Улики исчезают в полночь Алина Кускова
        # Каждый вечер Мотя и Беня Карамазовы наблюдали в ярко освещенном окне первого этажа волнующий эротический танец красавицы соседки. Но однажды соблазнительное шоу прервалось на самом интересном месте. На горле Евы сомкнулись две волосатых руки… Перепуганные братья бросились ей на помощь, но не нашли ни преступника, ни тела жертвы! Их рассказ показался окружающим полной чепухой. Только решительная Юлия Гатчина поняла, что дело-то, похоже, серьезное и весьма запутанное…
        Алина Кускова
        Улики исчезают в полночь
        Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.

    М. Булгаков
        С чего все началось
        Обычным летним вечером, когда все нормальные мужики засыпают перед телевизорами, составляя неудачную, похрапывающую компанию женам - любительницам душераздирающих мыльных опер, братья Карамазовы сидели в кустах сирени. У них был свой сериал, регулярно транслируемый в ярко освещенном окне первого этажа соблазнительной молодой соседкой Евой Дворецкой. Действие разворачивалось прямо на любопытных глазах Матвея-Моти и Бенедикта- Бени. Обольстительная красавица под чарующие звуки иностранной, не знакомой братьям мелодии кружилась в эротическом танце, постепенно, в манере профессиональной стриптизерши сбрасывая с себя и так ничего не скрывающую одежду. В принципе тоненький пеньюар, прикрывавший местами ее холеное тело, вряд ли можно было назвать громким словом «одежда». Но Ева снимала его томно, не торопясь, без лишних движений, и он, соскальзывая с нее, постепенно обнажал волнующие прелести. Халатик падал, падал и падал, поднимая братьям настроение.
        - У! Ё! - первым не выдержал Мотя и схватился за голову. - С ума сойти.
        - Не ори, - одернул его Беня, - проколемся.
        И они продолжили благоговейно взирать на Еву.
        Легкие тюлевые занавески под напором летнего ветра качнулись, открытая рама протяжно и мрачно заскрипела, и окно громко, с треском захлопнулось. В соседних кустах истошно, будто из нее собираются варить суп, запищала птица. Братья вздрогнули от неожиданности и испуганно переглянулись. Но Ева, не обращая внимания на отвлекающие звуки, продолжила свой соблазнительный танец, вызывающий у братьев неописуемое блаженство.
        Беня первым заметил, что красавица на этот раз не одна. Как только легкий пеньюар соскользнул с ее плеча, к Еве потянулись длинные волосатые руки.
        - Черт! Черт! - выругался Мотя. - Опять она с кем-то!
        - Не ори, - ткнул его в бок брат. - Гляди, какой перстень на пальце!
        Волосатая ладонь, словно подтверждая его слова, показала на своем указательном пальце черный крест в серебристой оправе. Он зловеще сверкнул в окне и исчез под темными длинными волосами красавицы. Вторая мужская рука в мгновение ока оказалась на ее шее, и Ева затрепетала, как былинка на ураганном ветру. Братья придвинулись вперед, стараясь рассмотреть сцену в мелких подробностях. Но мужчину, трясшего Еву, скрывала часть плотной темной портьеры, сдвинутой от окна в сторону. Они видели только Еву и волосатые руки, которые ее душили.
        В этом уже не оставалось никаких сомнений. Несчастная хрипела, извивалась и показывала братьям свою собственную смерть. Они сидели, пораженные и парализованные ужасом, не в силах заорать, до тех пор, пока руки не скрылись, а обнаженная Ева не рухнула на пол.
        Первым очнулся Мотя. Он истошно завопил на весь двор и полез в квартиру, где только что задушили обольстительную красавицу. Теряя от злости рассудок, Матвей схватил стул и принялся с ним бегать по квартире в поисках убийцы - хладнокровного маньяка, расправившегося с бедняжкой таким жутким способом.
        Оставшийся во дворе Беня, впервые оказавшийся фактически на месте преступления, мысленно попрощался с братом и побежал к двери красавицы, из которой, по его расчетам, должен был выбежать злодей. Переминаясь с ноги на ногу, Беня тренировал удар правым кулаком, рассчитывая попасть маньяку прямо в челюсть. Он немного промазал, и выбежавший из квартиры Дворецкой его брат Мотя получил прицельный по скуле.
        - Отличный удар! - прокомментировал действия близких родственников пенсионер Рюмочкин, традиционно подглядывающий из приоткрытой двери напротив.
        - Вы видели?! - закричал Мотя, потирая ушибленную скулу. - Куда он побежал?!
        Пенсионер Рюмочкин испуганно пожал плечами и захлопнул дверь.
        - А! - взвился Мотя. - Тихушники! Ничего, сейчас приедут менты и с вами разберутся. Нам нужна собака, готовая идти по следу, - сказал он брату, звонившему по мобильнику в местное отделение управления внутренних дел.
        Собака тут же прибыла на место преступления, хотя с управлением внутренних дел не была связана никоим образом. Это злобное на вид создание из преисподней было ротвейлером и звалось Эльвирой Покорительницей Тьмы, а в просторечье - Кнопой. Такую милую кличку дала ротвейлерше ее хозяйка Юля Гатчина, которая в ней души не чаяла. Собака же держала весь двор в жутком страхе, особенно во время течки, когда становилась совершенно неуправляемой.
        Завидев братьев, Эльвира-Кнопа сразу кинулась к ним, будто они виновники целого ряда тяжких преступлений, и грозно зарычала. Братья прислонились к стенке и замерли.
        Они знали, что с ротвейлером лучше не спорить.
        Думает, что они преступники, - пусть думает, лишь бы вместе с ними нашла настоящего. Собака понюхала воздух и принялась рваться в квартиру Дворецкой.
        - А! - многозначительно изрек Мотя. - Она его чувствует!
        - Кого его? - не поняла запыхавшаяся Юлька.
        - Убийцу Евы! - с придыханием зловещим шепотом сообщил ей Беня.
        - А что, ее разве убили? - испуганно удивилась Юлька и потянула ротвейлершу к себе.
        - Кого убили? Кого-то из нас убили? - С верхнего этажа, грациозно и так же неслышно, как кошка, спускалась загадочная Аделаида Ведьминская. - Глупости какие, не может быть. В этом коммунально-муравейном болоте никогда ничего интересного не случится!
        - И вовсе не глупости, - заявил Матвей. - В этой квартире труп! Женщину задушили! Караульте вход до приезда органов, а мы с собакой, то есть с Гатчиной, прочешем весь двор!
        - Вперед, Кнопа! - воодушевленно крикнула Юлька, больше из-за страха увидеть труп, чем от дикого желания гнаться за неизвестным преступником с манерами некрофила-маньяка-душителя, и собака понеслась к выходу, сметая все на своем пути.
        - Будем караулить, - объявил Бенедикт Ведьминской и присел у двери задушенной красавицы.
        - Только после того, как я одним глазком на нее посмотрю, - загадочно произнесла та и коварно улыбнулась.
        - Ну, я не знаю, - пожал плечами Беня, но препятствовать не стал.
        Глава 1
        Выходим по одному, граждане паникующие соседи!
        Конечно же преступника Мотя с Юлькой не нашли. Жуткое создание Эльвира-Кнопа игнорировала прохожих, так как находилась в состоянии относительного покоя. Их было совсем немного, на двор опускалась безмятежная летняя ночь. И выглядели проходившие вполне прилично - не заподозрить, что кто-то из них только что душил соблазнительную красавицу. Пришлось десяток раз обежать окрестности, перейти на шаг и начать строить предположения.
        Пока они стояли перед дверью, преступник легко мог добежать до остановки общественного транспорта и улизнуть на одном из автобусов. При этом умозаключении Карамазова Юлька усмехнулась: автобусы в позднее время практически не ходили, наплевав на расписание и уж тем более на поздних пассажиров. Да и Мотя никого в квартире не нашел. Получается, что преступник-невидимка, задушив Еву, растворился в воздухе? Или сразу же скрылся в одной из квартир соседей?
        И как оказалось, скрылся вместе с телом убиенной молодой женщины. Труп Евы Дворецкой тоже нигде не нашли. Юлька узнала об этом, вернувшись вместе с Карамазовым обратно.
        Любопытная Аделаида зашла в квартиру соперницы-соседки и принялась обшаривать все углы, дабы убедиться в том, что происшествие имело место. Мест, где преступление могло произойти, оказалось предостаточно, но бесчувственного тела нигде не было! Крик отчаяния вырвался из уст самой загадочной женщины подъезда. А она так надеялась…
        Юлька привязала собаку к перилам лестницы и с трепетом вошла в апартаменты Дворецкой. Ева не была богатой дамой, но поклонники, которые менялись у нее с сезонной периодичностью, умирать с голоду не позволяли. Даже слишком не позволяли: за последнее время Ева поменяла обстановку, оплатила евроремонт и, судя по рекламным проспектам на модном журнальном столике, собиралась купить автомобиль.
        Юлька впервые оказалась в квартире местной куртизанки и ходила, с интересом разглядывая миниатюры вольного содержания, украшающие обитые шелком стены, стильные плотные портьеры, которые Ева отчего-то никогда не закрывала на ночь, и огромную по меркам скромной Юльки постель, утопающую в диванных подушках странных разнообразных форм.
        - Класс, - изрек Мотя и бросился на подушку, представляющую собой женскую грудь.
        - Фи, - скривилась Аделаида, - дурной вкус, - и заглянула на всякий случай под кровать, надежда-то умирает последней. - Никого, - процедила она разочарованно и заглянула еще раз за портьеры.
        - Действительно, никого, - согласился с ней Беня и развел руками. - Но мы видели, как ее душила волосатая мужская рука! И не одна!
        - С чего это вы вдруг решили, что волосатая рука должна быть обязательно мужской? - хмыкнула Юлька, возвращая свое сознание на уровень реального бытия. - Возможно, ее задушила женщина, которая забыла сделать эпиляцию. - И она многозначительно посмотрела на Ведьминскую. - Некоторые пренебрегают этой болезненной процедурой, как царица Савская. Я читала, что Соломон пришел в ужас, когда увидел ее волосатые ноги.
        - А как он их увидел? - хмыкнул Мотя, ожидая пикантных подробностей.
        - Приказал устроить в одном зале стеклянный пол, а под ним сделать пруд с рыбками. Царица вошла в зал, испугалась, что сейчас ступит в воду, и задрала подол длинного платья. Так Соломон и увидел ее ноги.
        - Фигня какая, - разочаровался Мотя, - мог бы проверить другим способом.
        - Если бы я ее задушила, - зловеще прошипела Аделаида, - то оставила бы труп на всеобщее обозрение! - Она фыркнула и заглянула в шкаф.
        Юлька отметила про себя, что рукава длинной атласной блузки Аделаида не закатала и руки, вполне возможно волосатые, заинтересованная общественность так и не увидела.
        - В последнее время, - Аделаида решительно откинула иссиня-черную прядь волос со лба, - наша округа подвержена массовым галлюцинациям. Братья, вы точно видели Дворецкую?
        - Еще бы, - обиделся Мотя, - и две волосатые руки, и серебряный крест на пальце…
        - Массовые галлюцинации? - призадумалась Юлька.
        - А что? - пожала плечами Аделаида. - Такое вполне может быть. Ведь совершенно неизвестно, что делали Карамазовы в кустах. Возможно, им все это привиделось, а Дворецкая просто вышла к соседям за солью и скоро вернется.
        Юлька представила, как Ева идет с пустой солонкой к пенсионеру Рюмочкину, и усмехнулась. Легче и приятнее сбегать в магазин.
        - Давайте пустим по следу собаку! - предложил Матвей, поняв, что требуется доказать недостоверность предположения о массовых галлюцинациях.
        Юлька кивнула и пошла за Кнопой.
        Собака, отпущенная на ограниченную свободу, принялась тут же тыкаться носом в углы, по всей видимости выискивая следы преступника.
        Но нашла на кухне под столом застарелый кусок сырокопченой колбасы и с победным видом улеглась его доедать.
        - Да уж, - процедил Бенедикт, - ищейка, называется.
        - Она называется ротвейлер, - вступилась за питомца Юлька.
        Собака громко, удовлетворенно чавкнула, проглотив колбасу, встала и принялась искать дальше оброненные продукты.
        - Кормить ее не пробовала? - усмехнулась Аделаида и гордо выплыла из кухни.
        - Да уж, - вздохнул Матвей, собираясь последовать за ней.
        - У Евы сегодня были гости! - выкрикнула Юлька и указала глазами на стол.
        Заинтересованная общественность вернулась и сгрудилась у кухонного стола. Он был основательно завален разнообразными продуктами и грязными тарелками с остатками еды. Но среди всего этого беспорядка торчали два хрустальных бокала на длинных ножках и недопитая бутылка хорошего, дорогого вина. Понятно и без слов, что у Евы были гости, а точнее - один гость, бокала-то два.
        - Ну и что? - скептически поинтересовалась Аделаида. - Это еще ни о чем криминальном не говорит.
        - Нет, я же видел, - нахмурился Мотя и, взяв один из бокалов, подставил его под свет лампы. - Он ее душил! Посидели, выпили, поели, потом этот волосатый тип ее задушил. И куда-то делся сам и куда-то дел тело.
        - В том-то и дело, - хмыкнула Аделаида, - посидели, выпили, закусили и уехали кататься по ночному городу. А что вы из кустов увидели, были глюки…
        - Но я тоже видел, - вступился за брата Беня.
        - Массовые глюки, - изрекла Аделаида. - Такое бывает, особенно у близнецов.
        - Мы двойняшки, - буркнул Матвей.
        В спальне громко залаяла собака. Юлька знала, что такой лай означает нечто интересное, и кинулась к Кнопе. Следом за Юлькой поспешили братья Карамазовы, но их опередила Ведьминская.
        - Что это с ней?! - спросила она, уставившись на собаку, лающую на прикроватную тумбочку.
        - Не может что-то достать, - пояснила Юлька и полезла под тумбочку сама.
        То, что она оттуда достала, повергло присутствующих братьев в шок.
        - Это оно! - в один голос вскрикнули Карамазовы, глядя на перстень в Юлькиной руке. - Один в один! Черный крест в серебристой оправе…
        - И он был на пальце душителя? - Юлька повертела перстень, размерчик действительно оказался большим, мужским. Если это носила женщина, то она должна была быть высокой, толстой, с большими крупными пальцами и волосатыми руками. Вот он, образ преступника. Явно не сухощавая, хоть и высоченная.
        - Что-то готическое, - скривилась Ведьминская при виде улики. - Такое может носить и мужчина и женщина.
        Что в принципе и требовалось доказать, как подумала Юлька. Но доказательства без трупа для правоохранительных органов оказалось недостаточно.
        - Не вижу криминала, - пожал форменными плечами вызванный Ведьминской участковый Семен Семенович Пугач. Пухлый субъект предпенсионного возраста со скептическим взглядом на существующую действительность. - Поужинали, - он брезгливо ткнул волосатым пальцем в грязную тарелку, - могли бы вымыть. Выпили, - пухлый палец переместился к бокалу, - грязь-то развели. И поехали развлекаться! За нетрезвое состояние за рулем лишение водительского удостоверения…
        - А незапертая квартира с ценностями? - поинтересовался Бенедикт.
        - Забыли запереть, - мрачно решил участковый и прошел в коридор, где висели миниатюрные рога с ключами. - Недотепа - находка для вора! На моем участке за отчетный период количество краж значительно снизилось. - Он выбрал ключ, попробовал им запереть входную дверь и с глубоким удовлетворением положил его себе в карман. - Выходим по одному, граждане паникующие соседи! Хозяйка утром вернется, ключ от ее квартиры будет у меня. Так ей и передайте!
        - Чур меня, - отмахнулся Мотя, - если она уже на небесах, то пусть кто-нибудь другой ей это передает.
        Аделаида довольно хмыкнула и ничего не сказала.
        Юлька вернулась домой, тоскливо рассуждая о том, что если подглядывающие за Евой братья Карамазовы действительно видели то, о чем рассказали, значит хозяйка первой квартиры на первом этаже больше не вернется. Юлька покормила собаку: что бы Ведьминская там ни говорила, а кормила она ротвейлера вполне прилично: утром палкой ливерной колбасы с творогом. А вечером кашей с тушенкой, которую ест и сама. Очень вкусно, между прочим.
        Когда из путешествия по Золотому кольцу вернутся Юлькины родители, в двухкомнатной квартире запахнет борщом. А для себя одной возиться у плиты Юльке совершенно некогда, после диплома нужно устраиваться на работу. Она тоскливо посмотрела на свой журнальный столик, заваленный газетами «Работа для вас», и вздохнула. Хочется найти интересную, увлекательную деятельность, а не торчать весь день в офисе, изображая из себя трудолюбивый планктон. Только вот кому нужен скромный, ничего собой не представляющий внешне, муниципальный управленец без единого дня управления? Никому. Но работа нужна ей, Юльке, иначе она себя перестанет уважать. Личной жизни нет и не было, так пусть будет работа. Да и лишние деньги не помешают, надоело сидеть на родительской шее.
        Она зашла в свою комнату, посмотрела на часы и принялась готовиться ко сну. Так, книга на сон грядущий лежит на тумбочке, мягкий обволакивающий свет ночника позволит ей почитать десяток страниц, но сегодня и этого вполне достаточно, на часах уже половина третьего. Юлька скинула блузку и бросила испуганный взгляд на окно. А если и за ней кто-то наблюдает? Вряд ли, это не первый этаж, а пятый. Но все же. Она поправила портьеру, облегченно хмыкнула и принялась снимать джинсы…
        Кольцо выпало из заднего кармана и покатилось на свое излюбленное место - под тумбочку.
        Юлька обомлела. Она забыла его вернуть!
        Если Ева завтра спохватится, то Юльке придется докучливо объяснять, как оно у нее оказалось. «Понимаешь, дорогая, мы подумали, что тебя укокошили, и на радостях обшарили всю квартиру. Но заметь, дорогая Ева, что больше всех радовалась Аделаида, а не я…» Юлька представила соседку с яркой, но почему-то отталкивающей внешностью и мысленно сопоставила себя с ней. Никакого сравнения, Аделаида просто красавица… Но с чего ей радоваться-то?
        Аделаида Ведьмииская вернулась к себе в приподнятом настроении. Если эти сексуально озабоченные братья действительно видели преступление, следы которого в одночасье исчезли, то ей непременно следует открыть бутылку хорошего шампанского и выпить за их здоровье. Вот за здоровье Дворецкой она пить не станет ни в коем случае. Померла так померла. Или все-таки не померла? Нет, первое гораздо предпочтительнее.
        Аделаида подошла к зеркалу и пригляделась к собственному отражению. Да, есть едва заметные морщинки у глаз, губы не такие сочные, как у молодых профурсеток, но для своего возраста она еще прекрасно выглядит! И фигура у нее то, что надо им, мужчинам, и ноги чуть ли не от ушей растут, и интеллект: увлечение готикой, широкий кругозор, острое чувство прекрасного…
        А Олег выбрал эту вседоступную преглупую Еву! Нет, это Дворецкая его увела из-под самого носа Аделаиды. Ей чуть плохо не стало, когда она увидела подаренный ему ею перстень. Если кто-то додумается взять лупу и прочитать внутри надпись, то она попадет под подозрение. Что она там ему написала? Ах да. «Любимому от Ады». И чего она так разволновалась, будто только у нее на всем свете такое имя? Ада из ада. Между прочим, можно намекнуть про преисподнюю. Но кому намекать-то? Этой простушке Гатчиной? Или стоеросовым братьям? Семен Семенович Пугач вообще нисколечко не поверил в преступление. Действительно, Аделаида не раз слышала, что, если нет трупа, значит, нет и преступления. Где она это слышала? В телесериалах про ментов и бандитов. Она часто смотрит эти сериалы, ей, как истинному вольному художнику-творцу, нужно знать изнанку жизни.
        Аделаида прошествовала на кухню, заварила себе крепкого кофе в изящной металлической турке и достала из холодильника пирожные. Сладкое ее успокаивало и настраивало на нужный лад, устремляя мысли в правильном русле. Итак, она прокололась на перстне. Куда он, кстати, делся? Пугач взял только ключ. Нужно найти перстень и забрать его у братьев. Если Дворецкая утром не объявится, то по истечении трех дней ее начнут искать. Вот тогда и потребуют все улики. Нужно опередить следствие.
        Мотя и Беня ворочались в кроватях, стоящих напротив друг друга в маленькой спальне, стены которой украшали не дорогие, шелковые обои, а дешевые по содержанию и цене плакаты с полуголыми девицами. Братьям не спалось. Да разве ж можно уснуть после такого происшествия?! Да, они видели, действительно видели, как роскошную красавицу душили волосатые руки. Только вот куда потом все делись: ни маньяка-душителя, ни его жертвы они не нашли, хотя ринулись в квартиру сразу же!
        Массовые галлюцинации? Беня отвернулся к стене. В этом что-то есть. Им обоим не везет с личной жизнью, потому приходится восполнять ее зрелищами. Хлеб, к счастью, у них есть. Оба брата работают таксистами в одном занюханном таксопарке и возят разношерстную публику на раздолбанных «жигулях». Ничего, будет и на их улице когда-нибудь праздник! Влюбится в одного из них случайно севшая в отечественную машину богатая дамочка, и жизнь наладится. А почему в них не влюбиться?
        Высокие, крепкие, в народе про таких говорят - сбитые или кровь с молоком. На лица не отвратные, если привыкнуть, то и симпатичными покажутся. Правда, с мозгами братьям не повезло, не попали под раздачу. Но уж что есть, то есть.
        И мозги в деле пропажи Евы ни при чем. Зрение подвело? Да нисколечко! Беня без напряжения видит, как на пятом этаже переодевается Юлька Гатчина, когда забывает задвинуть портьеру. Но за Дворецкой наблюдать было гораздо интереснее, там все как в кино. Красавица и чудовище. Мужики у нее были так себе, разве что состоятельные. Они с братом гораздо лучше! Дворецкая как-то, проходя мимо, даже им улыбнулась. Чувствовала настоящую мужскую силу и красоту.
        - Жалко бабу, - вздохнул Мотя.
        - Дура она была, с женатыми связывалась, - в сердцах отозвался брат. - Может, ее кто-то из жен удушил?
        - С толстыми волосатыми руками и готическим перстнем?..
        - Остался только перстень, куда же она сама делась?
        - Прикинь, обыскали всю жилплощадь…
        - Не нравится мне этот пенсионер…
        - Рюмочкин? Точно. Тихий маньяк. И живет рядом с Дворецкой. Прибежал, задушил и вернулся назад.
        - А куда тело дел?
        - Взял с собой.
        Несмотря на поздний час, Семен Семенович Пугач не спал. Уж если судьба привела его в этот дом, так он решил ей довериться полностью и не сопротивляться изумительной женщине со второго этажа. Помявшись пару секунд с ноги на ногу возле ее двери, он решительно нажал на звонок. Семен Семенович никогда не пришел бы в гости к даме так поздно, если бы не знал точно, что дама является потенциальной совой. То есть не птицей в прямом понимании этого слова, а страдает бессонницей по ночам и спит исключительно по утрам.
        Антонина Эдуардовна Боблова, заметьте, не Боблбва, как травмирует ее известную в определенных кругах фамилию молодежь, а Боблова, всю свою молодость отплясала в группе народного танца «Калинушка» и рано вышла на заслуженный отдых. Но отдыхать не получались, сначала дочка подкинула ей внука, а затем невестка привезла внучку. Антонина Эдуардовна после года мучений поняла, что достойна лучшей жизни, и развезла маленьких оглоедов по родителям, намереваясь всерьез заняться личными проблемами.
        А они были. И не только из-за фамилии, ради которой каждому встречному-поперечному приходилось разъяснять, что ее фамилия происходит от местечка Бо?блово под подмосковным Клином, где в свое время жил и изобрел водку великий русский химик Менделеев. А не от бабла, которым ныне принято обзывать деньги.
        Проблемы личного характера заключались в достойном представителе мужественной профессии, изредка заглядывающем к ней на огонек. Семен Семенович Пугач нравился Антонине Эдуардовне давно, но она, в силу консервативного воспитания, не смела сделать первый шаг ему навстречу, а сам он не спешил шагать в ее сторону и лишь топтался у двери.
        - Добрый вечер, - улыбнулся Семен Семенович хозяйке, открывшей дверь, и моментально втянул в себя живот, расправив могучие плечи с погонами старшего лейтенанта милиции.
        - Добрый, - кокетливо повела пухлым плечом бывшая артистка и впустила участкового в квартиру. - Вы по делу или как? - Ей так хотелось, чтобы он положительно ответил на второй вопрос!
        - По делу, Антонина Эдуардовна, по делу, - сказал ничего не подозревающий Пугач, смутно догадывающийся о своих чувствах к этой немолодой, но аппетитно-привлекательной брюнетке с покладистым, благожелательным характером и манерами светской дамы. Хотя светских дам, кроме Антонины Эдуардовны Бобловой, он и не знал больше.
        - Что-то случилось? - вяло поинтересовалась та и провела гостя на кухню, сразу же занявшись приготовлением чая.

«Вот бы мне такую хозяйку, совсем пропаду в холостяках», - думал Семен Семенович, глядя на суетящуюся у плиты Антонину, но вслух ляпнул другое:
        - Сегодня объявились очевидцы странного события. Братья Карамазовы утверждают, что неизвестный с волосатыми руками задушил и похитил гражданку Дворецкую…
        - Так ей и надо! - не сдержалась Антонина Эдуардовна. - Я всегда говорила, что яблоко от яблони не далеко падает! Что ее батюшка был придурковатый, все вечный двигатель изобретал, что она была не в себе, собирала всех подряд мужиков! Две крайности в одном семействе не к добру…
        - Почему вы говорите о ней в прошедшем времени, Антонина Эдуардовна? - Профессионализм взял верх над расположением к даме. - Я же не утверждал, что гражданка Дворецкая погибла.
        - Насколько я поняла, - ласково улыбнулась ему Антонина, - это утверждали братья Карамазовы, а уж им-то какой резон врать?
        - Да, - вздохнув, согласился с ней участковый. - С чего бы им врать и поднимать всех на ноги?
        - Это очень хорошо, - еще более ласково улыбнулась Антонина, - что они всех подняли. А то бы вы ко мне и не зашли. И не знала бы я, что рядом со мной происходят такие интересные вещи.
        - Вы считаете пропажу гражданки Дворецкой интересным событием, Антонина Эдуардовна? - вскинул щетинистые брови участковый.
        - В связи с полным отсутствием у меня личной жизни, - намекнула ему дама, - приходится радоваться любому событию.
        - Это нехорошо, - покачал головой Семен Семенович, - без личной жизни.
        - Чего уж хорошего, - согласилась с ним Антонина, разливая чай по чашкам.
        Она могла бы продолжить и дальше, но ее застопорило консервативное воспитание. А Пугач засмущался и сменил тему.
        - Так я пришел, Антонина Эдуардовна, к вам, - нашел он оправдание, - чтобы вы как незаинтересованное лицо описали обстановку, царящую в подъезде. Я сам всех знаю, но, так сказать, свежим взглядом…
        Антонина Эдуардовна, довольная тем, что мужчина отметил ее свежий взгляд, видимо, и весь вид, начала обзор, забыв про свой чай.
        - Обстановка, знаете ли, Семен Семенович, мерзопакостная. Поверьте мне, во всем виноват Виталий Иванович Рюмочкин. Сколько раз я ему говорила, чтобы он не курил в туалете! Вы же видите, стены у нас как перегородки, весь дым просачивается, а дышать дымом дешевых папирос, которые курит Рюмочкин, еще хуже, чем самой курить! Вредитель, экологический враг всего человечества этот Рюмочкин! Вот вы же не курите?!
        - Бросил, - кивнул Пугач. - Давайте, Антонина Эдуардовна, по существу.
        - По существу. - Та тоже кивнула. - Значит, так, Семен Семенович, никакой личной жизни!
        - М-да. - Семен Семенович уткнулся в чашку.
        - Ах, о чем это я? - спохватилась Боблова. - Рюмочкин настоящий преступник. И очень похож на мучителя, на маньяка. Так и хочется засадить его в клетку! В смысле в тюрьму…
        - А гражданка Ведьминская? - прервал ее ненависть к соседу участковый.
        - Эта туда сама скоро попадет, - зловещим шепотом, оглядываясь по сторонам, сообщила Боблова. - Она не рисует, а варит приворотные зелья и продает их оптом в гадальную контору «Копыта и рога». Нелегальное предпринимательство, заметьте, товарищ участковый. К ней, безусловно, как к Дворецкой, мужики не шастают, пардон, за откровенность, но рыльце у Ведьминской в пуху, уж поверьте опытной даме…
        - Так, нелегальное предпринимательство. А Карамазовы?
        - Те еще проходимцы, - наклонилась над столом Антонина Эдуардовна. - Я не сплетница, но к вам, Семен Семенович, с открытой душой. Устроились бугаи в таксопарк, делают вид, что на своих раздолбанных «жигулях» перевозят честных людей!
        - И?
        - Они перевозят не людей! - нагнетала обстановку Антонина.
        - Трупы?!
        - Хуже! Наркотики! - Довольная эффектом Антонина откинулась на спинку стула и сложила под грудью руки.
        Участковый засомневался, что наркотики хуже трупов, но спорить с дамой не стал.
        - А как вам, Антонина Эдуардовна, студентка Гатчина с пятого этажа?
        - Да никак, - пожала та плечами. - Ни рыба ни мясо. А вот собака ее, как и Рюмочкин, загрязняет окружающую среду вредными отходами!
        - Вредными? - засомневался Пугач.
        - А вы думаете, оно полезно в садоводческих целях? Пора наказать эту девицу, хотя бы административно. Но я на месте правосудия посадила бы ее на пятнадцать суток!
        - Гражданку Гатчину?
        - Ее собаку. Хоть недельки две от нее отдохнуть.
        Пугач отодвинул пустую чашку, достал потрепанный, старый блокнот с мятыми страницами и принялся что-то в него записывать.
        - Агафон Афиногенов, дворник наш с третьего этажа, премилый мужчина, - продолжала помогать следствию Антонина Эдуардовна. - Только очень странный. С какой стати молодому мужчине устраиваться дворником? А! Я вам скажу! Он работник секретной службы. Где лучше всего наблюдать за жителями? Правильно, во дворе. Видно, кто какой мусор выносит и кто на какой машине ездит. Заметьте, Семен Семенович, Перепелкины из второго подъезда купили джип! На какие, спрашивается, деньги?
        Антонина Эдуардовна вздохнула, да, ее понесло. А что делать в отсутствие личной жизни? Следить за другими. Не попроситься ли к Афиногенову на службу?
        Пугач закончил писанину и поинтересовался, кто желал гражданке Дворецкой неприятностей.
        - Кто желал? - усмехнулась Антонина Эдуардовна, подливая ему горячего напитка. - Да все! Особенно, как говорят, Ведьминская Аделаида, а люди правду говорят, Ева у нее жениха отбила. Еще Рюмочкин желал неприятностей, Дворецкая ему денег никогда не занимала на опохмел, у нее были такие жизненные принципы. Между прочим, у меня такие же принципы. Но если вам, Семен Семенович, потребуется… Ну да. Так я о чем? Ага. Рюмочкин так злился, так злился, стервой ее обзывал. Братья ее ревновали, она их к себе на пушечный выстрел не подпускала. Всех, кого угодно, только не их. Возможно, Семен Семенович, они ее и укокошили. А потом устроили шум и гам. Афиногенов тоже мог, он ей не раз замечания делал, чтобы ее посетители в окно окурки не выбрасывали. Я бы ее за это убила! Ой, в протокол не заносите, сгоряча сказала, сгоряча. Перепелкины завидовали, правда, они с другого подъезда… Студентка та же, Гатчина, вполне могла бы Дворецкую задушить. В тихом омуте, сами знаете… А про отсутствующих на дачах рассказывать?
        - Про отсутствующих пока не надо, - отчеканил Пугач, что-то еще записал и захлопнул блокнот. - Если только гражданка Дворецкая не отыщется…
        - Конечно, конечно, - засуетилась Антонина, - заходите, Семен Семенович! Вы знаете, я всегда рада вам помочь, то есть следствию.
        - Благодарю вас, Антонина Эдуардовна, за неравнодушную жизненную позицию, - сказал Пугач и неожиданно для самого себя приложился к ручке Бобловой.
        Антонина Эдуардовна позволила чмокнуть ее ручку, после чего кокетливо поправила ею халатик.
        - Если что, - она многозначительно повела глазами, - заходите, Семен Семенович…
        Но Пугач, засмущавшись, понесся к выходу, как сохатый по бурелому.
        - Вот так всегда! - закрывая за ним дверь, пробормотала Боблова. - В этой жизни не на что надеяться! Разве что действительно на настоящее убийство.
        Один Агафон Афиногенов крепко спал и ничего не слышал. Он рано вставал и рано ложился, редко участвовал в жизни двора, предпочитая выметать из него сор, а не собирать сплетни. Пугач посмотрел на его темные окна и направился к своему старенькому газику, мирно дожидавшемуся его на углу. Если девчонка действительно пропала, то ему придется туго. Впрочем, он будет чаще видеть Антонину.
        Глава 2
        Пришел, увидел обнаженную нимфу, челюсть-то и отпала
        Василиса Василькова сидела за большим старинным столом, верх которого был обтянут мягкой зеленой тканью, и раскладывала документы по папкам. Из одной папки в другую. Иного занятия в офисе сыскной фирмы «Медовый месяц» она себе не нашла. Да, они с Русланом арендовали помещение, да, муж признал в ней сыскные способности… Но не взял на выполнение ответственного, чуть ли не правительственного задания, которое ему поручили как лучшему сыщику всех времен и народов. Руслан заявил, что беспокоится о ее безопасности и предлагает Василисе отсидеться в офисе. Нет, естественно, Руслан, любящий муж и отец ее будущих детей, прямо так не сказал. Он выразился несколько иначе, завуалированно, но все прозвучавшее имело именно такой смысл.
        И ради этого Василиса променяла свой свадебный салон на душный офис со старой мебелью, потертыми стульями и полуразвалившимся шкафом! Хоть название осталось отдаленно напоминающим ее бывшее хозяйство. Правда, иногда приходится объяснять, почему сыскное агентство называется «Медовым месяцем». Да, она была владелицей свадебного салона. Нельзя сказать, что это Василисе не нравилось, вполне занятно продавать кружева и кринолины для будущих невест. Но, будучи хозяйкой салона, ей пришлось участвовать в раскрытии преступления, связанного с редким изумрудом, окутанным мистическими тайнами. И заниматься опасным расследованием Василисе понравилось больше, чем продавать изысканные кружева[Подробнее об этом читатель может узнать из книги «Банда в белых тапочках».] .
        Да, Василисе так захотелось, и она стала сыщиком. И желала гораздо большего! Например, для начала сменить мебель. Но Руслан заявил, что ему нравится энергетика деревянной рухляди, и разрешил Василисе поменять только стул. Теперь она крутилась в кожаном кресле, переезжала с одной стороны здоровенного стола на другую и чувствовала себя совершенно обделенной.
        Безусловно, частный сыщик Василиса Василькова не ожидала шквала предложений о сотрудничестве за столь короткое время - пару месяцев со дня открытия. Но хотя бы одно интересное дело могло бы подвернуться ей под руку в отсутствие Руслана. И она смогла бы ему доказать, что напрасно он пренебрег ее помощью. Хотя бы одно интересное дело: разборки сицилийской мафии, нападение на золотой запас страны, угон космического транспортного средства…
        Василиса подперла подбородок кулаком и принялась мечтать, с каким энтузиазмом она бы взялась за розыск преступников. Внезапно дверь приоткрылась. Кулак пришлось кинуть на стол, для солидности надуть щеки и напустить на лицо фунт презрения и кило самомнения. «Да-с, господа члены правительства, что вы говорите? Угнали комплекс межконтинентальных баллистических ракет «Тополь»? Все «Тополя» угнали?! Ай-ай-ай. О чем речь?! Конечно, конечно, я помогу, господа члены…»
        Вместо господ в просторную единственную комнату сыскного агентства просунулась симпатичная девичья голова с большими серыми глазами, хлопающими доверчиво и несколько наивно. Василиса пожала плечами: наверное, девица ошиблась комнатой. Солярий находился в соседней. Голова, завидев Василису, также несколько озадачилась, нырнула обратно и посмотрела надпись на двери. После чего девица зашла.
        - Добрый день, - пробормотала она, - вы сыщик? Я к вам за советом.
        - Садитесь, - вздохнула Василиса, указав девчонке на ветхий стул у огромного стола.
        Та села, подняв худой попой мирно дремавшую в мягкой части стула пыль, струи которой взметнулись под солнечными лучами вверх и осели на девчонке, заставив ее чихнуть.
        - Нужно пропылесосить, - согласилась с ней Василиса, обрадовавшись, что после ухода несмышленыша наконец-то займется полезным делом.
        - А вы действительно сыщик? - переспросила нахалка с хлопающими глазищами.
        Василиса фыркнула. Да, внешность Васильковой, возможно, вводит некоторых в заблуждение. Она прекрасно знает, что по ней горючими слезами плачет подиум, но решила посвятить себя более нужному для человечества делу. Да и рост подвел, но, когда она встает на шпильки, этого недостатка не заметно. Если бы ей позволял Руслан, то Василиса и спала бы в своих излюбленных шпильках. И никаких недостатков!
        А из достоинств выпирают модельная внешность, светлые, между прочим натуральные, волосы и неженский ум. Нет, ум не выпирает, Василиса его надежно маскирует до поры до времени. Вот и сейчас его не стоит зря использовать. Девчонка не межконтинентальные комплексы искать пришла.
        Хотя, от нечего делать, почему бы не попытаться рассуждать логически?
        - Вы студентка! - прищурилась Василиса, разглядывая девчонку. - Глаза так и светятся высшей математикой, философией и испорченной личной жизнью.
        - Да, - растерялась та, - только получила диплом.
        - Отличница, - усмехнулась Василиса.
        Девчонка кивнула. Естественно! По-другому и быть-то не могло. Если она умудрилась при всем изобилии красок для волос сохранить естественный мышиный оттенок и полное отсутствие личной жизни. Если бы у нее была личная жизнь, то она бы к Василисе не пришла. Нашла более занимательное занятие.
        - Проживаете поблизости?
        Та снова кивнула. Туфельки-то в пыли.
        - Ищете работу? - Диплом уже на руках.
        - Да, - закивала девчонка хорошенькой головкой, - вы сыщик.
        Василиса удовлетворенно откинулась на спинку кресла, оно важно заскрипело, что понравилось ей чрезвычайно. Почему-то и девчонка ей уже нравилась. А в сыскном деле, как уверял Руслан, для партнеров важен контакт. Если его нет, то за дело можно и не браться.
        - Итак, - наклонилась к клиентке Василиса, - какое у вас дело? Что еще ищете помимо работы? Сами понимаете, за абы что я не возьмусь. Вон сколько страждущих моей помощи! - Она хлопнула по папкам рукой, предательская пыль умудрилась вылететь и оттуда.
        Девица чихнула.
        - Понимаю. - Она взмахнула длинными ресницами. - Но я оказалась на грани. Раньше со мной такого никогда не случалось…
        - Прирезала, убила? - продолжила свою мыслительную деятельность Василиса, осуждающе покачивая головой. Вместе с ней качалось и ее важное кожаное кресло.
        - Что вы?! - испугалась девчонка. - Украла!
        - Это фактически то же самое, - повела плечами Василиса.
        - Нет, - отчаянно замотала головой посетительница, - все вышло совершенно случайно. Перстень являлся как бы уликой, я его взяла посмотреть и автоматически сунула в карман! Понимаете, чисто автоматически.
        - Известная американская актриса Вайнона Райдер тоже кладет в сумочку неоплаченные вещички чисто автоматически. И заметьте, милочка, получает за это в наказание общественные работы, как простая смертная.
        - Я не хочу наказания как простая смертная, - прошептала девчонка, выкладывая перстень на зеленое сукно. - Я хочу его вернуть.
        Василиса, а уж она знала толк в драгоценностях - недавно ей пришлось распутывать сложное дело с изумрудной подвеской, взяла перстень в руку[Подробнее об этом читатель может узнать из книги «Банда в белых тапочках».] . Она внимательно оглядела его со всех сторон, достала из ящика своего большого стола лупу и прочитала надпись на внутренней стороне.
        - «…Ада». Кто такая Ада? В принципе это не важно, перстень не имеет большой ценности, так, дешевка.
        - Нет, - испуганно захлопала ресницами клиентка, - это очень важно, поверьте мне! Очень важно. Если здесь замешана Ада! Все дело в том, что Ева так и не нашлась!
        - Я не поняла, - призналась Василиса, - что вы от меня хотите?
        - Поначалу я хотела, чтобы вы подкинули перстень обратно под тумбочку!
        Василиса искренне удивилась. Такого ей еще никогда не поручали.
        - Но теперь я поняла, что его нельзя возвращать!
        - Вы хотите его присвоить?
        - Я не стану присваивать улику, - затрясла головой клиентка.
        - Улику, - ухватилась за сбивчивую мысль Василиса. - Давайте-ка рассказывайте подробнее!
        И Юлька Гатчина, а это она сейчас наивно хлопала ресницами, честно все рассказала. О том, как гуляла как-то вечером с собакой, вернее, только вышла гулять. А там братья Карамазовы и пропавший труп Евы Дворецкой, или вовсе не труп, но все равно исчезнувшая Ева! И пенсионер Рюмочкин довольно подозрительный. А Ведьминская, та самая Аделаида, Ада… Ох, Юлька теперь не знает, что и думать! А участковый Пугач не нашел ничего криминального в деле исчезновения соседки. А ее собака, хоть она и не участковый, нашла этот перстень под тумбочкой…
        - Вот, - выдохнула Юлька, - прямо и не знаю, как быть. Возвращать теперь его нельзя, а что с ним делать? - Она выжидательно уставилась на молчавшую Василису.
        - А что, братья Карамазовы действительно видели, как Дворецкую душили? - заинтересовалась Василиса.
        - Все только об этом и спрашивают, - вздохнула Юлька, - говорят про массовый глюк. А я им верю. Да и Ева до сих пор не вернулась, три дня прошло.
        - У нее на подоконнике стоят цветы? - неожиданно поинтересовалась Василиса.
        - Стоят, - припомнив, кивнула Юлька, - только я не знаю, как они называются.
        - Кактусы? - подсказала Василиса.
        - Нет, не кактусы. Розы стоят, фиалки и еще что-то непонятное. Но не кактусы.
        - Розы летом нужно часто поливать, - загадочно сказала Василиса.
        - А кактусы? - растерялась Юлька, не понимая, к чему та клонит.
        - Кактусы прекрасно обходятся без воды месяцами.
        - Обалдеть, - прошептала Юлька, до этого имевшая смутное представление об этих пузатых колючках.
        - Нужно опросить соседей, - продолжила Василиса, - узнать, кому Дворецкая поручила ухаживать за своими растениями. И все станет ясно. Ведь когда мы отправляемся в поездку, то стараемся переложить заботу о цветах на чужие плечи, чаще всего на соседские.
        - Как все просто! - восхитилась Юлька. - Сегодня же спрошу у Антонины Эдуардовны, не просила ли Ева поливать розы? А если она не просила, то что?
        - Если Ева плохая хозяйка, но тогда цветы зачахли бы раньше и поливать было бы нечего, или ее действительно задушили и похитили. Похитили и задушили, - подвела итог мыслительному процессу сыщица, для большей убедительности постучав пальцами по столу.
        Неутешительный итог, надо признаться. Василиса сразу осела на пыльном стуле и скукожилась. Ясно, одной ей в этом деле не разобраться. Однако придется взяться за подвернувшуюся работенку. Безусловно, это не разборки сицилийской мафии, но, как часто бывает, разборки между соседями совсем не уступают мафиозным по кровожадности и накалу страстей! И этот участковый Пугач только пугает людей своей громкой фамилией. Надо же, ничего криминального в деле не нашел! А перстень?! Это же действительно улика. Впрочем, она, Василиса, в любом деле готова найти криминал! Потому что лучше искать, чем торчать в этой пыли.
        - Значит, - сдвинув брови к переносице, серьезно заявила она, - будем искать Дворецкую и возвращать ей перстень.
        - Вы мне поможете?! - обрадовалась Юлька. - Прямо не верится! А то братья на своих такси весь город объездили, но никого не нашли конечно же. Ой, я так волнуюсь, так волнуюсь! Первый раз с настоящим сыщиком буду искать всякую ерунду! Ой, что я говорю! Искать Еву, разумеется.
        - М-да, - вздохнула Василиса, - всякую ерунду. Это нам не золотой запас страны.
        Юлькиной радости не было предела. Она так надеялась, что поход в частное агентство, недавно открывшееся неподалеку, увенчается успехом, и ее надежды оправдались. Правоохранительные органы отказали в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия улик (вот тогда-то Юлька и вспомнила про перстень, но милиционерам не отдала), не нашли и тело якобы пострадавшей Дворецкой. Правда, самое ее тоже не нашли, что наводило на грустные мысли. В отделении милиции капитан принял заявление об исчезновении человека с таким вялым выражением сурового лица, что Юлька нисколько не сомневалась - искать ее соседку Еву никто не станет. Кроме нее. И братьев Карамазовых, объездивших город и собирающихся обследовать примыкающие к нему окрестности. Но сколько для этого потребуется времени? О-го-го! А Василиса Василькова согласилась действовать тут же.
        Юлька на ходу подпрыгивала от радости в новеньких кроссовках и едва поспевала за цокающей по тротуару высоченными шпильками Василисой, которая стремительно продвигалась к новому запутанному делу. Василиса Юльке нравилась: решительная, умная, смелая и такая красавица! Несмотря на то что блондинка. Вон столько анекдотов придумали про блондинок, что чуть не сбили Юльку с толку. Увидев Василису, она сразу же засомневалась в ее компетентности. Теперь же у Юльки больше не было никаких сомнений! Василиса взялась за это дело, а значит, и Юлька весело и интересно проведет выходные дни.
        У нее нет личной жизни? Зато теперь есть расследование, в котором она - связующее звено.
