Шекспир должен умереть Валерия Леман
        Детектив-событие Поездка Алена и Сони в Англию наполнена поистине шекспировскими страстями. Там их поджидает извечная ревность: Соне подмигивает незнакомый красавчик, приводя Алена в бешенство, а Муар-Петрухину бросается на шею подруга юности… Художнице Соне городок Уорвик порекомендовали в качестве места отдыха. Рыцарские турниры, дивные сонеты Шекспира… И даже таинственный и вполне современный убийца выдерживает стиль мрачного Средневековья… Профессора-шекспироведа Ната Хатвелла за несколько дней пытались убить уже трижды. Кто злодей и почему так некстати ошибается, в этом разбираются английская полиция и русский детектив Ален Муар-Петрухин… Великий Шекспир писал о любви и ревности, о смерти и вечности, о том, что все вокруг лишь театр, а люди в нем актеры. И на сцене жизни часто разыгрываются самые настоящие трагедии…
        Валерия Леман
        Шекспир должен умереть
        Глава 1. С корабля - на бал
        - …Привет, старушка Англия!
        Соня произнесла эту реплику с интонациями великой актрисы и рухнула на широкую постель, заваленную клетчатыми подушками. Что и говорить, она знала, что выглядит при этом просто потрясающе: небрежно запахнутый махровый халат, непринужденно оголяющий ее точеные ножки, чуть растрепанные черные волосы вокруг загорелого лица с блестящими ярко-синими глазами и чувственным рисунком губ.
        Я вздохнул. Порой мне кажется, я влюблен в Соню всю свою сознательную жизнь, и примерно столько же времени мы с ней перманентно ссоримся, ругаемся, разбегаемся, вновь миримся - и так до бесконечности.
        Тем более замечательным было это лето: солнечная погода, и мы с Соней - вдвоем, как старые добрые супруги, в доброй старой Англии. Отпуск, леди и джентльмены, который мы в кои-то веки решили провести вместе, посетив знаменитый замок Уорвик, расположенный в одноименном городке!
        Самое же ценное - то, что сама идея изначально исходила от Сони. Это она пару недель назад, без предупреждения, на ночь глядя, прикатила в мой домик, расположенный в зеленой зоне Москвы, и едва ли не с порога заявила: «Ален, ты не хотел бы провести пару недель в Англии? Разумеется, не в затертом Лондоне, а в Уорвике, где, кстати сказать, снимали Гарри Поттера. Мне очень рекомендовали это место в качестве пленэра».
        Пленэр не пленэр, а я, само собой, тут же ухватился за эту идею, взяв на себя все труды по организации нашей совместной поездки. И вот все позади: мы, прилетев в Бирмингем и за пару часов доехав на автобусе до Уорвика, заняли наш симпатичный номер в симпатичном отеле «Корона и Роза». Соня первой приняла душ, после чего эффектно рухнула на широкую постель, произнеся свое прочувствованное приветствие в адрес старушки Англии. Мне только и оставалось, что в свой черед освежиться в душе, бодро переодеться и пригласить даму сердца пообедать тут же, на террасе перед входом в отель.
        Стоял славный летний день. Он был по-английски нежаркий, но солнце ласково пригревало, а потому мы напялили черные очки и неторопливо отобедали в чисто английском стиле: ростбиф средней прожаренности с сочной брокколи на гарнир и с соусом грейви, йоркширский пудинг, а под завязку - по рюмочке знатного портвейна с британским сыром на закуску. В общем и целом, я был сыт и доволен, но…
        Увы, всегда по жизни присутствует этот острый крючок «но», цепляющий за живое. Едва мы устроились за столиком, как моей прекрасной Соне начал уделять самое пристальное внимание пренеприятнейший тип, трапезничавший в компании приятелей через пару столиков от нас. Он сидел прямо напротив Сони, а потому сразу же начал широко ей улыбаться, приветственно поднимая свой бокал с пивом.
        Естественно и натурально, Соня сразу же дала мне понять, что произвела на некоего британца неизгладимое впечатление.
        - Смотри-ка,  - самодовольно улыбнулась она, ножичком отрезая себе славный кусочек сочного ростбифа,  - похоже, этот красавчик из англосаксов влюбился в меня с первого взгляда.
        Разумеется, я немедленно обернулся и, проследив в направлении взгляда подруги, увидел этого самого англосакса. Как ни неприятна констатация данного факта, но Соня была совершенно права: парень оказался настоящим красавчиком. Небрежно-лохматая шевелюра белокурых вьющихся волос, большие ярко-серые глаза, что называется, греческий профиль, эффектный разлет бровей… Именно такие парни играют в мыльных операх роли героев-любовников, заставляя сходить с ума милых дам по всему свету.
        И все-таки при всем при том было в этом безупречно красивом лице нечто на редкость неприятное - сам не знаю почему, но я сразу же про себя назвал красавчика именно типом, словно нутром почуяв, что очень скоро мне придется «поговорить» с ним по душам.
        Между тем после улыбок и жестов пивным бокалом тип перешел к воздушным поцелуям - я моментально был введен в курс происходящего, потому как милая Соня очаровательно рассмеялась после первого же посланного ей по воздуху поцелуйчика.
        - Все-таки он очень милый,  - прокомментировала она, тщательно пережевывая пищу.  - Хотя, конечно, пиво ударило парню в голову. Кстати, ты заметил, что блондины пьянеют гораздо быстрее шатенов и брюнетов?
        Сказать честно и откровенно, мне было глубоко плевать на скорость опьянения блондинов и иже с ними, о чем я не замедлил сообщить - каюсь, слегка скрипучим голосом разозленного брюзги. Но на мой тон не обратили ни грамма внимания - Соня просто-таки блаженствовала. Еще бы: она была в Англии, где намеревалась создать целую серию практически гениальных полотен, она обедала в хорошем отеле, ей вовсю строил глазки очаровательный блондинчик из местных, а верный и преданный Ален сходил с ума от лютой ревности. Чего еще нужно для счастья среднестатистической современной фемине?
        Я горестно хмыкнул. Что ни говори, а в настоящий момент Ален Муар-Петрухин, акула рекламного отдела московского филиала косметической фирмы «Сады Семирамиды», пожинал плоды собственных неправедных трудов. Когда-то, в годы юности мятежной, мы познакомились с Соней Дижон, будучи первокурсниками Всероссийского института кинематографии. Я поступил на актерский факультет, она - на художественный. Наша любовь была пылкой и яркой, нас сблизило даже то, что мы оба были полукровками: русские мамы, папы-франкофоны (мой - парижанин Жюль Муар, Сонин - швейцарец Рено Дижон), мысли и сны на двух языках, жизнь меж двух стран с самых первых детских лет…
        Наша история любви развивалась по всем классическим канонам жанра: меткое попадание стрелы Амура, красивое ухаживание, пылкие страсти-мордасти… И вот, в самый кульминационный момент, когда мне следовало, опустившись на одно колено, признаться подруге сердца в пламенной любви и сделать предложение руки и сердца, я по дури молодецкой предложил ей пару годков погулять на воле, а уж потом, нагулявшись по полной, отправиться в загс.
        Сами понимаете, высказывая эти соображения юной красавице, я имел в виду прежде всего себя, красивого и смелого. Кому, как не мне, нужно было успеть нагуляться от души, возлюбив всех красавиц мира? Да только Соня, отрыдавшись по первости, приняла мои слова за божье благословение.
        Вот с тех самых пор она и гуляет по жизни, влюбляясь во всех интересных, на ее взгляд, мужчин и ни в чем себе не отказывая, лишь в короткие паузы затишья на личном фронте вспоминая обо мне - своем преданном поклоннике, сто раз пожалевшем о сделанном однажды предложении.
        Теперь можете представить, насколько омрачили мой настрой эти улыбочки и прочие заигрывания типа-блондинчика! Соня не отвернула брезгливо носик от его ухмылок с пивной отрыжкой, она мило улыбалась в ответ и даже рассмеялась серебристым смешком. Я подумал, что в данной ситуации стоит проявить всю свою удаль молодецкую и при первой же возможности душевно отмутузить типа, чтобы с самого начала расставить все акценты.
        - Не знаю, как ты, а я наелась и чувствую себя превосходно.  - Соня откинулась на спинку стула, маленькими глотками отпивая портвейн.  - Мой новый сезон пленэра открывается на этой неделе. Стало быть, сегодня день совершенно свободный, и я готова выслушать твои предложения. Куда мы отправимся?
        Я, постаравшись по мере возможности закрыть своим не слишком широким телом типа, откашлялся.
        - Мы отправимся к замку Уорвик,  - я постарался произнести слова начальственным тоном, глядя на Соню, как полноправный владелец.  - Насколько я в курсе, с этой симпатичной площади нам следует выйти к Стоун-стрит, с нее свернуть налево, а уж там в поле нашего зрения должны попасть мощные стены цитадели. Ну, а в замке, сама понимаешь, все сто раз продумано для туристов вроде нас с тобой - мы посетим полный комплект классических экскурсий, все аттракционы, будем тратить деньги и отдыхать душой и телом.
        Соня благожелательно улыбнулась, согласно кивнув; пара минут - и мы с ней неторопливо брели по направлению к замку по тихой улочке с красными кубиками английских домиков.
        Глава 2. Знакомые все лица: Роза-Мимоза
        - Ух ты!  - Соня не произнесла - выдохнула это с полным восторгом.  - Потрясающе! Держи меня, не то лишусь чувств.
        Панорама, открывшаяся перед нами, действительно потрясала, так что запросто можно было рухнуть в обморок. Впечатление усиливал эффект внезапности. Слегка заблудившись на переплетающихся улочках с одинаковыми игрушечными домиками, кафе и отелями, мы какое-то время просто бродили по городку, обнимаясь, целуясь и беспричинно смеясь. И вдруг, повернув на очередном углу, оказались перед этим дух захватывающим видом: изумрудные лужайки, смутно блеснувший изгиб реки, а за ним - величественные каменные стены и башни, как тень мрачного Средневековья, с яркими палатками, развевающимися флажками, цветной россыпью гуляющего народа у подножья… Пару минут полюбовавшись потрясающей картинкой, мы поспешили присоединить к этой россыпи два своих цветных пятнышка.
        Едва спустившись к каменной глыбе замка, мы тут же попали на первое представление: по соседству с древними воротами между двух массивных башен, на жизнерадостной лужайке рыженький мужичок в средневековом одеянии с белоснежной совой на руке ровно в момент нашего прибытия начал шоу, объявленное им самим как «Шоу сов-охотников». Естественно, мы с Соней поспешили протиснуться в первые ряды оживленной толпы зрителей.
        - Совы - лучшие хищники из всех существующих в мире хищников,  - голос парнишки звучал звонко и восторженно, передавая его восторг всем зрителям, в том числе и нам с Соней.  - Посмотрите на мою красавицу! Ее зовут Люси, ей пять лет. На ее примере я покажу вам, насколько прав, называя сов лучшими охотниками. Во-первых, у сов - и у Люси в том числе!  - все словно создано специально для охоты. Когти,  - тут он приподнял руку с совой, которая лишь лениво моргнула,  - когти у сов потрясающе острые, лучше любых стальных игл или зубьев капкана! Если бы сейчас мою руку не защищала массивная крага, Люси проткнула бы насквозь запястье!
        Произнеся последнюю фразу, рассказчик так радостно хохотнул, словно на всем белом свете нет ничего восхитительнее проткнутого когтями запястья.
        - Давайте вспомним, что в Древней Греции сова являлась символом богини-воительницы, богини мудрости Афины. Совы молчаливы, но в их молчании - мудрость веков. Своим молчанием они словно рассказывают нам сотни историй из театра жизни, где каждый из нас играет свою роль, а совы выступают в роли божественных суфлеров мудрости, вовремя подсказывая нам нужные слова и действия. Я все правильно говорю, божественная Люси?..
        Все весело рассмеялись после последней реплики рыжего и его галантного полупоклона белоснежной совушке.
        - Как он завернул про театр жизни и божественных суфлеров!  - хмыкнула Соня.  - Божественный суфлер - это нечто новенькое.
        Между тем парень, сдержанно улыбнувшись и поклонившись в сторону публики, продолжал свой рассказ:
        - Глаза сов великолепно видят при лунном свете и в полной тьме, безупречное оперение делает их стремительный полет абсолютно бесшумным, а острый слух позволяет слышать малейший шелест травы. Совы охотятся на мышей - и здесь им нет соперников!  - а также на кроликов, птиц и даже на рыбу в реке. Давайте попросим Люси поймать вот этот крошечный шарик…
        Тут он молниеносным движением швырнул далеко вперед нечто чрезвычайно мелкое, и великолепная Люси, до того, казалось бы, лениво дремавшая, в одно мгновенье настигла брошенный предмет еще до того, как он упал в траву. Народ тут же восторженно зааплодировал, а парнишка горделиво раскланялся, вновь приняв на руку свою вернувшуюся белоснежную красавицу.
        - Классная сова,  - проговорила Соня.  - Я бы не прочь завести такую в своем саду. У меня там полно мышей.
        Да уж, что ни говори, а садик вокруг Сониного особнячка, который расположен в прямо противоположном от меня конце столицы, оставляет желать лучшего. Взять мой домик с петушком на флюгере, оставленный мне в дар мамой, отбывшей несколько лет назад на постоянное место жительства в далекую Танзанию. Безупречный сад, дорожки, газончики плюс роскошная оранжерея; все - образец порядка и ухоженности благодаря в первую очередь Ваську Щекину, который работает у меня в качестве садовника с тех пор, как я понял, что самому содержать в порядке зеленое царство мне не под силу.
        А вот Соня никогда не занималась ни своим так называемым садом, ни территорией перед домом. Все ее гости паркуются, где им угодно, растущие там и тут деревца на редкость квелы и непрезентабельны. В таком случае вполне возможно, что главная достопримечательность Сониных диких джунглей вокруг дома - армия мышей. Интересно, чем они там питаются?..
        Я еще доводил до завершения свою ироническую мысль, как где-то в неприятной близости послышались веселые и не совсем трезвые голоса. Я обернулся. Разумеется, это была все та же компания, что сидела по соседству с нами на террасе перед отелем: два самых обычных непримечательных парнишки и тип, то бишь неприятный блондинчик. Естественно и натурально, он был слегка пьян и, широко улыбаясь, вновь нагло пялился на мою Соню, у которой, кстати отметить, тут же появилась на лице интересная улыбка. Я сурово сжал зубы.
        - Времена меняются, а вот Ален - ничуть,  - вдруг раздался откуда-то сбоку высокий девичий голос.  - И кто бы мог подумать, что я встречу его здесь, в моем втором родном доме - в Уорвике!
        Стоит отметить, что данная неожиданная реплика прозвучала по-русски, что и заставило нас с Соней слегка вздрогнуть. Мы с ней одновременно повернулись на этот звонкий голос и увидели высокую леди, внешне с ног до головы выдержанную в стиле суровых времен рыцарей и крестовых походов: с высокой прической и в строгом платье с высоким воротником и длинными рукавами. Полагаю, именно из-за таких вот дам в глухом Средневековье рыцари бились на копьях до потери пульса. У дамы были ослепительно-рыжие волосы и круглые блестящие глаза, а на лице играла приветливая и радостная улыбка - она даже распахнула руки, словно собираясь меня обнять.
        Пару минут я стоял дуб дубом, пытаясь сообразить, откуда эта дама может меня знать и почему ее лицо кажется смутно знакомым. Тут она сама пришла мне на помощь, заодно подскочив и таки обняв крепко и пылко обеими руками:
        - Не узнал. Стыдно, Ален! В твои-то годы страдать провалами памяти! Напоминаю: первый курс литературного института, специальность переводчика художественной литературы, ты - с французского, я - с английского…
        Продолжения не потребовалось, я моментально все вспомнил: Роза Мимозина, которую, естественно и натурально, все тут же прозвали Розой-Мимозой, красавица и умница, помешанная на литературе Англии раннего Средневековья. С ней у меня была короткая, но яркая love story, завершившаяся с обоюдного согласия без кровавых трагедий, потому как мы оба сделали простой вывод: «Не пара!»
        Умница Роза быстро поняла, что с таким недалеким парнишей в часы досуга она не сможет обсудить даже такую мелочь, как достоверность трудов Гальфрида Монмутского, а я кожей почуял, что ее бесконечные рассуждения о метафорах в поэзии Чосера сделают из меня заику и страстного ненавистника мировой литературы в целом и британской в частности.
        Сто лет назад мы с ней обсудили все это под рюмочку водки и расстались добрыми друзьями. Вот почему теперь, внезапно повстречав и признав подругу литературной юности, я также крепко обнял ее в ответ.
        - Роза-Мимоза!  - Я троекратно чмокнул ее в румяные щечки.  - Вот кого не ожидал встретить в доброй старой Англии!
        - Неужто не ожидал? Обижаешь,  - несколько нервно рассмеялась самолюбивая Роза.  - Я ведь еще тогда частенько говорила тебе, что добьюсь своего и перееду на постоянное место жительства в Великобританию. Как видишь, все вышло по-моему! Я проживаю в городке Уорвик графства Уоркшир и работаю в театральном обществе «Влюбленные в Шекспира» местного университета, подготавливая богатейшую программу развлечений для туристов. Добро пожаловать, мой дорогой! Тебе невероятно повезло: у тебя есть превосходный и абсолютно бесплатный гид!
        Она красиво взмахнула руками и рассмеялась.
        Надо было видеть Соню в тот самый момент! Бедняжка и думать забыла про своего пьяного блондинчика; она стояла, словно оцепенев, бледная, как смерть, с безумно сверкающими от нанесенного оскорбления глазами. Мало того, что я до сих пор не удосужился представить ее своей старой подруге, так плюс ко всему налицо нелепая ситуация: среди двух женщин не Соня была центром моего восторженного внимания, но абсолютно другая - на ее взгляд, совершенно непривлекательная и банальная рыжуха.
        Я не мог не усмехнуться с ноткой торжества: похоже, боги наконец-то пожалели меня, дав мне фору перед подругой, которая столько раз изменяла мне, как говорится, не отходя от кассы, трепала нервы и заставляла изводиться ревностью. И вот наконец-то я пылко приветствовал при ней другую красавицу. Мелочь, а приятно!
        Но пора и честь знать. Я, словно внезапно припомнив, что рядом со мной - лучшая девушка на свете, хлопнул себя по лбу.
        - О, господи, Роза, чуть не забыл! Позволь представить тебе мою подругу - Соня Дижон, художница, приехала сюда на пленэр, а я ее сопровождаю.
        Соня надменно усмехнулась, чуть склонив головку к плечу:
        - Здравствуйте, Роза. У вас прекрасное имя: роза - королева цветов.
        - Здравствуйте, Соня.  - Роза точно так же чуть наклонила голову, сложив губы точно в такую же мини-улыбку.  - Спасибо за комплимент, но ваше имя не менее прекрасно: София означает мудрость.
        Светский этикет: Соня еще раз холодно улыбнулась, едва ли не присев в книксене. Будь я на месте Розы, поспешил бы побыстрее распрощаться, но Роза-Мимоза уже в годы нашей юности отличалась завидной энергией и здоровой наглостью - ее всегда мало интересовали чужие эмоции и оценки, гораздо больше - собственные интересы и амбиции.
        Не зацикливаясь на глупых эмоциях, она обаятельно улыбнулась и с легким полупоклоном вновь повернулась ко мне:
        - Посмотри, Ален, на мне - костюм графини Уорвик по имени Дейзи.  - Она игриво приподняла брови.  - Эта дама была законной супругой Френсиса Гревилла, лорда Брука, а заодно - не менее законной любовницей первых лиц Англии, в том числе - принца Уэльского и лорда Бересфорда. Болтушка Брук - так все называли графиню - даже написала возмущенное письмо Бересфорду, узнав, что его жена от него беременна. Письмо попало в руки оной супруги, и в свете разразился скандал, который с трудом удалось замять высоким покровителям Дейзи. Сам понимаешь - это лишь одна из сотен занятных историй, которыми я развлекаю туристов со всего света. Повторяю: вам дико повезло!
        Роза крутанулась, заставив приподняться тяжелые полы платья, под конец присев в кокетливом книксене.
        - Предлагаю вам на сегодня попрощаться с Шоу сов: наш славный Ларри влюблен в своих птичек и готов рассказывать, какие они умницы, без перерыва. Но через пятнадцать минут во внутреннем дворе замка начнется программа, которая в сто раз интереснее! Потому я приглашаю вас следовать за мной - за оставшиеся минуты я успею провести для вас увлекательную экскурсию в прошлое. Вы готовы?
        Глава 3. Экскурс в историю
        - …Вы готовы?
        Честно говоря, Роза и не собиралась проверять нашу готовность бежать за ней вприпрыжку: широким, не дамским шагом она решительно направилась к воротам замка, уверенная, что и мы постараемся от нее не отстать. Я подхватил мрачноватую Соню под руку.
        - Вот тебе и бесплатный гид, дорогая. Не упускай из виду!
        Естественно и натурально, Соня фыркнула. Но ее перебил звонкий голос Розы-Мимозы - энергично двигаясь по каменной дорожке, она немедленно приступила к изложению краеведческого материала:
        - Как вам замок? Между прочим, он входит в тройку лучших замков всей Великобритании. Как гласят хроники, Уорвик «родился» на этом месте еще в 914 году по приказу саксонской королевы Этефильды, чтобы стать щитом против викингов, которые истощали страну своими набегами. Вперед, прошу не отставать! Вас ждет настоящая сказка…
        Мы едва ли не бегом проскакали через пасть каменных ворот и оказались во внутреннем дворе замка. Здесь все действительно чем-то напоминало сказку: жизнерадостная зелень центральной лужайки и массивные стены, башни и здания старины глубокой, от самого камня которых до сих пор веяло покоем великой силы.
        Наш добровольный гид с широкой улыбкой раскинула руки в стороны, точно собираясь обнять замок, как обнимают доброго друга.
        - И вот появился первый вариант Уорвика. Разумеется, поначалу он назывался по-другому и был весь деревянный. Но времена менялись, замок с честью исполнял свою миссию защиты, и его достраивали-перестраивали. Притом спешу отметить, что нынешний, каменный Уорвик возводили первые собственники замка - семья Уорвик, которая и дала владению имя. Замок рос, расширялся, башня за башней - так рождался нынешний могучий и великолепный Уорвик.
        Она взмахнула рукой в направлении мощной башни, уходящей в небо, слева от нас.
        - Первой появилась башня Цезаря.  - Разумеется, мы с Соней тут же автоматически развернулись, уставившись на знаменитую башню.  - Она была построена в 1350 году и по сей день считается шедевром средневековой фортификации. Ее высота - 44,8 метра! Соседняя - башня Гая, построенная в том же веке, чуть ниже - 40 метров; рядом располагается башня-«подружка», появившаяся практически в то же время, изначально названная башней Уотергейт. Сегодня все знают ее как башню Призрака - но это совсем другая история…
        Роза рассмеялась, скрестив руки на груди, с широкой улыбкой переводя взгляд с меня на дующуюся Соню и обратно.
        - В 1604 году король Яков I Стюарт презентовал замок вместе с титулом графа Уорвикского своему любимцу, личности яркой и по сей день до конца не раскрытой,  - Фалку Гревиллу, который спустя 24 года был убит ударом в спину, нанесенным собственным слугой, после чего призрак Гревилла стал регулярно появляться в башне Призрака, заодно дав ей прозвище.
        Роза многозначительно прищурилась, и ее голос снизился на октаву, приобретя зловещий оттенок:
        - Очевидцы утверждают, что прозрачная фигура Гревилла попросту выходит из его собственного портрета, висящего на стене. Можете вообразить, насколько это волнующе? Впрочем, скоро вы сможете увидеть это в представлении, которое наш театр устраивает в той самой башне каждый четверг.
        Она глубоко вздохнула, все так же широко улыбаясь, чуть прищурившись от лучей ласкового солнышка. Я невольно вздохнул - ей-богу, в тот момент русская рыжуха Роза-Мимоза казалась олицетворением древней Англии с ее замками и величественными башнями с призраками и без.
        - На протяжении веков замок то переходил в руки других фамилий, то вновь возвращался к Уорвикам. Сами понимаете, содержать подобное сооружение не каждому под силу! Поэтому в конце концов семейство Гревилл сделало решительный шаг: в 1978 году замок был продан концерну Тюссо, который все довел до ума, сделав из Уорвика конфетку для посетителей и туристов. А сейчас - извиняюсь, пора начинать наш праздник английского танца!
        Как раз к этому моменту на зеленом поле собралась целая компания самой разношерстной публики британского Средневековья: господа в чинных костюмах, в париках и шляпах и те, кто попроще,  - ремесленники и моряки, цыганки-гадальщицы и нищие, что просят милостыню.
        Негромко заиграла музыка - незатейливая мелодия, смутно знакомая с детских лет, словно бы где-то когда-то слышанная. Костюмированная толпа расступилась, и на первый план вышел… король Генрих VIII - как хотите, но то была практически полная копия знаменитого английского короля, лихо менявшего жен и прославившегося отчаянной историей любви с Анной Болейн.
        - Приветствуем вас, дамы и господа!  - произнес оный Генрих, слегка поклонившись публике.  - Приглашаем вас станцевать вместе с нами под эту удивительную песню - «Зеленые рукава». Как известно, согласно легенде, ее написал в 1530 году сам король Генрих VIII…
        Тут он поклонился, со скромным достоинством прижав руку к своей груди, давая понять, что он и есть тот самый Генрих, получив в награду аплодисменты и веселый смех публики.
        - А посвятил король эту чудесную песню своей удивительной супруге Анне Болейн: дело в том, что при самой первой их встрече на Анне было красивое платье с длинными зелеными рукавами…
        Тут аккорды музыки вышли на первый план; к королю подошла, собственно, сама Анна Болейн - на величественной даме действительно было зеленое платье с длинными рукавами. Мило всем улыбнувшись, она пропела припев, с первых же слов ее приятный голос легко и естественно слился с мелодией в единое целое:
        Greensleeves was all my joy,
        Greensleeves was my delight,
        Greensleeves was my heart of gold
        And who but Lady Greensleeves.
        Тут же, следуя удивительной мелодии песни, костюмированная публика, разбившись на пары, начала незатейливый танец. Я улыбнулся, и мне захотелось повторить сказанные Соней по приезде слова: «Привет, старушка Англия!»
        Глава 4. Английская драчка
        Как хотите, а я моментально попал под романтический настрой представления; развернулся к Соне, намереваясь пригласить ее на танец… И в тот же момент едва не кинулся в драку, потому как увидел, что меня опередили: мерзкий блондинчик с пьяной улыбкой обнимал Соню за талию и кружил на зеленой лужайке, ободренный ее поощрительным смехом.
        - Не бери в голову,  - раздался рядом ироничный голос Розы, и ее рука легла мне на плечо.  - Я приглашаю тебя на танец! Заодно буду переводить тебе эту славную песню - кстати сказать, мою любимейшую из всей музыки мира!
        Я взял себя в руки; улыбнувшись подруге юности и успокоив себя мыслью, что танцем с типом Соня мстит мне как раз за вот эту красавицу и умницу Розу-Мимозу, я тоже постарался улыбнуться пошире, крепко обнял свою партнершу за талию и принялся старательно повторять движения танцующих вокруг меня.
        Твоим зеленым рукавам
        Я жизнь безропотно отдам.
        Зеленые, словно весною трава,
        Зеленые рукава!
        Лицо Розы находилось прямо передо мной; едва не касаясь губами моей щеки, она негромким голосом проговаривала безыскусные слова перевода каждого куплета, что звучал в английском варианте где-то вокруг нас:
        Я для тебя дышал и жил,
        Тебе по капле отдал кровь,
        Свою я душу заложил,
        Чтоб заслужить твою любовь…
        Это было сродни магии: высокий голос певицы, под аккорды лютни напевающий английский текст, и второй голос - негромкий, почти интимный, близкий, повторяющий то же самое, но по-русски:
        Одну надежду я таю,
        Что, как ты ни жестока будь,
        Любовь несчастную мою
        Вознаградишь когда-нибудь!
        Тут я заметил, что глаза Розы удивительно меняют свой цвет: из светло-карих вдруг становятся едва ли не солнечно-желтыми, с золотистым оттенком, мгновенно зачаровывая меня, погружая в мягкий плеск музыки, негромкого смеха и голоса, вновь и вновь напевающего мне простые слова:
        Пусть ты глуха к моим мольбам,
        Мучительница милая,
        Твоим зеленым рукавам
        Послушен до могилы я.
        В какой-то момент я вдруг увидел Соню - она уже слегка хмурилась, пытаясь отстраниться от типа, который прижимал ее к себе слишком тесно.
        Твоим зеленым рукавам
        Я жизнь безропотно отдам.
        Зеленые, словно весною трава,
        Зеленые рукава!
        Мы развернулись в пассаже танца, и Соня исчезла из вида. И все-таки магия доброй старой Англии в одно мгновенье растаяла. Передо мной так и стояла картинка: Соня пытается выскользнуть из грубых рук. Я улыбнулся своей партнерше, благодарно сжал ее руку и тут же обернулся в поисках подруги.
        Мои действия оказались как нельзя кстати - в тот самый момент, когда я, развернувшись, нашел взглядом Соню, тип едва ли не силой пытался ее поцеловать. В подобных случаях я всегда действую автоматически, долго не раздумывая. Секунда - и я, подскочив к парочке, схватил наглеца за грудки, легко оторвал от Сони, развернул к себе физией и от души засветил в эту самую физию кулаком.
        Из безупречного носа типа струей брызнула кровь, он схватился за него обеими руками, издав вопль, дружно подхваченный публикой, которая, по традиции всего мира, тут же окружила нас, с восторгом следя за драчкой, словно за волнующим продолжением замечательного шоу.
        Естественно, танцы благополучно завершились; самодеятельные артисты поспешили присоединиться к публике, и, как только брызнула первая кровь, самые смелые ухватили меня за руки, а типу сунули в нос платок. Музыка стихла, народ бурно обсуждал наш краткий поединок, а аккомпанементом всей сценке было практически бабье подвывание и хныканье типа.
        Почти тут же рядом со мной оказалась Роза и резко скомандовала добровольцам, смело державшим меня, отпустить драчуна, потому как драться я больше не буду. Одновременно она поспешила цапнуть за руку Генриха VIII, который как раз извлек свой сотовый - его моя подруга вежливо попросила не вызывать полицию, дескать, сами урегулируем конфликт.
        Между тем ко мне подлетела Соня и обняла обеими руками, восторженно сверкая синими глазами.
        - Ален, ты был просто великолепен! Если честно, я бы не прочь посмотреть продолжение драки.
        Я хмыкнул.
        - Со своей стороны я тоже не прочь, но сама видишь - соперник с первого свинга сломался. Плачет, причитает…
        Соня ласково провела ладонью по моему лицу, легко снимая всю мою злость и азарт слишком короткой драчки.
        - Между прочим, он русский. Это выяснилось с первых же шагов танца. Парень жутко обрадовался, что я тоже русская, и тут же сообщил мне, что его зовут Питер Санин, он учится в местном университете на медицинском факультете, а сам родом из Пензы. Его папа - удачливый бизнесмен с солидным капиталом.
        - Потрясающе,  - я покачал головой.  - Такое впечатление, что вы не танцевали, но интенсивно беседовали. Пензяк!  - Я постарался вложить в это слово всю свою нелюбовь к блондинчику.  - Это надо же: с первого дня на английской земле наткнуться на неприятного пензяка.
        - Пензяк пензяка видит издалека…
        - Обижаешь!
        Мы с Соней игриво препирались, ласково толкая друг друга ладошками и лукаво улыбаясь. Тут в нашу мирную беседу метеором ворвалась энергичная и напористая Роза, решительно отодвинув нас в стороны друг от друга:
        - Послушайте, мне удалось уговорить своих приятелей по театру обойтись без вызова полиции, хотя вообще-то сами понимаете, у нас здесь подобное поведение и драки не приветствуются!

«У нас здесь»! Надо было слышать, каким тоном произнесла Мимоза эту фразу. Что ни говори, а в далекие времена юности ее напористость и неукротимое стремление к лидерству послужили одним из поводов для завершения нашей любви. Лично для меня невозможно полюбить этакую Маргарет Тэтчер.
        К этому моменту вновь заиграла мирная английская музыка, и три пары в народных костюмах принялись прыгать, хлопая в ладоши в такт непринужденным движениям народной пляски.
        Роза перевела строгий взгляд с Сони, немедленно презрительно вздернувшей бровь, на меня.
        - Полагаю, сейчас вам лучше отсюда куда-нибудь удалиться и по возможности новых драк не затевать. А вот завтра буду ждать вас с нетерпением: в одиннадцать ноль-ноль под стенами замка у башни Цезаря начнется рыцарский турнир - точно такой, какие разыгрывались в Уорвике в Средневековье. Заодно я познакомлю вас с отдельными членами нашего театрального общества и, в частности…
        Тут она надменно вскинула голову и царственно улыбнулась.
        - В частности, почту за честь познакомить вас со своим женихом - профессором Натаниелем Хатвиллом, для своих - просто Натом. Нат - преподаватель университета Уорвика, лучший знаток творчества Уильяма Шекспира. Придете?
        - Непременно придем.  - Я обнял Соню за талию.  - А за сегодняшнюю драку не извиняюсь: вините в ней вашего пензяка Питера - парень слегка перепил пива и нагло пытался поцеловать мою невесту.
        Роза в ответ только рассмеялась, сделала прощальный жест ручкой и влилась в общую британскую пляску на полянке. Мы с Соней обнялись покрепче.
        - Ты позволишь мне тебя поцеловать?  - на всякий пожарный спросил я и, получив в ответ загадочную улыбку, поцеловал ее медленно и с любовью. Лишь после этого мы развернулись и неторопливо покинули территорию замка.
        Глава 5. Чудный завтрак по-английски
        Следующий день с самого начала еще больше напоминал волшебную сказку. Мало того что всю ночь рядом со мною была, дышала, видела сны любимая девушка, и впервые за последние полгода я наконец-то выспался от души. Плюс ко всему этому, поднявшись раньше и ощущая себя стопроцентно умиротворенным и абсолютно счастливым, я прошлепал к окну, где меня встретили звенящий в кронах деревьев птичий хор и ослепительное солнце, в лучах которого улыбались мне и миру симпатичные каменные домики с красными крышами, подмигивая окнами.
        В какой-то момент я почувствовал, что начинаю слегка дуреть от счастья. С широкой глупой улыбкой я обернулся к Соне, которая, удобно расположившись на широкой кровати, занималась педикюром, доводя и без того безупречные пальчики на ногах до совершенства.
        - Предлагаю прикинуть примерный распорядок дня на сегодня.  - Я скрестил руки на груди и попытался убрать с лица выражение щенячьего восторга, приняв вид бывалого моряка.  - Сейчас мы с тобою позавтракаем в отеле, а потом…
        Соня подняла голову и посмотрела на меня с самым серьезным видом.
        - С таким же успехом мы можем немного побродить по Уорвику, устроиться в первом понравившемся кафе и там позавтракать - просто для разнообразия. Кроме того, сегодня мне хотелось бы ощутить себя стопроцентной англичанкой и позавтракать, как все истинные британцы.
        - Именно поэтому мы с тобой и позавтракаем в отеле.  - Я вновь прыгнул на постель, устроившись рядом с любимой девушкой, наблюдая, как крошечные пальчики на ее миниатюрных ножках покрываются нежно-розовым лаком.  - Во-первых, потому что, как я тебе уже раз десять говорил еще в Москве, мы с тобой арендуем номер в отеле класса B&B - bed and breakfast,  - то есть завтрак включен в общую стоимость, так что отказываться от него совершенно небританская глупость. Во-вторых, почему ты думаешь, что в таком типично английском отеле, как «Корона и Роза», завтрак будет отличаться от английских норм?
        Соня пожала плечиками.
        - Честно говоря, об этом я не думала.  - Она докрасила пальчики и закрыла бутылочку лака.  - Я просто вдруг в красках представила себе, как мы романтически прогуливаемся перед завтраком.
        - Может, я не романтик, но у меня уже ноет в желудке.  - Я постарался вздохнуть поубедительнее.  - Лучше сначала позавтракать, а уж потом совершать романтические променады. Надеюсь, ты не против?
        На Соню упал солнечный луч. Она широко улыбнулась, сладко потянулась и ласково положила ладошку на мое плечо.
        - Ну, разумеется, я не против, мой драчун!..
        Солнечный день продолжался. Мы уютно устроились за столиком на террасе перед отелем. Как только к нам подошел служащий - крепкий рыжеватый парень по имени Томми,  - Соня на своем безупречном английском потребовала угостить нас чисто английским завтраком - доброй порцией овсянки.
        Томми весело рассмеялся:
        - Если вы желаете именно овсянки, мы вам ее подадим, но я не сказал бы, что это чисто английский завтрак!
        Соня сурово свела брови к переносице.
        - А что такое, по-вашему, настоящий английский завтрак?
        Томми важно скрестил руки на груди.
        - Full English - классический английский завтрак!  - включает в себя поджаренный бекон с глазуньей, сочный томат, поджаренные грибы, фасоль в томатном соусе, пару отменных свиных сосисок, тосты, черный пудинг…
        Он на секунду задумался и тут же широко улыбнулся, многозначительно подняв указательный палец.
        - Обычно все туристы интересуются, что такое черный пудинг. Думаю, лучше сразу все вам разъяснить. Черный пудинг - отменная штука, его делают из свиной крови, к завтраку подают пару ломтиков. Это очень полезно и потрясающе вкусно! Собственно, весь завтрак очень калорийный и сытный: если вы съедите полную порцию, то до самого обеда и не вспомните о еде, сил хватит на все экскурсии! Ну что - закажете овсянку или Full English?
        Разумеется, мы немедленно проголосовали обеими руками:
        - Full English!
        В ожидании заказа я чуть наклонился к Соне и, поймав ее капризные пальчики, нежно их сжал.
        - Обещай, чертовка, что сегодня ты не будешь улыбаться разным жителям Пензы, затерявшимся в британской толпе, и вытворять…
        Подобные мои нравоучения Соня, как правило, редко выслушивает до конца. Как однажды она пояснила, это похоже на детский сад, в который глупо играть в нашем недетском возрасте. На этот раз она по своему обычаю мимолетно фыркнула, вздернула бровь и, в свою очередь, наклонившись к самому моему лицу, зашептала таинственным хрипловатым голосом:
        - Ты лучше посмотри, кто сидит через столик от нас, слева!
        Конечно, мне было не слишком приятно, что мои нежные нравоучения прервали на самом интересном месте, но - что делать!  - я покорно повернулся в направлении Сониного взгляда.
        Через столик от нас сидела пара классических англичан: один - солидный дядька под полтинник в потертых джинсах и светлой футболке, весь из себя спортивный и подтянутый, и второй - мужичок помоложе, слегка взъерошенный и помятый, с копной огненно-рыжих волос, одетый в не слишком чистую одежду. Мужички сидели, мирно дули кофе и беседовали о чем-то с меланхоличными улыбками.
        - Не вижу ничего интересного,  - я слегка пожал плечами.  - Два самых банальных мужика. К чему мне на них пялиться?
        Соня улыбнулась.
        - У тебя просто отвратительная зрительная память. Вот что значит ты - не художник! А ведь тот, что помоложе, нам вчера встречался! Это он вел Шоу сов, едва не расцеловывая свою белоснежную совушку Люси. Твоя подруга Мимоза назвала его Ларри и отметила, что он повернут на своих птичках.
        Я еще раз взглянул на помятого Ларри и вновь пожал плечами.
        - И что я должен делать? Броситься к нему и попросить автограф?
        Соня строго погрозила мне пальчиком.
        - Ты можешь ничего такого не делать,  - лениво улыбнулась она, мирно щурясь на солнышке.  - Достаточно просто слушать меня. Только подумай: этот Ларри - удивительный человек, который умеет разговаривать с совами на их языке. Ты же видел, как он рассказывал о них! А теперь представь: каждую ночь Ларри отправляется вместе со своими совами на охоту…
        - …ловить мышей в траве вокруг замка,  - хмыкнул я, заслужив очередную умиротворенную улыбку подруги.
        - Не перебивай! В тебе нет ни грамма романтики. А этот Ларри, я просто уверена,  - последний романтик. Посмотри, как он небрежно взъерошен! И какие у него голубые глаза! Наверняка такой парень способен петь своей возлюбленной серенады под балконом и сочинять вирши.
        Мне только и оставалось, что покачать головой.
        - Везет же этому Ларри! Я столько лет ухаживаю за девушкой, преподношу ей цветы и подарки, а она награждает меня лишь мимолетной улыбкой. А он, хотя, судя по всему, и ночует вместе с совами, не стирает одежды, не моется и расчесывается не чаще трех раз в неделю, вызвал у моей Сони целый восторженный монолог! Чует мое сердце, надо бегом возвращаться в номер и срочно поискать в моих вещах что-нибудь если не совсем грязное, то изрядно помятое…
        Соня рассмеялась своим фирменным серебристым смехом.
        - Не стоит, Ален! Боюсь, ты все равно ничего не сможешь рассказать мне о чудных совушках. Но могу тебя успокоить: ты прекрасно дерешься! Вчера, когда ты затеял драчку с красавчиком из Пензы, у меня в голове мгновенно родился практически гениальный замысел полотна…
        Соня вдохновенно встряхнула головой, эффектно растопырив пальчики с великолепными острыми коготками.
        - Представь себе зеленое поле, по которому в беспорядке раскиданы головы, руки, ноги - одновременно все эти части тела переплетены, словно смерти нет, и драчка никогда не завершается: ноги бесконечно пинаются, руки наносят удары, выдергивают волосы из голов противника в вечной мясорубке жизни. А если мы присмотримся, то и зеленый рисунок травы в более темных и светлых оттенках изумруда и охры даст нам словно бы зеркальное отражение все тех же мертвых тел воинов, павших на этом поле за века истории.
        - Совершенно потрясающе; ты выдерживаешь свой стиль, дорогая.  - Я с невольным облегчением вздохнул, завидев, что к нашему столику приближается Томми с подносом.  - А теперь предлагаю перейти от высокого искусства к прозе бытия: чудный завтрак по-английски.
        Между прочим, завтрак действительно оказался чудным - мы по достоинству оценили и ломтики великолепной кровяной колбаски под названием черный пудинг, и безупречный омлет, и ароматную, в густом томатном соусе, фасоль. От чисто английского завтрака мы сделали лишь единственное отступление: вместо классического английского чая с молоком заказали по чашке черного кофе.
        - Томми абсолютно прав,  - сообщил я, когда огромная плоская тарелка из-под моего завтрака оказалась наконец-то пустой,  - после такого завтрака я захочу есть не раньше вторника. Вот только куда-то отправляться сейчас у меня нет особого желания - больше всего хочется просто лечь и вздремнуть животом вверх.
        - Никакой дремы!  - Соня достала из сумочки косметичку и припудрила носик.  - Я полна сил и энергии, а потому мы с тобой немедленно отправляемся в замок смотреть драчки английских рыцарей. Или ты забыл, что там тебя ждет твоя прекрасная дама - Роза-Мимоза?
        На мгновенье в ее голосе прозвучали особые нотки, заставившие меня слегка вздрогнуть. Ого! Выходит, моя старая приятельница Роза не дает Соне покоя, хотя вчера, вернувшись в отель после драки с пензяком Петей, она даже не поинтересовалась, при каких обстоятельствах мы познакомились.
        Я приподнял бровь.
        - Ничуть не забыл, что нас ждет Роза! Но вот что касается прекрасной дамы, то хочу уточнить: она у меня одна - Соня Дижон.  - Тут я галантно поцеловал Сонину ручку.
        Она очаровательно рассмеялась.
        - Ладно-ладно! Когда-нибудь я напьюсь и потребую, чтобы ты выложил мне историю вашего знакомства. Но сейчас мне совершенно не хочется слушать твои байки о великой, но чистой любви.  - Она даже погрозила мне пальчиком и бодро поднялась.  - Итак, мы с тобой немедленно собираемся и отправляемся в замок: несколько шагов, и мы попадем из века нынешнего в романтическое Средневековье…
        Глава 6. Шаг в Средневековье
        Как хотите, но все так и вышло точно по Сониному плану: мы прошлись по солнечным улочкам улыбающегося городка, словно до краев наполненного чьими-то счастливыми теплыми снами, и, как только вывернули на широкую дорожку, ведущую к величавым башням седого замка с цветной россыпью палаток у его подножья, время неуловимо изменилось.
        Ржание лошадей, которых выводили из конюшни одетые в средневековые одежды могучие парни, серебристый смех дам в длинных платьях, неторопливо прогуливавшихся по зеленым лужайкам, лохматый старик в забавной одежде и клоунском колпаке, предлагавший всем проходящим мимо дохлых крыс, торжественно тряся ими, держа за хвосты,  - в какой-то момент мы словно действительно шагнули из дня сегодняшнего в далекое прошлое, в романтические годы Средневековья, встретив у мрачноватых ворот с поднятой решеткой молодого рыцаря с печальным лицом, читавшего вслух сонеты о несчастной любви без ответа…
        - Удивительно,  - Соня подхватила меня под руку, прижимаясь ко мне, блестящими глазами глядя по сторонам.  - Все как на самом деле! Как будто мы с тобой оказались во временах рыцарей. Ты со мной согласен?
