Татьяна Гуркало
        Бар "На перекрестке"
        
        
        Глава 1
        
        О том, как все началось
        Заставь дурака молиться, он и лоб расшибет
        (Народная мудрость)
        Началось все, как всегда, с сущей мелочи. В один небезызвестный бар, который по слухам принадлежал кому-то из богов судьбы, зашел статный и красивый парень невеликого ума. Звали его Финист Ясный Сокол и он был потомком того самого героя, в честь которого его назвали.
        А бармен за стойкой был новый, только-только устроившийся на работу, взамен предыдущего, уехавшего на Бали лечить психическое здоровье, пошатнувшееся из-за гостей заведения. И этот бармен, к сожалению, не знал, что Финист частый посетитель, особо зачастивший после женитьбы на Василисе Премудрой. Подавляла она его своим умом, вот он и сбегал.
        Впрочем, последнее к делу не относится. А относится то, что старый бармен точно знал - на вопросы Финиста отвечать не следует, потому что он эти ответы понимает неправильно и творит такое, что знаменитый предок наверняка просит добрых богов отпустить его на пару деньков из Вирия для вразумления потомка. Позорит ведь этот потомок его имя, как есть, позорит.
        - А скажи-ка добрый молодец, какая ценность всем нужна? - спросил Финист, выпив залпом коньяк и занюхав его рукавом, пропахшим лошадями и собаками.
        Бармен как раз читал в журнале «Музеи множества миров» статью о знаменитых скрипках Страдивари, поэтому и сказал, что вот эти скрипки точно всем нужны.
        Еще бармен рассказал, что у этих скрипок необычное и очень красивое звучание, а вот о цене уже не успел. Финист воссиял лицом, грохнулся об пол так, что доски заскрипели, прогнулись, подбросили резко полегчавшего Финиста и он вылетел в окно пестрым комком перьев. Налету разобравшись где левое крыло, а где правое Сокол рванул в небеса, где и скрылся от взгляда бармена.
        - Чудак какой-то, - пробормотал мужчина и вернулся к статье. И так и не узнал, что в очередной раз разозлившаяся на мужа Василиса всего лишь пыталась натолкнуть его на мысль, что семью нужно ценить, а здоровье не купишь.
        Что такое скрипка Финист, воспитанный в строгости, с патриархально-военным уклоном, естественно не знал. Если бы бармен показал ему картинку, или хотя бы объяснил, что это струнный инструмент, очень отдаленно похожий на балалайку, возможно, ничего бы и не случилось. А так, Ясный Сокол начал поиски ориентируясь на описание: «очень красиво звучит». По рассеянности, сам того не заметив, пересек грань между мирами, залетев в чей-то портал, не закрытый по всем правилам, а оставленный с мыслью - само затухнет и рассеется. Каким-то чудом разминулся с грозой, чуть не подпалившей молниями ему хвост. А потом оказался в какой-то странной местности, сплошь засаженной кукурузой.
        И надо сказать, кукурузу Финист не любил, перекормила его мамка в детстве кукурузной кашей. Настолько не любил, что у него даже все тело зачесалось под перьями. Поэтому Финист решил не искушать судьбу и скоренько убраться из неприятного места. А пакостная судьба белозубо улыбнулась и, прежде, чем добрый молодец успел последовать собственному разумному решению, донесла до его слуха далекую мелодию. Странную и красивую. Только тоскливую очень.
        И Финист поступил, как поступал обычно, когда в его жизни, невзначай, случались разумные решения. Он счел желание улететь происками врагов, не желающих, чтобы он нашел скрипку Страдивари, и помчался вперед, туда, где кукурузные поля сливались в сплошной зеленый ковер.
        Дженни Эткинс была обычной девушкой. С виду - довольно симпатичной шатенкой, вечно одетой в джинсы и рубашки мужского кроя. Но если бы кто-то копнул поглубже, хотя бы в ее биографию, то очень сильно бы удивился.
        Начать с того, что Дженни была приемной дочерью своих родителей. Они были фермерами и однажды просто нашли ее на кукурузном поле. Прямо посередке вытоптанного кем-то круга. После чего сразу же удочерили. Точнее поставили всех перед фактом, что у них неожиданно родился ребенок.
        Дженни долго этому удивлялась. Ну какой разумный человек, подобрав посреди поля ребенка, спящего в чем-то подозрительно похожем на осколок яичной скорлупы, сразу же станет выдавать его за своего собственного? Причем, яичко было не только огромным, но еще и ярко раскрашенным, видимо пасхальным. Ага, кролик-переросток его уронил и разбил. И оттуда, вместо белка с желтком, вывалилась маленькая девочка.
        Чушь, в общем.
        А потом Дженни посмотрела фильм про Супермена и поняла, что такое поведение для американцев в порядке вещей. Тем более, ее родителям еще повезло, она у них не инопланетянка боящаяся криптонита, решившая озаботиться спасением мира, а всего лишь феникс… боящийся огня.
        Боязнь огня, кстати, была проблемой, с которой родители долго и нудно боролись. Время от времени они еще и разных специалистов привлекали. Психолог была ничего так, она Дженни даже понравилась, особенно после того, как объяснила родителям, что их девочке может помочь творчество и самовыражение. А вот эзотерик была странная женщина. Она закатывала глаза, вещала о прошлых жизнях и время от времени начинала кричать:
        - Вижу! Вижу духа!
        Дженни с огромным трудом сдерживала смех. Особенно тогда, когда дух, действительно пришедший на вопли сумасшедшей тетки, помахал ладонью у нее перед лицом, а потом покрутил пальцем у виска.
        В общем, психолог была лучше, хотя и не смогла ничего сделать с боязнью огня. Творчество у Дженни поначалу тоже не ладилось, не умела она рисовать, да и не особо хотела научиться. А потом отец привез откуда-то саксофон и дело пошло на лад - оказалось, что Дженни любит играть блюзы гораздо больше, чем слушать. А слушать она их очень любила.
        И да, свои прошлые жизни Дженни, в отличие от эзотерика, действительно помнила. Фрагментарно, правда, и невнятно, но ей этого хватало. А музыка, время от времени, еще и добавляла фрагменты и фрагментики в этот сложный пазл. Особенно если играть на поле, на том самом месте где когда-то чета Эткинс нашла младенца.
        Играла девушка страстно и самозабвенно. И если бы она мечтала о карьере музыканта, у нее вполне бы получилось. Но она мечтала о собственном мотоцикле, тяжелом мужском харлее, как в одном старом фильме. Возможно только в противовес родительским мечтам сделать из нее настоящую фермершу и передать хозяйство в наследство.
        Память, то ли генетическая, то ли магическая, всколыхнулась и перед глазами вместо кукурузного поля появился белый песок. В лицо ударил сухой ветер. Дженни зажмурилась, а когда открыла глаза, перед ней стоял странный, но почему-то кажущийся знакомым, мужчина - красивый, как картинка, лохматый и одетый в несусветный костюм. Штаны у него были полосатые, серо-черные, заправленные в сапоги с широкими холявами и лихо загнутыми вверх носами. Рубашка белая, с вышитыми алыми петухами. Поверх рубашки меховая жилетка с потертостями, судя по запаху, сшитая из издохшего от старости пса.
        - Привет, - сказала Дженни, заподозрив, что повстречалась с маньяком.
        А кто еще станет так странно одеваться в этой глуши?
        Мужчина что-то пробормотал на непонятном языке и протянул руку.
        Дженни покачала головой, пытаясь объяснить, что не понимает и отступила, прижимая к груди саксофон.
        Мужчина опять что-то сказал, рубанул рукой по воздуху и посмотрел вверх.
        Дженни зачем-то тоже посмотрела и именно в этот момент саксофон исчез из ее рук.
        - Эй! - завопила девушка.
        Улепетывающий мужчина обернулся, обидно засмеялся, а потом закономерно споткнулся и рухнул на землю. Но вместо того, чтобы остаться лежать или хотя бы начать вставать, он превратился в птицу, закогтил саксофон и, шустро махая крыльями, улетел высоко-высоко в небо. Еще и прокричал оттуда что-то на своем птичьем языке. Наверняка что-то неприятное. Дурой, например, обозвал.
        - Кретин! - заорала в ответ Дженни и села, где стояла.
        Мужчину она, наконец, вспомнила. Фотографии этого красавца она видела как раз в тот день, когда узнала, что если немного поколдовать, Интернет превращается из международной сети в междумировую. От радости она тогда кликала по ссылкам и банерам без всякой системы, вот и попала на фотографии со свадьбы знаменитой своим умом Василисы Премудрой и не менее знаменитого своей глупостью потомка того самого Ясного Сокола. Под фотографиями красовалась статья, в которой этот брак называли самым неравным за последнее столетие и предрекали скорый развод.
        Вот только очнувшаяся память так и не смогла помочь понять, зачем этой великовозрастной бестолочи понадобился ее саксофон. Ладно бы он был дорогим и коллекционным. Но ведь он самый обыкновенный. Просто любимый. И другой Дженни был не нужен.
        - Ощипаю, и голову сверну, - мрачно пообещала девушка и медленно побрела домой.
        В том, что саксофон удастся вернуть, Дженни ни капельки не сомневалась. Вот только идей, как это сделать, почему-то не было.
        А Финист Ясный Сокол летел домой, сияя от счастья. Теперь-то Василиса точно не будет ругаться. Сказала ему принести в дом то, что всем нужно и вот он его несет. А как оно красиво звучит. Сам слышал. Вот было бы оно еще немного поменьше, потому что нести неудобно, цены бы ему не было.
        Финист обдумал последнюю мысль и понял, что надо приземлиться где-нибудь среди кукурузы и положить украденную скрипку в междумировую сумку. Не зря же эту диковинку у жены выпрашивал. Вот она, наконец, и пригодилась.
        То, что скрипку пришлось украсть у той дурноватой иноземки, Финиста вовсе не волновало. Во всех сказках, которые ему в детстве рассказывала бабушка, разные Иваны, то дураки, то царевичи, именно так диковинки и добывали. Ни один не сподобился что-то купить. Правда, они тут же за свои деяния расплачивались, получая задание выкрасть еще более необычную диковинку и опять попадаясь.
        Иваны вообще парни глупые.
        Хорошо, что его Иваном не назвали.
        С этими мыслями очень довольный собой Финист сел на плечо пугала, упустив саксофон на землю. Полюбовавшись кукурузным полем и почесав клювом спину, он спрыгнул на землю, обратился в доброго молодца и спрятал саксофон в пространственный карман, созданный для бестолкового мужа хозяйственной Василисой. А то он все время что-то где-то забывал по рассеянности, причем, часто что-то очень нужное и незаменимое. Ищи его потом. А так, достала с кармана, пыль отряхнула и пользуйся себе.
        А потом Финист продолжил лететь домой. Точнее, он летел на восток, помня, что при полете к скрипке солнце светило сзади и немного левее. То, что он находится в чужом мире Финист пока так и не понял, просто продолжал удивляться, что какой-то дурень насажал столько кукурузы. И кто ее окаянную будет есть? Разве что курей кормить, чтобы желтки в яйцах были большие и оранжевые.
        От яичницы Финист бы сейчас не отказался. Но жена наверняка опять приготовила какое-то заморское блюдо. Она вообще пыталась привить ему хороший вкус во всем, в том числе и в еде.
        Знать бы еще зачем.
        - Бабы, - проворчал Ясный Сокол, и ворона, летевшая навстречу, так удивилась, что сложила крылья и рухнула вниз. Прямо на голову мужику на лошади и в странной шапке.
        Люди в этой местности вообще странно одевались, даже бывшая владелица чудеснозвучной скрипки носила синие штаны и рубаху в клеточку. Сплошная срамота. Особенно штаны, обтягивающие все, что приличные девки под сарафанами прячут. Если бы Василиса такое надела, Финист точно запер бы ее в тереме с прялкой.
        Ну, попробовал бы… уговорить. Денек она бы точно посидела. Василиса вообще женщина добрая и отходчивая. Если бы еще меньше говорила загадками, цены бы ей не было.
        Вздохнув о женском несовершенстве, Финист продолжил путь. А потом увидел такую чудасию, что чуть не хряпнулся на чью-то голову следом за давешней вороной. По небу летела огромная железная птица, загадочно гудела, а крыльями не махала. Заколдовал ее кто-то, наверное.
        - Плохие это места, - понял Финист и наподдал ходу, вспомнив, что сказочным добрым молодцам к разным диковинкам тоже приходилось добираться по разным неприятным землям.
        Хорошо хоть у него крылья были. А то на коне Финист ездил не очень хорошо. А верхом на сером волке вообще себя не представлял.
        
        Глава 2. О том, что ревность - это плохо
        
        - Ало, полиция, я тут мужа с любовницей застукала.
        - А мы здесь причем?
        - Так я их молотком застукала. Обоих.
        (Анекдот)
        На вопрос, «Как поймать сокола?», бездушный интернет вывалил целую кучу разного бреда и чьи-то скверные стихи. Дженни вздохнула. Саксофон все равно было жалко, и просто так сдаваться она не собиралась. Пришлось искать зерно истины среди кучи мусора.
        - Значит, ловить на голубей или филина, - задумчиво сказала девушка, спустя три часа. - На филина лучше… интересно, почему на него должны слететься воробьи? Хм, не написано почему-то. Может сами не знают? Ладно, это ерунда. Главное, этого филина где-то достать.
        Голубей Дженни недолюбливала и ловить их не собиралась. Они летают толпой и слишком сильно любят гадить. Совы гораздо симпатичнее, так что все было решено.
        Оставался последний штрих.
        Дженни загадочно улыбнулась и выложила в твиттере новость о придурке в странной одежде. Пожаловалась на то, что он у нее саксофон украл. А потом гордо пообещала сыграть завтра на том же месте, причем, на инструменте, который гораздо лучше и дороже. Интернеты Финист, скорее всего, не читает, он даже кнопочку «пуск» узнавать среди других вряд ли научился. Но Василиска новостью с ним поделится. Наверняка. Она девушка умная, если верить тем же интернетам.
        Значит, Василиса поделится новостями. Ее муженек прилетит за другим саксофоном и попадет в ловушку.
        Феникс злорадно улыбнулась.
        План был безусловно хорош. Дженни даже не смущало то, что Василиса вряд ли читает ее твиттер, а скорее всего и вовсе не подозревает о недавно переродившемся фениксе. Просто в душе крепла вера, что все сложится, и любимый саксофон вернется.
        А еще Дженни сплела переводящее заклинание. Очень хотелось спросить у гнусного вора, зачем ему саксофон? Сомнительно, что для того, чтобы играть блюзы. Блюзы и Финист в облезшей жилетке, совсем не сочетались.
        Гнусный вор тем временем, с наступлением вечера, наконец понял, что летит слишком долго и заподозрил, что заблудился. После чего, на всякий случай покружив еще немного над кукурузными полями, он решил искать место для ночлега.
        Ведь, как давно известно, утро вечера мудренее.
        Правда, в чем именно та загадочная мудреность заключалась, даже Василиса не смогла объяснить. Да и чем созерцание утренних кукурузных полей будет отличаться от вечерних, Финист откровенно не понимал. Только и оставалось надеяться, что утром какое-то божество подаст какой-то знак. Стрелочку, например, в небе нарисует. Иначе придется возвращаться и спрашивать дорогу у той странной иноземки. Или у мужика, которому на голову свалилась ворона. Других людей Финист за целый день так и не встретил.
        Причем, мужик был предпочтительнее. Финист подозревал, что девка, как и положено бывшей владелице чудеснозвучной скрипки, пошлет его воровать какую-то диковинку. А кражами Финист был сыт по горло. Не его оно, да и звать его не Иваном.
        «Бывшая владелица скрипки», тем временем, тоже пошла по кривой дорожке, дошла до небольшого городка и практически влезла в чужой дом. А виноваты в этом были филины, которые почему-то не желали жить на кукурузных полях.
        - Цыпа-цыпа-цыпа, - отчаянно призывала висящая в окне Дженни, боясь разбудить похрапывающего в кровати подростка.
        Белая полярная сова смотрела на нее как на полную дуру и подходить не спешила. Видимо не верила в то, что все птицы сестры и нет никакой разницы в том, как и кто появился на свет.
        - Цыпа-цыпа, - еще отчаяннее позвала девушка.
        Нет, филина она так и не нашла. Зато оказалось, что в городе целая куча полярных сов. Они стали очень популярны благодаря книге о мальчике, которому ничего не мешало летать на метле.
        - Цыпа-цыпа…
        Сова встопорщила перья, совсем по-человечески вздохнула и все-таки подошла. Терять ей было нечего. Нехороший хозяин подрезал птице перья на крыльях. И мышей таскал дохлых. Что за жизнь?
        Ловушку Дженни готовила половину ночи.
        Сова все это время сидела на капоте машины, лупала глазами и понимала, что все люди ненормальные. Даже те, которые изредка превращаются в огненных птиц.
        А может, это ей так везло.
        Вот мальчишка, которому ее подарили за хорошую учебу, рисовал на лбу шрам, надевал круглые очки и скакал по комнате верхом на пылесосе, громко жалуясь на то, что у родителей нет даже самой завалящей метлы. В летучесть метлы бедное наивное дитя верило свято.
        Теперь вот эта, недоптица. Долго валялась в собственноручно выкопанной яме, прикрывшись кукурузой, веточками и непонятной тряпкой, обляпанной машинным маслом и провонявшей бензином. Видимо нанюхалась испарений. И поэтому на свалившегося с неба заморенного оборотня отреагировала неадекватно. Прошипев, «ага, приманился», и дождавшись, пока он уснет на наломанной кукурузе, ненормальная новая хозяйка растянула в воздухе, с помощью магии, рыболовецкую сеть, как раз над тем местом, где спал несчастный. Потом, наказав сове сторожить машину, куда-то умчалась. Пропадала очень долго, а вернулась с канистрой, зажигалкой и многообещающей улыбкой.
        Когда девушка начала обливать поле вокруг спящего оборотня бензином, стараясь при этом поменьше шуметь и вслух надеясь, что родителям именно эта кукуруза никогда не нравилась, сова задумалась о том, что уйти на север пешком, не дожидаясь пока отрастут перья на крыльях, не такая уж плохая идея.
        А потом эта ненормальная закончила полив поля бензином и вернулась к машине.
        - Давай лучше ты, - сказала Дженни сове и протянула ей зажигалку.
        Птица вытаращилась на нее круглыми удивленными глазами.
        - Я огня боюсь, - объяснила феникс.
        Сова отвернулась, подозревая, что если начнет что-то поджигать, перья придется отращивать везде.
        - Ладно, - смирилась с судьбой Дженни.
        Что только не сделаешь ради любимого саксофона.
        Кукурузное поле горело хорошо. Придурок, который, как и положено преступникам, вернулся на место преступления, немного побегал, превратился в сокола и взлетел в небо, воняя паленым пером. Как и рассчитывала Дженни, сразу вляпался в сеть, затрепыхался, ругаясь на непонятном языке, даже переводчик отчего-то сказанное не переводил. А потом повис, как муха запутавшаяся в паутине. И бормотал очень похоже на мушиное обреченное жужжание.
        - А может последнее желание? - спросил продрогший на росе, опутанный сетью, купленной в рыболовном магазине, добрый молодец.
        - Где мой саксофон? - яростно спрашивала Дженни, уже отчаявшаяся получить ответ.
        Сова с интересом смотрела то на одного, то на другую и топорщила перья от удовольствия. А еще разумные существа. Один не понимает, что такое саксофон. Другая не понимает, что он не понимает. Вот и беседуют в свое удовольствие, уже не первый час. Правда, наблюдать за тем, как хрупкая дева грузит в багажник малолитражки превратившегося в человека сокола, было еще интереснее. Но все забавное когда-нибудь заканчивается. Сирены пожарных машин придали девушке сил, и она справилась.
        - Узникам положено последнее желание, - настаивал Финист, давно поняв, что серьезно разговаривать с дурной девкой бесполезно. Ничего эта иноземка понять не способна, чай не Премудрая и даже не Василиса.
        - Может тебе еще последний поцелуй нужен?! - заорала Дженни и пнула красавца в бок.
        - А давай, - не стал отказываться он.
        Василиса, следившая за похождениями мужа по старинке, с помощью тарелочно-яблочной аппаратуры, заскрипела зубами и впилась ногтями в стол. Очень уж ей хотелось сделать этот поцелуй последним в жизни одного сокола. И было жаль, что проделать то же с фениксом не получится. Переродится, зараза.
        Хоть иди и выдергивай по старинке патлы. Некрасиво, конечно, но зато так весело.
        - Убью, - решила Василиса, когда Дженни, отчаявшись чего-то добиться от Финиста, все-таки его поцеловала, в надежде, что поцелуй прочистит ему мозги.
        Создать междумировой портал Василиса сумела мгновенно, хотя все учителя хором утверждали, что процесс этот долгий и кропотливый, если маг, ну или ворожея, не волшебное существо, вроде дракона, и не бог. Впрочем, думать о своих предках Василисе было некогда. Она схватила скалку, которой, как раз перед тем, как решила посмотреть чем там занимается муженек, раскатывала тесто на его любимые вареники с вишнями. Помянув лысого черта и пообещав повыдергивать все патлы любительнице последних поцелуев, Василиса рванула мстить.
        - Теперь скажешь где мой саксофон? - спросила Дженни, чмокнув Финиста в губы и сочувствуя всей душой учителям, у которых таких Финистов половина класса, как минимум.
        - Вот дура девка, - пробормотал добрый молодец и чхнул. - Говорю же, нет у меня никаких фонов. И тут роса, а я простужусь. Порядочные женщины сначала кормят, поят, баньку топят, а уже потом задают вопросы.
        Дженни онемела от такой наглости, а потом зарычала и пнула пленника в бок.
        Трава оказалась скользкой и пинок закончился красочным падением, даже сова насмешливо заухала. Довольно костлявый Финист падение не смягчил. А потом еще и откуда-то появилась растрепанная фурия, в осыпанном мукой фартуке и с качалкой наперевес.
        - Ах ты, падшая женщина, - добросовестно перевело заклинание, и Дженни ко всему хорошему получила качалкой по плечу.
        А если бы не дернулась в сторону, наверняка бы получила по голове.
        - Ненормальная! - взвыла феникс, каким-то чудом откатившись в сторону и даже сумев подняться на ноги.
        - Я тебе покажу, как чужих мужей уводить! - в тон ей ответила Василиса.
        - Что, опыта в этих делах много?! Тогда показывай, а я посмотрю! - не осталась в долгу Дженни.
        Василиса ответила теми словами, которые упорно не желало переводить заклинание, и бросилась к Дженни, размахивая качалкой, как индеец в вестерне томагавком. Лицо красавицы настолько перекосила злость, что впору было сниматься в фильме ужасов. И Дженни поняла - убьет. Поэтому и рванула не разбирая дороги, и думая, что жена придурковатого Сокола запутается в своем сарафане, шлепнется и не догонит.
        Василиса и ее сарафан думали иначе. И тот камень, об который в итоге споткнулась Дженни, их в этом заблуждении поддерживал. Иначе зачем было под ноги бросаться?
        - Убью! - мрачно пообещала Василиса, нависнув над соперницей, как само возмездие, и замахнулась качалкой.
        Дженни ей поверила.
        Феникса, на самом деле, убить не сложно, не смотря на то, что это волшебное существо. Ничем они от простых смертных не отличаются, окромя долгожительства, способности к самосожжению и перерождению. Но и здесь, вовсе не факт, что сгореть успеешь прежде, чем тебя пырнут мечом, ну или приголубят по голове качалкой. Фениксы, к сожалению, ни телепортироваться не умеют, ни даже открывать банальные порталы, в которые можно лихо запрыгнуть, оставив врага с носом.
        В общем, перерождение для феникса единственный способ срочной эвакуации.
        И Дженни в этот самый миг поняла, что лучше очередное перерождение, чем смерть от кухонной утвари. И даже начала перерождаться, стянув в одну точку, где-то над головой, столько энергии, что сгорела и рассыпалась пеплом бы мгновенно, даже взлетать огненной птицей и выкрикивать сомнительной ценности пророчества бы не понадобилось. А потом оказалось, что огня Дженни боится все-таки больше, чем злющую Василису с качалкой, и девушка, что есть сил, оттолкнула от себя готовую испепелить энергию.
        Куда уж эта энергия потом канула, Дженни не знала. Но Василису это зрелище привело в чувство и она даже помогла подняться на ноги.
        - Ну вот, - сказала мужняя жена, присев на высушенную мановением руки траву.
        - Он у меня саксофон украл, - пожаловалась Дженни и села рядом.
        - Зачем? - удивилась Василиса.
        - А я знаю?
        Василиса посмотрела на мужа, и он неуверенно забормотал что-то о чудеснозвучных скрипках, баре, Страдивари и бешеных бабах с ненавистной кукурузой. Бедная Премудрая видимо поняла из этого бормотания больше, чем феникс, и покачала головой.
        - Опять ты ничего не понял, - сказала печально. - А я тебе вареники варить собиралась. С вишнями. Как ты любишь.
        Финист склонил повинную голову и вздохнул как большой пес.
        Саксофон Финист отдал, но только после того, как Василиса уверила, что он ей не нужен, а Дженни доказала, что никакая это не диковинка. Дженни на радостях покружила сову и отправилась домой отсыпаться. А Василиса провела свое заблудившееся и летавшее кругами сокровище через портал, и аккуратно его закрыла, чтобы другой такой дурень никуда не провалился случайно.
        А не понадобившаяся фениксу энергия, тем временем, расползалась осьминогом где-то в междумирье, ловила крохи другой энергии, отращивая новые щупальца и разрастаясь как опара, пока не дотянулась случайно сразу до трех миров. На этом энергия пока успокоилась, застыв в ожидании, потому что соединять миры было ее предназначением. Она из каждого из этих миров брала крохи жизни и образы, отражалась от памяти феникса, превращая его тело в пепел. А потом, когда на теплую землю падало яйцо, из которого должен был вылупиться новый птенец, отрывалась от феникса, как пуповина, закукливалась и постепенно превращалась в новый мир.
        К сожалению, на этот раз процесс рождения нового мира был прерван, так и не начавшись, и во что это могло вылиться, даже боги не ведали.
        Впрочем, пока они даже не ведали о том, что столь необычное событие случилось.
        Не следили боги за фениксами. Этих фениксов, на самом деле, целая куча, гораздо больше, чем богов. За каждым не уследишь, даже если захочешь. И заняться самосожжением, чтобы возродиться, огненные птицы обычно не спешат. Один старожил вообще умудрился прожить семнадцать тысяч лет. Не каждый бог мог похвастаться таким возрастом. А наглая птица в человеческом обличье знай себе строила глазки и обещала дожить до совершеннолетия. То есть, до восемнадцати тысяч лет.
        Как тут уследишь?
        Да и не каждый бог, в принципе, задумывался о том, что для сожжения одной несчастной птицы столько энергии не нужно.
        В общем, богов ждал сюрприз.
        
        Глава 3. О том, что пророчества иногда такие пророчества, а то, что предназначено судьбой, не обязательно обрадует и осчастливит.
        
        Такая-сякая, сбежала из дворца,
        Такая-сякая, расстроила отца.
        (м/ф «Бременские музыканты»)
        Дженни сидела в том самом баре, в котором Финист узнал о скрипках Страдивари. В мир, где это бар находился, ее переправила Василиса, с которой феникс уже две недели переписывалась по междумировому Интернету и как-то незаметно для себя сдружилась. Василиса оказалась умной женщиной, способной дать толковый совет, а еще самой настоящей ведуньей (ну или ведьмой, хотя ей и не нравилось, когда ее так называли) а следовательно, в душевных травмах и проблемах разбиралась получше иного психолога, не говоря уже о священнике. Как она при всем этом умудрилась выйти замуж за совершеннейшего дурака и почему это сомнительное сокровище так защищает, Дженни решительно не понимала.
        В общем, сидела Дженни в баре, пила преотличнейшее пиво и чувствовала себя такой дурой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А все дело в том, что поджог кукурузного поля, даже ради ловли гнусного вора саксофонов, был очень плохой идеей. Тем более плохой идеей он был из-за того, что поле принадлежало родителям.
        Нет, пожарные там огонь потушили, и кукуруза особо не пострадала. Но вслед за пожарными приехали полицейские и представитель страховой компании. Что одни, что другой подозревали, что Эткинсы свое поле подожгли сами. Хорошо хоть никто не видел, как этим занималась Дженни, поэтому и доказательств никаких не было. Но все равно, девушка расстроилась настолько, что захотела напиться. А пить в ближайшем от фермы городке было еще худшей идеей, чем поджог поля. Обязательно кто-то знакомый увидит, расскажет родителям и стыдно будет вдвойне.
        Дженни вздохнула, полюбовалась дном пустой кружки и задумалась о том, взять еще одну, или лучше отправляться домой и не позориться?
        - Что, красавица, невесела, буйну голову повесила? - с подвыванием произнес мужской голос.
        - Куда повесила? - заинтересовалась Дженни, узнав в подошедшем небритом мужике Финиста.
        - Это я образно, - смутился Ясный Сокол и зачем-то добавил: - В стихах.
        И сел за столик Дженни.
        Потом Финист пил коньяк, а Дженни пиво. И молчали они довольно долго. А потом, черт дернул Дженни все-таки расспросить Финиста о том, зачем ему понадобился ее саксофон. А Сокол взял и ответил.
        - Действительно скрипка? - переспросила Дженни, уверенная, что в первый раз он просто так нелепо оправдывался. - Да ты что! Это ведь струнный инструмент, а саксофон духовой. Они вообще не похожи.
        Финист вздохнул, всем телом, как большой пес. И Дженни стало его жалко.
        А тут, как назло, за окном продефилировала эльфийка, со скрипичным футляром в руке.
        - Вон, у нее скрипка, - сказала Дженни, пытаясь объяснить Финисту, как он не прав.
        А дурень резко вскочил, чуть не опрокинув стол, вылетел в дверь и рванул следом за эльфийкой.
        - Василиса меня убьет, если узнает, - поняла феникс.
        Юная дочь эльфийского народа Аладриэль (для друзей Аллочка, для врагов просто Дрель), спешила на тематическую вечеринку, куда была приглашена в качестве скрипачки, но не теряла надежды найти там свою судьбу.
        Судьбу Аллочка, кстати, искала давно. Так уж случилось, что она была настолько хороша собой, так прекрасна, что даже другие эльфийки на ее фоне меркли. При этом, папа был каким-то дальним родственником правителя Светлых Дубрав, что и решило судьбу красавицы. Ведь благодаря этому родству, она была не просто красавица, а красавица королевских кровей. И свататься к ней, когда пришло время, стали правители. Сначала явился пресветлый Митель, лопоухий, даже по эльфийским стандартам, длинноносый и вообще неказистый, как для эльфа, полукровка. Зато он уже пять сотен лет правил Светлым Осинником, из-за чего был завидным женихом. Но не для Аладриэль, из-за чего и получил отказ.
        Вторым пришел свататься престарелый (восемь тысяч лет), но упорно молодящийся и пропитавшийся насквозь притираниями для кожи, светлый Эрланд. Если не учитывать его возраст, он был еще ничего, но бабник страшный, да и вдоветь слишком сильно любил, из-за чего не гнушался периодически жениться на человеческих девушках. Ему было отказано в грубой форме, потому что посмел не только смотреть, но и положить ладонь на попу.
        Дальше посватался какой-то темный. С таким труднопроизносимым именем, что оно выветрилось из головы прекрасной эльфийки сразу после того, как обладатель этого имени ушел.
        Потом было еще несколько светлых.
        А потом Аладриэль окончательно разочаровалась в эльфах, попутно прочитала легкомысленный романчик о том, как девушка нашла свою истинную пару и как была из-за этого счастлива. А потом еще и папа устроил скандал… Вот и сбежала эльфа из дома. Сначала в храм к читательницам судеб, которые после долгих гаданий на чайной заварке и крысиных потрохах обрадовали ее тем, что идеальная пара действительно существует. Этот муж будет верным, он ни в коем случае не бабник и среди своего народа числится писаным красавцем. Вот только он не эльф. Совсем. Даже капельки эльфийской крови в нем нет. А следовательно, искать его надо там, где эльфов днем с огнем найти невозможно. Там, где они есть, чистокровных людей не существует в принципе.
        Из храма эльфийка, обрадованная существованием истинной пары, сбежала дальше, в первый попавшийся человеческий мир. Там она узнала, что за красивые глаза ее никто кормить не будет, а потом чуть не угодила в бордель. Правда, там же она научилась играть на скрипке. Надо же было как-то милостыню просить. А музыкантам почему-то подавали охотнее, чем красавицам в рваном платье.
        Из того мира Аллочка побежала дальше, решив, что если бы ее пара была там, то давно бы нашлась. Несколько лет эльфийка проработала тапером в салуне, заодно научившись стрелять из кольта и с тех пор никогда с ним не расставаясь. Поучаствовала в ограблении банка - изображала бедную, несчастную девушку нуждавшуюся в помощи, которой охранники открыли дверь посреди ночи. А потом и в том мире разочаровалась. Ковбои, как один, воняли лошадьми и не любили мыться. Бандиты были еще хуже. А хозяйка салуна не уставала намекать, что дрыгая ногами, вместо того, чтобы пиликать на скрипке, эльфа заработает больше.
        Третий переход привел Аллочку в тот самый мир, где стоял небезызвестный бар. И ей там пока нравилось. Она даже устроилась скрипачкой в оперный театр. И теперь носила верный кольт за подвязкой чулка, под юбкой красивого женственного платья. А еще она, наконец, перестала прятать под иллюзиями уши, эльфами здесь никого не удивишь. И стала носить очень ей идущие высокие прически. Из-за чего чувствовала себя красивой, как никогда. И вера в то, что истинную пару найти удастся, всколыхнулась с новой силой.
        забором, Финист, к сожалению, не успел. Да и как ее перехватишь, если по улице ходят толпы народа, а в узкие переулки эльфа сворачивать почему-то не хотела?
        Пришлось за ней следовать в дом. Точнее, в сад, обнаружившийся сразу за забором. Только попал туда Финист не через ворота, там требовали какие-то приглашения. Он обернулся птицей, залетел в сад и затаился среди ветвей высокого дерева, на котором росли оранжевые фрукты, подозрительно похожие на помидоры. То ли поколдовал кто-то, то ли диковинку откуда-то умыкнул.
        На дереве было скучно. За окном, которое отлично с этого дерева просматривалось, ничего интересного не происходило. Ходили туда-сюда мужчины, в костюмах, делавших их похожими на северную не летающую птицу - пингвина. Плавали лебедушками женщины, в белых с переливами платьях. А между ними уныло бродили молодые люди, все как один, длинноволосые, бледные и с подносами, уставленными бокалами. Наверняка, с заморским напитком шампанем, той еще гадостью, иногда хотя бы сладкой, а чаще, мало того, что шибающей в нос взрывающимися на языке пузырьками, так еще и кислой.
        Потом в комнате за окном появилась эльфа со скрипкой, единственная в алом платье, и стала играть. И Финист сразу понял, что это именно то, что было изначально нужно, звучала скрипка гораздо красивее, чем англицкий фон Женьки. Правда, мелодия тоже была отчего-то тоскливая. Наверное девки любят такую тоску. Нет, чтобы сыграли что-то веселое.
        Финист вздохнул, нахохлился и стал ждать. Не поселится же эльфа навечно в этом доме.
        Алочка, вопреки мнению Ясного Сокола, поселилась бы. Причем, с превеликим удовольствием. Хозяин дома был богат, хорош собой и обходителен. А как он улыбался… Но у него был один существенный недостаток - жена. Хорошенькая блондиночка с глуповатым личиком, на которую красавец-мужчина смотрел с такой нежностью, что эльфийке только и осталось вздыхать с завистью.
        Повздыхав, и усладив слух гостей игрой на скрипке, эльфийка решила погулять. Вдруг во время прогулки тот самый, предназначенный судьбой, встретится.
        Эльфу Ясный Сокол увидел тогда, когда уже отчаялся ее дождаться. Она брела по тропинке, грустная и красивая. К сожалению, без скрипки.
        Испугавшись, что сейчас обладательница сокровища развернется и побредет в другую сторону, Финист слетел с дерева, грохнулся о землю чуть ли не у ее ног и превратился в доброго молодца. Эльфа же прижала ладошку к сердцу, а потом вытаращилась так, словно никогда мужиков не видела.
        - Здравствуй, красна девица, - вежливо поздоровался Финист.
        - Красная? - удивилась эльфа и несмело потеребила пальчиками алый подол.
        - Красивая, в смысле, - объяснил Финист и поскреб щетину на щеке.
        Зря он не побрился. Без щетины девки его с большей охотой слушают.
        - Красивая, - томно прошептала эльфа и обхватила ладонями вспыхнувшие щеки.
        Финист приосанился и улыбнулся. Видимо, эльфа была из тех девок, которые считали, что щетина мужчин украшает. А значит, следовало ей подыграть, она подобреет, как та Баба Яга и, возможно, отдаст скрипку, как бабушка волшебный клубочек.
        - Ваши губы, как лепестки роз, - вспомнил Финист слова услышанной в баре песни. - Глаза, как две звезды…
        Что там еще было в той песне, Финист не помнил, но эльфе и того хватало. Она заулыбалась, заглянула ему в глаза, как кошка выпрашивающая подачку, а потом томно спросила:
        - Вы женитесь на мне?
        - Что?! - вышел из образа Финист и даже отступил на шаг. Малахольная девка какая-то, одно слово - эльфа. - Да я женат! - признался Финист, чтобы она еще чего-нибудь себе не надумала.
        - Женат?! - раненой вороной каркнула эльфа и стала задирать платье.
        Финист вылупился на ножки, но отступить еще на шаг не забыл.
        - Мне бы скрипку, - несмело сказал он.
        - Ах, скрипку?! - нечеловеческим голосом завопила эльфа. - Обманщик! Да как ты смеешь!
        А потом вытащила из-за кружевной резинки пистоль и выстрелила из него. И попала. Эльфы вообще меткие сволочи, даже если они полоумные бабы.
        Финист взвыл, грохнулся оземь и улетел от греха подальше, кроя эльфу такими словами, что она должна была сгореть от стыда. Но почему-то не горела. Просто уселась на тропу и стала злобно обрывать головки цветов вокруг, швыряя их за спину. Хорошо хоть стрелять больше не стала. А то мало ли что она еще отстрелит.
        Проснулась Аллочка из-за того, что кто-то споткнулся об табурет и с грохотом его уронил.
        - Доча, я его нашел!
        Доча, она же эльфийка Аладриэль, опять, из-за очередного разочарования в мужчинах, вернувшаяся к работе тапером в захолустной таверне, похлопала сонными, но все равно прекрасными глазами и инстинктивно потянулась к пистолету под подушкой. Очень уж странно выглядел ее папенька. Волосы растрепаны и покрыты какой-то зеленой гадостью. Венец, мало того, что перекошен, так еще и ножку водяной лилии прижимает. И торчит этот цветок над макушкой, как вторая голова, а из него лягушка выглядывает.
        - Кого нашел? - спросила прекрасная эльфийская дева.
        - Жениха предсказанного судьбой, - припечатал эльф и предъявил дочери то, что она со сна приняла за корягу, невесть зачем притащенную папашей.
        Аллочка посмотрела на жениха.
        Он в ответ застенчиво улыбнулся.
        И прекрасная дева, закатив глаза и выронив пистолет, грохнулась в обморок.
        - Неликвид, - мрачно сказала лягушка. - От такого удара об пол порядочные девушки лягушачьей шкуркой обрастают.
        Сутки назад.
        Второй кузен пятого мужа десятиюродной тети правителя светлых эльфов давно успел пожалеть о том, что отпустил свою глупенькую дочь искать предсказанного судьбой жениха. А как тут не отпустишь, если она и так сбежала, предсказанный жених должен быть не эльфом, а в Дубравах никого кроме эльфов нет? Вот и маялся от тоски по чадушку папаша, скорбел и переживал. Даже пить начал. Хорошо так начал и сразу втянулся.
        И вот, в один из дней, когда вчерашние вина еще не выветрились, а сегодняшние не успели заполнить скорбящего эльфа по самую маковку, прямо перед ним появилось две призрачных сущности - высокая девушка и сгорбленная старушка. Обе сущности были не эльфийскими, но и на обещанных лекарем фиолетовых белок они похожи не были. Поэтому вежливый эльф поинтересовался целью визита.
        Старуха мерзко захихикала. А девушка гордо вскинула голову в странном уборе и сообщила, что они посланницы судьбы. Судьбе, мол, надоело ждать, пока его медлительная дочь сама найдет жениха и поэтому, они были посланы, чтобы помочь и направить.
        В общем, нетрезвый эльф даже опомниться не успел, как стрелял из лука, а потом бродил по болотам в поисках стрелы. Долго бродил, все вино закончилось, а голова болела. Вот он от тоски, сев на кочку, и стал наигрывать на губной гармошке. И тогда произошло обещанное посланницами чудо - появился жених со стрелой в голове. Он был зеленоват и страшноват. Зато не эльф.
        Бедный папаша так обрадовался, что схватил, что дают. И даже не сразу заметил, что вместе с женихом схватил и лягушку, мирно нюхавшую лилию.
        Еще сутки назад.
        Василиса ругалась, топала ногами и била посуду.
        Лучше бы она не сопротивлялась сказочным канонам и вышла замуж за Ивана-дурака. Так нет же, повелась на новомодную фэнтазю, подыскала жениха получше. Кто же знал, что этот жених будет дурнее любого дурака?
        Хотя мама предупреждала. Ее сердце чуяло.
        Вот скажите, хотя бы одному Ивану-дураку придет в голову бегать по мирам и искать то, не зная что? Нет, они, конечно, искали. Но только если их кто-то заставлял. А этот, Ясный Сокол, бросился на поиски по собственному почину.
        Впору было плюнуть на недотепу мужа и уйти к какому-то Ивану, благо, их в сказочных царствах было великое множество. Останавливало то, что муженек был писаным красавцем. А Василисе предсказали, что первая у нее родится дочь невеликого ума. Вот она и надеялась, что эта дочь унаследует отцовскую красоту.
        И что бы вы думали? Поперлась эта красота в какие-то дикие земли, где ему и отстрелили все то, что давало надежду на дочь. Нет, Баба Яга сказала, что еще отрастет, муж у Василисы все-таки был оборотнем, умеющим регенерировать любые органы. Но когда оно отрастет, мудрая бабка не ведала.
        - Отомщу! - решила Василиса и не стала разбивать последнюю тарелочку. - И кто же это у нас такой меткий? - спросила она, пуская по тарелочке наливное яблочко. - Ах, эльфа, та самая, которая суженого ищет. Прекрасная как утренняя заря, и влюбчивая, как подзаборная кошка. Ну-ну…
        Спустя три дня.
        Прекрасная Аладриэль стояла в лунном свете у пруда, заросшего лилиями, и выводила на скрипке печальную мелодию, оплакивая свою загубленную родным отцом жизнь.
        Рядом с ней сидела лягушка, ощипывая цветок и что-то бормоча.
        А в воде, как полузатопленная коряга, лежал водяной. И ему было хорошо. Потому что повезло с женой. Вон как красиво играет. А что еще от жены нужно?
        Водяному не было нужно ничего. Его в сложившейся ситуации все устраивало. Даже дурные русалки с предложениями икрометания наконец отстали, как только узнали, что он женился. Стар он уже для икрометания.
        В общем, одни плюсы от женитьбы.
        А то, что жена грустит?
        Так кто же ее болезную заставлял искать предсказанного не эльфа? А раз искала, значит был нужен. Водяной думал именно так.
        А где-то в междумирье продолжили происходить странные вещи.
        Сначала появилась рябь и пошли кругами мелкие волны, в ответ на небывалое событие в одном их миров. Но оно так было всегда. Любое небывалое событие для междумирья, что камень брошенный в пруд. А что может быть небывалее, чем прекрасная эльфийка, ставшая женой старого, похожего на корягу водяного? Наверное только тот пресловутый рак, который рано или поздно свистнет на какой-то горе.
        Рябь постепенно затихла и пропала. А круги бежали себе, бежали и добежали до сгустка энергии, на тот момент обросшего щупальцами, как гидра головами. Волны легонько качнули сгусток, а потом впитались в него и растворились, как молоко налитое в кофе. И как то молоко, поменяли цвет сгустка, сделав его еще ярче и превратив желто-красный огонь в белое раскаленное железо.
        Сгусток пошевелил щупальцами, словно пытался понять, что с ним происходит, а потом резко расширился во все стороны, став раз в семь больше, чем был, и опять пожелтел.
        И теперь он мог дотянуться сазу до трех десятков миров, а два из них даже притянул друг к другу и смешал вместе, заставив драконов удивленно пялиться на непонятно откуда взявшихся вымерших динозавров, а динозавров размышлять о том, съедобны ли странные ящерки, появившиеся перед их носами.
        Богам ни те, ни другие молиться не умели, точнее динозавры не подозревали, что можно молиться, а драконы не желали это делать. Но боги все равно узнали о произошедшем событии. И сгусток энергии, наконец, заметили. Сложно не заметить то, что, впитав очередные волны, появившиеся из-за небывалого события - встречи динозавров с драконами, стало еще больше, отрастило новые щупальца и нежно, как ребенок игрушку, прижало к себе один из любимых миров скандалистки и богини Лакьяны.
        Собственно, из-за Лакьяны боги странным монстром и заинтересовались. Игнорировать Лакьяну вообще невозможно, не смотря на то, что она всего лишь слабенькая богиня, только и умеющая влиять на рост огурцов и последующую их удачную засолку. Ей легче помочь, чем терпеть пафосные речи перемежающиеся истериками.
        
        Глава 4. О нелегкой судьбе козлов отпущения и волшебной силе искусства.
        
        - У него хорошо поставленный голос.
        - Но, к сожалению, он поставлен такое место…
        (95 квартал)
        То, что он просто выбрал не тот инструмент, Луи заподозрил давно. Вот не любили его за что-то рояли, пианино, клавесины, синтезаторы и даже такая экзотика, как челеста. Но у Луи ведь семейное упрямство… Без упрямства некромантам вообще нельзя. Потому что, если не будешь упертый как дюжина ослов - тебя сожрут. Обязательно сожрут. И тут уже неважно зомби мясом пообедают, или что-то более экзотичное - душой. Мертвых необходимо переупрямить. Во что бы то ни стало.
        И у Луи, надо сказать, неплохо получалось. Он был жив и даже цел, а то, что четыре раза пришлось убегать с позором, а потом пользоваться разными убивательными амулетиками, выпрошенными у старших родственников, так такое со всеми случается. Время от времени.
        В общем, Луи был некромантом и мог переупрямить кого угодно.
        А вот с клавишными этот номер почему-то не прошел. Клавишным на чужое упрямство было наплевать. И следовало перестать терять время, давно отступить и обратить свое внимание на струнные. Хотя бы на банальную скрипку. Хотя электрогитара гораздо лучше.
        Луи ласково погладил одну из колонок, которые он с таким трудом дотащил от дороги до старого кладбища. Включил ноутбук. Окинул ночной пейзаж тяжелым взглядом и только после этого взял в руки гитару.
        Это будет отличная шутка.
        Кто-то там говорил, что от его игры на рояле мертвые из гробов встают. Фигурально, чтоб ему пусто было. Интересно, как этот умник, спящий сейчас на даче всего в двух километрах от этого кладбища, отреагирует, когда к нему придут мертвые вставшие буквально? Наверняка забавно отреагирует. И, возможно, на всю жизнь запомнит, что плохую музыку мертвые не любят. Они предпочитают хорошую. Главное правильно подобрать инструмент и мелодию. Тогда можно одним ударом убить двух белок - и родственников заставить отстать, разрешив идти по своей дороге, и всяких насмешников заткнуть… Ну ладно, одного, остальные ему могут и не поверить, даже если он расскажет кому-то.
        Впрочем, родственникам и так лучше помолчать, особенно родителям назвавшим ребенка Луи. Нет, традиции дело хорошее, и да, предки-французы, с легендарным даром, тоже неплохое, но зачем над детьми издеваться? Неужели бы предок обиделся, если бы Луи назвали, например, Сережей. Да он даже на Глеба был согласен, хоть и не любил это имя. Все лучше, чем Луи, не во Франции все-таки живет.
        В общем, из-за имени над Луи в школе насмехались и всячески его дразнили. Но он стерпел и никого не убил. А вот насмехаться над его музыкальными талантами не стоило.
        У некромантов своя гордость.
        Луи улыбнулся и заиграл. Рваная мелодия, будоража пространство, разнеслась над кладбищем. И хорошо, что на этом кладбище не было никого живого кроме самого гитариста. Его музыка могла ввинтиться в голову как сверло, взболтать мозги и заставить их вытечь через уши.
        Мертвые заворочались в могилах, а случайно попавший на это кладбище бард даже завертелся юлой, пытаясь найти положение, при котором эту музыку было бы меньше слышно.
        Музыкант не унимался. Он играл и играл, с присущим некромантам упрямством. Вот решил себе, что электрогитара способна пробудить мертвых, и теперь не остановится, пока этого не добьется. Легче смириться с неизбежным и отдать кого-то на заклание.
        Мертвые посоветовались и дружно выперли наверх того, кто мог оказать их дружному коллективу меньше всего сопротивления.
        Старый склеп, с потрескавшимися от времени коленопреклоненными ангелами, загадочно засветился. А потом свет собрался в тоненькую девичью фигурку в легком белом платье. Она запрокинула голову к луне и истерично, но беззвучно засмеялась.
        Луи улыбнулся еще и девушке, на мгновенье перестал терзать гитару и поманил призрачную деву пальцем. Она нехотя подошла и приготовилась слушать. Дурацкое некромантское задание слушать, а не очередную мелодию.
        А потом Луи еще и запел:
        Вспышка в темноте, яркий свет в глазах, я ослеп на миг.
        Кто-то так хотел разбудить мой страх, разбудить мой крик.
        Снова все мои желания, что я сжег дотла,
        Оживают и зовут меня.
        Я все время плыл по теченью дней, были сном мечты.
        Но мираж ожил: словно жадный зверь, появилась ты.
        Я твое дыханье слышу за своей спиной,
        Только ветер глушит голос мой!
        Путь в никуда, я кричу, но мне в ответ ни слова.
        Путь в никуда, из-под ног моих уходит земля.
        Путь в никуда, я искал к тебе пути иного.
        Путь в никуда, ничего уже исправить нельзя.
        Припева девушка уже не выдержала. И поняла, что лучше будет бездомным бродячим духом, чем дослушает песню до конца. Она подхватила длинный подол и рванула к темной полосе леса.
        Луи проводил ее удивленным взглядом. Потом достал из кармана потертый блокнот, три раза стукнул кончиком пальца по виску, усиливая ночное зрение и, присев и положив блокнот на колено, шустро что-то там написал.
        (Запись в дневнике)
        Сегодня, неожиданно для себя, я узнал, что одна из песен группы «Ария» способна изгнать призрака. Теперь думаю кому бы этот секрет загнать. Уверен, найдутся экстрасенсы которым оно пригодится. А мне пригодятся деньги. Хочу купить басуху.
        А где-то в деревеньке, у самого леса, вечно молодой и вечно пьяный Ваня, подвизающийся сторожем на ферме, навсегда протрезвел и поседел, после того, как посреди футбольного матча из телевизора вылезла девушка в белом платье. Она осмотрелась, шарахнулась от старого аккордеона, припадавшего пылью на полу под окном, и, вцепившись руками в волосы, сбежала сквозь стену.
        А в это же самое время очень и очень далеко один древний старик склонял юную девушку к чему-то нехорошему. Она была в этом уверена, но отказать, увы, не могла.
        Девушку звали Миррет. Она была хорошенькой, как ангелок, а учителя уверяли всех подряд, что никогда не видели более обманчивой внешности. Потому что на самом деле Миррет - демоница.
        Какие учителя? Да обыкновенные, преподающие в школе магии в одном захолустном мирке. Мирок был тих и уныл, и если бы не школа магии, в которой среди учеников было около восьмидесяти девяти процентов иномирян, этот мир давно мог бы аннигилировать, просто так, от скуки. Зато ученики скучать не давали, ни миру, ни учителям, ни себе. Да и как тут заскучаешь, если среди этих учеников традиционно прячутся юные боги, у которых силы особой пока нет, а неприятностей они себе уже нажили одним фактом своего рождения? Одних родственники не любили, подозревая, что юное поколение обязательно покусится на их место и верующих. За другими фанатики охотились, считая, что божество, принесенное в жертву неведомо кому, наделит их божественной же силой и бессмертием. Третьим просто было скучно дома, а тут, как-никак, компания однолеток.
        В общем, когда небезызвестная Лакьяна подняла бучу, и Великие Боги наконец обратили внимание на аномалию в междумирье, не вспомнить об этой школе они не могли. Потому что на тот момент стало понятно - какой-нибудь слабенький бог с аномалией уже не справится. А сильный, если вмешается, разнесет половину вселенной. Сильный в части междумирья, густо утыканной мирами, все равно, что слон в посудной лавке. Да и первое правило истинных богов гласило - если не уверен, что твоя сила поможет, не лезь, потому что наверняка навредит. Поэтому и на молитвы боги откликаются только по разным пустякам, там если и навредишь - не жалко. А с чем-то действительно сложным прекрасно справлялись посланные богами герои, иногда даже одаренные божественной силой, но чаще просто очень везучие.
        Без везения герои вообще не выживают.
        А лучшие герои - юные дети богов, не успевшие пока сами стать богами.
        Поэтому Великие Боги собрали совет, предъявили друг другу кучу претензий за невнимательность и нежелание заниматься проблемой, пока она мала, а потом посидели, подумали, попили кто вино, а кто амброзию и решили найти кого-то везучего, и отправить его в мир, откуда начался рост аномалии. Авось, везучий герой разберется в причинах и придумает, как от этой аномалии избавиться, не разрушая попутно попавшие под удар миры.
        И, возможно, Миррет об этом бы даже не узнала, ведь героями традиционно становятся парни, а девушки так, разве что влюбленными попутчицами или скорой медицинской помощью. Но боги почему-то решили посоветоваться еще и с учителями школы, в которой должны были обретаться кандидаты в герои. А учителя там сплошь были мстительные. И в первую очередь единодушно вспомнили Миррет, которую подозревали во всяческих каверзах, не смотря на то, что поймали ее всего-то два раза. Еще и обозвали неуловимость признаком удачи.
        Гады, в общем.
        Девушка печально вздохнула, вынырнула из задумчивости и стала прислушиваться, что там говорит старый бог с таким заковыристым именем, что даже сам себя предпочитал называть Яй-Каай. Видимо боялся завязать узлом язык.
        - В случае настоящей опасности мы вас эвакуируем, - пламенно обещал бог, дергая себя за бороду, а потом потише добавлял. - Иначе ваша матушка, как и обещала, нашлет на нас чуму, коросту и импотенцию.
        Миррет хихикнула, за что получила осуждающий взгляд.
        - Искать можете как угодно и где угодно. У вас будет несколько артефактов, для переноса, боя и на всякий случай.
        - А для убега будут? - спросила девушка.
        - Для переноса будут, сбежите в другой мир.
        - А если мне надо будет оставаться в том?
        Вопрос Миррет задала просто из любопытства, в мире, где за ней гонятся опасности, она оставаться точно не собиралась, но бог задумался, опять подергал бороду и тяжко вздохнул.
        - Ладно, - сказал печально. - Попробую выпросить для вас крылатые сандалии. Кажется, фильм, для съемок которого их одалживали, уже вышел в прокат.
        Миррет только хмыкнула.
        - Дальше, - решил продолжить инструкцию бог. - Вы можете привлекать к расследованию местных жителей и даже таскать их за собой по мирам, если они вам настолько понравятся. Три раза вы можете попросить божественной помощи, так что не злоупотребляйте и храните эту возможность на крайний случай.
        Миррет слушала, время от времени кивала и чем дальше, тем больше понимала, что отправляют ее в неведомый мир в качестве козла отпущения. И случиться с ней там может что угодно. И помогать ей не собираются. И маме, скорее всего, не дадут. А где бродит папа, выяснить она не успеет, не говоря уже о том, чтобы связаться с ним и попросить хотя бы отомстить за безвременную гибель дочери.
        - Извините, - наконец сказала Миррет и кокетливо накрутила на пальчик золотистый локон. - Давайте вы эти инструкции мне запишите, я их все равно не запомню.
        И улыбнулась как распоследняя блондинка.
        Яй-Каай стал судорожно искать карманы, которых у него отродясь не было. А Миррет, на всякий случай еще раз улыбнулась, робко пискнула, что ей надо отлучиться по очень личному делу и помчалась искать проклятого работорговца, любимого дедушку и просто директора школы.
        Дедушка видимо что-то почуял и спрятался, не зря же был хоть и слабеньким богом перемен, но все-таки богом. Все опрошенные его вот только что видели, но никто не заметил куда он пошел дальше. Но Миррет не сдавалась, она бегала по лестницами, как молодая лань, злобно пыхтела, как обворованный ежик, и мысленно обещала дедушке всяческие несчастья. А когда он нашелся, причем, в своем кабинете, девушка глазам не поверила. Проверила его на иллюзорность, на замену и на личину, и только после этого подошла к столу и, хлопнув ладонями, тяжело на него оперлась.
        - Они хотят услать меня в опасный мир, - тоненько сказала внучка и с большим трудом выдавила слезу.
        - Ай-яй-яй, - фальшиво посочувствовал дедушка, видимо все еще не забывший, как три дня назад любимые сапоги вдруг взбесились и побежали по потолку, не обращая внимания на мотылявшегося в них хозяина.
        - А вдруг я там умру?! - воскликнула Миррет.
        - У нас есть кафедра некромантии, сделаем отличного лича, - бодро пообещал дедушка.
        Миррет от возмущения даже ротик приоткрыла.
        - Лича?! - переспросила она.
        - Ну или обратимся в один из миров техников и механиков, закажем клон. Твоя мама именно на этот случай запаслась твоими же волосами. В каждом кулончике по пряди спрятала.
        Миррет моргнула.
        Дедушка улыбнулся.
        - Ах, вы так! - возмущенно завопила девушка, сообразив, что над ней издеваются. - Тогда я вам такое сделаю… и никуда не пойду, и…
        Что-то громко хлопнуло и не удержавшаяся на ногах девушка села на мокрую от росы траву. Вокруг, вместо дедушкиного кабинета, расстилались поля и только вдалеке виднелись какие-то деревья. Слева далекое зарево намекало, что там какой-то населенный пункт. Справа была грунтовая дорога, а сразу за ней подсолнухи склонили на ночь головки.
        - Эй, - тихонько позвала Миррет.
        - Ах, да, инструкции, - отозвался Яй-Каай, и на голову юной богине свалился блокнот в толстой обложке.
        - И пока не справишься, домой не вернешься! - мрачно пообещал дед.
        - Эй! - возмутилась девушка и встала на ноги. - Вы не имеете права!
        Но ей никто не ответил.
        - Гады, - мрачно сказала Миррет и подобрала блокнот. Вдруг там что-то действительно ценное написано. Например, как добыть из воздуха воду и еду. Пить ей хотелось еще до разговора с престарелым богом, а есть захотелось только сейчас, но сразу очень сильно.
        