        - Это кто, Юлия? - Василиса остановилась возле подъезда и кивком указала на Афиногенова, мирно подметавшего двор.
        - Агафон, - охотно пояснила Юлька, притормозив возле сыщицы, - наш дворник. Подметает.
        - Вижу, - процедила Василиса и прикинула: - Молодой аспирант, подрабатывает.
        - Молодой? - удивилась Юлька и пригляделась к Афиногенову. Раньше она его как мужчину совершенно не воспринимала. Нет, Юлька не была снобом, нисколько. Но увлекаться дворником все равно не собиралась. Да и не нравились ей парни из глубинок. Ей вообще никто не нравился…
        - Не нравится он мне, - сказала Василиса, пристально глядя на Афиногенова. - Чего это он двор подметает в полдень?
        - Не знаю, - призналась Юлька, - обычно он по утрам метет.
        - Фенечка! Фенечка! - Из окна третьего этажа высунулась женская голова в бигуди и заорала: - Иди борщик кушать, племянничек!
        - Иду, тетя Соня! - ответил благодарный племянник.
        - Ясно, - процедила Василиса, - почему он в полдень метет.
        - Почему? - не поняла Юлька, тоскливо глядя на трясущиеся теткинские бигуди.
        - Тетку утром ездил встречать, - объяснила Василиса, - приехавшую из деревни. Спросишь, почему она из деревни? - Юлька кивнула. - Потому что в бигуди!
        Юлька помрачнела. Нет, она следит за модой, но неужели та распоясалась до такой степени, что перешла все мыслимые границы? В этом сезоне нельзя пользоваться бигуди?! А ей так хотелось накрутить к субботе свои длинные русые волосы! Оказывается, бигуди пользуются только селянки. Но феном справиться с ее волосами нельзя! Плойка сожжет концы. Вот тебе, Юлька, и Юрьев день.
        - В сельской местности летом не слишком благополучно обстоят дела с горячей водой, как, впрочем, и зимой. Баню топить нужно… Тетка приехала рано утром и побежала в душ, после чего накрутила волосы и приготовила борщ. Как раз к полудню. Видно, варила из нормальных, свежих продуктов, а не из полуфабрикатов.
        Ах! Какое счастье, а то Юлька такое подумала…
        Как все у Василисы просто: и тетка, и племянничек-аспираит. Действительно, он похож на зафанатевшего научного работника, как она раньше этого не замечала? Думала, просто дворник.
        - А это кто? - легонько толкнула в бок задумавшуюся Юльку Василиса.
        - Добрый день, Антонина Эдуардовна! - Юлька бросилась к щеголеватой даме неопределенного возраста в цветном кимоно и с пустой овощной корзинкой в руке. - Скажите, пожалуйста, а Ева вас розы поливать не просила?!
        Дама остолбенело уставилась на Гатчину.
        - Ничего она меня не просила, - фыркнула после вынужденной паузы Боблова, прижимая корзину ближе к телу. - И не видела я ее с января месяца, и знать ничего о ней не знаю, и вообще я на рынок иду за свежими овощами! - Она демонстративно повернулась к девушкам спиной и торопливо потопала по своим делам.
        - Странная реакция, - прищурилась Василиса, - она о Дворецкой даже слышать ничего не хочет!
        - У нас многие о ней слышать ничего не хотят, - призналась Юлька, - Ева была необычная.
        - О-о-о-о, - протянула Василиса, - это она?!
        Навстречу им шла Аделаида Ведьминская.
        Весь ее горделивый и одухотворенный вид буквально мозолил нормальным людям глаза. Хотя надо признать, что в национальном цыганском костюме, приобретенном поутру в модном бутике, выглядела она сногсшибательно. Однако Василиса Василькова устояла на каблуках. Она и не такое видала!
        - Это та самая Ада, - прошептала Юлька, сжимая в кармане перстень с коварной подписью.
        - Та или не та, узнаем позже, - прошептала Василиса.
        Между тем новоявленная цыганка приблизилась.
        - Гатчина? - прошипела Аделаида. - Добрый день. Ты с подругой? - И она оценивающе прошлась презрительным взглядом по Василисе.
        - С подругой, - доброжелательно ответила Василиса, - вот собираемся гашиш покурить. Вы не составите нам компанию?
        Юлька чуть не рухнула. Она и гашиш! Да если бы услышали родители! Но они не слышат, они далеко. Так что все в порядке, можно и гашиш покурить…
        - Да! - Юлька приняла вид протестного электората и революционно тряхнула волосами. - Сначала напьемся самогона, а потом гашиш покурим!
        - Что ты, Юлия, - Василиса показала свою сумочку, - у нас же коньяк «Хеннесси»!
        - Ага, - исправилась та, - напьемся коньяка и обкуримся!
        - Гатчина, - прошипела Аделаида, - ты покатилась по наклонной, как Дворецкая?! - В ее голосе Василиса уловила зависть.
        - Покатилась, - удовлетворенно подтвердила Юлька. - А Ева тебя цветочки поливать не просила?
        - Цветочки?! - изумилась Ведьминская. - Какие цветочки? Это уже ягодки! - И, выразив всем своим видом возмущение, завернула в подъезд.
        Девушки немного постояли, сообразив, что идти следом за Ведьминской им не стоит, ведь они собирались проникнуть в закрытую квартиру Дворецкой без свидетелей. Василиса хотела провести там следственный эксперимент, взяв в помощницы только Юльку. Та должна была сидеть в кустах и наблюдать за тем, что будет вытворять Василиса в квартире Дворецкой. А потом в мельчайших подробностях описать то, что увидит.
        Но квартира оказалась открытой!
        Василиса толкнула дверь, и она сразу со скрипом подалась внутрь. Юлька идти в кусты резко передумала. Бросить новую подругу, профессиональную сыщицу, на произвол обстоятельств она не решилась. К тому же если квартира открыта, то вполне возможно, что это сделала ее хозяйка. Но Евы дома не оказалось.
        Все вроде бы находилось на своих местах - ничего не изменилось с того трагического вечера, когда братья увидели в окне душераздирающую сцену насилия. И тумбочка, под которой Кнопа нашла перстень, тоже стояла целой и невредимой.
        - Куртизанка, - трагически прошептала Василиса, разглядывая детали интерьера, и пояснила недогадливой Юльке: - Нет общего стиля.
        Вещи дорогие, но не системно-собранные. Значит, подарки. Скорее всего, дарили мужчины. - Она достала из сумочки хирургические перчатки, натянула их на руки и взяла статуэтку обнаженной нимфы.
        - Нашли что дарить, - возмущенно фыркнула Юлька.
        - Ну, - пожала плечами Василиса, - это лишь то, что видно по первому взгляду.
        - Ой! - испуганно пискнула Гатчина, указывая на тумбочку. - Мне и не то еще видно!
        Василиса проследила за глазами девицы, которую взяла внезапная оторопь. Действительно, Юлька испуганно смотрела под тумбочку. Василиса наклонилась за предметом, ей ли пугаться улик, и достала из-под тумбочки… вставную челюсть.
        - Что это?! - в ужасе прошептала Юлька, белея, как блузка тети Аси.
        - Запчасть. - Василиса брезгливо покрутила вставную челюсть и положила ее на журнальный столик.
        - Это все, что осталось от бедной Евы?! - прошептала Юлька и рухнула в кресло.
        - Это все, что осталось от преступника, - прищурилась Василиса. - Странно, что вы ее в прошлый раз не обнаружили. Хотя, - она задумалась, - в тот раз ее могло и не быть. Он вернулся сюда и потерял свой протез! Многих преступников так и тянет на место преступления, так и тянет.
        - Преступник теперь без зубов?! - предположила Юлька.
        - Молодец, - похвалила ее Василиса, - правильно мыслишь. Осталось найти среди вашего окружения беззубого человека! Отметаем Ведьминскую и Антонину Эдуардовну, тетку и дворника… Кто у нас остается?
        - Все остальные, - подсказала Юлька.
        - Правильно, - согласилась с ней Василиса. - С кого начнем?
        - С Рюмочкина! - обрадовалась Юлька и тут же струхнула. - А если зубы его? И он преступник?!
        - Сдадим его в руки правосудия, - предложила Василиса.
        - А он нас не того? - Юлька погладила свою шею.
        - Пусть только попробует, - хмыкнула Василиса, и Юлька поверила сразу и бесповоротно, что такая храбрая девушка ее в обиду не даст.
        Но пенсионер Рюмочкин не открыл им дверь. Василиса настойчиво звонила, они слышали его шаркающие в коридоре шаги, но пенсионер притворился глухим, немым и безжизненным существом, подглядывающим в глазок.
        - Откройте! - потребовала Василиса. - Мы нашли вашу перерабатывающую запасную часть!
        - Терминатор, - в ужасе прошептала Юлька, готовясь, если что, отразить атаку маньяка-пенсионера.
        Но тот атаковать не спешил, пошаркал тапками в коридоре и замолк.
        Ничего не оставалось делать, как дожидаться Рюмочкина во дворе с целью незамедлительного захвата его при попытке бегства за свежим кефиром.
        Виталий Иванович созрел для кефира спустя два часа, и все это время Василиса и Юлька занимались следственным экспериментом.
        Юлька сидела в кустах, а Василиса производила в квартире Евы разнообразные действия, которые затем ее помощница описывала в мельчайших подробностях. Подробностей было мало. Портьера, закрывающая часть окна, мешала следить за Василисой. Юлькино воображение разыгралось, но делу оно было лишь помеха.
        Когда Василиса убедилась, что братья Карамазовы видели то, что видели, из подъезда, сутулясь и пряча лицо под солнцезащитными очками, выскочил Рюмочкин.
        - Держи его! - закричала Василиса из окна.
        И Юльке ничего не оставалось, как броситься на пенсионера.
        Рюмочкин с повисшей у него на шее визжащей Юлькой дождался прибежавшей Василисы и ехидно улыбнулся всеми тридцатью с чем-то (с чем, видно не было) зубами.
        - Извините, Виталий Иванович, - промямлила Юлька и отцепилась от пенсионера.
        Тот отряхнулся, поправил очки и побежал прочь.
        - Да, мы ошиблись, - констатировала Василиса, глядя ему вслед. - Но что-то подсказывает мне - он не ангел.
        Представить в образе воздушного существа вредного пенсионера Рюмочкина Юлька не могла. Он больше напоминал ей вредоносного жу- ка-короеда, с которым в последние годы боролось все разумное человечество. Рюмочкин был жутко вредным, ненавидел Юлькину собаку, и, что очень неприятно, та отвечала ему полной взаимностью. Однажды Эльвира-Кнопа цапнула пенсионера за задний карман брюк, но не рассчитала и прикусила мягкую часть тела. Юльке пришлось оправдываться перед участковым Пугачом, клясться, что больше никогда не цапнет пенсионера за задний карман, словно это она, а не ее собака укусила Рюмочкина за попу. А тот требовал с Юльки моральную и материальную компенсацию за то, что всю неделю не мог сидеть.
        В общем, нехорошо получилось, что у пенсионера во рту оказались все зубы! Было бы здорово, если бы именно он потерял свою вставную челюсть в квартире Евы. Сейчас бы он оправдывался перед участковым Пугачом, а Юлька требовала компенсацию за моральный ущерб. Еще бы! Такого наглядеться под тумбочкой.
        - Странно, - согласилась с ней Василиса, глядя пенсионеру вслед. - А так все складно получалось: пришел к Еве, увидел обнаженную нимфу, челюсть-то и отпала… - Василиса вздохнула и предложила зайти в гости к братьям Карамазовым.
        Юлька спохватилась, что нужно было бы вернуть челюсть и перстень на место под тумбочку и закрыть квартиру Дворецкой, но Василиса сказала, что дверь она захлопнула, а челюсть оставила на журнальном столике. Было бы неплохо проследить, добавила она, за тем, кто придет ее забирать. Произойдет это, скорее всего, после полуночи, когда соседи угомонятся. К слежке Василиса собиралась привлечь братьев, зная, что у тех слежка налажена на высоком уровне.
        Братья Карамазовы сидели дома у телевизора и смотрели хоккейный матч. Василиса извинилась, что оторвала их от увлекательного занятия, Юлька заговорщически добавила, что братьев ожидает еще более увлекательное занятие…
        - Проходите, - пробурчал Матвей и пропустил девушек в комнату.
        Жилье Карамазовых нисколько не походило на холостяцкое. Раз в неделю к ним приезжала мама и убирала квартиру, обставляя ее по собственному усмотрению. Мама развесила по стенам репродукции полотен известных пейзажистов, регулярно стелила на столе свежую скатерть и перемывала всю грязную посуду… Братья терпели пейзажи, наслаждаясь плакатами полуголых девиц в своей спальне, куда маменьку категорически не пускали.
        Василиса, оказавшаяся в неожиданно чистенькой, ухоженной квартире, чуть не сделала ошибочный вывод о душевном состоянии братьев Карамазовых. Но передумала, разглядев на белоснежной скатерти свежее, сальное пятно.
        - Пиво, водку? - поинтересовался Матвей, предлагая девушкам расположиться за столом.
        - Чай или кофе? - поспешил исправить ошибку Бенедикт.
        - Спасибо, - пискнула Юлька, - ничего не надо!
        - А тогда зачем пришли? - искренне изумился Матвей.
        И Василиса все разъяснила. Для начала она представилась, затем задала братьям несколько ничего не значащих вопросов, после чего посвятила их в план захвата преступника, потерявшего челюсть. Братья резко оживились, наплевали на ответственную игру и принялись спорить, кто из них схватит преступника в квартире с поличным. Василиса следила за ними и усмехалась.
        Назвать братьев святой простотой было бы неправильно, но что-то наивное в них все же было, как и в ее новой знакомой Юлии Гатчиной. Однако у братьев эта наивность светилась вместе с силой и непреодолимым желанием бороться со злом, в каком бы обличье оно ни выступало: с челюстью или без нее. И эта решимость, выпусти ее на свободу, как почувствовала Василиса, смогла бы смести все на своем пути. И хорошее, и плохое. Да, братьям нужен стопор. Она посмотрела на Юльку, которой Карамазовы предложили поставить в споре точку.
        Та растерянно захлопала ресницами, не решаясь, в чью пользу сделать выбор.
        - Пусть Матвей караулит под окном, а Бенидикт зайдет в квартиру, - решилась наконец-то Юлька.
        - А почему это я под окном? - обиженно возразил Матвей. - Никакой гарантии, что беззубый тип выскочит в окно! Может, он еще и хромой! Костыль там не находили? Что он, лысый, в окно сигать?!
        Матвею не повезло, один против троих - он не имел практически никаких шансов переиграть решение. Значит, ему стоять в кустах под окном, а Бене караулить вход в квартиру. Юлька с мобильным телефоном и собакой на всякий случай посидит на подоконнике лестничной клетки второго этажа и чуть что, сразу вызовет милицию и Василису.
        Впрочем, преступник может и не прийти за своей челюстью сегодня. Но он придет за ней завтра, ведь оставлять улику в квартире Евы Дворецкой слишком опасно. Когда-нибудь он ее обязательно заберет. Лучше поздно, чем никогда. А еще лучше сегодня ночью.
        Василиса с легкой душой покинула гостеприимных братьев Карамазовых, которые все-таки напоили ее чаем с воблой. Затем попрощалась с Юлькой у подъезда, еще раз бросив взгляд в сторону квартиры Евы. Ничего особенного: окно как окно, с цветочками и занавесками, только форточка осталась открытой, но летом все держат форточки открытыми. Ага, если преступник полезет за запчастью через форточку, то Матвей зря обижался, возможно, все лавры достанутся ему.
        Но нельзя надеяться на то, что преступник так глуп, что полезет в форточку или войдет в квартиру, открыв дверь. Василиса это прекрасно понимала.
        Она вернулась в офис и схватилась за пылесос. К ней люди ходят, а она такую пылищу развела. Впрочем, развела не она, но убирать придется ей. Очень хорошее дело - уборка, можно сосредоточиться с мокрой тряпкой в руках и подумать о насущном. А оно сулило ей какие-то призрачные перспективы. Василиса скорее назвала бы их тщедушными, если бы не то обстоятельство, что Дворецкая так и не вернулась. Безусловно, красивая женщина могла поменять место жительства, заимев богатого любовника, и наплевать на свое прежнее жилье. Одним махом решив переехать в дом на Рублевку, к примеру.
        Василиса покачала головой: нет, такого не может быть. Все равно найдутся мелочи, которые захочется взять с собой. А Ева ничего не взяла. Или, возможно, взяла лак для ногтей, крем для рук и новые колготки, на отсутствие которых никто не обратил внимания. Так что же, ей дороже лак для ногтей, чем старая фотография отца, стоящая на комоде, где он запечатлен со своим вечным двигателем? Между тем Юлька говорила, что отца Ева очень любила. Почему же тогда не взяла фотографию с собой? Спешила, решила заехать за ней позже? Может быть и такое. Может быть, что никто никуда и не пропадал, а братьям просто все показалось.
        Но это не мнение настоящего профессионального сыщика. Сыщик нюхом чует, что дело нечисто. Чует ли это Василиса? Если бы не найденная челюсть, то все могло бы походить на фарс. Но ведь кому-то понадобилось забираться в запертую квартиру и терять там челюсть! Кому, как не преступнику?
        Виталий Иванович Рюмочкин пробирался, как и в прошлый раз, на ощупь. Ему удалось отключить электричество на лестничной клетке и незаметно подобраться к квартире вертихвостки, где он накануне потерял такую ценную вещь! Если ее найдут, то сразу подумают на него. А он ничего не сделал!
        Или совсем ничего, практически ничего, так, мелко пакостил. Но пакостями занимаются все окружающие. Одна Боблова чего стоит! Дурдом по ней тоскует. Вырядилась сегодня как новогодняя елка и профинтилила мимо него…
        Виталий Иванович задумался и остановился. Так, где-то здесь должна находиться дверь. Он осторожно пощупал стену. Вот она, а вот он, ключик! Все эти тупицы так и не догадались, что ключик вертихвостка прятала под половичком. Никакой фантазии у этой дурехи не было! Не то что у ее папаши, тот еще фрукт фантазийный был, вечный двигатель, видишь ли, изобретал! Где теперь этот двигатель и где он, царство ему небесное.
        Да уж, о царстве небесном. Интересно, а девчонку все же задушили или Боблова снова сплетничает? Прошлым летом она по всему подъезду ходила, деньги на венок внезапно упокоившемуся Перепелкину собирала. Виталий Иванович тогда целый рубль не пожалел! И что вышло? Оказалось, что не сам Перепелкин умер, а его теща Богу душу отдала, Перепелкину наследство оставила. Приперлись они тогда с венком, а у людей, понимаешь ли, праздник… Теперь вон на джипе разъезжают.
        Куда же вертихвостка отцовское наследство задевала? Да черт с ним, с наследством, сотню бы лишнюю найти, а то на одном кефире можно концы отдать. Чур Виталия Ивановича, чур! Он дрожащими от возбуждения руками принялся вставлять ключ в замок в кромешной темноте. Скрежет раздался по всему подъезду. Рюмочкин замер, прислушался, воровато оглянулся на приоткрытую дверь своей квартиры - на случай внезапного отступления - и принялся ворочать ключом дальше. Дверь открылась и противно заскрипела, оповещая об этом всех соседей. К счастью Рюмочкина, а вернее, к его несчастью, соседи скрипа не услышали.
        Виталий Иванович радостно потер вспотевшие от напряжения руки, вернул ключ на место под коврик и зашел в квартиру Дворецкой. Шаг, еще парочка шагов… Где-то здесь должен стоять комод, а на нем деревянная шкатулка, стилизованная под сундучок. Там профурсетка хранила свои мелкие сбережения, крупные она держала в сберегательном банке. Или крупных у нее не было? Надо начать со шкатулки, свою вещицу он заберет потом. Или вещицу забрать, а деньги потом?..
        Виталий Иванович вытянул вперед руки и на что-то наткнулся. Это что-то было похоже на темную статую, впрочем, все вещи ночью темные. Рюмочкин принялся ощупывать статую, та оказалась в пиджаке. А в пиджаке были карманы, а в карманах…
        Но узнать об их содержимом пенсионеру не привелось. Статуя покачнулась и шандарахнула Рюмочкина по голове бейсбольной битой.
        Последнее, что запомнил теряющий сознание пенсионер, было слово:
        - Второй!
        Второй?! Значит, есть и первый. Кто-то будет следующим…
        Глава 3
        Миру мир и без шпилек
        Василиса, наводя порядок, задержалась в офисе допоздна. Все это время она думала о последнем деле, последнем и единственном потому, что больше никто не обратился к частному сыщику Василисе Васильковой за помощью. Несмотря на то что город был полон ревнивыми мужьями и женами, обличать их посредством Василисы в супружеской измене никто не торопился. Хотя для сыщика заниматься неверными супругами - самое последнее дело.
        Кстати, ее последнее дело не такое уж и плохое. Явно не денежное, взять со студентки Гатчиной нечего, а Еву Дворецкую еще нужно найти. Или ее безжизненное тело. Василиса тряхнула головой и поморщилась. Она чувствовала, что увидела только верхнюю часть айсберга, его подводная громадина наверняка состоит из жутких тайн и жестоких преступлений. Как бы только до них добраться!
        Втянув в пылесос паутину с потолка, Василиса отключила мощную технику, убрала пылесос в шкаф и села за стол. Чистенький, зелененький, работать за ним теперь одно удовольствие. И папки больше не портят атмосферу пылью. Василиса взяла новую папку с вложенными туда белыми листами и крупно написала на ней «Ева». Этого вполне достаточно, она и так знает, кто такая эта Ева и все то, что с ней связано. Только все ли она знает? Крупным размашистым почерком, свойственным для творческих, уверенных в себе натур, Василиса начала свои записи на чистом листе.
        Безусловно, писать на жесткий диск лучше. Василиса оторвала взгляд от листа и тоскливо поглядела на сиротливо стоящий на столе ноутбук. И более современно. Как-то она пыталась вести на нем конфиденциальные записи, доступные лишь избранным. Но соединенный со Всемирной паутиной ноутбук вскоре подхватил «червивую заразу», и число избранных расширилось до немыслимых пределов.
        Василиса усмехнулась, глядя на черный экран: нет, она любит технику, просто ей не доверяет. В частном сыске лучше использовать бумагу, а еще лучше - ничего не использовать, кроме собственной памяти. Но вдруг и она даст сбой?! Что тогда Василиса Василькова будет рассказывать своим внукам?
        Впрочем, Василисе уже было что им рассказать. Два супер-расследования, проведенные ею с блеском: дорогущий клад с брильянтами и похищение старинной изумрудной подвески. На этот раз в деле дешевый перстень с черным крестом в серебре. Или она ошибается и он знаменует собой нечто большее, чем денежная стоимость?
        Василиса задумалась: писать ли ей внукам о найденной вставной челюсти? Или выразиться по этому поводу менее фигурально, более расплывчато, мол, нашла запасную часть… И не она нашла, между прочим.
        От раздумий ее отвлек телефонный звонок.
        - Мы ее потеряли! - жаловалась частному сыщику Юлька Гатчина. - У нас больше нет улики! Челюсть пропала! Вместо нее в квартире Евы безжизненное тело!
        - Ничего не трогать! - скомандовала Василиса, вскакивая из-за стола. - Ни к чему не прикасаться! Я сейчас приеду! Прибегу, - поправилась она, вспомнив, что Юлькин дом находится в шаговой доступности.
        Шагать, правда, придется на шпильках. Но Василиса на них не только быстро шагает, но и бегает. А что поделать? Как говорят умные люди, жизнь заставит, да и маленький рост.
        Убегая из офиса, Василиса по привычке бросила взгляд на часы: они показывали начало первого ночи. Улики исчезают в полночь? Хорошее название для детектива. Может быть, ей издать свои записи? Тоже хорошая мысль. Нужно будет ее обдумать на досуге. Хотя откуда теперь возьмется досуг?! События наворачиваются как снежный ком.
        Прибежавшую Василису у квартиры Евы Дворецкой встретили испуганные братья Карамазовы с Юлей. Они топтались у входа и поглядывали на подъездную дверь.
        - Мы еще вызвали «скорую помощь», - прошептала ей Юлька, - безжизненное тело застонало…
        - И вообще это не тело, - пробурчал Беня, - а пенсионер Рюмочкин.
        - Вы его не трогали?! - Василиса ворвалась в комнату и остановилась перед лежащим в распластанной позе стукнутой жертвы пенсионером. На ковре рядом с ним не было никаких следов крови.
        - Нет, - саркастически скривился Матвей, - трогали! Это мы битой шандарахнули, чтобы он не искал чужие деньги по чужим квартирам! -
        Он кивком указал на лежавшую рядом с пенсионером биту.
        - На ней могут быть отпечатки пальцев преступника. - Василиса присела и пощупала у Рюмочкина пульс. - Дышит, очень слабо, но дышит. Нужно вызвать милицию.
        - Так, граждане паникующие соседи и иже с ними! - раздался громовой бас участкового Пугача. - Почему свет горит в квартире Дворецкой?! Она нашлась?
        - Нет, - ответил Матвей, - зато вместо нее нашелся кто-то другой.
        - М-да, - вздохнул Пугач, глядя на одуревшую от удара перекошенную физиономию Рюмочкина, - получил по заслугам. Антонина Эдуардовна будет рада. Если это не она его припечатала…
        - Припечатать его собирались многие, - тоскливо заметил Бенедикт.
        - И у кого-то это получилось. - Пугач присел рядом с Василисой и пощупал пульс пенсионера. - Жив. - После чего поднял узкие глаза с пронизывающим взглядом на Василису. - Значит, вы у нас, Василиса Василькова, Эркюль Пуаро? - Глаза участкового смотрели на нее не отрываясь, в упор.
        - Скорее мисс Марпл, - усмехнулась Василиса, стойко выдержав его требовательный взгляд.
        - Частный сыск имеет подсудные последствия. вы об этом знаете?
        - Я, заметьте, гражданин участковый уполномоченный, никуда не лезу и предлагаю вызвать милицию.
        - Правильно делаете, Василиса Василькова. Только следственные органы могут найти настоящего преступника! Только следственным органам можно доверять!
        - Несомненно, - согласилась Василиса и поднялась.
        Она доверяла только себе, но спорить с Пугачом не стала. Следственные органы нисколько не пострадают от ее разыскных действий. Да они об этом даже не узнают, эти следственные органы. Кстати, где же они? Василиса проследила за тем, как участковый достал телефон и принялся названивать.
        - Где челюсть? - шепотом поинтересовалась она у Юльки.
        - Пропала, - пожала та плечами. - Беня с Мотей всю квартиру проглядели…
        - Может быть, именно проглядели. - Василиса скользнула взглядом по пенсионеру, тот простонал что-то невразумительное. - А у него в карманах?
        - Смотрели, - опустив глаза, призналась Юлька.
        - Я же велела вам ни к чему не прикасаться, - прошептала Василиса.
        - Все, - вернулся Пугач, убирал мобильный телефон, - сейчас приедут. А вы, граждане паникующие соседи, пойдете в свидетели. И вы тоже, мисс Василиса Марпл!
        Официальная процедура затянулась. Сначала приехала «скорая помощь», фельдшер пощупал пульс на руке стукнутого пенсионера. Столько раз за ночь к Рюмочкину еще никто не прикасался в последнее время! После «скорой помощи» прикатил видавший виды газик правоохранительных органов…
        Составляли протокол без Рюмочкина. Рюмочкин, очнувшийся от перетаскивания его на носилки, попытался на пути к машине залезть в карман фельдшерского халата, но получил стойкий словесный отпор в виде нецензурной брани. И пенсионер, неимоверно страдая от непонимания и безденежья, вновь потерял сознание.
        Следов от его «безжизненного» тела на ковре не осталось. Из чего Василиса сделала вывод, что удар был недостаточно сильный. И били Рюмочкина не злобствующие соседи, те вложили бы в биту сил побольше, припомнив пенсионеру все обиды. Преступник же хотел его лишь оглушить, что у него с успехом и получилось. Видимо, Рюмочкин застал его в квартире Дворецкой. И нельзя сказать, чтобы врасплох, коли у того на вооружении оказалась бита. Значит, преступник был в курсе того, что пропажей Евы Дворецкой интересуются жители дома. А это, в свою очередь, означает, что преступником мог быть кто-то из соседей, что несколько сужает круг подозреваемых лиц. И все равно работы у Василисы невпроворот.
        - Каким образом вы оказались в квартире гражданки Дворецкой? - задал дежурный вопрос молодой следователь с брезгливым выражением пухлого лица. Вот ему не везет, снова бытовуха! Один сосед чуть не укокошил другого.
        - Через входную двери, - хмыкнула Василиса, мысленно обзывая следователя Пухликом.
        - Очень смешно, - нахмурился представитель правоохранительных органов. - Что вы тут вообще собирались делать? Бить пенсионеров?!
        - Это моя подруга! - заявила Гатчина. - Она пришла после того, как Рюмочкина уже убили! Побили.
        - Да? - скривился следователь. - А зачем это она пришла?
        - Как настоящая подруга, она хотела поддержать меня в трудную минуту! - пылко воскликнула Юлька. - Мне стало страшно, и я позвала Василису! Это же моя Эльвира обнаружила труп.
        - Так, - нахмурился Пухлик, - теперь всплыла еще и Эльвира. Позовите ее, пусть даст показания, а не отсиживается в страхе, прячась от следствия.
        - Даст показания?! - озадачилась Юлька. Эльвира лапу-то давала с неохотой, а тут целые показания.
        - Да, - нахмурился следователь, - пусть не боится, я отнесусь к ней по-человечески.
        - Очень хорошо, - промямлила Юлька, - что вы отнесетесь к ней по-человечески, только она не сможет дать показания, понимаете, она не человек…
        - Понятно, - процедил Пухлик, - блондинка…
        - Нет, - замотала обескураженной головой Юлька, - она больше брюнетка с рыжими подпалинами. Но не в этом дело. Она…
        - Собака! - рявкнул Матвей, не выдержавший Юлькиных объяснений.
        - Попрошу без оскорблений! - возмутился следователь.
        Только Пугачу удалось убедить коллегу в том, что Эльвира действительно четвероногий питомец свидетельницы Юлии Гатчиной и показаний дать не сможет, как бы по-человечески к ней ни отнеслись.
        Впрочем, следователь по-человечески отнесся к свидетелям, не стал мучить их подробными расспросами, пообещав пригласить каждого в случае надобности в отделение. Ему было все понятно и без лишних слов. Очухавшийся пострадавший наверняка укажет, кто покушался на его одинокую старость, и делу можно будет дать ход. Или закрыть по договоренности сторон, деда ведь не убили, а только припугнули.
        После всех формальностей Василисе и соседям хозяйки квартиры пришлось выйти на свежий воздух. Пугач закрыл дверь квартиры, опечатал ее круглой печатью и объяснил присутствующим на воздухе гражданам, что по прошествии трех дней милиция занялась по заявлению соседей поисками Евы Дворецкой. Если та действительно пропала не по собственной воле, то в квартиру лучше не заходить. У них и так рыльца в пушку, как сказал Семен Семенович.
        Юлька собралась было обидеться на участкового, но потом решила, что лучше с ним не связываться.
        Однако участковый хотел связи. Он оставил Василисе номер телефона, по которому она могла связаться с ним в любую минуту. Почему именно Василисе? Такой вопрос возник только у братьев Карамазовых. Мисс сыщица нисколько не сомневалась, что распутает это сложное дело. Видимо, втайне участковый надеялся на ее помощь. Эх, вздохнула Василиса, хватит уж себе льстить! Пугач просто собирается использовать ее как дополнительный источник информации. Наивный! Не все женщины болтушки. Из ее новоиспеченной подруги Юлии Гатчиной тоже лишнего слова клещами не вытянешь.
        А могла бы рассказать более подробно, как она с собакой нашла вороватую жертву в чужой квартире и куда делась челюсть? Если предположить, что ее забрал преступник, то получается, что на Рюмочкина покушался уж очень пожилой пенсионер. Потому и удар оказался недостаточно сильным. Недостаточно сильным для того, чтобы отправить Рюмочкина в ад.
        - Что случилось? Что-то случилось?! - Заслышав голос Пугача, во двор вылетела Боблова. - Снова кого-то убили?!
        - Ваша кровожадность, Антонина Эдуардовна, меня пугает, - призналась Юлька.
        - А меня пугает ваша страшенная собака! - отреагировала та, подбоченясь.
        - Ну так… ну так, - заклинило поначалу Юльку, привыкшую к соседским нападкам на Эльвиру-Кнопу, - и обращайтесь к своему Пугачу!
        - Спокойно, граждане свидетельствующие соседи! - Из темноты под свет одинокого фонаря у подъезда вышел участковый.
        - Ой! - обрадовалась Боблова, меняя гнев на милость. - Это вы, Семен Семенович? Вот не ожидала!
        - Так мы и поверили, - недовольно заметила Аделаида Ведьминская, выходя из подъезда. - Переполошили всех своим грубым голосом, товарищ милиционер! Я как раз засыпала…
        Василиса критическим взглядом, насколько позволял тусклый свет, оценила внешность Аделаиды и поняла, что спать та и не ложилась! С килограммом косметики на лице не уснешь. Глаза от туши начнут чесаться, а наутро опухнут. Поры лица, забитые тональным кремом, не смогут дышать, и кожа высохнет. Въедливая помада на губах обязательно отпечатается на подушке! Да и в таком изысканном наряде, а Аделаида стояла перед ними в вечернем платье, нормальные люди спать не станут. Можно предположить, что она лежала в ночной сорочке, но, услышав голоса на улице, переоделась в то, что попалось под руку… Значит, Аделаида не сидела дома, дома в дорогих вечерних платьях чаи не гоняют, а куда-то выходила. Почему не в квартиру к Дворецкой? Там она собиралась забрать улику. Нет, у нее хорошие зубы, вряд ли Ведьминская со вставной челюстью.
        Василиса пригляделась к хищной улыбке красавицы. Тогда она зашла в квартиру Дворецкой за перстнем. Это ближе к истине, тем более на перстне такая гравировка…
        Войдя в чужое жилище, Аделаида принялась искать перстень. В этот момент Рюмочкину тоже приспичило покопаться в вещах отсутствующей хозяйки квартиры. Они встретились, и Ведьминская (выдает же человека его фамилия!) ударила пенсионера битой по голове. Василиса вздохнула. Аделаида - сильная молодая женщина, припечатала бы старика насмерть. Или действительно припугнула? Но зачем? Чтобы больше в квартиру не залезал и не мешал ей искать улику?
        А улика-то осталась у Гатчиной. На этот перстень можно поймать такую золотую рыбку!
        Василиса усмехнулась.
        - Не вижу в моем вопросе ничего смешного, - недовольно заявила Аделаида. - Так Дворецкую нашли?
        - Нет, - принялся ей рассказывать Матвей, - вместо нее нашли подбитого Рюмочкина…
        Глупости все это про тупых блондинок. Василиса улыбалась, слушая, как не страдающий красноречием один из братьев Карамазовых пытается пересказать ночное происшествие в квартире Евы, а Аделаида ничего толком не понимает. Или только делает вид, что не понимает? Если бы не ее вечернее платье, то можно было бы с уверенностью сказать, что Ведьминская замешана во всем этом. Но обычно на дело ночью в вечерних платьях преступники не ходят. Или Аделаида очень хитрая преступница.
        Прикинула: если ее поймают, скажет, что возвращалась из театра и случайно перепутала двери. А если ее застукают с битой? Правильно, бита не ее, а Дворецкой. Нужно поискать, нет ли в квартире Евы еще бит, вполне возможно, что сексапильная красавица, дабы привлечь мужчин, занималась популярным видом спорта. Спорт вообще действует положительно на лишние килограммы. Вот и сама Василиса за время вынужденного бездействия заметно поправилась, не заняться ли ей плаванием?
        Нет, сначала она займется битами. Зря предупреждал участковый Пугач, снова придется лезть в квартиру. Можно поинтересоваться у братьев. Василиса посмотрела на Матвея, обреченно рассказывающего Ведьминской, почему он пытается найти преступника. Затем на Бенедикта, любезно предлагающего Гатчиной прогуляться вокруг дома для свежести мыслей. Нет, они искали в квартире Дворецкой преступника. Да и она сама не искала биты. Кто же знал, что Рюмочкина ударят по голове именно этим спортивным инвентарем?
        - Какое звездное небо! - восхитилась Юлька, вникая в романтическую обстановку. Она не собиралась флиртовать с Беней. С соседом-то?! Просто решила пройти с ним пару кварталов и вернуться обратно. Нужно развеять грустные мысли о пострадавшем Рюмочкине.
        - Небо? - повторила Василиса и подняла голову.
        Звезд той ночью действительно было много, некоторые из них часто-часто перемигивались с земными существами и грозились упасть. Успеть бы загадать желание! Какое? Какое у нее желание? Ах да, чтобы все было хорошо! Нормальное желание. Миру мир, и все в этом же духе. И новые шпильки к возвращению мужа! Но можно просто: миру мир и без шпилек.
        Василиса задержала взгляд на одиноком светлом пятне, им оказалось окно Афиногенова. Бедный парень! Скоро утро, и он так рано встает, чтобы привести в порядок двор. Ее мысль укрепила промелькнувшая в окне длинная мужская фигура. И ей нужно немного поспать. Сон - лучшее средство для мозговой деятельности, а если к нему добавить шоколадные конфеты, то эта деятельность усилится многократно. Сначала поспать, потом конфеты. Можно и наоборот, только спать очень хочется.
        Василиса попрощалась со всеми и побежала к припаркованной у офиса машине.
        Юля Гатчина спать не собиралась. Жизнь после похищения Евы у нее стала бить ключом. Хорошо, что не по голове, как Рюмочкина. Она познакомилась с замечательной девушкой Василисой, они стали практически подругами. И еще у Юльки появился друг!
        Бенедикт ей нравился и раньше, только Юля его воспринимала как соседа, одного из братьев, так, мимо проходящего молодого человека. А ведь он не просто человек! Он мужчина, и временами даже очень симпатичный. Вот Матвей грубиян. Юлька его остерегается. Бенедикт - другой, более мягкий, более уступчивый… Юльку смущало то обстоятельство, что братья подглядывали за Евой, но, глубоко вздохнув, она решила, что мужчинам любого возраста свойственно подростковое любопытство, и попыталась этим оправдать Беню. Он пошел на поводу у Матвея!
        На самом деле, как Бенедикт признался Юле, Ева ему нисколько не нравилась. И в тот роковой для нее вечер он с братом оказались в кустах совершенно случайно. Уронили с балкона носки и полезли их доставать. Да, они сами стирают свои носки. Да, они такие молодцы! Да, конкретно он тот еще молодец! Юлька всегда это знала?! Вот здорово-то.
        Юля покормила Эльвиру и налила себе чашку кофе. Спать не хотелось, настроение было великолепным, несмотря на то что его подпортил Рюмочкин. Так ему и надо! Он не любил Эльвиру. Вот Беня положительно относится к ее собаке. И та его тоже практически не замечает. Это очень благоприятный момент для их будущих отношений, обычно Эльвира никого не подпускает к Юльке с намерениями поцеловаться. О чем это она только думает?! У них с Карамазовым будут отношения?
        Юлька вздохнула и подошла к окну. С одной стороны, ей хотелось бы чего-то большего. Но с другой стороны, когда ей жить личной жизнью? На ней собака и Василиса. И Ева, которая прекрасно к Юльке относилась, совесть не даст ей бросить поиски соседки. Поиски! За них же частным сыщикам следует платить! А что у нее есть? Пара тысяч рублей на пропитание. Если Юлька сэкономит и перейдет на кефир, то потратит вдвое меньше, чем предполагала. Достаточно ли будет Василисе тысячи? Об экономической стороне дела Юля и не подумала.
        Вот для этого и нужен друг. Настоящий друг, который даст ей немного денег взаймы до приезда родителей. С такой просьбой Юлька может обратиться к Бенедикту, он ее обязательно поймет и поддержит. Все же очень приятно, когда есть к кому обратиться за помощью, когда есть кто-то, кто поддержит в трудную минуту… Юлька услышала копошение перед подъездом и посмотрела вниз.
        Там тоже кто-то кого-то поддерживал, ведя за угол дома. Тот, кого поддерживали, еле волочил ноги, передвигаясь с трудом. Было невозможно определить пол друзей-товарищей, солнце одиноким лучом пыталось разбить предрассветную тьму. Юльке непонятные фигуры внезапно показались до боли знакомыми. Скрюченная фигура, еле двигающая ногами, напомнила ей Боблову, а высокая - Пугача.
        Куда это они отправились в такую рань?! С Антониной Эдуардовной случился апоплексический удар, и заботливый участковый повел ее в ближайший приемный покой? Почему повел? За углом у него всегда какой-нибудь транспорт припаркован, чаще всего велосипед. Пугач повезет ударенную Боблову на велосипеде?! Да она его так отругает… Правда, в таком состоянии она вряд ли станет тратить силы на ругань. К тому же участковый Бобловой нравится как мужчина. Юлька усмехнулась, это видно невооруженным глазом, хотя та все старается скрыть от любопытной общественности.
        Пугач настоящий друг. Когда Юльку хватит апоплексический удар, ее тоже будет кому поддержать.
        Она доверит эту ценную миссию Бенедикту Карамазову… Странно все-таки, что Боблова упирается еле двигающимися конечностями. Впрочем, кому охота ехать в больницу на велосипеде?
        Неужели ей Пугач разонравился? Такой представительный мужчина. Или у нее не апоплексический удар, а обыкновенные колики? У этой дамы столько желчи скапливается в организме за день, сколько у нормального человека не наберется за всю жизнь!
        Василиса сказала, что для полноты картины Юле следует рассказывать сыщику все, что она увидела и услышала странного. Можно ли отнести к странностям судьбы появление участкового и его пассии во дворе ранним утром на двухколесном транспортном средстве? Вряд ли. Юля пожала плечами и отошла от окна.
        Звездным было не только небо, но и образ Юльки Гатчиной из соседней квартиры. Она представлялась Бенедикту этакой сказочной феей-бабочкой, неожиданно выпорхнувшей в его сумбурную, холостяцкую жизнь. Никогда раньше он не замечал, какие у нее глубокие серые глаза. А этой ночью заметил. В полной темноте увидел такое… И понял, что Гатчина та девушка, которую он искал всю жизнь. Ладно, следует признаться честно, никого он не искал. К чему? У них с братом еще не тот возраст, когда требуется идти по ковровой дорожке под марш Мендельсона с девицей в белом платье и с дурацкой розой на завитых волосах…
        А Юлька отлично бы смотрелась в белом платье!
        Беня перевернулся на другой бок и уперся взглядом в плакат с полуголой красавицей. В свете ночника она показалась ему похожей на Юльку. Нет, Юлька даже лучше этой пышногрудой дивы. Лучше не потому, что красивее, Гатчину красавицей не назовешь, но все равно лучше.
        Завтра рано вставать на смену, а он никак не может уснуть! Такое с ним второй раз в жизни. Первый раз Бенедикт Карамазов страдал бессонницей, когда мать, производившая уборку в квартире братьев, бездумно сорвала все плакаты со стен спальни. В непривычной обстановке цветочных обоев Беня с Мотей с трудом уснули, словно лишились чего-то дорогого и близкого.
        Плакаты - его детство и юность. Правильно мать говорит, пора повзрослеть. Завтра же он избавит стены от подросткового китча. Матвей конечно же возмутится. Но он и ему скажет, что пора взрослеть. Почему, собственно, он станет ждать до завтра, когда сорвать этих пышнотелых баб, мешающих развиваться его личной жизни, можно сегодня?! Бенедикт решительно встал и принялся за дело.
        Матвей приоткрыл сонные глаза.
        - Ты чего, Беня?
        - Можешь не говорить мне, что я сдурел! - заявил брат, отдирая с корнем от стены фотографию голливудской дивы.
        - И не скажу, - пробормотал тот, отворачиваясь к стене, - ты не сдурел, ты влюбился.
        Бенедикт на мгновение замер с плакатом в руках, после чего скомкал его и направился на кухню, чтобы выбросить. У окна, разглядывая звездное небо, он остановился. Внизу раздался какой- то шум. Смутное предчувствие беды нахлынуло на Бенедикта: с Юлькой что-то случилось! Какой-то черный тип пытается ее куда-то утащить! Бедная девчонка слишком много знала! Что же он стоит?!
        Беня выкинул комок, бывший когда-то плакатом, и побежал на улицу.
        На двор осторожно прокрадывался рассвет. Солнце прямой лучевой наводкой разбивало свинцовые тучи мрака и освещало округу. Беня огляделся по сторонам, Юльки и черного типа нигде не было видно. Но от угла дома неожиданно резко отъехал джип с одним пассажиром и, естественно, водителем за рулем. Через тонированные стекла лиц не было видно, но Беня был уверен, что в автомобиле сидела Юлька!
        - Юлька! - позвал он ее. - Юлька! - И попытался догнать машину…
        Он поздно спохватился, что не запомнил номер автомобиля. Правда, марку, как профессиональный водитель, знал хорошо. Хлопнув себя по карману, Беня обнаружил, что забыл телефон дома. Нужно же позвонить, предупредить инспекторов ДПС, чтобы задержали опасного преступника с жертвой! И Беня кинулся обратно к дому.
        Юлька выходила из своего подъезда с собакой как ни в чем не бывало.
        - Ты?!
        - Ты?!
        Они оба удивились. Первым опомнился Бенедикт, ринувшийся обнимать соседку.
        Ротвейлерша, глядя на это проявление чувств, грозно прорычала и замолчала, не двигаясь с места.
        - Это я не потому что потому, - попытался объяснить девушке Беня. - А потому что подумал, что тебя украли и увезли на «джипе-чероки» черного цвета предположительно одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года выпуска… А ты сопротивлялась еле двигающимися конечностями…
        - Еле двигающимися конечностями? - переспросила Юлька, которую внезапно озарила светлая мысль. - Значит, ты тоже видел, как кто-то кого-то увозил? Не на велосипеде, а на джипе?
        - Видел, - кивнул Беня, - и подумал, что тебя.
        - Нет, не меня. Это, наверное, Перепелкины уезжали, - улыбнулась своим мыслям Юлька. Вот он, настоящий друг! Увидел и кинулся ее спасать. Увидел, значит, не спал. - Почему ты не спал?!