        Я молча кивнул. Так оно и было! До нас доносились звуки музыки, под которую насмешливый паяц распевал куплеты, перебивая стихотворные вирши собрата, звуки волынки, топот копыт и конское жизнерадостное ржание, чьи-то громкие команды и дамский отдаленный смех…
        - Добро пожаловать на рыцарский турнир!
        А вот этот голос в один момент вернул нас в день сегодняшний. Во-первых, потому что реплика прозвучала на русском языке, а во-вторых, потому как голос - невыносимо бодрый и энергичный - принадлежал Розе-Мимозе. Мы с Соней одновременно развернулись и удивленно приподняли брови.
        Роза стояла перед нами в позе непобедимого трудоголика под условным названием «руки - в боки»; на этот раз на ней и близко не было никакого романтического костюма, и одета она была как тысячи, если не миллионы девиц всего мира: светлые джинсы, футболка, волосы небрежно заколоты на затылке. Она жизнерадостно усмехнулась в ответ на наши удивленные физии и немедленно развернулась, жестом гида приглашая следовать за ней.
        - Поспешим! Турнир вот-вот начнется!
        Я покрепче обнял Соню и слегка подтолкнул вперед, шепнув на ушко: «Доверимся опытному гиду! Вперед! Нас ждут великие дела». Соня усмехнулась, и мы почти вприпрыжку рванули за неугомонной Мимозой.
        Большая площадка для проведения турнира была выбрана в безупречном месте: под высокой стеной замка, неподалеку от одной из величавых башен. К тому времени, как мы подошли, здесь было, что называется, яблоку негде упасть: народ толпился у ограждения из цветных ленточек, за которым было зеленое поле, по обе стороны от него гарцевали на великолепных лошадях рыцари в ярких костюмах, с копьями и щитами. Тут же продавались рекламные буклеты, мороженое и прохладительные напитки, с визгом носились дети и мирно беседовали туристы более солидного возраста.
        В определенный момент в центр поля величаво выехали три всадника: двое - с горнами в руках - для начала затрубили, призывая внимание публики, а третий, здоровенный рыжий бородач, эффектно подбоченившись, выкрикнул хриплым голосом:
        - Приветствуем вас, друзья, на нашем турнире! Благородные рыцари собрались сегодня в Уорвике, чтобы помериться силой и удалью. Пожелаем им удачи и великолепных побед! А теперь, друзья, прошу приветствовать участников на круге почета. Вперед, доблестные рыцари!
        Тут же вновь затрубили горны, и конные рыцари двинулись по кругу под задорное ржание лошадей и дружные аплодисменты зрителей.
        - Этот бородач, кстати сказать, Томми Уингз, профессор химфака медицинского отделения университета Уорвика,  - обернувшись к нам, сообщила Роза, от души хлопая в ладоши.  - Он один из самых яростных поклонников великого Шекспира и постоянный член рыцарского клуба и нашего театрального общества «Влюбленные в Шекспира»… Между прочим, не хотите мороженого? Здесь продают очень вкусное мороженое под названием…
        Моя Соня неожиданно проявила большую любовь к английскому мороженому - не дав Розе договорить, она повернулась к ней и пылко выразила желание попробовать это лакомство, тут же достав из кармана джинсов мелочь и протянув ее нашему славному гиду. Естественно и натурально, Роза от мелочи пренебрежительно отказалась, заявив, что желает угостить нас, после чего молниеносно исчезла в толпе.
        - Хоть несколько минут побыть без твоей подруги-громкоговорителя,  - вздохнула Соня.  - Ты знаешь, она настолько жизнерадостна и энергична, что хочется в знак протеста лечь на траву и ничего не делать. Давай постараемся сменить нашу позицию - вдруг она нас не найдет?
        - А мороженого тебе не жалко?  - вслед за Соней торопливо меняя дислокацию, поинтересовался я и услышал в ответ уверенное: «Сама съест, не подавится».
        Соня оказалась стопроцентно права: надежно затерявшись в многолюдной толпе веселых зрителей, без сопровождения всезнающей Мимозы мы разом почувствовали себя гораздо веселее. Как школьники, прогуливающие скучные уроки в школе, мы прохаживались среди беспечных людей, снимали на видеокамеру все подряд и, между прочим, сами наткнулись на продавца мороженого, купив себе клубничное в чудных вафельных рожках, после чего, удобно усевшись в траве на пригорке, с удовольствием принялись наблюдать за боями, снимая их на долгую память.
        Все было обставлено в духе старины глубокой. После традиционного круга почета начались бои. В центр площадки на гарцующем коне выехал ведущий - бородач-профессор химфака и зычным голосом прокричал: «Печальный рыцарь вызывает на поединок Красного рыцаря. Пусть победит сильнейший!»
        Тут же трубачи затрубили в горны, а на полянке съехались два рыцаря - в золотистой и красной одеждах, с лицами, спрятанными за металлическими шлемами. Они чинно поклонились друг другу и, подняв копья, разъехались в разные стороны площадки, откуда и понеслись друг на друга со всей дури, копьями вперед, при «встрече» попытавшись выбить один другого из седла.
        С первого удара оба усидели в седлах, в честь чего тут же прозвучал торжественный пассаж труб. Вновь - разъезд по углам и новая атака. На второй раз в седле остался Печальный рыцарь, торжествующе взметнув вверх руку с копьем под пронзительно взвывшие горны и аплодисменты зрителей.
        - Здорово!  - взмахнула кулачком Соня.  - Потрясающие ощущения! Мне кажется, если бы в меня так ткнули этой палкой, я разломилась бы на две части. Все-таки эти мужички - крепкие орешки.
        С ней нельзя было не согласиться. Я тут же попытался представить себе вид без прикрас вернувшегося вот с такого турнира бойца: все тело - в ссадинах и огромных синяках всех оттенков, от черного до сине-желтого, с кровавым подбоем…
        Соня, внимательно выслушав до конца мой монолог, важно кивнула, взглянув на меня с легким удивлением:
        - Слушай, а ты подал мне неплохую идею! Именно с этой точки зрения - с точки зрения анатомии - я и преподнесу серию картин о турнире. Тела бойцов без прикрас! Вот где я использую всю палитру красок - в изображении ушибов, синяков, ран и ссадин на богатырских торсах. Собственно, я нарисую рыцарей, сталкивающихся в поединке,  - абсолютно нагих рыцарей. Причем прошу иметь в виду: все это не ради стиля ню, а чтобы, так сказать, априори показать жестокие последствия поединка.
        Мне только и оставалось, что вздохнуть, мысленно обругав самого себя за озвученную дурацкую фантазию. Что называется, подал идею на свою голову! Теперь милая Соня начнет малевать голых, синего цвета рыцарей в анатомических подробностях, а на презентации небрежно сообщит, что эту на редкость оригинальную идею ей подал я - любитель драчек и некромант Ален Муар-Петрухин.
        - Если бы ты хоть раз послушала мой совет, я бы сказал: пожалуйста, поменьше анатомии в живописи!
        Соня ослепительно мне улыбнулась.
        - Ты сам сказал: по части живописи я тебя не слушаю. Так что попрошу не комментировать мои идеи и готовые полотна. Полагаю, не стоит повторять, что выставки моих работ с неизменным успехом проходят по всему миру, а ты если что и можешь нарисовать, то разве что отпечаток голубиной лапки в стиле Пикассо. Так что, как говорится, комментарии излишни.
        Я уже готовился достойно ответить самоуверенной подруге, защитив наши с Пикассо художественные способности, но тут вновь звонко затрубили горны, и бородач в очередной раз сделал объявление: на этот раз помериться силами выезжали Зеленый рыцарь и Ланселот Озерный.
        - Ого, какие люди!  - не выдержал я.  - Сам Ланселот! Никак среди гостей - рыцари Круглого стола. Кто бы мог подумать…
        Я не успел договорить: как и их предшественники, рыцари энергично разъехались в разные стороны и тут же стремительно рванули друг другу навстречу, выставив вперед копья. Рыцарь в снаряжении ярко-синего цвета - как я понял, Ланселот Озерный - легко и непринужденно выбил из седла своего соперника. Мы с Соней, как и оживленная публика вокруг, торжественно зааплодировали и заулюлюкали, и почти в то же самое мгновенье все разом умолкли. Над изумрудным полем ристалища повисла давящая, почти нереальная тишина.
        - Послушай, он так лежит…
        Соня не договорила фразу до конца. Все и без лишних слов было ясно: рыцарь, выбитый из седла, не просто упал на зеленую травку - он рухнул, увлекая за собой копье соперника, которое так и осталось торчать из его груди, слегка покачиваясь. Облачение Зеленого рыцаря и трава вокруг в одно мгновение окрасились кровью. Между тем Ланселот Озерный, беспечно оставив свое убийственное копье, не сбавляя темпа, проскакал через поляну и дальше, быстро скрывшись из виду.
        Впрочем, за ним никто и не думал следить: мгновение шока прошло, и все кинулись на поляну, к неподвижной фигуре на траве. Думаю, не стоит добавлять, что я, сунув видеокамеру в руки Соне, кинулся бежать в первых рядах, а подбежав, для начала наткнулся на Розу.
        - Господи, господи, помоги!
        К моему прибытию бледная как смерть Роза стояла на коленях перед телом. Надо отметить, что, поскольку на ней были современные джинсы и футболка, смотрелось все на редкость волнующе: современная девица рыдает над телом поверженного рыцаря Средневековья. Пару секунд полюбовавшись картинкой, я мягко, за плечо, отстранил Розу в сторонку от тела.
        - Извиняюсь, дорогая, но первым делом надо оказать помощь - снять шлем, чтобы облегчить дыхание. Возможно, парень еще жив.
        Проговорив эти слова, я с предельной осторожностью снял с рыцаря тяжеленный металлический шлем. Догадайтесь с трех раз, чье лицо передо мной открылось? Не поверите: на зеленой траве лежал Питер Санин, россиянин, рожденный в славной Пензе. Судя по мертвенной бледности его лица с навеки распахнутыми в голубое небо глазами, парень был стопроцентно мертв.
        Глава 7. Знакомство с инспектором Бондом
        Каждый раз, когда в разгар мирных народных гуляний в самом центре покоя и благодати вдруг обнаруживается труп, у отдельных дам начинается легкая истерика. Так было и на этот раз: на почтительном расстоянии от нас толпился взволнованный чрезвычайным происшествием народ, почти тут же начали раздаваться отдельные крики ужаса и женский плач, плюс ко всему по жизни сверхэнергичная Роза-Мимоза все никак не могла прекратить свои истерические причитания.
        - Послушай меня, дорогая Роза,  - нравоучительным тоном, громко и внятно произнес я.  - Не время вопить и рыдать. Давай по-быстрому подтирай сопли и вызывай полицию. У нас перед глазами - весьма наглядный аргумент в пользу того, что произошло убийство. Следует немедленно организовать поиски рыцаря-убийцы, которого ведущий назвал Ланселотом Озерным, вызвать «Скорую помощь»…
        Умница Мимоза все поняла с первого слова. Она поспешно достала носовой платок и действительно довольно шумно высморкалась, после чего кулачками утерла слезы с глаз, глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. В это время к нам подбежал бородач - ведущий турнира - в сопровождении свиты из трех парней с горнами.
        - О, господи!  - зычным басом гаркнул бородач, остановившись над трупом и переводя потрясенный взгляд круглых детски чистых глаз с окровавленной груди мертвого на меня.  - Убит!
        - Стопроцентно убит,  - согласно кивнул я, указывая на слегка покачивающееся копье, застрявшее в груди Пети.  - Ваш доблестный Ланселот по-настоящему проколол парня копьем.
        Бородач побледнел и дамским жестом схватился за сердце. Тут наконец-то Роза взяла себя в руки: энергично поднялась с колен и деловито, в своем привычном стиле, дала распоряжение:
        - Томми, нужно срочно вызвать «Скорую помощь» и полицию. Только быстро! А ребята пусть отгонят публику чуть подальше. Объяви что-нибудь в том духе, что турнир в связи с несчастным случаем завершен, просьба ко всем разойтись.
        Я готов был зааплодировать, но на благие эмоции не было лишнего времени. Пока рыцари турнира под предводительством бородача Томми вежливо, но настоятельно оттесняли всех любопытных, я подхватил Розу-Мимозу под руку и отвел чуток в сторону.
        - Я понимаю, что труп на чисто зрелищном, полностью театрализованном мероприятии - всегда шок. И все-таки, признайся, девушка, отчего это ты сразу же, без паузы, бухнулась на коленки и принялась причитать, как по родной матушке? Или ты до своего профессора была влюблена в оного Питера?
        - Чушь!
        Роза глубоко вздохнула и взглянула на меня своими очами цвета чистого золота. При этом солнце эффектно подсвечивало ее со спины, так что буйные кудряшки отдавали все тем же золотистым отсветом, и конопушки на светлом лице казались роскошной золотой пылью.
        - В двух словах этого не объяснить,  - проговорила она интимным шепотом.  - К тому же сейчас тебе будет не до того - к нам приближается твоя мегера. Все просто, чуть позже я поясню.
        Она мило улыбнулась и мгновенно исчезла. Мне только и оставалось, что обернуться в направлении ее взгляда: походкой матадора ко мне стремительно приближалась Соня, делая столь широкие шаги и столь нервно размахивая руками, в одной из которых была зажата видеокамера, что без лишних комментариев стало ясно: Роза права - ко мне приближалась мегера.
        - Поздравляю! Словно специально тебе в подарок добрая старая Англия преподнесла свеженький труп!
        Едва остановившись, Соня что есть сил швырнула в меня видеокамерой, которую я умудрился поймать.  - то ли девушка реально желала меня прибить, то ли просто выпускала пар.
        - Разумеется, ты немедленно и думать забыл, что на данный турнир пришел не один, а с девушкой, которую по старой привычке называешь своей любимой. Хороша любимая девушка!
        Соня нервно хохотнула.
        - Все бегут мимо меня, толкают, всем абсолютно по нулям, как я себя чувствую, даже моему рыцарю - он тут же, налюбовавшись трупом, рванул к подруге своей юности, рыжей Розе-Мимозе!
        Последнюю фразу она выкрикнула истерическим фальцетом, после чего трагически закрыла лицо руками, отчаянно разрыдавшись.
        Представьте себя на моем месте. Я стоял дурак дураком, не зная, что сказать и как успокоить любимую истеричку, попросту приревновавшую меня к другой.
        - Соня, успокойся! Ты же знаешь…
        - Да, к счастью, я знаю, как добраться до гостиницы, собрать вещи и вернуться в Россию. Пока, дорогой! Оставляю тебя твоей Розочке.
        С этими словами она эффектно развернулась и все той же нервной походкой, размахивая руками, направилась в направлении города. Каюсь: я немедленно почувствовал невольное облегчение. Девушка придет в наш номер, отрыдается и успокоится. Не рванет же она, в самом деле, назад, в Россию!
        Я бодро улыбнулся и развернулся к убитому рыцарю, окруженному Томми и его парнями. Очень кстати: в тот же момент с пронзительным воем со стороны замка показалась стремительно приближающаяся полицейская машина. Пара минут - и перед нами появился новый персонаж: симпатичный сэр в белоснежной рубашке и голубых джинсах, с широкой улыбкой и светлым чубом. Сделав пару шагов и оглядевшись, он улыбнулся еще шире и произнес:
        - Приветствую всех! Инспектор Бонд. Что тут у вас приключилось?..
        Все шло по классическому сценарию: инспектор осмотрел труп и выслушал доклад Розы, которая не дала бородачу Томми, к которому, как к старшему, обратился поначалу полицейский, и рта раскрыть. Первым делом она сообщила, что труп - российский студент Питер Санин, студент Уорвика, а я,  - тут плутовка энергично ткнула пальцем в мое плечо,  - российский турист, который первым снял с трупа шлем, а вчера успел с ним подраться. Сами понимаете, данное сообщение мало пришлось мне по вкусу - не слишком любезно со стороны подруги юности поспешить бросить на меня тень.
        Как только Роза умолкла, на сцену выступил судмедэксперт с целой бригадой помощников-санитаров, и вот тут инспектор Бонд повернулся ко мне со своей милой и доброжелательной улыбкой.
        - Вы сами слышали, мисс Мимозин сообщила, что вы первым подошли к трупу и сняли с него шлем. Вы по профессии врач?
        Я, постаравшись улыбнуться симпатичному инспектору не менее широко, покачал головой:
        - Нет, я всего лишь занимаюсь рекламой в косметической фирме. И тем не менее за всю мою жизнь мне не раз приходилось участвовать в расследовании убийств. Так что первым делом я постарался снять шлем - сами видите, он тяжелый, металлический, почти наглухо закрывает лицо, а раненный копьем рыцарь вполне мог остаться в живых, и тогда просто необходимо было облегчить доступ к нему воздуха. Увы, то, что я увидел, не оставляло сомнений: парень мертв.
        Тут я слегка наклонил голову и протянул инспектору руку для пожатия.
        - Позвольте представиться: Ален Муар-Петрухин, турист из Москвы, очень приятно познакомиться.
        Инспектор тоже кивнул, крепко пожав мою руку:
        - Инспектор Бонд…
        - Джеймс Бонд?  - с интонацией агента 007 в исполнении Шона Коннери, произнес я.
        В ответ инспектор весело расхохотался.
        - Увы!  - отсмеявшись, покачал он головой.  - Я - просто инспектор Бонд. Энтони Бонд. Но, кстати сказать, Джеймс Бонд - любимый герой моего детства. Я видел все фильмы про великого агента 007!
        Он сделал жест, предлагая мне вместе с ним прогуляться по тропинке к реке.
        - Вы позволите мне задать вам несколько вопросов, пока не началось официальное следствие с официальным допросом?  - Он мило улыбнулся.  - Вы также слышали: мисс Мимозин сообщила, что у вас уже был конфликт с убитым, буквально вчера. Вы не могли бы рассказать мне, что произошло между вами и этим несчастным… Кстати, вы случайно не были знакомы с ним в России?
        Сказать по правде, еще в момент энергичного доклада Розы я был не прочь отшлепать ее по пятой точке. Есть такие доносчицы, что без особого приглашения, задаром заложат родную маму. Ну, кто Мимозу за язык тянул докладывать инспектору о вчерашней драчке? Какое это может иметь отношение к убийству Питера, если я находился среди публики, а рыцарь-убийца, надежно скрытый шлемом, ускакал в неизвестном направлении?!
        Естественно, я постарался сдержать свой гнев и даже выжал из себя ответную улыбку, рассказав Бонду об инциденте, как о чем-то заурядном и совершенно не относящемся к сегодняшнему смертельному поединку.
        - Не понимаю, для чего мисс Мимозин рассказала вам об этой стычке, которую и дракой не назовешь, потому что Питер заплакал после первого же моего удара, и на том инцидент был исчерпан. Между тем, когда он насильно пытался поцеловать мою подругу, гонору в нем было хоть отбавляй! Но поверьте, инспектор, к его сегодняшней смерти это не имеет никакого отношения! Вам следует в первую очередь заняться поиском ускакавшего рыцаря-убийцы. Наверняка кто-то видел, куда он делся, в подобном снаряжении всадника трудно не заметить.
        Инспектор вдумчиво кивнул.
        - Разумеется, я первым делом отдал этот приказ, когда мисс Мимозин сообщила, что парень был убит во время театрализованного поединка - хотя, признаюсь, это оказалось не так просто! Мисс Мимозин желала, чтобы я сначала выслушал ее до конца, а уж потом раздавал распоряжения. Очень энергичная девушка!
        Я усмехнулся - с этим было трудно не согласиться!
        - Не то слово! Вам, инспектор, повезло, что вы все-таки смогли отдать распоряжение своим подчиненным. И вообще, следует отметить, что с вами она была на редкость краткой.
        - Что вы имеете в виду?  - Инспектор посмотрел на меня с любопытством.  - Она что-то забыла мне сообщить?
        Я кивнул.
        - Именно - забыла! Будь у меня чуть больше времени, я бы вытряс из нее всю необходимую информацию, просто нас перебили. А вообще-то…
        Тут я остановился, заложив руки за спину.
        - Просто представьте себе такую картину: идет турнир, все как на самом деле, съезжаются два рыцаря, и один из них оказывается выбитым из седла. Зрители вопят и аплодируют, и вдруг всех поражает не совсем обычная картина: сбитый рыцарь лежит на траве, а копье, чуть покачиваясь, торчит из его груди, и на одежде темным пятном проступает кровь. Страшноватое зрелище для театрализованного шоу! И почти тут же к этому рыцарю бросается дама в современном облачении. Подбежав к телу, она падает перед ним на колени и начинает отчаянно рыдать, как над родным. Представляете себе эту картинку?
        Инспектор кивнул.
        - Это была мисс Мимозин?
        - Она самая! Хотя совершенно непонятно, что ее связывало с убитым. По всему выходит, она знала, что под шлемом Зеленого рыцаря находился именно он. Между тем вчера она сообщила нам с подругой, что выходит замуж за какого-то профессора местного университета.
        Инспектор стоял, задумчиво разглядывая веселую россыпь мелких желтых цветков в траве под ногами.
        - Вы очень наблюдательны, Ален,  - вы позволите мне вас так называть? К сожалению, я не запомнил вашу длинную фамилию. Я непременно уточню у мисс Мимозин причину ее слез. А вот что касается этого русского парня… К сожалению, должен сообщить, что имя Питера Санина известно мне уже почти год. Он учился в университете Уорвика на медицинском факультете и, несмотря на то что его семья достаточно обеспечена, занимался нелегальным бизнесом…
        При последних словах инспектор многозначительно нахмурился, решительно заложив обе руки за спину.
        - Если в двух словах - он находил компромат на какого-либо более-менее состоятельного человека и начинал шантаж, требуя выкуп за молчание. Один студент, которого Питер Санин попытался шантажировать снимками с пьяной гулянки, не побоялся сразу же обратиться к нам. Я провел с парнем беседу, оказавшуюся совершенно бесполезной. Питер только обаятельно мне улыбался и клялся, что просто хотел разыграть приятеля. Вот почему с первого же взгляда я узнал убитого, и моя первая мысль была банальна: шантаж всегда кончается плохо…
        Я вспомнил свое «знакомство» с Петей - а ведь у меня с первого же взгляда на это, казалось бы, безупречно красивое лицо было именно ощущение некой гадливости! Я был абсолютно прав: парень собирал грязь и бойко торговал ею.
        И все-таки вновь передо мной встал образ рыдающей, заламывающей руки Розы. Но почему она так плакала?
        - Послушайте, я очень сомневаюсь, что мисс Мимозин могла плакать из-за смерти такого парня. Я ее знаю еще с юности - она на редкость принципиальная дама, раньше я бы сказал - настоящая коммунистка. И все-таки она рыдала! Почему?
        Инспектор усмехнулся и, развернувшись, направился туда, где санитары уже грузили труп в машину.
        - Разумеется, мы зададим ваш вопрос мисс Мимозин, и, раз вы называете ее принципиальной, полагаю, она не будет нам лгать. Вы тоже можете задать ей вопросы,  - тут он неожиданно мне подмигнул.  - Как знать, может быть, другу своей юности она ответит… более подробно?
        Глава 8. Доклад Розы
        Бывают дни, насыщенные самыми волнующими событиями и оттого пролетающие, словно на одном дыхании,  - когда спустя какое-то время начинаешь рассказывать кому-нибудь всю их последовательность, то невольно удивляешься: неужели все это произошло за один день?
        Мы с инспектором Бондом с первого взгляда прониклись взаимным интересом и уважением, а потому, направившись к замку, он мило пригласил меня принять участие в допросе мисс Мимозин.
        - Вы с ней оба россияне, к тому же давно знакомы. Думаю, вы можете помочь мне при ее допросе,  - проговорил он с легкой улыбкой, учтиво наклоняя голову.
        Разумеется, грех было отказаться.
        Допросы проводились в одном из зданий замка - в роскошной столовой под названием Зал торжеств, где, как с важностью пояснил мне инспектор Бонд, обычно проводят дорогостоящие банкеты, свадьбы и корпоративы по заказу солидных и далеко не бедных клиентов.
        Мы устроились за длинным столом, и вскоре к нам присоединилась Роза - к этому времени она причесалась-припудрилась, держась подчеркнуто независимо. Она уселась на стул с высокой спинкой и перевела взгляд с меня на инспектора. Он не успел и рта открыть, как Роза, не дожидаясь вопросов следствия, сама выложила всю интересующую нас на данный момент информацию.
        - Уверена, мой друг Ален все вам рассказал - как я расплакалась над телом Питера и все прочее.  - При этом она кивнула, словно безапелляционно подтверждая собственные слова, и блеснула хитро прищуренными глазками.  - Я предпочитаю сама все вам доложить, без лишних вопросов. Итак, надеюсь, Ален сообщил вам также, что я возглавляю театральное общество «Влюбленные в Шекспира» при университете Уорвика. На мне по большей части лежит разработка сценариев всех празднеств и спектаклей для туристов и посетителей замка.
        Она наконец-то сделала короткую паузу, перевела дух и вновь продолжила - все в том же ритме скачки:
        - С турнирами все просто: по литературной части в них только реплики ведущего, приглашающего рыцарей сразиться и объявляющего его участников. Как правило, все это входит в обязанности Томми Уингза, он просто обожает турниры, потому как в душе так и остался романтичным мальчишкой, влюбленным в легенды о рыцарях Круглого стола, рыцарские поединки и битвы…
        - Необходимо срочно найти список участников турнира и выяснить, кто выступал под именем Ланселота Озерного!  - вклинился в первую же паузу инспектор, повернувшись к сержанту, сидевшему рядом с констеблем, который вел протокол допроса.  - Насколько я знаю, в роли рыцарей выступают многие любители верховой езды, даже пара-тройка наших полицейских выступали в турнирах…
        - Я как раз подходила к вопросу об этих списках,  - недовольно проворчала Мимоза, которую столь бесцеремонно прервали на самом интересном.  - Списки перед каждым турниром составляет Томми, у него же они хранятся…
        И вновь инспектор повел себя, на взгляд мисс Мимозин, крайне неуважительно в отношении ее увлекательного рассказа: он повернулся все к тому же сержанту и молча кивнул. Разумеется, сержант понял приказ без лишних слов: отправиться к оному Томми и изъять у него список сегодняшних участников турнира. Парень вскочил и, кивнув, бросился на выход.
        Инспектор развернулся к Розе с милейшей улыбкой:
        - Извиняюсь, мисс Мимозин, но я должен был отдать распоряжение, нельзя терять ни минуты. Продолжайте, пожалуйста.
        Она нарочито неторопливо кивнула.
        - Продолжаю. Но убедительная просьба больше меня не прерывать.  - При этом Роза посмотрела на инспектора, как на провинившегося школьника.  - Так вот, вчера я совершенно случайно увидела список участников сегодняшнего турнира - он просто валялся на столе Томми в его кабинете на кафедре университета. Участниками третьего поединка были проставлены Зеленый рыцарь и Ланселот Озерный. Между тем для меня не секрет: Зеленый рыцарь - это мой жених (многозначительный взгляд в мою сторону)  - Нат Хатвилл, профессор кафедры английского языка и английской литературы. Могу сообщить вам, что снаряжение Зеленого рыцаря - собственность Ната. Вот почему, когда сегодня у меня на глазах Зеленый рыцарь вдруг упал на траву с копьем в груди, я едва не потеряла сознание. Сами понимаете - я была уверена, что убит мой будущий муж.
        Надо было видеть Розу Мимозину в момент произнесения последней фразы скорбным тоном английской леди в пятом поколении: она с достоинством сложила ручки на сдвинутых коленках и расправила плечики, гордо задрав подбородок.
        Разумеется, в зале повисла многозначительная пауза. Я разрывался между желанием скорбно пожать руку неудавшейся вдове и восторженно зааплодировать блестящей игре руководителя театра «Влюбленные в Шекспира».
        Инспектор Бонд смотрел на Мимозу голубыми глазами, и по его лицу было невозможно понять, о чем он думает. В конце концов милый человек улыбнулся и произнес самую банальную фразу, заставившую Розу вспыхнуть:
        - Спасибо за информацию, мисс Мимозин. Если нам потребуется еще что-то уточнить, мы непременно обратимся к вам. Попрошу при выходе оставить дежурному ваши координаты.
        Для Розы-Мимозы, везде и всюду привыкшей руководить и поучать, эти слова были как пинок под пятую точку. Можно сказать, она не просто вспыхнула - в какой-то момент мне показалось, что ее волосы встали дыбом и заалели, словно языки пламени адского костра. Разумеется, она взяла себя в руки, с достоинством поднялась, слегка наклонив голову, и широким мужским шагом рванула к дверям.
        Я перевел дух и взглянул на инспектора. Он тоже весьма выразительно вздохнул и поправил ворот своей белоснежной рубашки.
        - Энергичная женщина. Очень энергичная…
        Инспектор еще договаривал фразу, когда за дверью неожиданно раздался протяжный вопль, заставив нас вздрогнуть и одновременно повернуться в направлении звука. Почти тут же обе створки резко распахнулись, и в зал, легко оттолкнув от себя констебля, вбежал рыжий всклоченный парень - тот самый, что вел Шоу сов и на которого за утренним кофе указывала мне Соня.
        Он пробежал почти до середины зала и замер, по-детски всхлипывая и переводя взгляд с меня на инспектора, который тут же сделал знак констеблю удалиться, дружелюбно улыбнувшись незваному гостю.
        - Ларри, что случилось?  - участливо спросил он, жестом предлагая визитеру присаживаться.  - Почему вы плачете?
        - Почему люди плачут?  - эхом отозвался Ларри, и слезы потекли по конопатому лицу с удвоенной скоростью.  - Я никогда не хотел быть предсказателем, хотя бабуля с детства внушала, что у меня - дар слышать голоса природы.
        Он глубоко вздохнул и сделал безуспешную попытку утереть слезы, которые текли по его лицу словно сами по себе.
        - Так вот, сегодня ночью, когда я запустил в питомник Люси, вернувшуюся с ночной прогулки, она неожиданно села ко мне на руку, заглянула мне в глаза, и я похолодел. «Смерть» - это слово прочел я в глазах совы.
        Он нервно дернулся, а его лицо на мгновение перекосилось от ужаса.
        - Меня всего трясло, и я не мог уснуть до самого утра, вновь и вновь отовсюду слыша это слово: «Смерть!», «Смерть!».
        Инспектор с живейшим интересом разглядывал парня, его нервные руки, то и дело сжимающиеся в кулаки.
        - Успокойтесь, Ларри, теперь все позади,  - его голос звучал с долей живого сочувствия.  - Итак, сегодня вам сообщили о смерти Питера Санина, и вы поняли, что… Ну, скажем так: что ночью вы слышали предсказание. Вы пришли, чтобы сообщить нам это, я правильно понял? Зачем вы пришли?
        Вместо ответа Ларри вдруг побагровел, словно вспыхнув от некой искры, на мгновенье закрыл лицо обеими руками, громко всхлипнул, почти тут же развернулся и выбежал вон без каких-либо объяснений.
        Мы с инспектором переглянулись.
        - Как вам наш славный Ларри?  - улыбнулся Бонд.  - Как всегда, в своем амплуа чудика. Думаю, весь Уорвик знает чудака Ларри.  - Инспектор покачал головой.  - Прибежал, чтобы сообщить интересный факт: его сова Люси еще ночью знала о готовящейся смерти. Жаль, она не назвала также имя убийцы.
        Он повернулся к полицейскому, который вел протокол, но вновь ничего не успел сказать - высокие двери в очередной раз с шумом распахнулись, и в зал влетел на этот раз бородач Томми Уингз, в свою очередь, отодвинув в сторону зашуганного констебля, уже пострадавшего от рыжего Ларри.
        Громила Томми также рванул прямиком к нам, размахивая в воздухе высоко поднятыми смятыми листами. Сценка смотрелась волнующе, потому как на нем был костюм рыцаря Средневековья, а волосы и борода всклокочены, словно кто-то отчаянно таскал парня за лихие вихры.
        - О, господи, инспектор! Сегодня я, наверное, сойду с ума! Сначала этот труп, общая паника, а теперь мне сообщают, что вы приказали срочно изъять у меня списки участников турнира. Нет уж, извините, у себя я ничего не позволю изъять! Я лучше сам принесу вам эти листки и брошу на стол!
        С этими словами Томми остановился прямо перед инспектором и эффектно бросил листки на стол, что есть сил прихлопнув сверху своим неслабым кулаком. От грохота инспектор вздрогнул, взглянув на визитера с невольным восхищением. Он тут же перевел взгляд на меня:
        - Что скажете?
        Словно мы находились на представлении в театре!
        Я пожал плечами.
        - А что тут скажешь? Одно слово: «Влюбленные в Шекспира»!
        Томми выслушал наш краткий диалог, очевидно, не совсем уловил суть, а потому грозно нахмурился и без приглашения рухнул на свободный стул, еще раз с той же мощью бухнув кулаком об стол.
        - Давайте, инспектор, спрашивайте, что вас еще интересует насчет турнира, пока у меня есть время!
        Естественно и натурально, в такой ситуации инспектору только и оставалось, что допросить желающего.
        Глава 9. Горячий день
        Честное слово, с самого момента появления Томми меня не покидало ощущение, что его реплики, жесты, мимика и вся сценка с буханьем кулаками по столу и швырянием листков в целом - лишь часть практически гениального спектакля по пьесе Розы-Мимозы, написанной для любительского театра Уорвика.
        Наверное, похожие мысли мелькнули и в голове инспектора, потому что на его лице появилась широкая восторженная улыбка - с такими улыбками зрители бешено аплодируют на премьере, выкрикивая «Браво!».
        - Я рад, что у вас есть время.  - Он кивнул и чуть придвинул свой стул.  - Потому не буду зря его тратить. Вы наверняка сможете мне ответить на простой вопрос: как могло случиться, что один рыцарь заколол копьем другого? Расскажите мне в общем и целом, какие копья вы используете для турниров - ведь они должны быть безопасными, чтобы никто не пострадал?
        Бородач словно тут же забыл свою роль разгневанного бога - он вдруг нахмурился и согласно кивнул:
        - Конечно, у нас все абсолютно безопасно. Если желаете, я покажу вам стандартные копья наших рыцарей - это точная копия тех, что были в ходу у рыцарей средневековых турниров,  - с затупленными концами. Общеизвестный факт: удар боевым копьем в одну лошадиную силу смертелен. Потому уже в давние века на турнирах использовали особые копья: на их конце закрепляли диск в форме короны. Удар таким копьем мог только выбить из седла, не более того.
        Он перевел дух и осмотрел нас своими глазами цвета светлого неба.
        - А здесь было совершенно точно использовано боевое копье. Когда ваши специалисты извлекли оружие из тела, я попросил разрешения осмотреть его, не касаясь руками. Я сразу понял, что это за копье!  - Тут обе руки Томми, до того лежавшие на коленях, самопроизвольно сжались в кулаки.  - Это - копье с выставки рыцарского обмундирования, расположенной в подвале замка. Между собой мы называли его «Больным» копьем - у него постоянно что-то ломалось. То откололся металлический наконечник и его заново закрепляли, потом в деревянной части вдруг возникла трещина. Вот тут копье взял к себе домой участник нашего театрального клуба и клуба рыцарей, коллега по работе в университете и мастер на все руки - док Пол Перкинс, один из лучших преподавателей университета Уорвик.
        Только Томми произнес последние слова, как, словно вдруг нечто вспомнив, резко умолк, едва ли закрыв себе рот обеими руками и прикусив язык.
        Мы с инспектором переглянулись.
        - Договаривайте, Томми, что вы хотели сказать?  - Инспектор произнес это дружеским тоном и улыбнулся своей обаятельной улыбкой.
        Бедолага глубоко вздохнул.
        - Конечно, глупо молчать, этот факт вы все равно узнаете, задав мне все свои вопросы и ознакомившись со списком участников. Дело в том, что Перкинс и должен был выступать в том самом поединке, где был убит студент. Именно он выступал на турнирах под именем Ланселот Озерный.
        Когда прозвучали последние слова, вид у Томми был самый несчастный, и он смотрел на нас, как побитый пес смотрит на жестокого хозяина.
        События развивались все более стремительно. Естественно, после допроса Томми, первым делом лично проверив списки и задав еще пару-тройку уточняющих вопросов, инспектор отпустил Уингза, пригласив меня отправиться на его машине, прихватив с собой парочку полицейских, к дому вышеупомянутого доктора Перкинса, который, как вскоре выяснилось, располагался на окраине города, на улочке под романтическим названием улица Серенад.
        Надо отметить, что и расположение домика, и сам домик - все было выдержано все в том же романтическом стиле. В двух шагах от калитки, за плавным поворотом узкой дорожки, виднелась река с плакучими ивами по берегу, а сам двухэтажный домик был окрашен в нежно-розовый цвет, с розовыми кустами, высаженными от калитки до входных дверей и источавшими одуряющий аромат.
        - Какие прекрасные цветы! Доктор Перкинс, полагаю, ботаник,  - сделал предположение инспектор.
        В ответ тут же раздалось деликатное покашливание констебля, который чинно шел вслед за нами.
        - Извиняюсь, инспектор, но доктор Перкинс преподает историю. Я знаю это чисто случайно: моя кузина - его студентка.
        Инспектор только кивнул, решительно толкнул калитку и первым шагнул на территорию профессора; бестрепетно прошествовав к дверям, он нажал на кнопку звонка. На продолжительные настойчивые гудки никто не отзывался. Тогда инспектор толкнул дверь. Она открылась совершенно свободно.
        - Смотрите, дверь не заперта,  - невольно нахмурился Бонд.  - Не нравится мне все это - тишина, открытые двери…
        И он решительно вошел в дом. Мы с констеблем (второй полицейский остался на входе) последовали за ним.
        Крошечная прихожая, два дверных проема: один вел в уютную чистенькую кухню, второй - в гостиную, где в полумраке из-за плотно задвинутых гардин мы поначалу ничего не заметили.
        Инспектор пошарил рукой по стене в поисках выключателя, и через пару секунд в гостиной вспыхнул свет.
        - Черт! Полагаю, это и есть доктор Перкинс?
        Бонд первым подскочил к креслу, на котором раскинулся крупный мужчина, показавшийся мне смутно знакомым. Я подошел поближе.
        Ну, разумеется! Это был тот самый джентльмен, что сегодня утром пил кофе на террасе возле нашего отеля в компании с забавными сововедом, на которого обратила внимание моя Соня.
        Инспектор проверил пульс на руке профессора и с облегчением кивнул:
        - Жив! Судя по всему, находится под наркозом. Виллингтон, вызовите «Скорую»!
        Пока сержант вызывал медиков, инспектор жестом пригласил меня следовать за ним, и мы обошли весь дом. Везде, включая спальню на втором этаже, было чрезвычайно чисто и стильно, несмотря на то что женщина в этом доме явно не проживала.
        - Доктор Перкинс - редкий чистюля,  - сделал вывод Бонд.  - Признаться, для преподавателя университета, к тому же с научным званием, это достаточно редкая картина. Обычно все эти умники - не от мира сего.
        Я согласно кивнул и на всякий пожарный рассказал инспектору, что сегодня утром Перкинс, тогда еще для меня безымянный, завтракал в открытом кафе у «Короны и Розы» в компании парня, который вел в замке Шоу сов.
        - Полагаю, данная информация вам пригодится,  - заметил я.  - Этого Ларри стоит поскорее допросить. Ведь по всему выходит, что примерно в то время, как они ушли из кафе, Перкинса и усыпили, заменив его на боевом коне.
        Инспектор согласно кивнул и предложил мне заодно осмотреть сад вокруг дома - для полноты картины. Мы вышли через дверь из гостиной и почти тут же обнаружили пустую мини-конюшню на одну лошадь. На скамейке перед конюшней было разложено все обмундирование Ланселота Озерного, включая массивный шлем с красным пером.
        - Ого! Выходит, убийца сразу после убийства не побоялся прискакать сюда, чтобы вернуть хозяину доспехи,  - заметил инспектор.
        В этот момент запищал его сотовый. Он выслушал чье-то краткое сообщение, дал отбой и посмотрел на меня.
        - Мне сообщили, что Лиззи - лошадь, на которой выступал сегодня убийца, только что вернулась в конюшню замка. Ее обнаружили неподалеку, она мирно щипала травку. По словам конюха, тот, кто сидел на Лиззи,  - явно кто-то из своих, общение с чужаком было бы для животного стрессом, между тем лошадь совершенно спокойна.
        Тут до нас донесся звук сирены подъехавшей к дому машины «Скорой». Инспектор направился встречать и давать указания, а я уже собирался распрощаться с ним, когда затрещал мой мобильник.
        Я взглянул на экран и едва не поперхнулся: звонила Соня. Как ни крути, а с того момента, как она эффектно покинула меня у стен замка, прошло не меньше трех часов. Я глубоко вздохнул.
        - Соня, я как раз собирался…
        По своему обыкновению, красавица не дала мне договорить:
        - Собирайся куда угодно! Сама не понимаю, почему я исполняю обязанности секретаря, но… Короче, я звоню по просьбе твоей подруги Розы-Мимозы,  - краткий смешок,  - она только что была здесь, в нашем номере, и, глядя на меня рыжими бесстыжими глазами, настойчиво рекомендовала мне - я повторяю ее точные слова - так вот, она рекомендовала мне позвонить тебе и передать вам с инспектором, что она успела побеседовать со своим женихом, профессором Хатвиллом, и выяснила важный факт. Этот самый Хатвилл сегодня плохо себя чувствовал, а потому попросил первого попавшегося студента подменить его на турнире. Студентом оказался наш русский Питер из Пензы. Он с восторгом согласился, потому что вообще-то в турнире могут участвовать только проверенные члены партии, то бишь участники кружка «Влюбленные в Шекспира» и рыцарского клуба «Уорвик», ему этого нужно было ждать минимум два года, а тут представилась такая счастливая оказия…
        - Спасибо, Сонечка! Я…
        Она вновь надменно прервала меня на полуслове:
        - Я лишь исполнила рекомендации рыжей Мимозы. А сейчас постараюсь узнать расписание автобусов…
        Вот так. Получай, фашист, гранату! Услышав в мобильнике тоскливые гудки, я сглотнул и, развернувшись к инспектору, сообщил всю полученную информацию.
        Бонд весело рассмеялся:
        - Послушайте, я бы с удовольствием пригласил вас работать к нам в полицию! Вы сопровождаете меня, кое-какие факты узнаете вперед полиции, а в данном случае мисс Мимозин сообщила все в первую очередь именно вам, а не инспектору Бонду. Пожалуй, сегодня я уже с профессором Хатвиллом не успею встретиться, а вот завтра… Вы не желаете и завтра составить мне компанию?
        Разумеется, я желал. Но - это будет завтра! А пока мне нужно было срочно вернуться в отель и попытаться помириться с Соней.
        Глава 10. Знакомство с Хатвиллом
        Сказать по правде, приближаясь к нашему отелю, внезапно я ощутил нечто подобное страху. Мне вдруг отчетливо припомнилось, при каких обстоятельствах сегодня мы расстались с Соней, ее последние слова по телефону - все вместе привело меня к отчаянному выводу, что моя подруга и на самом деле вполне могла собрать все свои вещички-чемоданчики и скрыться в неизвестном направлении.
        Я прибавил шаг, а последние метры проделал едва ли не бегом. Через ступеньку взлетев на второй этаж, распахнул дверь…
        - Как успехи? Убийца арестован?
        Соня в черных очках полулежала в кресле перед открытым окном, лениво листая журнал мод. При виде меня она только усмехнулась и, не дождавшись ответа на свой светский вопрос, вновь уткнулась в журнал. Сами понимаете, я почувствовал невероятное облегчение: Соня никуда не уехала, даже не сменила номер в отеле и была настроена вполне миролюбиво. У меня словно гора свалилась с плеч.
        Я плюхнулся на диванчик, раскинув руки пошире и прикрыв глаза.
        - Убийца пока что не арестован, но, ей-богу, это вопрос времени.
        Я развернулся, поудобнее устроившись в диванных подушечках.
        - У тебя, как я понимаю, здесь тоже происходили замечательные события. Если не трудно, ты не могла бы более подробно описать приход Розы?
        Могу поклясться, Соня нетерпеливо ждала именно этой просьбы, но, как только я произнес долгожданные слова, она отчаянно зевнула и взглянула на меня якобы слегка раздраженно.