        Глава 5. О том, что следует всегда смотреть под ноги и о возмездии.
        
        У страха глаза велики.
        (Народная мудрость)
        Миррет в глубокой задумчивости брела по дороге. Сначала она зачем-то пыталась считать самые крайние подсолнухи. И у нее даже получалось, когда луна светила. А когда она пряталась за облаками, подсолнухи сразу же превращались в страшную черную стену, которая к тому же еще и загадочно шуршала.
        Потом подсолнухи Миррет надоели и она стала строить планы страшной мести. В первую очередь деду-предателю. И так увлеклась этим делом, что не сразу обратила внимание на странные звуки.
        - Квынь, квынь, квынь, - далеко разносилось над ночными полями.
        Миррет брела и даже шаг, сама того не осознавая, подстроила по эти звуки.
        - Квынь, квынь, квынь, - звучало все громче и пронзительнее.
        Миррет остановилась и прислушалась. Больше всего этот звук был похож на несмазанный колодезный ворот, но колодцев вокруг что-то не наблюдалось. Пожав плечами и решив, что звук наверное доносится с ближайшей деревни, девушка пошла дальше.
        - Квынь, квынь, квынь, - совсем уж надрывно прозвучало слева, за подсолнухами.
        И Миррет опять остановилась. До сих пор ей не доводилось встречать бродячие колодцы.
        - Квынь, - прозвучало еще раз, с какой-то даже угрозой.
        И луна торжественно спряталась за очередным облаком.
        - Квы-ы-ынь, - с надрывом прозвучало совсем близко.
        И из-за подсолнухов вышло какое-то чудовище, больше всего похожее на улитку, ползущую домиком вперед. Правда, домик был приземистый и какой-то прямоугольно-горбатый. А сама улитка выгнулась странной дугой, и то, что Миррет приняла за хвост, упирающийся в землю, было гораздо толще, чем остальное тело. А еще у улитки прямо со спины торчал одинокий рог странной формы.
        Миррет, глядя на эту чуду-юду, даже онемела. А уж о том, чтобы продолжить путь, и речи не шло.
        Улитка тоже остановилась, немного поскрипела, а потом отбросила домик, распрямившись и сразу став подозрительно похожей на человека. Человеческая фигура затрясла руками, видимо закрепляя новую форму, и шагнула в девушке.
        - Метаморф? - в ужасе спросила Миррет, помня, что с этими существами даже богам лучше не встречаться. Проглотят, а потом пойдут дальше в новом обличье, еще и божественной силой будут пользоваться, пока проглоченный не переварится.
        - А? - хрипло отозвалось ужасное существо и кашлянуло.
        - Мамочки, - прошептала девушка, отступая на шаг.
        Метаморф откашлялся, зачем-то постучал пальцем по голове, а потом уставился на Миррет огромными, гнилушно-зелеными и такими же светящимися глазами, неожиданно появившимися на том, что было у него вместо лица.
        Миррет отступила еще на шаг.
        Метаморф поморгал, склонил голову на бок, поправил так и торчащий над плечом улиточный рог.
        А Миррет наконец почувствовала, что от него веет самой смертью, и поняла, что точно не выживет. Зубы зацокали, а рукам сразу стало холодно, хотя ночь была жаркая.
        - Кхм, - сказал метаморф, а потом спросил приятным мужским голосом с хрипотцой: - Девушка, вы выйдите за меня замуж?
        - А-а-а-а! - с готовностью ответила Миррет, наконец отмерла и рванула через поле, не засаженное подсолнухами, к темной полосе деревьев. Она точно помнила, что метаморфы лазить по ним не умеют. Их иногда так даже вычисляли.
        К сожалению, поле оказалось вовсе не пустым, заросшим невысокими бурьянами. Миррет не успела пробежать даже десяти метров, как споткнулась обо что-то большое и круглое, смачно хрупнувшее в ответ на пинок, и полетела носом вперед, в неизвестность.
        Неизвестность встретила ее металлическим столбиком, на который что-то было подвешено, и блаженной темнотой. Полной и абсолютной. Без всяких метаморфов и дедов-предателей.
        А последней внятной мыслью, промелькнувшей в голове, было:
        - Теперь мама точно на всех импотенцию наведет.
        - Что за идиоты придумали такую систему полива? - ворчал Луи, пытаясь устроить поверх колонок лежащую в обмороке девушку.
        Тачка, на которой он, собственно, эти колонки и вез, протестующее поскрипывала, но Луи было наплевать. Эта тачка изначально была со странностями, и центр равновесия у нее был не там, и ручки скользкие. Потом еще колесо начало визжать так, что наверняка разбудило людей во всех окрестных селах. Но бросить ее Луи не мог. В руках он бы две колонки сразу не унес, а оставлять одну посреди дороги не рискнул. Мало ли кто и с какими клептоманскими наклонностями решит по этой дороге покататься.
        Наверное, надо было наплевать на маскировку и ехать на скутере, кто бы этот скутер, а особенно нарисованные на нем черепа, рассмотрел в такой темноте?
        Луи вздохнул и поправил свисавшую руку незнакомки, а потом вообще положил ее на грудь. Девушка сразу же стала похожа на покойницу.
        И чего она такая нервная? Бродить в одиночестве, ночью, по полям не боится, а встретив кого-то, начинает убегать, не разбирая дороги. Хорошо еще, что шею не сломала. Жалко бы было, очень красивая девушка. Блондинка, кажется, даже натуральная.
        - Как раз в моем вкусе, - пробормотал Луи, пристроив поверх первой руки вторую, а потом еще и вложив между пальцами короткую веточку, напоминавшую формой свечку.
        Получившаяся композиция Луи понравилась. Видимо, обучение на некроманта что-то окончательно искривляет в мозгах. А вот шишка на лбу незнакомки не нравилась совсем. Мало ли что там. Хорошо, если просто шишка и сотрясение, трубу девушка боднула так, что она изогнулась. А что если что-то серьезнее?
        - Надо ехать к бабушке, - решил Луи и, развернув тачку, повез свое добро и обморочную девицу к местному экстрасенсу, по совместительству старшему некроманту округа и просто знахарке Пелагее Вранич, по паспорту - Светлане Ивановой.
        Бабушкой она была для Луи двоюродной, но все равно самой любимой. Она единственная не пыталась вернуть его на путь истинный. А еще пекла очень вкусное творожное печенье с яблоками и корицей. Не будь этого печенья, детство бы у маленького некроманта получилось совсем унылым, да и кости были бы непрочными. Потому что молочные продукты он только в этом печенье и ел, а витаминам мама не доверяла, называя их плохонькой химической заменой вредной для здоровья.
        - А где метаморф? - первым делом спросила очнувшаяся Миррет.
        Очнулась она, что странно, не посреди поля, а на диванчике, накрытая пледом. Диванчик стоял в светлой комнате со странными украшениями, вроде пыльного чучела совы на шкафу, и сплетенной из шерстяных ниток паутины, висящей в углу. Еще в комнате был стол, заваленный разным хламом, вроде хрустального шара, книги в красной кожаной обложке и каких-то непонятных черепов, явно искусственного происхождения.
        - Эк ее приложило, - сочувственно сказала немолодая женщина, растирающая на коленях каменным пестиком что-то в глиняном горшочке, и покачала головой.
        - Я же говорю, с разгона, головой, в трубу. Я бы не рискнул, - сказал кто-то с другой стороны диванчика. Приятным мужским голосом. Знакомым таким, с хрипотцой.
        Сознание немного подумало и решило, что слишком рано вернуло свою хозяйку из блаженного небытия и неведения, и попыталось все исправить, уплыв в неведомые дали.
        - Ох ты ж! - воскликнула женщина, вскочила на ноги и сунула под нос девушке вонючую веточку.
        Сознание сразу же передумало уплывать, зато начало тошнить.
        - Сотрясение и шишка, - сказал все тот же мужской голос.
        Миррет глубоко вдохнула, набралась храбрости, и медленно, со всей возможной осторожностью, повернула голову. Оказалось, там, за низенькой и наверняка неудобной спинкой диванчика, сидел парень и мрачно перебирал какие-то сушеные лопухи. Симпатичный. Даже тонкий нос с великоватой горбинкой его не портил, очень удачно сочетаясь со всем остальным. Растрепанные волосы то ли выгорели, то ли осветлены, потому что изначально они были русыми, Миррет это просто знала, видимо что-то божественное проявлялось. Зато светлые серо-зеленые глаза самого натурального оттенка, хоть и редкого.
        - Привет, - сказал парень и помахал рукой.
        Смертью от него по-прежнему несло, но не так, как от неведомого чудовища, а как от самого обычного некроманта, которые толпами бегали по школе, а в городе подрабатывали тем, что заставляли выходить из простенков крыс, издохших там назло отравителям.
        - Привет, - робко ответила Миррет и увидела стоявшую под стеной гитару с грифом характерной формы. Именно его девушка приняла за рог улитки. - Стыдобища, - прошептала Миррет.
        А некромант улыбнулся, так спокойно и очень приятно, став еще симпатичнее.
        - Я Луи, - представился он и помахал лопухом.
        - Миррет, - отозвалась девушка, борясь с желанием накрыться пледом с головой и притвориться мертвой.
        Это же надо так опозориться. Если какие-то боги за ней следят, насмехаться будут ближайшие полвека. А потом наверняка кто-то тоже отличится, и старую шутку забудут ради новой.
        В общем, придется потерпеть.
        Или не возвращаться домой, пока все не утихнет.
        Второе Миррет нравилось гораздо больше первого, ей и без насмешек было плохо.
        Светлому Аркалелю, отцу незабвенной Аллочки, тоже было плохо. Проснулся он почему-то не в своей постели, в которой вроде бы засыпал, выпив на ночь пару бокальчиков вина, а посреди болота, на огромном листе кувшинки, под которым, в ответ на любое движение, что-то многообещающе хлюпало.
        - Та-а-а-ак, - сказала любима дочь, сидевшая на соседнем листе. - Проснулся.
        Тон дорогой и вроде бы доброй девочки был очень далек от доброжелательного, и эльф заподозрил худшее. Даже шею ощупал на предмет веревки и поискал около себя камень.
        - Так, - повторила Аладриэль, покрутила на пальце любимый кольт, с удовольствием наблюдая за тем, как беспутный папаша втягивает голову в плечи, а потом улыбнулась и сказала: - Поздравляю.
        - С чем? - еще больше забеспокоился эльф.
        - Как это с чем? - возмущенно спросила лягушка, сидевшая в цветке кувшинки.
        Лягушку эльф не заметил, поэтому шарахнулся и чуть не свалился в воду, неприятного вида и запаха.
        - Нервный какой-то жених, - сварливо сказала лягушка. - Из лука стрелял? Стрелял. Я за стрелу подержалась? Подержалась. Все, теперь женись.
        Эльф ошарашено икнул и признался:
        - Не хочу.
        - А кто же тебя, болезного, будет спрашивать? Все по сказочным канонам, - сказала лягушка и расплылась в улыбке.
        Эльфу захотелось все-таки найти камень, веревку и тихо утопиться. Потому что, как отсюда можно сбежать, он не представлял.
        - У меня и свидетель есть. Вот она, - добавила лягушка и указала на Аллочку.
        Аладриэль мстительно улыбнулась.
        А эльф еще раз икнул и попытался утопиться без камня. Неудачно. Его сразу же вытолкал из воды дочкин муж, а какие-то девицы с рыбьими хвостами еще и пощекотали, противно хихикая.
        - У тебя есть только один выход, - сказала эльфийка, вдоволь налюбовавшись мокрым отцом. - Ты должен уговорить правителя Светлых Дубрав нас развести. И тогда я забуду о том, что ты стрелял, а она держалась.
        - Потому что из-за вашего дурного неразрывного заклятья никакого житья нет, - неожиданно для эльфа заговорил водяной. - Ни я не могу уплыть на глубину, ни Аллочка уйти дальше на сушу. Поигрались и хватит. Данное богам обещание было исполнено, не разводиться эта глупая икринка, к счастью, не обещала.
        Эльф тяжко вздохнул и попытался доказать, что светлый Айтанэль его не послушается, у него из-за дочиных отказов вся политика порушилась, еле потом настроил. Но доча, вместо того, чтобы внять и начать искать другой выход (акваланг там купить или большой аквариум на колесиках), мстительно встала на ноги, воздела руки над головой и страшно завыла:
        - Призываю светлых богов в свидетели и обещаю, что если мой отец…
        - Не надо, - пискнул папаша, отлично помнивший, чем закончился предыдущий дочкин призыв богов в свидетели. Они его точно не пожалеют и женят на лягушке. - Я постараюсь.
        - Вот и хорошо, - сказала Аллочка, засунув кольт в карман непромокаемых рыбацких штанов.
        - Иваны все равно лучше, - добавила лягушка и опять расплылась в улыбке.
        У Василисы были свои заботы, она писала инструкцию для Дженни, согласившейся проводить бестолкового Финиста до озер с живой и мертвой водой. Вода была нужна Бабе Яге, чтобы вернуть балбесу все то, что отстрелила влюбчивая эльфа. А советоваться с ней по этому поводу Василиса стала сразу после того, как жажда мести сменилась жаждой деятельности.
        Баба Яга, мудрая женщина и дальняя родственница, подумала, погадала на картах, а потом даже поговорила через интерент с подругами-ведьмами, но ни одна так и не смогла придумать другого выхода из создавшейся ситуации. Разве что подождать, пока само отрастет, а ждать Василиса не хотела. Мало ли куда муженек опять влезет и что ему там еще отстрелят. Пускай уж лучше делом займется.
        В общем, придется Финисту проходить квест рассчитанный на Иванов. Сапоги топтать, во всяческие сомнительные авантюры влезать, друзей заводить, пока не дойдет до озер. Без квеста дойти до них невозможно, просто система переменных порталов не туда выкинет.
        А чтобы Финист не отвлекался и не свернул совсем уж не туда, с ним шла Дженни, отчего-то чувствовавшая себя виноватой. А Василиса будет следить за ними по тарелочке, по очереди с Бабой Ягой, и направлять, если заплутают, а то и магическую помощь оказывать. Квестом это не запрещено.
        - Готово, - наконец сказала Василиса, и Баба Яга одобрительно сплюнула сквозь зубы.
        - Дам-ка я ему меч-кладенец, - сказала, немного подумав. - И подружек попрошу за ними присмотреть. А то твой Финист и сам собьется с пути, и девку собьет. Внушаемая она. Даже огня боится от того, что сама себе это внушила.
        Василиса благодарно кивнула и задумалась о том, а не сходить ли к Змею Горынычу и не попросить ли его о воздушной поддержке? Драконы, даже трехголовые, квестом тоже вроде не запрещены. Но не будет ли он привлекать излишнего внимания?
        Подумав, от дракона Василиса все-таки отказалась. Хотя чуяло ее сердце, что бабка права - Финист обязательно собьется и собьет.
        
        Глава 6
        
        О мстительном эльфе, божественном транспорте и страшном подземелье.
        Выпил? Отдай ключи другу…
        (Социальная реклама)
        Светлый Аркалель был абсолютно прав - правитель Дубрав, выслушав несчастного дочиного папу и неприлично похихикав над угрозой женитьбы на лягушке, входить в положение отказался и гордо сообщил, что разводить никого не будет. Мол, это ему статистику портит, да и прожили молодожены вместе совсем недолго, пускай еще поживут, вдруг притрутся.
        Перед глазами Аркалеля, на удивление трезвого, а поэтому мающегося головной болью и прочими прелестями похмелья, замаячила улыбчивая лягушка, в свадебном венце. Мир стал покачиваться, и несчастный эльф приготовился падать в обморок, надеясь, что это смягчит жестокого правителя. Но обморок что-то не спешил, даже наоборот, чем больше эльф на нем сосредотачивался, тем быстрее он отдалялся.
        - Но нельзя же так! - предпринял еще одну попытку так и не и не дождавшийся обморока эльф.
        - Почему? - заинтересовался правитель Светлых Дубрав.
        - Они так несчастны! - решил давить на жалось Аркалель. Другого выхода у него все равно не было. - Они на что угодно готовы, чтобы…
        - А вот с этого места поподробнее, - жизнерадостно сказал правитель и даже поерзал в расписном кресле, в котором традиционно принимал жалобщиков и просителей. Говорили даже, что он специально заказал у мебельщиков такое, на удивление неудобное, чтобы не засиживаться в нем и не давать поводов для слухов о том, что он подобрел.
        - Ну… - задумался о подробностях дочин папа.
        - Отлично! - явно обрадовался правитель. - У меня как раз есть одно задание для настоящих героев.
        И сказано было таким тоном, что Аркалель понял - доча его пристрелит.
        А дальше начались чудеса.
        Правитель Светлых Дубрав бодро вскочил с кресла, подхватил просителя под руку и провел через потайную дверь, замаскированную ковриком с орхидеями. Усадив гостя за находившийся в крошечной комнатке столик, хозяин лично налил вина. Опешивший, из-за проснувшегося в Айтанэле гостеприимства, Аркалель выпил вино залпом, не чувствуя вкуса. Не смотря на это, организму оно понравилось и захотелось еще.
        - Значит так, - сказал правитель, опять наливая гостю вина. - Ты же знаешь, что из-за отказа твоей дочери, отношения с Пресветлым Эрландом у нас несколько охладели. Он вообще обидчивый, хоть и пытается этого не показывать. А сейчас есть шанс все наладить.
        - Да? - удивился Аркалель.
        - Да, - подтвердил Айтанэль и подлил еще вина. - Два года назад, как раз после побега твоей дочери, Эрланд, от огорчения, ушел в очередной приключенческий поход. То ли мир спасал, то ли сокровища искал, то ли очередного Темного Властелина убивал, в общем, не суть важно. Но в этом походе он встретил девицу - рыжую, острую на язык, грудастую, как раз в его вкусе. Единственный недостаток - смертная она. Впрочем, это не помешало Эрланду в очередной раз жениться. Причем, зацепило бедолагу настолько, что он впервые задумался о том, где бы достать для жены бессмертие. И узнал о существовании молодильных яблок, произрастающих в каком-то сказочном царстве.
        - Ага, - сказал Аркалель, наконец распробовав вино.
        - Принесет твоя доча яблочки - разведу. Не принесет, сам понимаешь, - сказал правитель и улыбнулся.
        - Яблочки? - переспросил Аркалель.
        - Молодильные. Я их преподнесу Эрланду к годовщине восхождения на престол. А она довольно скоро. Так что и времени у твоей дочи немного.
        Аркалель согласно икнул.
        Вино приятно шумело в голове, и поиски каких-то яблок вовсе не казались такой уж проблемой.
        А вопрос: - почему Айтанэль сам за этими яблоками не отправился? - в хмельную голову не пришел. В голове вообще радостно носилась туда-сюда единственная мысль - женитьба на лягушке отменяется!
        - Поход за молодильными яблоками в том царстве - довольно банальный квест, - объяснял тем временем правитель. - Цари в окрестных царствах имеют привычку стареть и рано или поздно додумываются до того, чтобы захотеть помолодеть. А тут как раз и разные добрые молодцы подтягиваются, одни лошадей воруют, другим царевны нужны, у третьих просто с головой не все в порядке. Вот этих молодцев и отправляют.
        - Ага, - нетрезво отозвался дочин папа, которого какие-то там молодцы вообще не интересовали.
        - К яблочкам можно попасть несколькими путями. Можно доехать на специально обученном волке. А можно порталами. Первый способ опаснее, но быстрее, волк редко плутает в лесах тех царств. Но найти его самого - непросто. По слухам, там надо в специальном месте скормить ему коня. Но не факт, что то место найдется, оно блуждающее. Да и коня может сожрать какой-то посторонний волк. Второй способ немного безопаснее, но гораздо длиннее. Там придется пройти по системе порталов, попутно выполняя какие-то малопонятные задания.
        - Ага, - опять отозвался Аркалель, допивая вино.
        Правитель дубрав на него посмотрел, покачал головой и задумчиво сказал:
        - Давай я тебе лучше инструкцию напишу.
        - Ага, - еще раз сказал Аркалель. Ему было на удивление хорошо, и даже женитьба на лягушке, уже не казалась такой уж проблемой. Как женится, так и разведется. Друг Айтанэль поможет.
        Как ни странно, но Миррет, в это же самое время, тоже пила. Но не элитное эльфийское вино, а домашнюю вишневую наливку. И не в непомерных количествах, а маленькими глоточками, получая удовольствие от самого процесса.
        Пелагея, она же бабушка Света, несмотря на антураж, оказалась самой настоящей лекаркой, умудрившейся ею стать, вопреки изначально некромантским способностям. Голову Миррет она вылечила за два сеанса. А потом бодро куда-то упорхнула, оставив на хозяйстве своего симпатичного внука и два десятилитровых бутля. В одном из них, как раз и находилась вишневая наливка. А второй был плотно набит какими-то бурьянами и залит самогоном,, и со временем все это добро должно было превратиться в какой-то девичий напиток, который мужчинам лучше даже не пробовать, во избежание проблем с мужественностью. И это было даже не колдовство, как уверял Луи, просто правильно подобранные травки. А ближе к осени лекарка достанет с чердака третий бутль и будет готовить мужской напиток.
        В общем, бабушка Света Миррет очень понравилась. И ее внук понравился, в отличие от других знакомых некромантов, он не излучал мрачное самодовольство. А уж как ей понравилась наливка. Благодаря ей, сразу стало тепло и уютно, и захотелось пожаловаться на нехороших богов и предателя-деда.
        Луи слушал внимательно, изредка покачивая головой. А потом подергал мочку уха и изрек:
        - Глупость какая-то.
        Миррет с ним сразу же согласилась. Отправлять спасать мир мага-недоучку, пускай и с перспективой превращения в богиню - несусветная глупость. У нее ни опыта, ни особых сил, ни вообще ничего.
        - Даже волшебного убивательного меча не дали, - посочувствовал Луи.
        - Да. И обещанные крылатые сандалии тоже не дали, - пожаловалась Миррет. Потом посмотрела на потолок и грозно у него спросила: - Где моя летающая обувь?!
        Потолок немного подумал над этим вопросом, а потом сбросил на голову девушке пару потертых сандалий, простеньких таких - подошва и несколько переплетенных кожаных ремешков - зато с крылышками, похожими на голубиные.
        - Хм, тапки Гермеса, - опознал Луи свалившуюся с потолка обувь. Немного подумал и решил провести эксперимент: - Где мои новые медиаторы, усилители и бас-гитара?!
        Получилось у некроманта вполне себе грозно и прочувствованно, но потолок почему-то не отреагировал.
        - Не получилось, видимо только у тебя срабатывает, - сказал Луи Миррет, на что девушка пожала плечами. - Итак, где-то между мирами появилась аномалия, которая объединяет миры или попросту не пускает к ним богов. Из-за второго просто стало обидно какой-то скандалистке, а из-за первого, если миры совсем не похожи, может случиться большой «бабах», и взрывной волной обязательно зацепит кучу других миров.
        Миррет кивнула, подтверждая, что Луи все понял правильно.
        - Но тебя отправили в наш мир, потому, что отсюда все началось, - сказал Луи.
        - Да, - подтвердила девушка и отпила еще глоточек наливки.
        - Все началось с того поля, где я тебя нашел? - уточнил Луи.
        - Они не знают. Сильные боги за точку отсчета всегда берут целый мир, а уточнять координаты еще и на нем… разучились они это делать, слишком для них мелко, - наябедничала на богов девушка.
        - Ага, значит начало может быть где угодно, - сделал вывод Луи. - Мир штука вообще большая, так что отправили тебя, наверняка, совсем не туда. Хорошо, если хотя бы в нужное полушарие. И как ты собираешься что-то теперь искать?
        - Ну… - Миррет задумалась, а потом расцвела в улыбке. - Точно, сандалии! Они же, по-своему, разумные и божественные. И точные координаты для них не мелочь, иначе этот божественный посыльный в жизни бы никого не нашел. И если мы попросим их отнести туда, где все началось…
        Вот, собственно, так Луи и влез в приключения.
        Начать поиски Миррет хотелось немедленно, пока из головы не выветрился хмель, а вместе с ним и храбрость. При этом, без поддержки сильного мужчины, которого она сразу же рассмотрела в некроманте, ей оставаться не хотелось. А ему просто понравилась девушка, да и путешествовать он любил. Поэтому послушно упаковал гитару с колонками, ноутбуком и прочими прибамбасами в безразмерную сумку, которую Миррет вытребовала у потолка. Туда же забросил булку хлеба, пластиковую бутылку с наливкой и упаковку риса.
        Миррет, тем временем, вытребовала у потолка подорожные, в виде мешочка с золотом и второго, с резанной бумагой, вроде бы способной превращаться в деньги в нужной валюте. Потом, немного подумала, и потребовала еще и комфортабельную палатку. А то мало ли, куда их занесет.
        Собравшись в путь и натянув на Луи сандалии Гермеса, не забыв бросить кроссовки во все ту же сумку, девушка обрадовала некроманта тем, что он должен ее держать. Луи, ученый опытом езды на роликовых коньках, скейтбордах и велосипедах, предложил девушке привязаться. Миррет, что странно, даже спорить не стала, видимо, доверяла его опыту.
        - Итак, - сказал Луи, обнимая девушку, привязавшуюся к нему бельевой веревкой. - Как этот транспорт заставить работать?
        - Потребуй доставить нас туда, где все началось.
        Ну, Луи и потребовал, не уточняя, что именно началось.
        Сандалии пару раз задумчиво махнули крыльями, а потом рванули в неизвестность, на ходу сотворив портал и именно поэтому не размазав пассажиров об стену. Миррет завизжала. Сандалии добавили ходу и, так как новый хозяин был некромантом, понесли пассажиров в то самое подземелье, где один знаменитый некромастер создавал армию мертвецов, из-за чего, собственно, и начались гонения на его коллег во множестве миров.
        Сотворив еще один портал, сандалии, вместе с пассажирами, появились прямо в скопище бесцельно бродящих по подземелью, довольно вялых, зомби. Миррет, увидев это собрание, освещенное зеленоватыми огоньками на потолке, заорала еще громче, а Луи, от неожиданности, сотворил испепеляюще-разрушающее изгнание. Годилось оно больше для злобных неупокоенных духов, но зомби тоже оценили и забегали веселее, сталкиваясь друг с другом и поджигая тех, кто не загорелся от заклинания.
        - Мама, - сказала Миррет.
        - Туда! - рявкнул Луи, увидев выход из грота, населенного весело пылающими мертвецами.
        Сандалии послушно полетели, куда сказали. Пронесли пассажиров мимо зубастой пасти какой-то огромной зверюги и нырнули в узкий коридор, куда она бы не пролезла.
        - Инструкции! - горестно закричала Миррет, когда увидела глиняную табличку с неведомыми письменами, висящую под потолком коридорчика.
        - Это инструкции? - удивился Луи.
        - Я инструкции уронила. Там.
        И указала за спину.
        Луи не знал, что за инструкции, но скомандовал вернуться. Наверняка же что-то нужное. Зверюга возмущенно клацнула челюстями, когда слишком быстрая еда пролетела мимо нее во второй раз, и развернулась, раскрыв пасть во всю ширь прохода.
        Из другого прохода, тем временем, вышел добрый молодец Финист, которого отправили потренироваться на зомби в сражении на мечах. Дженни шла следом, мертвецов она не боялась, но вот увидеть сложенные из них костры как-то не ожидала:
        - Огонь! - закричала она и сбежала, тоже потеряв инструкции, которые ей выдала Василиса.
        Финист, только-только убедившийся, что меч-кладенец не только разрубает трех мертвецов разом, но и надежно их упокаивает, удивленно обернулся, пожал плечами и пошел развлекаться дальше.
        - Инструкции! - кричала Миррет, храбро не открывая глаз, и сандалии послушно вынесли ее и Луи к инструкциям, к тем, которые обронила Дженни. Но, так как Миррет и предудущий вариант прочитать не удосужилась, разницы она не заметила и взяла, что попалось. - И-и-и-и… - закричала она, убедившись, что зомби никуда не делись.
        Луи раздраженно бросил очередное испепеляюще-разрушающее, хотя наученные предыдущим разом мертвецы и пытались убраться с дороги ненормальных гонщиков.
        - Выноси нас отсюда, - потребовала девушка, увидев, что знакомый проход обзавелся внушительной коллекцией клыков.
        - Куда? - решил на всякий случай уточнить Луи.
        - Туда, где спокойнее! Да хоть в ближайший бар!
        - Ладно, гони в бар! - приказал парень, и осчастливленные его исчезновением зомби даже помахали вослед кто чем мог.
        Финисту же, довольно быстро надоело разрубать тупых и медлительных противников. Меч он, вроде, испытал, так что решил возвращаться. Тем более, в пещере как-то подозрительно воняло паленым. Дженни, вместе с портальным амулетом, он нашел в одном из дальних коридоров. Выслушал ее сбивчивую речь о потерянных с перепугу инструкциях и пошел на их поиски, расчищая себе путь с помощью все того же меча.
        В общем, это был явно не день армии мертвецов, так и не успевшей поучаствовать в захвате мира.
        А блокнотик Финист нашел, зомби сами его принесли, лишь бы это страшное существо убралось и оставило их в покое, и без того несчастных и ослабленных, лишившихся любимого хозяина уже как с полтысячи лет назад.
        И Дженни блокнотик узнала. С виду он ничем не отличался от того, в котором писала Василиса. А то, что записи другие? Так она их прочитать не успела.
        
        Глава 7
        
        О посиделках, чтении инструкций и поисках волка.
        - Волки - санитары леса.
        - А что они тогда на поле делают?
        (Диалог между учительницей и школьником)
        Умные сандалии вынесли Луи и Миррет к тому бару, в котором чаще всего можно было встретить Гермеса, отдыхавшего после разноса корреспонденции и устных посланий. Луи посверлил взглядом облупившуюся вывеску, на которой можно было с трудом разобрать часть названия - «На перекрестке…». А вот на перекрестке чего именно, понять смог бы разве что какой-то реставратор, с многолетним опытом.
        - Хм, - сказал некромант.
        - Это хороший бар, - стала в защиту сомнительного заведения Миррет. - Мы сюда иногда приходили, после экзаменов.
        - Ага, - сказал Луи, и сандалии медленно и аккуратно занесли пассажиров в помещение.
        Бармен явно не ожидал увидеть парящих невысоко над землей девушку и парня, да еще и связанных веревкой. Поэтому замер с пивным бокалом в руках, его он как раз протирал замшевой тряпочкой. Просто так, от скуки, потому что в баре была хорошая посудомойка. Даже две. Одна автоматическая, а вторая курносая и смешливая, нуждавшаяся в подработке студентка.
        Парочка тем временем неспешно долетела до стола в углу, приземлилась и стала выпутываться из веревки. Выпутывались они долго и старательно, что-то у них там явно не ладилось, а потом, смирившись с судьбой, добрели в четыре ноги до барной стойки и попросили нож.
        - Хм, - громко сказал бармен, но нож дал.
        Впрочем, в это бар иногда забредали такие личности, что эта парочка по сравнению с ними абсолютно нормальная. Вон, как раз вчера, приходила говорящая сова, которой какой-то гад подрезал крылья. Узнав, что мышей в баре не подают, она согласилась на сырую телятину, а потом долго жаловалась на людей, которые сначала перья на крыльях подрезают, а потом нормально открыть портал не могут, из-за чего несчастная птица попадает не домой, а прямо на обеденный стол скандинавских богов. И ее там чуть не съедают ездовые кошки. Хорошо хоть какой-то рыжий мужик с молотом вовремя бедную птицу у них отобрал, уговорил кого-то из родственников наделить птицу даром речи, а потом, выслушав ее историю, даже одолжил денег и отправил в мир, где много магов, способных открыть портал куда надо.
        В общем, история у совы была печальная, но интересная, и слушали ее как профессионального баечника.
        А вот странная парочка, как оказалось, веревками обвязалась самостоятельно. Из-за того, что какой-то бог-юморист выдал им одну пару летающих сандалий на двоих.
        - Вам, наверное, нужно приспособление для парашютистов прыгающих в связке, - задумчиво сказал бармен, когда ему вернули нож и заказали пиво и коктейль «Радость радужной феи».
        - Хм, - отозвался парень.
        - Вы слышали?! Нам нужно еще… - закричала девушка глядя в потолок, и ей на голову свалилось требуемое, вместе с упакованным парашютом. - Гады, - сказала она.
        - А давай составим список чего нам еще не хватает, - сказал парень.
        И бармен понятливо достал из-под стойки потрепанную тетрадь с вырванными листами и рекламную ручку какого-то банка.
        Приготовив коктейль и выбросив заботливо сложенные на стойку обрывки веревки, бармен вернулся к протиранию и без того чистых бокалов, попутно размышляя о том, а не намекнуть ли шефу на то, что в баре пригодился бы телевизор с подключенными спортивными и музыкальными каналами. Увлечься ни тем, ни другим он не успел, потому что в бар ввалилась очередная парочка. На этот раз - знакомый высокий и очень смазливый парень, любитель коньяка и странных вопросов. А вместе с ним зашла девушка, которой для полноты образа только коня и не хватало. А так и джинсы аутентичные, и рубашка, и кожаная «индейская» куртка, и ковбойская шляпа.
        - Коньяка и пива! - жизнерадостно гаркнул парень, грохая по ближайшему столу мечом в ножнах. - А то мы устали, пока подземных чудищ сражали.
        Бармен и некромант хмыкнули с одинаковым сомнением, но тут же вернулись к своим занятиям - первый к разлитию напитков по бокалам, а второй к составлению списка нужных в путешествии вещей.
        - Знаешь, - сказал Луи, немного понаблюдав за тем, как обряженный в типичного русско-сказочного молодца парень лихо опрокидывает в себя уже вторую порцию коньяка. - Наверное нам сначала нужно узнать, куда мы пойдем, а потом будем уже что-то требовать. А то список у нас получается длинный и какой-то бестолковый.
        Миррет, с удовольствием поглощавшая полосатый коктейль и не меньшим удовольствием представлявшая, как будет требовать у Яй-Каая полевую кухню с поваром и самораскладывающийся дом, благодушно кивнула и отыскала в кармане заветный блокнотик.
        Дженни в это же время тоже достала инструкции и решила прочитать их вслух для Финиста, а то несчастный женин муж уже готов был сбиться с пути и заняться никому не нужными подвигами, по уничтожению нежити и спасению заморских принцесс от драконов.
        - Да они с ума посходили! - дружно рявкнули девушки, прочитав первую же строчку. - Как это вообще взаимосвязано?! Дурацкий квест!
        Потом переглянулись и отсалютовали друг другу напитками. Дальше они поступили по-разному.
        Миррет надулась не хуже давешней совы, обиженной на людей, и отдала блокнотик спутнику, у которого, после прочтения первой же строчки, глаза сделались большими и задумчивыми.
        Дженни стала читать дальше, бормоча, что мудрая Василисина бабка, похоже, успела незаметно впасть в маразм. Вообще-то Дженни надеялась, что именно в этот момент Василиса наблюдает через свою тарелочку и найдет способ сообщить, что где-то вышла ошибка. Но Василиса не наблюдала, она именно в этот момент гоняла по кухне кота, который вместо того, чтобы ловить мышей, занялся ловлей сырых пельменей, мирно лежавших на доске и ждавших пока их загрузят в морозилку.
        - Мы будем ловить волка, - безапелляционно заявила Аллочка, узнав, чего потребовал правитель Светлых Дубрав взамен на развод.
        Нет, сначала она долго трясла пьянющего папу, пытаясь привести его в чувство. Потому что собутыльник, который был явно трезвее, выбросил Аркалеля через портал и тут же его закрыл, даже брошенная взамен отца чашка, с кофейной гущей на дне, разбилась об стену. Папа же бормотал что-то невнятное и признавался в любви какому-то другу.
        Потом, спустя три часа, эльф все-таки проспался или влитое в него зелье оказало воздействие, но он вспомнил куда и зачем его посылала дочь, и даже сумел рассказать о вариантах, в одном из которых фигурировал скоростной волк.
        Аллочка о героическом задании высказалась от всей души, даже вспомнила несколько тех слов, которые не желало переводить заклинание Дженни. И разбила вторую чашку об стену, очень уж хорошо пятна из кофейной гущи вписывались в обстановку дешевенькой гостиницы. И потопала немного ногами… Ну, не немного, раз соседи снизу стали чем-то стучать по потолку. И пообещала женить правителя Дубрав на болотной кикиморе, на что водяной, пережидавший истерику жены в наполненной водой ванне, одобрительно булькнул. Видимо, у него была незамужняя родственница.
        А Аркалель тем временем опять умудрился задремать. Пришлось дочери опять его трясти и хлопать по щекам, а потом заявлять:
        - Мы будем ловить волка!
        - Зачем? - вежливо спросил эльф, который спросонок принял родную дочь за жену, давно съеденную каким-то чудовищем. - У тебя же есть шуба из песца. Еле ее купил.
        - Какая еще шуба?! - возмутилась Аллочка и тряхнула папу еще раз. - Мы будем ловить ездового волка! Если есть способ ускорить процесс поисков проклятых яблок, мы его ускорим!
        Высказавшись, она отпустила воротник папиной рубашки, и эльф благополучно плюхнулся на пол, клюнув носом вытертый коврик.
        А эльфийка приняла горделивый вид, полюбовалась собой в мутном зеркале и изрекла:
        - Я все преодолею и исправлю свою судьбу. А потом все равно найду свою любовь!
        Водяной опять одобрительно булькнул. Девушки, говорящие о любви с таким пафосом, ему всегда нравились. Они потом, бывало, так красиво с моста прыгали. А следом с того же моста летели кавалеры, одни спасать, другие тонуть, смотря как были одеты.
        А Аркалель, занятый ощупыванием пострадавшего носа, так и не вспомнил об лежащих в кармане куртки инструкциях. Поэтому поиски волка любимая дочь начала не так и не там. Но она, к счастью для бестолкового отца, об этом даже не догадывалась.
        - Значит, нам нужна лошадь и перекресток, - задумчиво сказала эльфийка.
        Перспективный перекресток как раз красовался за окном. Правда, лошадей в округе не наблюдалось, в этом мире люди почему-то предпочитали ездить на оленях, манерно держась за рога. Но лошади были в мире ковбоев, разбойников и салунов. Главное заставить упрямую скотину пройти сквозь портал и дело в шляпе. Возможно, даже в ковбойской.
        Слова у дочери эльфийского народа Аладриэль, редко расходились с делом, из-за чего она чаще всего и страдала. Вот и сейчас, оставив папу на попечение лягушки, эльфийка сотворила портал и отправилась совершать преступление в один маленький, пыльный городок, находящийся в другом мире.
        Конокрадством Аллочке до сих пор заниматься не доводилось, так что опыт для нее был новый и по-своему интересный. Она тихонько подкралась к дому, возле которого был привязан симпатичный черный конь, с белой стрелкой на носу. Осмотрела местность, насколько могла, и убедилась, что никого рядом нет, а нестройное пение и вопли доносятся с салуна, находящегося гораздо правее.
        В общем, эльфийке везло, она в это искренне верила. Воровать коня ночью она бы не рискнула, попробуй того коня еще рассмотри, да и охраняют лошадей по ночам. Угонять лошадей днем - вообще сущее безумие. Зато вот так, в сумерках, когда с одной стороны вроде все хорошо видно, а с другой - тени скрадывают движение и прячут лица, лошадей воровать и нужно. Сейчас Аллочка в этом была уверенна.
        - Хороший конь, - прошептала она, протягивая своей будущей собственности припасенное яблоко.
        Хороший конь подношение принял благосклонно. Позволил погладить себя по носу и даже не возражал, когда девушка его отвязала и подошла к седлу.
        - Самый хороший конь на свете, - увлеченно бормотала Аллочка, подергав седло.
        А то бывают шутники - ослабят подпругу и с хохотом наблюдают за тем, как конокрады, вместе с седлом сползают коню под брюхо.
        - Самый, самый хороший конь. Сейчас я на тебе покатаюсь…
        - Красавица желает покататься на моем жеребчике?
        Бархатистый мужской голос прозвучал совсем рядом и настолько неожиданно, что эльфийка чуть не шарахнулась от коня. Да и слова, сказанные этим голосом, были многозначительны и явно намекали на что-то неприличное, из-за чего у Аллочки покраснели уши.
        Несмотря на это, девушка гордо вскинула голову и обернулась.
        Он стоял опершись плечом об столб, держащий навес для лошадей. Лицо мужчины Аллочка рассмотреть не смогла, его затеняла шляпа. Зато фигура у него была как раз в ее вкусе. А еще эта расслабленная поза. И голос. И…
        Эльфийка тряхнула головой, прогоняя наваждение. Не до того сейчас.
        - Так что, покатаешься? - буквально промурлыкал мужчина и плавно перетек от столба на шаг ближе к начинающей конокрадке.
        - Я замужем, - нервно ответила Аллочка, нащупывая амулет для аварийного открытия портала.
        - И муж отпустил такую красавицу гулять вечером в одиночку? Разве он не знает, что в этом городе с приличной женщиной может случиться всякое?
        - Он и об этом городе не знает, - уверенно ответила эльфийка и ловко запрыгнула в седло. - Вы извините, но мне очень нужен конь, чтобы приманить ездового волка. Я его потом верну. Наверное. Или другого отдам.
        После упоминания мужа ей резко стало неуютно и связывающее заклинание потянуло к нему изо всех сил, напоминая, что отлучиться от своей второй половинки она может либо недалеко, либо ненадолго.
        - Какая нехорошая девочка, - своим пробирающим до костей голосом сказал мужчина, успевший подойти вплотную, и положил горячую ладонь Аллочке на колено.
        Дальше все случилось само собой. Пнула незнакомца эльфийка изо всех сил. Причем в лицо. Мужчина пошатнулся и убрал ладонь. Аллочка швырнула перед мордой коня амулет и заорала:
        - Но, скотина!
        И конь послушно ранул вперед, проскочил портал, вытаращив в ужасе глаза, и чуть не лишился хвоста, когда проход резко и неожиданно захлопнулся.
        Аллочка никогда не была так рада тому, что опять забыла зарядить свои амулеты. На стандартное закрытие понадобилось бы больше времени, и тот любитель катания на жеребчиках мог прорваться следом.
        - Домой, - устало прошептала эльфийка и направила коня к гостинице, где оставила папу и лягушку.
        А мужчина, в одночасье лишившийся и коня, и очаровательной преступницы, подобрал переставший работать амулет, рассмотрел его и улыбнулся.
        - Ну, это мы еще посмотрим, - сказал задумчиво и стал создавать еще один портал. Медленно и осторожно, по всем правилам, чтобы не нарушить и без того быстро тающий след. - Но какая женщина. Огонь!
        Аркалель, проснулся от того, что кто-то неаккуратно шмякнул мокрую тряпку ему на лоб. С трудом открыв глаза и убедившись, что сияющее над головой солнце на самом деле лампа, эльф попытался понять, где находится и что здесь делает. Понять не получалось. А потом еще и лягушка прискакала, поправила сползающую со лба тряпку и проворчала:
        - Проснулся, спящий красавец. И не стыдно? У девочки проблемы, а он напивается.
        Аркалель от возмущения чуть не вскочил на ноги, но вовремя опомнился, сообразив, что от резких движений, как всегда, будет зверски болеть голова.
        - Она от меня сбежала, - рассказал лягушке о наболевшем. - Непослушная, не знающая что такое уважение и…
        Лягушка уперла лапы в бока, заглянула эльфу в лицо и проникновенно спросила:
        - А кто ее такую воспитал? Да и за что тебя уважать? Эх, не умеют детей растить, сами воспитают вертихвостку, а потом кто-то им виноват. Она у тебя еще добрая. А то знала я одну принцесску, отравила своего папашу заради любовника.
        - Но… - попытался что-то возразить Аркалель.
        - Молчи, болезный, - проворчала лягушка, а потом широченно улыбнулась. - А вот и наша Аллочка, совсем замаялась девочка.
        Дверь с грохотом открылась, и замаявшаяся девочка уселась прямо на ковер, хихикнула пару раз, грустно вздохнула, а потом посверлила Аркалеля взглядом и сказала:
        - Я нашла коня. Идемте приманивать ездового волка.
        Перекресток был хорош. На нем мгновенно собралась толпа, посмотреть на необычное животное - лошади здесь если где-то и были, то такой же диковинкой, как ездовые олени в городах других миров.
        Аладриэль сделала вид, что чьи-то любопытные взгляды ее не интересуют, гордо задрала нос и вывела коня в центр перекрестка. Аркалель остался покачиваться как осинка возле металлического фонарного столба, время от времени нежно обнимая его и упираясь в него лбом. А водяной и лягушка наблюдали за этим цирком с балкона.
        - Волк, ау! - на пробу позвала эльфийка.
        Конь насмешливо фыркнул сквозь губу.
        - Я тебе здесь вкусненькое привела, - мстительно сказала Аллочка.
        Коня не проняло и он тихонько заржал. Еще и ногами мелко перебрал, словно намекал, что в любой момент может сбежать, и какая-то тощенькая девица с длинными ушами его не удержит.
        - Волк! - повысила голос эльфийка.
        И волк появился, вопреки инструкциям и тому, что действо происходило не в том мире, в котором должно бы было. Он спрыгнул с крыши, припал к земле и тихонько зарычал.
        - Волк? - зачем-то уточнила Аллочка.
        Огромная черная зверюга оскалила клыки.
        - А я тебе покушать привела, - тоненько пискнула эльфийка. - Покушаешь и поедем за яблочками.
        Волк подошел к замершему памятником коню, понюхал правую заднюю ногу и громко чхнул. Потом плюхнулся на задницу, достал из воздуха свиток, кисточку и открытую тушь. А потом стал что-то писать, держа кисточку передними лапами. Закончив, он растянул свиток как транспарант и продемонстрировал Аллочке написанное.
        - «У меня аллергия на конину», - удивленно прочитала девушка. - Чем же тебя кормить?
        Волк достал еще один свиток и написал: «У меня разгрузочный день».
        Кто-то в толпе захихикал.
        - Так, - мрачно сказала Аллочка, подозревая, что над ней издеваются. - И что нам делать дальше?
        - У меня есть инструкции! - наконец вспомнил Аркалель, засунул руку в карман и гордо продемонстрировал дочери три мятых листочка.
        Волк с места взвился в воздух, двумя прыжками достиг эльфа и, звучно клацнув клыками, проглотил инструкции. Позеленевший Аркалель с ужасом уставился на свою руку, не веря, что она осталась цела и даже с клочками бумаги сжатыми пальцами.
        - Эй! - возмутилась Аллочка.
        Волк опять плюхнулся на задницу и написал: «У меня целлюлозная диета».
        - Дерево погрызи! - злобно посоветовала эльфийка, понимая, что инструкции пропали безвозвратно. - Ты хоть знаешь, где находятся молодильные яблоки?!
        - «Конечно», - написал невозмутимый волк.
        - И довезешь нас туда? - недоверчиво спросила Аллочка.
        Волк тяжко вздохнул, словно уже устал от глупости одной ушастой блондинки. Потом вышел в центр перекрестка, немного погонялся за своим хвостом и отскочил в сторону. А на том месте, где он бегал, появилась самодвижная повозка из техно-магического мира, в котором Аллочка, вместе с оркестром, была на гастролях. Как эта повозка ездила, девушка не понимала - вместо колес у нее были полозья, но скользила она явно не по земле, снега в том мире вообще нигде не было.
        Повозка немного пошаталась, замерла и дверца гостеприимно распахнулась.
        Волк выставил перед собой правую лапу и галантно поклонился эльфийке. А потом первым шмыгнул в повозку.
        - Папа, помоги спуститься Боде! - велела Аллочка. - И ведро воды не забудь, ему нельзя пересушивать кожу!
        После чего скрестила руки под грудью и стала ждать. Садиться в одиночестве в подозрительную повозку, с не менее подозрительным волком, она не собиралась. Интуиция намекала, что это было бы очень плохой идеей.
        
        Глава 8
        
        О знаках и хомячках в колесе.
        Нормальные герои всегда идут в обход!
        (Айболит 66)
        Первым пунктом в списке, в который вчитывалась Дженни, значилось - отправляйся в место, где все началось, если кого-то встретишь, расспроси, не забудь извиниться.
        - Вот куда мы должны вернуться? - спросила Дженни у Финиста, ковырявшего вилкой в куске мяса. - Где все началось?
        - К кукурузе, - мрачно отозвался добрый молодец. - С нее, окаянной, все началось. Я сначала увидел кукурузу, а потом услышал твой англицкий фон.
        - Хм. - Дженни в задумчивости побарабанила пальцами по столу. - А прощения у кого просить?
        Почему-то ей в голову упорно лезла одна кукуруза, та самая, которую она сожгла, чтобы поймать Финиста. Впрочем, если надо для дела… в чем феникс очень сомневалась. Маразм одной старушки был как-то вероятнее.
        Вторым пунктом шло - ищи знаки, они тебе подскажут. И этот пункт сразу же напомнил об эзотерике и ее воплях: «Вижу духа!». В общем, тоже не вдохновляющий пункт.
        В третьем вообще предлагалось идти по следу. По следу кого или чего, бабулька и Василиса уточнить забыли.
        В четвертом говорилось, что у богов можно попросить помощи очень мало раз, поэтому требовали не злоупотреблять. У каких именно богов, тоже почему-то не сообщили.
        Дальше Дженни даже читать не стала, подозревая, что и первых четырех пунктов может хватить на путешествие длинною в жизнь.
        - Ладно, - сказала девушка, вдоволь налюбовавшись коротким списком на первой странице. - Пошли извиняться перед кукурузой. Вдруг мы действительно кого-то там встретим.
        Финист с сожалением отложил растерзанный кусок мяса и встал. Идти к кукурузе ему хотелось еще меньше, чем фениксу. Но раз жена считает, что это нужно сделать, он сделает. Не зря же Василиса премудрая.
        Кукуруза встретила Дженни и Финиста загадочным и многозначительным шелестом. Причем, как и подозревала изначально девушка, никого вокруг не было и расспрашивать было некого.
        Поле выглядело неприглядно. Проплешина со сгоревшей кукурузой казалась следом приземления НЛО, причем, неисправного, из-за чего скорость приземления была больше, чем надо, и тарелочка успела раскалиться. Не сожженная кукуруза была частично поломана, частично вытоптана, из-за чего самая везучая, стоявшая гордо и прямо, казалась Дженни укоризненным напоминанием о совершенной глупости.
        - Ладно, приступим. - Феникс решила не терять время. - О, великая кукуруза, прости меня, я больше не буду. Признаю, план был дурацкий, а пострадала ты…
        Где-то далеко послышалась сирена.
        - Ты должна понять, я пыталась спасти саксофон. Это, конечно, не оправдание, но…
        Звук сирены нарастал и приближался, над дорогой появилась пыль. Увлекшаяся монологом о прощении Дженни внимания на нее не обратила. Мало ли кто и зачем там ездит. Может, скорая куда-то спешит. Или пожарные - тушить очередное пылающее поле. А из пыли вынырнула полицейская машина.
        - Дженни. - Финист подергал девушку за рукав и указал пальцем на сверкающую синим чудную повозку.
        - О, теперь нам будет с кем поговорить! - обрадовалась девушка.
        Полицейские тоже считали, что им будет с кем поговорить, правда, разговаривать желали о поджоге и в ближайшем участке. А у Финиста не было ни документов, ни знания языка. А накладывать на полицейских заклинания Дженни не рискнула. И закончился разговор побегом сквозь кукурузу, дальнейшим прыжком в портал и появлением перед баром.
        - Наверное, это знак, - глубокомысленно сказала Дженни.
        - Ага, - согласился Финист. - Знак о том, что нам надо еще выпить, для успокоения нервов, и поговорить с барменом. Он мужик умный и умеет давать советы.
        О том, что именно этот бармен рассказал ему о скрипках Страдивари, Финист скромно умолчал.
        Инструкции, которые попали в руки Миррет, тоже показались ей очень странными. И первый пункт там гласил:
        - Держи его в ежовых рукавицах.
        Кого именно «его», не уточнялось, но пока кроме Луи других вариантов не было.
        Некроманта этот пункт тоже удивил.
        Во втором пункте советовали искать место силы, или место, где совсем недавно был большой выброс изменяющей энергии. И утверждалось, что это поможет стать на начало какого-то пути.
        Дальше Яй-Каай писал о том, что идти следует по вешкам, и там каждый раз будет подсказка, куда именно. А еще, нельзя было упускать чей-то след. Но о том, чей именно, было написано так туманно, что это могла быть такая метафора.
        - Так, - сказал Луи, возвращая Миррет блокнот.
        - Поищем место силы? - вежливо и даже нежно спросила девушка, не представляя, где можно взять рукавицы из ежей и как в них запихнуть Луи.
        - Хм, - глубокомысленно высказался некромант. Потом все-таки дал расширенный ответ: - Можно поискать. Там написано, откуда начинать эти поиски?
        - Нет, - сказала Миррет, ловко пролистав блокнотик. - Наверное, не имеет значения.
        - Значит, начнем отсюда, - решил Луи и мрачно осмотрел бар.
        Бармен многозначительно звякнул бутылкой о бокал, но Луи это не остановило. Он помог подняться на ноги Миррет, которую слегка штормило он сочетания: вишневая наливка, полет на крылатых сандалиях и многослойный коктейль. Поправил перекрутившуюся кофточку, как на ребенке, а потом решительно велел:
        - Ищи!
        - Как? - спросила девушка.
        - Мне откуда знать? Это тебе инструкции писали, а не мне, - ответил Луи и замер, скрестив руки на груди и гордо задрав подбородок.
        Миррет немного подержалась за стол, потом закрыла глаза и попыталась рассмотреть энергетические нити и линии, которые у нее получалось рассмотреть через раз даже в знакомой обстановке аудитории для медитаций и настроя. Перед глазами тут же замерцали какие-то светляки и расплывчатые медузы. Мир стал нетрезво покачиваться. Но Миррет, вопреки самочувствию, начала медленно и глубоко дышать, пытаясь заставить медуз и светляков слиться в струны, натянутые из ниоткуда в никуда.
        - Туда, - тоном восставшего из могилы умертвия сказала девушка, когда струна то ли собралась, то ли появилась в воображении, и указала чуть левее выхода.
        Луи взял девушку за руку и повел. Вывел из бара, послушно повернул, пересадил через низенький заборчик, потоптался по заросшей сорняками клумбе и остановился, когда Миррет заявила:
        - Здесь.
        Теперь она видела не дрожащую и пытающуюся распасться на части и отрезки струну, а яркую точку, к которой с разных сторон сбегалось больше десятка таких струн.
        Миррет открыла глаза, удивленно посмотрела на старый дуб, в который чуть не уперлась лбом, хмыкнула.
        - Знаешь, похоже здесь портал открывали, - сказала неуверенно.
        - Нам надо попасть туда, куда его открывали? - спросил Луи.
        Миррет пожала плечами и молча протянула ему крылатые сандалии. Пришлось некроманту переобуваться - сандалии в их компании, в любом случае, самые опытные создатели порталов. А потом еще и разбираться, как надо пользоваться парашютной сбруей.
        Спустя пять минут.
        - И-и-и-и-и! - со всей возможной страстью визжала Миррет, из которой моментально выветрились коктейль и вишневая наливка.
        - …, … … … приколисты! - с готовностью ее поддерживал Луи.
        Оказаться на выходе из портала по пояс в ледяной воде ни девушка, ни парень готовы не были. Что по этому поводу думали сандалии и думали ли вообще что-то, осталось невыясненным, так как они пребывали на глубине.
        Расстегивали сбрую они целую вечность. Потом брели к карнизу, нависавшему над подземным озером. Потом Луи заталкивал туда Миррет, а она клацала зубами и жаловалась, что ухватиться не за что. А когда они, наконец, забрались, первым делом убедились, что сандалии с мокрыми обвисшими крыльями никуда и никого переносить не станут.
        - Зараза, - высказался по этому поводу Луи.
        - У меня где-то были портальные амулеты, - вспомнила Миррет, выбивая зубами жизнерадостную чечетку.
        Где эти амулеты были, Миррет точно не помнили. Собственно, она даже не помнила, как они выглядели - что мама дала в дальнюю дорогу при отправке в школу, то и взяла, не глядя. А потом, так же не глядя и не вынимая из мешочка, переложила из дорожного сундучка в безразмерную сумку, на всякий случай.
        Открыв сумку девушка пошарила в ней рукой и достала оттуда очень нужную вещь - пушистый синтетический плед в маках. Набросив его на себя и Луи девушка продолжила поиски. Следующей нужной вещью оказался термос. Правда - пустой.
        - Наверное нам на что-то намекают, - сказал Луи.
        Миррет фыркнула и опять засунула руку в сумку, на этот раз по плечо.
        - Бульк, - задумчиво сказало озеро, выпустив на поверхность большой пузырь воздуха.
        В пещере резко похолодало.
        - Бульк, бульк, - повторилось озеро.
        - …, … …, - повторился Луи.
        Миррет выудила из сумки электрокамин, обозвала его придурочной железякой и со злости бросила в воду.
        - Бульк? - удивилось озеро, и из неведомых глубин появилась узкая крокодилья голова, с пастью полной клыков. Голова была прикреплена к длинной шее. А то, к чему крепилась шея, скромненько скрывалось под водой.
        Голова немного пошаталась из стороны в сторону. Потом нырнула, выудила камин и стала задумчиво его жевать.
        - Наверное ему железа в организме не хватает, - задумчиво сказал Луи.
        - Мамочки, - поддержала его Миррет. Потом вспомнила, что рядом с ней сильный мужчина и потребовала: - Прогони его!
        - Я некромант, а не зоомаг, - напомнил Луи. - Прогнать я могу только нежить, а эта тварь очень даже живая.
        - Бульк, - многообещающе напомнило о себе озеро, и на поверхность вынырнул зомби, явно когда-то пожеванный длинношеей тварью.
        - А вот тебе и нежить, - чему-то обрадовалась Миррет.
        - Бульк, - злорадно повторило озеро, и к первому зомби добавился еще десяток.
        Миррет удивленно уставилась на это явление и задумалась о том, визжать прямо сейчас или немного подождать.
        Луи пошевелил пальцами, а потом наложил на зомби простенькое, лишающее псевдожизни, заклинание. Они в ответ беззвучно скрылись в глубинах. Неведомая зверушка продолжала жевать камин. Миррет рылась в сумке, отыскав там гитару, к удивлению Луи, к чему-то подключенную. Сандалии вяло пошевелили мокрыми крыльями и опять стали притворяться мертвыми. А озеро подумало и выдало особо мощный «бульк», после чего на поверхности появилось не меньше сотни зомби и несколько странновато-зеленых призраков.
        Призраки заорали на непонятном языке и стали носиться под сводом. Зомби медленно побрели к живым, сидящим на карнизе невысоко над водой. Клыкастое чудовище выплюнуло камин так, что он со свистом впечатался в стену и от греха подальше нырнуло под воду.
        - У нас проблемы, - сказал Луи, точно помнивший, что если ходячих мертвых насчитал больше двадцати, следует все бросать и бежать в поисках дерева повыше. Потому что всех и сразу не прихлопнешь, а уничтожать их частями следует находясь на большой высоте, на которую они не взберутся.
        - А? - растерянно отозвалась девушка, увлекшаяся поисками неуловимых амулетов.
        Зомби брели, призраки орали, а Луи от безысходности вспомнил о волшебной силе искусства.
        - Надеюсь, вы любите айсидиси, - пробормотал некромант и на пробу сыграл несколько аккордов.
        Миррет от неожиданности уронила в воду опять попавшийся под руку термос. Призраки сначала замерли, а потом посыпались следом за термосом, как дохлые летучие мыши. На озере поднялась волна, разметавшая зомби во все стороны и опять вынырнуло длинношее чудовище. Оно многозначительно облизнулось и уставилось на Миррет.
        - Нам мир спасать надо, - робко сказала девушка, прижимая сумку к груди. - Мы сильное место искали.
        - Бульк, - сказало озеро.
        - Заколебали, - сказал Луи и сыграл еще несколько аккордов.
        - Бульк. - Озеро поняло, что бороться с ним бесполезно, в пещере потеплело, откуда-то повеяло пахнущим водорослями ветерком.
        - Действует, - понял Луи, поправил гитару и…
        И пещера вместе с озером исчезла, вместо них появился знакомый бар. Карниз, к сожалению, тоже исчез, и некромант с юной богиней пребольно рухнули на пол.
        - Они над нами издеваются, - поняла Миррет.
        - Или мы не там искали твою силу, - отозвался Луи, подобревший из-за того, что не обнаружил повреждений на гитаре.
        - Ой, точно. Меня же сначала забросили в твой мир, - вспомнила Миррет.
        И некромант только вздохнул, даже блондинок поминать не стал.
        Переобувшись и выставив сандалии на подоконник - сохнуть на солнышке, Луи потребовал коньяка себе и спутнице, а потом, сидя у барной стойки в мокрых штанах и босиком, полюбовался расстроенной Миррет и спросил:
        - Миррет, ты пойдешь со мной на свидание?
        - Сразу, как только мир спасем, - безучастно пообещала девушка.
        - Тогда точно спасем, - решил некромант.
        И шансов на то, чтобы не быть спасенным, у мира не осталось. Некроманты вообще упрямые ребята.
        Финист зашел в бар, привычно грохнул мечом по ближайшему столу и рявкнул:
        - Коньяку мне!
        Странный лохматый парень, под стулом которого натекла лужа, и не менее странная девица, с похожей лужей, дружно обернулись и неодобрительно на него посмотрели. Похоже, они обсуждали что-то важное.
        Дженни села и душевно попросила принести ей пива, после чего вытянула под столом ноги, размышляя, будет ли с ее стороны невежливым положить их на стол.
        - Скажи-ка, добрый молодец, а даешь ли ты советы? - решил сразу же приступить к расспросам бармена Финист.
        Мокрые девушка и парень дружно хихикнули.
        - Какие советы вам нужны? - вежливо спросил бармен, медитативно протирая очередной бокал. Купить телевизор шеф все-таки согласился, но пока это не сделал, не говоря уже о подключении каких-то каналов.
        - Как нам начать дальний путь к великим чудесам и свершениям? - спросил Финист, немного подумав и решив не рассказывать всем подряд об озерах с волшебной водой.
        - Хм, - тоже задумался бармен. - Просто начните. Становитесь на дорогу и идите. Если судьба, дорога вас выведет.
        - Не забудьте идти по вешкам и следу, - каким-то странным тоном подсказала мокрая девица.
        - И на знаки смотреть, - добавила Дженни, все-таки положив ноги на стол.
        - Дорожные, - добавил мокрый парень. - И на светофор тоже.
        Финист обрадовано закивал. Подхватил пиво и коньяк, и поспешил к Дженни делиться незамысловатым планом - идти куда глаза глядят. Этот план обязательно должен сработать. В сказках, с разными Иванами, оно всегда срабатывает.
        Тем более другого плана все равно не было.
        Луи и Миррет, высушив сандалии, первым делом отправились к бабушке Свете. Она поохала, посочувствовала, напоила горячим чаем с добавлением каких-то антипростудных трав и меда. А потом еще и помахала платочком, когда спасатели мира решили повторить попытку поиска то ли места силы, то ли места, где был большой выброс силы.
        По словам бабушки Светы, проблем с этими поисками быть не могло. На Земле, на самом деле, очень мало настоящих магов. И те, кто есть, стараются не привлекать к себе внимания разными странными происшествиями. Максимум - работают экстрасенсами. А так, живут себе тихо и мирно. Тренируются. Бродячих духов изгоняют. Или лечат руконаложением. А в это мало кто верит.
        Искать нити Миррет больше не хотела. Просто подозревала, что у нее все равно не получится найти то, что надо. Опять потянет к ближайшему порталу какого-то шутника, если не к чему-то похуже. Поэтому поиски коллективным решением переложили на сандалии. Причем, еще в баре.
        -Туда, где в этом мире творилась самая сильная магия, - велел Луи, и сандалии, сорвавшись с места, понеслись через очередной портал.
        Закончился полет на пожарище, окруженном кукурузными полями.
        - Ага, - сказал Луи, заподозрив, что при спасении мира, по определению, невозможно оказаться в каком-то приятном месте.
        - Ой, - сказала Миррет.
        - И что здесь произошло? - спросил Луи.
        - Не важно, - бодро отозвалась девушка, испугавшись, что он сейчас прикажет сандалиям спускаться, а потом станет долго и нудно ползать по пожарищу, пытаясь это выяснить. - Нам просто нужно пойти по следу. Вроде бы.
        - Или по вешкам, - напомнил Луи.
        - Туда, куда ушел тот, кто творил колдовство, - добавила Миррет.
        Туда они и отправились. Полетали немного над каким-то невзрачным домиком, пока из него не выскочил пожилой мужчина с ружьем и понятными намерениями, погоняли по пастбищу лошадей и ковбоя, спугнули стаю ворон и куда-то перенеслись через портал.
        - Да быть не может, - сказал Луи, увидев знакомую вывеску.
        - Бар «На перекрестке», - подтвердила Миррет, что ему не кажется.
        - Ладно, - сказал некромант, посверлив вывеску взглядом. - Едем дальше.
        Сандалии послушно перенесли пассажиров в знакомое подземелье, со знакомыми зомби. Зомби Миррет и Луи тоже узнали и стали превентивно разбегаться, точнее, разбредаться.
        - Мне кажется, я знаю куда мы попадем дальше, - сказал Луи.
        И интуиция его не подвела. Из подземелья сандалии опять отправились к знакомому бару.
        - А может они выпить хотят? - спросила Миррет, посмотрев на крылатый транспорт.
        - Давай проверим, - решил Луи. - Заодно, я выпью кофе.
        - А я зеленый чай хочу, - поняла Миррет. - И термос наполним, а то все время забываем.
        Тому, что кто-то хочет налить в двухлитровый термос кофе, бармен совсем не удивился. У него были клиенты и странее. Один вообще принес вязку сушеных крыльев летучих мышей и попросил приготовить во фритюре. А вот за тем, как Луи и Миррет ставят на стол крылатые сандалии и пододвигают по очереди к правому и левому стакан с виски, наблюдал с большим интересом. Жалко, что сандалии не стали пить. Если бы это случилось, история бы обрела красивое завершение. А так, сидят себе два придурка, обувь поят виски. А у обуви обет трезвенности и она не пьет.
        Финист тем временем упорно шел куда глаза глядят. На его пути все время становились то деревья, то заборы, а то и вовсе дома, но он преодолевал или обходил препятствия и с упорством носорога пер дальше.
        Дженни шла за ним грустная-грустная, готовая уже даже стать фермершей, лишь бы собаки перестали облаивать, а хозяйки браниться.
        А потом Финист споткнулся и полетел в неожиданно обнаружившийся овраг. Приземлился он, к счастью, вполне удачно - на спавшего на дне оврага заросшего бородой мужика. Мужик распространял вокруг себя сивушный запах, но Финиста это не остановило. Он тряхнул неожиданную находку за воротник, а когда мужик на нем сфокусировался, проникновенным тоном задал животрепещущий вопрос:
        - А скажи-ка, дяденька, куда нам дальше идти?
        Дяденька оказался вежливым и материться не любил, поэтому коротко ответил:
        - В большое болото с жабами.
        - Ага! - обрадовался Финист, отпустил мужика и полез к Дженни, топтавшейся на краю оврага. - А вот и знак. Доставай амулеты, ми идем в самое большое болото.
        Девушка пожала плечами, но портальный амулет дала. В болоте хотя бы собак нет. И пожары вроде бы не случаются.
        В общем, ничего Дженни о болотах не знала.
        
