Кодекс чести Вячеслав Владимирович Жуков
        # Неслыханное дело: вор в законе Китаец пошел против своих. Не по своей, правда, воле, но ему пришлось нанять исполнителя, чтобы тот выкрал у братвы компромат на крупных шишек от власти. Компромат позволял законным безнаказанно заниматься своими делами. Не нравилось это дело Китайцу - и впрямь все пошло наперекосяк: исполнитель вляпался в мокруху, оставил после себя кучу трупов, а что хуже всего -
«на хвост» ему сел крутой московский опер Туманов. А это значит, что рано или поздно он доберется и до Китайца. Если фортуна изменила - прятаться бесполезно. Остается лишь кодекс воровской чести, законы которого настоящему вору дороже жизни...
        Вячеслав Жуков
        Кодекс чести
        Глава 1
        После душного дня, вечерняя прохлада казалась спасительной. Федор Туманов опустил стекло и, высунув голову в окно, вдохнул посвежевшего вечернего воздуха. Нагретая за день палящим солнцем их черная «Волга», теперь представлялась Туманову раскаленной печкой. А чем еще ее можно представить, когда ощущение такое, будто ты прилип к сиденью, точно блин к сковородке, в которую забыли плеснуть масла.
        Федор глянул на Ваняшина. Изморенный от жары, лейтенант также как и он высунул голову в окно и жадно хватал ртом порции свежего воздуха.
        Одному Греку жара была не почем. Вот что, значит, иметь в роду предков из далекой Греции. Усатый капитан, по-барски развалился на заднем сиденье и болтал обо всем, что придет на ум. Сейчас усачу на ум пришел старый заезженный анекдот, который он не упустил рассказать своим друзьям. И Грека даже нисколько не заботило, хотят ли Ваняшин с Тумановым слушать его. Сидят они оба, как пеньки, слова путного от них не дождешься. Морды у обоих угрюмые, точно на поминки приехали. А Сан Саныч Греков не такой. Да если бы не он, эти двое молчунов со скуки бы умерли.
        Но на этот раз анекдот Греку дорассказать не удалось. Майор Туманов повернул к нему мученическое лицо и взмолился:
        - Саня, ты можешь помолчать? Всю дорогу, пока ехали сюда, ты болтал и болтал. Так хоть теперь помолчи. Дай с мыслями собраться.
        Грек не ожидавший такого неуважения, обиженно поджал губы и, откинувшись на спинку сиденья, громко засопел, глянув в зеркало заднего вида, увидел улыбающуюся физиономию лейтенанта. Насмехается Ваняшин. И Грек демонстративно отвернулся к окну. А Федор Туманов взглянул на часы.
        Заметив это, лейтенант Ваняшин нетерпеливо спросил:
        - Ну что, Федор Николаич, пора?
        Майор Туманов не был педантом, хотя по возможности старался придерживаться точности. Не изменил своим правилам и сейчас.
        - Мне было сказано, прийти ровно половина одиннадцатого. А сейчас видишь сколько, - сказал он нетерпеливому лейтенанту.
        Ваняшин посмотрел на свои ручные часы. Время на них было двадцать шесть минут одиннадцатого. Лейтенант ничего не сказал по поводу тех четырех минут, но в душе посмеялся над майором. Четыре минуты раньше, четыре минуты позже, какая разница? Просто разморило майора от жары, вот и капризничает. Так решил лейтенант, еще подумав о том, что иногда Грек бывает прав, когда говорит, что ихнего майора заносит не туда, куда нужно.
        - Я войду туда ровно через четыре минуты, - подчеркнуто произнес Туманов, при этом, не сводя глаз с подъезда, в котором жила Софи Бруно. Красавица с изысканными манерами, глядя на которую иному и в голову не могло придти, что ночь в ее объятиях можно купить за триста долларов. Несколько месяцев назад девицу задержали по самой банальной причине: у клиента, которого она привела к себе на ночь, при виде нагой нимфы не выдержало сердце. Как заявила красавица приехавшим на труп оперативникам, что до секса у них с ним дело не дошло. Так, небольшое застолье, во время которого девица предстала пред ним, в чем мать родила. При виде такой роскоши, уже немолодой человек так взволновался, что у него не выдержало сердце.
        В уверения Бруно, можно было поверить, если бы не одно «но». Измятая постель, на которой лежал мертвый мужчина в позе младенца в утробе матери. Всем присутствующим сразу стала ясна причина его смерти. Малость не подрасчитал денежный старичок свои силенки, перенапрягся, вот сердчишко и не выдержало. И возможно, девица в этом не виновата. А возможно, и виновата. Констатировать факт можно по-разному. Как на все это посмотреть. Федор посмотрел по-деловому. К тому же знал опер, какая рыбка попалась к нему в сети. Сразу понял майор, какую пользу можно извлечь от общения с такой прелестью, и предложил девушке поработать на него. Проститутки - товар ходовой. К тому же Софи, как величаво называла себя Софья Бруно, была одной из фавориток известного вора в законе Жоры Лунька. Человека, легенды воровского мира. Лунек принадлежал к старой воровской касте, для которых такое понятие как честь, не утратило своего значения. Сам Лунек уже давно не фигурировал ни в одном уголовном деле. С некоторых пор, вор увлекся политикой, потихоньку проталкивая на политический небосвод своих людей, которые в благодарность
готовы были свято чтить интересы воровского мира. Понимая, что просто так зацепить Лунька не удастся, Федор подумал о том, что было бы совсем неплохо, если б подобраться к нему через одну из его фавориток. И, кажется, сама судьба решила поспособствовать в этом старшему оперуполномоченному по особо важным делам. Выбор майора пал на Софи. И долго уговаривать ее не пришлось. Туманов объяснил девице популярно, что в случаи ее отказа работать на него, сейчас ее отвезут в больницу на экспертизу, и если подтвердится, что девица вступила с умершим в сексуальные отношения, этот факт будет расцениваться как причастность к его смерти. А иными словами, молодая красотка уморила до смерти старика, и не просто так, а с целью, чтобы завладеть его бумажником, в котором оказалось почти две тысячи долларов.
        Конечно, все, о чем тогда майор Туманов наговорил ей, могло быть отвергнуто судом, но, как не странно, это все подействовало на Софи, и она поверила. И согласилась работать на Туманова. Два месяца она исправно поставляла ценную информацию о воре в законе Луньке, которую Федор аккуратнейшим образом складировал в отдельную папку. А накануне она вдруг позвонила ему и назначила встречу у себя дома, сказав, что у нее есть кое-что такое, что непременно заинтересует майора. Что именно, она по телефону говорить не стала. Туманову показалось, что она чего-то опасается. Или кого-то. Поэтому майор, отложив все дела, сразу же согласился приехать к ней.
        - Пора, Федор Николаич, - сказал Ваняшин, видя, что майор призадумался и совсем перестал следить за временем. И сейчас посмотрел на лейтенанта так, словно на какое-то время напрочь выбыл из этого земного бытия, и если бы не Ваняшин его мысли еще долго витали в заоблачном мире. И для того, чтобы окончательно вернуть майора на землю, Леха Ваняшин показал Туманову часы, напомнив при этом:
        - Ровно половина.
        В ответ майор кивнул головой, словно поблагодарив лейтенанта, и сказал:
        - Хорошо. Я пошел.
        Он вылез из машины и неторопливой походкой направился к подъезду. Помня недавнюю обиду по поводу недосказанного анекдота, Грек сердито глянул вослед майору и проворчал:
        - Тоже мне генерал хренов. Сам к бабе пошел, а мы сиди тут.
        - Так он же по делу, не просто так, - вступился лейтенант за Туманова.
        Грек набросился на него:
        - А ты знаешь, просто так он или еще как. Может он сейчас разложит ее на постельке, а ты сиди тут, облизывайся. Знаю я, какие у него с ней встречи. Дура его Дарья. Не знает об этих встречах, а то бы морду ему расцарапала.
        Ваняшин усмехнулся. За то время, пока узнал капитана, Грек все больше делался по-стариковски вредным. Хотя, отчасти, может и прав он про майора. Но вот что уж совсем ни к чему, так это приплетать сюда Дарью. И Ваняшин вступился за жену майора:
        - Она не из таких, чтобы пускаться на такие крайности.
        Но Грек на это только махнул рукой.
        - Да ну тебя, Леха. Много ты знаешь, - буркнул Грек, выглянув в окно.
        В это время в кармане Ваняшина задринькал сотовый. Лейтенант поднес трубку к уху и сказал:
        - Слушаю, Ваняшин.
        Звонил Туманов.
        - Давайте с Греком сюда. Тут труп, - сказал Туманов и отключил сотовый.
        По выражению лица Ваняшина, Грек понял, что-то случилось, и спросил:
        - Чего там такое, Леша? Майор в одиночку с бабой не может справиться?
        Пряча трубку своего сотовика в карман, Ваняшин пожал плечами.
        - Сам толком ничего не понял. Николаич позвонил. Сказал, что там труп…
        - Труп? - Грек от удивления выпучил глаза, как рак, которого швырнули в кипящую воду. - Только этого нам и не хватало. Чего ж ты сидишь? Пошли.
        В дверь им звонить не пришлось. Туманов поджидал их.
        - Ну и где тут чего? - деловито спросил Грек, входя. Федор кивнул ему на комнату, в которой стояла широкая кровать. Тусклый свет настольной лампы освещал ее и обнаженную женщину лежащую на ней, на шее которой от уха до уха зияла глубокая рана. Кровь из нее еще не перестала вытекать на подушку, перекрасив ее из ярко-белой в темно-красную.
        Грек застыл на пороге комнаты. А Ваняшин подошел, тронул женщину за руку. Наблюдавший Грек, по этому поводу с ехидцей заметил:
        - Тоже мне царевич Елисей. Думаешь, прикоснешься, и она оживет?
        - Она теплая. Еще не остыла, - не обращая внимания на ехидный подкол, сказал Ваняшин. Грек хмыкнул, не находя в этом ничего такого. А Туманов призадумался.
        - То есть, ты хочешь сказать, что убийство было совершено недавно? - протянул майор. Ваняшин согласно кивнул. Не сомневался в том, что майор его поймет так, как надо. Что до Грека, то до того не всегда все доходит сразу.
        - Так. Грек, остаешься тут. Сообщи дежурному. А мы с Лехой осмотрим выход на крышу. Мы стояли возле подъезда почти полчаса, и за это время на улицу никто не вышел. Выходит, убийца просто не хотел нам показываться.
        Ваняшин, за мной, - сказал Туманов и выбежал из комнаты. Ваняшин кинулся за майором.
        Грек посмотрел на мертвую женщину и вздохнул.
        - Сами смылись, а мне торчи тут, пялься на нее. Была бы она живая, - проворчал Грек и вышел в кухню, прислушиваясь к топоту Туманова и Ваняшина, доносившемуся с лестницы.
        Майор с лейтенантом побежали наверх. Первоначальная версия была такой, что преступник, убивший Бруно, попытается уйти через крышу. На взгляд Туманова, это самый подходящий вариант. По крайней мере, для самого убийцы такой отход наименее рисковый. Ведь он, наверняка, видел черную «Волгу» с синими номерами стоящую рядом с подъездом. И лезть к ментам на рожон, было бы с его стороны большой глупостью.
        Но, взбежав на площадку пятого этажа, Туманов с Ваняшиным увидели, что чердачный люк закрыт на здоровенный замок. Ваняшин решил проверить, вскарабкался по отвесной металлической лестнице к люку, потрогал замок. Замок оказался запертым.
        - Что будем делать? - озабоченно спросил Ваняшин, догадавшись по лицу майора о некоторой растерянности мыслей. Не ожидал майор всего этого. Оттого и выглядит растерянным. Но тут Туманова осенило.
        - Подвал, - произнес Федор, указывая рукой вниз на площадку первого этажа. Вспомнил, когда он проходил мимо подвальной двери, заметил, что та была чуть приоткрыта. Но тогда Туманов не придал этому особенного значения. Торопился на встречу к Софи. Да и если быть откровенным, тогда мысли попросту были заняты другим. Но теперь…
        - Леха вниз. Он там, в подвале, - крикнул Туманов и первым побежал по ступенькам вниз. Спускаться оказалось намного быстрей и легче, чем подниматься. Но время все равно было потеряно, поэтому Туманов решил подстраховаться, и послал Ваняшина на улицу, чтобы лейтенант взял под наблюдение подъезды, а сам рывком открыв дверь, сбежал по ступенькам в подвал. Чутье опера, подсказывало, что убийца не ушел. Он просто где-то в темноте затаился и выжидает.
        Громыхая по трубам, Туманов стал осматривать каждый угол подвального помещения, освещая их маленьким карманным фонариком. Конечно, освещение, не ахти какое, но это все-таки лучше, чем ничего. Шарить в темноте на ощупь опасно. Можно наткнуться на нож убийцы, поэтому Федор был предельно собран. Фонарик держал в левой руке. Пистолет, в правой. Вздрагивая на каждый шорох, едва удерживался, чтобы не нажать на курок.
        Обвешавшись обрывками паутины, он прошел несколько подъездов, когда вдруг в конце подвала заметил какое-то шевеление. Глаза уже привыкли к окружавшему его со всех сторон полумраку. Он мог вполне обойтись без фонарика, но Федор все-таки не стал его выключать. Заметил вдалеке силуэт человека. Правда, вначале этот силуэт скорее напоминал большое черное пятно, похожее на привидение, которое то исчезало, то появлялось опять. И только приглядевшись, Туманов распознал в нем человека. Кажется, поначалу человек намеревался спрятаться в одном из темных углов, отсидеться. Возможно, в темноте майор и не заметил бы его вовсе, если б не фонарик. Послав в дальний угол тоненький луч света, майор заметил, как темное пятно зашевелилось и метнулось к стене, где находилась подвальная дверь.
        - Эй, - крикнул Федор в темноту. - Советую тебе не дурить. Будет лучше, если ты поднимешь лапки вверх и останешься стоять там, где стоишь. Я сейчас подойду. Детали твоего поведения мы обговорим позже. Идет?
        В ответ Туманов услышал неясный звук, которым огрызнулся прятавшийся человек. По отношению к майору, это выглядело оскорблением. Впрочем, Туманов не обиделся. И не такое приходилось слышать. Да и некогда сейчас обижаться. Майор торопился. Никаких гарантий нет, что убийца прочувствовавшись раскаяньем к содеянному, решит добровольно сдаться ментам. Из своей практики Федор знал, такое случается редко. В последнее время убийцы попадаются расчетливые, дерзкие. Решаясь на преступление, знают, на что идут, и всячески стараются избежать наказания за содеянное. Вряд ли этот тип отличается от них.
        Федор наступил на мокрую трубу, покрытую тонким слоем слизи. Ноги его скользнули. Стараясь удержать равновесие и устоять на трубе, майор качнулся, и в этот самый момент в конце подвала, где маячило приведение, грохнул выстрел. И Федор почувствовал, как пуля пролетела над самой его головой. Если бы он сейчас по случайности не увильнул в сторону, то, наверное, был бы уже трупом. Но ему повезло. И все это благодаря скользкой трубе.
        Выпрямившись, Туманов не стал дожидаться, пока тот тип выстрелит в него опять. Сам пару раз нажал на курок. В то, что попадет, сомневался. Чувствовал дрожь в руке, в которой держал пистолет. Да и стрелял он, не целясь. Иными словами, не для того чтобы уложить противника, а только, чтоб напугать его. И, кажется, получилось. Больше оттуда выстрела не последовало.
        Федор побежал туда, где только что стоял убийца. Дверь подвала оказалась открытой. Сомнений быть не могло. Воспользовавшись замешательством Туманова, убийца не стал дожидаться, а преспокойненько выскочил в дверь.
        Схватившись обеими руками за перекладину подвальной лестницы, майор резко подтянулся и, выскочил из подвальной темноты на площадку, очутившись прямо перед дверями подъезда.
        Выбежав из подъезда, увидел вышедшего из-за угла дома Ваняшина. Спрашивать ни о чем не стал. Не зачем. И так все понятно. Проявив завидную ловкость, преступник ушел, оставив, что называется оперативников с носом.
        - Сволочь, - отдышавшись, проговорил Федор. - Он чуть не пристрелил меня. - Туманов с некоторым укором посмотрел на лейтенанта. С какой бы радостью сейчас обнял лейтенанта, если бы тот проявил сноровку и задержал убийцу.
        - Я был за два подъезда отсюда, когда тот тип выскочил, - сказал Ваняшин, чувствуя на себе некоторую вину за то, что преступнику удалось убежать. Ведь тот же майор Туманов находился в худшем положении, чем он. К тому же, преступник стрелял в него. И Ваняшин догадывался, что сейчас думал о нем майор. Но Туманов упрекать лейтенанта ни в чем не стал. Срывая с себя грязную паутину, майор только бросил грустный взгляд в темноту сквера, куда удрал преступник и сказал с некоторой обидой в голосе:
        - Ладно. Будем считать, что тому гаду сегодня повезло. Но такое везение не всегда ему будет. Когда-нибудь, мы обязательно с ним познакомимся. А сейчас пойдем к Греку, - Федор обернулся и посмотрел на крайний подъезд, возле которого уже стояла машина «скорой помощи». Рядом припарковался микроавтобус «Газель», на которой приехал прокурорский следак с криминалистом Семиным. Кажется, вся команда уже была в сборе.
        Войдя в комнату, Федор увидел, что Семин с двумя своими молодыми помощниками суетился возле трупа. В действиях следователя городской прокуратуры, наоборот, никакой суеты не было. Следователь Балашов, которого Туманов отлично знал, не терпел суеты, считая, что в его деле она только помеха. Сейчас он стоял посередине комнаты, заложив руки за спину, и внимательно наблюдал за действиями криминалистов. Приехавший с Балашовым молодой коллега, корпел над составлением протокола осмотра места происшествия.
        Заметив входящего Туманова, Грек прямо засиял от радости.
        - Ну, наконец-то, - проговорил он. - Бросили меня одного. Я уже соседей убитой опросил, пока вы там зависали.
        Федор ухмыльнулся. По поводу зависания Грек хорошо подметил. И майор подумал о том, что надо было бы его в подвал загнать. Тогда бы ему уж точно было бы не до подколов.
        Прежде, чем протянуть Туманову руку, Балашов оглядел его с головы до ног. Поморщился. От одежды майора исходил неприятный подвальный запах.
        - Ты что, в помойке лазил? - спросил он. Ваняшин едва сдержал улыбку.
        - Почти, - ответил Туманов, покосившись на Ваняшина. Потом его внимание переключилось на главного эксперта Семина, который осматривал убитую и не переставал мурлыкать что-то себе под нос:
        - Приятно иметь дело со свеженькими трупами, скажу я вам, - сказанное главным экспертом предназначалось для двоих его помощников. Заметив подошедшего Туманова, Семин сказал ему: - Смерть наступила в результате ранения в шею примерно тридцать, сорок минут назад.
        Это открытие Туманова нисколько не удивило. Он и сам знал, что ровно тридцать минут назад женщина была жива. Если б только Федор мог предположить, что произойдет с ней в течение этих полчаса. Он не знал кто был у нее. Только теперь стало очевидным, что у нее был убийца. Он хладнокровно перерезал несчастной жертве горло, а оперативники в это время находились совсем рядом. Получалось, будто они сидели в машине и ожидали, пока свершится жуткое преступление. И вот оно свершилось.
        - Наверное, убийца сейчас насмехается над нами. Как он ловко нас обставил, - не поскупился майор на самокритику. На что следователь Балашов узнав подробности, не упустил заметить:
        - Ну, брат ты мой. Так нельзя подходить к этому вопросу. Вы ведь не знали, чем все обернется? Так ведь?
        - Нет. Не знали, - вяло отозвался Туманов. А следователь с долей оптимизма подхватил:
        - Ну вот. И тебе, майор, не в чем себя упрекнуть. Так, когда ты с ней разговаривал по телефону? - спросил вдруг Балашов. Туманов резко обернулся.
        - Телефон… - проговорил Федор, осматривая одежду убитой и особенно ее дамскую сумочку, вытряхнув все ее содержимое на стол.
        Балашов слегка нахмурился, не понимая, о чем говорит Туманов.
        - Какой телефон? Что ты имеешь в виду, Федор Николаич? - спросил он.
        - Ее сотовый. У нее был сотовый. Где он? - Федор посмотрел на Грека.
        - Я не видел его здесь, - ответил Грек, пожимая плечами. - Может, убийца позарился и забрал его?
        - Странно. Вон золото лежит, - кивнул Федор на открытую шкатулку, в которой лежало несколько перстней и сережек. Даже при беглом осмотре, у любого хватило бы ума понять, что все эти золотые побрякушки потянут на приличную сумму. Осмотрев сумочку убитой, Туманов нашел в дамском портмоне почти шесть тысяч рублей и пятьсот долларов. Показал все это следователю. Балашов задумчиво хмыкнул.
        - Оказывается, убитая была далеко не бедной женщиной, - сказал следак.
        - Очень даже не бедная, - добавил Туманов и тут же обратил внимание присутствующих на тот факт, что золото и деньги не взяты, а сотовый, который в лучшем случаи тянет на триста баксов, исчез.
        Греку, в отличие от майора Туманова, исчезновение сотового телефона убитой странным не показалось.
        - Подумаешь, - фыркнул капитан. - Николаич, может, убийце срочно потребовалось позвонить. Подвернулся под руку сотовый Бруно, вот он и взял его. Ты такой вариант допускаешь? - спросил Грек у Федора.
        Туманов такой вариант вполне допускал. Хотя не отвергал и другое. Человек, задумавший убийство, а что именно так оно и было, майор не сомневался. Сыщики перевернули все в квартире убитой Бруно, но орудия убийства так и не нашли. Ни один из столовых ножей, по мнению эксперта Семина, убийцей не использовался. И у оперативников появилось устойчивое мнение, что убийца принес нож с собой. Скорее всего, это был один из тех выкидух, которые в изобилие продаются едва ли не в каждом киоске. А кроме всего, у того типа еще имелся пистолет, действие которого майор чуть не испытал на своей голове. Избежать смерти помогла счастливая случайность. И глупо было бы считать, что человек задумав такое преступление, не имел трубу обыкновенного сотового телефона. Такое Федор тоже не отвергал.
        - Ну вы сыщики, вам видней, - занял Балашов дипломатичную позицию между Тумановым и Греком. - Думайте. Ищите. Будут результаты, не сочтите за труд дать знать старику, - попросил он перед тем, как уехать.
        Глава 2
        Софи Бруно была одной из немногих любовниц, кто еще возбуждал Жору Лунька. Как человек, повидавший всего на своем веку вдосталь, он и к женщинам относился как к атрибуту необходимого для удовлетворения мужских потребностей. Смолоду питал к ним неуемный аппетит. И потому возле Жоры всегда крутились три, четыре сексапильных телок, готовых сиюминутно выполнить его любое желание. Иногда потехи ради, Лунек заставлял одну из своих наложниц прилюдно раздеться до гола и прямо на ресторанном столике под общие аплодисменты исполнить зажигательный танец. Ни одна из девиц еще ему не отказывала в этом, за что щедро вознаграждалась вором. Глядя, как у мужчин жадно горят на девушку глаза, Лунек вдруг и сам начинал испытывать влечение, которое потом заканчивалось бурным сексом с красоткой. Но потом, даже такая прилюдная нагота его перестала возбуждать.
        А в Софи было что-то особенное. Казалось, внутри ее поселился игривый бесенок, который заставит возбудиться даже самого пропащего импотента. А уж расшевелить Лунька, ей и вовсе не составит особого труда. При этом девушке даже не приходилось сильно напрягаться.
        - Ух, шельма девка, - хлопая рукой девушку по голой попе, приговаривал Лунек, чувствуя, как его источник любви начинает твердеть. Пусть и не так, как у молодого. Как говорится, всякому овощу свое время. Время бурной молодости у Жоры Лунька прошло. Но с этой чертовкой Софи, и он еще кое-что может. Стоит ему только заправить свою штукенцию в узкую ее щель между ног. Старику многого не надо. Но на десять, пятнадцать минут кайфа, его вполне хватало. И было так до тех пора, пока однажды проезжая по улице, Жора Лунек не увидел Софи, вылезающую из черной
«Волги». За рулем «Волги» сидел молодой мужчина представительной внешности. Судя по тому, как он держался, вор наметанным глазом определил, что тот не из уличной шушеры. Уж слишком эта сучка крутилась перед ним, выпячивая себя. Перед простой шушерой, вряд ли она стала бы так из шкуры лезть.
        Телохранитель Лунька, сидевший за рулем «мерса» тоже узнал девчонку.
        - Ого. Смотрите Георгий Васильевич, ваша Софушка, - кивнул он на обочину тротуара, где возле табачного киоска стояла черная «Волга».
        - Сам вижу, - буркнул Лунек. В голосе отчетливо слышалось раздражение, которое вор пытался всячески скрыть. Охранник Эдик улыбнулся, про себя позлорадствовав, что так и надо старику, не будет на молодых западать. Не для него эта сика. Фраер из
«Волги», судя по всему, парень еще тот и уж если напялит эту девочку, то уж точно не так, как старичок Лунек. От Лунька ей только деньги нужны. А от этого фраера - удовольствие.
        Домой Лунек возвратился в плохом настроении. И его не столько озадачила измена девки, в конце концов, ничего тут такого нет. Даже козе понятно, что не удовлетворяет он Софушку. А раз так, стало быть, девчонка будет искать сексуальных контактов на стороне, хотя вор ее и предупреждал, что пока она с ним, больше ни с кем заводить романов не должна. Вопрос заключался в другом. А не снюхалась ли его пташка с ментами и не стучит ли на него. Редкое яблочко взрощеное в райском саду бывает без червоточины. И вполне может так статься, что Жора пригрел возле себя змею.
        - Проследи за девчонкой, - приказал вор своему телохранителю, пообещав такую услугу оплатить отдельно. Иногда коробило старого вора оттого, что настали плохие времена. Ничего святого не осталось в людях, даже принадлежащих к воровской касте, чего уж говорить о таких шестерках, как его охранник. В шелест «зеленых» купюр такие верят сильней, чем воровскому слову благодарности. Поэтому благодарить своего телохранителя приходится долларами. И Жора на благодарность не скупился. Прикармливал мальца, как мог. По-другому было нельзя. Все-таки он его личный охранник.
        Парень проявил завидную расторопность. Недели не прошло, как он доложил вору, что еще раз видел ту же самую машину возле дома, в котором проживает девчонка. Более того, проявив терпение, он дождался и увидел, как фраер выходил из подъезда, где жила Софи.
        - Это был тот самый фраер, с которым она трепалась на Неглинной возле киоска, - закончил Эдик, заметив, как сразу потускнели глаза старика. Он молчал, о чем-то задумавшись. Эдик стоял рядом, но не произнес ни слова, чтобы не оборвать поток мыслей в голове старого вора. Наверное, сейчас Жора переживал не самый лучший момент своей долгой воровской жизни, потому и такая неподдельная грусть в его глазах. У него никогда не было жены, были подруги. Они появлялись и исчезали на его жизненном пути. И ни одна из них не отличалась честолюбием и верностью. Поэтому вор не питал жалости ни к одной из них.
        - Не сочти за банальность, друг мой, - поучительно сказал Жора своему телохранителю, - Но никогда не доверяй бабам. Потому что все из них такие шельмы, что не приведи Господь.
        Эдик молчал. Внимательно посмотрев ему в глаза, Жора достал из ящика стола пачку сто долларовых купюр.
        - Здесь ровно десять тысяч. Я думаю, этого вполне хватит, чтобы ты сейчас поехал и прикончил красотку Софушку, - говоря так, Лунек не сводил с телохранителя глаз, ожидая, какая от того последует реакция. До Эдика у Лунька был другой телохранитель, но как, оказалось, повел он себя не лучшим образом. За спиной шефа пристрастился к наркотикам. И это пристрастие закончилось плачевно для него. Однажды у бедняги случился передоз. Врачи не смогли его спасти. Хотя Жора искренне желал этого. Тот бывший охранник пробыл у него почти десять лет. Конечно, сноровкой он отличался от молодых. Но у него было одно незаменимое качество - верность. Работал он не за деньги, а за идею. Хотя и деньгами его Жора никогда не обижал. А нового охранника Жоре еще не приходилось испытывать в деле. До этого дня. Но вот сейчас как раз представился случай.
        Тяжелый взгляд старого вора, телохранитель выдержал спокойно. Легким кивком головы подтвердил готовность выполнить любой приказ вора. Но и от денег не отказался. И положенная на край стола пачка долларов, тут же исчезла в кармане его пиджака.
        - Как скажите, Георгий Васильевич, - с покорностью раба ответил телохранитель. И его ответ старому вору понравился. Любил, когда молодняк к нему старику относился с почтением. Возможно, и из этого мальца будет толк. А сейчас важно побыстрее убрать девчонку. Многим в воровской касте не понравится, когда они узнают, что любовница Лунька, заводит на стороне романы с подозрительными типами. В этом случаи воры утратят доверие и к самому Луньку. И никакие оправдания тогда не помогут. Человек его возраста и жизненного опыта не должен был проглядеть такую сучку. Раз проглядел, изволь ответить за это. А потерять доверие воровской касты, значило навлечь на себя смерть. Выбор невелик, или самому пустить себе пулю или подождать, пока это сделает штатный киллер. Но и это еще не все. Нельзя забывать о позоре. Доброе имя Жоры Лунькова будет опозорено, и самый последний пацан, шестерка, вспомнив о нем, не сдержится, чтобы не плюнуть. Такого Жора допустить не мог. Авторитет дороже любовницы.
        Часа через полтора личный охранник вора Эдик позвонил Луньку по сотовому. Особенно вдаваться в подробности не стал, не до того было. Но то, что Лунек услышал, очень озадачило его.
        - Немедленно уходи оттуда. Вернешься, все обсудим, - сказал ему вор и отключил телефон.
        Минут через сорок в дверь шести комнатной квартиры Жоры Лунька кто-то позвонил. Жора тихо подошел к двери, прильнув к глазку.
        Возле двери стояло божественное существо в короткой юбочке, мило улыбалось, при этом надавливая пальчиком на кнопку звонка. Жора минуту помедлил, решая простую задачку, стоит ли открывать дверь. Решил, стоит, хотя бы для того, чтобы узнать, что надо этой красавице. Судя по ее чуть застенчивому взгляду, сразу определил, что на уличную проститутку девица не тянет. И он открыл дверь.
        Глава 3
        С утра Федора Туманова вызвал к себе начальник отдела полковник Васильков. За глаза Василькова в управлении называли батяней. Никто точно не мог сказать, за что к полковнику прилипло такое прозвище. Может за то, что седой полковник проработал в угро сорок с лишним лет и знал всех московских криминальных авторитетов по кличкам именам и фамилиям, а также кто из них сидел и по каким статьям. Многие из начинающих оперов дивились осведомленности «батяни», считая, что у того в голове заложена база данных, способная вместиться в самый мощный компьютер. Но говорили они так в шутку, потому что все, чего достиг «батяня», нарабатывается с годами. А у него их вон, сколько было за плечами. И каждый год в начале июня, когда у
«батяни» было день рождения, по управлению упорно ползли слухи, что после празднования очередной знаменательной даты, «батяня» уйдет на заслуженный отдых. Кто-то думал об этом дне с радостью, таких было немного, а кто-то с горьким сожалением, потому что хотя «батяня» и строг, спуску не дает никому, но мужик он справедливый и за своих сотрудников грудью стоять будет. И с понятием у него все в порядке. Но за днем рождения, наступал следующий день, потом - неделя, потом - месяц, а «батяня» так и оставался на своем месте.
        Так что касаемо клички, прилипшей к полковнику Василькову. Кое-кто в управлении склонялся к мысли, что прицепилась она к полковнику за его огромный рост. Поговаривали даже, что форму «батяне» шили на заказ.
        Многие в отделе побаивались полковника Василькова, а Федор Туманов его уважал. Пусть полковник бывает грубоватым в обращении и иногда в его лексиконе проскакивает совсем неподходящее словцо, но надо понимать, не со зла оно слетело с языка «батяни», а для воспитательных целей. И чтоб сказанное им скорее доходило.
        - Садись, Федор Николаич, - сказал «батяня», когда Федор вошел к нему в кабинет. Как тут не уважить хозяина, да еще такого. И Федор сел на предложенный стул, папку с бумагами положил на стол перед собой. Догадывался, о чем пойдет разговор.
        День назад в этом же кабинете Васильков проводил совещание с личным составом своего отдела, но тогда словом не обмолвился о том, как лоханулся Туманов со своими помощниками. Оставил как видно на потом. Но теперь майор почувствовал, что тот момент настал и ему придется отдуваться.
        - Долбаки вы, - строго сказал «батяня». - Потеряли своего агента…
        Федор решил, что укор несправедлив по отношению к Греку и Ваняшину, поэтому сказал:
        - Ребята тут не при чем. Я один виноват.
        Но полковник «батяня» только махнул рукой.
        - Не выгораживай ты их ни хера. Кашу вместе заварили? - спросил он.
        Федор не стал врать. Но прежде, чем ответить вздохнул.
        - Вместе, - признался майор.
        - Ну вот значит - долбаки. Как теперь подбираться будешь к Лунькову?
        - Не знаю, - признался Туманов. А больше ничего и не оставалось. С потерей агента Софьи Бруно, все ниточки, за которые можно было потянуть и подобраться к Жоре Луньку, оборвались. Для установления новых контактов требовалось время. А его-то как раз и не хватало.

«Батяня» встал, медвежьей походкой прошелся по кабинету, который казался ему, мал. Потом взял стул и сел напротив Федора. Посмотрел ему в глаза и сказал тихо:
        - Ты пойми, Федор Николаич, вор в законе Жора Луньков, не просто вор. Он теневой финансовый воротила. Можно сказать министр финансов криминального бизнеса. Представляешь, какой финансовый поток проходит через его руки. Он знает счета, по которым осуществляется приток денег черного нала.
        Васильков говорил тихо, словно опасался, вдруг его кто-то может прослушать даже в собственном кабинете. И Федору было непривычно вот таким слышать полковника.
        - Ты же, помнится мне, сам говорил вот здесь в этом кабинете, - указал Васильков пальцем в стол, - что борьба с криминалом не может закончиться полной победой до тех пор, пока мы не перекроем движение черного нала. Так? - спросил полковник, и голос его зазвучал уже строже.
        - Так, - согласился майор Туманов, припоминая, что действительно был такой разговор, и он просил благословения у Василькова на такого рода операцию. О ней в управлении почти никто не знал, потому что полковник ни на одном из совещаний не высказывался публично о том, чем занимается группа Туманова, предоставив ей особые полномочия. Он видел, с каким энтузиазмом майор взялся за дело, а сейчас он, похоже, в замешательстве.
        - Я пытался подобраться к Лунькову через своего агента. Нащупать по возможности у него уязвимые места, чтобы взять под колпак.

«Батяня» покачал головой, после чего сказал:
        - У него нет уязвимых мест. Понимаешь, Федор. Он сидит тихо в своей норе. Почти нигде не появляется. Никуда не влезает. Но в его башке созревает очередной план теневой финансовой пирамиды. Он будет покруче Мавроди. И созданные им теневые пирамиды работают куда лучше и эффективней. Уверяю тебя, майор. Уж ты мне верь. Поэтому ты руки-то не опускай. Раз взялся за дело, то будь добр доведи его до конца. Иначе, грош тебе цена, опер.
        Заметив в глазах Туманова появившийся оптимизм, с которым тот готов продолжать расследование, «батяня» сказал:
        - Если ты меня правильно понял, и вопросов нет, тогда вперед, майор. А у меня еще много дел, чтобы вот так сидеть и болтать с тобой. - Улыбнулся Васильков. Подобное за ним замечалось нечасто. И Федор расценил улыбку полковника, как похвалу.
        Вернувшись к себе, кроме Грека с Ваняшиным, Туманов застал там главного криминалиста Семина. По своему обыкновению малоразговорчивый Семин на этот раз разболтался с обоими помощниками майора. Скорее всего, случилось так, что капитан Грек сумел разговорить молчуна. Но, похоже, до прихода Туманова, вся троица дружно травила анекдоты. По крайней мере, их хохот Федор слышал еще из коридора.
        Стоило Туманову войти, как хохот прекратился, а Грек, кивнув на Семина, сказал Федору:
        - Николаич, попробуй догадаться, чем нас решили порадовать эксперты.
        Федору сейчас было не до юмора. Поздоровавшись за руку с Семиным, Федор тронул за плечо Грека, предлагая ему добровольно пересесть на другой стул. Уж больно тому нравилось, в отсутствие майора, посидеть на его месте. Но сейчас Федор лишил усатого капитана такого удовольствия, сказав:
        - Пошел отсюда, Грек. Ты своей задницей мне весь стул сломал. Купишь мне с зарплаты новый стул. Понятно изъясняюсь?
        Капитан пересел. Лицо его при этом приняло неприятное выражение. А Туманов усевшись на свое место, несколько мрачновато спросил:
        - Так что у нас по поводу экспертизы? Чем порадуете?
        Вопрос предназначался Семину. Хотя Грек истолковал его по-своему, и раскрыл рот, чтобы ответить за главного эксперта, но Туманов осадил словоохотливого капитана, сказав:
        - Подожди, Саня. Дай сказать специалисту.
        Получив такое право, Семин раскрыл папочку, которую до этого держал на коленях и достал письменное заключение патологоанатомической экспертизы.
        - Федор Николаевич, я хотел бы уточнить… - начал Семин. Туманов внимательно посмотрел в ясные глаза эксперта, давая понять, что готов выслушать того до конца.
        - Сколько лет было Софьи Бруно? - спросил Семин.
        - Двадцать второй годок пошел. В документах же все записано, - сказал Федор.
        Семин охотно кивнул.
        - Записано. Я ознакомился, - сказал он. А Федор посмотрел на него с некоторым недоумением, не понимая, зачем тогда криминалист спрашивает.
        - А затем, уважаемый, - пустился криминалист в объяснения, - что обнаруженный труп принадлежит женщине, годами лет на десять старше. Причем, убитая явно не ограничивала себя в алкоголе. Если бы вы только видели ее печень. Зато ограничивала себя в питании. С этим у нее, видно, дело обстояло хуже. Недоедание, недосыпание, все это негативно сказалось на здоровье.
        - Подожди, подожди, - Федор изо всех сил старался понять, к чему клонит главный специалист криминалистики. - Ты хочешь сказать…
        Туманов не докончил начатую фразу по причине того, что Семин перебил его, сказав со всей определенностью:
        - Я хочу сказать, что убитая вела не совсем нормальный образ жизни. Понимаешь меня, майор? Проще говоря, она была алкоголичкой. Вот так.
        Туманов покрутил головой. Нечего сказать, ошарашил его эксперт Семушка. И майор достал из кармана пачку сигарет, вытянул из нее одну, закурил. Положил зажигалку на стол, и сейчас же пачка вместе с зажигалкой попала в руки к капитану Греку. Попыхивая сигареткой, Грек с довольной рожей уставился на майора. В его взгляде так и сквозил вопрос - ну как тебе, майор, эта новость?
        А новость и в самом деле была с ног сшибательной даже для майора Туманова, привыкшего за время своей работы мало чему удивляться.
        - Погоди, Семин, - взмолился Федор, потихоньку приводя свой мысленный потенциал в порядок. - Если я правильно тебя понял, то это труп не Софьи Бруно, а другой женщины?
        Семин с самодовольством кивнул, сказав при этом:
        - Ты меня правильно понял, майор. Молодец. Хвалю за то, что ты еще не утратил способность соображать. - Прозвучало, как шутка. Хотя самому Федору было сейчас ой, как не до шуток. Он махнул рукой.
        - Да ладно тебе. Просто я никак не пойму. Кому понадобилось подкладывать нам этот труп, и где в таком случаи настоящая Бруно?
        Семин развел руками.
        - Думайте, пиратики, думайте, - назвал он оперов пиратами и добавил веско: - Напрягайте ваши светлые головы, - улыбнувшись, покосился на Грека, который заявился на работу после хорошего вчерашнего бодуна. - Раскрывать преступления, это по вашей части. А мы, скромные труженики, чем сможем, вам поможем. Заключение экспертизы я вам оставляю, - сказал Семин и тут же выпорхнул из кабинета. Перед тем, как появиться там Туманову, Грек усердно пытался занять у Семина сторублевку на опохмелку. Тогда Семин зажилил, не дал, всячески, как мог, отбиваясь от наглого Грека. И сейчас, чтобы не дать тому опомниться, решил поскорее ретироваться из майорских апартаментов.
        Видя, что единственная надежда подзанять денег, пропала, Грек сердито посмотрел на закрывшуюся за Семиным дверь и сказал с недовольством:
        - Иди, иди, гребанный карась! От вас дождешься помощи. Да, Николаич? - в голосе капитана отчетливо слышался подхалимаж. Туманов сразу сообразил, по какому поводу он, и сказал, как отрубил:
        - Денег не дам.
        Лукавый взгляд черных капитанских глаз сразу потускнел.
        - А я и не прошу, - уныло сказал Грек и уже совсем тихо добавил: - А мог бы, и дать полтинничек. Человек пропадает, а вам хоть бы что, - насупился Грек и уставился на лейтенанта. По глазам того понял, что Ваняшин сегодня без денег. И Грек грустно вздохнул.
        - Хоть ложись и помирай.
        - Ничего. До вечера потерпишь. А сейчас надо работать, - нарочно добавив в голос побольше строгости, проговорил Туманов.
        Грек обиженно хмыкнул. На что Туманов тут же заметил:
        - Может быть, ты знаешь, чей это обнаружен труп в квартире Бруно, и куда подевалась она сама?
        - Николаич, это давление с твоей стороны, - возмущенно воскликнул Грек.
        - Да ладно, Грек, - спокойно сказал Туманов. - Можешь считать это напоминанием того, зачем мы здесь. Каждый труп, это чья-то оборванная судьба, причем не Господом богом, а негодяем, который не имеет права решать, кому жить, кому нет. И нам надо постараться, распутать это дело. Помнится, вы говорили, что в тот раз, когда был обнаружен труп, в соседней квартире вам не открыли дверь?..
        - Точно так, - подтвердил Грек. - Пока вы с Ваняшиным гонялись за преступником, я решил переговорить с соседями. Так в той квартире мне дверь не открыли. Соседи сказали, что там одинокий старик живет. Причем, иногда он пропадает где-то неделями. Соседи говорят, что, скорее всего он ездеет на подмосковные свалки. Потому что иногда его видят, после таких отлучек с большущим мешком за спиной. А потом по всему подъезду тухлятиной прет.
        - Тухлятиной? - удивленно вскинул брови майор.
        - Ну да. Соседи говорят, это он мясо со свалки привозит, а потом варит, - пояснил Грек, догадываясь, куда сейчас их пошлет майор. Только что можно узнать у ненормального, а именно, так отзывались о старике все, с кем Греку удалось поговорить.
        Федор раздумывал минуту. Потом сказал, обращаясь к Греку, но вообще-то сказанное относилось и к Ваняшину:
        - Надо с этим стариком все же переговорить.
        - Так его ж на тот момент дома не было. Да и чего он путного может пояснить? - попробовал засопротивляться Грек. Но Федор глянул на капитана так, что у того отпала всякая охота спорить с майором.
        - Ладно, Николаич. Как скажешь. Тогда мы поехали с Лехой? - спросил Грек, ожидая, может, майор все-таки передумает. Не хотелось трястись в машине. Голова у Грека трещала так, что того и гляди, расколется, как переспелый арбуз. Но майор не передумал.
        Когда они вышли в коридор, Грек спросил у Ваняшина:
        - Леша, у тебя случайно мотоциклетного шлема нет в машине?
        - Чего? Шлема? А тебе зачем? Мы же не на мотоцикле поедем, а на машине.
        Грек махнул рукой, чтобы лейтенант не докучал его, но предупредил:
        - Леша, ты только быстро не гони.
        - Боишься, мысли расплескать? - пошутил Ваняшин. А Грек чуть не расплакался.
        - Леша, если бы ты знал, как мне хреново, то не стал бы изгаляться надо мной. Так что лучше уж помолчи. И не буди во мне зверя, лейтенант.

* * *
        Когда они входили в подъезд, где проживала Софья Бруно, Грек заявил Ваняшину:
        - Ты, Леха, самое главное не торопись. Вопросы старику я задавать буду. А ты, если что на подхвате. Понял? - спросил, давая понять, кто тут старший.
        Ваняшин возражать не стал. В конце концов, Грек капитан как никак. Хотя иногда он бывает деловой не в меру.
        Деловой капитан подошел к двери и, не обнаружив кнопки звонка, принялся колотить по ней кулаком. Причем, в этом он проявил такое старание, что после нескольких довольно сильных ударов, дверь приоткрылась. Грек виновато посмотрел на Ваняшина, и сказал, оправдываясь:
        - А я чего, если замок в ней такой хреновый, - и заметив в глазах молодого коллеги нескрываемый интерес, тут же предложил: - Слушай, Леха, давай заглянем туда, - кивнул Грек в мрачное пространство коридора, откуда пованивало чем-то неприятным.
        - Давай, - согласился Ваняшин, вытягивая шею и пытаясь хоть что-то рассмотреть.
        Грек вошел первым. И сделал это так, словно уже неоднократно бывал здесь. Миновав коридор, он заглянул в комнату. Ваняшин был более предусмотрителен. Вошел, не торопясь, осмотрелся, и только после этого двинулся, но не в комнату за Греком, а в ванну, потому что дверь ванной комнаты первой оказалась на его пути. Лично капитан Грек пролетел ее, не обратив никакого внимания на тот факт, что именно оттуда исходил неприятный запах. Осматривая комнату, он услышал голос Ваняшина:
        - Сан Саныч, ты, кажется, собирался задать несколько вопросов?..
        - Да, да, - отозвался Грек из комнаты.
        - Ну так давай, топай сюда, - позвал его Ваняшин из ванной, а сам вышел в коридор, освободив проход.
        Грек энергично заскочил в ванну, но тут же выскочил в коридор, где стоял Ваняшин и скалился. Набычившись, словно собираясь боднуть молодого лейтенанта, капитан Греков, набросился на него:
        - Дурак ты, Лешка. И шутки у тебя дурацкие. Меня когда-нибудь от тебя кондратий хватит. Не мог, что ли сразу сказать, что там труп? Придурок, ты.
        Но Ваняшин, похоже, такое замечание пропустил мимо ушей. Достал трубку сотового и стал звонить Туманову:
        - Николаич, хочешь немного радости? - не убирая с лица улыбки, проговорил Ваняшин и услышал в ответ безрадостный голос майора.
        - Ну, если только немного, - сказал Федор, прикидывая, что у его верных помощничков, что-то пошло не совсем так, иначе бы лейтенант Ваняшин не стал ему названивать по сотовому.
        - Мы с Греком в квартире старика, ну этого соседа Софьи Бруно…
        - Ну и что же в этом радостного для меня? - спросил Федор мрачным голосом.
        - А как вы думаете, товарищ майор? - не думая о том, что Туманов может быть занят, решил Ваняшин поиграть в отгадки. Федору захотелось послать летеху, куда подальше. Мог бы сразу и конкретно сказать, чего там у них, так нет же, ему дай поиграть на любопытстве. Майор нисколько не сомневался, что подобные дурные манеры, лейтенант с успехом перенял от капитана Грека. И вздохнул. Не многовато ли будет на одного майора двух шутников.
        - У вас там труп? - не желая поддаваться на юмор Ваняшина, строго спросил Федор. И Ваняшин, кажется, понял, что не стоит перегибать палку.
        - Так точно, - ответил лейтенант. - Труп.
        - Старик? - спросил Федор не из любопытства, а скорее из профессионального долга. Да и что тут поделаешь, если профессия его такая, искать тех, кто эти трупы оставляет.
        - В том-то и дело, что не старик. Молодой мужчина, - ответил Ваняшин, заглядывая в ванну, где лежал труп парня и уже успел завонять. - На вид ему не более двадцати шести. Судя по двум ранам, скончался несчастный, именно, от них. А точнее могут сказать эксперты. Так что, Николаич, собирай группу и давай сюда. Только не забудь прихватить респираторы.
        - Это еще зачем? - не понял Туманов.
        - Если не желаете очиститься от содержимого в желудке. Вон Грек, только глянул и сразу на кухню убег к раковине. Дело в том, товарищ майор, что труп не свежачок и уже стал здорово пованивать.
        - Понял тебя, - ответил Туманов. - Сейчас выезжаем. А вы пока там осмотрите квартиру, - вздохнув, сказал Федор и тут же отключил свой телефон.

* * *
        По сути, осматривать тут было нечего. Обстановка однокомнатной квартиры старого холостяка, включала в себя самое необходимое для скудного существования. Ни о каком домашнем уюте тут не могло быть и речи. Узлы тряпья, которые хозяин квартиры привозил со свалок, валялись в углу на полу. Заглядывать в них операм не слишком хотелось, вдруг подцепишь какую-нибудь заразу. Но пришлось. Спасибо эксперт Семин, выручил Грека с Ваняшиным, вручив обоим по паре резиновых перчаток. Сам же он вместе с Тумановым сосредоточил внимание на осмотре трупа.
        Здоровенный столовый ножик, которым, похоже, было совершено убийство, валялся тут же в ванной, рядом с трупом. Семин аккуратненько подцепил его пинцетом и бережно упаковал в целлофановый пакет, чтобы произвести экспертизу. Все лезвие ножа и даже его ручка, были заляпаны кровью.
        Осмотрев сначала раны спереди трупа, Семин потом перевернул его на бок и занялся осмотром спины. Раны, нанесенные ножом, оказались сквозными, и досыта наглядевшись на них, главный эксперт заключил:
        - После таких двух ударов, у него не было шансов выжить. К тому же один удар был нанесен в область сердца. И если оно, - кивнул Семин на труп парня с оскаленным лицом, - расположено как у всех нормальных людей и не смещено в сторону, смерть наступила практически сразу. И знаешь, о чем я сейчас подумал, - внимательно посмотрел Семин на Туманова, который стоял и держал у носа комочек ваты пропитанной нашатырным спиртом. Сам главный криминалист легко обходился без этих побочных средств, как человек привыкший и не к такому. А тут делов-то. Ну, подумаешь, труп трехдневной давности. Может, он и не так бы завонял, если б не жара тут.
        - О чем? - приглушенным голосом спросил Федор.
        - Я подумал о том, что человек, нанесший эти два удара, - указал Семин на труп, который опять положил на спину, - имеет определенный опыт владения ножом. Убежден, рука у него не дрожала, когда он держал в ней нож. И нож своей жертве он втыкал не кабы куда попасть, а в жизненно важные места.
        Федор стоял, внимательно слушая все то, о чем говорил ему криминалист Семин. Даже оба помощника его, раскрыли рты, заслушавшись своего начальника.
        - Какого роста был старик? - вдруг ни с того, ни с сего спросил Семин, смерив взглядом высокого по росту майора Туманова с головы до ног.
        - Зачем тебе это? - в свою очередь спросил Федор, тут же натолкнувшись на жесткий бескомпромиссный взгляд Семина.
        - Ты не ответил, майор, - сделал криминалист справедливое замечание оперу Туманову. Тот кивнул, соглашаясь с этим замечанием. Сказал:
        - Я не ответил, потому что сам еще не знаю. Я ведь никогда не видел этого старика. Сейчас спросим у Грека. Он наверняка уже переговорил с соседями, пока мы ехали сюда. Грек? - позвал Туманов.
        Капитан вышел из комнаты в коридор, но ближе, чем на пару метров, к ванне подходить не стал. Поморщился от того запаха, который исходил из открытой двери ванны.
        - Слушай, Сан Саныч, ты опрашивал соседей о старике? - спросил Федор.
        На измученном от невыносимой вони лице капитана Грекова появилось что-то наподобие улыбки. Он страдальчески взглянул на Федора.
        - Конечно опрашивал. Фамилия его - Курепин Евгений Олегович…
        - Погодите, Греков, - взмахом руки, Семин как бы подчеркнул, что тому не стоит продолжать. Не то от него требуется.
        Грек уставился на Семина своими черными, прожигающими глазами.
        - Вы не узнали, какого роста был этот самый Курепин? - спросил Семин.
        Капитан почесал лоб, забросив черный с проседью вихор с него на макушку, потом призадумавшись, сказал:
        - Да вот с меня и был. Измерять его никто из соседей не измерял, но когда я записывал его приметы, говорили, что ростом он был с меня.
        Заметив, что Семин глядит на него с прищуром, словно на глазок определяет его рост, Грек стал вытягиваться, чтобы казаться повыше. Но заключение криминалиста Семина было равнозначно приговору.
        - Примерно, метр, шестьдесят пять, - высказал эксперт свое заключение, которое уж очень не понравилось Греку, и он пробурчал себе под нос:
        - Что уж я такой маленький что ли?
        - Метр, с кепкой, - хохотнул из комнаты Ваняшин. Приглашенные в качестве понятых, двое жителей подъезда: пожилая пара, подвернувшаяся под руку Греку и приведенные им сюда, сдержанно улыбнулись.
        Услыхав такое от друга Лехи, Грек воспринял это как личное оскорбление и послал Ваняшину ненавистный взгляд. Хорошо ему. Пацан, пацаном, а вон какого родители выкормили. И на лицо он уж не такой красавец, лично Сан Саныч Грек не хуже. Но единственное его превосходство перед Греком в росте. Потому и девки за ним увиваются. Ростом берет их Леха Ваняшин. А черноглазого Сан Саныча бог обидел ростом. Вот и не везет ему с бабами.
        - Так к чему ты про рост заговорил? - спросил Федор у криминалиста Семина, напомнив тому, что отвлекаться, не стоит. Семин кивнул и сказал:
        - Я к тому, что убитый парень был намного выше Курепина. Ну согласись, - указал он на лежащий в ванне труп, - если в Курепине было метр, шестьдесят, то в этом молодце никак не меньше метр, девяносто. Так ведь?
        Федор согласился. Убитый действительно был и высок и фигурой, как говорится, не обижен. Оставалось неясным только, как он мог позволить Курепину, чтобы тот ударил его ножом. Начни он сопротивляться, и перевес явно бы был на его стороне. А так получалось, что этот верзила преспокойненько зашел в ванну и там терпеливо стоял и ждал, пока тщедушный старичок вгонит в его тело нержавеющую сталь ножа.
        - Ну на этот счет, ничего определенного сказать не могу. Подводить догадки под логическое объяснение, это ваш удел, - с некоторой иронией проговорил Семин, добавив тут же: - Мы же эксперты, - важно произнес он это слово так, будто тут второй такой по значимости фигуры и близко нет, - опираемся на факты. А они таковы: Курепин, будучи, ростом намного ниже своего противника, сначала нанес тому удар ножом в точку солнечного сплетения, расположенную на пупке и называемую по научному - манипура, - указал криминалист на искареженный от раны пупок убитого. - Здесь расположен центр нервного сплетения, который контролирует значительную часть подсознания. И уверяю тебя, майор, убийца знал, куда бил, лишив противника воли. И когда тот чуть наклонился, низкорослому Курепину сделалось удобно нанести ему второй, сокрушающий удар. В область сердца. Что тот и сделал. А после опрокинул истекающее кровью тело убитого в ванну. Вот такой, майор, расклад. Не знаю уж, доволен ты моим объяснением, или нет, но ничего другого я тебе предложить не могу, - закончил Семин, выходя из ванны в коридор. Он прошел на кухню, открыл
форточку и вдохнул свежего воздуха.
        Федор притопал в кухню следом. Примостившись у окна, сказал одобрительно:
        - Вообще-то, думаю, что ты прав. Лично мне такой расклад кажется вполне подходящим.
        Прозвучало, как похвала, но, похоже, она Семину была без надобности, и он с полным равнодушием парировал:
        - Другого расклада, майор, у тебя все равно нет.
        - Нет, - согласился Федор. Рад был бы поспорить с криминалистом, чтобы тот не зазнавался, но какие аргументы можно представить в противовес его доводам? Аргументов у Федора не было.
        В кухню заглянул Ваняшин.
        - Федор Николаич, я все оформил, как полагается. Понятых отпускать. А то они жалуются, что у них от этой вони головы кружатся.
        - Отпускай, - сказал Туманов.
        - А с трупом что делать? - спросил Ваняшин. Туманов непонимающе уставился на него.
        - То есть как, что делать? - спросил майор.
        - Ну там перевозка подъехала. Санитары ждут, - объяснил Ваняшин.
        - Минуточку, - вмешался Семин, потирая руки. - Санитарами я займусь сам лично. Мы отвезем труп на экспертизу. Надо еще покопаться в нем на наличие в организме отравляющих веществ. Ну и всего прочего, - сказал криминалист и торопливо вышел.
        Туманов покачал головой, провожая взглядом Семина. Ну и работенка у того. Уж кем Федор Туманов точно никогда не мог бы стать, так это криминалистом. Хотя, в каждом хорошем опере, отчасти присутствует эта профессия. А такие, как Семин, они просто одержимы ею.
        Глава 4
        Последнее время Георгий Васильевич Луньков жил с неприятным ощущением того, что будто кто-то постоянно наблюдает за ним. Причем, этот кто-то невидим и, возможно, бестелесен, но он постоянно рядом, где бы Георгий Васильевич не находился. Был ли вор на улице, или за стенами своей шести комнатной квартиры.
        Странно, но с этих же самых пор, Луньков перестал ощущать себя в безопасности даже дома. И все это из-за того невидимого существа, наблюдавшего за ним изо всех темных углов, где оно пряталось. Более того, как казалось Луньку, эта невидимая тварь выбирает момент, чтобы напасть на него. И как не жутко было себе признаться, но старый вор понял, что это смерть явилась за ним. Как старуха притопавшая издалека, и решившая перевести дыхание. Вот сейчас подождет она немного, отдышится, а потом… О том, что будет потом, Луньков старался не думать. Умирать он боялся.
        Знающие люди говорили, есть верное средство от дурных мыслей, это водка и молоденькая девка в кровати. Луньков решил попробовать. Вот тогда и появилась у него длинноногая очаровашка с красивой фигурой, Софи Бруно. Софи работала танцовщицей в одном из ночных клубов. Там ее Лунек и присмотрел. Девушка не имела ничего против, чтобы принадлежать только ему. Все-таки, быть фавориткой вора, да к тому же такого известного, ко многому обязывает. Хотя для самого Лунькова эти обязательства сводились к одному, чтобы девчонка больше ни с кем не путалась. И она обещала. Но какова цена женского обещания.
        - Баба, как сучка, кто погладит, к тому и ластится, - говорил он. Вроде бы не замечал ничего плохого за Софи. До тех пор, пока не увидел ее с подозрительным типом, разъезжавшим на черной «Волге» без номеров. Только тут к нему пришла, банальная и вместе с тем до обидного запоздалая мысль, а не работает ли его разлюбезная барышня на оперков. Ведь она часто бывает у него дома, может подслушать разговоры. А еще она могла вынюхать про тайник. Частенько, после очередного секса с этой ненасытной шлюхой он засыпал крепким сном и до утра спал, как убитый. Ночью он не просыпался, но Софи? Что, если по ночам плутовка маялась от бессонницы?
        Подумав об этом, Георгий Васильевич вдруг почувствовал себя нехорошо. Всегда считал себя человеком неглупым, а тут не доглядел. Посчитал, девчонка молодая и в жизни ее интересуют только баксы. Но оказалось, что не только. И в этом он убедился.
        - Ах ты, сука рваная! - подозревая Софи в недобром, Лунек вошел в комнату, где стоял огромный книжный шкаф. На его полках были собраны поистине ценнейшие шедевры мировой литературы, ни одну книгу из которых Лунек так и не прочитал. Он был коллекционером литературных творений. При случаи, всегда можно похвалиться перед друзьями. Не каждую книгу, хранящуюся здесь, можно увидеть в запасниках центральной библиотеки. А у Лунькова она есть. Пожалуйста, можно взять ее в руки и почитать. Но даже вся эта огромная коллекция не имела той цены, которую можно было заплатить за небольшой сейф, хранящийся внизу книжного шкафа и загороженный от посторонних глаз дорогими переплетами книг. Вернее сам сейф обошелся Лунькову не так уж и дорого, хотя был сделан из прочной высоколегированной стали, способной выдержать пушечный выстрел и не поддаться высокотемпературному пламени автогена. А вот то, что хранилось в нем, поистине, было бесценным. Георгий Васильевич знал, как надо это хранить. Не зря верхушка воровской касты доверила это хранить именно ему.
        И вдруг, какая-то девчонка… Она втерлась к нему в доверие со злым умыслом. Работала по заданию ментов, и, наверняка, успела вынюхать про сейф.
        Сомнения подтвердились, когда Лунек внимательно осмотрел несколько книг. По следам отсутствия пыли на них, понял, что книги совсем недавно переставляли. И тогда Лунек сгреб их с нижней полки в охапку и бросил на пол, на ковер. Потом достал из кармана пиджака ключ и сунул его в узкую прорезь, находящуюся в задней стенке шкафа.
        Один поворот. Второй… Третий….
        Небольшая, толстостенная металлическая дверца подалась. Наклонившись едва ли лицом не до пола, Лунек заглянул в сейф. И от сердца отлегло. Небольшой кейс, хранившийся в нем, оказался на месте.
        Неужели ему все это почудилось? Хотя, вроде бы, и рано страдать маразмом, но чего не бывает. Все-таки, жизнь у вора была не из легких. Вдосталь пришлось нахлебаться тюремной баланды и попутешествовать по северным зонам.
        Привычным движением руки он подвинул к себе кейс, открыл его, и почувствовал, как сердце сжалось, а кровь перестала пульсировать по жилам. Внутри его похолодело.
        Кейс оказался пуст.
        - Сука. Она обобрала меня. Украла, - Лунек упал на пол и стал биться головой о книги, которые были разбросаны по ковру. Потом он еще долго лежал на полу, раскинув руки в стороны и представляя, что чувствовал Христос в момент распятия его на кресте. Кажется, теперь и ему самому предстоит испытать подобное. Верхушка воров, посвященная в особые таинства, не простит ему такого. А значит, скоро и его ожидают страшные мучения. Воры не поверят, что какая-то молодая сучка, обвела его, матерого вожака воровского мира, вокруг пальца.
        Не поверят, если каким-то образом узнают о случившимся. А это, скорее всего, может произойти, если он сам признается им. А если он будет молчать, то какое-то время еще сумеет прожить. Но за это время можно что-то придумать. Можно спасти себя, если удастся договориться с этой пройдохой Софи. Надо пообещать ей миллион долларов. Нет, два миллиона. И она согласится.
        Лунек быстро набрал номер сотового Софи. И услышал в ответ неутешительное, что абонент не доступен. Черт бы побрал эту девчонку. И где только может ее носить. Следующим звонком Лунек вызвал к себе личного охранника Эдика, попросив его немедленно приехать. И когда тот приехал, попросил его немедленно съездить к Софи. Особенно о подробностях распространяться не стал. Велел телохранителю делать с девчонкой все, что тому придет в голову, но чтобы она немедленно вернула украденное из сейфа.
        Говоря так, Лунек понимал, что рискует. Охранник ведь у него недавно, может, не стоит ему доверяться. Но другого выхода у старого вора не было. Да и не мальчишка он, чтобы самому гоняться за взбалмошной девчонкой по всей Москве.
        - Можешь ей пообещать от моего имени два миллиона долларов. Лишь бы она отдала то, что у меня украла из сейфа, - сказал Лунек.
        - Георгий Васильевич, могу я хотя бы узнать, что это? - вкрадчиво спросил Эдик. На что вор упрямо покачал головой.
        - Нет. И это для твоего же блага. Если уговоришь ее, она передаст тебе большой, толстый конверт. Ни в коем случаи не открывай его. Не забудь мои предостережения. Если хочешь жить, - напутствовал вор своего телохранителя. - Ты пойми, это не угроза. Это предостережение. Я не хочу, чтобы ты оказался в той грязи, в какой оказался я. Ты еще молодой. Ну, давай, иди. И пусть тебе сопутствует удача.
        Когда телохранитель ушел, Лунек обернулся в угол гостиной комнаты, где стоял огромный фикус. Это древовидное растение с большими продолговатыми листьями было с ним, всю его жизнь. Единственное, что досталось в наследство от умершей матери. Она любила этот фикус, всячески лелея и оберегая. А еще, он был кусочком памяти той далекой предвоенной жизни, в которой Гоша Луньков оставил все. И цветок этот, не просто растение, а эпоха, которую они прожили вместе.
        Показалось, будто за широкими листьями фикуса мелькнула чья-то коварная тень. И уставившись в угол, Лунек вдруг почувствовал себя потерянным. Мир такой огромный. И жестокий. Таким его сделали люди. Когда-то Лунек сам проявлял жестокость по отношению к другим. Неужели теперь настало время платить по долгам. Его, Лунька, время.
        - Не дождешься, костлявая, - надтреснутым голосом произнес вор и, схватив рядом стоящий стул, со всей силы запустил им в угол. Увидел, как древовидный стебель фикуса переломился пополам.
        И в этот момент в двери раздался звонок.
        В дверной глазок вор увидел девушку. Минуту решал, открыть или нет. Может лучше не открывать, пока не приехал телохранитель. Но рука сама собой потянулась к замку.
        Открыв дверь, он увидел, как с верхнего этажа по лестнице стремительно сбежал парень и очутился перед вором. Закрыть дверь Лунек не успел. Парень толкнул его, и вор отскочил в коридор, больно ударившись спиной об угол старинного комода, без нужды стоявшего в прихожей.
        Милое создание в короткой юбочке, запорхнуло в квартиру следом за парнем. В другой бы раз Георгий Васильевич с удовольствием осмотрел ее ладненькую фигурку и симпатичную мордашку, с которой не сходила улыбка. Но сейчас красотка ему казалась исчадием зла. А ее напарник и вовсе, пришедшим из ада. Не сводя с Лунька своих черных глаз, он достал из-под куртки пистолет с навернутым на ствол глушителем.
        Вор покосился в угол, на сломанный фикус. Померещиться не могло. Он действительно увидел там черное пятно, которое медленно раскачивалось из стороны в сторону. Похоже, тень костлявой ликовала. И Лунькову ничего другого не оставалось, как смириться с тем, что сейчас должно произойти. Плечи его опустились, а ноги сделались точно ватными. Ни о каком побеге не стоило и помышлять. Да и куда бежать из собственной квартиры.
        - Могу я хотя бы узнать, за что вы хотите меня убить? - сорвался с его губ вопрос. Хотя можно было и не спрашивать. Наверное, спросил он от страха. Уж слишком тяжела эта минута расставания с жизнью.
        Парень улыбнулся.
        - Ты оказался плохим хранителем, - сказал он.
        Лунек мучительно пытался сообразить, кто подослал к нему киллера. Воры? Или те, другие? Теперь можно было думать на кого угодно. Одно только он знал точно, это не менты. Ментам он нужен живой. Убивать его они бы не стали.
        - Но как узнали?.. - размышляя вслух, произнес вор, но тут же догадался: - Ну, конечно. Как же я сразу не догадался. Эдик. Щенок. Он продал меня, иуда. Сколько же ему отвалили? - усмехнулся вор.
        Парень смотрел ему в глаза, не отводя своих черных, как у цыгана глаз.
        - А разве сейчас, это так важно? - спросил он.
        Луньков покачал головой. Киллер был прав. Действительно, сейчас уже ничего было не важно, потому что вор стоял на пороге вечности. Он увидел, как рука, державшая пистолет, вскинулась на уровне его лба. Вздрогнул. И тут же почувствовал удар. Удар пули.
        За сломанным фикусом в углу кто громко захохотал.

* * *
        Грек едва успел вытереть влажные губы, а Федор убрать бутылку со стаканами со стола, как дверь открылась, и в кабинет к Туманову протиснулся полковник Васильков. Войдя, он распрямился, едва не касаясь головой свисавшую с потолка лампочку, хмуро оглядел сразу присмиревших Грека с Ваняшиным, потом положил на стол перед Тумановым несколько фотографий.
        Капитан Грек сидел, сжавшись, боясь раскрыть рот. Они с Ваняшиным успели пропустить по сто грамм, а Федор не успел. Услышав тяжелые шаги в коридоре возле своей двери, майор вовремя среагировал. Следы пиршества немедленно исчезли со стола. Теперь те, кто пировал, а именно лейтенант с капитаном, замерли, боясь, лишний раз выдохнуть переполнявшую рот горечь, чтобы не дай бог, она не попала на
«батяню». Поэтому говорить пришлось Туманову.
        Увидев стопку фотографий, и еще не прикасаясь к ним, майор спросил у «батяни»:
        - Это чего такое?
        - Порнуха для всех вас, - мрачно пошутил полковник, щелчком пальца подвигая стопку ближе к Туманову. - Вчера, в собственной квартире, выстрелом в лоб, был убит вор в законе Луньков.
        - Лунек? - воскликнул от неожиданности Грек, забыв про осторожность. Кажется, струя перегара выпущенная изо рта капитана, достала полковника, но тот тактично промолчал. Понимал, каково бывает операм. Поэтому, иногда закрывал глаза на такие незначительные проступки. На ногах держатся, не падают его орлы, ну и ладно. Примерно так рассуждал «батяня».
        Услыхав вопрос Грека, полковник кивнул, сказав как будто с сожалением:
        - Он.
        Догадавшись, что выдал себя, Грек уже не посчитал нужным более таиться, и, уставившись на полковника Василькова своими лучезарными глазами, проговорил:
        - Кто же его?
        Васильков посчитал этот вопрос капитана неуместным. Вздохнул.
        - Вот вы и узнайте, кто его, - строго сказал «батяня» и пошел к двери. Но прежде, чем выйти, обернулся, погрозил пальцем троице.
        - И кончайте водку жрать. Доведете меня, возьмусь за вас, - сказал он и, выйдя, громко хлопнул дверью.
        Грек облегченно вздохнул.
        - Фу, ты. Пронесло. У меня кусок колбасы застрял на зубах, а прожевать не могу. Живот распирает. Икнуть охота. А как икнешь, когда изо рта перегаром прет, - пожаловался сам на себя Грек.
        - А ты бы через зад икнул. Или там у тебя тоже перегаром прет, - съязвил Ваняшин. Грек, глядя на молодого друга, вздохнул.
        - Пошляк ты, Леха. Учу тебя, дурака, хорошим манерам, и все никак.
        - Да ладно, - отмахнулся Ваняшин.
        Федор Туманов сидел задумчивый, чего нельзя было сказать про Грека. Тому все ни по чем. В момент, расправившись с колбасой, которая предназначалась на закуску Туманову, он покосился на бутылку, потом на майора.
        - Николаич, ты чего замечтался-то. Давай, прими грамм сто.
        Федор отставил бутылку, в которой оставалась его доля, и сказал:
        - Не хочу. Настроения нет.
        Капитан Грек усмехнулся, пыхнув на Федора перегаром.
        - А вот для того, чтобы оно появилось, и прими, - упорно не отставал Грек.
        Туманов встал, прошелся по кабинету, остановился у окна.
        - Да ну тебя, Грек. У тебя, как у голодной куме, одно на уме. Не хочу. Какое тут может быть настроение, когда мы у разбитого корыта остались.
        Лицо черноглазого капитана сразу сделалось серьезным. Он вытер усы, на которые уже успел повесить хлебные крошки и, уставившись на майора, спросил:
        - Как это? Про какое корыто ты говоришь?
        Федор махнул рукой, едва сдерживая раздражение. Не дошло до Грека.
        - Да это я так. Образно.
        - Ты, Николаич, знаешь, давай без образов, - посоветовал Грек, взял в руку бутылку с недопитой водкой. Федор не выдержал, сел напротив Грека, отобрал у него бутылку и убрал ее в сейф.
        - А если без образов, тогда хочу спросить тебя, капитан, что мы имеем на сегодняшний день? Ответь, - голос у Туманова прозвучал спокойно, но в тоже время предельно требовательно.
        Грек похлопал своими черными глазищами, почесал затылок.
        - Ну… - начал он, и тут же замолчал, понимая, что хвалиться им нечем.
        - До сегодняшнего дня мы имели два трупа. Но теперь к этим двум прибавился еще один. Труп вора в законе, Лунькова, - сказал за Грека Ваняшин.
        Федор кивнул на лейтенанта Ваняшина.
        - Вот он понимает все, как надо, а ты…
        - Да нет, Николаич. Я тоже все понимаю. Ну что я уж совсем тупой что ли? - возмутился Грек, покосившись на выскочку лейтенанта. Вечно он лезет вперед, сказать не даст.
        Туманов отвернулся. Закурил и, глядя в окно, задумчиво проговорил:
        - Нам во что бы то ни стало надо установить личность погибшей, обнаруженной в квартире Бруно. И этого парня, найденного в ванне у Курепина.
        И где он сам? Исчез вместе с Бруно, а куда, не понятно.
        - Федор Николаич, мы их обоих объявили в федеральный розыск, - сказал Ваняшин, на что майор Туманов безнадежно махнул рукой.
        - Леша, нам самим надо искать, а не надеяться, что придет добрый дядя и приведет их обоих нам за ручку. Завтра с утра проедем по всем московским вокзалам. Может быть, контролеры, дежурившие возле турникетов, видели их. Тогда бы можно вычислить примерный их маршрут.
        Грек промолчал, лишь вздохнул.
        Туманов покосился на него и хмуро заметил:
        - Во всяком случаи, это лучше чем сидеть и просто ждать. На это времени у нас нет. А сейчас, давайте по домам. Поздно уже.
        Лейтенант Ваняшин не имел привычки, выпивши садиться за руль машины да еще служебной. Поэтому оставил служебную «Волгу» под окнами дежурной части.
        Выйдя из ворот управления, Туманов, Грек и Ваняшин направились к метро. Никто из них не обратил внимания на черный новенький «Форд» стоящий в стороне. В нем сидели двое: за рулем плотный мужчина лет пятидесяти с небольшим, рядом парень лет двадцати пяти.
        Из ворот, возле которых дежурил сержант с автоматом, майор Туманов выходил первым. За ним шел Ваняшин. Замыкал шествие, черноусый капитан Греков. Стоило Туманову выйти, как сидевший за рулем «Форда» плотный мужчина, кивнул на него и сказал парню:
        - Вот он. Это тот самый майор Туманов. Хорошенько запомни его в лицо.
        - А эти двое с ним? - спросил парень, успевший рассмотреть не только самого Туманова, но и Грека с Ваняшиным.
        Пряча ладонью огонек сигареты, сидевший за рулем «Форда», сказал с некоторым пренебрежением:
        - Это так, мелкая сошка. Работают с майором. Вон тот, с цыганской рожей, - указал он на Грека, - особого интереса для нас не представляет. К другому можно присмотреться. Хотя он еще ничем себя не проявил. А вот майор Туманов, это профессионал с большой буквы. Ты с него глаз не спускай. За таким надо следить и днем и ночью. Нам важно знать, не только что он делает, но и о чем думает.
        Парень без возражений кивнул. При этом он смотрел не на говорившего, а в спину уходившему по тротуару вместе с Греком и Ваняшиным, Федору Туманову.
        - Не худо бы адресок его заполучить, - наконец проговорил он, когда все трое свернули за угол.
        Мужчина на него посмотрел так, как может только глядеть искушенный в своем деле человек на юнца осмелившегося задать не корректный вопрос.
        - Разумеется, у нас есть его адрес, - сказал он, изобразив на лице снисходительную улыбку и отсекая этим дальнейшую охоту молодого своего коллеги к излишним и ненужным вопросам.
        Глава 5
        Еще подходя к дому, Туманов заметил, что в окнах квартиры не горит свет. Посмотрел на часы. Время было, начало двенадцатого. Казалось бы, не так уж и поздно, чтобы Даша легла спать.
        Поднявшись, он не стал звонить, отпер дверь своим ключом, вошел. Сменив ботинки на тапочки, прошел в спальню, глянул. Даши там не было. Ее задержки всегда вызывали у него неприятные чувства от откровенной ревности до волнения за жену. Время сейчас такое, что случится, может все что угодно. А Даша, женщина красивая. Красивая женщина, всегда выглядит вызывающе и не только для насильников.
        Туманов почувствовал, как и без того, никудышное настроение, пропало окончательно. Не нравилось, что жена работает в такой фирме, где директор в качестве поощрения устраивает походы на концерты известных певцов. Лично Федору плевать, что билеты на них стоят по двести баксов. Интересно, куда на этот раз он затащил представительниц своего коллектива.
        Федор достал их холодильника бутылку кристалловской водки, налил себе целый стакан. На тарелке лежала нарезка ветчины. Туманов в несколько глотков осушил стакан, кинул в рот большой кусок ветчины и, захватив с собой пачку сигарет и зажигалку, вышел на балкон. Только сунул в рот сигарету, как увидел внизу остановившуюся машину. Из приоткрытых окон звучала музыка, и слышался женский смех, от которого у Федора, почему-то, заныло сердце.
        Приглядевшись, за рулем шестисотого «Мерса» он увидел усатого толстячка в белой рубашке и малиновом галстуке. Рядом с ним сидела Даша. На заднем сиденье с краю возле двери Федор увидел толстушку с длинными белыми кудрями. По всему чувствовалось, что сидит там она не одна, иначе с чего бы ей так заливаться смехом. Возможно, в этот самый момент, шаловливая мужская рука пробралась к ней под юбку к пышным телесам упитанной блондинки.
        Толстячок тот был директором фирмы. Федор его узнал сразу. Хотя это мало чего меняло. Этот хряк, наверняка бы, не прочь запереться на часок с Дашей в своем рабочем кабинете и разложить ее на кожаном диване. У него это называется, испытать диван на прочность. Даша слышала это от женщин коллег по работе. Федору рассказывала с усмешкой, не подозревая, что у него у самого не хватает прочности. И для себя майор уже решил, если такое произойдет с его женой, этого толстяка он грохнет, как пса шелудивого.
        Даша вошла, устало посмотрела на сидящего в кресле Федора, поджидавшего ее.
        - Ты не спишь? - спросила она, сразу заметив, что у мужа плохое настроение. Хотя в последнее время, такое с ним случалось часто. Даша называла это - рабочей депрессией. Перенапрягается ее майор на работе, вот и все.
        - Как видишь, - мрачно ответил Федор и спросил: - Ну и где была ваша светлость на этот раз? Уверен, что не в музее.
        Даша вздохнула и покачала головой.
        - Туманов, ты невыносим. Чем дольше живу с тобой, тем больше узнаю тебя, - сказала она, снимая туфли. За день ноги устали от шпилек. Сейчас бы не помешал хороший массаж ног. Когда-то Федор делал ей такой массаж. И ему даже нравилось разглаживать ее каждый пальчик. Но это все было когда-то. Добиваясь расположения женщины и чтобы затащить ее в постель, мужчина готов на многое. Тогда он демонстрирует свои лучшие качества: нежность, страсть. Но потом, к великому сожалению женщины, проходит и то и другое. И женщина из разряда желанной становится необходимым атрибутом жизни, превращаясь в рабыню и няньку. Даша стала подозревать, что нечто похожее, произошло и с ней.
        - Да уж, - протянул Федор, глядя не на Дашу, а куда-то в пустоту, - Судя по всему, мы с тобой не одного поля ягодки. И все-таки, ты не ответила. Где ты была весь вечер? Я могу узнать? - настаивал он на ее ответе. Хотя сказать ему правду, для Даши не было ничего особенного. Просто хотелось помучить его. С годами мужья становятся такими консервативными. Не миновала эта участь и Федора. Мало он внимания стал обращать на жену. И Даша решила поправить положение. И почему бы не поиграть на его ревности?
        - Я была в ресторане, - ответила она. И заметив, как сразу переменился его взгляд, добавила: - Только не забивай голову ненужными фантазиями. Я там была не одна. Директор пригласил нас всех.
        - Но пошли, разумеется, как всегда не все? - съязвил Федор.
        Даша посмотрела на него. Тон, которым он говорил, не понравился ей.
        - Ты угадал. Не все, - согласилась она. - Пошли те, кто смог.
        - И ты, конечно, в их числе, - сказал Федор с упреком. Но Даша нисколько не обиделась, потому что дело действительно обстояло так.
        - А что мне, прикажешь быть белой вороной и сторониться коллектива? Ты знаешь, как на таких смотрят? При каждом удобном случаи стараются от них избавиться. И если такое произойдет, то нас ожидает безрадостное будущее. Меня попросту уволят, Туманов. И что мы тогда будем делать? Как жить?
        - Ничего. Как-нибудь проживем, - не теряя оптимизма, заверил Федор. Даша к этому увещеванию отнеслась по-своему, с долей критики.
        - Проживем на твои семь тысяч? Не смешите, товарищ майор ни себя, ни меня. Тогда тебе придется ходить во рваных носках. А мне во рваных колготках. Или вообще без них. Ты этого хочешь?
        - Ничего я не хочу, - огрызнулся Федор.
        - Если так, тогда должен относиться к таким моим задержкам с пониманием. Тем более, хочу тебя заверить, что твоя жена всегда знает чувство меры и ту грань, переходить за которую нельзя. Иными словами, ты должен доверять мне, милый. - С этими словами Даша упорхнула в ванную. А Федор пошел в кухню. Там он допил остававшуюся в бутылке водку. Потом ушел в комнату, сел на диван и включил телевизор. Сам того, не замечая, он скоро заснул.
        Даша вышла из ванной совершенно голая, обтираясь полотенцем. Сначала заглянула в кухню. Увидела на столе пустую бутылку. Потом зашла в комнату.
        - Федор, - тихонько позвала она, но Туманов никак не отреагировал. Тогда Даша подошла и выключила телевизор. Это тоже осталось не замеченным майором. Казалось, нет ничего такого, что бы сейчас могло нарушить крепкий сон Федора Туманова.
        - Да, - произнесла Даша с обидой и ушла в спальню, оставив своего майора в одиночестве. Утром, когда Федор проснулся, Даши уже дома не было. Зато рядом на диване лежала короткая записка: « Туманов, ты так когда-нибудь жену проспишь».
        Федор глянул на часы. Время было уже половина девятого. А ведь вчера он сам говорил Греку с Ваняшиным, что сегодня с утра они поедут по железнодорожным московским вокзалам. Теперь получалось так, что его помощники явились, а их старшой припозднился. Майор схватил свой сотовый, хотел позвонить Ваняшину, чтобы тот заехал за ним домой, и увидел, что аккумулятор в его телефоне совсем разрядился. Припомнил, вечером Даша что-то говорила о том, что днем не раз пыталась позвонить ему на сотовый и не смогла дозвониться. Заряжать телефон Туманов не стал. Швырнул его на диван и стал собираться.

