Русалки белого озера Антон Леонтьев
        Искусствовед известного аукционного дома Анна Енгалычева не представляла, зачем ее вызывает шеф. Каково же было ее удивление, когда он предложил ей отправиться в старинную усадьбу Чертяково, где якобы спрятана уникальная антикварная коллекция князей Святополк-Донских. Один из сотрудников усадьбы продал в аукционный дом старинные часы в виде слона с сидящим на нем махараджей, после чего бесследно исчез. А его коллегу обнаружили зверски растерзанным - по слухам, в окрестностях Чертякова с давних времен обитает неведомый монстр, который раз в несколько десятилетий выходит на охоту… Несмотря на все это, Анна согласилась поехать в усадьбу. Ведь неспроста именно ей удалось найти в часах со слоном тайник с зашифрованной запиской, написанной… ее собственным почерком!..
        Антон Леонтьев
        Русалки белого озера
        Дверь в другой мир открыть легко, сложно потом ее закрыть…

    Акутагава Рюноске
        Я помню чудное мгновенье:
        Передо мной явилась ты.
        Как мимолетное виденье,
        Как гений чистой красоты…

    А. С. Пушкин
        - Доброе утро, Анна Игоревна! - произнес шеф. - Спасибо, что смогли заглянуть ко мне!
        Анна слабо улыбнулась, подумав про себя, что шеф, глава их аукционного дома, вызывая ее к себе, вряд ли мог представить, что она вдруг откажется или, ссылаясь на неотложные дела, попросит перенести встречу.
        Шеф - высокий солидный мужчина, облаченный в дорогущий светло-серый костюм с бледно-желтым галстуком, пожал ей руку. И при этом скосил глаза на перстень, украшавший руку Анны.
        - Затейливая вещица! - произнес он, а женщина пояснила:
        - Семейная реликвия, так сказать!
        Перстень действительно был затейливый - он достался ей от бабушки, которая, в свою очередь, унаследовала его от своей бабки. Нет, он не был особенно дорогим - аметист, нефрит, яшма, - однако был выполнен неизвестным мастером в конце девятнадцатого века, причем мастером, явно обладавшим вкусом и фантазией. Да и первые буквы названий камней - аметист, нефрит, яшма - было своего рода кодом, шифровавшим ее имя, как, впрочем, и имя ее бабушки, и бабки ее бабушки: Аня.
        - Прошу вас, садитесь! - произнес шеф и указал на кресло, стоявшее около огромного письменного стола. Анна осторожно опустилась на кожаную обшивку и задумалась о том, отчего шеф внезапно вызвал ее к себе.
        Нельзя было сказать, что это происходило регулярно. Вернее, владелец их аукционного дома не так уж часто общался с рядовыми сотрудниками, а ведь она была именно такой - рядовой сотрудницей. Искусствовед, один из многих, что трудились в аукционном доме «Комильфо». Шеф, конечно, время от времени появлялся у них на планерках, однако предпочитал большую часть времени проводить в своем шикарном загородном особняке или за границей, перепоручая управление своим весьма доходным бизнесом надежным людям: в первую очередь своему кузену Михаилу Аркадьевичу.
        Анна была взволнована, однако старалась не показать этого. Когда ей позвонила секретарша шефа и сказала, что тот желает видеть ее, причем немедленно, она тотчас стала припоминать все огрехи в своей работе и всерьез задумалась над тем, не вызывал ли он ее к себе, чтобы сообщить пренеприятное известие: что отныне она более не является работницей уважаемого и известного столичного аукционного дома, специализировавшегося на продаже произведений искусства и драгоценностей русских мастеров.
        Поэтому, прежде чем отправиться к шефу, Анна быстро забежала в туалетную комнату, чтобы перед зеркалом поправить макияж и убедиться в том, что выглядит она достойно. Если уж терять работу, то, так сказать, во всеоружии.
        Убедившись, что все в полном порядке, она приказала себе перестать волноваться и, как всегда в подобных ситуациях, стала машинально крутить фамильный перстень. Она улыбнулась своему отражению, поправила каштановую прядь волос, выбившуюся из прически, сняла с шеи шелковый шарфик, а потом стала срочно снова повязывать его. Наконец она посмотрела на себя и подумала о том, что ей тридцать лет, что почти шесть из них она работает в аукционном доме, что она зарекомендовала себя с лучшей стороны - так отчего же кому-то в голову придет уволить ее?
        Но если речь шла не об увольнении, значит, шеф хотел предложить ей повышение? Так и есть, ведь ходили невнятные слухи о том, что место главного искусствоведа вот-вот освободится. Неужели его предложат ей?
        Странно, но мысль о том, что она не потеряет свое место, а получит иное, высокопоставленное и гораздо лучше оплачиваемое, окончательно выбила ее из колеи. Анна заметила, что у нее вдруг начали дрожать руки, а оттенок лица, кажется, по цвету сравнялся с шелковым шарфиком и стал нежно-зеленым. Поэтому она сорвала шарфик с шеи, запихала его в карман пиджака и решительным шагом двинулась прочь из туалетной комнаты, вдруг поняв, что провела там почти двадцать минут - и это несмотря на то, что секретарша шефа сказала, что тот ожидает ее немедленно!
        И внезапно она обнаружила, что дверь не открывается. Как такое могло быть, Анна не понимала - ведь она вошла сюда, но отчего-то не могла выйти! Дверь намертво заклинило.
        Чувствуя, что ее трясет, Анна вернулась к умывальнику, облокотилась на мраморную доску и велела себе собраться с силами. Она вытащила мобильный телефон, желая позвонить в свой отдел и сообщить, что она не может выйти из туалета (понимая, что это надолго станет потом темой для идиотских шуточек).
        Она стала набирать номер, который знала наизусть, и вдруг обнаружила, что связи в туалетной комнате нет. Как она ни держала телефон, в какую сторону его ни крутила, как ни поднимала над головой, все было бесполезно. Сигнал отсутствовал, и позвонить коллегам Анна никак не могла.
        Единственное, куда она могла позвонить, - так это в милицию и службу спасения. Но не трезвонить же туда, заявляя, что отчего-то не может выйти из туалета, и не просить вызволить ее из заточения! Еще чего - сочтут дурацким розыгрышем и не отнесутся серьезно к ее звонку!
        Высоко, под самым потолком, Анна заметила крошечное вентиляционное отверстие. Недолго думая, она быстро взгромоздилась на мраморную плиту рукомойника, хотя сделать это в туфлях с высокими каблуками было не так-то просто. Балансируя на краю, Анна поднесла телефон к зарешеченному отверстию - и, о чудо, на экране телефона появился значок, что аппарат поймал связь.
        Возликовав, Анна нажала кнопку, и отступила чуть назад, но вместо гладкой поверхности мраморной столешницы почувствовала под собой пустоту, судорожно взмахнула руками - и выпустила телефон, который тотчас полетел вниз.
        Раздался противный треск, Анна увидела, что телефон лежит в мраморном рукомойнике, причем, судя по тому, что от него отлетели пластмассовые части, больше он не функционировал.
        И как же она выберется из своего невольного заточения? Неужели будет сидеть в туалете до вечера, пока не придет уборщица? Как будто… Как будто не суждено ей попасть на прием к шефу, который, конечно же, недоумевает по поводу того, отчего Анна Игоревна Енгалычева заставляет его ждать.
        Все еще находясь на мраморной столешнице, Анна склонилась над рукомойником, пытаясь выудить оттуда остатки телефона, - и в этот момент каблук под ней вдруг подвернулся, и она полетела куда-то вбок. И грохнулась бы на пол, если бы не вцепилась в последний момент в сияющий бронзовый кран. Анна осторожно выпрямила ногу, все еще опасаясь, что упадет на пол, и в этот момент дверь туалетной комнаты безо всяких проблем распахнулась, и на пороге она увидела одну из своих коллег, Татьяну.
        Та во все глаза уставилась на Анну, которая в странной, неловкой позе застыла на мраморной столешнице. Анна увидела, как поползли вверх выщипанные бровки Татьяны (она не то чтобы конфликтовала с вошедшей, однако ей пришлось пару раз поправить огрехи в искусствоведческой экспертизе коллеги. Чего Татьяна ей, конечно же, прощать не намеревалась!)
        - Аня, ты чего? - спросила Татьяна странным тоном, и Анна поняла - так и есть, самое позднее через четверть часа сплетня о том, что «эта зазнайка Енгалычева занималась художественной гимнастикой с уклоном в Камасутру прямо на умывальнике в дамской комнате», разнесется по всему аукционному дому: сплетницей Татьяна была первостатейной.
        Внимание же Анны было сосредоточено на двери, ручку которой Татьяна выпустила из рук. Неужели сейчас дверь снова захлопнется и они окажутся в заточении, на этот раз только уже вдвоем? Худшей напарницы по несчастью, чем Татьяна, Аня вообразить себе не могла.
        - Дверь! - крикнула Анна, но было поздно. Дверь, мягко хлопнув, щелкнула замком и встала на свое место. Анна сползла с мраморной доски и бросилась к двери.
        - Господи, мы же отсюда не выйдем! - закричала она, а Татьяна, все еще ничего не понимая, но, уже чуя материал для очередной сплетни, заявила:
        - Анечка, о чем это ты? Откуда мы не выйдем?
        - Дверь заклинило, и я не могла… - начала Аня, но Татьяна уже опередила ее, взялась за ручку, потянула на себя дверь - и та безо всяких проблем распахнулась.
        Словно завороженная, Анна уставилась на это. Но как такое может быть? Ведь как она сама ни пыталась открыть дверь, та просто не поддавалась!
        Дверь снова захлопнулась, и на этот раз Анна взялась за ручку. На мгновение ей представилось, что у нее опять ничего не выйдет, что дверь снова превратится в каменную стену. Но ничего подобного - дверь, конечно же, поддалась.
        - Так что случилось? - спросила сладким тоном Татьяна, осматривая разбитый мобильный в умывальнике. - Это твой?
        - Выскользнул у меня совершенно случайно! - сухо ответила Анна, Татьяна же пожала плечами, но по выражению ее лица Аня поняла: конечно же, та тотчас начнет звонить своим подружкам, дабы доложить о «невероятном событии», коему стала нечаянной свидетельницей, не забыв при этом сдобрить правду рядом выдуманных подробностей.
        - Анечка, с тобой все в порядке? - спросила ее Татьяна с наигранной заботливостью, от которой Ане вдруг стало тошно. - На тебе лица нет! Может, врача вызвать?
        Она была права - выглядела Анна далеко не самым лучшим образом. Однако ее ждал шеф! Поэтому, отделавшись парой ничего не значащих фраз, Анна вышла из туалетной комнаты.
        И все же на мгновение она задержалась, желая осмотреть замок двери. Все было в идеальном порядке, ничто не заедало, ничего просто физически не могло вдруг заклинить. Так отчего же дверь не открывалась?
        - Анечка, не забывай: любую дверь можно открыть, если сильно захотеть. И толкать в правильную сторону! Хотя случайностей не бывает… - просюсюкала Татьяна, внимательно наблюдая за манипуляциями Ани с дверью, что со стороны наверняка выглядело странно. - А то у меня имеется старый знакомый, специализирующийся на психиатрии…
        Она гаденько усмехнулась, но Анна ничего не ответила. Не пытаться же убедить эту несносную особу в том, что дверь по неведомой причине вдруг не поддавалась! Раньше она бы не спустила реплику о психиатре, но сейчас не было времени. Поэтому, оставив лежать остатки телефона в дамской комнате (все равно придется покупать новый), женщина вдруг вспомнила: начальство все еще ожидает ее визита!
        Случайностей не бывает…
        Поэтому она быстро зашагала по коридору и подошла к лифту. Обнаружив, что тот находится на другом этаже, она нажала кнопку, вызывая кабину на свой и прислушиваясь, не слышно ли знакомого скрежетания. Но кто-то заблокировал кабину, наверняка коллеги, которые болтали то ли внизу, то ли вверху, не позволяя дверям лифта закрыться.
        Анна отправилась к лестнице: начальство находилось на последнем этаже, она же сама - на втором. Она заспешила вверх, но едва миновала два пролета, как почувствовала, что нога у нее подворачивается. Анна едва успела схватиться за перила, иначе бы наверняка полетела на ступеньки и тогда бы точно попала не на прием к шефу, а в больницу с переломами!
        И почему такое происходит с ней, причем снова и снова? Анна убедилась в том, что каблук сломался. И как ей в таком случае идти к шефу? Не оставалось ничего иного, как отодрать каблук и на другой туфле.
        Анна побежала вверх, думая о том, что с ней едва не произошел второй несчастный случай. Как будто… Как будто судьба не хотела, чтобы она попала на разговор к шефу! Но это, конечно же, было полной ерундой. В судьбу Анна не верила.
        Она перевела дух, заметив, что оказалась на последнем этаже, и замерла перед массивной дверью, которая вела с лестничной клетки в крыло, где располагались кабинеты. Анна дотронулась до ручки, потянула ее на себя - и, как только что в дамской комнате, дверь не поддалась. Аня нервно рассмеялась: то, что показалось ей случайностью, являлось, похоже, закономерностью. Двери просто не хотели пускать ее и подчиняться ее приказаниям, как глупо это ни звучало!
        Случайностей не бывает…
        Она снова потянула на себя дверь, но та не сдвинулась ни на миллиметр. И только потом Аня поняла, что здесь была другая конструкция - дверь надо было не тянуть на себя, а толкать. Она сделала это, и дверь, еле слышно скрипнув, открылась.
        В глаза ударил луч света, на мгновение ослепивший Анну. В первую секунду, когда она вновь обрела возможность видеть, ей вдруг показалось, что находится она не в предбаннике около лифта, а в небольшой, по-старинному обставленной комнате. И первое, что бросилось ей в глаза, - была приспущенная пурпурная штора с золотыми кистями, которая прикрывала окно. А над ней, на потолке - изображение весьма упитанного купидона, сидевшего на дельфине, державшем в руках большую морскую раковину и усиленно в нее дувшего.
        Да нет же, все это ерунда! Однако видение чрезвычайно перепугало Аню. А что, если… Если совет Татьяны, этой мерзкой сплетницы, которая вообще-то только хотела посильнее ужалить ее своим замечанием, не такой уж и праздный? С чего это ей вдруг привиделась непонятная старинная комната? Может, ей надо обратиться к психиатру…
        Однако она тотчас нашла для себя рациональное объяснение мимолетному видению: просто она слишком взволнована, вот ей и почудилась комната, которую она видела на старинной фотографии в каталоге, журнале или просто в Интернете, ведь по роду работы ей приходилось просматривать подобные изображения сотнями, если не тысячами.
        Только вот не помнила она, чтобы ей приходилось видеть подобное изображение: пурпурная штора с золотыми кистями, прикрывавшая окно, а на потолке - изображение купидона, который, сидя на дельфине, дудел в морскую раковину. Хотя оно и понятно - мотив весьма распространенный, стандартный для галантного восемнадцатого столетия. Наверняка это одна из выходок подсознания - ослепленная светом, она вдруг вообразила, что находится в одной из комнат, изображение которой когда-то видела.
        Странно только, что в предбаннике с лифтом, куда она попала, никакого такого источника яркого света не было. Разве что неоновые лампы, мерцавшие под потолком, да неяркий летний свет, лившийся в окна. Но ни лампы, ни свет из окон точно не могли бы ослепить ее до такой степени, что она потеряла бы зрение на несколько секунд. У нее ведь было ощущение, что она из абсолютной тьмы вдруг шагнула на яркое солнце. Но ведь на лестничной клетке не было тьмы, а здесь, в предбаннике с лифтом, яркого света. Так отчего же…
        Но времени на размышления не было, с того момента, как ей позвонила секретарша шефа, прошло уже больше получаса. А ведь она пообещала, что будет через десять минут! Поэтому Анна устремилась по коридору и вскоре оказалась в обширной комнате, где предстала перед секретаршей шефа.
        - Прошу прощения, что опоздала… - начала Аня, но секретарша, не отличавшаяся вообще-то приятными манерами, произнесла:
        - Нет, отчего же, Анна Игоревна, вы крайне пунктуальны! Однако я сожалею, но вам все равно придется подождать. Всеволод Романович сейчас ведет крайне важный телефонный разговор!
        Анна опустилась на краешек дивана и уставилась на свои туфли. Лишь бы никто не заметил, что у одной отломился каблук, а у другой она его сама оторвала. Выходило весьма забавно - она боялась опоздать, а пришла слишком рано.
        Случайностей не бывает…
        Женщина прокрутила в голове события последних тридцати минут. При этом ее глаза скользнули по замысловатому циферблату часов, которые украшали противоположную стену.
        Аня уставилась на него, ничего не понимая. Она прекрасно помнила, что, когда положила трубку, получив звонок от секретарши шефа, ее собственные часы показывали ровно четверть двенадцатого.
        А стрелки часов на стене в приемной Всеволода Романовича замерли на одиннадцати двадцати трех! Она пообещала быть у шефа через десять минут, а оказалась даже раньше, через восемь!
        Но как такое могло быть? Ведь она сидела в закрытой туалетной комнате, причем никак не меньше двадцати минут! А потом еще приключения на лестнице… Все это заняло минут тридцать, если не сорок! Но, судя по часам, прошло всего восемь минут? Или часы стояли?
        Словно желая опровергнуть подобное нелепое предположение, изогнутая минутная стрелка часов дернулась и шагнула вперед. Нет, часы работали, и с того момента, как она завершила разговор с секретаршей и оказалась здесь, миновало всего восемь… Теперь уже девять минут! Девять минут!
        Анна не верила тому, что видела собственными глазами. Даже испугалась. А потом вдруг поняла - для всего имеется логическое объяснение. Если часы в приемной шефа идут, значит, ее собственные часы спешили. Хотя она была уверена, что это не так. Но ведь иного объяснения не было…
        И тут она вспомнила, что именно сказала, обращаясь к ней, секретарша шефа, когда она, запыхавшаяся и взмыленная, возникла на пороге «святая святых».
        Вы крайне пунктуальны!
        Обратилась бы эта особа с подобными словами к ней, если бы она в действительности опоздала примерно на полчаса? Да ни за что! Она бы точно сделала ей замечание! Но вместо этого секретарша только заметила, что Анна была крайне пунктуальной. И это не было саркастическое замечание, это была вполне стандартная фраза.
        Аня не знала, что и думать. Тут в голову снова пришло воспоминание со старинной комнатой со шторой и купидоном на потолке. Чудеса в решете, да и только! Нет, психиатр ей точно не требуется, вероятнее всего - отпуск…
        Тут секретарша шефа милостиво произнесла:
        - Прошу вас, Анна Игоревна, Всеволод Романович ждет вас!
        Оказавшись около стола секретарши, Анна все же не смогла не спросить:
        - Я ведь точно не опоздала?
        Секретарша изумленно посмотрела на нее и заметила:
        - Об этом вам точно не стоит беспокоиться! Вы сказали, что придете через десять минут, а пришли через восемь. Люблю таких сотрудников! А то некоторые заставляют себя ждать и крадут тем самым драгоценное время Всеволода Романовича! Так давайте же этим не заниматься!
        Она указала на стеклянную дверь, и Анна, поняв намек более не задавать ненужных вопросов, двинулась вперед. Когда она дотронулась до ручки, на мгновение ей показалось, что свет за стеклянной дверью в кабинете шефа померк. Господи, и что это с ней такое сегодня творится?
        Более всего она боялась, что дверь вдруг не откроется и она, как последняя идиотка, будет дергать ее то в одну сторону, то в другую, а подоспевшая на помощь секретарша откроет ее безо всяких проблем.
        Но дверь распахнулась еще до того, как Анна нажала на ручку, - открыл ее изнутри сам шеф, владелец аукционного дома «Комильфо» Всеволод Романович Дудин.
        - Доброе утро, Анна Игоревна! Спасибо, что смогли заглянуть ко мне!
        Оказавшись в кресле, Анна осторожно осмотрела кабинет шефа. Все было выдержано в стильных серых, жемчужных и бирюзовых тонах. Прямо за спиной шефа пламенела диковинная картина - шедевр одного из ранних советских кубистов. На противоположной стене - несколько редких и чрезвычайно ценных икон.
        - Что будете пить? - произнес шеф, и Аня промямлила, что неплохо бы кофе с молоком.
        Ее заказ появился меньше чем через пару минут - Анна не знала, как секретарша за столь короткий промежуток времени могла приготовить и сервировать дымящийся напиток. Всеволод Романович ограничился бокалом сока.
        - Наверняка вы задаетесь вопросом, почему я вызвал вас к себе! - заметил Дудин с мягкой усмешкой. - Вы требуетесь мне в качестве эксперта. А также в качестве детектива. Ведь то, что вы сотворили в деле Матильды Вербицкой, было просто сверхъестественно…
        Анна и думать забыла об этом деле. Впрочем, ничего особенного тогда не произошло - дряхлая супруга известного питерского коллекционера скончалась, что было неудивительно: ведь даме было уже за девяносто. А вся ее огромная квартира на Невском проспекте была забита шедеврами живописи западного искусства, были там и Тициан, и Боттичелли, и даже Леонардо да Винчи. Только, как были уверены многие эксперты, это были работы не самих мэтров, а их учеников. Но даже в этом случае коллекция, которую начал собирать еще дед мужа покойной хозяйки, стоила многие миллионы.
        Анна входила тогда в команду экспертов, проводивших первую экспертизу коллекции. И именно ей бросилось в глаза странное поведение наследника, внучатого племянника старушки, и его деловитой жены. А также исчезновение трех наиболее ценных полотен.
        Она провела небольшое расследование - и, надо же, обнаружилось, что полотна были готовы к отправке за рубеж, причем контрабандным способом. А затем выяснилось, что Матильда умерла не своей смертью: хоть ей и было за девяносто, кто-то удушил несчастную вдову коллекционера. Видимо, надоело ждать.
        Но дело было не в этом - внучатый племянник был в долгах как в шелках, и ему грозили очень солидные неприятности со стороны представителей криминального мира, если бы он в течение пары недель не отдал огромный долг. Поэтому он и разработал нехитрую комбинацию - отправил на тот свет Матильду, представив это как естественную кончину, забрал три полотна и готовился вступить в права наследства.
        Никто, и даже врачи не сомневались в том, что старушка умерла от естественных причин, и если бы не Анна, то внучатому племяннику и его жадной женушке все бы сошло с рук. А вместо этого они не только не получили наследства, но еще и оказались под следствием, а в итоге - на долгие годы в местах не столь отдаленных.
        Сама же Анна не считала, что проявила чудеса дедукции - просто сопоставила одно с другим, сделала соответствующие выводы и пришла к неутешительному результату.
        - Именно благодаря вам наш аукционный дом получил эксклюзивное право на реализацию коллекции, - заметил Всеволод Романович. - Что, конечно же, позитивно отразилось в нашем финансовом балансе. Именно поэтому мне требуется ваша помощь…
        Что ж, об увольнении речь не шла, как, впрочем, и о повышении тоже.
        - Вот, взгляните! - произнес шеф и протянул Анне большую цветную фотографию. - Что скажете об этом?
        Аня взглянула на изображение: это были большие часы, выполненные в стиле рококо, представлявшие собой композицию - сам часовой механизм находился в брюхе большого слона, около которого замерли фигурки арапчат. Венцом всего было изображение индийского раджи под балдахином, восседавшего на гигантском животном.
        - Вы же знаете, Всеволод Романович, что это не моя эпоха, у нас имеются специалисты именно по ней… - заметила Аня, но шеф нетерпеливо кивнул. Мол, продолжайте.
        - Конец восемнадцатого века, вероятнее всего - последняя его четверть. Похоже на старательную копию французских образчиков, но мне кажется, что выполнено не во Франции. Не исключено, что в России.
        Шеф удовлетворенно кивал, давая понять, что согласен с ее выводами.
        - Конечно, лучше всего исследовать оригинал, а не фотографию… Однако я должна отметить, что часы находятся в отличном состоянии. Они подвергались реставрации?
        Шеф пожал плечами и заметил:
        - Насколько мы в курсе, нет. Причем вы правы, Анна Игоревна, не только снаружи все в отличном состоянии, но и внутри. Часовой механизм работает безукоризненно.
        - Удивительно! - пробормотала Анна. - С таким мне еще сталкиваться не приходилось. Да, небольшой изъян внизу, кажется, сколота эмаль на стопе слона. Однако это не так уж страшно. Использованы полудрагоценные камни, также, насколько я могу судить, рубины или розовые сапфиры… Мелкие бриллианты, лазурит, жемчуг… В тюрбан магараджи вмонтирован весьма крупный квадратный изумруд…
        Оторвавшись от созерцания снимка, Анна подвела итог:
        - В общем и целом это, конечно, далеко не самое выдающееся произведение ювелирного искусства, однако меня поражает великолепное состояние часов. Они находились в частной коллекции или в музее?
        Шеф снова пожал плечами, и Анна сказала:
        - Думаю, после выяснения истории этого артефакта его надо непременно выставлять на продажу. Начальная цена - не меньше ста пятидесяти или даже двухсот тысяч в долларовом эквиваленте. И наши постоянные клиенты с руками и ногами оторвут… Причем я уверена, что конечная сумма, которую выложат за этот редкостный образчик, может перевалить и за миллион.
        - Я просто поражен! - заметил Всеволод Романович. - Вы почти слово в слово повторили то, что я услышал от наших экспертов по восемнадцатому веку.
        Часы уже прошли экспертизу? Но зачем шеф тогда пожелал услышать и ее мнение, ведь она, что касается эпохи рококо, - сущий дилетант.
        - Только вот с ценой несколько ошиблись, с учетом бума на рынке антиквариата и особого интереса к Екатерининской эпохе начальную цену лота можно без боязни повысить на двадцать, а то и на тридцать процентов. Но это все мелочи. Так что прошу запомнить: эти часы выкуплены нами и являются собственностью нашего аукционного дома. А теперь прошу взглянуть на это!
        Он протянул ей еще одну фотографию. Анна бросила на нее взгляд, потом посмотрела на шефа и сказала:
        - Всеволод Романович, вы, наверное, дали мне не тот снимок. Потому что это снова изображение часов со слоном и магараджей.
        Шеф усмехнулся и заметил:
        - Да нет же, все верно! Это те же часы, вы правы. Те же - или все же не те?
        Анна стала внимательно изучать снимок, боясь сделать ошибку. Неужели эта беседа - своего рода тест на пригодность для работы в качестве главного искусствоведа их аукционного дома? Только ей об этом ничего не сказали?
        - Часы-близнецы, не такое уж редкое явление, особенно в эпоху позднего рококо, - подытожила Анна. - Выполнены, вне всяких сомнений, тем же мастером, что и предыдущие. Причем этому мастеру удалось добиться поразительной симметрии, что встречается крайне редко. Вы позволите…
        Анна разложила на столике, который возвышался подле кресла, оба снимка и стала сравнивать.
        - Невероятно, просто невероятно! - сказала она через несколько минут, в течение которых к кабинете царила абсолютная тишина. - И не только то, что и те, и другие часы в великолепном, я бы даже сказала, сказочном состоянии. Они, если позволите сказать, как новенькие! Но вот что меня смущает…
        Она подняла глаза на шефа и заметила:
        - Сколотая эмаль на стопе слона. Этот изъян присутствует и в одних, и в других часах. Причем это не была задумка мастера, такое можно полностью исключить. Но оба скола, насколько я могу судить после столь поверхностной экспертизы, идентичны! Из чего я могу сделать вывод, что это - фотографии одного и того же объекта!
        Если это был тест на ее профпригодность, то отчего такой странный и такой легкий? Неужели шеф думал, что она не сумеет понять, что это - снимки одних и тех же часов? Вероятно, к подобному выводу пришел бы даже и дилетант!
        - Тогда прошу вас взглянуть на это, Анна Игоревна! - произнес шеф снова и протянул ей третий снимок. И снова это было изображение часов со слоном и магараджей. Только на этот раз часы были в ужасном состоянии - кто-то выковырял все драгоценные камни, выдрал с мясом вставки из полудрагоценных камней, лишил слона глаз, а восседавшего на нем магараджу - тюрбана, увенчанного некогда квадратным изумрудом. В общем, варвары постарались изувечить шедевр эпохи рококо. Они даже отломали у слона бивни, сделанные из позолоченного серебра.
        Но внимание Анны привлекла опять же стопа слона. И вовсе не то, что из нее удалили все жемчужины и мелкие бриллианты. Она видела все тот же скол эмали, причем он как две капли воды был похож на скол эмали на стопах предыдущих слонов.
        - Гм, видимо, мы имеем дело с тремя одинаковыми копиями! - сказала несколько озадаченно Анна. - Вельможе, первому владельцу часов, хотелось иметь эту забавную игрушку в каждом из своих дворцов, вот он и отдал приказание сделать три подобных экземпляра. Но меня смущает этот скол эмали…
        Она замолчала, взглянула на шефа и продолжила:
        - Предположим, скол появился на одной копии, но я не могу представить себе, что хозяин отдал эксцентричное распоряжение нанести два идентичных скола на двух других! Это лишено всяческого смысла! Да и сколы, насколько я могу судить, не просто похожи, а идентичны! А достичь этого тоже крайне сложно!
        Она замолчала, а потом добавила:
        - Но вынести окончательный вердикт можно, только подвергнув все три экземпляра тщательной экспертизе. И это, насколько я поняла, уже произошло…
        Всеволод Романович откинулся в кресле, отпил из бокала сок и заметил:
        - Отлично, Анна Игоревна, просто отлично! Вы подтвердили все то, что сообщили эксперты. И от вашего внимания не ускользнула важная деталь - скол на стопе слона. Что ж, вы хотите увидеть все три экземпляра? Прошу вас следовать за мной!
        Он вышел из кабинета, сопровождаемый Анной, и они направились к лифту - но не к обычному, а к специальному, пользоваться которым имел право только сам Дудин. На лифте они спустились на подземный этаж, в хранилище, рядом с которым располагались и помещения реставраторов. Даже сотрудник аукционного дома не мог попасть туда просто без предварительного разрешения, ведь в хранилище находились экспонаты, стоившие очень и очень много.
        Они прошли через помещения, где трудились люди, облаченные в серые халаты, подошли к массивной металлической двери, которую шеф открыл при помощи особой электронной карточки.
        Анне приходилось бывать на подземном уровне, хотя и не часто. Но вот в секретный, защищенный блок она еще не заглядывала. Они миновали еще одну дверь, представлявшую собой металлическую решетку, а потом еще одну - стальную, открывавшуюся, как и первая, при помощи особого электронного ключа. Анна заметила видеокамеры, вмонтированные в стены, и ей стало не по себе.
        Помещения, в которых они оказались, мало чем отличались от предшествовавших им. Те же столы, те же люди в серых халатах, те же экспонаты, только намного более дорогие и раритетные.
        Завидев шефа, к нему подошел невысокий мужчина с черной бородой с проседью и выпуклыми темными глазами. Это был главный реставратор аукционного дома, Михаил Аркадьевич. А по совместительству - кузен Дудина и, по слухам, фактический владелец аукционного дома.
        - Мы хотим взглянуть на наших трех слонов! - произнес Всеволод Романович, и главный реставратор усмехнулся. Они миновали помещение и оказались в небольшой комнатке опять же с металлической дверью. На этот раз пришлось ввести восьмизначный цифровой код, который, похоже, не был известен даже шефу.
        Дверь отомкнулась, и они прошли в голый бетонный блок, посреди которого на продолговатом длинном столе возвышались часы со слоном и магараджей в количестве трех штук.
        Когда они прошли в помещение, то Анне на мгновение показалось, что стена задрапирована кровавой портьерой, над которой виднеется оседлавший дельфина купидон, который дует в морскую раковину.
        Ничего подобного, конечно же, на стене не было - ни портьеры, ни странной фрески. Анна заставила себя забыть о подобной ерунде и сосредоточилась на трех часах, стоящих на столе.
        Михаил Аркадьевич подошел к столу и, когда закрылась дверь, произнес:
        - Ну что же, вот мы и в нашей сокровищнице!
        На устах у него играла странная улыбка. Всеволод Романович же кашлянул и произнес:
        - Ну да, Миша, ты прав, а вот и наши сокровища. Удалось разузнать что-нибудь новое?
        Главный реставратор наклонил голову и ответил:
        - Смотря что подразумевать под этим… Однако, как я понимаю, вы еще не в курсе того, что произошло?
        Он посмотрел на Анну, и та перевела взгляд на шефа. Дудин нетерпеливо заметил:
        - Анна Игоревна - тот самый человек, о котором я говорил. Так что расскажите ей то, что вы поведали и мне.
        Главный реставратор кашлянул и произнес:
        - Ну что же… насколько я знаю, вы ведь искусствовед?! Так что можете сказать по поводу этих часиков?
        Он указал на стол, на котором покоились эти предметы. Анна медленно подошла к нему и стала внимательно рассматривать часы со слоном и магараджей. Да, никакого сомнения быть не могло - все экземпляры были похожи как две капли воды. В данном случае, конечно же, - три.
        - А у кого именно наш аукционный дом приобрел их? - спросила Анна, и Всеволод Романович ответил:
        - Зрите в корень! Все три экземпляра были приобретены у различных людей, никак, насколько удалось службе безопасности установить, между собой не связанных. Все бы ничего, если бы этот экземпляр не был продан на одном из наших аукционов в конце прошлого года…
        Он указал на часы, стоявшие слева.
        - Причем приобрел их один весьма и весьма уважаемый состоятельный господин, являющийся нашим постоянным клиентом. А потом, надо же такому случиться, ему по другим каналам предложили приобрести еще одни часы - точно такие же!
        Шеф сделал паузу, а потом добавил:
        - Естественно, у нашего клиента возникли подозрения, не обманули ли мы его. Ведь он был уверен в том, что приобрел уникальный экземпляр, а тут - точная копия. Да и, может, это вообще не оригинал конца восемнадцатого века, а ловкая подделка? Если вдруг станет известно, что мы продаем подделки…
        Главный реставратор, внимавший словам Дудина, горестно качнул головой. Аня и сама прекрасно понимала, что это означает. Репутация в мире искусства была важнее всего.
        - Богатый клиент был сильно не в духе, поэтому пришлось вернуть ему деньги и принести самые искренние извинения. А к тому времени у одного из скупщиков краденого всплыли и третьи часики, вот эти самые…
        Он указал на искореженный экземпляр.
        - Можно предположить, что наш торговый дом стал жертвой обмана. Это было бы еще ничего… Но ведь если конкуренты узнают об этом проколе, то попытаются представить все так, как будто мы сами пытались надуть клиентов…
        Все было, конечно же, так, но Анна все еще не понимала, каким образом она могла оказаться полезной в сложившейся ситуации.
        Главный реставратор, дождавшись, когда шеф завершит тираду, произнес:
        - Ну что же ты, Сева, задал вопрос о последних новостях… Не буду врать, нам удалось установить кое-что прелюбопытное, однако в то же время и более чем непонятное. Если бы я самолично не перепроверил результаты трижды, ни за что бы не поверил…
        Он указал на часы и сказал:
        - Над последним экземпляром, как вы видите, потрудились будь здоров. Кто-то выковырял все драгоценные камни и продал их. Двум другим экземплярам повезло - вандалы до них не добрались. И это только облегчило задачу. Да, эти часы очень похожи друг на друга, но я не мог предположить, что до такой степени…
        Он осторожно дотронулся до фигурки магараджи, венчавшей стоявшие в середине часы. И только тогда Анна поняла, что там не хватает изумруда, вправленного в чалму.
        - Эта схожесть не давала мне покоя. Поэтому я решил произвести эксперимент. Для этого сгодились часы, которые не попали в руки к вандалам. Для экспертизы были изъяты десять камней, вправленных в артефакт. В том числе и два изумруда, украшающих обе фигурки магараджи…
        Он сделал паузу, вздохнул, а шеф нетерпеливо заметил:
        - Ну что же ты, продолжай! Что в итоге удалось установить?
        Михаил Аркадьевич усмехнулся:
        - Но при помощи своих людей мне удалось-таки разыскать и третий изумруд, тот самый, что украшал вот эти самые часики…
        Он указал на искореженный экземпляр.
        - Собственно, было не так и сложно. Потому что во всей стране не больше полудюжины людей, через руки которых проходят действительно ценные камни. А этот изумруд, естественно, из числа подобных. Три и две восьмых карата, редкая огранка, старинная, давно вышедшая из моды, сейчас не употребляемая. Индийский камень… С такими характеристиками изумруд я разыскал меньше чем за неделю!
        Всеволод Романович поморщился и сказал:
        - Это мне известно!
        - Но ведь наша гостья этого не знает! - парировал главный реставратор и, подойдя к столу, вынул из-за часов небольшой сафьяновый футляр. Он раскрыл его, и Анна увидела три квадратных зеленых камня - это были изумруды. Они были похожи друг на друга до невозможности.
        - С изумрудами гораздо сложнее, чем с другими камнями, - продолжил Михаил Аркадьевич. - Практически в любом камне наличествуют трещины и включения. Такова уж кристаллическая структура изумруда… Поэтому вероятность того, что вы являетесь обладателем трех совершенно одинаковых камней, не только одинаковых по весу, расцветке и огранке, но и по своей структуре, исключена полностью. - Он усмехнулся и добавил: - Впрочем, это касается не только изумрудов, но и других камней, которые мы подвергли экспертизе. Однако в случае с изумрудами это прослеживается наиболее отчетливо.
        Главный реставратор смолк, а Анна спросила:
        - Что вы имели в виду, говоря об идентичности структуры? Что эти камни были найдены на одном и том же руднике?
        Михаил Аркадьевич вынул из кармана халата особую лупу и протянул ее Всеволоду Романовичу.
        - О, если бы только это! Прошу взглянуть на камни и сравнить их…
        Шеф нацепил лупу на правый глаз и принялся изучать камни. Михаил Аркадьевич при этом заметил:
        - Видишь этот изъян в нижней грани? И легкое затемнение сбоку? И зигзагообразную трещину справа?
        - Да! - буркнул Дудин. - Однако ювелир постарался скрыть эти изъяны…
        - Ты прав, работа отличная! Сразу видно - человек трудился на совесть! - заметил Михаил Аркадьевич. - Причем, конечно же, ручная работа, безо всяких новомодных лазеров и компьютеров. А теперь изучите второй камень!
        Шеф, сопя, последовал его совету. Он рассматривал камень уж очень долго, потом сорвал лупу с глаза и заявил:
        - Миша, этого просто не может быть!
        - Я сначала так тоже подумал! - ответил, кивая головой, Михаил Аркадьевич. - Однако пришлось согласиться с фактами. А теперь переходи к третьему камню!
        Вставив в глаз лупу, Дудин стал изучать третий изумруд. Длилось это недолго, он вынул лупу и заявил каким-то благоговейным, сдавленным голосом:
        - Ничего не понимаю! Мне кажется, что я схожу с ума!
        Михаил Аркадьевич взял у него футляр и протянул Анне. Она ответила:
        - Драгоценные камни - не моя специализация, так что…
        - От вас ничего не требуется, только смотрите и сравнивайте! - заявил главный реставратор, и Анна послушалась. Он помог ей вставить лупу в глаз, и женщина стала рассматривать камни.
        Сначала один. Затем второй. Наконец, третий.
        Двое мужчин, стоявших около нее, ничего не говорили, словно ожидая ее вердикта. Анна все еще боялась, что это тест на профпригодность. И хуже всего было попасть впросак, причем сразу в присутствии шефа и главного реставратора.
        - Так что скажете? - заметил Михаил Аркадьевич, и Анна оторвалась от созерцания камней.
        - Повторюсь, я не специалист по драгоценностям, однако…
        Она замерла, не зная, как высказать вслух мысль, которая казалась ей такой нелепой. Такой глупой. И единственно верной.
        Но ее опередил Дудин, заявивший:
        - Эти камни не просто очень похожи друг на друга. Они абсолютно идентичны!
        Анна тоже пришла к этому же выводу. Потому что три изумруда были не только одинаковой формы, одинаковой огранки и одинаковой расцветки - у них имелись абсолютно идентичные изъяны. У всех трех.
        - Черт знает что такое! - заявил Всеволод Романович. - Как это можно объяснить?
        Усмехнувшись, Михаил Аркадьевич ответил:
        - Ну, это в мои обязанности не входит. Мое дело - проводить экспертизу. Но ты прав, я пришел к точно такому же выводу. Камни идентичны. А что считаете по этому поводу вы?
        Оба мужчины взглянули на Анну, и той не оставалось ничего иного, как подтвердить их выводы.
        - Однако такое просто невозможно… - добавила она, и главный реставратор подхватил ее мысль:
        - Вот именно - невозможно! Однако представим себе, что кому-то захотелось стать владельцем трех абсолютно одинаковых камней. Но в этом-то и проблема - абсолютно одинаковых камней просто не существует. Так же, как не существует трех одинаковых листьев. Трех одинаковых отпечатков пальцев. Трех одинаковых ракушек!
        При последнем слове Анне снова привиделся купидон, сидевший на дельфине и дувший в морскую раковину.
        - Да, камни могут быть очень похожи. Они могут быть одинаковы по весу. По огранке. Даже по цвету. Но их изъяны точно не могут быть одинаковыми! Трещины, потемнения, вкрапления. Все они сугубо индивидуальны. Во всяком случае, так я считал до тех пор, пока не подверг экспертизе эти часы!
        Он положил футляр с изумрудами на стол и сказал:
        - Причем идентичны не только три этих изумруда, но и все остальные камни. Во всяком случае, украшавшие экземпляр один и два. Потому что все мелкие камни с третьего экземпляра разошлись в неизвестном направлении. И собрать их пока что не удалось.
        Он замолчал, и Анне показалось, что тишина длилась уж слишком долго. Потом раздался голос Дудина - взволнованный, глуховатый:
        - Но как такое может быть? Объясните мне!
        И Михаил Аркадьевич просто ответил:
        - Не знаю!
        Анне стало не по себе. Она взглянула на раскрытый, стоявший на столе футляр, в котором, мерцая, лежали три квадратных изумруда.
        - И это касается не только камней. Но и самих часов. Я с моей командой внимательнейшим образом изучил все три экземпляра… Они не только одинаковы, они не только идентичны… - Он кашлянул и продолжил: - Правильно было бы в данном случае сказать, что это и есть один и тот же экземпляр.
        Анна усмехнулась, и главный реставратор с пониманием взглянул на нее:
        - Именно так я сам отреагировал, когда пришел к этому выводу. Или у вас имеется идея получше?
        Идеи получше у Анны не было, и она подошла к столу. Часы так и манили. Она сама не могла сказать, отчего эти предметы влекли ее. Словно… Словно она их уже когда-то видела!
        На мгновение ей привиделось то, что уже приходило несколько раз в голову: красная штора, а над ней - купидон. Однако теперь она видела уже и комнату, в которой висела эта штора. И камин, на котором стояли часы - те же самые, что сейчас находились на столе.
        - И все же, если предположить, что речь идет о гениальном мастере-одиночке? - заявил шеф. - Мог бы он создать подобное?
        - Нет, никакой человек, никакая команда специалистов и даже гениев не в состоянии сделать такое! - ответил категорично Михаил Аркадьевич. - Да, они бы могли сотворить три копии одних и тех же часов, но никто не в состоянии создать копии драгоценных камней, в которых все одинаково, вплоть до изъянов!
        - И все же должно существовать какое-то простое и логическое объяснение всему этому! - заявил Дудин.
        - Боюсь, что ни простого, ни логического объяснения просто нет! - ответил главный реставратор.
        Они углубились в беседу, а Анна склонилась над часами, которые стояли посередине. Нет, она вплоть до сегодняшнего дня не видела их. И это видение, эта комната… Ее она тоже не видела!
        Или нет? Не исключено, что в одном из каталогов, старых журналов или на поблекшей фотографии. Видела всего какую-то часть секунды, а потом забыла подчистую. А образ отложился в памяти и…
        И что? Даже если это было так, то это никаким образом не объясняло феномена трех идентичных часов, украшенных идентичными камнями.
        Или объясняло? Отчего-то Анна не сомневалась в том, что это странное видение и история с часами непостижимым образом связаны друг с другом. Только вот каким именно?
        Она украдкой взглянула на шефа и главного реставратора. Им о ее видениях лучше ничего не знать. Хотя сама она не знала, что и думать. Ведь Дудин был прав - для всего этого должно было иметься простое и логическое объяснение.
        - В случае проведения экспертизы надо просто-напросто перебрать все варианты и отбросить те, которые не подходят. То, что останется, и есть истинное объяснение, - заметил главный реставратор.
        - И к какому это, позвольте спросить, истинному объяснению ты в итоге пришел? - спросил с легкой агрессией шеф.
        Михаил Аркадьевич пожал плечами и ответил:
        - Все очень просто, Сева. Это и есть один предмет. Один-единственный. Но в трех, так сказать, ипостасях!
        - В каких таких ипостасях? - заявил нервно Дудин, а Анна придвинулась еще ближе к часам.
        Она дотронулась рукой до изящной чалмы магараджи, некогда украшенной квадратным изумрудом, который лежал сейчас на столе. С двумя себе подобными? Нет, с двумя другими своими ипостасями, как сказал бы Михаил Аркадьевич.
        Мужчины о чем-то спорили, Аня же провела пальцами по хоботу слона. Затем ее пальцы оказались на стопе, той самой, где была чуть сколота эмаль. А затем около изящной колонны, украшенной переплетенными лианами, одной из четырех, что находилась в каждом углу массивных часов.
        Повинуясь внезапному импульсу, Анна дотронулась до одной из колонн. Вернее, до резного листка лианы, который вдруг, подобно кнопке, ушел вниз. А потом - до свернувшейся в клубок змеи с обратной стороны часов. При этом пасть змеи закрылась, раздался легкий щелчок.
        Вдруг раздалась райская музыка, и мужчины тотчас прекратили спор. Не отрывая глаз, Анна смотрела на то, как все четыре колонны, сопровождаемые исполнением старинного менуэта, повернулись вдоль своей оси. После чего сбоку, оттуда, где находилась массивная мраморная подставка, выскочил небольшой ящичек.
        Ящичек, на дне которого лежал выцветший лист бумаги. И Михаил Аркадьевич, и Всеволод Романович обступили стол с обеих сторон, а главный реставратор осипшим голосом произнес:
        - Как это у вас получилось?
        Анна и сама не знала, как это у нее вышло. Разумеется, ей было известно: в галантном восемнадцатом веке мастера обожали подобные игрушки-тайники. Но ведь часам было больше двухсот лет! И механизм должен был вообще-то прийти в негодность, заржаветь, рассыпаться в прах! Ведь его уже в течение многих лет, вернее даже десятилетий, не смазывали машинным маслом, не приводили в действие, не ремонтировали.
        Анну всегда смешили приключенческие фильмы, в которых главный герой - обязательно археолог, обязательно с волевым подбородком с ямочкой, обязательно в широкополой шляпе, - ища сокровища, вдруг попадал в святая святых индейцев, древних египтян, пиратов. И хитроумные механизмы, несмотря на то что не работали последние полторы тысячи лет, вдруг легко приводились в движение одним мановением руки этого самого главного героя.
        Такое было возможно в голливудских фильмах, но не в действительности. Механизм уже через несколько лет, если никто его регулярно не использовал и не заботился о нем, приходил в негодность.
        А тут выходило, что ей не только невесть каким образом - по наитию, не иначе! - удалось открыть тайник. Но еще играл и старинный менуэт, хотя обратиться в труху должен был не только механизм тайника, но и крошечная музыкальная шкатулка, видимо, вмонтированная в мраморный пьедестал часов.
        Более того, чтобы музыкальная шкатулка могла заиграть, кто-то должен был ее завести. А если бы ее завели много лет, а то и десятилетий назад, то пружина, так и не приведенная в действие, постепенно сама бы распрямилась. И тогда она бы не могла услышать сейчас эту чу€дную музыку давно канувшей в Лету эпохи.
        Но музыкальная шкатулка играла. И потайной механизм работал. И она невесть каким образом сумела наткнуться… Только вот на что?
        Ее взгляд упал на лист бумаги, покоившийся в неглубоком ящичке. Лист был блеклый, кажется даже, частично истлевший. И на нем было что-то написано светло-синими чернилами!
        Всеволод Романович потянул было руку, чтобы взять то, что лежало в ящичке, но его остановил возглас главного реставратора:
        - Нет, только не руками! Потому что, стоит вам до него дотронуться, он превратится в пыль. И мы не узнаем, что же там написано!
        Шеф повиновался и отступил на несколько шагов от стола. Михаил Аркадьевич подошел к двери, распахнул ее и скомандовал:
        - Илья, Сергей, ко мне! И захватите чемоданчик!
        Видимо, под «чемоданчиком» подразумевался особый набор, потому что через несколько секунд появились два сотрудника, один из которых нес небольшой алюминиевый кейс.
        Лист бумаги осторожно извлекли из ящичка при помощи особого пинцета, и все присутствующие смогли разглядеть тонкие линии и разводы. Однако прочесть то, что было написано на листе, не представлялось возможным.
        - Илья, справитесь? - спросил главный реставратор, и один из сотрудников кивнул, в то время как другой осторожно помещал лист в особый прозрачный пакет.
        - Справимся! - ответил его коллега. - Собственно, работы не так уж много. Только контраст усилить…
        Ребята уже собрались уходить, но Михаил Аркадьевич жестом остановил их. Он посмотрел на Анну и спросил:
        - Как вам это удалось?
        Она не знала, что ответить. Что это случайность? Хотя нет, в том-то и дело, что не случайность. Она знала, как открыть тайник. Хотя была готова поклясться, что никогда этому не училась. Но не говорить же подобную чушь, все равно никто не поверит.
        Хотя с учетом трех идентичных экземпляров часов и драгоценных камней с абсолютно одинаковыми изъянами вести речь о чуши не приходилось.
        - Я…
        Аня смолкла, чувствуя, что у нее от волнения сорвался голос. В нее вперилось четыре пары глаз. Все ждали ответа.
        - Это вышло случайно! - выпалила она, понимая, что ее слова звучат более чем нелепо. Но ведь это была правда!
        Михаил Аркадьевич кивнул, словно ожидал именно этого ответа, и произнес:
        - Я был уверен, что часы с секретом, поэтому даже прогнал их через наш рентгеновский аппарат. Но мраморную глыбу, в которой был спрятан ящичек, он, конечно же, не взял. Мастера тогда были большие затейники, пришлось бы пару недель или даже месяцев голову ломать, прежде чем мы добрались бы до ящика. Да и механизм по всем законам физики должен был давно превратиться в труху…
        Анна предпочла благоразумно промолчать - не говорить же, что именно об этом она и сама подумала! Тем более что после того, как она открыла тайник, ее слова о неисправности механизма выглядели бы более чем странно.
        - Так пусть твои люди сейчас же установят, что там написано! - заявил нетерпеливо Всеволод Романович, а Михаил Аркадьевич ответил:
        - Сделают, Сева, непременно сделают, тем более что для этого много времени не понадобится. А вот что я думаю… Если часы идентичны, то, кто знает, может быть, идентично и содержание тайников?
        Он посмотрел на Анну, а потом указал на второй экземпляр. Решимость давно покинула девушку, она не знала, что и сказать. Но Михаил Аркадьевич улыбнулся и приободрил ее:
        - Ну что же вы, не хотите попробовать? Я бы и сам сделал, однако ведь только вам известно, как вскрыть тайник! Так что прошу!
        Анна взглянула на шефа, который уставился на нее, выпучив глаза. На лбу у него она заметила капли пота, хотя в подземной лаборатории было весьма прохладно.
        Она протянула руку к второму экземпляру, провела рукой по колонне и вдавила лепесток обвивавшей его лианы. Тот ушел вниз, подобно клавише.
        - С ума сойти! - произнес один из помощников, то ли Илья, то ли Сергей.
        Анна же уверенным движением дотронулась до змеи, находившейся с другой стороны. Разинутая пасть пресмыкающегося захлопнулась, после чего раздалась знакомая музыка - старинный менуэт. Шеф даже подпрыгнул от ужаса.
        А затем из мраморного основания часов выскочил ящичек. Затаив дыхание, она заглянула в него - так и есть, на дне ящичка тоже лежал листок, покрытый тонкими светло-синими линиями.
        Анна могла поклясться, что листок как две капли воды походил на тот, что находился в прозрачном пакете, который держал в руке Сергей.
        - За работу! - прервал затянувшееся молчание Михаил Аркадьевич, и его помощники извлекли лист бумаги из второго тайника.
        Затем все взоры обратились на третьи часы. Те самые, покореженные, испорченные вандалами. Михаил Аркадьевич указал на них и заметил:
        - Ну что же вы? Да, охотники за сокровищами выдрали драгоценные камни, отвертели бивень у слона, однако остальное не тронули. Или вы разрешаете на этот раз попробовать мне?
        - Пусть она делает! - хрипло распорядился Всеволод Романович, и Анна подошла к третьим часам.
        Она быстро совершила те же манипуляции, что и с предыдущими двумя. Однако листок-кнопка никак не хотел погружаться в колонну. Только с пятой попытки удалось это сделать.
        У несчастной змеи когда-то наличествовали глаза из бриллиантов, которые, конечно же, были извлечены неизвестными грабителями. При этом они повредили пасть, которую теперь можно было свободно открывать и закрывать мизинцем.
        Поэтому пришлось приложить изрядные усилия, чтобы пасть наконец защелкнулась. После этого раздалось жужжание, и четыре колонны пришли в движение. Однако вертелись они с разной скоростью, и вместо чудесного менуэта было слышно только скрежетание, перемежавшееся с мелодичными нотами.
        Три колонны уже замерли, повернувшись на триста шестьдесят градусов, а одна так и не завершила круг, замерев где-то посередине. После короткой паузы послышался щелчок, и изнутри мраморного основания выскочил ящичек.
        Только вышел он не полностью, а примерно на треть. Михаил Аркадьевич кивнул своим помощникам, и те осторожно вытащили ящичек из пазов. При этом что-то жалобно хрустнуло, и ящичек вдруг оказался в руках то ли у Ильи, то ли у Сергея.
        Когда это произошло, сидевший на слоне магараджа вдруг покачнулся и брякнулся лицом вниз на спину гиганта.
        - Занятный механизм! - сказал Михаил Аркадьевич. - Время будет, я его постараюсь починить. Ага, что у нас здесь?
        На дне третьего ящичка, как и в двух предыдущих, лежал полуистлевший лист бумаги, покрытый светло-синей вязью.
        Когда помощники его изъяли и унесли, первая фраза Дудина, обращенная к Анне, была такой:
        - Только не говорите, что это случайность! Все равно не поверю!
        Анна не намеревалась оправдываться, понимая - действительно не поверит. Только вот что тогда сказать?
        - Я читала о таком механизме… Вернее, смотрела передачу… Не о таком, конечно, а о сходном… Часы в музее «Зеленые своды» в Дрездене…
        Она несла какую-то чушь, однако именно это и успокоило шефа. Он сразу оживился, глаза у него заблестели, и он произнес:
        - А, ну это все объясняет! Так и знал, что вы та, кто нам нужен!
        И снова эта странная фраза! А вот главный реставратор, казалось, не поверил ее сказочкам.
        - В «Зеленых сводах»? Что-то я не припомню там подобного экспоната… - начал он, однако его перебил Дудин:
        - Стоило вам тут оказаться, Анна Игоревна, как вы сразу распознали, где тайник. И тогда, в деле Матильды Вербицкой, не подкачали…
        Но в деле вдовы коллекционера она задействовала дедукцию, здесь же это было… Случайность? Улыбка фортуны? Гениальное прозрение? Элементарная случайность?
        Случайностей не бывает…
        Ни то, ни другое, ни третье. Анна поняла: она знала, как открыть тайник. Знала, и все тут. Только откуда пришло это знание, она сказать не могла.
        Чтобы собраться с мыслями, она взяла часы в руки и вдруг заметила на мраморной подставке странную выемку неправильной формы. На скол от удара не похоже - кажется, выемка была рукодельной деталью часов. Точно такая же была и на двух других экземплярах. Девушка вопросительно посмотрела на Михаила Аркадьевича.
        - Какова ее функция, мы пока не ведаем! - ответил тот и прищурился. - Может, вы подскажете?
        - Удалось выяснить, откуда вообще взялись эти часы изначально? - спросила Анна, понимая, что надо что-то сказать.
        Михаил Аркадьевич кивнул и заметил:
        - Представьте себе, удалось! Но тут опять какая-то чертовщина. Удалось найти того, кто продал изумруд и другие камешки. А также того, через чьи руки прошли часы номер два. В общем, не буду утомлять вас подробностями: это музей-усадьба
«Чертяково».

«Чертяково», «Чертяково»… Где-то она уже слышала это название. Ну конечно же! Музей-усадьба под Питером. Не то чтобы особенно крупный музейный ансамбль или парковый комплекс. Скорее - провинциальный Версаль, публикой и экспертами, однако не особо жалуемый. И еще какая-то история с мистической подоплекой. То ли чудище там какое обитает, то ли монстр…
        - Экспонаты похитили оттуда? - спросила Анна, на что главный реставратор ответил:
        - В этом-то и суть! Нам удалось выйти на второго в цепочке. Он клялся и божился, что купил часы у того, кто имеет доступ в «Чертяково». Это не так уж и ново: крадут из музея и продают на сторону. Кто именно продал ему часы, этот второй в цепочке сказать не может. Понятное дело, имени он не спрашивал.
        - А откуда тогда он знает, что вещь из «Чертяково»? - спросила Анна. - Неужели вор сам признался?
        - Нет, конечно! Однако у скупщика краденого есть свои контакты, и он установил, что этот тип является сотрудником паркового комплекса. Только вот в чем проблема: этот сотрудник, некий Олег Леонидович Парамонов, три дня назад бесследно исчез. Пропал - и все тут!
        - Сбежал? - предположила Анна, но Михаил Аркадьевич ответил:
        - Его квартира в близлежащем городке забита вещами. Там нашли и его права, а также солидную сумму в долларах и рублях. Автомобиль Парамонова был припаркован во дворе дома, где он снимал квартиру. Если он и исчез, то не по своей воле.
        Анна поежилась. Наверное, Парамонову помогли исчезнуть. Неужели его убили? И причиной всему - банальное воровство из музея?
        - Однако самое интересное, что в экспонатах музея не значились эти самые часы! Их там никогда не было! И это заставляет задаться вопросом: откуда Парамонов взял их?
        Михаил Аркадьевич сделал паузу, и тут же сразу заговорил Всеволод Романович:
        - Анна Игоревна, здесь все свои, поэтому буду говорить без обиняков. Я предполагаю, что этот самый Парамонов наткнулся на клад семейства князей Святополк-Донских. Вам это имя что-то говорит?
        Наморщив лоб, Анна произнесла:
        - Старинный дворянский род… Не особо значительный в политическом плане, но очень древний и ужасно богатый… Кажется, один из Святополк-Донских был любовником Екатерины…
        - Верно! - вставил шеф. - Недолго ему пришлось ублажать императрицу, потому что Дмитрий Святополк-Донской предпочел стареющей императрице ее молодую фрейлину, чем крайне оскорбил Екатерину. Якобы даже Екатерина застала их, как они предавались любви на ее, царском, ложе. Любой в такой ситуации впал бы в гнев. Однако в итоге она дала согласие на их свадьбу, а в качестве свадебного подарка преподнесла вот это самое имение, где был позднее построен дворец. Только подарок был двусмысленным, Екатерина не забыла оскорбления, которого ей нанес молодой князь. И якобы даже обратилась к помощи колдуньи, которая по велению императрицы его прокляла, заявив, что счастья молодым не будет и что юная княгиня не проживет и нескольких лет после свадьбы. Так, кстати, и случилось. А место, где стоит дворец… Оно уже тогда пользовалось дурной славой. Сейчас бы сказали: геопатогенная зона. Различные странные огоньки, явления неведомых человекообразных существ, исчезновение жителей и туристов…
        - А время от времени - жесточайшие убийства! - вставил Михаил Аркадьевич. - Вроде бы и не человеком совершенные, а каким-то… Каким-то демоном! Вот и назвали это место - Чертяково. Потому что, по народным поверьям, там черти на болотах водятся!
        Анна припомнила полузабытую историю этого дворцового комплекса:
        - Ах, ну да, Екатерина милостиво позволила князю и его избраннице пожениться, но повелела поехать в подаренную ей деревеньку, это самое Чертяково. И жить там безвылазно. Так сказать, почетная ссылка.
        - И князь, понимая, что противиться желанию монархини глупо, решил построить там дворец для себя и молодой жены, - ввернул Михаил Аркадьевич. - Только вот счастье семейное длилось недолго, потому что молодую княгиню, которая была на шестом или седьмом месяце беременности, нашли как-то утром в пруду. Конечно, уже мертвую. Сразу заговорили, что это нечистая сила…
        Шеф же поморщился и сказал:
        - Наверняка ее убил сам князь, потому что он, говорят, был не в себе. И что это у них в роду наследственное. Так что Екатерине еще повезло, что он в ее постели не задержался. А то бы убил великую императрицу в припадке безумия…
        Он усмехнулся и продолжил:
        - Но княжеский род не вымер. Святополк-Донской быстро заключил мезальянс и женился на французской гувернантке своей покойной жены. В высшем обществе от него отвернулись, но француженка родила ему долгожданного сына. Княжеский род скопил к революции огромные богатства. Последний князь из рода Святополк-Донских был большой эксцентрик и очень, повторяю, очень любил драгоценности. Наследников, во всяком случае, официальных, он не оставил. А потом и сам сгинул летом 1918 года. К тому времени большевики пожелали экспроприировать его знаменитую коллекцию. Но когда нагрянули с обыском, то князя не нашли. И его коллекции драгоценностей, которая занимала две большие комнаты, - тоже. Конечно, дворец был забит под завязку другими шедеврами, но намного более объемными и не столь ценными. По слухам, князь прознал через своих людей о готовящемся аресте и удрал в Финляндию. Но дело в том, что нигде он потом не объявился. И, что самое важное, его коллекция драгоценностей - тоже. По другим слухам, князя забрал к себе черт. Князь все предлагал рогатому в обмен на свою жизнь драгоценности, тот их прикарманил, а князя
обманул. И утащил за собой в ад…
        Он сделал драматическую паузу и заметил:
        - Но я думаю, что все намного проще. Князя то ли убили его же слуги, то ли с ним приключился несчастный случай, то ли он бежал и погиб при переходе границы. Коллекция драгоценностей, если ее упаковать, занимала два или три небольших кофра. Так что в случае необходимости один человек мог вполне на себе унести. Если бы, как в случае с Остапом Бендером, драгоценности оказались в руках алчных пограничников или лютых бандитов, то все равно хотя бы какая-то часть уникальных украшений рано или поздно всплыла бы на рынке. Но этого так и не произошло. Конечно, чемоданы могли, к примеру, пойти на дно Финского залива вместе с самим князем, где покоятся до сих пор…
        Тут он посмотрел на Анну и сказал:
        - Но то, что сейчас невесть откуда взялись эти часы, убедило меня в том, что князь сбежал без драгоценностей, видимо, намереваясь вернуться. А потом погиб. Тайник без малого сто лет был никому не известен, но этот Парамонов обнаружил его и стал потихоньку сбывать ценности. А это значит…
        Фразу вместо него завершил Михаил Аркадьевич:
        - А это значит, что сокровища князей Святополк-Донских - не миф и что они находятся где-то в этом самом «Чертяково»!
        Мужчины переглянулись, а затем перевели взгляды на Анну. Шеф, подойдя к ней, вкрадчиво произнес:
        - Я уже упоминал дело Матильды Вербицкой. Вам бросилось в глаза то, что прошло и мимо меня самого, и мимо наших экспертов, и службы безопасности. Но тогда ситуация была хоть и щекотливая, но все же мы могли действовать в открытую. А в данном случае…
        Он взглянул на Михаила Аркадьевича, и тот, кашлянув, произнес:
        - Кстати, коллекции драгоценностей князей Святополк-Донских мог позавидовать любой монарший дом, в том числе и Романовых. Самое удивительное, что после экспроприации выяснилось: исчезли не только драгоценности, но и практически вся наличность. В банках на счетах ничего не было! Остались, конечно, редкостная коллекция картин, мебель, гобелены, серебряная и даже золотая столовая посуда, монеты, геммы, античные статуи и амфоры. Но все это, конечно же, относится к разряду трудно транспортируемых предметов. А куда девались княжеские миллионы?
        Шеф посмотрел на Анну и сказал:
        - Ответ один: князь, понимая, что надо делать ноги, обналичил все свои средства, не исключено, накупил на них драгоценностей и… И исчез! Как и сама коллекция! И вы должны помочь нам найти ее!
        Анна развела руками:
        - Но как я могу помочь в этом? То, что мне удалось выйти на след преступника в деле Матильды Вербицкой, - чистая случайность! Да и у вас имеется целая команда специалистов и служба безопасности!
        - Запомните: случайностей не бывает! - заявил главный реставратор. - Разве случайность, что вы работаете в нашем аукционном доме? И что именно вы оказались здесь, в подземном хранилище? И что именно вам удалось обнаружить тайники в часах?
        Она не знала, что отвечать, потому что не согласиться с ним было сложно.
        - Ну вот видите, я сразу понял, что вы именно тот человек, который нам нужен! - продолжил Всеволод Романович. - Вы правы - в нашем распоряжении имеются и эксперты, и служба безопасности. Однако если в усадьбе «Чертяково» вдруг появится команда ученых или, что еще хуже, группка ребят мрачной наружности, это, согласитесь, тотчас бросится в глаза. Кто-то, и в этом я не сомневаюсь, обнаружил доступ к тайнику с сокровищами князей Святополк-Донских. Вероятнее всего, это тот самый исчезнувший Парамонов. Но я не верю, что он исчез со всеми драгоценностями. Не исключено, ему помогли исчезнуть его подельники…
        Шеф пристально посмотрел на Анну и продолжил:
        - Это значит, что они настороже. Как, впрочем, и наши конкуренты. Вам ведь прекрасно известно, Анна Игоревна, что бизнес в сфере искусства еще более жестокий, чем любой другой!
        Анне это было известно не понаслышке. Многие коллекционеры были готовы пойти по трупам, лишь бы заполучить желанный шедевр. Причем «по трупам» в данном случае было вовсе не образным выражением.
        А их конкуренты, прочие аукционные дома, частные галереи или просто эксперты-менялы, были также готовы на все, лишь бы удовлетворить желания богатых и жадных коллекционеров. Получался замкнутый круг.
        - Стоит кому-то разнюхать, что команда моих специалистов отправилась в Чертяково, как наши конкуренты тут же спустят с цепи своих собак. А утаить такое сложно. Делиться же с ними нашей добычей я вовсе не намерен.
        Главный реставратор перенял эстафету, заметив:
        - И совсем другое дело, когда в провинциальный музей-усадьбу приедет специалист-одиночка, являющийся к тому же прелестной молодой женщиной…
        Анна уже поняла, к какой роли ее готовили. Но все дело было в том: согласится ли она на это?
        Словно чувствуя ее сомнения, в разговор снова вступил шеф:
        - Поверьте, Анна Игоревна: я вам доверяю, а доверяю, если уж на то пошло, я не такому большому количеству людей!
        - Подтверждаю это! - заявил с усмешкой Михаил Аркадьевич. - По себе знаю!
        Всеволод Романович продолжил:
        - Одно дело - выдумывать для сотрудника, в искусстве ничегошеньки не понимающего, легенду. И другое - задействовать с самого начала профессионала. Такого, как вы, Анна Игоревна! От вас ведь ничего особенного не требуется - приедете в Чертяково, осмотритесь на месте. И, я не сомневаюсь, от вас не ускользнет, кто является сообщником Парамонова.
        Склонив голову, Анна молчала. Шеф же продолжил:
        - Подумайте, какие это открывает захватывающие перспективы! Вы станете тем человеком, который обнаружит коллекцию драгоценностей, считающуюся давно утерянной. И это ведь не только слава, но и деньги!
        - А коллекцию, как я полагаю, вы хотите потом пустить с молотка в нашем аукционном доме? - спросила Анна, и шеф благодушно рассмеялся:
        - Это как получится! Потому что, если коллекция в самом деле существует и вам удастся найти ее, то, конечно, вступают в игру государство и наследники княжеского рода. Наследников, во всяком случае, прямых, у последнего князя не было. Права всех остальных, побочных и неофициальных, сомнительны. Что же касается нашего любимого государства…
        Мужчины переглянулись, и Анна вдруг поняла, что они замыслили. Конечно, у шефа есть связи, в том числе и в силовых структурах, однако в случае обнаружения коллекции даже эти друзья не смогут ему помочь - драгоценности точно не попадут в аукционный дом, а окажутся в музее.
        Другое дело, если до того, как на коллекцию наложит лапу государство, она окажется в руках надежного человека. Того, кто, например, сможет изъять некоторые наиболее ценные и уникальные экспонаты, которые потом и смогут найти новых владельцев - даже минуя открытую продажу.
        - Что же касается государства - об этом не беспокойтесь. Ваше дело - найти коллекцию или человека, который ее уже нашел.
        Анна решила, что не будет помогать шефу в этой грязной игре. Потому что он пытался ее руками вытащить из огня каштаны, вернее драгоценности княжеской династии. Ведь если станет известно, что из обнаруженной коллекции исчезли какие-то вещицы, то на кого падет подозрение?
        Правильно: на того, в чьих руках она побывала! То есть на нее саму! И шеф всегда сможет отвертеться, заявив, что не отдавал никакого приказания изымать ту или иную безделушку. И что это инициатива его вороватой сотрудницы.
        Интересно, что и доказать потом, что в «Чертяково» она отправилась по просьбе шефа, она не сможет. Он ведь точно не отдаст ей письменное приказание!
        - Это весьма и весьма рискованное предприятие! - заявила Анна. - А я, как вы сами сказали, всего лишь молодая женщина. Если исходить из того, что этого самого Парамонова убили, то те, кто заполучил доступ к коллекции, не остановятся и перед новым преступлением.
        - О, мы это уже продумали! - заявил шеф, сам не осознавая, что своей фразой выдал себя с головой. Надо же, они это уже продумали? Интересно, кто?
        Ответ был очевиден - он сам, главный реставратор, по совместительству - его двоюродный брат и совладелец аукционного дома, а также начальник службы безопасности, который тоже был с ними в доле.
        Михаил Аркадьевич, заметив, что шеф допустил оплошность, тотчас постарался ее исправить.
        - Анна Игоревна, вам нечего бояться! Но вы, конечно, правы, это не будет простая прогулка или поездка по историческим местам. Опасность имеется, этого никто не отрицает. Однако опасность имеется и здесь, в Москве! А там, в «Чертяково», имеется неразгаданная загадка. И клад! А это ведь не только деньги, но и слава! Ваша слава!
        Он знал, как убеждать людей. Анна колебалась. Конечно, они используют ее в своих целях, но ведь и она может использовать их в своих!
        - А о своей безопасности вам беспокоиться нечего. Потому что вы будете работать под прикрытием - я имею в виду, что вас будет сопровождать один из тех людей, на кого можно положиться. И который защитит вас от любых невзгод.
        Шеф кашлянул и добавил:
        - Теперь к финансовой стороне вопроса… Вы ведь в курсе, Анна Игоревна, что освободилось место главного искусствоведа? Оно - ваше, если вы согласитесь поехать в «Чертяково» и узнать, что же там на самом деле происходит!
        Она была права: все-таки эта беседа была не более чем тестом на профпригодность. Но ведь она так жаждала заполучить это место! Это означало не только то, что она стала бы одной из ключевых персон в аукционном доме, но и одной из наиболее высокооплачиваемых.
        - А если я ничего не найду? Если никакого клада нет? Или есть, но те, кто его обнаружил, уже вывезли его в неизвестном направлении? - спросила Анна. - Тогда я ничего не получу и буду трудиться на своей прежней, весьма скромной ставке?
        Шеф тотчас заверил ее:
        - Место ваше при любом раскладе. Если клад - выдумка, то ничего не поделать. Но ведь откуда-то эти чертовы часы все-таки взялись! Значит, там что-то должно быть, должно!
        Анна была с ним согласна. В «Чертяково» что-то было. И ей самой не терпелось узнать, что же именно. Однако она все еще колебалась.
        - Анна Игоревна, все остальные давно бы уже приняли предложение, а вы все еще не готовы ответить согласием, - заметил Михаил Аркадьевич. - Однако это не претензия и не укор, а, наоборот, комплимент. Сразу видно, что вы справитесь с поставленной задачей! Так ведь?
        Ей так хотелось сказать - «да»! Но Анна не решалась, потому что уж слишком это походило на сделку с дьяволом. Ведь они пока что не говорят, чего ожидают от нее: чтобы она помогла им присвоить коллекцию князей Святополк-Донских. Конечно, сейчас и не скажут, а перейдут к делу, когда она найдет для них драгоценности. А потом убедят ее - или играя на честолюбии, или суля денег, или просто запугав.
        Если она откажется, то они найдут кого-то другого. Только что с ней будет в таком случае? Анна подумала, что находится сейчас под землей и, если она вдруг пропадет, никто ее никогда не найдет.
        Как и этого Парамонова. Как и жителей «Чертяково». Как и последнего представителя княжеского рода.
        Однако она отогнала такую мысль. Ничего с ней не произойдет, просто карьеры ей в аукционном доме тогда точно не сделать. И в любом другом - тоже. Потому что и шеф, и Михаил Аркадьевич имеют вес в искусствоведческом бизнесе.
        Собственно, выбор уже был сделан - за нее, еще до того, как она оказалась в этом мрачном бункере. А от нее требовалось только одно - принять условия игры.
        - Так ведь вы согласны? - произнес шеф, вперив в Анну пристальный взгляд.
        Она ничего не успела ответить, потому что раздались голоса и на пороге комнаты появился один из экспертов, то ли Илья, то ли Сергей.
        Он доложил, что им удалось прочитать написанное на листках бумаги, и шеф вместе с главным реставратором тотчас вышли прочь. Анна последовала за ними. Они прошли в комнату, заставленную современной техникой. В глаза ей бросилась большая подсвеченная доска, на которой находились все три листа, извлеченные из часов.
        Другой эксперт, давая по ходу действия объяснения технического характера, вывел на большой экран отсканированное изображение того, что было начертано на листках.
        - Причем мы снова имеем дело с необъяснимым явлением. А именно - с утроением не только часов, но и записок! Потому что и они идентичны!
        Он наложил три электронных изображения записок одно на другое, и стало видно, что линии полностью совпадают.
        - Ладно, с этим мы разберемся позднее! - заявил нетерпеливо шеф. - Что там написано? Неужели… Неужели там указан путь к тайнику?
        Анна подумала, что подобный вариант ее бы очень даже устроил. Тогда бы не пришлось ехать в «Чертяково», не пришлось бы становиться участницей этой, по сути, преступной акции.
        Но в том-то и дело: участницей преступной акции она уже стала, как только спустилась на подземный уровень, хотя этого и не желая и ни о чем не подозревая. Как сказал Михаил Аркадьевич - случайностей не бывает!
        - Ну, это вам самим судить! - произнес эксперт, навел резкость и движением мышки изменил контраст. Светлая бумага стала темной, а темные линии - светлыми. Эксперт увеличил изображение, и все вперили взгляды в то, что было начертано на записках.
        - «Отойти влево, повернуться, шагнуть вправо и упасть вниз». Что за бред?
        Но именно это и содержалось в записках. Мужчины снова и снова перечитывали то, что отображалось на экране, а Анна, ни жива ни мертва, стояла, думая, что сейчас упадет в обморок.
        Теперь она точно знала, что поедет в «Чертяково». По-другому и быть не могло. Она все еще не верила тому, что видела перед собой на экране. Однако это не был сон. Или галлюцинация. Или идиотская шутка. Это была правда!
        - Странно, странно, - качнул головой Михаил Аркадьевич, снимая с подсвеченной доски пакет, в котором находилась одна из записок. - Очень странно!
        Он внимательно рассмотрел записку, а потом произнес:
        - Конечно, листки придется подвергнуть тщательному анализу, однако на первый взгляд - это ведь конец восемнадцатого - начало девятнадцатого века?
        - Так точно! - отрапортовали Илья и Сергей. - Бумага наверняка того времени, как, впрочем, и чернила, и, соответственно, сама надпись.
        - Так в чем же дело? - спросил нетерпеливо Всеволод Романович. - Какая, собственно, разница?
        - А такая, Сева! - заявил главный реставратор. - После поверхностного осмотра я тоже склоняюсь к мнению, что это не подделка. Хотя не исключен вариант, что бумага настоящая, двухсотлетней давности, а вот надпись сделана намного позднее. Иного вывода в данной ситуации быть и не может! А что вот вы скажете, Анна Игоревна?
        Он протянул ей пакет с запиской, и Анна машинально взяла его. Сделала вид, что внимательно изучает, хотя голова у нее шла кругом. Она снова взглянула на большой экран. А потом перевела взгляд на записку, которую держала в руке. Ей сделалось дурно.
        - Думаю, что вы правы, но нужно произвести анализ бумаги, анализ чернил, помимо этого… - начала она и запнулась. Главный реставратор усмехнулся и, взяв у нее записку, ответил:
        - Этим и займемся. Однако я буду весьма удивлен, если это подделка. Потому что часы не были подделкой. Отчего же тогда спрятанные в них записки должны быть подделкой? Идентичные записки в идентичных часах!
        - Кто-нибудь мне объяснит, в чем дело? - спросил отрывисто шеф. - Почему у вас вообще возникли сомнения в подлинности этих цидулек? Ну мало ли кто их туда двести лет назад сунул! Какая-нибудь юная княжна или князек баловались, сунули записку, потом забыли и…
        Михаил Аркадьевич снисходительно усмехнулся:
        - Сева, ты, конечно же, великолепный бизнесмен, но никудышный историк и искусствовед. Хотя здесь не требуется быть ни тем ни другим. Посмотри на содержание записок!
        Всеволод Романович с несколько тупым выражением лица уставился на экран и произнес то, что высвечивалось на экране:
        - «Отойти влево, повернуться, шагнуть вправо и упасть». И что с того? Только не говори, что это описание того, как найти тайник с кладом! Упасть! Куда упасть? В колодец? С крыши? Оттуда отойти влево? От камня? От дерева? От могилы?
        - Не в содержании дело, Сева! - произнес, морщась, Михаил Аркадьевич. - Пока что, во всяком случае. Да, непонятно, о чем идет речь, но это мы рано или поздно установим. Повторяю, не в содержании. А в написании. В орфографии!
        Всеволод Романович уставился на короткую фразу, от напряжения даже зашевелил губами, читая ее про себя, и наконец выдавил:
        - Что, там ошибка какая-то? А по-моему, написано все верно! Даже если и с ошибкой, то что с того? Или ошибка - это скрытый указатель, как читать этот шифр? Понял, записка - тайный текст! Как в «Коде да Винчи», так ведь?
        Михаил Аркадьевич усмехнулся и заявил:
        - Шифр или не шифр, мы это узнаем в свое время. Я вел речь о другом. Записке сколько лет? Двести или около того? Так почему же она написана современным русским языком? А не с учетом тогдашней орфографии?
        Всеволод Романович пригляделся к записке, затем ударил себя ладонью по лбу и сказал:
        - Как же до меня сразу не дошло, Миша! Ты прав, ты тысячу раз прав! Подделка, как пить дать, подделка! Не мог же кто-то в конце восемнадцатого или начале девятнадцатого века писать так, как мы пишем сейчас! Реформа языка когда была?
        - В 1918 году, - заметил лаконично главный реставратор. - То есть примерно лет через сто после того, как некто написал эту странную фразу. Первое же предположение - конечно, подделка. Но какой смысл подделывать старинную бумагу и чернила, если фальсификатора с головой выдала его неверная орфография? Точнее, не неверная, а анахроничная.
        - Ну, все на чем-то прокалываются! - заявил шеф, а Михаил Аркадьевич повысил голос:
        - Сева, человек, который приложил усилия, дабы подделать эту записку, должен был учесть и это! В первую очередь именно это! Можно выбрать не тот сорт бумаги, не те чернила. Но написать записку современным русским и выдавать ее за записку двухсотлетней давности - это же курам на смех. Если только…
        Он замолчал и уставился на Анну. Та же, скрывая волнение, старалась не смотреть на Михаила Аркадьевича.
        - Если только целью автора записки не было привлечь таким образом внимание! Потому что если бы обнаруженная нами записка была написана с учетом тогдашней орфографии, особого ажиотажа она бы не вызвала. Как ты сам и сказал, Сева: цидулька, нацарапанная ребенком. А так - это сенсация! Причем мировая! Если, конечно, выяснится, что бумага и чернила настоящие. Кстати, вы ведь, кажется, хотите что-то сказать, Анна Игоревна?
        Сказать Анна ничего не хотела, наоборот, она желала ничего не говорить. Она снова перевела взгляд на экран с изображением текста записки.
        Потому что она или сошла с ума, или видела кошмар. Или, не исключено, сошла с ума и видела кошмар, находясь при этим в состоянии комы где-нибудь в психиатрической лечебнице.
        - Да… - произнесла она хрипло. Откашлявшись, она продолжила: - Я хотела ответить на ваш вопрос. Конечно же, я приму ваше предложение. И поеду в Чертяково. И сделаю все, что от меня зависит, дабы найти…
        - Отлично! - прервал ее Михаил Аркадьевич. - Другого ответа от вас я, собственно, и не ожидал. Но вы ведь хотели сказать что-то по поводу записки. Или я ошибаюсь?
        - Ошибаетесь, - подтвердила Анна, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть у нее из груди. Она могла сказать много, но тогда ей точно не покинуть подземного этажа. Потому что то, что она намеревалась сказать, было не просто сенсационно или невозможно. Оно было просто-напросто ирреально.
        - Ну что же, такое тоже случается. Хотя и редко! - провозгласил Михаил Аркадьевич. - Илья, Сергей, немедленно приступайте к анализам. Результаты нам нужны в течение трех ближайших часов.
        Шеф же заявил:
        - А мы пройдем ко мне в кабинет и обсудим детали. К нам присоединится Олег Егорович… Так ведь, Аня?
        Олегом Егоровичем звался начальник службы безопасности аукционного дома. И девушка обратила внимание на то, что шеф назвал ее Аней. Хотя всегда корректно обращался к ней на «вы» и по имени-отчеству.
        Что же, Рубикон перейден, пакт с дьяволом она подписала, и для этого не потребовалось даже ставить инициалы собственной кровью. Да, она заключила договор с чертом - и намеревалась как можно быстрее отправиться в «Чертяково».
        Они вышли из комнаты и двинулись к лифту. Мужчины шли впереди и о чем-то оживленно беседовали. Анна же задержалась на несколько мгновений на пороге комнаты и снова взглянула на записку, которая светилась на экране.

«Отойти влево, повернуться, шагнуть вправо и упасть».
        Нет, в трепет ее ввергло вовсе не содержание записки. А тот непреложный факт, что… Анна никак не могла в это поверить, но с учетом того, чему она стала свидетельницей, приходилось поверить. Она все старалась ущипнуть себя, проверяя, не спит ли она. Нет, не спала. И не была пьяна, и не находилась под воздействием наркотических веществ.