        Глава 9
        
        О том, что для некоторых процесс важнее результата.
        Хороший путешественник не знает, куда он едет, а идеальный путешественник не знает, откуда приехал
        (Юйтан Л.)
        Болота Дженни невзлюбила с первого взгляда. Портальный амулет ее и Финиста выбросил на маленький островок, над которым вились комары и мошкара вперемешку. С одного краю островка росло перекрученное и явно нездоровое дерево, казавшееся серым из-за плесени, под которой скрывалась кора. Листьев на дереве почти не было.
        С другого краю островка возвышался то ли камень занесенный грязью и заросший мохом с плесенью, то ли могильный холм. Присматриваться даже Финисту не хотелось.
        - Что дальше? - спросила Дженни, полюбовавшись тем, как над буро-зеленной водой медленно вырос пузырь и лопнул, обдав островок запахом тухлых яиц. Дожидаться следующего пузыря девушке не хотелось. А искать дно под мутной и мерзкой с виду водой - тем более.
        - Наверное должен кто-то появиться и сказать, - неуверенно ответил Финист. - В сказках всегда кто-то появляется. То говорящие волки, то старушки на курьих ножках.
        - Старушки на ножках? - удивилась Дженни.
        - Избушки на ножках, а старушки в них сидят, - объяснил Финист и печально вздохнул. Болото ему тоже не нравилось.
        Дженни попыталась представить домик со множеством куриных ног вместо фундамента и поняла, что не очень-то желает увидеть такое в реальности. Но если выбирать между болотом и куриными ногами, ноги были предпочтительнее.
        - Обычно, когда Ивану в сказке непонятно что делать дальше и куда податься, мимо начинает кто-то проезжать или пробегать, - неуверенно сказал Финист. - А какой-то королевич вообще у солнца и месяца дорогу спрашивал.
        - Солнца и месяца нам не видно, - сказала Дженни, указав рукой на туман висящий немногим выше гнуса. - И никто не пробегает.
        Дженни вообще слабо представляла, как кто-то может пробегать по воде. Разве что какой-то святой, желающий сбросить лишний вес и укрепить сердце. Или водомерка.
        - Ну, может Иванушки как-то колдовали, чтобы кто-то пробежал. Знаки сотворяли. Я не знаю, я на этом месте всегда засыпал, а утром бабушка мне окончание сказки рассказывала, - признался Финист тоном обиженного ребенка.
        - Знаки, значит, сотворяли, - задумчиво произнесла Дженни и решительно подошла к краю островка.
        А потом она сотворила всем известный знак. Нет, не тот, в котором главное - средний палец. А тот, которым пользуются все любители автостопа. И ногу красиво выставила, как учила одна подруга. Правда подруга уверяла, что сначала следует надеть короткое платье, но и так сошло.
        Из тумана и гнуса выплыла странная машина, у которой вместо колес были узкие лыжи. Двигалась машина бесшумно. Настолько, что в первое мгновение Дженни подумала, что надышалась какой-то гадостью в этом болоте и теперь галлюцинирует. Но машина остановилась, несколько раз качнулась, а потом открылась дверца и красивый женский голосок спросил:
        - Вас подвезти?
        - Конечно! - радостно проревел Финист и бросился к машине, пока не передумали.
        - Ой! - чего-то испугался женский голос и тонкая рука попыталась захлопнуть дверцу.
        Дженни, которой оставаться в болоте совсем не хотелось, вцепилась в дверцу обеими руками и удержала ее до того момента, как Финист рыбкой нырнул в транспортную глубину.
        Машина опять несколько раз качнулась и успокоилась.
        А Дженни пожала плечами и последовала за Финистом с мыслями, что хуже все равно не будет.
        - Ой, - сказала она, увидев, что на сиденье слева сидит давешняя эльфийка со скрипкой.
        На сиденье справа лежало нечто похожее на выкорчеванный пень, рядом сидел какой-то замученный эльф, а у него на коленях лежало блюдо, на котором обмахивалась цветочным лепестком лягушка.
        Финист же лежал на полу, прижатый мощными волчьими лапами.
        А в потолке застрял меч, которым дурноватому муженьку Василисы захотелось помахать в узком пространстве.
        - Это она! - придушенно сказал добрый молодец, увидев ошарашенную спутницу, устало севшую рядом с эльфийкой. - Она отстрелила… то самое, что лечить надобно.
        - Он мне подарил надежду и обманул, - мрачно пожаловалась эльфийка.
        - Обломал, - поправила ее лягушка и продолжила кокетливо обмахиваться лепестком.
        А Дженни невольно задумалась о том, что болото может быть не самым плохим местом во вселенной. Но странная машина самостоятельно захлопнула дверцу и тронулась в путь. Так что выскакивать наружу стало поздно.
        Аллочке, если честно, путешествовать уже надоело. Самоходная повозка знай себе скользила с тихим жужжанием, еле уловимым даже эльфийским слухом. Из города эта повозка давно выехала. За окошками некоторое время мелькали поля и сады. Потом начался какой-то лес, а потом и вовсе болото. И вот болото было каким-то бесконечным, Алладриэль и ее папе оно давно надоело. Даже лягушке оно не сильно нравилось, на нем не оказалось комаров какого-то сорта и лягушки квакали на непонятном ей языке. Зато водяного в кои-то веки все устраивало. Туман увлажнял его кожу. Дышать было вообще приятно. Да и магофон над болотом был подходящий.
        - Когда же эта пакость закончится? - спросила Аллочка и тоскливо посмотрела на волка, вольготно развалившегося на полу и положившего лобастую голову ей на ступню.
        Волк вздохнул, нехотя сел, извлек из воздуха очередной свиток и написал:
        - Когда откроется путь.
        - К молодильным яблокам? - спросила Аллочка.
        - Из болота, - ответил волк.
        Эльфийка замерла, немного подумала над тем, стоит ли затевать скандал, а потом все-таки спросила:
        - А зачем мы сюда заехали?!
        - Так надо, - туманно ответил волк и развеял свиток, давая понять, что разговор закончен.
        Аллочка поджала ноги, чтобы всякие волки не использовали их в качестве подушки и хмуро уставилась в окно. Поэтому она и заметила девушку вышедшую из тумана, шапкой лежащего на клочке земли. Девушка вытянула ногу, потом руку, а потом оттопырила большой палец.
        - Стой! - скомандовала повозке Аллочка, вспомнив, что похожий жест уже видела. - Вас подвезти? - спросила, когда повозка остановилась.
        Ответить девушка не успела. Из тумана выскочил растрепанный мужчина, с диким воплем заскочил в повозку, а узрев там эльфийку, грозно просипел:
        - Убью.
        И действительно попытался убить. Здоровенным мечом, который при первом же замахе воткнулся в потолок, где и застрял. Вытащить оружие мужчина не успел. Волк, на которого он каким-то чудом не наступил, боднул его под колени, ударом лапы помог свалиться на спину, а потом прижал к полу и многообещающе зарычал.
        - Ой, - только и смог сказать поверженный воитель.
        - Она меня того-этого, - туманно жаловался Финист, краснея как девица.
        - Хм, - мрачно его поддерживала Дженни.
        - Он сам виноват, он… - гордо говорила Аллочка, на всякий случай выставив перед собой блюдо с лягушкой. Лягушка не возражала, она лежала на спине, дергала лапками и, похоже, смеялась.
        - Моя доченька, - печально повторял эльф и еще более печально вздыхал.
        Водяной благоразумно молчал и притворялся корягой.
        А волк, который и попытался разобраться в происходящем, держался передними лапами за голову и покачивался всем телом из стороны в сторону. Потом ему хоровые оправдания надоели и он хряпнул лапой по сиденью так, что Аллочка уронила блюдо с лягушкой. После чего, не слушая жалоб пострадавшей, достал свиток и написал:
        - Высадим при первой же возможности.
        - В болоте? - мстительно уточнила эльфийка
        - Да, - подтвердил волк.
        - Но нам надо живую и мертвую воду, - заартачился Финист.
        - Ее здесь нет.
        - А где есть? - заинтересовалась Дженни.
        - В другом мире! - написал волк так яростно, что прорвал бумагу, когда ставил точку.
        Потом вздохнул, достал еще один свиток и принялся что-то там писать и чертить. То, что получилось в результате он, окинув Финиста взглядом полным сомнений, отдал Дженни.
        Девушка развернула свиток и присвистнула. Волк действительно знал, где искать нужную воду. Он указал координаты мира, потом координаты царства. Нарисовал как пройти к Колдовскому Лесу, судя по схеме, на самом деле являвшемуся лабиринтом. И как там дойти до озер.
        - Спасибо, - поблагодарила Дженни.
        - Я же говорил, у волка надо спрашивать, - жизнерадостно сказал Финист.
        Волк зарычал.
        Повозка остановилась и открыла дверь и Финист, не переставая победно улыбаться, полетел наружу, после мощного пинка волчьей лапой.
        Дженни вышла сама. Огляделась, полюбовалась очередным не то камнем, не то могильным холмиком на очередном островке и пошла поднимать на ноги спутника, пропахавшего носом грязь.
        Василиса, наблюдавшая через блюдечко за переговорами с волком и компанией облегченно вздохнула. Знала она этого волка. И узнала сразу. Не зря же три года училась в Чародейской Школе Семи Царств. Поэтому и понимала, что если бы Черный Волк захотел утопить Финиста в болоте, бросаться на помощь мужу не стоило. Бесполезно потому что. Да еще и под горячую руку можно было попасть.
        - А может, лучше бы утопил? - спросила Василиса сама у себя, но быстро поняла, что вдовой быть не хочет, стерла ладонью изображение на блюдечке и пошла советоваться с Бабой Ягой. Почему-то Премудрой начало казаться, что Финист вопреки инструкции занялся чем-то не тем.
        - Болото, - сказал Луи, после того, как сандалии пронесли его и Миррет сквозь очередной портал.
        Посоветовавшись они решили и дальше идти по следу странных личностей, которые зачем-то сожгли кукурузное поле. Хотя бы для того, чтобы спросить, зачем они это сделали? Может в сожжении кукурузы была какая-то высшая цель. Может это вообще след от проведенного ритуала, из-за которого и появилось в междумирье нечто со щупальцами. Или наоборот - поле подожгли для того, чтобы такие следы уничтожить.
        В общем, сандалии были тут же окрещены собачкой с отличным нюхом и преследование продолжилось.
        - Знаешь, похоже мы ищем каких-то ненормальных, - сказал Луи, когда Миррет вдоволь налюбовалась очень ценной и очень волшебной плесенью на коре очень некрасивого дерева.
        Девушка даже соскребла немного этой плесени себе на ладонь. Потом поняла, что емкости для нее все равно нет и с сожаление выросла добычу в воду. Зато маячок на дерево повесила, в уверенности, что обязательно пригодится.
        - Почему ненормальных? - спросила Миррет.
        - Ну, а как еще назвать людей, которые зачем-то поперлись именно сюда и даже твоей ценной слизи не наковыряли?
        - Может они следы путали?
        - Странно они как-то следы путают. По порталам прыгают, которые даже я чувствую, а бабушка еще и отследить сможет.
        - Отсюда они не через портал ушли, - сказала Миррет.
        - Ага, на кокой-то фонящей магией штуке улетели, которую отследить смогу даже я, - не стал спорить Луи и потыкал ногой в холмик. Интересный такой холмик. - Миррет, тебе сокровища нужны?
        - А?
        - Здесь какой-то идиот закопал что-то. И защитной сферой окружил. Вот его и выперло наверх, как газовый пузырь, - сказал Луи. - А закапывают в десяти процентах случаев что-то ценное.
        - Только в десяти?
        - Ну, два процента идут на мусор, остальное на трупы. А труп бы я сразу узнал. Мусор же здесь проще бросить в болото.
        - Ага, - сказала Миррет и стала искать в сумке лопату. Сокровища ей были нужны, как и практически любому студенту.
        Лопату Миррет нашла быстро. А заодно нашла и пустую бутылочку для снадобий. Так что лопата была вручена Луи, а сама девушка вооружилась ножиком и пошла ковырять ценную плесень.
        Копал Луи недолго. Подковырнул вершину холмика, сковырнул его и сразу же увидел защитную сферу. В сфере посверкивал золотыми уголками небольшой сундучок.
        - Миррет, ты сферы вскрывать умеешь? - спросил Луи, освобождая находку от окружающей ее глины, замешанной на тине.
        - Нет, - легкомысленно отозвалась девушка. - Но у меня амулет есть для взлома охранных заклинаний. Мы как-то хотели посмотреть вопросы на экзамен, скинулись и купили. А потом он у меня остался, потому что я была вне подозрений. Я тот предмет хорошо знала.
        - Давай, - сказал Луи.
        Спустя пять минут сундучок, оказавшийся наполненным книгами, причем, как назло, именно теми, которые могут пригодиться некроманту, решившему достичь вершин искусства, покоился в сумке Миррет. Нет, Луи вовсе не собирался чего-то там достигать. Мороки с некромантией много, а отдачи практически нет, но продать эти книги можно было очень даже выгодно. Особенно если доверить продажу родственникам или продать им же. Среди родни Луи много ненормальных было.
        Островок, вообразив себя «Титаником», медленно уходил под бурлящую вокруг мутную воду. Похоже, он вообще держался на поверхности благодаря разбитой амулетом-взломщиком сфере. Вытянула она его на поверхность, когда всплывала.
        Луи судорожно натягивал сандалии, а Мирррет топталась рядом со сбруей для парашютистов в руках.
        Вокруг громко возмущались лягушки, которым этот островок был чем-то дорог. И Луи чувствовал себя настоящим Индианой Джонсом. А что, сокровище стыбзил, по возможности аборигенам нагадил, красавица присутствует, а побег сейчас начнется.
        Красота и романтика. Еще бы шляпу где-то взять.
        
        Глава 10
        
        О подсознании и даре. И о влиянии одного на другое.
        От судьбы не уйдешь
        (Народная мудрость)
        - Похоже они кругами летают, - сказал Луи, узнав дерево, с которого свисала не то тряпка, непонятно как сюда попавшая, не то такая паутина.
        Преследовали летающий транспорт они уже долго, но пока его даже не слышали, не говоря уже об «увидеть».
        - Или это сандалии летают кругами, давным-давно потеряв след, - добавил Луи и сандалии мстительно пролетели впритирку к очередному дереву, заставив Миррет тихонько пискнуть. - Или… - продолжил строить теории Луи и именно в этот момент увидел неуловимый транспорт.
        Нечто, похожее на раздутую вширь машину, бесшумно скользило над болотом или даже по болоту. Подлетев ближе Луи заметил лыжи под днищем и уважительно присвистнул, оценив полет инженерной мысли.
        - Догоняем, - обрадовалась Миррет и сандалии, восприняв это как приказ, рванули вперед быстрее.
        Довольно скоро они догнали машину на лыжах, а потом полетели вровень. Какой-либо реакции на это не последовало. Видимо пассажиры машины каждый день видят девушку и парня несущихся над болотом усилиями крылатых сандалий.
        - Хм, - сказал Луи и постучал по крыше машины кулаком.
        Дверь на ходу открылась и оттуда выглянул здоровенный волк. Увидев парочку он клыкасто улыбнулся.
        Луи тоже улыбнулся, вроде бы даже доброжелательно.
        - Дяденька, подвезите нас, - попросил тоном потерявшегося сироты.
        - Опять?! - горестно вопросил кто-то в машине и, наружу выглянул эльф, которому для этого пришлось едва ли не лечь на волка. - Доча, это другие! - жизнерадостно завопил он и пропал в машине.
        Вместо эльфа тут же появилась эльфийка. Удивленно посмотрела на сандалии. Потом на Миррет и лишь потом на улыбчивого некроманта. Громко хмыкнула и велела:
        - Заходите.
        - Ничему ее жизнь не учит, - сказали женским голосом в машине.
        Сандалии проворно занесли пассажиров в машину, а потом начались проблемы. Потолок удивительного транспорта все-таки не был рассчитан на то, что под ним будут длительное время стоять. А сидя рассоединиться не получалось. Видимо парашютистская сбруя не была рассчитана на то, что в ней будут сидеть. В итоге с проблемой справился заморенный эльф. Он ловко расстегнул пряжки и даже помог стащить ремешки с плеч.
        - Познакомимся? - проворковала эльфийка, глядя на наконец усевшегося Луи.
        Некромант как раз размышлял о том, будет ли вежливым прямо сейчас начать переобуваться в кроссовки. Сандалии похоже устали и при первой же возможности опустили крылья, как намокшие курицы. Вопросу Луи в первое мгновенье удивился и посмотрел на эльфийку как на дергающее за штанину любопытное дите - старательно скрывая раздражение и изображая добродушие.
        Миррет одарила красавицу откровенно враждебным взглядом.
        А волк тихонько заворчал.
        - Молодежь, - умиленно сказала лягушка и некромант перевел взгляд на нее.
        - А корона где? - спросил Луи, поняв, что говорящая лягушка ему не чудится.
        - Какая корона? - удивилась лягушка.
        - Или кокошник, - покладисто изменил головной убор некромант. - У царевны-лягушки что-то такое должно быть по определению.
        - Сказки все это, - сказала лягушка и отвернулась.
        Волк вздохнул всем телом, потом достал из воздуха свиток и написал:
        - Какими судьбами?
        - Что мы на болоте делаем? - перевел Луи. - Поджигателей кукурузы ищем. Хотим спросить, зачем они то сделали.
        - А-а-а… - вместо волка отозвался эльф и Луи сразу стало понятно, что отныне он невысокого мнения об уме некроманта в крылатых сандалиях.
        - Нам мир спасти надо, - мрачно сказала Миррет. - Точнее, много миров.
        - От поджигателей кукурузы? - удивилась эльфийка.
        - Других странных следов там не было, - упрямо сказала Миррет.
        - А следы привели нас к вам, - сказал Луи и одарил эльфа таким взглядом, словно именно его подозревал в поджоге.
        - Финист, - написал волк. - Он дурак, он бы что угодно поджег.
        - Отлично, - обрадовался хоть каким-то сведениям Луи. - И куда этот Финист делся?
        Эльф на Финиста совсем не был похож. Уши в образ не вписывались.
        - Высадили, - мстительно сказала эльфийка.
        Дальнейшие расспросы раскрыли картину происходящего во всей ее неприглядной красе. Волк, как оказалось, разбирался не только в поисках молодильных яблок, но и в поисках озер с живой и мертвой водой. Поэтому был твердо уверен, что до того, как Финист со спутницей до этих озер дойдут, преследовать их бесполезно. На озерах, как и на яблоневых садах, древняя магия. Причем саморазвивающаяся. И умеющая скучать. Поэтому, ни туда, ни туда просто так не дойдешь. Сначала придется эту магию развлечь сражениями, погонями, игрой в прятки или еще чем-то. Тут уж как повезет.
        А еще, сады с яблоньками и озера с водой находились в одном мире, одном царстве и вообще по соседству. И, учитывая, что на данный момент туда идут две группы побывавшие в одном месте - в болоте - дойдут они туда одновременно. Какой бы дорогой не шли.
        - Понятно, - сказал Луи, откидываясь на спинку сиденья. - Тогда мы с вами. Все равно, даже если разделимся, никуда мы от вас не денемся.
        Волк передернул плечами. Эльф печально вздохнул. А эльфийка одарила Луи заинтересованным взглядом, на что Миррет ответила злобным.
        Возле островка на который высадили Финиста со спутницей, машина на лыжах все-таки остановилась. Никого там уже не было, как и думал Луи. Но размять ноги хотелось даже водяному. Поэтому пассажиры вышли наружу и разбрелись по клочку суши. Одна лягушка осталась на сиденьи.
        Кстати, как оказалось, машина действительно скользила по кругу, практически по краю болота. Зачем они сюда вообще отправились, волк так и не признался. Всего-то и сказал, что так было проще всего. И теперь приходилось ждать какого-то грандиозного события, которое удовлетворит жаждущую развлечений древнюю магию и болото выпустит приключенцев. Почему оно выпустило Финиста, волк не знал. Но предполагал, что ему3 приготовили что-то в другом месте. А умные люди не идут туда, где им что-то готовят. Они бытвы и приключения выбирают на собственный вкус.
        Луи с волком согласился.
        - А из такого холмика мы достали сундук с древними книгами, - с видом экскурсовода рассказывала Миррет бледно-зеленому эльфу.
        Эльф вообще был какой-то заморенный и, похоже, больной. На холм он смотрел с отвращением. Зато его дочка заинтересовалась и бесстрашно потыкала в холм носком ботинка.
        - Угум, - многозначительно отозвался холм.
        Волк, стоявший у машины, сел на задницу и схватился обеими передними лапами за голову. Луи даже показалось, что он сейчас начнет шерсть с ушей вырывать.
        - Кажется, там что-то есть, - обрадовалась эльфийка в то время, как более осторожная Миррет попятилась.
        Аллочка оббежала холм по кругу, подобрала склизкую ветку упавшую со скрюченного деревца и с размаха вогнала ее в холм.
        - Арч! - огорченно рявкнул холм и взорвался тиной, выпуская из своих глубин здоровенное лопоухое существо, держащееся лапами за место чуть ниже и левее тонкого покрытого чешуей хвоста, раздвоенного на конце.
        - А это что за хрень? - искренне удивился Луи.
        Таких существ он до сих пор не видел, даже на картинке. Монстр был похож на динозавра скрещенного с чем-то человекоподобным, но явно давно умершим. Чешуя его покрывала клочками, а большая часть серого тела была гладкая и в слизи. Морда вытянутая и клыкастая. Глаза по бокам, утопленные в складках кожи. На голове гребень, переходящий на спину и спускавшийся почти до хвоста. То ли руки, то ли лапы длинные, с широкими перепончатыми кистями и когтистые. А то ли ноги, то ли лапы похоже, вообще оторвали от тираннозавра и пришили этому существу, причем как-то неправильно. Они были мощными и каждая толщиной чуть ли не в его туловище.
        - Бегите, дурни! - самозабвенно закричала лягушка, выглянувшая на шум из машины и все побежали.
        В том числе и разбуженный Аллочкой монстр.
        Как потом оказалось, бегал этот монстр очень быстро, но разбег набирал медленно. Именно это всех и спасло. Они успели забраться в машину, кое-как рассесться, а машина успела стартовать. И только после этого монстр добежал до конца островка.
        Луи надеялся, что там он и остановится. Или хотя бы провалится в болото, хотя бы по колено. Но монстр его радовать не хотел и бодро, с чавканьем и брызгами, помчался по болоту как посуху. Ступни у него оказались длинными, широкими и вообще похожими формой на снегоступы.
        - А вот и наше приключение, - написал волк, но похоже и он не знал, что теперь с этим приключением делать.
        Спустя пять часов семнадцать минут.
        - Чавк, хлюп-хлюп-хлюп, чавк, - озвучивало болото каждый шаг монстра, который должен был устать еще несколько часов назад.
        Кому он был это должен, Луи не очень понял, но эльфийка говорила уверенно. Да и вообще, эльфы по идее должны в животных разбираться, даже в очень экзотических. Не зря же в лесу живут.
        - Аурву-у-у-у-у! - угрожал монстр время от времени.
        Ему, за то, что он отстанет и забудет в какое место ткнула палкой Аллочка было поочередно обещано: овцу, корову, слона, все забыть и простить, эльфа, если он не забудет о своей больной голове, пулемет Максим и расчленение с последующим поднятием. Монстр ни на что не велся и ничего не боялся. Знай себе бежал следом за машиной.
        А машина летела по кругу. И пассажиры уже стали узнавать не только деревья, но и разрывы в тине, темные цепочки чьих-то следов, а Аллочка даже отдельные невзрачные цветочки, на ходу подсчитывая прибыли, если их удастся добыть.
        Если честно, Луи уже был готов переобуться и удрать от монстра через портал. В конце-концов, неведомое чудовище разбудила эльфийка, значит и ей от него избавляться. Луи и Миррет квест по добыванию молодильных яблок вообще не сильно касался. Вот только не хотелось выпрыгивать из машины на ходу. Поэтому некроманту приходилось сидеть и делать вид, что думает, как убить или хотя бы отвадить монстра. Иначе болото не выпустит.
        Правда и Луи не был самым недовольным в их небольшой компании. Первое место по недовольству заслуженно занимал волк. Он кучу свитков извел, пока ругался на эльфу в письменном виде. Даже дурой ее обозвал, объясняя, что пытался выбрать задание попроще, что знает это болото, как свои пять пальцев и кружил по его краю только потому, что ждал стаю хохлатых цапель, у которых всего-то надо было надергать перьев из хвостов. Эти перья волшебные и очень дорогие. В общем, задание бы засчитали, проверено многими приключенцами. А дурная блондинка взяла и разбудила непонятно что. А теперь еще и не знает, что с ним делать.
        Волк, если честно, тоже не знал. Такие зверушки ему до сих пор не попадались. Ходили правда слухи, что на этом болоте кто-то кого-то съел, но он в них не сильно верил. Был уверен, что это абсолютно безопасное место. И тут, на тебе. Сюрприз, в общем.
        - Как же он мне надоел, - пробормотала Миррет, положила безразмерную сумку на колени и стала в ней рыться.
        За ней наблюдали с интересом, но молча, даже не шевелясь. Из-за чего чавки и хлюпы стали еще громче.
        Миррет по очереди выложила из сумки вездесущий термос, что-то подозрительно похожее на наволочку, набор разноцветных маркеров, сдутый шарик, пачку риса и женскую туфельку на шпильке и обклеенную кружевом.
        - Да где же ты? - нетерпеливо спросила девушка, после чего, широко улыбаясь, вытащила из сумки гитару. - Играй, - сказала она, протягивая инструмент владельцу.
        - Что? - удивился Луи, но гитару взял.
        - Да что хочешь, - легко разрешила Миррет.
        - Подожди, я не то имел в виду. В смысле «играй»?
        - В самом прямом смысле. Озерное чудище ты прогнал. Может и это прогонишь.
        - И нас сразу же выкинули с пещеры, - напомнил Луи.
        - Если выбросят с болота, тоже будет неплохо, - сказала девушка и скрестила руки на груди.
        Луи пожал плечами, убедился, что гитара опять подключена к чему-то в сумке, достал из кармана медиатор и задумался. Почесал макушку, еще раз пожал плечами, потом тяжко вздохнул и уселся на пол.
        - Дверь откройте, - сказал мрачно.
        Ничего не понимающая эльфийка с готовностью открыла. А эльф, у которого, видимо, было чувство самосохранения, сжался в комок и закрыл ладонями уши.
        - Там сработало айсидиси, - сказал Луи. - Так что выбора у меня нет.
        И заиграл.
        Открытая дверь не помогла. Машину затрясло от звука так, словно скрывавшиеся в сумке колонки слились с ней в единое целое. Эльф забился в угол и, кажется, стал молиться. Эльфийка застыла с приоткрытым ротиком и побледнела. Видимо пыталась замаскироваться под мраморную статую. Лягушка попыталась спрятаться за водяного. А волк сначала инстинктивно бросился под сиденье, стукнулся обо что-то головой, выполз обратно и мощным ударом лапы по гитаре прекратил концерт.
        - Проклятый выкидыш подземной крысы! - заорал, нависнув над Луи самим возмездием. - Кто тебя учил вплетать в твою проклятую музыку столько силы?! Кто тебя учил соизмерять?! Кто вообще до этого додумался?! Да у тебя все окрестные кладбища разбегутся, вместе с чудовищами и большинством людей! Да я сам чуть не сбежал, хотя казалось бы ко всему привычен! Да… Дай мне того идиота, который тебя надоумил это сделать и я с него шкуру спущу, учителя безмозглого!
        Высказавшись, волк замолчал и уставился на Луи, как на персонального врага.
        Некромант отодвинулся от волка, выглянул наружу и убедился, что хлюпанье и чавканье прекратилось потому, что существо их издававшее куда-то делось. Может сбежало, а может и потонуло, пытаясь спрятаться от звучания айсидиси.
        - Ты говоришь! - тоненько воскликнула все еще бледная Аллочка, с подозрением глядя на волка.
        - У меня был обет молчания, который вот только что закончился, - мрачно сказал волк и опять уставился на Луи. - Так кто тебя учил?
        Видимо идея со спусканием шкуры не давала ему покоя.
        - Никто, - признался парень и селя рядом с Миррет, которая единственная не имела ничего против его музыки. - Я просто играю.
        - Ты не просто играешь! - не согласился волк. - Ты вкладываешь силу. И в итоге получается что-то вроде шаманского управления духами, когда имеет значение и тональность, и количество вложенной силы и… Не очень хорошо разбираюсь в шаманизме, но разных духов призывают разными песнями и плясками. А вбухивать в призыв столько силы никто не рискнет. Так можно даже какого-то темного бога из подземелий вытащить. А ты… Твое счастье, что ты играл на изгнание, а не на призыв. А то бы…
        Волк махнул лапой и печально вздохнул.
        - Странно, - сказал Луи и посмотрел на гитару.
        А может дело было не в клавишных? Может его музыка мало кому нравилась именно из-за случайно вложенной силы? Некромантов вообще не шибко любят. И их магию умудряются почувствовать даже те, в ком дара нет и никогда не было.
        - Где-то я твой голос уже слышала, - задумчиво произнесла Аллочка, глядя на волка.
        - И что мне делать? - спросил Луи.
        - Если это врожденное, ничего здесь не сделаешь, - ответил волк, проигнорировав прекрасную эльфийку. - Бывают такие умения, от которых не избавиться. Надо просто научиться ими пользоваться. Самостоятельно. Попробуй сыграть что-то поспокойнее. Только лучше в безлюдном месте.
        - Ага, - сказал Луи.
        - Я точно где-то этот голос слышала, - пробормотала эльфийка, наклонившись к волку.
        - А из болота мы уже можем выехать? - спросила Миррет.
        Волк шумно понюхал воздух и кивнул. А потом еще и достал свиток, на котором написал:
        - Можем.
        - Так, - тут же отреагировала Аллочка.
        - У меня опять обет молчания, - написал ей волк.
        - Я где-то уже слышала твой голос! - обвиняюще сказала эльфийка.
        - Твои проблемы, - написал волк, ни капельки не проникшийся ее грозным взором.
        Миррет сидевшая рядом с Луи громко фыркнула, а потом взяла его за руку и прижалась щекой к плечу. И улыбалась она при этом загадочно-презагадочно. Только никто не обратил на это внимания.
        - Учитель Варен, - нежно прошептала Миррет, подкравшись к волку лежащему под сосной.
        Из болота они выехали быстро. На пути просто появился здоровенный портал, украшенный иллюзорными двустворчатыми воротами, и машина, проехав сквозь него, оказалась рядом с лесным озером окруженным соснами. Машина тут же остановилась, зависнув у кромки воды.
        - Отдыхаем, - написал волк и шустро выскочил наружу. Видимо прятался от эльфийки, все еще пытавшейся понять, где слышала его голос.
        И вот теперь к волку, мирно лежащему под сосной и наблюдавшему за некромантом игравшим озеру, подкралась Миррет. Играл некромант что-то спокойное, похожее на вальс, почему-то обозвав эту мелодию музыкой железной девы. Волк наслаждался и на Миррет не отреагировал.
        - Ну, учитель, я вас все равно узнала. Даже в этой шкурке, - сказала девушка, сев рядом.
        Волк печально вздохнул и устроился поудобнее, положив голову на передние лапы.
        На озере, реагируя на музыку Луи, появлялись мелкие волны, словно оно было большим животным со вздрагивающей шкурой.
        - Какой талантливый парень, - проворчал волк.
        - У вас закончился очередной обет? - полюбопытствовала Миррет.
        Волк фыркнул, а потом резко вскочил и уставился на озеро круглыми глазами.
        Миррет обернулась и тоже посмотрела.
        Музыка Луи немного ускорилась и на озере вместо мелких волн начал расти водяной пузырь. Дорос до человеческого роста и с хлопком лопнул, выпустив из себя четырех полупрозрачных девушек в бальных платьях. Девушки подхватили подолы и стали танцевать, клянясь друг другу.
        - И призывать он тоже умеет, - пробормотал волк. - Вот мне и отпуск, никуда от бестолковых учеников не денешься.
        - Учитель Варен, а что вы здесь вообще делаете? - тихонько спросила Миррет, когда Луи, заметив призрачных девушек, перестал играть.
        Девушки развеялись туманом и пропали. А некромант удивленно уставился на гитару.
        - Да скучно мне в этом отпуске стало, - признался волк. - Родственников навестил, из пистолета пострелял, на какой-то странный танец посмотрел. Скукота, в общем, не зря я из того мира сбежал. Хотел уже возвращаться к преподаванию, а тут встретил ее - конокрадку.
        - Да? - вежливо удивилась Миррет.
        Луи сидел у воды и о чем-то мрачно думал.
        - Вот, теперь развлекаюсь, - закончил свой рассказ волк и опять вздохнул. - От судьбы не уйдешь. Даже в отпуск.
        
        Глава 11
        
        О том, что не всяк лабиринт выдержит гнев доброго молодца и о невинно-обиженных.
        Кто же так строит?
        (Чародеи)
        Дженни не позволила Финисту ковыряться в подозрительном холмике, на подозрительном островке, посреди не менее подозрительного озера, и осталась в неведении, что благодаря этому не повстречалась с монстром. А даже если бы заподозрила, очень быстро бы перестала об этом думать. Забот у нее и так хватало. А Финист не переставал радовать и удивлять. В какой-то момент Дженни даже решила, что Василиса вышла за него замуж, чтобы не упускать из вида такую занятную личность. Наблюдать за ним было не скучно. Просто Дженни бы предпочла находиться при этом где-то очень далеко. Можно даже в светелке с тарелочкой и яблочком.
        Первым делом, сразу по прибытии в мир сказочных царств и волшебных озер, Финист нашел бабушку, которой следовало помочь. Бабушка, на взгляд Дженни, была не менее подозрительна, чем тот холм, от которого она отогнала Финиста. Но доброму молодцу подозрения были неведомы, впрочем, как и сомнения. Он одной рукой подхватил бабушку под руку, помогая идти, второй схватился за вязанку хвороста, обещая донести в целости и сохранности и пошел в лесную чащу.
        Дженни немного постояла и подумала. В хворосте и чащах она, конечно, не разбиралась, но до сих пор почему-то думала, что дрова носят из леса, а не наоборот. Правда, подумать подольше и прийти к какому-то выводу у девушки не получилось, никто ее ждать не собирался, так что пришлось догонять.
        К удивлению Дженни в лесу действительно нашелся домик. Низенький такой, вросший в землю, обвитый какими-то плетущимися растениями.
        Пока феникс рассматривала жилье бабульки оказавшейся травницей, хитрая хозяйка успела заставить Ясного Сокола наносить воды из ручья, наколоть дров и чуть не отправила на охоту. Дженни еле удалось поймать его за воротник и заставить распрощаться с нуждавшейся в помощи женщиной.
        Благодарная бабулька плюнула помощнику во след, что-то пробормотала и шустро куда-то ушла. А бедный Финист после этого несколько часов непрестанно икал и рассуждал о том, что кто-то него поминает нехорошими словами.
        Дженни даже догадывалась кто именно.
        Происшествие с бабушкой ничему доброго молодца не научило. Он ведь был добрый, а значит в помощи не мог отказать в принципе. Доброта заставляла. А тут еще и идти пришлось по лесной тропинке, в которую постепенно превратилась наезженная дорога. Складывалось впечатление, что все, кто ехал в нужную сторону рано или поздно передумывали туда ехать и возвращались домой. И только несколько упорных пешеходов дошли до цели, заодно протоптав тропу.
        Как оказалось, лесная тропа самое подходящее место для того, кто желает творить добро. Сначала он услышал тихое тявканье и с готовностью вломился в кусты. Притоптав их и шлепнувшись, поскользнувшись на грибе, Финист вышел к чьему-то капкану, в который попала лиса. И благородный рыцарь решил спасти животное, за что был покусан, облаян и обгажен напоследок. Лиса ухромала в те самые кусты, которые топтал Финист. Балбес, самоотверженно ее спасавший, громко порадовался, что лапа у животного не сломана и стал облизывать ранки сделанные лисьими зубами. Дженни смотрела на это с ужасом и молчала, в смутной надежде, что слюна оборотня обладает дезинфицирующими свойствами.
        На лисе Финист опять же не успокоился, да и слух, как оказалось, у него был отличный. Он даже пищащего птенца выпавшего из гнезда услышал и галопом поскакал его спасать.
        Дженни не мешала. Она села под деревом и стала с интересом наблюдать за тем, как балбес лезет по трещащему под его весом деревцу. За ветки он цеплялся одной рукой, вторая была занята птенцом. Ноги скользили и срывались. Деревце явно держалось из последних сил. Родители бестолкового птенца кричали что-то матерное, явно не согласные на то, чтобы ради одного ребенка погибали все остальные.
        Потом деревце стало клониться.
        Финист упорно лез, не замечая, что постепенно вместе с деревом приближается к земле. До гнезда он все-таки достал, радотно засунул туда птенца, опять поскользнулся, выпустил ветку и деревце, избавившись от древолаза, моментально распрямилось. Гнездо со свистом улетело в чащу.
        Финист горестно воскликнул, грохнулся об землю, превратившись в сокола, и полетел следом.
        - А сразу превратиться и затащить этого птенца на место он не мог? - задала лесу риторический вопрос Дженни.
        Взъерошенный Финист вернулся нескоро. Кое-как, под возмущенные вопли несчастных родителей, приладил гнездо на место и спустившись на землю, превратился в человека.
        - Оно в колючем дереве застряло, - пожаловался он Джении.
        Девушка только вздохнула и понадеялась, что больше никто нуждающийся в спасении не встретится.
        Зря надеялась. буквально через пару шагов им повстречались заросшие, немытые мужики с ржавыми ножами. Мужиков было трое. Ножей только два и безножный мужик робко переминался с ноги на ногу, не зная куда деть руки.
        - Кошелек или жизнь? - пафосно завопил самый заросший и даже птицы умлкли, видимо решив послушать, что он еще скажет.
        - Странный способ просить милостыню, - озадачено пробормотал Финист.
        - Мы вас грабим, - сказал мужик.
        - Правда? - удивилась Дженни и посмотрела на спутника. - Финист, дай им по головам и пошли дальше, а то мы так сегодня вообще никуда не дойдем.
        - Так жалко же, - сказал Василисин муж. - Смотри, какие они несчастные, даже ножи заржавели. Может дать им пару монет? Пускай в баньку сходят, кваску выпьют.
        - Лимончиком закусят, - пробормотала Дженни, понимая, что он не шутит.
        - Мы вас грабим! - напомнил о себе самый заросший мужик и резко махнул своим устрашающим оружием.
        Оружие тихонечко сказало «крак» и лезвие улетело в кусты, оставив в руке грабителя сиротливую рукоять.
        - Вы бы мужики, это… - Финист почесал макушку и поделился сокровенным: - Шли бы вы работать, а то так с голоду помрете. Особенно зимой.
        - И место для грабежа странное выбрали, - заметила Дженни.
        Безоружный грабитель тяжко вздохнул и сказал:
        - Мы грибочки на зиму сушим, ягодки…
        - Если пройдете немного по этой тропе, а потом по дороге, встретите там бабушку. Ей мужская помощь нужна. - Дженни решила свести одну нуждающуюся с еще тремя.
        Мужики переглянулись и замотали головами.
        - Нет, к ведьме в услужение не пойдем, - гордо сказал обладатель рукояти от ножа.
        - Ну и сдыхайте тогда от голода и холода, - обиделся за бабульку Финист, и, устрашив грабителей видом меча, пошел дальше.
        - Лучше милостыню просите, - посоветовала Дженни и пошла за ним.
        А мужики так и остались стоять на тропе. Возможно, даже обдумывали свою дальнейшую жизнь.
        Тропа себе петляла, петляла, а потом стала совсем узкой и закончилась. Прямо перед высокой каменной стеной, местами поросшей мохом.
        - А вот и лабиринт, - обрадовался Финист.
        Дженни развернула волчий свиток и поискала на схеме стену. Ничего похожего так не было, поэтому девушка решила считать таковой неубедительную полосочку отделявшую обычный лес от Колдовского.
        - Как мы переберемся? - спросила девушка.
        Нет, Финист, конечно мог перелететь. Но у нее самой был только один способ превратиться в птицу - начать гореть. А Дженни этого совсем не хотелось. Тем более, что Финист будет делать сначала с яйцом, а потом с младенцем?
        Финист посмотрел на спутницу, покачал головой, а потом вручил ей меч и заявил:
        - Я на разведку слетаю!
        И, прежде, чем Дженни успела что-то сказать, грохнулся об тропу, превратился в сокола и рванул за стену. Попытался рвануть. Воздух над преградой прогнулся тонкой пленкой, а потом отбросил шустрого Финиста, как дерево гнездо с птенцами. Несчастный оборотень кувырком полетел в кусты и намертво там застрял. Дженни только и осталось печально вздохнуть.
        Выпутывала она сокола оттуда долго. Кусты оказались колючими и липкими. А еще им очень нравились птичьи перья и соколиных в их коллекции явно не было до сих пор. Иначе зачем было столько их выдергивать?
        - У-у-у-у… проклятые камни. - Выпутанный Финист, превратившийся в человека, грозно погрозил стене кулаком.
        - Ищем вход? - спросила Дженни.
        - Я его сейчас проделаю, - гордо пообещал Финист. - У меня стенобитный амулет есть. У царевича Ивана его выиграл. В городки.
        - Ладно, - не стала спорить с балбесом Дженни, все равно же бесполезно. - только я отойду в сторону.
        Финист пожал плечами и стал обхлопывать карманы, в поисках запропастившегося амулета.
        А Дженни действительно отошла. Сначала на десяток шагов. Потом подумала и отошла еще на два десятка. А потом еще и еще. А потом увидела в стене небольшую дверцу. Открытую. И тропу ведущую к этой дверце увидела, но вернуться к Финисту и рассказать ему об этом не успела.
        Что-то громыхнуло. Стена содрогнулась, роняя мох и каменное крошево. А дверца пару секунд подумала и решительно схлопнулась в точку. От нее только и осталась маленькая щербинка в камне. И тропа тоже пропала.
        - Так, - сказала Дженни.
        Опять громыхнуло и чуть ли не ей на голову свалилась дохлая ворона.
        - Понятно, - сказала Дженни, осмотрелась, увидела сиротливо валявшийся под стеной дрын. Схватила его и пошла отвлекать Финиста от желания разрушить стену.
        Финист старательно ковырял стену. Пальцем. Стараясь открыть превратившуюся в щелочку дверь.
        Дженни сидела в тенечке и мрачно за этим действом наблюдала. Дрын об голову Финиста сломался со второго удара, на что добрый молодец отреагировал почесыванием макушки и обиженным вопросом о том, зачем Дженни это сделала. Феникс, конечно, объяснила. И даже показала место, где была дверь. Но было уже поздно. Открываться перед такими буйными посетителями лабиринт видимо не собирался.
        - А может ее все-таки сломать? - бормотал Финист, подобрав палочку и начав ковыряться уже ею.
        - Ты уже пробовал, - напомнила Дженни.
        - Или перелететь…
        - Это ты тоже пробовал.
        Финист тяжко вздохнул и выбросил сломавшуюся палочку. Потом заглянул в щелочку и вздохнул еще раз.
        - Ладно, горе, - решила смилостивиться над ним Дженни, да и сидеть ей уже надоело. - Давай пройдемся вдоль стены, может там еще одна дверь где-то есть.
        Финист радостно закивал и с готовностью бросился в кустарник, росший вплотную к стене справа от него. Продраться у доброго молодца получилось относительно легко, потом что-то громко плюхнулось и невнятно, с бульканьем, заругалось.
        Дженни глубоко вдохнула, стараясь успокоиться и встала на ноги. Сама же обещала присмотреть за этим несчастьем.
        Девушка не спеша подобрала забытый великим воином меч и пошла к кустам. Оказалось, тех кустов там было немного, их спокойно можно было обойти, да и за ними был подозрительный просвет. Поэтому Дженни аккуратно пробралась следом за Финистом, а дойдя к просвету с интересом заглянула в обнаружившуюся яму.
        В яме была вода и добрый молодец, стоявший в ней по пояс. Вид у Финиста был несчастный. Плюхнулся он, похоже, головой вниз и сумел достать до дна, потому что теперь с макушки стекали грязные ручейки. Вылезти самостоятельно он не мог. Яма была довольно глубокая, а стенки у нее отвесные и гладкие.
        - Я тебя не вытащу, - сразу же предупредила Дженни.
        Добрый молодец тяжко вздохнул.
        - На, прорубай с тупеньки, - добавила девушка и подала несчастному меч.
        А потом отошла в сторону и стала ждать.
        Из ямы сначала доносились глухие удары. Потом невнятная ругань. Потом очень внятная ругань. А потом над краем ямы появилась голова Финиста, грязная до неузнаваемости.
        - Дела, - пробормотала Дженни и за ее спиной кто-то тихо захихикал.
        Финист вылез из ямы и стал отряхиваться, размазывая грязь по тем местам, где ее изначально не было. Хихиканье за спиной Дженни стало громче и девушка, не выдержав, оглянулась. Правда, ничего роме кустов так и не обнаружила.
        А когда опять посмотрела на Финиста, теперь художественно размазывавшего грязь по лицу, оказалось, что в стене, прямо за его спиной появилась дверь.
        - Быстро! - рявкнула Дженни, вскакивая на ноги.
        Финист шарахнулся, за что-то зацепился и шлепнулся на задницу.
        Хихиканье стало еще громче и противнее.
        - Быстро, пока и эта дверь не схлопнулась! - велела Дженни, пробегая мимо Финиста.
        Добрый молодец обернулся, круглыми глазами уставился на дверь, а потом, прямо так, на четвереньках, бросился к двери. Почти добежав, он вспомнил о мече, ругнулся и бросился обратно. Подняв меч, наконец сообразил встать на ноги, возможно только из-за того, что одна рука была занята, и буквально влетел в дверь, промчался мимо Дженни и вписался наклоненной вперед головой в стену, где и прилег отдохнуть. А стена немного подумала и тоже поняла, что ей пора прилечь, поэтому медленно с шуршанием и скрипом, частично обрушилась, хорошо хоть не на Финиста.
        Зато дверь, словно в насмешку, никуда пропадать не стала.
        - Зря я в это ввязалась, - сказала Дженни, убедившись, что Финист жив, и стала искать в сумке нашатырь, который вроде бы ставила туда Василиса. Теперь понятно на какой случай.
        - Куда пойдем дальше? - спросила Дженни, когда очнулся Финист, удивительно теперь похожий на индейца напортачившего с боевой раскраской.
        Пойти можно было либо влево, либо вправо, либо в дыру, пробитую головой доброго молодца.
        Финист честно задумался. Поскреб макушку, увязнув пальцами в слипшихся от грязи волосах. Потом встал, приложил руку козырьком ко лбу и осмотрел доступное пространство.
        - А где путеводный камень? - тоном обиженного ребенка спросил он.
        - Какой еще камень? - удивилась девушка.
        - Ну… тот, на котором будет написано: налево пойдешь, сам пропадешь, направо, коня потеряешь…
        - Нет у тебя коня, - сказала Дженни.
        - Тогда направо ходить не будем, - сделал неожиданный вывод Финист. - Да и пропадать мне не хочется. Вдруг меня потом не найдут. Идем прямо.
        И с упорством носорога попер в дыру.
        Дженни вздохнула и пошла следом, на хихиканье за спиной она решила не обращать внимания. Может здесь какое-то привидение бродит, невидимое при дневном свете.
        Проход сквозь дыру не решил проблемы выбора направления, он ее только усугубил. За боднутой Финистом стеной оказался странный сад - деревья перемежающиеся высокими стенами из стриженных кустарников. Стены появлялись, через три шага пропадали или тянулись куда-то далеко-далеко, резко поворачивали или неожиданно раздваивались, оставив в месте раздвоения узкий проход. В общем, пойти можно было куда угодно и Финисту это совсем не понравилось.
        - Ах вы так! - грозно закричал он, что очень хорошо сочеталось с его расписанной грязью физиономией. - Путать меня удумали?! Ну я вам сейчас устрою!
        После этого обещания он выхватил меч их ножен и пошел крушить кустарники. Хорошо хоть не деревья.
        Дженни хихикнула и села, где стояла.
        - Тяжело тебе с ним, красна девица? - сочувственно спросил прямо в ухо.
        - Тяжело, - не стала спорить с очевидным Дженни.
        Даже подходящего для вразумления дрына нигде не валялось. Да и стоит ли опять бить и без того ненормального Финиста по голове? Вдруг все усугубится? А Василисе с ним еще жить.
        Василисе в этот момент Дженни очень сочувтсвовала.
        - А давай его перевоспитаем, - вкрадчиво предложил невидимка в другое ухо фениксу.
        - Давай, - не стала спорить Дженни.
        В перевоспитании Финист очень нуждался. Ему явно не хватало терпения, выдержки и ума, зато зашкаливали мужество, желание драться и решительность. В общем, не лучший набор качеств.
        - Вот и отлично, вот и договорились, - сказал невидимка и очень знакомо захихикал.
        И земля под ногами Финиста развернулась и проглотила доброго молодца, опять сомкнув края.
        Дженни нервно хихикнула и спросила:
        - А он вернется?
        Как она будет это происшествие объяснять Василисе, девушка даже не представляла.
        - Вернется, куда денется. Пройдет испытания, присмиреет и вернется. Может даже поумнеет, хотя и сомнительно это. Умнеть добры молодцы не умеют. Не для того их мамки рожают.
        Невидимка печально вздохнул и стал видимым.
        Дженни удивленно посмотрела на маленького, ей по пояс, старичка в шляпе, делавшей его походим на гриб.
        - Лесовик я, - сказал старичок. - Пошли, что ли, чаи гонять, волшебная птица. А там и твой знакомец вернется. А то тоже мне удумал, лабиринты ломать и кусты гадить.
        - Пошли, - согласилась Дженни. Не сидеть же ей в ожидании провалившегося под землю Финиста под стеной. Вдруг он в ближайшую неделю не вернется? Она же к месту прирастет.
        Лесовик довел Дженни до небольшого домика, себе под стать. Девушке пришлось нагнуться, чтобы в него войти. Там она была усажена на табурет, который дедок увеличил, махнув на него рукой. Потом лесовик побегал вокруг стола, уговаривая его не позорить хозяина и тоже увеличиться заради гостьи. Уговорам стол хоть и не скоро, но поддался.
        - Разбаловались, - сказал Лесовик и куда-то умчался.
        А вернулся обратно с самоваром, важно летящим перед ним, и сахарницей с чашками на подносе, который нес. Печенье в плетенной корзине и кренделя на полотенце появились самостоятельно. И Дженни поняла, что черт с тем Финистом, не пропадет, потому что дураки в принципе не пропадают. Видимо не хотят радовать родных и близких, делать их жизнь проще. Дженни хотелось просто посидеть и отдохнуть. А лучше еще и блюз сыграть, сидя на маленьком крылечке маленького домика. Лучше вечером или даже ночью. И тогда жизнь будет вообще хороша.
        - Эх, дева, - грустно сказал лесовик и Дженни на колени упал ее любимый саксофон. - Играй, чего уж тут. Музыку я тоже люблю. Главное волков не пугайся.
        Дженни кивнула и благодарно улыбнулась.
        А еще ей очень хотелось, чтобы Финист пропадал подольше. И детей ей теперь не хотелось и вряд ли захочется в ближайшее будущее. Вряд ли маленькие дети сильно отличаются от великовозрастного ребенка. А от него она устала так, как никогда не уставала до этого.
        