        Бенедикт пожал плечами. Не говорить же ей правду. Хотя почему бы и не сказать, у Юльки тоже на лице отпечаталась бессонница.
        - Наводил порядок в комнате.
        Юлька улыбнулась. Ротвейлерша, вдохновленная ее улыбкой, принялась скакать возле ног, требуя снять ее с поводка. Юля отстегнула поводок и предоставила ей полную свободу. Во дворе никого нет, пусть собачка побегает. Потом, когда выйдет дворник, придется ее пристегнуть. Но пока он не вышел…
        - Мне тоже не спалось, - призналась Юлька, - столько всего случилось за последнее время. Хочешь с нами прогуляться? - тихо спросила она.
        - Хочу, - радостно согласился Беня, наплевав на жертву, которую кто-то куда-то насильно увез.
        Да и Юльке было не до чужих жертв. Правда, она вышла во двор ради того, чтобы увидеть Пугача с Бобловой на вверенном участковому инспектору велосипеде.
        - Гав! Гав! - залаяла Эльвира, схватила что- то в зубы и подбежала к хозяйке.
        - Что такое ты нашла? - заинтересовалась Юля.
        Собака нашла новенькую черную мужскую перчатку. А на дворе стояло лето.
        Глава 4
        Налил борща - проголосуй за сметану!
        Небольшая светлая комнатка, служившая актовым залом мясокомбината «Рога и копыта», была битком забита плакатами и листовками. Стопки агитационных материалов возвышались повсюду - на столах, на стульях, на подоконниках, на полу… Среди бумаг торчали две взъерошенные головы местных пиарщиков Игоря Гунькова и Николая Бабия, помощников кандидата в депутаты местного городского собрания Олега Викторовича Сметаны, являющегося одновременно совладельцем и директором предприятия.
        Шеф в очередной раз выставлял свою кандидатуру на выборы, и провал грозил оставить пиарщиков без взъерошенных голов. Предвыборная кампания, которая целиком и полностью легла на плечи бывшего бухгалтера-экономиста Бабия и компьютерщика Гунькова, протекала вяло. Но со дня на день должна была из звонкого ручейка превратиться в бурную реку, сметающую на своем пути хилые препятствия в виде предвыборных лозунгов другого кандидата в депутаты Аркадия Сидоровича Плешь. Аркадий Сидорович являлся владельцем бюро похоронных услуг «В последний путь» и обещал похоронить конкурента с полагающимися провалившемуся на выборах кандидату почестями.
        Допустить этого пиарщики Сметаны не могли. На них возложили ответственную задачу блестящей победы. Возложить задачу на столичных, профессиональных пиарщиков Олег Викторович Сметана не мог, был прижимист. А столичные профессионалы драли с кандидатов даже не три, а все пять шкур.
        - Хочешь масла на столе - выбирай Сметану! - продекламировал Николай, почесав себе затылок.
        - Не цепляет, - поморщился Гуньков, сузив хитрые карие глаза. - Слишком много молочных продуктов. Электорату требуется горяченькое…
        - Налил борща - проголосуй за Сметану! - зашелся в творческом экстазе Николай Бабий.
        - Не горяченькое, а горячительное, - поправил себя Гуньков.
        - Ага, - закивал Николай, - сейчас… Одну минуту… - И уставился в обшарпанный потолок актового зала. Прижимистый Сметана экономил и на ремонте вверенных ему помещений. - Пиво без Сметаны как водка без соленого огурца!
        Гуньков тоже посмотрел на потолок, но ничего подобного, что озвучил Бабий, там не нашел. Ни слова. Значит, не с потолка он берет слоганы.
        - Длинно, - сказал он спустя мгновение. - Если только поместить на растяжке через проезжую часть проспекта… Все равно нужно короче.
        - «К пиву - Сметана, к водке - огурец»?
        - В этом что-то есть, - задумался Гуньков. - Но это для определенной части электората. А для пенсионеров? Они ведь самые активные на выборах.
        - Для пенсионеров можно оставить борщ, - предложил Николай. - Как подумаю о борще со сметаной, сразу слюнки текут. Так и хочется проголосовать за Олега Викторовича!
        - Это хорошо, - ободрил Гуньков, - что слюнки текут при мыслях о Сметане. Хорошо бы в качестве агитационного материала использовать этот кисломолочный продукт. Еще лучше было бы снизить цены на него во всех магазинах города… Да уж. Олег Викторович на это не пойдет, слишком велики затраты. А денег мало, очень мало.
        - Олег Викторович считает, что для кристально честного человека, каким он является, будет достаточно слоганов и листовок!
        - Это хорошо, если Плешь не накопает на него компромата… Нужно его опередить и…
        - И это?! - Бабий резанул себе по горлу ребром ладони.
        - Николай, - укорил его коллега, - мы живем в цивилизованном обществе и должны действовать демократическими методами: облить грязью, достать скелет из шкафа, использовать черный пиар…
        - Да, - согласился с ним Бабий, - нужно использовать черный пиар на всю катушку! Иначе Плешь не только откопает, но и закопает Сметану! «Плюнь на Плешь! Держись за Сметану!» Как?!
        - Гораздо лучше, - закивал Гуньков, - только черный пиар подразумевает нечто иное. Но об этом поговорим после. На сегодня, считаю, мы задачу выполнили - слоганы составлены, целых три. Переписывай начисто, и пошли к Олегу Викторовичу.
        Олегу Викторовичу Сметане депутатство и даром было не нужно. Тем более предвыборная кампания требовала таких трат! Но супруга Анна Владимировна все уши ему прожужжала, что хочет быть женой депутата, что ничем она не хуже Ирины Борисовны Плешь, а даже лучше и по бедрам, и по груди. У той же талию негде делать, а все туда же - рвется в жены депутата! Вот и Олег Викторович должен стать депутатом, ради счастья любимой женщины…
        Анна Владимировна жестоко ошибалась, искренне считая себя любимой женщиной Олега Викторовича Сметаны. Нет, безусловно, супруг любил ее когда-то, лет этак тридцать назад, когда они оба были молоды и голодны, проживая в одном институтском общежитии. Но по мере роста благосостояния супружеская любовь сходила на нет, уступая место супружеским изменам.
        Да, Олег Викторович Сметана изменял своей жене. С секретаршей, с плановичкой, со случайной незнакомкой на курорте и другими не менее привлекательными особами женского пола. Такова уж была его непостоянная натура. Впрочем, постоянен он был лишь к одной женщине - обольстительной красавице Еве Дворецкой и частенько наведывался в ее скромную однокомнатную квартирку. Увы, Олег Викторович был прижимист. Он мог бы снять красавице жилплощадь побольше и подальше от людских глаз, но не сделал этого и теперь корил себя за жадность. Если Аркадий Плешь пронюхает о его связи с Дворецкой, то победы на выборах ему не видать, как и полного владения предприятием, в которое он вложил и капитал, и душу.
        Олег Викторович поцеловал супругу в щеку, обнял за талию и повел к выходу из кабинета.
        - Встретимся вечером, дорогая, - проворковал он, стараясь провести жену мимо недовольной секретарши - длинноногой блондинки Люси, пронзающей Анну Владимировну ревнивым взглядом.
        - Хорошо, пупсик, - супруга чмокнула мужа в нос, Сметана поморщился, но стерпел. - Только не забывай, что в первую очередь сегодня у нас выборы! - И супруга бросила злобный взгляд на секретаршу.

«Догадывается!» - испугался Сметана.
        - Олег Викторович, - встряла Люся, - вас дожидаются пиарщики в смежном кабинете!
        - Вот видишь, Аннушка, - обрадовался Сметана, - выборы и еще раз выборы! Ни минуты свободной.
        Он подтолкнул жену на выход из приемной, закрыл за ней дверь, подмигнул длинноногой блондинке Люсе и прошествовал в смежный кабинет. Действительно, Анна Владимировна права: выборами нужно заниматься в первую очередь. А Люсей - во вторую. Жаль, что теперь только ею одной. Эх, Ева, Ева, как ты подвела Олега Викторовича!
        Бабий с Гуньковым вскочили со стульев, демонстрируя шефу полную лояльность и беспрекословное подчинение.
        - Ладно, ладно, - довольно пробурчал Сметана, - садитесь. Не перед президентом стоите…
        - Пока не перед президентом, - сподхалимничал Гуньков, - все еще впереди. Мы разработали целую программу пиара, отпечатали листовки и плакаты… - Он принялся раскладывать экземпляры печатной продукции на длинном столе для совещаний.
        Олег Викторович Сметана чуть не прослезился, увидев себя на глянцевой фотографии в половину человеческого роста. Такое на фотографии было у него умильное и трогательное выражение пухлого лица! Вот, оказывается, какой он на самом-то деле: добрый, отзывчивый к чужому горю, внимательный руководитель, место которому не в городском собрании, а в Думе!
        Как проникновенно он смотрит с плаката! Как никогда ни на кого не смотрел.
        - Фотошоп, - признался Гуньков.
        - А это я! - похвастался Бабий, ткнув кривым пальцем в подпись под умильным Сметаной.
        - «Выбери меня! Выбери меня! Птицу счастья завтрашнего дня!» - прочитал Олег Викторович и глубоко задумался. - Не подумает ли электорат, что я слишком высоко взлетел?
        - И не сомневайтесь, Олег Викторович, - успокоил кандидата Гуньков, - не сомневайтесь. Нашему электорату думать незачем. Примет все как есть. Вот только если для большей адресности заменить «птицу счастья» на «Сметану»…
        - Нет, не стоит заменять «птицу счастья», - запротестовал Олег Викторович, - мне нравится. В этом отражена вся суть моего пламенного характера… Вся суть этого, как его?..
        - Вашей широкой всенародной души! - обрадованный тем, что новых слов для рифмы искать не придется, прокричал Бабий.
        - Всенародной? - озадачился Сметана.
        - Конечно, - развел руками Гуньков, - вы все для народа стараетесь, Олег Викторович! Все - для народа.
        - Да, я - все, - согласился с ним Сметана.
        Чтение текста листовок его порядком утомило.
        Но он лично отдал распоряжение печатать то, что напишут пиарщики. Кому он может доверять целиком и полностью? Только им. Себе - не может, образование не позволяет. А эти ушлые парни давно ему нравились. Без году неделя на предприятии, а Гуньков уже успел выбить себе новую клавиатуру и коврики для мышей! После выборов, так и быть, получит новый компьютер. А Бабий! Тот еще рифмоплет. Он сразу Сметане понравился. Не сам, а его надписи в общественном туалете предприятия. После того как Олег Викторович не успел добежать до своего и посетил общественный, автора принялись разыскивать по всем цехам. Нашли в бухгалтерии, где вместо слов тот складывал цифры. Но Олег Викторович быстро направил его талант в нужное русло.
        - «…не покладая рук на благо трудящихся…» - прочитал Сметана и всхлипнул.
        - Да, - выдал производственную тайну Бабий, - тут сначала было «…не прикладывая рук…», но мы вовремя исправили!
        - Молодцы. - Сметана достал из кармана брюк отутюженный белоснежный носовой платок и смачно в него высморкался. - Орлы! Что еще?
        - Есть еще слоганы на растяжку! - бодро отрапортовал Гуньков.
        - Давайте, - махнул рукой с платком Сметана.
        - Значит, так. - Бабий набрал в легкие побольше воздуха. - «Хочешь масла на столе - выбирай Сметану!», «Налил борща - проголосуй за Сметану!», «К пиву - Сметана, к водке - огурец!», «Плюнь на Плешь! Держись за Сметану!»… Но последний лозунг для черного пиара.
        - Очень хороший лозунг про Плешь, - одобрил Олег Викторович, - и про борщ мне тоже понравился. А огурец должен стать ближе к народу.
        - Каким образом? - удивился Бабий.
        - Соленым, - пояснил Сметана и повернулся к Гунькову. - Ха-ха, он не знает, что народ любит соленые огурцы!
        - Народ любит вас, Олег Викторович, - серьезным тоном заметил Гуньков, - потому что вы знаете, что любит народ.
        Сметана всхлипнул, еще раз использовал по назначению носовой платок, после чего с надрывом в голосе произнес:
        - А теперь, ребятушки, к делу. Есть один геморрой…
        Окрыленная будущими отношениями с Бенедиктом Карамазовым, чисто дружескими на первой поре, Юлька выскочила из подъезда. Она спешила к Василисе, после мучительных сомнений, рассказывать той или не рассказывать о джипе с Перепелкиными, который она вначале приняла за велосипед с Пугачом и Бобловой. Юлька пришла к выводу, что рассказать все же нужно. Вдруг Василиса усмотрит в этом инциденте нечто странное. Хотя что может быть странного в поездке супругов ранним утром на собственном автомобиле? Возможно, они спешили в аэропорт встречать тетку из Каракалпакии…
        С такими мыслями Юлька выскочила из подъезда и… внезапно налетела на человека, чуть не сбив его с ног. Она извинилась, отскочила в сторону и только тут рассмотрела, что чуть не сбила с ног высокого брюнета такой привлекательной наружности, что у нее перехватило дух. Красавец мужчина появился здесь, вероятно, после съемок блокбастера «Один среди сонма врагов». Разумеется, его привезли сюда на длиннющем черном лимузине с кинофестиваля в Каннах или, скорее всего, явно везли куда-то в другое место, а тут он оказался по недоразумению… Тем не менее этот молодой мужчина оказался перед ней, и с ним нужно заговорить, а не торчать перед его широкой грудью с выпученными глазами.
        - Извините, - еще раз выдавила из себя Гатчина, и ее язык окостенел.
        - Ничего страшного, милая девушка. - Брюнет, а красавец был жгущим брюнетом, схватил Юльку за полупарализованную руку и выдернул из клумбы с садовыми ромашками, куда она успела сигануть. Теперь ее подбородок точно упирался в его широкую грудь. - Я сам неосмотрительно поступил, поспешил.
        - Нет, - обрела дар речи Юлька, - это я спешила!
        - Что вы, что вы, - возразил брюнет, - вы совершенно ни при чем! Разве может такая милая девушка кому-то доставить неприятность!
        Юлька хмыкнула: да, она не может, а вот ее собака… Как хорошо, что сейчас с ней нет ротвейлерши! Вдруг брюнет Эльвире не понравился бы. Ей, между прочим, тоже в некотором смысле он до лампочки. Подумаешь, ходят тут всякие красавцы и сбивают нормальных девушек с ног и мыслей. Хотя он не ходит, он - стоит. И смотрит на Юльку сквозь темные солнцезащитные очки. И чего это он на нее так уставился? Влюбился?! Глупости. Впрочем, Юлька всегда помнила, что… внешностью Золушка тоже была «не фонтан», а ей вон как повезло с Принцем. Нет, Юлька не верит в сказки! А вдруг он на самом деле принц?!
        - Сергей Воронцов, - представился тем временем брюнет и широко улыбнулся.
        - Студентка пятого курса института экономики, менеджмента и права, - ответила ему Юлька, подумала и добавила: - Ой, бывшая.
        - А имя у этой бывшей студентки есть? - игриво поинтересовался Сергей Воронцов.
        - Имя? - совсем растерялась Юлька. - Наверное, есть. У кого?
        - Вы, наверное, очень спешили по какому-то важному делу, а я вас отвлек. Ваши мысли далеки от этого подъезда.
        В Юлькиной голове всплыла фраза классика коммунизма: «Как далеки они от народа!» И пронзительная мысль «А он так близко!» подкосила Юлькины коленки, всегда почему-то ослабленно реагирующие на внешнюю действительность.
        - Да, - ответила она подхватившему ее брюнету, усадившему ее на скамейку. - Дело важное…
        - У вас что-то случилось? - участливо поинтересовался красавчик и присел с ней рядом.
        - Нет, - замотала головой Юлька, - не у меня. У соседки Евы Дворецкой. Ее или задушили, или убили и закопали труп в недоступном правоохранительным органам месте… Не обращайте внимания, так, мелкие неприятности. - Последней фразой Юлька постаралась ободрить загрустившего брюнета. - Так вы к ней шли?! - Внезапно ее озарила ревностная догадка, и коленки окрепли.
        - К ней, - признался брюнет.
        - Вам не повезло, - сухо заявила Юлька и собралась покинуть гостеприимную скамейку.
        - Да, - согласился брюнет, - мне очень не повезло! Я ее брат!
        - Что вы говорите?! - Приподнявшаяся было Юлька рухнула обратно на скамейку.
        - Двоюродный брат, - трагическим шепотом уточнил Воронцов, наклоняясь к Юлькиному уху. - Но в детстве мы были так близки, так близки… В смысле духовной близости, естественно.
        - Я понимаю, - кивнула Юлька, вспомнив о своей духовной близости с Беней.
        - Очень приятно, что я встретил такую понимающую девушку, - признался брюнет. - А то шел и думал, как же я предстану перед Евой, которую давно не видел. Понимаете, мне пришлось выехать из страны…
        - Понимаю, - кивнула Юлька, догадываясь о заграничных командировках супермодели.
        - Как она жила? - Брюнет схватил Юлькину руку и зажал ее в ладони.
        - Весело жила, не тосковала и о братьях не вспоминала, - честно сообщила Юля. - Вспоминала покойного отца, он у нее был изобретателем, что-то там постоянно изобретал в виде вечного двигателя. Говорили, что его даже выдвигали на Нобелевскую премию. Или это он сам о себе такие слухи распускал.
        - Ах да, - глубоко вздохнул брюнет, - дядя всегда был несколько не в себе…
        - Да, был, - подтвердила Юлька.
        - Что же мне теперь делать?! - театрально, как поначалу показалось Юльке, вскрикнул брюнет. - Я приехал из самого, - он указал пальцем на небо, - из самого…
        - Голливуда? - подсказала Юлька. Ну не с небес же он спустился в самом деле. Уж в такие сказки она точно не поверит.
        - Да, - кивнул брюнет, - с «фабрики грез».
        - Как вас только отпустили, - пробормотала Юлька.
        - Меня отпустили на день-два повидаться с сестрой. Но трагические обстоятельства ее гибели… Так как она погибла?
        - Неизвестно, - прошептала Юлька и наклонилась к брюнету, - тело не нашли.
        - А что нашли? - заинтересовался брюнет.
        - Стукнутого пенсионера в ее квартире, - доверительно поведала Юлька, - и биту. А еще нашли вставную челюсть, которую кто-то потерял, но мы потеряли ее тоже. И перчатку нашли, это летом-то.
        - И больше ничего? - встревожился кузен.
        - Еще нашли такое! - Юлька не понимала, почему ее тянет рассказать все этому обаятельному красавчику. - Такое!
        - Какое? - явно заинтересовался тот.
        - Серебряное с крестом, - прошептала Юлька, оглядываясь по сторонам.
        - Пенсионер, челюсть, перчатка, серебро, - подвел итог брюнет. - Неужели это все, что можно было найти в квартире моей сестры?!
        - Нет, почему же, - пожала плечами Юлька, 1.1 м еще была голая нимфа и всякая ерунда. Самое примечательное, что бит там не было. Никто не находил до этого бит!
        - Вы считаете это примечательным? - скривился брюнет.
        Юлька поняла, что он считает по-другому. Что ж, он прав. Сестра есть сестра, хоть они давно и не виделись. Голливуд - это не Каракалпакия, оттуда на джипе не доедешь. Вот он прилетел и что застал? Пропажу Евы.
        - Я хотел бы, милая девушка, бывшая студентка…
        - Юлия, - наконец представилась Юлька.
        - Я хотел бы, Юлия… - брюнет сделал трагическую паузу, после чего продолжил: - посмотреть, как жила моя покойная сестра. Посмотреть и уехать. Или остаться. - Брюнет остановил взгляд на Юльке. Или ей так только показалось, ведь темные очки мешали рассмотреть его намерения более пристально. - Задержаться на недельку-другую для выяснения всех обстоятельств.
        - Если Еву не найдут, - вздохнула Юлька, - то неделькой тут не обойдешься.
        - А я не спешу, - заявил брюнет, укладывая ногу на ногу, - меня сейчас дублирует Сталлоне.
        Точно! Юлька поняла, на кого этот тип похож - на молодого Сталлоне. Неужели ей все это не снится?!
        - Мы могли бы с вами достать ключ от квартиры моей сестры? - поинтересовался между тем брюнет.
        - Могли бы, - кивнула Юлька, - только Пугач квартиру опечатал, чтобы там больше никого не били битой. - Она улыбнулась брюнету и пояснила: - Пугач наш участковый уполномоченный.
        - Участковый? - наморщил лоб кузен. - Но он же не будет против того, чтобы брат пришел в гости к сестре… Приехавший черт-те откуда к своей пропавшей сестре!
        - Он будет против, - вздохнула Юлька, зная крутой характер участкового.
        - Но если ему ничего не говорить? - заговорщически улыбнулся ей новый знакомый.
        - Не говорить? - переспросила Юлька и подумала: нужно ли сообщить об этой встрече Василисе?
        - Не говорить никому, - словно подслушав ее мысли, подчеркнул брюнет. И снял очки…
        - Хорошо, - сдалась под напором его пронзительных карих глаз Юлька. - Мы никому не скажем.
        И почувствовала себя преступницей. Нет, грешницей, неумолимо двигающейся с развевающимися по ветру волосами и в простом дерюжном одеянии к костру, геенне огненной. Затем указала роковому брюнету квартиру Евы, продемонстрировала окно, форточка которого так и осталась открытой, объяснила, что если просунуть руку в форточку, то можно достать шпингалет и открыть окно…
        Воронцов горячо благодарил ее и потряс Юлькину руку и пообещал встретиться с ней еще раз. Обязательно встретиться после того, как вечером или, лучше всего, поздним вечером, чтобы не встретить свидетелей, он залезет в квартиру, окинет ее прощальным взглядом и возьмет на память какую-нибудь вещь…
        - Нет, - испугалась Юлька, - брать ничего нельзя! Там же все - улики.
        Брюнет пообещал, что ничего не возьмет на память, просто окинет взглядом жилье сестры…
        Юлька почему-то ему поверила.
        Потом, после его ухода, она долго сидела на скамейке, раздумывая о том, как интересна и непредсказуема жизнь. И как прекрасен брюнет. Он не только привлекательный, но и такой сентиментальный! Хотел что-нибудь взять на память. Пожалуй, Юлька отдаст ему кольцо с крестом, ведь эта улика так и валяется у нее в кармане. Должно же остаться у брата на память что-то от сестры? Правда, перстень не Евы, он мужской. Да и Василиса собиралась именно на него поймать преступника. А если преступник полезет в квартиру Евы одновременно с красавчиком кузеном?!
        - Это уже никуда не годится! - разозлилась Юлька. - Преступник должен совершать преступления, а не лазить в пустующую квартиру.
        - Может быть, - сладким голосом произнесла позади нее Аделаида Ведьминская, - его постоянно тянет на место преступления?
        Юлька повернула голову и увидела Аделаиду, в изумительном брючном костюме персикового цвета, который удачно подчеркивал красоту ее иссиня-черных длинных волос.
        - Его так и тянет, так и тянет! - Аделаида резко выпрямилась. - А кто это был?
        - Откуда я знаю? - пожала плечами Юлька, поправляя скромную прядь, лежащую на еще более скромной блузке. - Если бы я знала преступника, то не стала бы этого скрывать.
        - Я не о преступнике, кому он нужен? Я о том мачо, который только что сидел здесь, а пока я приводила себя в порядок, успел улетучиться в неизвестном направлении.
        Юлька ревниво хмыкнула. Конечно же сейчас она, глупая, все расскажет Аделаиде! О том, что у Евы неожиданно обнаружился двоюродный брат, который хочет посидеть среди вещей сестры и погоревать, о том, что этот брат Юльке очень даже понравился, и о том, что она, Юлька, не собирается сообщать об этом Василисе… Так, но если она не намерена ничего говорить Василисе, так Аделаиде не стоит говорить тем более!
        - Он заблудился, - бросила как бы невзначай Юля, собираясь наконец-то отправиться по ожидающим ее делам, - перепутал адрес.
        - Нездешний? - вскинула тонкие брови Аделаида.
        - Проездом из Голливуда, - ляпнула Юлька.
        - Ха-ха! - покачала ухоженной головой Ведьминская. - Надо же, у тебя есть чувство юмора. Жаль, что он ушел так быстро. Не обещал вернуться?
        - Он же не Карлсон, - фыркнула Юлька и направилась к Василисе.
        Превредная Ведьминская найдет чем ее уколоть. Лучше бы ее задушили и похитили, а не Дворецкую. Впрочем, у этой ведьмы все еще впереди.
        А у нее, у Юльки, впереди Василиса. И перстень, который они собирались подкинуть посредством несанкционированного проникновения в чужое жилище через форточку. Нужно будет уговорить Василису подкинуть перстень не этой ночью, а следующей. Пусть кузен посидит в одиночестве, пострадает. С другой стороны, с чего бы это ему страдать, ведь тело сестры пока не найдено, возможно, она жива.
        Василиса сидела за столом и смотрела на мужскую перчатку, положенную перед ней Юлькой.
        - Садись, Юля, - кивнула она на стул.
        Юлька, помятуя о прошлогодней пыли, осторожно опустилась на сиденье. Но оно, как ни странно, не обдало ее пылью. Да и папки с бумагами на столе казались чистыми, как и сам стол.
        - Странно, - произнесла Василиса, - преступник явно хочет ввести нас в заблуждение. Летом он мог бы орудовать в хирургических перчатках. - Она достала из сумочки подобные. - Очень удобно облегают ладонь, практически не чувствуются. - Василиса натянула одну из них, после чего попыталась снять. - М-да, снимаются тяжело. Значит, его поджимало время.
        - Поджимало, - согласилась с ней Юлька, все еще терзаясь сомнениями, рассказывать ли Василисе про Перепелкиных. Если рассказывать, то придется упомянуть и о бессоннице, и о Карамазове… Но раз уж она начала…
        И Юлька поведала то, что увидела и что услышала от Бени. Василиса не стала задавать лишних вопросов типа «А как ты там оказалась среди ночи?», «А почему с тобой был Бенедикт?». Юля была ей за это очень благодарна и чуть не проговорилась про кузена. Но вовремя спохватилась: она же пообещала ему никому ничего не говорить!
        Василиса тем временем производила нехитрые действия с хирургической перчаткой, после нее взялась за найденную улику.
        - Если бы мы не потеряли зубной протез, - задумчиво произнесла она, - то с этой перчаткой все было бы ясно. Теперь приходится охватывать все возможности. У вас в доме никто не собирался разводиться?
        - Нет, - удивленно ответила Юлька, не понимая, при чем тут улика.
        - Представь, супруги ссорятся, она выкидывает его вещи из окна, потом они мирятся, вещи под окном собирают, а перчатка остается. Понятно?
        - Понятно, только у нас никто не ссорился.
        - Тогда ее потерял дворник, - предположила Василиса. - Он метет двор, у него мозоли от хлопчатобумажных перчаток, он берет теплые, заканчивая работу, кладет их в карман, промахивается, одну теряет. Достоверно?
        Юлька кивнула.
        - Нужно будет спросить у Афиногенова, не терял ли он перчатку.
        - А еще можно дать объявление в газету о находке, - радостно добавила Юлька.
        - С объявлением пока подождем, опросим местное население. Вдруг эту перчатку кто-то видел.
        - Точно, - Юлькина радость улетучилась, предоставив место страху, - видел. Как рукой в этой перчатке его душили.
        - Фантазии, - задумчиво констатировала Василиса, - но иногда они могут помочь найти отгадку. - Она положила перчатку-улику в пакетик, сунула его в сумочку. - Милиции отдавать перчатку совершенно не обязательно. Неизвестно, действительно ли она принадлежала преступнику или валялась просто так. Вдруг ее носил эксцентричный миллионер, случайно забредший под видом бедного родственника в наши края?
        Юлька вздрогнула, Василиса была так близка к истине. Только кузен появился после того, как нашлась перчатка. Такой замечательный кузен, знала бы только Василиса! Нет, ей знать пока не нужно, Юлька же обещала молчать.
        - С перстнем все в порядке? - поинтересовалась сыщица.
        - Все. - Юлька положила его на зеленый стол.
        - Завтра пойдем на дело, - доверительно сообщила ей Василиса, - пусть все стихнет.
        - Пусть стихнет, - кивнула Юлька, радуясь, что сегодня подкидывать перстень в квартиру Дворецкой они не пойдут.
        Но радовалась она рано.
        Глава 5
        Так вот чего преступник добивался, не добивая свои жертвы?! Убить их одним ударом! красиво, ничего не скажешь
        Смеркалось. В ближайший парк потянулись собачники со своими питомцами и разнополая молодежь. Бабульки освободили скамейки и, переваливаясь, словно утки, ноги у которых затекли от длительного сидения, отправились по домам. Строгие мамаши разобрали ребятню с детской площадки, вредные жены вытащили из окрестных гаражей-ракушек подвыпивших мужей. Казалось бы, все определились и угомонились.
        В зарослях сирени перед окном квартиры Евы Дворецкой, перекликаясь, прочищали горло для ночных серенад соловьи. Они мешали привлекательному брюнету в спортивном костюме и кроссовках сосредоточиться на предстоящем деле. Оглядевшись и убедившись, что поблизости нет свидетелей, спортсмен-брюнет потряс заросли, вспугнул бедных птах и удовлетворенно крякнул. Ему лично сегодня никто не нужен. Нужно только окно с форточкой. Вот это окно.
        Он подождал еще немного и осторожно приблизился к нему.
        Все прошло спокойно, без инцидентов. Форточка действительно оказалась приоткрытой, рука в самом деле без напряжения дотянулась до шпингалета, раздался щелчок, рама поддалась, и брюнет ловко запрыгнул на подоконник.
        Инстинктивно подойдя к выключателю, он шарахнулся от него в сторону, хлопнул себя по лбу, припоминая, что забыл фонарик, и тихо выругался на подлую луну, конкретно освещающую тусклым светом этот выключатель. Постояв немного для того, чтобы глаза привыкли к темноте, брюнет, ощупывая предметы обстановки, приблизился к столу, на котором, как ему показалось, лежали нужные вещи.
        - А! - обрадовался он, беря что-то со стола. - Что и требовалось доказать!
        Но радость его оказалась преждевременной.
        Появившаяся из складок портьеры соседнего, закрытого окна тень подняла над головой брюнета биту…
        Юлька резво перепрыгивала ступеньки, стараясь успеть за ротвейлершей, несущейся вниз. Та рвалась на прогулку с такой прытью, будто ее целый месяц держали в заточении, отпаивая водой.
        Нисколько не действовало то обстоятельство, что Юлька пыталась проводить ночную прогулку в одно и то же время. Чего, казалось бы, проще? Запомнила собака, что гулять они выходят ровно в полночь, и могла бы спокойно дожидаться боя часов, как-то контролировать свои позывы. Но контролировать у Эльвиры-Кнопы ничего не получалось, и она рвалась вперед.
        Внезапно, резко затормозив на первом этаже возле квартиры Евы Дворецкой, собака остановилась. Юлька, взявшая солидный темп спуска по лестнице, затормозить вовремя не успела и пролетела дальше. Бросив поводок, она смогла лишь выставить вперед руку для того, чтобы смягчить удар о закрытую дверь.
        Но дверь оказалась открытой! Юлька поняла это, врезавшись в нее лбом.
        Юлька с собакой, которая поняла беспрепятственный полет хозяйки в квартиру как разрешение двинуться туда же, пролетели коридор и упали в комнате. Вернее, Эльвира вновь затормозила - видимо, собаки что-то все же видят в кромешной темноте, или в дело вступает нюх, - а упала Юлька.
        И упала она на что-то мягкое, вкусно пахнущее. Юлька принюхалась и поняла, что это дорогой, модный мужской парфюм. Точно таким парфюмом она собиралась подкупить руководителя дипломной работы. Но парфюм оказался таким дорогущим, что Юльке пришлось писать диплом самой. Да и взяткодатель из нее был никудышный.

«Мужчина!» - пронеслось в Юлькиной чудом не разбитой голове.
        - Гав! Гав! Ры-ы-ы-ы, - подтвердила ее опасения ротвейлерша.
        - Труп! - испугалась Юлька и вскочила на ноги. Но колени подкосились от страха, и она снова чуть не свалилась. Однако успела зацепиться за стенку, рука случайно наткнулась на выключатель, и комнату Евы залил яркий свет.
        Юлька зажмурилась и прижалась к стене, опасаясь пошевелиться.
        - Ры-ы-ы-ы, - продолжала рычать собака. Это могло означать только одно: труп ей не понравился, а следовательно, трупом он не был, потому что Эльвире не нравились исключительно живые мужчины.
        Юлька открыла один глаз и пригляделась. На полу в позе стукнутого пенсионера Рюмочкина лежал какой-то спортсмен. Он не двигался, следовательно, опасности не представлял. Юлька открыла второй глаз и увидела рядом с мужчиной биту. Ротвейлерша обнюхивала тело и недовольно рычала. Тело не подавало признаков жизни.
        - Мамочка-а-а-а! - простонала Юлька и полезла в карман за мобильным телефоном.
        На этот раз первым на место преступления прибыл участковый Пугач. Он находился в гостях у Антонины Эдуардовны и услышал нечеловеческий женский крик из опечатанной квартиры. Это Юлька, позвонив Василисе, попыталась позвать на помощь братьев Карамазовых. Те ее не услышали, зато на крик прибежал участковый.

«Скорая помощь» приехала через пять минут, будто дожидалась именно этого вызова за углом дома. Следователь задержался на час, да на этот раз был вовсе не следователь, а просто наряд милиции. Юльке пришлось оставить место происшествия на полчаса и выйти с собакой на улицу. После возвращения ее ждал сюрприз.
        У стукнутого битой тела сгрудились участковый, фельдшер, Аделаида и Василиса Василькова. Фельдшер пощупал пульс (и у Юльки сложилось впечатление, что наши медики помогают травмированным гражданам только тем, что щупают у них пульс), покачал головой и направился к машине за носилками.
        Между тем тело застонало и перевернулось. Юлька обомлела. Привязанная на лестничной клетке к перилам Эльвира, почувствовав состояние хозяйки, пронзительно завыла.
        - Кто же это? - наклонился к спортсмену Пугач.
        - Это он, - вырвалось у Юльки.
        - Кто? - недоверчиво прищурилась Василиса и принялась отстукивать лакированной шпилькой дробь.
        - Это кузен Евы, - выдохнула из себя Юлька и тяжело вздохнула. - Бедненький, он хотел лишь посмотреть, как жила его сестра!
        Василиса Василькова уставилась на Гатчину с подозрительностью бывалого разведчика. На допросе, который спровоцировала она сама, Юлька выложила и про перчатку, и про Карамазова, но ни словом не обмолвилась про кузена. А ведь он мог быть таким же кузеном Евы Дворецкой, как она сводной сестрой папы римского! Василиса нахмурилась и еще раз грозно глянула на подругу.
        - Я его случайно сегодня встретила, - принялась оправдываться та. - Вместе на скамейке сидели, болтали о том о сем. Он потом поинтересовался Евой и признался, что ее брат…
        - Вот глупомань-то, - презрительно фыркнула Аделаида, наклоняясь к спортсмену. - Да, это он, симпатичный, я его увидела из окна. На скамейку только присел и не болтал, а сразу же сбежал от нее. Я чуть-чуть не успела предупредить, чтобы он не верил легкомысленным девицам, занятым своими четвероногими тварями. Тогда бы несчастный не пострадал!
        Вернулся фельдшер с носилками. Перегрузить на них пострадавшего ему помог участковый. Юлька попыталась кинуться к брюнету со словами: «Потерпи, дорогой, может быть, все еще обойдется», но постеснялась. Василиса злилась, Аделаида ревновала, уже небось и братья Карамазовы бегут… Ничего, она узнает, в какую больницу увезли потерпевшего, и навестит его в спокойной обстановке.
        - Да уж, - пробормотал вернувшийся Пугач, - не пойму, почему всех их тянет в эту квартиру?! Чтобы получить удар битой? - Он поднял спортивный инвентарь и покрутил его в руках.
        - На ней могут быть отпечатки пальцев, - заметила Василиса.
        - Ага, мисс Марпл, - ухмыльнулся тот, - на ней много отпечатков. Возможно, целой команды и этого спортсмена. Зашел в квартиру, достал биту и ударился об нее совершенно случайно. Сегодня я опечатаю жилплощадь Дворецкой и напишу плакат:
«Если не хочешь быть убитым, не заходи сюда без биты!» А еще лучше, чтобы никто не заходил, убью сам.
        - Может быть, - подозрительно посмотрела на участкового Аделаида, - здесь замешано привидение? Если Ева действительно погибла, то ее неупокоившаяся душа принялась бродить по квартире и мочить всех преступников!
        - Кузен не преступник! - выкрикнула Юлька. - Он хороший!
        - Все они хорошие, - проворчал Пугач, - когда подбитыми валяются. Подбитые битою. - И он рассмеялся своему каламбуру. - Надо написать это над входом в их палату.
        - А они будут лежать вместе, кузен и Рюмочкин? - осторожно поинтересовалась Юлька.
        - Не отдельную же травматологию им предоставлять, - проворчал Пугач. - И откуда только они берут столько бит?! - Он вернул орудие нападения на место. - На бытовуху это не спишешь. - И участковый в глубокой задумчивости сел за стол.
        - Это грабеж средь бела дня! - предположила Аделаида. - То есть среди черной ночи. Я сразу поняла, что этот мачо настоящий вор! Потому и спешила предупредить Гатчину, чтобы она не доверяла этому типу.
        - Что же тогда он собирался грабить? - огляделась Василиса, до этого внимательно выслушивающая прения сторон.
        - Ничего он не грабил, - отмахнулся Пугач, - я его карманы просмотрел. Пустые.
        - Возможно, не успел, - не сдавалась Аделаида, расхаживая по комнате. - Вон у Дворецкой сколько всякой мелкой ерунды! Дешевка, правда, как и сама хозяйка. По-хорошему и брать-то у нее нечего…
        - Взяли, - прошептала Юлька, - честное слово, взяли! - Она уставилась на пустое место. - Люди! Голую нимфу стащили! Стояла тут такая вся из себя, очень на Еву похожая. Василиса, помнишь? Она тебе тоже не понравилась! Или понравилась, я не помню. Но теперь ее нет.
        Все оставшееся время до приезда милиции соседи с участковым безрезультатно искали статуэтку. Она действительно пропала, оставив после себя лишь чистое пятно на фоне пыли. Зачем преступнику понадобилась нимфа, было совершенно непонятно. К произведениям искусства она не относилась, стоила копейки, вернее хоть и рубли, но все равно незначительные. Купить подобную в магазине было плевое дело, стоило только туда зайти.
        - Маньяк, - заключила Аделаида, - с битами. Интересно, сколько их у него еще осталось?!
        - Самое смешное, - пожал плечами Пугач, - не ясен мотив.
        - А вы начните искать Дворецкую, - укоризненно покачала головой Василиса, - и найдете мотив.
        - «Начните искать, начните искать», - передразнил ее участковый. - Трупа нет! И нет никакой гарантии, что она не уехала отдыхать в заморские страны с очередным возлюбленным. Чего искать-то?
        - Конечно, лучше по ночам заходить в ее квартиру и собирать там, как грибы в лукошко, стукнутых граждан.
        - Вполне возможно, что они не просто граждане, а преступники, воры и рецидивисты, - заявил участковый. - Как только очнутся, с них снимут показания!
        А пока показания приехавшим милиционерам давали соседи.
        Правоохранительные органы к происшествию отнеслись наплевательски, объяснив паникерам, что воры не дремлют и часто залезают в квартиры уехавших отдыхать жильцов.
        Василиса поняла, что искать Еву Дворецкую никто и не собирался.
        Юлька страдала неимоверно. Она подвела человека! И не просто человека, а кузена, близкого родственника, послав его в квартиру, где прятался кровожадный преступник. Вот только зачем кровожадному преступнику полуголая нимфа? Ах да. Юлька страдала, ведь родственник чуть не поплатился головой. Как хорошо, что она оказалась у него такая крепкая, дубовая! Как хорошо, что он не погиб и лежит в одной палате с пенсионером Рюмочкиным. Под предлогом навестить соседа она может вновь его увидеть.
        Это вызовет подозрения у Василисы? Юля ей все расскажет. Раз произошло страшное, значит, она свободна от своего слова. Не совсем свободна. Но достаточно для того, чтобы рассказать Василисе. И она ей все расскажет, каким хорошим парнем он был… Ой, почему же был? Он и сейчас есть, если только маньяк (и зачем ему понадобилась эта статуэтка?!) не залезет в окно больничной палаты и не убьет Рюмочкина и кузена одним ударом. Ах, так вот чего преступник собирался сделать, не добивая свои жертвы?! Убить их одним ударом! Красиво, ничего не скажешь. А говорить нужно.
        - Василиса! - окрикнула Юлька Василькову, направляющуюся к выходу. - Я все скажу, все.
        - Ты дала ему слово молчать? - усмехнулась та.
        Юлька кивнула.
        - Очень неразумно доверять незнакомому парню. А как же Карамазов?
        Юля могла бы заметить, что это ее личное дело, что не нужно лезть к ней в душу, что Бенедикт ей друг и почти что брат, а тот, другой брат совсем иное… Но Василиса не стала ее слушать.
        - Нужно искать Дворецкую, - решительно заявила она. - Ты мне в этом поможешь. И Бенедикт, который видел руку преступника.
        - С перстнем, - с готовностью добавила Юля, довольная тем, что оправдываться не пришлось.
        С кем не бывает? Любая нормальная девушка может попасть под влияние обаятельного красавчика, особенно если тот попросит ее о помощи. Помочь ближнему - это ли не предел мечтаний настоящего друга?
        - Помогу, - кивнула Юлька.
        - Этого подозрительного мужчину нельзя оставлять без внимания. - Василиса взяла Юльку под руку, и они вместе вышли из комнаты Евы. - Как только установят его личность, нужно будет разузнать, кто он и зачем полез к мнимой сестре. - Юлька вновь кивнула, хотя ей не понравилось прилагательное «подозрительный». - Кроме этого, нам с тобой нужно установить личности последних кавалеров Евы и начать за ними слежку. А здесь без Бенедикта с Матвеем не обойтись.
        - Установим и начнем, - согласилась Юля.
        - Перстень подкидывать в квартиру не станем, - заявила Василиса. - Провоцировать еще одну жертву? Определимся на месте, подкинув его непосредственно подозреваемому.
        - А он у нас уже есть? Этот подозреваемый? - Юльке так не хотелось, чтобы Василиса назвала им кузена!
        - Пока нет, - ответила та, и Юлька благодарно вздохнула. - Но мы его обязательно найдем.
        Юля ей поверила. Такая найдет кого хочешь, от такой, как Василиса Василькова, не скроешься и ничего не скроешь.
        - Завтра вечером встречаемся у меня в офисе, - зашептала Василиса, - перед этим ты зайдешь к Аделаиде и Антонине Эдуардовне и попытаешься узнать у них все, что им известно о Дворецкой. Только не перепутай фамилии и адреса.
        - Мне что, сказать им, чтобы они говорили медленнее, потому что я записываю? - Она выудила из кармана ветровки невесть откуда взявшийся там блокнот.
        - Возьми. - Василиса забрала у нее блокнот, достала из сумочки диктофон и протянула его Юльке. - И запомни, Юлия, у нас с тобой начинается очень серьезный этап работы. Преступник, не считая жертв, идет чуть ли не по трупам! Мы, а особенно ты, должны быть осторожны.
        - Р-гав! Гав! - приветствовала девушек ротвейлерша.
        - Хорошая собачка, - похвалила ее Василиса, - охраняй хозяйку!
        - Р-гав! Гав! - Эльвира завиляла хвостом. Василиса ей явно нравилась.
        Юлька не удивилась. Хоть у Василисы и была мужская хватка, она казалась хрупкой девушкой.
        - А про нимфу тоже узнать? - поинтересовалась напоследок Юля.
        - Про нимфу? - задумалась Василиса.
        - Ну да, про улику, которая исчезла?
        - Еще одна улика, которая исчезла в полночь, - процедила Василиса. - Узнай все, что сможешь, - И она заговорщически подмигнула Юльке.
        Гулять с собакой не хотелось, но Юлька, пока Пугач опечатывал в очередной раз квартиру Дворецкой и выразительно при этом ругался, немного прошлась с Эльвирой вдоль дома. Окна квартиры братьев Карамазовых не светились, видимо, они еще работали. Им с Василисой повезло, что братья работали таксистами. Следить, сидя в такси, одно удовольствие. Главное, найти, за кем следить.
        Василиса вернулась домой, на всякий случай заглянула за все портьеры и под огромную двуспальную кровать, временно принимающую ее усталое тело в одиночестве. Где же Руслан? По эсэмэске в день - это очень мало для семейной жизни! Так хочется услышать голос мужа, его совет. Да, его трезвый, расчетливый ум Василисе сегодня необходим как воздух[Подробнее о судьбоносной встрече Василисы с Русланом читатель может узнать из книги «Страсти по криминальному наследству».] . Она чувствует, что вступает в опасную игру с неизвестным противником. Но Василиса Василькова сильная девушка. Другое дело Юля Гатчина с большими наивными серыми глазами. Как бы с ней не случилось ничего страшного!
        Зря она поручила Юле заниматься сбором информации. Руслан бы этого не одобрил. Но ей самой Аделаида с Бобловой ни слова не скажут, они Василису сразу рассекретили. Если одна из них является настоящей преступницей, то Гатчиной точно не поздоровится. Василиса прошла на кухню и заварила себе крепкий кофе. Завтра же нужно переезжать к Юльке! Завтра же. И заниматься сбором информации вместе с ней. Все равно в большой пустой квартире от Василисы нет никакого толка. Что с того, что она думает?! Нужно действовать! Нет, Руслан бы этого не одобрил. Он достал бы лист бумаги и для начала разложил бы все по полочкам. И только после тщательного анализа стал бы действовать.
        Для раскладывания происшествий по полочкам у Василисы вся ночь была впереди.
        Итак, что она имеет в активах?