        И часы, идентичные вплоть до последнего атома, и записки, идентичные до последней завитушки, - все это были звенья одной и той же цепи. Только где она начиналась? И где завершалась? Во всяком случае, и в этом Аня уже не сомневалась, эта цепь, подобно тропической змее-хищнику, держала ее в своих удушающих объятиях. И вырваться из них она не могла. И, скорее всего, не хотела.
        Нет, дело было не в одинаковых часах. И не в одинаковых записках. И не в странной орфографии этих записок.
        Дело было в ином. Но об этом Анна никому ничего не сказала и не намеревалась говорить. А сами узнать это они тоже не могли.
        Дело было в почерке. Почерке, которым были написаны все эти три записки. Анна узнала его тотчас, как только взглянула на экран. Речь шла не о том, что этот почерк похож на какой-то ей известный.
        Это был именно тот самый почерк. Один в один. Сто процентов.
        Ее собственный.
        Анна вышла из автомобиля и захлопнула дверцу. Вот она и на месте, прибыла в
«Чертяково». Она посмотрела на высоченные витые ворота музея-усадьбы. А затем, расплатившись с водителем, двинулась вперед по широкой аллее, которая вела ко дворцу.
        С момента странных событий на подземном уровне аукционного дома миновало пять дней. Пять дней, в течение которых Аня практически не спала. А если и спала, то урывками. Стоило ей смежить веки, как возникала картинка - записка, написанная ее почерком. Ее собственным почерком.
        Совладать с ситуацией ей помог крепкий черный кофе, который она попросила, оказавшись снова в кабинете шефа. Сидя в кресле и прихлебывая обжигающий напиток, Анна думала о том, что это невозможно. Что ей почудилось. Что она сама себе внушила какую-то ужасную, небывалую глупость.
        А затем, не утерпев, она взяла украдкой бумажную салфетку и написала на ней эту самую фразу. «Отойти влево, повернуться, шагнуть вправо и упасть».
        Да, сомнений быть не могло. Это был ее почерк. Только вот как…
        В тот самый момент, когда в кабинет вошел Олег Егорович, подтянутый седовласый бывший чекист в сшитом в Лондоне костюме, салфетка соскользнула у нее с колен и приземлилась на пол.
        И надо же такому случиться - она не успела поднять ее, потому что ее опередил Михаил Аркадьевич. Конечно же, не упустив при этом возможности взглянуть на то, что на салфетке было написано.
        - А у вас отлично получилось, - произнес он, проницательно глядя на девушку. - Как я вижу, у вас не только удивительная зрительная память, но и редкостный талант копииста. Где вы этому научились?
        Впрочем, выдумывать ответ не пришлось, потому что перед ней уже стоял Олег Егорович, протягивая Анне бледную крепкую ладонь.
        Затем последовал разговор. Речь шла о том, как Анне следовало себя вести и на что в первую очередь обратить внимание. Олег Егорович, посвященный во все детали, заявил:
        - Посылать кого-то из людей, которые работают в нашем аукционном доме, крайне опасно. Ведь всегда можно сделать тайный снимок при помощи мобильного, отправить куда надо, и все, отличная легенда пойдет насмарку. Одной сотрудницы аукционного дома уже хватит, двое - будет перебор. Вы не будете скрывать, где работаете, однако причина вашего визита - работа в архиве и сбор материала для диссертации.
        - Кандидатской или докторской? - спросила Анна. - Это ведь тоже можно проверить!
        - Пусть проверяют! - отрапортовал начальник службы безопасности. - У вас и визитки будут соответствующие. Ваше имя внесено в список аспирантов вуза, комар носа не подточит. А научный руководитель, у которого вы пишете работу, сейчас находится в зарубежной командировке и вернется только к осени. Но ваше появление ни у кого подозрения вызвать не должно. Сложнее с вашим ангелом-хранителем…
        Анна, видимо, скривилась, потому что Олег Егорович заявил:
        - Да-да, не морщите губки. Он вам понадобится. Вообще, не женское это дело…
        - Анна Игоревна - тот человек, который нам нужен! - отрубил, сузив глаза, Михаил Аркадьевич. - И она уж точно не привлечет к себе внимания. Точнее, привлечет, ведь она молодая симпатичная дама, но не то внимание, которое привлек бы шатающийся по музею и выспрашивающий и вынюхивающий мужлан.
        - Ну, у нас имеется и типаж хилого студентика, однако вы правы. Женщина - всегда лучшее прикрытие. Однако любой женщине требуется, как я уже сказал, ангел-хранитель. И вашего, Анна Игоревна, зовут Кирилл…
        Анна слушала его вполуха, размышляя над тем, как в часах мог оказаться текст, написанный ее почерком. И пришла к выводу, что никогда раньше такого текста не писала.

«Отойти влево, развернуться, шагнуть вправо и упасть».
        Так что было исключено, что кто-то похитил написанный ею некогда текст и использовал для того… Для того чтобы спрятать его в этих старинных часах? Причем в трех экземплярах?
        Но разве имелось какое-то объяснение тому, что ей стало известно? Какое-то иное? Видимо, имелось, однако ей оно было неизвестно. И хотелось докопаться до истины - во что бы то ни стало! Поэтому она и дала согласие на поездку в «Чертяково»…
        - Кирилл - профессионал, на него можно положиться, кроме того, он мой племянник, - гудел Олег Егорович, а Анна лениво подумала, что и тут рука руку моет: дядя пропихнул на синекуру своего родственничка. Но какое ей дело до этого Кирилла? Хотя есть кое-какое: он ведь ее ангел-хранитель, и от него будет в итоге зависеть ее жизнь. Этот Кирилл ей сразу же стал крайне неприятен.
        Секретарша доложила, что к Михаилу Аркадьевичу пришел помощник, и того тотчас допустили в кабинет шефа. То ли Илья, то ли Сергей доложил:
        - Экспресс-тесты показали: бумага настоящая, изготовлена не раньше 1795-го и не позднее 1812 года. Чернила, которыми сделаны все три надписи, аутентичны. Сейчас принимаемся за более серьезную проверку…
        Он исчез, а Олег Егорович, которого быстро ввели в курс дела, задумался, а потом произнес:
        - А как насчет такого варианта: и бумага, и чернила настоящие, старинные. Бумагу можно найти, скажем, в музеях, архивах, библиотеках или у антикваров. Там же можно обнаружить и старинные чернильницы, на дне которых сохранились засохшие остатки чернил. Разбавить их - и все, можно писать старинными чернилами на старинной бумаге! Но в наше время!
        Михаил Аркадьевич усмехнулся:
        - Хитро, и раньше бы такой трюк наверняка произвел фурор. Но не в наше время, Олег! Мои ребята же сказали: они начинают серьезную проверку. И они установят, чем были сделаны надписи на бумаге. Потому что на ней, даже по прошествии двухсот лет, остались микроскопические частицы пера, которым водили по листу. Подвергнув экспертизе эти частицы, они вынесут вердикт: старинное это перо или нет!
        - Старинных перьев полно у любого старьевщика! - парировал начальник службы охраны. - Эка невидаль! Найти гусиное перо позапрошлого века, которым, может, какой дьяк доносы строчил, окуни его в разбавленные чернила, проведи по старинной, найденной в архиве бумаге - и все, идеальная подделка готова!
        Он победоносно посмотрел на главного реставратора, а тот лишь горестно качнул головой.
        - Да, еще лет пять назад, даже года три, это было бы проблемой. И любая экспертиза подтвердила бы - да, все настоящее, и бумага, и чернила, и перо, которым написали странное послание. Но наука же на месте не стоит. У моих ребят имеется возможность определить не только возраст бумаги, чернил и пера, но и время, когда было нанесена надпись. С точностью до десяти лет!
        Олег Егорович присвистнул и спросил:
        - И что, результаты этой экспертизы надежные?
        - Практически стопроцентные! - заявил самодовольно Михаил Аркадьевич. - И тогда, с точностью до десятилетия, мы и будем знать, когда кто-то написал эти записки. Может быть, даже и кто - потому что мои ребята снимут, если на бумаге имеются, отпечатки пальцев и возьмут пробы органики, по которым, если что, можно будет провести генетическую экспертизу.
        Говоря это, он смотрел на Анну, а та, сама не ведая отчего, вдруг похолодела. Но с чего ей бояться? Она ничего не подделывала, к этой афере, если вообще имела место афера, причастна не была. Но все равно испугалась!
        Чтобы не выдать своего состояния, она собрала волю в кулак и подала голос:
        - Но что даст генетический анализ? Ведь он важен только в случае сопоставительной экспертизы. А с чем можно будет сопоставить образцы ДНК, которые, предположим, ваши люди найдут на записках?
        Олег Егорович хохотнул и подмигнул Анне, мол, хороший вопрос. Михаил Аркадьевич же пояснил:
        - Сопоставлять пока действительно не с чем. Однако анализ ДНК позволит нам узнать, кем был автор записки. Скажем, мужчина это или женщина. Этническое происхождение. Даже примерный возраст…
        Анна снова похолодела, а потом сказала:
        - Но ведь может статься, это будут образцы ДНК кого-то другого. Например, служанки. Или мальчика-посыльного. Или вообще собаки, которая вертелась в момент написания записки рядом! Кроме того, мы ведь сами трогали все три записки. На ней имеются и наши отпечатки, и наши образцы ДНК!
        - Каждый из нас сдаст свои образцы, чтобы мои ребята могли исключить их во время проведения анализа…
        Тут настал черед Всеволода Романовича возмущаться:
        - Миша, ты что тут развел анализы, как будто мы все поисками сбежавшего Чикатило заняты! Еще чего: сдавать образцы ДНК? Что, кровь сдавать или слюну? Не бывать такому!
        Михаил Аркадьевич взял с лацкана шефа волос и заявил:
        - Этого вполне достаточно.
        Затем он повернулся к Анне и спросил:
        - Вы позволите?
        Он поднес руку к ее голове с явным намерением выдернуть волос, но его остановил голос Всеволода Романовича:
        - Миша, прекрати! Хватит глупых шуточек!
        - Это не шутка, Сева, а естественная необходимость. Надо исключить возможность занесения чужих образцов ДНК…
        И он снова поднес руку к голове Анны. В этот момент раздалась приглушенная телефонная трель. Не извиняясь, Олег Егорович вынул свой мобильный. Всеволод Романович сделал страшные глаза, и Михаил Аркадьевич, так и не взяв на анализ волос Анны, опустился обратно в кресло.
        - Так-так, ты уверен? Значит, даже так? Отлично! Спасибо за информацию! Ну, бывай!
        Он завершил разговор, как-то недобро усмехнулся и заметил:
        - Похоже, дележка клада в самом разгаре. Потому что полчаса назад был обнаружен труп одного из сотрудников музея-усадьбы «Чертяково». Он был зверски убит.
        - Зверски - это, позвольте спросить, как? - осведомился Михаил Аркадьевич. - Ему что, кишки выпустили?
        Начальник службы безопасности сверкнул глазами и пояснил:
        - Если бы только это… Кто-то буквально превратил несчастного в фарш, не только выпотрошил внутренности, но откусил голову. Причем ее саму убийца на месте преступления не оставил, а прихватил с собой!
        - Откусил? - сипло произнес шеф.
        Анна вздрогнула, а Олег Егорович продолжил:
        - Да, откусил. Наши славные правоохранительные органы говорят о нападении диких зверей. Но что за зверь это должен быть, чтобы так изуродовать человека?
        - Или мы имеем дело с умалишенным? - предположил Всеволод Романович боязливо.
        Начальник службы безопасности ответил:
        - Одно из двух: или убийца в самом деле безумен, или очень хитер. Ведь это самое
«Чертяково» - так называемая геопатогенная зона - весьма популярная среди туристов-любителей паранормального экстрима. Болота и лес, окружающие усадьбу, издавна пользуются дурной славой. Раньше речь вели о чертях, о лешем, о ведьмах… А потом появился монстр! Чертяковский монстр!
        Шеф уже совсем дрожащим голосом спросил:
        - Что это такое за зверь? Какой такой монстр?
        Олег Егорович, которому, кажется, доставляло удовольствие нагонять страх на своего начальника, охотно пояснил:
        - Как я уже сказал - Чертяковский. Якобы какое-то чудище, которое водится там, в лесах и болотах, и время от времени, с большими промежутками, пробуждается к жизни всего на несколько дней. И в течение этих дней оно жесточайшим образом убивает людей!
        Всеволод Романович и Михаил Аркадьевич переглянулись, а начальник службы безопасности продолжил:
        - Кто-то ведет речь о неведомом реликтовом звере наподобие динозавра, кто-то - о проделках инопланетян. Иные уверены, что за всеми этими убийствами, кстати, документально зафиксированными еще с восемнадцатого века, скрывается нечистая сила.
        - И что это в действительности? - спросила Анна, а начальник службы безопасности развел руками:
        - Ну, этого я не знаю! И, предполагаю, что не знает и тот человек, который прикончил работника музея. Потому что я уверен: никакой это, конечно, не монстр, не пришелец и не демон. Просто кто-то чрезвычайно изворотливый избавился от подельника, превратив его в фарш, тем самым нагнетая обстановку. И желая представить несчастного жертвой Чертяковского монстра, который то ли существует, то ли нет…
        Анна не стала уточнять, существует ли монстр или нет. А мужчины уставились на нее, потому что хотели получить ответ.
        Она знала, что затея эта более чем рискованная. Что в Чертяково и так происходят неведомые вещи. А тут еще и жесточайшее убийство. Одно дело, если это Чертяковский монстр. И совсем иное - если это коварный преступник, который готов любого, кто станет на пути между ним и кладом, превратить в отбивную.
        Откашлявшись, Анна ответила на вопрос, который так никто задать не решился. Но она знала, чего от нее ожидают.
        И она знала, что почерк на записках принадлежит ей. Да пусть там хоть два монстра, хоть целый выводок - она поедет и узнает, каким образом эти записки оказались в трех абсолютно идентичных часах.
        - Конечно, при сложившихся обстоятельствах более чем сложно просить вас заняться негласным расследованием… - начал шеф, но Анна быстро произнесла:
        - Я согласна!
        Мужчины в удивлении уставились на нее, а Всеволод Романович несколько дрожащим голосом произнес:
        - Конечно, приставленный к вам человек будет вас охранять…
        - Приставленный ко мне человек будет исполнять мои приказания! - заявила Анна. - На иных условиях я не соглашусь. И он не будет опекать меня против моей воли.
        Олег Егорович кашлянул и ответил:
        - Как скажете. Кирилл - человек разумный, рисковать лишний раз не будет. Чего делать я вам тоже не советую.
        - Ну если так, то решено: когда отправляться в «Чертяково»? - спросила Анна и одарила трех озадаченных мужчин лучезарной улыбкой.
        Конечно, не все было так просто. Но она же не собиралась говорить им всю правду. Пусть считают ее неисправимой карьеристкой, жадной до славы и денег особой или просто набитой дурой.
        Однако она знала, что должна отправиться в «Чертяково». Ее занимал не клад княжеского семейства Святополк-Донских. Хотя, конечно, занятно было обнаружить эту окруженную мифами коллекцию, стоимость которой, по мнению некоторых экспертов, исчислялась многими десятками, если не сотнями, миллионов долларов.
        Но ее интересовали не деньги. И уж точно не слава. Хотя и от одного, и от другого она бы, конечно, не отказалась. Но важнее всего ей было разгадать тайну записок и часов. И, в конце концов, этого странного видения: портьера, а над ней - купидон на дельфине, дудящий в морскую раковину.
        На то, чтобы уладить кое-какие формальности и должным образом подготовить легенду для визита в «Чертяково», ушло четыре дня. За это время Анна сумела раздобыть кое-какую информацию об усадьбе.
        Дворцово-парковый комплекс уникальный, построенный в стиле позднего классицизма, он был заполнен раритетными полотнами, гобеленами, статуями. Всем тем, что последний князь, пропавший невесть куда, не смог прихватить с собой.
        В отличие от коллекции драгоценностей. Сохранилась всего одна-единственная фотография, разумеется, черно-белая, сделанная за год до начала Первой мировой. На ней был изображен Дмитрий Дмитриевич Святополк-Донской. Тот самый князь, который словно под землю провалился.
        Это был высокий статный мужчина лет пятидесяти, с ухоженной седеющей бородкой и пронзительными, глубоко посаженными глазами. Он находился в небольшой комнате, так называемой Бриллиантовой, которая являла собой своего рода комнату-сейф, стены которой были сделаны из особого кирпича и укреплены стальными листами.
        Князь стоял около стеклянной витрины, в которой были выставлены напоказ редкостные драгоценности. Подобными витринами была заставлена вся Бриллиантовая комната. Около ног князя сидела большая толстая такса с седой мохнатой мордочкой, более походившая на преогромных размеров вислоухую крысу.
        Даже на этом старинном снимке, не передававшем ни красок, ни подлинного величия коллекции, было видно, что она была уникальной в своем роде. Вне всякого сомнения, чрезвычайно дорогой. И, в случае необходимости, транспортабельной - в самом деле, все сокровища, если их умело упаковать и сложить, могли поместиться в паре не самых больших чемоданов.
        Два чемодана с содержимым стоимостью во много миллионов. И где они находились сейчас? Где-то в зарубежном банке? На дне Финского залива? Или по-прежнему в
«Чертяково», спрятанные владельцем в надежде на то, что он скоро вернется и заберет их?
        У музея-усадьбы «Чертяково» имелся свой собственный сайт, на котором предлагалась виртуальная трехмерная экскурсия по некоторым залам экспозиции, а также имелся весьма солидный архив переведенных в электронный вид старинных фотографий, сделанных по большей части еще до революции.
        Анна просмотрела их все до последней, причем три раза. И также три раза
«прогулялась», щелкая мышкой, по залам усадьбы. Конечно, ей было интересно узнать, какие именно экспонаты представлены в экспозиции.
        Но более всего она отчего-то надеялась отыскать фотографию зала со шторой, над которой виднелось изображение купидона с морской раковиной и на дельфине.
        Ничего подобного она не обнаружила, однако это не означало, что такого зала не существовало, ведь в Интернете были выложены фотографии далеко не всех помещений дворца.
        Помимо этого, Анна изучала сайты, повествующие о Чертяковском монстре. Сии жутковатые моменты занимали ее меньше всего, однако она не без интереса просмотрела сообщения о жертвах этого самого монстра, который, оказывается, убивал не все время, а с определенной цикличностью, примерно раз в пятьдесят лет. А затем снова исчезал.
        На сайтах размещались изображения Чертяковского монстра, а также рассказы очевидцев и тех, кто по счастливой случайности сумел избежать кровавой расправы, столкнувшись с этим провинциальным чудом-юдом.
        Анна пробежала глазами эти рассказы, не вникая в подробности. Она не сомневалась, что все это - выдумки и побасенки. Кому-то нравилось сочинять подобные ужасные истории, а кто-то зарабатывал на этом, живописуя кошмары и одновременно предлагая тур по заповедным местам - за солидный, конечно же, гонорар. Причем с прогулкой по лесу и болоту и посещением логова Чертяковского монстра.
        Анну эту развеселило - если предположить, что Чертяковский монстр был не плодом фантазии, а ужасной реальностью, то вряд ли рекомендовалось посещать его логово. Хотя за оное, судя по фотографиям, размещенным там же, следопыты пытались выдать то карстовую вымоину, то заросшую пещеру, то непонятного происхождения воронку в болоте. Судя по всему, у Чертяковского монстра было никак не меньше дюжины мест обитания.
        Можно было лицезреть и его самого - Чертяковского монстра. В зависимости от того, какой именно версии происхождения чудища придерживался тот или иной эксперт - криптозоологической, инопланетной или мистической, - монстр принимал то или иное обличье.
        То это было некое подобие сказочного Змея Горыныча, то - нечто, напоминавшее обитателей парка юрского периода. То гуманоид с чертами оборотня и снежного человека, то какой-то жуткий вурдалак из третьеразрядного фильма ужасов. То помесь сразу нескольких животных, то просто-напросто инфернальный демон с копытами и свиным пятачком.
        Читая все эти сообщения, Анна убеждалась в том, что в «Чертяково» что-то определенно происходит. Весь вопрос был в том, что именно?
        Ответа на него никто не знал, и отчего-то девушка льстила себя надеждой, что сумеет докопаться до истины.
        Наконец все формальности были улажены, от Олега Егоровича она получила удостоверение аспирантки одного из вузов, а также рекомендательное письмо от маститого профессора-искусствоведа.
        - С этим посланием вы обратитесь к директору музея-усадьбы. Особо сложных вопросов он вам задавать не должен, а если что-то и спросит, то сообразите, что ответить. Было бы опасно утаивать то, что вы являетесь работницей нашего аукционного дома. В конце концов, имя, отчество и фамилия в удостоверении значатся настоящие, А задав их в поисковике, можно в итоге выйти на аукционный дом. Однако наши веб-дизайнеры уже подчистили информацию на сайте, вы идете как практикантка. Если будут задавать вопросы, то вы работали у нас несколько месяцев, были, так сказать, на посылках.
        Тогда же Анна познакомилась и с Кириллом Цыплаковым, племянником Олега Егоровича. Отчего-то она ожидала увидеть амбала с широченной спиной, бритой головой и тупым выражением лица. А вместо этого увидела спортивного молодого типа со слащавой физиономией и длинными черными, собранными в конский хвост, волосами.
        Сверкнув глазами, Кирилл пожал ее руку и произнес с усмешкой:
        - Стало быть, вы и есть мой объект?
        Анна в тон ему тотчас ответила:
        - Стало быть, вы и есть мой телохранитель?
        Кирилл только улыбнулся и, ничего не отвечая, плюхнулся в кресло. Хорошими манерами этот субъект явно не отличался. Анна же критически оценила его - видно, что занимается спортом и следит за собой, наверняка владеет всеми этими восточными оборонительными штучками-дрючками. Однако стиль у него был не как у телохранителя, а как у прожигателя жизни. Дырявые, но явно дорогие джинсы, кашемировый свитерок с дурацким пионерским значком, темно-фиолетовый пиджак с цветными накладками на локтях. И ядовито-зеленые кеды с неоновыми желтыми шнурками. И этот тип должен охранять ее жизнь?
        Олег Егорович, заметив, что одеяние Кирилла произвело на нее не самое лучшее впечатление, заметил:
        - Кириллу вы можете доверять как самой себе!
        - Иногда мне кажется, что и себе не надо во всем доверять! - пробормотала Анна, а наглый тип, пользуясь тем, что его дядька стоял к нему спиной, а к ней лицом, вдруг скорчил идиотскую рожу.
        Анна на это никак не отреагировала, посчитав, что будет относиться к этому мальчику-мажору с фунтом презрения. Как будто она не знала, для чего они приставили его к ней! Чтобы, если она вдруг найдет княжескую коллекцию, он тотчас сообщил об этом своему дядьке. И проследил за тем, чтобы она ничего не присвоила. Тоже мне ангел-хранитель!
        Олег Егорович тем временем объяснял, кто где остановится. «Чертяково» было всего лишь музеем-усадьбой, но неподалеку, примерно на расстоянии трех километров, имелся небольшой поселок городского типа.
        - Вам, Анна Игоревна, сняли номер в небольшой тамошней гостинице. Ты, Кирилл, будешь жить на квартире…
        - А хозяйка у этой квартиры имеется? - спросил он. И, не дожидаясь ответа, добавил: - Надеюсь, что она молодая и симпатичная! Как вы!
        И с вызовом посмотрел на Анну. Анна проигнорировала его, посчитав, что будет общаться с этим инфантильным ангелом-хранителем по минимуму.
        Олег Егорович завершил свой монолог и посмотрел на Анну. Она же сухо заметила:
        - Кажется, вы кое-что забыли!
        - Забыл? - спросил тот в недоумении, а девушка отчеканила:
        - Да, забыли. Забыли сказать, кто является боссом. Я!
        И настал ее черед с вызовом смотреть на Кирилла. Тот легко подскочил с кресла, отвесил ей дурацкий поклон и заявил:
        - Конечно, босс. Можно, я буду так вас звать?
        - Нет, предпочту, если будете обращаться ко мне по имени-отчеству! - заявила она. - Меня зовут Анна Игоревна. А вас?
        - Кирилл, - последовал его ответ. - Можно без отчества. А то я чувствую себя прямо как в начальной школе…
        - Кирилл-Можно-Без-Отчества, вам понятно? - спросила Анна. - Решения буду принимать я. Так ведь?
        Она посмотрела на начальника службы безопасности, тот развел руками. Молодой тип усмехнулся и заметил:
        - Я всегда придерживался точки зрения, что женщина-начальник намного лучше начальника-мужчины. Ее всегда гораздо проще влюбить в себя!
        Что он о себе возомнил? Анна с улыбкой отметила:
        - Ну отчего же, с учетом сексуальной революции от вас бы не отказались и некоторые начальники-мужчины!
        Улыбка, только что сиявшая на лице Кирилла, сползла, как будто ее стерли. Анна же повернулась к нему спиной и произнесла, обращаясь к Олегу Егоровичу:
        - И когда я поеду в «Чертяково»?
        - Завтра! - раздался ответ, но ответил ей не Олег Егорович, а его племянник. - Причем не вы, Анна Игоревна, а мы.
        Добирались они сначала по железной дороге, а потом на машине. Анна провела в обществе Кирилла почти весь день и успела возненавидеть этого веселого трепача. Он явно пытался флиртовать с ней, потом вздумал рассказывать о своих подружках и даже спросил ее совета, как ему поступить, чтобы вернуть бывшую возлюбленную.
        - Забудьте ее номер телефона! - процедила сквозь зубы Анна, думая о том, что если на ее спутника нападет Чертяковский монстр, то она будет этому только рада.
        В городок, расположенный около «Чертяково», они попали уже под вечер. Отправляться в усадьбу не имело смысла - все равно директора там уже не было. Анна с явным облегчением распрощалась с Кириллом, который проводил ее до трехэтажной гостиницы, в которой для нее был забронирован номер.
        Оставшись в номере в одиночестве, Анна первым делом приняла душ, а потом, завернувшись в халат, подошла к окну, за которым сгустилась тьма. Отчего-то ей стало не по себе. И она подумала, что где-то там, всего в паре километров отсюда, рыщет этот самый Чертяковский монстр. Хотя нет, монстр наверняка находился в спячке, у него же был какой-то особый цикл активности.
        Утром, спустившись на завтрак, она обнаружила в ресторане Кирилла. Тот, развалившись на стуле, читал свежую прессу - только не российскую, а американскую. Подойдя к нему, Анна едва не вырвала у него газету из рук и в негодовании спросила:
        - Что вы тут делаете?
        - Читаю! - ответил Кирилл и, приветствуя ее, поднялся со стула. - Доброе утро, Анна Игоревна! Или мы все-таки опустим эти формальности?
        Анна покосилась на газету и процедила:
        - А попроще что-то выбрать не могли? Неужели обязательно, чтобы на вас обратили внимание?
        - Не беспокойтесь, внимание уже обратили, только не на меня, а на вас! - ответил Кирилл.
        Анна тряхнула головой и спросила:
        - Что вы имеете в виду? Кто обратил? Почему?
        Кирилл же вполголоса произнес:
        - Например, вон тот официант, который старается не пялиться на вас. Но при этом только и делает, что смотрит вам в спину… Не оборачивайтесь!
        Но Анна, конечно же, не удержалась и обернулась. И заметила рыжеватого вихрастого типа, который пялился в ее сторону, а, встретившись с ней взглядом, тотчас отвернулся. Причем так неудачно, что налетел на другого официанта, вышедшего из кухни с подносом. Раздался звон разбившейся посуды.
        - Какая вы, однако, опасная женщина! - заявил Кирилл. - Из-за вас мужчины теряют голову!
        Только Анна хотела сказать, чтобы этот тип оставил ее в покое и не портил аппетит, как Кирилл вдруг исчез. Ведь она отвернулась всего на пару мгновений, а когда перевела взгляд на соседний стул, то выяснилось, что тот был уже пуст.
        Анна посмотрела по сторонам - исчез столь же внезапно, как и возник. Ну что же, оно и к лучшему! Потому что после завтрака она намеревалась поехать в «Чертяково», дабы представиться тамошнему директору. Надо было подготовиться, собраться с мыслями, так что этот Кирилл только бы ей мешал.
        Позавтракав, Анна вышла из ресторана и направилась к себе в номер. На повороте она столкнулась с Кириллом. Тот внезапно прижал ее к себе, а затем запихнул в какую-то темную каморку.
        Анна отчаянно сопротивлялась, отбиваясь от этого наглеца. И что он только себе позволяет! Решил, что может напасть на нее и затащить в темный угол? Видимо, не желая, чтобы она позвала на помощь, Кирилл закрыл ей рот ладонью. Но девушка, исхитрившись, цапнула его за палец. Кирилл взвыл и выпустил ее.
        Она выскочила из каморки, однако он снова схватил ее. Анна, брыкаясь, попыталась двинуть ему в пах, но почувствовала на щеке теплое дыхание и услышала шепот:
        - Я же о вас забочусь! Вам сейчас в номер нельзя. Потому что там гости!
        Анна промычала, мол, что за гости, а Кирилл, выглянув из-за угла, произнес:
        - Обещаете, что не будете больше меня кусать? И орать тоже не будете?
        Анна кивнула, тогда Цыплаков выпустил ее и сказал:
        - Осторожно посмотрите за угол. Только далеко не выдавайтесь!
        Анна последовала его словам и заметила, что дверь ее номера приоткрыта. Рядом она заметила тележку с мешком грязного белья, а также щетками и пластиковыми бутылками с чистящими средствами.
        - Уборщица! - заявила в негодовании девушка. - А вы за кого ее приняли, за Чертяковского монстра?
        Кирилл молча указал в соседний коридор, и Анна заметила приоткрытую дверь номера, из которого раздавался приглушенный звук пылесоса.
        - И что с того? Значит, у них две уборщицы! - заявила Анна, а Кирилл пояснил:
        - Нет, одна на этаж, я узнавал. Тот, кто только что вошел в ваш номер, на уборщицу не похож!
        Он снова выглянул из-за угла, а потом, приложив палец к губам, бесшумно двинулся вперед. Анна же, не желая, чтобы ей указывал какой-то самоуверенный тип, отправилась вслед за ним. Она подошла к двери своего номера, перешагнула через порог, прислушалась.
        И тотчас навстречу метнулась какая-то тень, кто-то ударил ее в грудь, Анна полетела к стене. А из-за двери расположенной рядом ванной комнаты раздался сильный стук. Девушка заметила рыжие вихры - так и есть, тот самый официант, который следил за ней в ресторане!
        Она кинулась за ним в коридор, заметила фигуру, заворачивающую за угол, и поняла, что догнать его не сможет. Ее взгляд упал на не первой свежести ковровую дорожку, которая тянулась по всему коридору. Анна наклонилась, взялась за нее обеими руками и дернула изо всей силы.
        Тот, кто побывал в ее номере, полетел на пол. Анна кинулась к нему и увидела, что он попытался унести ее документы. Вот ведь наглец! Она схватила свой паспорт, а тип, развернувшись, ударил ее в коленку.
        Охнув, Анна осела на пол, при этом разглядев, что рыжий тип - вовсе не официант из ресторана. Старше и массивнее, к тому же с идиотской козлиной бородкой. Боль в коленке была адская, и когда Анна, ковыляя, завернула за угол, то поняла, что нападавшего след давно простыл.
        Она подняла паспорт, и из него высыпались визитные карточки. Анна побледнела - это были визитные карточки аукционного дома «Комильфо». И на них она значилась вовсе не практиканткой!
        Собрав визитки, Анна вернулась в номер. А затем отперла дверь ванной комнаты. Оттуда вывалился раскрасневшийся Кирилл.
        - С вами все в порядке? - спросил он, бросаясь к ней.
        - А с вами? - осведомилась Анна. - Вы что, решили принять ванну?
        Кирилл виновато усмехнулся:
        - Я думал, что наткнусь на дилетанта, а оказалось, что мы имеем дело с профессионалом. По крайней мере, он ловко запер меня в ванной. Ну и как, вы его поймали?
        - Нет! - ответила, разозлившись, Анна. - А вы как, приняли душ?
        Они вместе осмотрели номер. Кто-то переворошил ее вещи, но это было полбеды. Хуже всего, что тип унес с собой ее ноутбук! Тот хоть и был защищен паролем, но ведь любой пароль можно было вскрыть!
        - Откуда он узнал, кто я такая? - спросила сидевшая на диване Анна. - Он что, так быстро расколол мою легенду? Но тогда нам здесь делать нечего!
        Пройдясь по комнате, Кирилл выглянул в окно и в задумчивости произнес:
        - Этот же вопрос задаю себе и я. Слишком быстро, слишком быстро. Конечно, работницы гостиницы могут продавать информацию о постояльцах, но почему именно вы возбудили подозрения этого типа? Мы ведь постарались, чтобы никто не обратил на вас внимания!
        Он снова прошелся по комнате, а Анна произнесла:
        - Значит, имела место утечка информации. Причем явно не от меня. Потому что номер в этой гостинице выбирала и заказывала не я. А ваш дядя!
        Кирилл остановился, посмотрел на нее и сказал:
        - Намекаете, что дядя Олег связан со здешними бандитами? Ну тогда и я должен быть связан!
        - А кто вас знает! Может, тяга к криминалу у вас семейная черта! - заявила Анна. - И вы с дядей решили присвоить клад!
        Кирилл посмотрел на нее с явным сожалением и ответил:
        - Если бы мы это решили, то вы бы точно об этом не узнали. Я понятно выразился? Мы бы никогда не стали действовать столь топорными способами! Нет, здесь явно действовал не профессионал, а дилетант. А то, что в ванной меня закрыл, так это ему просто повезло!
        Растирая коленку, Анна произнесла:
        - Значит, вас обставил даже не профессионал, а дилетант? И после этого вы претендуете на то, чтобы охранять меня? Оставьте меня в покое! Я сама о себе позабочусь!
        Она попыталась встать с дивана, но едва сделала это, как вскрикнула от боли - коленку словно раскаленной спицей пронзило.
        - Разрешите посмотреть! - сказал Кирилл и, не слушая возражений, задрал ее юбку. Анна решила было надавать наглецу пощечин, но вдруг почувствовала, как боль отступает. И заметила, что Кирилл массирует ее коленку. Но массировал он как-то странно, особыми отрывистыми движениями.
        - Ложитесь! - приказал он, и Анна подчинилась. После этого он принялся массировать ее уши и лоб. Анне сделалось приятно, ей не хотелось, чтобы это заканчивалось. Наконец Кирилл убрал руки и произнес:
        - А теперь попробуйте встать на ноги!
        Анна с опаской сделала то, что он ей сказал. Боли в коленке как не бывало!
        - Как вам это удалось? - спросила она с изумлением, а Кирилл ответил:
        - Научила одна из моих прежних подружек. Китаянка, знакомая с секретами так называемого императорского массажа. С его помощью можно любую боль за десять минут купировать.
        Анна наступила на ногу, провела пальцами по коленке - чудеса, да и только! Похоже, этот Кирилл со своими многочисленными подружками был не такой уж и ужасный тип!
        - Спасибо! - пробормотала Анна, а Кирилл только отмахнулся:
        - Не за что! Вы же мой объект!
        Как, однако, галантно он ей напомнил, кто есть кто в их тандеме! Анна взглянула на часы и сказала:
        - Мне пора к директору. А вы чем займетесь?
        - Постараюсь выйти на след того, кто на нас напал! - заявил Кирилл и посмотрел на Анну. От этого взгляда ей стало не по себе.
        - Мне надо переодеться! - заявила она, а Кирилл, плюхнувшись на диван, заявил:
        - Ничего, вы мне не мешаете!
        Пылая от негодования, Анна ушла в ванную. Кирилл же, прислушавшись к звуку воды из крана, встал с дивана и снял с подушки длинный волос. Вынув из кармана небольшой пластиковый пакетик, он опустил в него находку и засунул в карман. Затем вытащил мобильный и позвонил своему дяде:
        - На объект было только что совершено нападение. Однако всё в порядке. Кто-то в курсе, что объект в городе.
        Олег Егорович, задумавшись, произнес:
        - Плохо дело, племяш. В курсе операции только ты, я, Дудин и его двоюродный братец. Ну и сам объект. Только никому нет смысла срывать операцию!
        - Ну отчего же, - протянул Кирилл, - если кто-то решил прибрать весь клад себе, то есть!
        - Только клад сначала надо обнаружить! - отрезал его собеседник. - Ладно, ты ищи нападавшего, а я займусь выяснением того, как произошла утечка информации. Образец на анализ добыл?
        Похлопав себя по карману пиджака, в котором лежал пакетик с волосом Анны, молодой человек доложил:
        - Конечно, добыл. Было несложно. Отправлю в Москву экспресс-почтой.
        Олег Егорович произнес:
        - Ты это там, осторожнее. И за объектом следи, и сам на рожон не лезь!
        Когда Анна, облаченная в строгий серый деловой костюм и роговые очки, вернулась в комнату. Олег лежал на софе, положив ноги в оранжевых кроссовках прямо на подлокотник и самозабвенно играя в какую-то игру на мобильном.
        Посмотрев на Анну, он присвистнул и произнес:
        - Вау! Вас только отправлять надзирать за трудными подростками!
        - Зачем отправлять? Один из них находится прямо здесь! Вас что, мама не учила, что ноги в обуви на мебель класть нельзя? - спросила Анна. - Кстати, вы ведь хотели ловить злодея. Так и делайте это! А мне пора!
        Подхватив портфель, она направилась к двери. Кирилл, не двигаясь, продолжал возлежать на софе.
        - Вам что, требуется особое приглашение? - спросила Анна, а Кирилл заявил:
        - Вы не волнуйтесь, я дверь просто захлопну, когда уходить буду. Хорошего вам дня!
        Анна не хотела, чтобы этот тип оставался в ее номере, при этом положив ноги в идиотской расцветки кроссовках на софу. Конечно, он мог в любой момент вернуться сюда и наверняка без проблем проникнуть в номер, но это уже его дело.
        - Я не привыкла повторять дважды, - заявила Анна. - И менять своих привычек не намерена. Поэтому прошу вас удалиться. Мне пора!
        До «Чертяково» она добралась на попутке, благо что ехать было всего несколько километров. По пути Анна любовалась высоченными соснами, которые, подобно мифическим воинам, обступили городок со всех сторон.
        - А что, говорят, Чертяковский монстр опять активизировался? - спросила она у водителя, заметив, что на сиденье у него лежала местная газетенка, аршинный заголовок которой гласил: «Жуткая расчлененка в «Чертяково»: Монстр снова принялся за убийства?» Надпись сопровождала иллюстрация - чудище, нечто среднее между оборотнем и вампиром, нависло над обезглавленным телом. Фотография тела была подлинная, а вот монстр, конечно, созданный на компьютере.
        - Да, труп вот нашли в «Чертяково»… Вообще я в такое не верю, однако тут что-то явно нечисто. Только вот Чертяковский монстр это никак не может быть, потому что у него новый цикл только через сорок лет начнется. Он же по циклу активизируется…
        Анна вспомнила то, что читала в Интернете. Занятно - водитель утверждал, что ни во что подобное не верил, но в то же время знал назубок все циклы активности Чертяковского монстра и рассуждал о его природе.
        - Когда он последний раз, в 2009 году, активность проявлял, я с семьей в Питере был. Нет, не подумайте, я в такое не верю, мы специально не уезжали, просто так получилось. Работа у меня тогда там была… А предпоследний раз - так это вообще до моего рождения было. А следующий раз - меня тогда, может, и вообще в живых не будет. Поэтому и думал, что все проскочил. А тут началась эта катавасия с трупом!
        Он покосился на газету и снова добавил:
        - Только не верю я во все это…
        И тут же сам стал утверждать, что никакой это не житель ада, а нечто наподобие снежного человека.
        - Точнее, помесь человека и медведя. Или человека, медведя и волка.
        - Такое разве бывает? - спросила осторожно Анна, видя, как за окном мелькают высоченные темные сосны. Кто знает, что обитало в лесу? И кто залег в логове на болотах, пробуждаясь от спячки раз в несколько десятилетий и желая устроить кровавое пиршество?
        - Чего только не бывает! Вот мой дед - нет, он Чертяковского монстра не видел, бог миловал. А вот его друга тогда монстр разодрал! Пойди тогда дедушка, он еще пацаненком был, с ним в лес, и его тоже не стало бы. Ну, значит, и я не родился бы… да, у всего свои причины!
        Он задумался, а потом, словно очнувшись, продолжил:
        - Зато дед другое видел. Ему тогда лет шестнадцать было. Пошел летом в лес, вдруг видит - озеро. Причем никакого озера там отродясь не было. Ну дед в воду полез, а вода такая, как на картине - прозрачная, зеленая. Чего в воду полез, он и сам сказать не мог. Вроде тянуло его туда. Ну полез, заплыл на середину озера - вдруг чувствует, его кто-то под водой коснулся. И перед ним выныривает девица. Причем страсть какая красивая - глазища вполлица, волосы распущенные, улыбается, к себе манит. И смех у нее хрустальный, от которого кровь в жилах стынет. Ну и, само собой, голая. Ну а какой подросток в шестнадцать лет от такого откажется? Дед к ней, она на нем повисла, целует, груди свои под нос сует. И все манит за собой, манит. Мол, ныряй за мной. Дед нырнул - и вдруг видит, что у девицы-то то не ноги, а самый что ни на есть настоящий рыбий хвост. Русалка, стало быть! Он наверх устремился, к поверхности, и нырнул вроде неглубоко, а плывет метр за метром, а поверхности все никак достичь не может. Тут и воздух уже в легких заканчивается, а он все под водой. И страшно ведь, ужас как! И чем дед быстрее
плывет, тем больше расстояние между ним и поверхностью. Как будто он в глубину идет, хотя и вверх стремится. А русалка около него вьется кругами, словно акула. Только вместо девичьего лица у нее уже морда старухи с клыками. Ну дед понял, что сейчас она его или сожрет, или за собой утащит черт знает куда. А легкие у него уже разрываются от нехватки кислорода. Тут уже и свет померк, как будто она на большой глубине. Тогда он сообразил: надо, чтобы на поверхность попасть, не вверх плыть, а вниз. Он попытался развернуться, а старуха-русалка в него впилась когтями. Не дает, потому что поняла, что добыча уходит. Он тогда ей пальцем в глаз заехал, а оттуда рыбьи мальки фонтаном хлынули. А дед развернулся и вниз поплыл - и тотчас вынырнул из-под воды. Поплыл как можно быстрее к берегу, выбежал из воды, обернулся - а никакого озера и нет. Стоит он перед болотными кочками, на которых жабы огромные сидят. Только вот сам он голый, потому как одежда на берегу осталась, а берег с озером исчез. И не вода с него стекает, а кровь. А палец, тот самый, что он русалке в глаз ткнул, у него тем же вечером загноился, и,
чтобы воспаление на руку не перекинулось, доктор его ампутировал. С тех пор дедушка мой никогда больше ни в озерах, ни в реках, ни даже в городском бассейне не купался!
        Анна не знала, как реагировать на подобный рассказ, поэтому предпочла только издать неопределенный звук, что-то между выражением восхищения и недоумения.
        - Потом бабка-знахарка сказала, что так русалки себе жениха выбирают. Потому что они ведь тоже желают обзавестись потомством, для этого им и жених нужен. Из людей. И если бы дед тогда не сумел из этого озера проклятущего выбраться, то так бы и остался навсегда в русалочьем царстве.
        Он взглянул на Анну в зеркало заднего вида, а девушка увидела величественное зрелище - дворцово-парковый комплекс «Чертяково», что раскинулся вдруг на холме.
        - Кажется, подъезжаем? - спросила она, явно давая понять, что разговор на мистические темы завершен.
        - Так и есть, вот оно, «Чертяково». Вас где высадить-то, у самого входа?
        На прощание же, перед тем как Анна покинула салон автомобиля, мужчина добавил:
        - Ну вы это, поосторожнее. Чертяковский монстр и все такое прочее. Только я во все это не верю…
        Анна еле сдержала улыбку, потому что подобное скептическое заявление из уст человека, только что на полном серьезе рассказывавшего о встрече своего деда с русалкой, звучало более чем нелепо.
        Обдав ее облаком выхлопных газов, автомобиль развернулся и покатил в сторону городка. Анна же стояла перед массивной витой оградой, украшенной золоченой доской, на которой значилось: «Музей-усадьба» Чертяково. До революции 1917 г. - резиденция княжеского рода Святополк-Донских. Охраняется государством».
        Далее шел перечень дней и часов, в которые можно было посетить усадьбу, а рядом красовался фамильный княжеский герб.
        Особого наплыва туристов не наблюдалось. Впрочем, стояли теплые летние дни, родители со своими отпрысками предпочли отправиться в теплые края. Никто не стремился ознакомиться с коллекцией картин или гобеленов в музее-усадьбе
«Чертяково».
        Анна прошла через ворота и остановилась, наслаждаясь видом величественного дворца, возвышавшегося на небольшом пригорке. Конечно, и сам дворец, и раскинувшийся вокруг него парк с фонтанами нельзя было сравнить с Петергофом, Царицыно или Измайлово. Дворец был, собственно, не такой уж большой, трехэтажный, однако от него веяло величием.
        Подул резкий ветер, и на небе, на котором не было ни тучки, вдруг возникла большая фиолетовая клякса, закрывшая собой солнце. В одно мгновение летнее утро превратилось в осенний вечер. А из леса, который виднелся вдали, вдруг потянуло холодом.
        Анна двинулась вперед по широкой дороге, которая вела ко дворцу. Она заметила закусочную в аляповатом псевдорусском стиле, а также несколько магазинчиков с туристическим барахлом. Увидела она и группки туристов, в основном в возрасте, кажется, иностранных, которые, щелкая фотоаппаратами, вывалились из магазинчика, держа в руках открытки, календари и статуэтки.
        Столь же внезапно, как лето превратилось в осень, снова сделалось солнечно и ясно. Туча исчезла неведомо куда, а лес не выглядел таким уж враждебным и страшным. Внезапно Анна подумала, что где-то там, в чащобе, прячется и неведомый Чертяковский монстр. Хотя что за глупости - не верит же она в эти байки! Ведь если она в это верит, тогда надо и в русалок верить!
        В русалок Анна точно не верила, поэтому, приказав себе сконцентрироваться на том, что, собственно, и привело ее в музей-усадьбу, отправилась дальше. Когда она оказалась вблизи дворца, то заметила, что его уже давно не ремонтировали: краска фасада поблекла и облупилась, с колонн обсыпался гипс.
        Анна поднялась по ступенькам и оказалась около массивных дверей. Она попала в просторный прохладный холл, где заметила за окошком кассы пожилую женщину. В этот момент послышались громкие голоса, и Анна увидела, что из только что прибывшего автобуса вывалилась группа подростков, сопровождаемых взмыленными мужчиной и женщиной.
        - Так, никто никуда не уходит! Все дружно идем в музей! Есть и покупать сувениры будем потом! - гаркнула женщина, и Анна подумала, что зря ей казалось, что молодежь обходит «Чертяково» стороной.
        Анна посторонилась, пропуская группу к кассе. Мужчина демонстрировал какие-то билеты, видимо, приобретенные на всю орду заранее. Появилась элегантная дама, представившаяся экскурсоводом. И первый вопрос, который задал ей веснушчатый парень в широченных, словно спадающих с него брюках, был:
        - А где у вас тут монстр живет?
        Сопровождавшие группу мужчина и женщина, наверняка воспитатели в подростковом оздоровительном лагере, зашипели:
        - Сундуков, не говори глупостей!
        Экскурсовод же, мило улыбнувшись, ответила:
        - О, Чертяковскому монстру у нас посвящен целый зал.
        - Круто! - загалдела ребятня. - Мы туда сразу и пойдем?
        - Туда мы пойдем, когда осмотрим основную экспозицию! - ответила экскурсовод, продолжая улыбаться. Она едва заметно кивнула сопровождающим мужчине и женщине, мол, не беспокойтесь, все под контролем, и не с такими справлялись, и, указывая на первый зал, произнесла громким, хорошо поставленным голосом:
        - Рада приветствовать вас в музее-усадьбе «Чертяково», находящемся под охраной государства. Меня зовут Инга Валерьевна, и в ближайшие полтора часа я расскажу вам об истории этого уникального места. Сразу отмечу, что не возбраняются никакие вопросы, наоборот, ваша активность только приветствуется. Однако давайте договоримся: час двадцать вы внимаете сухим историческим фактам, а в последние десять минут я поведаю вам ужасающие факты о Чертяковском монстре!
        Анна улыбнулась - экскурсовод явно знала свое дело и вмиг привлекла внимание и успокоила галдящих и суетящихся подростков. Группа школьников двинулась в глубину зала, но Анна успела услышать фразу, которую адресовал тот самый неугомонный Сундуков какому-то своему приятелю:
        - У них ведь тут недавно какого-то мужика зверски убили! Вот бы хоть одним глазком посмотреть на место преступления…
        Дождавшись, пока подростки удалятся, Анна подошла к кассе и произнесла:
        - Добрый день! Меня зовут Анна Енгалычева, я из Москвы. У меня назначена встреча с Борисом Борисовичем…
        Борисом Борисовичем звался директор музея-усадьбы. Кассирша, которая, поджав губы, весьма неодобрительно смотрела в сторону громогласных подростков, тотчас подобрела и сказала:
        - Ах, да-да! Борис Борисович вас ожидает!
        Она подняла трубку допотопного ярко-красного телефона, который стоял в ее каморке, и сюсюкающим голосочком произнесла:
        - Дорогой Борис Борисович, прибыла московская гостья! Да, конечно-конечно!
        Анна подумала, что уж слишком любезно, даже скорее подобострастно беседовала кассирша с директором. Похоже, она была без ума от своего начальника.
        Повесив трубку, женщина произнесла:
        - Борис Борисович вас немедленно примет. Сейчас вас заберут и проводят к нему!
        В этот момент из зала вдруг выскользнули две фигурки - Анна узнала неугомонного Сундукова и его безымянного приятеля. Кассирша, тотчас превращаясь из слащавой старушенции в Бабу-ягу, подлетела к ним и прорычала:
        - Куда это вы намылились?
        Подростки переглянулись, и Сундуков промямлил:
        - Да вот, в туалет бы нам…
        Кассирша указала им на дверь с соответствующей вывеской, а когда подростки шмыгнули туда, произнесла, обращаясь к Анне:
        - Будто я не знаю, куда эти субчики собрались! Хотят посмотреть на место, где труп нашли!
        Сделав вид, что ей ничего не известно, Анна произнесла:
        - Труп, какой труп, неужели у вас кто-то умер?
        Кассирша, обернувшись, словно не желая, чтобы ее подслушали, хотя делать это было вроде некому, заявила:
        - Да, умер… Несчастный случай произошел… Вернее, одного из сотрудников медведь заломал…
        - А что, у вас медведи водятся? - полюбопытствовала Анна, а кассирша, снова обернувшись, быстро произнесла:
        - У нас здесь все водится. И даже Чертяковский монстр, слышали о таком?
        Анна неопределенно пожала плечами - было бы странно, если бы аспирантка, писавшая диссертацию о музее, не знала связанных с ним легенд.
        - На него все похоже, на него! - заявила кассирша со знанием дела. - У меня бабушка едва его жертвой не стала, ребенком, конечно!
        Анна едва не удержалась от вопроса о том, на чьих еще бабушек и дедушек нападал когда-то Чертяковский монстр.
        - Только это давно было! Потому что он просыпается каждые сорок два года. И последний раз период активности был в 2009 году. То есть теперь он должен начать убивать только в 2051-м. И почему он вдруг сейчас принялся за это, никто понять не может. Чертовщина какая-то!
        Дверь туалета распахнулись, оттуда появились смущенные подростки. Завидев их, кассирша снова посуровела и приказала:
        - Куда это вы направились? Экспозиционные залы в противоположной стороне!
        Подростки затрусили в нужном направлении. Проводив их взглядом, кассирша вздохнула:
        - Одно горе с этими любопытными! Наше «Чертяково» ведь как это… Геопатогенная зона паранормальной активности!
        Мудреные слова она выговорила просто, как будто они прочно вошли в ее лексикон. Кто знает, может, и вошли - похоже, местные жители любили поточить лясы на тему Чертяковского монстра.
        - Только наше «Чертяково» так после перестройки обозвали. Это когда сюда все эти ученые понаехали, а также журналисты и вообще всякие придурки. Сейчас ажиотаж улегся, но сколько их тут было в последний период активности, представить себе не можете! Хотя тогда Чертяковский монстр всего двух человек убил. Наверное, поэтому и пробудился сейчас опять, мало ему, еще нужно…
        О Чертяковском монстре кассирша рассуждала так, как будто вела беседу о злом соседском псе. Его существование она точно не ставила под сомнение.
        - Так что не очень-то умно было организовать неподалеку оздоровительный школьный летний лагерь. Конечно, там патриотическое воспитание главенствует, моральные ценности нынешней расхлябанной молодежи прививают. Дело хорошее, потому что таких, как эти шебутные пацаны, надо приструнить! Иначе толку из них не выйдет!
        Кассирша покачала головой, явно сокрушаясь о падении нравов современной молодежи.
        - Но не здесь же! Хотя ведь до следующего периода активности еще тридцать с лишним лет… А монстр взял и сейчас пробудился! Такого еще никогда не было! Не к добру это, поверьте, не к добру!
        - А это точно монстр? - спросила Анна, и кассирша усмехнулась, явно забыв, что только что отстаивала иную точку зрения:
        - А кто ж еще? Медведи, как вы сами заметили, у нас не водятся.
        - Может, маньяк? - предположила Анна, и кассирша замахала руками:
        - Господь с вами! Какой такой маньяк? Этот, как Чикатило, что ли? Или как дядя Крюк?[История маньяка дяди Крюка изложена в романе А. Леонтьева «Часовня погубленных душ». Изд-во «Эксмо».] Нет, никакой это не маньяк, а наш Чертяковский монстр!
        Говорила она о монстре с какой-то непонятной гордостью и, кажется, даже затаенной любовью.
        - А этот монстр - это что? Или кто? - спросила Анна, но кассирша не успела ответить, потому что появилась сухопарая особа средних лет с бесцветными волосами, собранными в пучок, подвижным морщинистым личиком, посреди которого торчал длинный, увенчанный круглыми очочками в металлической оправе, нос.
        - Сплетничаем вместо того, чтобы работать? - спросила она мармеладным тоном, но кассирша тотчас стушевалась и пробормотала:
        - Серафима Ниловна, что вы, что вы! Конечно, работаю!
        И кассирша ринулась обратно к окошку, тем более что в холл вошли несколько новых посетителей.
        Серафима Ниловна, видимо, была непререкаемым авторитетом, раз бойкая кассирша так ее испугалась. Особа протянула Анне ручку, больше похожую на птичью лапку, и произнесла:
        - Меня зовут Серафима Ниловна Горянская, я - главный искусствовед музея-усадьбы
«Чертяково».
        А директора зовут Борис Борисович Горянский, вспомнила Анна. Значит, эта особа - его родственница. Или, что более вероятно, жена.
        - А вы, как я полагаю, Анна Игоревна Енгалычева? - спросила женщина и уставилась на гостью прозрачными, светло-серыми глазами, в которых сквозил ум и… И жестокость. Однако странные искорки в глазах, время от времени выдававшие ее истинный характер, тяжелый и властный, Горянская умело прикрывала милой улыбкой и располагающей манерой общения.
        - Рада с вами познакомиться! - сказала она, когда Анна подтвердила ее предположение. - Борис Борисович, директор нашей усадьбы-музея и по совместительству мой супруг, ожидает вас. Я провожу!
        Она указала на лестницу, которую Анна не сразу заметила, по которой они поднялись на третий этаж. А затем отправились по анфиладам богато обставленных залов куда-то в глубь здания.
        За те несколько минут, которые им понадобились, чтобы дойти до кабинета директора, Горянская устроила Анне подлинный экзамен. Задала вопросы о том, где она училась, какова тема ее диссертации, что у нее за специализация. Причем все вопросы были вроде бы вежливые и невинные, но явно направленные на то, чтобы проверить гостью.
        Анна была ужасно рада тому, что сумела, кажется, ответить на все вопросы быстро, без запинки и, кроме того, правильно, судя по легкой улыбке на тонких губах Серафимы Ниловны.
        Затем последовал блок вопросов по истории и искусствоведению, но и тут Анна не сплоховала, сумев развеять сомнения Горянской, если, конечно, они у нее имелись.
        - Прошу прощения, что устроила вам настоящий экзамен, однако в последнее время к нам пытались проникнуть репортеры под видом практикантов или научных сотрудников! - сказала с извиняющимися интонациями Горянская. - Однако было достаточно одного вопроса, чтобы раскусить их. Но вы - подлинный ученый. Вижу, что мы сработаемся!
        Видимо, последняя фраза была высочайшей степенью похвалы из ее уст. Тем временем они миновали экспозиционные залы и прошли в крыло, где располагались хозяйственные и административные помещения.
        Женщины остановились перед резной дверью, около которой висела огромная вывеска:
«Директор музея-усадьбы «Чертяково», кандидат исторических наук Б. Б. Горянский». Сухая ладошка Серафимы Ниловны легла на позолоченную ручку, и Горянская спросила:
        - А как у Анатолия Дмитриевича дела с сердцем? Он серьезную операцию перенес, ведь так?
        Запаниковав, Анна не знала, что ответить. Какой такой Анатолий Дмитриевич? Что еще за операция? И вдруг поняла - речь идет о ее так называемом научном руководителе, том самом, у которого она якобы писала диссертацию и который направил ее в
«Чертяково». Хорошо, что профессор сейчас находился за границей, и нельзя было позвонить ему просто так и спросить, что это за аспирантка такая - Анна Енгалычева.
        - О, после операции он совершенно оправился! - заявила Анна, понимая, что надо что-то сказать, иначе пауза вызовет подозрения. Кто бы мог подумать, что Горянская знала московского профессора!
        - Отлично! - промолвила та, улыбаясь еще шире. - Ведь с Анатолием Дмитриевичем мы когда-то учились на одном курсе! Кстати, занятный у вас перстень!
        Переход от научного руководителя к фамильной реликвии Анны был неожиданный. Девушка и не подозревала, что Горянская вообще заметила ее раритетное украшение. Оказывается - очень даже заметила!
        Серафима Ниловна, не стуча, распахнула дверь, и они оказались в уютном небольшом кабинете. Кабинет был завален книгами, журналами, рукописями. В углу стоял большой сейф. А за письменным столом Анна увидела лобастого человека с окладистой седеющей бородой. Бородач что-то стремительно набирал на клавиатуре, причем делал это с такой необыкновенной скоростью, что Анне казалось, что его руки мелькают в воздухе, подобно двум птицам.
        Оторвавшись от компьютера, бородач сдвинул на кончик носа очки в металлической оправе - точно такие же, как и у его жены, - и произнес сочным басом:
        - Ага, наша милая столичная гостья! Польщен, очень польщен! Какая, однако, красавица!
        Его супруга поморщилась и сурово заявила:
        - В первую очередь - умница! Не то что последние практикантки, которые у нас в архиве копошились. Ничего, ну абсолютно ничего не знают, и это - краснодипломники и аспиранты! Уровень образования катастрофически падает!
        Бородач соскользнул со стула, и Анна вдруг поняла, что стул был особым, наподобие пуфика со спинкой. Сиденье пуфика было вывинчено до предела. Директор оказался перед ней - и Анна поняла, что он едва достает ей до плеча. Рост его был от силы метр шестьдесят.
        Галантно поклонившись, Горянский поцеловал ей руку и прочувствованно произнес:
        - Рад приветствовать вас в стенах возглавляемого мной музея! Ой, какой у вас редкостной красоты перстенек!
        И он туда же! Или это просто неловкая попытка сделать сомнительный комплимент красивой юной даме? Ведь директор явно не желал отпускать ее ладонь, и Анна вдруг почувствовала, как коротышка игриво поглаживает своими мясистыми пальцами ее запястье. Ну надо же, здесь водился не только Чертяковский монстр, но и Чертяковский донжуан. Теперь Анна могла понять, отчего Серафима Ниловна поморщилась, когда ее муженек стал делать московской гостье комплименты, едва она перешагнула порог.
        Борис Борисович умел говорить и любил это делать. Голос у него был очень красивый, убаюкивающий, и Анна вдруг поняла - даже сексуальный. Горянский брал не своей красотой и, возможно, даже не умом, а голосом и красноречием. Понятно, почему кассирша млела от него!
        Анна вытащила из портфеля рекомендательное письмо и положила его на край стола. Театрально взмахнув рукой, Горянский произнес:
        - Что это? Какие-то письма? Господи, ну кому нужны эти формальности! Анечка, прошу вас, садитесь! Какой я, однако, негостеприимный хозяин! Прошу это извинить, моя дорогая!
        Он указал на небольшой кожаный диванчик в углу. А вот его жена сухой лапкой взяла конверт, в котором находилось рекомендательное письмо, вскрыла его и стала внимательно изучать послание.
        Лоб Анны покрылся испариной. Она уповала на то, что Олег Егорович и его люди постарались и что Горянская не завопит сейчас, указывая на то, что подпись профессора поддельная.
        Но, судя по тому, что та отложила письмо в сторону, Серафима Ниловна осталась довольна содержанием письма. Анна помнила, что ее превозносили там до небес, одновременно прося оказать помощь в сборе материалов для диссертации. Что значило - позволить ей пройти в музее практику и работать в архиве и запасниках.
        Анна опустилась на диванчик, с которого холеричный директор смел старые журналы и книги, и вдруг поняла, что директор уставился ей на коленки. Вот ведь жук!
        - Анечка, что вы хотите? - проворковал он. - Чай, кофе, сок?
        - Воду! - раздался голос его жены. - У нас имеется газированная вода!
        Она указала на бутылку, стоявшую на подоконнике.
        Борис Борисович скривился и произнес:
        - Фимочка, милая моя, наша гостья наверняка хочет кофе! Ведь так?
        Еще до того, как Анна ответила, он хлопнул в ладоши и произнес:
        - Фимочка, ты ведь приготовишь нам кофе? Нам всем, разумеется? Спасибо, дорогая, спасибо огромное!
        Он благодарил ее, хотя Серафима Ниловна не дала согласие приготовить кофе. Однако, видимо, таково было у них распределение их семейных обязанностей, или обязанностей служебных. Горянская с явно недовольной миной отправилась из кабинета готовить кофе, оставив мужа и Анну наедине.
        - Анечка, дорогая моя, вы ведь не против, что я вас так называю? - щебетал директор.
        Анна была против, но ведь не конфликтовать с Горянским, в музей которого она прибыла, чтобы шпионить?!
        - Вот и отлично, что не против! - произнес он, и вдруг его рука, словно случайно, легла ей на коленку. Анна - тоже словно случайно! - смахнула ее и повернула ноги в другую сторону, подальше от жадных ручек Бориса Борисовича.
        Тот же извергал из себя водопад цветистых фраз, и Анне не требовалось даже поддерживать беседу - Горянский мог, кажется, вести разговоры сам с собой на протяжении многих дней, если не недель.
        - Так что же привело вас в наш скромный провинциальный музей? - спросил он вдруг и уставился на нее своими выпуклыми темными глазами. Вдруг Анна поняла - не таким сексуально озабоченным простачком был этот коротышка, а весьма хитрым и продуманным субъектом. Как и его жена.
        Анна принялась излагать заготовленную легенду о диссертации, тема которой, как она поняла, директора не очень интересовала, и с нее ловко перевела разговор на коллекцию княжеских драгоценностей.
        - Исчезла, бесследно исчезла! - заявил директор и даже, казалось, всхлипнул, словно переживал потерю драгоценностей самолично.
        - Говорят, что князь спрятал ее где-то во дворце… - начала Анна, и позади нее раздался голос:
        - Чушь! Борис Борисович директорствует здесь уже тринадцатый год, я работаю искусствоведом двадцать два. И никто не знает «Чертяково» лучше меня. Это не бахвальство, а констатация факта. И если бы сокровища были спрятаны здесь, то мы бы их нашли!
        Серафима Ниловна, держа в руках поднос, на котором возвышались чашки, чайничек и сахарница, явилась, как привидение, из ниоткуда. Анна ведь сидела вполоборота к двери и должна была видеть, как Горянская появилась, но этого не произошло. Та выскочила, как чертик из табакерки!
        - Вы же хотели кофе, не так ли? - произнесла вошедшая, опуская поднос на журнальный столик. - Все говорят, что я варю очень крепкий. А мне кажется - вполне обычный!
        Анна отпила глоток и закашлялась. Кофе в самом деле был ужасно крепкий. Директор засуетился, выговаривая жене за то, что она «сварила свою ведьмину бурду», Анна же только натужно улыбнулась.
        Горянская смотрела на нее, наклонив голову набок. И в ее взгляде читалась то ли ненависть, то ли презрение. Но отчего? Ведь она сама сказала, что они отлично сработаются!
        - И куда они могли в таком случае деться? - спросила Анна, поставив чашку на блюдце. Она решила к кофе больше не прикасаться. А вот сама Серафима Ниловна прихлебывала этот адский напиток, как будто это был жиденький чаек. Причем она не положила в него сахара и не разбавила кофе молоком.
        - Кто знает, кто знает! - произнесла Горянская, и Анна заметила, как она и ее супруг быстро переглянулись. Ей показалось - или они действительно что-то знают? Но если бы они нашли драгоценности, то точно бы не остались сидеть в этой пыльной комнатке!
        - Говорят, что не так давно в одном из антикварных салонов Питера обнаружили предметы, некогда принадлежавшие князю Святополк-Донскому… - забросила пробный шар Анна.
        Реакция нулевая. Директор хватал с тарелочки овсяные печенья и засовывал себе в рот, его супруга наслаждалась кофе.
        - Ну что же, такие предметы время от времени всплывают, - заметила Горянская, - потому что и во время революции, и во время Гражданской и Отечественной войн масса предметов исчезла.
        - Вас не интересует? - продолжила Анна. - Может быть, для расширения коллекции музея?
        Прожевав печенья и смахнув с бороды крошки, директор энергично заявил:
        - Анечка, милая моя, откуда у нас деньги на приобретение всех этих дорогущих вещиц! Мы же находимся на балансе государства, то есть, иными словами, средств катастрофически не хватает! Вот сделали бы из нашего музея центр для встреч на высшем уровне, тогда бы сразу нас деньгами засыпали. А так…
        - Да, и что это за вещицы? - усмехнулась его супруга. - Очередной поддельный бюст Нерона или фаянсовый ночной горшок с изображением Терпсихоры?
        - Часы со слоном и магараджей, - сказала Анна, и тут послышался хрип. Директор, жевавший новое печенье, вдруг подавился. Горянский выпучил глаза и бил себя по груди. Анна вскочила, метнулась к нему, встала за спину, обхватила его грудную клетку руками и надавила на нее.
        При этом ее взгляд упал на сидевшую подле Серафиму Ниловну. Лицо у нее было окаменевшее, а по руке лился ручеек черного кофе. Но этого Горянская не замечала, смотря куда-то перед собой.
        Директор заходился кашлем, Анна поддала ему коленкой в спину, и крошка, застрявшая в горле Бориса Борисовича, вылетела. Он, жадно дыша, повалился на стул.
        - Анечка, вы моя спасительница! Я обязан вам жизнью! Господи, я думал, что сейчас помру! Фима, Фима, что ты сидишь, как языческое изваяние?
        Его жена вдруг очнулась от транса, поставила чашку на стол и отчеканила:
        - Боря, извини, я задумалась.
        - Задумалась? - воскликнул он злобно. - Я, можно сказать, кончался, а ты задумалась? Если бы не Анечка, то здесь бы лежал мой хладный труп!
        - С учетом, что температура трупа падает в среднем на градус каждый час, здесь лежал бы твой далеко не хладный труп, а труп очень даже теплый! - заявила с циничной улыбкой Серафима Ниловна. - Анна Игоревна, я премного вам благодарна! Но лучше расскажите, что вам известно об этих часах?
        Так и есть, именно упоминание о часах со слоном и магараджей ввело Горянскую в ступор! Анна отделалась общими фразами, заявив, что толком ничего не знает и слышала это от одной знакомой аспирантки, которая, в свою очередь, - от знакомого искусствоведа.
        - А о других часах, точно таких же, ничего слышно не было? - спросил вдруг Борис Борисович, и Анна догадалась: он ведь подавился тоже по причине того, что услышал о часах.
        - А что, существуют другие часы? - спросила живо Анна. - Они находятся в
«Чертяково»? Можно на них взглянуть?
        Раздалось звяканье посуды. Это Горянская снова взяла чашку с блюдечка.
        - Нет, таких часов в экспозиции музей нет и никогда не было! - заявила она, и Анна поняла, что та элементарно лжет.
        - Очень интересно, откуда… - начал Борис Борисович, но жена прервала его:
        - Кажется, мы утомили Анну Игоревну своей болтовней ни о чем. Она, в конце концов, молодой ученый, человек занятой. Давайте я покажу вам кабинет, в котором вы сможете работать, и объясню, как у нас все функционирует!
        Борис Борисович все порывался что-то спросить, но жена явно не давала ему сделать это.
        - Говорят, что у вас недавно убили человека… - произнесла Анна и, придав своему лицу смущенное выражение, продолжила: - Понимаю, что вам и так надоедают с этой темой, но все же… У вас ведь в музее экспозиция имеется… Чертяковский монстр… Какое он имеет ко всему этому отношение?
        Горянская усмехнулась и сказала:
        - Мы же свои люди, ученые. Конечно, никакого монстра не существует. Так же, как его нет и в шотландском озере Лох-Несс. Но кто бы хотел посетить это озеро, если бы не легенда о чудище? Верно, может, пара туристов в сезон, не более. На этом они делают бешеные деньги!
        При упоминании о бешеных деньгах губы Горянской слегка дернулись.
        - Примерно то же самое и у нас происходит, конечно, в гораздо более скромных масштабах. Ведь наш музей, конечно, уникальный, но если бы не эта история о Чертяковском монстре, то туристов было бы раз в десять меньше.
        - Значит, монстра не существует? - спросила Анна, и Горянская заметила:
        - А вы сами как думаете?
        Отвечать вопросом на вопрос было, конечно, не очень-то вежливо, но Анна смолчала. В разговор вступил Борис Борисович:
        - Анечка, мы же взрослые люди! Все эти монстры - ерунда на постном масле! Тут у нас толкутся все эти уфологи, исследователи паранормального, просто любопытные, естественно, чокнутые и, конечно же, журналисты из желтых изданий. И не только из желтых. Все это - бесплатное паблисити, реклама для нашего музея-усадьбы. Ведь я уже сказал, что нас финансируют из бюджета, поэтому на подобные пиар-акции у нас элементарно нет средств. А так - народ валит, хотя и не шибко. Тем и держимся!
        - А как же быть с циклом активности? - спросила Анна, и Горянская сухо и крайне неприятно рассмеялась.
        - С каким циклом активности? Раз в сорок два года? Слышали-слышали, наш Чертяковский монстр просыпается раз в сорок два года, убивает кучу людей в течение нескольких дней, потом бесследно исчезает…
        - Впадает в спячку! - поправил ее муж, и Серафима Ниловна продолжила:
        - Пардон, впадает в спячку, конечно же, как я могла упустить это из вида! Как ежик или ужик. Итак, все это бред сивой кобылы. Да, люди умирают, да, пропадают в лесу, да, становятся добычей диких животных или жертвами собственной глупости и безответственности. Но при чем тут монстр?
        - А что касается цикла активности, так все это - избирательность человеческого восприятия, Анечка! - добавил директор добродушно. - Доподлинно установлено, что в Бермудском треугольнике исчезает не больше и не меньше кораблей, чем в любом другом участке Мирового океана с интенсивным движением. Но с чьей-то легкой руки именно это место стало обиталищем то ли «зеленых человечков», то ли утаскивающего на дно несчастных мореплавателей спрута. Сто€ит в Бермудском треугольнике пропасть яхте, как стои€т вой на весь мир. А то, что в это же время корабли, яхты и самолеты бесследно исчезают и в иных местах, никого не занимает.
        Он поднял к потолку узловатый, покрытый рыжей растительностью указательный палец.
        - Так же, милая Анечка, и с «Чертяково». Люди гибнут время от времени и у нас. И даже убийства случаются. Что делать, живем в современном мире! Но какой-то идиот запустил в оборот этот миф с циклом активности в сорок два года, и пошло-поехало. Отчего, скажите на милость, не в тридцать три или пятьдесят один? А ведь разумно - если цикл почти полвека, то никто и не помнит толком, что там было, во время последнего так называемого всплеска. То, что и в другие годы людей убивают или находят растерзанными, никого не занимает. Но не приведи Господь, если обнаружат в год так называемой активности Чертяковского монстра погибшего заплутавшего грибника, идиота-самоубийцу, выбравшего в качестве места последнего упокоения лес, или неосторожного ребенка, ставшего жертвой кошмарного несчастного случая… Тогда все сразу начинают стенать - вот, очередная жертва Чертяковского монстра! Монстр вышел из спячки и отправился на охоту!
        Его жена, слушавшая словоизлияния Бориса Борисовича с тонкой улыбкой, прибавила:
        - И нынешний несчастный случай - тому красноречивое подтверждение. Хотя и очень трагическое. Ведь последний цикл активности приходился на 2009 год, новый ожидается только в 2051 году. А Чертяковский монстр опять нанес удар, хотя должен быть в глубокой спячке еще тридцать с лишком лет. Какой вывод? Верно, никакого монстра нет, все это - бредни и сказочки!
        Она говорила так убедительно и красноречиво, что Анна почти поверила ей. Почти. Как будто они хотели уверить ее, что Чертяковского монстра не существует. Как незадолго до этого с точно таким же пафосом заверяли ее, что никаких часов со слоном и магараджей в «Чертяково» отродясь не было. Хотя все факты указывали на то, что погибший работник музея похитил их именно здесь.
        Но ведь часы существовали, причем не в единичном экземпляре, а в количестве целых трех штук, совершенно идентичных! Странно, но из этого можно было сделать вывод, с точки зрения формальной логики, возможно, и небезупречный, что и Чертяковский монстр тоже существовал. Все, что отрицала чета Горянских, было реальностью! В этом Анна была отчего-то уверена на сто процентов.
        Только вот не хотелось Анне, чтобы и монстр, подобно часам, имелся в количестве трех штук. Если существует, то хотя бы один - с ним и так проблем хватает. А уж с тремя…
        - Конечно, вы правы, - произнесла Анна, - никакого монстра не существует, во всяком случае такого, каким он предстает в легендах. И вы, конечно же, правы: мне бы очень хотелось осмотреть ваш музей и увидеть свой кабинет!
        Она снова заметила, как муж с женой переглянулись, и Горянская заметила:
        - Отлично, тогда я вам сразу и покажу! Потому что Борису Борисовичу надо работать!
        - Надо, надо, но для вас, Анечка, я всегда могу выкроить полчасика… - начал директор, но сник под суровым взглядом своей второй половины. На прощание Борис Борисович снова поцеловал Анне руку и заметил:
        - Нет, все же какой, однако, милый перстенек!
        И с чего и он сам, и его супруга постоянно говорят о ее перстне? Да, уникальный в своем роде, однако, конечно, далеко не шедевр ювелирного искусства.
        Они вышли от директора и направились в соседний коридор, где, как оказалось, находилась «резиденция» самой Серафимы Ниловны. Как отметила Анна, ее кабинет был намного больше и просторнее, чем кабинет супруга, да и техника в нем была поновее.
        Пропетляв по помещению, они подошли к обшарпанной двери, которая раскрылась с ужасающим скрипом. Горянская щелкнула выключателем, и вверху, на потолке, зажглась одинокая лампочка.
        Анна едва не вздрогнула, когда увидела каморку, которая должна была стать ее кабинетом. По площади она была вряд ли больше кладовки, в углу притулился расшатанный стол с колченогим венским стулом, а сразу за дверью - огромный шкаф, забитый пыльными папками. Гардероба в каморке не было - вместо этого имелись ржавые гвозди, вколоченные в бок шкафа и выполнявшие функцию крючков для одежды.
        Но хуже всего было то, что кабинет располагался прямо на углу здания и в нем не было ни единого окна. Даже не кладовка, а камера-одиночка, пришла к выводу Анна.
        Горянская рассыпалась в извинениях, заметив, что и музею, и административным помещениям давно требуется ремонт. И что губернатор обещал выделить средства на ремонт музея-усадьбы, однако было это больше десяти лет назад, и с тех пор ничего не сдвинулось с мертвой точки.
        - Только разве что губернатор поменялся. Но от этого наш музей лучше финансировать не стали! - вздохнула Серафима Ниловна. - Ну как, вам нравится ваш кабинет?
        Анна вздохнула, и Горянская звонко рассмеялась:
        - Понимаю ваши чувства, однако здесь не так уж и плохо работается. Можете поверить моему слову - именно тут я начинала свою работу в «Чертяково». Это был мой первый кабинет, и провела я в нем больше трех лет!
        Она провела пальцем по пыльной поверхности стола и заметила:
        - Им уже давно никто не пользовался. Не беспокойтесь, мы поможем вам привести его в божеский вид. Коллектив у нас дружный!
        После этого они направились в экспозиционные залы. Проходя по одному из них, Анна увидела в окно двух уже знакомых ей подростков, Сундукова и его товарища, которые, пригнувшись, бежали от дворца куда-то в сад.
        Анна указала на ребят Горянской, та нахмурилась и тотчас извлекла из кармана пиджака мобильный телефон. Тот, как отметила Анна, был дорогущий и навороченный, последней модели - она появилась на рынке всего пару недель назад. И им уже обзавелась главный искусствовед провинциального музея?
        Горянская позвонила куда следует и предупредила сотрудников о том, что им надо выловить из сада юных следопытов. Подойдя к окну, Серафима Ниловна указала на красно-белые ленты, которыми была отгорожена часть парка.
        - Именно там и нашли тело нашего сотрудника, - произнесла она, - того самого, которого загрызли дикие животные. И в эту часть сада доступ пока что по понятным причинам закрыт. Однако туристы так и норовят проникнуть туда…
        Анна заметила, как за подростками погнался толстый тип в военной форме, оказавшийся охранником музея. А затем Сундуков с товарищем был с позором выведен за пределы запретной зоны.
        - Но это ведь уже не первая смерть среди работников музея? - спросила Анна, и Горянская внимательно посмотрела на нее, сверкнув стеклами очков.
        - Что вы имеете в виду? - спросила она быстро. - У нас больше никто не умирал!
        - Говорят, что пропал без вести, причем не так давно, еще один сотрудник и что он, вероятно, тоже умер…
        - Хотите сказать, тоже стал жертвой Чертяковского монстра? - произнесла неожиданно злобно Горянская. - Этот Парамонов был крайне ненадежным типом с ужасным характером, на редкость недисциплинированным. То, что он в итоге удрал невесть куда, меня не удивляет. Но с чего вы взяли, что он мертв? Я уверена, что он жив-живехонек, развлекается где-то на стороне с девицами!
        Анна отметила, что у Горянской на все были готовы вполне правдоподобные ответы. Но она заметила, что вопрос о Парамонове смутил Серафиму Ниловну. И Анна была готова поклясться - женщина что-то знала!
        Неужели она сама и ее муж-коротышка причастны к исчезновению Парамонова? И к смерти другого сотрудника? Но если это так, то они - жестокие убийцы! Они не просто лишили человека жизни, но и представили все так, как будто это дело рук то ли диких зверей, то ли Чертяковского монстра.
        А что, удобно: свалить все на монстра, и никто вопросов задавать не будет.
        - А что по этому поводу думают правоохранительные органы? - спросила осторожно Анна, и Горянская нервно повела плечом.
        - А что они должны думать? Поверьте мне, версия нападения Чертяковского монстра не рассматривается. А вас, я смотрю, занимает вся эта мистическая составляющая…
        Анна едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Не хотелось бы, чтобы Горянская ее раскусила!
        - И, если на то пошло, я готова согласиться с тем, что в этом мире полно вещей, которые современная наука объяснить не в состоянии. Но это не значит, что мы имеем дело с волшебством или мистикой! Никто раньше не знал, что такое электричество или Интернет, для жителя Средневековья это были бы точно проделки дьявола. А на самом деле это всего лишь изобретения, основанные на законах природы - ну, или на Божеских правилах, если вам будет угодно. И никакого колдовства! Так и с тем, что творится у нас. Я уверена, что всему этому имеется рациональное объяснение. Просто мы не в состоянии еще усвоить эту истину…
        Горянская вдруг заметила, что сказала слишком много, потому что ее слова противоречили тому, что она говорила не так давно. Поэтому, посмотрев на Анну, она заявила:
        - Посему, Анна Игоревна, советую вам не искать ничего необъяснимого. Если потребуется, необъяснимое само найдет вас. Ведь случайностей в этом мире не бывает!
        Затем они направились с краткой экскурсией в архив, оказавшийся на редкость большим, после чего Горянская, взглянув на часы, пригласила Анну на планерку. Планерку вела именно она, а ее супруг-директор сидел в кресле, поглаживал бороду и мало что говорил.
        Серафима Ниловна представила Анну, и она сумела познакомиться почти со всеми сотрудниками музея. Под самый конец планерки Серафима объявила:
        - А теперь я попрошу поднять руки тех, кто желает помочь Анне Игоревне с уборкой в ее новом кабинете!
        Никто рук не поднял, тогда Горянская со сладкой улыбкой произнесла:
        - Ну что же, в таком случае прошу передать Инге Валерьевне, что Борис Борисович будет крайне признателен, если она подсобит нашей новой практикантке.
        Инга Валерьевна была, как помнила Анна, та самая красивая и элегантная экскурсоводша, которую она увидела в самом начале.
        Раздались смешки, Горянская надменно осмотрела собравшихся и спросила:
        - У кого-то имеются предложения касательно этого вопроса? Или кто-то желает помочь?
        Все промолчали. Выходя из помещения, в котором проходило совещание, Анна услышала, как одна сотрудница прошептала, обращаясь к другой:
        - Серафима, конечно же, в курсе, что у Борис Борисыча роман с Ингой…
        Так вот в чем было дело! Ревнивая жена, используя власть, карала любовницу собственного неверного мужа.
        Анна отправилась к себе в «кабинет», чтобы приводить его в порядок. Она начала разбирать пыльные папки, лежавшие в шкафу, но так расчихалась, что быстро вышла на воздух.
        Она заметила нескольких сотрудниц, стоявших у одного из черных входов и наслаждавшихся курением. Они поприветствовали Анну, а одна из женщин со смешком поинтересовалась:
        - А Моховая Борода вам уже руку на коленку клал?
        - Кто? - переспросила Аня, а другая особа пояснила:
        - Наш незабвенный Борис Борисович. Его прозвище среди сотрудников - Моховая Борода. Что, разве сказку такую в детстве не читали?
        Анна кивнула - а что, образ был подходящий. Борис Борисович в самом деле походил на сказочного гнома. Или на злого волшебника Черномора.
