Третья сила Михаил Костин
        Алексей Гравицкий
        Живое и мертвое #3
        С незапамятных времен в мире есть два полюса: Объединенные Территории Консорциума, пошедшие по пути научно-технического прогресса, и Дикий Север, где по-прежнему в чести магия. Именно выбор пути, по которому развиваются государства, и есть основа давнего конфликта.
        Борьба между двумя полюсами мира обостряется еще и тем, что они оказываются лишь фигурами в игре между куда более могущественными древними силами. Но в каждой партии есть свой джокер.
        На игровом поле между ОТК и Диким Севером возникает новая сторона - город Витано, вчерашнее место ссылки государственных преступников. Эта третья сила настроена решительно и способна поломать планы как двум государствам, так и стоящим за ними кукловодам.
        Михаил Костин
        Алексей Гравицкий
        ТРЕТЬЯ СИЛА
        ПРОЛОГ
        «Здравствуйте!
        Доброе утро! Хороший день! Новый день!
        Всякий, кто скажет вам, что можно читать мысли на расстоянии, - шарлатан. Я никогда не был шарлатаном, и все же я знаю, о чем вы думаете. Вы открыли эту газетенку, увидели меня на первой полосе и обрадовались.
        Конечно! Скандальный журналист, правдоруб, обличитель и любитель вытаскивать грязное белье наружу. Он говорил что хотел и обличал ушедшую власть. Сейчас, когда мы живем по-новому, в прекрасном настоящем, где нет той власти, что ты скажешь нам теперь, Санчес? Что напишешь в это прекрасное утро?
        Да-да, именно так вы и думаете. И, читая эти строки, улыбаетесь мне и новому солнечному дню. Улыбайтесь, пока я не испортил вам настроение. Потому что я, Санчес О'Гира, буду говорить вам правду, несмотря на погоду за окном и власть в „здании со шпилем“. А правда - не повод улыбаться.
        У вас тут свершилась революция? Дворцовый переворот? У вас сменилась власть? Вас поманили новой красивой жизнью? Вам пообещали новое светлое будущее? Вас надули! Жуйте свою яичницу, не подавитесь.
        Власть сменилась, революция - или переворот, кому как угодно, - произошла. Но ничего не изменилось. Я вас ошарашил? Не надо откашливаться чаем на скатерть, и, если бекон встал поперек глотки, попросите жену постучать по спине.
        Вы знаете, сколько людей погибло во время заварухи возле здания Консорциума? Да, вы слышали статистику. „Жертвы революции“ - так принято о них говорить. Хотя я бы назвал их иначе. Да и какая революция? Посмотрите по сторонам! Выплюньте свой несчастный бутерброд, закройте рот, откройте глаза и поглядите по сторонам. Что изменилось?
        Да ничего! Вы так же жуете свой завтрак, пролистывая „Огни Вероллы“. Я так же пишу для вас всяческую ерунду. Солнце так же сверкает на шпиле здания Консорциума. Ах да, в этом здании теперь другие люди. Они обещали вам свободу. Ура?
        Откройте глаза! Свобода - это глупое заблуждение. Оно зарождается в детских мозгах, когда ребенок пытается отделаться от несвободы. Ребенок стремится вырваться из-под власти родителей и мечтает о дне, когда он не станет чистить зубы и сможет есть шоколадные конфеты каждый день. Потом он подрастает, и свобода для него - пить будоражащие разум коктейли с друзьями и приходить домой после полуночи. Кстати, пузырьки в игристых винах дают неописуемую иллюзию свободы! Ребенок растет, он пытается вырваться из-под власти родителей, наставников, учителей, начальства.
        Стоп! Он уже не ребенок. Он - это вы! И вы по-прежнему хотите свободы от самодурства начальника-идиота. Вы мечтаете вырваться из-под каблука жены, из объятий урода - коллеги по работе, который с чего-то возомнил, что вы с ним друзья. А вы никогда его терпеть не могли, но его жена - ваша любовница, и вам приходится терпеть. Кстати, любовница - это ведь тоже попытка почувствовать свободу? Вас тяготит любая власть, любые рамки. Это у вас с детства. У кого-то больше, у кого-то меньше. Кто-то вырвался из одной несвободы в другую и успокоился. Кто-то так и не повзрослел и продолжает верить, что свободу даст, например, новая власть.
        Вот она, эта власть! Какую свободу она вам дала?
        Новая власть не запрещает магию? О да, формально! Но ведь она ее и не разрешает. С тем же успехом можно сказать, что новая власть не запрещает запуск дирижаблей над Вероллой. На бумаге запрета нет, но попробуйте взлететь возле здания Консорциума, и это станет последним полетом в вашей жизни.
        Или, может быть, новая власть расформировала службу приставов, думая о которой вы боялись спать по ночам? Конечно, ведь коллега-урод может узнать про то, что вы спите с его женой, и написать на вас кляузу, обвинив в использовании запрещенной магии. И вы ничего не докажете. Вы просто предстанете перед судом и будете сосланы на острова. И это по-прежнему так. Служба приставов и Отдел магического надзора не распущены, как вам это объясняют. Они просто переименованы и переформированы. Те же люди, на тех же местах. Занимаются тем же, чем занимались прежде.
        Свобода - миф! Чушь для подростков!
        Попросите жену, пусть она все же постучит вам по спине. Вы знаете, сколько опальных магов и прочих вместе с ними было сослано на острова за последние десять лет? Нет? Я расскажу вам. Я приведу точные цифры. А знаете ли вы, сколько неугодных отправилось на Свалку за последний месяц? Эта цифра в несколько раз превышает количество сосланных за последнее десятилетие. И, как обычно, я не голословен. Читайте подробное журналистское расследование на страницах 9-14.
        Знаете, за что сосланы эти люди? Знаете, чем они там сейчас занимаются? Хотите знать? Я расскажу вам на девятой странице.
        А пока новостная колонка от моего коллеги. Кушайте спокойно. Только поторопитесь, я еще испорчу вам аппетит несколькими страницами позже.
        Добро пожаловать в новый светлый день!
        Да, помните, в самом начале я писал, что не шарлатан? Забудьте. Я шарлатан. Нормальный журналист никогда не напишет того, что написано выше. Вся штука в том, что я не нормальный журналист. Я фигляр, развлекающий вас, пока вы жуете свой завтрак. Но вам ведь нравится, правда?»
        Санчес О'Гира «Огни Вероллы»
№ 43 за текущий год, первая полоса
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        Две силы есть - две роковые силы,
        Всю жизнь свою у них мы под рукой,
        От колыбельных дней и до могилы…
        Ф. Тютчев
        1
        Хрясь!
        Охранник с неестественно вывернутой шеей конвульсивно дернулся и обмяк. Орландо придержал несчастного, потом ослабил хватку. Тело с грохотом рухнуло на пол.
        - Ты что делаешь? - Пантор ошалело смотрел на громилу-мертвяка. - Мы так не договаривались.
        - Мы договаривались по-тихому, - пожал плечами Орландо. - Он, что ли, громко хрустнул?
        Пантор глянул косо, оценивающе: не издевается ли. Но мертвяк был слишком прост и прямолинеен для подобных издевок. Потому молодой маг и выбрал его в качестве напарника для побега.
        Все, что было в голове у Орландо, тут же проступало у него на лице. Каждая мыслишка, каждое чувство. При возможности читать его, как открытую книгу, при всей этой простоте и открытости он был далеко не глуп. Это редкое сочетание и стало для Пантора решающим.
        - Он тебя заметил, - извиняющимся тоном пробормотал мертвяк, по-своему истолковав молчание Пантора.
        - Можно было иначе. А так его скоро хватятся, станут искать и…
        - Не так и скоро его начнут искать, - покачал головой Орландо. - И найдут не сразу. Главное - получше спрятать. А вот если б ты тут магией воспользовался, нас бы уже взяли. Не забывай, что мы еще в городе. Здесь даже муху при помощи ваших штучек незаметно убить нельзя.
        Пантор помялся. Напарник был прав, но сворачивать по этому поводу шеи…
        - Но это убийство. Он же теперь мертв, - пробормотал он в качестве последнего аргумента.
        - И чо? - искренне не понял Орландо. - Я тоже мертвый, причем давно.
        Юный маг не нашелся с ответом. Мертвяк подхватил за ноги бездыханное тело и поволок за угол, туда, где громоздились какие-то ящики и торчал огромный мусорный бак. Вернулся довольный.
        - Идем?
        Пантор кивнул:
        - Только без трупов.
        - И без магии, - отозвался Орландо.
        - По обстоятельствам.
        - По обстоятельствам, - согласился мертвяк и, стараясь держаться в тени, зашагал вдоль замызганных стен первой линии домов.
        Пантор заспешил следом.
        Спорить теперь было не о чем и незачем. Главное - до ночи пробраться к окраине города и в темноте выскочить за его пределы. План выходил весьма абстрактным, но лучшего у Пантора и Орландо не имелось.
        Ту часть побега, что касалась знакомой портовой местности, пара беглецов продумала до мелочей, и реализовать ее вышло без сучка и задоринки. Дальше все выглядело весьма туманно. Города за пределами порта не знал никто из портовых чернорабочих.
        Лупа-нопа - порт, принимавший ссыльных с Большой Земли, - по прикидкам Пантора, выходил довольно крупным городом. Вот только проверить свои прикидки он не мог. Город был живым организмом. Он позволял жителям определенную свободу, но при этом задавал жесткую иерархию.
        Все сосланные сюда опальные маги и нелюди, большая часть которых была создана нарушившими закон некромантами, прямо с корабля попадали в закрытую зону. Ссыльных регистрировали и отправляли на принудительные работы.
        Каторжникам доставался самый тяжелый, самый грязный труд. Это Пантор успел оценить на собственной шкуре. Работали с утра до ночи. Спали мало, питались скудно. Многие живые не выдерживали такого режима, умирали от истощения. Впрочем, с ними не церемонились. Через несколько месяцев, когда каторжан становилось на порядок меньше, с Большой Земли приходил корабль с новой партией ссыльных преступников. Тогда старожилам давали некое подобие свободы.
        Теперь они могли работать хоть и под присмотром, но в открытой части города. Формально в свободное время они имели право свободно передвигаться по всему Лупа-нопа. На практике город ограничивался для них бедными кварталами возле порта. Появление кого-то из них на набережной, где случалось прогуливаться жителям богатых районов, было так же невозможно, как появление нищего возле здания Консорциума в центре покинутой Пантором столицы.
        С выходом из закрытой зоны работы становилось меньше, за нее платили. Немного. Хватало на то, чтобы снять дешевую комнатушку в одном из доходных домов, и на еду. Если жить скромно, то к концу недели получалось скопить на нехитрые развлечения и надраться до беспамятства или снять портовую девку.
        Со временем, если усердно работать и не привлекать к себе внимания дурными выходками, можно было сделать некое подобие карьеры и лет через пятнадцать-двадцать стать полноправным гражданином города либо получить разрешение на выезд за его пределы.
        За город попадали большей частью мертвяки, вампиры и прочая нежить. Этим гражданства не давали, лишь разрешали брать на поруки. Потому они в городе не приживались, в отличие от людей.
        Получив гражданство, при желании, должном усердии и уме можно было подняться довольно значительно. Нельзя было только вернуться на Большую Землю.
        Впрочем, Пантор не скучал ни по ОТК, ни по Веролле, ни по системе, которая поставила его вне закона и вышвырнула на острова, как на свалку. Его незаслуженно посчитали человеческим мусором, и он не собирался лезть из кожи вон, чтобы доказывать что-то кому-то задним числом. Как не был намерен и подлаживаться под новую систему. Хватит, он достаточно в своей жизни играл по чужим правилам.
        Побег казался единственным выходом. За пределами города находилась полудикая территория. Без надобности власти в те края не совались и закрывали глаза на все, что там творилось, кроме совсем уж вопиющих случаев. Да и то, если они происходили в ближайшем пригороде. И Пантор решил бежать, найдя союзника в громиле-мертвяке.
        Зачем бежал Орландо, юный маг не знал и не пытался догадываться. Мертвяк порой мыслил совершенно непонятными живому категориями…
        Орландо вынырнул из тени, и Пантор потерял мысль. Беглецы выскочили на городскую набережную. Здесь было довольно людно. В лучах закатного солнца прогуливались парочки из богатых кварталов. Мужчины в дорогих костюмах, дамочки с ажурными белоснежными зонтами, не спасающими ни от дождя, ни от зноя.
        Пантор зашагал медленнее. Та часть набережной, что соприкасалась с трущобами, теперь за спиной. Позади были дешевые таверны и доходные дома, торговые и тюремные причалы, шлюхи и выпивохи. Позади осталась грязная сторона этого города. Вперед убегали чистые улицы с важными людьми. Появление среди них Пантора было неслыханно. А уж мертвяк и вовсе сюда мог забрести, разве что перетаскивая груз, который не в силах поднять человек.
        На беглецов косились, указывали пальцами. Орландо не обращал на это никакого внимания, пер как мобиль на гусеничном ходу. Пантор тоже старался держаться независимо, но получалось плохо.
        - Уходим отсюда, - шепнул он, поравнявшись с мертвяком.
        Орландо кивнул едва заметно и свернул в боковую улочку, что уводила в сторону от набережной. Народу здесь практически не было. Узкая мощеная дорожка извивалась, будто агонизирующая змея. Дома нависали с двух сторон, плотно притираясь к дороге и друг другу.
        - Ты что, знал, куда идти?
        - Чо? - не понял Орландо.
        - Маршрут хорошо продуман. Как будто ты готовился. Ты здесь бывал раньше?
        - Ничего я не продумал, - обиделся непонятно на что мертвяк. - Ты сам сказал, что уходить надо, я и повернул. Просто повезло.
        Пантор попытался сказать что-то, объяснить, что не хотел обидеть, но Орландо прибавил шагу. Улочка свернула. Раз, другой. Они выскочили на перекресток. Перемахнули на другую сторону и снова запетляли узкими переулками. Здесь стояла странная смесь запахов еды и нечистот. Видимо, это был не самый богатый район.
        Солнце клонилось к закату. Ветер, что дул с моря, поутих, потерялся где-то за домами. Орландо замедлил шаг. Пантор поравнялся с ним, притормозил.
        - Что? - спросил тихо.
        Мертвяк не успел ответить.
        - Эй! Вы, двое!
        Оклик хлестнул по ушам. Орландо почти совсем остановился. Далеко впереди по улице топали два крепких мужика в форме городской охраны. И сейчас они явно направлялись к беглецам.
        Пантор попятился.
        - А ну-ка стоять! - рявкнул один из стражей.
        Молодой маг замер. Мысли запрыгали бешено и бестолково. Что делать? Не затевать же драку посреди города? Бежать? Куда?
        Что-то грубо схватило за предплечье, потянуло в сторону. Он не сразу сообразил, что это Орландо тащит его за собой назад по улочке.
        - Стоять! - заорали за спиной с угрозой.
        Пантор очнулся от замешательства и бросился вслед за мертвяком. Бежать.
        Перед глазами маячила широкая спина, под ногами мельтешила брусчатка. За спиной громко топали бегущие стражи. В ушах пульсировала кровь.
        Мертвяку хорошо, ему о сбитом дыхании думать не надо…
        - За мной, - отчетливо обронил Орландо и юркнул в сторону к неприметной двери.
        Скрипнуло. Дверь распахнулась. Мертвяк отступил, пропуская мага внутрь. Сзади послышались ругательства, топот. Снова скрипнуло, хлопнуло. Пантор сделал несколько шагов в темноте, наткнулся на ступеньки и запнулся. Зашагал вверх на ощупь.
        - Быстрее, - поторопил Орландо.
        Ступеней было немного. Меньше десятка. Затем ровная площадка. И снова ступени. На этот раз вниз.
        - Не спи. Впереди дверь.
        Интересно, как это мертвяк видит в темноте?
        - Как кошка, - недовольно буркнул Орландо, и Пантор понял, что говорит вслух.
        Поспешно скатился вниз по ступеням, уткнулся в твердое. Стена? Дверь?
        Нащупал ручку, нажал, потянул. Дверь не поддалась.
        - Да толкай же ты, - в голосе мертвяка послышались недовольные нотки.
        Пантор толкнул и сощурился от ударившего в глаза света. Пока жмурился, Орландо выпихнул его наружу, схватил за плечо и снова потянул вверх по улице. Параллельной улице.
        - Быстрее.
        - Вам, мертвым, хорошо, - огрызнулся Пантор.
        - Умрешь - обсудим.
        Они пробежали еще несколько домов, затем Орландо снова свернул куда-то. Потом еще. Мелькали проходные домов и двориков, извивались улочки. Вскоре Пантор понял, что совершенно потерял направление. Но преследование если и продолжалось, то давно потерялось где-то вдали.
        Наконец мертвяк отпустил его руку, сбавил шаг. Только теперь Пантор понял, насколько устал бежать. В груди клокотало и хрипело. Мышцы налились тяжестью, саднило плечо, которое все это время мертвой хваткой держал Орландо.
        Пантор оглянулся. Улица была пуста, тонула в сгущающихся сумерках. Маг остановился, упер ладони в колени и перевел дыхание.
        Мертвяк, перестав слышать шаги, обернулся, пошел обратно.
        - Чо застыл?
        - Устал, - признался Пантор.
        - А, - глуповато кивнул Орландо.
        Молодой маг распрямился и кивнул, пошли, мол. Мертвяк понял без слов, потопал вверх по улице, но уже неторопливо.
        Пантор какое-то время шагал молча. Зыркал по сторонам, но местность была совершенно незнакомая. Дома стали ниже, выглядели богаче и стояли не так плотно друг к другу. Вокруг них зеленели сады и дворики.
        - Куда мы идем? - не выдержал наконец маг.
        - Куда шли, туда и идем, - пожал плечами Орландо.
        - Уверен? Я давно потерял направление.
        - Я не потеряю. Я его чувствую. - Мертвяк тяжело вздохнул и грустно посмотрел на Пантора. - Это единственное, что я способен чувствовать.
        И маг впервые услышал в голосе компаньона тоску. Дальше шли молча. Орландо впереди, Пантор видел его могучую спину и мог только догадываться о том, что у того на душе. Да и есть ли душа у мертвого? Впервые об этом маг задумался только здесь, на острове.
        Прежде он смотрел на мертвяков как на материал для экспериментов с некромантией и только. Но на острова на равных ссылали и ненужные обществу результаты неудачных опытов с запрещенной магией, и самих магов, нарушивших закон. Во всяком случае, ссылали при власти Консорциума. Теперь, после того как в Веролле восстали маги и свергли правительство, ходили слухи, что все стало совсем по-другому. Впрочем, слухи слухами, а корабли с Большой Земли приходили по старому расписанию и все так же привозили ссыльных.
        Орландо сослали тогда же, когда и самого Пантора. Маг запомнил громилу-мертвяка еще на судне. Слишком уж выделялся этот бугай среди прочих своих собратьев. Но тогда он был для мага просто неким существом. Сущностью, возвращенной к жизни другим магом. Только прожив с этими сущностями несколько недель, Пантор начал замечать, что порождения некромантии не бессловесные тряпичные куклы.
        Неживые оказались такими же разными, как и люди, которыми они были когда-то. Разные характеры, разные привычки, разные повадки. Совершенно разный образ мысли. Да, мертвяки тоже были способны нелинейно мыслить. Нехитрое знание стало для Пантора откровением.
        И это было не единственное открытие.
        Пантора сослали на острова за незаконное использование запрещенной магии. И пусть изначально вины за ним не было, а обвинение выходило ложным. Пока бегал от липовых обвинений, он успел нагрешить на значительно большее количество уже серьезных обвинений по делу. Так что как ни крути, а вина перед законом у опального мага имелась. Вся вина Орландо состояла в самом факте его существования. Это казалось логичным, когда Пантор жил среди людей, где неживые выглядели не более разумными, чем мебель. Вот только время, проведенное среди мертвяков, несколько изменило логику.
        И если маг, создавший Орландо, был вне закона за нарушение запрета, то сам Орландо был вне закона по определению. Виноватый без вины.
        С создателем Пантору познакомиться не удалось. Маг, породивший громилу-мертвяка, погиб накануне в той самой заварухе, окончившейся сменой власти, которую газеты теперь называли революцией.
        За неспешными мыслями совсем стемнело. Потому, когда Орландо резко остановился, Пантор едва не впечатался ему в спину. Насторожился:
        - Что там?
        Орландо молча поднес палец к губам кивнул в сторону. Маг проследил направление. Последние дома остались за спиной, вдоль дороги буйствовали деревья и кусты. А там, впереди, куда указывал мертвяк, светилась сиротливым огоньком крохотная будка да висел, перекрывая дорогу, хлипкий шлагбаум.
        - Обойдем, - шепнул Орландо и свернул с дороги.
        Зашуршал ветками. Пантор поспешил следом.
        Шли небыстро, осторожно отводя и перехватывая ветки, чтобы не создавать лишнего шума, не привлекать внимания. Опальный маг сосредоточился на этом процессе настолько, что потерял счет времени. Наконец заросли стали редеть. Впереди проявилась поляна. Орландо остановился.
        Пантор прислушался. Тишина.
        - Думаешь, они нас не перехватят? - спросил шепотом.
        - А чо мы им? Они следят, чтоб в город всякие не лезли, а что из города бежит - им без разницы. Главное - порядок в Лупа-нопа.
        - Откуда такая уверенность?
        Орландо пожал плечами:
        - Так мы уже за городом. И никто не ловит.
        2
        Костер разошелся быстро. Запасливый Орландо достал газетку для розжига, наломал хвороста, потом, когда весело заполыхало, принялся подкладывать бревна поувесистее. Эти сперва тоже взвились ярким пламенем, затем огонь притих, и заалели угли. Зрелище было невероятно красивым. Пантор смотрел на игру стихии едва не с раскрытым ртом.
        - Не гляди, - посоветовал Орландо.
        - Почему? - не понял маг. - Это красиво.
        - Красиво, - согласился мертвяк, - только потом не видно ничего.
        Пантор повернул голову и вгляделся в кромешную темноту. Перед глазами на фоне ночи замелькали яркие пятна.
        В лесу Пантор ночевал считаные разы, в обществе таких же городских жителей, как и он сам, потому очевидным это не казалось. До того, что от долгого всматривания в огонь теряется зрение, нужно было додуматься. Как и до того, что в лесу может подойти кто-то, кого не ждешь. Вот только откуда такой опыт у мертвяка?
        - Откуда ты это знаешь?
        Орландо пожал плечами:
        - Не знаю. Просто помню и все.
        - То есть?
        - Я хорошо помню свою жизнь мертвым, - пояснил мертвяк. - С того момента, когда меня подняли. А вот что было до того… вся прошлая жизнь, ну та, когда я был живым, - в тумане. Я говорил с другими. У всех по-разному.
        - Может, это зависит от того, кто и как воскрешал? - предположил Пантор.
        - Может. А может, от времени, которое прошло от момента смерти до момента воскрешения. Вот ты маг, ты же этого не знаешь?
        - Не знаю.
        - А мне откуда знать? - грустно ухмыльнулся Орландо. - Я ведь в магии не разбираюсь. И меня, когда поднимали, не спрашивали, хочу ли я такой жизни. Тот, кто меня вытащил из небытия, забавлялся с некромантией. Что-то изучал, исследовал, экспериментировал. Обо мне он думал в последнюю очередь.
        - Это наука, - попытался заступиться за коллегу Пантор.
        - Это для вас наука. Для нас - нет. Нас не спрашивают. Нас просто создают и пускают в мир, в котором нам не рады. Любое существо, порожденное магом, существует вне закона. Оно изначально обречено стать изгоем. Жить на свалке. Выживать. Ты этого не поймешь.
        Пантор помялся. Орландо был прав, но что-то мешало просто согласиться.
        - Почему же не пойму. Два человека кувыркаются в постели, получают удовольствие. В результате на свет появляется новый человек. Его тоже никто не спрашивает, хочет он жить в этом мире или нет. И перспективы у него могут быть разными. Все зависит от родителей, общества, воспитания.
        Орландо покосился на компаньона с интересом.
        - Твои родители просто развлекались?
        Опальный маг помялся.
        - Нет, мои родители хотели детей и были рады моему рождению, но…
        - Я же говорю, что ты не сможешь понять, - перебил мертвяк и уткнулся в обрывок газеты.
        Тихо потрескивали угли. От земли тянуло сыростью и прохладой. Пантор поежился и придвинулся ближе к костру. Хотелось смотреть на пляшущие по поленьям огненные языки, но он сдержал желание. В самом деле, мало ли кто может ходить рядом в ночи. Да и от города они ушли не так далеко. Что бы ни говорил Орландо, а возможна погоня. В темноте гулко ухнуло, затихло и снова глухо расхохоталось. Птица?
        Молодой маг зябко повел плечами, посмотрел на попутчика. Тот невозмутимо изучал потрепанные останки газеты.
        - Это с Большой Земли?
        - Местная, - помотал головой Орландо.
        - И что пишут?
        - Чо? Про революцию, знамо дело. Как на Большой Земле власть переменилась. Дескать, раньше Объединенные Территории Консорциума гнулись под властью консерваторов, не желающих иметь дело с магией, но теперь все будет по-новому. Нами правят маги, значит, жизнь станет сказкой.
        Орландо сложил газету и бросил рядом на землю.
        - А еще говорят, люди логичны, - добавил со значением. - Где здесь логика? Это то же самое, что сказать: нами правит богатый человек, значит, мы все заживем богато. Жизнь у них теперь сказка. А корабли с каторжанами как приходили, так и приходят.
        - На Большой Земле тебя бы за такую философию в два счета на острова сослали, - усмехнулся Пантор.
        - И чо? На Большой Земле меня бы сослали на острова и без этой философии. Я мертвяк. И вообще, мы с тобой не на Большой Земле, так что бояться нечего. Тем более мы в бегах. Кстати, а ты зачем бежал?
        Вопрос прозвучал совершенно без перехода. В лоб и настолько резко, что Пантор опешил. Они никогда не говорили о причинах. Просто сговорились, выносили план и реализовали его. Это казалось настолько закономерно, что вопрос «зачем?» просто не возникал.
        - Надоело, - честно признался Пантор. - Надоело подстраиваться под систему, ее законы и бояться стать неугодным. Надоело быть виноватым, когда ни в чем не виноват.
        - Не боишься, что система догонит и уничтожит?
        Пантор покачал головой.
        - Раньше боялся. Теперь не боюсь. Пусть лучше убьют за дело, чем для профилактики.
        - Это ты сейчас так говоришь. Станут убивать - заговоришь иначе. Не убивали тебя.
        Пантор отвернулся и уставился в костер. Языки пламени слепили, делали уязвимым, но эта игра огня и тени успокаивала.
        - А сам зачем сбежал?
        Орландо крякнул и пожал плечами.
        - Ну, так… Ты про Витано слышал?
        Пантор оторвался от костра и перевел взгляд на мертвого приятеля. Про Витано слухов ходило не меньше, чем про революцию в ОТК. Поговаривали, что где-то в глубине острова находится огромный город, возникший вдруг. Ниоткуда. Причем его появлению способствовал невероятно сильный магический всплеск. Власти Лупа-нопа об этом не распространялись и, кажется, не проявляли к этому никакого интереса.
        А может, и проявляли.
        А может, и не было никакого Витано, слухи одни.
        - Слышал кое-что, - уклончиво ответил Пантор.
        - Вот туда хочу, - обрадовался Орландо, будто причастность приятеля к сплетне подтверждала реальность неведомого города. - Там, говорят, к таким, как я, с уважением теперь относятся.
        - Теперь? - не понял маг.
        - Раньше все не так было, - кивнул мертвяк. - Но потом там случился переворот, и новые власти к магии и неживым относятся со всем почтением. Не веришь?
        Пантор помялся.
        - И здесь революция?
        - А чо тебя удивляет? Революции, они косяками ходят. Мир обновляется не точечно. Уж если начинает трясти, то всех и повсюду.
        - Ты же не верил в перемены? - упрекнул маг.
        - Э, брат, перемены переменам рознь. Тут такие перемены, что хочется верить. Так что я в Витано. А ты?
        - Не знаю.
        - Айда со мной.
        Пантор снова повел плечом. Планов не было. Давать обещаний не хотелось.
        - Посмотрим, - выдавил он и добавил, чтобы только прекратить разговор: - Дай газетку. Чего там еще интересного пишут…
        3
        Завтрак подали в кабинет, когда Ионея сидела за столом и просматривала свежую прессу. Не всю, конечно, а ту, на которую, по мнению советников, стоило обратить внимание. Свежая пресса и письма невысокой степени значимости по утрам стали уже традицией. Завтрак на ходу - тоже. Последнее правительницу не очень радовало.
        Хорошо хоть сегодня можно позавтракать в одиночестве, а не с каким-нибудь высокопоставленным кретином.
        На этой мысли постучали. Ионея с тоской посмотрела на дверь, вздохнула.
        - Войдите.
        Дверь едва приоткрылась, и в проем шмыгнула Лана. Ученица последние месяцы вела себя тихо и неприметно. Лишних встреч избегала, все больше проводила время в своей комнате. С Ионеей общалась постольку поскольку.
        Правительница видела, что девушку что-то тяготит, но на разговор по душам никак не хватало времени, и Ионея закрывала на душевные метания ученицы глаза.
        Впрочем, иногда подходящий случай для разговора подворачивался. Вот как сейчас. Только с утра пораньше совершенно не хотелось забивать себе голову мелкими чужими проблемами и портить настроение.
        - Здравствуй, - улыбнулась Ионея.
        - Госпожа. - Лана коротко поклонилась. Ровно настолько, насколько требовал этикет.
        - Позавтракаешь со мной? - предложила Ионея и кивнула на кресло напротив так, что отказаться не смог бы никто.
        Лана осторожно присела на краешек. По лицу было видно, что она не знает, с чего начать. И пусть себе не знает. И увести ее как можно дальше в сторону, чтоб так и не решилась на разговор. Он сейчас ни к чему.
        Правительница пододвинула к себе чашку с отваром. На ученицу посмотрела со снисхождением, с каким сильный мира сего смотрит на заявившегося некстати просителя.
        - Читала свежие «Огни Вероллы»? - спросила тоном, каким поддерживают светскую беседу.
        - Нет, - неуверенно произнесла Лана. - А что там?
        - Там разгул свободы, который пора заканчивать. Там очередное…
        В дверь осторожно постучали. Ионея выдохнула с облегчением. Теперь тему менять не придется, она уже сама сменилась.
        - Войдите.
        На этот раз дверь распахнулась широко. На пороге стоял лорд Бруно.
        - Госпожа, вы позволите?
        Ионея кивнула.
        - Присоединяйтесь.
        - Благодарю покорно, - вежливо ответил лорд. - Я уже позавтракал. Есть проблема, госпожа.
        Взгляд старика упал на кипу газет и конвертов на краю стола.
        - Вы уже читали сегодняшнюю прессу?
        - Как видите. Ваше мнение по этому поводу, дорогой Бруно?
        - Мое мнение… - Старик помялся.
        - Садитесь, - кивнула Ионея.
        - Спасибо, госпожа, не стоит. - Он неуверенно пожевал губу. - Мое мнение… Сегодня утром в доме лорда Фонза был пожар. Вечером к Фонзу пришел лорд Гальмет. Они не были дружны, а в последние недели крепко вздорили. Лорд Фонз поддерживал вас, лорд Гальмет высказывался в том смысле, что…
        - Что?
        - Что, простите, мы сменили шило на мыло. Имея в виду вас и ваше правление.
        Ионея поморщилась.
        - Я не думаю, дорогой Бруно, что стоит так сильно переживать из-за одного старого дурака, который решил побурчать в адрес власти.
        - Вы правы, Ионея, но… Дело несколько усложнилось. Гальмет зашел к Фонзу. Они долго выясняли отношения, чему есть множество свидетелей. Лорды весьма активно нарушали покой граждан. А потом, по словам очевидцев, в доме Фонза стали летать молнии и огненные шары, случился пожар, к утру дом сгорел дотла. Оба лорда мертвы. Очевидно, что причина несчастья - боевая магия. Можете представить, как эта история будет смотреться сразу после той, что освещена в сегодняшних «Огнях Вероллы». Она не просочилась в прессу только потому, что все газеты к моменту пожара уже ушли в печать. Но завтра…
        Старик запнулся под взглядом молодой правительницы. Опустил взгляд.
        - Что вы предлагаете, лорд Бруно? - с ледяным спокойствием спросила Ионея.
        - Может быть, стоит попробовать замять это дело?
        Ионея отставила чашку с отваром. Завтрак был испорчен, как и настроение. Аппетит пропал, как не бывало. Накатило раздражение.
        - Вы предлагаете мне убрать свидетелей? Или бегать по веролльским редакциям и подкупать журналистов?
        - Есть специальные люди…
        - Нет. - Правительница резко встала. - Шила в мешке не утаишь. Да и ничего это не изменит. Замнем историю с двумя дураками сегодня, завтра появятся новые дураки. Нет, дорогой Бруно, это не выход.
        - Но это история может нанести серьезный вред вашей…
        - Мы не оставим так эту историю, - перебила Ионея. - Подготовьте указ. С завтрашнего дня любой маг, убивший или нанесший увечья при помощи магии, будет осужден и отправлен на острова. Подготовьте срочно, я подпишу. Копии ваши специальные люди разнесут по всем ведущим изданиям столицы. Я хочу, чтобы об этом знал каждый. Я хочу, чтобы завтра рядом с историей о двух зарвавшихся магах было мое обещание, что история эта будет последней.
        Старик посмотрел на правительницу так, будто только что получил от нее пощечину. Совершенно незаслуженную.
        - Но вы же обещали развязать магам руки. За вами пошли, вас поддержали только потому, что вы обещали…
        - Я не запрещаю пользоваться ножом, - оборвала Ионея. - Я только не даю разрешения резать им всех подряд. Вы можете хранить ружье, ходить с ним на охоту. Но если вы пойдете и застрелите соседа, одолжившего и не вернувшего щепотку соли, вы будете сосланы. Вы понимаете меня, Бруно?
        Лорд кивнул отяжелевшей головой.
        - Прекрасно. В таком случае подготовьте указ. Жду вас через час. Вы свободны.
        Старик насупился, но смолчал. Развернулся и вышел. Тихо захлопнулась дверь. Правительница повернулась к Лане. Ученица поспешила отвести взгляд, но взгляд этот Ионее не понравился.
        - Что?
        - Он обиделся, - тихо сказала девушка. - Многие обидятся, если подписать этот указ.
        - А другие многие обидятся, если его не подписать, - сердито огрызнулась Ионея. - И вообще, ты пришла учить своего учителя?
        - Нет, - покачала головой Лана. - Я пришла просить разрешения оставить это здание.
        Перед глазами потемнело от злости. Ионея выдохнула, заставляя утихнуть раздражение.
        - Хочешь меня бросить? Не нравится то, что я делаю?
        Она посмотрела на ученицу, та не ответила, только отвела взгляд.
        - Моралисты. Идеалисты несчастные. Свободу вам подавай. Я дала определенную свободу. И что? Отсутствие ограничителей хорошо тогда, когда у каждого есть свой внутренний стопор. Свое табу, мораль, правила какие-то. А если при снятии ограничителя люди идут вразнос, значит, снимать ограничитель нельзя.
        - Маги поддержали только потому…
        - Они получили что хотели, - оборвала правительница. - И не сумели этим воспользоваться. Потому я ввожу ограничение. Не такое жесткое, кстати, как было прежде. И не зли меня.
        Лана поднялась с кресла.
        - Я… - начала она осторожно.
        - Нет, - отрезала Ионея. - Ступай к себе. Обо всем остальном поговорим позже.
        4
        - Здравствуйте, госпожа Ионея. - Голос был знакомым, тембр - приятным, но само появление этого голоса не предвещало ничего хорошего.
        Вокруг клубился туман. Густой, непроглядный, неестественно мохнатый.
        Ионея повернулась. Сноходец стоял за спиной. Крепкий, безликий и опасный. Зеленый балахон укрывал фигуру. Капюшон прятал лицо, отбрасывая глубокую тень.
        - Где мы?
        - Во сне, - отозвался гость. - Все как обычно. Просто декорации для этого сна не создано, но если угодно…
        Туман поредел, осел ниже. Из непроглядной ватной дымки вырисовались очертания кабинета. Стол, кресло. Статуэтка идола на столе. Туман таял на глазах, стелился уже лишь по полу. Ионея снова повернулась к визитеру. Тот стоял у окна ее кабинета в здании Консорциума спиной к правительнице и смотрел на город. Дымка растаяла окончательно. Кабинет приобрел знакомый вид, хоть и был лишь иллюзией.
        - Теперь мы можем поговорить? - донеслось из-под капюшона.
        Правительница кивнула, не боясь, что стоящий спиной гость не увидит этого жеста. По опыту знала: во сне сноходец видит все.
        - Чудесно. Сударыня, если вы помните, я говорил вам, что грядет война. Возможно, вы даже вспомните мои слова о том, что в этой войне мы с вами союзники.
        - Припоминаю, - мягко отозвалась Ионея.
        - Я говорил также, что ничего не требую от вас. Только попросил о пустяковом одолжении.
        Ионея поежилась.
        - К чему вы клоните?
        - Я просил вас о пустяковом одолжении.
        - Я помню, - повторила Ионея с нажимом. - Вашу книгу ищут.
        Сноходец повернулся. На правительницу посмотрел низко опущенный капюшон. Интересно, а у него вообще есть лицо? Вот бы сдернуть капюшон и заглянуть в тень, хотя бы увидеть, что он там прячет.
        - Боюсь, вы неверно меня поняли. Это война. Просьбы начальства в такое время воспринимаются как приказ.
        Ионея звонко рассмеялась. Получилось не так беззаботно, как хотелось бы.
        - Я не солдат, а вы не мой генерал. Я правитель Объединенных Территорий Консорциума. А вы всего лишь мне снитесь.
        Капюшон легко покачнулся. Человек в балахоне не то напрягся, не то улыбнулся.
        - Вы сейчас пытаетесь совершить ошибку, - сказал бесцветно. - Но я вас от нее уберегу. Мы сделали вас правителем ОТК в надежде обрести в вашем лице союзника. Если вы считаете нас врагами, мы легко поставим на ваше место другого, более дружелюбно настроенного человека.
        - Все это слова. Вы говорите, что я пешка, которую легко заменить? Но я знаю, как я добилась своего места. Возможно, в этом сыграла роль чужая воля, но лишь отчасти. И я не та пешка, которую легко поменять, иначе бы вы со мной не говорили. Скажете, я не права?
        Сноходец помолчал. Что происходило под капюшоном? Незваный гость напряженно думал или с издевательской усмешкой выдерживал театральную паузу?
        - Вы воюете не с теми, - прервал он наконец тишину бесцветным голосом. - Вы получили власть, пытаетесь ее удержать. Упираетесь в кучу проблем, о которых даже не думали. Одна из этих проблем - я. Вы видите во мне угрозу, и совершенно напрасно. Вы не знакомы с другой стороной. Поверьте, если бы вы с ними столкнулись, вы были бы сговорчивее. Впрочем, вы вскоре с ними познакомитесь.
        - Это угроза?
        - Нет, - качнулся капюшон, и Ионея почувствовала неодолимое желание его сдернуть, - констатация. Вы же, как и ваши предшественники, не контролируете свою страну. Вас хватает лишь на столицу и пригород. Это много, но это не все Объединенные Территории. А между тем на Западе уже зреет сила, которая способна вас сместить. Эту силу поддерживаем не мы, а наши противники. Так что если вы не станете выполнять наши пожелания, очень скоро вы столкнетесь с ними. Но в том случае, если вы решите, что мы не друзья, мы просто не станем вас поддерживать, и славные годы правления Ионеи Лазурной закончатся, не успев толком начаться. Можете попробовать, убедитесь сами.
        Ионея посмотрела на собеседника.
        - С нами полезно дружить. Поверьте мне.
        - Человек, который прячет лицо, не очень располагает к доверию. Вы не находите?
        - Не нахожу, - в голосе сноходца теперь явственно послышалась улыбка. - Мое лицо ничего не изменит, увидите вы его или нет. Как ничего не даст мое имя. Я для вас - голос первомагов, как вы изволили выразиться.
        - Откуда мне знать, что голос истинный и вы в самом деле имеете какое-то отношение к первым?
        - Ниоткуда, - согласился человек в балахоне. - Здесь вам придется поверить мне на слово. Впрочем, есть некоторые факты в пользу моих слов. Много ли ваших знакомых магов просят вашей аудиенции во сне?
        Ионея смерила зеленый балахон оценивающим взглядом.
        - Допустим.
        - Я рад, что разум возобладал над эмоцией, - озорно сказал сноходец. - Собственно, мы хотим всё того же, о чем я просил вас уже три раза. Но если вы не понимаете просьб и не терпите приказов, считайте это настоятельным пожеланием. Нам очень нужно, чтобы вы направили все свои силы на поиск книги, о которой я говорил. Мы хотим, чтобы это стало для вас первостепенной задачей.
        - Хорошо, - согласилась Ионея. - Я уделю этому вопросу максимум внимания. А чего хочу я, вас не интересует?
        - Вы хотите спокойно жить и править. Вы хотите власти.
        - Власть я уже получила. И власть не была самоцелью. Я хочу благоденствия для своего народа.
        - Это громкие слова, - покачал головой сноходец. - Вы хотите удержать власть, которую получили. Вы хотите спокойной жизни. В определенной ситуации вы, как любой нормальный человек, захотите жить. Если не станете спорить, то будете жить, радоваться и получите власть над куда большим образованием, чем ОТК.
        Ионея смотрела на капюшон, сдерживая зуд в пальцах.
        - Итак, мы договорились о сотрудничестве?
        - Я приложу силы, чтобы найти вашу книгу, - уклончиво отозвалась Ионея.
        - Чудесно. Вы хотите еще чего-то, помимо того, о чем я сказал?
        - Да, - неожиданно даже для себя сказала Ионея и сделала шаг, сокращая расстояние между собой и сноходцем.
        Рука правительницы резко взметнулась вверх. Пальцы на удивление легко ухватили край капюшона. Она рванула ткань в сторону, обнажая голову ночного гостя.
        Под капюшоном клубился туман. Густой, ватный.
        Ионея отступила. Сноходец расхохотался.
        - Великие духи! Девочка, какие же наивные у вас желания. Глупые, дерзкие и незначительные.
        Гость поднял руку, расстегнул балахон и сбросил. Под тканью не было ничего, лишь сотканная из тумана фигура. Дымный силуэт.
        - Вы не…
        - Я сноходец, сударыня, - весело ответил туман. - И мы во сне. Это моя территория, место моей силы. Здесь я могу быть кем угодно и чем угодно. И вы здесь можете быть кем угодно. Мне. Или не быть вовсе.
        Ионея подняла руку и вскрикнула. Кисть ее на глазах становилась прозрачной, растворялась в воздухе. Правительница подняла на собеседника беспомощный взгляд.
        Сноходец невероятным образом стоял в нескольких шагах от нее. На нем снова был зеленый балахон, капюшон скрывал лицо, или что там было на самом деле.
        - Запомните, девочка, сейчас я для вас - все. А вы без меня - пустое место.
        Ионея наклонила голову, посмотрела на себя, но не увидела ничего.
        Ночной визитер еще раз хихикнул, а потом все заволокло туманом…
        Ионея проснулась. Сердце колотилось с невероятной скоростью. Она была в своей комнате, и… она была. На столике возле кровати стоял идол, улыбался. И хотя она никогда не видела улыбки сноходца, почему-то показалось, что это была именно его улыбка.
        5
        - Госпожа. - Бруно ждал у дверей кабинета. Выражение лица у старого мага было настолько мрачным, что от одного вида тянуло повеситься.
        После ночной болтовни со сноходцем Ионея чувствовала себя разбитой и невыспавшейся. Усилием воли поднялась с кровати, заставила себя принять ванну, одеться и вовремя выйти к завтраку. Завтракать не хотелось. Ковыряться в почте и прессе - тем более. Не хотелось вообще ничего. А тут еще обиженный старик с кислой рожей подпирал дверь явно не для того, чтоб обрадовать хорошими новостями. Правительница кивнула, разрешая открыть дверь и войти. Старый маг повиновался, хоть и с неохотой. Видно, в самом деле обижен последним указом. А чего они хотели? Вечного праздника непослушания?
        Ионея закрыла дверь, прошла к столу.
        - Бруно, вы будете завтракать?
        Лорд покачал головой.
        - Ладно, духи с вами. Выпейте отвара. И не перечьте.
        Правительница села к столу, плеснула в две чашки. Помощью прислуги она пользовалась крайне редко и только напоказ. В повседневности подносящие, подающие, убирающие, открывающие и закрывающие двери надоели ей на вторую неделю пребывания в здании Консорциума, и она распорядилась оставить на этаже, где располагались ее апартаменты и рабочий кабинет, только охрану. Остальная прислуга была выдворена на этаж ниже и появлялась в исключительных случаях. Так было проще. А в отсутствие постоянных лишних глаз и ушей - еще и спокойнее.
        Лорд молча принял чашку.
        - Вы так и станете молчать, Бруно? Ведь не для того же вы стояли под дверью и ждали меня с самого утра, чтобы помолчать с упаднической миной.
        - Не для этого, госпожа, - кивнул старик. - Есть новости. Не знаю, с каких начать.
        - Начните с плохих, - предложила Ионея.
        - А хороших и нету, - желчно отозвался старик.
        Все же старый лорд обижен. Сдерживается, но обида гложет. И несогласие прямо-таки выпирает.
        - Если все так плохо, чего вы терзаетесь? Начните уже с чего-нибудь.
        - Хорошо. - Бруно отставил чашку. - Я не стану показывать вам всю свежую прессу, посмотрите потом сами, если будет желание. Но ваш указ вызвал довольно серьезный резонанс. Журналисты просто визжат от восторга. Особенно отличились «Огни Вероллы».
        Рука старика скрылась где-то в складках одежды, появилась вновь с газетой.
        - Поглядите. Первая полоса. За авторством Санчеса О'Гиры.
        Ионея приняла сложенную газету, глаза побежали по строчкам. Старик хитрец. Обещал не подпихивать прессу, но что посчитал нужным - все же ненавязчиво подсунул.
        Взгляд споткнулся, зацепился за слово, другое. Ионея побледнела.
        - Что он себе позволяет, этот борзописец?
        - Свободная пресса, - пожал плечами Бруно. - Это только начало. Может быть значительно хуже.
        - Хоть цензуру вводи, - пробормотала Ионея. - Ладно, пусть пишут что хотят. Собака лает - ветер носит. Журналисты - это ерунда.
        - Журналисты - возможно. С магами сложнее. Лорды поддерживали вас, пока вы обещали им определенные свободы. Они поддерживали вас, когда вы эти свободы им дали. Теперь…
        - Теперь они тоже имеют определенную свободу, - оборвала Ионея. Эта тема начинала злить.
        - Да, - согласился старик мрачно. - Но вы снова закручиваете гайки. Пока немного. А что будет потом? Кое-кто уже задумывается об этом. Начинается нездоровое шевеление. Вы не думали, что будет, если лорды начнут дружить против вас? А они начнут.
        - Это всего лишь маги. А что простые смертные?
        Бруно покачал в руке чашку с остатками отвара.
        - Большинство приняло указ благосклонно, - признал он.
        - Видите, дорогой мой, мой народ меня поддерживает. А маги - это всего лишь маги.
        - Смею напомнить, что своим текущим положением вы обязаны не уличной толпе, которую вы называете народом, а тем самым магам.
        Ионея посмотрела на старика. Нет, пока в нем горит обида, толку от лорда не будет. Правительница резко поднялась. Старик вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав отвар.
        - Идемте, лорд, - сказала она решительно.
        Всю дорогу от кабинета до личных апартаментов Бруно озирался по сторонам, будто ждал подвоха. Еще бы, в этом уголке здания не бывало никого, кроме старших чинов личной охраны и специально отобранных горничных, занимающихся уборкой.
        Ионея остановилась посреди коридора, толкнула дверь.
        - Проходите.
        Бруно сунулся было внутрь, отшатнулся, словно его заставили сделать что-то непристойное.
        - Госпожа, это спальня, я…
        - Проходите, - жестко потребовала правительница.
        Смешно потупившись и смутившись, старик нырнул внутрь. Остановился на краю комнаты, глядя на мохнатый ковер на полу.
        Ионея прошла мимо, села в кресло возле журнального столика. Кивнула старику на второе.
        Бруно, воровато оглядываясь, подошел ближе, сел. Комната была обставлена дорого, но довольно аскетично. Никакой вычурности, никакой излишней роскоши, которой обычно окружают себя люди с дурным вкусом, нечаянно дорвавшиеся до власти.
        Правительница взяла со столика древнюю статуэтку, протянула магу.
        - Взгляните.
        Лорд принял старинную фигурку. Идол смотрел без тени эмоции. Улыбки, которая мерещилась на нем сразу после пробуждения, не было и в помине.
        - Знаете, что это?
        - Не знал, что вы почитаете древних богов, госпожа, - тихо проговорил лорд.
        Ионея протянула руку ладонью вверх, требуя назад вещицу. Взяла идола, поставила на столик.
        - Древние боги, дорогой мой, здесь совершенно ни при чем. Я пригласила вас сюда и показала эту безделицу только потому, что в вашем лице мне нужен союзник, а не обиженный ребенок с седой бородой. Когда я обосновалась в этом здании, ко мне пришел человек и подарил эту фигурку. Он подарил ее мне отнюдь не для того, чтобы я молилась. Вы знаете, кто такие сноходцы?