        Улики. Перстень, который лежит в ее сумочке, только того и дожидаясь, чтобы его идентифицировали с пальцем преступника. Как хрустальная туфелька Золушки - кому пришлась впору, та и невеста. Размер у перстня ой-ой-ой какой. Видимо, Василиса поежилась, преступник - парень здоровый, или у него хорошенько накачаны руки. Что-то крутилось в мозгах в связи с этим, но она никак не могла ухватить мысль за хвост.
        Перед непосредственной идентификацией перстня опросить окружающих преступника людей, не видели ли они это украшение на нем раньше.
        Была еще вставная челюсть с искусственными зубами. Нечто подобное она видела у милой старушки, с которой раньше жила в коммунальной квартире. Кажется, что все было так давно!
        Но челюсть пропала бесследно. Здесь два варианта: или ее забрал преступник, стукнувший пенсионера Рюмочкина по голове битой, или перед этим ударом ее засунул себе в рот пенсионер Рюмочкин, пришедший в квартиру Дворецкой беззубым. Из ложного чувства брезгливости Василиса толком не рассмотрела эту запчасть. Вот где она прокололась как настоящий сыщик! Приходится признать упущение и смириться.
        Впрочем, в связи с этим можно порассуждать на тему «Портрет преступника»: беззубый качок (руки большие и волосатые, пальцы тоже, зубы выбили в драке), спортсмен (использовал две биты, наверняка есть и еще), безжалостный тип (наплевал на старость и припечатал ее битой), фанатично настроенный (вечно лазает в одну и ту же квартиру). И это еще не вся характеристика преступника.
        Непонятно, зачем ему статуэтка полуголой нимфы. Нимфоман?
        Есть еще и перчатка, с которой тоже не все понятно. Возможно, к преступнику она никакого отношения не имеет. Но Василиса чувствует: что- то с этой перчаткой не так. Что? Ну хотя бы это.
        Кто станет надевать теплую перчатку летом? Над этим тоже стоит поломать голову.
        Правда, нимфу с перчаткой к образу преступника никак не пришьешь.
        Мало у Василисы информации, очень мало.
        Если с преступником все ясно, что ничего не ясно, то можно подумать над образом пострадавшей. Если она действительно пострадала, то не верить братьям Карамазовым у Василисы причин нет. А если Дворецкая пострадала, то куда потом делась? Квартиру сразу же осмотрели оба брата и ничего подозрительного в ней не нашли. В том числе и якобы пострадавшую, не говоря уже о преступнике. Хотя у преступника был миг, буквально один миг на то, чтобы перебросить безжизненное тело Дворецкой через окно, пока один брат подбегал к другому, ворвавшемуся в квартиру. Отсюда следует, что преступник не кто иной, как Супермен.
        Нет, исчезновение Евы пока нужно оставить до лучших времен.
        О Еве. Василиса знает, что она была не молода, но красива. И сексуальна, чем привлекала множество мужчин. Да. Мужчин у Евы было много, фактически за их счет она и жила. Современная куртизанка в отдельно взятом спальном районе. Спальном! Как характерно для нее. В тот вечер Ева принимала гостя - два бокала и закуска…
        Радовалась? Страдала из-за того, что не хочет связываться с этим человеком? Призналась ему в этом? Он ее и задушил. Что из этого следует? Только одно - мужчинам нельзя говорить всю правду до конца. Лучше сослаться на больную голову и отсрочить процесс: любви, секса, удушения… Не станет же он ее душить с больной головой. Но если не пожалел одинокого старика, то станет. Это безжалостный и фанатичный маньяк. Жуть! И чего Василиса только не напридумывала?! Может быть, пенсионера Рюмочкина никто битой по голове и не ударял. Он сам об нее споткнулся, когда грабил квартиру Евы. И с кузеном, ах, какой колоритный персонаж, тоже случилось похожее недоразумение. Наступают же люди на грабли, а эти несчастные наступили на биты. Нет, это уже никуда не годится, разве только для официальной версии правоохранительных органов. Но они до этого сами додумаются…
        Свежий воздух способствует мыслительному процессу организма, особенно если этот организм слишком возбужден и возвращаться домой категорически не хочет. Юлька в ту ночь тоже думала, прогуливаясь с собакой вдоль дома. Отходить дальше она побоялась, а возле дома не чувствовала опасности. Только что ушел участковый, да и братья Карамазовы должны были вот-вот вернуться. Как бы ей ни нравился кузен Дворецкой, дружеские отношения Юлька портить не станет.
        Эльвира, довольная тем, что теперь никто не мешает ей наслаждаться полной свободой, носилась по двору, как угорелая кошка, выгоняя этих самых кошек из разных мест. Юлька присела на скамейку, где она сидела с кузеном, и глубоко вздохнула. Да, в личной жизни ей катастрофически не везет. Только познакомилась с приятным парнем, как его тут же вывели из игры. Завтра же нужно купить бананов и отправиться его проведывать. Придется и Рюмочкину купить кефир, хотя Юлька прекрасно знала, что этим кисломолочным продуктом пенсионер лишь прикрывает свою тягу к напиткам с большим содержанием спирта. А если с ней увяжется Аделаида? Или братья, которые пока ни о чем не знают?
        - Что случилось? Опять кого-то грохнули?! Надеюсь, на этот раз убили?
        Юлька вздрогнула от неожиданности. Только она подумала о братьях… Впрочем, кровожадной оказалась Антонина Эдуардовна, к которой на этот раз, совершенно непонятно почему, не зашел участковый уполномоченный Пугач.
        - Мы поругались, - проникновенно сообщила Боблова, догадываясь о мысленном вопросе девушки, - потому я и не побежала за ним следом. Пусть не думает, что я стану за ним бегать! - Это она крикнула кому-то в пустоту двора. И на ее зов примчалась Эльвира. - Убери животное! - всхлипнула Антонина Эдуардовна. - Я не желаю быть сожранной раньше времени.
        Юлька скомандовала собаке «вольно», но та, перед тем как отправиться дальше гонять ни в чем не повинных кошек, обнюхала Антонину Эдуардовну. В любое другое время та взвизгнула бы, разразилась руганью, но сегодня ей было не до собак. Она устало отмахнулась от ротвейлерши и полезла за носовым платком в карман. Эльвира трепетно проследила за ее жестом, глубоко разочаровалась, что та из кармана не достала вкусного печенья, вильнула хвостом и побежала прочь.
        - Он не знает, что я с ним поругалась, - продолжала изливать душу соседка. - Все равно, пусть не думает, что мне интересно, чем он занимается! Раз его не волнуют мои занятия… Юлька, а что там случилось-то?!
        - Незнакомца ударили битой, - вздохнула Юлька, скрыв, что немного знала незнакомца.
        - По башке?! - восторженно полюбопытствовала довольная Боблова.
        - А вы откуда знаете? - В Юльке внезапно проснулся сыщик.
        - А по чему еще можно стукнуть так, чтобы прибежал участковый? - покачала головой Боблова. - Ты так вопила, так вопила, будто потеряла близкого человека.
        - И никого я не потеряла, - фыркнула Юлька, - а нашла! Вместе с Эльвирой мы его нашли в квартире Евы Дворецкой.
        - Какая хорошая поисковая собака, - задумалась Боблова. - А она сможет найти мне очки, которые я потеряла пять лет назад? Зрение, правда, за это время подсело, линзы придется выбросить, но оправу жалко…
        - А я думала, что вам, Антонина Эдуардовна, будет жалко человека, незаслуженного битого битой!
        - Жалко? - возмутилась соседка. - Да нисколько! Всех Евкиных кавалеров не нажалеешься! Та еще вертихвостка была, с женатыми крутила.
        - С женатыми? - осторожно поинтересовалась Юлька, понимая, что идет по правильному пути. Как хорошо, что Антонина Эдуардовна обиделась на Семена Семеновича! Ей просто повезло.
        - Естественно, с женатыми, - продолжила уверять ее Боблова. - Одного из них я знаю точно, тот еще гусь, заведует птицефабрикой. Или комбинатом. Не помню, Ева хвасталась, что она его у Ведьминской отбила!
        - Мясокомбината он директор, - послышался голос Аделаиды из распахнутого окна. - И не отбила она, я его сама бросила! Правильно говорите, Антонина Эдуардовна, таскаться с женатыми - себе же хуже делать.
        - Да, Адочка! Доброй тебе ночи, соседушка! Я и говорю, что стерва была Ева, таскалась с женатым директором мясокомбината! Ай-ай-ай…
        - Нашего мясокомбината? - спросила Юлька, незаметно включая диктофон в кармане.
        - Нашего, - ответила Боблова, - до олигархов она еще не добралась. Хотя, - женщина призадумалась, - был у нее один. Помнишь, Адочка? Мы с тобой еще спорили, на кого он больше похож: на Сталлоне или на Делона. Часто ее подвозил на роскошном лимузине. Или это был катафалк?
        - Только олигарх был гораздо толще всех артистов, вместе взятых, - рассмеялась Ведьминская. - И заведовал кладбищем! Представляете, встречаться с начальником похоронного бюро?!
        Юлька никогда раньше не сплетничала! И зря. Получила от этого несомненное удовольствие. Но не потому, что узнала о кавалерах Дворецкой, а потому, что выполнила задание Василисы.
        - А кто у нее еще был? - наивно поинтересовалась Юлька, забыв про осторожность.
        - А почему тебя это интересует? - Аделаида по пояс высунулась из окна. Юлька растерялась: не говорить же правду! Но та сама подсказала: - Бенедикта ревнуешь? Правильно делаешь! Дворецкая никем не брезговала: ни директорами, ни разнорабочими! Ни таксистами, - добавила она едко. - Спи спокойно, крошка Ру, - бросила она Юльке и захлопнула окно.
        - Не соседка, а гвоздь в заднице, - высказалась Антонина Эдуардовна. - Не обращай на нее внимания, братья на Дворецкую только издали смотрели. Да и какой нормальный мужик на такую красоту не посмотрит?! Пугач и тот заглядывался. Зря я с ним поругалась.
        - А вы помиритесь, - подсказала Юлька, стараясь не показать подпорченного Ведьминской настроения. - Он же не знает о том, что вы поссорились.
        - Да мы и не ссорились, - призналась Боблова. - Пугач попросту сбежал, а мне надоело ждать, когда он соберется сделать решительный шаг!
        - Да, - вздохнула Юлька, - для решительных действий нужна смелость.
        И представила себя идущей по тихому больничному скверу с бананами в руках.
        - Понимаешь, детка, ходит он все вокруг да около. - Антонина Эдуардовна вздохнула. - Ничего ты не понимаешь, ты еще детка.
        - Нет, Антонина Эдуардовна, - вдохновенно воскликнула Юлька, - я вас так понимаю! Так понимаю! Особенно Семена Семеновича! Как нелегко решиться.
        - Да уж, - протерла лицо платком Боблова. - Тогда, пожалуй, я с ним помирюсь.
        - Правильно, - поддержала ее Юлька, - и не говорите ему, что вы с ним ссорились!
        - Тогда чего я, дура, за ним следом не побежала?! Пропустила столько интересного!
        - Ничего интересного, Антонина Эдуардовна, там и не было. Все так же, как и с Рюмочкиным. Кузен Евы залез в квартиру и получил удар битой по голове…
        - Кузен?! - Боблова обрадовалась тому, что Юлька проговорилась. - С этого места, дорогая, подробнее. - Она спрятала платок и уселась удобнее.
        - На этой скамейке…
        Юлька тоскливо посмотрела на бегающую собаку, вздохнула и рассказала Бобловой все, что знала. К чему теперь скрывать? Скоро об этом узнает весь дом, Аделаида небось тоже подслушивает. Да, Юлька сглупила, приняв кузена за кузена. Но он был такой обаятельный. Возможно, он на самом деле кузен, когда очухается, признается, что он, ну, не кузен, а дальний родственник. А когда встанет на ноги и вернется сюда, чтобы поблагодарить Юльку… За что он ее станет благодарить?
        - Неблагодарный! Сволочь! Где он?! Дайте мне, я его порву на части!
        К подъезду бежал, ругаясь, участковый Пугач, размахивая пистолетом.
        - Семен Семенович?! - обомлела Боблова.
        - Пугач?! - испугалась Юлька.
        - Где он?! - рявкнул тот, остановившись призраком Каменного гостя перед дамами.
        - Кто? - выдавила из себя Юлька, подозревая худшее.
        - Этот обаяшка кузен! Сволочь! Ему оказали все медицинские услуги, можно сказать, вытащили с того света, а он, а он… - Участковый задыхался от ярости.
        - Что о-о-о-он? - проблеяла Юлька.
        - Сбежал, как только очухался! Неблагодарный!
        - Р-гав! Р-гав! - подтвердила его слова примчавшаяся на шум Эльвира.
        - А! - обрадовался Пугач. - Кнопа, собачка! Давай-ка поищем негодяя… - И он ринулся в подъезд, Эльвира побежала за ним. Но через пару секунд оба вернулись обратно. - Дверь опечатана и закрыта.
        Пугач с собакой подошел к окну.
        Юлька тоскливо подумала, что нет худа без добра. Завтра вместо того, чтобы идти в травматологическое отделение, она выспится. И собака ее не разбудит ни свет ни заря, набегается за ночь и проспит до обеда без задних лап. А кузена Пугач в квартире не найдет. Если бы он вернулся, то Юлька бы почувствовала. Точно почувствовала бы, где-то на уровне подсознания.
        - Нет его, окна закрыты, - подтвердил ее догадку участковый. - Давно сидите, Антонина Эдуардовна? - поутих Семен Семенович. - Я уж не стал вас отрывать от любимого борща, думал, кричит кто-то сумасшедший, сбегаю на минуточку, проверю да обратно вернусь. Но вот как все вышло.
        Юлька фыркнула, ее обозвали сумасшедшей! Да если бы она не крикнула, то человек, возможно, умер бы. А возможно, и нет. И черт с ним, с этим человеком. Раз убежал, так убежал. Она на фруктах сэкономит.
        - Что вы говорите, Семен Семенович? Я вашего отсутствия практически не заметила, суетилась, суетилась, обремененная домашними заботами…
        - Обидно, однако, от вас такое слышать, Антонина Эдуардовна.
        - Антонина Эдуардовна, - Юлька встала, - спокойной вам ночи. Спокойной! Без ссор. И вам, Семен Семенович, всего хорошего.
        - Иди, Гатчина, иди и в следующий раз кричи также громко! - посоветовал ей Пугач.
        - Спокойной и тебе ночи, Юля, детка. Что вы говорите, Семен Семенович! Какой такой следующий раз? Не пугайте девочку. Никаких следующих разов.
        - Как скажете, Антонина Эдуардовна, - сдался участковый. - А как там борщ? Сварили?
        Юлька поднималась по лестнице с не меньшей быстротой, чем с нее спускалась. Эльвира-Кнопа рвалась на заслуженный отдых. Спать! Спать! Спать. Юлька поняла, что ее глаза закрываются. И диктофон она забыла выключить, как бы не сели батарейки, все-таки чужое добро. Нет, Василиса своя, не чужая. Завтра Юлька ей отчитается, что выполнила задание. Правда, если бы Аделаида не вмешалась, то она узнала бы больше имен. Но пока хватит и двух. За ними они с Василисой и начнут следить. С Василисой и с братьями Карамазовыми, у тех машины под рукой, то есть под… Ну, под нужным местом.
        Эх, кузен, кузен! Сбежал. Интересно, куда? К очередной двоюродной сестричке? Нельзя доверять красивым мужчинам, ох нельзя. Юлька вставила ключ и открыла дверь.
        Глава 6
        Лучшие друзья сыщиков - соседи
        Анна Владимировна смотрелась в зеркало и выискивала новые морщинки. Если врач-косметолог не обманул, то она должна сегодня выглядеть как только что родившийся младенец. Естественно, не с красной попой, громко орущим ртом и выпученными от кишечных колик глазами, но с такой же бархатной кожей без единой морщинки. Ах нет. Вот она! Предательская складочка под левым глазом осталась! Анна Владимировна провела натертой кремами рукой по лицу и вздохнула. Если поворачиваться ко всем правой стороной, то ее можно будет перепутать с девушкой. С полной, большеглазой, большегубой (натуральные, между прочим) солидной девицей неопределенного возраста. Нет, не зря, ах, не зря она отвалила кучу денег за эти уколы красоты.
        С такой внешностью ей прямая дорожка на экран! Еще лучше - в депутатские жены. Депутаты сегодня в моде. «Ах, ваш муж Олег Викторович Сметана депутат городского собрания?! Да что вы говорите?» - «Да, именно это я и говорю!» Анна Владимировна изобразила перед зеркалом непомерную гордость.
        Напевая, вполне довольная собой, ну, если, конечно, не считать противной морщинки под левым глазом, она направилась к лестнице для того, чтобы спуститься на первый этаж своего загородного дома. Солидная деревянная конструкция с массивными балясинами и резным орнаментом, застеленная ковровой дорожкой, слабо скрипнула одной ступенькой, сообщая дому, что хозяйка изволит спускаться вниз, и замолчала.
        - Нужно поменять! - негодующе заметила Анна Владимировна, опустив глаза на провинившуюся ступеньку.
        - Нет! - послышалось в ответ. - Не нужно менять! Это не моя вина!
        Анна Владимировна остановилась как вкопанная. Разговаривать со ступеньками она не умела. Да и те до сегодняшнего утра не проявляли склонности к болтливости. Моментально оценив обстановку: «Ха! Нашли дуру! Я знаю, что ступеньки разговаривать не умеют!», Анна Владимировна догадалась, что с нею говорит Домовой. Дом достался Олегу Викторовичу Сметане от предыдущего директора мясокомбината, а тот получил наследство еще от кого-то. Хоть помещения несколько раз перестраивали, старые стены в просторных комнатах оставались прежними - первозданными.
        Домовой стоял прямо перед Анной Владимировной и выглядел потрясающе молодо, привлекательно, несмотря на несвежий внешний вид и забинтованную голову.
        - Барабашка? - кокетливо поинтересовалась Анна Владимировна и повернулась к домовому правым боком.
        - Нет, - замотал болезной головой тот, - Гуньков, с вашего позволения. Но в случае чего можете называть и Барабашкой. Если вам так приятнее…
        - Приятнее чего? - растерялась Анна Владимировна. Она не умела разговаривать со ступеньками и Гуньковыми. Уж лучше на его месте оказался бы Барабашка. Тогда она его спросила бы, куда задевалась статуэтка любимой полуголой нимфы и брильянтовые сережки.
        - Все, что захотите! - пламенно заверил Гуньков и потряс перед носом дамы ключами. - Олег Викторович дал для экстренного случая. И он нагрянул!
        - Олег Викторович нагрянул?! - Анна Владимировна думала о своем, скользя пристальным взглядом по совершенной фигуре несостоявшегося Барабашки.
        - Случай, - мотнул головой Гуньков.
        - Случай или судьба? - задумалась на мгновение Анна Владимировна, поскольку дольше думать не умела. - Позвольте узнать, молодой человек…
        - Гуньков, - подсказал ей тот.
        - Позвольте узнать, господин Гуньков, что вы здесь делаете?! - Анна Владимировна упорно не поворачивалась к молодому человеку левым боком. Мало ли что?
        - Я и говорю, Олег Викторович дал мне ключи от дачи, чтобы я мог спрятаться здесь в экстренном случае. А поскольку экстренный случай наступил, я и спрятался.
        - Где? - совсем запуталась Анна Владимировна, мысли которой все еще витали в призрачных облаках.
        - Здесь, - кивнул Гуньков. - Я спал на диване.
        Анна Владимировна перевела удивленный взгляд на широкий кожаный диван, являющийся украшением гостиной, и вздохнула. Он спал на диване. Спал один. А она спала у себя в спальне и ни о чем не догадывалась! Ведь он мог… Ах, что бы такого он мог?! О! Надругаться над ней!
        - Не виноват! - жарко произнес Гуньков и бросился перед дамой на одно колено.
        Естественно, не виноват, не надругался же. А мог бы, между прочим. Олега Викторовича в городе задержали предвыборные проблемы, они были совершенно одни, а она этого не знала. Горькое разочарование отразилось на ее пухлом, почти младенческом лице.
        - Не виноват, - упал на второе колено Гуньков. - Бежал, спасаясь от милицейских ищеек!
        - Вы бежали? - В глазах Анны Владимировны вспыхнули искры любопытства.
        Романтический флер медленно, но верно окутывал предутреннюю атмосферу старого дома. Анна Владимировна Сметана и благородный разбойник, проникший в ее дом, спасаясь от варваров! А разбойник очень даже хорош собой, так хорош, что Анна Владимировна может решиться и наплевать на депутатство. Или наступить на горло собственной лебединой песне?! Последней в ее предклимактерическом состоянии песне?
        Олег Викторович тоже хорош, изменял супруге налево и направо, а она до сих пор хранит ему верность! Целых три раза хранила!
        - Я вас спасу! - пылко пообещала Анна Владимировна и прижала стоящего на коленях Гунькова к пышной груди.
        - Да, умоляю вас, спасите, - пролепетал тот, - скажите Олегу Викторовичу, что я не виноват и меня не нужно ни на кого менять. Вы знаете, сколько столичные пиарщики дерут за промоушен?! Пять шкур!
        Меркантильность благородного разбойника несколько озадачила Анну Владимировну. А так все было похоже на волнующую сцену любовного романа в его лучших традициях!
        - …А я работаю на Олега Викторовича практически бесплатно. Можно сказать, за идею. И совершенно не виноват в том, что меня чуть не повязали в травматологическом отделении…
        Анна Владимировна отстранила Гунькова, обошла его с правой стороны и уселась в кресло. Так вот в чем дело! Как она сразу не поняла, что у него с головой не все в порядке! Пока Гуньков, подскочив к Анне Владимировне, пытался втереться к жене начальника в доверие, она раздумывала над тем, не потерял ли этот тип память. Вдруг он, ничего не помня и не осознавая, пытался к ней ночью приставать? Нет, она бы помнила, такое не забывается. Лебединая песня. Мог бы пристать, мерзавец.
        Внезапно ощутив прилив ярости, Анна Владимировна скривилась.
        - Мадемуазель! - вскричал Гуньков, видя ее недовольство и хватаясь за соломинку. - Я дико извиняюсь, что нарушил покой… - Тут специалист по промоушену запнулся, но лишь на долю секунды. По истечении которой продолжил: - Нарушил покой дочки Олега Викторовича Сметаны! Моего лучшего начальника и вдохновителя всех идей!
        Анна Владимировна спохватилась и повернулась к Гунькову правым боком. Мерзавец этот врач-косметолог: ведь не предупредил, что ее станут путать с девицами. Как у младенца кожа, как у младенца кожа…
        - Не волнуйтесь, - расплылась в улыбке Анна Владимировна, - он вам ничего плохого не сделает…
        - Где этот придурок?! Я его убью! - В гостиную грозовой тучей, гонимой ураганным ветром, влетел Олег Викторович Сметана с перекошенной от досады физиономией.
        - Дорогой! - взвизгнула Анна Владимировна. - Успокойся! Ты в приличном обществе, не забывай.
        - В приличном?! - Сметана подскочил к Гунькову и схватил того за грудки. - Какого черта тебе понадобилось бить себя по голове битой?!
        - Олег Викторович, - залепетал ошарашенный обвинением помощник, - я никого никогда не бил!
        Анна Владимировна кинулась на защиту честного, простого парня, можно сказать, в некотором роде даже благородного разбойника, который никого никогда не бил. Ее словесная и физическая помощь возымела действие, супруг шмякнулся в кресло и закрыл глаза.
        - Не понимаю, - проговорил он, сменив гнев на милость: не ругаться же с пиарщиком в присутствии жены, - как можно удариться об биту?! - Он открыл глаза и просверлил взглядом Гунькова. - Молчи! И не говори, что этого не было! У меня связи в УВД, они такое рассказали! Молчи! Расскажешь мне одному. Пупочка, у тебя сегодня утром нет никаких дел в городе? Нет? Жалко. А салон красоты? Вчера была? - И, резко сменив спокойный тон, обратился к Гунькову: - Значит, дела в городе есть у нас!
        - Олег! - напомнила Анна Владимировна. - Ты обещал вести себя достойно!
        - Конечно, дорогая. - Сметана встал, подошел к жене и чмокнул ее в пухлую щеку.
        Следом за ним к ее ручке приложился осмелевший Гуньков.
        - Пошли уж, - оттащил его от жены Сметана.
        - Божественная женщина, - прошептал супруге Сметаны Гуньков, закатив глаза, и выбежал за хозяином.
        - До свидания, - прошептала ему вслед Анна Владимировна, действительно на это надеясь, но опасаясь, чтобы эта надежда не бросилась в глаза мужу.
        Олег Викторович Сметана тем временем был далек от ревности. Усевшись в свой джип, он принялся расспрашивать помощника уже более спокойно, выплеснув негативные эмоции в доме. Рассказ Гунькова был незамысловат и несколько отличался от версии правоохранительных органов. Он, как было заранее оговорено, втерся в доверие к соседке Евы Дворецкой, залез в квартиру пропавшей девицы и уже почти нашел то, что искал, как вдруг его кто-то ударил по голове. Очнулся незадачливый грабитель в травматологии, откуда дал деру, как только подумал о том, что ему могут приписать ограбление и посадить за решетку. Кто находился в квартире Евы после полуночи и бил его по голове, Гоша Гуньков совершенно не знал. Мало того, забираясь в квартиру, он даже не догадывался, что помимо него там будет еще кто-то.
        - Никого там не могло быть, - отрезал Сметана. - Еву того, а кому там еще быть?
        - Преступнику, - загадочно сообщил Гуньков.
        - Черт с ним, - в сердцах отмахнулся Сметана. - Жалко, что не забрал документ! Ведь это же фактически документ! Компромат. Сволочь Плешь, успел заслать своих людей. Придется искать компромат на него.
        - Придется, - согласился с ним Гуньков и схватился за раненую голову. - Придется использовать черный пиар! - И его хитрые карие глаза зловеще блеснули в свете наступающего утра.
        - Ох уж этот черный пиар! - вздохнул Сметана, выруливая на федеральную трассу, ведущую в город. - Куда лучше: «Налил борща - проголосуй за Сметану!» Поэзия! Лирика! Накал страстей.
        Лучшие друзья сыщиков - соседи. Эту прописную истину Василиса усвоила еще со времен коммунального быта. Нет, безусловно, среди них попадаются сущие интеллигенты, из которых и буквы не вытянешь, но это такая редкость, как живой мамонт. Юльке Гатчиной повезло, ее соседи мамонтами не были и особой интеллигентностью не отличались. Василиса прослушала диктофонную запись, похвалила Юльку за блестяще выполненную работу и откинулась на своем большом крутящемся стуле. В разговоре промелькнула интересная мысль, но она была не одна, и Василиса оставила ее на потом.
        В первую очередь надлежало разобраться с кавалерами Дворецкой: директором мясокомбината и владельцем похоронного бюро. Странный выбор пропавшей красавицы обескураживал наивную Юльку: в своих грезах она представляла ее любовников в образах ее кузена или Бенедикта Карамазова. Правда, последний на принца не тянул, а просто был хорошим парнем. Таксистом, а не владельцем похоронного бюро, ужас-то какой!
        Василиса, напротив, ничего ужасного в этом не находила, делая выводы, что Ева Дворецкая была меркантильной, податливой особой и розовыми грезами не страдала. За что, собственно, и поплатилась, подпустив к себе близко хладнокровного преступника.
        Василисе пришлось целый день заниматься сбором информации на двух претендентов в преступники. Оба кавалера Дворецкой были немолоды, женаты и состоятельны. Это их объединяло. Рознило же то, что на предстоящих выборах в городской совет они стояли по разные стороны баррикад. Оба оказались кандидатами в депутаты и вокруг себя лишнего шума не терпели, поэтому им приходилось действовать обдуманно и осторожно. Очень осторожно. Василиса узнала адреса кандидатов. Плешь постоянно жил за городом. Юлька, узнав об этом, почему-то предположила: уж не на кладбище ли? Сметана проживал в городской квартире, изредка выезжая на дачу. Следить решили за Сметаной.
        Каким образом слежка должна была вывести на преступника, ни Василиса, ни тем более Юля не знали. Но обе девушки были уверены, что ког- да-нибудь хитроумный преступник обязательно оступится и совершит ошибку.
        Ехать на проспект Мира решили на Василисином автомобиле, чтобы, проделав рекогносцировку на месте, чуть что, перебазироваться на дачу Сметаны. Но и квартиру Евы Дворецкой нельзя было оставлять без присмотра. В нее, как тараканы к водопою, лезли все кому не лень и получали увечья. Если отмести все домыслы о преступнике-невидимке или привидении, поселившемся в опустевшей квартире, то преступника можно было поймать за руку, когда некто станет открывать дверь.
        Ловить преступника за руку у квартиры Евы Василиса попросила братьев Карамазовых, которые сразу же согласились, узнав, что убойное дело битой одним пенсионером Рюмочкиным не ограничилось. Юлька, присутствовавшая при разговоре, опускала глаза и старалась не смотреть на Бенедикта, очень решительно настроенного изловить невидимку, калечащего мирных жильцов дома. Бенедикт, казалось, не замечал ее потупленных глаз, пылал праведным гневом и обещал просидеть в квартире Дворецкой всю ночь.
        - Только не в полночь! - вскричала обеспокоенная Юлька. - В полночь невидимка достает биту…
        - Пусть только попробует, гад, - сощурился Беня и заиграл накачанной мускулатурой.
        - Она права, - поддержала Юльку Василиса, - в квартиру лучше не заходить. Пугач ее снова опечатал. А нам не нужны трения с законом, тем более что преступника можно подкараулить и возле квартиры.
        - В кустах сирени? - мрачно поинтересовался Матвей. - Он успел скрыться, прежде чем мы добежали.
        Василиса учла это замечание.
        Решили, что братья разделятся и станут караулить квартиру и из кустов, и из квартиры пенсионера Рюмочкина, ключ от которой тот попросил передать Антонине Эдуардовне. Она должна была поливать скудную растительность пенсионера, украшающую подоконники и большей частью состоящую из кактусов. С одной стороны, подключение к слежке Бобловой было нежелательно, так как она имела связь с участковым. Но с другой стороны, Василиса не собирались преступать закон, да и Антонина Эдуардовна в случае чего могла посодействовать перед органами, которые прислушивались к ее желаниям.
        О том, что пенсионер Рюмочкин очухался и стал давать показания, присутствующие при разговоре также узнали от Бобловой, а той это рассказал участковый. Нет, от Антонины Эдуардовны, несомненно, был большой толк. Она поведала, что пенсионер временно потерял память и ничего существенного вспомнить не может.
        Милиция склоняется к традиционному выводу: пенсионер случайно залез в чужую квартиру и наступил на биту, которая ударила бедолагу по голове. Странный вывод.
        Странным было и то, что пенсионер Рюмочкин бурно радовался вставной челюсти. Он постоянно доставал ее изо рта, любовался ею и, вспомнив крупную сумму денег, которую ему пришлось за нее выложить, вставлял обратно. Этот момент в его пострадавшей памяти отпечатался слишком ярко, чтобы забыть о нем даже временно.
        Василиса сникла. Челюсть отпадала как улика и оставалась целиком и полностью принадлежащей пенсионеру. Но был еще перстень! Если они подкинут его Сметане, то тот себя обязательно выдаст. Конечно, потребуются дополнительные доказательства его вины. И Василиса с Юлей их добудут.
        Летние сумерки сгустились быстро и внезапно, окутав двор напряженной темнотой.
        По расчетам Василисы, именно в это время Олег Викторович Сметана выезжал из своего предвыборного штаба, располагающегося на территории мясокомбината. Быстро распрощавшись с соседями Гатчиной, Василиса с Юлькой сели в машину Васильковой. Им повезло, город не стоял в пробках, движение было не плотным, что позволило девушкам домчаться до мясокомбината со скоростью, нарушающей правила дорожного движения. Василиса припарковала автомобиль на стоянке перед комбинатом, и они с Юлькой скрылись в бурной растительности недалеко от проходной.
        Василиса, проваливаясь шпильками в мягкую после теплого дождя землю, старалась удержать равновесие, обхватив тощую березку, растущую прямо перед высоким забором. Юлька, которая преимущественно ходила в кроссовках, от потери равновесия не страдала, внимательно следила за выходом и входом. Как только Сметана выйдет, они с Василисой должны побежать к автомобилю и сесть на хвост машины, в которой изволит отъехать Сметана.
        Сметана не выходил. Из проходной никто не выходил вообще, первая смена закончилась днем, а вторая должна была завершиться лишь через два часа. Складывалось такое впечатление, что в проходной никого нет. Но Василиса опасалась туда заходить, чтобы не привлечь к себе внимания. Вдруг в этот момент пойдет Сметана?
        Однако Сметана не появился. Василиса обхватила березку покрепче и собралась уже поделиться с Юлей возникшими у нее сомнениями насчет директора мясокомбината, как вдруг на березку совершенно неожиданно свалилась связка сарделек.
        - Что это? - испугалась Юлька, принюхиваясь к свежему сарделечному аромату.
        - Сардельки. - Василиса оторвала одну от связки и поднесла к носу. - Запах обалденный! Так и хочется ее съесть. Тем более что мы с тобой забыли поужинать.
        - Ты думаешь, - опасливо заметила Юлька, косясь на сардельки, - они съедобные? А вдруг Сметана узнал о том, что мы за ним следим, выследил нас сам и решил отравить нежелательных свидетелей?!
        - Вряд ли, - покачала головой Василиса, надкусывая свежую сардельку, - ему не нужен лишний шум, он от нас откупился бы.
        - Вот он и откупился. - Юлька сняла сардельки с березки и потрясла связкой, в которой уже не хватало одной штуки. - Таким нас не купишь! Маловато будет! - заявила она в сторону забора, и тут… мимо нее просвистел батон сырокопченой колбасы.
        - Тоже свеженькая? - Василиса перехватила летящий батон.
        - Он что, сдурел? - опешила Юлька, продолжая держать связку с сардельками. - Не хватало еще мясного фарша!
        Следом за сырокопченой колбасой к ногам Юльки упал пакет.
        - Если это то, о чем я подумала, - тоскливо заметила она, - то я за себя не отвечаю. Василиса, я фактически готова сдаться.
        - Это не то, - сообщила ей Василиса, придирчиво изучая содержимое рухнувшего пакета. - Это кости. И запах у них, скажу я тебе, не очень…
        - Он кинул их для моей собаки?! - испугалась Юлька. - Он знает о нас буквально все! А!
        Над забором показалась всклокоченная голова и одна нога.
        - Общественный контроль?! - пробурчала голова, глядя вниз на девиц. - Ничего не выйдет! Я не я, и колбаса не моя!
        - Значит, - ответила ему Василиса, - все ваши подарки мы можем забрать себе?!
        - Нет, - не согласился обладатель всклокоченной головы, - так нечестно. Я крал, тащил сюда, рисковал здоровьем и карьерой…
        - Простите, - обратилась к нему Василиса, - а кто вы по профессии?
        - Разнорабочий, - буркнул тот, - а вы интересуетесь директором?!
        - Да, - обрадовалась Юлька, - им мы и интересуемся! А не вами. И за моральный ущерб экспроприируем у вас пакет с костями.
        - И сардельку! - добавила Василиса, показывая остатки еды.
        Дележ показался не чистому на руку разнорабочему вполне приемлемым. В благодарность за то, что девушки не вызвали охрану и не забрали сырокопченую колбасу, он сказал им, что директор мясокомбината через проходную не входит и не выходит. Он пользуется отдельными воротами, которые находятся с другой стороны мясокомбината. И подробно описал их местоположение.
        - Бежим! - крикнула Василиса Юльке.
        Та схватила пакет с костями и бросилась за ней следом.
        Искать директорский ВИП-вход долго не пришлось, они быстро объехали территорию комбината. И вовремя. Ворота как раз раскрылись, и из них выехал джип. Через тонированные стекла были видны два силуэта в салоне автомобиля: за рулем, естественно, и на переднем пассажирском сиденье. Один силуэт Юльке смутно кого-то напомнил.
        Василиса подождала, пока джип отъедет на безопасное расстояние, и поехала за ним следом.
        Преследование ей нравилось. Особенно по свободной проезжей части, не обремененной полу-гужевым транспортом в виде малолитражек, снующими пешеходами и привередливыми инспекторами ДПС. Скорость, ветер, шорох шин… И он, преступник, убегающий от нее на темном джипе. Правда, о том, что он от нее убегает, преступник не знал. Еще одна правда заключалась в том - то, что в машине преступник, следовало доказать. Это Василиса и собиралась сделать.
        Джип немного попетлял по улицам и остановился возле элитной многоэтажки. Василиса остановилась поодаль. Они с Юлькой тихо вышли из салона и спрятались за припаркованными автомобилями. Покидать джип никто не торопился, и все же Сметане пришлось вылезти наружу. В том, что это был именно Олег Викторович Сметана, Василиса нисколько не сомневалась. Этой довольной сытой жизнью физиономией сторонники Сметаны украсили уже все городские заборы и тумбы для объявлений. Да и уличные фонари прекрасно, в отличие от Юлькиного двора, освещали подступы к элитному жилищу. Ошибиться в том, что Сметана - это Сметана, было невозможно.
        А Юлька узнала и второго. Из салона джипа вылез… кузен Евы Дворецкой с перебинтованной головой!
        От неожиданности Юлька чуть не вскрикнула, но успела вовремя зажать рот рукой, отчего ее глаза чуть не выскочили из орбит. Василиса все поняла и без слов. Прищурившись, она покачала головой в знак того, что совершенно с Юлей солидарна: проходимец кузен вовсе не кузен, а сообщник преступника. Если преступник на самом деле Сметана. Но то, что тот разъезжает на джипе с проходимцами, говорит о его склонности к преступлениям. И то, что его работники мясокомбината воруют колбасу!
        Кузен, который оказался не кузеном, довел Сметану до подъезда, возле которого они остановились.
        - Учти, Гуньков! - сказал Сметана, подавая тому на прощание руку. - Это дело целиком и полностью на твоей совести!
        - А размерчик-то перстня может и совпасть, - прошептала Василиса Юльке, глядя на толстую ладонь Сметаны с пухлыми пальцами.
        - Жаль, что под костюмом не видно, волосатая у него рука или нет, - прошептала ей Юлька и тяжело вздохнула. Она старалась думать о деле, но мысли постоянно возвращались к обманщику кузену. Даже не к Сергею Воронцову, как тот ей представился, а к обыкновенному обманщику Гунькову! Нет, все-таки к необыкновенному. А к очень обаятельному и привлекательному обманщику.
        - Мочи без шума и пыли, - посоветовал Сметана своему подчиненному.
        - Все сделаю в лучшем виде, - пообещал ему Гуньков и, кинув преданный взгляд на уходящее домой начальство, побежал к остановке общественного транспорта.
        Василиса с Юлькой бросились за ним следом, на бегу раздумывая, стоит ли обеим заходить в общественный транспорт или лучше поехать одной Василисе, чтобы Гуньков не узнал Юльку. Решили ехать вместе: ночь была темная, вряд ли мнимый кузен хорошенько рассмотрит Юльку.
        Это было слабым, но утешением. Обаятельный кузен наплевал на Гатчину потому, что хорошенько не рассмотрел ее высоких духовных качеств. О внешности говорить не приходится, до гламура далеко, как до Альдебарана. Юлька задумалась и очнулась лишь тогда, когда Василиса схватила ее за руку, и ойкнула.
        Пронырливый Гуньков не собирался ехать общественным транспортом! Он заскочил в одиноко стоявшее на обочине у остановки такси и скрылся из вида.
        - Мошенник! - крикнула ему вслед Юлька, но Гуньков вряд ли ее услышал.
        Ничего не оставалось делать, как вернуться к машине. Догнать Гунькова было невозможно, но и проследить за Сметаной тоже оказалось нелегко.
        В подъезде возвышалась кабина с турникетом, в которой восседал сердитый мужчина в форме.
        - О-ох-охранник, - разочарованно протянула Юлька, глядя на его сдвинутые к переносице брови.
        - Вы куда?! - рявкнул этот тип, и идти дальше девушкам в принципе расхотелось.
        - Мы ошиблись адресом, - гордо заявила Василиса, в светлую голову которой не пришла ни одна умная мысль, как этого охранника одурачить и пробраться ближе к жилищу Сметаны.
        - Валите отсюда по-хорошему, - посоветовал мужик в форме.
        Пришлось последовать его совету.
        - Ничего, - успокоила Василиса подругу, - день не прошел зря. Мы много чего узнали.
        - Да уж, - скривилась Юлька, - узнали некоторых…
        В отличие от них братья Карамазовы, караулившие квартиру Евы Дворецкой, ничего не узнали. Они честно отсидели на обозначенных местах, но преступник с битой мимо них не проходил. Прошел дворник Афиногенов с мусорным ведром, супруги Перепелкины с просьбой к Антонине Эдуардовне посидеть с их дитем весь следующий день, Аделаида Ведьминская прошествовала на вечернюю, почти ночную, прогулку. И чего ей только дома не сидится? Прошел участковый Пугач туда же. Вот в его руках было нечто, похожее на биту! Но, приглядевшись внимательнее, братья разглядели букет.
        Разочарование было полным. Они собирались вступить в схватку со свирепым противником, а вместо этого безрезультатно отсидели до часа ночи. Во втором часу вернулась Гатчина, и Бенедикт вызвался проводить ее до квартиры. Юлька несколько смущенно позволила ему это сделать, даже пригласила на пять минут в квартиру для того, чтобы рассказать, как безрезультатно они следили за Сметаной. О мнимом кузене она умолчала. Беня убедился, что Юльке ничего не угрожает, та еще сказала, что со следующего дня к ней переедет Василиса, так что бояться преступника не было смысла. Да и есть ли он, этот преступник?..
        Бенедикт Карамазов вернулся от Юльки на свой пост окрыленный ее вниманием.
        Дверь в квартиру Евы Дворецкой оказалась открытой…
        Глава 7
        Оставалось пришить к этому делу перчатку, и оно будет в шляпе!
        Предвыборная кампания - действо совершенно непредсказуемое. Ни один из кандидатов не в состоянии точно сказать, к чему она приведет: к победе или поражению. Если, разумеется, он не стоит у власти и не держит в руках бразды правления этой предвыборной кампанией. И соответственно, не использует административный ресурс.
        Олег Викторович Сметана у власти не стоял, не считая директорства над небольшим комбинатом, но надеялся на лучшее. Кому, как не ему, умному, образованному человеку, сильному хозяйственнику, крепко стоящему на ногах, не стать депутатом городского собрания?! К черту Аркадия Сидоровича Плешь! В могилу его! И похоронить все воспоминания об этой деструктивной личности.
        - Все сделано. - Над начальственным столом подобострастно склонился бывший бухгалтер, а теперь по совместительству лучший пиарщик Сметаны, Николай Бабий. - Все в лучшем виде!
        Олег Викторович хмыкнул, глядя на этот вид. В руках он держал только что принесенную Николаем листовку с изображением конкурента, закапывающего в могилу нечто бесформенное с надписью «народ».
        - Точно выразил всю его подлую сущность, - похвалил художника Сметана.
        - Это еще что, Олег Викторович, - пообещал тот и протянул еще один листок.
        На нем была напечатана фотография Аркадия Сидоровича Плешь с текстом. Вполне приличная фотография, такая же, как и на его городских плакатах. Сметана нахмурился. Что еще такое? И откинул листок в сторону.
        - Сорри, вы не поняли. - Бабий подхватил листок и мягко улыбнулся. - Это же черный пиар!
        - Чего? - насупился Сметана.
        - Все дело в тексте, - попытался растолковать ему пиарщик. - Итак, народ получает листовку якобы от кандидата Плешь, фото его, с плакатов, никто не сомневается. Что дальше делает народ?
        - Да шут его знает! - признался Сметана, который должен был радеть за народные чаяния.
        - Народ читает! - вдохновенно пояснил Бабий.
        - Надо же, - искренне удивился Сметана. Сам он за последние тридцать лет не прочитал ни одной книги. Да что там книги, ни одной статьи в газете.
        - И что же читает народ? - усмехнулся Бабий и зачитал листовку вслух: - «Голосуй за Плешь, если хочешь от его деятельности депутатом городского собрания получить место на кладбище! Голосуй за Плешь, если надоело жить! Голосуй за Плешь, и одной ногой ты в могиле!»
        - Почему одной? - не понял Сметана. - Лучше сразу обеими.
        - «Голосуй за Плешь, и окажешься в могиле!» - исправился Бабий.
        - Хорошо, - похвалил Сметана. - Что еще?
        - Заключительная фраза, Олег Викторович, просто супер! - похвалился Бабий. -
«Голосуя за Плешь, ты голосуешь за смерть человечества!»
        - Точно сказано, - чуть не прослезился Сметана и протянул Бабию руку, которую долго тряс. - А что у нас с Гуньковым?
        - Ничего существенного, - вздохнул Бабий. - Пока безрезультатно.
        - Пусть старается! - рявкнул Сметана.
        - Приказ передам, - пообещал Бабий.
        Василиса слушала Юльку с большим интересом. Та рассказывала ей об очередном ночном происшествии.
        Как оказалось, из незапертой квартиры Евы Дворецкой торчала конечность. Бенедикт одновременно с прибежавшим из кустов сирени Матвеем склонились над ней и попытались задрать рукав ветровки. Они хотели пощупать пульс и проверить ее на волосатость. Но ни то ни другое у них не получилось. Рука, а в том, что это была рука, сомневаться уже не приходилось, зашевелилась, и ее владелец застонал. Братья в замешательстве остановились. В этот момент участковый Пугач спускался от гражданки Бобловой, с которой проводил, по его словам, очную ставку. Заметив, что дверь в злополучную квартиру вновь открыта, он остановился возле стонущего тела.
        Телом оказался дворник Агафон Афиногенов, рядом с которым валялась бита и пустое мусорное ведро.
        Как рассказал очнувшийся пострадавший, он выносил мусор, после чего решил прогуляться по вверенной ему для уборки территории. После прогулки Афиногенов зашел в подъезд, прошел мимо двери квартиры Евы Дворецкой и заметил, что она открыта. Ничего не подозревающий о коварстве преступника Агафон просунул голову в приоткрытую дверь и тут же схлопотал за свое любопытство удар битой.