        - Ну, конечно! Ален спит и видит, как бы послушать отчет о драке двух дам из-за права обладать его душой и телом.  - Она насмешливо хмыкнула.  - Да ради бога! Расскажу во всех подробностях, но при одном условии: для начала ты покормишь рассказчицу. Милый, посмотри на часы - после завтрака прошел почти целый день! Слава богу, завтрак был чисто английский, и все-таки я жутко проголодалась. Уже собиралась отправиться ужинать в гордом одиночестве, но…
        Каюсь: о хлебе насущном со всеми хлопотами дня я совершенно забыл и только после слов Сони внезапно ощутил голодные судороги собственного желудка. Черт возьми! А ведь все эти страсти вокруг убийства на турнире а-ля Средневековье оставили меня голодным!
        Я немедленно поднялся, оправил джинсы и футболку, хлопнув в ладоши.
        - Лично я готов идти в кафе прямо сейчас. А ты?
        Соня театрально вздохнула и покачала головой.
        - Непонятно, как ты можешь откапывать убийцу в запутанных делах? Разве что чисто по нюху, потому как в тебе ни грамма элементарной наблюдательности.
        Она неторопливо поднялась. Я едва не ахнул: на ней были темные брюки и ажурная блуза, волосы безупречно уложены, на лице - макияж. И почему я сразу не заметил, что девушка на все сто готова на выход? Мне только и оставалось, что легко поклониться и протянуть даме руку:
        - Позвольте пригласить вас отужинать где-нибудь в городе. Полагаю, мы найдем какой-нибудь интересный ресторанчик…
        - Бог с ним, с интересным,  - беря меня под руку, проговорила Соня.  - Будем ужинать в первом попавшемся. Вперед!
        Мы вышли из отеля около пяти вечера. Солнце все так же ярко светило, птицы нежно щебетали, а мой желудок в полный голос заявлял протест против голодания. Чтобы отвлечь себя от мыслей о еде на время прогулки, я нежно чмокнул Соню в щечку и ласково повторил свою просьбу рассказать о «визите дня».
        Соня ехидно улыбнулась в предвкушении своего рассказа.
        - Это было что-то! Сначала мне позвонил консьерж. Он только и успел меня поприветствовать и сказать, что некая мисс Мимозин желает подняться к нам в номер,  - почти тут же дверь распахнулась, и оная мисс ворвалась в гостиную, эффектно замерев посередине…
        У Сони даже глазки заблестели - рассказывая о сопернице, она словно небрежными линиями рисовала забавную карикатуру:
        - Видел бы ты свою рыжуху в тот момент! Это был в буквальном смысле слова конь в пальто! Наряжена в некое бесформенное платье коробом - из серии «черт-те что и сбоку бантик»!  - а ее ноздри воинственно раздувались. У меня даже появилось ощущение, что вот сейчас она заржет по-лошадиному, ударит копытом и поскачет куда-нибудь в неизвестном направлении.
        Я, не выдержав, хрюкнул. Передо мной, как наяву, нарисовалась Роза-Мимоза - я без труда представил себе, как она, закусив удила, воинственно уставилась на мою Соню, а та, в свою очередь, пялилась на нее, небрежно откинувшись на спинку кресла. Дуэль взглядов!
        - Я нарочно молчала - раз приперлась девица без приглашения и без стука, пусть сама и начинает разговор! В конце концов она царственно мне кивнула и произнесла голосом императрицы: «Добрый вечер. А где наш Ален?»
        Соня, не сдержавшись, усмехнулась:
        - «Наш Ален»! Наглость Рыжухи не знает границ. Я улыбнулась ей и ответила, что «наш» Ален в Англии, точнее - в городке Уорвик, тусуется где-то, вероятно, с местным инспектором. Она кивнула и вновь без приглашения уселась в свободное кресло напротив меня. «Прошу вас немедленно позвонить Алену и через него передать инспектору важную информацию…» Тут она трагически вздохнула, закатив глаза. «Надеюсь, вы в курсе, что мой жених должен был оказаться сегодня на месте убитого Зеленого рыцаря? Так вот, я нашла его и выяснила, каким образом на его месте оказался Питер Санин».
        Я подумал, что Соня - потрясающая актриса: она так подавала реплики Мимозы, что я словно видел перед собой ее - рыжую и самоуверенную.
        - Вот тут твоя Рыжуха и сообщила, как организовала собственные поиски и обнаружила жениха в недрах библиотеки университета: выяснилось, что накануне он обнаружил некий сонет, который явно принадлежит перу его предка - владельца замка Фалка Гревилла, которого Нат Хатвилл считает настоящим автором всех шедевров Шекспира. В этом вопросе, как, между прочим, сообщила мне Рыжуха, они с женихом резко расходятся: она полагает, что Шекспир - это и есть Шекспир, а он поддерживает теорию, что под именем Шекспира писал его предок. Так вот, Нат нашел в недрах библиотеки университета неизвестный сонет, который, по его мнению, принадлежит перу Фалка Гревилла и звучит попросту гениально. Вот почему сегодня с утра он, случайно наткнувшись на Питера Санина, попросил парня заменить его на турнире, тут же отправился с ним в клуб и, пользуясь тем, что никто из участников турнира еще не подошел, помог ему облачиться в свой рыцарский наряд, усадил на лошадь и, никем не замеченный, смылся в университетскую библиотеку… По его словам, удаляясь от конюшни в глубоко надвинутом на лицо капюшоне, он слышал, как Питера
приветствовал конюх, стопроцентно уверенный, что это Нат Хатвилл.
        Соня перевела дыхание, лукаво взглянув на меня.
        - Представь себе: я с полчаса выслушивала рассказ Рыжухи, которая вовсю выделывалась передо мной, уточняя, как именно ее жених перед ней объяснялся-извинялся, целовал в лобик и восхищался ее дивной красотой и умом. Ну, а когда она наконец-то все выложила, то попросила при ней перезвонить тебе и сообщить всю информацию, как она подчеркнула, для передачи инспектору.  - Соня хмыкнула.  - Хотя, могу поклясться, плевать ей на инспектора, она просто хотела порисоваться передо мной.
        Мы неторопливо брели по улице с романтично светящимися фонарями, и голос Сони звучал с мягкой иронией:
        - Ты свидетель - на то, чтобы передать тебе суперважное сообщение Мимозы, у меня ушла пара секунд. Я кратко, как говорится, в двух словах, изложила сухую информацию и дала отбой - у твоей Рыжухи от разочарования чуть челюсть не отпала. Бедняжка хотела, чтобы я снова перезвонила тебе и передала трубку ей - уж она-то рассказала бы все в красках. Но я с вежливой улыбкой отказалась перезванивать и попросила ее оставить меня - я, дескать, хочу принять душ. Тут я начала раздеваться - прямо перед ней. У бедняжки в очередной раз челюсть отпала. Чтобы окончательно не смутиться при виде моего обнаженного тела, она рванула на выход. А я похихикала и на самом деле с удовольствием приняла душ.
        В этот момент перед нами появился симпатичный ресторанчик со столиками на открытой террасе, и мы поспешили занять места.
        - Господи, кажется, я сто лет не была такой голодной,  - проговорила Соня, удобно устраиваясь в плетеном кресле и делая пренебрежительный жест в сторону меню.  - Выбирай сам, чем нам ублажить свои голодные утробы. Полностью доверяю твоему вкусу!
        Я без труда оправдал ее доверие. Впрочем, тут не было нужды излишне напрягать мозги: я заказал международное блюдо Fish & Chips - рыбное филе, жаренное в сухарях, с нежнейшим картофельным пюре на гарнир и хрустящими маринованными огурчиками. К классическому английскому чаю я выбрал не менее классический вишневый сладкий пудинг.
        Как только официант удалился, приняв наш заказ, я наклонился через столик к лучшей девушке на свете.
        - Моя милая Соня, хочу тебе сообщить, что ты - настоящая красавица! Видела бы ты сама себя прямо сейчас: глаза - озера синие, улыбка - Джоконда отдыхает! Я уж не говорю…
        - Извиняюсь, что прерываю ваше уединение, но это судьба, что мы с вами ужинаем в одном ресторанчике!
        Поверьте мне на слово, я едва не стал заикой! Легко представить, что это за ощущение, когда твой взволнованный комплимент на полуслове прерывает бодрый голос рыжей Мимозы, из-за которой у нас с Соней в первый же день в Англии едва не вспыхнула ссора! Я обернулся.
        Естественно и натурально - Роза стояла, свежая и подтянутая, ослепительно улыбаясь - именно такой улыбкой улыбались дивы в стиле Дейнеки советских времен под лозунгами «Мы идем к коммунизму!».
        Увидев примерно одинаковое выражение наших с Соней лиц, она расхохоталась, махнув рукой.
        - Нет уж, мои дорогие, пусть вы и морщитесь, как на поминках, а я все-таки приглашаю вас к нашему столику - должна же я познакомить вас со своим женихом Натом Хатвиллом! Кстати сказать, Ален, для тебя это должно быть особенно интересно - с полицией Нат встретится только завтра, зато ты уже сегодня имеешь чудесную возможность между делом задать ему все интересующие тебя вопросики. Прошу следовать за приглашающей стороной!
        Сами понимаете, после такой речи нам только и оставалось, что мило улыбнуться и проследовать за «приглашающей стороной». Впрочем, наши кислые маски мы быстро скинули.
        Жених Розы оказался на редкость симпатичным джентльменом под полтинник: светловолосый, с сединой на висках, с мечтательными голубыми глазами и обаятельной улыбкой. Он первым подскочил со своего кресла, чтобы крепко пожать мне руку и галантно поцеловать ручку Сони - все мило, легко и непринужденно, словно только нашего появления парню и не хватало, чтобы ощутить себя стопроцентно счастливым британцем.
        При том при всем Роза вполне безупречно исполняла роль посредника, любезно представляя нас друг другу:
        - Мистер Хатвилл, или просто Нат… Мистер Муар-Петрухин, или просто Ален… Мисс… О, извиняюсь, не знаю вашей фамилии, поэтому представлю сразу как просто Соню.
        Перезнакомившись, мы расселись по местам. У пары Нат - Роза на столе уже стояло какое-то аппетитное мясное блюдо, и я предложил им приступать к ужину, не стесняясь нас - дескать, скоро и нам принесут наши порции, и мы умнем их быстрее соседей.
        - Дело в том, что сегодня мы изрядно проголодались,  - поспешил я объяснить наш аппетит.  - Я так увлекся следственными мероприятиями в компании инспектора Бонда, что совершенно забыл про обед, а Соня ждала меня, хотя, конечно, могла пообедать и одна.
        Славный Нат, весело подцепив вилкой отлично прожаренные картофельные ломтики, подмигнул мне:
        - Роза говорила мне, что вы увлекаетесь детективами. В таком случае вам повезло: приехали отдохнуть, а тут - настоящее убийство! Причем самое забавное, что, судя по всему, убить должны были меня! Так что, боже правый, выходит, мне тоже повезло не меньше, чем вам.
        И он, беззаботно улыбнувшись, принялся весело жевать свой ужин. Мы с Соней переглянулись, обменявшись улыбками и взглядами - славный Нат понравился нам обоим. Безусловно, ему очень повезло, что за него убили другого, но вот что касается Розы-Мимозы - парень своей участи, похоже, не избежит.
        - Вы уже в курсе относительно моей любви к детективам,  - осторожно начал я разведку.  - Так что я постараюсь задать вам вопросы вперед полиции. Надеюсь, вы не против импровизированного допроса?
        - А почему я должен быть против?  - пожал плечами Нат, взмахнув вилкой.  - Будь я преступником, непременно был бы против. Но я невинен! Так что задавайте свои вопросы. Я весь - в вашем распоряжении.
        - Спасибо,  - кивнул я.  - Тогда мой первый вопрос: хотя Роза уже сообщила о том, как получилось, что на турнире вас заменял Питер Санин, хотелось бы услышать рассказ от вас. Вы случайно встретили этого парня?
        Нат снова беззаботно рассмеялся:
        - Абсолютно случайно! Все очень просто, милый Ален. Последние пару недель я рылся в университетской библиотеке в связи с одной моей работой и совершенно случайно сделал открытие: в семейной Библии Гревиллов между сто двадцать третьей и сто двадцать четвертой страницей я обнаружил листок с совершенно потрясающим сонетом. Извиняюсь, но немедленно его вам прочту, просто не могу удержаться!
        Он отложил вилку и приподнял ладони в почти молитвенном жесте, полуприкрыв глаза.
        Бездонно небо голубое
        Над бесконечностью равнин,
        Где перемешаны небрежно
        Цветки ромашки и жасмин,
        Где мы с тобой, моя принцесса,
        Еще вчера любились всласть
        И где теперь пришло мне время
        Средь буйства жизни умирать.
        Прощай! К земле я пригвожден,
        Пронзенный рыцарским копьем…
        Он тут же вновь широко распахнул свои глаза мечтателя и осмотрел нас немного требовательно.
        - Ну, как? Разве не гениально? И разве это не стопроцентный стиль великого Шекспира? Вернее, того, кого мы привыкли так называть и кого лично я предпочитаю называть именем своего предка - Фалка Гревилла.
        Тут слово взяла Роза, доселе молча поглощавшая шпинат с курицей. Она доела свою порцию и без малейшей паузы положила свою крепкую лапку на плечо друга.
        - Нат, про свою теорию относительно истинности авторства произведений Шекспира расскажешь в другой раз. Не забудь: тебя спросили о том, как случилось, что на турнире тебя заменял Питер. Ответь на вопрос!
        Будь я на месте Ната, непременно огрызнулся бы на эту нотацию. Но, судя по всему, парень был действительно на редкость добродушный тип, который даже на зануду Розу, по жизни всех и вся поучающую, смотрел, как на нечто славное и великолепное. Он и на ее замечание лишь в очередной раз широко улыбнулся и кивнул, словно соглашаясь с мудрой подругой.
        - Ах, совершенно точно! Я, признаться, почти забыл, о чем шел наш разговор - убийство! Да,  - тут он почесал себя за ухом.  - Действительно, я сам попросил Питера заменить меня на турнире. Я обнаружил в Библии сонет, автором которого, безусловно, является Гревилл, он же Шекспир…
        Нахмуренные брови Розы - и в то же мгновенье славный Нат легко хлопнул себя по губам.
        - Да-да, я не отвлекаюсь от темы! Итак, я вышел из библиотеки, взволнованный этим дивным открытием, и вдруг вспомнил, что ведь через каких-то пару-тройку часов должен буду напялить на себя все это тяжелое вооружение рыцаря, вскарабкаться на мою малышку Динни и столкнуться с доблестным доком Перкинсом в честном поединке. Обычно это доставляет мне массу удовольствия, но тут… Вы не представляете! Я просто не хотел отвлекаться от захватившей меня темы. И вот, как подарок небес, мне попался этот мальчишка Питер - мы с ним в самом буквальном смысле слова столкнулись на дорожке лбами.
        Припоминая ту встречу, рассказчик даже усмехнулся и слегка потер свои безупречные ухоженные руки.
        - Признаться, однажды мне пришлось услышать, как этот самый Питер едва ли не на коленях умолял Томми Уингза принять его в наш конный рыцарский клуб под названием «Уорвик». Он даже предлагал ему за это кругленькую сумму! И совершенно напрасно. По моему мнению, славный Томми подходит к уставу и правилам клуба излишне ретиво. У него все чересчур серьезно: прием в члены, допуск к участию… Но ведь все это лишь игра! Любишь лошадей, влюблен в рыцарские времена - добро пожаловать в клуб! А Томми как будто пытается реально вернуть времена Круглого стола или что-то в этом роде…
        Роза на этот раз просто молча положила руку на плечо Ната, и он тут же кивнул, усмехнувшись:
        - Понял, понял, дорогая! Не отвлекаюсь… Короче, я слышал, как Питер пытался уговорить Уингза принять его в клуб с последующим допуском к участию в турнирах, на что тот надменно ему отказал. И вот этот Питер попался мне именно в тот момент, когда я не хотел отправляться играть в рыцарей! Недолго думая, я подошел к нему и сказал примерно следующее: «Питер! У меня сейчас адски болит голова, так что просто нет сил участвовать в турнире. Ты не мог бы заменить меня в поединке с Ланселотом Озерным?» Видели бы вы, как округлились глаза Питера! Он едва не запрыгал на месте от радости, как школьник! Мы тут же обо всем договорились - не мешкая, отправились на конюшню, где, на наше счастье, еще никого не было. Я помог Питеру надеть мое снаряжение рыцаря, усадил на Динни и предложил пока что просто покататься по окрестностям, чтобы никто не заметил подмены.
        - А сами поспешили исчезнуть?  - уточнил я.  - Вы уверены, что вас никто не заметил, никто не заподозрил подмену?
        Профессор, будто давая клятву, прижал ладонь к сердцу.
        - Никто! На всякий случай я надел толстовку Питера с капюшоном. Все было на редкость удачно: я незаметно скрылся, даже никто из работников конюшен меня не заметил! Зато, уходя, я слышал, как конюх Вилли крикнул кому-то: «Смотри-ка, профессор Хатвилл уже в седле!» Так что Питера сразу же приняли за меня.
        Тут официант принес наш с Соней заказ, и, пока мы с ней разбирали приборы, слово взяла Роза. Надо отметить, что так долго молчать, слушая кого-то другого, для этой девицы - ужасная мука. К этому моменту нашей беседы она попивала портвейн, ожидая момента, чтобы вставить свою мудрую реплику:
        - Хочу сообщить вам общую схему проведения классического турнира. Потому как то, что для нас - само собой разумеющиеся факты, для вас - этакое диво,  - проговорила она ленивым голоском.  - Как правило, в турнирах принимают участие только члены конного рыцарского клуба под классическим названием «Уорвик». В большинстве своем это преподаватели и студенты старших курсов университета, а также актив города; есть несколько полицейских. Каждый, как правило, выступает на одном, «своем» коне, к которому привык. А вот экипировка - удовольствие дорогое, по большей части она является собственностью клуба и хранится в личных шкафчиках членов в раздевалке «Уорвика» на территории конюшни.
        Роза прямо наслаждалась, что все внимание переключилось на нее,  - ее глазки заблестели, на щеках появился румянец.
        - Но у отдельных членов клуба имеется своя экипировка, или, проще сказать, форма. В частности, у доктора Перкинса и моего Ната. Нат, как и все, хранит форму в собственном шкафчике раздевалки клуба, а вот Перкинс - у себя дома, несмотря на то что это доставляет ему массу неудобств. Только представьте: как правило, перед каждым турниром он идет на конюшню, садится на свою Лиззи и едет домой, где облачается в снаряжение рыцаря, после чего отправляется на турнир. После турнира все повторяется в обратном порядке: верхом - домой, переодевание, возврат Лиззи в конюшню и - опять домой. Перкинса не один раз пытались уговорить надевать облачение в клубе, как все, пользуясь при этом помощью пажа, которого он должен был себе выбрать. Бесполезно! Перкинс каждый раз заявляет, что это его личная традиция, которую он не собирается менять никому в угоду. Хочу заметить, что эта традиция связана с тем, что не так давно Лиззи являлась собственностью Перкинса и содержалась в его личной конюшне. Из-за финансовых проблем год назад он был вынужден продать ее клубу. Но, повторяю слова упертого Пола, он никогда не устанет
придерживаться своей традиции.
        Роза перевела дух, многозначительно улыбнувшись.
        - В свете всех этих фактов, не правда ли, стоит отметить: тот, кто побывал «в гостях» у доктора Перкинса, чтобы усыпить хозяина, и, напялив его доспехи, отправился убивать моего Ната, судя по всему - член клуба, потому как прекрасно владеет всей ситуацией.
        При произнесении последней реплики Роза выглядела как мудрый и прозорливый Шерлок Холмс. Зато ее Нат весело и без затей поглощал свой ужин, явно получая немыслимое блаженство от вкусной трапезы, великолепного открытия неизвестного сонета и счастья жить.
        - Господи, какими же глупыми и бездарными кажутся все эти интриги по сравнению с бессмертными строками Фалка Гревилла, которого большая часть мира привыкла называть Шекспиром! Кстати сказать, если говорить о жизни Фалка Гревилла в общем и целом, то она - как один из его бессмертных сонетов: достаточно сжатая, не слишком долгая, яркая и выразительная, завершившаяся неожиданным росчерком. Вы ведь в курсе, что его трагически убил собственный слуга - причем до сих пор толком неизвестно, из-за чего!
        - Эту историю наши гости при желании даже увидят собственными глазами,  - немедленно встряла Роза, тут же повернувшись к нам с Соней.  - Завтра вы сможете поучаствовать в нашем шоу в башне Призрака - именно там будет разыграна та самая сцена убийства и того, как каждую полночь из портрета Фалка Гревилла, что висит на стене в одной из комнат башни, выходит полупрозрачный дух убитого, чтобы еще раз пережить собственное убийство…
        Мимоза самодовольно улыбнулась - коню понятно, что автором сценария великолепного шоу являлась она, кудесница.
        - Автор сценария всего действия - мисс Мимозин, прошу любить и жаловать,  - немедленно озвучила она мои мысли,  - а в роли Гревилла - его пра-пра-пра и еще десять раз «пра» внук Нат Хатвилл!
        Что ни говори, а любую информацию воспринимать гораздо интереснее, если, вполуха слушая, ты поглощаешь при этом нечто потрясающе вкусное. Во всяком случае, это касается меня: в этот момент официант расставил на столике наш с Соней заказ, и я с удовольствием накинулся на свою рыбку. Отменно приготовленное блюдо помогло мне легко пережить самодовольный тон самодовольной Розы, пустившейся в подробный рассказ о своей творческой работе над сценарием шоу - естественно и натурально, работа у нее шла без сна и покоя.
        - Вся наша жизнь - театр,  - с милейшей улыбкой прервал затянувшийся рассказ невесты Нат, отпивая свою порцию портвейна и словно не замечая, что Роза немедленно нахмурилась, недовольная, что ей не дали завершить ее блестящий монолог о собственном шедевре.  - Вы только подумайте: мой соперник в поединках турнира, как правило, один и тот же - доктор Перкинс. Дело в том, что мы с ним отчаянно придерживаемся прямо противоположных точек зрения: я утверждаю, что истинный автор всех шедевров, приписываемых Шекспиру,  - Фалк Гревилл, Перкинс с пеной у рта доказывает, что Шекспир - один-единственный на свете гениальный автор всех своих произведений. И по давней договоренности, как цивилизованные люди, мы с ним выпускаем пары не в бесполезных диспутах, но в турнирных поединках - каждый старается выбить соперника из седла. За все время я выбивал доктора большее количество раз, нежели он меня: девяносто семь против его тридцати пяти. И вот, по всему выходит, что кто-то решил не просто выбить меня из седла…
        - Нат, мы это обсудили уже миллион раз,  - прервала было его Роза, но увалень, с легкой улыбкой мечтательно глядящий куда-то в перспективу террасы ресторана, продолжал, не обращая на писк подруги ни малейшего внимания:
        - Итак, если реально наша жизнь - лишь театральная постановка, то на этот раз в ней нарушены правила гуманности.
        Он на мгновенье зажмурился - ни дать ни взять, актер на подмостках.
        - И все-таки согласитесь, насколько все это до нереальности удивительно: вместо меня погиб другой, которого, между нами говоря, многие желали бы отправить на тот свет. До меня неоднократно доходили слухи о том, что русский Питер продает за хорошие деньги компромат на товарищей!
        Нат обвел нас своим восторженно-наивным взглядом.
        - А я… Я, конечно, не святой, но могу сказать со всей искренностью: я никогда никому не желал зла!
        - Дорогой, ты у меня настоящий ангел!  - проговорила Роза, слегка соловея от портвейна.  - Это видно невооруженным глазом.
        Краем уха слушая все эти реплики, я подумал, что в этой еще не родившейся семье дрязги уже цветут пышным цветом - каждый считает себя гением и старательно это доказывает. Воспользовавшись моментом, я поспешил задать парочке более интересные для меня, грешного, вопросики.
        - Сказать по правде, мне любопытно, что вы можете сказать об этом специалисте по части сов, который также выступает со своим шоу у вас в замке,  - проговорил я в паузах между поглощением порций отменного рыбного филе.  - Мы ведь видели его с вашим соперником Перкинсом буквально за несколько минут до того, как доктор был усыплен неизвестным преступником. А потом он ворвался во время допроса в Зал торжеств и плакал из-за того, что сова сказала ему одно слово: «Смерть». На мой взгляд, это очень странный парень. Как по-вашему, не мог ли он быть убийцей в маске Ланселота Озерного?
        - Ларри!  - хрипловато захохотала Роза.  - Я же вам говорила, Ларри - ассистент Ната, милейший парень!
        - Ларри Брайт - последний романтик,  - назидательно перебил подругу Нат.  - Боюсь, таких парней больше нет! Он влюблен в природу, в ее творения, влюблен в Шекспира - при этом готов согласиться, что на самом деле им был Фалк Гревилл. Парень живет в своем светлом мире и, кстати сказать, совершенно не помешан на сексе, как большинство его ровесников. Слава Ларри! Поднимаю свой бокал за него!
        С этими словами Нат поднял бокал и отпил из него изрядный глоток. Между тем Роза выпила весь свой портвейн и, с недовольной ухмылкой поставив пустой бокал на стол, выразительно приподняла левую бровь.
        - Не знаю, как там у него насчет секса, но влюблен твой Ларри далеко не только в одну чистую природу. Он влюблен в меня.
        В ответ Нат неожиданно громко рассмеялся - смехом боцмана, перепившего рома, что вызвало мгновенную реакцию у самолюбивой Розы: она угрожающе нахмурилась и даже сжала кулачки на столе.
        - Не понимаю, что здесь такого смешного?
        Нат успокаивающе положил руку на ее дернувшееся плечико.
        - Дорогая, ты, безусловно, настоящая красавица, но Ларри…
        И он вновь расхохотался:
        - Помню, как однажды славный Ларри сказал мне: «Не понимаю я эту так называемою любовь. Люди слагают в честь женщины гениальные строки, а те в ответ лишь подсчитывают прибыль от гонорара за сонет. Чересчур приземленные создания эти женщины! Я скорее влюблюсь в мою любимую совушку Люси - она, по крайней мере, молчит, внимательно меня выслушивает и великолепно летает!»
        Нат повернулся к мгновенно вспыхнувшей от праведного гнева подруге и слегка похлопал ее по плечу.
        - А ты, моя дорогая Роза, увы, не умеешь ни летать, ни выслушивать других, ни тем более молчать!
        И он вновь весело расхохотался, в полном восторге от собственного изречения - особенно по части Мимозиного таланта молчать.
        Само собой, Роза-Мимоза немедленно начала долгую монотонную речь-отповедь. Первым делом она перечислила всех претендентов на свою благосклонность в университете Уорвика; рассказала о собственных талантах и восторженных отзывах о них больших людей Уорвика. Между делом досталось и бедняге Ларри: мрачным тоном Роза поведала о грязном предложении этого «романтика» прокатиться до уединенного домика его бабки в Стратфорде - известно, для каких развлечений.
        Мы с Соней переглянулись и, молниеносно завершив свой ужин, поспешили распрощаться. Признаться, эта парочка толком не слушала наших слов прощания - оба были с головой заняты взаимными упреками и перечнем претензий.
        - Представь, они ведь еще не поженились, а ругаются так, словно прожили в браке всю сознательную жизнь,  - крепко взяв меня под руку, произнесла Соня.  - Вот так! Лишний пример в доказательство того, что нам с тобой не стоит слишком спешить вступать в брак.
        - Глупости,  - покачал я головой.  - Это их отношения, их амбиции. Мы с тобой - совсем другая песня.
        - Примерно на тот же мотив,  - фыркнула Соня.  - У меня к тебе не меньше претензий, чем у тебя ко мне. И потом, пусть я и невзлюбила твою Мимозу с первого взгляда, а все-таки стоит признать: я тоже не умею летать и молчать. Каюсь!
        Настало время показать себя галантным кавалером. Произнося свою тираду, я по ее ходу даже слегка поклонился в сторону уцепившейся за мой локоть подруги:
        - Ну, насчет последнего позволю себе не согласиться.  - Соня удивленно приподняла бровь, а я многозначительно улыбнулся.  - Когда ты пишешь свои картины - разве ты не летаешь? Конечно, не в прямом смысле, но… Ты - человек искусства, а потому полет у тебя в крови.
        Согласитесь, я вполне заслужил оглушительных и восторженных аплодисментов! Соня даже остановилась на месте, уставившись на меня округлившимися глазами. Улыбка на ее лице расползалась все шире, шире…
        - Послушай, дорогой, а ведь ты прав!  - Она потянулась ко мне и крепко чмокнула в лоб.  - Благодарю за блестящий комплимент, хотя, если говорить откровенно, ты никогда не был поклонником моей живописи - признайся! И все-таки так приятно услышать от тебя подобный комплимент!
        Мы вновь побрели рука об руку по улочкам в интересно сгущающихся сумерках. В мягко темнеющем небе зажигались одна за одной звезды, и, словно их отражение на земле, там и тут вспыхивали окна домов.
        - Замечательно прошел день!  - подвела итог Соня, прижимаясь ко мне чуть теснее.  - Все было: прелестный завтрак в английском стиле, милый турнир и даже свеженький труп - специально для моего друга-детектива. Ну, а для меня, летающей в облаках художницы, завтра будет настоящий пленэр. И лично ты, Аленчик, отнесешь все мои причиндалы на лужайку куда-нибудь под стены замка, чтобы я смогла нарисовать что-нибудь в романтическом стиле.
        Я было начал говорить о том, что с утра мы договаривались встретиться с инспектором Бондом, но Соня грозно приложила к моим губам свой пальчик с безупречным маникюром.
        - И прошу не протестовать! Сам напросился.
        Протестовать бесполезно - в данной ситуации гораздо разумнее было отложить вопрос до следующего дня.
        Глава 11. Диалоги на пленэре
        Утро следующего дня вновь, как по заказу, было солнечным. Мы с Соней легко уложились с завтраком в полчаса, после чего без лишних проблем собрались и ровно в 9.30 уже находились на месте пленэра.
        Представьте себе: бескрайняя лужайка, покрытая изумрудной травой, пестрыми звездочками цветков там и тут, слева - изгиб реки, за которой - зеленые поляны и сурово-серые каменные стены замка, безмолвно уносящиеся в небеса. Естественно и натурально, под стенами шли очередные шоу перед несколькими группами туристов: на одной полянке сражались на мечах отважные рыцари, а чуть в стороне показывал свое Шоу сов уже знакомый нам со всех сторон последний романтик Ларри Брайт.
        Сказать по правде, моя прекрасная Соня являлась едва ли не лучшей составной прекрасного пейзажа: гибкая, тонкая, синеокая, она стояла перед своим мольбертом, рассеянно перебирая кисточки и краски, настраиваясь на великие труды. Ну, а я, бездельник, беспечно валялся на зеленой травке, жевал стебелек и со счастливейшей улыбкой пялился в голубое бездонное небо.
        - Что ни говори, а я доволен нашим знакомством с доброй старой Англией,  - неторопливо, словно уже одной ногой в нирване, неспешно проговаривал я свои мысли.  - Наверное, потому, что она действительно оказалась доброй и старой - то бишь древней, хранящей дыхание веков.
        - Я полагаю, ты уже был в Англии. Разве не так?  - небрежно перебила меня Соня, с прищуром глядя в перспективу перед собой.
        Я вздохнул - эти слова невольно вернули меня в собственное золотое детство. Боже, как же давно все это было!
        - Да, ты права - я был в Англии, будучи школьником средних классов. Помнится, отец устроил нам с сестренкой визит в Лондон, чтобы мы попрактиковались в языке - английский мы изучали в лицее вторым языком после французского.
        Я усмехнулся.
        - И вот я наяву увидел все эти достопримечательности британской столицы, что мы проходили по теме «London is a capital of Great Britain»,  - Тауэр и Темза, Сити, музей Шерлока Холмса, площадь Пиккадилли…
        Я ностальгически вздохнул.
        - Но, знаешь, все-таки тогда я по-настоящему не почувствовал Англию как страну, как особое место на карте. Скорее, для меня это был очередной урок английского языка. И лишь теперь я кожей ощутил неповторимый колорит Великобритании…
        На этот раз творческая подруга прервала меня с ноткой легкого раздражения:
        - С этим все понятно, можешь не углубляться.
        Я едва не поперхнулся. Столь вдохновенно петь гимн вечной Англии и услышать подобный отвод! Это было сродни пощечине.
        Я откашлялся:
        - Знаешь, если я тебе мешаю творить вечное, могу тихо, как говорится, по-английски удалиться и побеседовать с тем же инспектором Бондом.
        Соня только хохотнула.
        - Ну, конечно! С этого и надо было начинать: дорогая, мне влом сидеть с тобой на пленэре, я предпочитаю общаться с копом.
        Что ни говори, а вот такие резкие повороты женского настроения, боюсь, сделают меня вечным холостяком. Я покорно исполнил роль чернорабочего - притащил на себе все Сонины причиндалы художницы, помог установить этюдник и прочее и прочее. Я даже постарался заполнить паузу романтической прозой, а в итоге оказался неблагодарным неучем, только и мечтающим покинуть красавицу.
        Я поднялся с травы, уселся по-турецки и внимательно посмотрел на Соню. Увы, она не почувствовала мой проникновенный взор - как пялилась куда-то в сторону замка, то и дело выставляя прямо перед собой кисточку и многозначительно прищуриваясь, так и продолжала свои фокусы, не удостоив меня и кратким взглядом. Бестия!
        - Соня,  - я постарался, чтобы голос мой прозвучал значительно,  - не могла бы ты уточнить: что конкретно я должен делать, чтобы ты была довольна?
        Она так и не соизволила бросить взгляд в мою сторону, ограничившись кратким:
        - Немного помолчи.
        Я почувствовал, как во мне закипает вулкан, который принялся немедленно тушить - согласно советам мудрых оракулов, широко улыбнулся и постарался возлюбить весь мир, включая и дерзкую художницу.
        - Хорошо, я молчу. Если усну - накрой меня пледом.
        С этими словами я вновь повалился в траву, представляя себе в красках, как беру Соню поперек тела, достаю толстый кожаный ремень и…
        - Это будет настоящий шедевр,  - проговорила Соня, по всей видимости, не расслышав мою нижайшую просьбу или попросту ее проигнорировав.  - Как душки-совы вписываются в общий пейзаж! Надо бы договориться с этим последним романтиком - неплохо, чтобы он попозировал мне хотя бы пару часиков…
        Жизнь груба! Вот так - ты исполняешь все капризы прекрасной дамы, выслушиваешь ее мечты и покорно их исполняешь, но все это не играет и малейшей роли, если у дамы внезапно изменилось настроение. А ведь, прикрикни я сейчас на дерзкую,  - глядишь, красотка быстренько прикусила бы язычок.
        С другой стороны, есть французская поговорка: «Если женщина не права, извинись перед ней». Так и будем действовать. Я молча поднялся, потянулся, подошел к Соне и чмокнул ее в щечку, потрепав по плечу.
        - Прости меня, родная, и за все сразу! Твори, не буду мешать - отправлюсь покуда в помощь инспектору Бонду. Когда творческий процесс завершится - позвони мне, дай знать. Удачного пленэра.
        Тут же, не делая и малейшей паузы, я решительно направился по тропинке к замку. Бог с ней, с капризницей! Пусть пишет свои картины, а я помогу, чем смогу, британской полиции.
        Как сообщил мне вчера на прощанье инспектор Бонд, сегодня с утра он намеревался допросить в первую очередь профессора Ната Хатвилла, которого я уже успел выслушать вчера на ночь глядя, после чего отправиться в госпиталь, чтобы там допросить приходящего в себя после мощного наркоза Перкинса.
        Энергичным шагом приближаясь к воротам замка, я бросил взгляд на часы на своем запястье: девять сорок семь. Вполне возможно, что инспектор до сих пор беседует с профессором, особенно если учесть, что милейший Нат может и его увлечь своими рассуждениями о том, кем в реальности был великий Шекспир.
        Словом, я прибавил шаг и через пару минут во дворе замка столкнулся нос к носу с инспектором Бондом.
        Глава 12. Допрос Ланселота Озерного
        Стоит отметить, что при виде меня инспектор приветливо улыбнулся и остановился, а как только я подошел, крепко пожал мою руку.
        - Добрый день, Ален. Вы знаете, я уже хотел сказать, что вы пропустили интереснейшее знакомство - я только что допросил профессора Хатвилла, но вовремя припомнил: ведь профессор сообщил мне, что вы успели побеседовать с ним еще вчера. Поздравляю! А теперь признайтесь мне: вы действительно случайно встретились с профессором в том ресторанчике?
        Естественно, я поклялся всеми святыми угодниками, что - да, совершенно случайно. Инспектор слушал все мои клятвенные заверения и только усмехался. Пришлось предъявить последний, самый веский аргумент.
        - Инспектор, а вы сами пожелали бы вместо интимного ужина с любимой девушкой вдруг оказаться в обществе мисс Мимозин? Я намеренно не упоминаю присутствие профессора, он - милейший человек, но Роза! Особа, которая никому слова сказать не даст, а будет учить весь мир!
        Усмешки инспектора мгновенно прекратились, и он неуверенно кивнул.
        - Возможно, вы правы. Действительно, Уорвик - маленький город, и в нем достаточно легко можно столкнуться с самыми неожиданными персонажами. Впрочем, насчет вашей неслучайной встречи в ресторанчике я пошутил.
        Он деловито взглянул на часы.
        - Сейчас я направляюсь в госпиталь Святой Анны для беседы с доктором Перкинсом. Не желаете составить мне компанию?
        Разумеется, вопрос был чисто риторический. Я кивнул, мы прошли к автомобилю инспектора и через пятнадцать минут уже припарковались на месте.
        Инспектор захлопнул за собой дверцу и, прищурившись на солнышке, бросил настороженный взгляд на здание госпиталя.
        - Не знаю, как вы, Ален, а я с самого детства недолюбливаю то, что называется официальной медициной. Пожалуй, это идет с самого детства: меня воспитывала моя дорогая бабуля Дженни, которая все медикаменты с презрением называла «глупой чертовщиной» и лечила себя и близких сама - травами, настоями, тем, что считала «божьими дарами».
        - Ваша бабуля, полагаю, была во многом права,  - кивнул я.  - Моя бабуля рассуждала примерно так же и за всю свою жизнь ни разу не переступила пороги госпиталей. Даже мою маму она родила дома, как сама выражалась, «с божьей помощью». Так что наши с вами бабушки удивительно похожи.
        Инспектор весело рассмеялся, кивнул, и мы с ним направились к дверям госпиталя.
        Наша встреча с доктором Перкинсом состоялась в просторной палате, где все было выдержано в приятных светлых тонах цвета экрю: легкая, чуть колышущаяся от ветерка занавеска на высоком окне, постельное белье и плед. Примерно такого же, сливочного оттенка было и лицо осунувшегося пациента.
        - Приветствую вас, уважаемые!  - произнес он, едва мы вошли в палату.  - К сожалению, я не могу подняться вам навстречу, что, поверьте, мне совсем не свойственно! Но я могу угостить вас чаем - здешняя санитарка в прошлом году ходила ко мне на курсы «История рыцарства Великобритании». Итак, не желаете ли чая?
        Надо полагать, в обычной жизни его голос гремел. Сейчас, после сильного отравления снотворным средством, он звучал вполсилы, и все-таки интонации и сам тембр внушали уважение.
        - Спасибо, доктор Перкинс, мы с моим российским помощником только что выпили кофе,  - вежливо соврал инспектор, присаживаясь у кровати и жестом предлагая мне последовать его примеру.  - Надеемся, вы чувствуете себя намного лучше и скоро пойдете на поправку. Врач сообщил, что вам ввели тройную дозу сильнодействующего снотворного…
        Лицо Перкинса слегка изменило свой цвет - надо полагать, слова инспектора в обычном состоянии привели бы его в ярость.
        - Неслыханно! Поверьте мне, инспектор: у меня никогда не было проблем с засыпанием, как и вообще со здоровьем! Поэтому я никогда не глотал никаких таблеток, что делает половина неразумного человечества при малейших признаках простуды и недомоганий. И вот представьте себе, что я ощутил, когда врач сообщил мне: оказывается, некто Икс ударил меня по голове, после чего внутривенно ввел тройную дозу снотворного. Неслыханно! Самое же возмутительное - я толком ничего не могу вспомнить!
        Он негодующе покачал головой.
        - Для меня это настоящий шок - я всегда гордился собственной памятью. Доктору Перкинсу достаточно один раз услышать, чтобы удержать всю необходимую информацию в памяти без малейших проблем. И вот события целого дня бесследно исчезли - я абсолютно ничего не помню. Настоящий шок!
        - Значит, вы ничего не помните,  - вздохнул инспектор, бросая на меня выразительный взгляд.  - Прошу вас не расстраиваться - это естественный результат отравления снотворным. Пара дней - и ваша память вновь будет в норме. Но нам очень важно выяснить все возможное относительно нескольких часов вчерашнего дня.
        Тут он чуть подался вперед.
        - Давайте попытаемся вспомнить вместе. Дело в том, что вчера, около девяти утра, вас видел в компании Ларри Брайта вот этот джентльмен - мистер Ален из России. Вы сидели…
        Перкинс живо прервал инспектора.
        - Ларри? Вы говорите о Ларри Брайте?  - Он чуть насмешливо вздернул брови.  - Этот чудик вечно пристает ко мне - пытается по-детски глупо доказать, что его шеф Хатвилл абсолютно прав по поводу того, что в реальности великий Шекспир был его предком Фалком Гревиллом.
        Он презрительно фыркнул.
        - Полная чушь! Но когда эту чушь утверждает профессор, с ним еще можно поспорить, как с профи. А вот когда совершенно оторванный от реальности чудик Ларри пытается доказать то же самое, это, как правило, смешно.  - Он назидательно поднял палец.  - В лучшем случае смешно! Удивительно, как этот Ларри умудрился окончить университет и работать над диссертацией.  - Очередное презрительное фырканье.  - По-хорошему, ему бы проводить Шоу сов, толковать сны нервных барышень и вздыхать на Луну.
        - Так вы помните, как пили кофе вчера утром в компании этого Ларри?  - терпеливо переспросил инспектор.
        Профессор снова фыркнул:
        - Говорю вам, вчерашний день начисто стерся из моей памяти. Но могу вас уверить: если мы пили кофе с Ларри, значит, это он, завидев меня с чашкой, подсел ко мне, чтобы в очередной раз попытаться склонить на свою сторону. Забавный парень: он считает, что способен убедить кого угодно в том, во что верит сам!
        - Хорошо.  - Инспектор оптимистически улыбнулся.  - Тогда другой вопрос. Нам сообщили, что именно у вас находилось настоящее боевое копье из музея замка - вы взяли его, чтобы починить лопнувшее древко…
        - И я его починил!  - вновь перебил инспектора Перкинс.  - Отличное копье! Как я понимаю, именно им и было совершено убийство на турнире, так сказать, от моего лица?
        Инспектор медленно кивнул:
        - Именно. Поэтому я хотел бы уточнить, где вы его хранили?
        - В моей мастерской - небольшом сарайчике рядом с конюшней. Вы ведь в курсе, что еще совсем недавно у меня была собственная лошадь?
        И вновь, не дожидаясь ответа, Перкинс фыркнул и сверхэнергично продолжил голосом, понемногу набирающим силу:
        - Мне тут все рассказали-доложили - и как меня оглушили, и как усыпили, и как, напялив мое снаряжение Ланселота Озерного, посягнули на жизнь моего вечного противника - сэра Натаниеля Хатвилла.
        Он мрачно усмехнулся и, оглядев нас с инспектором, погрозил кому-то невидимому пальцем:
        - Этот наглец свое получит! Никогда Пол Перкинс не расправлялся со своими оппонентами металлом и кровью. Только слово - мое оружие, так и знайте!..
        Беседа с профессором оказалась для нас тяжелым мероприятием: как только мы вышли из палаты, инспектор с явным облегчением перевел дух.
        - Не завидую я студентам профессора! Он никого не дослушивает до конца, постоянно перебивает. С таким совершенно бесполезно спорить - гораздо проще просто согласиться с его точкой зрения или промолчать.
        - Или помериться силами в рыцарском поединке - как они и делают с Хатвиллом,  - кивнул я.  - Что будет нашим следующим шагом?
        Инспектор пожал плечами.
        - В нашей работе много рутины - проверить итоги экспертизы, данные патологоанатома, перечитать протоколы всех допросов…
        Он вздохнул и неожиданно подмигнул мне с задорной улыбкой.
        - И все-таки, я думаю, стоит прямо сейчас нам с вами разыскать этого парня - Ларри Брайта. Вчера он сам пришел, но я был еще не готов его допросить. Сегодня я могу задать ему несколько вопросов. Где, вы думаете, проще его найти?
        Я только усмехнулся.
        - Сегодня утром он вел Шоу сов перед замком. Готов поспорить на что угодно: мы найдем последнего романтика в питомнике сов. Поспорим?