        Глава 12
        
        О том, что спокойные воды могут быть обманчивы, а родственники - очень странные.
        Купайся осторожно, если утонешь, домой не возвращайся!
        (Напутствие ребенку)
        Озеро было красивое, почти круглое, без каких-либо камышей. А вокруг росли незнакомые ни Миррет ни Луи деревья. Они были большие и раскидистые. Росли у самой воды, некоторые вообще в воде, в чем убедился некромант, заглянув под ветки, спускавшиеся до самой земли и купавшиеся в озере.
        Эльфа тоже огляделась. В деревьях сразу же признала какой-то сорт серебристой ивы, хотя на взгляд Луи листьями эти деревья на иву вообще не походили, скорее на такой странный клен, с миниатюрными листочками. Впрочем, спорить с эльфийкой он не стал, она дитя леса, ей виднее.
        Эльф, как ни странно, деревья не узнал, зато озеру очень обрадовался. Он уселся прямо у машины на землю, разулся и забрел в воду по колено, где и застыл, всем своим видом излучая удовольствие.
        - Аладриэль, а у вас в роду русалок не было? - спросила Миррет, полюбовавшись довольным видом эльфа.
        Аллочка громко фыркнула, а потом достала из сумки легкомысленный купалькик - синий в белые цветочки, с наклеенными в их серединке стразами, и, помахав им в воздухе, заявила, что сейчас будет купаться. Но сначала она полезла под дерево - переодеваться. И пригрозила оборвать хвост тому, кто будет подглядывать.
        Волк сделал вид, что его это не касалось, да и мыслей у него подобных не было. Он уселся к дереву спиной и уставился в неведомые дали.
        Миррет это огорчило. Она бы с большим удовольствием понаблюдала за подглядывающим преподавателем, а потом бы красочно описала этот процесс друзьям. А еще девушка заподозрила, что преподаватель об этом скорее всего догадался, поэтому и подглядывать не стал.
        - И-и-и-у-у-у-у!!! - раненым в зад индейцем закричала Аллочка забегая в озеро.
        Купальник ей шел. Впрочем, девушке с такой фигурой подошел бы какой угодно купальник, любой, самой дурацкой, расцветки и идиотского фасона, что уж говорить о классическом раздельном.
        Миррет хмыкнула и отвернулась. Волк наоборот, повернулся к озеру и улегся, положив голову на передние лапы. Водяной похоже решил превратиться в еще одну серебристую иву, по крайней мере он был на удивление похож на пенек, полощущий в воде корни. Дела до жены, ему, похоже, не было вовсе. Впрочем, как и все так же стоявшему по колено в воде Аркалелю до дочери.
        Миррет, посверлив спину плещущейся эльфийки недовольным взглядом, вытащила из безразмерной сумки покрывало и уселась на него на бережку. Купаться ей изначально не сильно хотелось, а уж соревноваться с Аллочкой в конкурсе купальников - и подавно.
        Не прошло и пяти минут, как рядом с ней, на край покрывала, улеглась лягушка. Она успела где-то сорвать лист лопуха и теперь им обмахивалась как веером. Спустя еще несколько минут с другой стороны на покрывало сел Луи, ходивший в кустики по загадочным мужским делам.
        - Жалко, что купальник не красный, - сказал он, понаблюдав за Аллочкой.
        - Почему? - спросила Миррет.
        - Был бы красный, можно было бы представлять, что там плещется Памела Андерсен и мы перенеслись во времени и попали на съемки сериала «Спасатели Малибу». А так, скучно.
        Лягушка тихо вздохнула и стала обмахиваться интенсивнее.
        - А эльф там что делает? - спросил Луи.
        - Стоит, - ответила Миррет.
        - Странно он как-то стоит, - сказал Луи. - Как мужик на одной пошлой карикатуре. Там к нему подплыла русалка и…
        Что сделала русалка, дорассказать Луи не успел. Аллочка ойкнула, дернулась к берегу и пропала под водой, будто ее неведомое чудовище схватило.
        - Ах ты ж старый щучак! - неожиданно для всех завопил водяной. - Чужих жен воровать!
        И с безумной скоростью понесся по воде к тому месту, где пропала эльфийка, а потом нырнул и тоже пропал.
        - Допрыгалась, - только и смогла сказать растерявшаяся Миррет.
        Зато ожил эльф. Он оглянулся на берег, похлопал глазами. Потом, видимо не досчитавшись родной дочери, хрипло спросил:
        - Где?
        - Там, - ответила Миррет и указала примерное направление.
        - Ах, вы так, - мрачно сказал эльф, забрел в воду по пояс и тоже нырнул.
        - Одному мне все это кажется странным? - спросил Луи в пространство.
        - Да ничего странного, - отозвалась лягушка и даже отложила в сторону лопух. - Дурную эльфу уволок местный водяной. Потому что красивая и потому что полезла в воду, не спросив разрешения. Наш водяной помчался отбивать жену. Он постарше местного будет, так что шансы у него есть. А бестолковый папаша, набиравшийся сил от воды и воспринимавшийся озером, да и водяным, как голодный дух, воспринял пропажу дочери на свой счет и тоже отправился ее спасать. А попутно мстить. Непонятно только кому и за что.
        - Какие страсти, - пробормотала Миррет.
        А волк встал, встряхнулся и тоже побрел в воду.
        - А вы куда?! - возмутилась девушка. - Эту дуру без вас спасут!
        - Скучно, - сказал волк, оглянувшись.
        - Тогда я с вами! - решила девушка и поскакала к озеру, на ходу разуваясь.
        Луи вздохнул, подобрал безразмерную сумку и тоже пошел. И думал он о том, что женщины странные создания, сами не знают, чего хотят. А если и знают, поступают вопреки этому знанию.
        Аладриэль, успевшая нахлебаться воды, проститься с жизнью, вспомнить половину эльфийских богов, а некоторым даже помолиться, была зла, очень зла. И сожалела она сейчас только об одном, о том, что не прихватила с собой в озеро любимый кольт. Он защищен от воды заклинаниями, так что был бы сейчас в рабочем состоянии. И Аллочка бы с огромным удовольствием выстрелила в скалящуюся рыбью морду мелкого существа, одетого в хламиду обшитую раковинами и жемчугом.
        - Здравствуй, здравствуй, красная девица, - гулким басом заговорило существо.
        - Красная?! - возмутилась Аллочка и огляделась в поисках тяжелого предмета. Она даже вспомнила, кто и когда ее так уже называл, и это только добавило злости. И появилось подозрение, что это какой-то родственник того оборотня. У них в роду все со странностями, и все считают красный цвет синонимом красоты.
        - Не пугайся, здесь тебя не обидят. Выйдешь за меня замуж и будешь как сыр в масле кататься. Будешь ходить в жемчугах да золоте, - продолжил заранее заготовленную речь уродец.
        - Сыр в масле?! - еще больше возмутилась Аллочка, так ярко это представив, что на мгновение ей даже поплохело. - Какая гадость! - искренне сказала девушка, но ее то ли не услышали, то ли это была такая приветственная речь, отступление от которой каралось смертной казнью.
        - Будешь царицею морской…
        - Какой еще морской, если это озеро?! - рявкнула Аллочка и топнула ногой.
        Уродец смутился и шаркнул ногой, а потом улыбнулся, став еще уродливее.
        - Из озера вытекает речка, которая впадает в море, - гордо заявил он и заглянул в листочек, на котором видимо была записана приветственная речь для похищенных девушек.
        - Ах впадает… - зашипела Аллочка так, что ей бы наверняка позавидовали все темные эльфийки поклоняющиеся огромной паучихе.
        Но возможно, все еще бы и обошлось, если бы в этот самый момент не появилась служанка-утопленница с заготовленным заранее приворотным зельем в медном кубке украшенном рубинами.
        - Впадает, значит! - завопила эльфийка и, наконец найдя тяжелый предмет, нахлобучила его на голову похитителю.
        Кубок оказался немного не по размеру и застрял, едва дойдя до лба. Зато зелья водяной от неожиданности нахлебался, прежде, чем сообразил, что это такое. И смотрел он в этот момент, как назло, не на прекрасную эльфийку, а на служанку с раздувшимся лицом и кокетливо выглядывавшим из пустой глазницы червем.
        - О, моя царица! - завопил бедолага и бросился к предмету вожделения.
        Аллочка его не поняла и в направлении бега не разобралась, поэтому выхватила у служанки поднос и с его помощью вбила кубок водяному до щек.
        - Прекрасная! - ни капельки не смутился произошедшим водяной, у которого нюх был даже получше зрения, а еще он очень хорошо чувствовал вибрацию от малейшего движения.
        Служанка, пойманная в страстные объятья, равнодушно посмотрела на несчастного влюбленного единственным глазом и червем. Потом аккуратно хозяина от себя отлепила, хозяйственно подобрала поднос и, не получив больше никаких мысленных указаний, отправилась в хранилище для служанок.
        - В жемчугах и золоте будешь! - продолжал надрываться водяной, семеня следом за утопленницей. - Царицей морской! Я с рыбкой договорюсь, если надо, с той самой, - страстно прошептал он в ухо служанке.
        Но «прекрасная» оставалась неумолимой. А все потому, что заплатил водяной заезжему некроманту за обыкновенных зомби, когда-то решив, что лучше такие служанки, чем чересчур самостоятельные мавки или вечно озабоченные продолжением рода русалки, со своей щекоткой и утаскиваемыми под воду посторонними мужиками.
        - В золоте и жемчугах! - явно заело водяного.
        - Странный он какой-то, - решила Аллочка, даже не подозревавшая, что благодаря своему характеру счастливо избежала участи быть опоенной приворотным зельем мгновенного действия.
        Хотя, конечно, не факт, что она стала бы что-то пить из рук гнусного похитителя, не говоря уже о неприглядного вида мертвячке.
        Да и заботило сейчас эльфийку совсем другое - она решила получить за свое похищение хотя бы какую-то компенсацию, а крупный камень, очень похожий на изумруд, из спинки трона выковыриваться не хотел.
        Первым до большого пузыря воздуха, в котором был выстроен дом озерного водяного, добрался другой водяной - болотный. Дом если честно, был вылеплен из глины и тины, с редким добавлением камней, но издалека это было не заметно. Зато было отлично заметно отсутствие дверей и стекол в окнах.
        Водяной, чье сверх длинное и сверх сложное имя добрая жена сократила до Боди, немного постоял, подумал и решил лезть в окно. А то мало ли какую ловушку дальний родственник устроил на пороге. Бодя бы точно устроил. Не заради неведомых врагов, которых на болоте, откровенно говоря, не водилось, а ради спасения собственного здравого ума от приставучих русалок с их икрометанием.
        Озерный водяной, правда, никаких ловушек не устраивал, а русалок давно разогнал с помощью служанок-зомби, из-за чего, собственно и заскучал по женскому полу настолько, чтобы заняться его похищением, но болотный об этом не знал. И, следуя собственному принятому решению, полез в окно.
        В общем, с геометрией Бодя никогда не дружил, она даже не знал о ее существовании. Поэтому высчитать заранее, а пролезет ли в овальное окно сложная фигура типа «водяной родившийся из коряги», он не смог. А фигура взяла и не пролезла. Причем, как это часто бывает, на самом интересном месте - когда верхняя часть перевешивала вниз и в помещение, а нижняя задорно торчала вверх и наружу.
        - Ах ты ж бесхвостый головастик, - обозвал Бодя родственника, наверняка специально придумавшего такие окна, схватился руками-ветвями за стены и поднатужился.
        Потом еще раз поднатужился.
        И еще раз.
        А потом стена не выдержала и рухнула внутрь дома вместе с гостем.
        - Жабья икра, порченная, - высказался по этому поводу водяной, выползая из-под обломков.
        Похитителя чужих жен ему хотелось наказать. Очень и сильно, чтобы навсегда зарекся как похищать жен, так и строить дома с узкими окнами и непрочными стенами. То, что если бы стена была прочной, он бы так и продолжал висеть нижней частью наружу и вверх, Бодю ни капельки не смущало, ведь если бы окно изначально было достаточно большим, он бы в нем не застрял.
        - Я иду, - сказал сам себе водяной и действительно пошел. Именно туда, куда хотел попасть - к дальнему родственнику, озерному водяному.
        О том, что Аллочки там может и не быть, Бодя не подумал. А того, что ненормальный родственник будет ползать на коленях перед явно давно умершей и протухшей девицей, предлагая ей полюбоваться чудесной жемчужиной в раковине, даже предположить не мог.
        - О, дивная и несравненная! - надрывался несчастный.
        Девица деревянно шагала вперед, на ходу метя перед собой мелкий мусор, как-то попавший в дом.
        - О, прекрасная царица морей! - продолжал орать озерный водяной.
        Бодя от неожиданности даже отступил на шаг. Если царица такая, то какие там моря?
        - О, услада моих ушей! - продолжал стенания ненормальный.
        Бодя присмотрелся и понял, что странный головной убор, сверкавший на голове дальнего родственника, на самом деле погнутая, но начищенная медная чаша. Правда, зачем этот болван напялил ее на себя, причем закрыв ею глаза, и представить боялся. Неужели настолько не хотел смотреть на свою дивную морскую царицу?
        А чужая жена ему тогда зачем?
        Бодя окончательно запутался и решил, что пора все выяснить. Он подкрался к дальнему родственнику, схватил его в охапку всеми руками-ветками и хорошенько тряхнул.
        - Где моя жена?! - грозно спросил он у вырывающегося похитителя.
        - Точно, жена! - неподдельно обрадовался озерный водяной и ужом извернувшись к предмету своей страсти, торжественно сказал: - Прекрасная, будь моей женой! Вместе мы построим царство и взрастим потомков.
        Прекрасная столь заманчивое предложение проигнорировала, продолжая упорно подметать коридор. У нее было заданное при создании расписание, по которому она ежедневно, сразу после обеда должна была заниматься уборкой. А разговоров с хозяином и тем паче замужества в ее расписании не было. Некроманту как-то не пришло в голову внести в него столь странные вещи.
        Вторым до дома озерного водяного добрался папа-эльф. Водная магия всегда ему давалась неплохо, хотя он этого и стеснялся. Настоящие эльфы должны ведь управлять землей, растениями, иногда животными. А вода… А вода - это признак того, что где-то в роду затесался то ли человеческий маг, то ли какой-то элементаль, решивший обрести физическое тело, то ли еще какая-то пакость. А о подобных предках Аркалелю известно не было. А значит, какая-то из его бабушек-прабабушек мало того, что изменяла мужу, так еще и чужого ребенка ему родила.
        Эльф опустился на дно, прошел сквозь невидимую преграду отделявшую пузырь с воздухом от воды и тяжко вздохнул. О предках ему думать не хотелось, хотя такие предки могли объяснить что угодно, даже несносный нрав Аладриэль. Эльфийские девы ведь все поголовно тихие, скромные и терпеливые, это потом они вырастают в интриганок и чуть ли не богинь. А его дочь ни терпением не отличалась, ни скромностью, а тихой она не была даже в детстве. Еще с пеленок орала так, что все соседи предпочли переехать на то время, пока в ее голове не появится немного мозгов и она свое недовольство начнет выражать как-то иначе.
        - О, дочь моя, - прошептал несчастный отец и пошел эту дочь разыскивать.
        Обрушенную стену он не заметил, потому что шел с другой стороны. Зато Аллочку, с пыхтением ковыряющую спинку трона, нашел быстро. Чем там она занимается, эльф сразу не понял. А потом и опомниться не успел, как стал помогать дочери получать компенсацию за похищение. Хотя спроси кто, зачем он это делает, Аркалель вряд ли бы ответил. Да и камень был так себе.
        Волк, как умный человек и оборотень, первым делом решил обойти странное строение по кругу. Разведать обстановку, понюхать чем пахнет магия, поподглядывать за обитателями. Правда, далеко он не ушел, остановился перед разрушенной стеной и подвис, пытаясь понять, к чему бы это. Там его и догнало трио Миррет, Луи и лягушка.
        - А еще он очень на моего Ивана похож, - увлеченно рассказывала лягушка, сидевшая на руках у девушки. - Такой же бестолковый, как мой муж.
        - Так вы замужем? - удивилась Миррет.
        - Вдова я, - с такой гордостью сказала лягушка, словно вдовство было ее личной заслугой. - Мой Иван, он же младшеньким сыном зажиточного крестьянина был. А младшенькие, да еще и Иваны, всегда дураками нарождаются. Умные бабы это давно заметили и третьего сына Иваном не назовут. Но и дур хватает с избытком. Так вот, мой Иван хоть и хороший был мужик, но дурак. И по дурости пошел как-то бороться с медведем. А медведь поборол его. А я и подумала, что мне там без Ивана делать? Детей народиться не успело, дергать сорняки, да печь хлеб мне надоело. Вот я и грянулась об пол и ускакала на родное болото, пока никого дома не было. Так там тихо и жила, пока этот бестолковый эльф стрелять не начал. А теперь вообще непонятно что делать. С одной стороны он стрелял, все как положено. С другой - он ведь не Иван и даже не человек. Да и я уже замужем была, может во второй раз выходить и не надо. С третьей, если бы не уши и не имя, был бы Иван Иваном, очень на моего мужа своей бестолковостью похож. И тоже вдовец. Так что я пока приглядываюсь, божественного знака жду. Хотя и жалко мне этого эльфа - пропадет он без
женского пригляда, уже чуть не пропал. А дочка у него ветреная, в мамку, наверное. Какая порядочная женщина позволит себе умереть, будучи почти бессмертной, и бросить мужа-дурака с маленьким дитем на руках? Порядочная не позволит. И искать цветочки в лесу с чудищами не будет.
        - Вы абсолютно правы, - поддержала лягушку Миррет.
        Волк и Луи, слушавшие монолог лягушки с большим интересом переглянулись и пожали плечами.
        - Может мы уже пойдем? - спросил некромант.
        - Нет в тебе терпения, - явно огорчилась лягушка, но возражать не стала.
        И они пошли. Перебрались через завал, услышали чьи-то вопли и поспешили на звук.
        - Царицею морскою будешь! - в который раз обещал служанке озерный водяной, протягивая на этот раз янтарные бусы, за которыми сбегал куда-то в глубину дома.
        Бодя наблюдал за этим представлением с большим интересом, даже о похищенной жене забыл, и пытался понять, что происходит и не заразно ли оно. И постепенно приходил к выводу, что русалки с их икрометанием гораздо лучше безмолвных служанок. Русалки девки не глупые, хоть временами и дурные. Они живо бы поняли, что с водяным что-то не так. Схватили бы его, связали и оттащили к ближайшей ведьме, не важно подводной или наземной. А та бы уже разобралась, что дальше делать - то ли лечить, то ли развоплотить, чтобы не мучился. Нет, русалки бы конечно из-за развоплощения поплакали, они жалостливые, да и икра у них без водяных тухнет. Но лучше пожить совсем без водяного, несколько лет, пока он опять не воплотится в какой-то коряге или большой рыбине, чем с безумным водяным.
        Когда пришли волк, лягушка, девица и парень, Бодя очень обрадовался и не смотря на свою нелюбовь к разговорам, красочно и длинно писал происходящее с дальним родственником.
        Парень покачал головой и обозвал мертвячку-служанку зомби первого класса с заданными параметрами развития. А потом объяснил, что это просто кукла, которая даже никогда живой девицей не была. Водяной скорее всего нашел на дне костяк объеденный рыбами, похоже, вообще мужской, и притащил его к некроманту, с просьбой сделать служанку. Тот деньги взял, плечами пожал и, решив, что клиент всегда прав, нарастил на костяк плоти, женской, как просили. И вложил в эту плоть простейшие задачи по уборке, готовке, охране. А выглядит эта кукла так неприглядно только потому, что клиент неправильно ее хранит и эксплуатирует. Да и сыровато у него дома.
        Девица немного подумала и предположила, что это все из-за сырости. В голове у водяного завелась какая-то хитрая плесень и он сошел с ума.
        Волк стал вынюхивать загадочную магию.
        И только одна мудрая лягушка хмыкнула и объяснила, что попался водяной в собственную ловушку. Видимо решил опоить похищенную эльфу, чтобы она от него не сбежала, а опоил себя сам, когда эльфа отбиваться стала.
        - И что теперь делать? - спросила Миррет, постучав костяшками пальцев по медной чаше на голове водяного.
        - А что тут сделаешь? Сам хотел, сам получил, - сказала лягушка. - Такие зелья, если не найдется никого искренне любящего опоенного, обратной силы не имеют. Будет он теперь всю жизнь любить свою морскую царицу.
        - Какая гадость, - с сочувствием высказалась Миррет. Зомби выглядела очень уж неприглядно. - Как он ее будет…
        - Эх, молодежь, все мысли только об одном, - с ностальгией сказала лягушка. - Он же не человек и не эльф. И не для этого ему наша вертихвоска была нужна, а для того чтобы была хозяйка, и чтобы перед другими водяными хвастаться. А так… водяные иначе нарождаются. Неучи.
        Миррет покраснела.
        - Давайте я ей хоть программу подкорректирую, - предложил Луи. - И эту миску с него стянуть надо.
        Миску стянул волк, превратившись для этого в высокого, на удивление красивого желтоглазого мужчину. У него был классический греческий нос и волевой подбородок, и высокие скулы, и ямочка на правой щеке. В общем обаятельный тип непонятного возраста. Даже седина на висках в его возрасте разобраться не помогала.
        Пока Луи колдовал над застывшей служанкой, перебирая что-то невидимое у нее над головой, будто гитарные струны, Бодя и волк поймали ненормального влюбленного и избавили его от экзотического головного убора. Служанка после манипуляций некроманта явно подобрела к хозяину и теперь старательно слушала все, что он ей говорил. И за ручку себя держать позволяла. И быть морской царицей явно не отказывалась, хотя говорить и не умела.
        Аллочку с папой, компания, успевшая наладить личную жизнь озерного водяного, застали все возле того же трона. Камень они пытались выковырять вилками, которые эльф нашел в сундуке в соседней комнате. Камень упорно не поддавался. Уходить без него эльфийка отказалась. И волк, опять сменивший человеческую ипостась на звериную, махнул на нее лапой и решил, что проще будет забрать трон с собой. А уже на месте его порубить на части и забрать проклятый изумруд.
        Это решение, видимо, имело какую-то силу. Потому что стоило всем полойти к трону, как пространство замерцало и они оказались в знакомом Луи и Миррет баре.
        Бармен удивленно посмотрел на трон. Потом на посетителей. Пожал печами и продолжил меланхолично натирать пивной бокал. Телевизор над его головой демонстрировал тощенькую девушку, которая стояла на фоне моря, держала в руках микрофон и покачиваясь в такт музыке что-то тоскливо пела на незнакомом языке.
        - Чувствую себя на карусели, - сказал Луи и сел за ближайший столик. - Вроде куда-то движемся, а пейзаж не меняется.
        - Коктейль «Радуга Пегаса» и топор! - звонко потребовала Аллочка и плюхнулась за соседний.
        - Похоже, мы благополучно прошли один из квестов по поискам молодильных яблок, - сказал волк и сел у ног эльфийки. А потом подумал и положил голову ей на колени.
        А девушка, довольная жизнью и тем, что все-таки добыла изумруд, сделала вид, что этого не замечает.
        
        Глава 13
        
        О том, что место для подвига найдется везде, было бы желание искать.
        Диггеры - люди увлекающиеся исследованием подземных искусственных сооружений.
        (Энциклопедический словарь)
        Все боги - гады, а самый гадский из них Яй-Каай.
        В этом Миррет убедилась, когда, никому не мешая, спокойненько пила коктейль и вела приятный разговор с Аллочкой о мужчинах.
        Мужчины, кстати, тоже никому не мешали, они сидели за барной стойкой и пили пиво, тоже что-то обсуждая. Учитель Варен, так и не сменивший волчью ипостась на человеческую (Миррет подозревала, что из-за эльфийки) с бокалом в лапах выглядел презабавно, и девушки даже поспорили о том сверзится он с круглого высокого табурета или нет. Но падать волк не спешил и девушки увлеклись разговором.
        К удивлению Миррет оказалось, что красавице Аладриэль совсем не везет с мужчинами. То они от нее сбегают, вместе с совместно украденными деньгами и приходится гоняться за ними по всему Дикому Западу, чтобы застрелить, а потом попинать труп. То чуть ли не признаются в любви, а потом говорят, что женаты. То женаты изначально, точнее изначально об этом сообщают. То убегают и прячутся. А то и вовсе не замечают ни ее декольте, ни прекрасного лица, ни оказываемых знаков внимания.
        Миррет эльфийке посочувствовала. Потом еще раз посочувствовала, когда узнала, как ее, практически насильно, выдали замуж за Бодю, который на проверку оказался и вовсе не мужчиной.
        Потом они заказали еще по коктейлю.
        А потом появился Яй-Каай и все испортил.
        Он воплотился прямо перед столиком девушек. Окинул эльфийку недовольным взглядом, а потом хлопнул перед Миррет плотным бумажным листом с вензелями по углам и каким-то списком. И коктейль чуть не перевернул.
        Возмутиться Миррет не успела. Бог принял горделивую позу и стал вещать. Вещал долго и вдохновенно, о героизме и обязанностях героев. Получалось у него это преотлично, бармен даже телевизор выключил, чтобы не мешал слушать. А вот закончил он свою речь самым преотвратным способом.
        - Что?! - не поверила своим ушам Миррет.
        - Герои должны совершать подвиги, - повторил Яй-Каай. - А так, как ты их самостоятельно не ищешь, мы тебе списочек составили. Точнее переписали один древний, но хороший.
        Миррет посмотрела, прочитала заголовок и на несколько мгновений застыла с приоткрытым ртом.
        - Двенадцать подвигов Геракла? - спросила она, не поверив своим глазам.
        - Древний и проверенный список, - подтвердил Яй-Каай.
        - Вы издеваетесь? - с надеждой уточнила девушка.
        - Действуй! - разбил ее надежды бог.
        - Где я вам этих давно дохлых монстров возьму?! - возмущенно спросила Миррет.
        - А ты поищи, - сказал Яй-Каай и испарился.
        - Гады, - прошептала Миррет. - Издеваются. Вот за что они так со мной?
        К столику подошли мужчины. Луи, прочитав свиток, тихоньки присвистнул. Волк клацнул клыками и покачал головой, а потом заявил:
        - Сойдет.
        - В смысле, сойдет?! - еще больше возмутилась Миррет.
        - Неплохой квест получится. Пройдем его и получим и яблоки и тех, кого ты с Луи преследуешь.
        - Но…
        - Миррет, для любого монстра можно найти замену, - сказал волк. - Причем, не такую страшную, как то, с чем сражался Геракл. Не глупи. Лучше положи ладонь на список и скажи, что принимаешь.
        - А если не проходить квест, а просто направится к нашим поджигателям полей? - спросил Луи, которому выполнение Геракловых заданий казалось откровенной глупостью и пустой тратой времени.
        - Эх, молодежь, - устало сказал волк. - Все время куда-то спешите. Поймите, древнюю магию нельзя игнорировать, она за столько времени уже вросла в структуру миров. Поэтому следует делать все по правилам. просто для того, чтобы получилось то, что должно, а не что-то неожиданное и непонятное.
        - Но… - попыталась что-то возразить Миррет.
        А волк махнул на нее лапой, сел на пол и печально вздохнул.
        - Ладно, объясню на личном примере, - сказал он. - Когда-то давно, в одном городке Дикого Запада, жил один паренек. Он мечтал быть шерифом и на тот момент даже успел стать его помощником. Был смелым, неглупым и любопытным. И так случилось, что преследуя одного конокрада он, следом за ним, забрел в странное место с большими камнями, на которых было нарисовано что-то индейское. И сам не заметил, как словил индейское проклятье. Конокрад там так и сгинул, свалившись в яму и сломав шею, а помощник шерифа вернулся домой, несколько недель прожил своей обыкновенной жизнью. А потом пришло полнолуние и утром он очнулся над задранной коровой, весь в крови и в окружении волчьих следов. Так и не поняв, что случилось, он вернулся домой. Во второе полнолуние история повторилась. А после третьего он даже запомнил, как превратился в зверя и отправился на охоту. И вот тут по правилам было несколько развитий дальнейшего сюжета. Всего несколько. Помощник шерифа мог окончательно стать зверем, начать охоту на людей и в итоге быть героически убитым. Мог отправиться в то странное место и попробовать заслужить прощение. И
тут опять либо погибнуть, либо избавиться от проклятья. Мог стать священником и всю оставшуюся жизнь, божественной волей, держать зверя в себе. А он вместо всего этого взял и сбежал. Просто встретил маги из другого мира, на нетрезвую голову пожаловался ему на свои превращения. А потом вместе с ним ушел, стал учиться, сумел свое проклятье взять под свой контроль и только многим позже узнал, что так делать было нельзя. Потому что у любой древней магии есть накопленные запасы энергии, которая высвобождается сразу, как оно срабатывает. И обычно эта энергия тратится на воплощение того или иного сценария, которых, как я сказал, немного. Понимаете?
        - Вы сбежали и эта энергия потратилась на что-то другое? - спросила Миррет.
        - Именно, молодец, - похвалил ее учитель. - Я тогда перепугался и поспешил домой, боясь увидеть на месте родного городка пепелище, в лучшем случае. А обнаружил, к своему неимоверному удивлению, что городок исчез бесследно. Спустя много лет я его нашел, оказалось, он откололся от того мира и стал сам крошечным миром, вокруг него даже еще несколько городков появилось. Железная дорога там есть. Ковбои, разбойники, фермы. Все как было много лет назад. В том мире, от которого он откололся, давно все изменилось. А в нем не меняется ничего. Люди живут, умирают, радуются? грустят, а ничего не меняется. И, видимо, никогда уже не изменится.
        - А разве это плохо? - спросил Луи. - Ну маленький мирок, ну не меняется, и что?
        - Неплохо, - не стал спорить волк. - Но это мне и городу очень сильно повезло. На самом деле не использованная энергия могла проявить себя как угодно. Вплоть до того, что уничтожила бы тот мир, от которого откололся мой город. Так что лучше все делать по правилам. И мы по правилам пойдем совершать подвиги.
        - Понятно, - грустно сказала Миррет.
        А Луи почесал затылок и задумчиво сказал:
        - А что, если поджигатели кукурузы тоже какую-то древнюю магию выпустили и не стали ею пользоваться?
        - И из нее родился междумировой осьминог, - сказала Миррет. - Только все равно не понимаю, чем тут помогут подвиги Геракла.
        Финист в то же самое время тоже много чего не понимал. Точнее, он не понимал почти все. Больше всего он, конечно, не понимал куда попал и почему. Еще он не понимал куда делась Дженни и куда теперь деваться ему. Все остальные проблемы на этом фоне как-то меркли.
        - У-у-у-у… мерзкая нора, - пробормотал Финист в очередной раз стукнувшись головой о свод не предназначенного для таких высоких людей туннеля.
        По тоннелю добрый молодец шел долго. А перед тем как идти он не менее долго стоял на месте и ждал, что неведомая сила утащившая его под землю одумается и вернет обратно. Идти по тоннелю было скучно, а еще довольно темно, особенно поначалу. А потом откуда-то взялся свет и закружился пылинками вокруг Финиста. Постепенно этих пылинок становилось все больше, свет густел. Добрый молодец рассмотрел где именно находится и обо что бьется головой, после чего загрустил. Пройдя еще немного наклонившись вперед и все равно боднув какой-то выступ, Финист загрустил еще больше и решил превратиться в птицу, с чем и грохнулся оземь. А превращение почему-то не произошло. Поэтому грустить пришлось еще сильнее.
        Не смотря на грусть Финист упорно шел вперед. О направлении он, к его счастью, не задумывался. Иначе ему обязательно бы пришло в голову развернуться и пойти в другую сторону, в надежде, что так он куда-то дойдет гораздо быстрее.
        А потом упорство доброго молодца было вознаграждено, он дошел до грота, в котором светящиеся пылинки кружились снежным смерчем. Немного посмотрел на это диво, приоткрыв рот, словно в детстве. Потом опомнился, тряхнул головой и пошел вдоль стеночки дальше. К смерчу Финист реши не подходить. Сначала решил не подходить. Ровно до той поры, как обошел грот по круг и вернулся к тоннелю.
        Нет, возможно тоннель был другой и круг не полный, но Финист его узнал, сразу как туда сунулся и стукнулся многострадальной головой об свод.
        - Значит должен быть другой выход, - сделал вывод Финист, огляделся и заметил, что светящиеся пылинки поднимаются высоко-высоко и пропадают в дыре в своде грота.
        - Ох ты ж, чудо дивное, - пробормотал добрый молодец и пошел к смерчу.
        О лифтах Финист конечно слышал, успел побывать во всяких мирах, но своими глазами их не видел. И сейчас, глядя на смерч из света он как-то сразу понял - это оно и есть, тот самый лифт, на который когда-то жаловался собутыльник.
        - И как они по этой чуде поднимаются? - сам у себя спросил Финист.
        Память услужливо подсказала, что в лифт надо войти.
        Добрый молодец задумчиво поскреб затылок, пожал плечами и, удивляясь странным идеям иномирцев, смело вошел в «лифт». Финиста тут же закружило так, словно он был упавшим с дерева желтым листом. Желудок попытался свалиться в пятки, его содержимое наоборот устремилось вверх, дышать стало невозможно, смотреть было не на что и испытатель новационного лифта даже успел проститься с жизнью и попросить за это прощения у жены, которую оставлял молодой и красивой вдовой, как смерч сжалился и выплюнул пожеванного молодца на гранитный пол. Хороший такой пол, твердый, устойчивый и отполированный так, что Финист доехал на пузе до стены и боднул головой еще и ее. После этого мир наконец померк и оставил его в покое.
        Очнулся Финист из-за того, что кто-то старательно жевал его ногу. Зубы у этого кого-то, к счастью, были неострые, но ощущения все равно были для доброго молодца новы и неприятны. Поэтому он сел, открыл глаза и удивленно уставился на неведому зверушку. Зверушка ему ответила тем же. Потом выплюнула ногу и сказала:
        - Тьху ты, живой. И зачем так обманывать? Я ту на обед настроилась, а он взял и ожил. Непорядок. Я жаловаться буду!
        - Кому? - спросил обалдевший от таких заявлений Финист.
        - Сама пока не знаю, - призналась зверушка. - Но думаю, со временем кого-то для этого подыщу.
        Финист сел удобнее и задумался. Думалось ему плохо. Еще и голова болела. Поэтому он решил еще немного поговорить. Вдруг что-то возьмет, да выяснится. Что именно должно выясниться, Финист, естественно, не знал. Но его это никогда не останавливало.
        - А ты кто? - спросил добрый молодец у зверушки.
        - Шушундра, разве не видно? - сварливо отозвалась зверушка и поднялась на тощенькие задние лапы. Уши, свернутые в компактные валики тут же развернулись и повисли лопухами, а нос-пуговка возмущенно задвигался. - Мало того, что поесть не дал, так еще и не узнает!
        - Я тут впервые, - сказал в свое оправдание Финист.
        - Ах, впервые? Ну, тогда это все меняет. Ты не подвиги свершать случайно пришел?
        - Э-э-э-э… - не смог определиться с ответом Финист.
        Нет, против подвигов он ничего не имел. Финист, как и положено доброму молодцу, вообще считал, что порядочный мужчина должен хотя бы однажды в жизни совершить подвиг. Тем более у Финиста меч был. Но основная проблема заключалась в том, что добрый молодец в это подземелье не пришел и даже не стремился прийти, так что теперь не был уверен в том, имеет ли право что-то здесь совершать.
        - Ага, - задумчиво сказала шушундра и не менее задумчиво поворочала глазами. - Обыкновенус тупикус иванус.
        - Я не Иван, я Финист, - возразил добрый молодец.
        - Не имеет значения, - отмахнулась шушундра. - Думаю даже с неподходящим именем сойдешь. Пошли.
        - Куда? - спросил Финист, в котором неожиданно проснулась подозрительность.
        - Навстречу подвигам! - пафосно заявила шушундра и, кокетливо помахав лысым хвостом, шустро рванула в какую-то дыру.
        - Я туда не пролезу, - мрачно сказал Финист.
        - Вечно с вами, героями, какие-то проблемы, - проворчала шушундра, но вернулась. - Вот зачем надо было так разрастаться?
        Финист, отчего-то чувствовавший себя самым натуральным Иваном, только плечами пожал.
        - Пошли, орясина, - печально сказала шушундра, и на этот раз повела к высокой двустворчатой двери.
        Спустя полчаса блужданий в темноте.
        Финист стоял перед троном, переминаясь с ноги на ногу.
        На троне восседала грудастая женщина преклонного возраста и сверлила его подозрительным взглядом.
        - Герой, самый натуральный герой, высочайшего качества, только имя подкачало, - распиналась шушундра так, словно сама этого героя вырастила и всему научила.
        - Точно герой? - почему-то не поверила женщина.
        - Точно! Говорю же, самый натуральный. Вон и меч есть, и ума нет.
        Финист обиделся и попытался наступить шушундре на хвост, но она шустро его убрала.
        Женщина, с непонятным интересом понаблюдавшая за этим, похлопала себя по щекам, а потом широко улыбнулась.
        - Да, герой, - сказала она томно и встала. - Настоящий герой. Я тебя так долго ждала, думала уже не дождусь. А мне ведь было предсказано, что я рожу бога, если дождусь своего героя.
        - Бога? - зачем-то переспросил Финист.
        - Да, - подтвердила женщина, дернула за ленту у горла и ее алое, балахонистое одеяние с шуршанием опало к ногам.
        Под одеянием ничего не оказалось. То есть, вообще ничего. Ни одежды, ни тела. Только голова сама по себе в воздухе повисла.
        Финист вытаращился на это диво, а потом на всякий случай попятился.
        - Опять с векторами напутала, балбеска! - заполошно воскликнула шушундра.
        Летающая голова посмотрела на то место, где должно было быть ее тело, охнула и что-то забормотала. Вместо пустоты тут же стало проявляться тело, вполне себе женское, полненькое такое, беленькое, с обвисшими до живота грудями.
        Финист впечатлился и отступил еще на несколько шагов.
        Владелица тела забормотала громче и быстрее. Груди тут же задорно подскочили, став большими и упругими, талия истончилась, а бедра остались широкими и аппетитными, правда все это добро почему-то позеленело, а потом еще и пошло синими пятнами.
        Финист побледнел, сглотнул и опять отступил.
        - Куда же ты, мой герой! - страстно закричала зеленая в синие пятна тетка и бросилась к доброму молодцу. - Давай же сольемся в страсти и родим нового подземного бога.
        - Не хочу я никого рожать! - взвыл Финист и рванул к выходу, правда, довольно быстро обнаружил, что он куда-то делся.
        - Не бойся, рожать эта дура будет сама, ты главное в создании божества поучаствуй, - начала увещевать шушундра, как-то оказавшаяся справа от Финиста.
        - Не хочу, не могу, я женат! - закричал Финист, шустро отбегая от прущего на него сине-зеленого кошмара.
        - Жена ничего не узнает! - стала заверять шушундра, бегущая рядом прямо по стене.
        - А-а-а-а! - ответил на это заявление Финист и от отчаяния рубанул мечом по стене. От нее откололся большой камень и с грохотом рухнул на пол, едва не расплющив шушундру.
        - Дурак! - припечатала зверушка и заверещала: - Где твои афродизиаки, дура?!
        Сине-зеленая баба замахала руками и помещение заволокло розовым туманом.
        Финист стал чхать, натыкаться на все подряд, своротил трон, чуть не растоптал шушундру, сбил с ног будущую мать бога и опять боднул стену. В голове после этого мгновенно прояснилось и туда заглянула совсем уж неожиданная мысль.
        - О, прекрасная эльфа, спасибо тебе, спасибо, я за тебя перед всеми богами просить теперь стану, пускай они пошлют тебе хорошего мужика, - забормотал Финист и опять рубанул мечом по стене.
        Камни на этот раз падать не стали. Просто появилась дыра, в которую со свистом втянуло туман и попыталось втянуть шушундру, но она не пролезла и застряла.
        - Мама! - взвыла сине-зеленая баба и бросилась вызволять зверушку.
        Финист еле успел отскочить с ее пути, а потом, наконец, увидел дверь. Правда, не ту, через которую сюда вошел. Та была большая и металлическая, а эта оказалась маленькой и деревянной. Но выбора особого не было, поэтому добрый молодец рванул к единственному возможному выходу.
        Спустя два часа очередных блужданий, спотыканий и падений в темноте.
        - Съешь гриб, - предложила большая зеленая гусеница и выпустила изо рта три дымных кольца.
        Финист помотал головой и сел рядом с грибом, который ему предлагали съесть. Гриб был большой, больше самого доброго молодца, и светящийся. А на его шляпке восседала гусеница в крессе-качалке и курила трубку.
        - Да, ты не Алиса, та не задумываясь устремлялась к приключениям, - с ностальгией сказала гусеница и заявила: - Скучно.
        - А вы это, в бабочку превратитесь, сразу же полетом развлечетесь, - посоветовал Финист, у которого пока не закончилось прояснение в голове.
        - Интересная идея, - сказала гусеница. - Но необратимая, поэтому я пока повременю.
        - Не подскажете, как мне отсюда выйти? - спросил Финист.
        - Да так же, как и вошел, только в обратном порядке. Это все знают, - сказала гусеница и опять выпустила изо рта дымные кольца.
        - Я провалился, - сказал Финист.
        - Ну, тогда у тебя два пути. Можно катапультироваться вверх. Либо провалиться дальше вниз и оказаться с другой стороны Земли. Ты, кстати, знал, что Земля на самом деле шар?
        - Не знал, - признался Финист.
        - Теперь знаешь.
        - Так что мне делать?
        - Катапульту строй. Или яму копай. Смотря что тебе ближе, - сказала гусеница и закрыла глаза, давая понять, что аудиенция закончена. - Главное с котом не разговаривай.
        - С ученым? - тут же заинтересовался Финист.
        - С ученым тоже не разговаривай. Они все здесь безумные.
        Финист тяжело вздохнул, понимая, что на женщин ему сегодня не везет, что ни особа, то со странностями, особенно если она гусеница. Поэтому он отломил от светящегося гриба кусочек и пошел дальше, подсвечивая им себе путь.
        А путь, надо сказать, был кривой и извилистый. А потом еще и привел в тупик, в конце которого сидел на постаменте крылатый кот, с человеческой бородатой головой, и читал книгу.
        - Здравы будьте, - вежливо сказал Финист, решив расспросить очередное диво о пути наверх.
        - И тебе того же, - отозвалось диво.
        - Вы ученый кот? - на всякий случай спросил Финист.
        - Нет, - коротко ответило диво и перевернуло книжную страницу.
        Добрый молодец вздохнул. Нехорошо людям мешать, даже если они крылатые коты о человеческой голове. Но больше здесь беседовать не с кем.
        - Вы не знаете как мне отсюда выйти? - спросил Финист.
        - Разворачивайся и иди себе, - ответило диво.
        - Ага, - сказал Финист и послушно пошел.
        Тоннель, который, ведя к странному коту, был один, на обратном пути неожиданно разделился на три прохода. А перед ними стоял камень, на котором красивым почерком было написано: «Направо пойдешь, в пропасть упадешь, налево пойдешь, в глаз от жены получишь, прямо пойдешь, сожрут тебя и костей не останется». И подпись там была - Мурзик.
        Финист постоял перед камнем, подумал, пожал плечами, а потом развернулся и пошел в обратную сторону. Далеко уйти не успел, посреди дороги обнаружился раскормленный черный котяра с большими зелеными глазами, которые смотрели умно и осуждающе.
        - Кот ученый? - в который раз спросил Финист.
        - Мурзик я, от Бабы Яги, - ответил кот. - Тебе жена передавала привет и пирожки, но пирожки я съел, пока за тобой по лабиринту бегал. Все лапы истоптал, а пирожков тех почти и не было. Так о чем это я? Ах, да. Привет тебе передавали. Просили больше не злить лесовика, а то он в следующий раз заставит тебя в трех соснах блуждать и никого к тебе не пропустит, пока от жажды и голода не свалишься. Бабушка вообще велела тебе быть повежливее с кем бы то ни было. И мечом без дела не размахивать, не любит он это. И Дженни слушаться, как родную мамку. Понял?
        Финист кивнул, хотя мамку никогда особо не слушался.
        - Вот и хорошо, сказал Мурзик. - А теперь положи гриб на пол и пошли отсюда. Из этого лабиринта нельзя ничего забирать. Пока все не вернешь, он тебя не выпустит.
        Финист опять кивнул. Потом осмотрелся и положил кусок светящегося гриба на небольшой уступ у самой стены. Просто бросить его на пол, почему-то казалось неправильным. Растопчет еще кто-то нечаянно. А гриб Финисту хорошую службу сослужил, путь освещал.
        - О как? - чему-то удивился кот и уважительно сказал. - Воспитатели. Ладно, идем, большое дитя.
        И повел Финиста по неожиданно появившемуся пути. А добрый молодец шел, шел, а потом оглянулся и увидел, что из грибного куска растет новый гриб. И, кажется, даже кресло-качалка с гусеницей.
        - Чудеса, - уважительно сказал Финист и оказался в лесу.
        Ночном лесу, темном, наполненном шорохами и знакомой тоскливой музыкой, которую Дженни умела играть на своем англицком фоне.
        Финист улыбнулся, поправил меч и огляделся, чтобы поблагодарить кота за помощь, но он успел куда-то деться. Поэтому пришлось идти так, пообещав себе, что в следующий раз обязательно поблагодарит.
        