        Память, в отличие от пенсионера Рюмочкина, дворник не потерял. Он подробно описал преступника. Юльке от этого описания чуть не стало плохо. Агафон четко описал внешность мнимого кузена. Но как он мог разглядеть ее, теряя сознание, было непонятно. Или он не терял сознание? Врача-то не вызывали. И милиция предстала в виде участкового уполномоченного, списавшего этот случай на мелкое хулиганство.
        От госпитализации дворник отказался, сославшись хоть и на пошатнувшееся, но все-таки вполне пригодное для работы здоровье. Он был очень ответственным человеком. К тому же у него жила тетка, перед которой он не хотел выглядеть болезненным и стукнутым.
        Антонина Эдуардовна выразила предположение, что у Агафона может быть сотрясение мозга. Но тот, иронизируя над собой, заверил соседку, что в его мозгах сотрясаться особо нечему, и пошел домой. Пугач проводил дворника до квартиры.
        В квартире же Евы никого, понятно, не нашли. Братья не поленились, сбегали на последний этаж и обнаружили открытый люк на чердак. Из этого присутствующие сделали вывод, что преступник, стукнувший дворника, скрылся через чердак, выйдя из дома через другой подъезд.
        Любопытство получило по заслугам, эту мысль высказал участковый. А Антонина Эдуардовна в сердцах добавила, что от этой странной квартиры ничего хорошего впредь ждать не приходится. И отец Евы был тот еще придурок, все вечный двигатель изобретал, и она сама была та еще вертихвостка, и шастали к ним всегда темные личности. Антонина Эдуардовна предложила участковому замуровать вход и все окна до возвращения хозяйки, если та, конечно, когда-нибудь сюда вернется.
        Аделаида Ведьминская, спустившаяся к завершающей части разговора, заверила, что Ева никогда не вернется и замуровывать квартиру можно прямо с утра.
        Василиса усмехнулась выводам Пугача, озвученным наивной Юлькой. Участковый сказал, что квартиру замуровывать не станет, но табличку с предупреждением о битах повесит. Казалось, что правоохранительные органы впервые за долгое время задумались над существованием нечистой силы. Никаким другим образом объяснить происшествие не получалось. Идею о нечистой силе портил открытый люк на чердаке, но дальше этого мысль не пошла.
        Зато у Василисы сложилась четкая картина происшествия. Коли дворник Афиногенов фактически самостоятельно вернулся домой, не забыв прихватить с собой пустое мусорное ведро (между прочим, человек с пустым ведром - плохая примета, и пусть это узнает преступник, которому под горячую руку попался Агафон), то получается, что он получил слабый удар по голове.
        Из этого следует то, что ударить его могла женщина, забравшаяся в квартиру Дворецкой.
        Женщина-преступница, которая носит мужские перстни с крестами и наплевательски относится к растительности на руках. Почему бы и нет? Случай с дворником на это ясно указывает. К тому же такой мужеподобной женщине ничего не стоит вбежать на последний этаж, влезть через люк на чердак и оттуда перебраться в соседний подъезд. А если преступник живет в соседнем подъезде?!
        - Не может быть, - прошептала Юлька.
        - И не такое бывает, - заметила Василиса.
        Версия имела право на существование. Еву не любили многие представительницы слабого пола, а некоторые жены, обманутые мужьями, обещали убить, что, видимо, и случилось. Осталось только найти эту мужеподобную обманутую даму. Но Юлька, перебирая в памяти соседей, ни одной такой вспомнить не могла. Если только супруги Перепелкины, которые недавно купили джип. Вот сама Перепелкина дама большая и временами воинствующая. Но Перепелкин вроде бы ей не изменял.
        Василиса представила в роли преступницы Аделаиду, но с волосатыми руками она никак не вязалась, да и громадиной не была. Впрочем, руки можно и побрить, лишний вес скинуть…
        Она решила задействовать вездесущих братьев Карамазовых. Отныне они должны были не только следить за квартирой Дворецкой (правда, участковый пообещал «выбить» пост рядом с этим вместилищем порока, но когда это еще будет), братьям поручалось вспомнить всех мощных дам, которых они встречали в последнее время.
        Слежка была их коронным делом, и в том, что Беня прокололся, была виновата Юля. Она повинилась перед Василисой, но та заметила, что Юлька ни в чем не виновата, а просто преступник или преступница не дремлют. Не в этот раз, так в другой, подобное происшествие все равно случилось бы. Злой дух не покидает квартиру Евы потому, что он там что-то потерял. И Василиса достала из сумочки перстень.
        Настало время поймать преступника? Это было очень опасно, но тянуть дальше нельзя. В противном случае этот рецидивист переколошматит всех жильцов подъезда, страдающих нездоровым любопытством.
        Начать демонстрировать перстень решили с Аделаиды Ведь минской.
        Не охваченным вниманием оставался Олег Викторович Сметана, но за него решили взяться вечером. Все равно тот целый день сидел в своем мясокомбинате. Еще бы! Такие вкусные сардельки.
        - И кости тоже аппетитные, - подтвердила Юлька, вспомнив, какое удовольствие получила Эльвира.
        Так что до вечера девушки были совершенно свободны.
        Василиса собрала небольшую сумку и перебралась к Юльке. В доме действует преступник, и, возможно, - это пришло ей в голову неожиданно - не один! Если в доме действует целая банда мошенников и убийц, то Юльке безопаснее ни на шаг не отходить от сыщика Василисы Васильковой, которая непременно всех преступников найдет и обезвредит.
        - У тебя уютно, - заметила Василиса, немного подождав, пока Юля переговорит по телефону с обеспокоенными родителями. Окунувшись в расследование, дочь стала реже им звонить.
        - Тебе нравится?! - обрадовалась Юлька и собралась бежать на кухню, ей так хотелось выглядеть гостеприимной.
        - Р-гав! Р-гав! - выразила радость от прихода гостьи Эльвира. Она лежала на половичке, не в силах подняться.
        - Обожралась халявными костями, - объяснила Юлька. - Для того чтобы они лучше переварились, я дала ей еще овсяную кашу. - Она умилительно улыбнулась ротвейлерше. - Может быть, мне стоит почаще дежурить возле забора мясокомбината? И соглашаться не только на кости…
        - Р-гав! - подтвердила ее мысль собака, вильнула хвостом и широко зевнула.
        - Правильно, - согласилась Василиса. - Спи, собачка, гулять нам с тобой некогда. Сейчас мы отправимся к Аделаиде. Брать с собой тебя не будем, толку мало. Аделаиду ты знаешь и не испугаешь. А она должна чего-то бояться. Я это нюхом чую.
        - Га-а-а-ав, - отреагировала Эльвира и опустила морду на коврик.
        Аделаида Ведьминская нисколько не удивилась визиту приятельниц, или, во всяком случае, не показала виду, что удивлена. Презрительно фыркнув, она поправила длинные иссиня-черные волосы, ниспадающие на черный шелковый халат в стиле кимоно, и протопала длинными ногами, обутыми в темные тапки с угольно-черным кроличьим помпоном, в комнату.
        - У нее что, траур? - тихонько поинтересовалась Василиса у Юльки, отправляясь за соседкой следом.
        Юлька пожала плечами. Рассказывать, что у Аделаиды черный цвет любимый, сейчас не имело смысла. Это она объяснит Василисе потом. Но объяснять ничего не потребовалось. Преобладание темных тонов в обстановке комнаты настолько поразило Василису, что та буквально упала в черное кожаное кресло, разглядывая детали интерьера.
        - Чай или черный кофе? - спросила, как бы между прочим, Аделаида, всем своим видом при этом показывая: что бы ни попросили гостьи, она принесет черный кофе.
        - Кофе, - выдавила из себя Юлька, устраиваясь на диване. Говорить о том, что темный диван был покрыт черным покрывалом, - повторяться.
        Василиса молча кивнула.
        Пока Аделаида возилась на кухне (Василиса с ужасом представила черную кухню!), гостьи успели разглядеть всю обстановку стандартной комнаты обычной квартиры панельного дома. Необычного здесь было много, начиная от стеклянного стола (странно, что не черного!), заваленного картами Таро, хрустальными безделушками фэн-шуй, жуткими амулетами и прочей мелочью.
        Василису заинтересовали картины, украшающие выкрашенные фиолетовой краской стены комнаты. Более загадочных изображений Василиса в жизни своей не видела.
        - Мои работы, - бросила Аделаида вернувшись с дымящимися чашками на жостовском подносе.
        - Обалдеть, - произнесла Юлька, тоже рассматривающая странную мазню.
        - Я в некотором роде, - призналась Ведьминская, - свободный художник.
        - Понятно, - кивнула Василиса. Хотя ей ничего не было понятно. Разобраться в сложных сплетениях души Аделаиды она явно не смогла бы, судя по тому, что эта душа выплескивала наружу. К Ведь минской очень подходила обиходная фраза «Чужая душа - потемки». Темноты здесь было предостаточно.
        Василиса взяла чашку, кофе оказался из разряда быстрорастворимого. Но она об этом не пожалела, задерживаться в гостях у Аделаиды не хотелось. Мозг работал лихорадочно. Итак, они с Юлькой, собираясь сюда, решили начать разговор исподволь, осторожно, чтобы не спугнуть предполагаемую преступницу. Очень хорошо, что они начали с кофе и картин. Видимо, этого будет вполне достаточно, чтобы перейти к основной части.
        Юлька с чашкой в руке озиралась по сторонам и, видимо, думала о том же самом. Потому и брякнула:
        - Ада, ты перстень не теряла?! А то мы нашли твой!
        Устроившаяся рядом с ней на диване Аделаида поперхнулась, закашлялась, расплескала быстрорастворимый напиток, и Василиса поняла, что они попали в точку.
        - Черный крест в серебристой оправе, - добила жертву Василиса, мстительно прищурив умные глаза.
        Аделаида с чашкой в руках бросилась на кухню.
        - Пойду, - встала Василиса, - постучу ей по спине.
        - Осторожно, Василиса, как бы она не настучала тебе по голове битой! - встрепенулась Юлька и пошла следом.
        Кухня, к облегчению Василисы, оказалась самой обычной и чернотой не страдала. Аделаида стояла у раковины, ухватившись за нее руками, и кашляла.
        - Ничего страшного, - Василиса постучала по ее спине, - попало не в то горло… Бывает, пройдет.
        - У меня тоже такое однажды было, - попыталась сгладить обстановку Юлька, - я пила чай, смотрела комедию, там как раз такое показывали, умереть, не встать… - Она осеклась, заметив злой взгляд Аделаиды.
        - Ладно, - сказала Василиса, отходя к окну, - чего ходить вокруг да около. Перстень есть, и он улика. Его видели братья Карамазовы, в нем преступник душил жертву…
        - Жертву?! - завопила Аделаида, понимая, что неадекватным поведением выдала себя. - Это Ева-то жертва?! Стерва, по которой могила плачет! Я не удивлюсь, что она уже там. Наверняка Аркадий постарался, она предала и его, и меня!
        Аделаида открыла кран с холодной водой и умыла раскрасневшееся лицо.
        - А кто у нас Аркадий, который постарался с могилой? - наивно поинтересовалась Юлька, приседая на табурет.
        - Аркадий Сидорович Плешь, - пояснила Василиса, - второй кавалер Евы Дворецкой.
        - Первый! - поправила ее Аделаида, вытирая лицо. - Он был у нее перед Олежкой! Стерва!
        - А кто у нас Олежка? - глупо поинтересовалась Юлька.
        - Олег Викторович Сметана, - вздохнула Василиса.
        - На Олежку он как-то не похож, - поразилась Юлька, вспоминая тучного, солидного директора.
        - Что ты понимаешь в мужчинах, - презрительно фыркнула Аделаида, глядя на Юльку.
        - Ничего, - согласилась с ней та. Она действительно мало понимала, как можно страдать по Сметане, по человеку, а не по продукту. Ладно уж мучиться тем, что увели кузена, то есть Гунькова. Вот это мужчина! Да и мучиться-то можно недолго, узнав, кто он на самом деле - подлец и негодяй.
        - Пойдемте в комнату, - предложила Аделаида, заварив себе новый кофе.
        Василиса кивнула. В комнате осталась ее сумочка, а там лежал злополучный перстень. Если она покажет его Аделаиде, то та, обуреваемая низменными страстями, может выхватить его и проглотить. Такие случаи бывали, они подробно описаны в детективных романах. Нужно было привязать к перстню веревочку. Или показать его Аделаиде, но не давать ей в руки. Пусть рассказывает все, глядя на перстень издали.
        Василиса прикинула. Расскажет ли Аделаида все или нет.

«Расскажет, - решила она, - ведь я не органы следствия, а простой сыщик, который ищет неизвестно что и кого. Впрочем, насчет кого ясно: я ищу Еву и преступника». Обыкновенному сыщику можно рассказать все: как убивала, как прятала тело, как била битой ни в чем не повинных граждан…
        Но Аделаида в убийстве Евы признаваться не собиралась. Она посмотрела на перстень, который Василиса показала ей издали, и попросила прочитать подпись. Потом призналась, что дарила этот перстень Олежке. Но тот никогда никого не убил бы. По крайней мере собственными руками, для этого у Олега Викторовича Сметаны есть помощники. Юлька вздохнула, одного из них она знала.
        Аделаида так пламенно защищала директора мясокомбината, что Юлька подумала: без пакета костей тут не обошлось! Ведьминская уверенно утверждала, что в исчезновении Евы Дворецкой виноват обозленный на предательницу Плешь. Ему-то ничего не стоило свести красавицу в могилу, для этого у Аркадия тоже есть помощники. А перстень? Что перстень? Да если его и нашли в комнате Дворецкой, то это еще ничего не значит. Олежка его просто там оставил. Да, он не любил заниматься сексом в часах и кольцах. Обручального, кстати, там не нашли? Ах да. Обычно он снимал обручальное кольцо загодя.
        А братьям Карамазовым померещилось, что они видели этот перстень на руке преступника. И вообще, если уж выяснилось, что перстень ее, Аделаиды Ведьминской, то она хочет забрать его. И никаких улик Аделаида не признает. Между прочим, для тех, кто не в курсе: «Нет трупа - нет убийства!»
        - Труп будет, - мрачно пообещала ей Василиса, на которую, видимо, подействовала угнетающая обстановка комнаты.
        Юлька поежилась, ей почему-то показалось, что трупом станет Аделаида. Слишком много она знает.
        Перстень Василиса конечно же не отдала. Если Аделаида и признается Пугачу в том, что Василькова прячет улику, то Василиса как-нибудь выкрутится. Да и вряд ли Аделаида признается, не в ее это интересах. По ней видно, что все ее устремления направлены на восстановление связи с бывшим любовником. И что только эти молодые, красивые, холеные женщины находят в женатых, не первой свежести мужчинах?! Василиса, как и Юлька, этого не понимала.
        Вероятно, ответом служит слово «холеные». Для того чтобы так выглядеть, нужны деньги, а у женатых мужчин не первой свежести они есть. У мужчин… Они сосредоточились на Сметане и упустили Плешь. А ведь у того действительно был мотив и возможность для исполнения преступления. А перстень? Братьям могло показаться, что они видели именно его на пальце руки, душившей Дворецкую. На таком расстоянии - от кустов до комнаты - мелочи толком не разглядишь. Но что- то подсказывало Василисе, что перстень не мелочь.
        Дома у Юльки они попытались представить полную картину убийства Евы с участием новых действующих лиц: Аделаиды Ведьминской и Аркадия Сидоровича Плешь. Оба обманутых любовника с удовольствием укокошили бы красавицу. В Аркадии Сидоровиче Василиса уверена не была, его рука могла дрогнуть, дотянись он до прекрасной шеи Дворецкой… А вот Аделаида убила бы соперницу не задумываясь. Она настолько ее ненавидит, что готова убить и сейчас.
        Итак, эти двое пробираются в квартиру Евы по одному. Или нет, братья видели эротическую сцену, значит, в квартиру зашел только Плешь. Вполне возможно, он пообещал Еве, что просит ее ласк в последний раз, после чего забудет о ней навсегда. Красавица, собираясь крутить роман с Олегом Викторовичем Сметаной, поверила ему, пустила. Он ее соблазнил… Василиса задумалась. Нет, она его соблазняла, а он думал об убийстве. И когда подвернулся момент, задушил девушку без лишних церемоний.
        Плешь не знал, что в кустах сидят братья Карамазовы и подглядывают за ними.
        Но это могла знать Ведьминская. И в этом ее часть преступления.
        Плешь душит Еву и, пока братья очухиваются, хватает ее безжизненное тело, несется в квартиру к Ведьминской. Комплекция позволяет нести Еву как пушинку. Аделаида уже поджидает их с открытой дверью…
        С открытой дверью поджидал и пенсионер Рюмочкин! Так вот за что Плешь ударил его битой по голове - чтобы тот забыл все, что видел. Тот и забыл. Или сделал вид, что забыл, потому что боится преступника.
        Но за что Плешь ударил мнимого кузена?
        Яснее ясного за что. Гуньков помощник Сметаны, его соперника в любви и на выборах. Гуньков залез в квартиру Евы искать перстень, но ничего не нашел, получил удар битой и попал в больницу. Откуда сбежал, испугавшись, что подставит своего хозяина.
        А дворник попался Могильщику под горячую руку.
        Василисе прозвище Могильщик понравилось, и Юлька от него пришла в неописуемый восторг. Вот только зачем Плешь все эти ночи сидел в квартире Евы?! Что-то искал? Избавлялся от улик? Иного объяснения быть не может.
        Они же пропустили улику. Скорее всего, ею была полуголая нимфа, каким-то образом связанная с преступником. Куда она делась? Осколков не обнаружили, значит, преступник взял ее с собой. Зачем она ему понадобилась?! Зачем она понадобилась Могильщику?
        Оставалось пришить к этому делу перчатку, и оно будет в шляпе!
        Перчатка была явно большого размера, подходящая для Аркадия Сидоровича Плешь. Очень подходящая. Только вот зачем ему понадобилось идти на свидание с Евой в перчатках?
        Видимо, хотел душить ее именно в них. Других у него не оказалось, он же не хирург, вот и взял зимние. Может быть, даже для того, чтобы меньше ощущать теплую шею Евы. Но что-то ему помешало, и перчатками он не воспользовался.
        Юлька предположила, что помешала Ева. Она якобы спросила: извини, мол, дорогой, а что ты собираешься делать со мной в перчатках? Уж не душить ли? Плешь и снял перчатки, задушив ее голыми волосатыми руками.
        Но как перчатка оказалась во дворе?
        Очень просто. Аделаида, после того как Плешь ушел от нее, выбросила забытую улику. Испугалась. А куда они дели тело? Вот это главный вопрос. Только ответить на него сразу будет очень трудно.
        - Значит, - подытожила Юлька, - вечером мы идем к Аркадию Сидоровичу Плешь?
        - Да, тянуть не вижу смысла, - согласилась с ней Василиса. - Если открылись новые подробности дела, то не стоит ими пренебрегать. Хотя нам просто физически не разорваться! Нужно караулить квартиру Евы, следить за Сметаной, и придется переключаться на Плешь. Если оставить братьев Карамазовых следить за квартирой, то без внимания останется Сметана. Разделить братьев я не могу: один караулит окно, другой - квартиру. Правда, у последнего это плохо получилось. Отправить к Сметане тебя одну я тоже не могу, если тебя узнает Гуньков, то неизвестно, чем все закончится. К Могильщику отпускать тебя даже с твоей жуткой собакой мне тоже страшно.
        Юлька представила, как она с Эльвирой-Кнопой бесстрашно прыгает через высокий забор коттеджа Могильщика, как он выбегает, выставляет вперед волосатые руки, на него прыгает собака, но он все равно успевает задушить бедную Юльку. Или, что еще хуже, выбегает не один Могильщик, а с ним еще и Аделаида. Аделаида отвлекает Эльвиру, и Могильщик делает свое черное дело. Да, рисковать собой ради соседки Евы Дворецкой Юльке резко расхотелось. И чего только она полезла в этот ужас? От безделья.
        Нужно было влюбиться, а не заниматься чем попало.
        - Сомневаешься? - поинтересовалась Василиса, глядя на лицо Юльки, искренне показывающее настроение. - Не сомневайся. Ты же имеешь дело с сыщиком!
        Юлька поняла, что иметь дело с сыщиком, который всегда найдет выход из создавшегося затруднительного положения, - просто подарок судьбы. А она беспокоилась! Оказалось, беспокоиться незачем. Василиса все продумала.
        Квартиру Евы Дворецкой на этот раз охранял Семен Семенович Пугач с Антониной Эдуардовной Бобловой. Они принесли два стула и принялись сидеть возле двери. Окно участковый предварительно заколотил двумя досками крест-накрест. Этот вид несколько испортил комнату Дворецкой, зато поднял настроение ее соседям. Теперь они могли не бояться Могильщика, проникающего через окна. Дверь-то охранялась такими бдительными товарищами!
        Братьев Карамазовых Василиса попросила проследить за Олегом Викторовичем Сметаной, указав для этого все необходимые координаты. Юлька предупредила Бенедикта, что, если через забор мясокомбината пролетит сырокопченая колбаса, чтобы он не растерялся, поймал батон, после чего пригласил Юльку в гости. Ушлый Беня смекнул, что если колбаса не пролетит через забор, то ради того, чтобы Гатчина пришла к нему в гости, он этот самый батон купит. Правда, несколько необдуманно Беня поинтересовался сортом и названием сырокопченого продукта, любимого Юлькой. Но та ничего не заподозрила и честно призналась, какая именно колбаса ей нравится.
        Василиса же с Юлей отправлялись следить за Аркадием Сидоровичем Плешь. За Могильщиком. Ибо обдуманная Василисой версия не только не исключала его возможного участия в преступлении, но и наглядно показывала, каким образом оно произошло.
        Небольшие нестыковки объяснятся в дальнейшем, из-за них Василиса не хотела терять из поля зрения кого-то из подозреваемых граждан. А то, что ей согласился помогать участковый, говорило о многом. В первую очередь о том, что он признал Василису Василькову как сыщика. Хорошего или плохого, покажет время. Василиса приложит максимум усилий для того, чтобы ни Пугач, ни Юля в ней не разочаровались.
        Глава 8
        Плешь кого-то убил и у него есть бита!
        Роскошная обстановка загородного дома позволяла Аркадию Сидоровичу Плешь ощущать себя богом. Он передвигался по залам исключительно мелкими шажками, любуясь произведениями искусства, украшающими его жилище. Аркадий Сидорович цокал языком, посылал воздушные поцелуи дорогим картинам и украшениям интерьера, сам заботливо ухаживал за капризными орхидеями и радовался каждому мгновению, проведенному в доме. В нем он создал такую обстановку, о которой всю жизнь мечтал. И вот когда эти мечты сбылись, ему приходится часто покидать милый дом ради карьеры, участвовать в каких-то совершенно чуждых его тонкой и ранимой душе выборах и лить грязь на соперников.
        Лить грязь он согласился лишь из-за того, что соперником на выборах оказался Сметана.
        Этот подлец и негодяй стал его соперником не только в избирательной кампании. Он обошел Аркадия Сидоровича на любовном фронте. Вот этого момента тонкая и ранимая душа Плешь перенести не могла. И он согласился стать кандидатом. Это чрезвычайно понравилось его жене Ирине Борисовне, настоящей светской львице, которую Аркадий Сидорович, несмотря на все увлечения и измены, очень уважал и по-своему любил.
        Он ценил супругу за то, что та когда-то давно решилась выйти за него, простого могильщика, зарабатывающего себе на жизнь лопатой. Правда, Ирина Борисовна тоже перебивалась, торгуя овощами в палатке. Две родственных души сошлись и зажили вместе. Судьба не дала им детей, зато с лихвой вознаградила за бедность. Ради супруги Плешь решился выиграть выборы и назло Сметане заделаться депутатом городского собрания. И забыть об этой вертихвостке Еве.
        О ней он уже практически забыл. Тем более его новая кассирша Машенька оказалась гораздо привлекательнее той распутной девицы. Но недовольство, обида и злость на Дворецкую остались. Аркадий Сидорович чуть себя не выдал, когда за утренним кофе супруга зачитала ему статью из газеты, в которой сообщалось о пропавших жителях города. Автор статьи верил в существование темных сил, способных уносить людей в никуда, и приводил пример со странным исчезновением местной красавицы Евы Дворецкой.
        - Глупости, - пробормотал Аркадий Сидорович, откинувшийся в бархатном кресле, - никуда она не пропала. Уехала в южные страны с очередным любовником…
        - А кто, - живо заинтересовалась супруга, прищуривая и без того узкие свинячьи глазки, - кто был ее любовником?
        - Не знаю, - отмахнулся муж, - почему ты меня об этом спрашиваешь?
        Он мог бы в пику сопернику рассказать жене о связи этой куртизанки с Олегом Сметаной, но у Аркадия Сидоровича не было никакой уверенности, что та ограничится лишь его словами и не начнет от безделья распутывать весь клубок.
        Вспоминая утренний разговор с женой, Аркадий Сидорович сетовал на то, что супруга ничем другим, как сплетнями, не интересуется, по салонам красоты не ходит, к магазинам относится наплевательски, предпочитая покупать по каталогам известных дизайнеров, доставляемым ей прямо на дом. Таким образом, сидит дома и мается от скуки. Ее вдохновляло лишь будущее депутатство мужа, и только ради того, чтобы об этом узнали ее приятельницы, Ирина Борисовна выезжала в свет в последнее время.
        Плешь устал от жены, как устают нормальные люди от бесконечных убойных сериалов. Иногда, он признавался себе в этом, даже был готов ее убить. Особенно когда та лезла к нему с дурацкими вопросами типа того утреннего. Его тонкая и ранимая душа могла и убить, охраняя свою неприкосновенность.
        Проводив время в предвыборном штабе, Аркадий Сидорович Плешь отдыхал от вездесущей жены. Туда, на центральное городское кладбище, супруга ходить побаивалась. Или догадывалась, или подозревала. Впрочем, Аркадию Сидоровичу было все равно, как покойнику. Он жену уважал, но мог убить. Вот такие нюансы его спокойного, но временами неуравновешенного характера.
        Предвыборная кампания у Аркадия Сидоровича велась вяло. Она заключалась в основном в отражении нападок противника. Свой главный козырь он приберегал напоследок: решил пообещать всем без исключения жителям города, живым и мертвым, отдельное место на кладбище, которое они смогут выбрать себе сами. Плешь знал, что делал. С его легкой руки в городе пошел бум на подарки в виде кладбищенских кусочков. Солидные граждане раскупили лучшие места на пригорках у берез за считаные дни. Оставалась непроданной низина. Ею и решил спекульнуть на доверии электората Плешь. Ведь ничто - и об этом знает каждый дурак - на земле не вечно. А невечному - вечность «В последний путь».
        Обставить этим Сметану, у которого мясокомбинат «Рога и копыта» откидывал эти самые копыта, Аркадий Сидорович собирался с музыкой. С похоронной, естественно, благо его пенсионеры играли только одну, но самую запоминающуюся мелодию.
        Да, Сметана мог бы его обставить, раздав свои мясные продукты населению, которое любит нажираться от пуза, но у него и так активно воруют, скоро раздавать будет нечего.
        Предвыборный штаб Аркадия Сидоровича был откровенно слабоват, ему приходилось все продумывать самому. Он любил это делать вечером на уютном плюшевом канапе какого-то там Людовика: тринадцатого или пятнадцатого, устроившись с сигарой в руке.
        В такой момент Плешь отдыхал, думал и предавался мечтам одновременно.
        В этот момент к его особняку подъехал автомобиль Василисы Васильковой.
        Девушки вышли из машины и остановились перед высоким забором.
        - Да, - оценила обстановку Василиса, - будущие слуги народа хорошенько от него забаррикадировались.
        Она посмотрела на свои ноги, обутые в дорогие туфли на шпильках, и тяжело вздохнула. Если потребуется перелезать через забор, то им придется несладко. А если во дворе у Плешь бегают собаки, то лучше вернуться за ротвейлершей. Василиса точно не знала, что нужно делать с собаками, но Юлька ей рассказала, что к кобелям для отвлечения их следует запускать течных сук. Василиса подумала, что кобель, он везде кобель, и кинется не только за течной, но и за любой другой сукой, даже если у нее вместо милой мордочки будет звериный оскал.
        Однако собак во дворе у Плешь не оказалось. Василиса для проверки полаяла достаточно громко, ей ответили лишь соседские собаки и один петух, призывающий кур к вечернему отдыху. Юлька, пока Василиса отчаянно лаяла, не поленилась и обошла забор по всему периметру. Василисе пришлось ее дожидаться целых полчаса. Она уже начала беспокоиться и собралась отправиться за ней следом в одну сторону, как с другой показалась радостная Юлька.
        - Там, - она указала на забор, - в двадцати шагах отсюда есть дырка!
        Василиса, довольная тем, что использовать верхолазные способности не придется, пошла за Юлей. Та привела ее к выкопанному под забором отверстию.
        - Что это? - поразилась Василиса, которой еще никогда не приходилось пролезать под заборами.
        - Отверстие, - радостно пояснила Юлька, тыча пальцем в дыру. - Больше ничего нет, выбирать не приходится.
        Василиса вздохнула и мысленно попрощалась со своим новеньким костюмчиком в облипочку, который изумительно шел к ее зеленым глазам. Что там шпильки, костюм точно после этого придется выбросить! Сколько раз она говорила себе, что на работу следует одеваться менее броско.
        - Пиджак можно снять, - посоветовала Юлька, критически оглядывая внешность сыщицы.
        - Да уж, - буркнула Василиса, - об этом я и подумала.
        - И туфли тоже.
        Кто и зачем прокопал эту дыру, было непонятно, но то, что в нее спокойно пролезал человек хилой комплекции, было проверено на Юльке. Она проскользнула в щель, как таракан. Василиса с завистью посмотрела на это, сняла пиджак и передала Юльке в протянутую руку. Следом за пиджаком у Юльки оказались и туфли сыщицы. Василиса огляделась по сторонам и сняла юбку. Спасать костюм, так весь!
        В щели она застряла выпуклостями, пришлось ужиматься со всех сторон и продвигаться сантиметрами. Юля ей помогла, вытянув Василису за руки. Оказавшись на зеленой лужайке, сыщица быстро оделась и обулась, приобретя нормальный вид. Как будто не пролезла в щель, а прошла через распахнутые ворота. Юлька отряхнулась, у нее вид был менее свежий, но представать перед очами Могильщика она не собиралась. Следить - одно дело, маячить перед его носом - совсем другое.
        Кабинет, в котором на канапе расположился Аркадий Сидорович Плешь, находился на первом этаже двухэтажного коттеджа. Девушки сразу наткнулись на него, подойдя к открытым окнам. Василиса мысленно похвалила ландшафтного дизайнера, так умело и заботливо посадившего перед окнами кусты жасмина, которые их с Юлькой теперь скрывали.
        Они старались издавать как можно меньше шума, но, когда приблизились к окну, внезапно раздался гортанный крик петуха. Откуда в коттедже петухи?! Первый раз услышав его «ку-ка- ре-ку!», Василиса подумала, что обозналась и приняла за петуха соловья. С ее городским воспитанием это было нормально.
        В распахнутом окне тут же показался Аркадий Сидорович. Юлька слабо пискнула от ужаса.
        - Ирэн! - прокричал Аркадий Сидорович. - Твой петух уже осип и пищит! Собери ему из комнат несушек, или я сварю из этого крикуна суп!
        Ему кто-то что-то ответил, и Плешь скрылся.
        - Уф, - выдохнула Юлька, - жуткий тип. Собирается варить из несчастного петуха суп!
        - Я бы тоже оторвала этому петуху голову, - призналась Василиса.
        Юлька содрогнулась: она не смогла бы отрывать голову никому. Куда катится мир, если такая девушка, как Василиса, способна на убийство?!
        - Тише, - зашептала та, прислушиваясь к голосам внутри помещения. - Ругаются?
        Юлька навострила уши, но ничего толком не услышала.
        - Что?! - тут же прокричал над ней Плешь. - А сейчас связь хорошая?! Такие деньги этим придуркам плачу, а они не могут наладить нормальную связь в моей деревне. Слышишь меня?!
        Юлька, в отличие от собеседника, слышала его очень хорошо. Так хорошо, что чувствовала это макушкой, опасаясь за ее целостность.
        - Сделал? Все, как я говорил? - поубавил тон Аркадий Сидорович. - Закопал, сровнял с землей, молодец, подлец! И чтобы никто и никогда. Понял? Такие деньги плачу… - И он отошел от окна.
        - Убил кого-то, - прошептала Юлька, содрогаясь от этой мысли.
        Василиса принюхалась: запахло табаком. Если Плешь курит, то получает от этого процесса удовольствие. И следовательно, находится в расслабленном состоянии. Она аккуратно подошла к окну, встала на цыпочки и попыталась заглянуть вовнутрь, но это ей не помогло, Юльке пришлось ее приподнимать. Она честно предупредила, что удержать Василису сможет секунду-другую.
        Но и этого вполне хватило, чтобы увидеть то, что увидела Василиса.
        В полутемном кабинете на фоне горящего камина стояло канапе, на котором возлежал Плешь и курил сигару. Рядом с канапе стоял столик на изогнутых ножках, а возле камина - корзина с клюшками для гольфа и… Василиса, не поверив своим глазам, зажмурилась. Но, когда открыла их вновь, ничего не изменилось. Около корзины с клюшками для гольфа лежала здоровенная бита.
        Такой можно было поубивать всех жильцов Юлькиного дома!
        - Так вот вы где! - На втором этаже раздался радостный вопль хозяйки дома, нашедшей своих любимиц. - Ах, паразитки этакие…
        Василиса не стала разбираться, в чей адрес раздалась реплика, тем более что Юлька ее после этого уронила, и побежала прочь. Юлька понеслась за ней следом.
        Странно, но в минуты опасности человек забывает о ничтожных недоразумениях и пролазит в любую щель. Василиса сама не заметила, как оказалась по другую сторону забора, в испорченном костюме, с оторванным каблуком и перепуганной Юлькой.
        - Ничего, - обнадежила Василиса подругу, сняла вторую туфлю и оторвала от нее каблук, засунув его в карман (нельзя оставлять улики!). - Мы узнали самое главное: Плешь кого-то убил и у него есть бита!
        - Могильщик, - в ужасе прошептала Юлька и опрометью кинулась к автомобилю.
        Сигнализация завопила на всю округу. Василиса бросилась искать по карманам брелок с ключами и, холодея от страха, что тот вывалился, пока она лазила туда-обратно, но все же его нашла в кармане пиджака. Быстро сев за руль, она сильно газанула, и машина свихнувшейся кобылой понеслась по мрачной улице коттеджной деревни.
        Братья Карамазовы обладали двойной недюжинной силой, потому никого не боялись. Никого непотустороннего. А в том, что в странном происшествии с Евой Дворецкой задействованы потусторонние силы, братья не сомневались. Никаким другим образом нельзя было объяснить исчезновение красавицы или того, что от нее осталось после удушения. Если преступник, задушив Еву, кинулся бы спасаться через открытый наверху люк, то безжизненное тело осталось бы лежать там, где он ее укокошил. Но тела не было, и преступника тоже. Впрочем, преступник был. Именно он бил любопытных граждан по головам. И поймать этого невидимку с каждым днем становилось все труднее и труднее. Оставалось надеяться на то, что он вконец обнаглеет и потеряет бдительность.
        Увидеть привидение братья были морально не готовы, поэтому с легкими сердцами согласились на слежку за кандидатом в депутаты городского собрания директором местного мясокомбината «Рога и копыта». Физиономию Сметаны они помнили с закрытыми глазами. Даже не имеющие активной жизненной позиции горожане, плюющие на предвыборные баталии кандидатов, знали претендентов по многочисленным плакатам. Ими были увешаны все заборы и остановки общественного транспорта. А плакаты братья Карамазовы любили, правда с более фривольным содержанием. Оттого и не стали срывать в проходной таксопарка Сметану, изображенного на фоне мясного изобилия, которое он обещал электорату. Они лишь подрисовали ему клыки и рога, не особенно заботясь о получившемся внешнем сходстве с оригиналом.
        Без клыков и рогов Сметана выглядел человеком.
        Братья подкараулили его у директорских ворот комбината и проводили дальше, только на этот раз Сметана поехал не в городскую квартиру, а за город. Компанию ему составлял длинный мачо, постоянно путающийся у директора под ногами.
        - Раз плюнуть, - процедил Матвей, ведущий автомобиль с фирменными шашечками, - отключить этого хлюпика от сознания.
        - Сметану я беру на себя, - поиграл мускулами сидевший на пассажирском сиденье Бенедикт.
        Почему они должны были действовать физическими методами, братья не задумывались. Они мыслили просто: случится опасность - эту опасность нужно будет нейтрализовать, предварительно раздобыв какие-то сведения. Но так как им не сказали, какие именно сведения они должны раздобыть, братья над этим особо и не задумывались, просто гнались по темной трассе за директорским джипом.
        Они чувствовали себя основной движущей силой на пути прогресса, готовой смести кого угодно ради достижения истины. Истина была рядом, в новеньком джипе, мчавшемся на бешеной скорости. Перед одним неприметным перекрестком джип внезапно затормозил и резко повернул. Матвей, не успевший сориентироваться на скорости, проскочил мимо.
        В этот момент Олег Викторович Сметана обернулся. Ему показалось, что его преследуют люди Плешь, но такси проскочило мимо. «Да и откуда у них деньги на такси? - усмехнулся Сметана. - Плешь еще тот жмот!» Да, здесь он был прав, Аркадий Сидорович, впрочем, как и сам Сметана, был прижимист.
        Матвей развернулся в ста метрах от поворота и поехал медленнее. Он понял, что на безлюдной дороге, куда свернул джип, его можно будет легко засечь. Братья не читали детективов, но охотно смотрели ментовские сериалы и теоретически были отлично подкованы.
        Сметана подъехал к дому, пультом управления открыл ворота, не выходя из машины, и заехал во двор.
        - Что будем делать? - мрачно поинтересовался Матвей, припарковавший такси у соседнего дома.
        - Перелезем, - легкомысленно бросил Бенедикт, кивая на высоченный забор.
        Матвей хмуро посмотрел на брата и заглушил двигатель.
        Перелазить через забор не пришлось, калитка оказалась незапертой. Она чуть скрипнула, братья замерли. Но никто на скрип калитки не выскочил.
        Карамазовы осторожными перебежками подобрались к дому Сметаны и заглянули в освещенное окно первого этажа.
        Хлюпик и директор находились в просторной, похожей на гостиную комнате, и было слышно, как ругается Сметана. Кроме них по комнате передвигался еще один тощий мужик. Собственно, братья это поняли, когда пригляделись более внимательно: по просторной комнате бегали двое мужиков - хлюпик и тощий, а Сметана их догонял, осыпая бранью.
        Троица кружилась возле стоявшего ровно посредине комнаты стула, словно играла в популярную игру «Кто первым займет стул по свистку». Но стул, как заметили братья, был уже занят, а свистеть никто не собирался. Похоже было на то, что тот, кто занял стул, сделал это не добровольно.
        Сидевший был привязан к спинке стула грубой веревкой. Сидевшая! Она была видна братьям лишь со спины, но изредка подавала слабый звук. Матвей разглядел у связанной девицы длинные темные волосы. Сомнений в том, что в комнате находилась привязанная к стулу Ева Дворецкая, у него не осталось. Он закатал рукава куртки и предложил сделать то же самое брату.
        - Какого черта?! - визжал бегавший за помощниками Сметана, схватившийся пухлой рукою за сердце. - Разве об этом я вам говорил?! Какие такие пиар-технологии?! Зачем вы приволокли в мой дом эту девчонку?! Уроды! Негодяи и тунеядцы! Уволю! Всех уволю и наберу лучших столичных придурков!
        - Мы лучшие придурки! - визжал Бабий, обегая в сотый раз стул со злополучной девицей. - Без насилия и запугивания конкурентов в предвыборной гонке можно оказаться далеко позади!
        - Я тебе сейчас покажу насилие! - свирепо прорычал Сметана и остановился, не в силах продолжать и предвыборную, и эту гонку.
        - Не надо! - выкрикнул Гуньков и со всего маху врезался в остановившегося директора. - Не надо нас менять на столичных, - продолжил он, потирая ударенный лоб, - вы нас не выслушали! Я сейчас вам все объясню! Она много знает! Она так много знает! Тем более мы не собираемся причинять ей вреда. Сейчас она нам все расскажет, и мы ее отпустим на все четыре стороны!
        - Расскажет? - основательно задумался Сметана над дельным предложением.
        - Сейчас она все скажет про Плешь, Олег Викторович! - тут же сориентировался Бабий. - Долго ты будешь молчать, идиотка?!
        Девица слабо пискнула заклеенным скотчем ртом.
        - Идиот, - вздохнул Сметана, валясь от усталости в кресло, - открой ей рот!
        Бабий подобострастно кивнул и наклонился к пленнице. Оторвав ото ее рта половину скотча, он услышал из нежных женских уст отборный мат.
        - Может быть, - помощник снова заклеил рот девицы и оглянулся на хозяина, - не надо?
        - Надо, Бабий, надо, - махнул рукой Сметана. - Придется выслушать все, что она о вас думает. Привыкайте к конструктивной критике.
        - Уроды! Скоты! Нелюди! - разразилась пленница, как только смогла это сделать.
        - Вы совершенно правы, милочка, - поддакнул Сметана, - они у меня полное дерьмо.
        - Нет, я не понял, - обиделся Гуньков, - за что? Это Бабий ее сюда приволок, я только отдал ему ваши ключи.
        - Идея была его! - выдал Гунькова Бабий, перекрикивая ругань пленницы.
        - Кретины, - выдохнула девица, пытаясь освободиться от веревок.
        - Какая разница, - поморщился Сметана, - что было! Теперь надо думать, что со всем этим делать?
        - Немедленно отпустите меня на свободу! - потребовала пленница. - Или я обвиню вас в групповом изнасиловании!
        - Честное слово, - испугался Бабий, - я к ней не то чтобы этим самым, даже пальцем не притронулся!
        - А кто привязал меня к стулу?! Скотина! - И девица принялась зубами перегрызать веревку.
        - М-да, - задумался Сметана. Ему сейчас не хватало только обвинения в изнасиловании. Вышел, можно сказать, на финишную прямую.
        - И приготовил биту, извращенец! - продолжила обличать пиарщика девица. Под ее стулом лежала бита.
        - Пардон, мамзель. - Гуньков тряхнул шевелюрой и принял вид профессионального соблазнителя. - Пардон, погорячились. Но нам всего лишь хотелось с вами поговорить об Аркадии Сидоровиче. Пару слов и тройка предложений: кого убил, где спрятал труп, отчего погибла его теща… Признаюсь, беседа с вами доставляет мне истинное наслаждение.
        - А мне нет! - выкрикнула девица и освободившейся ногой ударила в пах нагнувшегося к ней Гунькова.
        - У! Ё! У! - Гуньков согнулся в три погибели и попятился к двери.
        - Что, сволочи, не ждали?! - Дверь внезапно распахнулась, и на пороге гостиной появился Матвей.
        Ударенный распахнувшейся дверью Гуньков отлетел в сторону окна, упал, конвульсивно дернулся конечностями и затих.
        - Раз плюнуть, - заявил Матвей и попер на попятившегося Бабия.
        - А, гады, вот вы где! - злобно прокричал Бенедикт фразу, с которой обычно давил на кухне тараканов.
        - Господи, - взмолился Сметана, вжавшись в кресло, - спаси и огради!
        - Сначала меня спасите! Меня! - прокричала девица, продолжая распутывать на себе веревки.
        - Ева? - пригляделся к девице Матвей. - Но ты не Дворецкая!
        - И не Ева, - мрачно добавил Бенедикт, разглядывая пленницу.
        - Какая разница, кто я?! - удивилась та. - Освободите меня!
        - Не, - усомнился Матвей, - спасать неизвестно кого? Василиса ничего такого нам не говорила.
        - И правильно, парни! Черт с ней! - выкрикнул Бабий, вскакивая на всякий случай за дверь.
        - Мужики, - предложил Сметана, - договоримся!
        - Вы что, остолопы?! Заодно с преступниками?! Я Мария! Кассирша из ритуальных услуг «В последний путь»! Они меня собирались пытать!
        Слово «преступники» добавило действиям братьев значимости и уверенности. Бенедикт кинулся разматывать девицу, а Матвей подошел к Сметане.
        - Не договоримся, - покачал он головой.
        - Поч-ч-чему? - заикнулся Сметана.
        - Не нравишься ты мне.
        - М-да, - протянул Сметана и заткнулся.
        Карамазовы подхватили освобожденную девицу под руки и потащили ее к выходу.
        - Мы еще вернемся! - пообещал Матвей Сметане.
        Того перекосило.
        - Господи, - изрек Олег Викторович, после того как налетчики скрылись с освобожденной девицей, - спасибо тебе, что всего этого не видела Анна Владимировна!
        Служба участкового инспектора трудна и редко непредсказуема. Выполнение обязанностей большей частью сводится к разборкам бытовых ссор и драк. Так что в принципе Семену Семеновичу Пугачу страшно повезло. Именно страшно, ему досталось самое жуткое дело, попахивающее мистикой. Коллеги по работе ему даже завидовали, хотя дело и не было запущено в производство.
        Караулить преступника, бьющего свои жертвы битой, Пугач согласился не сразу, покочевряжился перед Василисой Васильковой для порядка. Пусть девица не мнит из себя суперсыщика. Да, в некоторых способностях ей не откажешь, но и Пугач не лыком шит. Он немало повидал на своем веку.
        Но такого в его многолетней практике еще не было.
        Как и другого, чрезвычайно щепетильного момента.
        Лестничная площадка была слишком мала для двух стульев, пришлось их поставить впритык друг к другу и освободить часть прохода для назойливых жильцов, которым приспичило выходить на улицу после полуночи. Скрываться в квартире пенсионера Рюмочкина не было смысла. Двоим возле дверной щели не сесть, придется тесниться, смотреть по очереди… Да и нечего преступнику давать возможность проскочить мимо этой щели. Надежнее встретить хулигана с открытым забралом прямо в подъезде.