        Инспектор в очередной раз весело рассмеялся:
        - Извиняюсь, но спорить не буду - это заранее гарантированный провал. Немедленно отправляемся в питомник!
        И мы отправились.
        Глава 13. Откровения Ларри
        Мы действительно нашли Ларри в питомнике сов при замке - длинном деревянном строении, наполненном шелестом крыльев множества птиц, с таинственным посвистом и мерцанием глаз в полумраке клеток. Парень тут же появился, как только мы вошли,  - словно совы, почувствовал явление чужаков, передали ему сигнал тревоги.
        - О! Это вы,  - вместо приветствия выдохнул он едва ли не шепотом и тут же потер свои слегка припухшие от слез глаза.  - Я понимаю, нам с вами нужно о многом поговорить. Я могу помочь следствию. Конечно, это может показаться смешным, но…
        Инспектор поднял ладонь.
        - Подождите, Ларри, прошу вас успокоиться. У вас красные глаза - вы плакали?
        Ларри быстро кивнул, и инспектор дружески похлопал его по плечу.
        - Нам действительно нужно с вами поговорить, поэтому я предлагаю пройти сейчас в замок, в Зал торжеств, где вчера…
        Тут Ларри прервал инспектора своим робким тенорком:
        - В Зале торжеств не получится - сегодня он заказан для проведения банкета. Давайте лучше посидим здесь, в подсобном помещении,  - оно светлое, там есть стулья и стол, и даже электрический чайник, так что я могу предложить вам чашку чая.
        Разумеется, мы тут же согласились, проследовав за Ларри в конец питомника. Парень нисколько не преувеличил: в не слишком просторной подсобке действительно оказалось очень уютно и чистенько. Мы расселись за круглым столом на крепких стульях с высокими спинками.
        - Вот теперь вы можете задавать свои вопросы,  - локтями опершись о стол, предложил Ларри.  - Клянусь, что буду отвечать честно.
        - Замечательно,  - улыбнулся инспектор.  - Мой первый вопрос простой: вот этот джентльмен видел вас в компании доктора Перкинса вчера незадолго до начала турнира. Вы пили кофе в кафе и о чем-то беседовали, после чего удалились в сторону Пермент-стрит. Не могли бы вы подробно рассказать, как вы встретились с доктором, почему сидели в кафе и куда отправились из него. Вопрос ясен?
        Вместо ответа Ларри глубоко вздохнул и перевел взгляд на меня, с любопытством школьника разглядывая мое честное открытое лицо.
        - Джентльмен мне совсем неизвестен.  - Он неуверенно улыбнулся.  - Вы не поверите, но это мне льстит: некто, совершенно мне неизвестный, почему-то обратил на меня внимание в кафе. Интересно, почему вы обратили на меня внимание?
        Ответить было совсем нетрудно. Я улыбнулся:
        - Все очень просто. Дело в том, что мы с подругой как раз накануне приехали в Уорвик, сразу отправились в замок, и первое шоу, которое приятно нас удивило, было ваше Шоу сов. При этом, спешу отметить, обратила на вас внимание моя подруга. Она сказала мне: «Смотри, вон тот парень, что вел Шоу сов».
        Ларри даже слегка порозовел от удовольствия. Он кивнул и торопливо, чтобы скрыть неловкость, заговорил, отвечая на вопрос.
        - Вернемся к существу заданного вами вопроса… Итак, чтобы объяснить нашу вчерашнюю встречу с доктором Перкинсом в кафе отеля «Корона и Роза», надо сделать небольшое отступление.
        Он обвел нас с инспектором взглядом светлых глаз.
        - Наверняка вам уже приходилось слышать о вечных спорах моего шефа и доктора Перкинса по поводу личности Шекспира. Но последние два-три года словесных споров они избегали - после того, как один из них завершился дракой. С тех пор они по-своему продолжают дискуссию: встречаются на турнирах и в каждом новом поединке стараются доказать свою правоту, выбив соперника из седла.
        Ларри усмехнулся и развел руками.
        - На мой взгляд, это просто глупо! Два солидных мужа ведут себя, как мальчишки. Особенно это касается доктора Перкинса. Перкинс вообще очень сложный человек и педагог - из тех, кто не учит, но поучает. Перкинс всегда прав! Это его кредо. Что касается меня, то я полагаю, самое сильное копье - это слово. Именно поэтому я использовал и буду использовать каждый шанс для того, чтобы постараться убедить Перкинса если не признать правоту моего шефа, то по крайней мере уважать его точку зрения, которая, кстати сказать, имеет немало последователей - чтобы убедиться в этом, достаточно попросту открыть любой серьезный литературный альманах или журнал.
        Ларри перевел дух.
        - Честно сказать, кафе при «Короне и Розе» - мое любимое в городке, как правило, именно там я завтракаю. Вчера по дороге в кафе я случайно наткнулся на Перкинса. Он сказал мне, что у него, судя по всему, упало давление - он чувствовал слабость. Я пригласил его выпить в моей компании кофе. При этом я пошутил - сказал нечто в том роде, что, кроме крепкого кофе, наш традиционный спор про Шекспира непременно доведет его давление до нормы. Он хохотнул и согласился.
        Парень нервно усмехнулся, пожав плечами.
        - Все было как обычно: я декламировал сонеты Гревилла - в них тот же дух, что и в знаменитых сонетах Шекспира. Перкинс только фыркал, а допив свой кофе, который я ему оплатил, попросту поднялся и направился домой. Я дошел с ним до перекрестка на Плим-роуд, а оттуда направился к себе. Хочу отметить, что Перкинс даже не услышал, как я с ним попрощался,  - он только зевал и бросал взгляд на свои часы. Ну, а мне тоже нужно было успеть приготовиться - мое шоу должно было начаться сразу после турнира. Вот и все.
        В комнате повисла пауза. Все было достаточно ясно и просто - парень конкретно и четко ответил на вопрос инспектора, ни в чем не войдя в противоречие ни с какими из предыдущих показаний.
        - Что ж, благодарю за подробный ответ,  - инспектор смотрел на Ларри задумчиво, словно что-то еще не давало ему покоя.  - С этим все ясно. А теперь давайте вернемся к вашему вчерашнему визиту… Почему вы ворвались в Зал торжеств в таком ужасном состоянии? Ваши слезы и слова про пророчество сов… Я все понимаю, но, извините меня, никогда не поверю, что профессор Хатвилл настолько дорог для вас, что вы расплакались, услышав о его смерти.
        Бедняга Ларри! Надо было видеть парня в тот момент: его бледное анемичное лицо вспыхнуло багровым цветом, а глаза мгновенно наполнились слезами - словно для того, чтобы наглядно опровергнуть только что прозвучавшее сомнение инспектора по поводу его слез из-за смерти профессора.
        - «Что нет невзгод, а есть одна беда…» - Он пробормотал эти слова, и тут же, как по команде, из его припухших глаз вновь полились слезы - безостановочные, бесшумные. Он резко провел ладонью по лицу, утирая их - бесполезно!
        - Вы не верите в пророчества, вы не верите в то, что я могу разговаривать с моими совами, что я понимаю их язык!  - его голос срывался, губы дрожали.  - Но, независимо от вашей веры, все это - реальность: я люблю профессора, как учителя и наставника, я плакал о его смерти, потому что понимаю язык сов, а они видят то, что происходит за стенами этого питомника. Люси действительно села мне на руку и одним своим взглядом безмолвно произнесла ужасное слово: «Смерть».
        Он шумно сглотнул и продолжил:
        - Для меня слово «смерть» наполнено особым смыслом - в пять лет я лишился родителей, они погибли в автокатастрофе. Поэтому каждый раз, услышав или прочитав слово «смерть», я плачу, как ребенок… «Что нет невзгод, а есть одна беда…»
        Он расхохотался - и при этом по искаженному гримасой смеха лицу текли слезы.
        - Извините… Мне нужно побыть одному.
        Любой на нашем месте почувствовал бы неловкость. Мы с инспектором извинились и поспешно вышли, оставив парня одного.
        Прежде чем закрыть за собой дверь, я оглянулся: парень уронил лицо в ладони, сотрясаясь плечами в беззвучных рыданиях. Бедняга Ларри!
        Глава 14. Визит в клуб рыцарей
        - Интересно, а вот что лично вы знаете о рыцарских турнирах? Об экипировке рыцарей, об их оружии и традициях?..
        Мы неторопливым прогулочным шагом двигались от птичьего питомника вдоль стены замка по направлению к центральным воротам. Инспектор задал вопрос и остановился, с любопытством уставившись на меня. Что я мог ответить?
        - Полагаю, совсем немного. Рыцарь для меня - это всадник в шлеме, с мечом или копьем в руках. Вот, пожалуй, и все. Если вы спросите, как называются те или иные атрибуты его снаряжения, я отвечу - понятия не имею!
        Инспектор только кивал, словно соглашаясь с каждым моим словом.
        - Увы, я тоже с детства не увлекался игрой в рыцарей, иначе все бы знал назубок. Ведь у нас в Уорвике и в мои школьные годы регулярно проводились подобные турниры, куда нас приводили всем классом, а по окончании боев рыцари-участники демонстрировали нам все свои аксессуары, рассказывая о разновидностях шлемов, мечей и всего прочего. Каюсь: все это я легко пропускал мимо ушей - уже в те годы меня гораздо больше увлекали автомобили, особенно итальянские модели.
        Он вздохнул и кивнул в направлении низкого деревянного здания под стенами замка, что находилось неподалеку от питомника.
        - Предлагаю вам зайти со мной за компанию в конюшню. Поговорим с конюхом, а потом попытаем счастье в «Уорвике». Во внутреннем дворе, за конюшнями, размещается здание рыцарского клуба «Уорвик», о котором вы уже слышали от Томми Уингза. Клуб объединяет жителей нашего городка - любителей древности, которые увлекаются рыцарством и участвуют во всех турнирах, играя в Средневековье. Вчера я не успел переговорить с участниками турнира на предмет смертельного поединка.
        Инспектор прищурился на солнышке.
        - Здесь есть еще одна деталь, которую стоит уточнить. Профессор Хатвилл каждый раз облачается в свой наряд рыцаря именно здесь, в раздевалке клуба, и помогает ему в этом его паж - студент университета по имени Джим Патсон, которого в интересующий нас день он отпустил. Об этом я особенно подробно допросил профессора. Когда он договорился с Питером о подмене, то сам исполнил обязанности пажа, помог тому снарядиться. Как клятвенно заверил меня профессор, он заранее позвонил Джимми Патсону, без лишних объяснений сообщив, что на данном турнире услуги пажа ему не потребуются. Мне интересно: парень дисциплинированно все выслушал, нисколько не удивился неожиданному отводу и попросту остался дома, не пришел на турнир чисто из любопытства?.. Ну, что - зайдем?
        К этому моменту мы уже подошли к воротам территории конюшни. Я кивнул, и инспектор толкнул створку.
        В далеком светлом детстве однажды я посетил подмосковную конюшню, где в конной секции занимался мой приятель-одноклассник. Те впечатления едва не вдохновили меня на сочинение оды лошадям - так я был потрясен их грацией и лоском, удивительными глазами и заплетенными в косички гривами.
        Сейчас все чудесно повторилось: если вчера мы с Соней шагнули в Средневековье, то теперь я словно бы окунулся в атмосферу собственного детства.
        Как и в подмосковном клубе, нас встретил главный конюх и, не удержавшись, первым делом повел к своим любимцам: мы шли по проходу между стойлами, и Вилли (так звали конюха) представлял нам каждого коня или лошадку по имени, перечисляя все их заслуги и подвиги.
        - Молли - моя любимица!  - его голос даже слегка дрожал от умиления, когда он рукой гладил вороную лошадку по крупу.  - Наша Молли - вороной масти, что достаточно редко встречается среди першеронов. Классический першерон - серой масти. Но главное - Молли у нас умница, все понимает, иногда даже говорить ничего не надо!.. А вот это - Гном, хотя, сами видите, сейчас роста он нормального. А вот когда только родился, первый год рос очень плохо, мы боялись что так и останется недоростком. Но ничего - наверстал!..
        - А они у вас крепыши!
        Я произнес эту фразу и понял, что сглупил,  - и Вилли, и инспектор взглянули на меня с легким недоумением.
        - Ну, Ален, даже я знаю, что для рыцарских турниров используют лошадей особой породы,  - сказал Бонд, а Вилли тут же продолжил тему:
        - Совершенно верно! Вы только представьте, какую ношу лошадь должна нести на своей спине, да еще при этом быстро скакать! Рыцарь в полном обмундировании с тяжеленным копьем может весить больше ста килограммов! В эпоху Средневековья во Франции специально вывели эту породу - першерон. Она уникальна! Сильные, бесстрашные, умницы. Наши рыцари, особенно профессор Перкинс, всегда украшают своих лошадок шлемом с великолепным плюмажем. Кстати сказать, вот лошадка, на которой всегда выступает Перкинс,  - Лиззи. Не так давно она принадлежала ему, содержалась в его личной конюшне. Доктор продал Лиззи из-за финансовых трудностей.
        Мы стояли перед стойлом, где мирно жевала сено серебристая лошадка с роскошной гривой, аккуратно заплетенной в косички с вплетенными ромашками. Длинная челка кокетливо прикрывала ей левый глаз, а правым - блестящим, огромным - она не без лукавства поглядывала на нас.
        - На редкость спокойная труженица! Впрочем, наверняка никакая другая не вынесла бы Перкинса со всеми его причудами - ведь даже, пока он добирается сюда верхом от дома, всю дорогу вслух доказывает свои истины!  - Вилли ласково потрепал лошадку.
        - Вы не могли бы рассказать подробно, как все проходило вчера: во сколько появился доктор Перкинс, во сколько ускакал на своей Лиззи?
        Инспектор еще не успел договорить, как Вилли кивнул, заговорив:
        - Понимаю, что вы хотите сказать, и сразу отвечаю: вчера все было в точности как всегда. Доктор Перкинс явился едва ли не вместе с солнцем - ровно в пять сорок пять. Обычно он рано забирает Лиззи, заодно совершая первую конную прогулку, после чего отправляется домой и до выезда на турнир ставит лошадь в свою конюшню. Именно так было и вчера: доктор пришел бодрым шагом, поприветствовал меня, оседлал Лиззи, вывел ее во двор, взлетел в седло и отправился на прогулку в сторону леса.
        Инспектор с улыбкой смотрел на лошадку, мирно жевавшую травку.
        - А профессор Хатвилл - вы лично видели, как он явился в облачении рыцаря, как садился на свою лошадку?
        Вилли вздохнул и покачал головой.
        - Увы! Хатвилла я увидел уже в седле - он совершал неторопливую конную прогулку на лужайке у замка. Я еще удивился: обычно профессор появляется гораздо позже, снаряжается в общей раздевалке, а потом вместе со своим пажом Джимми приходит на конюшню. Но вчера я нигде не заметил пажа профессора, а его самого, повторюсь, увидел уже полностью облаченным и в седле…
        Пару минут мы молча любовались лошадьми. Инспектор ласково потрепал лошадку Перкинса по холке.
        - Значит, вчера Лиззи самостоятельно вернулась сюда? Полагаю, Вилли, вы внимательно ее осмотрели? Не заметили ли вы чего-нибудь необычного - в седле, в гриве лошади?
        Вилли пожал плечами.
        - Могу только еще раз повторить: все было как обычно. Лично я увидел Лиззи, когда она уже мирно щипала травку у ворот конюшни. Она не была взмылена, совершенно спокойна - стало быть, вернулась легкой трусцой по вполне знакомому ей маршруту - полагаю, от дома профессора, ведь именно там вы обнаружили все его рыцарское снаряжение?
        Инспектор кивнул.
        - Благодарю вас, Вилли. А теперь вы не могли бы проводить нас в рыцарский клуб? Мы хотели бы задать ребятам несколько вопросов…
        Путешествие в прошлое продолжалось. Когда мы вошли в просторную раздевалку рыцарей, при виде фигуры, облаченной в красную накидку и металлический шлем с пышным белоснежным плюмажем, у меня в очередной раз мелькнула мысль, что нынешнее путешествие в Англию стало своего рода экскурсом в Средневековье, так что даже вполне реальное убийство оказалось выдержанным в духе суровых времен рыцарских турниров и прекрасных дам.
        - Красный рыцарь - победитель тридцати боев! Прошу любить и жаловать!
        Густой бас прозвучал откуда-то из-за металлической маски шлема, и массивная фигура рыцаря склонилась в полупоклоне, тут же разразившись веселым хохотом и что есть сил хлопнув лапой инспектора по плечу:
        - Не узнаешь, Тони?
        Едва не рухнув от этого жеста, инспектор все же удержался на ногах, с усмешкой погрозив громиле пальцем:
        - Узнаю, Тедди! Всегда болею за тебя, если попадаю на турниры!
        После этого они крепко обнялись, хлопая друг друга по плечам.
        - Разрешите представить,  - инспектор положил руку мне на плечо.  - Ален, мой добровольный помощник из России,  - с легким полупоклоном он развернулся к снявшему шлем рыцарю.  - А это мой бывший одноклассник Тедди Грэкхэм, огромный и сильный, но очень добрый. Можете себе представить, Ален, по профессии Тедди - ветеринарный врач. Все окрестные владелицы кошек и собачек обожают доброго доктора Тедди!
        Мы приветственно кивнули друг другу, пожали руки, после чего инспектор поднял руку вверх, призывая всех присутствующих проявить внимание.
        - Внимание, минутку тишины! Прошу вас выслушать мои вопросы и постараться ответить на них как можно более полно. Скажите, насколько я понял, большинство из вас именно здесь надевает все рыцарское облачение перед турниром, не составляет исключения и профессор Хатвилл. А вот доктор Перкинс каждый раз заранее садится в конюшне на лошадь, отправляется домой, там облачается и возвращается сюда. Все так?
        В ответ раздались отдельные смешки и ироничные комментарии наполовину одетой в средневековые костюмы публики.
        - Все так и есть,  - мрачно кивнул Тедди.  - Такое положение дел существует уже не один год, и все это время мы пытаемся убедить Перкинса переодеваться здесь, как все! Это же полная глупость - бесконечные поездки на Лиззи туда-сюда. Кроме того, нарушается церемония: рыцарю полагается надевать свое снаряжение с помощью личного пажа, паж также помогает сесть в седло, проходя таким образом свою школу становления рыцарем. Но наш Перкинс и слушать ничего не желает! Только и повторяет, что он без малейшей проблемы взлетает в седло, будучи в тридцатикилограммовом снаряжении.
        - Это причуда доктора,  - негромко произнес один из молодых участников в костюме крестоносца.  - Все знают: пару лет назад Лиззи была его собственностью, тогда он приезжал на состязания из дома и возвращался туда после окончания поединков. А когда все изменилось и он был вынужден продать Лиззи нашей конюшне, доктор, несмотря на сложности, сохранил свою привычку - каждый раз забирает Лиззи и отправляется домой, откуда и появляется на состязания в своей привычной манере.
        Все загудели и закивали, выслушав высказывание. Тедди усмехнулся и укоризненно покачал головой.
        - Думаю, все кончится тем, что мы проведем собрание и примем решение: всем членам клуба переодеваться именно здесь - всем без исключения! Не нравится - извольте покинуть наши ряды. Перкинс может запросто вылететь из клуба и больше не принимать участия в турнирах.
        В помещении смолкли все реплики и звуки, повисла тишина. Тедди мгновенно побагровел:
        - Не понимаю, в чем тут проблема? Если кого-то не устраивает…
        Его перебил инспектор, с мягкой улыбкой подняв ладонь:
        - Дорогой Тедди, давай вернемся к нашим вопросам. Вопрос на всякий случай - я понимаю, если бы кому-то из вас было что-то известно, вы бы сами обратились в полицию, и все-таки… Никто не видел чего-нибудь, относящегося к убийству, на том самом турнире? Быть может, кто-то из вас если не видел сам, то слышал разговоры в городке по поводу проскакавшего всадника-убийцы или лошади, когда она возвращалась к конюшням, что-то еще, так или иначе относящееся к случившемуся?..
        В ответ все только дружно замотали головами - никто ничего не видел, не слышал. Инспектор кивнул.
        - Хорошо. Тогда я хотел бы познакомиться с пажом профессора Хатвилла, от услуг которого в интересующий нас день он неожиданно отказался. Он здесь?
        Рыцари расступились, и нам навстречу шагнул парень, которого с первого взгляда я назвал про себя бесцветным. Представьте себе доходягу среднего роста, самой что ни на есть средней, серенькой и ничем не примечательной внешности - жидкие волосы светло-каштанового цвета, щелки крошечных карих глаз, бесцветные губы; вся одежда - того же коричневого оттенка. Такого увидишь и тут же забудешь.
        - Это я,  - произнес он бесцветным голосом.  - Меня зовут Джим Патсон, я - студент профессора Хатвилла. Задавайте свои вопросы.
        Могу поспорить на что угодно: инспектор Бонд, как и я, с первого взгляда ощутил к парню неприязнь. Серый, неприметный - это еще полбеды! Самое неприятное, что при всем при том на его ничем не примечательном лице то и дело появлялась кривоватая усмешка, он то и дело бросал на собеседника быстрые хитрющие взгляды, тут же «скромно» опуская глазки.
        - Давайте выйдем и немного прогуляемся,  - предложил инспектор, пытаясь улыбнуться неприятному Джимми максимально доброжелательной улыбкой.  - Побеседуем на свежем воздухе.
        Глава 15. Беседы на свежем воздухе
        Говоря о свежем воздухе, инспектор, возможно, просто использовал устойчивое выражение, но когда пару минут спустя мы брели по круговой дорожке площадки у конюшни, где лошадям устраивают короткие разминки, я вдруг вздохнул полной грудью. Что ни говори, а в раздевалке доблестных рыцарей был далеко не свежий воздух.
        - Расскажите подробно, как все было в интересующий нас день,  - сразу же задал первый вопрос инспектор.  - Во сколько вы должны были прийти тогда, чтобы помочь профессору облачиться в доспехи?
        С первого же вопроса Джимми продемонстрировал свой стиль диалога: отвечал не сразу, тщательно обдумывал каждое слово, словно ожидая подвоха, а затем, не менее тщательно поразмышляв, давал предельно краткий ответ, явно не желая сболтнуть ничего лишнего.
        - Обычно я прихожу за час до начала турнира, как и все,  - наконец-то прозвучал его ответ.  - Но вчера профессор заранее позвонил мне и сказал, чтобы я не приходил - он уже сам оделся, чтобы немного покататься на своей лошади Динни.
        Инспектор внимательно смотрел на бледное лицо с опущенными глазами.
        - Вы не удивились этому звонку?
        Джимми вяло пожал плечами, упорно не поднимая глаз.
        - Почему я должен удивляться? Накануне я пытался отпроситься у профессора, чтобы съездить по делам в Бирмингем, но тогда он мне отказал.
        Повисла пауза - мы молча шли, никто не произносил ни слова.
        - И вы отправились в Бирмингем?  - наконец не выдержал инспектор.
        Джимми бросил на него короткий взгляд, тут же вновь уставившись на свои мерно шагающие ноги.
        - Нет. Так как накануне профессор мне отказал, я перестроил свои планы.
        Инспектор вздохнул - краткие ответы и продолжительные паузы в речи парня кого угодно могли вывести из себя.
        - И чем вы занялись - как конкретно вы перестроили свои планы?
        - Это не имеет отношения к вашему следствию.
        - Извините, но, имеет или нет, решать не вам. Так чем вы занимались в тот день, получив столь неожиданный отгул?
        Парень дернул плечом, бросив косой взгляд на инспектора; короткое молчание, по всей видимости, наполненное размышлениями над тем, как лучше ответить, и, наконец, раздался его тусклый голосок:
        - Я отправился на турнир.
        - Значит, вы все-таки отправились к замку. Сразу после звонка?
        - Я же сказал: я пошел на турнир. Мне ни к чему было отправляться за два часа до его начала.
        - Вы пришли к началу турнира?
        - Именно.
        Очередная пауза.
        - И вы видели, как погиб Зеленый рыцарь - то есть ваш профессор?
        Джимми вновь вяло пожал плечами.
        - Как и все.
        К этому моменту даже на редкость терпеливый и миролюбивый инспектор почувствовал раздражение. Он резко остановился на месте, развернувшись к бледному Джимми:
        - Сообщите мне ваш адрес.
        Джимми мрачно пробубнил название улицы и номер дома и поинтересовался, собирается ли полиция проверять честность его показаний.
        - Разумеется, мы опросим всех соседей, чтобы уточнить, где на самом деле вы находились сразу после звонка профессора.
        Парень в очередной раз умолк, предавшись размышлениям, после чего неожиданно поднял взгляд на инспектора и сделал заявление, не дожидаясь вопроса:
        - Я не все время был дома. Я выходил просто прогуляться по городу. У меня немного болела голова.
        Инспектор кивнул, внимательно рассматривая бледное лицо Джимми с невыразительными глазами.
        - Хорошо. Значит, вы прогулялись по городку. А во сколько вы были на месте турнира? Постарайтесь ответить как можно более точно.
        Парень облизал губы кончиком языка.
        - В начале первого. Точнее сказать не могу - я не смотрел на часы.
        Инспектор, похлопав Джимми по плечу, продолжил движение.
        - Джимми, скажите откровенно: что вы ощутили, когда увидели, что из груди вашего профессора торчит копье?
        Пауза.
        - Но это же был не профессор.
        - Но тогда вы этого не могли знать.
        Очередная пауза.
        - А что я должен был ощутить?
        - Об этом я спрашиваю вас, Джимми.
        Парень криво усмехнулся и неопределенно пожал плечами:
        - Ничего особенного. Он же мне не родной отец! Я просто пошел домой. Не люблю подобные трагедии - все, что связано с кровью. А труп был весь залит ею, меня сразу замутило.
        - А когда вы услышали, что на самом деле убит был другой человек?
        - Сегодня, в раздевалке клуба, все только это и обсуждали.
        Тут Джимми вновь резко остановился.
        - Послушайте, инспектор Бонд, я не могу сообщить вам ничего интересного, потому что в этом деле я ни при чем. Можно я вернусь в раздевалку? Скоро у нас начнется конная прогулка.
        - Если вы действительно не скрываете ничего ценного для следствия - идите.  - Инспектор заложил руки за спину.  - Если вам вдруг станет что-то известно, полагаю, вы сразу сообщите это полиции.
        - Разумеется.
        Джимми сжал тонкие губы в одну ниточку, кивнул и, развернувшись, едва ли не побежал назад. Мы с инспектором какое-то время наблюдали за этим бегством, в конце концов обменявшись многозначительными улыбками.
        - Ну, как вам Джимми?  - поинтересовался Бонд.
        - Он ответил на все ваши вопросы, но этим только открыл новые темы,  - ответил я.  - Я не верю, что он действительно пришел к началу турнира, увидел труп, тут же развернулся и ушел. В таком случае, если этот парень столь откровенно врет, какой у него в том интерес? Что он знает?
        - Согласен,  - кивнул инспектор.  - Не волнуйтесь, мы его проверим самым тщательнейшим образом. В первую очередь, думаю, стоит узнать, каковы его реальные отношения с профессором Хатвиллом, а заодно уточнить, не пытался ли погибший Питер его шантажировать. Сами подумайте: гораздо логичнее предположить, что Джимми вовсе не сидел дома, когда профессор столь неожиданно освободил его от обязанностей пажа. Каждый второй парень на его месте отправился бы в конюшню, чтобы посмотреть, что там происходит. А ведь в таком случае он вполне мог увидеть профессора, поспешно удалявшегося в сторону университета, и кого-то неизвестного в снаряжении Зеленого рыцаря, якобы беспечно катающегося на Динни по зеленому полю…
        Глава 16. Новые подозреваемые
        Мы с инспектором еще не завершили наш диалог, когда зазвенел мой сотовый. Я мог даже не смотреть на экран - звонок Сони я, наверное, чую сердцем.
        - Слушаю, моя милая,  - проговорил я вместо приветствия, услышав в ответ снисходительное хмыканье.
        - Ладно-ладно, согласна: ничья.  - Соня словно бы улыбалась мне по телефону.  - Давай помиримся и отправимся обедать. Ты ведь тоже проголодался?
        Вот так - один раз дал девице отповедь, и она уже выбирает выражения. По крайней мере, если предполагает пообедать за мой счет.
        Я усмехнулся с видом бывалого моряка.
        - Проголодался ли я? Честно говоря, не задумывался. Мы тут с инспектором Бондом развили бурную деятельность, времени не было думать об обеде. Но вот теперь ты сказала, и я понял, что хочу перекусить.
        - Слава богу,  - промурлыкала Соня с минимальной ноткой язвительности и тут же попыталась рассмеяться чарующим серебристым смехом.  - В таком случае предлагаю отправиться на обед. Но сначала подруливай ко мне - надо отнести в отель весь мой художественный беспорядок.
        Да, что ни говори, а мне достаточно редко выпадает такой шанс: капризная и своенравная Соня, по жизни заставляющая меня маяться и страдать, теперь сама просила меня помочь отнести свой скарб и затем покормить ее в системе британского общепита. Грех было этим не воспользоваться.
        Я выразительно вздохнул - так вздыхают отчаянные трудоголики, когда их насильно прогоняют с работы домой.
        - Послушай, давай встретимся чуть позже - скажем, через полчаса? Мы с инспектором еще не все довели до ума…
        - Что конкретно вы с инспектором не довели до ума?
        Как резко меняется песня любимой девушки, чуть что-то выходит не так, как она хочет! Мне показалось, пронзительный голосок Сони проткнет насквозь мою ушную перепонку. Но уступать нельзя! Я сурово нахмурил брови.
        - Тебя, милая, это не касается. Если так хочешь есть - отправляйся одна в отель, а я подойду чуть позже.
        - И отправлюсь!  - едва ли не взвизгнула Соня.  - Вон ведущий совиного шоу завершил свое шоу и собирается уходить. Попрошу милого человека помочь донести мой этюдник. Надеюсь, уж он-то не откажет!
        С этими словами взбешенная Соня дала отбой. Я вздохнул еще раз и довольно натянуто улыбнулся славному инспектору, который с любопытством прислушивался к моему монологу, произносимому на великом и могучем русском языке.
        - Все в порядке?  - поинтересовался он.
        Разумеется, я кивнул.
        - Все просто отлично. Кстати, вы не собираетесь пообедать?
        Инспектор тут же бросил взгляд на часы на своем запястье.
        - Уже второй час! Я совершенно не заметил, как пролетело время. Что ж, я действительно отправляюсь на обед. Вы тоже?
        Я с важным видом кивнул.
        - Совершенно точно. Приятного аппетита, инспектор! Было интересно наблюдать вашу работу.
        Бонд улыбнулся, похлопал меня по плечу, и мы с ним разбежались в разные стороны.
        Не знаю, где конкретно собирался обедать инспектор, а я, поглубже натянув на глаза козырек кепки, направился вокруг замка к воротам башни - именно там несколько часов назад я оставил неукротимую Соню. Существовала вероятность, что упрямая дивчина, ни на грамм не желающая подчиниться воле мужчины, все еще малюет там свои шедевры или пытается в гордом одиночестве дотащить скарб до отеля.
        Увы, как только я вывернул к воротам, моему взору предстало изумрудное поле, на котором нигде не наблюдалась фигурка Сони в белоснежных шароварах и блузке цвета экрю. Я на мгновенье представил себе, как тщедушный доходяга Ларри галантно тащит Сонину утварь до самого отеля, подбадриваемый ее ослепительными улыбками, но в конце концов решил на время выкинуть все это из головы и попросту пообедать где-нибудь в Уорвике, заодно суммировав все полученные сведения об обстоятельствах убийства неприятного типа по имени Петя. Приняв это мужественное решение, я энергично направился в город.
        Сами понимаете: одно дело - блуждать по городку, романтически обняв за талию любимую девушку, не слишком торопясь найти место для чревоугодия, и совсем другое - тащиться по незнакомым улочкам одному. Вот тут в голову и приходят тоскливые мысли насчет того, что «голод - не тетка» и лучше побыстрее устроиться за столиком в первом же попавшемся кафе.
        Как назло, первое кафе попалось мне только спустя двадцать пять минут активных поисков по улицам и переулкам небольшого, казалось бы, городка. Когда наконец-то передо мной вдруг, как в сказке, появилось долгожданное заведение под банальнейшим названием «Уорвик», я бухнулся за столик, ощущая едва ли не величайшее счастье. Я не стал изучать меню, выискивая нечто особенное, попросту заказав жареный картофель со стейком средней прожаренности.
        В ожидании заказа я потягивал крепкий кофе и вяло размышлял, как быстрее и безболезненнее помириться с Соней.
        - Ко всей моей головной боли из-за дел фирмы не хватало только этого!  - раздался за моей спиной раздраженный мужской голос.  - Но сыночек всю жизнь преподносил нам неприятные сюрпризы, оставшись верным себе и после смерти.
        Так как реплика прозвучала на родном русском, я осторожно повернулся и бросил взгляд на земляка. Им оказался солидный дядька в черной рубахе, со слегка помятым, хотя все еще красивым лицом - одного взгляда было достаточно, чтобы понять: передо мною - папик погибшего Питера Санина.
        Завершив свою реплику, Санин-старший лихо опрокинул стакан виски. Рядом с ним сидела эффектная блондинка - конечно, что называется, не первой молодости, но далеко не пенсионерка, с эффектным бюстом и великолепной белой гривой роскошных волос, уложенных в недешевой парикмахерской.
        - Твой родной сын трагически погиб, а ты говоришь про него гадости,  - капризно протянула она.  - Сделай паузу хотя бы до похорон. Кстати, где мы его будем хоронить - здесь или повезем в Пензу?
        В ответ мужичок злобно хохотнул:
        - Только этого мне не хватало! Впрочем, если желаешь - вези его куда угодно, но меня уволь! В ближайшее время я с головой занят работой.
        - Одна я не собираюсь никуда его везти,  - капризно отозвалась блондинка.  - Я просто спрашиваю.
        - Похороним его здесь. Только когда нам это разрешат? Тот тип в полиции сказал, что Петьку убили, возможно, из-за того, что он активно занимался шантажом. Вот ведь паршивец! Позорит меня и после смерти.
        - Перестань, Миша! Петя был неплохим мальчиком.
        - Разумеется, лучше не бывает! Только давай договоримся: когда мы с тобою встретимся с местной полицией, как это положено, ты, моя милая, будешь помалкивать, ок? Если что, говорить буду я, а ты только кивай, как немая. Проглоти язык, короче, чтобы не сболтнуть лишнего.
        - Интересно, чего такого лишнего я могу сболтнуть?
        На этом интереснейший диалог неожиданно завершился - парочке принесли заказ, и они тут же, позабыв все свои проблемы, накинулись на еду, словно полгода сидели на кефирной диете.
        В это же время официант подрулил к моему столику и принялся с улыбкой расставлять угощение. Еще несколько минут назад я бы с удовольствием принялся за трапезу, смакуя каждое блюдо, но неожиданно подслушанный диалог отвлек меня от чревоугодия.
        Итак, чудесным образом я обедал по соседству с предками Питера Санина. Я невольно усмехнулся - такова жизнь! Стоит увлечься каким-либо ребусом, как подсказки-путалки-обманки сами начинают лезть тебе в руки, внося сумбур и проверяя сообразительность. В доброй старой Англии я, блуждая по городку, наугад зашел в первое попавшееся кафе и умудрился устроиться за столиком по соседству с русичами, которым, разумеется, не пришло в голову, что у них за спиной сидит земляк-россиянин, прекрасно понимающий их громкую речь и ко всему прочему вовлеченный в расследование дела об убийстве их сына.
        Я еще раз усмехнулся, покачав головой. Да уж, что ни говори, а папик покойного Пети оказался потрясающим типом! Только представьте: его единственный сын трагически погиб во цвете лет, а отец лишь раздраженно отмечает, что он его постоянно достает, даже своей смертью прибавляя проблем. Я невольно посочувствовал Пете, хотя в данный момент парень уже не нуждался ни в чьем сочувствии.
        Итак, предки покойного Пети явились из-за смерти сынка, жутко недовольные этой «проблемой». Интересно в таком случае, что конкретно имел в виду глава семейства, предлагая любимой супруге помалкивать? Как это он выразился: «Проглоти язык, короче, чтобы не сболтнуть лишнего». Разумеется, мне, любопытному, жутко интересно: что «лишнее» может сболтнуть мама покойного? Неужели его смерть - никакая не ошибка, неужели неизвестный убийца вовсе не желал угрохать профессора, а метил конкретно в Петю?
        Тут, словно отвечая на мои беззвучные вопросы, вновь забубнил Петин папа, одновременно смачно пережевывая пищу и чавкая:
        - Ешь как следует, получше живот наполняй. Не нравится мне, как ты схуднула, дорогая моя. Смотри, не ляпни копам, что было время, и ты, старушка, умудрилась влюбиться в моего Петьку, ныне покойного.
        - Да ты сам больше всего боишься, что я сообщу копам, как я влюбилась, а ты чуть не прибил родного сынка.
        Голосок мамочки прозвучал неожиданно резко, как удар хлыста. Папочка мгновенно грохнул кулаком по столу и зашипел:
        - Так я и знал! Молчи, дура, если не хочешь в английскую тюрягу сесть! Я ведь тоже могу сообщить им интересный факт, что ты пыталась заплатить одному негру, чтобы он проучил Петьку…
        - Сам молчи!
        Голоса зазвучали неожиданно зло и резко, словно до того парочка не беседовала нежно. Пара фраз - и ситуация резко изменилась, в воздухе, казалось, зазвенела сталь.
        - Вот я и говорю: молчи!
        После этой завершающей фразы папика за моей спиной раздавались только чавканье и звяканье вилок. Я, завершив обед, позволил себе улыбнуться. Неплохо! Во-первых, семья Питера проживает здесь же, в доброй старой Англии. А во-вторых, мамочка ему не родная, судя по всему, она гораздо моложе папика и не так давно пыталась совратить самого Питера, а не встретив взаимности - «проучить» его. Впрочем, вполне возможно, что совратить Питера дамочке удалось, а прибить его она пыталась за то, что он по привычке принялся шантажировать ее. Все это следовало сообщить инспектору Бонду и тщательнейшим образом проверить.
        Под чашечку кофе на десерт я получил последнее «угощение»: парочка прошла мимо меня на выход, дав дивную возможность рассмотреть себя в подробностях и, что называется, в полный рост. Папик - погрузневшая копия красавца сынка с легкой сединой на висках, и влюбленная мачеха - немного костлявый вариант Леди Гаги в мини-юбочке и мини-топе.
        Проходя мимо моего столика, папик бубнил по мобильному, демонстрируя вполне приличный английский. Дав отбой, он не слишком ласково ухватил подругу за талию, едва не переломив пополам.
        - Все поняла, Люська?  - гаркнул он на родном русском.  - Молчи! Говорить у копов буду я.
        Своего рода точкой этой встречи стал стук захлопнувшейся за парочкой двери.
        Глава 17. Шоу с трупом № 2
        Удивительное дело: как правило, наша жизнь идет, катится день за днем, простая и обыкновенная, даря мимолетные радости и приятные эмоции; но на определенном повороте все может резко измениться в один момент - вдруг начинают происходить неожиданные события, открывая новые, порой шокирующие факты, предлагая ответы на вопросы, давая новое направление размышлениям, превращаясь из банальной рутины в сплошное приключение - своего рода широкоформатный фильм с тобою в главной роли.
        Именно так происходило в нашем английском отпуске. Казалось бы, все с самого начала было просто и без затей: двое влюбленных прибыли на британский пленэр - любить друг друга и создавать полотна в свободное от любви время. Но вдруг в самый неожиданный момент у нас под носом произошло убийство, легко и непринужденно подцепив Алена Муар-Петрухина на свой крючок. Мир изменился, наполнившись новым смыслом и новыми загадками, которые следовало разгадать.
        Я вышел из кафе, прищурившись от ярких лучей теплого солнца. Как хотите, но я не успокоюсь, пока не найду ответы на свои вопросы, и в первую очередь на банальнейший вопрос любого детектива: «Кто убийца?»
        Убить Питера мог кто-то, кого он шантажировал, а таких людей в славном Уорвике, судя по всему, немало. К примеру, стоит проверить на этот счет пажа профессора - Джимми Патсона, который явно что-то скрывает. Вполне возможно, что Джимми, услышав от ворот поворот профессора, из нездорового любопытства немедленно отправился к клубу и, наблюдая за окрестностями, узнал интересный факт: профессора Хатвилла в поединке заменит не кто иной, как Питер Санин…
        Я встряхнул головой. Что ни говори, но точно так же возможно, что убийца понятия не имел о замене, желая убить именно профессора!.. Есть и другой вариант: как только что выяснилось, парня вполне могли «заказать» его родной папа и безответно влюбленная в него мачеха.
        Как говорится, «все смешалось в доме Облонских»! Черт возьми, так что произошло в реальности - кого хотел убить неизвестный душегуб? Знал он или нет, кто прячется под маской Зеленого рыцаря?..
        На часах было пятнадцать минут четвертого. Каюсь: неожиданная встреча за обедом совершенно выбила из моей памяти последнюю ссору с Соней. Да и подумал о ней я только потому, что вдруг вспомнил, как вчера Роза приглашала нас посетить их сегодняшний мини-спектакль с участием привидения Фалка Гревилла. Представление начиналось ровно в четыре часа, стало быть, мне стоило поспешить к замку. Кто знает - порою совершенно левые мероприятия могут неожиданно помочь.
        Вот тут я и вспомнил про Соню, хлопнув себя по лбу. Черт возьми, интересно, где и с кем она обедала? Неужели бедолага Ларри тащил ее скарб, после чего она вынудила парня оплатить их совместный обед?
        Я усмехнулся и пожал плечами, после чего достал свой мобильник. Да помогут мне боги помириться с дамой сердца моего!
        - Алло, Соня… Послушай…
        Увы, девушка не захотела меня выслушать - после первых же слов, произнесенных мною смиренным голосом, в трубке раздались гудки. Отбой! Что ж, в таком случае отправлюсь на представление в гордом одиночестве. Я выжал из себя бодрую улыбку и энергично направился в сторону замка.
        Сказать по правде, этот день во всем отличался от остальных. Начнем с того, что с самого утра и почти до четырех часов вечера я, общаясь с самыми различными людьми, умудрился ни разу не встретиться с Розой-Мимозой. Между тем с самого начала эта девица казалась мне живым воплощением Уорвика, которую встречаешь буквально на каждом шагу. Вот почему, купив билет на Шоу привидений и поднявшись в башню, я едва ли не начал заикаться, услышав бодрый и энергичный до головокружения голос оной Мимозы:
        - Ну, наконец-то явился, мой старый друг! А я уж думала, вы со Снежной Королевой разошлись, как в море корабли!
        Проговорив эту приветственную реплику, Роза (а она была в костюме средневековой леди) с таинственным видом кивнула чуть в сторону. Я проследил по направлению этого кивка и вздохнул почти с облегчением: на низкой скамеечке среди зрителей в первом ряду чинно сидела Соня, усиленно делая вид, что в упор не замечает моего появления. Пришлось подыграть даме.
        С блаженной улыбкой восторженного туриста, посетившего увлекательное шоу, я приблизился к скамейке и легким движением отодвинул в сторону сидевшего рядом с Соней полноватого блондина, после чего уселся на его место, любезно извинившись перед парнем:
        - Sorry!
        Разумеется, при этом я абсолютно не замечал Соню. Я шумно вздохнул, бросил взгляд на свои часы и громко произнес, с лукавой усмешкой подмигнув Розе-Мимозе, которая наблюдала за данной сценкой с ехидной полуулыбкой:
        - It’s time to start, dear!
        Сразу после моих слов, произнесенных с великолепным оксфордским прононсом, представление началось. Первым делом потух свет, заставив все общество восторженно-испуганно охнуть, а какую-то дамочку в самом дальнем от меня углу - истерически хохотнуть.
        Тут же все помещение наполнилось жутковатой и таинственной музыкой - именно под такую в фильмах про вампиров происходят самые жуткие события. Одновременно началась игра света - потрясающие оптические эффекты, когда световые вспышки различного цвета, возникая там и тут по стенам и потолку, неожиданно высвечивали чьи-то жутковатые физии, когтистые лапки и оскаленные морды.
        Соня рядом со мной сидела молча, не издавая ни испуганных криков ужаса, ни малейшего предынфарктного ойканья; пришлось и мне держаться из последних сил, дабы не завопить от ужаса, окончательно упав в глазах моей красавицы.
        Между тем к завываниям и мрачным аккордам внезапно весьма эффектным образом присоединился могучий храп - его раскаты доносились откуда-то из самого темного угла, невольно заставив всех зрителей уставиться в том направлении. Тем эффектнее было явление призрака убийцы: в определенный момент он неожиданно появился в ярко вспыхнувшем алом круге света в прямо противоположной стороне. Естественно и натурально, его появление сопровождалось зловещим карканьем.