        - Этим искусством владели древние, госпожа, - осторожно проговорил Бруно. - Первомаги. Но я не понимаю, при чем здесь…
        - При том, что этот человек подарил мне эту дрянь, чтобы при помощи статуэтки приходить ко мне во сне.
        Лорд впервые оторвал взгляд от пола и посмотрел на Ионею открыто. По глазам было видно, что старик сомневается. Не то правительница спятила, не то врет, не то…
        - Этого не может быть, - хрипло произнес он.
        - Он приходит ко мне во сне когда ему вздумается, Бруно. Он не показывает лица, но говорит от имени первомагов. И он может то, чего не может никто из самых могучих магов, живущих в ОТК или на Диком Севере.
        Старик сидел ошарашенный и подавленный. На лице его отражался целый букет чувств.
        - Но это… это…
        - Это факт, - спокойно сказала Ионея. - Видите ли, Бруно, ко мне приходят первомаги, говорят, что они посадили меня в это кресло, и требуют от меня что-то по той причине, что своим положением я обязана им. Ко мне приходят веролльские лорды, говорят, что они привели меня в здание Консорциума, дали мне власть, и на основании этого требуют от меня что-то. Я не знаю, кто придет ко мне завтра и что еще потребует. Я скажу вам так: даже если все это правда, своим текущим положением я обязана в первую очередь себе. И мне небезразлично, что будет с ОТК. Первомаги предрекают Территориям Консорциума скорую смерть. Лорды озабочены только собой. Журналисты… эти выжмут скандал из любой темы. А мне не наплевать на Объединенные Территории. Именно поэтому я здесь, и именно поэтому я не стану подстраиваться ни под магов, ни под первомагов, ни под кого бы то ни было еще. И говорю я вам все это только потому, что именно в вашем лице, лорд, я видела союзника.
        Старик ссутулился, сидел задумчивый, скрестив руки на груди. Хмурился.
        «Подцепила», - подумала правительница. Лорд попался на крючок, начал думать. Это хорошо. И она заговорила снова. Ничего не скрывая и не щадя старика. Сейчас не было места для уважения к сединам, сейчас наступило время для правды. В конце концов, не может же она одна решить все проблемы Консорциума. Нужны люди, на которых можно положиться.
        Лорд слушал, не перебивал, не спрашивал. Брови мага сошлись на переносице, взгляд блуждал где-то не здесь.
        - Бросайте обиды, Бруно, - закончила Ионея. - Мне нужен помощник, а не обиженный амбициозный ребенок, у которого отняли игрушку.
        Старик помолчал, произнес многозначительное «м-да» и снова умолк.
        Правительница ждала.
        - М-да, - повторил Бруно. - Я вас понимаю, госпожа, и поддерживаю, но тогда проблем у нас еще больше.
        - Говорите, - велела Ионея.
        - Утром с Западных Территорий пришел пакет. Если коротко, то Запад отторгает новую власть в вашем лице. Западные Территории Консорциума против засилья магии. А благодаря последним техническим разработкам у Запада достаточно мощи, чтобы объявить о своей самостоятельности. Если мы не признаем их отделение, они готовы воевать против ОТК, тем более что воевать им придется только против Вероллы.
        Правительница выругалась недостойно молодой женщины и тем более правительницы.
        - Я предупреждал, что хороших новостей нет, - тихо проговорил Бруно.
        Ионея поджала губы. Все рассказанное стариком подтверждало слова сноходца. Кем бы ни был ночной гость, независимо от того, имел он отношение к первомагам или нет, знал безликий в балахоне на порядок больше нее.
        - Хорошо, Бруно. Отправьте посольство в Западные Территории. Я хочу мирного диалога. Пусть приедут и озвучат свои требования мне лично. Такие вещи не доверяют бумаге. Далее, поднимите все возможные связи, поставьте на уши всех лояльных нам лордов. Мне нужно хотя бы понимание того, что это за книга.
        - А сама книга вам не нужна?
        - Саму книгу будут искать специально обученные люди. Хотя… Любая информация, разумеется, окажется кстати.
        Лорд поднялся, поклонился. Обиды больше не было. Похоже, она все-таки нашла союзника. Человека, на которого можно положиться.
        - И пригласите ко мне Лану, - попросила она.
        Старик снова потупился. Рука привычно скользнула под одежду, вытащила из складок сложенный вчетверо лист.
        - Прошу прощения, госпожа, ваша ученица ночью покинула здание Консорциума и скрылась в неизвестном направлении. Вот записка. Она передала ее через охрану.
        На мгновение в глазах помутилось, и правительница поблагодарила всех духов, что не стояла в этот момент, а сидела в кресле.
        - Хорошо, - произнесла она упавшим голосом. - Ступайте, Бруно. Пусть подготовят мобиль, мне нужно ехать. Увидимся позже.
        Когда дверь за лордом закрылась, она развернула сложенное вчетверо послание. Бумага дрожала в тонких холеных пальцах.
        Ионея прочитала записку раз пять. Смысл не хотел укладываться в голове, протекал мимо. Наконец она поднялась из-за стола, скомкала листок и бросила в камин.
        Бруно был прав, хороших новостей сегодня не было. И там, где она с большим трудом нашла одного союзника, удивительно легко потеряла другого. Лана находилась рядом много лет. Она практически стала тенью. Привычной, молчаливой, послушной. В отличие от старика лорда, ей в самом деле было на что обижаться. Здесь речь шла не об абстрактных желаниях и капризах магической элиты. Здесь имела место вполне понятная человеческая обида. Она обидела ученицу и постаралась этого не заметить, слишком занятая прежде, чтобы просто побеседовать. А теперь говорить поздно.
        Не с кем стало говорить.
        6
        Жорж Деранс нервничал. Редко кто-то мог довести его до подобного состояния. У женщины, что сидела напротив, это получалось с завидным постоянством. Красивая, молодая, уверенная в себе. Она второй раз удостоила капитана визитом, и второй раз Деранса трясло, как осину на ветру. И если прошлое посещение было неожиданным и вгоняло в волнение, то теперь, когда она явилась в его кабинет второй раз, поводов для переживаний возникло значительно больше.
        - Итак, я вас слушаю.
        - Как вы просили, госпожа…
        - Я не просила, - оборвала Ионея.
        Деранс качнул головой, как игрушечный болванчик.
        - По вашему приказу мы подняли все документы по делу лорда Мессера и его ученика Пантора. Все бумаги, которые проходили через нас, все документы, все, что было конфисковано.
        Он посмотрел на высокую гостью. Ионея сидела с непроницаемым видом, смотрела мимо. Не то слушала, не то была занята своими мыслями.
        - Книги не обнаружено. Упоминаний о ней тоже найти не удалось. Далее мы провели обыск в усадьбе осужденного Мессера и в доме его ученика. В доме Пантора было обнаружено более трехсот книг. Ничего похожего на то, что вы ищете, не найдено. В усадьбе лорда Мессера - более восьми тысяч шестисот книг. Из них по содержанию под интересующую вас тематику попадают более семисот томов. По внешнему виду под ваше описание отчасти подходит четырнадцать книг иного содержания. Вот список. Книги арестованы и лежат в хранилище, хотите взглянуть?
        Ему казалось, что женщина не ответит или ответит невпопад, потому что все это время она явно его не слышала, витая где-то в своих мыслях. Но Ионея откликнулась мгновенно:
        - Нет. У таких книг не переклеивают обложки. Даже для того, чтобы замаскировать и сохранить от чужих посягательств. Впрочем, давайте свой список, погляжу на досуге ради любопытства.
        Тонкая кисть повернулась к нему, чуть вытянулась вперед в требовательном жесте. Деранс отдал листы с перечнем найденных книг. Не тех книг. Сам знал, что все это не то, но надо же как-то отчитываться.
        Список вибрировал. У капитана дрожали руки.
        - Да не тряситесь, капитан, - поморщилась Ионея.
        - Простите, госпожа. Здесь сыро и сквозняки. Я не вполне здоров, и меня знобит.
        Оправдание вышло жалким. Ионея кинула на капитана косой взгляд, ухмыльнулась и уткнулась в список.
        Деранс ждал. Женщина легко и властно подняла руку, качнула кистью, продолжай, мол. От бумаг не отрывалась.
        - После обыска мы провели повторное детальное расследование как по делу Мессера, так и по делу Пантора. Упор был сделан на поиск книги. Лучшие мои люди повторно прожили за этих магов последние месяцы их пребывания в ОТК.
        Ионея перелистнула страницу.
        - И?..
        - Книги нет, никаких следов ее существования не обнаружено. Никаких упоминаний о ней не найдено.
        - Чудесно. - Ионея оторвалась от списка и улыбнулась.
        Улыбка вышла совсем не такой благородно-снисходительной, как на портрете. На них показывали справедливую и сильную мать народа. В ее улыбке было море справедливости и внимания к каждому, кто глядел на изображение властительницы.
        Та улыбка, которой удостоился теперь Деранс, имела мало общего с портретной и не предвещала ничего хорошего.
        - Вы искали книгу столько месяцев и не нашли даже подтверждения ее существования? Ваши лучшие люди - дилетанты. Я видела материалы дела Мессера. Тот обряд, за который он попал под суд, - вот прямое свидетельство существования книги.
        Ионея говорила спокойно, но в этом спокойствии таилась буря, готовая вырваться наружу.
        - Простите, госпожа, мои люди не так тонко изучили магию, бывшую под запретом, как вы.
        - И потому что ваши люди некомпетентны, вы скармливаете мне эту ерунду? - Женщина яростно швырнула на стол список. - Или вы надеетесь, что я понимаю еще меньше, чем ваши недалекие неумехи?
        Деранс съежился. Дрожь исчезла, как не бывало. Пришло холодное четкое понимание, что он стоит на самом краю пропасти, едва удерживая равновесие. И если ветер дунет и качнет его не в ту сторону, все кончится печально. Полетит капитан. С громким треском полетит. И тут уже не до трясучки.
        - Простите, госпожа, - осторожно начал он, - но отрицательный результат - тоже результат. По крайней мере мы исключили массу вариантов.
        - Дорогой мой капитан, - холодно произнесла Ионея. - Мне не интересны исключенные варианты. Мне нужен один исключительный результат. Что вы намерены делать?
        Капитан потер ладони. Руки были влажными и липкими от страха, но гроза, кажется, проходила мимо.
        - Если никаких следов книги не осталось, а она, как уверена госпожа, была, значит, остается только отправить людей на острова, найти Пантора или Мессера и вытряхнуть из них подробности. Уж владелец книги знает о ней всяко больше, чем сторонние свидетели.
        - Прекрасно, - кивнула Ионея. - Надеюсь, в вашем ведомстве умеют «вытряхивать подробности».
        - Можете не сомневаться, - изящно склонил голову Деранс.
        - Прекрасно, - повторила высокая гостья. - В таком случае вы лично отправитесь на острова и если не найдете книгу, то вытряхнете все самые мельчайшие подробности о ней и ее местонахождении.
        Женщина встала. Деранс угодливо подскочил следом.
        - Не провожайте меня, капитан. Лучше займитесь сборами. У вас не много времени.
        Деранс поклонился. Ионея вышла. Тихо хлопнула дверь, и Жорж остался в кабинете один. Лишь висел на стене портрет новой главы ОТК и витал легкий пряный запах ее духов.
        Капитан посмотрел на портрет и кисло улыбнулся. Ехать на острова не хотелось, но лучше отправиться туда в командировку, чем быть сосланным. А последний вариант весьма прост в исполнении. Уж это Деранс знал очень хорошо в силу своей работы.
        - Как будет угодно, госпожа, - тихо произнес капитан и поклонился портрету.
        7
        Орландо оказался прав: городскую охрану интересовало лишь то, что происходит в городе. Или беглецам просто повезло. Так или иначе, их никто не преследовал.
        Путешествие через лес вглубь острова можно было назвать даже скучным. А чего интересного? Днем они шли по лесной дороге. Иногда сворачивали с нее чуть в сторону, когда возникало опасение нарваться на лихих людей или нелюдей. Впрочем, опасения были напрасными. Здесь никто не промышлял разбоем.
        На четвертый день вышли к одинокой сторожке. Хозяин крохотного домика на опушке леса - старый маг со странным именем Тюссон, - увидев гостей, даже обрадовался.
        - У меня никто не бывает, - жаловался он, собирая на стол, суетясь с горшками и кувшинами. - Уже много месяцев. Я ведь здесь, почитай, лет сорок живу. Прежде все время заходили. Всякие. Чаще чем-нибудь поживиться, реже просто мимо шли.
        - А сейчас? - вежливо спросил Пантор, хотя ответ был ясен заранее.
        Тюссон поставил перед молодым магом миску с бобовой похлебкой. Сел напротив.
        - Приятного аппетита. А сейчас никого. Даже разбойников не стало. Со стороны берега они давно перевелись. Власти постарались. А теперь и на всем острове их тоже не стало. Как появился Витано, так пропали разбойники. Говорят, правитель города с ними безжалостен.
        Орландо демонстративно отвернулся к окну. Про местных разбойников и он, и Пантор были наслышаны. Большую часть тех, кто грабил на дорогах, составляли как раз мертвяки.
        - А я слышал, что правитель Витано благоволит неживым.
        Старый маг посмотрел на Орландо, перевел взгляд на Пантора.
        - Упырям-то? Благоволит. Так вы не путайте мертвяков с бандитами. Если большая часть бандитов неживые, это вовсе не значит, что каждый мертвяк - бандит.
        - Редко встретишь человека, который это понимает, - подал голос Орландо.
        - Я многое понимаю, заблудшая ты душа. Уж вас-то, горемык, точно.
        - Чтобы понять мертвого, надо умереть, - нахмурился громила.
        - Ты преувеличиваешь, - покачал головой Тюссон. - Ты не глуп, но зациклился на своей беде. Вместо того чтобы пережить и отпустить ее, ты смотришь сквозь нее на мир.
        Молодой маг хлебал из миски и помалкивал. Старик легко говорил о том, о чем сам Пантор много думал и никак не мог уложить мысль в слова.
        - Все это ерунда, - пробухтел Орландо. - Нет никакой беды. Есть черта. До нее ты живой, за ней ты мертвый. Потом еще одна черта. До нее ты мертвый, за ней…
        Он сбился. Старик смотрел на мертвяка с прищуром.
        - Что за ней? Ты снова живой?
        Орландо вздрогнул, словно его неожиданно ударили по лицу. Хотя пощечина не вызвала бы у мертвяка такой реакции.
        - Нет, - заговорил он зло и быстро. - Не живой. Сердце не бьется. Тело медленно гниет. Я ничего не чувствую.
        - Сейчас ты чувствуешь обиду, - заметил старый маг.
        - Я не чувствую, как дует ветер. Не чувствую солнечного тепла. Не чувствую капель дождя на коже. Мне недоступен вкус еды. Я даже не чувствую запаха этой похлебки.
        - Знавал я мертвяков, которые чувствовали запахи. А уж скольких живых знавал, которые чувствовали вкус еды, но не чувствовали вкуса жизни, - усмехнулся Тюссон. - Ты застрял у своей черты и тоскуешь о том, чего не стало, вместо того чтобы ценить то, что осталось.
        - Ты ничего об этом не знаешь, старик.
        Орландо резко развернулся и вышел.
        Старый маг посмотрел на захлопнувшуюся за мертвяком дверь с хитрым прищуром. Вздохнул.
        - Он прав.
        - Что? - не понял Пантор.
        - Он прав: я старик. Я прожил очень долгую жизнь, и мне осталось очень мало. Поэтому он не прав: я знаю об этом больше него. Бедная заблудшая душа. А ты молодец, что не бросаешь его. Не бросай. Есть люди, которым нужно внимание, что очень мало и вместе с тем очень много.
        - Он ведь не человек.
        Тюссон поглядел на молодого мага с осуждением.
        - Плохо сказал. Мне казалось, ты понимаешь, а ты не понял. Судить об окружающих должно только по делам. Не слушай, что тебе говорят, слова - ложь. Не смотри на внешность, она обманчива. Не копайся в родословной, не гляди на кровь, не обращай внимания на убеждения. Все это тлен. Важен только поступок.
        Пантор отставил миску и поднялся.
        - Спасибо.
        - Ступай, - кивнул старик. - И не бросай его. Ты ему нужен больше, чем он тебе.
        Молодой маг легко опустил голову в полупоклоне и вышел.
        Снаружи было свежо. Пахло хвоей, прелыми листьями и грибами. Лес выглядел приветливо, если не считать мрачного Орландо.
        - Ну, чо тебе еще этот старый хорек наговорил? - грубовато поинтересовался мертвяк.
        - Мне кажется, ты ему понравился, - уклончиво ответил Пантор.
        - А он мне - нет. Идем отсюда.
        И мертвяк пошел прочь от гостеприимной сторожки. Не то обиделся, не то задумался о чем-то. Так или иначе, до вечера они больше не разговаривали.
        8
        Жорж Деранс стоял на верхней палубе и устало наблюдал, как ссаживают на берег ссыльных. Процедура была отлаженной, но очень уж неспешной и заунывной. С такой тщательностью пропускали журналистов в здание Консорциума, когда правительство решало устроить пресс-конференцию.
        Чего они тянут? Нет, чтобы прогнать всех толпой. Много чести возиться с каждым.
        Капитан обернулся и стремительным точным движением, достойным кобры, схватил за рукав пробегающего мимо матроса. Тот оторопел от неожиданности, но быстро пришел в себя.
        - Чем-то могу помочь?
        - Слушай, долго еще это будет продолжаться?
        - Что? - не понял матрос.
        Деранс кивнул на сходни.
        - Мне нужно на берег.
        - Здесь редко сходит кто-то, кроме заключенных, господин капитан. И редко кто-то поднимается. А для заключенных есть стандартная процедура. Пока не очистят нижние палубы и не выпустят ссыльных, никто не спустится. Таковы правила, господин капитан. Наберитесь терпения.
        - И долго ждать?
        - За час управятся.
        Деранс кивнул моряку, отпустил руку и набрался терпения. Ждать капитан не привык, потому следующий час превратился для него в вечность. И не сказать, что эта вечность была самой приятной в его жизни.
        На берег он сошел злой, как попавший в клетку хищник. Глаза сверкали ненавистью ко всему, что его окружало, лицо стало жестким, черты воинственно заострились. Разве что не рычал и хвостом не бил.
        Порт встретил капитана недружелюбно. Здесь было грязно, мрачно и уныло. Громоздились невысокие серые здания, похожие друг на друга в своей заплеванности и неприглядности. На узких проулках между ними, кажется, не убирали вовсе, а если и убирали, то раз в год по обещанию кое-как.
        Люди, работающие здесь, тоже были под стать окружающему пейзажу. Хмурые, злые, грязные, одетые в обноски. Большинство из них были мертвяками, а случающиеся живые внешне не сильно отличались от мертвых. Лица небритые, глаза пустые. Правда, один грузчик поглядел на него с чувством. И в этом взгляде было столько ненависти, что Деранс поежился.
        Обстановочка в городе не вызывала радости. Во всяком случае, в той части порта, где содержали каторжан, было так.
        Капитан ссутулился, ускорил шаг. Очень хотелось побыстрее уйти отсюда. Узнать Жоржа здесь вряд ли кто-то мог. Он редко сам лично общался с заключенными, но большинство тех, кто тут корячился, прошли через его ведомство. И Дерансу казалось, что на него смотрят недобро из-за каждого угла.
        Так, ежась и сутулясь, он добрался до здания администрации приемника Лупа-нопа.
        Начальник приемника оказался хмурым мужиком в возрасте. Его серое лицо напоминало лица тех, кого он принимал и рассортировывал, с той лишь разницей, что подопечные его были грязны и небриты. Деранс представил себе начальника с недельной щетиной и в обносках, нахмурился.
        Когда в руководстве сидит то же самое, что тягает ящики в порту, хорошего не жди.
        - Чего надо? - пробухтел начальник.
        Голос у него был низкий, с придыханием.
        - Вы не очень любезны, - фыркнул Деранс, - впрочем, откуда взяться манерам в вашей дыре. Меня зовут Жорж Деранс, вот документы.
        Капитан протянул удостоверение, отодвинул кресло и, не дожидаясь приглашения, сел. Принялся оглядывать небогатую обстановку комнаты: большой стол, кресла. Несколько шкафов, за стеклами одного из которых высились бутылки и стаканы. На стене, над креслом начальника, что стояло во главе стола, висел привычный портрет. Непривычно было то, что на нем был сам начальник. Впрочем, привычные портреты с изображением Ионеи, нескольких бывших шишек из Консорциума и, кажется, каких-то местных шишек стояли тут же рядком, прислоненные к стене.
        Начальник изучил документ, вернул его хозяину, проследил за прикованным к ряду портретов взглядом, хмыкнул.
        - Вам не нравятся эти картинки?
        - Меня смущает отведенное им место.
        - У нас здесь, знаете ли, не очень разбираются в том, что происходит на Большой Земле. У вас там каждый день кого-то нового вешают. Кого на стену, кого по решению суда.
        - Вы плохо знакомы с современной историей, - пожурил Деранс.
        Начальник ему не нравился, но ссориться не хотелось.
        - Да плевать. Какой толк от любого из них на стене, если о них здесь большинство вообще не слышало. А те, кто слышал, торопятся забыть. А я здесь, во-первых, сила, во-вторых, константа.
        - Не боитесь кидаться заявлениями? Ничто не вечно.
        - А я и не говорю про вечность, - фыркнул начальник. - Но пока я жив, это место мое. И никто кроме меня его не займет. Это, знаете ли, не просто кресло. Здесь пахать надо. А пахать ни у вас, ни у нас никто не любит. Так что, пока я не сыграю в ящик, я константа. Ну а когда откину копыта, там уж мне все едино будет. Так что вам нужно, господин капитан?
        - Мне нужно найти двух заключенных, - поспешил перейти к делу Деранс.
        Он положил на стол папку с документами, выудил оттуда несколько страниц, протянул начальнику.
        - Здесь имена осужденных. Статьи, по которым они осуждены. Дата и время отправки с Большой Земли.
        Начальник принял бумажки, посмотрел бегло. Тяжело поднялся из-за стола и направился к шкафу. Деранс молча наблюдал за хозяином кабинета. Тот не спешил. Отпер шкаф с бутылками, достал одну, откупорил и плеснул в стакан. По комнате потянулся резкий сивушный дух.
        Не предложив гостю, начальник опрокинул стакан, запер шкаф и полез в соседний. Здесь он ковырялся сильно дольше.
        - Пантор, Мессер. Пантор, Мессер, Мессер, Пантор, - намурликивал он себе под нос.
        Наконец выбрался из шкафа с какими-то бумагами. Вернулся к столу.
        - Вот, - сообщил довольно. - Это ваш Мессер, а это ваш Пантор.
        Деранс заглянул в бумаги, поднял на начальника непонимающий взгляд.
        - Что это?
        - Документы, господин капитан. Согласно этим бумагам Мессер, а следом и Пантор доставлены на остров. Вот даты приема. Вот личные номера. А это назначение обоих при распределении. Оба мага, и живой, и мертвый, на балансе. Оба функционируют.
        - Функционируют? - Деранс приподнял бровь.
        - Я бы сказал, что оба живы, но в отношении мертвяка это звучит как-то странно. Но если б кого-то из них похоронили, у меня было бы уведомление об этом.
        - Хорошо. И где они сейчас?
        Начальник икнул. Пахнуло сивухой.
        - Где-то на острове.
        Капитан поморщился. Внимательно посмотрел на хозяина кабинета, не издевается ли. Если тот и издевался, то делал это настолько тонко, что распознать это было весьма проблематично.
        - Вы смеетесь?
        - Нет, просто я отвечаю только за приемник. После того как заключенные проходят регистрацию и распределение, ими занимаются другие люди.
        - И где мне их искать?
        - Это очень просто, - пояснил начальник. - Смотрим, куда их распределили, и…
        И начальник уткнулся в бумаги.
        9
        К вечеру Жорж Деранс обошел еще четыре кабинета, устал и был недоволен.
        Найти не удалось ни сосланного мага, ни его ученика. Они как сквозь землю провалились. По документам каторжники все время находились где-то рядом, но только по документам. Живьем ни того ни другого обнаружить не удалось. Их не было. Ни в порту, ни в городе. Нигде. Капитан даже забеспокоился, что каторжники перетрудились на принудительных работах и отправились к праотцам, но в очередном кабинете «дорогому Жоржу» намекнули, что мертвых душ здесь не держат.
        - Зачем кому-то покойник на балансе? Дорогой Жорж, вы же понимаете, если бы Большая Земля ежемесячно выдавала нам дотации на содержание каторжников, держать покойников на балансе имело бы смысл. Но ведь нам никто за них не платит. Вы их присылаете сюда и успешно про них забываете. Далее эта наша головная боль. И при таком раскладе покойники нам совершенно ни к чему.
        Господин, сидевший в пятом по счету кабинете, был тонок, изящен и всячески подчеркивал свою благожелательность. За что именно он здесь отвечает, Деранс так толком и не понял. Но сосланные уголовники каким-то боком касались сферы его интересов.
        - Допустим, - сердито сказал Деранс. - Допустим, вам это невыгодно, но не могли же они сквозь землю провалиться.
        - А никто не говорит, что они провалились. Остров большой.
        - Что? - не понял капитан.
        Благожелательный господин поднялся из-за стола и указал на висящую на стене вместо портретов карту.
        - Это остров. Это город. Это порт. В определенный момент заключенные переходят на более свободный режим и… - Он замолчал и улыбнулся.
        - Вы хотите сказать, что ваши заключенные вам неподконтрольны?
        - Подконтрольны, но не все и не всегда.
        Деранс почувствовал, как внутри зреет злость.
        - Вы понимаете, что вы сейчас говорите? Мы ловим преступников, а вы…
        Господин перестал улыбаться. Лицо его сделалось строгим, глаза - холодными.
        - Это вы не понимаете, дорогой Жорж. Вы ловите преступников? Большинство тех, кого вы сюда ссылаете, не большие преступники, чем мы с вами. Вы просто очищаете себе жизненное пространство от неугодных. Вы шлете их сюда, не заботясь о том, что здесь происходит. Вы не бываете тут годами. Да какими годами - десятилетиями! А теперь вы приходите и что-то требуете. Почему? Потому что прислали нам не того, кого надо, и по какой-то причине уперлись в ошибку. Мне не интересно, зачем вам понадобились эти маги. Это ваше дело. Вот сами его и решайте. А объяснять нам, как здесь жить, не надо.
        Кровь отлила от лица. Бледный Деранс поднялся на ноги.
        - Я этого так не оставлю, - прошипел сквозь зубы.
        - Оставите, - улыбнулся одними губами благожелательный господин. - Никому там, на Большой Земле, нет никого дела до нас. Это устоявшаяся система. Мы избавляем вас от человеческого мусора и не лезем к вам. Вы не лезете к нам.
        - Мы платим вам деньги.
        - За то, что мы принимаем ваших заключенных. Но не за то, что мы их содержим. Я не хочу ссоры, дорогой Жорж. Если вы перестанете нервничать, я подскажу, где имеет смысл поискать ваших магов. Но я не могу знать точно, есть они там или нет. И никто из Лупа-нопа не полезет с вами вглубь острова.
        Капитан стиснул зубы и задавил гордость. Тогда впервые прозвучало название «Витано». Город, якобы построенный магами в глубине острова.
        Сейчас совершенно разбитый и невероятно злой Жорж Деранс шел по вечерней улице и напряженно думал. Поездка выходила совсем не такой, как казалось на первый взгляд. Если изначально все виделось простым и понятным: пришел, забрал заключенных, выбил информацию, - то на поверку оказалось, что выбивать информацию не из кого.
        Остров жил совсем не так, как должен был жить, в представлении гражданина ОТК. Как местные власти могли допустить, что какие-то маги сбегут из-под стражи, устроят самостоятельное поселение. И не просто поселение, а…
        В голове все это категорически не укладывалось. И тем не менее кое-что он разузнал. Теперь ему было известно, где с большой долей вероятности нужно искать. А еще ему, хоть и со скрипом, обещали выделить завтра утром десяток человек из городской охраны в сопровождение. Так что день был прожит все же не зря.
        Деранс добрался до недорогой гостиницы, заказал ужин в номер, заперся и сел штудировать карту острова и местную прессу.
        После ужина настроение улучшилось. Злость поутихла, а в голове стало возникать понимание местных реалий. Засыпал капитан с мыслью о том, что найти и поймать беглых магов будет куда проще, чем показалось вначале.
        Ночью капитану снился чудесный город Витано и Пантор с Мессером в кандалах.
        10
        Вечерело. Солнце путалось в верхушках деревьев, почти скрывшись за кромкой леса. Мерзко гудели комары. Ноги привычно ныли. Пантор привалился к дереву и смотрел, как мертвяк с обычной неспешностью складывает хворост для костра. У Орландо ничего не болело, и усталости он не чувствовал. Если б не Пантор, мог бы идти, наверное, круглые сутки. Может, уже добрался бы до мифического города.
        Впрочем, вера в реальное существование вдруг возникшего города Витано таяла с каждым днем. Они продирались сквозь лес вглубь острова уже несколько дней, а города или хоть какого-то намека на его существование не было. Лес редел, потом снова начал густеть. Стал мрачным. Дорогу по временам преграждали поваленные деревья, а в стороне от дороги то трещал бурелом, то хлюпало болото. И чем больше становилось этого болота, тем меньше оставалось надежды найти город.
        Орландо закончил возню с костром, заполыхали сложенные шалашиком ветки. Отгоняя комарье, потянулся легкий дымок. Мертвяк довольно крякнул и принялся насаживать на прут грибы, что притащил из леса вместе с хворостом для костра. Глянул на Пантора, подмигнул:
        - Чо насупился?
        - Так… Думаю. Что там, в этом Витано? Я уже давно пытаюсь сбежать. Я знаю, от чего бегу, но не вижу к чему.
        - Ты ищешь что-то лучшее…
        - А кто сказал, что там будет лучше?
        Орландо пожал плечами.
        - Придем и посмотрим. Будет хорошо - останемся. Не понравится - уйдем.
        - И сколько так уходить? Убегать? Искать, где лучше? Я вот иногда думаю: а может, просто пора смириться? Просто перестать бегать.
        - Может, лучше просто перестать бояться? - невпопад спросил мертвяк, но Пантор не услышал.
        - А что, если никакого Витано нет, что тогда? - Маг посмотрел на Орландо так, словно хотел найти на его неживом лице ответ на все вопросы.
        - Витано есть, - отрубил тот.
        - Откуда такая уверенность?
        - Дыма без огня не бывает.
        - Это точно, - подтвердил незнакомый голос.
        Пантор подскочил на месте от неожиданности. Резко обернулся. По другую сторону поляны, на которой они устроились, стояло четверо мертвяков. Тот, что выступил на шаг вперед, смотрел дерзко, с наглой ухмылкой. Невысокий, сухощавый, но уверенный в себе. Видимо, в вышедшей из леса компании он был за главного.
        Сердце колотилось настолько яростно, что Пантору казалось: его стук слышно на другом краю поляны. Мертвяки неспешно подошли ближе. Вели они себя так, словно поляна была их собственностью. Сухощавый остановился возле самого костра, не обратив никакого внимания на мага, кинул оценивающий взгляд на Орландо. Тот на появление непрошеных гостей отреагировал в разы спокойнее. Разве что прут с грибами в сторону отложил.
        - Привет, братишка, - подмигнул сухощавый. - Как дела?
        - Были неплохо, - невозмутимо отозвался Орландо, - пока не помер.
        Пришлый натянуто рассмеялся, показывая, что оценил шутку. Присел на корточки по ту сторону костерка. Остальные трое остались стоять у него за спиной молчаливыми тенями. Но глядели недобро. Пантор почуял, как по спине побежали мурашки.
        Орландо как ни в чем не бывало поднял прут с грибами и выставил перед собой на вытянутой руке, принялся вертеть над костром.
        - Живчика кормишь? - приметил сухощавый. - На мясо? Или в рабство?
        Внутри все похолодело. Пантор затравленно оглядел поляну. В голове дернулась мелкая мыслишка: а ведь он здесь один живой.
        - А тебе чо за дело?
        - Э, брат, - наигранно сморщился пришлый мертвяк, - не надо грубить. Ты здесь чужой. Нет, ты не подумай, мы примем тебя как родного, но с одним условием: у нас все общее.
        Орландо кивнул. Отвел руку с прутом от костра. Поглядел на зарумянившиеся, ужарившиеся грибы.
        - Согласен, брат. Все общее. Грибочков хотите?
        Пришлый стиснул челюсти, глаза недобро блеснули. Трое, что молча стояли у него за спиной, приблизились.
        - Не шути, - процедил сквозь зубы сухощавый мертвяк. - Не надо. Нам нужен твой живчик.
        Пантор сжался. Сердце пропустило удар. Теперь оставалось только драться. Но против четверых мертвяков он мало что мог. Разве только воспользоваться магией, но подходящих заклинаний, которыми можно воспользоваться с ходу, не было.
        - Он не мой, - все так же спокойно ответил Орландо, - он свой собственный.
        - Тем лучше, - ухмыльнулся сухощавый и встал на ноги. - Значит, будет наш.
        - Не будет, - поднялся вслед за ним Орландо. - Он мой товарищ.
        - Глупо дружить с живчиками, - хищно ухмыльнулся сухощавый.
        Трое, что стояли позади, снова пришли в движение, разошлись веером, так что удерживать всех четверых пришлых в поле зрения стало теперь решительно невозможно.
        Пантор напрягся.
        - Я сам разберусь, с кем дружить, - спокойно проговорил Орландо.
        - Не ошибись.
        - Постараюсь. А мне говорили, что здесь строго следят за исполнением законов и побороли разбой.
        - Ну да, побороли разбой, - хихикнул сухощавый. - А также проституцию, семейные ссоры, лень и мелкий подхалимаж.
        Он легко кивнул, и в то же мгновение Пантора крепко схватили сзади, завернули руки за спину. Маг вскрикнул от боли и неожиданности. Орландо резко дернулся вперед, готовый прийти на помощь. Дорогу ему преградили двое. Сухощавый наблюдал со стороны, как Орландо коротко, без размаха двинул в челюсть тому, что был справа. Мертвяк отлетел, нелепо раскинув руки. На Орландо кинулся второй. Следом сориентировался и бросился в драку первый, схлопотавший уже по роже.
        Дальше Пантор не видел. Его тряхнули. Холодное тонкое лезвие коснулось горла. Маг хотел закричать, но не смог. В глазах потемнело от страха. Сквозь эту плывущую темноту донесся голос сухощавого:
        - Стоять!
        Все замерло. Орландо со стиснутыми кулаками и едва сдерживаемым бешенством… Двое нападавших на него мертвяков, у одного из которых была свернута челюсть… Сухощавый с гнусной победоносной ухмылкой… Нож у горла… Сердце в груди у Пантора…
        Только костер потрескивал прогоревшими ветками да вилась над мертвыми в сумерках мошкара.
        - Спокойно, брат, - голос сухощавого звучал тихо, но с издевкой. - Как видишь, вариантов у тебя не так много. Или по-хорошему, или по-плохому, но живчика ты нам…
        Последние слова потонули в громком утробном рыке. Сухощавый переменился в лице. Стрельнул взглядом в сторону. На опушке между деревьев темнел силуэт и горели янтарем два глаза. Не то собака, не то волк смотрел сквозь ветви на мертвяков и глухо, с угрозой рычал.
        - Уходим, - тихо скомандовал сухощавый, отступая назад. - Быстро.
        Двое, что кидались на Орландо, поспешили за вожаком. Пантор с облегчением почувствовал, как ослабла хватка, а от шеи отстранилась тонкая полоска стали.
        - Еще увидимся, - зло хлестнуло в затылок.
        Обернулся. Сзади уже никого не было, лишь шевельнулись кусты. Зато впереди из-за деревьев выступило крупное животное, больше походившее на собаку, чем на волка. И все же это был волк. Волчица. Ободранная, страшная. Уродливое тело ее покрывали лишаи. Шерсть, что росла клочьями, спуталась и свалялась колтунами. Несмотря на отталкивающую внешность, держалось животное уверенно и независимо. Волчица больше не рычала. Неторопливо вышла на открытое пространство, скосила голову набок и посмотрела на Пантора. Перевела взгляд на мертвяка, затем снова на мага.
        - Здравствуй, - чувствуя себя глупо, сказал молодой маг.
        Животное в ответ лишь тихо рыкнуло и мотнуло кудлатой головой. Развернулось, потрусило обратно к лесу. Остановилось, обернулось нетерпеливо. Поглядело с укором, словно осуждая за недогадливость.
        - Она хочет, чтобы мы за ней пошли, - сообразил Орландо.
        Волчица посмотрела на мертвяка почти с благодарностью. Снова мотнула головой и побрела к лесу. Пантор глядел на зверюгу с сомнением. Симпатии она не вызывала, скорее чувство брезгливости. Да и ходить в загустевшей темноте по лесу не хотелось.
        Орландо тоже колебался.
        Уже у деревьев волчица оглянулась мельком и недовольно заскулила. Мертвяк не выдержал и пошел следом.
        Пантор терзали сомнения. Здесь была поляна, костер. Там - ночь, лес с буреломом, болотами и невесть какой еще дрянью.
        - Идем, - поторопил Орландо. - Она ждет.
        - Ты уверен?
        Мертвяк повел могучими плечами:
        - Ну, она как бы нам помогла. А те уроды вернутся. Да еще и друзей приведут.
        Логика в его словах была непробиваемая, и Пантор поторопился за приятелем и скрывшейся за кустами волчицей.
        Зверюга чувствовала себя здесь как дома. Казалось, ее не смущает темнота и отсутствие дороги. Волчица крутилась между деревьев, легко уворачивалась от веток, норовящих выколоть глаза. Ее спина мелькала то тут, то там. Временами удалялась, терялась за деревьями, временами притормаживала, поджидая. Глядела на отставших двуногих со снисхождением и снова бежала вперед. У Пантора по темному ночному лесу передвигаться выходило на порядок хуже. В свете тусклых, едва пробивающихся сквозь кроны звезд не разглядеть было практически ничего. Разве что отчетливо замечались отлетающие в лицо ветки, отодвинутые с дороги и отпущенные мощной дланью Орландо. Правда, ветки эти сначала чувствовались, а уж потом их становилось видно.
        Трещало, хрустело. Шуршало под ногами. Назвать их передвижение по лесу тихим нельзя было никак. Волчица больше не оглядывалась. Приостанавливалась временами, ждала и снова бежала вперед. Не то на слух ориентировалась, не то на запах.
        - Куда она нас тащит? - окончательно сбив дыхание, спросил Пантор.
        - Я почем знаю, - огрызнулся на ходу мертвяк и тут же осекся.
        Деревья расступились. Под звездами серебрилась сырой травой поляна. На другом ее краю стоял грубо сложенный шалаш. Возле шалаша мелькнула серой тенью волчица, кувырнулась неестественно, и на том месте, где только что находилось облезлое животное, поднялась обнаженная девушка.
        Орландо замер с открытым ртом. Подошедший Пантор опешил и неловко отвел взгляд. Девушка поспешно одевалась, подобрав с земли одежду. Молодой маг усиленно прятал глаза, но взгляд, словно ворожбой, тянуло к женской фигуре. Она была настолько красива и совершенна, насколько уродливо выглядела в образе волчицы. Ею хотелось любоваться бесконечно. Хотелось…
        - Вам не кажется, что невежливо так таращиться на обнаженную женщину?
        Голос был мужской. Молодой голос. Пантор отвел взгляд от девушки-волчицы и поглядел на выбравшегося из шалаша юношу. Тот оказался светловолос, голубоглаз и чрезмерно бледен. Мертвенно бледен.
        - Я Винни, - представился он. - Ее зовут Нана. А вы кто?
        - И откуда здесь? - подключилась к разговору девушка, закончив с одеждой.
        - Мы шли в Витано, - осторожно заговорил Пантор.
        Белобрысый юноша подошел ближе и посмотрел на мага с грустной улыбкой. Пантор едва заметно вздрогнул. Винни был мертв, а к чужим мертвякам молодой маг все еще не мог привыкнуть.
        - В Витано? - повторил юноша. - Ну, тогда добро пожаловать.
        И он широко обвел рукой поляну, шалаш и лесную опушку.
        11
        Винни умер не так давно. Сначала умер, затем повзрослел и посерьезнел. Теперь, хоть и выглядел мальчишкой, он казался солидным и рассудительным. Говорил с потаенной грустью и спокойной не по годам трезвостью. Пантор слушал нового знакомого и думал, что в его возрасте рассуждал совершенно иначе. И на мир смотрел совсем с другой стороны. Впрочем, в его возрасте молодой маг был жив. Кто знает, как бы он рассуждал и смотрел на жизнь, если бы умер и был поднят?
        По словам юноши, город в самом деле существовал и находился уже совсем рядом. За пролеском долина, в ней деревня. Дальше еще лесок, болото, а там и Витано.
        - Зачем строить город на болоте? - поморщился внимательно слушавший паренька Орландо.
        - Чтобы сохранить в тайне.
        - Тоже мне тайна, - фыркнул мертвяк. - Если слухи о нем до Лупа-нопа дошли…
        - Это теперь, - мягко не согласился Винни. - Витано существовал втайне много лет, скрытым от людских глаз. И никто на острове, кроме его жителей, не подозревал о существовании города. Десятки лет. Может, сотни…
        - Бред, - недоверчиво фыркнул Орландо.
        Юноша нахмурился.
        - Откуда ты можешь это знать? - дипломатично поправил Пантор. - Тебе ведь значительно меньше лет.
        Винни не ответил. Отвернулся, будто попался на вранье и устыдился.
        - Он родился в Витано, - объяснила Нана. - И его родители выросли там. И никто не знал об их существовании, а они не знали о том, что существует жизнь за пределами города.
        Белобрысый юноша по-прежнему таращился в сторону. Нет, он не устыдился. Просто ему неприятно об этом говорить, а Пантор проявил бестактность. Теперь в самый раз было переменить тему, но любопытство оказалось сильнее.
        - И как же? Столько лет город был невидим, а потом бац и…
        Винни обернулся, потер ладонью гладкий юношеский подбородок.
        - Столько лет город был окружен стеной и магическим барьером. В городе знали, что за стеной и барьером только смерть. Отцы-основатели постарались, чтобы в это верил каждый.
        - А снаружи знали, что там болото, - подхватила Нана. - Кому понадобится в болото лезть?
        - А потом, как вы говорите, бац - и горстка нелюдей разрушила барьер и устои города. Рушили во благо, получилось… - Он запнулся, отвел взгляд и закончил грустно: - Как получилось.
        - Стало хуже? - полюбопытствовал Пантор, вспоминая, как горстка магов совсем недавно взорвала устои в столице.
        Винни пожал плечами.
        - Стало по-другому. Было мерзко. А стало по-другому мерзко. Я не так хорошо разбираюсь в мерзости, чтобы находить преимущества одной перед другой. Когда нелюди делали переворот, они не хотели ничего плохого. В итоге не вышло ничего хорошего. Благие намерения не самых достойных представителей населения острова.
        - За что ты их так не любишь? - спросил Пантор.
        Винни посмотрел искоса, усмехнулся.
        - Очень просто: я - один из них. Да и откуда на острове, куда ссылают всякий сброд, взяться порядочным людям. Тем более нелюдям.
        - А вот о том, кого сюда ссылают, ты судить не можешь, - не согласился Орландо. - Ты представления не имеешь, за что и кого сюда ссылают оттуда.
        Винни подобрался, с интересом поглядел на Орландо и Пантора.
        - Хорошо. Вот вы двое давно на острове?
        - Меньше года, - ответил мертвяк.
        - Значит, беглые, - сделал вывод юноша. - Уже неплохо. И что же? Вас сослали без причины? Кем вы были там, у себя, на Большой Земле?
        Орландо нахмурился.
        - Я никем не был. Меня подняли из мертвых, а через сутки сослали. А он…
        - А я был учеником мага, - подхватил Пантор. - А потом мой учитель начал эксперименты с некромантией. Я не знал об этом. Только догадывался. Потом он совершил один ритуал, и я оказался вне закона.
        - И что стало с твоим учителем? - полюбопытствовал Винни.
        - Лорд… - замялся Пантор.
        Перед глазами возникла картина из прошлого. Обгорелый магический рисунок на полу, мертвое тело учителя, разметавшиеся по полу седые локоны…
        - Лорд Мессер умер, - закончил он.
        Мертвый юноша подскочил на месте. Пантор непонимающе поглядел на собеседника.
        - Кто?! - Винни попытался сохранить спокойствие, но вышло не очень хорошо.
        - Лорд Мессер. Мой учитель.
        Парень испытующе посмотрел на Пантора.
        - Вот ты говоришь, - произнес уже спокойно, - что сюда ссылают честных людей. А сам врешь.
        Пантор опешил. Орландо с любопытством смотрел то на одного, то на другого.
        - Почему вру? - непонимающе пробормотал ученик мага.
        - Потому что твой учитель Мессер на острове уже тридцать лет!
        - Как? - совсем растерялся Пантор.
        Винни повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен. Бросил, не оборачиваясь:
        - Утром Нана отправляется в город. Если хотите, она вас проводит.
        И мертвый юноша скрылся в шалаше.
        12
        Деранс проснулся посреди ночи с ясным осознанием, что в гостиничном номере он не один. Рука рефлекторно дернулась под подушку, где лежал магически модифицированный пистоль, но оружия на месте не оказалось.
        Внутри похолодело. Капитан резко сел на кровати, вглядываясь в темноту.
        - Не дергайся, - донесся из темноты хриплый незнакомый голос.
        Тревога, что скрывалась в груди, начала выбираться наружу. Кто этот человек или мертвяк, затаившийся в темноте?
        Его узнал кто-то из ссыльных? Нет, исключено. Он сам никогда не общался с преступниками. Он же не пристав. Разумеется, из этого правила были исключения, но… нет, маловероятно.
        Вариантов оставалось немного. Либо какой-то случайный или неслучайный воришка. Либо кто-то из местных начальников обиделся и решил припугнуть заезжего капитана. В каждом из вариантов оставалась возможность договориться и разойтись миром.
        - Что вам нужно? - осторожно спросил Деранс.
        - Хороший вопрос, - зло процедил голос. - А ты сам как думаешь?
        Все-таки воришка. Простой жулик, или не простой, но все равно. Надо было найти заведение поприличнее. Хотя в этой дыре поприличнее может не быть вовсе.
        - Я не думаю, - проворчал Деранс. - Я сплю… Спал.
        - Ну так проснись и подумай, капитан Деранс.
        В груди что-то с треском оборвалось. Нет, не жулик. Вор не знал бы его имени. Значит, местные власти решили приструнить заезжего капитана. Интересно, кто из тех пяти, которых он обошел? Или у них здесь круговая порука? Тревога переросла в страх.
        - Кто вы?
        - Не узнал?
        Ярко вспыхнула лампа, разгоняя темноту. Деранс зажмурился. Долго щурился, пока глаза привыкали к свету.
        Человек сидел у стола. Крепкий, но осунувшийся, небритый, грязный.
        «По крайней мере не мертвяк», - мелькнуло в голове.
        Незваный гость был не стар, но на лице его наметились морщины, а волосы и недельная щетина словно бы подернулись пеплом. Мужчина рано поседел. Глаза его были тусклыми, будто внутри что-то перегорело, сгорело дотла, осев пеплом на волосах. Только теперь в глазах этих пылала ненависть.
        Деранс узнал взгляд. Память услужливо подкинула картинку вчерашнего дня. Порт, грузчики, взгляд. Этот же самый. Сейчас сомнений не было, капитан узнал грузчика, только теперь понимания цели визита ночного гостя не осталось вовсе.
        - Вы грузчик.
        - И теперь не узнал. Ничего, я напомню.
        Жорж сел на кровати. В руке грузчика мгновенно возник пистоль. Тот самый, что Деранс тщетно искал у себя под подушкой.
        - Не дергайся, - посоветовал визитер.
        Капитан выставил руки в успокаивающем жесте ладонями вперед. Грузчик кивнул, но пистоль не убрал, и его дуло смотрело теперь на Деранса с той же пугающей пустотой, что глаза грузчика. Разве что ненависти в нем не было.
        - Вы хотите меня убить?
        - Я хочу, чтобы ты меня вспомнил.
        Мысли разлетались в стороны. Капитан пытался собрать их, но ничего не получалось. В голове творился полный хаос.
        - Мы встречались прежде? - пробормотал он.
        - Можно и так сказать, - кивнул визитер. - Помнишь Маргарет? У нее были дети и муж, которому она с тобой изменяла. Помнишь? Ты должен помнить. Ваша связь длилась очень долго. Она практически бросила ради тебя мужа. Он был приставом. Он был в отъезде. Это ты его отослал в командировку, а в это время крутил с Маргарет. Помнишь?
        Голос ночного гостя становился все жестче и холоднее. Лицо кривилось от ярости.
        - Ты подвел мужа под статью, хотел отправить на острова и счастливо жить с его женщиной. Но в ОТК сменилась власть, и эта власть выдвинула новые требования к заключенным. Кому-то приговоры отменили, кому-то - ужесточили. Тот пристав попал во вторую категорию, и ты отправил его на острова вместе с семьей. С женой и детьми. Теперь вспомнил?
        Визитер замолчал и зло стиснул челюсти. Образ всплыл сам собой. Ошибки быть не могло. Только прежде не было седины и морщин, не было этой замызганной, осунувшейся усталости. И взгляд пристава был ясным. В нем была цель, был смысл.