        - Как его узнать? - поинтересовалась Антонина Эдуардовна, млеющая от близости участкового уполномоченного.
        - Очень просто, - мягко ответил ей Пугач, - узнают обычно по определенным признакам.
        - Точно, - согласилась с ним Боблова, - по признакам. Вот вас, Семен Семенович, я бы сразу узнала, будь вы преступником!
        - Почему это? - чуть не обиделся участковый.
        - По бите, - довольно сообщила ему Антонина Эдуардовна и пояснила: - Преступник же должен ходить с битой! Если незадействованных бит в квартире Дворецкой не нашли…
        - Какая вы, Антонина Эдуардовна, однако, умная женщина!
        - Вы тоже, Семен Семенович, достаточно образованный мужчина!
        - Наша служба и опасна и трудна, - затянул Пугач.
        - И на первый взгляд как будто не видна, - подхватила Антонина Эдуардовна.
        Они вздохнули и замолчали, каждый задумался о своем. Но тут же очнулись от тихих шагов спускающейся по лестнице Аделаиды Ведьминской.
        - Если кто-то кое-где у нас порой… - сурово продолжил Пугач.
        - Честно жить не хочет, - звонко поддакнула ему Антонина Эдуардовна.
        - Про суровый бой я все знаю, - заявила Аделаида и протиснулась к выходу, - полнолуние. Не спится. Между прочим, брошенная собака Гатчиной вовсю воет в ее квартире. Обычно так воют на трупы.
        - Чур тебя, Ада! Чур меня! - испугалась Боблова.
        - Не паниковать, дамочки, - приказал Пугач и встал.
        Он подошел к квартире Евы, толкнул дверь и заглянул вовнутрь.
        - Что там? - шепотом поинтересовалась Боблова.
        - Там точно труп! - воодушевилась Аделаида, намереваясь за ней следом зайти в квартиру.
        - Стоять! - крикнул участковый и включил свет. - Ничего не понимаю.
        Понимать было нечего. Трупа, правда, не было, зато в квартире был полный кавардак. Кто-то залез, игнорируя сидящих на лестничной клетке участкового с Бобловой, и перевернул квартиру Евы вверх дном.
        - Барабашка, - предположила Антонина Эдуардовна, разглядывая на цыпочках из-за могучего плеча Пугача разбросанные повсюду вещи и перевернутую посуду.
        - Нечистая сила, - удовлетворенно хмыкнула Аделаида и улыбнулась.
        - Я этой силе! - Пугач потряс перед собой большим кулаком.
        - Да! - поддержала его Антонина Эдуардовна. - Мы этой силе еще покажем!
        - Ну, спокойной вам ночи, - зевнула довольная происшедшим Аделаида и направилась к себе.
        Глава 9
        Могильщик позарился на имущество усопшего
        Для чего Бог создал женщину из мужского ребра? Для того чтобы она беспросветно трудилась на кухне, возилась с детьми и работала, как ломовая лошадь, в бухгалтерии, отрабатывая это самое ребро?! А как же ее желания, чаяния и стремление быть человеком, ни в чем не уступая мужчине? Об этом Всевышний не позаботился. Он на чаяния и стремления фактически наплевал, вот и приходится женщинам самим добиваться того, что природа щедро дала мужчинам от рождения.
        Прежде всего брюки. Василиса достала из сумки джинсы, которые прихватила на всякий случай, развернула их и посмотрела критическим взглядом на модные, поношенные части. Можно, конечно, поспорить, что брюками мужчин снабдила не природа, а древнеримские кутюрье, которым осточертели тоги. Ей от этого не станет легче. Придется надевать джинсы и продолжать доказывать всем, что у этой хрупкой женщины мужская логика.
        Да, еще природа щедро снабдила мужчин мужской логикой. Вот этого у них не отнять! Незатейливая, без завихрений и уходов в сторону, прямая, как отесанная доска, она позволяет им переступать через многочисленные подпунктики и двигаться строго к пункту назначения. А этого так недостает Василисе! Она цепляется за все сразу, боясь пропустить что-то основное, и топчется на одном месте.
        Что она имеет на сегодняшний день? Практически ничего. Кто задушил Дворецкую, она так и не выяснила, и задушили ли девушку вообще, тоже не знает. Зато Василиса в курсе того, что на мясокомбинате «Рога и копыта» процветают мелкие несуны, а Аркадий Сидорович Плешь держит в роскошном доме петуха с курами. Это что, его лебединая песня? Или он каждый день кушает свежий куриный супчик?
        Вот ее опять унесло с прямого пути на извилистую обочину. А там, на этой извилистой обочине, одни неприятности. Василиса отложила джинсы и взялась за пострадавший костюм. Доказывать, что женщина тоже человек, можно и в юбке.
        - Нет, нельзя, - решительно произнесла Василиса и отбросила грязную юбку в сторону.
        - Ничего страшного, - подхватила юбку Юля, - если замочить, а потом хорошенько потереть…
        - Если хорошенько тереть, то ее лучше сразу выбросить, - вздохнула сыщица.
        - Ничего, - не сдавалась Юлька, - ходят же люди и в джинсах!
        - Ходят, - согласилась с ней Василькова, - но не на шпильках.
        - Да, - кивнула Юля, - в кроссовках удобнее гоняться за преступниками.
        - А я без шпилек не могу! - посетовала Василиса и поднялась на цыпочки, увеличивая свой рост. - На шпильках я выгляжу в глазах окружающих более значительной.
        - Мне кажется, - заметила Юлька, - сегодня мода настолько демократичная, что позволяет носить все и со всем. С джинсами носят все! Даже платья. По-моему, шпильки тоже.
        - Да, ничего не остается делать. - Василиса достала из сумки очередную пару туфель на шпильках и прижала их к груди. - Порой мне кажется, - доверительно поделилась она с Юлькой, - что я со шпильками родилась.
        - А мне кажется, что я родилась в джинсах и кроссовках.
        - Что-то мы отвлеклись от темы. - Василиса вспомнила про прямую мужскую логику. - Мы должны думать о смерти, а не о рождении.
        - А что тут думать? - пожала худенькими плечами Юлька. - Плешь Еву и задушил, отомстил за то, что она его бросила. Небось до этого на курах тренировался. - И она изобразила, как Аркадий Сидорович сворачивает куриную шею. - И закопал у себя на даче. У него столько земли - копай не хочу.
        - Кроме земли, у него на даче жена.
        - Она ему и помогла избавляться от тела! - чисто по-женски предположила Юлька.
        - Зачем ей это было нужно?!
        - Она хочет, чтобы муж стал депутатом! Чтобы у него появились особые полномочия и привилегии, чтобы она заняла достойное место в обществе. Если муж не олигарх, то депутат. Вполне резонно.
        - Женская логика, - фыркнула Василиса. - А у нормального человека сразу в связи с этим возникнет вопрос: а не убила бы она сама супруга, если бы узнала о его измене?
        - А откуда она узнала бы? Он вряд ли ей признался.
        - А как бы он объяснил, откуда взялось тело?
        - Подумаешь, - отмахнулась Юлька, - да можно что угодно придумать. Это как к джинсам платье надеть: зашла девица за солью и померла на пороге коттеджа. Сокрыли они тело, чтобы Плешу не приписали убийство.
        - Плешь, - автоматически поправила Юльку Василиса, - эта фамилия не склоняется.
        - Как же, - не согласилась та, - сегодня из- за выборов ее склоняют на каждом углу! И прокалываться ему не имеет смысла, иначе победит соперник.
        - В этом ты права. И если бы я думала мужской головой, то решила бы, что кандидатам убивать кого-то накануне выборов просто глупо. Это неправдоподобно, если с выборами не связано!
        - А если бы ты думала женской головой?
        - Тогда предположила, что Еву убил кто-то из помощников без их ведома.
        - Обалдеть, - изумилась Юлька, - тогда это точно был мнимый кузен!
        Она все еще не могла его простить.
        Безусловно, Юлька знала, насколько обманчиво первое впечатление. Оно ее обмануло хорошо. Слишком хорошенько, чтобы об этом взять и забыть. Она теперь всегда будет помнить, что не все красавцы, пристающие к наивным и доверчивым девушкам на скамейках, полны трепетных чувств и романтических настроений. Юлька отныне уверена, что все красавцы на скамейках - сплошь и рядом лгуны, обманщики и убийцы. Ну, не все красавцы, а только чужие. Бенедикта хоть красавцем и не назовешь, но он тоже очень привлекательный. Что-то от братьев ни слуху ни духу.
        У участкового с Антониной Эдуардовной все в порядке. Нечистая сила разошлась не на шутку, переколошматила в квартире Евы все, что можно и нельзя. Хорошо, что статуэтку полуголой нимфы не разбила, поскольку ее украли до этого беспредела. Целехонькой осталась только фотография Евы с отцом, с тем, который вечно что-то изобретал. Так снимок и стоит на комоде. А если это бесновался дух Евы, недовольный тем, что преступника все еще не нашли?! Тогда понятно, почему фотография осталась невредимой. Василиса в нечистую силу не верит, а зря. Эльвира недаром выла весь вечер. Правда, она часто воет, когда Юлька оставляет ее одну. В принципе ротвейлерам это несвойственно, но собака так привязалась к Юльке, что хочет таскаться за ней по пятам. Ну, не брать же ее на слежку за преступниками?! А почему, собственно, не брать? В следующий раз она возьмет собаку! И Бенедикта! С ними спокойнее. И куда только братья подевались? Звонить по мобильному телефону им нельзя. Вдруг выслеживают Сметану?
        От раздумий Юльку отвлекла трель телефонного звонка.
        - Беня! - выкрикнула она и кинулась к телефону. Потом несколько разочарованно произнесла: - Василиса, это тебя.
        - Руслан! - обрадовалась Василиса и схватила трубку. - Слушаю, дорогой! Слушаю!
        - Слушай, мымра, - в трубке раздался искаженный, но явно очень сердитый голос, - слушай внимательно! Если перестанешь совать свой нос куда не следует, то останешься жива. В противном случае я за себя не ручаюсь!
        - Ой-ой-ой! - воскликнула Василиса, обозленная тем, что ее назвали мымрой. - Кто бы говорил!
        - Да ты знаешь, пигалица, кто я?! - возмутился искаженный голос. - Да я, да я…
        И внезапно раздались гудки. Кто-то разъединил их милую беседу.
        - Мы на правильном пути, товарищ! - обняла Юльку Василиса. - А я так боялась, что этого никогда не произойдет!
        - Что не произойдет? - Юлька ничего не поняла.
        - Он мне угрожал! Наконец-то. Он угрожал меня убить! Это такая радость!
        - И чему тут нужно радоваться? - обомлела Юлька.
        - Мы его зацепили. - Василиса вскочила, схватила Юльку и закружилась с ней по комнате. - Мы наступили ему на хвост! Мы прижали его к стенке!
        - Кого?!
        - Преступника! Он испугался, сорвался и стал угрожать!
        - Мама дорогая, - прошептала испуганная Юлька, - Бе-бе-бе-ня!
        - Да, - кивнула Василиса, падая в кресло, - отныне нам нужна не только мужская логика, но и мужская поддержка. И чем скорее здесь появятся мужчины, тем лучше и безопаснее для нас.
        Мужчины появились не одни.
        Глядя на симпатичную девицу с вздернутым носиком и привлекательными выпуклостями, у Юльки что-то закололо в левом боку. Отлегло лишь тогда, когда она разглядела, что рука на талии симпатичной девицы принадлежит Матвею, а не его брату. Эльвира целиком и полностью поддержала хозяйку и основательно облаяла непрошеную гостью.
        - Да ладно тебе, Кнопа, хватит, - ласково проговорила ей Юлька, и собака услышала:
«Давай, дорогуша, продолжай в том же темпе! Пусть эта кукла узнает, кто в доме хозяйка».
        Эльвира успокоилась тогда, когда успокоилась Юлька. После того как Бенедикт подошел и непритворно поинтересовался Юлькиными делами, Юлька вяло промямлила, что расскажет потом.
        - Матвей? - Василиса, успевшая натянуть джинсы и обуть туфли на шпильках, возвышалась статуей Свободы.
        - Привет! Это Маша! - криво улыбнулся Матвей, не зная, как отреагирует Василиса на появление еще одного свидетеля. А в том, что кассирша была свидетелем чего-то противозаконного, он не сомневался.
        - Маша Левина, - улыбнулась особа со вздернутым носиком и протянула Василисе руку. - Я так рада, что вы настоящая сыщица! А то влипла по глупости в историю и не знаю, как из нее выбраться. Не подавать же в суд на этих идиотов за похищение!
        После «мымры» «настоящая сыщица» прозвучало как нежная мелодия, ласкающая слух.
        - Проходите, - милостиво предложила Василиса, глядя на Юльку.
        Но та не собиралась чинить препятствия. Она убедилась, что Бенедикт по-прежнему заботится о ней, а глаз с девицы не сводит Матвей. Это Юльку очень обрадовало, девица даже показалась вполне милой.
        - Пройдем. - Матвей подтолкнул Машу в комнату и провел к дивану.
        Юльке стало немного не по себе: целый день где-то носилась, разбросанные вещи собрать не успела. С другой стороны, на дворе ночь, может быть, люди специально разбрасывают перед сном вещи, чтобы им лучше спалось. Но Юлька волновалась зря, никто особого внимания на ее беспорядок не обратил. Тем более он по сравнению с тем, что случилось у Евы в квартире, был минимальным и малозаметным. Так себе бардачок, пустячок. Юлька все-таки ногой забросила Василисину юбку под шкаф и постаралась отправить туда же шпильки, оставшиеся без каблуков.
        - Вот что от них осталось! - Василиса, вводившая парней в курс дела, пока Юлька страдала по поводу беспорядка, схватила туфли и продемонстрировала их гостям.
        - Да уж, - констатировал Бенедикт, глядя на Юльку, - бедные, досталось же вам сегодня.
        - Вы представляете, - хлопнула ладошами перед своим носом Маша Левина, - я-то чего натерпелась!
        Юлька не представляла, вернее, судя по брошенным вскользь фразам о пленении девицы, не очень представляла. Подумаешь, схватили среди бела дня и увезли в неизвестном направлении. Чего ладошками-то хлопать? Да об этом тайком мечтает каждая вторая девица! Ну, с некоторой разницей, чтобы среди бела дня увозил в неизвестном направлении принц на белом коне. Ах, бедняжке не повезло! Кто ее похитил? Сметана?! А она кассирша Плешь?!
        Теперь Юлька хлопнула в ладоши перед своим носом.
        - Да, - вздохнула Маша, принимая ее одобрение после рассказа о злоключениях, - эта предвыборная гонка уже помчалась по живым людям! И как хорошо, что мальчики меня спасли!
        От слова «мальчики» Юльку опять несколько перекосило, но она быстро натянула улыбку на недовольное лицо после того, как поймала суровый взгляд Василисы. Да уж, ревновать только ей сейчас не хватает. «Хорошая Маша, Маша хорошая», - попыталась Юлька уговорить себя, как уговаривала бы собаку. «И располагающая, приятная на внешность. А! Она приятная на внешность? Конкурентка».
        На самом деле страшная сила не красота. В пособиях для девушек, желающих выйти замуж, так и должно быть записано на первой странице: «Конкуренция - страшная сила». Все остальное - для остальных.
        Нет, Юльке так никогда не везло! Чтобы ее похитили и сделали разменной монетой в политических интригах?! Обалдеть. Понятно, почему на Левину с восхищением смотрят братья и Василиса. Их-то не пытали и к стулу не привязывали. Впрочем, Василисе угрожали. А значит, угрожали и ей. Юльке!
        Так что в скором времени можно ожидать еще более худшего события, чем случилось с этой Машей.
        - Нам, между прочим, - перебила Юлька кассиршу, довольную тем, что ее наконец-то внимательно слушают, - сегодня угрожали! Только что по телефону. Сказали, что ноги оторвут, если мы не сойдем со следа преступника. - Она мрачно подумала, что лучше бы ей оторвали язык, но не смогла остановиться. - Да, мы с Василисой его прищучили, приперли доказательствами, прижали к стенке…
        - Где он?! - закричал Матвей, сжал руки в огромные кулаки и бросился в спальню. - Прячешься, сволочь?!
        - Я фигурально выразилась! - крикнула ему вслед Юлька и виновато улыбнулась.
        - Не обращайте внимания, - отмахнулась Василиса. Юля сразу же вспомнила кадры известного кинофильма, где таким же тоном сотрудник органов сообщал про задевшую его шальную пулю. - Громкие угрозы чаще не исполняют, хуже, если преступник начнет действовать исподтишка.
        - Как это не исполняют?! - возмутилась Юлька. - Этот изверг, - она поглядела на Бенедикта, - обязательно исполнит!
        - Я ему не позволю причинить вам вред, - твердо пообещал Беня.
        Юлька блаженно закрыла глаза и потопала на кухню заваривать чай. Нужно же встретить гостей как положено, да и пылающее от счастья лицо не стоило демонстрировать всем подряд, той же Левиной. Глаза все-таки открыть пришлось, когда Юлька стукнулась о дверь лбом. Но это было мелочью по сравнению со всем остальным. Ах да, Василиса не все рассказала! А им было так страшно, так страшно. Или лучше в этом не признаваться? Она не трусиха, пережила страх достойно. Правильно Василиса сделала, что не стала вдаваться в подробности. О подробностях Юлька расскажет Бенедикту сама, если он этого захочет. Расскажет, какой была бесстрашной, отважной и как ловко лазила под заборами.
        Но главным действующим лицом за столом, несмотря на Юлькины интеллигентные потуги, оказалась Левина. Понятно, что хозяйке пришлось крутиться: чай наливать, подавать печенье и варенье, ложечки с блюдцами доставать… Юлька упустила время, и оно стало работать на бывшую пленницу. Та вела себя совершенно неприлично. Принялась рассказывать Василисе о том, в какую историю она влипла! А Василиса Василькова, между прочим, была Юлькиным сыщиком! Юлькиным. Правда, ни в чем конкретном это не выражалось: Юля ей не заплатила, да и договор они заключили лишь на словах. Неужели тогда можно взять вот так и бросить клиента на произвол преступника?!
        Василиса заметила Юлькину ревность, но бросать ее не собиралась. Мало того, она сразу догадалась, что Маша Левина может им помочь в деле исчезновения Евы Дворецкой. Чем точно,
        Василиса не знала, но собиралась узнать как можно быстрее. Тянуть с этим делом было нельзя, преступник вошел в раж и продолжал отстукивать битами любопытствующих граждан. Маша с удовольствием делилась информацией с Василисой. Знала она немного, но и этого было достаточно, чтобы заподозрить Сметану и Плешь в совершении злодеяния с Евой. Вот только кого именно подозревать, Василиса пока не могла понять.
        С одной стороны, Маша описывала мучителей Сметаны и его самого как сущих монстров, залепивших ей рот скотчем, с другой стороны, и Плешь был еще тем мерзавцем! Приставал к бедной девушке и не давал ей прохода. Причем, как выяснила Василиса, начал приставать после того, как бесследно исчезла Ева Дворецкая! Словно сам ее спровадил на тот свет, с которым у него были деловые, можно сказать, дружеские отношения, и собрался крутить новый роман.
        - Ага! - многозначительно высказался Матвей, внимательно выслушав историю бедной Маши. - Вот гад! А ваш директор, случайно, не пускает гробы по второму кругу?!
        - Это как? У него и по первому мало кто берет, умрешь сама, пока дождешься, - не поняла Маша.
        - Я слышал, - прищурился Матвей, размешивая сахар в чашке с чаем, - что директора похоронных магазинов верховодят мафией, которая выкапывает трупы, захороненные в дорогих гробах, гробы изымают для вторичной торговли, а трупы опять закапывают безо всего!
        - Ужас! - проговорила Юлька, и ее рука застыла с печеньем у рта.
        - Какая фигня, - поморщился Беня, - двойная работа, кому это надо?
        - Не скажи, - замотала головой Маша, - всем надо! За двойную работу больше платят.
        - Значит, выкапывает, - покачал головой Матвей и отбросил ложку в сторону от чашки. - Вот гад!
        - Не знаю, - честно призналась Маша, пожимая плечами, - если выкапывает, то без меня! То есть естественно, что без меня. Только я хотела сказать, что делает он это в обход кассы.
        - Ага, - мрачно посмотрел не нее Мотя, - его можно привлечь за сокрытие доходов!
        - Или за раскрытие усопших! - поддержала его Маша, которой, по всей видимости, не терпелось увидеть своего начальника в тюремном одеянии.
        - Этого не может быть, - отмахнулась Василиса, и Юлька, глубоко вздохнув, все-таки доела печенье. - В его предвыборном положении нельзя делать неосмотрительных шагов. Тем более об этом я читала в каком-то детективе. Вряд ли подобное происходит в реальной жизни…
        - В реальной, может, и не происходит, - хмыкнул Матвей, - а в загробной чего только не бывает!
        - Да! - снова поддержала его Маша. - В загробной чего только не происходит! Вчера вот заказали три венка, а выкупили только два. И куда, я спрашиваю, третий дену? Себе? Там как раз написано «На долгую память». Или не так давно привезли заказ для усопшего. Его жене приснилось, что он пришел к ней и поинтересовался: «А почему меня без моей любимой биты похоронили?!»
        - Биты? - заинтересовалась Василиса.
        - Да, биты, - продолжила Маша. - Она, несчастная, уже успела замуж выскочить, думала, что внезапно усопший муж ей приснится с требованием сохранять ему верность, а он приснился с битой. Так вот она обрадовалась и привезла сразу пять бит, чтобы мы их захоронили в его могиле. Я еще думала, как же такой заказ через кассу проводить?
        - И как? - полюбопытствовала Василиса, опасаясь сбить девушку с мысли.
        - Нормально, провела задним числом, а что оставалось делать?
        - Я про биты спрашиваю. Захоронили?
        - Как же! Они исчезли на следующий день, после того как Аркадию Сидоровичу трижды позвонила какая-то девица. Потом он сам разбирался с клиенткой. Я здесь совершенно ни при чем. Говорю же, такая чертовщина кругом!
        - Понятно, - процедила Василиса.
        - Что вы, - всполошилась Маша, - черти из сферы непонятого!
        - Непознанного, - поправила ее Юлька, довольная тем, что вставила умное словечко.
        Маша не стала спорить, принялась повторять в подробностях рассказ о том, как ее похищали, привязывали и пытали. Юлька догадалась, что Левина мазохистка и воспоминания о плене доставляют ей массу приятных минут. Та, правда, еще требовала от Василисы возмездия похитителям за свою израненную психику. Юлька догадывалась, что с психикой у Левиной давно уже не все в порядке…
        Матвею нравилось его жуткое предположение, он недолго слушал повтор, перебил Машу и принялся доказывать той, что она фактически рискует жизнью, работая за кассой в магазине «В последний путь». Маша простила Моте то, что он ее перебил, и с удовольствием перевела разговор на свою собственную безопасность. «Точно мазохистка», - подумала Юлька, допила чай и поднялась, чтобы предложить гостям добавку.
        Бенедикт посмотрел на часы и остановил брата.
        Ночь складывала свои полномочия, мало того, она собиралась пролететь совершенно незаметно, уступив место слабому серому рассвету. Оставалось несколько часов для сна. Несколько часов - а за ними тяжелый труд сыщика. Мозговой штурм, атака умных клеточек, головная боль, если умозаключения не приведут к новой версии. А для этой версии, как поняла Василиса, были существенные предпосылки.
        Юля не стала никого задерживать, хоть ей и не хотелось, чтобы Бенедикт уходил. Не потому, что она вдруг внезапно осознала, что влюбилась в соседа, рядом с которым прожила всю сознательную жизнь. Не хотелось, и все. Без комментариев. Нет, Василиса должна была ей прокомментировать все то, что она услышала от Маши. Юля видела, как загорались пытливые огоньки в глазах сыщицы! Василиса что-то поняла, и Юльке не терпелось это узнать.
        - Думаю, - сказала Василиса прощаясь с братьями и Левиной, - Маша спокойно доберется до дома.
        - В этом, - хмыкнул Матвей, - можете не сомневаться. - И показал кулак в сторону выхода. Наверное, преступнику. Или Сметане с со товарищи, похитившими девушку. Но те после громкого освобождения Левиной вряд ли повторят попытку несанкционированного захвата.
        - Спасибо, Мотя, - проникновенно произнесла Маша и посмотрела на Матвея Карамазова так, что Юльку снова перекосило. Ну ничего она с собой поделать не могла!
        Бенедикт смотрел на Юльку. Она улыбнулась ему, что получилось очень даже искренне. Он взял с нее обещание, что, если им снова позвонят с угрозами, пусть не стесняются и зовут его. Бенедикт же возьмет с собой в постель мобильный телефон, номер которого Юлька быстро записала, а сон у него будет очень чутким. Ей сразу захотелось, чтобы преступник не просто еще раз позвонил, а продолжал звонить им всю ночь! Безусловно, после того, как Василиса расскажет, до чего же она додумалась.
        - Пять бит, теперь мы знаем, откуда взялись эти биты, - задумчиво начала Василиса, закрывая за гостями дверь на все имеющиеся в арсенале замки. - Он использовал только три. Осталось две биты. Нужно найти того, у кого остались две биты.
        - Мы его уже нашли! - подсказала Юлька, когда они вернулись на кухню. - У Плешь в кабинете стояла корзина с битами! Могильщик позарился на имущество усопшего. - Она осеклась, заметив, что после общения с Левиной стала использовать в разговоре профессиональные термины.
        - Корзина у него стояла с клюшками для гольфа, - напомнила Василиса, - а бита была одна. Где же еще одна? Вот в чем вопрос.
        - Мне кажется, - заметила Юлька, убирая со стола, - вопрос в другом. Плешь преступник, и его нужно сажать в тюрьму. Пытать, как кассиршу, чтобы он признался, что сделал с Дворецкой.
        - Преступник? - Василиса, когда думала, не могла делать несколько дел одновременно, так что чашки пришлось мыть Юле. - Это еще нужно доказать. Начнем с того, что нужен мотив.
        - Да, - обрадовалась Юлька, занимаясь чашками в раковине, - начнем!
        - Мотив у Аркадия Сидоровича был, Ева ему изменила.
        - Она изменила Сметане!
        - Она изменяла им обоим. Но Аркадию Сидоровичу могла и надоесть. Он решил ухлестнуть за кассиршей, да и жена ни о чем не должна была догадаться. А длительные отношения, как их ни скрывай, когда-нибудь обязательно вылезут наружу. К тому же он жадноват, на двух любовниц тратиться не захотел. Одной-то преподносил все, что под руку подворачивалось. Скорее всего, это он приволок Еве биты. Зачем? Я повторю - от жадности. По ее обстановке в квартире понятно, что в нее волокли все, что плохо где-то раньше лежало.
        - Не хотела бы я иметь таких любовников, - фыркнула Юлька. - Ой! Да я вообще никаких любовников иметь не хочу! От них одни неприятности.
        - Ева взяла биты, кинула куда-нибудь в угол. Они попались на глаза преступнику, и он взял их на вооружение. О чем это говорит?
        - О чем?
        - О том, что он не профессиональный киллер. Те предпочитают иметь собственное оружие или орудие убийства.
        - Ой, убийства?!
        - И на спонтанность, на аффект ничего в квартире Евы не указывает. Сокрытие всех следов - это не аффект, уж поверь мне, дорогая…
        - Я верю! Верю!
        - Что получается? Преступник бывал у Евы и раньше, если присмотрел для себя биты и забрал их. Ведь биты не нашли. Он был любителем, раз ими воспользовался. И слабаком, коли не раскраивал жертвам головы.
        - Или сильным, но раскраивать им головы не собирался…
        - Хорошо, - согласилась Василиса, - значит, ему была нужна одна Ева, остальные пострадали просто из-за того, что заглядывали в квартиру. А он там в это время искал какой-то забытый предмет. То, что могло бы нас навести на след преступника или навевало ему воспоминания о каком-то приятном событии.
        - Логично, - согласилась Юлька. - Чего ему торчать там по другому поводу? Или его постоянно тянуло на место преступления? Но Пугач ничего не нашел.
        - Мы тоже ничего особенного не нашли, кроме перстня и исчезнувшей челюсти. Последнее, кстати, говорит о том, что наш преступник уже в годах.
        - Наш?! - обомлела Юлька и чуть не выронила последнюю чистую чашку из рук.
        - Значит, он пожилой, сентиментальный, слабый и вороватый…
        - Плешь! - воскликнула Юлька. - Или Сметана! Оба подходят!
        - Непонятно только, каким образом они исчезали из квартиры Евы.
        - Через чердак!
        - Пожилой, сентиментальный, слабый, вороватый преступник не добежит до него за минуту.
        - Это можно проверить, - подсказала Юлька, - загнать на чердак пенсионера Рюмочкина.
        - А если он не побежит? - засомневалась Василиса, хотя мысль подруги показалась ей интересной.
        - А куда он денется? - Юлька пожала плечами и указала на мирно сопящую на диване в комнате собаку. - Эльвира за ним уже гналась! Так Рюмочкин поставил мировой рекорд по бегу с препятствиями.
        - Вряд ли пожилой любовник забежит на чердак с телом Евы наперевес, да еще за минуту…
        - Забежит, забежит! Рюмочкин, когда за ним Эльвира гналась, как раз сломанный телевизор в ремонт везти собирался! Так с телевизором в обнимку и побежал на чердак. Самое интересное, что наверху он у него заработал!
        - Получается то, что все получается. Неясно одно - куда он дел Еву.
        - На чердаке оставил. Чердак-то в тот день никто не проверял! А сам ушел через другой подъезд.
        - Юля Гатчина, - торжественно произнесла Василиса, - ты подаешь надежды! Из тебя получится великолепная сыщица!
        - Правда?! Здорово! Тогда я тоже начну ходить на шпильках. Нет, сначала найдем этого пожилого и сентиментального убийцу, а потом и начну.
        Василиса больше ничего не сказала, Юлька напомнила ей об испорченных туфлях. Она пошла в комнату и, простившись с ними несколько сентиментально, как пожилой преступник, отправила их в последний путь - в мусорное ведро.
        Глава 10
        У нас упокоилась двоюродная бабушка
        Двугорбый мост гудел, как улей с рассерженными пчелами, и издали казался пестрой массой, еле сдерживаемой флегматичными, но серьезными сотрудниками органов УВД. С одной стороны моста проводился митинг в поддержку кандидата в депутаты городского собрания Олега Викторовича Сметаны, с другой стороны моста закрепились сторонники Аркадия Сидоровича Плешь. Противники не пересекали импровизированную пограничную линию посредине надземного сооружения, но орали громко, стараясь докричаться друг до друга.
        - Даешь Сметану! Лучшего из лучших! - кричал воинственно настроенный толстый лысый мужик с дряблой, но решительной физиономией.
        - Даешь Плеша! - пронзительно и звонко кричал высокой, тощий мужик с длинными бакенбардами. - Наилучшего из наилучших!
        - Ха! Плеша ему подавай! - кривился толстый. - Чем он тебе заплатил?! Поминальными венками?!
        - Ха! Сметаны захотел! - отвечал ему тощий. - Откупился ливером?!
        - Сметану! Сметану! - скандировала дородная бабуля в ситцевом платке.
        - Плеша! Плеша! - старалась перекричать ее тщедушная пожилая дама в соломенной шляпе.
        - Сметану!
        - Плеша!
        Если мужчины старательно, глядя на суровые лица милиционеров, сдерживались и ругались на расстоянии, то женщин это расстояние явно не устраивало. Их тянуло разобраться тет-а-тет. Бабуля в платке выскочила первой на середину моста и кивком подозвала пожилую даму в соломенной шляпе.
        - Сметану! - прокричала бабуля и заложила руки в боки.
        - Плеша! - навстречу ей выскочила дама в шляпе.
        - Сметану! - выставила вперед ногу бабуля и внезапно зашептала: - Сколько дал-то?
        - Плеша! - выкрикнула для толпы дама в шляпе и ответно прошипела: - Сущие пустяки.
        - Вот гад Плешь! - искренне выкрикнула бабуля в толпу и шепнула приятельнице: - А наш- то расщедрился, по сотне каждому отвалил.
        - Вот гад! Вот гад! - сердечно проскандировала дама в шляпе. - Я тут за полсотни горло порчу…
        - Сметана! …И обещал добавить двадцатку, если мы вас перекричим.
        - Сметана?! - неожиданно выкрикнула дама в соломенной шляпе и замолчала, округлив глаза в очках.
        - Я тебе говорила, Олимпиада Осиповна, что нужно за Сметану глотку драть. Сметана!
        - Плешь-шь-шь! - менее уверенно выкрикнула расстроенная дама в шляпе, которая, почувствовав настроение хозяйки, от порыва легкого ветерка съехала набекрень.
        - Сметана! Сметана! - воодушевленно прокричала бабуля, победоносно поправила ситцевый платок и вернулась в толпу.
        Пожилая дама в соломенной шляпе вернулась к своим, но ее настрой был явно пораженческим.
        - Телевидение приехало! - выкрикнул кто-то из сторонников Сметаны.
        Дама в соломенной шляпе принялась выуживать из сумочки зеркало и помаду, бабуля также принялась рыться в своем ридикюле. Лысый мужик достал из кармана носовой платок и протер лысину, тощий поплевал на ладони и прилизал ими бакенбарды. На мгновение мост заполнила суета.
        - Господа! - раздался крик приехавшего журналиста. - Пока идет установка оборудования, просьба ко всем: повернуться к лесу передом!
        - Чего еще?! - не поняла бабуля, выуживая из ридикюля второй платок и собираясь заменить им первый.
        - Спинами к камере не поворачиваемся, граждане электорат! - громко прокричал журналист. - Кому охота на ваши спины любоваться?! Не портите картинку, встаньте к лесу передом!
        Дама в соломенной шляпке успела одним движением руки подкрасить губы и теперь улыбалась ими в установленную поблизости камеру. Она гордо оглянулась на бабулю в новом ситцевом платке, которая оказалась гораздо дальше. Хотя телевидение подъехало со стороны приверженцев Аркадия Сидоровича, но все же удерживало нейтралитет.
        - Дорогие телезрители! - объявил журналист в микрофон, когда оператор уткнул в него камеру. - Сегодня мы с вами находимся практически в зоне боевых действий, где идет борьба за наше светлое будущее. Противостояние двух кандидатов решается на двугорбом мосту, памятном месте, на котором несколько веков назад горожане выражали свое недовольство существовавшим в их времена монголо-татарским игом. У нас нет монголо-татарского ига, но горожане продолжают бороться за свои интересы…
        - Сотня и двадцатка, - шумно выдохнула стоявшая рядом с ним пожилая дама в соломенной шляпе.
        - Вот он, глас народа! - торжественно закруглил монолог журналист и сунул микрофон Олимпиаде Осиповне. - Скажите, какие идеалы вы защищаете, бабушка?
        - Бабушка?! - взвизгнула дама в шляпе. - Какая я тебе бабушка?! Да это же просто хамство!
        - Дорогие телезрители! Сторонники Плешь считают поведение кандидата в депутаты Сметаны хамством! А что скажут по этому поводу те, кто радеет на Сметану?
        Журналист с микрофоном потопал на другую сторону моста, за ним, еле поспевая с тяжеленной камерой на плечах, пошел оператор, снимающий по пути возбужденные и довольные лица.
        Не каждому так повезет - оказаться в телепередаче!
        - Куда?! - взвизгнула дама в шляпе. - Я еще не все сказала!
        Но журналисты-телевизионщики уже работали с противоборствующим электоратом.
        - Свободу слова! - обреченно выкрикнула дама в шляпе. - Нет произволу! В нашей стране нет свободы слова! Даешь Сметану! Сметан-у-у- у! Сотню-у-у-у! С двадцаткой…
        На нее косо смотрели стоящие рядом озлобленные граждане.
        - Ой! - всплеснула руками дама и тут же исправилась: - Плешь! Плешь!
        Телевизионщики продолжали держать нейтралитет и опрашивать обе стороны.
        Помимо них совершенно нейтральными были Василиса Василькова с Юлей Гатчиной, затесавшиеся поначалу в ряды сторонников Сметаны.
        Василиса искренне считала, что в таком шумном месте, как двугорбый мост с электоратом, можно разжиться информацией о кандидатах. Люди знают гораздо больше, чем говорят. А если их раззадорить…
        Юлька первый раз попала на подобное мероприятие, но узнала своих бывших сокурсников, подрабатывающих на выборах. Они орали громче и лучше всех. Юлька даже загордилась и в их поддержку выкрикнула: «Миру мир!», чтобы не обижать ни тех ни других. Сокурсники были и на той и на другой стороне моста. Решиться кричать за кого-то одного: Сметану или Плешь - Юлька не хотела. Оба могли оказаться преступниками.
        Василиса, пока Юлька оглядывалась и кивала товарищам по учебе, на этот раз не товарищам по борьбе, пыталась разговорить толстого лысого мужика, тайно делясь с ним информацией, что сторонники Плешь готовят меморандум с клеветническими целями против достойного во всех отношениях Олега Викторовича. Мужчина тут же отозвался.
        - Кто бы говорил! - закричал он басом. - Да Плешь сам ворюга!
        Юлька, стоявшая рядом с ними, даже подпрыгнула от неожиданности и, вместо воздушного поцелуя, который должен был стать ответным на поцелуй Вити Некрасова, нравившегося ей на протяжении пяти лет, изобразила дрогнувший жест рукой, напоминающий очень даже нехороший. Витя пожал плечами и отвернулся.
        - Правильно! - поддержала Василиса человека с басом. - А еще он и…
        - Хапуга! - докричал за нее лысый мужик.
        - Вы повторяетесь, - едко заметила ему рассерженная Юлька.
        - Тогда Плешь ворюга, хапуга и уголовник!
        - Уголовник? - зацепилась Василиса. - А что вам об этом известно?
        - Тюрьма по нему плачет!
        - Я тоже так считаю, - заметила Василиса, взяла мужчину под руку и повела в сторону. - Думаю, мы тоже можем составить свой меморандум…
        Юлька не пошла за ними следом. Она удивленно подняла брови, глядя на то, как мило беседует Василиса с противным, грубым мужиком разбухшей как на дрожжах комплекции. Глядя на них, становиться сыщицей Юле расхотелось. Если приходится общаться со всеми подряд…
        Она кинула взгляд на Некрасова, но тот перестал обращать на нее внимание и принялся активно обнимать стройную блондинку, повисшую на его шее. Блондинка висела и кричала что-то про Сметану. Юлька из вредности стала скандировать: «Плешу - ура!»
        - Тебе категорически нельзя появляться на подобных мероприятиях, - заявила Василиса, отдышавшись, когда они спрятались за углом дома, стоявшего неподалеку от двугорбого моста. - Разве можно не ориентироваться до такой степени?! Нет, выборы точно не твое дело. Я вот тихо занималась подрывной деятельностью, а не кричала об этом на всю округу.
        - Я тоже не собиралась кричать, - призналась Юлька, - как-то само собой вырвалось.
        - Вот это «вырвалось» стало последней каплей и сорвало нам все планы. Как мы теперь узнаем о том, что думает народ?
        - По телевизору, - наивно ответила Юлька и кивнула в сторону моста.
        Василиса усмехнулась и глубоко вздохнула. Конечно, что-то она узнала у толстяка, но это следовало раз пять проверить. Можно было бы прогуляться и обойти мост с другой стороны, там бы их приняли с распростертыми объятиями. Юлька все-таки совершила героический поступок. Но пока они будут обходить мост, а сторонники Сметаны напрямую их не пропустят, митинги благополучно завершатся. Телевидение уже возвращается обратно к своему автомобилю. После этого разойдется и электорат, сделавший свое дело.
        Вечером электорат прильнет к экранам телевизоров и будет продолжать орать, на этот раз своим близким, чтобы те бросали все и бежали любоваться родственниками, занявшими активную жизненную позицию в борьбе за их светлое будущее.
        И все были довольны: и кандидаты, увидевшие воочию борьбу противоположностей, и их сторонники, организовавшие ее за сущие пустяки. Только Василиса выглядела недовольной. Она рассчитывала получить гораздо больше сведений, чем получила. Надежда на то, что мероприятие повторится, безусловно, витала в накаленном людским азартом воздухе. Но когда? Василиса не могла долго ждать.
        Нужно действовать, причем чем скорее, тем лучше. Василиса чувствовала, что преступник вышел на финишную прямую, раз повторился со звонком. Он угрожал ей и сегодня утром. Василиса ничего не сказала впечатлительной Юльке, скрыла этот звонок и от братьев Карамазовых. Пока нет прямой угрозы, их лучше не задействовать, они могут наломать дров.
        - Пойдем отсюда, - предложила она Гатчиной, проследив за успешным отъездом съемочной группы.
        - Может быть, обойдем и с другой стороны… - Юлька чувствовала вину. И как только она не сдержалась? Это ее первая любовь Витя Некрасов виноват! Нет, она сама. Не стоило искать внимания Некрасова, у него своя жизнь, у нее своя. Есть и Бенедикт.
        - Не будем обходить, - помотала головой Василиса, - поедем к Левиной. Мы с ней договорились.
        Юлька знала, что Василиса собиралась «В последний путь». В смысле названия магазина похоронных принадлежностей, где Машка работала кассиром и, как выяснилось, приемщицей заказов одновременно. Она должна была сообщить, когда Аркадий Сидорович соизволит посетить свое заведение. Обычно он приходил в полдень. Василиса посмотрела на часы, взяла Юльку за руку и повела к машине.
        Магазин «В последний путь» находился на отшибе. Почему-то все товары подобного рода предпочитают продавать в малоприметных местах. Впрочем, в родном городе у Аркадия Сидоровича Плешь отчего-то не было конкурентов, а потому в рекламе своих товаров и услуг он не нуждался.
        Торговля шла ни шатко ни валко. Земляки, к великому сожалению Аркадия Сидоровича, не умирали как мухи, а цепко держались за хилые жизни. До такой степени цепко, что за весь день магазин мог посетить всего один покупатель.
        Аркадий Сидорович списывал невезение на новомодную диету солнечным светом и водой и надеялся, что в скором будущем все изменится к лучшему. Став депутатом городского собрания, он мог бы узаконить курение в общественных местах, а еще лучше в больницах, поликлиниках и школах. Все равно курят, так пусть это делают законно. Еще он мог бы разрешить эвтаназию, запретить психотерапевтов, еще… Да, вариантов было много.
        Вошедшие после полудня в магазин две девушки с первого взгляда посулили ему немалую прибыль. Особенно та, что была одета в строгий классический костюм, этакая элегантная простота, и обута в дорогие туфли на шпильках. Она решительно прошествовала к прилавку, на ходу изучая застывшего возле двери директорского кабинета Аркадия Сидоровича.

«Море волнуется раз…» - подумала, глядя на Плешь, Василиса.
        Через два мгновения он «отмер».
        - К вашим услугам, дамы! - Аркадий Сидорович поспешил навстречу девушкам. - Все к вашим услугам!
        - Да, - пискнула Маша со своего места за кассой, - мы готовы на все, чтобы помочь вам достойно отойти в мир иной!
        - Машенька, - укорил ее Плешь, - сколько раз я вам говорил, чтобы вы следили за своей речью. Дамы не сами собираются отойти в мир иной. У них… - И он вопросительно уставился на Василису.
        - У нас упокоилась двоюродная бабушка. - Василиса озвучила заранее заготовленную легенду.
        - У них упокоилась двоюродная бабушка! - искренне обрадовался Аркадий Сидорович.
        - Какая радость! - воскликнула Маша, но тут же осеклась и поправила себя: - Какое горе!
        - Да, - согласилась с ней Василиса, незаметно подмигивая, - горе.
        - Мы вам поможем с ним справиться! - воодушевленно заявил Плешь. - Соединим, так сказать…
        - Каким это образом? - испугалась Юлька, прячась от Могильщика за спину Василисы. - Соедините нас с ней?!
        - Соединим желаемое с действительностью, - гордо пояснил Аркадий Сидорович и подвел Василису к выставленным образцам венков. - Какую надпись вы желали бы увидеть на траурной ленте?
        Подготовленная легенда дальше упокоившейся двоюродной бабушки не распространялась, так что пришлось импровизировать буквально на ходу.
        - Какую вы сами посоветуете, - мудро заметила Василиса.
        И Аркадия Сидоровича понесло.
        Он принялся хватать венки и демонстрировать траурные ленты, одновременно с этим обращая внимание покупательницы на качество предлагаемого товара. Цветочек к цветочку, веточка к веточке. Он так самозабвенно обо всем рассказывал, что Юльке стало тоскливо. Она, инстинктивно опасаясь за свою безопасность - Могильщик, он и есть могильщик, да еще к тому же и фанат своего дела, - попятилась в сторону кассы и остановилась, уперевшись в нее попой.
        - Как ты можешь здесь работать? - прошептала она Маше.
        - Зато у меня уйма времени. - Та показала ей из-под прилавка детективный покет. - Покупателей мало.
        - Я бы не смогла сидеть среди гробов, - покачала головой Юлька, глядя на то, как от венков Плешь перебежал в их сторону.
        - Какой предпочитаете? Имеются все цвета на любой вкус и выбор! - суетился он возле Василисы.
        Василиса изобразила глубокое раздумье. Если аванс за венок был еще вполне приемлемым и за ним можно было не возвращаться, то тратиться на гроб она не собиралась.
        - Розовый! - объявила Василиса.
        - Розовый? - повторил озадаченный Аркадий Сидорович.
        - Да, - кивнула Василиса, - наша двоюродная бабушка любила розовый цвет. - Она печально улыбнулась. - Представляете, она была оптимисткой! Это в наше-то время.
        - Не представляю, - честно признался Плешь, его оптимизм ограничивался мечтами о свидании с кассиршей.
        - Я тоже мало представляю, что именно хотела бабушка, - заявила Василиса и принялась фантазировать. - Но ее последним желанием был розовый гробик с белыми рюшечками, мягкой подушечкой, такой милый и ни к чему не обязывающий стиль Барби… - Теперь понесло Василису.
        Маша и Юлька с изумлением смотрели на то, как она перебегала от одного к другому деревянным ящикам, заглядывала под их крышки и что- то щебетала.