        Разумеется, все зрители с любопытством переключились на данный персонаж, который никуда не исчез и казался вполне осязаемым: то была фигура в черной тунике до пола, с иссиня-бледной маской на лице - зловещий оскал, выпученные глаза и всклокоченные волосы. В высоко поднятой правой руке парень держал кинжал.
        - А-а-а-ахх, боже мой!  - тонко взвизгнул отодвинутый мною блондин и прижался чуть плотнее ко мне.
        Разумеется, я поспешил отодвинуться от парня, тем самым коснувшись Сони, которая с негодованием отпихнула меня от своего царского тела. В это время храп стал еще громче; тут же осветился портрет, висящий слева на стене: приятный господин в старинном костюме, небрежно облокотившийся о спинку кресла,  - с надписью в самом низу: «Сэр Фалк Гревилл». Все зрители, прочитав ее, зачарованно выдохнули: «А-а-ах!»
        Действие стремительно продолжалось. Неожиданно из портрета, словно ожив, пронзенный лучами разноцветных прожекторов, шагнул человек - по всей видимости, сам сэр Гревилл. Во всяком случае, его нечеткая в мерцании света фигура хоть и была наряжена во вполне современный спортивный костюм, но маска на лице соответствовала внешности классика, пусть и с несколько мистическим оттенком - мертвенная бледность, оскаленный рот. Гревилл довольно бодро промаршировал в центр зала и замер перед зрителями, спиной к окаменевшей фигуре зловещего убийцы.
        Зал выдохнул, а я ухмыльнулся. Как хотите, но, по всей видимости, у этих британцев неплохое чувство юмора: раскатистый храп, до сих пор доносившийся непонятно откуда, и спортивное облачение сэра Гревилла! Наверняка организаторы шоу продумали эти мелкие вроде бы на первый взгляд детали с общей благой целью: не дать зрителям воспринимать сценку чересчур реально, чтобы, не дай бог, ни у кого не случился сердечный приступ.
        Между тем шоу продолжалось: в мерцающих сполохах цветомузыки в центре зала замерли две фигуры: благородного Фалка Гревилла и его убийцы. На какие-то секунды весь свет разом потух, погрузив зал в кромешную тьму и вызвав очередной всплеск вскриков и визга. Мгновение жуткой тьмы, и узкая полоска вспыхнувшего алого луча внезапно осветила жутковатую картину: бледное лицо-маска Гревилла, за его спиной вверх взмывает рука с кинжалом…
        Мой сосед справа восторженно завизжал от почти откровенного наслаждения ужасной картинкой. И тут же все вновь потонуло в черной бездне. Я подумал, что наступивший момент просто идеален для того, чтобы, словно невзначай, приобнять до сих пор дующуюся на меня Соню. Я осторожно высвободил руку и начал движение в направлении тонкой талии лучшей девушки на свете. В зале на пару секунд повисла зловещая тишина, которую неожиданно нарушил очередной раскат храпа, а следом за ним - отчаянный вскрик, завершившийся жутковатым хрипом. Тут же что-то рухнуло рядом со мной, и отчаянно завизжала моя Соня.
        Согласитесь, в подобной тьме сразу не поймешь, что к чему. Я пытался руками откинуть от Сони нечто большое и тяжелое, выкрикнув одно слово: «Свет!» Но у театралов все шло четко по сценарию: зазвучала торжественная музыка, предвещающая жуткий конец с трупом Фалка Гревилла, и только затем вспыхнул свет.
        После возни в темноте я уже был готов увидеть нечто ужасное, и все-таки, каюсь, я едва язык не проглотил. Представьте себе: бледная, как смерть, Соня с округлившимися застывшими глазами и сэр Гревилл в спортивном костюме, лицом ткнувшийся ей в колени. Завершение картины: олимпийка на спине Гревилла вся набухла от крови, из самого центра торчит кинжал.
        Пару секунд в зале царила тишина. Наконец все тот же блондинчик справа издал полный подлинного ужаса пронзительный вопль. Недолго думая, я взял тело за плечи, аккуратно опустил его на пол и вовремя подхватил Соню - моя красавица без единого звука хлопнулась в обморок. А что бы вы делали, если бы вам в колени гукнулся свеженький труп?
        Народ, словно кто-то включил звук, задвигался, закричал, загудел, заплакал. Над трупом стоял растерянный актер-«убийца» - парень стянул маску с лица и обалдело пялился на бутафорский кинжал в своей мелко дрожащей руке.
        - Не понимаю,  - произнес он дрогнувшим голосом.  - Меня кто-то оттолкнул и… Неужели он на самом деле убит?..
        Эти слова стали своего рода сигналом «Занавес!». В тот же момент откуда-то появились активисты театрального кружка «Влюбленные в Шекспира», Роза-Мимоза - в числе первых.
        - О, господи, что с тобой, Нат?!  - Она жутко побледнела и без сил рухнула на колени перед трупом.  - Нат, Нат, ты ведь жив, тебя еще можно спасти?
        И эта сумасшедшая немедленно принялась трясти труп за плечо. Пришлось срочно вмешаться. Я аккуратно скинул бесчувственную Соню на руки икнувшего от неожиданности парня, появившегося вместе с Розой, а сам решительно отстранил рыдающую невесту.
        - Спокойно, Роза, руками не трогать. Лучше дай команду срочно вызвать полицию и «Скорую».
        Роза громко всхлипнула и, закрыв лицо обеими руками, так и замерла рядом с телом в позе безутешно рыдающей вдовы; пришлось обратиться к ребятам из ее свиты с той же банальной просьбой по поводу полиции и «Скорой». Мои команды были немедленно исполнены, а я склонился над телом.
        Честно говоря, поначалу сомнения в том, что передо мной реально лежит зарезанный профессор Хатвилл, не было, вот только походил он на сломанную куклу: бледные тонкие кисти рук были нелепо раскинуты в стороны, а маска на чуть развернутом в мою сторону лице выглядела жутковато - выпученные глаза, оскаленный рот… Черт возьми, вновь повторялась сцена с рыцарского турнира: невинные игры, завершившиеся реальной смертью! И вновь Роза точно в той же позе оплакивает своего возлюбленного.
        В этот момент рядом со мною появился парень, что первым исполнил мою просьбу вызвать полицию. Пару раз хлопнув меня по плечу, он решительно развернул меня к себе.
        - Это что-то невероятное,  - почти прокричал он, и я заметил, что его бледное незагорелое лицо взволнованно раскраснелось.  - Профессор Хатвилл жив! Его только что обнаружили крепко спящим за портретом - там есть специальная комнатка. А мы еще не могли понять: откуда идет тот неуместный храп? В сценарии мисс Мимозин храп не предусматривался…
        Я внимательно выслушал взволнованного студента и, наклонившись к убитому, осторожно снял маску с его лица.
        Как хотите, но и в этом сцена трагедии на рыцарском турнире повторялась в общих чертах: в очередной раз в игровом шоу вдруг появился реальный труп, над которым в очередной раз безутешно рыдала Роза, и в очередной раз вдруг выяснилось, что в действительности жертвой стал вовсе не профессор Нат Хатвилл, а некто совершенно мне незнакомый - худощавый бледный мужчина лет около сорока, шатен с легкомысленными кудряшками.
        Глава 18. Женские разборки
        Между тем всеобщей паники и беспредела удалось избежать: дисциплинированные британцы мирно подчинились деловитым распоряжениям бойкого парня из «Влюбленных в Шекспира», который предложил всем дружно спуститься на один этаж в кафе и за чашкой чая обождать приезд полиции.
        - Но мне так плохо,  - вяло попытался было протестовать мой сосед-блондинчик,  - можно, я вернусь в отель?
        - Нельзя,  - отрезал парень.  - Совершено убийство. Полиция должна допросить каждого, кто здесь находился. Вдруг вы и есть убийца?
        С этим блондин спорить не стал - испуганно заткнулся и молча последовал со всем обществом в симпатичное кафе этажом ниже.
        Само собой, я изъявил желание остаться на месте: первым делом нужно было привести в себя Соню, вторым - довести до сознания коленопреклоненной Розы, что и на этот раз все обошлось - ее жених цел и здоров.
        - Соня!  - Я осторожно провел рукой по ее бледному лицу.  - Сонечка, давай приходи в себя! Все позади.
        Моя красавица, словно спящая царевна из сказки, лежала на длинной скамье. Я осторожно похлопал ее по щеке.
        - Давай, дорогая, посмотри на меня.
        - Я не поняла - мой Нат жив?
        Голос Розы раздался за моей спиной одновременно со вздохом Сони. Разумеется, я не стал оборачиваться, нежно поглаживая подругу по щеке, я бросил:
        - Жив-здоров, все зрители с удовольствием слушали его храп на протяжении вашего спектакля.
        - Слава богу!
        Роза, как бабочка, тут же подлетела ко мне, равнодушно наблюдая, как Соня моргает, изумленно распахивает синие очи…
        - А я его так ругала: он, вместо того чтобы как следует выспаться перед сегодняшним шоу, чуть ли не до утра рылся в своей библиотеке - искал что-то сенсационное в доказательство своей теории.
        - Как видишь, профессор делал все правильно: если бы он спал ночью, то сейчас уснул бы вечным сном.
        Я сделал неопределенный жест в сторону неподвижного тела на полу.
        - Будь так добра, осторожно брось взгляд на этого малого - кто он? Ты ведь должна здесь всех знать.
        Роза без лишних слов исполнила мою просьбу: наклонившись над телом, она замерла на несколько секунд и тут же резко выпрямилась.
        - Боже мой! Это Билли Кокрелл, балетмейстер нашего кружка, ведет уроки хореографии, учит танцам… Кстати сказать, Билли - парень нетрадиционной сексуальной ориентации, при каждом удобном и неудобном случае предлагает свои секс-услуги всем лицам мужского пола.  - Роза внезапно нахмурилась.  - Боже мой! А ведь Билли мертв, значит, я должна была сказать все это в прошедшем времени: вел, учил, предлагал… Но как он мог здесь оказаться?!
        Пришедшая в себя Соня, услышав голос Розы-Мимозы, после первой слабой улыбки тут же скривилась и довольно-таки энергично поднялась, усевшись на скамье и якобы удивленно озираясь.
        - Не поняла - а где все зрители?
        - Все зрители ушли - или позвать их, пусть полюбуются, как спящая красавица пришла в себя?
        Ехидная Роза ответила раньше меня, мгновенно позабыв про собственные недавние рыдания по поводу почившего жениха. Я только открыл было рот для комментария, но моя любимая не хуже Розы опередила меня:
        - Полагаю, я пропустила в сногсшибательном спектакле нечто сенсационное. И ведь, теряя сознание, я что-то смутно слышала - то ли некий собачий скулеж, то ли бабье подвывание…
        Браво! Гол в ворота соперника! И ведь, что интересно, данная реплика вполне наглядно говорила о том, что прекрасная Соня сознание и не думала терять: ну, скажите, разве, грохаясь в обморок, вы слышите что бы там ни было, о чем, придя в себя, будете ехидно упоминать? Выходит, воспользовавшись минутной слабостью, Соня просто упала в мои оберегающие объятья.
        Я с довольным видом усмехнулся, присвистнул и поднял руку жестом профессионального рефери на ринге.
        - Брейк, барышни! Произошло второе убийство, и теперь уж совершенно определенно ясно: убить неизвестный душегуб желал именно профессора Хатвилла, у которого, по всей видимости, великолепный ангел-хранитель.
        Не давая девицам и рта раскрыть, я обернулся к Розе:
        - Послушай, давай-ка, пока нет лишних людей, покажи мне здесь все входы и выходы. Откуда мог взяться в темноте убийца?
        Я еще договаривал свою фразу, когда из темного провала в стене, в том самом месте, где световые лучи создавали видимость портрета Фалка Гревилла, к нам вдруг шагнул, отчаянно зевая и потягиваясь обеими руками, профессор Хатвилл. Увидев нашу теплую компанию с трупом по соседству, он замер, удивленно вскинув брови, и неуверенно улыбнулся:
        - Привет! Не понимаю, как я мог уснуть?
        Он перевел взгляд с меня на воинственно подбоченившуюся Розу, и на его доселе абсолютно безмятежном и добродушном лице вдруг начали появляться морщинки, свидетельствующие о первых подозрениях.
        - Господи, я ведь проспал свой выход!
        Он тревожно огляделся, и его взгляд неожиданно упал на неподвижное тело на полу. Профессор сильнее нахмурился.
        - Святые угодники, да что тут произошло?! Спектакль уже завершился? И почему Билли валяется у ваших ног?..
        Что ни говори, последняя реплика прозвучала, как в лучшем спектакле в духе Шекспира - не хватало только мощных завершающих аккордов. Впрочем, их роль сыграла сирена полицейских автомобилей, как раз подкативших к башне.
        Я присел на лавку рядом с Соней и ласково похлопал ладошкой по деревянному сиденью:
        - Присаживайтесь, профессор! Сейчас сюда поднимутся инспектор Бонд с бригадой и начнется обычная рутина. Кстати, вы не могли бы ответить мне на простой вопрос: по вашему мнению, кто же это так мечтает отправить вас на тот свет?..
        Глава 19. Разбор полетов
        Как только прибыла полицейская бригада, все тут же пошло по знакомому сценарию под условным названием «разбор полетов»: осмотр трупа судмедэкспертом, снятие отпечатков пальцев везде и всюду, немедленная организация допроса всех участников в зале кафе этажом ниже и, в частности, вопросы инспектора тем, кто всегда в курсе всего,  - разумеется, в первую очередь Розе-Мимозе.
        Впрочем, эта девица и не собиралась дожидаться вопросов - как только вся наша компания устроилась за свободным столиком кафе общего допроса, она немедленно взяла инициативу в свои руки:
        - Инспектор, хочу сразу довести до вашего сведения: всего в момент преступления в помещении находилось ровно двадцать человек. Среди них - двенадцать зрителей (именно столько билетов продал наш кассир) плюс два актера первой сцены - мистер Брю, который играл убийцу, и профессор Хатвилл, который, как стало известно, уснул в потайной комнате за картиной и проспал свой выход.
        Роза-Мимоза перевела дух и, деловито взмахнув головушкой, продолжила свой четкий доклад:
        - Кроме того, здесь присутствовали наш хореограф Билли Кокрелл, ныне покойный, я, как исполнительница роли привидения мисс Дейзи, и трое участников кружка «Влюбленные в Шекспира» - так сказать, в качестве подсобных рабочих: Хью Уэйтс, Джон Микси и Дэнни Виталио. Эти люди всегда за кулисами всех наших выступлений - на всякий случай, они могут заменить кого-нибудь при случае.
        Тут она многозначительно подняла палец.
        - Мы только что посовещались, и я выяснила такой момент: профессор заснул еще до начала шоу, а когда все началось, начал храпеть. Дэн стоял за кулисами рядом с Билли, и тот сразу же, в первую паузу-затемнение, нырнул в картину - сказал, что попытается разбудить профессора. По всей видимости, ему это не удалось, а так как настал момент, когда призрак появляется из картины, он и решил сыграть роль, напялив маску. Хотя, если честно, двигался он не слишком уверенно.
        Инспектор осторожно кашлянул:
        - Итого, вы нам перечислили девятнадцать человек. Кто двадцатый?
        Роза, как само собой разумеющееся, пожала плечами:
        - Как - кто? Убийца, конечно! Ведь сказал наш актер-«убийца» Тони, что его кто-то оттолкнул.
        Бонд согласно кивнул.
        - Хорошо. Ну, а лично вы во время представления или до него не видели кого-нибудь, кто не должен был здесь находиться, или попросту чужака?
        Роза вдумчиво скрестила руки на груди.
        - Да ничего такого. Правда, этот Дэнни…
        Она огляделась по сторонам в поисках «этого Дэнни» и тут же радостно ткнула пальцем в сторону вихрастого парнишки в ярко-зеленой толстовке с капюшоном, который как раз отвечал на вопросы полицейского за дальним столиком у самого окна.
        - Вон, видите? Вообще этот парнишка - чистая обезьянка, скачет туда-сюда, голова закружится наблюдать за его беспорядочным движением! А сегодня пару раз я вообще думала, что схожу с ума: то он стоял у входа в портрет, то вдруг оказывался за моей спиной! Я даже его отругала, приказав сесть на скамейку и не двигаться с места без моей команды. Парень на меня обиделся.
        - И?..  - вопросительно приподнял бровь инспектор.
        - Ну, вот теперь, после всего этого ужаса, я думаю: так, может, это был кто-то другой, кто попросту напялил толстовку, как у Дэнни? Ведь всегда можно натянуть капюшон, чтобы скрыть лицо…
        Что ж, в сообразительности Розе не откажешь - все действительно вполне могло быть, как она предположила. Некто Икс, одевшись, как Дэнни, оказался невидимкой в суете представления, сыграв двойника парнишки, а в темноте и вовсе взял на себя роль убийцы. Все гениальное - просто!
        - Скорее всего, так оно и было,  - встрял я в паузу.  - Для того чтобы убить в этом шоу, особо напрягаться не надо: все эти световые эффекты - то тьма, то игра света плюс музыка - это же самый настоящий рай для убийцы, надежный камуфляж! Помню, когда почти с самого начала музыкальное оформление вдруг дополнилось мощным храпом, я подумал, что у постановщиков шоу есть чувство юмора - я был уверен, что храп нужен для того, чтобы зрители всерьез не перепугались.
        Роза презрительно хмыкнула и хотела было уже что-то заявить, но тут поспешил вставить слово инспектор:
        - Насколько я понял, труп рухнул прямо на вас?
        Он с любезной улыбкой смотрел на мою Соню, которая после легкого препирательства с Розой так и не сказала ни слова, а сейчас молча пила чай, равнодушно поглядывая по сторонам.
        Естественно, неожиданный вопрос инспектора, обращенный лично к ней, заставил Соню слегка нахмуриться.
        - Что? А…
        Она поставила чашку на стол.
        - Ну да, бедняга упал прямо мне на колени. Правда, тогда я толком ничего не поняла - свет выключили, и в темноте кто-то крикнул, взвыл, раздались какие-то непонятные звуки, а под конец кто-то бухнулся со всей дури на меня. Я тут же отключилась. Дальше расспрашивайте моего приятеля.
        И она небрежно кивнула в мою сторону. Можете себе представить! Разумеется, я слегка обиделся - это надо же, после всех лет нашей любви назвать меня просто и легкомысленно «приятелем»! «Приятель» Ален. И ведь, между прочим, этот «приятель» взял на себя все хлопоты по части…
        - А что вы можете рассказать об этом эпизоде?
        Вопрос инспектора прервал поток моих бурных размышлений на половине. Я тряхнул головой и пожал плечами:
        - Рассказать? Даже не знаю, что тут рассказать…
        Инспектор взглянул на меня с легким удивлением - обычно я выстраиваю целые теории, суммирую все услышанное и добавляю интересные сведения, полученные вперед полиции, а тут…
        Я постарался взять себя в руки - коню понятно, что Соня своим «приятелем» постаралась отомстить мне за сорванный совместный обед.
        - Послушайте, у меня просто голова кругом идет от этих замысловатых убийств!  - Я покачал головой.  - На самом деле - кого желает убить наш душегуб? И не проще ли сделать это где-нибудь в темном переулке? Так нет, второй раз наш Икс выбирает для убийства не просто людное место, но самый центр всеобщего внимания - спектакль со зрителями…
        - Стало быть, ваш убийца - актер нашего театра, ты это хочешь сказать?  - воинственно нахмурилась Роза.
        Я пожал плечами.
        - Как сказать! Возможно, все с точностью до наоборот: это кто-то, кого вы не приняли в свой театр и кто изо всех сил желает вам за это не просто отомстить, но попутно и доказать, что он среди всех - самый гениальный и бесстрашный актер, переносящий театральное действие в реальную жизнь.
        - «Вся наша жизнь - театр, а люди в ней - актеры»,  - многозначительно процитировала Шекспира Роза.
        - А это идея!  - кивнул инспектор, переводя взгляд с меня на нахмурившуюся Розу.  - Мисс Мимозин, не могли бы вы поразмышлять на эту тему, припомнить, кого в свое время вы не приняли в свой кружок?
        Тут он сделал паузу и вдруг многозначительно поднял палец.
        - Или кого, быть может, не принял в кружок профессор Хатвилл? Профессор принимает участие в работе кружка?
        - Самое активное,  - Роза продолжала хмуриться.  - Собственно, он и является главным режиссером почти всех наших шекспировских постановок, и от его слова в конечном итоге зависит, возьмем мы человека в наш театр-клуб или нет.
        - А вам никто не приходит на ум?  - Инспектор постарался произнести эту фразу нарочито равнодушным тоном.  - Из тех, кому профессор отказал?
        Роза пару секунд смотрела на нас своими круглыми глазами цвета золота и, наконец, неуверенно кивнула.
        - Приходит,  - она еще раз кивнула, словно утверждая себя в своих догадках.  - Джимм Патсон, паж профессора. Именно Джимми профессор наотрез отказался принимать в клуб примерно пару месяцев тому назад. Сказал буквально следующую фразу: «Театр не для тебя. Сначала, дорогой мой, как следует освой обязанности пажа рыцаря».
        Мы все молчали, потрясено уставившись на огненно-рыжую деву Розу. В тот момент я невольно посочувствовал бедняге Джимми. После всех озвученных фактов можно было смело взять его под белы руки с классической репликой детективных сериалов: «Все сказанное вами может быть использовано против вас…»
        Глава 20. Пленэр-2
        А дело шло к ночи - со всеми допросами и протоколами мы проторчали в башне Призрака почти до восьми вечера, после чего нас наконец-то отпустили на волю.
        - Что вы намереваетесь делать?  - поинтересовался я, на прощанье пожимая руку инспектору.
        - А что бы вы сделали?  - невесело усмехнулся он.  - Сейчас отправлюсь к Джимми и допрошу его со всей строгостью по второму разу. Вы сами его видели - неприятный парень. Кроме того, есть работа на всю ночь: я взял домой архив Питера Санина. Боже мой, да там компромат едва ли не на половину Уорвика!
        Мы попрощались, я ободряюще улыбнулся, и в конце концов мы с Соней оказались на улице. Неторопливо направляясь по двору замка к воротам, каждый из нас упорно смотрел на собственные шагающие ноги.
        Само собой, первым не выдержал я:
        - Мадам, надеюсь, вы меня простили?
        Соня, с облегчением вздохнув, что разговор таки начался, с усмешкой тряхнула головой.
        - А мы перешли на «вы»?
        - Как пожелаете.
        - Желаю быть на «ты». Итак, ты спросил, я - отвечаю. Я тебя прощу, если мы немедленно отлично поужинаем.
        - Согласен,  - кивнул я с меланхолической усмешкой.  - Вот так! Верь после этого пословицам да устойчивым выражениям! Ведь как говорится: путь к сердцу женщины лежит через ее уши, а к сердцу мужчины - через его желудок. А у нас с тобою все с точностью до наоборот. И слава богу! Меню обсудим на месте. А пока просвети меня чисто из интереса: как ты провела время до спектакля? Согласился ли милейший Ларри дотащить твои причиндалы до отеля и затем оплатить твой обед?
        Соня сначала нахмурилась, тут же фыркнула, хлопнула меня ладошкой по пятой точке и, наконец, рассмеялась:
        - Полагаю, ты лучше меня знаешь ответ: нет! Не разорился честный британец Ларри на обед для незнакомой девушки. Когда я, с чисто российской раскованностью, подошла к нему и без предисловий попросила помочь донести мои вещи до отеля «Корона и Роза», он бросил на меня испуганный взгляд, огляделся, как будто ожидал завидеть где-нибудь в засаде ревнивого Отелло в твоем лице, и тут же замахал на меня ручонками: «Совершенно нет времени, мадам, извините, но я столько должен успеть сделать перед вечерним представлением!»
        Соня выразительно приподняла бровь.
        - На этом наши переговоры завершились. Я вызвала такси, вернулась в отель, где и пообедала в гордом одиночестве. Отдельно отмечу, что специально для меня Томми организовал бесподобный ростбиф по-оксфордски. Это было что-то! Я успокоилась, подобрела и решила не пропускать замечательного шоу в башне Призрака - хотя бы для того, чтобы проверить, не врет ли твоя Мимоза насчет потрясающего шоу. Сам видишь - она оказалась более чем права!
        С этим было трудно не согласиться: очередной труп рухнул прямо на колени моей Сони! Я приобнял ее за талию.
        - За это волнующее шоу ты с Мимозой до конца жизни не расплатишься! На ее месте я бы включил нечто подобное в сценарий представления с призраками: под конец труп падает в обнимку с кем-нибудь из зрителей.
        - Фу, Ален, это черный юмор! Предлагаю перейти на гораздо более приятную тему: что мы закажем на ужин? Признаться, от всех волнений я изрядно проголодалась.
        - Аналогично, моя дорогая,  - важно кивнул я.  - Лично я бы предпочел отменный кусок зажаренного мяса! Нет ничего лучше классики: говядина с поджаренным картофелем на гарнир. Как ты на это смотришь?
        Сами понимаете, этот день завершился просто замечательно: мы отлично поужинали, выпив напоследок итальянского винца, еще немного погуляли по мирному городку, а ближе к полуночи уснули сном праведников.
        Удивительное дело - за все время пребывания в Англии я не увидел ни единого сна, хотя обычно смотрю сны, как полнометражные фильмы, с приключениями и неожиданными поворотами сюжета. Полагаю, все объясняется просто: каждый день был настолько насыщен впечатлениями, что ночью я попросту отключался, заряжаясь на новый день, и поутру просыпался, что называется, как огурчик.
        Так было и утром следующего дня - после всех незабываемых впечатлений и в дрожь бросающих приключений в башне Призрака мы с Соней проснулись в полной гармонии с миром и друг дружкой.
        - Сегодня я, кровь из носа, снова отправляюсь на вчерашнюю точку пленэра,  - сладко потягиваясь, планировала день Соня.  - Очень надеюсь, что скверный Ларри со своими славными птичками будет на том же самом месте вести свое шоу - вчера я не все детали успела обозначить.
        - Не будет Ларри сегодня - будет завтра,  - успокоил я.  - А сегодня порисуешь дивную травку под стенами замка.
        - Тоже дело,  - согласилась Соня.  - Надо, кстати, не забыть и немного позже всерьез взяться за мой проект с телами-трупами в зелени английской травы - помнишь, я с тобой делилась идеей на рыцарском турнире?
        Ну конечно! Она уже благополучно подзабыла, что идея к ней пришла, собственно, от меня. Впрочем, я не страдаю манией величия - если идея малевать трупы в траве и пришла к подруге с небес, я ничего не имею против. Главное - чтобы мы больше не ссорились по пустякам.
        - Сейчас позавтракаем, и я понесу все твои причиндалы, как верный паж,  - пообещал я, а Соня лукаво погрозила пальчиком:
        - И постарайся не забыть обо мне ближе к обеду. Знаем мы ваши посиделки с инспектором Бондом!
        Мы тихо и мирно позавтракали, собрались и около одиннадцати уже прибыли на место пленэра, с удовольствием обнаружив, что пейзаж абсолютно такой же, как и вчера: пестрая толпа туристов, палатки и флажки, а под стенами замка по соседству с башней Цезаря - все та же нескладная фигура рыжего Ларри, в очередной раз начинавшего свое Шоу сов.
        - Все как вы заказывали, мадам,  - взмахнул я рукой.  - Творите великое, чудное, вечное, а я пока отправлюсь на разведку - узнать, что нового у следствия. Встречаемся здесь… Во сколько?
        Соня, уже наполовину в измерении творчества, только небрежно передернула плечиками.
        - Там видно будет. Созвонимся!
        - Как скажете.
        Я чмокнул Соню в щечку и направился к замку.
        Глава 21. Мисс Марпл-2
        Я шагал по дорожке, щурясь на солнце, любуясь изумрудом зелени. Господи, и почему среди такой красы и благодати люди задумывают зловещие убийства, обставляя их и художественно оформляя, словно это детская игра, а не конец чьей-то жизни? Вопросы без ответа…
        - Бежишь к инспектору Бонду?  - остановил меня голос. Я оглянулся.
        Разумеется, то была Роза-Мимоза. На этот раз она поймала меня при выходе из ворот на территорию замка - девица стояла в своем обычном «рабочем» прикиде (джинсы-футболка) чуть в сторонке. Как хотите, но при первом же взгляде на нее я готов был биться об заклад: она ждала здесь меня!
        - Привет, Роза. А ты что тут делаешь?
        Она неопределенно пожала плечами.
        - Прогуливаюсь и обдумываю последние события. Ты в курсе, что инспектор вызвал нас с Натом сегодня на допрос с пристрастием? Сам понимаешь, это я обозвала его «с пристрастием», но примерно так все и будет - полиция хочет стопроцентно понять, за что же такое неизвестный убийца решил прикончить моего жениха. И не просто убить, но убить красиво. Между прочим, мне тоже это очень интересно.
        Она подошла ко мне и скрестила руки на груди.
        - Поэтому я тоже начала свое следствие.
        Это было что-то! Я вздернул бровь.
        - И что ты намерена предпринять?
        Вместо ответа Роза-Мимоза неторопливым шагом направилась по дорожке вкруг центральной поляны замка, тем самым без лишних слов приглашая меня безропотно следовать за ней.
        - Я уже кое-что предприняла. Только что побеседовала с этим парнем Джимми… Фу, он действительно на редкость неприятная личность. Удивляюсь, с какой стати Нат выбрал именно его себе в пажи? Так что следующий допрос я наметила устроить своему жениху - он ответит на мои четкие и ясные вопросы.
        - Погоди-погоди, давай остановимся на твоем первом допросе,  - притормозил я самодеятельность мисс Марпл.  - Итак, ты допросила Джимми. Что интересного он тебе сообщил?
        - Сомневаюсь, что этот парень по самой своей природе вообще способен сообщить нечто интересное,  - презрительно фыркнула Роза.  - В его стиле отвечать односложно - «да» и «нет», а то и вовсе молча пялиться в ответ. И все-таки мне удалось выжать из него максимальный минимум.
        Она гордо вздернула подбородок.
        - Естественно, на все мои вопросы о том, как он оказался в роли пажа Ната, противный Джимми отвечал без лишних импровизаций: «Спросите у профессора». Он также промолчал в ответ на вопрос, где находился вчера в период с четырех до пяти часов вечера,  - только ухмыльнулся. Но когда я, не выдержав, нарочито наглым тоном поинтересовалась, не напился ли он с горя, когда профессор отказал ему в членстве в театральном обществе «Влюбленные в Шекспира», паренек дрогнул.
        Тут Роза с удовлетворенной улыбкой кивнула, точно одобряя свой блестящий метод допроса.
        - Его, наверное, неплохо допек инспектор, а тут еще мой провокационный вопрос! Вот он и психанул. Слышал бы ты его визгливый голос!
        - И что же он сообщил тебе визгливым голосом?
        Это на самом деле было чрезвычайно интересно. Но Роза была далеко не дурочкой с переулочка - она знала цену своей информации, а потому немного играла, не торопясь выложить мне все сразу.
        - Знаешь, есть люди, которые вот в таких вот ситуациях раскрываются. Не столь важно, что там он кричал, главное - он кричал, понимаешь? Кричал и визжал. Невыдержанный тип, если не сказать больше. А это значит, что Джимми Патсон вряд ли есть настоящий убийца.
        - Ты полагаешь, что психопат не способен садануть ножом в спину, воспроизводя древнее убийство? Не способен вышибить из седла своего шефа, воспользовавшись тем, что тот сам освободил его от обязанностей пажа?
        Она нарочито медленно пожала плечами.
        - Боюсь, что не способен. Да у него попросту фантазии не хватило бы на все это «оформление».
        Спорить с Розой - совершенно бестолковое дело, прекрасно помню с юности; поэтому я вежливо улыбнулся и кивнул.
        - Возможно, ты права. Так что конкретно он тебе провизжал?
        Роза вздохнула:
        - Ничего интересного для следствия.
        - А все-таки?
        - Всякую чушь, которая наглядно показала, что у парня ни мозгов, ни элементарной культуры. Так что Нат был абсолютно прав, когда не принял его в наш театральный кружок-клуб.
        - Полагаю, он оскорбил тебя лично?
        В ответ на мою фразу, произнесенную невинным тоном, Роза повела себя в точности как Джимми - едва ли не взвизгнула:
        - Интересно, чем подобный тип может оскорбить лично меня? Все, что ни брякнет Джимми, нужно делить надвое…
        Она перевела дух и попыталась взять себя в руки, бодро улыбнувшись.
        - Ну, хорошо, раз это так тебя интересует. Он просто выкрикивал отрывочные реплики: про то, что профессор - сноб, который не видит вокруг никого, кроме самого себя, про то, что инспектор Бонд - тупой полицейский, который одинаково ничего не смыслит ни в людях, ни в лошадях, про то, что я чуть ли не силой заставляю профессора на себе жениться…
        Вот это было уже интересно! Я поспешил вклиниться в короткую паузу:
        - А это неправда?
        На этот раз она сдержала свои эмоции, но ноздри ее орлиного носа чуток вздрогнули - как у лошадки, закусившей удила.
        - Разумеется, это полная чушь! Нат сам сделал мне предложение руки и сердца, когда я меньше всего этого ожидала!
        - Ага, значит, все-таки ожидала?
        Еще одно яростное фырканье:
        - Как и любая нормальная девушка! Разве не каждая девушка мечтает о принце на белом коне?
        - Увы, далеко не каждая. Соня уже трижды отклоняла мое официальное предложение руки и сердца.
        Вот тут Роза отомстила мне за все хорошее:
        - Возможно, для нее ты далеко не принц?
        Вот и верь после этого красивым словам о женской врожденной доброте и материнском инстинкте! Добрая мамочка Роза больно уколола меня.
        Я усмехнулся. Что ж, в таком случае делаем вывод: Джимми был абсолютно прав, обвиняя ее в насильственном склонении профессора к браку. Кроме того, могу поспорить на что угодно: девяносто девять процентов его истерического визга касались именно Розы, а не человеческих и профессиональных качеств инспектора Бонда и профессора Хатвилла.
        Расставшись с рассерженной детектившей, я, не хуже ее клокоча от гнева на всю женскую половину человечества, направился первым делом в башню Призрака - вчера я услышал краем уха, что именно там инспектор собирался вести сегодня допросы. Но по пути мне повстречался еще один персонаж.
        - Предлагаю чудесный товар: дохлые крысы из старинного замка!
        Невольно вздрогнув, я развернулся, боясь тут же наткнуться на дохлую крысу. Крысы действительно висели, покачиваясь, прямо передо мной - их держал за хвосты древний на вид старик, одетый в сто лет не стиранный свитер и шаровары того же пошиба. Для полноты картины мочалкой во все стороны торчали космы и всклоченная борода.
        Встретившись со мной взглядом, старик приветливо улыбнулся, и я автоматически отметил необычайно яркий цвет его крошечных серебристо-серых глаз.
        - Я просто уверен, что вот эта крыса наверняка жила еще при славном Фалке Гревилле и, стало быть, вполне могла видеть, как на самом деле произошло его убийство. Как знать, быть может, и славного Фалка убили по ошибке, как вчера во время спектакля для туристов?
        Эта вдохновенная речь была произнесена на одном дыхании древним, грязным и драным стариканом - таких в России называют попросту бомжами. Вот только тема для болтовни у английского бомжа не совсем соответствует статусу - ему бы выпрашивать деньги на винцо и плаксиво ныть о тяжкой своей долюшке, а не размышлять над ошибками убийств прошлых веков.
        - Что бы ни видела ваша крыса, она сдохла и уже ничего не сможет нам сообщить. Хотя, честно говоря, я не совсем понял, что там неясного относительно вчерашнего убийства и кто такой ваш Фалк Гревилл.
        - Фалк Гревилл, хо-хо!  - хохотнул старик.  - Великий Фалк! Вот к чему приводит глупая скромность - никто не знает, кто ты есть на самом деле, мой добрый славный Фалк. Ни к чему были все твои фокусы и путаница с писаниной! Раз ты писал сонеты, писал великие трагедии и истории любви, ни к чему было называть себя Шекспиром. Ставь свою настоящую подпись под всеми трудами, и дело с концом!
        Произнося этот монолог, старик на пару минут благополучно позабыл про меня - он обращался к кому-то невидимому, кто, возможно, болтал ножками, сидя в окне здания замка, расположенного в нескольких метрах от нас.
        Я деликатно кашлянул, и старик бойко перевел взгляд на меня, радостно улыбнувшись, как при виде старого приятеля.
        - Ага! А вы, гляжу, ничего не знаете о настоящем авторе шедевров, которые все приписывают актеру среднего пошиба Уильяму Шекспиру?
        Я неопределенно пожал плечами:
        - В общем и целом я, конечно, в курсе. Но вы ведь говорили что-то про вчерашнее убийство - кого-то там тоже перепутали?
        - Перепутали,  - важно кивнул дед.  - Хотели прибить Ната Хатвилла, а попали в проказника Билли Кокрелла. Опять путаница! Бедняга мазила, все время мажет, каждый раз убивает не того. Или только делает вид, что снова ошибся? Как знать… Иногда самые ужасные ошибки - только блестящая игра.
        Старик почти радостно расхохотался, словно над доброй шуткой, и тут же вновь сурово нахмурил брови.
        - Мазила по жизни, как такой мог быть рыцарем? И вот такие ошибки - во все века. Только кто-то реально путает, а кто-то путает других. Вот почему я считаю: всегда нужно честно ставить свою подпись, без обмана - своей скромностью мы лишь прибавляем путаницы во всемирную историю человечества!
        Произнеся последнюю тираду гневным тоном, старик неожиданно развернулся и зашагал прочь от меня, к воротам. Я не стал его догонять, чтобы побеседовать об истинном Шекспире и ошибках всемирной истории. Признаться, всего услышанного было и без того достаточно, чтобы почесать в затылке: боже мой, в доброй славной Англии даже натуральные бомжи бойко рассуждают о шекспировских творениях и спорных вопросах истории!
        Я лишь вздохнул и отправился к башне Призрака.
        Глава 22. Великая путаница жизни
        Мне не пришлось искать инспектора - как только я приблизился к башне, он вышел навстречу, точно желая поделиться со мною всеми полученными к сему моменту сведениями и фактами.
        - Добрый день!  - Он, как обычно, приветливо улыбнулся и кивнул.  - Как дела, все отлично? Надеюсь, эти ужасные преступления не омрачили ваши впечатления об Англии? Уверяю вас, подобные убийства для нас настоящий шок.
        - Разумеется, я все понимаю,  - поспешил я успокоить инспектора.  - Но, признаться, для меня вся эта история - как головоломка, которую необходимо решить. Надеюсь, я не мешаю вам вести следствие?
        - Нисколько!  - К этому моменту мы уже мирно прогуливались по дорожке мимо оживленных туристов с видеокамерами и фотоаппаратами в руках.  - Вы мне помогаете, в том числе и тем, что, излагая вам последние сведения, я суммирую все известные факты, что помогает делать полезные выводы. Вот, к примеру, итоги вчерашних допросов…
        Он вздохнул, покачав головой.
        - Во-первых, этот неприятный парень Джим. Сразу хочу оговориться: я не подозреваю его в этих убийствах, не похоже, что он способен на это! Слишком слаб, а ведь чтобы задумать и совершить подобное зло, надо быть далеко не слабаком. А он как раз - слабак, полный ноль. Удивительно, что профессор взял именно его в свои пажи! Кстати, надо бы выяснить этот вопрос с ним… Но Джим! Вы знаете, с момента нашего знакомства я чувствовал, что парень что-то скрывает. Вчера я попытался вытянуть из него это.
        Инспектор с таинственной полуулыбкой на губах умолк, и пару минут мы шагали молча, слыша лишь шелест гравия под ногами.
        - Похвалюсь: мне удалось разговорить этого Джимми,  - так и не дождавшись от меня вопроса, продолжил рассказ инспектор.  - Хотя для этого пришлось не допрашивать его, но вести как бы дружескую беседу. Я начал с того, что рассказал придуманную историю о своем несчастном детстве - якобы мне не с кем было словом перемолвиться, папа-мама вечно заняты, и первым взрослым, кто внимательно меня выслушал и дал дельный совет, был полицейский. Именно поэтому я и стал полицейским,  - тут Бонд лукаво мне подмигнул.  - Повторюсь - я все это выдумал, у меня была прекрасная семья, я часами беседовал со своим отцом, а полицейским стал благодаря примеру старшего товарища.
        На центральной площади замка начиналось очередное шоу для туристов - на этот раз два пеших рыцаря под звуки горна и подбадривающие крики зрителей начали поединок на мечах.
        - И вот, пара-тройка невинных вопросов, и я, отметив смекалку Джимми, которую, дескать, заметил еще при нашей первой встрече, поинтересовался, как он отнесся полгода назад к тому, что профессор Хатвилл не принял его в театр-клуб «Влюбленные в Шекспира».
        - Он не зарыдал в истерике?  - хмыкнул я, припомнив доклад Розы о ее состоявшемся позже допросе Джимми.
        Инспектор взглянул на меня с любопытством.
        - Интересный вопрос! Джимми действительно, что называется, психанул, но это было под самый конец. А в ответ на данный вопрос он только нервно вздернул голову и подозрительно уставился на меня: «Что вы хотите этим сказать?» Я, конечно же, только усмехнулся: «Хочу сказать то, что сказал: полгода назад профессор в резкой форме отказал вам в членстве в клубе. Все отмечают, что этот отказ оскорбил вас. Довожу до вашего сведения, что мы тщательнейшим образом проверим, где конкретно вы находились в период времени с момента начала подготовки к турниру и до убийства во время поединка. Плюс к этому я лично разузнаю, где вы находились сегодня, во время шоу в башне Призрака, когда было совершенно второе убийство и опять вместо профессора Хатвилла погиб совершенно другой человек. Уорвик - маленький городок, кто-то мог видеть вас, направляющегося к отдаленному дому профессора Перкинса. Что вы на это скажете?»
        Инспектор усмехнулся.
        - Вот тут парень испугался и выложил мне все, что знал. Как оказалось, он действительно прогуливался по территории конюшен и клуба рыцарей и видел, как профессор Хатвилл, поглубже натянув на лицо капюшон, поспешно удалялся по направлению к городу. Почти тут же из ворот конюшни выехал рыцарь на Динни - на рыцаре была экипировка его шефа… Первые пятнадцать минут мне не удавалось вытянуть из Джимми конкретное признание, но я на сто процентов уверен: парень знал, кто конкретно заменяет его шефа в седле. Это вполне очевидно: когда я задал вопрос, не узнал ли он того, кто заменял Хатвилла, Джимми тут же опустил глаза и покачал головой. Разумеется, он каким-то образом все узнал! А ведь в таком случае он вполне мог попытаться расправиться с Питером Саниным - особенно если этот Питер пытался шантажировать и его. Вы не представляете, как трудно вытянуть информацию из молчуна!
        Инспектор явно гордился своими успехами в ведении допроса. В какой-то момент я подумал, что он напоминает мне мою классную руководительницу школьных лет - наша добрая и милая Нина Семеновна точно так же, подробно и дружелюбно, рассказывала обо всех своих изысканиях по части русской литературы, а затем подробно отвечала на все наши восторженные вопросы.
        - Сердцем чую, вы рассказали мне не все - наверняка вам удалось вытянуть из молчуна всю интересующую следствие информацию,  - улыбнулся я Бонду.  - Рассказывайте! Мне очень интересно.
        Инспектор тут же, как мальчишка, расплылся в широкой улыбке.
        - Не спешите! Я все расскажу по порядку. Итак, мне потребовалось несколько минут, чтобы, задавая в ряд, без передышки, один вопрос за другим, наконец-то услышать еще одно признание. Джимми буквально выкрикнул: «Да, этот русский пытался вытянуть из меня деньги, но он все наврал, ничего подобного я не делал, никогда, оставьте меня в покое!» Вот тут у него и началась слабая истерика - парень закрыл лицо руками и захныкал, как девица. На этом я прекратил допрос, тем более уже было довольно поздно. Как вам?
        Я кивнул, улыбнувшись славному полицейскому. Что ж, Джимми действительно должен был сразу после звонка профессора примчаться к конюшне, чтобы собственными глазками увидеть, что же там такое происходит. В итоге он действительно мог заметить факт подмены: убегающего профессора и Питера Санина на его месте в седле. И что это дает? Как бы там ни было, а Джимми не тянет на роль убийцы: вряд ли, узнав о подмене, он кинулся домой к Перкинсу, по-быстрому его усыпил и, нарядившись в причиндалы Ланселота Озерного и прихватив грозное копье, отправился убивать Питера. Не говоря уже об убийстве номер два: к чему бы ему убивать Хатвилла или его замену - хореографа Кокрелла?
        Как только я задал самому себе последний вопрос, как в моем сознании без малейшего затруднения нарисовался вариант ответа. Как это бомж назвал оного Кокрелла? «Проказник Кокрелл»! А что, если этот Кокрелл напроказничал с милейшим молчуном Джимми и про то узнал шантажист Санин? В таком случае ясно, почему Джимми Патсон мог бы убить «по ошибке» двух своих врагов. Один минус: слабоват Джимми для убийств подобного ранга.