* * *
        Едва ли не на каждом вокзале у Федора Туманова были свои люди. Ничем не приметные с виду продавцы газет и книг, аудиокассет, а то и просто ротозеи, лениво глазеющие на толпы приезжавших, были агентами старшего оперуполномоченного по особо важным делам майора Туманова. Толпа внештатных помощников рассеянная по всей Москве давала ощутимые результаты. Иногда преступление только совершилось, а уже через пару дней оперативники во главе с Тумановым задерживали исполнителя. Но так было не всегда. Порой дела затягивались, как в случаи с Софьей Бруно и оперативники сбивались с ног, чтобы заполучить ценную информацию.
        Побывав на Ленинградском и Ярославском вокзалах и переговорив со своими агентами, Федор вместе с Греком и Ваняшиным прибыли на Казанский. Здесь у Туманова работал отличный агент старичок дядя Витя. Всю свою жизнь старичок дядя Витя проработал во внутренних войсках, охраняя сибирские зоны. А, выйдя на пенсию, перебрался в белокаменную. Но, сложа руки старичку сидеть, не хотелось. А, кроме того, профессия, которая въелась в его сознание, не давала покоя. У Туманова не возникло проблем с вербовкой старика. И кто мог заподозрить тихого божьего одуванчика, торгующего возле Казанского вокзала семечками в тесных связях с операми. Для всех тех, кто постоянно ошивался на вокзале, дядя Витя был своим мужиком.
        С Тумановым они встречались, предворительно созвонившись. А тут внезапное появление майора да еще в сопровождении двух помощников, вызвало у дяди Вити недовольство.
        - Ты, старик, вроде не рад встрече? - проговорил Федор, протягивая дяде Вите деньги за три стакана семечек. Надо же чем-то порадовать своих орлов. Вот и пришлось майору раскошелиться. Хотя, лично Грек, предпочел бы семечкам, бутылку холодного пивка.
        - Что я воробей что ли, семечки клевать, - проворчал он. Но когда его стакан Ваняшин хотел пересыпать к себе в карман, Грек запротестовал.
        - Отвали, Леха. Это мне поощрение от товарища майора, - сказал он, подставляя карман. Дядя Витя бухнул ему туда стакан семечек и вопросительно уставился на Туманова, как бы спрашивая, какие вопросы, майор?
        А майор, похоже, не спешил переходить к главному. Для начала спросил о здоровье старика. С этим у дяди Вити было все в порядке. И тогда майор поинтересовался по поводу недовольства старика.
        - Ты чего такой мрачный? Местные постовые что ли тебя тут гоняют? Так мы сейчас враз с ними договоримся, - пообещал Федор.
        - Никто тут меня не гоняет. А с постовыми я и сам договорюсь, - ответил дядя Витя, исподлобья поглядывая на Туманова и двух оглоедов с ним.
        - Тогда чего ж ты? Не пойму…
        Старик сокрушенно покачал головой.
        - Вот то-то, что не поймешь, - в его голосе отчетливо слышался укор. - Ну чего было вот так приходить сюда? Позвонил бы… Встретились бы где-нибудь подальше от людских глаз. А то ведь ваши ментовские рожи видать за километр. А тут публика, сам знаешь какая. Враз и меня из-за вас вычислят. Вам плюнут в спину, а мне пикало под ребро, - ворчал потихоньку старик.
        Федор подумал, что, вообще-то, дядя Витя прав. И со своей стороны майор допустил промах, который попытался объяснить ничем другим, как:
        - Извини, дядя Витя, но дело у меня срочное. Так сказать, не терпит отлагательства, - начал объяснять Федор и заметил, как подобрело у старика лицо.
        - Ну раз так, тогда ладно. Говори, чего хотел узнать? - сменил старик гнев на милость.
        Федор достал из кармана фотографию убитой женщины, обнаруженной в квартире Софьи Бруно. Получилось довольно пикантно, вместе с исчезновением самой мадемуазель Софьи, из квартиры исчезли все ее фотографии. Но убитая разительно похожа на Софью. Фотографии бородатого соседа Курепина и вовсе не оказалось, даже в районном паспортном столе, куда обратился Туманов. Его фоторобот пришлось делать по описаниям соседей. Потом мнения жителей разошлись: одни говорили, что получившееся изображение как дважды два похоже на оригинал, другие только отчасти признавали сходство. Но другого ничего под рукой не было и операм пришлось пользоваться этой распечаткой.
        Едва взглянув на изображение бородатого Курепина, дядя Витя сразу, причем, в довольно категоричной форме заявил, что этого бородатого козла он никогда не видел. А вот фотографию женщины взял в руки. С полминуты рассматривал ее, потом вернул Туманову со словами:
        - Была у нас тут такая девка.
        Федор обрадовано потер руки. А Грек с Ваняшиным заулыбались. Старик вдобавок к произнесенным словам кивнул, и глаза его затуманились от воспоминаний, из которых его тут же вывел майор Туманов.
        - Дядя Витя, хотелось бы поподробней? - попросил Федор.
        Старик уставился на Федора своими холодными глазами.
        - Да какие тут на фиг подробности, - возмутился старик. - Вон тот киоск, заляпанный газетами и журналами, видишь? Вход в него сзади.
        - Так она что газеты продавала там что ли? - несколько удивился Федор, а дядя Витя с недовольством покрутил головой.
        - Какой ты недогадливый, майор. Газеты и журналы там никто не продает. Это ими стекла заляпаны, чтобы было не видно, что делается внутри. Доходит до тебя? А внутри там стоит скамейка. Вот на ней она и продавала, только не газеты, а себя. Дырку свою. Признаюсь, я пару раз тоже к ней захаживал. Бабка моя беззубая надоела. А эта деваха давала всем тут направо и налево. Кто она такая, никто не знает. Приезжая откуда-то. Но вреда от нее никому не было, только польза. А несколько дней назад смотрю, остановилась машина, и из нее выходят два мордоворота и прямиком к киоску. Мы еще тут с мужиками подумали, что у них зачесались яйца. Ну, думаем, пусть порезвятся. А глядим, они взяли Натаху под руки…
        - Ее Натальей звали? - решил уточнить Федор, тем самым, перебив старика. Старик посмотрел на него сердито и сказал:
        - Так, во всяком случаи, она называла себя сама. В паспорт я ей не заглядывал. Да, по-моему, его у нее и не было. Так вот эти двое ее взяли, посадили в свою машину и увезли. И больше она здесь не появлялась. Так чего, убита она что ли?
        Федор врать не стал.
        - Убита, дядя Витя.
        Старик с сочувствием покачал головой.
        - Жаль. Простая была девка. Ну кому, скажи на милость, вздумалось ее убивать? - сокрушенно произнес он, разгоняя палкой стайку воробьев посягнувших на территорию и слишком приблизившихся к мешку с семечками.
        - Она была очень похожа на одну девушку. Наверное, за то и убили, - не вдаваясь в подробности, сказал Федор. А старик недоуменно пожал плечами.
        - Неужели за это убивают?
        - Получается, что да, - ответил Федор.
        - Вот, суки. Значит, убили Наташеньку нашу. А я смотрю, что-то ее, голубушки, не видно, - запричитал старик.
        - Что, дед, шишка зачесалась? - хохотнул Грек. Дядя Витя сурово уставился на него. Потом зажал одним пальцем ноздрю и смачно высморкался, едва не попав на брюки усатому капитану. Хорошо, что Грек успел отскочить.
        - Совсем, что ли охренел? - возмутился Грек, которому уже стало не до шуток над стариком. А дядя Витя, не обратив внимания на колкое замечание, проговорил, утирая свой отвислый нос, похожий на переспевшую грушу, платочком:
        - Много ты понимаешь. Шишку почесать я всегда найду где. Были бы денежки в кармане. Вон, малолетки на плечи вешаются, только обнимай. Мне человека жалко. Не вредная Натаха была. Понял?
        Грек махнул рукой и отвернулся. А дядя Витя, похоже, осерчал на капитана:
        - Ничего ты не понял. Усы отрастил, а в башке пусто.
        Грек нахмурился, но Федор Туманов наклонился к самому его уху и сказал:
        - Остепенись. Не заводи старика. Идите лучше с Ваняшиным к машине, а я тут немного поболтаю с ним.
        Когда Грек с Ваняшиным ушли, Федор спросил у дяди Вити:
        - Ты ребятишек тех хорошо рассмотрел?
        - А вот как тебя. Они мимо меня проходили, - ответил старик. А Федор решил ему показать фотографию парня, которого они обнаружили в ванне в квартире Курепина.
        - Глянь-ка повнимательней, - предложил Туманов, показав фотографию.
        Старик посмотрел.
        - Ну он. Один из тех двоих.
        Это уже было кое-что, хотя и немного странновато. Неделя почти прошла, а никто так и не обратился в милицию с заявлением об исчезновении человека.
        - Слушай, дядь Вить, а ты случайно номерок машины, на которой они сюда приезжали, не запомнил? - спросил Федор на удачу. И она не отвернулась от майора. Старик тут же назвал марку машины, цвет и ее номер.
        Возвращаясь в управлении, майор Туманов связался с гаишниками, попросил пробить
«тачку» по их базе данных. Но оказалось, что машина с таким номером у них на учете не стоит.
        Глава 6
        Лиду Силаеву обокрали в первый день, как она приехала в Москву. Ехала сюда с одной единственной целью, подзаработать немного денег и вернуться назад в Рязань. Тут жизнь наладить и не надеялась. Да и как ее наладишь, когда дома остался муж, пьяница. Все из дома пропил. Одному не пьется, так он и жену к стакану приучил. Но в какой-то момент Лида поняла, что пора остановиться и попросту сбежала от своего постылого в столицу. Слышала от знакомых, что в Москве на стройках, можно заработать неплохие деньги, если ты специалист. У себя в Рязани Лида тоже работала на стройке. Когда-то закончила училище по профессии маляр штукатур. Со временем в совершенстве овладела мастерством. Только на жизнь от ее мастерства не хватало. И тогда Лида решила уехать. Мужу ничего говорить не стала. Собралась потихоньку, на электричку, и прямиком в белокаменную. И все бы, может, ничего, если б не случился с ней казус. Ведь предупреждали знающие люди, что на вокзалах рот не разевай. И скоро Лида испытала это на себе. Решила перекусить, а тут как раз палатка, где продают пирожки с горячим кофе в стаканчиках. И очередь не
большая.
        Стоило ей встать в очередь, как за ней примостился парень. Видно тоже проголодался. На месте ему не стоится. Искрутился весь. Ни капли уважения к женщине. Даже несколько раз толкнул легонько Лиду, так шею вытягивал, заглядывая за прилавок. Видно не понравились ему пирожки и булочки. Отошел он, так ничего и не купив. Зато Лида набрала целый пакет аппетитных пончиков и взяла себе в большой стакан двойную порцию кофе. А когда сунула руку в сумочку, чтобы достать кошелек и расплатиться с продавцом, вместо денег обнаружила в сумке большущую дыру. Не зря толкался тот доходяга. Пока таращился на прилавок, успел располосовать обломком лезвия Лиде сумку и вытащить из нее кошелек, в котором кроме денег был и ее паспорт. Она тут же обратилась в милицию, но в линейном отделении к ее заявлению отнеслись с прохладцей. А краснощекий лейтенант, от которого пахло водкой, и вовсе был категоричен, сказав, что, возможно, у нее и совсем не было паспорта. И посоветовал сесть обратно на электричку и уехать домой. Но до утра электрички на Рязань не было, а эту ночь надо где-то переночевать.
        - Там на путях вагоны стоят. Сходи, найдешь там Гарика, скажешь, я прислал, - важно проговорил дежурный лейтенант, дохнув на Лиду перегаром.
        Но делать было нечего. В конце концов, не на улице же ночевать. Ранняя весна. Ночи еще достаточно холодные. И Лида пошла туда, как ей объяснил дежурный милиционер.
        Гарика она нашла в одном из трех вагонов. Им оказался сорокалетний южанин с приветливым лицом, который, узнав, каким образом Лида попала сюда, великодушно приютил ее у себя в вагоне. Вместе с ним в купе сидели еще трое таких же молодцев. Пили вино, закусывали и разговаривали о чем-то о своем. Лида даже не прислушивалась к их болтовне. Но от предложения сесть с ними за стол, не отказалась. Хотя и хотелось спать, но еще больше хотелось есть, а денег у нее теперь не было ни копейки.
        Выпив предложенный стакан водки, она почувствовала себя совсем опьяневшей. Наверное, сказался недавний невроз, от которого она окончательно еще не отошла и голод. Глядя на изобилие еды на столе, Лида решительно принялась за еду. А потом, сама, не замечая того, заснула, откинувшись на спинку дивана. И проснулась оттого, что ее кто-то раздевал. Открыла глаза и увидела, что над ней суетятся два приятеля Гарика. Сам Гарик с еще одним южанином стояли в проходе вагона и заглядывали в приоткрытую дверь.
        Обнаружив, что она почти совершенно голая, Лида не столько испугалась, сколько удивилась такому обращению. Она бы и сама дала, если б они попросили по-человечески. Но чтобы вот так, как подзаборную шлюху.
        - Ей, вы чего творите? - вскрикнула она, пытаясь не дать стянуть с себя трусики. Но один южанин цепко схватил ее за руки, отведя их в стороны, а другой доделал то, чего начал. Довольно небрежно стянул ее трусики и бросил на соседний диван, сказав при этом:
        - Не надо кричать, дорогая. Ты водку нашу пила, кушала?..
        - А мы ведь тебя не просто так угощали, - сказал второй южанин.
        Гарик с приятелем ржали в проходе как жеребцы, наблюдая за всем этим.
        Понимая, что ей не устоять под натиском этих четверых мужланов, Лида не стала сопротивляться. Сама раздвинула ноги.
        - Нате. Черт с вами, - проговорила она, укладываясь поудобней и видя, как самый нетерпеливый южанин расстегнул брюки, приноравливаясь поудобней к ней. Лида даже не возражала против того, чтобы быть изнасилованной сразу четырьмя жеребцами. Живя с пьяницей мужем, уже и не помнила, когда они нормально занимались с ним сексом. Пьяный муж заваливался в постель, и через минуту другую, заканчивал начатое. Лида за это время даже не успевала толком разогреться. Да и он сам, только больше настраивал свою колотушку. А потом, происходило то, что называется, до зари ты меня не буди. Никакая сила не могла настроить аппарат мужа к еще одной боевой готовности. В конце концов, дело заканчивалось тем, что, плюнув, Лида отворачивалась к стене и засыпала.
        А тут такое… Четыре темпераментных мужика. Ну не счастье ли для бабы.
        Утром Гарик протянул ей полторы тысячи рублей.
        - Это мне? - удивилась Лида. Были бы деньги, сама приплатила бы этим южанам, лишь бы повторить такую же ночь.
        - С каждого по пятьсот. Я - бесплатно, потому что ты ночевала у меня.
        - Без вопросов, Гарик, - улыбнулась довольная Лида, пряча деньги в карман. В сумку ложить их не стала. Не дура, чтобы опять вытянули.
        - Ну, чего теперь делать будешь? Домой поедешь, или останешься, работать будешь? - спросил Гарик. Лида удивилась.
        - Как я останусь, у меня ведь паспорта нет.
        Гарик махнул рукой.
        - Паспорт, это ерунда.
        - Так ведь без него на работу не возьмут, - недоуменно протянула Лида. Но Гарик и на это повторил тот же самый жест. Потом сказал:
        - Есть работа, где твой паспорт на хрен никому не нужен. Сегодня ночью ты была великолепна. Ты хорошо трахаешься, а это главное. Пойдем со мной.
        Гарик привел Лиду к Казанскому вокзалу, где стояло несколько киосков, указал на последний, обклеенный журналами да газетами.
        - Вот твое рабочее место. Там стоит скамейка. Четыре, пять клиентов в день. За каждого будешь получать по штуке. Остальное мне. Месяц, другой поработаешь, надоест, уедешь домой. До тебя тут была одна. Накопила денег, уехала домой на новой «Волге», - красноречиво врал он, заметив, как у Лиды заблестели глаза.
        - Не, - сказала женщина. - Я «Волгу» не хочу. Она больно тяжелая. Мне бы
«Жигуленочка» купить, - размечталась она. Гарик захохотал.
        - Да хоть иномарку. Если хочешь, с покупкой машины я тебе помогу. Ты главное, начинай работать. Клиентура у меня уже есть.
        И Лида начала. Изо дня в день она трахалась с разными мужчинами, которых приводил к ней Гарик. Сначала их было не больше пяти, шести. Но потом Лиде пришлось пойти на рекорд, и число желающих ее поиметь вдвое увеличилось, что, впрочем, не очень-то сказывалось на зарплате. Гарик, подлец, давал ей в день по две тысячи, говоря, что остальные идут на оплату машины. Лида понимала, что предприимчивый южанин, попросту, обманывает ее, но изменить уже ничего не могла. Сначала, предполагала поработать у Гарика пару месяцев, поднакопить денег. Для этого она сама подыскивала себе двух, трех клиентов в день. Брала с них по минимуму, зато с этих денег ничего Гарику в карман не перепадало.
        Всем своим клиентам Лида представлялась чужим именем, Наталья. Да и зачем им всем знать ее имя. Им нужно ее тело.
        Однажды она была очень удивлена, когда возле киоска появились сразу два дюжих молодца. Дело было к обеду. Только перед ними, буквально пять минут назад от нее вышел кривоногий армянин, владелец обувного павильона. Наверное, чтобы утолить свою взбунтовавшуюся плоть, армяшка мог снять проститутку помоложе, но он, похоже, был жадным на деньги. Зная расценки, по которым берет Натаха, частенько заходил к ней.
        Стоило ему уйти, как в дверь киоска постучали. Лида глянула в щелочку, увидела двоих парней. Сразу двое, не многовато ли ей будет. Ведь до них через нее прошли уже пятеро. А эти так разворотят дырку, что к гинекологу обращаться придется. И она не знала, как поступить. Может, не открывать им вовсе.
        - Обеденный перерыв, - крикнула она, решив, что не будет открывать. Пошли они, куда подальше. Не у нее одной есть дырка между ног.
        - Слышь, красавица, открой. Нам поговорить с тобой надо, - крикнул один из них в закрытую дверь. Лида притаилась. На ментов эти двое не смахивают. А с бандитами у нее, вроде, никогда проблем не возникало. С ними всегда разговаривает Гарик и платит, сколько надо. Тогда, кто же они такие, что так жаждут поговорить.
        - Открой, по-хорошему и не строй из себя целку. Трахать тебя мы не собираемся, - дружно заверили они оба. А Лида поняла другое, просто так эти кобели не уйдут. Попадались ей такие крутые. Сначала войдут, вроде этих, под предлогом поговорить, а потом не выгонишь, пока свои шишки не начешут.
        В дверь довольно громко постучали. В другой половине просторного киоска, отгороженной перегородкой, находился биотуалет, единственная забота Гарика для комфорта и ведро с водой, в котором Лида подмывалась после каждого клиента. Сделав тоже и сейчас, она одернула короткую юбку, под которой не было трусиков, и открыла щеколду на двери.
        Похоже, парни и в самом деле не собирались ее трахать. Вошли, садиться на скамейку не стали. Оба уставились на женщину.
        - Ну, чего я тебе говорил, - улыбнулся один, кивнув на Лиду. - Вылитая Софья. Только кудри навести.
        Второй плотоядно причмокнул языком и сказал:
        - Да она и так сойдет. Только малость отмыть ее надо.
        Лида с такой постановкой была не согласна, потому что грязнулей себя не считала. В квартире, где она снимала комнату, ванна была. И она каждый вечер пользовалась ею.
        - Эй, мальчики, - обратилась она сразу к обоим парням, - я что-то не пойму, про какую Софью идет базар?
        Один из парней махнул рукой.
        - Да не бери в голову, - с равнодушием сказал он.
        - И отмываться я не собираюсь. Не грязнуля я, - с отдаленной обидой в голосе произнесла Лида. Что эти оба себе позволяют? Кем считают ее? Пришли, да еще оскорбить пытаются. Только не на ту напали. Будут себя плохо вести, так она им ни за какие деньги не даст.
        - Дура, - сказал парень, который, по мнению Лиды был помордастей да и выглядел он постарше. - Сказано ведь было, никто трахать тебя не собирается. Так что зря не суетись. Дырка нам твоя не нужна.
        Лида растерялась. Посмотрела сначала на одного. Потом на другого. Посмеяться что ли они решили над ней? Если трахать не собираются, зачем тогда заявились сюда?
        - Ты не забегай вперед паровоза, - посоветовал тот, который выглядел помоложе. - Узнаешь еще. Всему свое время, - сказал он.
        Лида усмехнулась. Нечто подобное она уже слышала от Гарика, когда спросила его по поводу обещанной машины.
        - Ты чего хихикаешь? - спросил другой парень, изучающе приглядываясь к ее лицу, проговорил, как бы сомневаясь: - Все-таки у Софьи лицо помоложе.
        - Ничего, - успокоил напарника парень помоложе. - Мы ее сейчас отвезем в косметологический центр. Из нее там куклу сделают, - потом он обратился к Лиде. - Слушай, ты денег заработать хочешь?
        - Много денег, - добавил второй.
        Лида прикинула, что же эти двое чуваков от нее хотят. Странные они какие-то оба. Но разговор о деньгах показался ей интересным. И она сказала:
        - Да не отказалась бы. А что делать-то надо? Вы скажите?
        - Скажем. Сейчас закрывай свою богадельню, и поехали с нами. Не пожалеешь, - подмигнул тот, который выглядел постарше.
        Лида вздохнула. Кажется, ввязывается она в историю. Хотя, если посмотреть с другой стороны, она в нее уже ввязалась, приехав сюда.
        - Ладно, - сказала она. Дверь заперла на ключ и повесила его на гвоздик, вбитый в заднюю стенку киоска. Так делала всегда, когда требовалось куда-то отлучиться. Гарик знал про этот гвоздик, и в случаи необходимости мог воспользоваться ключом.
        Мысль о том, что, может быть, зря она согласилась поехать с ними, пришла к ней слишком запоздало. Лида сидела в машине и проклинала себя за беспечность. Пожалуй, надо было под любым предлогом отказаться и шагу не ступать из киоска. Хотят ее трахнуть, пусть трахают там, и незачем везти куда-то к черту на кулички.
        Она очень удивилась, когда молчавшие всю дорогу парни, привезли ее в косметологический цент под названием « Елена прекрасная». Лида не раз встречала рекламные объявления этого центра в разных журналах. Цены там бешенные. Но она не дура, раскошеливаться. Если эти двое хотят, чтоб она выглядела на все сто, пусть сами платят. А ее вполне устраивает и то, как раньше она выглядела. Но когда после полутора часового посещения двух кабинетов, в одном из которых ей сделали массаж лица с последующим макияжем, а в другом - прическу, она взглянула на себя в зеркало, то просто обалдела. А ее двое спутников и вовсе, кажется, потеряли дар речи. Пялились на нее, как на голливудскую кинодиву.
        - Ну, что, мальчики, какие у нас дальнейшие планы? - улыбаясь и шокируя парней, спросила Лида.
        - Чего? - разинул рот тот, что был помоложе, и уставился на напарника. Тот, не долго размышляя, кивнул головой и сказал, обращаясь к Лиде:
        - Сейчас вы поедите на одну квартирку…
        Лида еще раз оглядела свое лицо в зеркало, подумав, что будет совсем неплохо, если вот так она теперь будет выглядеть ежедневно. И вообще, наверное, пора ей перебираться от вокзала в более престижное место, где и клиентура побогаче, и оплата, соответственно, больше. Надо только насесть на Гарика, чтобы помог ей с новым паспортом. Обещал ведь, говнюк, а сам все тянет. Хочет, чтобы она дольше была в его зависимости. Но только Лида не дура, быть его вечной рабыней. Когда-то он приютил ее, но за это она сполна отплатила ему. Знал бы он, каково ей лежать с раздвинутыми ногами под потными телами и получать за все это гроши. Сливки все достаются Гарику. И сидя на переднем сиденье черного «Фольксвагена», рядом с симпатичным парнем, для себя она решила, что с завтрашнего дня окончательно порвет с хитрым южанином.
        - Слушай, может, скажешь все же, куда мы едем? Какой смысл делать из этого секрет, если ты мне даже глаза не завязал. И я могу запомнить дорогу. Скажи, куда ты меня везешь? Ну чего ты все молчишь? - спросила она.
        Парень посмотрел на нее и усмехнулся. Годами он, несомненно, был моложе Лиды, но держался по отношению к ней так, словно был искушенным в прелестях жизни знатоком. А она, несмышленая девчонка, которой он должен преподать урок. Знал бы, глупец, сколько таких знатоков прошло через нее, и каждого из них она сполна удовлетворила. Могла бы и его. Но, похоже, он озабочен другим.
        - Никаких секретов нет. Сейчас мы приедем, и ты все увидишь. Наберись терпения, - посоветовал он. Лида не захотела возражать. Может, сегодня как раз тот вечер, когда ее судьба изменится в лучшую сторону.
        - Все может быть в этом мире, - с безразличием произнес парень, когда Лида заговорила о некоем таинстве, которое сопровождает человека на протяжении всей жизни. Немного ее огорчало то, что с ней поехал парень, который выглядел несколько моложавее своего напарника. Лично ей больше понравился другой. Он и на лицо поприятней. Не такой угрюмый. Да и вообще. Но раз уж позволила себя заинтриговать, теперь остается терпеть и гадать, что будет дальше. И Лида украдкой вздохнула, поглядывая в окно.
        Когда машина остановилась, парень сказал улыбнувшись:
        - Ну вот мы и приехали. Вылезай.
        Лида покрутила головой. Хорошенькое дельце. Это они, называется, приехали. Машина остановилась на обочине проезжей части проспекта, а до ближайших домов еще метров сто, не меньше.
        - Придется немного пройти пешком, леди, - все с той же улыбкой произнес парень. Лида ничего не ответила, только подумала о том, как хорошо, что она надела старые туфли на низком каблуке. В этих лаптях она не только немного, а пол Москвы может протопать. Но все-таки, неплохо, что, войдя в подъезд, им не пришлось подниматься на пятый этаж.
        На площадке третьего этажа ее спутник остановился и, взяв Лиду под руку, нажал на кнопку звонка одной из квартир. Стоило двери открыться, как он с силой втолкнул туда Лиду.
        - Эй, что за манеры хамские, - попыталась она увещевать своего молодого сопровождающего и не договорила начатую фразу до конца, слегка растерявшись. Перед ней стояла девушка, лицом один к одному похожая на нее. Кажется, она тоже не столько поразилась той бесцеремонности, с какой они оказались в ее квартире, сколько этому разительному сходству. Минуту, другую, она только хватала ртом воздух, словно задыхалась. И только потом, несколько совладав с собой, попыталась выразить возмущение. Но оно ничего не значило для парня, который привел сюда Лиду. И он сказал:
        - Заткнись, сучка. Выбор у тебя невелик. Или ты отдаешь все то, что сперла у Лунькова, или сейчас я тебя отвезу в лес, привяжу к сосне и разведу под ногами костер. Выбирай, что тебе по душе?
        Лида побледнела. Вот так дела, оказывается, тут. Только какое отношение все это имеет к ней. Жила себе спокойненько, трахалась с мужиками на вокзале и не влезала ни в какие дрязги. А тут, пожалуйста.
        - Уходите, - вдруг потребовала хозяйка квартиры, указав парню и Лиде на дверь, при этом добавив. - Скоро сюда приедет милиция…
        Парень разочарованно покачал головой.
        - Майор Туманов? Мы следили за тобой. Знаем, что ты работаешь на ментов. Но поверь, - он проникновенно взглянул в глаза Софи, - это тебя не спасет от смерти. Да и сам твой майор тоже не заговоренный от пули. Поэтому, я предлагаю разойтись по-хорошему.
        Видя, что ситуация накаляется, Лида осторожно попросила:
        - Слушай, отдай ты ему, чего он хочет, а? А еще лучше, вообще, можно я уйду. Я тут не при делах. Разбирайтесь сами без меня.
        Софи коварно улыбнулась. И где только эти идиоты отыскали такую простушку. Неужели, она, в самом деле, не понимает, зачем ее намалевали, как куклу и притащили сюда. И Софи решила ей помочь, пробудить заторможенный мыслительный процесс.
        - Ты что, не догадываешься, для чего ты здесь? - спросила Софи с намеком.
        Лида захлопала глазами. А Софи еще больше поразилась наивности и покачала головой, сожалея о незавидной участи привокзальной проститутки.
        Кажется, только теперь до той кое-что стало доходить. Она рванулась назад к двери, но парень догнал ее, схватил за волосы и приволок обратно в комнату.
        - Куда ты? - прорычал он.
        Лида как могла, сопротивлялась, но силы оказались неравными.
        Софи увидела, как парень сунул руку в карман и достал оттуда нож, лезвие которого открывалось от простого нажатия на кнопку. Стремительный, едва заметный удар, и горло у проститутки оказалось перерезанным от уха до уха, а из глубокой раны брызнула кровь, заливая несчастной жертве блузку. Но она не умерла сразу. Она была еще жива и даже, как показалось Софи, попыталась вырваться и куда-то бежать, но парень, не отпуская ее волос из своей левой руки, опрокинул ее на кровать и удерживал в лежачем положении до тех пор, пока тело не перестало биться.
        Софи завизжала и закрыла лицо руками, чтоб не видеть ужасную картину. А парень подскочил к ней, с силой разжал руки, и повернул ее лицо туда, где на кровати лежала мертвая проститутка.
        - Нет. Ты смотри. Всего этого могло бы не быть. Она погибла из-за тебя. Потому что ты, глупая сучка, ввязалась не в свое дело и не отдаешь то, что тебе не принадлежит. Понимаешь? На что ты надеялась? Думала, тебя оставят в покои? Отвечай! - потребовал он. Софи плакала. А парень покачал головой и убежденно продолжил:
        - Нет, не оставят. И ты умрешь гораздо мучительней, чем она. Мы тебя будем пытать. Если понадобится, с живой сдерем кожу. Так что лучше отдай сама. Не испытывай мое терпение. Слышишь, тварь?
        Софи посмотрела на несчастную. Наверное, в самом деле, несправедливо, что она умерла из-за нее. И все только потому, что они обе оказались здорово похожи друг на друга. Теперь жизнь одной уже перечеркнута смертью. И если этот изверг не врет, ее ожидает тоже самое.
        - Ну же, отвечай, где ты все спрятала? - парень схватил ее за плечи, потряс. Тело девушки казалось обмякшим. Как маятник закачалось из стороны в сторону.
        - Тут у меня ничего нет. Я все спрятала в другом, надежном месте. Ладно, будем считать, что ты меня убедил. Пошли, я покажу, - проговорила Софи, обернувшись и еще раз взглянув на лежащую в луже крови проститутку.
        - Ладно. Поехали. Но не вздумай меня обманывать, - строго предупредил парень, сложив нож и спрятав его в карман. - Чего ты пялишься на нее? Пойдем. Не будем терять время. Или ты представляешь себя на ее месте? - хохотнул он над своей неудачной шуткой.
        Глава 7
        Сосед Софьи Бруно заявился домой как всегда под вечер с пакетом, в котором лежала бутылка водки и две банки кильки в томате. Многое в жизни Евгения Курепина переменилось, только не сам он. Сам он предпочитал жить как раньше. А раньше килечку эту залитую томатной бурдой, величали не иначе, как царицей морей. А под водочку, самая она закуска. Да и по деньгам подходит. Вот и стал его ежедневный рацион состоять из бутылки водки и двух банок кильки, одна из которых шла на варку супа.
        Ополоснув руки, он сел за стол, порезал большими ломтями хлеб, потом открыл одну банку кильки, потянул носом запах. На этот раз консервы оказались немного не того качества, что называется с душком, но это Курепина не остановило. С годами его желудок стал ко всему привычным, и не такое есть приходилось. А под водочку-то, попади в него долото и оно переварится.
        Откупорив бутылку водки, он налил себе целый стакан, который не надолго оставался полным. Тут же осушив его, Курепин с аппетитом приналег на килечку. Но, как говорится, между первой и второй, промежуток небольшой. И рука сама собой потянулась к бутылке, а вторая к стакану.
        После второго стакана на душе сделалось веселей, и Курепин, уплетая несвежие консервы, подумал о том, что сейчас, в общем-то, не такая уж и плохая житуха. Вот он живет, и ментам до него нет дела. Попробовал бы раньше так пожить, враз бы сцапали и в кутузку. А так на свободе он, да еще не против бы бабенку хорошенькую приласкать на ночку, другую. Тогда бы и вовсе жизнь стала веселой. Что еще мужику надо: водка есть, какой никакой, а закусон тоже имеется. Остается дело за малым. Через стенку, в соседней квартире, хорошенькая шмара проживает. Ее бы он отодрал с удовольствием, и далеко ходить не надо. Да и она сама, чувствуется, блядь еще та. Мужиков к себе домой таскает, и дерут они ее там как кошку. Балкон Курепина вплотную к балкону соседки. Сколько раз, выйдя покурить на балкон, он подходил к разделительному ограждению, вытягивал руку с зеркальцем, и видел в него, как очередной предмет обожания раскладывал красавицу соседушку на постельке и трахал всеми доступными способами. Жаль зеркальце маловато, а то была бы еще та порнуха, только смотри.
        Вспомнив про соседку, Курепин прислушался, услышал за стенкой ее визг, который ему сразу показался подозрительным. Что-то у нее не то там. Когда ее дерут, она визжит не так. Уж ему ли не знать. Сколько раз подслушивал, прислонив кружку к стенке, как голубки там тешатся. Под такие вожделенные стоны и «дуню кулакову» погонять не грех. А от этого визга мороз пробирает по коже.
        Отставив недопитую бутылку и недоеденные консервы в сторону, Курепин встал и прошел в комнату, где находилась дверь на балкон. Тихо открыл ее и, выйдя на балкон, достал из кармана маленькое зеркальце.
        Увиденное, поразило его. Мертвая баба с перерезанным горлом лежала на постели. Соседка стояла посреди комнаты, закрыв лицо руками. Судя по дрожащим плечам, она плакала. Тут же в комнате суетился какой-то парень. Морда наглая здоровенная, коротко стриженный. Сразу видно, типичный представитель братвы. «Бык», одним словом. Такого бы в тюрягу, да в пресс-хату, чтоб прыть из него выбить. Тогда бы не стал понты кидать перед бабами.
        Курепин вернулся в комнату. Там, за диваном у него хранился пистолет с запасной обоймой. Давняя вещица, попавшая в руки по случайности. Однажды в празднование Нового года с приятелем встретили на улице пьяного мента. Сержантик, сосунок совсем, налопался в лом. Ну пошманали его маленько. Приятель забрал себе ментовскую ксиву, чтобы на транспорте ездить бесплатно. А Курепин взял «Макаров» с запасной обоймой. Решил, пригодится.
        Достав пистолет, Курепин положил его в карман и направился в прихожую.

* * *
        Открыв дверь, парень вытолкал Софи на лестничную площадку и вышел сам. Дверь запирать на ключ не стал. Да пропади она пропадом, еще возиться с ней, время тратить. Сейчас они спустятся, выйдут из подъезда, и он отведет девку к машине. И пусть только она попробует обмануть его.
        Голос прозвучавший за спиной, заставил обернуться:
        - Эй, погоди, жеребец.
        Парень обернулся и опешил, увидев в руке у старика пистолет, ствол которого был направлен на него.
        - Слушай, старик, убери свою игрушку, - проговорил парень, прикинув то положение, в котором оказался. А оно, надо сказать, было незавидным. И первая мысль, пришедшая на ум, была о ментах. Девчонка говорила, что скоро к ней должен придти мент. Так может и этот старикашка из одного сучьего племя. Парень уставился на дуло пистолета.
        - Это не игрушка, жеребчик. Вот, - старик достал из кармана запасную обойму, показал парню. Тот аж позеленел при виде полукруглых головок пуль. Покосившись на Софи, которая тут же переметнулась поближе к вооруженному старику, сказал:
        - Слушай, дед, мне не понятна твоя забота. Чего ты тут кипятишься? У меня к тебе нет базара, так что давай, разойдемся по-хорошему, - тут же предложил парень. Но старик оказался упрямым и покачал головой.
        - Зато у меня к тебе есть базар. А чтоб его достойно закончить, попрошу в мою хату, - кивнул Курепин на раскрытую дверь своей квартиры.
        Парень надменно усмехнулся.
        - Ну ты даешь, дед. Ищешь на свою старую жопу приключений?
        - Точно. Ищу, - с завидным спокойствием произнес старик, держа парня под прицелом. Тот глянул старику в глаза. В душе что-то екнуло. Вот напоролся на старого черта. Ничем такого не прошибешь. Из упрямых он, видать.
        - Ладно, дед. Только особенно не огорчайся. Можешь считать, что ты их уже нашел. Но их может и не быть, если ты сейчас уйдешь в свою келью и закроешь за собой дверь. Я согласен считать, что тебя не видел. Решай сам, как быть, - предложил парень, пытаясь разгадать, кто все-таки, перед ним.
        - А я уже все для себя решил, - ответил Курепин, ткнув стволом пистолета парню в спину.
        - Ну, дед. Уверяю тебя, ты делаешь большую, а главное, самую непоправимую ошибку в своей жизни. Подумай над этим, - предложил парень.
        - Заходи, - старик не думал отступать. - Там разберемся, - сказал он и когда они вошли, запер входную дверь.
        Софи сразу пробежала в комнату, подальше от парня. А тот вместе с Курепиным стоял в коридоре, дожидаясь, что еще такого выкинет старик.
        - Он меня убить хотел, - всхлипнула Софи. А парень зло глянул на нее.
        - Чего ты мелешь? Я просто хотел пошутить, - миролюбиво сказал он, хотя взгляд его серых глаз по-прежнему оставался злым, колючим.
        - Пошутить? А ту женщину, зачем убил? - еще больше разошлась Софи, чувствуя себя под надежной защитой соседа.
        - Слушай, дед, - обратился парень к Курепину, заметив, как у того дрогнула рука, в которой он держал пистолет. Ну, как пальнет старый. Только бы выбраться из этой вонючей дыры. Через час, они бы сюда приехали и зажарили старика в духовке. А эту, сучку… Впрочем, насчет Софи он не решился рассуждать. Пока девка им нужна. А когда надобность в ней отпадет, можно покрошить ее на куски.
        - Ты не верь тому, что она здесь лопочет. Она - сука. Должна нам большую сумму денег, а отдавать не хочет. Не влезал бы ты сюда, а? Тебе же самому спокойней будет жить, - по-дружески, посоветовал парень Курепину. - Стоит ли из-за такой мрази жизнь себе ломать. Подумай все-таки. Во что лезешь.
        Все время, пока парень лопотал, Курепин неотрывно глядел ему прямо в глаза. Видел, тот ловчит, стараясь вымолить себе пощаду. Но Курепин знал, что отпускать его нельзя. Иначе, спокойная жизнь для него и в самом деле закончится. А может, и неспокойная, но тоже. Наверняка, за ним кто-то стоит. Весь вопрос только в том, кто те люди? Хотя, теперь-то, какая в этом разница. Сейчас он сделает то, что должен. Только не хотелось бы, чтобы при этом присутствовала девчонка. И Курепин сказал парню:
        - А ну-ка, жеребчик, открой вон ту дверь, - кивнул он на дверь ванны.
        Кажется, впервые за время их короткого общения, в глазах парня появился откровенный страх.
        - Зачем? - покосился парень на дверь, потом перевел взгляд на пистолет. Сейчас он проклинал своего напарника, пославшего сюда его одного. И старика, так некстати, оказавшегося на лестничной площадке.
        - Открой, говорю, - повторил Курепин, теряя терпение. - Я тебя там запру, чтоб баб не обижал, - сказал, как бы в шутку.
        - А, - протянул парень и открыл дверь. На пороге задержался, раздумывая, стоит ли все-таки, входить.
        - У тебя что, есть выбор? - спросил Курепин, толкнув стволом пистолета парня в спину. И когда тот оказался в ванной комнате, закрыл дверь, заперев ее на шпингалет. Повернувшись к перепуганной Софи, сказал, улыбнувшись:
        - Все нормально, детка. Побудь пока тут, - и закрыл дверь комнаты.
        После этого он зашел в кухню. Взгляд уперся в стол, на котором лежал кухонный нож со здоровенным лезвием. Минут двадцать назад он им резал хлеб для вечерней трапезы.
        Он взял нож в правую руку, переложив пистолет в левую. Не очень удобно, если придется стрелять, но с расстояния метр с небольшим, вряд ли он промажет. Но будет лучше, если дело не дойдет до стрельбы. Все должно произойти тихо, аккуратно и без лишнего шума.
        Он подошел к двери и отпер шпингалет.
        Парень сидел на краешке ванны с понурым видом. Видно он сейчас был в глубоких раздумьях о своей незавидной судьбе. Появившийся на пороге Курепин, оборвал его раздумья, сказав:
        - Напрасно ты пришел сюда один. - Правую руку, в которой был нож, он держал за спиной. Это сразу стало подозрительным парню.
        - Ты что задумал, старик? - только успел он произнести, как Курепин сразу же ударил его ножом в живот, определив на нем примерное расположение пуповины. Знал, какой сокрушающей силы этот удар. Но все-таки, решил нанести и второй, чтобы избавить парня от мучений. В конце концов, лично ему он не сделал ничего плохого. Когда парень стал наклоняться, чуть подавшись вперед, он вогнал лезвие ножа ему в самое сердце.
        Парень даже не успел вскрикнуть. По крайней мере, находящаяся в комнате за закрытой дверью Софи, не услышала ничего такого. Она даже не услышала звука падающего в ванну тела. Курепин тщательно вымыл под струей воды в раковине руки. Обмыв ручку ножа, бросил его в ванну рядом с лежащим трупом. Висевшим на батарее полотенцем, с не меньшей тщательностью вытер руки, прикидывая, сколько потребуется времени, чтобы эта туша начала вонять. Уж слишком жарко тут. Казалось, даже сейчас уже стал чувствоваться неприятный запах крови.
        - Ко мне скоро должен придти один знакомый… Он работает в милиции. А в моей квартире - труп, - сказала Софи, когда Курепин вошел в комнату и с улыбкой посмотрел на свою гостью. Думать не думал, что судьба вот так соединит их. Вот уж действительно, неисповедимы пути Господни.
        - Какие проблемы? Возьми, позвони ему и скажи, чтобы не приходил, - ответил Курепин, посматривая на ляжки Софи, которые она выставила перед ним словно нарочно, чтобы соблазнить своего спасителя.
        - Да, но мой сотовый остался в комнате на столе, - заявила девушка. Курепин на это только развел руками.
        - У меня телефона нет, - сказал он, заметив, что Софи вот-вот готова опять расплакаться. Но на этот счет Курепин уже ничего сделать не мог. Хотя, если вдуматься, он и так для нее сделал достаточно. Ведь, если бы не он, неизвестно, где бы она сейчас была. И была ли, вообще. Просто девочка еще не знает, каково это попасть к бандитам.
        - Наверное, это с моей стороны выглядит наглостью, просить вас… но не могли бы вы зайти в мою квартиру и забрать со стола мой сотовый. Я бы зашла сама, но я ужасно боюсь мертвых, - объяснила она. Курепин улыбнулся.
        - Должен заверить тебя, что мертвые не так опасны, как живые. Так, где, говоришь, остался твой сотовый? - решил уточнить он.
        Девушка посмотрела на него восхищенными глазами. Вот, что значит, настоящий мужчина. Такой многим ее хахалям фору еще даст. Хотя один достойный поступок на его счету уже имеется. Ведь он спас ей жизнь.
        - В комнате. На столе. Рядом с хрустальной вазой. Дверь осталась, не заперта. Как войдете, сразу увидите. Только, пожалуйста, поскорее. Время поджимает, - умоляюще попросила Софи, глянув на свои ручные часы. Думать не думала, что так все получится. Назначила Туманову встречу у себя дома, хотя можно было встретиться где-нибудь на улице. Решила совместить приятное с полезным. Давно у нее разгорался аппетит на Федора Туманова. Да и сам майор, кажется, не против, как следует обнять ее обнаженную. Ведь лазил к ней несколько раз под юбку. А теперь ей захотелось, чтобы то же самое Туманов проделал не рукой, а тем, что у него имелось между ног. И судя по всему, штуковина та была приличных размеров. Но все получилось не так, как задумала Софи. А ее встреча, если и состоится с опером, то уж точно будет безрадостной. Многое ей придется объяснять, и в первую очередь, наличие у себя в доме трупа женщины. И еще неизвестно, как майор Туманов отреагирует на все это. И кто даст гарантии, что остаток жизни ей не придется провести за колючкой.
        Софи вздохнула. Показалось странным, что Курепин не вышел из квартиры. Он только чуть приоткрыл дверь, и тут же захлопнул ее опять. Софи на цыпочках подошла к нему в прихожую.
        - Что там? - шепотом спросила она, видя, что сосед не собирается выходить из квартиры.
        - Дела хреновые, - сказал Курепин, почесав всклоченную бороду. - Только что в твою хату вошел еще один парень. И сердце мое чует, он не из простых. Руку держал в кармане пиджака. Как думаешь, чего у него там лежит?
        - Не знаю, - испуганно ответила Софи. А бородатый сосед усмехнулся.
        - А я вот догадываюсь. Наверняка, гад пришел на выручку своего другана, который в ванне… - Курепин резко замолчал, не договорив, что парень лежит убитый в его ванне. И вообще, по нормальному, им отсюда надо сматываться. Менты приедут, найдут труп, пойдут по соседям. В его дверь позвонят в первую очередь, потому как через стенку они проживают с красоткой Софьей. Сколько жил тут Курепин, а что девушку Софьей зовут, узнал только сейчас.
        - Так чего ж нам теперь делать? - растерявшись в конец, спросила Софи. Курепин ответил не задумываясь:
        - Сматываться надо отсюда. И как можно быстрей, пока не приехал твой майор. Видно, дело уже не поправишь. Сейчас я только кой, какие вещички соберу, и уходим.
        Войдя в комнату, Курепин достал здоровенную сумку, в которую переложил из гардероба кое-что из своей одежды. Немного сожалел, что все так получилось и из комфортных условий придется переселиться в мене комфортные. Но видно, ничего уж не поделаешь.
        На подоконнике в кухне стояла банка с рассолом. Последний огурец из этой банки был съеден еще три дня назад. А рассол был оставлен на опохмелку. Да и водка там еще осталась. Не пропадать же добру. Но сначала - рассол.
        Подойдя к подоконнику, Курепин глянул вниз и увидел стоящую у подъезда черную
«Волгу». Никто из жителей подъезда тут на таких тачках не разъезжал. Значит… Внезапная мысль пришла к нему, и бородач метнулся к стене, где был выключатель. Выключил свет в кухне. Потом тоже самое проделал в комнате, молясь при этом, чтобы те, кто сидел в машине не таращились наверх.
        - Что такое? - не поняла Софи. Курепин подвел ее к окну.
        - Твой майор приехал. Теперь нам не уйти, - сказал он, увидев, как сразу побледнело лицо Софи.
        - А что же, в таком случаи нам делать? - шепотом спросила она.
        Курепин призадумался.
        - Ничего другого не остается, как ждать. Так что располагайся, - кивнул он на стол, где стояли недоеденная консервы, лежали ломти хлеба, а над всем этим возвышалась бутылка дешевой водки.
        - Ждать? - переспросила Софи и покосилась на дверь. А Курепин предупредил:
        - Только сиди тихо. Если менты не заметили свет у нас, то подумают, что меня нет дома. Дверь ломать они не станут. Ты только громко не голоси, - сказал он тихо, заметив, как у девушки дрожат руки, добавил: - На-ка лучше водочки выпей. Чтоб нервишки успокоить.
        Водку он ей налил в тот самый стакан, из которого перед этим пил сам. Софи выпила и едва сдержалась, чтобы не выплеснуть содержимое обратно.
        - Что за гадость вы пьете?
        - Ну извини милая, на лучшую у меня денег нету. На-ка, вот закуси, - Курепин наложил на кусок хлеба из банки кильки и протянул его девушке. Но та от предложенной закуски отказалась.
        - Я еще пожить хочу. Этот псих меня не убил, так вы хотите прикончить своей отравой, - сказала она. Курепин уговаривать ее не стал. С аппетитом отправил себе в рот почти весь кусок, а когда прожевал, сказал:
        - До ночи нам придется посидеть тут, - Он прислушался к голосам, которые слышались за стенкой в квартире Софи. Там уже вовсю орудовали менты. Как он и предполагал, кто-то из них позвонил в его дверь. Потом в соседние двери. Там открыли. Слышались громкие разговоры.
        - Ну, началась возня, - проговорил он и отправился в ванну. Минут через двадцать вышел оттуда, и Софи едва признала в нем соседа бородача. Всегда считала его стариком, которому вот-вот перевалит за семьдесят. И только увидев его без бороды, поняла, что в возрасте она ошибалась. Ее спасителю соседу едва перевалило за пятьдесят.
        - Вот это да, - восхищенно заметила она, удивляясь его преображению.
        Глава 8
        - Ума не приложу, куда подевалась Бруно, - сказал Грек, входя в кабинет к Туманову. - И этот ее сосед долбанный, Курепин.
        - Почему же он долбанный? - спросил Ваняшин, сидевший на подоконнике. До прихода Грека, лейтенант по привычке пялился в окно. Но теперь уставился на Грека. Но сам Грек махнул на Ваняшина рукой.
        - Да ну тебя, Лешка. И не цепляйся к словам. Сам что ли не понимаешь, что это я так сказал для связки слов, - объяснил Грек.
        - Ничего себе связка. Как бы ты отнесся, если б тебя долбанным Греком назвали? - язвительно спросил лейтенант Ваняшин. За то время, пока отсутствовал Грек, лейтенант истосковался по болтовне. Над майором не пошутишь. Теперь Ваняшин решил сполна отвести душу на Греке.
        - Лешка, закрой свой хавальник, - напустился Грек на молодого коллегу. - У меня тут важный разговор к Николаичу. Забуду чего-нибудь из-за тебя. С тебя, салаги, какой спрос. А я - человек заслуженный.
        Ваняшин пренебрежительно хмыкнул и отвернулся, уставившись в окно. А Грек уселся на стул, напротив Туманова, и сказал:
        - Значит так. Личность убитого, найденного в ванне в квартире Курепина, установлена. Это Овечкин Игорь Александрович, семьдесят восьмого года рождения. Уроженец Москвы. Женат. В связях с криминалом не замечался. По словам жены, ее муж временно нигде не работал.
        - Это уже интересно, - позволил себе майор Туманов сделать вставку. - На что же он в таком случаи жил?
        Капитан Грек тут же добавил:
        - И судя по всему, неплохо жил. Имел новенького «Жигуленка», десятку.
        - Жена его, что-нибудь по этому поводу говорит? - спросил Федор.
        Грек кивнул.
        - Говорит, машина куплена на деньги родителей. Это еще предстоит выяснить. Теперь, что касаемо соседа Софьи Бруно, гражданина Курепина Евгения Олеговича.
        - Так что же? - озабоченно спросил Туманов и заметил, как помрачнело лицо усатого капитана.
        - Пропал, Евгений Олегович. Как в воду канул. И он, и вышеупомянутая гражданка Бруно. В розыск-то мы их заявили, но результатов пока никаких. Зато удалось выяснить одну интересную деталь про гражданина Курепина. Оказывается, из своих пятидесяти шести лет он три раза был судим по весьма серьезным статьям. За грабеж, разбойное нападение. А последний срок, пятнадцать лет, отбывал за убийство.
        - Ого, - удивленно проговорил Туманов. - Не слишком ли круто для одного?
        По отзывам соседей, не скажешь, что он такой лихой разбойник.
        - Не скажешь, - согласился Грек. - Но факты говорят сами за себя. У меня имеются на него справки. Правда, по словам местного участкового, есть основания полагать, что Курепин с прошлым завязал. Но так ли это на самом деле, пока нам неведомо.
        - Да, - протянул Туманов и угостил Грека сигаретой. Потом спросил: - Ну, а с охранником убитого Лунькова разговаривал.
        Грек отрицательно покачал головой.
        - Не разговаривал, Николаич. Дома тот не появляется. Тоже куда-то запропастился. Но мертвого своего патрона обнаружил он. Вызвал «скорую». Ну, а те позвонили в милицию.
        - Понятно, - кивнул Федор, вчитываясь в объяснение, которое взяли выезжавшие на место убийства Лунькова, сотрудники. Особенно майора заинтересовало то место, где говорилось, что двадцать минут двенадцатого охранник Дубов, пришел домой к Лунькову, позвонил в дверь, но так, как дверь никто не открыл, он воспользовался своим ключом. И войдя, обнаружил Лунькова с дыркой во лбу.
        - Надо нам этого парня выцепить. Спросить надо, с чего это он вздумал придти к Лунькову так поздно. И раз у него имелся ключ от квартиры Лунькова, проверить его на причастность к убийству. Чем черт не шутит. Хоть Лунек и вор в законе, но вдруг мальчишка решил убрать его по чьей-то указке. Адрес его точный? - спросил Туманов. Грек пожал плечами.
        - Вроде бы. По крайней мере, другого у нас нет.
        Ваняшин плюнул с досады, когда узнал, что ехать придется на окраину Москвы. Стоило Туманову назвать улицу, где проживал телохранитель Дубов, как лейтенант сразу загрустил.
        - Ты чего, Леша? - спросил майор. Ваняшин скроил недовольную физиономию.
        - Знаю я эту улицу. Бывал там. Сплошная новостройка. Дорогу так разбили, что у автобусов колеса отлетают. Мы туда на «Уазике» ездили. А у меня, Федор Николич,
«Волга», а не «Уазик».
        Грек насупился и сурово посмотрел на лейтенанта.
        - Вот если бы его там девка ждала, он бы не раздумывая полетел. А для дела, у него, видишь ли, колеса могут отвалиться. Самое главное, яйца не потеряй. А колеса мы тебе с Николаичем прикрутим. Да, Николаич? - сказал Грек улыбнувшись и подмигнув майору.
        - Погоди, Саня, - сказал Федор Греку и обратился к Ваняшину: - Так мне что, вертолет из МЧС надо вызывать, чтоб добраться туда? А, Ваняшин? - прозвучало с откровенной иронией. И Ваняшин обиделся.
        - Да, какой там вертолет, Федор Николаевич…
        - Тогда поехали. И без лишнего базара, лейтенант. За тобой, зачем служебную машину закрепили? - спросил Федор, и голос его уже звучал не так строго. - Чтоб ты нас возил.
        - Вот и вози. И помалкивай, - поддержал Грек майора. Но Ваняшин огрызнулся на Грека.
        - Если бы вы еще мне ремонтировать ее помогали. А то, давай, поехали. А как ковыряться с ней, я один. Что, скажешь не так? - окрысился он на Грека.
        - Да ладно, Лешка, - насупился Грек, улыбка пропала с его лица. - Не заводи нас с Николаичем. Сказано тебе, поехали, значит, крути баранку. Понял?
        Ваняшин молча встал со стула и пошел в коридор. Грек потопал за ним, убеждая молодого коллегу в неправоте. Туманов задержался, открыл сейф, достал свой пистолет, сунул его в кобуру под мышку. Слышал, как Грек говорил:
        - Ты пойми, Леха. Кто мы. Мы - оперативники. То есть должны действовать оперативно. А если мы поедем на автобусе туда, то доберемся как раз к вечеру. Скажешь, я не прав?
        Но Ваняшин ничего не сказал. Шел молча с недовольной физиономией.

* * *
        Проехав едва ли не в конец улицы, «Волга» остановилась возле шестнадцатиэтажного дома. Федор для верности глянул на металлическую табличку, прибитую к углу, на которой было написано название улицы и номер дома.
        - Пошли, - сказал он и первым вылез из машины. На этот раз вторым за ним вылез Грек. Ваняшин задержался, запер двери. Потом вылез тоже, и не спеша, пошел к подъезду, где стоял Туманов.
        Чуть в стороне от дома стояла серая «девятка», за рулем которой сидела довольно привлекательная блондинка с распущенными волосами.
        Грек встал на полпути к подъезду и с интересом уставился на нее, сожалея, что нельзя рассмотреть ее глаза. Свои глаза блондинка спрятала за большими очками с темными стеклами. Греку нравились те женщины, во взгляде которых угадывалась некоторая распущенность.
        Проходя мимо Грека и заметив, куда он смотрит, Ваняшин мельком взглянул на девицу, потом посмотрел на машину. Судя по внешнему виду, машина была еще сравнительно новая и не укатанная.
        - Чего растопырился здесь, - сказал лейтенант стоявшему Греку. - Вынь руку из кармана брюк и пошли. Хватит петушка мять. Видишь, Николаич нас ждет.
        Грек слегка покраснел от такого подкола.
        - Дурак ты, Лешка. Привычка у меня такая, руку в кармане держать. Если хочешь знать, у меня там ключи лежат. Понял, недотепа?
        Ваняшин махнул рукой и пошел в подъезд за Тумановым. Грек припустился следом, тут же потеряв интерес к красотке. Туманов с Ваняшиным поджидали его уже в кабине лифта.
        - Грек, чего отстаешь? - сказал Туманов. А Ваняшин улыбнулся ехидно.
        - Сан Саныч у нас на молодых девочек заглядывается, - сказал Ваняшин.
        Грек отвернулся. Кто этого выскочку за язык тянет. Везде нос сунет.
        Видя, что отношения между двумя сослуживцами становятся напряженными, Федор сказал:
        - Ладно. Хватит болтовни не по теме.
        Кабина лифта качнулась и замерла на седьмом этаже, как раз напротив двери с цифрами - сто пятьдесят шесть.
        - Приехали, - сказал Туманов и, подойдя к двери, прислушался. Ваняшин хотел что-то сказать, но Федор зашипел, приложив палец к губам.
        - Тс…с.
        Грек тоже наклонил голову, прислонив ухо к дерматиновой обшивке.
        - Чего там, Николаич? - спросил он шепотом.
        - В квартире шумят. Точно не знаю, но, по-моему, там драка, - ответил майор. Грек улыбнулся.
        - Ну тогда мы вовремя. Звоним? - приложил он палец к кнопке звонка.
        Федор согласно кивнул, и Грек пару раз нажал на кнопку.
        Вдруг оперативникам показалось, что в квартире послышался выстрел.
        - Чего это было? - спросил Грек, перестав звонить и поглядев на майора.
        - Вроде, шмальнули из пистолета, - сказал Ваняшин.
        Опера принялись, что есть силы колотить в дверь, но ее им никто не открывал.
        - Бесполезно, - поняв всю бессмысленность, с которой Ваняшин с Греком долбили по двери, сказал Туманов. - Вряд ли нам ее откроют. Вот что, Леха, дуй вниз. Возьми в машине монтировку, кувалду. Ну я не знаю, что у тебя там есть. Сам посмотри. В общем, нужны инструменты. Без них не обойтись.
        - Понял, - ответил Ваняшин, метнулся к кабине лифта, нажал кнопку вызова и, заметив осуждающий взгляд майора, понял, что пока будет ждать лифт, потеряет уйму времени, поэтому, прыгая через ступеньки, побежал по лестнице вниз.
        Быстро дверь открыть не получилось. Ваняшин принес две большие монтировки и тяжелый молот. Кувалды у него не оказалось.
        - Ладно. Обойдемся, - сказал Туманов, и вместе с Ваняшиным принялся монтировками отжимать дверь.
        На эту процедуру у них ушло около десяти минут. И когда дверь все-таки удалось открыть, и опера вбежали в квартиру, то увидели телохранителя Дубова лежащим на полу в луже крови. Спешка их ни к чему не привела.
        Квартира, в которой он жил, была трехкомнатная. Обежав все комнаты, осмотрев кухню, ванну и туалет, Грек с Ваняшиным испытывали недоумение по поводу того, что в квартире явно кто-то шумел, слышалась матерщинная брань, сопутствующая эпизоду драки. И вдруг в квартире оказывается один труп, лежащий на полу с пистолетом в руке. Опера вполне допускали, что Дубов мог сам пустить себе пулю в голову. Но не мог же он сам с собой драться, а что драка была, ни у кого этот факт не вызывал сомнения. Под правым глазом охранника имелась большая припухлость, а верхняя губа была разбита до крови.
        Федор потрогал пульс и безнадежно махнул рукой.
        - Готов, - сказал он, сожалея, что теперь им не придется побеседовать с Дубовым. Гораздо больший интерес он бы представил для них будучи живым, а с трупом только одна возня. Теперь предстоит вызывать эксперта и следака.
        Грек растерянно огляделся. На всякий случай, он даже заглянул за диван и здоровенный шкаф и, не обнаружив там никого, произнес:
        - А с кем же он тут махался? Никого нет.
        Признаться, это в не меньшей степени озадачило и самого Туманова. И было чему удивляться. Все трое отчетливо слышали присутствие в квартире нескольких людей. Тут, как говорится, ошибки быть не могло. И до сумасшествия дело, вроде бы, не дошло. Не могли же они вот так разом все втроем сойти с ума. Значит…
        Федор глянул на балконную дверь.
        - Балкон! - крикнул он, метнувшись к двери.
        - Там никого нет. Я глядел, - ответил Грек.
        Федор рванул дверь. Показалось, подозрительным, что коврик лежащий на балконе, на полу, сдвинут в сторону. И стул, на который садился хозяин квартиры, когда выходил покурить, теперь валяется на боку.
        - Когда ты выглядывал на балкон, дверь была заперта или нет? - спросил Федор у Грека. Тот, как зачарованный уставился на майора и заморгал своими черными глазами.
        - Погоди, Федор Николаич, дай вспомнить.
        Понимая, что воспоминания Грека могут затянуться надолго, Федор махнул рукой, подбежал к ограждению, отделявшему балкон Дубова от балкона соседей. Глянув, Федор увидел, что стекло в балконной двери соседей выбито.
        - Вспомнил, Федор Николаич, - радостно воскликнул Грек. - Дверь была не заперта. Точно, не заперта, - добавил он.
        - Молодец. Медаль тебе на жопу, - похвалил его майор, пытаясь перелезть через разделительное ограждение. - Вот суки! - ворчал Туманов, опасаясь, чтобы не разорвать сравнительно новые еще брюки.
        Грек опять захлопал своими глазенками, предано уставившись на майора.
        - Кто, Федор Николаич? - спросил он насчет сук.
        - Те, кто были у Дубова. Они не стали ждать, пока мы выломаем дверь. Перелезли к соседям на балкон. Разбили стекло и через проем залезли к ним в квартиру. Не удивлюсь, если еще там будет труп. Хозяина квартиры. Или хозяйки.
        Ваняшин оказался более проворным, чем Туманов. Через ограждение перебрался довольно резво. А вот у Грека получилась заминка. Глянув вниз, усатый капитан почувствовал, как у него закружилась голова. Вцепившись побелевшими пальцами в решетку ограждения, Грек охнул и взмолился:
        - Леша, погоди меня. Я ж херакнуться могу отсюда. Дай мне руку, Леша.
        Видя, как Грек раскорячился и, догадываясь, что это ни к чему хорошему не приведет, Туманов крикнул Греку:
        - Не лезь сюда. Выйди в дверь и спустись на лифте вниз.
        Грек, как рак стал пятиться назад, а Туманов нырнул в проем, в котором торчали осколки выбитого стекла. Ваняшин последовал за майором.
        Едва оказавшись в соседней квартире, опера сразу обратили внимания на входную дверь в прихожей. Она оказалась не запертой.
        - Они ушли через эту дверь, - сокрушаясь по поводу случившегося, сказал Туманов. - Хорошо хоть, что никого из жильцов в это время не оказалось дома.
        Соседняя квартира располагалась так, что выход из нее был в другой подъезд. И те, кто воспользовался таким отходом, чувствовали себя вполне безопасно. По крайней мере, выходили из подъезда они без лишней спешки.
        Прогуливавшаяся возле дома молодая мама с детской коляской, поведала о том, что из подъезда не торопясь, вышли два парня. Если бы они выбежали, то, наверняка, это бросилось бы молодой женщине в глаза. А так, она даже путем и не рассмотрела их.
        - Так, обыкновенные с виду ребята, в спортивных костюмах, - сказала она, указав на угол дома, где стояла серая «девятка». - Там стояла машина. Они подошли к ней, сели и уехали.
        - Все до смешного просто, - невесело усмехнулся Туманов, когда они вернулись в квартиру Дубова. - Этим двум хотелось нас убедить в том, что тут самоубийство. Но мы будем отталкиваться от обратного. Не думаю, что Дубов прикончил себя сам.
        Тоже самое подтвердил и приехавший по вызову главный криминалист Семин. Осмотрев труп, он заключил:
        - Тут явные следы борьбы, - указал он на наличие синяка и ссадин на лице Дубова, разбитую губу. - Его убили, - авторитетно заявил Семин.
        Глава 9
        Получив от Лунька приказ убить Софи, Эдик Дубов поехал исполнять его. Убивать людей, тем более женщину, ему ни разу в жизни не приходилось, поэтому Дуб испытывал легкое волнение. А с другой стороны, пусть это будет местью высокомерной девчонке, чтобы знала свое место.
        Однажды, после того, как Дуб уличил Софи в том, что она пронюхала про тайник, который был в квартире Лунька, он предложил поехать к нему и провести ночь в его постели. Думал, что теперь-то уж, она точно согласится. А трахнуть Софи ему хотелось с того самого момента, как первый раз увидел ее дома у вора Лунька. Но не тут-то было. С невозмутимым видом, Софи отвергла его, молодого, предпочитая старому вору. Это обидело, оскорбило Эдуарда Дубова.
        - Погоди, дешевка, - пригрозил ей тогда Дуб. - Ты еще будешь у меня в ногах валяться. Не у Лунька. А у меня. Будешь вымаливать пощаду.
        И вот, кажется, такой случай представился.
        Поднявшись на третий этаж, Дуб уже хотел позвонить, но стоило ему тихонько толкнуть дверь, как она вдруг открылась. Это удивило и в тоже время насторожило. Не дура ведь она, чтобы вот так держать дверь открытой. Если только ничего здесь не случилось такого…
        Его опасения оправдались. Войдя, он увидел лежащую на кровати Софи с перерезанным горлом. Невольно, пришла мысль: «Кто, это ее?»
        Осторожно ступая по ковру, чтобы особенно не наследить, он приблизился, вглядываясь в смертельно белое лицо. И это та, которую он хотел уложить в постель. Красавица, от легкого прикосновения которой мужчины кончали прямо в штаны. Теперь она - труп. И никому из тех, кто так страстно когда-то желал ее, не захотелось бы глядеть на эту обезображенную смертью женщину.
        Дуб отвернулся. С одной стороны хорошо, и ему не пришлось возиться с ней. Но будет ли доволен Лунек, когда узнает о случившемся. Он хотел, чтобы она вернула то, что взяла в тайнике. И вот она мертва. Дуб глянул на часы, раздумывая над тем, есть ли смысл ему сейчас позвонить и сообщить старику известие о кончине его возлюбленной. Решил, что есть.
        И тут Дуб вспомнил, что свой сотовый он оставил в барсетке в машине. Растяпа. Стоило ли поступать так опрометчиво. Он огляделся и увидел лежащий на столе, рядом с большой хрустальной вазой, сотовый телефон Софи. Усмехнулся, подумав, что теперь ей эта игрушка уже без надобности. С того света ей звонить уж точно не придется.
        Он быстро набрал номер Лунька и рассказал обо всем, что увидел тут. И услышал в ответ испуганный голос вора. Лунек просил его, немедленно приехать к нему.
        Дуб отключил телефон, убрав его в карман. Опять глянул на часы. В квартире он уже был без малого минут пять, а это не так уж и мало. Когда входил, входная дверь была не запертой. И кто даст гарантии, что сейчас здесь не появятся менты. Может быть, тот, кто прикончил девчонку, видел, как он входил и позвонил в милицию. Легче всего отвести вину от себя, повесив труп на другого.
        Дуб быстро вышел из квартиры. Дверь оставил, как была. Не стоит терять время на замыкание ее. Он быстро побежал по ступенькам вниз, и только уже хотел выскочить из подъезда, как увидел подъехавшую черную «Волгу» с ментовскими номерами. Ситуация получилась не из приятных, особенно, если учесть, что при нем «ТТ» с полной обоймой. Выйди, а вдруг менты остановят для проверки документов. Документы он не взял. Все осталось в машине. Начнут шмонать по карманам, сразу найдут шпалер. Да даже, если не остановят, ментовскому глазу достаточно поглядеть разок, чтобы запомнить его в лицо. Потом, когда обнаружат труп Софи, вспомнят про его рожу. Сделают фоторобот. Будут искать. И получится, что хрен не слаще редьки. Но с другой стороны, если они приехали на труп, то почему не поднимаются в квартиру? С этим была непонятка. Но еще большая непонятка заключалась в том, как быть самому Дубу. Надо бы отсидеться где-то. Может, менты ждут кого-то. И через пять, десять минут свалят отсюда.
        Взгляд Эдика Дубова уперся в подвальную дверь. Лучшего места, по его мнению, чтобы отсидеться, не было. А стоять вот так в подъезде и ждать, опасно. Любой дурак на него сразу обратит внимания. Тем более менты.
        Открыв дверь, Дуб спустился в подвал, чувствуя, как от пахнувшей на него вони, у него закружилась голова. Тешил себя мыслью, что здесь ему торчать долго не придется. А к вони, в конце концов, и привыкнуть можно. Главное, что вряд ли кому-то придет в башку, искать его здесь. А потом произошло то, чего он никак не ожидал. Услышал, как на площадке третьего этажа хлопнула дверь, и тут же послышался топот. Но не вниз. Кто-то побежал наверх. И сердце ему подсказало, что надо бежать. По подвалу можно добежать до любого из соседних подъездов. Там он сможет уйти. И это не будет так опасно, как если он выскочит из этого подъезда. Скорее всего, не все менты вошли в квартиру, кто-то из них наверняка остался возле машины.
        Стараясь не греметь трубами, на которые наступал, он побежал в темноту. Там можно затаиться. Может менты и не сунуться сюда? И вдруг он услышал, как кто-то с грохотом открыл подвальную дверь и проворно спрыгнул вниз. Потом он увидел тоненький луч маленького фонарика, пронзавший своим узким лучом каждый угол подвала. Дуб понял, что это мент.
        Тот, кто залез сюда, оказался не таким уж и глупым. Он двигался по середине подвала, то и дело, поворачиваясь на обе стороны и тщательно осматривая каждый закуток. Причем, двигался довольно быстро, и если дело дальше пойдет так, то скоро этот мент будет тут, рядом.
        Дуб прижался к стене и достал из кармана пиджака свой «ТТ». Хорошо бы обойтись без стрельбы. Он увидел, как приближавшийся человек, направил в его сторону луч фонарика. Кажется, он заметил Дуба, потому что крикнул, посоветовал тому не дурить и сдаться милиции.
        Дуб прицелился. Хорошо бы уложить этого мента с первого выстрела. Его большую черную тень он поймал на мушку и нажал на курок. Но опять все случилось не так, как хотел Дуб.
        Человек, шедший по трубам, в момент выстрела поскользнулся, едва не упал и чтобы удержать равновесие, чуть наклонился в сторону. И пуля, судя по всему, не задела его. Если б Дуб попал, тот, наверняка, вскрикнул бы от боли. Но тот не вскрикнул. Стало быть, промазал он в мента. А жалко.
        Зато в следующее мгновение в самого Дуба едва не попали две пули. Они остервенело ударили в панельную стенку, совсем рядом с Дубом, после чего отрикошетили куда-то в темноту. А Дуб не стал ждать, пока мент выстрелит еще. Кто знает, вдруг следующий выстрел его окажется удачным.
        И он бросился к ближней подвальной двери. Толкнув ее, выскочил на площадку, и сразу же, не мешкая, кинулся к дверям подъезда. В этот момент он даже не думал, что кто-то из ментов может поджидать его тут, и уже поднимает ствол, выцеливая выбегавшего в грудь. В грудь удобней. В голову вот так с ходу, можно и не попасть. Хотя, они народ привычный к стрельбе. Не зря же тренируются в тире. И человека замочить, это их привычная работа.
        Но к огромной радости Дуба, второй мент находился едва ли не с другой стороны дома. И Дуб, благополучно выскочив из подъезда, сразу метнулся за угол. В сквер. Там недалеко, он оставил свою машину.
        Запрыгнув в свой «Опель», Дуб быстро завел его и не стал дожидаться, пока второй мент подбежит, рванул с места, подумывая о том, что им теперь его не достать. От напряжения руки и ноги дрожали. Да и голова сделалась непомерно тяжелой, клонилась к рулю. Но на сегодня дела еще не закончены. И проезжая по Гоголевскому бульвару, он остановился и набрал номер сотового Лунька. И почему-то не удивился тому, что вор не ответил на его звонок. В последнее время старик частенько жаловался на сердце. Наверное, узнав, что произошло с Софи, он попросту переволновался, размышляя о своей роковой судьбе. И сердце запросто могло не выдержать. Но он велел ему немедленно приехать. Ослушаться приказа вора, Дубов не мог. Вор всегда хорошо платил ему.
        Подумав про деньги, Эдик Дубов вспомнил о том, что в ящике стола, который стоял в спальне, Лунек хранил наличность. Пару раз Дубу удавалось заглянуть туда. По прикиду охранника, там хранилось тысяч триста долларов. Не меньше. Возможно, что и больше. А стало быть, денежки должны остаться там, куда их положил Лунек. Но если вор мертв, то им там лежать недолго. До приезда милиции. Эти голодранцы все подберут. И не посчитают обнаруженные деньги вещественным доказательством. Быстренько раскидают их по своим карманам. А не лучше ли, если эти деньги попадут не к ментам, а к нему.
        Круто развернувшись, в нарушение всех правил дорожного движения, Дуб поехал на Большую Грузинскую улицу, где в одном из домов и проживал Лунек.
        Быстро справившись с набором цифр на кодовом замке, вбежал в подъезд и пулей залетел на второй этаж. Дверь квартиры Лунька была закрыта. Дуб схватился за ручку, дернул на себя. Подумал о том, что может старик все-таки жив.
        На всякий случай он несколько раз позвонил в дверь и только после этого, достал из кармана ключи, которые сделал втайне от Лунька. Кажется, сейчас ключики пригодятся.
        Дверь оказалась закрытой на защелку верхнего замка. Чуть повернув вставленный в прорезь ключ, Дуб почувствовал, что дверь открыта. Теперь можно входить. В гостиной комнате горел свет.
        И вдруг он услышал, как открылась соседняя дверь и на площадку вышла старуха, божий одуванчик, вывела на поводке карликового бульдога.
        Дуб вздрогнул от неожиданности. Вот не сидится этой старой вешалке дома. Время почти двенадцать ночи, а эта карга колобродит вместе со своим курносым псом.
        Старуха его знала, как личного водителя Георгия Васильевича Лунькова. О том, что Лунек известный вор в законе, эта карга не имела ни малейшего представления. Тут все его знали, как вполне добропорядочного человека с персональным водителем. Увидев, что Эдик вздрогнул, интеллигентная бабуля улыбнулась.
        - Не бойтесь. Мой малыш вполне миролюбивое существо и просто так не кусается. Ну разве что куснет того, к кому приревнует свою хозяйку, - с долей кокетства проговорила она. А Дуб кисло улыбнулся ее не слишком остроумной шутке. Эта старая дура, кажется, была еще не прочь пофлиртовать с молодым мужчиной. Но тут же он подумал о том, что теперь ему волей неволей придется сообщить в милицию, если Лунек мертв. Потому что, если он не позвонит сейчас, потом старуха заявит, что видела его тут. И это у ментов сразу вызовет излишние подозрения.
        Дубов вздохнул, собираясь уже войти. Но старуха обратилась к нему с вопросом:
        - А чего это вы так поздно?
        Что ей ответить, чтобы убедить ее в искренности, а самое главное, в своей невиновности к тому, о чем скоро тут заговорят. И Дуб сказал:
        - Георгий Васильевич позвонил, велел приехать. Машина понадобилась, - соврал он. И, кажется, эта старая скворечня поверила. Более ни говоря, ни слова, потопала вниз со своим курносым песиком.
        Дуб вошел и сразу же закрыл за собой дверь. Заглянув в гостиную, увидел лежащего на ковре Лунька. Как выяснилось, умер вор не от сердца, а от выстрела в голову. В его лбу кровоточила рана. Это вызвало у Дуба не столько удивление, сколько испуг. Вора убили. Причем сделали это в его отсутствие. И окажись он в тот момент в квартире, с ним бы поступили также. Слишком много странностей. Сначала любовница вора забралась в сейф. Но взяла не деньги, а кое-что другое. Потом в его отсутствие приходит некто, кто убивает вора. Уйти отсюда и не заявить, он теперь не может, из-за проклятой старухи соседки. Но прежде, чем сделать это, Дуб решил заглянуть в ящик стола, где лежали деньги. Там ли они? Стараясь не смотреть на Лунька, перешагнув через него, быстро прошел в спальню к столу. Открыл ящик и увидел в нем лежащие пачки долларов. Заулыбался, вспомнив о том, как говорят, что нельзя убить двух зайцев сразу. Оказывается, можно. Да еще как. И тому пример, два трупа. Софи, и вора в законе Лунька, из смерти которого лично он сумел извлечь выгоду. Всегда мечтал разбогатеть. Из-за этого и связался с Луньковым. Вор
хорошо платил. Сейчас Дуб не стал пересчитывать, сколько было там денег. Не до этого. Хотя и так видно, что их тут немало. С такими деньгами можно жить и не бедствовать. А главное, об этой наличности вора никто из его приятелей законных не знает. Сейчас он соберет деньги, уложит их в пакет, а потом позвонит в «скорую». Оттуда про труп Лунька они сообщат ментам.
        Потом, приехавшим сотрудникам оперативной группы, Дуб объяснил, что приехал сюда по вызову самого Лунькова, так как исполнял обязанности личного его водителя. Сказал, что Лунькову срочно понадобилось куда-то уехать. А, обнаружив его убитым, сразу позвонил медикам, не теряя надежды, что вдруг тем удастся спасти его. Соседка старуха подтвердила, что видела Дубова входящим к Лунькову около двенадцати ночи. Согласно заключению экспертов, смерть Лунькова произошла значительно раньше приезда его водителя. И у сотрудников дежурной оперативной группы подозрения в причастности к убийству Дубова, отпали. Его опросили и отпустили, предупредив, что по первому требованию он должен явиться на допрос к следователю. Дубов пообещал. Но исполнять обещание, не собирался.
        Несколько дней дома он не появлялся, подозревая, что за его квартирой будут следить. Сначала жил у одной подружки, муж которой на неделю уехал в загранку. И за это время успел обзавестись новыми документами, с которыми намеревался податься в бега. Но вот так сразу взять и уехать мешало одно маленькое обстоятельство. А точнее, жадность Дубова.
        В своей квартире, где после разбирательства с милицией из-за убийства вора в законе Лунькова он так и не появился, под линолеумом у Дубова были спрятаны двадцать пять тысяч долларов. По его мнению, они были далеко не лишними к тем двустам восьмидесяти тысячам долларов, которые он забрал из ящика стола у Лунькова. Оставлять их, чтобы потом достались неизвестно кому, не хотелось. Да и самому Дубову на новом месте придется как-то устраиваться. И хату бы приличную заиметь не мешало.
        К своему дому он приехал на такси. Проходя мимо серой «девятки», в которой сидела блондинка с длинными вьющимися волосами, чуть приостановился. Никогда раньше не видел тут эту машину, да и самку сидящую в ней тоже. Но блондинка даже не обратила внимания на проходившего парня. Наверное, в ее жизни было много таких жеребцов, и со временем она сделалась более разборчивой не только в половых связях, но и в зрительном выборе. И просто так ни на кого не смотрела.
        Когда Дуб проходил мимо, она даже не глянула на него, отвернулась. И Дуб успокоился. Но если бы входя в подъезд, он обернулся, то заметил бы, что стоило ему только подойти к дверям, как девушка тут же достала из сумочки свой сотовый, и быстро набрав нужный номер, сказала короткую фразу:
        - Он идет в подъезд.
        Два ее спутника, рослых широкоплечих парня, сидели на площадке восьмого этажа, баловались пивком и негромко разговаривали. После звонка своей симпатичной подружки, оба достали пистолеты с навернутыми на стволы глушителями, вслушиваясь при этом, как снизу поднимается кабина лифта.
        Вот она добралась до седьмого этажа. Дверь ее открылась, но из кабины никто не выходил. Оба парня переглянулись. Неужели Дуб что-то почувствовал. Несколько секунд он стоял в кабине, прислушиваясь к тишине, царившей на площадке седьмого этажа. И только потом решил выйти. Быстро подошел к своей двери, достал ключи.
        Дверь кабины лифта закрылась. И парни облегченно вздохнули. Мягко ступая кроссовками по ступенькам, нырнули вниз, на площадку седьмого этажа, где возле своей двери копошился Дуб.
        Он заметил их слишком поздно. В первое мгновение на лице появилась растерянность, которая тут же сменилась страхом, когда увидел направленные на него два ствола.
        - Ребята, вы чего? В чем дело? - спросил он дрогнувшим голосом.
        - Открывай дверь. Там и поговорим, - спокойно, но довольно жестко ответил один из парней.
        Дуб открыл дверь.
        - Ну входите, - произнес он без всякого гостеприимства. Теперь в его голосе чувствовалась обреченность, которую чувствуют животные, обреченные на жертву приношения, когда их ведут к жертвенному столбу. Он уже понимал, что для него все кончено. И самое лучшее, на что ему сейчас хотелось бы рассчитывать, это умереть быстро и безболезненно, без мучений. Но, глядя в суровые, набыченные лица парней, он понимал, что так не получится.
        Прежде, чем пристрелить, его долго били. Кажется, эти двое кентов выполняли не только роль киллеров, но и мучителей. Им нравилось наблюдать, как после нескольких мощнейших ударов ногами по почкам, у Дуба изо рта потекла кровавая пена, а сам он скорчился от боли. Похоже, превосходство на жертвой их забавляло.
        Наверное, он бы мог раскидать их обоих, если б не пистолеты. Идя сюда и опасаясь нарваться на ментов, он не взял свой пистолет и сейчас очень жалел об этом. Посмотрели бы эти гады, на чьей стороне было бы превосходство, окажись в его руках ствол. А так ни о каком спасении, не стоит и помышлять.
        И вдруг в дверь кто-то позвонил. Парни переглянулись, потом один из них спросил у Дуба:
        - Кто это может быть? Отвечай, скотина! - Он замахнулся пистолетом, но, поймав равнодушный взгляд Дуба, не ударил. Истерзанный побоями охранник смотрел на него, и в его глазах не было страха.
        - Не знаю. Лично мне все равно, кто там, - говоря так, бывший телохранитель вора, не лукавил. Ему действительно было все равно, кто бы там ни был. Да и глупо думать, что пришедшие выполнить заказ киллеры, оставят его в живых. Это не входит в правила профессиональных убийц. Заказ они должны исполнить при любых обстоятельствах. И звонок в дверь, его не спасет.
        - Иди, глянь, кто там, - сказал один киллер другому.
        Минуты не прошло, как тот другой вернулся.
        - Менты, суки. Три рожи стоят под дверью. Чего делать будем? Как нам выбраться отсюда теперь? - спросил он. Но тот, другой, похоже, все обдумал на случай непредвиденных обстоятельств.
        Достав из кармана пистолет, из которого он убил вора Лунька, он выстрелил в Дубова, и когда тот упал, аккуратно вложил ствол в его руку.
        - Пусть менты думают, что наш дорогой друг решил сам себя отправить на тот свет, - сказал он, улыбнувшись, и пошел в другую комнату, где был выход на балкон.
        В дверь колотили так, что, казалось, еще немного, и она вывалится. Но пока она еще не вывалилась, парни, вышли на балкон. Посмотрели вниз. Возле подъезда стояла черная «Волга». А блондинка, сидевшая в серой «девятке», увидев их, моргнула фарами, предупреждая об опасности. Хотя это предупреждение оказалось несколько запоздалым.
        - Чего, сиганем вниз, прямо на ментовскую машину? - шутя, предложил один парень другому.
        - Сдурел что ли? - отозвался его напарник на полном серьезе, не оценив шутку. - Мы сделаем по-другому, - кивнул он на решетчатое ограждение между двумя балконами.
        Они довольно быстро перелезли на соседний балкон, рукоятью пистолета разбили стекло в двери. В той соседской квартире никого не оказалось. И спрятав пистолеты под спортивные куртки, они вышли, захлопнув входную дверь, не дожидаясь лифта, по лестнице, быстро спустились вниз. Из подъезда вышли так, словно к происходящему на площадке седьмого этажа в соседнем подъезде они не имеют никакого отношения. Не торопясь, вразвалочку, прошли мимо молодой мамы, убаюкивающей в коляске плачущего малыша. Но стоило им сесть в серую «девятку», как машина, развернувшись, стремительно понеслась по ухабистой дороге, рискуя потерять все четыре колеса. Сидящая за рулем блондинка, не жалела машину, и вдавливала аккуратной туфелькой педаль газа почти до пола, спеша уйти от ментов.

* * *
        Грек сидел, попыхивая сигаретой, погрузившись с глубокие раздумья. Похоже, что и его молодой друг Леха Ваняшин приуныл. На этот раз он сидел не как обычно на подоконнике, поглядывая в окно, а на стуле рядом с Греком и лицо его выражало крайнюю озабоченность.
        Молчал и Федор Туманов. Только что он вернулся из кабинета полковника Василькова, где «батяня» в не самой лестной форме высказался о группе руководимой майором Тумановым. В отношении самого майора, «батяня» проявил деликатность, но Федор понял, что к слову «раздолбаи», которым полковник обласкал Грека с Ваняшиным, он тоже имеет самое прямое отношение.
        - Вот тоже задачка с тремя неизвестными, - сказал Грек, не выдержав долгого и от этого томительного молчания. - Ничего не пойму, - развел он руками, во время этого жеста, выудив очередную сигарету из майорской пачки. - Получается, привокзальную проститутку прикончил Дубов, так что ли? - спросил он, конкретно не обращаясь ни к Туманову, ни к Ваняшину. Получилось, будто усатый капитан беседует сам с собой.
        Но лейтенант Ваняшин был не согласен с таким раскладом, спросил:
        - Почему ты так думаешь?
        Грек посмотрел на него.
        - Ну, как же. В кармане его пиджака найден сотовый телефон, принадлежавший Бруно. Значит, он был у нее в квартире. Иначе, каким образом он бы попал к Дубову? - проговорил капитан задумчиво.
        - Более того, - сказал Туманов, разбавляя мысль Грека своими предположениями. - Уверен, что в подвале в меня стрелял никто иной, как Дубов.
        Ваняшин попытался вспомнить того убегающего парня, выскочившего из подъезда. Фонарное освещение там было слабым, но если посмотреть на Дубова со спины, то, вроде, похож.
        - А что, вполне, может быть, - призадумался Ваняшин. Туманов согласно кивнул, но тут же заметил:
        - Но на вокзал за проституткой с Овечкиным приезжал не Дубов, а кто-то другой. Дубов попал в квартиру к Бруно, когда проститутка уже была убита Овечкиным. У Овечкина в кармане найден нож с выкидным лезвием, которым, судя по заключению экспертизы, и была убита проститутка с Казанского вокзала. И в квартире у Курепина Дубов не был. Там нет его следов. Скорее всего, обнаружив труп, он хотел уйти. Но уйти ему помешали мы. Вот он и отсиживался в подвале. Но меня сейчас больше интересует исчезнувшая Бруно, и ее сосед Курепин. Кому и зачем нужна была вся эта подмена с женщиной внешне похожей на Бруно. Да и наличие такого послужного списка как у Курепина, говорит о многом. Хотелось бы, все-таки узнать, какую во всем этом деле, он играет роль.
        - Уж точно не постороннего наблюдателя, - подсказал Ваняшин. И Туманов с Греком не стали с ним спорить. Но Грек, считавший себя тем человеком, кто слов на ветер не бросает, не собирался просто так сдавать свои позиции, и сказал, обращаясь к майору Туманову:
        - Кстати, Николаич, ты не забыл, что согласно заключению наших въедливых экспертов, вор в законе Луньков был убит из того самого пистолета, который обнаружен в руке Дубова, - напомнил он.
        - То есть, ты хочешь сказать, что телохранитель вора, убил его самого, а потом на почве глубоких переживаний решил застрелиться и сам? - спросил Туманов. Грек пожал плечами, не зная, как лучше ответить. Сказал несколько уклончиво:
        - Ну я не берусь утверждать, переживал он или нет. Я просто констатирую факты. Как сказал бы главный криминалист Семин.
        Туманов на это одобрительно кивнул.
        - То, что ты констатируешь, так это правильно. Но скажи мне, дорогой друг, Сан Саныч Греков, тебе не кажется, что Дубов был слишком мелкой сошкой, чтобы поднять руку на вора в законе такой величины. Решиться на такой поступок, вот так запросто, может только сумасшедший. Я уверен, что пистолет этот ему просто подкинули. Вложили в руку, чтобы сбить нас с толку.
        Только сейчас, поразмыслив, Грек признал, что Туманов прав. Понимая, какую опрометчивость он допустил, считая Дубова убийцей Лунькова, Грек посмотрел на Ваняшина. Лейтенант сидел и улыбался, словно насмехаясь над ошибкой Грека. И малость смутившись, Грек сказал:
        - Да я, вообще-то, и сам также думал. - А Ваняшину он показал кулак, чтоб тот не язвил над старшими.
        Глава 10
        Вообще, странный народ эти женщины. Никогда не знаешь, что им взбредет в голову в следующую минуту. Примерно так рассуждал Валера Панин, когда вдруг телефон в его квартире зазвонил и, подняв трубку, он услышал голос своей подружки Софи Бруно.
        Он так до конца и не выяснил, серьезно ли все у них с Софи, или искушенная в жизни и в сексе красавица, решила сделать из него очередную игрушку.
        Софи не скрывала от него, что до знакомства с ним, у нее было много мужчин. Валера, как пылкий влюбленный, проявлял горячую ревность. Но девушка только смеялась, над его несдержанностью. А еще она говорила, что скоро у них будет много денег, и они смогут зажить счастливой жизнью.
        Лично Валера не понимал, откуда Софи возьмет столько много денег, сколько бы ей хватило на жизнь при ее неуемной трате. Уж чего-чего, а тратить она умела. Причем, делала это без сожаления.
        А тут пару недель назад, она позвонила ему поздно вечером и сообщила, что срочно уезжает. Еще она просила не приходить к ней домой. Сказала, что какое-то время ее не будет. Обещала позвонить.
        Спустя две недели, Валера не вытерпел и сам позвонил ей на сотовый, и услышал незнакомый мужской голос.
        - Да? - проговорил голос, ответить которому Валера даже не знал что. Ведь, это же телефон Софи, каким образом он мог попасть в чужие руки. Если только она не забавляется с каким-нибудь очередным кобелем в постельке. Зная ее ненасытный сексуальный аппетит, Валера бы нисколько сейчас этому не удивился, окажись он рядом. Теперь же он почувствовал, как рука держащая трубку телефона, сжимается от охватившего его напряжения. Окажись он там, несдобровать бы кобельку. Уж Валера отделал бы его, все-таки, как никак у него первый разряд по боксу.
        Сдерживая нахлынувшую ярость, Валера спросил:
        - Мне бы с Софи переговорить? - И сейчас же услышал в трубке, немного коварный, как ему показалось, вопрос:
        - А вы кто?
        Забыв про всякую деликатность, Валера перешел на грубость:
        - Слушай, мужик, какая тебе разница, кто я. Я не с тобой хочу поговорить, а с Софи. А если ты такой твердолобый, что не понимаешь элементарного, я могу объяснить по-другому.
        Сотовый телефон Бруно, который оперативники изъяли у убитого Дубова, лежал у Туманова на столе. Услышав, что он залился музыкальной трелью, майор снял трубку. Но представляться звонившему не спешил. Во-первых, надо было узнать, кто решил позвонить на сотовый Бруно. Возможно, это один из немногих, кто прольет свет на темное пятно преступления. И разговаривая с незнакомцем, Федор написал на листе бумаги для Грека, короткую записку, чтобы тот установил через технический отдел управления, номер звонившего.
        Грек схватил листок и выскочил из кабинета майора. А Федор, улыбнувшись решительности, с которой на него напирал звонивший, спросил:
        - И каким же образом вы мне объясните? Очень интересно знать.
        - А настучать тебе по кумполу хорошенько. Знаешь, говорят, тупым это помогает. Возможно, поможет и тебе.
        - А если без этого? - предложил Федор и услышал настойчивое:
        - А если хочешь без этого, тогда позови мне Софи, и будем считать, что я тебе ничего не обещал. Идет? - спросил Валера, немного смягчившись.
        Лично Туманов был за компромисс. Но вся заковырка заключалась в том, что он не мог передать трубку Бруно, по самой банальной причине, которая заключалась в ее отсутствии. Только ведь этого звонившему не скажешь, и майор соврал:
        - Ты знаешь, она сейчас очень занята. Перезвони попозже, - говоря так, Туманов опасался, вдруг молодцы из технического отдела в силу каких-то причин не сумеют засечь номерок позвонившего. И если это не получится с первого раза, то уж со второго получится наверняка. Хотя, судя по той огорченной интонации, которая засквозила в голосе звонившего, второй раз он звонить, не намерен. И Туманов услышал в трубке короткое:
        - Да пошел ты…
        А спустя минут десять, в кабинет влетел Грек и положил на стол перед Тумановым лист, на котором был не только набор цифр, но и адрес, где установлен телефон звонившего парня.
        А еще через пару дней, Валера увидел страшный сюжет по телевизору в криминальных новостях. Сердце его похолодело, когда он увидел знакомую квартиру, кровать в спальне, на которой они с Софи частенько занимались любовью. И саму Софи. Оператор не стал выхватывать объективом видеокамеры детали. Показал только лежащую на кровати девушку. Но Валера успел рассмотреть на ее шее страшную рану, при виде которой ему стало нехорошо.
        В этот вечер он заперся в своей комнате и страшно напился, хотя никогда прежде не брал водки в рот. Всегда презирал тех, у кого рука тянется к стакану. А тут сам не сдержался. Мать слышала его пьяные выкрики, но в комнату не входила. Не понимала, что происходит с ее сыном. Всегда был таким примерным мальчиком. Институт заканчивает. И вдруг, напился вдрызг.
        На другой день Валера на занятия не поехал. Башка трещала так, что хотелось сжать ее в тисках, лишь бы не чувствовать этой жуткой боли.
        Он лежал на диване в своей комнате, вспоминая обрывки вчерашнего ужасного сюжета, показанного по телевизору, когда телефон стоявший на столе в другой комнате, вдруг зазвонил. Подходить и снимать трубку, Валера и не думал. Это сделала мать. А уже через минуту, она вошла к нему в комнату, критически осматривая тот беспорядок на столе, который остался от вчерашней попойки, и сказала:
        - Это тебя. Подойдешь? - спросила она.
        Валера отрицательно помотал головой, в которой при этом, как показалось ему, что-то перекатывалось. Может, мозги сделались жидкими от двух бутылок водки, которые он опрокинул в себя. Вставать не хотелось. Но, все-таки, он решил узнать по поводу звонка. Кому это он так вдруг резко понадобился.
        - Я не знаю, - застывшая на пороге мать, пожала плечами. - Там тебя какая-то девушка спрашивает. Я спросила, кто, а она говорит - Софи.
        - Кто? - лежавший на диване сын, вдруг вздрогнул и побледнел. Мать перепугалась.
        - Валера, что с тобой? Тебе плохо?
        - Повтори, как ты сказала? - спросил Валера, вскакивая с дивана. Тут же в памяти стал перебирать всех своих институтских знакомых девушек. Никого с таким именем там не было. Кроме…
        - Она сказала, ее зовут - Софи, - растерянно повторила мать, не понимая, что творится с сыном.
        - Софи? - переспросил он.
        - Да. Так она назвалась, - ответила мать. А Валера сжал голову руками и заходил по комнате.
        - Этого не может быть. Ведь ее же нету, - повторял он, еще больше пугая мать. И та сказала:
        - Давай, я пойду и скажу, что тебя нет дома. Ну ее, эту Софи. - Она уже хотела выйти и исполнить то, что сказала, но Валера остановил ее.
        - Нет. Не надо. Я сам хочу с ней поговорить. А ты пока, приберись тут, пожалуйста, - попросил Валера, и мать поняла, что сын не хочет, чтобы она слышала, о чем у них будет разговор.
        - Ну, ладно, - сказала мать. Валера вышел и плотно прикрыл дверь комнаты, в которой она осталась.
        - Алло, - взяв трубку, сказал Валера и едва устоял на ногах, когда услышал ее голос. Голос любимой женщины. Все бы готов отдать, лишь бы сейчас очутиться рядом с ней.
        - Привет, котик. Это я. Ты что, не узнаешь меня что ли? - проворковала Софи, не заметив в его голосе избытка радости.
        - Узнаю, - ответил Валера, не понимая, что творится. Но он чувствовал себя сейчас таким изможденным, каким только может чувствовать узник лагеря, которому несколько дней не давали ни воды, ни пищи. Ногой он подвинул к себе стул, плюхнулся на него. Потом сказал:
        - Я тут звонил тебе на сотовый…
        Хотел удивить Софи, но не получилось. И к этому сообщению она отнеслась вполне равнодушно.
        - Больше не звони на него. У меня, его украли, - сказала она.
        - Еще по телевизору я видел в криминальных новостях, показывали тебя в твоей квартире. Ты была мертвая с перерезанным горлом…
        На это его сообщение, Софи отреагировала почти минутным молчанием. Валера уже думал, что девушка положила трубку, сказал:
        - Алло, Софи. - И услышал ее голос, в котором не осталось ни капли прежней радости:
        - Как видишь, я еще жива. Там была не я. Сейчас я не могу тебе все рассказать. И времени у меня мало. Помнишь, я тебе говорила, что скоро мы сможем жить счастливо и богато?..
        - Помню, - неохотно промямлил Валера, не слишком веря в прошлые ее заверения. Скорее всего, это все мечты. В отличие от Софи, Валера не относил себя к мечтателям. Он, скорее, был твердым реалистом. Но огорчать любимую девушку не стал. Поэтому, добавил:
        - Конечно, помню.
        Не обращая внимания на его заверения, Софи спросила:
        - Скажи, котик, можешь ты выполнить для меня небольшую просьбу?
        Валера не стал скрывать удивления на подобный вопрос. Ответил тут же:
        - Что за вопрос? Я готов выполнить любую твою просьбу.
        - Пока только одну, - повеселевшим голосом проговорила девушка. - Позвони, пожалуйста, вот по этому телефону, - она назвала номер.
        Валера не надеясь, что сумеет его запомнить, решил записать цифры на подвернувшейся под руку телевизионной программе, для чего попросил Софи, повторить номер еще раз. Софи охотно повторила и сказала:
        - Позвонишь, спросишь Валентина Павловича. Скажешь ему, что готов предложить то, что было украдено у Лунькова… за миллион долларов.
        Валера почувствовал, как его бросило в пот при этих словах Софи.
        - За сколько баксов? - переспросил он, посчитав, что или Софи оговорилась, или он ослышался. Скорее всего, второе. После вчерашней попойки и не такое может послышаться, особенно сейчас, после счастливого воскрешения любимой.
        - Котик, за миллион баксов, - повторила Софи. А Валера, узнав, что не ослышался, стал гадать, что за такие деньги могло быть украдено у некоего Лунькова. И пришел к выводу, что это могла быть бесценная картина, которую предприимчивая девочка Софи захотела вернуть какому-то Валентину Павловичу за миллион долларов. Но с другой стороны, как она могла попасть к Софи? Это, Валера, пожелал незамедлительно выяснить у любимой. Но на все объяснения получил категоричный отказ.
        - Можешь не ломать голову. Это не картина. У меня сейчас мало времени. Я звоню тебе по меж городу. В общем, давай сделаем так. Ты ему позвони, договорись о встрече. Пусть приготовит деньги. А через денек, другой, примерно в это же самое время, я позвоню тебе и мы решим, где нам лучше встретиться. Он отдаст нам деньги, взамен получит то, что его интересует.
        - Да, но завтра и послезавтра мне надо быть в институте. Я и так много пропустил… - неуверенно начал Валера. Но Софи только рассмеялась.
        - Котик, какой институт. За такие деньги я куплю тебе сто разных дипломов, подтверждающих, что ты магистр разных наук. А хочешь, ты сразу станешь профессором? - смеясь, предложила Софи.
        Валера покосился на дверь своей комнаты, за которой осталась мать. Почти был уверен, что она слышит их разговор, или хотя бы часть его.
        - В общем, давай, звони. И жди моего звонка. Скажешь мне, каков будет ответ того типа. Да, и знаешь еще чего, будь с ним поосторожней, - озабоченно предупредила Софи, после короткого молчания.
        Ответить ей Валера ничего не успел. В трубке послышались частые гудки.
        Услыхав, что телефонный разговор сына окончен, мать вышла из комнаты, спросила:
        - Кто, это был?
        Валера отвернулся. Не хотелось врать матери, глядя в глаза.
        - Так. Одна институтская подружка, - сказал он и ушел в свою комнату, которая уже оказалась тщательно прибранной.
        Не выходя из комнаты, он слышал, как мать стала собираться на работу. Ей сегодня было во вторую смену. И прислушиваясь к ее возне, Валера испытывал раздражение. Скорей бы уж она ушла. Не хотелось при ней звонить этому Валентину Павловичу. Опять будет уши греть, прислушиваясь к каждому слову ее дорогого сыночка. А вообще жаль, что Софи сейчас нет в городе. Мать уйдет, и можно бы привести ее домой, и заняться с нею любовью. До одиннадцати вечера квартира в полном его распоряжении.
        Дождавшись, пока за матерью закрылась дверь, Валера подошел к телефону, снял трубку. Решил выполнить данное Софи обещание, хотя, если честно, все это ему не нравилось. Сплошные заморочки. И досаднее всего, что Софи в них играла не последнюю роль. Это Валера почувствовал только теперь.
        Набрав номер, он услышал довольно приятный мужской голос, который, судя по всему, принадлежал человеку солидному и вежливому.
        - Слушаю, Китайцев. Говорите же, не молчите. Слушаю вас? - сказал голос.
        - Валентин Павлович, я готов вам предложить то, что было украдено у Лунькова… за миллион долларов, - сказал Валера сразу, не желая затягивать разговор. Такого эффекта, какой он произвел своим заявлением на Валентина Павловича, Валера не ожидал. Показалось, что в первую минуту после услышанного от Валеры, Китайцев был полностью растерян и лишился дара речи. Хотя на вторую уже полностью овладел с собой и несколько жестковато, хотя и с прежней вежливостью, произнес:
        - Молодой человек, а почему я должен вам верить?
        Валера уже собирался сказать, что верить ему или не верить, это личное дело Китайцева. А его, Валерино дело, всего лишь сделать ему предложение. Что он и проделал только что. Даже испытал какое-то внутреннее облегчение. Честно говоря, не хотелось выступать в роли посредника между Софи и этим неизвестным Валентином Павловичем Китайцевым.
        - Знаете что, - предложил вдруг Валентин Павлович после некоторого раздумья, - у вас машина есть? Нам надо встретиться и обговорить все более детально. Вы же сами понимаете, что вещи такого рода по телефону не обговариваются.
        В этом Валера с Китайцевым был полностью согласен, поэтому ответил согласием:
        - Да. У меня есть машина. Где вы хотите, чтобы мы встретились?
        На этот раз Китайцев не раздумывал.
        - Приезжайте на улицу Разина. Найдете там ресторан «Северное сияние». Это недалеко от входа в метро. Я вас буду ждать, - предложил Китайцев.
        А Валера решил уточнить время. Спросил:
        - Когда мне приехать?
        - А сейчас прямо и приезжайте. Вас устроит? - спросил Китайцев.
        Валера вспомнил о предупреждении Софи, подумал, что не мешало бы на эту встречу взять парочку своих приятелей боксеров. Черт знает, кто он такой, этот Валентин Павлович.
        Расценив молчание Валеры по-своему, Валентин Павлович озабоченно спросил:
        - Вас что-то не устраивает? Вы передумали?
        - Да, нет, - с долей неопределенности ответил Валера, а Китайцев не упустил уточнить, переспросив:
        - Так, да? Или, нет? Это совершенно разные понятия. А потом, учтите, вы же сами мне сделали предложение. Я думаю, нам стоит обсудить его за столиком ресторана, а не по телефону, - убедительно произнес он.
        На что Валера ответил согласием, сказав:
        - Я сейчас приеду.
        После этого разговора, он позвонил на сотовый сначала одному своему приятелю, потом второму. Оказалось, оба грызли гранит науки в институте. Как раз шла подготовка к дипломному экзамену. Желание вот так бросить все и поехать с Валерой, не выказал ни один, ни другой. И Валере пришлось ехать одному.
        Сидя за рулем белой «четверки» «Жигулей», он ехал, испытывая чувство неуверенности. Никогда раньше такого не было с ним. Даже выходя на ринг с противником явно превосходящим его в мастерстве, никогда не испытывал такой неуверенности. А тут такое странное состояние. Так и хочется повернуть руль в обратную сторону, плюнуть и никуда не ехать. В конце концов, Софи тоже поступает неправильно. Сама даже не сказала, откуда звонила, а ему тут давай, устраивай за нее переговоры.
        Приехав на улицу Разина, Валера долго не колесил. Ресторан, о котором ему говорил Валентин Павлович, он увидел издалека. В двухэтажном здании, скорее всего когда-то располагался кинотеатр. Но в смутные времена его решили перепрофилировать, и, кажется, с успехом. Об этом Валера подумал, когда очутился в шикарном зале, где за одним из столов сидел человек лет пятидесяти пяти с седоватыми волосами. Он обедал, и вяло поглядывал на небольшую сцену, где рыжеволосая длинноногая девица надрывала голосовые связки под аккомпанемент четырех музыкантов.
        Администратор ресторана, толстенький рано полысевший мужичок при галстуке
«бабочка», взявшийся проводить Валеру в зал, указал на сидящего человека, сказав:
        - Вон, Валентин Павлович. Проходите, пожалуйста.
        Валера сдержано поблагодарил администратора.
        Рыжеволосая певичка с явным интересом уставилась на статного парня, которого сам администратор привел в зал.
        - Это вы мне звонили? - утерев салфеткой рот, спросил человек сидящий за столом.
        Валера окинул взглядом уставленный яствами стол. Неужели все, что стоит на этом столе, является ежедневной нормой обеда господина Китайцева. Такой обед обходится ему в кругленькую сумму. И если так, то Софи права насчет миллиона.
        - Если вы, Валентин Павлович, то, я, - ответил Валера, решив не терять достоинства. Кажется, Китайцев заметил это, и слегка улыбнувшись, кивнул на свободный стул, предлагая сесть напротив него.
        - Садитесь. Стоящее деловое предложение следует вести во время обеда. Не так ли? - он вопросительно взглянул на парня, стараясь, определить кто он, обыкновенный лох, или шестерка подосланная ментами. Пока что, парень не тянул ни на того, ни на другого, что по-своему, настораживало Китайца. Промежуточные варианты он не любил.
        Глава 11
        Валентин Павлович Китайцев, вор в законе с большим криминальным прошлым, считал, что в каждом человеке, как в перезревшем яблоке, обязательно есть пусть и маленькая, но червоточинка. Главное, только вовремя разглядеть ее.
        Такую червоточинку он увидел и в бывшем телохранителе Лунька, Эдуарде Дубове. Ею была, страсть к большим деньгам. Жаден, оказался, Луньковский малыш на деньги. Хотя не сказать, что его перевербовка обошлась слишком дорого Валентину Павловичу. Десять тысяч «зелени» сразу и потом, каждый месяц по пять штук. Зато Китаец имел самые свежие сведения о Луньке и о его связях с девками. Кстати, это больше всего и беспокоило Китайца. Не дело, вору такого ранга связываться с дешевками, пусть, какими бы красавицами они не были. Ведь Лунек был не просто хранителем, через которого деньги уходили на зарубежные счета и в случаи надобности, возвращались обратно. Он был хранителем секретов воровской верхушки. Причем, то, что хранилось у него, давало гарантии неприкосновенности не только пяти ворам этой верхушки криминального мира страны, но и обеспечивало не вмешательство властей в действия, благодаря которым, огромные предприятия, приносящие колоссальные доходы, попадали в руки к ворам, или людям, приближенным к ним. И потерять это все из-за очередной глупости Лунька, воры не могли. Особенно сейчас, когда в стране
назревали грядущие события президентских выборов. И Дубову было дано тайное указание от Китайца день и ночь наблюдать за Луньковым, и если что-то будет не так, незамедлительно докладывать. Причем, Дубов был предупрежден о том, что самому Луньку необязательно знать о тайном уговоре Китайца с его телохранителем.
        Неожиданный звонок Дуба, заставил Китайца взволноваться. Телохранитель сообщил, что после очередного посещения любовницей квартиры Лунька, тот решил проверить содержимое тайника, и обнаружил его пустым. А сейчас Лунек послал его съездить к девчонке, заставить ее отдать похищенное, а ее саму убить.
        Китаец выслушал Дуба спокойно, стараясь не показать огорчения от случившегося. В то же время он предупредил телохранителя, чтобы тот не удивлялся тому, что в ближайшие час полтора произойдет с самим Луньком. А стоило ему прекратить разговор с телохранителем Лунька, как он тут же вызвал двух своих киллеров. Молодые перспективные парни. Они толком не сумели закончить школу. Зато научились отлично стрелять по живым мишеням, сделавшись чистильщиками вора. И, похоже, убивать людей им нравилось. Парни не страдали комплексами. Главное, чтобы их труд был с лихвой оплачен. А Китаец на деньги не скупился. Нужно было прикормить мальчишек, как в свое время он прикормил Дуба.
        Про этих молодых киллеров, даже из ближайшего окружения приятелей воров никто не знал. Встречались они с Китайцевым, только предварительно созвонившись. Обычно место и время встречи назначал сам Китаец.
        На этот раз договорились встретиться возле метро «Бауманская». Подъехав, Китаец увидел серую «девятку», на которой обычно ездили киллеры. За рулем машины сидела блондинка с распущенными волосами. Китаец решил, что, пожалуй, будет правильно, если сейчас девушка поедет с киллерами. Ни одному из них Лунек точно не откроет дверь. Другое дело, если позвонит молодая симпатуля. Вряд ли старый ловелас в ее приходе заподозрит смертельную опасность для себя.
        Заметив серебристую «Ауди» Китайца, один из киллеров, считавшийся старшим в группе, проворно выскочил из своей машины. Китаец открыл переднюю дверь, кивком предлагая парню сесть на сиденье. И когда тот сел, сказал:
        - Для вас есть работенка. - Потом посмотрел на скучающую за рулем блондинку и помахал ей рукой. - Она поедет с вами. Возражений нет?
        Киллер улыбнулся.
        - Ей я доверяю, как самому себе.
        Такое заверение вполне устраивало Китайца. По крайней мере, больше вопросов о поездке блондинки с киллерами у вора не возникло. Он достал фотографию, на которой было запечатлено несколько воров. По сути, это был воровской костяк. Верхушка высшей воровской знати. Лицо Лунька он заранее обвел карандашом. И сказал:
        - Запомни этого человека.
        Давно приметил, что у его парня была чертовски здорово развита память на лица. Ему не надо два раза глядеть на одну и ту же фотографию.
        - Запомни адрес… - продолжил вор, назвав адрес, где проживал Лунек. К номеру дома, добавив номер кода на входной двери подъезда.
        В ответ киллер кивнул. Он предпочитал не задавать лишних вопросов. При его профессии желательно знать только все самое необходимое. А лишнее, оно ни к чему. Но он решил уточнить кое-что обязательное. Спросил:
        - Когда?
        Китаец взглянул на часы. И сказал:
        - Сейчас. Уже пора.
        Опять в ответ молчаливый кивок головой, после чего парень вылез из машины и, быстрым шагом подойдя к своей «девятке», сел в нее.
        Не прошло и минуты, как серая «девятка» уехала, а серебристая «Ауди» еще долго стояла на том же самом месте. Спешить Китайцу было некуда. И вглядываясь в лица припозднившихся прохожих, он с некоторой грустью думал о том, кем бы он сейчас был, если бы не стал вором. Наверное, такой же серой овечкой, как сотни других из общего стада. Но все дело в том, что он личность. Он не может быть серой овцой. Личности обязательно надо себя проявлять, что он и делал всю свою жизнь, став величиной в воровском мире.
        Через полчаса ему на сотовый позвонил Дуб и рассказал обо всем, что он обнаружил в квартире Софи. Китайца это озадачило. Творилось что-то неладное, в чем он разобраться пока не мог. А еще телохранитель Лунька сказал, что вор ему велел немедленно приехать к нему. На что Китаец по-приятельски посоветовал Дубу, не торопиться.
        Минут через сорок сотовый лежащий на сиденье, опять залился трелью. Китаец догадывался, кто бы это мог звонить. И не ошибся. Услышал голос своего киллера, который сообщил, что задание выполнено. Китаец сдержанно поблагодарил за услугу, после чего поехал в ресторан «Северное сияние». Весь вечер он просидел один за столиком, отвергая даже самых красивейших девушек, которых услужливо пытался ему навязать пройдоха администратор. И сидя с рюмкой коньяка в руке, Китаец с грустью думал о том, что все беды от баб. Вот из-за такой нафуфыриной зассыхи Лунек лежит сейчас с дыркой в голове.
        На другой день, все хорошенько взвесив, он опять позвонил своему чистильщику. На этот раз мишенью для киллеров должен был стать бывший телохранитель Дуб. Китаец пришел к мысли, что лучше его убрать. После смерти Лунька, телохранитель его кажется здорово перетрухал. А со страху он может наделать глупостей. И если им займутся, не важно кто, воры, или менты, он может выложить им про Китайца. А это уже серьезно. Но бывший телохранитель Лунька оказался слишком хитер. Чувство реальной опасности, сделало его по-звериному осторожным. Дома он не появлялся.
        Киллер позвонил Китайцу и с некоторым разочарованием, как хищник, добыча от которого ускользнула, сообщил, что Дуб не живет дома. На что Китаец сердито заметил:
        - Достаньте его хоть из-под земли. Установите за квартирой наблюдение. Но найдите его. Плачу вдвойне.
        Хотя этот телохранитель многого и не стоил. Но для Китайца будет лучше, если вдруг Дуб окажется мертвым. Тогда уже он никому не расскажет о том, как Китаец велел ему приглядывать за Луньковым. А потом, самого Лунькова надо на кого-то повесить. Киллер осмотрел квартиру убитого вора. Нашел доллары в ящике стола, но как велел Китаец из той суммы не взял ни единого цента. Оставил для телохранителя Дуба. Знал, что тот не устоит.
        Китаец посчитал, что исчезновение денег, будет хорошим оправданием для братьев воров. Вора Лунька ограбил собственный телохранитель. И не просто ограбил, но и убил. Так чего он сам заслуживает после всего этого, если не смерти?