        - Ниро, - пробормотал капитан.
        - Узнал. - В лице бывшего пристава появилось что-то волчье.
        - А Маргарет? - вырвалось против воли.
        - Ее больше нет, - с ледяным спокойствием произнес Ниро. - Она умерла. И дети. Условия для вновь прибывших ссыльных здесь довольно жесткие. Не любой взрослый мужчина способен их выдержать. Многие умирают. У женщин и детей нет шансов.
        Ниро встал из-за стола, сделал шаг к кровати.
        Внутри у капитана похолодело.
        - Чего ты хочешь?
        Пристав молча поднял пистоль. Сердце Деранса пропустило удар.
        - Мы можем договориться, - забормотал он быстро. - Договориться, Ниро. Это же работа. Это все на благо Объединенных Территорий. Ты же понимаешь. Это приказ, это был приказ. А приказы не обсуждают. Ты же знаешь. А Маргарет, она… Ты должен понимать почему, если ты все знал.
        - Я не знал. Она рассказала мне перед смертью. Умоляла простить за то, что связалась с такой тварью.
        Голос бывшего пристава звучал теперь удивительно спокойно, как у человека, который все для себя окончательно решил.
        «Не выйдет договориться», - промелькнула в голове капитана паническая мысль.
        - Я буду кричать и звать на помощь, - сказал он едва слышно.
        - Кричи.
        Ниро вдруг снова сделался злым. В два скачка преодолел разделявшее их расстояние, сгреб капитана в охапку, приставил пистоль к голове.
        - Кричи, - заговорил бешено в самое ухо. - Здесь каждую ночь кто-то кричит, зовет на помощь. Все привыкли. Знаешь, кто кричит? Те, кто выживает. Работают как каторжные, экономят на еде, чтобы раз в неделю позволить себе надраться в лохмотья дешевой бормотухой. А потом они кричат и зовут на помощь. Просто так, не зная толком, кого звать. Потому что звать им некого. Государство их предало, близкие умерли, а боги глухи. И они орут просто так. От отчаяния. Кричи, капитан, зови на помощь. Это ничего не изменит. А будет так.
        Ниро резко завалил Деранса на кровать, прижал коленом. Капитан дернулся, но справиться с бывшим приставом оказалось выше его сил. Хоть и отощавший, тот был невероятно крепок. Видно, сказывались ежедневные нагрузки в порту.
        - Будет так, - повторил Ниро. - Я пристрелю тебя как собаку. Потом вложу тебе пистоль в руку и уйду. А назавтра все здесь будут знать, что заезжий капитан, отчаявшись в успехе своей миссии, застрелился.
        Деранс почувствовал, как вбуравливается в висок ствол пистоля.
        - Тебя поймают, - отчаянно пообещал он.
        - Меня никто не поймает, - покачал головой Ниро. - Никогда. Я буду спокойно жить дальше. А ты сдохнешь прямо сейчас.
        - На шум обязательно кто-то прибежит, и тебя схватят, - повторил капитан, чувствуя, как голос срывается на истерику.
        - Можно было тихо придушить тебя подушкой, - согласился бывший пристав. - Но мне нужно, чтобы ты знал, кто и почему отправил тебя на тот свет. И чтобы ты знал, что мне за это ничего не будет. Никто меня не схватит. Веришь?
        Деранс посмотрел в глаза бывшего подчиненного и понял, что так и произойдет. Что можно орать, звать на помощь, сопротивляться, но ничего изменить уже не получится. И пристав уйдет безнаказанно. Может, потому что он уже понес наказание заранее. Но он будет жить, а Деранс…
        - Вспомни Маргарет, - прозвучало рядом хрипло.
        Капитан попытался исполнить приказ, но ничего не вышло. Вместо светлого образа был только страх. Выстрела Жорж Деранс не услышал.
        Бывший пристав отвернулся и поднялся с кровати. Голова Деранса превратилась в кровавое месиво, разметанное по серой застиранной гостиничной подушке. Ниро вложил пистоль в руку капитана, подошел к столешнице, потушил свет. Какое-то время он постоял в темноте, в тишине рассматривая бездыханное тело. Потом вернулся к кровати, взял пистоль и переложил его на стол. Если кто и услышал выстрел посреди ночи, никому не было до этого дела. Не то заведение и не тот квартал, чтобы реагировать на подобную ерунду. Коридоры и вестибюль гостиницы были пусты. Ниро спустился и вышел никем не замеченным. На улице тоже оказалось безлюдно. Бывший пристав поежился и, ссутулившись, не спеша зашагал по мостовой. Идти было недалеко. Через четверть часа он добрался до опорного пункта портовой охраны. Дежурный, что сидел у входа, выглядел заспанным и беспрестанно зевал.
        - Чего надо? - спросил сердито, явно не испытывая прилива нежности к ночному визитеру.
        Ниро посмотрел на него устало. Кроме усталости теперь не было ничего.
        - Я убил человека, - тихо произнес он. - В гостиничном номере. Четверть часа назад.
        13
        К удивлению Пантора, когда-то скрытый Витано и впрямь оказался недалеко. Они вышли из леса, обогнули долину с деревушкой и, миновав болото, оказались у городских стен. Стены были выстроены на совесть. Невероятно высокие, неприступные. Такие не пробить ни магией, ни тараном, ни современными орудиями, изобретенными в Веролле хитрыми магами-механиками по заказу Консорциума. Пантор читал про подобные пушки: простые механизмы, усиленные и доведенные до совершенства при помощи магии. И хотя молодой маг сам легендарных пушек в действии не видел, глядя на могучую кладку, крепко сомневался, что ее способен пробить какой-то механизм, пусть даже усиленный магией. Вдоль стены располагался широкий - в несколько десятков шагов - ров, в котором плескались мутные, непроглядные волны. Глубину оценивать Пантор не взялся бы. И о том, что может скрываться под водой, думать тоже не хотелось.
        Со стороны Витано выглядел неприступной крепостью. Зачем нужно было прятать такой бастион, Пантор решительно не понимал. Если б кто и увидел эдакую неприступную громадину среди болот, сунулся бы вряд ли. Такие крепости глупо брать штурмом. Разве что осадой.
        Вскоре показался разводной мост и огромные ворота. Створки оказались распахнуты, мост опущен. Город был готов принять каждого. Или заманивал?
        Пантор поежился. Винни ночью больше не сказал ни слова, утром поспешно распрощался. Проводница Нана тоже не отличалась многословием. Один раз она, правда, обмолвилась, что Винни не одобряет действий новой власти, а новая власть расстроена, что юноша бросил ее не вовремя. Но на расспросы не отреагировала, поспешно перевела разговор на другую тему, и Пантор оставил попытки. Ясности не было. Ситуация не нравилась. Молодой маг оправился от первого потрясения и теперь боролся со злостью и непониманием. Возмущало то, что какой-то мальчишка беспричинно обвинил его во вранье. И ладно бы для того был повод, но Пантор не солгал ни словом. Выходит что же? Кто-то выдает здесь себя за его пропавшего учителя? Или у лорда Мессера есть тезка?
        И самое главное, если парень из леса со смешным именем на самом деле посчитал его лжецом, то куда их сейчас ведут и с какой целью?
        Орландо все воспринимал спокойнее. Шагал размеренно, но по сторонам глазел с интересом. Впрочем, посмотреть здесь было на что.
        Организация и застройка внутри городских стен были выверены до мелочей и сложны, как в муравейнике. Самый крошечный кусочек пространства оказывался задействован и использован. Высочайшее сооружение в ОТК - здание Консорциума, подпирающая шпилем облака столичная диковинка, на которую съезжались поглазеть зеваки со всех концов Объединенных Территорий, - рядом с домами в Витано выглядело совсем невысоким, теряло всякое величие. Вечный город, как назвал его прошлой ночью Винни, был застроен невероятно плотно. Высотные здания уносились к небу, оставляя внизу улочки узенькие настолько, что стены, казалось, подступали со всех сторон, норовя раздавить, сплющить идущего между ними человека. Небо виднелось лишь тонкими голубыми лентами. Солнце на улицы Витано не попадало вовсе.
        - Невероятно, - пробормотал Орландо.
        - Красиво, - согласилась идущая впереди Нана.
        - И жутко, - добавил Пантор.
        Девушка посмотрела на него с интересом, кивнула:
        - Да, для того чтобы жить в Витано, нужна привычка.
        Сама она, вероятно, уже привыкла. Во всяком случае, между громадами небоскребов она передвигалась с не меньшей ловкостью и уверенностью, чем ночью в лесу.
        Улочки петляли, как муравьиные тропы. Дома казались похожими друг на друга, как пуговицы на одной рубахе. Непосвященному заблудиться здесь, вероятно, было проще, чем в портовом Лупа-нопа или на болотах. Дома врастали в землю. По стенам вниз и вверх ползали подъемники.
        - А там что? - кивнул Пантор на ближайшую платформу подъемника, уходящую в шахту ниже уровня улицы.
        - Шахты, - легко объяснила Нана. - Снизу под городом каменоломни, ведется добыча ресурсов. Кроме того, склады, технические переходы. Сверху, на крышах, фермы. Там выращивают овощи, фрукты, злаки, пасут скот. Витано долго был изолирован от внешнего мира, население города росло, расширяться было некуда. Так что он закономерно рос вверх и вниз.
        Пантор посмотрел наверх, где под самым небом какая-то зелень оплетала крыши. И снова подумал, что прятать такой город незачем. Штурмом эту крепость не взять, измором, судя по всему, тоже.
        - А теперь? - вмешался в разговор Орландо.
        - Теперь часть жителей ушла за пределы города. Часть осталась. На смену уроженцам Витано явились нелюди из окрестных деревень. Население смешалось. И здесь, и за стенами. Устоявшиеся порядки несколько изменились. Но город диктует свои условия. Слишком он самобытен, чтобы жить здесь совсем иначе.
        Мертвяк кивнул, уважительно провожая взглядом ползущую вдоль стены к небу платформу очередного подъемника.
        Пантор снова поглядел наверх. Каким инженерным и магическим гением надо обладать, чтобы создать такое!
        За впечатлениями от увиденного он отвлекся даже от своих опасений. Вспомнил о них, только когда очередная узкая улочка выскочила на огромную площадь. За все время это было первое неразумное использование жизненного пространства, оттого выглядело оно еще более ошеломляюще. Посреди огромной площади возвышалось удивительное, не похожее на другие здание.
        - Ух, ничо себе! - выдохнул впечатленный Орландо.
        - Что это? - поинтересовался Пантор.
        - Раньше здесь располагалась гильдия магов, управлявшая городом. Потом одни маги бежали. Другие… - Нана запнулась, закончила сердито: - В общем, теперь здесь новая власть.
        - А мы здесь зачем? - насторожился маг.
        - В этом городе тоже есть свои правила, - отрезала девушка. - Идемте.
        Народу на улицах Витано было немного, потому площадь, по которой прогуливались редкие горожане, выглядела сильно людной. Зато в здании бывшей гильдии не оказалось никого. Ни охраны на входе, ни коридорных на этажах. Здесь было тихо и уныло. И все же кто-то все время незримо присутствовал. Слышались в отдалении то тут, то там шуршащие шаги, доносились дверные хлопки и приглушенные голоса.
        Нана твердым шагом поднималась по лестнице. На звуки не обращала внимания, как и на шлепающих сзади Орландо и Пантора. В голову девушки-волчицы, кажется, не приходила мысль, что ее подопечные могут сбежать. Зато эта идея снова крутилась в голове у Пантора. Лестница закончилась очередной площадкой. Если с прошлых можно было свернуть на этаж или подняться выше, то здесь вариантов оставалось немного. Девушка толкнула дверь, шагнула внутрь, придержала. За дверью обнаружился длинный извилистый коридор, убегающий в обе стороны. Нана свернула направо. Поступь ее была совсем не слышна, словно девушка опять обернулась волком и трусила по лесной тропе, а не чеканно вышагивала по коридору.
        Пол устилали яркие ковровые дорожки. На стенах висели мрачные картины с не самыми гуманными сюжетами. Кто-то кого-то рубил, кто-то в кого-то стрелял. На одном полотне маг с безумным лицом фанатика разрывал пространство соскальзывающими с пальцев молниями. Глядя на то, во что превращают эти молнии людей, Пантор содрогнулся. Если это не преувеличение художника, то маг, изображенный на странном полотне, был невероятно силен.
        Коридор в очередной раз свернул, уперся в тяжелую дверь.
        - Ждите здесь, - сказала Нана и вошла внутрь, оставив Орландо и Пантора наедине.
        Маг проследил за тихо захлопнувшейся дверью. Отступившая было тревога уверенно возвращалась, заполняя собой нутро.
        - Что скажешь? - спросил тихо.
        - А чо тут скажешь? - пожал могучими плечами Орландо. - Если б нас хотели уничтожить, могли бы сделать это раньше и проще, а не водить по коридорам. Значит, убивать не…
        Орландо осекся. Дверь скрипнула, и в коридоре появился элегантный мужчина. Изящный, но крепкий, с невероятным благородством на лице и изяществом в движениях.
        - Добрый день. Я - Деррек, личный помощник лорда. Лорд примет вас через несколько мгновений.
        - Какой лорд? - опешил Пантор.
        Деррек не успел ответить. Дверь снова распахнулась, и в коридоре появилась Нана.
        - Проходи, - коротко обратилась она к Пантору. - Лорд ждет в кабинете.
        Молодой маг шагнул к двери, оглянулся на Орландо.
        Девушка покачала головой.
        - Только ты. Мертвяк подождет здесь.
        Впереди была приоткрытая дверь, позади коридор и Орландо, по обе стороны которого стояли Деррек и Нана. Бежать поздно и некуда. Да и сколько можно бегать. Пантор толкнул дверь и переступил порог. Кабинет размерами больше походил на залу. Здесь пахло пылью и тленом. Стены до самого потолка были уставлены книжными стеллажами. Окна зашторены плотными занавесями. В дальнем конце стоял стол с широкой тяжелой столешницей, высилось массивное кресло.
        В кресле сидел человек в балахоне. Лицо его скрывал широкий, надвинутый едва не до носа капюшон. Человек поднял руку в перчатке из тонкой кожи в приветственном жесте. Поманил к себе. Пантор послушно шагнул вперед. В груди сжалось. Все происходящее выглядело странно. Загадочно и пугающе.
        - Ну, здравствуй, мой мальчик, - нарушил тишину человек в балахоне. Голос его был ласковым, удивительно мягким и невероятно знакомым.
        Голос принадлежал человеку, которого не могло быть в этой зале. Он учил Пантора магическому искусству. Он экспериментировал с запрещенной магией. И его Пантор своими глазами видел мертвым около года назад.
        Внутри похолодело. Пантор подошел ближе.
        - Л-лорд Мессер? - пролепетал он, заикаясь, не веря себе.
        Тонкая рука в перчатке тронула край капюшона, потянула его в сторону, обнажая голову. Теперь на Пантора глядел голый выбеленный череп с пустыми черными глазницами.
        Молодой маг вздрогнул, застыл в ужасе.
        - Здравствуй, - повторил наряженный в балахон скелет, оживший по чьей-то безумной прихоти, и в его оскале почудилась улыбка.
        14
        Пантор уже давно привык к общению с мертвяками. Ожившие трупы встречались здесь, на острове, едва ли не чаще людей. А вот про способные двигаться и разговаривать кости маг только слышал, сталкиваться же с живыми скелетами до сегодняшнего дня не приходилось. Ощущение было жутковатым. Смотреть на собеседника не хотелось до отвращения, и в то же время взгляд словно неведомой магией притягивало к пустым глазницам. И молодой маг украдкой изучал то, что когда-то было его учителем. А скелет говорил с ним голосом Мессера, сохраняя интонации лорда. И благородства в нем было столько же, и историю, которую он рассказал, не мог знать никто, кроме настоящего лорда.
        Тогда, год назад, попрощавшись с учеником, лорд в самом деле провел запрещенный властями магический обряд. На что он рассчитывал, берясь за некромантию? На то, что победителей не судят. Если бы все получилось как задумано, Мессер достиг бы таких результатов, за которые ему простили бы все. Но что-то он сделал неверно, где-то допустил ошибку. Когда лорд очнулся, он был таким, каким Пантор видит его сейчас. Он запаниковал. Наткнулся на собственное тело, поглядел в свои мертвые глаза и сбежал. Бегал недолго. Когда истерия закончилась, Мессер сам явился к приставам и покаялся во всех грехах. Был осужден и сослан.
        Пантор слушал во все уши и разглядывал учителя уже без отторжения. Более того, очертания черепа казались ему теперь знакомыми. Ведь те кости, необходимые для обряда, Мессеру принес именно он. И хотя он не имел возможности разглядеть их, а тем более запомнить в подробностях, чувство знакомости никуда не девалось.
        А лорд продолжал рассказ.
        Из Лупа-нопа он сбежал довольно быстро. Так же быстро понял, что беглого мага, тем более мертвяка, легко сдадут и быстро вернут назад за скромное вознаграждение. Это теперь, когда в глубине острова появился Витано, власти носа из Лупа-нопа не кажут, а раньше было иначе. Пришлось придумывать легенду, так Мессер начал врать, что живет на острове тридцать лет. Какое-то время, заработав свободу, жил в портовом городе, потом подался в глубинку. Верили.
        Он много путешествовал, искал необходимую литературу и ингредиенты для проведения обряда. Мечтал вернуть себе человеческое тело, вернуть жизнь. Верил, что это возможно. В результате закружился в водовороте невероятных приключений, которые закончились обрядом, открывшим скрытый город. Лорд надеялся найти то, что искал, в Витано.
        - Потом был переворот, - закончил Мессер устало. - Местные неживые, что селились в окрестных деревнях, двинули в город. В Витано с мертвяками никогда не сталкивались. Но основатели сумели создать миф о том, что Витано - последний оплот человечества, а за городской стеной только хаос и смерть. Представляешь, что здесь началось, когда этот самый хаос вошел в город? Что стало с людьми, которых всю жизнь пугали мертвяками?
        - Но ведь можно было объяснить…
        Мессер покачал головой.
        - Толпе не объяснишь. Здесь был город, в котором каждый с младенчества знал, что ничего кроме города нет, что Совет и гильдия правят Витано, спасая его жителей от нежити, захватившей весь мир.
        - А Совет и гильдия спасали?
        - Совет и гильдия упивались властью, развивая город. А с перенаселением боролись просто - продавали людей на сторону, как скотину. А вокруг жили мертвяки, знавшие, что здесь всего лишь болото. И тут мироустройство, складывавшееся веками и поколениями, рухнуло.
        Лорд встал, сложил руки за спиной, прошелся вдоль полок.
        - Одних в город двигало любопытство, других, тех, что в городе, - страх. Представь, что ты ребенок, которого всю жизнь пугали букой. И вот эта бука пришла к тебе в комнату. Что ты сделаешь?
        - Сбегу, - честно ответил Пантор.
        - А если бежать некуда? Когда страх затмевает разум, а бежать некуда, люди берут все, что под руку попадет, и начинают бороться за жизнь. А тот, кто получает по морде, будь он хоть тысячу раз мертвяком, даст сдачи. Здесь был сущий кошмар, мой мальчик. Пока удалось хоть что-то до кого-то донести, перебили толпу людей и нелюдей. Сначала паника, потом истерика, потом бесконтрольная бойня, и только после этого кто-то в чем-то попытался разобраться. Мы помогли с этим. Я, Нана, Деррек, Винни. Я только на них и могу положиться. Они помогали с обрядом, они остались до конца. Нана. И Деррек.
        - А Винни?
        Мессер покачал головой, бархатистый голос лорда наполнился потаенной грустью:
        - Винни ушел. Не сразу. Со временем все разъяснилось, люди примирились со своими мертвыми соседями. Стали расселяться. Многим здесь хотелось жить под солнцем, а не в тени великого города. Кто-то из деревень перебрался сюда. Совет, который управлял городом и знал правду, когда эта правда открылась, лишился всякой власти. Их следовало бы судить, но суда не получилось. Горожане просто растерзали несчастных. Маги бежали. Кроме двоих. Те двое, что основали город, остались.
        Мессер вернулся к столу, остановился, прислонился к краю столешницы и посмотрел на Пантора пустыми глазницами.
        - Древние. Расчетливые. Они пришли ко мне. Увидели во мне новую власть и заявились с предложением. Мол, есть город, есть люди и нелюди. Люди глупы, нелюди и того глупее. Старого, конечно, уже не вернешь, но можно построить нечто новое…
        Лорд отвернулся, стараясь не встречаться с учеником взглядом.
        - Я пришел сюда лишь с одним желанием, - голос мага прозвучал глухо, - я хотел вернуть себе жизнь. Нормальную человеческую жизнь. Себе, другим… Этому несчастному мальчику, Винни… Мы не желали ничего плохого, а получилась резня. Мне больно, больно за каждого, кто погиб в те дни, когда город раскрылся. И вот ко мне приходят эти бездушные хитрые… приходят и предлагают построить новый мир на костях. Выгодный для них и для меня. Кругом кровь, смерть, а они ищут выгоды. Знаешь, в тот момент во мне что-то сломалось, мой мальчик.
        Мессер поднял голову. На Пантора пристально глядели темные провалы глазниц. От этого взгляда внутри неприятно похолодело.
        - Что вы им ответили? - осторожно поинтересовался Пантор.
        Лорд удивительно легко пожал плечами и хмыкнул, снимая напряжение.
        - Ничего. Я ничего им не ответил. Просто повесил обоих на городской площади.
        Пантор смотрел на бывшего учителя, не в силах сказать хоть что-то. Лорд Мессер был человеком решительным, иногда твердым, иногда строгим, но всегда удивительно добрым, добрым настолько, что последние его слова не укладывались в голове.
        Мессер вернулся к столу, присел в кресло.
        - Деррек поддержал мое решение. Нана не согласилась. Винни ушел. Знаешь, он славный мальчишка, просто… Не смог понять.
        - Понять что?
        - Иногда, чтобы остановить жестокость, надо проявить жестокость.
        Пантор помялся.
        - Мой учитель так никогда не говорил.
        - Мы все меняемся, мой мальчик, - тихо ответил Мессер. - Иди. Вам с твоим другом подготовили комнаты. Отдохнешь, потом поговорим еще.
        15
        Деррек вошел неслышно. Это он умел. Тихо замер у дверей, выжидая приглашения подойти. Мессер сидел в задумчивости, оттого внимание на помощника обратил не сразу, а увидев, едва заметно вздрогнул.
        Кивнул.
        Вампир беззвучно прошел кабинет насквозь, остановился перед столом мага.
        - Садись, - попросил Мессер таким тоном, что, будь ему доступна мимика, можно было бы увидеть, как он морщится.
        Деррек придвинул кресло, сел к столу против лорда.
        - Я разместил их в восточном крыле.
        - Что скажешь?
        - Парень растерян, мертвяк невозмутим.
        - Мертвякам в большинстве своем все до фонаря.
        - Не этому, - покачал головой Деррек. - Он, кажется, серьезно привязан к парню.
        - Пантор его создатель?
        - Вряд ли.
        - Значит, еще один чувствительный покойник. Тем лучше. Что-то еще?
        - Нана говорит, что нашла этих двоих в лесу, когда на них напала кучка мертвых. Парня хотели продать, а мертвого приглашали в свою шайку. Нана пришла вовремя, ее вся местная шантрапа знает и боится, так что эти любители торговать человечиной быстро дали деру. Но факт остается фактом. Надо ловить и…
        Деррек оборвал фразу. Мессер поднял голову.
        - И? - повторил с настойчивой мягкостью. - Я не могу их судить, ловить и наказывать бесконечно. Я не власть.
        - А кто тогда власть? - удивился вампир. - Панику в городе остановил ты. Совет на растерзание народу отдал ты. Магов на площади вздернул тоже ты. Ты следишь за тем, чтобы люди и мертвяки не убивали друг друга. Ты ловишь бандитов. Тебе подчиняется городская стража. К тебе горожане идут за советом и помощью.
        - Это только потому, - сердито буркнул Мессер, - что я отнял у них прежний жизненный уклад. Раньше они шли за советом в Совет. И если бы не я, ходили бы туда и дальше.
        - Не важно.
        Мессер вскинул голову и в упор уставился на вампира.
        - К чему ты клонишь, Деррек?
        - К тому, что безвластие - это не плохо, но если людям нужна власть и если они видят эту власть в тебе, тебе придется ею стать. Ты уже ею стал, хоть и отрицаешь. Найди наконец силы признаться в этом самому себе.
        - Если я соглашусь с этим, то чем стану отличаться от тех, которых повесил? - мрачно произнес лорд.
        - Они искали выгоды, ты помогаешь людям - разве это недостаточное отличие?
        - Они со своей выгодой тоже им помогали. А я со своими благими намерениями устроил все это ради своей выгоды. Разве нет?
        - Нет.
        Мессер посмотрел на вампира внимательно. Тот ответил спокойным взглядом.
        - Деррек, мы пришли сюда вместе. Ты был все время рядом. Не обманывай.
        - Нет.
        - Тогда не обманывайся.
        - Сколько еще раз мне надо повторить «нет»? - Вампир смотрел на лорда открыто и говорил вполне искренне. - Мы пришли сюда вместе. Я все видел. Я поддерживал тебя. И не потому, что ты мой товарищ. Потому что ты - благо для города и его жителей. А если ты сможешь сделать то, ради чего мы сюда шли, то станешь благом и для пригорода.
        - Не сделаю, - покачал головой Мессер. - Все было напрасно, Деррек. Все было напрасно. Хотя… Знаешь, Пантор принес надежду.
        - Этот парень?
        Вампир задумчиво повел плечом, посмотрел на лорда.
        - Могу я спросить?
        Мессер кивнул.
        - Кто он?
        - Мой ученик. Вернее, был моим учеником. Там, на Большой Земле.
        16
        Апартаменты были шикарными. Огромные комнаты, невероятных размеров ванна. Вино, сыр и фрукты на столике. Гигантская мягкая кровать.
        Когда за прислугой, которая здесь, как оказалось, все же была, закрылась дверь, Пантор откупорил бутылку, плеснул в бокал вина и пошел изучать временное прибежище. Обход закончился в ванной. Здесь Пантор скинул с себя грязную одежду и с невероятным удовольствием погрузился в теплую воду.
        Лежа в ванне и потягивая вино, он размышлял, что такой роскоши в его жизни не было очень давно. По-честному - никогда. А если учесть, что последнюю неделю он провел в лесу и на болотах, а последние месяцы - в грязном замызганном бараке…
        В комнату он вернулся в прекрасном настроении, растираясь мохнатым полотенцем и напевая. Повернулся к столику, чтобы налить еще вина, и вздрогнул от неожиданности.
        Рядом со столиком на пуфе сидел Орландо.
        - Извини, - потупился мертвяк. - Не хотел тебя пугать.
        Пантор обмотал полотенцем бедра, плеснул вина в бокал. Пригубил.
        - Ничего. А что ты не у себя? Тебе же выделили комнаты.
        Орландо поежился, будто мог испытывать озноб. На молодого мага посмотрел жалобно, как не смотрел никогда.
        - Я не могу, - пробормотал, пряча взгляд. - С тех пор как я умер, не могу долго оставаться один. Страшно.
        - Тебя пугает одиночество?
        Мертвяк покачал головой.
        - Не одиночество. Одиночество ни при чем. Это другое. Ты никогда не интересовался, что происходит с человеком после смерти?
        - Никто ж не знает. Говорят, что дух отделяется от тела и начинает свой путь. А там…
        - Мы знаем, - отрезал Орландо. - Никакой дух никуда не отделяется. Просто гаснет свет, гаснет мир, гаснут ощущения. И все. Никакого путешествия, никаких чувств, никаких мыслей. Холодная темнота и все. И так длится вечность. А потом тебя выдергивают из этой вечности за ноги, как новорожденного. Возвращают в мир. Возвращается свет. Только чувства не возвращаются - один холод, который напоминает о темноте. И все время кажется, что она вернется и, кроме нее, не будет уже ничего.
        - Это страх смерти. У живых так же.
        Мертвяк поежился и энергично мотнул головой.
        - Не так же. Страх смерти у живых - это то чувство, которое они испытывают, глядя на нас. Потому нас не любят и боятся. Мы ожившее напоминание о смерти. Не забывай, я был живым, был мертвым. А теперь и вовсе ни то ни се. Я помню, каково это, и могу сравнивать.
        Орландо говорил пугающе серьезно. Даже привычное «чо» куда-то потерялось.
        - Ты боишься этого?
        - Это страшно.
        - Жить без чувств?
        - Существовать, - тяжело вздохнул Орландо. - Практически без чувств и в вечном страхе.
        Пантор присел рядом с другом. Задумчиво тянул вино крохотными глотками.
        - Но ты же чувствуешь. Чувствуешь какие-то вещи, которые доступны не всем людям.
        - Это вопрос воспитания, а не чувствительности.
        - И потом, разные неживые чувствуют по-разному… я слышал…
        - Я тоже, - оборвал Орландо. - Хотя у нас не принято говорить о таких вещах. Это слишком личное. Но я не видел еще ни одного неживого, который чувствовал бы как живой. И я не видел ни одного мертвяка, который не мечтал бы снова стать живчиком.
        - А… - начал было Пантор, но Орландо резко поднялся с пуфа и неслышными, удивительно легкими для его массы шагами переместился к двери.
        Поднес палец к губам и резко дернул на себя ручку. Пантор ничего не успел сообразить, лишь заметил какое-то шевеление, а уже в следующее мгновение двое возле двери отшатнулись. Орландо отступил обратно в комнату. Девушка, что стояла у двери, отпрянула в коридор. Она была молода и не очень красива. В руках держала поднос, звенело мелко подрагивающее стекло. Неожиданное, но эффектное явление громилы-мертвяка девушку явно напугало.
        - Ну, чо интересного рассказывают? - полюбопытствовал Орландо с миролюбивой улыбкой.
        - Я ужин принесла, - запинаясь, проговорила девушка.
        Орландо отступил на шаг, давая дорогу. Девушка юркнула в комнату. Испуганной мышью шмыгнула к столу, опустила поднос. Пантор поблагодарил кивком.
        - Лорд Мессер просил поинтересоваться, как вам здесь нравится, - спросила она, оборачиваясь уже в дверях.
        - Все превосходно, - с нежностью крокодила улыбнулся Орландо.
        Девушка поглядела на мертвяка с опаской. Снова повернулась к Пантору.
        - Лорд Мессер просил передать, что завтра до обеда ждет вас у себя.
        Пантор кивнул. Девушка поклонилась, ее быстрые шаги зашелестели по коридору. Орландо закрыл дверь. От улыбки на лице не осталось и следа, мертвяк хмурился.
        - Ненавижу, когда подслушивают, - буркнул он.
        - Зато можешь быть уверен, что всегда кто-то рядом, - попытался пошутить Пантор, но громила юмора не оценил.
        - Никого тут рядом нет. За нами не следят. Я бы заметил. Просто девчонка любопытная попалась, и только. Хотя этому лорду - суповому набору, может, чего и расскажет. А может, и нет… Но все равно не терплю этого.
        Пантор слушал вполуха. От принесенных блюд пахло одуряющее, и молодой маг уже сидел за столом, вооружившись прибором.
        - Лорда Мессера обижать не надо, - попросил он приятеля. - Он мой учитель. Я ему верю.
        - Он был твоим учителем, - поправил Орландо. - И тогда, подозреваю, он был человеком. А сейчас он сушеный скелет с привязанным к нему магией чужим сознанием. И я не обижаю, говорю как есть.
        Пантор отправил в рот кусок мяса, горячее и острое обожгло нёбо.
        - Спасибо за откровенность, - промычал сердито, давясь обжигающим куском.
        - Не за что, - спокойно ответил мертвяк. - И кстати, доверять ему пока можно.
        - Пока? - переспросил Пантор.
        - Ага, - кивнул Орландо. - Скоро все будет иначе. На него свалилась власть, а он слишком добр для власти.
        - По-твоему, у власти не может стоять мягкий добрый человек?
        - Он не человек. И да, добрый и мягкий стоять у власти не может. Либо он все испортит, либо перестанет быть добрым и мягким.
        Пантор хлебнул вина, подцепил новый кусок мяса.
        - Ты слишком категоричен, - примирительно сказал он. - Есть будешь?
        - Обойдусь, - отказался Орландо. - Но если ты разрешишь, я бы переночевал у тебя тут в кресле. Одному мне все же неуютно.
        17
        Прислуга здесь все же была в большем количестве, чем могло показаться. Утром вместо некрасивой девушки в апартаменты к Пантору пришел удивительно подвижный старик с живыми мальчишескими глазами. Он ничуть не удивился наличию в комнате Орландо. Улыбаясь, пожелал доброго утра обоим. Поставил на стол поднос.
        - Ваш завтрак, лорд Пантор, - сообщил, уважительным обращением «лорд» подчеркивая, что относится к нему как к магу.
        - Спасибо, - поблагодарил Пантор, вставая с постели.
        Старик нарочито отвел взгляд от обнаженного торса.
        - В шкафу господин сможет подобрать себе костюм по вкусу, - продолжил он, забирая вчерашний поднос с объедками и грязной посудой. - Лорд Мессер ждет вас в своем кабинете через час.
        И вышел.
        В шкафу в самом деле обнаружился ворох самой разнообразной одежды, способной удовлетворить вкус любого модника. Пантор выбрал плотные коричневые брюки, легкую светлую рубаху и темные сапоги с коротким голенищем.
        Орландо разминался, неприятно похрустывая суставами.
        - Пойдешь? - поинтересовался он, глядя на сборы молодого мага.
        - Не вижу поводов отказывать, - отозвался тот, садясь к столу.
        От принесенных блюд пахло вкусно, и Пантор почувствовал, что жутко голоден.
        - Это правильно, - легко согласился Орландо. - Только будь с ним поосторожнее.
        Мессер действительно ждал. Когда Пантор зашел в знакомый уже кабинет, лорд сидел возле книжного стеллажа на невысокой лестнице и листал какой-то фолиант, но по тому, как оживился, было видно, что содержимое книги его не сильно беспокоит.
        - Все было напрасно, мой мальчик, - обратился он к Пантору вместо приветствия. - Вся эта заваруха ни к чему. Я не могу вернуть к жизни ни себя, ни тех, кто пришел в Витано за мной следом, но…
        Лорд сделал многозначительную паузу и принялся спускаться. Слезал он долго, неспешно, давая прочувствовать серьезность ситуации. Пантор ждал, наконец не выдержал:
        - Но?
        - Но твое появление подарило мне надежду.
        Мессер взял молодого мага за предплечье, проводил к столу, надавил на плечо сухой рукой в тонкой перчатке, усаживая в кресло.
        - Присаживайся.
        Обошел стол и уселся на свое место. Пустые глазницы смотрели на Пантора.
        - Дело в том, мой мальчик, что местная библиотека не дала мне ничего. Все это, - он обвел рукой стеллажи, - пшик.
        Пантор невольно посмотрел на книги: ветхие картонные корешки, дорогие кожаные переплеты с золотым тиснением. Какие-то были новыми, другие буквально рассыпались не то от времени, не то от многократного прочтения.
        - Разве это не магическая литература?
        - Это магическая литература, - кивнул лорд. - Но литература совершенно другого порядка. Здесь нет того, что мне нужно. Нет ни слова о некромантии. Это как если бы я искал книгу о том, как приготовить костюм на завтра или бомбу в домашних условиях, а мне бы предложили целую кипу кулинарных рецептов. Безусловно, это было бы о готовке, но совсем не о той.
        - То есть вы не можете работать с некромантией? - осторожно поинтересовался Пантор, не вполне понимая, к чему ведет бывший учитель.
        - Работать с некромантией я могу, - отмахнулся Мессер. - Но ты же понимаешь: это та область знания, в которой современные маги не сильны. Нужна база, иначе ставить эксперименты можно до бесконечности. Я рассчитывал найти нужные книги здесь. Но все, что удалось обнаружить в местной библиотеке, не дает мне возможности даже повторить тот обряд, благодаря которому я стал тем, чем стал. А если я не могу повторить уже сделанного, то как двигаться дальше?
        Пантор понимающе кивнул. Внешне он сохранял спокойствие, внутри же все сжалось. К чему ведет старый маг, ему уже стало ясно. Вот только тема была, с одной стороны, опасная, с другой - щекотливая. Оставалось ждать, бояться и робко надеяться, что он ошибся и речь совсем о другом.
        - Я могу работать, - проговорил Мессер. - Могу добиться результата. Но мне нужны материалы.
        - Можно поискать на острове, - предположил Пантор. - Или в Лупа-нопа. Сюда веками ссылали некромантов. Не может быть, чтобы никто…
        - Мне нужна моя книга, - перебил Мессер. - Она единственная в своем роде. Она должна была остаться в моем доме в Веролле, в комнате, где я проводил обряд.
        Пантор потупился. Предчувствия его не обманули.
        - Правда, есть трудность. Дом наверняка обыскивали, и не один раз. Книга могла попасть к приставам. Наверняка попала, а оттуда - в архивы. Вряд ли кто-то решит использовать ее по назначению. Значит, она хранится в архивах, с другими материалами дел некромантов. Но попасть в архив не такая сложная задача. На худой конец можно подкупить кого-то, это не сложнее, чем вернуться в ОТК и…
        - Книга не попала в руки приставов, - понурившись, перебил молодой маг.
        - Тем лучше, - обрадовался Мессер, впрочем, тут же и спохватился: - Постой…
        - И книги нет в ОТК, - мрачно добавил Пантор. - Речь ведь о старинном фолианте с дорогим переплетом и сложными некромантическими заклинаниями?
        Лорд склонил голову. На Пантора слепо таращились провалы глазниц.
        - Да, - медленно проговорил старый маг. - Хочешь сказать, книга у тебя?
        - Была у меня, - признался Пантор.
        - Что значит «была»? - во всегда мягком, бархатистом голосе Мессера зазвенел металл.
        - Я… вернее, мы… Винсент и я… мы хотели сбежать, но…
        Пантор замолчал, чувствуя себя провинившимся учеником, будто не было года бегства, нарушений закона, ссылки. Будто он все еще тот молодой недоучившийся маг в услужении у лорда. Мессер тоже молчал. Долго. Казалось, что он усиленно думает, но сказать наверняка было невозможно. Голый череп ничем не выдавал мыслей и чувств лорда. Должно быть, это удобно - не иметь ни глаз, ни мимики. Особенно для правителя.
        - Книга у Винсента? - спросил Мессер наконец.
        - Была у него, - пробормотал Пантор.
        - А он сам? - Лорд уже взял себя в руки, что-то решил для себя, голос его снова стал мягким, бархатистым, вкрадчивым, а движения - плавными и благородными.
        - Мы бежали на Дикий Север, - пожал плечами Пантор. - Меня взяли на границе. Он должен был уйти.
        - Почему же ты не ушел с ним? - заинтересовался лорд.
        Перед внутренним взором вереницей пронеслись воспоминания, замелькали лица, события… Пантор закрыл глаза, тяжело выдохнул, отгоняя ненужное прошлое.
        - Неразделенная любовь, - пробурчал под нос. - Глупая история.
        Мессер хмыкнул, кажется, довольно, хотя ловить эмоции ожившего скелета Пантор так и не научился.
        - Неразделенная любовь. Дикий Север. Что ж, тем лучше. Я хочу предложить тебе кое-что, мой мальчик. Мне нужна эта книга. Она нужна не только мне. Здесь, на островах, каждый второй будет носить тебя на руках, если ты привезешь этот фолиант и я с его помощью смогу возвращать неживых к жизни.
        Пантор вытаращился на бывшего учителя.
        - Вы хотите?..
        - Я хочу, чтобы ты помог мне вернуть книгу.
        - Но мы же не можем вернуться?
        - Мы не можем, - Мессер подчеркнул местоимение. - Вернешься ты. На восточном побережье есть рыбацкая деревушка. Там промышляют мертвяки. Они могут перевезти человека на Большую Землю.
        - Но…
        Пантор запнулся. Мысли путались. Долгожданный покой не продлился и суток, а тут… Опять бежать? Нет, Мессер предлагает не бежать, наоборот. Это скорее вылазка. Но…
        - Я же там вне закона, - вяло воспротивился Пантор.
        - Ты вне закона в ОТК. На Диком Севере нельзя быть вне закона. Там и законов толком нет.
        Голос Мессера звучал теперь так, будто он все давно уже решил и ждал, когда ученик согласится.
        - Почему я? - спросил Пантор, чувствуя, что сдается.
        Лорд выставил перед собой тонкую кисть в перчатке, принялся загибать пальцы.
        - Ты живой, значит, привлечешь меньше внимания, это раз. Ты маг, что расширяет твои возможности. Ты мой ученик, значит, я могу тебе доверять. Наконец, никто кроме тебя не знает твоего приятеля. И даже если он потерял, продал или обменял книгу, он - наша единственная зацепка. Этого достаточно?
        Мессер опустил руку и поглядел на ученика пугающими провалами глазниц.
        - Кроме того, ты же маг. Тебе должны быть интересны подобные эксперименты. А здесь речь об обряде такого масштаба, каких не было уж точно сотни лет.
        Пантор помялся.
        - Не уверен, что магические эксперименты - это то, чего я сейчас хочу.
        - Ты отказываешься? - теперь в голосе Мессера явственно проступало удивление.
        - А вы сможете вернуть к жизни Орландо?
        - Почему именно его? Что он тебе? - опешил лорд, но тут же спохватился: - Если я смогу сделать задуманное, то сумею вернуть к жизни всех мертвяков на этом острове. Так что скажешь, мой мальчик?
        18
        Вышли затемно. Вдвоем и налегке, чтобы не привлекать внимания. Пантор зевал без передышки, жутко хотелось спать. Орландо шагал молча, но видно было, что у него накопилось достаточно вопросов и сдерживается он из последних сил.
        Наконец мертвяк не выдержал:
        - И чо? Ты так легко согласился?
        - Не легко, но согласился, - молодой маг подавил зевок. - Просто подумал: ну откажусь, поселюсь в Витано, а дальше что?
        - И ты решил довериться старому маразматику, из-за экспериментов которого попал в тюрьму?
        Пантор остановился, развернулся и поглядел на мертвяка.
        - Не надо так про лорда Мессера. Он, между прочим, меня приставам не выдавал.
        - Он просто создал ситуацию, благодаря которой тобой заинтересовались приставы, - безапелляционно рубанул Орландо.
        - Знаешь, я поступал к нему в ученики, понимая, на что иду. Да и сослали меня не за то, что я его ученик. Я сам успел наворотить достаточно. Просто признай, что он тебе не нравится.
        - А я и не говорил, что он мне нравится, - фыркнул мертвяк. - Мне вообще мало кто нравится. И я этого никогда не скрывал.
        - Может, он тебе и не нравится, - сердито пробурчал Пантор, - но, если все получится как надо, он вернет тебе жизнь.
        Он снова развернулся и быстро зашагал через лес. Орландо не отстал, напротив, догнал быстро, зашагал рядом плечо в плечо.
        - Не верю я, что у него это получится, - скептически заметил он на ходу.
        - Зачем тогда со мной пошел? Мог бы остаться.
        - Ты чо, правда не понимаешь? - насупился Орландо.
        Пантор растерялся и не нашелся, что сказать. Так и не дождавшись ответа, мертвяк обиженно замолчал и отстал. Что-то слишком обидчивым стал громила. Когда готовили побег, молодой маг не замечал за ним этого качества. Свобода на него, что ли, так действует? Или Пантор изначально был невнимателен? В очередной раз.
        Настроение испортилось окончательно. К недосыпу прибавилась неудовлетворенность собой и окружающим миром со всем его несовершенством. И Пантор тоже решил идти молча.
        Лес в эту сторону от города был чище. Болота быстро закончились, началось редколесье. Взошло солнце. Теплое, ласковое, утреннее - оно светило, но не жгло. Там, где лучи пробивались сквозь кроны деревьев, воздух, казалось, налился золотом.
        Пантор вдохнул полной грудью, выдохнул, чувствуя, как уходит плохое настроение. Повернулся к Орландо. Тот шел все с тем же непроницаемым видом.
        - Ладно, - примирительно сказал Пантор, - не дуйся. Смотри, какая красотища. Все хорошо.
        - Ничо хорошего. - Мертвяк хмурил брови, и голос его звучал совершенно безрадостно.
        - Что случилось? - насторожился Пантор.
        - Птицы. - Громила настороженно оглянулся.
        - Что? - не понял маг.
        - Птицы не поют, - сердито буркнул Орландо. - И уже давно. Ты часто слышал, чтоб в лесу утром птицы не пели?
        - Я не так часто бывал в лесу.
        - Они обычно трещат без умолку. И на рассвете кричали, а потом…
        Мертвяк оборвал фразу, прислушался. Пантор навострил уши.
        Не сказать, что лес молчал, но птичьего гомона в самом деле слышно не было.
        - Потом замолчали, - закончил мысль Орландо. - И сейчас тоже молчат. Как вспугнул кто-то.
        - Да мы же и спугнули, - отмахнулся маг.
        Громила несогласно покачал головой, но спорить не стал.
        И снова какое-то время шли молча. Пантор вслушивался, и лес без птичьих трелей казался теперь враждебным. Он усиленно гнал от себя ненужные мысли и страхи, но это оказалось не так просто.
        Солнце поднималось к зениту. Если верить карте, выданной Мессером, то скоро должна была появиться небольшая деревенька, где можно остановиться на обед. Во всяком случае, там люди. Живые или мертвые - не важно. Там есть кто-то помимо пугающего леса.
        - Слышь, - нарушил молчание Орландо, - а чо дальше?
        - В смысле? - не понял Пантор.
        - Ну, вот достанем мы эту книгу, вернемся. А дальше-то что?
        - Дальше лорд Мессер проведет обряд, вернет к жизни всех неживых.
        - Ну, пусть даже так, - согласился мертвяк. - Хотя я в это и не верю. Ну а дальше-то? Для тебя лично чо изменится?
        Пантор задумался. Вопрос неожиданно застал врасплох. И он с удивлением понял, что ответа нет. Смысл потерялся, а цели размылись. Кажется, это произошло после того, как они нашли Витано. А может, и еще раньше, после побега.
        - А почему ты об этом спрашиваешь?
        - Понять хочу, зачем ты рискуешь и прешься на Большую Землю.
        - А ты?
        Орландо снова набычился.
        - Ладно-ладно, - заторопился Пантор. - Я не знаю. Хотел бы сказать, что ради таких, как ты и лорд Мессер, но это было бы слишком красивой неправдой. Я не альтруист. Хотел бы сказать, что меня ведет интерес к магии, но я к ней охладел. Может, мне просто скучно сидеть на месте?
        - Ты говорил, что мечтаешь о покое, - покачал головой мертвяк.
        - Не знаю, - повторил Пантор.
        - Вот я и думаю, что, может быть, ты стремишься на самом деле не к свободе, а наоборот? Ты сбежал из Лупа-нопа и тут же нашел кого-то, кто тобой управляет. Может, тебе удобнее, чтобы тобой управляли?
        Маг задумался.
        На счастье, впереди между деревьями наметился просвет, и отвечать не пришлось даже себе.
        - Туда, - кивнул он. - Там должна быть деревня.
        Деревня оказалась меньше, чем была нарисована на карте. Видно, ее лучшие дни остались далеко в прошлом. Дома на окраине оказались брошенными. Жителей на улице почти не было. Зато местное питейное заведение виднелось издалека.
        - Нам туда, - кивнул Пантор.
        В кабаке тоже было пустовато. В дальнем углу говорили о чем-то своем три мертвяка. За стойкой торчал тучный хозяин. У стойки на высоком стуле сидел синюшного вида мужичок. Сидел, видимо, давно и методично надирался. Оба, и тщедушный мужик, и массивный хозяин, были живыми. На удивление.
        Орландо тихо сел за стол. Пантор сам дошел до стойки, поздоровался и заказал обед. Субтильный мужичок пьяно возмутился, что не с кем выпить, но молодой маг поспешил вернуться за стол к своему спутнику.
        - Не люблю пьяных, - поделился Орландо. - Когда вместо мозгов человеком начинает управлять алкоголь - это отвратительно.
        - Всем надо отдыхать, - сказал Пантор. - Мозгам тоже.
        - От чего отдыхать? - фыркнул мертвяк. - Посмотри на него. Мне кажется, он не шибко напрягался в своей жизни, чтоб заработать мозгам хотя бы один выходной. А у него, судя по всему, там бессрочный отпуск.
        Мужик косил на них пьяным глазом. А может, это только казалось, потому как он уже давно окосел от пьянства.
        Из-за стойки появился хозяин с подносом. Принес заказ, составил на стол не лучшим образом пахнущие плошки. Пантор с сомнением поглядел на еду.
        - А что у вас так немноголюдно? - поинтересовался он, не решаясь приступить к трапезе.
        - Да как везде, - пожал плечами хозяин. - Местные как про Витано услыхали, туда подались.
        - А ты сам чо, не местный? - подал голос Орландо.
        - Я как раз из Витано и пришел.
        - А что так? - заинтересовался Пантор. - Из города с живыми людьми в деревню с мертвяками?
        Хозяин провел ребром ладони по горлу:
        - Мне этот город вот где. Я его ненавижу. С детства. С его системой, с его ложью.
        - Система вроде рухнула, ложь раскрылась. - Пантор взялся-таки за ложку, ковырнул похлебку.
        - Да ничего там не изменится, - отмахнулся тучный хозяин. - Как ни меняй содержимое ночного горшка, а он бочкой меда от этого не станет.