        Глава 14
        
        О волчьем блюзе, фобиях и правильном подходе к подвигам.
        Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет.
        (Народная мудрость)
        Нет, играть Дженни начала не сразу. Сначала она сидела на пороге домика и наблюдала за тем, как огромная луна, вынырнувшая из-за деревьев, неспешно поднимается вверх. Еще эта луна постепенно меняла цвет. Сначала она была оранжевой, потом постепенно стала желтой, а когда поднялась достаточно высоко, стала привычно белой. А еще уменьшилась в два раза от первоначальной величины.
        Наблюдать за луной было спокойно и красиво. А еще очень правильно. Словно Дженни была рождена для того, что бы смотреть, как луна поднимается в небо.
        А потом пришла музыка и Дженни выпустила ее на волю, выдыхая сквозь саксофон. Девушка сидела и играла. И ни о чем не думала. А вокруг нее собирались слушатели, сверкали глазами, иногда взрыкивали друг на друга, но чаще просто садились, как зачарованные, и пялились в темноту.
        - Ой, - сказал Финист, когда чуть не наступил на хвост первому волку.
        Волк обернулся и неодобрительно на него посмотрел. Мол, шел бы ты дальше, добрый молодец, и не отвлекал от бесплатного концерта. Финист кивнул и обошел волка по широкой дуге. Волков, если честно, он с детства боялся. С говорящими еще общаться мог, как-то они ему казались больше людьми, чем зверями. А вот с такими, настоящими, лесными, предпочитал не сталкиваться. А все потому, что бабушка в детстве пугала волчком, который рано или поздно укусит за бочок. И теми, которые в лесу воруют непослушных детей, тоже пугала.
        В общем, волки у бабушки были самыми опасными для детей существами и Финиста она ими пугала по любому поводу. А иногда даже без повода, просто потому, что поговорить захотелось.
        Обойдя волка со всей возможной аккуратностью, добрый молодец облегченно выдохнул и смело пошел дальше. И чуть не споткнулся еще об одного волка. От неожиданности Финист по девичьи взвизгнул и отскочил назад. Там оказалось что-то мягкое, возмущенно взрыкнувшее из-за того, что на него наступили. Финист даже догадался что, поэтому не глядя бросился влево, споткнулся о кочку и свалился нос к носу с еще одним волком.
        - Мама, - выдохнул Финист и на карачках отполз задом.
        Хорошо так отполз, быстро, а потом каким-то непонятным образом уселся на еще одного волка. А может это был тот самый, первый. Неодобрительный взгляд точно был похож.
        - Прощения просим, - хрипло от ужаса прошептал Финист, вскочил и на деревянных, негнущихся ногах зашагал на звук тоскливой мелодии, чувствуя себя несчастной крысой, попавшей под чары дудочки англицкого крысолова.
        Волки, которых вокруг оказалось великое множество, смотрели на доброго молодца желтыми глазами и иногда вздыхали. Наверняка о том, что не могли бы запросто добраться до его боков, спрятанных под плотной тканью кафтана.
        Когда лес неожиданно расступился и показалась полянка с домиком, Финист уже был ни жив, ни мертв, у него даже губы дрожали, не говоря уже о руках. Зато ноги были все такие же деревянные и не позволяли молодцу опозориться сбежав с воплями. Бегать с такими ногами вообще было бы сложно.
        Последним испытанием для доброго молодца стала пара волков, лежащих по обе стороны крыльца. Но и их удалось благополучно пройти, протиснувшись между увлекшейся своим англицким фоном Дженни и перилами. Дверцу домика Финист толкнул изо всех сил, причем два раза, прежде чем кто-то открыл ее наружу. А в домик добрый молодец практически свалился и тяжело задышал, будто бежал мимо волков, а не еле шел.
        - Эк тебя пробрало, - пробормотал низенький старичок и подал Финисту чашку с водой. - Ладно, полежи, отдохни, а потом за дровами пойдешь.
        Финист в голос застонал, но послушно прилег.
        Идти в лес ему совсем не хотелось, там волки, темно и страшно. Но отказать дедушке не позволяло воспитание. Старость надо уважать. Это во внука любящая пугать волками бабушка вбила крепко. С помощью веника и скалки, которыми била по спине в ответ на неуважение.
        Миррет в то же время, которое Финист тратил на блуждание между волками, в который раз перечитывала список подвигов в смутной надежде, что он мигнет и написанное там изменится. Хотя бы на надпись «Мы пошутили». А лучше бы на требование собрать букет ромашек, сплести с них венок и пустить по реке в плаванье, после чего спокойно возвращаться домой.
        Список меняться не желал.
        Даже когда за правым плечом Миррет остановился Луи и тоже стал его читать. Да и на появление волка за левым плечом он отреагировал точно так же.
        - Эх, - тихонько выдохнула девушка и тоскливо посмотрела на эльфийку, беззаботно гоняющуюся за красивой бабочкой.
        Вот еще - дитя природы. Попало на симпатичную полянку и вмиг забыло о похищении водяным и о прочих неприятностях. А может так сказались выпитые в баре коктейли. Их эльфийка выпила в два раза больше, чем Миррет. Вот и настроение у нее было в два раза лучше.
        Ее папенька, впрочем, от дочки не отставал. А в соревновании по питью коктейлей даже опережал. Поэтому сейчас и лежал под кустом, время от времени постанывая и жалуясь на больную голову. Собственно, волк и остановил машину на этой полянке из-за эльфа, которого укачало.
        Добрая лягушка обмахивала лопухом почивавшего под кустом эльфа и предлагала принести водички. Но Аллочкин папа почему-то отказывался. Возможно из-за того, что в ручье, из которого предполагалось эту воду набирать, купался водяной, изображая принесенную бурей корягу.
        - Интересный списочек, - сказал Луи.
        Миррет печально вздохнула.
        - А где тринадцатый подвиг? - спросил некромант.
        - Какой еще тринадцатый подвиг? - возмущенно спросила Миррет. Можно подумать, ей двенадцати мало.
        - Ну тот, про дочерей какого-то царя, не помню сколько штук их было, - сказал Луи и широко улыбнулся.
        Миррет, не особо интересовавшаяся биографией Геракла, только плечами пожала.
        - Если ты у нас в роли героя, - начал рассуждать Луи, - то девицы тебе не подойдут. В общем, я согласен.
        Волк издал странный звук и оскалил клыки, а потом ворчливо спросил:
        - Ты что, девственник?
        - К сожалению, нет, но я отличный актер и буду очень стараться. Стесняться там, ушами краснеть. Причем столько раз, сколько нужно. Сколько же там тех дочерей было?
        - Дурак! - сказала Миррет и покраснела вместо Луи. - Лучше подумай, где мы Немейского льва возьмем!
        - Ну… пойдем и ограбим зоопарк. Или цирк, - предположил Луи.
        - Потом, когда-нибудь, - добавил волк. - А пока мы будем добывать пояс Ипполиты. Я знаю где он сейчас находится, - сказал волк и опять оскалил клыки.
        Миррет немного на эту своеобразную улыбку помедитировала и свернула список подвигов в трубку.
        - Поехали! - решительно сказала она.
        И тут раздался выстрел.
        Все присутствующие на поляне, дружно уставились на Аллочку, целившуюся из револьвера в бабочку. Раздался второй выстрел, но бабочка успела осенним листом отлететь в сторону, и пуля исчезла где-то в лесу. Эльфийка, не привыкшая промахиваться, прицелилась еще раз, но бабочке опять повезло. Вместо очередного выстрела раздался сухой щелчок.
        - Ой, а мне патроны нужны, - заявила Аллочка и обаятельно улыбнулась.
        Волк звучно щелкнул челюстью.
        - Ты зачем в нее стреляла? - осторожно спросила Миррет, потому что если в револьвере закончились патроны, это вовсе не значит, что дурная эльфийка не может запустить им в голову.
        - Она нас подслушивала! - с такой уверенностью заявила лесная дева, что у Миррет даже язык не повернулся спросить у нее о справочке от психиатра и таблеточках от паранойи.
        А Яй-Каай, еле спасший свою бабочку от окончательно свихнувшейся эльфийки облегченно вздохнул, немного подумал и отпустил насекомое. Присматривать за подопечной, конечно, надо. Но если эльфийка и дальше будет расстреливать всех подозрительных бабочек, птичек и белочек, придется придумать что-то другое. Из-за вселяемых сущностей вернувшихся в бога из-за того, что погиб носитель очень болит голова, отнимаются руки-ноги, а иногда и падают божественные силы ниже допустимого уровня. В общем, рисковое это дело.
        - Может попробовать наблюдать с помощью яблочка и тарелочки? - спросил сам у себя Яй-Каай.
        Почесал голову, позаглядывал в свои храмы, убедившись, что верующие традиционно несут на жертвенник бамбук, овечью шерсть и девичьи косы. Вздохнул еще раз, на это раз о том, что когда-то был молодым, глупым и очень хотел выделиться, и отправился к соседям, одалживать яблоко.
        - А разве их не по очереди надо совершать? - спрашивала у лохматого преподавателя Миррет, когда вся компания уже сидела в машине и ехала в неведомое.
        - Не думаю, что это имеет особое значение. Разве что ты хочешь обзавестись непробиваемой львиной шкурой, - написал в ответ волк.
        Он, с непонятным упорством продолжал соблюдать обет молчания, как только рядом оказывалась Аллочка. А стоило ей отойти и обет сразу куда-то пропадал. Причем и Миррет, и Луи, и наверное даже лягушка подозревали, что эльфийка с ее слухом давно волчьего голоса наслушалась, а возможно даже его узнала. Просто признаваться не хочет.
        - Не хочу, - призналась Миррет и столь ярко представила эту пакость, что даже в глазах потемнело. - Ладно, пояс, так пояс. И где он сейчас находится?
        - В коллекции одного моего хорошего знакомого, - сказал волк и улыбнулся. Широко-широко.
        - Он нам его отдаст? - справедливо засомневалась Миррет.
        - Нет, конечно, - подтвердил ее справедливые опасения волк. - Но мы его украдем. Все равно там история темная с тем поясом. Настолько темная, что он этот пояс даже никому не показывает. Я случайно его увидел. В доме заблудился. Именно с тех пор меня в тот дом и не пускают.
        - А нас пустят? - опять задала риторический вопрос Миррет.
        - Не всех. Меня точно не пустят. А вот Аллочку со скрипкой могут. Хозяин там вообще эстет. И пока она будет его отвлекать и развлекать, мы войдем через черный ход и заберем пояс.
        - Так просто? - засомневалась Миррет.
        - Это черновой вариант плана, - беззаботно признался волк. - Детали разработаем по ходу дела.
        Миррет посмотрела на волка полным сомнений взглядом и тяжело вздохнула. Как-то она была лучшего мнения об этом преподавателе. А тут на тебе, авантюрист. Причем авантюрист, готовый влезть в авантюру не глядя и не заботясь о последствиях. Какое разочарование.
        Зато Миррет неожиданно почувствовала себя взрослой и умной, а это было приятно.
        Доехали новоявленные похитители пояса королевы амазонок до какого-то странного леса. Он был вроде как лиственный и вовсе не тропический, но почему-то в нем время от времени встречались пальмы, под которыми росли бочкообразные кактусы. Далеко в лес машина углубляться не стала. Доехала до довольно большой поляны, поперек которой лежало не менее большое дерево, и остановилась.
        - Дальше пойдем пешком, - первая догадалась о причине остановки Миррет.
        - Не все, - написал на очередном свитке волк. - Водяной останется, там за деревом есть подходящий для него ручей. Лягушка и папа-эльф тоже. Они будут присматривать за водяныи и друг другом.
        Лягушка и эльф переглянулись, а потом дружно фыркнули. Похоже их мнения друг о друге мало чем отличались.
        - Значит, Аллочка берет скрипку и идет по лесу крича «Ау!», - сказал Луи. - Встречает местных жителей и рассказывает им сказку о том, что бродила по лесу, собирала грибы и отстала от цирка. Ну, или цирк решил ее не ждать, подумав, что эльфийка нашла в этом лесу себе новую родину и уже вьет гнездо на самом высоком дереве. В общем, уехали и уехали. Черт с ними. А важно то, что бедная девушка от тоски и голода съела все грибы без соли и уже почти смирилась с тем, что таки помрет в этом лесу - молодая и красивая. И тут они, спасители. Местные жители ее выслушают, проникнутся и поведут в тот дом, где находится пояс.
        - В замок, - написал волк. - А поведут обязательно. Владетель любит красивых женщин, особенно одиноких и красивых женщин. Он почему-то думает, что они беззащитны.
        - Ага, - сказал Луи. - А у Аллочки кольт и магия.
        Волк кивнул.
        - А мы что будем делать? - спросила Миррет.
        - Мы обойдем замок и проникнем с другой стороны, - заявил волк.
        - Как? - спросила Аллочка.
        - Решим на месте, я там никогда не был.
        Миррет вздохнула и с тоской посмотрела на Луи. Он ответил пожатием плечами и кривой улыбкой.
        В общем, как и подозревала Миррет, план у многоуважаемого преподавателя был несколько недоработан. Нет, с Аллочкой как раз все пошло как по маслу. Она переоделась в платье а-ля молодая крестьянка, заплела волосы в косу, водрузила на голову сплетенный Миррет венок из нарванных на поляне цветов, а потом, покрутившись и похлопав ладонями по платью, заявила, что для полноты образа кое-чего не хватает. Спросить чего именно, никто не успел. Эльфийка подошла к волку, потрясла перед его носом широкой юбкой и потребовала:
        - Грызи!
        Волк от неожиданности чуть не забыл об обете молчания, очень уж характерный звук издал, прежде, чем клацнуть челюстью.
        - Скажу, что на меня волки напали, еле отбилась. Так будет жалостливее, - объяснила свое требование Аллочка.
        Миррет покрутила пальцем у виска, а волк вздохнул всем телом и послушно вцепился клыками в ткань.
        Грыз он старательно, трепал, жевал и добился того, что прочная ткань затрещала. Выдрав клок, волк отплевался от ниток, чхнул, а потом сунул нос в дыру и ткнулся Аллочке в коленки. Эльфийка взвизгнула и отскочила.
        - А вот и нападение, - жизнерадостно сказал Луи.
        - Ага, сейчас он ее чести лишит, - поддержала его Миррет.
        Аладриэль злобно задышала и достала из-под юбки кольт, правда тут же засунула его обратно, вспомнив, что в сумке нашлось всего два патрона и взять больше пока негде.
        Волк, с интересом наблюдавший за этими манипуляциями издал странный звук, на что эльфийка гордо задрала нос и потребовала показать куда идти.
        По лесу Аллочка шла старательно изображая бедную заблудившуюся овечку. Она даже изредка аукала, правда не очень громко. А то мало ли, еще кто-то услышит, спасать и помогать бросится.
        А потом лес закончился и прекрасная эльфийка потопала по дороге, огибающей лес, к замку. Ну как к замку… скорее к большому дому, обнесенному высоченным забором, над которым только крышу было видно. Подошла в итоге Аллочка к воротам соответствующим забору. Эти ворота были дубовые, с медными украшениями и запертые.
        Эльфийка немного перед воротами потопталась, поправила венок, подумала и постучала, для начала кулаком. Когда никто не открыл, девушка пнула дубовые доски ногой и что-то нелицеприятное прошипела, немного поскакав на одной ноге. Потом эльфийка подняла камень и швырнула его, целясь в большой медный круг на одной из створок. И именно в этот момент открылась неприметная дверка и из нее высунулась голова. Как раз на том самом месте, где был медный круг.
        - Ой, - предельно печально сказала Аллочка, когда голова, получив камнем в лоб, исчезла. - Я не хотела! - дурным голосом взвыла эльфийка. - Я потерялась и заблудилась. Я вообще, нежная и трепетная дева, а в вашем лесу волки водятся!
        Вместо первой головы тут же появилась вторая. Окинула удивленным взглядом эльфийку в скособоченном венке, нетрезво икнула и заорала:
        - Важек!
        В ответ что-то с грохотом свалилось, потом дробно затопало и из-за дверцы выглянул всклокоченный, запыхавшийся мальчишка.
        - Господину доложи! - приказал нетрезвый мужик.
        Мальчишка кивнул и с топотом умчался.
        Не прошло и пяти минут, как пред Аллочкиными светлыми очами предстал невысокий плотный мужичок. Он в первую очередь уставился на прореху, пытаясь что-то там высмотреть. Потом перевел взгляд на лицо и широко улыбнулся.
        - Я заблудилась и потерялась, - патетично сказала эльфийка.
        Мужичок расплылся в улыбке, а потом пафосно произнес:
        - Добро пожаловать в мой замок!
        У Миррет, Луи и волка, в отличие от прекрасной эльфийки, с проникновением в замок сразу же возникли проблемы, причем, большие. И приобрели они форму того самого высоченного забора.
        - Миррет, у тебя в сумке оборудования для скалолазания нет? - спросил некромант.
        Девушка пожала плечами и приступила к поискам.
        - Это будет слишком долго, - сказал волк. - Лучше поищи катапульту. Или крылья.
        Миррет фыркнула.
        - А может на сандалиях как-то, - озвучил разумную мысль Луи.
        Ему казалось, что разумную. Даже в тот момент, когда он переносил через забор Миррет, так казалось. А потом пришлось переносить волка, которого нельзя было дергать за шерсть, ронять и хватать за все подряд. При этом сам он норовил свалиться, линял, чуть не откусил Луи ухо, утверждал, что случайно, и боялся щекотки. А еще он был тяжелый, как и полагается взрослому мужчине. И когда Луи все-таки дотащил его до верха стены, некроманту пришлось бороться с желанием бросить ношу и злобно расхохотаться.
        - Больше я этот трюк исполнять не буду, - мрачно сказал Луи, зашнуровывая кроссовки. - Пускай меня лучше убьют.
        - Хм, - отозвалась Миррет.
        - Угу, - не стал возражать против убийства волк.
        А потом они искали черный вход, которого в этом домо-замке попросту не оказалось.
        Потом лезли через обнаруженное окно, как оказалось, на кухню. А еще оказалось, что за штурмом окна с интересом наблюдала замызганная девица, сидящая над ведром с картошкой. Бедняжке было настолько интересно, что она уронила овощ и приоткрыла рот. Волка она обозвала хорошей собачкой. На Луи уставилась с интересом, а потом еще и сотворила какой-то странный знак, то ли защищающий, то ли отгоняющий. Но кроме этого других действий предпринимать не стала, смиренно вернувшись к картошке. То ли здесь постоянно кто-то в окна лазит. То ли она за что-то не любила хозяев.
        Из кухни начинающие похитители пояса вывалились несколько шокированные и дальше стали красться по бесконечному и безлюдному коридору. Где-то далеко заиграла скрипка. Волк довольно скоро стал сам с собой советоваться, надолго останавливаясь перед каждым поворотом.
        - Нет, не здесь, - приходил он каждый раз к выводу и шел дальше.
        Скрипка звучала все громче и вскоре они дошли до коридора перегороженного толпой людей, пытавшихся заглядывать в открытую дверь. Они толкались, пыхтели, но старались не шуметь. А скрипка играла в том помещении, которое этих людей так интересовало.
        - Аллочка там, - сказала Миррет.
        Волк кивнул и ворчливо заявил:
        - А пояс дальше по коридору.
        - И как мы пройдем мимо этих людей? - понял всю глубину проблемы Луи.
        - Просочимся, - беззаботно сказала Миррет.
        - Мы-то, может и просочимся, - не стал спорить Луи. - А как же наш лохматый приятель?
        - Я вас здесь подожду, - решил волк. - Если что, убегайте без меня. И… некромант, переобуйся.
        Луи хмыкнул, но спорить не стал - сел под стеной и натянул крылатые сандалии.
        Как потом он и Миррет крались сквозь толпу, извиняясь за оттоптанные ноги и пытаясь делать вид, что тоже очень интересуются игрой эльфы, которых вообще-то не существует, но одна откуда-то взялась. Оказалось, толпа перед дверью не так музыкой интересуется, как Аллочкиными ушами, кто-то даже шепотом доказывал, что они накладные. Зато, как успел убедиться Луи, заглянувший через головы в комнату, хозяин был большим меломаном и любителем красавиц. На игравшую на скрипке девушку он смотрел очень плотоядно и уши его ни капельки не смущали.
        - Кажется здесь, - сказала Миррет, когда она и Луи дошли до третьей от толпы двери.
        Некромант оглянулся, убедился, что бродящие по коридору люди по прежнему никого не интересуют - спор об Аллочкиных ушах разгорался и набирал обороты. Осторожно нажал на ручку. Потом подергал. Потом попытался давить. Дверь не шелохнулась.
        - Заперто, - сделал очевидный вывод Луи.
        - У меня где-то была универсальная отмычка! - обрадовала его Миррет и села на пол, чтобы покопаться в сумке.
        Пока девушка искала отмычку, спор об ушах звучал все громче и громче, но пока не заглушал скрипку. Когда ее нашла, началось что-то среднее между танцами и дракой - люди все еще не хотели привлекать хозяйское внимание, но свое мнение уже готовы были отстаивать любыми способами. А когда с третьей попытки открыла дверь, Алоочкина скрипка как раз замолчала и раздалось возмущенное:
        - Господин, уберите руки!
        - Бегом! - приказал Луи, втягивая замершую от любопытства девушку в комнату за дверью.
        - Руки, я сказала! - командирским голосом приказала эльфийка.
        Ее, видимо, не послушались, потому что последним звуком, который раздался перед тем, как Луи захлопнул за собой дверь домашнего музея, был выстрел.
        - Ох ты ж, твою маму об колено, - растерянно сказал некромант, рассмотрев, куда он с Миррет попал.
        - Дела, - поддержала его девушка. - Ты не знаешь, как пояс Ипполиты выглядит?
        - Понятия не имею, но должно быть что-то древнее, в греческом стиле.
        Поясов в музее оказалось великое множество. Они висели на стенах, лежали на полках и даже на специальных подставках. Молодые люди переглянулись и первым делом пошли к подставкам, которые выглядели наиболее презентабельно, но ничего интереснее боксерского чемпионского пояса там не нашли.
        - Учитель говорил, что он его никому не показывает, - вспомнила Миррет. - А значит, где-то здесь спрятал.
        Лум кивнул, почесал голову и спросил:
        - А у тебя нет универсального поисковика тайников?
        - Нет, но я сама умею. В смысле, божественные вещи чувствую, если они достаточно близко.
        Следующие пять минут были потрачены на обход стен и шкафов, но Миррет ничего так и не почувствовала. Потом Луи пришло в голову, что тайник может быть под половицей и девушка стала ползать. За дверью тем временем нарастал шум, кто-то орал и бегал, чем-то тяжелым били обо что-то прочное.
        - Нашла, - выдохнула Миррет, замерев над ничем не примечательным участком пола.
        - Ага, - сказал Луи, в задумчивости запустил руку в безразмерную сумку и, не успев даже подумать о том, что там ищет, вытащил лом. - Отойди.
        Полы Луи ломать умел, был у него такой опыт, поэтому дело пошло довольно быстро. Да и доски были подточены какими-то насекомыми. Миррет запустила руку в дыру и достала оттуда бедую полоску кожи с пряжкой в виде головы дракона.
        - Как-то он не очень на греческий похож, - засомневался Луи. - И новый слишком.
        - Зато красивый, - не стала огорчаться Миррет и затянула найденный пояс на своей талии. - Ищемдальше?
        - Да, - сказал Луи.
        Нет - решила вселенная и дверь распахнулась.
        - Воры! - истошно закричал влетевший в помещение спиной вперед мужик.
        - У-у-у-у! - ответил ему волчий вой и в комнату заскочил собственно волк, с Аллочкой на спине. - Не то! - рявкнул он, увидев новый поясок Миррет, двумя прыжками достиг одной из подставок, подхватил самый непривлекательный из поясов и гаркнул: - Бежим!
        Получилось у него не шибко внятно, из-за зажатого в зубах пояса, но Луи его понял и обнял Миррет. Девушка тоже поняла, сложно не понять, когда в комнату вваливается толпа мужиков с мечами и палицами. И захотелось Миррет немедленно оказаться где-то подальше от этих мужиков и поближе к ставшему почти родным водяному. Белый пояс, откликаясь на это желание, воссиял и перенес куда просили - в довольно глубокий и очень холодный ручей.
        - Мама, - запоздало сказала девушка.
        - Все хорошо, - отозвался Луи, прижимая ее к себе с желанием успокоить.
        А потом они стояли почти по пояс в воде и целовались, как-то оно само так получилось. И им было хорошо, пока к ручью не подошла лягушка, волочащая за собой флягу.
        - Ах вы ж неучи! - горестно завопила она. - Немедленно оттуда вылезайте! А то попростуживаете все что можно, потом всю жизнь лечиться будете. Эх, молодые, глупые.
        И романтичность момента растаяла, как мираж.
        А волк тем временем, героически прорвался сквозь загонщиков, которые с одной стороны пытались его остановить, а с другой - не повредить Аллочку. Выбил ворота замка с помощью магии и скрылся в лесу, мысленно проклиная молодежь, которая не догадалась прихватить его и эльфийку с собой.
        Преследователи от волка отстали довольно быстро. А может и вовсе пока не преследовали, выволакивая из псарни собак и настраиваясь на большую охоту. Так что до поляны волк добежал без приключений и даже эльфийка хватавшаяся то за уши, то за шею, не сильно мешала.
        Пояс он выплюнул нерадивой ученице под ноги, чтобы прониклась и осознала. Подождал, пока Аладриэль слезет со спины, отряхнулся и пошел напиться воды на дорожку, надеясь, что за это время никто никуда не разбредется и можно будет счастливо убраться из негостеприимного мира.
        И он даже не догадывался, что своим героическим спасением Аллочки из загребущих лап хозяина замка, с попутным покусанием чьих-то задниц и прыжками по головам, он благополучно прошел часть обязательного для обретения молодильных яблок квеста. Ту самую часть, в которой значилось похищение красавицы.
        
        Глава 15
        
        О божественном скандале и втором подвиге.
        Хороший скандал идет на пользу.
        (Психологи)
        Мама Миррет была всего лишь богиней любви, пускай и на тридцати мирах сразу. Причем, богиней влюбчивой и, как следствие, многодетной. Влюбляться она умудрялась то в простых смертных, то в богов, а однажды и вовсе демона. Так что и детки у нее были разнообразные. Одни маму радовали, вторые доставляли неприятности, третьи шатались неизвестно где, а четвертые (сын того самого демона) уже третье столетие подряд сидели в пентаграмме нарисованной нерадивым студентом какого-то захолустного университета магии.
        Впрочем, освобождать сыночка богиня не спешила. Злые языки даже поговаривали, что она поспособствовала его пленению, потому что демон-сын, который тихонько себе сидит, никого не трогает и никуда не лезет, нравится ей больше, чем он же влезавший то в интриги, о в авантюры, то в перевороты и норовивший остаться без головы.
        Другие злые языки отчего-то были уверены, что нерадивой матери просто давно нет дела до плененного сына. И что она даже сколько именно у нее детей давно позабыла. Слишком этих детей много. Так что одним больше, одним меньше, особой роли не играет.
        И тот, кто решил отправить Миррет на подвиги наверное думал так же. Иначе для него не стала бы сюрпризом растрепанная богиня, ввалившаяся в кабинет в непрезентабельном виде - одежда была драная, голова немытая, а в правой руке это дивное виденье держало драконью голову, похоже попросту оторванную от туловища.
        Присмотревшись к оскаленной драконьей голове великий бог Нубиду ее даже опознал. Именно этого крылатого ящера он оставлял сторожить границу, за которой заперли маму Миррет его коллеги-перестраховщики. Они почему-то думали, что она сразу же либо побежит дочь спасать, либо тех, кто втравил дитятко в опасности, убивать. Нубиду в это не верил - Элана всего лишь богиня любви, существо по определению слабое, глупое и фигуристое. И дракона оставил только для того, чтобы не выделяться из коллектива. Как теперь оказалось - зря не верил. Элана из ограниченного пространства вырвалась, наплевав на то, что заперли ее на курорте со всеми удобствами и даже мужчинами, в которых можно было влюбляться в свое удовольствие, и пришла мстить, как и обещала. Даже дракону умудрилась голову оторвать.
        - Где моя дочь! - заорала богиня любви так, что из окон повылетали неразбиваемые стекла, прямо так, целиком, и унеслись в неизвестном направлении. Цветы, которые выращивал Нубиду в свободное от работы главой божественной коллегии время, дружно повяли, почернели и рассыпались пылью. А стены и потолок попросту пошли трещинами.
        - Которая? - вежливо спросил Нубиду, шустро восстанавливая стены и потолок. Потому что если безумная мамаша завопит еще раз, потрескавшийся камень постигнет судьба цветов.
        - Ах, которая?! - по змеиному зашипела богиня любви и вокруг нее закрутились черные протуберанцы силы, гораздо больше подходящие какому-нибудь богу войны или воплощенному злу.
        - У тебя их много, - поспешно сказал Нубиду и незаметно выдохнул, успев укрепить свой кабинет чем только можно. До сих пор ему не случалось видеть по настоящему разозленную женщину, но теперь он точно знал, что лучше нашествие темных богов, чем одно такое нежное создание желающее кого-то убить.
        - Моя младшая дочь! Осел небритый! - рявкнула Элана и великий бог к своему ужасу почувствовал, что его уши вытягиваются вверх, а пощупав из еще и обнаружил, что они покрылись шерстью. - Я тебя, старый маразматик…
        Нубиду послушно поставил три щита от проклятий, развернул возвратное заклинание и нащупал в кармане древний амулет, изготовленный еще праматерью титанов. Он вроде бы был наилучшим из защитных.
        - Все с ней хорошо, - сказал поспешно, убедившись, что в маразм пока вроде не впал. - Девочка за поясом Ипполиты отправилась. И ей помогает взрослый и умелый преподаватель из ее школы. И там такая компания собралась. Чего только стоит тот милый юноша, который фактически признался ей в любви.
        Расчет был верен, чьей-то влюбленностью, особенно в родную дочь, богиня любви не заинтересоваться не могла.
        - Милый юноша? - переспросила она и протуберанцы окутывавшие ее фигуру немного приутихли.
        - Очень милый и очень талантливый, - заверил Нубиду, не став говорить, что некромант. Пускай доченька маму сама обрадует. Впрочем, если Элана ничего не имеет против демонов, то что ей какие-то смертоводы? - Давайте я вам лучше покажу.
        Элана кивнула, огляделась и поманила пальчиком кресло, стоявшее под стеной. Оно послушно заковыляло к ней, скрипя деревянными ножками и замерло перед столом.
        - Показывайте, - царственно велела богиня, усаживаясь в кресло.
        Нубиду мягко улыбнулся и развернул над столом проекцию того, что в этот самый момент происходило с посланной богами героиней и ее компанией. И надо же было, чтобы все так неудачно совпало и вместо мирной картинки поездки в машине, над столом появилось изображение толпы вооруженных мужиков неприятной наружности, испуганной Миррет и явно решительно настроенного некроманта.
        - Мама! - испуганно воскликнула девушка и Нубиду понял - все.
        А в следующий миг он летел в неизвестность в компании своего стола, своих стен и своего потолка. Очень быстро они догнали молодую почтовую драконицу и пролетели мимо, доказав, что эти драконы не самое быстрое из того, что существует в их мире. Драконица от шока даже чуть не свалилась на землю.
        А самое главное, Нубиду был жив, здоров и цел, спасибо древнему амулету. Но вот как остановить полет и как после этого приземлиться, он понятия не имел. Потому что сил у него не осталось, ни божественных, ни человеческих магических, все ушло на не выдержавшие гнева богини щиты. И именно в этот момент Нубиду впервые осознал - нет особой разницы в том, чего именно ты бог, пускай ты даже бог вчерашнего дня, но если тебе молятся больше верующих, чем какому-то богу сотворения, то ты победишь его щелчком пальца. А больше, чему у любви, просящих и надеющихся только у удачи.
        - Ненавижу женщин, - пробормотал Нубиду, завершая третий круг вокруг любимой планеты. - Одно утешает, теперь эта безумная мамаша пойдет убивать Яй-Каая, а у него древних защитных амулетов нет.
        На счет того, куда теперь пойдет Элана, Нубиду ошибся. Наверное из-за того, что так и не сподобился завести собственных детей.
        Богиня любви, разнесла Первый Храм Великого Нубиду в мелкий щебень и художественно украсила получившийся холм драконьей головой. Немного успокоившаяся и способная на тонкие действия богиня уселась перед шедевром помедитировать и поискать дочку. Нет, ее саму она найти бы не смогла, боги нуждавшиеся в герое постарались, но вот паренька, который стоял рядом, можно было попробовать. Богиня его хорошо запомнила.
        Паренек, на удивление, нашелся очень быстро, даже злость вернуться не успела, и Элана, сотворив портал, шагнула поближе к нему. А оказалась в кустах на берегу ручья, в котором стояла Миррет, вместе с этим пареньком в обнимку и целовалась. Умилившись и решив не мешать дочери искать свое счастье, богиня на мгновенье задумалась и пошла дальше, туда, где в ее присутствии на данный момент нуждались больше - в Совет Великих Богов. А по дороге свернула к одной своей давней подружке. Ну как подружке, просто давней знакомой, явно сумасшедшей, но в данный момент очень нужной.
        Потому что за новостями Элана следила и знала, кто вынудил Великих Богов заинтересоваться проблемой - Лакьяна, богиня огурцов. Так что и помочь герою богов, с помощью этой дамы, можно заставить. Было бы желание.
        А желание у Эланы было - большое.
        Лакьяну богиня любви нашла не сразу. Дома ее не было, в немногочисленных храмах - тоже. Искать ее на огородах над огурцами было бы безумием. Этих огородов и огурцов несметное количество. Поэтому Элана посидела, подумала, огляделась и обнаружила постепенно тающий след от перемещения. Недолго думая она за него ухватилась и оказалась в баре. В том самом, который «На перекрестке…».
        Лакьяна была грустна и немного пьяна. Поэтому спокойно выслушала жалобы коллеги на злобных великих богов, подвергающих невинное дитя страшной опасности, покивала и даже всплакнула. А когда Элана стала рассказывать о том, что может случиться, если ее любимая доченька не справится и доказывать, что справиться без помощи злобных старцев у нее практически нет шансов, сразу же разозлилась и стала рваться в бой. Пришлось напоить ее коньяком и уговорить сначала разработать план.
        План богини разрабатывали весело. Под это дело уговорили бутылку коньяка и чуть не уговорили бармена на большую и светлую любовь на троих. Потом правда опомнились и решили, что сначала дело, а потом симпатичные бармены.
        Разработанный план в итоге свелся до пойти и для начала поговорить, а потом действовать по обстоятельствам. Лакьяна перед самым выходом вспомнила, что она вообще-то девушка молодая и стеснительная, поэтому просто так пойти и завести разговор с величайшими богами она не посмеет. Элана сочувственно вздохнула и, не став ей напоминать, что она уже на них даже наорала, заставила выпить подружку еще полбутылки коньяка. Это явно придало скромной богине огурцов храбрости и настроило на нужный лад.
        Совет Великих Богов, который заседал не первый день, успел заскучать и поднадоесть друг другу всем составом, все еще пытался решить как теперь быть. С героем то ли что-то не ладилось, то ли не все так сразу происходит, но аномалия в междумирье после похищения пояса уменьшаться не спешила. Она наоборот выросла. Некоторые радикалы уже предлагали попытаться ее уничтожить, но особо настаивать на этом они не стали, особенно после того, как другие боги предложили сначала оттащить эту аномалию поближе к мирам радикалов, а уже потом экспериментировать с ее уничтожением.
        Что оно такое и откуда взялось, боги тоже не знали. Далекие предки богов, типа тех же титанов, своих потомков послали в разные неприличные места и помогать отказались. Тот же Хронос, который теоретически мог заглянуть в прошлое и все там увидеть даже в отсутствие поклоняющихся ему свидетелей, на запрос ответил очень туманно и многословно. Сведя к тому, что это проблема всем и давно известная, так что не следует беспокоить старика по таким пустякам. Задавать ему дополнительные вопросы никто не рискнул.
        - А может нам птичек расспросить? - обратилась к Совету юная богиня словно вышедшая из диснеевского мультика, стоявшая за трибуной.
        - Каких? - поинтересовался кто-то из зала.
        - Ну, тех, которые пролетали над полем, когда кукурузу сжигали. Это ведь уже доказано, что началось все с того поля, - засмущавшись ответила богиня.
        - Думаете, какие-то сумасшедшие совы предвидя нашу проблему, наблюдали за этим полем? - желчно спросил бог мужского начала из какого-то захолустного мирка. Не любить женщин ему было по статусу положено, чем он самозабвенно и занимался при любом удобном случае.
        - А может у летучих мышей? - попыталась найти выход совсем засмущавшаяся богиня и вздохнула, поняв, что это будут еще более ненадежные свидетели, чем совы. Да и какое дело птицам и мышам до каких-то поджигателей? Они их точно не рассматривали.
        Вздохнув, юная богиня вернулась на свое место и села послушать других.
        Другие выходить и высказываться не спешили. Разумные мысли и идеи были высказаны давно. А неразумными поделилась только что богиня, зачем усугублять?
        - Есть желающие еще что-то сказать? - спросил спикер и, оглядев присутствующих, поднял молоток, чтобы стукнуть им по медной тарелке и объявить заседание закрытым, перенеся обсуждение на послезавтра.
        - Есть! - ласково произнес женский голосок.
        Боги стали оглядываться и узрели стоявших в дверях женщин. Одна была в драной одежде, испачканной землей и драконьей кровью. Вторая просто в хлам пьяна и первой пришлось ее поддерживать за талию, чтобы не рухнула носом об пол.
        - Как вы посмели подвергать мою девочку опасности? - почти пропела первая и вторая икнула в поддержку. - Да я вас за это… всех.
        В грязной женщине не без труда узнали богиню любви Элану, в ее нетрезвой спутнице скандалистку и любительницу огурцов Лакьяну.
        - Вы не состоите в совете так что… - напомнил о себе спикер.
        - Ах не состою, - зашипела Элана и вокруг ее фигуры вспыхнул черный огонь, шокировав добрую половину присутствующих.
        - Не состою, значит, - неожиданно звонко и внятно поддержала ее огурцовая богиня и широко взмахнула рукой, после чего с потолка посыпались огурцы. Разные. Одни свеженькие, только сорванные и даже теплые, нагретые солнышком, другие явно тепличные - длинные и ярко-зеленые, третьи закатанные и падали они прямо в банках.
        Боги стали защищаться как могли, сталкиваясь щитами и нейтрализуя силу друг друга. лакьяна вдохновенно орала и требовала немедленно спасти ее мир, иначе она каждому затолкает по огурцу в очень неприличное место. И это было страшно, очень уж уверенно все эти обещания звучали. А Элана, прямо так, в панцире из темного огня, который делал ее похожей предвестницу Армагеддона, шла вперед, раздавая тумаки. Дошла до Яй-Каая, разумно залегшего под креслами и врезала ему в глаз.
        - А теперь вы нас выслушаете, - сказала, немного удовлетворив свою мстительность. - И тогда все закончится быстро и правильно. А то додумались, послали девочку искать давно вымерших реликтов и даже помочь не хотят.
        Яй-Каай кивнул. Если честно, он изначально был против подвигов Геракла. Именно потому, что замену той же гидре найти практически невозможно. Но его слушать не стали, вдохновившись тем, что казалось выходом из сложившейся ситуации.
        Компания похитителей поясов тем временем доехала до небольшого городка и решила там отдохнуть и переночевать. Девушкам, даже лесной деве Аллочке, осточертели палатки и спальные мешки. Мужчины мужественно в этом не признались, но и возражать против трактира со всеми удобствами не стали, послушно сняли две комнаты - одну для себя, одну для девушек.
        Миррет с наслаждением искупалась, дождалась пока из ванной комнаты выйдет эльфийка, а ее место займет лягушка, сообщившая, что плавать будет долго и с наслаждением.
        - Глупость какая-то, - печально сказала Миррет, помахав в воздухе листочком со списком подвигов. - Где теперь все это искать?
        - Волк наверное знает, - отозвалась Аллочка, высушив теплым ветерком волосы. - А давай его расспросим поподробнее. Потому что пока все очень таинственно.
        - Давай, - сказала Миррет, именно на это предложение надеявшаяся. Потому что одной давить на преподавателя боязно, а вот с эльфийкой и ее револьвером - это уже совсем другое дело.
        Аллочка поднялась на ноги, инстинктивно схватила со столика кольт и умчалась, не став дожидаться Миррет. Дверь комнаты мужчин она открыла, даже не постучав - если не заперлись, значит ничем предосудительным и интимным там не занимаются.
        Они и не занимались.
        Луи сидел на полу и перебирал пальцами в воздухе, словно пытался что-то поймать.
        Волк сидел напротив него и тихонько объяснял.
        - … Звуковые волны в магии используются с глубокой древности. Изначально вообще только их использовали, воздействуя на структуру силы словами, тоном, модуляциями голоса. Это потом узнали, что можно и напрямую, но ученичество все равно начинается с голоса. А твой дар позволяет с помощью звука воздействовать не только на твою внутреннюю силу, но и на ту, что разлита вокруг. Правда, из-за обучения семейному ремеслу, воздействуешь ты однобоко, инстинктивно вкладывая желание напугать и изгнать. Думаю, если потренируешься, сможешь даже влюбить в себя кого-то, хотя я бы не советовал, есть применение этому дару гораздо лучше…
        И все бы ничего, но сидел волк в человеческом обличье. Большой такой мужчина, одет только в штаны, волосы мокрые, на плече полотенце. И голос знакомый-знакомый. Аллочка даже вспомнила, где именно его слышала.
        - Ах ты, гнусный обманщик! - срывающимся от гнева голосом произнесла она и направила на мужчину револьвер.
        Он обернулся, оценил открывшуюся картину и вскочил на ноги.
        - Я сейчас все объясню, - сказал серьезно.
        - Ах, объяснишь?! Да как ты посмел!
        И выстрелила.
        Волк с нечеловеческой ловкостью успел отскочить. Аллочка же забежала в комнату, схватила кувшин с водой и запустила ему в голову. Гнусный обманщик резко присел и кувшин пролетел мимо, разбил окно и пропал где-то снаружи. Судя по раздавшимся вскоре воплям, не просто так пропал, а успев в кого-то попасть.
        - Убью, - мрачно пообещала эльфийка.
        - Дурная девка! Конокрадка! - обозвал ее волк.
        Эльфийка опять выстрелила, почти в упор, а волк вместо того, чтобы выпрыгнуть в окно следом за кувшином, гнуснейшим образом шлепнулся на пузо и ловко прополз у нее между ног. Еще и присвиснуть успел, сообщив, что черное кружевное белье его любимое.
        Пунцовая от злости и смущения эльфийка запустила вослед вскочившему на ноги мужчине табурет, выругалась на наречии дроу и, пообещав кастрацию без наркоза, бросилась следом.
        - Подлец! - орала она в коридоре.
        - Тебе нужен был волк! - отвечал ей подлец.
        - Бах, бах, - говорил кольт.
        - Проклятая девка песчаных гулей! - орал кто-то внизу, в общем зале.
        - Убью! - вопила Аллочка.
        - Крак! - громко вторило ей что-то ломающееся.
        - Успокойся, о прекрасная… - нес околесицу волк.
        Луи встал, глубоко вдохнул и вышел из комнаты. Подмигнул стоявшей у стены Миррет, полюбовался разгромом. Потом подошел к лестнице и немного посмотрел на толпу мужиков, визжащих девиц и собак, дружно носящихся туда-сюда, крушащих стулья, ронявших столы и мешавших эльфийке прицелиться. Бардак в общем зале успели развести страшный и успокаиваться на достигнутом явно не собирались.
        - Вот тебе и Авгиевы конюшни, - задумчиво пробормотала Миррет.
        Луи кивнул, вернулся в комнату, а потом вышел оттуда с гитарой.
        - Сейчас уберем, - пообещал он мрачно и выдал аккорд, резкий и пронзительный.
        Народ внизу замер, словно прислушивался.
        - Ага, - сказал Луи. - Значит будет вам Металлика.
        И была Металлика. И разбегались все в разные стороны, зачем-то хватая обломки и унося с собой. И только одна чувствительная эльфийка разумно потеряла сознание и прилегла где стояла. И уже не видела, как самоотверженно волк вытащил ее буквально из-под чьих-то ног и заволок под уцелевший стол.
        - Вот, - сказал Луи, когда общий зал опустел. - Потренировался.
        Слегка оглохшая и немного шокированная Миррет кивнула.
        А рядом с ней появился Яй-Каай, удивляя мир свежим фингалом под правым глазом. Он потряс девушке руку, вручил мятый листочек и торжественно объявил:
        - Второй подвиг засчитан!
        - А?! - подумала, что ослышалась, девушка.
        Но гнусный бог тут же исчез, точно так же как и появился.
        - Луи, ты страшный человек, - сказала Миррет, а когда парень криво улыбнулся, добавила: - Но симпатичный.
        
        Глава 16
        
        О том, что карта и компас в руках вовсе не гарантируют правильного направления.
        Мужчина должен найти правильную цель в жизни,
        а женщина - мужчину с правильной целью.
        Бернард Шоу
        Из разгромленного гостиничного дома их все-таки выгнали. Может быть и оставили бы, если бы кто-то согласился оплатить ущерб. А так, эльфийка гордо задрала нос и заявила, что не собирается платить за мужланов, которые сначала одобрительно свистят, из-за того, что у нее в прыжке через перила задралось платье, а потом, когда она начинает на свист стрелять, орут, бегут и ломают все подряд. Нервные они какие-то.
        Луи и Миррет оплачивать развлечения волка и Аллочки отказались тем более. Некромант еще и потребовал заплатить ему за срочную и качественную уборку.
        Лягушка сказала, что денег у нее нет, но она может отдать какую-то часть комарами и мухами. Живыми. Если хозяевам оно нужно, так она с радостью наловит. Хозяевам почему-то было не нужно.
        Аркалель в ответ на требование денег стал в гордую позу и сказал, что жалкие людишки должны быть благодарны ему за то, что он почтил своим присутствием их хлев. Видите ли, теперь хозяин может смело привинчивать табличку над дверью и хвастаться, а он не ценит. А хозяин, вместо того, чтобы обрадоваться и воспользоваться идеей, пообещал расколотить табличку на эльфийской голове.
        У водяного хозяин денег уже не просил, впечатлившись его внешностью, но выгнал всех, поклявшись больше вообще не впускать такую разношерстную компанию.
        Пришлось разношерстной компании садиться в машину и ехать дальше, с мыслями о Геракловых подвигах и молодильных яблоках, чтобы бродячие порталы вывели куда надо.
        Далеко, правда, не уехали, пришлось остановиться на полянке, расстелить покрывало и заняться хирургией. Потому что Аллочка оказалась очень меткой заразой, а волку, теперь уже в человеческом обличье, было неудобно сидеть на застрявшей в заднице пуле. Почему он об этой пуле не сказал сразу ни Луи, ни Миррет, ни даже Аллочка выяснить не смогли. Варен пожимал плечами и ссылался на то, что было как-то не до нее. Пуля не серебряная и рана зажила почти сразу, так что…
        - А ты уверен, что сможешь это сделать? - напряженно допытывался волк, лежа на животе и недоверчиво глядя на коленопреклоненного некроманта.
        - Некроманты - почти врачи, - уверенно сказал Луи. - Нам тоже надо знать внутреннее строение человека, поэтому мы тоже тренируемся на трупах.
        - Но я пока живой, - сказал волк.
        - Так то пока, - поспешно «успокоил» Луи и посмотрел на Миррет. - Сестра, обезболивайте!
        - А может пускай и дальше так ходит и мучается? - задумчиво спросила Аллочка, всю дорогу дувшаяся на мерзкого обманщика, но больше не пытавшаяся его убить.
        - А ты продолжай инструменты обеззараживать, - велел Луи. - Не отвлекайся.
        Эльфийка, считавшая, что ничего волку и от необеззараженных инструментов не сделается, а если сделается, то так ему и надо, только фыркнула, но швырять нож в лужу не стала, хотя и очень хотелось.
        - Такс, приступим, - решил Луи, принимая из рук Аллочки обработанный эльфийской магией нож. - Кажется здесь, - сказал не шибко уверенно, нащупав то, что показалось пулей.
        - Я передумал, - заявил Варен. - Не так мне и неудобно было.
        - Миррет, анестезию!
        - А может его по голове стукнуть и вырубить? - задумчиво спросила сама у себя Аллочка и огляделась в поисках чего-то тяжелого.
        - Не надо, - сказал Луи и решительно приступил к операции. - Ага, нашел. Сестра, пинцет.
        Аллочка, хмыкнув, передала Миррет пинцет для выщипывания бровей, другого девушки не нашли.
        Миррет отдала инструмент некроманту, а он в свою очередь удивленно на него уставился.
        - Так, - сказал задумчиво. - Этим я точно ничего не достану. Может ножом поддеть? Или вырезать? Шрамы мужчин украшают.
        - Особенно на таком месте, - хихикнув, сказала Миррет.
        - Зачеты, экзамены, - мрачно проворчал волк.
        - Может его зашить? - спросила Аллочка, полюбовавшись дырой в ягодице волка, которая получилась после извлечения пули.
        - Шить я не умею, как-то не приходилось, - признался Луи и посмотрел на девушек.
        - Я тоже не умею, - сказала Миррет.
        Аллочка только фыркнула и Луи перевел взгляд на ее отца. Аркалель икнул и решительно отхлебнул из бутылки. Шить он явно не умел, не собирался и вообще, боялся крови.
        - Эх, молодежь, - проворчала лягушка. - Ничего-то вы не умеете. Всему-то вас учить надо. Давно я лягушачью шкурку не скидывала. А ну, все отвернулись!
        Прозвучало так повелительно, что отвернулся даже волк, а когда опомнился и посмотрел на лягушку, на ее месте стояла статная красавица в зеленом платье. Эльф от неожиданности даже вином захлебнулся и долго кашлял. А лягушка горделиво повела плечами, достала из воздуха катушку серебристых ниток и иголку.
        - Миррет, добавь обезболивания, - решил Луи и уступил похорошевшей лягушке место у «операционного стола».
        Шов у лягушки получился красивый. Волк немного поворчал на самозваных медиков, подтянул дырявые штаны, встал и пошел к эльфу, переставшему кашлять, но явно неадекватному, слишком уж у него был растерянный и непонимающий взгляд.
        - Да оборотень она, оборотень, чего удивляться? - проворчал Варен, отбирая у Аркалеля бутылку.
        - А почему сразу не зажило? - спросила Миррет, подкравшись к преподавателю.
        Он, как раз пивший вино, закашлялся, отдал эльфу бутылку и проворчал:
        - Экзамены.
        - А не зажило почему? - ни капельки не смутилась угрозой девушка.
        - Потому что жизни ничего не угрожает, - вместо волка сказала лягушка. - Оно завсегда так, когда не очень срочно, регенерация идет медленно, немногим быстрее, чем заживление у людей. А вот в бою все происходит мгновенно. Поэтому оборотни страшные воины.
        - Ага, - сказала Миррет. - А вы кто?
        - Да лягушка я. Наш весь род лягушки-оборотни. Вот народит девочку очередная красавица, поймавшая стрелу, так и появится на болоте новая лягуха лет черед пятнадцать. Заведено так издревле и магией закреплено. Бывает даже, что влюбится дева-лягуха в доброго молодца, но ведь с магией рода спорить нельзя. Так что дает она ему в руки лук, стрелы, а сама бегом в болото. Он стреляет, она стрелу ловит и можно свадебку играть. А бывает, что нет никого, кому можно лук вручить, тут приходится идти на болото и ждать. Я шесть лет ждала, пока мой Иван стрелять начал, хороший он был мужик, хоть и дурак.
        - А если мальчик родится? - заинтересовалась Миррет.
        - Будет человеком. А вот его жена уже может народить лягуху, хотя и не обязательно. И даже внучка у него может быть лягухой, хоть и редко.
        - Ага, - сказала Миррет. - Ой, а звать вас как?
        - Марья Ивановна, - представилась лягушка.
        - Почти царица, - сказал Луи. - Едем дальше?
        - Конечно! - дружно решили девушки.
        Аркалеля смогли поднять на ноги только после того, как почти царица рухнула оземь и опять превратилась в лягушку. Но и после этого он шел так, словно на него рухнуло священное эльфийское дерево и здорово приложило по макушке.
        - А может магия стрел действительно имеет силу? - задумчиво спросила Миррет у Луи.
        Но некромант только пожал плечами. Таких подробностей он не знал, он даже сказку про царевну-лягушку помнил смутно. Да и то, в воспоминаниях эта лягушка почему-то выходила замуж то за царевича, то за крестьянского сына.
        Мурзик появился тогда, когда бледный и потный Финист успел натаскать дров, попутно оттоптав несколько волчьих хвостов, и воды, чуть не утопив ведро в колодце. После трудового подвига добрый молодец сел на крыльцо передохнуть, старательно игнорируя волков, все так же слушавших саксофон Дженни. Волки игнорироваться не желали. Дыхание у Финиста сбивалось, он обильно потел от ужаса, а руки мелко дрожали. Не смотря на все это добрый молодец не уходил. Гордость не позволяла. Дженни же сидит и ничего.
        В общем, Мурзик Финиста спас если не от смерти, то от позора точно - негоже добрым молодцам падать в обмороки как бледным заморским девицам.
        Кот, вышедший из маленького портала, как раз под его рост, деловито огляделся, ловко перепрыгнул через волка, стукнув его по голове сумкой, которую волочил за собой. Волк в ответ клацнул клыками, но поймать кошачий хвост не сумел.
        - Вот, - сказал Мурзик, бросая сумку к ногам доброго молодца. - Пирожки. С печенкой, с творогом и укропом, с картошкой и перцем, с рубленым яйцом и луком, и с малиновым вареньем. Еле донес.
        - Благодарствую, - сказал Финист, подхватил сумку и скрылся вместе с ней в домике. Хороший ведь повод.
        - Странный он какой-то, - проворчал Мурзик, а Дженни только пожала плечами.
        Кот что-то проворчал и пошел следом за Финистом. Полюбовался немного за тем, как добрый молодец жует выуженный из сумки пирожок, явно не ощущая, что там за начинка, а потом заскочил на лавку и сказал:
        - Меня опять бабка с Васькой послали, причем нехорошими словами. Утверждали, что я морю тебя голодом. Можно подумать, я обязан заботиться о твоем пропитании. Сопровождать тебя в подвиге и ловить по дороге мышей, чтобы каша не была пустой, что ли? В общем, странные они женщины, что моя, что твоя, даром, что возраст разный, зато ум одинаковый. Так вот, послали они меня, потому что я небольшой и на открытие порталов меньше энергий им нужно. И передали окромя пирожков зачарованный компас и карту к нему в комплекте. Говорят, этим компасом когда-то какой-то шибко веселый пират владел, да небось врут. Разве же отдаст пират такую ценность добровольно?
        Финист покивал и извлек следующий пирожок, который затолкал в рот почти целиком.
        - Голодное дитятко, холодное, - проворчал кот. - Так вот, карта там переменная, в какой мир не попадете, она вас выведет туда, где следует искать часть подвига. Главное за компасом следите. И на карту смотрите. Тогда мимо не пройдете. Подвиги всегда совершаются в каких-то видных местах, отличающихся от остального пейзажа. Например, там может найтись пещера посреди пустыни, или подводная лодка посреди степи. Понимаешь?
        Финист покивал и немного покашлял, стуча себя кулаком по груди, как какой-то самец орангутанга.
        - Так, кажется все сказал, - с сомнением произнес Мурзик. - Карта и компас в сумке под пирожками, магией защищены от жира, грязи и дурного обращения. Поэтому доставай бережно и пользуйся аккуратно. Потерять их не сможешь даже ты. Их к тебе привязали, поэтому вернутся к тебе в любом случае. А воров еще и накажут… Ах, да, Васька велела беречь спину, а моя бабка пользоваться с мечом осторожно. И обе велели не связываться с сомнительными женщинами.
        Финист опять покивал, а потом, сумев прожевать очередной пирожок, сказал:
        - Хорошо.
        И почему-то вздрогнул, словно на него подул холодный ветер.
        Дверь открылась и в домик вошла Дженни. Кот, с недоверием смотревший на Финиста, радостно подскочил на лавке и бросился к ней, на ходу объясняя, что за компас и карта, и что с ними следует, а чего не стоит делать. Девушка слушала серьезно и внимательно. А Финист быстро ел пирожки, словно боялся, что сейчас кто-то их у него отберет.
        Домик лесовика Финист и Дженни покинули ближе к обеду. Добрый молодец на ходу доедал пирожки, громко расхваливая умницу-жену, которая напекла их так много. Это его отвлекало от волков, с которыми тепло прощалась Дженни.
        Потом приключенцы, следуя советам лесовика, вышли на дорогу. Финист, усевшись на обочине достал карту, развернул ее и положил поверх компас, который уверенно указал на горные пики.
        - Нам туда, - сказал Финист, указав вправо.
        - А север точно с той стороны? - спросила Дженни, заглянув в карту и указав себе за спину.
        Финист пожал плечами, а потом, просто для того, чтобы проверить, что будет, развернул карту вверх тормашками. Компас сразу же стал указывать влево.
        - Дела, - проворчал добрый молодец и почесал затылок.
        - Сначала нам надо определиться, где север, - решительно сказала Дженни и посмотрела на небо затянутое густыми серыми тучами. Солнце сквозь них не проглядывало и определить в какую сторону оно движется, было невозможно.
        - А может лучше юг поищем? - неуверенно спросил Финист.
        - Как?
        - А по муравейнику. Они завсегда с южной стороны дерева строятся, мне бабка рассказывала, когда не говорила про волков.
        Дженни в муравейниках не разбиралась, поэтому пожала плечами и согласилась.
        А потом оказалось, что найти в лесу муравейник не проще, чем рассмотреть солнце сквозь густые тучи. Сначала Финист завел Дженни в заросли папоротника, заявив, что муравьи это растение любят. Добрый молодец долго и упорно заглядывал под листья, но муравьев так и не обнаружил. Зато вскоре обнаружил муравьев на старом дереве, они оттуда таскали что-то белое и липкое.
        Воспряв духом и убедившись в собственной гениальности, Финист попытался проследить за муравьями. Но то ли следил как-то неправильно, то ли муравьи не желали вести подозрительного оборотня к своему дому, но ползущий на четвереньках добрый молодец дополз до здоровенной зловонной лужи, был зверски искусан растревоженными комарами и поспешно ретировался, прихватив с собой и Дженни.
        Спустя где-то полчаса поисков муравейника, приключенцы обнаружили, что теперь не могут найти даже дорогу. Заев это открытие пирожками и запив водой из ручья, Финист предложил новый гениальный план - поискать земляничные поляны или заросли малины и расспросить тех, кто будет собирать ягоды. То, что земляника и малина поспевают в разное время Финиста почему-то не смутило, а Дженни вообще об этом не подумала, так как в том, что растет в лесу, совсем не разбиралась.
        К удивлению девушки, малину они нашли. И даже встретили того, кто собирал ягоды, с чавканьем их поедая.
        - Расспрашивай, - мрачно сказала Дженни и указала на торчащую их колючего кустарника медвежью задницу.
        - А вдруг он разговаривать не умеет? - с детской непосредственностью засомневался Финист.
        - Грррр, - недовольно отозвался медведь, намекая на то, что его отвлекают от обеда.
        - А ты пни и проверь, - сказала тихо звереющая Дженни.
        - Проверить? - не понял Финист.
        - Если начнет ругаться на человеческом языке, значит умеет, - мрачно сказала девушка.
        Того, что произошло дальше она вовсе не ожидала, не думала, что Финист настолько дурной. А он взял, подошел к медведю и пнул его в зад, да так, что несчастное животное нырнуло в кусты целиком.
        - Гарррр! - стал ругаться на медвежьем пострадавший.
        - Не человеческий язык, - заметил очевидное добрый молодец.
        - Бежим, - прошептала Дженни и, схватив великовозрастное дитя за руку, помчалась куда глаза глядят.
        Финист к счастью сопротивляться не стал, а потом и сам припустил так, что обогнал девушку и потянул ее за собой. Медведь, матюкая весь род человеческий, мчался следом, ломая на ходу кусты и молодые деревца.
        - Надо притвориться мертвыми! - на ходу вспомнил очередную бабкину лесную науку Финист.
        - Ага, сейчас! - пообещала Дженни таким тоном, что добрый молодец побежал еще быстрее.
        И возможно они бы от медведя сбежали. Ну или медведю бы надоел этот забег. Но тут Финист увидел его - муравейник.
        Остановился Финист так резко, что Дженни по инерции пролетела вперед и чуть не врезалась в дерево. А медведь и вовсе промчался мимо и исчез в кустах.
        - Что?! - спросила девушка, прислущиваясь к тому, как медведь с возмущенным ревом разворачивается.
        - Муравейник! Юг! - жизнерадостно закричал Финист.
        - Медведь! - напомнила девушка.
        - Я его сейчас мечом, - пообещал добрый молодец и выставил оружие перед собой.
        Медведь продолжал реветь, трещать кустами и ворочаться, а потом и вовсе, то ли испугавшись вооруженного Финиста, то ли оступившись, куда-то с шумом свалился.
        - Светлые боги на нашей стороне, - со значением сказал Финист и пошел к муравейнику, определять, где находится юг.
        А Дженни поковыляла следом, пытаясь отдышаться и сообразить, что делать дальше. Даже знание где находится юг, не выведет к дороге, а значит, дальше придется идти по лесу, в котором водятся медведи, комары и вполне себе дружелюбные волки А все потому, что послушалась Финиста.
        С другой стороны, у него есть крылья. Вот пускай теперь летит вверх, находит дорогу, определяет куда по ней идти и находит легкий проход к ней самой. А Дженни посидит, отдохнет и доест пирожки, чтобы этому проглоту не достались. Потому что не заслуживает.
        