* * *
        Когда Китайцу позвонил незнакомец и предложил выкупить за миллион долларов то, что было украдено у Лунькова из тайника, вор не столько изумился установленной цене, несомненно, все то, стоило намного больше. Но его озадачил сам факт звонка. Почему, этот некто обратился именно к нему. Ведь костяк воровской верхушки состоял из пяти человек. Но, столь лестное предложение о выкупе сделано только ему. Может быть, приятели воры подозревают его в чем-то, и решили взять на понт. С этой целью и подослали к нему этого олуха. На пройдоху он не тянет. Тогда, кто же он, если не мент, и не посланец от воров.
        Сославшись на то, что украденное у Лунька представляет ни его личные интересы, а интересы воровской касты, Китаец высказал пожелание, что лично он, не против, заплатить миллион долларов. Но для начала ему необходимо посоветоваться с друзьями, чьи интересы затронуты не меньше, чем его. Иными словами, нужна воровская сходка. И только после нее, уже можно вести конкретный разговор. На том они и расстались с Валерой. Китаец всячески скрывал, что ему было необходимо встретиться с парнем только затем лишь, чтобы посмотреть на него и проследить место его обитания.
        Стоило белой «четверке» отъехать, как за ней от ресторана увязалась серая
«девятка». По сотовому Китаец позвонил парням, сидящим в ней и сказал, что он хочет знать об этом парне все, начиная от его рождения.

* * *
        - Я ведь Валеру воспитывала одна. Муж ушел, когда он только родился. Тяжело было, не скрою. Работать приходилось много. Но я всегда старалась, чтобы мой сын рос нормальным ребенком. По улицам он у меня никогда не шлялся. В школе он учился хорошо. Ходил в секцию бокса. А потом вот институт… - женщина покосилась в комнату, где криминалист Семин суетился возле трупа ее сына, и заплакала.
        Врач со «скорой помощи» дал Паниной успокоительное, но разве может оно успокоить материнское сердце, когда рядом в комнате лежит ее сын.
        С матерью Валерия Панина майор Туманов сидел в кухне. По-человечески, понимал каково ей сейчас отвечать на его вопросы, сочувствовал. Но понимал и другое. Он опер. И должен действовать, как опер, удерживая в себе все положительные и отрицательные эмоции. А женщина потом простит его за допущенную бестактность, когда будет найден убийца ее сына.
        Вещи в квартире были разбросаны. Грек с Ваняшиным тщательно осматривали все, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку. Пока же мотив убийства двадцати пятилетнего парня, представлялся призрачным. Убийцы, а, судя по следам, замеченным криминалистом Семиным, их было двое, даже не позарились на шесть тысяч рублей лежащих на полочке в секретере, хотя явно сюда заглянули. Даже дверцу, за которой лежали деньги, не потрудились обратно закрыть, словно демонстрируя, что они люди не алчные, чтобы польститься на такую мелочевку.
        - Из золота у меня ничего такого нет. Вот только что на мне: серьги да перстенек с феонитом. Этот перстень мне подарил Валера на пятидесятилетие, - сказала Панина, показав перстень.
        Из вежливости, Туманов кивнул, потом спросил:
        - Скажите, Ирина Викторовна, вы, когда вошли в квартиру, все так и было? Вы ничего не трогали, не передвигали вещи?
        Женщина отрицательно покачала головой.
        - Ничего. Я когда вошла, вижу, в комнате горит свет, и Валера лежит на полу. Еще подумала, может, ему плохо стало.
        - А почему вы так подумали? - спросил Федор, тщательно записывая все сказанное женщиной в объяснение, которое потом она должна подписать.
        - Знаете, мой сын на дух не переносил запаха водки. А вчера напился.
        - С чего бы это? - тут же полюбопытствовал Туманов.
        - Вот и я подумала, с чего. Ведь не пил никогда. Утром ему было плохо. Подняться не мог с дивана. Ему позвонила девушка, так он чуть встал, так у него голова кружилась, - проговорила женщина, инстинктивно поднося платок к припухшим векам. Хотя слез и не было уже. Все что можно выплакать, она уже выплакала. Но платок то и дело подносила к глазам.
        Вошел Грек, извинился за вторжение и, покачав головой, сказал коротко:
        - Ничего.
        Это означало, что оперативники не нашли ни оружия, ни наркотиков. Больше надеялись на второе. Но, как оказалось, зря надеялись.
        Федор в ответ кивнул, и Грек тут же вышел. А Туманов попросил Панину рассказать подробней о той, звонившей девушке.
        - Да я ничего не знаю о ней. Только то, что зовут ее - Софи. Мне еще показалось довольно странным, не Софья, а Софи. Но вы же знаете, эту современную молодежь. У них все, шиворот навыворот.
        Туманов охотно кивнул. Но имя девушки названное матерью погибшего парня, заинтересовало его.
        - И вы не знаете, в каких отношениях ваш сын состоял с этой Софи? - спросил Туманов. Женщина отрицательно покачала головой.
        - Абсолютно. Валера мне никогда не рассказывал о своих подружках. Но мне показалось странным, когда я назвала ее имя, Валера сделался бледным, и произнес непонятную фразу… Сейчас, постойте, - Панина попыталась вспомнить и ей это удалось. - Он удивился и сказал, что этого не может быть, потому что ее больше нет.
        - Вот так и сказал? - майор призадумался.
        - Да. Так и сказал, - сказала Панина, нервно комкая платок в руках.
        - Фамилию свою она вам не назвала? - на всякий случай спросил Туманов. И натолкнулся на разочарование, которое тут же появилось в глазах матери убитого парня Валерия Панина.
        - К сожалению, не назвала, - сказала та. Федор кивнул и попросил разрешения воспользоваться телефоном.
        - Там, в комнате, - кивнула женщина на открытую дверь комнаты, где на полу лежал ее сын. Сама в комнату не пошла. Сил нет, видеть его мертвого.
        Надо было позвонить, сказать Даше, что вернется он не скоро, и чтобы она не ждала его и ложилась спать. Знал, что его задержка не очень-то понравится молодой жене, но что делать. В подобных случаях, Федор всегда говорил любимой, что работает он не пекарем. Он подошел к столику, на котором стоял телефонный аппарат, снял трубку, и увидел лежащую рядом телевизионную программу. На ней было написано несколько цифр, присмотревшись к которым, майор понял, что это записан номер сотового телефона.
        Коротко переговорив с Дашей, Федор появился в кухне перед Паниной с телевизионной программой в руках. Указав на цифры, спросил:
        - Это вы писали?
        Женщина присмотрелась, потом отрицательно замотала головой.
        - Нет, не я. Это писал, Валера, - сказала она.
        Туманов удовлетворенно кивнул и спросил:
        - Вы не будете возражать, если я оторву клочок с цифрами. Нам надо проверить, кому принадлежит этот номер.
        Женщина безразлично махнула рукой.
        - Забирайте. Хотите, можете не открывать. Так забирайте, - сказала она.
        Когда криминалисты закончили осмотр трупа, Семин устало вытер пот со лба и так, чтобы их разговор не слышала мать погибшего, сказал:
        - Убийство совершено профессионалом.
        - Слушай, нельзя ли поподробней? - попросил Федор. Семин взглянул на Туманова сердито.
        - А если поподробней, то перед тем, как убить парня, его здорово пытали. По всему, чувствуется, руку приложили мастера своего дела. Ему под ногти загоняли колющие предметы.
        - Иголки, что ли? - спросил Туманов. Семин посмотрел на него так, словно вообще первый раз увидел его и проговорил:
        - Нечто похожее. И только потом, его застрелили. Причем, одним выстрелом, в висок. Как тебе такое, майор? - спросил Семин с некоторой долей иронии, чего за ним случалось редко. А Федор, отвернувшись, спросил:
        - Гильзу, конечно, не нашли?
        Семин без всякого разочарования кивнул и сказал:
        - Конечно. Они не дураки, чтобы разбрасываться такими уликами. Они, профессионалы. Работали аккуратно, в резиновых перчатках. Поэтому не надейся, ни одного отпечатка пальцев мы тебе не предоставим.
        Федор кивнул на ворох тряпья набросанный на полу.
        - Да, действительно, профессионалы. Точнее и не скажешь, - иронично заметил майор, что тут же немедленно Семин взялся опровергать. Главный криминалист критично взглянул на Туманова и сказал:
        - В этом нет ничего удивительного. Просто они торопились.
        Насчет, профессионализма, майор спорить с Семиным не захотел. Возможно, криминалист и прав с его точки зрения: приемы пытки парня да и само убийство его. Но в другом Туманов не желал соглашаться с Семиным, заметив, что убийцы действовали нагло, нахраписто. Типичный почерк братвы.
        Майор сказал об этом Семину, на что тот с некоторой долей сарказма, не упустил заявить:
        - Ну ты, сыщик. Тебе видней. Я всего лишь высказал свою точку зрения.
        И на этом их разговор прекратился.
        Глава 12
        На другой день Федор Туманов уже знал, кому принадлежит номер сотового телефона, найденный в квартире у Валерия Панина. Адрес Китайца у оперов имелся, хотя и несколько устаревший. Туманов не надеялся, что Китаец все еще проживает возле Белорусского вокзала. А еще он знал о склонности вора к частым переменам места жительства. Прописан Китаец, может быть, где угодно, а жить в одной из своих многочисленных квартир.
        Посланные по адресу Грек с Ваняшиным, вернулись ни с чем.
        - Соседи сказали, он там уже больше года не живет, - заявил Грек едва ли не с порога. А Ваняшин добавил:
        - И даже не появляется.
        И тогда Федор решил воспользоваться номерком найденным у Панина. Посчитав, что так будет верней. Набрав номер, и услышав голос Китайца, сказал с предельной вежливостью, как если бы разговаривал с дипломатом одной из зарубежных держав:
        - Господин, Китайцев?
        - Да. Это я. С кем имею честь говорить, - с не меньшей дипломатичностью ответил Китаец. Федор даже усмехнулся. Уж чего-чего, а речь держать господа подобные Китайцу умеют.
        - Майор Туманов, - представился Федор, и сразу заметил, как потускнел у вора голос. Значит, надеяться на радость в глазах Китайца при встрече не стоит.
        - Слушаю вас, гражданин начальник, - произнес вор уже без всякой дипломатии. Туманова он знал по одному из своих прошлых дел. Тогда их встреча обернулась для вора в законе пятью годами лишения свободы. Поэтому, когда майор заговорил о том, что им надо увидеться, вор совсем приуныл. А Федор подумал, что, разговаривая с ним, Китаец наверняка изо всех сил старается припомнить, где мог так засветиться, что заинтересовал оперативников и лично его, майора Туманова.
        - Завтра в девять утра я буду вас ждать возле метро «Белорусская». Если вы запамятовали, то хочу напомнить, что это в десяти минутах ходьбы от дома, в котором вы прописаны, - напомнил Федор. Показалось, что вор улыбнулся. В голосе его отчетливо проступала лесть:
        - Память у вас хорошая, гражданин начальник. А я вот, признаться, начал страдать склерозом, - признался Китаец.
        - Так вы запишите, где-нибудь, чтобы не огорчить меня, - посоветовал Федор. На что, вор не задумываясь, тут же пообещал:
        - Я так и сделаю, гражданин начальник. До встречи.
        Но на другой день, когда опера приехали в условленное место, Китаец не явился. Прождав его целый час, Туманов понял, что вор, попросту, проигнорировал его приглашение, наплевав на уважение к ментам.
        - Он стал слишком умным. Но увидеться с ним мне надо. Поехали, Леша на улицу Разина. Один ресторанчик навестим, - сказал майор Ваняшину.
        Накануне, Федор встречался с одним из своих агентов, который и дал наводку на ресторан «Северное сияние», сказав, что вор ежедневно ошивается там. Когда подъехали к ресторану, Федор велел Греку с Ваняшиным обойти здание со всех сторон и перекрыть запасные выходы. В том, что такие имеются, майор не сомневался. Если Китаец сделал из бывшего кинотеатра место своего досуга, то уж о собственной безопасности он, наверняка, позаботится, как нельзя лучше.
        В зале ресторана, располагавшегося на первом этаже, Китайца не оказалось. Еще когда Федор только входил, охранник на входе не подозревавший о приезде оперов, проговорился, что Китайцев здесь.
        - Он в бильярдном зале наверху, - сказал охранник, заметив в глазах Туманова немой вопрос, по поводу отсутствия Китайца в ресторанном зале. Это была территория контролируемая верными Китайцу людьми, и у сотрудников ресторана появление Туманова не вызвало никаких подозрений. Судя по прикиду, он походил на чиновника средней руки, которые приходят к их хозяину толпами. И услужливый охранник даже взялся проводить Туманова на второй этаж. Знал бы недотепа, кого сопровождает и как ему не поздоровится потом за свою расторопность.
        Увидев вошедшего Туманова, Китаец постарался скрыть растерянность за улыбкой, при этом на охранника глянув зверем. Тот сразу сообразил по поводу неправильных своих действий. По нормальному, он должен был предупредить вора, а он проступил как последний лох.
        - О, гражданин начальник, - вор постарался изобразить радушие.
        Услыхав, что Китаец назвал вошедшего, гражданин начальник, охранник растерянно заморгал глазами и постарался, как можно быстрей исчезнуть из бильярдного зала.
        - Люблю с утреца для разминки покатать шары. Партеечку не желаете? - предложил он Федору. Туманов осмотрелся. Другой кий лежал на соседнем столе. Майор взял его, примерясь к ближнему шару.
        На лице Китайца отразилось недоумение. Только несмышленыш мог не знать, что удар по выбранному майором шару не сделает погоды. Но отговаривать мента, тем более давать советы, вор не стал. Лишь снисходительно улыбнулся. Сейчас он покажет этому майору настоящую игру.
        Федор заметил на лице вора коварную улыбку, и вдруг со всей силы ударил кием по шару. И тут случилось то, чего не ожидал Китаец. Шар перелетел через бортик и, пролетев метра четыре пространства, ударил по стеклянному шкафу, в котором стояли бутылки дорогих вин, предназначавшихся для тех, кто посещал этот игровой зал. Шар благополучно пролетел над стойкой бара, и тут же посыпались стекла. Изысканное вино пролилось из разбитой бутылки на пол.
        Улыбка в миг пропала с лица вора. Теперь вместо нее на лице появилось недоумение. Чего нельзя было сказать про Федора. Майор ликовал, при этом изобразив смущение по поводу своей чрезвычайной неловкости. Он даже как бы извинился перед вором, сказав:
        - Ой. Я сегодня что-то такой неловкий.
        Китаец проявил завидную сдержанность, тут же заметив:
        - С кем не бывает.
        Следующий удар был за ним, но нахал майор, вдруг опять врезал по очередному шару с такой силой, что тот поколотил едва ли не половину бара. Потом был еще удар. И еще. И Китаец понял, что майор просто издевается над ним. После очередного точного удара, в результате которого рухнула стеклянная полка со стоящими на ней бутылками, вор не выдержал.
        - Хватит, майор, - закричал он. - Уймись. Ты переколотил здесь все.
        - Разве? - Федор удивленно уставился на бар, вернее на то, что осталось от него, и сказал: - Нет, не все. Кое-что, все-таки еще осталось. - Он наклонился над столом, выцеливая очередной шар.
        - Гражданин начальник, прошу вас, перестаньте. Не к лицу вам безобразничать, - с укором проговорил Китаец. - И так вон, сколько всего побили. А вина? Между прочим, некоторым бутылочкам по двести лет было. А вы их бильярдным шаром. Уж лучше бы себе забрали.
        Федор отложил кий и, сделавшись серьезным, сказал:
        - Ты же знаешь, мне от вашего брата ничего не надо.
        - Плохо, - вор бросил свой кий на стол, с сожалением осматривая все то, что осталось от некогда отличного бара, заполненного изысканными винами. Этот бар был гордостью Китайца, которым он, не переставая, хвастался перед гостями. Теперь гордость превратилась в груду стекла.
        - Плохо, гражданин начальник, что вы не такой как все. Все менты берут, а к вам невозможно подступиться.
        - А, кроме того, я не люблю, когда меня обманывают. Был договор, что ты подъедешь к Белорусскому вокзалу, - напомнил майор. Но Китаец без доли смущения, соврал:
        - Забыл я. Ведь я говорил, гражданин начальник, что страдаю склерозом.
        - Так почему ты не записал, как я тебе советовал? Или ты пренебрегаешь советами ментов? - спросил Туманов. Взяв в руку с бильярдного стола шар, майор метнул его в оставшуюся часть бара.
        - Не надо, - крикнул вор. Один из осколков от бутылки отлетел довольно далеко, едва не угодив под ноги Китайцу. Он наклонился, взял осколок в руку и тут же отбросил, выругавшись. Из порезанной раны потекла кровь.
        Но Федора это не тронуло. Улыбнувшись, майор причмокнул языком и сказал:
        - Да, Китаец, склерозом ты страдаешь, и руку порезал. Нет, тебя определенно надо отправить на лечение. Годика на три в колонию. Ты как?
        Вопрос, прозвучавший из уст майора, задел Китайца за живое.
        - Обойдусь без вашей заботы, гражданин начальник. Да и нет оснований у вас, - вор скроил надменную физиономию, нагло уставившись майору прямо в глаза, прикрывая платком рану на руке.
        Туманов улыбнулся.
        - Ну, положим, основания я найду. Было бы желание. А оно у меня есть. Веришь? - усмехаясь, спросил он у Китайца.
        Китаец бросил окровавленный платок в стоящую возле стойки бара урну и, не отводя взгляда от майора, вызывающе спросил:
        - Хорошо. Что вы хотите от меня, гражданин начальник? Что вам надо?
        Все с той же улыбочкой, которая просто бесила Китайца, Федор сказал:
        - Искренности. Если будешь со мной откровенен, я к тебе проявлю понимание. И ты погуляешь на свободе еще годика два, пока не вляпаешься по крупному. Нет, наберу на тебя компры и засажу. Так что, выбирай.
        Китаец посмотрел на окровавленную свою руку и спросил:
        - Надеюсь, я еще не арестован?
        Федор хмыкнул.
        - Что за вопрос? Да ты еще даже не входишь в разряд задержанного. Мы встретились, просто побеседовать. Представь, как будто мы с тобой два старых друга. Мент и вор в законе, - майор хохотнул, говоря так. А вор с негодованием посмотрел на груду стекла и заметил:
        - Друзьям я не позволяю такого.
        - А ты представь, что я очень хороший друг, - сказал майор. На что вор покачал головой. Иметь в друзьях такого мента ему не хотелось. Скрывая неприязнь, он попросил:
        - Ну, если вы мой очень хороший друг, то не будете ли так любезны, отпустить меня в туалет. Кровь смыть, - показал вор окровавленную ладонь.
        Отказать в этом, было со стороны майора слишком нелюбезно, и Туманов сказал, указав на открытую дверь бильярдного зала:
        - Пожалуйста. Только хотелось бы, чтобы на этот раз обошлось без склероза.
        - Чего? - не понял Китаец. Федор вздохнул и покачал головой. Вот дурья башка, элементарного не понимает.
        - Я говорю, что бы ты, Китаец, не забыл про меня. А точнее про то, что нам надо поговорить, - сказал Туманов.
        - Не забуду, - сухо сказал Китаец и вышел, оставив майора Туманова в одиночестве. От нечего делать, и чтобы не очень томиться ожиданием возвращения вора, майор решил покатать шары.
        Прошло пять минут. Десять. И Туманов уже стал подумывать о том, почему Китаец задерживается, как вдруг открылась дверь, и в бильярдный зал вошел сконфуженный Китаец в сопровождении Лехи Ваняшина.
        - Вот, товарищ майор. Сбежать хотел. Ну я его и задержал на выходе.
        - И это называется задержанием? Ты, гад, мне правую почку отбил, - возмутился Китаец. Ваняшин на эту жалобу отреагировал спокойно.
        - Да ты просто споткнулся и стукнулся об угол, - сказал лейтенант.
        Не понятно, на что надеялся вор, говоря про ушибленную почку, но разжалобить майора ему не удалось. Федор не обращая внимания на то, что Китаец слегка корчится на правую сторону, сказал Ваняшину:
        - Уверен, лейтенант, все так и было. Господин Китайцев страдает склерозом. На ходу все забывает.
        Услыхав такое, Китаец плюнул на пол и сказал со злостью:
        - Одно слово, менты, - потом уставился на Туманова и предложил: - Ладно, майор, давай без словоблудия. Говори, чего тебе надо от меня?
        - От вас, господин Китайцев? - Федор удивленно вскинул глаза вверх, будто Китаец висел подвешенным к потолку. - Да помилуй меня, Бог. От вас мне ничего не надо. И никогда не потребуется.
        Теряя былую сдержанность, вор спросил раздраженно:
        - Перестань. Не к лицу тебе, майор, комедию ломать. Что ты хотел узнать от меня? Спрашивай. Отвечу.
        Для начала Федор велел Китайцу сесть. Взяв стул, сам сел напротив и глядя в глаза вору, спросил:
        - Я могу надеяться на твою искренность?
        - Вполне, гражданин начальник, - заверил вор, пытливо поглядывая на опера из-под густых бровей. Туманов удовлетворенно кивнул и спросил:
        - Хочется тебе поверить. Я вообще такой доверчивый, что вам, ворам, доверяю с полуслова. И тебе поверю. Скажи, ты знаком с неким молодым человеком по фамилии Панин? Валерий Панин? Только не тяни с ответом.
        - Экий ты, майор, шустрый. Не подгоняй, дай собраться с мыслями. Вспомнить, - огрызнулся вор, помолчал, потом сказал с долей определенности: - Нет. Среди моих знакомых, такого нет. А потом, майор, да будет тебе известно, я не интересуюсь парнями, - улыбнулся вор. - Голубизна среди нашего брата не приветствуется, - говоря так, Китаец уставился на голенькие ножки красотки в короткой юбочке пришедшей убрать стекла. Но восхищаться прелестями юного создания вору довелось немного. Майор Туманов выпроводил девушку, сказав, чтобы зашла попозже, а сейчас им надо поговорить тут без свидетелей. И милое создание тут же упорхнуло.
        Вор на это укоризненно покачал головой.
        - Эх, майор, майор, и ничего в тебе нет человеческого. Такая красавица. Поглядел бы хоть. Может, на ночь бы ее затащил в свою постель. А ты…
        Федор понял, что девушка здесь появилась неслучайно. Ее появлением вор, скорее всего, хотел отвлечь его. Теперь, на лице Китайца была досада, да и только. Особенно она стала заметной, когда майор достал фотографию парня, который звонил Китайцу, и с которым они встретились здесь же в ресторане. Туманов показал ему только одну фотографию, но в руке у него было их несколько. И Китаец успел заметить, что на других, был тот же самый парень только мертвый.
        - Ты знаком с ним? - спросил майор.
        Китаец посмотрел на предложенную майором фотографию и отрицательно покачал головой, сказав: - Нет. Не знаком.
        Туманов заметил, что вор врет. Он нарочно достал те фотографии, на которых был запечатлен Панин убитый. Достаточно было короткого взгляда, чтобы в глазах Китайца разглядеть тревогу. Она всего лишь на мгновение отразилась в глазах вора, но как раз этого мгновения было достаточно Федору. Он убрал все фотографии в карман пиджака и встал.
        - Ладно. Будем считать, что разговор у нас не получился.
        Китаец улыбнувшись, развел руками.
        - Извини, гражданин начальник, что не сумел тебе помочь. Но я, правда, не знаю этого парня…
        Выходя из бильярдного зала, Туманов махнул рукой, чтобы вор понапрасну не тратил слова. Да и к чему теперь оправдания. Они не имеют смысла. Для того, чтобы заставить вора пойти на откровенность, нужно прижать его уликами. А пока у них нет ничего на Китайца. Но Туманов понял, что вор чего-то боится. И только страх заставляет его уходить от прямого ответа.
        Когда менты вышли, Китаец со злостью плюнул в урну, где валялся его окровавленный платок и сказал:
        - Суки!

* * *
        Вернувшись в управление, Туманов узнал от дежурного, что полчаса назад ему звонила мать Валерия Панина.
        - Она не сказала, чего хотела? - спросил Федор.
        - Не знаю. Мне она не сказала. Хотела говорить лично с тобой, - ответил дежурный. Сначала Туманов хотел позвонить Паниной прямо из дежурки, но потом раздумал. Тут был и «батяня». При нем не хотелось вести разговор. Станет цепляться. И Федор решил позвонить из своего кабинета.
        - Вы хотели со мной о чем-то поговорить? - спросил он, когда женщина подняла трубку. Чувствовалось, Панина взволнована. Голос ее подрагивал.
        - Я хотела вам сообщить, что час назад звонила Софи, - сказала Панина.
        - Софи? - переспросил Федор. А усатый капитан Грек вложив свои губы в ухо майору, зашептал:
        - Николаич, спроси, откуда она звонила.
        Отстранившись от Грека, чтобы не мешал, Туманов спросил:
        - И что она хотела?
        Мать убитого парня всхлипнула.
        - Она хотела поговорить с Валерой. Она не знала, что его больше нет…
        Федор услышал, что женщина плачет, попросил успокоиться, но, похоже, его совет не помог. Выдержав долгую паузу, пока она проплакалась, Федор спросил о том, о чем еще подумал, разговаривая с Китайцем в бильярдном зале:
        - Вы не припомните, телефонный номер, который записан на телевизионной программе, ваш сын записал до разговора с этой Софи, или после?
        Грек плюхнулся на стул и махнул рукой на Федора, при этом тихонько сказав Ваняшину, сидящему на подоконнике:
        - Во дает, майор. Какая разница, когда он его записал.
        На что Ваняшин ему также тихо ответил:
        - Ты не вмешивайся. Николаич знает, что делает.
        Грек нахмурился.
        - Кочан ты, Леха, - сказал Грек несколько обиженно за то, что лейтенант не поддержал его.
        Когда Туманов положил трубку, Грек спросил у него:
        - Ну что, узнал, когда этот номерок появился на программе?
        - Она сказала, что заметила его после того, как сын поговорил с Софи, - ответил Туманов. Грек хлопнул себя ладонью по коленке.
        - Я так и думал, - сказал он, нахмурившись. - Хитрющая Софи и этот Китаец как-то связаны между собой. Жаль не на меня он наскочил в ресторане, когда хотел удрать. Я, не Лешка Ваняшин. Я бы с ним минжоваться не стал. Я б его при попытке к бегству…
        Федор посмотрел на зазнайку Грека.
        - О чем ты, Грек? Какая попытка к бегству? Ему что, предъявлено обвинение?
        Понимая, что сейчас он проявил горячку, Грек сник. Но он не из тех, кто вот так просто сдается. И чтобы не потерять авторитета перед молодым сотрудником, он сказал:
        - Да всех их надо без суда и следствия. Без таких гадов дышать легче станет.
        Туманов его болтовню не воспринял всерьез.
        - Ладно. Это все пустые слова. А нам нужны факты. Нужен компромат на Китайца. Чтобы прижать его. Только так мы заставим его говорить.
        Ваняшин сидел, молча, покуривая сигарету и стряхивая пепел в спичечный коробок. Грек, видя, что от молодого своего коллеги ждать нечего, развел руками и сказал:
        - Где ж его взять, Николаич, этот компромат? Он не дурак, чтобы заниматься делами, за которые можно схлопотать срок. У нас на него ничего нет.
        Федор стукнул ладонью по столу.
        - Пока нет. А надо, чтобы было, - сказал майор и посмотрел на своих помощников, потом добавил: - Есть у меня одна мыслишка…
        Ваняшин спрыгнул с подоконника, подсел к столу. Грек придвинулся вместе со стулом ближе к Туманову. Оба в один голос спросили:
        - Какая?
        - Надо встретиться с одной особой. Так сказать гражданской женой Китайца. Она с ним жила лет пять. А полгода назад он ее бросил. Оставил у разбитого корыта. Не дав ни копейки на проживание. С этих пор она возненавидела того, кого еще недавно так страстно любила. Между прочим, теперь женщина одинокая, - Туманов посмотрел на Грека. - Могу сосватать тебя.
        - Погоди, - сказал Грек. - Надо сперва глянуть, что это за кобыла такая.

* * *
        Часа через полтора опера приехали на окраину Москвы, и Туманов попросил Ваняшина остановить машину возле трехэтажной кирпичной развалюхи.
        - Возле какой, конкретно? - спросил Ваняшин, видя, что тут вся улица состоит из таких «дворцов», которые так и просятся под слом.
        - Тормози тут, - сказал Туманов. А Грек недоуменно поглядел по сторонам.
        - Это что, бывшая подруга Китайца живет в таких трущобах? - спросил он.
        Федор кивнул, глядя в окно и пытаясь не ошибиться с домом.
        - Я же сказал, что он оставил ее без копейки. А тут у нее квартира осталась от родителей. Какое, никакое, а жилье. Потом, метро не так уж далеко.
        Грек проявлял нетерпение, не понимая, почему майор тянет. Раз приехали сюда, зачем тогда сидеть и ждать. Надо пойти и…
        - Во-первых, ее еще нет. Я звонил ей на сотовый. Она сказала, чтобы мы подъехали ровно к шести часам. А сейчас сколько? - проговорил Туманов.
        Грек с недовольством глянул на свои ручные часы.
        - Сейчас, ровно половина.
        - Ну вот. Надо подождать. Она пойдет от станции метро, как раз мимо нас. А, кроме того, если она пойдет ни одна, то наша встреча и вовсе перенесется на другой раз. Такие условия мне выдвинула она, - сказал Федор.
        Грек смачно выплюнул окурок в открытое окно машины и развалился на заднем сиденье. Пропади оно все пропадом.
        - Тоже мне, цаца. Она еще условия выдвигает. И кому? Майору милиции. - Он протяжно вздохнул. Федор ничего не ответил на замечание Грека. И тогда усатый капитан высказал опасения:
        - Пройдет мимо, - скептически произнес он. - А вдруг, мы ее не узнаем? Сколько тогда нам тут сидеть? До второго пришествия?
        - Успокойся, Грек, - успокоил его Туманов. - Узнаем. У нее такая колоритная натура…
        Грек мечтательно закрыл глаза, вспоминая приятные минуты из своего прошлого. И когда эти чувства стали переполнять его, молчать он уже не мог и сказал, улыбаясь:
        - Была у меня одна такая колоритненькая. Мягкая, как пышечка. К ней прислонишься, так хорошо. А груди… Это, Лешка, не то, что у твоих длинноногих доходяг. Там каждая титя, как пятилитровая банка. А соски… Знаешь, Леха, какие у нее были соски? - мечтательно спросил Грек.
        Ваняшин помотал головой.
        - Откуда же мне знать, - сказал лейтенант с некоторым разочарованием.
        - О-о, - протянул Грек. - Каждый сосок у нее был, как горлышко у бутылки. Во, какая у меня женщина была, - восхищенно проговорил Грек. На что выслушавший его Ваняшин, не упустил заметить:
        - Так, это не женщина. Это самка буйвола. Рогов у нее не было, Сан Саныч?
        - Внимание, вон идет наша краля, - сказал Федор, кивнув на тротуар, по которому вышагивала бабеха центнера в полтора весом.
        Увидев ее, Грек тихонько присвистнул и сполз по сиденью, убрав свою усатую физиономию от окна. А Ваняшин с ехидством заметил:
        - Везет тебе, Грек, на пышек.
        Увидев, что женщина скрылась в подъезде, Федор сказал Греку:
        - Ну, пойдем и мы с тобой.
        Туманов уже вылез, а Грек задержался в машине.
        - Ты чего? - спросил Федор, не понимая, чего Грек медлит. - Пошли.
        - Николаич, может, лучше Лешка с тобой пойдет? - попросил Грек. Но майор упрямо помотал головой.
        - Ты пойдешь, - сказал Туманов. Причем, сказано это было так, что Грек не решился больше на возражения. Вздохнул протяжно, проклиная судьбу.
        Ваняшин скалился в улыбке, когда Грек вылезал из машины.
        - Иди, иди. Тебе такие по вкусу. Отведай жирненького, - крикнул Ваняшин.
        - Заткнись, - сквозь стиснутые зубы процедил Грек.

* * *
        Бывшую подругу вора Китайца звали Оля. Как выяснилось, Оля уже давно была знакома с майором Тумановым и запросто называла его по имени. И глядя на то, как они разговаривают, Грек стал подозревать, что когда-то между ними было нечто особенное, позволившее закрепить отношения. Да и Туманов хорош. До знакомства с Дашей, не стой Лешки Ваняшина, ни одну юбку не пропускал. Да он и сейчас бы с этой лошадью, запросто обошелся бы без него, Грека. На крайний случай, мог взять с собой Лешку Ваняшина. Он, все-таки, помоложе.
        Посидев за столом и выпив несколько рюмок водки, хозяйка повеселела. Несколько раз она даже со словами, какой усатенький, дернула Грека за усы. Туманов улыбался. А Грек вдруг понял, что хозяйка положила на него глаз. И Сан Санычу Греку стало нехорошо, когда он представил себя в ее объятиях. Хотел сказать майору, как бы им побыстрее смотаться отсюда, пока бывшая подруга вора не споила их. На Туманова она может и не кинется. А вот по отношению к себе, Грек поручиться не мог, чувствуя, как колени женщины все ближе подвигаются к его коленям.
        Подливая в рюмку женщины водку, Туманов как бы невзначай заговорил о ее бывшем любовнике, называя толстушку самой привлекательной женщиной на свете. И сам, не ожидая того, выбил из женщины слезу. Пропустив очередную рюмку водки, Оля всхлипнула и, роняя крупную слезинку, на донышко пустой рюмки, сказала с грустью:
        - Только скотина Китайцев, этого не ценит. У него, видишь ли, член перестал на меня вставать. У других встает и ничего. А у него перестал. А почему? - спросила она у Грека, который только что отправил в рот кусок селедки и даже не успел его, как следует разжевать. Толстушка так хлопнула усатого капитана по плечу, что кусок едва не пострял в горле. Откашлявшись, Грек потряс головой и сказал:
        - Я не знаю.
        Толстушка смахнула набежавшие на глаза слезы и сказала:
        - А я вот знаю.
        - Ну почему? - простодушно спросил Грек. Толстушка опрокинула в себя очередную рюмку водки, любезно наполненную майором Тумановым, и сказала:
        - Не хер связываться с малолетками. Разве сравнишь прорезь между ног у четырнадцатилетней и мою…
        При этих словах Оли, Грек поежился, находя сравнение не подходящим.
        - Конечно, у нее там все лучше. Вот он, скотина, на малолеток и кидается. Удовольствия ему больше хочется. А на то, что я пять лет возле него как собачонка была, верой и правдой служила, ему на это наплевать. Лишь бы хер почесать. Ничего, когда-нибудь дочешется.
        Туманов скроил не доверчивую физиономию, давая понять, что не верит ни одному сказанному Олей слову.
        - Наговариваешь ты на него. Что-то не верится, чтобы Китаец до этого опустился. Да и что соседи скажут, увидев, что он в дом малолеток водит, - сказал Туманов, представляя, что за его словами может последовать. Опьяневшая толстушка, кажется, дошла до такого состояния, когда ей на все было наплевать. И свою несдержанность она готова проявить и в словах.
        И Туманов не ошибся. Опустошив очередную рюмку водки, толстушка так хрястнула ее об стол, что рюмка тут же раскололась.
        - Ты, Федя, как только что с Луны упал и яйца отшиб. Оттого и вся бестолковость твоя. Что он дурак, водить этих зассых к себе домой. Они к нему приходят на ту квартиру, которую он когда-то для меня купил. А потом, скотина, отнял. Себе оставил. Но у меня ключи от нее остались. Как-нибудь пойду и подожгу его там вместе с зассыхой. Ключики-то вот они, - пьяная женщина достала из своей сумочки ключи, показала, а потом положила их обратно в сумочку. - Вот тогда он узнает, чья дырка лучше.
        Когда на столе закончилась водка, толстушка встала и, пошатываясь, пошла в кухню, сказав, что там у нее в холодильнике есть еще парочка бутылок.
        - Видал у нее ключи? - спросил Туманов, кивнув на лежащую, на тумбочке дамскую сумочку. Грек сразу сообразил, к чему майор клонит, и ошалело вытаращил на него глаза, помотав при этом головой.
        - Я не останусь. Ты что, хочешь, чтобы эта кобыла задавила меня? Зови Лешку Ваняшина. Он у нас спец по бабам, - взмолился Грек.
        - Лешка сегодня дежурит в оперативной группе с восьми вечера. Ему нельзя, - сказал майор.
        - Тебе нельзя, потому что у тебя Дарья. А Сан Саныч для вас, значит, вроде палочки выручалочки? Ему все можно? Да? - чуть не заплакал Грек.
        - Останься с ней, - кивнул Федор на открытую дверь кухни, где маячила толстушка. - Как она уснет, сделаешь слепок от ключей той ее квартиры. Надо, Саша. Понимаешь? - попросил Туманов. И Грек сдался. Но в последней надежде выбраться отсюда вместе с майором, спросил:
        - Ну хорошо. Останусь я с ней. А где я пластилин возьму? Или что, посоветуешь мне срисовывать размеры ключей на бумагу?
        Туманов молча сунул руку в карман пиджака и достал небольшой, бесформенный кусок жевачки. Протянул Греку.
        Капитан осуждающе покачал головой.
        - Молодец ты, я смотрю. Все заранее продумал, - вполголоса произнес Грек, покосился в кухню, вздохнул, а потом сказал Туманову: - Знаешь что, давай, майор, вали отсюда. За дело берется сан Саныч Греков.
        Когда толстушка появилась в комнате, она не особенно разочарованно посмотрела на тот стул, где только что сидел Туманов.
        - А где, Федя? Я так и не поняла, чего он приходил.
        Прислушиваясь к звуку отъезжающей машины, Грек тихонько вздохнул и сказал:
        - Да выпить мы к тебе заехали. Дело тут у нас было неподалеку. Устали, как собаки. Захотелось посидеть, в женской компании. Вот он и позвонил тебе.
        - А чего ж он уехал? - заморгала своими огромными, как у коровы, глазами толстушка, получше приглядываясь к усатому Греку.
        Грек улыбнулся.
        - Опьянел он совсем. На ногах не держится.
        - А ты, значит, не опьянел? На ногах держишься? - кокетливо спросила толстушка, подсев поближе к Греку. Капитан почувствовал ее упругое тело. В какой-то миг он подумал о страшной расплате, которая падет на него, в случаи, если он не сумеет удовлетворить толстушку. Может быть, в какой другой раз. Но сегодня, Сан Саныч на свои силы особенно не рассчитывал.
        - Давай, выпьем? - предложил Грек. На что толстушка тут же ответила согласием, сказав:
        - Наливай.
        Себе Грек налил водки в рюмку. Рюмка, из которой пила толстушка, превратилась в кучку стекла. Грек подумал и, протянув руку, достал из шкафа с посудой большой фужер. Налил его едва ли не целый. Подставил толстушке.
        - За что будем пить? - пьяненьким голосом промурлыкала она.
        Тостов Сан Саныч Грек знал много. А сейчас, подняв рюмку, предложил:
        - Давай выпьем за вечную любовь.
        - Как Ромео и Джульета? - спросила пухленькая прелесть. Грек улыбнулся.
        - Именно, так, - сказал усатый капитан.
        Толстушка схватила подставленный фужер и в три больших глотка осушила его.
        Грек тоже выпил. Ставя рюмку на стол, он уже нацелил свой черный глаз на крупный маринованный помидор, одиноко лежащий на тарелке. Но толстушка опередила его. Быстро схватив помидор, она целиком затолкала его в широко разинутый рот, как это делает удав при поедании крупной добычи. Греку оставалось только утереть салфеткой рот, потому что за какие-то несколько минут, любительница поесть, в момент подобрала со стола всю закуску.
        - Ой-ля-ля, - тихонько проговорил Грек, наблюдая за работой ее мощных челюстей. Прожевав все, что было у нее во рту, пухленькая прелесть плотоядно улыбнулась и сказала:
        - Ну что, усатенький, а не пора ли нам от слов о любви, перейти к практическому делу?
        Грек содрогнулся от этих слов, понимая, что теперь ему уже не вырваться из горячих объятий толстушки. И судя по ее поведению, на мужиков она голодная. А раз так, пропал Сан Саныч. Разве он сумеет удовлетворить ее аппетит. Но Грек решил не показывать, что он сдается. Да чтобы он, потомственный гречанин и спасовал перед женщиной. Пусть даже такой формы.
        - Я готов, - проговорил он с улыбочкой, хитро прищурившись, отчего толстушка испустила томный вздох. - Но, может быть, дама пожелает сначала посетить ванну? Люблю, когда женщина вся чистенькая с головы до ног, - сказал он и потер рука об руку.
        Толстушка чмокнула его в лоб и сказала, поднимая свою толстую задницу со стула:
        - Я сейчас. Не скучай без меня, усатенький. Я скоро вернусь.
        - Чтобы ты на веки вечные осталась там, - шепнул Грек, увидев, как за ней закрылась дверь ванны. И скучать ему было некогда. Оставшись один в комнате, Грек быстро схватил сумочку и, открыв ее, достал ключи, которые женщина показывала им с Тумановым.
        Расплющив кусок жевачки, превратив его в некое подобие лепешки, он сначала вдавил в него один ключ. Потом другой. Оттиски получились вполне подходящими, чтобы по ним какой-нибудь умелец слесарного дела изготовил точно такие же ключи.
        Бережно уложив в карман жевачную лепешку с оттисками ключей, Грек налил рюмку водки и тут же выпил ее.
        - Я уже выхожу, - донесся из ванны голос толстушки.

* * *
        Стоило на следующее утро только Греку появиться в кабинете майора, как Ваняшин, улыбаясь, спросил его:
        - Ну как ты вчера?
        Наверное, лейтенант ожидал, что капитан заявится сюда в раскорячку и весь в губной помаде. А, увидев бодрый вид, с которым Грек перешагнул порог майорского кабинета, лейтенант даже погрустнел.
        Грек посмотрел сначала на Ваняшина, потом на майора и сказал, обращаясь к обоим:
        - Гады вы. Оставили меня старика на растерзание этой тигрице.
        Услышав такое, Федор замахал руками.
        - Ничего подобного, Сан Саныч. Просто у всех женщин есть свои странности. Вот ее бывший любовник, Китаец с годами сделался падким на молоденьких девочек. А Ольге, напротив, нравятся мужчины зрелые, навроде тебя, Грек. Кстати, ты сделал слепки ключей.
        Грек с укором покачал головой и сказал:
        - Майор, не ездей мне по ушам.
        - Ладно, не буду, - Федор улыбнулся и спросил: - Но все-таки, как прошла ночь?
        - Как обычно. Дома на кровати, - ответил Грек, разочаровав приятелей.
        - То есть?
        - Я успел попасть в метро перед самым закрытием, - сказал Грек.
        - Сбежал, что ли от Ольги? Зря, - сокрушенно махнул рукой майор Туманов. - Такая знойная женщина. И на любовь падкая.
        - Даже чересчур, - подхватил Грек, доставая из кармана лепешку из жевачки с отпечатками ключей. - Я, конечно, не тщеславный. Благодарность мне не нужна. Но я бы не отказался сейчас похмелиться. Выполняя ваше задание, товарищ майор, мне вчера пришлось немного принять лишнего. Сейчас у меня башка трещит. И не худо бы ее поправить.
        При этих словах своего помощника, майор Туманов полез в стол, достал из него бутылку водки и стакан. Налил его почти целый и подвинул Греку.
        - Подлечись, дорогой, - сказал Туманов. А Грек отказываться не стал. Хотя первоначально выговаривая все это майору, придерживался одной цели, пошутить над ним. Но, увидев, что шутка оборачивается вполне серьезным предложением выпить, отказываться не стал. Чтобы не разочаровывать майора Туманова. Выгоду надо извлекать изо всего. Грек научился извлекать ее даже из шуток.
        Глава 13
        Прежде, чем отпереть квартиру, где по утверждению толстушки Оли, Китаец предается занятием любовью с малолетками, Федор решил позвонить Греку. Усатому капитану сегодня выпала особая честь. Пока майор с Ваняшиным будет устанавливать в квартире две видеокамеры и аппаратуру прослушки, Грек все это время должен находиться в ресторане и вести за Китайцем наблюдение. Во время беседы Туманова с Китайцем в бильярдном зале, Грека не было. И потом, когда вор попытался сбежать из ресторана, используя для этого дверь кухни, встретиться ему довелось не с Греком, а с лейтенантом Ваняшиным. Грек в это время находился возле другой двери. Причем, простоял там до конца беседы Туманова с вором. Китаец его не видел. И майор посчитал, что даже если вор и встретит его теперь в ресторане, вряд ли обратит внимания на усатую рожу Грека. К тому же по случаю посещения ресторана, Грек отнес свой не такой уж новый костюм в химчистку. Там над ним поработали. И когда капитан появился в нем перед коллегами операми, Туманов ахнул от удивления. А лейтенант Ваняшин вытаращил глаза и сказал:
        - Обалдеть.
        Грек стоял в новой ярко-белой рубашке и галстуке. Заметив, с каким восхищением друзья смотрят на него, заважничал.
        - Да, Сан Саныч. На улице встретил бы тебя, ни за что не подумал бы, что ты мент. На крутого бизнесмена тянешь, - сказал Ваняшин и уставился на старые и малость стоптанные ботинки Грека, которые тот наполировал до блеска. Но кто там, в ресторане будет разглядывать ботинки капитана и гадать, старые они или новые. О том, что они старые знает Туманов, а еще этот противный лейтенантик Ваняшин. Не зря, гад, таращится на них. Так и норовит задеть чем-нибудь самолюбие Сан Саныча Грека. Подцепить за живое. Сейчас вот к ботинкам привязался.
        Глянув в ехидную рожу лейтенанта, Грек чуть нахмурился и сказал:
        - Лешка, не порть мне настроение. Мне сейчас на задание идти.
        Лейтенант хмыкнул на это.
        - Можно подумать, мы с Николаичем на прогулку идем. Он будет за столиком сидеть, балдеть. Водочку пить. Хотел бы я пойти на такое задание, - сказал Ваняшин. На что капитан Грек, подняв указательный палец, заметил:
        - Не просто за столиком сидеть, а вести оперативное наблюдение за объектом. То бишь, за вором в законе, Китайцем. Понятно, салага. И майору видней, кого куда посылать. Так что ты, малец, для такого серьезного дела еще не дорос.
        Ваняшин не стал спорить, отвернулся. А Грек, легонько толкнув приятеля Леху в плечо, протянул руку. Решено было, что к ресторану Грек поедет не на служебной машине, а на белой «девятке» Ваняшина. Об этом лейтенанта упросил майор Туманов. Потому что сам Ваняшин на такой вариант не соглашался, говоря, что Грек прекрасно может добраться туда и на метро. Но майору все-таки удалось уговорить лейтенанта. Теперь, отдавая ключи от машины Греку, Ваняшин вздохнул и предупредил:
        - Сильно на газ не дави. Она у меня инжекторная. Сто пятьдесят прет в легкую. А вообще, если бы не Николаич, я бы тебе даже велосипед не доверил.
        Грек оскалился в улыбке и сказал:
        - Ладно, не жмись. Верну я твою колымагу в целости и сохранности, - потом капитан обратился к майору Туманову, видя, как тот усердно делает вид, будто здорово занят: - Товарищ майор, извольте ручку позолотить? - проговорил Грек.
        Туманов поднял голову от бумаг, которые то и дело перелистовал.
        - Чего? - спросил он, делая вид, будто не понял, к чему это Грек.
        - Ну, ты что, в самом деле, Николаич? Не свои же мне тратить, - как мог, возмутился Грек. Федор достал из кармана три пятисот рублевки, положил Греку в протянутую ладонь.
        Грек ошалело захлопал своими черными, как у цыгана глазами и спросил:
        - И это все?
        - А сколько ты хотел? - сказал, как ни в чем не бывало майор, и тут же добавил: - Смотри, лишнего не трать. И так еле уговорил «батяню», чтобы разрешил выдать из бухгалтерии на расходы. Между прочим, по документам эти деньги проходят, как выданные на текущие расходы. Так что, береги их.
        Грек воспринял сказанное майором, как злую насмешку, обратился к Ваняшину:
        - Нет, Леш, ты слышал, что наш премудрый майор сказал. Лишнего не тратить. Как будто я в столовую иду. Ты, Николаич, хотя бы знаешь, какие там цены?
        На что рассчитывал Грек, было не понятно. Но больше он от майора не получил не рубля.
        Часа через полтора, после его отъезда, майор Туманов позвонил Греку на сотовый, узнать, как у того идут дела. Судя по веселому голосу капитана, дела у Грека шли даже очень неплохо.
        - Объект на месте. Сидит недалеко от меня с молоденькими двумя девицами, - сообщил Грек. Туманов ему посоветовал не терять бдительность и быть повнимательней, и обо всех изменениях сразу докладывать ему по сотовому. Еще майор сказал, что они с Ваняшиным преступают к установке аппаратуры.
        - Ну, как там Грек? - немного с завистью спросил Ваняшин. Он бы не прочь подменить капитана на его задании. А Грек пускай бы тут корячился с майором. Но Туманов сказал, что Ваняшин ему нужнее тут. И Леха Ваняшин спорить не стал, по одной простой причине: потому что с начальством не спорят, иначе себе дороже выйдет. И сейчас, завидуя Греку, представлял его балдежное лицо. Уж чего-чего, а выпить и закусить их капитан любит. Особенно в на халяву.
        Они вошли в подъезд шестиэтажного дома сталинской постройки, и когда поднялись на шестой этаж, майор пошарив в кармане, достал ключи, которые накануне им сделали по слепкам в мастерской. Потом поглядев на четыре двери, выбрал из них одну.
        - Николаич, а ты уверен, что это та самая дверь? - шепотом спросил Ваняшин. Туманов показал ему ключи и сказал:
        - А вот мы сейчас и проверим.
        И с этими словами майор сунул один из ключей в замочную скважину.
        Ваняшин на миг представил, что будет, если сейчас Туманов все-таки ошибся дверью. Судя по его лицу, майор забыл, какая из четырех дверей им нужна. И если он сунул ключ наугад, то их примут за квартирных воров и в лучшем случаи побьют. О худшем, лейтенант думать не стал. Слишком неприятно думать о худшем и о том, сколько придется давать отписок прокурорским работникам. Объясняй потом, зачем они приперлись сюда и пытались проникнуть в чужую квартиру. И Леха вздохнул. Но это был не вздох сожаления, а вздох облегчения. Потому что ключ вошел в замок так, как надо. И майор сделал три оборота, после которых верхний замок оказался отпертым.
        Теперь оставался нижний. Но это уж, как говорится, дело техники. А точнее, нескольких движений майора Туманова, в результате которых и второй замок был открыт.
        Еще не входя в квартиру, Туманов чуть приоткрыл дверь, прислушиваясь.
        В квартире было темно и тихо. Ваняшин не понимал, почему майор тянет. Чего стоять здесь на площадке шестого этажа и ждать, пока, кто-нибудь из соседей выйдет и увидит их.
        Словно угадав то, о чем подумал лейтенант Ваняшин, Федор обернулся к нему и коротким взмахом руки дал понять, что пора входить. Сам майор вошел первым. Ваняшин за ним, прикрывая майорский тыл. А, войдя, тихо закрыл дверь. Теперь предстояло осмотреть квартиру. Перед тем, как войти, Туманов несколько раз позвонил, чтобы проверить. Вдруг предусмотрительный Китаец оставит здесь охрану из своих мордоворотов. Но вор оказался не таким уж предусмотрительным. И в этом Леха Ваняшин убеждался, осматривая комнату за комнатой. Пока майор Туманов осмотрел ванну, туалет и кухню, он, подсвечивая себе маленьким фонариком, обежал три комнаты. Оставалось заглянуть в последнюю, четвертую. Но теперь Ваняшин не сомневался, что и там никого нет. По крайней мере, в спальне он уже побывал. И в ней, никого. Широченная кровать, на которой свободно места хватит для четверых, аккуратно заправлена. Только возле самых подушек, атласное одеяло чуть откинуто. Иными словами, все готово к совокуплению стареющего джентльмена с молоденькой красоткой, при виде которой кровушка начинает бурлить по жилам, поднимая не только желания, но
и кое-что другое.
        Леха улыбнулся. Сейчас они с майором установят на шкафу, располагающимся рядом с этой кроватью, маленькую видеокамеру, которая увековечит на пленку усердие Китайца, когда он будет пыхтеть на юной Афродите. Потом эта запись будет предъявлена ему, как вещественное доказательство. Но он так и не узнает, кто ему вырыл яму. А вырыла ее…
        Войдя в последнюю комнату и пробежав по ней лучом фонарика, Ваняшин остолбенел на пороге. В кресле сидела толстушка, Ольга Романюк, бывшая любовница Китайца. Ее полуоткрытые глаза смотрели на дверь, где застыл Леха Ваняшин. Это настолько подействовало на лейтенанта, что он не отводил луч фонаря от ее лица и в первые секунды не понимал, почему она не моргает. И только потом, когда опустил луч, посветив ей на грудь, все понял.
        С левой стороны на ее груди были две окровавленные раны. С краю на ковре, возле которого стоял Ваняшин, валялся пистолет «Макарова». Это не было похоже на самоубийство. Видно убийца, перед тем как выйти из комнаты, обернулся и выстрелил, всадив пару пуль женщине в грудь. Сидящая в кресле толстушка смотрела на него, и даже не отвела взгляда и не закрыла глаз в тот момент, когда убийца хладнокровно нажимал на курок.
        Ваняшин с содроганием представил, каких усилий ей стоило вынести такую муку. Хотя мучиться особенно долго ей не пришлось. По-видимому, одна из выпущенных из пистолета пуль, сразу задела сердце.
        - Николаич, - негромко позвал Ваняшин, словно боясь разбудить сидящую в кресле женщину. - Иди. Глянь.
        Туманов увиденным был удивлен не меньше лейтенанта Ваняшина. Войдя в комнату, он сначала уставился на убитую, сказав:
        - Ни хрена себе, делишки.
        Потом подошел и потрогал у нее на шее пульс, после чего сказал:
        - Готова. Ну, Леха, и вляпались мы с тобой. Дрянь дело.
        - Это точно, - согласился Ваняшин, сказав: - Кто-то обвел нас вокруг пальца.
        Туманов разочарованно покачал головой.
        - Не только обвел, а и подставил по крупному. Мы в чужой квартире с трупом убитой женщины. Сладкий пирог для прокуратуры. Но еще больше для газетчиков, мать иху. Раздуют кадило о том, как менты занимались грабежом и в одной из квартир убили бывшую хозяйку. Вот, то-то радость будет для Китайца.
        Вспомнив о воре, Федор достал из кармана трубку сотового, позвонил Греку и узнал, что Китаец поднялся в бильярдный зал, и как ни в чем не бывало, режется в бильярд.
        Туманов вкратце сообщил Греку о случившемся и велел срочно ехать к ним.
        - Николаич, у меня на столе столько закуски остается. Я ж еще даже покушать не успел, - пожаловался Грек несколько растерянным голосом.
        Туманов чуть не обложил его сочным матом.
        - Ты что, дурак? Или пьяный?
        - Да вроде нет. Не то и не другое, - возразил Грек.
        - Тогда немедленно дуй сюда, - приказал Туманов и добавил: - Потом доешь свою закуску. - И отключил телефон. Посмотрев на сидящую в кресле толстушку, произнес задумчиво: - Интересно все получается.
        - Интересней некуда, - поддержал майора Ваняшин. - Только во что нам этот интерес обойдется. При желании, и срок намотать могут.
        - Могут. И срок намотать. И с работы выгнать могут. Тут ведь как посмотреть на это дело. С какой стороны. Но меня другое заботит. То, что Ольга не сама на себя руки наложила, это и козе понятно. Не понятно, как она оказалась здесь? Зачем? Неужели стервозная баба, решила в пользу Китайца сработать.
        - А может, он ее и уделал. Ну не сам, конечно, а кто-то из его людей? - высказал Ваняшин предположение. Туманов на это только пожал плечами. Все это оказалось настолько неожиданным, что голова у Туманова отказывалась нормально соображать. Появлялись вопросы, на которые он не мог найти ответы.
        Для начала осмотрел труп женщины в попытке обнаружить на лице и руках следы борьбы. Но ничего такого не обнаружил. А личико у убитой оказалось чистеньким, как у благочестивой монашки. Словно она за искупление всех своих грехов заранее подготовилась к смерти и случившееся восприняла со смирением. Но, зная, крутой нрав Ольги Романюк, Туманову в это верилось с трудом. И если бы идти сюда она не захотела, то никакой силой ее бы не привести, кроме…
        - Китаец? - спросил Ваняшин.
        - Вполне, допустил бы такое, если бы кто мне объяснил, как он мог узнать о нашем визите сюда. Об этом даже не знала она, - кивнул Федор на труп толстушки. - Она не видела, как Грек сделал слепки ключей. Кстати, ключи? - Федор обратил внимание, что сумочка убитой валялась на полу, на ковре.
        На руках у оперов были одеты тонкие резиновые перчатки, две пары которых пришлось позаимствовать у криминалиста Семина, поэтому они не опасались оставить свои отпечатки пальцев.
        Раскрыв сумочку, Туманов заглянул в нее. При этом Ваняшин посветил ему фонариком. Свет в комнатах квартиры, опера зажить не стали. Вдруг, кто-то следит за окнами квартиры.
        Федор перерыл все содержимое сумочки, но ключей от этой квартиры, которые вчера Ольга показывала им, и с которых потом Грек сделал слепки, в сумочке не нашел.
        - А что, если она их оставила дома? - сказал Ваняшин. Он упорно пытался обвинить в случившемся Китайца, представив это, как его месть операм. Воры, народ ушлый и тоже не дремлют. Вдруг, он все-таки, каким-то образом узнал, что назавтра менты приедут в его конспиративную квартиру. А бывшая толстуха ему стала не нужна. Поэтому вор и решил убрать ее. Вот только чего Ваняшин пока понять не мог, так это, как вор мог узнать мысли оперов, узнать о том, что они задумали установить здесь аппаратуру. Ведь не телепат же этот Китаец, в самом деле.
        - Оставила дома, - повторил Туманов следом за Ваняшиным, и на лице майора отразилась недоверчивая улыбка. - А как она, в таком случаи, вошла сюда? Леша, ключи у нее забрал тот, кто ее убил. Он, или они, привели ее сюда. Убили здесь, забрали ключи и вышли, заперев дверь.
        - То есть, по-твоему, это сделал не Китаец? - спросил Ваняшин.
        Федор покачал головой и сказал:
        - Почти уверен, что это не он.
        - Но тогда кто и зачем?.. - довольно громко воскликнул Ваняшин и тут же замолчал, увидев осуждающий взгляд майора.
        - Пока я еще сам не знаю, кто этот нехороший человек. Но он, редиска, знал, что мы будем здесь. Знал, что перед этим мы были у Романюк дома. И он решил подставить нас. Подставить по крупному. Кому-то, Леша, мы здорово мешаем. Вот так, лейтенант.
        - Хотел бы я узнать, что это за сука, - зло проговорил Ваняшин. - Пули на такую мразь не жалко. А сейчас нам что делать? Может, оперативную группу вызвать? - попытался лейтенант взять инициативу в свои руки. Но Туманов отрицательно покачал головой.
        - Ты что, хочешь засветиться с трупом?
        Ваняшин обернулся, покосился на сидящую в кресле толстушку.
        - Нет, не хочу.
        Майор одобрительно улыбнулся сказав:
        - Ты пойми, тот, кто замочил Романюк, жаждет подставить нас. Позвонишь, и твой голос останется записанным на пленке у дежурного.
        - Тогда, чего ж нам делать? - растерянно спросил молодой лейтенант.
        - Нам надо сваливать отсюда и побыстрей. Погляди, Грек не подъехал? Надо позвонить ему, сказать, что мы уходим отсюда. Пусть разворачивается и дует в управление. Мы сейчас тоже туда подъедем.
        Ваняшин подошел к окну, выглянул из-за шторы.
        - Поздно, - услышал Туманов его голос.
        - Что, поздно? - не понял майор и подошел к окну, осторожно выглянул.
        Первое, что он увидел, так это на большой скорости, летящий по улице «Уазик» с мигалкой на крыше. Ничуть не сомневался, куда он спешит. Сказал с долей разочарования:
        - Я же тебе говорил. Кто-то нас жаждет подставить. Вот и в ментовку сообщил, что в квартире с трупом засели двое преступников.
        Второе, что увидел Туманов, так это ехавшую с другой стороны улицы белую
«девятку». Догадался, что это едет Грек.
        Трубку сотового Федор держал в руке. Быстро набрал номер Грека, видя, что «Уазик» уже подкатил к подъезду.
        Услышав голос капитана, сказал торопливо:
        - Саня, выручай. Нас кто-то подставил с трупом. Позвонил в территориальный отдел и вызвал группу. Задержи их, дай нам возможность уйти.
        Не дожидаясь, что ответит Грек, Федор отключил сотовый и посмотрел на приунывшего Леху Ваняшина.
        - Не дрейфь, лейтенант. Будем действовать методами преступников.
        - Николаич, ты забываешь, что здесь шестой этаж. А через подъезд нам не уйти.
«Коллеги» уже там, - произнес Ваняшин упадническим голосом.
        Федор указал рукой в потолок.
        - А мы и не пойдем через подъезд. Грек отвлечет их. А мы тем временем уйдем через крышу. Айда, лейтенант, - сказал Туманов, подтолкнув Ваняшина к двери.

* * *
        Капитан Грек, после разговора с Тумановым, со злостью швырнул трубку сотового на соседнее сиденье, видя, что «Уазик» уже остановился, и из него выскочили четверо сержантов и один старший лейтенант. Все были в бронежилетах и с автоматами. Добежать им до подъезда, дело каких-то нескольких секунд. Еще минута, чтобы вскочить на шестой этаж. Таким молодцам, в пору Эльбрус покорять, а не по лестницам скакать. Судя по всему, ребятишки они резвые.
        Грек вздохнул. Вот поднапряг его майор. И по кой черт только совался в эту квартиру. Идея была его, а расплачиваться за нее, придется, им всем троим. Лично Греку, придется это делать прямо сейчас.
        Видя, какие у всех четверых решительные лица, Грек что есть силы, надавил на педаль газа, направив машину прямо в центр четверки и умоляя Бога, чтобы никому из них не взбрело в голову открыть по нему стрельбу. Машину изуродуют. Его самого убьют, что ж, стало быть, судьба такая Сан Санычу. Но за машину его Ваняшин и на том свете достанет.
        На всякий случай, Грек нажал на сигнал, огласив спящий двор резким звуком клаксона.
        - Разойдись, ребята! Сан Саныч едет, - заорал он из открытого окна.
        Этим четверым повезло. Все они вовремя успели отскочить. Увидев, вывалившегося из двери усатого наглеца, приехавшие милиционеры, приняли его за пьяного.
        - Ах, ты, сука! Рожа цыганская!
        - Ты чуть нас всех не угробил.
        С этими словами все четверо набросились на Грека. Кто-то шарил ему по карманам. Кто-то заламывал руки за спину, чтобы заковать наглеца в надежные металлические браслеты. А старший лейтенант, решив успокоить наглеца, чтобы тот не сопротивлялся, хорошенько врезал ему. Грек упал.
        На какое-то время все четверо были настолько увлечены усатым наглецом, что вообще забыли о том, зачем сюда приехали. И только строгий голос оперативного дежурного территориального отдела напомнил им, что приехали они сюда не только за тем, чтобы поколотить пьяного усача с белой «девятки».

* * *
        Федор Туманов с Ваняшиным выскочили на лестничную площадку. Дверь, майор запирать на ключ не стал. Сейчас было не до этого.
        Увидев узкую металлическую лестницу, сваренную из труб, Туманов бросился к ней, но первым не полез, пропустил вперед Ваняшина. Если Греку не удастся задержать приехавших ментов, это придется сделать Туманову, чтобы дать Ваняшину возможность уйти. Если уж не представится такой возможности, им двоим.
        Чердачный люк оказался без замка. Днем рабочие занимались ремонтом крыши, и под трубчатой лестницей валялись обломки досок и несколько листов проржавевшего до дыр железа.
        Ваняшин открыл люк, взобрался на чердак и, выглянув оттуда, сказал тихонько:
        - Федор Николаич, сюда. Быстрее.
        Туманов проворно ухватился за перила лестницы, подтянулся и быстро полез наверх. Оказавшись рядом с Ваняшиным, опустил люк на свое место.
        Натыкаясь на разный хлам, они пошли по чердаку к последнему подъезду, откуда можно будет выйти на улицу. Вряд ли приехавшие милиционеры обратят на них внимание, если они выйдут оттуда. Но главное, что их не застанут на месте преступления.
        Чердачный люк в последнем подъезде оказался закрытым на замок. Хотя и плохонький, но замок. Дернув его пару раз, Ваняшин плюнул и уставился на майора, как бы спрашивая, ну что дальше делать будем?
        Положение действительно осложнялось. Получалось, что они оказались взаперти. Вернуться нельзя, там их зацапают приехавшие менты территориальной группы. И тут сидеть и ждать нечего. Обследовав квартиру, в которой найден труп Романюк, сотрудники оперативной группы пойдут по подъезду и, наверняка, заглянут сюда. Отсутствие замка на чердачном люке, подтолкнет их к таким действиям. Если, конечно, они не лодыри.
        Туманов вспомнил, что когда влез на чердак, зацепился ногой за трубу с двумя крючками. Такие обычно используют для установки лесов. Видно с этой целью, рабочие и затащили ее на чердак.
        Сейчас Федор решил использовать трубу для другого. Притащив ее, он попросил Ваняшина, попробовать руками чуть отжать крышку люка кверху, чтобы подсунуть под нее конец трубы.
        С третьей попытки лейтенанту это удалось. Туманов подсунул в образовавшуюся щель конец трубы и со всей силы рванул ее кверху.
        Тишину подъезда на шестом этаже потревожил грохот, с которым чердачный люк открылся. Хорошо, что замок оказался таким слабым, и долго возиться с ним не пришлось.
        - Вот, как мы его, - улыбнулся Туманов и велел Ваняшину немедленно спускаться. Сам спустился только после того, как лейтенант оказался на площадке.
        На грохот, который создали опера на чердаке последнего подъезда, открылась одна из дверей, и на площадку вышел старик в тельняшке. Видно, дедуля собирался лечь спать, но Туманов с Ваняшиным потревожили его. Хотя, кроме него, никто из четырех квартир не вышел. А бывший матрос не оробел при виде незнакомцев.
        Глянув на Туманова с Ваняшиным так, словно не первый раз их уже видел тут, старик грозно закричал:
        - Вам чего, дня мало? По вечерам долбите там.
        Туманов с Ваняшиным сообразили, что дед малость слеповат и, скорее всего, принял их за рабочих, которые ремонтируют крышу.
        - Отец, извини. Мы в обед перебрали немного лишнего, ну и придремнули. Наши ушли и нас не разбудили, - пошутил Ваняшин, не желая разочаровывать старика. Еще неизвестно, как он отнесется к ним, если узнает, что никакие они не строители.
        Старый матрос от злости покраснел.
        - Водку жрать не надо. Перебрали они. Строители херовы. Они придремнули, а я теперь, может, из-за вас до утра не засну. Так нервы вы мне подняли.
        - Дед, а ты повернись на другой бок и спи спокойно. Крышу тебе починят, - улыбаясь, сказал Туманов и, не дожидаясь, что ответит старик, стал спускаться вниз. Ваняшин потопал следом.
        А старик в тельняшке плюнул им вослед и громко хлопнул дверью.
        - Николаич, а почему он назвал нас строителями? - спросил Ваняшин. Туманов обернулся.
        - А ты не догадываешься?
        Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Сейчас они и в самом деле были похожи на строителей. Оба успели перепачкаться на чердаке так, что скорее походили даже не на строителей, а на потрепанных бомжей.
        Мало-мальски отряхнувшись, вспомнили про Грека. Как там Сан Саныч? Если бы не он, вряд ли бы они сумели уйти.
        Быстро спустившись и выйдя из подъезда, они увидели Грека, которого приехавшие милиционеры, закованного в наручники, пытались запихать в заднюю дверь «Уазика». При этом сам Грек, как мог, сопротивлялся. Но что его сопротивление против четверых молодых амбалов.
        Увидав это, Ваняшин бросился на выручку Грека. Подбежав, сходу опрокинул двоих сержантов, особенно усердствующих над Сан Санычем. Но ствол автомата, который направил на него старший лейтенант, заставил Ваняшина встать по стойке смирно.
        - Стоять! - что есть силы, крикнул старлей. - Или я стреляю.
        Туманов подошел, достал из кармана пиджака свое удостоверение.
        - Я старший оперуполномоченный по особо важным делам, майор Туманов, - представился он. - Это мои помощники. Лейтенант Ваняшин, - кивнул Федор на Ваняшина, который тоже не упустил козырнуть удостоверением. - И капитан Грек. То есть Греков, - поправил себя майор, назвав по привычке капитана вместо Грекова, просто Греком.
        Старший лейтенант недоуменно застыл. А Ваняшин движением руки, отвел ствол автомата в сторону. Не хватало, чтобы этот старлей сдуру нажал на курок. Случайно. Потом разбирайся, что к чему.
        - Объясните, что здесь происходит? - потребовал Федор у старлея, видя, как тот растерялся, узнав, что черноусый цыган капитан главного управления уголовного розыска.
        - Товарищ майор, в дежурную часть нашего отдела поступил звонок от некоего гражданина о том, что в сто сорок пятой квартире двое бандитов убили женщину. Ну, дежурный нас и послал выяснить.
        - Выяснили? - спросил Туманов.
        - Никак нет, товарищ майор, - растерянно сказал стралей и посмотрел на Грека, с которого один из сержантов уже снимал наручники. - Вот товарищ капитан задержал тут нас. Чуть не сбил на своей «девятке».
        Потерев рука об руку, Грек заорал на старлея:
        - Лейтенант, я не пытался вас сбить. Тормоза у меня отказали. Понял?
        - Но я… - начал, было, лейтенант, но Грек резко перебил его, заорав:
        - Я сигналил вам? Скажи. Сигналил?
        - Так точно, - отчеканил старлей. А Грек напустился на него.
        - Тогда, какого же вы хера стали мне руки крутить и в харю бить?
        - Извините, товарищ капитан. Но ведь у вас нет служебного удостоверения, - попытался оправдаться старлей. Но, похоже, Грек был на этот раз настроен всерьез. Глянув старлею прямо в лицо, он сказал:
        - А может я выполнял секретное задание, на которое не имел права брать ксиву. Такой вариант ты не допускаешь. Ты должен был связаться с дежурным нашего управления и спросить, работает там такой сотрудник. А не бить меня по лицу, - старательно вразумлял Грек старлея.
        - Извините, товарищ капитан…
        - Вот дать бы тебе сейчас тоже по роже. А по броннику я тебя бить не хочу. Руку отобью об тебя гада.
        Сдерживая улыбку, Федор попытался унять разошедшегося Грека. Сказал:
        - Ладно, капитан. Давайте не будем задерживать старшего лейтенанта. Они все-таки приехали по вызову. Идите, лейтенант, работайте, - сказал Туманов.
        Старлей козырнул, приложив руку к фуражке, и рысцой побежал в подъезд. Двое сержантов поскакали следом за ним, что-то горячо обсуждая. Скорее всего, темой для обсуждения, стало нежданное появление майора. Четвертый сотрудник остался в кабине
«Уазика», как и положено, на связи.
        - Зря ты мне помешал, - озлоблено рыкнул Грек на Туманова. - Я бы сейчас ему врезал по харе. Смотри, как он мне саданул, - Грек повернулся правой частью лица и Федор увидел синяк под глазом.
        - Саня, нам сейчас лучше побыстрее убраться отсюда. Нас подставили. Понимаешь, это? - сказал Федор.
        Ваняшин критически осмотрел перед своей машины, заметив, что Грек правым передним колесом чуть не влетел на ступеньку подъезда.
        - Ты мне так мог подвеску испортить, - сказал он Греку.
        Грек в сердцах швырнул ему ключи от машины.
        - О железке он печется, а о человеке не думает, - заворчал Грек. - Мало того, что мне по роже заехали, так еще и костюмчик мой отделали. В грязи меня изваляли, сволочи. Майор, - обратился он к Туманову, - какая мне за это будет компенсация?
        - Премию тебе выпишу, - пообещал Федор.
        Грек скроил недовольную физиономию.
        - Премию, - усмехнулся он. - Жди еще, когда ее получишь.
        Федор похлопал себя по карманам.
        - Но сейчас у меня денег нет.
        Грек хитро прищурился.
        - Зато у меня кое-что есть, - сказал он и, перегнувшись через спинку сиденья, достал пакет. Из него вытащил две бутылки водки и несколько бутербродов с ветчиной. - Во, захватил из ресторана. Не пропадать же добру, - улыбаясь, проговорил он.
        Глава 14
        Федор старался не шуметь, чтобы не разбудить Дашу. Вошел тихо, так во всяком случаи казалось ему, и в темноте стукнулся коленом о табуретку, которая тут же грохнулась на пол. Майор ругнулся за то, что эта деревяшка не вовремя оказалась у него под ногами. Включил свет и увидел Дашу. Завернувшись в длинный халат, она вышла из спальни.
        Первым делом Даша посмотрела на часы и спросила:
        - Ты знаешь, который сейчас час?
        На часах было без четверти три.
        - Не ругайся, Дашка. Я был на задании.
        Даша критически осмотрела его пиджак и брюки и всплеснула руками.
        - Ты весь перепачкался. И брюки порвал…
        Федор улыбнулся, махнув на это все рукой.
        - Видела бы ты Грека, как он перепачкался. А, между прочим, на нем был костюм только что из химчистки, - проговорил Федор, стараясь развеселить Дашу, чтобы не ругалась на него. Но, кажется сейчас, Туманову это не удавалось. И Даша строго сказала:
        - Мне абсолютно все равно, что стало с твоим Греком…
        - Дашка… - Федор хотел чмокнуть любимую супругу в щечку, но Даша тут же отстранилась от вытянутых губ Туманова и при этом помахала ладошкой.
        - Посмотри, на кого ты похож… - критически заметила она. Федор с не меньшей критичностью осмотрел себя в большое зеркало, висевшее тут же в прихожей.
        - А на кого я похож? Сам на себя. Вот пришел с работы.
        Даша негодующе помотала головой.
        - Ты заявляешься в три часа ночи, весь грязный, во рваных брюках и вдобавок, от тебя разит водкой. Это называется работа?
        - Дашка…
        - Да, что, Дашка? Неужели нельзя было позвонить, сказать, что ты задержишься? Я волнуюсь, ночь не сплю. А ты водку пьешь со своими собутыльниками?
        Такое по отношению к своим сослуживцам Туманов вытерпеть не мог. Для начала он помотал головой, потом с обидой сказал:
        - Они не собутыльники. Они - мои товарищи по работе. Друзья, если хочешь. И ты не смеешь, так говорить о моих ребятах.
        Даша наигранно усмехнулась.
        - А кто, в таком случаи я? Наложница майора милиции? Рабыня?
        - Прекрати, Даша, - попытался Федор уговорами воздействовать на жену, но тут же понял, что это бесполезно. Зря он думал, что Даша спит. Не спала она. Ждала, чтобы высказать все то, что копила на душе не месяц, и не два.
        - Да что, прекрати? Я - твоя рабыня. Я кручусь с утра до вечера на работе, чтобы обеспечить нам с тобой нормальное существование. Бегаю по магазинам, чтобы вкусно тебя накормить.
        - Даша… - Федор попытался ее остановить, но не тут-то было. Даша разошлась, как никогда, не давая Туманову рта раскрыть для оправдания.
        - Стираю твои милицейские портки. Причем, заметь, руками. Потому что на стиральную машину у нас нет денег…
        - О чем ты, Даша? У нас ведь есть машина. Стоит в ванной, - напомнил Федор жене и тут же пожалел об этом. Лучше бы молчать ему сейчас.
        - Та машина, которая перепала нам в наследство от твоей бабушки, пригодна лишь для того, чтобы занять почетное место в музее бытового хлама. Стирать на ней, сущее мучение. У тебя есть возможность попробовать, - кивнула Даша на перепачканные брюки Федора.
        Туманов хмыкнул, и как ни в чем не бывало, пожал плечами.
        - А раньше она стирала хорошо, - сказал он. Даша укоризненно кивнула.
        - Раньше все было не так, как сейчас. И ты был другим. А сейчас ты перестаешь обращать на меня внимание, - грустно проговорила она. - Для тебя на первом месте работа. Потом, твои друзья. А я где-то там, позади всего этого.
        Федор попытался обнять жену, но Даша не позволила ему сделать это.
        - Не надо, Туманов. Помнишь, я уже тебе как-то говорила, что ты не способен на долгую любовь. Ты не можешь любить одну и ту же женщину. Ты не можешь быть счастливым. Ты обречен на одиночество, майор.
        - Дашка, милая, любимая. О чем ты говоришь? Я люблю тебя, и буду любить всю жизнь. Клянусь, - воскликнул Федор. Но Даша поднесла палец к губам и цыкнула.
        - Не надо бросаться словами и обещать то, чего ты никогда не выполнишь. - Сказав это, она ушла в другую комнату, где постелила себе на диване, предоставив спальню в полное распоряжение Федора.
        Но Туманову не спалось. Неприятные мысли одолевали его. Мужское самолюбие мешало признаться, что Даша отчасти права. Став его женой, она, сама того не замечая, превратилась в рабыню, стараясь создать в доме уют, чтобы ему было хорошо, комфортно с ней. Но вся беда его в том, что все сотворенное ею, он стал воспринимать как должное, забывая, что она не его рабыня, а жена. Взамен она ничего не имела от него. Даже на ласки и секс, у товарища майора не хватало времени. Сознавал все это Федор редко, от случая до случая. Вот, например, как сейчас. Чувствовал себя виноватым. Хотелось попросить прощения у нее. А еще больше хотелось помириться.
        И он, войдя к ней в комнату, спросил тихонько:
        - Даша, ты спишь? Я поговорить хочу с тобой.
        Но разговора не получилось. По крайней мере, Даша была не намерена выяснять отношения с мужем среди ночи. Сказала довольно невежливо:
        - Надо было раньше приходить с работы, если так хотел поговорить. А сейчас, извини, но я хочу спать. - И отвернулась к стене. Федору ничего другого не оставалось, как уйти. И чтобы не беспокоить Дашу, он вышел, прикрыв дверь.