        - А здесь, чо ли, лучше? - снова встрял Орландо, кивнул на субтильного у стойки. - По нему не скажешь.
        - Ему не лучше, - согласился хозяин. - Здесь мертвяки. Живых почти нет. Его не любят, потому что он живчик и не любит мертвяков.
        - А ты?
        - Я торгую. Меня уважают. Он каждый вечер набирается до синевы, начинает скандалить. Заканчивается дракой. Он грубит. Его бьют. От этого мертвяки еще больше не любят живых, а он еще больше не любит мертвяков.
        Смешно и грустно, подумалось Пантору, один урод ненавидит все вокруг и ведет себя невесть как. Но из-за него одного крепнет нелюбовь ко всему человечеству. Не к одному конкретному уроду, а ко всем на него похожим. Хотя нет, не ко всем. Вот трактирщика этого уважают, хоть и такой же живчик. Впрочем, трактирщик - человек торговли, а это совсем другое дело. Человек с деньгами никаких пороков не имеет. Большинству с ним интересно дружить, вдруг чего перепадет по дружбе.
        - А что ж ты его тогда не вышвырнешь? - поинтересовался Орландо.
        - Зачем? - искренне удивился хозяин. - Во-первых, он всегда платит за выпивку. А пьет он много. Так чего мне выбрасывать клиента? Во-вторых, этим, которые его лупят, не скучно. Это уже традиция - отлупить живчика.
        - А если пришибут?
        - Не пришибут. У них с чувством меры все в порядке. Все знают, что новые власти Витано за убийство по головке не погладят. А Витано здесь рядом. Приятного аппетита.
        Трактирщик поклонился и оставил их наедине с обедом. Пантор наконец принялся за еду. На вкус она оказалась такой же дрянной, как и на запах. Или так казалось после изысканных блюд, которые подавали у Мессера.
        Как же все странно. Мессер не считает себя властью. Прислуги минимум, охраны никакой. Просто сидит в бывшем правительственном здании и помогает по мере возможности тем, кто приходит с просьбами. А здесь, далеко за пределами Витано, его знают как власть и как власть побаиваются. Как это может быть?
        Но ведь вот оно. Есть.
        Субтильный мужичок отклеился от стойки и шаткой походкой направился вглубь зала. Пантор надеялся, что он пойдет задираться к мертвякам, сидящим в дальнем углу, но мужичок остановился возле их стола. Покачнулся и внаглую шлепнулся на лавку возле Пантора.
        - Здравствуй, брат, - мужичонка хлопнул молодого мага по плечу. - Чего в нашу дыру забрел?
        - Мимо шли, - сухо ответил Пантор.
        Еда рядом с местным забулдыгой, кажется, стала еще паршивей на вкус.
        - Мимо шел, - пьянчуга подчеркнул единственное число. На Орландо он демонстративно не смотрел.
        Пантор не ответил, стараясь выглядеть спокойно, хлебал отвратительную похлебку.
        - А что же ты, мимоходец, с собой всякую шваль таскаешь?
        Орландо напрягся, лицо его окаменело, плечи раздвинулись.
        - Я шваль не таскаю, - как мог вежливо ответил маг.
        - А это тогда что за гнилой шкаф?
        - У хозяина спроси, почему мебель в заведении ненадлежащего качества, - спокойно отозвался Пантор.
        Спокойствие давалось с трудом. Забулдыга, видимо, это почувствовал.
        - Шутишь? Не надо со мной шутить. Я тебя спрашиваю, что ты, живой человек, за собой мертвого ублюдка таскаешь? - Он поднялся с лавки и ткнул пальцем в Орландо. - Вот этого дохлого ублюдка, если ты опять не понял, о чем я говорю.
        Пантор поднялся из-за стола. Мужичонка был помельче его, но жилистый, крепкий и, если верить хозяину, имел богатый опыт в кабацких драках. У Пантора же весь подобный опыт сводился к нескольким странным пьяным потасовкам.
        - Ублюдок здесь только один, - сквозь зубы процедил он. - Это ты. И я тебя не держу. И за стол я тебя не приглашал. Потому что со мной за столом сидят только мои друзья.
        Мужичок покачнулся. На молодого мага он смотрел исподлобья. Казалось, еще секунда - и будет драка. Но ее не случилось. Мужичок хохотнул и снова хлопнул Пантора по плечу.
        - Паршивые у тебя друзья, - усмехнулся он. - Видать, и сам ты с гнильцой, а?
        И, мотаясь из стороны в сторону, пошел обратно к стойке. Пантор посмотрел ему вслед, окинул беглым взглядом зал. В дальнем углу была тишина. Мертвяки видели и слышали все до последнего слова.
        Пантор опустился на скамейку. Внутри все тряслось от напряжения. Орландо сидел напротив как ни в чем не бывало, лицо его снова разгладилось. Мертвяк был спокоен.
        - Хорошая выдержка, - похвалил тихо. - Правильно, что не полез в драку. В драку надо по делу лезть, а не ради самой драки. Особенно в нашем положении. А с этим сморчком кулаками махать смысла нет. Он безобиден. А мы на чужой территории.
        Пантор зачерпнул из миски, брезгливо посмотрел на ложку с похлебкой. Есть больше не хотелось.
        - Странно, что те трое не вмешались, - проговорил тихо, так чтобы слышал только Орландо. - Если у них традиция этого забулдыгу пинать, как же они такой случай упустили?
        - Очень просто, - так же тихо отозвался мертвяк. - У них нет такой традиции, потому что они тоже не местные.
        19
        К вечеру лес совсем поредел. Деревня осталась далеко за спиной. Солнце клонилось к закату, путалось в дальних соснах. Пантор сверился с картой, остановился.
        - Все, заночуем здесь, - решил он. - Завтра лучше встанем пораньше. Если двинемся так же споро, послезавтра к вечеру выйдем на побережье. А там всего ничего останется.
        - Докуда?
        - До деревни рыбацкой, из которой нас довезут до Большой Земли.
        Орландо скептически поморщился, покачал головой.
        - И чо бы этим мертвякам нас везти на Большую Землю? Вот для них это уж точно неоправданный риск.
        - Для них у меня есть письмо от лорда Мессера, - пояснил Пантор. - И лорд Мессер гарантировал, что с этим письмом меня отвезут куда угодно.
        Орландо хмыкнул.
        - А старый суповой набор хитрее, чем кажется.
        - Слушай, не надо так, - устало попросил Пантор. - Сколько мне еще надо защищать друг от друга близких мне людей? Не нравится тебе лорд, я понял. Но промолчи ты уже, имей уважение.
        - Не нравится, не слушай, - отмахнулся мертвяк. - Никогда в жизни не скрывал своих мыслей и сейчас не стану. Твой лорд говорит, что у него нет власти, а сам успел снюхаться с мертвяками до самого побережья. Тебе это не кажется странным?
        - Мне кажется, что сейчас нам это на руку, - отрезал Пантор и пошел собирать хворост.
        Можно было, как обычно, устроиться отдыхать и ждать, когда костер соберет Орландо, но сидеть на шее у мертвяка магу надоело. Даже если в отличие от человека неживой не чувствует усталости, это не повод его эксплуатировать.
        Пока собирал ветки и складывал костер, совсем стемнело. Пантор торопился, оттого получалось суетливо и только хуже. Мертвяку все удавалось быстрее и проще, хотя действия, кажется, он выполнял те же самые.
        Орландо наблюдал за ним с интересом. Наконец подошел, помог разжечь. Сел в сторонке. Прислушался.
        - Нехорошее место мы для стоянки выбрали, - сообщил, хмурясь.
        - Опять птицы не поют?
        - Дело не в птицах. Просто чую, что-то не так.
        И Орландо снова стал вслушиваться в темноту.
        Пантор отвернулся от игривых языков пламени разгорающегося костра. Смотрел в темноту. От освещенного пятна поляны в стороны убегали причудливые тени, двигались, будто живые. И понять, тени это или там, среди деревьев, кто-то крадется к ним, было уже невозможно. Гулко ухнуло. Хрустнуло где-то вдалеке. Словно пролетела мимо большая ночная птица. Орландо хмурился все сильнее. Наконец сказал быстро и очень тихо:
        - Туши костер.
        - Зачем? - не понял Пантор.
        Чуть в стороне хрустнуло. Громко. Уже совсем близко. И смутно знакомый голос повторил эхом:
        - Вот и я думаю: зачем?
        Орландо резко вскочил с места. Пантор поднялся следом. Вгляделся в темноту, но ничего не увидел, кроме шевелящихся теней от костра.
        - Я же говорил: еще увидимся, живчик, - голос прозвучал насмешливо.
        Одна из теней отделилась от кромки леса и выступила в круг света. Пантор дернулся, невольно оглядываясь в поисках хоть какого-то оружия. Ничего. Только пара не сожженных еще крупных веток в куче хвороста и одна такая наполовину прогоревшая ветка в костре.
        Сухощавый мертвяк, тот самый, которого несколькими днями раньше спугнула Нана, шагнул ближе к костру. Следом за ним на свет стали выходить другие. Только теперь их было не трое, а значительно больше.
        - И ты, брат, - обратился сухощавый к Орландо, - зря в прошлый раз был таким невежливым. Теперь мы с тобой иначе говорить будем.
        - Чо, уже не боишься? - спросил громила.
        - Не очень, - ухмыльнулся сухощавый. - Нас немного больше, чем вас. Раз в десять. И мы достаточно далеко ушли, чтобы никакая шавка из кустов не выскочила.
        - У тебя будут проблемы с властями, - пообещал Пантор.
        - Не будут, живчик. Тебя больше никто не увидит. И для Витано ты просто пропадешь без вести.
        Сухощавый ухмылялся нагло и безнаказанно. Пантор косил на костер, где тлела увесистая головешка.
        - А с тобой, брат, - повернулся мертвяк к Орландо, - я подумаю, что сделать. Будешь вести себя тихо, может, еще побегаешь.
        Орландо с хрустом расправил плечи и стиснул кулаки. Вид у громилы был угрожающим, но главаря шайки это, кажется, не пугало. Он махнул рукой, и мертвяки, что тенями стояли за его спиной, двинулись вперед.
        Медлить дальше было нельзя. Пантор кинулся к костру, выхватил увесистую палку с тлеющей головней на конце и выставил перед собой.
        Сухощавый расхохотался.
        - И что ты мне этим сделаешь? Перевертышей головешками пугай, живчик.
        Он говорил так нагло и уверенно, что Пантор не сдержался. Ударил резко, с размаху. Палка со свистом рассекла воздух, головня прочертила тлеющую линию и врезалась в мертвое лицо главаря. Шкрябнула по левой щеке, с шипением соскользнула в глаз. Запахло паленым.
        Сухощавый переменился в лице. Перехватил палку за тлеющий конец и потянул на себя. Пантор с удивлением понял, что мертвяк, несмотря на сухость и не самые крупные габариты, зверски силен. Хрустнуло.
        Маг отшатнулся. В груди завозилось отчаяние. В руке остался торчать острым концом обломок палки. Второй, тлеющий, мертвяк небрежно откинул в сторону. На лице с выжженным глазом не было боли, только злость.
        - Все? - холодно поинтересовался главарь шайки. - Я давно уже сдох, живчик. Знаешь, что это такое? Меня угольком не напугаешь.
        Пантор почувствовал, как горят ладони. Покалывает кончики пальцев, как когда-то давно, на Большой Земле в уездном городишке со странным названием Утанава.
        - Я ожога не чувствую, - продолжил сухощавый мертвяк, медленно наступая. И его сподручные, повинуясь безмолвному приказу, двинулись за ним. - А вот за то, что ты мне лицо испортил…
        Закончить он не успел. Дальше все произошло одновременно. Ладони жгло, пальцы кололо нестерпимо. Пантор отступил на шаг, скорее рефлекторно поднял руки. За плечом взревел Орландо, бросаясь вперед. Навстречу кинулись мертвяки. А Пантор уже говорил, выкрикивая что-то странное, не имеющее, кажется, смысла, играя тональностью.
        - Стоять! - рявкнул сухощавый, первым сообразив, видимо, что происходит.
        Оклик этот сработал, но совсем не так, как ожидал главарь мертвяков. Нападавшие не остановились. Зато Орландо замер, отшатнулся.
        Пантор замолчал, оборвав крик на высокой ноте. Воздух взорвался с громким треском. Ослепительно вспыхнуло, и в стороны от костра с чудовищной скоростью разнеслась на десятки шагов стена пламени. Пахнуло жаром. Пантор отскочил назад к ошалевшему Орландо. За стеной началась суматоха. Кто-то метался из стороны в сторону, слышались растерянные и злые вопли.
        - Бежим, - выдохнул маг и бросился в темноту леса.
        Прочь из круга света, подальше от поляны.
        Он бежал, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу и рукам, но Пантор не чувствовал боли. Только страх, что мертвяки опомнятся, догонят и тогда будет плохо. Потому что этого фейерверка сухощавый главарь уже не простит ни ему, ни Орландо.
        Громила-мертвяк бежал рядом. В отличие от мага, он, кажется, соблюдал направление. Тем лучше, проще будет сориентироваться потом.
        «Если это „потом“ будет», - одернул себя Пантор.
        Сколько они так бежали, он не знал.
        Сперва скрылось за деревьями свечение. Костер там горел, созданная им стена или уже разгорался лесной пожар? Так или иначе, всполохи растворились в ночной темноте. Там же потонули крики и шум неудавшегося преследования.
        Пантор не останавливался. Бежал, пока хватало сил. Бежал, несмотря на сорванное дыхание. Хрипел, спотыкался, но бежал. Потом силы кончились, и маг упал на колени. В груди клокотало и булькало. Воздух вырывался с хрипами. Во рту стоял неприятный привкус крови. Рядом остановился Орландо.
        - Ушли? - просипел Пантор и закашлялся.
        - Похоже на то, - согласился мертвяк. - Оторвались, но ненадолго. Они теперь нас не отпустят.
        - Надо идти.
        Пантор поднялся, сделал шаг. Ноги дрожали. Его мотало, как пьяного. Сплюнул розоватой от крови слюной.
        - Надо идти, - повторил он. - Доберемся до побережья - уйдем. Не успеем…
        - Ну а чо? - подхватил Орландо. - Не успеем, и хана нам. Тебя твой Мессер, может, еще и поднимет, а меня уж точно никто не спасет. Уничтоженного мертвяка не воскресит никакая магия.
        Пантор кивнул соглашаясь. Огляделся. Вокруг снова расходились сумерки. Небо светлело. Скоро утро. Ничего не скажешь, хорошо отдохнули. Мертвяку-то что, он семижильный, а ему после всего придется туговато. Маг достал карту, покрутил в руках. Глядя на зарю, сверился с направлением. Орландо поглядел через плечо на топографический рисунок, уверенно махнул рукой в сторону:
        - Туда.
        - Уверен?
        - Я не чувствую боли, - спокойно ответил мертвяк. - Но с чувством пространства у меня все в порядке. И спасибо.
        - За что? - не понял маг.
        - Опять ты глупые вопросы задаешь, - нахмурился мертвяк. - Или правда не понимаешь…
        20
        Женщина плакала. Говорила сбивчиво, снова срывалась на слезы и всхлипы. Мессер слушал, надвинув капюшон на самый нос. Про то, что скрывается под капюшоном, знали все, но маг старался не пугать случайных посетителей лишней демонстрацией. Живых посетителей. Женщина была жива, оттого и пришла к нему за помощью. Оттого и лила слезы, сидя в кресле напротив. Она явилась из соседней деревни, куда сбежала из Витано вместе с мужем, когда стало ясно, что великий город не единственный оплот человечества. Они поселились на краю деревушки, сколотили кое-какое хозяйство. Упивались обилием земли и солнца. Радовались каждому новому дню. Жили натуральным хозяйством. Жили. До вчерашней ночи.
        Ночью в дверь постучали. Муж открыл, и в дом ворвались три мертвяка. Они искали наживы, но ничего не нашли. Тогда со злости они разнесли половину дома. Муж взывал к их совести, в ответ один из мертвяков всадил ему нож в живот.
        Потом они ушли. Муж был жив, но впал в беспамятство. Требовался врач, но где его найти среди ночи. Только в городе. А бежать в Витано, бросив бессознательного мужа одного, она не могла.
        К утру мужчина умер.
        На этом месте женщина оборвала рассказ и снова заплакала. Тихо, обреченно. Только плечи подрагивали да слезы катились по щекам.
        Внутри у Мессера что-то болезненно сжалось, хотя там давно нечему было ни сжиматься, ни болеть. Комок в горле, сжатие в сердце - все это доступно живым, а когда ты куча связанных каким-то чудом костей, нет ни чувств, ни боли. Тогда что болит? Душа? Совесть?
        Совесть тут ни при чем. Он не виноват в том, что мертвые убивают живых, а живые - мертвых. Он борется с этим по мере сил. Но возможности ограничены, ведь он не власть всем этим людям и нелюдям. Нет, не власть.
        Мессер поднялся из-за стола, обошел кругом, подошел к женщине. Сухая тонкая рука мага легла на подрагивающее плечо.
        - Успокойтесь, милая, - сказал мягким, ласковым баритоном. - Успокойтесь. Чем я могу помочь?
        Женщина обернулась, посмотрела на него снизу вверх красными от слез глазами. В них была невыразимая боль и хрупкая, отчаянная надежда.
        - Верните мне мужа, - тихо произнесла она. - Я знаю, вы можете. Вы можете. Тира из восточного квартала говорила, что вы великий маг и способны возвращать мертвых к жизни.
        Мессер убрал руку. Так вот зачем она прибежала к нему. Не за тем, чтобы поймать и наказать убийц. За чудом.
        - Вы не понимаете, о чем просите, - сказал он. - Я не воскрешаю. Я могу лишь поднять мертвого. Это будет не та жизнь, к которой вы привыкли. Ваш муж будет ходить, говорить, мыслить. Но он не будет живым человеком. Он станет таким же, как его убийцы.
        - Он будет помнить прошлую жизнь?
        - Не каждый маг способен поднять вместе с телом память, - уклончиво отозвался Мессер.
        - Но вы можете?
        Женщина смотрела испытующе. Надежда в ее глазах крепла. Теперь эту надежду мог разрушить только его категорический отказ.
        Не найдя сил для ответа, Мессер кивнул.
        - Тогда верните мне его.
        Маг колебался. Она ведь в самом деле не знает, что значит жить с мертвяком.
        - Он ничем не будет отличаться от тех, кто его убил.
        Женщина поднялась, поглядела прямо. И хотя она не могла разглядеть ничего под капюшоном и тем более ничего не могла увидеть в его пустых глазницах, от этого взгляда сделалось не по себе.
        - Он будет отличаться от них, - твердо сказала она. - Будет, потому что он никогда не был убийцей. И никогда им не станет. Прошу вас, лорд.
        Она медленно опустилась на колени, не отводя взгляда от его скрытого балахоном черепа. Снова смотрела снизу вверх. Смотрела с мольбой и верой. Верой в его всемогущество.
        - Умоляю вас, - совсем тихо повторила она.
        - Принесите тело, - сдался маг. - Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше. Возьмете с собой четверых мужчин из охраны, они помогут. Поторопитесь. Деррек.
        Мессер поглядел на вампира, что все это время молча, словно тень, стоял по правую сторону его кресла. Деррек кивнул.
        - Распорядись и проследи.
        Женщина вскочила на ноги, бросилась к магу, но кинуться ему на шею не решилась. Так и замерла, не завершив порыва.
        - Спасибо вам.
        - Поторопитесь, - сухо сказал лорд и указал на дверь.
        Женщина покинула кабинет, оглядываясь, не веря своему счастью. Деррек вышел следом. Прикрыл дверь.
        Мессер устало скинул капюшон и уселся в кресло. Что он делает? Вместо того чтобы дарить жизнь, он плодит мертвых. Зачем?
        Что он вообще здесь делает? Почему не уходит из этого здания? Ему же не нужна власть. Он же отрицает свою причастность к власти. Тогда чего он здесь ждет? Кого-то, кто придет и примет на себя правление великим городом?
        Но никто не придет. Те, кто хотел здесь власти, не хотят больше ничего. Не могут хотеть по определению. Так кого он обманывает?
        Дверь отворилась без звука. Деррек вошел тихо, как кошка.
        - Тело привезут в течение часа. Зачем тебе этот обряд?
        - Мне жаль эту женщину, - неохотно ответил маг. - Я не могу отнимать у человека последнюю надежду. Это слишком жестоко, друг мой. Найди тех мертвяков, которые это сделали, и приведи ко мне.
        - Зачем? - не понял вампир. - Не проще ли закончить это дело на месте?
        - Не знаю, - покачал головой маг.
        - Тем более, - продолжил вампир, - что ты сам говоришь, что не правишь городом. Так зачем приводить их к тебе?
        Мессер вздохнул. Деррек заводил этот разговор уже не первый раз. И чем дальше, тем чаще поднимал тему. Лорд прекрасно знал, к чему тот клонит, чего хочет. Понимал: то, на чем настаивает друг, логично, - но что-то внутри мешало согласиться. Принять на себя груз ответственности.
        Это для тех, кто правил здесь прежде, власть служила в первую голову благом, удовлетворением личных амбиций. Он никогда не стремился к такой власти, для него она была прежде всего ответственностью.
        - Вчера с такой же историей приходили мертвые, - невпопад сказал он. - Правда, с другой стороны города. Там деревушка, помнишь… Буна Нона, кажется. В ней живые обиделись на пару мертвяков, собрались толпой и забили их кольями. А ведь неживых уже не вернешь.
        Он снова поднялся и прошел к окну. Чуть отодвинул плотную тяжелую штору, выглянул в окно. Там через небольшую по сути площадь со всех сторон нависал Витано. Теснились небоскребы, темнели узкие провалы улочек.
        Деррек ждал. Мессер отпустил штору. Кабинет, что прорезала было тонкая полоска дневного света, снова погрузился в полумрак, достойный склепа.
        - Они боятся друг друга. Они не привыкли жить вместе. А любой страх рано или поздно выплескивается агрессией.
        - Их просто нужно направить, - упрямо проговорил Деррек. - Им нужна рука, которая будет сдерживать. Законы, которым они станут подчиняться, и власть, которая покарает за нарушение. И возглавить их можешь только ты. Больше некому.
        - Кого? - Мессер скрестил на груди руки, будто защищаясь. - Кого я должен возглавить, Дерек? Живых? И приструнить мертвых? Я сам мертвяк. Это будет фальшью. Мертвых? И приструнить живых? Но ведь штука в том, что жить должны живые. И нет такого мертвого, который не хотел бы вернуть себе жизнь.
        Мессер посмотрел на вампира. Тот, как всегда, был изящен, элегантен и сдержан. Аристократ духа. Молодой и сильный. Ему бы отдать эту власть, но ведь не возьмет.
        - Я ставлю на Пантора, - сказал лорд. - Если он вернет мне книгу, все будет иначе. С книгой я найду возможность воскрешать. Не будет больше живых и мертвых. Будут только живые. Не будет страха, не будет вражды. Настанет золотой век.
        - А если он не вернет книгу?
        - Я в него верю, - твердо сказал Мессер. - Я ничем не лучше других, Деррек. Мне тоже нужно во что-то верить. Иначе никак.
        21
        Далеко-далеко чернела кромка леса. Берег был голым и диким. Холодные волны накатывали на камни, расцвечивая серые валуны и мелкую гальку яркими насыщенными красками. Где-то над головой пронзительно заорала чайка. Пантор запрокинул голову, поглядел на серое тяжелое небо, полной грудью вдохнул влажный воздух.
        - Не спи, - одернул Орландо.
        Замечание вышло двусмысленным. За последние несколько суток Пантор спал всего ничего. На сон и еду останавливались считаные разы, когда сил уже совсем не было. Привал длился не больше трех часов. Затем Орландо будил мага, и они снова шли к побережью.
        Чем ближе они подбирались к цели, тем хуже становилась погода. Солнца не было, небо налилось свинцом. Повисли тяжелые тучи. Небесный купол, казалось, готовится рухнуть на землю. И приготовления подходят к концу.
        Волны катили ледяным валом, разлетались пеной о камни. С моря дул резкий холодный ветер. Рвал волосы, одежду, забивал рот и нос, не давая дышать.
        - Плохо дело, - ворчал Орландо. - Если так и дальше пойдет, будет шторм. А в шторм ни один рыбак даже с запиской от самих богов в море не выйдет.
        - Не важно, - пропыхтел Пантор. - В деревне люди. Доберемся до деревни, эти побоятся нападать.
        - Побоятся? Ты видел, сколько их? А сколько в твоей деревне? И потом, в деревне мертвяки, сам говорил. Еще неизвестно, чью сторону они при таком раскладе примут.
        - Мессер имеет на них влияние.
        - И чо? Мессер далеко, - резонно заметил Орландо. - А здесь будет реальная сила. Опасная. Рядом.
        Пантор хотел было возразить, но не нашелся с ответом. Впереди показался мыс, на его носу возвышалась серая башня маяка. Чуть дальше по берегу были раскиданы домики, кажущиеся с такого расстояния игрушечными.
        Сердце забилось чаще. Дошли!
        Подрагивающими от волнения пальцами он выудил карту. Развернул. Палец побежал по берегу острова. Уткнулся в отмеченную Мессером деревню.
        Орландо привычно заглянул через плечо.
        - Это не та деревня, - заметил бесцветно, словно происходящее ему было абсолютно безразлично. - Мыса нет. Мыс южнее.
        - По карте южнее деревни нет, - хватаясь за последнюю надежду, заспорил Пантор, хотя видно было, что мертвяк прав.
        - Южнее мыс и маяк. Вот они. Деревни здесь нет. Наша деревня здесь, но тут ничо похожего на мыс нету. Теперь разуй глаза и посмотри по сторонам. Думается мне, что деревню построить проще, чем мыс с маяком. Выходит, деревня появилась недавно, просто карта старая. А наша деревня севернее. Не веришь, дойдем до маяка и спросим. Чо спорить-то?
        До маяка шли дольше, чем можно было предположить. Ветер усилился и едва не сдувал с ног. Небо темнело на глазах. Орландо бурчал под нос, что та деревня или не та - не важно, в море сегодня все одно никто не выйдет.
        У маяка никого не было, лишь носились и орали истошно ошалелые чайки. Но маяк горел.
        - Поднимемся?
        - Охота была ступеньки месить, - пробурчал громила. - Деревня рядом, идем туда. По прямой - не наверх.
        По прямой идти пришлось совсем недолго. На этот раз повезло. Одним из первых стоял основательный двухэтажный дом, с тяжелой дверью и посеревшей от дождей вывеской «Трактир у Волка».
        Над дверью покачивался на ветру тусклый фонарь.
        - Чо встал? - подтолкнул Орландо. - Заходи. Там и спросим чо надо и все остальное.
        Пантор толкнул дверь. Массивная и тяжелая с виду, та поддалась удивительно легко. Изнутри пахнуло теплом камина, ароматом хорошо приготовленного мяса и вонью мокрой псины. Только теперь он понял, насколько продрог и устал. Внутри было тепло и уютно, ни ветра, ни сквозняка. Масляные светильники на стенах давали мягкий приглушенный свет.
        Пантор прошел вперед. Зал был небольшой, но практически полный. Свободных столов не нашлось. Везде сидели люди. Живые люди. Но смотрели на него настороженно, с подозрением и угрозой. Может, реагировали так на мертвяка?
        Стараясь не обращать внимания на неприязненные взгляды, Пантор прошел к стойке. По ту сторону стоял черноволосый мужчина с карими глазами, острыми чертами лица и резко очерченным ртом. Мужчина смотрел так же неприязненно, как и его посетители. Будто двое зашли не в трактир, а к нему домой в разгар дружеской вечеринки.
        - Добрый вечер, - вежливо улыбнулся Орландо.
        - Что надо? - осведомился черноволосый хозяин.
        - Мы думали, здесь трактир, - сказал Пантор.
        - Трактир, - кивнул черноволосый.
        - Тогда почему такая реакция? - удивился маг. - Мне казалось, трактирщики более дружелюбны.
        Глаза хозяина сощурились, уголки рта резко опустились вниз.
        - Вы не из нашей стаи, - резко ответил он.
        В голове мелькнула догадка. За плечом грубо выругался Орландо.
        - Это Тосконна? Рыбачья деревня?
        - Это не рыбачья, - все так же лающе ответил трактирщик. - Это волчья.
        - Они перекидыши, - проговорил на ухо Орландо.
        Он говорил тихо, но хозяин услышал. Верхняя губа его приподнялась совсем по-волчьи, обнажая белые крепкие зубы.
        - С тобой, кусок падали, здесь никто не разговаривает. Он - чужак, ты - дохлый чужак.
        Орландо до зубовного скрежета стиснул челюсти. Пантор поспешно ухватил его за руку, сжал посильнее, успокаивая.
        Для хозяина этот жест не остался незамеченным. Оскал его сделался веселым, хоть злости и не растерял.
        - Так что вам нужно?
        - Мы идем в Тосконну, так случилось, что приняли вашу деревню за нее.
        - До Тосконны вы сейчас не доберетесь. Буря идет.
        - Поэтому мы были бы признательны за возможность переночевать и поесть.
        Сзади из зала донеслось сдавленное рычание. Хозяин снова перестал улыбаться.
        - Не уверен, что это хорошая идея.
        - У вас же трактир. Мы могли бы договориться. - Пантор из последних сил сдерживал злость и мягко улыбался. - Я заплачу двойную цену.
        Карие глаза хозяина снова сузились.
        - Я заплачу три цены, - вкрадчиво проговорил маг.
        - Ладно, - рыкнул черноволосый. - Три цены. Выпивка для всех, чтобы ребята закрыли глаза на ваше присутствие. И жрать будете наверху, а не в общем зале, чтобы не оскорблять своим присутствием моих гостей.
        Орландо снова стиснул челюсти, скрипнул зубами.
        - Тебе что-то не нравится, падаль ходячая? - перекинул взгляд на мертвяка черноволосый. - Не согласны - проваливайте.
        - Согласны, - торопливо заверил Пантор.
        Черноволосый снова жестко ухмыльнулся. Рука его метнулась под стойку, грохнула с металлическим отзвуком перед Пантором ключами.
        - По лестнице на второй этаж, - холодно пролаял хозяин. - Третья дверь по левой стороне. Плата вперед. Жратву и выпивку принесут позже. И учтите: вы здесь только до утра. И вам здесь не рады.
        - Хорошо, - со всей мягкостью, на какую был способен, проговорил маг.
        Как шли к лестнице через зал, он запомнил плохо. Неприязнь витала в воздухе. Ощущение было таким, словно он идет по улице среди собачьей своры и подсознательно ждет, когда какая-то из этих диких шавок воспользуется моментом и тяпнет сзади за икру.
        В себя Пантор пришел только тогда, когда закрыл номер изнутри и плюхнулся на кровать. Орландо грузно опустился на пол, подперев спиной дверь.
        - Никогда не испытывал такого унижения, - пробурчал он.
        - Никогда не видел таких агрессивных оборотней, - в тон ему заметил маг.
        - Это потому что ты их в стае не видел. Поодиночке они как люди, хоть и с придурью. В стае - совсем другое дело.
        - Надеюсь, до утра они нас не загрызут.
        - Не загрызут. Если обещали до утра не трогать, значит, не тронут. Слово они держат, у них с этим строго. Мертвяк обмануть может, вампир запросто. Перекидыш - никогда. Но если они не давали слова не трогать тебя утром, то с утра могут загрызть запросто.
        Через четверть часа в дверь постучали. На пороге оказался сам черноволосый хозяин с подносом. Молча вошел, молча поставил поднос, так же молча вышел. На Пантора он обратил внимания не больше, чем на кровать, на которой тот лежал. Проходя мимо Орландо, молча показал зубы.
        Мертвяк снова стиснул челюсти, но выдержал молчание. Запер Дверь и снова плюхнулся на пол. Пантор подтянул поднос. Есть не хотелось, хотя мясо пахло умопомрачительно, а последний раз он питался нормально в гостях у лорда Мессера. Тем не менее еда не лезла.
        Вяло помусолив отбивную, он отставил поднос и завалился на кровать.
        - Что дальше? - спросил в потолок, ни к кому не обращаясь.
        - Спи, - посоветовал Орландо. - До рассвета уйдем. Если верить карте, до Тосконны тут всего ничего. Завтракать будем уже на месте.
        Впервые за последние дни Орландо не ворчал и говорил что-то ободряющее. Пантор хотел сказать спасибо, но почувствовал, что даже на одно слово благодарности уже нет сил. Сон навалился мгновенно. Оглушил черной мягкой темнотой без намека на сновидения.
        22
        Проснулся он так же молниеносно, как заснул. Было темно, почему-то горела щека, а над ним стоял Орландо с занесенной для второй пощечины ладонью.
        - С… - попытался вскрикнуть Пантор, но не смог. Ручища громилы пощечину не отвесила, но рот заткнула так, что не только говорить - дышать сделалось невозможно.
        Пантор замычал. Мертвяк молча поднес палец к губам.
        - Тс-с-с!
        Всколыхнувшаяся было спросонья паника утихла. Мысли медленно начинали приходить в движение. Постепенно возвращалась способность соображать. Пантор кивнул, мертвяк убрал руку.
        - С ума сошел? - прошипел маг, как только получил возможность разговаривать.
        - А чо? Ты спал и не просыпался.
        Орландо отступил в сторону. Пантор сел на кровати. Спать хотелось не меньше, наоборот, он чувствовал себя более невыспавшимся, чем до того, как лег.
        - Уже рассвет?
        - Нет. - Орландо был мрачен и сосредоточен. - Но уходить надо прямо сейчас.
        Пантор зевнул, встал с кровати и направился к двери. В следующее мгновение сон сняло как рукой. Дверь была задвинута огромным платяным шкафом, что накануне вечером стоял возле противоположной стены. Кровь жаркой волной прилила к голове, резко отхлынула, отрезвляя и заставляя яростно колотиться сердце.
        - Что случилось? - прошептал испуганно.
        - Ничо. Внизу наш одноглазый друг. И с ним компания в два десятка мертвяков. Уходить надо.
        Орландо подошел к окну, распахнул створку. В комнату ворвался резкий холодный ветер.
        - Они мертвяки. Волки им нас не выдадут, они не любят мертвяков.
        - Волки не любят мертвяков, - согласился Орландо. - Но волки любят деньги, так что, если заплатить вперед, думаю, от нашей комнаты найдутся запасные ключи. Ну а если этого вдруг не случится, то мы все равно не сможем сидеть здесь вечно.
        Пантор подошел к окну, встал на подоконник.
        - Налево по карнизу до конца стены, - быстро инструктировал Орландо. - Там рядом сарай пристроен. С карниза спустишься на крышу сарая, оттуда на землю. И на север вдоль берега. Бегом, как можно быстрее.
        - А ты? - не понял Пантор.
        - Я следом, - кивнул Орландо. - Давай.
        И Пантор шагнул на карниз.
        Все просто было на словах. На деле по ту сторону окна бушевала стихия. Ветер сбивал с ног. Дождь хлестал так, что Пантор в считаные секунды промок до нитки. Дождевая вода струилась по карнизу, отчего тот стал скользким, и удержаться на нем было крайне тяжело.
        Оскальзываясь и ища, за что бы ухватиться, Пантор медленно двигался вдоль стены. Небо расчертила молния, высвечивая берег, дома и близкий уже сарай.
        «А меня ведь тоже высветило, - подумал он. - С такой подсветкой трудно остаться незамеченным».
        Запоздало громыхнуло. Долго и раскатисто.
        «Зато, если навернусь, никто не услышит», - мрачно пришла следующая мысль.
        Сарай был рядом. Пантор оттолкнулся от стены и спрыгнул на крышу, перекатился с грохотом и ринулся вниз. Земля ударила по ногам. Он едва удержал равновесие. Оглянулся. По карнизу медленно двигалась могучая тень Орландо.
        Пантор пригнулся и метнулся к соседнему дому. Прошмыгнул вдоль стены, снова рывком преодолел открытое пространство и опять заскользил вдоль чужого дома.
        Сколько раз он повторил маневр, не считал. Может, десяток, может, полтора. Мысль о том, сколько было пройдено домов, возникла, когда за спиной остался последний. Пантор оглянулся. Темнота, черные громады домов, дождь и ветер.
        Он поежился. Ветер продувал насквозь. Мокрая одежда липла к телу, отчего становилось еще холоднее.
        Вдали зачавкали шаги.
        - Орландо? - позвал Пантор.
        Мертвяк выскочил из-за соседнего дома, посмотрел неодобрительно. Махнул рукой на север и побежал вперед. Пантор бросился следом.
        - Я тебе чо сказал делать? - пробасил Орландо уже на бегу. - Я сказал - бежать. А ты чо?
        - Тебя ждал.
        - Замолкни, дыхание собьешь, - пробурчал мертвяк и прибавил темп настолько, что если желание говорить у Пантора и было, то пропало мгновенно.
        Впрочем, сбавить скорость пришлось очень скоро. Бежать было трудно. Ветер сбивал с ног, швырял в лицо дождь. Тугие струи били, кажется, со всех сторон.
        Пантор захлебывался водой и воздухом. Спотыкался, падал, поднимался и снова бежал. Иногда его подхватывала за шиворот могучая ручища Орландо, удерживая на ногах.
        Сколько они так бежали, Пантор не мог даже предположить. Стихия и бегство растянулись, кажется, в вечность. Но вечность эта укладывалась в остававшиеся до рассвета часы.
        Когда темнота вокруг начала сереть, Пантор понял, что наступило утро. Ветер немного притих. Впереди забрезжили очертания новых домов.
        Добежав до ближайшей двери, Пантор понял, что силы кончились. В мокрой разгоряченной голове все перепуталось, в груди хлюпало и булькало. Перед глазами плыли мутные пятна. Он последним рывком взбежал на крыльцо, грохнулся на колени и яростно и бессильно замолотил в дверь.
        Открыли не сразу.
        Орландо остановился у крыльца. Осмотрелся.
        - Дюжина домов, - прикинул он. - Как ни крути, а мы все равно в меньшинстве. Даже если местные всем гуртом решат за нас вступиться.
        Пантор кивал, не особенно соображая. Вяло продолжал бухать кулаком в дверь, пока та вдруг не провалилась внутрь.
        Маг едва не кувырнулся в дверной проем, но удержал равновесие. На пороге стоял старый седой мертвяк с мутными, серыми как небо глазами.
        - Чего молотишь?
        - Это Тосконна? - хрипло спросил Пантор.
        - Знамо дело, - кивнул старый мертвяк.
        - У меня послание для Андруся от лорда Мессера, - прохрипел маг.
        Старик посмотрел мутным взглядом, будто сквозь Пантора.
        - Лорд? Ишь ты! Не знаю никакого лорда. А Андрусь там живет. Вон там, у мостков его хибара.
        Мертвяк махнул рукой куда-то в сторону и захлопнул дверь прежде, чем Пантор успел открыть рот. Он бессильно посмотрел на указанную хибару, на Орландо. Тот глядел в противоположную сторону, и выражение на его лице не предвещало ничего хорошего.
        - Что? - похолодел Пантор.
        - У нас гости, - мрачно сообщил мертвяк.
        Не чувствуя больше сил, Пантор с трудом поднялся на ноги и сошел с крыльца. Преследователи были еще далеко, сейчас они походили даже не на муравьев, а на суетливую тлю. Но двигались мертвяки довольно быстро.
        - Надо пойти к Андрусю, - пробормотал Пантор таким голосом, что сам понял: ему уже ничего не надо.
        - Чо? Какой Андрусь?
        Пантор вяло махнул рукой.
        - Там, вон третий дом. Где лодка рядом.
        Орландо прищурился, оценивающе стрельнул взглядом в одну сторону, в другую.
        - Идем, - сказал решительно.
        Пантор кивнул, поплелся к мосткам и хибаре, на которую указал старик. Что-то резко и болезненно вцепилось в предплечье, сжало, потянуло. Он повернул голову, не сразу сообразив, что это Орландо тащит его вперед.
        Мертвяк двигался быстро и действовал решительно. Дотянул обессилевшего мага до мостков, но почему-то поволок мимо дома. Прямо к воде. В этом было что-то неправильное.
        - Надо отдать послание, - пробормотал Пантор, - Андрусю.
        - К духам твоего Андруся, - рыкнул Орландо. - Никакой Андрусь в такую погоду в море не выйдет.
        Маг хотел ответить, но захлебнулся порывом вновь взбесившегося ветра. Мертвяк подтащил его к качающейся на волнах лодке, подавив вялое сопротивление, пихнул внутрь. Пантор запнулся о борт и грохнулся на деревянное дно. Здесь было мокро, но ветер носился чуть выше, над бортом. И от этого почему-то сделалось уютно.
        Лодка покачивалась, долбилась о мостки. Потом вдруг рванула куда-то.
        Орландо?!
        Собрав волю в кулак, Пантор поднялся на колени. По ту сторону борта была вода. Мостки, покачиваясь, стремительно удалялись. А Орландо почему-то с веслом в руках был не здесь, а там. Один. И по берегу бежали мертвяки, впереди которых несся сухощавый с черной повязкой, закрывающей левую глазницу.
        Орландо медленно, словно в бреду, поднял весло. Пантор вскочил на ноги.
        Так не должно было быть.
        Так не могло быть.
        - Орландо! - заорал он изо всех сил.
        Мертвяк не обернулся.
        - Орла… кххх!..
        Голос сорвался. Пантор закашлялся хрипло, до рвоты. Лодку швырнуло в сторону. Дно убежало из-под ног, и маг снова шлепнулся на колени.
        Берег удалялся. Громила яростно размахивал веслом, отоваривая наваливающихся по двое мертвяков. Те толпились, мешали друг другу, пытались протиснуться вперед, но мостки были узкими.
        Орландо! Маг хотел заорать, но голоса не было. Из горла вырвался лишь жалкий хрип. В груди больно сжалось. Помутившееся сознание не могло осмыслить происходящее, но внутри что-то болело, тянуло.
        Пантор бессильно вцепился в борт лодки.
        Крохотный уже Орландо в очередной раз взмахнул веслом, и то беззвучно разломилось надвое. Оно должно было хрястнуть, но Пантор слышал сейчас только ветер. А потом мертвяк пропустил удар.
        - Орландо… - прошлепал он одними губами.
        Второй удар свалил громилу с ног, третий сбил в воду.
        Секунду Пантор видел голову мертвяка, качающуюся на волнах, а потом накатило, захлестнуло, и Орландо скрылся под водой. Насовсем.
        Он хотел заорать, но голоса не было. Совсем. И он орал одними губами, бесполезно напрягая сорванную глотку.
        Ветер швырял лодку, хлестал дождь.
        Пантор стоял на коленях и всматривался в тонкую линию берега, пытаясь разглядеть там выплывшего, вынырнувшего мертвяка. Но не видел.
        Он беззвучно кричал и пытался высмотреть его даже тогда, когда невозможно было увидеть хоть что-то. Потом берег и вовсе скрылся за пеленой бушующей стихии, и вокруг не осталось ничего, кроме дождя и ветра.
        Тогда Пантор тихо лег на дно лодки и заплакал.
        Серая хмарь потемнела, и из этой горячечной темноты выступил улыбающийся Орландо. Мертвяк снова размахивал веслом, и горячую влажную темноту, в которой завис маг, качало в такт ударам.
        А потом все смазалось. Не стало ни весла, ни Орландо, ни раскачивающейся темноты, и Пантор потерял сознание.
        23
        Мессер неподвижно сидел в кресле и слушал очередного посетителя. Тонкие костяные пальцы мяли мягкую кожу перчатки. Капюшон балахона покоился на плечах. Оттолкнуть посетителя он не боялся.
        Посетитель был неживым, а мертвякам импонировало, что тот, кто занимает кресло правителя, такая же нежить, как и они. Мессер давно понял это.
        Мертвяк пришел из Буна Нона, деревушки за пустошью. Пришел с жалобой на живчиков, которые снова напали на мертвяков.
        Визитер жаловался. Мессер сидел неподвижно, слушал вполуха, погрузившись в мрачные мысли.
        Из Буна Нона уже неделю приходили почти каждый день. Шли живые и мертвые. Первые жаловались на вторых, вторые на первых. Мессер посылал в деревню отряды охраны, ввел патрули, чтобы пресекать безобразия. Помогал пострадавшим. Ловил и наказывал виновных, когда дело доходило до убийств.
        Все было без толку. Напряжение не спадало, напротив, росло день ото дня. Стычки между живыми и мертвыми происходили повсеместно, но в Буна Нона их количество превысило все мыслимые и немыслимые пределы.
        Мессер слушал мертвяка, что жаловался на судьбу и живых соседей, и размышлял о происходящем с отстраненным фатализмом.
        Все вокруг складывалось плохо, нужно было проявить жесткость, но он оказался слишком мягок для этого. Требовалась власть, а он себя ею не считал.
        Результатом этой мягкости становилась ситуация в Буна Нона. И эта деревня только первая ласточка. За ней полетят другие. Что будет дальше? Остров потонет в резне, а официальные власти побоятся вмешиваться. Если раньше они контролировали на острове лишь откровенное использование сильной боевой магии, старались ловить магов, то после появления Витано перестали высовываться за пределы портового города. Слишком резко в глубине острова возникла реальная и потенциально опасная сила.
        Если бы в его руках была книга, он сумел бы стать силой, которая может вести народ, а при необходимости карать. Но книги не было, как и вестей о Панторе.
        Дверь распахнулась без стука. Мертвяк, что изливал душу, замолчал на полуслове. На пороге стоял Деррек. Вампир выглядел если не взволнованно, то далеко не так невозмутимо, как обычно. Впрочем, сориентировался он довольно быстро.
        - Лорд Мессер, - сказал официально, - есть новости. Важные новости.
        Сказано это было так, что мертвый лорд внутренне напрягся. Что еще? Неужели резня началась не с Буна Нона?
        Маг поднялся и посмотрел на посетителя.
        - Я вас понял, - сказал сухо. - Подождите за дверью.
        Неживой визитер безропотно поднялся с кресла и, опасливо поглядывая на Деррека, вышел. Вампир поспешно прикрыл створку, приблизился.
        - Что? - не выдержал Мессер, натягивая перчатку.
        - Пришли новости с восточного побережья от лояльных вам людей.
        Деррек замолчал, словно подбирая слова.
        - Ну?
        - На твоих посланцев напали мертвяки. Судя по всему, те самые, которых пугнула здесь Нана.
        Лорд медленно опустился обратно в кресло. Ноги не тряслись, пульс не зашкаливал. Это было невозможно, ведь не имелось ни мышц, ни сердца, ни крови. Но на душе вдруг стало пусто. Видимо, душа все же была.
        - Что с ними? - спросил глухо.
        - С мертвяками? Часть разбежалась, нескольких поймали и ведут сюда на твой суд.
        - К духам мертвяков! - пророкотал лорд. - Что с Пантором и его приятелем?
        Деррек опустил взгляд.
        - Пропали. Живыми их никто не видел. Тел не нашли, но стычка произошла на берегу, был шторм и… - Вампир запнулся. - Не стоит надеяться, книги не будет, Мессер.
        Книги не будет, громыхало набатом в пустом черепе, книги не будет. Не будет!
        А без книги у него нет ничего, что можно предложить живым и мертвым. Ничего, что их объединит. Ничего, кроме жалости, сострадания и желания помочь. И что делать?
        Он попытался придавить подступающую истерику, но та никуда не делась, точно так же билась внутри, рвалась наружу. Просто на смену жарким яростным мыслям сошла лавина холодных и отрешенных.
        Мессер решительно встал.
        - Хорошо.
        - Что? - опешил Деррек.
        - Хорошо, - повторил лорд. - Ты хотел, чтобы я стал властью. Хорошо. Собери людей. Пусть объявят по городу, вечером я буду говорить с Витано. Там, - он махнул рукой в сторону окна, - на площади. Я хочу, чтобы меня слышали все. Еще мне нужны лошади и дюжина вооруженной охраны.
        - Вечером на площади? - Деррек от неожиданности явно потерял способность быстро соображать.
        - Нет. Сейчас у подъезда. Я еду в Буна Нона. Про вечер поговорим, когда я вернусь.
        Лорд чеканно прошагал через кабинет к дверям. Толкнул створку. Под дверью стоял растерянный мертвяк, глядел настороженно.
        - Едем, - бросил ему лорд и, не оглядываясь, зашагал по коридору.
        24
        Он помнил эту деревню. Они останавливались в ней несколько раз. Давно, в той, другой жизни, когда еще не было никакого Витано, никакой власти. Когда он был просто сосланным мертвым магом, ищущим единственно возможности вернуть себе жизнь, потерянную по глупости.
        Буна Нона изменилась. Разрослась. Выросли новые дома. Зазеленели сады и огороды. Завелась домашняя скотина. Мрачный рынок, где прежде торговали человечиной, превратился в обычный базар.
        В деревне появилась жизнь. Но, что парадоксально, появление жизни привело к уничтожению и живого и мертвого.
        Мессер въехал на центральную улицу, направил лошадь в сторону рынка. За спиной дробно цокали копыта лошадей охраны. Рядом, держась за стремя, семенил на своих двоих мертвяк, что пришел с жалобой.
        У ворот рынка стоял теперь огромный сарай.
        - Что там? - спросил маг, кивая на внушительных размеров строение.
        - Склад, - робко отозвался мертвяк.
        С тех пор как его выставили за дверь кабинета лорда правителя, он уже не раз успел пожалеть о том, что пришел жаловаться. Что-то изменилось. Что-то происходило, хотя внешне было и незаметно, но неживой ходок чувствовал растущее напряжение, и это пугало.