        Гася сигарету и тотчас вытаскивая новую, одна из сплетниц пояснила:
        - А у его женушки кличка знаете какая? Вяленая Крыса!
        Обе женщины зашлись кудахтающим, злобным смехом. Было понятно, что Серафиму Ниловну они не любили.
        - Так он вам руку клал или нет? - желала узнать новая коллега. - Мне, например, положил, едва я только на диванчик села. Он ведь специально в углу стоит. Он туда всегда гостей приглашает. Конечно, если это гости женского пола!
        Анна отделалась общими фразами, а потом перевела взгляд на трепетавшие на легком ветру бело-красные ленты.
        - А, вы же уже слышали? У нас ведь труп нашли! - продолжила одна из сплетниц. - Чертяковский монстр к жизни пробудился!
        - Вы это серьезно? - спросила Анна, полагая, что дамочки над ней смеются. Но обе закивали головами.
        - Конечно, серьезно! Монстр имеется, это всем известно. Только сейчас он в спячке. А вот время подходит - период активности ведь у него раз в сорок два года. Всего-то несколько дней. И все начинается в самую короткую ночь года!
        - А что этот монстр собой представляет? - спросила Анна, и сотрудницы быстро переглянулись.
        - А какая, собственно, разница! - сказала одна из них. - Мы его не трогаем, и он нас не трогает. Здесь, в «Чертяково», много чего занимательного и непонятного. Страшного и необъяснимого. Жуткого и загадочного. Только если вы обходите все это стороной, то и оно вас обойдет. А вот если полезете - это как в омут. Все, дороги назад не будет! Вот, к примеру, в лесу, по легендам, живет ведьма - старая, страшная, в белом саване и старинном чепце. Она питается заблудившимися путниками и детьми, прыгая на них прямо с неба!
        - С неба? - переспросила испуганно Анна, и одна из особ пояснила:
        - Ну, скорее всего, с деревьев, где прячется. Или со своей метлы, на которой ночами по небу летает! Или вот, имеется и сынок лешего, который людей в чащобу заманивает и там устраивает им адский концерт! Музыку сатанинскую играет, от которой с ума сходишь и в раба Хозяина леса превращаешься!
        - Ну хорошо, что при этом хоть в храме не танцует! - молвила ее подруга, гася сигарету.
        Они закончили курить и, пожелав Анне всего хорошего, вернулись в музей. Девушка же оглянулась по сторонам и быстро приняла решение. Наверное, женщины были правы - если не лезть во все это, то ничего и не случится.
        Но ведь она уже залезла! Так что отступать было уже поздно. Анна быстро подошла к трепещущей бело-красной полосе из пластика, приподняла ее и зашла на запретную зону.
        Она посмотрела в сторону дворца - не хотелось бы, чтобы за ней наблюдал кто-то из окна, как она сама наблюдала за неудачливым Сундуковым и его приятелем. Но, кажется, никого видно не было.
        Хотя штора в одной из комнат на последнем этаже слабо дернулась. Или ей только показалось? Но какая уже, собственно, разница!
        Анна быстро направилась вперед, чувствуя, что ей внезапно сделалось страшно. Хотя ведь «запретная территория» ничем не отличалась от той, на которой она только что находилась. Анна миновала искусно подстриженные кусты, заметила озерцо, а посреди него - искусственный островок, на котором возвышалась беломраморная беседка.
        С одной стороны озера все было утоптано, виднелись ограждения. Анна подошла поближе, увидела темно-бурые пятна на зеленой траве - и поняла: это кровь. Именно здесь Чертяковский монстр и настиг свою жертву.
        И это озеро… Не тот ли это водоем, в котором утонула несчастная княгиня, та самая, на которой женился несостоявшийся фаворит Екатерины Великой? И сколько людей погибло в этой милой лужице?
        Анна никак не могла отделаться от чувства, что за ней кто-то наблюдает. Она обернулась и заметила среди тонких колонн беседки рыжую физиономию и уже знакомую ей козлиную бороду. Тот самый тип, который проник в ее номер в гостинице и украл ноутбук!
        Анна бросилась к нему по мосту, который вел на островок, но тип, конечно же, заметил это. Он бросился бежать по второму мосту, уходившему в противоположную сторону. Но рыжему не повезло - на глинистом берегу он поскользнулся, полетел вниз, а из рук у него что-то выскочило и шлепнулось в воду.
        Времени на то, чтобы достать упавшее, у рыжеволосого типа не было, поэтому он пустился наутек. Понимая, что его она все равно не догонит, Анна подошла к воде и выудила из озерца непонятный аппарат.
        Больше всего он походил на небольшой приемник, только с длинными усами антенн. Анна покрутила одну из двух ручек, прибор запищал, на нем замерцала красная лампочка. Девушка быстро выключила его от греха подальше - не хватало еще, чтобы он взорвался у нее в руках!
        Что ж, судя по всему, этот прибор был рыжеволосому весьма дорог. Так что у них была ничья, он завладел ее ноутбуком, а она - его аппаратом неведомого пока назначения. Анна не сомневалась: теперь ее преследователь сам выйдет на нее, потому что захочет произвести обмен.
        Она вернулась во дворец, поднялась к себе в каморку, положила странный прибор в ящик стола и услышала стук в дверь. Появилась Инга Валерьевна, экскурсовод и по совместительству - любовница Бориса Борисовича.
        Анна поблагодарила ее за то, что она пришла помочь, Инга Валерьевна улыбнулась и заявила:
        - А разве у меня была возможность отказаться? Вяленая Крыса меня ненавидит, я ее тоже, поверьте мне, не люблю. И вас она недолюбливает…
        - Недолюбливает? - удивилась Анна. - Но я была уверена, что понравилась Серафиме Ниловне. И она сказала, что мы сработаемся…
        - Это она всем говорит! - пояснила экскурсовод. - В первую очередь тем, кого наметила себе в жертвы. Мне эту фразочку она тоже как-то бросила. Ну я и сработалась - только не с ней, а с ее мужем!
        Она озорно улыбнулась, а потом, осмотрев каморку, присвистнула и сказала:
        - Выискала самое ужасное место!
        - Но Серафима Ниловна уверяла, что другого просто нет… - сказала Анна, а Инга Валерьевна отмахнулась.
        - Разумеется, есть! Просто ей выгодно запихнуть вас сюда. Потому что не любит она чужаков, ой как не любит! И дело не в том, что она опасается конкуренции. Ведь нашим музеем в действительности заправляет не Борис Борисович, а она. Как-то Вяленая Крыса обмолвилась - она здесь не для того, чтобы здоровье за гроши гробить, а чтобы важные дела вершить. Что за дела - непонятно. Но с ней ухо надо держать востро…
        Это Анна поняла уже давно. Инга Валерьевна оказалась славной женщиной, и они вместе принялись за уборку каморки. Повязав головы косынками, нацепив фартуки и громыхая оцинкованными ведрами, они оттирали стены, полы и драили шкаф. После двух с половиной часов напряженного труда комнатка приобрела более-менее божеский вид.
        - Я вам принесу хорошую настольную лампу. И ткань, чтобы задрапировать стены, а то комната выглядит как камера смертника. Окна нет, с этим ничего не поделаешь…
        - И как только Серафима Ниловна здесь три года продержалась! - воскликнула Анна, а Инга Валерьевна прыснула.
        - Это она вам сама сказала? Ничего подобного! Никогда она здесь не сидела! В музее она в основном лежала - в койке тогдашнего директора. Так и получила свою должность. А когда тот директор, ставший к тому времени ее супругом, окочурился, при весьма странных, надо сказать, обстоятельствах, охмурила того, кто сменил его на посту. Так и превратилась во владычицу музейную!
        - Сплетничаем и отлыниваем от работы? - раздался мягкий голос из коридора, и Анна в который раз подивилась способности Горянской подкрадываться незаметно, словно кошка.
        Она вошла в кабинет и внимательно осмотрела его, с явным неудовольствием констатируя произошедшие положительные перемены.
        - Отнюдь! - ответила с улыбкой Анна. - Отдыхаем и сплетничаем. Инга Валерьевна мне очень помогла!
        Горянская, даже не повернув головы в сторону экскурсоводши, заметила:
        - Поэтому я к вам ее и направила! Такая она, наша Инга Валерьевна. Никогда не откажется помочь ближнему своему, всегда придет на помощь. В особенности если ближний этот - мужского пола…
        - А вам я посоветую еду в кабинете не оставлять! - пропела Инга Валерьевна. - Потому что у нас в музее водятся крысы. И даже вяленые!
        Горянская развернулась к ней, и в ее глазах сверкнула злоба.
        - Идите! - приказала она Инге Валерьевне. - Ваша смена закончилась!
        Та удалилась, а Серафима Ниловна произнесла:
        - Вы - человек новый, однако должны знать, что следует придерживаться определенных правил. И важнее всего не ссориться с теми, от кого зависит все в нашем музее. Вы же не хотите, чтобы ваша практика вдруг внезапно закончилась?
        Она улыбнулась, хотя улыбка больше походила на оскал волка.
        Анна кивнула, и Горянская добавила:
        - Вот и отлично! Поэтому не советую вам общаться с этой несносной особой. Она постоянно врет и будет поносить вас же за вашей спиной. Ну, вернемся к вашей диссертации. Расскажите мне о ней поподробнее!
        Анне пришлось импровизировать, повествуя о своей диссертации, и она не знала, сумела ли убедить Горянскую. Внезапно мобильный жены директора зазвонил, и она вышла прочь.
        Анна взглянула на часы. Был уже вечер. Надо же, ее первый день в «Чертяково» пролетел без особых происшествий. И она даже наткнулась на своего преследователя и сумела завладеть принадлежащим ему прибором неведомого назначения.
        Горянская вернулась минут через десять и, странно посмотрев на Анну, сказала:
        - Вы ведь живете в городе? Где остановились?
        - В «Княжеском подворье», - ответила Анна - именно так именовалась гостиница, в которой находился ее номер.
        - Вам не кажется, что название вычурное и весьма далекое от реальности? Не княжеское подворье, а, скорее, княжеский подвал. Ездить туда-сюда каждый день накладно. Поэтому предлагаю вам переехать сюда!
        - Сюда? - изумилась Анна. - В музей?
        - Ну не во дворец! - заявила Горянская. - Здесь же имеется несколько жилых помещений, в одном из которых обитаем и мы с Борисом Борисовичем. Причем все бесплатно, только готовить вам придется самой. Так что скажете?
        И отчего Вяленая Крыса, недавно запихнувшая ее в эту каморку, вдруг предлагает переехать в жилые помещения музея? Но отказываться от подобной возможности было глупо, поэтому Анна тотчас согласилась.
        - Вот и отлично! - заявила Горянская. - Вам помочь с вещами? Не надо? Тогда давайте я покажу вашу комнату!
        Они вышли из дворца и направились к флигелю, являвшемуся позднейшей пристройкой, примыкавшей к зданию музея. Анна ожидала увидеть некоторое подобие каморки, в которой ей предстояло работать, и каково же было ее изумление, когда глазам предстала отлично обставленная трехкомнатная квартира, расположенная на первом этаже здания. Там имелся и телевизор, и даже компьютер, не говоря об отлично оборудованной кухне и современной душевой кабинке в ванной комнате.
        - И я могу остановиться здесь бесплатно? - спросила изумленно Анна, на что Горянская ответила:
        - Я же сказала, что мы сработаемся! Стиральная машинка в подвале, давайте я покажу вам, как ее найти…
        Анна покинула «Чертяково», испытывая чувство глубочайшего изумления, но в то же время и скрытой радости: она будет жить в непосредственной близости от музея - и, если получится, сможет совершать рейды по интересующим ее местам.
        Распрощавшись с Анной, Горянская поднялась в кабинет мужа. Тот, как и несколько часов назад, стучал по клавиатуре с неимоверной скоростью. Завидев жену, он повернул к ней голову и спросил:
        - Ну что, тебе удалось убедить девчонку?
        - Разумеется, удалось! - заявила его супруга. - И она приняла мое предложение. Кто бы его, собственно, не принял!
        Борис Борисович, слезая с пуфика, произнес:
        - И она ничего не заподозрила?
        - Если и заподозрила, то упивается мыслью о том, что, переселившись сюда, сможет беспрепятственно шастать по музею и окрестностям. Так что пусть думает, что контролирует нас. В действительности же это она будет находиться под нашим контролем!
        Погладив бороду, директор заметил:
        - Фима, а ты уверена, что надо?
        - Борис, ты что, решил отступать? - спросила, повысив голос, Горянская. - Мы все эти годы, вернее даже, десятилетия, пытались напасть на след феномена. С тех пор, как мой тогдашний муженек под большим секретом поведал мне об открытии, сделанном его родичем Федором Ильичом. И вот, ключ к разгадке попал нам в руки. Не буду говорить, что случайно попал - случайностей не бывает. Это знак! Знак свыше!
        Борис Борисович хмыкнул:
        - Уж чего-чего, а суеверной ты, Фима, никогда не была. С чего бы это вдруг? Или возраст сказывается?
        Жена, подойдя к нему, прошипела:
        - Горянский, мы всего в полушаге от небывалого богатства! Но на кону стоит не только богатство, а много еще чего. А ты, удовлетворяя свою козлиную похоть, решил поставить все под удар? Связался с этой шлюшкой Ингой…
        Борис Борисович поежился и сказал:
        - Фима, у нас же имелась договоренность - я сплю, с кем хочу, а ты делаешь с музеем, что хочешь. Так что ты вдруг ревновать решила?
        - Тебя? Ревновать? - сухо рассмеялась Горянская. - Еще чего, Горянский! Но я не позволю, чтобы твои шуры-муры лишили меня того, что я искала все эти годы!
        Муж мягко поправил ее:
        - Нас, Фимочка. Нас лишили! И не такой я сатир, которым ты меня представляешь. Конечно, я ни за что не откажусь ради какой-то юбки от того, что мы так упорно искали.
        - Тогда оставь девчонку в покое! - заявила Серафима Ниловна. - И не смей к ней приставать. Или, думаешь, я не видела, как ты с ней заигрывал?
        - Лучше скажи, она что-то знает? - спросил Борис Борисович, явно не желая обсуждать щекотливую тему.
        Жена поджала губы и заявила:
        - Напрасно те, кто ее направил к нам, считают нас полными идиотами. Звонить можно и за границу, так что я говорила с ее якобы научным руководителем. Ни о какой Анне Енгалычевой он, конечно, слыхом не слыхивал.
        - Но ведь она была в списках аспирантов вуза! - заявил Борис Борисович. - И сразу видно, что она не подставная, а настоящий искусствовед. А как же рекомендательное письмо с его подписью?
        - Вот я тебе и говорю, Боря, что работают профессионалы! - заявила мрачно Горянская. Борис Борисович вздрогнул и заявил:
        - Ты думаешь, что они прознали…
        - Не думаю! - отрезала жена. - Я думаю, что, как и все прочие, ищут этот идиотский княжеский клад, поэтому ее и прислали!
        - Клад вовсе не идиотский! - возразил директор. - Представь, было бы неплохо его найти, он ведь потянет на многие десятки, если не сотни миллионов…
        - Зачем тебе эти жалкие миллионы, если мы скоро сможем управлять феноменом! - отрезала жена.
        Борис Борисович боязливо поежился и сказал:
        - Но ведь эта дрянь… Я имею в виду Чертяковского монстра… С ним шутить нельзя!
        - Забудь о монстре! - приказала жена, а директор простонал:
        - Тут забудешь, если знаешь, что он рыщет под боком. И что в любой момент может и на нас напасть…
        - Забудь, Горянский! - отчеканила Серафима Ниловна. - А лучше подумай о том, отчего монстр сейчас пробудился к жизни!
        - Ну это просто, Фима. Канал открылся…
        - Канал открылся! - передразнила его жена. - Это, похоже, у тебя третий глаз открылся! Надо же, какой гениальный вывод - канал открылся! И без тебя понятно, что открылся. Иначе бы эта зубастая мразь не выбралась. Но ведь канал открывается раз в сорок два года. С чего это вдруг сейчас произошло…
        - Ну мало ли причин, это ученые должны сказать… - завел шарманку Борис Борисович, а жена, взяв за плечи, с силой тряхнула его.
        - Забудь об ученых! Эти высоколобые мерзавцы все у нас отберут, все объявят секретной зоной, все оградят колючей проволокой. Неужели ты не понимаешь - имеется возможность открывать канал самим!
        - Самим? - спросил изумленно директор. - Фима, это невозможно…
        - Возможно! - отрезала она. - Об этом и этот рыжий псих твердил… Только канал, конечно, сейчас нестабильный, то открывается, то закрывается… Неплохо бы его стабилизировать…
        - Этот псих, кстати, твой пасынок! - едко вставил Горянский, но Серафима Ниловна, казалось, не заметила его замечания.
        - И девчонка имеет к этому отношение!
        - Но какое именно? - спросил директор. - И имеет ли?
        Жена снова тряхнула его за плечи и рявкнула:
        - Очнись, Горянский! Ты что, все еще спишь, накрывшись своей бородой? Она о часах вела речь? Вела! Причем не об одних! Парамонов, конечно, тогда от счастья ошалел, туда-сюда мотался, это ясно как божий день. А перстень, ты видел ее перстень, Боря?
        Директор помрачнел, почесал ухо и сказал:
        - Не слепой же я, Фима. Видел, конечно. Но ты уверена, что это он?
        Не говоря ни слова, жена подошла к сейфу, стоявшему в углу, вытащила из кармана ключ и открыла несгораемый шкаф. Она извлекла оттуда коробку и подала ее мужу.
        - Убедись сам! - сказала она, и муж открыл коробку. Несколько минут он рассматривал ее содержимое, а потом полузадушенным тоном произнес:
        - Да, Фима, ты права! Права на все сто!
        - Конечно, права, Боря! - ответила жена. - Я когда-нибудь была не права?
        - Но выходит, что девчонка случайно оказалась у нас… - сказал директор, а Горянская отчеканила:
        - Сколько раз тебе говорить, что не бывает никаких случайностей! У всего есть начало и конец, у всего есть причина и следствие. И это - первопричина! Ты понимаешь?
        - С ума сойти! - выдохнул Горянский. - И что же нам сейчас делать? Может, девчонку взять в оборот…
        Тут из доброго гнома он превратился в коварного и жестокого Черномора.
        - Нет! - заявила жена. - Из-за убийства у нас и так проблемы. И из-за пропажи Парамонова. Если еще и девчонка исчезнет, то будет серьезное расследование. И не забывай: за ней стоят серьезные люди. А нам пока что высовываться нельзя!
        - Значит, будем наблюдать за ней! - заявил Борис Борисович. - Ты правильно сделала, Фима, что поселила ее к нам. Но если она будет совать нос куда не надо…
        - Пусть сует! Все равно до правды не докумекает. Потому что правда такая невероятная, что никто в нее не поверит!
        Муж усмехнулся и заметил:
        - Что верно, то верно. Вот твой пасынок твердит обо всем этом, но его никто слушать не хочет, все за сумасшедшего считают.
        - Он и есть сумасшедший! - заявила Горянская. - И, кстати, снова здесь ошивается. Я его сегодня на территории парка видела.
        - Пусть ходит, канал пытается найти! - заявил с доброй улыбкой Борис Борисович. - Авось на монстра наткнется. Тот его живо оприходует! И единственный свидетель того, что вдовой ты стала вовсе не по воле судьбы, исчезнет!
        Серафима Ниловна сверкнула глазами и сказала:
        - Горянский, не вороши прошлое! Сам понимаешь - если бы не я, то директором тебе не стать. Так что делай, что я тебе говорю, и будет тебе счастье! Очень и очень большое!
        Борис Борисович потер руки и сказал:
        - Ну что же, Фима, я уже устал ждать этого большого счастья. Хочется его уже на себе испытать. Но ты права - раз девчонка здесь, значит, игра началась! И важнее всего сейчас не пропустить момент.
        - Я никогда ничего не пропускаю! - заявила Горянская, а муж, запустив в бороду пятерню, мягко ее поправил:
        - Мы, Фимочка, мы! Кстати, я тебе уже говорил, что мы - идеальный тандем?
        Вернувшись в город, Анна обнаружила своего ангела-хранителя Кирилла - он самым наглым образом расположился в ее номере. И, конечно же, положил ноги в обуви прямо на подлокотник дивана.
        - Как прошел первый рабочий день? - спросил он. Анна же, заметив, что на переносице у него лежит компресс, заметила:
        - А вот ваш прошел, судя по всему, не очень плодотворно. Что, вас побили?
        Скинув с переносицы компресс, Кирилл заявил:
        - Не меня побили, а я побил. Я напал на след того самого подростка, который следил за вами в гостинице во время завтрака.
        - И что, удалось задержать?
        - Ушел! - лаконично ответил Кирилл, и Анна вытащила из портфеля аппарат, оставшийся от рыжеволосого преследователя с козлиной бородой.
        - Зато мне вот что удалось заполучить! - сказала она и положила аппарат на журнальный столик. Присвистнув, Кирилл тотчас из горизонтального перешел в вертикальное положение и принялся изучать прибор.
        Анна изложила ему краткую версию того, что с ней случилось.
        - Ага! Снова этот рыжий! Он и мальчишка заодно! Их обоих нужно как следует проучить! - заявил Кирилл кровожадно.
        - Кстати, если вам так понравилось лежать с ногами на диване в моем номере, то можете оставаться здесь и дальше. Я переезжаю в «Чертяково»!
        Кирилл встрепенулся, а узнав, в чем дело, стал уговаривать ее не делать этого. Поняв, что уговоры воздействия не возымеют, заявил:
        - Я вам запрещаю, вы слышите? Мне надо посоветоваться с Москвой!
        - Да хоть с Рио-де-Жанейро! - заявила Анна, подходя к шкафу и вытаскивая из него чемодан. - Мне Москва не указ. У меня полный карт-бланш, вы разве запамятовали? Так что запретить вы мне ровным счетом ничего не можете.
        Она начала укладывать вещи, а Кирилл извлек мобильный и выбежал из номера. Он вернулся минут через десять и с понурым видом заявил:
        - Москва одобряет!
        - Да неужели? А как насчет Рио-де-Жанейро? - спросила Анна. - Не звонили? Занято? Никто трубку не берет?
        Усевшись на подлокотник дивана, Кирилл сказал:
        - Только не надо ерничать, уважаемая Анна Игоревна! Мне доверили вас защищать, и я отношусь к этому непростому заданию со всей надлежащей серьезностью. Но как я могу вас защищать, если вы будете не только работать, но и жить в «Чертяково»?
        - Кажется, у них имеется вакансия садовника и дворника! - сказала с милой улыбкой Анна. - Мне замолвить за вас словечко? Тогда сможем трудиться рука об руку!
        - Вы не понимаете, насколько это опасно! - перебил ее молодой человек. - Здесь произошло зверское убийство. Еще один человек пропал бесследно. И эпицентр событий - «Чертяково». Вы туда лезете, как будто там медом намазано!
        - А вот чем намазан подлокотник, на котором лежали ваши ноги и на котором вы сейчас восседаете, я даже и сказать-то не решаюсь! - сказала Анна и захлопнула крышку чемодана.
        Кирилл вскочил с подлокотника, приблизился к ней и, запинаясь, произнес:
        - Понимаете… Вы мне не безразличны! Я не могу допустить, чтобы с вами что-то произошло!
        - Понимаю! - ответила Анна, поднося чемодан к двери. - Только как вас втюриться в объект угораздило? Непрофессионально это как-то, ой как непрофессионально! Вы мне поможете или как?
        Кирилл только покачал головой, а Анна, вздохнув, открыла дверь и самостоятельно выкатила чемодан в коридор. Кирилл бросился ей на помощь, но Анна ледяным тоном заявила:
        - Не надо! А то у моего самонареченного ангела-хранителя крылышки от перенапряжения отвалятся!
        Саркастичность ее тона Кириллу явно не понравилась, однако сделать он ничего не мог. И никак не в состоянии был воспрепятствовать тому, чтобы Анна поймала частника и попросила его отвезти ее в «Чертяково».
        Странно, но ни первый, ни второй, ни даже третий частник не согласились сделать это - один сослался на то, что ему нужно в противоположную сторону, другой, посмотрев на часы, заявил, что опаздывает на ужин к теще, а третий, только услышав, что является местом конечного назначения, захлопнул дверцу и безо всяких объяснений уехал прочь.
        - Кажется, даже сама судьба против того, чтобы вы переселялись в «Чертяково»! - услышала Аня замечание у себя за спиной. Ей даже не требовалось оборачиваться, чтобы понять: Кирилл вышел на улицу и прошел за ней от гостиницы до оживленного перекрестка в центре.
        - Я не верю в судьбу! - отчеканила Анна и снова подняла руку. Наконец перед ней остановился весьма потрепанный автомобиль «Жигули», за рулем которого сидел дедок.
        - Зато судьба, похоже, верит в вас! - ответил Кирилл. - Вы не против, если я вас буду время от времени навещать? Все же, как ни крути, вы мой объект…
        Не удостоив его ответом, Анна спросила у дедка, не подвезет ли он ее в
«Чертяково». Наученная горьким опытом, она ожидала, что он откажет или заявит, что на ночь глядя не поедет в проклятущее место. Но водитель только кивнул, вышел из автомобиля и даже помог Анне уложить чемодан в багажник.
        Кирилл молча наблюдал за происходящим, и, судя по скептическому выражению его лица, происходящее ему удовольствия не доставляло. На прощание, перед тем как сесть на заднее сиденье, Анна заметила:
        - Даже судьбу можно перехитрить, если постоянно пытаться!
        Автомобиль фыркнул и двинулся с места. Водитель попался неразговорчивый и не утомлял Анну рассказом о встречах с Чертяковским монстром, русалками и лешими.
        Когда они уже подъезжали к «Чертяково», старенький драндулет вдруг издал скрежещущий звук, а из-под капота повалил густой белый дым. Уже практически полностью стемнело. Наступила короткая июньская ночь, полная неги и волшебства.
        Автомобиль изрядно тряхнуло, и он остановился. Дедок вышел наружу и, открыв капот, начал копошиться во внутренностях своего почтенного драндулета. Анна же с внезапной тоской и непонятным страхом вглядывалась в окружавший их лес. Лес, который казался далеко не сказочным, а враждебным и таким опасным.
        Лес, по которому рыскал кровожадный, убивающий людей Чертяковский монстр.
        А, может, ее незадачливый ангел-хранитель был прав, и ей следовало остаться в городе, а не переезжать в музей-усадьбу? Да нет же, не в привычках Анны было сомневаться в принятых решениях! И так понятно, отчего Кирилл так противился ее желанию переселиться в «Чертяково» - он хотел, чтобы она была у него под боком! Что он сказал перед тем, как она вышла из гостиницы? Промямлил нечто о том, что она ему небезразлична.
        И как, скажите на милость, подобное понимать?
        Понять сие высказывание можно было по-разному, и Анна решила не ломать голову над ее явным или тайным смыслом. Достаточно того, что Кирилл работает на своего дядьку, а также на ее шефа, Всеволода Романовича Дудина. Он - их пес. А она - его объект. На этом их взаимоотношения, к счастью, полностью исчерпывались.
        Или она все же обманывала себя?
        В этот момент в салон просунулась голова дедка-водителя, и он мрачно произнес:
        - Все, дальше не поедем. Поломка существенная, на месте исправить нельзя.
        - Как же так? - спросила растерянно Анна. - Вы же обещали меня отвезти в
«Чертяково»…
        Дедок сплюнул на дорогу, растер плевок ногой и сказал:
        - Обещать-то обещал. Но, видимо, он против!
        - Кто - он? - спросила недоумевающе Анна и получила исчерпывающий ответ:
        - Кто-кто! Хозяин нашего леса!
        Ответ разозлил Анну неимоверно. И куда она попала - неужели здесь, в русской глубинке, все верили в какого-то неведомого Чертяковского монстра, русалок, Хозяина леса? Вот тебе и начало двадцать первого века, вот тебе и самая читающая нация в мире!
        Бросив на сиденье деньги - ту сумму, о которой изначально договаривались, - Анна решительно вышла из салона автомобиля. И окунулась в теплую, подобную воде пруда, летнюю ночь.
        А что, если Кирилл прав? И что судьба не хочет, чтобы она попала в «Чертяково»? Внезапно Анна вспомнила, что судьба, похоже, так же не хотела, чтобы она оказалась в кабинете своего шефа и услышала таинственную историю про часы-близнецы и про Чертяковского монстра.
        Но ведь судьбы не существовало! Или все же… Нет, она не поддастся суевериям местных жителей, далеко не самых образованных, и не поведется на глупые заявления своего ангела-хранителя.
        Анна извлекла из багажника чемодан и вгляделась в сгущавшуюся перед ней тьму. Заблудиться она тут не заблудится - дорога была всего одна. И, насколько она помнила свою первую поездку в «Чертяково», музей-усадьба находился за одним или двумя поворотами от места аварии.
        Дедок же, заметив, что Анна собирается в путь по сельской дороге в гордом одиночестве, заявил:
        - И куда это ты намылилась? Не ходи! Он не хочет!
        Анна сухо его поблагодарила, заметив, что деньги лежат на сиденье, и отправилась в путь. Дедок что-то бубнил ей в спину о Хозяине леса, который не любит, когда нарушаются его приказания, но Анна старалась его не слушать.
        Анне показалось, что она отошла от автомобиля метров на тридцать, и вдруг она поняла, что словно в туман попала. Рядом не было видно ни зги, даже свет фар
«жигуленка» не был виден, или старик просто их выключил?
        Стрекотали кузнечики, пищали ночные обитатели леса. Катя за собой чемодан, Анна ощутила, что сердце у нее бьется быстро-быстро. Только не от физического напряжения, а от страха.
        Она приказала себе думать рационально. В лесу, не исключено, водились волки или лисы, хотя она и в этом не была уверена. А вот медведей здесь уже лет сто не было. Так что никакое крупное животное напасть на нее не могло и причинить вреда, соответственно, тоже было не в состоянии.
        Только в голову лезли идиотские мысли. Ни суеверной, ни пугливой Анна никогда не была, во всяком случае, таковой себя никогда не считала. И, посмотрев (что случалось очень и очень редко) захватывающий триллер и фильм ужасов, могла после этого безо всяческих проблем лечь спать и тотчас уснуть. Кошмары ее не мучили, шорохов в своей московской квартире она не боялась.
        А здесь… Здесь, в «Чертяково», все было иначе. Как будто перенеслась она не на несколько сотен километров от столицы, а попала в иное измерение. В иную вселенную… Вселенную, состоявшую из тьмы, бесконечной дороги и непонятных, жутковатых звуков.
        И, кроме того, ведь кто-то убил несчастного сотрудника музея! Он явно умер не своей смертью - его нечто или некто растерзал, оторвал голову и уволок ее с собой! Анна подумала о «сладкой парочке» Горянских: Фиме и Боре. Она ведь подозревала их в инсценировке нападения Чертяковского монстра. То есть они сами убили своего же сотрудника, возможно, даже не одного, если учесть исчезновение Парамонова.
        С какой именно целью они это сделали, понятно ей не было, наверное, для запугивания населения. Легче искать княжеский клад, если все трясутся от страха и не мешают по ночам обшаривать местность.
        В таком случае она имела дело с крайне жестокими и напрочь лишенными моральных устоев и совести авантюристами, которые ради достижения своих низменных целей готовы были идти по трупам, но с авантюристами рационального пошиба. Они не будут рыскать в ночи, поджидая одинокого путника, и убивать его ужасающим способом а-ля Джек-Потрошитель.
        Или будут? Анна ускорила шаг и вдруг услышала странный звук, шедший откуда-то из леса. Это были шаги. Она тотчас замерла и оперлась на чемодан, боясь сдвинуться с места.
        Нет, даже не шаги. А топот. Как будто что-то не очень большое, но весьма массивное передвигалось где-то рядом. Причем передвигалось как-то странно. В мозгу у Анны вдруг вспыхнул образ: Чертяковский монстр, некое подобие двулапого динозавра средних размеров, ходит по лесу и выискивает себе очередную жертву.
        И этой очередной жертвой вполне могла стать она сама!
        Анна постаралась слиться с тьмой, при этом отчаянно нащупывая в сумочке, которая висела у нее на плече, свой мобильный. И кому она может позвонить? Родителям в Москву, и сказать, что на нее вот-вот нападет Чертяковский монстр? У нее был номер мобильного Кирилла, но звонить этому лощеному типу она не собиралась! Да и чем он ей поможет, он ведь остался в городке?! Пока он примчится на помощь, Чертяковский монстр ее десять раз сумеет слопать.
        Топот вроде бы больше до нее не доносился. Анна в который раз приказала себе мыслить рационально. Нет никакого Чертяковского монстра и никогда не было! Но факт оставался фактом - кто-то же убил сотрудника музея…
        Обождав невесть сколько времени - наверное, прошло минут пять, хотя казалось, что миновало полчаса, - Анна двинулась вперед. Глупая, конечно, была затея идти в двенадцатом часу ночи по сельской дороге в музей-усадьбу, но возвращаться все равно было некуда.
        Анна заставила себя думать о чем-то другом, веселом или хотя бы нейтральном. Но в голову, как назло, лезла всякая чертовщина. Вспомнила она и рассказ первого из частников, который привез ее в «Чертяково», о русалке в лесу. Ладно, с этим просто: если она вдруг увидит перед собой неведомое озеро, подернутое дымкой, то лезть в него не будет. Да и русалки, насколько она помнила из русских народных сказок, не были склонны к лесбийской любви - им ведь требовался жених, а не невеста.
        Усмехнувшись, Анна поняла, что преодолела один из поворотов. Значит, до музея-усадьбы оставался где-то от силы километр, наверное, даже меньше. Настроение резко улучшилось, она даже принялась насвистывать какой-то давно забытый шлягер.
        Все хорошо, твердила она себе, все просто отлично! Вот-вот лес расступится, и она увидит перед собой раскинувшийся дворцово-парковый комплекс.
        Но лес упорно не хотел расступаться, и Анна вдруг с ужасом подумала о том, что, возможно, свернула куда-то не туда. Нет, не могла она свернуть в неверном направлении - дорога была одна-единственная. Или все же нет?
        Девушка вцепилась в ручку чемодана, который вдруг подскочил, а затем встал как вкопанный и не хотел больше двигаться с места.
        На ощупь Анна определила, что одно из колесиков отлетело. Найти его в темноте не представлялось возможным. И что теперь делать? Похоже, оставалось одно: тащить багаж за собой, что было делом весьма трудоемким и шумным. Потому что чемодан, бок которого перевешивался на сторону, издавал кошмарные скрежещущие звуки.
        Звуки эти разносились по всей округе. Но Анна не боялась, что помешает спать какому-нибудь лесному животному. Она опасалась того, что эти звуки привлекут внимание…
        Чего? Кого? Неужели Чертяковского монстра?
        Нет, тащить так чемодан она была явно не в состоянии. Значит, выход был один - бросить его на обочине дороги, а самой отправиться в музей-усадьбу. И забрать чемодан, если, конечно, он найдется там, где она его оставила, утром.
        Анна вышла на обочину, положила чемодан в траву и вдруг снова услышала эти звуки. Странные звуки. Жуткие звуки. Звуки, явно издаваемые не человеком.
        Она была на пустынной дороге не одна. Рядом с ней, в какой-то паре десятков метров, находилось что-то еще.
        В этот раз это были не только звуки, но и запах. Мерзостный, гадкий запах. Внезапно Анна вспомнила, когда уже сталкивалась с чем-то подобным. В детстве, в цирке, когда лев, выступавший на обнесенной железной решеткой арене, вдруг раскрыл свою пасть. И маленькая Аня, сидевшая с родителями в первом ряду, почувствовала смрад, шедший из его глотки.
        Неужели… Неужели и здесь было нечто, питавшееся сырым мясом? Она некстати вспомнила историю о растерзанном сотруднике музея, а также большое кровавое пятно на траве перед беседкой, увиденное днем.
        Анна снова замерла, а вот то, что было поблизости, двигалось. Перемещалось оно, похоже, на двух лапах. И все это сопровождалось легким то ли биением, то ли подрыгиванием. Хвост, поняла Анна. У Чертяковского монстра имеется хвост, который волочится по земле! Именно хвост и издает эти шуршащие звуки…
        Как же легко из скептика она превратилась в ярого адепта местных суеверий! Ведь она не сомневалась, что никакого Чертяковского монстра не существует, смеялась над этим - и стоило ей только услышать какой-то странный звук, как немедленно поверила в него!
        Все эти мысли промелькнули в голове девушки, которая, прижавшись к чемодану, слышала, как нечто бродило по опушке леса. Глаза давно привыкли к темноте, да и ночь была хоть и безлунная, но с неба струилось тусклое сияние звезд.
        И, наконец, она увидело это. Точнее, не само это, а его тень, силуэт. На опушке возникло что-то черное, не очень большое и какое-то сгорбленное. Анна похолодела, и ветерок снова донес до нее мерзостный запах.
        Нечто шастало неподалеку, Анна закрыла глаза и вдруг начала истово молиться. Вот тебе - в церкви она не была уже давным-давно. И считала себя человеком трезвомыслящим, занимающимся наукой.
        А стоило поскрести такого вот материалиста, и легко можно было наткнуться на дремучего язычника. Анна прижалась плотнее к чемодану, как будто он мог спасти ее от…
        От чего? Или от кого? От Чертяковского монстра? От медведя? От маньяка-убийцы?
        Чемодан вдруг просел - видимо, до этого он лежал не совсем параллельно земле, издав при этом хрюкающий звук. Звук очень громкий, привлекший внимание той тени, которая копошилась на опушке леса.
        Это Анна поняла по резкому движению тени - она вдруг метнулась, и девушка могла поклясться, что увидела темный хвост. А потом это нечто понеслось в ее сторону. Анна услышала топот, хрипение, рычание…
        Она бросилась прочь, несясь в направлении города. Немедленно уехать отсюда, все забыть, вернуться в мегаполис из этого чертова места. Но самым важным в тот момент было иное - ей элементарно хотелось остаться в живых.
        Анна бежала изо всех сил, не оборачиваясь, потому что была уверена, что Чертяковский монстр - а это был, вне всяких сомнений, именно он! - вот-вот настигнет ее. Его острые клыки вонзятся в ее спину, она ощутит у себя на лице смрад его узкой акульей глотки, придет ужасающая боль, а потом все померкнет, потому что… Потому что она умрет!
        Внезапно в лицо ей ударил свет. Анна закричала, инстинктивно поднимая руку, потому что была уверена, что ее настиг Чертяковский монстр, сделавший круг и подкравшийся с другой, противоположной, стороны.
        Только через пару секунд она поняла, что это фары автомобиля, который двигался по сельской дороге и едва не сбил ее. Анна вдруг начала смеяться. Вот оно, спасение! Она ушла от Чертяковского монстра, но едва не стала жертвой банального несчастного случая!
        Хлопнула дверца, раздался знакомый и столь желанный голос. Голос Кирилла:
        - Аня, с вами все в порядке? Господи, наконец мы вас нашли…
        Кирилл оказался рядом с ней, и Анна, хотя совсем недавно бранила его, упала в его объятия и зарыдала у него на плече. Гладя ее по голове, Кирилл ничего не говорил, но Анне это и не требовалось.
        Только через пару минут, залив его пиджак слезами, Анна вдруг поняла, как по-идиотски это выглядит со стороны. Она повисла на незнакомом, можно сказать, типе и ревет как белуга.
        Анна отстранилась от Кирилла, он же протянул ей платок и сказал:
        - Все хорошо? Вы вся дрожите… А где ваш морковного окраса чемодан?
        Анна заметила и водителя - это был тот самый дедок, который взялся ее довезти до
«Чертяково», но так и не сделал этого. Проследив ее взгляд, Кирилл отрывисто пояснил:
        - Я обнаружил его на дороге… Он мне все рассказал… Мне самому не удалось отыскать частника, который бы согласился доставить меня в «Чертяково», поэтому пришлось позаимствовать велосипед…
        - Позаимствовать? - улыбнулась сквозь слезы Анна, вдруг подумав, что не такой и плохой малый этот Кирилл. Конечно, манеры у него ужасные, стиль одежды тоже оставляет желать лучшего, но в общем, целом…
        - Да, позаимствовать! Хозяина рядом не было, поэтому спросить было не у кого. А на дороге я нашел вашего незадачливого водителя. Пришлось повозиться, прежде чем я починил ему карбюратор…
        Анне захотелось вдруг обнять Кирилла, однако она вместо этого отошла от молодого человека и весьма холодно произнесла:
        - Крайне вам признательна. То, что автомобиль снова на ходу, меня радует. Вы ведь доставите меня в «Чертяково»?
        Она знала, что должна попасть туда. Судьба ли посылает ей знаки или нет - ей все равно. Страх не то чтобы прошел, он перешел в рациональную плоскость. Да, в лесу что-то было. То ли диковинный монстр, то ли сумасшедший - или, наоборот, очень даже расчетливый человек (одно, впрочем, другого не исключало), который пытался только что ее убить.
        Значит, требовалось узнать, кто это или что. И узнать это можно было только в
«Чертяково». Если она сейчас сдастся и уедет обратно в Москву, то никогда не узнает, что же здесь в действительности имеет место. А этого, Анна знала точно, она себе никогда простить не сможет. И через пятьдесят лет, уже седой старухой, будет кусать локти, сожалея о том, что позорно бежала, так и не доведя расследование до конца.
        Это было ее расследование! И она была связана с этим «Чертяково» - неведомым, пока что необъяснимым образом. Вот именно, пока что! Ведь она здесь, чтобы все это и разъяснить!
        Кирилл тряхнул ее за плечи и произнес странным тоном:
        - Мы едва не переехали вас, и я видел ваше лицо с свете фар. Такого ужаса я еще никогда у человека не видел. Вы от чего-то спасались, ведь так? На вас что-то напало?
        - Какое-то животное! - заявила уклончиво Анна. - А я, дура, перепугалась до смерти. И бросилась бежать!
        - Какое такое животное? - продолжал упорствовать Кирилл. - Что, ежик или енот? От ежика или енота с такими глазами не бегут! Это ведь было что-то другое?
        - Вот чтобы узнать, что это было, я и еду в «Чертяково»! - отмела все попытки переубедить ее Анна. - Вы меня отвезете? Если нет, то мне придется идти пешком. Прямо сейчас!
        Кирилл вздохнул, давая понять, что ничего поделать не может. Зато заартачился дедок, заявивший, что ему давно пора быть дома и что в «Чертяково» он точно не поедет. Однако пятитысячная купюра, извлеченная Кириллом из портмоне, заставила его переменить мнение.
        Они уселись в автомобиль, который покатил вперед. Вся поездка до музея-усадьбы заняла от силы десять минут, а она-то думала, что заблудилась! А ведь дворец был под боком.
        Плохо было то, что чемодан остался лежать где-то на обочине. Но в темноте все равно найти его было нереально, поэтому Анна приняла решение, что она заберет его утром. А если его унес тот, кто ее преследовал, то так тому и быть. Монстру ее тряпки вряд ли понадобятся, а вот человек может и прихватить. И, если что, она таким образом может выйти на того, кто на нее напал в ночи.
        Все десять минут, которые понадобились им, чтобы добраться до «Чертяково», Кирилл молчал. Анна чувствовала на себе его пристальный взгляд, но намеренно пялилась в окно, за которым, впрочем, ничего видно не было.
        Старик высадил ее около ворот, которые в это время были, естественно, закрыты. Анна обнаружила домофон и нажала кнопку. Ей ответил только через минуту или полторы заспанный голос вахтера.
        Анна путано начала объяснять, кто она и зачем приехала, однако тот ничуть не удивился - оказывается, директор и его жена предупредили его о ее визите. Вахтер сказал, что подойдет минут через пять, а старик в это время возжелал уехать: он все время проявлял беспокойство, оглядываясь по сторонам и явно ожидая нападения. Кириллу удалось успокоить его при помощи второй пятитысячной купюры.
        Появился толстый, облаченный в военные штаны и тельняшку, вахтер, кажется, тот же, что днем отлавливал неугомонного Сундукова и его приятеля. Зевая, он раскрыл ворота и пропустил Анну на территорию «Чертяково».
        Она холодно попрощалась с Кириллом, а затем двинулась ко дворцу, который в ночи был искусно подсвечен несколькими разноцветными прожекторами. Вахтер по пути спросил, отчего Анна прибыла без вещей. Она замялась, сказав, что привезет их днем из города.
        - И как вам удалось кого-то найти, чтобы ночью привез сюда? - сказал со смешком вахтер, подходя к флигелю, в котором располагались жилые помещения. - Народ ведь у нас суеверный, пугливый. В лес и на болота ночью не ходит. В особенности в период активности…
        В голову Анне пришла знаменитая фраза из «Собаки Баскервилей»: «Не ходите ночью на болота». Похоже, она была актуальна не только в викторианской Англии, но и здесь, в «Чертяково». Но ходить ночью по болотам и по лесу она после пережитого явно не намеревалась.
        На крыльце жилого флигеля ее встретила облаченная в кроваво-красное кимоно, ужасно ей не шедшее, Серафима Ниловна. Анна извинилась за то, что разбудила ее и что прибыла так поздно. Горянская, сверкнув стеклами очков, в которых отразился фонарь, над которым витали ночные насекомые, заметила:
        - Ах, право, Анна Игоревна, я все равно еще не сплю. Работала над статьей. А вы что, без вещей?
        - Они остались в городе, - сказала Аня, не желая посвящать Горянскую в подробности недавних событий на сельской дороге. Ей показалось, что Серафима как-то странно ухмыльнулась, как будто знала…
        Как будто знала, что чемодан был вовсе не в городе, а лежал на обочине дороги! Но знать она это могла только в том случае, если именно сама и шастала в ночи по лесу.
        Анна прикинула: времени, чтобы вернуться в «Чертяково», у Серафимы было предостаточно. Она посмотрела на завернутую в кровавый шелк сухонькую фигурку. Она в самом деле работала над научной статьей или только что вернулась и, завернувшись в кимоно, корчила из себя радушную хозяйку? Мысль о том, что именно Серафима пыталась ее только что убить, была Анне невыносима.
        - Ну что же, пройдемте! - сказала Горянская, приглашая ее в жилой флигель. И царственным кивком головы отпустила вахтера, потопавшего обратно в музей-усадьбу. Они же поднялись по каменным ступенькам и зашли в небольшой холл.
        Лестница вела наверх, в апартаменты четы Горянских. Анна услышала приглушенный звук работающего телевизора. Ага, так вот как Серафима Ниловна работала над научной статьей? А где, кстати, был ее бородатый муженек-директор? Или пока жена встречала ее, он прятал костюм монстра, в котором рыскал по лесу?
        Анна улыбнулась - зрелище было комичное: Борис Борисович, напялив на себя личину динозавра, бегал по лесу. Но улыбка тотчас исчезла - ведь был убит по крайней мере один человек. Возможно даже, и больше - с учетом исчезнувшего Парамонова и
«периода активности», имевшего место в 2009 году, когда было растерзано, кажется, два человека. И Горянский тогда уже был директором музея…
        Но зачем Горянскому было нужно бегать в костюме монстра по лесу? Он ведь знать не знал, что она приедет именно в это время. Или знал? Ведь вахтера они о ее прибытии предупредили заранее. Они следили за ней в городке? Или у них там были свои осведомители, доложившие, что она покинула гостиницу и едет в «Чертяково»?
        Это было возможно. Но невозможно же было предугадать то, что автомобиль заглохнет и ей придется идти пешком до «Чертяково». То, что старик-водитель был заодно с Горянскими, Анна исключала полностью.
        А в то, что Борис Борисович в костюме монстра бегал по лесу, в который жители городка и днем-то не шибко ходили, не говоря уже о ночи, надеясь наткнуться на случайную жертву, она не верила.
        Но все это не значило, что Горянские не были причастны к нападению на нее. Анна вдруг уставилась на руки Серафимы, которые та старательно прикрывала рукавами кимоно. На руках были заметны свежие царапины. А ведь утром и днем, когда Анна пребывала в «Чертяково», их еще не было!
        Проследив взгляд девушки, Горянская заметила:
        - Ах, это Рыжик проявил характер. Рыжик - это гордость моего супруга.
        У них имелся кот? Об этом Анна ничего не ведала. Или Горянская на ходу пытается сочинить более-менее правдоподобную версию, объясняющую возникновение на ее руках царапин?
        Царапин, которые появились во время нападения на нее саму в лесу?
        Но тут по лестнице сбежал толстый рыжий котище, который, сверкая изумрудными глазами, стал, мурлыча, тереться о ноги Горянской. Значит, Рыжик имелся. Но его ли злобный норов стал причиной появления царапин на руках главного искусствоведа музея-усадьбы «Чертяково»?
        И вдруг Анна в ужасе подумала: что это она все только о себе печется и о собственной жизни? Ведь не исключено, что Чертяковский монстр напал этой ночью на кого-то другого! Или еще нападет!
        - Он в состоянии есть пять раз в сутки и в итоге все равно голодный! - заметила со смешком Горянская, гладя Рыжика по шерстке. - И снова намекает, что не прочь закусить.
        Кот повалился на спину, Анна протянула к нему руку, но внезапно его глаза демонически сверкнули, и она едва успела отдернуть руку, иначе бы по ней ударила тяжелая лапа кота с выпущенными загнутыми когтями.
        - Не советую вам пытаться с ним играть! Рыжик у нас весьма своенравный парнишка.
        Значит, кот вполне мог оцарапать хозяйку. Или она заработала царапины где-то в другом месте, например, разделывая новую жертву…
        - Надеюсь, я не мешаю Борису Борисовичу… - произнесла Анна, понимая, что прямой вопрос о том, где сейчас директор, будет выглядеть неучтиво.
        - Борис Борисович смотрит телевизор! - сказала Горянская с гримасой отвращения. - Я этот зомбоящик уже лет десять, если не больше, не включаю. А вот он обожает идиотские сериалы о ментах…
        - Добрый вечер, Анечка! - раздался со второго этажа сочный бас Бориса Борисовича. - Чувствуйте себя как дома. Извините, что не могу к вам спуститься - увы, мой вид в халате вряд ли вас прельстит!
        Он расхохотался. Анна подумала - значит, и директор тоже дома. Только вот почему он к ней не спустился? Не хотел испугать ее своей волосатой грудью и засаленным халатом? Или старательно отмывал запачканные кровью руки и прятал в сундук костюм монстра?
        Они прошли по коридору направо и оказались перед вполне обычной, обитой рыжеватым дерматином дверью. Горянская извлекла из кармана кимоно связку ключей, вставила один из них в прорезь, повернула и открыла дверь.
        Они оказались в новом месте жительства Анны. Горянская показала ей холодильник, забитый снедью, и провела в спальню, где кровать была застелена безукоризненно белым накрахмаленным бельем.
        - Зубная щетка и туалетные принадлежности в ванне. Конечно, все абсолютно новое. За вашими вещами мы пошлем кого-нибудь из музея с утреца…
        - Спасибо, мне их привезут! - сказала Анна, и Горянская уставилась на нее:
        - У вас в городке знакомые?
        Анна быстро сказала, что привезут служащие гостиницы, с которыми она договорилась об этой незамысловатой услуге. Серафима махнула рукой и сказала:
        - Директриса гостиницы - моя хорошая знакомая. Я завтра ей позвоню и все урегулирую…
        Ага, похоже, было понятно, как Горянские получали информацию о московской гостье. Анна заверила, что это очень мило, но будет лучше, если она сама сделает это, так как ей очень не хочется утруждать дорогую Серафиму Ниловну.
        - Глупости! - отрезала та. - Но если не хотите, то как хотите, настаивать не буду. Вам что-нибудь еще требуется?
        Анна сердечно ее поблагодарила, и Горянская наконец ретировалась. Когда дверь за ней закрылась, Анна повернула замок и замкнула дверь на цепочку, потому что, хоть и получила от Серафимы Ниловны ключ от апартаментов, ничуть не сомневалась, что у той остался запасной. И что и она, и ее муженек могут в любой момент пробраться к ней в жилище и устроить шмон.
        Значит, требовалось проявлять осторожность. Но ведь произвести шмон может и она сама - в «Чертяково»!
        Приняв душ, Анна улеглась спать и, несмотря на пережитое, провалилась в сон, едва только закрыла глаза. Кошмары ее не мучили, а, проснувшись, она вдруг поняла, что ночью повела себя как глупая истеричка. Испугалась чего-то безобидного, в панике едва не попала под автомобиль…
        Особых обязанностей у Анны не было, она же являлась «аспиранткой, работающей в архиве». Поэтому первым делом она направилась по дороге в город, желая найти свой чемодан.
        И, удивительное дело, нашла его! Он - оранжевый, с отломанным колесиком - лежал в высокой траве примерно в километре от «Чертяково», рядом с последним поворотом. Анна кинулась к нему и увидела, что он был в целости и сохранности, а затем внимательно осмотрела местность рядом.
        Там, на опушке леса, она и видела нечто с хвостом. Или это был не хвост, а игра воображения или просто тень? При свете солнца все выглядело так невинно и пасторально, а ночью она едва от ужаса не умерла!
        Анна подошла к опушке леса и попыталась отыскать следы. Ей повезло - она заметила несколько странных вмятин, как будто их оставили трехпалые лапы монстра. Или это всего лишь дождевые вымоины?
        Подхватив чемодан, Анна направилась с ним в «Чертяково». Тащить чемодан без одного колесика было занятием далеко не самым приятным, но ничего другого не оставалось. Занеся его в свои апартаменты, Анна переоделась и отправилась в архив.
        По пути она встретила Серафиму Ниловну, которая осведомилась, как девушке спалось, и также задала вопрос о ее чемодане. Анна ответила, что получила его. Серафима внимательно на нее посмотрела и проводила в архив.
        И только потом Анна поняла: музей-усадьба открывался с десяти, а сейчас было только начало десятого, и ворота были еще закрыты. Так как кто-то мог привезти ей чемодан, не ставя при этом в известность вахтера или саму Горянскую?
        В архиве Анна первым делом попыталась найти материалы по князю Дмитрию Святополк-Донскому, который построил «Чертяково». Однако ему был посвящен всего один стеллаж, и в основном там были списки с заказами того, что княжеская семья заказывала за границей.
        Анна принялась изучать их, все стараясь напасть на след часов со слоном и магараджей, но упоминания подобного хронометра она не обнаружила. Впрочем, сохранились далеко не все княжеские заказы, так что не исключено было, что этот лист просто затерялся.
        Или - что кто-то его изъял!
        Первый день прошел в трудах и заботах, а под вечер Анне позвонил Кирилл - он хотел знать, все ли с ней в порядке. Она говорила с ним сухо, сама не понимая отчего. Он ведь, можно сказать, спас ей жизнь, а она вела себя с ним как с прислугой.
        - Да, все в порядке! - заявила она. - И вам лучше мне не звонить. Если надо, я сама позвоню.
        На второй день Анна принялась изучать черно-белые фотографии дворца, сделанные по большей части до революции или в двадцатые и начале тридцатых годов. Она уже решила прерваться на обед, как вдруг перевернула страницу - и обмерла.
        Она увидела фотографию той самой комнаты, которая являлась ей в видениях. Штора, закрывающая высокое окно наполовину. Штора на фотографии была серая, но Анна не сомневалась, что в действительности она была красная. А на потолке, прямо над шторой, виднелось изображение мясистого купидона, который восседал на дельфине и дул в морскую раковину.
        Дрожащими руками Анна вытащила эту фотографию, понимая, что ей надо немедленно узнать, где именно во дворце находится эта комната.
        - Обнаружили что-то занятное? - раздался у нее над ухом вкрадчивый голос Серафимы, и Анна вздрогнула. Та, как водится, подкралась незаметно, словно кошка. Или пантера, желающая напасть на беззащитную жертву.
        Серафима Ниловна стояла перед ней, посверкивала стеклами круглых очочков и протягивала сухонькую лапку, чтобы взять у Анны фотографию странной комнаты. Анна растерялась - не может же она не дать главному искусствоведу эту фотографию! Но все в ней противилось этому, интуиция подсказывала - Серафима видеть фотографию не должна.
        - Ну что же вы, не хотите показать, что откопали? - спросила Серафима, усмехаясь. - А вдруг это историческое открытие века!
        Анна неловко отступила назад, толкнула папку, которая с тихим шелестом полетела вниз, и из нее по полу разлетелись фотографии. Анна быстро присела, запихнула фотографию комнаты под рассыпавшиеся снимки и схватила первый попавшийся, который вручила Серафиме. И та, кажется, не заметила подмены фото.
        - Вот, очень интересно, не так ли? - сказала она.
        Серафима бросила взгляд на снимок, ее тонкий рот ощерился, она заметила:
        - Действительно, Анна Игоревна, очень! Не знала, что вас такое привлекает!
        С фотографии на Анну смотрели мужчина и женщина - абсолютно голые, в недвусмысленной позе. Фотографии было лет сто или даже больше, но на ней была изображена непотребная сцена.
        Анна покраснела, а Серафима Ниловна со смешком сказала:
        - Последний князь, человек бедовый, был, помимо всего прочего, известным фотографом-эротоманом, у него имелась одна из лучших на то время коллекций порнографических снимков. И большую часть этих фотографий князь сделал самолично, посещая бордели. Кстати, где-то здесь был альбом со сделанными им детальными фотографиями мужских и женских гениталий, причем якобы увековечены были вовсе не жрицы любви или пьянчужки, а представители российской аристократии. И якобы даже некоторые наиболее разбитные, хотя и не самые важные представители царской фамилии. По причине отсутствия лиц на снимках сложно сказать, так ли это. Не желаете ли взглянуть?
        Она явно над ней издевалась, а Анна, судорожно собирая порнографические открытки конца девятнадцатого века, покачала головой - мол, не надо.
        - Тогда пойдемте обедать! Наша повариха приготовила удивительный щавелевый суп и запеканку. Порноколлекцию можете продолжить рассматривать и после еды!
        Пристыженная Анна отправилась вслед за Горянской в пристройку, где находилась небольшая, но уютная столовая. Серафима Ниловна не обманула - повариха, добрая улыбчивая женщина, постаралась на славу и приготовила необыкновенно вкусный щавелевый суп и великолепную овощную запеканку.
        В архив Анна вернулась примерно через полчаса, рассыпавшиеся открытки с непотребными видами по-прежнему лежали на полу. Она стала переворачивать их одну за другой, желая отыскать ту, другую, с видом комнаты со шторой, над которой была запечатлена фреска с купидоном на дельфине и с морской раковиной.
        Но фотографии она не обнаружила. Анна лихорадочно перебрала все открытки, затем сложила их в папку, из которой они выпали, и еще раз просмотрела самым тщательным образом.
        Искомой открытки там не было.
        Как на грех, в архив снова заглянула Серафима. И, конечно же, не упустила возможности отпустить едкое замечание по поводу того, что Анна все еще занята открытками сексуального содержания. При этом за стеклами очочков прыгали чертенята, и Анна поняла: пока она обедала, Горянская поднялась в архив, нашла нужную открытку и забрала ее! Собственно, для этого она и позвала ее на обед! Анна припомнила, что Серафима ушла из столовой минут на пять раньше ее самой. То есть у нее было достаточно времени, дабы оказаться в архиве, найти нужное изображение и, прихватив его, удалиться незамеченной.
        Анна запихнула папку с открытками на полку и, глядя вслед удаляющейся Горянской, задумалась. Что бы это могло значить? Вряд ли бы Серафима стала просто так, от нечего делать, перебирать открытки. Значит, она следила за ней и увидела, как Анна отыскала то, что найти не должна.
        Значит, все сходилось! Горянская и, вероятно, ее муженек-директор тоже вели охоту… Только на что? Анна вспомнила их странную реакцию на упоминание о часах со слоном и магараджей. Они были в курсе!
        Ну что же, исчезновение открытки, единственного, по всей видимости, вещественного доказательства существования комнаты, которая ей привиделась, было, вне всякого сомнения, печально.
        Но, с другой стороны, это помогло расставить все по своим местам. Взять открытку могла только Горянская. Значит, она была ее противником!
        И, кроме того, Анна сумела установить: такая комната во дворце имелась. Во всяком случае, когда-то раньше. Не исключено, что теперь, по прошествии ста лет - именно тогда был сделан снимок, украденный Серафимой, - она подверглась реконструкции. И выглядела теперь иначе. Только как узнать, как именно?
        Во дворце было порядка ста двадцати пяти комнат. Часть из них отпадала сразу - они были или слишком большие, или слишком маленькие. Анна попыталась сконцентрироваться - в странном видении она видела только часть комнаты. Но она была уверена, что речь шла о небольшом будуаре, туалетной комнате или гардеробной. Возможно, о примыкающей к библиотеке читальне или чем-то в этом роде.
        Она раздобыла план дворца и попыталась отыскать нужную комнату. Если бы она знала, какой вид открывается из окна нужной комнаты, тогда, вне всякого сомнения, смогла бы быстро отыскать ее.
        Если бы, если бы… Но именно этого она и не ведала. Анна разбила дворец на квадраты, и в каждом из этих квадратов оказалось не менее трех или даже четырех комнат, одна из которых могла быть искомой.
        Что толку, что она будет заглядывать в каждую из них? Рассчитывать на то, что она обнаружит комнату случайно, было глупо. Но именно так Анна и поступила. И, конечно же, не прошло и часа, как то, чем она занимается, дошло до Серафимы.
        Она, улыбаясь, появилась около одной из комнат и спросила:
        - Анна Игоревна, вы что-то ищете?
        - Просто осматриваю дворцовый комплекс! - ответила Анна. - Он такой огромный!
        - У меня же создается впечатление, что вы ищете что-то определенное! - заявила Горянская и внимательно посмотрела на девушку. - Быть может, я могу вам помочь?
        Анна заявила, что она ничего не ищет, а желает всего лишь насладиться видом дворцовых комнат. Это привело к тому, что Серафима решила сама показать ей наиболее интересные места во дворце и повела сначала по Большой галерее, потом по Малой, завела в Перламутровый салон и в Малахитовую гостиную. Наконец, они оказались в гигантском бальном зале.
        Все это было, конечно, крайне занимательно, однако у Анны сложилось впечатление: Серафима делает все возможное, чтобы помешать ей продолжить рыскать по дворцу в поисках нужной комнаты.
        Задать напрямую вопрос - «А где у вас комната с фреской в виде купидона, сидящего верхом на дельфине и дующего в морскую раковину?» - она не стала, потому что понимала, что ответа, честного ответа, все равно не получит. Серафима только запутывала следы и явно вела свою игру.
        Но Анна решила не сдаваться. Ведь вечно сопровождать ее и держать под контролем Серафима явно не сможет! У главного искусствоведа музея-усадьбы «Чертяково» была масса обязанностей, поэтому примерно через час Анна оказалась предоставлена самой себе. Горянская удалилась, сославшись на то, что ей нужно сделать несколько важных звонков и проконтролировать подготовку новой экспозиции.
        Анна продолжила поиски, которые успехом, однако, не увенчались. Приближался вечер. Заканчивался ее второй день пребывания в «Чертяково», а выяснить она толком так ничего и не смогла.
        Конечно, ей удалось узнать, что здесь когда-то имелась искомая комната, но как узнать, где эта комната располагалась сейчас? Ей требовался эксперт или, вернее, союзник. Только кто?
        Явно не чета Горянских - она не доверяла ни Серафиме Ниловне, не Борису Борисовичу. Но дело в том, что они держали в ежовых рукавицах весь музей. Если она попытается заручиться поддержкой какой-нибудь научной работницы, то та наверняка тотчас доложит об этом Серафиме или ее мужу.
        Анна раскрыла дверь очередной комнаты - и замерла на пороге. Она увидела экскурсовода Ингу Валерьевну, стоявшую к ней спиной. Причем Инга Валерьевна занималась чем-то странным: она стояла около вешалки, на которой были видны легкие плащи и прочая верхняя одежда, и запускала обе руки сразу в карманы двух разных плащей.
        Остолбенев на мгновение, Анна попятилась. Но дверь предательски скрипнула, и Инга Валерьевна обернулась. На ее лице застыла маска ужаса.
        - Извините… - пробормотала Анна, краснея.
        Она ретировалась в коридор, понимая, что только что стала свидетельницей того, как милая и интеллигентная Инга Валерьевна пыталась обчистить карманы верхней одежды своих же собственных коллег. О времена, о нравы! Конечно, зарплата у провинциального экскурсовода была не ахти, но это не значило, что Инга Валерьевна имела право обкрадывать людей, которые, не исключено, получали еще меньше ее самой.
        Анна не успела сделать пару шагов по коридору, как из комнаты выскочила раскрасневшаяся Инга Валерьевна и поманила ее к себе. Анна замерла, не желая пускаться с ней в дискуссии. Наверняка женщина попытается убедить ее в том, что не следует рассказывать о том, чему она не по своей воле стала свидетельницей. Она и не собиралась никого ставить в известность, однако неприятный осадок на душе сохранился: Инга Валерьевна ей нравилась.
        - Анна Игоревна, Анна Игоревна, разрешите вас на пару слов! - произнесла экскурсовод заговорщическим шепотом, и Анне не оставалось ничего иного, как снова вернуться в комнату.
        Прикрыв дверь, Инга Валерьевна кашлянула, виновато посмотрела на нее и сказала:
        - Понимаю, как это выглядело со стороны. Нехорошо, даже очень нехорошо. Вы застали меня за тем, как я лазила по карманам чужой одежды…
        - Вам не стоит оправдываться, - заявила холодно Анна, - и волноваться тоже нет причин. Я никому ничего не скажу. Однако ставлю вас в известность: если мне станет известно, что у коллег что-то исчезло, то мне придется сообщить начальству о том, что я видела. И скажу я это не Борису Борисовичу, а Серафиме Ниловне!
        Анна помнила, что Инга Валерьевна была пассией директора. И тот, возможно, не стал бы применять к воровке жестоких мер. А вот его супруга, которая Ингу Валерьевну явно не любила, тотчас использовала бы сей нелицеприятный факт против нее!
        Экскурсоводша побледнела, схватилась за сердце и сказала:
        - Анна Игоревна, не делайте этого! Ведь я не та, за кого вы меня принимаете. Я отнюдь не пыталась обокрасть коллег, хотя это так выглядело. Я пыталась найти то, что принадлежит мне!
        Анна пожала плечами, думая о том, что Инга Валерьевна пытается выкрутиться из сложной ситуации.
        - И при этом вы залезли в карманы сразу двух чужих плащей? - не удержалась она от замечания.
        Инга Валерьевна вздохнула и сказала:
        - Да, виновата. Но я не знала, кто вор. Хотя, вероятно, к этому причастна Серафима…
        Анна хмыкнула - Серафима не могла терпеть Ингу, а Инга не выносила на дух Серафиму. И вдруг она вспомнила: ведь Горянская всего пару часов назад стащила у нее открытку! Так отчего же она не могла украсть что-то и у Инги Валерьевны?
        Инга Валерьевна смолкла, потому что в этот момент дверь раскрылась и в комнату вошла одна из сотрудниц. Она, взяв с вешалки свой плащ, пожелала доброго вечера и удалилась. Анна заметила, как вздрогнула Инга Валерьевна, которая дождалась, пока шаги не стихнут, и прошептала:
        - Здесь находиться крайне неблагоразумно. Ибо древнее высказывание «И у стен имеются уши» очень даже справедливо в отношении нашего музея. Тут у Серафимы полно соглядатаев. Приходите минут через десять к столовой. Она все равно уже закрыта. Я вам все расскажу! В музее творится что-то странное! И страшное!
        Она выскользнула из комнаты, Анна же подошла к окну и уставилась в него. Над лесом растекались золотые лучи постепенно клонившегося к закату солнца. В его лучах были видны тучи мошкары, которые парили над деревьями. Около них носились стаи юрких стрижей.
        Картина идиллическая, а с другой стороны тревожная. Анна не верила в то, что Инга Валерьевна пыталась заговорить ей зубы, потому что она сама убедилась в том, что в
«Чертяково» происходит много странных и страшных вещей. И это бросилось в глаза не только ей одной.
        Выждав десять минут - за это время в гардеробную наведались еще две сотрудницы, - она спустилась к столовой. Та, как и говорила экскурсоводша, была заперта. Анна дернула ручку, и тут из-за угла появилась Инга Валерьевна.
        - Сюда, сюда! - прошептала она придушенным голосом, увлекая Анну куда-то вбок. Они оказались в зале, где еще витал запах обеда.
        Закрыв дверь, Инга Валерьевна заметила:
        - Прошу прощения за шпионские страсти, однако иначе в «Чертяково» нельзя - у Серафимы везде свои глаза да уши. И поговорить во дворце толком нельзя. Тем более что я своего рода пария, отверженная. С тех пор как… - Она смутилась и продолжила: - С тех пор как Борис Борисович и я стали друзьями. О, я вижу в ваших глаза упрек!
        - До вашей личной жизни мне нет дела, - ответила Анна, - и до личной жизни Бориса Борисовича тоже. Не кажется ли вам, что лучше включить свет?
        Сквозь прикрытые жалюзи окна проникал мрачный, серый свет. В столовой царил полумрак, внушавший ужас и ввергавший в трепет.
        - Нет, что вы! - заявила испуганно Инга Валерьевна. - Тогда Серафиме сразу донесут, что в столовой кто-то находится. И попомните мое слово - не пройдет и пяти минут, как она заявится сюда с ревизорским визитом. Это не женщина, а настоящая фурия!
        Анна еле сдержала улыбку - похоже, Инга Валерьевна была права, ведь Серафима Ниловна всегда появлялась в самый неподходящий момент.
        - Вы человек здесь новый, к нашим интригам непричастный! - заявила экскурсоводша. - Я работаю в «Чертяково» почти столько же, сколько и Серафима. И когда-то мы были лучшими подругами. Мне неприятно вспоминать эти времена, потому что мы тогда работали вместе и вместе же гнобили конкурентов и плели интриги. Напрасно улыбаетесь, Анна Игоревна, - в провинциальном музее интриги могут быть и посущественнее, чем при папском дворе Александра Борджиа!
        Анна кивнула, а Инга Валерьевна продолжила:
        - Да, мы были лучшими подругами, но только много позже я поняла, что Серафима, человек, собственно, не особенно одаренный в научном плане, использовала меня в своих низменных целях. Да-да, не удивляйтесь, это она сейчас такая важная. Работает над докторской диссертацией, которую, вне всяких сомнений, и защитит в следующем году в Питере. Только вот свою кандидатскую она не писала - она украла все материалы моего исследования! Моя работа была практически завершена, а она оплела меня сетью интриг, похитила рукопись, уничтожила две другие копии, а затем еще нагородила целый Эверест лжи, чтобы мне никто не поверил и истинной жертвой сочли ее!
        Экскурсовод горестно вздохнула.
        - Хотя с тех пор прошло почти двадцать лет, я, конечно, этого забыть не могла. Но она украла не только мое исследование, она украла у меня любимого человека! А затем вышла замуж за тогдашнего директора нашего музея, и он скончался при весьма таинственных обстоятельствах. Официально - по причине несварения желудка, вызвавшего у него сердечный приступ. А по слухам…
        Она понизила голос и прошептала:
        - По слухам, она просто отравила старика! Потому что она изменяла ему тогда с Борисом Борисовичем, являвшимся его заместителем. И явно сама метила на директорское место. Но потом сочла, что лучше усадить в него мужа-марионетку, а самой управлять всем.
        Анна верила, что Серафима способна на многое. Но на убийство? Да, и на убийство тоже! Ведь кто-то же убил работника музея, причем зверским способом. И она сама не исключала того, что к этому причастны Горянские.
        - Не буду утомлять вас перечислением всех подвигов Серафимы. Несть им числа, как говорится. Но в последнее время она, кажется, занялась новым проектом. Мне удалось узнать, что они разыскивают во дворце комнату…
        - Комнату? - переспросила Анна, чувствуя, как у нее пересохло во рту. Неужели…
        - Да, комнату! - сказала та. - Звучит странно, не так ли? Комнату, в которой раньше имелась фреска в виде купидона, который восседает на дельфине и…
        - … трубит в морскую раковину… - завершила вместо нее Анна.
        Инга Валерьевна уставилась на девушку и прошептала:
        - Вы в курсе этого? Но каким образом?
        Анна колебалась. Но потом вспомнила, что ей нужна напарница. Ну или сообщница. А экскурсоводша подходила идеально: она работала в «Чертяково» уже многие годы, знала его не хуже Серафимы и имела на нее зуб.
        Но рассказывать все как на духу было глупо. Поэтому Анна изложила упрощенную версию, упомянув странные часы, которые случайно попали ей в руки, и сообщив, что ниточка от часов привела в «Чертяково».
        - Часы, именно что часы! - заявила, трясясь от напряжения, Инга Валерьевна. - И о них они тоже говорили! Не только они могут подслушивать чужие разговоры… Да и Боря после любовных игр болтает много лишнего…
        Анна кашлянула, а Инга Валерьевна сказала:
        - Нет, не думайте, что я хочу утомлять вас ненужными подробностями. Но Борис Борисович - тот самый человек, которого я безответно люблю многие годы. И которого отбила у меня в свое время Серафима. Но ведь она человек властный, жестокий, неприятный. Так что неудивительно, что Борис Борисович ищет того, чего ему недостает в семье, на стороне. А я все еще его люблю!
        Она всхлипнула, но быстро взяла себя в руки.
        - Вы поведали мне много интересного, и я признательна вам за то, что вы откровенны со мной, Анна Игоревна. Поэтому и я откровенна с вами. Я давно поняла, что в музее творится что-то темное. Так вот, Горянские искали эту комнату. И даже Серафима, знаток «Чертяково», правда, знаток не очень хороший, по большей части на словах, не ведала, какое же из помещений является комнатой. Они вышли на одно местного краеведа, Федора Ильича. Человек он был крайне нелюдимый, что называется, с приветом. Кстати, дальний родственник нашего тогдашнего директора, мужа Серафимы. Впрочем, директор и краевед были в давней ссоре и не общались много лет. Лучше его никто в истории «Чертяково» и княжеского рода Святополк-Донских не разбирался: ни в России, ни во всем мире. Федор Ильич был, кажется, незаконнорожденным сыном последнего князя. Хотя, конечно, это могла быть легенда, им же самим в оборот и запущенная. Но как бы то ни было, у Федора Ильича имелась масса раритетной литературы по «Чертяково». А в течение десятилетий его коллекция только увеличилась…
        Экскурсоводша потерла руки и сказала:
        - Если кто и мог точно знать, в какой из комнат была раньше эта фреска, так это Федор Ильич, потому что он работал в «Чертяково» еще до войны, а сразу после войны руководил восстановительными работами в музее-усадьбе. Сейчас во дворце комнаты с такой фреской просто-напросто нет. Но она была, она имелась на старинных фотографиях, которые я обнаружила в архиве и которые у меня потом украла Серафима!
        Анна поняла, что сомнений быть не могло: фото, обнаруженное ею самой, тоже прибрала к рукам главный искусствовед.
        - Только по этим фотографиям нельзя было определить, какая это комната. Впрочем, я составила список из девятнадцати помещений, наиболее подходящих на эту роль. Но и этот список у меня тоже украли! И не требуется быть мисс Марпл, дабы понять, кто за всем этим стоит!
        - Серафима Ниловна! - заявила Анна, и экскурсоводша энергично кивнула.
        - Она самая, Анна Игоревна, она самая! Но вернемся к Федору Ильичу. Он был, так сказать, последним из могикан, человеком, который мог точно сказать, в какой комнате имелась эта фреска. Но Серафиму он ненавидел, потому что она несколько раз обокрала и его. Так что он ничего бы и не сказал, как бы она его ни умоляла. А потом случилось ужасное - Федора Ильича убили!
        Анна вздрогнула, и Инга Валерьевна, заметив реакцию девушки, заявила:
        - Вроде бы заезжие гастролеры, но ведь красть у старика было нечего. У него не было коллекции дорогостоящих предметов, а только книги, рукописи, дневники. Для торговцев крадеными предметами искусства это особого интереса не представляет. Но дом Федора Ильича поставили с ног на голову. Грабителей так и не нашли, а я уверена - никакие это были не гастролеры. Старика убила Серафима!
        Экскурсоводша подняла указательный палец.
        - И не думайте, что я пытаюсь очернить Серафиму по причине личной неприязни! Просто я отлично знаю повадки этой особы. Если она не заполучает того, что ей нужно, обычными способами, она прибегает к способам криминальным. И, если надо, даже к убийству. Тем более что это будет не первое ее убийство - вспомните о странной кончине прежнего директора «Чертяково», ее мужа!
        Анна внимательно слушала Ингу Валерьевну, потому что верила ей и полагала, что Серафима действительно вполне может пойти на убийство для достижения своих низменных целей.
        - Зато Федор Ильич благоволил ко мне. Именно от него я и узнала, что незадолго до его страшной смерти - несчастному проломили голову ломом, причем кто-то не ограничился одним ударом, собственно, уже смертельным, а измочалил тело старика, словно в припадке ярости или за что-то ему мстя, - Серафима наведывалась к нему и желала заполучить информацию именно об этой комнате. О комнате, которая раньше была украшена фреской с купидоном! Он ничего ей не сказал, даже на порог не пустил и прогнал прочь. А примерно две недели спустя Федора Ильича не стало. Как вы думаете, совпадение?
        Подумав, Анна медленно произнесла:
        - Если и совпадение, то чрезвычайно странное.
        - Нет, не совпадение! - заявила уверенно Инга Валерьевна. - Его Серафима убила, как пить дать!
        - Но тогда к смерти старого краеведа причастен и Борис Борисович… - заметила Анна, и экскурсоводша печально вздохнула:
        - Вы правы, Анна Игоревна. Но я не думаю, что Борис Борисович убивал старика, потому что он человек очень тонкой душевной организации и ужасно боится крови. Голову Федору Ильичу проломила она, Серафима, и не думайте, что она не смогла бы, она ведь жилистая и очень выносливая. А Борис Борисович полностью находится под ее пятой. Это ужасно, ведь он такой хороший человек…
        Она снова вздохнула, и Анна поняла - экскурсоводша все еще сохла по директору.
        - Представьте, однако, мое изумление, когда через три недели после смерти Федора Ильича я получила по почте бандероль - от него! В прилагавшемся к ней письме Федор Ильич писал о том, что разместил содержимое бандероли у нотариуса, который в случае его смерти получил приказание отослать его мне. Я была так тронута - Федор Ильич доверял мне, как никому другому!
        - И что было в бандероли? - спросила Анна, и Инга Валерьевна ответила:
        - Его дневник! Ведь на протяжении почти всей жизни он вел дневники! В бандероли была всего одна толстая тетрадь. Записи в ней начинались в апреле 1945 года и заканчивались в феврале 1948-го. Именно в этот период в «Чертяково» шли восстановительные работы!
        - И что было написано в дневнике? - спросила Анна, но Инга Валерьевна развела руками.
        - Не знаю, потому что он использовал особый, разработанный им же самим шифр. Федор Ильич обожал подобные штучки. И тот, кто не владел ключом к коду, прочесть дневники не мог - для непосвященного это был набор букв разных алфавитов, физических и астрологических значков и длинных цифровых комбинаций. Однако в своем письме Федор Ильи просил, чтобы я позаботилась о его дневнике и не допустила, чтобы он попал в руки Серафимы…
        Тут она вздохнула, и Анна поняла, что с этой миссией экскурсоводша не справилась.
        - Так как расшифровать дневник самостоятельно я была не в состоянии, а ключа к шифру Федор Ильич мне не прислал, то я обратилась к одному питерскому химику, который на досуге увлекался криптологией. Он сообщил мне, что шифр, который использовал покойный Федор Ильич, был не из простых, однако пообещал, что займется им. И он сдержал свое слово! Примерно через полгода я получила от него таблицу с кодом, при помощи которого я могла прочесть дневник!
        Она скорбно улыбнулась и сказала:
        - Какой же я была наивной! Потому что у Серафимы везде свои люди, в том числе и среди ученой братии обеих столиц. Она узнала о том, над чем работает этот почтенный химик, и, когда он вместе с женой был в театре, в их квартиру проникли воры. Однако и тетрадь, и таблица с кодом были к тому времени уже у меня! Но если бы этим все закончилось…
        Инга Валерьевна качнула головой.
        - В моей квартире случился пожар, и мне чудом удалось спастись. Я вытащила дневник, однако поняла - Серафима занялась и мной. Это так ужасно - работать рука об руку с человеком, который пытался убить меня! Ведь милиция установила: имел место намеренный поджог! Серафима хотела если не заполучить дневник, то уничтожить его раз и навсегда - вместе со мной!
        Переведя дух, экскурсоводша сказала:
        - Я перепрятывала дневник у друзей и знакомых, но ведь не могла же я подвергать их такой опасности! Серафима ни перед чем бы не остановилась! В итоге мне не пришло в голову ничего иного, как запихнуть его на дно сумки, забитой старыми вещами, а саму сумку сдать в камеру хранения на автовокзале в нашем городке. Причем там можно было, заплатив, кстати, весьма немаленькую сумму, держать сумку в течение многих месяцев. У меня же осталась квитанция, а также жетон. Я всегда носила их при себе. Носила-носила… И доносилась!
        - Их украли? - спросила Анна, и Инга Валерьевна кивнула:
        - Вот именно! То ли сама Серафима, то ли кто-то из моих любимых коллег, которые работают на нее. В любом случае и квитанция, и жетон исчезли, а сумку из камеры хранения забрали. Я не сомневаюсь, что дневник теперь в руках Серафимы. Однако я хотела узнать, кто же из коллег помог ей в этом ужасном деле. Поэтому, надеясь на чудо, и обыскивала карманы верхней одежды, глупо полагая, что вор засунул туда ненужную уже квитанцию. Но ничего не нашла! Конечно, все улики давно уничтожены!
        - Значит, прочитав дневник, Серафима Ниловна узнает, о какой именно комнате идет речь? - спросила Анна.
        Тут экскурсоводша усмехнулась и сказала:
        - Нет, не узнает! Потому что в камере хранения находилась сама зашифрованная тетрадь, а вот таблица с кодом - в совершенно другом месте. Она до сих пор у меня, а дневник - у Горянской. Без дневника таблица с кодом - не более чем набор ненужных букв и знаков. Но и без таблицы с кодом дневник - всего лишь набор непонятных записей.
        - Она может, как это сделали и вы сами, нанять специалиста по шифрам! - заметила Анна, и Инга Валерьевна сказала:
        - Конечно, может! Но, во-первых, таких специалистов не так уж много, во-вторых, их услуги стоят ужасно дорого, и, в-третьих, им понадобится куча времени, чтобы разгадать шифр. Однако вы правы - Серафима рано или поздно заполучит код, и тогда все пойдет насмарку…
        - Но ведь вы прочитали дневник? И знаете, о какой комнате идет речь? - спросила Анна, и экскурсоводша развела руками:
        - В этом-то и суть, что нет! Вернее, я начала читать дневник, сверяясь с таблицей с кодом, но ведь это как читать при помощи словаря текст на неизвестном языке. Я осилила только десятую часть записей, но не наткнулась на указание того, о какой именно комнате во дворце идет речь. А в дневнике без малого шестьсот страниц!