* * *
        Утром, прежде чем попасть в свой кабинет, майор Туманов побывал в кабинете своего непосредственного начальника полковника Василькова, где «батяня» хотя и без нажима, но в довольно категоричной форме, предложил поторопиться с раскрытием происшедших преступлений.
        Все убийства были объединены в одно уголовное дело.
        - Ты, не тяни с этим делом, - посоветовал «батяня» и добавил: - Нажми на своих орлов. Сейчас они у тебя, чем заняты?
        - Работают, - не вдаваясь в конкретику, ответил Туманов. Васильков удовлетворенно кивнул. Но стоило Туманову войти в свой кабинет, как он убедился в обратном.
        Оба его помощника сидели за столом, на котором стояла бутылка водки и три пластиковые стаканчика. Причем, два уже были наполнены, и как показалось Федору, по второму разу. Майор представил, что было бы сейчас, если бы сюда вместе с ним пришел и «батяня». Как минимум, выговорешника бы не миновать.
        - И это называется, они работают, - войдя, сказал майор.
        Грек с Ваняшиным сразу поняли, что ихний старшой сегодня явно не в духе.
        - Николаич, мы это исключительно для поднятия жизненного тонуса, - сказал капитан в оправдание. - Чисто по сто грамм. Присоединяйся, - тут же предложил Грек.
        Федор сел на свое место. Хмуро посмотрел на пустой пластиковый стакан, который Грек тут же попытался наполнить, но майор вздохнул и накрыл его сверху ладонью.
        - Я в завязке, - сказал Туманов. Грек сразу сделался мрачным. Проговорил:
        - Понятно. Предстоит серьезный разговор.
        Разлитую в два стакана водку, переливать назад в бутылку не стали. Грек с Ваняшиным выпили. Остальное Туманов запер к себе в сейф. Посмотрел сначала на Ваняшина, потом на Грека и сказал:
        - У кого, какие соображения по поводу вчерашнего?
        - Явная подстава, - сказал Ваняшин. Грек пошел дальше.
        - Еще какая подстава, - заявил он, вспоминая эпизоды вчерашнего вечера и особенно свой костюм, который он больше всего жалел.
        Туманов сидел с задумчивым лицом, причем, глядя в которое, впечатление создавалось, что майор сейчас не слушает ни Ваняшина, ни Грека, и все, что они говорят тут, проходит мимо майорских ушей. Поэтому, заметив такое невнимание майора, оба замолчали и уставились на Туманова. И в кабинете стало тихо.
        - Вот что, - наконец, сказал Федор, нарушив тишину. - Сейчас вы поедите и привезете сюда Китайца. Где хотите, его отыщите, но чтобы через час, два, он сидел тут передо мной. В качестве основания ему предъявите то, что в его конспиративной квартире, где он проживал когда-то со своей подругой Романюк, обнаружен ее труп.
        - Николаич, а он ведь там не прописан, - вежливо напомнил Грек майору. На что Туманов отреагировал довольно резко:
        - А мы его не задерживаем, а только приглашаем к нам в управление на беседу. Правда, на этот раз она будет не столь приятной для Китайца, как тогда в бильярдном зале. - Туманов взглянул на часы. - Я думаю, господин Китайцев уже проснулся и изволит завтракать в своем ресторане. Поезжайте.
        Оставшись один, Федор позвонил жене на сотовый. Хотел извиниться, сказать, что он многое осознал и постарается исправиться, но Даша не стала разговаривать, сказав, что она там не одна и выяснять отношения на работе не намерена.
        Отключив сотовый, Туманов достал из сейфа бутылку с оставшейся водкой, которую недопили Грек с Ваняшиным, вылил ее себе в стакан и тут же выпил. Плевать на то, что многое в нем жене не нравится. Она тоже хороша. Вон как сейчас его отфутболила. Даже не захотела уделить несколько минут внимания.

* * *
        - Раз Николаич хочет, чтобы мы ему доставили Китайца, мы его доставим, - сказал Грек с долей бахвальства, усаживаясь поудобней на переднем сиденье служебной
«Волги».
        Ваняшин согласившись, кивнул.
        - Без проблем, - сказал лейтенант, уверенно обгоняя машину за машиной. Лихачество, было у Ваняшина в крови. Не только Грек, но и Туманов много раз ругал его за то, что Ваняшин каждый раз превышает скорость, но все, как об стенку горох.
        Ваняшин и сейчас так притопил, что Грека вдавило в спинку сиденья, на что капитан тут же строго заметил:
        - Леша, ты, куда так летишь, как на пожар?
        Ваняшин посмотрел на Грека.
        - Так ведь, Николаич сказал доставить Китаца… - тут же нашел лейтенант вескую причину, которую, впрочем, Сан Саныч Грек тут же опроверг.
        - Но он не сказал, доставить Китайца сию минуту, - улыбнулся Грек, напоминая Ваняшину слова майора: - Он сказал, через час, через два. Вот через два часа мы его и доставим. Куда он от нас денется.
        Лейтенант не решился возразить капитану, пожал плечами, но только позволил себе задать Греку один веский вопрос:
        - В таком случаи, чего нам сейчас делать?
        С лица усатого капитана не сходила самодовольная улыбка.
        - Ну, для начала надо ехать потише, мой друг, - сказал он, а когда Ваняшин сбавил скорость, похвалил приятеля Леху и, кивнув на показавшийся впереди перекресток, проговорил как бы, между прочим: - Вон там, если повернуть направо, бар есть хороший. Пивко там всегда свежее. Может, заглянем? Возьмем по бутылочке?
        Ваняшин даже не попытался отговорить Грека. Заметив, что приятель Леха не возражает, Грек решил развить тему дальше.
        - Веришь, я махнул в кабинете у майора сто грамм водки, и прямо все взыграло во мне… - он сжал руку в кулак, выставив его перед собой.
        Ваняшин глянул, усмехнулся и спросил:
        - Бабу захотелось, что ли?
        Все с той же улыбкой Грек вздохнул.
        - Пошляк ты, Леха, скажу я тебе. Но слова твои приятные.
        Не убирая с лица усмешки, Ваняшин кивнул.
        - А чего ж ты в тот раз от Романюк сбежал? Такая знойная женщина.
        Грек не знал, как воспринимать замечание приятеля Лехи, как откровенную насмешку, или сожаление. Так и не поняв конкретно ни то, ни другое, он вдруг сделался необычайно серьезным и сказал:
        - Леша, это не женщина, это зверь. Если б я у нее тогда остался, мы бы сейчас не сидели с тобой рядышком. Она б меня до смерти замучила. Для тебя она, может и знойная, а для меня - погибель. И убегая от нее, я ведь не о себе думал, а о вас с Николаичем. Как вы без меня будете.
        На это Ваняшин хмыкнул и пожал плечами. Но сам Грек постарался сделать вид, будто он не заметил этого жеста. Когда они остановились у бара, он сбегал, купил четыре бутылки пива. Машину они поставили подальше от проезжей части, в тенек под огромный тополь, и, прислушиваясь к неторопливому шуршанию листвы на его ветвях, сидели и потягивали пивко. Торопиться никуда не хотелось. Было хорошо. Казалось, сама жизнь на миг остановилась, и все замерло кругом, так стоит ли им грешным нарушать порядок мироздания.
        Ваняшин молчал. Но Грек долго молчания не выносил. Не вынес и на этот раз. Его черные, как угольки, глаза заблестели от двух выпитых бутылок пива, и он, обтерев влажные губы, сказал:
        - Вот мы сейчас с тобой едем. А куда и зачем?
        Леха Ваняшин хмыкнул. От второй бутылки пива он отказался и она тут же очутилась в руках Грека.
        - Козе понятно, куда и зачем. Китайца привезти к Николаичу, - сказал Леха.
        Отхлебнув пивка из бутылки, Грек улыбнулся и кивнул.
        - Правильно. Привезти Китайца, Николаичу. А позволь, мой юный друг, я тебя спрошу? .
        Ваняшин не возражал против вопроса, к тому же Грек все равно просто так не отвяжется. И лейтенант сказал:
        - Валяйте, товарищ капитан.
        И товарищ капитан начал валять:
        - А почему так?
        - Чего? - Ваняшин не понял и вытаращил на Грека глаза.
        - Хорошо, поставлю вопрос иначе, - сказал зазнайка Грек и спросил: - А для чего этот долбанный Китаец понадобился Николаичу?
        - Да водкой он его угостить хочет, - усмехнувшись, сказал Ваняшин и отвернулся к окну. Чего, в самом деле, за дурака что ли его принимает Грек. Грек улыбнулся, хлопнул приятеля Леху по плечу и сказал:
        - Не обижайся. Это ведь я на вас, недотеп, обижаться должен.
        Ваняшин обернулся, уставился на Грека.
        - Чего? - протянул он. А Грек, не пряча с лица маску самодовольства, кивнул в подтверждение.
        - Да, Леша. Именно, так. Вы в тот раз не сумели расколоть Китайца без меня, потому что я был на улице. Вы меня не позвали. А теперь, Сан Саныч, должен разгребать ваши сопли.
        Ваняшин помотал головой и сказал, удивляясь наглости Грека:
        - Ну ты, Грек и даешь.
        Но это замечание молодого коллеги не проняло Грека. И он, разомлев от выпитого пива, как ни в чем не бывало, настойчиво сказал:
        - Да, мой юный друг. Надо уметь сознавать свои ошибки. Ну и ошибки, Николаича. - Он помолчал, допил пиво из бутылки, потом продолжил свои нападки: - Скажу тебе, Леша, без ложной скромности, у меня бы такого прокола не получилось. Если б я был с вами.
        - Ну, конечно, ты же у нас особенный, - недоверчиво взглянул Ваняшин на Грека. Но тот, как глыба твердо стоял на своем.
        - Знаешь, скольких я таких, как Китаец за решетку отправил. Еще и покруче его были. Но, Сан Саныч Греков, не пальцем деланный, - Грек ударил себя в грудь. - Они волком выли, когда узнавали, что придется дело со мной иметь. И этот Китаец бы выл, если б вы меня в прошлый раз позвали. А то, сами там, в бильярдном зале балдели, а Сан Саныча за сторожа у двери оставили. Вот и прокололись, - заключил Грек, и в его голосе отчетливо чувствовалась отдаленная обида, которую капитан не скрывал.
        Ваняшин пристально посмотрел на зазнайку.
        - Чего ты на меня так смотришь? - спросил Грек, малость смутившись под напористым взглядом лейтенанта. Уставился, как рентгеном просвечивает.
        - Ладно, Грек. Сейчас у тебя будет возможность расколоть вора, - сказал вдруг Ваняшин и завел мотор «Волги». Грек предложение приятеля Лехи принял как должное. Сейчас он покажет салаге, как надо работать.
        Когда подъехали к ресторану, прежде чем вылезти из машины, Грек важно сказал Ваняшину:
        - Смотри и учись, мой юный друг. Больше у тебя такого наставника не будет никогда.
        Ваняшин промолчал. Выйдя из машины, пошел за Греком, который был ниже его ростом на целую голову. Сейчас тот шел впереди, деловито размахивая руками.
        Охранник, дежуривший на дверях, узнав о цели их визита, подозрительно поглядел на обоих, попросил предъявить удостоверения, что Грек сделал с достоинством. На удостоверение Ваняшина охранник взглянул мельком. Потом сказал с некоторым недоумением в голосе:
        - А Валентина Павловича Китайцева здесь нет.
        - Что, не приезжал еще? Долго спит, господин Китайцев, - усмехнулся Грек.
        Ваняшин стоял и молчал, предоставив Греку как старшему по званию вести беседу с охранником.
        - Приезжал, - продолжил охранник, хлопая недоверчиво глазами то на одного, то на другого опера. - Только минут десять назад его увезли…
        - Как, это увезли? - Грек насупился. - Кто увез? - спросил он недоверчиво.
        Охранник выглядел в конец растернным. Вот свалилась на него напасть.
        - Я не знаю. Приехали двое, вот как вы. Сказали, из милиции. Прошли внутрь помещения. А потом вышли вместе с Валентином Павловичем. Усадили его в машину и увезли, - сбивчиво рассказал охранник. Кажется, Грек ему не поверил. Подступив вплотную к охраннику, он дыхнул ему в лицо пивным перегаром и угрожающе произнес:
        - Слушай, мил человек, а не обманываешь ли ты нас? Может, пытаешься выгородить своего хозяина, то смотри. Грек, то есть я, таких вещей никому не прощаю. Понял?
        Двухметровый детинушка отупело закивал здоровенной башкой, и сказал:
        - А зачем мне вас обманывать. С ментами свяжешься, себе же дороже станет. Что я дурак? Не понимаю, что ли?
        Грек улыбнулся одобрительно.
        - Правильно мыслишь, любезный, - похвалил он детинушку.
        До этого молчавший Ваняшин, решительно шагнул вперед, загородив собой маленького Грека, и спросил:
        - Ты им в удостоверения заглядывал? Тем приехавшим сотрудникам?
        Охранник замялся.
        - Одному только, - признался охранник.
        - Фамилию его помнишь? Звание? Где он и кем работает? Должность его? - спросил Ваняшин, видя, как сразу скис охранник, сделавшись прямо на глазах ниже ростом. Теперь амбал стоял ссутулившись с красным лицом.
        - Я запомнил только его звание, - признался он. - Капитан…
        Ваняшин разочарованно покачал головой.
        - Да. Немного отложилось в твоей памяти. Ну, а машину, на которой увезли Китайца, ты не запомнил? - настойчиво допытывался Ваняшин.
        На широком лице охранника вдруг появилась улыбка.
        - Машину помню. «Фольксваген» черного цвета. И номер помню, - тут же охранник назвал номер.
        Отойдя к «Волге», Ваняшин сердито посмотрел на Грека. Тот молчал, как воды в рот набрал. Куда только делась недавняя важность.
        - Они тут были ровно десять минут назад. Если б мы приехали раньше…
        Грек вздохнул, покосился на охранника, подозрительно надзиравшего за ними, сказал:
        - Леш, ну чего ты разошелся, в самом деле? Ну, кто же знал, что все так получится. Я же не для себя старался. Я же тебя хотел пивком побаловать, для удовольствия. Между прочим, на свои деньги купил.
        Ваняшин резко обернулся, так, что Грек испуганно отшатнулся.
        - Знаешь, Грек, пошел бы ты со своим удовольствием. Деньги я тебе отдам. Не ной. А удовольствие надо на бабах получать, если ты не импотент.
        Услыхав такое замечание от приятеля Лехи, Грек чуть не задохнулся от злости. Белки его глаз покраснели, как у разъяренного быка, готового броситься в атаку. Но броситься на Ваняшина, Грек не помышлял, зная, какой силой тот обладает. Греку оставалось терпеть унижения. Но чувствовать себя униженным не хотелось, и Грек сказал с обидой:
        - Вот ты, Леха, какой. Значит, импотентом меня считаешь? А я для тебя…
        Ваняшин не дослушал, махнул рукой. Достал свой сотовый, набрал номер Туманова. При этом, он отошел чуть в сторонку. А когда закончил разговор и подошел, усатый Грек сказал:
        - Ну что, настучал на меня майору? Легче стало?
        Не обращая внимания на столь не лестное замечание, Ваняшин сказал:
        - Николаич сказал, чтобы мы подробнейшим образом опросили охранника и срочно ехали в управление.
        - Получать благодарность, - невесело усмехнулся Грек. Ваняшину сейчас было не до юмора, поэтому он промолчал. Достал из машины папку, в которой они возили с собой бланки протоколов и объяснений, и пошел к охраннику.
        Грек сел на сиденье и грустно наблюдал за тем, как лейтенант беседует с охранником. На душе у Сан Саныча Грека было чертовски нехорошо. Ох, и влетит им теперь от майора Туманова. И в первую очередь ему, Греку.

* * *
        Лучше бы Туманов наорал на них с Ваняшиным. А если уж быть справедливым, то Ваняшин тут не при чем. Идея заехать в бар и попить пивка, целиком и полностью принадлежала Греку. Капитан готов был подтвердить, что лейтенант не заслуженно понесет наказание, если встанет об этом вопрос. Но Туманов вдруг повел себя как-то странно. И Грек с Ваняшиным не понимали, что происходит с их майором. Он вроде радуется чему-то.
        - То, что Китайца упустили, это плохо, - сказал майор после долгого молчания, от которого Греку стало не по себе. - Хотя, этого и следовало ожидать, - добавил Туманов, а Грек разинул рот от услышанного. Получалось, что майор знал, или хотя бы предполагал, что они с Ваняшиным упустят этого проклятущего Китайца. И если это действительно так, то почему он не предупредил их. Они поехали бы сразу в ресторан, и сейчас бы вор Китайцев был не где-то, а обтирал своей задницей стул в кабинете майора Туманова.
        - Николаич, я что-то не въеду с этим Китайцем. Ты знал что ли? - не вытерпел Грек и спросил напрямую.
        Туманов закурил. Грек на этот раз воздержался от привычки брать сигареты из майорской пачки. Смотрел на Туманова, пытаясь угадать, чего тот не договаривает им. Водится за ним такой грешок. Только ведь они не на гулянке, а на работе и дело касается раскрытия уголовного дела, где уже предостаточно трупов. Не хватало еще, чтобы и этого Китайца проводили в последний путь. Тогда и вовсе будет хорошо.
        - Скажи, Грек, тебя не настораживает тот факт, что кто-то у нас постоянно висит на хвосте? - спросил вдруг Туманов. Грек призадумался. Не решался вот так впрямую соврать майору, что об этом не думал и призадумался только сейчас. Но все-таки, решил соврать, чтобы не разочаровывать товарища майора.
        - Да есть немного, - сказал Грек, хотя в башке ничего такого и не держал.
        - А тебя, Леша? - спросил Туманов у Ваняшина. Лейтенант врать не стал.
        - Федор Николаич, я не думал об этом, - признался Ваняшин. Грек покосился на него. Экий дурачок, этот Ваняшин. Гляди, сейчас майор благодарность тебе в личное дело втюхает за откровенность. Вот тупица, этот Леха.
        Но Туманов отреагировал на откровение молодого лейтенанта довольно сдержанно. Кивнул, давая понять, что ничего против этого не имеет. И сказал:
        - А вот меня настораживает. И еще как. Про то, что мы собираемся навестить Ольгу Романюк, не мог знать даже Китаец, - Туманов поглядел на Грека. - Это, Грек, я к тому, чтобы ты не был убежден, что нас подставил он. Об этом не знал никто, кроме нас троих…
        Грек глянул на Ваняшина, потом уставился на Туманова. Уж не хочет ли майор сказать, что кто-то из них работает на братву?
        - Успокойся, - сказал на это Туманов и добавил: - Все гораздо серьезней.
        - Что ты этим хочешь сказать? - насупился Грек. Федор разочарованно покачал головой и сказал:
        - А то и хочу сказать, что нас кто-то прослушивает. Неужели вы не поняли.
        - Нет, - откровенно признался Ваняшин, растерянно глянув на Грека. Но капитан сейчас выглядел не лучшим образом, чем лейтенант. Сам был растерян не меньше.
        - Погоди, Николаич, - заупрямился Грек. - Ты хочешь сказать, что тут в твоем кабинете?…
        Федор встал из-за стола и махнул рукой, чтобы Грек с Ваняшиным шли за ним, при этом не сказал им ни слова.
        Когда спускались по лестнице вниз, Грек не удержался, спросил, куда они идут.
        - Сейчас узнаешь, - ответил на это Туманов.
        Они вышли на улицу, подошли к стоянке, на которой стояла их служебная «Волга». Майор кивнул Ваняшину на машину.
        - Открой дверь. Сядь и заведи мотор. Вставь какую-нибудь кассетку в магнитолу, - сказал Туманов.
        Ваняшин все сделал в точности так, как посоветовал майор Туманов. А черноусый Грек ехидно улыбнулся.
        - Музыки охота, Федор Николаич?
        Федор не ответил Греку. Зато сказал Ваняшину:
        - Выйди из машины.
        Когда лейтенант вылез, Федор наклонился, посмотрел под панелью приборов, для верности пошарив там рукой. Потом заглянул под водительское сиденье. Зайдя с правой стороны, посмотрел под передним правым. Не найдя там ничего интересного, перекинулся на заднее сиденье. Сунул под него руку и вдруг замер.
        Грек с Ваняшиным переглянулись и уставились на майора. Грек тихонько спросил:
        - Николаич, чего там нашел?
        Федор поднял свободную левую руку вверх, погрозив пальцем Греку. Потом вытащил правую и Ваняшин с Греком увидели в его руке небольшую коробочку, чуть больше спичечного коробка, из черного пластмасса.
        Грек уставился на нее широко раскрытыми от удивления глазами и проговорил:
        - Бляха муха, бомба! Прямо под моей жопой лежала. Я ж там всегда сижу.
        Туманов погрозил пальцем Греку, чтобы тот помолчал. А приятель Леха вдруг взял и своей грязной пятерней прикрыл Греку рот.
        Туманов показал пальцем на несколько отверстий, высверленных в коробочке. Осмотрел ее со всех сторон, после чего аккуратно положил на заднее сиденье. Заглушив мотор машины, он запер дверь, и ключи передал Ваняшину.
        Когда они отошли метров на десять от машины, Грек не вытерпел. Для начала он несколько раз со злостью поплевал на асфальт, потом набросился на лейтенанта Ваняшина:
        - Ты, гад, если еще будешь мне в рот совать свою грязную лапищу, я тебе палец откушу. Понял? - Грек достал из кармана носовой платок и тщательно им вытер губы, потом, догнав шедшего впереди Туманова, спросил: - Николаич, это что, прослушивающее устройство?
        Прежде чем войти в двери управления, Туманов бросил в урну недокуренную сигарету.
        - Оно самое. Не удивлюсь, если у кого-нибудь из нас в кармане окажется такое же, только другое по форме и гораздо меньших размеров, - сказал майор и машинально сунул руку в карман пиджака. Это сразу же не осталось не замеченным Греком, и он решил обыскать свои карманы. Для начала похлопал себя по наружному карману пиджака с правой стороны, потом стал хлопать с левой и вдруг резко остановился. При этом выражение его лица сделалось таким, словно произошло что-то особенное, непоправимое.
        - Ты чего? - спросил Туманов, остановившись тоже и глядя на то, как Грек прижимает руку к карману.
        - Тс…с. Нашел, - шепотом ответил Грек, указав глазами на прижатый карман.
        - Чего нашел-то? - шепотом спросил Федор, пока не понимая, чего такого интересного мог найти Грек в своем кармане, где кроме ключей от его квартиры никогда ничего не бывает. А главное, почему он вдруг так сразу перешел на шепот.
        - Прослушивающее устройство нашел, - шепнул Грек и стал осторожно совать руку в карман.
        Еще до того, как Греку вынуть руку из кармана, Ваняшин закатился диким хохотом. Федор не понимал, что происходит и с чего, это лейтенанту стало так весело. Все разъяснилось, когда Грек разжал пальцы и Туманов увидел у него на ладони пробку от пивной бутылки.
        - Лешка, сволочь! Твоя работа, - завопил Грек и запустил в лейтенанта пробкой. - Николаич, убери его от меня, или я за себя не отвечаю.
        Федор осуждающе покачал головой.
        - Как дети малые, - сказал майор. Грек чуть не прослезился от обиды.
        - Это вон кто ребенок. Два метра ростом, а ума ни хрена нету. Все в игры играет. А я думал и правда, в кармане у меня лежит устройство. Вижу ты, Николаич, полез в карман. Ну и я решил свои проверить. Ты ж сам сказал, может лежать в кармане…
        Федор улыбнулся. Сейчас Грек выглядел наивным простаком.
        - Да я так. Образно. Разве ты не понял?
        - Он образно, - укорил майора Грек, - а я подумал всерьез. А Ваняшин все равно, гад. За такие подлянки. А я его еще пивом угощал. Ну, летеха, погоди. Сан Саныч таких подлянок не прощает, - пригрозил Грек Ваняшину.
        Приглашенные сотрудники из техотдела, внимательно осмотрели найденное прослушивающее устройство. Для более детального осмотра, хотели забрать его с собой, но Туманов не дал, сказав, что в ближайшем будущем оно им потребуется.
        - Нельзя, чтобы у тех, кто прослушивает нас, сложилось мнение, что мы обнаружили их «игрушку». А если спецы техотдела начнут копаться в нем и разберут до мельчайших деталей, тогда все пропало, - сказал майор.
        - Николаич, а тебе это устройство зачем? - спросил Грек.
        - Не гони, Грек. Узнаешь скоро, - сказал на это Туманов. А Ваняшин, переняв ехидные манеры Грека, видно решил доконать капитана окончательно. Сказал, посмеиваясь:
        - Смотри, Грек, не вздумай теперь пукать в машине, а то в ФСБ услышат твое
«бормотание». На пленочку запишут, как вещественное доказательство твоего невежества.
        Лютым зверем заорал Грек на Ваняшина:
        - Замолчи, дурак! Если такой умный, можешь засунуть эту прослушку себе под сиденье. Или вон, Николаичу, - покосился Грек на Туманова.
        - Не знаю уж, ФСБ или управление собственной безопасности, но кто-то определенно хочет накрыть нас колпаком. И уверяю вас, все это достаточно серьезно, - без доли юмора заключил майор Туманов.
        Когда вошли в кабинет, Грек предложил осмотреть его на наличие «жучков», но майор на это махнул рукой.
        - Пустое, - сказал он при этом. - Тот, кто прилепил скотчем такой подарок нам в машину, явно не имеет доступа в наш кабинет. В машину им было установить его проще. - Туманов посмотрел на Ваняшина. Тот пожал плечами.
        - Хотя подождите, - тут же припомнил он. - Недели две назад я остановился на Октябрьской, купить сигарет. Тогда значения не придал. Смотрю, за мной буквально в метре остановилась иномарка.
        - Ты пошел, а дверь запирать не стал? - продолжил Туманов за лейтенанта.
        Тот согласно кивнул.
        - Точно. Чего запирать, вот он киоск на тротуаре, в пяти метрах ходьбы. Минуты три, четыре я потратил на покупку пачки сигарет. А когда вернулся, еще удивился. Вроде правая задняя дверь была заперта. А тут смотрю, открыта. Посмотрел, в машине ничего такого… Ключ из замка зажигания я с собой взял. Ну и не придал значения.
        - А надо было, - резко вмешался Грек. - Шутки шутить ты мастер, а тут такое дело проглядел. Пасли тебя, дурака. А удобный случай представился, тебе в машину под сиденье эту дребедень и подсунули. Так бы мы и ездили, если б не Николаич, - Грек предано уставился в глаза майору. С его стороны это был явный подхалимаж, который остался не замеченным Федором Тумановым. Голова майора сейчас была занята другим. Он долго молчал, а потом спросил у Ваняшина:
        - А иномарка какая была, часом не черный «Фольксваген»?
        Ваняшин призадумался. Глядя на молчавшего лейтенанта, Грек не позволил ему долго насиловать память, сказал:
        - Уснул что ли? Чего молчишь, как пень?
        - Отвали, Грек, - огрызнулся Ваняшин, потом сказал Туманову: - Федор Николаич, точно ручаться не могу, но вроде «Фольксваген».
        Федор бросил на стол карандаш, который до этого вертел в руках.
        А Ваняшин сказал в оправдание:
        - Я ж говорю, значения я тогда не придал. Ну остановилась машина и что с того? Мало ли за мной машин останавливается. И на перекрестках…
        - Оно, конечно, - сказал майор, решив особенно не добивать молодого лейтенанта, но не упустил напомнить: - А вообще-то, Леша, надо быть повнимательней. Представь, если бы тебе под сиденье засунули не прослушку, а взрывчатку…
        Ваняшин посмотрел на внимательно следившего за разговором Грека и сказал:
        - Тогда бы Сан Саныч у нас остался кастрированным.
        Грек чуть не забрызгал его слюной.
        - Дурак ты, Лешка. Думаю, тогда бы дело одной кастрацией не обошлось.
        Ваняшин глянул на майора Туманова и спросил полушепотом у Грека:
        - Ты еще Николаича имеешь в виду?
        - Я имею в виду, что тогда в машине могло быть три трупа оперов. И один из них, между прочим, был бы твой, дурья башка, - проворчал Грек, но, похоже, его предупреждения не произвели на Ваняшина того впечатления, какого бы хотелось капитану. Лейтенант сидел и улыбался.
        - Николаич, скажи ты ему олуху, - решил Грек прибегнуть к помощи майора. - Тут разговор о серьезных вещах идет, а он лыбу до ушей вытянул.
        Не обращая внимания на призыв Грека урезонить их младшего товарища, Туманов сказал другое:
        - Ты говоришь, это было недели две назад? - спросил майор у Ваняшина. Тот кивнул.
        - Или около того, - сказал Ваняшин.
        - Как раз тогда у нас и начались неприятные моменты. А впервые этот «Фольксваген» мелькнул…
        - На Казанском вокзале, - опередил Грек майора, вспомнив про агента дядю Витю, продавца семечек.
        - Китайца тоже увезли на «Фольксвагене» с этим номером, - сказал Федор, в раздумье. - Странно. Хотелось бы узнать, кто эти люди? - майор посмотрел на Грека, потом на Ваняшина. И не дождавшись от них хоть какого-то мало-мальски вразумительного объяснения, понял, что пора от слов переходить к делу. Но тут же Туманов понял, кое-что другое, нечто особенное, чему сразу не придал значения. Но теперь… Теперь он сказал своим помощникам:
        - А знаете, думаю, им нужны не мы, а Софи. А если уж быть совсем точным, так им нужно то, что она украла у Лунька. И сегодня мы проверим это. А пока поехали, прокатимся, - предложил майор, не договорив, куда надо ехать.
        - Куда, Николаич? - спросил Ваняшин, плохо понимая, чего задумал Туманов. Грек вообще решил помолчать, чтобы сойти за умного. Хотя по большому счету, считал сейчас своего старшого авантюристом с большой буквы. Выдумывает, тут не есть что.
        - Нам надо сделать так, чтобы те, кто нас прослушивает, узнали, как будто мы знаем, где прячется Софи. И завтра с утречка мы поедем по тому адресочку и заберем девчонку. Понятно? Завтра, - веско повторил Федор и продолжил: - Если тем ребятам нужна она, то они приедут за ней сегодня вечером. Или ночью. А мы их там тепленьких, - Федор довольный улыбнулся, потирая руки. А Грек тихонько простонал. Ничего лучшего их майор, конечно же, придумать не мог. Его с этим дурачком Ваняшиным так и тянет поиграть в серьезные игры, где, наверняка, без стрельбы не обойтись. Ведь можно же было обо всем доложить Василькову. Пусть бы провели расследование, глядишь, и выяснили бы, кто им установил в машину прослушку. Так нет, майор ищет на задницу приключений, а найдет их не только на свою, а на все три, в том числе и Сан Саныча Грека.
        Грек покосился на Ваняшина, заметил, как сразу повеселел тот, когда речь зашла о захвате. Силушку этому Лехе некуда девать, только дай волю кулаками помахать да пострелять. А у Сан Саныча еще как следует с лица не сошел феник, который ему поставил летеха, когда Грек отвлекал его и приехавших с ним ментов, а Туманов с Ваняшиным тем временем сматывались из квартиры, где был труп Романюк. Как выяснилось, в тот раз Сан Саныч пострадал больше всех.
        Глава 15
        После того, как они расстались с Китайцев, Ольге Романюк патологически не везло на мужчин. Вроде бы и красотой Бог не обидел. Единственный недостаток, которого ей не удавалось избежать, это полнота. Еще живя с Китайцем, это кое-как удавалось сдерживать, для чего Ольга чуть ли не ежедневно посещала все различные массажные кабинеты, на которые уходила куча денег. Но когда стала жить одна, заметила, что полнеет она прямо на глазах. Купила себе весы для ежедневного контроля за весом, но скоро забросила их под кровать, где им была определена участь пылиться на веки вечные. А Ольга загоревала, потому что не каждый мужчина кинется на такую толстушку. Конечно, есть любители до аппетитной сдобы, коей стала Ольга, только в последнее время ей такие почти не попадались.
        А на бывшего своего возлюбленного она затаила огромную злобу. И было за что. Ведь лучшие годы своей жизни она отдала ему. Терпеливо ждала его возвращения из тюрьмы, при этом, не допуская к себе никого из его приятелей. А ведь были такие, кто не прочь потрахать красотку Олю, подружку самого Китайца. И вот она цена женской верности. Возвращаясь однажды из массажного кабинета, где после длительного сеанса китайского массажа она еще посетила сауну, она увидела, что в квартире, которую Китаец недавно приобрел, в окнах одной из комнат горит свет.
        Попросив водителя таксиста остановиться, Ольга побежала в подъезд, вспоминая, как перед ее уходом, Китаец ей говорил, что у него какие-то дела в ресторане и сегодня он вернется поздно. Ольга поверила. Но теперь, сердце почувствовало недоброе.
        Отперев своим ключом дверь, она вошла, в прихожей скинула туфли и босиком тихо прошла в спальню. То, что она увидела, повергло ее в шок.
        На широченной кровати лежало милое создание, на вид не старше четырнадцати лет, с задранными кверху ногами. И еще, потную спину своего благоверного. Причем, отметила сразу, что с ней так сексом он уже давно не занимался. А на этой молодой шалашовке готов был выложиться полностью.
        Тогда между ними произошел первый скандал, вовремя которого Китаец даже позволил себе ударить Ольгу. Потом еще несколько раз она заставала его в этой квартире в постели с малолетками. Видно душа вора требовала таких развлечений, каких Ольга дать ему уже была не способна. И тогда перед ней встало два выбора: остаться и терпеть, делая при этом вид, будто она ничего не замечает, или взять и гордо уйти. Ольга выбрала второй.
        И прожив два года без человека, которого когда-то любила, она постепенно возненавидела его. Поначалу, как дура приезжала и по нескольку часов простаивала под окнами, представляя его утехи с молоденькими красотками. Было больно и обидно. Ведь, когда-то и она была такой. Была, а теперь…
        Однажды она даже вошла в квартиру, ключи Китаец не додумался забрать у нее. И замки на входной двери не сменил. Не жил тут. А квартира эта ему и была нужна только для встреч с длинноногими соплюшками. Знали бы ихние мамы, чем тут занимаются их дочуры. Каким местом зарабатывают деньги.
        Она вошла в прихожую. На этот раз заходить в спальню не стала. Сначала хотела пройти на кухню взять нож и убить неверного любовника, но в последний момент раздумала. В случаи, если это станет известно в милиции, ее посадят. А если об этом узнают друзья Китайца, будет еще хуже.
        Но мысль о мести не покидала ее. И потому она не очень удивилась звонку Туманова. Майора она знала еще с тех самых пор, когда однажды попалась с наркотиками. На почве частых скандалов с Китайцем захотелось облегчения для души. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не Туманов. Спасибо, помог майор. Наркотики Ольга с тех пор употреблять перестала, зато пристрастилась к водке.
        Появление Туманова с черноусым коротышкой в ее квартире, обрадовало Ольгу. Туманов хоть и мент, но мужчина видный. Высокий, красивый. Такие всегда нравятся бабам, что уж говорить про нее, которая уже давно не лежала в постели с настоящим мужиком. Изредка попадались зачуханные алкаши, готовые за бутылку водки лечь спать хоть с чертом.
        Она даже не против бы, если б и этот усатый остался с ней. Мордашка у него как у мартовского кота. Смотрит на нее, улыбается, а у самого глазенки блестят. Но ничего, только бы добраться до постели, а уж Ольга бы показала, как она умеет любить. Узнал бы, этот черноус, что полные женщины не скупятся на любовь.
        Тогда она много выпила. Не огорчилась, когда, вернувшись с кухни, с двумя бутылками водки, заметила, что Туманов ушел. Пусть катится. Туда ему дорога, раз не захотел ее. А этот усатенький молодец, остался. Ольга почувствовала неудержимое желание раздеться прямо сейчас, но черноус, вдруг закапризничал, видишь ли, пожелав, чтобы она приняла душ. Может быть, и в самом деле ее тело источало запах пота, хотя Ольга этого не замечала. Но чего не сделаешь для настоящего мужчины. И она уступила, пошла в ванну.
        На то, чтобы принять душ, ей потребовалось не больше десяти минут. Так во всяком случаи, ей казалось самой. Но каково же было ее удивление, когда, выйдя из ванной чистой и посвежевшей, в предвкушении скорого объятия с горячим любовником, а именно таким ей показался, черноус, она не увидела его за столом. На том самом стуле, где десять минут назад сидел усач, она увидела здорового парня, который сидел, и как ни в чем не бывало пил водку.
        - Ой! - ойкнула толстушка и поводила рукой перед собой, как бы стараясь заслониться от незнакомца по той простой причине, что появилась она перед ним, в чем мать родила. А еще она не могла понять, как такое могло произойти: был черноус, которому как минимум за сорок, и вдруг перед ней парень и довольно не дурен собой, если не считать небольшого шрама на гладко выбритой голове.
        - А вы кто? - заикаясь, спросила Ольга, чувствуя, что дело до секса не дойдет. - Как вы появились тут?
        Парень взглянул на нее голую, и лицо отобразило болезненную гримасу. Ольга сразу догадалась, что она не в его вкусе. Ну что ж тут поделаешь? Бывает такое. Хотя он бы мог и заменить черноуса. Ольга б не возражала.
        - Дверь надо запирать, когда моешься, - сказал парень и налил себе в рюмку еще водки. Ольге почему-то сделалось страшно. Она смотрела на парня и не могла понять, кто он. На мента, вроде, не похож. Может, Китаец прислал к ней своего человека. И она решила спросить. Сказала:
        - А вы от Валентина Павловича?..
        Парень выпил рюмку, выдохнул в кулак.
        - Чего? - спросил он, уставившись на нее.
        - А у меня соленые огурчики есть в холодильнике. Принести? - нашлась она, стараясь угодить этому парню с мрачным лицом. Сидит, молчит, только водку хлещет. Ольга посмотрела на его руки и отшатнулась назад, пока не уперлась спиной в стену. Только теперь заметила, что на руках у парня были надеты тонкие резиновые перчатки.
        - Вы электрик что ли? - не известно к чему ляпнула она, не отводя взгляда от его рук. Хотя, если вдуматься, какой может быть электрик в первом часу ночи. И главное, зачем ей электрик, когда у нее в квартире все в порядке со светом.
        Парень с мрачным лицом скупо улыбнулся. Казалось, он вообще не умел улыбаться, но то, что ляпнула толстушка, развеселило его. А может быть, его развеселил ее вид. Отражение голого тела толстой женщины висело перед ним в настенном зеркале, на которое он время от времени поглядывал. Поглядел и сейчас и сказал, кивнув при этом:
        - Точно. Я электрик. - И налил себе очередную рюмку.
        Какое-то непонятное шуршание доносившееся из кухни, заставило ее обернуться. Ольга обернулась и вздрогнула, проговорив:
        - Ой, там еще один.
        Сидевший за столом парень с мрачным лицом, кивнул. Наверное, он захотел пошутить, потому что сказал:
        - Он тоже электрик.
        Этот второй был черноволосый и выглядел явно постарше своего молодого напарника. К тому же, как показалось Ольге, лицо у него было поприятней. По крайней мере, не такое мрачное. Он вышел из кухни и сказал своему молодому напарнику:
        - Не морочь даме голову. И перестань водку лакать. У нас с тобой еще есть дела. Не забывай.
        - Я знаю, - вяло отреагировал парень и отставил бутылку, которую почти всю осушил. Ольга, глянув, на почти пустую посудину, хмыкнула. Пусть бы выпили и вторую бутылку и побыстрей свалили отсюда. Глядеть на их рожи жутко.
        - Оденьтесь и присаживайтесь к столу. Нам надо с вами поговорить, - сказал Ольге черноволосый. Спорить с ним, а тем более противоречить ему, Ольга не решилась. Она вошла в ванну. Первое, о чем она подумала, было запереть дверь и позвонить в милицию, сообщить о появление в ее квартире этих странных двоих. Но тут же к своему ужасу она обнаружила, что, уходя принимать душ, оставила свой сотовый в сумочку. Теперь, ничего другого не оставалось, как одеться и выйти к этим непрошеным гостям. Ольга так и сделала. Быстро облачившись в платье и домашние тапочки, она появилась из ванной.
        Парень с мрачным лицом одобрительно кивнул.
        - Совсем другое дело. А то стоит тут такая туша.
        Ольга обиделась, что сразу отразилось на ее лице. Кого этот недоносок здесь назвал тушей. Сам как бикон и даже глазки у него свинячьи. Маленькие, так и шныряют по столу, чего бы в рот запихнуть.
        Более старший его товарищ, предложил Ольге присесть рядышком и сказал, кивнув на напарника:
        - Вы на него не обижайтесь. У него было плохое воспитание. Вот он и вырос таким невежливым.
        Здоровяк с мрачным лицом на это хмыкнул хмыкнул и отвернулся. А черноволосый повернувшись к Ольге, спросил:
        - Зачем к вам приезжали товарищи из милиции? - Спрашивая, он внимательно смотрел ей в глаза. Ольга недоуменно повела плечами.
        - Да посидели немного тут. Водочки выпили.
        Черноволосый посмотрел под стол, где стояло пять пустых бутылок из-под водки. Опрокинув одну из них ногой на пол, он весело сказал:
        - Да, вижу, посидели вы хорошо.
        - Неплохо, - сказала Ольга, чуть смутившись. Возможно, вот так со стороны это выглядит не совсем приличным принимать у себя дома двоих мужчин и распивать с ними водку. Но она не замужняя, и кто ее осудит за столь аморальный поступок. Ничего предосудительного она не заметила и в глазах черноволосого, который тут же стал настойчиво допытываться, о чем ее расспрашивали милиционеры.
        Ольга подивилась такой наглости. В конце концов, она у себя дома, а эти двое пришли к ней без приглашения, да еще сидят и задают вопросы. По нормальному бы, послать их отсюда куда подальше. Но Ольга так не сделала. Чуткое женское сердце подсказывало ей, что от этих двоих может исходить опасность. Наверное, только поэтому у нее дрожали руки. Заметив это, черноволосый предложил выпить ей воды. И даже встал из-за стола, готовый удалиться на кухню и принести ей стакан воды.
        - Я бы лучше водочки выпила, - сказала Ольга. Черноволосый ее отговаривать не стал. Сказал только:
        - Вы что-то там говорили про огурчики?
        - Говорила, - кивнула Ольга. - В холодильнике, в банке. Принести?
        - Несите, - сразу же откликнулся черноволосый на предложение гостеприимной хозяйки. Стоило ей убежать в кухню, как он налил водки в две рюмки, себе и ей. Парню с мрачным лицом наливать не стал, посчитав, что он и так уже выпил достаточно. Потом достал из кармана пару таблеток и бросил их в рюмку, предназначавшуюся для толстушки. Пока она была в кухне, он вилкой помешал водку в ее рюмке, хотя таблетки и без того тут же растворились.
        Ольга поставила на стол тарелку с огурцами и приняла из рук черноволосого рюмку наполненную водкой.
        - За прекрасную хозяйку, - сказал черноволосый и выпил свою рюмку. Ольге тост понравился, и она не стала мешкать, выпила тоже.
        А уже через минуту с небольшим она откинулась головой на спинку дивана и остекленевшими глазами уставилась на черноволосого, который наклонился над ней, тихонько наговаривая:
        - Вы меня слышите? Ответьте?
        - Слышу, - ответила Ольга, чувствуя себя как в забытье. Казалось, что вопросы ей задавал не черноволосый, а они исходили сверху, падая на нее с потолка. И уставившись остекленевшими глазами в этот потолок, Ольга отвечала. Со стороны это выглядело, будто она разговаривает с потолком. И тот, кто там наверху, спросил ее:
        - Так о чем вас спрашивали милиционеры?
        Ольга облизала пересохшие губы. Странное чувство она испытывала сейчас. Неописуемую легкость, которая захватывала все ее сознание. И даже не помнила, отвечала ли на вопросы она, или это кто-то до того неизвестный, таившийся в ее нутре теперь контактировал с говорившим.
        Как должное восприняла она, когда ее заставили обуться в туфли и повели из квартиры. Посадили в машину и повезли куда-то. Она смотрела в окно, но все мелькавшее за окном слилось в одну сплошную полосу, бешено мелькавшую перед глазами.
        Потом была лестница подъезда, по которой шла Ольга, медленно передвигая ноги, поддерживаемая под руки черноволосым и парнем с мрачным лицом. Она не спрашивала, куда и зачем ее ведут. Не хотелось. Ей сейчас не хотелось ничего, кроме покоя. Казалось, внешний мир перестал для нее существовать, и она вместе с ним.
        Она даже не удивилась, когда ее ввели в квартиру, где ее бывший любовник Китаец занимался сексом с малолетками. Ее усадили в кресло, и толстушка с покорностью рабыни осталась в нем сидеть, когда черноволосый и его напарник, посчитав, что им пора удалиться, шагнули к двери. Ольга сидела и неподвижным взглядом провожала их, не произнеся ни слова. Говорить ей не хотелось.
        Возле самой двери черноволосый остановился, улыбнувшись, легонько помахал Ольге рукой.
        - Прощай, куколка, - не нарушая ее спокойствия, тихо проговорил он и достал из внутреннего кармана пиджака пистолет, навернул на его ствол длинную трубку глушителя.
        - Дай я в нее пальну, - попросил парень, и глаза его алчно заблестели.
        - А не промажешь? - засомневался черноволосый. Парень обиделся. Сказал:
        - Обижаешь, гражданин начальник. - Он вырвал из руки черноволосого пистолет, прицелился в сидящую в кресле женщину.
        Его выстрел оказался точным. После хлопка, тело толстушки вздрогнуло, а на груди с левой стороны, вспыхнуло кровяное пятно. Но тут же раздался еще один точно такой же хлопок. И на груди женщины появилось еще одно такое же пятно, из которого потекла кровь.
        - Второй-то раз зачем? - не скрывая недовольства, спросил черноволосый. Парень улыбнулся, отвинчивая глушитель.
        - Это для верности. Подстраховка, - сказал он, передавая черноволосому глушитель. Пистолет бросил тут же на ковер. - Вот теперь уж точно, прощай, - добавил он и вышел следом за своим напарником.

* * *
        Они сидели в небольшом фургоне, мимо которого пятью минутами раньше проехала черная «Волга» с синими номерами. Видели, приехавшие менты не стали останавливаться возле дома, в котором их ожидал труп толстушки. Они оставили машину подальше. По сути, это было разумно и правильно. Потом «Волга» остановилась, но никто из нее не вышел сразу. В машине их было двое. Еще один, судя по телефонному разговору, был в ресторане и следил за вором в законе Китайцем.
        Сидящие в фургоне слышали все разговоры, которые вели между собой опера в «Волге». Они даже знали, что один из приехавших, это майор Туманов, так его называли товарищи. За рулем сидел лейтенант Ваняшин. С ними должен быть еще один, капитан Грек. Неизменная троица сыскарей. Но на этот раз ментов оказалось двое.
        Когда Туманов с Ваняшиным вошли в подъезд, черноволосый снял наушники, в которые прослушивал разговор ментов в машине, достал трубку сотового и посмотрел на ручные часы, проследив, чтобы прошло ровно пять минут. Потом посмотрел на молчаливого своего напарника с мрачным лицом и спросил:
        - Слушай, какой у ментов этого района номер дежурки, не знаешь?
        Парень пожал плечами.
        - Не знаю. А какая тебе разница? Ты набери ноль два и как раз попадешь туда, куда надо, - захохотал он.
        Черноволосый так и сделал. Потом они стали ждать приезда оперативной группы, которая должна немедленно выехать на труп. К немалому удивлению обоих, ждать приезда группы им пришлось не менее десяти с лишним минут. В том, что Туманов со своим молодым помощником находится уже в квартире, где труп толстушки, они оба не сомневались, хотя и видели, что опера не зажигают в квартире свет.
        - Небось, голову ломают, кто ее замочил, - усмехнулся парень. Но черноволосый его напарник, как человек умудренный опытом, заметил по этому поводу:
        - Этот Туманов, отличный сыскарь, долго голову ломать не станет.
        - Так может, тогда лучше было сделать его? - парень достал пистолет, но черноволосый упрямо замотал головой.
        - Зачем? Мы и так его сделали. Теперь товарищем майором Тумановым займется прокуратура. Его, как минимум, отстранят от ведения дел. По крайней мере, нам он больше мешать не будет, - улыбнулся он. Парень кивнул. Такой расклад вполне устраивал его. И пулю на гражданина начальника тратить не нужно.
        - Ловко ты придумал это все, - сказал парень. А черноволосый не лишенный самодовольства, проговорил:
        - Вот так надо оперов ставить на место. Чтоб не считали себя умнее всех.
        - Правильно, - согласившись, кивнул его молодой напарник.
        Но то, что произошло дальше, ничего кроме разочарования им не принесло. Они увидели, как с одной стороны улицы громыхая на ухабах, несся ментовской «Уазик» с включенной мигалкой на крыше. А навстречу ему на огромной скорости летела белая
«девятка». Казалось, эти две машины неминуемо должны столкнуться. Но столкновения не произошло. «Уазик» резко остановился, и из него стали выскакивать менты с автоматами и в бронниках. Глядя на них, черноволосый кивнув на них, сказал напарнику:
        - Подготовились неплохо. Хорошо, если б сейчас началась стрельба. Глядишь, товарища майора с его помощничком и покрошили бы тут.
        Парень промолчал. Он смотрел на «девятку». Она чуть не врезалась в спешащих к подъезду милиционеров группы немедленного реагирования. Когда из нее вывалился черноусый мужик в костюме, они оба не сразу узнали в нем капитана Грека.
        - Вот, сука! Откуда он только появился здесь? Ведь он же в ресторане должен торчать. Он нам все испортит, - с недовольством произнес черноволосый.
        - Грохнуть бы его, - озабочено проговорил парень, поглаживая рукоять пистолета торчащего из кобуры.
        - Как? - не сдержал черноволосый раздражения на своего тупоголового напарника. - Грохнуть на глазах у этих ментов?
        Парень промолчал. А черноволосый нет. Сейчас он злился на приехавшего вдруг Грека, на припозднившихся ментов из группы немедленного реагирования. Но еще больше злился на своего туповатого помощника.
        - Нет, теперь нам его грохнуть не удастся, - следя за перепалкой начавшейся возле белой «девятки», погрустневшим голосом проговорил черноволосый. - Неспроста здесь появилась эта цыганская рожа, - кивнул он на Грека.
        Молчаливый его напарник на это ничего не ответил. Черноволосый посмотрел на него и вздохнул, опять продолжив наблюдать, как молодцы в милицейских фуражках пинками катали по земле усатого помощника майора Туманова.
        - Он, гад, нарочно отвлекает этих недотеп, - сказал черноволосый, чем как будто удивил своего напарника. Тот уставился на него.
        - Отвлекает? Зачем ему отвлекать? Морду свою подставлять?
        - А вон зачем, - указал черноволосый на последний подъезд, откуда вышли Туманов с Ваняшиным. - Он дал им возможность уйти из квартиры, где труп этой дуры. Повезло товарищу майору. Прямо как заговоренный он.
        - А нам чего теперь делать? - несколько растерянно спросил парень. На что черноволосый сокрушенно махнул рукой и сказал:
        - Нам теперь остается одно: как можно быстрей уехать отсюда, пока эти проклятые сыскари не обратили на нас внимания. Светиться нам, ни к чему.
        Глава 16
        К дому, находящемуся в глухом дворе на улице Трубной, опера приехали еще днем. Служебную «Волгу» Туманов велел Ваняшину поставить на стоянку возле управления, причем так, чтобы ее было видно в ворота. Он не сомневался, что те, кто установил в их машине прослушивающее устройство, попытаются выяснить ее место пребывания. А для этого, проезжая мимо, обязательно заглянут в ворота. Нужно было создать видимость, что машина оперативников стоит возле здания управления, а сами опера занимаются кабинетной работой.
        Туманов не сомневался, что те, кто постоянно их прослушивает, захотят приехать на квартиру, где якобы скрывается Софи, заранее. То есть не позднее сегодняшнего вечера. Потому что завтра там уже будут оперативники.
        Осматривая квартиру, которая досталась Ваняшину в наследство от дальней родственницы, Грек недовольно ворчал на Туманова. Про Ваняшина ему и говорить не хотелось. С этого, как с гуся вода, все ни по чем. Сидит лейтенант в уголке комнаты в кресле с довольной физиономией и пистолет свой осматривает. Пострелять мальцу не терпится. И не думает, недотепа, что те, кто сюда придут, тоже люди серьезные, и, наверняка, заявятся не с голыми руками. Грек был не против, чтобы задержать их, но не втроем же. Можно было взять хоть пару человек из спецназа. Ребята, специально натасканные на подобного рода операции. А раз майор не взял спецназовцев, стало быть, сам до конца не уверен, придет ли кто сюда.
        Об этом Грек не замедлил спросить у Туманова. Идея его, пусть ответит.
        - Николаич, а ты уверен, что сюда кто-то придет? Может, мы зря тут торчим? - проговорил Грек, и при этом заметил, как на него посмотрел лейтенант Ваняшин, сколько разочарования появилось на его лице. Молодому олуху не терпелось проявить себя при задержании.
        Туманов стоял у окна и через висевшую тюль внимательно наблюдал за улицей. Причем, стоял уже как минимум два часа, чем сильно раздражал Грека. На прозвучавший вопрос капитана Грека ответил достаточно скупо.
        - Посмотрим, - сказал он, не отвлекаясь от своего наблюдательного поста.
        Грек вздохнул. Получалось, один он не при делах. Ваняшин проверяет оружие. Майор ведет наблюдение. А Грек слоняется по квартире, как неприкаянный.
        - Может, я за пивком сгоняю? - спросил Грек у Ваняшина. Лейтенант был не против, но кивнул на майора, дескать, как майор Туманов на это отреагирует. Но вот Туманов как раз оказался против.
        - Ты что, засветиться хочешь? - строго спросил он у Грека. Грек хмыкнул.
        - Да брось ты, Николаич, из мухи делать слона. Думаешь, они наблюдают за квартирой… - Грек не договорил, потому что майор дал ему знак, чтобы усач немедленно замолчал.
        - Смотри сюда, - тихо проговорил майор. Грек подошел поближе к окну. Ваняшин как по команде вскочил с кресла.
        - Чего там, Федор Николаич?
        - Лешка, помолчи, - цыкнул на Ваняшина Грек, выглядывая из-за плеча Туманова на улицу.
        Опера увидели черный «Фольксваген» фургон, который тихо проехал мимо дома и свернул за угол, но не уехал совсем, остановился возле соседнего дома. Видно те, кто сидел в иномарке не предполагали, что одна из комнат квартиры, как раз расположена окном на северную сторону, и опера перебежав в эту комнату могли продолжить наблюдение за «Фольксвагеном».
        - Смотри-ка, та самая машинка, на которой увезли Китайца из ресторана, - проговорил Грек, указав Туманову с Ваняшиным на номер иномарки, хотя они оба и без него обратили на это внимание.
        Время было около семи вечера. По расчетам майора Туманова рановато для того, чтобы те, кто приехал, попытались сейчас проникнуть в квартиру.
        - Чувствуется, ребята осторожные, стало быть, напролом не попрут, а попытаются прозондировать, - сказал майор. Грек уставился на него.
        - Чего зондировать? - спросил он.
        - Ну узнать, кто здесь проживает, - ответил Ваняшин. Но до Грека, кажется, все равно не дошло. И он спросил:
        - А как же они узнают, если не придут сюда?
        - А им и не надо приходить сюда, - доходчиво объяснил Туманов. - Достаточно позвонить соседям и спросить, кто проживает рядом.
        - А…а, - протянул Грек, почему-то недружелюбно покосившись на Ваняшина. Потом уточнил у Федора Туманова: - Ты для этого предупредил соседку?
        Федор согласно кивнул.
        Какое-то время из «Фольксвагена» никто не вылезал, но потом вдруг открылась дверь и из машины вышла длинноногая девушка в слишком короткой юбочке, при виде которой, Грек воскликнул:
        - Вот это да.
        Ваняшин с Тумановым от восклицаний воздержались, хотя каждый из них сейчас подумал о том же, о чем и Грек, не худо бы эту красотку заиметь на ночь в кровать. Девушка была хороша. Ножки, фигурка, ну и мордашка соответственно. Про таких обычно говорят, что все при ней. Кажется, при этой всего даже было слишком. И теперь, пожирая красавицу глазами, каждый таращился на тот участок ее тела облаченного под одежду, который больше всего ему нравился. Грек впечатался взглядом в ее большие груди, помять которые ему страшно не терпелось. Ваняшин разглядывал ее симпатичную мордашку и густые черные волосы, спадавшие на плечи. А майор Туманов не мог отвести глаз от длинных стройных ножек, мысленно представляя чего у нее там между них.
        Все трое оперов прилипли к окну, наблюдая за каждым движением красавицы, которая, выйдя из машины, первым делом попыталась обтянуть юбку, чтобы она стала хоть чуть длиннее. Но это у нее не получилось.
        В машине сидел еще кто-то. За тонированными стеклами опера не могли разглядеть, кто там мог быть. Да и честно говоря, всех троих сейчас больше занимала красотка, которая о чем-то коротко переговорив с сидящими в машине, стройной походкой направилась к дому.
        - Ребята, она идет к подъезду. Может, затащим ее сюда? - Грек вопросительно посмотрел на майора.
        - Зачем? - не понял Федор замысла капитана Грека, и расценив его, как большую, а главное ничем не оправданную глупостью.
        - Ну, допросим, - пробормотал Грек. Но не убедил этим коротким объяснением Туманова. И ответ майора был категоричным:
        - Нет. Никуда мы ее затаскивать не будем. Это их разведка.
        Грек приуныл. А Ваняшин заметив это, подковырнул товарища капитана.
        - Не видать тебе ее, Грек, как свинье своих ушей.
        На нелестное сравнение его со свиньей, капитан на этот раз не обиделся. Был слишком увлечен. Заметив, что их майор вышел в прихожую и приник глазом к дверному глазку, шепнул Ваняшину:
        - Видал, как уставился, и про Дарью свою забыл. Нет, бы нам холостякам дал поглядеть. Правда, Леш? Ты бы, небось, не отказался? Скажи?
        - А чего тут говорить? Он же не просто так, а для дела. Следит за разведчицей, - также шепотом ответил Ваняшин. Но Грек только рукой махнул.
        - Знаю я, чего он за ней следит. Бабца эта ему понравилась, - сказал Грек.
        Федор видел в глазок, как, зайдя на площадку, красотка сначала приникла ухом к двери, за которой стоял Федор. Постояв так минуту, другую, она уже хотела позвонить, но вдруг раздумала и, протянув руку, нажала на кнопку соседского звонка.
        Дверь открылась и на пороге показалась соседка, женщина лет шестидесяти. На красотку в короткой до бесстыдства юбочке, она взглянула не слишком приветливо и тоном, мало, чем отличавшимся от ее взгляда, спросила, что той надо.
        Федор слышал, как девушка представилась сотрудницей энергосбыта, стала что-то врать про счетчик соседей, который по ее мнению находится в нерабочем состоянии. Причем, она явно была тонким психологом, что никак не вязалось с ее внешностью. И ненавязчиво задала вопрос про соседскую квартиру, в которой сейчас находились оперативники.
        Услышав это, Туманов испытал волнение, ну как соседка сейчас забудет все, о чем ее предупреждал он и ляпнет, что хозяйка квартиры месяца полтора назад умерла и теперь там никто не живет. Но соседка не забыла.
        - Я не знаю, почему вам никто не открыл дверь, - сказала она. - Там живет девушка. Она, правда, недавно поселилась здесь, но вроде бы такая аккуратная. Вы позвоните еще раз. Наверняка, она дома, - посоветовала соседка.
        Красавица улыбнулась, поблагодарив женщину за дельный совет.
        - Спасибо. Я непременно так и сделаю, - сказала она, а когда за соседкой закрылась дверь, развернулась и быстро пошла по лестнице.
        Майор Туманов слышал торопливый стук ее каблучков. Потом в окно опера видели, что девушка торопливо направилась к поджидавшей ее иномарке.
        - Ну все, - сказал Федор. - Если сейчас они не уедут, то можно считать, что эта краля ничего не заподозрила.
        - Значит… - проговорил Ваняшин.
        - Значит, скоро можно ожидать гостей, - докончил начатую лейтенантом фразу Туманов.
        Вечер наступил как-то неожиданно. Вот, вроде бы, только что еще было светло, по тротуару ходили прохожие, и во дворе слышался звонкий крик детворы. И вдруг, как-то сразу все стихло, а на уличных столбах загорелись фонари.
        Отсюда из окна квартиры, с наступлением темноты было невидно то место, где стоял
«Фольксваген». И Туманов высказал озабоченность тем, что вдруг машина уедет, а они этого не заметят. Хотя дежурить в квартире, было решено до утра. По твердому убеждению Туманова, похищать Софи, если б она здесь была на самом деле, лучше всего вечером. Ночью девушка ни за что никому не откроет дверь. И те, кто сюда придут, об этом догадываются.
        Грек сидел, покуривая сигарету, и молчал. По телевизору как раз крутили какой-то боевик с драками со стрельбой и конечно, с многочисленными жертвами. Фильм капитану не нравился. Он думал о предстоящем захвате и о том, что все может получиться совсем не в их пользу. Завалят сюда человек шесть бритоголовых с автоматами, вот тогда и у них тут будут жертвы. И капитан с грустью догадывался, с чьей стороны будут эти жертвы. Такому дурачку, как Ваняшин, скорее всего, повезет. Вон сидит летеха в кресле, от удовольствия даже рот раскрыл, на экран глазеет. А вот повезет ли ему, капитану Греку? Грек вздохнул. Хотел подойти к Туманову, который был в другой комнате у окна, спросить, что там видно за окном. Но майор сам зашел к ним.
        - Ну, Николаич, чего там видно? - спросил Грек, хотя по лицу майора не трудно было догадаться, что многого там он не наглядел.
        - Ничего не видно. Тьма египетская, - шутливо ответил Туманов и добавил тут же озабоченно: - Машину они поставили умно, там, где нет фонаря.
        Грек вздохнул. Получалось опять не в пользу оперов.
        - Плохо, - сказал он. Туманов согласился:
        - Да уж куда хуже. Ничегошеньки не разглядишь. Остается одно, сидеть и ждать. Авось повезет, и они придут.
        Насчет везения в том, что они придут, капитан Грек был крайне не согласен с майором Тумановым. Хорошенькое себе везение. Это, еще смотря для кого. По крайней мере, опера сегодня выставляют себя, как последние лохи. Без страховки. Жаль, об этом не знает полковник Васильков. Уж «батяня» бы накрутил хвост майору за халатность.
        В половине десятого вечера, в прихожей раздался звонок. Причем, такой настырный, что Грек поежился. Работал бы он сейчас следователем, сидел бы себе в кабинете и не ездил бы ни на какие задержания. А так ведь и пулю недолго схлопотать, не зря же говорят, пуля дура. Летит, не разбирая в кого.
        Ваняшин посмотрел на майора Туманова.
        На верхних этажах у кого-то довольно громко играла музыка. Люди пришли с работы, веселятся, отдыхают, а тут… Грек вздохнул.
        Звонок повторился. Туманов достал из кобуры пистолет, передернул затвор. Тоже самое, как попка повторил и Ваняшин. Грек, глядя на лейтенанта, слегка поморщился.
        - Ваняшин за мной. Грек остаешься тут. Рот не разевай, смотри, - предупредил майор и быстро пошел в прихожую. Летеха побежал, за ним.
        Грек остался в комнате. Внезапно ему показалось, будто в той небольшой комнате, откуда майор Туманов наблюдал за стоявшим «Фольксвагеном» в окне хлопнула форточка. Грек помнил, что она была открыта. Видел, Туманов сам открыл ее, когда стоял там. Закурил и открыл, сказал, что открытая форточка не только не вызовет никаких подозрений, а наоборот, наведет приехавших на «Фольксвагене» людей на мысль, что Софи тут.
        Теперь Грек обложил Туманова матом. Ну покурил, и надо было закрыть ее. Сейчас бы Сан Санычу не пришлось делать это.
        Свет в той комнате не горел. Открыв дверь, Грек шагнул к окну в тот самый момент, когда Туманов открыл дверь в прихожей. Грек услышал громкий голос майора:
        - Стоять! Милиция!
        Потом возню. В какой-то миг это его отвлекло, а когда он повернулся обратно к окну, то увидел, как оконная рама резко открылась, и в комнату запрыгнул человек.
        Квартира, оставленная Ваняшину в наследство, находилась на первом этаже. Причем, дом был построен таким образом, что подошедший человек, мог вытянуть руки и свободно достать до карниза. А для человека натренированного, взобраться на низкий карниз не составит труда. Скорее всего, сейчас произошло подобное. Пока позвонивший в дверь, отвлекал Туманова с Ваняшиным, некто другой набросился на Грека.
        В темноте в руке у нападавшего, Сан Саныч разглядел нож. Лезвие холодной стали, чуть блеснуло, наполняя душу Грека неприятным ощущением. Если ничего не предпринять, это лезвие может оказаться в груди Грека прямо сейчас. Теперь самое уместное в этой ситуации, взять этого гада на мушку.
        Но только Сан Саныч сунул руку к левой подмышке, где у него в кобуре был
«Макаров», как ворвавшийся в квартиру человек, с левой руки заехал Греку в челюсть, да так, что капитан отскочил к столу, навалившись на него спиной и опрокинув стоящую с цветами вазу на пол.
        - Стоять, милиция! - выкрикнул Грек с воодушевлением нечто похожее на то, как солдаты при наступлении орали традиционное «ура». Им в атаке это помогало. Но Сан Санычу Греку не помогло. Увидев, как над ним вознеслась рука с ножом, он вместо наступления попятился назад, прячась за стол, чтобы противник не достал его. И это помогло. Лезвие ударило в стол. А сам Грек тем временем успел выхватить свой пистолет. Быстро передернул его.
        - На кого прешь, сука? - прокричал Грек, выставив руку с пистолетом перед собой. Увидел, как тот с ножом сразу остановился, больше не пытаясь, нападать. Это Грека даже немножко развеселило.
        - Какой ты сразу смирный стал. Что, обосрался? А ну, на пол! - приказал Грек и, направив ствол пистолета чуть в сторону, нажал на курок. Хотел напугать нападавшего, чтобы тот сделался более послушным. Попробуй тут посопротивляться, когда возле уха пуля просвистит.
        Но к огромному удивлению Грека, выстрела не последовало, отчего капитан, не ожидавший этого, растерялся. Зато нападавший сразу не упустил возможность воспользоваться ситуацией. Сначала Грек увидел на его наглой роже довольную улыбку, которая лично для Сан Саныча не означала ничего хорошего. В следующий миг левая рука нападавшего сжалась в здоровенный кулачище, сделавшись по размеру примерно с лицо Грека. При виде такого кулака, Грек втянул голову в плечи, ожидая удара. Но нападавший не то, чтобы пожалел усатую физиономию Сан Саныча, скорее его заботил пистолет в руке капитана. Он и стал мишенью для мощнейшего удара, после которого отлетел в угол комнаты под диван.
        Теперь Грек испытывал то же самое, что испытывает мальчик перед девочками на уроке физкультуры, у которого во время выполнения сложного упражнения на штанах лопнула резинка, и они упали вместе с трусами. В первое мгновение он испытывает беспомощность, тут же сменяющуюся стыдом. До стыда у Грека не дошло, а вот беспомощность сейчас усатый капитан испытал в полной мере. И потому что есть силы, закричал:
        - Леша! Помоги! - При этом он как мог, пытался увернуться от ножа нападавшего и раза три успел обежать вокруг стола, при этом, внушая себе мысль, что просто так он этому гаду не поддастся, и будет защищаться до последнего.
        - Зубами буду тебя рвать, - прохрипел Грек, увернувшись от очередного удара, который скорее наносился не с целью поражения, а с целью загнать жертву в угол комнаты, из которого ей уже некуда будет деться. Тогда там ее и можно добить. Наверное, так рассуждал нападавший, оттесняя Грека.
        Видя, что теперь деваться ему некуда, а приемы самбо, которые им показывал инструктор на занятиях по физподготовке, ни к чему путному против такого громилы не приведут, Грек завопил:
        - Лешка, мать твою! Он меня убьет.
        На спасение Грек уже и не надеялся. Зажатый в угол между тумбочкой и гардеробом, капитан почувствовал себя жертвенным барашком, над которым вот-вот должен свершиться великий обряд. Пожалел о пистолете. Окажись бы он сейчас в руках, можно было б всадить в этого громилу пару пуль, чтоб знал, сука, как кидаться с ножом на опера. Но пистолета в руках у Грека не было. Оставалось сожалеть. И капитан уже был готов мысленно проститься и с майором Тумановым и приятелем Лехой Ваняшиным.
        От прозвучавшего в маленькой комнате выстрела, Грек вздрогнул и заметил, что человек стоявший в двух шагах от него с поднятым для удара ножом, вдруг отшатнулся и стал валиться прямо на него.
        Возле открытой двери в комнату стоял лейтенант Ваняшин с пистолетом в руке.
        - Грек, ты жив? - спросил Ваняшин, дотянувшись рукой до выключателя.
        Яркий свет от пяти-рожковой люстры осветил комнату.
        - Жив, - ответил Грек, отступая от здоровенного парня, который как оказалось, был ранен. Выронив нож, он рухнул на угол кровати, зажимая рукой рану на груди.
        - Сволочь! Ты видел, он чуть не убил меня, - обратился Грек к Ваняшину. Потом накинулся на раненого: - Сука, ты кого убить хотел, знаешь? Оперативного сотрудника уголовного розыска.
        - Мне все равно, - ответил парень чуть дрогнувшим голосом. Видно собственная смерть его сейчас больше заботила. Из раны текла кровь, и парень, чувствуя, что вот-вот умрет, попросил вызвать «скорую».
        Грек скрутил кукиш, поднес его к лицу парня.
        - Вот ты у меня получишь «скорую». Понял, гнида? - сказал он парню.
        - Слушай, а ты чего не стрелял в него? - спросил Ваняшин у Грека. Тот захлопал на лейтенанта глазами. Сказал, оправдываясь:
        - Леш, ты ж меня знаешь. Разве я просто так сдамся такой сволочи.
        - Тогда, почему не выстрелил в него, когда он попер на тебя с ножом? Вечно с тобой одни заморочки.
        - А почему не выстрелил, говоришь? - произнес сердито Грек и добавил тут же: - Если хочешь знать, я пытался. Нажал на курок, а пистолет - пшик.
        Ваняшин испытывал сейчас к Греку раздражение и больше ничего. Поэтому сказал мрачно:
        - Да ты сам - пшик, - он потянул носом, посмотрел на Грека и на раненого парня. - Сдается мне, кто-то из вас двоих тут испортил воздух.
        Грек свирепо глянул на приятеля Леху.
        - Ты совсем, что ли ополоумел? - постучал капитан по своей голове. - Городишь, сам не зная чего. Это вода протухла в вазе с цветами. А я ее разлил, когда этот гад на меня с ножом попер. И не думай, я не испугался. Не первый год опером. И не такого повидал, - проговорил Грек и, брыкнувшись на пузо, полез под диван, доставать свой пистолет.
        Ваняшин посмотрел на раненого. Видно тому стало совсем худо. Сидеть он уже не мог. Едва шевеля посиневшими губами, пытался что-то сказать. И видя это, Ваняшин спросил у Грека:
        - Слушай, дай я все-таки позвоню, вызову «скорую». Как бы он не умер.
        Грек, наконец, отыскал свой пистолет, встал с пола и, отряхнувшись, деловито осмотрел раненого.
        - Погоди маленько. Сейчас Николаич придет, решим, как с ним быть, - сказал он, найдя состояние раненого парня вполне удовлетворительным. - Кстати, а где наш боевой майор? Мы тут воюем, а он…
        - Он побежал за вторым. Когда Николаич открыл дверь, тот сразу сообразил что к чему, развернулся и ходу. Николаич за ним. Я тоже хотел бежать, выскочил на площадку, слышу, ты орешь как резанный, ну и вернулся.
        Федор Туманов вошел в комнату злой. Сказал:
        - Ушел, гад. На улице пару раз пальнул по мне и деру. А та чувиха поджидала его в
«Фольксвагене». Только он запрыгнул, она, по газам и ищи свищи их. Ну, а с этим чего? - спросил майор, глянув на лежащего, на кровати парня, у которого вся грудь была в крови.
        - Ранил я его, Николаич. Он чуть Грека вот этой финкой не припорол, - показал Ваняшин нож. Туманов осмотрел нож, хмыкнул.
        - С таким на медведя можно идти, а не на Грека, - сказал майор.
        Грек подскочил.
        - Я его, суку, прикончу, если сам не сдохнет. И нечего с ним возиться. «Скорую» ему подавай. А катафалк тебе не надо? - заорал Грек на раненого.
        Туманов, заметив, что парень не реагирует на угрозы, отстранил рукой Грека, чтобы тот отошел и не крутился тут.
        - Погоди, Саня, - сказал майор и приложил палец к шее парня, пытаясь прощупать на артерии пульс. - Он умер, - проговорив это, Федор посмотрел на Грека с Ваняшиным, как на последних идиотов. Обыскав карманы парня, он нашел в одном два ключа с брелком, скорее всего они были от его квартиры и бумажник, в котором лежало триста долларов и полторы тысячи рублями.
        - Как мы теперь узнаем, кто они такие? И почему нам в машину установили прослушивающее устройство? Заметьте, - обратился майор к своим помощникам, - на шпану из подворотни они явно не похожи.
        Грек с Ваняшиным стояли перед Тумановым понурые, в то время, как майор продолжил разнос, что называется, по полной программе.
        - Как узнаем, для чего им была нужна Софи? И вообще… - майор запнулся, в сердцах махнул рукой и устало сел на стул, отчетливо понимая, что сейчас обо всем этом говорить уже поздно. - Почему вы не вызвали «скорую»?
        Грек покосился на Ваняшина. Но претензии майора в первую очередь относились именно к нему, как к старшему по званию. И капитан Грек сказал:
        - Николаич, у меня на сотовом - ни цента.
        Туманов вздохнул, понимая, что Грек малость, а может и не малость, но привирает. Но слушать его лепет Федору сейчас не хотелось. Да и знаком Федор с привычкой Грека, выгородить себя. Посмотрел на Ваняшина, что этот скажет?
        - А ты?.. - спросил Федор у лейтенанта. Ваняшин изворачиваться и врать не стал.
        - Я хотел, Федор Николаич, но Грек сказал, не надо.
        Черные усы капитана Грека зашевелились от злости.
        - Знаешь что, Леха, нечего с больной головы валить на здоровую. Если так хотел, взял бы да вызвал. Кто тебе не давал? - напустился Грек на приятеля Леху. Ваняшмнцу ничего не оставалось, как вздохнуть, что он и сделал.
        - Вообще-то, видно зря я стрелял в него, - кивнул Ваняшин на мертвого парня. Грек посмотрел на нож лежащий, на столе, которым его несколько минут назад пытался убить громила, теперь лежащий на кровати со смиренным лицом и сказал веско:
        - И ничего не зря. Ты старшего товарища выручил.
        Ваняшин на это промолчал и отвернулся.
        Федор Туманов потянул носом.
        - Я не пойму, тут кто-то в штаны что ли навалил? Вонища стоит, хоть беги.
        Ваняшин покосился на Грека. Самое время свести с капитаном счеты за то, что тот старается выгородить себя и свалить все на него. И лейтенант хитро улыбнувшись, сказал:
        - Да это капитан Грек тут немножко пошалил. Вот вонючие последствия и получились.
        Федору с Ваняшиным, показалось, что Грек сейчас кинется в драку. И кто знает, каких сил стоило Сан Санычу удержаться от этого поступка. Но отчего он не мог удержаться, так это проскрипеть зубами, как маленький щенок, который рад бы куснуть большую здоровущую собаку, да боится.
        - Дурак ты, Леха! Говорю тебе, это вода протухла в вазе с цветами. Понял?
        На мрачном лице майора Туманова появилась улыбка. А что касается лейтенанта Ваняшина, тот и вовсе расхохотался.
        Приехавший по вызову, главный криминалист Семин, вместо приветствия недовольно заворчал на Туманова:
        - Нет покоя от тебя, майор. Дня не пройдет, чтобы ты нам не подбросил чего-нибудь такое. Ну, чего на этот раз удружил?
        Глава 17
        Результатами экспертизы по оружию найденному у убитого Ваняшиным парня, майор Туманов был недоволен. Пистолет «ТТ» обнаруженный в кобуре убитого, по заключению экспертов не был нигде не засвечен в «мокрых» делах.
        - А что ты от меня хочешь? - вспылил Семин, заметив на лице Туманова нескрываемое недовольство. - Чтобы я пошел и вместо того типа пристрелил кого-нибудь из этого пистолета? Нет уж, уволь, майор. Если ствол этот чистый, у нас нигде не числится, то я тебе так прямо об этом и говорю, - сказал криминалист Семин. Он сидел за столом напротив майора Туманова. Грек с Ваняшиным примостились у подоконника, курили, пуская клубы дыма в форточку. В разговор майора с главным криминалистом, оперативники предпочитали не вмешиваться, а наблюдать за происходящим со стороны.
        - А вот нож… - Семин призадумался, потом продолжил: - Явно сработан на заказ. Не думаю, что он приобретен в каком-нибудь оружейном магазине. Хотя, все может быть. Проверить сей факт, это ваше право, - в шутливой форме проговорил Семин. - Ну, а ключи, скорее всего от квартиры, - сказал криминалист, передавая майору Туманову бумажный конверт, в котором лежали пистолет «ТТ», нож с чуть изогнутым отполированным до блеска лезвием, по обеим сторонам которого находились желобки и ключи с брелком. Пока все это вещьдоки, которые Туманов убрал в сейф, кроме ключей. Их майор повертел в руках и, обратив внимание Семина на брелок, спросил:
        - Эта вещица тебе не знакома?
        Семин на брелок взглянул без особого интереса. Да и чего в нем может быть интересного? Такие в избытке продаются в сувенирных магазинах. Возможно, они могут представлять какой-то интерес для коллекционеров. Но Семин к таким не относился, а единственным его увлечением в жизни, была рыбалка. А значки, брелки и марки, это все не для него. Но сейчас, взглянув на брелок, Семину вдруг показалось, что нечто подобный он уже где-то видел.
        Не желая, чтобы Семин изрядно вымучил свою память, Федор Туманов решил помочь ему и сказал:
        - Недели две назад ты выезжал на труп. Некий гражданин Овечкин Игорь Александрович, обнаруженный в ванне с двумя ножевыми ранениями…
        - В пуповину и в сердце? - уточнил Семин.
        Федор согласно кивнул. А Семин шлепнул ладонью себя по лбу.
        - Точно. Ведь у него на ключах был точно такой брелок. Как же я забыл.
        Грек с Ваняшиным подошли к столу. По очереди подержали в руках ключи, разглядывая брелок. Вроде ничего в нем такого особенного, обыкновенная железка с пятирублевую монету, на одной из сторон которой изображена голова какого-то зверя с оскаленной пастью.
        - Это пантера. Ее морда. Я такую в зоопарке видал, - сказал Грек, при этом лейтенант Ваняшин взглянул на него недоверчиво. - Что ты, Леша, на меня пялишься как на солнечное затмение?
        - А ты ходишь в зоопарк? - недоверчиво спросил лейтенант. Грек на это слегка улыбнулся, похлопав приятеля Леху по плечу.
        - Ничто человеческое нам не чуждо, - сказал он лейтенанту.
        По заключению лейтенанта Ваняшина, на брелке была изображена башка самки львицы. На что ехидный капитан Грек не упустил заметить:
        - Да ну тебя, Леша, у тебя все на самок сводится. - И тут же спросил, что про звериное изображение думает сам главный криминалист.
        Семин призадумался, пожал плечами и сказал:
        - Точно судить не берусь…
        - Без экспертизы никак? - вставил ехидный Грек, но Семин как бы не обратил внимания на сказанное Греком, продолжил:
        - … Думаю, это голова леопарда, - досказал до конца криминалист начатое.
        Теперь все они втроем уставились на Туманова, что скажет на это майор.
        - Это барс, - сказал Федор. Грек посмотрел на Ваняшина.
        - Во, видал, Леха, наш Николаич сразу определил, что это за зверушка. А ты, Николаич, как узнал, что он барс, вон по тому пятнышку на его морде? - указал ехидный Грек пальцем на брелок, который Туманов все еще держал перед ними.
        - Во-первых, это не пятнышко, а клык, - сказал Федор и добавил: - А узнал я вот… - Он перевернул брелок другой стороной, и все увидели на нем выгравированную надпись - барс.
        - Вот тебе и зверушка, - произнес Грек. Ваняшин промолчал. А главный криминалист, помолчав, сказал, обращаясь к Туманову:
        - С этим барсом я чуть не забыл сказать о том, что, думаю, вас всех заинтересует…
        Оперативники приготовились внимательно выслушать криминалиста Семина. А капитан Грек даже чуть не поставил ножку своего стула, когда придвигался ближе к Семину, тому на ногу.
        - Поосторожней, Греков, - возмущенно возопил Семин. - Прешь, как медведь, ноги мне отдавишь.
        Но Грек даже не обратил внимания на это замечание Семина. Он приготовился выслушать то, что должно, со слов криминалиста, заинтересовать оперов. Поэтому и сказал:
        - Ты давай, говори, не отвлекайся. Мы ведь ждем…
        Семин не стал дальше испытывать терпение оперативников убойного отдела. Единственным его желанием было, поскорее убраться, пока этот Грек не отдавил ему ноги. А как раз сегодня, главный криминалист пришел на работу в новых ботинках, и ему очень не хотелось, чтобы какой-то там Грек, или ему подобные, поцарапали ему эти ботинки. Но прежде, чем удалиться из майорского кабинета, он сказал:
        - Несколько следов обнаруженных в квартире убитого Панина, принадлежат типу, которого уложил лейтенант Ваняшин.
        - Погоди, - остановил Туманов Семина уже возле двери. - Это точно? Ты не ошибаешься?
        Семин глянул на майора с обидой.
        - Я может, и могу ошибиться, а экспертиза - никогда. У него на подошве правого ботинка имеется довольно глубокая царапина… Как раз отпечаток следа с такой характерной особенностью обнаружен нами в коридоре на линолеуме в квартире Панина. Ошибка, исключена. Нами зафиксирована длина и ширина царапины, естественно в сочетании с самим размером ботинка. Все, один к одному. Он там был. Возможно, убийца не он, а кто-то другой. Но что этот тип там был, это точно. Ботинок с царапиной хранится у нас. Могу передать его вам, как вещественное доказательство, - не то в шутку, не то всерьез, сказал Семин и вышел.
        - Вот такие дела, - сказал Туманов после того, как Семин вышел. - Жаль, при убитом не оказалось документов. Тогда бы нам было проще установить его личность.
        Грек на это вздохнул. Ваняшин уселся на свое полюбившееся место в кабинете майора, широкий подоконник. Туманов достал из кармана пачку сигарет и положил ее на стол.
        - Установление личности убитого мы начнем вот с чего, - сказал Туманов и первым делом заказал у фотографов несколько фотографий убитого. Потом майору пришлось воспользоваться фотороботом, где Федор, напрягая память, воспроизвел до мельчайших подробностей лицо человека, который убежал от него на квартире умершей родственницы Ваняшина.
        Было тому человеку не больше тридцати. Волосы черные, зачесаны на пробор. Лоб большой с залысиной. Нос прямой. Губы тонкие. Сделанный портрет, по мнению Туманова, имел исключительное сходство с оригиналом.
        Прихватив с собой фотографии убитого парня и того типа, который сбежал от майора, опера приехали на Казанский вокзал. В этот раз, чтобы не навлечь подозрения на своего агента дядю Витю, Туманов пошел к старику один. Тот стоял на прежнем месте с мешком семечек.
        Федор показал ему сначала фотографию убитого парня, сказав:
        - Взгляни, тогда за привокзальной проституткой не этот ли приезжал?
        Дядя Витя отмахиваясь прутом от стайки нахальных воробьев, время от времени подлетавших слишком близко к мешку с семечками, глянул.
        - Нет. Не этот. У этого больно рожа наглая. Кирпича просит. А у того поприятней была. Держался он как-то интеллигентно и волосы на бочок зачесаны, - провел старик ладонью по своей голове, показывая Туманову, как у того типа были зачесаны волосы. Тогда Федор достал из кармана фотографию того человека, которому удалось бежать. Показал.
        - А ну, приглядись к этому, - сказал майор. Старик только скосил глаза.
        - А мне и приглядываться не надо. Он был. Его физиономия. Так вы чего, взяли его?
        Федор отрицательно помотал головой.
        - Нет. Убежал, гад. Но скоро обязательно возьмем.
        Старик на это отреагировал с полным безразличием, слегка пнув ногой мешок с семечками, этим как бы давая понять, что ему дела нет до того типа. А дело его - продавать семечки. Но когда Федор уходил, он ему высыпал в карманы пиджака три стакана семечек, сказав при этом:
        - А голодранцы твои где? Что-то не видно их?
        Федор кивнул.
        - Вон там, в машине сидят. А что, заскучал, могу позвать? - шутливо спросил он дядю Витю. Тот отмахнулся.
        - Что ты? Скажешь тоже, заскучал. Особенно по этому наглому цыгану. Пока стоял тут в прошлый раз, два кармана семечками набил. А вообще, - старик улыбнулся, - передай им от меня привет и семечками угости.
        Федор пообещал.
        Дальнейший их маршрут был к жене убитого Игоря Овечкина. Лично Грек не видел в этом большой необходимости. Подумаешь, у ее мужа и у застреленного Ваняшиным парня, были найдены одинаковые брелки. Обыкновенное совпадение. Случайность. Так считал капитан Грек. Но разве этого Туманова переубедишь. Упрямый он. А это, по мнению Грека не всегда правильно.

* * *
        Инна Овечкина предпочитала не влезать в дела мужа. Главное, считала она, чтобы муж мог обеспечить нормальное существование для семьи. А Игорь мог. И за два года их совместной жизни, у них появилась и квартира и автомобиль. И все это было приобретено на деньги Игоря. Инна его считала настоящим мужчиной, достойным восхищения. Именно таких, любят женщины. Сама Инна своего молодого мужа не любила. Но с ним было удобно, комфортно. Да и зачем женщине любить мужчину? Достаточно того, чтобы он любил ее. А ради любви, ее Игорек был готов на все.
        Но красивая жизнь для нее скоро закончилась. И случилось это после того, как ее мужа, Игоря Овечкина убили. А спустя три дня после его похорон, Инна вдруг узнала, что квартира и машина были куплены мужем на кредит, который теперь придется возвращать ей, или… О втором думать не хотелось. Инна решила обратиться к хорошему знакомому мужа. У них были с ним какие-то общие дела, так неужели он откажется помочь несчастной женщине. И тот не отказался.
        Сразу же после звонка Инны, Олег приехал. Сначала, как мог, утешал бедную вдову, говорил, что поможет решить вопрос с кредитом, и предложил выпить коньяка.
        Инна не отказалась. События последних дней окончательно расшатали нервы. Она даже спать стала плохо, и от недосыпания под глазами появились припухлости, похожие на синяки.
        После трех рюмок выпитого коньяка, Инна почувствовала себя пьяной. Хотелось лечь в постель, забыть обо всем и поскорее заснуть.
        - Уходи, Олег, - сказала она мужчине. - Я хочу прилечь. Завтра поговорим.
        Знакомый мужа улыбнулся. Инна встала, давая понять, что ему, как человеку воспитанному, надлежит сделать то же самое. А до двери его провожать совсем не обязательно. Выход он и сам найдет.
        И Олег нашел. Когда Инна качнулась, чуть не завалившись на стол, он вдруг вскочил и подхватил ее на руки. Но это отнюдь не было жестом доброй воли, а за улыбкой мужчины скрывалось коварство и желание во что бы то ни стало овладеть красивой женщиной.
        - Я тоже хочу прилечь. И на завтра мы ничего откладывать не станем.
        Он вдруг понес Инну в другую комнату, где располагалась спальня.
        Инна попыталась сопротивляться, но это у нее не слишком хорошо получалось, потому что мужчина оказался сильней ее.
        - Негодяй. Что ты делаешь? - закричала Инна, убирая свои губы, не давая чтоб он целовал. Но Олег только рассмеялся.
        - Я не даю пропасть красивой женщине.
        - Боже, какой стыд! - воскликнула Инна, когда он повалил ее на кровать. На кровать, где они еще недавно занимались любовью с Игорем. Это было утром, перед тем, как ему уйти. Тогда он был особенно ласков с ней. Инне это даже показалось странным. А потом он ушел и больше не вернулся.
        - Я прошу тебя, уйди. Не надо, - Инна всхлипнула, не давая себя раздеть. И видя это, Олег не стал мучиться, снимать с нее юбку. С блузкой он поступил проще, рванул ее так, что оторванные пуговицы посыпались на пол. С лифчиком произошло тоже. И освободив красивую грудь от одежды, Олег навалился на нее, засыпая поцелуями. Потом его руки скользнули ей под юбку и ловко стянули трусики.
        - Зачем они тебе? - смеясь, спросил он. Инна стыдливо промолчала. Подумать не могла, что такое может произойти, да еще сейчас, когда она еще окончательно не отошла от недавнего траура. Ну, кем она теперь после этого всего будет себя считать? Ну, конечно же, стервой.
        Понимая, что сексуального контакта не избежать, Инна решила больше не сопротивляться. Да и к чему ломать из себя целочку? Ведь она замужняя женщина. И до замужества с Игорем у нее было много мужчин. Всех их она считала типичными самцами. Похоже и этот такой. Она посмотрела на Олега, который, приспустив брюки, навис над ней, прицеливаясь к ее промежности.
        Чтобы не казаться чересчур вульгарной, Инна чуть прикрыла глаза и широко раздвинула ноги. Надо же помочь горячему до любви мужчине.
        Она тихонько ойкнула, почувствовав, как он вогнал в нее свой источник любви, который, по мнению Инны, оказался довольно приличных размеров.
        Эту ночь Олег провел у нее в постели. Утром, когда уходил, пообещал, что теперь будет часто навещать вдовушку. Инна промолчала. С тех самых пор, как Игорь ушел и не вернулся, она возненавидела утро. Лучше бы оно никогда не наступало. Ночь, и сразу день. Пусть лучше бы утра не было. То утро принесло ей несчастье. И этот любовник уходит утром.
        Но через день, как и обещал, Олег пришел опять. Сказал, что с кредиторами он договорился по поводу отсрочки кредита. Инна была ему несказанно благодарна. Но словесной благодарности оказалось мало, и они опять занимались любовью.
        А потом Олег не появлялся почти целую неделю. Как-то позвонил, справился, как она себя чувствует, но на предложение о встрече, ответил, что занят неотложными делами. Инна настаивать не стала. В конце концов, мужчина всегда имел власть над женщиной. Похоже, то же самое заимел и Олег над ней, и она с покорностью готова ждать его столько, сколько потребуется.
        Этот его приход оказался неожиданным для Инны. Был поздний вечер. Спать не хотелось, Инна сидела перед телевизором, когда в двери раздался звонок. Прежде, чем открыть, она посмотрела в глазок и увидела Олега. Олег стоял и улыбался, терпеливо дожидаясь, пока она откроет дверь.
        - Не хочешь пускать? У тебя кто-то есть? - спросил он, с порога пытаясь заглянуть в квартиру. Причем, вел себя довольно настороженно, хотя Инна, обрадовавшись его приходу, не обратила внимания на эту его настороженность.
        - Что ты? Никого у меня нет. Просто твой приход настолько неожиданный. Я уже собиралась лечь спать, - соврала женщина. Олег поцеловал ее в щечку.
        - Значит, мы ляжем вместе, - сказал он, легонько хлопнув ее по упругой заднице.
        - Олег, ну перестань, - нарочно закапризничала Инна. - Такие у тебя манеры. Ты, наверное, всех женщин хлопаешь по попам? - спросила она.
        Он засмеялся.
        - Нет, не всех, а только тех, мимо которых не могу пройти равнодушно. А потом, знаешь, у тебя замечательная попа. Рука так прямо сама и тянется к ней. Что, не веришь?
        Инне было приятно слышать такое, хотя в словах любовника она находила некоторую пошлость.
        - Ужинать будешь? - спросила она, приглядываясь и замечая на его лице бледность.
        - Что ты на меня так смотришь? - улыбнулся Олег, он стоял, развернувшись к ней полу боком, не показывая левое плечо. Там, на лестничной площадке, когда она увидела его, не придала значения, хотя стоял он тоже так. А тут, при ярком свете она глянула и увидела, что пиджак на его левом плече испачкан кровью.
        Инна переменилась в лице.
        - Олег, что это такое? - она указала подрагивающим пальцем на кровь.
        - Это? Да так, небольшая царапина. Хулиганы приставали к девушке. Пришлось вмешаться. В результате получил вот что, - он повернулся плечом. - Кстати, ты говорила, что раньше работала медсестрой в хирургии?
        Инна кивнула.
        - Так может, ты мне обработаешь рану? - попросил Олег, снимая пиджак. - Только тебе я спокойно могу доверить свое бренное тело, - пошутил он.
        Осмотрев рану, Инна попыталась убедить любовника, что тому лучше бы обратиться в больницу, но Олег отказался. Пытался отшутиться, а на предупреждение Инны о том, что будет больно, пообещал потерпеть. И надо сказать, вел себя молодцом, хотя Инна знала, каких усилий стоит ему вытерпеть и не закричать, пока она обрабатывала ему рану.
        В эту ночь любовью они не занимались. Видно Олегу из-за раны было не до этого, а сама Инна напрашиваться не стала. Самолюбие не позволило.