        - Хорошо.
        Мессер повернулся к начальнику личной охраны - крепкому, невероятно крупному мужику. Живчику со странным именем.
        - Бгат, - обратился к нему лорд, - здесь должны быть наши патрули. Пошлите кого-нибудь, пусть найдут всех. И скажите своим людям, чтобы согнали на этот склад всех жителей.
        - Живых? - уточнил охранник.
        - Живых, - кивнул Мессер, - и мертвых. Всех. Хочу поговорить разом со всей деревней. И быстрее, Бгат. Нам нужно вернуться не очень поздно.
        Начальник охраны вежливо кивнул и принялся раздавать распоряжения.
        Мессер глянул из-под капюшона на встревоженного мертвяка, что по инерции держался за стремя.
        Несчастный ходок съежился. Ему вдруг показалось, что оживший скелет ухмыляется, хотя это было невозможно.
        Охрана разъехалась, из дюжины остались лишь начальник и еще двое. Мессер спешился. Охранники мгновенно последовали его примеру.
        - Опасаетесь за мою жизнь? - мрачно поинтересовался маг. - Не стоит. Я давно и безнадежно мертв.
        - Моя обязанность, лорд Мессер, беспокоиться не о вашей жизни, а о вашей безопасности. А место здесь не самое подходящее для прогулок.
        Мессер кивнул:
        - Не самое. Я тоже не склонен доверять местным. Но в случае чего, Бгат, уверяю вас, у меня хватит силенок, чтобы обезвредить и все местное население, и вас вместе с ними.
        - Что не отменяет моих обязанностей, - сердито пробурчал начальник охраны и, поклонившись, отошел в сторону, навстречу первому приближающемуся патрулю.
        Вскоре стали подходить первые жители. На неживого мага смотрели кто с любопытством, кто с недоверием, кто с неприязнью. На поклон в Витано бегали далеко не все, добрая часть жителей окрестных деревень вовсе не торопилась признавать власть великого города и со своими проблемами справлялась самостоятельно, по старинке, незаконно, но действенно.
        Впрочем, под дулами пистолей охраны желающих сопротивляться и спорить не нашлось. Во всяком случае к тому моменту, когда жителей подгоняли к складу, они уже не сопротивлялись.
        Поток живых и мертвых увеличился. Над нестройно топающей толпой носился разноголосый шепоток. Затем наплыв людей и нелюдей стал спадать, пока вовсе не сошел на нет. Охрана уходила все реже и пропадала все дольше, пока наконец не собралась у сарая полным составом.
        Подошел Бгат.
        - Лорд Мессер, все внутри. Что дальше?
        - Следуйте за мной, - велел маг и направился к воротам склада.
        Бгат махнул рукой и в сопровождении шести охранников, что, повинуясь жесту, мгновенно оказались рядом, поспешил следом за правителем.
        - Скажите своим людям, чтоб не расслаблялись, - на ходу, не поворачивая головы, заговорил Мессер. - Пусть окружат этот сарай и держат на мушке.
        Начальник охраны кивнул, что-то сказал коротко и тихо, и двое бойцов отстали, побежали назад с приказом.
        Маг тем временем добрался до ворот сарая и обернулся.
        - Внутрь я пойду один.
        - Это исключено, - покачал головой Бгат.
        - Не спорьте, - отрезал Мессер. - Я только зайду и задам пару вопросов. Долго это не продлится. Вы будете ждать у входа. И готовьтесь выполнять приказ.
        - Мы готовы, - отчеканил начальник.
        Мессер поднял голову. Капюшон соскользнул с черепа. На начальника охраны поглядели пустые глазницы.
        - Любой приказ, Бгат, - тихо сказал Мессер и, не дожидаясь ответа, вошел в сарай.
        Толпа здесь собралась солидная. Она не разделилась на две части, но люди сбивались в мелкие группы. Живые с живыми. Мертвые с мертвыми.
        Над толпой стоял гул. Люди переговаривались негромко и осторожно. Но стоило в сарае появиться мертвому магу, как ропот усилился. Мессер остановился у порога, вскинул руку в тонкой перчатке. Тише не стало.
        - Молчать! - рявкнуло за спиной.
        Недовольный гуд усилился. Мессер оглянулся. За плечом стоял Бгат.
        - Ваше распоряжение выполнено, - сказал он шепотом.
        - Тогда что вы здесь делаете?
        - Я не имею права оставлять вас одного, - огрызнулся начальник охраны.
        Дерзкий и непокорный, подумалось магу, но правильно дерзкий. Он снова оглядел толпу. Люди галдели уже в голос. Из дальних углов слышались довольно наглые заявления.
        Мессер еще раз поднял руку, но эффекта не последовало.
        - Было время, - заговорил он негромко, - когда вы жили порознь и даже не подозревали о существовании друг друга. Это время прошло. Теперь вы не просто узнали друг о друге. Вы живете рядом. Сталкиваетесь друг с другом. Постоянно.
        Толпа притихла, кое-где еще слышались перешептывания, но голос Мессера теперь звучал твердо и был слышен даже в самом дальнем углу.
        - Вы перемешиваетесь. Город и деревня. Живые и мертвые. Поэтому вам придется как-то сосуществовать друг с другом. Многие из вас приходили ко мне. Взывали ко мне как к власти. Просили о соблюдении закона. И тут же сами нарушали этот закон. Я помогал каждому, кто просил наказать беззаконие. Но те, кому я помогал, тут же творили беззаконие сами.
        Голос Мессера звучал мощно и громко. В сарае стояла теперь гробовая тишина.
        - Сегодня я пришел к вам сам. Как власть. Как закон. Как человек, который готов наказывать за преступления. И я спрашиваю вас: готовы ли вы принять власть и закон, который несет Витано? Если готовы, то я требую прямо сейчас указать мне тех, кто возмущает спокойствие этой деревни и нарушает закон.
        Мессер замолчал и обвел толпу взглядом. Люди молчали. Тишина длилась, длилась. Неуютная, растерянная тишина. Будто он предложил им что-то непристойное, и они опешили.
        - Итак? - поторопил лорд.
        - Пошел ты! - выкрикнул кто-то из задних рядов.
        Маг не успел увидеть, кто именно. Толпа снова взорвалась шумом и выкриками. Только теперь это был не гуд тихих переговоров, наслаивающихся один на другой, а стоял настоящий гвалт.
        Мессер развернулся.
        - Надо уходить, - тихо бросил Бгат. - Это толпа, и кто знает…
        Но лорд уже сам вышел на свежий воздух.
        - Закрывайте ворота, - тихо приказал он.
        - Что? - не понял Бгат.
        - Закрывайте сарай. И не заставляйте повторять дважды.
        Бгат махнул рукой. Четверо охранников бросились выполнять приказ. Кто-то попытался рвануть из сарая наружу. Мессер не успел даже распорядиться. Хлопнул выстрел, за ним другой. Нервные, короткие. Но этого хватило.
        Створки ворот сошлись, поперек них на крючья легло бревно.
        Мессер поднял с земли палку поувесистей. Скрестил пальцы, шепнул короткое заклинание. Палка вспыхнула, загорелась чадно, словно факел.
        В сарае недовольно орали. В ворота снова забились, безуспешно пытаясь вышибить тяжелые створки.
        Маг подошел к ближайшему парню с пистолем. Охранник был хоть и крепок, но молод. Совсем мальчишка. Мессер грубо пихнул ему импровизированный факел.
        - Поджигай, - приказал тихо.
        Он произнес это, кажется, одними губами, но услышали все. Мальчишка автоматически схватил протянутую горящую палку, попятился. Видно, смысл сказанного дошел до него не сразу.
        - Что? - переспросил глупо.
        - Поджигай сарай, - тихо, но твердо повторил Мессер. - Я, правитель Витано, приказываю тебе спалить эту халабуду.
        - Но… - от волнения парень начал заикаться. - Я не… не могу. Там же…
        - Там преступники. Убийцы, воры, разбойники. И те, кто их покрывает.
        - Но…
        Мессер почувствовал, как холодная злая истерика снова собирается прорваться наружу.
        - Какого…
        Рядом возник Бгат.
        - Лорд Мессер, я хотел…
        Мессер посмотрел на начальника охраны пустыми глазницами, и тот осекся.
        - Хорошая дисциплина у вас, Бгат. Этот сопляк исполнит приказ?
        Начальник охраны стиснул зубы, сделал шаг к трясущемуся парню. Вырвал факел.
        - Приказы не обсуждают. Брысь отсюда, - сказал тихо и снова повернулся к Мессеру. - Я сам.
        Маг кивнул.
        Бгат поднял факел чуть выше. Сделал шаг к сараю, оглянулся. Мессер был непреклонен. - Стоял как изваяние и таращился пустыми глазницами, ожидая выполнения приказа.
        Начальник охраны скрипнул зубами и зашагал к сараю. Поднес факел к той части стены, где между бревен брусьев выбивалась пакля. Разгоралось небыстро. Внутри галдели все громче. Ворота дребезжали под ударами и тычками.
        Наконец огонь разошелся, перекинулся на соседнюю стену.
        Бгат отступил, медленно вернулся к Мессеру. Тот по-прежнему стоял неподвижно. За спиной мага с оружием в руках так же неподвижно стояли его люди и ошарашенно таращились на правителя, на своего командира, на занимающуюся крышу сарая.
        - Если кто-то сумеет выскочить и бежать, - холодно произнес Мессер, - стреляйте.
        - По любому, кто выбежит из сарая, стрелять на поражение, - рявкнул Бгат и, повернувшись к Мессеру, добавил едва слышно: - Лорд, я выполняю приказ, но хочу, чтобы вы знали: я был против. И если меня кто-то когда-то спросит о том, что здесь сегодня произошло, я скажу, что выполнял приказ, но был не согласен.
        - Если меня сегодня не вздернут на воротах, - тихо отозвался маг, - то никто никогда не вспомнит о том, что здесь сейчас происходит. Потому что казнить преступников будет нормой.
        Сзади заголосили уже совсем иначе. В криках слышалась боль и паника. Огонь разошелся. Сарай полыхал весь от края до края. Завывало, гудело пламя. Орали внутри обезумевшие люди и нелюди. Дико, страшно.
        С жутким грохотом провалилась прогоревшая крыша. Послышался отчаянный визг, затем криков стало как будто меньше.
        - Идем, - распорядился Мессер. - Здесь нам больше нечего делать.
        Он двинулся в сторону лошадей, что, чуя запах страха и пожара, нервно топтались на месте, ржали. Возле коня мага ждал мертвяк, что утром пришел к нему с прошением. Совершенно напуганный, он даже не пытался бежать. Только рухнул перед лордом на колени и забормотал что-то плаксиво-неразборчивое.
        Мессер, не обращая на него внимания, взлетел в седло. Рядом рассаживались по коням мрачные бледные охранники. Позади бушевал пожар. Огонь перекидывался с сарая на соседние постройки. Криков больше не было, только свистел ветер и завывало пламя.
        Лорд изогнулся в седле, наклонился к мертвяку.
        - А ты беги, - тихо и властно велел он. - Беги и расскажи всем то, что здесь видел. И всем, кому ты это расскажешь, объясни, что так будет с каждым, кто грабит или убивает. Так будет с каждым, кто нарушает закон. Так будет с каждым, кто покрывает нарушителя. С каждым живым, поднявшим руку на мертвого или на живого. С каждым мертвым, поднявшим руку на живого или мертвого.
        Мертвяк трясся, как осиновый лист, скрючившись на земле.
        Мессер развернул коня, пришпорил и поскакал прочь. Обратно к городу. Охрана молча следовала за ним. Только копыта громоподобной дробью стучали по дороге. Сзади полыхало уже полдеревни. В чистое небо устремился черный вонючий столб дыма.
        Они сами хотели этого. Они сами!
        Лорд придержал коня и повернулся к начальнику охраны. Тот был мрачен как туча и, казалось, постарел лет на десять.
        - Бгат, видите то дерево?
        Начальник кивнул.
        - Превосходно. Оставьте здесь четверых людей. Вечером по этой дороге в Витано с восточного побережья должны вести нескольких мертвяков. Их ведут лично ко мне. Эти нелюди виновны в убийстве. Я не хочу устраивать показательные казни в городе. Пусть ваши люди вздернут негодяев на этом дереве.
        - Если они мертвяки, - хмуро процедил Бгат, - то это им не сильно повредит. Найдется кто-то, кто их снимет, и они уйдут.
        - Тогда пусть им прежде отрубят ноги, чтоб не ушли, - резко отозвался Мессер.
        Начальник охраны снова до зубовного скрежета стиснул челюсти.
        - Лорд, простите, но… в свете последних событий это неудачная шутка.
        - Я абсолютно серьезен, Бгат. Серьезен, как никогда. Выполняйте. Только оставляйте тех людей, в которых уверены. Чтобы без лишних соплей.
        И маг снова пришпорил коня.
        25
        Площадь была заполнена настолько, что яблоку, казалось, негде упасть. Люди стояли вплотную, притираясь друг к другу. Здесь были живые уроженцы Витано и мертвые жители Пустоши. Здесь собрались граждане великого города и обитатели окрестных деревень.
        Люди и нелюди заполонили всю площадь, высовывались из окон соседних небоскребов, забили крыши. Хотя что можно увидеть или услышать с крыши небоскреба?
        Толпа ужалась до такой степени, что, потеряй кто сознание, все равно остался бы стоять, зажатый со всех сторон согражданами. Казалось, больше уплотняться некуда. Но новые горожане все продолжали и продолжали прибывать.
        Мессер задернул штору и отвернулся от окна. Он находился в комнате для приемов на третьем этаже. За шторой располагался балкон, с которого была видна вся площадь. Как на ладони.
        С этого балкона когда-то говорили с жителями Витано прежние власти. Теперь туда должен был выйти с обращением он сам.
        - Там весь город собрался? - спросил нарочито отстраненно.
        Бгат, что сидел в углу у дальнего края стола, пожал плечами.
        Рядом с лордом и его помощником-вампиром он чувствовал себя пока непривычно и неуютно.
        Вампир, напротив, принял охранника как нового соратника, появление которого более чем закономерно.
        - Я говорил, народу нужна власть, - заметил Деррек.
        - Народ никогда не знает, что ему нужно, - мрачно возразил Мессер. - Никакой народ.
        - Любой народ хочет блага и покоя. Спокойной сытой жизни.
        - Чушь, - отмахнулся маг. - Возьми двух представителей народа, которые бьются бок о бок за общее дело, общие идеалы. Спроси любого из них, чего лично он хочет добиться, и дай ему это. И ты увидишь: тут же выяснится, что второй бился за что-то свое, совсем другое.
        - Может быть, - кивнул Деррек. - Но сейчас народ знает, что хочет. Они хотят тебя. Иди к ним.
        Мессер поглядел на вампира пустыми глазницами. Повернулся к Бгату, затем кивнул, набросил на голову капюшон, отдернул штору и шагнул на балкон. Толпа внизу пришла в движение, заорала что-то неразборчивое в едином порыве.
        Бгат непроизвольно поежился, что не ускользнуло от внимания вампира.
        Деррек подошел к отдернутой шторе, глянул за окно. Толпа на площади горланила вразнобой. Разобрать какие-то слова в этом гвалте было невозможно.
        Мессер стоял на балконе, оглядывал площадь и выдерживал паузу.
        «Чего он ждет? - подумал Деррек. - Когда они сами успокоятся? Так ведь это бесполезно. Или боится и собирается с силами? Он сильный человек. Очень сильный. Но очень мягкий. Это мешает».
        Лорд поднял тонкую сухую руку, обтянутую перчаткой, призывая к тишине. Гвалт не прекратился и не утих.
        В груди у Деррека екнуло. А ну как расчет был неверным и они не примут Мессера?
        - Граждане свободного Витано, - заговорил тем временем мертвый маг, не обращая внимания на разноголосицу, - собратья и соотечественники. Мы все родились и выросли в разных местах, но я обращаюсь к вам именно как к собратьям и соотечественникам, которых объединил великий город.
        Голос мага разносился над площадью, грохотал с невероятной силой. Не то акустика здесь была столь уникальной, не то Мессер воспользовался какой-то незнакомой магией, способной усилить голос. Толпа немного поутихла.
        Деррек с облегчением выдохнул и отошел от окна. Поглядел на Бгата. Начальник охраны сел таким образом, чтобы быть неприметным, но видеть при этом и окна с балконом, и входную дверь, и самого вампира. Так садится человек, привыкший контролировать ситуацию и готовый к неожиданным неприятностям.
        Но, несмотря на это, Бгат явно нервничал. Пальцы начальника личной охраны барабанили по столешнице.
        - Что, Бгат, волнуетесь? - спросил вампир мягко.
        Начальник охраны зыркнул исподлобья. Кивнул.
        - Вы будто спокойны, - сказал со странным чувством.
        - Нет, не спокоен, - совершенно ровно и абсолютно честно ответил Деррек. - Слишком многое сейчас решается.
        - Для вас? - с затаенной неприязнью поинтересовался Бгат.
        - Для всех, - отрезал вампир и снова поглядел на окна.
        Крики на площади поутихли. Толпа слушала. Голос Мессера звучал уверенно.
        - …Нас объединил этот остров. И тех, кто сослан сюда недавно. И тех, кто провел тут много лет. И тех, кто родился здесь и не знает ничего другого. Всех нас сделали изгоями. Выбросили на остров, как на свалку. Почему? Были ли мы в чем-то виноваты? Кто-то, безусловно, понес заслуженное наказание, большинство же сосланных сюда повинны лишь в том, что неугодны власти Объединенных Территорий Консорциума. Мы не нужны ОТК, и Консорциум поспешил избавиться от нас, а остров стал для нас для всех новым домом…
        Бгат перевел взгляд с двери балкона на Деррека, поморщился.
        - Мне кажется, лорд Мессер слишком пафосен.
        - Нормально, - покачал головой Деррек. - Лорд Мессер умеет убедительно говорить. Тем, кто сейчас на площади, не нужны красивости. Им нужны понятные слова, сказанные доступным языком. Лорд Мессер обращается не к мозгам, а к сердцам. И уж поверьте, это он умеет. Чистый, светлый, искренний человек.
        - Светлый? - поперхнулся Бгат.
        - А что вас удивляет?
        Начальник охраны помотал головой и предпочел не отвечать.
        - …но скажите мне, почему в нашем доме продолжает распоряжаться Консорциум? - грохотал над безмолвной площадью голос Мессера. - Почему, лишив нас всего, выбросив нас на свалку, власти ОТК диктуют нам свои правила? Консорциум боится магии - хорошо. Но почему мы должны ее бояться? Многие из вас обязаны ей своим существованием. Консорциум привык бояться неживых - хорошо. Но почему мы должны их бояться? Почему живые и неживые должны бояться друг друга, враждовать друг с другом? Почему страхи Консорциума диктуют нам, как жить? Нам, живущим бок о бок друг с другом, диктуют правила люди, вышвырнувшие нас на свалку. И вместо того чтобы злиться на них, мы враждуем между собой.
        Толпа взволновалась. По ней, будто по воде, волнами побежал ропот.
        - Вы все, собравшиеся здесь, дороги мне. Вы все, граждане Витано. Вы стоите передо мной на одной площади, но живые боятся и недолюбливают неживых, а мертвые с опаской смотрят на тех, кто еще не умер. Вы ищете врагов там, где указал вам Консорциум. Здесь, на этой площади, нет врагов. Лишь граждане Витано. А враг - там, на побережье. Враг дальше - за морем, на той земле, откуда пришли все мы либо наши предки. Откуда нас выгнали. Мы не вернемся обратно. Но здесь, на нашей новой родине, мы сами будем решать, как нам жить.
        Толпа взволновалась сильнее. И волнение это было скорее в поддержку Мессера, чем против него. Лорд выдержал паузу, поднял руку. На этот раз люди и нелюди внизу смолкли, как по команде.
        - Они его слушают, - с удивлением заметил Бгат.
        - Вы не верили в своего правителя? - Деррек удивленно приподнял бровь. - Зачем же тогда вы пришли сюда?
        - Вы, должно быть, политик.
        - С чего вы взяли?
        - В любом случае вы никогда не служили. Я служу правителю Витано. Я могу верить в него или не верить. Я могу быть не во всем согласным с его методами. Но все это я могу делать дома, вне службы. А на службе в мои обязанности входит выполнять приказы моего правителя и отвечать за его безопасность. Поэтому я здесь.
        Деррек крякнул.
        - …Мы соберем народную армию, и я поведу вас на Лупа-нопа, - грохотал Мессер. - ОТК и Дикий Север остались в прошлом. В настоящем мы - граждане Витано.
        Толпа взревела.
        - Мы граждане Витано, - повторил Мессер. - Не города, а всего острова. Этот остров наш. Наш остров Витано, и мы не станем подчиняться отказавшимся от нас ОТК. Мы не будем разделять страхи Консорциума. Мы получим свободу от тех, кто даже здесь загнал нас дыру и подчинил своим страхам. И мы вернем себе право. Право на магию, право на нормальную жизнь. На жизнь без страха. Мы отвоюем Лупа-нопа, и каждый маг сможет практиковаться в древнем искусстве. Мертвые сограждане мои, я обращаюсь к вам. Когда мы возвратим свои права, я найду способ вернуть вам то, что вы потеряли. Я верну вам жизнь! Живые сограждане мои, я обращаюсь к вам. Когда мы найдем способ не поднимать, но воскрешать, больше не будет страхов. Не будет розни между живыми и мертвыми. Мы вернем себе все. Свободу, право, жизнь…
        - И наступит золотой век, - фыркнул в комнате для приемов Бгат.
        - Не верите? - поинтересовался Деррек.
        - Не уверен, что золотой век достижим столь радикальными методами.
        - Вы о чем это? - насторожился вампир.
        - О том.
        За окном бесновалась толпа. Восторженные крики заглушили мертвого мага. Мессер снова вскинул руку. Толпа немного поутихла, но на этот раз не до конца.
        - Мы будем жить по своим законам, - прокричал Мессер. - И я обещаю вам, что они будут исполняться. И каждый будет равен остальным перед лицом закона. Кто-то из вас, должно быть, уже слышал о том, что произошло сегодня в Буна Нона. Жители этой деревни преступили закон. Они поддались страхам, навязанным нам ОТК. И живые и мертвые жители деревни ополчились друг на друга. Они грабили и калечили друг друга, разбойничали и убивали. Они понесли наказание. И живые, и мертвые. Я обращаюсь к вам, граждане свободного острова Витано. До тех пор пока я веду вас, не будет разницы между живым и мертвым, между нелюдями и людьми. Закон будет карать убийц, воров и бандитов. Карать жестоко. Чтобы вы, мои собратья, могли жить в мире и благе. Закон будет строг, но справедлив. Ко всем.
        Деррек с удивлением покосился на Бгата.
        - Так это правда?
        Начальник охраны кивнул.
        - У меня до сих пор в глотке стоит запах гари, - сказал мрачно. - И боюсь, он будет стоять там теперь вечно. Надеюсь, и у лорда тоже.
        Деррек невозмутимо мотнул головой.
        - Это вряд ли. Мертвяки запахов не чувствуют.
        Вампир снова подошел к окнам. Площадь восторженно орала. Сейчас толпа, что собралась там внизу, готова была идти куда угодно. Хоть за море в ОТК. Мессер стоял над ними, словно изваяние. Ветерок трепал балахон на сухонькой тонкой фигуре.
        Маг, не предназначенный для власти и не желавший ее, примерял на себя шкуру льва.
        Резким порывом ветра дернуло капюшон. Тот скользнул на плечи, обнажая голый, выбеленный временем череп. На мгновение Дерреку показалось, что это отпугнет толпу. Но люди и нелюди на площади продолжали восторженно орать и скандировать, не обращая внимания на то, что их правитель ликом напоминает смерть.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        И горе ей - увы, двойное горе, -
        Той гордой силе, гордо-молодой,
        Вступающей с решимостью во взоре,
        С улыбкой на устах - в неравный бой.
        Ф. Тютчев
        1
        Когда Пантор открыл глаза, светило солнце. Он лежал на дне лодки, но лодку отчего-то больше не качало. Во рту был привкус тины, на губах застыл песок. Голова гудела. Во всем теле чувствовалась слабость. Перед глазами плыло.
        Что произошло?
        Он попытался вспомнить. Воспоминания походили на осколки миски. Отдельные куски, о которых можно было сказать лишь, что они когда-то были посудой, но сложить из них миску казалось уже невозможным.
        Пантор напрягся.
        Бегство…
        Старый мертвяк…
        Андрусь…
        Лодка…
        Орландо с веслом…
        Дальше провал. Вспоминать про Орландо было больно. Вспоминать все прочее не хотелось вовсе.
        Пантор перевернулся на живот и попытался подняться. Удалось это лишь с третьей попытки. Слабость была дикая. Перед глазами вились мухами темные пятна. Он стоял на дне лодки, лодка зарылась носом в песок. Позади золотилось на солнце спокойное море. Будто и не было никакого шторма. Берег пустой и песчаный убегал в обе стороны. Чуть дальше, за полосой песка, зеленела трава и какие-то кусты.
        Пантор собрался с силами и, стараясь удержать равновесие, переступил через борт. Маневр удался лишь отчасти. Выбраться из лодки получилось. Устоять на ногах - нет. И сил на то, чтобы снова подняться на ноги, как оказалось, тоже не было. Так, без движения, он лежал на влажном песке еще какое-то время. Несколько раз проваливался в небытие. Наконец решился и невероятным усилием заставил себя встать.
        Шатаясь, словно пьяный, сделал шаг. Затем еще один. Голова кружилась, мутило. Ныли все кости. Мышцы дрожали, ослабли и отказывались нормально работать, будто тело вдруг стало весить в пять раз больше обычного. Когда пятна перед глазами превращались в сплошную темноту, он останавливался и стоял, уперев руки в колени, борясь с тошнотой и слабостью. Затем снова старательно передвигал ноги. Шаг за шагом, глядя на песок, чтобы не упасть. Он так и смотрел под ноги, все ожидая, когда же под ними появится трава. Но травы не было и не было.
        Пантор поднял голову, поглядел вперед. Расстояние до вожделенных кустов было невероятно большим. Казалось, он не прошел и половины. Борясь с тошнотой, маг обернулся. По песку за ним следом вихляла зигзагами цепочка смазанных следов.
        Ладно.
        Он повернулся, поборол новый приступ тошноты и снова старательно зашагал вперед. Шаг за шагом, глядя в песок и с невероятным трудом переставляя ноги. Когда сквозь песок пробились первые травинки, он готов был заплакать.
        - Стой, не двигайся, - потребовал незнакомый голос.
        Пантор поднял голову. Впереди за кустами стоял парень лет пятнадцати.
        - Э-э-э, - просипел Пантор и закашлялся.
        Парень стоял и смотрел на него с интересом и настороженностью.
        - Э-э-это Тосконна-а… кххх? - выцедил маг с трудом и сам не узнал своего голоса.
        - Чего?
        Пантор поднял ногу и перенес ее чуть вперед. Голова закружилась яростнее.
        - А ну-ка стой! - потребовал парень в кустах, и в его руке мелькнул магически модифицированный пистоль.
        Пантор покачнулся.
        - Тосконна?
        - Какая еще Тосконна! Это Дикий Север, дядя, - сказал парень.
        А потом мир завертелся. Парень с ММП качнулся куда-то в сторону, и Пантор почувствовал, что летит. Земля, поросшая травой, до которой он так хотел дойти, больно ударила в челюсть. В голове что-то зазвенело, и он растворился в этом звоне.
        2
        Тусклый свет пробивался сквозь сомкнутые веки. Терпкий запах щекотал ноздри. Жаркий воздух застыл в неподвижности. Судя по ощущениям, Пантор находился в помещении. Лежал на кровати, укрытый какой-то легкой тряпкой. Кажется…
        Можно было поднять ресницы и проверить догадки, но отчего-то не хотелось показывать, что он пришел в себя. Кому показывать?
        Где он вообще?
        Пантор приоткрыл глаза, сквозь тонкую щелочку смеженных век была видна небольшая комната с низким оконцем и хлипкой дверью. В стороне от окна коптила печурка, на ней исходила паром кастрюля с каким-то варевом. Видимо, терпкий запах шел именно оттуда.
        Комната выглядела бедно, обстановка - скудно. Стены и потолок выцвели и потемнели. У печки спиной к нему стояла небогато, но аккуратно одетая тетка с покатыми плечами и широкой массивной задницей. Помешивала варево в кастрюльке.
        Пантор скосил глаза. Он лежал на невысоком жестком ложе, Укрытый какой-то ветошью. Ощущения не обманывали, вот только увиденное понимания не добавляло. Он закрыл глаза и напряг память. В голове было пусто и гулко. Всплывали какие-то обрывки мыслей и образов. Шторм… Бегство… Дно лодки… Орландо с веслом… Волны, скрывающие макушку тонущего мертвяка… Парень с магически модифицированным пистолем… Песок на губах… Ни толстозадой тетки, ни замызганной комнатушки в этом водовороте памяти не было.
        - Не напрягайся. Стась тебя притащил.
        Голос прозвучал хрипловато, гортанно, как у простуженной вороны. Пантор вздрогнул, снова приоткрыл веки. Тетка все так же стояла у печки, спиной к нему, и видеть мага не могла.
        - И хватит уже придуриваться, - добавила тетка, не оборачиваясь. - Я давно знаю, что сознание вернулось.
        Притворяться было бессмысленно. Пантор открыл глаза. Попытался приподняться на локте, но понял, что сил нет даже на то, чтобы пошевелить рукой.
        - Что со мной?
        - Известно что. Опаюн-трава, она не только лечит, но и покой блюдет. Кабы не она, вас и не удержать. Уж я-то знаю. Чуть лучше себя почувствуете - и давай вприпрыжку, а телу, ему покой нужен, чтоб все силы против хвори.
        - А я?.. - осторожно начал Пантор.
        - Известно что, - перебила тетка. - Дурак ты.
        Тетка поддела варево деревянной ложкой на длинной ручке. Подула, пригубила. Пантор ждал.
        - Жар у тебя был. Лихорадка. Когда Стась тебя принес, дух из тебя вон вышел. Лежал едва живой. Трясло. Сам бледный и бредил. Сейчас-то ничего, если б не опаюн-трава, уже бы прыгал. Знаю я вас.
        Тетка сдвинула кастрюлю, плеснула из нее в глиняную кружку и впервые за все время повернулась к Пантору лицом. Она была немолода, хотя выглядела молодо. Но в темных волосах пробивалась седина, а в уголках глаз притаились хитрые морщинки. Сколько ей лет, сказать наверняка Пантор бы не смог. С одинаковым успехом ей могло быть и сорок пять, и пятьдесят пять, а если посмотреть в глаза, то и того больше. Во взгляде чувствовалась глубина и тяжесть долгой, очень долгой жизни.
        - Пей, - протянула она кружку.
        - Что это?
        - Лекарство.
        - Какое именно?
        - А тебе какая разница, хочешь встать поскорее - пей.
        Пантор припал губами к глиняному краю. Варево горькой горячей струей потекло в глотку. Маг поперхнулся и закашлялся.
        - Давай-давай, - подбодрила тетка. - До конца.
        Пантор послушно проглотил жидкость. Во рту осталась противная горечь. Кроме того, саднило обожженное нёбо. Хотелось встать и ополоснуть рот холодной водой, но сил на такой подвиг не было, а просить воды у тетки он постеснялся.
        - Давно я здесь?
        - Как Стась притащил, так и… - Тетка прикинула что-то в уме, пошлепала губами. - Пятый день пошел, - решила она наконец.
        Молодой маг снова закашлялся. Теперь уже от неожиданности. Пять дней проваляться в бреду - это ж надо. Спасибо неведомому Стаею.
        - А Стась, он кто?
        - Сын мой, - охотно отозвалась тетка. - Младший. Старшие-то разбежались давно.
        - А вы?
        - А я - Кшишта.
        - Госпожа Кшишта, - вежливо произнес Пантор.
        - Тю! Какая я тебе госпожа? Тетка Кшишта. Знакомые так и кличут. Ишь! Госпожа.
        Она фыркнула и отвернулась, возвращаясь к своим делам.
        - Но вы же магесса.
        - Какая я тебе магесса, чудодей несчастный? Это у вас в ОТК всякий, кто пару неприличных слов на исконном языке знает и силой мысли может ложку сдвинуть, уже маг. А здесь Север. Так что забудь. Тетка я. Тетка Кшишта. Людям помогаю. Кому отваром, кому советом, кому ворожбой. И хватит об этом.
        Последние слова прозвучали довольно резко, и Пантор прикрыл глаза. Не магесса она. А кто, если так легко мысли считывает?
        Кшишта снова фыркнула, словно усмехнулась.
        - Не морочь голову. Сказано тебе: людям помогаю. Непонятливый какой. Спи уже.
        Пантор вдруг почувствовал, что в самом деле невероятно хочет спать. Веки налились свинцом. Мысли поплыли. Да это ж она его усыпляет! Маг попытался противиться, но сил не хватило, и он снова провалился в темноту без сновидений.
        3
        Когда он проснулся, было темно. Печка уже не горела, но по комнате расходилось душное тепло. Кшишта сидела в углу и пряла. В пальцах крутилось словно живое веретено. Дверь приоткрылась, и в комнатенку нырнул молодой парень. Тот самый, что целил в Пантора из магической пушки.
        - О, - оживился он. - Проснулся. Ма, он в себя пришел.
        - Я знаю, - кивнула Кшишта, не отрывая взгляда от тянущейся к веретену нити.
        Пантор пошевелил рукой. На этот раз получилось, но конечность была тяжелой, словно мокрая глина. Приподняться тоже удалось, хоть и с трудом.
        - Да не дергайся ты, - проворчала Кшишта. - Только бы ерзать. Лежи. Стась, плесни ему в кружку.
        Парень ловко налил в кружку знакомого уже горького варева и так же споро оказался возле Пантора. Протянул емкость.
        - Пей.
        - Не стану, - отвернулся молодой маг.
        Стась озадаченно поглядел на Кшишту.
        - Ма?
        - Знамо дело, - не удостоив сына взглядом, отозвалась тетка. - Дурак он. Все боится, что его тут обидят.
        - Между прочим, у меня есть для этого поводы, - возмутился Пантор. - Вы совершенно беспардонно ковыряетесь у меня в голове, заставляете спать, держите обездвиженным. И не говорите даже толком, где я.
        Кшишта впервые оторвала взгляд от веретена, посмотрела на молодого мага и каркающее рассмеялась.
        - Ну как есть дурак. Усыпляют и обездвиживают тебя для твоей же пользы, чтоб поправился скорее. Хотели б тебе плохо сделать, уже бы сделали. В голове твоей ковыряться не большая хитрость. У тебя все на лбу написано. А говорить толком… Ты сперва бы спросил толком, а там бы и поговорили.
        Пантор потупился. Если отбросить эмоции и подумать трезво, то по всему выходило, что Кшишта права. А он просто в истерику ударился. Хотя на лбу у него ничего не написано. Он не Орландо. Но, может, тетка в самом деле так хорошо мысли читает, что делает это непроизвольно.
        - Где я? - спросил он.
        - Известно где. В хибаре у меня. Тебя Стась на берегу нашел. Ты бормотал что-то, потом без чувств грохнулся. Он тебя и приволок. Ты сам-то откуда, чудодей?
        Это «чудодей» звучало как-то небрежно, покровительственно и немного насмешливо. После того как к нему обращались как к лорду, слышать это было обидно. Хотелось возмутиться и рассказать, что он не последний маг и кое-что может. Но это выглядело бы так по-детски, что Пантор сдержался.
        - С островов, - сказал сквозь зубы.
        - Беглый, значит, - кивнула тетка. - То-то вижу - явно из ОТК, но не из ОТК. Повезло тебе.
        - Что не утонул?
        - Что к берегу здесь прибило, а не ниже. Причалил бы в ОТК - уже бы мертвым был.
        - Думаете, у нас беглых стреляют? - удивленно вскинул бровь Пантор.
        Кшишта покачала головой.
        - Нет, не стреляют. Они б тебя подобрали и властям сдали, те бы осудили и обратно на острова отправили. А пока то да се, никто бы возиться с тобой не стал. В общем, до суда бы ты не дожил. Лихорадка б добила, она свое дело знает. Так что радуйся.
        Пантор натянуто улыбнулся. Поводов для радости он пока особо не видел.
        - А ваши, что же, беглых не выдают? - спросил на всякий случай.
        - Наши ваших беглых чаще на месте стреляют, дядя, - вмешался в разговор Стась. - У нас вообще сперва стреляют, потом разговаривают. Потому что если ты хороший человек, то с тобой ничего не случится. А если подстрелили - значит, неудачник.
        Стась замолчал. Наступила тишина, только слышно было, как жужжит веретено в пальцах тетки Кшишты. Сама она хмурилась.
        - Это тебя кто такому научил? - спросила сердито.
        - Так шериф говорил, когда на той неделе подстрелил троих проходимцев.
        Кшишта нахмурилась еще сильнее.
        - Если я узнаю, что ты водишься с этим негодяем, я оторву тебе уши. И твоему шерифу тоже. Совсем совесть потерял, молокосос.
        - Ма, ему уже сорок. У него трое детей…
        - Вот я ему и напомню, как он по шее получал, когда с твоим старшим братцем тут бедокурил. А ты выйди и не мешай, когда старшие разговаривают.
        Стась надулся. Было видно, что парня задело за живое. Еще бы, в его возрасте да такое оскорбление. И ладно бы наедине, а то при посторонних. Но возмущаться не стал. Покорно вышел, не преминув, правда, захлопнуть дверь громче, чем следовало.
        - Дрянной человек этот шериф, - проворчала Кшишта.
        Она снова была увлечена своей пряжей. Тянула нить с таким видом, будто ничего другого более важного, чем эта нитка и верчение веретена, в мире нет.
        Пантор смолчал.
        - Дрянной, - повторила тетка. - Здесь вообще много дрянных людей. И среди живых больше, чем среди убитых. Этот шериф мальчишкой таким сорванцом был… А теперь гляди ж ты. Шериф он. В люди выбился. Послушай старую тетку, чудодей, не тот человек, кто место под солнцем выгрыз, а тот, кто сумел человеком остаться. Чем больше ты шериф, губернатор или еще какая шишка, тем меньше ты человек.
        - Хороший человек, говорят, не профессия, - не согласился Пантор.
        - Не профессия, - кивнула Кшишта. - А только когда твоя профессия из тебя человека вытравливает и кроме статуса в тебе ничего не остается, паршиво это, чудодей. Слушай, тетка плохому не научит.
        Пантор сел, откинулся, привалился спиной к стене и больше не дергался. Отвечать тоже не торопился. Слушал.
        - Я в этой хибаре, почитай, полвека живу, - продолжала говорить тетка. - Людей лечу, людям помогаю. И никогда не рвалась вперед.
        - Думаете, жить без устремлений хорошо? - не сдержался все же Пантор.
        - Думаю, жить без стремлений плохо. Только стремления стремлениям рознь. Вот врачевать, к примеру, разные люди могут. Я врачую хорошо, дело свое ладно знаю. Живу вот тут на берегу. С природой наедине. Люди приходят за помощью - помогаю. Денег не беру, но от даров не отказываюсь. Жить-то надо, сына вон кормить и воспитывать. Есть у меня стремление делать свое дело хорошо, насколько могу. Получается хорошо - значит, есть стремление делать лучше. Стремление?
        - Стремление, - кивнул Пантор.
        - А вот был здесь другой врачеватель. Не сказать, что плохой. Хороший. У него тоже стремление было. Сперва стремился кого побогаче находить, чтоб, значит, за работу его побольше платили. Потом, стало быть, в город подался, там, мол, людей с достатком побольше. Потом клинику свою решил открыть. Открыл. Сейчас большой врачеватель, солидный. На хромой козе к нему не подъедешь. И денег, чтоб к нему попасть, много надо. Теперь вот стремится несколько клиник открыть. Только в клиниках этих особо-то и не лечат, палаты красивые, а врачевателей хороших всего ничего, да и то хорошие они или не самые плохие - сразу и не скажешь. Конечно, кровати широкие, матрасы мягкие, комнаты просторные, позвонил в колокольчик, тебе и чаю, и мяса жареного. Вот только на выздоровление эти все штуки ничуть не влияют. Мрут там люди так же, а то и быстрее, чем у нас в поселке. Вот поди и разбери, стремление?
        Пантор снова кивнул.
        - А теперь подумай, какое стремление правильное, а какое нет.
        - Что ж теперь, в нищете жить? И совсем не зарабатывать?
        - Я не в нищете живу, - покачала головой Кшишта. - Я живу как мне удобно. И бесплатно работать не стоит. Просто меру знать надо. Во всем. Жить надо нормально. Денег нужно столько, чтоб думать о деле. Когда денег мало и вместо своего дела ты думаешь о том, что завтра есть будешь, это плохо. Но когда денег много настолько, что ты опять перестаешь думать о деле и начинаешь думать о деньгах, но уже иначе, это плохо вдвойне. Я многое могу, многое умею, но предпочитаю заниматься своим делом и делать его хорошо. А делать его хорошо можно тогда, когда думаешь о нем, а не о посторонних вещах.
        Молодой маг задумался. Смотрел, как крутится, жужжит веретено в пальцах тетки. Мышцы потихоньку оттаивали. Тело не казалось больше тяжелым и окаменевшим. По нему медленно разливалось мягкое тепло.
        - Стремиться можно вглубь, а можно вверх, - продолжала Кшишта. - Вот ты вверх стремился, чудодей, и куда попал в итоге? На острова? Вот тебе и устремление. К чему теперь стремишься?
        Пантор помялся. Насколько можно откровенничать с теткой, он пока не понимал, но врать не хотелось. Да и все равно она мысли читает. Это только говорит, что людей лечит, а чего еще может - вопрос. Тетка-то не простая.
        - Ищу кое-что, - туманно ответил он.
        - Искатель, значит. А что ищешь? - в лоб спросила тетка.
        Теперь вывернуться уже не получалось. Надо было либо говорить правду, либо врать, либо отказываться говорить что-либо.
        - Человека одного, приятеля. Мы с ним бежали из ОТК. Меня поймали на границе. Его - нет. Значит, он где-то здесь. А у него осталась одна вещица, которая мне нужна.
        Кшишта отложила пряжу и посмотрела на Пантора с особенным вниманием.
        - Вряд ли ты его найдешь. В одном Стась прав: стреляют у нас раньше, чем разговаривают. Местные привычные, а те, кто от вас бежит, быстро погибают. Так что, боюсь, твой приятель давно мертв. Впрочем, случаются чудеса. Может, и выжил, а вот найти вещь шансов больше, чем найти человека. Что за вещь?
        Пантор опустил глаза.
        - Книга.
        Кшишта придвинулась ближе, подняла руку, провела ладонью по воздуху перед лицом Пантора, словно погладила воздушный поток. Маг почувствовал, как внутри черепа потеплело. Тепло прошло и ушло вместе с опустившейся рукой.
        - Вона как, - протянула тетка. - А ты знаешь, что эта за книга?
        - Знаю, - кивнул Пантор без особой уверенности.
        - Оно и видно, что не совсем, - нахмурилась Кшишта. - Зачем она тебе?
        - Чтобы вернуть хозяину, - твердо ответил маг. - Это книга моего учителя.
        Кшишта каркающее расхохоталась.
        - Эта книга принадлежит тому, кого уже нет. Эту книгу считали утраченной. Забавно, что она появляется снова именно теперь. И ты не знаешь о ее назначении. Ты уверен, что хочешь ее вернуть?
        - Я знаю о ее назначении, - внутри зашевелилось что-то бунтарское. - Пусть в общих чертах, но знаю. И потом, я обещал…
        - Человек слова, значит, а ты уверен в своем учителе? Ведь если книга попадет в дурные руки, беды не миновать…
        - Мой учитель никогда в жизни не сделал ничего дурного.
        - Хорошо, - неожиданно легко согласилась Кшишта. - Пусть так. И хотя ты ничего не знаешь об этой книге даже в общих чертах, может, и лучше, чтобы она была у тебя.
        Кшишта подумала, повздыхала, а потом произнесла как-то трагически:
        - Я помогу.
        Пантор встрепенулся, едва не подскочил на кровати. Сердце заколотилось чаще.
        - Вы знаете, что и где искать?
        - У меня есть некоторые предположения. Но обещай, что сделаешь так, как я скажу.
        - Обещаю, - не задумываясь, ляпнул Пантор. Спохватился, но было уже поздно.
        Кшишта улыбнулась украдкой, но сделала вид, что ничего не заметила.
        - Тогда будет так. Поживешь у меня еще дней семь. Вставать будешь, когда разрешу. От лекарств не отказывайся. Если все будет нормально, через неделю Стась тебя проводит в город, к губернатору. Губернатор совершенно деревянный, но все приезжие в наш округ проходят у него, так скажем, «регистрацию». Если повезет, тебя «зарегистрируют», а там, глядишь, может, и найдешь своего приятеля вместе с этой самой книгой.
        - Спасибо, - жарко поблагодарил Пантор.
        - Не благодари, - поморщилась тетка. - Лучше выпей то, что в кружке, и спать ложись.
        Пантор послушно взял кружку, опрокинул, заглотнув содержимое в три глотка. Поморщился. В холодном состоянии варево было не менее противным, чем в свежесваренном. Оно охладело, но настоялось. Потому не жгло, но горчило в разы сильнее. Впрочем, терпеть горечь пришлось недолго. С последним глотком навалилось тепло и усталость. Пантор покосился на тетку, та смотрела на него спокойным взглядом. Ждала и… Глаза закрылись, и Пантор рухнул на кровать.
        Кшишта усмехнулась грустно, подошла к кровати.
        - Упрямый какой, - пробормотала под нос.
        Повернула спящего поудобнее, укрыла ветошью.
        - Молодой, упрямый, глупый, - подвела она итог, подоткнула ветошь, словно одеяло, и вышла на свежий воздух.
        Снаружи уже была ночь. На валуне у хибары сидел Стась. Он подобрал под себя ноги, обхватил руками колени и смотрел на темнеющее между редкими ветвями море.
        - Не сиди на холодном, - посоветовала Кшишта. - И побудь с чудодеем. Он спит, но… мало ли что.
        Стась кивнул молча, видно, был еще обижен, сполз с валуна и шмыгнул в дом. А тетка Кшишта, не оборачиваясь, уверенными шагами двинулась к морю. Дорогу она знала, как свою ладонь. Шла беззвучно. Не шуршала трава под ногами, не шелохнулась ни единая ветка, когда Кшишта пробиралась сквозь кусты. Выйдя на берег, она огляделась и, никого не приметив, опустилась на колени. Очертила окрест себя круг на песке, быстро, не задумываясь, принялась пальцем выводить по кругу странные символы. Круг наполнялся неведомым смыслом. Тетка не останавливалась, рисовала пальцем на песке, бормотала что-то под нос. Но голос звучал тихо настолько, что слова ее невозможно было бы разобрать за шумом прибоя, плеском волн и треском насекомых в кустах, даже если бы кто-то решил подслушать. Закончив с рисунком, Кшишта встала на колени в центре, замерла, только губы продолжали шлепать в такт словам беспрестанно и беззвучно. Глаза медленно закатились. Сверху прошелестел легкий ветер, поворошил темные с проседью волосы.
        - Боги, - забормотала она вслух. - Я знаю, вы слышите меня. Я знаю, вы зрите в будущее и видите настоящее. Я знаю, что вы всесильны и управляете миром. Я всегда была вам верна, всегда была вам предана, всегда чтила и верила каждому вашему слову, каждому жесту, каждому вашему дыханию! Но сейчас я не понимаю своего назначения. Мальчик, что лежит в моей хижине, это его я должна была привести на Север? Его ли я вытащила из шторма по вашему велению? Ему ли я спасла жизнь? Если так, зачем он мне? Что я должна с ним делать?
        Ответа не было. Лишь ветер снова легонько тронул волосы.
        - Что я должна сделать? И что станет с миром, если позволить ему пойти дальше? …прошу вас, дайте знак. Скажите, что будет?
        Ветер затих, словно кто-то там наверху в самом деле разговаривал с немолодой теткой и задумался, размышляя над ответом.
        - Прошу вас, - хрипло громче повторила Кшишта. - Что станет, если я поступлю так, как, мне кажется, я должна поступить? Дайте мне знак. Прошу!
        Ветер рванул сильнее. На берег накатила ровная волна, затопила сидящую женщину до пояса и откатила обратно.
        Тетка открыла глаза. Вода плескалась на расстоянии десятка шагов, как и прежде. Ветер совсем утих, будто и не было. Кшишта основательно промокла. Она все еще стояла на коленях на песке. Но уже не посреди круга. Круга не было, все линии и символы - все начертанное на песке смыло. Снесло одной легкой волной, сровняло, будто не существовало никогда ни надписей, ни круга.
        - Значит, я все же должна? - тихо спросила она.
        Ответа не было. Она уже знала ответ, а боги не повторяют дважды.
        Тетка тяжело, по-старчески поднялась на ноги и шаткой походкой побрела обратно к хибаре. Былой уверенности в ее движениях не осталось.
        4
        - Что он себе позволяет? - Ионея отшвырнула в сторону свежие «Огни Вероллы» и недобро поглядела на старого лорда.
        Взгляд вышел столь красноречивым, что Бруно невольно поежился.
        - Вы же сами говорили, что журналисты - это ерунда.
        Ионея нервно пробарабанила пальцами по столу.