        Глава 17
        
        О дележе шкуры неубитого медведя
        Внешность обманчива
        (народная мудрость)
        Дорогу Финист высмотрел, только сделав три круга над местностью. Неприметная дорога оказалась, узкая, практически незаметная с высоты птичьего полета, ветви ее там закрывают и маскируют.
        Дженни сдержалась и не обозвала его идиотом, хотя очень хотелось. Непедагогично оно как-то.
        Юг по муравейнику вроде определили правильно и пошли к дороге. На полпути Финист обнаружил мох на старом дереве и радостно возвестил о том, что растет этот мох лучше на северной стороне, поэтому по нему тоже можно ориентироваться. Дженни, которая, пока искали муравьев, видела этот мох раз сто, никак не меньше, заскрипела зубами и напомнила себе, что пинать подопечного еще более непедагогично, чем его обзывать. И по головам подопечных бить тоже нельзя. Так же как и вон той сухой веткой по спине.
        Финист, не подозревавший о том, какие желания обуревают спутницу, весело шел по лесу. Прорубая дорогу сквозь кустарники, зачем-то стуча рукоятью меча по сухим деревьям и рассуждая о том, что скоро пойдут грибы. Куда эти грибы пойдут, Дженни даже знать не хотела.
        Потом дрога, наконец, нашлась. Финист уточнил по дереву с мохом, где находится север и Дженни, повела его за руку влево, чувствуя себя старшей сестрой не особо умного братца. Впрочем, «братец» этому чувству исчезнуть не давал, словно поставил себе цель каждый раз превосходить самого себя если не в глупости, то в странности точно.
        Сначала он надолго застыл над коровьим следом посреди подсохшей лужи. В следе все еще оставалась вода и там что-то червеобразное шевелилось. А вокруг него ореолом расселись белые бабочки, которые даже добрых молодцев почему-то не боялись.
        Финист стоял и смотрел на след, хмуря лоб. Дженни стояла рядом и не понимала, что он там высмотрел. Наконец, девушка не выдержала и спросила об этом. И Финист, торжественно и с подвываниями поведал какую-то дикую историю о мальчике, который испил воды из козлиного следа и сам стал козлом. И потому теперь добрый молодец решал великую проблему - закопать этот след, чтобы детей не соблазнял, или само высохнет?
        Дженни заглянула в мутную водичку и поняла, что ею не соблазнится даже самый неприхотливый ребенок, а потом треснула Финиста ладонью по затылку и мрачно сказала:
        - Это коровий след.
        - Должен быть козлиный, - не согласился добрый молодец.
        - Я дочь фермера! И коровий след от всех остальных точно отличу! - вспылила Дженни и указала вперед. - Пошли!
        - Ну, если отличишь… - с сомнением протянул Финист, но спорить не стал и послушно пошел.
        Потом Финисту захотелось сделать доброе дело и помочь вырасти большим и красивым маленькому деревцу на обочине. Дженни еле уговорила его никуда не лезть и не обламывать ветви. Через сотню шагов Финист опять нашел кому помочь - нетрезвому мужику, спящему под кустом и уже обворованному - кто-то ушлый украл у него сапоги.
        Несчастного обиженного и босого мужика Финист нес на руках, как красивую девушку. И, наверное, донес бы до его родного села, если бы мужик не проснулся, не вырвался с воплями и не умчался куда-то в глубину леса, громко подозревая Финиста в сексуальных связах с тещей. С чьей именно тещей, мужик не уточнял, но добрый молодец все равно обиделся.
        А потом, как только Дженни решила, что на этом приключения на сегодня закончились и дальше можно идти спокойно, из туч затянувших небо начало капать. Где-то далеко раздался громовой раскат, стало еще темнее, а потом прямо над головами путешественников сверкнула молния.
        - Мама, - сказал Финист и присел.
        - Ты что, молний боишься? - удивилась Дженни.
        - Нет, но мне не нравятся когда они так близко…
        - Идем искать укрытие, - решила Дженни, больше всего желая встретить очередного гостеприимного лесовика.
        Но на лесовиков им на этот раз не повезло - ни один не попался на пути. Зато, довольно скоро Финист опять остановился и уставился на что-то слева. Дженни нетерпеливо дернула его за руку, намекая, что лучше идти вперед, пока дорога не размокла и не превратилась в непроходимое болото. Добрый молодец не внял, так что пришлось Дженни остановиться и выругаться.
        - Там гора, большая, - наконец ожил Финист и указал рукой куда-то вправо.
        Дженни честно посмотрела, но ничего так и не высмотрела - небо было темное, кроны деревьев не светлее, да и дождь не помогал что-то рассмореть.
        - Не вижу, - призналась Дженни.
        - Там молния сверкнула и ее стало видно. Она недалеко. Может в ней пещера есть?
        Дженни пожала плечами, а потом вспомнила, что Мурзик говорил о чем-то неожиданном, вроде подводной лодки посреди степи. А увидеть какую-то гору посреди равнинного леса Дженни точно не ожидала. Так что это вполне могло оказаться то место, к которому вела карта.
        - Ты направление запомнил? - спросила девушка.
        - Запомнил, - уверенно ответил Финист.
        - Тогда веди! - велела Дженни и они пошли.
        Как оказалось, деревья пока дождь не пропускали и идти по лесу было гораздо приятнее, чем по дороге - ничего не капало за шиворот и не пыталось промочить насквозь. Правда, счастье длилось не долго. Финист направление запомнил правильно и вскоре они вышли к горе, которая оказалась рукотворным сооружением, похожим на пирамиду майя.
        - Вот, гора, - с гордостью сказал Финист и указал пальцем на находку.
        - Ищем вход, - решила Дженни немного помедитировав на успевший усилиться дождь.
        Добрый молодец радостно кивнул и выскочил на поляну с пирамидой.
        Дженни нехотя поплелась следом. Сама же захотела сопровождать это недоразумение. Никто за язык не тянул. А раз взялась, придется донести эту тяжесть до конца.
        - Лишь бы до победного, - пробормотала Дженни. - А то ведь могут быть варианты, вплоть до мужского.
        Поляна была очень симпатичная и очень нравилась Миррет. Обедать на такой, рассевшись на расстеленных покрывалах и найденных в безразмерной сумке подушках - сплошное удовольствие. Особенно когда можно прижаться плечом к одному некроманту и слушать, как лягушка тоном любящей мамочки рассказывает Аркалелю о вреде алкоголя.
        А потом пришел Яй-Каай и все испортил.
        - Вот! - мрачно сказал он, удивляя мир теперь уже синяками под обоими глазами, что делало его похожим на панду.
        А еще у божества была оцарапана щека и перебинтована правая кисть.
        - Вы что подрались? - с удивлением спросил Луи. Как-то он был лучшего мнения о богах.
        - А, дурные бабы, - проворчал бог. - И стена, - добавил, посмотрев на перебинтованную руку. - Но сейчас не о том. Я вам подвиг принес.
        И улыбнулся. Широко и доброжелательно, как Дедушка Мороз, принесший послушным детям подарки.
        - Где он? - мрачно спросила Миррет, заглянув Яй-Кааю за спину, словно там мог прятаться лев со стальной шкурой или трехголовый пес.
        - Мы портал настроили, - сказал бог и зашарил по карманам. После двух минут поисков, когда даже Миррет успела заскучать и отвлечься, а лягушка вернулась к лекции о вреде пьянства и его влиянии на семейные отношения, Яй-Каай наконец что-то нашел и вытащил на свет мешочек из завязанного узлом клетчатого носового платка. - Внутри путеводный клубочек, точнее то, что от него осталось. Кто же знал, что древние артефакты с таким аппетитом ест моль? А вредная старуха новый дать не захотела… В общем, развяжете, когда готовы будете тронуться в путь и он вас выведет куда надо.
        - А куда нам надо? - с подозрением спросил Луи.
        - К гидре. Точнее, как гидре… к какому-то ее дальнему родственнику. Еле его нашли, хорошо прятался все это время. Точнее, как прятался… сидел себе дома, изредка выходил, притворяясь драконом, овец драл и жрал. А рыцари, которые ходили с ним сражаться, возвращались не в себе.
        - В смысле, не в себе? - забеспокоилась Миррет.
        - Да просто дураки они, неученые, большинство даже читать не умеют. А он им то устройство мира покажет, то иллюзию открытого космоса создаст, то еще какую-то пакость. Вот они маленько с ума и сходили. Одного даже на костре сожгли, - объяснил улыбчивый бог.
        - Ага, - сказала Миррет.
        А Луи взял увязанный в платочек клубок и вежливо поблагодарил.
        - Ах, да, за клубком следует идти. Именно пешком. На машине нельзя, - заявил Яй-Каай, отступая от облагодетельствованных подвигом людей. - Это довольно медлительный артефакт, хотя и точный.
        С этим бог и пропал, оставив Миррет размышлять о том, что ее то ли опять провели, то ли послали в какое-то нехорошее место, то ли решили испытать работоспособность поеденного молью артефакта. И завести этот клубочек на самом деле может куда угодно, в том числе и в пасть ближайшего дракона. Такого здоровенного, величиной с гору.
        - Я пока не поем, никуда не пойду, - гордо сказала Аллочка и расправила плечи.
        - Правильно, голодать тебе нельзя, вон какая тощенькая, - проворчал волк, за что получил возмущенный взгляд и обещание отстрелить хвост.
        Поеденный молью клубок освобождали из платка осторожно, как будто это был не волшебный клок шерсти, а натуральная мина. Оказалось, оно того не стоило. Зрелище оказалось жалким, а не страшным.
        - Похоже его не только моль, а еще и мыши ели, - задумчиво сказала Миррет и потыкала в лохматое и пыльное нечто пальцем. - А как им пользоваться?
        - Бросить на землю, он и поведет куда побитый божок загадал, - ответила лягушка. - Эх, видела бы это Баба Яга. Прокляла бы божков утащивших один из ее клубочков. Она же их с такой любовью делает. Сама овец стрижет, сама шерсть в ручье вымывает, потом сама же сушит и чешет. А потом скручивает нить, обязательно при полной луне и под волчьи песни. Потом эту нить в травяных настоях вымачивает, и сушит, вплетая еще и магию. И только после этого нить в клубочек мотает. А они даже сохранить не сумели. Эх.
        - Может сжечь его будет гуманнее? - спросил Луи, глядя на клубок с большим сомнением. Если бы он сам был артефактом и кто-то довел бы его до такого состояния, то он бы обязательно отомстил первому, кто под руку подвернется. А подвернулись клубочку именно они.
        - Сначала пускай доведет до чудовища, а потом мы его кремируем и похороним, - торжественно пообещала Миррет. - Ну что, идем?
        - Идем, - согласился Луи, хотя клубочку все равно не доверял.
        Остальные спорить не стали.
        Луи оказался прав - клубочек определенно стал мстить людям. То в болото их завел, которое маскировалось под веселую зеленую полянку. То в колючие кусты, как после оказалось, единственные колючие в том месте. То и вовсе стал петлять кругами среди молодых дубков и, если бы эльфийка не стала эти деревья вскоре узнавать, так бы и петлял до вечера.
        - А может нам найти где-то моль и начать ему угрожать? - спросил Луи после того, как клубочек привел компанию на край глубокого оврага с глиняными крутыми склонами.
        Девушки и даже лягушка посмотрели на некроманта осуждающе, а клубочек подумал и покатился вдоль оврага, свернул обратно в лес, а потом докатился до ручья, с размаха в него шлепнулся.
        - Кажется, он решил утопиться, - задумчиво сказала Аллочка, а Луи чертыхнулся и бросился вылавливать ценный артефакт.
        Потом они его по очереди выжимали, а волк сушил с помощью магически управляемого теплого ветра. Клубочек после этого еще больше распушился, но выглядеть стал гораздо приятнее. Да и побежал дальше гораздо веселее и больше не плутал среди дубков и болот, хотя завести в колючие кусты все равно норовил при каждом удобном случае.
        - Может он настроился? - спросила сама у себя Миррет.
        - Возможно, - сказал волк и в небе громыхнуло.
        Приключенцы дружно задрали головы и обнаружили, что синие с легкими перистыми облаками небеса поменялись на серые, затянутые дождевыми тучами.
        - Мы портал прошли! - первой сообразила Миррет.
        - А тут скоро дождь начнется, - обрадовала всех лягушка, которую наслушавшийся душеспасительных лекций Аркалель нес в кармане, из которого она время от времени выглядывала.
        - Вот дождя нам и не хватало, - проворчал Луи, у которого и так хлюпало в кроссовках.
        Дождь тоже считал, что его не хватает компании, бредущей за поеденным молью клубком. Поэтому начал шелестеть листвой над головами. Потом отдельные капли пробирались сквозь листяной заслон и били по плечам и головам, а когда клубочек вывел на поляну с непонятным сооружением, оказалось, что небеса успели разродиться ливнем и изливали на землю воду тоннами.
        - Твою ж маму, - оценил открывшийся пейзаж Луи.
        Выходить на поляну ему сразу же не захотелось. Клубочек, видимо, был солидарен с некромантом и в нерешительности застыл под очередным колючим кустом. Девушки дружно поежились, эльф втянул голову в плечи, и только волк смотрел на поляну, как генерал на вражескую территорию, которую собирался захватить в предстоящем бою.
        - Думаю, нам нужно в то строение, - сказал он задумчиво.
        - Строение? - переспросила Миррет, удивленно посмотрев на преподавателя.
        - Вот та куча на самом деле рукотворна, - уверенно сказал волк. - И там должен быть вход. Тем более, нашего чудища нигде не видно…
        - А может оно не на этой поляне, - засомневалась Миррет, которую ливень совсем не вдохновлял на исследования.
        - Надо проверить, - за всех решил волк и схватив клубочек, бросил его под ливень.
        Несчастный проводник подскочил и уныло покатился к сооружению.
        Приключенцы переглянулись и пошли за первопроходцем. А когда он их довел до входа в ступенчатую пирамиду, точнее, к воротам, в которых кто-то прорубил здоровенную дыру, они даже не заподозрили, что должны кланяться клубочку в землю и всячески его восхвалять. Потому что немногим ранее Финисту и Дженни пришлось очень долго ходить вокруг пирамиды, прежде, чем они нашли ворота, скрывавшиеся за разросшимися кустарниками и ползучими растениями.
        Мокрые, продрогшие и очень злые Дженни и Финист уже несколько часов, если верит ощущениям, бродили по лабиринту внутри пирамиды, собирая на себя пыль, паутину и дохлых пауков. Изредка по дороге встречались мыши, никогда не видевшие людей и поэтому бесстрашно застывавшие у них на пути, чтобы получше рассмотреть этакое диво. Где-то далеко что-то пищало и капало. А Финист и Дженни упорно шли, проклиная непонятно кого каждый на своем языке.
        Компании из эльфов, оборотней, богининой дочери и некроманта повезло гораздо больше - у них был клубочек, который в лабиринте ориентировался неплохо, а из-за того? что там было очень грязно, пытался добраться до конечной цели как можно быстрее. Но к чудищу первыми дошли все равно Финист с Дженни и застыли в дверях, удивленно его рассматривая.
        - Это что? - наконец спросил Финист, так и не сумев понять, где у крылатого холма непонятного серо-бурого цвета искать голову, сколько у него лап и что за непонятный столбик торчит снизу, напоминая о посаженных на кол разбойниках, о которых доброму молодцу рассказала все та же бабушка.
        - Понятия не имею, - честно призналась Дженни, у которой огромные крылья ассоциировались с ангелами, а расцветка существа с выходцами из ада.
        - И что нам теперь делать? - задал Финист следующий вопрос.
        - Побеждать это, - уверенно сказала Дженни.
        Финист обнажил меч и неуверенно на него посмотрел. Чудище было большое и кладенец на его фоне выглядел несерьезной щепкой. И, возможно, он в итоге бы додумался до того, что надо напасть и все само как-то решится, но тут подоспела вторая группа борцов с чудовищами. И, вместо того, чтобы сражаться, Финист затеял скандал, а они у него всегда неплохо получались, причем сами собой. Как-то он был так устроен, что временами в нем просыпалась догадливость и он сразу же ею пользовался.
        - Конкуренты на наше чудище! - завопил он и выставил перед собой меч.
        Конкуренты остановились и посмотрели на него кто с интересом, кто с удивлением.
        - Бомжи какие-то, - первым определился с тем, кого же видит, Луи.
        - Сам ты бомжа! - еще громче заорал Финист, которого пока не покинула неуместная догадливость и он понял, что это оскорбление.
        - Кажется я его где-то видела, - задумчиво сказала Аллочка.
        - Дурная эльфа! - узнал девушку Финист и кончик меча, смотревший на самого рослого Варена, тут де переместился на Аладриэль.
        - Точно видела, - сказала эльфийка.
        - Это тот дурак, которого мы из машины выкидывали, - подсказала лягушка. - Деревья она запоминает, а людей - никак.
        - Это наше чудище! - гордо заявил Финист и взмахнул мечом, как ему казалось, угрожающе.
        Замах получился широким и душевным, и закончился тем, что кладенец вырубил кусок камня из стены, который и рухнул с грохотом, заставившим всех подскочить.
        - А чего это оно ваше?! - возмутилась Миррет, хотя пока никакого чудища в глаза не видела. - Нас к нему сами боги привели!
        Клубочек, которого впервые причислили к богам, подкатился к ее ногам и благодарно ткнулся в ботинок.
        - Потому что мы первые пришли! - на удивление быстро сообразил Финист.
        - А нам нужнее! - заявила Миррет.
        - И нас больше, - мрачно добавил Луи.
        - Это вам-то нужнее?! - возмутился Финист и уже готов был рассказать о своей мужской проблеме, но тут из комнаты выглянуло само чудище, поравило очки на страхолюдной клыкастой морде и заговорило приятным голосом:
        - Молодые люди и нелюди, вы мне читать мешаете, - сказало и посмотрело на всех так, как уставшая воспитательница смотрит на расшалившихся детсадовцев.
        Миррет почему-то сразу же стало стыдно. Луи с интересом уставился на клыки, пронять его взглядом было практически невозможно. Аллочка отступила за широкую спину волка, а Аркалель отошел к стене и прикрыл карман ладонью. Дженни побледнела и шагнула в сторону. И только один Финист отреагировал совсем уж неадекватно или наоборот адекватно ситуации.
        - Размахнись плечо, распрямись рука! - дико заорал добрый молодец и попытался отрубить страхолюдную голову неведомого чудища.
        Чудище рубиться не хотело. Поэтому поймало меч длинными когтями, отсвечивающими красным и металлическим, одним рывком выдернуло его из рук Финиста и аккуратно положило под стену.
        - Вам бы, молодой человек, хорошего психолога, он бы помог вам справиться с излишней агрессивностью, - заявило чудище и пристально посмотрело на всех остальных. - Так зачем вы пришли? Сокровища мои получить или шкуру мечтаете прибить над камином? Сразу предупреждаю, принцесс у меня нет, последнюю я пинком выгнал, а то пришла и заявила, что будет ждать здесь жениха. Тоже еще нашла брачную контору.
        - Не беспокойтесь, - сказал Луи и криво улыбнулся. - Нам всего лишь нужно вас победить, чтобы подвиг засчитали. А шкуру можете оставить себе.
        - И вы сразу же уберетесь? - с подозрением спросило чудище.
        - Конечно.
        - Ну тогда ладно… В шахматы вы играете? Хотя какие шахматы? Меня уже несколько сотен лет никто в этой игре не побеждал. Карты вообще не дело. Во что же нам сыграть?
        - В «Угадай мелодию», - брякнул Луи, почесал затылок и просиял. - Точно! Давайте я что-то напою, а вы попробуете угадать. А если не угадаете, то мы победили.
        Чудище немного подумало и согласилось. А спустя минуту оно гнало обе группы к выходу и клялось замуроваться, причем, глубоко под землей, попутно подтверждало, что все его победили, даже Финист, и требовало от Луи никогда больше не петь, особенно в закрытых помещениях, потому что от его пения падают камни и больно бьют по голове.
        Яй-Каая, ждавшего Миррет и компанию у выхода, чтобы сообщить, что подвиг засчитан, сбили с ног и чуть не затоптали. А когда приключенцы выскочили под почти затихший дождь, им вослед вылетели клубочек и меч-кладенец, а дырявые ворота с грохотом скрылись за каменной осыпью появившейся из воздуха.
        - Песня - страшная сила, - сказал с уважением Финист и пошел подбирать меч.
        Клубочек же подкатился к Миррет и девушка, вздохнув и прополоскав его в луже, протянула шерстяного проводника преподавателю, чтобы высушил и упаковал.
        - Сколько у нас еще подвигов осталось? - спросил Луи у Миррет.
        - Много, - ответила девушка и печально вздохнула.
        Сегодня им очень повезло, заменитель гидры оказался добрым, умным, любящим одиночество и не любящим шум. А в следующий раз может попасться кто-то кровожадный и обожающий делать из посетителей чучела, что тогда делать?
        - Слушай, может будет проще и дальше искать поджигателей кукурузы? - спросил Луи и Дженни уронила в лужу куртку, с которой пыталась стряхнуть паутину.
        
        Глава 18
        
        О том, что увеличение команды не гарантирует ее усиления.
        Судьба и характер - это разные названия одного и того же понятия.
        (Новалис)
        - Мы их встречаем во второй раз, а кое-кто кое-кого даже в третий, - сказала лягушка, обмахиваясь кленовым листом.
        Жара стояла страшная. Она была противная, липкая и влажная. Да и изменившийся после очередного прохода через портал пейзаж больше всего напоминал окультуренные джунгли, если таковые возможны в принципе. Лист лягушка успела сорвать в предыдущем лесу, чему теперь очень радовалась. Толстые, мясистые и частенько колючие или обросшие мелкими волосками листья не вызывали у нее доверия. К ним вообще не хотелось прикасаться. Правда, были и другие листья, тонкие и жесткие, Луи называл их пластмассовыми. Но они были слишком уж велики и лягушке в качестве веера не годились. В общем, эти окультуренные джунгли нравились только Боде из-за повышенной влажности, но и он предпочитал не приближаться к подозрительно шевелящимся растениям.
        А самое плохое - машину портал пропускать почему-то отказался. Она перед ним попросту заглохла, хотя Варен до сих пор был уверен, что это невозможно в принципе. Так что пришлось всем топать через портал пешком, никто оставаться не захотел. Даже Финист с Дженни, которые, усилиями девушки, напросились в попутчики ненадолго, просто чтобы уставшие ноги отдохнули. А палатки у них и свои были, причем с магической защитой от всякой пакости.
        Так и вышло, что через портал прошли все вместе. Почти до сумерек дружной компанией блуждали по окультуренным джунглям, разыскивая непонятно что, и лишь остановившись сообразили, что Финист и Дженни как-то подозрительно легко влились в компанию. Даже Аллочке не пришло в ее прелестную головку протестовать. А Финист, ко всеобщему удивлению, больше не рвался мстить. Даже поблагодарил за то, что дурная эльфа уберегла его от колдовства страшной женщины. Аллочка ничего подобного не помнила, но расспрашивать не стала и даже на «дурную» не обиделась. Чему сама потом удивлялась.
        - Словно кто-то специально нас соединить пытается, - сказала мудрая лягушка на привале и именно с этого начался непростой разговор.
        Сначала Луи и Миррет узнали, что это Финист и Дженни поджигали кукурузное поле. Правда добрый молодец сразу же стал отнекиваться и все сваливать на девушку. Еще и какую-то совершенно безумную историю рассказал. О том, как спокойно себе спал, никому не мешая, а тут вдруг появилась Дженни с совой, подожгли вдвоем поле и поймали его в сеть, после чего начали пытать и требовать англицкий фон.
        - Саксофон, - поправила Дженни.
        На нее удивленно посмотрели абсолютно все. Даже Бодя со скрипом повернулся.
        - Да, дурацкая была идея, - признала девушка. - Но этот оболтус у меня саксофон украл, любимый. И я была очень расстроена.
        - Ага, - сказала Миррет.
        - Что-то не сходится, - добавил Луи.
        - А у меня он хотел скрипку отобрать, - пожаловалась Аллочка.
        - Меломан, - восхитился Луи.
        Финист скромно пошаркал ногой и из-под нее со стрекотом убежало какое-то насекомое.
        - Нет, что-то не сходится, - сказал Луи. - Если Дженни подожгла поле для того, чтобы поймать Финиста, никакого особенного влияния на вселенную оно оказать не могло. Значит, мы шли не по тому следу.
        - А может там какой-то древний амулет случайно сгорел и сработало проклятье, как у учителя Варена. И тоже неправильно, - задумчиво сказала Миррет.
        - Хм, вполне возможно, - сказал волк.
        - И что нам теперь делать? - спросил Луи.
        - Продолжать совершать подвиги и идти к живой воде и молодильным яблокам, - решил Варен. - А там либо боги во всем разберутся и подскажут, что делать дальше. Либо мы кого-то встретим. Вселенная штука вполне себе живая и разумная. И она обязательно найдет способ для своего спасения. Ну или спасения части себя.
        Луи хмыкнул, но спорить не стал. Все равно идей лучше не было. А Дженни немного постояла с задумчивым видом, глубоко вдохнула и только приготовилась сказать то, до чего додумалась, как из-за деревьев со стрекотом выбежало спугнутое Финистом насекомое. А следом за ним и толпа его родственников.
        - Твою ж маму… - верно оценил масштаб бедствия Луи.
        - Бежим! - скомандовала Дженни, у которой уже был опыт по общению Финиста с медведем, и первая бросилась туда, откуда компания совсем недавно пришла.
        Уговаривать никого не понадобилось, даже водяной довольно бодро стал улепетывать от насекомых.
        Бежалось компании не очень хорошо, вокруг было довольно темно, но Дженни оказалась везучей и каким-то непонятным образом вывела всех к неширокому ручью.
        - На ту сторону, насекомые не умеют плавать! - рявкнул волк.
        Компания с хлюпаньем перебежала воду и стала оглядываться.
        Преследователи о том, что они не умеют плавать, похоже не знали. Поэтому смело полезли в воду. Часть насекомых тут же понесло вниз по течению. Часть сумела перебраться на противоположный берег, но интерес к преследуемым тут же потеряла и стала разбредаться. И только самые умные насекомые остались на том берегу и стали громко ругаться на своем языке.
        - Знаете, они мне не нравятся, - сказал Луи. - И почему-то кажется, что они пытаются вызвать на наши головы кого-то побольше и поопаснее.
        - Давайте уйдем подальше, - тоненько попросила Аллочка.
        - Му-у-у! - прозвучало совсем рядом и прямо из зарослей непонятного растения, похожего на громадные полосатые лопухи, вышел красавец-бык. Он был огромный, белоснежный, с такими рогами, что вполне мог доставать до проводов и притворяться троллейбусом.
        - Подвиг, - сразу же узнала быка Миррет и отступила за спину Луи, пытающегося нащупать в безразмерной сумке свое самое страшное оружие - гитару.
        - Мама, - обозналась Дженни и отошла на два шага, чуть не задавив насекомое.
        - Какой красивый, - восхитилась Аллочка и застыла восхищенным сусликом.
        Волк Варен по-простому, но очень эмоционально выругался. Эльф дрожащей рукой нащупал в кармане флягу и, под возмущенный вздох лягушки, отхлебнул содержимого. Бодя разумно притворился корягой. И только один Финист не понял, что быка, который в холке был выше рослого волка, а если учитывать рога, то выше в полтора раза, следует бояться.
        - Мясо! - радостно закричал добрый молодец и с придыханием добавил. - Это сколько же котлет и пельменей можно наварить.
        - Про шашлык не забудь, - мрачно сказал Луи, которому не давалась в руки гитара.
        - Шашлык, - с обожанием глядя на быка сказал Финист и вытащил из ножен кладенец. - Цыпа-цыпа, - сказал начинающий воитель и стал к быку подкрадываться.
        Бык, видимо, не знал, что вооруженных людей следует бояться, поэтому даже не пошевелился в ответ на действия Финиста. Только протяжно замычал. А может, привык, что от него все разбегаются и попросту не знал, что теперь делать.
        - Хорошая коровка! - жизнерадостно заорал добрый молодец и рванул вперед, пока «коровка» не опомнился.
        Меч-кладенец оказался отличным оружием. Бычью голову он снес одним ударом, а вторым зачем-то отрубил передние ноги. И огромная туша свалилась, где стояла.
        - Блин, надеюсь мы не в Индии, - пробормотал Луи, наблюдая за тем, как Финист пытается стереть с физиономии бычью кровь, не соображая сначала отойти от знатной добычи. - А то сейчас как прибегут местные жители, как начнут нас сжигать.
        Словно в ответ на его слова из-за полосатых лопухов вышел Яй-Каай. Он ошарашено посмотрел на добычу Финиста, зачем-то вцепился в свою бороду и что-то невнятное пробормотал.
        - Вы должны были его оседлать и покататься! - горестно сказал он, отпустив бороду. - Покататься!
        - На этом? - не поверила своим ушам Миррет и указала пальцем на поверженного быка. - Да я бы ни за что на свете не полезла на него. Я вам что, дура-самоубийца?!
        - Покататься! - продолжал стенать Яй-Каай. - Что я теперь ей скажу? Теперь у нас три недовольных женщины. Три! А нам и двух было многовато! Покататься!
        - Похоже, его заело, - сказал Луи.
        - А подвиг засчитан? - задала самый животрепещущий вопрос Миррет.
        - Засчитан, - тоном готовящегося к повешенью заключенного сказал Яй-Каай. - Что же теперь делать?
        - Мясо не отдам, - безапелляционно сказал Финист и обнял бычий рог.
        - Да забирай, - милостиво разрешил Яй-Каай. - Хуже уже не будет. Что же я ей скажу? Где я ей еще одного священного быка возьму? Как же так. Все же было просчитано. Даже Геракл убивать не стал…
        Печально вздохнув напоследок, Яй-Каай скрылся в лопухах, а счастливый Финист с гордостью посмотрел на свою добычу, задрал голову вверх и заорал:
        - Вася, я мясо добыл, много, пришли Мурзика, пускай заберет!
        - С ума сошел, - с готовностью поставила диагноз Миррет.
        - От счастья, - добавил Луи.
        Кот обходил добычу Финиста по кругу долго и не спеша. Потом сел, вылизал лапу, и только после этого посмотрел на Финиста.
        - Красавец, - сказал насмотревшись и стал намывать вторую лапу.
        - Моя добыча, - гордо сказал добрый молодец.
        Мурзик вздохнул и посмотрел на Луи.
        - Вот представьте, - сказал кот. - Затеяли они стирку. Они - это моя бабка и жена этого оболтуса. - Кот указал лапой на Финиста и опять вздохнул. - Стирают они себе, стирают. На крыльце яблочко с тарелочкой демонстрируют приключения Финиста, только этим двум ведьмам пока не до них. И тут раздается вопль о том, что этот болван добыл мясо и ему нужен я. Ну, бабка, не отвлекаясь от стирки, хватает меня за шкирку и бросает в заготовленный заранее портал. И вот я тут. Сижу. Рядом с быком, который точно не похож на мышку. И как я его должен утащить?
        - Так мясо же, - сказал Финист.
        - Мыши тоже мясо! Налови мышей и я их отволоку Василисе. А быки - не мой профиль. Росту во мне не хватает для их перетаскивания.
        Миррет тихонько хихикнула.
        - А давайте его прямо здесь приготовим и съедим, - выдал очередную гениальную идею Финист. - Или волку скормим, тому, что ест лошадей и катает добрых молодцев.
        - Знаю я одного такого волка, - сказала Аллочка, но Варен, пребывавший в человеческом облике, сделал вид, что его это не касается.
        - Жалко же. Мясо же, - сказал Финист и посмотрел на всех по очереди глазами человека, которого лишают последней рубашки.
        Миррет стало его жаль. Она вообще была жалостливой девушкой, не смотря на все свои недостатки.
        - Может его разрубить, во что-то завернуть и перенести в нашей сумке? - спросила сама у себя.
        Финист просиял и с готовностью извлек меч-кладенец.
        - Знаешь, я его боюсь, - призналась Миррет Луи, наблюдая за тем, как добрый молодец разрубает быка на части.
        Выглядел Финист действительно устрашающе, причем с самого начала. Даже внутренности из туши он вытаскивал с таким выражением лица, словно собирался принести их в жертву самому страшному демону из существующих и устроить при его помощи масштабный армагеддон.
        Потом Финист довольно долго паковал быка по пакетам, которые нашла Дженни в сумке. Вокруг быстро темнело и процесс затягивался. А потом еще и пакетов не хватало, и пришлось недовольному Мурзику бегать к хозяйке за чем-то годящемуся на упаковку. Зато с транспортировкой и извлечением быка из сумки проблем не возникло. Мурзик вернулся довольно быстро, сообщил, что его хозяйка окончательно сошла с ума и всучил волку щепку с обпаленными краями.
        Варен удивленно на нее посмотрел и спросил, что теперь с ней делать?
        - Да бабка считает, что наконец вы собрались все вместе, - устало сказал Мурзик. - Она даже карты раскинула и они это подтвердили. А ты волк. А волки должны открывать дорогу. Прямую, а не такую, как все остальные, И если ты сумеешь воспользоваться этим ключиком, то вы сразу попадете куда надо. И даже никаких царевен с жар-птицами красть не надо будет. Тем более вы и так уже расстроили всех, кого могли, огорчать еще и царей вам незачем.
        - Ничего не понимаю, - честно призналась Миррет.
        - Я же говорю, бабка окончательно с ума сошла и карты что-то ей сказали. Василиса там с ней и картами не согласная осталась, но попробовать тоже решила. Так что действуйте. А я пошел обещанную сметанку кушать.
        - Подожди! - требовательно воскликнул Варен, когда Мурзик направился к порталу ведущему домой. - Что мне с этой деревяшкой делать?
        - А мне откуда знать? - искренне удивился кот. - Ты волк, ты и разбирайся. Бабка и сама не знает. Она эту пакость из сундука достала. Все на пол выбросила, пока искала, теперь ругается… Артефакт это. Щепка из посоха какого-то путешественника, который всегда приходил, куда надо было. А потом однажды он замерз, сидючи в пещере. Дров ему не хватило и он свой посох сжег. Этот кусочек, все, что осталось. Вот. А путешественника после этого полосатый зверь тигра сожрал, потому что пришел не туда, куда надо было. Артефакты нужно беречь.
        Высказавшись, Мурзик недовольно вильнул хвостом и исчез в портале, а волк так и остался растерянно вертя в руках кусочек обожженного дерева.
        - У кого-то есть идеи? - спросил Луи.
        - У меня есть, - отозвалась Аллочка. - Сначала пускай он пойдет и помоется. Он воняет кровью и кишками. - Эльфийка брезгливо указала на Финиста, вяло размазывающего рукавом грязь и пот по лицу. - Потом мы уйдем отсюда, потому что здесь тоже воняет и наверняка на этот запах придет кто-то клыкастый и опасный. А потом найдем подходящее место и подумаем.
        Спорить с лесной девой никто не стал, единственное, от места убийства и последующей разделки священного быка неведомой богини ушли сразу. И Финиста пришлось отмывать Луи и Варену, потому что это великовозрастное дитя не хотело лезть в холодную воду в подозрительной луже. Да и вообще было уверенно, что там водятся пиявки, крокодилы и экзотическая рыба акула. Слова о том, что крокодилы в такую мелкую и маленькую лужу не полезут, а акулы и вовсе морские рыбы, Финиста почему-то не убедили, и в процессе помывки вымокли все принимающие в ней участие.
        А потом дружная компания шла по ночным джунглям следом за Вареном. Вокруг что-то шуршало, мяукало, рычало и издавало прочие подозрительные звуки. Оглушительно пахли какие-то ночные цветы. Под ноги вечно лезли то упавшие ветви, то какие-то бурьяны, то камни, то лужи, а однажды и вовсе чей-то костяк.
        Варен же мрачно смотрел на деревяшку, в душе костерил на все лады сумасшедшую бабку Мурзика и чувствовал себя полным идиотом. Потому наверное и не заметил, как прошел сквозь портал. И остановиться вовремя перед внезапно появившимся оврагом не успел. Зато закричал от неожиданности громко, что и не дало всем остальным свалиться следом.
        - Ну и куда мы пришли? - спросила Миррет, когда ругающийся Варен нашел оброненную деревяшку и выполз из оврага.
        Вокруг была ночь. Огромная, желтая как сыр луна висела прямо нал головами и казалось, что она вот-вот не удержится в небе и свалится. ухоженные и облагороженные джунгли куда-то делись, а вместо них появилась степь, неплохо просматривающаяся во все стороны, не смотря на ночь. Кроме оврага в этой степи, похоже, ничего выдающегося и разнообразящего пейзаж не было. Все ровненько, гладенько, будто кто-то под линейку рисовал, даже травяные верхушки нигде не торчат.
        - В лабиринте возле города с тем самым садом, где яблоки и озера с водами, - мрачно сказал волк и добавил: - Я бы и сам мог сюда портал открыть. По правилам мы все равно никуда не дойдем, пока не выполним необходимых по условиям заданий. Так что…
        - Без разницы где блуждать, да? - спросил Луи.
        - Да, - подтвердил Варен. - Здесь же большая часть всего - иллюзия. И через два шага эта степь может смениться на густой лес, а еще через два - посреди океана. Лабиринт невозможно пройти, пока не преодолеешь трудности.
        - Думаете у нас мало этих трудностей было? - спросила Миррет.
        - Не знаю, - признался Варен. - Хотя, если посчитать приключения всей нашей группы, необходимое количество может и набраться.
        - А как мы от медведя убегали, - с непонятной ностальгией в голосе вспомнил Финист, а потом добавил: - Шашлыка хочу. И пельменей с котлетами.
        На него посмотрели, а потом сели поесть. То, что нашлось в безразмерной сумке Миррет. Потому что в лабиринте машина Варена так и не появилась, как он ее не вызывал. Нашлись в сумке поломанное на кусочки печенье, пачка сырого риса, который тут же решили варить и сушенные полоски мяса, которым решили заправлять рисовую кашу. Финист немного повздыхал о быке, которого зачем-то отдал жене целиком и понадеялся, что взамен Мурзик опять принесет пирожки. От рисовой кашки добрый молодец отказываться не стал и чуть ли не в одиночку ополовинил котелок.
        - Что будем теперь делать? - спросила Миррет, когда каши не осталось.
        - Спать, - решил волк. - А утром попробуем пойти дальше, держа перед собой щепку-артефакт. Вдруг действительно без каких-либо приключений выйдем в нужный всем сад.
        - Утро вечера мудренее, - согласился с волком Финист.
        А Дженни только вздохнула. Почему-то ей казалось, что она забыла что-то очень важное. Оставалось только надеяться, что утром она о нем вспомнит.
        
        Глава 19
        
        О неожиданных встречах и не менее неожиданных подвигах.
        - Ковальски, варианты.
        - Стратегическое отступление.
        - Поясните...
        - Мы убегаем, но мужественно.
        (Пингвины Мадагаскара)
        Утро мудростью от вечера не отличалось. Оно вообще от него не отличалось. Степь была та же самая. Луна все так же висела прямо над головами, ни на миллиметр не сдвинувшись в сторону, правда, побледнела и из желтой превратилась в призрачно-голубоватую.
        - Колдунство, - с уважением сказал Финист, глядя на луну.
        - Иллюзия, - не согласилась с ним Миррет и стала искать в безразмерной сумке что-то съедобное.
        На удивление, быстро нашелся термос, о котором девушка уже успела забыть. И налитый в него кофе был все еще горячим. А уж пах так, что из палаток повыползали все без исключения. Пришлось разливать его по разнообразным емкостям, которые были у путешественников с собой, и некоторое время молча пить, наслаждаясь процессом и тишиной.
        Есть, правда, после этого не перехотелось и Миррет вернулась к поискам. Спустя пять минут она нашла четыре мятных леденца, на удивление свежую булку хлеба и флягу с наливкой. Больше ничего съестного в сумке, похоже, не было. Хлеб разделили на всех, от леденцов все отказались, а флягу Миррет положила в карман, с мыслями, что назло врагам будет пить для храбрости.
        - Куда пойдем? - спросила Аллочка, отщипывая крошечные кусочки от доставшегося ей хлеба. Жевала эльфийка старательно и с явной опаской на лице. Видимо не верила, что с булкой провалявшейся в сумке довольно продолжительное время на самом деле может быть все в порядке.
        - Пойдем, куда глаза глядят, - отозвался Финист, проглотивший свою порцию за один укус. - В сказках завсегда так делают и приходят куда было надобно.
        На него посмотрели с большим сомнением, но спорить почему-то не стали.
        Как потом оказалось, глаза у всех глядели в разные стороны и Финист стал доказывать, что это означает - пора расходиться, за что чуть был не бит волком. Потом из кармана Аркалеля выглянула мудрая лягушка и предложила выбрать направление с помощью детской считалки.
        В общем, настолько глупо Луи давно себя не чувствовал, но остальным, похоже, нравилось.
        А потом они еще и пошли. Туда, куда глядели глаза Финиста. А так как добрый молодец простых путей не искал в принципе, то сначала всех завел в овраг со скользкими глиняными стенками. В овраге хлюпало под ногами и воняло какой-то гнилью. Потом Финист непонятно как умудрился выйти к зарослям терновника и стал доказывать, что и здесь надо идти прямо, что если обходить преграду - можно сбиться с пути. Волк не выдержал и таки отвесил добру молодцу подзатыльник, а Аллочка высказала предложение попробовать сменить направление, пойти туда, куда хочется пойти кому-то другому.
        К сожалению, ее не послушались.
        Финист оказался совсем аховым проводником и вывел к глухой стене. Высокой и гладкой, похоже, из гранита. Почесав перед непреодолимым препятствием затылок, добрый молодец посмотрел сначала вправо, потом влево. Потом вспомнил надпись на камне и то, что за поход налево Василиса прибьет, и выбрал правое направление.
        Вдоль стены приключенцы брели долго. А на ворота в стене набрели тогда, когда уже ни на что не надеялись.
        Ворота были железные, большие, с медными украшениями и смотровым оконцем, закрытым, как и сами ворота.
        Финист опять почесал затылок, а потом постучал в оконце.
        Ему никто не ответил.
        Добрый молодец постучал еще раз. Потом немного поколотил кулаком по воротам. Результат был тот же, хотя ворота гудели, как колокол.
        - Никого нет дома, - наконец решил добрый молодец и растерянно посмотрел на спутников.
        - А там, наверное, сад с яблоками и озерами, - зачем-то сказала Миррет. Если честно, ей просто хотелось есть. А в саду и кроме молодильных яблок могло расти что-то вполне съедобное.
        - Отойди! - звенящим от злости голосом потребовала эльфийка за спиной.
        Миррет послушно отошла и лишь после этого оглянулась. Как оказалось, Аллочка вовсе не целилась в ворота, намереваясь их расстрелять из любимого револьвера. Она стояла, держа руки перед собой, а между ладонями грозовым облаком клубилась непонятная субстанция, напоминавшая миниатюрное грозовое облако, даже молнии время от времени выстреливали.
        - Твою маму, - пробормотал Луи, понимая, что эльфийку эти хождения все-таки довели и светлая дева сотворила какую-то не шибко светлую пакость.
        - А вот вам всем! - заорала Аллочка и ворота просвистели в небесах, как та фанера над Парижем, а вместе с ними отправилась в полет и часть стены.
        - Вот кому-то не повезет, - пробормотал Луи, представляя, как неожиданно взлетевшая конструкция падает кому-то на голову.
        А конструкция летела себе, летела, потом стала снижаться, а потом и вовсе, пробив крышу, шлепнулась на колоссальный обеденный стол Берендея восемнадцатого, несчастного царя, которому не повезло править царством, на территории которого находился сад с волшебными яблоками и не менее волшебными озерами. И все бы ничего, сад прятался за иллюзиями и никого не трогал, но жизнь Берендею, как и его предкам портили разные царевичи и просто добры молодцы. Они то жар-птиц в соседних царствах воровали, давая повод послать себя за молодильными яблоками. То лошадей. А то и вовсе царевен. Старшенькую дочку Берендея уже три раза крали, правда, потом рассматривали какая она «красавица» и случайно забывали в лесу. Хорошо хоть царевна умела там ориентироваться и мечом владела получше иного царевича. Если бы еще не ее наивная уверенность, что рано или поздно найдется царевич, которого не испугает иллюзорный нос крючком и не менее иллюзорная россыпь бородавок…
        В общем, со старшей дочерью Берендею не повезло. С младшенькими тоже скорее всего не повезет, очень уж они восторгались тем, как сестра искала свою истинную любовь. Сын вообще был типичным дураком, не стоило его Иваном называть, а Премудрая Василиса, как назло, успела выйти замуж раньше, чем царевич Иван сообразил, что папа намекает, что неплохо было бы послать сватов к такой красивой и умной девушке.
        Потихоньку Берендей убеждался, что жизнь у него не удалась и вряд ли уже удастся. У царя развивалась паранойя и желание вырубить под корень волшебные яблони. А потом еще и озера отравить.
        К сожалению, древняя магия об этом его желании догадывалась и подойти к саду не давала, даже найти вход не позволяла. И тут случилось чудо - прямо на обеденный стол свалились знакомые ворота.
        Дочери визжали, Иван-царевич вскочил на остатки стола и размахивал мечом обещая неизвестно кому что-то очень страшное, но невнятное. Царица тихо лежала в обмороке. А Берендей широко улыбался. Теперь-то он точно попадет в проклятый сад.
        - Яду мне, яду, - пробормотал царь и, просияв лицом, пошел собирать дворцовую стражу с топорами. Лучше было бы, конечно, собрать лесорубов, но это было бы дольше и волшебный сад мог успеть опомниться, вырастить новые ворота или вообще сбежать в какое-то другое царство. Были прецеденты. А ходить войной на соседей заради мести какому-то саду Берендею не хотелось. Слишком много чести.
        К дыре, зиявшей на месте ворот, приключенцы подходили осторожно, медленно и неуверенно. Даже Финиста она не вдохновляла.
        - А вдруг вон то на голову упадет? - спросил он, указав на камень, аркой нависавший над дырой.
        - А мы быстро, не успеет, - попытался его ободрить Луи, хотя и самого эта арка не вдохновляла на то, чтобы ходить под ней.
        - А вдруг там защита, - высказала здравую мысль Миррет и все остановились.
        Переглянулись.
        И поняли, что защита действительно может существовать. Следовало это как-то проверить.
        Искать длинную палку отправили Финиста - он парень сильный, не найдет на земле, отломает от чего-нибудь. Эльфийка тем временем бросила в дыру пару камешков, но они пролетели, не встретив никаких препятствий. Так что, либо защиты не было, либо она на камни не реагировала.
        Вернулся Финист, когда все уже успели заскучать, и притащил с собой здоровенный дрын, который даже для изготовления тарана можно было использовать. Если больше не из чего было его делать.
        Гордый собой и своими способностями к поиску Финист всем улыбнулся, а потом, вместо того, чтобы потыкать концом палки в предполагаемую защиту, с размаха бросил дрын в дыру. За его полетом компания, пораженная очередным вывертом логики добра молодца, следила не отрываясь, поэтому все и увидели, как долетев до какой-то невидимой границы здоровенная палка вспыхнула и осыпалась пеплом.
        - А знаете, мне туда совсем идти не хочется, - сказала Миррет.
        - А может это ловушка? - предположил Финист и поскреб затылок.
        - Нет, - сказал Луи.
        На него все удивленно посмотрели.
        - Защита дальше, она за воротами была, где-то в трех-четырех шагах от них, - объяснил очень наблюдательный некромант. - Бревно ведь загорелось, когда благополучно пролетело под аркой и было уже над синими цветочками. Следовательно, может оказаться, что ловушку поставили не на всех подряд посетителей сада, а на тех, кто не прочь вытоптать цветы, чтобы путь на пару шагов сократить. И если мы будем аккуратно обходить все эти клумбы…
        - Нам нужна еще одна палка. А лучше несколько, - решила за всех Дженни и посмотрела на Финиста.
        Добрый молодец печально вздохнул, но послушно пошел на поиски следующего дрына. И вернулся на этот раз быстро, с целой охапкой разновеликих палок. Наверное уже знал, где их искать.
        По саду компания шла осторожно, аккуратно обходя цветочки, кустики и разные подозрительные конструкции. Даже одуванчик выросший посреди посыпанной мелкими камешками дорожки, предпочли обойти, хотя очень хотелось его попросту переступить.
        И надо сказать, дорожка была извилистая-извилистая - прокладывал ее кто-то явно нетрезвый, периодически начинавший блуждать между кустами и деревьями, возвращаться к началу тропы, ужасаться, тут же отскакивать в сторону и загадочными восьмерками петлять дальше. Финист от скуки тыкал своими палками в подозрительные кусты и клумбы. Дважды палки сгорели, видимо защита стояла только над особо ценными растениями, а один раз в нее вцепилась клыками черно-желтая ящерка, величиной с кошку. Добрый молодец немного помахал палкой, надеясь, что ящерка отцепится, но она видимо считала, что это ее законная добыча, так что в итоге и улетела в кусты вместе с ней.
        - Страхолюдная животина, - прокомментировал Финист свой поступок.
        А потом, совсем уж неожиданно, компания вышла к озерам.
        Ну как озерам… К двум прудам, разделенным беседкой на возвышении. Вокруг одного пруда росли ивы и мальва. Берег второго был усыпан черными камнями.
        - Ага, - сказал Луи. - Это чтобы посетители сразу догадались где живая вода, а где мертвая.
        - Гав! - бодро и жизнеутверждающе подтвердили у него за спиной.
        Луи оглянулся, полюбовался страхолюдным псом, сидящим на дорожке и сразу же узнал в нем Цербера. На это намекали и три головы, большей частью состоящие из клыкастых пастей. И рост, хорошо, если не выше самого Луи. Да и весь облик собачки соответствовал.
        - А вот и наш следующий подвиг, - задумчиво сказал некромант.
        Увлеченная озерами и рассказом Дженни о том, как она наберет воды, а потом выгодно ее продаст и наконец купит Харлей, Миррет тоже оглянулась, после толчка локтем и указания пальцем нужного направления, и прошептала:
        - Мама.
        - Что, на самом деле? - растерянно спросил так же оглянувшийся волк. - Как-то я богиню Эллану представлял иначе, посимпатичнее, постройнее, с одной головой и чтобы зубов поменьше.
        - Что будем делать? - спросил Луи.
        - Гав? - Пес явно тоже заинтересовался этим вопросом.
        - Нам его надо победить? - спросила неподдельно удивленная эльфийка, хлопая прекрасными глазами.
        - Гав? - удивился пес и встал, удивляя посетителей волшебного сада ростом, статью и вытянувшимся в струну тонким крысиным хвостом. - Грррр… - добавил он на случай, если несчастные герои чего-то недопоняли.
        - Апорт! - воскликнул точно чего-то не понявший Финист и бросил в пса палкой, самой большой из тех, что у него еще оставались.
        Палка со свистом врезалась в страхолюдину. Силушкой, в отличии от ума, природа Финиста не обидела, и пса унесло в кусты, где он стал с треском ворочаться, попутно обещая на своем, собачьем, всяческие несчастья как метателю палок, так и его спутникам.
        - Бежим, - сказал Луи.
        - А вода?! - запротестовала Дженни, уже представлявшая себя верхом на Харлее, уезжающую в закат мимо кукурузных полей.
        - Озера никуда не денутся, потом наберем, - сказала Миррет.
        - И собачка тоже, - пробормотала в кармане лягушка, но ее никто не услышал, потому что из кустов как раз показалась одна из собачьих голов и звучно щелкнула клыками.
        - Бежим! - повторился Луи и они побежали.
        Сначала бежали по петляющей тропинке, потом, когда вдалеке что-то затрещало особо громко и собака залилась радостным лаем, вытолкали вперед Финиста с палками и стали ломиться напрямик через неопасные кусты и по неопасным клумбам. И даже сами не поняли, как выбежали к зиявшей на месте ворот дыре. И, наверное, через нее бы и побежали дальше, чтобы посовещаться и решить, что делать с собачкой где-нибудь в безопасном месте, но проход был занят, сквозь него как раз заходила толпа бородатых мужиков в красных кафтанах и с топорами на поясе.
        Луи, недолго думая, выхватил одну из палок из рук Финиста. Всучил ближайшему мужику и велел поиграться с собачкой. После чего помчался догонять успевшую отбежать в компанию. Громкий топот подгонял и способствовал открытию в себе спортивных талантов.
        Когда компания повернула следом за тропой за группу хвойных деревьев, собачка, видимо, как раз добежала до мужиков и увидела в руках одного из них палку, потому что разразилась таким лаем, словно была тещей и увидела «любимого» зятя в состоянии крайнего алкогольного опьянения.
        - Мамочки, - пробормотала Миррет, боявшаяся собак в принципе, даже тех, которые были в сотни раз симпатичнее трехголового чудища.
        Сзади послышалась ругань, удары и обещания кого-то укоротить на голову. А потом кто-то громогласно скомандовал:
        - Бежим!
        - На деревья! - гораздо тише приказал волк и первым свернул к раскидистым старым деревьям, похоже, абрикосовым.
        Аллочка белкой взлетела на первое попавшееся дерево, игнорируя то, что нижняя ветка находилась высоко над головой. Ее папенька выбрал дерево попроще, да и лез осторожнее, наверное боялся уронить пассажирку, сидящую в кармане. Боню волк и некромант закинули на широкую ветку, стараясь не думать, как будут его оттуда снимать. Дженни помогла забраться Аллочка, повиснув ногами на ветке, как цирковая гимнастка. Финист с первой попытки не влез, попытавшись сделать это с разбега и промахнувшись ладонью мимо ветки. Зато со второй остановился только когда оказался чуть ли не на самой вершине, где и замер, обняв истончившийся ствол. Миррет на дерево затолкал Луи и пристроился рядом. Волк огляделся, убедился, что никого не забыли, махнул рукой и тоже полез на дерево.
        Как раз вовремя, потому что мимо промчалась толпа бородатых мужиков, во главе с седым типом, на ходу требующим отрубить страхолюдине головы и приступить к вырубке деревьев. Правда, останавливаться этот мужик, видимо не собирался, так что и остальные следовали его примеру. Потом с топотом промчалась собака, на ходу с рычанием перемалывая топор сразу всеми пастями. Компанию сидевшую на деревьях она то ли не заметила, то ли решила, что разберется с ними потом. Остановить вырубку сада как-то важнее.
        - Так, - сказал волк, когда топот и рычание стихли вдалеке. - Теперь спускаемся, быстро набираем воду, рвем яблоки и покидаем это гостеприимное место раньше, чем собачка и царь Берендей разберутся между собой.
        Спорить с ним никто не стал, не смотря на то, что где искать озера все помнили смутно. Проблем со снятием с дерева водяного, как ни странно, не возникло. Он просто свалился в кусты и попросил его оттуда вытащить. Зато Финист спускался долго и нудно, то у него ветви подозрительно трещали, то ветер дерево раскачивал, то он вообще признался по секрету, что с детства высоты боится. А после вопроса о том, как же он с этой боязнью летает, вообще впал в ступор и некоторое время сидел с приоткрытым ртом. Правда, в итоге додумался до того, что если есть крылья - бояться нечего. С чем и рухнул с дерева, успев превратиться в сокола раньше, чем хрястнулся об землю.
        
        Глава 20
        
        О том, что подвиги можно совершать по-разному, а хорошая физическая форма не помешает даже царям.
        Человек собаке друг.
        (Бобик в гостях у Барбоса)
        На самом деле этот сад когда-то давно создал один нетрезвый бог. Пошутил он так. Сначала сорвал яблочко в том самом саду, в который Геракл когда-то ходил совершать подвиг. Яблоко оказалось неспелым и кислым, но в качестве закуски к молодому вину вполне годилось. Богу тогда так казалось.
        А потом ему стало очень весело и захотелось что-то сотворить. Сил на то, чтобы творить миры ему не хватало по причине малолетства и врожденной лени, зато у него был огрызок от дарующего молодость яблока. Семечки, правда, в нем были белые и мягкие, для посадки совсем не годились, но это бог исправил, проведя скоростное дозревание.
        Потом он с приятелем - таким же молодым и бестолковым - искал подходящее место. И каким-то неведомым образом они забрели в мир Тридевяти земель. На чем решили и успокоиться, потому что устали и нашли подходящее местечко - остров на стыке двух рек.
        Творил нетрезвый бог вдохновенно. Закопал кочерыжку ровно посередке острова, полил и сел рядом в ожидании. Яблоня, естественно не взошла, ни через час, ни через два. Уже и вино подходило к концу, а дерево проклевываться не желало и все тут.
        В общем, надоело богу ждать и он добавил в семечки силы, для ускорения процесса. Яблони, которых оказалось не одна, взметнулись вверх, как распрямившиеся лозины. Допивавшие вино боги даже испугались в первое мгновение. А потом им стало жалко молодые деревца и они занялись рассаживанием их в трех-четырех шагах друг от друга.
        Полюбовавшись полученным результатом, еще раз полив деревья и допив вино, боги обнаружили, что жажда деятельности никуда не делась. Да и настроение было игривое. И тот бог, который спер яблочко, решил пошутить. Быстренько метнулся по окрестным лесам и натаскал оттуда разнообразных деревьев, чтобы яблони за ними спрятать. Потом зачем-то насажал цветов, сотворив клумбы, и кустов, чтобы желающим сгрызть яблочко жизнь медом не казалась, так и не заметив, что часть растений, которые он выкопал в саду у мамы, была под защитой от воровства. Ценные это были растения, да и любимые матушкины.
        Посмотрев на дело рук своих, боги возжелали беседку и пруд с рыбами - здоровенными оранжевыми карпами. Беседка у них получилась быстро, а вот с прудами вышла нелепица - каждый начал копать со своей стороны от беседки и увлекся так, что обнаружил что пруда получается два, когда бросать эту работу было уже поздно. При копании боги, кстати, наконец устали и таскать воду уже не хотели. Но приятель бога-шутника знал, где водится чудо чудное, диво дивное, умеющее плакать долго, нудно и разными глазами, которых у него было тридцать штук, вразнобой. Это чудо можно было посадить в беседке и пускай себе рыдает сразу в две стороны. А сами они пока дорожки протопчут и камешками посыплют для красоты.
        Нет, дорожки они как раз собирались топтать нормально, просто ноги держали плох и петляли больше, чем надо. А потом боги еще и заблудились в собственном саду, раз пять заблудились или шесть, точно они не помнили. Зато посыпали камешками основательно и на века.
        Вернувшись к диву дивному, которое старательно и вдохновенно плакало, из-за того, что было маленьким и хотело к маме, боги обнаружили, что наплаканные пруды начинают с берегов выходить и поспешили успокоить ребенка. Правда, не успели, потому что явились родители чуда чудного - папаша само зло и мама избирательная доброта. Ну и стали в меру своих сил мстить за обиженного ребенка, чуть весь сад не уничтожили, но успевшие слегка протрезветь боги поднатужились и скинули энергию в пруды. С тех пор вода в них и обрела целебные свойства. В одном, куда попало больше папашкиной силы, вода сращивала мертвое. В другом, которому больше досталось силы доброй мамаши, вода делала мертвое живым. В общем, хорошие пруды получились, боги сами слегка обалдели. И поняли, что теперь их сад точно в покое не оставят, поэтому решили озаботиться его охраной.
        А пес одного небезызвестного бога мертвых, как раз в очередной раз сорвался с цепи, с ним это частенько случалось после встречи с небезызвестным героем, стресс наверное сказывался… Ну или собачка почувствовала вкус свободы и он ей понравился. В общем, сорвался пес с цепи, сбежал, встретил по дороге прекрасную самочку в самом расцвете сил и подходящем настроении. Ну и нагулял себе щенят, что было обнаружено слишком поздно.
        Впрочем, большой беды в том не было, большинство щенят родилось обычными собаками, просто крупными и очень умными. А того, которого угораздило появиться на свет трехголовым и страшным с виду, забрали боги, которым как раз нужен был охранник в сад.
        Полюбовавшись тем, что сотворили, молодые боги поняли, что даже трехголовый Дружок не спасет этот сад от краж и разорения. Поэтому решили обезопасить его основательней - выстроили забор и поставили ворота, сквозь которые могли пройти только избранные, а проходили почему-то только разные дураки. Потом исказили в саду реальность, почему-то решив, что дорожек, плутающих во всех направлениях сразу, недостаточно для того, чтобы воры в этом саду теряли самих себя. А потом и вовсе закопали под самой большой яблоней портал переноса, который должен был перенсти сад в безопасное место в случае совсем уж большой беды. А портал со временем врос в землю, пустив корни и переплетя их с яблоневыми, обрел псевдоразум и стал развлекаться в свое удовольствие, став частью древних и легендарных магий.
        В общем, когда молодые боги протрезвели окончательно, они ужаснулись тому, что сотворили и надеялись только на то, что старшие об этом не узнают. А если и узнают, не смогут вычислить творцов.
        Ну, старшие и не узнали. И не вычислили. У старших и без странных садов проблем всегда хватает. Тем более, чудища оттуда не лезли. А то, что там периодически пропадали без вести всякие дураки, так кто тем дуракам виноват. Умнее надо быть. Да и резкое помолодение окрестных царей особой погоды не делало. Все равно их рано или поздно травили благодарные потомки, тоже желавшие посидеть на троне. Они, обрадовавшись вернувшейся молодости, падали с лошадей и ломали шеи. С ними случались разные несчастные случаи. В общем, как оказалось, съеденное волшебное яблочко вовсе не гарантировало долгую и счастливую жизнь.
        Так что всех все устраивало. Один только Берендей вечно был чем-то недоволен и строил планы о вырубке сада. Из-за чего теперь и бегал резво от Дружка, во главе с дворцовой стражей, вооруженной топорами.
        - Да убейте вы этого пса! - грозно требовал Берендей, который бы и сам давно попробовал, но это именно его топор страхолюдная собака успела сожрать еще на первом круге забега.
        Стражники оглядывались, любовались набором клыков в трех пастях и разумно делали вид, что не услышали царский приказ.
        - Отстань ты от меня, чудище трехголовое! - требовал у пса Берендей.
        - Гав! - с готовностью отвечало чудище, но отставать не спешило.
        На третьем круге Берендей заметил каких-то странных личностей, грачами сидевших на деревьях и провожавших забег ждущими взглядами.
        На четвертом круге Берендей опять увидел этих личностей, но в другом месте - они в живописных позах замерли вокруг разлапистого куста, кое-как замаскировавшись торчащими в во все стороны ветвями и явно не хотели привлекать к себе внимания. В первую очередь собачьего, а уж там, как получится.
        - Понятно, - пробормотал Берендей, в голове которого созрел гениальный план - резко куда-то свернуть и затеряться, а пес пускай и дальше гоняет стражу, им полезно, ряхи наели такие, что в шлемы не помещаются.
        План он свой исполнил при первой же возможности - свернул и бросился под иву, чьи ветви свисали до самой земли. Не сумев быстро остановиться, да еще и обо что-то споткнувшись, пролетел под деревом и с размаху шлепнулся пузом в воду, сразу же ее нахлебавшись.
        А Берендей был человеком везучим, что бы он там о себе не думал. Поэтому и хлебнул живой воды, а не мертвой. Да еще и в нужной дозе - как раз столько, чтобы излечиться от всех болячек, убить всех вредных микробов в организме и в целом омолодить организм, а не загнуться из-за попытки оживить и так живое.
        Выбравшись на берег, Берендей тяжко вздохнул и сел под ивой. Настроение у него неожиданно улучшилось. То ли сказалась пробежка, то ли вылеченная язва желудка. Царю вообще хотелось сидеть, любоваться солнышком и никуда не ходить. А еще в его голове зрел страшный план - срочно женить сына на первой попавшейся умной девушке, пускай она даже будет дочерью козопаса, и передать ему, точнее ей царство. А потом сидеть себе спокойно на крыльце, читать умные книги и громко смеяться, когда новоиспеченная семья будет пытаться решить проблему ходоков по садам.
        - Так и сделаю, - решил Берендей и стал наблюдать за тем, как несколько раз встреченная престранная компания набирает воду в баклажки, а уставший, вываливший из пастей языки пес, медленно бредет в их сторону, явно желая громко гавкнуть и посмотреть что будет.
        Жители этого царства - очень странные люди. Такой вывод, как ни удивительно, сделал Финист. Остальные промолчали, хотя тоже считали, что бегать по кругу от собаки, не очень умно. Когда типы с топорами промчались мимо приключенцев в третий раз, влк Варен тихо выругался и громко сказал:
        - Больше на деревья не лезем. Так мы упускаем слишком много времени.
        Аллочка попыталась с ним поспорить и доказать, что если быстрее залезать и спускаться, потеря времени резко сократится. Но мужчина только махнул в ее сторону рукой, вызвав этим сердитое пыхтение и хватание за револьвер, и пошел дальше. Эльфийка попыхтела немного, но отставать от всех и проверять свою теорию не стала. Вместо этого она подумала и до чего-то додумалась. Правда, поделиться этой светлой мыслью не успела - типы с топорами завершили четвертый круг и с топотом приближались к компании.
        - В кусты! - выдохнул Варен и первый, шлепнувшись на четвереньки, шустро заполз под раскидистый кустарник.
        Луи дернул к себе застывшую Миррет, слабо понимавшую, как какие-то кусты могут защитить от трехголовой, страшно клыкастой собаки, и завел девушку за раскидистую сирень, окружившую какое-то несчастное деревце. Остальные разбежались по сторонам сами и замерли, прикрывшись веточками.
        Интуиция или что-то другое волка не подвели - ни пес, ни люди от него убегавшие внимания на них не обратили. Так и пробежали дальше, видимо решив протоптать круговую тропу. Для разнообразия, наверное.
        А потом приключенцам еще и повезло, они сами не понимая как сразу же вышли к прудам.
        - Бегом набираем воду и ищем яблоки! - приказал Варен и, подавая пример, бросился к ближайшему озеру.
        - Мне набрать не во что, - пожаловалась Аллочка.
        А Миррет бросила на землю безразмерную сумку и стала там что-то искать. Как оказалось, кроме кучи нужных вещей, в сумке еще валялись и пустые пластиковые бутылки, несколько фляг с неизвестным содержимым, которое было сразу же вылито без всякой жалости, целых три термоса и бутылка от вина, к которой прилагалась корковая пробка. В общем, тары всем хватило, даже Боде, которому живая и мертвая вода были совсем не нужны.
        - Продам ее кому-то и куплю себе Харлей, - сказала Дженни, с любовью укладывая доставшиеся фляги по карманам. - Главное не перепутать где какая.А если у меня еще и омолаживающие яблоки будут…
        - В хозяйстве все пригодится, - рассеяно поддержал ее Луи, который как раз думал о том, что бабушка живой и мертвой воде точно обрадуется. Это ж какие болезни исцелить можно будет. Жалко только, что не догадался захватить с собой бочку, а лучше две, обе на пятьдесят литров.
        - А я Бабе Яге отдам, - поделился сокровенным Финист. - А то у нее запасы заканчиваются, а добры молодцы, которых надо оживить - нет. Она моей Васе давече жаловалась и не знала кого послать, чтобы дошел и принес. Вот.
        - Гав! - явно поддержал эту идею стоявший за спиной Финиста пес.
        - Ик… - неуверенно отозвался добрый молодец.
        Аллочка сама не поняла как, но практически мгновенно оказалась на спине волка, причем с зажмуренными глазами и острым желанием завизжать.
        Дженни, уже видевшая себя на самом крутом мотоцикле из существующих, инстинктивно потянулась к ближайшему дереву, чтобы отломать ветвь и защитить свою собственность от гнусных посягательств. Собаки она как-то боялась меньше, чем возможности остаться без мотоцикла.
        Эльф, стал шарить ладонью за плечом, даже не сразу сообразив, что ищет там колчан со стрелами, которым в последний раз пользовался когда еще Аллочки на свете не было.
        Лягушка разумно спряталась в кармане и притворилась мертвой.
        Бодя застыл в позе - пень обыкновенный, выкорчеванный.
        Миррет отступила на два шага и прикрылась ивовой веткой.
        И только один Луи, которому эта собака успела осточертеть, широко, по некромантски хищно улыбнулся и сказал:
        - Хороший песик.
        И было в его голосе что-то такое, что песик сначала сел на задницу, а потом сорвался на лапы и спрятался от Луи за Финистом, который был самым крупным среди всех и потому закрывал большую часть собаки. Добрый молодец растерянно потрепал пса по одной из страхолюдных голов и изрек:
        - Горынычем назову.
        - Псих, - оценил это изречение Луи.
        А Варен поковырял пальцем в ухе, едва не стряхнув со спины эльфийку и очень проникновенно сказал:
        - Никогда не говори ничего подобного и таким тоном в присутствии оборотней превращающихся в волков или собак.
        - Почему? - спросил Луи, не очень понимая, что за тон. Если честно, он с псом поступил точно так же, как поступал с немертвыми - продемонстрировал семейное упрямство и заявил, что сильнее, стойче и сейчас всех порвет. Ну, а вкладывать силу в голос, волк сам требовал.
        - Потому что мне захотелось шлепнуться на пузо и завилять хвостом, - признался волк. - А за это могут и убить.
        - Ага, - оценил признание Луи. - Финист, спроси у Горыныча, не знает ли он где находятся молодильные яблоки.
        Трехголовая страхолюдина опасливо выглянула из-за ног добра молодца и, вывалив языки, шумно задышала.
        - Интересно, что это значит? - спросила выглядывающая из-за ивовых ветвей Миррет. - И он меня не покусает?
        - Стой рядом с Луи, тогда точно не покусает. Собака его боится, - сказал Варен.
        Девушка кивнула и медленно, стараясь не делать резких движений, подошла к некроманту, где и замерла. Потом немного попялилась на зажмуренную эльфийку, так и висящую у преподавателя на спине, как рыба прилипала на акуле.
        - Красивая пара, правда? - непонятно про кого и у кого спросила лягушка, а потом еще и добавила: - Эх, молодость.
        - Так что там с яблоками? - повторил вопрос Луи.
        Пес вздохнул всем телом. На всякий случай потыкался носами в ладонь такого большого и надежного, в качестве укрытия, Финиста, а потом развернулся и неспешно потрусил к усыпанным розовыми цветочками кустам.
        - Может он дорогу показывает? - засомневалась Дженни.
        - Давайте проверим! - потребовала эльфийка, которой яблоки были нужны больше всех, и ради такого случая даже покинула мужскую спину.
        - Давайте, - не стал спорить с блондинкой Финист и потопал следом за собакой.
        Остальные потянулись за ним.
        А с двух сторон за этим исходом от прудов с волшебной водой наблюдали две пары внимательных глаз. Берендей тихо сожалел, что Луи не девка, очень уж у него был подходящий для защиты сада от добрых, и не сильно, молодцев дар. С таким умением заговаривать собачьи зубы даже царство защищать можно. Как выйдет в чисто поле, как гаркнет, враги и побегут.
        С другой стороны, эта компания шла у молодильным яблокам. А у Берендея была одна знакомая купчиха, которая и мужнино дело заставила процветать, и дочерей очень удачно замуж за бояр повыдавала, а в данный момент еще и была счастливой вдовой. Это бала золото, а не женщина. И умная, и красивая, и в государственныз делах разбирается, и во внешней политике тоже, и мужу была всю жизнь верна, даже с самим Берендеем изменять не стала, каким-то хитрым способом и обещая, и не давая аж целых двадцать лет. Вот если на такой женщине женить сыночка Ивана, царство точно не пропадет, а то еще и в золотой век нечаянно вступит. Но у нее был один недостаток - купчиха была старше самого Берендея на три года. Но если найдутся яблоки, которые за всю историю в этом саду находили всего два раза, то недостаток будет вполне себе устранимый. А потом можно будет инсценировать смерть, самому омолодиться и отправиться путешествовать, как мечталось в юности.
        С этими мыслями царь подхватился на ноги и шустро побежал к беседке, чтобы не упустить шумную компанию идущую следом за собакой к волшебным яблокам.
        У бога Яй-Каая была совсем другая проблема. Он никак не мог решить, засчитывать укрощение пса за подвиг или нет.
        С одной стороны, об этом псе боги совершенно забыли и, в качестве замены Церберу, к которому Элана свою дочь отпускать отказалась, была подобрана совершенно другая собака - огромный мастифф, живущий в каких-то горах.
        С другой стороны, а какая разница? Так даже лучше. Дружок-Горыныч на Цербера похож гораздо больше.
        С третьей, а что если собака сейчас сбежит и больше не появится?
        - А, надоело! - решил в итоге Яй-Каай. - Собака была? Была. Никого не покусала? Не покусала! Значит, засчитано! Теперь бы еще где-то плотоядных коней найти… тех, которых не присвоили пока рыжие ведьмы. Хватит с меня дурных женщин на целый век вперед!
        