* * *
        Утром их разбудил звонок. Спросонок, Инна сначала не поняла, телефон ли это звонит, или кто-то звонит в дверь. Открыв глаза, первым делом посмотрела на часы.
        Было уже начало двенадцатого. Хорошенькое себе начало нового дня, и начинается оно с нежданного визита. Она посмотрела на Олега. Вот толстокожий человек. Спит и хоть бы что. Ну неужели не слышит? С этим мириться Инна не могла, и легонько толкнув Олега, сказала:
        - Олег, кто-то пришел? Звонит в дверь. Слышешь?
        Рязанцев открыл глаза.
        - Кто, это, может быть? - спросил он, прислушиваясь к звонкам, которые начинали раздражать не только Инну, но и его. - Ты кого-нибудь ждешь?
        - Я не знаю. И не жду никого. - Инна встала. Привычка спать голой, сохранилась у нее с тех самых пор, как она вышла замуж. И теперь Инна не стала изменять ей. Но выходить в прихожую в таком виде не решилась, накинула халат, запахнувшись в который, подпоясалась пояском.
        - Неужели родители приехали? - гадая по поводу неожиданного визита, проговорила она. - Они у меня в другом городе живут. Недавно мать звонила, сказала, что как-нибудь приедут.
        Рязанцев упал на постель, посчитав, что ему в таком случаи вставать не стоит. И простонал:
        - Только твоих родителей нам и не хватало сейчас.
        Инна взглянула на него сердито, но ничего не сказала, пошла в прихожую. Открыла дверь и, растерялась, увидев майора Туманова и черноглазого Грека. С ними она познакомилась, когда они возили ее в морг на опознание тела мужа. Тогда особенно вопросами не докучали. Общение свелось к чисто формальной беседе. Но что им нужно на этот раз.
        Поздоровавшись, Туманов вежливо спросил ее:
        - Инна Николавна, вы узнаете нас? Я - майор Туманов. А это, - кивнул Федор на рядом стоящего Грека, который как завороженный уставился на большой вырез, откуда виднелась часть груди женщины, - капитан Греков.
        Грек слегка кивнул, но глаза от выреза не отвел. И заметив это чрезмерное любопытство, Инна вздохнула. У всех мужиков при виде обнаженной части женского тела, возникает одно и тоже же желание. Какое, она додумывать не стала, спросила, что нужно оперативникам.
        Услышав, кто пришел, Рязанцев вскочил с постели, схватил брюки и рубашку, висевшие на спинке стула и шмыгнул за дверь, мысленно умоляя эту дуру не впускать ментов. Какого черта им тут надо? Вряд ли, чтобы они узнали, что он здесь, отсиживается у дуры Инки. Иначе бы не стали сюсюкаться с ней, сразу бы вломились и пошли шарить по комнатам. Но если они пришли не за ним, тогда зачем? Что сыскарей привело сюда?
        Быстро натянув брюки и одев рубашку, Рязанцев теперь проклинал себя за то, что вчера, придя к Инке, снял пиджак и вывернув его подкладкой наружу, повесил на вешалку. Его пистолет остался в наружном правом боковом кармане. А еще не известно, что произойдет дальше, но пистолет мог бы ему пригодиться. Теперь остается только одно: если что, не ждать, пока на него наденут наручники, а сразу прыгать в окно.
        Он глянул в окно. Спальная комната выходила окном в противоположную от подъезда сторону дома. И внизу под окном никого из ментов не было, а второй этаж, это не пятый, если правильно прыгнуть. А ради спасения собственной жизни, стоит постараться и прыгнуть правильно.
        - Инна Николавна, нам с вами надо поговорить, - сказал майор, открыто напрашиваясь, на приглашение войти.
        Сердце у Олега Рязанцева замерло. Ну что стоило этой дуре, сказать «нет». Придумать что-то навроде того, что сейчас она занята, больна. Да мало ли что можно придумать, было бы желание. Но дура Инка поступила иначе. И Олег тихонечко вздохнул. Оказывается, иметь тупоголовую любовницу не всегда хорошо. И вот тому пример. Не хватало ему засыпаться из-за этой дуры.
        - Ну, проходите, раз вам нужно поговорить. Не в дверях же нам разговаривать. Только… - Инна чуть покосилась на коридор, из которого виднелась открытая дверь спальни.
        Заметив ее замешательство по поводу их прихода, Туманов спросил:
        - Что-то не так, Инна Николавна?
        На красивом лице женщины обозначилась несколько смущенная улыбка.
        - Да, нет. Все так. Проходите в эту комнату, - кивнула Инна на другую комнату.
        Проклиная дуру Инку всеми словами, которые только сейчас ему приходили на ум, Рязанцев замер за дверью спальной комнаты. Ничего не скажешь, умишком эта баба не взяла. Хотя, по большому счету, все красивые бабы - дуры. И эта дура. Не могла допетрить, ведь кроме пиджака, в прихожей остались его ботинки. Менты могут догадаться, что у нее сейчас кто-то есть. Только и не хватало, чтобы они изъявили желания познакомиться с этим человеком. Вот тогда уж точняк ему копец. Ну, Инка и баба.
        Войдя в прихожую, Грек сразу обратил внимания на стоящие в уголке ботинки. Среди аккуратненьких женских туфель тридцать седьмого размера, мужские ботинки сорок третьего размера сразу бросались в глаза. Их трудно было не заметить, если уж только очень хотеть этого и вместо пола водить глазами по потолку. Но стоило усатому Греку очутиться в прихожей, как он тут же глянул на обувь и, пользуясь тем, что хозяйка проследовала вперед них в комнату, толкнул Туманова локтем в бок, указав на ботинки.
        Майор кивнул, что означало: « Я вижу». Но дотошный капитан не успокоился, кивнул на висевший на вешалке пиджак, вывернутый подкладкой наружу. На что майор тут же обменялся с ним многозначительным взглядом. А, войдя в комнату, не упустил спросить у хозяйки квартиры:
        - Скажите, Инна Николавна, эти ботинки, что стоят в прихожей, вашего мужа?
        Услышав, о чем спросил майор дуру Инку, Рязанцев затаил дыхание. Неужели этот сыскарь расколол ее? А что, если она, возьмет и ляпнет про него? Но Инна оказалась выше той критической планки, которую отвел ей Рязанцев, рассуждая об ее интеллекте.
        Сначала она покраснела, растерявшись от этого неожиданного вопроса, но тут же собралась, и, глядя Туманову вызывающе в глаза, сказала:
        - Да. Его. Храню, как память о покойном супруге.
        - И пиджачок его? - вмешался Грек, пристально приглядываясь к женщине. Особенно его в ней заинтересовали ножи. Кажется, она нарочно так села в кресло, чтобы халат задрался как можно выше, оголив ее ляжки.
        По поводу вопроса о пиджаке, Инна не замедлила с ответом.
        - И пиджачок его. Оставила, чтобы почаще вспоминать о своем милом, - сказала женщина, испустив при этом протяжный вздох. Грек улыбнулся. А майор Туманов понимающе кивнул.
        - Как это трогательно с вашей стороны, - сказал Федор и тут же попросил показать им ключи, которые были найдены операми в кармане убитого ее мужа и впоследствии, переданы ей под расписку.
        - Ключи? - Инна округлила от удивления глаза.
        - Да. Ключи. Можем мы на них взглянуть? - попросил Федор. Инна не понимала, зачем майору понадобились ключи Игоря. Она недоуменно пожала плечами, сказав при этом:
        - Хорошо. Я сейчас поищу их, - она вышла в коридор, загромыхала ящиками стоящей там тумбочки.
        Рязанцева озадачила просьба майора не меньше, чем Инну. Притаившись за дверью, он пытался понять, для чего это вдруг ментам понадобились ключи от квартиры. И тут до него дошло. У него у самого в кармане брюк лежали ключи, на которых был прикреплен брелок. Брелок! Им не нужны ключи. Им нужен брелок, который был на ключах у Игоря.
        Чуть выглянув из-за двери, так, чтобы Инна из коридора могла заметить его, Олег Рязанцев попытался взмахом руки привлечь ее внимание. Но тщетно. Женщина была слишком увлечена поисками, и не смотрела в его сторону. А, найдя связку ключей, быстро вернулась в комнату, где ее ждали оперативники.
        Рязанцев плюнул с досады на глупую бабу. Услышал, как Инна повеселевшим голосом сказала:
        - Вот, пожалуйста. Чуть нашла. Сама забросила их в дальний угол ящика.
        Туманов взял ключи из рук женщины, показал Греку на брелок. Потом достал из кармана пиджака точно такой же брелок, положил на ладонь рядом.
        - А? - поглядел он на Грека и сказал: - Один к одному.
        - Был один барс, стало два, - весело заметил Грек и спросил у Инны:
        - Скажите, вы, случайно, не знаете, что это за брелок? - кивнул Грек на ключи, принадлежавшие ее мужу.
        Инна посмотрела на Грека изумленно. Ничего себе, дела.
        - Откуда же мне знать? Да и чего такого особенного в этом брелке? - спросила в свою очередь она. Грек уклонился от прямого ответа на ее вопрос, сделав вид, будто не услышал его. А майор Туманов спросил:
        - И вы не знаете, откуда он появился у мужа?
        Инна покачала головой.
        - Нет. Не знаю. Потому что никогда не интересовалась.
        Майор на это кивнул. Уличить жену погибшего было не в чем. Ведь она действительно могла не интересоваться таким пустяком, как брелок. И приняв ее ответ за искренность, Туманов задумчиво произнес:
        - На обоих брелках изображена голова одного и того же животного.
        - Голова барса, - добавил Грек. Туманов кивнул. Посмотрел на приумолкшую женщину. Она, кажется, не понимала, о чем идет речь. Но в ее глазах отчетливо читался вопрос по поводу их дальнейшего нахождения в ее квартире и не пора ли непрошеным гостям покинуть ее скромное жилище. Туманов понял это, покосился на Грека, который уже стал откровенно скучать. Долго сидеть на одном месте с его неуемной энергией он не мог. Поэтому успел обтереть своей задницей весь диван, скомкав застеленное на нем покрывало. При этом Грек крутил головой по сторонам, рассматривая все, что попадалось на глаза. Вазы на столе и в нише деревянной стенке, посуду в шкафу, картины на стене и мебель. На сексапильную хозяйку дома он упорно старался не обращать внимания.
        Извиняться за непоседливость товарища, майор Туманов не стал, а попросил разрешения забрать с собой брелок с ключей погибшего мужа Инны Овечкиной.
        - Берите, если он вам нужен, - с полным безразличием ответила Инна, готова была им отдать полквартиры, лишь бы поскорей выпроводить их.
        - Нужен, Инна Николавна. Еще как нужен, - повторил Туманов, отстегивая брелок от связки ключей.
        Олег Рязанцев прислонился спиной к стене. Оказывается, этот майор Туманов и вправду неплохой сыскарь, как о нем говорят знающие люди. Что-то скумекал. О чем-то догадывается. Иначе с чего бы так заинтересовался брелком. Олег призадумался, и вздрогнул, когда лежащий на маленьком столике возле кровати его сотовый, огласил комнату мелодией звонка.
        Только этого не хватало. Кто-то звонил ему. И стоя у стены с замеревшим сердцем, Олег уже догадывался, кто бы это мог быть.
        - У вас в другой комнате телефон звонит, - сказал Грек хозяйке. Та вежливо поблагодарила, извинилась и, сказав, что она сейчас вернется, вышла.
        Войдя в спальню, она увидела стоящего за дверью у стены Олега, который ей махнул рукой, чтобы она побыстрее выпроводила ментов. В ответ Инна согласно кивнула, отключила сотовый и вышла, в кресло садиться не стала, намекнув этим жестом, что гостям пора удалиться.
        Туманов с Греком встали. Но прежде, чем уйти, Федор достал фотографию парня, которого подстрелил Ваняшин в комнате своей родственницы и, показав женщине, спросил:
        - Посмотрите, Инна Николавна, вам этот человек не знаком?
        Инна взглянула.
        - Нет, - отрицательно покачала она головой и спросила: - А почему вы меня о нем спрашиваете?
        Федор достал из кармана два брелка с изображением головы барса, сказал:
        - Вот этот брелок - был на ключах у вашего мужа…
        Женщина посмотрела.
        - А вот этот, - показал Федор другой, точно такой же брелок, - был на ключах у того человека, фотографию которого вы только что видели…
        - Ну и что? - не понимая смысла сказанного майором, спросила Инна.
        - А вам не кажется странным, два одинаковых брелка у двух разных людей? - спросил Федор. Инна помотала головой.
        - Нет. А что тут странного? Подумаешь. Такого дерьма полно продается. Игорь купил его где-нибудь в киоске. И тот другой человек, тоже мог купить, - немного раздраженно произнесла она, удивляясь въедливости милиционеров. Уж даже к брелку они готовы прицепиться, вот уж действительно, менты поганые.
        - А мне это кажется даже очень странным, - несколько задумчиво сказал Туманов и пошел за Греком, но в коридоре внезапно остановился.
        - Что, еще один брелок?.. - с сарказмом поинтересовалась Инна. Сейчас ее очаровательные глазки источали непомерную злость. Покоя нет от этих оперов, везде нос суют. Знала б, лучше не открывала.
        Федор смущенно улыбнулся.
        - Нет, не брелок. Да и что брелок, может это и впрямь совпадение. С этим мы разберемся, выясним, - пообещал он. Женщина охотно кивнула и сказала:
        - Выясняйте. Надеюсь, вас ожидает успех.
        В ее словах чувствовалась скрытая насмешка, которая очень не понравилась Греку. Он даже вернулся, для того, чтобы сказать ядовитой бабехе какую-нибудь гадость. Пусть у нее испортится на целый день настроение. И Сан Саныч Грек готов ей в этом посодействовать. Но Туманов удержал его за локоток и легонько подтолкнул к двери, чтоб не мешался. Потом достал из кармана фотографию того типа, который убежал от него там в подъезде. На улице он пару раз стрельнул в майора. И Туманов наугад ответил выстрелом из своего табельного оружия.
        - У этого человека тоже такой же брелок с изображением головы благородного животного? - спросила Инна, еще не заглядывая в фотографию.
        Федор и на это проявил завидную сдержанность. Грек даже нахмурился. Ну и терпение у майора. Жаль эта кукла не у них в кабинете, уж капитан довел бы ее до слез. А этот Туманов все чванькается с этой стервой, которая откровенно насмехается над ним, а заодно и Греком. Грек не выдержал, вышел на площадку, закурил с расстройства.
        - По поводу того, есть ли у этого человека брелок, я не знаю, - признался майор и попросил: - Но вас прошу посмотреть на фотографию. У нас есть основания предполагать, что это опасный человек. Возможно, убийца.
        Инна хмыкнула, но взяла из рук майора фотографию и тут же ее лицо покрыла едва заметная бледность, которая не осталась не замеченной Тумановым.
        - Что с вами? Вам плохо? - спросил майор. Инна застенчиво улыбнулась.
        - Не обращайте внимания. После смерти мужа, теперь со мной частенько бывает такое. Так что вы, майор, говорили про этого человека? Он - убийца? - спросила Инна, стараясь справиться с волнением. Она узнала по фотографии Рязанцева и сейчас мучительно думала о том, как не похоже на то, что про Олега говорил майор. Если это действительно так, может, стоит сказать оперативникам, что он тут у нее в комнате? Но тут же она передумала, решив сперва выяснить, кого же он все-таки убил. Сначала об этом она спросит у майора. Потом у самого Рязанцева.
        - Во всяком случаи, у нас есть основания считать его убийцей. Вчера ему удалось уйти от нас, - сказал Туманов. - А вот этому, - достал Федор фотографию парня, которую до этого показывал Инне, - не повезло. Он погиб при задержании.
        Инна почувствовала, что рука, в которой она держала фотографию Олега Рязанцева, начинает дрожать. Она вернула фотографию майору и сказала:
        - Нет. Этого человека я никогда не видела. Извините меня, - умоляюще попросила Инна, потому что почувствовала, что ей, в самом деле, стало нехорошо. - Мне надо принять лекарство.
        - Да, конечно, - сказал Федор и пошел догонять Грека, который уже топал по лестнице.
        - Ты чего на диване ерзал, как будто у тебя шило в жопе? - спросил Федор, когда догнал капитана. Грек сердито махнул рукой.
        - Да достала она своей трепологией. Она тебе по ушам ездеет, а ты и веришь. Неужели, не понял, врет баба. Ты только ей фотографию показал, так она чуть в обморок не упала.
        - Я тоже заметил это, - сказал Туманов.
        - А ботинки? Пиджак? - с обидой произнес Грек. - Гадом буду, у нее хахаль дома. Представляешь, стерва какая. Не успела мужа схоронить и уже хахаля завела. Зараза! - Грек выплюнул на лестницу недокуренный окурок и со злостью придавил его ногой. Потом обернулся к Туманову, заметил, что тот как-то замедлил шаг.
        - Николаич, ты чего отстаешь? Вернуться к этой самке хочешь? Пойдем уж, она не всем дает. Судя по ее внешности, недостатка в мужиках она не испытывает. Да и ментов не любит.
        - Знаешь, Грек. Пиджачок мне тот показался знакомым. Вот ты сейчас заговорил о нем, и я вспомнил. На том типе, который от меня удрал, был точно такой же костюм, темно-серый в крапинку.
        Грек призадумался. Помолчал, потом сказал:
        - Может, совпадение?
        Федор пожал плечами.
        - Все может быть.
        Они вышли на улицу. Ваняшин заждался их.
        - Вы чего там, чаи гоняли? - спросил он, усаживаясь за руль «Волги».
        Федор ничего не ответил. Майор Туманов сейчас выглядел угрюмым и недовольным. Под стать ему и Грек, который огрызнулся на вопрос лейтенанта:
        - Ага. Пили. С баранками. Жаль тебя не было.
        Когда машина тронулась, Федор сказал Ваняшину:
        - Леша, а ну-ка сделай кружок и остановись вон у того дома. Посидим немного, понаблюдаем за подъездом. Сердце мне подсказывает, что с пиджаком я все-таки не мог ошибиться.
        Грек вежливо спросил:
        - Николаич, а сердце тебе не подсказывает, когда владелец этого пиджачка соблаговолит уйти от мадам Овечкиной? Или мы тут будем торчать весь день и всю ночь? Ведь тот тип может осесть у нее надолго.
        Туманов хитро улыбнулся.
        - Надолго осесть ему там не получится. Мы его выгоним оттуда.
        Грек тоже посмотрел на Туманова с улыбкой. Только в ней была заметна не хитрость, а откровенная насмешка над майором. И чтобы она более впечатляла, Грек кивнул головой и произнес:
        - Угу. Значит, выкурим? Интересно как?
        - Элементарно, Ватсон, - сказал Туманов, покопавшись в своей записной книжке, отыскал в ней номер домашнего телефона, который ему дала мадам Овечкина, когда ее привозили на опознание тела супруга. Теперь набрав на своем мобильнике этот номер, Федор протянул трубку Ваняшину, сказав шепотом:
        - Как ответит, спроси, приезжал ли к ней майор Туманов?
        Пока не очень-то понимая суть происходящего, лейтенант взял трубку мобильника и, услышав женский голос, заговорил официальным тоном:
        - Добрый день. Это квартира Овечкиных?
        Кажется, он немного перестарался, голос у него зазвучал уж слишком официально.
        - Да, - ответила Инна и тут же в свою очередь поинтересовалась: - Это кто говорит?
        Лицо лейтенанта Ваняшина сделалось важным, и он сказал:
        - Вам звонят из управления уголовного розыска, подполковник Рябов, - не моргнув глазом, соврал Ваняшин. - К вам майор Туманов приезжал со своим сотрудником?..
        Причем «со своим сотрудником» было произнесено таким тоном, что Грек усмотрел в этом нечто для себя унизительное, хмыкнул, отвернувшись к окну.
        Убрав трубку мобильника в сторону, Ваняшин зашептал майору:
        - Она сказала, приезжали…
        - Спроси, они обыск у нее на квартире не производили?
        Ваняшин поднес трубку к уху и спросил, как велел Туманов. Услышал на том конце изумленный голос Инны Овечкиной.
        - Нет. Никакого обыска они не делали? А что должны обыскать? - спросила она, и голос ее зазвучал взволнованно. Теперь догадавшись к чему, клонит майор Туманов, Ваняшин сказал уверенно:
        - Обязательно должны были.
        Федор улыбнулся, кивком головы дал знать, что Ваняшин говорит все правильно, но чтобы уж он не наплел чего не надо, майор подсказал, шепнув:
        - Скажи, чтобы в течение ближайшего получаса она никуда не отлучалась из дома, и что ты пришлешь сотрудников для проведения обыска.
        Ваняшин кивнул майору, и слово в слово передал все, что ему нашептывал Туманов. Потом отключил трубку мобильника и улыбнулся.
        - Ну? - коротко спросил Федор.
        - Судя по голосу, доложу я вам, мадам Овечкина здорово струхнула.
        - Это хорошо, - одобрительно сказал Федор и добавил: - Значит, ждать нам ее хахаля придется не так долго. Скоро он выскочит из подъезда.
        Грек посмотрел на Туманова.
        - Ну и хитрец же ты, майор, - в словах капитана Грека слышалась похвала.
        - А я? - не упустил спросить Ваняшин, нарываясь на похвалу. - Говорил-то по телефону с ней я.
        Грек вспомнил, как только что лейтенант пренебрежительно высказался про него. Не понравилось, что Ваняшин назвал его просто сотрудником, как нечто не нужное и упустил про капитанское звание. И припомнив это, Грек сказал:
        - Язык у тебя подвешен. Болтать умеешь, лейтенант.
        Ваняшин обернулся.
        - У тебя, Сан Саныч научился, - улыбнулся лейтенант. Грек махнул рукой и отвернулся к окну. Чего с таким разговаривать.

* * *
        - Кто звонил? - спросил Рязанцев, после того, как Инна положила трубку на аппарат. Этот внезапный звонок после ухода ментов, показался ему странным и вместе с тем настораживающим.
        - Из милиции. Спросили, делал ли майор Туманов у меня обыск …
        - И чего? - нетерпеливо спросил Рязанцев, осматривая свой пиджак. Ходить в таком по улицам не станешь. На плече остались бурые пятна засохшей крови. Сюда он пришел вечером, когда и прохожих-то на улице не было. А уходить придется днем.
        - Сказали, чтобы в ближайшие полчаса я была дома…
        - Зачем? - настороженно спросил Рязанцев.
        - Сказали, что приедут из милиции делать обыск… - Инна выглядела полностью растерянной. И Рязанцев заметил это. Но в его глазах не было даже отдаленного намека на сочувствие. Женщин он никогда не жалел, считая их всего лишь орудием для достижения каких-то определенных целей. С ними можно спать, заниматься любовью, но упаси Бог им доверяться, потому что если ты доверил женщине что-то важное, то не исключено, что скоро об этом станет известно тем, кому знать не положено. А Инна и так, кажется, узнала слишком много из того, что ей знать не надо.
        Олег Рязанцев осмотрел свой пиджак, достал из бокового кармана пистолет, сунул его в карман брюк.
        Увидев торчащую из кармана рукоять пистолета, Инна испуганно всплеснула руками.
        - Так значит, это правда?
        Рязанцев медленно обернулся.
        - Что, правда? - спросил он, вглядываясь в ее глаза и не замечая в них прежней преданности. В них был страх. А со страха женщина готова наделать массу непоправимым ошибок. Так можно ли допустить такое?
        - Майор назвал тебя, убийцей.
        Рязанцев криво усмехнулся.
        - А ты верь ему побольше. Знаешь, ментам вообще верить нельзя. Это ведь он тебя на понт брал, - сказал Рязанцев, пытаясь придать сказанному шутливый тон. Но получалось у него сейчас плохо. Время от времени он поглядывал на свои часы. Из головы не выходило, сказанное Инной про обыск. Если нужен обыск, почему этот Туманов не провел его сразу? Получалась какая-то нелепица. Рязанцев путался в мыслях, придумывая разные мотивировки.
        - А откуда у тебя на плече эта рана? - подозрительно спросила Инна, боязливо поглядывая на Рязанцева. Сейчас не испытывала к нему никакого влечения и хотела только одного, чтобы он побыстрее ушел от нее. И не только из квартиры, но и из ее жизни.
        Услыхав вопрос про рану, Рязанцев подошел к креслу, в котором сидела Инна, чуть наклонился над ней.
        - Не надо со мной ловчить, девочка, - сказал он и погрозил перед ее лицом пальцем. - Я этого не люблю. Я слышал все, что тебе перед уходом сказал этот мент, Туманов.
        Инна теперь боялась его. Но скорее по глупости, чем из-за любопытства не удержалась, чтобы не спросить:
        - Так, стало быть, все, что говорил про тебя Туманов, правда?
        Глядя ей в глаза, он молчал. Молчал о тех пор, пока она еще могла смотреть и не отвести глаза в сторону. Но когда она это сделала, не выдержав его взгляда, он сказал с легкой ухмылкой:
        - Как ты думаешь, откуда у твоего разлюбезного муженька появились деньги на эту квартиру? На новую машину?..
        Инна осмелилась поднять глаза.
        - Он взял кредит в банке. А почему ты спросил об этом?
        Рязанцев расхохотался прямо ей в лицо.
        - Кредит? В банке?
        Инна промолчала, хотя и видела в этом для себя что-то унизительное. Мужчина, который с ней переспал несколько раз, теперь ее унижает, а ей приходится терпеть. Но для себя она уже решила, этот негодяй больше никогда не перешагнет порог ее дома.
        Он перестал хохотать, и, наклонившись к ее лицу, сказал негромко:
        - Не было никакого банка. И никакого кредита.
        Инна не поверила. Воскликнула:
        - Как?
        - Очень просто, - все тем же тоном ответил Рязанцев и сказал: - Ты назвала меня - убийцей? А ты знаешь, кем был твой муж? Или ты хочешь сказать, что вот так просто, ни с того, ни с сего, человека затаскивают в чужую квартиру и убивают двумя ударами ножа в ванне?
        Инна зажала руками уши.
        - Замолчи. Я не хочу слышать.
        Он схватил ее за руки, с силой разжал их и крикнул:
        - Да твой разлюбезный муженек был таким же, как я. Понимаешь ты? Мы с ним выполняли одну и ту же работу. А теперь его нет. А я трахаю тебя, как хочу. И знаешь почему?
        Инна замотала головой. Хотела встать, но Рязанцев толкнув, усадил ее обратно в кресло.
        - Потому что он всегда нахваливал тебя, что ты не такая как все. Особенная. Верная ему. Он забыл, что у тебя между ног есть дырка, которой я и не упустил воспользоваться. И минет ты берешь классно, как заправская шлюха. И тех людей, которые приходили к тебе по поводу кредита, подослал я. Ты была нужна мне.
        - Чтобы трахать меня? - спросила Инна, понимая с каким негодяем имеет дело. Как она хотела, чтобы сейчас тут оказался майор Туманов.
        - Чтобы пожить какое-то время у тебя. Но ты все испортила, грязная шлюха. И теперь ты мне больше не нужна.
        Инна размахнувшись, хотела влепить негодяю пощечину, но Рязанцев перехватил ее руку и ребром ладони несильно ударил ее по шейной артерии, приведя в бессознательное состояние.
        - Вот так-то лучше, шлюха, - сказал он и, оставив женщину в кресле, открыл шкаф, где висела одежда ее мужа. Пересмотрев все, он выбрал пиджак, примерил, придирчиво осмотрел себя в зеркало.
        Пиджак оказался малость великоват. Муж Инны был повыше Рязанцева ростом и здоровее, поэтому пиджак оказался длинноватым. В другой бы раз Рязанцев не стал выставлять себя на посмешище, но сейчас выбора не было. Свой окровавленный пиджак, он бросил в ванну, где у Инны в корзине лежало белье, предназначенное в стирку. Потом вернулся к креслу, на котором сидела Инна все еще в бесчувственном состоянии.
        - Ну, а теперь надо что-то с тобой решить, - заглянул он в красивое лицо женщины. - Жалко убивать красивую бабу. Но выхода нет, - вздохнул он, легко подхватывая ее тело на руки.
        Греку стало надоедать, на его взгляд, бессмысленное просиживание в машине и он не вытерпел:
        - Николаич, кажись, твоя идея с обыском не сработала. Чего дальше делать будем? Сколько можно тут еще торчать?
        Федор посмотрел на часы. Прошло уже двадцать минут, а из подъезда за это время вышла только одна женщина. Но сейчас операм нужен был совсем другой человек. И Федор вынужден был согласиться с капитаном по поводу того, что больше тратить здесь время в пустую не стоит. И он с досадой произнес:
        - Похоже, ты, Грек, прав. Ладно, Леша, заводи.
        И в это самое время дверь подъезда, за которым опера вели наблюдение, открылась, и оттуда вышел человек в удлиненном пиджаке. Когда-то такие были в моде, но теперь, его вид вызвал у Грека отвращение.
        - Нарядился, как пугало, - сказал Грек и глянул на другую сторону улицы, где, облизывая мороженое, по тротуару шли две девушки в коротких юбочках. Они о чем-то разговаривали между собой, громко смеясь.
        Усатая харя Грека растянулась в улыбке. На них ему приятней смотреть, чем на того пугало в длинном пиджаке.
        - Леша, заводи, - крикнул Туманов едва ли Ваняшину не на ухо. - Это он.
        Ваняшин повернул ключ в замке зажигания, раз, другой, третий, но мотор не заводился. Расстояние до подъезда, откуда вышел черноволосый, было метров сто, и опера увидели, как он направился к проезжей части улицы.
        Теперь и Грек уставился на пугало, враз позабыв про длинноногих телок. Чуть привстав с сиденья, завопил на Ваняшина:
        - Заводи, сукин сын! Уйдет.
        Ваняшин давил ногой на педаль газа. Поворачивал ключ, но мотор заводиться не хотел. Туманов выскочил из машины, в надежде догнать черноволосого, но увидел, как тот, подняв руку, остановил проезжавшую машину такси и, запрыгнув в нее, скрылся за углом дома.
        Федор плюнул с досады.
        - В чем дело, Леша?
        - Федор Николаич, а я что сделаю? Машину нам старую дали. Сыпется на ходу.
        - Смотреть надо лучше за ней, а ты только на баб мастак таращиться, - вставил Грек замечание, которое не оставило Леху Ваняшина равнодушным.
        Видя, что дело принимает серьезный оборот, и опера вот-вот сцепятся, Туманов приказал обоим:
        - Отставить! А ну, за мной, помощнички. - Майор побежал к подъезду. Грек с Ваняшиным побежали за ним.
        Дверь в квартиру оказалась закрытой. Сначала Туманов несколько раз позвонил в нее и даже постучал, но потом, поняв всю бесполезность этой затеи, сказал Ваняшину:
        - Придется ломать. Давай, лейтенант, присоединяйся. Мне одному не осилить. - Федор отошел на несколько шагов назад. Ваняшин встал рядом. - На счет, раз, два, три, попробуем высадить ее с разбегу, - предложил майор.
        - Может, и мне с вами? - спросил Грек, но Ваняшин тут же осадил порыв капитана, сказав:
        - Отойди, недомерок. Это дело для настоящих мужиков.
        Грек с обидой поджал губы. А майор начал отсчет:
        - Раз. Два. Три! - крикнул Федор. В три прыжка они очутились у залитой лаком двери, одновременно ударив по ней ногой. Хорошо, что, уходя, Рязанцев захлопнул дверь на защелку одного замка.
        Дверь раскрылась настежь, а Туманов с Ваняшиным очутились на полу коридора, сразу пролетев туда из прихожей. Тут же вбежал и Грек, для верности вытащив из кобуры свой пистолет.
        - Николаич, газом воняет, - поднимаясь с пола, возбужденно произнес Ваняшин.
        - Точно. Воняет, - согласился Федор, прихрамывая, вошел в кухню. Ваняшин с Греком завалились следом.
        Инна сидела на стуле в бессознательном состоянии, положив руки и голову на газовую плиту. Причем, все четыре конфорки были открыты, и газ под давлением выходил из них, наполняя кухню, да и всю квартиру смертельной смесью, готовой воспламениться от малейшей искры.
        Федор с Ваняшиным схватили женщину под руки.
        - Грек, открой окно, - крикнул Федор.
        Капитан метнулся к окну, пытаясь справиться за запорами.
        - Не открывается, Николаич, - крикнул Грек, закашлявшись с надрывом.
        - Леша, тащи женщину отсюда на лестничную площадку, - проговорил майор и первым делом перекрыл вентиль подачи газа из трубы к газовой плите. Потом схватил стул, на котором только что сидела Инна, и с размаху ударил им по оконному стеклу, разбив его вдребезги.
        Этот поступок майора у капитана Грекова вызвал осуждение.
        - Так-то и я бы смог.
        - Грек, сейчас некогда возиться тут, если не хочешь получить отравление. Я лично не хочу.
        - А я что, хочу? - произнес Грек, выбегая из кухни следом за Тумановым.
        Кто-то из соседей, вышедших на шум, быстро сообразил вызвать «скорую помощь».
        Глава 18
        - А ну-ка, приятель, будь добр, взгляни вот на эти две фотографии, - сказал Федор хмурому охраннику ресторана «Северное сияние», достав из папки две фотографии. На одной из них был тот тип, которому удалось убежать от майора, а на второй парень, которого подстрелил Ваняшин.
        - Они увезли Китайцева, - утвердительно кивнул охранник.
        - Удостоверение работника милиции, который из них показывал? - поинтересовался майор. Охранник кивнул на черноволосого мужчину.
        - Вот этот. Второй, вообще ничего не говорил. Молчал.
        - И что, они вот так приехали, прошли в ресторан, а ты и не предупредил шефа? - пытливо глядя охраннику в глаза, спросил Федор, стараясь угадать, где в его словах правда, а где ложь. Пока все сказанное мордоворотом, было похоже на правду.
        - Я позвонил. Валентин Павлович спустился. Я не слышал, о чем они там разговаривали. Смотрю, эти двое взяли Китайцева под руки, и повели к машине. Я хотел вмешаться. Тем более, в ресторане кроме меня есть охрана, но Валентин Павлович запретил. А этот, - кивнул охранник на фотографию черноволосого, - сказал, чтоб я не волновался. Мол, обыкновенная формальная беседа. И через час Валентин Павлович вернется.
        - И не вернулся? - в некоторой задумчивости произнес Туманов. Мордоворот со вздохом кивнул. А Грек не сдержав улыбки, произнес:
        - Похоже на похищение. А ты, - ткнул он пальцем в живот мордоворота, который был на две головы выше усатого капитана, - стоял, разинув рот и спокойно наблюдал, как твоего хозяина увозят. Думаю, у братвы будут к тебе претензии, - хихикнул Грек. Охранник с покорностью выдержал над собой эту насмешку, сказав только:
        - Со мной уже разговаривали на эту тему.
        Но усатому Греку его объяснение было как по барабану. Он внимательно смотрел на Туманова. Расценив молчание майора, как слишком долгое, спросил у Федора:
        - Николаич, ты чего, в транс вошел? Я когда гипнозом занимался, тоже так иногда делал.
        Туманов посмотрел на Грека.
        - Какой, к черту, транс?
        - Ну как же? Стоишь, смотришь в одну точку. Дыхание ровное…
        - Думаю я, - ответил Туманов.
        - А - а, - протянул Грек. - А о чем же ты думаешь?
        Федор глянул на Грека так, что у того сразу отпала охота задавать вопросы. Он даже попятился назад, потеснив Ваняшина к машине. Охранник стоял возле дверей ресторана, мрачно поглядывая на оперативников. И чтобы он не слышал, майор тихонько сказал, обращаясь к своим помощникам:
        - Я подумал, а что, если Китаец знаком с этим черноволосым?..
        Грек посмотрел на Ваняшина, но лейтенант на сказанное майором ничего не возразил. Зато возразил Грек, сказав:
        - Позвольте, товарищ майор, поинтересоваться? Почему вашу светлую голову, посетила такая неординарная мысль?
        Федор посмотрел на здоровяка охранника и ответил:
        - А тебе не кажется странным, от нас Китаец хотел сбежать. Попытался воспользоваться задней дверью, а к этим голубчикам сам вышел.
        - Вообще-то, верно, - поддержал Ваняшин майора Туманова. Грек, почесав затылок, призадумался.
        - А я тоже об этом подумал.
        Федор улыбнулся.
        - Ну раз ты брат, Сан Саныч, такой сообразительный, у меня для тебя есть персональное задание, - сказал он, не доставив этим Греку большой радости. Персональное, это означало, что исполнять его придется Греку одному, без приятеля Лехи, который к своей ехидной улыбке, показал капитану язык. На что Грек не упустил отреагировать довольно характерно.
        - Сачок ты, Ваняшин.
        Вернувшись в управление, Туманов указал Греку на свой стул.
        - Садись сюда, Сан Саныч. Бери телефонную трубку и обзванивай все отделы кадров городских управлений внутренних дел. Узнай, есть ли у них такие сотрудники, кто уволился, а служебное удостоверение не сдал. Или случаи утери удостоверений с капитанским званием.
        Грек надулся как пузырь, но Туманов сделал вид, что не заметил этого.
        - Давай, Саня. На тебя надежда. А мы с Ваняшиным поедем по делам, - сказал майор и тут же ушел вместе с лейтенантом.
        Оставшись один, Грек открыл ящик майорского стола, увидел в нем пачку сигарет, достал одну, закурил, рассуждая, как Туманов стал кучеряво жить. В кармане у него пачка «Бонда, а в столе едва ли не целая пачка «Явы». Но Грек не гордый. Вместо иностранной гадости, он согласен порадоваться нашими российскими сигаретами.
        После нескольких затяжек, в голове у капитана вдруг появилось легкое, но приятное головокружение и он, выкурив сигарету, пустился сам с собой в рассуждения о том, что наш российский табак намного лучше иностранной дребедени. Немного огорчало Сан Саныча, что рядом нет Ваняшина и поспорить ему не с кем. А сам с собой, он всегда приходил к единому мнению.
        Часа через полтора, Туманов вернулся и, войдя в кабинет, уставился на Грека. Тот сидел, положив руки на стол, и спал крепким сном.
        - Ничего себе, - удивленно протянул Ваняшин и, подойдя к столу, громко стукнул по нему кулаком. Грек поднял голову, посмотрел.
        - А, это вы, ребята. А я тут звоню, звоню, - проговорил он и хотел опять закрыть глаза, но Федор не дал. Почему-то сразу пришла мысль, что усатый плут даже не помышлял исполнять задание, полученное от майора. Более того, глядя на улыбающееся лицо Грека, создавалось впечатление, что капитан сейчас под глубоким кайфом.
        - Да он пьяный, - сказал Ваняшин. Но Туманов на это отрицательно покачал головой, как только заглянул в пепельницу, где лежало несколько окурков сигарет «Ява».
        - Епона мать! - воскликнул майор. - Эти сигареты я нашел в квартире погибшего охранника Дубова. У меня как раз свои закончились. Положил в карман, а потом мне что-то запах табака не понравился.
        - А Греку, ничего, - засмеялся Ваняшин. - Даже очень табак понравился. Видно на травке замешан. Вот капитан и прибалдел с него.
        Оклимался Грек только к вечеру. Увидев, что Туманов с Ваняшиным копаются в бумагах и не обращают на него внимания, Грек схватил со стола графин с водой и стакан. Выпив пару стаканов воды, обтер влажные усы.
        - Ну что, очухался? - в голосе майора Туманова слышался откровенный укор. Ваняшин ничего не сказал, но в его глазах было заметно осуждение.
        - Я не пил. Честное слово. Покурить захотелось. Ну я позаимствовал пару сигарет… - сказал Грек в оправдание. Туманов кивнул на пепельницу, в которой лежало пять окурков «Явы».
        - И это называется, пара сигарет?
        - Гнать таких отступников надо из органов. Майор ему задание поручил, а он тут кайфует, - подмигнув Туманову, сказал Ваняшин. Грек насупился, посмотрел на приятеля Леху.
        - Эх, Леха, Леха. Я тебя, можно сказать, вскормил, а ты меня гнать. Предупредить, не могли что ли, что сигареты заряженные.
        - А ты зачем залез ко мне в стол? Дурная привычка.
        - Порочная, - пристыдил лейтенант Ваняшин своего наставника капитана.
        - Выходит я - дитя порока, - со вздохом ответил Грек. На что Федор с не меньшей строгостью заметил:
        - А это уж понимай, как хочешь. Только пока ты дрых, мы делом занимались.
        - Нам, между прочим, удалось побеседовать с Овечкиной. Она пришла в себя и рассказала, что ее пытался убить некий Олег Рязанцев, - добавил Ваняшин. - Вот так, Грек.
        - Подумаешь. Вот если бы она еще и адрес его вам сказала, - возразил Грек на это.
        - Есть и адрес его. Она рассказала, что когда пыталась отчистить его пиджак от крови, увидела в кармане паспорт. Ну и не удержалась, заглянула в него. Так что у нас теперь есть и его адрес. Осталось только поехать и проверить, там ли он. Ты с нами едешь? - спросил майор. Грек закивал тяжелой головой. Сейчас бы лучше посидеть в каком-нибудь тихом баре. Иногда Сан Саныч посещал такие места. Как говорится, и душу можно отвести, а заодно и послушать, о чем говорит народ. Иногда в баре, за кружкой пива, можно услышать такого. Единственное место, куда не брезгуют заходить люди любого ранга, и подолгу просиживая за кружкой пива излить душу себе подобным.
        После почти часовой езды, с многочисленными пробками на перекрестках, «Волга» остановилась возле кирпичного пятиэтажного дома.
        Грек вылезал из машины последним. Увидев, что Туманов с Ваняшиным его ждут, капитан распахнул дверь и выскочил.
        Открывшая операм дверь женщина, настроена отнюдь была не доброжелательно, как только узнала кого им нужно.
        - А он тут не живет. Мы с ним разошлись пять лет назад, - сказала она, не впуская Туманова и его команду в квартиру. А когда майор напомнил о прописке, лицо ее приняло такое выражение, что можно было подумать перед их приходом она съела что-то несъедобное и теперь мучилась от не сварения в желудке.
        - Ну и что с того, что он здесь прописан. Живет он в другом месте, - сказала она, не вдаваясь в конкретику. Но Туманов решил проявить настойчивость. И поняв, что этот назойливый милиционер, внешне довольно приятный на лицо, просто так не уйдет, бывшая жена Рязанцева сказала:
        - Я сейчас. Подождите, - и закрыла дверь. Минуты через три она появилась с почтовым извещением на получение алиментов.
        - Мой бывший муженек - большая сволочь, - сказала она. Спорить с ней никто не собирался. Можно было добавить, что он еще впрямую причастен к целому ряду убийств, но Туманов воздержался. Чувствовалось, женщина не питала к своему бывшему мужу приятных чувств. Скорее, наоборот.
        - От него у меня осталась дочка. Вот он и присылает ей алименты. Судя по извещениям, место жительства он меняет часто, - сказала женщина и показала майору последнее извещение. Оно Туманова не интересовало, на проставленную там сумму, майор взглянул мельком. Его интересовал обратный адрес отправителя. Просмотрев три почтовых бланка, Федор заметил, что на них всех стояла не только одна и та же сумма, но и адрес.
        - Да, вижу, не балует папаша свою дочуру финансовой помощью, - как бы выразив сожаление по поводу малой суммы алиментов, сказал майор. Видно то же самое здорово заботило и бывшую женушку. Женщина изменилась в лице.
        - Он всегда был жадный до денег, - добавила она, чтобы у оперов о ее благоверном была более полная характеристика.
        - Ну что, опера ноги кормят, - сказал Туманов, когда они вышли на улицу. - Айда, проверим адрес, по которому согласно алиментскому извещению проживает гражданин Рязанцев, - предложил он.
        Грек на предложение отреагировал как-то вяло.
        - Голова болит, - объяснил он свое состояние. А Ваняшин тут же согласился поехать и проверить адрес.
        - Вот и хорошо, что сейчас вечер, - сказал он, когда капитан Грек напомнил им обоим, какое сейчас время суток. - Зато сейчас все дома. И этот Рязанцев, может быть, тоже сидит и поглядывает по телевизору криминальные новости и ждет, когда за ним придут. А мы тут, раз, - лейтенант рубанул рукой воздух.
        - И в глаз, - буркнул Грек, которого после этих всех блужданий по этажам, тянуло в сон. Но отстаивать свое мнение он не стал. И сказал:
        - Ладно. Черт с вами. Поехали. Изверги. Нет с вами покоя.

* * *
        Возле дома сорок четыре на улице Сенной, оперов подрезал красный «Жигуленок» девяносто девятой модели.
        - Ни хрена себе затычки, - возмутился Ваняшин такой наглостью. Видел, красный
«Жигуль» висел у них на хвосте от самого перекрестка, а когда до дома оставалось каких-то пятьдесят метров, тот резко прибавил газу, обогнал милицейскую «Волгу», а потом вдруг свернул вправо. И Ваняшину, чтобы избежать столкновения, пришлось нажать на тормоз, отчего майор Туманов впечатался лбом в стекло. А «Жигуленок» как ни в чем не бывало, подрулил по тротуару к подъезду. Кажется, водитель сидевший в нем за рулем, посчитал свои действия невинной шалостью. Но не лейтенант Ваняшин. Сжав кулаки, Ваняшин грозно прорычал:
        - Сейчас я ему рога обломаю.
        С этими словами он открыл дверь, собираясь вылезти и хорошенько объяснить наглецу, как надо вести себя на дороге. Но что-то вдруг заставило лейтенанта задержаться от поспешных действий. И Туманов с Греком поняли, что, стоило им взглянуть на
«Жигуленок», передняя дверь которого открылась, и из него выпорхнуло прелестное создание в короткой юбочке. Водительница «Жигулей» бесспорно, могла бы украсить обложку модного женского журнала, а если бы обнажилась, то репортеры «Плейбоя» выстроились бы в очередь, умоляя, позволить сделать несколько фотографий. Несомненно, такая женщина должна принадлежать мужчине под стать себе. Такие красавицы, знают себе цену и не отдаются кому попало.
        Грек сначала поглядел на ее стройные ноги, потом поднял глаза на уровне груди. Облизнулся, как кот перед миской сметаны. Все в этой чаровнице нравилось Сан Санычу. Понимая, что красотка никогда не будет его, он старался отыскать, хоть какой-то изъян, чтобы самому себе заявить, что эта баба ни в его вкусе. Но как назло ни одного изъяна не находил в ней. Уставился ей в лицо и вытаращил глаза.
        - О, да это же та бабеха. Помните, на Трубной… она приходила, звонила в соседнюю квартиру… разведку делала, сучка, - чуть не завопил он, указывая пальцем на женщину, торопливо направлявшуюся к подъезду. - Не удивлюсь, если Рязанцев у нее живет.
        - Скорее всего, - проговорил Федор довольно сдержанно, что особенно не понравилось Греку. Тот не понимал, чего майор ждет, и прямо заявил об этом Туманову:
        - Тогда, чего мы тут сидим? Пока она еще в подъезде, надо догнать ее, припереть к стенке и…
        - И что ты ей предъявишь? - довольно резко спросил майор и сам же ответил: - Что она себя выдавала за работника энергосбыта? Заметь, она ведь даже не позвонила в квартиру, где находились мы. Поговорила с соседями и ушла.
        На этот раз Грек решил стоять на своем, поэтому не уступил майору.
        - Да. Она ушла, но тут же пришел Рязанцев. Она же с ним в одной шайке лейке. Ты же сам говорил… - Грек не договорил, что сейчас накипело на душе и что заботило его, потому что Туманов посмотрел на него и сказал:
        - Успокойся, Грек. В тебе сейчас эмоции преобладают над здравым рассудком.
        Грек с обидой кивнул, понимая, что майор сделает по-своему.
        - Давай, мели Емеля, твоя неделя, - ответил он скороговоркой на все, что наговорил Туманов. Уж больно он считает себя правильным. Не хочет считаться с мнением окружающих. Ладно, Ваняшин, молчит как пень. Но он, Грек, предлагает дельные вещи, а майор не хочет прислушиваться.
        - Чтобы ее припереть к стенке, нужны факты. А так она плюнет в твою усатую рожу и, не моргнув глазом, заявит, что знать не знает никакого Рязанцева, - продолжил Федор, тут же решая, что им предпринять дальше.
        Грек скроил ехидную рожу и, не глядя на майора, который был ему сейчас крайне неприятен, сказал:
        - И что нам теперь делать? Ждать пока у гражданки проявится сознание, и она прибежит в милицию с заявлением на подозреваемого в убийствах Рязанцева? А если такого не произойдет?
        На этот раз Грека поддержал Ваняшин. Он долго молчал, прислушиваясь и взвешивая, что говорили майор с капитаном, и посчитал, что Грек прав.
        - Федор Николаич, мне кажется, Грек дело говорит. Несуразица какая-то получается. Бессмысленно торчать тут в надежде, что Рязанцев сам соблаговолит выйти к нам, - сказал Ваняшин. Федор вздохнул. Грек бросил на майора гневный взгляд и проговорил:
        - Леша, это ты понимаешь. Я, понимаю. А до нашего командира, как до жирафа, все доходит на пятые сутки.
        Федор покосился на Грека. Хотел попросить, чтобы тот объяснил, почему это до жирафа все должно доходить не сразу, не через день, другой, а именно на пятые сутки. Но подумал, что, вряд ли сам Грек сумеет дать сказанному логическое объяснение. И сказал, после протяжного вздоха:
        - Ладно, братва, будем считать, что вы меня убедили. Пойдем, проверим, там ли Рязанцев.
        Грек сразу повеселел.
        - Вот, это дело, Федор Николаич. Как говорится, берем быка за рога, - сказал он, достав из кобуры свой пистолет. Не замечая этой суеты усатого капитана, Туманов сказал Ваняшину:
        - Ладно. Пошли. - Он открыл дверь. Грек недоуменно захлопал своими черными глазами.
        - Грек, остаешься тут, - сказал ему майор. Ваняшин усмехнулся, знал, самолюбие капитана не вынесет такого, и сейчас последует возмущение. И оно последовало:
        - Послушай, Николаич… Это же моя идея. А ты меня оставляешь тут.
        - Остаешься тут, - повторил майор. - Охраняй. Присматривай за подъездом, - сказал Федор и вылез. Собиравшийся идти вместе с ними Грек, уже раскрыл дверь, но, услыхав от майора такое, с обидой процедил сквозь зубы:
        - Понятно, - и громко хлопнул дверью.
        На восьмой этаж, опера добрались на лифте. Перед дверью с цифрами сто пятьдесят пять Федор остановился. Со стороны это могло показаться, как нерешительность, но майор пытался взвесить все «за» и «против». Правильно ли они поступают сейчас? Стоит ли лезть вот так напролом? Точного ответа он не находил. Возможно, разумнее бы было установить за женщиной, да и за квартирой оперативное наблюдение. Но иногда удача сопутствует именно тем, кто лезет напролом. Поэтому майор решил рискнуть.
        Заметив на себе несколько удивленный взгляд Ваняшина, Федор улыбнулся и надавил пальцем на кнопку звонка. Тут же они услышали торопливый топот каблучков по полу. Оба напряглись. Не было гарантий, что, направив женщину к двери, Рязанцев не притаился рядышком, приготовив для каждого из них по девять граммов смертоносного металла. И когда дверь открылась, опера не спешили войти, а уж тем более проявить безрассудство и ворваться в квартиру. Сейчас для них открывшая дверь женщина, была чем-то наподобие щита. Во всяком случаи, Туманов может укрыться за ней, а Ваняшин отскочить в сторону. Но возможно, этого всего и не понадобится. Об этом опера подумали, вглядываясь в лицо красотки. В карих глазах ее не было даже удивления по поводу нежданного визита двух незнакомцев. Зато в них было столько спокойствия, что казалось, вот сейчас она пригласит их обоих в уютную кухню, чтобы вести непринужденную беседу за поздним ужином.
        - Вам кого? - все с тем же спокойствием, спросила красотка приятным голоском. Наверное, тому, кто с ней валяется в постели, нравится слышать ее голос после занятий сексом. И эта смазливая улыбка, похотливой самки, способной обласкать любимого с головы до ног. Федор не сомневался, под ее взглядом готов растаять каждый, кому довелось прикоснуться к ее телу.
        Туманов достал из кармана служебное удостоверение. Представился.
        - Майор Туманов, старший оперуполномоченный Управления уголовного розыска.
        При этом на лице красавицы не отразилось ни удивления приходу ментов, ни сожаления. Даже все та же улыбка не сошла с ее лица.
        Ваняшин стоял рядом с Тумановым, держа правую руку, в которой был пистолет, за спиной и пялился на женщину. По мнению лейтенанта, ей было что-то около тридцати, но ни одна двадцатилетняя не шла с ней в сравнение ни лицом, ни стройностью тела и уж тем более ногами. Пользуясь тем, что внимание красотки приковано к майору, лейтенант без стеснения мог насмотреться на ее ляжки.
        - Так я слушаю вас, майор… - видно красотке захотелось поиграть с операми, и она сделала вид, будто память ее подводит. Эту маленькую шалость Федор был готов охотно простить ей, да и никакого труда не стоит ему напомнить свою фамилию. И он опять представился:
        - Туманов. Майор Туманов.
        - Да, - на лице женщины появилось что-то наподобие раскаянья. Она умела и любила играть с мужчинами, и не упустила это проделать с милиционерами.
        - Так я слушаю вас, - сказала она, заметив в глазах майора Туманова недоверие. Опыт общения с мужчинами, подсказывал ей, что этот майор не такой как все, и смотрит на нее не голодными глазами кобелька, а изучающе. Но изучает не ее внешность, а душу, в которую она старалась никого не пускать. Зачастую мужчинам нравится ее тело, и здесь возражений с ее стороны нет. Вон как молодой ментенок пялится на нее. Кажется, дай возможность, проглотит целиком. Но женская душа, это священно и не прикосновенно даже для такого хорошенького майора. Хотя мужественное его лицо ей и понравилось.
        Красотка отвела свои глаза, поглядела на молодого милиционера. С ним бы ей было проще общаться. В отличие от опытного волка, этот еще щенок, если не сказать больше, котенок, который перенимает навыки у старших товарищей. И в частности, у этого майора Туманова.
        - Вы знакомы с Рязанцевым Олегом Романовичем? - спросил опытный волк со званием майора милиции. Женщина кивнула, понимая, что должна перевести свой взгляд с молодого котенка. Посмотрела на майора и сказала:
        - Да. Знакома. Это бывший мой любовник. Правда, сейчас я отношения с ним не поддерживаю. Вы, наверное, думаете, что он у меня? Можете, зайти глянуть. Но если его не окажется, вам придется давать объяснения в прокуратуре. Насколько я понимаю, никакой санкции на досмотр моей квартиры у вас не имеется?
        - А разве мы переступили порог вашего неприкосновенного жилища? - спросил в свою очередь майор, понимая, что красотка позирующая перед ними своей внешностью, еще та штучка. И хорошо, что они не вломились к ней, как того хотел Грек, а то бы потом не избежать отписок. Ведь почтовые извещения с этим адресом, которые они видели у бывшей жены Рязанцева, еще не доказательство того, что он тут живет. Но все же Федор решил поинтересоваться, сказал:
        - У нас есть основания полагать, что Рязанцев проживает у вас?
        - Проживал, - поправила женщина майора, причем держалась она так уверенно, что Федор приходил к мысли о правдивости ее слов. В ее глазах не замечалось ни капли смятения или волнения, которые встречались ему в глазах тех женщин, кто пытался его обманывать. А может быть она прирожденная актриса? Встречались и такие. И Туманов решил все-таки приглядеться к красотке получше. Приятный голосок и располагающая улыбка, это еще не аргументы, чтобы верить ей, скорее наоборот. Женщина, одаренная от природы, может использовать эти данные как оружие в достижении своей цели. А у нее сейчас цель одна, навешать ментам на уши лапши.
        - С недавних пор Рязанцев больше у меня не живет. Мы расстались.
        - Он вас перестал устраивать как мужчина? - послав красотке плотоядную улыбку, пошутил Ваняшин. Но женщине не понравилась ни его улыбка, ни тем более, шутка, которая затронула ее женское самолюбие. И она сказала:
        - А это уже наше личное дело, - потом распахнула пошире дверь. - Так вы будете искать в моей квартире Рязанцева, так ищите. А если нет, до свидания. Я тороплюсь. У меня важная встреча. А вы, майор… - она опять нарочно сделала вид, будто опять забыла фамилию Федора.
        На этот раз Туманов не стал ей напоминать свою фамилию. Вежливо попросив ее предъявить им паспорт, перелистал его внимательно, потом вернул, и виновато улыбнувшись, произнес:
        - Извините нас за то, что отняли у вас время.
        Красавица вела себя довольно сдержано, хотя Туманов с Ваняшиным чувствовали, за этой сдержанностью огромную неприязнь.
        - Не стоит извиняться, - сказала она и напомнила: - Помните, как в анекдоте, хороший мент способен доклепаться даже до столба. А что уж говорить о живом человеке, - она с легким прищуром посмотрела на оперов. - Я думаю, что вы хорошие менты.
        Прозвучало довольно оскорбительно. Ваняшин поглядел на майора, ожидая, какая от того последует реакция, и пожалел, что сейчас с ними нету Грека. А майор…
        Майор спокойно выдержал сказанное, приняв как оплеуху. Сказал только:
        - Да. Вы правы. Мы хорошие менты. Всего вам доброго.
        Ваняшину сделалось обидно. Не желая больше с ними разговаривать, красотка захлопнула дверь перед носом оперов.
        - Вот гадюка! - обласкал красавицу лейтенант Ваняшин, когда они с майором направились к кабине лифта. Не поздно было еще вернуться, позвонить, войти и осмотреть квартиру. И видя, что майору самому такое оскорбительное отношение не по душе, лейтенант предложил:
        - Может, вернемся. Осмотрим ее хату на предмет нахождения там подозреваемого в убийствах лица? - Ваняшин вопросительно уставился на майора, не разделяя его нерешительности.
        - Лейтенант, я уверен на сто процентов, что Рязанцева у нее нет. Потому и держится она так спокойно. А потом, тебе что нравится давать в прокуратуру отписки. Только с тем парнем, которого ты уложил, затихло, новых неприятностей хочешь. Лично я, не хочу, - решительно сказал Федор, когда они уже вошли в лифт, и кабина тронулась вниз.
        - Да я тоже не хочу. Федор Николаич, но ты же видел, она откровенно издевается над нами. А мы не можем ничего сделать, - этот укор больше относился к Туманову, потому что для себя Ваняшин определил, просто так он бы этого не оставил.
        - Не можем, потому что в сказанном ею не усматривается административного правонарушения. Но мне вот какая пришла в голову мысль…

* * *
        Грек сидел, развалившись на заднем сиденье, и покуривал сигарету, стряхивая пепелок в окно. Увидев Туманова с Ваняшиным, по их лицам понял, что даже малая удача отвернулась от них. И рассудил мудро.
        - Надо было мне с вами пойти. К бабам подход нужен. А к красивым, особый, - сказал он, улыбаясь. Чувствовалось, он был не очень расстроен тем, что остался в машине. Рядом на сиденье лежала литровая бутылка пива, которую Грек уже почти всю высосал.
        - Да, вижу, ты не терял время зря, - сказал Федор, намекнув на бутылку.
        - А как же, - охотно согласился Грек. - Моему организму нужен постоянный допинг. Это только стрессы вредны. А допинг полезен, - заключил он.
        Федор посмотрел на Ваняшина, подмигнул, потом сказал Греку:
        - Кстати, молодец, что напомнил про стресс.
        - Есть идея, - улыбаясь, проговорил Ваняшин.
        Грек заерзал на сиденье, подозрительно обвел глазами коллег оперативников.
        - Какая еще идея? Вы чего задумали?
        - Сейчас узнаешь, - сказал Федор и стал рассказывать свою задумку. Грек сидел, терпеливо слушая майора и только изредка переводя свои черные глаза на Ваняшина. Неужели, этому придурку тоже могло придти в голову такое, или это задумка одного Туманова. Похоже, было на то. Но лейтенант был солидарен с ненормальным майором.
        Стоило Туманову замолчать, как Грек съежился и, сверкнув своими глазами на майора, сказал:
        - Ни за что. Да чтоб я по доброй воли отправился на верную смерть?..
        Ваняшин улыбнулся, показав на выпитую бутылку пива.
        - А чего? Допинг ты уже принял. Теперь и умирать будет не страшно.
        - Дурак ты, Лешка. Лучшего друга толкаешь под колеса к этой лярве. У меня сейчас уже и реакция не та. А вдруг она не успеет нажать на тормоз? Что тогда? - Грек поочередно обвел приятелей своим ненавистным взглядом. Не ожидал от них такой подлянки. И этот Ваняшин тоже хорош. Молодой, а сам не лезет. Грека решил подставить.
        - Тогда мы тебе будем приносить на могилку по бутылке пива, - смеясь, ответил Ваняшин. Грек скрутил кукиш, показал сначала приятелю Лехе, чтоб тому не скучно было, потом майору Туманову.
        - Вот вам, обоим, - сказала он запальчиво, потом увидев, как сразу помрачнел майор, решил выкрутиться, предложив: - Пусть лучше Леха. Он помоложе, пошустрей. Если что, и отскочить, глядишь, сумеет.
        Федор посмотрел в черные глаза капитана.
        - Да пойми ты, Сан Саныч, нельзя Ваняшину. Она только что видела его. Сразу заподозрит подлог. А тут надо, чтоб все выглядело натурально.
        Грек кивнул.
        - Распластанное по асфальту тело в луже крови и раздробленные кости черепа, - сказал Грек. Ваняшин засмеялся на это. Но Туманов сердито погрозил ему пальцем, после чего сказал Греку:
        - Конечно, риск есть…
        - И немалый, - добавил Грек, возмутившись, каким тоном говорил об этом майор Туманов, хотя речь шла не о его жизни, а о драгоценной жизни Сан Саныча Грека. И догадавшись, о чем подумал Грек, майор сказал:
        - Но я все продумал. Вот рядом перекресток, - повернулся Федор назад, на ту часть улицы, где был перекресток со светофором. - Она еще скорость набрать не успеет… Понимаешь?
        Но капитан Грек был иного мнения.
        - А если она плюнет на светофор? Ты же видел, как она подрезала нас. Эти бабы гоняют, как сумасшедшие. Ноги мне враз переломает. Мне что из-за твоей идеи потом всю жизнь на костылях ходить? Знаешь, майор, давай лучше так: твоя идея, вот ты и давай. А мы с Ваняшиным, если что тебя по быстрому в больницу отвезем. Это я тебе обещаю, - пообещал Грек.
        - Саня, о чем базар? За заботу спасибо. Но ты пойми, она ведь меня видела вместе с Ваняшиным, - попытался Федор хоть сколько-нибудь вразумить Грека, но тот проявлял упорство. А приказать Федор ему не мог.
        Видя, что красотка вышла из подъезда с сумкой в руке и направляется к машине, Федор воскликнул:
        - Грек, решайся, пока еще не поздно. Ну?
        Грек допил остатки пива, выбросил, пустую бутылку в окно. Икнув, сказал:
        - Ну достал ты меня, майор. Ладно. Я попробую. Лешка, - обратился он к Ваняшину, - свидетелем будешь.
        Ваняшин не ответил. Пялился на короткую юбку и ножки красотки. Грек его не интересовал. Мысли лейтенанта сводились к одному, не плохо бы было сейчас увезти красотку куда-нибудь за город и хорошенько трахнуть. Поэтому он на обращение Грека не прореагировал. А Грек сказал:
        - В общем, так, Туманов, если в результате твоей бредовой идеи я на всю жизнь останусь прикованным к постели, вы с Дарьей будете кормить меня из ложечки. Согласен?
        Федор готов был обнять Грека, да только тот не захотел, отстранился.
        - Саня, да я тебе каждый день тогда буду по сто грамм водки наливать.
        Грек вздохнул.
        - Типун тебе на язык. Ладно, поехали, - сказал он, видя, что красавица уже уселась за руль своего «Жигуленка».

«Волга» к перекрестку подъехала первой. Высадив Грека, майор Туманов все-таки не упустил напомнить, чтобы Сан Саныч был поосторожней. Видно у Туманова у самого были сомнения в том, что все пройдет гладко, а главное, без серьезных травм для капитана Грекова.
        - Ладно, давайте, - Грек махнул рукой, провожая взглядом машину, которая уже успела нырнуть в темную подворотню соседнего двора. Теперь Туманов с Ваняшиным будут наблюдать за ним оттуда, а Грек…
        Грек вздохнул о незавидной своей судьбе. Он шел по тротуару, совсем рядом с проезжей частью, а навстречу ему несся красный «Жигуленок». Кажется, красотка сидящая за рулем, спешила успеть проехать на желтый свет светофора. Грек же, в свою очередь, взывал небесные силы к тому, чтобы желтый свет поскорее сменился на красный. Иначе, разогнавшись, красотка может не остановиться и переехать его как мусор, неожиданно брошенный под колеса ее автомобиля порывами ветра.
        Он облегченно вздохнул, когда на светофоре загорелся красный свет, а стремительно летящий к перекрестку «Жигуленок» резко затормозил. Грек приободрился. Не такое уж его положение и безнадежное. Главное постараться попасть под машину в тот момент, когда «Жигуль» только начнет движение. Скорость тогда будет еще небольшая, а эта ненормальная сможет правильно среагировать и нажать на тормоз.
        Но все получилось немножко не так, как того хотелось Греку. Видно красавица сидящая за рулем, не привыкла к внештатным ситуациям. Когда на светофоре загорелся зеленый свет, она резко взяла с места. Шедший по обочине проезжей части Грек, увидев тронувшийся «Жигуленок», резко рванул ему наперерез и в самый последний момент перед наездом успел прыгнуть ему на капот. Это спасло ноги капитана Грекова от перелома, но не спасло его самого от сильного ушиба в момент столкновения.
        Все произошло настолько неожиданно, что красотка в первые несколько секунд растерялась, дав возможность лежащему на капоте ее машины Греку, сполна почувствовать себя будущим пациентом травматологии.
        Протащив его на своем капоте несколько метров на довольно приличной скорости, она все-таки сообразила, что в машине кроме педали газа, рядом еще имеется и педаль тормоза, и со всей силы до упора надавила на нее носком туфельки, после чего усатый наглец сполз с ее капота и шлепнулся на асфальт прямо посередине проезжей части.
        Проезжавшие мимо водители, спешили поскорее проехать жуткое место дорожно-транспорного происшествия. Особенно на них действовало то, что человек, лежащий под колесами «Жигуленка», не подает признаков жизни. Время было позднее и никому не хотелось задерживаться, чтобы потом давать объяснения милиции.
        Придя в себя от потрясения, красотка включила заднюю скорость, чтобы сдать назад, объехать лежащего на дороге усача и поскорее покинуть жуткое место. Но вдруг наперерез ей выскочила черная «Волга» с синими номерами. Из нее вылезли те два мента, что десятью минутами назад приходили к ней и спрашивали про Олега Рязанцева.
        Женщина заглушила мотор и, опустив голову на руль, заплакала, понимая в какой переплет событий она попала.
        Ваняшин подошел к «Жигуленку» и легонько постучав по стеклу, потребовал немедленно предъявить ему документы. А майор Туманов подбежал к лежащему Греку и тихонько спросил его:
        - Саня, ты как, живой?
        - Живой. Пока, - ответил Грек, морщась.
        - Ты чего? - тихонько спросил Туманов, видя какие ужимки творит Грек с собственным лицом.
        - Не могу. Чихнуть хочется. Сил нет терпеть, - зашептал Грек. Федор покосился на сидевшую в «Жигуленке» женщину. Кажется, она сейчас была в полуобморочном состоянии, и не глядела на них. Майор сжал кулак и поднес его к носу Грека.
        - Попробуй только чихни, - при этом сказал он Греку. Потом снял с себя пиджак и им накрыл лицо и грудь лежащего. Подошел к «Жигуленку». Заглянув в открытое окно в мертвецки белое лицо женщины, строго сказал:
        - Человек, которого вы сбили, скончался.
        Женщина охнула, закрыв лицо руками. Довольный произведенным впечатлением, Ваняшин подмигнул майору Туманову. Майор кивнул в ответ и сказал:
        - Ну что, надо вызывать гаишников. А пока, до их приезда, попрошу вас пересесть в нашу машину. Гражданка, выйдите из машины.
        Когда женщина села на заднее сиденье «Волги», Федор сел рядом и покосившись на лежащего под пиджаком Грека, сказал:
        - Есть компромиссный вариант.
        Женщина посмотрела на него заплаканными глазами.
        - Какой? - спросила она. Федор почувствовал, что в ее порочном сознании наступил тот переломный момент, когда она способная на откровенность. И майор сказал:
        - И так, у вас есть два пути. Первый, вы сотрудничаете с нами и рассказываете все про Рязанцева…
        - А второй? - грустно спросила красавица, заглядывая в глаза майору. Теперь в ее карих глазках не было ни малейшего намека на насмешку над оперативниками.
        - Второй путь простой, - усмехнувшись, сказал Туманов. - Мы вызываем дпсников. Случай со смертельным исходом тянет, по меньшей мере, на семерик годков, - Федор с сочувствием покачал головой. - Суд. Тюрьма. И все такое. Я думаю, второй вариант вам меньше подходит. Хотя, выбор, разумеется за вами. И так, что выбираете вы? - спросил он перепуганную женщину.
        - Но ведь он сам прыгнул мне под колеса, - в последней надежде, решила она восстановить истину. Но как оказалось, милиционеров она не устраивала, и майор Туманов со строгостью в голосе заметил:
        - Но умер он не сам. Вы его отправили на тот свет.
        Женщина закрыла глаза, опустила голову. И тут на перекресток вылетала машина дпсников с включенной мигалкой. Видно, кто-то уже сообщил о случившемся наезде.
        Ваняшин посмотрел на майора Туманова несколько растерянно. Сейчас дпсник начнет свое разбирательство и выяснится подлог. Они увидели, как из машины вылез бравый старшина и первым делом направился к лежащему под пиджаком человеку, чтобы удостовериться в его смерти.
        - Я согласна, с вами сотрудничать, - быстро проговорила женщина. - Я все вам расскажу. Честное слово, - пообещала она и попросила: - Только не надо меня в тюрьму.
        - Побудь с ней, - сказал Федор лейтенанту Ваняшину, и вышел из машины. Подойдя к старшине, показал свое служебное, попутно объясняя, что все происшедшее инсценировка и не более того.
        - Понимаешь, браток, нам надо было зацепить хозяйку вон той тачки, - кивнул Федор на красный «Жигуленок». - Она у нас проходит по уголовному делу. Вот мы и разыграли все это.
        Старшина, похоже, не поверил Туманову. Или не понимал, так ли это все на самом деле безобидно, как объясняет ему майор. Но за этот участок дороги отвечает он, а не майор опер. И если что, спросят с него.
        - Я должен взглянуть на труп… то есть на того человека, - сказал он Туманову. - Извините, товарищ майор, но моя работа отличается от вашей. Вдруг, он действительно умер, - добавил служака старшина и направился к лежащему Греку.
        Федор шел рядом, теряя всякое терпение. И встречаются же такие чурбаки, которые ни кому не верят, пока не убедятся сами. И он сказал:
        - Ладно. Гляди сам.
        Старшина присел на корточки, откинул полу пиджака, вглядываясь в лицо лежащего на асфальте человека. Может, он на самом деле умер, а этот майор опер выгораживает водительницу красных «Жигулей». Старшина за свою долгую работу нагляделся и не такого.
        Он наклонился пониже. Показалось, что у лежащего полностью отсутствует дыхание. И вдруг на его глазах, усатая рожа сморщилась. Лежащий широко раскрыл свой хавальник, хватнул воздух, раз, другой и чихнул прямо старшине в лицо.
        Гаишник бросил пиджак и резко выпрямился, уставившись при этом не на того, кто обрызгал его слюной, а на майора Туманова. Майор развел руками.
        - Я ж тебе говорил, - сказал он старшине.
        Гаишник брезгливо вытер с лица последствия чихания и, потеряв выдержку, пригрозил:
        - Я на вас рапорт напишу. Устроили тут балаган. У себя там устраивайте. А тут вам не театр, а дорога. Артисты хреновы. Нашли место, где розыгрыши устраивать. Пусть с вами начальство разбирается.
        Чуть наклонившись к обиженному старшине, Федор тихонько шепнул:
        - Ты можешь написать все, что придет в твою башню. Но сейчас послушай моего доброго совета, исчезни отсюда подобру, поздорову и не наводи меня на грех.
        - Угрожаете? Ладно, - завопил старшина и быстро подошел к своей служебной машине. Но испытывать терпение майора Туманова он не стал. И поступил правильно, потому что Федор уже направился к его машине, чтобы объяснить дальнейшее в непопулярной форме. Гаишник это понял и быстро уехал. А Федор вернулся к своей машине. Понимая, что лежащий на проезжей части человек, невольно вызывает определенные подозрения у всех проезжавших водителей, а стало быть, кроме старшины можно ожидать приезда еще кого-нибудь из руководства дорожно патрульной службы, Туманов спросил у хозяйки
«Жигулей»:
        - Вы не против, если Ваняшин затащит тело пострадавшего в вашу машину?
        Женщина безразлично махнула рукой.
        - Затаскивайте куда хотите, - опустошенным голосом заявила она.
        Ваняшин вылез из машины и пошел к лежащему Греку. Если бы сейчас женщина обернулась назад, то она бы заметила, что труп сначала начал шевелиться, а после того, как к нему подошел Ваняшин, поднялся и, прихрамывая, заковылял к красному
«Жигуленку». Развалившись на заднем сиденье, Грек достал из майорского пиджака пачку сигарет и зажигалку и закурил. Лежа и покуривая, Грек глядел на пластмассовую фигурку чертика, приклеенного к заднему стеклу машины, который при малейшем шевелении не только кивал головой, но и, улыбаясь, приветливо махал рукой. Греку эта забава нравилась. Он ворочался, чтобы машина покачивалась.
        - И так, что вы можете нам поведать про Рязанцева Олега Романовича? - спросил майор, когда Ваняшин вернулся в машину и не заметно для женщины включил диктофон.
        - Романовича? - переспросила женщина. - Я даже не знала его отчества. А вы, знаете, - вздохнула она, прикидывая, с какого места их небольшого жизненного пути ей стоит начать рассказ.
        Глава 19
        Вика никогда не испытывала дискомфорта от одиночества, в отличие от многих своих подруг. В принципе, одиночество ее вполне устраивало. Никаких обязательств, ненужных проблем. А главное - свобода. Красивая женщина, имевшая практически все, что можно желать себе в этой жизни, она не испытывала недостатка в мужчинах. Она относилась к тому типу красавиц, на которых мужчины западали сразу. Ей это нравилось. Был выбор. Можно пококетничать, пригласить безумного влюбленного к себе на чашку чая, а потом выставить его за порог.
        Так поначалу произошло и с Олегом Рязанцевым. Просидев в гостях у своей подруги Софи Бруно до позднего вечера, Вика обнаружила, что заднее колесо ее машины спущено. Сложность заключалась в том, что на Вике была одета обтягивающая короткая юбка, которая не позволяла вот так взять и наклоняться. Выставлять напоказ свою попу с узкой полоской трусиков, которая ровным счетом ничего не прикрывала, не хотелось даже вечером. Все-таки она не какая-нибудь там потаскуха, чтобы позировать задницей перед сидевшим на скамейке мужчиной и равнодушно наблюдавшим над ее горем. Судя по его прикиду, мужчина был не из работяг, скорее белоручка, который тяжелее авторучки ничего в своих руках не держит. Но Вика решила привлечь его в помощники и поманила пальчиком. Мужчина послушно подбежал, как это бы сделала собачонка безумно преданная своей хозяйке и готовая выполнить ее любое требование. Сейчас Вике требовалось немного. Указав носком грациозной туфельки на спущенное колесо, она сказала:
        - Видите, какая у меня неприятность?
        Мужчина охотно кивнул, хотя в данный момент смотрел не туда, куда указывала ему Вика, а рассматривал красотку. Причем, раздевал ее глазами. Вика к таким взглядам давно привыкла. Наверное, Бог нарочно наградил ее такой красотой, чтобы она сбивала женатиков с пути истинного. Видно и этот такой же. Стоило ей повернуться задом, чтобы открыть крышку багажника, он как зачарованный уставился на ее задницу. А когда женщина слегка прогнулась, чтобы показать, где у нее лежит домкрат, он задышал так, словно воспринял ее жест, как призыв к совокуплению. И Вике показалось, будто она почувствовала его легкое прикосновение к своей полуобнаженной попе. Резко выпрямилась. Вдруг этот тип из стаи безумцев. Не хватало, чтобы он совершил с ней сексуальный акт прямо под окнами у подруги.
        Мужчина улыбался.
        - Разве это неприятность? Это пустяки. Бывает и хуже. Я с удовольствием помогу вам, - пообещал он и, сняв пиджак, бросил его на заднее сиденье машины. Завернул рукава белой рубашки и принялся за дело. Колесо он поменял довольно быстро. Хорошо, что у Вики оказалась с собой запаска. И когда работа была закончена, попросил подвезти его до ближайшей станции метро.
        - А разве вы не здесь живете? - спросила Вика, приглядываясь к своему спасителю и решая, как ей его отблагодарить.
        Мужчина помотал головой.
        - Я приезжал сюда к другу. Но его не оказалось дома, - сказал он. А Вика удивилась превратностям судьбы. Какая неожиданная встреча.
        - А у меня здесь подруга живет. Я приезжала к ней, и она оказалась дома.
        Они рассмеялись. Потом разговорились. Причем, больше говорила Вика, ее спаситель, которого звали Олег, больше молчал. Он умел выслушать женщину. Лишних вопросов не задавал и не перебивал. Слушал только то, что предназначалось для его ушей. И что особенно импонировало в нем Вике, не лез со своими домогательствами. В какой-то мере, это даже злило красавицу. Разве она ему не нравится? А если нравится, почему он ведет себя не так, как остальные, которые, дотронувшись по ее разрешению до коленки, готовы вывернуться наизнанку. И ей вдруг самой захотелось соблазнить его. Узнав, что женщины у него нет, а, следовательно, и спешить ему некуда, Вика привезла его к себе.
        И там произошло то, чего она желала. Олег готов был на стенку влезть, лишь бы добраться до ее дырочки. Только не дура она, чтобы вот так сразу отдаваться первому встречному. Глянув на часы, она сделала испуганное лицо и велела ему побыстрее убраться из квартиры, сказав, что с минуты на минуту ожидает прихода мужа.
        Кажется, он не очень-то поверил в сказанное ею. По крайней мере, испуга на его лице Вика не увидела, но и настаивать он не стал. Одевшись, вежливо попрощался и ушел. А на следующий вечер заявился к ней, ничуть не обижаясь на вчерашний розыгрыш. Похоже, ему нравились такие женщины, которые ложатся в постель и раздвигают ноги не перед каждым.
        - Я ведь к тебе не просто так, чтобы перекантовать ночь и разбежаться. Ты пойми это. Нравишься ты мне очень, - сказал он и при этом посмотрел такими влюбленными глазами, что Вика не устояла и оставила его на ночь. Но как оказалось, Олег остался у нее не на ночь, а намного дольше. И Вика уже решила, что ее одиночеству настал конец. Вот он, тот настоящий мужчина, которого она ждала столько лет. Своим возлюбленным решила похвалиться перед Софи, и однажды даже притащила его к ней. Надо же познакомить с ним свою подругу. Вечер тогда удался на славу. Они много пили шампанского, танцевали. Еще тогда Вика заметила, что подруга положила глаз на ее мужчину. Да и он, кажется, не прочь во время танца опустить руки ниже поясницы и подержать подругу за кругленькую упругую попу.
        Вику тогда это здорово заело, и она даже потихоньку от Олега показала Софи кулак. Та в ответ кивнула. Но для Вики ее кивок ничего не значил. Ей ли не знать, какая Софи развратница. Мужиков меняет, как перчатки. Мало того, что вовсю ивановскую трахается со стариком, так еще и молодого парня, студента окрутила. Тот, дурачок, не знает про нее ничего и готов ей ноги целовать. А Софи хитрая. Понимает, что роман со стариком не может быть долгим, вот и оставила студента, как запасной вариант. Высосет побольше со старика денег, вильнет задом и к студенту. А этот ненормальный примет ее. Романтик, ети его душу. Вике такие не нравились. С таким свяжись и в полной мере испытаешь на своей шкуре рай в шалаше. Но Софи, стерве, и студента мало, готова перекинуться и на ее Олега. Только дудки. Вика не дура, чтобы вот так легко уступать своего мужчину. И с того самого вечера она решила больше Олега не возить к подруге.
        Только все в ее отношениях с Олегом Рязанцевым оказалось не так просто, и виной тому стала сволочь подруга. Не зря чувствовало сердце беду. С некоторых пор, она стала подозревать неладное. Иногда по вечерам Олег задерживался где-то и его сотовый упрямо молчал, когда Вика пыталась дозвониться и выяснить, где он. А пару раз и вовсе не пришел ночевать. Потом, когда она спрашивала, говорил, что заночевал в своей однокомнатной квартире. Только напрасно он посчитал Вику тупоголовой. И когда в очередной раз он не пришел ночевать, она поехала к подруге Софи, и застала их, что называется тепленьких прямо в постели. Вернее в постели был один Рязанцев. А Софи, закутавшись в халат, вышла открыть дверь.
        Закатывать скандалы, тем более размахивать руками, Вика не стала. В конце концов, это низко. А опускаться до низости ей не хотелось. Жила она прекрасно до него, проживет и теперь. И если Олег явился сюда, стало быть, сам выбрал, с кем ему быть. И появившись на пороге спальни, Вика только сказала, глядя в его бесстыжие глаза:
        - Чтобы больше в моей квартире духу твоего не было.
        Сказала и ушла. И постаралась забыть вообще про существование бывшей подруги и своего бывшего любовника. Но как оказалось, не надолго. Первой о себе напомнила Софи. О том, что с ней случились трагические события, Вика узнала из криминальных новостей. Переживала страшно. Даже простила ту подлость, которую ей сделала Софи. А через пару недель в ее квартире появился Олег. Стыда, а тем более раскаянья, Вика в его глазах не заметила. Хотела выпроводить его сразу, но он достал из кармана милицейское удостоверение и сказал, что занимается расследованием преступления связанного с исчезновением ее бывшей подруги Софи Бруно. Кстати, поинтересовался, не звонила ли ей Софи.
        Вика была поражена услышанным.
        - Как исчезновением? Ведь она же погибла в своей квартире?..
        Как человек, посвященный в самые тончайшие детали, Олег загадочно улыбнулся. Вика тогда не придала этому значения. Раз он сотрудник милиции, то, наверное, и вправду знает больше, чем она.
        - Она не погибла. Ее похитили. А в квартире найден не ее труп, а женщины, внешне очень похожей на Софи, - сказал он. Вика поверила. Причем, в этот момент она была в таком состоянии, что позволила Олегу уложить себя в постель. Бурного секса, как раньше был у них, не получилось, но в результате Олегу было разрешено опять остаться в этой квартире. У Вики тогда была напряженка с деньгами, и Рязанцев дал ей пару тысяч баксов. Держался он при этом так, словно ему ничего не стоит выделить ей гораздо больше, но…
        - Не могла бы ты помочь мне в одном маленьком дельце? - вдруг спросил, когда они втроем сидели на кухне ее квартиры. Несколькими минутами раньше, в дверь позвонил высокий парень с угрюмым лицом. Вике он не понравился. Она не хотела его впускать, удивившись его визиту. Но Олег открыл дверь, сказав, что это его сотрудник. Вдвоем они занимаются розыском пропавшей Софи.
        Вика не возражала и даже пригласила парня пройти на кухню, где они до его прихода сидели с Олегом и пили кофе. И для сотрудника нашлась чашка.
        - Помочь, в чем? - поинтересовалась Вика.
        Рязанцев с Митей, как представился парень, перекинулись многозначительными взглядами. Потом Митя уставился в свою чашку, поболтав там ложечкой. А Рязанцев сказал:
        - Нам нужно съездить по одному адресу. По оперативным данным, Софи находится там.
        - Софи? - переспросила Вика, взволновавшись и разлив при этом часть кофе из своей чашки на скатерть. Но разве может это иметь какое-то значение перед тем, что ее подруга жива. И более того, она нашлась. Вика была готова поехать куда угодно, лишь бы помочь Софи.
        - А вот сейчас допьем кофе и поедем, - сказал Олег, улыбнувшись, при этом глянув почему-то не на Вику, а на своего мрачного сотрудника. Когда выходили из квартиры, Рязанцев с Митей вышли вперед. Поджидая кабину лифта, Митя спросил, кивнув на дверь, за которой копошилась Вика.
        - Может, зря ты впутываешь сюда бабу?
        Рязанцев вскинул брови, этим изобразив удивление.
        - А что мы теряем? Зачем нам самим соваться туда. Мы сначала пустим эту сучку, пусть разузнает там. С соседями переговорит. Выяснит, кто там живет. И вообще, что да как. Она ничего не знает. Знаешь, сколько я потратил сил, чтобы через эту дуру подобраться к Софи, сделать ее послушной девочкой. Заставить сделать все то, что она сделала. И вдруг эта шлюшка решила сбежать и унести с собой то, что должна была передать мне. Я должен ее найти. Понимаешь? Должен.
        Митя не стал возражать, сказал только:
        - Ну смотри. Как знаешь. Только лишние заботы нам ни к чему.
        - Не беспокойся. С этой дурочкой забот у нас не будет.
        Вика торопливо выбежала.
        - А вот и я, - сказала она, запирая дверь.
        Олег с Митей стояли в кабине лифта, поджидали ее.
        Вика думала, что они поедут на ее красной «девяносто девятке», но оказалось, что сотрудник Митя сюда приехал на черном «Фольксвагене» натычканным какой-то аппаратурой, предназначение которой Вика не знала. Но за руль «Фольксвагена» сел не Митя, а Рязанцев, сказав:
        - Я поведу. Ты не возражаешь?
        Молчаливый парень Митя пожал плечами. Он не возражал. И всю дорогу, пока ехали до Трубной улицы, молчал, словно в рот воды набрал. Заметив, что Вика как-то странно косится на молчуна, Олег рассмеялся и сказал:
        - Не обращай на него внимания. Митька у нас молчун. Кремень. Из таких как он слова калеными щипцами не вытянешь.
        Вика тогда так и не поняла, похвала это была, или упрек. Решила, что все-таки, наверное, похвала, потому что Олег помолчал, потом добавил:
        - Он умеет держать язык за зубами.
        Сотрудник Митя и на это прореагировал, как бессловесное животное, только слегка кивнул. Его внимание было приковано к дому, мимо которого они сейчас проезжали. Рязанцев сбросил скорость, чтобы получше рассмотреть его. Квартира, интересовавшая их, находилась на первом этаже. Поэтому долго крутиться под окнами они не стали. Проехай раз, проехай другой, и это может вызвать подозрения. А тут надлежало действовать наверняка. Поэтому, свернув за угол, Рязанцев отогнал машину к соседнему дому, поставив ее под ветки густого тополя с надломленной макушкой. Получилось что-то навроде навеса из листьев. Но так машина не бросалась в глаза. Зато они могли видеть любую подозрительную машину подъехавшую к первому подъезду. Их интересовала черная «Волга» с ментовскими номерами. Не исключено, что майор Туманов захочет сделать им подлянку. И чтобы убедиться, перед тем как ехать сюда, они проехали мимо управления уголовного розыска. Надо было удостовериться, что ментовская «Волга» стоит на служебной стоянке возле въездных ворот. Рязанцев сам лично глянул на номер. Оказалось, «Волга» там. И прослушивающее устройство
безмолвствует. Видно, расселись опера по своим кабинетам. Головы ломают. Запутались в делах. А, в общем-то, все закономерно. Лениться не надо. Если бы им чуточку побольше старания, глядишь, и дело бы пошло лучше. За Софи они приедут завтра утром. И не ведают, недотепушки в погонах, что завтра ее там уже не будет. Потому что Рязанцев увезет ослушницу уже сегодня. Как хорошо, что они с Митяем выследили молодого лейтенанта олуха, когда тот остановился, купить сигарет. Всего несколько минут потребовалось, чтобы открыть ментовскую «Волгу» и установить под заднее сиденье, прослушивающее устройство. Зато теперь они могли прослушивать все разговоры, которые опера вели во время передвижения в машине. Благодаря этому и узнали о том, что менты обнаружили беглянку Софи на улице Трубной. Но лень матушка подвела их на этот раз.
        Было начало восьмого, когда Олег сказал Вике, чтобы она сходила и выяснила у соседей, кто живет рядом с ними.
        - А может мне позвонить к ней? Раз она там, то меня узнает, откроет? - решила Вика поимпровизировать. Митя на это многозначительно хмыкнул, а Рязанцев сказал, как отрубил:
        - Никакого самоуправства. Поговори с соседями и возвращайся. А дальше уж предоставь действовать нам. Ну иди. И будь умницей.
        Вика вылезла из машины. Когда она отошла, Митяй высказал сомнения, которые глодали его:
        - А может и в самом деле, пусть бы она выманила эту плутовку? Она ее узнает. Откроет дверь без шума и пыли.
        Рязанцев провожал взглядом Вику до самого подъезда. И когда она вошла в него, резко обернулся к Митяю.
        - А ты не задумывался о том, что, увидев ее, у Софи сразу возникнут подозрения, откуда Вика могла узнать, где она скрывается? И вдруг она вообще не откроет ей дверь? Что тогда делать будем? Ломать дверь не станешь. Соседи могут вызвать ментов. А завтра не позднее утра, сюда приедет майор Туманов.
        - Да. Действительно, - согласился Митяй, удовлетворив этим ущемленное самолюбие старшего товарища.
        - Конечно, она и моему появлению не обрадуется, - проговорил Рязанцев добавив в голос побольше куражу. - Поэтому сделаем так. Я подойду, позвоню в дверь. Не думаю, что, увидев мою рожу, она откроет дверь и кинется мне в объятия. Но я отвлеку ее. А ты тем временем влезешь в окно. На улице уже темно. Да и прохожих тут особенно не видно, - глянул Рязанцев на часть улицы, которая была видна в окно машины. - Форточка в окне открыта, так что тебе длинному проникнуть в квартиру не составит особого труда. План действий понятен? - спросил Рязанцев у молчавшего Митяя. Тот кивнул. Он пялился на вышедшую из подъезда Вику. Ее грациозная походка соблазняла его к более решительным действиям, чем просто сидеть с ней рядом на одном сиденье и глазеть на ее ляжки. Совсем не мешало бы раздвинуть их, стянуть с красотки трусики и посмотреть, все ли у нее там удачно гармонирует с внешностью.
        Заметив его интерес к женщине, Рязанцев безревностно сказал:
        - Если все пройдет удачно, я дарю тебе ее. Трахай, сколько душе угодно, - помолчал, потом добавил: - И твоему члену. - И расхохотался.
        На мрачном лице Митяя взыграла улыбка самонадеянного самца, хоть сейчас готового приступить к совокуплению.
        - Я ее замучаю, - с долей бахвальства произнес он, наблюдая за грациозной походкой Вики. А когда она подошла, не упустил проявить хорошие манеры и как настоящий джентльмен, открыл даме дверь.
        - Ну что там? - спросил Рязанцев, когда Вика уселась на сиденье, рядом с Митяем. Тот опять скосил глаза на ее ножки. Вика заметила это, сказала, придав голосу капризные интонации:
        - Глаза сломаешь. Дай лучше сигарету.
        Митяй проворно достал из кармана пачку сигарет и зажигалку.
        Вика закурила. Откинувшись на спинку сиденья, сказала:
        - Соседи сказали, что раньше там жила старуха. Но теперь поселилась девушка. - Она посмотрела Рязанцеву в глаза. - Судя по описаниям соседей, это Софи. Но выходит она из дома редко.
        - Ты не звонила ей в дверь? - спросил Рязанцев, не забыла ли она про его предостережения. Оказалось, что не забыла.
        - Нет. Не звонила. Но я постояла, послушала. Мне показалось, что она дома. Там у нее телевизор работает, - сказала Вика, почему-то чувствуя на сердце тревогу. Но о ней никому говорить не решилась. Да и не привыкла она к подобного рода действиям, чего не скажешь про Рязанцева с Митяем. Сидят, и на лицах не капли эмоций. А она взволновалась от скорой встречи с подругой Софи. Но еще больше оттого, что вдруг все станет повторяться и Олег опять переметнется к более молодой сопернице.
        Глядя на их удаляющиеся фигуры, увидела, Рязанцев пошел в подъезд, а Митяй свернул за угол. Она не знала, почему они не пошли вместе. Перед тем, как выйти из машины, Рязанцев велел ей пересесть на водительское место и завести мотор. Вика так и сделала. А от нечего делать, решила порыться в бардачке. Там кроме документов на машину, она обнаружила еще одну любопытную бумажку…
        Не прошло и десяти минут, как она увидела выбежавшего из подъезда человека. Темнота мешала, но она все-таки, приглядевшись, узнала в нем Олега. Он бежал к
«Фольксвагену», напрямки через кусты, мимо детской площадки. А из подъезда за ним выскочил другой человек. Вика не могла рассмотреть его лица. Но хорошо видела, что тот выше ростом, да и повыносливее Рязанцева. И расстояние между ними катастрофически сокращалось. Видно, почувствовав это, Рязанцев на бегу обернулся и выстрелил в догонявшего. Тот метнулся за детский теремок. Это замедлило его бег. И понимая, что теперь уже догнать преследуемого ему не удастся, он остановился и вовсе, прицеливаясь к мелькавшей в кустах спине Рязанцева. И Вика услышала еще два выстрела. Показалось, после первого, Рязанцев будто споткнулся и чуть не упал. Но удержался на ногах, хотя темп его бега замедлился.
        Вика распахнула ему дверь.
        - Давай на газ! - заорал он, когда очутился на сиденье. - Быстрей!