        Я встряхнул головой.
        - Знаете, инспектор, все это напоминает мне некую ужасную путаницу - все перемешалось, убиты люди, которых вроде бы ничего не связывает между собой, кроме того, что оба они выступали в роли профессора Хатвилла. Но кому надо готовить столь замысловатые убийства профессора, которые не менее замысловато не достигают своей цели? Джимми затаил обиду на профессора, но он знал, что его будет заменять другой - пусть и на него у Джимми имелся зуб, а все-таки я согласен с вами: вряд ли парень способен все это заранее обдумать и совершить жестокие преступления. Тогда кто еще? И кого конкретно желали убить? Если профессора, то за что? Насколько я в курсе, к нему все относятся с симпатией.
        - Согласен,  - кивнул инспектор.  - Полнейшая путаница! И путаницу вносит прежде всего сама неудавшаяся жертва - профессор. Наверное, все творческие личности такие - в самый неожиданный момент могут резко изменить свои планы или попросту уснуть, тем самым сбив весь ход «игры». И все равно я дал задание тщательно проверить алиби Джимми на время первого и второго убийств - лучше все знать как можно более точно. Мои люди также проверяют связи Питера - в последнее время у него не было никаких особых эксцессов, и все-таки…  - Тут он прищелкнул пальцами.  - Я ведь, кстати сказать, побеседовал с его родителями - из-за второго убийства совершенно забыл вам рассказать.
        - Ага!  - Я усмехнулся.  - Путаница продолжается: ведь родители Питера - персонажи, которые также вполне могли организовать смерть сына.
        Инспектор остановился, чуть нахмурившись.
        - Совершенно с вами согласен. Хотя по всему выходит - Питер оказался жертвой совершенно случайно. И все-таки… Вы знаете, этот мистер Санин очень умный, но жестокий мужчина без малейших моральных ограничений. Такой может убить просто потому, что кто-то мешает его бизнесу. Даже родной сын.
        Мы продолжили неторопливое движение по дорожке, под звон мечей и азартные выкрики очередной бьющейся пары рыцарей.
        - Разумеется, он ничего не сообщил, только резко заявил, что возмущен самим фактом убийства его сына. Все! Он отказался отвечать на какие-либо вопросы, швырнув мне визитку своего адвоката. Он также потребовал, чтобы убийца сына был найден в ближайшие дни, и с этими словами покинул кабинет. Разумеется, его очаровательная супруга, которая за все время ни разу не раскрыла рта, вышла вслед за ним.
        Зычный голос ведущего объявил имена новых участников рыцарского поединка. Выкрики и свист зрителей, звон металла первых ударов мечей - все это было своего рода звуковым сопровождением нашей неспешной беседы.
        - Я дал задание отыскать все сведения по делу о покушении на Питера Санина в прошлом году, о котором вы подслушали в ресторане. Кое-что я и сам смутно помню: на парня напал хулиган с другого конца графства, как выяснилось - ранее судимый Лу Джуд, который большую часть молодой жизни провел в тюрьмах за драки и одно убийство. Питера спасло внезапное появление команды футбольных фанатов. Кто его «заказал», тогда нам выяснить не удалось - неудавшийся убийца быстро смылся из графства, и нам удалось его опознать лишь по подробнейшему описанию пострадавшего Питера Санина.
        Инспектор вздохнул.
        - Полагаю, для нашего дела это уже не имеет никакого значения - вряд ли мистер Санин или его супруга каким-либо образом задействованы в двух убийствах. Разве что второе они «заказали» для отвода глаз.
        - Согласен с вами. А допросы публики после вчерашнего убийства номер два что-нибудь дали?  - на всякий случай поинтересовался я.
        Инспектор горестно развел руками.
        - Абсолютно ничего! Все были в панике, никто ничего толком не понял. Даже сами участники группы «Влюбленные в Шекспира» сообщили мало полезного. По словам мисс Мимозин, в ходе спектакля с помощью прибора создается эффект присутствия портрета на стене. На самом деле в этом месте легкая белая занавеска скрывает вход в потайную комнату, где находились профессор и хореограф Билли. Опять-таки по словам мисс Мимозин, Билли там не должен был находиться, но хореограф хотел понаблюдать реакцию зрителей на спектакль, поэтому заранее устроился в потайной комнате. Ну, а когда профессор мирно уснул, да еще захрапел и никак не реагировал на попытки его разбудить, пришлось самому Билли экспромтом исполнить его роль. И ведь исполнил - был убит, как и герой профессора Фалк Гревилл, лорд Брук! Реально убит!
        Итак, можно было подвести итоги: на сегодняшний день мы имели два в чем-то нереально фантастических убийства с двумя совершенно реальными трупами и одним человеком, который и подразумевался изначально как одна-единственная жертва.
        Я озвучил свои мысли. Инспектор в очередной раз замер на месте.
        - Да, в первом убийстве жертвой должен был стать профессор Хатвилл. Но чудом остался жив. Второй раз убийца, подкравшись в темноте, ударил ножом - но опять попал не в ту спину. Значит, профессору повезло второй раз?
        Бонд посмотрел на меня, задумчиво нахмурившись.
        - Не слишком ли он удачлив? Вам не кажется это подозрительным?..
        Глава 23. Новый подозреваемый
        Сказать по правде, вопрос, озвученный инспектором, пару-тройку раз смутно мелькал где-то на периферии моего сознания. В самом деле, милейший профессор вдруг ни с того ни с сего оказывается жертвой покушений. Отчего, почему? Нет ответа. А вот что касается двух человек, «случайно» оказавшихся в роли жертв вместо него, то их смерть многим оказалась на руку.
        Как это изрек бомж, торгующий крысами: «Иногда самые ужасные ошибки - только блестящая игра». Неплохо сказано. И если паж Джимми Патсон не тянет на роль гениального убийцы, играющего в ошибки и прекрасно знающего, кого скрывают маски, то вот его шеф вполне тянет на эту роль.
        Труп номер один - Питер Санин. Парень нагло шантажировал всех, на кого добывал компромат. В таком случае не было ли у него какого-нибудь интересного компромата на профессора?
        Труп номер два - Билли Кокрелл, хореограф нетрадиционной ориентации. Чем он мог не угодить профессору? Быть может, когда-нибудь и профессор позволял себе эксперименты по части секса?
        Я развернулся к инспектору.
        - Послушайте, только что, при входе, ко мне прицепился грязноватый старик - как я понял, он торгует дохлыми крысами…
        - Дед?  - усмехнулся инспектор.  - Его у нас все так и зовут - Дед. Просто и понятно. И что такого вам сообщил Дед?
        Я заново осмысливал все сказанное оным Дедом. Что ни говори, он откровенно иронизировал по поводу «ошибок» незадачливого убийцы!
        - Инспектор, этот Дед, несмотря на не слишком презентабельный внешний вид, очень здраво, с иронической ноткой, рассуждал об убийствах, повторив вашу мысль о том, что ошибки в обоих убийствах могло и не быть. Он легко рассуждал об ошибках истории и, в частности, о Фалке Гревилле и Шекспире, все повторяя, что под своими делами надо честно ставить собственную подпись. Честно говоря, он меня слегка ошарашил - никогда не думал, что подобные дедки разбираются в проблемных вопросах литературы.
        Прищурившись на солнышке, инспектор с улыбкой смотрел куда-то в синь неба, расписанного барашками облаков.
        - Попытаюсь вас успокоить,  - проговорил он.  - Дело в том, что еще недавно этот Дед работал в библиотеке университета, а потому, обслуживая литературные встречи и вечера университета, слышал все споры и диспуты. Он стал стремительно спиваться сразу после того, как ушел на пенсию.
        Пару минут мы молчали, каждый думал о своем. В моем сознании нарисовалась картинка: славный, милый и обаятельный Нат, на которого вдруг, по неизвестной причине, совершаются покушения. Причем каждое из них словно продумано и поставлено талантливым режиссером: костюм, обстановка, полный «зрительный зал». И каждый раз главный герой чудом остается в живых, любезно предоставляя честь быть убитым другому - как правило, не слишком приятному человеку, доставляющему другим множество проблем.

«Иногда самые ужасные ошибки - только блестящая игра…»
        - У меня такое ощущение, что мы с вами думаем примерно об одном и том же,  - вдруг прервал молчание инспектор.  - Вот о чем вы сейчас думаете? Сознайтесь - о профессоре Натаниеле Хатвилле?
        - О том, что для него очень трудно,  - практически невозможно подтвердить собственное алиби на время обоих якобы покушений на его жизнь,  - кивнул я.  - Первый раз он якобы был в своей домашней библиотеке. Кто это может подтвердить? Никто! Ведь он пока что не женат и живет в доме один. Во время второго убийства он и вовсе был рядышком - вроде как спал в тайной комнате. Но ведь он вполне мог, изобразив перед хореографом, что он беспробудно дрыхнет, последовать вслед за тем и в темноте угрохать, после чего благополучно вернуться и продолжить симуляцию глубокого сна!
        - Вопрос лишь в том, что профессору алиби вроде бы и не нужно - ведь он выступает в роли жертвы, чудом спасшейся от смерти.  - Инспектор смотрел на меня, чуть прищурившись.  - Если предположить версию с Хатвиллом в роли убийцы, то все продумано просто гениально: он - жертва, все ищут убийцу где-то вокруг, подозревать его никому и в голову не приходит. Между тем он эффектно избавляется от опасных для себя людей. Другой вопрос - чем ему не угодили Питер Санин и Билли Кокрелл?
        Инспектор горестно вздохнул.
        - Надеюсь, здесь нам поможет архив Санина. Наверняка в нем есть интересный компромат на нашего профессора. Если, конечно, мы не ошибаемся в своих подозрениях!
        Я кивнул.
        - Но мы пока никого не обвиняем, мы просто ищем. Я тоже надеюсь, что архив компроматов реально поможет следствию - пусть хотя бы своей смертью Питер Санин принесет пользу обществу.
        Между тем время шло к обеду. Я взглянул на часы и поспешил задать инспектору еще один интересующий меня вопрос:
        - А что насчет данных патологоанатома по смерти хореографа?
        - Все просто и без фокусов,  - инспектор вздохнул.  - Зарезан ударом острого стального лезвия со спины, мгновенное попадание в сердце. Кокрелл даже не успел ничего почувствовать. А вот нож пропал бесследно. Ни на ком из допрошенных участников шоу не обнаружены следы крови, нигде не найдено ничего подобного орудию убийства. И, кстати, данные мисс Мимозин подтвердились: еще двое участников клуба «Влюбленные в Шекспира» отметили, что видели вроде бы Микки, один даже пытался его позвать, но двойник исчез, а реальный Микки объявился совсем в другом месте. Такие вот фокусы! По всему выходит, что двойник появился буквально за пару минут до начала шоу.
        Я задумался.
        - А когда появился профессор?
        Инспектор неопределенно пожал плечами.
        - Специально мы таких вопросов не задавали, но, насколько мне помнится, он устроился в тайной комнате заранее; пришел и сразу решил вздремнуть. Конечно, наличие двойника никак не вяжется с теорией, что убийца - профессор. Если он сразу сделал вид, что уснул, зачем бы ему появляться в виде двойника?
        - Чтобы лишний раз отвести от себя подозрение,  - быстро ответил я.  - Может, он нарочно мелькал, чтобы хотя бы один человек, но заметил, что Микки «раздвоился». Таким образом, этот таинственный двойник в капюшоне снимает с профессора всякое подозрение, согласитесь.
        - Соглашусь,  - кивнул инспектор.  - Что ж, рост и телосложение у Микки, его двойника и у профессора совпадают - средний рост, худощавое телосложение… Голову сломаешь со всей этой богемой!
        Он бросил взгляд на часы.
        - Все! Я отправляюсь обедать. Советую и вам хорошенько заправиться. Как, кстати, вам английская кухня?
        - Превосходна! Особенно кровяные колбаски.
        - В таком случае - приятного аппетита!
        - И вам того же.
        Мы вышли за ворота, и инспектор направился в сторону припаркованной машины, а я - к стройному силуэту, вдохновенно творящему нечто великое перед романтическим мольбертом.
        Глава 24. Кража у невесты
        Сразу после обеда, под чай с дивным яблочным штруделем, я рассказал Соне все последние события и наши с инспектором подозрения. Ее реакция была мгновенной:
        - Да что ты говоришь! Профессор Хатвилл - хитроумный убийца? Вот никогда бы не подумала, глядя в его мечтательные глаза цвета английского неба!
        И она легкомысленно рассмеялась, невольно заставив меня вздрогнуть и уставиться на нее в величайшем недоумении. Что ни говори, а я научен горьким опытом: если Соня при упоминании о постороннем мужчине начинает вдруг загадочно смеяться и отмечает цвет его глаз - жди беды. Поэтому я сурово свел брови и решительно отставил в сторону чашку чая.
        - Так-так-так! Стало быть, у славного Ната глаза небесного цвета? Интересный факт. И когда же ты успела это отметить?
        Она тут же скроила невинную физию, очаровательно захлопав ресничками.
        - А ты полагал, у профессора черные очи? Какой ты невнимательный! Напоминаю: мы вместе ужинали, и профессор живописал нам историю удивительного открытия им неизвестного сонета Шекспира.
        - А ты, как я понимаю, внезапно увлеклась сонетами Шекспира?
        В ответ она лишь рассмеялась своим «фирменным» смехом, запив его глотком ароматного чая.
        - Смейся, смейся,  - проворчал я, мгновенно позабыв обо всех своих версиях двух убийств.  - Но, кстати сказать, не советую слишком откровенно строить глазки профессору - он скоро женится на Розе, которая при первом же ревнивом подозрении намылит тебе шею. Пойти врукопашную для нее - не проблема.
        Соня с улыбкой смотрела на меня, попивая чаек и уминая десерт.
        - Лично я полагаю, если кто должен драться, так мужчины - за женщин. Но ни в коем случае - наоборот! Так что оставляю славного Ната твоей Розе-Мимозе - пусть пользуется, ради бога. Лично мне всего хватает: английский пленэр, таинственные убийства в средневековом стиле и влюбленный рыцарь Ален Муар-Петрухин…
        Вот так. Пара милых слов - и вся моя злость в одно мгновенье бесследно испарилась, а я сидел дурак дураком, расплывшись в почти блаженной улыбке. Коварные создания эти женщины!
        После обеда мы с Соней расстались - я вновь доставил ее под стену замка, а сам направился к университетскому городку. Мне не терпелось разыскать профессора и расспросить его о двух покойниках - Питере Санине и хореографе Билли Кокрелле. Я предполагал по-свойски зазвать профессора в первый попавшийся паб и за кружкой доброго пива в якобы дружеской непринужденной беседе рассекретить его истинное отношение и к первому - шантажисту и пройдохе, и ко второму - представителю нетрадиционной ориентации.
        Я даже не загадывал, какие зацепки может дать мне эта беседа, тем более что с первых же шагов в дело вмешался случай в лице все той же несносной Розы-Мимозы. Я наткнулся на нее, едва ступив на территорию университета - рыжая бестия выскочила откуда-то из-за угла центрального корпуса и, едва заприметив меня, тут же рванула навстречу, без лишних слов лихо ухватив за грудки.
        - Позвольте!  - не выдержал я столь вольного обращения, но Мимоза по своему обыкновению не дала мне толком высказаться.
        - Вот это уже настоящая наглость!  - ее зычный голос просто вибрировал от негодования.  - Сначала эти совершенно дурацкие попытки прибить моего жениха - словно у кого-то просто чешется кое-где от зависти и злости,  - а теперь еще и это! Я готова поубивать всех, кто попадет мне под руку!
        Если честно, к концу данной реплики я действительно почувствовал, что еще немного, и Мимоза начнет с меня, грешного. Потому пришлось, не мешкая, собрать все свое мужество в кулак и решительно отвести ее шальные ручки от себя подальше.
        - Роза, умоляю, держи себя в руках! Убить лично меня я в любом случае не позволю, но подробно изложить мне свою проблему можешь прямо сейчас. Что же еще такое приключилось после двух поразительнейших промашек в двух художественно оформленных попытках убить твоего женишка?
        Она перевела дух и, внимательно осмотрев собственные сжатые ладошки, медленно отвела их за спину. После этого ее взгляд стал гораздо более осмысленным.
        - Художественно оформленных, говоришь? Надеюсь, в твоих словах нет грязного намека в мой адрес? А впрочем, мне плевать, сейчас меня приводит в бешенство простой и для кого-то, возможно, даже немного смешной факт: у меня украли свадебное платье, фату и все украшения невесты - колье из платины с сапфиром, два браслета, серьги…
        Пришлось прервать этот словесный поток:
        - Значит, кража. И где все это хранилось?
        Она гневно вскинула на меня свои кошачьи глаза цвета золота.
        - Разумеется, в моих апартаментах! У меня еще не было времени пригласить тебя к себе в гости, да и твоя мегера…
        - Оставь мою мегеру в покое,  - с ласковой улыбкой прервал я.  - Где расположены твои апартаменты?
        Она кивнула в сторону трехэтажного симпатичного домика за своей спиной.
        - Вот в этом многоквартирном доме. Здесь живут преподаватели университета.
        - И твой жених тоже?
        Она нервно дернулась.
        - Разумеется, нет! Нат принадлежит к числу местной аристократии, а потому проживает в личном особняке, куда после свадьбы перееду жить и я.
        Что ж, неплохая перспектива. Я внимательно посмотрел на рассерженную подругу - раскрасневшееся лицо Мимозы выражало одновременно чисто бабскую ярость и детскую обиду девочки-подростка.
        - Хорошо. И как ты узнала о краже: были какие-то следы того, что в твоей квартире кто-то побывал?
        Она тут же задумалась, слегка нахмурившись.
        - Да нет, собственно, никаких следов я не заметила. Я просто решила переодеться, открыла шкаф… Ну, и решила заодно полюбоваться своим платьем - оно висело в глубине шкафа в специальном футляре. Так вот - его не оказалось на месте! Это просто нонсенс! Я тут же проверила верхнюю полочку, где в отдельной коробке была упакована фата - ее тоже не было! Проверку свадебных украшений можно было не делать - шкатулка с ними стояла рядом с коробкой с фатой, а теперь полка совершенно пустая. Вообще ничего нет - вор стащил все. Повторяю: это просто нонсенс!
        Нонсенс. Лучше слова не придумаешь - сначала жестокие, пусть и «художественно оформленные» попытки убийства жениха, а теперь - банальная кража невестиных причиндалов. К чему бы это?
        Я не смог сдержаться и ехидно ухмыльнулся. Как хотите, но обстоятельства нового криминала лишь подтверждали мои подозрения в адрес Хатвилла. Чего уж тут проще - славный Нат дивно вписывался в роль убийцы: для начала он, имитируя попытки убить себя, милого и доверчивого, избавился от каким-то образом опасных для него людей, а вот теперь мило и симпатично избавляется от навязчивой невесты.

«Дорогая, сама видишь, у тебя украли все твои наряды, так что свадьбу придется отложить до лучших времен. Я не настолько богат, чтобы покупать весь комплект по новой. Год-два, и мы, дай бог, поженимся…»
        - Кончай ухмыляться.  - Роза дернула меня за рукав.  - Полагаю, ты понимаешь теперь, что все попытки убить Ната связаны именно со мной?!
        Это было что-то! Мания величия Розы-Мимозы, помнится, еще в годы юности мятежной не раз доводила меня до истерического смеха. Сейчас я, разумеется, постарался сдержать свои бурные эмоции, скроив заинтересованную мину.
        - Что ты имеешь в виду?
        - А что тут иметь?  - Она высокомерно хмыкнула, эффектно подбоченившись.  - Не получилось убить жениха - украли украшения невесты. Просто для того, чтобы наша свадьба не состоялась.
        - Вот как!
        - Именно так и никак иначе!
        Она смотрела на меня взглядом, полным злости.
        - А впрочем, чего я тут перед тобой отчитываюсь? Ты - простой любитель поиграть в Шерлока Холмса. Отправлюсь-ка я лучше к инспектору Бонду и официально оформлю заявление о краже. Чао-чао!
        И она продефилировала походкой от бедра вниз по улице по направлению к замку. Мне только и оставалось, что, проводив фурию взглядом, вспомнить о цели своего визита: профессор Нат Хатвилл! Необходимо было как можно быстрее с ним встретиться и душевно побеседовать, выведав все секреты.
        Глава 25. Пивные беседы
        Я обнаружил профессора в результате двухчасовых поисков в поте лица - встречные люди при вопросе, где бы я мог найти профессора Хатвилла, отправляли меня в диаметрально противоположных направлениях. За это время я побывал в библиотеке университета, в курилке оной библиотеки, в студенческой столовой и даже в спортзале. К моменту моего прибытия профессор благополучно исчезал, так что я решил плюнуть на все и вернуться на пленэр к замку. Вот после этого «плевка» я и столкнулся с неуловимым нос к носу: славный Нат как раз выходил из сортира филологического факультета универа.
        - Добрый день, профессор!  - с невольным облегчением выдохнул я.  - А я уж думал, никогда не смогу вас догнать - бегаю за вами вслед, а поймать не могу.
        - В самом деле?  - как всегда, обаятельно улыбнулся он.  - Никогда не думал, что я такой отличный бегун. Что ж, в конце концов вы таки меня поймали,  - он патетически поднял обе руки,  - сдаюсь без боя! Можете запросто пригласить меня в паб - я ужасно хочу выпить светлого пива. Надеюсь, вы не против пива?
        Пожалуй, в этом был весь профессор - мало кто способен так мило и симпатично напроситься на угощение в пивбаре. Но мне, щедрому россиянину, ни к чему было жадничать, потому я, в свою очередь, поднял руки:
        - Сдаюсь! Сдаюсь и веду угощать вас светлым пивом. Наверняка под него у нас с вами хорошо пойдет беседа про все покушения, «оформленные» в сентиментальном духе старины. Так где у вас тут паб?..
        Далеко идти не пришлось - паб находился буквально в двух шагах от корпуса, где мы находились. Мы устроились за самым дальним столиком в углу, чтобы к профессору не подходили каждую минуту его многочисленные коллеги и студенты: как выяснилось с первых же минут, Ната Хатвилла едва ли не обожали и те, и другие. С темы любви и началась наша пивная беседа.
        - По всему выходит, профессор, что у вас здесь не так много врагов,  - произнес я в ожидании заказанного пива.
        Он взглянул на меня с легким удивлением.
        - А кто вам вообще сказал, что у меня есть враги?  - Он даже слегка подмигнул.  - Я люблю весь мир вместе со всеми его сумасшедшими гениями и преступниками, я всех понимаю и заранее за все прощаю и благословляю. Можно сказать без всякого преувеличения: у меня вообще нет врагов, ни одного!
        Нам принесли два высоких бокала, наполненных золотистым пивом с дивной пенкой. Я с удовольствием сделал первый глоток и ощутил почти божественную прохладу с привкусом легкой горчинки.
        - Позволю себе с вами не согласиться,  - словно заражаясь благодушием профессора, я мягко улыбнулся.  - Враги есть у всех, и любого, самого добрейшего человека никогда не будут любить все. Всегда найдется хотя бы один, кто возненавидит праведника чисто из зависти - просто потому, что его все любят.
        Хатвилл беззаботно пожал плечами, в буквальном смысле слова дыша улыбкой, словно обнимая весь мир.
        - У нас не такой большой городок. Пожалуй, мы все тут знаем друг друга, похуже, получше, но - знаем. Так вот: до сих пор у меня не было врагов, хотите - верьте, хотите - нет.
        - Хорошо,  - кивнул я.  - Кто же в таком случае дважды пытался вас убить?
        Он легкомысленно махнул рукой.
        - Какой-нибудь дурачок. К примеру, Микки Спунк - есть тут у нас такой парнишка, очень славный. Полгода назад Микки был одним из лучших студентов Уорвика, чемпионом графства по фехтованию. И вдруг сошел с ума! До сих пор не ясно - почему. Возможно, именно он и может пытаться меня убить, используя для этого свои умственные возможности. Как вам такая версия?
        Сами понимаете, подобную версию я мог принять чисто условно, с легкой усмешкой чокнувшись с профессором.
        - Предлагаю всерьез поговорить о ваших возможных… Ну, хорошо - не врагах, а просто о недругах. Взять, к примеру, Питера Санина, который принял смерть вместо вас. Как выяснилось, этот парень, хоть и был не из бедных, а зарабатывал неплохие денежки грязным шантажом. Неужели вы простили бы ему, попытайся он вас шантажировать?
        В ответ на мой вопрос Нат так весело расхохотался, словно нет на свете ничего забавнее шантажа профессора Хатвилла. Он со смаком отпил еще глоток пива и ответил с доброжелательной улыбкой:
        - Сказать по правде, вы попали в яблочко, Ален! Этот парень действительно однажды пытался меня шантажировать, но отчего-то это совершенно вылетело у меня из памяти. Я ведь никогда не держу зла! Кстати, я совершенно забыл рассказать об этом инспектору при нашей личной беседе. Полагаю, ему этот факт полезно знать.
        Еще бы! Я усмехнулся. Подобные факты полезно знать любому инспектору, ведущему следствие по двум убийствам. Особенно в свете наших последних размышлений по поводу того, что под видом попытки убить самого себя профессор вполне мог расправиться с опасными для себя людьми - к примеру, с Питером Саниным, который, как только что выяснилось, действительно пытался его шантажировать.
        - И чем же он пытался вас шантажировать, если не секрет?  - поинтересовался я, с любопытством глядя на слегка порозовевшее от пива лицо Ната.
        - Абсолютно не секрет,  - весело отозвался он.  - Этот негодник умудрился сфотографировать любовные сценки со мной в главной роли.  - Тут он с долей гордости мне подмигнул, точно сообщал о некоем замечательном достижении.  - Легкая и совершенно очаровательная порнушка. Я ведь скоро стану законопослушным и любящим супругом вашей знакомой Розы Мимозин. Но, как и у всякого нормального мужчины, порой у меня бывают… приключения. Однажды мы замечательно провели время с одной темпераментной студенткой из Греции. Это случилось прямо в моем рабочем кабинете, рядом с библиотекой, и шустрый Питер умудрился сделать несколько интересных кадров, оставшись при этом совершенно не замеченным нами. И вот, парень продемонстрировал мне эти занятные картинки, намекнув, что может показать их и моей будущей женушке.
        Еще один глоток и еще одна лукавая улыбка.
        - И насколько дорого он запросил с вас за молчание?
        В ответ профессор вновь весело расхохотался:
        - Понятия не имею! Он даже не успел сообщить мне ничего конкретного, потому что я, точно как сейчас, весело рассмеялся, восхитился его снимками, а потом предложил смело показывать их всем, кому он пожелает. Дескать, для меня это очень лестные снимки, и я буду только гордиться своей сексуальной привлекательностью.
        Я хмыкнул:
        - Вы хотите сказать, что совершенно не испугались, что факт вашей измены станет известен лично Розе?
        Он приподнял бровь.
        - А почему я должен этого бояться? В конце концов, я не так уж стремлюсь стать чьим-либо законным мужем, мне вполне достаточно отдельных, коротких, но ярких историй любви, ведь самое большое наслаждение и радость для меня - моя работа. Так что если милой Розе что-то не понравится - что ж, я готов отказаться от заключения брака. Потому, уверяю вас, она сама не станет даже смотреть на подобный компромат - милая девушка просто мечтает стать миссис Хатвилл. И я ее понимаю.
        Он широко улыбнулся и поднял бокал.
        - Чудесное пиво! Вторую порцию беру за свой счет - теперь я угощаю вас!
        Разумеется, я не стал протестовать: пиво было чудесное, разговор - интересный, так что я был не против поболтать с милым человеком и выяснить, что еще он случайно позабыл сообщить полиции.
        Когда профессор вернулся с двумя новыми бокалами пива, наша задушевная беседа продолжилась. Разумеется, я поспешил первым направить ее в нужное мне русло, сделав разведку по части погибшего хореографа:
        - Кстати, профессор, мне интересно узнать о вашем отношении к гомосексуализму, тем более что в загадку двух убийств попал его представитель - Билли…
        - Билли Кокрелл!  - Профессор усмехнулся и покачал головой.  - Забавный был парень. Признаться, я сталкивался с гомосексуалистами самого разного класса - от грязноватых пройдох до практически гениев, правда по большей части - в мире литературы. В юности я даже собирался писать на данную тему серьезное исследование, взяв за основу судьбу великого Оскара Уайлда. Кстати сказать, я просто обожаю его произведения, и в частности «Портрет Дориана Грея». А вы?
        Я едва не поперхнулся. Признаться, мое увлечение мировой классикой было достаточно кратким, по большей части я любил расслабиться с книжкой увлекательных детективов про комиссара Мегрэ или классического Шерлока Холмса.
        - Как и все, я люблю Уайлда, классика есть классика. Но мы с вами говорили про хореографа Кокрелла…
        - Разумеется, я не забыл,  - кивнул профессор.  - К нему я и шел. Дело в том, что наш Кокрелл в чем-то был удивительно похож на Дориана Грея - изящный, если не сказать утонченный, красивый, безукоризненно воспитанный… И чертовски игривый!  - Тут он в очередной раз весело рассмеялся.  - Представьте себе, нынешней весной, когда мы все дружно отмечали годовщину нашего театра «Влюбленные в Шекспира», душка Билли пытался меня соблазнить. Разумеется, я устоял!
        Он лукаво мне подмигнул и отпил пивка. Я чувствовал, как мое лицо предательски краснеет. Черт возьми, а что, если «душка» Билли не так уж и проиграл, соблазняя Хатвилла? Что, если Питер Санин запечатлел отдельные, самые выразительные моменты гомосексуальной атаки? Ведь такими снимками он мог успешно шантажировать профессора не на уровне Розы, но гораздо выше…
        Я встряхнул головой.
        - Хорошо. Но давайте все-таки вернемся к заезженному, как старая пластинка, вопросу о том, кто так желает вас убить. Вы предложили версию дурачка, чемпиона по фехтованию. Есть другие версии?
        Хатвилл вполне равнодушно покачал головой.
        - Понятия не имею и даже не желаю забивать себе голову бесконечными размышлениями на эту тему. Какая в принципе разница? Ведь, если и существует зловещий убийца, он до сих пор не добился своей цели.
        Я упрямо мотнул головой.
        - А давайте предположим, что этот зловещий убийца прекрасно знал, что убивает не вас. К примеру, Питера Санина он убил за его угрозу грязного шантажа, а Билли Кокрелла - за попытку грязного соблазнения. Как вам такая версия?
        Профессор пару минут смотрел на меня широко распахнутыми глазами - глядя на него, я невольно согласился с сегодняшней оценкой Сони: это действительно были глаза цвета бледно-голубого английского неба.
        - Очень необычная и интересная теория!  - Он покачал головой.  - А ведь действительно, что касается первого случая, кто-то реально мог знать о замене.
        - Кто?  - твердо задал я вопрос, а профессор в ответ взмахнул рукой.
        - Да кто угодно! Да, покидая раздевалку клуба, я надел на себя толстовку Питера с капюшоном, которым постарался надежно закрыть лицо.
        Он задумчиво рассматривал собственные пальцы на бокале с пивом.
        - И тем не менее… Никто ничего не может гарантировать. Как знать, может быть, кто-то наблюдал за нами с самого начала из окна какого-нибудь дома?!
        - Вы видели? Кто-то мелькал в каком-нибудь окне?
        Профессор вздохнул, посмотрев на меня, как на неразумное дитя.
        - Ничего я не видел. Я говорю, что все возможно, понимаете? Никогда ничего нельзя гарантировать!
        - Человек предполагает, а бог располагает. Вы это имеете в виду?
        - Можно сказать и так.
        - А во втором случае? Как убийца мог узнать, что вместо вас на сцену выйдет Билли?
        Профессор вновь широко улыбался.
        - Да как угодно! К примеру, он мог заметить спортивный костюм Билли и тут же воспользоваться ситуацией - цветомузыкой и прочим,  - чтобы убрать ненужного парня. Все гениальное просто. Ваша очередь заказать пиво!
        Разумеется, я не замедлил сбегать за добавкой. Затем настала очередь профессора, затем - вновь моя. В конце концов мы страшно развеселились, став лучшими в мире друзьями.
        - Интересно устроен мир,  - задушевно рассуждал я под финиш нашего застолья.  - Вот вы говорили, что совсем не стремитесь жениться на Розе. А ведь она - удивительная девушка, умница и красавица, разве не так?
        Я вздохнул.
        - У меня совершенно обратная ситуация. Я влюблен в мою подругу и не первый год мечтаю стать ее мужем. Да вот только она, подобно вам, об этом совершенно не мечтает. Но в отличие от Розы в данной ситуации я не столь удачлив: Соня не согласна стать моей женой, уважая мое желание. Признайтесь, профессор: вы действительно влюблены в Розу или просто боитесь ее праведного гнева в случае отказа стать ее супругом?
        Профессор весь излучал добродушие. Он неторопливо отпивал пиво, щурился на солнечный луч, падающий на его лицо из окна, и улыбался улыбкой любимого и любящего.
        - Как вам сказать? Это такой интересный вопрос… Что значит «любить»?  - Хатвилл слегка пожал плечами.  - Люблю ли я Розу?
        Он взглянул на меня улыбающимися глазами.
        - Конечно, люблю! Она славная, заботится обо мне, как мамочка. А еще она рыжая! Я просто обожаю рыжих людей, они реально приносят счастье. Но, согласитесь, для того чтобы любить человека, совершенно необязательно жениться. Это лично мое мнение, и я пытался донести его до Розы. Но моя любимая убедила меня, что в моем возрасте - а мне, кстати, скоро полтинник - так вот, в моем возрасте пора позаботиться о себе. Например - кто поднесет мне чашку чая, когда я свалюсь с гриппом, и прочее в том же духе. Что ж, я подумал. Если мы с Розой поженимся, она будет жить в моем доме, стало быть, я смогу отказаться от приходящей прислуги. А, согласитесь, это хорошая экономия.
        Слышала бы Роза это изречение! Я хмыкнул.
        - Возможно. При условии, что, привыкнув к статусу вашей супруги, Роза не откажется выполнять работы по дому. Знаете ли, к хорошей жизни быстро привыкаешь!
        В этот самый момент мне позвонила Соня с призывом транспортировать ее от замка в отель. Дружескую попойку пришлось по-быстрому завершить.
        - Любимая девушка позвонила мне, призвала к себе. А вот Роза на удивление не дает о себе знать,  - приосанился я.
        Профессор только хмыкнул.
        - Роза звонила мне в самом начале нашего разговора. Естественно, я не мог ей ответить - ведь мы с вами обсуждали интереснейшую тему. Пришлось просто отключить сотовый. С Розой я всегда успею поговорить.
        Щелчок по носу Алену Муар-Петрухину. Попробовал бы я отключить свой мобильник, чтобы не отвечать Соне! Трудно представить, чем бы все это завершилось.
        Мы с профессором напоследок крепко пожали друг другу руки и поклялись в нерушимой дружбе. Между прочим, не согласовывая вопрос с Розой, Нат пригласил нас с Соней на их бракосочетание.
        - Мы с вами встретились очень даже кстати,  - хлопнул он меня по плечу.  - Вы напомнили мне о том, что наше бракосочетание состоится завтра в храме Святой Марии в двенадцать тридцать. Вы окажете мне уважение, если будете при том присутствовать. Приглашаю вас вместе с подругой.
        Я усмехнулся:
        - Бракосочетание отменяется: сегодня я встретил Розу, она была почти в истерике. Кто-то украл ее свадебное платье и все украшения невесты. Так что можете вздохнуть свободно: пока все не будет найдено…
        Профессор пожал плечами:
        - Платье, украшения - все это полная чушь. Я с самого начала предлагал Розе нарядиться в костюмы Средневековья. На ней чудно сидит платье с зелеными рукавами. Так что мое приглашение остается в силе. Придете?
        Разумеется, я клятвенно гарантировал свое присутствие: завтра в храме Святой Марии в двенадцать тридцать
        Глава 26. Женские теории убийств
        - Боже мой, с кем это ты умудрился надраться? Не ожидала от тебя подобных подвигов здесь, в доброй старой Англии.
        Это была первая фраза Сони, произнесенная сварливым голосом старой грымзы, как только я появился перед ней на зеленом лужке у замка. Наивный чукотский юноша, я летел к ней, раскинув руки, как крылья, и счастливо смеясь, а в качестве приветствия услыхал подобный скрежет. Пришлось упереть руки в боки.
        - Да, надрался! Но вполне вяжу лыко - или что там вяжут после пары литров светлого английского пива? И, между прочим, я расслаблялся в приличной компании - с профессором Хатвиллом. Мы с ним обсудили перипетии убийств, а также немного побеседовали о литературе в целом, Оскаре Уайлде как представителе не совсем традиционной ориентации в частности и о его гениальном «Портрете Дориана Грея»… Кстати, довожу до твоего сведения, что завтра мы с тобою приглашены на бракосочетание Хатвилла и Розы. Поскольку он пару раз повторил приглашение именно на бракосочетание, полагаю, ресторан после торжества не предусмотрен. И бог с ним, в России свое отгуляем.
        К концу моего вдохновенного монолога Соня начала с потрясающей скоростью собирать весь свой реквизит. Я тут же умолк, зачарованно уставившись на прекрасную труженицу, небрежно швыряющую скукоженные тюбики с краской и перемазанные разноцветной краской кисточки в безразмерный баул.
        - Бежим в отель, все там сбрасываем и - на шопинг!  - отрывисто ввела она меня в курс своих действий.  - У нас крайне мало времени - скоро магазины позакрываются!
        Понимаю, я был слегка пьян, а потому пребывал в легкой нирване. И все-таки, будь я даже трезв, как стеклышко, внезапный призыв к шопингу меня удивил бы: Соня никогда ни в чем не нуждалась, регулярно посещая всевозможные бутики в разных городах мира. С чего же это здесь, в маленьком английском городишке, на ночь глядя, она вдруг надумала совершить набег на местные магазинчики?
        Пока я туго соображал, Соня разъяснила мне последние нюансы, одновременно взваливая на мое могучее плечо лямку тяжеленного мольберта и подталкивая в спину жестом «Вперед и с песней!».
        - И опять ты не видишь очевидного! Господи, Ален, что тут неясного? Сам сообщил, что завтра мы приглашены на свадебное торжество. Но в чем, по-твоему, я туда должна идти - в драных джинсах?
        Я почесал затылок.
        - Почему в джинсах? У тебя полный чемодан приличных платьиц.
        Она фыркнула, как норовистая лошадка.
        - Ну, разумеется, я рвану на свадьбу сэра Хатвилла в старом платье! Друг мой, на этом бракосочетании статус главной героини - у невесты, твоей подруги Розы-Мимозы. Так вот, довожу до твоего сведения: я должна выглядеть так, чтобы все присутствующие пялились не на счастливо скалящуюся невесту, а на меня, отчаянно мечтая бракосочетаться именно со мной. Все, включая жениха Мимозы!
        Больше пояснений не требовалось; мое волшебно-легкое опьянение мгновенно выветрилось, и мы понеслись в отель, откуда, сбросив ношу, рванули на шопинг.
        Полагаю, не стоит останавливаться на описании этого убийственного для большинства парней мероприятия. Отмечу лишь, что и в скромном провинциальном Уорвике Соня откопала в магазинчике то, что хотела: потрясающее платье цвета индиго - под цвет своих волшебных глаз. Теперь можно было спать спокойно.
        Утро следующего дня началось рано и экзотически: пожалуй, впервые за все годы нашего знакомства и любви не я будил Соню, а она, вскочив едва ли не вместе с солнцем и за считаные секунды приняв душ, начала трясти меня за плечо.
        - Вставай, Ален! Нас ждут великие дела. Мне еще нужно успеть в парикмахерскую, а сейчас я хочу кофе с чем-нибудь вкусненьким!
        Бесполезно было переворачиваться на другой бок, зарываться в одеяло и отчаянно храпеть - если Соня чего-то хочет, она этого добьется, чего бы это ни стоило. А уж если она задумала переплюнуть соперницу - сдавайтесь сразу. В такие дни она перманентно пребывает в легком нервном возбуждении, для снятия которого постоянно пьет кофе и тоннами поглощает разные вкусности, ни на грамм при этом не поправляясь.
        - Поднимайся, Ален! Пожалуйста, не храпи и не жмурься - я на все сто уверена, что ты давно проснулся!
        В конце концов, отчаянно зевая и жалобно постанывая, я поднялся, пошлепал в душ, подгоняемый Сониными нервными репликами про то, что солнце уже высоко и все в том же духе. Только я, более-менее оживший, выполз из душа, как она вновь начала меня безжалостно подгонять - я должен был побыстрее одеваться на выход.
        - О, господи, до чего же ты медлительный, настоящий увалень.  - Она прыгала вокруг меня и потрясала кулачками.  - Посмотри, я давно готова, хотя, сам понимаешь, нам, женщинам, нужно гораздо больше времени, чтобы подготовиться для выхода в люди - нарисовать глазки и все прочее. Так вот, я - готова, а ты не можешь собраться уже бог знает сколько времени!
        Разумеется, я старался повысить обороты и прибавить в скорости, я пытался улыбаться и настраивал себя на позитив, но больше всего в тот момент бытия мечтал вновь нырнуть в блаженство постели и уснуть сном праведника.
        Вместо этого ближе к восьми с копейками мы с Соней спустились на террасу перед отелем, где она, едва устроившись за столиком, самолично подозвала официанта и строго заказала настоящий английский завтрак.
        - Ты же хотела просто кофе со вкусненьким,  - вяло пробормотал я, но она замахала на меня руками.
        - Я передумала. Полагаю, нам лучше как следует подкрепиться. Неужели не понимаешь - никто не знает, что может приключиться на этом бракосочетании. Я уже привыкла к чисто британским убийствам по поводу и без.
        В тот момент я пропустил ее реплику мимо ушей - я отчаянно зевал, щурился на солнце и все еще мечтал о сладком сне. Но несколько часов спустя я еще не раз вспоминал слова подруги. Ей-богу, в тот беспечный момент в ожидании завтрака Соня без напряга прорицала будущее.
        День продолжался, причем с самого утра я покорно исполнял роль прислуги самолюбивой красотки: сразу после завтрака Соня чуть ли не за шкирку потащила меня в парикмахерскую, не слушая моих жалоб на несчастную судьбу.
        - Ты нужен мне в качестве сопровождения на всякий случай, мало ли что!  - убедительно соврала она, тут же закрыв тему. Еще бы! Я-то знал, в качестве какого сопровождения необходим: чтобы оплатить труды парикмахера.
        Мы пробежались по центральной улочке Уорвика и быстро наткнулись на симпатичный салон. Соня решительно, без лишних слов, распахнула дверь, прошествовала до кресла перед зеркалом и уселась - ни дать ни взять королева, решившая изменить свой имидж перед коронацией.
        - О, извините, мисс, я не могу обслужить вас прямо сейчас - у меня записан клиент! Вы не могли бы заглянуть через час?
        Тщедушный парикмахер с белокурыми локонами до плеч, появившись в зале из маленькой дверцы, тут же испуганно закружил вокруг Сони, для убедительности взмахивая руками и вежливо улыбаясь.
        Соня одарила его надменным взглядом.
        - Что значит - вы не можете? У вас нет еще одного парикмахера? Вы работаете в гордом одиночестве?
        Парень снова замахал ручками.
        - По большей части я работаю один. У меня есть одна помощница, которую я вызываю по мере надобности, но как раз сейчас милая Стелла…
        - Вызывайте милую Стеллу немедленно,  - холодно прервала его Соня, и не думая подниматься с места.
        - Вы не дали мне договорить! Дело в том, что…
        - Мне нужна сногсшибательная прическа.  - Соня не давала парню и слова сказать.  - Остальное меня не волнует.
        - Я могу вам помочь.  - Беднягу понемногу начинало трясти от подступающей паники.  - Сейчас я дам вам карточку с адресом парикмахерской «Орхидея» - там вам сделают прическу ничуть не хуже! Минуточку…
        Он судорожно начал рыться в шкафчике у входа. В тот же момент двери салона распахнулись, и на пороге нарисовалась вторая героиня - рыжая и самоуверенная Роза.
        Я глубоко вздохнул: опля! Начинается. Впору было откинуться на спинку кресла и наблюдать битву титанов, потому как, коль заранее записанным клиентом оказалась именно Роза-Мимоза, от встречи подруг можно было ждать громов и молний.
        - Добрый день.  - Роза кивнула парикмахеру, который тут же развернулся, несколько криво улыбнувшись.
        - Добрый день, мисс Мимозин! У нас тут маленький эксцесс…
        К этому времени Роза заметила меня, удивленно приподняла бровь, но почти тут же к ней развернулась в крутящемся кресле великолепная Соня.