        Тут она посмотрела на Анну и сказала:
        - Вы внушаете мне доверие, Анна Игоревна. Иначе бы я не стала с вами откровенничать. Да и вы бы не рассказали мне про часы. Поэтому предлагаю вам объединить наши усилия. Вы и я - против Серафимы!
        Анна и сама склонялась к этой мысли, Инга Валерьевна представлялась ей идеальной союзницей.
        - Но что вы предлагаете? - спросила Анна. - По собственной воле Серафима Ниловна дневник не отдаст.
        - Не отдаст! - подтвердила экскурсоводша. - У такой, как она, зимой снега не выпросишь. Но кто, собственно, будет спрашивать ее согласия? Мы заберем дневник - и дело с концом! Только одна я это не потяну, мне нужен надежный человек, который бы помог изъять у нее записи Федора Ильича…
        - Для этого надо узнать, где она хранит дневник, а это не так легко, как я предполагаю…
        Инга Валерьевна улыбнулась и замахала руками:
        - Анна Игоревна, конечно, вы правы, она может прятать его где угодно. Но недаром же я - лучшая подруга Бориса Борисовича! О наличии дневника он мне, конечно, ничего не сказал, однако мне стало известно, что все самые ценные вещи супруги хранят в сейфе, расположенном в кабинете Бори…
        Она лукаво взглянула на Анну, которая в растерянности протянула:
        - Вы хотите сказать, что…
        - Да, именно это я и хочу сказать! Серафима украла дневник у меня, до этого убив Федора Ильича. Значит, надо изъять дневник у нее самой. Конечно, убивать Серафиму для этого не надо…
        - Вы, однако, добры к ней! - сказала Анна, а экскурсоводша рассмеялась:
        - А вы мне нравитесь, Анна Игоревна. Так по рукам?
        Она протянула ей руку, и Анна вложила в нее свою ладонь. Инга Валерьевна, прищурившись, вдруг спросила:
        - Вы ведь в действительности охотитесь за коллекцией драгоценностей княжеского рода? Ладно, можете ничего не говорить! Это я и так поняла! Не исключено, что покойный Федор Ильич был в курсе, где его папаша, последний князь, спрятал коллекцию. И, кто знает, быть может, он даже обнаружил ее во время реставрационных работ в «Чертяково». А потом перепрятал и указал место в дневнике, который лежит в сейфе Горянских!
        Она подмигнула Анне и заметила:
        - Ну, на драгоценности я не претендую, Анна Игоревна. Тем более что они все равно достанутся государству. А вот кусочек славы - отчего бы не отхватить? Когда эта история прогремит на всю страну или даже на весь мир, то вы ведь не забудете упомянуть и меня?
        Анна кивнула, и Инга Валерьевна вдруг добавила:
        - Но мне даже и слава не нужна. Я хочу только видеть Серафиму поверженной, в наручниках, в клетке в помещении суда. За все ее деяния она получит пожизненное, в этом нет ни малейшего сомнения.
        - А к деятельности Чертяковского монстра она тоже причастна? - спросила Анна, и Инга Валерьевна развела руками:
        - Не знаю, но не исключаю этого. Потому что никакого монстра, конечно, не существует. Это говорю я вам со всей ответственностью человека, проработавшего в
«Чертяково» без малого двадцать пять лет. И Федор Ильич в монстра не верил. Но ведь людей кто-то убил? Если это Серафима, то она получит по полной программе. Вы мне в этом поможете?
        Месть, насколько знала Анна, это блюдо, которое подают холодным. А Инга Валерьевна, по всей видимости, любила холодные блюда.
        - И что вы предлагаете сделать? - спросила Анна. - Взять Серафиму в заложники и заполучить у нее ключ от сейфа?
        - Все гораздо проще! - ответила с улыбкой экскурсоводша. - Нам не нужна Серафима, нам нужен Борис Борисович! И вот что я предлагаю…
        Анна проводила взглядом Бориса Борисовича, который, насвистывая что-то беззаботное, прошел мимо нее в коридоре. При этом она ощутила легкое прикосновение его руки к своим ягодицам. Какой, однако, шустрик!
        Борис Борисович завернул за угол, скрипнула дверь. До Анны донесся шепот Инги Валерьевны:
        - Борюсик, как же я рада, что ты пришел! Я так по тебе истосковалась!
        Дверь, снова скрипнув, закрылась, и Анна взглянула на часы. Она быстро спустилась по лестнице, обогнула дворец и встала у розового куста, который находился под окнами того самого помещения, где в данный момент находились директор и экскурсоводша.
        Чем они там занимались, понять было несложно. Анна снова взглянула на часы, прошло семь минут. Она задрала голову и посмотрела в крошечное окно, закрытое тяжелыми пыльными жалюзи. Оставалось только ждать.
        Внезапно створка окна приоткрылась, оттуда показалась тонкая женская рука, и мгновением позже на землю упал сверкающий металлический ключ. Инге Валерьевне удалось стащить ключ от сейфа у погруженного в пучину страсти Бориса Борисовича и незаметно для директора выбросить его в окно.
        Дубликат ключа от кабинета директора у пронырливой экскурсоводши имелся - сделала как-то для «собственных нужд».
        Анна быстро подняла ключ и снова посмотрела на часы. Она знала, что времени у нее было мало, от силы - четверть часа, если повезет - минут двадцать. За это время ей требовалось проникнуть в кабинет директора, открыть сейф, извлечь записи Федора Ильича, а потом вернуться к помещению, где находилась предававшаяся любовному экстазу парочка, и осторожно просунуть ключ под дверь. Остальное - дело Инги Валерьевны, которая вернет ключ любовнику.
        Вроде бы ничего сложного, однако Анна знала: она должна действовать быстро и четко. Сначала Инга Валерьевна предложила, что она сама проникнет в директорский кабинет, но тогда бы Анне пришлось двадцать минут занимать Бориса Борисовича в пыльной каморке. Она отказалась от этой роли, предоставив ее экскурсоводше, которая к тому же была рада снова оказаться наедине со своим Борюсиком.
        Анна устремилась обратно во дворец, вприпрыжку поднялась по лестнице, прошла по коридору, добралась до двери директорского кабинета, извлекла ключ от него, которым ее снабдила Инга Валерьевна, заблаговременно сделавшая нужную копию, захотела было вставить его в прорезь замка…
        Как вдруг дверь резко распахнулась, и на пороге Анна узрела Серафиму Ниловну. Анна так перепугалась, что выронила ключ от сейфа, который упал прямо под ноги Горянской. Но та, похоже, и сама не ожидала столкнуться лицом к лицу с Анной, поэтому испуганно ойкнула и отступила.
        - Вам чего надо? - спросила главный искусствовед весьма грубо. Анна завела речь о том, что она хотела посоветоваться по одному важному вопросу с Борисом Борисовичем.
        Горянская подозрительно уставилась на нее и спросила:
        - По важному вопросу? По какому именно вопросу, позвольте спросить?
        Она тяжело задышала, и Анна поняла - та подозревает ее в том, что она пришла к директору на свидание!
        - Бориса Борисовича нет! - отчеканила Серафима. - Он занят крайне важными делами!
        О, если бы она знала, каким именно «крайне важным делом» занят в этот момент ее неверный бородатый муженек!
        - Так какой у вас вопрос? Наверняка я тоже могу помочь вам! - заявила Горянская и сделала шаг вперед. Анна увидела блестящий ключ, все еще лежавший на пороге и так и не замеченный Серафимой. Еще не замеченный. Но стоит ей пройти еще полметра, как она наступит прямо на него. И тогда проблем не оберешься!
        - Я хотела у него узнать… Хотела узнать… - произнесла Анна, пытаясь выдумать что-то подходящее, но ничего путного в голову ей не лезло. - Хотела у него узнать…
        Горянская, прищурившись, посмотрела на нее и изрекла:
        - Так что вы хотели у него узнать?
        - Дату смерти князя Дмитрия Святополк-Донского! - выпалила наконец Анна.
        Серафима взглянула на нее исподлобья и заявила:
        - Неужели вы этого не знаете, Анна Игоревна? Как же так! Вы ведь пишете диссертацию о «Чертяково»!
        Анна двинулась чуть вперед и наступила подошвой на ключ. Горянская закрыла дверь кабинета мужа, дважды повернула ключ в замке и заявила:
        - 14 ноября 1807 года. И это все, что вам было нужно? Тогда прошу меня извинить!
        Она настороженно взглянула на Анну, намекая ей на то, что пора сдвинуться с места. Но двигаться с места Анна не собиралась - если бы она это сделала, то Горянская немедленно увидела бы ключ, все еще лежавший на полу.
        - Или у вас имеется еще какой-либо вопрос? - полюбопытствовала Серафима, и Анна заявила:
        - Да-да, вы правы! У меня даже список имеется. Только куда я его положила…
        Услышав о наличии некоего списка, Горянская благоразумно решила ретироваться. Поэтому, озабоченно посмотрев на часы, она сказала:
        - Прошу меня извинить, однако я не могу сейчас уделить вам много времени. Зайдите ко мне, скажем, часика через два. И я охотно отвечу на все ваши вопросы! А Бориса Борисовича лучше не беспокоить!
        С этими словами она удалилась, оставив Анну стоять около двери кабинета бородатого директора. Анна, все еще делавшая вид, что роется в карманах в поисках несуществующего списка, осторожно посмотрела на часы. Прошло почти десять минут! Значит, у нее максимум столько же, скорее, даже меньше.
        Она быстро нагнулась, подняла ключ, поднесла его к замку, а потом быстро завернула за угол и посмотрела, не притаилась ли там Горянская. От такой особы всего можно было ожидать! Но коридор был пуст.
        Тогда Анна быстро открыла дверь, проскользнула в кабинет Бориса Борисовича и снова закрыла дверь за собой. Она перевела дух и подумала, что хуже всего будет, если Серафима вдруг решит вернуться и застанет ее в кабинете своего благоверного. Тогда никакая лживая история ее не спасет.
        Но, на ее счастье, Горянская и не думала возвращаться. Анна посмотрела по сторонам и заметила стоявший в углу большой, пузатый, старинной конструкции сейф. Она подошла к нему и вставила в замок ключ, который выбросила ей в окно Инга Валерьевна.
        Не получилось! Неужели экскурсоводша забрала у похотливого директора не тот ключ? Но тут Анна поняла, что пыталась вставить ключ, держа его не той стороной. Так велико было ее напряжение, что она этого не заметила.
        Она повернула ключ - и тот безо всяческих проблем вошел в прорезь. Анна повернула ключ трижды, и три раза раздался тихий щелчок. После чего дверь сейфа открылась.
        Анна заглянула внутрь несгораемого шкафа и заметила на одной из полок пачки денег - по всей видимости, в сейфе хранилось целое состояние. Что это за деньги? Неужели те, что принадлежали музею, однако использовались четой Горянских на свои собственные нужды?
        Но деньги Анну не интересовали. Она быстро прошерстила содержимое сейфа и обнаружила, что внутри большого имеется некоторое подобие маленького - это было отделение, защищенное металлической крышкой.
        Но ведь ключа от этого отделения у нее не было! Однако, присмотревшись, Анна поняла, что крышку можно было открыть при помощи особого рычажка. Она так и поступила, и ее глазам предстали тонкая зеленая папка и резная шкатулка. Шкатулка на большой тетради в коленкоровом переплете.
        Первым делом Анна схватила тетрадь и пролистала ее. Так и есть, пожелтевшие страницы, таинственные значки. Это был дневник краеведа Федора Ильича!
        Затем Анна обратилась к папке. Она раскрыла ее и увидела лист, подобные которому она видела в архиве музея. Это был список того, что заказывалось за границей для княжеской усадьбы.
        Перед ней был заказ от 3 марта 1798 года. Анна присмотрелась - и ахнула. В числе прочих предметов, которые были заказаны в Лондоне и Вене для князя и княгини, значились «часы золотые, камнями украшенные, в виде слона индийского с индийским же боярином в чалме поверх оного».
        Далее следовали размеры часов в виде слона, а также описание украшавших его камней. Так и есть, в списке было отмечено, что тюрбан магараджи был украшен квадратным изумрудом.
        Вот оно, документальное доказательство того, что часы принадлежали княжескому роду! И что эти часы находились на территории «Чертяково».
        Подумав, Анна решила взять и этот список. Ведь исчезновение тетради все равно будет замечено Горянскими, так отчего же не прихватить и то, что подтверждало факт наличия часов.
        Наконец очередь дошла и до резной шкатулки. Анна знала, что у нее остается всего пара минут, чтобы завершить операцию, вернуться к комнате, в которой Инга Валерьевна ублажала Бориса Борисовича, и просунуть ключ от сейфа под дверь. Но ей не терпелось узнать, что же было в шкатулке. Раз она находилась вместе с дневником и списком в специальном отделении сейфа, значит, это было что-то важное, ценное и имевшее непосредственное отношение к истории с часами и, вероятно, с Чертяковским монстром.
        Анна взяла в руки шкатулку и осторожно подняла крышку. Отчего-то она была уверена, что то, что там находится, поможет ей разгадать головоломку, с которой она столкнулась.
        На дне шкатулки лежал перстень. Увидев его, Анна едва не выронила шкатулку из рук и, действуя механически, поставила ее на стол. Руки у девушки дрожали, ей внезапно стало очень и очень страшно. Если бы она нашла на дне шкатулки окровавленный нож, пистолет или даже гранату, она бы не испытала такого шока, как от того, что увидела этот перстень.
        Потому что на дне шкатулки лежал ее перстень. Тот самый, фамильный, с аметистом, нефритом и яшмой, который был надет на пальце ее левой руки. Тот самый, который передавался в их семье из поколения в поколение по женской линии.
        Дрожащими руками Анна извлекла перстень со дна шкатулки. Вообще-то времени на то, чтобы рассматривать его, просто не было, однако она не могла оторваться от созерцания этой, в сущности, не такой уж и дорогой, хотя и старинной побрякушки.
        Анна сняла свой собственный перстень с пальца и положила оба украшения на полированную поверхность письменного стола Бориса Борисовича. Они не просто были очень похожи. Они были идентичны.
        Так же, как были идентичны трое часов со слоном и магараджей.
        Анна взяла перстень, обнаруженный в сейфе, и надела себе на палец. Он был ей впору. Как будто был специально подогнан! Конечно, этот перстень не был таким блестящим, как ее собственный. Как будто он пролежал много лет где-то в темном месте. И все же…
        Анна взяла оба перстня и подошла к окну, где сравнила два аметиста. У них имелся небольшой изъян, чуть заметное пятнышко. И это пятнышко наличествовало у обоих камней!
        Одно дело, если бы речь шла о двух копиях одного и того же украшения. Но в том-то и дело, это были два абсолютно идентичных экземпляра одного и того же украшения! Но как же так - один перстень передавался у них от бабушки к внучке, а другой… А другой был фамильной реликвией княжеского рода Святополк-Донских?
        Голова от этого открытия шла кругом. Затем Анна перевернула оба перстня. Она знала, что на ее перстне имелась небольшая царапина: она когда-то задела им за сиденье автомобиля, и было это примерно года два назад.
        Она с трепетом поднесла перстень, найденный в сейфе, к лицу и обнаружила на нем точно такую же, как и на своем собственном, царапину.
        Это не была копия. Это не были два экземпляра одной и той же вещицы. Это и была одна и та же вещь - ее перстень, только в двух совершенно идентичных ипостасях!
        - Ну давай же, давай! - прошептал Пашка Сундуков, подталкивая своего лучшего друга Кольку Дягтерева к домику, окна которого лучились приятным желтым светом, несмотря на то, что изнутри они были занавешены то ли простынями, то ли наволочками.
        Колька вздохнул и посмотрел на страшную маску, которую держал в руках.
        - Паш, может, не надо? Ты же представляешь, какой переполох будет…
        Сундуков, сызмальства склонный к дурацким затеям, розыгрышам и шуткам, произнес:
        - Колян, ты что, сдрейфил? Я и не знал, что ты такой трус!
        Колька Дягтерев не мог, конечно же, допустить, чтобы кто-то считал его трусом. Поэтому он покорно напялил на себя страшную маску, представлявшую морду динозавра, и глухо спросил:
        - Ну как, Паш?
        Сундуков, поправив маску, заявил:
        - Пойдет! Только ты того, рычи пострашней. И поубедительней!
        Сам же Сундуков держал в руках портативную камеру, на которую намеревался снимать сей недостойный спектакль. Вообще-то родители Сундукова, отчаявшиеся сделать из него человека, отправили его в летний патриотический лагерь, надеясь на то, что воспитатели и коллектив наставят их безалаберного сыночка на путь истинный. Но этого, конечно же, не произошло. Вместо этого Сундуков продолжал досаждать всем своими выходками. И тот факт, что его лучший друг Колька тоже оказался в этом же лагере, все только ухудшал.
        - Ну ты че встал? Давай, топай! Изображай из себя Чертяковского монстра! - заявил с ухмылкой Сундуков, начиная съемку. - Внимание, фильм начинается! Сейчас мы все станем свидетелями того, что делают с людьми страх и глупые истории!
        О том, чтобы все в лагере знали о Чертяковском монстре, якобы обитающем в музее-усадьбе, расположенном всего в паре километров от лагеря, Сундуков позаботился самолично. Он раскопал в Интернете самые жуткие россказни, сдобрил их кровавыми деталями и запустил в оборот. Сделал же он это с далеким прицелом - ему требовался свой собственный фильм ужасов! И актером в этом фильме должен был стать Колька. Точнее, не актером, а монстром. А вот те, с кем Сундуков был не в ладах, должны были ужасно поплатиться за свое плохое к нему отношение.
        Таковых в лагере было предостаточно, но более всего отомстить Сундуков мечтал вожатому Антону. Этот заносчивый и громогласный тип с первого же дня невзлюбил Сундукова, гонял его в хвост и в гриву и как-то даже прилюдно заявил, что у Сундукова напрочь отсутствует чувство юмора.
        Ничего ужаснее вожатый сделать не мог бы. Настало время мести, кошмарной мести, как говорил Сундуков, при этом вытаращивая глаза и подвывая. А для кошмарной мести ему требовался Чертяковский монстр.
        Запущенные в оборот им же самим рассказы сделали свое дело: как-то вечером, визжа, несколько девчонок выбежали из леса, заявив, что видели Чертяковского монстра. После этого туда отправилась группа вожатых, которые, конечно же, ничего не нашли. А Сундуков, давясь от смеха, заявил, что девчонки приняли за монстра в темноте куст или, быть может, ежа или кабанчика.
        Но после этого еще несколько человек заявили, что видели около своих домиков странную тень. А затем на пляже, около небольшой речушки, где купались ребята, были обнаружены страшные следы - как будто ящерицы, только огромной. Или небольшого двупалого динозавра.
        Это вызвало настоящую панику, два человека даже покинули лагерь. А дирекции пришлось успокаивать взволнованных родителей, которые осаждали лагерь, желая узнать, в чем же дело. Начальству удалось все урегулировать, заявив, что это следы необычайно большого селезня.
        В это мало кто поверил, но на первое время все улеглось. Сундуков же хохотал в подушку, потому что следы монстра на пляже были его рук делом. Именно он изготовил из веток, старой коробки и резиновой покрышки «лапы динозавра», которыми потом оставил следы на песке.
        Настало время более серьезных действий. Теперь на сцену должен был выйти Чертяковский монстр. И Сундуков постарался на славу: он заказала по Интернету резиновую маску в виде морды динозавра, причем выполненную настолько реалистично, что, если такого увидеть в темноте, можно было заработать сердечный приступ. Маска была особая, надевающаяся на голову и закрепляющаяся на плечах. Сундуков не пожалел значительной суммы, чтобы заполучить сие резиновое изделие. И даже притворился больным и якобы отдыхал у себя в домике во время «веселых стартов», а в действительности мотался в городок, на почту, где его дожидалась посылка из интернет-шопа.
        Но играть роль чудища Сундуков не хотел, а принудил сделать это своего приятеля Кольку. Тот сначала отнекивался, но, как бывало у них в подобных ситуациях, в итоге сдался и выполнил то, что хотел от него Сундуков.
        Взглянув на себя в зеркало, Колька даже испугался - монстр был как настоящий. А при помощи нехитрого приборчика, нажимая на резиновую грушу, прилагавшуюся к маске, можно было двигать пастью и делать так, чтобы глаза монстра вспыхивали ярко-красным зловещим огоньком.
        Они приблизились к домику вожатого Антона. Сундуков ударил Кольку пятерней по спине и прошептал ему на ухо:
        - Давай, лезь вверх!
        И указал на окно. Колька боязливо поежился и сказал:
        - Паш, нам ведь влетит, когда все раскроется! Нас из лагеря выгонят! И родителям все сообщат!
        Сундуков снова хлопнул его по спине:
        - Не дрейфь, Колюня, все путем!
        Колька же уныло подумал о том, что именно этого Пашка и добивался - выдворения из ненавистного летнего лагеря. Только ведь выдворят не только Пашу, но и его, Кольку! Пашке-то что, у него родители обеспеченные, отец бизнесом занимается, мать в налоговой инспекции важной шишкой работает. И хоть с сыночком у них вечная головная боль, они его любят и обожают. И за любую, даже самую идиотскую, выходку лишь только журят, да и то не сильно. И уж точно руку на него не поднимают.
        А вот его отчим… И зачем только мать вышла замуж за этого прапорщика! Отчим Кольку сразу возненавидел, нещадно драл ремнем за любую провинность и специально сбагрил в этот патриотический лагерь, чтобы пацан уму-разуму набрался. Колька даже не представлял, что отчим с ним сделает, когда его самого с позором выгонят из лагеря за то, что он, нарядившись по воле Пашки в Чертяковского монстра, пугал людей.
        Но Пашку он знал еще с детского садика и не мог перед ним ударить в грязь лицом.
        Поэтому, подчиняясь воле своего коварного приятеля, Колька приподнялся, зацепился за карниз и потянулся к окну. Только маска, надетая на голову, мешала ему рассмотреть, что происходило в комнате.
        Пришлось Пашке самому лезть наверх. И хоть окно и было чем-то изнутри занавешено, Сундуков сумел найти щелку и увидеть то, что происходит в домике вожатого. Сундуков издал какой-то звук, нечто среднее между хрюканьем и рыданием, а потом раздался треск, и Пашка полетел на землю.
        - Паш, все в порядке? - ринулся к нему Колька, а Сундуков, вцепившись в его руку, трясся, словно в припадке. Колька испугался - неужели при падении мозг расшиб? И только потом понял, что Пашка извивался в пароксизмах сумасшедшего хохота.
        - Паш, ты чего? - спросил его Колька, а Сундуков прошептал, продолжая смеяться:
        - Да Антон там… С этой жирной теткой из столовки… Они там…
        - Да что они? - спросил в ужасе Колька, и в этот момент дверь домика распахнулась, и на пороге возник голый по пояс вожатый Антон. Он вышел на крыльцо, в его руках сверкнул фонарик.
        Сундуков, все еще не насмеявшись досыта, увлек Кольку за собой в кусты. При этом он не забыл направить камеру на крыльцо.
        - Антоша, ну что там? - раздался томный голос, и на пороге возникла абсолютно обнаженная розовая толстуха, та самая, что директорствовала в местной столовой. И тут до Кольки дошло, чем там занимался вожатый и почему они занавесили изнутри окна.
        Сундуков же снимал и снимал, держа камеру одной рукой, а кулак другой запихнув себе в рот и повизгивая от смеха. Эти странные звуки долетали и до домика.
        - Антоша, ты слышишь? - спросила работница столовой лагеря, которая была старше вожатого раза в два. Кажется, у тетеньки были взрослые дети и, по слухам, уже и внуки.
        Директриса столовой ойкнула и указала на куст, за которым притаились подростки. Вожатый Антон - с широченной волосатой грудью, ростом под два метра - как-то боязливо переступил с ноги на ногу и хрипло произнес:
        - Да это ничего, показалось…
        - Антоша, ничего не показалось! - простонала тетка. - Ты иди, посмотри. Вдруг там этот… Чертяковский монстр!
        Сундуков, пребольно наступив приятелю на ногу, прошептал:
        - Леди и джентльмены! Начинается! Наш бравый Антоша идет на контакт третьего рода! Или не идет, а струсит? Чертяковский монстр, готовься!
        Вожатый Антон, который безжалостно издевался над любым проявлением слабохарактерности и публично унижал всех, кто не выполнял его приказания, почесал щеку и заметил:
        - Ну какой Чертяковский монстр… Это же все выдумки!
        Но голос его, обычно зычный и грозный, предательски дрожал. Сундуков же прошептал:
        - Так, так, готовься, Колюнчик! Объект приближается!
        Вожатый в самом деле сошел с крыльца и посветил в куст фонариком. А потом, выпятив грудь колесом, победоносно заявил:
        - Да нет там ничего! И монстра никакого нет!
        - А как же следы на пляже? - пропищала толстуха. - Антоша, я же знаю, что это никакой не селезень! Это были следы… Следы чудовища, которое выбралось из реки и снова туда забралось!
        Повизгивая от смеха, Сундуков снимал забавную сцену - голую директрису столовой, растерянного и бледного, явно струсившего вожатого Антона. Колька понял, что, даже если их и разоблачить, никого из лагеря с позором не выбросят. Потому что у Пашки в руках такой шикарный компромат на злобного вожатого, что тот, дабы предотвратить его публикацию в Интернете, превратится в ручного хомячка. И будет выполнять все пожелания мстительного Пашки.
        - Да какое чудище, Зин! - пробасил Антон, придавая своему голосу уверенности. - Ладно, пошли обратно в домик. Никого здесь нет. Продолжим заниматься тем, чем до этого занимались…
        Он развернулся и зашагал к домику, а Пашка толкнул Кольку локтем в бок. Мол, давай, начинай. Колька открыл рот и издал звук, но вышло как-то не страшно, а скорее жалостливо. Не вой и не рык, а плач.
        Но толстуха-директриса все равно вздрогнула и схватилась за многокилограммовую левую грудь.
        - Антоша, ты слышал? Вот он, монстр!
        - Да не монстр это! - заявил, разворачиваясь к кусту и светя в него фонариком, вожатый. - На девчонок похоже. Что, спрятались здесь, дуры! Ну, выходи по одной! Живо! И обо всем, что здесь видели, молчать будете. Иначе уши откручу и сожрать заставлю!
        Чувствуя себя крутым - еще бы, речь шла о каких-то девчушках, шлявшихся по лагерю ночью! - Антон двинулся к кусту с явным намерением вытащить из-за него тех, кто посмел помешать ему развлекаться с директрисой столовой.
        Поняв, что от Кольки дожидаться настоящего воя монстра бессмысленно, Пашка Сундуков вытащил изо рта кулак и, все еще смеясь, прошептал:
        - Вот, слушай, как нужно делать! Учись, пока я жив!
        Запрокинув голову, он завыл - причем так виртуозно и в то же время страшно, что от этого воя кровь в жилах стыла. А затем он резко оборвал вой и зарычал - не по-собачьи и не по-волчьи, а как-то по-особому, А затем зашипел, причем так, что создавалось впечатление: в кустах сидел выводок кобр или даже зеленая анаконда!
        Вожатый Антон, на лице которого играла самодовольная улыбка, заслышав весь этот концерт, вдруг застыл на месте и попятился. Директриса же, взвизгнув, нырнула в домик и закрыла дверь.
        Вожатый, нелепо задирая ноги, побежал к домику и забарабанил по двери увесистыми кулаками.
        - Зина, открой немедленно! Открой, кому говорю! Вот ведь корова! Открой!
        - Понял, как надо? - заявил приятелю Пашка, продолжая съемку. - Ну а теперь твой выход. Только не подведи!
        И он толкнул в спину своего дружка. Антон продолжал колотить в дверь, а Колька вывалился из кустов. Но вожатый, вероятно напуганный странным воем, не замечал его, пытаясь открыть дверь.
        - Зина, открывай! Если не откроешь, то можешь считать, что между нами все кончено!
        Колька в костюме Чертяковского монстра потоптал к домику. А хихикающий Сундуков, снимая сию сцену на камеру, снова завыл, привлекая внимание вожатого.
        Тот наконец обернулся и увидел в темноте странную фигуру.
        - Эй, кто это, на хрен? - спросил парень. Луч фонарика, который он держал в руке, запрыгал по траве и кустам. - Мужик, что тебе надо?
        И в этот момент луч фонарика выхватил из тьмы морду - морду динозавра. Вожатый заорал, причем тонко, по-бабьи, и сиганул с крыльца куда-то вниз. Потом поднялся и, продолжая орать, попытался бежать, но снова упал. При этом тренировочные штаны с него сползли, а Сундуков, уже в открытую гогоча, снимал сверкающую задницу ненавистного вожатого.
        Окно домика распахнулось, появилась грудастая фигура директрисы. Вожатый тотчас подтянулся и полез в окно, но женщина спихнула его и сама пыталась вылезти из домика.
        - Ближе подойди, ближе! - заявил Пашка, и Колька подчинился его словам. Он подошел ближе, и директриса столовой, заметив под окном динозавра, заголосила и повалилась в обморок. Причем так неудачно, что подмяла под себя уже почти залезшего в окно вожатого.
        - Еще ближе! - заявил Сундуков и, теряя бдительность, вышел из-за кустов. Закинув голову, он снова завыл, вожатый с диким взором повернулся - и увидел зачинщика всей комедии.
        - Сундуков! - заорал он, потрясая кулаками. - Конечно, Сундуков! Как я раньше до этого не допер! Ведь если кто и способен на все эти пакости, так только этот уродец! Ну держись!
        Он полез обратно, но пришедшая в себя директриса, пропустившая момент разоблачения, плача и рыдая, пыталась спасти своего любимого Антошу, не пуская его к монстру, и ухватила его при этом за ноги, в результате чего штаны вожатого остались у нее в руках. А тот, матерясь, вылетел из окна и голышом приземлился в траве.
        Вожатый вскочил, а Сундуков продолжал его снимать, подвывая и гогоча. Вожатый ринулся на него, но, заметив, что остался без штанов, прикрылся руками и проорал:
        - Сундуков, гнида, убью! На части разрежу, в глотку тебе же самому затолкаю! А это что за лох в виде монстра? А, понял, дружок твой!
        Он снова сделал попытку кинуться на Сундукова, а тот важно заявил:
        - Антоша, не рыпайся! У меня все запечатлено! И как ты труханул, и как без штанов из окна падал, и как твоя мадам сиськами трясла. Хочешь, я это в Интернет выложу? Ты ведь у нас, кажется, жениться собираешься? Твоей невесте понравится!
        Скрежеща зубами от ярости, вожатый заявил:
        - Ну я до тебя доберусь, Сундуков! Немедленно отдай камеру!
        Сундуков показал ему средний палец и ответил:
        - Не получишь! И не думай, что сможешь со мной расправиться. Тебя за то, что ты с теткой из столовой спишь, тоже по головке не погладят. Так выставлять в Интернет или нет?
        Тут из дома появилась директриса столовой. Она завернулась в простыню, как в тогу, что делало ее похожей на огромных размеров жительницу Древнего Рима. В руках тетка держала ружье. Потрясая им, она причитала:
        - Господи, как страшно! Монстр ведь в самом деле имеется! Ну, сейчас я в тебя пальну!
        Она навела ружье на Кольку, который отшатнулся в сторону, раздался оглушительный выстрел, от которого у всех заложило уши, а коварный вожатый Антон, воспользовавшись сумятицей, бросился на Пашку.
        Но тот был проворнее и лягнул вожатого между ног. Антон, воя, повалился на землю, а Сундуков скомандовал:
        - Ну, делаем ноги! А то тетка с катушек слетела!
        Что верно, то верно: директриса столовой, вошедшая в раж и не замечавшая ничего, что происходило вокруг нее, судорожно перезаряжала ружье, приговаривая:
        - Вот я монстрам задам! Всех обратно в преисподнюю отправлю!
        Не дожидаясь, пока тетка приведет угрозу в исполнение, ребята дали деру. Первым несся Сундуков, а вслед за ним - Колька в наряде Чертяковского монстра.
        По пути им попалась компания девчонок, которые, заметив динозавра, заорали благим матом и бросились врассыпную. По всему лагерю замелькали огни - прочие его обитатели и так были взбудоражены воем, криками и пальбой.
        Пашка и Колька спрятались за большим кустом боярышника, Колька снял маску динозавра и, задыхаясь, простонал:
        - Вот ведь нам влетит! Антон сейчас все расскажет и…
        - Ничего не влетит! - заявил уверенно Пашка. - Кому и что он расскажет? Как оприходовал замужнюю директрису столовой? У нее муж - мент. Он, если узнает, Антошу живо в асфальт закатает. Так что никому ничего он не скажет! Да у нас и компроматец имеется!
        Он победоносно потряс камерой. Суматоха улеглась не скоро. Прошло, наверное, не меньше часа, прежде чем все успокоилось. Голоса затихли, огни погасли. Паша и Колька, тащивший в руках маску динозавра, двинулись к своему домику. За прошедшее время Пашка успел скинуть все сенсационные фотографии на флешку.
        - А ты что, правда хочешь фильм в Интернет выложить? - спросил друга Колька, и тот самодовольно заявил:
        - Ну отчего, сначала предложу его купить Тоше и его Зине. Сколько, думаешь, они за него отвалят?
        Они уже были около своего домика и поднимались по ступенькам. Внезапно дверь домика распахнулась, и на пороге возник вожатый. В руках у него был кусок бечевки. Он изо всех сил стеганул ею Пашку, который скатился по ступенькам вниз.
        - Что, щенки, думаете, что сумеете меня запугать? - произнес бугай-вожатый, наступая на них и поигрывая при этом бечевкой. - Если надо, я вас обоих урою! Причем вы сами об алиби позаботились - спишу все на Чертяковского монстра. И ведь поверят! Где флешка с записью?
        Колька знал, что с Антоном им не справиться. Тот навис над ними, как гора. Хныча, Пашка простонал:
        - Антоша, мы же пошутили!
        - Кто тут тебе Антоша, чмо? - взвыл вожатый и снова наотмашь ударил его бечевкой. - Я для тебя Антон Николаевич! Ну, где флешка, тварь? Или хочешь, чтобы я вас за ноги подвесил и волосы на башке подпалил?
        - Вот, вот она! - заявил Пашка и протянул вожатому руку. - Возьми ее, оставь нас в покое!
        Антон подался вперед, и в этот момент Сундуков выпустил ему в лицо едкую струю из крошечного баллончика с перцовой смесью, который всегда таскал с собой. Вожатый завыл, вертясь на месте и прижимая к лицу руки. Пашка же крикнул Кольке:
        - Уходим отсюда! Ну, что стоишь столбом! Уносим ноги!
        И они побежали куда глаза глядят. Позади Пашка слышал топот Антона - оклемавшись, вожатый пустился за ними в погоню. Он отчаянно матерился, велел им остановиться и обещал выпустить кишки и намотать их на ветки, если ребята не сделают то, что он им приказывает. Но те и не думали останавливаться.
        Они уже давно покинули территорию лагеря и неслись по лесу, а оттуда - по полю. Только, как понял Колька, это было не поле, а болото, потому что то и дело попадались кочки и ноги увязали в воде.
        А проклятый вожатый не отставал! Где-то позади мелькал свет его фонарика и слышались угрозы, матерщина и проклятия. Ребята двигались вперед - и вдруг оказались перед оградой.
        - Это мы к «Чертяково» вышли! - заявил всезнающий Пашка. - Ну, давай, помоги!
        - Ты что, хочешь перелезть через забор? - спросил с испугом Колька. - Паш, может, не надо?
        - Может, не надо! - передразнил тот его. - А что надо, сдаться на милость Антоше? Так этот психопат нас точно закопает в болоте, а всем скажет, что нас Чертяковский монстр уделал.
        - Да отдай ты ему эту флешку! - взмолился Колька, а Пашка огрызнулся:
        - И что, он тогда сразу превратится в Санта-Клауса? Он все равно нас уделает, потому что ему надо самоутвердиться. Да и… Потерял я флешку, пока бежали! А если ему это сказать - ни за что не поверит. Так что давай, помоги мне перелезть!
        Верный друг Колька, конечно же, помог, а затем и сам перелез через ограду. Они оказались на территории паркового комплекса «Чертяково». Виднелась громада дворца, чернели деревья. Ребята поплелись куда-то в глубь сада.
        - Думаешь, он понял, куда мы делись? - спросил Колька, а Пашка пожал плечами:
        - Не знаю. Да и какая теперь разница. Ведь флешку я, идиот, сам посеял. Теперь ее фиг найдешь!
        Колька изумился - неужели даже в такой ситуации приятель думает о флешке с каким-то глупым фильмом!
        Тут до них донеслось пыхтение, а потом приглушенный шлепок. И голос Антона:
        - Что, парочка педиков, дрожите? Правильно делаете! Потому что сейчас я до вас доберусь!
        Ребята быстро нырнули в близлежащую рощицу, за которой блеснул пруд, а на нем - островок с красивой овальной крышей белой постройки.
        - Идем туда! - заявил Пашка, указывая на беседку, а Колька заныл:
        - Зачем туда? Пойдем ко дворцу! Там ведь ночной сторож имеется!
        - И он нас и сдаст на руки Антоше! - ответствовал Пашка. - А в беседке он нас не найдет! Ну, давай же, шевели ластами!
        И они двинулись к озеру. Когда они подошли к одному из перекинутых через него мостиков, который вел на искусственный островок с беломраморной беседкой, Пашка благоговейно произнес:
        - Ведь здесь мужика и нашли! Ну, того, на которого Чертяковский монстр напал. И растерзал!
        Кольке стало не по себе, и он произнес:
        - А, может, махнем к ограде и обратно в лагерь?
        Пашка мотнул головой и ответил:
        - Антоша этого и добивается. Там он нас и возьмет. Нет, переждем ночь здесь, а потом - сразу в город. Оттуда я позвоню предкам, пусть нас забирают. Если что, скажем, что Антоша нас бил и домогался. Ты ведь подтвердишь?
        Колька кивнул, и Пашка, шагнув на мост, продолжил:
        - И ему тогда столько влепят, что мало не покажется. А сюда он не сунется, потому что он ведь трусоват, этот наш Антоша!
        И пошел к беседке. Колька же, вцепившись в чугунные перила, завороженно смотрел на воду озерца. Ведь только что она была черная, матовая, как зеркало, и вдруг словно засияла, как будто ее изнутри подсвечивали. И стала похожа на парное молоко.
        - Паш, Паш, смотри! - произнес он завороженно, но ответа не последовало. Вместо этого он услышал приглушенный крик, шедший из беседки, и ринулся туда. И увидел своего друга, который смотрел на крошечный фонтан, бивший из пола беседки. Только струя была странная, больше даже не на жидкость похожая, а на дым.
        Дым застилал пол беседки, доходя ребятам до колен. Колька осторожно дотронулся до него - ни жарко, ни холодно. Поднес пальцы к носу, потом даже в рот положил - ни вкуса, ни запаха. Только легкое покалывание в пальцах.
        - Паш, а это что? Спецэффекты? - спросил Колька, а Пашка сдавленно ответил:
        - Нет, Коль, это не спецэффекты. Похоже, что это все - настоящее!
        Они уставились из беседки на озерцо, которое вдруг забурлило, как будто вода в нем внезапно достигла точки кипения, а белый туман практически мгновенно исчез, словно вода всосала его в себя.
        Поверхность ее при этом стала светиться сначала синим, потом оранжевым, наконец, светло-сиреневым. Свет шел со дна озерца, и создавалось впечатление, что глубина его была огромна. Хотя Колька понимал - от силы пара метров.
        А затем вода сделалась изумрудно-прозрачной. Колька посмотрел в воду и обомлел - точно, дна не было видно, только толща воды, уходившая на многие метры вниз, и рассеянный свет, шедший откуда-то снизу!
        - Придурки, я вас нашел! Вот вы где! - донесся до них грубый голос вожатого, и они увидели его массивную фигуру, появившуюся на берегу озерца. В руках Антон держал большой и увесистый сук.
        Колька дернулся и взглянул на Пашку. А тот сквозь зубы процедил:
        - Не бойся, ничего у него не выйдет. Он только пугает!
        Но Колька струхнул по-настоящему, потому что взбешенный вожатый двигался прямо на них, причем в его глазах читалось явное намерение проучить их как следует, и увесистый сук в его руках был прямым тому подтверждением.
        Антон шагал по мосту, выкрикивая оскорбления в их адрес. Пашка же тихо сказал, указывая в противоположную сторону:
        - Смотри, там есть еще один мост! Ну, пошли отсюда!
        Дважды повторять не пришлось, и ребята побежали по мосту прочь с островка. А тем временем Антон достиг беседки и заорал:
        - Ну что, паршивцы, настал ваш последний час! Ну, задам я вам сейчас жару! Надолго запомните!
        Колька и Пашка уже были на противоположном берегу.
        - Уроды, вы где? - раздался голос вожатого, который обнаружил, что в беседке никого нет. - Спрятались, ушли? Ничего, я вас сейчас в два счета найду!
        Внезапно до Кольки донесся странный звук. Очень странный. Он больше походил на топот. Как будто рядом шло что-то небольшое, но массивное. А потом до него донесся запах, точнее, вонь - мерзкая, едва выносимая.
        Колька поморщился и взглянул на Пашку, который, крутя головой, произнес:
        - Ладно, нам тут задерживаться не стоит. Лучше сейчас в парке укрыться…
        Они двинулись к темным кустам, но внезапно те зашевелились. И оттуда вылезло нечто. И от этого уже у Кольки зашевелились на голове волосы. Потому что это нечто…
        Было Чертяковским монстром. Но не поддельным, а самым что ни на есть настоящим! Именно он издавал топот, именно от него шла волна смрада. И то, что вылезло из кустов, двигалось прямо на них.
        Колька на мгновение замер, а потом, издав утробный звук, побежал прочь. Повернувшись, он заметил Пашку Сундукова, который, словно зачарованный, смотрел на то, что появилось из-за кустов.
        - Паша, уходи! - завопил он изо всех сил, и Пашка наконец пришел в себя. Пискнув, он попятился, при этом налетев на камень и упав на спину.
        А монстр - самый настоящий, не поддельный - уверенно двигался на него, издавая противные курлыкающие звуки. Колька, понимая, что приятелю надо как можно быстрее помочь, схватил с земли камень и швырнул его в монстра. И промахнулся. Зато второй камень попал тому прямо в голову. Монстр повел плоской головой, раскрыл пасть, и в свете луны Колька увидел зубастую морду.
        Да что же это, блин, такое? Динозавр? Реликтовый зверь? Пришелец из иных миров?
        Паузы хватило, чтобы Пашка поднялся и попытался удрать. Но уходить было, собственно, некуда. Ребята оказались у кромки воды. А по мосту навстречу им уверенно шагал вожатый Антон.
        - Что, голубцы, попались? Стоять! Кому сказал, не двигаться! - заявил он грубо, по-командирски.
        Вожатый вразвалочку подошел и, размахивая перед их лицами суком, заявил:
        - Ну что, придется вам сейчас за все понести наказание. Только гоните сначала флешку! А потом за все ответите!
        Колька таращился в темноту, но монстр, который всего пару секунд назад находился на берегу, уже исчез. Пашка же, заикаясь, указывал в сторону кустов и пытался вымолвить:
        - Там, там… Там монстр…
        Антон злобно рассмеялся и огрел его суком.
        - Да что ты всякую хренотень несешь! Один раз получилось вас меня испугать, второй раз не выйдет! Давайте, уродцы, гоните флешку! Иначе я вам сейчас устрою допрос партизан в гестапо!
        Он стоял спиной к парку и не видел, как позади него мелькнула тень. Колька же, заголосив, бросился бежать. Антон что-то заорал ему вслед, но подросток был уже на мосту. Он летел в беседку, а оттуда, по другому мосту, на противоположный берег озерца. Быстрее отсюда удрать, как можно дальше! Он прямо сейчас побежит в городок, чтобы оттуда с утра уехать домой. Потому что здесь… Здесь обитает монстр!
        Антон, матерясь, припустил за ним. Пашка же видел, как из кустов на него двинулось что-то темное и страшное. Он снова ощутил нестерпимый смрад и кинулся вдоль берега. Поскользнувшись на глиняном откосе, он полетел и приземлился в озеро. Вода была теплая и приятная.
        То, что преследовало его, не отставало. Тогда Пашка понял, что если ему сейчас не удастся спастись, то придет его последний час. И он смело пошел в озерцо, собираясь переплыть его и добраться до другого берега.
        Внезапно вода в водоеме снова забурлила, и откуда-то снизу пошел неяркий таинственный свет. Стиснув зубы, Пашка приказал себе не обращать на это внимания и поплыл. Он боялся не света, а того, что следовало за ним по пятам.
        Чертяковского монстра.
        Вожатый Антон, оказавшись у беседки, обнаружил, что и один, и другой пацан сбежали. Он в ярости выругался и стал бить суком по фонтанчику, расположенному в центре.
        И вдруг заметил, что вода в озерце вокруг него взбурлила и как-то странно окрасилась. Антон перепугался, не понимая, с чем имеет дело. Или это такая ночная подсветка? Только ведь «Чертяково» ночью для посетителей было закрыто, так что с какой целью устраивать явно не самое дешевое шоу?
        Он вышел на мостик и вдруг заметил на нем темную фигуру. Так и есть, один из пацанов вернулся! Что же, он его, урода, сейчас под орех разделает!
        - Ну, давай, иди сюда, говнюк! - заявил он злобно. - Твой дружок улепетнул? Ничего, придется тогда тебе одному за все ответить!
        Но подросток ничего не ответил. Антон же никак не мог разобрать, кто именно это был: Сундуков или его друг Колька. Хотя какая, собственно, разница?!
        Вожатый двинулся вперед, желая намылить подростку шею. Но тот и не думал ретироваться, даже направлялся к нему навстречу. Так-то лучше! До Антона вдруг долетел мерзкий запах.
        - Что, от страха обделался? - заявил он с торжествующей ухмылкой. - То-то еще будет! Сейчас настанет самая страшная ночь в твоей никчемной жизни, урод!
        В этот момент луна, закрытая до этого облаками, вдруг освободилась из плена, и ее лучи осветили беседку и озерцо. И Антон увидел то, что находилось на мосту, всего в паре метров от него.
        Только это был не Колька. И не Пашка. А нечто странное и страшное.
        - Опять за свое принялись? - заявил вожатый злобно. - Что, маску с собой притащили? Ничего, я вас вместе с ней и урою!
        Однако внезапно он понял, что маска была другая. И что то, что находилось на мосту, никак не могло быть человеком, даже переодетым. И это нечто медленно направилось к нему.
        Антон замер, увидел в свете луны зубастую пасть и ужасные глаза и, заорав, бросился прочь, в беседку. Преследователь настиг вожатого именно там. Антон схватил сук, валявшийся на полу, и стал ожесточенно наносить удары по башке этого…
        Этого монстра! Так и есть: это был самый что ни на есть настоящий монстр!
        Но нечто с хрустом перекусило сук, а затем бросилось на Антона, который в ужасе заорал так, как не орал еще никогда в своей жизни. А затем пришла боль, ужасная боль. И эта ночь действительно стала самой кошмарной - в его собственной жизни. И, как выяснилось, последней…
        Анна открыла глаза и поняла, что проснулась. Она взглянула на часы: зеленые электронные цифры показывали семнадцать минут третьего. Вообще-то она всегда спала очень хорошо - закрывала глаза вечером и открывала их только утром. И просыпаться посреди ночи было не в ее привычках.
        Видимо, сказалось напряжение прошедшего дня. После того, как она обнаружила в сейфе перстень - свой собственный перстень, - она, недолго думая, взяла его. Времени на размышления все равно не оставалось. Она закрыла сейф, поставив в него пустую шкатулку, а затем быстро вернулась к кабинету, в котором Инга Валерьевна развлекала Бориса Борисовича.
        Как и договаривались, Анна подсунула ключ под дверь, а сама отошла прочь. Через пару минут она услышала, как дверь скрипнула. Затем раздались звуки поцелуев, и Борис Борисович прошептал:
        - Ингочка, с тобой было так хорошо! Потому что Фима, ты сама понимаешь, в этом отношении совершеннейшее бревно…
        Он скрылся, и Анна осторожно выглянула из-за угла. Она заметила экскурсоводшу - в несколько смятой одежде, с растрепанной прической и с ошалелыми, абсолютно счастливыми глазами.
        - Извините, что так долго! - сказала Анна. - Но возникли непредвиденные обстоятельства…
        - Ничего, ничего! - отозвалась Инга Валерьевна, махая рукой. - Поверьте мне, мы нашли, чем заняться в это время! Ну как, у вас все получилось?
        Анна показала ей тетрадь с записями Федора Ильича, и экскурсоводша от радости взвизгнула и, кажется, даже подпрыгнула на месте. Они уединились в ее кабинете, и Анна передала ей зашифрованный дневник.
        Потом показала старинный лист, на котором было зафиксировано приобретение часов в виде слона с магараджей. И, поколебавшись, показала перстень.
        Сравнив оба перстня, Инга Валерьевна качнула головой и произнесла:
        - Поразительно, Анна Игоревна, просто поразительно! С таким я еще никогда не сталкивалась! Не знаю, что и сказать! Предлагаю следующее - вы отдадите мне дневник, и я сегодня же вечером примусь за его расшифровку. Можете также отдать мне перстень и список…
        Анна не захотела расставаться с этими двумя предметами, и экскурсоводша сказала:
        - Ну что же, прекрасно вас понимаю. Только храните их в надежном месте. Ведь если вы смогли похитить это у Горянских, то и Горянские смогут сделать то же самое! Вы понимаете, что расшифровать оставшиеся пятьсот с лишним страниц за ночь не получится. Нам понадобится много недель, если не месяцев. Однако лучше немедленно приняться за это. Я дам вам знать, если наткнусь на что-то важное.
        Они расстались. Инга Валерьевна, сказавшись больной, ушла домой пораньше, а Анна отправилась в архив. Там ее и нашла Серафима Ниловна. Анна ужасно боялась встречи с ней, но та вела себя крайне мило. Неужели они еще не поняли, что их сейф обчистили? Или поняли, но решили не поднимать скандала?
        Как бы то ни было, под вечер Анна вернулась к себе в апартаменты. Кольцо и страницу с описью она спрятала под матрас. А затем взяла телефон, чтобы позвонить своему ангелу-хранителю, Кириллу.
        Однако решила, что делать этого не стоит. К чему ему знать, что ей удалось обнаружить? Он тотчас сообщит об этом в Москву, и получится, что она будет выполнять приказания своего шефа.
        Анна же давно решила вести собственную игру, потому что все, что имело место в
«Чертяково», было связано с ней самой. И она имела право знать, каким именно образом. В этом же Кирилл ей помочь никак не мог.
        Она легла спать около двенадцати и сразу же заснула. А потом вдруг проснулась и уставилась на часы. Анна не могла сказать, отчего это случилось. Только сердце у нее билось часто-часто.
        До нее донеслись приглушенные голоса в коридоре, и Анна прислушалась. Это были ее милые соседи, чета Горянских. И отчего им не спалось в столь глухой час?
        И тут Анна поняла, что ее разбудило. Сначала она думала, что это - элемент сна, вернее, ночного кошмара. Она слышала крики, отдаленные ужасные крики. Именно поэтому она и проснулась!
        Тут до нее снова донеслись крики - они шли откуда-то из парка. Анна быстро подошла к окну и отодвинула занавеску. Так и есть, в парке музея-усадьбы «Чертяково» происходило что-то ужасное. Внезапно крик, больше походивший на мольбы о помощи, оборвался.
        Анна решительным шагом вышла в коридор и заметила там встревоженную Серафиму Ниловну, облаченную в кроваво-красное кимоно.
        - Добрый вечер! - сказала Анна. - Вы тоже слышали эти крики? Кажется, кому-то немедленно требуется помощь!
        Горянская как-то странно посмотрела на нее и произнесла:
        - О, Борис Борисович обо всем позаботится. Он уже пошел туда, к озеру!
        К озеру… Именно у озера была обнаружена первая растерзанная жертва. И отчего Борис Борисович пошел именно туда? Он предположил, что вопль идет именно с той стороны? Или знал это?
        И вообще, кто сказал, что Борис Борисович был только что дома и пошел к озеру? Быть может, он находился там с самого начала! А его жена, стоя в коридоре и зная, что соседка тоже проснулась от воплей, инсценировала разговор двух человек, якобы себя с мужем, тем самым обеспечивая и себе, и ему алиби на момент убийства.
        Только с чего она взяла, что это убийство?
        - Нужно поставить в известность правоохранительные органы! - заявила Анна, доставая мобильный телефон.
        Горянская злобно взглянула на нее и ответила:
        - Никого вызывать не нужно! Борис Борисович сам во всем разберется!
        Анна в недоумении посмотрела на Серафиму и промолвила:
        - Кажется, вы упускаете из виду, что у вас недавно случилось жестокое убийство! И если посреди ночи кто-то вопит в парке, причем так, как будто его живого режут, то надо вызвать полицию! И, вероятно, бригаду «Скорой»!
        - Повторяю, никого вызывать не надо! - отчеканила Горянская. - Борис Борисович обо всем позаботится. И вообще, о чем именно вы ведете речь? Ничего такого не случилось! Наверняка это пьяные подростки накуролесили. Идите спать, Анна Игоревна!
        Как же в ее объяснении все легко и просто! Но Анна не собиралась уходить. Она стояла в коридоре, дожидаясь Бориса Борисовича, потому что хотела увидеть, в каком состоянии он вернется. И что принесет с собой.
        Анна помнила, что у первой жертвы кто-то оттяпал голову. Так неужели… Так неужели весельчак-директор появится здесь с человеческой головой под мышкой? Анна судорожно подумала о том, что на кухне, кажется, имелось несколько острых ножей. Но справится ли она с четой Горянских, если те вдруг решат устранить ее, опасную свидетельницу?
        Серафима Ниловна, смягчившись, сказала:
        - Вам не стоит так переживать! Подростки регулярно забираются на территорию усадьбы. Для борьбы с ними мы и наняли ночного сторожа. Так что, уверяю вас, не стоит тратить время, вам ведь наверняка хочется спать! Хотите, я приготовлю вам травяной чай?
        Анна согласилась, потому что иначе Серафима бы от нее не отстала. Та вернулась через пару минут, держа на подносе дымящуюся пиалу. Сославшись на то, что чай слишком горячий, Анна не стала отпивать, ибо подозревала, что Горянская сдобрила его снотворным. Доказательств не было, но Анна не сомневалась, что это именно так.
        - Ну пейте же, пейте! - заявила уж слишком настойчиво Серафима. - Такой чай надо пить обязательно горячим. Иначе вся целебная сила пропадет!
        Анна сделала вид, что подносит пиалу к губам и отхлебывает содержимое. Серафима внимательно следила за ней. Вот ведь надзирательница!
        В этот момент раздались шаги на крыльце, и в коридор влетел Борис Борисович. Горянская тотчас потеряла интерес к соседке. Но в каком директор был состоянии! Глаза были вытаращены, борода топорщилась, а халат был заляпан кровью.
        - Боря, Боря, с тобой все в порядке? Оно тебя не тронуло? - крикнула Серафима, бросаясь к нему.
        Борис Борисович, нервно потирая руки, хрипло произнес:
        - Со мной все в порядке. Но у нас еще одна жертва. А оно ушло, ушло…
        И только потом, подняв глаза, заметил, что в холле стоит Анна, держащая в руке пиалу. Нахмурившись, директор произнес:
        - Фима, ты же человека напугала!
        Горянская дернулась, словно вспомнив о наличии Анны, и проскрипела:
        - Анну Игоревну разбудили эти ужасные крики…
        - Что случилось? - спросила Анна, ставя пиалу на столик и двигаясь по направлению к Борису Борисовичу. - Вы весь в крови! Вам требуется помощь, вы ранены?
        Директор не позволил ей приблизиться и сказал:
        - Со мной все в порядке… Но у нас еще одна жертва!
        Муж и жена обменялись многозначительными взглядами, и Серафима объявила:
        - Значит, опять дикие звери! Ну что же, нечего шастать по ночам по парку! Все знают, к чему это может привести!
        Никакие это были не дикие звери, Анна в этом не сомневалась. И не сомневалась, что так думали и Горянские. Что значила странная фраза директора: «А оно ушло». Что -
«оно»? Или кто?
        Или это был спектакль для нее? Чтобы, увидев залитого кровью Бориса Борисовича, она не решила, что это он только что кого-то убил! Но зачем им кого-то убивать? Тут Анна вспомнила рассказ Инги Валерьевны. Похоже, этой парочке не первый раз приходится устранять кого-то с дороги насильственным способом.
        Но кого? Предположим, они убили работника музея, который слишком много знал. И второго, Парамонова, тоже ликвидировали и куда-то дели его тело, не желая, чтобы новый труп снова привлек внимание общественности. Но кого они лишили жизни на этот раз?
        Инга Валерьевна! Анна дернулась и задела столик, едва не перевернув пиалу с чаем. Неужели они добрались до нее? Прознали, что она заполучила дневник, и теперь решили свалить ее смерть на Чертяковского монстра?
        - Что значит - оно ушло? - спросила Анна громко. Горянские аж подпрыгнули от этих слов. Серафима в ужасе взглянула на нее и спросила:
        - О чем это вы, Анна Игоревна?
        - Ваш муж только что сказал: «Оно ушло, ушло». О чем он вел речь?
        Борис Борисович судорожно сглотнул и пояснил:
        - Я хотел сказать, боль ушла. У меня сердце прихватило, конечно, не дай бог такое увидеть, тем более ночью. Но боль ушла. Хотя нет, кажется, снова возвращается…
        Он схватился за сердце и повалился на пол. Серафима, запричитав, суетилась. Анна подошла к директору и взяла его руку. Пульс был слабый, редкий, похоже, он не придуривался.
        Вернулась Горянская с таблетками, одну из которых сунула под язык мужу. Тот практически мгновенно оклемался и заявил:
        - Фима, надо вызывать полицию. Потому что там…
        - Может, обойдемся? - спросила нервно та, но Борис Борисович качнул головой:
        - Нет, надо вызывать! Как я уже сказал - снова дикие звери постарались! Там столько кровищи, сплошной кромешный ужас! На этот раз в беседке…
        Муж и жена снова переглянулись, и Анна поняла, что они разыгрывают спектакль. И единственным зрителем была она сама.
        - И кто жертва на этот раз? - спросила Серафима, а муж пояснил:
        - Кажется, какой-то подросток. Или, кто знает, даже не один…
        Анна вытащила из кармана халата телефон, набрала номер полиции и сообщила о том, что в музее-усадьбе «Чертяково» произошло ЧП, вероятно даже, со смертельным исходом. После чего сделала аналогичный звонок в «Скорую».
        Горянские не пробовали ее остановить, однако обменивались многозначительными взглядами. Анна же дала себе слово, что не оставит их одних до приезда полиции. Но первой приехала «Скорая помощь». Ее встретил и пропустил на территорию «Чертяково» ночной сторож. На несчастном лица не было, и от него явно несло спиртным. Когда медики потребовали провести их к месту происшествия, сторож замахал руками и категорически отказался это сделать.
        Анна вызвалась проводить их к беседке, но Серафима заявила:
        - Это сделаю я! Лучше останьтесь с моим мужем!
        Один из врачей осмотрел Бориса Борисовича, сделал ему успокоительный укол и велел соблюдать постельный режим. Анна присела около директора, кажется, заснувшего на диване.
        Она осторожно запустила руку в карман его халата, где обнаружила пачку сигарет. Она попыталась добраться до другого кармана, но не смогла. Она склонилась над Горянским, когда тот внезапно открыл глаза и уставился на нее.
        - Я хотела поправить вам подушку, а то вы неудачно легли! - сказала Анна, а бородач пробормотал:
        - Вы - само совершенство, Анечка! Но как же спать хочется…
        Он повернулся на другой бок и захрапел. Выждав для верности пару минут, Анна повторила попытку и запустила руку в другой карман халата Бориса Борисовича.
        Она нащупала что-то небольшое и острое. Извлекла и увидела, что держит в руке отполированный осколок кости. Хотя это была не кость.
        Это был зуб. Огромный зуб, похожий на зуб доисторического животного. Или гигантской акулы. Но не окаменелый, а свежий, со следами крови и нитками сухожилий.
        - Что вы делаете? - раздался голос, и Анна инстинктивно сжала кулак. Она обернулась и увидела Серафиму.
        - Пыталась пощупать лоб Бориса Борисовича, чтобы понять, есть ли у него жар! - соврала Анна, пряча руку, в которой был зажат зуб, за спину. - Но, кажется, все в порядке…
        Напряженные черты лица Серафимы смягчились, она подошла к мужу и укрыла его пледом.
        - Бедняжка, ему пришлось так много вынести! - произнесла она. - Благодарю вас, Анна Игоревна. Кажется, с вами хотят поговорить представители правоохранительных органов, однако я сказала, что это может подождать и до завтра. Все равно уже никому ничем помочь нельзя…
        - Так что же именно случилось? - спросила Анна, и Серафима нехотя ответила:
        - Как и сказал Борис Борисович - еще одна жертва. Или даже две. Какие-то мальчишки-идиоты, решившие залезть на территорию парка! Вот и поплатились за свою глупость! Естественный отбор, так сказать!
        - Они погибли? - спросила Анна, и Горянская вполне будничным тоном заявила:
        - Да, погибли. Ничего поделать нельзя… Вот только теперь придется приводить в порядок беседку, потому что она вся в крови. А оттереть мрамор от крови не так-то просто…
        Анна опешила: единственное, что волновало эту жестокосердную особу, - как очистить беседку от крови. От человеческой крови! Сами жертвы ее, кажется, абсолютно не занимали.
        - И что с ними произошло? - продолжала допытываться Анна, которая вдруг поняла: Горянские в курсе того, что случилось с жертвами. Однако правды они полиции, конечно же, не сообщат.
        Серафима вздохнула и процедила:
        - Я же уже сказала: дикие звери! Растерзали подростков, такое бывает…
        - Где такое бывает? В дебрях Амазонии или в африканской саванне? - возразила Анна. - Но не здесь, в «Чертяково»! Какие здесь могут быть дикие звери?
        - Разные, - ответила уклончиво Горянская. - Я же не биолог, чтобы вам вид и подвид назвать и латинскую номенклатуру выдать…
        Анна же, пристально смотря на нее, сказала:
        - Территория музея-усадьбы огорожена высоким забором. И если убийства происходят в парке, то это значит, что животное именно там и находится. Оно не может уйти обратно в лес! Значит, надо прочесать парк и…
        Серафима Ниловна сверкнула глазами и сказала:
        - Полиция сделает все, что надо. Так что не извольте беспокоиться, Анна Игоревна. А сейчас нам всем лучше отдохнуть. Я вижу, что вы не выпили чай, - приготовить вам новый?
        Анна отказалась и ушла к себе. Запершись в своих апартаментах, она набрала номер Инги Валерьевны - та оставила его ей на всякий случай. К телефону никто не подходил. Анна уверилась в том, что в парке лежит бездыханное тело экскурсоводши, как вдруг раздался ее голос:
        - Алло!
        У Анны словно гора с плеч свалилась. Значит, Инга Валерьевна была жива. Она обрисовала ей ситуацию, и экскурсоводша вздохнула:
        - Представляю, как вам не по себе, ведь вы живете прямо в логове этих злодеев. Я имею в виду Горянских. Но со мной все в порядке. Я как раз была занята расшифровкой дневника. Пока что ничего интересного, но я осилила только страницу третью…
        Анна пожелала ей всего наилучшего и повесила трубку. Потом подумала, что надо, вероятно, поставить в известность Кирилла, но не стала - он ведь тогда наверняка примчится на всех парах. А этого она допустить не хотела.
        Или хотела, но боялась?
        Она заставила себя не думать о Кирилле, а стала следить из окна за тем, что происходило в парке, - мелькали огни, слышались голоса. Она сидела в кресле и размышляла о том, что же случилось на самом деле. Горянские явно что-то знали. Не исключено, что они были в курсе всего того, что произошло в парке.
        Так что же случилось? Нет, это были не дикие звери. Это было преднамеренное убийство! Только вот кто его совершил? Борис Борисович? Его жена? Они вместе?
        Так, размышляя над этим, Анна и провалилась в сон. В себя она пришла от стука в дверь. Потирая затекшие конечности, Анна некоторое время не могла сообразить, где находится. И только потом поняла - в «Чертяково». Там, где всего несколько часов назад произошло убийство!
        На пороге она обнаружила невысокого усатого следователя, который любезно согласился подождать, пока Анна приведет себя в порядок и выйдет к нему. Представившись, следователь пожелал узнать ее версию того, что произошло ночью.
        Анна все честно рассказала ему, не забыв упомянуть о появлении измазанного в крови Бориса Борисовича. Но это не произвело на следователя особого впечатления.
        - Да, Борис Борисович мне уже все рассказал. Он и Серафима Ниловна - молодцы! Вы, впрочем, тоже!
        - Так что же именно произошло? - спросила Анна, и следователь отделался уклончивой фразой о том, что сказать ничего не может. Он распрощался с Анной и пошел в глубь парка, теперь практически полностью перегороженного. Сама же Анна направилась ко дворцу.
        Там царило странное настроение - сотрудники были словно под воздействием наркотиков, все говорливые, активные, взвинченные. Но в глазах читался страх. Работники шушукались, и до Анны долетали отдельные фразы:
        - …все в крови! Абсолютно все! И тело в клочья разодрано…
        - Говорят, что голова и на этот раз исчезла! Вот ведь ужас!
        - …кошмар, да и только. Монстр снова за свое принялся. Только почему он не вовремя к жизни пробудился?
        Никто в музее не верил в то, что причиной новой смерти стали мифические дикие звери. Все только и вели речь о нем - о Чертяковском монстре, снова вдруг активизировавшемся.
        Анна заметила Ингу Валерьевну. Экскурсоводша, как обычно, выглядевшая сногсшибательно, многозначительно покачала головой, скосила глаза на лестницу, затем отправилась по ней наверх. Анна, выждав для верности пару минут, последовала в том же направлении.
        Она оказалась в коридоре и заметила приоткрытую дверь. Шмыгнув в нее, Анна заметила, что попала в зал, окна которого были прикрыты тяжелыми шторами. Инга Валерьевна жестом велела ей закрыть дверь и поманила к себе.
        Анна подошла к окну, и Инга Валерьевна откинула штору, Анна увидела вдали беседку, а около нее - нескольких облаченных в форму хмурых людей.
        - Отсюда открывается отличный вид на место преступления, - заметила Инга со скорбной улыбкой. - Итак, могу доложить следующее: расшифровка дневника пока ничего не принесла. Дело движется крайне медленно. Да и когда вы позвонили мне и сообщили о новом происшествии в «Чертяково», я, признаюсь, не смогла усидеть за письменным столом. И с утра задействовала все свои контакты, чтобы узнать, что же случилось.
        Она заговорщически подмигнула Анне и сказала:
        - Помните двух не в меру любопытных подростков, с которыми вы столкнулись в день своего приезда? Вы ведь тогда в холле дожидались Серафиму, а я как раз начинала экскурсию для ребят, которые проживают в расположенном неподалеку патриотическом лагере?
        Анна кивнула и припомнила двух деятельных типов, которые то пытались прорваться к экспозиции, посвященной Чертяковскому монстру, то желали оказаться около беседки, где нашли первый труп.
        - Так вот, это были Павел Сундуков и его лучший приятель, Николай Дягтерев. Этот Сундуков - зачинщик всяческих пакостей и проказ. Этой ночью они пробрались на территорию «Чертяково». Видимо, для того, чтобы осмотреть место убийства или что-то в этом роде…
        У Анны сжалось сердце, и она спросила:
        - И ребята стали жертвами? Неужели оба?
        Инга Валерьевна произнесла:
        - Не совсем. Николая Дягтерева нашли в парке - без сознания, но живого. Он пришел в себя, но, кажется, увиденное произвело на него такое неизгладимое впечатление, что давать показания он не в состоянии. Только твердит все время о каком-то жутком монстре, который на них напал. О монстре! Уж не о нашем ли, Чертяковском? Подростка поместили в больницу. А вот его друг, Павел Сундуков…
        Она вздохнула и сказала:
        - Он исчез!
        - Как исчез? - спросила Анна, а экскурсоводша пояснила:
        - Бесследно. Есть несколько версий, вернее, всего три. Первая: его тоже убили, просто пока эксперты не поняли, что имеют дело с двумя жертвами, а не с одной. С учетом кровавого месива, с которым они столкнулись в беседке, это немудрено.
        Анна поежилась, а Инга Валерьевна закудахтала:
        - Ах, прошу прощения, не хотела вас испугать! Но, по сведениям из надежных источников, один эксперт от увиденного упал в обморок, а другого вывернуло наизнанку. Везде кровь и куски плоти, так что сложно сказать, кто именно стал жертвой. Но есть и вторая версия: подросток, перепугавшись, просто бежал. И скрывается сейчас в лесу или на болотах. Его ищут. Ага, именно для этого и привели нашего лающего друга!
        Она указала на двух людей в форме, которые появились около озерца, держа на поводке немецкую овчарку.
        - Служебная собака, говорят, очень хорошая. Хотят взять след этого самого Сундукова или, если повезет, след убийцы! Посмотрим, посмотрим…
        Обе женщины наблюдали за тем, как собаку обвели вокруг озера, а потом зашли с ней на мостик. А потом произошло что-то невероятное. Собака вдруг стала громко лаять, словно взбесившись. А потом, вырвавшись из рук сопровождающих, понеслась прочь от озера ко дворцу.
        - Не похоже, чтобы она взяла след! - произнесла в задумчивости Инга Валерьевна. - У меня сложилось впечатление, что бедное сыскное животное чрезвычайно испугалось. Но почему?
        Раздался скулеж, и Анна увидела дрожащего пса, лежавшего на траве. Как ни уговаривали его подошедшие люди и форме, он явно не желал брать след.
        - Все это очень и очень странно! - заметила Инга Валерьевна, опуская штору. - И лишний раз убедит тех, кто верит в Чертяковского монстра, что здесь что-то нечисто.
        Анна придерживалась того же мнения, но вместо того, чтобы углубляться в разговор о монстре, спросила:
        - А третья версия? Вы сказали, что всего их три!
        - Ах, третья! Третья заключается в том, что этот Павел Сундуков просто исчез. И что мы его уже не найдем. Так же, как и сотрудника нашего музея Парамонова. Ведь он тоже исчез - и все! И никто не знает, что с ним стало!
        Анна снова выглянула из окна и увидела, как пса, понурого, дрожащего, подвывающего, уводили прочь. Следственный эксперимент явно завершился фиаско.
        - Но если один подросток жив, хотя и находится в шоковом состоянии, а другой - исчез, то кто же стал жертвой? Ведь в беседке нашли человеческое тело? - спросила она.
        - Ну, не тело, а то, что было им! - поправила ее Инга Валерьевна. - Кто-то постарался на славу, чтобы тело превратилось в фарш. Вы ведь не слышали последние новости - в летнем лагере, том самом, где находились Сундуков и Дягтерев, вчера ночью многие видели монстра! Хотя монстр монстру рознь - около домика ребят нашли резиновую маску с мордой динозавра. Видимо, подростки, нарядившись монстром, пугали прочих обитателей лагеря…
        - Не хотите ли вы сказать, что ребята причастны к зверскому убийству? - спросила Анна, и экскурсоводша сказала:
        - Нет, не хочу. Просто из лагеря исчез еще один человек, некий Антон Зюзин, который работал там вожатым. И у него, по всей видимости, был конфликт с ребятами. Следствие исходит из того, что растерзанное тело, обнаруженное в беседке, принадлежит именно этому вожатому.
        Анна согласилась с ней, что это наиболее вероятная версия. При этом девушка заметила, что экскурсоводша явно что-то замыслила. Как уже поняла Анна, Инга Валерьевна была деятельной и весьма пронырливой особой, однако приятной во всех отношениях.
        Посмотрев на Анну, Инга Валерьевна произнесла:
        - И что из этого следует?
        - Действительно, что? - спросила Анна, желая, чтобы экскурсоводша первой выложила карты на стол. Та, вздохнув, сказала:
        - А то, что оставшийся в живых подросток, Николай Дягтерев, является единственным свидетелем произошедшего. И что только он может сообщить, что же случилось прошлой ночью!
        Склонив голову, Анна наблюдала за женщиной, которая изрекла:
        - Конечно, его будут допрашивать, когда он отойдет от шока, но кто гарантирует, что общественность узнает о том, что подросток в действительности сообщил? Нам могут презентовать и иную, отличающуюся от реальных событий версию. Или вообще какую-нибудь взятую с потолка глупость! Наподобие той, что это был дикий зверь.
        - Вы не верите, что это был зверь? - спросила Анна, и экскурсоводша энергично заявила:
        - Весь вопрос в том, какой именно зверь! Волк, лисица, медведь? Вы где-нибудь слышали о том, чтобы медведь раздирал людей на части и уносил с собой голову?
        Анна отрицательно качнул головой, и Инга Валерьевна заявила:
        - Вот видите, я тоже!
        - Мы не биологи, не специалисты по девиантному поведению крупных млекопитающих… - сказала Анна, желая своим замечанием наконец-то вынудить Ингу Валерьевну сообщить, что у нее было на уме.
        - Но мы здравомыслящие люди! - заявила та с апломбом. - Если убивает хищник, то вовсе не волк и не медведь! И к этому могут быть вполне причастны Горянские. Более того, у них отличные связи с местной властью и правоохранительными органами. Я же никак не могу позволить, чтобы эти смерти сошли с рук тому, кто их совершил!
        - Значит, вы все-таки не верите в версию о диком звере? - повторила Анна, и экскурсоводша воскликнула:
        - Дело не в том, во что верите вы или во что не верю я. А в фактах! А сообщить эти самые факты нам в состоянии только несчастный подросток Николай Дягтерев! Поэтому предлагаю: нам нужно получить к нему доступ и узнать, что же имело место в действительности.
        - Но ведь его наверняка охраняют! - сказала скептически Анна, и экскурсоводша подтвердила это энергичным кивком головы.
        - О, мне удалось кое-что узнать! Его охраняют так, как будто речь идет не о свидетеле страшного, но, если следовать официальной версии, весьма заурядного несчастного случая, а о смельчаке, решившем дать показания против могущественного
«крестного отца». Подростка поместили в психиатрическую больницу, причем в закрытое отделение. В закрытое психиатрическое отделение!
        Она подняла вверх указательный палец и добавила:
        - Создается впечатление, что власти сами не особенно доверяют тому, что им сообщил Николай Дягтерев. Если, конечно, он вообще что-то в состоянии сообщить. Его охраняют несколько полицейских, и даже родителей подростка пока что к нему не допускали!
        Анна, выслушав это, сказала:
        - Но если его не смогли навестить даже родители, то как вы планируете проникнуть к нему?
        Инга Валерьевна усмехнулась:
        - О, кажется, я забыла упомянуть важную деталь. Сестра-хозяйка закрытого психиатрического отделения - моя двоюродная сестра!
        Анна осмотрелась по сторонам и подумала, что приземистое здание городской психиатрической больницы больше походит на тюремный комплекс. Располагалось оно на окраине, было огорожено высоченным забором, а окна были защищены металлическими решетками.
        Около центрального входа Анна заметила на крыльце парочку курящих полицейских. Инга Валерьевна тихо произнесла:
        - Делайте так, как мы договорились, и все будет в порядке!
        Они миновали стражей порядка и зашли в выстеленный выцветшим линолеумом холл. Там, около небольшой регистратуры, виднелась солидная очередь. Инга Валерьевна взглянула на часы, и в этот момент из огороженного металлическими решетками коридора вышла облаченная в белый халат женщина. Она была вылитой копией Инги Валерьевны, только чуть пониже и существенно толще.
        Двоюродные сестры расцеловались, экскурсоводша представила Анну. Затем они последовали за кузиной Инги Валерьевны на закрытую территорию.
        Они прошли по коридору, свернули за угол, и кузина указала на большую металлическую дверь, преграждавшую им вход.
        - Закрытое отделение располагается там. Там и размещен наш странный пациент.
        - Что о нем известно, как его самочувствие? - быстро спросила Инга Валерьевна, но ее родственница развела руками:
        - Я этого не знаю. К нему допускают только лечащего врача, а также медсестер. Так, прежде чем вы попадете туда, надо переодеться!
        Она завела их в небольшой кабинет, где вручила каждой по белому халату и белой шапочке, при помощи которой можно было прикрыть волосы. Инга Валерьевна напялила страшенные очки в роговой оправе, а ее кузина повесила Анне на шею стетоскоп.
        - Вы должны действовать слаженно и четко. Причем много времени у вас не будет, от силы десять минут, потому что если будете долго оставаться в палате наедине с больным, то это вызовет вопросы у охраны.
        Инга Валерьевна, обняв кузину, спросила:
        - А что будет, если нас поймают?
        Та вздохнула и сказала:
        - Вас, вероятно, выставят вон, и все этим и закончится. А вот меня наверняка уволят!
        Экскурсоводша начала кудахтать, но ее родственница подняла руку, давая знак, что времени для дискуссий нет.
        - Поэтому советую вам не попадаться! Ну что же, вперед! И запомните: что бы ни произошло, делайте вид, что все идет по плану!
        Они вышли из кабинета и направились к металлической двери. Сестра-хозяйка отомкнула ее и запустила обеих гостий на запретную территорию.
        Коридор, в который они попали, ничем не отличался от предыдущего. Однако Анна заметила, что двери в палаты были оснащены особыми оконцами, как в тюремных камерах, а также большими засовами.
        Они прошли по коридору, навстречу им попался сгорбленный рыжеволосый санитар, толкавший каталку, на которой покоилось чье-то тело, накрытое простыней.
        Они прошли дальше, затем поднялись на второй этаж и оказались в коридорчике, в котором на стульях сидели двое полицейских - молодой и пожилой. Молодой возился с мобильным телефоном, а пожилой разгадывал кроссворд.
        Анна бросила взгляд на дверь с засовом, около которой они сидели. Сестра-хозяйка подошла к двери и вставила в замок ключ. Пожилой полицейский бросил на нее вопрошающий взгляд, и она уверенно заявила:
        - По распоряжению Артура Георгиевича необходим медицинский консилиум, поэтому я привела двух коллег из другого отделения!
        Анна и Инга Валерьевна переглянулись - этими «коллегами» были они сами. Более всего Анна боялась, что полицейские разгадают сей нехитрый трюк, однако никто не бросался на них, пытаясь заломить руки и выдворить прочь.
        Пожилой полицейский снова ткнулся в газеты, но в этот момент раздался голос его молодого коллеги:
        - А кто это?
        Сестра-хозяйка растерялась, Инга Валерьевна же подошла к нему и отчеканила, протягивая ему руку:
        - Разрешите представиться, молодой человек, я - Инга Валерьевна Громышева, доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии и наркологии. Вы вот когда последний раз на наркотики проверялись?
        Молодой полицейский дернулся, а Инга Валерьевна, отлично игравшая роль профессорши, продолжила, указывая на Анну:
        - Это же - моя коллега, доцент Иванова Анна Игоревна. Ее специализация - навязчивые состояния и суицид на рабочем месте. Кстати, не желаете у нее проконсультироваться?
        Молодой полицейский судорожно сглотнул, а Инга Валерьевна сурово продолжила:
        - И кстати, когда с вами разговаривают дамы, извольте встать!
        Полицейский подскочил со стула, а Инга Валерьевна удовлетворенно заметила:
        - Отлично! А теперь мы желаем осмотреть пациента! Или вы против?
        Тип, мотая головой, попятился, а сестра-хозяйка отомкнула дверь. Она пропустила в просторное помещение Анну и Ингу Валерьевну и, прежде чем закрыть за ними дверь, шепнула:
        - Отлично ты его проучила. Думаю, у вас не десять минут, а все полчаса!
        И закрыла за ними дверь. Анна оглянулась и увидела зарешеченные окна, через которые в палату проникал неяркий свет. На большой кровати, стоявшей у стены, лежал подросток.
        Анна подошла ближе, чувствуя к нему острую жалость. Выглядел он не ахти - бледное лицо, черные круги под глазами, нервно дергающийся рот. Она присела на стул около кровати и положила ладонь на руку подростка.
        Парень, лежавший до этого с закрытыми глазами, внезапно дернулся, как будто через него пропустили электрический ток, распахнул глаза и произнес:
        - Нет, нет! Уйди, уйди!
        Его тело задрожало, а подоспевшая Инга Валерьевна взяла его за другую руку и успокаивающим тоном произнесла:
        - Все в порядке, Коля, все в полном порядке! Ты находишься в безопасности.
        Видимо, ее слова оказали на него воздействие, потому что подросток вдруг уставился на нее и совершенно будничным тоном произнес:
        - А вас я знаю! Вы проводили экскурсию в «Чертяково»!
        Инга Валерьевна смутилась, Анна же, боясь, что подросток, разоблачив их, сейчас поднимет крик, быстро заметила:
        - Мы хотим тебе помочь…
        Но тот и не думал кричать. Коля уселся на кровати и сдавленным тоном произнес:
        - А чего мне помогать? Лучше бы помогли Пашке! Что с ним, все в порядке?
        Женщины ничего не ответили, а Коля заметил:
        - Значит, он до него все-таки добрался!
        - Кого ты имеешь в виду? - быстро спросила Инга Валерьевна. - Кто это - он?
        Подросток вдруг закрыл глаза и, повернувшись набок, накрылся одеялом и проворчал:
        - И что вы все пристали с этим вопросом? Я ничего не видел и не слышал! Только ужасно жаль, что Пашке нельзя помочь. Не надо нам было туда соваться, не надо…
        Инга Валерьевна пыталась разговорить его, но ничего путного из этого не вышло. Подросток не реагировал на ее фразы и, кажется, заснул. Анна отвела экскурсоводшу в сторону и произнесла:
        - Кажется, нам не стоит беспокоить его.
        Но Инга Валерьевна заявила:
        - Какой же ты после этого друг! Твой лучший приятель попал в беду, а ты не хочешь ему помочь! Только о себе заботишься! Стыдно, Коля!
        Одеяло отлетело в сторону, подросток с перекошенным лицом заявил:
        - А что мне говорить? Что я видел Чертяковского монстра? Так я и сказал, а они меня сюда запихнули.
        - Ты видел монстра? - ахнула Инга Валерьевна. - Какой он, опиши его! И откуда он взялся!?
        Но Коля снова накрылся одеялом, и тут до Анны донеслись приглушенные рыдания. Отведя чересчур энергичную экскурсоводшу к окну, она велела ей больше не вмешиваться в беседу и подошла к кровати.
        Анна положила руку на закрытое одеялом плечо подростка, но тот дернулся, явно желая скинуть ее.
        - Уходите! - произнес он сдавленным тоном. - Что вам всем надо?
        - А ведь мы верим тебе! - сказала Анна. - Монстр существует, и я лично в этом убедилась!