* * *
        Нажимая на кнопку звонка, Олег Рязанцев думал о той радостной минуте, которая произойдет сейчас. Вот то-то удивится Софи его появлению. С кем решила поиграть, жалкая тварь. Уж он ей быстро сумеет объяснить, что такие люди, как он, не прощают обид. И не любят, когда их обманывают. А она обманула. Поступила жестоко, если не сказать больше. Она подставила его. И теперь у него нет выбора. Но стрелять и тратить на эту гадюку пулю, он не станет. Просто свернет ей голову. И она умрет по-тихому, мгновенно и без особых мучений.
        Он услышал щелчок замка, и сердце его радостно заколотилось. Даже засомневался, стоит ли давать выход своим эмоциям. Но когда дело будет сделано, он со спокойной душой махнет на месячишко, другой к морю. Морской воздух и мягкий климат, благоприятно воздействуют на сердце. А пока придется испачкать руки об эту дрянь.
        Дверь открылась, и Рязанцев увидел вместо Софи, майора Туманова. В голове сразу все перемешалось. И среди хаоса мыслей, самой разумной оказалась одна: менты перехитрили их. И если дело действительно обстоит именно так, значит, они нашли прослушивающее устройство в своей машине. При всем при этом, сейчас можно было сделать вид, что он ошибся квартирой, извиниться и уйти, если бы Туманов не был оперативным сотрудником уголовного розыска, а он…
        Время на раздумья не было. Видя, что в руках у майора не было пистолета, Рязанцев толкнул со всей силы дверь, которая на какой-то миг загородила его от майора. Показалось, будто в прихожей за другой дверью, деревянной, стоял еще один человек. Тот наверняка с оружием. Но сейчас и он не мог стрелять. Вместе с Тумановым они выбежали на лестничную площадку, пытаясь догнать Рязанцева, но тот уже выскочил из подъезда на улицу. Отбежав с десяток метров от дома, он обернулся. За ним бежал только один, похоже, это был майор Туманов. Второй опер видно вернулся, скорее всего, причиной для этого стал Митяй. Наверняка, детина ввалился в окно. Потом, стреляя в Туманова, Рязанцев видел угол дома и открытое окно. Но помочь Митяю он уже ничем не мог.
        - Уезжаем, Вика, - крикнул Рязанцев, чувствуя, как от всего случившегося его начинает колотить озноб. К тому же эта дура, решила пуститься в ненужные рассуждения.
        - Как уезжаем? А Митя? Что там случилось? - попыталась она выяснить.
        - Потом. Потом расскажу. Жми на газ, - оглянулся Рязанцев назад, увидев, что Туманов как видно, все-таки не потерял надежду его догнать.
        - Олег?.. - Вика только раскрыла рот, как он приставил к ее виску пистолет.
        - Уезжай, или я тебе вышибу мозги, тварь! - произнесено это было таким голосом, что у Вики не возникло сомнений по поводу сказанного, если она не выполнит его требования, а станет дальше задавать вопросы.
        - Ладно, - сказала она, снимая машину с ручника. Выжав сцепление, она включила сразу вторую скорость и дала такой газ, что колеса закрутились с пробуксовкой, оставив на земле под деревом вырытые колеи.
        Рязанцева отбросило к спинке сиденья. Он сморщился от боли. Вика заметила на его левом плече кровь, но спрашивать ни о чем не стала.
        Некоторое время они ехали молча. Вика управляла машиной. Он сидел рядом, прижимая к ране носовой платок и искоса поглядывая на сердитое лицо женщины.
        - Куда мы едем? - спросила Вика, вдруг нарушив молчание. На этот счет вопросов у Рязанцева не возникало. И он ответил то, о чем подумал:
        - Я думал, к тебе.
        Вика отрицательно помотала головой. Улыбнулась с сердитым оскалом.
        - Нет, мой дорогой. Ко мне ты не поедешь, - сказала она настолько уверенно, что он не посмел возмутиться. - Между нами все кончено.
        Она не стала спрашивать, что там произошло, и куда подевался Митяй, но она больше не верила в то, что он сотрудник милиции. Она даже не поинтересовалась, что с Софи. И это Рязанцева нисколько не удивило, а скорее обрадовало. Он избежал ненужных объяснений и вранья, потому что больше всего на свете не любил врать, хотя и приходилось это делать часто.
        Плечо ныло от боли. Возможно, правильней бы было сейчас избавиться от Вики, но с раненой рукой он не сможет управлять машиной. А бросать ее вот так посреди дороги внутри с аппаратурой прослушки, может привести к нехорошим последствиям. Гаишники сообщат в ФСБ. И тогда псы, натасканные куда лучше, чем опера из уголовки, займутся серьезной разработкой. И получится, что он поставил под удар не только себя, но и других. И к тому же, в квартире у Вики осталась его одежда. А в его сумке под подкладкой была спрятана сберкнижка на довольно приличную сумму денег. Перейдя жить к Вике, он думал, что это всерьез и надолго, а потому не рискнул оставить сберкнижку в своей квартире. Да и деньги всегда могли понадобиться. Это оказалось еще одной причиной, продлившей женщине жизнь. Потом он явится за сумкой, и для красотки все закончится одним махом.
        - Надеюсь, ты не побежишь заявлять в милицию? - спросил он. На бледном его лице появилась едва заметная улыбка, которая тут же пропала. Плечо болело и до улыбок ли тут. Он посмотрел на Вику.
        - Не беспокойся. Не побегу. Ты ведь не сделал ничего такого?..
        Он покачал головой.
        - И я не сделала, - сказала Вика, стараясь на него не смотреть. Человек, который еще недавно нравился ей, которого она чертовски ревновала к своей подруге, теперь был, ею ненавидим. И в тоже время она боялась его. Боялась даже встречаться с ним взглядом.
        - У тебя остались мои вещи, - напомнил он. Не отрывая взгляда от дороги, Вика усмехнулась. Мелочность, не самое хорошее качество для настоящего мужчины.
        - Не сомневайся. Ничего не пропадет. В любое время можешь приехать и забрать свою сумку. Но не сейчас. Сейчас я не хочу видеть тебя в своей квартире, - твердым голосом сказала она. Рязанцев и на это не посмел возразить. Чувствовал, что трещина, которая образовалась между ними, с момента его измены с Софи, превратилась в непреодолимый провал. Даже не ожидал, что эта красавица может быть такой решительной, если это ей потребуется. Это его особенно настораживало.
        - Ладно. Пусть все будет так, как ты хочешь, - сказал он и назвал адрес, куда им сейчас надо было ехать. Там недалеко жила жена бывшего его напарника Игоря Овечкина. Как мудро он поступил, превратив эту женщину в запасной вариант. Пусть она по красоте уступает Вике, но за короткое время она успела привязаться к нему. Пожалуй, стоит подумать о том, чтобы некоторое время пожить у нее. Потом он решит, насколько это протянется. Но пока, пока надо переждать и тем самым лишить майора Туманова возможности защелкнуть железные браслеты на его запястьях.
        Он велел Вике остановиться на улице Малахитовой, возле моста через Яузу. К дому, где жила Инна Овечкина подъезжать не стал. Не известно, что у этой дурехе Вики на уме. Вдруг прямо сейчас побежит к ментам.
        Глянув в черную воду реки, подумал, что самое бы место для Вики здесь. Хватит одного удара, который приведет женщину в бессознательное состояние. И пусть потом менты разбираются, как так могло получиться, что трезвая женщина свалилась в воду и утонула. Спишут на несчастный случай. И никому будет невдомек, как все получилось на самом деле.
        - Вылезай. До дома доедешь на такси. Машину оставь здесь. Сейчас я позвоню, чтобы приехали и отогнали ее, куда следует, - сказал он, достав сотовый. Вика ушла, даже не попрощавшись. Стоя возле моста, он видел ее удаляющуюся фигуру, пока на перекрестке она не остановила проезжавшую машину, на которой и умчалась в ночь.
        Глава 20
        Выслушав внимательно рассказ женщины, Туманов спросил:
        - Сейчас вы куда ехали, к Рязанцеву?
        На печальном лице Вики отразилось несказанное удивление. Вот уж воистину, от милиции ничего не скроешь. И как только этот майор мог догадаться.
        - Два часа назад Олег позвонил мне. Спросил, как у меня дела и попросил привезти его сумку с вещами, - сказала Вика. А майор призадумался.
        - Скажите, а вас не удивляет, почему он сам не приехал к вам?
        На заплаканном лице женщины появилась пренебрежительная гримаса.
        - Чему тут удивляться, когда я сама запретила ему появляться у меня. Да и не хочу, чтобы он приезжал. Хотела просто отдать ему сумку и уехать, если бы не это… - она не договорила, обернулась, посмотрела на то место, где на дороге сбила человека.
        - Боюсь, уехать вам от него не получится, - сказал вдруг майор, и на лице Вики пренебрежение сменилось испугом.
        - Что вы этим хотите сказать? - быстро спросила она, уличив майора в скупости сказанного и призывая его не играть на ее любопытстве.
        - Видите ли, не далее, как вчера, ваш бывший возлюбленный пытался прикончить женщину, с которой сожительствовал. С ее мужем у него были общие дела. После того, как муж погиб, господин Рязанцев соблазнил его жену.
        - Сволочь! - не сдержалась Вика. Туманов кивнул.
        - Не спорю. Но он не только сволочь, но и человек, который подозревается в убийствах. Кстати, это была его идея, сделать подмену с женщиной внешне очень похожей на Софи. Смерть в некоторой степени искажает лица, и Рязанцев был уверен, что никто не догадается, что это не Софи Бруно, - продолжил Туманов, заметив в глазах женщины откровенное недоверие, которое она тут же объяснила, сказав:
        - А может, никакой подмены нет? Может, та убитая и в самом деле Софи?
        Федор на это убежденно сказал:
        - Ваша бывшая подруга жива. Более того, неделю назад она звонила своему любовнику Валерию Панину. Просила его встретиться с одним влиятельным господином преступного мира, неким Китайцевым. Вам эта фамилия ничего не говорит?
        Вика отрицательно покачала головой, а майор сказал, как бы, между прочим:
        - Кстати, после той встречи Панина убили. В своей квартире. Одним из убийц был Митяй, а вторым… У нас есть подозрения, что вторым был Рязанцев. Вот почему вам следует его опасаться. - Туманов посмотрел на женщину, заметив, что та и вовсе раскисла. По ее лицу нетрудно было догадаться, что сейчас ей ничего не хочется кроме одиночества. Запереться бы в своей квартире, чтоб никого не видеть и не отвечать на телефонные звонки. Понимая, что уже ничего в своей судьбе изменить не удастся, она смирилась со всем и в первую очередь с участью обреченной. И теперь перед операми сидела не хорошо ухоженная тридцатилетняя красавица, а постаревшая за какой-то миг пятидесятилетняя кухарка, для которой возня с кастрюлями доставляет, куда большую радость, чем знакомства с мужчинами. Приглядевшись к ее лицу, Федор заметил несколько морщинок, которых прежде не было. И вздохнул, потому что утешить ее сейчас было нечем, да и некогда. И он сказал Ваняшину:
        - Леш, позови сюда Грека и сумку захвати из багажника. Надо посмотреть, чего в ней.
        Увидев подошедшего усача, которого она сшибла, женщина побледнела и раскрыла рот. А Грек открыл дверь и сел рядышком на сиденье, сказав:
        - Здрасьте…
        Женщина указала на него пальцем.
        - А… как же? Он ведь там… - этим же пальцем она указала на дорогу, где усач лежал. Чтобы не доводить несчастную до обморочного состояния, Федор сказал:
        - Успокойтесь. Все в порядке. Считайте все происшедшее, небольшим розыгрышем.
        - Розыгрышем? - заорала женщина на Туманова. - Да я чуть не умерла от вашего розыгрыша. Шутники. Я на вас жалобу напишу. В прокуратуру.
        Грек не сдержавшись, хлопнул себя ладонью по коленке. А Туманов сказал разгневанной мадам:
        - Сначала вам надо остаться живой, а потом пишите, сколько хотите.
        - Да? - тон у женщины сразу изменился. - Вы думаете, он попытается меня убить?..
        Туманов со знанием дела кивнул.
        - Уверен. Так же как уверен в другом, если будете слушаться нас и делать все, как мы вам скажем, то избежите смерти. Я понятно излагаю?
        Женщина, соглашаясь, закивала. Никогда не связывалась с милиционерами по одной простой причине, считая их наглецами в высшей степени и жадинами. Норовят трахнуть за бесплатно, а потом еще сделать стукачкой. Вот как этот майор Туманов, в постель ложиться не предлагает. Предложил другое, сдать Олега. Хотя сейчас Вика лучше бы согласилась на постель.
        - Так, где вы должны встретиться с Рязанцевым?
        - На Сельскохозяйственной. Возле гостиницы Байкал, - ответила Вика, при этом взглянув на часы. - Он уже ждет меня, - сказала она, чувствуя, что у нее начинают дрожать руки.
        - Значит он там, - сказал Туманов и тут же добавил: - Так чего мы тут ждем? Быстро поехали.
        Майор пересел в машину Вики. Грек с Ваняшиным ехали сзади на «Волге».
        Еще издали на пересечение улицы Сельскохозяйственной с Вильгельма Пика они увидели на перекрестке одиноко стоящего человека. В это позднее время прохожих на улице почти не было, и человек на тротуаре вполне мог сойти за любителя подышать свежим воздухом перед сном, если бы ни его настороженный взгляд, которым он встречал все проезжавшие машины.
        По договоренности, Вика должна была остановиться, не доезжая сто метров до перекрестка. И тогда Рязанцев сам подойдет к ней.
        Свою «Волгу» Грек с Ваняшиным поставили за гостиницей «Байкал», спрятав ее от посторонних глаз за огромной тенью здания. Действовать им предстояло в тот момент, когда Рязанцев подойдет к красному «Жигуленку», в котором на заднем сиденье лежал Туманов.
        Остановившись, Вика пару раз моргнула фарами. Так ей велел Рязанцев, и, увидев, что он заметил ее и направляется к машине, она тихонько сказала лежащему на заднем сиденье майору:
        - Он идет.
        Не поднимая головы, Туманов улыбнулся. Заметив, что лицо женщины напряжено, сказал весело:
        - Расслабьтесь. Все будет хорошо. Вам ничего не грозит. Поверьте.
        В руке майор держал пистолет, но его вид почему-то не вселял Вике уверенности. Разве может кто-то дать гарантии, что все пойдет так, как это задумал майор Туманов. И вообще, после того розыгрыша на дороге, когда ей подсунули Грека, она считала Туманова несерьезным человеком.
        Увидев, что Рязанцев уже рядом, она взяла с переднего сиденья здоровенный пакет из синего полиэтилена и вышла из машины, шагнув ему навстречу. И сразу заметила, как Рязанцев, увидев ее с этим пакетом, остановился как вкопанный. Вике показалось, будто он проглотил свой язык. Из его раскрытого рта вырывались членораздельные звуки, которые он пытался связать в слова, но, похоже, пока ему это не удавалось. И так продолжалось едва ли не минуту, после чего он вновь обрел дар речи.
        - Это что? - он вынул правую руку из кармана куртки, где лежал пистолет. Вот так сразу ее убивать не собирался. Оружие держал на крайний случай.
        Вика скроила физиономию тупицы.
        - Что? Где? - покрутила головой по сторонам. А он раздраженно спросил:
        - Где мои вещи?
        Вика поставила пакет рядом с ним.
        - Напрасно ты разоряешься, Олег. Все твои вещи здесь, - кивнула она на здоровенный туго набитый пакет.
        - А сумка? Я же тебе сказал, привезти сумку с вещами, а не этот дурацкий пакет, - возмутился Рязанцев, соображая, как теперь быть. Не зря выбрал он это тихое место для встречи. В это время здесь ни одной собаки не бывает, не то, что ментов. А по другую сторону дороги, расположен стадион. Вдоль его забора, заросшего густым кустарником, тянется глубокая канава, куда не захочется лезть не одному нормальному человеку. И если в эту канаву бросить труп, его не скоро обнаружат.
        Рязанцев покосился на присмотревшее заранее место, куда собирался бросить труп Вики и с сожалением подумал о том, что этой дурехе опять везет.
        - Так почему ты переложила мои вещи в этот пакет и где моя сумка? - спросил он, стараясь скрыть раздражение, которое переполняло его душу.
        - У твоей сумки оторвалась ручка. И мне пришлось переложить твое тряпье в пакет, - как можно убедительней проговорила Вика, вспоминая, как, осматривая сумку, опера не упустили заглянуть и под подкладку ее дна и обнаружили там сберкнижку. Похоже, ее бывшего возлюбленного не столько интересовали брюки и рубашки с трусами, находящиеся в сумке, сколько документ, подтверждающий личный денежный вклад. Причем, он составлял такую огромную сумму, что Вика ужаснулась. Никогда бы не подумала, что у Рязанцева имеется столько много денег.
        - Вот что, - помолчав, произнес Рязанцев, впырившись в нее своим неприятным взглядом. - Сейчас мы поедем к тебе. И ты вернешь мне мою сумку. Надеюсь, в мусоропровод ты ее не выкинула? - спросил он, тут же поразмыслив, что большой разницы нет, где прикончить эту дуру. Только бы не попасться на глаза соседям.
        Вика безразлично пожала плечами.
        - Пожалуйста. Поехали. Я верну твою сумку. Она лежит у меня в прихожей. Просто я подумала, зачем она тебе старая да еще с оторванной ручкой.
        Рязанцеву хотелось задушить глупую бабешку прямо здесь. Но он совладал с собой, отложив это желание на потом, и только покрепче стиснул зубы, чтобы сейчас не наговорить ей массу ненужных гадостей. И что поделаешь, если бабы, тупой народ.
        Он решительно направился к стоящей в сторонке ее машине, уже протянул руку к дверной ручке. Вика в это время зашла с другой стороны машины, открыла свою дверь, чтобы сесть за руль, как вдруг со стороны небольшого сквера, располагавшегося прямо за тротуаром, кто-то довольно громко чихнул.
        В ночной тишине этот чих показался громоподобным и его раскаты разнеслись по всему скверу. Рязанцев резко обернулся.
        Туманов поклялся отправить Грека на больничный. Мало того, что он приходит на работу с насморком, так еще и чихает. Теперь из-за его несдержанности может сорваться вся операция по задержанию преступника.
        Пользуясь тем, что Рязанцев отвлекся и не смотрит на машину, Федор резко принял из лежачего положения, сидячие, стараясь как можно скорей выбраться из тесного
«Жигуленка». С его ростом сейчас бы лучше было б оказаться в просторном джипе, а
«Жигули», все равно, что панцирь для переростка малюска. И Туманов успел только высунуть из машины ноги, как Рязанцев с проворностью кошки обернулся.
        - Продалась ментам, иуда! - Он выстрелил в Вику, не целясь, через боковое стекло двери, которое видно все-таки сыграло спасительную роль, и пуля, предназначавшаяся для нее, пролетела рядом с головой, слегка взъерошив волосы.
        Вторая пуля предназначалась для майора Туманов. С расстояния метр с небольшим, в такую огромную мишень, какой сейчас был Федор, с легкостью мог бы попасть даже слепой, если бы майор не позаботился о своем спасении. Чуть откинувшись на сиденье, Федор вскинул левую ногу, ударив ею по руке, в которой у Рязанцева был пистолет. От удара, рука высоко взметнулась вверх, и пистолет вылетел из нее и упал, но не под ноги Рязанцеву, а на траву газона. Искать его уже было некогда.
        В темноте, со стороны сквера слышался отчаянный топот помощников, и мощный голос лейтенанта Ваняшина огласил спящую округу, криком:
        - Стоять! Милиция!
        Встреча с оперативными сотрудниками убойного отдела, как видно не входила в планы Рязанцева. Он был уверен на сто процентов, что эта дуреха Вика, приедет одна. А с ней бы у него проблем не возникло. Но с операми…
        Дожидаться, пока из кустов вывалятся помощники майора Туманова, Рязанцев не стал и нырнул в темноту на противоположную сторону дороги. Туманов с Ваняшиным бросились его догонять, но скоро были вынуждены оставить эту затею. К машине, где их поджидали Грек с Викой, они вернулись злые.
        Высморкавшись в платочек, Грек, как ни в чем не бывало, спросил:
        - Ну что, не догнали?
        - А ты, похоже, рад? - сердито отозвался Туманов, не сводя с усатого капитана глаз. По крайней мере, сожаления или раскаянья в черных глазах Грека он не заметил. Неудача, которая им сейчас подставила подножку, произошла по вине Грека. А злость, ни единожды копившаяся на него, прорвалась наружу, в виде жестких упреков.
        - Грек, ты своим чихом все испортил. Понимаешь ты, это? Ты не должен был так поступать. Он должен был сесть в машину. Понимаешь? И я должен был приставить к его затылку пистолет, - заорал Туманов на Грека.
        Кажется, только теперь Грек осознал, что произошло и долю своей вины в случившемся. И его лицо приняло такое выражение, что Туманову с Ваняшиным показалось, что капитан сейчас расплачется. И поглядев в это проникновенное лицо, Туманов замолчал и отвернулся.
        Глава 21
        Полковник Васильков выглядел мрачнее обычного. Даже по сравнению с высокими Тумановым и Ваняшиным, он казался великаном, которому тесно на маленькой поляне окруженной густым сосняком. В самом центре поляны располагалось кострище, в котором, среди сгоревших головешек дров контрастно выделялась головешка, по форме напоминавшая скрюченное тело человека. Руки его были заведены за спину и накрепко стянуты медной проволокой, а из заднего прохода торчал обгорелый сосновый сучок. Чуть в стороне от кострища валялся светлый пиджак и темно-коричневый ботинок. Второй ботинок вероятней всего остался на ноге несчастного.
        Тщательно осмотрев пиджак, криминалист Семин извлек из бокового кармана связку ключей, а из внутреннего, бумажник, в котором лежало три тысячи долларов и паспорт на имя Китайцева Валентина Павловича. Паспорт протянул Туманову, но вместо майора он тут же попал в руки полковника Василькова. Заглянув в паспорт и посмотрев на фотографию его владельца, полковник с некоторой разочарованностью сказал Туманову:
        - Ты его ищешь, потеешь, а он оказывается вон где, - кивнул Васильков на кострище, где два лейтенанта, помощники Семина, фотографировали место преступления. Сам главный криминалист при этом настолько увлекся осмотром трупа, что казалось более ничего привлекательного для него и не существует. А когда он заглянул в рот сгоревшему, то и вовсе высунул кончик языка.
        - Несомненно, его пытали, - сказал Семин стоявшим рядом Туманову с Васильковым. - Причем, в самой жесткой форме. Смотрите сами, - указал он на обгоревший сосновый сучок, торчащий из заднего прохода обгоревшего трупа. - Смерть наступила от выстрела в голову. Предположительно из пистолета «Макарова». Вот пока и все, что я могу вам сказать, - проговорил Семин и велел аккуратнейшим образом погрузить тело на носилки, чтобы доставить его в криминалистическую лабораторию.
        Васильков натянуто крякнул и отвернулся. Не поворачивая головы, спросил у Туманова:
        - Ну, что скажешь, майор?
        Федор вздохнул и пожал плечами.
        - А что тут можно сказать? - В том, что произошло, вины оперативников не было, и оправдываться им не за что. - Я вам докладывал, что вор в законе Китаец был увезен Рязанцевым…
        - Который представился сотрудником милиции. Что же ты не договариваешь? - продолжил полковник за Федора Туманова, когда тот замолчал. - Он показал охраннику, дежурившему на входе в ресторан, милицейское удостоверение…
        Федор вздохнул.
        - Все так и было, - сказал он полковнику.
        - Так и было, - задумчиво повторил Васильков. - Охранник уже рассказал братве, что Китайцева увезли менты. Представляешь, что теперь будет, когда братва узнает, что их вор в законе убит?
        Туманов промолчал. Несколькими минутами раньше он и сам подумал о том же. И тот, кто совершил это, видно тоже хорошо все обдумал. Китайцев, влиятельная фигура не только в воровском мире. У него обширные связи со многими известными людьми страны, и его похищение сотрудниками милиции и убийство, негативно отзовется на репутации оперов.
        - Кто его нашел? - спросил Васильков, которому надоело молчание майора Туманова. То, что майор не подхалим, полковнику нравилось. Не нравилось другое, майор не любит оправдываться. Это, по мнению Василькова, было плохо. У хорошего сотрудника в запасе всегда должно иметься несколько веских доводов, если он думает о своей карьере. А думать он обязан. Тот же майор Туманов неплохой сыщик, но не карьерист. Пашет, как запряженный вол и выпячиваться перед начальством не любит. Отчасти, Васильков и сам был таким, потому и дальше начальника убойного отдела не шагнул. Но вот за таких, как Туманов ему было обидно. Видно, ничему его жизнь не научила, а потому сидеть майору до пенсии в старших операх. И Василькову даже стало по-своему жаль майора.
        А Федор кивком головы указал на пожилого человека невысокого роста в пятнистой форме и фуражке.
        - Вон тот лесник. Утром он как всегда пошел в обход своего участка, ну и забрел сюда. Вернулся и сразу сообщил в милицию. Ну, а те соответственно, позвонили нам, - сказал Туманов, посмотрев на капитана, местного участкового. Тот стоял, и что-то рассказывал леснику, скорее всего, анекдот. Казалось, то, что тут произошло, ни с какой стороны не интересует участкового. На его сытой, довольной физиономии, сияла счастливая улыбка, которая особенно не понравилась полковнику Василькову.
        - Да, - протянул он и отвернулся от участкового, поглядел на майора Туманова и спросил: - А где твои помощники, Грек с Ваняшиным?
        Федор покрутил головой, отыскивая среди толпы незнакомых лиц Грека с Ваняшиным. Оба приятеля стояли позади толпы, курили и о чем-то разговаривали. Заметив их, Васильков покачал головой, при этом на его мрачном лице отразилось нечто похожее на укор, который предназначался, прежде всего, Туманову. И догадавшись об этом, Федор поспешил подойти к Греку с Ваняшиным. А, подойдя, майор напустился на своих помощников:
        - Чего стоите-то?
        Грек выглядел сердитым. Ваняшин ничего не ответил, а капитан не сдержался:
        - А чего нам делать?
        - Ну покрутились бы вокруг. Хоть для отвода глаз, - раздраженно посоветовал Туманов, на что Грек тут же ответил:
        - Ага, хороводы сейчас водить тут будем.
        - Какие хороводы? Чего ты мелешь? Нам нужны свидетели. - Но замечание майора не подействовало, и оба его помощника даже не сдвинулись с места. Более того, все тот же Грек сказал:
        - Майор, какие тут свидетели? Если только белки да вороны. С лесником мы побеседовали. Участковый нам рапорт написал.
        - Федор Николаич, да вот эти, - кивнул Ваняшин на толпу собравшихся, горячо обсуждавших случившееся, - все следы затоптали. Даже кинолог работать не смог. Собака след не берет. Разогнать бы их отсюда.
        Эта же мысль пришла и кТуманову. Всегда не нравилось столпотворение, от которого никакой пользы, кроме вреда. Во-первых, отвлекают, своими ненужными советами. А тут, как раз собралось едва ли не все местное районное милицейское начальство, на территории которого произошло преступление. Администрация парка в полном составе. И вездесущие прокурорские работники. Причем, каждый считает, что только его дельный совет поможет в скорейшем раскрытии преступления. Это и надоело Греку с Ваняшиным. Даже когда Семин увез труп на экспертизу и опера пошли к своей машине, оставленной метрах в ста пятидесяти отсюда на дороге, толпа собравшихся ничуть не поредела. И со стороны казалось, что собрались они на веселый пикник. А обгоревший труп, это всего лишь небольшой повод, чтобы им всем собраться тут. Седые полковники местного отдела что-то увлеченно рассказывали представителям прокуратуры, которые внимательно слушали их и в ответ сдержанно кивали. Прибывшее в полном составе руководство парка, разместилось как на лекции, полукругом, предоставив центр, говорившим. И только двое рабочих лопатами окапывали кострище,
тщательно забрасывая землей оставшиеся головешки дров.
        Глядя на все это сборище, Грек с присущим ему сарказмом, заметил:
        - Им бы сюда пару ящиков пива да баб молодых, чтоб веселей было.
        Туманов с Ваняшиным на это хамское замечание капитана отреагировали гробовым молчанием.

* * *
        Двухэтажный кирпичный особняк, находящийся в Берсеневском переулке, особенно ничем не бросался в глаза, если не считать высокого более двухметрового забора, которым было огорожено это здание, а над металлической дверью примостившееся зоркое око видеокамеры, просматривающей внутреннюю часть двора от въездных ворот до самого здания.
        Возле ворот в небольшой будке с одним единственным окном дежурил охранник. Причем, каждый, кому надо было попасть в особняк, сначала имел дело с этим бугаем, экипированным по всем правилам начиная от пятнистого камуфляжа и заканчивая резиновой дубинкой привешенной к ремню с одной стороны и пистолета в кобуре, с другой.
        Прежде, чем набраться наглости и подойти к охраннику, оперативники несколько раз прокатились мимо здания. Причем, служебную «Волгу» в целях конспирации пришлось поменять на «девятку» Ваняшина. Машина с милицейскими номерами сразу бы бросилась в глаза охраннику. Еще когда проезжали первый раз мимо ворот, Федор заметил в окно будки, что охранявший ворота бугай, только делал вид, будто совсем не обращает внимания на сновавшие по улице машины. На самом же деле за казалось бы, такой ленью, скрывался пытливый взгляд, который своевременно успевал заметить все, что происходило за воротами. А на их машину, когда Ваняшин повернул на третий круг, он и вовсе уставился подозрительно, особенно после того, как белая «девятка» сбросив скорость, буквально проползла мимо черепашьим шагом.
        Зато Федор тоже не терял даром время, и успел обратить внимания, что к будке подошли двое мужчин, которым явно не терпелось попасть в огражденную территорию, только не похоже было, чтобы они предъявляли охраннику пропуска.
        - Может, они деньги ему дают, - высказал Грек нелепое предположение, видя, как те двое порывшись в карманах, достали что-то похожее на монету.
        - Жетоны, - сказал Туманов, догадываясь, что показали те двое, после чего охранник открыл им железную дверь в воротах, и мужчины вошли.
        - Жетоны? - переспросил Грек, призадумавшись. - Вообще-то, похоже на то. Стало быть, это те самые брелки с изображением барса?
        Туманов кивнул. В этот переулок он привез своих помощников, после того, как Вика Сапина, когда они ехали рать Рязанцева, рассказала майору, что в бардачке
«Фольксвагена» видела документы, указывающие на принадлежность машины детективному агентству «Барс». Грек с Ваняшиным ехали за ними в служебной «Волге», и потому не могли слышать этого разговора. Потом майор Туманов выяснил, что на территории Москвы действительно имеется такое агентство, которое занимается не только частным сыском, но и оказывает некоторые охранные услуги. Как обстояли дела с сыском, Туманов не знал, но после того, как навел некоторые справки, выяснил, что особенным спросом пользовались телохранители этого агентства. Все они имели хорошие репутации.
        Видя то, что кроме жетона никаких других документов подтверждающих личность входящих не надо, у Федора появилась мысль попробовать проникнуть на территорию детективного агентства.
        Грек к этому предложению отнесся скептически.
        - Извини, конечно, Федор Николаич. Но идея твоя бредовая. Может, охранник знает этих двоих в лицо. Может, у него список есть. А ты придешь, здрасьте, я опер Туманов? Да и рисково в одиночку такие дела делать. Что, если у них тут бандитское логово?
        - Ты думаешь, мне самому охота лезть сюда. Но выхода другого нет. Нам нужны улики. Если Сапина ничего не напутала, то черный «Фольксваген» пикап должен быть здесь. Вот тебе и улика. Иными словами, основание, чтобы наведаться сюда уже официально. А так нас дальше этих ворот не пустят. У тебя есть санкция прокурора? - спросил Федор у Грека. Грек на это отмолчался. А Туманов заговорил уже более убедительно:
        - Нету. И у меня, нету. И в лучшем случаи наш визит ограничится простой беседой с руководителем этого агентства. И то, если он пожелает с нами встретиться и ответить на кой, какие вопросы. Такой расклад нас не устроит. А вот когда у нас будут основания, тогда и разговор будет другим. Так-то, Грек, - Федор улыбнулся, видя, что у капитана уже пропало желание, насаждать свое мнение и добавил: - А если подлог раскроется, представлюсь как есть и скажу, что хотел проверить бдительность охраны.
        С таким доводом Грек согласился. Повод, наведаться сюда, получался вполне обоснованный. Ваняшин с ходу изъявил желание пойти вместе с майором. Но Грек тут же сбил его порыв, сказав довольно грубо:
        - Сиди уж. Только тебя там и не хватало.
        Майор отверг предложение Ваняшина по другой причине, сказав, что он вместе с Греком останутся на подстраховке, а в случаи срочной необходимости он им позвонит по сотовому.
        - Ну что, рискнем? - спросил Федор, обращаясь к обоим своим помощникам. Молодой лейтенант с готовностью поддержал майора. Более серьезный капитан Греков, пожал плечами, оставляя окончательное решение за майором. Порывшись в кармане пиджака, Федор достал жетон с изображением головы барса и, повертев его в руках, сказал с большой долей оптимизма:
        - А сейчас нам надо отъехать отсюда. К будке этого мордоворота я подойду ножками. Мне кажется, Леша, твоя машина у него уже вызывает раздражение, - сказал Федор лейтенанту.
        - Мне его рожа тоже не нравится, - ответил Ваняшин, отъехав в дальний конец улицы, где охранник их видеть, не мог. Когда майор вышел из машины, лейтенант сказал ему: - Если что, мы с Греком рядом. Всю эту богадельню по кирпичику разнесем.
        Грек тихонько вздохнул. По правильному, прежде чем соваться сюда, не мешало бы сделать оперативную разведку. А вот так лезть напролом, по мнению Сан Саныча Грека было не слишком правильным.
        - А Николаич, по-твоему, зачем туда пошел? - спросил Ваняшин. Ему не нравилось, что Грек сомневается в задуманном Тумановым. Иногда лейтенанту казалось, что на Грека наваливается самая настоящая меланхолия. Тогда он не выносим. Вот как сейчас.
        - В заднице у нашего Николаича свербит, - отозвался Грек, наблюдая за тем, как майор подходит к воротам. Причем, шел он настолько уверенно да с такой наглой физиономией, как будто и в самом деле работает тут.
        Подойдя к будке, где сидел охранник, Туманов кивнул.
        - Привет. - Достал из кармана металлический жетон, показал вылупившемуся на него охраннику.
        - Привет, - произнес охранник, тараща глаза на жетон, и в то же время, не упуская всего Федора из вида и не убирая правую руку от расстегнутой кобуры, в которой лежал «ПМ». Что-то видно его настораживало. По крайней мере, на Федора он смотрел настороженно.
        - Ты новенький что ли? - спросил охранник. - Кажется, я тебя раньше не видел.
        Туманов улыбнулся. Сейчас надо было как-то расположить охранника к себе. И майор посчитал, что улыбка для этого как раз сгодится.
        - Да можно сказать, что так, - сказал Федор и попытался пройти, но охранник остановил его, положив огромную волосатую лапищу на плечо.
        - Фамилия твоя как? - спросил он, скосив глаза на стенку, где в рамочке под стеклом был список всех сотрудников детективного агентства.
        Еще продолжая улыбаться, Федор вспомнил, о чем его предупреждал Грек. Список. Капитан оказался прав. В случаи, когда личность оказывается для охранника неизвестной, фамилию обладателя жетона он сверяет со списком, что произошло и сейчас. Охранник уставился на Туманова, при этом еще теснее прижав руку к кобуре. Федор не сомневался, что этот двух метровый «малыш» с оружием обращается также ловко, как пекарь с булочками, поэтому служебное удостоверение из внутреннего кармана пиджака следует доставать крайне осторожно, чтобы не спровоцировать тяжеловеса продемонстрировать сейчас свое мастерство. Федор уже хотел разоблачить себя, сказать, что он из милиции и фокус с жетоном не более чем безобидная шутка, как вдруг в голову невольно пришла мысль. Шутить, так шутить до конца. Иначе будет не интересно. И майор уверенно сказал:
        - Овечкин.
        - Овечкин, - повторил охранник, уставившись на список.
        Кажется, фамилии сотрудников располагались там не в алфавитном порядке, а по мере поступления на работу. Но что оказалось сейчас на руку майору, так это обыкновенная расхлябанность. Фамилии выбывших по каким-то причинам сотрудников, не были вычеркнуты из списка.
        - Игорь Александрович? - на всякий случай уточнил охранник.
        Федор кивнул и сказал:
        - Так точно. Он самый.
        Охранник посмотрел на него как на шута. Привыкший ко всему относиться серьезно, он даже в малом не допускал шуток. И сейчас шутливый тон Федора постарался не заметить, сказал:
        - Проходите. - И отвернулся.
        Федор с облегчением вздохнул и направился по асфальтовой дорожке к зданию, чувствуя себя на высоте. И было отчего. Наверняка этот громила был в армии строгим старшиной, придиравшемся к солдатам по каждому пустяку. Лично Федору попадались такие. И даже оказавшись на гражданке, этот служака не искоренил в себе въедливые привычки. Но только куда этому служаке до майора Туманова. Его удел, это удел сторожевого пса, охранять будку с воротами.
        Чем ближе подходил Федор Туманов к металлическим дверям здания, тем больше начинал понимать, что рано он стал зазнаваться. На дверях был кодовый замок. Всего-то четыре цифры, но именно они открывали заветную дверь. Туманов их не знал. Положение сложилось, хуже не бывает. Наверняка за ним наблюдает пристальное око видеокамеры, а значит, малейшее движение в сторону будет расценено, как подозрительное действие и не останется не замеченным тем, кто сидит у монитора. И повернуться и выйти назад тоже нельзя. У дежурившего на воротах охранника, это сразу вызовет отрицательные эмоции, чего бы очень ни хотелось Федору, потому что если этот детинушка рассвирепеет, просто так его не унять. А Федор тогда обнаружит себя, и все усилия его пойдут, что называется коту под хвост.
        Майор чуть замедлил шаг, упрямо шествуя к дверям. И тут же убедился в правильности изречения, что наглость, это второе счастье. Когда до входа в здание оставалось не более десятка шагов, дверь вдруг открылась. Из здания вышел парень лет двадцати семи, в расстегнутом темно-синем костюме под которым была одета модная голубая рубашка. Под левой подмышкой у красавца в полуоткрытой кобуре торчала рукоять пистолета. Парень бы с легкостью мог сойти за местного щеголя, если бы ни его нижняя разбитая губа. Хотя это вполне увязывалось с тем, куда попал Федор. Все-таки, здание это не подиум для красавцев, щеголявших модной одеждой, а частное детективное агентство, деятельность которого еще до конца не выяснена. Но, судя по разбитой губе парня, и по его решительному взгляду, работают здесь ребята серьезные.
        - Одну минуту, - крикнул Федор, прибавив шаг и попросив парня придержать для него дверь.
        Парень внимательно посмотрел на него, но дверь придержал, не давая ей закрыться.
        - Спасибо, - поблагодарил Федор и вошел в здание, делая вид, будто неоднократно уже бывал здесь. По крайней мере, по коридору первого этажа, устланного красивым линолеумом, полностью поглощавшим шум шагов, он шел уверенно, при этом заглядывая в попадавшиеся кабинеты и спрашивая Игоря Николаевича. Игорь Николаевич, был вымышленной фигурой, но пока майор спрашивал о нем, то за короткие несколько секунд успевал хорошенько рассмотреть кабинет и все то, что в нем находилось. Больше Федора интересовала техника. Посещение нескольких кабинетов, создало представление майора о частном детективном агентстве, как о мощной структуре, натычканной не только новейшими мощными компьютерами, но и аппаратурой, с помощью которой можно прослушивать даже спутниковую связь. Еще когда Федор только вошел в территорию, то сразу обратил внимание на крышу здания. Сама крыша его интересовала постольку, поскольку, а вот антенны находящиеся на ней, были достойны внимания. Вряд ли они предназначались только для того, чтобы принимать телевизионные программы. А в одном кабинете, металлическая дверь которого оказалось открытой,
войдя, Туманов увидел двух миловидных женщин сидящих в наушниках перед стендами, утыканными разными тумблерами, кнопками и ручками, с которыми женщины привычно управлялись.
        - Игорь Николаевич не заходил сюда? - спросил Федор, сам, удивляясь той уверенности, с какой звучал его голос. Похоже, он успел освоиться с ролью искателя неведомого Игоря Николаевича. Причем, в тех кабинетах, куда заходил майор Туманов, этого Игоря Николаевича воспринимали как некую фигуру, обрамленную властью, и никто не поинтересовался, кто же это такой. Но ответ был до банального стандартный.
        - Нет. Не заходил, - отвечали в кабинетах. И Федор уже готов был поверить в то, что этот Игорь Николаевич существует тут на самом деле, как вдруг в последнем кабинете, металлическую дверь которого Туманов открыл и нагло вошел, к нему подошел мужчина, и когда майор в очередной раз спросил про Игоря Николаевича, он вежливо поинтересовался, кто это? Федору хотелось рассмеяться, сколько можно дурачить людей, сказать, что он сам не знаком с этим персонажем, а выдумал его на ходу.
        Сидевшие в наушниках красотки, одарили Федора улыбками. Причем на лысеющего мужлана со строгим лицом Федор посмотрел с завистью. Наверное, ему тут не приходится скучать с двумя такими крошками. И Федор на какое-то время даже был готов поменяться с ним местами, размечтавшись, с чего бы у него началось знакомство. Но несколько грубоватый голос лысеватого мужлана, тут же оборвал все мечты майора.
        - Вы кто, молодой человек? - спросил мужлан, видя с каким интересом вошедший уставился на его красоток. Видно в нем взыграла ревность, хотя если бы лысюга пригляделся повнимательней, то заметил бы, что Федор глянул на его цыпочек для отвода глаз, гораздо внимательней он уставился на аппаратуру, с которой они уверенно управлялись.
        Видя, что вошедший настолько увлекся и не собирается отвечать, мужлан тронул его за локоток.
        - Вы кто? - повторил он свой вопрос.
        Федор достал из кармана жетон, показал.
        - Молодой человек, вам вероятно нужен сыскной отдел?
        Федор решил не отвлекаться, чтобы получше рассмотреть, что же здесь находится, поэтому, даже не взглянув на мужлана, кивнул. С его стороны это было знаком невежества, что тут же не упустил заметить мужлан, потребовав, чтобы Туманов немедленно вышел.
        - Посторонним здесь не место, - произнес ему вослед мужлан, и когда Федор вышел, запер дверь на ключ.
        Просто так бы он этого делать не стал, если бы… не секретность выполняемой здесь работы. Об этом подумал майор, топая дальше по коридору и рассуждая о том, что вряд ли вообще здесь постороннему, то есть ему, есть место. Знали бы все они, с кем удалось повидаться, кто он на самом деле.

* * *
        После того, как Федор проскочил в открытую дверь здания, парень неторопливой походкой направился к воротам. Охранник скучал в своей будке, поглядывая на часть улицы, которая была видна из окна. Внутренняя территория его не интересовала. Да и кто сюда сунется. Во-первых, территория огорожена высоким забором. А, во-вторых, еще не было случая проникновения сюда постороннего.
        Парень тихо подошел и остановился позади мощной спины охранника. Охранник никак не отреагировал на его подход.
        - А если бы на моем месте оказался лазутчик? Перо под ребра и все, - сказал парень, намереваясь нагнать на охранника страху. Но разве такую глыбу прошибешь словами? Охранник вяло махнул рукой.
        - Да будет тебе дуру гнать. У меня для таких случаев есть во, - постучал он себя по кобуре, в которой лежал пистолет, а потом сжал кулачище, который был едва ли не с половину лица парня. - Если я лазутчику промеж глаз задвину, думаю, мало не покажется.
        Парень намного уступал телосложением охраннику, поэтому постарался сделать вид, что все сказанное, его не убедило. Он уже хотел выйти, но вдруг вспомнил про того человека, которому придержал дверь и спросил:
        - Передо мной у тебя кто вошел сюда?
        - Да новенький. Овечкин его фамилия, - отозвался охранник, поглядывая на тротуар, по которому как раз проходили две юные красотки в обтягивающих брючках. Сердце спрятанное под толщей грудных мышц застучало взволнованно, разгоняя кровь по венам, и он как человек не лишенный нежных чувств, представил себя лежащим на огромной постели в объятиях этих двух прелестных существ.
        - Овечкин, говоришь? А ты ничего не путаешь? - пристал к нему парень. Охранник, глядя вослед удаляющимся девушкам, с неохотой отозвался:
        - Он так мне назвался. Он и в списке есть.
        - Ладно. Если есть, то это хорошо, - сказал парень, и резко развернувшись, пошел обратно. Охранник проводил его недовольным взглядом. Делать нечего, вот и шляется каждый куда хочет. А он сидит тут, как привязанный. И охранник грустно вздохнул.

* * *
        Знакомство с директором детективного агентства сейчас не входило в планы майора Туманова, поэтому Федор прошел мимо кабинета. Возможно, он бы и не узнал, что директор детективного агентства разместился именно в этих апартаментах, если бы массивная дубовая дверь не оказалась приоткрытой и хорошенькая секретарша с большим бюстом отвечая на телефонный звонок, не произнесла фразу, что директор сейчас очень занят так как у него совещание. Это вполне устраивало Федора, поэтому заходить к руководителю детективов и беспокоить его вопросом, не заходил ли сюда Игорь Николаевич, майор не стал. Хотя, глядя на симпатичную мордашку секретарши, не удержался от мысли, что не прочь бы с ней познакомиться. Видно директор детективного агентства ко всему прочему был еще и хорошим эстетом и знал в женщинах толк. Во всяком случаи такой секретарше мог бы позавидовать любой руководитель. Уж она сумеет поднять настроение даже самому пропащему меланхолику за несколько коротких минут общения.
        Лично у Федора оно поднялось, как только он увидел, как девушка встала из-за стола, и слегка одернув короткую юбку, взяла поднос, на котором стояли четыре чашки кофе и тарелочка с печением, и все это занесла в кабинет к своему шефу. Туманов с завистью вздохнул. Что, если бы ему по утрам такая краля заносила кофе в кабинет. Любое подношение из ее рук, все равно, что подарок от божественной нимфы. Дожидаться, пока она выйдет из директорского кабинета, Федор не стал. Не хватало, чтобы его кто-нибудь тут застукал. Местное мужичье, наверняка, уже давно привыкло к длинноногой красотке и возможно перестало обращать на нее внимание, а потому, любопытство Туманова к женщине, не будет понято, и тогда не избежать неприятного инцидента. А обнаруживать себя было пока еще рано. И майор направился дальше по коридору, как ему показалось в тупик, потому что в этой его части царил неприятный полумрак. Кроме всего прочего, Федора не покидало ощущение, что из каждого уголка за ним кто-то наблюдает. Наверное, это было оттого, что здесь он никогда не бывал, а незнакомое помещение да еще в которое он пришел без
приглашения, могло и в самом деле таить массу неожиданностей. Например, с одной из них майор познакомился прямо здесь. Он уже хотел повернуть назад, чертыхнувшись по поводу того, что заперся сюда, как вдруг увидел дверь, покрашенную точно такой же зеленой краской, как и стены коридора. Причем, дверь эта оказалась не запертой, и стоило Федору открыть ее, как он очутился в довольно просторном гараже, где стояло с десятка полтора машин, самых разных моделей. В гараже никого не было, и это дало Туманову возможность получше осмотреться. И обходя гараж, он заметил черный «Фольксваген» пикап, стоящий возле самых ворот. Федор подошел, осмотрел машину снаружи. Сомнений быть не могло, это тот самый «Фольксваген», на котором Рязанцев приезжал на Трубную улицу, где оперативники устроили засаду в квартире умершей родственницы Ваняшина. Федор приметил эту машину по небольшой вмятине на переднем левом крыле. Вот только с номерами получалась неувязка. Хотя почему неувязка? Ведь номера не сложно и поменять. И майор решил это проверить. Поковырявшись немного с замком, открыл крышку багажника и увидел завернутые в
тряпки номерные знаки. Те самые, о которых ему говорил агент дядя Витя, когда машина приезжала на Казанский вокзал за местной проституткой похожей на Софи. Об этих же номерах им говорил и охранник ресторана «Северное сияние». Здесь же был портфель с инструментами, открыв который Федор увидел моток проволоки. Точно такой проволокой были скручены руки трупа вора, обнаруженного на поляне в Измайловском парке. Туманов повертел моток в руках и увидел, что один конец медной проволоки имеет свежий след перекуса. Тут же лежали и никелированные кусачки, осмотрев которые, майор заметил на зубчиках мелкие частички меди. Держа в руках моток медной проволоки и кусачки, Федор призадумался. Сомнений быть не могло, убийцей Китайца является Рязанцев. По-видимому, Рязанцева интересовала какая-то информация, для этого он вместе с напарником вывез вора в парк, где Китаец подвергался жесточайшим пыткам, а потом был убит и труп его брошен в костер. Майор старался представить, как это могло происходить. Картина вырисовывалась ужасающей. Впрочем, таким людям, как Рязанцев, свойственна жестокость и в достижении поставленной
цели такие не останавливаются не перед чем, и жестокая пытка, это для них всего лишь развлечение.
        Голос, раздавшийся у него за спиной, оказался настолько неожиданным, что Туманов слегка вздрогнул.
        - Интересуешься машиной? - спросил голос. Федор был готов поклясться, что когда вошел сюда, здесь никого не было. Ворота в гараже не открывались. Остается, дверь. Задумавшись, он выпустил ее из поля зрения, и как оказалось, этим допустил непростительную халатность.
        За спиной послышалось, что-то отдаленно напоминавшее смешок. Но самому майору сейчас было не до смеха, хотя его верный друг с полной обоймой мирно покоился у него под мышкой в кобуре. Но ведь еще надо как-то его достать. Несомненно, тот, кто стоял позади него, заявился сюда тоже не с голыми руками. И у него есть преимущество, он держит Туманова под прицелом. В этом Федор нисколько не сомневался.
        - Можешь медленно повернуться, - великодушно разрешил голос и тут же добавил: - Но не вздумай шевелить руками, если не хочешь, чтобы в твоей башке появилась дырка.
        Федор не хотел, и потому сделал все так, как велел голос. И повернувшись, увидел того самого парня, который придержал для него дверь, когда Туманов входил в это здание.
        На лице майора появилась разочарованная улыбка. Глядя в глаза парню, он кивнул и сказал:
        - Зря ты не ушел. - Сказанное, выглядело как шутка, но видно было, что парень настроен слишком серьезно и не расположен сейчас к шуткам. А может и вообще. Федор вспомнил бугая охранника, дежурившего на воротах. Того тоже не удалось пронять шуткой. Может, все, кто работает здесь, запрограммированы на серьезный тон.
        - Заткнись и слушай сюда, - резко выкрикнул парень, медленно подходя к застывшему майору. В правой руке он держал пистолет, с которым, безусловно, чувствовал себя намного уверенней. Все-таки, что не говори, а Туманов был выше его ростом и в плечах намного шире. Но пусть он дернется против пистолета.
        Майор дергаться не собирался, и в ожидании дальнейших событий, настороженно смотрел подошедшему парню в глаза.
        - Знаешь, какая твоя главная ошибка? - оскалившись, спросил парень.
        Федор решил не отвечать. Скажешь, что-нибудь не так, этот идиот может обидеться. А, обидевшись, вдруг еще пальнет.
        - Ты оказался слишком самоуверенным наглецом, - продолжил парень обличать Туманова, словно надеялся, что сейчас майор кинется каяться за свои грехи. Но вместо этого, Федор слегка усмехнулся, и это, кажется, особенно не понравилось парню.
        - Чего ты щуришься? Хочешь сказать, что я не прав?
        На это Туманов тоже решил не отвечать. Сейчас надо было найти у идиота с пистолетом слабое место. Он молод и не смахивает на опытного профессионала, который бы не стал возиться и тратиться на словоблудие. Профессионал бы сразу вызвал охрану. А этот заявился сюда один. Не понятно, на что надеялся глупец.
        Слабым местом у парня оказалось неумение держать себя в руках. Такое бывает со слишком самоуверенными в себе, по молодости. А еще от злости. Но все вместе, это отрицательно сказывается на поведении. Вот и парень, теряя контроль над собой, сделал лишних пару шагов, остановившись на расстояние вытянутой ноги майора.
        - Ты назвался Овечкиным?
        Федор не ответил, и его игра в молчанку взбесила парня. Он шагнул еще ближе, чем доставил удовольствие Туманову, и Федор не сдержал улыбки.
        - Чего ты лыбишься, урод? - заорал на него парень, - А знаешь ли ты, что я лично знаком с Овечкиным.
        Такое откровение слегка удивило Федора. Вот, оказывается, почему этот франт вернулся.
        - А еще я знаю, что его похоронили. И вдруг, объявляешься ты и называешься его фамилией.
        На этот раз Федор решил ответить. Сказал:
        - Извини, что твоей не назвался.
        Парень чуть не задохнулся от нахлынувшей на него злости.
        - Знаешь, мне твой юмор до балды. Кем бы ты ни был, но ты отсюда живым не уйдешь. Это я тебе обещаю, - проговорил парень и с левой руки врезал Туманову в правое подреберье. Несомненно, он целил в печень, но в самый последний момент Федор успел чуть двинуть корпус назад, и удар оказался неточным. Хотя и достаточно ощутимым.
        Федор охнул, изобразив на лице мученические страдания, и наклонился, подставляя голову под удар рукоятью пистолета. Уж слишком велик соблазн устоять и не врезать беспомощному по затылку, тем самым на некоторое время отключив его сознание. Не устоял от этого соблазна и парень.
        Глянув исподлобья на его руку с пистолетом, Федор увидел, как эта рука высоко взметнулась вверх, чтобы в следующее мгновение опуститься ему на голову. Но майор этого мгновения дожидаться не стал. Своей правой рукой ударил парня в пах. Причем, малость перестарался и не подрассчитал, удар получился таким сильным, что парень сперва, как футбольный мяч, подскочил вверх, а потом плашмя рухнул на цементный пол.
        - Так-то лучше, - посмотрев на него, сказал Федор и ногой ударил по выпавшему из его руки пистолету, отчего тот оказался в дальнем углу гаража под колесами джипа. Присев на корточки, заглянул парню в лицо, даже слегка похлопал по щеке. Парень, безусловно, был жив, только состояние его оказалось таким, что, по меньшей мере, минут пять, десять говорить он не сможет. Но этого времени будет вполне достаточно, чтобы убраться отсюда. Теперь у Туманова есть веские улики, убедить прокурора, чтобы тот дал санкцию на обыск, и если хорошенько поторопиться, то не позднее, чем через три часа можно заявиться сюда с Греком и Ваняшиным и с группой спецназа.
        Выйти из здания, Федор решил через ворота гаража, вернее через дверь, находящуюся в одной из створки ворот. Открыв мощный засов, он открыл дверь, но прежде чем выйти огляделся.
        Задняя часть двора перед гаражом была несколько захламлена. Тут валялись запчасти автомобилей и их двигателей, с десяток старых покрышек и несколько кузовов от
«Жигулей». Все это барахло было достойно места на свалке, но видно у лица, отвечающего за хозяйственную деятельность агентства, до всего просто не доходили руки.
        Выбравшись из гаража, Федор направился к углу здания, повернув за который, он лоб в лоб столкнулся с человеком в пятнистом камуфляже. Кажется, он путем обхода осуществлял охрану задней части территории, находящаяся за зданием. А, увидев незнакомого человека, посчитал его нарушителем. И потому окликнул в спину:
        - Эй, а ну стой!
        Федор остановился, обернулся.
        - Ты чего там лазил? - спросил охранник, придирчиво осматривая Туманова с головы до ног. Что-то видно ему в облике майора Туманова не понравилось.
        - Слышь, да я поссать ходил. Ну, чего ты разошелся? - Федор попытался факт его появления здесь обратить в шутку, но охранник скроил такую физиономию, что Туманов тут же пожалел о сказанном.
        - Чего ты там делал? - нахмурился охранник, ухватив Туманова под руку. - А ну пойдем-ка со мной.
        Предложение было в первую очередь неприятно тем, что повел его охранник не к воротам, через которые Туманов намеревался выйти на улицу, а в противоположную сторону, то бишь обратно к двухэтажному зданию. Федору не понравилось такое обращение. Особенно, когда охранник, хватая его за руку, умудрился довольно больно ущипнуть. И Туманов сказал ему:
        - Слушай, убери руки, а то я не пойду.
        Охранник нахмурился еще больше.
        - Чего? Пойдешь, как миленький, - произнес он угрожающе. Бедняга не знал, с кем имеет дело, и после удара локтем в область солнечного сплетения, принял горизонтальное положение на зеленой травке газона.
        Федор не сомневался, что все это не осталось незамеченным бдительным оком видеокамеры наружного наблюдения, висевшей над входом в здание. И если дело обстоит так, то ему незамедлительно понадобится помощь Грека с Ваняшиным.
        Туманов быстро достал свой сотовый, набрал номер сотового Грека и, услышав его голос, велел, чтобы они оба немедленно ехали к нему.
        - У меня проблемы, - успел произнести он, прежде чем набежавшие люди в камуфлированной форме, вырвали трубку сотового из руки. Кто-то стоящий сзади, попытался завести ему руки за спину, причем, делал это настолько неумело, что Федор легко отбросил его. Освободившуюся правую руку сунул под мышку, достал свой пистолет.
        Толпа нападавших, увидев у него в руке пистолет, остановилась в оцепенении. Для большей острастки Туманов крикнул:
        - Всем стоять! Я майор милиции!
        - А я Рамзес второй, - крикнул в ответ кто-то из толпы. Федор повел головой, отыскивая взглядом крикуна. Не похоже было, чтобы все эти гаврики оказались сильно напуганы видом его оружия. Чуть повернув голову, он увидел, что по тропинке к нему подходили четверо крепких на вид парней. У каждого в руках было по короткоствольному автомату.
        - Ну что, сам отдашь нам ствол, или хочешь поиграть в войну? - с насмешкой в голосе, и в тоже время, с холодным спокойствием спросил один из подошедших.
        Федор вздохнул.
        - Сам отдам, - сказал он, протягивая свой пистолет.
        - Ну вот и правильно, - похвалил его крепыш, принимая оружие. - Значит, еще поживешь.
        Туманов увидел, как один из подошедших зашел ему за спину. Тут же почувствовал удар по голове, от которого сознание от майора улетучилось.

* * *
        - Николаич, - заорал Грек в трубку, но сотовый майора Туманова предательски молчал. - Так, - сказал Грек, понимая, что они с Ваняшиным должны действовать. И причем, немедленно. - Леха, заводи и вперед, - приказал капитан Ваняшину, сам толком не определив, какие их будут действия. По нормальному, следовало бы о чп доложить в дежурную часть управления, как ему зудел на ухо Ваняшин. Но Грек решил действовать самостоятельно.
        - Не бзди, Леха. Сейчас мы накроем эту богадельню. Самое главное, будь рядом. От меня ни на шаг. Нам теперь вместе держаться надо. А за Николаича мы с них спросим, - погрозил Грек кулаком, выставив руку вперед.
        Когда «Волга» затормозила перед въездными воротами, Грек выскочил из машины и побежал к будке охранника с криком:
        - Открывай, милиция!
        Охранник казалось только, и ждал этого момента. Дверь открыл сразу.
        - Уголовный розыск! Всем мордой в пол! - прокричал Грек, забегая в открытую дверь в воротах. Стоило ему оказаться на территории, как он уперся лбом в пупок громиле охраннику. Подняв голову и заглянув охраннику в лицо, капитан подумал о Ваняшине. Что-то задерживается лейтенант.
        - Лейтенант Ваняшин! Ко мне, - тоном командира, возвышенно произнес Грек и услышал голос лейтенанта:
        - Не кричи, я тут.
        Грек обернулся и увидел Ваняшина, а рядом четверых крепышей с автоматами в руках, стволы которых были направлены на него и на Ваняшина.
        - Ну мать твою! - выругался Грек, растерявшись. Громила охранник вынул из кобуры Грека пистолет. Потом тоже самое проделал с пистолетом Ваняшина. После чего четверо парней с автоматами повели их к зданию.
        Леха Ваняшин шел молча, мысленно проклиная Грека. Ведь предлагал ему позвонить в дежурку, сообщить, где они. Но этот Грек решил действовать нахрапистым методом, а сам сейчас идет и язык засунул в жопу. Это он только на словах герой.
        Словно угадав все, что про него думал Ваняшин, Грек вдруг резко остановился и сказал сопровождавшим их парням:
        - Ребята, вы даже не имеете представления, с кем связались. Я - капитан Грек, то есть Греков, из управления уголовного розыска. А он, - кивнул Грек на Ваняшина, - лейтенант Ваняшин. Вы что, думаете, вам все это с рук сойдет, - показал он свои руки, застегнутые в наручники.
        Один из сопровождавших их парней, по-видимому, старший, посмотрел на Грека с полным равнодушием, как на что-то ненужное, подвернувшееся под ноги.
        - Ты знаешь, мне плевать, кто ты. Хоть капитан из Интерпола. Да и он тоже, - холодно взглянул он на молчавшего Ваняшина. Ваняшин был намного выше их всех, чувствовалось и силушкой он не обижен, но на его руках красовались точно такие же наручники, как у капитана Грека, и потому лейтенант не представлял опасности для задержавших их парней.
        - Если нам скажут, положить вас вместе с вашим майором, мы вас уложим, не моргнув при этом глазом, - пообещал все тот же парень и велел топать операм вперед.
        Грек плюнул с досады.
        - Во, бля, подфартило иметь дело с идиотами, - сказал он, тут же получив от парней дельный совет, попридержать язык и не оскорблять их. Обострять ситуацию Грек не стал.
        Лишь только когда их привели в подвал, в просторный зал, предназначенный под тир, и оставили одних, расхарахорившийся Грек, набросился на Ваняшина:
        - Ты чего молчал, когда мы шли? Надо было заговорить их. Может, удалось бы убежать. Их четверо. Нас двое. Может, мы бы их как-то уделали?
        Ваняшин показал свои руки, на которых были наручники.
        - Как уделали?
        Грек посмотрел на свои руки. У него тоже были такие же браслеты.
        - Да. Ну и ситуация, - вздохнул Грек, сожалея, что все так получилось и неизвестно, где теперь майор Туманов.
        Маленькая лампочка, горевшая над входом в помещение тира, освещала небольшой пятачок возле двери. Грек с Ваняшиным стояли на этом пятачке. Дальше в помещение было темно. Но когда глаза привыкли к темноте, Ваняшин увидел возле бревенчатой стены, на которой были фанерные мишени, сидящего на полу человека. Он сидел, прислонившись спиной к одной из мишеней.
        - Смотри, - сказал Ваняшин, тронув Грека за плечо, и шагнул в темноту.
        - Леша, куда ты? Не ходи, - Грек поежился. С детства сохранилось у него неприятное чувство леденящего страха, когда оказывался в закрытом помещении, да еще овеянным темнотой. Всякие неприятные мысли начинали одолевать Сан Саныча. Увидев, что Ваняшин склонился над сидящим, Грек спросил:
        - Леш, это кто там?
        - Иди сюда. Это Николаич, - ответил Ваняшин. Греку показалось, что лейтенант пытается привести ихнего майора в чувство. Когда Грек подошел, Федор уже открыл глаза. Поглядев сначала на Грека, потом на Ваняшина, майор помотал головой и спросил:
        - Ребята, где мы?
        - В домотдыхе, - сказал Грек.
        Видя, что Туманов еще окончательно не отошел, Ваняшин принялся его расталкивать.
        - Николаич, ты что? Очнись ты.
        - Водкой они его напоили что ли? - проговорил Грек.
        - Да какое, водкой. Смотри, какая у него рана на голове, - сказал Ваняшин, пытаясь в темноте рассмотреть разбитую голову майора.
        - Неужели мозги вышибли? - спросил Грек, присаживаясь рядом, заглядывая в лицо Туманову, воскликнул: - Мать честная! Николаич, да у тебя все лицо кровью залито. А память? Как у тебя с памятью? Помнишь хоть, как попал сюда?
        Федор встряхнул головой, поморщился от боли. В другой бы раз, наверное, этого делать не стал, но сейчас боль даже помогала вернуться мысленно к тому, что с ним произошло. И он сказал:
        - Помню, - помолчал, потом спросил: - Надеюсь, вы позаботились о подмоге?
        Грек стыдливо отвернулся. А Ваняшин не стал обманывать майора.
        - Подмоги, Николаич, нам не будет.
        - Что? - Федор резко дернулся и тут же схватился за голову. Пронзительную боль вызвали в его голове слова лейтенанта. А вернее, обреченность, вкусить которую довелось уже Туманову да и обоим его помощникам.
        - Я говорил об этом Греку, - сказал Ваняшин. - Но Сан Саныч посчитал, что управится сам. - Сказанное, прозвучало как обвинение, унижающее достоинство Грека. И Грек огрызнулся:
        - Ну знаешь, лейтенант, ты тоже хорош…
        Но поругаться приятелям не довелось по самой обыкновенной причине. В зале вдруг вспыхнул свет, потом лязгнул замок, и дверь открылась. В помещение вошли четверо крепких парней с автоматами и с ними человек, который, как показалось операм, был за главного. В нем чувствовалось величие, причем оно подчеркивалась во всем, и в его осанке, в манере держаться. И сопровождавшие его парни, посматривали на него с угодничеством, как молодые волчата на вожака стаи.
        Остановившись в нескольких шагах от сидевших на полу оперов, он достал из кармана три удостоверения: Туманова и Грека с Ваняшиным. Бросил их к ногам оперов и сказал с улыбкой:
        - Господа, это было в высшей степени не разумно, чтобы вы втроем вот так заявились к нам, - при этом его уголки губ чуть растянулись, обозначив подобие улыбки. Но пришедшие с ним, расценили это, как некий знак проявления эмоций, и того, что они обязаны поддержать своего вожака. На их лицах засияли улыбки.
        Туманов посмотрел на приунывших своих помощников и сказал:
        - Ничего. В управлении известно, куда мы поехали. Нас будут искать…
        Но на лице главного, услышанное от майора никак не отразилось. И это особенно было неприятно, потому что нельзя понять его настроя, о чем он думает. Разговаривать с таким человеком тяжело, еще тяжелее убедить его в чем-то. А убедить надо, чтобы остаться в живых. Судя по довольно невежливому и бесцеремонному обращению, эти ребята готовы гораздо на большее, чем просто покалечить и переломать кости любому, кто посягнет на их святая святых. Попросту говоря, на их теневую деятельность, о которой стало известно майору Туманову. И как не прискорбно было сознавать, но положение оперов сейчас оказалось безнадежным.
        - Майор, вы хотите меня запугать, или призвать к состраданию? Если это так, то уверяю, ваши труды напрасны. Бояться мне некого. Машину вашу мои ребята загнали в территорию. Полчаса не пройдет, как ее разберут до винтика. А вас… - он сделал паузу, как бы подчеркивая этим, что у оперов еще есть время для размышления. - Вас я велю просто закопать. И если кто-то из таких же псов, как вы, заявится ко мне и спросит, я скажу, что никакой Туманов, Греков и Ваняшин, к нам не приезжали. Впрочем, если вы захотите мне кое-что рассказать, я обещаю, всем троим более легкую смерть, чем быть закопанным живьем. Решение остается за вами.
        Федор посмотрел на сидевшего рядом Грека, потом на лейтенанта Ваняшина и подумал о том, что как несправедлива к ним судьба. На все сейчас бы согласился, лишь бы этот гад отпустил Грека с Ваняшиным. По сути, это он их втянул в дерьмо. Ему и хлебать его, но не им.
        - Слушайте вы, как вас там?.. - сказал Федор, но человек, разговаривавший с ним, на такое обращение не обиделся, махнул рукой, предлагая майору не фамильярничать и продолжать. Сейчас он упивался своим величием. Величием властелина. И бесполезно было спрашивать его, отдает ли он себе отчет за то, что намерен сотворить с ними.
        - И так, майор, я готов выслушать вас внимательнейшем образом, с чем связано ваше появление здесь у нас. Начните по порядку с того момента, как вы вышли на наше агентство. Мне интересно узнать, где мы прокололись, - сказал главный, снисходительно поглядывая на Федора Туманова. Федору его взгляд не понравился. Что-то в нем было отвратительное, и смотрел он так, как будто заранее знал все то, что майор ему расскажет. Воспринимая молчание майора, как желание поиграть на его терпении, не упустил напомнить, что оно не бесконечное. Потом укоризненно покачал головой.
        - Вижу, что у нас так с вами дело не пойдет. Тогда мы сделаем вот что, - он замолчал, водя глазами то на Грека, то на Ваняшина. - Сейчас мои парни прострелят одному из твоих, майор, людей ноги, - сказав это, он уставился в смуглое побледневшее лицо Грека.
        Грек поежился, плотнее придвигаясь к Туманову. Но для себя главный уже все решил, сказал:
        - Вот этому цыгану, - указал он пальцем на Грека.
        Стоявший чуть позади главного парень с короткоствольным автоматом, вышел вперед и, передернув затвор, прицелился в Грека.
        Краем глаза Федор заметил, что у Грека кровь отхлынула от лица. Смирившись с тем, что сейчас должно произойти, он разочарованно глянул сначала на Туманова, потом на приятеля Леху Ваняшина, кивком попрощавшись с обоими, и отодвинулся от майора, чтобы пули не зацепили его. Потом со злостью уставился на парня, как бы давая понять, что он готов умереть героем.
        И в этот самый момент, когда, казалось, ничего уже не может спасти черноусого капитана от гибели, все находящие в тире, услышали громкий топот сбегавшего по лестнице человека. Все, в том числе и парень, прицелившийся в Грека, повернули головы на дверь, которая с грохотом открылась, и в помещение тира ввалился запыхавшийся охранник в пятнистом камуфляже.
        Федор узнал в нем того бдительного мужика, который остановил его, когда майор пытался выйти с задней части территории. Именно ему он был обязан тем, что сейчас вместе с Греком и Ваняшиным сидит в этом погребе.
        Покосившись на оперов, охранник наклонился к уху главного и что-то зашептал. При этом все заметили, как сразу изменилось у главного лицо. Вместе с разочарованием на нем отразилась и неподдельная тревога.
        - Все за мной. Этих запереть, - приказал главный и первым вышел в дверь.
        Парень, который еще пару секунд назад держал Грека на мушке ствола, с нескрываемым сожалением опустил автомат. Но видно так просто уйти не мог, чтобы не сделать хоть какую-нибудь пакость. Поэтому, прежде чем последовать за свитой главного, плюнул в Грека и сказал:
        - Я еще вернусь.
        Когда он вышел, Грек вздохнул и сказал:
        - И чего я ему так не понравился?
        Этот вопрос усатого капитана остался без ответа. Потому что опера опять услышали топот, доносившийся с лестницы, лязганье замка в двери, и когда дверь открылась, в помещение тира вошел командир роты спецназа майор Рябцев с пятью спецназовцами. Глянув на сидящих возле бревенчатой стенки оперов, майор улыбнулся.
        - Ладно, сыскари. Хватит скучать. Давай, вылазь отсюда. Или, может, вы хотите остаться? - пошутил Рябцев.
        Грек первым вскочил с пола.
        - Ни-ни. Мы лучше выйдем.
        Ваняшин помог Туманову встать на ноги. Осмотрев его рану на голове, Рябцев, протянул:
        - Ух, как тебя. Кто же это?
        - Да есть тут люди. От радости готовы были замочить нас, - ответил Федор, подойдя к Рябцеву, пожал руку. - Спасибо тебе, майор. И твоим орлам тоже. Если бы не вы, нам бы хана. Живыми отсюда не выбраться.
        Принимая благодарность, командир спецназа кивнул, потом сказал:
        - Что мы? Это наша обычная работа. Благодарите того, кто позвонил дежурному.
        Федор посмотрел на Грека с Ваняшиным, но те только пожали плечами.
        - А кто позвонил? - спросил Туманов. Но Рябцева, похоже, такие тонкости не интересовали. Топая по лестнице, он смотрел по сторонам, словно где-то там по углам прятался невидимый противник, которого мог выследить только командир спецназа, и ликвидировать. Хотя, судя по всему, до стрельбы дело не дошло. Все, кто на момент захвата, находились в здании, теперь мирно лежали на лужайке, лицом вниз, при этом держа руки на затылках. Исключение было сделано для женщин. Им разрешено было стоять.
        С десяток представительниц прекрасного пола стояли отдельно у кирпичной стены здания, под пристальным наблюдением громилы спецназовца, который своим устрашающим видом вселял в них ужас. Парень был не меньше двух метров роста, причем при полной экипировки начиная от бронежилета и кончая такой пустяковиной, как штык нож, висевший в чехле на поясе. Маленький автомат в его огромных руках, казался невинной детской игрушкой.
        Среди перепуганных женских мордашек, Федор увидел личико симпатули секретарши. На все происходящее, она смотрела глазами постороннего обывателя, словно с минуты на минуту должен появиться некто, кто избавит ее от этого кошмара. Федор подошел к ней.
        - Где ваш директор? - спросил он. Перед тем, как выйти сюда, майор зашел в туалет и смыл с лица кровь. Секретарша взглянула на него оценивающим взглядом, сразу определив, что среди этой многочисленной массы амбалов в черных масках, он занимает не последнее место. Ни с кем из грубиянов в черных масках разговаривать бы не стала, другое дело, этот приличный мужчина. Судя по вежливому обращению, он не лишен хороших манер, что особенно ценила красотка в современных мужчинах.
        Скосив глаза на толпу распластанных мужчин, она указала на человека, с которым Федор уже имел удовольствие общаться в подвале тира. Он, оказывается, был главным не только там, но и всего детективного агентства.
        Двое из спецов вытаскивали из здания и бросали в кучу, найденное в тайниках здания оружие: среди которого были не только наши «Калачи», но и автоматы и винтовки иностранного производства.
        Тут же стоял деревянный ящик битком набитый ручными гранатами, глянув на который, Рябцев присвистнул и сказал Туманову:
        - Вот это я понимаю, ребята вооружились. А зачем детективам снайперские винтовки?
        - А сейчас мы это узнаем, вон у того дяди. Он здесь за главного, - сказал Федор и попросил стоявшего рядом спеца привести сюда директора, указав на лежащего в толпе сотрудников агентства, человека.
        Спецназовец кивнул и, перешагивая через нагромождения лежащих тел, подошел к человеку в дорогом импортном костюме и без лишних слов, пнул его здоровенным ботинком в бок. На другом языке эти ребята разговаривать были не обучены.
        Не дожидаясь следующего удара, директор проворно вскочил на ноги. Спецназовец кивнул ему на Туманова и Рябцева, стоящих возле кучи оружия, где теперь среди автоматов и винтовок появились пистолеты «Макарова» и «ТТ». Ящики с патронами стояли отдельно в сторонке.
        Федор пристально посмотрел на подошедшего. Былое величие в нем пропало. Теперь перед Тумановым стоял немолодой ссутулившийся человек с осунувшимся лицом. Он больше не походил на вожака стаи. И только из-под нависших бровей за всем происходящим зло наблюдали глаза волка одиночки. Минуя командира спецназовцев Рябцева, они остановились на майоре Туманове.
        - Ваша фамилия, имя и отчество? - скрывая неприязнь, спросил Туманов.
        Стоявший перед ним мужчина, криво усмехнулся.
        - А что, разве мы уже у вас в уголовке? - насмешливо спросил он.
        Выскочивший из-за спины Рябцева, капитан Грек угрожающе сжал кулаки.
        - Слушай ты! Окажись ты у нас в уголовке, разговор с тобой был бы другой. Так что не строй из себя целку, - в несколько грубоватой форме посоветовал он. Директор агентства глянул на него так, словно Грек был его подчиненным, но тут же сообразив, что ситуация некоторым образом поменялась, потупил глаза. Но самолюбие не позволило смолчать. И он сказал:
        - А погоны потерять не боишься, герой? - Потом, посчитав усатого капитана мелкой сошкой, отвернулся к Туманову и представился: - Я директор детективного агентства, Вождяев Алексей Германович. - Он посмотрел на свое войско, тремя радами уместившееся на лужайке засеянной декоративной травой привезенной из Англии. Труд озеленителей оказался сведенным на нет. Спецназовцы своими коваными ботинками превратили нежную травку в сплошное зеленое месиво, в которое и уложили всех до одного сотрудников агентства. Теперь доблестное войско сотрудников агентства, представляло собой массу бесполезных человеческих тел, смотреть на которую было противно. Но еще противней было ощущать себя в этой массе. И чтобы показать, что он пока еще остается руководителем столь серьезной организации, директор обратился к Туманову с Рябцевым:
        - Потрудитесь ответить, по какому праву вы устроили весь этот беспредел? Отобрали у нас сотовые телефоны? Что это за акция, кто-нибудь объяснит? Между прочим, лицензия на право заниматься частным сыском, охраной объектов, а также физических лиц, у нас имеется.
        Туманов на это кивнул с таким безразличием, что Вождяев замолчал на полуслове. Плохо было то, что за этой беседой внимательно наблюдали сотрудники, и видели беспомощность своего руководителя.
        - Мы здесь по другому поводу, - довольно строго сказал Туманов.
        - И что это за повод, вынудивший вас прибегнуть к таким жестким мерам?
        Федор пристально взглянул в серые глаза директора Вождяева и заметил, что тот испытывает огромное внутреннее напряжение. Достойным противником он не был, и, не выдержав, настойчивого взгляда опера, сначала заморгал, а потом и вовсе отвел глаза.

* * *
        Очутившись в кабинете майора Туманова, директор детективного агентства пережил огромное волнение, когда Федор зачитал ему пункты, по которым ему будет предъявлено обвинение. Сюда вошло и незаконное хранение оружия, включая взрывчатые вещества, покушение на жизнь сотрудников милиции, а также деятельность некоторых сотрудников агентства далеко выходящая за рамки дозволенного лицензией.
        Безусловно, Вождяев был неглупым человеком. Это Туманов заметил еще, как только впервые увидел его в помещении тира. Узнав, кого из сотрудников Туманов обвиняет в целом ряде преступлений, директор сразу же отрекся от них, заявив, что Рязанцев, убитый Овечкин, а также застреленный Ваняшиным Дмитрий Шевцов, никогда не работали в детективном агентстве. Майор не сомневался, что обо всех них, Вождяев позаботился заранее, потому нигде в документации эти фамилии не значились, кроме списка, хранившегося в рамке под стеклом на проходной.
        Эту маленькую деталь директор агентства упустил из виду. А точнее, его секретарша поленилась лишний раз вильнуть своей задницей, и в результате список оказался у оперативников.
        - Только не говорите мне, будто вы не в курсе, чем занимались ваши сотрудники, - посоветовал Туманов, после того, как назвал, в чем конкретно обвиняются все трое. Не упустил напомнить и про черный «Фольксваген», который использовали сотрудники агентства.
        Вождяев внимательно выслушал Туманова, и когда Федор рассказал обо всем, что составляло часть и его вины, улыбнувшись, сказал голосом лишенным всякого подхалимства:
        - Я слышал, что вы хороший сыщик. Но теперь я убедился в том, что вы очень хороший сыщик, и проделали огромную работу.
        Все это слышать было лестно, но хотелось перейти к главному, что интересовало оперов. Директор детективного агентства отдавал себе отчет в том, что сейчас ему лучше придти к полному взаимопониманию с оперативниками, чем принять положение обиженного, которое ни к чему хорошему не приведет. А положение его оказалось незавидным, и виной тому был старший детектив Олег Рязанцев. Но признание свое Вождяев начал не с него.
        Не убирая с лица скупой улыбки, он решительно предупредил:
        - Ох, Федор Николаевич, вы даже не представляете, во что вы по воле случая ввязались. - Причем, произнесено это было с такой искренностью, что Федор просто не мог не сказать:
        - Нет. Не представляю. Просветите, пожалуйста? - попросил Туманов.
        Вождяев вздохнул. Видно признание ему давалось не легко, но в тоже время за всем этим чувствовалось что-то такое, что заставляло Вождяева не молчать. Чтобы это выяснить, майор Туманов для начала решил набраться терпения.
        - Наша организация была зарегистрирована в девяносто шестом году, - проговорил директор Вождяев. - Покровительствовал нам заместитель министра внутренних дел генерал Гусев. Кстати, не буду хвастаться, но я был довольно хорошо знаком с ним. За плечами двадцать пять лет службы во внутренних войсках. И уйдя на гражданку, без дела мне сидеть, не пришлось. Генерал позвонил мне и предложил встречу.
        - На которой предложил вам создать организацию? - спросил Федор. Вождяев согласно кивнул. При этом на губах его проявилась едва заметная снисходительная улыбка мудреца.
        - Точнее будет назвать институт агентов, шпиков. Как когда-то было в царской Росси, когда на каждого гражданина, приходилось два, три агента, которые ежедневно строчили доносы в жандармерию. Не скажу, что это так уж вязалось с моральной нравственностью, но благонадежность наших граждан, несомненно, повысило бы. И такого разгула преступности, как сейчас, не было бы. Я включился в работу. Старался брать людей, которые служили в армии и были уволены по сокращению. И все бы ничего, если бы сам генерал не попал в немилость к тогдашнему министру. На посту заместителя министра внутренних дел его быстренько заменили. Как оказалось, новому заму мы были не нужны. И тут встал вопрос, как нашей организации жить дальше. Можно было распустить штат, но мне стало жалко сотрудников. Поверьте, большинство из них достойные, преданные своей отчизне люди.
        Услышав такое, Туманов покачал головой и сказал:
        - Это Рязанцев-то преданный?
        Директор детективного агентства испустил протяжный вздох.
        - Поверьте, майор, он был неплохим человеком, пока не подержал в руках огромные деньги. Я уже сказал вам, что в сложившихся условиях люди нашей профессии выживают, как могут. Кто-то остается человеком, а кто-то меняется. Рязанцев изменился. От одного влиятельного человека мы получили заказ на огромную сумму.
        - И этим человеком, является - Китайцев Валентин Павлович? - спросил майор. Тут же в глазах директора агентства вспыхнуло удивление.
        - Вы знаете да? Хотя, о чем я. Все-таки, вы майор уголовного розыска, - произнес Вождяев с некоторым разочарованием.
        - Давайте скажем так, нам достаточно многое известно про этого человека. А скажите, вы знали, что Китайцев - вор в законе? - спросил Туманов.
        Вождяев кивнул.
        - Да. Я знал. Но уж слишком заманчивым было его предложение в денежном плане. А я ведь должен своим людям платить зарплату. Поэтому я согласился.
        - Вот с этим, пожалуйста, поподробней? - попросил Федор, заранее догадываясь, о чем пойдет речь.
        - А если поподробней, то человек, которому я доверил исполнение этого заказа, оказался самой обыкновенной гнидой. Это я потом уже понял, какую змею пригрел возле себя. Я ввел Рязанцева в курс дела, а он решил нагреть на этом руки. Действовать в обход меня. Встретившись с Китайцевым в тайне от меня, пообещал исполнить работу, если тот заплатит не нам, а лично ему миллион долларов наличными.
        - А какую оплату затребовали вы? - поинтересовался Федор у директора агентства. Ответ того оказался шокирующим:
        - Моя цена - полтора миллиона долларов. - Заметив на лице Туманова осуждение и удивление одновременно, и чтобы не выглядеть хамом, Вождяев убежденно произнес: - Уверяю вас, это нормальная цена. И она стоит той работы. А потом, у нас гарантии.
        - Да какие там гарантии, - недоверчиво махнул рукой майор, - Если все вон как обернулось, и вас обставил ваш же сотрудник.
        Директор агентства обиделся.
        - А при какой работе не бывает проколов? У вас, что ли в уголовке работают одни порядочные? Молчите? Дерьма везде хватает, - с сожалением произнес он.
        Глава 22
        С некоторых пор Олег Рязанцев стал замечать бывшего своего командира полка Алексея Вождяева, а ныне директора детективного агентства, в жульничестве. Такое случалось тогда, когда директор детективного агентства вызывал сотрудников к себе в кабинет и вручал наличными суммы за выполненную работу, которая нигде не фиксировалась в отчетных документах. Как правило, клиенту было наплевать на те необходимые формальности, которые должны были соблюдаться при заключении контракта. Хотя, по сути, и сам контракт, был чистейшей липой. Он не регистрировался в журнале и на нем не ставился порядковый номер. Клиента интересовало качество выполнения той или иной работы и оговоренный срок. В этом сотрудники детективного агентства проявляли максимум старания, зная, что труд будет сполна вознагражден.
        Но вся загвоздка заключалась в том, что деньги при расчете за работу, сперва попадали к директору агентства Вождяеву, который большую часть суммы оставлял себе, ссылаясь на якобы непредвиденные расходы. Какие были расходы и в чем они заключались, это оставалось для сотрудников полной тайной. Зато потом Рязанцев узнал о том, что их директор приобрел в собственность несколько шикарных квартир на территории города Москвы. И тогда Рязанцев решил действовать иначе.
        Заказы на выполнение работы поступали лично директору Вождяеву, и он сам распределял их между сотрудниками. Причем, выполнение могло вестись, как в одиночку, если дело касалось элементарной слежки, так и группами, если работа была сопряжена с определенным риском для исполнителей.
        Вызвав к себе Рязанцева, директор рассказал, что к ним в агентство поступил заказ. Дело, в общем-то, из разряда пустяковых.
        - У одного лоха, дома имеется тайничок. Такой железный сейфик. А в нем кейс, который тебе необходимо у этого лоха забрать. Для такого специалиста, как ты, ничего сложного. Вот адресок того лоха, - протянул Вождяев исписанный лист бумаги. - Тут все его данные. Кстати, у него есть личный охранник. Имей это в виду, - предупредил он.
        Узнав про охранника, Рязанцев не удержался от вопроса, как быть с ним.
        - Да чего ты из этого проблему строишь? Тюкни по башке и все. Хозяин квартиры, старикашка. Его тебе опасаться не стоит. Съездей, присмотрись, как там и что. Думаю, за недельку управишься.
        При этом Вождяев умолчал о контракте, когда Рязанцев поинтересовался, какую сумму они получат от заказчика. Директор постарался увильнуть от прямого ответа, сказав, что контракт еще не заключен, а конкретная сумма оплаты не оговорена. Но ко всему прочему, предупредил, что на этот раз их заказчиком является не кто иной, а известный московский вор в законе. Что, собственно, и заинтересовало Рязанцева. Ведь при желании, вор да еще такой величины, может приказать своим браткам и те выполнят любое его желание, а уж похитить кейс из тайника, это для них как выпить стакан водки.
        - А может, он не хочет, чтобы кто-либо из братков, а тем более криминальных авторитетов узнал об этом, - сказал Вождяев, помолчал, а потом решил сделать еще одно открытие, тем более, если Рязанцев возьмется за работу, то сам все узнает: - Тут вот какое дело. Должен тебя предупредить. Тот человек, у которого тебе предстоит выкрасть кейс… Ну, в общем, он тоже вор. Даже еще покруче заказчика.
        Для Рязанцева не было открытием, что среди воров тоже процветают закулисные игры. Тайная борьба за лидерство. Она велась, и еще долго будет вестись. Но было бы понятно, если бы один вор, заказал другого. А если дело дошло до элементарной кражи, да еще выполнение ее доверено, посторонним лицам, значит, то, что содержится в кейсе, будет куда важнее простого убийства.
        Для начала за квартирой Лунькова, Рязанцев установил наружное наблюдение. Вместе с сотрудником детективного агентства Игорем Овечкиным в доме напротив они сняли частную квартиру, из окон которой хорошо просматривались окна интересующей их квартиры. Они выяснили до мельчайших подробностей, во сколько хозяин квартиры вместе со своим телохранителем уезжает, во сколько возвращается. Но первоначальный план элементарной кражи рухнул, как только Рязанцев узнал, что в свое отсутствие вор Луньков ставит свою квартиру на сигнализацию на пульт централизованной охраны. И былая мечта о краже со взломом, сама собой отпала.
        - Ничего не поделаешь, - сказал Рязанцев напарнику Игорю Овечкину, покидая снимаемую ими квартиру. - Придется действовать по-другому.
        Еще когда они вели наблюдение за квартирой Лунькова, частенько видели подъезжавшую к подъезду, в котором жил вор, красивую девушку. Каждый раз, прежде, чем войти в подъезд, она поднимала голову и смотрела на окна Луньковской квартиры. А когда уходила, старый вор выходил на балкон, трогательно махал ей ручкой, глядя, как красотка усаживается в приехавшее за ней такси.
        Когда в очередной раз девица уезжала от Лунькова, Рязанцев сказал Овечкину:
        - Судя по всему, она - любовница старика.
        Кажется, напарник Рязанцева не проявил к сказанному интереса, пожал могучими плечами.
        - Вполне может быть. Только нам-то чего с этого? Думаешь, и нам даст? - усмехнулся здоровяк Овечкин.
        Его усмешка не понравилась Рязанцеву. Этот недотепа как-то взялся рассуждать о женской верности и готов был биться об заклад, что его молодая жена отличается особой нравственностью, как монашка женского монастыря от простой прихожанки, пришедшей в храм только для того, чтобы покаяться в грехах, а, выйдя, согрешить снова. Свою супругу Игорь Овечкин считал не такой.
        Олегу Рязанцеву страшно не терпелось доказать своему молодому коллеге, что в женщинах тот не разбирается. Но пока до супруги Овечкина дело не дошло, и Рязанцев остановился на любовнице вора.
        - Думаю, если сильно постараться и понравиться ей, то почему бы и нет, - сказал Рязанцев и тут же добавил, не оставляя за Овечкиным права на сомнения: - Нам эта красавица нужна. Если она свободно входит к Лунькову в дом, трахается с ним, ей не составит особого труда выяснить про тайник. Надо купить ее.
        На это Игорь Овечкин отреагировал скептически, что явственно отразилось на его лице в виде ухмылки. Сам же Рязанцев постарался сделать вид, будто не заметил внутреннего настроя своего молодого друга. Но сказал:
        - Все женщины продаются… - Хотел добавить, что в том числе и супруга Игоря Овечкина, но решил, что упоминание о ней будет выглядеть оскорбительным, поэтому добавил. - Нужно только знать их цену. Эта девка, - кивнул он на вышедшую из подъезда красотку, - стоит многого. Но мы ее купим. А для начала ты сделаешь вот что. Сейчас ты поедешь на нашем «Фольксвагене» за той машиной такси, и выяснишь адрес, где эта шалава живет. Мне нужен ее адрес.
        Вечером Овечкин позвонил ему на сотовый и сообщил адрес Софи Бруно. Девушка жила одна в двухкомнатной квартире, но это было еще не поводом, чтобы заявиться к ней, под предлогом скрасить одиночество. Судя по всему, одинокой она себя не чувствовала. Короткое наблюдение помогло установить, что кроме старика вора, у нее имеется еще молодой любовник. Похоже, основную ставку своей будущей жизни красотка Бруно делала именно на него. Старый вор был всего лишь источником дохода. Еще к ней довольно часто наведывалась подруга. Ее красную «девяносто девятую» модель
«Жигулей» Рязанцев несколько раз видел у подъезда, в котором проживала Бруно. Женщина была недурна собой, хорошо сложена, и, глядя на нее, у Рязанцева созрел план, как ему надо действовать дальше.
        По крайней мере, его знакомство с любовницей вора не должно выглядеть навязчивым. А самый лучший вариант попасть к ней в дом, это соблазнить ее подругу, хозяйку новеньких красных «Жигулей». Хотя, как показалось Рязанцеву, эта хорошенькая мадам выглядела неприступной крепостью. Но подход к ней он нашел с помощью обыкновенного шила, которое имелось на его перочинном ноже. Когда в очередной раз подруга навестила Софи Бруно, Рязанцев подождал, пока женщина скроется за дверями подъезда, а потом подошел и шилом проколом заднее колесо ее машины. Потом сел на скамейку возле соседнего подъезда и стал терпеливо ждать возвращения владелицы
«Жигулей». Ждать пришлось довольно долго. Видно подруги имели склонность к долгой болтовне. Но зато его терпение было сполна вознаграждено. После того, как он помог поменять спущенное колесо на запаску, Вика, так звали женщину, согласилась подвезти его до ближайшей станции метро. Глупышка представления не имела, с кем свела ее судьба. Зато сам Рязанцев готов был целовать ее прекрасные ножки, лишь бы красотка допустила его до себя. Ведь это его единственный шанс подобраться к любовнице вора Софи. И этот шанс осуществился после того, как Вика привезла его к своей молодой подруге.
        Несколько комплиментов хозяйке квартиры, казалось бы, малозначительных, ни к чему не обязывающих ухаживаний, сыграли свою роль. Ему удалось сделать главное, понравиться девушке. Хотя она была большой кокеткой и достаточно капризной, чего Рязанцев на дух не переносил в женщинах, но ради дела решил потерпеть. Пользуясь расположением Софи, уже на следующий день заявился к ней. Причем, сделал это без приглашения. Но почему-то был уверен, что девушка не прогонит его. Сам себе толком не мг объяснить, отчего такая уверенность. Наверное, молодую красавицу заело, что ее более великовозрастная подруга, обзавелась таким хахалем. А может быть, в ней взыграло обыкновенное женское самолюбие, замешанное на зависти, и она решила, во что бы то ни стало отбить мужчину у Вике. И надо сказать, ей это удалось. После того, как Рязанцев был изобличен в измене и покинул квартиру Вики, он на несколько дней поселился у Софи, обещая ей не мешать в ее амурных делах со стариком вором, о которых болтушка ему поведала сама. Причем, она вела себя с ним достаточно откровенно, рассказывая о таких интимных подробностях их
отношений, о которых ни одна жена под страхом смерти не согласится поведать своему мужу. Ей нравилось, что Олег Рязанцев не такой ревнивец, каким был ее парень Валерий Панин.
        В свою очередь, однажды выбрав подходящий момент, Рязанцев рассказал, что знает человека, который, не моргнув глазом, готов выложить миллион баксов за то, что ее старикашка Луньков хранит у себя в тайнике.
        Кажется, вначале Софи не поверила в то, что сказал Рязанцев. Или только сделала вид, что не поверила. Но по ее лицу невозможно было прочесть, чтобы она уж очень заинтересовалась предложением. И только вернувшись поздно ночью от своего старика и приняв душ, она залезла на постель, где, дожидаясь ее, лежал Рязанцев, прижалась к его плечу и сказала:
        - Сегодня я узнала, где находится этот тайник. Но открыть его не так-то просто. Ключ от него, Жора всегда держит при себе. Даже когда идет в ванну. Ключ лежит в кармане брюк, которые он забирает с собой.
        Погладив обнаженное бедро девушки, Рязанцев улыбнулся.
        - Безвыходных ситуаций не бывает, тем более, когда речь идет о миллионе баксов. Ты должна, что-то придумать. Тебе надо вытянуть у него ключик, открыть сейф. Там должен быть кейс…
        - И как я выйду из квартиры с этим кейсом, когда в комнате рядом с дверью, всегда находится охранник? - в голосе девушки слышалось открытое раздражение. Ведь советы всегда легче давать, чем выполнять их. Судя по всему, то, что хранится в сейфе, очень нужно Рязанцеву, и вдруг так получится, что когда очередь дойдет до оплаты, он не даст Софи ни цента?
        - Ладно. Черт с ним, с кейсом. Его можешь не брать. То, что лежит в нем, переложи в пакет, - посоветовал Рязанцев, бросив взгляд на стул, на котором висел цветной целлофановый пакет.
        - Но я всегда хожу с сумочкой, - заупрямилась девушка. Но Рязанцев тут же нашелся, что ей ответить:
        - Ничего страшного в том не будет, если ты теперь будешь ходить к Лунькову с пакетом. Важно, чтобы охранник привык, видеть тебя с пакетом. И когда ты будешь выходить, он не обратит внимания на то, что в нем лежит. Понимаешь? Как все оказывается просто. Ну, согласись? - предложил он.
        Софи согласилась. И кивнула, сказав:
        - Считай, я согласна. Теперь все дело в маленьком пустячке, не так ли?
        - Ах, да, ключ, - спохватился Рязанцев, тут же придумывая разные варианты, которые Софи один за другим отвергала. Пока не додумалась сама:
        - Его надо усыпить, - вдруг заявила она.
        Рязанцев посчитал это решение проблемы гениальным и похвалил девушку за смекалку. А Софи вскочила с постели и голая выбежала в коридор, где в тумбочке у нее хранились медикаменты. Вернулась с пачкой таблеток.
        - Вот, - показала она их Рязанцеву, который не мог скрыть восторга:
        - Правильно. Подсыпь их ему в бокал с шампанским, - посоветовал он.
        Но девушка пожурила его за недомыслие.
        - Олег, с шампанского дедушку пучит. После того, как мы с ним позанимаемся сексом, он всегда пьет морковный сок.
        Лично Рязанцеву морковный сок не нравился, и сейчас припомнив его вкус, он поморщился.
        - Фу, гадость.
        - А ему нравится, - категорично заявила Софи. Рязанцев не решился настаивать на своем и убеждать девушку, что кроме морковного, существует масса более полезных и приятных на вкус соков. Видя, как сверкают ее глаза, догадался, девушка представляла себе, как это будет происходить.
        - Надо только заранее купить бутылку морковного сока и растворить в нем несколько этих таблеток. Чтобы потом не возиться там. Потом, я подменю бутылку его сока, на свою, которую принесу в пакете. А когда дедушка захрапит… - Она запрыгнула на лежащего, на кровати Рязанцева, как львица, настигающая добычу. Старик Луньков уже давно не мог удовлетворить ее. То ли дело Олег.
        Оседлав его поудобней, Софи раздвинула широко ноги, погладив его взбунтовавшуюся плоть. Иногда ей нравилось ощущать себя хозяйкой положения. Вот как сейчас. Когда его член сделался тугим и упругим, она ввела его в свое лоно, а, почувствовав в себе, закрыла от удовольствия глаза. Никто не должен мешать ее фантазиям.
        Утром она сказала, что сегодня к ней должен придти ее парень и ей не хотелось бы, чтобы он увидел в ее квартире Рязанцева.
        - Как скажешь, - поцеловав девушку на прощанье, сказал Рязанцев уходя, договорившись, что как только содержимое сейфа окажется у нее, Софи сразу же известит его звонком сотового телефона.
        Теперь оставалось ждать. Сколько продлится это ожидание, он не знал. Но и торопить ее не мог. Хотя директор детективного агентства Вождяев настаивал на скорейших действиях и даже ругался, говоря, что заказчик начинает нервничать. Рязанцев удовлетворял его любопытство ответами, навроде того, что все находится у него под контролем. Хотя, интуиция подсказывала обратное. Софи вела себя так, словно всячески старалась избегать встреч с ним, ссылаясь на неотложную занятость.