        - А на складе?! - спросила Василиса, когда осмотрела содержимое всех гробов.
        - Что на складе? - не понял Аркадий Сидорович.
        - Может быть, - предложила Василиса, - нам с вами присмотреть желаемую бабушкой расцветку на складе?! Из этих, - она кивнула в сторону деревянных ящиков, лакированных или обитых плюшем, - ничего бабушке не подходит.
        - Ваши слова, - вздохнул Плешь, - да Богу в уши! Склад?! Что вы говорите, голубушка?
        - Если там нет ничего розового, то мы можем спросить у бабушки, возможно, она еще передумает и выберет красную тару со склада!
        - Там ничего нет, - отмахнулся Плешь, - потому что и склада-то нет. Эти бы продать… Что вы сказали про бабушку?! Спросите у нее?! - Он прищурился, внимательно уставившись на клиентку.
        Василиса поняла, что оказалась на грани провала. Но ее так просто гробами не возьмешь!
        - Конечно, - она подошла близко к Аркадию Сидоровичу и зашептала ему на ухо, - на спиритическом сеансе! Вы разве не общаетесь с духами? Между прочим, сегодня в моде новопреставленные, и не только бабушки. К примеру, раба Божья Ева. Она на спиритических сеансах рассказывает всю правду…
        Плешь побледнел и схватился за сердце.
        - Машенька, - пробормотал он, - обслужи, пожалуйста, эту даму сама. Пардон, мадам, - обратился он к Василисе, - дела, дела! - И трусцой побежал в кабинет.
        - Испугался, - удовлетворенно процедила Василиса, глядя на закрытую за ним дверь. - Значит, рыльце в пушку.
        - Склада действительно нет, - призналась Маша, - а мне понравился розовый гроб с белыми рюшечками. Я хоть и не блондинка, но стиль Барби люблю. Он такой жизнерадостный.
        - Правильно, - похвалила ее Василиса, - после всего этого, - она обвела глазами торговый зал с ритуальными принадлежностями, - тебе нужны положительные эмоции. М-да, конечно, я не надеялась, что тело Евы хранится в одном из этих гробов до сих пор, но проверить следовало. Может быть, оно там хранилось и оставило после себя зацепку. Нет никаких зацепок, кроме испуганного Плешь.
        - Он точно чего-то боится, - подтвердила Маша, - даже домогаться перестал.
        - Где у него еще могут быть нычки? - вслух подумала Василиса.
        - Надо же, - до Юльки дошло как до жирафа, - какая отличная идея - спрятать тело Евы в гроб! Если кто и обнаружит, можно сказать, что клиент решил сам проверить товар.
        - Да, - согласилась с ней Василиса, - идея действительно неплохая. Мария, когда в городе последний раз хоронили?
        Маша задумалась и принялась прикидывать, после чего заглянула журнал.
        - Принадлежности покупают сразу, хоронят обычно на третий день. - Она провела наманикюренным пальчиком по строчкам. - В прошлом месяце, в этом еще никто не умирал.
        - Жаль, - вздохнула Василиса, ее версия потерпела фиаско.
        - Вот и Плешь очень сожалеет, говорит, что, если народ станет долгожителем, мы с ним пойдем по миру. Товар хорошо продается весной и осенью. Летом все из последних сил трудятся на дачах и помирать не собираются.
        - Что ж, - подвела итог Василиса, - отрицательный результат тоже результат.
        - Но он испугался! - напомнила ей Юлька.
        - Это мы будем иметь в виду, - пообещала ей Василиса и еще кое о чем расспросила Машу.
        Юлька не прислушивалась, ей захотелось выйти на свежий воздух. Но у дверей она услышала фразу про братьев Карамазовых и задержалась.
        Ничего для нее страшного не озвучили. Маша призналась, что после работы ее теперь встречает Матвей Карамазов и довозит до дома на такси.
        Юлька выскочила на улицу, где ярко светило солнце, чирикали воробьи и проносились по дороге машины. Как хотелось жить! После этого магазина особенно. Но она не собиралась складывать лапки, она собиралась активно помогать Василисе, вышедшей на тропу войны.
        Юля подслушала разговор Василисы с преступником. Правда, слушать особенно было нечего, тот небось вновь угрожал, а Василиса пообещала ему стать Немезидой и неотвратимым возмездием. Она ничего не сказала Юле, а та не стала ее расспрашивать. Просто теперь Юлька решила проявлять больше бдительности. И не просто свежий воздух позвал ее на улицу. На улицу ее позвала тревога.
        Вдруг, пока они любезничают с Могильщиком, его подручные устанавливают на днище автомобиля Васильковой бомбу?! Юлька встала на коленки и заглянула под днище машины. Вроде бы все то, что должно быть, какие-то трубы. Зря она не посмотрела сюда раньше, теперь могла бы сравнить.
        Юля встала и ударила ногой колесо. Ничего, крепкое. Осмотрела другие колеса - проколотых не оказалось. Боятся, наверное, уважают. Знают, если что, то сюда явится весь таксомоторный парк! Вот тогда пощады Могильщику не будет. И чего Василиса с ним церемонится?
        Скорее всего, так и было. Он задушил Дворецкую, вместе с ее бездыханным телом скрылся на чердаке и вышел из другого подъезда, возле которого его ждал катафалк. Нет, просто автомобиль, катафалк заметили бы вездесущие соседи. А тело Евы Могильщик спрятал в один из гробов. Жаль только, что от него ничего не осталось. В детективах в таких случаях обычно находят серьгу или кольцо. Ах да! Кольцо они нашли, но не в гробу. Далее могильщик под покровом ночи выкопал могилу и спрятал в ней тело Евы. Почему Василиса подумала, что он может спрятать тело только в подготовленную для новопреставленного покойника могилу? Сам не выкопает? Значит, его подельники расстараются. Плохо, что они не знают конкретно, кто его подельники, на митинге их было так много.
        Глава 11
        За эти сведения пострадала Ева Дворецкая!
        Заставить мужчину жениться - это то же самое, что сгореть на инквизиторском костре за женские идеалы. А если холостяку попадается скромная, приятная во всех отношениях дама, стесняющаяся сделать первый шаг навстречу любимому человеку, то этот холостяк так и останется холостяком на всю оставшуюся жизнь. Подтолкнуть мужчину к решительному поступку можно, но совершенно неизвестно, куда он полетит после толчка. Вдруг к наглой, более расторопной сопернице?
        Антонина Эдуардовна Боблова рассуждала о смысле жизни, нарезая мелкими кубиками картошку для борща. Семен Семенович любит вылавливать из борща кубики, так она и сделает ему приятное. Пусть эти кубики подскажут его черствому, закаленному в противоборстве с хулиганами и преступниками сердцу, что рядом с ним есть одинокая женщина, относящаяся к нему так хорошо, что готова варить ему борщи каждый день всю жизнь!
        А что осталось от той жизни? Всего ничего. Нужно торопиться, успеть пожить для себя, не ровен час, так и получишь по голове тяжелым спортивным предметом. Получишь просто так, фактически ни за что, как пострадал пенсионер Рюмочкин. Конечно, он оклемался, но потерял память, и почему-то местами: что-то помнит, а что-то нет. М-да, голова такой сложный орган, ее нужно беречь от ударов.
        Правда, само преступление Рюмочкин описывает в мельчайших подробностях. Дескать, он услышал в квартире Дворецкой сдавленный крик, побежал на помощь. А в квартире оказалась полная темнота и преступник. Рюмочкин на ощупь пробрался к фигуре, которая ему поначалу показалась знакомой, но ничего пощупать толком не успел. Хладнокровный убийца (конечно же убийца, ведь он хотел убить беззащитного пенсионера!) нанес ему упреждающий удар.
        Кто это был, пенсионер не помнил. Отшибло у него в этом месте память. Да и в который раз нужно повторять, что в квартире Дворецкой было темно, а свет включить он побоялся.
        Соседи собирались на лавочках днем и вечером, и польщенный их вниманием пенсионер в сотый раз пересказывал странную историю с привидением, делая небольшие перекуры для того, чтобы отдохнуть от горьких воспоминаний. Вот только, как заметила пронзающим до скелета взглядом Аделаида Ведьминская, курил он теперь дорогие сигареты и за кефиром больше не бегал, а чинно ходил в магазин за продуктами. Его потребительская корзина после выхода из больницы стала гораздо разнообразнее.
        Рюмочкин объяснял это внезапным получением наследства от почившего дядюшки и признавался, что наследство - так себе, одна мелочь, крупная рыба еще впереди. Что он хотел сказать загадочными намеками, никто не понимал, а сам пенсионер ничего об этом больше не помнил. И чтобы не рисковать здоровьем, в злополучную квартиру не совался.
        Но она не оставалась без внимания. Участковый уполномоченный Семен Семенович Пугач, после того как навел в ней вместе с Антониной Эдуардовной порядок, охранял квартиру по мере возможности. А возможности у него были ограничены - только после семи часов вечера. Именно к этому времени Антонина Эдуардовна и варила борщ.
        Но на этот раз Пугач задержался. Ему пришлось участвовать в оцеплении утреннего митинга, потом разбираться с провокаторами, затеявшими в самый последний момент драку. Провокаторов было двое: толстый с лысиной и тонкий с бакенбардами. Разбираться с ними не было прямой обязанностью участкового инспектора, а лишь косвенной. Но начальство разбираться не стало, тем более намечался еще один вечерний митинг, и оставило участкового с хулиганами. Ему пришлось заполнять протоколы и вести с нарушителями порядка душещипательные беседы. К окончанию рабочего дня Пугач разобрался и с толстыми и с тонким. Те дали ему искренние обещания больше не применять друг к другу физическую силу, и инспектор их отпустил.
        Но ему не повезло. Практически тут же привезли еще одну парочку провокаторов, которая устроила драку сразу же после открытия вечернего митинга. Ничего не поделаешь, жители города любили помитинговать. Дородная бабуля в ситцевом платке и пожилая дама в порванной соломенной шляпе продолжали драться и в отделении милиции. На этот раз писать протокол о нарушении общественного порядка стал дежурный офицер, а Пугачу вменили в обязанность разнимать постоянно дерущихся дам. После того как обеих посадили в вытрезвитель (не к уголовникам же их сажать?), а там им сразу предоставили платную услугу - душ Шарко, Семен Семенович наконец-то освободился.
        Вот только время уже приближалось к полуночи.
        Но раздумывать, идти или не идти к Антонине Эдуардовне, Пугач не стал. Он пошел. Не только для того, чтобы нарушить покой интересной во всех отношениях женщины, но и для того, чтобы проверить лишний раз злополучную квартиру.
        В окне Бобловой горел свет. Семен Семенович удовлетворенно крякнул и представил Антонину Эдуардовну перед собой с тарелкой дымящегося борща. «Жениться, что ли?» - промелькнула крамольная мысль. Но ее перебила другая: «В квартире Дворецкой кто-то есть!»
        Семен Семенович пригляделся и заметил в окне первого этажа бегающий слабый лучик, который обычно бывает от карманного фонарика.
        Пугач инстинктивно пригнулся и постарался ступать как можно тише, не отводя взгляда от окна. Лучик бегал, скользил по комнате и терялся в темноте.
        Вне всяких сомнений, в квартире действовал преступник! И действия его были похожи на поиски улики! Скоро полночь, именно в это время улики обычно исчезают. Странно, что преступник этого не знает. Не привидение же он на самом деле.
        - Тьфу! Чертовщина какая-то, - выругался участковый и толкнул дверь квартиры. - Кто здесь?! - громогласно поинтересовался Семен Семенович и… получил удар по голове. - Сволочь, - выдавил из себя бравый инспектор, шатаясь и держась за дверной косяк.
        Луч фонарика тут же погас, а промелькнувшая тень выдавать инкогнито не собиралась.
        - Стой! - из последних сил прокричал Пугач, выставляя наперерез тени слабую руку.
        - Ага! Держи карман шире! - ответила тень и оттолкнула участкового.
        Тот не удержал равновесия и свалился на пол.
        - Стой, стрелять буду, - прошептал Пугач, хватаясь не за кобуру, а за ушибленную голову. В его глазах салютовало сознание, отбрасывая в кромешной тьме фейерверки обрывочных мыслей.
        Лестничную площадку тем временем тоже что- то осветило. Но это был не фейерверк, а вспышка новенького цифрового фотоаппарата пенсионера Рюмочкина, поджидавшего по привычке преступника у приоткрытых дверей собственной квартиры.
        - Улыбочку! - прикрикнул пенсионер, и наивный преступник обернулся на крик.
        - Гуньков! - опознали на мониторе компьютера сделанную полчаса назад фотографию Василиса с Юлей.
        На них смотрела до крайности удивленная физиономия помощника Сметаны со взъерошенными волосами и боксерской перчаткой, которой тот попытался прикрыть перекошенное ужасом лицо.
        Но Юлька узнала бы эту наглую физиономию обманщика из тысячи ей подобных!
        - Никаких сомнений, - процедила Юлька, - это Гуньков.
        Довольный тем, что имя преступника стало известно, но больше всего тем, что Антонина Эдуардовна вилась над ним как пчела над медом, Семен Семенович откинулся в диванные подушки.
        - Это дело закрыто, - удовлетворенно сказал участковый.
        - Закрыто? - задумалась Василиса, отрываясь от экрана. - Вряд ли. Во-первых, Гунькова еще нужно поймать. А поймав, доказать, что он вас ударил. Он не оставил на месте орудие преступления.
        - Хорошо же то орудие! - возмутился Пугач. - Боксерскую перчатку этот гад усилил металлом.
        - Странно, что он не воспользовался на этот раз битой, - с сомнением в голосе проговорила Антонина Эдуардовна.
        - Действительно странно, - повторила Василиса, - но найти его нужно обязательно. Думаю, ему есть что рассказать.
        - А что его искать? - прорычал пострадавший инспектор. - Поехать в предвыборный штаб к Сметане и взять негодяя!
        - Семен Семенович, - всполошилась Боблова, - вам нельзя волноваться! Едва смогли остановить кровопотерю. Хорошо, что преступник достал вам до макушки, а не дал в глаз.
        - Вы считаете, что это хорошо? - искренне удивился Пугач.
        - Хорошо, что он вас вообще не убил! - возмущенно ответила ему Антонина Эдуардовна.
        - Тоня, - прошептал Пугач, - скажите честно. Если бы он меня убил, вы расстроились бы?
        - Конечно, - призналась Антонина Эдуардовна, поправляя седые волосы, - хорошего человека всегда жалко.
        - Тонечка, вы считаете меня хорошим человеком? - воскликнул Пугач и поморщился от боли. - Антонина Эдуардовна, знаете что?! Знаете что, Антонина Эдуардовна?!
        - Не знаю, - кокетливо отозвалась она и поправила подушку.
        - А выходите-ка за меня замуж, Антонина Эдуардовна!
        - Вот те раз. - Боблова обреченно опустилась рядом с участковым на диван. - Что за жизнь-то пошла?! Для того чтобы мужчина решил жениться, его нужно хорошенько стукнуть по голове?!
        - Может быть, - подсказала Юлька, с сомнением глядя на участкового, - у него произошел сдвиг по фазе от удара, как у пенсионера Рюмочкина?! Я читала, что после сдвигов у пострадавших появляются навязчивые идеи.
        - Я была бы рада, - призналась Антонина Эдуардовна, - если бы эта идея стала у Семена Семеновича навязчивой.
        - Эта и другая, - встрял участковый в обсуждение личной персоны, - поймать преступника во что бы то ни стало, а потом жениться на вас, дорогая Антонина Эдуардовна. Я даю вам на раздумье трое суток.
        - Да мне и одних будет вполне достаточно, чтобы согласиться, - отмахнулась Боблова. - Ой! Проговорилась. Но я, может, еще подумаю.
        - Подумайте, - кивнул Пугач, - а мы пока поищем преступника сами. Сообщим в органы, когда он полностью признает свою вину. - И участковый потряс кулаком в сторону Юлькиного окна.
        - Признается, что задушил Еву?! - всплеснула руками Юлька.
        - Вряд ли, - вместо участкового ей ответила Василиса, - вряд ли он в этом признается. Но найти его обязательно нужно.
        - Да у меня и стены заговорят! - пригрозил Пугач.
        - Обычно стены слушают, - засомневалась Юлька. - А если он не признается, то фотография сможет стать уликой? Интересно, а Рюмочкин еще одну сделать не успел? И откуда у него новенький фотоаппарат?
        - Вот это действительно интересно, - кивнула Василиса.
        - Ну, каждому свое, - прокряхтел Пугач, поднимаясь с дивана.
        - Пойдемте, Семен Семенович, - подставила свое дебелое тело для опоры Боблова, - я вас борщом угощу.
        - Спасибо, Антонина Эдуардовна, шел и только об этом думал!
        - О борще? - разочаровалась она.
        - О вас, - тут же признался участковый, и они оба поковыляли к выходу.
        - А ты что обо всем этом думаешь? - прошептала Юлька, глядя на монитор с перекошенной физиономией.
        - Что они прекрасная пара, - пожала плечами Василиса, собираясь укладываться в постель.
        - Я не о них, а об этом. - И Юлька кивнула на фотографию.
        - Об этом мы с тобой подумаем завтра, - предложила Василиса, и Юльке ничего не оставалось, как согласиться.
        Сон не шел. Василиса лежала, смотрела в потолок, на котором возились нечеткие тени вспугнутых легким ветерком березок, и прикидывала все, что она узнала за последнее время.
        Получалось немного. Она чуть не научилась митинговать, правда, ничего от этого не выиграла, потому что в самый ответственный, накаленный эмоциями момент Юля прокричала что-то в поддержку не того кандидата. Плешь оказался трусливым, впрочем, она и рассчитывала, что преступник трусоват, раз применяет физическую силу. Он испугался упоминания о Еве Дворецкой, хотя Василиса не называла ее фамилии. Может быть, у него была еще одна знакомая Ева, покончившая жизнь самоубийством от неразделенной любви к Плешь? Но имя Ева настолько редкое, что повтор в одном небольшом городе практически не гарантирован.
        Есть еще Гуньков. Вернее, был. Он оказался в квартире Евы Дворецкой. Что он там забыл? Вот именно. Он там что-то забыл. Но найти это что- то практически невозможно, ведь они не знают, что именно следует искать. Возможно, перстень. Очень даже вероятно. Сметана дал задание помощнику отыскать и принести ему забытый в квартире любовницы перстень. Вот тот и старается, не опасаясь привидений, которыми, судя по всему, кишит квартира Евы.
        На этот раз дралось не привидение, а Гуньков. Или ему просто надоело быть привидением, и он решил раскрыть инкогнито. Вряд ли собирался кричать всем соседям, что это он, Гуньков Игорь Владимирович. Скорее всего, просто не успел добежать до чердака, пойманный метким объективом пенсионера Рюмочкина.
        Здесь тоже загадка. Юля права, откуда у пенсионера, еле сводившего концы с концами, навороченный фотоаппарат?! Получил наследство? Да в нашей стране наследство оформляют чуть ли не полгода, уж Василиса это точно знает. Не может такого быть, чтобы скромный пенсионер - любитель горячительных напитков под воздействием алкоголя никому не проболтался о грядущей радости в виде наследства. Явно Рюмочкину, как Маше Левиной, рот скотчем никто не заклеивал. Хвастайся - не хочу. Неужели не захотел? На него это не похоже. Получается, что деньги он взял из других источников. И не из квартиры Евы, когда получил удар битой. Его карманы тогда проверяли, ничего крамольного не нашли.
        Желательно проследить за этим пенсионером. Кому это поручить? Василиса не может, ее бездеятельное сидение на лавочке возле подъезда привлечет нежелательное внимание соседей. А никто, в том числе и сама Василиса, не уверен, что они чисты перед законом и перед Евой. Сколько раз Василиса слышала, что количество версий не соответствует качеству и преступником оказывается тот, на кого меньше всего думаешь. Вот на кого она не думает? На Пугача и Боблову.
        Милая пара, казалось бы. А если копнуть глубже?
        Антонина Эдуардовна Дворецкую не любила. Безусловно, она не мужчина, чтобы ту любить, но факт налицо. Очень нехорошо она о ней говорила: «И отец у Дворецкой придурок был, все вечный двигатель изобретал, и Ева полная идиотка!» Фактически дословно. А Пугач? Ему следует на вверенной территории блюсти закон и порядок, а приятели Евы гуляли до утра, мешая спать соседям. Василиса знает, что участковый неоднократно ругался с девушкой по этому поводу. А он очень горячий человек, чуть что, сразу кулаки показывает. Странно, что Гуньков сбежал от него целым и невредимым. Ведь двое - пенсионер с участковым - могли бы удержать помощника Сметаны! Но не удержали.
        Василиса, продолжая разглядывать темный потолок, ясно представила, как совершает убийство Пугач.
        Вот он ругается с Евой из-за очередной шумной ночи, вот он крадется к ее беззащитному горлу и тянет к нему волосатые руки. Василиса живо представила грозное, злое лицо Пугача и вздрогнула. Ева извивается, хрипит, просит о помощи, сострадании. А перед этим раздевается перед участковым?! Нестыковочка.
        Василиса шумно перевернулась. Давно пора спать, а она все никак не может разложить сведения и догадки, больше похожие на умозаключения, по полочкам.
        Другой вариант. Ева завлекла, по чисто женской глупости, участкового уполномоченного в свои коварные сети. Танцуя перед ним стриптиз, дабы соблазнить несчастного мужчину (в этом месте Пугач представился Василисе трогательно растерянным), она не замечает соперницу. Антонина Эдуардовна, забывшая сделать перед приходом к соседке эпиляцию, тянет к беззащитной шее красавицы волосатые руки и душит ее со злорадной усмешкой на губах. Пугач пугается и помогает скрыть улики. Они вместе с телом прячутся в квартире Бобловой.
        Но в приоткрытую дверь подглядывал пенсионер Рюмочкин!
        За что и получил цифровой фотоаппарат. Что ж, логично. Но кто же тогда его самого треснул по голове? Привидение или Гуньков, пришедший по приказу Сметаны искать перстень.
        Отлично! Если все было так, как придумала Василиса, то слежку за пенсионером нужно будет поручить Бобловой. Если она скажет, что тот чист и гол как сокол, то связана с ним не только соседскими узами.
        Василиса усмехнулась теням на потолке и закрыла глаза. О том, кто ей названивает и угрожает, она решила подумать завтра.
        Сметана дремал в большом уютном кресле после обильного ужина. Ему снилась поляна, полная цветов, грибов и ягод, и он, простой деревенский парень, пробившийся наверх исключительно и благодаря своему таланту организатора и предпринимателя. Он срывал цветочки и прыгал. А его пивной живот подпрыгивал вместе с хозяином и при этом довольно урчал. Сметана протянул волосатую руку для того, чтобы сорвать благородный белый гриб, но на руку внезапно упал похоронный венок.
        - А! - протянул Плешь, щуря свиные глазки. - Попался, голубчик! - И покрутил перед носом Сметаны очень важной вещицей.
        Настолько важной, что Олег Викторович моментально проснулся.
        Ругаясь, он полез в карман за мобильным телефоном и осторожно, чтобы не услышала жена, принялся названивать. Абонент долго не снимал трубку.
        - Ну что?! - рявкнул Сметана, когда тот ему все-таки ответил. - Забрал?!
        Трубка что-то пролепетала.
        - Как это нет?! - возмутился Олег Викторович. - Ты хорошо искал или пробежался по верхам? Что значит не только пробежался, но и убежал? Застукали! Гуньков, тебя только за смертью посылать, тьфу, тьфу, не к ночи будь этот Плешь помянут. Ладно, прячься на даче, черт с тобой. Идиот! Опять куда-то влип. - Сметана тяжело вздохнул и отключил телефон. - Только не это! Упаси, пронеси, сохрани… Да когда же я выучу хоть одну молитву?!
        Утро красило нежным светом стены Юлькиной спальни. Она сладко потянулась в постели и посмотрела на Василису: та спала как убитая. От этой мысли Юльку пробила нервная дрожь. Неужели неизвестный выполнил угрозу и убрал догадливого сыщика со следа преступника?!
        Юлька вскочила, подбежала к Василисе, которая мирно спала у противоположной стены на диване, и принялась ее тормошить.
        - Что? Где? Когда?! - Сонная сыщица с изумлением уставилась на подругу.
        - Ах, - обрадовалась Юлька, - а я такое подумала!
        - И очень хорошо, что ты меня разбудила. Бессонница вредное занятие, после нее никак не могу войти в рабочий ритм. Какое замечательное утро! - Василиса встала и подошла к окну. Березки продолжали махать податливыми ветками, вот только те уже не отбрасывали на потолок загадочных теней. - Сегодня мы идем к Сметане! - торжественно объявила Василиса, направляясь умываться. - Мне, как обычно, кофе!
        Юлька вздохнула: раз она хозяйка, то ее дело - обеспечить завтраком всю ораву, ведь помимо Василисы мотала хвостом с голодным выражением морды и Эльвира.
        - После того как я с ней погуляю! - пообещала Юлька и залезла в джинсы с майкой.
        - Тогда завтрак за мной, - благодушно согласилась Василиса, высовываясь из ванной комнаты.
        Юлька угукнула и понеслась вниз.
        Утром она гуляла с собакой не более получаса: или спешила на занятия, или торопилась на экзамены. После получения диплома спешить стало некуда, начать работать Юля собиралась лишь осенью. Впрочем, сегодня они тоже спешат, только теперь экзамен у Юльки будет другого рода.
        От этого ее маленькая фигурка делалась значительной и весомой.
        - Ищи! - крикнула она Эльвире. - Ищи, Кнопа, преступника!
        Но собака нашла только дворника Афиногенова с метлой в руках. Они не любили друг друга: собака и дворник. Юльку тот еще терпел и редко выражал недовольство, особенно за последнее время. Гатчина была ему благодарна. Все-таки в доме творится черт-те что, тут не до сантиментов: «Чья это кучка у подъезда? Не ваша ли, гражданка Гатчина?»
        Юлька оттянула рычащую собаку от человека, исполняющего свой трудовой долг, и побежала с ней в парк. Придется погулять дольше, чем она предполагала. Пробегая мимо такси братьев Карамазовых, припаркованного у подъезда, Юлька еле успела махнуть рукой Бенедикту, сидящему за рулем. И тут же пожалела об этом. Если бы не Эльвира, она могла бы остановиться и поговорить с Беней. Но в присутствии дворника оставлять во дворе кучки было просто безнравственно. А с другой стороны, это хоть какое-то удобрение для хилой растительности средней полосы России. Как только Афиногенов этого не понимает?!
        Бенедикт махнул Юльке в ответ и прокричал что-то, но она, уносимая мощной собакой, уже успела свернуть за угол.
        - Мы еще встретимся! - прокричала Юлька на всякий случай и скрылась в воротах парка.
        Бенедикт завел автомобиль и умчался в другую сторону. Юльке так не хотелось, чтобы он обиделся! А он мог. Ведь несобачники редко когда понимают настоящих собачников, для которых питомец как грудной ребенок! Она отдышалась, огляделась по сторонам - никого, и отпустила Эльвиру.
        - Беня? - проворковала Юлька, достав мобильный телефон. - Как дела?
        У Василисы дела шли отвратительно. Нет, завтрак она приготовила, ничего сложного: пара бутербродов да заваренная кипятком овсянка с тушенкой для собаки. Ах да! Василиса еще сварила кофе. Не быстрорастворимый, который делает Юля, а нормальный, вкусный кофе из зерен, чудом оказавшихся в одной из банок.
        Отвратительным было то, что черная лакированная сумка совершенно не подходила к светло-зеленому костюму, который Василиса собиралась надеть на встречу со Сметаной. Она трагически оглядела свой гардероб. Возвращаться за сумкой домой, когда впереди столько дел, не хотелось. Но и с черной лакированной идти нельзя. Она прикинула, чем может заменить костюм, но ничего более подходящего не нашла. Зеленый цвет облагораживает и успокаивает собеседника. И сегодня Василиса чувствовала, что только в этом костюме удача обратит на нее внимание.
        Она собралась затосковать и все-таки заехать домой, чтобы поменять сумку, как внезапно вспомнила о существовании другой!
        Женщина не может прожить жизнь с одной сумкой. Нормальная женщина не может целую неделю обходиться одной и той же сумкой! Василиса была нормальной, потому и захватила с собой театральную косметичку. Насыщенно-зеленого цвета! Как раз под те туфли, которые она приготовила к костюму.
        Сказочное везение обернулось полным кошмаром. В вечернюю сумочку ничего не влезало.
        Василиса сидела перед содержимым, высыпанным из черной лакированной сумки, и думала: «Если я не возьму с собой зонтик, то, по закону подлости, наверняка пойдет дождь».
        Зонтик категорически отказывался помещаться в узкое пространство.

«Можно оставить пудреницу, я и без пудры отлично выгляжу. Солнечные очки лучше сразу нацепить на лоб. Авторучки поместятся, к ним нужно взять блокнот… Странно, а почему у меня их два? Так вот от чего сумка казалась такой тяжелой в последнее время! Один нужно оставить. Какой? Что это?»
        Василиса изумленно уставилась на записи, сделанные в одном из блокнотов явно не ее рукой.
        Мелкие каракульки представляли собой плотные ряды цифр с полной информацией, откуда поступили эти средства и куда они пошли. Получался подробный отчет для налоговой инспекции о деятельности…
        Василиса полистала блокнот. Точно, о деятельности производственной фирмы «Рога и копыта». Вернее, тут она присмотрелась повнимательнее, о предвыборной деятельности кандидата в депутаты городского собрания Олега Викторовича Сметаны! И Василиса ходила с этой бомбой несколько дней, даже не догадываясь о том, что она носит?! Откуда взялся этот блокнот? Кажется, она забрала его у Юли. Нет, ну надо же про него забыть!

«Ха-ха-ха! Так нашего Сметану нелегально поддерживает финансами партия «Тыблоко»! Эта новость вызовет широкий общественный резонанс и справедливое возмущение электората», - обрадовалась Василиса и с ужасом поняла, что за такие сведения ее могут запросто убить. Да что ее? За эти сведения наверняка пострадала и Ева Дворецкая!
        Значит, Сметана. Итак, этот страшный, жестокий предприниматель?!
        Василиса поднялась с дивана, приложила к себе светло-зеленый костюм и принялась разрабатывать легенду. Жаль, что она не сделала это заранее. Вновь придется импровизировать на ходу.
        - Не может быть, - прошептала вернувшаяся с прогулки Юлька, разглядывая цифры. - Это же такие большие деньжищи! Куда он мог их деть? На агитацию? Да за такие средства можно сагитировать половину страны на что угодно.
        - Как нехорошо ты думаешь о нашем электорате! - возмутилась Василиса. - Людей нельзя обмануть предвыборными лозунгами, даже если они будут нарисованы на золоте и отделаны драгоценными камнями…
        - Точно! - согласилась Юлька, продолжая зачарованно смотреть в блокнот. - Он печатал листовки на золотой бумаге с алмазным покрытием! Почему я не получила ни одной? Ты не заглядывала в мой почтовый ящик?
        Василиса многозначительно хмыкнула и пошла на кухню, где стыл изумительный кофе.
        - Или он раздал каждому своему соратнику по… - И Юлька поплелась следом за подругой, продолжая подсчитывать в уме, сколько ей могло бы достаться, проголосуй она за Сметану.
        - Мелочи жизни, - отмахнулась Василиса, - нам повезло. Теперь у нас появилась отличная возможность обменять этот блокнот на Гунькова!
        - Человека на блокнот?! Вот это да! Вот это мастерство, - восхитилась Юлька.
        - Да уж, - заявила Василиса, пододвигая к себе чашку с кофе, - мастерство не пропьешь.
        - После того как у нас все получится, а в том, что все получится, я, Василиса, нисколько не сомневаюсь, мы обязательно напьемся! Только давай пригласим братьев Карамазовых!
        - Мы пригласим их гораздо раньше, - прищурилась Василиса. - Им в этой трагикомедии отведена чуть ли не главная действующая роль.
        - Правда?! Я так рада, так рада! В том смысле, что мы выменяем блокнот на Гунькова. А где мы станем совершать обмен?
        - В предвыборном штабе Сметаны! - усмехнулась Василиса. - Отныне нам нечего делать под заборами. Для нас откроют все двери!
        - Под заборами иногда можно разжиться костями, - задумчиво напомнила Юлька.
        - Костьми лягу, - подхватила ее слова Василиса, - а разберусь в этом запутанном деле!
        - Не надо костьми! - испугалась Юлька. - Это я просто так сказала.
        - Ничего, Юленька, запомни, дорогая, ничего не может быть просто так.
        Глава 12
        Объявление о том, что преступника прищучили
        Для того чтобы важные переговоры прошли успешно, необходимо в первую очередь позаботиться о предварительной договоренности. Василиса позвонила секретарю директора комбината «Рога и копыта» и потребовала личной встречи с Олегом Викторовичем. Заинструктированная девица ей вежливо отказала, сославшись на занятость шефа. Тогда Василиса продиктовала секретарше номер своего телефона и текст записки, в которой говорилось, что этот абонент нашел блокнот. Девица удивилась, предложила принести находку на проходную мясокомбината и оставить ее там, заверив Василису, что блокнот в таком случае обязательно передадут Сметане. Василиса рассмеялась в трубку и предупредила секретаршу, что если она сейчас же не положит ее записку на стол директора, то завтра же будет уволена. Уволена, потому что абонент передаст находку не на проходную, а прямо в следственные органы.
        Девица чрезвычайно впечатлилась. Видимо, не зря в голосе Василисы проскакивали металлические нотки уверенной в себе бизнес-леди. И сделала так, как приказала ей Василиса. Через пять минут в квартире Гатчиных раздался долгожданный звонок.
        - Слушаю вас, - ответила Василиса, подмигивая притихшей Юльке. В трубке кто-то закашлялся. - Переживает, - шепнула она подруге, - волнуется, нужно дожать… Слушаю вас, слушаю! Так и будем в молчанку играть? Не тратьте время! Его может не хватить. Посмотрите в окно, здание уже оцепил ОМОН, сейчас вам предложат выходить с поднятыми руками!
        В трубке очень тяжело закашляли.
        - Что, подхватили туберкулез? - пожала плечами Василиса. - Вроде рано, на рудники вас сошлют после суда. Хотя за подобные преступления полагается расстрел на месте! Но у нас жалостливое государство.
        - Расстрел?! - отозвалась наконец-то трубка и поперхнулась.
        - Тяжело работать с непрофессионалами, - заключила Василиса, обращаясь к Юльке. Та одобрительно кивнула. - А что вы думали, это вам цветочки?! - спросила Василиса телефонного собеседника.
        - Мы ничего не думали, - признались на другом конце провода, - мы дочери звонили.
        - Какой такой дочери? - не поняла Василиса. Юлька округлила глаза и отшатнулась от телефона. - Здесь нет никакой дочери! Вы ошиблись номером, перезвоните. - И она быстро отключилась. - Это что, были твои родители?
        - Они, - промямлила Юлька. - И теперь подумают такое!
        - Ничего такого не подумают, просто перезвонят, а ты скажешь, что слышишь их первый раз в жизни.
        - Я бы не стала утверждать про первый раз в жизни.
        - И не утверждай, это я фигурально выразилась.
        Звонок раздался через минуту. Юлька схватила трубку и, не дожидаясь ответа, прокричала на всякий случай: «Мама, папа!» Недовольная секретарша Сметаны поинтересовалась, мол, не в детский ли сад она попала. Но трубку у Юли вырвала Василиса и направила разговор в нужное русло. Впрочем, единственное, что она сказала после всего того, что думает о секретарях вообще и детских садах в частности, было заветное «Да!». Оно обозначало, что Сметана все понял и на встречу согласился.
        Перед тем как отправиться к директору мясокомбината, девушки все-таки дождались звонка перепуганных Юлькиных родителей, у которых долго не соединялся межгород. Дочь, благо те ее не видели, сказала, что слышит их сегодня первый раз, что у нее все хорошо: расстреливать ее в ближайшее время не собираются, и ОМОН не штурмует их дом. Родители успокоились за ее настоящее и посоветовали избегать опасностей в будущем.
        Юлька честно пообещала избегать и отправилась с Василисой на встречу с предполагаемым убийцей.
        На проходной мясокомбината их встретили как родных.
        Юля предполагала, что прибежавший, пока им выписывали пропуска, мужчина окажется Гуньковым, но этого не случилось. Девушек встретил Бабий и навязался в провожатые. Василиса наклонилась к нему и шепнула, что проехавшая мимо проходной «девятка» с затемненными стеклами связана с ними спутниковой связью. Чуть что, директор «Рогов и копыт» моментально отбросит и то и другое. Юлька на всякий случай заявила, что и красная «копейка», заглохшая на повороте, тоже связана с ними через космос.
        Бабий сделал вид, что не удивился, и торжественно повел дам к начальственному кабинету.
        Олег Викторович Сметана восседал за столом в огромном кожаном кресле и мрачно глядел на вошедших.
        - Добрый день, - бросила ему Василиса и, не дожидаясь разрешения, прошла к стулу, села, закинув ногу на ногу.
        Юля повторила все ее действия за тем исключением, что села на другой стул. Бабий остался подпирать стенку.
        - Чем обязан? - недовольно проворчал Сметана, сверля Василису жестким взглядом.
        Юльке стало обидно, что ее воспринимают как бесплатное дополнение. Но что она хотела? Василиса предупреждала, что на деловую встречу нельзя идти в джинсах и кроссовках, что лучше всего надеть просторный сарафан. Но именно в джинсах легко с деловой встречи убегать, как рассудила Юлька. Она спрятала кроссовки под стул и натянуто улыбнулась.
        - Мы нашли ваш блокнот! - решительно заявила Василиса и показала его издали. - В квартире Евы Дворецкой, когда производили там уборку. Мы из фирмы «Чистота-плюс».
        - Очень хорошо, - ответил Сметана, которому при виде этого блокнота чуть не сделалось так плохо, что он был готов убить Гунькова, которого за ним неоднократно посылал.
        - Мы тоже так думаем, - продолжила Василиса, убирая блокнот в сумку. - Как вы понимаете, Олег Викторович, за находку обычно полагается вознаграждение.
        - Сколько? - нахмурился Сметана. - И не думайте, что я отвалю вам кучу бабла! Эта писулька больше косаря не стоит.
        - Мы не знаем, - соврала Василиса, - что это за писулька. Но хотим вместо нее не денег.
        - Не денег? - В глазах Сметаны появились прыгающие чертики.
        - Вместо одной бумажки мы хотим другую. Адрес одного человека. Точный адрес того места, где он скрывается!
        - А я-то откуда его знаю? - искренне удивился озадаченный требованием дам Сметана.
        - Зато мы знаем, что вам все известно о Гунькове. - Василиса встала, подошла к столу и перегнулась к Сметане.
        - О Гунькове?! - продолжал удивляться Сметана. - Так вам нужен Гуньков?! Тьфу-ты ну-ты! Я-то подумал… - Но он сдержал радость и попытался прояснить обстановку: - А зачем вам понадобился Гуньков? Зачем это вам нужен мой лучший помощник, фактически уже начальник отдела по рекламе и маркетингу?!
        - Олег Викторович, - обиженно прогундел Бабий, - вы же обещали начальника отдела мне.
        - Я хозяин своего слова, - нахмурился Сметана, - захотел - дал, захотел - взял обратно!
        - Вот, - покачала головой Василиса, - а Гуньков не хозяин! Он обещал жениться, а не женился!
        - Что вы говорите? - дружно заинтересовались Сметана и Бабий.
        - То и говорю! - Василиса прошлась по кабинету и остановилась перед Юлькой. - Гуньков, подлец и негодяй, обманул эту доверчивую и наивную девушку! - И ее наманикюренный палец уткнулся в подругу.
        - Василиса, - прошептала изумленная поворотом событий Юлька, - может, не надо?
        - Надо, Юля, надо. Олег Викторович ответственный человек и заставит Гунькова держать ответ за содеянное. Что вы стоите? - обратилась Василиса к Бабию. - Несите тазик, несчастную вот-вот вырвет! На первых месяцах беременности такой страшный токсикоз! А у нее, только представьте, двойня! И все - вылитые Гуньковы. - Василиса замолчала, подумав, что перегнула палку.
        Юлька от неожиданности поперхнулась и закашлялась.
        - Так у Гунькова есть дети на стороне? - радостно поинтересовался Бабий.
        - Да! - с жаром подтвердила Василиса. - И он не платит им алиментов!
        - Скотина! - искренне оценил помощника Сметана, которому не терпелось получить блокнот в свои руки. В принципе ему было все равно, кому Гуньков чего обещал. А вот того, что он не смог найти блокнот, Олег Викторович не простил помощнику. Вместо этих двух дур из «Чис- тоты-плюс» блокнот перед начальником должен был положить Гуньков!
        - Совершенно с вами согласна! - продолжила Василиса. - Теперь вы понимаете, что нам срочно нужен Гуньков, многодетный отец семейства, или эта несчастная жертва разродится в вашем кабинете?!
        Юлька перестала кашлять и на всякий случай быстро выпятила вперед западающий в сторону ребер живот.
        - Д-д-да-а-а, - проблеяла она, - меня сейчас того…
        - Не надо! - закричал, вскакивая с кресла, Сметана. - Только не в моем кабинете! У меня ревнивая жена! Берите Гунькова и делайте с ним все, что хотите! Только отдайте блокнот. - И он устало провалился обратно в мягкое сиденье.
        - Держите. - Василиса положила блокнот перед ним. - Где нам взять Гунькова?
        - Этот алиментщик прячется на моей даче, - выдохнул Сметана, хватая блокнот.
        - Первый, первый, я второй, подтвердите адрес, - проговорила Василиса в свой отложной воротничок. - Сами понимаете, без спутниковой связи никуда.
        - Так вы из органов? - испугался Сметана. - Я ничего не соврал!
        - Не надо так волноваться. Мы оттуда, где ценят чистые руки и холодные сердца, - повела плечами Василиса.
        - Да! - выкрикнула Юлька. - Мы из фирмы «Чистота-плюс», и у нас есть спутниковая связь!
        - До чего дошел прогресс, - удивился Бабий.
        - До чего я дошел с придурками пиарщиками, - проворчал Сметана, вырвал из блокнота странички и принялся их жевать.
        - Водички, Олег Викторович? - подобострастно поинтересовался помощник.
        Василиса с Юлькой не стали дожидаться, пока их попросят, и вышли сами. Прекрасно, без посторонней помощи, прошли через проходную и направились к автомобилю Васильковой. И, только устроившись в салоне, позволили себе расслабиться и рассмеяться.
        - Не думаю, что Сметана нам поверил, - высказалась Василиса, отъезжая от мясокомбината.
        - Мне самой-то не верилось, - призналась Юлька. - Только меня от страха действительно чуть не вырвало.
        - Не бойся, - подмигнула ей Василиса, - я с тобой. А с нами браться Карамазовы.
        Именно им предназначалась великая миссия поймать и доставить к дому Гатчиной мнимого кузена. Медлить было нельзя, в любой момент Сметана, как истинный хозяин своего слова, мог от него отказаться и предупредить Гунькова. Мог, но Василиса сомневалась, что он это сделает. Раз сдал Гунькова, значит, был на него за что-то сильно зол. Впрочем, какая им разница? В любом случае повезло. Особенно то, что они живые и невредимые возвращаются обратно. Да, Юлькины родители будут рады.
        Несмотря на трогательное предложение, сделанное Антонине Эдуардовне накануне бравым блюстителем порядка, она отодвинула личные дела на задний план. Сегодня к ней пришла замечательная сыщица Василиса Василькова и сказала, что без Антонины Эдуардовны она как без рук и без глаз. Следствию, которое проводила Василиса Василькова, была необходима помощь Бобловой. И Антонина Эдуардовна, можно сказать, наступив на горло собственной песне, уселась на скамейку возле подъезда. Она чувствовала, что Семен Семенович не одобрит ее вмешательства в личную жизнь соседей. Но собиралась лишь проследить за их действиями, как просила Василиса, и составить об этом подробный отчет.
        Странное объявление, появившееся на входной двери подъезда, о том, что преступление фактически раскрыто и для желающих узнать имя преступника вечером будет организовано собрание жильцов, Антонину Эдуардовну не смущало. Она сидела рядом с ним и отмечала действия каж- до го, кто читал это объявление, делая пометки в ученической тетрадке в линейку, оставшейся от внуков, приезжавших к ней прошлым летом на каникулы.
        Дети обещали отдать внуков и на это лето, но везти детей в обстановку преступности - совершать еще одно преступление. Потому Антонина Эдуардовна и согласилась способствовать процессу дознания. Безусловно, еще и потому, что сам процесс был достаточно интересным и увлекательным.
        Люди, читающие объявление, испытывали самые разные эмоции, за которыми бдительно следила Антонина Эдуардовна. Первым ее внимание привлек пенсионер Рюмочкин, вышедший на улицу со своим новеньким фотоаппаратом.
        - Добрый день, соседушка! - елейно пропела Антонина Эдуардовна пенсионеру, который от такой фамильярности чуть не выронил дорогой аппарат из старческих рук.
        - И вам того же, Антонина Эдуардовна, - осторожно ответил он и попытался проскочить.
        - Стойте! - приказала ему Боблова. - Давно собиралась у вас спросить, а хорошо ли этот аппарат фотографирует мелочи?
        - Мелочи? - озадачился Рюмочкин и остановился. - Какие такие мелочи? - Он почувствовал какой-то подвох.
        - Да хотя бы это объявление! - Антонина Эдуардовна знала, что делала. Василиса попросила ее привлекать внимание всех, кто пройдет мимо, на этот белый листок бумаги с текстом, отпечатанный на Юлькином компьютере.
        - Объявление? - перепросил Рюмочкин, но к дверям подошел и текст прочитал. - У! - изрек он после непродолжительной паузы. - Эхма, дома зонт забыл! - И юркнул обратно в подъезд.
        - Какой зонт? Какой зонт! - прокричала ему вслед Антонина Эдуардовна. - На небе ни облачка!
        Но пенсионер не обратил на ее вскрик никакого внимания. Боблова немного подумала и поставила в тетрадке перед фамилией Рюмочкин большой вопросительный знак. Она так и не поняла, как отреагировал пенсионер. Но явно не в свойственной ему манере охаивать все, что написано ровными буковками.