        - О!  - Роза моментально порозовела.  - Вижу, эксцесс здесь не такой уж и маленький, если вы имеете в виду эту мисс.
        - Я сказал, что у меня записан клиент, и вот - нашел специально для мисс карточку другого салона…
        Под гневными взглядами двух соперниц парикмахер скользнул к Соне, протянув ей карточку. Соня медленно сжала ее в руке и поднялась.
        - Если бы вы сразу сказали мне, что ваша клиентка - мисс Мимозин, я бы немедленно удалилась,  - с легкой усмешкой произнесла Соня.  - С такой невестой вам придется поработать не один час, чтобы на нее можно было смотреть без слез. На других у вас просто не останется сил. Отправлюсь-ка я лучше в «Орхидею»!
        И она величественной походкой направилась на выход, по пути небрежно кивнув мне, как преданной собачке:
        - Уходим!
        Сами понимаете - мне только и оставалось, что, вильнув хвостом, последовать за прекрасной хозяйкой.
        В течение следующих тридцати минут я выслушивал монолог своей подруги. Не буду пересказывать вам все, что она сообщила мне о Розе-Мимозе, ее внешности, ногах, походке и особенно о пятой точке,  - в первые же пять минут я пожалел, что не прихватил плеер с наушниками. Согласитесь, гораздо приятнее слушать любую плясовую, чем девичьи страдания.
        - …ты меня вообще хоть немного слушаешь?
        Этот гневный возглас Сони раздался в самый неожиданный момент, заставив меня слегка вздрогнуть и посмотреть на подругу. Соня воинственно нахмурилась, глядя на меня чуть сузившимися глазами.
        - Я очень внимательно тебя слушаю,  - ответил я на автомате.
        Она лишь усмехнулась.
        - Ну, конечно, внимательно слушаешь! Весь внимание! А ведь твоя милейшая Роза пришла делать прическу не просто потому, что сегодня у нее открывается брачный сезон с беднягой профессором. Она просто хочет выглядеть абсолютно счастливой и благополучной, каковой на самом деле не является.
        - Вот как! И почему же?
        Признаться, я никак не мог понять, что она желает мне сказать. Ясное дело - девицы вечно воюют за право быть самой сногсшибательной, а тут одна у другой отбирает возможность сделать потрясающий причесон. Но при чем тут все эти псевдо-философские рассуждения о том, кто и насколько счастлив и благополучен?
        - Да потому, что наверняка у твоей Рыжухи есть любовник - кто-нибудь из плебеев, кем и она сама является по реальному статусу. А профессора она насильственно заставляет вступить с собой в брак просто потому, что он - из аристократической семьи, а плюс ко всему - еще и профессор универа.
        Может, так все и было, только что я должен был ответить - восторженно поддакнуть? Зааплодировать? Добавить своих грязных подозрений относительно морального облика Розы Мимозиной?
        - И почему ты молчишь? Ты со мной не согласен?  - Соня все никак не могла успокоиться.  - А помнишь, как Мимоза встретила нас с тобой в тот самый день турнира? Мы с тобой тогда не знали, куда от нее деться, и, когда отправили ее за мороженым, сбежали, радуясь, как дети. А ведь это она тогда сбежала от нас, а не мы от нее!
        Как хотите, но подобные выводы кого хочешь заставят заикаться. Я взглянул на Соню непонимающим взглядом.
        - Что ты хочешь сказать?
        Она торжествующе усмехнулась:
        - То, что сказала: под видом покупки мороженого она наверняка поспешила встретить своего любовника и благословить его на убийство!
        Что ни говори, а нет страшнее монстра, чем ревнивая красавица! Экспромтом сочинить полную чушь и не постесняться ее озвучить! Я осуждающе покачал головой:
        - Разумеется! Убить представителя аристократической фамилии, даже не успев женить его на себе. Дорогая, ты сама себе противоречишь!
        Ничуть не смутившись, Соня мотнула головушкой.
        - Возможны импровизации. К примеру, она торопилась перехватить своего любовника, чтобы уговорить обождать с убийством: сначала пускай женится, а потом его убьем. Говорю тебе: она использовала предлог с мороженым для того, чтобы смыться от нас. Ведь эти мороженщики встречались на каждом шагу! Куда же в таком случае запропала твоя Роза?
        Я пожал плечами - бог ее знает, куда, к примеру - в сортир по личным интимным делам! Какое это имеет значение? Но Соня упрямо гнула свое:
        - И вспомни, как она в одно мгновение материализовалась рядом с телом якобы профессора! Тут же объявилась на месте, впереди всех! И сразу же начала красиво его оплакивать. А вот ты смог бы подобным образом оплакивать меня?
        От неожиданности я едва не перекрестился - Господи, спаси и сохрани! Оплакивать мою любимую…
        - Ага! Представил себя на ее месте? Признайся: ведь ты не смог бы так красиво воздевать обе руки к небесам и падать лбом в траву!
        Как хотите, но под конец этой тирады я невольно ощутил, что в чем-то Соня абсолютно права: теперь, бросая взгляд на события того дня, я вдруг явно увидел, что и в поспешном удалении Розы «за мороженым», и в ее причитаниях у тела было нечто не совсем натуральное, наигранное и фальшивое.
        Впрочем, я тут же понял, что это никак не поможет ответить на вопрос «Кто преступник?». Роза, как и сотни девиц со всего света, действительно, вполне вероятно, выходит замуж за профессора чисто из корыстных побуждений. А в таком случае на данный момент она никак не может быть связана с убийцей - тема закрыта!
        Я сдержанно улыбнулся огнедышащей Соне.
        - Дорогая, у нас по курсу - парикмахерская «Орхидея». Вручаю тебе свой кошелек - иди, делай прическу, а я с твоего позволения отправлюсь назад в отель и покемарю с часок до церемонии. Но убедительно прошу тебя в салоне не высказывать твое личное мнение о степени виновности мисс Мимозин в попытках убийства ее жениха. Обещаешь?
        Естественно и натурально, Соня только гневно фыркнула и послала меня куда подальше, прихватив мое портмоне и прошествовав к «Орхидее». Я с чистой совестью направился в отель.
        Глава 27. Третья попытка
        Бракосочетание Розы и Ната было выдержано в простых и величественных тонах все того же Средневековья с его рыцарями, турнирами и дамами в длинных платьях. На церемонию, проводившуюся в храме с высокими сводами, собрались практически все члены клуба «Влюбленные в Шекспира», наряженные в те же костюмы, в которых танцевали на лужайке под песню «Зеленые рукава». Все подходили к главным виновникам торжества и радостно их поздравляли с приближающимся бракосочетанием.
        Здесь стоит отметить, что новобрачные по части нарядов переплюнули всех. Славный Нат осуществил свою мечту, озвученную мне в пабе: он был в полном облачении рыцаря - легкий шлем с белоснежным пером, металлическая кираса и изумрудный плащ до пят. На невесте было платье с длинными рукавами такого же изумрудного цвета, длинные огненно-рыжие волосы небрежно раскиданы по плечам красивыми локонами, на голове - изящный венок из цветов, словно бы только что сорванных где-нибудь на лужайке близ речки.
        - Представляю, сколько времени потратил бедняга парикмахер, чтобы так уложить рыжие космы старушки Розы,  - тут же прокомментировала мне на ухо Соня.
        Стоит отметить, что сама Соня выглядела просто сногсшибательно - в салоне «Орхидея» ее каре уложили столь же небрежно-великолепными спиральками, и блеск черных локонов подчеркивал синий цвет глаз. Быть может, потому, ощущая свое превосходство над всем женским полом человечества, она язвила по поводу Розы почти беззлобно.
        - А бедняга Нат далеко не глуп,  - продолжала она разбор полетов, кружа мне голову интимным шепотом, нарочно касаясь края моего уха своими влажными губами.  - Смотри-ка: он напялил бронебойный костюм - на случай повторного нападения.
        - Я же тебе говорил: вчера кто-то украл у Розы весь ее свадебный наряд,  - попытался вставить я слово, и совершенно напрасно - моя красавица меня не слушала, она беспечно захихикала. В это время к нам в общей толкучке подрулил всклокоченный парень и сразу же принялся отчаянно жать мне руку.
        - Приветствую вас на торжестве! Приветствую! Очень рад! Пожалуйста, скажите мне - вы рады за профессора? Вы не боитесь за него? Я только что видел Бурку - она летала по двору замка. Это плохая примета.
        Признаться, я почувствовал некоторую неловкость: без лишних объяснений было ясно, что парень - дурачок, о котором совсем недавно мне рассказывал профессор Хатвилл, представляя как возможного убийцу,  - Микки Спунк. И вот теперь этот парень тряс мою руку, и не думая отпускать, а в его глазах застыл страх.
        Пока я соображал, как избавиться от сумасшедшего Микки, меня спас доктор Перкинс, неожиданно подкативший и без лишних проблем, пару раз хлопнув дурачка по плечу, проводивший его в сторону. Сам же он развернулся к нам, улыбнулся мне и склонился в восторженном полупоклоне перед очаровательной Соней.
        - Приветствую, мои дорогие! Надеюсь, вы меня узнали? Ведь вы - русский турист, добровольный помощник инспектора Бонда? Так-так, у меня отменная память, я все всегда помню, хотя мы с вами познакомились не в самый лучший момент - после тонны какой-то отравы я забыл, на каком свете живу!
        Произнося свою реплику, профессор продолжал пялиться на Соню. Я постарался слегка перекрыть ее своим плечом.
        - Как же, как же - и я вас прекрасно помню, доктор Перкинс. Как самочувствие - вы пришли в себя, все в норме?
        - В норме?  - хохотнул профессор, упорно не отводя глаз от Сони.  - Еще бы - у меня все в норме, еще как!
        Как хотите, но его хохоток и горящие глазки мне совсем не нравились, но, с другой стороны, возраст профессора не позволял попросить его не пялиться на чужих дам. Я попытался увести разговор в сторону:
        - Мистер Перкинс, этот парень, что только что тут стоял,  - он дурачок?
        Он кивнул, не удостоив меня и взглядом.
        - Микки Спунк! Дурачок, точно. Славный в принципе парнишка, никогда никому не делал зла. Надеюсь, он и вам не сказал ничего неприятного.
        - Он говорил о какой-то птице по кличке Бурка - вы не знаете, кто это?
        - Бурка?  - Он равнодушно пожал плечами и наконец-то перевел взгляд на меня.  - Кажется, это сова, что играла роль в фильме о Гарри Поттере - вы ведь в курсе, что этот киношедевр снимали у нас?
        В этот момент наш диалог прервали внезапно зазвучавшие торжественные аккорды музыки. Почти тут же на мини-возвышение у алтаря неторопливо поднялся уже знакомый нам персонаж - Томас Уингз, профессор факультета химии университета Уорвика, а по совместительству - ведущий рыцарских турниров. На нем был тот же рыцарский костюм, в котором он вел турнир, завершившийся смертью Питера Санина, и тем же хрипловатым баритоном он возвестил:
        - Дорогие гости, милые дамы и господа, я рад приветствовать вас на событии года: сегодня в законный брак вступают наши друзья и коллеги - сэр Нат Хатвилл, славный Зеленый рыцарь, и леди Роза, чудесная руководительница театра «Влюбленные в Шекспира». Мы от всей души приветствуем влюбленных друг в друга Ната и Розу!
        Он первым зааплодировал, высоко подняв руки, и все остальные тут же поддержали его, выкрикивая поздравления и пожелания.
        - Как хочешь, но я хлопать не буду,  - тут же надула губки Соня.
        Разумеется, ее голос заглушили дружные аплодисменты. Я усмехнулся - честно говоря, иногда капризы Сони меня утомляют.
        Между тем где-то на втором плане плавно и задушевно заиграли мягкие аккорды песни «Зеленые рукава». На сцену поднялись девушки в старинных платьях, с распущенными волосами, в венках и начали неторопливый танец-кружение вокруг Томми Уингза, который начал рассказ речитативом:
        - Они познакомились не так давно - а кажется, прошла целая жизнь. Нат увидел Розу в библиотеке - она, словно героиня старинного романа, вышла из средневековой рукописи, шагнув легкой поступью, приблизившись к профессору, шепнув ему без слов о вечной любви, об удивительной нежности, утопив его в золоте своих глаз…
        Томми мягко улыбнулся и протянул вперед руки. Тут же к нему на возвышение поднялись жених с невестой - неторопливо, взявшись за руки, улыбаясь друг другу и публике счастливо и радостно. Они тут же оказались в центре всеобщего внимания, вызвав отдельные дружеские выкрики и даже отрывочные аплодисменты.
        - Что значит Нат Хатвилл? Разве так зовут лицо и плечи, ноги, грудь и руки? Неужто больше нет других имен?
        Эту реплику произнесла с прекрасно выверенными интонациями и безупречной мимикой золотоволосая Роза. Я тут же подумал, что где-то нечто подобное уже слышал. Умница Соня тут же пихнула меня в бок.
        - Твоя подруга использует текст Шекспира - разумеется, сменив имя Ромео на имя Ната Хатвилла.
        Я не успел ответить - монолог Шекспира продолжил Нат:
        - Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет…
        Тут весь зал весело рассмеялся, а Роза обняла своего новоявленного Ромео за плечи, развернув к себе, восторженно глядя на него снизу вверх:
        - Любимый под любым названьем был бы тем верхом совершенств, какой он есть. Зовись иначе как-нибудь, мой милый, и всю меня бери тогда взамен!
        Тут же влюбленные запечатлели долгий поцелуй, вызвавший очередной всплеск веселых эмоций в зале - коллеги и приятели счастливой парочки отпускали шутки, смеялись и хлопали в ладоши.
        Когда, наконец, бесконечный поцелуй завершился, великолепный Нат, по всей видимости, ощущавший прилив энергии от собственной актерской игры, обнимая порозовевшую Розу за талию, развернулся к публике с широкой улыбкой.
        - Святая ночь, святая ночь! А вдруг все это сон? Так непомерно счастье, так сказочно и чудно это все!
        Роза лукаво приложила свой пальчик к его губам.
        - Еще два слова. Если ты, любимый, решил на мне жениться не шутя, дай знать, когда и где венчанье. Я все добро сложу к твоим ногам и за тобой последую повсюду.
        Тут Нат сделал торжественный и широкий жест рукой:
        - Но нет угрозы титулам моим пожизненным: любил, люблю, любим.
        Что ни говори, а бессмертные слова бессмертного Шекспира вкупе с костюмами и общим обликом главных действующих лиц волновали.
        - Великие актеры,  - усмехнулась несносная Соня, цепляя меня за локоток.  - Такое впечатление, что они не реально собираются вступить в законный брак, а играют некую шекспировскую пьесу. Здесь вообще присутствует кто-нибудь из мэрии Уорвика или кто в Англии оформляет законные браки?
        Вместо ответа на ее вопрос по ступеням на возвышение начал торжественно подниматься улыбающийся священник, сжимая в руках толстенный талмуд. Почти одновременно с этим за нашими спинами неожиданно раздалось конское ржание. Весь зал испуганно охнул хором и обернулся.
        От величественного входа по широкому проходу между скамьями, где сидели все мы, друзья молодоженов, позвякивая снаряжением, скакал рыцарь черного цвета с наглухо опущенным забралом шлема. Все присутствующие от этой картинки на какое-то мгновение окаменели не хуже жены Лота. Единственным человеком, не потерявшим дара речи, оказалась моя Соня.
        - Я полагаю, это тоже часть брачного спектакля?  - произнесла она все тем же сварливым голосом сплетницы.  - Или чья-то вольная импровизация?
        Естественно, ответа она не дождалась - в изумлении я смотрел, как черная фигура на фыркающем коне стремительно приблизилась к возвышению, где центральной фигурой высился великолепный жених Нат, и в черной руке вдруг оказалось легко приподнятое копье - мгновенье, и копье полетело прямо в грудь потрясенно замершему на месте жениху. И тут вновь произошло нечто невообразимое.
        Из актерской толпы на сцене, откуда-то сбоку, вдруг выскочил некто в костюме Гамлета, с бутафорским черепом в руке, и с пронзительным криком «Быть или не быть?» заслонил собой Ната, приняв копье себе в грудь. Зал повторно охнул. Конь отчаянно заржал, без промедления развернулся и галопом поскакал на выход, стремительно унося Черного рыцаря прочь.
        Пару секунд стояла абсолютная тишина, в которой почти оглушительным казалось хриплое дыхание рухнувшего на пол парня.
        - «Пронзенный рыцарским копьем»,  - потрясенно проговорила Соня, и ее голос в тот момент прозвучал словно набат, разом оживив публику.
        Первым кинулся к телу на полу побледневший, как смерть, Нат. Я, сжав Соню за локоток, сунул ей в руки свой сотовый, дав наказ срочно вызвать инспектора Бонда, а сам рванул на возвышение, к трупу номер три.
        Все напоминало некую нереально печальную постановку: народ в средневековых костюмах испуганно замер на некотором расстоянии от тела с торчащим из окровавленной груди копьем. Рядом был только Нат - он сидел на корточках и беспомощно смотрел в широко распахнутые глаза мертвого парня, принявшего удар на себя.
        Я осторожно присел на корточки с другой стороны. Парень был мне знаком - дурачок Микки, который сегодня повстречался нам с Соней.
        - Бедняга Микки,  - проговорил Нат, словно услышав мои вопросы и торопясь ответить на них.  - Я вам уже рассказывал о нем, не упомянул лишь о том, что мы оставили его в нашем театральном клубе после того, как он сошел с ума. Микки просто обожал играть небольшие роли - надевать костюм и повторять какую-нибудь простую реплику, каждый раз просто раздуваясь от гордости. В нашей постановке «Гамлета» Роза придумала мини-роль специально для него: роль эха Гамлета в его знаменитом монологе. Когда Гамлет произносил первую фразу «Быть или не быть? Вот в чем вопрос», Микки точно в таком же костюме, точно с таким же черепом в руках, бесконечно повторял «Быть или не быть», со смехом кружа вокруг Гамлета.
        Нат тяжело вздохнул и попытался рукой закрыть глаза Микки, но не смог - его рука дрогнула, еще не коснувшись тела, и он поспешно отвел ее в сторону.
        - Когда мы репетировали эту сценку специально для нашей свадьбы, Микки едва не расплакался, поняв, что для него роли не предусмотрено. Тогда Роза сказала: «Не плачь! Будешь эхом - повторяй знаменитую фразу Гамлета - в конце концов, вопрос «Быть или не быть?» сейчас для нас очень актуален». Боюсь, Микки толком ничего не понял из ее объяснений, но он был просто счастлив вновь играть свою роль. Вот и сейчас он выскочил раньше времени, повторяя свою коронную реплику и… И погиб вместо меня.
        Зал начинал оживать - послышался гул взволнованных голосов, кто-то заплакал. Я смотрел на бледного Ната - казалось, его глаза разом поблекли. В третий раз ему угрожала смерть, и на этот раз я бы не стал обвинять его в том, что он сам убирал опасных для себя людей,  - Черный рыцарь проскакал к алтарю и обратно, на глазах сотни людей метнув копье в одного персонажа, но убив совсем другого. Жестокий театр жизни.
        В этот момент послышался вой сирены, и я поспешил подняться, отряхнув колени. Нат поднялся вслед за мной.
        - Полиция,  - проговорил он севшим голосом и облизал враз пересохшие губы.  - Инспектор снова будет допытываться, кто и за что так хочет меня убить. Но поверьте, я понятия не имею! Все как в детской игре: раз, два, три, четыре, пять - отправляюсь убивать…
        Глава 28. Шило-мочало, начинай сначала
        Этот день почти в точности повторял два других, когда произошли первые убийства: инспектор устроился в Зале торжеств, где за длинным столом два сержанта и он сам вели допросы всех присутствовавших на этом брачном шоу, как обозвала его Соня, которую я первым делом поспешил отправить в отель, вызвав такси.
        - Разумеется, ты останешься, мой добровольный помощник полиции,  - сделала разумный вывод Соня, усаживаясь в такси.  - В таком случае я, пожалуй, займусь своими незавершенными полотнами. Тебя сегодня ждать или?..
        - Или!  - жизнерадостно кивнул я, захлопнул дверцу и оптимистически помахал подруге рукой на прощанье.
        Между тем все и правда походило на некое нелепое шоу. Представьте себе старинную залу, заполненную странным народом в костюмах давних веков, отвечающих на вопросы современных полицейских и то и дело бегающих к автомату за чашкой чая или кофе. При этом все путались, сбивались, словно не успели как следует вызубрить роль, и по-разному отвечали на один и тот же вопрос.
        - Что творится?  - почесал затылок инспектор Бонд, сделав передышку в череде допросов и пригласив меня сделать пару кругов по внутреннему двору замка.  - Вы бы поверили в подобные убийства, расскажи вам кто-нибудь об этом?
        - Извиняюсь, инспектор, но лично я могу поверить во что угодно,  - усмехнулся я.  - Тут весьма кстати процитировать великого Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам…»
        - С Шекспиром трудно не согласиться,  - кивнул инспектор.  - И все-таки… Все это не укладывается в голове. Я отправил целый наряд полицейских на поиски Черного рыцаря. По нашим сведениям, сразу из замка он поскакал в направлении леса. Боюсь, мои люди обнаружат там в лучшем случае лишь костюм, под которым мог скрываться кто угодно. Господи, когда же мы сможем ответить на этот вопрос - кто убийца? Кто, черт возьми?!
        В его голосе проскользнула нотка отчаяния. Его нетрудно было понять - все происходящее слишком напоминало детскую присказку «Шило-мочало, начинай сначала…». Что ни говори, а в подобных случаях лучше всего - постараться успокоиться, устроиться где-нибудь в тихом мирном месте с чашечкой кофе или чая и попытаться разложить события последних дней по полочкам.
        Именно это я и предложил инспектору. Он согласно кивнул. Мы вернулись в Зал торжеств, он отдал распоряжения одному из сержантов, после чего мы направились в город, устроились в небольшом кафе на окраине и заказали себе по чашке крепкого чая с лимоном.
        - Инспектор, давайте начнем с орудий двух убийств. Оба копья были украдены из музея замка,  - начал я излагать свои мысли.  - Полагаю, человек с улицы не мог знать, что первое копье находилось в сарае доктора Перкинса, и использовать его в первом убийстве. Левый человек также не смог бы проникнуть в музей замка, чтобы похитить второе копье. Наш убийца прекрасно ориентировался в ходе спектакля в башне Призрака…
        - Разумеется, с самого начала ясно, что убийца принадлежит к членам рыцарского конного клуба и к театру «Влюбленные в Шекспира»,  - невесело усмехнулся инспектор.  - Но это мало что дает: в «Уорвике» порядка полсотни членов, в театре - почти семьдесят. Одновременно в обоих клубах состоят сорок семь человек, я лично сверил списки. И кто из них убийца?
        Я размышлял пару минут.
        - Наш преступник - не просто член обоих клубов, ко всему прочему он еще из окружения профессора Хатвилла, потому как всегда в курсе его жизни - турниров с его участием, спектаклей и свадебных церемоний. Кроме того, это очень сильный человек, раз он, по примеру доктора Перкинса, умудряется без помощи пажа облачаться в доспехи рыцаря и самостоятельно взбираться на коня.
        В ответ инспектор медленно кивнул.
        - Итак, сильный, прекрасный специалист по части рыцарского облачения и верховой езды, всегда в курсе всех событий рыцарского и театрального клубов…
        Он значительно поднял палец.
        - Думаю, нелишне выяснить также, кто сегодня не является членом клубов, но когда-то был и владеет нужными связями и навыками.
        Я допил свой чай.
        - И еще один вопрос. Вы успели изучить архив компроматов Питера Санина? Возможно, в нем есть информация, на первый взгляд совершенно не относящаяся к данному делу, но… Вы меня понимаете?
        Инспектор меланхолично пил чай, делая неторопливые глотки, глядя в окно на проходящих по тротуару людей.
        - Подумать только! Все это как будто было сто лет назад… Да, вы правы, в пухлом досье Санина множество самой неожиданной информации. Такое впечатление, что парень не учился, а следил за всеми, как какой-то шпион. И все-таки по большей части его компромат - на тему секса. В частности, я нашел все, что касается профессора Хатвилла. Увы, теперь это уже не имеет значения. Сегодняшнее убийство - лучшее алиби для Ната, ведь убийца у всех на глазах пытался убить именно его!
        - Вы правы, с появлением Черного рыцаря наша теория «Убийца - профессор Хатвилл» рухнула,  - кивнул я.
        Инспектор усмехнулся.
        - Вы знаете, я думаю, мне пора вернуться в участок, вызвать в помощь Томми Уингза и вместе с ним самым тщательным образом проверить списки участников рыцарского и театрального клубов. Как мы с вами обрисовали убийцу? Очень сильный, прекрасный рыцарь-наездник, знаток всех событий и сценариев обоих клубов. Кроме того, он должен был отсутствовать в общей массе на турнире и на церемонии в храме. Все правильно?
        Мы побеседовали еще пару минут, и уверенность вернулась к нам. Напоследок инспектор улыбнулся и энергично пожал мне руку.
        - Уверен, мы поймаем убийцу, еще совсем немного - и все прояснится,  - проговорил он.  - Ведь Уорвик - слишком маленький городок, а потому у нас как нигде все тайное быстро становится явным.
        С этим было трудно не согласиться. Мы попрощались; выйдя из кафе, я поразмышлял пару минут, после чего решительно направился в сторону леса, в зелени которого, по словам очевидцев, исчез Черный рыцарь.
        Глава 29. По следам Черного рыцаря
        Сказать по правде, я по своей натуре - чистый горожанин, в том смысле, что не представляю себе жизни где-нибудь вдали от людей и цивилизации. Пусть я живу в собственном двухэтажном домике без соседей через стенку, а все-таки этот домик находится в черте Москвы, и в любое время я могу попасть на оживленные улицы столицы, завернуть в какое-нибудь симпатичное кафе или попросту потолкаться в метро в час пик. Я веду речь к тому, что природа в чистом виде меня всегда немного пугает.
        Представьте себе мои ощущения, когда я широким шагом двигался по изумрудному покатому лугу к лесу, что темнел зеленой стеной. Я шел и думал: черт возьми, куда я иду? И, главное, зачем? Неужели я надеюсь раньше полиции Уорвика найти в таинственных зарослях носовой платок с инициалами убийцы?
        И все-таки, несмотря на эти сбивчивые мысли, я продолжал шагать, а где-то в глубине моей неспокойной души зрела уверенность, что нужно хотя бы попытаться пройти по маршруту движения Черного рыцаря. «Рыцарь проскакал в направлении леса Гревиллов»,  - так сказал житель Уорвика, который как раз в момент появления стремительно галопирующего всадника выгуливал на лужайке своего спаниеля.
        Разумеется, инспектор сразу же направил несколько констеблей в ту часть густого леса в поисках следов всадника на коне. Вполне возможно, что полицейские еще искали следы рыцаря, а возможно, пошарив там и тут, вернулись назад, потому как сам инспектор сообщил мне, что лес огромный и искать в нем следы можно в течение недели с лишним при участии целого взвода полицейских.
        Я шагнул под кроны деревьев, невольно замедлив шаг. Густые заросли заслоняли яркое солнце, в них шумно щебетали птицы, которых, казалось, потревожило мое появление в их царстве. Я сбавил темп ходьбы, двигаясь по широкой дорожке, по которой, скорее всего, скакал и Черный рыцарь верхом на лошади, а я надеялся повторить его путь.
        Я шел несколько минут, ощущая все усиливающуюся тревогу, то и дело оглядываясь назад и начиная размышлять, не пора ли повернуть обратно, к городку, чтобы попытаться найти ответы на вопросы на месте, без дурацкого путешествия по дикому лесу. Я уже был готов развернуться, как где-то за моей спиной, слева, вдруг послышался хруст ветки. Я резко обернулся.
        Полагаю, случайно заметив меня на дороге, человек собирался развернуться и незаметно обойти меня, возвращаясь в город, но тут под его ногой некстати хрустнула ветка.
        - Приветствую вас, Джимми!
        Я постарался скрыть облегчение в голосе - теперь можно было не углубляться дальше в лес, но благополучно завершить свою прогулку, решительно приблизившись к мрачно застывшему на месте Джимми Патсону - молчаливому пажу профессора, который столь неожиданно оказался в том самом лесу, куда ускакал зловещий Черный рыцарь.
        Я подошел к нему и остановился, с интересом разглядывая недовольное лицо. Как это мы с инспектором составляли список особых примет преступника?

«Очень сильный, прекрасный рыцарь-наездник, знаток всех событий и сценариев обоих клубов…»
        Что ж, молчун Джимми Патсон вполне подходил под эту характеристику. А то, что мы с инспектором в самом начале отвели его кандидатуру, посчитав парня слишком сереньким для столь гениального замысла убийств, вполне возможно, было нашей ошибкой. Известное дело: в тихом омуте черти водятся.
        - Итак, Джимми, что вы делаете в лесу? Кстати сказать, вам случайно не встречались полицейские? Они разыскивают здесь Черного рыцаря, убийцу. Случайно это не вы?
        Он ничего не ответил, а вместо этого неожиданно развернулся и что есть сил рванул вон из леса по зеленой аллее к городу, что виднелся в далекой перспективе. Я усмехнулся - вот это было довольно глупо! Мне ничего не стоило достать телефон и позвонить инспектору Бонду, сообщив о любопытной встрече в лесу. Ведь это чрезвычайно интересный вопрос - что Джимми Патсон делал там сразу после третьего покушения?
        Сделав звонок и дав отбой, я с чувством исполненного долга отправился вслед за пажом, которого и след простыл. Черт возьми, неужели мы с самого начала ошибались, а преступник был рядом - молча стоял в сторонке? И, стало быть, я что-то чувствовал спинным мозгом, раз, несмотря на активное нежелание, все-таки шел сюда, к мрачному лесу! Ничего не бывает зря!
        Когда я приблизился к стенам замка, из ворот совиного павильона внезапно выскочил взъерошенный тип, в котором я не сразу узнал помощника профессора и ведущего Шоу сов Ларри Брайта. Увидев меня, он немедленно кинулся ко мне.
        - Постойте!  - Он на бегу взмахнул рукой.  - Погодите, эй, вы! Я забыл, как вас зовут!
        Он подбежал и пару минут пытался отдышаться, глядя на меня мокрыми, блестящими от слез глазами.
        - Вы что-то хотели сказать, Ларри?  - пришел я на помощь.  - Меня зовут Ален. Не торопитесь, отдышитесь!
        Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
        - Мои совы, особенно Люси,  - они сегодня с утра буквально сходят с ума, хотя должны были спать после бессонной ночи. Не помню, говорил ли я, что по ночам открываю их клетки, выпуская летать по павильону? А вот самых дисциплинированных, в том числе - Люси и Бурку, я выпускаю на улицу и позволяю ловить мышей в траве. Так вот, сегодня Люси вернулась невероятно взволнованной, она издавала странные звуки. А Бурка вообще не вернулась.
        Тут парень неожиданно всхлипнул.
        - Я боюсь, что опять что-то случилось, просто боюсь!
        И он заплакал. Поверьте, я не знал, куда девать глаза - передо мной стоял здоровый, взрослый парень и плакал, как малый ребенок.
        - Успокойтесь,  - проговорил я.  - Все хорошо, ничего ужасного не случилось. С чего вы взяли, что случилось несчастье?
        Пару минут он бессмысленно таращил на меня глаза, потом глубоко вздохнул и кивнул, попытавшись даже улыбнуться:
        - Вы не представляете, как трудно предчувствовать будущее!
        Произнеся эту многозначительную фразу, Ларри, не прощаясь, развернулся и неторопливо удалился в свой питомник.
        Завершением этого дня стало мое участие в допросе Джимми Патсона, пажа профессора Хатвилла. К моему возвращению в полицейское управление Уорвика парень был благополучно задержан «для уточнения деталей дела».
        Когда я, с разрешения констебля, вошел в кабинет инспектора Бонда, тот как раз пытался в очередной раз «побеседовать» с молчуном Патсоном.
        - Джимми, в данной ситуации молчание опасно прежде всего для вас.  - Инспектор укоризненно покачал головой.  - Вот этот джентльмен встретил вас в лесу сразу после того, как в нем скрылся рыцарь-убийца. Вы также едва ли не единственный знали, что вместо профессора Хатвилла в турнире примет участие другой - студент Питер Санин, который вас шантажировал…
        - Вы врете!  - вдруг резко выкрикнул доселе упорно молчавший парень, и его анемичное лицо порозовело.  - Меня никто не шантажировал, это глупый трюк! Я никогда не делал ничего плохого!
        Ясное дело, Джимми, молчун и бука, легко срывался в истерику - однажды он уже это продемонстрировал Бонду во время допроса. Похоже, готовилась истерика номер два. Я устроился на жестком стуле поудобнее. Согласитесь, не слишком умная идея: устраивать форменную истерику, пытаясь таким образом снять с себя подозрение в трех жестоких убийствах!
        Очевидно, инспектор Бонд думал в том же ключе, что и я. Он неодобрительно скрестил руки на груди.
        - Джимми, так дело не пойдет. В конце концов, ты не плаксивая девчонка, а парень, к тому же - член рыцарского клуба. Подумай хорошенько: неужели нам, полиции, до сих пор неизвестно, что тебя шантажировал Питер Санин и чем конкретно? Ведь у нас на руках весь его архив.
        Джимми из розоватого стал пунцовым. Он опустил глаза, а его руки, сцепленные на коленях, то и дело нервно дергались. Парень поджал губы и упорно молчал. Зато я с интересом уставился на инспектора - сведения о том, чем конкретно шантажировал Санин пажа профессора Хатвилла, для меня пока что оставались тайной. Инспектор уловил мой заинтересованный взгляд и, не удержавшись, усмехнулся, уставившись на Джимми взглядом инквизитора:
        - Ну что, Джимми, может быть, расскажешь, зачем ты отправился в лес и что там увидел? Или разумнее сформулировать вопрос по-другому: где именно в лесу Гревилла ты спрятал снаряжение Черного рыцаря?
        Джимми сильнее сжал руки и опустил голову еще ниже. Разумеется, парень упорно молчал. Инспектор вздохнул:
        - Что ж, тогда скажу я. У тебя, Джимми, было реальное основание убить и Питера Санина - он шантажировал тебя, угрожая очень серьезно испортить твою жизнь, и Кокрелла, который однажды тебя совратил, что и запечатлел на снимках, которые попали в руки Санина. Что ты на это скажешь?
        Парень молчал. Инспектор кивнул мне, приглашая выйти. Оставив Джимми под охраной констебля, мы прошли к кофейному автомату в коридоре управления и уютно устроились на диванчике под окном.
        - А что скажете вы?  - печально усмехнулся Бонд, отпивая горячий кофе.  - В самом деле, сегодня ночью я обнаружил в архиве Санина досье Патсона. На редкость грязное досье! Эти снимки - признаюсь, я даже не стал смотреть до конца, слишком все это отвратительно. Теперь я понимаю ту фразу о хореографе - дескать, он был игрив! Ничего себе - игрив! Да за совращение шестнадцатилетнего Джимми он получил бы суровое наказание!
        Я неторопливо пил свою порцию кофе. Признаться, и теперь, когда, казалось бы, против Джимми были вполне серьезные факты, я не мог поверить, что он и есть наш убийца. Я в который раз повторил: не тот уровень!
        - Не тот уровень, инспектор, совсем не тот!  - озвучил я свои размышления.  - Нет в этом Джимми размаха, если хотите, бурной фантазии, чтобы совершить три убийства в таком необычном «оформлении».
        - А что в таком случае парень делал в лесу сразу после того, как в нем исчез Черный рыцарь?
        Инспектор смотрел на меня с немного усталой улыбкой. Чувствовалось, что этот дисциплинированный и законопослушный полицейский не привык иметь дело с запутанными преступлениями, да и с преступлениями вообще - в доброй старой Англии преступность не в почете.
        Я аккуратно отправил пустой стаканчик от кофе в мусорное ведро.
        - Понятия не имею. Единственное, что приходит на ум: в лесу Джимми вполне мог увидеть ритуал разоблачения Черного рыцаря, а стало быть, в настоящее время в вашем кабинете сидит соучастник всех преступлений. Ведь если человек знает имя убийцы и отказывается сообщить его полиции - значит, он является соучастником и несет ответственность за преступления. Правильно я говорю?..
        Глава 30. Открытие на ночь глядя
        Вернувшись в отель, я застал мирную картинку: Соня, удобно устроившись прямо на полу, рассматривала свои эскизы, целую кипу рисунков, сделанных небрежной рукой на пленэре у замка; тут же стоял, прислоненный к стене, незавершенный холст с того же пленэра, а на огромном экране телевизора мелькали кадры нашей любительской съемки рыцарского турнира.
        Отчего-то в тот самый момент я вдруг ощутил адскую усталость, словно пробежал марафонскую дистанцию, и без сил повалился на палас рядом с Соней, по ходу чмокнув ее в щечку.
        - Приветствую! Как ты, все в норме? Планируешь завершить свое полотно, как задумывала?
        Она важно кивнула:
        - Разумеется, дорогой. Я всегда четко довожу дело до конца, работа есть работа. Я ведь художник по призванию, могу не есть пару суток, вполне могу прожить всю жизнь одна, без супруга в твоем лице, а вот без живописи, без кисти в руках… О-о-о! Это невозможно!
        И она с самым важным видом покачала головой, тут же ткнув пальцем в свой незавершенный холст.
        - Видишь, здесь схвачено все нужное, так что я вполне могу завершить полотно и без пленэра, тут мне помогут мои мелкие наброски. Так что я настраиваюсь на работу и прошу мне не мешать. Лежи тихо! Сделаем вид, будто я совсем одна, и никого рядом нет. Ты знаешь мои привычки.
        Она была абсолютно права - за время нашей великой любви я неплохо изучил все рабочие и нерабочие привычки художницы Сони Дижон, а потому просто лежал, прикрыв глаза, рассеянно переводя взгляд от распахнутого окна с видом на заходящее солнце на небрежно раскиданные вокруг Сони листки эскизов, с эскизов - на незавершенный холст с нелепой фигурой на первом плане, с нелепой фигуры - на экран с рыцарями в доспехах, торжественно проезжающими по кругу.
        Между тем Соня поднялась и принялась извлекать из сумки и раскладывать на развернутый мольберт тюбики с красками, перепачканные в разные цвета кисти - все это, что-то несвязно бормоча себе под нос, вздыхая и повторяя отдельные слова-приказы самой себе: «Начинаем!.. Прекрасное освещение… Прошу тебя, солнышко,  - не торопись заходить!»
        В какой-то момент что-то зацепило меня в увиденном - некая деталь, повторявшаяся в разных объектах. Но тут же замеченное соскользнуло с крючка моего сознания, сам я отключился на десять-пятнадцать минут мирного сна, а когда вновь открыл глаза, ничего не мог припомнить, лишь ощущал смутное волнение, словно только что сделал величайшее открытие. Сделал - и забыл.
        Я встряхнул головой, еще раз осмотрел все, на что бросал взгляд до непонятного открытия, и, так ничего и не припомнив, махнул рукой: то, что реально важно, непременно само придет на память в нужное время. А пока я почувствовал легкий голод и решил, что настало время нам с труженицей Соней отправиться куда-нибудь в город, чтобы замечательно поужинать.
        Я поднялся, довольно бодро потянулся и поющим баритоном озвучил свою программу: одеваемся, наряжаемся и отправляемся отчаянно гулять в город - поглощать аппетитнейшие блюда, пить пьянящие вина-виски и вести себя, как нормальные российские туристы.
        - Ты хочешь сказать, что опять с кем-нибудь подерешься?  - поинтересовалась Соня, впрочем, тут же потягиваясь и бодро оправляя свою футболку и джинсы.
        Я заверил, что на этот раз от драк воздержусь, ограничусь лишь тем, что, возможно, напьюсь по полной программе и буду громко петь русские народные песни и матерные частушки.
        - Ну, это вполне терпимо,  - кивнула Соня.  - Между прочим, я только сейчас поняла, что жутко голодна. Потому готова отправиться немедленно, ни во что этакое не наряжаясь. По-моему, я и в банальных джинсах смотрюсь неплохо?
        - Более чем,  - хмыкнул я, подставляя красавице свой локоток.  - Отправляемся? Куда пойдем?
        - Куда глаза глядят!
        Туда мы и направились.
        Мы славно поужинали на террасе кафе, откуда открывался чудесный вид на замок со всем его уже наизусть знакомым пейзажем: башни, флаги, эффектная подсветка, знаменующая начало сумерек.
        - Подумать только, я отправлялась в Англию в полной уверенности, что все дни здесь будут невыносимо медленно тянуться: выспавшись от души, мы будем неторопливо брести на завтрак; следующий неторопливый шаг - выход на пленэр. Затем я в красках представляла себе, как мы с тобой будем вяло спорить, где и чем пообедать, затем, собственно, сам обед…
        Соня произносила свой монолог с такой счастливой улыбкой на лице, что без комментариев стало ясно: девушка просто в восторге, что вместо скуки творчества каждый день переживает эмоции по поводу убийств плюс чисто женские склоки и соперничество из серии «Я - круче!».
        - Сочувствую,  - театрально вздохнул я, неутешно качая головой.  - Но, клянусь, я не виноват, что мы с тобой оказались вовлечены во всю эту ужасную историю с убийствами и прочим…
        - Не говори глупости!  - с учительской улыбкой покачала пальчиком перед моим носом Соня.  - Все просто прекрасно. Как вспомню тот момент, когда в полной тьме мне в колени ткнулся носом теплый труп… Брррр!  - Она сладко поежилась.  - И одновременно - аромат сандала, словно убивал не кто иной, как милый английский кюре. Впечатления просто потрясающие!
        Ее улыбка была почти счастливой, так что у меня невольно мелькнула мысль, что, возможно, я должен благодарить небеса за то, что сия милая леди до сих пор отказывалась стать моей супругой: как знать, была бы наша совместная жизнь счастливой без еженедельных остреньких добавок в виде трупов и ужасных преступлений.
        Отобедав, мы неспешно прогулялись до замка, где, словно беспечные дети, радостно покружились на карусели, после чего, как говорится, «усталые, но счастливые» вернулись домой.
        Вот тут, пока Соня первой принимала освежающий душ, я, принявшись от скуки рассматривать ее зарисовки и неоконченный шедевр на холсте, вдруг замер над самым обыкновенным рисунком. Представьте себе небрежно-стремительные линии карандаша: фигура слегка сутулящегося малого в средневековом одеянии, пара-тройка восторженных физий вокруг…
        И вновь меня игриво царапнула какая-то деталь - что-то простое, очевидное, что в очередной раз готово было соскользнуть с крючка. Я разложил рисунки веером, не в силах понять, что конкретно меня зацепило, а когда, наконец, понял, то едва не хлопнул себя по лбу - ведь все было элементарно!
        Я вскочил, достал нашу видеокамеру и поспешил подключить ее к телеэкрану, отмотав запись на самое начало турнира: выезд ведущего, горны, круг почета всех участников… Вот он - Ланселот Озерный! Вернее, убийца в наряде славного рыцаря. И та же деталь, что и на рисунках Сони!.. На пару минут я вновь задумался: а, собственно, почему эта деталь сразу не бросилась мне в глаза, ведь все это - и рисунки, и фигуры реальных людей - я видел, мог сравнивать?
        Что ни говори, а человеческая голова - это в своем роде архив, свалка всех, малых и значительных событий жизни, уникальная штучка - этакий бездонный колодец, в котором в любой момент может всплыть нечто неожиданное. Во всяком случае, все это относится к моей собственной голове: пусть в ней не все аккуратно разложено по полочкам, зато ничего не пропадает, так что в самый неожиданный момент может внезапно припомниться некая мелочь, которая и поможет решить самую запутанную загадку.
        Я постарался вспомнить день турнира. Конечно, тогда я еще не знал о затевающейся драме, а потому смотрел на рыцарей в общем и целом - внушительные, на могучих лошадях, с неподъемными копьями в руках. А вот теперь, отыскивая конкретную деталь в фигуре Ланселота Озерного, я легко отвечал на вопрос: кто прячется под тяжелым шлемом? Кстати сказать, и сегодняшнее замечание Сони по поводу аромата сандала в момент второго убийства также прекрасно вписывалось в картину - я тут же припомнил, где именно на меня пахнуло ароматом кюре-убийцы!
        Я глубоко вздохнул и потер руки. Итак, ответ есть. Возможно, будет достаточно трудно доказать виновность убийцы, придется искать недостающие улики и прочее, потому как мои доказательства строятся лишь на мелких деталях и элементарной логике, и тем не менее…
        Что ж, вот теперь мне нужно было уговорить Соню провести несколько часов до сна в гордом одиночестве, а самому срочно отправляться прямиком в полицию, чтобы преподнести инспектору Бонду убийцу - как говорится, на белой тарелочке с лазурной каемочкой.