* * *
        В тот вечер Софи приехала к Лунькову как обычно, около восьми вечера. Перед этим дня три они не виделись. Но произошло это не по ее вине. Своей дырки Софи было не жалко, к тому же старичок на многое не способен. Помусолит немного и отпускает ее, наградив за услугу пятистами долларами. Другое дело его охранник. С недавних пор Софи стала замечать, что этот балбес, провожая ее, как бы ненароком норовит прижаться и запустить свои потные руки ей под юбку. Пожаловалась бы на него Лунькову, да вдруг этот олух пригодится. Когда она приходит к вору, охранник как пес цепной сидит у дверей, стережет их покой.
        А сегодня старикашечка сам позвонил ей и чуть не расплакался в трубку, рассюсюкиваясь о том, как ему одиноко и тоскливо. Собираясь ехать к нему, Софи достала из холодильника заранее приготовленную бутылку с морковным соком и, убирая ее в пакет, сказала себе:
        - Сегодня я развеселю дедушку.
        Телохранитель вора Эдик Дубов встретил Софи с улыбкой.
        - Проходи, красавица, Георгий Васильевич заждался тебя, - сказал он, при этом как бы невзначай прикоснулся рукой к ее упругой попке. Софи игриво отскочила.
        - Эдик, не балуй. Вдруг Жора увидит, тогда и тебе и мне не поздоровится.
        Телохранитель вздохнул, мирясь со своей участью сторожевого пса. Все лучшее, даже женщины, его хозяину, а ему лишь то, что перепадет с хозяйского стола. И, похоже, положение такое не изменится.
        - Иди. Он ждет, - сказал Дубов уже без улыбки, запирая дверь на замки. Потом исчез в своей маленькой комнатушке, где стоял телевизор. Пока Софи находилась тут, Луньков не велел ему выходить из комнаты. И Дубов закрыл за собой дверь.
        На этот раз их сексуальный акт был намного короче обычного, хотя Софи старалась, как могла возбудить старичка. Но видно время, отпущенное для Лунькова на плотскую любовь, безвозвратно уходило. Старик сам понимал это. Нервничал. Софи ласково успокаивала его, но, глядя на его дряблое тело и вялый источник любви, который за долгую жизнь старца и необузданную страсть к женщинам, поиссяк, догадывалась, что скоро он будет не способен ни на что. Поистратил старичок Луньков силушку. Вон и сердечко уже стало пошаливать. Корвалолом весь провонял.
        Покряхтывая, старичок сполз с пышущей жаром девушки. Даже взгляд его серых глаз поблек, хотя пару минут назад он на нее смотрел, как лев на молодую львицу, которая после совокупления с ним, должна дать потомство. Теперь же в глазах льва, замечалось откровенное разочарование на самого себя.
        Стыдливо прикрывая старческие недостатки своего тела, Жора Луньков накинул халат и усталой походкой поплелся в ванну. Старик следил за личной гигиеной. Чего-чего, а в чистоте ему не откажешь. Этим он разительно отличался от многих молодых мужчин, с которыми Софи доводилось иметь дело.
        Стоило Жоре войти в ванну и закрыть за собой дверь, как Софи с проворностью кошки вскочила с постели и быстро вышла в другую комнату, где оставила свою одежду. Там же остался и пакет, в котором лежала принесенная ею бутылка морковного сока. Выглянув в коридор, она бросила настороженный взгляд на дверь комнаты охранника. Раньше Луньков редко оставлял на ночь у себя охранника. Но с некоторых пор, словно стал чего-то опасаться, и Дубов частенько ночевал у него, кроме охранения тела шефа, выполняя еще роль придворного лакея. Но за деньги он готов и не на такое. Софи это давно приметила. Неуемную жадность охранника. Догадывалась, что когда-нибудь, это приведет к нехорошему.
        Дверь комнаты, где находился Дубов, была закрыта. Оттуда доносилась негромкая музыка. В коридоре Софи появилась совершенно голой, с бутылкой морковного сока. Интересно, как бы отреагировал на это Дубов, если б застал ее в костюме Евы. Вряд ли бы он сдержался, чтобы не воспользоваться временным отсутствием своего хозяина.
        Прошлепав босиком в кухню, Софи увидела стоявшую на столе бутылку морковного сока. Кажется, Жора уже успел отпить из нее несколько глотков. Софи схватила ее. Вместо той бутылки, поставила свою. Бутылку, которая была на столе у вора, она отнесла в комнату и спрятала в свой пакет. Брыкнувшись на постель, стала терпеливо дожидаться, пока старый морж в волю наплескавшись, появится из ванной.
        Ждать пришлось не очень долго.
        Увидев появившегося старичка, Софи игриво перевернулась на спину, потянувшись и при этом, раздвинув ноги, показывая старичку аккуратно подстриженный кустик черных волос на лобке и складочку, при виде которой у него перехватило дух. Софи улыбалась. Сейчас она была похожа на лесную нимфу, расположившуюся на поляне, и жестом руки приглашала уставшего путника прилечь рядом и отдохнуть.
        - Ах ты, баловница. - Жоре всегда нравилось в женщинах раскованность. Она привлекала и возбуждала. Что-то похожее и сейчас произошло в душе у старца. Он уже было, потянул поясок халата, чтобы обнажиться и, теряя голову, броситься в ее объятия, но вспомнил, что не давал подкрепления организму морковным соком.
        - Одну минуту, милая. Я скоро вернусь, - сказал он и, повернувшись, пошел в кухню.
        Софи облегченно вздохнула. Пока все шло так, как надо. Доза была такой, что крепкий сон должен свалить старика через пять минут после того, как содержимое бутылки попадет ему в желудок. А эти пять минут можно отвести на ласки. Ведь ему так нравится, когда ее нежные пальчики прикасаются к нему. Старичок млеет от ее прикосновения.
        То же самое Софи проделала и сейчас, замечая, как развалившийся на постели Луньков, стал зевать так, что чуть не разорвал рот. Глаза его стали закрываться, и не прошло и пяти минут, как старик захрапел.
        Софи опять выбежала в соседнюю комнату. Необходимо было проделать обратную манипуляцию с бутылкой морковного сока. Нельзя, чтобы вор заподозрил ее в подмене.
        Оставшийся недопитым сок из своей бутылки, она вылила в раковину. На стол поставила ту бутылку, которая раньше стояла на столе, предварительно отлив из нее с пару стаканов. У Лунькова не должно возникнуть сомнений, поэтому сока в ней должно остаться столько, сколько оставил он. Пустую бутылку Софи спрятала в свой пакет. Потом, обшарив карманы его брюк, нашла ключ. Однажды, когда Луньков оставил ее ночевать, видела, как этим ключом он открывал небольшой сейф, спрятанный внизу книжного шкафа. Теперь, когда ключ оказался у нее в руках, тихо ступая по коврам, вышла в соседнюю комнату. Шагов ее было не слышно. Зато она могла слышать, если вдруг охранник Дубов появится в коридоре.
        Опустившись на колени, Софи быстро освободила нижнюю полку от книг. Наклонилась, посмотрела. И только внимательно присмотревшись, сумела разглядеть, что задняя стенка этой полки, была ничем иным, как потайной дверцей встроенного сейфа. Сунув ключ в узкую прорезь замка, она сделала три оборота. Только после этого дверца сейфа открылась, и Софи увидела в нем кейс. Именно про него говорил ей Олег Рязанцев. А ему рассказал некто, кто, вероятней всего, был в доверительных отношениях с Луньковым, иначе он бы вряд ли знал про этот тайник.
        Но сейчас Софи интересовало другое. Открыв кейс, она увидела большой толстый бумажный конверт. В нем лежали какие-то документы, в содержание которых она сейчас вчитываться не стала. Не было времени. Надо поскорее переложить этот конверт в свой пакет, одеться и убраться из квартиры до того, как проснется вор.
        Пустой кейс, она убрала обратно в сейф, потом закрыла дверцу на ключ и поставила на полку книги. Осмотрелась. Внешне, все было, как и прежде, до того, как Софи полазила тут. Да и вряд ли, что, проснувшись, вор кинется проверять содержимое сейфа.
        Подержав в руках конверт, она постаралась определить, сколько он весит, сравнивая его с товаром, за который можно получить хорошие деньги, если поторговаться. Если Рязанцев обещал ей за него миллион долларов, значит, он стоит намного больше. Во всяком случаи, Рязанцеву она пока решила не сообщать о том, что взяла конверт.
        Быстро одевшись, она вышла в прихожую. Хотела уйти незаметно, но не получилось. Стоило ей щелкнуть замком, как появился охранник. Судя по его заспанной физиономии, он успел придремнуть. Теперь глянув на Софи, он спросил:
        - Ты чего такая?..
        Софи торопилась. Изо всех сил боролась с волнением, стараясь, чтобы Дубов не заметил его, но от его проницательного взгляда спрятаться не удалось. Но он не знал, что произошло несколько минут назад в одной из комнат, подразумевал, что девушка просто перевозбудилась. Спросил:
        - Что, не смог тебя старик удовлетворить?
        Софи разочарованно покачала головой. А охранник тут же нашелся предложить свои услуги.
        - Так может со мной?..
        - Ты хочешь, чтобы он рассердился? - предупредила Софи. Судя по лицу Дубова, этого он не хотел. Отпер ей дверь и, выпроваживая, сказал:
        - Ну, пока.
        Софи не ответила, торопливо сбегая по лестнице. Выбежав из подъезда, увидела стоящий возле угла дома черный «Фольксваген», в котором сидел помощник Рязанцева, Игорь Овечкин. Он привез Софи на встречу с вором и потом должен был забрать ее.
        Проходя мимо машины, Софи заглянула через тонированное стекло внутрь салона. Сидя за рулем, Овечкин спал мертвецким сном. Софи улыбнулась, и будить его не стала. Возле автобусной остановки ей удалось поймать такси.
        Вернувшись домой, она заперлась в своей квартире и решила ознакомиться с содержимом конверта. Все-таки, интересно узнать, что ты украла. Наверное, это действительно, что-то важное, если Рязанцев так засуетился.
        Утром Рязанцев позвонил Овечкину на сотовый. Еще ночью этот недотепа Овечкин должен был сообщить ему, что там получилось у Софи. Но он не позвонил. Услышанное, вызвало в Рязанцеве приступ ярости. Оказалось, что его напарник повел себя хуже последнего идиота.
        - Она сбежала от меня, - сказал Овечкин, тут же что-то залепетав в оправдание. Но Рязанцев резко оборвал его лепет, спросив:
        - Когда вы ехали, она угощала тебя морковным соком?
        - Да. У нее его была целая бутылка. Ну я стаканчик выпил, - сказал напарник, ничего не подозревая о том, что в соке было снотворное, которое предназначалось не для него, но Софи решила проверить действие таблеток.
        Понимая, что теперь играть придется по другим правилам, Рязанцев позвонил Софи. Сначала узнал, как все прошло, а потом предложил встретиться и передать ему конверт, на что получил твердый отказ. Причем, в голосе Софи было столько решимости, что Рязанцеву стало не по себе.
        Последнее время ему постоянно приходилось быть в напряжении. Выйдя на заказчика, он уже лелеял себя мыслью о том, что скоро у него появится такое количество денег, что ему хватит на безбедную жизнь. Он даже еще толком не решил, как поступит с этой дурой Софи, после того, как она передаст ему конверт. Пожалуй, придется прикончить ее, чтобы она потом не разболтала Лунькову, кому передала содержимое кейса. Тогда не придется и денег ей платить.
        А директора детективного агентства Вождяева, он убеждал, что дело находится в стадии разработки. Кажется, Вождяев нервничал, начиная ему не доверять. Но у Рязанцева не было другого выхода. Сказать правду он не мог, чтобы у Вождяева не возник соблазн убрать его.
        Если бы не упрямство Софи…
        - Что ты хочешь? Чего добиваешься? - спросил у нее Рязанцев, когда разговаривал с ней по телефону. При этом ему даже начинало порой казаться, что это уже не та глупышка, любовница вора, на которую он сделал ставку. Девица оказалась не в меру хитрой и расчетливой. Такие попадались ему. Они ничего не пропустят мимо своего рта, чтобы не схавать.
        - Видишь ли, мой дорогой, - проговорила Софи, посмеиваясь. - У меня появились сомнения в том, что ты передашь мне обещанную сумму. Я думаю, будет намного лучше, если переговоры с заказчиком буду вести я. И так, я хочу знать фамилию человека, заказавшего тебе кражу этих документов.
        Рязанцев постарался казаться убедительным.
        - Послушай, Софи. Это все очень опасно для тебя. И то, что попало к тебе в руки, касается очень серьезных людей. Ты не сможешь позаботиться о своей безопасности. А я смогу. Поэтому я не хотел бы, чтобы наш союз разрушался. Подумай хорошенько и отдай мне конверт, - сказал Рязанцев.
        Но девушка оказалась упрямицей.
        - Нет. Или принимай мои условия, или я сама выйду на него, без твоей помощи, - тут же пообещала она.
        Больше всего Рязанцев опасался того, что она пообещала. По сути, девчонку он недооценил. Она оказалась не такой уж глупышкой, какой он считал ее. А ее решительность, начинала его пугать. Если у нее это получится, тогда надобность в нем отпадает, и он автоматически выбывает из игры. Тогда можно не сомневаться в том, что все для него закончится одной пулей киллера, посланного Вождяевым.
        И рассуждая об этом, Рязанцев проявил крайнюю несдержанность.
        - Послушай ты, грязная шлюшка. Если не хочешь по-хорошему, я буду действовать с тобой по-другому. Тогда и деньги тебе уже не пригодятся. Когда я с тебя живой сдеру шкуру, если не отдашь… - Договорить он не успел. Услышал частые гудки. Все сказанное им, показалось для Софи пошлым, и она отключила телефон.
        - Грязная тварь! Она не желает со мной разговаривать, - Рязанцев выглядел взбешенным. Если бы Овечкин не лопухнулся… Новичок недавно пришел работать в агентство. Вождяев его определил к Рязанцеву на стажировку. Хотя пока стажер ничем особенным не проявил себя, за исключением…
        Дельная мысль пришла к Рязанцеву после того, как Овечкин рассказал о том, что на днях ездил на Казанский вокзал встречать приятеля и там увидел женщину внешне очень похожую на Софи Бруно.
        - Похожи, как родные сестры. Только та выглядит постарше, - сказал он.
        Понимая, что убедить Софи изменить свое решение не удастся, Рязанцев решил действовать иначе.
        Для начала они с Овечкиным поехали на Казанский вокзал, глянуть на ту мадам. Рязанцев сам убедился в сходстве. Ни сегодня, завтра, Луньков хватится о пропаже, поднимет на ноги всех своих псов. А может и не всех. Может, не захочет шумихи. Пришлет одного, но такого, что с девчонки хватит сполна. Тогда у нее будет всего два реальных выбора, или мученически умереть, либо вернуть то, что взяла. Но такой вариант не устраивал Рязанцева. К тому же она наверняка расскажет про того, кто ее послал на кражу.
        - Вот что, - подумав, сказал он напарнику Овечкину. - Девчонку надо увезти и спрятать пока, чтобы Лунек до нее не добрался. А вместо нее подложить эту дуру, - кивком он указал на женщину, которая вошла в стоящую отдельно в стороне синюю палатку вместе с пузатым толстяком лет пятидесяти пяти. Окна в палатке были завешаны газетами. Но Овечкину удалось подсмотреть, что там происходило. Пока он ходил, Рязанцев сидел в «Фольксвагене», курил и рассуждал о незавидном своем положении. Получалось, переоценил он себя. Хотел всех обвести вокруг пальца, и не получилось. Всегда считал себя большим знатоком женской души, но, как оказалось, женская душа, потемки. Никогда не знаешь, чего женщина хочет, и какой финт она выкинет. Но Софи Бруно выкинула хороший финт.
        Овечкин вернулся и сказал:
        - Похоже, у них тут навроде публичного дома.
        - Чего? - не понял Рязанцев, отвлеченный от своих невеселых мыслей.
        - Трахаются они там. Вот чего, - на этот раз Овечкин изъяснился более понятливей, и они решили подождать, пока толстячок уйдет.
        Ту красотку из синей палатки, они забирали вместе. Когда от нее вышел мужлан, они подошли. Рязанцев еще раз осмотрел женщину и согласился с Овечкиным, по поводу того, что они с Бруно действительно похожи как родные сестры. Бывает же такое совпадение по воле матушки природы. Но сейчас оно даже оказалось на руку. Стоит только эту замухрышку привести в божеский вид…
        Овечкин предложил отвезти ее в косметологический центр, который регулярно посещает его жена. Рязанцев возражать не стал. К черту на кулички бы отправил ее, лишь бы их затея оказалась удачной.
        Прямо из косметологического центра было решено ехать домой к Софи.
        - А чего тянуть, - улыбнулся Рязанцев, рассматривая похорошевшую женщину. Теперь бы их с Софи мать родная не отличила.
        Уже когда садились в машину, Рязанцеву на сотовый позвонили. Звонил Вождяев, требовал срочно приехать в агентство. Отключив телефон, Рязанцев сказал:
        - Один справишься, без меня? Меня срочно шеф вызывает.
        - Ну и езжай. Справлюсь, - ответил Овечкин. В случаи получения денег, Рязанцев пообещал ему двести тысяч долларов, за работу и за молчание перед Вождяевым.
        - Только к самому дому не подъезжай. Машину оставь на проезжей части. А я как освобожусь, сразу к тебе. Идет? - спросил Рязанцев. Овечкин махнул рукой, что означало, что его старший коллега может слишком не торопиться, и он сам сделает все так, как нужно. Но через полтора часа, когда Рязанцев выскочил из кабинета Вождяева и позвонил, по сотовому, принадлежащему Овечкину, ему никто не ответил. Отключив свой мобильник и взяв такси, Рязанцев сразу же помчался к дому Софи, подозревая, что с коллегой Овечкиным что-то случилось. Близко к подъезду подходить не стал.
        Возле подъезда стояла черная «Волга» с милицейскими номерами, микроавтобус и машина «скорой помощи». Оставленный Овечкиным «Фольксваген», он заметил на обочине проезжей части. В нем на сиденье лежала барсетка с документами и сотовым телефоном, принадлежащим Овечкину, но самого Овечкина и тем более Софи, поблизости нигде не было. Овечкин был найден на третий день, когда его супруга обратилась в милицию с заявлением о пропаже мужа. В предъявленном на опознание трупе, обнаруженным в квартире соседа Бруно, она опознала своего мужа.
        Глава 23
        Никогда не следует забывать о своем прошлом. В этом Валентин Павлович Китайцев убедился, когда однажды охранник, дежуривший на входе в ресторан, позвонил ему по сотовому и сказал, что пришел какой-то человек и требует встречи.
        Китайцев не любил таких визитеров. Как правило, это были обремененные властью чиновники средней руки, выступавшие в роли официальных вымогателей. Стоило им положить в протянутую руку несколько сотен долларов, как они исчезали не оставляя после себя и следа. Следующего их визита можно было ожидать примерно через год.
        Выслушав охранника, Китайцев тут же перебрал в голове, кому он не заплатил в этом году. Пожарникам, налоговикам, участковому и прочим? Вроде бы никого не обидел. И вдруг появляется некто, кого он, оказывается, забыл одарить зеленью банкнот. Однообразные рожи, у которых за внешней строгостью скрывается обыкновенное стяжательство. Берут без зазрения совести. Причем, это настолько въелось в их сознание, что как будто стало обязаловкой, прожить без которой невозможно. Он достал из кармана свой бумажник, туго набитый купюрами и велел охраннику привести просителя сюда.
        Сам вор в это время завтракал. Причем, его утренний рацион был настолько обильным, что его с лихвой хватило бы утолить голод, двоим. Время, проведенное Китайцевым в тюрьмах и зонах, не прошло бесследно для аппетита. Теперь он постоянно испытывал пристрастие к хорошей пищи, которой сполна объедался в собственном ресторане, где повара готовили для него отдельно.
        Отправив в рот очередной кусочек форели запеченной под соусом с майонезом, Валентин Павлович стал, не спеша, пережевал его, и вдруг почувствовал, что кусок застрял у него в горле. Перед ним стоял человек, которого ему видеть меньше всего хотелось. Он даже стал подумывать о том, что больше судьба никогда не сведет их, но все оказалось по-другому.
        - Вы? - изумился Китайцев. Скрыть удивления ему не удалось, и это отразилось на его лице. Особенно глазах. Заглянув в них, можно было подумать, что вор увидел человека, которого давно для себя похоронил, и теперь считал воскресшим покойником.
        Между тем, человек улыбнулся. Хотя особой радости в его взгляде и не было заметно. Скорее необходимость, которая и загнала его сюда. Он без приглашения сел за стол. Хотя порядочные люди так не поступают, но, судя по растерянному лицу Китайцева, приглашения ему так и не дождаться.
        - Ты не рад? - с наигранным артистизмом спросил человек у Китайцева.
        - Рад, - протянул Китайцев это слово так, словно оно было необычайно длинным. Впрочем, на его лице той радости, о которой говорил он, не отражалось. И догадавшись о вранье, человек кивнул и деловито сказал:
        - Впрочем, это неважно. Важно другое. За тобой должок. А долг, как это принято у вас законных, надо отдавать. Вот я и пришел, - оскалился он. А Китайцев почувствовал себя так, словно его облили водой, и теперь он прилип к мягкому стулу. Готов был поручиться, что если бы пришлось встать, он бы встал вместе со стулом. И теперь он сидел, боясь, лишний раз пошевельнуться.
        Следуя правилам хорошего тона, гостя немедля надо бы пригласить, разделить утреннюю трапезу, но Китаец, в конец, растерявшись, даже забыл про недоеденную форель, и следующий кусочек деликатесной рыбы, так и повис на вилке, которую он положил на стол.
        Гость выжидающе смотрел на молчавшего вора. Причем, смотрел так, словно из его почти черных глаз исходил испепеляющий огонь. И глядя в эти глаза гостя, Китайцу казалось, что он превращается в нечто подобное куску масла, которое положили на горячую сковородку.
        Но тут же среди прочих, к вору пришла мысль о том, что может, сидящий перед ним человек, уже не такой всесильный, и тогда вопрос для него решится просто и быстро. И ни о каком долге не пойдет речь. Для такого случая у него имеется двое верных парней, чистильщиков и очаровательная помощница. Стоит сделать всего один звонок, как команда киллеров в течение двадцати минут появится здесь. А гостю будет достаточно отойти от ресторана на соседнюю улицу, где его грузное тело словит несколько смертельных пуль. Но Валентина Павловича Китайцева всегда отличала осторожность. Это природное качество, полученное им с генами родителей, никогда еще не подводило его.
        Поменяв тон голоса на более приятный для гостя, Китайцев вкрадчиво поинтересовался:
        - Вы же раньше трудились в КГБ?.. Если мне не изменяет память.
        Вопрос был не впрямую, а как бы издалека. Сидящий перед вором человек, отличался смекалистостью. Он быстро сообразил, что интересовало Китайца, и о чем тот не договорил. Но ответ гостя был менее прозаичным:
        - С памятью у тебя все в порядке. Правильно. Раньше я трудился в КГБ. А ты трудился на КГБ. Был моим стукачом. - Он достал из лежащей рядом на столе барсетки сложенный пополам лист, развернул его и показал Китайцу.
        Вор изменился в лице, оглядываясь на маячивших возле стойки официантов и опасаясь, что они услышать их разговор.
        Глянув в предложенный лист, Китаец почувствовал себя нехорошо. Казалось, кровь прихлынула к голове, вместе с тем он чувствовал ледяной озноб, не покидавший его ни на минуту.
        Это было его письменное обязательство о добровольном сотрудничестве с органами государственной безопасности, написанное им собственноручно.
        Гость проявил великодушие, убрал лист, который сейчас для Китайца был чем-то схожим с приговором к высшей мере наказания. Долгие годы это обязательство хранилось где-то в недрах архивов госбезопасности и всплыло в самый неподходящий для вора момент.
        Насладившись тем эффектом, какой может произвести, казалось бы, вполне безобидный лист бумаги, исписанный слегка неровным почерком, гость спрятал его в барсетку и, ухмыльнувшись по поводу слабых нервишек Китайца, сказал:
        - Каких только ошибок человек не наделает смолоду. Хотя заметь, Валентин Павлович, ты сам изъявил желание сотрудничать с нами, когда правоохранительные органы взяли тебя за изнасилование несовершеннолетней. Девчонке не было еще и пятнадцати, а тебя только короновали. Не сладко бы тебе пришлось в стенах тюрьмы. И дело даже не в том, что тогда бы ты лишился короны. Вор, и по такой позорной статье. Если бы в это дело не вмешалась наша организация и не вырвала тебя из цепких лап прокуратуры.
        Китайцев опять оглянулся на официантов, потом сказал умоляюще:
        - Я все помню. Вы тогда были в чине майора комитета государственной безопасности. Но если можно, пожалуйста, потише. Нас могут услышать.
        Гость понимающе кивнул.
        - Извини. Я совсем забыл, что ты теперь один из влиятельнейших воров нашей необъятной державы.
        Китаец заметил в голосе откровенную насмешку. Сидевший перед ним человек, знал, что говорит, и о былом грешке вора вспомнил не зря, наслаждаясь обреченностью жертвы, в роли которой очутился Китайцев. И вел он себя так, словно волк, перед тем как растерзать ягненка.
        Сейчас Валентин Павлович переживал подобное чувство. Гость терзал ему душу. И Китайцеву от беспомощности хотелось кричать, лишь бы гость замолчал. Готов был отдать ему все, что у него было, лишь бы он навсегда исчез из его жизни.
        Вспомнив о той сумме, которая была в приготовленном бумажнике, тут же убрал его в карман. Тут тремя, четырьмя тысячами баксов не отделаешься. Если дело касается денег. Хотя сам Китайцев сомневался, что человек сидевший перед ним, явился за этим. И решив расставить все точки, вор негромко спросил:
        - Стало быть, вы по-прежнему работаете в комитете?
        На лице гостя отразилось нечто похожее на обиду за недомыслие Китайца. Хотя тут же она прошла, сменившись легкой улыбкой. У каждого из них в этой жизни своя ипостась, и откуда же вору знать. Немного заважничав, гость сказал:
        - Я работаю на президента. Такой ответ тебя, господин Китайцев, устраивает? - тут же спросил он.
        Сейчас Китайца устраивало все. За исключением маленького пустяка. И вор решил, что настала пора к нему перейти, спросил:
        - И что столь серьезной организации надо от простого вора?
        Полковник Хлебников криво улыбнулся.
        - Ну уж не такой ты простой. Мы достаточно долго следили за твоими успехами и ростом в криминальной среде. И скажу, ты превзошел многих своих собратьев. Входишь в верхушку воровского сообщества…
        Китайцев всегда считал себя, человеком дела и словоблудия не любил. Поэтому, решив прекратить этот словесный букет, подаренный ему полковником Хлебниковым и попросил:
        - Все-таки, мне бы хотелось уточнить, что вам надо от меня?
        Вопрос был поставлен достаточно конкретно. И ответ на него был не менее конкретным.
        - Нам стало известно, что по указке воровской верхушки, на некоторых членов кабинета министров правительства, был собран компрометирующий материал…
        Густые брови Китайца тут же взметнулись вверх, признак крайнего удивления. И заметив этот жест, Хлебников кивнул.
        - Да. Именно так. У нас есть сведения, кто из кабинета министров замаран в тайных связях с криминалом. Но для полного разоблачения, нам нужны конкретные доказательства. Они есть у вас. Собраны ворами, чтобы как волшебной палочкой воздействовать на некоторых нужных вам министров. У вас есть бумаги, кто и сколько получал от вас за те, или иные услуги. Кто продавал вашим людям заводы, и даже целые промышленные регионы по смехотворным ценам. Кто подписывал вам документы, чтобы не иссекаемый поток нашего российского леса, беспрепятственно уходил из страны. Уголь. Металл. Все это вывозится из страны верными вам людьми. Но не кажется ли вам, господин вор в законе, что настала пора заняться этой неразберихой?
        Китайцев кисло улыбнулся, глянув в черные глаза Хлебникова.
        - Вы думаете, если вы влезете в это дерьмо, то сразу все поменяется?
        Полковник Хлебников уверенно кивнул, как человек отдающий отчет за каждое свое произнесенное слово.
        - Уверен, если вместо тех министерств, которых вы сумели купить за большие деньги, появятся другие люди. Скажи, Китайцев, неужели у тебя не болит душа за страну? - спросил полковник, внимательно глядя в глаза вора. На этот раз Китайцев спокойно выдержал проницательный взгляд гостя.
        - Если я вам скажу правду, что от этого изменится. Вместо тех министров, которые, как вы изволили выразиться, вступили в тайную связь с криминалом, появятся другие. И все будет повторяться, потому что запретный плод сладок, а хорошо жить хочется всем и министрам и простым людям.
        Полковник Хлебников кивнул, кое, в чем соглашаясь с вором. Но как человек, посвятивший свою жизнь борьбе с такими как Китайцев, сказал:
        - В мире всегда будут противоположности. Просто каждому надо определиться, для чего он живет. Лично я, свой выбор сделал. Осталось за тобой. - Видя задумчивость на лице Китайцева, добавил: - Короче, если ты хочешь искупить свои грехи перед родиной, то должен достать и предоставить мне весь компромат, который вы насобирали на министров. Достанешь и передашь, обещаю, что больше никогда в жизни мы не увидимся, а стало быть, тебе гарантирована тихая и спокойная старость. Остаток своих дней, ты проведешь в окружении молоденьких красавиц, где-нибудь на шикарной даче. Не выполнишь, не взыщи, воровская верхушка узнает, кто все эти годы скрывался под личиной авторитетного вора в законе, - сказал Хлебников и рассмеялся, указывая пальцем на приунывшего Китайцева. - Агент КГБ. Выбирай. Вот номер моего телефона, - полковник взял со стола бумажную салфетку и авторучкой написал несколько цифр. - Даю месяц тебе на исполнение. Думаю, этого срока тебе вполне хватит. Когда документы будут у тебя, позвонишь, и мы условимся, где нам встретиться.
        Хлебников встал. То же самое хотел сделать и Китайцев, но вдруг почувствовал себя, точно пригвозденным к стулу. И его желание подняться, осталось всего лишь невыполненным позывом.
        Заметив это, Хлебников махнул рукой, чтобы вор остался сидеть.
        - Не провожай. Где выход, я сам разберусь, - сказал полковник и вышел из зала.
        Оставшись один, Китайцев сидел и тупым взглядом смотрел на тот стул, где только что сидел Хлебников. Первое желание было, приказать выбросить этот стул. Но, немного успокоившись и поразмыслив, Китайцев пришел к мнению, что его положение не такое уж безнадежное.
        О том, что компромат на министров собран и хранится у Лунькова, знали всего пятеро воров. Акция была задумана с единственной целью, чтобы держать замаранных министров в узде. Кто из них захочет разоблачения, что неминуемо приведет к потере кормового места в кабинете правительства. Поэтому те, с кем воры имели дело, землю будут грызть, только чтобы собранный ворами на них компромат не стал достоянием общественности и в первую очередь президента.
        Но как об этом мог узнать Хлебников? Эта мысль не давала Китайцеву покоя, и у него закралось подозрение, что кто-то из влиятельной пятерки продался, как когда-то продался он сам. Но теперь разбираться и ломать над этим голову, было поздно. Время пошло. Хлебников отвел ему на выполнение ровно месяц, и ни дня больше.
        Бросив взгляд на салфетку с цифрами, Китайцев скомкал ее, но выбрасывать не стал, положил в карман.
        То, что поручил ему сделать Хлебников, само по себе было сделать не так уж и трудно. Но чтобы тень подозрения не пала на него, лучше, если это сделают люди со стороны. Конечно, придется потратиться. Но надо ли жалеть о деньгах, когда игра стоит большого. Хлебников умеет держать слово. Сам вмешиваться в эту грязь не захотел. Вдруг, сведения, имеющиеся у них не подтвердятся, в каком цвете тогда он будет выглядеть перед начальством. Хитрец этот Хлебников, ничего не скажешь.
        Посидев и подумав, Китайцев вспомнил про Вождяева. Месяца два назад директор детективного агентства приходил к нему в банк и просил кредит на двадцать миллионов, слезливо доказывая, что его организация на грани разорения и чтобы выпутаться из сложившегося положения, нужны деньги.
        Китайцев не поскупился. Краем уха слышал, что детективное агентство, руководимое отставным полковником Вождяевым, иногда выполняет поручения далеко выходящие за рамки закона. И вот, кажется, настал тот час, когда имеет смысл загрести жар ихнеми руками. Наверняка, у того же Вождяева найдется парочка лихих ребят, способных выкрасть у Лунька из сейфа документы. Китайцев старался не вдаваться в подробности, каким образом это будет происходить. Даже если они пристрелят Лунька, то это в первую очередь будет только на руку самому Китайцу.
        Встретившись с Вождяевым в его кабинете, Китаец рассказал суть своего дела. У Вождяева это вызвало улыбку, которой он дал понять, что им приходилось выполнять услуги такого рода, и все они были выполнены. А то, о чем попросил вор, это пустяки. Но цену, почему-то Вождяев за эти пустяки, заломил совсем не пустячную, потребовав полтора миллиона долларов. Когда Китаец спросил, почему так дорого, Вождяев не моргнув глазом, ответил:
        - Заметьте, я не спросил вас о том, что хранится в кейсе у этого Лунькова. Там могут быть драгоценности на огромную сумму. Или государственная тайна особой важности, которую вы потом переправите за границу. В эту сумму входят проценты за конфедициальность.
        Именно эта оговорка устраивала Китайца больше всего.
        - Никто не должен знать о том, что я вам заказал, - предупредил вор.
        Вождяев тут же заверил его:
        - А никто и не узнает. Я поручу выполнение этого дела одному сотруднику, которого потом можно убрать.
        Такой вариант устраивал вора, как нельзя лучше. Хотя со стороны самого Вождяева отношение к своим сотрудникам выглядело несколько подловатым. И в этом Китайецев сейчас убедился, когда получил заверения в ликвидации исполнителя. Впрочем, это уже была чужая кухня, соваться в которую не стоит.
        А спустя две недели, Китайцеву на сотовый позвонил человек, представившийся сотрудником детективного агентства Рязанцевым и настоятельно упросил вора о встрече. Причем, в ресторане встречаться он отказался. Предложил встретиться возле выхода из метра Павелецкая.
        - Речь пойдет о вашем заказе, - сказал он под последок телефонного разговора, заинтриговав Валентина Павловича.
        Китайцев незамедлительно приехал. На всякий случай взял с собой своих чистильщиков. Двое парней и симпатичная блондинка приехали к метро заранее оговоренного для встречи времени и сидя в машине, внимательно наблюдали за
«Мерседесом», в салоне которого Китаец разговаривал с позвонившем ему Рязанцевым.
        Разговор начался с того, что Рязанцев сказал:
        - Я могу выполнить ваш заказ в течение одной недели, вместо трех недель, обещанных нашим директором Вождяевым.
        Хотя Рязанцеву, на взгляд Китайца и было около тридцати, но выглядел он человеком серьезным, и каждое сказанное им слово, внушало доверие.
        - Судя по всему, позвонив мне, вы не поставили в известность своего директора? - спросил Китаец, и увидел, как Рязанцев уверенно покачал головой. Вор сам не мог понять почему, но сидевший рядом с ним человек, нравился ему. И он бы даже хотел видеть его в своей команде. Потом, когда заказ будет выполнен, возможно, он сделает Рязанцеву такое предложение. Тем более, что выполнение заказа, станет для него серьезным испытанием.
        - Нет, не поставил. Более того, сейчас я действую в обход его, - заявил Рязанцев, глядя в глаза вора и не моргнув при этом.
        - Ах вот как, - сказал Китаец, хотя еще до встречи подумывал об этом же.
        - Да, так. Мне нужны деньги. И я готов выполнить заказ в кротчайшие сроки… всего за миллион долларов.
        Китаец хмыкнул, но торговаться не стал. Парень видно не догадывался, что рубит сук, на котором сидит. Хотя с другой стороны, пятьсот тысяч долларов - приличные деньги, которые вор сэкономит на сделке. Для большей убедительности своих слов, Рязанцев сказал:
        - Заметьте, вас с нашим директором не связывают никакие обязательства. Договора вы не заключали.
        Китайцев молчал. А Рязанцев глядя ему прямо в глаза убедительно продолжил:
        - Со мной вы расплатитесь только после того, как получите содержимое кейса. То есть, ни о какой предоплате не может идти и речи. И вы не рискуете потерять часть ваших денег. Согласитесь, это не так уж и плохо.
        При этих словах, в голове у Китайцева стали появляться заманчивые картины, в которых он вместо себя посылал за документами своих киллеров. Перспектива получалась заманчивой. Вполне может статься так, что он получит документы и миллион останется у него. Он еще окончательно не решил, как потом поступит с этим Рязанцевым. А пока… пока он дал свое согласие, велев Рязанцеву позвонить ему через три дня.
        - Я буду ждать вашего звонка, - сказал он, похлопав детектива по плечу, как старого приятеля. При этом на лице самого Рязанцева не отразилось никаких эмоций.
        - У меня уже все практически готово, - пообещал Рязанцев, воздерживаясь от уточнений, каким образом это все будет происходить, сказал только: - Насколько я знаю от Вождяева, вас интересует то, что находится в кейсе, который хранится в сейфе у Лунькова…
        Вор кивнул, а Рязанцев тут же заверил:
        - Вы это скоро получите. И не забудьте о деньгах.
        На третий день, вечером, Рязанцев позвонил, как и обещал. Китайцу нравилась его исполнительность, и это было еще одним плюсом в пользу детектива, чтобы оставить его живым и взять в свою команду.
        Но чем больше он слушал детектива, тем больше начинал понимать, что у того что-то не заладилось. Он плел про какие-то вдруг возникшие обстоятельства, которые спутали ему все карты, вместо того, чтобы ответить прямо. И не выдержав, Китаец спросил сам:
        - Ты сделал, что обещал?
        - Частично, - ответил Рязанцев, и этим привел вора в ярость.
        - Как это частично? - заорал Китаец в трубку. - Содержимое кейса у тебя?
        - Понимаете… для того, чтобы добраться до сейфа и вскрыть его, я привлек к этой работе девушку, - начал объяснять Рязанцев, но эти объяснения не интересовали вора. Он отдавал себе отчет в том, что связался с идиотом, поверив в его внешность, которая, как, оказалось, была обманчивой.
        - Что ты мелешь? Какую еще девушку? - рявкнул Китаец в трубку.
        - Девушка. Любовница Лунькова…
        О существовании этой любовницы Китаец ничего не знал, зато из объяснения Рязанцева, узнал другое: любовница вора, оказалась не такой простушкой, какой ее представлял себе этот идиот Рязанцев, и, заполучив документы, не захотела ему их отдавать. Более того, этот лох Рязанцев со своим помощником решили заняться девчонкой, для чего задумали увезти ее на загородную дачу и там поспрашивать у нее, куда она спрятала похищенные документы. Но случилось то, чего больше всего опасался Китайцев. Не обошлось без трупов, и потому сюда ввязалась милиция. А сама же девчонка благополучно сбежала.
        Все это настораживало Китайца. По нормальному, следовало немедленно бы отказаться от заказа, к тому же денег за его выполнение не заплачено, и послать олуха Рязанцева ко всем чертям. Возможно, так бы вор и поступил, если бы в исполнении был заинтересован только он. Но, что в таком случаи, он скажет Хлебникову? Теперь Китаец совершенно не знал, как поступить. Поглядывая на календарь, он видел, как дни неумолимо бегут, а с ними убегает отведенный ему на исполнение срок. Дальше, судя по всему, ничего хорошего не предвидится. Рязанцев разыскивал девчонку, любовницу Лунька, чтобы отобрать у нее документы. Но Китаец понимал и другое, документы могут никогда не попасть в руки к нему. Они могут потеряться.
        Когда до конца месяца оставалось не больше недели, сотовый Китайца разразился нетерпеливым звонком. Оказалось, Хлебников решил позвонить и узнать, как у Китайца идут дела. И откуда только узнал номер телефона? Лично сам Китаец ему его не давал.
        - Судя по твоему голосу, дела у тебя не очень, - констатировал полковник. Сам Китаец не стал его разубеждать. Скрывать было бесполезно. Не далее, как пару дней назад, сам послал своих киллеров поздно вечером ликвидировать Лунькова. Верхушка воров наверняка призовет Лунька к ответу за утрату важных документов, и тогда он выложит им про свою любовницу. К сожалению, воры могут добраться до нее намного раньше, чем это сделает недотепа Рязанцев. Ее начнут пытать. Вряд ли хрупкое создание с достоинством перенесет все мучения. И если она сломается и расскажет про Рязанцева, тогда костоломы примутся за него. Этому идиоту детективу скрывать нечего, денег он не получил, а стало быть, с легкостью может сболтнуть им про заказ, поступивший от него, Китйца. И тогда…
        Разговаривая с Хлебниковым, вор закрыл глаза, представив тот ужас, который ожидал его впереди. Теперь ощущение его было такое, будто он попал между двух жерновов. Рассказывая обо всем, что случилось, не упустил упомянуть и про оперативника майора Туманова, который разыскивает тех, кто наследил в квартире любовницы Лунька. Зная о его усердие не понаслышке, понял, ни сегодня, завтра, майор выйдет на след самого Рязанцева.
        Еще настораживало и то, что сам Хлебников ему ничего не обещал. Сказал только на прощанье:
        - Время еще есть. Постарайся исправить положение.
        Причем, произнесено это было так, словно Хлебников собирался его, как ослушника, хорошенько высечь, а потом… Впрочем, что будет потом, сам Китайцев не знал. Но сердце ныло в предчувствие нехорошего. Несколько обнадеживающим оказался звонок незнакомого молодого человека, представившегося Валерием и сказавшего, что звонит он по поручению Софи Бруно. И звонит с той целью, чтобы предложить Китайцеву кое-что интересующее его.
        Ничего другое, кроме похищенных девчонкой документов, теперь вора не интересовало. Но с другой стороны, факт того, что этот парень обратился к нему, настораживал Китайца. Уж не подстава ли это? Может, господин Хлебников решил начать свою игру? Все это Китаец решил выяснить при встрече, о которой предупредил и Рязанцева. Тот приехал к ресторану, где вор должен встретиться с молодым человеком по имени Валерий. После гибели Овечкина, старший детектив взял себе в помощники новичка Дмитрия, которого у них в сыскном отделе все называли Митяем. Рязанцев сразу приглядел в парне одно ценное качество, это его неразговорчивость. Митяй был молчуном, разговорить которого стоило большого труда. Наверное, именно поэтому, директор Вождяев поручал ему мелочевку, которая большею частью заключалась в слежке за женой какого-нибудь бизнесмена. Платили ему за эту работенку копейки. Рязанцев пообещал ему неполученные Овечкиным двести тысяч долларов, и Митяй стал работать в паре с ним.
        Вместе с Митяем они приехали к ресторану «Северное сияние». Китаец позвонил, попросил, чтобы они проследили за парнем, когда тот выйдет из ресторана. Но Рязанцев решил пойти дальше, хотя по поводу своих действий советоваться с Китайцевым не стал.
        Еще там, в ресторане, когда молодой человек появился перед ним, Китаец понял, что документов при нем нет, а парень всего лишь выступает в роли посредника. Можно было с ним поторговаться, что Китаец и намеревался сделать. Хотя парень клялся, что не знает, где находится Софи, говорил, что она ему позвонила, но вор не верил. Потому и послал Рязанцева за ним. Но старший детектив со своим помощником погорячился. Наверное, подвела жадность. Посчитал, вдруг Китаец достанет девчонку без него, и в том случаи, когда важные документы окажутся у него в руках, не выплатит Рязанцеву ни цента.
        Ворвавшись в квартиру к Панину, они с Митяем долго избивали его, пытаясь дознаться, где прячется Софи. Но, как оказалось, парень действительно не знал этого и умер так ничего и, не сказав им.
        О том, что они убили парня посредника, Рязанцев решил вору не говорить, но Китайцу не составило труда узнать правду.
        - Ты безмозглый идиот. Ты должен был всего лишь проследить за ним. Узнать, где его хата, но не подходить к нему, - не в силах более сдерживать себя, кричал Китаец на Рязанцева.
        - Я думал, Софи прячется у него. Как-то она мне рассказывала про этого парня. Она собиралась связать с ним свою дальнейшую жизнь. Я и подумал, что эта шалашовка отсиживается у него, - признался Рязанцев, хотя, судя по всему, его признания сейчас мало интересовали вора в законе Валентина Китайцева. Он как никогда, поверил сейчас в неотвратимость судьбы, вспоминая истину - все когда-нибудь кончается в этом мире. Но просто так сдаться, это было не в его правилах. И если жизнь, это - борьба. То надо бороться до конца. Хотя многие бы хотели видеть его мертвым. Поразмыслив немного, Китаец решил удовлетворить их желания.
        - Вот что, Рязанцев, мне надо умереть, - сказал Китаец, когда старший детектив начал скучать, видя, что вор молчит, о чем-то сосредоточенно задумавшись.
        Теперь же, услышав это, на лице Рязанцева отразилось такое дикое изумление, что вор не выдержал, отвел взгляд в сторону, сказав при этом:
        - Понимаешь, все, кто меня знает, должны поверить, будто я умер. И для этого мы сделаем вот что…
        Рязанцев напрягся, готовый выслушать своего будущего благодетеля до конца. Что-что, а в уме Китайцеву не откажешь. Голова у него работает так, как надо.
        - Ты говорил, что у тебя есть ментовская ксива? - спросил Китаец.
        Рязанцев порылся в кармане, достал на свет божий милицейское удостоверение, при виде которого, вор поморщился, сказав:
        - Убери. Насмотрелся я в свое время на эти картонки. Откуда оно у тебя? Ты часом не мусор?
        Рязанцев улыбнулся.
        - Я не мусор. Однажды в моем родном городе мне вечером попался мент по гражданке. Причем, был он в таком состоянии, что лыка не вязал. Ну я и слегка пошарил у него в карманах. Ствола при нем не оказалось, а ксива была. Я и забрал ее. Подумал, может пригодиться.
        Вор удовлетворенно кивнул.
        - Можешь считать, что такой случай как раз представился, - сказал Китаец. - Завтра, около одиннадцати часов, ты вместе со своим мордоворотом напарником приедешь за мной в ресторан. На входе дежурит охранник. Ты покажешь ему это удостоверение, зайдешь. Я буду сидеть за столиком. Ты возьмешь меня под руку…
        - Как женщину? - засмеялся Рязанцев, но Китаец довольно резко оборвал его смех.
        - Можешь считать, как тебе будет угодно. Но сделай все так, как я тебе говорю. - Сказанное, больше походило на приказ, чем на просьбу. Наверное, Рязанцев мог бы возмутиться, сказать, что он не состоит на службе у вора, но он не возмутился. Теперь слишком многое объединяло их. И в первую очередь то, что они как никогда были нужны друг другу. А вид пачки сто долларовых купюр, привел старшего детектива в полное повиновение.
        - Ты меня выведешь из ресторана, посадишь в машину и увезешь. Якобы, увезешь. У всех, кто здесь работает, должно появиться устойчивое мнение, что меня забрали в ментовку.
        Рязанцев раскрыл рот, хотел что-то уточнить, но Китайцев махнул рукой, чтобы он помолчал и не сбивал его с мысли. Продолжил:
        - Так надо. На соседней улице я пересяду в другую машину. А ты со своим дебилом найдете бомжа, примерно такого же возраста, как я. Отвезете его куда-нибудь, ну скажем, в Измайловский парк. Мужичок должен умереть мученической смертью. Труп сожгите. А рядом с костром бросьте мой пиджак, в котором будет лежать мой паспорт. Надо, чтобы потом, когда найдут труп, все поверили, будто это я. На пальце у мужичка, будет мой перстень. А на руке, мои золотые часы. Ну рядом там ботиночек мой оставите, для большей правдоподобности. Да смотрите, чтобы все было так, как надо, - строго настрого предупредил вор.
        Рязанцев все сделал так, как велел Китайцев. Сначала они с Митяем увезли Китайцева из ресторана, на глазах у изумленного охранника, который, после того, как ему предъявили милицейское удостоверение, стоял у дверей, как вкопанный. Только, когда Китайцева выводили, стыдливо отвел глаза в сторону. Вмешиваться, а тем более вступать в конфликт, с представителями власти, он не стал.
        Сидя за тонированными стеклами на заднем сиденье «Фольксвагена», Китаец переобулся. Свои старые ботинки оставил для бомжа. Потом снял с себя пиджак, в котором лежал паспорт, ключи от квартиры и даже водительские права. Пиджак со всем этим содержимым аккуратно положил на сиденье. Золотые часы, много лет назад подаренные ему на воровском сходе, когда его короновали, и свой перстень, легли сверху на пиджак.
        Вор отвернулся. Не думал, что будет так больно расставаться с узами воровского братства. Приходилось мириться с новым своим положением, в котором он уже был не вором. И глядя в окно, он с нетерпением ждал, когда они приедут в условленное место, где его поджидала серая «девятка», в которой сидели два парня, чистильщики, и его молодая любовница симпатяга блондинка. В верности этих троих он не сомневался.
        - Остановите здесь, - потребовал Китаец у Рязанцева, сидящего за рулем
«Фольксвагена» и взялся за ручку двери.
        Старший детектив нажал на педаль тормоза, и машина, остановившись, прижалась к обочине. Какое-то время, Китаец еще оставался сидеть в машине и молчал, призадумавшись о чем-то. Рязанцев с Митяем не посмели нарушить его молчания, дожидаясь, когда Китаец соблаговолит выйти.
        Китаец посмотрел в окно, увидел стоящую вдалеке серую «девятку», после чего погрустневшим голосом произнес, обращаясь к Рязанцеву:
        - Что дальше делать ты знаешь. Завтра я позвоню тебе на сотовый.
        - Вы хотите убедиться на месте ли труп бомжа? - шутливая интонация зазвучала в голосе Рязанцева, которая очень не понравилась Китайцеву.
        - Я хочу убедиться, за что я вам заплатил деньги, - сказал он, швырнул на колени Рязанцеву пачку долларов и вылез из машины, махнув рукой, чтобы детективы немедленно уезжали.
        Стоило черному «Фольксвагену» скрыться в переулке между нагромождениями многоэтажек, как перед Китайцевым, появилась серая «девятка». Задняя дверь открылась, и он с проворностью запрыгнул в машину.
        На этот раз за рулем машины сидел один из парней киллеров. Блондинка в коротких шортиках удобно расположилась на заднем сиденье. Когда Китайцев очутился рядом, она обвила его за шею и, прижимаясь к нему тугой грудью, озабоченно спросила:
        - У тебя все нормально? По-моему, ты неважно выглядишь. - В голосе ее чувствовалась забота, как о человеке, к которому она питала особые чувства. Это же выдавал и ее взгляд, которым она глядела на уже немолодого Валентина Павловича Китайцева.
        Сидевшие на передних сидениях парни, усердно делали вид, будто не замечают этих нежностей. Каждый из них с легкостью готов был поменяться с Китайцевым ролями, чтобы уложить красавицу в постель. Но что можно одному, нельзя другому. Поэтому парни старались не приглядываться к тем любовным ласкам, которые сейчас происходили на заднем сиденье.

* * *
        Человек, которому было суждено стать подменой Китайцеву, можно сказать сам попался Рязанцеву на глаза. Им оказался бомж лет пятидесяти с небольшим. Видно было, что бомжевать он начал не так давно и не успел опуститься до той низости, которая обычно присутствует у бродяг со стажем. Кроме всего прочего, что особенно приглянулось Рязанцеву, черты лица у бомжа были правильные. В глазах просматривалось некое благородство, с которым он посматривал на встречавшихся людей. Видно жизнь сыграла с ним злую шутку, но не надломила его окончательно. Хотя многого он уже лишился. Об этом нетрудно было догадаться, стоило только глянуть на его одежду и на сумку, в которой вместе с надломанным батоном, лежали смятые пивные банки, предназначенные для сдачи в пункт приема.
        - Вот, кто нам нужен, - кивнул Рязанцев на неспешно бредущего по тротуару бродягу. Митяй на это пожал плечами. Иногда его равнодушие, граничащее с полным отстранением от всего окружающего, здорово бесило Рязанцева. Смотреть на Митяя тошно. Словно в облаках летает он, и когда вернется на грешную землю, неизвестно. А сейчас надо было действовать, пока бродяга не свернул на многолюдную улицу. И Рязанцев выскочил из машины, шагнул навстречу бредущему бомжу, который при виде предъявленного милицейского удостоверения, шарахнулся в сторону, но Рязанцев с ловкостью ухватил его за рукав рваного пиджака и притянул к себе.
        Выяснив, что документов у бродяги нет, как нет и постоянного жилья, Рязанцев с Митяем затолкали его на заднее сиденье «Фольксвагена», а чтобы он не сопротивлялся, руки ему скрутили медной проволокой, моток которой валялся в багажнике машины вместе с инструментами.
        Поляну в Измайловском парке, где им было велено прикончить бродягу, Китайцев описал довольно точно, объяснив, как лучше добраться до нее. Видно у вора с этой поляной окруженной сосняком были связаны какие-то свои воспоминания, которыми он не стал делиться с детективами. Но то, что он бывал там, это у Рязанцева не вызывало сомнений. И теперь, после того, как он позвонит и узнает, что бомж мертв, то наверняка пришлет кого-нибудь проверить, не обманул ли его детектив Рязанцев.
        Рассуждая об этом, Рязанцев глянул на заднее сиденье, на котором ворочался бродяга. Жаль убивать безвинного, но ничего не поделаешь, бедолага сам подвернулся под руку. Значит, судьба ему такая.
        - Вытаскивай его из машины, - сказал он Митяю, глядя, как оранжевый диск солнца медленно скатывается за макушки самых высоких деревьев, а из тенистой гущи уже потягивает вечерней прохладой. - Нам надо поторопиться, чтобы не пришлось торчать тут всю ночь.
        Митяй легко вытащил из машины бродягу, поставил на ноги. Тот пытался что-то сказать, но Митяй малость постарался над ним, высадив все передние зубы и разбив до крови губы. При малейшей попытке что-либо произнести, очередной удар в лицо заставлял бродягу молчать. Он как видно не понимал, за что его хотят убить. Объяснений не требовал, догадавшись, к каким людям попал, но как всякому человеку, ему хотелось жить. И он слезами пытался вымолить в убийцах жалость. Продолжалось это до тех пор, пока Рязанцев не достал из внутреннего кармана пиджака пистолет с глушителем.
        Увидев его, бродяга и вовсе упал перед Рязанцевым на колени, но о том, чтобы оставить его живым, не могло быть и речи. Зачем тогда было везти его через весь город сюда.
        - Извини, бедняга, но у меня нет выбора, - сказал Рязанцев и нажал на курок.
        Выстрел прозвучал не громче, чем, если бы кто-то хлопнул в ладоши. После чего, бомж с простреленной головой, ткнулся лицом в землю, густо устеленную сосновой хвоей.
        Его пропитанная бензином одежда, вспыхнула сразу. Для того, чтобы костер горел дольше, Рязанцев с Митяем накидали в него толстых сосновых сучков, словно нарочно приготовленных кем-то для такого случая. Так или иначе, но заготовка пригодилась, и пламя костра высоко взметнулось, время, от времени выстреливая вверх снопы искр, похожих на красных мотыльков, бесновавшихся над горевшим телом, словно вестники ада призывающие душу убиенного побыстрее покинуть телесную обитель.
        Подождав, пока лицо трупа обгорело до неузнаваемости, Рязанцев с Митяем подкинули в костер еще несколько охапок толстых сучьев, после чего пошли к оставленной в кустах машине. Усаживаясь за руль, Рязанцев услышал, как в кармане задринькал сотовый. Нисколько не сомневался в том, что звонит Китайцев. Чувство было такое, будто вор где-то рядом и все это время преспокойненько наблюдал за ними. И позвонил, с одной лишь единственной целью, чтобы получить сделанному словесное подтверждение.
        Глава 24
        Рязанцев был озадачен, когда узнал о том, что майор Туманов при поддержке спецназа провел внезапную чистку детективного агентства, в результате чего опера отыскали целый ряд нарушений, благодаря которым агентство закрыли. Многих сотрудников менты задержали. Пока временно, но где гарантии того, насколько продлится это временное задержание и не перерастет ли оно в длительные срока заключения.
        Теперь в здание агентства разместилась следственная бригада прокуратуры, которая вплотную занялась проверкой деятельности сотрудников, руководимых бывшим полковником в отставке Вождяевым. Самому Вождяеву, судя по всему, камера следственного изолятора надолго станет родным домом. Впрочем, судьба директора агентства сейчас мало интересовала Олега Рязанцева. А точнее совсем не интересовала. Большую заботу вызывала его собственная. Сейчас перед старшим детективом Рязанцевым стоял единственно, на его взгляд верный выбор: как можно скорей уехать из Москвы. Майор Туманов со своими операми шел за ним по следу, с каждым днем приближаясь настолько, что иногда Рязанцеву казалось будто, обернувшись, в толпе, среди множества физиономий, он замечал его самонадменное лицо. Ему стало казаться, что опера повсюду за ним следят, а не арестовывают лишь по той причине, что через него хотят добраться и до самого Китайца. Об этом он и сказал Китайцу, когда тот позвонил и поинтересовался, есть ли что новенькое о Софи. Рязанцеву хотелось отослать бывшего вора к черту. Хотя, если поразмыслить, миллион долларов, это
приличное состояние. В Латвии у Рязанцева жил родной брат, который давно звал его к себе. И появись сейчас этот заветный миллион, он бы дня не остался в Москве. С деньгами он бы мог там очень хорошо жить. Наладить какой-нибудь бизнес. На худой конец открыть ресторан. Но пока мечты, оставались мечтами. И не более. И тут к Рзанцеву пришла, на его взгляд, дельная мысль: а почему бы ни попросить денег у Китайцева? Все-таки та работа, которую он выполняет для него, стоит намного больше десяти тысяч долларов.
        Когда Китаец через пару дней позвонил Рязанцеву на сотовый, тот набрался наглости и заговорил о деньгах, ссылаясь на то положение, в котором он оказался. Хотя сам бывший вор призадумался о другом. Бедственное положение старшего детектива его совсем не интересовало. Но после гибели напарника Митяя, Рязанцев единственный свидетель его исчезновения. А ссориться со свидетелем из-за каких-то ста тысяч долларов, не резон.
        - Хорошо. Я дам тебе денег, - пообещал Китаец. - Извини. Сам я приехать и привезти деньги тебе не могу. Меня ведь нет в живых, - в трубке послышался легкий смешок.
        Судя по голосу, бывший вор жил комфортно и чувствовал себя в безопасности. По крайней мере, Рязанцев в его голосе не заметил обеспокоенности.
        - Ты не будешь против, если я пришлю девочку? Красавица. Прелестное создание. Думаю, ты не будешь, разочарован от общения с ней, - пообещал бывший вор.
        Рязанцев возражать не стал. Девочка, это намного лучше, чем громила с кистенем за пазухой. А если Китаец не врет, и она, в самом деле, хорошенькая, то почему бы ее не притащить к себе. У него уже давно не было хорошенькой женщины.
        На другой день, около часу дня он приехал на такси к метро Новослободская, где по заверению Китайца его должна ожидать посланная им девушка. Бывший вор слишком хорошо описал ее, так, что у Рязанцева не возникло проблем с ее опознанием. Похоже, и ей он обрисовал его портрет. Потому, что стоило Рязанцеву посмотреть на блондинку в короткой юбке и светло-розовой блузке, туго обтягивающей большие груди, как девушка сама подошла к нему.
        - Извините, - сказала она умиленным голоском, обдав его таким взглядом, будто прямо сейчас собиралась взять его за руку, отвести в укромный уголок и там отдаться. А не делала этого, только по той причине, что на подобное действие требовалось согласие самого Рязанцева. Хотя лично он сам не стал бы возражать против того, чтобы побарахтаться с хорошенькой красоткой в постели. Девушка была в его вкусе. Именно такие, возбуждали в нем безудержную страсть.
        - Вы?… - протянула она, но фамилию его не назвала. И Рязанцев догадался, она хочет, чтобы это сделал он сам. Сказал:
        - Олег Рязанцев, - представился он, по-гусарски стукнув каблуками и слегка кивнув при этом головой.
        Красотка улыбнулась.
        - Я рада. Меня зовут - Галя. Вот тут вам просили передать… - она протянула Рязанцеву пакет, в котором лежали деньги, но он потребовал, чтобы девушка сначала показала, что в нем лежит. - Опасаетесь, вдруг там окажется бомба? - с долей шутки спросила она, обезоруживая его своей привлекательной улыбкой. И Рязанцеву даже стало стыдно за свою просьбу. Потому что вначале, его действительно посетила такая мысль. Но сейчас…
        - Смотрите, - раскрыла девушка пакет, надорвав бумажный сверток, в который были завернуты деньги. - Здесь ничего нет, кроме денег. Берите пакет, - настойчиво проговорила девушка, тряхнув челкой и силком вкладывая пакет в руку Рязанцеву.
        Рязанцев взял, после чего между ними образовалась молчаливая пауза, во время которой он успел внимательно окинуть взглядом красотку с головы до самых пят. Иногда красота в женщинах пугала его. Так было и сейчас. Девушка была намного моложе его, но стоя рядом с ней, он, как мальчишка, почему-то чувствовал робость. Так было когда-то в его юности, когда он впервые поцеловал девочку в подъезде, и впервые, прикоснулся к девичьей груди. Но сейчас, он уже не тот скромный мальчик. Минуту он размышлял, а потом взял ее за руку.
        - Поехали ко мне, - предложил он, увлекая девушку к обочине тротуара, где его поджидала машина такси. Водитель равнодушным взглядом посматривал на своего пассажира и молодую красотку, которую тот видно никак не мог уломать.
        - Что? К вам? Да вы что? - девушка попыталась возмутиться, но Рязанцев еще сильнее сжал ее руку, поглядев и заметив, что на них уже начинают обращать внимания.
        - Слушай ты… - процедил он сквозь зубы, не собираясь долго терять время на уговоры, что в его положении было непозволительной роскошью. Возможно, в другой раз и повозился бы такое. Но сейчас…
        - Или ты делаешь то, что я тебе говорю, или я сверну тебе голову, как цыпленку. Так что лучше не трепыхайся. Трепыхаться будешь на постели, когда я буду тебя трахать.
        - Ну, хорошо. Хорошо, - девушка сразу сделалась податливой. Видно угроза подействовала. - Только, как на это посмотрит Валентин Павлович, - предупредила она. - Боюсь, ему не понравится то, что вы собираетесь со мной сделать.
        Рязанцев махнул рукой.
        - Плевал я на твоего Валентина Павловича. Все равно он не жилец. Менты ни сегодня, завтра, найдут его, посадят, а в тюрьме его все равно замочат. Так стоит ли тебе о нем заботиться? Переживать?
        Девушка промолчала, только, как показалось Рязанцеву, грустно вздохнула.

* * *
        На очередном допросе, Вождяев выложил оперативникам адрес, где по его словам находилась квартира родного брата Рязанцева. Уже как три года, братец перебрался на постоянное жительство в Латвию, но квартирку на окраине Москвы приватизировал. Время от времени, приезжая в Москву по делам, жил в ней. В его отсутствие, за квартирой приглядывал Олег Рязанцев. И возможно, Вождяев никогда бы не узнал о ней, если б не рассказала секретарша. Отношения между директором и подчиненной складывались таким образом, что иногда хорошенькой девушке приходилось расплачиваться с работодателем тем местом, которое она прятала под трусиками. Но директор оказался не первопроходцем, и девушка рассказала, как однажды, поздним осенним вечером, Рязанцев взялся проводить ее, и привез в ту квартирку, адрес которой она хорошо запомнила.
        Теперь же тот адресок здорово пригодился и оперативникам. Несколько суток подряд, опера вели наблюдение за однокомнатной квартирой Рязанцева, где он был прописан, но все оказалось безуспешным. Преступник не появлялся там, и наблюдение пришлось снять. Туманов попросил соседей, в случаи, если Рязанцев появится, немедленно позвонить ему по телефону. Но пока телефон молчал.
        Заполучив от Вождяева адрес квартиры брата, опера немедленно выехали туда. Подходя к подъезду, столкнулись с выбежавшей из дверей девушкой. Вернее, с ней столкнулся Грек. Усатый капитан шел первым. За ним топал майор Туманов. Ваняшин еще был возле машины, запирал дверь.
        Девушка, куда-то видно слишком торопилась. Выскочив из подъезда, наскочила на Грека. Само по себе в этом ничего такого не было, за исключением того, что красотка успела каблучком своей туфельки наступить на стоптанный ботинок Грека, и убежать, не извинившись.
        Усатая физиономия капитана скривилась от боли, но он все же не удержался, чтобы не бросить ей вдогонку шутливое:
        - С вас за физический ущерб причитается поцелуй в щечку. - При этом капитан не упустил подмигнуть топавшему следом майору Туманову.
        - Да пошел ты… урод! - ответила красотка, не оборачиваясь и тут же свернула за угол.
        Туманов расхохотался. А Грек изменился в лице.
        - Нет, Федор Николаич, ты видал? Во, лярва! - с обидой произнес Грек, хватаясь за ручку подъездной двери.
        Стоило им открыть подъездную дверь, как в нос ударил запах сгоревшего пороха и гари.
        - Чо там такое? - застыл Грек, взявшись рукой за периллу и задрав голову на третий этаж.
        Туманов бросился по лестнице вверх, на бегу выхватывая из кобуры пистолет. Ваняшин кинулся следом за майором. Грек очутился последним.
        - Леша, обожди меня, - крикнул Грек, прыгавшему через ступеньки Ваняшину. - Ох, не мальчик я, вот так как вы бегать, - захныкал капитан, отставая от коллег.

* * *
        Расплатившись с таксистом, Рязанцев повел красотку в подъезд. Теперь девушка вела себя вполне спокойно и даже обречено, понимая, что выбора у нее нету. Это нравилось Рязанцеву. Лишний раз не придется ее упрашивать раздвинуть ноги. Хорошо, что она все понимает сама.
        Поднимаясь по лестнице, он не упустил возможности сунуть руку девушке под юбку, прикоснувшись к густому кустику волос на ее лобке. Причем, девушка повела себя так, словно ничего необычного в этом не было. Видно к подобному обращению она давно привыкла. Только спросила:
        - Долго еще топать? Ноги устали.
        - Нет. Квартира на третьем этаже, - сказал Рязанцев, роясь в кармане в поиске ключа. В ответ девушка ничего не сказала, только кивнула.
        Открыв дверь, Рязанцев втолкнул красотку в прихожую.
        - Заходи. Не стесняйся. Хотя, судя по тебе, ты вроде не из стеснительных, - прозвучало довольно нелестное замечание в адрес красотки, которая не осталась в долгу, ответила несколько сердито:
        - А ты из тех, кто привык хавать все и сразу?
        Рязанцев кивнул.
        - Точно, - сказал он и указал пальцем на одну из дверей коридора. - Между прочим, ванна тут. Думаю, тебе не мешает зайти туда. Я привык иметь дело с чистоплотными женщинами. Смотри, не разочаруй меня, - предупредил он на всякий случай блондинку. Девушка зло сверкнула на него глазами.
        - Не разочарую. Будешь, доволен, - пообещала она и вошла в ванну.
        Рязанцев прошел в комнату. Включив стереосистему, звук от которой распространялся по всей комнате от колонок, висевших по углам, он сел на диван и достал из пакета сверток с долларами. Пока девушка была в ванной, решил пересчитать, сколько их там, тщательно перекладывая купюры одна к одной.
        Он несколько увлекся пересчитыванием денег и не сразу услышал, как щелкнул замок в двери, а, услышав, вскочил с дивана, но выйти в коридор не успел. Было уже поздно.
        Двое рослых парней, у каждого из которых в руке было по пистолету, появились в дверях комнаты.
        - Привет, - сказал один из них. Голос его прозвучал вполне дружелюбно. Можно даже было посчитать, что они забрели сюда, чтобы в тесной компании пропустить пару стаканчиков хорошего вина и провести время в светской беседе, если бы не пара стволов направленных на Рязанцева. Малейший его жест, может быть воспринят, как попытка оказать сопротивление.
        Во внутреннем кармане пиджака, у Рязанцева лежал пистолет, но пока и речи быть не могло, чтобы попытаться воспользоваться им.
        Держа в руках пакет с деньгами, он медленно сел на диван, не отводя взгляда от лиц парней. Увидел позади них стоящую блондинку. Оставалось только вздохнуть, сожалея о том, что красота и коварство мирно уживались в этом божественным существе. Такой, во всяком случаи, ему первоначально показалась девушка. Только теперь он понял свою ошибку.
        - Вас прислал Китаец? - спросил он.
        Стоявший ближе к нему парень кивнул.
        - Он.
        - Значит, вы следили за мной от самого метро? - с некоторым разочарованием спросил Рязанцев, проклиная себя за то, что слишком увлекся девушкой. И вот к чему это увлечение привело. Он не заметил за собой слежки.
        - Но зачем? Я ведь не сделал ничего такого, за что надо меня убивать, - в сердцах воскликнул Рязанцев, усаживаясь поудобней и как бы невзначай прижимая руку к наружному боковому карману.
        - Ты провалил порученное тебе дело. А, кроме того, ты опасен. Валентин Павлович сомневается, что ты будешь держать язык за зубами, - проговорил молчавший до этого парень.
        Рязанцев промолчал. Знал, с кем довелось иметь дело. И уговаривать этих ребят бесполезно. Вот если бы отвлечь. Деньги в пакете лежали теперь без бумаги. Хотя, если разобраться, скорее всего, они теперь не понадобятся ему. А вот этим парням, возможно, да.
        Рязанцев достал здоровенную пачку сто долларовых купюр, подержал на руке, лишний раз, убеждаясь, что деньги, это зло. Особенно, когда они добыты таким неправедным путем, какой избрал он. Что ж, раз так, стоит их вернуть законному владельцу, который вряд ли отличается чистоплотностью от него. Но сейчас ему повезло больше, чем Рязанцеву.
        - Смотрите, какой он добрый, - усмехнулась девушка.
        Рязанцев посмотрел на нее, разочарованно качая головой.
        - А я тебе почти поверил, - сказал он блондинке.
        Девушка раскрыла свой ротик, в котором Рязанцев увидел два ряда ровненьких зубков, и почему-то подумал, окажись он поближе, эти зубки впились бы в него. Теперь же, чувствуя добычу в недосягаемости, красавица только зло оскалилась.
        - Дурачок ты. Женщинам верить нельзя. Они - существо коварное, - сказала она так, словно сама относила себя к мужскому роду. - Ну, вы заканчивайте тут, а я пошла, - бросила она обоим парням и направилась в прихожую к двери.
        Протянув руку, чтобы передать одному из парней увесистую пачку долларов, Рязацев в самый последний момент разжал пальцы, и купюры разлетелись по ковру.
        Парни заругались. Один наклонился, чтобы подобрать их. Второй стоял, следил за Рязанцевым, в тоже время, поглядывая и за напарником.
        Выбрав момент, когда держащий его на стволе парень, отвел глаза на своего товарища, Рязанцев сунул руку в правый наружный карман, выхватив из него небольшую ручную гранату, которую с недавних пор стал носить при себе. Опера, которые ищут его, всегда ходят втроем. А на троих, этой штуковины вполне бы хватило, если судить по количеству начиненных в нее осколков. Но пока до оперов дело не дошло, самое время разобраться с этими двумя громилами, которых подослал к нему Китаец.
        Увидев, что он выдернул кольцо, парни изменились в лице. Шли сюда в полной надежде на успех. Китаец все рассчитал правильно, подослав к нему свою молодую любовницу. На такую бабу любой мужик клюнет, и Рязанцев не устоял. Оба киллера ехали на серой
«девятке» за машиной такси. В подъезд вошли следом за парочкой. Вошли тихо. Мягко наступая кроссовками на бетонные ступеньки, поднялись на третий этаж и замерли у двери, поджидая, когда Галина им откроет. А дальше все получилось, как по сценарию, который для них придумал Китайцев, упустив лишь маленькую деталь: он не предполагал, что у Рязанцева в кармане окажется ручная граната. А она оказалась.
        Насколько они оба понимали, терять Рязанцеву было нечего. Даже если теперь они выстрелят в него, пальцы его руки, сжимавшие гранату, разожмутся и тогда…
        Существование смерти, как неизбежного, они не отрицали, но не предполагали, что она будет столь неожиданной. И видя, что они оба с перепугу чуть не наложили в штаны, Рязанцев расхохотался.
        - Ну что, уроды? Вы пришли сюда за моею жизнью. Хотели моей смерти?
        - Слышь, братан, да ты чего в натуре? Брось. Вставь кольцо назад в ту железку и давай, сядем и поговорим, - с ходу предложил один из парней, у которого теперь зуб на зуб не попадал от страха.
        - Поговорим? Ладно. Что ж, я согласен на разговор, но для начала вы оба должны бросить свои пушки. А то, боюсь, у нас разговора не получится, - тут же предложил Рязанцев, покручивая на пальце кольцо от гранаты.
        Парни покосились друг на друга, как бы ожидая, кто из них первый решится на такой шаг. По сути, то положение, в котором они оба оказались по воле случая, было безнадежным. А, оставшись без оружия, каждый из них подставляет свою грудь для удара. Вопрос лишь в том, кого потом Рязанцев предпочтет прикончить первым.
        Видя, что незваные гости проявляют крайнюю нерешительность, Рязанцев решил помочь им. Поднял руку с гранатой и сказал:
        - Учтите, повторять не буду. Считаю до трех и бросаю ее вам под ноги. Раз. Два.
        Когда он только раскрыл рот, чтобы назвать следующую цифру, оба пистолета упали на ковер. Рязанцев облегченно вздохнул.
        - Так-то лучше мальчики. А теперь можно и поговорить, - сказал он, пытаясь вставить кольцо на место. Это ему почти удалось, когда у одного из парней вдруг не выдержали нервы. За поясом брюк под короткой джинсовой курткой у него торчала рукоять второго пистолета. Чуть развернувшись боком к сидящему на диване Рязанцеву, парень вдруг резко выхватил пистолет, направляя на него ствол. Но нажать на курок он не успел.
        Рязанцев кинул под ноги парням гранату, при этом сам успел прыгнуть за кресло.
        В комнате раздался оглушительный взрыв, от которого в окнах квартиры повылетали стекла. Несколько осколков, легко вспоров обшивку кресла, достали Рязанцева. Откашлявшись от едкого дыма, он увидел обоих парней. Основная доза смертоносных осколков досталась им, обезобразив тела.
        Рязанцев попытался встать на ноги. Придерживаясь руками за спинку кресла, кое-как поднялся, глянул на себя и увидел, что он весь в крови. Сейчас бы ему, немедленно следовало бы обратиться в больницу. Только не получится. Нельзя. Там сразу сообщат в ментовку про такого раненого.
        Пошатываясь, он перешагнул через трупы парней и, придерживаясь руками за стены, вышел в коридор, не думая о том, куда направляется. Единственное, чего ему сейчас не хотелось, это стоять на месте. Казалось, как только он перестанет двигаться, обретет состояние покоя, это неминуемо приведет к смерти. Поэтому надо двигаться. И не важно куда.
        В коридоре он увидел блондинку с перепуганным лицом. Как кошка царапает лапкой по двери, так и она шарила рукой, пытаясь открыть замок.
        Он сунул руку во внутренний карман пиджака, где лежал пистолет. Достал его. Рука дрожала, и он с трех метров не мог нормально прицелиться в нее. Нажал на курок. Выстрелил, и не попал. Пуля пролетела мимо, угодив в шкаф, стоящий в прихожей для одежды.
        Еще раз выстрелить он не успел. Девушке удалось справиться с замком, и она с визгом выскочила из квартиры на лестничную площадку.
        - Сука! - выдохнул Рязанцев изо рта скопившийся горький от пороховых газов воздух. - Убью.
        Он шагнул на лестничную площадку и увидел бежавших снизу людей. Сначала не разобрал, кто это. Лица у всех них сливались во что-то уродливое и непонятное. И только когда один из них подошел вплотную, он узнал в нем майора Туманова.
        - Ты? Майор? - едва внятно произнес Рязанцев, поднимая руку с пистолетом на уровне груди Туманова. Дрожащим пальцем он со всей силы давил на курок, но выстрела не было. При этом сам майор стоял и смотрел в глаза Рязанцеву. И рука, держащая пистолет, дрогнула, опустилась.
        Оказавшийся рядом лейтенант Ваняшин вырвал из трясущейся руки Рязанцева пистолет.
        - Навоевался, ковбой? - сказал Туманов.
        Рязанцев поднял голову, и впервые за все время пожалел, что остался жив.
        Словно догадавшись, о чем сейчас он подумал, Туманов усмехнулся:
        - Вот будет радость для Вождяева. А то он уже заскучал без тебя. Сейчас мы тебя отправим в больницу. Там тебя подштопают. Потом мы тебя перевезем в тюремный санаторий для окончательной поправки. Вам для полной компании не хватает еще одного человечка. Но я думаю, дело за малым. Скоро и он пополнит вашу компанию. А пока, давай, шевели копытами вниз.
        Грек с Ваняшиным не отказали Рязанцеву в помощи.
        - Дорогой ты наш, - схватил Грек его под руку.
        Ваняшин цапанул его с другой стороны под руку.
        - Долгожданный, - подхватил лейтенант, начатое капитаном, - ты у нас сейчас бегом побежишь. А не побежишь, мы тебя с лесенки спустим.
        - За руки, за ноги, и вниз, - вторил ему Грек, довольный, что им удалось наконец-то задержать человека, за которым они столько времени гонялись.
        Глава 25
        - Я бы с этой гнидой возиться не стал, - говорил Грек про Рязанцева, которого увезла машина «скорой помощи». - Под шумок ему дыхалку перекрыть и все.
        Туманова раздражало, что Грек старается казаться тупым. Ведь на самом деле отлично понимает все, но сейчас дает волю неприязни к преступнику. Лично Федору этот Рязанцев тоже далеко не симпатичен, но они не беспредельщики, а люди, которые стоят на страже закона.
        - Не то говоришь, Грек. Он же у нас главный фигурант уголовного дела. Вот полежит в больнице, и глядишь, раскается в грехах, - попробовал Федор увещевать Грека, но не тут-то было. Усатый капитан скроил ехидную рожу, скрутил большой кукиш и поднес его к лицу майора.
        - Во, видал? Чтоб он покаялся во всех своих грехах. Да никогда в жизни. Я такую породу людей знаю. Его же по глазам видно. Глаза у него - волчьи. А потом, как не крути, Николаич, поп из тебя никудышный, хотя твой кулак и получше всякого кадила будет. Но и он понимает, что грехи ты ему не отпустишь. Правда, Лешка? - обратился Грек за поддержкой к Ваняшину.
        Лейтенант осматривал переднее левое колесо, постукивая по нему ногой. И на обращение Грека, отреагировал по-своему:
        - Отвали, Грек, со своей философией.
        Капитан не упустил возмутиться:
        - Почему, это отвали? Вам с Тумановым не нравится, потому что я прав. И показания одного Рязанцева, ничего не стоят. Вот, если бы был жив заказчик, вор в законе Китайцев. Тогда бы другое дело.
        - А с чего ты взял, что он мертвый? - с возмущением в голосе, спросил майор Туманов.
        Грек с минуту молчал, хлопая на Федора своими черными глазами. Издевается, что ли майор? Иначе с чего бы задал такой идиотский вопрос. Или с памятью у него не все в порядке. Так, или иначе, но Грек решил напомнить Федору про труп найденный в лесопарковой зоне.
        - Ну, как же, Федор Николаич? Ты забыл что ли? В Измайловском парке лесники головешку нашли. Пиджачок там валялся, а в нем, в кармане, документики, на имя Китайцева Валентина Павловича.
        Федор улыбнулся так, что Греку стало нехорошо. Вроде бы, о серьезных вещах идет разговор и не до улыбок тут. И не понятно, чего майор скалится.
        Туманов решил разъяснить:
        - Вот этот пиджачишка-то, как раз и вызывает у меня подозрения. Его словно нарочно кто-то подкинул, чтобы мы поверили, что тот сгоревший, никто иной, как Китаец.
        Грек был годами постарше Туманова, поэтому по отечески обнял майора и сказал:
        - Федор, как ты помнишь, в карманах пиджака были не только документы. Там были и ключи от квартиры. И доллары. На пальце трупа - перстень с бриллиантом. И золотые часы. Ты же сам видел эти предметы у Китайцева, когда мирно беседовал с ним в бильярдном зале на втором этаже ресторана «Северное сияние»? Так ведь? Вспомни.
        Туманов согласно кивнул. Отрицать не имело смысла. И перстень, и часы эти, он действительно видел у вора в законе Китайцева.
        - Но к этим атрибутам, с которыми вор не расставался по жизни, не хватает маленькой детали…
        Грек нахмурился.
        - Какой еще детали? О чем ты, майор? - спросил Грек.
        - Трубки. Вор никогда не курил сигареты и папиросы. Он всегда курил трубку. Даже когда сидел на зонах и в тюрьмах, трубка была с ним. Если тебе не изменяет память, именно об этой особенности, как привычке, нам рассказывала его гражданская жена Ольга Романюк.
        На этот раз память немного подвела Сан Саныча. Он старательно силился вспомнить, что им говорила толстушка, когда они с Тумановым сидели за столом в ее квартире. Что-то она лепетала про трубку, но подробности Грек вспомнить не смог. Сказал несколько виновато:
        - Да я тогда выпивши был.
        На что Федор Туманов тут же не упустил заметить:
        - Неважно. Важно другое. В карманах пиджака этой трубки не было. Значит?..
        - Значит, вор не изменил своей привычке и не захотел с ней расставаться. Может, эта трубка для него, как талисман, - сказал Ваняшин. Грек хмуро посмотрел на приятеля Леху. А Туманов согласно кивнул.
        - Правильно. Отсюда вывод… - майор посмотрел на Грека с Ваняшиным и продолжил: - Китаец жив и здоров, а вся эта процедура со сжиганием якобы его трупа, есть не что иное, как хитро спланированная инсценировка. И не более того.
        Грек скроил озабоченную физиономию. Сказал:
        - Если Китаец жив, то где нам в таком случаи искать его?
        Федор на этот вопрос ответил не сразу. Сначала достал пачку сигарет, закурил сам, Греку с Ваняшиным выделил по сигарете. Потом, призадумавшись, произнес, растягивая слова:
        - Сначала нам надо найти Софи Бруно. Я хочу осмотреть еще раз ее квартиру и квартиру ее соседа Курепина. Хочу понять, в каких взаимоотношениях они были.
        - Взаимоотношениях? - переспросил Грек, усмехнувшись. - А какие между ними могли быть отношения?
        Федор упрямо покачал головой.
        - Не скажи, Грек, - последовало замечание, которое усатый капитан с достоинством выдержал, а майор продолжил: - Или ты хочешь сказать, что Курепин вот так, ни с того не с сего замочил Овечкина у себя в ванной, а потом они с Бруно смылись?
        Грек, тут же не уступая, решил развеять домыслы майора и сказал:
        - Ничего я не хочу сказать. Но, вроде, мы уже осматривали квартиру Бруно. Да и халупу этого помоичника Курепина тоже. Натаскал, гад, со свалок себе разного хлама. Всю квартиру засрал. Но ты, если хочешь, посмотри. Может, чего там найдешь, - говоря так, Грек отвернулся и подмигнул Ваняшину.