        - Это не журналисты, дорогой мой. Это Санчес О'Гира. Его бы надо было купить со всеми потрохами, но он не стремился продаваться.
        - Вы его не купите. Возможно, раньше, но не теперь, - покачал головой старый маг.
        - Предлагаете его убить? - хищно оскалилась Ионея. - И потом, он обещал писать только правду.
        - Что ж вы теперь возмущаетесь, что он правду написал? - удивился Бруно.
        Слова старика возымели неожиданный эффект. Успокоившаяся было правительница снова начала наливаться краской. Тонкие пальцы стиснули газету, сжали чуть не до белизны.
        - Это правда?
        Старик кивнул.
        - Это неудобная правда, - нехотя согласилась Ионея и отшвырнула газету.
        - Я предупреждал вас, госпожа, всегда будут те, кто не смирится. Всегда будут те, кто желает свободы. Тем более вы ее обещали. А теперь…
        «А теперь?» - Ионея откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и помассировала виски. Очень хотелось, чтобы под давлением пальцев из головы ушли все противоречия, а из жизни выдавилась вся та грязь, что налипла на нее толстым слоем.
        Когда она начала налипать? В тот день, когда Ионея подписала первый указ? Или раньше, когда штурмовали здание Консорциума? А быть может, когда она стала символом сопротивления?
        Символ не должен править. Символ должен оставаться чем-то абстрактным, недостижимо сверкающим. Когда он перетекает во вполне реальную, приземленную власть, хорошего не жди. Если бы она умерла на баррикадах при штурме, а к власти пришел тот же Бруно, все оказалось бы иначе. Но хорошо бы было, если бы старик принялся проводить свою политику от ее имени, под знаменем покойной Ионеи?
        Правительница опустила руки и открыла глаза. Кабинет, старый лорд и дела насущные никуда не делись.
        - Свобода нестабильна, - тихо проговорила она. - Люди хотят стабильности. Стабильность невозможна без жесткой структуры. Жесткая структура невозможна без системы запретов, поощрений и наказаний. Запреты посягают на свободу. Когда их становится слишком много или подрастает очередное поколение, требующее перемен, случается переворот, революция, мелкая дворцовая заварушка со сменой власти - все что угодно. Торжествует свобода, но она не может торжествовать вечно. Она нестабильна, а людям нужна стабильность. И начинается выстраивание новой системы. Замкнутый круг.
        Бруно вздохнул. Улыбнулся как-то по-отечески.
        - Все сложнее, госпожа.
        - Все сложнее, - эхом повторила Ионея. - Но мне хотя бы с этим разобраться. Приведите журналиста, Бруно.
        Она резко встала из-за стола. Старый лорд поднялся следом.
        - Пригласить?
        - От приглашения можно отказаться, - покачала головой правительница. - Нет, приведите его ко мне. По доброй воле. Силой. В кандалах. Как угодно, лишь бы до вечера он сидел в этом кабинете.
        Бруно нахмурился, но спорить не стал. Коротко поклонился и вышел.
        Не нравился старику такой подход. Даже при том, что он все понимал, не нравился. Но нельзя же писать все, что тебе вздумается, даже если это жестко концентрированная правда.
        Идейный правдоруб этот Санчес или грязный журналюга, наваривающийся на скандалах, - не важно. Его любит толпа. Его читает толпа. А толпе не нужно знать всю правду. Для ее же блага. Потому что знание - это повод для рефлексий. Потому что думать должна одна голова. А если знать, понимать и принимать решения начнет каждая почка, нога или волосинка на заднице, организм не выживет. Ноги должны ходить, уши - слышать, печень - фильтровать. Думать и принимать решения не их задача. А стало быть, и лишняя информация им не нужна. Что могли дать статейки О'Гиры во время переворота? Он был голосом свободы. Тогда его писульки поддерживали революционный дух. Сейчас голос свободы не нужен. Что ему поддерживать? Сейчас эти статьи превращаются в провокации, которые подрывают новую власть.
        Допустим, ее власть столь же неприятна Санчесу, как и власть Консорциума. Но нельзя же все время воевать против всего. Бороться можно за что-то. А за что борется этот журналист? Где альтернатива? Альтернативы нет. И свободы нет. Есть просто множество разных несвобод, из которых в конечном итоге придется выбрать одну наиболее устраивающую наибольшее число сограждан.
        Ионея отдернула штору, открыла дверь и вышла на балкон. Внизу лежал город. Маленькие, будто кукольные с такой высоты, домики. Крохотные люди, мобили, деревья и запряженные телеги. Как игрушки в детстве. И если надоело играть, можно легко разломать это все. Очень легко. Ломать всегда легче. Легче ломать и создавать заново, чем перестраивать. Раз - и нету ничего, только разбросанные по комнате куклы и кубики. А если каждый предмет перекладывать по отдельности, передвигать чуть-чуть, опускать, поворачивать…
        Правительница глубоко вздохнула. Старик прав, все действительно сложнее, чем казалось на первый взгляд. Свобода - миф, а власть не так радужна. Совсем не радужна. Особенно когда понимаешь, что власти-то и нет. Что над тобой снова стоит какая-то высшая сила, пытающаяся тобой руководить. Руководить руководителем. У каждого кукловода, оказывается, есть свой кукловод. Такая простая истина. А ниже кучка взбесившихся куколок, пытающих оборвать нитки, понимающих еще меньше, не знающих даже этой простой истины. Ниже Лана, которую так и не нашли. Ниже Бруно, которому каждый раз надо что-то объяснять и доказывать. Ниже журналисты, маги и прочие санчесы, не говоря уже о безликой массе простых смертных.
        Ох уж эти смертные! Сперва, при Консорциуме, они хотели жить свободно. Модно было этого хотеть. Накручивали на это. Затем, во время смуты, они просто хотели жить. Хоть как, только б не убили. Теперь они хотят жить хорошо. Причем это «хорошо» у каждого отдельного человечка значит что-то совершенно свое. И чаще всего «хорошо» для одного - это плохо для другого. И как при этом обойтись без запретов? Как обойтись без определенной жесткости, если какие-то Западные Территории берут и объявляют о своей самостоятельности. При мысли о Западе Ионея нахмурилась сильнее.
        Посольство ушло туда давно. Затем была долгая тишина. Потом дипломатической почтой примчалось срочное донесение о том, что посол Западных Территорий прибудет на девятый день по воздуху. Сама постановка вопроса «прибудет по воздуху» звучала как издевательство, отдавала бредом. Как по воздуху? На дирижабле? Чушь. Откуда на Западе дирижабли? А девятый день был сегодня, оттого с самого утра у правительницы не задалось настроение. Так что ведущий журналист «Огней Вероллы» попросту попал под горячую руку.
        На грани слышимости что-то затрещало. Тихо, равномерно. Ионея окинула взглядом город, но не заметила ничего непривычного. Знакомые улицы, те же дома, такие же люди. Показалось? Треск нарастал, стал отчетливо слышен, приближался. Вдали в небе показалась черная точка. Она летела с запада, приближалась, увеличивалась в размерах. Нет, дирижабль не может лететь с такой скоростью. Сзади осторожно кашлянули. Ионея обернулась. В кабинете возле стола стоял старый лорд.
        - Идите сюда, Бруно, - позвала правительница.
        Старик вразвалку, словно утка, обогнул стол. Подошел к балкону и переступил порог. Треск звучал теперь довольно отчетливо. Точка, летящая с запада, превратилась в силуэт, чем-то напоминающий стрекозу. Длинный хвост, мельтешащие крылья. Или так казалось только издалека?
        - Что это?
        - Хотела бы я знать, - пробормотала Ионея. - Вероятнее всего, наши западные гости.
        Машина приближалась. Теперь было явственно видно, что у нее нет никаких крыльев, а мельтешение и треск создает огромный винт с длинными лопастями. Звук летящей машины, судя по всему, стал слышен теперь и снизу. Люди останавливались, задирали головы, сбивались в кучи и тыкали пальцами вверх.
        Эффектно появились, ничего не скажешь.
        - Я отправил людей за журналистом, - невпопад сказал старик.
        - Хорошо, а теперь распорядитесь, чтобы наших гостей встретили на верхней крыше. И пусть подготовят комнаты и зал приемов. Вас я жду в зале приемов через четверть часа.
        Старик кивнул и быстро вышел. Ионея смотрела, как приближается странная машина. Как нарезает она над головой с жутким треском петли вокруг шпиля здания. Как садится на верхнюю крышу возле шпиля. А в душе боролись злость и удивление.
        5
        Он проснулся от стука в дверь. Сразу, без привычного дремотного состояния, в котором так хорошо пребывать еще с полчаса после того, как включилось сознание.
        - Именем Ионеи Лазурной, правительницы Объединенных Территорий Консорциума, откройте.
        «Вот и дочирикался», - мелькнула озорная мысль в голове.
        Санчес вскочил с кровати, с невероятной скоростью натянул штаны и, застегивая на ходу сорочку, выскочил в коридор.
        Пока натягивал сапоги, в дверь продолжали молотить. Яростно, настойчиво, безо всяких сантиментов.
        - Открывайте!
        Санчес осторожно подошел к двери, присел на корточки и заглянул в замочную скважину. Снаружи было никак не меньше двух человек. И те двое, которых он видел, были в форме службы приставов.
        Точно, «дочирикался».
        - Кто там? - скрипучим старческим голосом поинтересовался Санчес.
        - Именем Ионеи! - затрубили по ту сторону двери.
        - Вам кого? - заскрипел журналист, поддерживая образ.
        - Нам нужен Санчес О'Гира, - сообщил второй голос, немного более вежливый, чем первый.
        - Его нет, он в редакции.
        Санчес сдернул с вешалки куртку и направился обратно.
        - Открывай, кошелка старая, - снова загорланил первый голос, что погрубее.
        - Я не одета, - крикнул Санчес и юркнул в комнату.
        Этаж низкий, окна в сад. Он добрался до окна, щелкнул запорами и распахнул створку настежь. В лицо пахнуло свежим воздухом, донесся запах цветения. Хорошо. Свобода.
        В дверь снова замолотили, теперь уже сильно и методично. С явным желанием выломать ее к разэтакой матери. Санчес запрыгнул на подоконник, переступил на карниз и, распластавшись, принялся осторожно ступать по узкому карнизу вдоль стены. Добраться бы только до угла. Там водосток, по нему легко спуститься, чтобы не прыгать и не переломать ноги. Ладно, можно считать, что сбежал. Что дальше? Уйти в подполье? Можно, но он понятия не имел, где это самое подполье и есть ли оно вообще. Лечь на дно, затаиться, снять комнату в самом худшем кабаке на чужое имя и выждать? Скорее всего, не выйдет. Выловят. Забацать прощальную статью и тиснуть ее в завтрашний номер? А там сдаться властям и устроить грандиозный скандал? Возможно. Или просто сбежать? Далеко, за границу, в эмиграцию?
        Однозначного решения пока не было. Был легкий переполох в голове и щекочущее чувство азарта. Он осторожно добрался до угла и скользнул вниз по трубе водостока. Сверху в оставленной квартире мощно грохнуло и затопотало. Не иначе доблестные приставы вынесли дверь и вломились в его скромное уютное жилище.
        - Вот вандалы, - усмехнулся он самому себе, - ничего святого.
        Легкой трусцой он пробежал через сад, добрался до дальнего забора и толкнул калитку. Вот и все, ушел. Калитка не скрипнула, лишь тихо хлопнула за спиной. Санчес замер посреди улицы и без стеснения выругался. По обе стороны дороги, перекрывая отходы, стояло оцепление. Человек по десять в форме личной охраны правительницы. За спинами людей в форме уже толпились зеваки. А навстречу топал тучный усатый дядька лет сорока в форме с капитанскими лычками.
        - Господин О'Гира, - вежливо начал он еще издалека, - вас приглашают в здание со шпилем. Надеюсь, вы примете приглашение. Будет очень неумно с вашей стороны тратить ваши и наши силы и время на лишнюю беготню. Так вы сами пойдете?
        Санчес прижался спиной к калитке, запрокинул голову и расхохотался.
        - Сам пойду. Но вы ведь понимаете, что все это «приглашение» завтра будет на первой полосе?
        - Поглядим, что с вами будет завтра, - философски отозвался усатый капитан.
        6
        - Посол Западных Территорий, полномочный представитель Криза, правителя запада, господин Фрад, - оттарабанил вошедший в зал приемов юноша и низко склонился перед входящим.
        Ионея с интересом разглядывала посла. Тот был облачен в белый отглаженный костюм с перламутровым отливом. Вместе с костюмом отливала и гладко выбритая, румяная, лоснящаяся физиономия посла, и скользкая надменная улыбка.
        - Господин? - уточнила Ионея.
        - Не лорд, - улыбнулся Фрад.
        - Что же, господин Фрад, проходите, присаживайтесь. Мы рады вас видеть. Только скажите своему мальчику, чтобы вышел вон. У нас серьезный разговор, и нам не нужны лишние уши. А свою роль он уже выполнил.
        - Какую роль? - вскинул бровь посол.
        - Назвал вас господином, а губернатора Криза - правителем. Вы ведь за этим притащили с собой мальчишку? - вежливо улыбнулась Ионея.
        Улыбка Фрада чуть покривилась. Он сделал знак, и юноша безропотно вышел.
        - Только из уважения к вам и вашему гостеприимству, - растянул губы посол.
        «Как же, - подумала Ионея, - боишься ты, подлец. И правитель твой самозваный боится».
        Они продолжали фальшиво улыбаться. Только молча сидящий подле Ионеи Бруно был невероятно серьезен.
        Фрад прошел к длинному массивному столу. Сел против Ионеи, так что правительница оказалась от него очень далеко.
        - Надеюсь, господин Фрад, вы садитесь за этот стол переговоров не для того, чтобы отдалиться, и мы найдем пути к сближению.
        - Это будет зависеть от вас, госпожа, и от вашего благоразумия.
        - Не очень учтиво, - тихо обронил Бруно.
        - Не стоит учить меня манерам, - шире улыбнулся посол. - Вы не в том положении.
        «Или не боится», - подумала Ионея, разглядывая хлыща.
        - Боюсь, что, начиная разговор в таком тоне, мы не придем к мирному конструктивному диалогу.
        - Именно в таком тоне, госпожа. Вы видели аппарат, на котором мы прибыли.
        - Что-то вроде летающего мобиля, - нарочито небрежно кивнула правительница.
        - Не-ет, - противно протянул посол. - Это не мобиль. В аппарате, который вы видели, нет ни капли магии. Это чистый механизм. Точная наука. Теперь представьте себе сотню таких аппаратов, оснащенных пушками, которые в разы мощнее вашего магически модифицированного оружия. У нас есть не одна сотня таких машин.
        Фрад просто сиял самодовольством.
        - Вы угрожаете?
        - Нет, что вы, - поспешно отозвался посол. - Пока только предупреждаю. Нам есть что противопоставить ОТК, если вы не признаете нашу независимость. Мы бы не хотели войны. Пока.
        «Пока, - зло подумала правительница. - Пока они не построят еще и таких аппаратов не станет тысячи. А вот тогда…»
        От этой мысли очень захотелось поежиться, но Ионея сдержалась.
        - Откуда у вас эти машины?
        - Достижение наших механиков.
        - Ваших?
        Правительница смотрела открыто, прямо в глаза. Посол взгляда не отвел, но признался с неохотой:
        - Да, именно наших, ну и плюс пара мудрых советов от союзников.
        Бруно напрягся. Хотел было что-то сказать, но Ионея взглядом пресекла попытку, и старый маг лишь бессмысленно открыл и закрыл рот.
        - Сдается мне, это ваши союзники натолкнули Криза на мысль объявить себя правителем? Учтите, когда все кончится, вне зависимости от исхода дела, я вздерну вашего губернатора на ближайшем дереве за неповиновение и попытку бунта. Так что вам лучше было бы держаться другого лагеря, не то повиснете на соседнем суку.
        Фрад перестал улыбаться. Побледнел, затем снова налился краской.
        - Вы не в том положении…
        - Что просили передать ваши союзники? - оборвала Ионея.
        Посол зло посмотрел на правительницу.
        - Сейчас лучше оставить дипломатию и споры, - мягко намекнула та. - Не делайте глупостей.
        Фрад сердито сверкнул глазами и хлопнул в ладоши. Дверь распахнулась, вошел давешний паренек. Скособочившись, он с натугой тянул огромный деревянный ящик. До стола дотащил с трудом, тяжелым рывком вздернул до уровня столешницы и бессильно грохнул о стол. Сдвинул. Поклонившись, вышел.
        Ионея с интересом разглядывала ящик. Коробка была закрыта со всех сторон глухими деревянными стенками. На одном из боков поблескивало толстое выпуклое стекло. Рядом маячила кнопка.
        - Вам просили передать это, - пояснил Фрад.
        - Что это?
        - Просто нажмите кнопку.
        - Я должна это сделать при вас?
        - Нет, вы можете заняться этим когда вам угодно.
        - Тогда я сделаю это чуть позже. А пока… вам приготовили комнаты этажом ниже, господин посол. Располагайтесь. Лорд Бруно проводит вас. Увидимся спустя некоторое время.
        Посол кивнул и удалился. Когда дверь закрылась, Ионея сняла с лица вежливую улыбку и поднялась из-за стола. Обогнула стол кругом и подошла к ящику.
        Деревянная коробка не открывалась ни с одной стороны. Все, что можно было сделать с ящиком, это нажать кнопку - или грохнуть его об пол. Последний вариант правительница приберегла на крайний случай и осторожно надавила на кнопку.
        «Сейчас как взорвется», - мелькнуло в голове. И плевать, что охрана осматривала. Может, там какая-то хитрая взрывчатка.
        Но ящик не взорвался. Вместо этого осветилось стекло, и на нем появилось изображение. На картинке было какое-то странное место и голова незнакомого, совершенно лысого мужчины на первом плане.
        - Добрый день, - спокойно сказал ящик приятным баритоном.
        7
        - Не стоит так напрягаться.
        Лысая голова смотрела сквозь стеклянную стенку ящика так, словно в самом деле видела Ионею. Правительница постаралась придать себе внешнюю независимость, но вышло, похоже, паршиво.
        Голова одарила ее усмешкой.
        - Я не напрягаюсь, - злясь на себя, сказала она.
        - Я вижу, - легко отозвался ящик. - Кстати, смотреть лучше чуть выше центра экрана. Видите на раме глазок?
        «Глазком», вероятнее всего, была черная остекленная дырка по центру верхнего края ящика. Ионея поглядела на него.
        - Хорошо, - кивнула голова в ящике. - И когда будете говорить, голову лучше не опускать. Иначе возникают проблемы с передачей звука.
        - Передачей? - глупо переспросила правительница.
        Лысая башка снова улыбнулась.
        - А вы думали, что я - это одна голова и сижу в ящике?
        Мужчина дернулся и отдалился быстрым плавным движением.
        Теперь было видно, что он сидит в кресле. То ли кресло было на колесах, то ли мужчина мог управлять изображением и его размерами.
        Лысый хлопнул в ладоши и раскинул руки в стороны. Жест получился нарочито балаганным. Так делают актеры из шапито, когда кувырнутся из-под купола и чудом не свернут шею. Изображение снова приблизилось. Лысая голова заполнила все пространство. Это впечатляло, несмотря на балаганный тон.
        - Какая же магия позволяет такое? - Ионея с трудом справилась с эмоциями.
        - Никакой магии, - неожиданно резко отрезал лысый. - Всё это плоды тонкой игры человеческого разума.
        - Стало быть, вы… - начала правительница и запнулась.
        То, что перед ней представитель второй стороны, о которой говорил сноходец, она была теперь уверена. Но с именами у первомага было неважно, он их не называл. А в случае со второй силой умолчал даже о ее названии.
        - Я вижу, вы уже пообщались с нашими противниками, - ощерился лысый. - Тем проще. Значит, мне придется меньше объяснять. Я Командор.
        - А имя у Командора есть?
        Лысый кивнул.
        - Командор. Для вас этого достаточно.
        В голосе Командора прозвучали такие нотки, будто правительница была для него не более чем провинившейся гувернанткой. Ионея почувствовала, как внутри закипает злость.
        - Если вы, милостивый государь, - сквозь зубы процедила она, - решили обратиться ко мне, имея свой интерес, то вы не совсем верно выбрали тон беседы.
        - Всё? - небрежно-насмешливо поинтересовался лысый, выдержав паузу. - Теперь слушайте меня. Я не собираюсь ни о чем вас просить. Я предлагаю. Выбор за вами. Не знаю, что вам наплели эти дети природы, но уверен, что бы они ни наговорили, вы, должно быть, знаете: между нами война.
        - Они об этом упомянули.
        - А еще между нами вы, - не обратил внимания на реплику Командор.
        - Я? - удивленно и отчасти испуганно спросила Ионея.
        - Не вы лично, - усмехнулся собеседник, - а ваша страна, вернее, та часть пространства, что именуется ОТК. Достаточно давно между нами было заключено перемирие. Шаткое, с множеством вопросов и неясностей, но все же перемирие. Одним из условий этого перемирия было создание и существование ОТК. Много лет вы служили своеобразным буфером, позволявшим нам существовать более-менее мирно. Но сейчас перемирию пришел конец, и война снова переходит в активную стадию. Так что вы как нейтральная полоса при активных боевых действиях больше не нужны. Потому вариантов у вас не так много. Озвучить? Или вы намерены и дальше со мной бодаться?
        Ионея поглядела на Командора. Нет, этот ничего не боялся. Жесткий, все для себя понявший, решивший и рассчитавший. Как игрок в фигуры. Перед ним доска в клеточку и расстановка сил. Все предельно ясно, и надо только понять, какую комбинацию разыгрывать. Сейчас это зависит от нее. Если она согласится, будет реализована одна схема, если не согласится - другая.
        Сноходец играл с ней иначе. Как кошка с мышкой. Давал почувствовать свободу воли, потом показывал, кто здесь кукловод, и снова ослаблял хватку.
        Командор повел себя по-другому. Он не заигрывал и вообще играл не с ней. Ионее он просто с ходу дал понять: она лишь разменная фигура в чужой партии. Не самая мелкая, но и не ключевая.
        Правительница махнула рукой.
        - Прекрасно, - отозвался лысый Командор. - Сэкономим время. Итак, вы видели наши технические возможности. Это лишь самая малость того, что мы действительно можем. Мы готовы снабдить вас техникой и вооружением. Но вы должны встать на нашу сторону. Если вы согласны принять это предложение, вы автоматически попадаете под мое начало и будете воевать, четко исполняя все мои приказы. Никакой самодеятельности, никакого своеволия. Только жесткое подчинение.
        - То есть вы предлагаете мне стать вашим солдатом? Пустить граждан ОТК на пушечное мясо в вашей войне с первомагами?
        - Первомаги? - Лысый снова усмехнулся. - Смешной идентификатор. Впрочем, не о том речь. Не хотите принять мое предложение? У вас есть выбор. Вы отказываетесь, тогда я автоматически записываю вас в стан врага. А так как вы у нас на пути первые, мы просто уничтожим ваши ОТК. Надеюсь, мысль ясна.
        Ионея приложила максимум усилий, чтобы сохранить невозмутимый вид. Хорошенький выбор между «плохо» и «паршиво».
        - Еще варианты?
        Лысый снова мотнул головой.
        - Боюсь, что третьего варианта у вас нет. Решайте.
        - Мне надо подумать, - размеренно сообщила правительница.
        - Думайте, - на удивление легко согласился Командор. - Но думайте быстрее. У вас не так много времени. Когда надумаете, просто нажмите кнопку. Я буду ждать.
        Ионея кивнула. Стекло вспыхнуло и погасло, сделавшись темно-серым.
        - Подождешь, - сердито пробормотала правительница.
        - Госпожа.
        Она дернулась от неожиданности. Резко обернулась. В дверях стоял Бруно. Ионея кивком разрешила говорить.
        - Гости с Запада размещены со всеми возможными удобствами.
        - Хорошо.
        Старик переступил с ноги на ногу.
        - Что-то еще?
        - Прибыли люди, которых я отправлял за господином О'Гирой. Они привезли журналиста, он ждет аудиенции. Пригласить?
        Ионея окинула взглядом огромный переговорный зал. Зацепилась за стоящий на столе ящик с экраном.
        - Не сюда. Пусть его приведут ко мне в кабинет. Ваше присутствие при нашей беседе с журналистом обязательно, Бруно. И попросите, чтобы в мой кабинет перетащили этот ящик.
        8
        Город изменился. Он изменился в тот день, когда после проведенного ими обряда упал магический барьер, а на улицы ставшего видимым Витано с Пустоши хлынули любопытные мертвяки и всякого рода нелюди из окрестных деревень. Тогда живое смешалось с мертвым и непонятным. Витано охватили страх и паника, затем ярость. После пришли апатия и временное затишье. Кто-то ушел из города, кто-то пришел. Людей на улицах не прибавилось. Одни все так же работали, другие побросали жилье и ушли за город - к солнцу, свободной земле и натуральному хозяйству. Витано изменился неуловимо, но продолжал жить.
        Винни покинул город спустя несколько недель, когда огласили приговор магам, что правили городом до переворота. И хотя на их совести были тысячи жизней и еще несколько, за которые он, Винни Лупо, лично готовился мстить, приговора он не одобрил и остаться не смог. Было в этом что-то глубоко бесчеловечное, жестокое и неправильное. Это на словах просто сказать, что убьешь того, кто отнял жизнь близкого человека. На деле все выходило иначе. Вроде и возможность самому руки не пачкать появилась, но Винни казалось, что, отнимая жизнь пусть даже у самого гнусного негодяя, он сам становился ничем не отличим от него. В самом деле, в чем разница? Ведь смерть убийцы не вернет того, кого он убил. Ограбленный вор не перестанет сам грабить. И изнасилованный насильник лишь озлобится еще сильнее.
        Нет, в этом мире было много неправильного, но бороться злом со злом, отвечать насилием на насилие, несправедливостью на несправедливость… Винни много думал об этом в последнее время и все больше утверждался в мысли, что любая месть, любая казнь, любое жесткое наказание не останавливает зло, а лишь плодит его. Убийца повинен в смерти. Но чем виновата мать убийцы? В чем провинился его отец? Братья, сестры, любимая? И кем для них станет палач? Таким же в точности убийцей. А что надо сделать с убийцей?
        Нет, так ничего не изменить. Надо разорвать порочную цепь. Найти в себе силы остановиться. Вспомнить, что ты человек. Пусть даже мертвый, но человек. Он помнил об этом, потому покинул город. Попрощался с Дерреком, Наной. С Мессером прощаться не стал - не смог. Ушел тихо, один. Нана потом рассказывала, что мертвый маг сильно переживал. Винни не знал, насколько стоит этому верить, и не хотел об этом думать. Он поселился в лесу. Его теперешнее состояние - не живое, не мертвое - располагало к одиночеству. Простые человеческие потребности заботили его нынче мало. Винни отошел в сторону от людей живых и неживых, построил шалаш и проводил в нем большую часть времени. Иногда выбирался на прогулки по лесу. Ни с кем не общался. Новых знакомых не заводил. Из старых появлялась только Нана. Сперва раз в неделю, а то и реже. Потом чаще. Она приходила, рассказывала новости. Говорила обо всем. О том, как Мессер принимает просителей со всей округи и торопится помочь всем и каждому, о том, как Деррек уговаривает его официально возглавить город. О том, что, хоть все и считают Мессера правителем, он по-прежнему не
хочет принимать на себя власть. А вот о том, что между ней и Дерреком отчего-то нет прежних отношений, молчала.
        Винни говорил мало. Он вообще в последнее время все больше слушал. Себя, лес, Нану, нечастых случайных прохожих, что натыкались на его шалаш. И он научился не просто слушать, но слышать. К примеру, Нане не нужно было ничего говорить про Деррека, а Винни - спрашивать. Все становилось ясно без слов. И то, о чем девушка-оборотень молчала, и то, о чем она сама даже не догадывалась.
        Впереди замаячила толпа. Половину улицы перегородил подиум, на котором стоял стол и пара стульев. Над столом развевалась тряпичная растяжка: «Ты еще не записался в народную армию?» Под этим нехитрым лозунгом сидели двое суровых мужчин в военной форме - наскоро переделанной из формы городской охраны.
        - Записываемся, - хрипло орал один из них, с вислыми, как у старой собаки, щеками. - Не проходим мимо! Свобода Витано - наше общее дело. Всех касается.
        Другой записывал тех парней и мужчин из толпящихся рядом, кто не выдерживал грубого агитационного натиска. В обмен на автограф выдавал талон на обмундирование и паек.
        - Эй, парень! Не проходи мимо! За светлое будущее надо бороться! Записывайся, и лорд Мессер вернет тебе жизнь.
        Винни молча вильнул в сторону, перебежал на другую сторону узкой улочки и поспешил к площади.
        Город снова неуловимо изменился. Люди, вернее, его обитатели, жили, работали. Занимались делом. И улицы, как и прежде, были не сильно многолюдны. Но появились эти агитационные растяжки. В воздухе великого города чуялось что-то неведомое, напряженное. Будто сам Витано, а не его жители готовился к войне. На площади постаментов с лозунгами обнаружилось целых три. Винни прошмыгнул мимо, юркнул к знакомому зданию и беспрепятственно вошел внутрь. Охраны у дверей не было с того самого дня, как в город вошли мертвые. Мессер никого и ничего не боялся и от людей не прятался. Во всяком случае прежде.
        - Стоять, - нагнал Винни властный голос, когда парень добрался до нижних ступеней лестницы.
        Он остановился, обернулся. К нему направлялся невесть откуда вынырнувший мужик в форме личной охраны.
        - Кто такой?
        - Винни, - спокойно отозвался парень. - Винни Лупо.
        - Куда?
        - Внутрь.
        - Зачем?
        - К лорду Мессеру.
        - Лорд Мессер не зверушка из зверинца. К нему просто так не ходят.
        Винни поглядел на мужика, вздохнул. Город изменился значительно сильнее, чем казалось на первый взгляд. А вместе с ним изменился и Мессер, раз обзавелся охраной. Немудрено, все меняются.
        - Я по делу, - сухо сказал он.
        - По какому?
        - По личному. - Охранник начинал раздражать, а ситуация казалась невероятно, до абсурда глупой. - Передайте лорду Мессеру, что к нему пришел Винни Лупо. Он поймет. Или просто проводите меня наверх.
        Мессер принял Винни в своем кабинете. Здесь все было привычно. Темно и прохладно, как в склепе. Пахло книжной пылью, хотя все кругом сверкало чистотой. Лорд сидел за столом и, хотя его предупредили, что Винни зайдет, навстречу не поднялся. За плечом мага черной тенью возвышался Деррек.
        - Здравствуй, - поздоровался тем не менее вежливо он своим мягким бархатистым голосом. - Наконец-то ты зашел.
        - Здравствуй. - Винни прошел и сел, не дожидаясь приглашения, кивнул вампиру: - Привет, Деррек.
        - Давно не виделись, - предельно мягко отозвался тот.
        Все выглядело неестественно, натянуто. Не как встреча старых друзей. Все происходящее, от агитаторов на площади до улыбки Деррека, от невесть зачем появившейся охраны до бархатного голоса Мессера, казалось фальшивым. Винни подозревал все это, но представлял себе встречу совсем иначе. Как? По-разному, но не так. Теперь подозрения оправдывались, и от этого становилось смешно и грустно.
        - А вы изменились. Оба. Не ждали меня? - начал Винни.
        - Ты тоже меняешься, - заметил Мессер. - И да, признаться, после твоего бегства я не особенно ждал тебя. Я бы порадовался твоему возвращению, но, полагаю, ты пришел ненадолго.
        - Торопишься выставить? - поинтересовался Винни.
        Все шло не так. Говорили не о том и не теми словами. Они всегда, до конца жизни должны были оставаться друзьями. Несмотря ни на что они не ссорились, и личных поводов для неприязни у них не было. Они расстались друзьями. Оставались друзьями. А встретились сейчас отчего-то будто посторонними людьми. Неужели прошло столько времени и они настолько изменились, что между ними возникла пропасть?
        - Разубеди меня, и я буду рад, если ты останешься, - мягко сказал Мессер.
        Винни покачал головой.
        - Тогда, может быть, объяснишь, зачем пришел?
        Юноша открыл было рот, но дверь распахнулась. На пороге стоял крупный мужчина в форме личной охраны.
        - Лорд Мессер, - коротко поклонился он.
        - Не сейчас, Бгат, - сухо отрубил маг.
        - Решение вопроса требуется безотлагательно, - настойчиво произнес охранник.
        - Хорошо, - кивнул Мессер. - Нет сейчас такого вопроса, который вы не смогли бы решить без меня. Деррек?
        Вампир уже обогнул стол и быстро шел навстречу визитеру.
        - Идемте, Бгат.
        Он подхватил охранника под руку и вывел из кабинета. Дверь захлопнулась. Винни проводил их взглядом и повернулся к лорду. Мессер таращился на него пустыми глазницами. Собеседник без глаз и мимики вызывал странное ощущение, от которого Винни уже успел отвыкнуть.
        - Так зачем ты пришел? - без обиняков спросил мертвый маг.
        Винни не ответил. Какое-то время смотрел на скалящийся череп лорда. Внешностью Мессера можно было пугать детей, но юноша помнил, что за устрашающей оболочкой скрывается мягкая, добрая, удивительно тонкая душа. Или скрывалась.
        Все меняются.
        - Зачем? - тихо спросил Винни.
        - Вот и я спрашиваю: зачем?
        - Нет, зачем все это, - Винни кивнул на окно. - Зачем эта армия? Зачем этот поход? Зачем убивать и калечить? Только не говори, что ты не знаешь, что их калечат и убивают.
        Где-то в глубине души сидела робкая надежда, что Мессер скажет именно это. Объяснит, что ничего не знает. Что все делается от его имени у него за спиной. А когда он узнает, то все изменится. Это был самообман. Надежда на невозможное. Подлое желание обмануться.
        - Так ты упрекнуть меня пришел? - грустно спросил Мессер, убивая всякую надежду.
        Винни помотал головой.
        Нет, он шел не упрекать. Не осуждать, не спорить. Зачем он сюда пришел? Наверное, за тем Мессером, которого знал и любил. За тем Мессером, которого больше не было. Или был?
        - Ты же сам говорил мне, - тихо произнес Винни, - сам учил, что главное - всегда оставаться человеком.
        - Осуждаешь, - протянул Мессер. - Это очень легко - осуждать и оставаться с чистыми руками. Когда сбежал и стоишь в стороне.
        - Остановитесь, - будто не слыша его, произнес Винни.
        - Ты о чем?
        - Сам знаешь о чем! Когда я услышал о Буна Нона, поначалу не поверил, подумал, что врут. А потом засомневался и отправился туда. Лорд Мессер! Я видел, что сталось с деревней, я видел пепелище, и я видел людей, развешенных вдоль дорог.
        - Это не люди, - бархатный голос Мессера никак не сочетался с тем, что говорил сейчас лорд, и это казалось крайней точкой происходящего вокруг абсурда, - это преступники.
        - А Буна Нона? Там ведь были не только преступники.
        - Когда рубят лес, летят щепки.
        Нет, все должно было сложиться не так. Этому разговору следовало пойти совсем по-другому. Как? Как угодно, но только не так.
        - Это не можешь быть ты, - тихо проговорил Винни.
        - Ты прав, это не должен быть я, это должен был быть ты, но ты сбежал. Кто мешал тебе взять власть в свои руки? Кто мешал тебе, Винни Лупо, беспокоиться и помогать своим же согражданам? Кто запрещал тебе вести Витано к новому и светлому?.. Но ты оставил этот город, оставил его обитателей, своих друзей, и ты оставил меня! И что, по-твоему, мне оставалось делать?
        - Остановиться. Вспомнить, что ты лорд Мессер, который учил меня быть человеком. Учил оставаться человеком даже тогда, когда я умер и перестал им быть.
        - Все изменилось!
        - Скажи! Зачем эта война? Погибнут люди. Много людей. И кто сказал, что вы сможете победить? И ради чего? Остановись.
        - Остановиться?
        Мессер неожиданно резко поднялся из-за стола. Голос его по-прежнему звучал мягко, но видно было, что лорд недоволен.
        - Я остановлюсь. Отменю этот поход. Прекращу вешать живых преступников, забивающих кольями таких, как ты, только потому, что вы не живые. Прекращу вешать мертвых преступников, которые закрадываются посреди ночи к живым, грабят и убивают только на том основании, что они мертвы и ничего хуже с ними уже не случится. Что дальше?
        Маг стоял теперь совсем рядом. Говорил громко и рублено, повысив голос, чего не делал на памяти Винни никогда. Юноша поднялся. В упор поглядел в пустые глазницы.
        - Это не метод.
        - Если это не метод, то что? Что дальше? - зло повторил Мессер. - Сидеть и смотреть, как живые и мертвые убивают друг друга? Как нелюди пожирают людей, а люди истребляют тех, кто не похож на них? Они не смогут ужиться. У них нет ничего, чтобы их объединило. Вернее, не было, пока я их не объединил. Если я сейчас отрекусь от сказанного, Витано, все эти окрестные деревни, весь остров потонет в крови. Разбой, грабеж, убийства, мародерство, геноцид, наконец, - вот что мы увидим, если я остановлюсь. Впрочем, это увидишь ты. Меня, скорее всего, вздернут первым. Люди не прощают, когда у них отбирают цель, мечту и ничего не дают взамен. Ни живые, ни мертвые, ни нелюди. Ты поздно опомнился, дорогой мой. Раньше надо было думать. Но ты убежал. А теперь поздно.
        Все было не так. Все и не могло быть иначе, понял вдруг Винни. Не могло, потому что это был не Мессер. Не тот Мессер, которого он знал.
        - Тогда, - проговорил он неожиданно даже для самого себя, - я сам остановлю это.
        - Как - хотел бы я знать.
        - В Витано и окрестностях найдутся те, кто меня поддержит.
        - Не вздумай, - с угрозой предупредил Мессер.
        - А то что? Убьешь меня? Я уже умер. И мы же друзья. Или уже нет?
        Винни посмотрел на мага. Глупо было играть в гляделки с тем, кто не имеет глаз. И все же ему показалось, что Мессер не отвел взгляд.
        - Мы друзья, - сказал маг. - Но я обещал людям, что закон будет соблюдаться и будет единым для всех. И я намерен сдержать обещание.
        Зря он сюда пришел. Все было точно так, как и должно было случиться. Просто мечтал он о другом. Следовало признаться в этом хотя бы себе.
        - Тогда, - улыбнулся Винни, - тебе придется меня убить.
        9
        - Стой, дурак! - донесся сверху непривычно резкий голос Мессера. - Вернись!
        Нана нерешительно застыла на ступеньках, затем стремглав бросилась наверх. Лорд мог говорить громко и твердо, это она уже знала, но не кричал никогда. Она преодолела последний пролет, когда навстречу ей выскочил Винни. Нана отпрянула. Юноша даже не поздоровался, словно они незнакомы. Пролетел мимо и, прыгая через три ступеньки, побежал вниз. Лицо его было донельзя серьезным. Скулы заострились. Брови сошлись на переносице, а мертвые глаза смотрели теперь куда-то внутрь. Сверху продолжал браниться лорд. Вниз уносился дробный топот каблуков по ступеням. Нана поколебалась секунду и побежала следом. Юноша был быстр, но волчица, даже в человеческом обличье, могла развить скорость явно большую. Она нагнала его через три пролета.
        - Винни!
        Он не обернулся.
        - Погоди!
        Еще десяток ступенек, и Нана ухватила юношу за рукав. Затрещала ткань. Винни остановился и резко повернулся.
        - Что? Ты тоже решила меня отговорить?
        Нана отпрянула. Винни выглядел так, словно умирал сейчас второй раз.
        - Что случилось?
        - Ничего, - пожал плечами Винни. - Все случилось уже давно. Просто каждый выбирает для себя сам. Даже самые близкие иногда выбирают по-разному. Так бывает.
        Он дернул рукой. Нана почти не держала, и рукав высвободился на удивление легко. Сверху больше не кричали. Вокруг была тишина. Винни развернулся и, уже не торопясь, побрел вниз. «Зачем он здесь? Что произошло?» Нана догадывалась, но боялась ответов и не хотела их. И все же что-то потянуло ее. Не вверх, а вниз.
        - Винни, постой!
        «Каждый выбирает для себя. Сам. И даже самые близкие могут выбирать по-разному. Что же теперь, обижаться на того, кто сделал другой выбор?» Нана проводила юношу до городских ворот и вернулась обратно. Разговор вышел непривычным. Сначала молчали оба. Потом она рискнула спросить. А после, вопреки сложившейся в последние месяцы традиции, говорил Винни. Она молчала и слушала. Странно это было. Она относилась к нему с какой-то материнской нежностью. Ходила в лес в его шалаш с жаждой опекать. Говорила что-то, объясняла. Заботилась, хотя забота эта не имела никакого особенного смысла.
        Она считала себя взрослее и умнее. Так оно и было. А теперь этот мальчишка, которого она помнила еще живым, глупым и наивным, открывал ей глаза. Он говорил. Впервые за долгое время говорил много, а она слушала и не могла ни возразить, ни добавить хоть слово. Он говорил о том, о чем сама она только догадывалась. Обычно немногословный, он просто и понятно говорил о сложном и запутанном. И это сложное становилось проще. Вот только легче от этого не было. Напротив, ныло в груди.
        Каждый выбирает для себя. Чаще всего выбирать легко. Просто потому что выбор либо очевиден, либо ничего не меняет. Просто выбирать между отбивной по-веролльски и мясным рагу. Сейчас оказался не тот случай. Теперь приходилось выбирать, и что бы она ни выбрала, это было больно.
        Скрипнула дверь. Хлопнула за спиной. Нана кивнула охране и пошла вверх по лестнице. До последнего этажа она не добралась. Свернула, быстро прошагала по знакомому коридору. Отперла дверь. Апартаменты были светлыми и невероятно огромными. Они с Дерреком выбрали эти комнаты еще тогда, в самом начале, когда Мессер, и не думающий о власти, махнул рукой и щедро предложил обживаться. Для него все было просто. Им требовалось где-то жить. Здесь должен был кто-то жить. Почему бы им здесь не обосноваться?
        Деррек и Нана выбрали эти комнаты. Тогда они казались пределом мечтаний, а счастье было так близко. Вот только возня по городу поутихнет, и можно будет жить. Долго и счастливо. Потом возня поутихла, но счастье отчего-то задержалось по пути. Деррек все чаще занимался какими-то одному ему понятными делами. Все больше времени проводил возле Мессера, пытаясь склонить лорда к чему-то. Нана была одна. И в этих огромных апартаментах чувствовалось столь же огромное одиночество. Все переменилось. Вчерашние мечты в свете последних событий казались нелепыми. Сегодняшние стали недостижимыми. Она хотела поделиться этим с кем-то, но никого не было. Разве что Винни. И Нана тоже стала редко бывать в этих напоминающих о неслучившемся счастье комнатах. Винни, впрочем, она об этом не обмолвилась. Говорила обо всем, но не об этом. Нельзя же рассказывать о таких вещах человеку, на которого смотришь как на сына.
        Хотя, вероятнее всего, юноша все понимал без слов.
        Нана прошла по комнате, вытащила рюкзачок и принялась собирать вещи. Только самое необходимое. Ничего личного.
        - Уходишь? - голос прозвучал нежно, как не звучал уже много месяцев.
        Нана обернулась. Деррек стоял у дверей и смотрел за ее сборами. Давно ли стоял?
        - Я не думала, что ты сюда заходишь, - ответила невпопад.
        Просто не знала, что еще сказать.
        Каждый выбирает для себя сам. Она выбрала, выбор и без того был болезненным, а теперь еще он появился здесь. Зачем? Чтобы сделать еще больнее? Или чтобы отговорить?
        - Я ведь тебе не нужна, - сказала Нана, пряча взгляд. - Давно не нужна. Ты слишком занят.
        - Нужна, - невыносимо ласково ответил он. - Просто бывают ситуации, когда есть что-то большее, чем личное счастье.
        - Что, например?
        Нана не могла больше слушать его нежный голос. Она все решила. Зачем он говорит с ней так? Уж лучше б наорал.
        - Что? - повторила она. - Убивать людей? Винни прав. Вы с Мессером… Так нельзя.
        - Винни прав, - согласно кивнул Деррек.
        - А вы с Мессером…
        - И мы с Мессером тоже правы, - тихо сказал он. - И ты права. Знаешь, бывают такие случаи, когда правы все. А в результате…
        Нана не стала слушать. Подхватила рюкзак, прошла мимо вампира и покинула комнату. Он не пытался ее остановить, и девушка была ему благодарна, хотя от этого почему-то делалось еще больнее. Она сбежала вниз по лестнице, выскочила на площадь и поспешила к выходу из города, чтобы никогда сюда не возвращаться. Сердце ныло, рвалось обратно. Нет, осадила она себя, никогда больше. Волчица не должна жить в городе.
        Когда дверь кабинета открылась, впуская Деррека, мертвый маг стоял у окна и задумчиво теребил край шторы.
        - Она ушла, - тихо сказал вампир.
        - Я знаю, - голос мага снова стал бархатисто мягким, немного грустным. - А ты?
        - Мне очень тяжело, Мессер. Ты не представляешь, насколько мне тяжело оставаться.
        Лорд отпустил штору и повернулся к вампиру.
        - Представляю, - и в голосе его появились болезненные нотки. - Тебе настолько же тяжело оставаться, насколько ей тяжело уходить.
        10
        Санчес О'Гира как громом пораженный сидел напротив правительницы ОТК и тупо смотрел на полированный край столешницы. В кабинет Ионеи он вошел около часа назад дерзким и непокорным. Непобежденным, пусть даже и в наручниках. На правительницу он посмотрел свысока. Женщина по-прежнему выглядела привлекательно. Удивительно красивая молодая женщина. Опасно красивая. Вот только с момента их последней встречи что-то в ней неумолимо изменилось. Нет, она была так же красива и столь же молода. Вот только усталости прибавилось. Во взгляде, в позе, в выражении лица.
        - Почему в наручниках? - спросила правительница.
        - Он пытался бежать, - сердито пояснил толстый капитан с вислыми усами из ее охраны, что сопровождал журналиста. - Трижды.
        - Не очень хотел вас лицезреть, - ядовито вставил Санчес. - Знаете, бывает такое. Не хочешь кого-то видеть просто до рвотных позывов.
        Усатый капитан за спиной напрягся. Ионея прищурилась. Глаза правительницы превратились в две узкие щелочки, будто целились перед выстрелом. Но она проглотила дерзость, махнула рукой усатому капитану.
        - Снимите наручники и оставьте нас наедине.
        Толстяк недовольно запыхтел, но спорить с правительницей не решился, снял с Санчеса металлические браслеты и вышел, одарив прощальным взглядом старого лорда, что стоял рядом. Тот двинулся было следом за капитаном, но Ионея жестом остановила его.
        - Останьтесь, Бруно. А вы, господин борзописец, осадите свое чувство юмора. Разговор у нас будет серьезный.
        - Не представляю себе такого разговора, которому помешало бы чувство юмора, - растекся в улыбке О'Гира.
        Эта оказалось ошибкой. Возможно, не подзуживай он правительницу, та ограничилась бы менее откровенной беседой. Кто же знает, о чем хотела говорить Ионея изначально. Может быть, это была просто очередная попытка подкупить популярного газетного писаку. А может…
        Впрочем, не важно, как задумывала эту беседу правительница. В итоге все вышло уничтожающе откровенно. Обезоруживающе жестоко. Еще меньше часа назад Санчес был дерзок, свободолюбив и уверен в своей правде. Он говорил ей, что смена власти ничего не дала Объединенным Территориям. Что правление Ионеи ничем по сути не отличается от правления Консорциума. Что обещания свои она не выполняет и вместо свобод закручивает гайки. И если что-то где-то ослабляет, то тут же компенсирует это в другом месте. Он думал, что раздавит ее своей откровенностью. А она в ответ показала ему ящик с экраном и древнюю статуэтку и вывалила на него другую правду. Правду, которая была выше его правоты и любой другой правоты. Потому что глупо спорить о влажности песка в песочнице и о том, кому должно перепасть лучшее ведерко и самый красивый совок, если эту самую песочницу решили снести те, кто постарше и позлее. Если самому существованию песочницы угрожает гибель, глупо спорить о чем-либо другом.
        Он пришел сюда язвительным обличителем. Он хотел морально уничтожить правительницу, пусть даже та сошлет его на острова. Ионея никого никуда не сослала. Напротив, сняла наручники, освободила. И с убийственной щедростью одарила другой правдой, рядом с которой его правда превращалась в ничто. Это случилось меньше часа назад. Надо было бежать по дороге. Сейчас бы он оставался вне закона, но свободным и счастливым в своем неведении. Вместо этого он оказался свободным, но оглушенным и раздавленным. Воистину идущий стричь вернется стриженым. Теперь он тупо таращился на полированный край столешницы и молчал. А правительница сидела напротив и грела в ладони бокал вина.
        - Что притих, борзописец? - полюбопытствовала Ионея. - Ты же хотел правду писать. Так пойди, напиши.
        А что если все это хитрая интрига? Ложь?
        Санчес поглядел на Ионею. Правительница выглядела хмурым победителем, который выиграл одно сражение, понимая при этом, что проигрывает войну. Что на пороге бездны эта мелкая победа ничего не значит и никем не будет замечена. Нет, она не врала. И ящик с экраном и статуэтка идола на столе это подтверждали.
        - Я слышал истории про конец света, - мрачно пошутил он. - Но никогда не думал, что этот конец света будет выглядеть подобным образом.