        Рыдания стихли. Девушка же заметила:
        - Я видела, как реагировала служебная собака, которую привели на место преступления, чтобы она взяла след. Она испугалась! Так что нет ничего предосудительного в том, что и ты испугался!
        - Я вам не собака! - заявил злобно Коля, и Анна продолжила:
        - Он ведь передвигается на двух лапах, не так ли? Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. И у него имеется хвост, который волочится по земле. Он не такой уж и большой, наверное, с тебя ростом, однако чрезвычайно сильный. И у него имеется пасть, усеянная острыми зубами!
        Коля скинул одеяло и уставился на нее.
        - Откуда вы знаете? - спросил он тихо.
        - А еще от него идет странный запах. Точнее, не запах, а самая настоящая помойная вонь. Так можно понять, что он где-то неподалеку. Но он очень шустрый и юркий, - продолжила Анна.
        Подросток уставился на нее и прошептал:
        - Вы его тоже видели, так ведь?
        - Видела! - подтвердила девушка. - И осталась жива! Хотя он пытался на меня напасть…
        Коля снова сел на кровати и, шмыгая носом, сказал:
        - Это все Пашка… Но не думайте, я не жалюсь и не пытаюсь отмазаться. У Пашки всегда были такие клевые идеи! Просто не все понимали его чувство юмора. Как и в этот раз… Мы ведь всего лишь хотели попугать девчонок. А потом решили проучить Антона… Для этого нам и понадобилась маска монстра!
        Подросток изложил все, чему стал свидетелем. Причем говорил он нескладно, перескакивал с пятого на десятое, делал долгие паузы и начинал плакать. Но ни Анна, ни подошедшая к кровати Инга Валерьевна его не прерывали, понимая: оказывать давление на Колю никак нельзя.
        - И вот потом я побежал что было сил… И о Паше не подумал в этот момент! Мне так страшно было, так страшно! А потом я ничего не помню - я налетел на что-то в темноте, и все, потерял сознание. А потом когда в себя пришел, вокруг меня уже люди в форме и фонарем в лицо светят…
        Подросток закрыл лицо руками и заплакал. Анна подошла к нему и обняла. То, что довелось пережить Коле, было поистине ужасно.
        - И вы думаете, что он Пашку растерзал? - спросил он, вытирая слезы, на что Анна ответила:
        - Нет, не думаю, А вот вашему вожатому досталось.
        - Это все мы виноваты! Если бы мы не устроили бучу, если бы он за нами не погнался, если бы мы не оказались на территории «Чертяково»… - вздохнул Коля, а Инга Валерьевна вставила:
        - Ваш вожатый, как я поняла из твоего рассказа, был настоящим садистом! И получил по заслугам. Но расскажи еще об этом странном свете в озере и в беседке…
        В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возникла фигура. Но это была не сестра-хозяйка, а рыжеволосый санитар, толкавший кресло на колесиках. Анна испуганно отошла от кровати. Сейчас он их разоблачит!
        - К вам родители приехали! - заявил санитар. - Ждут в кабинете Артура Георгиевича. Садитесь, я вас туда отвезу!
        Он помог подростку устроиться на кресле и выкатил его из палаты. Женщины обменялись взглядами, и Инга Валерьевна тихо заметила:
        - Похоже, нам пора ретироваться. Потому что санитар сообщит главврачу о том, что у Коли были две особы в белых халатах, и пошло-поехало…
        Они вышли из палаты и повернули к лестнице. Анна же взглянула в противоположную сторону: санитар вез Колю в кресле на колесиках куда-то прочь. Ее взгляд скользнул по рыжим кудрям санитара, выбивавшимся из-под медицинской шапочки. Лица этого типа она толком не разглядела, потому что он все время смотрел куда-то в пол. Но вот голос ей показался смутно знакомым. Откуда же она его знает…
        Воспоминание накатило неожиданно. Этого типа она уже видела, только в ином облачении. Он был официантом в гостинице и подручным другого рыжеволосого типа с козлиной бородой, который украл ее ноутбук.
        Анна резко развернулась и зашагала прочь от лестницы. Инга Валерьевна обеспокоенно заметила:
        - Вы что надумали? Нам туда нельзя!
        Не слушая ее, Анна прошла по коридору, завернула в соседний и увидела, что он пуст. Однако не могли же рыжеволосый санитар и подросток в коляске просто раствориться в воздухе?
        Она толкнула первую попавшуюся дверь, и та открылась. Анна увидела санитара, склонившегося над Колей. В руках у санитара был шприц.
        Заметив Анну, санитар вытаращил глаза, и Анна поняла: да, вне всяких сомнений, это тот самый рыжий официант!
        - Что это вы делаете? - крикнула она, выбила у санитара шприц из руки. Санитар толкнул ее в грудь, но Анна заметила, что рыжеволосый уже успел сделать подростку инъекцию - Коля был без сознания.
        Ощерившись, санитар-официант произнес:
        - Не советую со мной связываться! Потому что я сейчас подниму тревогу, и вас схватят. Вы не имеете здесь права находиться!
        - А вы - имеете? - спросила Анна. - Ну что же, кричите! Только схватят не только нас, но и вас. Потому что вы тоже проникли сюда незаконно!
        Подоспела Инга Валерьевна, которая мгновенно правильно оценила ситуацию. Указав на типа, девушка сказала:
        - Его сообщник, скорее всего, родственник, украл мой ноутбук. А сейчас он пытался похитить Колю! Наверняка он работает на преступников!
        Инга Валерьевна присмотрелась к субъекту и протянула:
        - А ваше лицо мне кажется знакомым. Где же я вас видела?
        Тот, вперяя взгляд в пол, заявил:
        - Откуда я знаю? Хорошо, я вам все расскажу! Вот, смотрите, все началось с этой таинственной СМС…
        Он вынул из кармана своего облачения телефон и поднес его к лицу Инги Валерьевны. Она попыталась рассмотреть то, что было изображено на дисплее, но рыжеволосый вдруг толкнул экскурсоводшу, и та полетела в сторону. А затем он молниеносным движением отшвырнул к стене и Анну.
        Пока женщины приходили в себя, он выбежал прочь и дал деру. Преследовать его Анна не стала, а подошла к Коле и нащупала пульс. С подростком все было в порядке, видимо, рыжеволосый ввел ему быстродействующее снотворное.
        - Но я уверена, что видела этого типа! И вы сказали, что у него имеется козлобородый родственник! Ну конечно же, теперь я поняла, с кем мы имеем дело. Разрешите вам представить - это…
        В этот момент в коридоре раздался крик, а затем послышался топот. До женщин донесся чей-то грубый голос:
        - Как это - забрали? Кто забрал, когда забрал? Не отдавал я никакого такого распоряжения! Что, санитар? Какой санитар? Две женщины, профессор и доцент?
        Анна осторожно выглянула в коридор и увидела группку людей, а также сестру-хозяйку, вертевшую по сторонам головой. Увидев Анну, она сделала зверское выражение лица, и Анна быстро нырнула обратно к палату.
        Сестра-хозяйка заглянула к ним через пару минут и, увидев Колю, простонала:
        - Вы что, с ума сошли? Решили его похитить, хотя обещали, что только поговорите? Инга, меня не только уволят, но и под суд отдадут!
        Не слушая объяснений, она быстро открыла дверь в смежную комнату, оказавшуюся крошечным помещением, забитым тюками с грязным бельем, толкнула туда обеих женщин и приказала:
        - Сидите тут и не подавайте признаков жизни. Иначе не только себя, но и меня под монастырь подведете!
        Затем она вышла в коридор и замахала руками.
        - Сюда, сюда! Он здесь!
        Тотчас появились типы в белых халатах, которые вытащили коляску с находившимся в бессознательном состоянии Колей. Анна слышала, как сестра-хозяйка бойко объясняла, что нашла его тут. И столь же уверенно отметала предположения в том, что привела к Коле двух самозванок.
        - Профессор и доцент? Но ведь у нас таких отродясь не было! Рыжеволосый санитар? Наверняка это представители желтой прессы! Да, да, конечно, позабочусь, чтобы их тотчас нашли!
        Тут раздались крики - кажется, схватили рыжеволосого, и толпа переместилась в коридор. Сестра-хозяйка подошла к двери каморки и сказала:
        - А теперь быстро выходим в коридор, а оттуда направо!
        Инга Валерьевна и Анна так и сделали и, не оборачиваясь, затрусили по коридору. Сестра-хозяйка вывела их через запасной выход из здания больницы. Экскурсоводша стала сердечно ее благодарить, а та лишь отмахнулась:
        - Все, идите от греха подальше! Более в подобных авантюрах я участвовать не намерена!
        Дамы быстро двинулись прочь, а когда вышли за ворота больницы, Инга Валерьевна, переведя дух, заметила:
        - Значит, монстр существует! И убивает людей!
        Анна вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, обернулась и увидела за рулем стоявшего неподалеку автомобиля рыжеволосого типа с козлиной бородой. Он также их заметил, но вместо того, чтобы удирать, как это было в последний раз, распахнул дверцу и решительным шагом направился к ним.
        - Кажется, данный господин хочет нам что-то сказать! - прервала Анна излияния экскурсоводши.
        Козлобородый возник около них и заявил тонким, неприятным голоском:
        - Ярик мне все по телефону сообщил! Это вы - две старухи, которые его донимали! И из-за которых наша операция насмарку пошла!
        Анна улыбнулась, а вот Инге Валерьевне определение «старуха» явно не понравилось.
        - Ага, теперь я поняла, с кем мы имеем дело! - крикнула она воинственно. - Ярик и Броник. Как же, как же!
        - А ты - лучшая подруга этой ведьмы Фимы? - заявил тот, осклабившись. Его рука скользнула при этом в карман потрепанной джинсовой куртки. - Точнее, когда-то ею была, но потом вы чего-то там не поделили. Наверняка ты такая же подколодная змея, как и она!
        - Попрошу держать себя в руках… - начала Инга Валерьевна, но тип извлек из кармана нечто, оказавшееся небольшим пистолетом. Наставив его на экскурсоводшу, но просипел:
        - Поедете со мной! Обе! А потом я придумаю, что мне с вами сделать! И прибор, который украли у меня, отдайте!
        - Отпустите нас, может, и отдам вам ваш металлолом! - заявила Анна.
        Инга Валерьевна с усмешкой посмотрела на пистолет и сказала:
        - Уберите ваш пугач и прекратите ломать комедию!
        - Пугач? - переспросил рыжебородый и, подняв пистолет в воздух, выстрелил из него. Анна испуганно вздрогнула, а тип схватил ее за локоть и потащил к автомобилю. В проулке около психиатрической больницы никого не было, никто не рвался на помощь женщинам. Получалось, что этот психопат мог похитить их - посреди белого дня!
        Он втолкнул Анну на заднее сиденье и принялся за извивающуюся Ингу Валерьевну. Она тоже оказалась на заднем сиденье, тип прыгнул за руль - и вдруг кто-то скользнул на сиденье около него.
        Анна никогда бы не подумала, что может так радоваться появлению этого человека: она лицезрела перед собой Кирилла. Рыжебородый что-то заявил, поднял руку с пистолетом, но в два счета расстался с ним и оказался припечатанным к рулю.
        - Больно же, вы мне руку сломаете! - проскулил наглый тип, а Кирилл, посмотрев с укоризной на Анну, произнес:
        - Глупо не ставить меня в известность о случившемся в «Чертяково» и пускаться в идиотские авантюры. Скажите спасибо, что я следил за нашим козлобородым другом, который и вывел меня на вас.
        Чувствуя, что краска заливает ее лицо, Анна пробормотала:
        - Спасибо!
        Изогнув бровь, Кирилл заметил:
        - Я имел в виду метафорически, но, конечно, приятно! Первое спасибо, насколько я помню, с момента нашего знакомства. Хотя нет, второе. Спасать вас стало моим хобби!
        - Никакой я не козлобородый! - подал голос тип. - Это возмутительно, нападать на людей и выкручивать им руки!
        - А угрожать заряженным огнестрельным оружием и похищать - это что, не возмутительно? - спросила запальчиво Инга Валерьевна. - Молодой человек, премного вам благодарна! Этот тип едва нас не угробил!
        Поддев пистолет, Кирилл произнес:
        - Вы были правы в оценке этой железяки - это пугач, хотя и в форме пистолета. Много шуму, но вреда для здоровья никакого.
        Поджав губы, Инга Валерьевна заявила, обращаясь к рыжебородому:
        - И вообще, я на вашей стороне, Бронислав! А вы назвали меня подколодной змеей! Как вам не стыдно!
        - Вы с ним знакомы? - спросила Анна, и экскурсоводша ответила:
        - Не лично, а, так сказать, заочно. Разрешите вам представить: Бронислав Мартынюк, сын бывшего директора нашего музея-усадьбы и пасынок достопочтенной Серафимы Ниловны…
        - Не произносите при мне имя этой гадины! - проскрипел рыжебородый по имени Бронислав и сделал попытку освободиться. И сразу же скрючился от боли, когда Кирилл чуть надавил ему на вывернутое запястье.
        - У Бронислава имеется младший брат, Ярослав. Два брата, так сказать, акробата. Некоторые же считают - дегенерата. И психопата. Один Ярик, другой Броник, - заметила Инга Валерьевна, качая головой. - Их отец был таким милым, таким добрым, таким интеллигентным человеком! А эти оба уродились настоящими преступниками! Видимо, все в мать!
        Броник прохрипел:
        - Не смейте марать имя нашей матушки! Она была святой женщиной!
        - Святой? - хмыкнула Инга Валерьевна. - Видимо, так же святой, как и библейская Мария Магдалена. И профессии у них были, кстати, одинаковые. Древнейшие в мире! Все знали об этом, кроме уважаемого Святослава Святозаровича, нашего бывшего директора и родителя этого никчемного субъекта! Впрочем, Святослава Святозаровича всегда тянуло на женщин с темным прошлым и криминальным настоящим. Поэтому он и женился на Серафиме…
        - Эта тварь папу отравила! - захныкал рыжебородый. - У меня из родни только Ярик остался. А он сейчас в руках этих костоломов из психушки!
        - Ну, не следовало лезть туда, желая похитить несчастного подростка, едва не ставшего жертвой убийства и пережившего психологический шок! - заявила жестко Инга Валерьевна. - И вы правы, Броник, ваш братец сейчас находится в руках людей, не очень дружелюбно к нему настроенных.
        Броник простонал:
        - Не хотели мы похищать этого сосунка…
        - Действительно не хотели? Неужели у меня сложилось превратное впечатление? - спросил с усмешкой Кирилл. - А, по-моему, очень даже хотели. И даже место для него в багажнике приготовили!
        - И что с того? - проскрипел рыжебородый. - Ну хотели? Так ведь все в научных целях! Потому что он видел монстра! Он нам нужен! Как и она нужна, потому что она - ключ ко всему!
        - Я - ключ ко всему? - расцвела экскурсоводша. - Вы мне, право, льстите, но спасибо за комплимент, Броник. Однако не думайте, что это вам поможет!
        - Да не ты, а другая! Анна Игоревна Енгалычева! - заявил Броник, после чего Кирилл сжал его запястье и строго заявил:
        - Вы в курсе того, как зовут мой объект? Вы и его тоже похитить хотели? Так точно, дегенераты и психопаты! Не удивлюсь, если выяснится, что именно вы и убиваете людей под видом так называемого монстра! И что у вас в подвале оборудована пыточная камера!
        Он все сильнее выворачивал руку Бронику, а тот стенал и плакал. Не выдержав, Анна попросила Кирилла прекратить, и тот немедленно повиновался.
        - Я в курсе много чего! - заявил не без бахвальства Броник. - И девица здесь неспроста! Ведь вы нашли перстень?
        Анна вздрогнула - откуда этот тип мог знать о перстне, который она обнаружила в сейфе директора музея?
        - И с часами со слоном и магараджей тоже, видимо, забавно, ведь так? - продолжил он.
        - Что вам известно об этом? - спросил его Кирилл, а Броник заявил:
        - Очень многое! То, что никому не известно! И не станет известно, если вы будете мне выкручивать руку!
        Кирилл отпустил его, Броник привел себя в порядок и заявил:
        - Что, готовы теперь слушать психопата и дегенерата? Вижу, что всем вам информация нужна. А ею обладают только два человека - мой брат и я. И мой брат сейчас в руках этих костоломов!
        Кирилл взглянул на рыжебородого и заметил:
        - Предположим, я вызволю вашего братца. Тогда вы расскажете нам все, что вам известно?
        Броник прищурился, а Инга Валерьевна быстро заметила:
        - Верить ему нельзя! Соврет и предаст без всяких угрызений совести.
        - Как и вы, мадам! - огрызнулся Броник. - Думаете, у одного меня плохая репутация? У вас не лучше! Готовы под каждого лечь, чтобы заполучить то, что вам нужно!
        Инга Валерьевна остолбенела, а потом открыла рот, чтобы дать достойный словесный отпор наглецу. Но инициативу перехватил Кирилл, заявивший:
        - На репутацию вашу мне плевать. Что вам известно о монстре и о часах?
        - Так вам прямо и расскажу! - хихикнул Броник. - Мы с братом эту информацию столько лет собирали, а вы хотите плодами наших исследований воспользоваться!
        - Что же, тогда вашему братику придется отправиться в места не столь отдаленные. Не исключено, калекой, потому что в данный момент, как я предполагаю, дюжие санитары психиатрической больницы используют его в качестве боксерской груши… - заметил Кирилл, и Броник заголосил:
        - Вытащите его оттуда живым и невредимым, и я вам все расскажу! Все равно без нее ничего не выйдет!
        Он покосился на Анну, которая чувствовала себя не в своей тарелке.
        Кирилл извлек из кармана сверкающий сталью пистолет и вручил его Инге Валерьевне.
        - Вы ведь знаете, как с этим обращаться?
        Та утвердительно кивнула:
        - Да, у меня первый супруг был военным.
        - Тогда держите нашего знатока на мушке. Причем сразу скажу для всех особо одаренных - пистолет настоящий и заряжен настоящими же патронами!
        Кирилл вышел из автомобиля и направился к воротам больницы. Инга Валерьевна не без удовольствия наставила пистолет на Броника, который, впрочем, и не думал оказывать сопротивление.
        - Учтите, рука у меня не дрогнет! - заявила она, на что рыжебородый ответил:
        - Понимаю, у вас в основном дрожат другие части тела. Особенно при виде представителей мужского пола!
        А затем, ухмыльнувшись, обратился к Анне:
        - И старушка явно положила глаз на твоего героического дружка. Советую не доверять этой ведьме и держать ухо востро!
        - Гм, а что будет, если я случайно нажму на курок? - заметила невинным тоном Инга Валерьевна. - Ах, какая незадача, дуло упирается прямо в ваше плечо, Броник.
        - Ладно, не пугайте! Я вам нужен в качестве источника информации! - заметил тот сумрачно. - Да и вообще, вам с вашей бывшей подругой Фимой не сравниться. Вы всегда хотели быть как она, но так и не доросли.
        Он уставился на Анну и заметил:
        - Невероятно, просто невероятно! Одно и то же лицо!
        - Что вы имеете в виду? - спросила девушка, а Броник осклабился:
        - О, это вам пока знать вовсе не обязательно. Потому что ваш герой-любовник еще не исполнил своей части соглашения. Вот исполнит, вызволит Ярика, тогда и узнаете, что к чему!
        Ждать пришлось около часа, в течение которого Броник и Инга Валерьевна обменивались весьма сомнительными любезностями, припоминая друг другу давние мерзкие истории и обвиняя друг друга во всех смертных грехах.
        Наконец из ворот психиатрической больницы показался Кирилл, тащивший за шиворот рыжеволосого типа, под левым глазом которого расплылся свежий фингал. Это был братец Броника, Ярик, похожий на него как две капли воды - разве что помоложе и без дурацкой козлиной бородки.
        Кирилл подвел освобожденного пленника к автомобилю, распахнул дверцу и велел тому усесться на заднее сиденье. Инга Валерьевна не без брезгливости посмотрела на молодого человека, всем видом выражая свое к нему негативное отношение. Анна же поняла, что младший брат Броника, Ярик, прирожденный актер: он отлично справился тогда с ролью официанта, затем - санитара в сумасшедшем доме и, наконец, теперь изображал из себя невинную жертву произвола.
        - Вас, молодой человек, разве не учили здороваться? - спросила экскурсоводша и демонстративно покрутила перед его носом пистолетом. Кирилл, забрав у него пистолет, произнес:
        - Спасибо, вы отлично справились с заданием. Но пистолет, конечно, не был заряжен!
        Анна улыбнулась, Броник взвыл, а Инга Валерьевна ошарашенно уставилась на пистолет. Кирилл запихнул его в отделение для перчаток и произнес:
        - Ну что же, Ярик, чтобы освободить вас, пришлось изрядно потрудиться. И не только сделать пару звонков, но и выложить весьма существенную сумму.
        - Никто вас не просил меня освобождать! - огрызнулся тот, а Кирилл распахнул дверцу автомобиля и любезно заметил:
        - Неужели вы хотите оказаться в руках этих костоломов? Что же, скатертью дорога!
        Но молодой человек явно не горел желанием вернуться в психиатрическую больницу. Броник же, кудахча, повернулся к братцу, желая узнать, что у того с глазом.
        - Вашего младшего братишку злые дяди побили весьма сильно, - сообщил тому Кирилл. - И они бы продолжили истязание, если бы не появился я. Кстати, я не только вызволил из их рук Ярика, но и сделал так, чтобы о визите самонареченных профессорши и доцентши в больницу навсегда забыли. И чтобы никто не разыскивал их, обвиняя в пособничестве похищению!
        Он взглянул на Анну, которая отвела глаза. Чего он ожидает - что она прилюдно похвалит его или, быть может, наградит поцелуем? Она сухо поблагодарила его, а Кирилл переключил свое внимание на двух рыжеволосых братцев.
        - Итак, господа, разрешите напомнить вам старинную русскую пословицу о том, что долг платежом красен. Вот ваш Ярик, живой и невредимый…
        - Не такой уж я невредимый! - заявил тот, дотрагиваясь до фингала под глазом, на что Кирилл ответил:
        - Если бы вам не пришла в голову гениальная идея укусить главврача за нос, то, вероятно, фингала не было бы.
        Броник удостоверился, что с его братцем все в порядке, а потом пристально взглянул на Анну.
        - Вообще-то нам никакие помощники и партнеры не нужны. Потому что все от нас хотят только одного - заполучить имеющуюся у нас информацию. Но в данном случае нам придется пересмотреть наши правила…
        Братья переглянулись, и Броник добавил:
        - Вы хотите узнать, что за монстр действует в «Чертяково»? И каким образом все это связано с часами, которых, насколько я в курсе, как минимум три экземпляра? Три идентичных экземпляра! И какое отношение имеют к этому супруги Горянские? И, самое важное, вот эта вот особа?
        Он ткнул пальцем в Анну и победоносно усмехнулся.
        - Помочь вам можем только мы! Только с какой стати мы будем это делать? Поэтому все, что я только что перечислил, так и останется для вас тайной!
        Он взглянул на младшего братца и заявил:
        - Ну что, нам пора! А эти типы оккупировали наш автомобиль. Самое время звонить в полицию и попросить избавить нас от их назойливого присутствия!
        Ярик гигикнул, а Кирилл спокойно заметил:
        - На вашем бы месте я не торопился с выводами. То, что вы не намерены выполнять своих обещаний, было понятно с самого начала. Поэтому, в ожидании освобождения вашего братца, я позволил себе дать задание людям, умеющим доставать информацию про любого. И они за этот неполный час накопали на вас много интересного!
        Оба братца заерзали, а Кирилл продолжил:
        - Интересно, какое отношение вы имеете к нападению на Серафиму Ниловну Горянскую, имевшему место в прошлом году?
        - Никакого! - заявили оба рыжеволосых, и Анна сразу поняла: врут.
        - А к мошенническим действиям в сфере банковских услуг в Интернете? - продолжил ласковым голосом Кирилл. - Наконец, в продаже старинных предметов, оказавшихся подделкой.
        - Да что вы к нам пристали? Вы нас с кем-то путаете! - заявил нервно Броник, а Кирилл вынул мобильный телефон и заметил:
        - Ну, если я вас с кем-то путаю, тогда ведь можно позвонить и господину Юдину?
        При упоминании этого имени типы вздрогнули.
        - Вы ведь сумеете объяснить этому далеко не последнему в криминальной иерархии Петербурга человеку, что это не вы оставили с носом его молодую жену и умыкнули у нее, а таким образом, и у него самого, больше ста пятидесяти тысяч евро, втюхав несчастной дамочке древнеегипетскую мумию, оказавшуюся действительно мумией, но имеющей отношение не к Семнадцатой Династии, а к местному кладбищу!
        Он начал набирать номер, и Броник прошептал:
        - Чего вы хотите?
        А его братец заявил:
        - Он же берет нас на понт! Разве ты не понимаешь? Никакому Юдину он не звонит, просто разузнал об этой истории и решил нас шантажировать!
        - Господин Юдин? - раздался голос Кирилла. - Как я рад, что застал вас лично! Надеюсь, не беспокою? Кажется, мы нашли тех людей, которые так ужасно поступили с вашей супругой…
        Из трубки полился сочный бас, и, заслышав его, даже боевитый Ярик покачнулся. А Броник забормотал:
        - Не сдавайте нас ему! Только не Юдину! Мы возьмем вас в долю, мы все вам о Чертяковском монстре расскажем!
        - …и могу вас успокоить - эти люди уже понесли суровое наказание! - сказал Кирилл в трубку. - Увы, их больше нет в живых, но вы, кажется, не особо расстроены? Ах, все же расстроены? Потому что сами не имели возможности оторвать им… Что вы сказали?
        Завершив разговор, Кирилл посмотрел на притихших братьев и сказал:
        - Господин Юдин хотел что-то вам оторвать, но я так и не расслышал, что же именно. Кажется, такого количества частей тела, которые он хочет оторвать, у вас просто не имеется. Сейчас он не в настроении - еще бы, типы, для которых он придумал уже отличное наказание, избежали его. Хотите знать, что за наказание он придумал?
        - Нет! - ответили хором братья, а Кирилл протянул:
        - Жаль. Могу только сказать, что он для этой цели специально выписал из Южной Америки пираний. Но я уверен, что его радости не будет предела, если я вдруг ему позвоню и сообщу, что вышла накладка и оба жулика все еще живы. И относительно здоровы. Пока, во всяком случае. Тогда вы сможете посетить его приватный зоопарк, боюсь, правда, не в качестве гостей, а в качестве корма…
        Броник не выдержал и взмолился:
        - Я же сказал, что мы все расскажем! Только не упоминайте имени этого психопата! Если бы знали, кто муж этой тупой дамочки, ни за что бы не стали с ней связываться!
        Кирилл уселся на сиденье рядом с Броником и сказал:
        - Ну что же, если хотите нам все поведать, так начинайте! Не следует затягивать!
        - Неужели ты в самом деле хочешь им все рассказать… - начал Ярик, а его братец, вставив ключ в замок зажигания, произнес:
        - А что ты предлагаешь, отправиться на встречу с Юдиным? Ладно, вы все узнаете. Только поедем к нам.
        Обитали оба братца на другом конце городка, там, где еще сохранились красивые виллы дореволюционных времен. К одной из них, стоявшей на некотором отдалении от всех прочих, и подрулил Броник.
        - Неплохое вам, однако, досталось наследство от папочки! - заметила ядовито Инга Валерьевна, а Броник, глуша мотор, заявил:
        - Это все, что перепало на нашу долю. Потому что все остальное сцапала ваша подружка Фима!
        - Никакая она мне не подружка! - заявила гневно экскурсоводша, на что Ярик заметил:
        - А вы ведь тогда и сами были не прочь выскочить замуж за нашего отца…
        Инга Валерьевна лишь хмыкнула, а Кирилл открыл дверцу. Они зашли в дом, обставленный весьма скудно. Но даже несмотря на это, в нем царил подлинный кавардак. Везде валялись книги, брошюры, видеодиски.
        Броник провел их в одну из комнат и сказал:
        - А сейчас вы попадете в святая святых! Туда, где еще не бывал ни один человек! Ну, кроме нас, разумеется!
        Он распахнул дверцы большого дубового шкафа и любезно произнес, обращаясь к Инге Валерьевне и Анне:
        - Дамы, только после вас!
        - Гостей у вас помещают в шкаф, вместо того чтобы предложить чай или кофе? - спросила с сомнением экскурсоводша, явно не желая лезть в пустой ящик, больше походивший на огромный гроб.
        Ярик же подошел к расположенному на стене выключателю, повернул его, после чего раздался мерный зуммер, и стена шкафа стала медленно уходить в сторону, открывая пустоту. Анна пригляделась - шкаф в действительности служил замаскированным входом в подвал!
        - Там вам будет и кофе, и чай! - заявил тоном гостеприимного хозяина Броник и указал на ступеньки лестницы, уводившей куда-то вниз. Кирилл подтолкнул его вперед и заметил:
        - Думается, лучше первым отправиться именно вам. Негоже пускать гостей первыми, ведь так?
        Броник вздохнул и произнес:
        - Думаете, что мы вас обдурим? И запрем в подвале? Или вообще что-то ужасное с вами сделаем?
        - Правильно думаете! - заметил с усмешкой Ярик, но братец прикрикнул на него:
        - Ты это прекращай! А то наши гости подумают, что имеют дело с парочкой маньяков. Хорошо, а пойду первым. Но Ярик пойдет последним!
        Они гуськом двинулись вперед. Анна, шедшая за Ингой Валерьевной, чувствовала за собой дыхание Кирилла. Она залезла в шкаф, а потом поставила ногу на каменную ступеньку. И начала движение вниз.
        - Думаете, мы это по своей воле придумали? - разглагольствовал Броник, шедший в авангарде. - Это все ваша подруга Фима виновата!
        Семенившая за ним Инга Валерьевна заявила:
        - Да сколько раз вам говорить, что никакая она мне не подруга! Если вы будете ее так называть, тогда я буду именовать ее вашей мамочкой. Она ведь была замужем за вашим отцом, не правда ли?
        - Не трогайте нашу мамочку! Потому что эта ведьма к ней никакого отношения не имеет! - сказал тащившийся в арьергарде Ярик.
        - Тогда вы и в мои подруги Фиму не записывайте! - вспылила женщина. - Она когда-то была ею, а сейчас она - мой злейший враг! Как, кстати, и ваш! А враг моего врага - мой друг!
        Тем временем они спустились вниз, с потолка брызнул яркий свет, и Анна на мгновение зажмурилась. Они находились в подвале, который чьи-то умелые руки переоборудовали в некое подобие жилого бункера. Она думала, что подземный этаж окажется бетонной крепостью, а это были уютно обставленные апартаменты.
        Броник проводил их в центральную комнату, заставленную антикварной мебелью и суперсовременной техникой. Он указал на большой кожаный диван и попросил братца приготовить гостям кофе. Тот скрылся в расположенной рядом кухне, а Броник не без гордости обвел рукой свои владения.
        - Все самое ценное мы перенесли сюда. В этом бункере мы можем жить автономно в течение целого года. А то и двух! В кладовке полно консервов. Только не думайте, что мы - городские сумасшедшие!
        - Что вы, такая мысль нам в голову, конечно, прийти не могла! - заявила с сарказмом Инга Валерьевна, осматривавшая секретер из красного дерева. - Чудная работа, просто чудная! И вещь очень дорогая!
        - Вверху царит разруха, чтобы, если кто-то заберется туда, ушел несолоно хлебавши, - заметил Броник, опускаясь на вертящийся стул перед одним из суперкомпьютеров. - А то ваша подруга… Я хотел сказать, ваша бывшая подруга давно на нас зуб точит. И все потому, что я - единственный человек, который может засвидетельствовать, что она убила нашего папочку!
        Кирилл, осматривавший технику, был явно впечатлен - обнаружить нечто подобное в подвале двух рыжеволосых братцев он не ожидал.
        - Но у Фимы отличные связи, нам никто не верит! - заявил, входя с подносом, на котором стояли раритетные фарфоровые чашки, Ярик. - Однако рано или поздно ей придется расплатиться за то, что она убила нашего отца и забрала наше наследство!
        - Ну, судя по обстановке, вам не так уж плохо живется! - заметила Инга Валерьевна. - Думаю, вся обстановка тянет на миллион - в свободно конвертируемой валюте, конечно. Плюс к этому сам замечательный особнячок…
        - Все это - коллекция нашего отца! - заявил Броник. - И мы никогда не решимся продать ни единого экземпляра. Наоборот, мы скупаем вещи, которые продает Фима, завладевшая девяноста процентами имущества, принадлежавшего вообще-то нам. А на это нужны деньги! Поэтому мы и прибегаем к нетрадиционным формам финансирования нашего образа жизни!
        Кирилл с усмешкой заметил:
        - Обман, мошенничество и грабеж теперь так, оказывается, именуются?
        Анна, которая не произнесла еще ни слова, взяла в руки чашку. Та была старинная, с фамильным гербом.
        - Сервиз льежского фарфора, изготовлен по особому заказу князя Дмитрия Святополк-Донского! - заявил Броник.
        Анна, отпив, осторожно поставила чашку на столик.
        - Вы хотели поведать нам то, что вам известно о Чертяковском монстре! - заявил Кирилл. - А ведь вам многое известно, не так ли?
        Братья обменялись взглядами, и Ярик протянул:
        - Ну, не совсем…
        Броник же прервал его и сказал:
        - Да, известно! Мы, не буду скрывать, лучшие специалисты по Чертяковскому монстру во всем мире. Хотя лучшим был наш дорогой папочка, но и нам удалось приумножить его архив…
        Он прошелся по комнате и сказал:
        - Собственно, что известно об этом монстре? То, что он имеет какое-то отношение к
«Чертяково». Действует он весьма локализованно, убийства если и происходят, то только на территории усадьбы и в прилегающих к ней лесах и на болотах. У монстра имеется четкий период активности - он пробуждается раз в сорок два года на несколько дней в июне, в районе поворота времени на зиму, после чего словно в спячку залегает. До следующего периода активности.
        Он подошел к большой доске, висевшей на стене, отдернул занавес, и все увидели выведенные мелом даты.
        - Чертяковский монстр известен издавна. Эти места всегда пользовались дурной славой. Тут всегда исчезали люди и всегда находили истерзанные трупы. Но ведь раньше здесь были лишь леса и болота, и если кто и погибал, то беглые крепостные или обитавшие здесь разбойники. Все изменилось в тот момент, когда сюда прибыл князь Дмитрий Святополк-Донской, усланный из Петербурга престарелой Екатериной и решивший построить здесь свою помпезную резиденцию.
        Он указал на первую дату: 1799.
        - Именно в этот год были зарегистрированы первые массовые убийства. И упоминания о них сохранились не только в преданиях, но и письменных источниках. Второй цикл пришелся на 1841 год, когда здесь проложили ветку железной дороги. Третий - на
1883 год, наверное, самый страшный и, так сказать, самый плодотворный для Чертяковского монстра: тогда он загубил порядка семнадцати человек.
        Ярик тем временем включил компьютер, и в стену ударил луч проектора. Анна увидела черно-белые изображения растерзанных людей, облаченных в крестьянскую одежду.
        - Деяния монстра стало возможно не только фиксировать при помощи фотографии. Чудищем заинтересовались власти. Было даже расследование, ничем, впрочем, не закончившееся. Виновник так и не был найден, и был вынесен вердикт - деяния неизвестного или группы неизвестных душегубов. В следующий раз монстр пробудился к жизни уже в советской время - в 1925 году. Тогда даже кого-то расстреляли, признав врагом народа и пособником царизма и обвинив в убийствах, при помощи которых этот несчастный пытался-де посеять панику и помешать созданию первых колхозов.
        Снова мелькнули фотографии, и Броник сказал:
        - Наконец монстр проявил себя летом 1967 года, но тогда все списали на диких животных, потому что власти поняли, что не стоит вести речь об убийце, даже и старорежимном, ибо это все равно пугало людей. Вот и появилась версия о медведе-шатуне, тогда даже подстрелили какого-то несчастного топтыгина…
        Возникло фото освежеванной медвежьей туши.
        - Только потом вскрылось, что медведь был ручной, купленный в передвижном цирке шапито и намеренно застреленный по приказанию тогдашнего первого секретаря райкома. Так он пытался объяснить причину убийств и спасти собственную шкуру, подбросив вместо этого медвежью. Но от отставки это его не спасло. И, наконец, последний цикл активности, имевший место в не столь далеком 2009 году. Тогда погибло два человека, и опять же все списали на диких животных. Хотя при этом в СМИ муссировалась версия о Чертяковском монстре…
        - Но почему последний? - спросила Анна. - Ведь сейчас идет уже новый. Совершенно не вписывающийся в вашу стройную теорию!
        Блеснув глазами, Броник заметил:
        - Ну, мы тоже это поняли. И этому есть несколько объяснений. Например, что цикл активности в сорок два года - ерунда. И что монстр активен и в другое время, может, незаметно. Или что кто-то сейчас имитирует монстра, сваливая убийства на него. Или что монстр вдруг внезапно вернулся, так как цикл активности переменился. Объяснений много!
        - И узнать, какое же из них верное, можно только в том случае, если станет ясно, какова природа Чертяковского монстра! - продолжила Анна. - Криптозоологическая, криминальная, мистическая? Вы ведь знаете, не так ли?
        Тут в разговор влезла Инга Валерьевна, заявившая:
        - И мы тоже будем знать, потому что мы заполучили дневники Федора Ильича! В них наверняка все это упомянуто…
        Броник усмехнулся:
        - Ну, сначала вам понадобится несколько лет, чтобы их расшифровать. А мы их уже расшифровали! Причем давно!
        - Но откуда у вас взялся дневник? - взвилась экскурсоводша, на что Ярик ответил:
        - Прежде чем до них добралась Фима, мы сняли с них копии. Все же Федор Ильич был нашим дядей, хотя бы и пятиюродным. И с нами, в отличие от нашего папы, общался. Поэтому у нас с самого начала имелся ключ к шифру.
        - Неужто дядя сам дал? Или вы у него украли? - ввернула экскурсоводша, но ответа удостоена не была.
        - И в дневнике действительно содержится кое-что занимательное…
        - И по поводу комнаты со шторой и фреской с купидоном на дельфине? - снова вставила Инга Валерьевна и быстро прикусила язык, поняв, что выдала тайну с головой.
        Кирилл же, со стуком поставив чашу на столик, заявил:
        - Только какая между всем этим связь? Какое отношение имеет Чертяковский монстр к трем идентичным часам?
        - Самое прямое! - заявил Броник. - Потому что он, монстр, как и часы, - оттуда!
        - Откуда - оттуда? - осведомилась Анна, и рыжеволосый тип пояснил:
        - Оттуда - значит оттуда! Вы разве не задавались вопросом, откуда могли взяться идентичные часы? Это же не копии, а три одинаковых экземпляра, одинаковых на атомарном уровне!
        - Столь же одинаковые, как и два перстня! - ввернул Ярик, пялясь на руку Анны. Та быстро спрятала ее, а Кирилл вопросительно посмотрел на девушку.
        - Как, ваша подруга вам этого не поведала? - спросил с наигранным изумлением Броник. - Ее перстень и тот, что хранится в сейфе Фимы, идентичны. Так же, как и часы со слоном и магараджей!
        - Уже больше не хранится… - пробормотала Инга Валерьевна, и Броник заметил:
        - А, уже украли? Так отчего же тогда на нас бочку катили?
        - Что значит - оттуда? - спросил требовательно Кирилл.
        Броник потер руки, уселся в кресло и, закинув ногу на ногу, провозгласил:
        - Оттуда - это из прошлого! Ну или из другого мира. Или из параллельной вселенной. Одним словом - оттуда!
        Кирилл, закинув голову, расхохотался, а потом поднялся и сказал:
        - Здесь нам больше делать нечего! Эти типы не просто прикидываются городскими сумасшедшими, они и есть городские сумасшедшие! Из прошлого! Как это - из прошлого? При помощи машины времени, что ли? Из другой вселенной, говорите? Это как, при помощи космического корабля?
        Броник наблюдал за ним со скорбной улыбкой, как наблюдает за глупым студентом всезнающий, умудренный опытом профессор.
        - Не понимаю, что вызвало у вас такой приступ веселья? Или у вас имеется лучшее объяснение? Так поведайте нам его! Откуда взялись три экземпляра совершенно одинаковых часов! Одинаковых, подчеркиваю, на атомарном уровне!
        - Но как даже путешествие в прошлое или в параллельную вселенную объясняет сей феномен? - ввернула Инга Валерьевна. - Кажется, вы нагородили ерунды и сами забили себе голову всяческой чепухой…
        Броник поднялся из кресла, навис над гостями и сказал:
        - Вам известна концепция двери?[Подробнее о концепции двери можно прочитать в романах А. Леонтьева «Призраки страсти» и «Ночь всех святых». Изд-во «Эксмо».] Нет? Так вот, она гласит, что избранные имеют доступ к двери - причем такой, которая ведет в иной мир. И нечего улыбаться, это не научная фантастика, наличие параллельных миров в теоретической физике - само собой разумеющееся. Как и путешествия во времени! Весь вопрос в технологиях! Когда-то и полеты на самолетах казались фантастикой и опасным бредом, за который сжигали на костре. Общеизвестно, что и перемещение во времени тоже может стать реальностью и когда-нибудь станет, просто у человечества нет пока требуемых ресурсов, технических и финансовых, чтобы совершить необходимый научный прорыв. Но ведь не всегда дело в изобретении…
        Он прошелся по залу и сказал:
        - Это как с пенициллином - его можно приготовить искусственным образом, но он и сам образуется вполне естественным способом, скажем, в плесени. А что, если и с перемещением во времени и перемещением на огромные, невероятно огромные расстояния дела обстоят точно так же? Нужна или искусственно созданная машина времени, или космический корабль - или естественная, природная аномалия! Которая и представляет собой машину времени!
        Он поднял вверх палец и произнес:
        - Господин всезнайка, вы слышали о «кротовой норе»?
        Кирилл, к которому была обращена эта не особенно учтивая фраза, неохотно кивнул. Анна же заметила, с каким напряжением и интересом Инга Валерьевна слушала рассказ Броника.
        - Это как крот роет нору и попадает из одной точки в другую, так существует искривление пространственно-временного континуума, своего рода дверь в иной мир. Например, в иную вселенную. Во вселенную, где царят иные физические законы и которая населена не людьми, а другими, возможно даже, совсем не на белковой основе возникшими, существами. Или в будущее, далекое будущее. Ну или в прошлое! Не понимаете? Ярик!
        Младший брат кинул специалисту по машине времени яблоко, тот осторожно разрезал его и, указывая на серый туннель червя в мякоти, сказал:
        - Кстати, существует и другое, на мой взгляд, более меткое название подобного явления - «червоточина». Червь экономит много энергии и преодолевает меньшее расстояние, если он во время своего путешествия из точки А в точку Б проедает яблоко. Все равно непонятно? Ярик!
        Ярик взял большой лист бумаги и на противоположных его концах нарисовал две точки.
        - Как попасть из одной точки в другую? Нужно преодолеть все вот это расстояние… - заметил Броник и прочертил почти через весь лист кривую линию. - Долгий путь, не так ли? А как можно его сократить?
        Кирилл взял лист бумаги, сложил его вдвое - так, чтобы одна точка просто соприкоснулась с другой.
        Броник кивнул и с улыбкой заметил:
        - Ну, не такой уж вы и безнадежный случай! Если это можно сделать с листом бумаги, то можно сделать и с пространством, и со временем. И открыть дверь - и в другой мир, и в будущее, и в прошлое! Для путешественника это всего пара шагов, а в действительности он преодолеет миллионы световых лет - или пласты времени!
        Инга Валерьевна, откинувшись на спинку кресла, сказала:
        - Все это, конечно, хорошо, но отчего вы взяли, что это справедливо в отношении
«Чертяково»?
        - А как иначе объяснить появление монстра? Только тем, что раз в сорок два года в
«Чертяково», так называемой геопатогенной зоне, открывается своего рода дверь, или канал, или портал. Канал в другой мир или в прошлое! А, как мы думаем, на самом деле открывается мультитрасса, то есть сразу несколько каналов. И, миновав этот порог, можно из «Чертяково» попасть прямиком в иной мир. Или в далекое или не очень далекое прошлое!
        - Чушь! - отрезала Инга Валерьевна. - От первого до последнего слова - чушь! Канал, портал, червоточина! А где доказательства?
        Братья загадочно улыбнулись, и Броник сказал:
        - Думаете, мы такие наивные или такие идиоты? Конечно, мы тоже долго не могли поверить в то, чем является феномен «Чертяково». Но только существование портала все и объясняет! Чертяковский монстр - это действительно монстр. Например, какая-либо гадость из иного мира. Ну, нечто наподобие Чужого из одноименного фильма. Или, к примеру, плотоядный динозавр, который пролез через портал из юрского периода в наше время и решил полакомиться человечинкой.
        Ярик подхватил:
        - И только феномен портала объясняет наличие идентичных часов. Что, если кто-то нашел этот портал, открыл дверь в прошлое? Скажем, все в тот же восемнадцатый век! И очутился в «Чертяково» - в тогдашнем Чертяково! Стащил часы, вернулся обратно, а потом снова отправился в прошлое - и попал туда же, где был до этого. Туда же, где имелись все те же самые часы! И снова украл их! И так - раз за разом!
        - И ваш отец, Святослав Святозарович, директор музея-усадьбы, был именно таким путешественником? - спросил Кирилл. - Или ваш дядя, Федор Ильич?
        Инга Валерьевна ахнула и, схватившись за голову, произнесла:
        - Теперь понятно, откуда они оба взяли свои шикарные коллекции! Таких во всем Союзе даже у маститых коллекционеров в Ленинграде и Москве не было. Так откуда же она могла появиться у директора заштатного музея или краеведа?
        - Наш папа - не вор и никогда им не был! - заявил Броник. - И в прошлом побывал вовсе не он, а дядя Федя. Но всего один раз! В том далеком 1967 году он побывал там…
        Он замолчал, и все уставились на него.
        - Ну, чего молчите? - крикнул Кирилл, и Броник вздохнул:
        - Потому что сказать нечего. Да, он попал в прошлое, но всего на пару минут. Потому что дядя был уверен, что лишился рассудка. А когда осознал, что это не галлюцинация, а реальность, бросился обратно. А потом портал закрылся, и все, никакого нового путешествия не было! Что же до коллекции - и отец наш, и дядя были людьми высоких моральных принципов. Даже останься дядя в прошлом на более долгий срок, он бы никогда ничего там не украл!
        - Но кто-то же украл! Эти злосчастные часы! - заявила Инга Валерьевна и с подозрением уставилась на братьев. - А ваш дядя, Федор Ильич, зафиксировал в дневнике, как попасть в прошлое, и вы воспользовались его советами! Это вы притащили часы оттуда!
        Броник заявил, что они, как и их дядя и отец, не воры, дискуссия велась на повышенных тонах. Кирилл, встав между ними, сказал:
        - Ну что же, объяснение не такое уж и плохое. Вы в 2009 году пытались пролезть в портал?
        - Нет, что вы! - заявил Ярик, но как-то уж слишком поспешно. Никто ему не поверил.
        - Дядя столкнулся с путешественником во времени! - заявил вдруг Броник торжественным тоном. - Тогда, в 1967 году, он бы ни за что не рискнул проникнуть в портал, если бы… Если бы не этот путешественник! Дядя просто увидел человека, который вышел из беседки, той самой, что стоит на искусственном островке посреди озерца в парке «Чертяково». Но никого до этого в беседке не было! Никого! И вдруг появился этот тип!
        - Ну, мало ли кто это был! - заявила Инга Валерьевна. - И мало ли откуда взялся! Этот субъект мог проникнуть в беседку с другой стороны, и Федор Ильич его просто не заметил…
        Броник кивнул, и Ярик притащил кожаную папку, из которой он с благоговением извлек расплывчатую черно-белую фотографию.
        - Федору Ильичу удалось сделать несколько снимков, и этот - самый лучший из всех! - сказал Броник, протягивая гостям фотографию. - Да, дядя не обратил бы особого внимания на странного посетителя в парке, если бы он не был уверен, что знает его! И вы его тоже знаете!
        Все сгрудились над фотографией, которая лежала на столике. Анна заметила беседку, а около нее - человека с бородкой в странном средневековом одеянии. Откуда ей было знакомо это лицо? Ну конечно же! Девушка почувствовала, что у нее задрожали коленки. Это был…
        - Князь Святополк-Донской! - безапелляционно заявила Инга Валерьевна. - Последний из рода, который сгинул в 1918 году! А если снимок сделан в 1967-м… Ему должно быть около ста лет, а он такой же…
        - Каким был, когда исчез! - завершил ее мысль Броник. - Дядя тоже сразу узнал его и был поражен. И решил, что это очень похожий на своего папашу сын князя, который прибыл на родину с какой-то, скажем, шпионской целью. Чтобы вырыть закопанные в поместье сокровища! И, выждав, последовал за ним. И попал в прошлое!
        - В какое именно? - спросила Инга Валерьевна, и братья пожали плечами:
        - Думаем, в 1799 год.
        - Значит, князь ушел в другой мир или в другую эпоху! - произнесла задумчиво экскурсоводша. - Интересно, а свою коллекцию он прихватил с собой?
        Кирилл же, взглянув на рыжеволосых братьев, сказал:
        - Если уж выкладывать, то до конца. Давайте колитесь. Ведь вам стало известно еще что-то?
        Броник попросил Ярика включить проектор, и по стене побежали кадры - стала видна беседка в парке «Чертяково».
        - Мы установили там инфракрасные камеры. Конечно, без ведома Фимы и ее любвеобильного бородатого муженька-директора.
        Он выразительно посмотрел на Ингу Валерьевну, которая залилась краской стыда.
        - Они бы нам никогда не разрешили! И вот что удалось заснять два дня назад!
        Беседка как беседка. Но вдруг она осветилась яркой вспышкой, которая имела место внутри беседки. А затем мелькнула тень. Анна вздрогнула. Чертяковский монстр!
        Ярик задержал и увеличил изображение. И на экране возникла узкая пасть, усеянная клыками, и часть когтистой лапы.
        - Вот и другой путешественник во времени. Очень смахивает на велоцераптора. Это тот самый шустрый динозавр-людоед из «Парка юрского периода». Вообще-то мы надеялись, что удастся заснять появление князя, но вместо этого засняли это чудище…
        - Вы обязаны сообщить об этом властям! - сказала Анна, и Броник взвился:
        - Это наше открытие. Наше! И ученые его отнимут у нас! И вообще, вы понимаете, что тогда будет? Они не только музей закроют и наверняка дворец полностью разрушат, но и объявят запретной зоной все вокруг!
        - Но ведь гибнут люди… - возразила Анна, но на помощь братьям пришла Инга Валерьевна.
        - Да, гибнут, раз в сорок два года! И не в таком уж большом количестве. В автомобильных авариях и от алкоголизма гибнет несоизмеримо больше. Так что, запретить автомобили и водку?
        Но Анна стояла на своем:
        - Это раньше происходило раз в сорок два года, но сейчас портал открылся намного раньше! А что, если там что-то переклинит и по «кротовой норе» в наш мир прибудет стадо динозавров?
        - Миллиардерами на этом стать можно! - возликовал Ярик.
        - А если это будут не динозавры из юрского периода, а Чужие из параллельного мира? - продолжила Анна. - И что тогда? «Война миров», как у Герберта Уэллса? Причем это могут быть не обязательно монстры, а неведомые вирусы, от которых нет спасения! Вы ставите под угрозу не только работников «Чертяково» и жителей близлежащего городка, но и судьбу всего человечества!
        Броник усмехнулся:
        - Ну, вы хватили через край! Человечество само позаботится о том, чтобы исчезнуть с лица Земли: эпидемии, изменения климата, войны. Так что не надо пугать нас пришельцами из других миров. Ну а если вдруг и вымрем все в одночасье, то так тому и быть!
        - Но Анна Игоревна права - отчего канал открылся не в срок? - спросила Инга Валерьевна, и Броник заметил:
        - У нас есть одно предположение. Кстати, Анна Игоревна хочет сообщить обо всем властям. Но тогда придется доложить и о двух экземплярах ее уникального перстня. И еще кое о чем!
        Он дал знак Ярику, и тот, подойдя к стене, нажал на какую-то потайную кнопку, и открылась ниша. Анна заметила, что в ней висела картина, заключенная в тяжелую золоченую раму. Только что это было за полотно, она не могла разобрать - было слишком темно.
        Броник, подойдя к нише, заявил:
        - Разрешите вам продемонстрировать одну очень занимательную картину. Точнее, портрет, написанный в самом конце восемнадцатого века. В этом не может быть сомнений - это подтверждают и искусствоведческая, и техническая экспертизы. Сразу оговорюсь: это не утерянный шедевр Рафаэля и не подлинник «Моны Лизы», ведь некоторые полагают, что в Лувре висит всего лишь копия самой знаменитой в мире картины!
        Инга Валерьевна, подскочившая к нише, произнесла:
        - А рама, надо сказать, знакомая! В таких висят полотна в «Чертяково»! Неужели вы украли оттуда это полотно?
        Броник гневно отверг подобное предположение:
        - За кого вы нас принимаете! Мы не украли ее, а всего лишь изъяли. На время. Причем не из музея, а у людей, которые действительно хотели присвоить ее. У наших достопочтенных Горянских!
        - Но вы все равно должны вернуть картину в «Чертяково»! - заявила, трясясь от возмущения, экскурсоводша.
        - И тогда она точно исчезнет в недрах апартаментов директора и его супруги! - парировал Броник.
        Тут голос подала Анна:
        - Но что же такого уникального в этой картине? На рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков появилось множество полотен, художественное качество и искусствоведческая ценность которых весьма сомнительна. Во многих случаях они принадлежат кисти талантливых, но далеко не выдающихся самоучек, например, крепостным или второразрядным и даже третьеразрядным европейским живописцам, по преимуществу французским и итальянским, которые переселились в Россию после Великой французской революции…
        Склонив голову набок, Броник почесал козлиную бородку и сказал:
        - Да, это не шедевр. Хотя как сказать… Впрочем, решайте сами!
        С этими словами он щелкнул выключателем, зажигая несколько сильных ламп, вмонтированных в нишу. Они осветили старинное полотно, и Анна, взглянув на него, окаменела.
        Это был портрет молодой женщины, одетой по придворной моде конца восемнадцатого столетия: бледно-синее платье с глубоким вырезом, тонкое жемчужное ожерелье с сапфировой подвеской. Волосы дамы были забраны в сложную, чрезвычайно элегантную прическу.
        Но дело было не в одежде. И не в удивительно больших, печальных, похожих на два бездонных озера глазах. Дело было в том, что Анна узнала эту даму.
        На портрете была изображена она сама.
        После того как Броник зажег лампочки, в комнате повисло напряженное молчание. Не веря своим глазам, Анна медленно подошла к нише. Да, это был портрет - ее собственный портрет! Портрет, сделанный больше двухсот лет назад. И эта женщина… Нет, речь не шла о том, что они были удивительно похожи, как бывает похожа правнучка на прабабушку. Она и дама, которая была запечатлена на полотне, были одной и той же персоной!
        Инга Валерьевна, прильнув к нише, испуганно переводила взгляд с портрета на оригинал, то есть на стоявшую в двух шагах от нее Анну. Ярик улыбался, Броник потирал руки.
        Кирилл же, приблизившись к Анне, первым нарушил молчание, процитировав стихотворение:
        Ее глаза - как два тумана,
        Полуулыбка, полуплач,
        Ее глаза - как два обмана,
        Покрытых мглою неудач…
        И прибавил:
        - Это ведь о вас, так ведь?
        Анна вздрогнула и поняла: женщина, которая позировала неизвестному живописцу в конце правления Екатерины или в начале правления Павла, была глубоко несчастна. И этой несчастной, напуганной особой была она сама!
        Повернувшись к Бронику, Анна спокойно произнесла:
        - Отличная шутка! Только не понимаю, чего вы этим добиваетесь?
        - Это не шутка! - взвился тот и велел братцу принести документы. Ярик притащил папки, в которых находились заключения нескольких экспертов. Анна пролистала их, не вникая в суть. Но все эксперты сходились в одном: портрет подлинный и был написан на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков.
        Инга Валерьевна, подойдя к портрету, провела пальцем по раме, затем исследовала полотно и вынесла свое авторитетное заключение:
        - Вне всяких сомнений - подлинник, а не подделка. На такое у меня нюх, поверьте моему многолетнему опыту! Причем писал наверняка Гаврила Ткачев, самоучка из крестьян, который создал и парадный портрет князя Святополк-Донского, и его супруги. Да-да, вне всяких сомнений, это его рука!
        Анна тоже не сомневалась, что портрет подлинный. Но как такое могло быть? Она подошла к нише, присмотрелась - и вздрогнула. В углу правого глаза у дамы была крошечная родинка. Как и у нее самой! Анна даже дотронулась до родинки пальцем, словно желая понять, не исчезла ли она.
        Не исчезла.
        В плече дамы зияла небольшая дыра - кажется, кто-то намеренно проделал эту дыру, только вот кто?
        - Теперь понимаете, что нам было легко вычислить вас, когда вы заявились в
«Чертяково»! - заметил Броник, обращаясь к девушке. - Потому что вы как две капли воды похожи на нее, прекрасную незнакомку!
        - Кто изображен на портрете? - спросил Кирилл, и Ярик ответил:
        - Сие нам неведомо. Картина без названия. Но, думаю, двух мнений быть не может: это наша дорогая гостья, Анна Игоревна Енгалычева!
        Анна нервно рассмеялась и, зябко поведя плечами, заметила:
        - А не путаете ли вы меня с кем-либо? Я родилась все-таки не при поздней Екатерине, а при позднем Брежневе…
        - А что вы сами думаете по этому поводу? - спросил коварный Броник. - Вы это или не вы? Я только что видел, как вы щупали родинку. Такая же имеется и у дамы на портрете!
        - И что из того! - заявила Инга Валерьевна. - Характерной чертой Габсбургов были, к примеру, горбатый нос и выпяченная губа. Так и с родинками - она могла быть и у этой дамы, и у Анны Игоревны. А дама является ее дальней родственницей, какой-нибудь прапрапрабабкой!
        - Вы состоите в родстве с князьями Святополк-Донскими? - спросил Броник, и Анна отрицательно качнула головой. Нет, никаких аристократических корней у нее не было. Но, с другой стороны, она не могла сказать, кем являлась ее прапрапрабабушка. Может, действительно, этой самой дамой?
        - Игра природы, причуды генов? - продолжил Броник и ткнул в нижнюю часть портрета. - А тогда это что?
        На пальце дамы виднелся перстень - тот же самый, что был в данный момент на руке у Анны. И точно такой же, какой она обнаружила в сейфе Бориса Борисовича.
        - И что с того? - не сдавалась Инга Валерьевна. - Предположим, тогда было сделано два перстня. Или тот, кто позднее сделал перстень, вдохновился этим самым портретом…
        - Значит, до него был еще кто-то, изготовивший первый перстень, который изображен на портрете, не так ли? - заявил Кирилл, и Анна обернулась к нему. Молодой человек дотронулся до портрета рукой и сказал:
        - Это может быть подделкой. А все эти заключения - белибердой. Или просто невероятным совпадением. Или Анна и эта дама состоят в родстве. И перстень в самом деле один и тот же, что на портрете, что на руке у Анны. Он ведь передавался по наследству…
        - Перстень был изготовлен в конце девятнадцатого века! - заявила Анна. - На сто лет позже, чем был написан портрет!
        - Но ведь у вас, похоже, имеется своя теория, разъясняющая сию аномалию? - спросил Кирилл рыжеволосых братьев, и те согласно закивали.
        - Все очень просто! Вы, Анна, - путешественница во времени! - заявил Броник.
        Анна неуверенно усмехнулась и сказала:
        - Вы что, хотите сказать, что я жила в восемнадцатом веке, а потом пролезла через эту самую хронодыру и попала в нашу эпоху? Уверяю вас, вы мне льстите, если учесть, что мне порядка двухсот тридцати лет! У меня имеется свидетельство о рождении, школьные фотографии, родители, в конце концов, которые меня вырастили! Я не взялась ниоткуда!
        - Этого я не утверждаю! - заявил спокойно Броник. - Как и не сказал я того, что вы пришли из прошлого. Более того, я уверен, что все было с точностью наоборот. Вы пришли в прошлое из будущего! И именно тогда и был сделан ваш портрет, дошедший до наших дней!
        Анну разобрал смех, и она, сверкая глазами, заявила:
        - Уверяю вас, что в восемнадцатом столетии я еще не была! И когда бы я успела смотаться туда, стать моделью для живописца и вернуться обратно? Об этом вашем портале в прошлое я до недавнего времени ничего не знала!
        - А никто и не говорит, что вы уже побывали в прошлом! - ответил Броник. - Вам, видимо, еще предстоит совершить это путешествие и стать моделью для живописца! Я же говорю: совпадений и случайностей не бывает! Вы приехали в «Чертяково», потому что должны приехать. Потому что это часть истории, ее краеугольный камень!
        - Я приехала в «Чертяково», потому что меня попросил мой начальник! - заявила Анна и вдруг смокла, потому что почувствовала на себе пристальные взгляды двух рыжеволосых братьев, экскурсоводши и своего персонального ангела-хранителя.
        Инга Валерьевна кашлянула и сказала:
        - Но ведь все как-то начинается! И с чего-то! Любая история. Ваша началась с того, что ваш шеф попросил вас заняться делом одинаковых часов. Заметьте, вас, а не кого-то другого!
        - Потому что именно я в этом разбираюсь! - заявила Анна и вдруг поняла: что бы она ни говорила, ей все равно никто не поверит. Поэтому она топнула ногой и сказала: - Знаете что? Если мое путешествие в прошлое еще не состоялось, то никогда и не состоится. Потому что я немедленно уеду обратно в Москву. А если ваш портал имеется только здесь, то я, соответственно, никогда им не воспользуюсь. И портрета не будет!
        Она развернулась и двинулась к лестнице. Но, видимо, была слишком порывиста в движениях, потому что зацепилась ногой за порог и полетела вниз. И непременно сломала бы себе ногу или руку, если бы не успевший подхватить ее Кирилл.
        Сухо поблагодарив, Анна вырвалась из его объятий и двинулась по лестнице вверх. Но, конечно же, она не знала, как открывается дверь изнутри. Она приказала Бронику открыть ее, заявив, что если он не сделает этого, то она обвинит его в похищении. Броник привел в движение тайный механизм, но дверь отчего-то не двинулась с места. А потом раздалось странное жужжание, и весь подвал погрузился в темноту.
        - Перебои с электроснабжением! - заявил Броник. - И не думайте, что я пытаюсь вас задержать. Вы сами видите: та сила, которой подчиняется все сущее, просто не хочет отпускать вас.
        Усевшись на ступеньки, Анна сказала:
        - Ну что же, тогда я буду ждать, пока не дадут электричество. Потому что пока я не в «Чертяково», то вероятность попасть через хронодыру в прошлое ничтожно мала.
        - Ну, может, портал вдруг переместится в наш подвал… - усмехнулся Ярик, а Анна закрыла глаза и прислонилась к стене. Как бы она хотела, чтобы все закончилось! Сейчас, немедленно. То, что она увидела и услышала, не могло быть правдой. Но в то же время странный голосок у нее в голове твердил: «А что, если все это правда?»
        Сколько людей отдали бы все на свете, чтобы совершить путешествие во времени?! И попасть, к примеру, в 1799 год. Время не самое хорошее: времена блистательной Екатерины уже миновали, на троне - подозрительный и психопатичный Павел. Турин взят войсками Суворова. Бежавший из Египта Наполеон еще не император, но уже - первый консул. Родились Александр Сергеевич Пушкин. А также Оноре де Бальзак и Карл Брюллов. И умер проектировавший на начальном этапе «Чертяково» Василий Баженов…
        Но какая разница, какая разница! Ведь можно самому стать частью великой истории! Что, если предупредить Павла, что его хотят свергнуть? Или поехать в Париж и пристрелить Наполеона? Или, наоборот, стать его любовницей? А затем и французской императрицей?
        А со знаниями современного человека в те времена можно сойти за мага и кудесника! Или ничего не менять, а стать великой предсказательницей?
        Или, или, или…
        Все эти мысли пронеслись вихрем в голове Анны, и вдруг она поняла: банальная фраза о том, что от судьбы не уйдешь, весьма актуальна. Сначала какая-то сила не давала ей ехать в «Чертяково», а теперь - не выпускает оттуда! Значит, ей надо остаться?
        Только она подумала это, как вспыхнул свет. И дверь тотчас раскрылась. Вскочив со ступенек, Анна вышла из шкафа и прошествовала к входной двери. Она ожидала, что дверной замок заклинит, но тот открылся безо всяческих проблем.
        Она вышла на крыльцо и обернулась. За ней следовала растерянная Инга Валерьевна, испуганные рыжеволосые братцы и задумчивый Кирилл.
        - Значит, вы в самом деле уезжаете? - протянула экскурсоводша. - Очень жаль, но я вас прекрасно понимаю. Если бы это был мой портрет, я бы тоже бросилась со всех ног прочь!
        Анна попрощалась со всеми и вышла прочь. Возвращаться в «Чертяково» она не намеревалась, хотя все ее вещи остались именно там. Но при ней имелся мобильный и сумочка с документами и портмоне. Из города она доберется до Питера, а оттуда - до Москвы. Вот, собственно, и все!
        Но правильно ли она делала? Анна отмела эту предательскую мысль и двинулась прочь от особняка. Конечно, правильно! Но если она бежит, то, выходит, верит всему этому бреду? Выходит, что верит. А вдруг никакой это не бред, а правда?
        Анна быстро поняла, что заблудилась, и подняла руку, желая поймать автомобиль. Один из них затормозил перед ней, и она увидела за рулем знакомого старика. Того самого, что подвозил ее ночью в «Чертяково».
        Заметив Анну и узнав ее, он немедленно надавил на газ и умчался прочь. Со вторым автомобилем повезло, и он доставил Анну на автовокзал.
        Оттуда следовали автобусные рейсы на Питер. Анна пожелала уехать как можно быстрее. Девица, продававшая билеты, развела руками:
        - Все билеты на последний рейс на сегодня уже проданы, отправление через пять минут.
        И предложила уехать на автобусе в четыре утра. Анна решила, что останется на автовокзале, благо что там имелась чебуречная, работавшая круглые сутки. Она отвернулась от девицы, как вдруг раздался чей-то голос, и выяснилось, что одна из пассажирок, купившая билет до Питера, вдруг помирилась с мужем, которого хотела было бросить, и передумала ехать. Она желала сдать билет обратно и получить деньги, но девица-продавщица отказывалась возвращать наличные.
        Тогда Анна быстро сунула дамочке несколько купюр, кажется, даже больше, чем надо, и заявила:
        - Вместо нее поеду я!
        - Тогда залезайте! Автобус отправляется прямо сейчас! - заявила девица, указывая на автобус. - Багажа у вас нет? Отлично, потому что все багажное отделение уже забито!
        Анна прошла в автобус, заняла единственное свободное место и, услышав урчание заводящегося мотора, закрыла глаза. Значит, не так-то и сложно уйти от судьбы. Надо только постараться и…
        И в этот момент раздался громкий хлопок, и мотор перестал реветь. Салон заполнился едким сизым дымом, и пассажиры повалили обратно на улицу. Шофер, осмотревший двигатель, мрачно заявил, что дело плохо.
        Пассажиры начали возмущаться, а девица заверила всех в том, что сейчас подгонят новый автобус. И действительно, через двадцать минут все пассажиры разместились в другом, запасном, автобусе. Анна, усевшись около окна, все ждала, что и его мотор тоже прикажет долго жить, но этого не произошло. Они отчалили от автовокзала с получасовым опозданием.
        Ну что же, значит, все закончилось более-менее благополучно. И не судьба определяет происходящее, а сам человек…
        В этот момент автобус вдруг странно вильнул, а потом накренился и ударился обо что-то. Пассажиров здорово тряхнуло. Выяснилось, что автобус врезался в шедшую впереди маршрутку.
        Шофера автобуса, у которого случился сердечный приступ, приведший к аварии, вынесли на носилках санитары «Скорой помощи». А пассажирам было объявлено, что им придется пересесть в третий автобус, потому что этот ехать в Питер не мог.
        На этот раз пришлось ждать около часа, и уже начало темнеть, когда появился третий автобус. За его рулем был разбитной парень, от которого, как показалось Анне, попахивало спиртным.
        Сесть в автобус и поехать в Питер? Но кто гарантирует, что она доедет в целости и сохранности с поддатым шофером? Или остаться здесь до утра? Анна не знала, что и делать, но потом все же решила ехать.
        Она уже садилась в автобус, когда из-под сиденья шофера выкатились пустые водочные бутылки. Несколько пассажиров стали возмущаться и выдвинули требования заменить водителя. Другие же, в первую очередь парочка нетрезвых мужчин, орали, настаивая на том, что давно пора ехать в Питер. Завязалась потасовка, результатом которой стала драка. Водитель попал под горячую руку, скатился со ступенек и упал носом на асфальт. Появилась полиция.
        Анна в числе прочих пассажиров выкатилась из салона автобуса. Третья попытка - и снова все пошло насмарку. Значит, она останется в городе до утра. И уедет в четыре часа! Не может же каждый раз что-то происходить - нечто, препятствующее ее отъезду!
        Она вернулась на автовокзал, тем более что идти было недалеко, и кинулась искать девицу, продававшую билеты. Но та, не желая вступать в дискуссию с пассажирами, все еще желавшими попасть в Питер на вечернем автобусе, куда-то оперативно смылась. Анна развернулась, размышляя над тем, кому же из родственников или знакомых позвонить и попросить забрать ее отсюда на авто. И вдруг наткнулась на Кирилла.
        - Вы все еще здесь? - спросил она насмешливо, и из-за его спины вынырнули оба рыжеволосых братца.
        - Все только и говорят, что последний автобус так и не уехал в Питер! - заявил Броник. - И кто-то даже заявил, что это как с тем пассажиром, который опоздал на
«Титаник». Сначала кусал себе локти, а потом прыгал от радости, узнав, что случилось с лайнером.
        - Ерунда! - возразила Анна. - Только не говорите мне, что все это подстроили судьба, рок или провидение. Что это как в фильме «Пункт назначения»: те, кто спасся во время ужасной катастрофы, потом все равно умирают самыми невероятными способами, потому что смерть желает выполнить свой кошмарный план. Судьба, как и смерть, не нечто одушевленное и даже не некая сила! Это все - случайность!
        - А я вот так не считаю! - сказала, появляясь, Инга Валерьевна. - Вы же видите: как бы вы ни пытались уехать, ничего не получается. Значит, не надо испытывать судьбу!
        - Потому что вы не только себя нервируете, но и людей, ставших не по своей воле вашими заложниками! - ввернул Ярик. - Думаете, все три поездки сейчас просто так сорвались? Нет, только по той причине, что в автобусе сидели вы. И все остальные тоже сорвутся. Или вы хотите, чтобы автобус попал в аварию, а вместе с ним и другие люди?
        Анна отвернулась, не зная, что сказать. К ней подошел Кирилл и произнес:
        - У меня имеется новость, которую вам вообще-то нельзя знать. Но я ее все равно вам сообщу, и, выслушав меня, вы примете решение. Если вы решите уехать, то я сам увезу вас отсюда. И вы правы: рано или поздно нам удастся вырваться из города и преодолеть сопротивление неведомой силы, в существовании которой вы сомневаетесь. Ну, или имеется вероятность того, что вы передумаете!
        Анна взглянула на часы, услышала завывания полицейских сирен и поняла: до утра из городка она все равно никуда не денется.
        - Не обольщайтесь, что вам удастся переубедить меня! - сказала она. - Или вы думаете, что вы признаетесь мне в любви и я останусь?
        Кирилл покраснел и заявил:
        - Ну, это я оставил в качестве ультимативного средства. Давайте лучше отойдем…
        Они отошли в сторону и завернули в небольшой парк, располагавшийся около автовокзала. Усевшись на скамейку, над которой склонились старые липы, Анна посмотрела вперед. Там, около чебуречной, топтались два рыжеволосых братца и стояла Инга Валерьевна, вытянувшая шею. Экскурсоводша точно отдала бы треть своей жизни за то, чтобы узнать, о чем будет беседовать девушка с Кириллом.
        - Так что вы хотите мне сказать? - спросила Анна своего ангела-хранителя. - Только не пытайтесь убедить меня в том, что все это правда. Потому что… - Она запнулась и добавила: - Потому что я и сама не исключаю этого. Но именно поэтому я хочу покинуть город. В Москве я буду в безопасности.
        Кирилл вздохнул и вынул свой навороченный мобильный телефон.
        - Я вас отлично понимаю, но вы ошибаетесь, думая, что в Москве, вдалеке от
«Чертяково», все будет в порядке. Вскоре после того, как вы улепетнули, мне позвонил мой дядя, Олег Егорович. И телефонный разговор с ним я записал, хотя и не с самого начала. Речь шла о вас. Я понял, что надо зафиксировать беседу. Дядя не в курсе, но это не так уж и важно. Но сначала предупрежу: по приказанию дяди я отправил ему на экспертизу ваш генетический материал.
        - Что вы сделали? - изумилась Анна, вставая с лавки. - Да кто вам дал право?
        - Никто не давал! - согласился Кирилл. - Но я не думал, что анализ вашего волоса даст такие результаты. Обижаться на меня и топать ножками будете потом. А сейчас лучше слушайте, потому что я жутко рискую, давая вам послушать запись, которой, в сущности, и быть не должно!
        Он нажал кнопку на своем мобильном, и из него полился голос начальника службы безопасности аукционного дома «Комильфо».
        - …И вот какой результат вышел, племяш. Я ведь предполагал, что на этих бумажках, ну, с этой странной надписью, которые мы в часиках-то нашли, окажется генетический материал. Ведь записки пролежали в часиках две сотни лет, солнечному воздействию не подвергались, плесени там тоже не было. Поэтому вероятность того, что частицы кожи, которые остались на бумаге, можно подвергнуть сравнительно-генетическому анализу, была весьма высока.
        - И какой результат? - услышала Анна голос самого Кирилла, записанный на цифровой диктофон.
        - А такой, что закачаешься! - ответил Олег Егорович. - Волос, который ты мне прислал, пришелся кстати. Из материала, обнаруженного на записках, мои ребята извлекли все, что могли. Ну, и пришла мне в голову странная мысль: уж слишком много эта дамочка знала о часиках - тайник нашла, который никто до нее найти не мог, и явно что-то скрывала. Кстати, она тебе ведь нравится, скажи честно, племяш?
        Анна взглянула на Кирилла, который покраснел и остановил запись.
        - Ну, тут мы можем пропустить минуту или две… - заметил он, а Анна ответила:
        - Ничего пропускать не будем! Если слушать - так все!
        Она сама нажала на кнопку, воспроизводя записи.
        - Да нет, дядя, нет у меня привычки завязывать отношения с объектом! - услышала она ровный голос Олега. - Объект, вне всякого сомнения, привлекательный, но для меня - всего лишь объект. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
        Кирилл покраснел еще сильнее, и Анна поняла: он боялся вовсе не того, что она услышит, как он говорит дядьке, что влюбился в объект, а того, что сказал - что к объекту равнодушен. Но почему, собственно, боялся? Неужели потому, что сказал тогда неправду?
        - Ладно-ладно! - рассмеялся Олег Егорович. - Это я просто так, пошутил. Знаю, что ты профессионал, племяш. И меня не подведешь. Потому что если что не так, то я тебе всегда голову свернуть успею. По-родственному, так сказать!
        Он рассмеялся, но Анна поняла, что это была вовсе не шутка, а чистая правда. Такой человек, как Олег Егорович, и любимого племянника закопает, если тот не выполнит его приказаний. А Кирилл выполнил! Только вряд ли бы он стал делать это, если объект для него ничего не значил…
        - Ну, шутки в сторону, племяш! - гаркнул Олег Егорович, насмеявшись всласть. - Итак, выяснили, что генетический материал, который обнаружили на записках двухсотлетней давности, и генетический материла, изъятый тобой у объекта, идентичны. Ты понимаешь, идентичны! Речь не идет о том, что объект - потомок того, кто нацарапал эти цидульки. Речь идет о том, что объект - и есть тот человек, который их нацарапал!
        Анна вцепилась в деревянное сиденье лавочки, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног. Записки были написаны ею самой! Хотя тогда все становилось совершенно ясно: она в самом деле побывала в прошлом!
        - Дядя, может, твои эксперты ошиблись? - раздался спокойный голос Кирилла. Слишком спокойный. Как будто он пытался отвести от нее удар.
        - Ты же знаешь моих орлов! - ответил тот. - Тест сделали на всякий случай три раза. Причем я еще один образец послал в независимую лабораторию. Втайне от моих орлов. И все результаты одинаковы: записки написал именно наш объект!
        Повисла пауза, после чего Кирилл заметил:
        - Ты думаешь, что объект причастен к подделке?
        - Но ведь это не подделка! - ответил Олег Егорович. - Это все экспертизы подтвердили. Записки были нацарапаны двести лет или даже больше тому назад. И нацарапал это наш объект. Потому что мы после этих результатов еще и образцы ее почерка раздобыли. Один к одному! Теперь понятно, отчего орфография была не старинная, а современная?
        - Но в чем смысл такой подделки? - сказал Олег. - С одной стороны, сделано так, что любой эксперт сочтет подлинником, с другой стороны, налицо факт подлога. Из любви к искусству, так сказать?
        - Племяш, я не думаю, что объект нас за нос водит, - сказал Олег Егорович. - Проверили мы ее, пробили за это время по всем каналам. И ничего, никакого криминала, никаких подозрительных следов. А в то, что объект - гений-одиночка, я не верю. Уж больно она для этого симпатичная…
        Он снова расхохотался, а Олег прервал его вопросом:
        - Но ведь мы с самого начали не исключали вероятность контаминации. То есть того, что, когда объект вынимал записки из часов, он оставил на нем свой генетический материал. И именно его вы на записках и нашли!
        - Ну, не идиоты же мы, в самом деле! - заметил начальник службы безопасности. - Мои ребята все по полочкам разложили. И проверили генетический материал на возраст - такое сейчас раз плюнуть. Да, на записках был генетический материл двух видов: новый и старый. Новый, это который она сейчас оставила, и старый, который тогда!
        - Тогда - это когда? - спросил Кирилл, и Анна уловила в его голосе дрожь.
        - Тогда, племяш, это тогда! - отчеканил Олег Егорович. - Когда она эти цидульки писала. Двести лет тому назад!
        Снова возникла пауза, и Анна услышала тяжелое дыхание Кирилла.
        - Дядя, ты меня разыгрываешь? - произнес он наконец. - Как такое может быть?
        Кирилл не сообщил дядьке о том, что слышал за пару часов до разговора. О том, что поведали два здешних изыскателя. О портале, являвшемся хронодырой.
        - Хрен его знает, племяш! - заявил тот. - Но мои орлы уже кое-что разузнали. На некоторых форумах в Интернете любители паранормального судачат о том, что в этом
«Чертяково» есть своего рода щель во времени. Звучит дико, но, с другой стороны, все объясняет. И даже одинаковые часы и записки.
        - Дядя, какая такая щель во времени? - усмехнулся Кирилл. - Твои орлы что,
«травкой» балуются? Или, может, уже и на более тяжелые наркотики перешли?
        Анна поняла: бравый служака на его месте тотчас сообщил бы дядьке о том, что разузнал от Броника и Ярика, а Кирилл разыгрывал из себя скептика. Почему? Анна была уверена - чтобы помочь ей!
        - А такая, племяш, что все меняет! - заявил дядька. - И мои орлы уверяют, что, с точки зрения всей этой теоретической физики, высшей математики и прочей астрохрени, это не только возможно, но даже вполне вероятно. А ты понимаешь, какие перспективы открывает такая щель во времени?
        Анна содрогнулась. Господи, одно дело - мечтать о том, чтоб попасть в 1799 год и стать любовницей Наполеона, а другое - залезть туда и безнаказанно грабить, грабить и грабить! Именно этим и хотел заняться Олег Егорович.
        - Ты вот что, объект привези в Москву! - сказал Олег Егорович задушевно, причем так, что у Анны волосы встали дыбом. - Девчонка нам тут нужна. Надо на полиграфе проверить. Ну, и другие меры воздействия применить, чтобы заставить ее дать показания. Тогда точно узнаем, что ей известно, а что нет!
        Другие средства воздействия! В устах бывшего чекиста это звучало угрожающе.
        - Всеволод Романович и Михаил Аркадьевич в курсе? - спросил Кирилл, и дядька крякнул:
        - А зачем им быть в курсе, племяш? Сам посуди, от них ничего хорошего ждать не приходится. Они все себе заберут и нам ничего не оставят. А так это только наше будет! Твое и мое! Если все это правда, то понимаешь, что это значит? Мы не просто миллионерами станем, а миллиардерами! Да вообще, можно и властителями мира стать, если чуток постараться. Например, с парой десятков вооруженных ребят в прошлое смотаться и…
        Он засмеялся, а Анна в ужасе уставилась на Кирилла. Но его дядька не шутил. Он говорил на полном серьезе.
        - Объект пока вне доступа, уехал на какие-то раскопки! - заявил Кирилл, и Анна поняла: он соврал своему дядьке, желая выгородить ее. Он снова спас ее! Он - ее ангел-хранитель.
        - Так вытащи ее оттуда! - заявил жестко Олег Егорович. - Причем немедленно. Даю тебе двадцать четыре часа на все про все, племяш. Знаю, что ты меня не подведешь. А если девчонка не поедет, придется за ее семейку взяться.
        Анна тихо вскрикнула - не хватало еще, чтобы этот чекист взял в заложники ее родителей и младшего брата.
        - Не двадцать четыре, а сорок восемь! - сказал Кирилл. - Мы же не должны спугнуть объект. И Всеволод Романович с Михаилом Аркадьевичем ни о чем не должны прознать, ведь так?
        - Добро, племяш! - сказал Олег Егорович. - Даю тебе два дня, а потом доставишь объект в Москву. И она нам все как миленькая выложит. Вытрясем мы из нее правду об этой щели во времени. И не забывай: добычу делим пополам! Лады, отбой, племяш!
        Запись закончилась, а Анна, потрясенная услышанным, сидела и смотрела в землю. И не могла сказать, что же шокировало ее больше: подтверждение того, что она все-таки была в прошлом, или то, что Олег Егорович был готов пойти на крайние меры по отношению к ее родным, лишь бы заполучить ее в свои лапы.
        - Тогда мне точно надо в Москву! - заявила Анна, вставая. Кирилл с силой дернул ее и заставил снова сесть на лавку.
        - Вы с ума сошли! Вы знаете, что он с вами сделает? Я же имею представление, что за человек мой дядя! И он, уверяю вас, далеко не самых честных правил!
        Анна беспомощно взглянула на Кирилла, и он произнес:
        - Итак, у нас в запасе два дня. В Москву вам ехать нельзя. О ваших родных я позабочусь. Но важнее всего вы.