* * *
        К дому, где проживали Софи и Курепин, они подъехать не смогли. Перед самым домом дорожники меняли асфальт на тротуаре. С торца дома стояла грузовая машина, в кузове которой поместился компрессор. Шланг от него тянулся к отбойному молотку.
        - Николаич, может, я тогда к дому подруливать не буду? - спросил Ваняшин, глянув на пятерых мужиков в оранжевых безрукавках. Четверо из них таскали куски отколотого асфальта, складируя его в небольшие кучки. Пятый, с огромными лапищами кузнеца, держал отбойный молоток, который оглашал двор громовыми раскатами, похожими на стрекотню пулемета.
        Лейтенант остановил машину на обочине проезжей части. Вместе с Греком они взяли поменять колесо, а Федор Туманов пошел в подъезд, и в дверях едва не столкнулся с человеком, у которого в руках была большая сумища. Человек выходил из подъезда. Причем, показался Туманову настоящим наглецом. Своей сумищей толкнул майора, заставив отойти в сторону от распахнутой двери, и неторопливо прошествовал мимо.
        Что-то в облике его показалось Туманову отдаленно знакомым. Впечатление такое, будто когда-то при каких-то обстоятельствах они уже встречались. Где и когда, Федор вот так с ходу вспомнить не сумел. Но настроение испортилось. Возможно, это было оттого, что уж слишком уверенно вел себя человек. Пропер, как трактор, забыв об элементарной вежливости, и даже не извинился.
        И майор крикнул ему вдогонку:
        - Поосторожней надо.
        Но замечание осталось без реакции. Более того, как показалось самому Туманову, человек не обратил на него никакого внимания.
        Федор хмыкнул и вошел в подъезд.
        Увиденное, заставило его призадуматься. Он хорошо помнил, что сам лично опечатал двери квартиры Бруно и Курепина, на каждую приклеив бумажку. На двери Софи Бруно бумажка сохранилась, а вот на двери квартиры Курепина ее не оказалось. Кто-то оторвал ее, скомкал и небрежно бросил тут же на площадке.
        Федор позвонил в соседнюю дверь. После того, как тогда опечатал двери, попросил соседку, женщину лет пятидесяти с небольшим, приглядеть за ними. Даже оставил ей свою визитку, в случаи чего немедленно позвонить ему. Только видно соглядатай из нее оказался никудышный. Проспала соседка и не видела, как сорвали печать.
        Прежде, чем открыть дверь, женщина поглядела в глазок. Потом майор услышал щелчки замка, после чего дверь наконец-то открылась.
        Женщина уставилась на него глазами полными удивления. Федор смущаться не привык, поэтому постарался не заметить ее удивления. Кивнув на дверь квартиры Курепина, спросил:
        - Извините. Вы не видели, кто тут похозяйничал? Бумажку сорвал?
        Соседка боязливо выглянула в коридор.
        - А он сам и похозяйничал, - сказала она голосом, как будто их кто-то мог подслушать.
        Федор уже был готов высказать ей упреки за то, что видела, и не позвонила, как он просил. А ведь, между прочим, давала обещание. Но тут женщина его опередила, сказав:
        - Разве вы с ним не встретились? Вот только что он тут был. Подошел, оторвал вашу бумажку. Потом отпер дверь. Что он там, в квартире делал, я не знаю. Только смотрю, выходит, а в руке у него здоровущая сумка. Он дверь запер и пошел. А тут как раз вы…
        - Подождите, - произнес Федор, восстанавливая в памяти образ повстречавшегося нахала. Было на что сетовать. Как же он мог не узнать его. Хотя с другой стороны, его фотографии у оперативников не было. Сделали портрет фотороботом по описаниям соседей. А по описаниям, Курепин всегда был бородатым.
        - Он был одет в серую куртку ветровку и серые джинсы? - спросил Федор.
        Соседка сдержанно кивнула.
        - Знаете, меня удивило, что он был без бороды, - негромко высказала она.
        - Меня тоже, - крикнул Федор и побежал по лестнице вниз. С того момента, как он поднялся сюда, прошло не более двух минут. А значит, Курепин не мог далеко уйти.
        На бегу, Федор достал из кармана сотовый, хотел набрать номер Грека, сообщить, чтобы они как можно быстрей подъехали к подъезду, но сработал, как это бывает, часто закон подлости. Его аккумулятор в трубке оказался разряженным. От досады майору захотелось зашвырнуть трубку сотового куда-нибудь подальше. Но остановила его от этого поступка мысль о том, что с его зарплатой другого сотового ему не купить. Поэтому, чертыхнувшись, Федор все-таки убрал его в карман.
        Выбежав из подъезда, он огляделся. Курепин еще не ушел. Отойдя к торцу дома, как раз где стояла машина с компрессором, он поставил сумку на землю, присел на корточки, и старательно дергал замок молнии. Сумка оказалась так набитой, что молния не выдержала, разошлась. Несколько попыток закрыть ее, ни к чему не привели. И понимая всю бесполезность своих действий, Курепин взял сумку под мышку и направился к скверу, пройдя через который, можно спуститься в переход, а оттуда в метро. Видно, это он и намеревался сделать.
        Федор бросился догонять его. Когда до Курепина оставалось не более восьми метров, сменил бег на торопливый шаг. Сейчас надо подойти к Курепину сзади, заставить его обернуться, и как только он это сделает, постараться завернуть его правую руку за спину. Левой он придерживает сумку, стало быть, оказать ею сопротивления не сумеет. А потом…
        Додумать, что будет потом, Туманов не успел. Курепин вдруг резко обернулся.
        Федор остановился. Немного сбивало с толку, что все пошло не так, как задумывалось. Не ожидал такой осторожности майор от уголовника.
        - Тебе чего надо? Чего прешь за мной? Дороги мало? - плюнув струйкой через щербину в передних зубах, спросил Курепин, рассматривая Туманова.
        - Курепин?!
        На лице Курепина не отразилось никаких эмоций. Только глаза. Взгляд злой, ненавистный, словно именно Туманов виноват во всех его неудачах.
        - Ну я, Курепин. Какого тебе надо? Ты кто такой?
        Федор сразу сообразил, что нахрапом такого не проймешь. Значит, надо вести себя иначе. Мысленно подготовился. Но, чтобы избежать всяких недоразумений, представился:
        - Я - майор Туманов, из уголовного розыска. У меня к тебе есть несколько вопросов, на которые хотелось бы получить исчерпывающие ответы.
        Похоже, сказанное Федором развеселило Курепина. Он рассмеялся.
        - А еще чего тебе хочется? Может, водочки? Или бабу тебе, майор?..
        За внешней веселостью Курепина, Федор заметил скрытую агрессивность. Внутренне подготовил себя ко всякого рода неожиданностям. А они могли быть самыми разными. Наверняка у уголовника с собой имеется оружие. Свой «ПМ» на этот раз Туманов оставил в сейфе.
        - Вот как раз о бабе, - кивнул Федор, не сводя с Курепина глаз и внимательно следя за каждым его малейшим движением. - Мы ищем Софи Бруно. Твою соседку. Имей в виду, она проходит у нас по уголовному делу. Ты случайно не знаешь, где она? - спросил майор.
        После этого вопроса, смех у Курепина пропал. Взгляд сделался жестким, волевым. Две, три секунды он отвел себе на раздумье, потом сказал:
        - Да пошел ты, майор. Ничего я не знаю.
        Повернувшись, Курепин сделал вид, будто собирается уйти, а сам незаметно сунул руку во внутренний карман ветровки.
        - Эй, ты далеко собрался, дядя? Стоять! - остановил Федор его окриком.
        Федор подался всем телом вперед, собираясь догнать Курепина, но тот опять проявил проворность. Резко обернулся. В руке у него был пистолет, ствол которого он направил Федору в грудь, в сердце.
        Туманов смотрел на направленный ствол, при этом даже не моргнув. Такая выдержка, кажется, смутила уголовника. Но это еще ничего не значило. Надо было что-то предпринять в этой ситуации. А предпринять можно было только одно, позаботиться о своем укрытии.
        Рядом в трех метрах стоял грузовик с компрессором в кузове. Рабочие видно ушли на обед. Тут же валялись лопаты и отбойный молоток. Да и сам компрессор теперь не молотил как оглашенный.
        - Вижу, майор, по-хорошему нам с тобой не разойтись. Зла на тебя не держу. У тебя работа такая. И ты на меня не держи. Я человек вольный. Привык жить вольно, и в тюрягу мне идти не резон. Так что, прощевай, майор.
        Федор заметил, как указательный палец лежащий на курке, медленно начал сжиматься. Теперь все в жизни майора решали три секунды, отведенные на свободный ход курка, а дальше…
        О том, что последует дальше, думать Федору было некогда. Внутренне сжавшись, майор ощутил себя подобием пружины, и в тот момент, когда до выстрела оставалась секунда, он прыгнул в сторону, за стоящий грузовик.
        Раздался раскатистый выстрел.
        Пуля, выпущенная из пистолета, распорола рукав пиджака, задев майору предплечье. Гораздо худшим оказалось то, что при падении Туманов ударился головой о набросанную кучу старого асфальта. Причем, ударился так, что до крови разбил голову.
        Второй раз Курепин стрелять не стал. Экономя драгоценное время, подхватил свою сумку и побежал по направлению к подземному переходу.
        Грек с Ваняшиным ковырялись с колесом. Когда прозвучал выстрел, Ваняшин уже снял домкрат, убирая его в просторный багажник «Волги».
        - Гадом буду, из «Макарова» стреляли, - со знанием дела, сказал Грек и тут же добавил: - Может, Николаич лупанул?
        - Николаич не брал с собой пистолета, - вспомнил Ваняшин. Когда они собирались, и майор закрывал сейф, лейтенант видел лежащий на полке его пистолет.
        Сначала Грек захлопал глазами, а потом прокричав:
        - Леша, за мной, - бросился к дому, где жила Бруно. Сорок метров он преодолел как спринтер.
        Туманова они увидели в торце дома, сидящего за грузовиком возле кучи асфальта. Левое ухо и щека майора были залиты кровью. Правой рукой, Туманов зажимал рану на левом предплечье.
        - Федор, ты живой? - прокричал Грек, видя, как течет кровища. - Куда тебя, в голову?
        Туманов покрутил головой.
        - Голову я ударил, когда падал. Об этот дурацкий асфальт, - толкнул Федор большой кусок асфальта оказавшийся возле ноги. - А вот руку, он мне, гад, все же задел, - сказал Туманов и показал раненую руку.
        Грек посмотрел на рану.
        - Царапина. До свадьбы заживет, - брякнул Грек.
        - До какой еще свадьбы? Я же женат, - возмутился Туманов. Грек деловито махнул рукой.
        - Да не грузи ты себя понапрасну. Это так говорят, чтоб скорей поджило. Лешка, беги в машину за аптечкой. Башку майору надо йодом обработать. Да и руку тоже, - проговорил Грек, помогая Федору вынуть руку из рукава пиджака. - Кто это в тебя так постарался?
        - Курепин. Он, сволочь, приходил за какими-то вещами. Представляешь, я с ним столкнулся в дверях подъезда.
        - А чего ж не заломал его? - спросил Грек.
        - Я его не узнал. Он сбрил бороду. Соседи его называли стариком. А без бороды он выглядит на полтинник. Не больше. Вот и не узнал, - признался Федор, морщась, когда Ваняшин притащил аптечку и стал лить на голову зеленку. Йода в аптечке не оказалось. Причем, лейтенант не пожадничал для своего старшего зеленки и вылил ее столько, что она потекла по голове, испачкав ухо и левую щеку майору.
        - Вы чего делаете, изверги? - возмутился Федор, но Грек, как человек во всех делах рассудительный, заметил на это:
        - Ничего, Федор Николаич. Так будет лучше для дезинфекции.

* * *
        Даша, увидев своего майора, лицо которого было в зеленке, испугалась.
        - Федор, что с тобой случилось?
        Федор хотел не говорить, чтобы не расстраивать жену, но Грек, как всегда, оказался слабоват на язычок и сболтнул:
        - Это в него бандит из пистолета стрелял. Руку задел. А голову Федор Николаич сам расшиб. Решил проверить на прочность об асфальт. - Грек рассчитывал, что его слова прозвучат, как шутка, но Даша восприняла их иначе. Без доли юмора она взглянула на своего мужа и спросила:
        - Ну и как, проверил?
        Вопрос, безусловно, относился к Федору. Но за майора ответил Грек:
        - Проверил.
        - И что оказалось прочнее? - на этот раз Даша спросила у Грека, лицо которого сделалось унылым. Он уже понял свою ошибку и те знаки, которые подавал ему Федор, умоляя держать язык за зубами.
        - Голова майора оказалась прочнее, - сказал Грек, не отступая от своего, при этом немного растерявшись.
        Даша покачала головой.
        - Сомневаюсь. Потому что основную ее часть, составляют мозги. Но, по-моему, они остались там, на асфальте, - сказала она, осматривая рану на голове мужа и делая строгое замечание по поводу обилия вылитой зеленки.
        - Да это есть у нас один специалист, - вспомнил Грек про Ваняшина. - Очень он обеспокоился за жизнь майора. Вот и перелил маленько.
        - Маленько? По-моему, он просто переусердствовал. Даже ворот рубашки облил, - Даша осмотрела рану на предплечье, потом разорванную на пиджаке ткань. - Как ты в этой одежде теперь будешь ходить на работу? - спросила она у Федора.
        Видя, что между супругами назревает скандал, Сан Саныч Грек тут же засобирался. Внизу в машине их дожидался Ваняшин. А Грек взялся сопроводить Федора до двери, в глубине души надеясь, что Дарья отнесется к нему более гостеприимно. Всегда, когда Грек заходил к ним, Даша не отпускала его, не напоив чаем с печеньем или пирожными. Было бы, чем похвастать перед Ваняшиным. Пусть сидит в машине. А Греку нравилось, с каким изяществом, голосом, в котором звучали ласковые нотки, Даша приглашала его к столу. А Грек для вида ломался. Но сейчас, ничего подобного не наблюдалось. И даже, когда Грек заявил свое традиционное:
        - Ну, я пошел.
        Даша не взялась проводить его до двери. Это за нее сделал майор. Прикрыв дверь коридора, чтобы Даша не могла их слышать, Федор сказал ему на прощанье:
        - Язык тебе, мудаку, надо отрезать.
        И вытолкнув Грека на площадку, захлопнул за ним дверь.
        С минуту Сан Саныч стоял как очумелый, осознавая свои ошибки и в то же время считая, что со своим резким замечанием майор перебрал. Язык у него там, где и положено ему быть. А в том, что у майора семейные проблемы, лично Грек не виноват.
        Он сбежал по лестнице. Когда сел в машину, Ваняшин спросил:
        - Ну, чего там?
        Грек безнадежно махнул рукой.
        - А ничего особенного. Майор со своей женой обмениваются комплементами, - сказал он, припоминая, когда еще стоял на площадке возле двери, слышал, как Даша стала ругаться на майора. И Туманов не молчал.
        Эту ночь Федор спал один. Даша сказала, что ночью может случайно побеспокоить его, и легла в другой комнате. А на другой день утром встала раньше обычного. Федор еще лежал в постели. Сначала Даша несколько раз прошла мимо двери в спальню, прислушиваясь, спит он или уже проснулся. Потом не вытерпела, открыв дверь, заглянула. Глядя в ее лицо, не трудно было догадаться, что она хочет поговорить с ним. Причем, Федор уже догадался, о чем пойдет разговор.
        К сожалению, их семейная жизнь не была гладкой. Мелкие, казалось бы, незначительные ссоры, перерастали в большие скандалы. Потом они мирились, и жизнь укладывалась в повседневное русло так, как, наверное, у всех. Но сейчас в поведении жены майор заметил нечто особенное. И видя, что Даша не знает, с чего начать, решил ей помочь. Спросил:
        - Ты что-то хочешь мне сказать?
        Она присела на край кровати. Посмотрела на него.
        - Федор, я давно хотела с тобой поговорить…
        Туманов улыбнулся. Заметив эту его улыбку, которая показалась Даше, ничем иным, как откровенной насмешкой, она психанула.
        - Перестань, пожалуйста, паясничать. И веди себя прилично. Ты ведь не на работе, в конце концов.
        Федора всегда задевало, когда Даша начинала нелестно отзываться о его профессии. Знала, что ему неприятно это все слушать, и, тем не менее, начинала наводить критику, словно получая от сказанного неописуемое удовольствие. Федор догадывался о желание жены поиграть ему на нервах.
        - А что тебе моя работа? - скрывая раздражение, спросил Туманов, потрогав рану на голове. Весь вечер он отмывал нашатырным спиртом зеленку со щеки и уха, ругая расторопного Ваняшина. И все равно, не оттер. И теперь на белой наволочке остались зеленые пятна.
        - Вот как раз о ней я и хотела с тобой поговорить, - сказала Даша, резко встав с кровати. Она подошла к окну, откинула шторы, давая солнечному свету проникнуть в спальню.
        - Хорошо. Говори, - согласился Федор, щурясь и прикрываясь здоровой рукой от яркого света, к которому еще не успели привыкнуть глаза.
        - У нас в центре недвижимости освободилась должность начальника службы безопасности. Как ты догадываешься, работенка не пыльная.
        - Сидеть лакеем возле директорского кабинета и охранять его задницу, - съязвил Федор, усмехаясь.
        На что Даша вполне серьезно ответила:
        - Между прочим, за эту лакейскую должность он будет тебе платить по тысяче баксов. Согласись, это разительно отличается от той зарплаты, которую тебе платят в доблестных органах?
        Федор согласился. По поводу разницы в зарплате у него возражений не было. Но вот в чем были они, так это в своем предназначении, о котором он не упустил заметить:
        - Дорогая, тут я на своем месте. А там буду как не в своей тарелке. Пойми, мне нравится моя работа.
        - Нравится, когда в тебя стреляют? - Даша схватила его пиджак, потрясла.
        - Ну не без этого. Как и на всякой другой работе, у нас тоже бывают неприятные моменты, - начал он, но Даша показала дырку на предплечье пиджака.
        - Ты это называешь моментами? - прищурившись, спросила она.
        Федор не ответил, промолчал.
        - Я не хочу после таких моментов остаться молодой вдовой. Понимаешь? Не хочу, - по слогам произнесла она.
        - Чего же ты хочешь? - с невозмутимым видом спросил Федор. Хотя все эти ее откровения знал наперед. Готов был сам пересказать все их, но решил дать возможность высказаться жене, чтобы не выглядеть невежей.
        - Хочу, нормальной спокойной жизни…
        Федор кивнул, словно этим кивком открыв счет.
        - Хочу, чтобы у нас все было как у всех…
        Федор еще раз кивнул, заметив, что на этот раз его жена более сдержана в желаниях. Теперь оставалось набраться терпения и выслушать, чего она не хочет. И майор приготовился выслушать продолжение.
        - Я не хочу от зарплаты до зарплаты считать каждую копейку…
        Туманов опять ответил кивком. Хотя по поводу копейки у него было устойчивое мнение, что именно она бережет рубль. Но сейчас было лучше не напоминать об этом. И Федор поджал губы.
        - Не хочу ходить во рваных колготках…
        Туманов опять кивнул.
        - Не хочу занашивать лифчик до дыр…
        На этот раз Федор не мог умолчать о достоинствах ее бюста.
        - Милая, лично мне ты больше нравишься без лифчика, - сказал он, на что Даша ядовито заметила:
        - Да? А в кабинете директора, мне прикажешь тоже появляться без лифчика? Чтобы груди просвечивались через блузки и кофты?
        Федор на минуту представил Дашу в таком ракурсе, тут же решив, что, увидев ее грудь, директор воспримет это как соблазн и тогда уже вряд ли устоит. А вот устоит ли перед соблазном сама Даша? Все-таки она в прямой зависимости от руководителя. И он твердо для себя решил, что не допустит, чтобы его жена расхаживала с обнаженной грудью.
        - Знаешь что, у меня там, в кармане пиджака, лежат двести рублей. Возьми и купи себе лифчик, - сказал он жене.
        Даша рассмеялась ему в лицо.
        - Не будь идиотом, Федор. Какой нормальный лифчик можно купить за двести рублей?
        Туманов приуныл. И было от чего. Задумал блеснуть перед женой от щедрот своих, и не получилось. Даша посмотрела на него с сожалением, как на калеку. Впрочем, тут же ее взгляд наполнился решимостью. Именно такой она всегда нравилась ему в постели. Но сейчас, судя по всему, до постели дело не дойдет. Хотя Федор был готов принять ее в свои объятия. Видел, что под халатом у Даши ничего нет.
        - В общем, так, Туманов. Решай, или я, или работа, - жестко выдвинула Даша ультиматум, требуя незамедлительного ответа и не оставляя ему времени на раздумье.
        - Извини, но ты не оставляешь мне выбора, - виновато сказал Федор.
        - Значит, насколько я тебя поняла, с работой ты расстаться не хочешь? - в последней надежде уговорить мужа, воскликнула Даша.
        - Пойми, Дашка. Сейчас я на своем месте. А уйду на гражданку и стану, не нужен сам себе, - сказал Федор, пытаясь убедить жену.
        - Но ты нужен мне! Разве тебе этого мало?
        Туманов не ответил. Сделал вид, что вообще не услышал только что сказанного Дашей. Это как видно обидело Дашу. Она встала с кровати.
        - Ну, что ж, в таком случаи, как говорится, не будем терять понапрасну время… Думаю, будет правильным, если я уйду от тебя и поживу пока в своей квартире. Ты уверен, что этого хочешь?
        Федор не стал уговаривать ее остаться. Не стал валяться в ногах. Сказал:
        - Я этого не хочу. Но видно ты хочешь этого. И насчет вдовы ты, по-моему, права. Молодая вдова, это плохо, - с сожалением покачал он головой и добавил: - Знаешь, пока ты молодая, изменить в этой жизни еще ничего не поздно. Выбор только за тобой.
        Даша вздохнула.
        - Я его уже сделала, - сказала она.
        - И что ты выбрала? - поинтересовался Федор.
        Даша кивнула в коридор. Туманов поглядел, увидел стоящую возле двери в спальню большую сумку. Кивнул.
        - Наверное, ты как всегда права. Я не создан для семейной жизни, - невесело улыбнулся он. Даша постаралась не заметить этой улыбки.
        - Знаешь, мне очень неприятно, что все так получилось… - начала она, волнуясь и путаясь в словах. Федор решил успокоить ее.
        - Ну что ты, милая. Какие пустяки. Не стоит себя расстраивать. Ответь мне лишь на один вопрос: у тебя кто-то есть?
        Даша обиженно поджала губы.
        - Как ты можешь обо мне такое думать? Я твоя жена.
        Федору показалось, Даша что-то не договаривает. Хотя, если бы она сейчас призналась ему в том, что у нее появился мужчина, он бы отнесся к этому с пониманием. Какая нормальная женщина выдержит, когда муж пропадает на работе днями и ночами, и даже по выходным. Тут не просто должна быть жена, а супер. Но Федор сомневался, что в природе такие женщины есть. По крайней мере, ему пока такие не попадались.
        - Тебя проводить? - спросил он, почему-то сейчас испытывая желание, чтобы Даша поскорее ушла. Наверное, она, в самом деле, права и им какое-то время надо пожить врозь. На языке психологов, это называется бытовой несовместимостью, когда жена устает от мужа, а муж от жены. Федор узнавал, в современной суматошной жизни такое бывает сплошь и рядом. Скорее всего, нечто похожее сейчас было и у них. Он устал от работы, от проблем. Даша устала от него. И надоело мелькать друг у друга перед глазами.
        - Не надо меня провожать, - ответила Даша немного грустно. - Я сама позаботилась о себе. Вызвала такси, - она посмотрела на часы. - Через восемь минут машина будет у подъезда. Так что я пошла, одеваться, - сказала она.
        Федор кивнул. Откинул одеяло. Вставая с постели, почувствовал боль. Болела ушибленная голова. Болела рука. Он даже усмехнулся по этому поводу, представляя себя немощным стариком. Чтобы взбодриться, прошел на кухню. Там в холодильнике стояла бутылка водки. Туманов налил себе стакан. Подержав его в руке, вздохнул и выпил. Обернулся и увидел Дашу. Она стояла уже одетая возле кухонной двери и наблюдала за тем, как он пил. Теперь только покачала головой. В глазах укор и жалость.
        Туманов поставил пустой стакан на стол. Улыбнулся смущенно.
        - Понимаешь, жизнь такая штука, что порой не хочешь, да выпьешь, - подыскал он мотивировку своему поступку, но, похоже, не убедил Дашу.
        - Жизнь такая, какой мы ее придумываем сами, - сказала она, помолчала, а потом добавила: - Машина уже у подъезда. Ну, я пошла?
        Федор кивнул. Возможно, сейчас следовало проявить мужскую жесткость, вырвать из ее руки сумку и не отпускать ее. Но Туманов не сделал ни того, ни другого.
        Даша подошла, поцеловала его в щеку.
        - Прощай, Федор, - сказала она и, повернувшись, пошла. Туманов остался в кухне. Сначала он слышал ее торопливые шаги из прихожей. Потом щелчок замка. Дверь открылась и тут же закрылась, и в квартире стало тихо. Только тогда он оглянулся. Ему всегда хотелось тишины, безмолвия. Теперь появилась возможность, в полной мере наслаждаться и тем и другим.
        Глава 26
        После перенесенной операции, во время которой врачи удалили из его тела все осколки, старший детектив Рязанцев пошел на поправку. А еще через три дня, майору Туманову удалось уговорить его лечащего врача, разрешить провести первый допрос. Тогда детектив и поведал операм о заказе, поступившем от вора в законе Китайцева. Также он признался в убийстве Валерия Панина и бомжа в Измайловском парке, которого они замочили по заказу Китайцева. Этих и других показаний было вполне достаточно, чтобы задержать Китайцева. Вопрос лишь заключался в том, где его найти.
        Рязанцев ответа на него, похоже, не знал, и честно признался в этом:
        - Я не знаю. Он сказал мне, что время от времени будет сам позванивать мне. Но вряд ли после того, как у меня побывали его киллеры, он теперь станет звонить.
        Туманов вынужден был согласиться, подразумевая, что вор, скорее всего, предпочтет затаиться на какое-то время. А вот где он затаится? Это является тайной для окружающих. И вряд ли Китайцев станет звонить детективу. Он не глупый человек и прекрасно понимает, что любой звонок можно отследить. Даже если он был осуществлен почти месяц назад.
        Призадумавшись о звонке, Туманов позвонил на квартиру матери убитого Валерия Панина и уточнил дату и время, когда ее сыну звонила Софи Бруно. Женщина припомнила. Кроме того, как оказалось, через пару дней, Софи позвонила опять. Тогда-то она и узнала о смерти Валерия, и больше уже не звонила.
        Но Федору этих двух звонков оказалось вполне достаточно. Теперь дело оставалось за малым. Надо всего лишь выяснить, откуда она звонила. По заверениям матери Валерия Панина, оба звонка были междугородними.
        Чтобы выяснить конкретно, откуда, Бруно звонила, майор Туманов вместе с Ваняшиным и Греком помчались на телефонную станцию того района, в котором проживала семья Паниных. Теперь вся надежда была на компьютер, в базе данных которого хранились телефонные номера. Правда, для того, чтобы заполучить интересующую информацию, майору пришлось изрядно побегать по кабинетам, доказывая руководящим работникам АТС, для чего ему это нужно. Но после того как Туманов написал письменный запрос, и все формальности были соблюдены, директор сам проводил майора в зал, святая святых телефонной станции. Здесь на дверях висела табличка, гласившая, что посторонним сюда категорически вход запрещен. Но Туманову, как, оказалось, теперь было можно.
        - Прошу, - распахнул директор перед майором дверь, кивком головы указав на стол, за которым сидела довольно миловидная женщина лет тридцати восьми. Видно гости не часто появлялись здесь, потому что на вошедшего Туманова она посмотрела строго и в тоже время несколько удивленно.
        Директор тут же подскочил к ней и начал объяснять, что ей сейчас было необходимо сделать. Причем, в срочном порядке.
        - Это майор Туманов, - представил директор Федора, и веско добавил: - Сведения ему нужны для расследования уголовного дела.
        Женщина кивнула. Хотя по ее лицу Федор понял, что ее совсем не интересовал факт, для чего ему нужны сведения. Обратись к ней Туманов без директора, и эта красавица с невозмутимым лицом даже не стала бы с ним разговаривать. Но ослушаться директора она не посмела.
        Узнав от Федора дату, время звонка и номер телефона квартиры Панкиных, красотка в непомерно коротком белом халате вышла из-за стола и красивой походкой направилась в глубину зала, где, по-видимому, и стоял главный компьютер. У нее были длинные стройные ножки, от которых майор долго не мог оторвать глаз.
        Заметив, с каким вниманием Туманов смотрит на женщину, директор снисходительно улыбнулся, как бы давая понять, что под его началом есть и не такие красули. Он нисколько не сомневался, что сейчас Туманов завидует ему. И так было на самом деле. Спокойная работа, окружение хорошеньких женщин, все это сказывалось положительно на здоровье директора, который к тридцати годам успел обзавестись приличным животиком, не то, что майор из органов. Туманов был почти на полторы головы выше, но в сравнении с пышнотелым директором, выглядел поджарым.
        Минут через двадцать прелестное создание в коротком халатике вновь появилось перед Федором, только на этот раз на хорошеньком ухоженном личике не было первоначальной строгости. Наверное, женщина не поскупилась бы и на улыбку, если б не директор, который все это время, как пес цепной, стоял рядом с Тумановым, и от нечего делать даже успел запустить палец в нос, и что-то ковырнуть там.
        Женщина передала Туманову распечатку, сказав:
        - Оба раза звонили из подмосковного города Электроугли. Переговоры заказаны были на три минуты. Тут отмечено начало и конец переговоров, - указала она на распечатку, которая была у майора в руке. - Звонили с городской АТС. - Она замолчала, как бы давая понять, что сказала все.
        Федор поблагодарил ее. А директор, не желая, чтобы майор дальше продолжал пялиться на его сотрудницу, поскорее вывел его из зала.
        Все то время, пока Туманов находился в здании телефонной станции, Грек с Ваняшиным сидели в машине, терпеливо дожидаясь своего старшего. Стоило тому вернуться, как оба, наскучавшись общением, друг с другом, сразу переключились на майора.
        - Ну чего там, Федор Николаич? - спросил Ваняшин.
        В черных глазенках Грека проглядывалась насмешка.
        - Что-то ты, майор, загостился там. Не иначе с какой-то мадам шуры-муры завел? - съехидничал Грек, широко улыбнувшись. А Федор сказал:
        - Красивых женщин там полно, хотя лично мне приглянулась всего одна…
        Грека, как видно, это не оставило равнодушным. Позавидовал Туманову.
        - Бабник наш майор. Его одного никуда отпускать нельзя, - заметил он. Хотел высказать еще что-то остренькое в адрес Федора, что вот так сразу уже прилипло к языку, но майор остановил его:
        - Погоди, Саня.
        Грек сразу понял, что разговор пойдет о серьезном, уставился на майора.
        - Помните, соседи Курепина говорили, что он постоянно ездит на свалки и привозит оттуда всякую дрянь? - спросил Федор у своих помощников.
        - Ну, - дуэтом ответили Ваняшин с Греком, пока не понимая, к чему майор завел разговор про свалку.
        - А вот к чему. Софи Бруно оба раза звонила на квартиру Паниным из Электроуглей. Возле этого города как раз находится огромный полигон, куда свозят бытовые и промышленные отходы едва ли не со всей Москвы. Ну и кроме отходов много еще чего. Вот, где нам надо искать Курепина.
        - На свалке? - оживился Грек. Вопрос прозвучал несколько шутливо.
        Туманов призадумался.
        - Может быть. Хотя, по-моему, он с Софи, скорее всего, поселился где-нибудь на окраине городка. Там много частных домов. Возможно, у него там есть знакомые. В общем, так или иначе, но дальнейший путь наш лежит туда. Для начала не мешает уточнить по поводу звонка с местной АТС. - Федор улыбнулся, глянул на Грека. - Кажется, ты, Сан Саныч, давно мечтал о поездке за город?
        Грек вздохнул. Подкольчик майора принял.
        - Ага. Подышать вонью подмосковной свалки, - ответил Грек в тон майору. Но, похоже, майор был настроен по-деловому. Язвительного тона капитана Грека не заметил.
        - Ничего, братцы. Надо совмещать приятное с полезным, - сказал Туманов.
        Лично Сан Санычу Греку осталось непонятным, что же из этой нудной поездки он почерпнет для себя приятного. Другое дело польза. Если они задержат Курепина и найдут Софи, в таком случаи польза будет.

* * *
        На дорогу до Электроуглей они потратили почти час времени. На выезде из Москвы образовалась пробка. На перекрестке случилась авария. Минут двадцать пришлось стоять, зажатыми, словно тисками со всех сторон и дожидаться, пока гаишники растаскивали битые машины. Зато потом Ваняшин летел с такой скоростью, что язвительный Грек заметил про лейтенанта, покрутив при этом пальцем у виска:
        - Наш Алеша сумасшедший.
        Ваняшин отреагировал на это замечание капитана довольно своеобразно. Стиснув зубы, он до конца вдавил ногой педаль газа. Грек только ойкнул на это, проклиная судьбу, что она свела его с таким придурком лихачом. Обратно он поклялся ехать электричкой.
        Этот подмосковный городишка им не показался. Возможно, когда-то в доперестроечный период, когда единственный в городе завод работал на полную мощь, в нем все было так, как надо. Но сейчас, когда от заводских цехов остались одни стены, город находился в упадническом состоянии. Об этом можно было судить даже по глубоким колдобинам на дороге.
        Потратив еще минут двадцать на поиски телефонной станции, черная «Волга» наконец-то остановилась возле двухэтажного здания городской АТС, на первом этаже которой находилось почтовое отделение. Оно для оперативников не представляло интереса, поэтому они туда заходить не стали, а сразу поднялись по лестнице на второй этаж.
        За стеклянной перегородкой сидела женщина в очках и с интересом выглядывала в небольшое окошко на всех входивших. Туманову показалось, что она давно заскучала от однообразия лиц. Поэтому стоило ему войти, как женщина сразу обратила внимания на высокого мужчину. Грек рядом с майором не смотрелся, поэтому женщина даже не взглянула на него.
        Федор подошел к окошку.
        - Что хотите, за телефон заплатить, или переговоры заказать? - спросила женщина, поправив спадавший с челки на очки локон рыжих волос.
        Туманов отрицательно помотал головой, чем разочаровал рыжеволосую сотрудницу.
        - Ни то, ни другое, - сказал майор, доставая из кармана удостоверение, а вместе с ним фотографию Софи Бруно.
        - Мужчина, а тогда зачем же вы пришли? - спросила рыжеволосая, несколько растерявшись и утратив интерес к Туманову.
        Федор показал ей свое удостоверение. Стоявший чуть позади майора Грек, достал свое, ткнул им в окошко. Пусть эта бабешка знает, что он тоже не кто-то, а капитан уголовного розыска. Увидев в его руке удостоверение, женщина сразу посмотрела на усача. И вконец растерялась, мучительно соображая, что нужно оперативным работникам от нее.
        Туманов сначала показал фотографию Софи, потом распечатку, которую ему дали на АТС в Москве. Рыжеволосая пробежала глазами по распечатке, отмечая, в какие числа и время были звонки. Потом перевела взгляд на фотографию Софи. И майор заметил, что женщина узнала Софи. Хотя она и не стала скрывать, сказав:
        - Я помню эту девушку. Как раз была моя смена. Она заказывала у меня переговоры с Москвой.
        - Она одна была? - спросил Туманов. В случаи, если Софи заходила сюда одна, у него есть все основания подозревать ее в желание скрыться от следствия. Но рыжеволосая покачала головой.
        - Нет. Не одна. С ней был мужчина… с таким неприятным лицом. Он, правда, сюда к стойке не подходил, стоял у дверей. Но мне показалось, что они пришли вместе. Когда они потом вышли на улицу, я глянула в окно. Они пошли по дороге в сторону улицы Южной. У нас тут уборщица тетя Аня, она живет на этой улице. Так вот она говорила, что несколько раз видела этого неприятного типа у Закрошкина.
        - Закрошкина? - переспросил Грек фамилию, чтобы не забыть, хотя можно было и не делать этого. Весь разговор с рыжеволосой Федор Туманов записывал на диктофон.
        - Ну да. Есть там один такой тип. Пьяница. Мать умерла пять лет назад, когда он сидел в тюрьме. У него свой дом. Вот и собирается там весь сброд нашего города. Днем они на свалку ездят. А там, как в хорошем гастрономе, все продукты на твой вкус. Только в отличие от гастронома, денег за них никто не спросит. А вместо водки, они самогон пьют. В общем, неплохо живут. Сытно, - проговорила рыжеволосая как будто бы с завистью.
        Когда вышли на улицу, стало уже смеркаться. Наверное, им следовало бы обратиться в местное ОВД, разыскать участкового, который обслуживает улицу Южную. Но на это все требовалась уйма времени. А его-то как раз у оперативников и не было. Поэтому решено было действовать самим.
        Пришлось оторвать от работы уборщицу тетю Аню, увидев которую, Грек восхищенно ахнул. Весила тетя килограммов сто с лишним, но со шваброй она управлялась так, как художник с кисточкой. И если кто-то вдруг по рассеянности, забывал вытереть ноги, перед тем как ступить на только что вымытый кафель, тетя Аня тут же напоминала об этом. Причем, особым красноречием тетка не отличалась, а потому после ее замечания, навроде того, что если подобное повторится, то она оторвет у забывчивого мужика не только ноги, а и что находится рядом, у некоторых сразу напрочь отпадало желание оставлять свои следы на еще не высохшем полу.
        Тетя Аня взялась показать оперативникам дом, в котором проживал Закрошкин. Скинув с себя засаленный на боках рабочий халат и убрав швабру с ведром в старый гардероб, тетя Аня, не смотря на свой приличный вес, легко сбежала по ступенькам лестницы и, усаживаясь на заднее сиденье «Волги», небрежно сказала Греку:
        - А ну двинься дальше, усатый. На ногу наступлю, пищать будешь.
        Что именно так и будет, Грек не сомневался, а потому охнув, тут же прижался к противоположной двери, уступая место на сиденье дородной тетке.
        - Вы чего, этого Закрошкина брать будете? - спросила тетя Аня, когда машина поехала. Грек с Ваняшиным отмолчались на вопрос толстухи.
        - Как получится. Сейчас посмотрим, - ответил Федор, но тетка была настроена решительно. Причем, как видно Закрошкина она ненавидела.
        - Правильно. Эту сволочь давно надо поставить к стенке, чтоб другим жить не мешал. Сейчас, милок, - сказала она Ваняшину, ткнув его в плечо, - поверни направо и дуй прямо, никуда не сворачивай. Его дом будет крайний по левую сторону. Поезжай.
        Пока ехали, тетя Аня успела рассказать московским операм обо всей подноготной их маленького городка. Лучшего осведомителя для местных сыщиков было не сыскать. Тетя Аня наперечет знала всех местных бандитов и рэкитеров и дала несколько советов о том, кого из них лучше посадить первыми, а кого оставить на потом.
        Туманов с Ваняшиным молчали, а вот Грек оказался достойным собеседником словоохотливой тетки, потому что и сам был мастак поболтать. И так понравился ей, что когда она, узнала о том, что капитан не женат, тут же с ходу согласилась отдать за него свою сорокалетнюю дочь с тремя детьми. А под конец, когда уже приехали, чуть не прослезилась от проникновенных чувств к одинокому мужчине и раз пять повторила ему свой адрес с тем, чтобы Грек обязательно потом приехал из Москвы к ним в гости.
        - Вот моя Натаха-то будет тебе рада, - несколько раз повторила она.
        Грек пообещал. Когда тетка вылезла из машины, Ваняшин усмехаясь, покачал головой и тихонько сказал Греку:
        - Так ты у нас скоро станешь папашей тройни?
        Грек на это показал лейтенанту кулак.
        Они стояли возле дощатого забора, которым был обнесен дом со всех сторон, глядя на который, Федор с Греком стали придумывать план его преодоления.
        - А чего тут думать-то, - сказала тетя Аня и вдруг всей своей массой впечаталась в калитку в заборе, причем так, что калитка едва не слетела с петель. Раскрылась настежь.
        Грек с Ваняшиным переглянулись. Ваняшин покачал головой и сказал:
        - Во, какая теща у тебя будет! - показал лейтенант толстый палец. При этом сам Грек посмотрел на него с недовольством. Достал Леха подколами.
        - Ничего себе, - изумился Федор такой бесцеремонности.
        - Только так, - вытирая ладонь о ладонь, сказала тетя Аня. - Я тут лет десять почту разносила. Мать-то у Закрошкина глухая была. Так я всегда калитку у них так открывала. С ходу, и плечом. Теперь мать умерла, а крючок на калитке остался тот же самый. От сильного толчка открывается.
        Заглянув во двор, Федору показалось, что в одном из окон из-за занавески выглянуло чье-то лицо. Возможно, это и был сам хозяин дома Закрошкин. Глянув на непрошеных гостей, он тут же исчез из окна.
        Глава 27
        С Закрошкиным их связывала давняя дружба, начавшаяся с тех времен, когда они вместе сидели в тюрьме. Там одиночки не выживают, и потому Курепин взял Закрошкина под свою опеку. Даже потом, когда отсидели срока, они частенько встречались. Курепин приезжал к ним сюда на свалку. С завода «Прибормаш» сюда свозили заводской брак, среди которого попадалась медь и латунь. Цветной металл можно было выгодно сдать. Деньги делили пополам. Закрошкин свою долю пропивал.
        И в ту ночь, когда к нему приехал Курепин, Закрошкин был пьяным в стельку. Он уже спал, и разбудить его стоило Курепину больших трудов.
        Видя, что хозяин дома открывать им не собирается, Софи вздохнула. От усталости и всего пережитого еле стояла на ногах. Готова была переночевать в любом сквере на лавочке. В какое захолустье они заехали, ночью она не поняла, не разглядела, поэтому предложила:
        - Может, в гостиницу пойдем? Сил нет, как спать хочется. Я стоя засыпаю.
        Курепин усмехнулся на ее слова. Вот дает деваха. Такое сморозить.
        - Какие тут гостиницы. Есть правда одна… - проговорил он.
        - Есть? - Софи обрадовалась.
        - В милиции. Камера предварительного заключения, - хохотнул Курепин, со всей силы ударяя ногой по двери. - Пьяный что ли, Колян?
        Измученная Софи застонала, представляя в какую компанию попала. Один убийца, который с легкостью прикончил в своей ванне человека. Другой беспробудный пьяница и судя по всему, такой же, как Курепин. Ну и занесло же ее. Еще когда ехали в последней ночной электричке, она подумала о том, чтобы убежать от Курепина. Хотя он и спас ей жизнь, но она боялась его. Если он убил того парня, не исключено, что и с ней сотворит тоже. Подумала, но не убежала. Потому что некуда ей было бежать. А Курепин сказал, что у него недалеко от Москвы есть надежная хата.
        - Это и есть ваша надежная хата? - горько усмехнулась она. Но тот, кому предназначался этот иронический вопрос, отнесся к нему вполне серьезно.
        - Ага. Она не паленая. И тут нас твой майор Туманов ни за что не найдет.
        - Какая? - переспросила Софи. Но Курепин не стал тратиться на ответ.
        Приложив немалые усилия, он все же сумел разбудить хозяина. Сначала они услышали топот по коридору, потом грохот падающего тела, сопровождавший такими словечками, что Софи зажала ладошками уши. Она не слышала, как проскрипел засов в двери. Она увидела, как дверь открылась, а в образовавшуюся щель выглянула заспанная рожа. Только тогда Софи убрала ладошки от ушей.
        - О, Женек, - узнал Закрошкин Курепина и тут же перевел хмельной взгляд на Софи, - А это там, что еще за шмара? Твоя что ли?
        Курепин обернулся, посмотрел на съежившуюся с перепугу девушку и сказал приятелю Коляну:
        - Моя.
        Когда они вошли, Закрошкин запер дверь, провел их в одну из комнат и, указав на кровать, сказал:
        - Располагайтесь здесь. Ночуйте, сколько хотите. Для друга мне не жалко.
        Он хотел выйти, но Софи окликнула его:
        - Подождите, пожалуйста.
        Придерживаясь за дверной косяк, Закрошкин обернулся, наводя мутный взгляд на девушку, которая была даже очень не дурна. Даже позавидовал приятелю. Оказывается у того неплохой вкус. Знает, каких баб выбирать.
        - А туалет, ванная где у вас? - спросила Софи.
        Закрошкин неприятно улыбнулся, тряхнув хмельной башкой.
        - Посрать, поссать, это на улицу. А рукомойник вон в коридоре, - сказал он и, выйдя, громко хлопнул дверью.
        Софи хотелось расплакаться.
        Ночью она проснулась оттого, что почувствовала, как Курепин стаскивает с нее трусики. Хотя поначалу он ей казался таким джентльменом. Ее уложил на кровать, а сам разместился в коридоре на какой-то лавке. Быстро сбросив с себя одежду, кроме лифчика и трусиков, Софи легла в постель и тут же вырубилась. Она даже не слышала, как он вошел. Как очутился в ее постели.
        - Что? Что такое? - спросонок она не сразу поняла, что происходит, попыталась подняться, но Курепин надавил ей руками на плечи, заставив принять то положение, в котором она только что была.
        - Тихо. Не кричи, разбудишь Коляна, - произнес он тихонько.
        - Да плевать мне на Коляна. Убери от меня свои руки. Слышишь? Немедленно убери. Тоже мне любовничек нашелся. Что, у тебя зачесался винт? Почеши его об дверь, - посоветовала Софи. Но Курепин будто не слышал всего того, о чем она говорила. Резко дернув, разорвал тонкую резинку на ее трусиках и одним рывком сдернул их.
        - Лежи смирно, девонька. У меня давно такой красавицы не было, - произнес он со смешком и дернул лифчик так, что застежка отлетела.
        - Слушай ты! - возмутилась Софи такому обращению. - Я понятия не имею, кто у тебя был, но трахаться с тобой я не хочу. Я хочу спать. Отстань от меня, - попросила она, чувствуя, как он силится разжать ей ноги. - Да отойди же ты, урод!
        За урода Курепин отвесил ей пощечину.
        Софи ойкнула и сразу притихла, даже не пытаясь больше сопротивляться, и ноги раздвинула сама.
        - Вот так-то лучше, - одобрительно произнес Курепин, наваливаясь на девушку. - Знаешь, я давно хотел тебя оттрахать. Сколько раз видел, как ты приводила мужиков и трахалась с ними…
        - Ты подглядывал? Мерзавец!
        - Не обзывай меня, а то буду бить, - пообещал Курепин.
        От него отвратительно пахло потом, и Софи отвернулась, но, кажется, сейчас ее лицо мало или совсем не интересовало Курепина. Сейчас его больше волновало ее заветное место между ног. Добравшись до него, он лизнул девушку возле уха.
        - Я тебя отдеру не хуже твоих кобелей. Ты у меня визжать будешь, - зашептал он ей на ухо. Софи толком не поняла, как воспринимать его слова: как угрозу, или бахвальство. Но визжать она не стала, чем, кажется, расстроила Курепина. Вымотавшись в конец, он рухнул на постель рядом.
        - Да. Ты еще та сучка, - сказал он, чувствуя, что девушка не против бы продолжить. - Чтобы тебя удовлетворить, роту солдат надо.
        После той ночи, спать они стали вместе. Это не доставляло удовольствия Софи, но Курепин, гад, оказался ханжой, считал ее своей собственностью. И все это потому, что он, видите ли, спас ей жизнь, о чем не упускал ежедневно напоминать и даже пытался рассказать другу Закрошкину. Только друга это не интересовало по самой банальной причине. Каждый день Закрошкин был пьяным. К нему приходили какие-то друзья, приносили самогон. Еда была со свалки. Консервы, колбаса. Курепин этим ничем не брезговал. А Софи воротило от такой еды. Но для того, чтобы купить нормальную еду, денег ни у нее, ни у Курепина не было.
        - Я так больше не могу, - однажды не выдержала Софи. - Жить в таких скотских условиях. Есть, не пойми чего. И это притом, что я могу заиметь миллион долларов. - Она сидела в маленькой комнате у окна. К забулдыгам, которые наведывались к Закрошкину, она не выходила. Так ей велел Курепин, сделав из нее затворницу. Но сказанное девушкой про миллион долларов, здорово заинтересовало его.
        - Для этого мне надо позвонить одному парню, чтобы он встретился с человеком… Ну, в общем не важно с кем, - она не договорила, замолчала.
        Курепин натянуто усмехнулся.
        - Не доверяешь? Спросил он. - А ведь теперь, мы вроде с тобой одной веревочкой связаны, - заметил он, намекая на все то, что с ней произошло.
        Глядя на этого идиота, Софи хотелось сказать ему, что веревочку и разрубить недолго. Но о своих планах, она решила не распространяться. Понимая, что теперь так просто ей от Курепина не вырваться, она подумала, почему бы ей, не попытаться убежать от него ночью. Обычно по ночам пьяный Закрошкин спит как убитый. Иногда и Курепин пьянствует с ним. Надо только выбрать ночь, когда он тоже будет хорошенький, и когда ляжет, звездануть его чем-нибудь тяжелым по башке. Убивать его, у Софи не было и в мыслях. Надо только, чтобы он отключился. Тогда она беспрепятственно выйдет из комнаты, пройдет по коридору мимо комнаты, в которой дрыхнет Закрошкин, а уж когда окажется на улице, найдет дорогу до вокзала. Только, чтобы осуществить этот план, ей прежде надо было позвонить Валере Панину. О том, что кражу документов из сейфа у Лунькова заказал Китайцев, Софи узнала от Рязанцева. Ее любовничек имел неосторожность проговориться в телефонном разговоре, когда уже конверт с компрометирующими документами был у Софи. Вот только отдавать она его в руки Рязанцеву не захотела, потребовав назвать фамилию человека, который
все это заказал. Рязанцев назвал, посчитав, что даже если она узнает фамилию вора, это ей ничего не даст. Разыскать Китайцева, Софи сама не сможет. К его сожалению, он не знал, что однажды хитрющая девчонка Софи, решила вытянуть у старичка любовничка Лунькова лишних пару сотен долларов, залезла в карман и там нашла записную книжку, взглянув в которую, натолкнулась на фамилию Китайцев Валентин Павлович. Тут же рядом с фамилией был записан номер его сотового телефона.
        Теперь же оставалось назвать этот номер Валере, чтобы он потом встретился с Китайцевым и договорился о передаче интересующих его документов. И тогда обещанный им за документы миллион долларов, получит она, а не Рязанцев. Негодяй. Мало того, что трахал ее бесплатно, так еще втянул в авантюру. Софи не сомневалась, что ту сумму, которую ей обещал Рязанцев за кражу, он ей ни за что бы, ни заплатил. Скорее всего, просто прикончил бы ее, если б не вмешался этот идиот Курепин.
        Девушка покосилась на Курепина. Тот сидел на табурете, курил по привычке
«Беломор», стряхивая пепел, в пустую консервную банку.
        - В общем, так, - сказал Курепин, после некоторого раздумья. - Одну я тебя не отпущу. Хочешь позвонить, пойдем вместе, - тут же предложил он.
        Его присутствие осложняло разговор. При нем Софи не могла, открыто сказать Валере, где она находится. Вряд ли это понравится Курепину. А стало быть, пока весь разговор надо свести к обыкновенной просьбе, чтобы он только встретился с Китайцевым. В случаи, если тот согласится на ее условия, а что так и будет, Софи не сомневалась. По сути, какая ему разница, кому отстегивать миллион. Так вот, когда пойдет конкретный разговор о передаче денег за документы, вот тогда она и осуществит свой план побега. Делиться с этим идиотом Курепиным деньгами, она не намерена. Тогда они с Валерочкой исчезнут из города, и Курепин их не найдет. Да его самого поди уже ищет милиция, и не сегодня, завтра, этот мудак окажется за решеткой, чего очень хотелось Софи и поскорее.
        Первый их визит на телефонную станцию получился даже очень удачным. Во-первых, Валерочка оказался дома, и Софи рассказала ему все, что требовалось. Пока, требовалось. Валера обещал немедленно исполнить ее просьбу. Правда, вначале, едва ли не целую минуту драгоценного времени, пришлось потратить только на то, чтобы убедить глупышку в том, что она жива и здорова, а в ее квартире найден труп женщины внешне очень похожей на нее. Потом Валера поверил, и все ее слова стали доходить до несчастного влюбленного более доходчиво.
        Но когда Софи позвонила второй раз, чтобы узнать, как прошла его встреча с Китайцевым, Валерочкина мать ошарашила ее, сообщив, что ее сына убили. Словно заподозрив, что Софи причастна к смерти сына, она пыталась обвинить ее, но Софи не стала дослушивать, повесила трубку.
        - Что-то не так? - заметив, как у нее дрожат руки, спросил Курепин.
        - Все не так, - ответила Софи и выскочила на улицу. Курепин догнал ее уже на соседней улице. Заметив, что девушка плачет, вздохнул, но утешать не стал. Не умел он деликатно обращаться с женщинами.
        Со смертью Валерочки, все надежды на лучшую жизнь, рухнули. Он был единственным изо всех ее мужчин, которого она, кажется, любила. По крайней мере, он ей был близок. С ним ей было хорошо. Он всегда понимал ее и относился к ней, как к самому дорогому человеку на свете. Софи не сомневалась, окажись в руках у Валерочки этот злосчастный миллион, он бы не раздумывая, выложил его за ее жизнь. А она… Она поступила, как последняя дрянь. И погиб Валерочка только из-за нее.
        - Шальная ты, какая-то Сонька, - заметил про нее Курепин, видя, как Софи целыми днями молча сидит у окна и безучастным взглядом смотрит на улицу. Даже известие о том, что за ними приехал майор Туманов, она восприняла, как что-то постороннее, не касающееся ее, и не отреагировала.
        Выглянув в окно, Курепин увидел в проеме калитки толстую бабеху, а рядом Федора Туманова. Сразу узнал его. Пожалел, что тогда возле их дома не удалось пристрелить его. Уж больно прыток, оказался майор. И вот до чего довела его прыть, нашел их все-таки мент поганый. Видно, никуда от него не скроешься.
        Курепин достал пистолет, передернул.
        - Ну что, сдаваться будешь? - спросил шутливо у Софи. Но девушка даже ухом не повела. И правильно сделала. Стоило бы ей выскочить из дома, как он бы пристрелил, ее не задумываясь. А так выходит, что лишнюю пулю сэкономил для майора и его оперов.
        - Это кто менты что ли? - вбежал Закрошкин в комнату, где был Курепин с Софи. Глазенки бегают от страха. Да и сам он видно порядком струхнул, как только увидел в руке у приятеля пистолет.
        - Менты, - задумчиво произнес Курепин, понимая, что шансов у него никаких. Если только отдать им девчонку. А самому в это время попытаться уйти огородами. На улице уже почти темно. А там густой кустарник. Под его прикрытием можно пробраться на соседнюю улицу, а там уйти в лес.
        - Это за вами что ль? - боязливо спросил Закрошкин, поглядывая на друга.
        - За нами, - ответил Курепин в тяжелых раздумьях оттого, что не знал, как теперь ему поступить. Отдавать девчонку этим сукам было жалко. А с другой стороны, ей ничего не грозит, а ему срок намотают приличный.
        Закрошкин глянул в окно.
        - Знаешь, Женек, не в обиду будет сказано, но я с ментами стараюсь не конфликтовать, - сказал он, обернувшись к стоявшему позади Курепину.
        Курепин улыбнулся. Время прошло, как видно изменился дружок, как все меняется в этом мире. Не хватило ему стойкости. И дружба для него ничто.
        - Что, сволочь, сдать меня хочешь? - приблизившись едва ли не вплотную, спросил он у оцепеневшего от страха Закрошкина, глядя тому прямо в глаза. Увидел, как заметался у того взгляд по сторонам.
        - Сдать не сдать, но хотелось бы обойтись без стрельбы, - сказал Закрошкин. Курепин на это только усмехнулся. Больше эту мразь своим другом не считал. А стало быть, и разговор продолжать им не за чем.
        - А мы и обойдемся, - сказал он и, схватив со стола большой кухонный тесак, вогнал его в живот бывшему другану по самую рукоять. Толкнул корчащееся от невыносимой боли тело на кровать, на которой они спали с Софи. Потом подхватил Софи под руку.
        - Куда ты меня ведешь?.. - заупрямилась девушка, и Курепину пришлось силой приволочь ее на террасу к двери. В чуть приоткрытую дверь увидел стоящего у калитки майора, сказал: - Видишь, вон мент Туманов стоит?
        Софи подняла голову. Посмотрела.
        - Ну? Вижу.
        - Сейчас ты подойдешь к нему. Постарайся отвлечь ментов. Поняла? Помоги мне уйти. Ладно? Не забывай, в этот переплет я попал из-за тебя. И ты обязана мне помочь, - требовательно произнес Курепин. Софи обернулась.
        - А друга своего ты только что прикончил тоже из-за меня? - спросила она. Курепин поморщился, как от зубной боли. Не хотелось бы отвечать на этот вопрос. Не объяснишь ей всего вот так впопыхах. Да и не поймет она своим бабьем умом. Поэтому ограничился скупой характеристикой.
        - Сволочь он, а не друг мне, - сказал он, подталкивая девушку к выходу. - Ну, давай, иди. Сделай, как я тебе сказал.
        Софи пошла. Наблюдая за ней, Курепин мысленно отсчитывал ее шаги.
        Один… Второй… Третий…
        Чтобы дойти до калитки, ей нужно не менее десяти шагов. Расстояние не большое и не маленькое. Оно может растянуться на целую жизнь, а может…
        На десятом ее шаге, он поднял руку с пистолетом, увидев, что майор Туманов узнав Софи, вышел из-за забора, за которым укрывался, и стал теперь открытым настолько, что в него можно хорошо прицелиться.
        - На этот раз, сука, тебе не уйти от пули, - негромко произнес Курепин, и тут же вскрикнул, почувствовав, как под лопатку вонзается холодная сталь ножа. Вытянувшись на мысках, он обернулся.
        Перед ним стоял Закрошкин. Левой рукой он зажимал кровавую рану на животе, а в правой, держал тот самый нож, которым Курепин ударил его.
        - Ты? Меня? - выдохнул Курепин, и изо рта его брызнула кровавая пена.
        - Я вернул тебе долг, - дрогнувшим голосом произнес Закрошкин.
        - Ты, сволочь, - Курепин наставил на него пистолет, но нажать на курок, сил не хватило. Перед глазами все качнулось, поплыло, переворачиваясь. И падая, он заметил, как сверху на него опрокидывается огромное тело бывшего другана Коляна Закрошкина.
        Глава 28
        - Ну, девица красавица, - сказал Федор, распахивая перед Софи дверь своего кабинета, - пришлось нам побегать из-за тебя. - Кивком он указал девушке, чтобы села на стул.
        Грек с Ваняшиным разместились рядом, поглядывая на девушку. Софи здорово изменилась. Это опера отметили сразу, как только увидели ее еще там в Электроуглях. Лицо осунувшееся, постаревшее. В глазах уже нет прежней радости. Теперь это глаза затравленного волчонка. Кажется, протяни кто-то из них руку, и Софи вцепится в нее своими зубами.
        Минуту, другую, майор Туманов сидел молча. И Софи молчала, только в отличие от майора, смотрела не на поверхность стола, на которой стояла пепельница и лежала пачка сигарет и зажигалка, а на Туманова, словно ожидая его приговора. Как скажет майор, так тому и быть.
        И майор сказал:
        - Надеюсь, ты понимаешь, в какую историю влезла?
        Софи вздохнула и кивнула. Она понимала, и потому снисхождения не ждала. А майор, словно не заметив ее раскаянья, продолжил:
        - И раз уж ты здесь, скажи нам, что ты похитила из сейфа у гражданина Лунькова, - Федор специально не стал называть Лунькова вором в законе, так как разговор с Софи записывался на пленку. А кем был Лунек, операм и так достаточно хорошо известно.
        Софи опять кивнула и сказала:
        - Толстый конверт. Из плотной желтой бумаги.
        Федор припомнил, что о том же конверте говорил и Рязанцев.
        - И что в этом конверте? Или ты предпочла не заглядывать в него? - спросил Туманов. Софи обиженно фыркнула.
        - Ну прямо уж. Должна же я узнать, за ради чего рисковала жизнью. Конечно же, я в него заглянула, - призналась девушка, при этом на лице ее отобразилось некоторое разочарование. - Ничего такого в нем нет. Какие-то договора. Платежки. Одним словом, какие-то документы. - Она разочарованно махнула рукой. - В общем, всякая мура.
        Услышав такое, Туманов посмотрела на Грека с Ваняшиным.
        - Хороша себе - мура, если из-за нее столько человек погибло, - заметил Грек. Ваняшин ничего не сказал, только усмехнулся на сказанное Софи.
        Сама же Софи, тут же переосмыслив сказанное, проговорила вздохнув:
        - Ну я не знаю. Наверное, кому-то это очень надо… - она не договорила.
        И Федор, догадавшись, о ком подумала она сейчас, продолжил за нее:
        - Китайцеву, например. За эту муру он готов выложить миллион долларов.
        Глаза у Софи вспыхнули. Теперь в них одновременно отразилось раскаянье и алчность. И вот так сразу не поймешь, чего больше. Кажется, сейчас она и сама не понимала. Сказала только с сожалением:
        - Вы знаете, да?
        Грек согласно кивнул за всех оперов. А Туманов сказал:
        - Знаешь, мне с моими друзьями очень бы хотелось взглянуть на эту муру, за которую вот так, ни за что ни про что, дают миллион баксов. Ты скажешь нам, где тот конвертик находится?
        Девушка как будто только и ждала этого вопроса. С готовностью кивнула.
        - Он лежит в моем почтовом ящике… - начала она, но, заметив в глазах майора изумление, замолчала. Смущенно отвела глаза.
        - Где? - спросил Грек, хлопая глазами.
        Молча наблюдавший за беседой Ваняшин изумился услышанному не меньше майора Туманова и открыл рот. В такое поверить было трудно.
        - А что? Дома я его оставлять побоялась. Вдруг Рязанцев придет и станет шарить по квартире. Вот я его и положила в свой почтовый ящик.
        - Муру, стоимостью в миллион долларов, - произнес Ваняшин.
        Девушка сначала пожала плечами, потом сказала:
        - Я ж его на ключ закрыла, - объяснила она.
        Ваняшин хохотнул.
        - Почтовый ящик? На ключ?
        - Ну да, - кивнула Софи, заметив, что оперативники смотрят на нее, как на ненормальную. - А что здесь такого? - проговорила она обиженно.
        Федор почесал за ухом.
        - Да оно, конечно. В этом ничего такого нет, - сказал он, при этом глянув на Грека с Ваняшиным. - Скажи, а ты сама-то уверена, что конверт еще лежит там? - спросил Туманов.
        На приятном личике Софи появилась озабоченность.
        - Вообще-то у нас в подъезде никто по почтовым ящикам не лазеет.
        Грек с Ваняшиным вскочили со стульев, догадавшись, о чем подумал майор. Ждать не стали.
        Из управления оба выбежали бегом. «Волга» стояла на улице перед воротами. Оба резво вскочили в нее. Ваняшин выставил на крышу мигалку и включил ее.
        - Ну, бабы, дуры! - Грек не мог сдержать в себе переполнявшие его эмоции. Ваняшин напротив молчал, и это сейчас здорово раздражало Грека.
        - Леш, чего молчишь-то? Скажи, хоть что-нибудь?
        - Чего? - буркнул Ваняшин.
        - Ну ты хотя бы со мной согласен, насчет баб? - не унимался Грек.
        - А то, - кивнул Ваняшин. - Были бы они умные, мужики бы стали рожать детей за них, - шутливо произнес лейтенант. Грек плюнул с досады.
        - У тебя, Леха, одно на уме, как у голодной куме. Хотя, может, ты и прав.
        В подъезд они влетели вихрем. Остановились у стены, на которой в два ряда висели почтовые ящики с номерами квартир. Выбрав нужный, Грек прислонил глаз к маленькой дырочке в дверце и воскликнул:
        - Леха, гадом буду, тут конверт. Только как его достать оттуда? Ключа-то у нас нету, - тут же пригорюнился капитан.
        Ваняшин рукой отодвинул Грека в сторону, чтобы не мешал. Потом достал из кармана нож с выкидным лезвием.
        - С ножами ходишь? - нахмурился Грек, наблюдая, что будет дальше.
        А дальше случилось то, что, подцепив концом лезвия дверцу почтового ящика, Ваняшин чуть отжал ее, уцепился за отжатую дверцу пальцами и так рванул ее, что петли не выдержали и дверца отлетела.
        - Вот и вся любовь и сиськи набок, - сказал лейтенант, вытаскивая большой конверт из ящика, в котором ему было явно тесно.
        - Смотри, поаккуратней. Не разорви, - строго предупредил Грек. - И как только девчонка его туда втиснула, такой здоровый и толстый.
        - Девчонкам нравятся здоровые и толстые. А потом, чего не сделаешь с перепугу, - засмеялся Ваняшин, достав, наконец, конверт.
        Грек уже названивал Туманову по сотовому. Надо же обрадовать майора.

* * *
        До окончания месячного срока, отведенного ему полковником Хлебниковым, оставался ровно один день, когда вдруг зазвонил сотовый, номер которого не знал никто, кроме узкого круга воров. Этот номер был у Лунькова. Но Лунек мертв. Еще по этому номеру ему позвонил парень, посредник от девчонки, похитившей у Лунька документы. Но он тоже мертв.
        Некоторое время Китайцев колебался, стоит ли отвечать на телефонный звонок. Но сотовый упрямо продолжал названивать. Эта маленькая проклятая штуковина, с легкостью умещавшаяся на ладони.
        Включив сотовый, Китайцев поднес его к уху и услышал женский голос:
        - Валентин Павлович?
        - Да. Это я, - нехотя отозвался Китаец. - Кто это?
        - Я тот человек, кто вам нужен, - сказал женский голос. При этом сам Китаец почему-то почувствовал отдаленную тревогу. Лучше бы было прекратить этот разговор, отключить телефон, но как быть с любопытством? Оно не покидало бывшего вора, желавшего познать, что за всем этим последует. Уж слишком уверенно и настойчиво звучал голос из трубки:
        - У меня есть документы, которые вас интересуют. Их вам должен был передать Рязанцев…
        - Что вы хотите? - несколько резковато спросил Китайцев, соображая по поводу звонившей. Он уже посчитал, что девушка исчезла, растворилась, как песчинка, унесенная ветром на просторы безбрежного океана. А она, оказывается, где-то совсем рядом. И если она не блефует и документы действительно у нее, то у него есть шанс, вернутся. По крайней мере, корону вора с него никто не снимал. Для всех он просто исчез, перестал существовать, как человек. Но он остался в списке воров. Правда, кое-что придется доказывать, кого-то убеждать, что все происшедшее с ним, было не по его воле. Но доказывать и убеждать он умеет, и вполне сможет восстановить себя в правах и свой пошатнувшийся авторитет. Но сначала, надо завладеть этими проклятыми документами, чтобы заткнуть глотку Хлебникову. Возможно, полковник даже кое в чем сумеет ему помочь.
        - Я хотела только узнать, не передумали ли вы насчет той суммы, которую обещали выплатить Рязанцеву за конверт? - настороженно поинтересовался голос.
        Прежде чем ответить, Китаец крякнул в трубку. Сразу видно, что разговаривавшая с ним женщина, не имеет представления кто он. Это в какой-то мере, обидело бывшего вора. Но он постарался держать себя в рамках.
        - Сумма остается прежней. Я своих решений никогда не меняю, - сказал он, в то же время чутко прислушиваясь к интонациям, звучавшим из трубки и стараясь уловить фальшь. Пока ее не было. Или так, во всяком случаи, казалось Китайцу. Но вранья он не чувствовал. А раз так, есть смысл вести серьезный разговор. Тем более что время, отведенное Хлебниковым, поджимает.
        - Ваше имя? - спросил Китайцев.
        - Софья. Но вы можете называть меня Софи, - ответил голос.
        - Хорошо, Софи. Я думаю, нам надо встретиться. Вы передадите мне документы, ну, а я вам, соответственно, деньги, - предложил Китайцев, заметив в голосе говорившей с ним девушки оживление, когда речь зашла о деньгах. По крайней мере, на его предложение она охотно согласилась.
        - Где и когда? - тут же спросила Софи.
        Китайцев призадумался.
        - Машины у вас нету? - спросил он.
        - Еще не обзавелась. Но как только получу от вас деньги, обязательно куплю себя хорошую иномарку, - пообещала девушка. Ее слова прозвучали с таким оптимизмом, что Китайцев невольно улыбнулся и сказал:
        - Я думаю, это случится скоро. А по поводу встречи… знаете что, - неожиданно предложил он: - Вы в Новогиреево, когда-нибудь бывали? Это по Перовской линии, последняя остановка. Возле выхода из метро, метрах в десяти, стоит скамейка. Было бы совсем неплохо, если б вы приехали туда, ну… скажем сегодня часикам к шести. Вас устроит? - спросил он.
        - Вполне. Я могу хоть сейчас, - предложила Софи, но на сейчас бывший вор отказался и сказал:
        - Значит, договорились. Вы будете сидеть на этой скамейке. К вам подойдет человек и передаст от меня привет. Вы ему передадите конверт с документами, а он взамен вам деньги. Идет?
        - Да, - согласилась Софи.
        - Вот и прекрасно. И так, остается только уточнить, как ему узнать, что это именно вы, а не какая-то другая женщина? - спросил бывший вор.
        Софи не замедлила с ответом:
        - Рядом со мной на скамейке будет лежать букетик из четырех гвоздик.
        Китайцев хмыкнул по поводу количества цветов.
        - А ничего удивительного, - разъяснила Софи. - Сегодня ровно две недели, как убили близкого мне человека…
        В трубке образовалась молчаливая пауза, от которой Китайцеву стало нехорошо. Он догадался, о ком идет речь, но сейчас клясться и убеждать ее в том, что это дело рук лопуха Рязанцева, было бесполезно. И он сказал:
        - Алло, вы меня слышите?
        - Да. Слышу, - услышал он грустный голос Софи.
        - Я считаю своим долгом предупредить вас, что если вы на встречу придете не одна: ментов приведете, или там еще кого, то можете выбросить мечту о хорошей иномарке. Встреча не состоится. И никаких денег, разумеется, вы не получите. Имейте это в виду. - Наверное, в голосе Китайцева девушка заметила крайнюю обеспокоенность, потому что тут же поспешила заверить его:
        - О ментах не может идти и речи. А насчет еще кого-то… Был один человек, который вел с вами переговоры о передаче документов…
        - Рязанцев? - уточнил бывший вор.
        - Он. Но так получилось, что он выбыл из игры. Поэтому, мне теперь рассчитывать не на кого, кроме, как на себя, - призналась девушка, чем утешила сердце бывшего вора. И он, проникнувшись к ней чувствами, сказал:
        - Ничего. Уверен, мы с вами придем к взаимопониманию.
        - Хотелось бы на это надеяться, - любезно ответила Софи.

* * *
        Как только она положила трубку, Туманов одобрительно сказал:
        - Молодец. Хорошо разговаривала. И голос звучал так уверенно. - Весь этот телефонный разговор Китайца с Софи был записан на пленку. - Не сомневаюсь, что он клюнул на тебя, - уверенно произнес майор.
        - Как на наживку? - грустно усмехнувшись, сказала Софи. Майор сделал вид, будто не услышал. Озабоченно разглядывал содержимое конверта. Передавать подлинники документов опера не собирались. Поэтому с каждой бумажки хранящейся в конверте, были сделаны копии. Их Туманов и сложил в конверт, заклеив его, а подлинники убрал в свой сейф под замок.
        Наблюдавший за этой процедурой лейтенант Ваняшин, сказал вдруг:
        - Федор Николаич, меня немного настораживает то, что Китайцев назначил встречу на шесть часов. А ведь время еще только два часа.
        Грек на эти слова летехи покачал головой.
        - Даешь ты, Лешка. Чему тут настораживаться? Может ему ехать далеко до этого Новогиреево. Вот он часикам к шести и подъедет.
        - А если он приедет раньше, и будет сечь за нами? - возразил Ваняшин. - Как мы будем там рассосредотачиваться. Тогда что? Это он тебя в лицо не знает, а нас с Николаичем видел у себя в ресторане в бильярдном зале.
        Грек усмехнулся.
        - Чего ж теперь, может вам на печке сидеть, а мне девушку охранять?
        - Погоди, Саня, - остановил Грека майор Туманов. - Лешка дело говорит. Тебя он в лицо не знает…
        Грек насупился, исподлобья уставился на майора, ожидая какую-нибудь его очередную выдумку, которую кроме бяки для себя, никак не назовешь.
        - Ну и чего ты хочешь этим сказать? - спросил Грек без настроения.
        - А то, что надо подстраховать Софи. Кто-то из нас должен быть с ней рядом.
        - Мне что, под лавочку залезть? - проговорил Грек сердито.
        - Зачем? Там тебя увидят. У меня есть другая идея, - сказал, улыбаясь, Федор. Грек подскочил со стула.
        - Знаешь, Николаич, меня тошнит от твоих идей. Понял? И не говори мне.
        Туманов подмигнул Ваняшину.
        А ровно через час, отплевываясь направо и налево, Грек, наряженный в спецовку дворника, уже подметал тротуары и дорожки возле станции метро Новогиреево. Причем, делал это с таким усердием, что ни у кого, кто проходил мимо, мысли не возникло, что на самом деле это не дворник, а оперативный сотрудник уголовного розыска.
        Только лишь старуха, торговавшая газетами возле выхода из метро, увидев его с метлой и тележкой с мусором, озабоченно спросила:
        - А Василий Кузьмич-то где? Опять, что ли запил?
        Грек понятия не имел, кто это такой. Сплевывая прилипшую к губам пыль, кивнул.
        - Запил. На сегодня. Завтра будет, - ответил старухе, сожалея о своей судьбе. Знать бы, куда его отправит майор, сам бы ушел в запой. Офицера милиции, как обыкновенного пятнадцатисуточника, отправить мести тротуары на глазах у сотен людей. Хорошо еще, что не встречаются знакомые рожи.
        Размахивая метлой, Грек приглядывался к тому, что происходило вокруг. Несколько раз мимо проезжала серая «девятка» с тонированными стеклами, и каждый раз сбавляла скорость, словно тот, кто сидел в ней за рулем, внимательно осматривал небольшую площадку перед выходом из метро.
        Софи пришла за десять минут до назначенного времени. Села на скамейку. Как и было условленно, рядом она положила четыре крупные гвоздики. И сидя, лениво посматривала на снующих мимо людей. Сначала ее внимание привлек высокий парень, стоящий возле ларьков. Он приехал на мощном джипе. Подошел к палаткам. Сначала хлопал глазами по сторонам, покуривая сигарету. Потом подошел к одной палатке, к другой. И так, пока не обошел все. Из последней, он вышел с пакетом в руке.
        Софи поняла, это был обыкновенный рэкитер, собиравший ежедневную дань с торгашей. А поначалу она приняла его за посланца от Китайцева.
        На подошедшую молодую блондинку, она даже не обратила внимания. Девушке было от силы восемнадцать. Таких тут, пока она сидела на скамейке, прошло мимо великое множество. Но эта остановилась, поглядела по сторонам, потом сказала негромко:
        - Вам привет от Валентина Павловича Китайцева.
        Софи вздрогнула.
        - Что? От Валентина Павловича?
        Блондинка опять оглянулась. Рядом с оставленной ею «девяткой» подметал дворник. Среднего роста, усатый мужичок с плутоватым взглядом. Похожий на цыгана. Он так и шнырял своими черными глазенками вокруг, ища чего бы у кого спереть. Не гнушался и пустыми бутылками, которые складывал в тележку. Поравнявшись с серой «девяткой», наклонился. Блондинка вытянула шею, но тут же успокоилась, увидев в руке у дворника, пустую бутылку. Повернулась к сидящей на скамейке девушке. Под мышкой у той был пакет, который она прижимала к себе.
        - Вы принесли, что обещали Валентину Павловичу? - спросила вдруг блондинка. Софи легонько стукнула ладонью по пакету.
        - Конверт здесь. А вы принесли деньги? - в свою очередь спросила Софи.
        Блондинка оглянулась по сторонам, внимательно вглядываясь в лица. Потом сказала:
        - Планы несколько изменились. В общем, Валентин Павлович попросил вас приехать к нему. Там он с вами и расплатится. Пойдемте. Вон моя машина, - кивнула она на серую «девятку».
        Софи усмехнулась. Видно этот Китаец захотел обдурить ее. Только она не из таких, о чем она тут же и сказала блондинке и хотела встать, но та вдруг достала из своей дамской сумочки маленький «Вальтер», размером с ладонь и ткнула его стволом Софи в живот, усадив ее обратно на скамейку.
        - Тихо ты, тварь. Или я продырявлю твой животик. Лучше делай, как я говорю. Поняла? Если до тебя все дошло так, как надо, тогда шевели ножками к машине. А пакет отдай мне. Так будет лучше, - сказала девушка, при этом мило улыбаясь Софи, как давней подруги. По крайней мере, все кто сейчас их мог видеть, по-другому думать и не могли. Кроме Грека.
        Серую «девятку» он опознал сразу, и когда наклонился за пустой бутылкой, прилепил под ее заднее крыло радиомаячок на магните. Такой вариант был операми предусмотрен. А дальше… дальше надо было выручать Софи.
        Грек уже сообразил, что Софи идет к машине не по своей воли. Блондинка шла за ней, прикрывая пакетом с документами руку, в которой был пистолет. Когда обе девушки поравнялись, Грек перестал подметать и, заглядывая в лицо блондинке, улыбнувшись, спросил:
        - Мадемуазель, закурить не будет? Угостите сигареткой?
        - Мы не курим, - сухо ответил блондинка. На какой-то миг она отвела взгляд на черноусого дворника. Это заметила Софи, и не упустила воспользоваться. Бросилась бежать за угол цветочного ларька.
        Блондинка растерянно глянула на усатого дворника, потом на Софи, и в следующую секунду вскинула руку, целясь в спину убегавшей.
        Грек стоял в двух метрах от блондинки. Увидев в ее руке нацеленный в спину Софи пистолет, бросился вперед, но ни о каком приеме самбо не помышлял. Метла у него лежала на плече. И он решил воспользоваться ею. Ударил метлой блондинку по вытянутой руке. Причем, удар получился настолько сильным, что «Вальтер» вылетел из руки девушки, а сама она, охнув от боли, чуть присела, но тут же выпрямилась и бросилась к своей машине, на бегу проклиная усача самыми последними словами.
        Впрочем, это Грека не обидело. Главное, что он спас Софи.
        Стоило «девятке» сорваться с места, как тут же перед Греком появилась черная
«Волга», за рулем которой сидел Ваняшин. Туманов сидел рядом. Высунувшись в окно, спросил у Грека:
        - Ну как, Саня?
        Грек важно кивнул, провожая взглядом уносящуюся в потоке машин серую «девятку».
        - Если Сан Саныч берется за дело, то все будет о кей. Маячок у нее под левым задним крылом, - не без доли бахвальства сказал Грек.
        - Молодец! - похвалил его Туманов и велел запрыгивать в машину.
        Следом за черной «Волгой» помчался микроавтобус «Газель» битком, набитый сотрудниками группы поддержки.

* * *
        Валентин Павлович Китайцев с нетерпением ожидал возвращения Галины. После того, как он потерял двух своих верных киллеров, Галина осталась единственным человеком, на которого бывший вор мог положиться. Три года назад, когда Галине еще не исполнилось и четырнадцать, он отбил ее у кавказцев. Пятеро горячих до молодой девчонки молодцев, поздно ночью возле метро Пушкинская, пытались затолкнуть ее в свою машину, чтобы увезти куда-нибудь на окраину Москвы и там затрахать. Китайцев проезжал на своем «мерсе» мимо. Наверное, не стал бы вмешиваться, но что-то уж в этой хорошенькой девочке ему показалось особенным. И даже не ее симпатичная мордашка и стройные ножки. Кстати сказать, выглядела Галина старше своих лет. Вор сам не мог толком понять, что заставило его остановиться и послать своих парней на выручку Галины. В результате, все пятеро сексуально озабоченных так и остались там, а Галину он забрал с собой. Поверить не мог, что в такое время по Москве гуляют целки. Он стал ее первым мужчиной, которому молодая девушка была верной на протяжении всех этих трех лет. И он прикипел к ней сердцем. В чем-то она
была ему как дочь, и он с особой нежностью воспитывал ее, чтобы из нее получилась настоящая леди. Из родителей у Галины остался отец, горький пьяница, который вскоре окончательно спился. И жить девушка так и осталась у Китайцева. Она никогда не ревновала его к другим девочкам, хотя и догадывалась, что кроме нее, он готов перепихнуться с каждой симпатичной малолеткой. Ко всем его мужским шалостям она относилась терпимо.
        После того, как Китайцев был вынужден покинуть Москву, он перебрался на дачу, которая находилась в Балашихинском районе. Галину и двоих парней киллеров, он взял с собой. Ребята они оказались сверх надежными. Но после их гибели, теперь бывший вор чувствовал себя незащищенным.
        Суммы в миллион долларов у него на даче не было. Основная часть денег лежала в банке под огромные проценты. Но снимать ее Китайцев не помышлял. Не важно, менты, или свои братья воры, сразу же узнают о его намерении, стоит лишь ему показаться в банке. Поэтому, посылая Галину на встречу с Софи, он очень рассчитывал, что его девочка все сделает, так как надо. А надо немного. Привезти эту Софи сюда на дачу, и если документы в конверте, просто пристрелить ее. Если же она затеяла с ним игру, как водила за нос Рязанцева, то умирать ей придется долго и мучительно.
        Увидев въезжавшую в ворота серую «девятку», Китайцев быстро вышел на веранду. Но, заметив, что Галина приехала одна, понял, что-то у нее пошло не так. И не винил молодую подругу. Сам ехать на встречу побоялся. Понадеялся на Галину. Но видно по молодости, подруга не оправдала его надежд.
        - Что-то не так? - спросил он у нее, глядя в ее озабоченное лицо. Галина ответила не сразу. Сначала отдала ему конверт, который он тут же вскрыл, а, пересмотрев его содержимое, зло воскликнул:
        - Это же копии. А где настоящие документы? Где эта сучка?
        Галина закурила. Выглядела она усталой.
        - Похоже, эта Софи спуталась с ментами, - сказала Галина, с наслаждением потягивая сигарету, и выпуская струйки дыма поверх головы Китайца.
        - Что? С ментами? - Китайцев призадумался. Теперь уверен был, что не ошибся, опасаясь засады. Менты ждали его. Он не приехал. Галину они могли взять, но не стали этого делать по простой причине…
        - Ты уверена, что за тобой не было хвоста? - спросил он, чувствуя, как у него начинают стынуть руки, в которых он держал пакет.
        Девушка кивнула.
        - Уверена. Я долго петляла, прежде чем приехать сюда.
        Шум приближающихся машин, заставил его вздрогнуть.
        - Петляла, говоришь?
        Галина испуганно уставилась на него.
        - Ты можешь мне не верить, но это действительно так. Клянусь, - крикнула она. Китайцев ей верил. Кивнул. Подошел к машине и, наклонившись, стал заглядывать под крылья. Одно… Другое…
        Возле левого заднего задержался и присел на корточки. Взмахом руки, подозвал к себе Галину, указал на примагниченный к внутренней части крыла радиомаячок.
        - Что это? - растерянно спросила Галина, выронив из дрогнувшей руки сигарету. Китайцев кивнул на ворота, за которыми уже слышались голоса. Вокруг за забором слышался топот. А потом голос в мегафон объявил:
        - Гражданин Китайцев! Дом окружен со всех сторон. Советую, не сопротивляться. Открыть ворота и выйти с поднятыми руками.
        Китайцев скрутил из пальцев кукиш, и резко от плеча отбросив руку вперед, крикнул:
        - Во, вам!
        Потом повернулся к перепуганной Галине, взял ее за плечи.
        - Ты была мне верной подругой. Поклянись, что выполнишь мою просьбу? - попросил он, глядя в глаза девушке. Та как заведенная, закивала головой.
        - Клянусь, - ответила девушка.
        - Вот и хорошо, - нежно улыбнулся вор.
        - А что я должна сделать? - спросила Галина, подрагивающим голосом.
        Китайцев достал из кармана пистолет, вложил его в дрожащую руку своей подруге.
        - Понимаешь… я сам не могу это сделать. Вор не должен уходить из жизни так. И сдаться я им не могу. В тюрьме меня все равно прикончат. Лучше сделай это ты… - сказал он и замолчал, глядя в ее глаза.
        Галина испуганно посмотрела на него и истерично замотала головой.
        - Нет. Я … не могу. Валя! Ты что? Прости меня, но я не стану стрелять.
        - Ты же только что обещала мне. Ну же. Сейчас я пойду по дорожке к дому. Ты выстрелишь мне в голову. Поняла? А потом брось пистолет в колодец. Там его затянет песком. За меня тебе ничего не будет. Не бойся. Менты только спасибо скажут. Галина! - умоляюще попросил бывший вор.
        - Нет, нет и еще раз нет, - крикнула Галина, плача, тут же заметив в его глазах осуждение.
        - Ты хочешь, чтобы надо мной издевались? Мучили меня? - спросил он.
        Девушка отрицательно покачала головой.
        - Нет, не хочу, - сказала она тихо.
        - Тогда сделай, как я велю. Поверь, ты избавишь меня от унижений, - Наклонившись, он поцеловал ее в лоб, и медленно повернувшись, усталой походкой пошел к дому.
        Прозвучавший выстрел, раскатистым эхом разлетелся по округе. А спустя пару секунд, послышался еще один. Когда оперативники открыли ворота, они увидели мертвого вора с прострелянной головой. Рядом с ним лежала красивая белокурая девушка. Себе Галина выстрелила точно в сердце.
        - Ну и дура она, - сказал про блондинку Грек, глядя, какая невыносимая печать страдания застыла в ее глазах. - Могла бы еще жить и жить, если б не спуталась с ним, - кивнул он на труп Китайца, левая рука которого оказалась под спиной блондинки. Впечатление было такое, будто даже умерев, он не пожелал с ней разлучаться и пытался обнять ее.
        На следующий день, когда майор Туманов сидел за столом, в дверь постучали. Такая вежливость не только удивила Федора, но и навела на мысль, что пришел кто-то чужой. Свои обычно так не поступали. Вламывались в кабинет без стука.
        - Входите, - крикнул Федор.
        В кабинет вошел высокий седоволосый мужчина лет пятидесяти. Достав из кармана удостоверение, протянул его Федору и представился:
        - Полковник Хлебников Илья Михайлович.
        Федор в свою очередь хотел представиться тоже, но подумал, что это не имеет смысла и человек зашедший к нему, несомненно, знает, кто он. Поэтому Федор ограничился кивком. Спросил:
        - Чем же, позвольте вас спросить, мы, скромные труженики, заинтересовали столь серьезную службу?
        Хлебников улыбнулся.
        - У вас есть кое-что такое, что, мягко говоря, принадлежит другому ведомству, - деликатно заметил Хлебников, скосив глаза на приоткрытую дверцу сейфа, на полке которого лежал конверт из желтой бумаги.
        Федор сделал вид, что не заметил этого косого взгляда, но дверцу прикрыл.
        - И что же это такое? - в голосе майора слышалась легкая ирония. Он прекрасно догадался, о чем пойдет речь. Только делал вид, что не понимает. И видно догадавшись об этом, Хлебников сказал:
        - Федор Николаевич, давайте не будем наводить тень на плетень. Вы завладели документами, которые должен был передать мне вор в законе Китайцев.
        - Да? - Федор скроил удивленную физиономию. Хлебников при этом слегка поморщился. Хотя обиды или раздражения в его глазах не наблюдалось.
        - Откуда такая осведомленность? - настоятельно спросил Туманов.
        Хлебников вздохнул.
        - Наш человек следил за вами, - проговорил полковник.
        - Вот как?
        - Да. И, между прочим, помог вам, когда вы оказались изолированными в детективном агентстве «Барс».
        - Значит, это он позвонил к нам и вызвал спецназ? - спросил Туманов.
        Полковник кивнул. Возможно, он ожидал, что сейчас Туманов бросится ему на грудь со словами благодарности, но ничего подобного не произошло. Хотя после этого известия голос Туманова зазвучал теплее.
        - Насколько я понимаю, долг платежом красен?.. - уточнил Федор.
        Хлебников опять кивнул и сказал:
        - Федор Николаевич, я бы мог обратиться к вашему начальнику, минуя вас. Но я ценю вас, как профессионала.
        - Спасибо, - слегка наклонил голову Туманов. На что Хлебников с некоторым раздражением заметил:
        - Бросьте. Вы хороший сотрудник. И все это знают. Но поверьте, то, что оказалось у вас в руках, не принесет вам ничего хорошего, кроме неприятностей. Будет лучше, если эти документы окажутся в нашем ведомстве. Мы давно следили за опорочившими себя министрами. И не могли ничего предпринять, потому что не было доказательств. Но теперь они есть у вас.
        Федор согласно кивнул.
        - Вы думаете, что-то изменится? - спросил Туманов. Увидел, что Хлебников призадумался. И ответил не сразу.
        - Посадить, возможно, их и не удастся. Но кормушки они лишатся. И страну больше разворовывать не смогут. Согласитесь, это уже немало.
        Туманов согласился. Только напоследок спросил:
        - А вы уверены, что именно так и будет?
        Хлебников уверенно кивнул.
        - Уверен. Потому что завтра уже все эти документы окажутся на столе у президента. Думаю, он сделает правильный выбор с кем ему дальше работать.
        Федор раздумывал немного. Достав из сейфа конверт с документами, сказал только:
        - Пишите расписку, и этот конверт ваш.

* * *
        Когда уже следствие по уголовному делу подходило к концу, неожиданно в кабинете Туманова зазвонил телефон. Подняв трубку, майор услышал голос, который вначале показался ему незнакомым.
        - Федор Николаевич, это полковник Хлебников. Вы сегодня телевизор не включали? А зря. Там по всем каналам интересное сообщение президента передают. А я позвонил вам, потому что хотел сказать, что свое слово сдержал. Слово офицера - нерушимо. Ну, желаю успехов, - сказал Хлебников и тут же Туманов услышал в трубке короткие гудки.
        Туманов уже хотел встать и включить их старенький «Горизонт», предназначенный для просмотра оперативных видеозаписей. Но тут в кабинет влетел запыхавшийся Грек и, не успев, как следует, перевести дыхание, сказал:
        - Представляешь, что творится. Никогда у нас в стране еще такого не было, чтобы президент до выборов отправил все правительство в отставку. А тут раз, и всех на хер по домам. Вместе с премьером, - махнул рукой Грек. - Выходит не зря мы в дерьме возились?
        Федор сел на свой стул, достав из пачки сигарету, закурил.
        - И чего теперь будет? - призадумался Грек, по привычке вытянув сигарету из майорской пачки.
        Туманов пожал плечами и сказал:
        - Чего бы ни было, мы - мусорщики. Вот и будем дальше разгребать мусор.
        Вернувшись поздно вечером домой, Федор почувствовал в квартире запах духов, которыми всегда пользовалась Даша. Потянув носом, вошел в комнату и увидел Дашу. Прикрывшись плетом, она лежала на диване. В кухне на столе, стоял остывший ужин и бутылка французского шампанского.
        Туманов сел рядом. Ему всегда нравилось вдыхать аромат ее волос. У каждого человека волосы пахнут по-разному, но у Дашки этот запах особенный. Стоило ему наклониться, как Даша открыла глаза. Улыбнулась.
        - Здравствуй, - тихо сказала она.
        Федор улыбнулся тоже, погладив ее по волосам.
        - Здравствуй, - сказал он. - Ты вернулась?
        На ее лице сияла счастливая улыбка.
        - Да, - ответила она шепотом. - Потому что очень соскучилась по тебе. Возможно, тебе как мужчине это трудно понять…
        - Милая, моя Дашка. Я тебя прекрасно понимаю, потому что все это время сам безумно скучал по тебе, - проговорил майор.
        - Честно? - она посмотрела ему в глаза. Федор согласно кивнул.
        - Тогда давай больше не ссориться и не расставаться? - доверчиво прижавшись к его щеке, предложила Даша, тайком смахнув набежавшую слезинку.
        - Давай, - тихо произнес Федор, вглядываясь в любимые черты ее лица.
        - Значит, мир? - улыбаясь, сказала Даша, и ее маленькая ладошка легка на широкую ладонь уставшего майора уголовного розыска.