        Глава 21
        
        Об приклеенных яблочках, мощных гусеницах, странном эхо и перепуганных стражниках.
        - Шкипер, самолёт не выдержит столько драгоценных камней и золота.
        - Мы богаты, законы физики нам ни к чему.
        (Мадагаскар 3)
        Трехголовый пес оказался отличным проводником, особенно если сравнивать с Финистом. Пес не блуждали и не кружил. Он даже скорость не менял. Знай, трусил себе по дорожке. Дважды останавливался, чтобы очесать правое ухо средней головы. На третий раз Финист догадался туда заглянуть, немного поковырялся, приговаривая: «Ай-яй-яй» и «Ой-йой-йой». А потом вытащил оттуда то ли клеща, то ли еще какую-то пакость и стал ее демонстрировать девушкам, чуть не разогнав их по окрестным кустам. Пришлось волку эту пакость отбирать, а Финиста подзатыльником учить обращению с женщинами.
        Пес терпеливо сидел на дорожке и ждал, пока люди между собой разберутся. Потом все так же спокойно и неспешно потрусил дальше.
        Царь Берендей, вынужденный прятаться по кустам, стараясь при этом идти бесшумно, во время поисков клеща и его последующей демонстрации пообедал семечками, завалявшимися в кармане и погрустил о зажаренном фазане, которого вчера так и не отведал.
        Пес же вел компанию и Берендея, вел, а потом, словно достигнув какой-то невидимой границы, шлепнулся на задницу и тихо заскулил хором, скребя правой передней лапой плоский камешек.
        Финист присел возле пса и попытался камешек подковырнуть, пальцем. У него ничего не получилось и добрый молодец, оглядевшись, отломал от ближайшего куста веточку и попытался ковырять уже ею.
        Остальные стояли и смотрели на это странное действо.
        - Там муравьишки, - наконец сказал Финист, немного приподняв над землей край камня и заглянув под него.
        - Чего? - переспросил Луи, пока остальные пытались понять, что добрый молодец имеет в виду.
        - Муравьи там. Камень держат. В три слоя уже стоят, - объяснил Финист.
        Повторить вопрос Луи захотелось всем.
        Пес тем временем шлепнулся на брюхо, подполз вплотную к приподнятому камню и звучно гавкнул в щель всеми тремя глотками. Финист от неожиданности даже отпустил веточку и камень с мягким шлепком встал на место. Пес гавкнул еще раз, потом на всякий случай три раза вильнул своим лысым крысиным хвостом и, вскочив на ноги, как ни в чем не бывало, потрусил дальше.
        - Кажется, он хотел их напугать, - неуверенно сказал Финист.
        - Или посмотреть на идиота, который станет помогать, - пробормотал Луи.
        Финист задумчиво поскреб макушку, а потом пожал плечами.
        А камешек с подозрительными муравьями все обходили по кругу, даже Берендей на всякий случай поглубже залез в кусты.
        Во второй раз пес шлепнулся на задницу перед яблонькой-дичкой и тоскливо заскулил, словно под этим деревом была похоронена его любимая мама. Луи даже инстинктивно сей факт проверил, но ничего кроме черепа какого-то мелкого грызуна не обнаружил.
        - А может это они и есть? - с сомнением спросила Аллочка, глядя на неказистые, мелкие, зеленые и покоцаные яблочки.
        Вид у них был настолько непрезентабельный, что даже голодная коза могла отказаться от этого деликатеса. А у Миррет вообще челюсть свело от воспоминаний о терпкости и кислоте похожих дивных плодов, которые она по глупости попробовала в далеком детстве.
        - Кто, они? - спросил у эльфийки Луи.
        Нет, он, конечно догадывался, но высказывать подобные предположения вслух почему-то опасался.
        - Молодильные яблоки, - сказала Аллочка и невольно втянула голову в плечи.
        Карающих за святотатство молний, как ни странно, не последовало, и эльфийка осмелела.
        - Надо на ком-то испытать, - решила она и пристально посмотрела на Луи.
        - Я и так молод, - с достоинством отказался некромант от сомнительной чести.
        Аллочка перевела взгляд на Финиста, но он затряс головой, как мокрый пес, а потом, ко всеобщему удивлению выдал:
        - Мне нельзя. Мне еще водами лечиться, а мало ли как они сочетаются с яблоками. Вдруг оба волшебства пропадут.
        Высказавшись, добрый молодец звучно щелкнул челюстью и впал в задумчивость. Видимо пытался понять, как же это он сумел так быстро придумать такой разумный повод для отказа.
        Аллочка посмотрела на волка, но он широко улыбнулся и заявил, что на данный момент он мужчина в самом расцвете сил и ему вовсе не хочется опять превратиться в сопливого юнца.
        Аллочка с сомнение посмотрела на отца, но поняла, что испытывать молодильные яблоки на эльфе, который в ближайшую тысячу лет стареть точно не начнет - довольно глупо. Пришлось Аладриэль одарить взглядом еще и Мирет, но, получив в ответ не менее пристальный взгляд, эльфийка поняла, что еще немного, и яблочки начнут испытывать на ней, поэтому печально вздохнула и опустила очи долу.
        Миррет сразу же прониклась к ней сочувствием и именно поэтому нашла решение проблемы.
        - А давайте мы сорвем немного яблок и засунем их в сумку. Если попадутся еще яблоки, поступим так же. А потом, когда выйдем из сада, найдем желающих их попробовать.
        Луи тихонько хмыкнул. Он как-то сомневался, что добровольцы для дегустации именно этих яблок найдутся быстро. Зато всем остальным идея понравилась и они бросились рвать яблоки. И рвали их долго. Сначала молча, потом пыхтя, как стая ежиков, потом тихонько переругиваясь, а потом матеря на все лады сад, яблоню и тех, кто это все вырастил. Яблочкам на все усилия и угрозы спилить дерево было откровенно начхать и отрываться от веток они не собирались.
        - Может лучше веток наломать? - с сомнение спросила Мирет.
        - Лучше эту дрянь спилить. Или срубить мечом Финиста, - злобно сказала Аллочка и прицелилась в понравившееся яблочко из револьвера.
        Выстрел прозвучал так громко и неожиданно, что над деревьями с карканьем взвилась стая ворон, которых в этом саду вроде как не было, а царь Берендей едва не вывалился из кустов. Зато стражники, потерявшие и царя, и собаку, переглянулись, перехватили топоры поудобнее и пошли в сторону подозрительного звука.
        В общем, на выстрел не отреагировало только яблоко, пуля его даже не оцарапала, качнула только и полетела себе дальше.
        - Пилить мы ничего не будем, - сказал волк, поковырявшись пальцем в ухе. - Такого вандализма нам могут и не простить. Да и как мы потом его унесем? Лучше сломать пару ветвей.
        - А они не ломаются, - скромненько сказала Миррет, успевшая под шумок опробовать эту методику сбора урожая.
        Аллочка недоверчиво хмыкнула, а потом посмотрела на ветви, которые разозлившаяся Миррет связала узлом, и спорить не стала.
        - Что же нам делать? - спросила эльфийка.
        - Ничего, - уверенно ответил Луи, не участвовавший в сборе урожая, но наблюдавший за трехголовым псом. - Это столь же бессмысленно, как и борьба с муравьями за камень. Этот трехголовый… Горыныч наблюдал за вами, как за клоунами и клыки скалил.
        - Я его убью, - уверенно сказала Аллочка и опять выхватила револьвер.
        Волк ругнулся и попытался его отобрать. Миррет на всякий случай отошла от них подальше. А пес встал на ноги и потрусил дальше, причем в прежнем темпе.
        - Собачка убегает, - задумчиво сказал Финист и это послужило сигналом к преследованию убегающего.
        Где бы остановиться, страхолюдная собака находила еще семь раз, но ей уже доверяли гораздо меньше и развлекать особо не спешили. Так что посидев и посверлив спокойно стоявших, а потом и вовсе говорящих о каких-то своих загадочных делах людей недовольными взглядами шести пар глаз, собака нехотя вставала на лапы и шла дальше.
        Сад был каким-то бесконечным.
        Или пес решил отомстить за отсутствие развлечений и несколько удлинил путь. Но в итоге он их вывел до дерева неизвестного вида, чьи листья были фигурно выгрызены гусеницами, видимо увлекавшимися цзяньчжи, ну или если проще - вытынанием. Вот только бумаги у гусениц не было и приходилось практиковаться на лопуховидных листьях время подвернувшегося дерева.
        Вот возле этого дерева пес и разлегся, как пляжник, вытянув обе пары лап и хвост.
        - Так, - задумчиво сказал волк, когда всем окончательно надоело разговаривать о том, на что похож «вон тот лист», недовольно смотреть на разлегшегося проводника и топтаться с ноги на ногу.
        - Я думаю, он на что-то намекает, - сказала Миррет.
        - Вы умеете думать? - спросил Варен тоном человека недовольного жизнью, работой, а особенно нерадивыми учениками. Потом зачем-то кашлянул и гаркнул на пса: - Подъем!
        Новонареченный Горыныч даже ухом не повел.
        - Наверное точно чего-то от нас хочет, - поддержал Миррет Луи.
        - И что же ему надо? - заинтересовалась Аллочка и подошла к псу поближе. - Может, он голодный?
        Сынок Цербера фыркнул и уронил на передние лапы заинтересованно приподнятую морду.
        - Не угадала, - констатировала Миррет.
        - А может пить? - включился Финист в игру «ну что же этой твари надо?».
        Пес фыркнул громче.
        - Ну не гусениц же на дереве собрать, - отчаянно сказала Миррет, и пес радостно гавкнул.
        - Что, собрать? - не поверила своему счастью Аллочка.
        Пес гавкнул еще раз.
        - Он издевается, - понял волк, немного посмотрел на лежащего проводника и добавил: - Но пока мы их не соберем, никуда нас не поведет.
        - Может это хотя бы за подвиг засчитают, - вздохнув, сказала Миррет. - Хотя не знаю какой.
        Аллочка сложила руки на груди, гордо задрала подбородок и заявила:
        - Я к этой пакости не притронусь!
        - Сама пакость! - отозвался кто-то с дерева.
        - Какое странное эхо! - восхитился Луи.
        - А может, подождем, пока эти гусеницы превратятся в бабочек и улетят? - ядовито спросила Дженни, которой просто надоело молчать и захотелось поучаствовать в очередной дурости.
        На нее посмотрели очень дружно и очень удивленно, а потом Миррет несмело произнесла:
        - Но они же долго вылупляются, а еще их как-то надо в куколки загнать…
        - Да нет! О чем мы все говорим? У нас же есть чудесная лягушка, сейчас мы ее забросим на дерево и она всех гусениц съест! - сказал Луи тоном «а у нас что, соревнование по изречениям глупых идей?».
        Лягушка издала невнятный квак в кармане, а папа-эльф возмущенно хмыкнул.
        - Совет вам, да любовь, - сказали на дереве.
        - Эхо, замолчи, - душевно попросила Дженни.
        А Аллочка на всякий случай потрясла в сторону дерева извлеченным из сумки револьвером, покрутила его на пальце, а потом засунула в карман.
        - Так, - степенно сказал не вмешивающийся до сих пор в разговор водяной. - Кого вы ловить собрались, если никого не видно.
        - Гусениц с хорошим художественным вкусом, - объяснила Дженни.
        - Придурочное эхо, - добавила Миррет.
        - А, всех, кто там попадется, - решил не мелочиться Луи.
        - Дятлов всяких, сов, жуков-короедов и пауков, - перечислил предполагаемых обитателей дерева водяной.
        - Аллочка, полей мужа, а то он у тебя ворчит, - попросила Миррет.
        Эльфийка громко фыркнула.
        - А ну всем молчать! - приказал волк таким тоном, что все застыли и умолкли. - Желающие лезть на дерево есть?
        Желающих не нашлось, даже Финиста смущал вид изгрызенных гусеницей листьев. Да и их количество смущало. Невольно закрадывалось подозрение, что гусеница там не одна, что их там вообще много. А много - это уже сила.
        - А еще там что-то говорит, - добавил добрый молодец.
        - Сам ты что-то, - отозвались с дерева.
        - Значит, сначала разведка, - с нажимом сказал волк, не дав продолжиться увлекательному разговору о гусенице и способе ее поимки. - Финист, превращайся в сокола и лети!
        - Точно! - жизнерадостно поддержала учителя Миррет. - А если увидишь гусеницу, хватай ее и спускайся.
        - Я это… - почему-то засмущался Финист. - Соколы гусениц не ловят.
        - Будешь первопроходцем, - ободрил его Луи. - Эту гусеницу ведь не обязательно притаскивать живьем. Бросишь трупик к собачьим лапам и продолжим поход.
        - Я те брошу! - грозно отозвались на дереве, а потом на нижнюю ветку выползла здоровенная помесь гусеницы-махаона с сороконожкой.
        Это дивное создание каким-то непонятным образом нацепило на нос очки, схватило в четыре лапки вязальные спицы и теперь волочило за собой полосатый шарф. И все бы ничего, подумаешь, страшная гусеница в очках, но была она величиной со среднего крокодила. А еще улыбалась многозначительно, демонстрируя наличие острых резцов.
        -Ой, мамочки, какая пакость, - судя по тону, восхитился Финист.
        - Слушайте, а давайте мы лучше к ней собаку забросим, - предложил Луи.
        - А вдруг сожрет, где мы проводника возьмем? - задала резонный вопрос самая заинтересованная в молодильных яблоках - Аллочка.
        - А может это она для него шарфик вяжет, вот он и явился на примерку, - с сомнением сказала Миррет.
        - Надобно что? - спросила гусеница тоном человека, которого вечно какие-то придурки отвлекают от важных дел.
        - Нам ничего, вас просто собачка искала, - вежливо ответила Дженни и попыталась пододвинуть ногой Горыныча поближе к дереву.
        - Этот? - явно удивилась гусеница. - Ой, да ладно, прошу я прощения за то, что шишками в носы бросалась, прошу. Идите себе, у меня тут гости скоро придут, а коврик не довязан. Или стойте, но не шумите.
        С чем и удалилась.
        - Убейте меня, - мрачно сказал Луи. - Надеюсь, в него больше никто ничем не бросался.
        Пес радостно гавкнул, встал на лапы и потрусил дальше.
        Остальным пришлось идти следом. Причем Луи подозревал, что еще немного и это поход закончится для трехголового пса точно так же, как подработка проводником для Сусанина.
        Долго ли коротко, но все рано или поздно заканчивается. Вот и тропа закончилась, позволив псу вывести приключенцев к яблоням, растущим вокруг небольшой площади. И Аллочка, самая заинтересованная в молодильных яблоках, если не считать прятавшегося в кустах Берендея, сразу же их узнала. В смысле, яблони и яблоки.
        А потом начался натуральный грабеж, причем, при попустительстве охранника, прилегшего отдохнуть под кустом.
        Хотя нет, сначала они обошли яблони и убедились, что плоды на всех поспевают по-разному, одна вообще только начинала цвести. Нашли ту, где яблоки были красивые, спелые, с алыми бочками. Именно это дерево и начали грабить, причем так увлеклись, что не заметили выползшего из кустов и присоединившегося к ним царя.
        - Наварю варенья и буду продавать по золотому за ложку всяким древним матронам, - бормотала Миррет, увлеченно бросая сорванные плоды в безразмерную сумку.
        - Бабушке точно пригодится, - убеждал себя Луи, бросая яблоки в ту же сумку, потому что своей обзавестись не догадался, а в карманы много яблок не лезло.
        - И пускай он ими подавится, - злобно ворчала Аллочка, грудь у которой сначала увеличилась, а потом плавно стекла к животу, где уперлась в пояс. А куда ей яблоки было пихать, если ее сумка была небольшая и забитая доверху?
        Аркалель следовал примеру дочери, хотя и смутно понимал зачем.
        Дженни паковала яблоки за пазуху Финисту - у него там больше места было. И мысленно выбирала мотоцикл, разрываясь между раритетным и современным, который наверняка быстрее и маневреннее. В том, что желающие купить яблочки выстроятся в очередь, девушка ни капельки не сомневалась.
        Волк успокаивал совесть тем, что набирал ценных ингредиентов для родной школы магии. Авось исследуют и смогут что-то похожее воспроизвести?
        Берендей рвал яблоки для себя, для умной купцовой вдовы, для жены, будь она неладна, и на всякий случай.
        И только один Бодя стоял в сторонке и печально смотрел на быстро пустеющие нижние ветви. Нет, чужую собственность ему жалко не было. Просто он не мог дотянуться до заветных плодов. Но надеялся, что жена с ним поделится, хотя бы в честь развода. Девка-то она неплохая, хоть и эльфа.
        - Яблоки Гесперид засчитываем, - тем временем бормотал Яй-Каай, прячась в тени жасминового куста. - И пускай только попробует кто-то что-то сказать… Элану на этих оболтусов натравлю. Яблочек им жалко было. Новые вырастут.
        А бравые стражники, спешившие на выручку пропавшему царю, появились в самый неподходящий момент.
        Яблоки на нижних ветках закончились. А Берендею отчего-то показалось, что сорванных ему маленько не хватает для полного счастья. Он огляделся, увидел Бодю, оценил его схожесть с выкорчеванным пнем и радостно потряс головой.
        - А ну, иди сюда, - приказал водяному. - Я на тебя залезу и яблок нам достану.
        А Бодя взял и пошел.
        И даже стал подсаживать царя себе на голову, придерживая его многочисленными руками-корнями, чтобы не упал случайно. А стражники в этом увидели что-то совсем другое - видимо чудище тащившее берендея в пасть. И бросились свою надежу и опору спасать. Кто как умел, не дожидаясь приказов.
        Двое, видимо самые уставшие и невезучие, тут же нашли обо что споткнуться и улетели головами вперед в колючие кусты. Еще один наступил на хвост мирно дремавшей трехголовой собаке, что внесло в забег к нуждавшемуся в спасении царю, много хаоса и ругани, перемежающейся с обиженным лаем. И все бы ничего, сынок Цербера мог гонять стражников по саду хоть до вечера, но тут из кустов вылез один из любителей поспотыкаться, орлиным взглядом осмотрел поле боя и, взревев обиженным медведем, вообразил себя индейцем и бросил томагавк во врагов.
        Томагавк, он же топор, полетел хорошо, по какой-то странной, дугообразной траектории и только поэтому не убил никого из сослуживцев новоявленного индейца. С Бодей и царем топор разминулся только потому, что водяной шарахнулся в сторону. Причем, если бы не шарахнулся, пострадал бы от этого топора вовсе не Бодя. А вот Миррет с пути топора оттолкнул Луи, за что и получил главный приз дня - удар обухом по голове и яркий свет в конце тоннеля, неожиданно появившегося перед глазами.
        - Хм, - удивленно сказал некромант, глядя на этот свет, а потом пожал плечами и пошел, потому что было любопытно.
        А за спиной кто-то жутковато выл, кто-то ругался, кто-то плакал, но все эти звуки перекрывал командный голос лягушки:
        - Василису зови, олух! Только вороны и видуньи знают, как этой водой пользоваться! Я тебе вылью! Зови жену, я сказала!
        
        Глава 22
        
        О неожиданных знакомствах и настоящих видуньях.
        В конце концов, умереть тоже неплохо.
        (Энштейн)
        К своему безмерному удивлению, дойдя до света в конце тоннеля, Луи оказался вовсе не перед райскими воротами и даже не рядом с адскими котлами. Больше всего это место было похоже на чей-то заброшенный офис, из которого сбегали столь поспешно, что бросили всю мебель, часть бумаг, какого-то сотрудника и даже чучело медведя, вставшего на задние лапы.
        Немного меньше это место было похоже на монашескую келью из историческо-приключенческих фильмов. Стены такие, подходящие, каменные. И форма окна-бойницы напоминает. А еще черная хламида с капюшоном, висящая на вешалке.
        - Здравствуйте, - вежливо сказал Луи, заходя в помещение.
        - Хм, - отозвался забытый сотрудник и зашуршал бумагой, а чучело медведя вроде немного повернуло голову, но Луи решил думать, что это только показалось.
        - Я тут как бы умер, - признался некромант.
        - Да, да, постой пока в сторонке. Мне надо отчеты о проделанной работе поподписывать, - сказал забытый сотрудник и придвинул к себе стопочку бумажных листов.
        - Ага, - только и смог сказать на это Луи. Правда стоять в сторонке не стал. Он сдвинул на кожаном кресле, стоявшем под стеной, кипу бумаги в сторону и сел рядом с ней. - Извините, а вы не смерть случайно? - вежливо уточнил парень.
        - Героическая смерть, - ответил забытый сотрудник и пристально уставился на Луи.
        Глаза у этого человека или, скорее, не человека, были большие и абсолютно черные, странно смотревшиеся на бледном худом лице. И взгляд, наверное, был жуткий. Вот только Луи всю жизнь учили, что взглядов пугаться нельзя, взглядом пока никто и никому ничего не сделал. Поэтому, вместо того, чтобы таращиться в чьи-то глаза, застыв в ужасе и растеряв все дельные мысли, следует посмотреть, а не достает ли обладатель жуткого взгляда меч из ножен, на раскрывает ли широко пасть, чтобы голову откусить, и не тянет ли крюкоподобные руки, чтобы добраться до вкусненькой печени.
        - А какие еще смерти бывают? - спросил Луи, игнорируя жуткий взгляд.
        - Разные, - ответил смерть и стал ловко, не глядя, подписывать листочки один за другим. - Но чаще всего человеки умирают по глупости. Это у меня работка не пыльная, героев на самом деле не так и много. Зато дураков боящихся врачей, лезущих куда не надо, не замечающих неприязни родственников, бродящих по темным переулкам, обвешавшись золотом… в общем, много их таких, разных. И работы там…
        Смерть вздохнул и все-таки посмотрел, что он там подписывает.
        - Дела, - сказал Луи. Немного посидел, рассматривая рабочее место смерти, а потом заскучал и решил еще немного поговорить. - А мне куда дальше?
        - Никуда, просто посиди и не мешай. Они тебя заберут, - терпеливо ответил смерть. А может ему тоже было скучно подписывать бесконечные бумажки.
        - Черти? - решил все-таки прояснить свою дальнейшую судьбу.
        - Нет, чертей там точно не было, хотя компания подобралась престранная.
        - Ага, - сказал Луи, не сразу сообразив, что за компания.
        А потом немного подумал и вспомнил, что у этой компании есть живая и мертвая вода и наверняка нет желания заниматься похоронами, особенно копать ямы. Луи и сам это дело не любил, необходимость что-то копать была первой из причин, из-за которых он решил, что быть некромантом не желает.
        - Ладно, подождем, - решил парень. Потом еще немного понаблюдал за смертью и спросил: - А почему вы себе печать не сделаете?
        - Вот что за любопытный мальчишка? - спросил смерть у потолка. - И, главное, вопросы какие задает… будто не некромант вовсе. Ты, неуч, ты хоть знаешь, что твои коллеги сами себя убивают лишь бы побывать здесь?
        - Это те, которые личами становятся? - уточнил Луи. - Всегда считал, что это дурость. Они же, по сути, те же зомби, просто мозгов у них побольше и магия в придачу. Впрочем, мой двоюродный дядя уже доказал, что если в лича выстрелить из гранатомета, филактерий можно уже не искать. Потому что получившаяся кракозябра физически не способна сшить себя воедино и разрывы в магической паутине, которой они себя оплетают перед тем, как издохнуть и возродиться, таковы, что магия у них тоже перестает работать. И толку при таком раскладе от бессмертия? Тот, в которого дядя стрелял, так и валяется непойми какой кучей в каменном мешке, который дядя себе в подвале оборудовал. Бабушка нас даже на экскурсию туда водила, демонстрировала, почему это не шибко хорошая идея. А этот лич, ругался на латыни, орал, что ему уже много тысяч лет и клялся однажды придумать как соединиться в целое и всем отомстить. В общем, на семейном совете решили не рисковать и, когда дядя, которому это существо чем-то дорого, помрет, засыпать тот мешок известью. Или серной кислотой залить, если найдут в таких количествах. Кажется, еще хлорку
кто-то предлагал…
        - Это был глупый и самоуверенный лич, - сказал смерть. - Умный бы не стал связываться с человеком и гранатометом… Впрочем, их и без гранатометов то на части разрезают и хоронят в разных концах страны, то драконы в кучки пепла превращают, если ума настолько мало, что драконам вредить начинают. А не вредить они не могут, ты же знаешь, чем питаются мертвые… Но я не об этом. Ты понимаешь, зачем они себя в личей превращают?
        - Чтобы быть очень сильными магами, - сказал Луи тоном школьника-отличника.
        - Правильно, - согласился смерть. - Просто природа твоего дара такова, что тебе, для того, чтобы переступить на следующую ступень дара, следует умереть. И глупые некроманты становятся личами.
        - А умные? - спросил Луи.
        - А умные, как твоя двоюродная бабка, решившая, что желает вылечить свою подругу от бесплодия, просто умирают, а потом оживают.
        - Э-э-э-э-э… - только и смог сказать Луи, не знавших таких подробностей о биографии бабушки-экстрасенса.
        - У нее была клиническая смерть, дважды. В первый раз полученной силы оказалось недостаточно.
        И смерть весело подмигнул.
        - Дела, - только и смог сказать Луи.
        - Так что посиди тихонько, подумай о своей дальнейшей жизни и не мешай, - велел смерть и вернулся к бумагам.
        И Луи сидел, думал, и наблюдал за тем, как прямо из воздуха появляются все новые и новые кипы бумаги. И смерть ему было жалко - нудная у него на самом деле работа. И оставалось только надеяться, что у него есть сменщик. Но об этом Луи спрашивать уже не стал.
        - Василиса! - надрывался Финист, глядя в небо. Но то ли тарелко-яблочная связь передавала картинку с опозданием, то ли Премудрая именно в этот момент за своим мужем не наблюдала, но реакции на его вопли пока не было. - Васенька! Васюленька!
        Лягушка сидела рядом, не сводила с Финиста требовательного взгляда и не позволяла прекратить попытки докричаться до благоверной.
        Все остальные стояли в сторонке и молчали. Стражники, получившие по шапкам за самоуправство и использование в боевых целях не боевых топоров, причем, не разобравшись в ситуации, понуро молчали и переминались с ноги на ногу. В сторону лежавшего на травке худенького и молоденького парня они старались не смотреть. И без того свою вину чувствовали.
        Заплаканную Миррет обнимала эльфийка и время от времени успокаивающе похлопывала по спине.
        В общем, настроение было похоронное у всех, даже у пса, сидевшего под яблоней горбатой трехголовой тенью.
        - Вася! - продолжал упорно кричать уже охрипший Финист.
        - Ну, чего тебе? - отозвалось небо голосом кота Мурзика. - Нет Васьки пока дома. Она вместе с моей бабкой травки волшебные собирает. И у нас, между прочим, ночь. А ты кричишь и кричишь, как оглашенный.
        - А ну молчать, клубок шерсти! - приказала лягушка таким тоном, что даже Миррет перестала всхлипывать. - Быстро зови Василису и свою бабку. У нас тут от топора пострадавший.
        - Сильно пострадавший? - лениво спросил кот, которого лягушачий тон видимо ни капельки не убедил, что дело срочно.
        - До смерти пострадал, так что бегом!
        - Ох ты ж, - удивленно отозвалось небо.
        Потом что-то громыхнуло, Мурзик стал кричать о сметане и все затихло.
        - Кажется, побег, - удовлетворенно сказала лягушка и поскакала к Луи.
        А за ней потянулись и все остальные, даже стражники и прятавшийся за деревьями и кустами Яй-Каай. Почему-то всем казалось, что ждать видуний следует рядом с тем, кому требуется их помощь.
        - Интересно, куда делись остальные героически погибшие, отчеты о которых вы подписываете? - задумчиво спросил заскучавший Луи.
        Смерть поднял голову и одарил его насмешливо-оценивающим взглядом.
        - Хочешь узнать, куда попадают люди после смерти?
        - Любопытно, - признался Луи.
        - Ну, пойди, посмотри, - великодушно предложил смерть и, задрав над головой руки, с довольным охом откинулся на спинку стула.
        - А в чем подвох? - спросил недоверчивый некромант. - Обратно я вернуться смогу?
        - Вряд ли, - ответил смерть.
        - Ну, тогда я лучше здесь посижу. Умереть я всегда успею.
        - Ты уже умер, - напомнил хозяин кабинета.
        - Так не навсегда же, - сказал Луи. - Но умирать чертовски скучно, как оказалось. Постараюсь в ближайшем будущем больше так не делать.
        - Вот и правильно, - сказал смерть и вернулся к своим бумагам.
        - Ох ты ж! - повторила слова своего кота Баба Яга, выйдя из портала рядом с Луи.
        - Молоденький такой, - чему-то удивилась Василиса. - Это что же за неведомое чудовище его так ударило? - спросила, присев рядом и повернув голову, чтобы получше рассмотреть пробитый висок.
        «Неведомое чудовище» скромно потупилось, спрятало топор за спину, а потом и вовсе отступило за товарищей.
        - У нас есть живая и мертвая вода, - тоненько сказала Миррет.
        Василиса и Яга дружно кивнули, осмотрелись и переглянулись.
        - Место неподходящее, - сказала Яга. - Камня много, у деревьев чуждая магия и трава хилая. Нужно где-то найти поляну с сочной зеленой травой, как издревле заведено.
        Василиса только кивнула, соглашаясь с наставницей и коллегой в одном лице.
        А дальше начались хождения по саду с трупом на руках. На руках этот труп сначала находился у Финиста и волка. Потом его передали странникам и они таскали его по очереди. Потом псу, плетшемуся в хвосте этой странной похоронной церемонии, надоело бесцельно шататься по тропинкам следом за людьми и нелюдями, он выбежал вперед и громким лаем всех трех голов заявил, что лучше знает, где в этом саду есть подходящие поляны.
        - Он нас до яблок довел, - заявил Финист, гордый псом, которого уже считал своим.
        - Так пущай ведет, - не стала возражать против собаки-проводника Яга.
        С собакой похороны, в смысле поиск поляны, пошли гораздо веселее. Пес буквально через пару шагов вывел к первой поляне, но трава там опять оказалась неподходящей - особенно Яге не понравилась полынь.
        Вторая поляна была забракована из-за того, что ее больше, чем наполовину, вытоптало стадо слонов, непонятно как оказавшееся в саду.
        Стражники почему-то опять засмущались, как красны девицы, и стали опускать глаза долу.
        Через третью поляну наискосок тек ручей и бабка заявила, что на этот раз слишком много воды. А Финист задумчиво сказал, что теперь понимает почему Яга так и не вышла замуж, за что получил подзатыльник от жены.
        Пятая поляна бабке наконец понравилась. Она обошла ее по кругу, к чему-то шумно принюхиваясь. Потом походила туда-сюда по поляне. Потом памятником воздевшим руки к небесам, застыла на чем-то понравившемся месте и, немного так постояв, велела:
        - Сюда несите.
        Стражники переглянулись и отдали умершего Финисту и волку. Видимо боялись, что стоит только к знаменитой ведьме подойти слишком близко, так она сразу их и проклянет и сожрет, и надругается. Хотя последнее встречалось только в похабных частушках.
        Луи уложили у бабкиных ног. Она немного на него потаращилась, поцокала языком и потребовала волшебную воду и ученицу. Миррет с готовностью зарылась в сумку, Дженни в карманы, остальные кто во что горазд. И не успела Василиса пойти к бабке, как ей тут же попытались вручить кучу разнообразной тары, подписанной маркером где живая вода, а где мертвая.
        - Так, - задумчиво сказала Яга. - И все искренне предлагают. Чудасия какая. Не часто увидишь кого-то, искренне пытающегося помочь смертоводу. впрочем, смертоводы сами в этом виноваты.
        Высказавшись, бабка указала пальцем на Миррет и волка, загадочно обозвав из обладателями схожих энергий. У девушки она взяла бутылку с живой водой, у мужчины ту, что с мертвой. Остальным погрозила пальцем и велела пользоваться набранным осторожно. А лучше разбавлять ложку волшебной воды ведром обыкновенной. Тогда вреда точно не будет. Правда и пользы не так, чтобы сильно много.
        - А если на пол ведра? - спросила Дженни, пряча не пригодившиеся бутылки.
        - Тогда пользы будет больше, но и шансов навредить тоже, - сказала бабка.
        - А я их предупрежу, - решила повеселевшая Дженни.
        - Как хочешь, - не стала ее отговаривать бабка. - Так Вася, стара я уже стала, поэтому, садись возле этого добра молодца и лей мертвую воду, пока я не прикажу прекратить.
        Василиса послушно присела и открыла бутылку. Воду она лила аккуратно, тонкой струйкой и сразу же подняла бутылку горлом вверх, как только Яга сказала:
        - Хватит!
        Рана на голове Луи стала пузыриться так, словно на нее кто-то вылил перекиси водорода. А трава, на которую попало несколько капель, почернела и скукожилась.
        - Точно надо разбавлять, - решила Дженни.
        Василиса, закрыв бутылку и отложив ее в сторону, терпеливо ждала следующего бабкиного приказа. Остальные замерли и наблюдали за тем, как пены становится все меньше. Вместе с пеной загадочно исчезали кровяные разводы и даже случайно попавшие под действие волшебной воды волосы.
        - Хорошо, - сказала Яга, когда на месте раны появилась чистая кожа, без каких либо следов удара топором. - Теперь надобно напоить добра молодца живой водой. Думаю где-то трети этой бутылки будет достаточно.
        Василиса кивнула, а потом положила палец Луи на подбородок, что-то прошептала и легко открыла рот. Вливала в него живую воду она такой же тонкой струйкой и поначалу ничего не происходило. А потом Луи сглотнул, закашлялся и резко сел.
        - Ну вот, а вы тут панику разводите, - проворчала Яга. - И не стыдно? Особенно тебе, лягухе болотной.
        Лягушке стыдно явно не было, судя по виду, ей было сонно и лениво. И разговаривать с бабкой она не желала.
        Луи продолжал кашлять.
        Миррет сначала вцепилась в рукав стоявшей рядом Дженни, потом пискнула и бросилась на поляну. На едва успевшего ожить некроманта она налетела как небольшой ураган, с размаху шлепнулась рядом с ним на колени и разревелась, уткнувшись носом в плечо.
        - Да все в порядке, - прохрипел парень, еще немного покашляв. - Я, кстати, буквально за минуту до того, как вы меня выдернули оттуда, успел спросить, кого я с Миррет ищу. И он сказал, что мы давно уже нашли. Странный ответ, правда?
        Миррет кивнула, размазывая щеки по лицу.
        А Дженни охнула и хлопнула себя ладонью по лбу. Правда опять ничего не сказала, решив, что теперь точно не забудет, просто пока момент неподходящий. Луи и Миррет как раз прижались друг к другу как птенчики и он улыбаясь что-то ей рассказывал. Как-то неловко такое прерывать.
        
        Глава 23
        
        Об эльфийском разводе и прочих поводах для радости
        По моей команде! Дружный облегченный вздох!
        (Пингвины Мадагаскара)
        На следующий день Дженни опять было неловко лезть к людям со своими разговорами. Да и в целом она решила сначала посоветоваться с Василисой, не зря же она Премудрая. Наверняка сможет что-то толковое посоветовать.
        А потом как-то так оказалось, что Аллочка пересчитала яблоки, уточнила сроки годности этих яблок сначала у Бабы Яги, а потом и специально отловленного Миррет неведомого божка. Узнала, что каждое продляет жизнь где-то лет на десять-двадцать, смотря в каком возрасте начнешь принимать, а чем раньше, тем действует дольше. В сушеном виде этот срок сразу сокращался вдвое. Но яблок было много, да и к тому времени эльфийский правитель с его женой могли осточертеть друг другу настолько, что предпочли бы прыгнуть с ближайшей скалы и завершить этим семейные мучения. Ага, и прыгали бы нежно взявшись за ручки, как сказал волк. Который, кстати, не менее нежно держал за ручку Аллочку, а она делала вид, что настолько увлечена расчетами, что никаких обаятельных мужчин рядом с собой не замечает.
        В общем, пересчитав яблоки, попытав Яй-Каая и местами выяснив отношения, компания дружной толпой решила ехать к эльфам и требовать развод для Аллочки. Даже Яга с Василисой поехали из любопытства. А в последний момент, когда заморенный расспросами бог вывел их из сада, попрощался, поцеловав напоследок ручку Василисе и исчез, а вместо него наконец появилась машина волка и все стали рассаживаться, в салон проскользнул Мурзик и нагло забрался на руки Миррет, каким-то необъяснимым образом опознав в ней котолюбку. Еще и мурлыкать стал басовито, что по словам Яги водилось за ним крайне редко.
        Аллочка сидела рядом с Миррет, такая мрачная, будто не разводиться ехала, а на собственную казнь. Чем и привлекла внимание блондинки.
        - Что-то не так? - тихонько спросила Миррет.
        - Мне неловко, - призналась эльфийка. - А мне не нравится, когда мне неловко. И кажется, что Пресветлый Айтанэль надо мной посмеется и скажет, что яблоки ему уже не нужны. У него там вообще война с Эрландом намечается и мириться они не намерены.
        - Мандраж, - сказал Луи, сидящий с другой стороны от Миррет.
        - О, я знаю что поможет! - радостно воскликнула блондинка и потянулась к лежащей у ног сумке, едва не свалившись на пол.
        В сумке Миррет рылась долго, под руку все время попадалось что-то не то. А потом радостно пискнула и протянула Аллочке флягу.
        - Что это? - удивленно спросила эльфийка.
        - Вишневая наливка по рецепту бабушки Луи. Придает храбрости, уменьшает тревожность и вообще вкусная.
        Аллочка хмыкнула, но флягу открыла и отпила из нее. Хмыкнув еще раз и подумав о чем-то высокоинтеллектуальном, если судить по выражению лица, лесная дева отпила еще, еще и еще. А когда Миррет опомнилась и отобрала наливку, фляга была почти пуста. Зато у Аллочки раскраснелись щеки, взгляд стал отчаянно смелым и насмешливым, а нога начала нетерпеливо притопывать.
        - Бедный эльфячий правитель, - пробормотал опытный Финист, видя такое дело.
        Но на него никто не обратил внимания, все были заняты своими делами. Василиса и Яга о чем-то шептались. Бодя чуть ли не по капле выливал на голову воду из кувшина. Окончательно спятивший не то от любви, не то из-за древней магии эльф, смотрел в оттопыренный карман с лягушкой и странновато улыбался. Волк, прищурившись и обаятельно улыбаясь, смотрел на Аллочку. Дженни думала о предстоящем разговоре с мудрой Василисой. Миррет и Луи, прижавшись друг к другу плечами, пытались отыскать в сумке запропастившиеся крылатые сандалии, которые могли в любой момент пригодиться. А Мурзик делал вид, что спит и подглядывал за некромантом и богининой дочкой, едва-едва приоткрыв правый глаз.
        А трехголовый пес, обозванный Финистом Горынычем, о котором все как-то успели забыть и не заметили куда он делся, лежал себе тихонько под скамейкой и счастливо жмурил глаза. Охрана сада, если честно, ему успела осточертеть. А тут путешествие, да еще и не пешком. Есть чему радоваться.
        Машина, скользящая в нескольких сантиметрах над землей, появляющаяся буквально из ниоткуда, причем, прямо в зале приемов, оказалась для эльфов в новинку. Нет, падать в обмороки и разбегаться они не стали, хотя некоторым, особенно тощему как скелет и обряженному в черную хламиду, стоило. Перед тощим машина едва успела остановиться.
        Потом дверца странного транспортного средства появляющегося из воздуха распахнулась и перед изумленной публикой предстала Аладриэль - все такая же прекрасная, хотя и коротковато, как для эльфийки стриженая. Еще Аллочка была не шибко аккуратно причесана, одета в мужской костюм явно не эльфийского кроя, а в руках держала корзину с яблоками и револьвер.
        - Так, - мрачно сказала она, обведя публику взглядом и любимым кольтом.
        Публика понятливо расступилась, освобождая путь к правителю, сидевшему на возвышении в кресле.
        Аладриэль хихикнула, гордо вскинула голову и пошла, на ходу напевая похабную песенку про пастушка, пастушку и сеновал.
        Следом за Аллочкой из машины вылез волк и замер у двери с таким мрачным выражением лица, словно приехал кого-то убить и теперь пытается вспомнить, кого именно. А то так убьешь кого-то не того, возвращаться придется.
        Аркалель только выглянул и спрятался обратно. Остальным и изнутри неплохо было видно.
        - Вот! - злорадно сказала Аллочка, дойдя до возвышения и хряснув корзиной по полу у ног правителя Дубрав. Чуть ногу не отдавила, да и отдавила бы, если бы у него реакция была похуже.
        - Что это? - брезгливо спросил Айтанэль, не глядя на подношение.
        - Яблоки, молодильные, для жены вашего приятеля, - почти пропела эльфийка и опять хихикнула. - Меняю на развод, как договаривались.
        - Молодильные? - засомневался эльф и все-таки посмотрел в корзину.
        Оттуда на него из одного из яблок посмотрел червяк. Наверное очень молодой червяк-долгожитель.
        - Хм, - сказал недоверчивый правитель. - Надо как-то проверить.
        - Что?! - не поверила своим ушам Аллочка. - Проверить?! Вы сомневаетесь в моих словах?!
        И, зачем-то пальнула в потолок. Хорошо так пальнула и попала куда надо было - мелкие камешки сыпались долго, а крупным никого не убило.
        - Давай развод, жулик! - завопила Аллочка, под аккомпанемент кашля тех, на кого насыпалось мелкой разноцветной пыли.
        - Да как ты смеешь…
        Правитель даже привстал от возмущения, но Аллочка белкой взлетела на его возвышение и ткнула револьвером в нос.
        - Договор! - рявкнула она. - Я вам яблоки, вы мне развод! Я яблоки принесла! Из того самого сада!
        - Гав! - всеми тремя глотками подтвердил Малыш, он же Горыныч, и мягко выскочил из машины.
        Трехголовая собачка произвела среди эльфов фурор, самые впечатлительные вообще стали разбегаться.
        Следом за собачкой из машины вылез Финист и стал громогласно уверять всех, что песик добрый и не кусается.
        Добрый песик, наплевав на эти слова, как раз жевал сапог надетый на ногу эльфа, сдуру пытавшегося пнуть чудовище.
        - Договор! - требовала Аллочка.
        - Уберите собаку! - истерично требовал обладатель ноги и сапога.
        - Он не кусается! - продолжал уверять Финист, вопреки здравому смыслу и собственным глазам, видящим, что таки кусается.
        И только одни дисциплинированные стражники робко топтались у двери, ожидая пока правитель о них вспомнит и прикажет всех выбросить, а может и убить. Правда, как они будут выбрасывать машину, стражники представляли с трудом.
        - Это что же ты, нелюдь, делаешь? - мягко прошелестел женский голос, каким-то непонятным образом перекрыв все звуки. Голос был властный. А еще в нем было столько силы, что эльфы дружно замерли, где стояли, даже тот, который пытался отвоевать у некусючей собаки обувь и ногу. Одна только Аллочка продолжала тыкать револьвером в неподвидного Айтанэля и что-то негромко шипеть в лицо. - А ну, милок, помоги мне.
        За тем, как из машины выбирается старушка, поддерживаемая под локоток Луи, эльфы наблюдали со священным трепетом. Потому что они видели не только старушку, но и ее сияющую даром жизни ауру, и шевелящиеся щупальца силы, способной перемолоть дворец в крошево вместе со всеми обитателями, и тьму, покрывавшую ее плечи невесомым плащом.
        - Самому уже почти полтысячи лет, а с неразумной девчонкой воюет, - сказала старушка, неспешно направляясь к возвышению. - Видимо ума не больше, чем у девы, которая перестанет быть подростком лет через пятьдесят. Замуж она, видите ли, не захотела… А какое ты право имел выдавать замуж это юное дитя, да еще и чужое дитя? Поссориться ни с кем не хотел? А с ней поссориться не страшно? Она, когда подрастет, посильнее и тебя будет и твоих венценосных приятелей - любителей красоты - вместе взятых. Она и сейчас несгибаема и клятвы ее весят больше, чем те, что произнесли находящиеся здесь все вместе и за всю жизнь. Ее боги по настоящему слышат. Тебя это не пугает, нелюдь? Или ты настолько поглупел, что не понял, почему не смог провести обряд обручения после произнесенной глупой девой клятвы? Не понял? Ой, дурень…
        Старушка покачала головой. Отобрала у удивленно на нее смотревшей Аллочки револьвер и отдала его Луи. Потом положила корзину с яблоками на колени Айтанэлю и потребовала:
        - Разводи!
        И только после этого великий светлый маг смог пошевелиться. Хотя встать на ноги он бы не рискнул - эльфам вообще противопоказано долго находиться рядом с теми в ком живут первичные свет и тьма одновременно. А уж если эти существа, способные в каждый следующий момент превратиться в божетсво, еще и демонстрируют свои силы, реакция получается сродни той, которая бывает после удара кувалдой по голове защищенной шлемом. Очень прочным шлемом.
        Развод по-эльфийски проходил быстро. Алочка и Бодя постояли немного напротив сидящего в кресле бледного эльфийского правителя. Он помахал руками, что-то побормотал, а потом в воздухе появился голографический листочек с какой-то записью и вензелями. Он мгновение повисел, вспыхнули и осыпался голографическим пеплом, не долетевшим до пола.
        - Готово, - обрадовалась Аллочка и крепко обняла бывшего мужа, игнорируя удивленно-брезгливые взгляды других эльфиек. - Теперь надо отпраздновать и пойдем дальше мир спасать.
        Она подмигнула сначала Луи, потом волку, а потом приплясывающей походкой пошла к машине. И при этом она так улыбалась и сияла, что эльфы невольно опускали глаза и все, что они желали сказать, застревало где-то глубоко в мыслях.
        Зато Айтанэль провожал блудную дочь лесов хмурым взглядом и пытался понять две вещи.
        Откуда в этой девчонке такая сила и не повлияли ли на это ее предки не эльфы.
        И почему, и кто решил, что девушкам не обязательно учиться в школе лесных стражей. Если бы Аладриэль училась, ее необычный дар давным-давно бы заметили и стали его развивать во благо Дубрав. А теперь и девчонка в ответ на любое действие на дыбы встанет, и дар успел самостоятельно развиться в какую-то непонятную сторону. Она же даже на присутствие носительницы жизни-смерти не отреагировала, а с эльфами такого не бывает.
        - Всех разгоню, - мрачно пообещал неизвестно кому Айтанэль, когда Аллочка садилась в машину. - Всех.
        На Дженни второй бокал пива наконец оказал такое же действие, как и вишневая наливка на Аллочку. Феникс обрела храбрость, собралась с мыслями и решила не отступать. Тем более, Василиса со своей наставницей тоже присутствовали в баре. Бабка с любопытством отпивала из пятого стакана с коктейлем - четыре предыдущие ей не понравились, они были то слишком сладкие, то слишком вязкие, то слишком холодные, а то и теплые. В общем, бабка бросила вызов мастерству бармена.
        Василиса сидела рядом, чинно пила кофе и что-то писала. Развод она не считала таким уж подходящим поводом для празднования, но кому-либо мешать не собиралась. Даже на мужа хлещущего коньяк наперегонки с волком не ворчала. Поэтому на Дженни она посмотрела с искренним удивлением.
        - Понимаешь, тут такое дело… - задумчив сказала феникс. - Миррет и Луи ищут поджигателей кукурузы. Потому что там, в то же время откуда-то взялась энергия, много энергии, попала в межмировое пространство и теперь изображает там многонога, угрожая каким-то планетам. Кажется, я знаю, что это за энергия.
        Василиса задумчиво хмыкнула и нахмурилась.
        А Буба Яга отложила коктейль, на этот раз похвалив бармена, и покачала головой.
        - Что, диво-птица, натворила делов? - спросила ласково.
        Дженни пожала плечами, а потом призналась:
        - Я испугалась.
        - Это чего же фениксы настолько боятся? - искренне удивилась Яга.
        - Меня в гневе, - призналась Василиса, за что получила удивленный взгляд наставницы.
        - Я тогда чуть не сгорела, - сказала Дженни. - Инстинктивно. А потом испугалась огня и смогла вынырнуть. А теперь подумала и поняла, что куда-то этот огонь должен был деться. И если Миррет послали именно на поле моих родителей…
        - То теперь понятно куда, - сделала очевидный вывод Яга. - Эй, милок, сделай мне еще этой пакости с мятой! - потребовала она у бармена и подмигнула Дженни. - Знаешь что, красна девица, ты пока иди, празднуй, эльфу от серого волка спасай, а то пристрелит она окаянного утром. Потом ложись спать и ни о чем не думай. Утро вечера мудренее. А мы тут пока покумекаем. Я с подругами посоветуюсь. Слышала я когда-то похожую историю и уверена, что все можно решить к добру, просто надо все правильно распланировать.
        Дженни кивнула и ушла к третьей кружке с пивом. При этом она улыбалась и чувствовала себя легкой и свободной. Словно все проблемы были уже решены.
        За Аллочкой она, впрочем, присмотрела. И уйти следом за волком подышать воздухом не дала. Потому что отлично знала чем нетрезвая девица может надышаться в компании не более трезвого мужчины. А эльфийка ведь импульсивна. Сначала делает, потом думает и начинает сожалеть. И действительно пристрелить может. А потом бурно оплачет.
        Утро к Дженни пришло в компании головной боли и отрывочных воспоминаний.
        Проснулась она почему-то на полу, на который стащила постельное белье и одеяло. Рядом спала закутанная в покрывало, как гусеница в кокон, Аллочка и счастливо улыбалась во сне. Дженни, если честно, удивилась. Поэтому села, посмотрела на кровать. Никого там не обнаружив, удивилась еще больше.
        - Странно, - сказала, и опять посмотрел на Аллочку.
        Чуткое эльфийское ухо дернуло кончиком.
        - Хм, - емко высказалась об этом Дженни.
        То, что сама приволокла эльфийку в свою комнату, чтобы она случайно не ошиблась дверью и не оказалась в комнате волка, Дженни вспомнила только после того, как напилась воды из кувшина, стоявшего на журнальном столике. Потом постепенно вернулись воспоминания о том, как она и Аллочка делили кровать. Точнее, благородно отказывались на ней спать в пользу подруги. Учитывая, что кровать была здоровенная и там свободно могли поместиться даже четыре девушки, решение спать на полу выглядело очень странно. Но вчера оно почему-то казалось правильным и логичным.
        - Вот и отпраздновали развод, - сказала Дженни.
        Ухо опять дернуло кончиком, а эльфийка открыла глаза и простонала:
        - Воды.
        Пришлось отдать ей кувшин.
        Из комнаты Дженни выползала с мыслями о том, что лучше бы ее вчера убили. Целиком и полностью, без какой-либо надежды на возрождение.
        Аллочка была умнее и выходить отказалась в принципе, еще и каким-то непонятным образом умудрилась уговорить Дженни привести лекаря. Впрочем, знакомые лекари у феникса были, аж две штуки: Василиса и ее наставница.
        Буквально через пару шагов к желанию умереть у Дженни прибавилось желание кого-то убить. Впрочем, она даже знала кого - Миррет и Луи, вышедших из одной комнаты. Физиономии у обоих были счастливыми: у Миррет счастливо-задумчивый вариант, у ее некроманта - довольный. У нормальных людей таких физиономий во время похмелья не бывает и Дженни заподозрила страшное. У них определенно было какое-то лекарство.
        - Голова болит, - пожаловалась Дженни, остановившись прямо перед счастливой парочкой, а то пройдут мимо и не заметят.
        Луи молча похлопал себя по карманам, достал из нагрудного маленькую бутылочку и вручил Дженни.
        - Три капли на стакан воды, - сказал, видимо заметил с каким сомнением феникс на эту бутылочку смотрит.
        - Ага, - сказала Дженни и, развернувшись, отправилась оживлять эльфийку.
        А потом они вместе выстукивали волка, который в итоге выполз на четвереньках, с зеленой физиономией и пожаловался, что даже обернуться не получается. Сосредоточиться он, видите ли, не может.
        А потом еще пришлось разыскивать Финиста, который надумал полетать в нетрезвом состоянии и заснул на чьей-то крыше, распугав голубей. Хорошо хоть во время сна обратно в человека не превратился. А то был бы скандал.
        Бодю ко всеобщему удивлению, нашли в фонтане недалеко от бара. Как он там оказался, водяной не сильно понимал, но подозревал, что не без помощи магии.
        А Аркалель вообще забрел к какому-то храму и уснул на пороге. Хорошо так уснул, об него несколько человек даже споткнулись, а убрать нетрезвое тело от входа им вера не позволила.
        После этого дольше всего искали лягушку. Правда в итоге она нашлась сама, в комнате Яги, которую никто не хотел беспокоить. Она там консультировалась о чем-то. А потом так и заснула под боком у теплого Мурзика. Зачем эльф ходил к храму, лягушка, по ее словам, не знала. Но вид у нее был подозрительный.
        В общем, обещанное Джунни мудрое утро явно не задалось.
        А особенно оно не задалось после того, как наконец вспомнили о трехголовом псе и поняли, что его нигде нет. Утешало в этой ситуации только одно - паники в городе пока не было.
        
        Глава 24.
        