        - Почему? - спросила Анна. - Почему я вам так дорога?
        Кирилл напрягся и выдавил из себя:
        - Вы - мой объект. Мне было поручено вас защищать, и я буду делать это при любом раскладе. Даже если тот, кто дал это поручение, передумал. Даже если этот человек - моя дядя…
        Он посмотрел на Анну и заметил:
        - Если поедете в Москву, то он вас тотчас схватит. О том, что последует за этим, лучше не думать. Здесь вы в безопасности, как бы странно это ни звучало. И у нас имеется два дня, чтобы все выяснить.
        - Что - все? - спросила нервно Анна, а Кирилл спокойно ответил:
        - Например, то, имеем ли мы дело с хронодырой или с чем-то иным. Хотя я в этом, если честно, уже давно не сомневаюсь. Потому что, если на то пошло, единственной возможностью скрыться от моего дяди и его людей для вас и ваших близких будет именно портал. Уйдете от них в восемнадцатый век, и все тут. Конечно, там ни Интернета, ни автомобилей, но зато и моего дяди нет!
        Анна ничего не отвечала, и Кирилл сказал:
        - Или у вас имеется вариант лучше? Думайте быстрее, потому что времени в обрез. Дорога каждая минута!
        Анна закрыла глаза и подумала о том, что восемнадцатый век и начало девятнадцатого, если уж на то пошло, не такая уж и плохая эпоха. Интересная, насыщенная событиями и героями, захватывающая. Но готова ли она променять жизнь в двадцать первом веке на жизнь в восемнадцатом или девятнадцатом? Но разве у нее был выбор? Или уйти через хронодыру - или умереть…
        - Но что будет с вами? - спросила она Кирилла, открывая глаза, и он быстро сказал:
        - Это сейчас не так важно. Вы приняли решение?
        Анна встала со скамейки и помахала рукой стоявшей на другой стороне улице Инге Валерьевне. Уже окончательно стемнело, и в парке зажглись фонари.
        - Ну что же, вы правы, нам нельзя терять время! Хотя время, как выясняется, можно повернуть вспять и в него можно войти дважды и трижды. Хронодыра - так хронодыра. Но на ее поиски я отправлюсь, только если вы согласитесь на следующее мое условие…
        И, улыбнувшись сосредоточенному Кириллу, она сказала:
        - Отныне мы будем называть друг друга на «ты». Ведь ты согласен, мой ангел-хранитель?
        Впервые за время разговора, столь серьезного и напряженного, Кирилл улыбнулся. И они двинулись в сторону автовокзала. Инга Валерьевна буквально кинулась к ним, заглядывая в лицо Анне и пытаясь угадать, какое же решение они приняла. Оба рыжеволосых братца тоже были тут как тут.
        - Я остаюсь, - произнесла Анна, - и не просто остаюсь, а приму деятельное участие в поиске портала.
        Броник и Ярик на радостях обняли друг друга, а экскурсоводша даже захлопала. Кирилл же мрачно произнес:
        - У нас очень мало времени, поэтому нам нужно поторопиться. Откладывать в долгий ящик поиски мы не можем. Нам нужно попасть в «Чертяково» как можно быстрее!
        Инга Валерьевна задумалась и произнесла:
        - Ехать туда прямо сейчас опасно. Потому что имеется и ночной сторож, и, конечно же, наши любимые Горянские. Однако надо что-то придумать…
        Она замолчала, а потом выпалила:
        - Впрочем, с ночным сторожем особых проблем возникнуть не должно. Он охраняет только дворец, а в парк, в особенности после недавних событий, не высовывается. А от Горянских надо как-то отделаться! Надо сделать так, чтобы они покинули на какое-то время «Чертяково»!
        Снова возникла пауза, и Кирилл произнес:
        - Они же наверняка уже в курсе того, что кто-то похозяйничал в их сейфе. И первые на подозрении - это, конечно, вы. Однако можно отвести от вас подозрения и запустить в оборот кое-какой слух. Так и сделаем!
        Он посмотрел на Анну, и она спросила:
        - И что именно за слух?
        - О, это надо еще обдумать! - ответил молодой человек. - В любом случае такой, который отведет от вас подозрения. И заставит их уехать, скажем, в Питер. Например, слух о том, что ограбление было осуществлено тамошним вором-домушником, действовавшим по заказу… Скажем, по заказу вашего знакомца, господина Юдина!
        При упоминании криминального авторитета оба братца вздрогнули, а Кирилл их успокоил:
        - Вас никто не тронет, можете не сомневаться. Однако надо пустить Горянских по ложному следу. Иначе вам обеим придется несладко…
        На этот раз он посмотрел на Анну и Ингу Валерьевну. А ведь Кирилл был прав - о последствиях своей боевой вылазки они не особенно задумывались. И даже не разработали никакого плана на тот случай, если подозрение падет на них.
        - Но как это сделать? И как это до Горянских вдруг дойдет информация о Юдине? - спросила Инга Валерьевна, а Кирилл заметил:
        - Этим займусь я. Сделаю все по своим каналам. И, если повезет и все пройдет так, как надо, завтра Горянские умчатся в Питер.
        - Только не надо ввязывать во всю эту историю Юдина! - заявил в волнении Броник. - Этот человек - настоящий психопат!
        - Значит, он вполне подходит для того, чтобы провести воспитательную беседу с Горянскими! - усмехнулся Кирилл и вытащил мобильный телефон. - Вы позволите?
        Он отошел в сторону и куда-то позвонил. Разговор длился недолго, и скоро молодой человек присоединился к ним.
        - И что вы теперь намерены делать? - осведомилась Инга Валерьевна, на что Кирилл ответил:
        - Теперь каждый должен играть свою роль. Слух запущен и сегодняшним вечером, самое позднее завтра утром достигнет Горянских. А сейчас наши знатоки поведают нам кое-что! Они ведь не все сообщили, не так ли?
        Братцы переглянулись, и Ярик заявил:
        - Конечно, все! То, что мы вам сказали, мы еще никому не рассказывали!
        - А я думаю, что еще не все! - ответила Анна и пристально взглянула на них. - Осталась загадка комнаты с портьерой и фреской с купидоном на дельфине. И…
        Она запнулась, и инициативу подхватила Инга Валерьевна:
        - И также то, какое именно отношение имеет ко всему этому Анна! Вы же явно что-то знаете!
        Братья переглянулись, а Кирилл с усмешкой добавил:
        - Если уж колоться, то до конца. Потому что мы и так слишком много знаем и можем начать собственные изыскания. Без вашего участия!
        Броник тотчас взвился:
        - Невероятно, просто невероятно! Мы вам доверились, мы вам презентовали всю историю на блюдечке с голубой каемочкой, а вы хотите нас обойти!
        - Создается впечатление, что это вы нас обойти хотите! - ввернула экскурсоводша. - Так будете говорить или нет? А то вы, как Шахерезада, прервали свое повествование на самом интересном месте!
        Тут Ярик пожаловался на то, что в животе у него урчит, потому что у него с самого утра не было во рту маковой росинки. Поэтому изыскатели дружной толпой завалились в чебуречную, поднялись на второй этаж и заняли там два стола.
        Чебуреки, как убедилась Анна, были пальчики оближешь. Броник проглотил сначала две штуки - за чужой счет, конечно же! - прежде чем смилостивился и решил продолжить свой рассказ.
        - Итак, сначала о комнате! - заявил он, поколебавшись и заказав третий чебурек. - Наш дядя упоминал о ней. И мы уверены, что она имеет прямое отношение к хронодыре. Как известно, сейчас хронодыра располагается в беседке. Но, не исключено, имеется и вторая, в этой самой комнате!
        - Но ведь такой комнаты во дворце просто не существует! - заявила Инга Валерьевна. - Я знаю все помещения наперечет. И ни в одном из них нет такой фрески!
        - Фреску замазали, все очень просто! - вставил Ярик. - И, если постараться, можно ее найти под слоем побелки на одном из потолков. Но дело в другом: комнаты теперь не существует, в этом вы абсолютно правы!
        Кирилл вытер пальцы салфеткой и заметил:
        - И куда, скажите на милость, она делась?
        - Стала жертвой перепланировки! - заявил трагически Броник. - Сразу после войны проводилась генеральная реконструкция дворцового комплекса. И часть помещений была просто уничтожена - раздвинули стены, перекроили кабинеты, пристроили два новых флигеля для административных целей. Наш дядя принимал участие в реконструкции, но о хронодыре он тогда еще ничего толком не знал!
        - Значит, ваш батюшка виноват в том, что комнаты теперь не существует? - заявила укоризненно экскурсоводша. - Однако он хотя бы оставил упоминание о том, во что она превратилась?
        Броник кивнул и сказал:
        - Это была раньше так называемая Малая Курительная комната: князь Дмитрий любил дымить сигарами, только-только входившими тогда в моду, а его супруга не выносила табачного дыма. И так как дамой она была с норовом, все-таки урожденная графиня Скавронская, то приказала супругу портить табаком воздух в специально отведенной для этого комнате. Ярик!
        Тот извлек портмоне и вынул оттуда сложенный в несколько раз лист. На нем можно было видеть изображение Малой Курительной комнаты, а также ее план. Все склонились над листом, и Инга Валерьевна заметила:
        - Понимаю теперь, где она была. Но выходит, что посередине бывшей комнаты теперь проходит стена, одна часть перешла под хозяйственное помещение, а еще одна - просто исчезла!
        - Так оно и есть! - вздохнул Броник. - Наш отец и дядя множество раз бывали в этом новом помещении, осматривали его, но ничего занятного так и не нашли. Если там была хронодыра, то после перепланировки она исчезла. Ведь все эти порталы во времени - вещь наверняка хрупкая. Думаю, что если снести беседку, то и этот портал тоже пропадет!
        - Ну, не думаю! - заметила Анна. - Ведь местность эта пользовалась дурной репутацией еще до того, как здесь возвели дворец и беседку. Значит, портал существовал уже тогда! Наверняка будет существовать и если беседку вдруг снесут.
        Анна почувствовала на себе взгляд Кирилла и отвела взор. Неужели он в самом деле влюбился в нее? Только этого ей не хватало! Она убедилась, что он был далеко не таким, каким она его считала. Но ему хорошо, он замешан во всей этой истории косвенно. А она? Она находилась в эпицентре событий!
        - Вам лучше знать! - проворковал Броник, складывая лист со старым эскизом. - Потому что вы, Анна Игоревна, особый человек!
        - Благодарю за комплимент, но с чего вы это взяли? - спросила она, чувствуя, что у нее внезапно пересохло во рту.
        - Ну, разве вам недостаточно вашего портрета из далекого прошлого? Или вашего перстня в двух экземплярах?
        Анна подумала о записках, сделанных ее рукой, и о следах ее генетического материала на них. Если бы братцы знали об этом!
        - Подозреваю, что существует и еще что-то, о чем вы предпочли не ставить нас в известность! - ввернул Ярик, словно читая ее мысли. - Ну да ладно, пусть на вашей совести остается.
        - Ведь мы уже говорили о том, что портал открылся в неурочное время, - заявил Броник, - и началось это тогда, когда замешанной в эту историю оказались вы, Анна Игоревна!
        - Неправда, я была тогда еще в Москве, а не в «Чертяково»! - заявила та. - И знать не знала ничего о хронодыре, если она вообще существует!
        - Знали, знали! - успокоил ее Броник. - Но знали, сами того не зная. У нас ведь существуют доказательства того, что вы были в прошлом! Вернее, что вы будете еще в прошлом, хотя звучит это по-идиотски. Раньше вы об этом не знали, а теперь знаете!
        Он усмехнулся, а Анна ответила:
        - Предположим, это так. И портрет, и все остальное - доказательства моего пребывания в прошлом. Но это пребывание еще не имело места. Вернее, конечно, имело, в прошлом, но не в настоящем и не в будущем! То есть я уже жила в восемнадцатом веке, но еще не попала в него!
        Она запнулась, уверенная, что никто ее не понял, но, судя по кивкам, она смогла донести до собравшихся свою сумбурную мысль.
        - Об этом я и веду речь! - заявил Броник. - Как бы вы ни сопротивлялись, вы попадете в прошлое. И очень и очень скоро! Потому что если бы вдруг выяснилось, что вы туда по какой-то причине не попадете, то, следуя этой логике, и портрет должен исчезнуть! И второе кольцо! Но они ведь все еще существуют?
        - Может, портрет уже исчез? - сказал Кирилл, и братья встрепенулись. А Ярик, не говоря ни слова, бросился бежать. Потянулись томительные минуты ожидания.
        - Ага, понимаю, это как в том самом приключенческом фильме о путешествии в прошлое! - заявила Инга Валерьевна. - Если родители вдруг передумают, не сойдутся и не произведут на свет главного героя, который, собственно, и прибыл из будущего в прошлое, то и сам герой должен исчезнуть! И его изображение на снимках начинает бледнеть и расплываться…
        Заметив беспокойство Анны, она положила ладонь поверх ее руки и сказала:
        - Ну, вы никуда не исчезаете, вы из плоти и крови. Ведь это всего лишь сюжетная линия из сценария, написанного голливудскими фантазерами…
        - Но если она не попала в прошлое, то ее портрета быть просто не может! - отчеканил Броник, и тут завибрировал его мобильный. Броник подскочил и поднес его к уху. На связи был его младший братец.
        Никогда еще Анна не ждала телефонного звонка с таким трепетом и волнением. Она заметила, как дрожит рука Инги Валерьевны и лицо Кирилла стало сосредоточенным и хмурым.
        - Что, теперь в раме висит холст? - завопил Броник, не обращая внимания на прочих посетителей чебуречной. - И на нем ничего не изображено? Просто старый холст и все? Картина исчезла!
        Анна окаменела, не зная, как интерпретировать сию новость. Если она не отправится в прошлое, значит, ей не удастся спастись от Олега Егоровича и его людей? И не только ей, но и ее родственникам?
        Броник тяжело задышал, на его лбу выступили бусинки пота. А Ярик что-то втолковывал ему. Вдруг Броник завопил так, что, казалось, содрогнулись стекла:
        - Что, ты пошутил? Решил нас разыграть? Портрет на месте? И изображение тоже?
        Разговор на повышенных тонах длился еще пару минут, а потом Броник бросил мобильный на стол и сказал:
        - Вот ведь мальчишка! Решил нас всех немного помучить. И сказал сначала, что изображение исчезло. Ничего не исчезло, картина на месте, изображение тоже!
        Анна почувствовала, что у нее отлегло от сердца. Хотя, собственно, почему? Неужели она была готова отправиться в прошлое? Но был ли у нее иной выбор?
        - Значит, все в полном порядке! - провозгласил Броник и на радостях заказал еще один чебурек. Ожидая, пока принесут заказ, он заметил: - Значит, в прошлое вы еще попадете. Все будет в порядке!
        - Ну, или не совсем! - вставила Инга Валерьевна. - Потому что сами посудите: дама, изображенная на портрете, то есть Анна Игоревна, по всей видимости, надолго застряла в прошлом! Возможно, навсегда!
        Она посмотрела на девушку, и вдруг до той дошло: одно дело отправиться в прошлое на прогулку, и другое - переселиться туда навечно. Готова ли она к этому?
        - Ну, если бы у меня была возможность, я бы немедленно смылся в восемнадцатое столетие! - заявил благодушно Броник. - И стал бы самым известным ученым того времени! Ну, или в крайнем случае - самым известным мошенником, покруче Казановы, Калиостро и графа Сен-Жермена!
        Обратно Ярик вернулся очень быстро. Его лицо украшала улыбка до ушей, когда он присоединился к честной компании.
        - Розгами вас надо проучить! - заявила, поджимая губы, Инга Валерьевна. А Кирилл положил Ярику на плечо руку и произнес замогильным голосом:
        - Ну что, я уже позвонил людям Юдина. Придется тебе все же с ними встретиться…
        Ярик побледнел и, едва не плача, простонал:
        - Но это была всего лишь шутка! Я не мог не поиздеваться над вами! Это всего лишь шутка!
        По его щекам потекли крупные слезы, а Кирилл, расхохотавшись, заявил:
        - То, что я тебе только что сказал, тоже. Теперь мы квиты!
        Броник же кивнул и заметил:
        - Ладно, обе шутки идиотские, чего уж греха таить. Но теперь мы знаем, что Анна Игоревна все-таки попадет в прошлое, как бы она этому ни сопротивлялась.
        - Весь вопрос в том - как именно? - сказала экскурсоводша, и Броник протянул:
        - А на этот вопрос лучше всех нам ответит сама виновница торжества!
        Анна растерянно произнесла:
        - Понятия не имею! Я вам это уже говорила!
        - Верно, не имеете! - сказал Броник. - Потому что ваше путешествие в прошлое находится еще в будущем. Хорошо сформулировал, не так ли? Однако вернемся к порталу. Он у нас открылся, как только в игру вступили вы. Как только часы оказались у вашего шефа!
        - Откуда вы вообще об этом знаете? - изумилась Анна и заметила виноватое выражение лица Инги Валерьевны. Вот, оказывается, кто поведал братцам ее историю, когда она сама и Кирилл находились в парке и слушали запись разговора с его дядькой!
        - Все сходится! - продолжил Броник. - Именно то, что глава вашего аукционного дома заполучил экземпляры часов, и стало отправной точкой. Той самой, которая в итоге привела вас сюда, в эту чебуречную!
        Анна поняла, что он прав. У всего было начало и был конец. Чтобы попасть в прошлое, она должна сначала была поговорить с шефом, приехать в «Чертяково», пережить все эти приключения и оказаться в чебуречной!
        - То есть портал уже готовится принять вас! - в восторге заявила Инга Валерьевна. - Он открылся в неурочное время специально для вас! Господи, да вы что, умеете управлять этой хронодырой на расстоянии?
        - Чушь! - отрезал Кирилл. - Это примерно то же самое, что сказать, что вы в состоянии управлять силой земного притяжения, а наши рыжеволосые друзья могут повелевать траекторией движения черных дыр! Портал - явление физическое и никому не подвластное!
        - Боюсь, что вы в самом деле несколько переоцениваете мои способности, - добавила Анна, - я не повелеваю ни машиной времени, ни отливами и приливами, ни ценами на нью-йоркской и токийской биржах!
        И все же она не могла отделаться от ощущения, что Броник прав. Вся эта катавасия связана с ней. И то, что Кирилл так рьяно отстаивал иную точку зрения, делало ему честь: если о том, что она может «управлять» хронодырой, вдруг станет известно его беспощадному дядьке, то пиши пропало!
        - Я уверен, что можете! - заявил Броник. - Только сами этого не знаете!
        - Уверяю вас, что моих родителей не убил могущественный злой чародей, у меня нет шрама на лбу и таинственных сил, заложенных в меня Великим Предсказанием! - выпалила Анна. - Как нет и волшебной палочки, белой совы и круглых очков! Вы делаете из меня какую-то супервумен! Это не так!
        Она заметила на себе удивленный взгляд Инги Валерьевны, и экскурсоводша быстро убрала руку, которая до этого спокойно лежала около руки Анны. Она что, боится ее? Что она, подобно герою блокбастера, вдруг начнет на глазах надуваться и превратится в гору зеленых мышц со скверным характером?
        - Верю, что вы не в курсе своих сил! - заявил Броник с милой улыбкой. - Точнее, даже не сил, а предназначения. Вы, в сущности, заурядная молодая столичная дамочка…
        - Поосторожнее на поворотах! - заявил Кирилл, чьи глаза по-кошачьи сузились, а Броник усмехнулся:
        - Ну, как показывает ход истории, лучше быть заурядной личностью, чем не по своей воле быть вовлеченным в водоворот событий. Хотя в этом и ужас - можно быть заурядным субъектом и все равно угодить в такую вот невероятную историю! Но я не веду речь о колдовских силах или способности оказывать воздействие на возникновение и исчезновение хронодыры путем силы воли. Это, я думаю, сделать не в состоянии никто. Даже вы, Анна Игоревна!
        Анна слабо улыбнулась, вернее, заставила себя сделать это, потому что иначе бы ей пришлось расплакаться.
        - Дело в другом. В цепочке событий. В том, что нет случайностей. И одно событие в далеком прошлом влечет за собой совершенно иное, вроде бы с ним не связанное в далеком будущем. Но все это - звенья одной и той же, пусть и чрезвычайно длинной и разветвленной, цепочки событий. Причем, как мы выяснили, движение времени не линейное и даже не циклическое. А очень и очень странное, со своей траекторией, словно в лабиринте! И не только прошлое влияет на будущее, но и будущее на прошлое, как парадоксально это ни звучит!
        Но для Анны это не звучало парадоксально. Ее портрет из восемнадцатого века был наилучшим тому подтверждением.
        - И вы, Анна Игоревна, всего лишь катализатор событий! Не менее, но, думаю, и не более. Отчего-то все события сошлись клином на вас, и именно то, что вы вступили в игру, что было, вероятно, изначально предусмотрено, и привело к несвоевременному открытию портала в «Чертяково»!
        - Если это так, то я с большим удовольствием закрою его! - сказала Анна твердым голосом, который, однако, звучал слишком жалко.
        - Если вам на судьбе написано, то и закроете! Может, вы именно с этой целью и прибыли сюда, хотя этого пока не знаете! - согласился Броник. - Вы - своего рода ключ к двери. Ведь о концепции двери мы уже говорили, помните? Если пытаться открыть дверь неподходящими ключами, то ничего не выйдет. И вдруг появляетесь вы, подходящий ключ, и раз, дверь внезапно открывается! Хотя я предполагаю, что в данном случае мы имеем дело даже не с ключом, а с универсальной отмычкой!
        Комплимент был более чем сомнительный - никто еще не называл Анну «универсальной отмычкой». Но в устах Броника это было, похоже, величайшей похвалой.
        Кашлянув, в разговор вступила Инга Валерьевна:
        - Помните этот знаменитый рассказ о том, как взмах крыльев бабочки вызовет много лет спустя ураган? Одно цепляется за другое, и все это приводит к тому, что в итоге открывается портал. И, похоже, Анна Игоревна, что эта бабочка в данном случае - вы!
        Бабочкой ее тоже никто не называл, хотя один из друзей в период туманной юности именовал ее мотыльком. Или это она его так называла? Анна уже не помнила, ужасаясь тому, какие глупые мысли лезли ей в голову, когда она сидела и слушала этот ужасный рассказ.
        - Но почему я?! - вопросила Анна, и тут все развели руками. А Броник скорбно заметил:
        - Сие науке неизвестно! Соглашусь, лучше бы универсальной отмычкой был именно я. Или, на худой конец, мой братик. Но Разум Вселенной отчего-то выбрал на эту роль вас! Вы должны этим гордиться!
        Кирилл сказал:
        - Это всего лишь одна из возможных версий. Точнее, из невозможных!
        - У вас имеется получше? - вставил Ярик. - Вот именно, что нет! А с девушкой все ясно, она может воздействовать на портал! И чем ближе она к «Чертяково», тем быстрее бегут события!
        - Только не говорите, что это я выпустила Чужого и натравила его на людей! - крикнула Анна и вдруг поняла, что люди за другими столиками в изумлении смотрят на нее. Интересно, что они подумали - что она сошла с ума?
        Если бы она сошла с ума, все было бы не так ужасно. Но Анна опасалась того, что вся эта история - чистая правда.
        - И что мне делать? - спросила она вдруг упавшим голосом, а Броник заявил:
        - Боюсь, что не имеет смысла сопротивляться, потому что все равно ничего не выйдет. Вы же видели это, когда пытались уехать из города. Следовательно, вам надо остаться - и найти портал!
        Кирилл вздохнул и сказал:
        - В данном случае это самое благоразумное. И не забывай, я никогда тебя не брошу!
        Броник зааплодировал и произнес:
        - Ах, как романтично! Герцогиня и ее паж! Однако давайте закажем еще по чебуреку. Потому что хронодыра или нет, есть-то хочется!
        Более всего Анна боялась возвращаться обратно в «Чертяково». После событий этого дня голова у нее шла кругом. Нет, она не боялась хронодыры и не испытывала страха перед Чужим, из нее выбравшимся и рыскавшим, по всей видимости, по лесам и болотам.
        На душе было муторно от мысли о том, что она столкнется с Горянскими. Едва она подошла к крыльцу флигеля, где располагались жилые апартаменты, как дверь распахнулась и на пороге возникла Серафима Ниловна.
        - Вот и вы! - произнесла она странным тоном. - А то мы уже начали беспокоиться! Вы куда-то столь стремительно исчезли! Хотите чаю?
        Анна отказалась, потому что последнее, что она желала в данный момент, было оказаться в компании Горянской. Но та была ужасно приставучей и проводила девушку в ее апартаменты, и даже зашла в них, несмотря на то что Анна ясно дала понять: она очень устала и хочет сразу лечь спать.
        - Позвольте вам все же приготовить цветочный чай! - вещала Серафима, громыхая посудой в кухоньке. - На вас лица нет! Расскажите, что случилось!
        Ага, эта особа, похоже, хотела знать, где Анна была и что с ней произошло! Анна стала рассказывать какую-то несвязную историю, которую Серафима внимательно слушала, склонив голову набок. Анна с ужасом поняла - собеседница ей не верила!
        Горянская протянула ей чашу с ароматным цветочным чаем и заметила:
        - Ну пейте же, пейте! На вас лица нет! Как будто вы узнали что-то ужасное! Или так оно и есть?
        Серафима так настаивала на том, чтобы она выпила этот злосчастный цветочный чай, что Анна поняла: пить ни в коем случае нельзя. Мало ли какая там содержалась гадость? Может, что-то психотропное, что позволило бы Серафиме и ее бородатому муженьку учинить ей допрос с пристрастием и выведать все ее секреты?
        Анна поставила чашку на стол и сказала, что выпьет потом. Серафима поджала губы и протянула:
        - Я так старалась, я ведь забочусь о вас, как о своей дочери! А вы обижаете меня отказом!
        Точно напихала в чай гадости, поняла Анна. И, делая вид, что засыпает и не слышит ее упреков, Анна уютно устроилась на диване.
        В этот момент в апартаменты ввалился Борис Борисович и, увидев Анну, притворившуюся спящей и наблюдавшую за происходящим сквозь полуприкрытые ресницы, прошипел:
        - Что, подействовало, можем начинать?
        Жена приложила палец к губам и прошелестела:
        - Нет, она не выпила. Заснула сама по себе. Готовь шприц для инъекций, введем ей внутривенно.
        Анна приготовилась к борьбе, понимая, что силы неравные. Они наверняка одолеют ее, но ведь на ее стороне фактор неожиданности!
        - Фима, сама готовь! - ответил Борис Борисович. - Ну, иди же, время терять нельзя!
        Серафима Ниловна удалилась, а Борис Борисович тотчас устроился на диване рядом с Анной. Она почувствовала, как его мохнатая лапа легла ей на коленку. Анна лихорадочно размышляла над тем, чем бы таким долбануть по башке наглеца. Решила, что плеснет ему в лицо горячим и к тому же сдобренным какой-то гадостью чаем, а пока директор будет крутиться волчком и выть, выбежит прочь.
        Ее рука осторожно потянулась к чашке, как вдруг она услышала шаги. Вернулась Серафима. Неужели она так быстро принесла шприц?
        - Боря, пойдем! - сказала она тихо. Анна почувствовала, как лапа директора немедленно исчезла с ее коленки.
        - Так ты что, найти не можешь? - произнес он, а Серафима добавила:
        - Мне только что человек из Питера звонил. Стало известно, кто стырил вещи из сейфа. Девица к этому отношения не имеет!
        - А кто? - вопросил Борис Борисович, и Анна внутренне возликовала: слух, запущенный в оборот Кириллом, быстро достиг Горянских.
        - Пойдем, пойдем, все расскажу. Оставь ее в покое!
        - А мы что, так ее и оставим здесь спать? - заявил директор, а Серафима ответила:
        - Так и оставим! Только не говори, что хочешь ее пледом накрыть! Я ведь видела, как ты ее коленку своей лапой накрыл! Нам завтра придется поехать в Питер! И не забудь прихватить чай, а то она решит его завтра выпить, хлопот тогда не оберешься!
        Горянские удалились, прихватив с собой чашку с цветочным чаем. Выждав несколько минут, Анна открыла глаза и облегченно вздохнула. Значит, сработало!
        Ночью она спала плохо, сказывались переживания предыдущего дня. Да и в общем коридоре то и дело хлопали двери, Горянские шмыгали туда-сюда. Сном Анна забылась только под утро.
        В музей-усадьбу она пришла в начале десятого и застала там Ингу Валерьевну. Та, отведя ее в пустой зал, прошептала на ухо:
        - Они уже уехали в Питер. Официально - для осмотра какого-то важного артефакта, но в действительности думая, что смогут в Питере выйти на след дневника и перстня, который у них изъяли мы.
        Потом они направились наверх, где оказались в узкой комнатке, забитой пыльной мебелью. Экскурсоводша сказала, указывая на потолок:
        - Фреска должна быть где-то здесь, потому что эта каморка - часть Малой Курительной комнаты. Однако боюсь, нам это уже не поможет…
        И все-таки она уставилась на Анну, которая с усмешкой заметила:
        - Вы думаете, что мне стоит сделать парочку пассов руками и здесь откроется еще один портал? Боюсь, что этого не случится!
        И все же Анна взмахнула руками, и вдруг перед глазами у нее возникло видение. Все та же комната со шторой и фреской. Этот призрачный, размытый, подобно миражу, образ вдруг заполнил собой каморку, раздвинув ее стены. Анна вскрикнула - и видение исчезло.
        - С вами все в порядке? - осведомилась экскурсоводша, и Анна кивнула. Больше руками она махать не намеревалась.
        Потом они направились в беседку, все еще закрытую для посетителей музея. Но ничего особенного там Анна не обнаружила. Фонтан, бивший из мраморного пола, мраморные же скамьи. Она опустилась на одну из них, дотронулась рукой до холодной поверхности.
        Но никакое видение на этот раз ее не посетило, и никакой портал не открылся. Что, впрочем, было и к лучшему - не хватило еще встретиться лицом к лицу с Чужим.
        - Кажется, все здесь происходит в основном по ночам, - заметила Инга Валерьевна со вздохом. - То ли закон Вселенной, то ли просто случайность. Хотя, как мы поняли, случайностей не бывает.
        А потом, посмотрев на Анну, тихо добавила:
        - А вы ведь очень и очень смелая особа!
        Анна нервно усмехнулась и заверила ее, что в действительности она большая трусиха.
        - Нет-нет, это не так! - заметила экскурсоводша. - Если бы подобный поток информации обрушился на меня, я, наверное, забилась бы под перину и не выходила из своей комнаты до конца жизни. И, кроме того, вы - избранная!
        - Я бы с большим удовольствием отказалась от этой своей избранности! - ответила Анна. - Или перепоручила кому-то другому быть универсальной отмычкой для хронодыры.
        Инга Валерьевна шумно вздохнула, и Анна вдруг поняла - та, несмотря на все свои заявления о собственной трусости, не отказалась бы заполучить этот странный дар. И Анна бы тотчас подарила его ей, если бы знала, как это сделать.
        - Кстати, мне звонил ваш ангел-хранитель, - заметила с милой улыбкой экскурсоводша. - Он желает вас навестить, но я сказала, что пусть придет после того, как уедут наши любимые Горянские. Скажите, Анна Игоревна, он вам нравится?
        - Кто, Горянский? - выпалила Анна, и экскурсоводша принялась смеяться. Смахнув с уголков глаз слезы, она заметила:
        - Ну, Борис Борисович - это моя страсть, так что прошу на него не зариться. Нет, я вела речь об этом молодом человеке, Кирилле. Можете не отвечать, я и так поняла, что вы к нему неравнодушны. Он к вам, кажется, тоже. Но вы не задавались вопросом, что это за интерес с его стороны? Интерес мужчины к женщине? Друга к подруге? Или охотника к жертве?
        Анна вздрогнула, а Инга Валерьевна быстро добавила:
        - Он ведь вроде бы такой милый и добрый, а потом на мгновение теряет самообладание, и можно понять, что в действительности он головорез. Меня не удивит, если вдруг выяснится, что он имеет отношение к криминальной среде. Я бы на вашем месте не стала ему доверять!

«Неужели экскурсоводша права?» - подумала Анна. Но ведь Кирилл дал ей прослушать запись разговора с дядькой. Или это была часть плана? Ведь вот именно - часть разговора! А не весь! Уверяя при этом, что записал только вторую половину. А вдруг в первой они сговаривались о чем-то, а потом намеренно разыграли для нее эту сценку, позднее презентованную Кириллом?
        Но зачем? Почему? Отчего?
        Анна вспомнила, что сказал Олег Егорович - добычу они поделят поровну. Не в этом ли заключается причина нежного к ней отношения Кирилла? Он обхаживает ее, потому что хочет обуть дядьку и сам захапать все? И поэтому она и нужна ему - универсальная отмычка к хронодыре!
        Но ведь Кирилл столько раз помог ей! Однако исключало ли это то, что он любил ее - по-своему, по-особому. Как охотник - добычу. Или ангел-хранитель - объект?
        Зазвонил мобильный Анны: это был предмет ее размышлений, сообщивший, что выезжает из городка и минут через двадцать будет в «Чертяково». Он прибыл под видом обыкновенного посетителя, с группой туристов, первым делом желавших получить информацию касательно последних убийств и Чертяковского монстра.
        Инга Валерьевна, проводившая экскурсию, заявила, что всему свое время, и повела посетителей в первый зал. Анна и Кирилл следовали за туристами, соблюдая дистанцию.
        - С тобой все в порядке? - спросил обеспокоенно Кирилл, и Анна кивнула. Она права, подозревая Кирилла во всех смертных грехах, или все же ошибается? Она не знала, что и думать.
        - Я говорил с нашими рыжеволосыми. Они прибудут сюда вечером, после закрытия музея, потому что нам этой ночью надо будет непременно отыскать возможность открыть портал! Но при этом они хотят получить прибор, который ты у них изъяла…
        Портал! Опять портал - эта несносная хронодыра! Нельзя ли засыпать ее хронопеском с хронощебенкой и покрыть сверху хроноасфальтом?
        Кирилл дотронулся до руки Анны, но та увернулась в сторону. Молодой человек сосредоточенно спросил:
        - Точно все в порядке?
        Анна быстро ответила:
        - Да, только спала плохо. Горянские хлопали всю ночь дверьми и ходили туда-сюда. Явно к чему-то готовились. А вчера они пытались меня опоить какой-то гадостью и устроить допрос с пристрастием.
        Она в двух словах поведала Кириллу то, что имело место прошлым вечером, надеясь, что уловит его реакцию и поймет, кто же он на самом деле, ее ангел-хранитель!
        Однако Анна так и не смогла понять, как Кирилл на самом деле относится к произошедшему. Конечно, он выразил свое негодование, но она не верила ему. Не верила - и все тут!
        Ставить об этом в известность Кирилла она, конечно же, не стала. Потому что если она не должна доверять ему, то знать молодому человеку об этом вовсе не обязательно. Но кому она могла доверять в таком случае?
        Ответ был очевиден: только самой себе!
        День, тянувшийся неимоверно долго, вдруг закончился. Музей закрывался, а Инга Валерьевна, с которой Анна столкнулась в одном из залов музея, тихо произнесла:
        - Удалось узнать, что Горянские вернутся только завтра. Они оба в Питере, идут по ложному следу. Ну и отлично! А мы пока можем заняться тем, что считаем нужным!
        После того как стемнело и последний сотрудник покинул территорию музея-усадьбы, Анна с Ингой Валерьевной прошли в парк. Там к ним присоединился Кирилл - молодой человек просто-напросто задержался на территории «Чертяково» после захода солнца. Ночной сторож, естественно, не удосужился проверить, все ли посетители удалились, потому что и в мыслях не мог допустить, что кто-то из них по своей воле останется в парке ночью.
        Громыхая ключами, которые она стащила у ночного сторожа, Инга Валерьевна раскрыла калитку, пропуская Броника и Ярика. Рыжеволосые братья притащили с собой три больших ящика с аппаратурой - они хотели продолжить свои исследования феномена
«Чертяково».
        Наконец изыскатели оказались около озерца, в середине которого находился островок с беседкой. В темноте все выглядело невинно, даже романтично. Можно было залюбоваться этой ночной идиллией, если на время забыть о том, что беседка служила порталом и оттуда время от времени вылезал Чертяковский монстр.
        Анна прислушалась: стрекотали сверчки, ночь была полна странных звуков, однако нигде не чувствовалось смрадное дыхание и не слышалось шлепанье двух тяжелых лап по земле. Монстра поблизости не было.
        Броник и Ярик просмотрели съемки установленных вблизи беседки инфракрасных камер. Как выяснилось, ничего интересного в последнее время они не зафиксировали.
        - Может быть, портал уже закрылся? - высказала предположение Инга Валерьевна. - Ведь период активности длится всегда несколько дней?
        - Не исключено, что это так, однако не надо забывать, что мы имеем дело не с обычным периодом активности, а с совершенно новым феноменом! - заявил Броник, возясь с каким-то прибором, прилаживая его к стволу березы. - Ага, вот так-то лучше! Кстати, где то, что вы у нас конфисковали?
        Анна отдала ему странный прибор, заметив:
        - Не конфисковала, вы сами потеряли. А что это, собственно?
        - Сенсорный датчик для определения паранормальной активности! - ответил рыжеволосый.
        Вдруг подошел Кирилл, отвел Анну в сторону и, кашлянув, заявил:
        - Я долго думал над тем, что сказал тебе. Думаю, что пускаться в эту авантюру смертельно опасно. Лучше давай уедем отсюда. Да, мой дядька будет искать тебя, однако я защищу тебя! Мы сможем инсценировать твое исчезновение, в конце концов, я скажу ему, что тебя уволок монстр в эту самую хронодыру…
        Анна взглянула на Кирилла, не зная, что и думать. Он в самом деле предлагал ей пуститься вместе в бега или столь незамысловатым способом желал заманить ее в Москву, чтобы сдать там на руки Олегу Егоровичу? Или Кирилл затеял собственную игру, ставкой в которой была она сама?
        - Ты забываешь, что твой дядька угрожал похитить моих родственников! - заявила Анна. - И даже если я исчезну, то он всегда может добраться до них!
        Кирилл стал излагать ей свой план, как ее родственники могут бежать и что он поможет и им скрыться от своего дядьки. Однако Анна вдруг поняла, что не верит ему. Не верит - и все тут! Инга Валерьевна была права, Кирилл что-то от нее скрывал.
        Поэтому, извинившись, Анна подошла к Инге Валерьевне, стоявшей в стороне. Та, взглянув на девушку, тихо произнесла:
        - Кажется, ваш ангел-хранитель желает упорхнуть с вами в неизвестном направлении? А вы уверены, что он ваш ангел-хранитель, а не чей-то другой?
        Этого Анна не знала. Но, с другой стороны, Кирилл был прав. Или все же нет?
        Она обернулась к беседке - и вдруг заметила внутри ее белый всполох. Анна вскрикнула и указала рукой на островок. Броник тотчас бросил возиться с техникой и произнес:
        - Что, что? Вы что-то увидели?
        Но беседка снова погрузилась во тьму, внутри ее ничего не мерцало, никаких всполохов не было видно. Но Анна была уверена, что заметила сияние, которое теперь исчезло.
        - Отлично! - потер руки Броник. - Значит, уже начинается. И период активности еще далеко не закончился. Впрочем, мы можем прокрутить запись…
        Инфракрасные камеры, фиксировавшие происходящее в беседке, подтвердили: несколько секунд назад там имела место странная активность. Анна заметила, как Кирилл вынул из кобуры, висевшей у него под пиджаком, пистолет.
        Инга Валерьевна, заметив оружие, поежилась и спросила:
        - Молодой человек, вы уверены, что это нужно?
        - Уверен! - ответил Кирилл и передернул затвор. - Как и в том, что мы имеем дело с биологическими существами, а не с какими-то мистическими тварями. Значит, если этот Чужой ринется на нас, то я просто подстрелю его. Вот и все!
        - Многие хотели убить Чертяковского монстра, но это не увенчалось успехом! - буркнул Броник. - И вообще, это внесет дисбаланс в развитие вселенной. Потому что монстр - часть всей головоломки!
        Кирилл скупо усмехнулся и сказал:
        - Хорошо, когда чудище нападет на вас или на вашего братца и будет отдирать вам ту или иную конечность, я, так и быть, задумаюсь о балансе вселенной и не стану его прогонять. Потому что охраняю я здесь не вас!
        Он выразительно посмотрел на Анну, а та отвернулась. Определенно, Кирилл что-то утаивал от нее. Ощутив внезапно тоску по своим родителям, Анна отошла в сторону и набрала их московский номер. Она уже говорила с ними днем, все было в порядке. Но ведь за несколько часов ситуация могла измениться!
        Хоть и шел уже двенадцатый час, Анна знала, что родители не спят и что они обрадуются ее звонку. И обязательно возьмут трубку.
        Но никто к телефону не подходил. Не слышат? Уже отдыхают? Или…
        Она быстро отыскала в телефоне номер мобильного отца. Странно, но телефон был отключен. То же - с телефоном мамы.
        Тогда Анна позвонила своему брату. Тот никогда не отключал мобильный. Но ей не повезло, дозвониться до него она тоже была не в состоянии. Она услышала приятный женский голос, просивший ее оставить сообщение на автоответчике, и почувствовала, что у нее кружится голова.
        До родственников она не могла дозвониться!
        - Все в порядке? - услышала она голос Кирилла, который подошел к ней и встал рядом. Анна задумалась - говорить ему или нет?
        - Да, все в полном порядке! - ответила она и быстро спрятала мобильный в карман. Может, она напрасно сходит с ума и всему имеется логическое объяснение? Например, то, что дядька Кирилла взял ее родителей и брата в заложники?
        Но если бы взял, то наверняка бы уже связался с ней и выдвинул свои требования! А ведь этого не произошло - или еще не произошло?
        - Запомни, Аня, что бы ни случилось, все будет хорошо! - шепнул ей Кирилл, и девушка поняла, что он впервые назвал ее именно так: Аня. И почему он вообще сказал это? Разве у него имелся повод? Видимо, имелся!
        - Ты ведь что-то хочешь сказать мне, не так ли? - произнесла требовательным тоном Анна, и Кирилл опустил глаза. Так и есть, он пытался что-то от нее утаить.
        - Нет, с чего ты взяла? - протянул он фальшивым тоном, и Анна схватила его за руку.
        - Ну, говори же! Ты мой ангел-хранитель! Почему ты молчишь?
        Кирилл облизнул губы - он явно колебался. А потом медленно произнес:
        - Не думаю, что тебе надо знать все, что происходит. Потому что это поставит под удар в первую очередь тебя. Но, наверное, ты права. Дело в том…
        И в этот момент раздался приглушенный крик то ли Броника, то ли Ярика. Анна обернулась и заметила, что внутри беседки снова что-то светится, как будто там включили небольшую лампу.
        - Ну, говори же! - повернулась Анна к Кириллу, но того подле нее уже не было. Молодой человек, выставив вперед пистолет, бесшумно скользил по траве к одному из мостиков, которые вели на остров, на котором возвышалась беломраморная беседка.
        Инга Валерьевна, пискнув, подоспела к Анне.
        - Господи, как захватывающе! - простонала она на ухо девушке. - А вы думаете, сейчас появится монстр?
        Но сияние и на этот раз длилось недолго, всего несколько секунд. А потом погасло столь же стремительно, как и возникло. Но никто не решался двинуться к беседке, ожидая подвоха. Тогда Кирилл взял инициативу на себя, держа перед собой оружие, он прошел по мосту и зашел в беседку. Послышался его уверенный голос:
        - Здесь никого и ничего нет!
        Все перевели дух, Кирилл вернулся по мостику обратно к прочим изыскателям. Анна же подошла к кромке воды, присела и опустила в озерцо руку. Вода была теплая, как парное молоко. Отчего-то она вспомнила рассказ подвозившего ее мужчины о встрече его деда с русалкой в лесном озере. Ну нет, в этом озере русалка точно не жила! Хотя кто знает? Теперь Анна была готова поверить во все, что угодно!
        Она ждала возвращения Кирилла, чтобы продолжить разговор. Вернее, допрос с пристрастием. Она желала знать, что ему было известно. Она посмотрела на него, но в этот момент раздался крик Инги Валерьевны:
        - Снова началось!
        Экскурсоводша была права: в беседке снова запылал призрачный свет. Анна машинально выдернула руку из воды, и свет погас. Это ее движение не ускользнуло от Ярика, который бросился тотчас к Бронику. Тот же, сладко улыбаясь, подошел к Анне и сказал:
        - А вы опустите руку снова в воду!
        Анна непонимающе уставилась на него и переспросила:
        - Что вы сказали?
        Броник повторил, а Анна, хмыкнув, опустила руку в воду. Неужели они были уверены, что между появлением света в беседке и этим жестом была какая-то взаимосвязь? Очевидно, была, потому что едва она сделала это, как беседка снова озарилась сиянием.
        - А теперь выньте! - приказал Броник, и Анна послушалась. Она вытащила ладонь из теплой воды, и мерцание погасло. Анна сделала так несколько раз, и каждый раз свет в беседке то загорался, стоило ей опустить ладонь в воду, то снова гас, стоило ей ладонь извлечь.
        - Обалдеть! - выдохнул Броник. - Вы, и в этом нет сомнений, - универсальная отмычка! Только кто бы мог подумать, что озеро - своего рода большой выключатель!
        Инга Валерьевна живо присела на корточки и сунула руку в воду. Но ничего за этим не последовало. Ярик сделал то же самое, но беседка светом не озарилась. Тогда Анна снова опустила ладонь в воду, и по беседке растекся призрачный свет.
        Оба братца благоговейно уставились на Анну, и Броник прошептал:
        - Вы в состоянии открывать дверь в другой мир! Вы - ходячая «кротовая нора» и
«червоточина»! Вы…
        Он запнулся, не зная, что и сказать, и Анна заметила:
        - Другая бы на моем месте обиделась. В особенности на кротовую нору. Но, думаю, это совпадение…
        Не удержавшись, она снова сунула руку в воду, и за этим незамедлительно последовала реакция: беседка осветилась синевато-желтым сиянием.
        - Но как такое возможно? - спросила пораженная Инга Валерьевна. - И почему, если мы суем руки, ничего не происходит?
        Броник сам попытался зажечь свет в беседке посредством манипуляций с ладонью и водой, но ничего, естественно, не вышло.
        - Я же говорил о двери и о ключе с правильной бороздкой. Сколько вы ни суйте ключи в замок, они, может быть, даже и войдут в него, но все равно дверь не отомкнут. Так и с нашей дорогой Анечкой - на ней все замкнулось! Она - человек-феномен, она может открывать портал! Видимо…
        Он замолчал и добавил:
        - Видимо, это своего рода дар!
        - Да нет у меня никакого дара! - ответила Анна, задела пальцами поверхность воды, и в беседке снова загорелся свет.
        - Хотел бы я, чтобы и у меня так же не было никакого дара! - сказал завистливо Ярик. - Броник, это ведь правда, что здесь, на месте озера, раньше был кратер метеорита?
        Тот качнул головой и важно заметил:
        - Да, вот именно! А по приказу князя именно в этом кратере и устроили искусственное озеро. Метеорит упал на землю еще в незапамятные времена…
        - Только не говорите, что на дне озера живут пришельцы! - заявила, отступая от кромки воды, Инга Валерьевна.
        - Никто там не живет! - заявил Броник. - Разве что лягушки, ужи и рыбки. Но кратер каким-то образом связан с порталом. Не исключено, что он и образовался после падения метеорита многие миллионы лет назад.
        Кирилл усмехнулся:
        - И что, любой кратер, образовавшийся в результате падения метеорита, представляет собой временной портал? Это же не так!
        - Не так! - заявил Броник. - Но в данном случае это, видимо, правда! Мы же не знаем, что за метеорит сюда упал! Может, какой-то особенный! Да и если на то пошло, неплохо бы проверить и другие кратеры при помощи нашего детектора, дорогой Анечки. Может, стоит ей к ним прикоснуться, как они превратятся в порталы!
        Анна топнула ногой и заявила:
        - Не забывайте, что я все еще здесь. И что я в первую очередь человек. Если у меня и есть дар, то я о нем до недавнего времени не подозревала!
        - Вы не человек, а ходячий феномен! - протянул Ярик. - Ученые, если узнают, запрут вас в лабораторию. А какой-нибудь сумасшедший миллиардер поместит у себя в подвале дворца, желая, чтобы вы постоянно открывали ему портал…
        Анна заметила, как при этих словах Кирилл отвернулся. Значит, она не могла доверять ему! Она никому не могла доверять!
        Девушка отошла от воды и сказала:
        - И что мы будем делать?
        Броник потер руки и заявил:
        - Мы все знаем, что вам нужно в прошлое! А для этого требуется портал. Ну-ка, пройдитесь по мостику!
        Кирилл живо возразил, заявив, что идти к беседке опасно. Но чем активнее он старался ее удержать, тем меньше Анна обращала внимания на его протест. Когда же Кирилл перегородил ей дорогу, Анна произнесла:
        - Ты что, в самом деле не пустишь меня? Тогда тебе придется применить силу, потому что я намерена попасть в беседку!
        В итоге Кирилл отступил, пропуская Анну. Она прошлась по мостику, зашла в беседку, но никакой реакции это не возымело. Сияние не возникло, портал не открылся.
        - Тогда по другому пройдитесь! - заявил Броник, и Анна прошлась по второму мостику - с точно таким же результатом. В итоге она прошлась по обоим мостикам - сначала перешла на остров, прошла беседку и по другому снова покинула остров. Сделала она это в двух направлениях несколько раз подряд. Результат был нулевой.
        - Но ведь мы сами видели, что она является универсальной отмычкой! - заявил Броник, находившийся на грани нервного срыва. - Так почему же ничего не происходит?
        Анна, утомившаяся хождением туда-сюда, оперлась на витые перила мостика и посмотрела в темные воды озерца, в котором отражались звезды и луна. На мгновение - всего лишь на мгновение! - ей показалось, что по воде разлилось сияние. Но другие, кажется, ничего не видели, потому что не последовало ни криков, ни охов.
        В голову Анне пришла странная идея. Она присела на мостик и опустила руку в воду. Кончиками пальцев она дотронулась до поверхности, и беседка тотчас залилась светом. Анна подняла руку - и сияние исчезло. Но тогда она сделала шаг по мостику - и сияние снова возникло.
        - Невероятно! - выдохнул Броник. - Вы не только открыли портал, но смогли его стабилизировать! Анечка, вам нужно дать все Нобелевские премии, вместе взятые, причем за сто лет вперед!
        Анна двинулась к беседке, но ее опередил Кирилл, который заявил:
        - Нет, туда тебе никак нельзя! Вспомни о монстре! Оружие имеется только у меня, поэтому в беседку пойду я!
        Стоило ему очутиться на мостике, как сияние погасло. Анна снова повторила процедуру, опустив руку в воду, но ничего не получалось.
        - Уйдите с мостика! - потребовала Инга Валерьевна, обращаясь к молодому человеку, но тот не собирался выполнять ее просьбу. Тогда Анна повернулась к нему и повторила это требование.
        Кирилл нехотя подчинился и сошел с мостика на землю. Анна снова опустила руку в воду, и, надо же, на этот раз все сработало: беседку залило призрачное сияние.
        - Ясно как божий день, что только Анечка может открывать портал и стабилизировать его! - заявил испуганно-восторженным тоном Броник, находившийся на берегу. - Ярик, ты снимаешь?
        Тот буркнул, что все снимает. Анна сделала шаг по направлению к беседке, но тут Кирилл снова ступил на мостик, и свет погас.
        Броник разразился ругательствами, а молодой человек, игнорируя их, протянул Анне пистолет.
        - Если я не могу сопровождать тебя, то должен убедиться, что с тобой все будет в порядке! - заявил он. - Давай я тебе покажу, как с ним обращаться. В сущности, ничего сложного. С предохранителя я его уже снял. Тебе, если что, надо только выстрелить!
        Он обхватил руки Анны своими, вкладывая ей в ладони тяжелый пистолет. Анна посмотрела на Кирилла и прошептала:
        - Ты ведь хотел что-то сказать мне, не так ли?
        Тот исподлобья уставился на нее и пробормотал:
        - Разве я хотел?
        - Да! - заявила Анна, видя, что он пытается выиграть время.
        Кирилл напряженно ответил:
        - Я ведь твой ангел-хранитель, и ты мне доверяешь, так? Поэтому, что бы ни произошло, все будет в порядке! Посему прошу тебя - не задавай вопросов, ответы на них я пока что дать не могу. Но я контролирую ситуацию!
        Что это значило, Анна сказать не могла. То, что он контролировал ситуацию, походило на правду. Но было это для нее хорошо или плохо? Она вспомнила о том, что не могла дозвониться ни до родителей, ни до брата.
        И это придало ей уверенности в том, что она должна открыть портал. Ведь если единственная возможность спасти близких и спастись самой - это уйти в прошлое, то так тому и быть.
        Чувствуя приятную тяжесть пистолета в руке, Анна слабо улыбнулась Кириллу. Он ничего не должен заподозрить. В особенности что она больше не доверяет ему.
        - Ну, чего вы там ведете беседы! - заверещал с берега Броник. - Думаете, у нас куча времени? Летняя ночь быстротечна! Мистер Бонд, Джеймс Бонд, оставьте девушку в покое! Пусть она откроет портал!
        Кирилл же подошел к Анне, и она почувствовала, как его рука коснулась ее запястья. Она ощутила его дыхание. И ей показалось, что он хочет поцеловать ее. Разум твердил ей, что она должна оттолкнуть нахала, но сердце настаивало на том, чтобы не делать этого.
        Лицо Кирилла замерло в паре сантиметров от ее. Но поцеловать ее он так и не решился, только скользнул губами по волосам, задев мочку уха.
        - Аня, береги себя! - произнес он. - Если что - стреляй! И ни за что пока не проходи через портал, потому что сначала надо знать, куда он ведет! Вдруг не во времена Екатерины, а в парк юрского периода или вообще на другую планету? Ты ведь мне обещаешь не делать этого?
        Анна кивнула головой - без родственников она все равно не собиралась уходить в хронодыру. Кирилл же добавил:
        - И еще… Ты согласишься с тем, чтобы я потом сопровождал тебя? Чтобы мы вместе ушли туда?
        Анна ничего не сумела ответить, потому что подала голос Инга Валерьевна:
        - Господи, кажется, в кустах что-то шевелится!
        Кирилл мгновенно метнулся к ней. Выяснилось, что в кустах шевелился какой-то безобидный ночной зверек, явно не Чертяковский монстр. Анна же, воспользовавшись неразберихой и легкой паникой на берегу озерца, быстро наклонилась и опустила руку в воду. Когда в беседке замерцал свет, она быстро зашагала по мостику прямо к источнику непонятного излучения.
        Она знала: мостик был недлинный, а островок - крошечный. По нему идти до беломраморного строения было вряд ли больше пяти-шести метров. Но ей казалось, что требовалось преодолеть расстояние в километр.
        Она видела перед собой изящную беседку, внутри которой мерцало что-то, похожее на стоящее вертикально веретено. В самом деле, при наличии определенной фантазии это можно было счесть щелью. Щелью во времени и пространстве?
        Анна вступила на территорию беседки, протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до источника сияния. Она все боялась, что обожжет кожу, но ничего такого не произошло. Ее пальцы словно провалились в вату. Она ощутила легкое покалывание и заметила, что часть ее руки исчезла.
        Да, исчезла, словно ушла куда-то. Но в то же время Анна ощущала свою руку, она никуда не делась. Просто, вероятно, находилась сейчас или в портале, или уже в другом времени, или, кто знает, в другом пространстве.
        Анне показалось, что кончиками пальцев, тех самых, что находились в хронодыре, она уловила легкое колебание. То ли порыв ветерка, то ли шевеление. Она быстро выдернула руку из портала.
        Не хватало еще, чтобы какой-нибудь плотоядный монстр, увидев невесть откуда возникшие посреди пустыни аппетитные фаланги, вдруг решил откусить их. И все же Анна чувствовала, что, несмотря на опасность, которая притаились по другую сторону портала, ее тянуло к нему.
        Она подняла с пола беседки камешек и кинула его в портал. Прислушалась. Ей показалось, что до нее донесся отдаленный легкий стук, как будто камешек упал на что-то. Но упал он уже где-то в другом измерении.
        Анна снова протянула руку, дотронулась до портала и вдруг увидела, что внутри его происходит какое-то изменение. Появилась тень, которая с каждым мгновением все увеличивалась, обретая очертания и плотность.
        Анна отскочила в сторону и наставила на портал пистолет. Она помнила наставления Кирилла и была готова выстрелить.
        Из портала что-то вывалилось, Анна едва не выстрелила, но потом поняла, что это был не монстр, а человек. Он упал на мраморный пол беседки и, хрипя, заколотил руками и ногами. Анна заметила, что человек был весь в крови.
        Она склонилась над ним и вдруг ощутила знакомый запах. Вернее, вонь, которая, как она помнила, сопровождала появление монстра. Чертяковского монстра. В хронодыре снова мелькнула тень, затем из сияния появилась лапа - уродливая когтистая лапа, покрытая бородавчатой темно-зеленой кожей.
        Анна выстрелила и, кажется, даже угодила в лапу. Потому что раздался протяжный вой, из щели высунулась морда, чем-то похожая на морду крокодила, мелькнул выпученный, налитый кровью глаз, клацнули клыки…
        И запах, этот ужасный, Анне уже знакомый запах - мерзкая вонь того адского существа, которое преследовало ее на дороге! Значит, это был запах динозавров?
        И тут все исчезло. Щель стянулась в одну точку, послышалось жалобное рычание неведомого зверя, что-то щелкнуло, и портал закрылся. В беседке снова сделалось темно. Анна в изнеможении опустилась на лавочку, а к ней уже спешил Кирилл, за которым следовали рыжеволосые братцы. Последней, с опаской озираясь, шла Инга Валерьевна.
        - Идиот, ты закрыл портал! - вопил Броник. - Ты же знаешь, что нельзя становиться на мостик, и все равно сделал это! Идиот, честное слово, дурак и тупица!
        Кирилл быстро развернулся, мелькнул его кулак, раздался крик Броника, который, схватившись за челюсть, отшатнулся в сторону. Младший братец Броника кинулся на Кирилла с кулаками, однако тот схватил его за ухо и произнес:
        - Тоже хочешь получить? Без проблем! Или все же будете вести себя как цивилизованные люди?
        Ярик взмолился, и Кирилл отпустил его, а потом опустился на колени перед дрожавшей Анной, сидевшей на скамейке. Он прижал ее к себе и попытался успокоить. Анна бурно разрыдалась и прижалась к Кириллу.
        И тут ее взгляд скользнул по человеку, лежавшему на полу беседки. Анна вскрикнула и указала на несчастного.
        Тип не шевелился. Он был облачен в шкуры, служившие ему одеянием, немытые и нечесаные волосы спадали на лицо, заросшее густой бородой. Она склонилась над пришельцем из портала, Кирилл же наставил на него пистолет.
        Человек вдруг потянулся, издал стон, и все отпрянули. А затем увидели, что в боку у него зияла огромная рана. Анна схватила мобильный телефон, желая вызвать «Скорую помощь».
        Броник выбил у нее мобильный и, недолго думая, швырнул его в озеро.
        - Человеку нужна квалифицированная медицинская помощь! - закричала Анна, а Броник, передразнивая ее, заявил:
        - Квалифицированная медицинская помощь! Для пришельца невесть откуда? Что вы скажете врачам, что кто-то вылез через портал и остался в нашем времени? Тогда нас всех запрут в психушке!
        - Но это же человек! Ему нужна помощь! - настаивала Анна, а Кирилл склонился над пришельцем, приложил палец к артерии на шее и качнул головой.
        - Боюсь, что уже не нужна. Он умер!
        Анна перевернула человека с живота на спину и увидела, что он лежит в огромной луже крови, которая натекла из большой открытой раны с рваными краями. Под телом усопшего лежал самодельный арбалет и топор с каменным наконечником.
        Подоспевшая Инга Валерьевна авторитетно заявила:
        - Смерть наступила в результате огромной кровопотери. Его можно было спасти разве что на хирургическом столе. А пока наша «Скорая» доедет… Да и вряд ли они могли бы несчастному помочь!
        Но Анна все равно не остановилась. Она потребовала от Кирилла, чтобы он попробовал реанимировать пришельца. Кирилл разорвал одеяние из шкур, прикрывавшее тело несчастного, и все увидели крестик на цепочке, висевшей на волосатой груди умершего.
        - Это не пришелец из другого мира, а путешественник во времени! - заявил Броник, тотчас напрочь забывший о поврежденной Кириллом челюсти.
        Он взял крестик, присмотрелся и сказал:
        - Православный! Неужели это князь Святополк-Донской? Впрочем, не похож. Хотя секундочку, этого человека я где-то уже видел…
        Кирилл же, проверив рефлексы пришельца, снова подтвердил, что тот уже скончался и реанимировать его нельзя. Анна закусила губу и отвернулась. И с чего она решила, что путешествие во времени - приятная и легкая штука? Она только что убедилась, что человек, прошедший через портал, умер на ее глазах.
        Инга Валерьевна, склонившись над типом, вдруг в волнении вскричала:
        - Я тоже его знаю! Это же Парамонов, сотрудник нашего музея! Тот самый, который бесследно исчез!
        И тот самый, который, как вспомнила Анна, торговал часами со слоном и магараджей. Она в удивлении посмотрела на мертвого Парамонова - на фотографии он выглядел иначе. Сейчас же он походил на первобытного человека не только из-за своего одеяния, но и из-за длиннющей бороды и косматых волос, спадающих на лицо.
        - Но ведь он исчез всего несколько дней назад, не так ли? - спросила Анна. - Как он мог так измениться за это время? Он ведь был гладко выбрит, и волосы у него были короткие. Чтобы стать таким лохматым, нужно не стричься и не бриться пару лет, если не больше!
        Осматривая покойника, Броник заметил:
        - Анечка, это у нас прошло всего несколько дней, а в той эпохе, где оказался этот самый Парамонов, которого, кстати, я шапочно знал, миновало гораздо больше. Ничего удивительного, в разных хроноотрезках время течет по-разному. Еще Эйнштейн на это указывал!
        Он с опаской покосился на Кирилла, который осматривал рану Парамонова.
        - Ее нанес какой-то хищный зверь. Наверное, один из монстров, которые жили в эпоху, в которой он оказался.
        Анна вспомнила мерзкую морду существа, которое пыталось пролезть через портал в наше время. Наверняка динозавр, если это был именно динозавр, и укусил Парамонова за бок.
        - Теперь все становится ясно! - провозгласила Инга Валерьевна. - Этот Парамонов всегда был человеком вороватым и себе на уме. Он каким-то образом сумел пролезть в портал и оказался в 1799 году. Побывал там несколько раз и принес одни и те же часы. Мы ведь выяснили, что каждый раз ты попадаешь в один и тот же день, в один и тот же час прошлого. То есть часы, которые он унес до этого, опять стояли там на каминной доске!
        У Анны мелькнула какая-то мысль, но ее спугнул визг Ярика:
        - Ааааааа! Что это? Монстр вернулся!
        Он побежал прочь из беседки, а Кирилл со злобной ухмылкой поднял с пола уродливую фалангу рептилии, увенчанную длинным загнутым когтем.
        - Тут на полу еще парочка таких же! - сказал он. - То, что осталось от Чертяковского монстра.
        Инга Валерьевна без боязни взяла коготь, рассмотрела его и заметила:
        - Палеонтологи отвалят вам за это миллионы. Наверное, несчастному монстру отрубило его пальчики, когда портал внезапно закрылся. И искалеченный монстр остался в своем мире, а его конечности - в нашем!
        - Несчастный монстр! - прошипел Броник, махая братцу, чтобы тот возвращался. - Посмотрите, во что он превратил Парамонова! Разодрал ему весь бок!
        - На то он и монстр! - заявил Кирилл. - Интересно только, если нам удалось покалечить чудище, то, значит, даже если портал снова откроется, то оно больше сюда не сунется, потому что сейчас сам истекает кровью в своем мире или, возможно, уже стал завтраком для себе подобных здоровых особей?
        Инга Валерьевна энергично кивнула головой:
        - Значит, полезут другие! Наверняка таких монстров там не один и даже не два. Дело в другом - почему Парамонов очутился вдруг не в восемнадцатом веке, а в эпохе динозавров?
        - Ошибся дверью! - хохотнул Броник. - Такое бывает. Лучшее подтверждение принципа
«Жадность фраера сгубила». Захотел слямзить часики снова - и очутился вместо дворцового комплекса в месте, которое было на месте «Чертяково» сто миллионов лет назад!
        - Странно только, что до этого он в выборе не ошибался! - произнес задумчиво Кирилл.
        У Анны снова мелькнула мысль, которая пришла ей в голову незадолго до этого, но, как ни старалась, она не могла поймать ее.
        - И как он вообще на портал вышел? Он что, тоже обладал даром им управлять? - спросил Броник. - Жаль, что он ничего нам поведать не может! Интересно, у него были сообщники?
        - Горянские! - уверенно заявила Инга Валерьевна. - Если кто его и послал в прошлое украсть из дворца драгоценности, то именно они. Это вполне в их духе. А потом, если что, они и от опасного свидетеля избавиться могли. Причем убивать его не требовалось, толкнули в портал, из которого вылез Чертяковский монстр, и дело с концом!
        - Но Парамонов неплохо, судя по всему, устроился даже в эпоху динозавров, - заключил Ярик, - сколько там продержался, удивительно! И даже оружие себе смастерить сумел. Может, смотаться туда и принести парочку яиц динозавров? Они еще побольше принесут, чем все княжеские цацки, вместе взятые!
        Кирилл холодно заметил, указывая на тело Парамонова:
        - Не исключено, что он тоже так хотел поступить и поплатился за это. Что мы будем делать с телом?
        Инга Валерьевна предложила зарыть его в саду, а Броник придумал снова открыть портал и выпихнуть его в другую эпоху. Только Анна предложила передать тело родственникам Парамонова. Она была поражена жестокосердию своих товарищей.
        Слово взял Кирилл.
        - Аня, я понимаю твою заботу о Парамонове, но ему уже ничем не помочь. Думаешь, его родственникам будет приятно узнать, что им закусил динозавр и что он провел пару лет в парке юрского периода?
        - Это только приведет к ненужным сплетням, а портал - исключительно наше открытие! - заявил Броник и выразительно посмотрел на Анну. - Так вы его опять активируете?
        Анна отказалась делать это, и два братца вместе с экскурсоводшей стали кричать на нее, требуя не забивать голову всяческими глупостями и не валять дурака.
        - Смерть человека - для вас глупость? - возразила Анна, и тогда ее взял под руку Кирилл. Они вышли из беседки и остановились на мостике - так, чтобы другие не слышали их.
        - Ты абсолютно права, теперь я убедился, что портал смертельно опасен. Так что я полностью поддерживаю тебя, - сказал он. - Пытаться уйти от проблем, ныряя в прошлое, - подлинное безумие. Так что я на твоей стороне. Мы сейчас же поедем в Питер. И разрулим все проблемы! Ты ведь мне веришь?
        Верила ли она ему? Она колебалась. Он с таким жаром пытался убедить ее, что пользоваться порталом не надо, как совсем недавно убеждал в том, что его как раз надо открыть.
        Верила ли она ему? Нет!
        - Конечно, я верю тебе! - сказала Анна и посмотрела на мерцавшие в небе звезды. - Однако портал - это мой единственный шанс.
        - Но ведь ты сама видела, чем это может закончиться! Смертью! Этот Парамонов попал не туда, куда хотел отправиться. А что, если это произойдет с тобой? Что, если ты не сможешь вернуться? Что, если я тебя потеряю?
        Анна сделала вид, что не расслышала последнюю фразу. Она понимала, что Кирилл прав, но тем не менее что-то ей подсказывало: если он против того, чтобы она прошла через портал, значит, ей надо поступить наоборот.
        - Тогда я отправлюсь с тобой! - заявил он решительно, увидев, что девушку не переубедить.
        Однако к тому времени к ним присоединились рыжеволосые братцы и Инга Валерьевна. Они принялись кричать и спорить, доказывая, что в прошлое должна отправиться только одна Анна. У каждого были свои аргументы, и никто не желал уступать.
        Взглянув на звездное небо, Анна отошла в сторону. Броник и Ярик напирали на Кирилла, который пытался отвязаться от экскурсоводши. А о ней самой, кажется, на время полностью забыли.
        Тогда Анна быстро пришла и дотронулась рукой до воды. В беседке сразу же возникло мерцание. Спорщики были так увлечены выяснением отношений, что они этого не заметили.
        Она знала, что должна сделать. Она не ведала, что ее ждет там. И чем именно будет это «там». Однако она должна рискнуть! Потому что речь шла не только и столько о ней, сколько о ее близких.
        И, как ни странно, о Кирилле. Она ему дорога, он только что сам сказал это. А он ей? Несмотря на то что она ему не доверяет, несмотря на то что у него имелся приказ поймать ее и доставить своему безжалостному дядьке-чекисту.
        Дорог ли он ей? И если да, то что это такое - дружба, симпатия или нечто большее?
        Например, любовь?
        Чувствуя в груди непонятное щемящее чувство, Анна быстрым шагом двинулась к беседке. Сияние в этот раз было не таким ярким, как будто кто-то знал, что не стоит сейчас привлекать внимание спорщиков.
        Анна прошла мимо мертвого тела, стараясь не смотреть на него. Конечно, Парамонову не повезло. А ведь может статься, что Кирилл прав и ее ожидает точно такая же участь. Или она застрянет в прошлом - навсегда!
        Но в этом-то и дело: она сначала должна сделать шаг вперед, чтобы узнать, что ждет ее в прошлом. То есть - «Назад в будущее», часть четвертая!
        Анна прикоснулась пальцами к сияющему веретену, которое, подобно щели в иной пространственно-временной континуум, возникло посреди беседки. И снова покалывания в пальцах, которые вдруг исчезли, потому что они уже пересекли портал.
        Обернувшись, Анна взглянула на спорщиков. Похоже, им ни до чего не было дела, только до собственных амбиций и желания доказать, что она, Анна, должна делать именно то, что они считают нужным.
        Анна отдернула руку, подумав вдруг, что там, по ту сторону портала, может находиться монстр наподобие Чертяковского, который нападет на нее, стоит ей перешагнуть через порог.
        Но если это так, то откуда взялся в прошлом ее портрет? Значит, она осталась жива и попала в нужную эпоху! Значит, бояться нечего?
        - Да что вы все мне доказываете! - донесся до нее голос Кирилла. - И почему вы считаете, что в курсе того, чего хочет Аня!
        Аня… Так он ее только один раз называл. Девушка улыбнулась, а потом набрала в легкие воздуха, словно готовясь нырнуть на глубину. Интересно, сколько это будет длиться? Секунду? Минуту? Несколько минут?
        - Да-да, давайте спросим у Анечки! - поддержали его предложение прочие участники диспута. - Только где она?
        Они завертели головами, и Анна поняла, что время пришло. Поэтому, не слушая обращенных к ней призывов - воплей Броника и Ярика, стенаний Инги Валерьевны и окрика Кирилла, - она сделала шаг.
        Всего один-единственный шаг. Видимо, тот самый, который меняет в жизни все.
        Она инстинктивно закрыла глаза, словно боясь, что сияние, которое шло из портала, ослепит ее. Покалывание распространилось теперь на все тело. Но больно не было, скорее щекотно.
        Почувствовав, что она уперлась в некое подобие стены и идти больше некуда, Анна открыла глаза. Она была уверена, что находится в прошлом или в другом мире. Ничего подобного.
        Она находилась в некоем подобии коридора, который вдруг стал стремительно сжиматься - стены буквально бежали на нее, отчего делалось неимоверно страшно. Анна обернулась, желая выпрыгнуть обратно, но никакой щели позади нее не было. Она находилась в коридоре, словно залитом светом и забитом неким подобием ваты.
        Во рту у нее пересохло, сделалось страшно-страшно. Похоже, она совершила непоправимую ошибку и ввязалась в необычную авантюру, сама не осознавая возможных последствий. И невозможных, стало быть, тоже…
        Но как же ей выбраться отсюда? Теперь речь шла не о том, чтобы попасть в прошлое, а чтобы выбраться обратно в настоящее. Анна стала бить кулаками по стене, но та заколыхалась, как будто она колошматила по желе.
        Вот ведь ужас! Похоже, она находилась в неведомом месте, там, где время застыло или где его попросту не существовало. При мысли о том, что ей придется провести здесь вечность, Анна похолодела.
        Ну вечность - не вечность, а несколько дней точно. Прежде чем она умрет от голода, она скончается от жажды. Это будет воистину страшная смерть!
        Она снова, совершенно некстати, вспомнила рассказ водителя о встрече его деда с русалкой. И отчего в столь важные моменты в голову лезла всяческая чушь? Или не чушь?
        Так что же ей делать? Как ей отсюда выбраться? Не исключено, что это очень легко и просто, надо только знать правила. Она как собака, стоящая перед запертой дверью. Если бы животное знало, что надо всего лишь встать на задние лапы и зубами повернуть торчащий в замке ключ…
        Ключ, ключ, ключ… Но что было таковым в данном случае? И где была дверь, о которой когда-то толковал Броник?
        К ее ужасу, коридор, уже скукожившийся до крошечной камеры, в которой и стоять было неудобно, вдруг стал заполняться то ли туманом, то ли еще чем-то. Анна с беспокойством подумала, что она может попросту захлебнуться здесь. Этого еще не хватало!
        Вдруг она вспомнила содержание записок, которые были обнаружены в часах со слоном и магараджей. Те странные записки, начертанные ее собственной рукой и как будто приготовленные как раз для такого случая?
        Отойти влево, повернуться, шагнуть вправо и упасть вниз.
        Ну конечно, ведь тогда она не могла понять смысла этих слов. А, кажется, это всего лишь руководство к действию. Только вот куда отходить, если места в коридоре не было вообще?
        Или было? Несмотря на то что это противоречило всем мыслимым и немыслимым физическим законам, Анна сделала шаг влево. Пространства для этого не было, но как только она сдвинулась в нужном направлении, оно вдруг откуда-то взялось.
        Приободренная успехом, Анна быстро повернулась. И это вышло уже быстрее и сноровистее. А затем шагнула вправо. И это далось без труда.
        А затем следовало упасть. Только вот куда падать, если ее окружал туман? И она не знала, что за ним скрывается. И вокруг нее были стены! Но все равно Анна решила поступить так, как предписывала странная записка. В конце концов, она ее сама написала, значит, доверять можно было!
        Поэтому она раскинула руки, покачнулась - и упала. И вдруг почувствовала, что куда-то летит. Это было незабываемое, волшебное, пьянящее чувство. Как будто она парила в небе, как будто у нее выросли крылья!
        Она не знала, как долго длился этот полет, но, кажется, меньше секунды. Хотя ей показалось, что прошло несколько минут. Анна, до этого закрывшая глаза, вдруг решила посмотреть, куда же она летит и где сейчас находится, потому что покалывание в конечностях стало нестерпимым, ей сделалось холодно.
        Она боялась того, что откроет глаза и поймет, что на огромной скорости мчится по направлению к земле, которая неумолимо приближается, а она сама понимает, что спасения нет.
        Анна распахнула глаза и поняла, что никуда она не летит. И, наверное, вообще не летела. Были ли это обман чувств, игра воображения или моментальная галлюцинация, сказать она не могла.
        Конечно же, она не летела, а находилась снова в этом узком коридоре. Стоять было неудобно, шея затекла оттого, что головой она упиралась во что-то массивное. Но что-то неуловимо изменилось.
        Анна быстро поняла, что именно. И дело не только в том, что она не летела куда-то, а стояла. Исчез туман, и была она вовсе не в коридоре, а где-то в ином месте. И пахло в этом месте гарью или чем-то подобным.
        Неужели ад?
        Анна отпрянула от стены и увидела, что откуда-то сбоку проникает свет. Неяркий, рассеянный, но свет. Совсем не такой, который шел из временной щели. Помимо этого, до нее донеслись звуки.
        Недвусмысленные звуки. Она слышала шелест платья, томные причмокивания и легкие стоны. Постепенно ее глаза привыкли к полутьме, в которой она находилась, и Анне стало ясно, что она находится в пещере.
        Хотя нет, это была не пещера, а что-то иное. То ли кладовка, то ли ниша. Только почему так пахло гарью?
        Ну конечно же, камин! Она была внутри огромного камина! Анна едва сдержалась, чтобы не прыснуть. А как могло быть иначе-то! Она прибыла на Великий бал к Сатане, следовательно, ей требовалось вылезти из камина в полуразложившемся виде и тотчас превратиться в знойную красавицу с павлиньим пером в волосах.
        Но камин, в котором она оказалась, был все-таки не таким колоссальным, как в романе Булгакова. Большой, но и только. Анна поняла, что стоит на золе и головешках. Она шевельнула ногой, отчего поднялась туча пепла, который устремился ввысь, в располагавшийся над ее головой дымоход.
        Анна затаила дыхание и закрыла глаза. Не хватало еще чихнуть! Потому что около камина кто-то находился, а выдавать свое присутствие она вовсе не собиралась.
        Она осторожно выглянула из камина, который был прикрыт особой ширмой с китайскими мотивами. Анна повернула голову и заметила край пурпурной шторы, над которой виднелось изображение пухлого купидона, восседавшего на дельфине и дувшего что было сил в морскую раковину.
        Анна обрадовалась ему, как старому знакомому, и поняла: именно эта картинка и преследовала ее все время. Точнее, с того момента, как она получила это странное задание. Но если она еще не была в прошлом, то откуда могла знать, как выглядела комната двести с лишним лет назад? Хотя как не была, ведь 1799 год был намного раньше года 2013-го. Ну и что, что раньше, ведь она пришла не из прошлого в будущее, а, наоборот, из будущего в прошлое? Значит, не видела - или все же видела?
        Чувствуя, что окончательно запуталась, Анна чуть выглянула из-за ширмы и сразу же нырнула обратно, потому что стала свидетельницей пикантной, весьма характерной для галантного восемнадцатого столетия сценки.
        Дама - молодая, в шуршащем платье розового цвета по последней парижской моде, то есть уже не в старых кринолинах, а в одеяниях а-ля ампир, закинув голову и закусив губу, наслаждалась тем, что кавалер, стоявший к Анне спиной, нежно целовал ее грудь.
        - Ах, Мишель, вы делаете мне щекотно! - донеслось до Анны глуповатое с галльским акцентом хихикание. А затем дама застрекотала по-французски. Причем французским, в отличие от русского, она владела в совершенстве. Похоже, это был ее родной язык. Сама Анна французским владела неплохо, однако понимала далеко не все, что говорила особа - язык был какой-то странный. Что было неудивительно, ведь она находилась в
1799 году!
        Но Мишель - так звали кавалера - и не думал останавливаться. Выглянув из-за ширмы вновь, Анна увидела, что он задрал даме юбки, явно намереваясь сейчас предаться с ней любви.
        Не желая наблюдать за чужими любовными играми, Анна шмыгнула обратно в камин, но при этом задела медный совок, лежавший около него. Раздался шум и лязг, и девушка в ужасе затаилась.
        Ведь и те, кто находился вместе с ней в Малой Курительной комнате, услышали этот звук. До Анны долетел придушенный шепот дамы:
        - Ах, Мишель, вы это слышали?
        - Полноте, милая моя, это всего лишь мыши! - ответил тот по-французски, и Анна загордилась тем, что поняла.
        Затем снова последовали охи, вздохи, поцелуи. Анна же заткнула уши руками и отвернулась к стене. И как долго ей оставаться в камине? И, что важнее, как ей вернуться в прежнее время? В ее собственную эпоху? Потому что перед ней была кирпичная кладка дымохода.
        Впрочем, неудивительно. Наверняка входить в портал надо было через беседку, а выходить в камине. И тут Анна в ужасе подумала: а ведь в 2013 году ни комнаты, ни камина уже в помине не было! Куда же она выйдет? И как вернется обратно? Или вылезет в какой-то кладовке, которая теперь находится на месте бывшей Малой Курительной комнаты? Хорошо, если так. А ведь часть комнат просто снесли, и здание перестроили - что, если она материализуется просто в воздухе и рухнет на землю с трехэтажной высоты?
        Анна так испереживалась, представляя себе, как вдруг повисает в воздухе, взявшись невесть откуда перед группкой изумленных иностранных туристов, а потом, подобно мешку картошки, бухается вниз, на колючие кусты, что сильно втянула воздух.
        И, конечно же, в нос попали частицы пепла. Анна почувствовала неимоверное желание чихнуть, но сдержалась. В носу свербело, в горле першило. Анна затаилась и прислушалась.
        - Мишель, какой же вы страстный! - донесся до нее голосок дамы. - Но не здесь, умоляю вас. Ведь муж может застать нас в любой момент! Вы представляете, что тогда будет?
        - Милая моя, а вы представляете, что будет, если я немедленно не сделаю то, что так хочу сделать с вами с той самой поры, как увидел вас впервые! - прорычал кавалер, а Анна подумала, что мужчины как были двести лет назад скотами, так ими и остались.
        На мгновение она потеряла контроль над собой, потому что отвлеклась - и тотчас чихнула два раза, не в силах остановиться. Чихая второй раз, Анна сумела прижать ко рту ладонь, но все равно звук вышел громкий и усиленный эхом в камне.
        - Мишель! - взвизгнула дама. - Только не говорите снова, что это мыши! Мы здесь не одни!
        Что правда, то правда! Они в Малой Курительной комнате были не одни. Еще там имелась Анна Игоревна Енгалычева из Москвы, а точнее, из Москвы 2013 года.
        - Это мой муж! - простонала дама. - Господи, Мишель, это мой муж! Он нас выследил и хочет убить!
        - Сударыня, ваш муж явно не будет прятаться в комнате, желая убить нас! - ответил Мишель. Анна услышала грузные шаги по паркету. - Это кто-то другой!
        - Тогда кто-то из слуг, его соглядатаев! - заявила дама уже более уверенно. - Муж подослал его шпионить за мной. И эта низкая личность обо всем ему донесет. О, мы погибли!
        Тут ширма, прикрывавшая камин, отлетела в сторону, и Анна вжалась в стенку. Она заметила белые лосины и башмаки с большими бантами, которые украшали ноги кавалера по имени Мишель. А затем сверкнула шпага.
        - Сударыня, если мы имеем дело со шпионом вашего жестокосердного супруга, то ничего страшного не произошло, могу уверить вас. Потому что я сейчас проделаю в животе этого изверга дыру!
        И Мишель ткнул шпагой в камин. Сверкающее острие уперлось в кирпичную кладку, а затем снова исчезло. Кажется, Мишель был только на словах храбр, а в действительности трусоват. Лезть в камин он явно не желал.
        - Мишель, милый, вы настоящий герой! - запричитала дама. - Давайте же, пронзите эту подлую крысу! А тело мы утопим в озере!