        - Ха-ха, - кивнула женщина без тени улыбки на лице.
        - Что вы от меня хотите?
        Правительница пошевелила рукой, болтая вино в бокале.
        - Не знаю. Еще утром я хотела, чтобы вы подумали, что писать. А если не подумаете, то чтобы вы заткнулись раз и навсегда. Сейчас… не знаю… хотя… Санчес… пойдите и напишите правду. Это будет сенсация, которая взорвет завтрашние газеты.
        О'Гира покачал головой.
        - Вам уже не хочется правды? Или вы не готовы делиться ею с согражданами?
        - О какой правде вы говорите?
        - Правда одна. И она в том, что Объединенным Территориям Консорциума наступает конец. А я, правительница Объединенных Территорий, ничего не могу сделать для страны. Потому что любое мое решение будет для нее губительным.
        - Госпожа, - подал голос Бруно. Лорд выглядел взволнованным, и откровения Ионеи его явно не радовали.
        Правительница отмахнулась.
        - Время для правды, дорогой лорд. Хотя эта правда ничего не изменит. Видите, как забавно, господин борзописец. Правда есть, а толку от нее нет. Напишите, и это ничего не изменит. Только посеет панику.
        - Я не стану этого писать, - тихо произнес О'Гира.
        - Испугались правды?
        Санчес поднял голову и в упор посмотрел на правительницу. Женщина, кажется, выглядела еще более уставшей. Под глазами наметились темные тени. Взгляд был неживым, угасающим. Сейчас перед ним сидела не интриганка-магесса, плюющая на средства и прущая напролом к цели, не грозная правительница, закручивающая гайки, а просто уставшая женщина.
        - Вы решили сдаться?
        - А вы что предлагаете? Умно было бы вступить в союз с одной стороной. Любой, если хотя бы одну из сторон хоть капельку волновали наши интересы. Но наши интересы не трогают никого. И чью бы сторону я ни приняла, мы все равно окажемся между молотом и наковальней. Нет, дорогой мой, я не приму такого решения. Это вам не статейки писать. Здесь сотни тысяч жизней на кону.
        - По этому поводу вы отречетесь от власти и оставите тех, кто вам доверился? Бросите все эти сотни тысяч? - Санчес почувствовал, как начинает заводиться. - Думаете, это кого-то спасет? Это не спасет даже вашу совесть, Ионея.
        Он резко поднялся из-за стола.
        - Куда меня теперь? Под стражу? На острова? Или на месте расстреляете?
        - Прикусите язык, - посоветовал Бруно, снова встревая в разговор.
        Ионея поставила бокал на стол, так и не притронувшись к вину. На Санчеса поглядела с интересом.
        - Почему вы все время хотите видеть меня мелочно жестокой?
        - Потому что человек, не способный принять жесткое решение для общего блага, обычно страдает глубоко внутри, а потом отыгрывается по мелочам, но с особой жестокостью.
        - Вы не правы. Ступайте на все четыре стороны, господин борзописец. Вас не тронут. И писать можете все что угодно.
        Санчес поколебался.
        - Я был о вас лучшего мнения, - буркнул он.
        - Я же вам не нравилась, - огрызнулась Ионея. - И что вас теперь не устраивает?
        - Ваша слабость.
        - Легко быть сильным чужими руками и чужой совестью.
        О'Гира не ответил. Молча развернулся и пошел к выходу.
        - И чью сторону вы предлагаете принять? - окликнула Ионея, когда он был уже у дверей.
        Санчес обернулся. В глазах женщины появились искорки интереса. Слабые, но все лучше, чем пустая усталость.
        - Ничью! - отрезал журналист, возвращаясь к столу. - Оставайтесь на своей.
        - Это безумие. У конструкторов есть технологии, до которых нам доходить еще сотни лет. Первомаги на порядок выше нас в искусстве магии. А есть еще Дикий Север со своими особенностями, да такими, что любой лишний раз подумает, прежде чем туда лезть. А что есть у нас?
        - У нас? - Санчес уперся кулаками в столешницу, нависая над Ионеей, посмотрел в глаза правительницы. - У нас есть умение сочетать магию и технологию. Мы проигрываем конструкторам в техническом плане, но, в отличие от них, владеем магией. Мы проигрываем первомагам в плане магии, но у нас есть технология. Вот наша сила.
        - Есть только две силы.
        - А вам не приходила в голову простая мысль, что мы третья сила? Молодая, неведомая этим двум полюсам мироздания. Мы вобрали от каждого из них. Мы выше каждого из них. И вы первая, кто это должен понимать. Поднимите народ против тех, кто пытается вас и нас использовать. Готовьтесь дать отпор. Готовьте нас дать отпор. Тем и другим. Вот такую правду я напишу.
        - Это глупо и безрассудно.
        - В нашей ситуации это единственно правильно, - отрезал журналист. - А теперь, если я все равно свободен, разрешите откланяться.
        11
        Свое обещание Кшишта сдержала. На следующий день Пантору было позволено встать. На третий день тетка разрешила недолгие прогулки. О книге больше не заговаривала, и Пантор был признателен ей за это. Спорить о чужих тайнах не хотелось. К концу недели он устал от безделья и окончательно почувствовал себя здоровым. Правда, когда попытался донести эту мысль до тетки, та нарычала, проворчала что-то про нелюбовь к самолечению и пригрозила постельным режимом. Угроза подействовала, Пантор присмирел. Оставшиеся дни гулял по часам, ел по часам, спал, когда велели, и через силу вливал в себя бесконечные горькие настойки и отвары. Лишь бы только выпустили поскорее.
        Гулял один. Прохаживался по пустынному мрачному берегу, смотрел на холодные волны, в которых не хотелось даже ноги мочить, и думал. Думал о всяком. О себе, о Мессере, о книге. Вспоминал с болью в сердце Орландо. В свое время он так же оплакивал Мессера, но маг оказался жив, хоть и не совсем. Мертвяк же из не совсем живого мог превратиться только в совсем мертвого, оттого становилось еще больнее. И хмурый северный пейзаж поднятию настроения не способствовал. Мрачные размышления обуревали. Хотелось компании. Хотелось поговорить с кем-то, с кем угодно, лишь бы сбежать от одиночества. Но Кшишта не выходила, а Стась исчезал рано утром куда-то по своей надобности и возвращался только поздно вечером.
        На восьмой день парень с утра никуда не ушел. Когда Пантор проснулся, Кшишта поспешно собирала узелок с нехитрой снедью. На проснувшегося Пантора, как обычно, не обратила внимания. Ни головы не повернула, ни взглядом не одарила. Лишь бросила коротко:
        - Вставай. Стась проводит.
        Молодой маг не заставил себя ждать. Поднялся быстро, собрался суетливо. Вот только настроение с утра не задалось, серело под цвет погоды. И хотя ждал этого дня всю неделю, радости отчего-то не было. Прощание тоже вышло поспешным и скомканным. Кшишта пожелала счастливого пути и здоровья. Махнула рукой вслед. За порог не вышла. Пантор чувствовал во всем этом какую-то недомолвку, недосказанность, но понять не мог, а спросить постеснялся. Стась при матери тоже не отличался разговорчивостью, смотрел сычом. Впрочем, язык у него развязался, как только хибара Кшишты скрылась за деревьями и молодой маг с юным проводником вышли на большую дорогу.
        - Ты не всегда ее слушай, - говорил он топая рядом. - Она умная, только прошлым умом, а в современной жизни ничего не понимает.
        - А ты думаешь, современная жизнь во многом отличается от жизни двадцатилетней давности?
        - Во-первых, отличается. Сегодня совершенно все по-другому. Двадцать лет назад мы, к примеру, с Объединенными Территориями воевали. А сейчас… кому нужны эти ОТК? Мир меняется. Раньше глобальные проблемы решались в узком кругу, пара-тройка человек, и всё, а сейчас в каждой дыре свои сложности, которые и десять голов не решат.
        - Выходит, мир обмелел и измельчал, - улыбнулся Пантор. Максималистский настрой Стася вытащил его из хмурого раздумья, отвлек от мрачных мыслей и забавлял.
        Парень махнул рукой.
        - Да как ни назови. Только раньше ОТК интересовали проблемы от границы и до границы, да и на нашу кухню они постоянно заглядывались. А сейчас вашему Консорциуму на все наплевать. Они в Веролле с проблемами разобраться толком не могут. Ну а про нас и вовсе позабыли, что, кстати, очень даже хорошо.
        Стась призадумался и спустя пару минут добавил:
        - Ох уж эта Веролла! Одни проблемы!
        - Сам-то бывал в Веролле?
        - Сам не был. Но шериф так говорит. А шериф зря не скажет. Кшишта его не любит, но это только потому, что она живет позавчерашним днем. А шериф чует веяние времени. А Кшишта сегодняшние тенденции оценить не способна. Оно и понятно, ей сто лет в обед.
        - То есть? - не понял Пантор.
        - Да так и есть. Она древнее, чем ее хибара.
        Маг невольно оглянулся на невидимый уже домик у моря. Ветхой лачуге и в самом деле было никак не меньше полувека. А то и больше.
        - Сколько ж ей лет?
        - Понятия не имею.
        Пантор чуть не остановился от такого признания.
        - То есть ты не знаешь, сколько лет твоей матери?
        - А что такого? - пожал плечами Стась. - Здесь никто этого не знает. Может, сто, а может, вся тыща. И вообще она мне не мать. Она меня к себе взяла, когда мне три года стукнуло. Мой отец рыбаком был. Уплыл как-то утром и сгинул. На третий день лодку к берегу прибило, а отца нет. Даже тела не нашли. Мать погоревала, а потом взяла и с серой скалы с тоски кинулась. Я один остался, меня Кшишта к себе и забрала. У нее вообще, говорят, своих детей нет и не было. Все приемные. Только это не важно, я ее все равно люблю.
        Пантор не ответил. Какое-то время шагали молча. Берег скрылся далеко за спиной, дорога шла теперь через лес. Сперва виляла, затем вытянулась в прямую линию. Маг подумал, что столько времени прожил в доме у тетки, а толком о ней ничего и не знает. Странная тетка. Очень непростая.
        - А старшие твои… ну, братья? - спросил наконец.
        - Я их не знаю, - легко отозвался Стась. - Один как-то приезжал погостить на два дня. Бородища седая, вот такенная.
        Мальчишка рубанул ребром ладони по груди, показывая длину бороды.
        - Сам лысый, сморщенный. Со стороны посмотришь - лет девяносто. Матери с виду в дедушки годится. А она с ним как с ребенком. А других я никогда не видел даже. Слышал только, что их то ли восемь было, то ли семь. Какие-то, кажись, померли уже.
        - Удивительно, - восхитился маг. - А Кшишта молодо выглядит.
        - Не удивительно, - отмахнулся Стась. - Она с такими силами знается, дядя, что тут уж ничему удивляться не приходится.
        Мальчишка замедлил ход и всмотрелся вдаль, куда убегала дорога.
        - Она говорит, что и в тебе есть сила. Только ты ею не владеешь.
        Пантор запутался в силах и заинтересованно поглядел на мальчишку.
        - А еще что говорила?
        - Еще-то? Говорила, что сила в тебе есть, но тебя с детства приучали ее сдерживать. Ограничивали. Потому ты ее не понимаешь. Учишься какой-то ерунде, вместо того чтобы научиться управлять тем, что ты есть. Говорит, это плохо, но для вас нормально. Консорциум всегда боялся сильных и силу контролировал и сдерживал. Не только у тебя, у всех…
        Мальчишка шел и говорил все медленнее. Взгляд его теперь не отрывался от той точки горизонта, в которую сходилась дорога. Он щурился, пытаясь рассмотреть что-то. Пантор проследил направление, но ничего не увидел.
        - Стало быть, если б я родился здесь, на Севере, то мог бы стать сильным магом?
        - Ты и так сильный маг. Просто установки и рамки, которые в тебя с детства вбивали, неверные. Магии нельзя научиться, она либо есть, либо нет. Сила либо есть, либо нет.
        - Мне объясняли иначе.
        - Так мать говорит, я ей верю. А еще говорит, что научиться можно только дешевым фокусам. Вот им вас в ваших ОТК и учат. Ты лучше не спорь, а себя слушай. Если сможешь понимать силу, которая есть в тебе, все ваши магические научения будут уже не нужны.
        - А… - начал было Пантор, но мальчишка вдруг пихнул его в плечо, сталкивая с дороги в кусты.
        - Ну-ка, давай отсюда, - поторопил Стась довольно грубо.
        В руке у парня неведомо откуда появился знакомый пистоль. Пантор не решился спорить. Отступил с дороги. Мельком глянул в ее конец. Там на грани видимости поднималась пыль.
        - Что там? - спросил, торопясь следом за мальчишкой.
        Стась с треском продирался сквозь кусты, остановился у здоровенного дерева, что росло ближе к дороге. Спрятался за стволом так, чтобы видеть кусок дороги и не бросаться в глаза. Пантор замер у мальчишки за плечом. Страха не было, только волнение и непонимание ситуации.
        - Четверо верхом, - едва слышно шепнул Стась. - Если начнут палить, твоя сила будет очень кстати, так что самое время начинать себя слушать и понимать.
        Он посмотрел на Пантора с задорной улыбкой. Понять, шутит он или на дороге в самом деле серьезная опасность, было нельзя. Пантор вжался в дерево. Почему верхом? Почему не на мобиле? Зачем вообще лошади, если есть мобили? И как это мальчишка ухитрился разглядеть, кто там едет, с такого расстояния? Сам Пантор даже фигур не заметил. Только пыль. Вскоре послышался далекий дробный стук копыт. Усилился, приблизился. Стась, щурясь, вглядывался в дорогу сквозь ветви, прикидывал что-то. Наконец согнул руку в локте, положил на нее ствол пистоля, прицелился. Птицы молчат, почему-то вспомнилось Пантору. Птиц не слышно. Звуков, кроме боя копыт, не осталось. Всадники были уже совсем близко.
        Стась плотоядно оскалился и нажал на спуск. Грянул выстрел. Сгусток энергии пролетел сквозь кусты и шваркнулся, подняв дорожную пыль перед всадниками. Мир взорвался звуками и суетой. Послышались крики, ржание, ругань, смешавшиеся в единый хаотичный гул. Лошади вставали резко, поднимались на дыбы, фыркая, топтались на месте, выбивая из дороги пыль. Люди ругались. В руках появились пистоли. Несколько обычных, один магически усовершенствованный, как у Стася. Мальчишка, тихо ругаясь под нос, выстрелил еще раз. Попал или нет, понять было невозможно. Люди на дороге среагировали мгновенно. Открыли огонь по кустам. Загрохотали выстрелы, потянуло гарью, полетели срезанные ветки.
        Палили без разбора, наудачу, но высовываться из-за дерева было опасно.
        Это не шутки, все серьезно, подумалось Пантору.
        - Зачем ты стрелял? - спросил мальчишку, крича в самое ухо.
        - Если б не стал стрелять я, начали бы они, - откликнулся мальчишка.
        Пальба стихла.
        - Эй, - гаркнул с дороги неприятный голос, - выходите сами. Оружие на землю. Живо! И, может быть, останетесь живы, сукины дети.
        Стась не ответил, только быстро высунулся из-за ствола дерева и выстрелил неприцельно. Всхрапнула лошадь, истерично заржала вторая. Раздался грохот, вскрик и дружный хохот нескольких мужских глоток. Пантор высунул нос. Мальчишка не попал, но, вероятно, вспугнул лошадь. Та встала на дыбы и стряхнула наездника. Во всяком случае, один из всадников тяжело поднимался с земли, остальные веселились, и другого объяснения происходящему Пантор не видел.
        - Выходи, урод! - зло заорал поверженный и снова начал палить по кустам.
        Пантор прижался к дереву. Стась прильнул к стволу рядом. Всадники перестали веселиться и присоединились к товарищу. Захлопали выстрелы. Мысли трещали с той же частотой. Скверная ситуация. На дороге четверо вооруженных взрослых мужчин. Их двое. Один безоружен, второй сопляк с пистолем. И те, которые на дороге, уже для себя решили, что в кустах сидит один человек. Хорошо это или плохо? С одной стороны, второй человек в кустах будет для них неожиданностью. С другой - а толку? Да и пистоль все равно один на двоих.
        - А ну-ка руки поднимай, - рявкнул в ухо знакомый уже голос.
        Пантор вздрогнул. Повернул голову. Прямо между глаз ему смотрело дуло пистоля. Не магически модифицированного, а самого обычного, но это почему-то не успокаивало. Сердце заходило ходуном. В пальцах появилось знакомое покалывание, но он усилием воли придавил порыв. В его теперешнем положении магией пользоваться скорее опасно. Маг медленно поднял руки. Выходит, пока трое стреляли по кустам, четвертый вычислил место, где они засели, тихонько обошел кругом и отыграется теперь за все. И за насмешки, и за унижение, и за страх, и за падение с лошади. Вот прямо сейчас нажмет спуск и… Стась стоял рядом, держа перед собой пистоль, но ерунда была в том, что между пистолем и целью торчал теперь Пантор с задранными руками.
        - И ты, мелкий, оружие на землю и руки кверху, - зло прорычал мужик. - Живо! А то считаю до трех и стреляю. Раз…
        Пантор поглядел на Стася, тот колебался.
        - Два!
        Голос прозвучал так громко, что Пантор только теперь сообразил: никто больше не стреляет и не кричит. Смолкли вопли, лошадиное ржание, топот конских копыт. Тишина.
        - Три…
        Пантор увидел, как напрягается на спусковом крючке палец. Тихо стукнулся о землю упавший пистоль. Маг снова покосился на проводника. Стась с недовольной физиономией задирал руки. Пистоль валялся на земле.
        - Хорошо, - кивнул мужик, переводя пистоль на Стася. - А теперь медленно выходите на дорогу. Рук не опускайте, а то кто-нибудь что-нибудь не то подумает - и пиф-паф.
        Стась повернулся лицом к дороге и медленно пошел сквозь кусты с задранными вверх руками. Пантор побрел следом. Что теперь? Будут стрелять или не будут? Наверное, не будут. А если будут? Успеет воспользоваться магией. Он ведь маг, в нем есть сила, просто он не научился еще с ней договариваться. Но он сдерживает ее. Сдерживал всю жизнь. Его так воспитали. Надо просто перестать сдерживаться. Просто дать выход и суметь направить…
        Трое на дороге уже спешились. На Пантора и Стася смотрели дула пистолей. Под прицелом их поставили на колени. Пару раз пнули Стася по ребрам.
        - Напугали, паразиты, - бурчал четвертый, убирая за пояс подобранный пистоль Стася.
        Еще один из мужчин, плотный, с ярким платком на шее, зашел сзади. По бокам проворно забегали пальцы, шустро ощупывая карманы.
        - Деньги, оружие есть?
        - Оружие тот хмырь забрал, - проворчал Стась. - Денег нет.
        - А родственники, которые выкуп заплатят? - елейно поинтересовался другой мужик.
        - И родственников нет, - ответил за двоих Пантор.
        Он рассматривал вьющуюся пыль на горизонте за спинами у противников. Интересно, кто там едет? И станет ли он стрелять? И если завяжется перестрелка, что будет с ними - пленниками? Вариантов немного. Либо на время забудут об их существовании, и появится шанс сбежать, либо их пристрелят раньше, чтоб не мешались.
        - Ну и зачем вы нам тогда нужны? - хохотнул первый с шейным платком. - Денег у вас нет, родственников у вас нет. Оружия у вас теперь тоже нет. Что с вами такими делать? Отпустить?
        - Не самый плохой вариант, - как можно спокойнее попытался сказать Пантор, но голос предательски дрогнул.
        Мужик расхохотался.
        - Ну да, а вы пойдете дальше разбойничать. Ограбите кого-нибудь. Хорошо ли это? Может, вас под суд отдать?
        Пантор смолчал. Стук копыт дробью бил по дороге. Земля вибрировала. Не заметить это не мог теперь и слепой, но мужики не обращали на приближающегося всадника никакого внимания. Значит, не боятся.
        - Ну вот отдадим вас под суд, - продолжал изгаляться мужик в платке, - судья что сделает? Либо в тюрьму вас отправит, либо на виселицу. Но тюрьма в городе переполнена - выходит, на виселицу. И зачем же нам в таком случае отнимать время у судьи и палача? Может, прямо тут вас и пристрелить?
        Всадник был один, и уже близко. В дорожном коричневом костюме и сапогах, с надвинутой на глаза шляпой. Выходило, что для поймавшей их четверки он свой. А раз свой, значит, ничего не изменится. Ладони вспотели. Но покалывания в пальцах почему-то не было. Пантор попытался вспомнить отторгнутое ощущение, вернуть его, но ничего не выходило. Только вспотел сильнее. Страх липкой струей тек теперь вдоль позвоночника. В голове долбилась дятлом единственная мысль: вот теперь конец. Стась смотрел на мужиков, презрительно поджав губы. Вероятно, для мальчишки это и теперь оставалось лишь смертельно опасной игрой, в которой он просто продул партию.
        Всадник подъехал ближе, остановил коня, закружился на месте, усмиряя животное.
        - Привет, мелкий, - крикнул он Стасю.
        - Здрасти, дядя, - отозвался недовольно Стась.
        Лошадь успокоилась и остановилась. Голос у всадника в шляпе был сильный, густой и притягивающий.
        - С ума сошли? - поинтересовался он из седла уже у остальных, и сразу стало ясно, кто здесь главный.
        - А чего? - не понял мужик с ярким платком на шее.
        - Чего-о-о, - передразнил всадник. - Знаешь, кто этот мелкий? Кшиштин сын. Угадай, что она с тобой сделает, если узнает.
        Мужики растерялись. Тот, что в платке, побледнел так, будто вся кровь от лица ушла куда-то в пятки, прихватив с собой душу.
        - А мы знали? - промямлил он. - Они в кусты сиганули и давай палить без разбору, ну мы и…
        Всадник сделал движение рукой, мужики, что стояли только что уверенные в себе, с пистолями наготове, поубирали оружие и спешно поднимали на ноги Стася и Пантора.
        - Палил, говоришь? - улыбнулся тем временем всадник из-под шляпы. - Моя школа. Я ж говорил, мелкий, хорошему человеку пуля не страшна.
        - Я помню, шериф, - кивнул Стась и указал на одного из мужиков. - Он у меня пистоль забрал, скажите, чтоб вернул.
        Шериф молча зыркнул на мужика, что заловил мага с проводником у дерева. Говорить ему ничего не пришлось, тот беспрекословно подчинился, вынул магически модифицированный пистоль и сунул его Стаею.
        Плох шериф или хорош, а дисциплина у него была на уровне.
        - А ты кто? - теперь всадник глядел на Пантора.
        - Я… - Маг стушевался. Не рассказывать же все с самого начала. - Мне в город надо.
        - Это гость мамкин, - подал голос мальчишка, осматривая возвращенный пистоль так, будто выискивал малейшую царапинку. - Он у нас неделю гостил, а теперь Кшишта велела его к губернатору отвести.
        Он отер пистоль об рубаху, глянул на всадника исподлобья. Качнул стволом в сторону людей шерифа.
        - А тут эти! Налетели.
        - Бывает, - кивнул шериф. - Ты ж знаешь. Давай вот что, я вашего гостя сам отведу. Чесс, отдай ему свою лошадь.
        На этот раз Чесс, тот самый, что взял их возле дерева, попытался возмутиться, но шериф сделал такое лицо, что желание спорить пропало бы, наверное, у любого. У подчиненного оно исчезло мгновенно. Он сердито взял коня за узду и подвел к Пантору. Молча протянул поводья.
        - Проводишь мелкого, принесешь Кшиште от меня глубочайшие извинения за досадное недоразумение.
        - Э-э-э! - встрепенулся Стась. - А вот этого не надо. Незачем мамке об этом знать. Пусть оно между нами останется. А я ей скажу, что вы просто дорогой встретились и помощь предложили.
        Шериф широко и лучезарно улыбнулся.
        - Хитер! А если б парни тебя подстрелили? Это тоже между нами осталось бы?
        Мальчишка потупил взгляд, но по роже было видно, что раскаянием там и не пахнет.
        - Ладно, уговорил. - Шериф повернулся к несчастному подручному. - Слышишь, Чесс? Проводишь его до дому и вернешься. Кшиште на глаза не попадайся, а то объяснений потребует, а человеку шерифа врать негоже. Да и ее не шибко обманешь.
        - Спасибо, шериф, - обрадовался Стась.
        - Бывай, мелкий. Поклон матери.
        Мальчишка кивнул и зашагал обратно в сопровождении злого и обиженного Чесса.
        - Счастливо, дядя, - помахал он рукой Пантору, оглядываясь. - Будешь в наших краях - заходи в гости.
        Пантор молча помахал в ответ. Еще какое-то время смотрел в удаляющиеся спины. Потом обернулся. Шериф все это время разглядывал мага, но, когда тот поймал его за этим занятием, даже не подумал отвести глаза. Только улыбнулся, показав удивительно белые зубы:
        - Ну а ты, гость… тебя как звать-то хоть?
        - Пантор, - представился маг, неожиданно почувствовав, что невероятно устал за последние полчаса.
        12
        В своей жизни Пантор ездил верхом лишь один раз, за городом с Мессером, и считать себя наездником ну никак не мог, но лошадь у Чесса оказалась на удивление смирной, и ехать оказалось легко. Маг покачивался в седле и думал о том, что животное должно было очень крепко напугаться, чтобы скинуть седока. Или же Чесс являлся худшим ездоком, чем он сам. Так или иначе, теперь вместо Чесса рядом находились лишь трое его подельников и шериф. Все четверо не выказывали недружелюбия, но при этом молодой маг как-то незаметно оказался в окружении спутников. Двое ехали позади него, а шериф и мужик, запомнившийся ярким шейным платком, ускакали немного вперед. В результате Пантор со всех сторон оказался отрезанным от свободы и мог двигаться только с сопровождающими и только в том направлении, куда его везли. Очень хотелось верить, что его именно сопровождают и зажали со всех сторон исключительно ради его же безопасности. Опять же, Стась был уверен в шерифе, и тот, надо заметить, появился очень вовремя. С другой стороны, вспоминались слова Кшишты - «дрянной человек». И хотя ничего плохого шериф пока не сделал и
вообще оставлял о себе хорошее впечатление, характеристика, отпущенная теткой, никак не выходила у Пантора из головы.
        Пантор украдкой подбодрил лошадь и сократил расстояние до едущих впереди. Голоса звучали тихо, глухо. Чтобы разобрать слова, приходилось вслушиваться.
        - …Ясно ж было, что он там один, - оправдывался мужик в шейном платке.
        - А оказалось двое, - ехидно заметил шериф.
        - Да хоть и двое. Стрелял-то один. И видно было, что стрелять не умеет. Один раз только лошадь Чесса напугал. Ну мы и дали для острастки.
        - Дали, - согласился шериф. - А если б подстрелили сопляка? Ты знаешь, что такое Кшишта? Я б тебя спасать не стал. Я бы на коленях к ней приполз и прощения просил. Я б ей вас всех четверых на растерзание отдал.
        - Да ладно, - пробурчал тот. - Не попали же. Припугнули только. Да и кто знал?
        Шериф хотел ответить, но заметил приблизившегося Пантора и сделал знак, заставляя собеседника замолкнуть. Мужик дал шпоры и умчался вперед. Шериф немного притормозил, равняясь с Пантором. Он снова улыбался, но теперь улыбка выглядела фальшиво.
        - Что, гость, заскучал? Ничего, в город приедем, там скучать не дадут.
        Пантор вежливо улыбнулся и смолчал. О чем говорить с шерифом, он не знал. Шериф молчание трактовал как-то по-своему. Оно его явно тяготило.
        - Ты откуда в гости-то приехал? - спросил он, стараясь выглядеть непринужденно. Вышло натянуто.
        - Издалека, - неопределенно ответил Пантор.
        - Я вижу, что не местный. Уж не из Объединенных ли Территорий пожаловал?
        - Нет, - поспешнее, чем было нужно, сказал Пантор.
        - Вот оно как, - белозубо улыбнулся шериф. - Еще лучше. Хорошо, что мы ОТК никого не выдаем, а то бы ты тут долго не загостился.
        Шериф улыбался широко и открыто. Настолько искренне, что это выглядело абсолютно фальшиво. Пантор ответил зеркальной улыбкой.
        - А я здесь и без того долго гостить не собираюсь. Мне бы человека найти и назад.
        - Назад? - Шериф расхохотался. На этот раз в самом деле от души. - Назад! Впервые вижу человека, который хочет вернуться туда, откуда ты пришел. Это настолько нелепо, что я даже готов помочь.
        Пантор насторожился. Предложение помощи от шерифа ему почему-то не понравилось. Хотя вроде бы он уже помогал.
        - А мне нужна помощь? - осторожно полюбопытствовал Пантор.
        - Тебя ведь тетка к губернатору отправила? - вопросом ответил шериф. - Нет, это правильно. Хочешь найти человека - обратись к губернатору. Что-что, а архив у него в порядке. Вот только тетка не подумала, как ты к нему попадешь. Оно и понятно. Это в духе Кшишты - дать направление, но не подумать о возможностях достижения цели. К нашему губернатору с улицы кого попало не пускают. Даже если ты скажешь, что от Кшишты пришел. Да хоть от светлых духов, все равно не пустят. Но я могу поспособствовать.
        - Буду безмерно благодарен, - ответил Пантор, - только, видите ли, я в данный момент неплатежеспособен.
        Шериф приподнял край шляпы и воззрился на молодого мага.
        - При чем здесь деньги, гость? Я помогу бесплатно. А окажусь, не дай духи, у вас в гостях, ты мне поможешь.
        - Хорошо, - вежливо улыбнулся Пантор.
        - Ну вот и договорились.
        И шериф поскакал вперед, давая понять, что разговор пока окончен.
        Не понравился Пантору он. Все вроде бы вежливо и доброжелательно, но очень уж рафинированно. Можно списать эту елейность на историю с перестрелкой. Он все же был гостем Кшишты, а шериф, кажется, на самом деле побаивался тетку, но верилось в это слабо. Создавалось впечатление, что шериф знает больше, чем говорит, и строит какие-то планы. Но какие планы могут быть у шерифа на нищего беглеца с островов?
        Вскоре между деревьями наметился просвет, и Пантор отодвинул беспокойные мысли. Еще какое-то время скакали по степи. Лес остался за спиной. Деревья тут если и встречались, то редкие, одиноко стоящие. Копыта дробно выбивали пыль. Впереди маячили темные абрисы далеких построек.
        Распогодилось. Над головой повисло солнце, припекало нещадно. Стало жарко.
        Пантор мысленно проклинал паршивый климат Дикого Севера за непостоянство. То жарко, то холодно. Даже на островах погода была стабильнее.
        Дома с плывущими в подрагивающем воздухе контурами приблизились. За первыми показались новые. И маг понял, что они въехали в город. Городишко выглядел паршиво. Самое захолустное поселение из тех, в каких Пантору довелось бывать в ОТК или даже на Свалке, смотрелось на порядок приличнее. Этот город оказался пустым, грязным, одноэтажным. Дома в пару этажей были здесь редкостью, дворов и садиков он не видел вовсе. Зато по пыльным улицам в большом количестве бегали грязные ободранные мальчишки и слонялись потрепанные пьянчуги с прозрачными глазами. На фоне этих оборвышей шериф в своем пропыленном дорожном костюме и шляпе выглядел модным щеголем. Зрелище было более чем удручающим. Когда Пантор хотел бежать на Дикий Север, он представлял себе свободную от предрассудков и запретов страну, в которой можно быть магом и не бояться. Да, он слышал множество историй о Диком Севере, и в его представлении это была страна со своей суровой романтикой, но при всей суровости воображение рисовало нечто совсем иное. И романтика в этом образе присутствовала. На практике Пантор ее пока не нашел. Пусть он не так много
успел увидеть на Диком Севере, но ни гнилая лачуга на берегу моря, ни верховые прогулки с шерифом, ни перестрелки в лесу, ни грязное захолустное поселение, которое и городом назвать было стыдно, романтикой не пахли.
        Шериф свернул налево, проскакал короткой улочкой - такие здесь даже не мостили - и выехал на площадь. Площадь оказалась невероятно широкой. Впрочем, проблем с местом здесь не было, так что можно было оставить посреди города и еще больше свободного пространства. По другую сторону высился деревянный трехэтажный дом с пристроенными двухэтажными крыльями. Шериф направил лошадь через площадь. На той стороне возле огромного по местным меркам дома он спешился и кинул поводья подбежавшему пареньку. Пантор остановил лошадь рядом.
        - Чего застыл? - улыбнулся шериф снизу. - Слезай, гость, приехали.
        Молодой маг опасливо наклонился, сполз кое-как с лошади. После долгой езды спуститься на землю было приятно. С непривычки стонали едва ли не все мышцы. Особенно неуютно себя чувствовали ноги, поясница и задница.
        - Идем, - приглашающе взмахнул рукой шериф, открыв перед Пантором дверь.
        Сам последовал за ним, но быстро обогнал и пошел вперед, сначала по коридору, потом наверх по лестнице. Несколько раз в коридоре и на выходе с лестницы дорогу преграждали крепкие мужики с непроницаемыми лицами, но, увидев шерифа, кивали почти приветливо и отступали, исчезая так же внезапно, как и появились.
        - Слушай сюда, гость, - заговорил шериф тихо, когда последняя преграда с непроницаемой физиономией осталась за спиной. - Есть одна вещь, которую ты должен знать про нашего губернатора. Он не совсем человек. Так что, когда войдешь, не удивляйся. Когда на него реагируют неестественно, он злится и, если будет не в духе, может выгнать с порога, даже не выслушав. Дубовый самодур, но тут уж ничего не попишешь.
        - Вы хотите сказать, что он…
        - Он долго болел. Врачи сказали, что умирает и ему не жить. Болезнь никак не кончалась. Потом начались серьезные приступы. Тогда наш губернатор решил, что на самом деле умирает и нужно спасать свою душу. Потому он провел обряд и привязал себя. Не сделай он этого, у нас теперь был бы другой губернатор. Но старик оказался хитер, прозорлив и магией владел. Так что…
        - Меня не пугают мертвяки, оборотни и прочая ерунда, - успокоил Пантор. - Я перевидал достаточно немертвых, чтобы реагировать на них так же спокойно, как на живых.
        Шериф остановился перед очередной дверью и посмотрел на Пантора с сомнением.
        - Ну, хорошо. Допустим. Жди здесь. Я договорюсь, чтоб тебя пропустили. Тебя вызовут.
        И он скрылся за дверью прежде, чем маг успел что-то спросить.
        13
        Когда дверь распахнулась снова, вместо шерифа оттуда показалась очаровательная женская головка. Девушка была юна, мила и глупа. Отсутствие лишних мыслей читалось на лице, в широко распахнутых глазах и в приоткрытом красиво очерченном ротике.
        Прелесть какая дурочка, подумалось магу.
        - Войдите, - голос у девушки был нежным, мягким. Таким хорошо колыбельные петь.
        Пантор кивнул и последовал за девушкой. Внутри оказалась огромная комната ожидания с еще одной дверью напротив входной. Здесь было пусто. Только шериф сидел в углу. Он подмигнул девушке и сверкнул улыбкой магу. Пантор не успел отреагировать. Следом за сопровождающей прошел комнату и шмыгнул в следующую дверь. Он ждал, что уж за ней-то точно будет ждать губернатор. Но там оказалась небольшая комнатушка секретаря, видимо, рабочий кабинет самой девушки. В дальней стене была еще одна дверь. Девушка прошла за столик, кивнула:
        - Пройдите, губернатор вас ждет.
        Молодой маг осторожно взялся за ручку, толкнул дверь и перешагнул через порог. В отличие от предыдущего помещения, кабинет губернатора был необъятен. Вдоль одной стены высились шкафы с маркированными ящиками. На другой висело несколько пыльных, выцветших знамен. Под знаменами стояли нелепые потускневшие доспехи, какими никто не пользовался уже, должно быть, сотни лет. Прямо против двери расположился массивный письменный стол. За ним стояло такое же массивное кресло, более походящее на трон. Позади рабочего стола и трона находилось плотно зашторенное тяжелыми плюшевыми занавесями окно. Губернатора нигде не было.
        Пантор еще раз на всякий случай поспешно огляделся. Вдруг пропустил что-то? Но и повторный осмотр результата не дал. Он был единственным человеком в комнате. Хоть живым, хоть мертвым.
        - Здравствуйте, - неуверенно поздоровался он.
        - Здорово, коли не шутишь, - отозвался скрипучий старческий голос.
        Пантор, размышляющий о том, что старик может стоять у окна за занавесью, вздрогнул и резко повернул голову. Голос шел не из-за занавеси, а от стола.
        - Что дергаешься? - недовольно спросил голос. - Тебя, что ли, не предупредили?
        - Предупредили. - Чувствуя себя глупо, Пантор осторожно наклонился, заглянул под стол, но и там никого не обнаружилось. - Предупредили, но…
        - Но, - передразнил старик. - Не туда смотришь. Я здесь.
        Голос звучал из-за стола, как если бы губернатор сидел в кресле.
        Но в кресле никого не было!
        Никакого мертвяка.
        Никого поднятого магией.
        Никого нелюдя…
        Пантор похолодел от дикой мысли. На кресло посмотрел почти с ужасом. Нет, чисто теоретически такое могло быть сделано с помощью магии. Дух после смерти можно привязать к телу, получится ходячий мертвяк. Дух можно привязать к костям, получится ходячий скелет, что наглядно доказал лорд Мессер. А кусок деревяшки ничем по сути не отличается от куска кости. Но сама мысль об этом казалась настолько дикой, что волосы невольно поднимались дыбом.
        - Вы?.. - начал Пантор и осекся.
        Шериф ведь предупреждал, что старик, будь у него дурное настроение, может выставить прямо с порога за лишние вопросы. Но настроение у губернатора, вероятно, было не самое поганое.
        - Я, - презрительно фыркнул голос. - Что, скажешь, и шуток не слышал, что губернатор дуб дубом?
        Пантор мотнул головой.
        - Врешь, - уверенно заявил старческий голос.
        - Не вру, - горячо заверил молодой маг. - Честно не вру.
        Он снова осекся, глядя на кресло. Дубовое или не дубовое, пес его знает, но в том, что говорило именно оно, сомнений не осталось. Понятно теперь, зачем такая серьезная охрана. Захочет кто похитить губернатора - сделает это без труда. Тоже проблема - стул вынести. И уничтожить его куда проще, чем живого человека убить. Но какой великий маг привязал душу умирающего к креслу? И как ухитрился это провернуть? И зачем? А главное - как губернатор умудряется сохранять власть, будучи предметом мебели?
        Вопросы перепутались.
        - Как же вы?.. - выдавил Пантор и снова осекся.
        - Так же, как и все. Ты вот не местный, сразу видно. Откуда пришел? У вас там, что ли, иначе? Да не ври себе. И мне не ври. Везде одно и то же. Правит кресло. А человек к нему в виде приложения. Люди меняются, а кресло остается. Все? Мы уже кончили меня обсуждать?
        - Извините, - стушевался Пантор. - Я не хотел вас обидеть.
        - Никто не хотел, - проворчал губернатор. - Просто каждый считает своим долгом поговорить со мной об этом, а за спиной потом отвесить шуточку. Ладно, говори, зачем приперся.
        Тон, которым это было сказано, заставил Пантора встряхнуться. Чувство вины отступило мгновенно. В конце концов, он ничего такого не сказал старому губернатору, чтобы тот разговаривал с ним подобным образом. Возникло желание заявить об этом прямо. Но, с другой стороны, Пантору от старика нужна была услуга, и он посчитал благоразумным придержать язык.
        - Я ищу одного человека. Некоторое время назад он уехал на Север из ОТК и…
        - Я официальная власть, парень, - оборвал скрипучий голос. - Я выгляжу деревянным. Может быть, я выгляжу идиотом, но я не покрываю беженцев.
        - Вы меня не поняли, - мягко проговорил Пантор. - Я не обвиняю вас…
        - Еще бы ты меня обвинял, - фыркнуло кресло.
        - Я просто ищу человека, и мне советовали обратиться к вам, так как вы знаете…
        - Ага, - снова перебил губернатор. - Я знаю. Я справочное бюро. Ко мне все только и ходят с вопросами. А я отвечаю. А в промежутках бегаю к той девочке, что в секретарской, завариваю ей травяной отвар, если попросит. Я же здесь на побегушках.
        Пантор окончательно замялся. Внутри боролись растерянность и злость. Шарахнуть бы этим старым говорящим стулом о стену.
        - Простите, - пробормотал молодой маг. - Я, должно быть, не вовремя.
        - А вы бываете вовремя? Попрошайки вроде тебя всегда не ко времени.
        Кровь прилила к голове, в глазах потемнело. Оскорбление было совершенно незаслуженным. Пантор напрягся, лицо его окаменело.
        - Извините, - холодно проговорил он. - Меня предупреждали, что у вас часто бывает дурное настроение, но это не повод грубить незнакомому человеку, обратившемуся к вам за помощью.
        - Ох, ты ж посмотри на него, - заскрипел старческий голос. - Предупреждали его! Это сиденье у меня мягкое, а характер скверный. Понятно?
        - Понятно, - сухо ответил Пантор и направился к двери.
        - А ну стоять! - взвизгнул сзади голос.
        Молодой маг остановился, обернулся.
        - Вернись, - потребовал губернатор. - Я с тобой еще не закончил. Что за наглая молодежь пошла? Доживешь до моего возраста, еще поглядим, какой у тебя характер станет. Как там твоего человека из ОТК зовут?
        - Винсент, - сквозь зубы процедил Пантор. - А вам зачем?
        - Ты еще и не соображаешь? А как я тебе его искать стану, если толком ничего о нем не знаю? Зачем он вообще тебе понадобился?
        Старческий голос тараторил настолько трескуче, требовательно и напористо, что Пантор снова растерялся.
        - Он мой друг…
        - Брось, я не верю в бескорыстные походы на край света, - проскрипел старик. - Говори зачем.
        - Он мой друг, - упрямо повторил Пантор. - И у него одна моя вещь… вернее, не моя, но…
        - Вещь? - переспросил губернатор.
        - Книга.
        Молодой маг замолчал. Старик тоже затих. И тишина казалась невыносимой. О чем он думает? Пантор с теплым чувством вспомнил Мессера. Скелет тоже не имел ни глаз, ни мимики, но он хотя бы был живым. Шевелился. И по жестам, по тому, как он двигался, можно было что-то понять. Кресло не двигалось, не дышало, не имело ничего, что могло бы выразить эмоцию. О нем можно было судить только по меняющемуся тембру голоса, интонациям. Но в скрипучем голосе старика различались лишь оттенки брюзгливого недовольства.
        - Книга, - проворчал он наконец. - Тебя кто ко мне прислал?
        - Кшишта.
        - Кшишта, - эхом повторил скрипучий голос. - Выйди вон. Увидишь там за дверью девочку. Скажешь ей, пусть найдет для тебя Здойля.
        - А он кто? - осторожно полюбопытствовал Пантор.
        - Здойль? Он по части магии.
        - И зачем он мне?
        - За шкафом, - снова разозлился губернатор. - Он маг. А в помощниках у него другой маг. Здойль его полгода назад с юга притащил. Во всяком случае, других пришлых, которые бы тебе подошли, у нас давно не появлялось.
        - Спасибо, - поблагодарил Пантор.
        - Иди куда подальше, - буркнуло кресло. - И еще. Там за дверью один хам вроде тебя, только в шляпе. Скажи ему, пусть зайдет. И дождись его. Он тебя проводит. У нас здесь небезопасно по улицам ходить. Особенно для чужаков и молодых девчонок.
        Пантор изобразил вялый поклон и вышел.
        14
        - Ты знаешь, кого привел?
        Голос губернатора звучал ровно, спокойно. От скрипучего старческого брюзжания не осталось и следа. Шериф кивнул и поправил шляпу. Головной убор он при входе не снимал. Знал, что губернатора злит эта привычка, потому и бил по больному месту. Старик хитер и расчетлив. Всегда ведет собственную игру, даже со своими. Потому важно было с порога выбить его из колеи. Растрясти, вывести из равновесия. На эмоциях губернатор не так внимательно следит за словами и может сболтнуть немного больше. Главное - не перебарщивать, тонко чувствовать грань, за которой вместо неосторожно вылетевшего слова старик попросту укажет на дверь. Шериф грань чувствовал и, как подогревать и снижать градус раздражения старого одушевленного стула, знал. Но сегодня это не сработало. На шляпу старик не среагировал.
        Губернатор ждал ответа.
        - У меня есть по этому поводу кое-какие мысли, - уклончиво отозвался шериф.
        - Правильные мысли, раз ты все же довел его до меня, - заметил старик. - Он пришел за Книгой. И что с ним делать дальше, я так понимаю, ты не знаешь.
        - Я привел его к вам, господин губернатор, что еще я могу с ним сделать. На все ваша воля.
        Шериф вежливо поклонился, пряча ухмылку. Ответственность переложил, дальше пусть решает старик.
        - Думаешь, отвертелся? - фыркнуло со стороны кресла. - Он ждет тебя за дверью. Отведешь его к Здойлю. Пусть поговорят. Дальше будешь делать то, что скажет Здойль.
        Хитро. А старик-то, выходит, тоже перестраховывается и перекладывает ответственность.
        - Вы доверяете Здойлю?
        - Я не доверяю никому, кроме своей охраны, - ответил губернатор. - И охране я тоже не очень доверяю. Если то, о чем болтают маги, правда, то отдавать ему Книгу опасно.
        - Отдавать Книгу Здойлю не менее опасно. Кто знает, что на уме у этого старого хмыря.
        - Ты прав, - согласился старик. - Есть только одно место, где Книга будет в относительной безопасности. В моей библиотеке.
        Вот оно как! Шериф криво ухмыльнулся, мотнул головой. Поймал себя на красноречивом жесте, тут же пожалел, но было поздно.
        - Не доверяешь мне, шляпа, - ядовито протянул он.
        - Не вам, - покачал головой шериф, стараясь изобразить искренность. - Но в вашем кабинете небезопасно даже вам. При всем уважении, господин губернатор, вы не способны защитить хотя бы себя.
        - Льстивый негодяй, - в голосе губернатора снова послышалась улыбка. - Попади Книга ко мне, я сумею ее защитить, уж поверь. Знаю, ты считаешь, что старая табуретка выжила из ума и несет всякий вздор. Но если Книга будет у меня, я найду способ вернуть себе живое тело. А уж с ним я никому своего не отдам.
        - Хороший план.
        Шериф усмехнулся. А старик-то, выходит, заботится не о судьбах мира и даже не о рычагах влияния на этот мир. Все банальнее. Шкурные интересы. Хотя это на словах, на деле может быть иначе. И даже если слово и дело у старого губернатора сейчас не расходятся, еще неизвестно, что случится потом, когда шкурный интерес будет удовлетворен и старый лис снова обретет плоть.
        - Хороший план, - повторил шериф. - Только для его осуществления нужно, чтобы от Книги отказался Здойль.
        - Он откажется, главное, чтоб мы с тобой договорились.
        - Со мной договоримся. А вот с этими пришлыми?
        Шериф переступил с ноги на ногу. Каких-либо предметов мебели, на которые можно было опустить пятую точку, в кабинете губернатора не было. Кроме самого губернатора. Потому долгие визиты к старику раздражали шерифа не меньше, чем самого губернатора - его привычка не снимать шляпы.
        - Пришлые даже не понимают, с чем столкнулись. Для них это просто магический фолиант, который нужно отдать хозяину. Хозяин, судя по всему, тоже не шибко понимает в ценных артефактах. Впрочем, меня это не удивляет. Здесь правду о Книгах знают единицы. А в ОТК, где все, что касается магии, - табу, и подавно.
        - Тем не менее, может быть, стоит…
        - Не стоит, - властно оборвал губернатор. - Никогда не стоит пачкать руки там, где грязную работу может сделать другой. Пусть Книгу вытаскивает Здойль. А когда он добьется успеха, мы разберемся со Здойлем.
        Шериф закусил губу, прикидывая что-то.
        - А если у Здойля не получится?
        - Тогда мы сохраним равновесие, - легко отозвалось кресло. - Пришлые не достанут Книгу, пока их не вынудят. Либо пока не поймут, что это безопасно. А Здойль их не выпустит, пока они не отдадут Книгу. Круг замыкается, дорогуша.
        - Хотелось бы верить.
        - Верь. Все, что от тебя требуется, - приглядывать за Здойлем. Теперь иди. Пришлый ждет.
        Шериф кивнул и пошел к двери.
        - И не вздумай меня обмануть, - догнал голос старика.
        Он не ответил, молча взялся за ручку, толкнул дверь.
        - И брось эту дурацкую привычку приходить ко мне в своей поганой шляпе. В приемной есть вешалка! - сварливо ударило в спину.
        Шериф улыбнулся и вышел.
        15
        За окном маршировали. За неимением плаца офицеры гоняли новобранцев за городом или по двум городским площадям. Мессер смотрел, как пыхтят солдаты его добровольной армии, как орут офицеры из бывшей городской охраны. Зрелище было не особо впечатляющим, но в победе Витано маг заранее не сомневался. Пусть даже поход еще не начался. Во-первых, в Лупа-нопа тоже нет подготовленной армии. Во-вторых, у его людей и тем более нелюдей есть цель. А что есть у жителей портового города? В-третьих, уже сейчас было ясно, что его войско задавит количеством любую армию Лупа-нопа. Пусть даже в портовом городе против них поднимутся все, включая самого последнего каторжника. А в такой расклад правитель Витано не верил.