        О спасении миров и попутных помехах.
        На скале стоял Черный замок. И все-то в нем казалось неправильным.
        (Елена Тыртышникова)
        Малыша-Горыныча искали долго и нудно. Для начала сходили к Яге и Василисе, поинтересовались, не завалялась ли у них где-то под кроватью явно породистая собачка. Василиса в ответ только головой покачала. А бабка покачала головой, немного подумала, а потом жестом фокусника достала из воздуха путеводный клубочек. Что-то над ним пошептав и внимательно посмотрев на набившуюся в небольшую комнату компанию, клубочек она вручила волку, обозвав его самым серьезным.
        Так и получилось, что пару часов большая часть компании гонялась за клубком волшебных ниток по собачьим следам. Аллочка наверное сразу поняла, как это будет выглядеть со стороны и заявила, что будет спать, отрядив вместо себя папу. Яга с Василисой с кем-то о чем-то советовались и были заняты. Мурзик честно признался, что ему лень, а Бодя, что не плохо выносит царящую в городе сухую жару. А остальные бегали. Правда, лягушка ездила в кармане эльфа.
        Маршрут у трехголового пса оказался столь извилист, что Луи даже заподозрил, что он сбежал на свидание, не желая при этом порочить честь дамы, и поэтому путал следы. Остальные над ним посмеялись. Правда, спустя час блужданий уже готовы были поддержать в этом мнении, особенно после того, как всей компанией забрели в крапиву.
        - А может он над нами попросту издевается? - спросила Миррет, когда к этой же крапиве вышли во второй раз, просто с другой стороны. - А на самом деле ходит следом и хихикает.
        - В три глотки, - добавил Луи.
        Финист в такое собачье коварство не поверил, поэтому стали искать дальше. Правда, ближе к обеду даже он готов был признать, что Горыныч издевается - компания как раз вышла к крапиве в четвертый раз.
        - Медом здесь намазано, что ли? - задумчиво спросил Луи.
        - Кушать хочу, - отозвался Финист, и его желудок подтверждающее забурчал.
        - Ладно, давайте действительно поедим, а потом вернемся сюда и продолжим поиски, - решил волк и тихонько добавил. - Надеюсь, эта дурная псина все-таки догадалась не демонстрировать прохожим свою необычную внешность и на самом деле просто пошла поохотиться на крыс. Деликатесы они для нее.
        Как оказалось, прямо в гостинице был небольшой ресторанчик, в котором собаколовов уже ждали Аллочка, Яга, Василиса и даже Бодя с Мурзиком на голове. Кот, не стесняясь того, где находится, с урчанием поедал куриную ногу. Остальные предпочитали обедать за столом. Водяной, правда, сидел при этом на полу, видимо подходящего для него стула не нашлось.
        Обед проходил чинно и мирно. А когда все поели, Яга положила руки на стол и тоном, которым хорошо бы рассказывать какую-то былину, произнесла:
        - Расскажу я вам одну давнюю историю.
        Все заинтересованно на нее посмотрели, и бабка, широко улыбнувшись, продолжила:
        - Надеюсь, вы знаете, что в мире, точнее в мирах, существует древняя магия. Она немногим моложе самого первого мира. За столько времени она крепко проросла во все миры сразу, даже в те, которые пока не успели народиться. И трогать из-за пустяков эту магию не стоит, потому что может получиться любая пакость.
        - Например, появится миликалиберный мир и преподаватель-оборотень, - сказал Луи, посмотрев на волка.
        Мужчина в ответ только многозначительно хмыкнул.
        - И такое бывает, - не стала спорить Яга. - Но только в том случае, когда магия более-менее молодая. А вот когда по пустякам беспокоят ту магию, которая позволяет диво-птицам фениксам возрождаться из пела и нарождать новый мир, а потом еще и не пользуется тем, что магия для этого дала… Случиться может всякое. Потому что магия дает силу, которую следует использовать. А если ее не использовать, она начинает изменяться и изменять то, что первое ей попадется.
        - Феникс, значит… - задумчиво сказал волк.
        - Ничего не понимаю, - призналась Миррет. - Дженни превратилась в феникса, подожгла поле, а потом опять превратилась в девушку?
        - Если бы превратилась в птицу, пришлось бы перерождаться, а я огня боюсь, - призналась Дженни. - И поле я раньше поджигала, с помощью бензина. Я так Финиста ловила, он у меня саксофон украл. И да, я понимаю, что это была идиотская идея.
        - Понятно, - сказал волк. - Ты попросила энергию для превращения, но не воспользовалась ею.
        - Мне тоже так кажется, - призналась Дженни.
        - И эта энергия сейчас пытается уничтожить какие-то миры, - сказала Миррет. - И что мы можем с ней сделать?
        - Мы как раз можем, - улыбнувшись, сказала Яга.
        А Василиса задумчиво покивала.
        - Правда? - наивно удивилась Аллочка.
        - Правда, - подтвердила Василиса. - Пока вы праздновали, мы консультировались с разными специалистами, но в итоге пришли к выводу, что больше всего наша проблема напоминает одну давнюю историю.
        - Очень давнюю, - сказала Яга и замолчала. Дождалась, пока все сосредоточат на ней внимание и продолжила тоном опытной сказочницы: - Давным-давно в одном царстве один очень глупый царь приютил чернокнижника. Чернокнижник, в целом, был мужик тихий, спокойный и умел лечить радикулит, так что и польза от него тоже была. А еще у царя была молодая жена-вертихвостка. Она только-только народила ребенка, но уже распушила хвост и ходила павой, смущая служивых людей. И надо было такому случиться, что однажды молодую царицу встретил на своем пути чернокнижник, который в силу своей рассеянности до тех пор даже не подозревал о ее существовании. И случилось страшное, чернокнижник влюбился.
        - Почему страшное? - удивилась Аллочка, уверенная, что любовь приносит исключительно счастье.
        - Потому что побитый молью, полуслепой мужчина был ей ни к чему. Ей больше нравились статные молодцы. О чем она ему и сказала однажды. И надо сказать, что чернокнижник был действительно очень талантлив и знал такое, что обычным магам неведомо. Возможно он даже был неудачливым сыном какого-то божества. И сила в нем жила божественная, но стать чем-то большим, чем человек, он так и не сумел. Впрочем, это не важно. А важно то, что чернокнижник уперся рогом и решил превратиться в статного красавца, чтобы царице понравиться. Что он там химичил, мне неведомо, но однажды он додумался до того, что убил диво-птицу в тот момент, когда она едва успела этой птицей стать. Что он собирался делать дальше, я тоже не знаю, потому что с силой он не возобладал и она его испепелила.
        Баба Яга печально вздохнула, а потом еще и головой покачала.
        - А дальше что было?
        - А дальше чародейскому кругу пришлось бороться с высвобожденной несчастным чернокнижником силой. Потому что она стала пожирать их мир. Побороть ее не получилось и они додумались до того, чтобы как-то ее применить. А так как долго думать было некогда, они решили сотворить бога из первого попавшегося младенца. А попался им, как назло, царевич.
        - Э-э-э-э… - неподдельно удивился Луи. - Им так запросто позволили хватать царевича?
        - Нет, он просто был ближайшим младенцем. Спал на руках у нянечки, вот ему вся сила и досталась. Правда, богом он так и не стал. Просто стал абсолютно бессмертным. А еще сильно любил красавиц. Пока был царем, эта его любовь никому особо не мешала, редкая красавица не обрадуется, что ее одаривает шелками и золотом настоящий царь, пускай даже на редкость уродливый.
        - На редкость уродливый? - удивилась неожиданному повороту сказки Миррет.
        - Ну, не повезло ему вырасти худющим, крючконосым, да и в целом не красавцем, - сказала Яга и запила это откровение чаем. - Так вот, пока он был царем, всех все устраивало. А потом случилась война, которую он проиграл, потом еще одна и от царства остался маленький огрызок, который он населил всякими чудищами, чтобы завоеватели не лезли. Они и не лезли, и через пару веков о бывшем царе забыли. А он тем временем учился, учился, становился сильным магом, иногда воровал красивых селянок и в один далеко не прекрасный день решил, что пора явить себя свету. И начал явление он с похищения царевны, прямо со свадьбы. Скандал тогда был страшный. Царевич, естественно, пошел жену выручать, да так и сгинул. А красавицу бессмертный маг вернул родителям спустя полгода. Надоела она ему своими истериками и неприятием женской доли. Похищениями царевен он развлекался еще несколько веков, заслужив славу самого зла, причем бессмертного. Тогда даже какую-то нелепую сказку придумали о том, что его смерть следует искать на кончике иглы. А может он и сам ее придумал и рассказал очередной похищенной красавице.
        - Кощей, - восхищенно сказал Луи.
        - Да, так его тоже называли, - подтвердила Яга. - Спустя века, Кощею надоело развлекать окрестные царства похищениями царевен и потоплением в болотах тех, кто пытался их выручать и он решил сменить обстановку. Даже собственную смерть разыграл, чтобы никому не пришло в голову бежать следом.
        - И где он сейчас? - заинтересовался Луи.
        - Да в академии какой-то ректором служит, студенток смущает, - как само собой разумеющееся сказала Яга.
        - Похищает красавиц? - спросила Миррет.
        - Нет. Он до академии в каком-то техническом мире побывал, там из него писаного красавца сделали и посоветовали железо поднимать, чтобы за мышцами скрыть худобу. Так что теперь эти красавицы сами на него гроздьями вешаются. А он хитрец, крутится ужом и все девицы уверены, что он только их любит. Потом, правда, прозревают, но что они бессмертному сделать могут?
        - Ничего, - сказал волк.
        И в этот момент дверь ресторанчика с грохотом открылась, и в помещение зашел какой-то странный тип, одетый в разномастные, не шибко чистые шкуры, увешанный клыками каких-то чудовищ, как гирляндами, да еще и с каменным топором в могучей волосатой лапе.
        - У-ха-ха! - жизнерадостно завопил тип. - Вот я и получу могущество, которого заслуживаю.
        - Псих, - легко ему поставил диагноз Луи.
        Кто бы что там ни думал, но Малыш переименованный в Горыныча был очень умным псом. Собственно, он был даже вполне себе разумным, просто разговаривать не умел, да и не стремился научиться. Ему и так было неплохо.
        А еще ему очень понравились люди и нелюди пришедшие за яблоками. Эта компания была особенная, очень отличалась от тех, кто приходил до них. Обычно бедного трехголового песика всячески обзывали, пытались зарубить разнообразными мечами, а однажды даже застрелить из здоровенного ружья, кричали что-то о долге, о том, что пес не с теми связался, ну и прочую чушь. А эти сначала убегали, потом прятались, а потом вообще подружились. Разнообразие.
        Поэтому, когда пес заметил подозрительную личность, следящую за этой великолепной компанией, он решил проследить и защитить. Просто потому, что его развлекли. Поэтому и в машину полез, и в кустах у бара лежал, поджидая. И дождался ведь - подозрительная личность, немного понаблюдав за компанией и убедившись, что праздновать они собираются с размахом и до утра никуда не денутся, куда-то помчалась, на ходу напевая странную песенку и тихонько стуча в бубен.
        На взгляд пса, вел этот тип себя престранно, как самый натуральный сумасшедший. Впрочем, Малыш был не так и не прав, все шаманы в той или иной степени ненормальны. А как тут нормальным останешься, если то духи предков в тебя вселяются, то божество приходит ругаться на племя и требовать странного. А то это божество вообще забрасывает неведомо куда, вручает камень, который должен открывать путь туда, куда пойдет компания каких-то умалишенных и приказывает следить за ними до того самого момента, как они начнут праздновать победу.
        В общем, что такое развод, шаман бога Утилуку, к сожалению, не знал. И принял счастливое освобождение Аллочки от замужества за ту самую победу над каким-то страшным, но невидимым чудищем. Нет, если бы он знал язык, на котором празднующая компания разговаривала, он бы разобрался, но рассеянное божество как-то не подумало, что в других мирах, да и соседних странах, никто не говорит на языке его племени. Собственно, для этого божества люди и нелюди, которые ему не поклонялись, существовали как какая-то абстракция. И он о них не думал. Вообще. С мелкими божками, боящимися утратить свою мелкую паству, такое случается часто.
        А еще они очень часто хотят стать богами сильными и страшными, чтобы всякие древние Яй-Кааи боялись, а богини любви теряли головы и бросались в объятья.
        Переоценивал себя Утилуку и был уверен, что ему не хватает только силы для того, чтобы стать великим. И на совет его, естественно, никто не звал. Но он удачно явился туда сам и смог подслушать под окном. В подслушанном он тоже не шибко разобрался, но главное понял - где-то есть куча свободной энергии способной разрушать целые миры. И мерзкие древние боги отправили героев чтобы эту энергию изловить и присвоить.
        После этого Утилуку только и осталось отправить одного из шаманов следить за героями и дожидаться нужного момента. Герои ведь все обыкновенные смертные, даже богинина дочка, а значит, божество победит их с одного пинка и отберет добычу.
        В общем, о людях, эльфах и всех прочих Утилуку судил сугубо по своему племени. А его племя, только узрев свое божество, сразу же дружно падало, как подкошенное и начинало бодать головами землю. Утилуку не сильно понимал для чего, но представление ему нравилось и он их не останавливал.
        Вот так и получилось, что несчастного шамана послали прыгать по мирам следом за героями. Да еще и приказали чтобы он, когда герои начнут праздновать (а как известно, герои всегда празднуют с размахом и упиваются до зеленых овец, даже если причиной для праздника послужила всего лишь победа над лисой таскавшей кур) отошел подальше и позвал своего бога. А там они уже подождут, пока герои дойдут до нужной кондиции и даже без боя отберут все, что захотят. Своих шаманов Утилуку считал очень сильными и способными победить любого хилого мага. Правда, не хилых магов ему как-то и не попадалось.
        Малыш добросовестно проследил за шаманом петлявшим по переулкам до той самой крапивы и сел отдохнуть, наблюдая за тем, как ненормальный мужик в шкуре, на которого с брезгливой жалостью таращились все без исключения прохожие, начинает плясать что-то безумное, задавая ритм бубном. Плясал он долго и упорно, даже кое каких зрителей вокруг себя собрал. А когда совсем выдохся, с небес прямо в крапиву свалился еще один ненормальный в шкуре, в комплекте с которой шел деревянный шлем украшенный бараньими рогами. Смотрелся этот шлем уморительно, зрители даже аплодировать начали. Но непривыкший к аплодисментам бог, вместо того, чтобы раскланяться и повторить падение на бис, схватил уставшего шамана за шкирку и куда-то уволок с такой скоростью, что Малыш чуть от них не отстал.
        Оттащив шамана подальше от крапивы и убедившись, что рядом с мусорной кучей нет надоедливых людишек, Утилуку положил несчастного на гору картофельных очистков, кое-как привел в чувство и спросил самое важное:
        - Где они?
        - Пьют, - ответил шаман, понятия не имеющий где именно находится то место, в котором герои этим занимаются. Собственно бедный мужик даже не понимал где находится сам. В городах он, в отличие от родной степи, ориентироваться совсем не умел.
        - Где пьют? - спросил бог.
        - В каменной юрте, - уверенно ответил шаман и указал на ближайший дом.
        Утилуку не заметил особой разницы между ближайшим домом и дальним, поэтому потратил немного времени на топанье ногами, после чего подхватил шамана подмышки и поволок обратно к крапиве. Правда, путь к ней он выбрал лчень извилистый и вышел туда совершенно случайно.
        - Отсюда найдешь? - яростно спросил бог, заметив, что людишки опять собираются и начинают тыкать пальцами.
        Шаман пожал плечами. А потом взял и не нашел, потому что после блужданий по городским улицам они опять вышли к крапиве. И со второй попытки не нашел. И с третьей. А Малыш за ними следил и внутри загибался от смеха, изредка даже сипло хихикая тремя головами, распугивая случайных ночных прохожих.
        К гостинице с ее ресторанчиком несчастный шаман свое глупое божество вывел только к утру, причем, совершенно случайно и так этому обрадовался, что ткнул в стену здания пальцем и счастливо рухнул в обморок.
        - Все приходится делать самому, - проворчал Утилуку, понимая, что ненавидит все города во всех мирах. И когда получит силу, все эти лабиринты из домов превратит в степи, чтобы своим видом не раздражали.
        О том, что другие боги будут против Утилуку как-то не подумал.
        Зато он подумал о том, как бы поэффектнее появиться перед глазами героев. И на размышления ушла куча времени, потому что все, что приходило в голову, казалось или недостаточно страшным, или недостаточно величественным, или вообще каким-то не таким. Правда, потом Утилуку устал размышлять, нахлобучил на голову шамана свой шлем, добыл из межмирового кармана свой топор и решил, что лучше страшно засмеяться, чем объяснять несчастным смертным что им следует делать. А так засмеется, они попадают, начнут бодать землю, а он через них переступит и заберет великую силу.
        А глупые смертные почему-то падать не стали. Еще и смотрели странно.
        - Отдавайте мое могущество! - потребовал Утилуку у глупцов и, чтобы продемонстрировать серьезность намерений, пустил молнию топором и разбил в щепки подставку для пищи, которую старшие боги называли столом, а он сам считал излишеством и глупостью.
        - Это что? - удивленно спросила Аллочка.
        - Какой-то мелкий божок, - представила Утилуку Яга.
        На мелкого будущий владелец огромной силы обиделся и уничтожил еще один стол, пообещав в следующий раз убить болтливую ушастую девицу, а вместе с ней и старуху.
        Малышу эти угрозы не понравились, поэтому он, до сих пор наблюдавший за представлением от двери, одним прыжком достиг божка и вцепился ему туда, куда достал - немного пониже спины.
        Утилуку взвизгнул, потом стал ругаться, звать шамана и пытаться ударить пса топором, только артефакт почему-то от песьих голов отскакивал.
        - Мы можем что-то с ним сделать? - по-деловому спросил Луи, наблюдая за тем, как Утилуку и Малыш дружно разносят ресторанчик.
        - Можем, но это будет сложно и долго, - сказала Яга. - Лучше пускай Миррет обещанную помощь зовет.
        - Помощь? - удивилась девушка.
        - Когда боги отправляют в мир героя, они всегда обещают ему помочь, если он не будет справляться сам, - уверенно сказала Яга.
        - Ой, точно, три обращения, - вспомнила девушка и даже подпрыгнула от радости, заставив Утилуку засомневаться в ее душевном здоровье. А потом она еще и посмотрела на потолок и жизнерадостно закричала: - Мама, тут страшный мужик пристает!
        И в ресторанчике появилась красавица. Как раз такая, о которой Утилуку втайне мечтал. Она была белокура, белокожа и синеглаза. Ее груди призывно натягивали полупрозрачную ткань, украшенную золотистой паутиной вышивки. Ее тонкий стан можно было обхватить ладонями, а широкие бедра были созданы для рождения детей, чем она, по слухам, и занималась.
        - В жены возьму, - тут же решил Утилуку и широко улыбнулся, совсем забыв о вцепившейся в филейную часть собаке.
        Малыш явление Эланы тоже заметил, поэтому разумно выплюнул недогрызенную добычу и спрятался за перевернутым столом. Малыш ведь был очень умным, в отличие от Утилуку.
        Богиня погладила по голове чадо, подмигнула некроманту и с удивлением посмотрела на новоявленного жениха.
        - Что? - спросила она так, словно не поверила своему счастью.
        И Утилуку тут же решил подтвердить серьезность своих намерений.
        - Такой женщине нужна защита, - сказал он, приняв величественную позу и забросив топор на плечо. - Любовь что, слабая сила, а у воинов она сильна.
        - Что? - опять переспросила Элана, пытаясь понять, что же это за недоумок такой.
        - Светлая сила - всегда слабее темной, - наставительно повторил Утилуку когда-то подслушанное. - Любовь сила светлая, война и охота - темная. И моя защита такой женщине нужна. Я даже твою смертную дочь возьму в младшие жены, чтобы вас не разлучать. Я добрый.
        И недоумок расплылся в улыбке.
        - Мою дочь?! - змеей зашипела Элана, у которой дочерей было много, но ни одной бы она не пожелала такого мужа. - Светлая сила?! Да ты знаешь, что порой творят во имя любви?! Твоя война всего лишь часть того, что может случиться из-за нее. Светлая сила… Сейчас я тебе покажу светлую силу.
        А в следующее мгновенье вокруг женщины мечты Утилуку вспыхнуло черное пламя и он понял, что куда-то летит, причем, отдельно от топора и ногами вперед. Далеко правда, не улетел - шлепнулся на знакомую кучу картофельных очистков, прямо перед носом изумленной крысы.
        - Вот твоя возлюбленная, идиот! - злорадно прогремели небеса голосом Эланы и Утилуку неожиданно понял, что вовсе ему не нужны белокурые женщины с грудями и бедрами. Потому что серый зверек гораздо привлекательнее.
        - Поздравляю, приятель, ты влип, - душевно сказал волк Луи, когда все, даже Элана в своем вызывающем наряде, шли из разгромленного ресторанчика в знакомый бар. Их даже задерживать и требовать компенсировать убытки никто не попытался, видим побоялись связываться со светлой силой любви.
        Луи пожал плечами. У него было семейное упрямство и отступать только потому, что кто-то там куда-то улетел, пробив дурной головой дыру в потолке, он не собирался. Хотя сила любви и его впечатлила, как-то он это чувство представлял иначе.
        - Так, - сказала богиня, когда все пришли в бар и строго посмотрела сначала на бармена, а потом на Малыша и ехавшего на нем верхом Мурзика. - Фамильяр, к хозяйке на колени, пес, чтобы сидел рядом с Миррет, вдвоем вы сойдете за одно слабенькое божество. Работник, сиди, где сидишь и не подходи к нам, что бы не происходило.
        Бармен понятливо кивнул и с интересом уставился в телевизор, где хорошенькая легкоатлетка как раз в замедленном повторе метала копье. Клиенты в этот бар приходили разные, иногда очень странные и вмешиваться в их дела он точно не собирался.
        А потом они сдвигали столы вместе, чтобы получился один большой, а Элана о чем-то шепталась с Ягой. И вели они себя друг с другом, как будто были давними знакомыми.
        - Нет, я не могу, - наконец сказала богиня громко. - У меня несоизмеримо больше силы, чем надо, а отдать всего лишь крошечную часть я могу не суметь. Миррет и сынка Цербера вам хватит. Они оба полубоги, с перспективой стать богами. Этого достаточно. А я пока лучше защиту выстрою, чтобы кто-то вроде того недоумка с топором не вмешался. На этот раз недоумок может быть посильнее и влезет в совсем уж неподходящий момент.
        Яга поблагодарила, почему-то обозвав богиню коллегой и Элана, поцеловав Миррет в макушку и велев ничего не бояться, вышла на улицу.
        - Садимся, - велела Яга и первая села, подозвав засмотревшегося в телевизор Мурзика. - Лягуха, вылезай из кармана и перебирайся к водяному, вы вместе будете представлять стихию воды. Волк, ты ведь маг воздуха?
        - Да, - подтвердил Варен.
        - Вот и отлично, садись рядом с Финистом, - велела Яга. - У него тоже воздушная магия, но слабенькая, ничего кроме крыльев ему дать не способная. Дивная птица, ты у нас огонь, его в тебе очень много, хоть ты и не умеешь им пользоваться. Молодая, наверное, еще. Или веришь в россказни, что фениксы своей силой управлять не умеют?
        - А они умеют? - искренне удивилась Дженни.
        - Умеют, если учатся, - подтвердила Яга. - Теперь вы, папа и дочка, как понимаете, вы у нас будете держать землю. И тебе, пьяница, стыдно должно быть, потому что ничему толковому ты свою кровинку так и не научил.
        - Она слишком молода, - неуверенно сказал Аркалель.
        - Но не глупа же, - ворчливо сказала Яга. - Так что ты сам виноват, что будешь держать и свою силу, и дочкину. Так тебе и надо. Так, дальше, смерть у нас - вот этот милый юноша, со слишком жизнелюбивым для смертоводов взглядом. А я с Василисой, ему в равновесие, будем жизнью. Исцелять и ведать мы умеем. И это, дети, называется - чародейский круг. Его очень сложно собрать, потому что не каждому дано встретить на своем пути даже половинку бога. Зато, если это сделать получается, можно просто сфокусировать общую силу в одной точке, например, на вот этой вазе и пожелать.
        - Что пожелать? - спросил умный Луи.
        - То, что получившая свободу сила не побрезгует сделать. В прошлом круге я с коллегами пыталась сотворить бога, а получили мы абсолютно бессмертного мага. В этот раз… ох, не хочу я давать кому-то такую силу, я слишком стара и теперь понимаю, что Кощей не самое худшее, что могло получиться из того младенца.
        - А если силу дать месту? - спросил Луи.
        - Месту? - заинтересовалась Яга.
        - Ага, есть в моем мире такие мифы - про магазин, который раз в год появляется в разных городах и продают там волшебные вещи. Про поезд, который накануне Рождества может отвести туда, где исполнятся все желания, и про другой поезд, в который садиться нельзя, потому что ехать там будешь вечность и не сможешь выйти. Даже фильм видел про бар, в котором какой-то мужик мог, по желанию клиента, исправить какой-то ключевой момент в его жизни.
        - Хм, - задумалась Яга. - А давайте попробуем. Просто пожелаем, чтобы это место стало волшебным.
        Спорить с мудрой бабкой никто не стал. Даже Финист, которому хотелось задать сотню вопросов сразу. И все искренне пожелали. Просто каждый немножко свое. И сила, бросившаяся к этому желанию, как котенок в катящемуся по полу шарику, заметалась от одного желания, к другому, а потом остановилась на самом искреннем - Аллочка хотела, чтобы бар научился исполнять желания приносящие счастье.
        А потом дверь с грохотов слетела с петель и в бар ворвалась его возмущенная владелица. К удивлению Миррет - действительно богиня судьбы. И сила, облегченно впиталась в пол, столы, барную стойку и потолок. Когда сама судьба становится невольным союзником, исполнять желания правильно, а не так, как хотят желающие, значительно легче.
        Правда, судьба в восторг от этого не пришла.
        
        Глава 25
        
        О том, что справедливости нет, но если сильно постараться…
        - Любовь?
        - Это химическая реакция в мозгу, индуцирующая блаженство. Вызывает зависимость.
        (Пингвины Мадагаскара)
        - А-яй-яй, - сказала богиня судьбы, качая головой.
        - Мы не подумали, - пролепетала растерявшаяся Миррет.
        А богиня прошла мимо нее и просто взмахнула рукой. После чего половина присутствующих пропала.
        - Эй! - возмутила Миррет, убедившись, что ни Луи, ни сумки, которую он держал, в баре больше нет. А еще нет Аллочки с папой. Нет волка. Нет Дженни. И нет Финиста.
        - Вот так лучше, - сказала богиня.
        - Что вы сделали?! - возмутилась Миррет.
        А богиня села за столик и приказала:
        - Девочка, сядь.
        И Миррет помимо воли села.
        - Знахарки, вы хоть понимаете, что пугливому фениксу, большому ребенку, магу-ученому, слишком юному некроманту, а тем более эльфам лучше не знать откуда берет начало любая древняя магия? - строго спросила богиня.
        Василиса и Яга неуверенно кивнули.
        - Вот и хорошо, - сказала богиня. - Я им немного память изменила, теперь не знают. И своих приключений не помнят.
        - Но… - привстала Миррет. - Он меня забыл?
        - Девочка, сиди.
        - Но Луи…
        - Не глупи, у тебя есть еще две просьбы, которые обязательно выполнят боги. Можешь просить у меня, я ведь судьба.
        - Да? - искренне удивилась Миррет. - Хорошо, тогда первая: я хочу опять встретить Луи и чтобы учитель Варен встретил свою эльфийку. Он к ней неравнодушен. Вот!
        - А вторая?
        - А над второй я еще подумаю, - мрачно пообещала девушка.
        - Хорошо, - разрешила думать судьба и улыбнулась.
        Миррет ответила мрачным взглядом и спросила.
        - А вдруг я ему теперь не понравлюсь?
        - А ты постарайся понравиться, - сказала непреклонная судьба, но убеждать в том, что все будет хорошо, почему-то не стала.
        На этом героический квест и закончился. Хотя понаблюдать за тем, как Яй-Каай требует от Яги наконец-то перестать притворяться смертной, стать богиней и воссоединиться с мужем, было весело. И за тем, как Малыша-Горыныча уговаривали не глупить и вернуться в сад с яблоками. И за тем, как доказывали водяному, что ему не нужно следовать за бывшей женой и охранять ее, а он доказывал, что она девушка хорошая, но глупая и без него опять какому-то Финисту что-то отстрелит. Пришлось богам смириться и даровать ему портальный камень, позволяющий переноситься из одного водоема в другой. И за тем, как разбирались сработала лягушкина родовая магия после выстрела эльфа или нет. Оказалось, сработала, так что пришлось ее отправлять следом за Аркалелем, чтобы где-то в междумирье не появился очередной разрастающийся многоног из энергии.
        Миррет представила, как обрадуются предстоящей свадьбе эльфы, особенно тот, который разводил Аллочку, и даже хихикнула.
        - А ты пространственную магию учи, - велела ей судьба и исчезла.
        После чего в бар ворвалась Элана и первым делом привычно врезала в глаз Яй-Кааю. А потом обняла дочку и стала ее гладить по голове, приговаривая, что все будет, как должно, а значит - хорошо.
        И Миррет расплакалась. И бормотала сквозь слезы, что обязательно выучит проклятущую магию и найдет его.
        А Элана подтверждала, что найдет, и опять гладила по голове.
        Впрочем, обещание Миррет сдержала и в ближайших два года у преподавателя пространственной магии не было ученицы прилежнее, чем она.
        А потом два года прошли, успешно сданный экзамен подтвердил, что она все правильно выучила и девушка стала выстраивать путь к сероглазому некроманту с интересным лицом и необычным даром.
        Появилась Миррет на подоконнике распахнутого окна. Немного там постояла, рассматривая комнату немного освещенную рассеянным светом уличных фонарей, а потом мягко соскочила на пол.
        Это точно был дом Луи. Под стеной у шкафа стояла знакомая гитара, вокруг которой россыпью валялись бумажные листы с нотными письменами. Поэтому девушка подкралась к кровати и заглянула в лицо спящему. И сразу же его узнала, не смотря на то, что он остриг свои лохмы и перестал выбеливать русые от природы волосы.
        - Луи, - тихонько позвала девушка и положила ладонь на щеку.
        Он открыл глаза, как-то слишком пристально для только что спавшего на нее посмотрел и хрипло сказал:
        - Теперь не сбежишь.
        Схватил девушку за руку и дернул к себе.
        Майка, начинающая целительница и немного предсказательница, наконец-то пересдав проклятую историю магии, возвращалась в свою комнату мечтая о тишине. А вместо этого нашла там истерику, ленивое неодобрение и запах успокаивающего зелья.
        - Что-то случилось? - спросила Майка, со злостью швыряя сумку под стол.
        - Он меня не помнит! - провыла рыдающая Миррет, первая соседка по комнате Майки.
        - Волшебная сила секса не сработала, - лениво объяснила Мула, вторая соседка, и подала плачущей подруге чашку с наколоченным зельем.
        - Какая еще волшебная сила? - искренне удивилась Майка.
        - Возвращающая память, - чересчур серьезно сказала Мула, а Миррет опять завыла, размазывая слезы по щекам.
        - Да что здесь происходит! - рявкнула Майка, заподозрив, что над ней издеваются. Плакать Миррет умела и просто так. У нее вообще огромный актерский талант.
        - Вернулась бы ты раньше, увидела бы эту дуру, выскочившую из портала с охапкой одежды в руках, - сказала Мула. - Выскочила, шлепнулась на пол и давай рыдать. Я еле допросилась, что же там у нее вышло. Оказалось, эта идиотка, которая отлично знала, что ее не помнят, явилась к спящему парню, который наверняка принял ее за эротический сон, а потом еще и обиделась, когда он спросил, кто она такая. И сбежала в слезах и соплях.
        - Ну, спросил, надо было ответить, объяснить, - рассудительно сказала Майка, выуживая сумку из-под стола, потому что где-то в ее недрах был сильнодействующая успокаивающая настойка. Самое то, если перед экзаменом трясутся руки, а мысли носятся в голове, как бешеные пони по лужайке.
        - Так она же дура, уверовавшая, что если дать парню, к нему немедленно вернется память измененная самой богиней судьбы, - объяснила Мула и подала ревущей блондинке полотенце.
        Миррет шумно высморкалась и застыла, словно размышляла над словами Мулы. Майка, отлично знавшая, что это затишье перед бурей и сейчас рыдания начнутся по новой, высыпала содержимое сумки на пол. Но найти настойку так и не успела. В комнате появился очень колоритный персонаж - странно одетый, с дорожным мешком и музыкальным инструментом за спиной и в крылатых сандалиях божественного посланца, которые безуспешно разыскивали уже два года.
        - Луи-и-и-и, - с готовностью тут же провыла Миррет, но начинать рыдания по-новой почему-то не стала.
        - Тьфу, это же некромант. Было бы по кому убиваться, - искренне удивилась Мула.
        - Ты ничего не понимаешь! - вызверилась на нее Мирррет.
        А Майка, наконец-то нашедшая настойку, вытащила пробку и глотнула из бутылочки. Иначе бы поубивала эту компанию. И некроманта в первую очередь. Хотя надо сказать, на редкость был симпатичный некромант.
        И умный. Потому что первым делом признался, что ничего не помнит, но ему постоянно снятся то Миррет, то полеты на сандалиях, которые он неожиданно нашел сегодня в сумке, сразу как девушка сбежала, то вообще какая-то чушь про эльфов, оборотней и трехголовую собаку.
        А Миррет, натуральная дура, почему-то после слов о собаке начала хихикать. Так что отпаивать ее настойкой все-таки пришлось.
        - Значит, мы спасли мир, и нас в качестве благодарности наградили амнезией и отправили по домам? - переспросил Луи, когда девушки привели его в оплетенную виноградом беседку при баре и дружно рассказали, почему ему снится Миррет. - Бывает.
        - У меня нет амнезии, я просто не могу ничего и никому сказать о способе спасения, - сказала Миррет. - Для моей же безопасности, как этот бородатый гад сказал. Надо было ему второй глаз подбить…
        - Ага, бородатого с подбитыми глазами я тоже во сне видел. И женщину, такую, с фигурой и очень умными глазами, какое-то от нее ощущение было странное.
        - Все тело чесалось? - полюбопытствовала Мула и тут же объяснила свое любопытство: - У темных рядом со светлыми богами всегда что-то чешется. Аллергия на силу.
        - Ничего у меня не чесалось, - оскорбился некромант. - Как же объяснить… она была как музыка, боевая такая. И одновременно, как свет, точнее искры поднимающиеся над большим костром в ночное небо. И ее было очень много, больше, чем всего того мира.
        - Ух, ты, поэт, - восхитилась Мула.
        - Музыкант, - поправил ее Луи.
        - К демонам ваших поэтов и музыкантов, - рассердилась на тупоумие обеих подруг Майка. Одна истерики устраивает, вторая не понимает очевидных вещей. - Миррет, что с ним не так? Почему он твою маму чувствует и не испытывает неприятных ощущений? Со смертоводами этого не бывает, не должно быть.
        - Почему? - полюбопытствовал некромант.
        - Сила полярная. Это все равно, если некроманты вдруг научатся лечить.
        - Моя бабушка, самый сильный некромант в наших краях, и лечит. Чаще разных истеричек от придуманных болезней, но бывает, что и на самом деле, особенно хорошо у нее получается лечить бесплодие. Наверное потому, что именно этого она изначально хотела, - легко сказал Луи невозможную в принципе вещь.
        - Но… некроманты же должны поднимать мертвых, - растерянно сказала Майка.
        - И создавать из них армии для завоеваний, - добавила Мула и мерзко хихикнула.
        - Делать нам больше нечего, - оскорбился Луи. - Я за всю жизнь поднимал этих мертвых пару раз, для стабилизации силы. - Чаще приходилось успокаивать тех, кто встал самостоятельно. У нас там как-то люди успели отвыкнуть от бродящих по лесам голодных мертвецов. Вот что-то посильнее сотворить пытался, когда еще был сопливым идиотом. Потом еле удрал от какой-то зеленой в желтую крапинку пакости с длиннющим языком и короткими лапами. Даже дядя, эту дрянь прибивший, не понял что оно такое и откуда взялось, хотя заподозрил, что я умудрился материализовать чей-то кошмар.
        - Материализовать? - переспросила Майка.
        - Да, а что?
        - Ты можешь материализовать кошмар?
        - В принципе, могу, теорию я теперь знаю и практиковал пару раз, но зачем? Гораздо проще вытащить на свет пару призраков, добавить им энергии, чтобы светились, и отправить пугать недоброжелателей. На материализацию кошмара этой энергии уходит уйма, а потом эту пакость еще и как-то убить надо, пока не сбежала. Зачем эти проблемы?
        - Да подожди ты! - потребовала Майка. - Это же… да это же сложно, не все магистры могут что-то материализовать!
        - А в чем сложность? - удивился Луи. - Если у кого-то в голове есть четкая картинка, надо просто наполнить ее энергией. А что-то хорошее люди почему-то представляют более смутно, чем что-то плохое. Хотя, если потренироваться… я так пару раз фальшивомонетчеством занимался. Студентам вечно денег не хватает.
        - Миррет, где ты его взяла? - спросила Майка.
        - Он сам пришел, - напомнила Мула.
        - Ух ты, смертовод с нашими девушками! - жизнерадостно закричало нетрезвое трио парней, только что ввалившихся в беседку.
        - Они мне тоже будут доказывать, что я должен мертвые армии создавать? - спросил у девушек Луи.
        - Да, - с предвкушением подтвердила Мула. - Некроманты традиционно считаются ни на что не годными слабаками. Разве что в личей превратятся, обретут силу и станут клепать что-то пободрее обыкновенных зомби.
        - Как низко пали ваши некроманты, - сказал Луи. - А личи вообще пакость. Один такой у дяди в подвале находится. Шевелит, чем может шевелить, квакает себе что-то.
        - Дядя его не боится в подвале держать? - удивилась Майка, твердо уверенная, что против одного лича даже сотня обычных некромантов ничего не сделает. Собственно, с ними даже маги других школ связываться побаивались, предпочитая запирать во временных петлях и не подходить близко.
        - Да он безвредный. Дядя в него из гранатомета выстрелил, теперь эта пакость раздавленного слоном таракана напоминает. А от сети силы одни дырки и обрывки остались.
        Мула и Майка переглянулись, а забытые парни решили о себе напомнить.
        - Эй, некромант, пошел вон! - величественно приказал один.
        - Это кто? - спросил Луи у девушек.
        - Студенты и придурки, - представила парней Мула.
        - Ты глухой?! - настойчиво спросил все тот же парень.
        - Прогнать их? - спросил Луи.
        - Прогони, - величественно разрешила Мула, а Миррет зажмурилась, неожиданно поняв, что сейчас произойдет.
        Слово «вон» в исполнении Луи прозвучало настолько жутко, что в бега чуть не бросились все посетители бара, рыжий кот, дремавший на свободном стуле, бодро вскочил на все четыре лапы, выгнулся дугой и зашипел, а парней будто ветром смело.
        - Прогнал, - сказал Луи и обаятельно улыбнулся.
        - Мы покойники, - простонала Майка.
        А Миррет хихикнула и сказала, что это Луи еще гитару не достал. От его музыки, видите ли, разбегаются армии мертвецов, здоровенные монстры и начинают обрушаться своды пещер.
        - Напомните мне, чтобы я никогда не слушала его музыку, - попросила Майка.
        - Да ладно, я научился вкладывать в музыку силу, только когда сам хочу, - проворчал парень, почесав затылок. - Я даже с одной группой играл и никто не жаловался. А когда было хорошее настроение, еще и получалось этим настроением поделиться со слушателями.
        - Ты очень странный некромант, - сказала Майка.
        - Да обыкновенный. Дар - это всего лишь направление силы. То направление, в котром ее проще всего применять. Но это не значит, что нельзя найти пути для того, чтобы применять ее в других направлениях.
        Майка махнула на этого ненормального рукой и ничего не стала объяснять. Может среди своих он действительно обыкновенный - он ведь пришел из непонятно какого мира, в котором существует непонятно какая школа.
        Час расплаты за экзотический способ избавления от нетрезвых идиотов, пришел ближе к вечеру. Видимо прогнанные парни, прежде, чем очнуться, забежали очень далеко и очень долго отдыхали, прежде, чем пуститься в обратный путь.
        Расплата, правда, получилась странная.
        Сначала в комнату «М2», где девушки как раз решали в какой гостинице поселить некроманта и что с ним дальше далать, заглянула сама Фиция Белая - бессменная уже в течение трехсот лет руководтельница дома для умалишенных, в просторечии - школы магии. Наверное она хотела лично убедиться, что в комнате дувушек находится опаснейший из некромантов и как-то его нейтрализовать. Вместо этого она сплеснула руками, воскликнула:
        - Луэв!
        И с грохотом рухнула в обморок прямо у двери.
        - К чему бы это? - вслух удивилась Мула, считавшая Фицию абсолютно бесстрастной стервой.
        - К дождю, - отозвался страшный и опасный некромант.
        В коридоре кто-то громко затопал, немного постоял, видимо рассматривая лежавшую на полу Фицию, а потом тоже заглянул и оказался ее первым заместителем Аламом.
        - Луэв? - растерянно повторил он все то же загадочное слово, но в обморок падать, к счастью, не стал. Вместо этого уставился на Луи так, словно был уверен, что он сейчас осыплется пеплом или разлетится стаей стрижей.
        - Э-э-э-э… - глубокомысленно ответил великому магу некромант.
        Рядом с Аламом тут же появился преподаватель Варен и Луи жизнерадостно добавил:
        - О! Вы мне тоже снились, а еще длинноухая красотка, которой нужны были молодильные яблоки, чтобы развестись. Так что, если вам снится эльфийка с револьвером, знайте, она существует.
        Переподаватель Варен почему-то стал ругаться, и в этот момент решила высказаться еще и вечная блондинка во всех смыслах - Миррет:
        - Я, кажется, поняла! Сны появились потому, что судьба исполняла мою просьбу и направляла всех! Аллочке тоже сны наверняка снятся!
        И Варен взял и зачем-то пнул дверь. После чего ругаться стал еще сильнее.
        А потом девушки поили очнувшуюся Фицию успокаивающей настойкой и слушали сказку о гении, предательстве и обиде.
        Оказывается, жил когда-то один странный парень, который был уверен, что на самом деле сила делится на темную и светлую весьма условно. И если постараться, разделяющую черту можно преодолеть. Особо его никто не слушал, потому что он был смертоводом, а следоватльно, кандидатом либо в неудачники, либо в личи. Но парень был упорный и, возможно, что-то кому-то бы доказал, потому что после его исчезновения, его выкладками, записанными в потрепанную терадь, восхищались все, кому было не лень.
        К несчастью, на его пути случилась Фиция, тогда еще юная, хорошенькая и ветреная особа. И была она тогда глупая-глупая. И слишком сильно слушалась подружек, которые неустанно доказывали, что некромант, пускай даже симпатичный, не стоит ее внимания. И разумная девушка давно бы бросила это недоразумение и подыскала себе кого-то поперспективнее.
        Ну, она и бросила, решив, что в случае чего, сумеет так же запросто вернуться - не некромантам перебирать невестами, им вообще следует радоваться любой, согласной рядом с ними жить.
        А Луэв оказался парнем обидчивым, раскаявшейся любимой не обрадовался. А когда она пыталась настаивать и уговаривать, ладонью нарисовал на стене портал и прошел сквозь него. Потом его так и не смогли найти. Потому что портал был какой-то необычный, не поддающийся известным способам считывания следов.
        - Мой дядя так умеет, - сказал сидевший на подоконнике Луи. - Говорит, что главное четко представить место, куда идешь и протянуть туда нить силы. Но я бы не рискнул, у меня так сосредоточиться на картинке не получается.
        - Он всегда говорил, что работать с чистой силой, не заключенной в кружева плетений, и проще и сложнее, - печально сказала Фиция. - Внешне ты так на него похож.
        - Меня еще и назвали в его честь, судя по всему, - мрачно сказал Луи. - Но знаете, даже если вы уговорите моего дядю преподавать, а больше вы все равно никого не уговорите, уверен, ничего у вас не получится.
        - Почему? - спросила Фиция.
        - Потому что никто и ничему не научится, - сказал Луи.
        - Сосредоточиться не сможем? - спросила Мула.
        - Нет, потому что вы не некроманты.
        - И что? - оскорбилась Мула.
        - А дядя умеет учить только некромантов. Первое, чему учат маленьких некромантов - это семейному упрямству. Вы же сами говорили, что ваши некроманты умеют выводить крыс из простенков, допрашивать призраков и только самые опытные, сильные и старые создают себе мертвых слуг с перспективой на армию. Это все потому, что у них упрямства не хватает. А те, у кого его не хватает, не смогут удержать нить силы и им приходится черпать то, что разливается вокруг нее, а это все равно, что свет ловить ладонями. В общем, понимаю, почему ваши некроманты слабаки и неудачники.
        - Понятно, - сказала Фиция. - Для тех, у кого нет необходимости в этом упрямстве, школа Луэва вообще не подходит.
        Луи кивнул.
        - Но с дядей все равно поговорите, - сказала Фиция. - Некромантов у нас хватает и лучше пускай они вырастают в толковых магов, чем в безумную нечисть.
        Луи пожал плечами.
        - Будете его помощником, - настолько ласково сказала Фиция, что девушки переглянулись, не веря своим ушам. - Из школы вас никто гнать не будет. Вы же понимаете, что должны вернуть сандалии. А Миррет слишком юна, чтобы часто открывать порталы…
        - Умеете вы уговаривать, - пробормотал некромант и добавил. - Женщины.
        
        Эпилог
        
        Бар «На перекрестке» может принять любую форму и оказаться в любом месте. Об этом знают все. И не беда, что мало кто в существование такого бара верит.
        А вот то, что и попасть в этот бар можно, откуда угодно, было бы желание, знают немногие. И стремятся туда люди, ну, или не люди, по совершенно разным причинам. Это потом бар находит для них общую и развлекает, как может.
        Хотя, скорее, развлекается за их счет.
        Раз.
        Причал был деревянным и старым. Края некогда могучих дубовых досок обточила и закруглила вода, а местами даже отгрызла от них куски. Пока небольшие, но у воды времени хватало, а у досок его было значительно меньше, так что эту битву они не выиграют.
        Рыбацкая лодка со скрипом терлась носом о сваю, к которой была привязана. И этот звук заглушал как легкие шаги прекрасной эльфы, так и плеск воды, выдающий плывущего следом за ней бывшего супруга.
        - Да сколько можно! - воскликнула Аладриэль, дойдя до развешанных для просушки сетей. - Отстань! Наша женитьба была просто смешна! И дело не во внешности! И мы давно развелись, понимаешь?! Вот зачем ты меня преследуешь и всех распугиваешь?
        Эльфа всхлипнула, остановилась, а потом села на старые доски и заплакала, обняв футляр с верной скрипкой. Аладриэль было очень себя жалко. Вот было время, к ней сватался сам правитель Осиновых Лесов. И почему она тогда не согласилась? Хотела непременно получить того, кто предназначен судьбой, даже к оракулу пойти не побоялась, не смотря на родительские запреты. Вот и дождалась обещанного подарочка судьбы. А еще, наивная, получив предсказание, думала, что обрела свободу и возможность жить, как хочется. А эта «свобода» теперь не отпускает даже после развода. И даже научилась являться там, где нет поблизости воды. Ненадолго, правда, но чтобы испугать очередного перспективного красавца, времение ему хватает.
        А Аллочке по-прежнему хотелось любви, большой и чистой.
        - Дура, - обозвала она саму себя, стукнула кулачком по дубовой доске и…
        И в этот момент над входом в непонятное дощатое строение, стоявшее у причала, загорелась вывеска.
        Бар «На перекрестке».
        Потом вывеска мигнула и надпись поменялась.
        - Здесь вы можете изменить судьбу, - прочитала эльфа и, вскочив на ноги, побежала к строению.
        А Бодя вздохнул и поплыл следом. Ему было скучно. Бывшая супруга отказывалась играть на скрипке, зато с удовольствием кричала и жаловалась. Наверное, на нее так погода влияла. Те, кто живет на суше, вообще не очень дожди любят, а уж осенние затяжные и подавно.
        Подплыв к причалу, водяной нырнул под доски и отправился в бар своим путем. Его там тоже ждали. Бодя был в этом уверен. Просто не знал, кто ждет и для чего.
        Может там есть музыканты? Музыку он бы послушал с удовольствием. Практически любую, не обязательно скрипку.
        Два.
        Гроза громыхала за спиной, рисуя молниями шрамы на небе. А ветер затих, словно затаил дыхание. Вот сейчас, еще немножко, еще мгновение и… И с неба упругим занавесом упадет дождь. Капли, как барабанные палочки, заставят звучать землю, кроны деревьев и крыши домов в пустынном в это время года дачном поселке. И музыка сама будет рваться из души.
        Играй или умри.
        А вместо этого приходилось продувать свечи старого китайскго мопеда и умолять дождь подождать, дать уехать. Потому что под дождем это чудо техники ехать не будет. Из-за дождя куда-то девается его и так невеликая скорость, и оно плетется, как сонная черепаха. Пешком и то быстрее дойдешь. Но не бросать же этот раритет посреди дороги.
        - Пап, скоро?
        Две детские мордашки с одинаковым любопытством заглядывали с двух сторон. Грозы они совершенно не боялись. Некромантам ли бояться грозы? Даже если они такие маленькие. Зато их отец боялся простуды и прочих детских заболеваний. И просил дождь подождать. Иначе придется взламывать дверь чьей-то дачи. А там может оказаться все что угодно. От спящего сном праведника хозяина до какой-то навороченной сигнализации.
        Будь Луи сам, его бы эти размышления не остановили. Но дети - это другое.
        - Пап, капает, - заявила мордашка справа.
        Луи кивнул, вкрутил свечу и попытался завести проклятый мопед. Он в ответ выдал несколько умирающих звуков, громко взрыкнул, но не успел некромант обрадоваться, как тут же опять заглох.
        И ведь даже материться нельзя. Дети рядом!
        Луи глубоко вдохнул, стряхнул с носа упавшую с небес каплю и медленно выдохнул.
        Предки были не правы. Не тем они занимались столь долгое время. Не трупы надо было оживлять, а сдохшие механизмы. Их бы тогда на руках носили и считали посланниками добра и справедливости. А так и репутация в большинстве миров ни к черту, и польза от умений сомнительна.
        - Пап, сильно капает.
        Луи только кивнул.
        Крупные дождевые капли падали с небес, как маленькие метеориты, выбивая кратеры в пыли, лежащей на дороге мягким одеялом. Гроза начала свою симфонию
        А он с детьми и старым металлоломом на дороге, рядом с пустым дачным поселком и без гитары. Съездил в гости к родственникам, называется. Даже портал теперь не откроешь, из-за придурковатого но уважаемого деда, заставившего молодежь мериться силой и умениями. А очередной амулет с дуру подарил малявке - двоюродной сестре.
        Луи вздохнул, пытаясь набраться терпения, осмотрелся и увидел ее. Вывеску.
        Бар «На перекрестке».
        Вывеска мигнула и надпись сменилась.
        Мы рады гостям в любое время.
        - Так, - сказал Луи, хватая детей. - Бежим!
        И побежал, прижимая к бокам самое ценное. А старый китайский мопед так и остался на обочине. И смотрел вслед хозяину с немым укором.
        Три.
        Небо полыхало пожаром.
        Закат раскрасил его алым, оранжевым и золотым. А сероватые перистые облака, напоминали дым.
        Дженни такое небо не нравилось. Слишком ей было неуютно под ним. И хотелось спрятаться, хоть куда-то. Пускай даже в склеп. Рядом с покойниками все равно будет лучше, чем под таким небом.
        Мотоцикл согласно рыкнул и подскочил на неровности дороги.
        А потом Дженни увидела его. Строение, напоминавшее салун из вестернов. Девушка притормозила и с интересом посмотрела на вывеску.
        Бар «На перекрестке».
        Путник обретет здесь покой.
        Дженни остановила мотоцикл. Громко хмыкнула.
        Лишь бы не вечный, почему-то подумалось ей.
        Не смотря на эти мысли, она забрала из коляски футляр с саксофоном, который необразованные люди принимали за чемодан с деньгами, и решительно пошла в бар.
        Четыре.
        Посетители в бар вошли одновременно, через одну дверь, каким-то чудом не столкнувшись. Бармен, лениво протиравший пивной бокал и косившийся на телевизор, который демонстрировал женский бой в грязи, оторвался от этого интересного зрелища и недоверчиво посмотрел на вошедших.
        - Так, - сказал задумчиво. - Опять сбой? Мне ведь обещали, что они по одному приходить будут. Не понимаю…
        Нахальные посетители не обратили на него ни малейшего внимания. Мужчина с детьми, усадил этих самых детей за столом и стал что-то им говорить. Девушка с чемоданом осмотрелась и решительно пошла в самый темный угол, где села на диванчик и стала поглаживать свою ношу. Выглядело это жутковато и казалось, что она там таскает расчлененного мужа. Вторая девушка, разодетая как на маскарад, да еще и длинноухая, заломила руки и стала топать ногой по полу. Как застоявшаяся лошадь. Еще и бормотала что-то.
        - Сумасшедшая, - сразу определился с буйной девицей бармен и печально вздохнул.
        В последнее время клиенты сплошь какие-то ненормальные. Одни считают себя чертями изгнанными из ада. Другие почему-то уверенны, что ежи умеют петь хором и мечтают создать из них квартет. Третьи бегают голышом, никого не стесняясь. В общем, не клиенты, а сплошное расстройство. Знал бы, не соглашался бы на эту работу.
        Впрочем, она изначально была подозрительной, зато платили хорошо.
        - Так, - сказал бармен и постучал чистым бокалом по стойке. - Уважаемые, у нашего бара давние и крепкие традиции. Мы принимаем любого клиента, я внимательно его слушаю, сочувствую, а потом, если мне нравится рассказ, наша фирма корректирует судьбу. Но, только в порядке очереди. Так что прошу остаться кого-то одного, а остальным подождать за дверью.
        - И не подумаю, - первым отреагировал Луи. - У меня дети. А дети с соплями хуже нашествия нечисти.
        - Значит, остаетесь вы, а остальные…
        Ненормальная девица перестала топать по полу, громко всхлипнула и, перебив бармена, заявила:
        - Я не уйду, мне нужнее всех!
        - Вам, эльфам, всегда нужнее всех, - отозвалась вторая девица и положила свой чемодан на стол.
        Бармен заподозрил, что вместе с расчлененным мужем там находится и орудие убийства. И сейчас этим орудием воспользуются, чтобы избавить мир от ушастой девицы.
        - Вы не понимаете! - горестно воскликнула и стала в красивую позу ушастая. - Мне нужен другой муж.
        - Я женат, - тут же отозвался мужчина, отбирая у одного ребенка солонку и всучая второму клетчатый носовой платок.
        - Разведись с первым, - посоветовала девушка с чемоданом и мрачно улыбнулась.
        - Я уже развелась, но он все равно не отстает! Говорит, что все не те! А кто тогда те? Мне нужно судьбу поменять, чтобы я его никогда не встретила!
        - Сколько экспрессии, - сказал бармен, и под полом что-то булькнуло, словно соглашалось. - Так кто остается?
        - Я! - хором отозвались посетители, а под полом опять что-то булькнуло.
        - Так, - сказал бармен. - Либо здесь остается кто-то один. Либо бар закрывается, и уходят все!
        Мужчина плюнул на пол.
        Ушастая приняла позу еще красивее и прижала ладонь ко лбу.
        Девушка с чемоданом похлопала эльфийке, а потом предложила:
        - Давайте во что-то сыграем. Кто выиграет, тот и останется.
        - Я сыграю на скрипке! - жизнерадостно закричала ушастая и, забыв, что собиралась изображать прекрасную мировую скорбь, стала свою скрипку распаковывать.
        Под полом одобрительно булькнули.
        Пять.
        Бодя лежал в большой луже под полом бара и наслаждался. Девушки были великолепны. Сначала тихо и печально пела скрипка. Потом ее сменил саксофон и блюз. Правда, Бодя не знал, что это был блюз, но музыка ему все равно нравилась.
        Потом мужской голос потребовал гитару, а другой мужской голос пообещал ее принести из подсобки. Пока гитару несли, судя по звукам, она состояла из нескольких частей, половина из которых были довольно тяжелыми, девушки развлекались тем, что подхватывали мелодии друг друга.
        А потом счастью водяного пришел конец - мужчина стал настраивать гитару. И это оказалось всего лишь половиной беды. Вся беда пришла, когда он инструмент настроил и заиграл. От его музыки завибрировал деревянный настил над головой, а лужа, вообразив себя морем, а водяного кораблем, попыталась разбить его, обо что попало. Бодя еле выбрался. Затаился под старым причалом и стал ждать бывшую жену.
        Аллочка выскочила из бара со свернувшимися в трубочку ушами и побежала, куда глаза глядят. А безумная музыка ее преследовала и подхлестывала, как упрямую кобылку, не желающую смириться со своей участью. А мужской голос ее еще и перекрикивал и зачем-то советовал искать волка.
        - От судьбы не уйдешь, - проворчал Бодя и отправился следом за эльфийкой.
        Пропадет она без него. Вон, со всего размаха в какого-то мужчину врезалась.
        Впрочем, присмотревшись, водяной понял, что мужчину знает, а Аллочка не помнит. Но не смотря на это из объятий вырываться не спешит, просто заворожено смотрит в веселые желтые глаза.
        - Попалась, Красная Шапочка, - совсем по-волчьи проворчал мужчина, и Бодя облегченно выдохнул. Наконец он был свободен от данного самому себе обещания.
        Честное слово, лучше русалки с их икрометанием, чем одна эльфийская дева в поисках любви.
        Шесть.
        - Пап, там больше не капает, - сказал ребенок, подергав за штанину увлекшегося игрой отца.
        Луи, зажигавший звезды и разрушавший миры, глубоко вдохнул и, заставив чужую гитару взять высокую ноту, замер.
        Из темного угла раздались аплодисменты.
        - Неплохо, - сказала саксофонистка. - Когда надумаю перерождаться, позову тебя.
        - Зачем? - удивился Луи.
        - А от твоей игры бабы в горящие избы забегают и кони на ходу дохнут. Мне первое не помешает.
        Луи пожал плечами, на всякий случай поклонился и пошел ловить детей, катающихся на двери. Дождь действительно закончился, и с неба с любопытством смотрело солнце, отражающееся в редких, мелких лужах.
        Мопед терпеливо ждал хозяев и предвкушал месть. Заводиться, после того, как пришлось искупаться под холодным ливнем, он не собирался.
        Семь.
        - Чего желаете? - спросил бармен у саксофонистки, упаковывающей в чемодан свой инструмент.
        - Мира во всем мире, - проворчала Дженни.
        - Невозможно, - отказал бармен.
        - Тогда ничего, - сказала девушка и встала на ноги. - Закат уже закончился. Поеду я домой, а то родители опять беспокоиться будут. Я, когда звонила, обещала приехать еще час назад. Мама наверное пирог испекла…
        И ушла, помахивая чемоданом.
        Восемь.
        Бармен достал из-под стойки пивной бокал и стал его протирать, косясь на телевизор, где красивые женщины валяли друг друга в грязи. До конца смены было еще трое суток. И за это время в бар наверняка забредет очередной ненормальный посетитель. Лишь бы опять не та сектантка с ежиками. От ее проповедей у бармена болела голова, и хотелось напиться. Но он мужественно держался. Потому что подозревал - стоит только дать слабину и ежики действительно запоют. Или на электрогитарах играть начнут. Не дай бог так же само, как и сегодняшний папаша двоих детей.