        Через некоторое время во двор спустилась Аделаида Ведьминская. Ее ровные черные волосы вороньими крыльями ниспадали с плеч, Антонине Эдуардовне показалось, что сейчас Аделаида каркнет. Но та, мало того что не произнесла ни звука, она полностью проигнорировала Боблову и прошествовала мимо ее скамейки с видом низвергнутой, но все еще сохраняющей собственное достоинство королевы.
        - Преступника-то нашли! - крикнула ей вслед Антонина Эдуардовна и широко улыбнулась.
        - Да? - Аделаида резко остановилась и круто повернулась. - Откуда вы знаете?!
        В ее глазах Боблова заметила неподдельный страх.
        - Вон там объявление висит для тех, кому интересно.
        Ведьминская, стараясь дышать ровно и не выдать волнения перед пожилой сплетницей, вернулась к дверям и прочитала объявление.
        После ее ухода Антонина Эдуардовна напротив фамилии Ведьминская записала: «Чуть не свалилась в обморок». И мстительно улыбнулась, предчувствуя дальнейший процесс разоблачения преступника.
        Да, Антонина Эдуардовна любила смотреть детективные сериалы. Там тоже сначала говорили о поимке преступника, который себя чем-то выдавал, после чего его и ловили! Василькова оказалась настоящим сыщиком, таким как в сериалах, и то сказать, ведь женщина. Но есть же в Англии старушка Марпл. Василиса, правда, молода, но это называется - «знай наших»! До чего ведь додумалась: поймать Ведьминскую на объявлении. У той от неожиданности тощие ножки подкосились и еле-еле унесли прочь. Ох, а не сбежит ли эта Ада из ада?! Но Василькова должна была предвидеть бегство преступницы.
        Или преступников…
        К подъезду подкатило такси, из которого вывалились братья Карамазовы и понеслись домой, забыв поставить автомобиль на сигнализацию.
        - А ведь раньше никогда не забывали, - заметила Боблова и ровным почерком, насколько позволяла коленка, внесла их имена в список.
        Василиса Василькова могла и не все предусмотреть, решила пожилая дама и встала у дверей, заслонив собой выход. Раз братья не поставили машину на сигнализацию, то могут вернуться. Она улыбнулась собственной догадливости, услышав в подъезде топот, похожий на сбегающее вниз стадо слонов.
        - Стоять! - прокричала Антонина Эдуардовна, прежде чем ее чуть не снесли братья Карамазовы.
        - В чем дело, мадам? - поинтересовался Бенедикт.
        - Объявление, - подмигнула братьям Антонина Эдуардовна и принялась пристально следить за их реакцией. Уж эти молодцы могли укокошить кого угодно, с их-то хваткой и напором. Преграждать им путь было сущим подвигом, на который Боблова решилась, памятуя о наставлениях сыщицы.
        - «…имя преступника», - прочитал Бенедикт вслух.
        - Да, - заложила руки в бока Боблова, - преступник найден! И вероятнее всего, у него был помощник.
        - И где же этот преступник? - Вопрос Матвея завел Боблову в тупик. Об этом она с Василисой не договаривалась. Придется врать, но ей не привыкать.
        - Скоро его сюда доставят! - сообщила Антонина Эдуардовна, нисколько не веря собственным словам.
        - Точно! - кивнул Матвей и потряс перед Бобловой волчьим капканом. - Скоро!
        - Немного осталось, - прищурился Бенедикт и показал Антонине Эдуардовне толстые веревки.
        - Душегубцы, - прошептала им вслед Боблова и обессиленно опустилась на скамейку. Но вскоре собралась и внесла свое мнение в линованную тетрадку.
        Пусть даже не мечтают, что она закроет на них глаза! Скажите, пожалуйста, в какой зоопарк они собрались? Где живут волки? И что они собираются делать с веревками и капканом? Вот где нужно провести дополнительное расследование. Вот за кем нужно проследить в первую очередь…
        - Хорошие мальчики, дружные.
        Антонина Эдуардовна и не заметила, как рядом с ней на скамейку опустилась Софья Игнатьевна Афиногенова, тетка Агафона. До сих пор Боблова разговаривала с ней лишь пару раз, все было некогда. Она ведь не только борщи варит, а в придачу ко всему прочему занимается расследованием! С другой стороны, все равно на скамейке сидеть, почему же не поговорить с человеком? Тем более Василиса приказала записывать всех подряд, кто прочитает объявление.
        - Да уж, - высказалась Антонина Эдуардовна, - мальчики. Такие задушат и не почувствуют.
        - Вы о чем? - удивилась тетка Агафона.
        - Так вон там объявление висит! - в который раз за сегодняшний день сказала Боблова. - Преступника нашли! Вечером собирают всех, кому это интересно.
        - Надо же! - Тетка Агафона даже не встала со скамейки. - А говорили, что это не преступление, что девушка просто уехала отдыхать на море.
        - Кто это вам такое сказал?!
        - Фенечка, - похлопала глазами тетка.
        - Ай, - махнула рукой Антонина Эдуардовна, - он у вас слишком интеллигентный. В преступления не верит. А в наше время такое случается, что жуть берет!
        Тетка Агафона недолго составляла компанию следопыту Бобловой, и, как только Антонина Эдуардовна ввела ее в курс дела, она побежала делиться новостями с племянником.
        Напротив ее имени в тетрадке появилась запись: «Заинтересовалась».
        Заинтересовался и племянник этой тетки, выскочивший через полчаса из подъезда.
        - Это что? - Прочитав, он тыкнул пальцем в приклеенный листок.
        - Объявление о том, что преступника прищучили, - пожала пухлыми плечами Антонина Эдуардовна.
        - Это не объявление! - возмутился дворник. - Это порча жилищного имущества!
        Афиногенов сорвал листок и сунул его в руки Бобловой.
        - Нет, что за люди, - продолжил он возмущаться, - то кучи кладут, то листки лепят.
        У нас информационная доска на третьем подъезде висит!
        - Я тут совершенно ни при чем, - возмутилась Антонина Эдуардовна, не собираясь ругаться с дворником. Но все же поругалась. - В третьем подъезде! В третьем подъезде! Перепелкины говорят, что это их доска объявлений, и никого к ней не подпускают. Так что или делайте нам свою доску, или будем лепить на дверь!
        - На дверь лепить нельзя, - совсем не интеллигентно прошипел Афиногенов и сверкнул злющими глазами.
        - Такой за кучку дерьма готов убить, - констатировала Антонина Эдуардовна, глядя на то, как дворник остановился на углу дома и заинтересовался чем-то лежащим на земле.
        - Вот! - Выскочивший Рюмочкин сунул под нос Бобловой зонт. - Взял на всякий случай! А то сейчас ни облачка, а глядишь, откуда ни возьмись… - Увидев дворника, он прервал монолог и побежал к нему.
        - Встретил родственную душу, - поморщилась Боблова и продолжила делать записи в тетради.
        На этот раз Афиногенов не показался ей сотрудником госбезопасности. Уж как-то яро и фанатично выступал он за жилищно-коммунальную собственность. Те же, по мнению Антонины Эдуардовны, должны быть более лояльными к населению и ничем не показывать своего недовольства. Не привлекать внимания. Об этом пожилая дама тоже знала из многочисленных сериалов. Сотрудники госбезопасности ей представлялись этакими серыми мышками, юркающими туда- сюда за информацией и получающими ее от благодарных граждан.
        - Что-то случилось?! - Рядом со скамейкой возник участковый Пугач. - Антонина Эдуардовна! Посмотрите мне в глаза! Что вы здесь делаете среди бела дня?! Мучаетесь сомнениями по поводу моего предложения? Так и думал, что я вам безразличен. Эх, Антонина Эдуардовна!
        - Тише, Семен Семенович, - сказала Боблова севшему рядом с ней участковому, - сегодня личные отношения должны отойти на задний план. - И сунула ему в руку сорванный дворником листок.
        - Что это? - озадачился участковый и прочитал: - «Дипломная работа студентки пятого курса…»
        - С другой стороны читайте, - намекнула ему Боблова.
        - «…имя преступника…» Что это все значит?!
        - Только то, Семен Семенович, что Василькова нашла душегубца. С моей помощью и этим объявлением она провоцирует негодяя. Вы поняли?
        - Отлично понял, - нахмурился Пугач, - что она, да и вы, Антонина Эдуардовна, этой самой провокацией нарушаете правила общественного порядка. И надеетесь, что вам все сойдет с рук?!
        - Очень надеемся, Семен Семенович, - кокетливо опустила глаза Боблова. - Без вас мы никуда.
        - Ладно. - Пугач взял у нее тетрадку. - Однако, - изрек он, пробежав глазами записи. - «Заинтересовалась». Таким объявлением не заинтересовался бы только полный идиот.
        - Семен Семенович, - возмутилась Боблова, - я принимаю только конструктивную критику.
        - Извините, Антонина Эдуардовна, вырвалось по привычке!
        - А вы отвыкайте, - посоветовала дама, - скоро у вас начнется новая жизнь…
        - Скоро, - довольно повторил участковый и расплылся в улыбке.
        - Да, скоро мы поймаем преступника и вас представят к награде! Вы же не бросите нас на произвол?
        - Ну что вы?! Да никогда!
        Подошедшие к подъезду Василиса с Юлей увидели картину неземного счастья двух немолодых людей. Юлька, замешкавшись, остановилась, но Василиса уверенно прошла вперед. Жизнь не заканчивается, у этих двоих еще будет масса времени насладиться обществом друг друга, а пока нужно заняться преступлением. Она поздоровалась с Пугачом и взяла из его рук тетрадь.
        Тот не стал спорить, молча проследил за ее действиями и глубоко вздохнул. А куда деваться? Эмансипация давно проникла в их стройные мужские ряды. Что там женщины-сыщики? Уже в правительстве министры в юбках!
        - Все понятно, - заявила Василиса, просмотрев записи. - Семен Семенович, собирайте соседей в квартире Евы Дворецкой.
        - Все понятно? - хмуро переспросил Пугач.
        - К сожалению, - кивнула Василиса и вернула тетрадь Бобловой. - Антонина Эдуардовна! Вы просто бесценный помощник.
        - А что понятно, Василиса? Что? - засуетилась Юлька. - Преступник Сметана или Гуньков?
        - Я думаю, - окрыленная похвалой, высказала предположение Боблова, - здесь действовала целая банда с битами!
        - А я уверена, - не согласилась с ней Юлька, - что всех колошматил Гуньков!
        Василиса усмехнулась и задумалась.
        - Семен Семенович, у меня к вам будет одна просьба личного характера…
        Не каждой женщине так повезет, что в жизни ей повстречается благородный разбойник. Анне Владимировне он встретился уже во второй раз. Когда кто-то принялся ковырять ключами замки на дверях коттеджа, она подумала, что в дом пытается проникнуть вор. Воры, как и благородные разбойники, не часто баловали Анну Владимировну Сметану своим вниманием. По рынкам, с тех пор как они с мужем стали состоятельными, она уже не ходила, в электричках не ездила… Но мечта о чем-то волнующем бередила нежную душу богатой женщины пост-бальзаковского возраста.
        Временами накатывала на Анну Владимировну волна ужаса, что будет, если они станут нищими, но она так же быстро отходила, оставляя на влажном берегу трепетное состояние влюбленности. В кого, Анна Владимировна не знала сама. Да хотя бы вот в этого сумасшедшего парня, вломившегося в ее дом во второй раз.
        Она спрятала за спину кухонный нож, которым вооружилась на всякий случай, и уставилась на вошедшего. Тот копошился возле дверей, пытаясь теперь их закрыть на все замки, и не замечал ее присутствия.
        - Ах, молодой человек! - воскликнула Анна Владимировна, как ей показалось, очень чувственно.
        Гуньков, а это был он, от неожиданности подпрыгнул и ударился головой об полку со шляпами.
        - Вы меня просто преследуете, проказник! - Анна Владимировна сощурила и без того узкие глазки и просверлила ими бедного пиарщика. - Чего вы хотите от меня добиться, негодник?!
        И супруга уважаемого человека, директора мясокомбината «Рога и копыта», чуть ли не депутата городского собрания, поперла на Гунькова пышным бюстом. Он, не говоря ни слова, резко развернулся и принялся изо всех сил рвать дверную ручку.
        - Не выйдет! - довольно потерла руки супруга начальника, и Гуньков увидел у нее огромный кухонный нож.
        - Мама дорогая, - прошептал он и свалился к ногам Анны Владимировны.
        - Надо же, - та положила нож на телефонную тумбочку, - какой впечатлительный. Или это у вас от избытка чувств? Раньше так эффектно никто не падал к моим ногам. И вообще никто никогда не падал.
        Она почувствовала расположение к этому несчастному и наклонилась к нему, чтобы облегчить его тяжелое состояние. Гуньков открыл глаза и уткнулся взглядом в пышный бюст.
        - Он меня кастрирует, - прошептал пиарщик и закрыл глаза.
        - Не бойся, мой благородный разбойник, - сладким голосом пропела Анна Владимировна, - когда он будет это делать, я буду рядом с тобой!
        - Ох, - прошептал Гуньков, - лучше бы вы были где-нибудь в Куршавеле.
        - Поедем туда вместе! - с жаром воскликнула стоящая на краю пропасти неверности супруга Сметаны и прижала к себе красивую голову благородного разбойника.
        В конце концов, не она первая и не она последняя. Олег Викторович ей тоже вовсю изменяет. А у нее только это, как оно там называется? Анна Владимировна оторвала от груди голову Гунькова и посмотрела ему в лицо. Тот натянул на него вымученную улыбку-оскал загнанного в угол кролика.
        А! Последний шанс. Да, этот разбойник - ее последний шанс…
        Гунькову показалось, что он знает эту женщину уже целую вечность. А она мелькала у него перед глазами всего несколько часов. Но каких экстремальных часов, во время которых он находился между жизнью и смертью! Гуньков раньше никогда не представлял, на что способна женщина предклимактерического возраста, и теперь, столкнувшись с этим, не знал, что делать.
        С одной стороны, она была очень даже аппетитной. И если заняться с ней сексом в полной темноте, то Гуньков не сомневался, что получит от этого удовольствие.
        Но с другой стороны, если об этом удовольствии узнает Олег Викторович Сметана, то Гуньков вряд ли останется мужчиной в прямом смысле этого слова.
        Но Анна Владимировна, в отличие от помощника, сомнениями не мучилась и напирала на парня, который, как ей казалось, стеснялся и томился одновременно на бархатном диване, утопая в податливых подушках.
        - Сделаем это потом, - мягко сказал Гуньков, сбрасывая с себя ее властную руку. - У меня сегодня голова болит.
        - Потом у нас будет целый мир, - пообещала Анна Владимировна и предприняла новые попытки.
        - Я не могу так сразу, - захныкал Гуньков, - мне нужна романтика! Свечи, ароматы и прочая ерунда.
        - Свечи? - озадачилась Анна Владимировна. - У нас же есть электричество. Аромат у меня самый дорогой! Цыпленок, я тебе не нравлюсь? - И она капризно надула губы.

«Сейчас я скажу, что она мне до лампочки, - тоскливо подумал Гуньков, - и мадам выбросит меня на улицу. Угораздило же ее приехать на дачу! Ей что здесь, медом намазано?! Или в ней проснулись деревенские предки? Дебильная мода отдыхать за городом, как будто в городе нельзя дышать нормальным, загазованным воздухом. И где мне после этого прятаться? Придется возвращаться домой, а там наверняка уже засада».
        - Что вы, Анна Владимировна, аромат изумительный! - подобострастно заявил Гуньков, тряхнув каштановыми кудрями.
        - Тогда что ты медлишь?! - Мощным телом она задвинула его в самый угол дивана.
        - Обстановочка не та! - выкрикнул Гуньков. - Того и гляди, сюда заявится Олег Викторович! - И он показал на окно, где действительно мелькнули две огромные тени.
        - Олег? - удивленно повторила супруга Сметаны. - Вряд ли. Он постоянно занят со своими помощниками, у него же выборы на носу. А я одна, представляешь, цыпленок, я совсем одна. Но я не хочу быть одной. - И она схватила его за шею.
        - С помощниками? - сдавленно прохрипел Гуньков. - Так я и есть его помощник…
        - Ты? - Анна Владимировна отстранилась от Гунькова, и тот блаженно вздохнул. - Если ты со мной, то не с Олегом! А с кем же тогда мой муж?!
        Гуньков хотел было сказать, что Сметана с Бабием, но промолчал. Анна Владимировна восприняла это молчание по-своему.
        - Ага, - она кивнула Гунькову, - мой муж с любовницей-стриптизеркой! Тогда мы с ним квиты. Уси-пуси…
        Очередная попытка чуть не закончилась полной сдачей неприступных гуньковских бастионов.
        Анна Владимировна внезапно решила внести разнообразие. Она вскочила с дивана, включила сладострастную мелодию и… начала перед Гуньковым раздеваться.
        - У нас тоже будет стриптиз! - кричала довольная Анна Владимировна, скидывая шелковый халат.
        Гуньков схватился за голову и понял, что попал в западню.
        А под дверьми коттеджа ему готовили капкан братья Карамазовы.
        - Чем они там занимаются? - поинтересовался Мотя, устанавливая волчью ловушку в клумбу поблизости от дома.
        - Стриптизом, - бросил Беня, заглядывая в ближайшее окно. - Значит, так, он выходит, мы его толкаем сюда, - он указал на клумбу, - и капкан срабатывает.
        - Нет, - мотнул головой Мотя, - он выходит, я бью его по морде, а ты толкаешь. Он попадает сюда, и ловушка срабатывает! Мы его связываем и увозим к Василисе.
        - А что делать с дамой? - поинтересовался Беня.
        - С дамой? - Матвей заглянул в окно. - Что она там вытворяет?! Это в ее-то возрасте!
        - Нам лучше на это не смотреть, - пробурчал Беня, вспомнив про Юлю Гатчину.
        - Только одним глазом, - не поддержал его брат. - Мы же должны адекватно оценить обстановку! Нет, во дает, во дает… Так он никогда оттуда не выйдет. Придется врываться самим.
        Игорь Гуньков, глядя на супругу босса, мысленно прощался со своей никудышной жизнью. Полуголая Анна Владимировна перла на него, как роковая неизбежность.
        В этот момент раскрытое окно распахнулось еще больше, и оттуда сиганули два дюжих молодца.
        - Ребята! - обрадовался Гуньков и кинулся им навстречу. - Как же я рад вас видеть!
        - Гуньков?! - грозно поинтересовался Матвей Карамазов.
        - Гуньков! Да, это я! - ударил себя в грудь рвущийся на свободу пленник. - Гуньков я, парни. честное слово!
        - Тогда прыгай, - пожал могучими плечами Беня, указав на окно.
        - Господи, радость-то какая! - заорал Гуньков и прыгнул в окно.
        Следом за ним во дворе оказались братья Карамазовы. Троица быстро пересекла двор и залезла в припаркованное у коттеджа такси.
        - Куда, разбойник?! - заорала вышедшая из ступора Анна Владимировна и тоже сиганула в окно. Но не рассчитала и застряла на подоконнике. - Подлец! Негодяй! Изменник! Он тебя кастрирует!
        - Не за что! - прокричал ей из отъезжающего такси Гуньков и показал язык.
        - Сволочь! - Анна Владимировна наконец-то перелезла и приземлилась в клумбу. - А! А! А! - завопила она от боли.
        - Мы оставили капкан, - нахмурился Беня.
        - Зато забрали Гунькова, - подмигнул ему брат.
        Глава 13
        Боблова с Пугачом, у которого сильные и волосатые руки, задушили Дворецкую?
        Небольшая комната квартиры Евы Дворецкой напоминала Василисе развороченный улей с жужжащими, недовольными пчелами, и она искренне радовалась мужской поддержке участкового уполномоченного Семена Семеновича Пугача. Он с грозным видом возвышался возле дивана, на котором сидели «жертвы», пострадавшие от рук маньяка и его бит. Пенсионер Рюмочкин нервно подмаргивал Василисе правым глазом, от чего ей делалось не по себе. Сейчас она прилюдно озвучит все то, в чем пенсионер оказался замешан, и беднягу ожидает нервный срыв, а то и похуже. Дворник Афиногенов восседал рядом со своей теткой, которая напросилась на разборки в качестве ближайшей родственницы «жертвы», и теперь внимательно, зорким взглядом отпетого хищника, разглядывала соседей племянника. Третья «жертва» был сам участковый. Он бдил, и Василиса была ему чрезвычайно благодарна. Четвертой «жертвы» - хозяйки квартиры в комнате не было.
        Зато пришли ее любопытные соседи. У окна на стуле примостилась Антонина Эдуардовна, у нее, в отличие от остальных, было очень даже хорошее настроение. Видимо, перед этим мероприятием ей удалось поговорить с участковым, и тот оправдал ее надежды. Рядом с ней в позе непризнанной царствующей особы возвышалась Аделаида Ведьминская. Она отказалась садиться: «Не дай бог, еще посадят на самом деле!»
        Аркадий Сидорович Плешь, приехавший по первому звонку Василисы Васильковой, утопал в мягком кресле возле дивана и казался сопричастным к печали «жертв». Впрочем, погрузившись в знакомую атмосферу комнаты любовницы, он действительно загрустил. В отличие от него возле стола на стуле восседал шумный Сметана, рядом с которым суетился юркий Бабий.
        - Я не понимаю, Олег Викторович, - говорил он быстро и тихо, - к чему нам все это? Мы здесь совершенно ни при чем!
        - Естественно, я здесь ни при чем! - громогласно заявил Сметана. - И я не понимаю, для чего меня пригласили.
        - Тогда, может быть, пойдем? - бегая глазками по комнате, поинтересовался Бабий. - За это упущенное время я придумал бы еще пару слоганов.
        - Отсидим, раз пришли, - буркнул Сметана.
        Бабий на слове «отсидим» три раза перекрестился.
        Возле двери в комнату в сторожевой позе сидела ротвейлерша Эльвира-Кнопа и поглядывала на Юльку, примостившуюся поблизости на табурете. Юле это представление не доставляло никакого удовольствия. Она предлагала Василисе вместо всего этого рассказать о преступнике правоохранительным органам, но та ответила, что разоблачение должно проходить непременно на месте преступления, иначе ничего хорошего не получится. Значит, оно все-таки было, это преступление! Братья Карамазовы оказались правы. Вот только сейчас в комнате их не было.
        - Чего ждем?! - грозно поинтересовался Сметана и забарабанил толстыми пальцами по столу.
        - Кого, - поправила его Василиса. - Вашего помощника Гунькова.
        - Он что, - в глазах Сметаны забегали испуганные зайцы, - тоже причастен к похищению Евы?!
        - Причастны все, - ответила Василиса.
        Антонина Эдуардовна тяжело вздохнула.
        - Тогда его придется долго ждать, - махнул рукой Сметана, - сам он никогда и ни за что…
        Но Гуньков добирался не сам, его втолкнули в комнату братья Карамазовы. Юля Гатчина расплылась в улыбке, когда рядом с ней встал большой и сильный Бенедикт.
        - Примите и распишитесь! - заявил Матвей и вытолкнул Гунькова на середину комнаты.
        - Присаживайтесь, - предложила Василиса помощнику Сметаны, указывая на свободный стул.
        - Еще насижусь, - всхлипнул тот, но под грозным взглядом начальника моментально сел.
        - Все?! - хмуро поинтересовался Сметана.
        - Ой. - Дверь осторожно приоткрылась, и оттуда показалась голова Маши из магазина
«В последний путь». - Хоть одним глазком, Василиса?
        Та ей кивнула, и Маша присела на одну табуретку с Юлькой, которая охотно подвинулась. Она даже не предполагала, что Маша может оказаться тем безжалостным преступником. Хотя… Юлька чуть было не отодвинулась, но на ее плечико легла рука Бенедикта. Она поняла, что теперь может не волноваться.
        - Все, - сказала Василиса и обвела присутствующих внимательным взглядом, словно в последние секунды пыталась понять, кто же на самом деле из них маньяк-душитель.
        - Ну-с, - бравировал неугомонный Сметана, - и с чего же мы начнем?!
        - Давайте начнем с вас! - предложила Антонина Эдуардовна, стараясь найти поддержку в суровом взгляде участкового.
        - Действительно, - поддержал ее тот, - начнем с Олега Викторовича Сметаны. Установим, так сказать, часть его вины. Или невиновности, как там у тебя, Василиса?
        - У меня все в порядке, - ответила она, - а вот у Олега Викторовича… Итак, господа, все знают, что случилось в этой комнате, со слов братьев Карамазовых. Поздно вечером, практически ночью, здесь задушили красавицу Еву, после чего тело и преступник исчезли с места преступления. Время исчезновения исчисляется секундами, поскольку братья Карамазовы недолго находились в ступоре от увиденного, а сразу бросились на помощь соседке. Но не успели. Преступник с телом благополучно скрылся.
        - Люк на чердак был открыт! - заявила Антонина Эдуардовна.
        - Да, - согласилась с ней Василиса, - люк был открыт. Вполне возможно, что преступник с телом легко взбежал наверх и через чердак перебрался в другой подъезд, выйдя оттуда незамеченным, потому как другие подъезды никто проверить и не подумал. Представим Олега Викторовича Сметану…
        - Еще чего? - фыркнул тот. - Буду я скакать по этажам, у меня давление!
        - Зачем вам скакать самому? - продолжила Василиса. - Вы могли это поручить Гунькову!
        Несчастный Гуньков заерзал на стуле. Юлька удивилась: куда только делся весь его привлекательный вид? Как он мог ей понравиться?
        - Гуньков под благоразумным предлогом проникает в квартиру Евы и, улучив момент, начинает ее душить. Зачем, спросите вы меня. Я отвечу. Связь с Евой Дворецкой компрометировала вас, Олег Викторович. Скорее всего, Ева пригрозила вам, что обнародует ваши отношения, пусть и бывшие. Возможно, она вас шантажировала, добиваясь определенных средств или благ, узнав, что вы баллотируетесь в городское собрание.
        Сметана покраснел и полез в карман за носовым платком, которым вытер выступивший от волнения пот на лбу.
        - Гунькову нужно отдать должное, - усмехнулась Василиса, - он достаточно привлекателен, чтобы расположить к себе девушку. - На этом месте разоблачения Юлька недовольно передернула плечами. - Вероятно, в тот роковой для Евы вечер они встречались уже не в первый раз. Но в последний. Ваш помощник задушил Дворецкую и с ее телом взбежал наверх, скрывшись на чердаке. У него давление в норме, и, судя по его молодому и цветущему виду, он вполне мог это сделать…
        - Я не-е-е-е-е… - проблеял Гуньков.
        - Да, - согласилась с ним Василиса. - Гуньков не душил Еву. Это правда. Тогда вы сделали это сами, Олег Викторович! И для этого вам не потребовалось бежать наверх. Достаточно было подняться к Аделаиде Ведьминской и скрыться у нее. С Ведьминской вас же тоже связывают тесные отношения.
        - Я попрошу без подробностей, - прошептал расстроенный Сметана.
        - Именно благодаря ее подсказке вы узнали, что у меня находится перстень, найденный в спальне Евы. И звонили мне с угрозами! Зря вы это сделали в последний раз, Олег Викторович, со своего рабочего телефона. Он у меня определился как номер вашей секретарши. К тому же я узнала ваш голос. Значит, вас очень волновал этот перстень? - Василиса положила кольцо на стол. - Там привет вам от Аделаиды…
        - Олег Викторович, - крикнул Бабий, - хотите, я его проглочу?!
        - Молчи, идиот, - вздохнул Сметана, взял перстень и надел его на палец.
        Аделаида благодарно улыбнулась Сметане, но с ее лица так и не сошла тень беспокойства.
        - А как же улика?! - возмутился Пугач.
        - Это не улика, - пояснила Василиса, - это просто лишний раз доказывает, что Сметана был у Евы.
        - Но у него руки волосатые! - возмутился Матвей.
        - Этого недостаточно, - ответила ему Василиса.
        - Тогда придется их с Гуньковым отпустить?! - изумился Бенедикт.
        - Ры-ры-ры, - прорычала Эльвира и переместилась поближе к Гунькову.
        - Олег Викторович Сметана не причастен к исчезновению Евы, - неожиданно заявила Василиса. - Он лишь посылал сюда своего помощника за забытым блокнотом, который компрометировал бы его гораздо больше, чем признания Евы.
        - И не смотрите так на меня! - возмутился Бабий. - Это я сдуру ляпнул про проглочу!
        - Действительно, - согласилась Василиса, - в квартиру забрался Игорь Гуньков. Он искал блокнот, когда сюда вошел Семен Семенович Пугач, за что и получил битой по голове.
        - Что?! - воскликнул Пугач. - Это он меня?! Да я его в два счета по стенке размажу! - И он принялся засучивать рукава форменной рубашки, обнажая сильные, волосатые руки.
        - Ну я же знал, что это вы, - простонал Гуньков. - И бил, между прочим, нежно!
        - Да, бил Гуньков не сильно и вас, Семен Семенович, и Афиногенова, заглянувшего в открытую квартиру Дворецкой с пустым мусорным ведром. Гуньков не одну ночь искал блокнот, не подозревая, что его уже нашли. - Василиса не стала уточнять, что после этого она напрочь забыла о его существовании в собственной сумочке.
        - Вот гад! Вот гад! - закричала базарным голосом тетка Афиногенова. - Моего любимого племянника по голове бить?! - Она погрозила Гунькову кулаком и повернулась к родственнику. - Я тебе говорила, что пустое ведро к неприятностям!
        - Это точно, - согласилась с ней Василиса. - Но вернемся к нашим баранам, то есть к подозреваемым.
        - Да, вернемся к битам, - предложила Боблова. - Откуда они взялись?
        - Хорошо, начнем с орудий преступлений, - кивнула Василиса, решительно шагнув к притихшему в мягком кресле Плешь. - Биты презентовал своей подруге Еве Аркадий Сидорович. От комментариев, почему он сделал ей такой странный подарок, я воздержусь. Замечу лишь, что, как и Олег Викторович Сметана, господин Плешь является кандидатом в депутаты городского собрания.
        - Она и его шантажировала, стерва?! - возмутилась Аделаида.
        - Возможно, - пожала плечами Василиса, - а возможно, в деле замешана ревность.
        - Я?! - испугалась Аделаида. - Да ни за что и никогда! Если бы на это решилась я, то не стала бы ее душить, а подлила яду. И между прочим, я не единственная, кто Дворецкую терпеть не мог в этом подъезде! Боблова много раз обещала свести с распутницей счеты!
        - Да, - глубоко вздохнув, призналась та, - я действительно ее ревновала.
        - Антонина Эдуардовна! - прокричал Пугач. - Совершенно беспочвенно!
        - Теперь я это понимаю. - Боблова утерла набежавшую слезинку.
        - Так это она Дворецкую задушила?! - обомлел Бенедикт.
        - Я тоже к Еве особой симпатии не испытывала! - попыталась защитить соседку Юля Гатчина. - Но это вовсе не значит, что я пошла ее душить.
        - Я не верю, - закричала кассирша Маша, - что Юлька способна на убийство!
        - А Плешь? - останавливая на ней проницательный взгляд, поинтересовалась Василиса.
        Все сразу притихли. Маша заерзала на своем крае табуретки.
        - Нет, - после непродолжительной паузы она замотала головой, - Аркадий Сидорович не смог бы на такое решиться.
        - Спасибо, Машенька! - прослезился тот. - Я в тебе нисколько не сомневался.
        - Пожалуйста, - пожала плечами Маша, - но учтите, что это еще ничего не значит!
        - Учту, учту, - кивнул Плешь.
        - Все понятно, - подвела итог Василиса, - двигаемся дальше. Ведь все мы собрались здесь для того, чтобы узнать, как все происходило на самом деле. - И она остановилась возле пенсионера Рюмочкина. - Я могла бы тут еще порассуждать, как Антонина Эдуардовна с Семеном Семеновичем, у которого, как все заметили, сильные и волосатые руки, задушили Дворецкую и отволокли ее безжизненное тело к Бобловой в квартиру.
        Пугач удивленно крякнул.
        - Но не буду, ибо ничего такого не было.
        - А что же было?! - поинтересовался участковый.
        - Преступник задушил девушку и выдал себя.
        В комнате воцарилась гробовая тишина, на этот раз, правда, связанная не с Могильщиком. Все поняли, что светловолосая сыщица Василиса Василькова, от которой многие, как от блондинки, ничего хорошего не ожидали, приблизилась к разгадке. И она, эта разгадка, сейчас находится совсем близко, так близко, что подумать страшно, ведь преступник наверняка сидит вместе со всеми в комнате и дышит с ними одним воздухом, пропитанным дорогими духами несчастной красавицы.
        - Его узнал пенсионер Рюмочкин, - беспристрастно продолжила Василиса, - той самой ночью, когда залез в квартиру исчезнувшей Евы и получил битой по голове. Между прочим, - обратилась к пенсионеру Василиса, - я почти сразу догадалась, что вставная челюсть была ваша.
        - А то чья же, - недовольно пробурчал тот, - новенькая, столько уплачено за нее.
        - За шантаж вам заплатили гораздо больше, - усмехнулась Василиса.
        - Ничего не помню, ничего не знаю, - пробурчал пенсионер.
        - Да, удар по голове стал вашим алиби, чтобы ничего не рассказывать следствию.
        - Подумаешь, - возмутился тот, - будто оно было, это следствие! Пенсионера чуть не убили, а они все списали на бытовое хулиганство!
        - Ничего не поняла, - призналась Боблова, - ты чего молчал-то все это время, старый черт?! Покрывал преступника, пока хороших людей по головам били?! Кто он, преступник-то, кто?! Признавайся, Рюмочкин!
        - Сначала я хочу рассказать вам о причине преступления, - таинственно сообщила Василиса. - Она настолько необыкновенная, что я сама долгое время терялась в догадках.
        - Во! - обрадовался Сметана. - А то все выборы да выборы!
        - Выборы здесь действительно ни при чем, - кивнула Василиса, - как и ревность. Все, как это только что сейчас подтвердилось, гораздо проще. С самого начала об этом мне твердили на каждом шагу, описывая семью Дворецких. Но я догадалась не сразу. Помогите мне, Семен Семенович!
        Василиса указала на стол, за которым сидел Сметана. Его пришлось подвинуть. Под столом и отогнутым ковром оказался люк. Все повскакивали со своих мест и склонились над ним.
        - Так люк все-таки был! - заметила Антонина Эдуардовна. - Только в подвальное помещение.
        - Он и сейчас есть, - уточнила Василиса.
        - А что там? - Пугач откинул крышку и хмыкнул. Луч света разрезал темноту полуподвального помещения.
        - Там? - Василиса перевела взгляд на Афиногенова. - Что там, скажите, Агафон!
        - Там вечный двигатель! Но вам этого никогда не понять! - выпрямился дворник, повернулся и собрался выйти из комнаты.
        - Ры-ры-ы-ы-ы, - предупредила его Эльвира, переместившаяся к дверям.
        - Но вы ведь тоже не поняли, как он работает! - возразила ему Василиса. - И забирались сюда по ночам! Для того чтобы в нем разобраться, ведь переместить его было нельзя, как я полагаю?
        - Правильно полагаете, - хмуро отозвался Афиногенов и бухнулся в освободившееся от Плешь кресло. - Он работает, старик сделал великое научное открытие…
        - Которое не давало вам покоя, - укорила его Василиса.
        - Нобелевская премия светила, - процедил дворник.
        - А вы вовсе не дворник, - прищурилась Василиса. - Какая у вас научная степень?
        - Какая теперь разница, - отмахнулся тот.
        - Странная штуковина, - заметил Пугач, успевший за это время прыгнуть вниз и включить в помещении тусклую лампочку.
        Все склонились над люком и попытались разглядеть на старом, потрескавшемся от сырости и времени столе тикающий механизм, состоящий из шестеренок, болванок, гвоздиков, трубочек и чего-то непонятного простому, хоть и любопытному, глазу. Механизм жил своей жизнью, тикал и, казалось, радовался, что его наконец-то обнаружили добрые люди.
        - Глупости, - скривился Сметана, - вечных двигателей не бывает!
        - Вечное не может быть земным, - согласился с соперником Плешь.
        - А вдруг? - произнесла Василиса и пригласила всех присесть. - Я заподозрила, - начала она после того, как все расселись по местам и успокоились, - Агафона после того, как узнала, что дворник выносит мусорное ведро по ночам. Тот, кто встает с рассветом, вряд ли станет разгуливать с мусором за четыре часа до звонка будильника. А если и станет, то по серьезной причине. После этого факта все связалось. Диктофонная запись, где Аделаида говорит, что Ева не брезговала встречами ни с директорами, ни с разнорабочими, опять же понимай, что с дворниками. И перчатка. Согласитесь, Агафон, чем толще перчатка, тем меньше мозолей.
        - Согласен, - буркнул тот.
        - Не пойму только, зачем вы забрали из комнаты Дворецкой статуэтку полуголой нимфы? Она вам напоминала Еву? За что вы так Дворецкую? Неужели она вам помешала бы разобраться с этим вечным двигателем?! - И Василиса кивнула в сторону открытого люка.
        - Пришлось бы делиться, - перекривился Агафон.
        - Ну и поделился бы, - расстроилась тетка, всплеснув руками, - премия она такая большая!
        - Минуточку, - всполошился Плешь, - если это действительно ценная вещь, то возле нее нужно выставить охрану. Или, что еще лучше, доверить ее солидному, уважаемому человеку!
        - Это мне, что ли? - воскликнул Сметана. - Конечно, мне! Хорошо, уговорили! Я забираю эту хренотень! Не думаю, что она чего-то стоит…
        - Не думаете, - вскочил Плешь с дивана, - так и не заберете! Уважаемый человек - это я!
        - О! Кто бы говорил! - вскочил Сметана.
        - Спокойно, господа, спокойно, - между ними встал Пугач. - Хренотень, тьфу, так называемый вечный двигатель останется под охраной органов правопорядка.
        - Нужен он им, как же! - язвительно прокричал пенсионер Рюмочкин. - Они его быстро спишут на бытовуху, чтобы не портить показатели. Старик был моим соседом, мне двигатель и достанется!
        - Я могу забрать его к себе, - подскочила Аделаида, - Олег Викторович мне поможет! В этом преступном месте нельзя оставлять ценную вещь.
        - Я тоже могу его забрать, ему не место среди преступных элементов, - подскочила к ним Машка, - а поможет мне Аркадий Сидорович!
        - Люди! - раздался тоненький голосок Гатчиной. - Вы что, с ума посходили?! Ведь рядом с нами преступник!
        - Тише! Тише все! - прикрикнул Бенедикт и получил порцию благодарных взглядов.
        - Я же говорил, - ухмыльнулся Афиногенов, - сволочи все вокруг.
        Дальше произошло то, что никто не ожидал. Дворник вскочил с места, схватил хрустальную вазу, украшающую журнальный столик, и стремительно запустил ею в открытый люк…
        Шестеренки с трубочками хрястнули, заскрипели и, под всеобщее трагическое молчание, остановились. Механизм протяжно застонал и рассыпался на мелкие части.
        - Бабий! - процедил Сметана, глядя вниз. - Люк нужно было закрыть!
        - Есть! - козырнул тот и захлопнул крышку.
        - Поздно, - прошипел Плешь и вернулся на диван.
        - Зря вы это сделали, - расстроилась Василиса. Вот чем обернулась ее неопытность!
        - Сам сволочь, - процедил Сметана, надвигаясь на Афиногенова. - Зачем испортил агрегат?! - Но, поймав на себе укоризненные взгляды электората, исправился: - Зачем Еву убил, я спрашиваю, сволочь?!
        - Идите к черту! - возмутился Афиногенов. - Никто ее не убивал!
        - Что?! - подпрыгнул на диване Плешь. - Этого не может быть! - И быстро взглянул на Машу.
        - Откуда вы знаете, что этого не может быть? - прищурилась Боблова. - Сами ее душили?
        - Он прав, - вздохнула Василиса, - Ева Дворецкая жива. И я попрошу Семена Семеновича рассказать, как ее нашли.
        - Да, - начал тот, - наши сотрудники обнаружили гражданку Дворецкую по указанному Василисой Васильковой адресу. Дворецкая находилась там в невменяемом состоянии, следствие сейчас выясняет, какие наркотические средства ей кололи. Она жива и невредима, но на ее шее обнаружены следы от пальцев…
        - Я не собирался ее душить, - усмехнулся Афиногенов.
        - Действительно, - кивнула Василиса, - вы хотели, чтобы она лишь потеряла сознание. Она и потеряла его. После чего вы благополучно скрылись с ней в люке. Закрыли крышку, вот только не пойму, каким образом вы отогнули обратно угол ковра? Заранее привязали к нему нитку? Да вы просто фокусник, Агафон. Впрочем, если бы я обнаружила этот люк раньше, то сразу догадалась бы о ваших фокусах. А так пришлось хорошенько подумать и прикинуть, что если в доме есть чердак, то почему бы не быть подвалу? Я обследовала подвал. Нашла сараюшки, в которых жильцы хранят картошку, и помещение под квартирой Евы Дворецкой, служившее ее странному отцу не сараем, а мастерской. Вход он себе для удобства сделал прямо из квартиры. С деревянными перекрытиями это легко. Здесь-то вы и отсиживались, в мастерской, пока все искали преступника. Здесь и держали бесчувственную Еву до тех пор, пока ваша тетя не приехала из деревни. По вашей просьбе приехала, сразу же. А ее место в деревенском доме заняла Ева! Где ее и нашли. А Юля ночью видела отъезжающими из дома не супругов Перепелкиных, а вас, когда вы увозили бедную Дворецкую в
деревню.
        - Не может быть, - изумленно захлопала глазами тетка. - Фенечка…
        - Фенечка, Фенечка, - возмущенно заворчал Сметана, - угробил вечный двигатель, подлец! Если старый мастер был такой умный, то нет ли там еще каких-нибудь ценных двигателей?! В этом подвале-то! Надо посмотреть.
        - Там больше не на что смотреть, - усмехнулся Афиногенов, - говорю вам как профессор… Впрочем, не важно.
        - Действительно, - вмешалась Юля, - важно только то, что Ева осталась жива! И спасли ее фактически братья Карамазовы, которые подняли весь этот шум! И Василиса! Суперсыщик, которая нашла и Еву и преступника.
        - Ну, преступник ли он, определит суд, - заметил участковый и сурово надвинулся на бывшего дворника.
        - Не нужно, - мрачно заметил профессор Афиногенов, - я сам.
        Некоторое время спустя
        Руслан ходил по кабинету агентства и с удивлением смотрел на серую пыль, спокойно и вальяжно покрывшую все поверхности помещения.
        - Ты здесь без меня совсем не бывала? - поинтересовался он у молодой жены. - Дело было настолько интересным?
        - Очень интересным, - Василиса подошла к мужу и отбросила тряпку, которой боролась с этой самой пылью, - только я потом тебе все подробно расскажу. Да оно непонятно, чем закончилось. Похищенная особа чуть было не простила профессора, он оказался учеником ее отца, но после одумалась и подала на него заявление с обвинением в насильственном похищении. Говорят, профессор уговаривает ее забрать заявление и обещает золотые горы. Клянется, что как только он разобрался бы с вечным двигателем, то перестал бы держать ее в заложницах. И приплетает сюда ревность. - Она вздохнула. - Ты не поверишь, но красавицы такие падкие на признания и золотые горы.
        - Я и не верю, - усмехнулся Руслан и подтянул к себе жену, - ты не такая падкая…
        - Я? - разомлела в его сильных руках Василиса. - Ты меня просто мало знаешь…
        - Я знаю каждую твою черточку, - наклонился над ее губами Руслан.
        В дверь постучали, и супруги, как по команде, отпрыгнули в разные углы комнаты. Работа есть работа.
        - Мы принесли вам приглашение на нашу свадьбу, - торжественно объявила вошедшая под руку с Бенедиктом Юлька. - Женимся в один день с Антониной Эдуардовной и Пугачом! Ты слышала, Василиса, Ева опять собирается простить своего обидчика! Черная неблагодарность, а мы ее еще искали! Зато Сметана с Плешь оба проиграли на выборах. Но они что-то откопали в Евином подвале и организовали общую фирму под названием «Вечный двигатель». Аделаида так расстроилась, после того как нашлась Ева, что чуть не заболела. Но ее вылечил Гуньков. - Юлька подмигнула. - И что только она в нем нашла? А Рюмочкин снова запил. Говорит, что с горя. У него как улику конфисковали фотоаппарат. Ну, держите приглашение, а то у нас куча дел! Нужно к свадьбе купить новый ошейник для Эльвиры…
        - Кто такая эта Эльвира? - вскинул брови Руслан, как только Юлька с Беней исчезли за дверью. - Она что, мазохистка?
        - Сам увидишь, когда я вас познакомлю, - улыбнулась Василиса.
        - Не боишься? - игриво спросил муж.
        - А ты? - вопросом на вопрос ответила Василиса и засмеялась, представив удивление Руслана при виде откормленного ротвейлера.
        - Продолжим? - подмигнул муж.
        Василиса не успела ответить. В комнату сыскного агентства просунулась симпатичная девичья голова, которая похлопала доверчивыми глазами. Девица увидела Василису и обратилась к ней:
        - Скажите, пожалуйста, это вы суперсыщик Василиса Василькова?!
        - Да, - Василиса уселась за пыльный стол, - это я. Что у вас случилось?
        - Понимаете, - сказала девица, проходя к столу и недоброжелательно косясь на Руслана, как на лишнего свидетеля, - мне надо с вами посоветоваться! Лично с суперсыщиком, - добавила она специально для него.
        - Суперсыщик, - восхищенно произнес тот, выходя за дверь, - и это моя жена!
        - Очень интересно, - услышал Руслан голос Василисы, - располагайтесь и расскажите все подробно.
        notes
        Примечания

1
        Подробнее об этом читатель может узнать из книги «Банда в белых тапочках».

2
        Подробнее об этом читатель может узнать из книги «Банда в белых тапочках».

3
        Подробнее о судьбоносной встрече Василисы с Русланом читатель может узнать из книги «Страсти по криминальному наследству».