        Снова сверкнуло лезвие шпаги, которое на этот раз едва не поранило Анну. Девушка поняла: еще одна попытка, и она превратится в куропатку, нанизанную на вертел. Срочно надо было что-то предпринять.
        Ей в голову не пришло ничего более подходящего, чем, уставившись в дымоход, завыть. Получилось весьма эффектно, мрачно, заунывно и даже жутковато. А потом гнусаво забормотать:
        - Я домовой! Кто смеет меня тронуть, умрет в три дня! Пошли все прочь!
        И снова завыла, а потом захохотала.
        Результат не заставил себя долго ждать. Звякнула упавшая на паркет шпага, послышались торопливые шаги, а затем всхлип дамы и ее стенания:
        - Мишель, куда же вы! Спасите меня от нечисти! Господи, за что ты так суров ко мне?
        Хлопнула дверь, Анна выглянула из камина и увидела перепуганное, но прелестное личико юной красавицы. Та, заметив Анну, ахнула, а потом вдруг брякнулась в обморок.
        Анна подошла к ней, измерила пульс: жить будет. А потом взглянула на себя в узкое зеркало, украшавшее одну из стен. Ну и видок у нее был - лицо все в саже, волосы в пепле. Ни дать ни взять - настоящий домовой.
        Анна осмотрелась и заметила вдруг на каминной доске уже знакомые ей часы - со слоном и магараджей. Испытывая чувство жгучего любопытства, Анна подошла к ним и проделала необходимые манипуляции, чтобы открыть потайное отделение.
        Она осторожно дотронулась до одной из колонн, точнее, до резного листка лианы, который вдруг, подобно кнопке, ушел вниз. А потом - до свернувшейся в клубок змеи с обратной стороны часов. При этом пасть змеи закрылась, раздался легкий щелчок. После этого послышалась уже знакомая Анне райская музыка, а все четыре колонны, сопровождаемые старинным менуэтом, повернулись вокруг своей оси. И сразу из-под массивной мраморной подставки выскочил небольшой ящичек.
        В ящичке ничего не было. Значит, она тут еще не побывала - хотя как она могла здесь побывать, если только что пришла из будущего? Но это как с запиской и с видением: она знала, как открыть тайник, хотя физически не могла этого знать!
        Но думать об этом не было времени, потому что веки дамы затрепетали, и она стала постепенно приходить в себя. Однако стоило ей поднять голову, как она посмотрела в зеркало и увидела в нем отражение чумазой Анны.
        Пискнув, дама снова провалилась в глубокий обморок. Анна же подошла к высокой двери и приоткрыла ее. Дверь вела в коридор, в котором было слышно топотание и отдаленные крики. А затем мелькнули несколько человек - видимо, слуги или дворовые.
        Анна отпрянула и обернулась. Где ей спрятаться, не в камине же? Она быстро зашла за штору и прикрылась ею, не забыв, однако, прихватить с собой шпагу, потерянную любвеобильным кавалером.
        Если что, решила Анна, она будет защищаться до последнего. Хотя биться ей даже не требовалось, достаточно только показаться с выпачканным сажей лицом, как все бросятся врассыпную. Но холодное оружие все равно не помешает.
        Дверь распахнулась, но в комнату никто так войти и не решился. Сквозь щель между двух штор Анна могла наблюдать за происходящим. Она видела толпившихся на пороге слуг, которые жались и переминались с ноги на ногу.
        - Олухи царя небесного, вы что, не видите, что Амалии Карловне плохо? - завопил прятавшийся за их спинами кавалер. Тот самый, который приставал к даме и пытался пронзить Анну шпагой.
        Но в комнату никто войти так и не решился. Тогда Мишель толкнул в спину одного из слуг и велел ему:
        - Подай барыне нюхательную соль! Ну, живо!
        Малый нехотя подошел к лежавшей на полу даме и сунул ей что-то под нос. Она встрепенулась, вскрикнула, и тут в комнату ворвался средних лет тип в красном камзоле со сдобным лицом.
        - Как ты посмел, смерд! - заявил он и оттолкнул несчастного слугу, который полетел к камину. Субъект в красном камзоле бережно поднял с пола даму и осведомился:
        - Сударыня, с вами все в порядке? Неужели вам плохо?
        Дама, тыкая пальцем в камин, прошептала:
        - Там, там живет нечисть!
        Слуги, которые толпились на пороге, расступились, и в комнату степенным шагом вошел невысокий сухонький священник с черной с проседью бородой. Именно он смело заглянул в камин и произнес:
        - Вынужден вас разочаровать - там никого нет!
        - Улетел в трубу, в трубу! - загалдела челядь. - Батюшка, это ведь домовой, окаянный, бушует! Вот меня он по ночам щиплет! А меня душит! Потому что дворец-то на дурном месте построен! Тут болота поганые, нежить адская!
        Священник поднял руку, и все замолчали.
        - Кто здесь представляет власть церковную - вы или я? И кто более осведомлен о тварях инфернальных и порождениях тьмы ночной? Вы или я? И кто умеет прогонять детей Гекаты и полнощных упырей? Вы или я?
        Видимо, священник пользовался среди обитателей дворца непререкаемым авторитетом, потому что все завыли и заныли, что только он в состоянии избавить их от домового.
        Анна же заметила, что священник производил впечатление человека здравомыслящего, степенного, умного. И как могло такое быть, что двести с лишним лет назад имелись вот такие, а им на смену пришли во многих случаях малообразованные, суеверные, ограниченные? Видимо, временной парадокс!
        Священник заглянул в камин, что-то осмотрел и сказал:
        - Да, домовой шалит!
        Все ахнули, а дама снова потеряла сознание, хотя Анна была уверена, что на этот раз это всего лишь шоу.
        - Но бояться его нечего! Потому как он ушел! Вот, молитву прочитаю, и не будет он больше сюда заглядывать!
        - Чай, одной молитвы-то мало, батюшка? - подал кто-то боязливо голос, а священник заметил:
        - Будешь меня уму-разуму учить, заставлю всю ночь молиться! Молитва особая, старинная, специально для таких случаев. Один раз прочтешь - как рукой все снимет.
        Челядь оживилась, загалдела. Они верили всему тому, что говорил священник. Он подошел к даме, щелкнул у нее перед лицом пальцами и сказал:
        - Ну а ты что, матушка, вся дерганая такая? Домового увидеть - это к счастью! К скорому прибавлению в семействе! Так это и есть, о чем вы мечтаете?
        Господин в красном камзоле расчувствовался, приложил к груди руку и произнес:
        - Батюшка, этого только и ждем! О, если это так, то пусть домовой моей славной женушке по десять раз на дню является! Благодарю вас, батюшка!
        Он бросился на колени, желая облобызать руку священника, но тот выдернул пятерню и строго сказал:
        - Лучше позаботьтесь о вашей молодой супруге! Уведите ее, уложите в темную комнату и дайте успокоительных капель!
        Толстяк и его жена удалились, все остальные пожелали последовать за ними, а священник заметил, обращаясь к незадачливому кавалеру:
        - Мишель, а вот что вы делали здесь с Амалией Карловной?
        Тот замялся и произнес:
        - Батюшка, мы вели беседы…
        - О чем же? - спросил тот ехидно. - Уж не о философиях аль политических пертурбациях на родине Амалии Карловны, во Франции? Учтите, Мишель, что гнев господина управляющего будет страшным, если он вдруг поймет, что дитятя, коего под сердцем, возможно, уже носит Амалия Карловна, плод не его, а ваших усилий на брачном ложе!
        Мишель бросился на колени, заявляя, что батюшка ошибается, но тот только махнул на него рукой и сказал:
        - Идите, Мишель! И успокойте князя с княгиней, потому что переполох уже по всему дворцу. Мне же надо остаться, молитву животворящую прочесть!
        Мишель, бормоча, что батюшка - величайший победитель нечисти и ангел во плоти, ретировался, прикрыв за собою дверь.
        Священник же, оставшись один, вовсе и не подумал читать молитву. Вместо этого он снова залез в камин, что-то там долго изучал, вылез и извлек небольшую записную книжечку.
        - Так, так, так! - заявил он вполголоса. - Следы на золе. Кто-то явно топтался на золе. Судя по размерам следов, женщина. Только вот куда она ушла?
        Он обернулся и стал рассматривать следы на паркете. Анна похолодела - он ведь может увидеть, что следы ведут к портьере, за которой притаилась она сама!
        Но священник, который, похоже, был заправским детективом, обратил свое внимание на часы. Он увидел, что тайник открыт, задвинул его, раздался менуэт.
        - Странно, крайне странно! - заявил он. - Кто-то открыл тайник. Но зачем? Чтобы взять оттуда что-то - или что-то положить? И куда, собственно, делась шпага Мишеля? Он ведь сказал, что оставил ее здесь. А ее здесь нет!
        Анна сжимала эфес шпаги, думая о том, что не очень-то любезно будет тыкать ею в образованного священника, если он сейчас обнаружит ее за шторой. Но что ей рассказать ему? Что она прибыла из будущего? Он, кажется, и сам скептически относился ко всем суевериям и не был чужд идеям Просвещения, однако поверит ли он ей?
        А если поверит, то хорошо это или плохо?
        Священник же, осматривая следы на полу, подошел к шторе и взялся за нее рукой. Анна вцепилась в подоконник. Не долго же длилось ее путешествие в восемнадцатый век!
        Священник явно собирался отдернуть штору, но в этот момент дверь комнаты раскрылась, и появился человек, лицо которого Анне было знакомо.
        Это был князь Дмитрий Святополк-Донской, тот самый несостоявшийся фаворит Екатерины. На портрете он был запечатлен писаным молодым красавцем. Он и сейчас был красавцем, хотя было ясно, что князю тридцать с гаком. Он располнел, несколько пообтрепался, но наверняка все еще был в состоянии кружить головы ветреным красавицам и почтенным матронам.
        - Ну что здесь такое, Филарет? - спросил он по-французски, обращаясь к священнику. И тут Анна вспомнила: ну конечно же, у князя имелся кузен, кажется, по имени Филипп, тоже княжеской крови, который куда-то в итоге бесследно исчез. А до этого частенько гостил во дворце у Дмитрия.
        - Думаю, все можно объяснить логически! - заявил священник. - Сюда кто-то проник и до смерти перепугал Амалию Карловну. Она и Мишель уверяют, что это домовой…
        Князь прошелся по комнате и заметил:
        - Но ты, конечно же, не веришь в это! Ах, Филипп-Филарет! Ведь ты имеешь священный сан, а не веришь в устои Церкви!
        Батюшка усмехнулся и сказал:
        - Отчего же, верю! Если бы не верил, то давно сложил бы сан. Однако устои не такие, как нас учат древние книги. Мир намного сложнее и величественнее. И это и есть доказательство бытия Божия!
        Князь замер перед ним и произнес:
        - За такие речи сейчас и в острог, и в Сибирь угодить можно. Не забывай: его императорское величество терпеть не может бунтовщиков и якобинцев! Времена его великой и кроткой матушки миновали!
        - Ну и при покойной государыне за такое можно было в острог попасть или в Сибирь! - заявил священник. - Но не в этом дело. Кажется, что в доме кто-то чужой! И его надо найти!
        И с этими словами он откинул в сторону штору. Но парой минут раньше Анна сумела взобраться на широкий подоконник и вжаться в стену. Штора, колыхнувшись, прикрыла ее, однако обнажила лежавшую на полу шпагу.
        Князь в ужасе посмотрел на шпагу, а священник взял ее и, сделав несколько фехтовальных па, заявил:
        - Закатиться сюда она явно не могла. Кто-то положил ее сюда!
        - Но кто? - спросил шепотом князь. - Ты думаешь, что это шпионы императора Павла? Что я впал в немилость и он хочет услать меня на Камчатку?
        - Все может быть, - ответил уклончиво священник. - В любом случае надо держать ухо востро. Хочется только знать, куда делся тот, кто прятался в камине…
        - Домовой? - ужаснулся князь. - Дворовые судачат, что он в трубу улетел…
        - Глупости! - рявкнул священник. - И ты туда же! Никакой это не домовой, а настоящий человек, из плоти и крови, и к тому же женщина! Знать бы только, куда она подевалась и кто она вообще такая…
        В этот момент Анна заметила во дворе движение - сам же двор разительно отличался от того, который ей был знаком в двадцать первом веке. Вместо сада - луг, вместо ворот - лес. А вдали виднеется деревушка.
        А потом в комнату кто-то влетел и доложил:
        - Ваше сиятельство, домового поймали! Прямо на болоте! Сюда волокут!
        Князь, посмотрев на священника с превосходством, промолвил:
        - Ну что, убедился в том, что домовые существуют?
        Потом приказал приволочь домового на конюшню.
        - Странный выбор, ведь кони, кажется, боятся всей этой болотной нечисти! - заявил несколько сбитый с толку священник, а князь, топнув ногой, заявил, выказывая в себе тирана:
        - Надо плетью к нему как следует приложиться, так он нам все про ад и расскажет! Домовой, не домовой, но нет ничего лучше кожаной плеточки-семихвосточки, вымоченной в уксусе! Живо приготовить! Ну что, пойдешь со мной домового допрашивать или тут останешься? Эх ты, человек божий!
        Князь степенно удалился, а священник на несколько мгновений задержался. Он поднял шпагу, положил ее на софу и сказал:
        - Ну что же, если домового поймали, то это только к лучшему. Надо пойти посмотреть, что это за создание такое…
        Он ретировался, Анна же сползла с подоконника. Она прислушалась к возбужденным голосам и подумала о том, что, наверное, какого-нибудь несчастного беглого крепостного приняли за домового.
        Она выглянула в коридор - там никого не было. Наверняка все отправились на конюшню наблюдать за тем, как князь собственноручно будет пороть домового. Анна осторожно скользнула по коридору и вдруг услышала голоса. Кто-то поднимался по лестнице.
        Девушка быстро толкнула дверь первой попавшейся комнаты и оказалась в будуаре. Ей повезло, что хозяйки на месте не было. Анна скользнула в туалетную комнату и присела перед трельяжем.
        Первым делом она привела в порядок лицо и волосы, очистив их от сажи и пепла. А затем попробовала влезть в одно из платьев, что висели рядом. Хозяйка будуара была ниже ее и полнее. Поэтому пришлось ограничиться шлафроком. На голову Анна натянула чепец с лентами.
        Ни дать ни взять Графиня из «Пиковой дамы». Однако лица не видно, и она могла вполне сойти за приживалку или пожилую родственницу, коих во дворце, как она предполагала, было большое количество.
        Она покинула туалетную комнату и снова оказалась в будуаре. Тут ей в глаза бросился изящный секретер, на котором стояла чернильница и лежала стопка писчей бумаги. В голове Анны мелькнула странная мысль, она быстро присела на кресло, обмакнула перо в чернила и вывела на первом листе:

«Отойти влево…»
        Вышло коряво, ибо писать пером было непривычно, Анна посадила большую жирную кляксу. Тогда она попробовала еще, и на этот раз вышло лучше.

«Отойти влево, повернуться, шагнуть вправо и упасть вниз».
        Взяв в руку лист, она выскользнула из будуара и вернулась в Малую Курительную комнату. Там она привела в движение скрытый механизм часов со слоном и магараджей, а когда из мраморного основания выскочил ящичек, положила в него листок. Анна закрыла тайник и перевела дух.
        Вот и свершилось то, что должно свершиться! Она оставила указание самой себе. Указание, которое она найдет двести с лишним лет спустя.
        Слыша дикие крики, причитания и плач, она подошла к окну, осторожно выглянула в него и заметила кучу дворовых, которые волокли кого-то ко дворцу. Анна присмотрелась - и ахнула.
        Никакой это был не домовой! И вообще не представитель адского племени. Это был испуганный до смерти, грязный, всклокоченный, облаченный в тренировочный костюм и бейсболку подросток. И лицо его было ей знакомо. Она видела его в день приезда в
«Чертяково».
        Это был Павел Сундуков.
        Значит, вот чем объяснялось его бесследное исчезновение! Когда на Пашку и его друга Кольку напал Чертяковский монстр, то один из ребят дал деру. А другой каким-то образом, видимо, подстегиваемый любопытством, пролез в хронодыру. И угодил в 1799 год!
        Анне стало жаль подростка до слез. Что эти изверги сейчас с ним сделают? Князь хотел сечь его плеткой-семихвосткой, вымоченной в уксусе. Кошмар, да и только! Она не могла этого допустить!
        Стоило ей подумать о хронодыре, как комнату озарило знакомое свечение. Резко обернувшись, Анна заметила мерцающее веретено в камине. Портал открылся, словно приглашая ее покинуть восемнадцатый век и вернуться обратно в век двадцать первый, ведь миссию она свою выполнила - написала записку, которую надлежало найти ей же самой двести с лишком лет спустя.
        Вот оно, ее избавление и спасение! Следовало сделать всего лишь один шаг, и все останется в прошлом. В самом что ни на есть прямом смысле.
        Но в прошлом тогда останется и Павел Сундуков, этот безалаберный и безответственный типчик, который умудрился пробраться в восемнадцатый век! Не может же она, в самом деле, бросить его?
        Или может?
        Времени на раздумья не оставалось, но Анне и так было понятно - конечно, не может. Она должна спасти Пашку, вырвать из рук мучителей, которые считают его домовым, и вместе с ним вернуться в будущее, то есть для них - настоящее.
        В этот момент щель словно раздвинулась, Анна заметила темное пятно, которое внезапно трансформировалось в человеческую фигуру.
        В камине появился Кирилл.
        Молодой человек, странно озираясь, дернулся. А потом уставился на Анну, видимо, не сразу ее узнав.
        - Аня, это ты? - спросил он сиплым голосом, и потом его взгляд прояснился. - Ну конечно же, это ты! Только почему ты выглядишь так странно?
        Он двинулся к ней и схватил за руку.
        - Господи, как я рад, что с тобой все в порядке! Ну и, само собой, рад тому, что не попал в мир с динозаврами. Иначе проблем точно не оберешься!
        Он потянулся к Анне, чтобы поцеловать ее, но Анна залепила ему звонкую пощечину. Он схватился за щеку и произнес:
        - А это-то за что?
        - За то, что ты…
        Она чуть не сказала: «подверг свою жизнь опасности». Однако эта фраза так и застряла у нее в горле.
        - Откуда ты знал, как нужно из коридора попасть сюда? - спросила она Кирилла, а тот ответил:
        - Думаешь, я не помню содержания записки? Той самой, которую ты сама написала?
        Ну конечно, той самой записки, которую она только что положила в тайник в часах. И которую сама же вынула двести с лишним лет спустя.
        - Ну что, с тобой все в порядке? - спросил Кирилл и придвинулся к ней. - Но выглядишь ты не очень. Что это за смешной наряд?
        Анна поправила чепец на голове и заявила:
        - Тебе здесь находиться нельзя!
        - А тебе - можно? - парировал Кирилл, на что Анна ответила:
        - Да, мне - можно. Потому что именно я положила записку в часы!
        Он усмехнулся и, заметив на камине пресловутые часы, присвистнул и подошел к ним.
        - Ага, вот они, часики! Именно отсюда их, стало быть, и изымал Парамонов? Причем не единожды?
        Он дотронулся до часов, но Анна сурово заметила:
        - Повторяю: ты не должен здесь находиться! Потому что это нарушает баланс!
        - Неужто кислотно-щелочной? - изумился Кирилл, подходя к подоконнику и с любопытством выглядывая во двор. - Мать честная, да я в самом деле в прошлое попал! Вот это да!
        В его голосе послышалось изумление, помноженное на азарт. Анна обеспокоенно подтолкнула его к камину, в котором все еще светилась временная щель.
        - Нет-нет, никуда я не пойду! - заявил Кирилл, не двигаясь с места. - Во-первых, потому, что здесь ужасно интересно. Во-вторых, потому, что здесь ты, а я, твой ангел-хранитель, должен следовать за тобой по пятам, а в-третьих…
        В этот момент свечение в камине вдруг погасло, и Анна с ужасом поняла, что портал снова закрылся.
        - Не может быть! - воскликнула она. - Ну вот, видишь, что ты наделал? Как мы выберемся отсюда?
        - А зачем, собственно, выбираться? - ответил молодой человек, подходя к двери, которая вела в коридор, и приоткрывая ее. - Ого, вот, оказывается, как выглядел дворец сразу после постройки!
        Он повернулся к Анне и добавил:
        - Мы ведь хотели остаться здесь, не так ли? Так почему бы прямо сейчас и не начать осуществление нашего плана!
        Анна нахмурилась и ответила:
        - Никакого нашего плана не существует! И вообще, если ты забыл: я хотела уходить с моими родственниками. А не с тобой!
        Кирилл взглянул на Анну и заметил:
        - Ну это как получится!
        - Что значит - как получится?! - вскричала Анна и подбежала к камину. Она стала стучать по каминной доске, пытаясь сделать так, чтобы портал открылся. Но ничего подобного не произошло.
        - Ладно, я пошутил! Причем весьма неудачно, - заметил Кирилл. - Конечно, я помню о данном тебе обещании. И о твоих родственниках я позабочусь, даю тебе честное слово!
        Анна не могла сказать, радовало ее это обещание или пугало. Скорее всего, и то и другое.
        - А о портале тебе не стоит беспокоиться, - продолжил Кирилл. - Ведь ты в состоянии им управлять, значит, рано или поздно научишься его вызывать.
        - Рано или поздно! - вскричала Анна, думая о том, что это «поздно» может затянуться на дни, месяцы, а то и годы. Или вообще никогда не осуществиться!
        Вдруг, привлеченный криками во дворе, Кирилл подошел к окну и заметил:
        - А что у них там, собственно, происходит? Какой-то сельский ритуал?
        - Это они Пашку Сундукова поймали! - заявила Анна. - Ну того мальчишку, который исчез.
        Кирилл уставился в окно, нахмурился и сказал:
        - Гм, как видно, нравы тут далеко не самые кроткие. Кажется, они хотят его линчевать или что-то в этом роде…
        - Ты должен ему помочь! - заявила Анна, а Кирилл, наклонив голову, ответил:
        - Я - только твой ангел-хранитель. А мальчишка сам виноват.
        Заметив суровое выражение лица Анны, он добавил:
        - Ну выпорют его, и что с того? Мог бы вообще угодить к динозаврам, те бы его слопали за милую душу. А так только наука пацану - нечего лазать по временным дырам!
        Анна подошла к Кириллу и произнесла:
        - Я прошу тебя - помоги Пашке! Я тебе буду очень признательна!
        Кирилл, явно колеблясь, посмотрел на нее и сказал:
        - Ну хорошо. Хотя выяснять отношения с разъяренными мужиками, которые вооружены вилами и косами, у меня особого желания нет. Жаль, что я прихватил с собой только это…
        Он вытащил из-под пиджака пистолет и вручил его Анне.
        - Правда, патронов всего восемь. Хотя где-то у меня тут имелась вторая обойма…
        Он стал шарить по внутренним карманам пиджака, и в этот момент в коридоре послышались возбужденные голоса. Анна указала Кириллу на камин, а сама подбежала к окну и спряталась за штору. Пистолет она по-прежнему держала в руке.
        Дверь распахнулась, до нее донеслись голоса:
        - Господи, опять начинается!
        И Анна вдруг увидела сияние. Так и есть, в камине опять возникла хронодыра. Как некстати! Однако длилось это, по всей видимости, недолго, потому что кто-то заметил:
        - Давайте посмотрим, может, там еще второй домовой притаился!
        Анна заметила, как несколько дворовых с вилами в руках с опаской подошли к камину. А стоявший и наблюдавший за ними толстяк в красном камзоле, муженек ветреной Амалии Карловны, подбадривал их:
        - Если увидите его, тащите прямо сюда! Его сиятельство ужас как будет рад этому! Одного уже поймали, хорошо бы и второго словить!
        Анна, сжимая в руке пистолет, приготовилась к отражению атаки. Наверняка Кириллу сейчас понадобится помощь. И она была готова оказать ее.
        - Никого здесь нет, ваше благородие! - донесся до Анны гул мужицких голосов.
        - Внимательнее смотрите, ироды! - приказал толстяк в красном камзоле. - В дымоход заглянули? Наверняка он там сидит, копытцами и рожками за кирпичи зацепился!
        Анна ждала криков, воплей и звуков ударов. Но ничего этого не последовало. Мужики доложили, что ни в камине, ни в дымоходе никого нет.
        Толстяк осторожно приблизился к камину и, прижимая к лицу надушенный кружевной платок, осторожно заглянул внутрь.
        - Ушел! И все из-за вас! - заявил он злобно. - Немедленно доложу об этом его сиятельству! Он ужо вам покажет!
        Мужики бросились на колени, моля о пощаде, и толстяк смилостивился, когда они пообещали ему богатые подношения. Анна же никак не могла понять - куда Кирилл смог забраться, причем так, что его никто не увидел? Или он по дымоходу выбрался на крышу? Ну, это даже ее ангелу-хранителю не под силу!
        Наконец и толстяк, и мужики удалились. Выждав несколько секунд, Анна осторожно вышла из-за портьеры и подошла к камину. Тот в самом деле был пуст. И в дымоходе никого не было, да и Кирилл даже при всем своем мастерстве не смог бы туда протиснуться, уж слишком узким было отверстие.
        Но если его не было в камине, то куда он делся? Ведь она видела, как он устремился туда, а несколькими секундами позже там снова открылась хронодыра!
        Анна похолодела и поняла: Кирилл угодил прямо во временную щель! И вернулся обратно в 2013 год! Хорошо, если это так. А что, если он попал прямо в эпоху динозавров? Или вообще невесть в какую эру?
        Около камина что-то сверкнуло. Анна наклонилась и подняла заклепку. Такая была на модных джинсах Кирилла. Неужели это все, что от него осталось?
        Ей сделалось страшно и очень горько. Как бы она ни относилась к Кириллу, но не желала ему ничего плохого. Она все надеялась, что в камине снова засветится странное веретено и из него к ней вернется Кирилл.
        Анна даже принялась мысленно упрашивать хронодыру и отдавать ей приказания. Если она могла управлять порталом, значит, эта временная аномалия должна была слушаться ее. Но ничего не происходило.
        На глаза у Анны навернулись слезы. Она положила заклепку в карман, подошла к окну и вдруг осознала, что все еще держит в руке пистолет, который вручил ей Кирилл.
        Это было уже что-то. Потому что в 1799 году пистолеты, конечно, уже имелись, но далеко не такие. Даже с учетом того, что у нее было всего восемь патронов, она все равно могла нагнать здесь на людей страху и вызволить Пашку.
        Анна сунула пистолет в карман и вышла в коридор. Не успела она еще толком сообразить, что ей сейчас следует сделать, как откуда-то вывернул субъект в ливрее и с постной рожей вороватого дворецкого.
        Анна окаменела, чувствуя, что ее рука обхватила рукоятку пистолета. Но сможет ли она выстрелить в человека, который к тому же наверняка испугается ее ничуть не меньше, чем она его? Да и в чем состояла его вина - в том, что он случайно попался ей на пути?
        Случайностей, как известно, не бывает.
        Однако тип не стал вопить и дико вращать глазами. Он поклонился Анне, видимо, приняв ее за гостью, и отправился дальше. Анна же, прислонившись к стене, старалась унять сердцебиение.
        У нее получилось! Они приняли ее за свою! Это открывало большие перспективы. Анна вышла из коридора и оказалась около большой мраморной лестницы. Спускаться по ней она не решилась, потому что сталкиваться с людьми лишний раз смысла все равно не имело.
        Она попыталась вспомнить план дворца, перешла в соседний коридор, оттуда - в другое крыло и по винтовой лестнице, расположенной в башне-пристройке, спустилась вниз.
        Стояла отличная погода. Солнце уже заходило, горизонт переливался перламутром, и в золотистом, тяжелом воздухе роились мириады мошек. Анна вдохнула полной грудью и едва не закашлялась. Такого чистого воздуха в двадцать первом веке не осталось нигде на Земле, даже в самых отдаленных ее уголках. Воздух был такой вкусный и сладкий, что его хотелось есть, как невероятное лакомство.
        Но Анна не забывала, что ей предстояло сделать. Освободить несносного Пашку - а затем? Затем, видимо, убраться подобру-поздорову в свой милый сердцу двадцать первый век. В тот самый двадцать первый век, где ее ожидал не только Кирилл, но поджидал его ушлый дядька со своими юркими людишками. Выходит, что ни одна временная эпоха не лучше и не хуже другой - везде имеются все те же неприятные субъекты, все те же человеческие страсти? Наверное, хуже было только в эпоху динозавров. Там тобой просто закусили бы, не слушая никаких аргументов и не пугаясь выстрелов из пистолета.
        Ориентируясь на голоса, Анна осторожно завернула за башенку и увидела солидное скопление людей. Там были дворовые, одетые по-простому, прислуга в ливреях, а помимо этого, несколько сгорбленных женщин, ничем не отличавшихся одеяниями от нее самой. Заметила Анна и кавалера Мишеля, а также толстяка в красном камзоле.
        Тот, как она поняла, являлся правой рукой князя Святополк-Донского, наверное, управляющим его поместьем. Звали его Захаром Архиповичем. И женат он был на бывшей наперснице княгини, француженке Амалии Карловне. Мишель же был каким-то отдаленным родственником князя, десятой водой на киселе, бедным, но зато с большим гонором. Гостя, причем безвылазно, у своего богатого родственника, он надеялся урвать свой кусок.
        Все это Анна почерпнула из разговоров, которые вели толпившиеся около конюшни люди. Однако их основное внимание было сосредоточено на несчастном Пашке, которого приволокли и бросили на солому.
        Анна осторожно протиснулась вперед. Зевак было никак не меньше полусотни, и даже с пистолетом она со всеми не справится. Их можно испугать, но ведь в толпе имелись и здоровые мужики с вилами, топорами и косами. Шутить с ними явно было смерти подобно.
        К несчастному Пашке, который пускал слезы и утирался грязным рукавом своей тренировочной курточки, осторожно подошел Захар Архипович. Управляющий явно боялся приближаться к нему и, остановившись на порядочном расстоянии, заметил:
        - Вот, значит, какой он, этот домовой! Только шибко на человека похож!
        - Так я и есть человек! - закричал Пашка, порываясь встать, но толпа ахнула, а несколько мужиков ткнули в него длинными шестами, приказывая находиться на соломе.
        - Господи, да это же мальчишечка еще! - произнесла какая-то сердобольная баба, а управляющий, взвизгнув, фальцетом пропищал:
        - Это он человечий облик принял, чтобы вас, дуралеи, объегорить. Потому как я видел его в его подлинном облике! О, это был настоящий обитатель ада! С горящими глазами, весь покрытый шерстью, со свиным рылом и раздвоенными копытами!
        Бабы запричитали, мужики закачали головами. Управляющий продолжил нести ахинею, Анна же наблюдала за этим мерзким типом. В восемнадцатом веке он стал управляющим поместьем вельможи, а в веке двадцать первом он бы наверняка заделался банкиром средней руки, дурящим голову наивным гражданам, или стал бы работать на телевидении. И наверняка сделал бы карьеру как репортер-разоблачитель.
        Тут гомон стих, и по толпе пронеслось:
        - Его сиятельство пришли! Его сиятельство!
        Появился князь Святополк-Донской, сопровождаемый своим кузеном, священником. Князь не без омерзения посмотрел на Пашку и произнес:
        - Ну, мужичьё, это, стало быть, и есть ваш домовой?
        Из толпы вылез седой мужичонка с бельмом на глазу и забормотал, непрестанно кланяясь:
        - Так точно, ваше сиятельство. Домовой! Тот самый, что житья вам и вашей женушке-княгине не давал! Вот, словили его на болоте и к вам доставили!
        Князь махнул рукой, на которой сверкнули перстни, и сказал:
        - Да что-то он уж слишком по-человечьи выглядит!
        - Прикидывается, прикидывается, ваше сиятельство! - продолжил мужичонка. - Человеком прикидывается. А нутро у него злое, адское.
        Он замахнулся на Пашку, но вперед выступил отец Филарет, спросивший:
        - А с чего ты взял, что это домовой? Его же на болоте поймали. Так, может, не домовой, а водяной?
        - Нет, батюшка, у водяного башка большая, ушастая. И волосы белые-белые! И глаз один всего, прямо в середине лба! - заявил мужичонка уверенно.
        - Откуда знаешь? - спросил, нахмурившись, священник, а мужик затараторил:
        - Да все оттуда, бабка моя знахаркой была, она всех их наперечет знала…
        Священник властно взмахнул рукой и заметил:
        - Значит, знахаркой была? С нечистой силой якшалась? Сдается мне, мужичок, ты сам с нечистью дело имеешь!
        Толпа заворчала, и Анна вдруг поняла - священник был на стороне Пашки. Он явно не хотел допустить, чтобы того растерзали или подвергли суровому наказанию.
        Но мужичок с напускным смирением заявил:
        - Батюшка, как же можно! Вы ведь тоже с Господом не виделись, а слово его вещаете!
        Раздались отдельные смешки, а отец Филарет взмахнул рукавом и заявил:
        - Ты что себе позволяешь, нечестивец! Имя Господне всуе упоминаешь да еще поганишь! Знаешь, что тебе за это будет?
        Князь же, которому явно не терпелось развлечься, обрадовался, как ребенок, когда один из дворовых принес большую деревянную бадью, в которой отмокала плетка.
        - Сейчас узнаем, домовой это или нет! - заявил он, вынимая плетку и потрясая ей. - Давайте, мужики, держите окаянного!
        Но никто не вызвался прикоснуться к домовому. Священник же, подойдя к Пашке, вдруг сказал:
        - Точно, не домовой. И не водяной. А леший!
        Народ взвыл, а мужичок с бельмом запричитал:
        - Как же так, отец родной, не может это леший быть! У него борода должна быть длинная, зеленая, из корешков и диковинных цветов. И рога на голове, как у черта!
        - Врать твоя бабка была большая мастерица! - заявил авторитетно отец Филарет, подходя к скукожившемуся Пашке. - Ты ведь леший, так ведь?
        - Нет, Паша я… Сундуков… - выдавил тот из себя, а князь резко заметил:
        - Каков негодяй! Смеет себя императорским именем величать! Да по мне хоть леший, хоть домовой. Сейчас высечем, посмотрим, кем он себя после этого назовет!
        Священник же присел около Пашки, что-то шепнул ему, а потом громко спросил еще раз:
        - Ты ведь леший?
        - Леший! Я - леший! - подтвердил Пашка, и люди заохали.
        Священник взглянул на посрамленного мужичонку, который переминался с ноги на ногу и мял шапку, прижатую к груди.
        - А лешего, как всем отлично известно, обижать нельзя! - заявил строго священник. - Ведь сами видите, не леший это, а сынок его. А у них, как и у нас, у людей, тоже есть сирые и убогие. Сынок этот непутевый, отец по нему ужасно соскучился. Слышите вой?
        Он поднял вверх палец, и все замерли. И точно, где-то вдалеке раздался вой. Бабы заныли, мужики начали креститься. Анна же усмехнулась - а как бы повел себя священник, если бы в лесу не завыли волки, уже чуявшие приход ночи?
        - То-то же! - сказал священник. - Не хотите, чтобы леший на вас войной пошел? А ведь он может! Враз всех в плен возьмет! Ибо у него армия гигантская - ему не только все зверье, но и все деревья и даже трава подчиняются!
        Люди верили этим словам, даже князь опустил плетку в бадью и боязливо заметил:
        - Ну, не надо нас так стращать на ночь глядя…
        Отец Филарет подошел к своему сиятельному кузену и зашептал ему что-то на ухо. Анна же, стоявшая недалече, слышала каждое слово.
        - Ты же понимаешь, что это никакой не леший. Но народу по-другому не объяснить. Это всего лишь мальчик-волк, как у Руссо. Попал в лес, вырос там, но вреда от него никакого. Отдай мне его на воспитание!
        Князь задумался, но тут мужичок с бельмом на глазу решил взять реванш. Он подскочил к притихшему было Пашке и заявил:
        - Ирод это, сжечь его надо! Потому что от него только беда! Ваше сиятельство, смотрите, что мы у него нашли!
        С поклоном он протянул князю мобильный телефон, видимо, отобранный у Пашки. Князь уставился на этот странный предмет и в страхе спросил:
        - И что сие?
        - Дьявольские штучки! - заявил уверенно мужичок. - Потому как стоит до него дотронутся, как он сиять начинает! И переливается, словно яхонт какой. А на самом деле там смерть таится! Всем нам смерть лютая!
        Князь перекрестился и велел отцу Филарету:
        - Ты у нас муж ученый, скажи, что это такое и как могло у этого юнца очутиться? Неужели…
        Он понизил тон и произнес:
        - Неужели это никакой не мальчик-волк, а коварный супостат, что проник к нам с новейшим оружием? Императора задумал погубить? Господи, надо слать в Питер гонца!
        Князь, впавший в немилость еще при Екатерине, находился и при ее сыне Павле в опале. Он надеялся таким образом подправить свои дела и выйти в фавор. Лешим аль домовым просвещенного государя удивить было трудно, а вот завоевать его расположение, сдав шпиона заморского, к тому же с неведомым оружием в кармане, было вполне реально.
        - Гм, не оружие это, а, видимо, амулет… - произнес отец Филарет, вертя в руках мобильный.
        Мужичок, воспользовавшись промахом священника, заголосил:
        - Амулет, амулет колдовской! Он на всех нас мор хочет навести! Ваше сиятельство, велите вы его до смерти засечь и шкуру снять! Только так мы можем от этой мерзости защититься!
        Князь явно колебался, наверняка взвешивая, каким шпиона лучше сдать государевым людям - живым или мертвым. Ведь живой он мог дать показания, а потом еще бы и выяснилось, что не шпион это вовсе никакой. И тогда бы князь сел в лужу. Посему было понятно, что он склонялся более к мертвому шпиону - с такого и спроса нет. А вот почести и награды получить можно.
        - Ну что же, все-таки проведем допрос со всей строгостью, приличествующей подобному случаю… - молвил он, а отец Филарет подошел к Пашке и сунул ему мобильный.
        - Что ты делаешь, кузен? - спросил князь озлобленно, явно не радуясь выходке священника. - А вдруг он нас этим оружием умертвит?
        - На все воля Божья! - ответил отец Филарет и подмигнул Пашке - мол, начинай. Тот же возился с мобильным, но ничего не выходило. Да и как что-либо могло выйти, если связи никакой двести лет назад не было?
        - Все это суетное! - заявил князь, вынимая плетку из бадьи, а мужичонка с бельмом поддакнул:
        - Ваше сиятельство, только вы нас спасти можете!
        Тут мобильный в руках Пашки залился оглушительным трезвоном - видимо, парнишка выбрал функцию включить телефонный сигнал. Князь от неожиданности выпустил из рук плетку и уставился на Пашку.
        - Так и есть, шпион! - произнес он. - Сигнал своим подает!
        - Да нет же, это всего лишь телефонный звонок! - заявил Пашка жалобно. - Вот, давайте я вам другую мелодию поставлю…
        Раздалась ламбада. Князь прислушался и заметил:
        - Демоническое что-то. Но задумка механическая хорошая. Наподобие шарманки, только во много раз меньше. Вот бы наладить производство таких - вмиг разбогатеешь!
        Вот Стив Джобс так и сделал - только двести лет спустя!
        Кажется, одна идея в голове князя сменяла другую. Пашка же перескочил на другую мелодию, и раздалась «Маленькая ночная серенада» Моцарта.
        - Гм, даже и гениального Вольфганга Амадея играть горазда! - сказал потрясенный князь. - Так-так-так!
        А затем грянул какой-то современный рэп-мотив. И Анна с удивлением отметила, что несколько затесавшихся в толпу подростков стали двигаться в такт этой музыке, которая сводила с ума их праправнуков спустя двести лет.
        - Нет, не шпион! - вынес вердикт князь. - А изобретатель! Хотя слишком молодой для этого. Наверняка подмастерье, который у своего ученого патрона сей артефакт украл!
        Пашка же, расправив плечи и придя в себя, заявил:
        - Ну, приплыл я к вам из Англии… Там я и был подмастерьем у одного гениального человека. Ван Хельсингом кличут…
        Князь вскинул брови и крикнул:
        - Англия! Ван Хельсинг? Британцы и голландцы? Враги нашей славной империи? Взять его! Это шпион!
        Пашку скрутили, а князь подошел к нему, вырвал у подростка мобильный и стал нажимать кнопки.
        - Как сие изобретение работает? - спросил он хмуро, а Пашка заявил:
        - У него зарядка закончилась. А прибор для подзарядки я в лагере оставил, тут, неподалеку от «Чертяково»…
        В виду он имел «Чертяково» в двадцать первом веке и свой патриотический лагерь, в который его направили родители. Но князь все понял превратно и провозгласил:
        - Лагерь у них тут военный! Неподалеку от моего «Чертяково»! Мужики, обороняться будем! Наверняка британцы с голландцами высадились, на столицу нашу прут! Государя императора свергнуть задумали!
        Как ни пытался убедить отец Филарет своего туповатого кузена, что опасности никакой нет и не могут британцы с голландцами возникнуть под «Чертяково», но тот был неумолим.
        По его приказанию Пашку заперли на конюшне, а на дверь комнатки, куда его запихнули, повесили большой замок. Ключ от него князь вручил Захару Архиповичу и сказал:
        - Головой за него отвечаешь! Учти, если что с ним случится, первым в Сибирь поедешь. Готовьте гонца, в Петербург весть государю повезет!
        Он удалился, сопровождаемый своей дворовой свитой. Анна сделала вид, что последовала за всеми, сама же осталась около конюшни. К тому времени уже практически полностью стемнело, и никто из мужиков не пожелал оставаться неподалеку от неведомого молодца, который то ли шпионом был, то ли лешим или домовым.
        Наверное, никто из дворовых не осмелился бы нарушить приказание князя и освободить узника. Посему не сочли нужным выставить около конюшни караул. Воспользовавшись этим, Анна проскользнула туда и подошла к каморке, в которой под замком сидел Пашка.
        - Паша, Паша! - позвала она, и тот ответил:
        - Что, тетка, приперлась смотреть на чудо природы! Я ведь и домовой, и леший, и оборотень! Сейчас тебя живьем проглочу, если не сгинешь!
        Он завыл, явно желая испугать Анну, которую принял за любопытную особу, но девушка произнесла:
        - Павел, прекрати юродствовать! Я, как и ты, из двадцать первого века. И хочу тебя спасти. Поэтому не кривляйся, а лучше помоги мне!
        Лучше бы она этого не говорила! Потому что, услышав эти слова, долговязый Пашка вдруг зарыдал, как ребенок. Глотая слезы, он все спрашивал:
        - Вы точно оттуда? Вы за мной пришли?
        - За тобой! - ответила Анна, понимая, что нет времени вдаваться в подробности. Она осмотрела замок и пришла к выводу, что сбить такой невозможно.
        - Я не хотел, я просто подумал, что классно будет в эту дыру пролезть… Да тут еще монстр рядом бегал! - задыхаясь от счастья, вещал Пашка. - А с Колькой все в порядке?
        - С Колькой все в порядке, а вот вашему вожатому не повезло! - ответила Анна, вынимая из кармана пистолет, оставленный ей Кириллом. - Монстр им закусил…
        Пашка ойкнул и заметил:
        - Вообще, этот Антон такой изверг был! Он нас с Колькой убить хотел! И убил бы, если бы монстр не появился. Так что монстр нам даже жизнь спас. А скажите, вы кто, ученая? Вы регулярно наведываетесь в прошлое, чтобы здесь историю изучать?
        - Отойди в угол и повернись ко мне спиной! - сказала Анна, снимая пистолет с предохранителя. Она надеялась, что у нее все получится, потому что тратить понапрасну ценные пули она не намеревалась.
        Пашка последовал ее указанию, продолжая стрекотать:
        - Или вы из спецназа, который по времени шастает? Я такое по телику видел. А вы меня к себе возьмете? Потому что я ужас как у вас служить хочу. А скажите, мы можем прихватить с собой отсюда парочку ценных вещей? В качестве сувениров, так сказать?
        Анна прицелилась и выстрелила. Уши заложило. Девушка убедилась, что промазала.
        - Эх вы, стрелять не умеете! - заявил Пашка, шмыгая носом. - Точно не из спецназа! Или вы дилетантка? Зачем мне такая?!
        - А ты кто такой! - возмутилась Анна. - Смотри, ведь я могу уйти и оставить тебя тут. А ты окажешься в Шлиссельбургской крепости как особо опасный шпион.
        - Не уйдете! - заявил уверенно Пашка. - А вы красивая! Скажите, сколько вам лет? Двадцать три? Или все двадцать пять? А мне четырнадцать! Только вы для меня слишком старая!
        Анна прицелилась, закрыв один глаз, а Пашка стал давать ей советы.
        - Так, чуть левее! Теперь чуть правее. И чего это у вас руки трясутся? Давайте лучше я сам это сделаю! Вы мне пистолет сюда просуньте! Кстати, можно я буду называть вас на «ты»? Меня зовут Паша, а тебя?
        Анна снова выстрелила и на этот раз не промахнулась. Замок покорежило, но он по-прежнему висел на двери.
        - А ты лучше стреляй по дужке, на которой он висит. А скажи, при помощи временного портала можно попасть куда хочешь? Я бы, например, хотел попасть в…
        Снова раздался выстрел, и замок, жалобно звякнув, повалился на пол. Пашка вылетел из заточения и на радостях бросился на шею Анне. И даже поцеловал ее в щеку. Захотел потом и в губы, но девушка отстранила от себя наглого подростка и назидательно сказала:
        - Павел, меня зовут Анна. Можно просто Аня. Хорошо, мы будем на «ты». Но это вовсе не значит, что ты можешь лезть ко мне с двусмысленными предложениями.
        - Аня, ты крутая бабища! - заявил Пашка. - А целоваться почему не хочешь, не любишь, что ли? Это как Люська из параллельного класса? Та тоже не любит, боится, что у нее помада смажется.
        - Много будешь знать, скоро состаришься! - оборвала его Анна и взяла за руку. Но Пашка вырвал у нее ладонь и протянул:
        - Я что, малыш тебе, что ли? Сам пойду!
        Впрочем, он тут же взял Анну за руку, как только услышал неподалеку шум. У Анны у самой душа ушла в пятки, и только разглядев двух весьма упитанных крыс, она поняла, что тревога ложная.
        - Понял, у тебя парень есть! - заявил гордо Пашка. - Ведь есть, точняк? Не может быть, чтобы у такой классной девицы, как ты, Анечка, не было!
        Анна покраснела и отвернулась. Так был или не было? Она подумала о Кирилле - нет, не было. Он не ее парень, а всего лишь ангел-хранитель. Или это одно и то же? Она не знала.
        - Я сказала тебе, Павел, что ты можешь называть меня Аней, но не Анечкой! - отчеканила девушка. - Тебе это понятно?
        - А вот ты меня можешь называть Павлушей! - заявил тот с улыбкой. - Так меня называют только самые хорошие друзья. Точнее, подруги! И скажи, Анечка, отчего на тебе это ужасное одеяние? Я ведь тебя сначала за старую ведьму принял.
        Анна заметила в углу соседней комнаты, дверь которой была открыта, рубаху и шапку. Она схватила их и всучила в руки Пашке.
        - Переодевайся! - приказала она. - Ты должен выглядеть как обычный подросток в
1799 году. А то твой тренировочный костюм сразу в глаза бросается!
        Пашка живо стянул с себя штаны, а потом вдруг смущенно произнес:
        - Ты только отвернись и не подсматривай!
        Анна отвернулась, а Пашка продолжил стрекотать:
        - А что, мы в самом деле в 1799 году? Круто! Когда мои кореша узнают, они просто в отпаде будут!
        - Кореша твои об этом путешествии ничего не узнают! - заявила Анна. - Потому что тебе все равно никто не поверит. Знаешь, где сейчас находится твой кореш Колька! В закрытом отделении психиатрической больницы! Потому что слишком много болтал о монстре!
        Она намеренно сгустила краски, однако это возымело требуемый эффект. Сраженный новостью о Кольке, Пашка переоделся и, скомкав свой тренировочный костюм, тихо спросил:
        - А это куда девать? Он ведь как фирменный, настоящий, не подделка…
        Анна повесила одежду на крюк вместо той, в которую теперь был облачен Пашка. Вряд ли наличие тренировочного костюма в 1799 году сильно нарушит баланс пространственно-временного континуума.
        Она критически осмотрела Пашку, отвязала от своего чепца ленту и подпоясала им парнишку, словно кушаком. Пашка шмыгнул носом, провел по нему грязноватым рукавом, и Анна рассмеялась. Пашка обиженно спросил:
        - Чего смеешься? Что, выгляжу как клоун в цирке?
        - Наоборот, как постреленок из рассказов Пушкина! - ответила Анна и перевела взгляд на ноги Пашки. Он был по-прежнему обут в модные кроссовки. Но не заставлять же его надевать лапти! Все равно они долго в прошлом задерживаться не намеревались.
        - Не любил я этого Пушкина, теперь понятно почему! - вздохнул Пашка, а Анна засмеялась еще сильнее. Тут до них донеслись голоса, и девушка притихла. Пашка вырвал у нее пистолет и направил на вход в конюшню.
        - Раз его сиятельство так хочет, значит, и быть посему! - раздался визгливый голос, и Анна поняла, что это управляющий Захар Архипович.
        Анна видела, как палец Пашки лег на спусковой крючок. Не хватало еще, чтобы подросток, перепугавшись, открыл стрельбу! Ведь погибнут пусть и не очень приятные, но невинные люди. Да и патронов осталось немного - рано или поздно здешняя орава одолеет их численным превосходством.
        - Не делай этого! - произнесла девушка, но Пашка упрямо мотнул головой. Он был готов буквально ко всему. Тогда Анна быстро встала перед ним, закрывая собой дуло. Пашка вытаращился на нее, а Анна приложила к губам палец.
        - Его сиятельство желает, чтобы вы не спускали глаз с этого ирода! - продолжил управляющий. - Только вести беседы с ним строго запрещено. Потому что он, как сладкоречивая сирена, заманит вас в свои сети. Поняли меня, остолопы?
        Раздался мужицкий гул - несколько голосов подтвердили, что поняли. Управляющий перешагнул порог конюшни и явно двинулся к комнатушке, в которой должен был сидеть Пашка. Вот именно - должен был! Но сейчас-то он находился на свободе! И Анна даже не представляла себе, что учинит сей нервный тип в красном камзоле, когда поймет, что птичка упорхнула.
        Однако на полпути Захар Архипович замер и, потерев переносицу, громко произнес:
        - Ну что, ирод, сидишь и горюешь о своей участи? Ну сиди, сиди! Его сиятельство тобой лично займется!
        Управляющий явно струсил и не отправился к месту заточения Пашки, предпочтя разыграть спектакль перед мужиками, которые почтительно замерли около входа на конюшню и не могли видеть, в самом ли деле Захар Архипович находился около комнаты с пленником или нет.
        Вслед за этим управляющий удалился, и со двора донесся его грозный, пискливый голос:
        - Ну что, все ясно, остолопы? И смотрите у меня - если ирод сбежит, вас всех плетями засекут! До смерти! Потому что сей пленник - враг Отчизны нашей, кощунник и зложелатель здоровью нашего великого императора Павла Петровича!
        Мужики загудели, что никого к конюшне не подпустят, и Захар удалился. Анна и Пашка осторожно выглянули из-за одного из стойл: покинуть конюшню представлялось малореальным. Потому что мужики, вооруженные топорами и косами, расположились прямо около входа. И было их человек шесть-семь.
        Тогда Анна указала на коридор, который вел куда-то вдаль. Они миновали его, оказались на другой стороне конюшни. Там, на самом верху, в стене виднелось небольшое оконце.
        Пашка - настоящий джентльмен! - подсадил Анну и помог ей забраться на окно. А затем и сам подтянулся и оказался, как и девушка, на крыше конюшни. Уже окончательно стемнело, однако дворец был освещен пламенем факелов.
        Беглецы прошлись по крыше, а затем слезли с нее там, где их никто не мог увидеть. Первым спрыгнул Пашка, за ним последовала Анна. Однако, как назло, в этот момент кусты зашевелились, и оттуда показался Мишель, а следом за ним - розовощекая деревенская молодуха, которую он называл Василисой.
        Анна приземлилась прямо перед ними. Мишель завопил дурным голосом и, крича что-то о нечистой силе, ведьме и живых мертвецах, дал деру. Молодуха же, которую кавалер в кустах явно тискал, издала протяжный стон, однако, в отличие от Амалии Карловны, в обморок не повалилась и, крестясь и бормоча молитву, попятилась задом.
        - Сгинь, ведьма, сгинь, окаянная! - донеслось до Анны, и она вдруг подумала, как комично и в то же время ужасно, должно быть, выглядело ее приземление с крыши: в темноте на молодуху и кавалера падает с неба особа в развевающемся шлафроке и чепце с диким выражением лица.
        Но на подмогу Анне пришел Пашка, который, воя, ринулся на молодуху. Та, заорав благим матом, все-таки повалилась в обморок, а Анна дала Пашке легкий подзатыльник и укоризненно заметила:
        - Зачем ты так ее испугал? Она же теперь, может, заикой на всю жизнь останется!
        Пашка посмотрел на молодуху и заметил:
        - Ну, с таким бампером может даже окосеть. Все равно от мужиков отбоя не будет!
        Анна хотела было возразить нахальному мальчишке, но тут со стороны двора послышались голоса, замелькали во тьме факелы, которые, видимо, несли мужики. До беглецов донесся возбужденный голос Мишеля.
        - Это все она, ведьма! Такая ужасная, в белом саване, а на голове у нее змеи живые шевелятся! Прямо с неба на нас спрыгнула… На меня, я хотел сказать. А до этого она по небу на метле летала! И глаза у нее красные-красные, и нос огромный крючком, бородавка на раздвоенном языке, а посредине лба - коровий рог!
        Пашка взглянул на Анну и прошептал:
        - Так-так… Огромный нос крючком, бородавка на раздвоенном языке, посередине лба - коровий рог. Так и есть, это ты, Анечка!
        Анна же снова попыталась дать ему подзатыльник, но Пашка увернулся. Девушка прошептала:
        - Вот, теперь они нас ловить будут! И чего ты только шум поднял?
        - Я шум поднял? - протянул обиженно Пашка. - Это ты их испугала, а не я!
        - Ведьма, ведьма! - гудели нестройные голоса, среди которых выделялся знакомый дискант, принадлежавший мужичку с бельмом.
        - Говорил же я вам, что в лесу ведьма живет, а вы мне не верили! Она детишками питается, которые заблудились. И на метле по ночам летает. У них, стало быть, шабаш скоро. Вот и готовится. И прилетела освободить своего полюбовника, того самого сынка лешего, который на конюшне под запором сидит!
        - Ну что, полюбовничек, нам надо уносить ноги. Причем как можно скорее! - заявила Анна. Вот, оказывается, как из простого явления, которому было логическое объяснение, могла вдруг возникнуть бытовавшая уже двести лет глупая басня и народная легенда. Она - ведьма. А Пашка - сын лешего!
        Пашка потянулся к пистолету, который лежал в кармане шлафрока Анны, но та отрицательно качнула головой и, подумав, указала во тьму. Их путь лежал в парк, которого вообще-то еще и не было как такового. Однако имелось озеро, на котором располагался островок с беседкой.
        Анна и Пашка устремились к нему, потому что Анна знала, что надо теперь сделать. Она откроет портал так же, как открыла его в будущем. Они с Пашкой нырнут в него - и окажутся там, где нужно!
        Они неслись по траве, а позади них виднелось марево факелов и слышались громкие голоса и пьяные крики. Наконец, в ночи замаячило что-то белое. Это была мраморная беседка.
        К ней вел пока что один-единственный мостик, второй еще построить не успели. Анна обернулась и заметила, что за ними, похоже, никто не гнался. Похоже, преследователи пока не поняли, куда же направилась ведьма.
        Но тут со стороны конюшни донесся дурашливый вопль:
        - Сбежал ирод! Нетути его тут!
        И тотчас народ подхватил:
        - Ведьма его унесла с собой! Ведьма здесь, она всех нас погубит!
        А потом послышался и другой, жуткий, клич:
        - Убейте старую! Заколите каргу! Отрубите ей башку!
        Анна вздрогнула, не представляя себе, что случится, если вдруг она попадет в руки этих необразованных, суеверных и, в сущности, добрых душой людей. Только вот крепостной строй их, кажется, немного испортил.
        Однако раздумывать об этом времени не было, потому что встречаться с преследователями Анна явно не намеревалась. Все равно долго задерживаться в 1799 году они с Пашкой не намеревались. Занятно тут, конечно, однако лучше вернуться в комфортный 2013 год.
        Анна встала на мостик, опустилась на колени, прикоснулась рукой к воде - и вода вдруг засветилась, как будто в озере находился источник энергии, а затем в беседке появилось знакомое ей мерцающее веретено.
        Девушка указала на него Пашке, и они быстро двинулись по мостику к беседке. Пашка завороженно уставился на воду озера, которая больше походила на парное молоко, и сказал:
        - Да ты настоящая волшебница! Как это у тебя вышло? Меня научишь?
        Анна пожала плечами и сказала, что сама не знает, как вышло, и что научить этому нельзя.
        - Точно, надо дар иметь! - заявил авторитетно Пашка и уставился на хронодыру. - А мы точно попадем в наше время? А не куда-нибудь к динозаврам?
        Анна этого наверняка не знала, однако быстро дала Пашке наставления, как нужно двигаться, оказавшись в коридоре. А потом она посмотрела на него и спросила:
        - А как это у тебя вышло - пересечь коридор?
        Пашка пожал плечами и ответил:
        - Не знаю! Я вроде в озере был, только вода там была как дым. Я плыл невесть куда, кажется даже, около меня какая-то голая тетка вертелась… Хотя, может, это галлюцинация была. Я плыл вверх, а уходил все ниже. Мне очень страшно стало, я начал задыхаться, а потом вдруг открыл глаза - и увидел, что оказался… На поверхности! Только в другом времени!
        Анна поняла: попал в прошлое через озеро. А голая тетка рядом с ним - неужели русалка? Выходит…
        Выходит, что озеро и есть портал?
        Она взяла Пашку за руку и сказала, что не отпустит его, пока они не прибудут в свое время. Пашка заявил, что он не ребенок, и Анна чмокнула его в щеку и сказала, что, конечно, он не ребенок, а мужчина. Ну или почти. От этого Пашка расцвел и заявил, что Анна может его целовать почаще.
        Тут до беглецов донесся женский крик:
        - Господи, да что это такое! Озеро все такое… Как будто молоко вместо воды! И светится, светится!
        Так и есть, кто-то обнаружил временную дыру. Преследователи были еще на порядочном расстоянии, однако время терять все равно было глупо. Анна взяла Пашку за руку и, набрав в легкие воздуха, подошла к мерцавшему веретену.
        Это будет ее второе путешествие во времени. И на этот раз в компании с подростком, за которого она несла ответственность. Анна почувствовала, как дрожит рука Пашки. Тот, конечно, хорохорился, разыгрывая из себя крутого малого, однако боялся. Потому что когда он в первый раз очутился в хронодыре, то не понимал, куда угодил. Теперь же ему было ясно, что она собой представляет, от этого страх и охватил подростка.
        - Не бойся! - шепнула ему Анна, а Пашка с наигранной грубостью ответил:
        - Еще чего! Не боюсь я! Мне что, плевое дело!
        Толпа, замершая вдалеке, вдруг двинулась вперед, поощряемая криками управляющего Захара Архиповича и посулами больших наград и даже вольной от князя тому, кто поймает ведьму и сынка лешего.
        Анна вплотную приблизилась к порталу, затем сделала шаг, чувствуя, что оказалась в коридоре. И…
        И внезапно ее кто-то вытолкнул обратно в беседку. Анна опешила, ибо не ожидала ничего подобного. Она заметила волосатую мужскую руку, на которой сверкнул замысловатый перстень, которая ударила ее в грудь, а потом снова исчезла в хронодыре.
        - Что это было? - спросила изумленно Анна, а вот Пашка не растерялся, выхватил у нее из кармана шлафрока пистолет и трижды выстрелил в хронодыру. Пули словно исчезли в киселе, но до Анны донесся приглушенный стон и непечатное русское ругательство.
        - Попал, попал! - заявил Пашка и выстрелил еще раз, но в этот раз криво - пуля угодила в колонну. Анна же попыталась снова проникнуть во временной портал, однако вдруг что-то щелкнуло, и он стянулся в крошечную точку, которая исчезла через пару секунд.
        Анна ошеломленно смотрела на то, как портал закрылся прямо перед ее носом. И увидела, что у ее шлафрока не хватает части рукава - тот словно срезало. Видимо, он уже находился за линией портала и просто исчез, когда тот закрылся. Или не закрылся, а был закрыт? Тем самым типом, который вытолкнул ее обратно в беседку! Но кто это был?
        Размышлять о личности неведомого обладателя замысловатого перстня было глупо. Потому что толпа уже неслась к беседке, подбадривая себя молитвами и дикими криками. Кто бы мог подумать, что такое разыграется в предпоследний год восемнадцатого века! Больше сценка походила на средневековую мистерию.
        Анна, вырвав у Пашки пистолет, спрятала оружие в карман шлафрока, а затем метнулась по мостику, прикоснулась к воде, ожидая, что в беседке снова возникнет портал.
        На мгновение свечение в самом деле появилось, но потом столь же быстро и погасло. Как будто кто-то деактивировал его! И Анна не сомневалась в том, что это был тот самый тип с замысловатым перстнем!
        Как ни старалась она снова вызвать временную дыру, ничего из этого не выходило. Свечение воды пропало, а мерцающее веретено упорно не возникало. У Анны из глаз хлынули слезы.
        А мужичье тем временем окружило беседку со всех сторон. Уйти было невозможно. К Анне подоспел Пашка и, приобняв, сказал:
        - Аня, не плачь! Мы их всех перебьем! Дай мне пистолет!
        Сквозь слезы Анна улыбнулась, но пистолет Пашке не дала, потому что в нем все равно оставалось два патрона. А преследователей было человек пятьдесят, если не больше.
        Она выпрямилась, и народ ахнул, отступая от кромки воды. Наверное, выглядела она в самом деле устрашающе.
        - Ведьма, ведьма! - донеслось до нее, и девушка разозлилась. Ну что же, ведьма так ведьма! Значит, она будет соответствовать своему негативному имиджу. Преследователей нельзя было взять численностью или оружием, значит, требовалось взять хитростью.
        Воздев руки к небу, Анна прокричала:
        - О, силы тьмы! Придите ко мне! И поразите каждого, кто посмеет коснуться меня.
        В этот момент в отдалении вдруг грянул гром, а по толпе прокатились ахи и охи, несколько человек дали деру. Входя в роль, Анна стала кричать какие-то заклинания, изобретая их на ходу.
        И вдруг упало несколько тяжелых капель. А затем хлынул дождь, в течение нескольких секунд превратившийся в настоящий ливень. Вода потушила факелы, народ, настроенный только что боевито, побросал косы и вилы и, убедившись в могуществе ведьмы, бежал прочь. Как ни старался Захар Архипович уговаривать крестьян поймать ведьму, те не желали его слушать. А под конец ретировался и он.
        Хлестал ливень, сверкали зигзагообразные молнии, грохотал оглушительный гром. Пашка же, благоговейно взирая на Анну, сдавленным голосом спросил:
        - А ты что, в самом деле ведьма? И погодой умеешь повелевать?
        Та же, скорчив страшную рожу, пробасила:
        - Да, и живу в лесу, где питаюсь одинокими путниками!
        Судя по испуганному выражению лица, Пашка ей на мгновение поверил, и Анна, прижав его к себе, сказала:
        - Никакая я не ведьма! А то, что дождь пойдет, я не знала. Просто так получилось! В жизни многое - случайность…
        И подумала о том, что случайностей не бывает. Эту фразу она слышала уже от многих, только какая разница - бывают или нет. Она не могла открыть портал, точнее, какой-то странный тип не желал их пускать туда. И вследствие этого они застряли в
1799 году!
        Анна снова попыталась вызвать мерцание в беседке, но, сколько она ни дотрагивалась до поверхности озера, по которой хлестали струи дождя, все было без толку. Пашка подошел к ней и заметил:
        - Значит, будем бомжевать? Или, может, тебе в самом деле в ведьмы податься? А мне - в разбойники?
        Анна потрепала его по мокрым волосам и заметила:
        - Дубровским стать всегда успеешь! Однако, сдается мне, имеется еще один портал. И находится он во дворце! В камине Малой Курительной комнаты. Кирилл именно в него и провалился!
        Пашка взглянул на нее и спросил не без ревности:
        - Кирилл - этой твой хахаль? И что, он лучше меня?
        Анна поцеловала его в лоб и сказала:
        - Лучше тебя никого нет, Пашечка. Знаешь, мне всегда хотелось иметь младшего братика!
        Пашка скривился, сплюнул на мостик и заметил:
        - Не хочу я быть твоим младшим братиком! Я хочу быть твоим бойфрендом!
        - Так ведь я старая для тебя уже! - ответила Анна с улыбкой и посмотрела на светящиеся окна дворца.
        Им требовалось проникнуть туда - любым способом. И уйти через второй портал в будущее. Конечно, существовала опасность того, что тип с замысловатым перстнем не пустит их и в тот портал. Однако это был их единственный шанс. Знать бы только, как открывался портал в камине! Но Анна была уверена, что выяснит это. И что часы со слоном и магараджей каким-то образом связаны с порталом и с тем, как его открыть.
        Ливень же и не думал ослабевать. Бушевала подлинная буря. Казалось, что природа сошла с ума. В такую ночь точно только ведьмам летать на шабаш, подумала Анна. И, стащив с головы насквозь промокший чепец, бросила его в озеро.
        Но постепенно дождь начал стихать. Грохотал гром, но уже вдалеке, удаляясь от
«Чертяково». В окнах дворца погас свет. Пашка беспокойно спросил:
        - Думаешь, они сейчас вернутся?
        - Думаю, что нет, - заверила Анна. - Потому что они перепугались до смерти и решили, что я умею повелевать силами природы. Да и кто же в «Чертяково» шастает по ночам?
        - А ведь ты точно умеешь повелевать погодой, признайся?! - произнес Пашка, Анна же только вздохнула: кажется, даже ее юный друг в самом деле считал ее ведьмой.
        Прошло часа два, если не три, с той поры, как дворовые, побросав топоры да косы, дали деру. Посвежело. С неба еще сыпалась водяная труха, однако ливень переместился на север.
        Анна и Пашка двинулись через луг ко дворцу. Более всего они боялись наткнуться на дворовых, но тех как корова языком слизнула. Они подошли к флигелю, дверь которого оказалась закрыта. Анна дернула ручку и вопросительно взглянула на Пашку.
        Тот стал возиться с замком, потом поднял с земли гвоздик, произвел с ним какие-то манипуляции, и дверь, чуть слышно скрипнув, раскрылась.
        Они шагнули в темень флигеля-башенки и стали подниматься по винтовой лестнице. Дворец, казалось, спал, хотя Анна была уверена, что после событий прошедшего дня никто не мог толком сомкнуть глаз.
        Однако по пути им никто не попался, ни служанка, ни дворецкие. Кажется, все, начиная от челяди и заканчивая господами, забаррикадировались в своих комнатах и чего-то ждали.
        Они поднялись на последний этаж, прошли по коридору, миновали большую парадную лестницу и перешли в другой коридор. В этот момент одна из дверей распахнулась, и оттуда появилась полуобнаженная девица, в которой Анна узнала Амалию Карловну. А в дверном проеме стоял бравый кавалер Мишель.
        - Мишель, сердце мое, мне пора, а не то мой ревнивый толстый супруг хватится меня! - забормотала неверная жена, подняла глаза и увидела стоявшую около лестницы Анну.
        А затем Амалия Карловна лишилась чувств - во второй раз за последние несколько часов. Мишель подхватил ее, втащил обратно в комнату, так, кажется, и не поняв, отчего его любовница потеряла сознание.
        Анна и Пашка проскользнули мимо двери, за которой Анна Карловна изменяла Захару Архиповичу, а потом оказались около Малой Курительной комнаты.
        Дверь в нее была приоткрыта, и на столике даже стоял канделябр, в котором оплывала свеча. Но в помещении никого не было. Анна подошла к камину и дотронулась до часов. Что же надо сделать, дабы портал открылся? Какие манипуляции произвести? Она постаралась припомнить, желая, чтобы они вдруг всплыли в памяти, как это случилось с движениями, при помощи которых она открыла тайник в часах.
        Только ничего путного в голову не лезло. Анна взглянула на упитанного купидона, восседавшего на дельфине и дудевшего в морскую раковину. Хоть бы он помог!
        - Ну что, как нам отсюда выбраться? - спросил Пашка, приближаясь к камину. Внезапно подросток отпрыгнул от него и прошептал, обращаясь к Анне: - Там что-то есть! Привидение!
        Анна снисходительно улыбнулась, приблизилась к камину - и вдруг поняла, что там кто-то есть. Или что-то. Серое. Страшное. Большое.
        Это серое, страшное, большое вдруг сделало шаг вперед, и Анна поняла, что в камине, прикрываясь плащом, который сливался по цвету с кирпичной кладкой, находился отец Филарет.
        Священник держал в руках здоровый старинный пистолет. Вернее, для 1799 года пистолет был очень даже современный. И, вне всякого сомнения, большой убойной силы.
        - Добрый вечер, мадемуазель! Добрый вечер, месье! - произнес священник с легкой улыбкой, поглядывая то на Анну, то на остолбеневшего Пашку. - Как я понял из вашего разговора, вы пришли сюда в надежде удрать через камин?
        Анна положила руку в карман шлафрока, а священник качнул головой:
        - Мадемуазель, не советую вам делать этого. Потому что до того, как податься в священники, я служил в кавалергардском полку. И хотя я никогда еще не воевал с женщинами, в вашем случае я сделаю исключение!
        Пашка с воем метнулся к священнику, пытаясь ударить его головой в живот, но отец Филарет легким движением ушел в сторону, а затем вывернул Пашке руку. Парнишка с воем упал на пол.
        - Оставьте его в покое! - заявила Анна, а священник, осматривая Пашку, произнес:
        - Ага, домовой, он же водяной, он же сын лешего. Или, как считает мой сиятельный кузен, заморский шпион.
        Анна же попыталась нагнать на священника страху, заявив:
        - Я - ведьма! Сейчас призову на помощь силы ада! И превращу вас в крысу!
        Отец Филарет ничуть не испугался, а, усмехнувшись, ответил:
        - Прошу вас, мадемуазель! Всегда хотел пообщаться с жителем ада. Хотя, несмотря на свой сан, в существование оного не особенно верится, во всяком случае, в церковной трактовке. Что же касается превращения в крысу, то сие невозможно по незыблемым биологическим законам. Однако если вы это в состоянии сделать, то я польщен. Крысам у нас в «Чертяково» живется зачастую ничуть не хуже, а даже и лучше, чем многим крепостным…
        Анна поняла, что священника голыми руками не возьмешь. Он ее не боялся и не верил в то, что она ведьма.
        - Отпустите Павла! - сказала Анна, а отец Филарет заявил:
        - Я сделаю это, если тезка государя императора пообещает, что не будет бросаться на меня. Иначе пристрелю его, как шелудивого пса!
        - Сам ты шелудивый пес! - пробормотал Пашка, за что был удостоен сильного удара. Анна пообещала священнику, что Пашка не будет оказывать сопротивления, и тот отпустил подростка.
        - Я не сомневался, что вы придете сюда. Потому что уйти вы можете только так же, как и пришли! - заявил он. - Вы ведь пришли из камина?
        Анна замялась с ответом, а отец Филарет улыбнулся:
        - Меня сие не удивляет. Потому как камин - это портал!
        - Портал? - спросила испуганно Анна, пытаясь лихорадочно сообразить, что же священнику известно о хронодыре.
        - Значит, я прав! - подытожил тот. - Вы не нечисть, как считают все остальные, а такие же люди, как и мы. Однако от нас зело отличающиеся. К тому же эти странные изобретения, с которыми постреленок управляется, как будто это в порядке вещей. Вы ведь люди, но откуда-то издалека?
        Священник производил впечатление человека весьма трезвомыслящего и образованного. Но Анна сомневалась в том, что даже трезвомыслящий и образованный человек, живший в 1799 году, поверит в ее историю. В нее не поверил бы любой, кто обитал в 2013 году!
        - Мы из… из Китая! - выпалил Пашка первое, что пришло ему, видимо, на ум. Священник погладил бороду и сказал:
        - Не похожи вы на азиатов. И речь у вас хоть и русская, но странная. И говор диковинный. Многие точно видеть в вас шпионов готовы. А вот мне думается, что вы люди не из другой державы, а из нашей, российской. Только из другого времени!
        Анна ахнула, поражаясь тому, как священник догадался, кто они, но в этот момент дверь Малой Курительной комнаты слетела с петель, и на пороге возникли несколько вооруженных слуг, за спинами которых прыгал Мишель.
        - Вот она, ведьма! И ее полюбовник! - заорал он, указывая на Анну. В комнату заглянул его сиятельство князь Святополк-Донской, облаченный в роскошный, золотом шитый халат.
        Заметив отца Филарета с пистолетом в руках, князь всплеснул сдобными руками и пропел:
        - Ах, кузен, ты, как всегда, проявляешь чудеса немыслимого геройства! Ты уже взял этих ужасных людей на мушку! Хотя какие это люди - демоны!
        - Ваше сиятельство, их сжечь надо! - поддакнул из-за княжеского плеча управляющий. - Ну или хотя бы в пруду утопить…
        Князь нахмурил брови, и Анна поняла, что ничего хорошего это не сулит. Взойти на костер или оказаться в пруду с мельничным жерновом на шее совсем не хотелось. Однако уйти через портал тоже было нельзя: требовалось время, чтобы узнать, как же он открывается.
        Значит, надо было вдохновенно импровизировать и убедить князя, что они не исчадия ада и не шпионы.
        - Князь, разве я похожа на ведьму? - спросила Анна с вызовом, не забывая о том, что Святополк-Донской был знатным ловеласом.
        Тот уставился на нее и заметил:
        - Мерзавка, как ты смеешь ко мне так обращаться! Хотя мерзавка весьма прелестная.
        - Я сам видел, какая у нее морда ужасная была! - заявил Мишель. - С клыками, а глаза светились…
        - А я видела, как вы разводили амуры с Амалией Карловной! - заявила Анна, и управляющий Захар Архипович что-то прошипел и злобно взглянул на Мишеля. - А также с молодой девицей по имени Василиса!
        Князь при этом дернулся и, одарив оболтуса-родственника не менее гневливым взглядом, нежели рогоносец Архип Захарович, крякнул:
        - Что, с Василисой? Да как ты смел, Мишель! Василиса же - только моя…
        Он запнулся и, краснея, взглянул на Анну:
        - А ты откуда знаешь?
        - Ведьма она, вот все и знает! - тявкнул Мишель, а Анна ответила:
        - Я знаю, потому что обладаю даром пророчества. И могу видеть людей насквозь. Только я никакая не ведьма. Наука подтвердила, что это редкое человеческое качество, не имеющее к магии никакого отношения!
        Она искоса взглянула на отца Филарета, а он, насупленно поглаживая бороду, поглядывал на нее.
        - Кузен, скажи, это верно? Или брешет, окаянная? - спросил князь, и все взоры устремились на священника.
        Тот же задумался, а потом важно изрек:
        - Об этом недавно вышел трактат одного ученого жителя Американских Штатов. Мужа почтенного и рассудительного. Истинно говорю вам!
        Его сиятельство заинтересованно уставился на Анну, а потом, протиснувшись сквозь армаду слуг, подошел к ней и позволил себе взять ее двумя пальцами за подбородок.
        - Ну да, так и есть, для ведьмы ты слишком красива. Где ты родилась?
        - В Москве! - ответила Анна: хорошо, что не пришлось обманывать.
        Князь поморщился и сказал:
        - Ах, в провинции! Бывал я в Москве, незадолго до того, как угодил в фавор у матушки-императрицы…
        Его глаза при упоминании Екатерины наполнились слезами.
        - Град грязный, шумный, базарный. То ли дело - блестящий Петербург. Никакого сравнения! Сколько лет тебе?
        Анна замялась. Назвать настоящий возраст? Но ведь в 1799 году женщина в тридцать лет считалась едва ли не старухой!
        - Вижу, что молода еще! И какая атласная кожа! И что за стать! - пальцы князя дотронулись до шеи Анны. - Отроковица еще. Хотя в глазах виден огонь. Звать как?
        - Анна! - ответила девушка, а князь словно случайно дотронулся до ее груди. Тут Пашка ринулся на сладострастного аристократа. Мальчишку оттащили слуги, а Святополк-Донской недовольно заметил:
        - А это что за недоросль? Только правду говори! Вижу теперь, что не домовой он и не шпион!
        - Брат мой младший, неразумный! - ответила Анна. - Ваше сиятельство, не обижайте нас, сироток!
        Услышав это, князь встрепенулся и произнес:
        - Ах, вы сироты? Так отчего же сразу не сказали? А вместо этого такой переполох устроили?
        Но тут вперед вырвался Мишель, мрачно заметивший:
        - Лжецы это и притворщики! Они покушались на вашу сиятельную жизнь! Извести хотели!
        - Мишель, не лезь с глупостями! - произнес отец Филарет, который был явно на стороне Анны и Пашки.
        Мишель вспыхнул, а потом крикнул:
        - Вот она говорит, что умеет в душах людских читать. Надо испытание ей устроить! Пусть докажет, что это так!
        Встрепенувшись, князь заметил:
        - Верно, верно! Дельное предложение!
        Приободренный его словами, Мишель подкрутил ус и спросил:
        - Вот скажи, самонареченная Пифия, в какой месяц я на свет появился?
        Он с торжествующей улыбкой обвел всех присутствующих взором - мол, какой у меня ум острый. Анна лихорадочно стала раздумывать - можно было наобум назвать любой месяц, был один шанс из двенадцати, что угадает. И одиннадцать из двенадцати, что ошибется. А тогда… Что ожидало их тогда, думать не хотелось.
        И тут она заметила, как отец Филарет, сцепивший руки в замок на животе, вдруг незаметно от прочих показал ей четыре пальца.
        - Апрельский ты отрок! - заявила Анна, и Мишель вытаращился на нее. Видимо, он не ожидал, что она угадает.
        - Хорошо, повезло просто! - заявил он. - Вот скажи, как зовут…
        Он задумался, шевеля губами и стараясь выдумать что-то каверзное.
        - Как звали девку ту срамную, с которой я невинность потерял? - произнес он наконец, и князь захохотал.
        Хохот у него был крайне громкий, так что никто не слышал, как отец Филарет прошептал:
        - Акулина!
        Князь же, насмеявшись вдоволь, заявил:
        - Ну ты, Мишель, как всегда, о непотребном! Еще попроси сказать, сколько тебе лет тогда было!
        Он взглянул на Анну и хитро произнес:
        - Итак, предсказательница, каков твой ответ?
        - Звали ее…
        Анна сделала драматическую паузу, а потом выпалила:
        - Акулиной ее звали!
        Мишель разинул рот и в страхе отошел к стене. Князь же в изумлении посмотрел на Анну и произнес:
        - Да, с месяцем рождения могло быть просто пальцем в небо, но не с именем этой чертовки Акулины! Об этом только я знал да ты, кузен…
        Он посмотрел на отца Филарета, а Мишель забормотал, переменив тон:
        - Милая вершительница судеб, скажите, сколько мне жить еще осталось?
        Анну так и подмывало сообщить Мишелю, что две недели, но его перебил князь:
        - Теперь я хочу знать! Скажи, Анна, что меня ждет?
        Анна вспомнила биографию князя. Однако не говорить же ему, что он, вероятно, утопит в пруду свою беременную жену, а сам в итоге сойдет с ума?
        - Вы, ваше сиятельство, появились на свет в рубашке! - сказала она, припоминая то, что ей было известно о князе и что она читала о нем в исторических монографиях. - Матушка поехала в гости и родила вас в карете…
        Князь уставился на нее, и Анна заметила, что сверлит ее взглядом и отец Филарет.
        - И сие было предзнаменованием вашей придворной карьеры. Императрица Екатерина гуляла по парку с левретками, и одна из них вдруг потерялась. Вы же бросились на поиски и нашли ее с поврежденной лапкой в яме…
        Глаза князя затуманились, он в волнении проговорил:
        - О, милая Анна, я верю, я верю! Вы - восьмое чудо света!
        И, повернувшись к слугам, барственно произнес:
        - Мадемуазель Анна - моя гостья! Как и ее брат, месье Павел. А кто посмеет заикнуться про ведьму, с того три шкуры спущу!
        Повернувшись к Анне, он взял ее под руку. Анна ощутила, как его ладонь словно случайно скользнула по ее ягодицам.
        - Милая Анна! Вы ведь разрешите мне так называть вас? Вы настоящий ангел! Наверняка вы голодны?
        - Я голоден! - буркнул Пашка, и князь хлопнул в ладоши:
        - Ну, остолопы, чего не шевелитесь? Живо готовьте скромный ужин для мадемуазель Анны и месье Павла!
        Повторять дважды его сиятельству не пришлось - остолопы, то бишь верные слуги, тотчас сорвались с места и бросились выполнять его приказания. Даже управляющий Захар Архипович моментально подобрел и любезно приложился к руке Анны.
        - Милая моя, позвольте заметить, что наряд на вас весьма экстравагантный! - заявил князь с улыбкой. - Однако разрешите вам предложить помощь горничных моей супруги!
        Анну провели в одну из соседних комнат, где несколько девиц стали проворно сновать перед большим зеркалом, около которого застыла девушка. Они подавали ей одно платье за другим, Анна же не знала, что и сказать, потому что было что-то странное и унизительное в том, что она надевала на себя наряды княгини.
        - Ее сиятельство больны? - спросила Анна у одной из девиц, и та, вспыхнув, ответила:
        - Нет, что вы, барыня! Ее сиятельство на сносях!
        Ну конечно, как она могла забыть это! Ведь княгиня была беременна, и вскоре ей предстояло утонуть в озере. Анну передернуло, но не только от мысли об ужасной смерти. Ей показалось, что за ней кто-то наблюдает.
        Анна осторожно перевела взгляд на картину, висевшую прямо напротив зеркала, и поняла, что у изображенного на картине Пана глаза человека, который, притаившись в соседней комнате, наблюдал за тем, как она примеряет платья.
        Анна вытащила из стоявшей на тумбочке шкатулки эгрет, завершавшийся большой длинной иглой. И, делая вид, что рассматривает себя в зеркале, подошла к картине и легонько ткнула острием иглы в прорезь.
        Послышался приглушенный мужской крик, Анна указала на первое попавшееся платье и сказала:
        - Я надену это!
        Горничные помогли ей облачиться в платье и даже пожелали украсить ее шею изумительными драгоценностями, но Анна отказалась - это было бы чересчур. Затем ее проводили в располагавшуюся на первом этаже дворца трапезную залу.