        Глава 31. Расклад дела
        Я прибыл в отделение полиции как нельзя кстати: при виде меня инспектор Бонд подозрительно нахмурился, что меня слегка удивило - слишком я привык к тому, что он постоянно улыбался самым приветливым образом.
        - Послушайте, откуда вы узнали?
        Это была его первая реплика, благодаря которой, в свою очередь, нахмурился я:
        - Не пугайте меня, инспектор! Вы хотите сказать, что-то еще случилось?
        Он пару минут мрачно рассматривал меня и, наконец, кивнул:
        - Точно, случилось. А вы не знаете?
        Я прижал руку к груди.
        - Совершенно ничего не знаю о новых событиях. Так что случилось?
        Инспектор кивнул на телефон на своем столе.
        - Только что мне позвонил профессор Хатвилл и едва ли не в истерике сообщил, что пропала мисс Мимозин. Она должна была прийти к нему и не пришла, а когда профессор позвонил ей, в ответ кто-то визгливо послал его к черту, выкрикнув буквально следующее: «Роза - моя!»
        Я перевел дух - как хотите, но это известие только подтверждало мое подозрение в адрес одного лица.
        - Вот как?  - Я улыбнулся, возможно, немного криво.  - А профессор никого не заподозрил - по голосу, по своим собственным соображениям, догадкам?
        Инспектор покачал головой.
        - Он подавлен и растерян, и ему ничего не приходит в голову. Он никого не подозревает и до сих пор свято уверен, что у него нет врагов.
        Что ж, профессор оставался верным самому себе, даже когда у него из-под носа увели невесту!
        Я усмехнулся.
        - Послушайте, инспектор, я полагаю, нам стоит отправиться на поиски мисс Мимозин в Стратфорд.
        - В Стратфорд?
        На его лице отразилось такое искреннее недоумение и изумление, что я, не удержавшись, рассмеялся.
        - Да, в Стратфорд-апон-Эйвон, на родину Шекспира. Ведь мисс Мимозин пропала вместе со своим автомобилем?
        Он рассеянно кивнул.
        - Совершенно верно. Как удалось выяснить, она села в свой автомобиль марки «Форд», сказала соседке, что отправляется к своему жениху, и все - больше ее никто не видел. Но при чем тут Стратфорд?
        - При том.  - Я двинулся на выход.  - Не будем терять времени - давайте как можно быстрее отправимся в Стратфорд. Желательно взять полицейских в сопровождение. Поспешим! Я расскажу вам по дороге, как представляю себе все дело.
        Все гениальное - просто, и у каждой самой замудренной загадки есть простой, если не банальный, ответ, который сам собой придет, стоит лишь разложить все по полочкам - вспомнить всю последовательность событий, вовремя и не вовремя прозвучавшие реплики, чьи-то внезапные слезы и раздражение. Но для того, чтобы вдруг понять общий смысл всего, как правило, необходима мелочь - деталь, общая в двух, казалось бы, совершенно не связанных картинках.
        - Не помню, кто сказал, что все начинается с любви - и войны, и жизнь, и смерть. Так и в этом деле: заявление, что убийство на турнире замешено на любви, лично я услышал еще при нашей первой, случайной встрече с парой Роза - Нат Хатвилл. Но тогда все мы только рассмеялись, полагая, что у самоуверенной Розы - мания величия. А ведь она была абсолютно права!
        Мелкие детали попросту не бросаются в глаза, и лишь по прошествии времени, словно сами собой, вдруг складываются в завершенную картину, где все ясно и понятно: вот - жертвы, вот - причины, а вот - он, убийца с творческим подходом. И вот тогда ты словно вновь слышишь все те реплики, отдельные слова и запахи, что за руку привели тебя к твоим открытиям.
        Инспектор с интересом слушал меня, словно пытаясь понять, к чему я клоню. Не выдержав, он махнул рукой.
        - Кого вы имеете в виду, говорите сразу, не то я сойду с ума. Кто же?..
        Я вновь улыбнулся кривой улыбкой.
        - Ларри Брайт, прошу любить и жаловать, последний романтик и ведущий Шоу сов в замке Уорвика.
        Инспектор первые мгновенья смотрел на меня с искренним изумлением. А что вы хотите? Вот так сразу и не поверишь, что последний романтик Ларри и есть трижды убийца.
        Я кивнул.
        - Точно! Давайте для начала вспомним первое убийство: когда уже, казалось бы, всем было известно о том, что вместо профессора Хатвилла жертвой пал студент Питер Санин, в зал, где вы вели допрос, вдруг ворвался заплаканный Ларри. Вспомнили? Его слова о том, что сова нашептала об убийстве. При этом парень плакал. Но вы подумайте: а к чему, собственно, ему было так рыдать? Кто ему Санин? Абсолютно никто. Но почему в таком случае его смерть так задела беднягу Ларри? А ведь все объясняется просто: Ларри, проткнув соперника копьем, поспешно поскакал к дому Перкинса, где молниеносно переоделся, отпустил лошадь, а сам окольными путями поспешил вернуться в питомник, чтобы привести себя в порядок. Ему неоткуда было узнать, что произошла подмена и на месте Хатвилла оказался совершенно другой человек! Понимаете? Перед нами парень играл горе по потере любимого профессора…
        Инспектор нахмурился и кивнул.
        - Помните? А когда вы сообщили ему, что профессор жив-здоров, у него началась истерика, и он выбежал из зала.
        Инспектор все так же молча кивал, словно вспоминая всю ту сцену, реплику за репликой.
        - Я всегда считал Ларри не совсем нормальным, оторванным от реальности,  - проговорил он наконец.
        - А он и есть не совсем нормальный,  - сказал я.  - Потому его и называют последним романтиком - это просто вежливый вариант, чтобы обозначить простой факт: Ларри далек от реальности, живет в своих розовых мечтах.
        - А ведь в самом начале он как бы между прочим сообщил, что недавно проснулся, потому что уснул лишь под утро,  - припомнил инспектор.  - Так сказать, заготовил для себя алиби. И все-таки… Что еще у вас есть на него?
        Мы выехали за пределы Уорвика. Я откинулся на спинку сиденья.
        - Мелочи - интересные детали. Сегодня утром Соня включила нашу видеозапись турнира. Одновременно она перебирала свои эскизы - те самые, что делала на лужайке у замка, с Ларри и его Шоу сов на первом плане. Тогда меня что-то царапнуло, но я не успел ухватить, что именно. И вот уже под вечер, после того, как моя Соня очень кстати упомянула про аромат сандала, который ощутила, когда к ней в колени упал второй труп, все вдруг стало ясно.
        Я глубоко вздохнул.
        - Общая деталь: на эскизах и на холсте Сони я обратил внимание на непомерно огромные ступни ног Ларри, это подчеркивали темные кожаные сапоги. Где-то на втором плане у меня даже мелькнула мысль, что у парня никак не меньше сорок пятого размера. При всем при этом на огромном экране телевизора беззвучно шли кадры нашей любительской видеосъемки рыцарского турнира. Во время традиционного круга почета рыцарей в кадре мелькнул Ланселот Озерный, и вновь мое сознание отметило ту же деталь: огромную стопу в стремени. Мелочь?
        Я бросил на инспектора выразительный взгляд.
        - Плюс ко всему - сандал. Как только Соня упомянула про аромат сандала во время второго убийства, я тут же припомнил, что ощущал точно такой же сандаловый аромат во время нашего с вами посещения питомника сов. Тогда же я обратил внимание на ароматическую лампу на столике у крайней клетки - очевидно, в ней использовалось масло сандалового дерева. Раз в питомнике смолила ароматическая лампа с сандалом, Ларри вполне мог пропахнуть им, не правда ли? Ну, и самый первый факт: мы с Соней видели Ларри с доктором Перкинсом за несколько минут до того, как Перкинс был отключен и его место на коне занял убийца. Случайность, что мы с Соней заметили эту парочку в кафе,  - чудесная случайность, на которую поначалу мы с вами не обратили особого внимания.
        Инспектор смотрел в окно, за которым мелькали деревья.
        - Ларри прекрасно подходит под наши с вами приметы, помните? Сильный, отличный наездник, способен самостоятельно облачиться в снаряжение рыцаря и без помощи сесть на лошадь,  - задумчиво произнес он.  - Ведь, насколько мне известно, не так давно Ларри Брайт был членом рыцарского конного клуба «Уорвик». Мой приятель Тедди не раз рассказывал анекдоты про него - бедняга Ларри, с его мечтами и понятиями, был для всех в клубе клоуном.
        Инспектор вздохнул и довольно резко повернулся ко мне:
        - Хорошо, Ларри мог совершить все три преступления - насколько я помню, никто не видел его в периоды времени, когда происходили убийства, а появлялся он приблизительно в то время, когда уже вполне мог переодеться и привести себя в порядок. Но я не понимаю, почему он это делал? Ведь он пытался убить своего шефа, обожаемого профессора, о котором всегда отзывался столь восторженно!
        Я усмехнулся. Казалось бы, инспектор прав, но…
        Жизнь груба. Мы мило улыбаемся друг другу, вежливо щебечем банальности о погоде, интересуемся здоровьем и благополучием друг друга. Но это вовсе не значит, что мы действительно всей душой желаем друг другу жить до ста лет.
        - Я думаю, все весьма банально: ревность, несчастная любовь.  - Я подмигнул изумленно поднявшему бровь инспектору.  - Все привыкли считать Ларри чудаком, влюбленным в своих сов. А ведь он вполне здоровый малый, чья преданность шефу в определенный момент могла переродиться в ненависть, потому что славный Ларри влюбился в девушку, которая скоро стала невестой Хатвилла.
        Я вздохнул с неутешным видом.
        - Помнится, при нашей первой, случайной встрече с парой Нат - Роза, под финиш совместного ужина Роза, малость опьянев от вина и всеобщего внимания, начала рассказывать о том, что бедняга Ларри был влюблен в нее, но это вызвало у Ната только смех, а у нас - вежливые улыбки. Для нас было совершенно очевидно, что бедняжка Роза просто хотела выпендриться перед нами. Кстати, тогда же она упомянула, что Ларри зазывал ее в уединенный домик своей бабки в Стратфорде - полагаю, именно туда он ее и повез.
        Я многозначительно посмотрел на инспектора.
        - Кстати, о мелких деталях! Помните, как Ларри устроил мини-истерику во время нашего с вами визита к нему в питомник? Он пару раз с надрывом повторил строчку, которая показалась мне смутно знакомой:
        Что нет невзгод, а есть одна беда…
        Инспектор нахмурился, хотя могу поклясться: он понятия не имел, откуда взялась эта строка. А вот я в конце концов понял, хотя, каюсь, и не сразу.
        - Это Шекспир, инспектор. Причем я узнал сонет, потому что именно он, неплохо переведенный на русский язык, стал песней в исполнении звезды нашей эстрады - Аллы Пугачевой. Русский перевод в конце концов я и вспомнил, а через него - весь текст сонета. К сожалению, сонет прочитать вам по-английски я не могу, помню только русский вариант. В любом случае речь в нем идет о несчастной любви - примерно такой, какая у Ларри к самодовольной Розе.
        Да, в самом деле - не так просто объяснить англичанину, который не знает назубок все сонеты Шекспира, какие чувства играют в волшебных строчках! Во всяком случае, в русском переводе.
        Уж если ты разлюбишь, то теперь,
        Теперь, когда весь мир со мной в раздоре,
        Будь самой горькой из моих потерь,
        Но только не последней каплей горя…
        Что ж, все очень подходит к ситуации: влюбленный романтик Ларри, с ума сходивший от рыжеволосой красавицы, и предприимчивая Роза, которая наверняка поначалу подыгрывала бедняге Ларри в его наивной влюбленности. И вдруг все изменилось в один момент: Розе удалось охмурить профессора Хатвилла, и все кругом заговорили об их скорой свадьбе. Легко представить, что должен был ощутить от этой новости последний романтик!
        Оставь меня, но не в последний миг,
        Когда от мелких бед я ослабею,
        Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
        Что это горе всех невзгод больнее,
        Что нет невзгод, а есть одна беда:
        Твоей любви лишиться навсегда…
        Само собой, едва узнав о конкретной дате свадьбы, Ларри решил сыграть свой спектакль - убить соперника в честном рыцарском поединке, как в те далекие времена, когда именно так и разрешались споры за сердца прекрасных дам.
        Но, увы, на первом же шагу он совершил жестокую ошибку: погиб другой. Разумеется, для Ларри то была трагедия - никто не хочет стать убийцей, да еще убив без малейшего смысла. А вот счастливчик Нат цвел и пах и продолжал готовиться к свадьбе.
        Что нет невзгод, а есть одна беда:
        Твоей любви лишиться навсегда…
        Ларри, собрав в кулак всю свою волю, мгновенно написал следующий сценарий устранения соперника: убийство в ходе жутковатого спектакля, как наглядное подтверждение фразы, что наша жизнь - игра, а люди в ней - актеры. Но - увы: похоже, ангелы отвернулись от бедняги Ларри! Снова осечка, снова убит абсолютно посторонний человек…
        Что это горе всех невзгод больнее…
        И вот - последний шанс: день бракосочетания. Здесь Ларри не стал особенно фантазировать, он попросту проскакал на коне в открытые ворота храма, чтобы пронзить копьем соперника, реализовав строки, найденные Натом в древней книге и тут же приписанные сэру Гревиллу:
        Прощай! К земле я пригвожден,
        Пронзенный рыцарским копьем…
        И вновь - убит другой, невинный дурачок Микки! Ларри, экипированный в тяжелые латы, просто не успел среагировать, когда соперника неожиданно закрыл другой. Только и оставалось, что развернуть коня и умчаться прочь, пока за ним не кинулись в погоню…
        Слушая мой неторопливый монолог-размышление, инспектор согласно кивал.
        - Похоже, все примерно так и было. Я не большой специалист по части Шекспира и вообще стихов, но Ларри всегда казался мне не от мира сего. Такому вполне могли прийти в голову столь… романтические убийства!
        - Когда жизнь кажется пустой, каждый наполняет ее собственным смыслом.  - За окном замелькали первые домики Стратфорда, и я кивнул инспектору.  - Полагаю, Ларри похитил Розу, чтобы увезти сюда, в домик, оставленный в наследство его бабкой. Думаю, стоит заехать в местный полицейский участок и уточнить адрес.
        - Я уже отдал распоряжение,  - кивнул инспектор и неожиданно горячо потряс мою руку.  - Благодарю вас, Ален! Если бы не вы…
        Между тем наш автомобиль в сопровождении еще двух въехал во двор стратфордского полицейского участка. Оставалось узнать точный адрес, получить подкрепление и отправляться арестовывать Ларри Брайта.
        Глава 32. Сонное царство
        Эта довольно долгая, запутанная история трех преступлений «не по адресу» завершилась неожиданно быстро, без сложных декораций и костюмов. Когда мы с инспектором в сопровождении едва ли не целого отделения вооруженных до зубов полицейских подъехали к старинному особняку на окраине городка и, пару минут позвонив в дверь молчаливого дома, вошли под его своды, тройной убийца предстал пред нами сразу же - он попросту спал без задних ног на коврике у диванчика в гостиной. На диванчике мирно спала Роза Мимозина.
        - Настоящее сонное царство,  - с невольным облегчением выдохнул инспектор, пряча свое оружие.  - А я-то думал, все завершится стрельбой - ведь парень убил троих человек и рискнул похитить девушку!
        - Видимо, похищение его и подкосило - силы враз иссякли, и Ларри попросту вырубился,  - разглядывая бледное лицо спящего, заметил я.  - Ясно дело, Розу он каким-то образом усыпил, чтобы без проблем сюда привезти. Привез и тут же сам решил отдохнуть - силы покинули его после всех волнений последних дней. Что ни говори, а нелегкая эта ноша - быть убийцей.
        Дальше все шло как по маслу, легко и без проблем: по звонку полиции примчалась местная «Скорая» и увезла в клинику спящую царевну Розу; между тем спящему Ларри деликатно надели на руки наручники, после чего перенесли его на носилках в полицейскую машину. Пришел в себя парень, уже будучи арестованным, и первые слова, которые услышал, пробудившись, были банальны для всех любителей детективных сериалов: «Мистер Брайт, вы арестованы по подозрению в убийстве…»
        Остается отметить лишь, что, прослушав речь с перечнем всех трех убийств по датам до конца, Ларри поморгал голубыми глазками в рыжих ресницах, отчаянно зевнул и проговорил чуть дрогнувшим голосом: «Боже мой, вы не представляете, как я хочу спать…»
        Первый основательный допрос Ларри Брайта прошел на следующий день в отделении Уорвика, куда арестованный был доставлен полицейскими Стратфорда, пока мы с инспектором немного задержались в родном городе Шекспира. Каюсь, о небольшой задержке в качестве личной услуги попросил инспектора я - как любознательный турист из России.
        - Думаю, ничего не случится, если мы вернемся в Уорвик на пару часов попозже,  - пожал плечами Бонд.  - Сейчас я сам покажу вам дом, где родился и провел остаток своей жизни Шекспир, а также ферму Анны Хатвей. Для нас эту экскурсию проводили еще в школе, и я все прекрасно запомнил - у меня великолепная память.
        Готов согласиться, что память у инспектора превосходная, чего не скажешь о его творческих способностях: наша экскурсия чем-то напомнила мне ответ у школьной доски, за который учитель не поставил бы больше тройки. И тем не менее инспектор старался, а когда завершил свой дебют гида, просто раздувался от гордости. Естественно, я растрогался и горячо пожал ему руку, душевно отблагодарив за богатый материал и эффектную его подачу. После этого мы вернулись в Уорвик, и для нас начались суровые будни с допросами и оформлениями кучи протоколов дела о тройном убийстве.
        До допроса Ларри нам предстояло закрыть одно маленькое «дело». Как только мы вошли в управление, к нам подскочил сержант Виллингтон.
        - Инспектор,  - взволнованно проговорил он.  - Надо что-то делать с Джимми Патсоном: парень отказывается от приема пищи и сегодня утром потерял сознание. Доктор Плимз только что осмотрел его - говорит, Джимми очень ослаблен.
        Мы с инспектором переглянулись: черт возьми, со всей суматохой погони за убийцей о паже Хатвилла мы совершенно забыли! Бонд взглянул на часы и решительно мне кивнул, делая пригласительный жест:
        - Идемте! Я сообщу Джимми, что настоящий преступник арестован и отпущу его на все четыре стороны. Пусть хранит свои секреты сколько угодно.
        Хотите верьте, хотите - нет, но как только инспектор произнес последнюю реплику, я сразу же представил, как Джимми, рыдая, выдает нам все свои «секреты».
        Именно так все и получилось через пару минут. Как только мы вошли в крохотную камеру, бледный и, кажется, еще более невзрачный Джимми подскочил со своей койки, уставившись на нас тревожными покрасневшими глазами.
        - Джимми, мы арестовали убийцу - это Ларри Брайт,  - произнес инспектор с легкой улыбкой.  - Вы свободны. Приносим вам свои извинения.
        Пару минут Джимми растерянно моргал и вдруг, обеими руками закрыв лицо, отчаянно разрыдался, вновь рухнув на кровать.
        - Что такое?  - нахмурился Бонд.  - Джимми, возьмите себя в руки! Отчего эти слезы, объяснитесь!
        Джимми на удивление быстро успокоился. Он глубоко вздохнул, кулаком утер глаза и произнес, что называется, на одном дыхании:
        - Я с самого начала знал, что убийца - Ларри Брайт. Ларри всегда был очень добр ко мне в отличие от профессора Хатвилла. Я узнал его по обуви еще во время первого убийства, на турнире,  - у Ларри большой размер ноги. Тогда он убил Питера Санина, который меня грязно шантажировал. Я поставил свечу в церкви, чтобы о вине Ларри никто не узнал.
        Он шумно перевел дух.
        - Второй раз я видел, как Ларри торопливо вышел из башни Призрака именно в то время, когда там произошло убийство. О том, что произошло убийство и что убит гадкий Билли, я узнал чуть позже и тут же поставил вторую свечу. Гадкий Билли был действительно гадким человеком, и я так благодарен Ларри! Ну, а после убийства в храме… Я отлично представлял себе, как тяжело Ларри из-за ошибки. Я побежал за ним в лес - ведь я знал ту полянку, где Ларри прятал свое рыцарское облачение. Однажды, когда еще учился в школе, я случайно наткнулся на него, блуждая по лесу: Ларри с трепетом рассматривал рыцарские доспехи, шлем с плюмажем, под конец все тщательно запрятав в дупло высокого дерева.
        Наступила пауза. Мы с инспектором с интересом рассматривали покрасневшее от слез лицо парня. Я подумал, что только теперь это бесцветное лицо обрело краски - видимо, некоторым необходима жесткая встряска, чтобы реально ожить.
        - Насколько я понимаю, вы собирались хранить молчание, умышленно скрывая от следствия имя убийцы?  - наконец задал вопрос инспектор.
        В одно мгновение Джимми вновь стал самим собой - поджал губы и упрямо опустил голову. Бонд только усмехнулся, распахивая дверь камеры:
        - Что ж, Бог вам судья. Повторяю: вы свободны!
        Джимми недоверчиво поднял глаза, перевел взгляд с инспектора на меня.
        - Я могу идти?.. И что мне делать?
        Инспектор немного раздраженно пожал плечами:
        - Да что угодно! На вашем месте я отправился бы в храм и поставил еще одну свечу - за Ларри Брайта…
        Глава 33. Исповедь убийцы
        Благодаря инспектору Бонду я присутствовал на первом допросе Ларри - тихо сидел в уголке, ни во что не вмешиваясь и внимательно слушая. Сразу стоит отметить, что допрос по большей части вылился в самую настоящую исповедь убийцы, который торопился излить душу и объяснить жестокие убийства ради романической любви.
        Бледное заплаканное лицо в золотых конопушках, всклокоченные рыжие вихры - Ларри Брайт говорил безостановочно, как будто именно исповеди ему и не хватало все это время:
        - Я прошу прощения у Бога за то, что лишил жизни людей, с которыми меня совершенно ничего не связывало. Увы, каждый раз кто-то упорно смешивал все мои карты и словно бы смеялся над моей мечтой - стать возлюбленным прекрасной рыжей бестии по имени Роза…
        Это была самая первая реплика Ларри, едва он уселся за стол в комнате допросов,  - инспектор Бонд даже не успел объявить его начало для констебля, который вел протокол. Разумеется, все тут же уставились на бледного взлохмаченного Ларри, который, вдохновленный своим собственным вступлением, продолжил рассказ - рассказ об истории трех неправильных убийств:
        - Позвольте мне самому все рассказать, иначе я просто сойду с ума! Я влюбился в мисс Мимозин с первого взгляда - она пришла работать в нашу библиотеку, почти тут же сделавшись активисткой клуба «Влюбленные в Шекспира». Я мог часами любоваться ее лицом, движениями, ее чудесным смехом - и мне этого было вполне достаточно для счастья! Все изменилось в тот самый миг, когда мой шеф - профессор Хатвилл - подвел ее ко мне и с улыбкой представил: «Мисс Мимозин, Роза - прекрасная Роза… Моя невеста». Поверьте мне, после этих слов я едва не потерял сознание - меня словно выбили из седла мощным ударом копья. Однажды так уже было на самом деле. Вы ведь в курсе, что не так давно я был членом клуба рыцарей?
        Ларри обвел всех ясными голубыми глазами.
        - Мы в курсе, Ларри,  - кивнул ему инспектор, подбадривая мягкой улыбкой.  - Расскажите нам все, что считаете нужным, мы слушаем вас.
        Ларри благодарно кивнул и глубоко вздохнул.
        - Да, я был членом клуба. Спросите Томми - я отлично держался в седле в тяжелом снаряжении рыцаря, легко отправлял в цель тяжелое копье. Я принимал участие во всех рыцарских турнирах, выступая под именем Рыцарь Сумерек, и неизменно выходил победителем в поединках.
        Он на мгновение закрыл глаза.
        - И здесь все завершилось в один момент. На одном турнире я попал в пару с профессором Хатвиллом. Поверьте, этот человек всегда был для меня почти святым, я готов был молиться на него! И вот он с первого заезда неожиданно легко выбил меня из седла. Удар был жесткий, я рухнул на спину, в одно мгновенье ощутив суровую жесткость земли и… И жестокость своего шефа. Это было на следующий день после его первого «удара» - представления мисс Мимозин в качестве своей невесты.
        Тогда и зародился во мне план отвоевать невесту в честном поединке. Я лежал на земле, сквозь маску шлема видел ослепительную синь неба и представлял, как выбиваю профессора из седла, как встаю над ним и произношу: «Зеленый рыцарь, прекрасная Роза отныне - моя невеста!»
        Ларри, словно вдруг захлебнувшись собственными воспоминаниями, враз севшим голосом попросил стакан воды и, в невероятной тишине сделав несколько оглушительных глотков, продолжил свой взволнованный монолог:
        - Это было чуть больше полугода назад. Признаться, я скоро позабыл свои глупые мечты. Я пытался внушить себе, что профессор - мой бог и я не смею иметь к нему претензий, тем более не имею права даже попытаться нарушить его личное счастье. И Роза его любила!
        Я покинул клуб. Я с головой ушел в работу и почти поселился в питомнике сов, подготавливая новые шоу. Боюсь, безответную любовь к прекрасной Розе я перенес на своих летучих друзей. Каюсь: я стал редко появляться в университете, изо всех сил стараясь помощь профессору оказывать через Интернет. Я объяснял это тем, что изучаю образ жизни сов и их повадки, а на самом деле я попросту боялся каждой новой встречи с Розой.
        Красавица Роза постоянно кружила вокруг профессора, и каждая встреча с ней была для меня как удар меча. Знаете ли вы, что это - холодный луч золотистых глаз? Ее взгляд, словно ледяная игла, пронзал мою грудь, нещадно разрывая мое несчастное сердце на кусочки. Каждый раз мне хотелось рыдать в голос! Я все ждал, когда объявят о конкретном дне свадьбы, но профессор молчал, Роза не прекращала кружить вкруг него, и все воспринимали это как нечто обыденное.
        В конце концов я почти успокоился - мне казалось, так будет всегда, и никогда Роза не станет миссис Хатвилл, не переедет жить в дом профессора. Отчего-то это дарило мир и радость моей душе. Пусть прекрасная Роза никогда не станет моей супругой, но она ведь и не супруга профессора!
        Ларри глубоко вздохнул и ладонью провел по своему бледному лицу, враз помрачнев, словно вновь переживая события последних дней.
        - И вот наступил нынешний июнь. Этот месяц с самого начала вселил в меня дурное предчувствие - птицы в питомнике были вечно неспокойны, а на стене замка, неподалеку от питомника, свила гнездо пара воронов, так что отныне я каждое утро просыпался от их зловещего карканья.
        И вот в четверг, пятого июня, профессор сообщил мне, что двадцать третьего числа у них с Розой будет свадьба. Он сообщил это между делом, роясь среди книг в поисках некоего фолианта, и тут же, словно вдруг вспомнив об этикете, пригласил меня на свадьбу, пообещав чуть позже прислать официальное приглашение. От боли я едва не потерял сознание - меня словно в очередной раз беспощадно выбили из седла.
        В тот вечер, когда я сидел на траве у питомника и бессмысленно пялился на зелень леса, ко мне и вернулось прежнее настроение. Я визуализировал собственную мечту: вновь скакал с пикой наперевес и, приблизившись к профессору в облачении рыцаря, выбивал его из седла, вложив в удар всю свою боль и ненависть.
        Тут в голосе Ларри появились зловещие нотки, светлые глаза сузились, а рот скривился в мрачной ухмылке:
        - Тогда мне и пришла в голову мысль взять настоящее копье, с острым клинком. Ведь, если я просто выбью профессора из седла, он поднимется, пожмет мне руку и… И ничего не изменится - точно так же двадцать третьего июня он поведет под венец Розу. А вот этого я не хотел! Роза - моя дама сердца.
        В моей голове мгновенно начали рождаться вполне реальные планы. Первое - я должен обеспечить себе минимальную безопасность, чтобы, став убийцей, сохранить свою свободу для прекрасной Розы. Я вспомнил, что традиционно первый соперник профессора - доктор Перкинс, которого в университете многие недолюбливают. Вот его-то и нужно подменить! К моему счастью, Перкинс - единственный из всех членов клуба готовится к турниру у себя дома. Он без посторонней помощи надевает рыцарские доспехи, без проблем сам вскакивает в седло и отправляется на турнир - из своего дома. Это все знают и бурно обсуждают. Ну, а я решил использовать в своих целях.
        Хотите верьте, хотите - нет, но только тут в моей жизни появился реальный смысл. Я тщательно обдумывал вариант, как убить профессора и остаться чистым. Я словно писал гениальный сценарий: надеваю огромные черные очки, максимально скрывающие мое лицо от лишних глаз, надеваю одежду, которую никогда не носил, встречаю Перкинса в кафе, где он обычно пьет кофе перед турниром, подсыпаю ему снотворное и провожаю до дома, укладываю его на диван в гостиной, а сам быстро снаряжаюсь, сажусь на Лиззи, которая уже с утра у Перкинса в домашней конюшне, и отправляюсь к замку…
        Инспектор деликатно кашлянул:
        - Ларри, хотелось бы уточнить момент насчет копья. Полагаю, всем было известно, что профессор забрал боевое копье к себе для реставрации. Но лично вы должны были знать, где конкретно профессор его держал. Вы это знали?
        Ларри, выслушав вопрос, неожиданно рассмеялся - еле слышным, тихим, с присвистом, смехом.
        - Сейчас вы скажете, что Ларри - лунатик… Но все по порядку! Да, я действительно знал, где Перкинс прятал копье. Во-первых, я специально подловил его в буфете университета и поинтересовался, как идут работы по реставрации боевого копья. Перкинс очень любит, когда интересуются его работой, так что он тут же все мне выложил - что копье он отремонтировал в первый же день, да так и оставил в сарае, потому как вечно забывает отвезти его в замок. Разумеется, я должен был удостовериться, что копье - в рабочем состоянии. Так вот, должен вам сообщить, что, как правило, я, выпуская на ночную прогулку своих сов, и сам прогуливаюсь по ночным улочкам Уорвика. В одну из таких прогулок я без труда проник на территорию дома Перкинса, зашел в сарай и все внимательно изучил. Копье было в полном порядке - оно явно дожидалось меня.
        На лице Ларри появилось почти блаженное выражение - он словно бы шагнул в другой пласт времени, вновь ощутив себя в седле, с тяжелым копьем в руке.
        - Я тщательно продумал весь сценарий, я даже заранее разработал дополнительный вариант на случай срыва - подумать только, я ведь реально предчувствовал этот срыв! Я разработал вариант с убийством во время представления в башне Призрака и на том остановился. Я говорил себе: первый вариант раз и навсегда решит мою проблему, все будет кончено! Вариант со спектаклем я разработал скорее потому, что мои мозги включились в творческий процесс. И все-таки я делал основную ставку на наш поединок. Во-первых, я хотел отплатить профессору за то унижение, что ощутил, рухнув на землю. Во-вторых, я все же сохранил к нему остатки уважения и желал в какой-то мере исполнить его мечту. Вы ведь слышали, что он нашел неизвестный сонет своего предка - Фалка Гревилла? Профессор просто влюбился в эти строчки, бесконечно цитируя их и словно мечтая, чтобы они осуществились…
        Бездонно небо голубое
        Над бесконечностью равнин,
        Где перемешаны небрежно
        Цветки ромашки и жасмин,
        Где мы с тобой, моя принцесса,
        Еще вчера любились всласть
        И где теперь пришло мне время
        Средь буйства жизни умирать.
        Прощай! К земле я пригвожден,
        Пронзенный рыцарским копьем…
        Тут Ларри неожиданно занервничал, сжав руки и сморщившись, точно собираясь разрыдаться.
        - О, боже мой, как это тяжело - осознавать, что я стал убийцей! За что мне это наказание? Ведь я хотел лишь сразиться в честном поединке со своим соперником, а вместо этого убил совсем других людей. Согласитесь, инспектор, если бы я убил профессора, я бы не был убийцей, я был бы рыцарем-победителем в честном поединке!
        Он смотрел заплаканными глазами на инспектора, как будто тот мог оправдать его и одним своим словом снять грех убийств.
        - Ларри, я не священнослужитель,  - инспектор старался произносить слова как можно мягче,  - а степень вашей виновности определит суд. Продолжайте ваш рассказ. Вы рассказали, как готовили первое покушение. Но оно не удалось - жертвой оказался совсем другой человек. Полагаю, узнав об этом, вы во второй раз ощущали себя выбитым из седла?
        Ларри мотнул головой.
        - Именно! Мне, как наяву, виделось смеющееся лицо профессора. Из товарища и кумира он вдруг превратился для меня в самого настоящего, коварного и страшного врага, которого следовало как можно скорее уничтожить! Я срочно приступил к реализации второго варианта. Времени было очень мало, спектакль в башне Призрака разыгрывался на следующий день.
        Он вновь немного успокоился.
        - Здесь все должно было пройти без малейшей проблемы - сценарий действа я знал назубок. Но в дело вновь вмешался случай - профессор уснул в подсобке за картиной! Как я мог предположить такое? Я, как и все, слышал храп, но даже не подумал, что храпит профессор. И уж тем более мне в голову не пришло, что в самый последний момент его заменит кто-то другой. Во всем остальном все прошло гладко: благодаря надетой толстовке с капюшоном я остался для всех незамеченным - вернее, меня принимали за другого. В темноте, выгодно используя громкие звуковые рулады и световые эффекты, я незаметно скользнул за спину, как мне казалось, профессора и вонзил нож ему в бок - прямо под сердце, после чего без малейших проблем вышел на лестницу выхода и спустился вниз, никем не замеченный.
        Я почти бежал к питомнику сов и едва не пел от счастья: я - победитель! Я - рыцарь Прекрасной Розы! Увы - меня ожидал очередной безжалостный удар. Поверьте мне - узнав поутру эту ужасную новость из уст самого профессора, я готов был кинуться на него и при всех ударить ножом. К счастью, мои руки были пусты, в них не было никакого оружия, кроме ключей от питомника. Тогда я решил убить профессора во что бы то ни стало - прямо в храме, перед алтарем, как бы совершая языческое жертвоприношение.
        Я все подготовил самым тщательным образом. Съездил в Стратфорд, чтобы взять из дома бабушки снаряжение рыцаря, в котором выступал еще мой дед и которое хранилось там, как добрая память о нем. В Стратфорде я одолжил у знакомого прекрасного коня - доброго старого Спунка, на котором и отправился в путь - в Уорвик. За час до церемонии в храме я переоделся в облачение рыцаря в лесу - там есть одно место, где в детстве мы играли с товарищами, пряча все наши «сокровища» в дупле старого дуба. Открою вам тайну: напоследок я, коленопреклоненный, помолился об успешном завершении своей миссии. Но в дело вновь вмешался злой рок!
        Он провел рукой по лбу, взъерошил рыжие космы.
        - Невозможно передать, что я ощутил, когда бедняга Микки внезапно выскочил впереди профессора, заслонив его собой и приняв грудью удар моего копья! В облачении рыцаря я ничего не мог сделать, не мог выдернуть тяжелое копье и попытаться нанести повторный удар. Единственное, что мне оставалось,  - развернуться и, что есть сил пришпорив Спунка, помчаться назад, в лес, к поляне с дуплом, чтобы там, рухнув в траву, выплакаться из-за всех своих грехов и отчаянного невезения.
        Произнеся последнюю фразу, парень выглядел таким несчастным, что все мы затаили дыхание, а я подумал, что у Ларри - настоящий талант вызывать сочувствие. Черт возьми, он с восторгом сердечным готовил убийство милейшего человека только из-за того, что тот женится на его зазнобе, а теперь преподносил все в таком виде, что мы были готовы зарыдать от сочувствия к убийце!
        Вероятно, примерно такая же мысль пришла в голову инспектору. Он сочувственно улыбнулся Ларри, кивнул, произнеся кратко и сухо:
        - Осталось рассказать лишь о том, как было совершено похищение мисс Мимозин и чего ты этим хотел добиться. Мы слушаем тебя, Ларри.
        Ларри почувствовал холодок. Он дернулся, резко поднял голову и посмотрел на инспектора долгим цепким взглядом, после чего неожиданно опустил глаза.
        - Да, вы правы, осталось рассказать совсем немного.
        Он откинулся на спинку стула.
        - Я - преступник, это было ясно, потому я постарался быстро взять себя в руки. Я переоделся, запрятал рыцарское облачение в дупло, отпустил Спунка щипать траву, а сам вернулся в Уорвик окольным путем, избежав ненужных встреч. Дома я пробыл совсем немного - обнаружил, что одна из сов, Бурка, не вернулась с ночной прогулки, и отчего-то это показалось мне ужасным предзнаменованием. Я встретил также вашего помощника,  - тут Ларри кивнул в мою сторону,  - и излил ему душу…
        В моей голове лихорадочно созревал план: я знал, что примерно в это время, ближе к пяти, Роза обычно отправляется в дом профессора. Я поспешил занять место на ее пути - на повороте дороги за студенческим городком. Точно в нужное время я был там, поднял руку, и Роза, естественно, остановилась, приоткрыв дверцу автомобиля. Я наклонился к ней и быстро и решительно сделал укол снотворного - на счастье, у меня в домашней аптечке осталась последняя ампула. Это снотворное мне назначил врач два месяца назад, когда меня измучила бессонница.
        Короткая пауза - и вновь зазвучал монотонный негромкий голос Ларри, словно бы вдруг обессилевшего в одно мгновенье:
        - Роза только и успела удивленно на меня взглянуть; почти тут же ее глаза застыли, точно покрылись льдом. Секунда - и она завалилась на сиденье. Мне пришлось немного потрудиться - перенести свою даму на заднее сиденье, сесть за руль и отправиться в странствие. Возможно, это высокий стиль, и проще было бы сказать, что я направился в Стратфорд, в дом моей бабки, где мы могли бы прожить в безопасности какое-то время, выяснить отношения и решить, что делать дальше. Но судьба и здесь посмеялась надо мной.
        Он криво усмехнулся, и на его лице появилось такое выражение, что я невольно задал себе вопрос: Ларри действительно усмехнулся или то была гримаса готового расплакаться ребенка?
        - Как только я приехал в Стратфорд, припарковался во дворе дома и бережно отнес даму своего сердца в дом, уложив на диване в гостиной, Роза вдруг открыла глаза, посмотрела на меня сонным бессмысленным взглядом и произнесла достаточно четко: «Надеюсь, Нат не забудет, что теперь я - миссис Хатвилл. То-то же!» Она произнесла это сварливым голосом рыночной торговки, зевнула и, перевернувшись на другой бок, вновь уснула, негромко захрапев.
        Я вмиг потерял все силы, ощутив бессмысленность своих неудавшихся рыцарских подвигов. Представьте себе: вы вступали в поединок, вы играли роль в таинственном спектакле, а в итоге выяснили, что все это было глупо и никому не нужно, а вашей даме сердца гораздо важнее называться миссис Хатвилл. В тот момент я вновь ощутил себя выбитым из седла, мощным ударом опрокинутым на спину. Бессильный и несчастный, я улегся на паласе у дивана, мечтая об одном, повторяя вслед за шекспировским Гамлетом: «Уснуть и видеть сны… Уснуть и видеть сны…» Добавлю: и никогда не просыпаться. Что вам еще рассказать?..
        В комнате стояла оглушительная тишина. Выслушав исповедь преступника, я и сам вдруг ощутил огромное желание «уснуть и видеть сны» - слишком печально было видеть беднягу Ларри, которого ждал суд и, по законам Великой Британии, смертная казнь. Надо же - вдохновляя себя романтическими бреднями, парень убивал людей, ощущая лишь подъем, словно рыцарь перед очередным подвигом.
        Между тем инспектор приступил к рутинному допросу со множеством вопросов, уточняющих те или иные детали, а я осторожно поднялся и, кивнув на прощанье, поспешил выйти вон, вдохнув полной грудью, лишь очутившись на зеленой лужайке перед полицейским управлением.
        - А жизнь все-таки чудесная штука!  - произнес я жизнеутверждающим тоном и бодро зашагал в сторону отеля - ведь там меня ждала моя прекрасная дама.
        Вместо послесловия
        Стоит отметить, что последнюю неделю в Уорвике мы с Соней решили провести как классические туристы - с познавательными экскурсиями и гидами. В частности, мы посетили Стратфорд-апон-Эйвон, под чутким руководством опытного гида узнав все о короткой, но великой жизни великого Шекспира, а также о его любовных историях, выливавшихся в гениальные произведения.
        - Послушай, а ведь он действительно был великим,  - подвела итог стратфордской экскурсии Соня.  - Пожалуй, по приезде в Москву надо будет закупить в книжном его собрание сочинений и почитать на досуге.
        - Обеими руками за,  - согласился я.  - Уверен, что, читая Шекспира, ты сделаешь массу интереснейших открытий.
        - Возможно,  - кивнула Соня.  - Но, послушай, этот гид так уверенно говорил об Уильяме Шекспире как авторе всей этой классики, в то время как наш с тобою знакомец профессор Нат Хатвилл уверен, что Шекспир был лишь провинциальным актером со слабым знанием латыни, а истинным автором всего шекспировского наследия является его предок сэр Фалк Гревилл. Что ты об этом думаешь? Кто, по-твоему, настоящий автор «Гамлета»?
        Я лирически обнял красавицу Соню за нежные плечи.
        - А не все ли равно? Кем бы ни был истинный автор, он давно в могиле, а его шедевры - живы, и мы любим их, а не имя автора, будь то Гревилл или Шекспир. Истинный автор живет в вечных строках. Помнишь? «Быть или не быть? Вот в чем вопрос…»
        - Быть! Конечно, быть!  - с неожиданным подъемом отозвалась Соня и подхватила меня под руку.  - И не просто быть, но жить на широкую ногу, а сейчас и немедленно отправляться обедать в лучший ресторан. Вперед и с песней!
        Напоследок хочется отметить еще одну небольшую деталь: в день нашего отъезда из доброй старой Англии на автобус до аэропорта Бирмингема нас провожала пара - Нат Хатвилл и Роза Мимозина. Они нежно обнимались, беспрерывно чмокали друг друга в щечки и вообще излучали великую и бесконечную любовь всем своим видом и существом.
        - Вы не представляете, но это похищение неожиданно показало мне, как же я полюбил мою Розу.  - Профессор едва ли не парил в некой эйфории, словно у него вдруг выросли крылышки.  - Господи, этот визгливый голос в трубке просто убил меня! Мне тут же захотелось лечь на диван, закрыть глаза и отключиться от действительности!
        - «Уснуть и видеть сны»?  - поддакнул я, тут же вспоминая, как виновник всех бед профессора процитировал именно эти строки Шекспира.
        - Именно!  - кивнул Нат, в очередной раз чмокнув свою принцессу.  - «Уснуть и видеть сны»!
        Я сдержанно хмыкнул. Что ни говори, а милейший профессор, при том при всем, что он является членом рыцарского клуба,  - явно не рыцарь. Рыцарь лихо оседлал бы коня (ну, или свое авто) и отправился бы на поиски своей возлюбленной. В доброй старой Англии вместо профессора эту миссию с честью выполнила полиция.
        Разумеется, я не стал поднимать на прощанье эту тему. Честно говоря, я не успел со своей репликой - в разговор неожиданно вмешалась доселе равнодушно поглядывавшая по сторонам Соня. Ясное дело, ей не слишком пришлась по душе любовная идиллия парочки - наверное, потому она попыталась внести в благолепие свою ложку дегтя.
        - Мне интересно, профессор, как вы отнеслись к тому, что трижды вас пытался убить ваш преданный ассистент?
        Соня задала свой вопрос и с милейшей улыбкой уставилась на профессора, наблюдая за его реакцией. Увы, славный Нат и тут продолжал блаженно улыбаться, и не подумав расплакаться, опечалиться или, на худой конец, просто нахмуриться при недобром воспоминании.
        - Бедняга Ларри!  - с широченной улыбкой произнес он, даже и не попытавшись вздохнуть.  - Я всегда называл его последним романтиком и оказался прав. Вы только подумайте - «сочинить» такие преступления! Все в духе рыцарских, романтических веков…
        - …с не слишком романтическим жестоким кровопролитием,  - завершила за профессора моя жестокая подруга.
        Разумеется, я поспешил в свой черед чмокнуть ее в пылкий лобик и успокаивающе похлопать по плечику. А профессор только здесь немного горестно вздохнул:
        - Вы знаете, мой предок сэр Фалк Гревилл однажды написал такие простые и гениальные строчки:
        Если бы Природа не жаждала крови,
        Добра на земле было бы намного больше…
        Он оглядел нас с ноткой торжества:
        - Разве не верно подмечено? И разве в этих строчках не ощущается мощь великого наследства того, кого мир по привычке называет Шекспиром?..
        Тут, к счастью, пришло время садиться в автобус и отправляться в Бирмингем - иначе, боюсь, профессор доказывал бы нам свою теорию до конца недели…