        Мерцали свечи, а стол ломился от яств. И только тогда Анна поняла, что по-настоящему голодна. Сколько же она не ела? По сути, больше двухсот лет!
        Пашка, облаченный в роскошный камзол, алчно впивался зубами в куриную ножку. Анна заметила за столом Мишеля, пожиравшего ее глазами, управляющего имением Захара Архиповича, его ветреную супругу Амалию Карловну.
        Через другую дверь в залу вошли отец Филарет и невысокая, темноволосая, красивой наружности молодая женщина, которая была на сносях. Анна поняла, что это и есть княгиня Святополк-Донская.
        Анна уловила на себе взгляд княгини, которая наверняка поняла, что незнакомка облачилась в одно из ее платьев. Но что можно сказать в таком случае? Извините, я прибыла из будущего и мне требуется подходящее для торжественной ситуации одеяние?
        Поджав губы, княгиня опустилась у противоположного торца стола. Затем появился и князь. Анна заметила, что его сиятельство прижимал к глазу шелковый платок. Все сразу бросились к его сиятельству, желая узнать, что же с ним стряслось.
        - Полноте, пустяки! - заявил тот капризно. - Соринка в глаз попала, и всего-то!
        - Еще бы, ваше сиятельство, наверняка соринка с одной из многочисленных картин, коих в вашем замечательном дворце так много! - заметила Анна и опустилась на стул.
        Ее фраза князя не задела и не разозлила. Более того, он стал выказывать ей всяческие знаки внимания, причем, как поняла Анна, намеренно, дабы помучить свою беременную супругу. Что же за изверг и деспот был этот Святополк-Донской! А его жена сносила все грубости с кротостью и смирением.
        Завязалась застольная беседа. Князь пожелал узнать у Анны, кто ее родители и как она узнала о наличии у себя дара. Пришлось изобретать что-то на ходу, причем, как поняла Анна, звучало все, что она говорила, смешно и жалко.
        Но, кажется, она произвела впечатление на присутствующих, потому что князь вдруг посмотрел на свою беременную супругу и заявил по-французски:
        - Милая моя, вы выглядите очень плохо. Вы явно утомились. Пойдите и прилягте. Уже поздно!
        И тотчас обратился с какой-то пустой и чрезвычайно любезной фразой к Анне.
        Молодая княгиня, чье лицо сморщилось, быстро поднялась и вышла из залы. Князь кивнул одному из слуг, и тот бесшумно последовал за ней.
        - Князь, вы слишком плохо обращаетесь со своей супругой! - сказала Анна, и в зале вдруг повисла напряженная тишина. Князь нахмурился, управляющий побледнел. Даже Амалия Карловна вытаращила глаза.
        Молчание первым нарушил отец Филарет, заметивший:
        - В тех краях, мадемуазель, где вы выросли, нравы явно чрезвычайно отличаются от наших.
        - Но такие нравы мне по душе! - заявил князь, вдруг пересаживаясь поближе к Анне. Он взял в руки ее ладонь и произнес: - О, что за нежная у вас кожа, сударыня! Не то что у моей бедной княгини. Хотя что с нее взять - ей уже двадцать восемь! Она уже отцветает!
        Вырвав ладонь из цепких рук князя, Анна сказала:
        - Вы поразитесь, князь, узнав, что я старше вашей супруги!
        Тот вытаращился на нее, а затем расхохотался, показывая крепкие белые зубы:
        - Отличная шутка, сударыня! Дамы с чувством юмора - это чрезвычайно пикантно!
        И его рука вдруг скользнула ей на плечо. Анна посмотрела на присутствующих, но те делали вид, что ничего не замечали. Только отец Филарет хмурился, а Пашка прийти на помощь не мог - мальчишка, наевшись до отвала, прикорнул на софе.
        - Да вы настоящий феминист, князь! - заметила Анна, и его сиятельство воскликнул:
        - О, феминист? То есть любитель женщин? Вы правы, сударыня!
        Потом он подал знак, и все тотчас поднялись. Встала и Анна, но князь удержал ее, заметив:
        - Милая мадемуазель, с вами так интересно! Прошу вас, не бросайте меня посреди ночи одного!
        Фраза звучала весьма двусмысленно, однако его сиятельство, кажется, не имел в виду ничего дурного.
        Все прочие тем временем удалились, только Пашка продолжал спать на софе. Князь страстно произнес:
        - Вы думаете, что я жестокосердный монстр? Ничего подобного, сударыня! Но посудите сами - я влюбился в мою нынешнюю жену, поставил на кон благосклонность великой императрицы и впал в немилость. Было это без малого десять лет назад. Тогда моя женушка была цветущей, благоуханной розой. И вы сами видели, во что она превратилась сейчас!
        - В этом наверняка ваша вина! - заявила Анна. - Вы и сами, князь, за эти годы не помолодели…
        Святополк-Донской встрепенулся, подбежал к висевшему на стене зеркалу и стал изучать морщины на лице.
        - Сударыня, вы, как всегда, правы! Но время не жалеет никого, даже царственных особ! Не говоря уже о простых смертных, вроде нас. Если бы я знал рецепт эликсира молодости и смог бы избавиться от этих ужасных морщин…
        - Гм, кажется, можно было озолотиться, открыв ботоксную клинику при дворе Екатерины… - пробормотала Анна, но князь, вошедший в раж и плакавшийся на тему своей красоты и особого положения при дворе царицы, не слышал ее.
        - Государыня была влюблена в меня без памяти! О, ведь я мог получить всю империю в свое управление, как этот тупой красавец Платошка Зубов. Но я влюбился в нее!
        Он имел в виду свою жену.
        - Вы влюбились в нее, то есть ее вины нет! - ответила Анна, а князь заявил:
        - Она сама в порыве страсти как-то созналась, что приворожила меня при помощи бабки-знахарки. И тем самым лишила положения при дворе великой императрицы! Поэтому нам и пришлось ехать сюда, в эту глушь!
        Он вздохнул, и его рука снова легла на плечо Анны, а потом скользнула к ее декольте.
        - Вы понимаете, отчего я так несчастен и одинок?! И так жажду общества новых и интересных людей?! Если бы моя семейная жизнь была бы счастливой! Ан нет, детей моя жена мне подарить не соизволила. Она была шесть раз беременна, но два раза у нее случался выкидыш, один ребенок родился мертвым, а трое других скончались почти сразу же по рождении. Она проклята, это ясно как день!
        Его рука легла на грудь Анны, и та, взяв бокал с вином, вдруг «случайно» вылила его на ладонь князя. Тот отдернул руку.
        - Прошу прощения, ваше сиятельство, ваша история тронула меня до слез, посему я не смогла сдержать судорожное движение! - сказала Анна. - Но ведь проклятым можете быть и вы сами!
        Князь вскочил, навис над Анной, и она вдруг поняла, что он сейчас ударит ее. Но вместо этого князь вдруг впился ей в губы склизким поцелуем. Анна оттолкнула его, а Святополк-Донской, распаляясь, заявил:
        - О, что за женщина! О боги, боги! Мне нужна именно такая! А не эта глупая гусыня, из-за которой я бросил великую императрицу! Анна, будь моей!
        Анна дала ему пощечину, но на князя это не подействовало. Он надвигался на нее, явно желая продолжить свои приставания.
        - Она ведь снова беременна, однако ребенок наверняка умрет. Хорошо бы, если бы и она сама подохла! Тогда бы я стал вдовцом - и смог бы взять тебя в жены!
        Анна снова дала ему пощечину, но князь перехватил ее руку и подтащил девушку к себе. Анна вскрикнула, но вдруг поняла, что никто ей не придет на помощь. Она была во власти вельможного насильника.
        - Или ей можно помочь умереть! - зашептал князь ей на ухо. - После родов ей дают особый напиток, чтобы она могла прийти в себя и набраться сил. У меня есть порошок, который я купил у знахарки. Если его подсыпать в питье, то…
        Да он уже давно задумал убийство своей несчастной жены! Анна оттолкнула князя, но тот был намного сильнее. Он ринулся на нее, повалил на пол, стал сдирать с нее платье…
        И вдруг его сиятельство крякнул и сполз с нее. Точнее, не сполз - его кто-то стащил. Анна увидела Пашку, зажавшего в руке канделябр, которым он только что огрел по макушке князя.
        - Вот ведь гнида! - заявил Пашка, зевая. - Таких, как этот князек, надо химической кастрации подвергать!
        Анна бросилась к мальчишке и поцеловала его в щеку - уже во второй раз за ночь. Потом они осмотрели князя. Тот был без сознания, однако жив.
        - Уходить нам отсюда надо! - заявил Пашка. - Только куда?
        Анна согласилась с ним, что если остаться во дворце, то князь продолжит свои домогательства. Но только через дворец они могли уйти обратно в будущее!
        - Бежим, все равно нам тут не место! - заявил Пашка, но позади них раздался спокойный голос:
        - Предлагаю вам остановиться у меня!
        Они обернулись и увидели отца Филарета. Священник подошел к находившемуся без сознания князю, приподнял веко, измерил пульс и вынес вердикт:
        - Как бы ни приключилось у моего кузена удара! Хотя для ее сиятельства это был бы наилучший выход. Она бы тотчас стала наследницей и полновластной хозяйкой всего его несметного состояния!
        Взглянув на Анну, он добавил:
        - Вижу, что у вас и у вашего брата, который, предполагаю, вашим братом вовсе не является, есть некая тайна, связанная с «Чертяково». Место это загадочное, что и говорить. Поэтому предлагаю вам жить здесь, в деревне, неподалеку, там у меня имеется собственный дом. Так и около «Чертяково» будете, но вне пределов досягаемости моего любезного кузена…
        На том и порешили - Анна отчего-то прониклась симпатией к священнику. Тот же вызвал управляющего и объяснил охающему Захару Архиповичу, что князю стало плохо и что его надо уложить в постель.
        Доктора отец Филарет, сам разбиравшийся в медицине, причем очень хорошо, вызывать не рекомендовал. Анна и Павел отправились под утро вместе с ним в деревню.
        Они миновали луг, прошли мимо беседки. Священник произнес:
        - Вижу, что не желаете вы меня сделать своим конфидентом. Ну и ладно! Придет время - сами все расскажете. Знаю я только, что в этом мире много чудес, кои одним Священным Писанием объяснить нельзя. И то, что вы гости из далекой страны, видно сразу. Или из далекого времени?
        Однако упорствовать в своих расспросах он не стал. Отец Филарет обитал в большом доме, где отвел Анне и Пашке по комнате. Анна почти сразу забылась тяжелым сном, а когда проснулась и увидела лучи солнца, пробивавшиеся сквозь шторы, возликовала. Вот ведь сон ей привиделся! Такой реалистичный!
        Ее взгляд упал на смятое платье, лежавшее на кресле, и до нее донесся крик петуха. Нет, это не был сон. Это была реальность!
        За завтраком Пашка вывалил на нее ворох новостей. Подросток уже давно был на ногах, успел обойти деревеньку и даже подружиться с местной ребятней.
        - Оказывается, не так уж плохо жить в 1799 году! - заявил он, краснея, и Анна вдруг спросила:
        - Что же, братик, ты нашел себе зазнобу?
        Пашка покраснел еще пуще, что-то промямлил, и тут в горницу вошла девочка-подросток, оказавшаяся дочкой управительницы в доме отца Филарета. При появлении сей русой красавицы, звавшейся Парашей, Пашка залился румянцем. Параша же, с поклоном подав Анне письмо, удалилась.
        - Ну что же, пока есть возможность, пользуйся ею! - заявила Анна, и Пашку словно ветром сдуло. Он тотчас покинул горницу и вышел в сени. До Анны долетел стыдливый девичий смех. То, что Пашка сумеет очаровать Парашу, она не сомневалась. С его-то темпераментом!
        Анна надломила сургучную печать и развернула послание. Было оно от князя - тот явно не помнил, что произошло ночью, лежал больным, однако желал видеть ее у себя.
        Анна показала послание отцу Филарету, а тот заметил:
        - Что ж, противиться его воле глупо. Мой кузен - человек весьма настойчивый. К тому же вам ведь надо во дворец?
        Анна вспомнила, что хотела разузнать тайну открытия портала в Малой Курительной комнате.
        - Вы могли бы доверить мне свой секрет, и я постарался бы вам помочь. Однако не буду вас торопить! - заявил священник и вызвался проводить ее в «Чертяково».
        Князь возлежал на пуховых перинах, охал и страдал. Однако, завидев Анну, пришел в себя и оживился. Он велел Анне сесть рядом с собой, и это несмотря на то, что с другой стороны огромной кровати в кресле находилась княгиня. Та, взглянув на Анну и вздохнув, поднялась.
        - Мадам, разве вам кто-то разрешал уходить? - заявил по-французски домашний тиран. Княгиня заметила, что неважно себя чувствует.
        - А вы хоть когда-то чувствуете себя хорошо? - огрызнулся «любящий муж», однако все же отпустил ее.
        - Милая Анна, у вас чудный голос! - произнес князь. - Читайте же мне вслух!
        Анна взяла со столика какой-то занудный любовный роман. Однако больше страницы осилить не смогла и заметила, что князь пожирает ее глазами. Вдруг он выпростал руку из-под одеяла, явно желая притянуть к себе Анну. Отложив в сторону книгу, она сказала:
        - Князь, давайте я лучше вам расскажу более занимательную историю…
        Когда отец Филарет навестил их час спустя, он застал князя, ерзавшего по кровати и грызшего ноготь большого пальца. Анна замолчала, поднимаясь. Его сиятельство же взмолился:
        - У вас необыкновенная фантазия, милая Анна! Но я хочу знать, что произошло далее с этими буколическими любовниками Крузом и Иден! И будет ли разоблачен злодей Керк? И что будет с могущественным американским вельможей Си-Си, пришедшим в себя после многомесячного медицинского сна? И как далее будут развиваться события в поселении Святой Варвары?
        - Гм, что за странные имена! Новый роман госпожи Рэдклифф?[Популярная в конце XVIII в. британская сочинительница готических романов.] - поинтересовался священник, а князь разъяснил:
        - Ах, забудь об этой нудной Рэдклифф! Милая Анна только что поведала мне сюжет увлекательнейшего романа, написанного жителями Американских Штатов!
        - И что за роман? - удивился отец Филарет, слывший книжным червем.
        - Вряд ли вы его читали! - улыбнулась Анна. - Называется «Санта-Барбара»!
        Она, как Шахерезада, сумела занять князя пересказом сериалов двадцатого и двадцать первого веков. Когда тема «Санта-Барбары» была исчерпана, наступила очередь
«Отчаянных домохозяек». Конечно, с поправкой на восемнадцатый век.
        Так пролетело две недели. Князь окончательно поправился и вроде бы не проявлял более плотского интереса к Анне. Хотя время от времени клал руку ей на грудь и восторгался ее красотой.
        За эти две недели Анна так и не приблизилась к разгадке портала. Тот же сам спонтанно не открывался - ни во дворце, ни в беседке. Пашка же не был этим огорчен - он по уши влюбился в Парашу и не хотел слышать ни о каком возвращении в будущее. Лето 1799 года было для него самым замечательным приключением.
        По вечерам Анна вела беседы с отцом Филаретом и удостоверилась в том, что человек он умный и тонкий. Однако она все еще боялась поведать ему правду, хотя, кажется, этого и не требовалось: он и сам о многом догадался.
        Как-то, придя во дворец, Анна была ошарашена заявлением князя:
        - Милая Анна, вы будете позировать живописцу! Потому что вашу красоту надо увековечить! Вы, словно ангел, спустившийся в преисподнюю. В преисподнюю, населенную истеричными демонами!
        При этом он выразительно посмотрел на свою супругу-княгиню, которая тотчас поднялась и ушла прочь. Анне было безумно жаль несчастную, она много раз пыталась с ней заговорить, но натыкалась на ледяной взгляд и пару уничижительных французских колкостей. Похоже, княгиня обвиняла ее в своем плачевном положении, не осознавая, что пленницей во дворце была не только она сама, но и Анна.
        Живописцем оказался талантливый крепостной, Гаврила Ткачев, который и стал писать портрет Анны. Тот самый, который она увидит двести с лишним лет спустя. Анна знала, отчего на портрете у нее был такой печальный взгляд: потому что в прошлое она попала, то есть все произошло так, как и должно было произойти. Но кто сказал, что из прошлого она вернется в будущее? Она могла застрять в 1799 году навсегда!
        Это Пашке ничего, он молодой, влюбленный, ошалелый. А у нее в 2013 году были родители, брат, работа. Она подумала о Кирилле. Нет, Кирилла у нее не было, зато имелись его дядька-чекист и чета Горянских. Но, несмотря ни на что, она хотела вернуться в будущее! Однако не знала, как сделать это!
        Ее настроение было точно передано живописцем, который за пять сеансов создал портрет. Когда работа была окончена, Анна взглянула на него и поразилась тому, какой хрупкой и печальной она вышла.
        Князю портрет безумно понравился, и он тотчас возжелал повесить его у себя в будуаре. Вечерело. Было томно и жарко. Гудели шмели, порхали бабочки. Анна сидела в саду, прикрыв глаза.
        Похоже, выхода не было. Ей придется смириться с тем, что в будущее, то есть свое настоящее, она так никогда и не попадет.
        Вдруг прямо над ней раздался скрип, и кто-то раскрыл окно. Анна подняла голову и увидела женскую руку. Это была рука княгини.
        - Ты изменяешь мне, изменяешь! - кричала она по-французски. - С этой неведомой шлюхой!
        Под шлюхой княгиня подразумевала ее саму, Анну.
        - Замолчи, дура! - кричал князь ей в ответ по-русски. - Ты мне всю жизнь испортила, огородное пугало! Ты на себя посмотри! Жирная, старая, бездетная! Если бы не ты, я бы был в фаворе у матушки Екатерины!
        Раздался плач княгини, и Анна поднялась из кресла. Становиться невольной свидетельницей чужой семейной сцены она не желала. В особенности если учесть, что предметом сцены была именно она сама.
        - Ты смерти моей желаешь! - стенала княгиня, а князь захохотал:
        - Так сдохни ж наконец! Даже любая подзаборная сука щенков рожает без проблем, а ты мне сына подарить не можешь! Ты хуже подзаборной суки!
        Тут что-то шмякнулось к ногам Анны, и она увидела, что это ее собственный портрет, который князь хотел повесить в будуаре. Кто-то выбросил его в окно.
        - Дрянь, идиотка, мерзавка! - орал князь. - Что ты наделала, безмозглая? Да, я тебя больше не люблю. И никогда не любил! Просто хотел тебя тогда обесчестить, вот и польстился. Да, Анна моя любовница! Ты сдохнешь при родах, и я ее в жены возьму! Что ты сказала, жить надоело? Так избавь меня от своего общества! Иди и утопись, убогая!
        Анна ужаснулась тому, как князь мог быть таким моральным чудовищем. Впрочем, что с него взять - среднестатистический мужчина. Она нагнулась, чтобы поднять свой портрет. И увидела, что на плече у ее изображения образовалась дырка - веткой проткнуло. Так вот откуда это взялась!
        Вдруг мимо нее кто-то пробежал. Это была княгиня. И она неслась прямиком к озеру.
        Анна поняла - вот он, момент истины! Конечно, княгиня должна сейчас броситься в озеро и утопиться, а князь потом возьмет в жены разбитную француженку Амалию Карловну. И она родит ему сына!
        Все развивалось именно так, как и должно было развиваться. Анна видела голубое платье княгини, мелькавшее среди деревьев. Но одно дело - знать, что случится, и ничего не предпринять. И другое - спасти человеческую жизнь!
        Анна бросилась за княгиней. Когда она добралась до озера, то увидела, как женщина входила в воду. Она окрикнула княгиню, та обернулась и, заметив соперницу, поскользнулась. Наверное, наступила на комок водорослей или глинистый склон. Княгиня стремительно ушла под воду, и Анна бросилась за ней.
        Вода в озере была мутная, но Анна видела светлое платье женщины. Внезапно ей вдруг показалось, что около нее возникла обнаженная девица… с рыбьим хвостом. Анна схватила княгиню за волосы и резко поплыла вверх.
        Но поняла, что не приближается к поверхности, а, наоборот, удаляется от нее. И рядом вертелось неведомое существо - то ли рыбина, то ли человек. Русалка?
        Анна вдруг вспомнила рассказ шофера. И, вместо того чтобы плыть вверх, поплыла вниз. В темноту, которая вдруг сменилась сиянием. Воздуха в груди уже практически не было, неужели она вот-вот захлебнется? Еще один рывок и…
        И она вынырнула на поверхность озера. Жадно хватая воздух ртом, девушка с большим трудом вытащила беременную из озера. Но женщина уже не дышала! Тогда Анна стала делать ей искусственное дыхание, чередуя его с непрямым массажем сердца. Лицо у княгини было синее, покойницкое. Анна поняла: нет, нельзя изменить прошлого, как ни старайся!
        Она с силой ударила по груди княгини, и вдруг веки той затрепетали, она закашляла, из горла хлынула вода. А сердце, до этого стоявшее, снова заработало.
        Княгиня открыла глаза и даже присела, в ужасе озираясь. Заметив Анну, она испуганно ойкнула и схватилась за живот.
        - Я не хотела, не хотела! - твердила она. - Просто что-то на меня нашло! А потом меня словно кто-то рукой за ногу схватил и на дно поволок…
        Анна снова подумала о русалке. Ведь и Пашка ее тоже видел! Нет, чушь собачья! Вернее, русалочья! Нет никаких русалок! Хотя то же самое она бы сказала и относительно хронодыры, спроси ее кто-либо об этом некоторое время назад…
        - Вы спасли меня? - спросила княгиня, смотря на Анну. - Вы та самая, которая забрала моего князя…
        - Да не забирала я его! - сказала Анна. - И он подло обманул вас, заявив, что мы состоим в преступной связи.
        - Обманул? - спросила с надеждой княгиня. - Нет, вы лжете, сударыня! Да, я благодарна вам безмерно, что вы спасли меня. Но вы украли моего мужа!
        Анна принялась ей что-то сбивчиво втолковывать, княгиня поднялась, а потом вдруг с воем села на траву. Анна поняла, что у женщины начались преждевременные роды!
        Хорошо, что подоспел и князь. Если бы она не спасла княгиню, то он бы извлек из озерца ее бездыханное тело. И никаких родов не было бы в помине, плод должен был погибнуть вместе с княгиней!
        Но она, Анна, изменила это. Хотя и не была уверена, что в итоге княгиня все же не скончается вместе с дитятей - только не в озере, а на берегу.
        Однако допустить этого Анна не могла. Прикрикнув на оторопевшего князя, она приказала ему позвать мужиков. Едва они приподняли княгиню, как она заголосила от боли. До дворца было метров двести, но это расстояние было для княгини непреодолимым. Посему Анна приказала отнести роженицу в беседку.
        Тут из дворца прибежали слуги, таща простыни, одеяла и шали. И в мгновение ока беседка превратилась в некое подобие восточного шатра. Послали за отцом Филаретом, а также за повитухой.
        Священник пришел на удивление быстро и привел с собой двух женщин. Оказалось, что в тот день повитуха из соседней деревни была в гостях у своей золовки в
«Чертяково». И обе женщины - проворные, ловкие, опытные - приняли у княгини роды.
        Его сиятельство, стоя на берегу, слушал стоны жены и, кажется, раскаивался в содеянном. Вокруг Анны вились дворовые девки, доселе ее боявшиеся и даже ненавидевшие. А теперь именно она спасла их обожаемую княгинюшку!
        - Милая Анна, вы - подарок судьбы! - вещал князь, а Анна подумала, что не судьбы, а хронодыры. - Если бы не вы, я бы стал вдовцом! И только сейчас я понял, что люблю мою жену до беспамятства!
        Да, типично по-мужски! Тиранить супругу, почти свести ее в могилу, а потом лить крокодиловы слезы! И, что самое изумительное, вполне искренне!
        В этот момент по лугу разнесся крик младенца, и князь прошептал:
        - Ребеночек! И кричит как громко! Сразу видно, что жить хочет! И жить будет! Только кто это - девчонка или все же… Или все же наследник?
        К князю подоспел вездесущий Захар Архипович, с улыбкой доложивший:
        - Ваше сиятельство! У вас сынок! И такой бойкий и шустрый!
        От этой новости князь хлопнулся в обморок.
        Все завершилось благополучно - в ту знойную летнюю ночь княгиня, бывшая вообще-то только на седьмом месяце, благополучно разрешилась от бремени мальчиком. И кормилица, которая почти сразу дала ему грудь, заявила, что ребеночек здоровый и голодный. И милее ангелочка она еще не видала. За что и получила от князя на радостях вольную и сто червонцев.
        Мальчик, нареченный Ахиллесом по капризу князя, получился действительно крепеньким и жадным к жизни. Анна была несказанно рада, осознавая при этом, что изменила ход истории.
        Ведь княгине надлежало утонуть вместе с Ахиллесом в озере! А князь должен был жениться на Амалии Карловне. В итоге княгиня и ребенок выжили, а вот Амалия Карловна занедужила, уколовшись ржавой иголкой. Произошла сия оказия в тот момент, когда к ней примчался один из слуг и доложил, что княгиня родила.
        Миновало еще три недели. Жара пошла на убыль, приближался Яблочный Спас. В
«Чертяково» царило веселье - князь давал бал по поводу появления на свет наследника. Омрачила сие событие кончина Амалии Карловны, умершей от заражения крови.
        Но ведь так не должно было быть! Скончаться должна была княгиня! А после нее - от апоплексического удара и Захар Архипович, который и не думал давать дуба, а, наоборот, еще не предав земле покойницу жену, уже лез к дворовым девкам.
        Анне хотелось с кем-либо поговорить, но не с Пашкой же! Все равно бы он ее не понял. Да и времени у Пашки не было, он переживал мучительный роман с Парашей. Как-то мальчишка обмолвился, что они хотят сбежать из «Чертяково», и Анне удалось тогда его пристыдить, заявив, что он должен думать о родителях, оставшихся в 2013 году. Но через пару дней Пашка вновь завел шарманку о том, что он хочет обвенчаться с Парашей. Вот ведь негодник!
        Единственным возможным собеседником был отец Филарет. Анна завела с ним беседу о превратностях судьбы и о роке, однако быстро поняла, что священник хочет вытянуть из нее побольше информации о том, кто они и откуда.
        Наконец настал вечер, когда князь Святополк-Донской давал бал. Рождение наследника необычайно изменило его - он стал нежен с супругой, а та, ранее забитая и кроткая, стала вдруг им помыкать.
        Имела Анна и разговор с княгиней, продолжительный и очень трогательный. В итоге они помирились, и княгиня получила от Анны несколько важных советов о том, как управлять таким ловеласом, как князь, которые Анна когда-то вычитала на гламурной странице в Интернете.
        - Ах, милая Анна! По мне, так все равно, ангел вы или ведьма! Вы принесли нам то счастье, которого у нас никогда не было! - заявила княгиня и поцеловала ее. - Мой князь боготворит вас, однако не как простую женщину, а как гения чистой красоты. Или демона - не все ли равно! И он уже завел разговор о еще одном ребенке! О, это такое блаженство! И все благодаря вам!
        Княгиня лукаво посмотрела на Анну и сказала:
        - Да, вы утаиваете многое, милая Анна, однако сие не столь ужасно. Моя некогда лучшая подруга и нареченная сестра Амалия скончалась, значит, Господу было так угодно. Теперь моя нареченная сестра - это вы! И я знаю, что вам нужно!
        Анна тоже знала - срочно открыть портал и вернуться в двадцать первый век!
        - Вам нужен достойный муж! Нет, не такой емеля, как наш Мишель. А человек солидный, в возрасте, с титулом и состоянием. На бал к нам съедутся соседи, и я вам присмотрю супруга!
        Как Анна ни уверяла, что супруга ей не надо, княгиня оставалась неумолимой. Она вбила себе в голову, что Анну надо выдать замуж за как минимум графа или, кто знает, князя!
        - То, что вы овеяны тайной, придает только шарма, милая моя. Скажем, что вы - внебрачная дочь усопшего в бозе Луи Пятнадцатого и несносной графини Дюбарри, которая прибыла в Россию инкогнито после этой ужасной революции в Париже. И приданое у вас будет - я поговорю с князем! Так что отбоя от женихов не будет!
        Анна даже не знала, в какой своей ипостаси княгиня доставляла ей больше проблем: заклятого врага или задушевной подруги.
        Для бала Анне было сшито необычайное платье, а ее шею, уши и волосы украсили фамильные драгоценности Святополк-Донских. Те самые, что положили начало коллекции, бесследно исчезнувшей с последним представителем династии. Хотя, как подумала Анна, этого последнего представителя могло не быть, ведь он был потомком плода любви князя и Амалии Карловны. Но та умерла, так и не став княгиней и не родив ребенка. Значило ли это, что последний князь являлся теперь потомком того самого мальчика, который появился на свет в беседке?
        Однако она и сама не заметила, как затея с балом поглотила ее. Еще бы, ведь когда она в школьные годы читала «Войну и мир», то представляла себя в роли Наташи Ростовой, танцующей мазурку с князем Андреем. А теперь она оказалась примерно в те же годы и среди представителей примерно того же общества. Ну разве что только всесильной Анны Павловны Шерер не хватало, но в ее роли выступала теперь молодая княгиня Святополк-Донская.
        Уже окончательно стемнело, когда к иллюминированному двору подтянулись кареты первых гостей. Конечно, они хотели выразить свое почтение князю с княгиней и поздравить их с рождением наследника. Но более всего они желали взглянуть на таинственную незнакомку, которая завладела умами княжеской четы и которая, по слухам, то ли была ведьмой, то ли шпионкой, то ли незаконнорожденной дочерью французского короля.
        Анна отметила, что представители мужской части провинциального бомонда взирали на нее с восхищением, более того, с явным желанием. Девушке было от этого не по себе, однако пришлось вместе с хозяевами приветствовать гостей, улыбаться, вести разговоры на пустые темы.
        Мельком взглянув на себя в зеркало, Анна поразилась - и это была она? На нее взирала роковая красавица в роскошном платье, с еще более роскошными украшениями. Ей вспомнилось отчего-то то, как она перед самым началом этой истории так же смотрела на себя в зеркало в туалете аукционного дома, а потом отправилась к шефу, и все пошло своим чередом. Если бы она знала, чем это закончится, отправилась бы тогда к Всеволоду Романовичу или тотчас бы уволилась? Ответа на этот вопрос у Анны не было.
        Случайностей не бывает.
        Появление юного наследника, которого кормилица вынесла на несколько минут в центр бальной залы, сопровождалось аплодисментами. После чего бал был официально открыт. Сразу четыре гостя - два молодых офицера, бедных, но из благородных семейств, и два пожилых богача с не самой лучшей родословной - просили Анну отдать именно каждому из них первый танец. Кажется, дело даже до дуэли чуть не дошло, однако Анна разрешила конфликт посредством того, что отказала всем четверым и вместе с княгиней отошла в сторону.
        - Милая Анна, нельзя же быть такой жестокосердной! - заявила, улыбаясь, ее новая подруга. - Как насчет юного князя Гагарина?
        Она указала на вытянувшегося в струнку молодчика, который, заметив, что Анна смотрит в его сторону, пошел пунцовыми пятнами и неловко раскланялся.
        - Единственный наследник, у отца шесть тысяч душ, два имения, огромный дворец в Петербурге. Впрочем, мальчишка еще зелен. Да к тому же у него шесть сестер.
        Она указала веером на выводок великовозрастных девиц, которые сопровождали молодого князя.
        - Ну тогда, быть может, граф Чечевицын? - продолжила княгиня и кивнула в сторону дряхлого типа в старомодном камзоле. Граф сидел в кресле и дремал, шевеля густыми седыми бровями.
        - Он - архимиллионщик, рассорился с детьми, вдовец, но не прочь снова жениться. Представляете, милая Анна, что вы можете унаследовать все его колоссальное состояние!
        Анна отрицательно качнула головой, и княгиня заметила:
        - Ах, на вас не угодишь! Понимаю, вам не нужен ни зеленый юнец, ни дряхлый старец. Как быть тогда, скажем…
        В этот момент в бальную залу вошел новый, запоздавший гость. Это был высокий статный мужчина, лицо которого показалось Анне смутно знакомым. Она скользнула взором по его богатому одеянию, по ухоженной бородке и попыталась вспомнить, где же она его видела.
        Гость, поговорив с князем, проследовал к княгине. Анну же отвлекло появление еще двух молодчиков, желавших танцевать с ней вальс. Анна отказала обоим и повернулась к княгине.
        Та, улыбаясь, шепнула ей на ухо:
        - Милая Анна, это перст судьбы! Сей красавец - австрийский князь. Богат, как Крез! И вдовец!
        Она шаловливо дотронулась до плеча Анны сложенным веером и упорхнула, оставив ее один на один с гостем.
        Тот приложился к ее руке. Австриец выпрямился, и Анна заметила в его глазах дьявольский огонь. Вдруг воспоминание пронзило ее: никакой это был не австрийский аристократ, а князь Святополк-Донской.
        Тот самый, последний, бесследно исчезнувший в 1918 году вместе со всеми своими сокровищами. И который, как уверяли Броник и Ярик, как-то возвращался через хронодыру в наше время.
        - Вижу, что вы меня узнали! - произнес князь злобным тоном, однако продолжая при этом улыбаться. - А вот вас не узнать! Из плебейки превратились в столбовую дворянку!
        Анна повернулась, чтобы уйти, но князь схватил ее цепкой рукой. Анна попыталась скинуть его длань и вдруг онемела. Она заметила перстень - точно такой же был на руке неизвестного, который не пустил Пашку и ее в портал и захлопнул его перед их носом!
        - Это вы! - произнесла сдавленно Анна, и князь кивнул:
        - Да, это я! Но появился я здесь вовсе не для того, чтобы присутствовать на этом жалком балу. Мне нужны вы!
        Его рука ухватила ее за запястье, князь явно намеревался скрыться с ней с бала. Анна тихо произнесла:
        - Если не отпустите, то я сейчас закричу! И вас в мгновенье ока скрутят! Тут с такими, как вы, не особенно церемонятся!
        Князь усмехнулся и другой рукой расстегнул камзол. Под ним Анна увидела короткоствольный автомат.
        - Перестреляю всех к чертовой бабушке! Вместе с женщинами, слугами и детишками. Ну что, пройдете со мной?
        Они вышли из дворца в сад. Анна обернулась, стараясь жестом или хотя бы мимикой сообщить княгине или князю, что ей нужна помощь, но те были заняты. Анна только заметила входящего в залу отца Филарета, и князь дернул ее за руку.
        - Ну, идем же! Десять раз повторять не буду!
        Они направились к беседке. Там никого не было, и Анна поняла, что этот страшный человек может сотворить с ней все, что ему заблагорассудится. Только чего он хотел?
        Толкнув Анну на мраморную скамью, князь вынул из-за пояса автомат и положил его на другую скамейку.
        - Итак, ты все перевернула вверх дном! - заявил он жестко. - Приперлась сюда из будущего и все изменила! Ты хоть поняла, что натворила?
        - Мы с вами на «ты» не переходили! - ответила ледяным тоном Анна и кивнула на автомат. - Да и такие в начале двадцатого века явно не производили. Вы сами ходите по временным дырам туда-сюда! Так что не вам меня учить!
        Князь приблизился к ней и прошипел:
        - Да, хожу! Но делаю это разумно, а не так, как ты!
        - Кстати, неплохо выглядите для своих ста сорока! - заметила Анна, и князь схватил ее за руку.
        - Издеваешься, дрянь? Да, мне много лет, однако, покуда я путешествую по времени, я не старею. Но для этого надо постоянно находиться в движении и не задерживаться в одном мире или в одной эпохе более двух недель. А ты, дрянь, лишила меня большей части эпох и миров!
        Он начал выкручивать Анне руку, девушка вскрикнула, попыталась оттолкнуть от себя князя, который был опасным сумасшедшим.
        - Да что я вам такого сделала? - спросила она, когда он наконец отпустил ее.
        - Ты еще спрашиваешь? - расхохотался он. - Ладно, объясню, раз ты такая тупая! Этот князек - мой прадед. А вот моей прабабкой должна быть Амалия Карловна, а не эта гусыня княгиня! Она должна была утонуть в озере, а вместе с ней - и их бастард! А ты спасла им жизни - и все изменила!
        Анна начала прозревать. Князь же, надвигаясь на нее, заметил:
        - В прошлом появился этот ребенок-уродец, следовательно, изменилось и будущее. И в этом будущем меня нет! Есть другие потомки княжеского рода, но нет меня! Потому что я - представитель другой ветки событий! Тех событий, возможность которых ты уничтожила, вытащив эту дрянь из пруда живой и реанимировав ее!
        Он взял автомат и направил его на девушку.
        - Поэтому я не могу больше путешествовать в те эпохи, в которых меня просто нет! Раньше - мог, а сейчас не могу! Я существую только в прошлом, но никак не в будущем! Меня там благодаря тебе просто нет!
        - Ну, для призрака вы весьма упитанны! - заметила Анна, и князь ткнул ее дулом автомата.
        - Да, я реален, но только в тех временных пластах, где история не изменилась. То есть все, что позднее 1799 года, для меня является запретной зоной! А ведь у меня там везде бизнес!
        Анна засмеялась, а князь ударил ее наотмашь.
        - Чего ржешь, дура? Да, бизнес! В разных эпохах свой собственный! Тогда, в 1918 году, мне удалось открыть портал. Самому! Так же, как и тебе! И вместо Финляндии я сбежал именно туда. Начал свое дело, благо что у меня были побрякушки, которые я прихватил с собой…
        - Значит, сокровища вы пустили по ветру, а вовсе не зарыли в «Чертяково»? - спросила Анна, но князь, кажется, не слышал ее вопроса.
        - А потом я понял, что еще и не старею. Да, не молодею, но и не старею! И мне стало ясно, я могу жить вечно! Таких путешественников во времени - приличное количество. Но я - самый успешный! Был таковым, пока не появилась ты!
        - Так что вы хотите от меня? - спросила Анна. - Дело сделано, ваша прабабка умерла, на свет появился другой ребенок от другой женщины. Да, вас в будущем нет. Мои соболезнования, но придется вам отныне путешествовать только в более ранние эпохи!
        Князь вытер с лица пот и произнес:
        - О нет, дрянь! Ты должна все исправить! Отправишься в будущее, а оттуда опять в прошлое. И снова изменишь его! Своими руками утопишь княгиню в озере! И восстановишь справедливость!
        - Убить человека, более того, беременную женщину, для вас - восстановить справедливость? - спросила Анна. - А если я отвечу отказом?
        Князь схватил ее за волосы и поднес к ее лицу автомат.
        - Тогда я убью не только тебя, но и всех, кто тебе дорог. Пусть в двадцать первый век я теперь не могу проникнуть, потому что меня там просто нет. Но там у меня имеются свои люди, и они изничтожат всех твоих родных!
        А ведь она пыталась скрыться в прошлом от точно такого же бандита и вымогателя, дяди Кирилла. Значит, подобные криминальные личности были во все времена и во все эпохи? И неважно, когда живешь. Важно, как ты живешь!
        - Ну что, согласна? - спросил князь, и Анна ответила:
        - У меня разве имеется шанс отказаться?
        Князь ухмыльнулся и убрал от ее лица автомат.
        - Так-то лучше! Может, мы еще и сработаемся! Мне нужна ловкая помощница, а также хорошая бабенка для крутого секса!
        Анна вспомнила ужасную порнографическую коллекцию князя, с которой имела сомнительное счастье ознакомиться в «Чертяково». Нет, все, что угодно, но только не связь с этим психопатом и садистом!
        - Не забывайте, что вы все-таки княжеского рода, так что придерживайтесь определенных рамок! - сказала Анна. - Хотя как же, ведь теперь вы не только не княжеского рода, но и вообще не существуете…
        Князь снова ударил ее и заявил:
        - Не терплю баб, которые считают, что они умные. Будешь выполнять то, что тебе приказано - иначе кирдык.
        - А как я попаду в будущее? - спросила Анна, и князь усмехнулся:
        - Хочешь знать, как открыть портал? Тот самый, который я для тебя закрыл? Есть много способов открыть дверь в иной мир. Твой уже не действует, потому что я его нейтрализовал. Но у меня имеется еще один ключ!
        Анна посмотрела на князя, а тот рассмеялся:
        - Думаешь, скажу, что это за ключ? Как бы не так! Однако в прошлое ты отправишься не отсюда, из беседки, а из камина. А выйдешь в будущем из беседки. Потому что можно самостоятельно определять место прибытия. Конечно, не абы какое, ведь не все места приспособлены для путешественников во времени… надо просто точно знать, в какое время и в какой портал ты хочешь выйти. И думать только об этом, пока перемещаешься. Иначе возможны сбои. Ладно, я и так много сказал! Идем во дворец!
        - Вы что, хотите, чтобы я отправилась в будущее прямо сейчас? - изумилась Анна, и князь ответил:
        - А что, тоже рожать надумала? Сейчас и поедешь. И исправишь все, как я тебе сказал! Иначе…
        Он вывел ее из беседки, они направились ко дворцу. Бал продолжался, был слышен смех гостей, громкая музыка, выстрелы пробок от бутылок шампанского.
        Они воспользовались черным входом через башенку-пристройку. Анна чувствовала, что в спину ей упирается дуло. Они поднялись наверх, и вдруг Анна заметила перед собой отца Филарета. В руках он держал пистолет - ее собственный, прихваченный из будущего! Так и есть, она же оставила его в доме священника! А тот наверняка нашел! И в нем было еще два патрона.
        Он наставил пистолет на князя и произнес:
        - Вы - подлинное чудовище! И я рад, что вы более не появитесь на свет!
        Анна поняла, что священник слышал их разговор в беседке.
        Князь же наставил на священника автомат и процедил:
        - Поп, не лезь не в свое дело. Отойди в сторону, иначе я за себя не ручаюсь!
        Но отец Филарет не собирался сдаваться. Мужчины - князь на краю лестницы, а отец Филарет в начале коридора - стояли и смотрели друг на друга, словно пытаясь загипнотизировать противника. Анна не знала, чем закончится противостояние, у кого первого сдадут нервы.
        Внезапно мелькнула тень, раздался крик - и князь кубарем покатился по лестнице. На ступеньках Анна заметила Пашку.
        - Ты! - воскликнула Анна. - Пашка, что ты наделал!
        - Вас спас! - заявил тот с гордостью. - А где поцелуй?
        Анна бросилась вниз и обнаружила князя посередине винтовой лестницы. Тело его было неестественно вывернуто, голова лежала на ступеньке.
        Отец Филарет перевернул князя, а потом перекрестился.
        - Сломал шею, Божий раб! - заметил он. - Он мертв!
        Анна в ужасе посмотрела на князя. Ведь только он знал, как можно было активировать портал в камине! Но как он скажет, если только что умер?
        Она стала кричать на Пашку, который вдруг расплакался. И, стеная, сообщил, что не хотел убивать князя, а хотел спасти ее.
        Анна привлекла к себе Пашку и чмокнула в лоб. Парнишка дрожал, как осиновый лист.
        - Значит, вы пришли из будущего! - подытожил отец Филарет. - Я давно это подозревал, а теперь убедился воочию. Вот бы хоть одним глазком взглянуть на то, что там, в двадцать первом веке!
        - Ничего хорошего! - вздохнула Анна. А священник быстро спросил:
        - Вами правит император или императрица?
        - Президент! - вставил Пашка. - Но власти у него еще поболе, чем у императора!
        У священника была тысяча вопросов, но Анна настояла на том, чтобы они убрали тело князя с лестницы. Девушка чувствовала, что по ее лицу струятся слезы. Так что же делать, как узнать, посредством чего открывается портал?
        - Не плачь, Анечка, нам ведь и тут хорошо, не так ли? - произнес Пашка, а Анна только сильнее зарыдала.
        Она ненавидела себя за то, что ревела как белуга. Но поделать с этим ничего не могла. Платка ни у кого из ее кавалеров не было, и Пашка полез в карман покойника. При этом Анна бросила взгляд на руку князя.
        Этот замысловатый перстень. Не фамильный герб и не драгоценный камень, а некое подобие печатки или…
        Тут она поняла, что надо делать. Она попыталась стащить перстень с пальца князя, но тот словно врос в плоть. Пришлось постараться, чтобы снять его. Когда они это сделали, Анна отвела отца Филарета и Пашку в Малую Курительную комнату.
        - Ты поняла, как открыть портал? - переспрашивал Пашка, который, кажется, не был рад этой новости. И Анна вспомнила, что у него была здесь зазноба Параша.
        - Если камин - это дверь, а часы - это замок, то должен быть и ключ! И вот он! - ответила Анна и подняла над головой перстень.
        Теперь она знала, для чего была эта странной формы выемка на мраморной подставке часов. Анна подошла к каминной доске, приложила перстень к выемке, раздался чпокающий звук. Перстень намертво вошел в выемку.
        Сразу после этого в камне возникло знакомое мерцающее веретено. Анна извлекла перстень, но портал не закрылся. Девушка взяла за руку Пашку и сказала:
        - Нам пора!
        - Никуда я не пойду! - заупрямился парень. - И вообще, кто гарантирует, что мы не попадем на завтрак к динозаврам?
        Никто, в самом деле, не гарантировал. Однако Анна знала, что им надо рискнуть.
        - Гм, не проще ли, чтобы рискнул я? - спросил отец Филарет. - Если все в порядке, то я вернусь и скажу вам, что вы можете пользоваться этим… Порталом!
        - Как вы узнаете, что попали в двадцать первый век, а не в двадцатый или двадцать второй? - спросила Анна. - Нет, идти должен кто-то из нас. Павел, у тебя же там родители!
        - А тут у меня Парашка! - закричал он. - Я что, просто так исчезну и никогда ее больше не увижу? Я хочу с ней попрощаться!
        - Нет! - заявила жестко Анна, но подросток вдруг просто выбежал из комнаты. Анна ринулась за ним, но ее остановил отец Филарет.
        - Не беспокойтесь, он никуда не денется. Я знаю, где его найти. Вы точно уверены, что вам не требуется сопровождающий?
        Анна поблагодарила священника и, подойдя к камину, сказала:
        - Я только туда и обратно. А потом мы вместе найдем Пашку и окончательно вернемся в наше время.
        Священник тяжко вздохнул - видимо, нелегко ему было расставаться с мыслью о том, что он так и не попадет в будущее, а потом благословил Анну, и девушка вошла в сияющее веретено.
        Во второй раз хронопутешествие прошло быстрее, легче и проще, чем в первый. Она оказалась в коридоре, который начал сжиматься. Зажмурилась. Подумала о том, что хочет попасть в 2013 год, в беседку в «Чертяково». Совершила нужные движения. Стала падать. Открыла глаза и поняла, что находится в беседке.
        Стояла летняя ночь. В беседке никого не было. Сначала Анна не смогла понять, в каком же времени она оказалась. Хватило ли того, что она мысленно приказала перенестись через портал в нужный год и нужное место?
        Она вышла из беседки и вздохнула полной грудью воздух. Он был другой, не такой, как в 1799 году. А потом она заметила подсвеченный ночной иллюминацией дворец и окончательно убедилась, что попала в правильный временной отрезок.
        Анна рассмеялась, повернулась, чтобы вернуться в прошлое за Пашкой, и вдруг увидела, что в беседке она не одна.
        Она заметила Кирилла, бросилась к нему и напоролась на улыбающегося Олега Егоровича, державшего в руках автомат - по иронии судьбы, точно такой же, какой был у умершего князя.
        - Анна Игоревна, вас просто не узнать! Наташа Ростова и маркиза Помпадур в одном флаконе! - заметил он со сладкой улыбкой. Анна в гневе взглянула на Кирилла - так и есть, предатель! А она еще ему верила!
        Олег Егорович, поймав ее взгляд, сказал:
        - Ах, мой племяш! Оказался ренегатом! И это - родная кровь!
        Тут Анна заметила, что беседка оцеплена молодчиками в черном с автоматами в руках. Это были люди Олега Егоровича.
        - Нет, Анна Игоревна, можете быть спокойны, Кирюха вас не предал. Он меня предал! - продолжил начальник службы безопасности аукционного дома. - Но я просек это, когда ваши родители и братец вдруг исчезли. Ведь предупредить их мог только он - племяш!
        Анна устыдилась своих глупых мыслей. Не предателем был Кирилл, а подлинным героем!
        - Ждали мы вас тут три дня и две ночи, прямо как в сказке! - промурлыкал Олег Егорович. - Но вы и сами как принцесса! Что за чудное ожерелье на вас! Ему цены нет! И платье, платье!
        Он усмехнулся, а затем его лицо приняло хищное выражение.
        - Это у вас там прошло, как я понимаю, больше времени, а у нас - всего лишь семьдесят два часа с момента вашего исчезновения. Но какие семьдесят два часа! Те, которые изменили мир! Кстати, как там в прошлом?
        Анна пожала плечами и сказала:
        - Скажу вам только в том случае, если отпустите моих родных! И Кирилла!
        Олег Егорович рассмеялся и заметил:
        - Ах, молодость, молодость! У вас на уме только любовь да секс! Нет бы подумать о главном, о вечном! О деньгах! Вот расскажете, как открывать временной портал и, самое главное, как им управлять, тогда, может, я отпущу и вас, и ваших родичей, и даже предателя Кирюху. Чего мне тогда вас убивать?
        Анна заметила, как Кирилл чуть качнул головой. Девушка поняла: убьет, непременно убьет при любом раскладе. Ему лишние свидетели и посвященные не нужны. Значит, надо было тянуть время.
        - Ну хорошо, я вам все скажу! - намеренно громким голосом произнесла Анна. - Но путешествие во времени - штука опасная!
        - Ну, вы из прошлого вернулись самой настоящей Марией-Антуанеттой! - возразил Олег Егорович. - Нечего меня стращать. Я оттуда вернусь таким же богатым, как князь Потемкин!
        Он наставил на Анну автомат, и в это время вокруг беседки произошло какое-то шевеление. Олег Егорович беспокойно обернулся и понял, что один из его же собственных людей приставил ему к шее автомат.
        - Ты что, сдурел? - завизжал Олег Егорович. - Жить надоело?
        Анна заметила, что окружавшие беседку люди вдруг исчезли. А боец, который приставил к шее Олега Егоровича автомат, изъял у него оружие и тоже удалился. Олег Егорович потер руки, Анна же заметила двух человек, которые неспешно шли по мостику на остров.
        Это были ее шеф Всеволод Романович и его кузен Михаил Аркадьевич, владельцы аукционного дома «Комильфо».
        - Откуда вы узнали… - начал Олег Егорович и осекся. Он посмотрел на Кирилла, а тот сказал:
        - Дядя, ты сам виноват. Тебя надо было остановить, а сделать это могли только эти двое!
        - Правильно сделал, Кирюша, что все нам рассказал! - произнес шеф и подошел к начальнику своей службы безопасности. - Олег, ты не любишь предателей. Я же их ненавижу!
        Раздался выстрел, и Олег Егорович стал оседать на пол беседки. Но застрелил его не Всеволод Романович, а подошедший сбоку Михаил Аркадьевич. Он же и вытолкнул стоявшего на коленях Олега Егоровича на мостик. Начальник службы безопасности лицом повалился на его чугунную поверхность и застыл - навсегда.
        - Ужасно не нравится убивать людей, ужасно! - заявил Михаил Аркадьевич, вертя небольшой пистолетик, из которого он только что застрелил Олега Егоровича. - Но иногда без этого не обойтись!
        Всеволод Романович уставился на Анну и сказал:
        - Господи, это не бред сумасшедшего! Это правда! Я, конечно, верил, что все так, как рассказал нам Кирилл, но до конца это у меня в мозгу так и не могло уложиться. Дыра во времени! Какое редкостное на вас ожерелье! И что за чудное платье! Сколько-то стоит?
        Он протянул руку к ожерелью, которое обвивало шею Анны, но кузен резко заметил:
        - Сева, угомонись! Там такого навалом! И все это - наше!
        Всеволод Романович алчно крякнул и сказал:
        - Верю, верю! Все наше, все наше! Ты, как всегда, прав, Миша! Кстати, Анна Игоревна, ваши родственники находятся в руках моих людей. Объясните нам, как управлять порталом, и можете убираться на все четыре стороны!
        Анна снова заметила, что Кирилл едва заметно качнул головой: эти тоже врали, никого живым они не отпустят.
        - Ну что же, если хотите в прошлое, то я открою вам портал! - заявила Анна и вообразила себе долину, заполненную хищными динозаврами. Вот куда этим двум типам надо попасть!
        - Нет, вы будете нас сопровождать! - отрезал Михаил Аркадьевич. - Иначе пошлете нас к черту на кулички, и все! Давайте, мы ждем!
        Анна вздохнула, подошла к озеру, дотронулась до воды рукой - и в беседке возникло сияние. Значит, после кончины князя, заблокировавшего неведомым способом открытие портала, он снова заработал. Всеволод Романович подскочил и завизжал, и даже непробиваемый Михаил Аркадьевич с неподдельным интересом уставился на сей физический феномен.
        - Удивительно! - заявил он. - Просто удивительно! Куда он ведет?
        - Кажется, попасть можно в любой мир и в любую эпоху, но для этого надо знать координаты порталов. Мне известен только тот, что в «Чертяково», в 1799 году! - честно ответила Анна. - Вас это устроит?
        Михаила Аркадьевич кивнул, а Всеволод Романович азартно потер руки.
        - Анна Игоревна, вы просто чудо! 1799 год - это то, что надо! Можно по дешевке скупать шедевры, принадлежавшие французским аристократам. Или отправиться в разграбленный французами Рим и дограбить его своими силами! Или заглянуть в Питер и устроить там заварушку в Зимнем дворце…
        Его прервал Михаил Аркадьевич:
        - Одну заварушку в Зимнем уже устроили, хватит! Хотя кто знает, может, ее тоже путешественники во времени сварганили? Я всегда подозревал, что фраза «Ленин живее всех живых» имеет двойной смысл. Ведь, насколько я понял из объяснений этих двух рыжих идиотов, тот, кто путешествует во времени, не стареет и живет вечно?
        Значит, и Броник с Яриком, и, по всей видимости, Инга Валерьевна находились во власти двух этих негодяев.
        - Никаких революций, никаких заварушек, никаких дворцовых переворотов, никакой политики! - заявил Михаил Аркадьевич. - Сева, только произведения искусства, раритеты, драгоценности, на худой конец - антиквариат и золото с серебришком. Хотя серебришко не нужно, хватит всего остального! Вы пойдете первой!
        Он ткнул в Анну, и она кивнула. Кирилл тоже пожелал отправиться с ними, но Всеволод Романович поцокал языком:
        - Тут сиди! Наши люди тебя посторожат!
        Он по рации приказал двум своим держимордам явиться в беседку и взять на мушку Кирилла. Когда это было исполнено, он заметил:
        - А теперь введите нас в курс дела!
        Анна кратко объяснила своим алчным шефам, как вести себя в межвременном коридоре и как двигаться, дабы попасть в прошлое, а потом зашла в портал.
        За ней последовал Всеволод Романович, а замыкал процессию Михаила Аркадьевич. В коридоре оба мужчины заметно нервничали, Анне пришлось даже их успокаивать. Как быстро, оказывается, накапливается опыт в подобного рода делах!
        Ей даже пришлось взять за руки обоих мужчин, а потом она приказала им упасть. И они упали - все вместе. А когда открыли глаза, то Анна поняла, что они находятся в камине. Места для троих там было немного, поэтому она выскочила в комнату.
        Всеволод Романович стал дико озираться, а затем бросился к окну. Выглянув во двор, он заверещал:
        - Миша, Миша! Мы в прошлом! Там бабы с косами и мужики с вилами! Крепостные!
        Михаил Аркадьевич, тотчас бросившийся к стоявшим на каминной полке часам, заявил:
        - Ого, вот они, часики! И тут ведь еще подобного добра навалом! Ну что ты орешь, Миша, ты что, крепостных никогда не видел?
        Пока они обменивались впечатлениями, Анна осторожно переместилась к каминной доске с часами. В руке у нее был зажат перстень. Теперь важно снова открыть портал и нырнуть в него прежде, чем оба типа последуют за ней. Только как быть с Пашкой?
        Стоило ей подумать о нем, как двери комнаты распахнулись и на пороге возник Пашка. Вместе с ним были вооруженный пистолетом, полученным ею от Кирилла, отец Филарет и Мишель, в руках которого был автомат, изъятый у покойного князя.
        - С приездом! - гаркнул Пашка и подмигнул Анне. - Мы ждали гостей и подготовились к их встрече!
        Михаил Аркадьевич открыл пальбу, однако тотчас был сражен выстрелом из автомата. Мишель, этот провинциальный донжуан, не промахнулся. Михаил Аркадьевич с воем повалился на пол.
        - Великолепнейшая штука! - заявил он в восторге. - Или, как говорит юный тезка нашего великого императора, клевая хрень!
        Всеволод Романович, роясь в кармане, дрожащим голосом заявил:
        - Мы пришли к вам с миром! Мы - послы из будущего! Вы не имеете права применять к нам силу!
        - Послы из будущего? - заметила изумленно Анна. - Но вы же хотели грабить дворцы, усадьбы и целые города? Для этого и прибыли в прошлое!
        Мишель нахмурился и заявил:
        - Мародеры, стало быть? Таких у нас не жалуют! Робяты, сюда!
        В комнату влетели несколько слуг в ливреях, вооруженные плетками. Они стали ловко стегать двух мужчин и вытолкали их взашей из комнаты.
        Анна подошла к Пашке и сказала:
        - Паша, нам пора… Ты ведь попрощался с Парашей?
        Пашка топнул ногой и сказал:
        - Я здесь останусь! И не переубеждай меня! Я уже взрослый и знаю, что делать! И мы с Парашей по осени повенчаемся!
        Отец Филарет вздохнул и сказал:
        - Переубедить сего упрямого отрока у вас не выйдет. А вот я бы не отказался посмотреть, что там, в будущем…
        Со двора донеслись громкие крики, и в окно Анна увидела, как на Всеволода Романовича и Михаила Аркадьевича накинулись мужики и бабы и стали лупить их кто чем.
        - О судьбе этих двух не беспокойтесь! - заверил ее Мишель. - Пусть тут поживут, у нас, хлебнут доли крепостной. В поле под палящим солнцем спины погнут, барщину отработают, оброк соберут, авось тогда поумнеют. Только вот мне надо робятам сказать, чтобы они их до смерти не уделали!
        Он скрылся, Анна же подошла к Пашке. Тот, сложив руки на груди, заявил, что никуда с ней не поедет.
        - Ну хорошо, Павел! Мне сейчас пора, но я еще вернусь! - заявила в сердцах Анна. - И ты от меня никуда не денешься! И с вами мы, отец Филарет, еще увидимся!
        Она открыла портал - и оказалась в беседке. Снова лето. Снова жара. И снова подозрительная тишина. Анна сделала несколько шагов и убедилась, что никого рядом не было. Прошлась по мостику, затем побежала к дворцу.
        Оказавшись около апартаментов Горянских и заметив в них свет, стала барабанить в дверь. Ей открыл Борис Борисович - несмотря на поздний час, он был не в халате, а в охотничьем костюме.
        - Анна Игоревна! - пропел он. - Где вы пропадали? Мы с женой начали о вас беспокоиться!
        Анна влетела в коридор и, задыхаясь, сказала, что ей нужна помощь. Из комнаты вышла Серафима Ниловна, и в руках у нее Анна увидела все тот же автомат. Появлению Анны она ничуть не удивилась.
        Борис Борисович схватил ее и втолкнул в комнату. Там она увидела своих родителей и брата - связанных и неподвижных. Анна кинулась к ним, уверенная, что они мертвы. Но они были живы, только без сознания.
        - Мы помогли вашему бойфренду расправиться с людьми этих выскочек из Москвы! - заявила Горянская. - Но заложников решили не отпускать!
        - Что с Кириллом? - крикнула Анна, и Горянская хищно улыбнулась.
        - Думаю, вам надо будет потом пошарить в озере багром.
        Анна похолодела, а Горянская перевела автомат на ее родителей и брата.
        - Хотите, чтобы эти выжили, откроете для нас портал и покажете, как им управлять!
        Анна прокляла этот портал - все хотели управлять им! Что касается ее - пусть он закроется навсегда и больше никогда не открывается!
        - Идемте! - крикнула девушка и выбежала из дома. Горянские едва поспевали за ней. Анна пролетела по мосту, не смея думать о том, что там, в воде, под ним, плавает тело Кирилла.
        Она быстро дотронулась до воды, и в беседке засверкало веретено. Девушка подошла к нему, но Горянская ловко отпихнула ее.
        - Покажите сначала, как им управлять!
        Анна отдала ей перстень и объяснила, как надо вкладывать его в часы. Горянская схватила ее за руку и сказала:
        - Пойдете с нами! А то еще обдурите, как этих ушедших с вами, но не вернувшихся жуликов. Однако с нами этот номер не пройдет! Ну, давайте же!
        Они оказались в коридоре. Мысли в голове Анны смешались, она не могла, не хотела верить, что Кирилла больше с ней не было. Что он умер!
        Она плохо помнила, какие движения совершала. И о чем думала, когда начался их полет. Когда она открыла глаза, то поняла, что попали они не в камин во дворце в
1799 году. А в совершенно иное, унылое место.
        Перед ними расстилалась саванна, вдали виднелись невысокие горы, а совсем рядом - папоротниковая рощица. С неба немилосердно палило солнце, и Анна вдруг поняла: так выглядела эта местность многие миллионы лет назад. Или это была вообще иная планета?
        Внезапно странные растения, из которых состояла рощица, пошевелились, и оттуда выглянула хищная морда с зубами. Точно такая же, какая выглядывала из портала, преследуя несчастного Парамонова.
        - Куда ты нас завела, сука! - завизжал, вращая глазами, Борис Борисович.
        А обладатель морды с зубами - Чертяковский монстр - ринулся на них. И вслед за ним из рощицы посыпали его уродливые собратья. Анна в ужасе обернулась - динозавры бежали к ним со всех сторон.
        Горянские дико завизжали и ринулись к порталу. При этом Серафима пыталась отпихнуть муженька, а тот лягался и матерился, стараясь пролезть в портал первым.
        На выжженной земле Анна заметила что-то блестящее. Это был перстень, видимо, оброненный Серафимой Ниловной в спешке. Анна подняла его.
        Портал в этот момент закрылся. Причем в него таки успел пролезть Борис Борисович, но не полностью. При закрытии портала ему отрубило большую часть левой ноги и левую же руку. Анна услышала дикий вопль, а затем все стихло.
        Ошметки плоти шлепнулись на землю. Первый из древних ящеров, добежав до цели, со странным урчанием бросился на окровавленные конечности директора. Анна ощутила ужасный, уже знакомый ей животный запах. Запах динозавров - и смерти!
        Серафима, в прострации наблюдая за тем, как динозавр пожирает часть тела ее мужа, вдруг оказалась взятой в кольцо дюжиной монстров.
        Вдруг она, словно очнувшись от шока, изо всех сил заголосила, и два динозавра, которым ничего не досталось, внимательно взглянули на нее. А затем ринулись на женщину.
        Анна отвернулась, не в состоянии заглушить дикие вопли жертвы, которые вдруг внезапно оборвались. Она знала, что наступала ее очередь. Монстры сейчас накинутся и сожрут и ее тоже!
        Было жарко. И жара, казалось, усиливалась с каждым мгновением. Подняв глаза, девушка вдруг заметила в небе нечто, напоминавшее стремительно увеличивавшееся второе солнце. Значит, все-таки иная планета? И вдруг она поняла: никакое это не второе солнце, а метеорит, с огромной скоростью мчащийся к Земле, столкновение с которым и привело к появлению кратера, позднее ставшего порталом.
        Метеорит гудел в плотных слоях атмосферы, что значило: через пару минут он бухнется прямо сюда, на папоротниковую рощицу с динозаврами! И если ящеры к тому времени не сожрут ее, то она вот-вот погибнет в огненном инферно, вызванном столкновением метеорита с планетой.
        Неужели все так и закончится? Анна уставилась под ноги и вдруг заметила в земле странной формы небольшую ямку. Даже не ямку, а выемку. Она была точно такой же, как в постаменте часов.
        Анна, не задаваясь вопросом, откуда в стародавние времена прямо в земле саванны взялась выемка для открытия портала, быстро вставила туда перстень, и прямо перед ней возникло сияющее веретено. Девушка вытащила перстень, прыгнула в портал, чувствуя, как ее касается слюнявая морда ящера, и ощущая спиной раскаленный воздух - предвестник грозившего вот-вот рухнуть на Землю метеорита.
        А потом морда, отрубленная закрывающимся порталом, упала на пол коридора. Анна думала, что обнаружит там истекающего кровью Бориса Борисовича, но его там не было. Куда он делся и в каком времени вдруг оказался, она не знала. Но вряд ли он долго протянул, с учетом столь серьезных телесных повреждений.
        Анна заставила себя подумать о беседке в саду «Чертяково». И о том, что попасть она желала в 2013 год. Открыла глаза - и поняла, что оказалась именно там, где нужно.
        В третий раз за ночь - нескончаемую, вечную, тяжкую ночь - она вышла из беседки. Все то же лето. Все та же звенящая, недобрая тишина. Все тот же фасад дворца, светящийся во тьме в лучах прожекторов.
        Анна подошла к мостику, опустилась на него и зарыдала. Кирилл умер - изменить это было нельзя! Хотя почему нельзя, она же может вернуться в недавнее прошлое и предотвратить убийство! Только как ей вернуться именно в недавнее прошлое, а не в набивший оскомину 1799 год или во времена доисторических ящеров? Как управлять порталом, она не ведала. Это наверняка знал последний князь Святополк-Донской, он тоже мертв.
        Или вернуться все же в 1799 год и предотвратить его смерть? Взять князя в заложники и любым способом получить от него нужную информацию? Анна подумала, что рассуждает так же, как и Горянские. Как и Михаил Аркадьевич с Всеволодом Романовичем. Она тоже хочет мучить, пытать, выбивать. Но ведь не ради наживы, а ради Кирилла!
        - Анна Игоревна, милочка! - услышала она знакомый голос и вздрогнула. Перед ней стояла экскурсоводша Инга Валерьевна. Анна бросилась к ней, обняла несколько оторопевшую женщину и даже расцеловала ее в обе щеки.
        - Как я рада, что с вами все в порядке! - заявила Анна, и экскурсоводша энергично закивала головой:
        - А я - что вы в порядке, Анна Игоревна! На вас просто лица нет! Господи, да что же случилось?
        Заикаясь и то и дело заливаясь слезами, Анна поведала ей о том, что случилось. Инга Валерьевна слушала ее, перебивая, и только хихикнула, причем весьма злобно, узнав, что Горянские остались где-то в далеком прошлом.
        - Значит, Серафимой закусили ящеры? Надеюсь, пищевого отравления у них не будет! А Борюсик, в какую эпоху он попал?
        Анне пришлось сообщить ей неутешительную весть о том, что Бориса Борисовича, по всей видимости, нет в живых. Экскурсоводша отвернулась и тихо произнесла:
        - Я не могу в это поверить, просто не могу! Он не мог умереть!
        Анна понимала, что на душе у Инги Валерьевны так же мрачно, как и у нее самой. Потому что экскурсоводша любила директора музея, и то, что он был негодяем и мерзавцем, ничего не меняло.
        Инга Валерьевна повернулась, на ее лице в призрачном лунном свете блестели слезы. Она схватила Анну за руку и жарко зашептала:
        - Прошу вас, давайте посмотрим в этом, как вы сказали… Межвременном коридоре! Может быть, вы просто его не увидели! Может, мы найдем его и поможем ему! Потому что…
        Не договорив, она зарыдала и прижалась лицом к плечу Анны. Девушка, гладя экскурсоводшу по голове, приняла решение, потому что она не могла лишать эту славную женщину надежды.
        Анна прикоснулась к поверхности воды, и портал немедленно раскрылся. Инга Валерьевна уставилась на него и, словно влекомая магнитом, медленно приблизилась к сияющему веретену.
        - Вот он, портал! И им можно управлять! Анна Игоревна, давайте же! Борис Борисович нуждается в помощи!
        Анна тяжко вздохнула, понимая, что директор наверняка уже скончался. Но говорить сию ужасную правду экскурсоводше она не намеревалась, ведь надежда умирает последней. Но ее собственная уже умерла - вместе с Кириллом.
        Она подошла к порталу, и экскурсоводша, завороженно уставившись на него, пробормотала:
        - Вот она, подлинная машина времени! Мне так не терпится ею воспользоваться!
        Анна быстро объяснила, как надо себя вести в коридоре и какие движения совершать. И добавила, что сейчас они отправятся в 1799 год, потому что это был пока что единственный портал, который Анна могла открывать безбоязненно. Инга Валерьевна нетерпеливо кивнула головой и заметила:
        - Да-да, понятно! А обратно мы попадем при помощи часов на каминной доске? Вы ведь теперь постигли механизм активизации портала?
        Анна кивнула, взяла женщину за руку, приблизилась вплотную к порталу, уже готовая шагнуть в него, - и вдруг обернулась и, смотря прямо в лицо Инге Валерьевне, спросила:
        - А откуда вы знаете про каминную доску?
        Та недовольно скривилась и быстро заметила:
        - Вы же сами сказали! Ну, чего мы ждем! Борис Борисович там истекает кровью!
        Анна же, вырвав свою руку из цепких пальцев экскурсоводши, произнесла:
        - Нет, я вам ничего такого не говорила!
        Женщина поморщилась и сказала:
        - Ну, я была рядом, когда вы объясняли устройство портала сначала вашим шефам, а потом Горянским. Пряталась там, в кустах…
        Она указала на темные кусты с одной из сторон озерца.
        - Но тогда вы видели, как Серафима стреляла в Кирилла! - воскликнула Анна. - И не остановили ее! Не помогли ему!
        - Не могла! - развела руками Инга Валерьевна. - У меня оружия не было, а Горянская была с автоматом…
        - Но ведь вы могли помочь ему позднее! Вдруг он, упав в воду, еще жил и умер позднее, захлебнувшись! - крикнула Анна.
        Экскурсоводша нетерпеливо заметила:
        - Ну, мы идем или нет? Впрочем, если вы не хотите, я пойду одна!
        Анна же вдруг произнесла:
        - Вы ведь там уже были, не так ли?
        Экскурсоводша вздрогнула и прошипела:
        - Милочка, вы что имеете в виду?
        - Временной портал! - отчеканила Анна. - Вы уже им пользовались, не так ли? Господи, теперь все становится понятно! Вы и этот Парамонов работали вместе! Он не сам додумался проникнуть в 1799 год и украсть там часы! Это вы его надоумили! А потом… Потом князь говорил что-то о том, что у него в каждой временной эпохе есть свои люди! Ведь вы - его человек? Он вас завербовал?
        Инга Валерьевна ухмыльнулась и вытащила правую руку, которую до этого держала в кармане жакета. В ней был зажат пистолет.
        - Догадались-таки, милочка! Да, Парамонов на моей совести!
        - Вы убили его! - заявила, пятясь спиной к мостику, Анна. - Он захотел части добычи, и вы убили его! Втолкнули во временную дыру, когда из нее вылез Чертяковский монстр. И ваш сообщник оказался в меловом периоде!
        - Не думала, что этот хлюпик там так долго продержится! - заявила хищно экскурсоводша, наступая на нее. - Но динозавры все равно его настигли, когда он попытался вернуться в наше время! Дело даже не в дележке добычи. А в том, кто будет работать на князя! Потому что его сиятельству требовался только один надежный человек. Парамонов хотел стать им, я тоже. А Боливару, как известно, двоих не вынести!
        Она расхохоталась, превращаясь из милой интеллигентной дамы в кровожадную фурию.
        - Теперь ясно, откуда князь так много про меня знал и отчего он так легко нашел меня в 1799 году! - произнесла Анна, упираясь спиной в чугунную ограду мостика. Отступать дальше было некуда. - Информацию он получил от вас! Ту самую, которую вы получили в свою очередь от Броника и Ярика! И проникнуть в больницу к Коле вы желали не из-за чувства человеколюбия или любопытства, а выполняя приказание князя! Вы - его шпионка!
        - Была его шпионкой! - заявила Инга Валерьевна с хитрым выражением лица. - Была и вся вышла, милая моя Анна Игоревна, потому что его сиятельство умер. Но я знаю кое-какие его секреты и могу теперь занять его место и прибрать к рукам его чрезвычайно разветвленный бизнес. Он ведь торгует не только предметами искусства, которые достает в одной эпохе и перемещает в другую. Он торгует путешествиями во времени! И, тем самым, вечной жизнью! Ведь тот, кто постоянно перемещается из одной хронодыры в другую, не стареет! А это - источник колоссальных доходов! А теперь отдайте мне перстень!
        Видя наставленное на себя дуло пистолета, Анна беспрекословно подчинилась приказанию экскурсоводши. Та, схватив перстень, спрятала его в карман жакета и заявила:
        - Так-то лучше! Вы мне весьма симпатичны, но вы сами понимаете, Анна Игоревна, что оставить вас в живых я не могу!
        Анне не было страшно, только мерзко и противно. Все, буквально все рехнулись из-за этой хронодыры! Даже такая рассудительная дама, как Инга Валерьевна!
        - Гм, можно, как и Парамонова, впихнуть вас в парк юрского периода, но быть растерзанной сворой голодных динозавров - не такая уж приятная смерть. Я не хочу, чтобы вы страдали, поэтому просто пристрелю вас!
        - Вы необычайно добры ко мне! - процедила Анна, а экскурсоводша ткнула в нее пистолетом.
        - Идите на берег! Больно не будет, вы же знаете, что я хорошо стреляю. Один выстрел в голову, и вы отправитесь к своему Кириллу. Ваше тело я тоже спихну в озеро, туда, где плавает ваш мертвый дружок!
        Анна знала, что все кончено. Экскурсоводша непременно убьет ее. Но, может, так даже и лучше?
        Шатаясь, Анна сошла с мостика и приблизилась вплотную к кромке воды. Инга Валерьевна велела ей встать лицом к озерцу и подошла к ней. Анна закрыла глаза, ожидая выстрела в любой момент.
        Но вместо этого последовал легкий крик, а затем всплеск. Анна распахнула глаза и увидела, что Инга Валерьевна исчезает под водой. Но что случилось? Она поскользнулась на глинистом берегу и полетела в воду?
        Внезапно послышался вздох, и Анна увидела в нескольких метрах от себя темный силуэт. Девушка бросилась к нему и поняла, что это Кирилл, лежавший у воды. Она прижала его к себе и заплакала. Кирилл был жив!
        - Анечка, извини, что я тебя бросил! - пробормотал он, пытаясь подняться. - Горянская стреляла в меня, кажется, попала… Я очутился в озере…
        Анна покрывала его лицо поцелуями. И как она могла сомневаться в том, что он - ее ангел-хранитель! И в том, что она любит его!
        - Ты выжил? Но ты ранен? Господи, тебе нужна врачебная помощь!
        - Наверное, это бред… Но меня спасла женщина в озере… И, кажется, это была русалка…
        Анна приложила руку ко лбу Кирилла - у него был жар, этим и объяснялись галлюцинации.
        - Она меня и спасла… А потом утащила к себе Ингу…
        Раздался тихий всплеск. Анна увидела, как недалеко от берега в воздухе мелькнул солидный рыбий хвост, а потом раздался хрустальный смех, от которого стыла в жилах кровь. Затем что-то упало на траву перед Анной.
        Это был перстень князя Святополк-Донского. Тот самый перстень, который забрала Инга Валерьевна и при помощи коего можно было открыть портал!
        Миновало два месяца. Лето закончилось, наступала осень, преобразившая «Чертяково» и сделавшая его самым красивым на земле местом.
        Анна и Кирилл подошли к сияющему веретену в центре беседки и обернулись.
        Около них стоял отец Филарет, однако в преображенном виде. Бороду свою он укоротил, длинные волосы состриг. И был не в рясе, а в современной одежде. Его римский нос украшали очки в модной оправе.
        Около него стояли три подростка. Два мальчика - Колька и Пашка. И девочка, впрочем, из-за своей короткой прически тоже смахивавшая на мальчика. Это была Параша.
        - Значит, вы приняли окончательное решение? - промолвил отец Филарет, который, впрочем, звался теперь своим мирским именем: Филипп Филиппович Милославский.
        - Да! - ответили Анна и Кирилл в один голос.
        Решение действительно было принято. Отец Филарет проник по порталу в 2013 год. Он сумел очень быстро адаптироваться к новым реалиям и благодаря кое-каким связям Кирилла даже получил пост нового директора музея-усадьбы «Чертяково», старый вместе со своей пронырливой женой куда-то бесследно исчезли. Все были уверены, что их утащил Чертяковский монстр. И, самое удивительное, что они были недалеки от истины!
        - Все мое состояние, коим я владел в те времена, теперь ваше! - промолвил Филипп Филиппович, смахивая слезу. - И что вы теперь намерены делать?
        Анна и Кирилл переглянулись и так же дружно ответили:
        - Еще не знаем!
        Параша же, выдув пузырь из жвачки, который лопнул с оглушительным хлопком, заявила:
        - А я вот ни за что больше в прошлое не хочу! Там было так плохо! Тятя постоянно пил и бил меня, даже приставал, педофил хренов! А матушка время от времени таскала за волосы и запирала в чулане. Сплошной депресняк, в натуре! Тут так круто!
        Пашка обнял свою лучшую подругу. Это была его идея - вместе вернуться в двадцать первый век!
        - Ну что же, Бог даст, еще свидимся! - произнес новый директор «Чертяково».
        Анна посмотрела на надетый на палец перстень. Кирилл и она не намеревались скакать по эпохам и делать бизнес. Они просто поняли, что восемнадцатый век и начало девятнадцатого - это их время! Там было так много возможностей, так много неисследованных пятен на карте, так много приключений…
        Впрочем, какая разница, где жить. Лишь бы вместе!
        - Случайностей, как знаете, не бывает! - сказала Анна и помахала на прощание своим друзьям. Она знала, что они еще увидятся. Пашка даже прослезился, а Параша его к Анне отнюдь не ревновала. Еще бы, ведь та была его старшей сестрой!
        - Будешь к ней плохо относиться - вернусь из прошлого и надеру уши! - сказала Анна с улыбкой на прощание своему нареченному братику.
        Тот же, насупившись, заявил Кириллу:
        - А ты, если посмеешь обидеть Анечку, знай: я приду к вам в прошлое и скормлю тебя Чертяковскому монстру!
        - Договорились! - подмигнул ему Кирилл, а потом взял Анну за руку. Они без колебания вошли в портал, который через секунду закрылся.
        Колька же, указывая дрожащим пальцем на озеро, пробормотал:
        - Там я только что видел тетку… Голую… С рыбьим хвостом… она меня к себе манила!
        Филипп Филиппович перегнулся через чугунную ограду мостика и сказал:
        - Занимательно! Феномен временных дыр вполне объясним теорией относительности. Но вот русалки… Неужели они существуют?
        - А как же! - важно ответил Пашка. - Ведь тело экскурсоводши так и не нашли в озере, как ни искали! Словно ее утащили куда-то далеко-далеко! В русалочье царство - то есть иное измерение.
        Новый директор «Чертяково» заявил:
        - Вот этот феномен мы и будем теперь изучать! Хотя не верится в русалок… Все это бабьи сказки!
        Тут раздался всплеск, в лицо ему брызнул фонтанчик воды, и раздался леденящий душу хрустальный смех.
        - А вот это нам и предстоит выяснить! - заявил важно Пашка и прижал к себе Парашу.
        Открытие новой экспозиции в музее-усадьбе «Чертяково» прошло на ура. Из Франции прибыл прямой наследник последнего князя Святополк-Донского, произнесший прочувственную речь. Потомок того князя, который появился на свет в беседке летом
1799 года. И, как и он, звавшийся Ахиллесом. Броник и Ярик, облаченные во фраки, работали теперь в музее, исполняя обязанности экскурсоводов, и все сотрудницы просто млели от бравых рыжеволосых братьев.
        Пашка и Параша без стука распахнули дверь директорского кабинета и ввалились туда. Филипп Филиппович, как и его предшественник, с пулеметной скоростью строчил по клавиатуре.
        - Быстрее, быстрее! Чудо произошло! - задыхаясь, позвали они его.
        Директор быстро проследовал за ними, пытаясь выяснить, что же случилось.
        - Русалочья ультразвуковая ловушка сработала?
        Они оказались в одном из выставочных залов. Там, где теперь висит портрет Анны, написанный в 1799 году. Он находился на стене, и табличка под ним гласила:
«Портрет мадемуазель Анны, доброго ангела семейства Святополк-Донских, с вечной благодарностью и восхищением».
        Колька, стоявший около портрета, указал на странное пятно, возникшее на стене. На глазах оно принимало форму - и все увидели, что там вдруг возник новый портрет, которого раньше не было.
        - Господи, чудны дела твои! - произнес, крестясь по старой привычке, Филипп Филиппович. - На наших глазах изменилось будущее, как следствие измененного прошлого! Только что это?
        Это был портрет Кирилла, в камзоле по моде тех лет. С полуулыбкой он смотрел на висевший слева от него портрет - портрет Анны. И теперь она тоже улыбалась!
        Появилась и новая табличка, прочесть на которой можно было следующее:

«Парный портрет наших добрых ангелов, супругов Анны и Кирилла, с вечной благодарностью и восхищением».
        Параша всхлипнула, даже Пашка не удержался от слез. А Филипп Филиппович, подув на табличку и прочистив ее платком, заметил:
        - А не кажется ли вам, что на этом портрете Анна немного изменилась? Пополнела? Да нет же, она просто ожидает ребенка!
        Пашка в волнении закричал:
        - Я скоро стану дядей! Круто! Надо срочно портал открыть! И их навестить!
        Директор взял его за руку и сказал:
        - Они сами объявятся, когда сочтут нужным. Они же не лезут к тебе с наставлениями относительно твоих отношений с Парашей…
        Затем он снова посмотрел на парный портрет. И все остальные тоже залюбовались им.
        Потому что это был портрет двух абсолютно счастливых и полностью преданных друг другу людей, чья любовь прошла через столетия и выдержала испытание временем.
        Ибо случайностей не бывает.

* * *
        Исполнен горького упрека
        За злую повесть прежних лет,
        За сон безумства и порока,
        Я на ее гляжу портрет.
        Я вновь люблю, страдая страстно,
        И на меня, как в день обид,
        Она взирает безучастно
        И ничего не говорит.
        Но к ней прикованный случайно,
        Я не свожу с нее очей…
        В ее молчанье скрыта тайна,
        А в тайне - память прошлых дней…
        notes
        Примечания

1
        История маньяка дяди Крюка изложена в романе А. Леонтьева «Часовня погубленных душ». Изд-во «Эксмо».

2
        Подробнее о концепции двери можно прочитать в романах А. Леонтьева «Призраки страсти» и «Ночь всех святых». Изд-во «Эксмо».

3
        Популярная в конце XVIII в. британская сочинительница готических романов.