        Нет, сил его армии хватит, чтобы захватить и удержать власть на всем острове. И если уж он сможет сломить портовый город, то строптивые деревушки захватываются значительно меньшими силами. Вот что делать, если сюда нагрянут за реваншем силы ОТК? Впрочем, об этом Мессер пока старался не думать. Проблемы надо решать по мере их поступления. Первой задачей сейчас был Лупа-нопа, все остальное потом.
        Лорд отошел от окна и задернул штору. В полумраке лучше думалось. Первая цель - портовый город. Там библиотеки, маги. Возможно все же, если поискать как следует, найдутся умельцы-некроманты. Или какие-то труды по некромантии. Если не отыщутся, будет сложнее. Обещания надо держать, а он обещал жизнь мертвым и покой и достаток живым. С другой стороны, если возможностей для достижения цели не найдется в Лупа-нопа, появится повод пойти дальше. А собственно, почему бы и нет? Мир всегда держался на двух китах: Объединенных Территориях и Диком Севере. Их в расчет никто не берет. Они не сила, они изгои. Но почему бы изгоям не стать силой? Не стоит бояться Консорциума. Консорциум сюда не сунется. Испугается. Да и неповоротливая это махина. Пока там сообразят, что здесь происходит, пока поймут, пока почешутся… Его армия, пусть даже собранная не из бойцов, будет уже на полпути к Веролле.
        Они еще перевернут мир. И золотой век, возможно, наступит не только на островах, но и на континенте.
        В дверь постучали.
        - Войдите, - разрешил Мессер, отгоняя раздухарившиеся мысли.
        На пороге появился Деррек, выглядевший более озабоченным, чем обычно.
        - У нас проблемы, - сказал он без предисловий.
        Мессер прошел к столу, беззвучно сел в кресло. Если о проблемах говорил Деррек, значит, в самом деле произошло что-то серьезное.
        - Что случилось? - сухо спросил он.
        - Одна деревенька к северу от города устроила восстание. Объявили себя свободными, обезоружили патрули.
        - Убили?
        - Нет, - покачал головой Деррек. - Связали и держат у себя.
        Мессер устало опустил голову. Пальцы в тонкой перчатке забарабанили по столу. Сколько еще надо повесить, чтобы дошло наконец до всех: разбойной вольности не будет. И жить живым и мертвым придется вместе, по крайней мере до поры до времени.
        - Дальше.
        - Они знали, куда бить. Север наиболее нестабилен. Соседние с восставшей деревней уже зашевелились. Нас там недолюбливают. Скорее терпят, и если местных правильно накрутить, то восставших будет больше.
        - Пошли туда еще людей. Вооружи получше. Наших патрульных освободить, деревню сжечь, заводил в кандалы и ко мне. Эта проблема решается быстро, Деррек.
        - Это не проблема. - Вампир переступил с ноги на ногу.
        - А в чем тогда проблема?
        Вампир молчал. Мессер посмотрел на него внимательно. Его уже осенила догадка, но слышать подтверждение ей не хотелось.
        За окном надрывно кричал офицер, требуя четкого повиновения.
        - Проблема в том, - заговорил наконец Деррек, - что главные заводилы…
        Он снова запнулся.
        - Винни? - не выдержал Мессер.
        Деррек кивнул и отвел взгляд.
        - И твоя волчица с ним?
        Вампир посмотрел на мага. Лорд никогда не опускался до определений вроде «твоя волчица». Всегда был вежлив и воспитан. Даже там, где не требовалось. А в случае с Наной всегда говорил о девушке только по имени.
        - Я же говорю, у нас проблема, - тихо повторил Деррек. - Что будем делать?
        И он с надеждой посмотрел на Мессера, будто маг мог прямо сейчас щелчком пальцев все решить.
        Маг молчал. Долго.
        Деррек ждал.
        - Эта проблема решается быстро, Деррек, - заговорил наконец лорд упавшим голосом. - Людей побольше, вооружить получше. Деревню сжечь, патрули освободить, зачинщиков в кандалы и ко мне.
        Вампир впервые с испугом посмотрел на Мессера.
        - Но…
        - Я предупреждал, что закон един для всех, - твердо сказал Мессер. - Ты дашь распоряжения? Или мне самому?
        Деррек пристально смотрел на Мессера долгим взглядом. Наконец медленно поднялся.
        - Я займусь, - еле слышно произнес он.
        - Займись.
        Деррек шагнул к двери, его мотнуло в сторону, будто в ногах появилась слабость. Но вампир удержал равновесие. Собрался с силами, нетвердой походкой добрался до двери и вышел вон. Мессер подошел к окну. Тренировка продолжалась, только приоритет целей неожиданно менялся.
        16
        Шерифа не было долго. Не иначе деревянный губернатор решил выплеснуть на него все недовольство, что не вылилось на Пантора. В ожидании девушки, выслушавшей, что ему нужно, и убежавшей куда-то, молодой маг постоял под дверью. Прилушивался, пытаясь понять, насколько сильно брюзжит старик, но без толку. Дверь оказалась хорошей, и звуки сквозь нее не проникали вовсе. Когда девушка вернулась, Пантор уже оставил попытки услышать хоть что-то и скучал, сидя у окна. Девушке он улыбнулся вежливо, но лицо той было непроницаемо.
        - Вот, - сказала сухо, протягивая листок. - Здесь подробные объяснения, где найти господина Здойля.
        - Лорда Здойля, - поправил Пантор.
        - Почему лорда? - не поняла девушка.
        - Но он ведь маг, - растерялся Пантор.
        - И что? Каждого мага теперь лордом звать, что ли? С чего бы?
        Он поглядел на девушку, не издевается ли. Но та была совершенно серьезна и, кажется, в самом деле не понимала.
        - Так принято, - пробурчал Пантор, добавил: - Там, откуда я приехал.
        Девушка впервые улыбнулась.
        - Если это традиция, то она смешная и глупая. Маги ничем таким от людей, просто кое-что смыслящих в магии, не отличаются. И от людей, которые в магии не смыслят, тоже. Влиятельные и достойные личности, как и проходимцы, есть как среди магов, так и среди обычных людей. С чего бы называть лордом любого пройдоху, знающего пару заклинаний?
        В словах девицы звучала издевка, и Пантору отчего-то стало обидно. Молодой маг убрал бумажку с адресом лорда Здойля, поднялся.
        - Я подожду шерифа снаружи.
        - Смешной. - Девушка пожала плечами. - Смотри не нарвись.
        Это прозвучало уже настолько откровенно издевательски, будто Пантор был не молодым мужчиной, а несмышленым ребенком. Захотелось ответить так, чтобы указать этой несчастной губернаторской секретарше ее место. Вот только он был не дома. И то, что дома считалось заслугой и вызывало уважительное отношение, здесь, видимо, не котировалось. На Севере, вероятно, существовали свои обычаи и стандарты, которых он пока не понимал. Прикусив язык, Пантор торопливо выскочил в коридор. Пока петлял коридорами и лестницами, заблудился. Дорога до выхода, что запомнилась простой и понятной, оказалась неожиданно извилистой и путаной. Скорее всего, он бы долго еще плутал в поисках выхода, если бы из темноты коридора не возникла шкафообразная фигура.
        - Что потерял? - спросил охранник довольно грубо.
        - Выход, - честно признался Пантор, не успев толком даже испугаться.
        Охранник поглядел на Пантора с безграничным презрением.
        - Налево, потом направо, вниз по лестнице, направо, налево, прямо, - проговорил он монотонно, без единой эмоции. - Еще раз здесь увижу - будет плохо.
        Повторять дважды не пришлось. И маршрут, проговоренный безликой скороговоркой, врезался в память как клеймо.
        «Дикие, - думал Пантор, сбегая по лестнице, - дикие, грубые, непонятные».
        Маг-врачеватель не живет с приемным сыном в бедной лачуге. Помощники шерифа не стреляют по прохожим среди бела дня. Секретарши губернатора не смеются над посетителями. И охранники не обещают неприятности ищущим выход визитерам своего хозяина. Так не бывает. Это дикость. Не зря Север называют Диким.
        Дверь распахнулась почти беззвучно. В глаза ударило яркое, особенно после темных коридоров, солнце. Щурясь, Пантор вышел на площадь. Остановился, подслеповато озираясь. Глаза постепенно привыкали к яркому свету. Пустая площадь была залита солнцем. Дома, что выходили сюда фасадами, казались мертвыми. Жил там кто-то? Или нет? Наверное, жил. Ведь и в губернаторском доме было полно народу, а со стороны, мрачный, запыленный и безжизненный, он ничем не отличался от своих соседей. Легкий ветерок поднимал пыль да гонял сухой комок перекати-поля. По другую сторону площади, привалившись к стене, сидел пропыленный забулдыга. Не то дремал, не то смотрел на кружащее по площади перекати-поле, не то украдкой разглядывал Пантора.
        Маг отвернулся, озирая другие детали пейзажа. Когда обратил внимание на забулдыгу снова, тот уже стоял на ногах и рядом с ним был второй такой же. Теперь парочка абсолютно точно смотрела на него. Он поежился. Не то чтобы стало страшно, но ощущение было неуютным. Местные пропойцы явно не относились к тем людям, чье внимание приятно. А внимание это Пантор ощущал теперь, даже не глядя в их сторону. Пусть себе. Он им не мешает, и они - ему. Главное - не смотреть в ту сторону. На этой мысли взгляд, словно привязанный хитрой магией, сам собой потянулся туда, куда не стоило. Забулдыг было уже трое, и они не просто пялились в его сторону. Троица активно обсуждала что-то. Видимо, придя к какому-то общему решению, забулдыги вальяжно двинулись через площадь.
        Пантор поспешно огляделся. Рядом никого не было. Значит, идут к нему. Зачем? Явно не для того, чтобы одарить или дать денег взаймы. Стараясь не суетиться, он снова завертел головой по сторонам. Никого. Кажется, права была секретарша губернатора. Вот только могла не издеваться, а сказать по-человечески. Что теперь делать? Вернуться?
        Он представил себе, как входит обратно в здание, как ему навстречу будто из воздуха вырастает громадный охранник и без слов, не вдаваясь в объяснения, перерезает горло. Почему именно перерезает горло, Пантор сказать не смог, даже если бы его об этом спросили. Но фантазия вышла достаточно яркой, чтобы отбить всякое желание входить внутрь. Троица перешла середину площади и приближалась к Пантору быстрее, чем он соображал. Не будут же они нападать на него посреди города, средь бела дня, прямо у дверей дома губернатора? Или будут? Надо дать отпор. Он может. Надо только прислушаться к себе, услышать силу и дать ей выход. Тетка Кшишта считала, что в нем есть сила. А Кшишта просто так языком не трепала. Вот только силы он в себе не чувствовал. Забулдыги приближались, отчего вместо силы внутри креп страх. Трое на одного нечестно, но это вряд ли кого-то остановит. А с троими ему не справиться. Орландо, может, и справился бы, да где теперь Орландо. Значит, остается бежать или звать на помощь. Только бежать некуда, а звать на помощь… Теперь Пантор крепко сомневался, что здесь кто-то откликнется на такой
призыв.
        - Эй, - окликнул один из забулдыг. - Патроны есть?
        Пантор помотал головой:
        - Нету.
        - Тогда, может, хоть накатишь нам по полстаканчика?
        - Денег тоже нет, - развел руками маг.
        - А если поискать? - подал голос второй из троицы. - А мы поможем.
        Пантор напрягся, пытаясь почувствовать жжение и покалывание в пальцах, но его не было.
        - Хоть ищи, хоть не ищи. Все равно нету, - буркнул он.
        - А ты чего грубишь? - набычился первый и сделал шаг вперед.
        Бежать поздно, мелькнуло в голове. А противопоставить нечего.
        Пантор отступил на шаг назад. За спиной тихо скрипнуло. Забулдыги остановились, заулыбались подобострастно. Молодой маг оглянулся. У дверей стоял шериф. Пантор почувствовал неимоверное облегчение. Он готов был рассмеяться и расцеловать северянина в шляпе. Тот подошел ближе.
        - Вы чего это, шакалы, последний страх потеряли? - рыкнул он на троицу, повернулся к улыбающемуся Пантору: - А ты чего тут ждешь, гость? Поехали. У меня и без тебя дел по горло.
        Несмотря на ноющие от прошлой верховой прогулки мышцы, в седло маг взлетел с поразительной скоростью. И площадь покинул с облегчением. Шериф молчал. Ехал чуть впереди, указывая дорогу. Лошадь не гнал, видно, дела его были не такими уж срочными. Говорить с шерифом о произошедшем на площади, как и благодарить его за своевременное появление, Пантору отчего-то показалось неудобным.
        Но и ехать в тишине было невыносимо.
        - Куда едем? - спросил он.
        - К Здойлю, - бросил шериф, не оглядываясь.
        - А он кто?
        Всадник в шляпе все же обернулся.
        - Тебе же губернатор все рассказал, или нет?
        - Ну… кое-что рассказал.
        - Ну и все.
        Шериф говорил не очень-то вежливо. Был задумчив и серьезен. Видимо, от губернатора ему досталось по полной.
        - Он сильно злился? - спросил маг осторожно.
        - Кто? - не понял шериф.
        - Губернатор.
        Шериф посмотрел искоса. Пантор приготовился к тому, что сейчас на него спустят собак за то, что лезет не в свое дело, но шериф отчего-то развеселился.
        - Губернатор? Злился? На меня? Ты, видно, не понимаешь, кто здесь я и кто здесь губернатор. Губернатор - это власть номинальная. Власть, запертая в кабинете. Символ. А я - власть реальная. Губернатор - это иллюзия, я же - сила. Он полезен мне, я необходим ему. Он это понимает, так что злиться на меня он может только про себя и с улыбкой, чтоб я чего лишнего не заподозрил.
        - Тогда почему он приказывает?
        Шериф приподнял край шляпы так, что та сползла на затылок. На молодого мага посмотрел с усмешкой.
        - Я тебе открою маленькую истину, гость. Если ты хочешь вертеть людьми, подари им иллюзию, что это они тобой управляют. Дай им почувствовать власть над тобой. Власть ослепляет, а вертеть слепцом - все равно что играть марионеткой.
        И он пришпорил лошадь. Дальше ехали молча. Вскоре дома стали редеть, город заканчивался, и покидали они его с другой стороны, нежели въехали. Солнце клонилось к закату. Стук копыт несся по степи. Вздымались следом облака пыли. Еще пару недель назад, если бы Пантору сказали, что он едет к магу, он представил бы себе аскетичную башню или дорогой особняк. «Маг» в Объединенных Территориях звучало гордо, если не попадать в опалу. Тех, что подставлялись, ссылали на острова. Тех, кто жил в ладу с системой, ценили дорого. Может, потому что среди магов царило свободолюбие и мало кто из них стремился уживаться с системой. А уж из сильных магов таких любителей плясать под дудку Консорциума было вовсе по пальцам перечесть. Но те, кто с системой мирился, жил в достатке и почете. До недавнего времени это было единственно верно. По-другому быть просто не могло. Но после хибары Кшишты и небрежного отношения к магам со стороны губернаторской секретарши уверенность Пантора поколебалась. Однако к тому, что он увидел, готов молодой маг точно не был.
        Дом был деревянным, двухэтажным, странной постройки, с небольшой центральной частью и огромными размашистыми крыльями.
        Вокруг дома зеленел небольшой садик, обнесенный высоким решетчатым забором. В таком доме мог жить безумный вампир, решивший посвятить остаток вечности сельскому хозяйству, но маг здесь жить не мог. И все же он здесь жил. Это стало ясно, когда шериф придержал коня у ворот и крикнул:
        - Приехали!
        Пантор остановил лошадь. Посмотрел на всадника в шляпе. Тот спешиваться вроде бы и не думал. Конь под шерифом нетерпеливо перебирал ногами.
        - Чего ждешь, гость? Слезай и топай. Здойль живет здесь.
        - А вы?
        - А я тебя проводил. Дальше сам. Мне со Здойлем говорить не о чем.
        Молодой маг поглядел на дом своего матерого коллеги, и ему сделалось не по себе. Здесь было тихо и пустынно. По-настоящему безлюдно. Пантор мог поклясться, что тут точно не появятся какие-нибудь проходимцы, жаждущие чужих денег. Но спокойней от этого почему-то не становилось. Пантор нехотя сполз с седла. Шериф подхватил у него поводья. Маг поглядел на проводника недоуменно.
        - Лошадь отведу хозяину, - пояснил тот.
        - А как же я вернусь?
        - Ну, прежде чем Здойль соблаговолит с тобой поговорить, пройдет какое-то время. А потом я заеду за тобой, обещаю.
        И он поскакал прочь.
        Пантор стоял еще какое-то время возле ворот, смотрел вслед всаднику в шляпе. Глядел, как вздымается и оседает позади него пыль. Когда фигурка шерифа совсем уменьшилась, он вздохнул и повернулся к воротам. Замка на ажурной решетке не было. Все открыто, заходи - не хочу. И никакой охранной магии Пантор не почувствовал. Но почему же тогда шериф с такой опаской смотрел на дом мага и отчего так быстро сбежал? Боялся? Молодой маг тронул створку. Решетка ворот заскрипела, но поддалась. Пантор шагнул внутрь, с жутким скрежетом притворил за собой воротину. Зашагал через сад к странному дому.
        Сад был запущен. Деревья одичали. Всюду пер бурьян едва ли не по пояс. Лишь дорожки странным образом не заросли. Не то за ними все же следили, не то опрыснули какой-то дрянью, убивающей все живое, включая сорняки, не то не обошлось без магии. Над головой что-то резко прожужжало. Мелькнула тень размером с кулак, унеслась вглубь сада. Пантор поежился. Странно здесь было. Непонятно и жутковато. Дорожка вильнула пару раз между деревьев, уперлась в ступени широкого крыльца. Он поднялся по ступеням, замер у огромных дверей, осмотрелся. Двери закрыты, окна первого этажа заколочены. Никого, лишь тихое жужжание за плечом. Пантор обернулся и вздрогнул от неожиданности. Перед ним в воздухе, чуть выше головы зависло нечто напоминающее муху, только размером с кулак, а вместо головы у нее был глаз. Глаз пристально смотрел на молодого мага. Крылья существа часто вибрировали, удерживая его на весу, отчего в воздухе стояло ровное негромкое жужжание.
        - Тебе чего? - спросил Пантор, старательно пытаясь придавить подрагивающий в груди страх.
        Муха не ответила. Облетела вокруг его головы и с усилившимся жужжанием умчалась куда-то за дом. Маг с облегчением выдохнул. Оставалось надеяться, что глазастое насекомое не вернется с роем себе подобных.
        Пантор подошел к двери, осторожно постучал. Ответа не последовало. Взявшись за ручку, потянул на себя. Дверь поддалась на удивление легко и беззвучно. Не рассчитывавший на это маг застыл на пороге.
        - Эй! Есть кто живой?
        Тишина. Пантор шагнул в дом, прикрыл за собой дверь. Вестибюль мгновенно потонул в сумраке. Молодой маг прошел вперед. В центре вестибюля зачем-то снова остановился.
        - Эй! Хозяева!
        Голос разнесся по залу, отразился от стен и потолка, вернулся обратно. Акустика здесь была великолепной. Помимо хорошей акустики в центральной части дома обнаружилась лестница наверх и коридоры в правое и левое крыло.
        Поразмыслив, Пантор повернул налево.
        - Есть тут кто-нибудь?
        - Конечно, есть, - резануло в спину. - И незачем так орать.
        Пантор подскочил на месте, развернулся молниеносно, едва ли не в воздухе. Голос оказался до боли знакомым. Услышать его здесь было невероятной удачей, на какую Пантор, по чести сказать, не надеялся. За его спиной посреди огромного вестибюля стоял рыжий молодой человек и дерзко и радостно улыбался.
        - Что, Пантей, скучал без меня?
        - Винсент, - пробормотал Пантор, все еще не веря глазам, и тут же заорал: - Зараза, сколько раз тебя просил: не называй меня так!
        17
        Под потолком с мерным жужжанием нарезала круги здоровенная муха с глазом вместо головы. Пантор сидел за столом и неспешно насыщался. Старый приятель, которого он боялся уже никогда не увидеть, пообещал накормить, но только после того, как молодой маг расскажет все, что с ним произошло с момента их последней встречи. Теперь пришел черед рыжего рассказывать. Пантор же наконец дорвался до местных разносолов и впервые за долгое время вкусно, разнообразно и обильно ел. С удовольствием. Не торопясь. Только иногда поглядывал на Винса. А еще время от времени отвлекался на кружащую под потолком муху. Винсент на странное насекомое не обращал никакого внимания, словно мухи и не существовало. Сейчас он был увлечен рассказом. Причем говорить рыжему, кажется, нравилось больше, чем слушать.
        - …тут-то конфуз и вышел, - с непонятным восторгом делился сокровенным Винсент. - Знал бы, никогда бы не связался. Хотя это я сейчас так легко от нее отказываюсь, задним умом, а тогда… запала она мне в душу невероятно. Короче, затащил я ее в постель. Провели мы вместе ночь. Чудесную. Наутро просыпаюсь, все хорошо. Влюбленность прошла. То есть у меня прошла, а эта глупышка вздумала в меня влюбиться. Представляешь?
        Пантор представлял. Не было на его памяти еще ни одного случая, чтобы Винс не вляпался в какую-нибудь историю. И попадал в передряги он исключительно из-за женщин. Либо по очень большой пьяни.
        - Ну, я подумал: повздыхает и перестанет. Так нет. Ходила за мной, бродила. Я все пытался объяснить… ну, вежливо… ну, что между нами быть ничего не может. А она никак не понимает. Как не слышит все равно.
        - И чего дальше?
        - Чего, чего… Попытался… ну… не очень вежливо. Она в слезы. И папе рассказала. А папа - хозяин того бардака, в котором я остановился. Вот как он узнал, так и началось. Посреди ночи ко мне пришли. Я сплю, никого не трогаю, мне подушку на морду. Проснулся. Но не душили, подержали только, подождали, пока проорусь спросонья. Потом мешок на голову - и к папе. Папа условие: либо я делаю его дочку счастливой, либо он меня делает мертвым. А как я ее счастливой-то сделаю? Любовь-то прошла.
        Винсент тяжело вздохнул.
        - В общем, пообещал жениться, чего уж. Тут этот Здойль и появился. Как увидел твою Книгу, так на меня и насел. Продай. Они тут все за нее чуть не душу заложить готовы. Один целую деревню предлагал. Ладно, я от него отбрехиваться, мол, не моя Книга. Не отдам. И вообще я женюсь. Он на меня хитро так смотрит: «Жениться хочешь?» Я правду и рубанул. Нет, не хочу. Зачем оно мне надо? Где я, а где женитьба. Ночью просыпаюсь, подушка на морде. Думаю - все, дочирикался. Папе рассказали, что жениться не хочу, сейчас он меня… Но снова не душили. Подушку только подержали, подождали, пока проорусь спросонья, потом убрали. Смотрю, Здойль этот. «Поехали, - говорит, - я тебя спасу от свадьбы». Я с кровати встал: «Поехали, - говорю, - только Книгу все равно не отдам». Он кивнул, мол, там посмотрим, и поехали. Долго ехали. Наутро папа спохватился. На второй день нас догнал вместе со своей кодлой. Такая пальба была. Думал - все, хана нам. Но Здойль силен оказался. Постреляли, поорали. А как стало ясно, что с живых с нас не слезут, этот хмырь церемониться не стал и вжарил по папе вместе с его головорезами… Пантей, я
такого магического выхлопа отродясь не видел. Степь горела от того, как он по ним шандарахнул. Огонь бушевал, докуда глаз хватало, и ни папы, ни его архаровцев. Жуть.
        Винсент выдохнул. Судя по очумелой физиономии, он до сих пор находился под впечатлением. Пантор отставил пустую тарелку, подтянул стакан с каким-то экзотическим местным соком.
        - А дальше что?
        - А чо дальше, - пожал плечами рыжий. - Доехали сюда. Здойль говорит: «Понимаешь, что ты мне должен?» А чего тут непонятного, конечно, понимаю. Он говорит: «Продай Книгу». Я ему отвечаю, мол, не продается. Ни за какую цену. Он говорит: «Хорошо, тогда отрабатывай». Вот, отрабатываю. Но он меня кормит, поит, одевает, крышу над головой дает. За счет этого долг растет. Так что гнию здесь потихоньку. Жуткое место, Пантей, ни женщин, ни выпивки. Как тут выживать?
        История выходила скверная. Пантор даже не обратил внимания на раздражающую кличку, какой наградил его еще в студенческие годы Винсент.
        - А Книга? - спросил тихо.
        Винс не ответил, зато вниз молниеносно спикировала глазастая муха. Закружила над самым столом.
        - С Книгой все в порядке, - отмахнулся Винсент. - Я ее еще по дороге припрятал. Никто не найдет. Так что буду отрабатывать.
        Муха сделала петлю и снова ушла на вираж. Рыжий не обратил на нее никакого внимания. Зато Пантор шарахнулся. Поглядел на приятеля:
        - А это что за гадость? Местная фауна?
        - Ага, - весело кивнул Винсент, вскинул голову и помахал мухе рукой: - Привет, Здойль!
        Пантор открыл рот и застыл, глядя на муху в полном непонимании.
        - Они здесь везде летают, - объяснил Винсент. - Здойль намагичил. Он с помощью этой гадости следит за всем, что в доме происходит. У тебя в апартаментах тоже будут летать. Кстати, они садиться не умеют, только летать. Так что привыкай к жужжанию. Жужжать будут круглые сутки. Поел?
        Пантор кивнул.
        - Тогда идем.
        И Винсент, улыбаясь, повел его куда-то в дебри дома. Идти пришлось не так долго. Вскоре рыжий толкнул какую-то дверь и отступил в сторону, пропуская Пантора вперед. Молодой маг покорно шагнул внутрь и обомлел. Комната была необъятна и великолепна. Апартаменты, в которых его поселил у себя лорд Мессер, не шли с этими ни в какое сравнение. Комнаты лорда блекли перед местным поистине королевским величием. Молодой маг невольно задохнулся от восторга.
        - Нравится? - спросил Винс.
        Пантор кивнул. Под потолком с жужжанием описывали восьмерки две знакомые уже мухи.
        - Золотая клетка имеет свою привлекательность, - поделился Винсент. - Во всяком случае, на первый взгляд. Идем, я тебе кое-что покажу.
        Рыжий прошел через необъятную комнату, толкнул неприметную дверь в дальней стене. Пантор семенил следом.
        - Здесь ванная, - обыденно объяснил Винс.
        Ванная комната была также невероятных размеров. Пантор никогда бы не подумал, глядя на дом снаружи, что внутри могут быть такие комнаты и такая изысканная обстановка.
        - Теперь иди сюда, - позвал рыжий.
        Он толкнул еще одну дверь, что расположилась правее двери ванной.
        - Это гардеробная, - безразлично прокомментировал Винсент. - Заходи.
        Гардеробная, в отличие от всего остального, была узкая и тесная. Лезть туда и разглядывать шмотки на пару с Винсентом не хотелось.
        - Да ладно, - отмахнулся Пантор. - И так видно, что это большой шкаф.
        - Это не шкаф, - настойчиво проговорил Винсент. - Это гардеробная. Загляни, смотри, какие костюмчики. Тебе понравится.
        Пантор с подозрением поглядел на приятеля. Костюмчики! Это ж надо. Совсем он, что ли, тут тронулся в отсутствие женщин. Но спорить не стал, зашел в небольшую комнатенку с глухими стенами и большим количеством вешалок и полок. Винсент быстро прикрыл за ним дверь. Улыбки на лице рыжего как не бывало.
        - Ты чего? - опешил Пантор.
        - Слушай, не перебивай, - шепотом зачастил Винсент. - Они сюда не сунутся, но времени у нас немного.
        - Кто не сунется? - не понял маг.
        - Мухи. Этим тварям нужно пространство. Я же говорил, сидеть они не умеют. Летают все время. И для полета им нужна приличная площадь. В ванную твари залетают, а сюда нет, им тут тесно, падают. Но долго нам с тобой здесь сидеть нельзя. Здойль может что-то заподозрить.
        - Два мужика уединились в шкафу, - фыркнул Пантор. - Я бы на его месте уже что-нибудь заподозрил бы.
        - Тратим время, - нахмурился Винсент.
        Для неунывающего рыжего однокашника это было настолько неестественно, что Пантор прикусил язык.
        - Я здесь в плену, Пантей, - скороговоркой зашептал Винсент. - Я не могу уйти. Меня не отпустят. Формально я должен отработать долг. Реально долг растет, мое пребывание здесь продолжается, и жирный ублюдок будет давить меня растущим долгом до тех пор, пока я не отдам ему Книгу. Книги здесь нет.
        - Где она?
        - Я ее спрятал. В лесу. Мы по дороге остановились на ночлег. Я пошел за хворостом для костра и Книгу спрятал. Жирдяй ничего не заметил. Понял, что Книги нет, только когда мы сюда приехали. Злился страшно, но виду не подал. Улыбался, скрипя зубами, и делал вид, что Книга его не волнует. Теперь я один знаю, где Книга. Я нарисую тебе план и передам здесь в другой раз. Гардеробные - единственное место, где можно поговорить тайком от Здойля. Когда буду готов, я передам тебе план, и ты уйдешь.
        - Без тебя я никуда не уйду, - помотал головой Пантор.
        - Ну и дурак, - рассердился рыжий и толкнул дверь.
        Шепнул, пока она открывалась:
        - Говори о чем-нибудь.
        - Чудесные костюмы, - неестественно громко заявил Пантор, добавил уже спокойнее: - У меня глаза разбежались.
        - На встречу со Здойлем надень один из них, - посоветовал Винсент. - Ему будет приятно.
        - А когда я увижу Здойля? - спросил Пантор.
        - Когда он захочет, - отозвался Винс. - Хочешь побыстрее - поговори с мухами.
        18
        Встречаться с Пантором Здойль не торопился.
        Молодой маг скучал. Менял по три раза костюмы, валялся в ванне, болтал с Винсентом на ничего не значащие темы. Говорить приходилось с оглядкой, лишь бы не сболтнуть чего лишнего, что потом могло быть использовано незримым наблюдателем против него. У Винсента это получалось легко и непринужденно. Пантору приходилось следить за языком, оттого беседы выходили напряженными и не приносили должного удовольствия. Не появился хозяин дома ни на второй день, ни на третий. Зато мухи кружили над головой усердно, в любое время дня и ночи. Глазели сверху вниз за каждым движением. Пантора магические наблюдатели выводили из себя. Винсент не обращал на них внимания.
        - Первое время меня тоже злило, - беззаботно улыбался он. - Чем я в них только не швырял. Только в них не попадешь. Шустрые. И высоко. Потом привык постепенно. Сейчас не уверен даже, смогу ли спать без их жужжания.
        Пантор следил за уродливой летающей дрянью с затаенной злостью.
        - Швырял, - передразнил приятеля. - Высоко… Их надо не тапком бить, а магией. Чем создали, тем и уничтожать. Знать бы только, как он их создал.
        - А ты у него и спроси, - посоветовал Винсент и радостно замахал рукой пролетающей мухе: - Эй, господин Здойль, у вас дома насекомые, не знаете, чем их вывести? А то раздражает.
        Пантор усмехнулся.
        - Прекрати балаган, раздражения в доме будет меньше, - посоветовал высокий, почти женский голос.
        Винсент перестал улыбаться. К двери они с Пантором обернулись одновременно. На пороге стоял человек в халате, высокий и грузный. Выше Пантора, должно быть, на голову и шире раза в четыре. Теперь ясно, отчего Винсент в короткие мгновенья, что они провели наедине в гардеробе, называл Здойля жирным. Талии у мага не наблюдалось. Даже намека на талию. В фигуре его не было ничего ни женского, ни мужского. Скорее, он напоминал бочонок. И халат в этом свете выглядел весьма уместно. Трудно было предположить, что на эту бесформенную тушу можно натянуть что-то кроме халата. Лицо мага, круглое и гладко выбритое, лоснилось, хоть и свидетельствовало об уже не юном возрасте. У глаз, на лбу и от крыльев носа залегли морщины, а щеки обрюзгли и провисли. В целом маг видом своим не вызывал симпатии.
        - Меня зовут Здойль, - представился он. - Я хозяин дома.
        Маг явно обращался к Пантору, тот кивнул.
        - Мне это известно, лорд.
        - Не стоит называть меня лордом, - поморщился маг. - Оставьте эту привычку для ОТК. Я больше, чем каждый из магов Консорциума, потому ваше обращение ко мне, как к ним, не делает мне чести.
        - Прошу прощения, - дежурно извинился Пантор.
        - Я думаю, - продолжал толстяк, не обращая внимания на извинение, - пришло время нам поговорить. Пройдемте, молодой человек.
        Пантор поднялся с места. Винсент привстал следом, но маг властно вскинул руку:
        - Ты останься.
        Не сказав больше ни слова, Здойль вышел. Пантор бросил взгляд на рыжего приятеля. Тот кивнул: иди, мол, не задерживайся. И молодой маг поспешил за хозяином дома. Здойль шел размеренно. Не оглядывался. Он будто знал, что Пантор никуда от него не денется и топает следом, хотя мухи над головой не вились. Насекомые остались в комнате с Винсентом, и тишина, не нарушаемая их жужжанием, была непривычной. Хозяин прошел насквозь через все крыло, миновал центральную часть дома с вестибюлем и входом, прошествовал в правое крыло, куда Пантор не заходил еще ни разу. Впрочем, коридоры здесь петляли так же, как и в левом крыле, а все двери были закрыты, так что сравнить апартаменты не вышло. Мух не оказалось и тут. Или же они в принципе не летали рядом с создателем. Здойль молчал всю дорогу. Миновал очередной коридор, свернул на лестницу, поднялся на второй этаж.
        Здесь коридоров не было, лишь огромные двустворчатые двери с резными вензелями. Пантор в который раз подивился несоответствию. Снаружи дом, хоть и большой и отличавшийся странной архитектурой, выглядел обшарпанным, грязным, напоминая старое захолустное поместье. Внутри же был настоящий дворец. Здойль толкнул дверь, и перед Пантором предстала длинная анфилада огромных, светлых, дорого обставленных и чисто убранных комнат. И он снова пошел за магом. Хозяин молчал. Пантор вертел головой и оглядывал чужие покои, словно деревенщина, волей судьбы попавшая в здание Консорциума. Посмотреть здесь было на что. До конца, впрочем, Здойль не дошел. Свернул к окну в одной из комнат. В отличие от окон первого этажа, здесь заколочено не было, и все помещения заливал яркий свет. Под окном стоял аккуратный столик на гнутых ножках. Середина столешницы была выложена ровными квадратными полями. Черный обсидиан чередовался с белым кварцем, образуя один огромный клетчатый квадрат. По обе стороны клетчатого поля стояли курящиеся паром чашки.
        Здойль подошел к столику, махнул рукой, приглашая присесть. Сам опустился в одно из стоящих рядом кресел. Пантор сел напротив. С интересом посмотрел на доску. На чашку. Из нее пахло чем-то горьковато-сладковатым. Странным.
        - Это горячий шоколад, - пояснил маг, видя замешательство гостя. - Угощайтесь.
        И первым пригубил. Пантор осторожно взял горячую чашку, сделал глоток. Шоколад был густым и приторным, но оставлял удивительное послевкусие. В ОТК и на островах тоже были горячие напитки, но в основном отвары, - там не знали ничего подобного. Здойль тем временем выдвинул ящичек стола и принялся доставать оттуда крохотные фигурки человечков. Кварцевые и обсидиановые. Тонко вырезанные, они были почти как живые, если бы не однотонный цвет.
        - Вы играете в фигуры, молодой человек? - спросил маг.
        Пантор покачал головой:
        - Я знаком с правилами, но этого недостаточно.
        - Недостаточно, - согласился Здойль. - Но я вас научу.
        Он ловко расставлял фигуры на исходные позиции. Как живых людей. Пантору даже показалось на мгновение, что одна из фигур похожа на него самого. Молодой маг тряхнул головой, отгоняя наваждение.
        - Почему вы не стали говорить со мной при Винсенте? - спросил Пантор.
        - Хороший вопрос, - улыбнулся толстяк. - Вы уже начинаете говорить как игрок. Ваш Винсент не попадает в сферу моих интересов. Это та фигура, которая не сделает партии. Разменная фигура.
        - Зачем же вы взяли его к себе?
        - Очень просто, - неприятно ухмыльнулся Здойль. - Я объясню, только сперва я бы хотел договориться с вами, молодой человек.
        - О чем? - насторожился Пантор.
        Маг захихикал мерзким фальцетом.
        - Недурно. Вот вы уже задумываетесь о подстраховке. Нет, вы определенно игрок. Ничего такого я вам не предлагаю. Хочу только, чтобы наша беседа была максимально искренней. Я говорю откровенно с вами, вы говорите откровенно со мной. Хорошо?
        Пантор поднял чашку и сделал несколько маленьких глоточков, оттягивая время. Взвешивая за и против.
        - Договорились, - сказал он, отставляя чашку. - Так зачем вам понадобился Винсент, почему вы держите его при себе и почему его нет здесь сейчас с нами?
        - Откровенно? - ухмыльнулся хозяин дома. - Мне не нужен Винсент. Мне нужна Книга. Думаю, вы об этом догадываетесь. Но ваш друг говорил, что Книга ему не принадлежит, что он ею не распоряжается, а потом и вовсе ее припрятал. Что мне оставалось делать? Я привязал его к себе. Теперь, насколько я понимаю, передо мной хозяин Книги. Значит, Винсент не нужен мне вовсе. Давайте поговорим с вами. Договоримся - я сразу отпущу вас обоих. Итак?
        Толстяк замолчал, выжидая ответа.
        - Итак, - подхватил Пантор, - смею вас расстроить. Книга не моя. Я не хозяин. Хотя я ближе к хозяину, чем Винс. Хозяин знает, где именно находится Книга, и ждет ее возвращения. Именно поэтому я здесь.
        Здойль хмыкнул и надолго присосался к чашке. Он цедил шоколад так медленно, словно губа прилипла к краю фарфоровой емкости.
        - Хорошо, - сказал он наконец. - Зайдем с другой стороны. Вы знаете, как устроен этот мир?
        Пантор невольно пожал плечами:
        - Есть Объединенные Территории. Жесткие законы, жесткая система, контроль над магией и магами, эксперименты с механизмами. Есть Дикий Север. Анархия, дикость, вседозволенность и беззаконие. Механизмов не наблюдается, магия не ограничивается. Простите, но ваши губернаторы и шерифы - это не власть, они ничего не контролируют.
        - Кое-что они все же контролируют, - покачал головой толстый маг. - Но я не хочу перебивать, продолжайте.
        - А что продолжать? Еще есть острова, куда ОТК ссылают проштрафившихся магов, людей, неугодных системе, и жертв экспериментов с некромантией. На островах…
        - Не важно, - перебил толстяк. - Что там происходит на островах, вообще никого не волнует.
        Пантор сделал глоток шоколада. Фарфор уже не обжигал, приятно грел ладони. Шоколад тоже не жег язык, стал теплым, зато более тягучим.
        - Итак, - взвился фальцетом Здойль, - если на этом картина вашего мира завершается, я расскажу вам кое-что еще. Смотрите.
        Он провел подушечками пальцев по белым кварцевым человечкам на одной стороне доски.
        - Это маги. Не такие, как я, и не такие, как эти ваши лорды из ОТК. Настоящие. Они живут магией. Магия - часть их жизни. Они умеют обращаться с ней на совершенно ином уровне. С самого раннего детства. Все, поголовно. И чтобы пользоваться магией, им не нужны сложные заклинания и магические рисунки. Магия живет в них. Она для них как обоняние. Или как зрение.
        Пантор отчего-то вспомнил Кшишту.
        - Таких магов единицы, - покачал головой он.
        - Таких магов - целый народ, - отрезал Здойль. - Их больше, чем жителей во всех ОТК.
        - Где же они прячутся? - недоверчиво спросил Пантор.
        - Они не прячутся. Но подождите, не забегайте вперед. Вот это, - рука толстого мага потянулась к рядам черных фигурок, - манипуляторы и конструкторы. Они не владеют магией. Совсем. В них нет никакой склонности к магии от природы. Если продолжать параллель, то назовем их незрячими. Если для магов магия естественна, как зрение, то конструкторы «лишены глаз». Потому они идут по другому пути, они придумывают механизмы, которые могли бы «заменить им зрение». То есть дать то, чего они лишены. Магию. Прежде конструкторы просто пытались найти средства, чтобы перебороть свой недостаток. Позже это перетекло в иное мировоззрение, и как результат произошло столкновение мировоззрений. Конструкторы столкнулись с магами.
        - Конструкторы, стало быть, черные? - полюбопытствовал Пантор.
        - Это не важно, - отмахнулся толстяк. - И конструкторы, и маги могут быть хоть белыми, хоть черными, хоть фиолетовыми. Кто из них благо, а кто нет - спорный вопрос. Для нас это не имеет значения. Потому что день, в который они решат выяснить отношения, для нас будет черным днем в любом случае.
        Здойль обвел рукой поле между фигурами. Черные и белые клетки пустовали, но фигурки уже выстроились в боевом порядке и готовы были броситься в атаку.
        - Что это?
        - Поле боя, - мрачно пошутил Пантор, не совсем понимая, куда клонит толстый маг.
        - Верно, - кивнул Здойль, - но не совсем. Сейчас и уже много лет это нейтральная полоса. Вот здесь, ближе к магам, находится то, что вы называете Диким Севером, где больше развита магия. А вот тут, возле конструкторов, ОТК. У вас почти вся магия под запретом и принято использовать механизмы. Север и ОТК конфликтуют, но границы их тем не менее практически нерушимы. Почему?
        Пантор пожал плечами. Шоколад почти совсем остыл, но магу теперь было не до экзотического напитка.
        - Должно сохраняться равновесие. Почти никто в ОТК и здесь на Севере уже не помнит правды. Но равновесие сохраняется. Это как инстинкт. Как только равновесие на нейтральной полосе нарушится, закончится перемирие между конструкторами и магами. Начнется новая война. И, поверьте, она не нужна ни Северу, ни ОТК. Потому что и Север, и ОТК окажутся на самом деле между двух огней. Разменные фигуры в игре, в которой они не принимают никакого участия. И Дикий Север и ОТК просто сметут. Выиграют маги или конструкторы, нам будет уже не важно. Но есть одно средство, чтобы стать силой, с которой придется считаться.
        Толстяк сделал паузу, будто ждал от Пантора подтверждения понимания.
        - Книга? - невольно спросил молодой маг.
        - Книги, - кивнул толстяк. - Их семь. И каждая из них имеет большое значение.
        - Вы хотите сказать, что книга, которую я ищу, - одна из семи?
        - Ха, вы ведь ничего не знаете о том, что ищете?!
        - Я знаю достаточно, - не согласился Пантор.
        - Ну-ка, ну-ка, - фальцет Здойля стал еще противнее.
        - Книга достаточно древняя. В ней собраны сложные заклинания и циклы, посвященные некромантии. При помощи них можно привязывать души, поднимать мертвых, возвращать к жизни и отправлять в вечное небытие.
        - Вы знаете о Книге не больше, чем об окружающем мире, - тонко хихикнул толстяк. - Зачем вам то, о чем вы не имеете представления? Лучше отдайте Книгу мне. Я дам вам взамен все, что захотите.
        Пантор напрягся, отставил чашку. Вот Здойль и подошел к главному. Непонятно только, зачем нужно было столько времени ходить вокруг да около и рассказывать о мироустройстве. И вообще, сколько правды в том, что поведал толстяк? Может, все это сказки. Если вправду есть древние маги и какие-то конструкторы, то где они? Почему никогда не показываются? ОТК и Дикий Север для них нейтральная полоса. Доска для игры в фигуры, на которую они не суются? Допустим, но почему жители ОТК и Севера сами за столько лет ни разу не нашли ни магов, ни конструкторов? Пантор припомнил курс географии. Знал он немного. Разве что ОТК и Север делили континент. ОТК осваивали острова. И все. Никаких других народов на континенте не существовало. И никаких других континентов не открывали. Хотя плавали, надо признать, не так много и не дальше островов. Так что открытиям новых земель взяться было особенно неоткуда.
        - Вы мне не верите, молодой человек, - заметил толстяк.
        - Это не моя Книга, - помотал головой Пантор. - У нее есть хозяин.
        - Так говорил ваш приятель, - подтвердил Здойль. - Он называл хозяином вас. Теперь вы здесь, а хозяина у Книги по-прежнему нет. Может быть, стоит отдать ее в руки человека, который знает, что делать?
        - Я, безусловно, воспользуюсь вашим советом, господин Здойль, - мягко ответил Пантор. - И отдам Книгу хозяину. Он знает, что с ней делать.
        Толстяк нахмурился, вислые щеки воинственно подтянулись.
        - Твой хозяин смыслит в этом не больше тебя, - взвизгнул маг, переходя на «ты». - Я предлагаю тебе и твоему хозяину все, что захотите. Назови любую цену.
        - Что вы можете предложить?
        - Все, - истово проговорил маг, он уже подавил приступ злости, но все еще плохо себя контролировал. - Деньги, земли, власть, людей. Свободу и уединение. Возможность получить ответы на самые сложные вопросы. Известность и положение. Лучшие женщины, ну или мужчины… это уже зависит от вас.
        - Неравноценно, лорд Здойль, - покачал головой Пантор.
        Он умышленно говорил спокойно. И умышленно назвал мага лордом. В глазах толстяка мгновенно вспыхнула ярость, но дальше бешеных искорок во взгляде он ее не пустил.
        - Хочешь равноценного обмена? Забирай со своим хозяином всю мою библиотеку. Это тысячи книг, посвященных самой разной магии. Некромантии в том числе.
        Пантор снова покачал головой.
        - Мне не нужна ваша библиотека, лорд Здойль.
        Толстяк прищурился. Сказал неожиданно спокойно:
        - Да, вы игрок, молодой человек. Чего же вы хотите? Что я могу дать вам и вашему мифическому хозяину?
        Молодой маг пригубил остывший шоколад, поставил чашку.
        - Вы можете предложить хозяину Книги жизнь?
        - Что? - снова сорвался на фальцет толстяк.
        В комнату впервые за время их разговора влетела муха, взвилась над столом.
        - Жизнь, - повторил Пантор.
        Толстяк по-новому поглядел на Пантора. Муха кружилась у него над головой.
        - Хозяин книги - мертвяк? - спросил хозяин дома.
        - Хозяин книги не живой, - кивнул Пантор. - Вы можете предложить ему жизнь?
        - Жизнь? - Здойль тонко хихикнул.
        Муха нагло кружила между сидящими за столом магами. Пантор отмахнулся. Магическое насекомое сменило траекторию, продолжило полет уже по новой дуге.
        - Жизнь, - веселился между тем все больше толстяк, тонко, по-бабьи, похихикивая. - Жизнь! Вы что же думаете, что эта Книга - эдакая палочка-воскрешалочка? Нет, дорогуша, если это так, вы не понимаете ни смысла, ни ценности попавшего вам в руки артефакта. Вы ничего не понимаете. Ничего!
        Он хохотал уже в голос. Громогласно, визгливо.
        Муха кружила у мага над головой. Не прекращая хихикать, Здойль сложил пальцы в хитрую фигуру. Магическое насекомое сошло с очередного круга и вылетело в дверь.
        - Вы хотите сказать, лорд Здойль, что Книга не способна вернуть жизнь неживому?
        Толстяк оборвал смешок, поглядел на Пантора с неприязнью.
        - Вы, молодой человек, представляете себе, что такое… - Он замялся.
        Взгляд мага описал по комнате полукруг, уперся в столешницу, на которой стояли обсидиановые и кварцевые фигурки.
        - Вы представляете себе, что такое, скажем, этот стол и для чего он нужен?
        - В общих чертах.
        - Прекрасно. Думаю, об этом столе вы знаете больше, чем о Книге. А теперь представьте себе, что ваши знания об этом предмете мебели сводятся к тому, что в основе его деревяшка, которой можно топить камин. И стол нужен вам только как дрова. Ваши рассуждения о Книге примерно того же порядка. К вам в руки по странному стечению обстоятельств попала ценнейшая вещь, а вы…
        - А я хочу лишь вернуть ее хозяину, - отрезал Пантор.
        - И что вы намерены делать?
        - Покинуть ваш гостеприимный дом, господин Здойль.
        - Хорошо, - легко согласился толстяк. - Вы можете сделать это в любой момент, когда вам будет угодно. Или вас что-то удерживает?
        - Я просил бы вас отпустить со мной моего друга.
        - Ваш друг обязан мне кое-чем и пока не сможет покинуть эти стены, - с довольной издевкой протянул толстый маг.
        - Быть может, я смогу оплатить его долг?
        - Конечно, - толстяк откинулся на спинку кресла и растекся в улыбке. - Отдайте мне Книгу.
        - Это исключено.
        - Вот видите, молодой человек, - гаденько ухмыльнулся Здойль. - У каждого есть свой козырь в рукаве. Это игра. Всегда и во всем выигрывать нельзя, так что выбирайте. Ход за вами.
        Толстяк кивнул на доску.
        - Партию?
        - Спасибо, - покачал головой Пантор. - Я уже говорил, что не умею играть.
        Молодой маг поднялся из-за стола. Во рту остался приторно-горьковатый привкус тягучего остывшего шоколада.
        - Но знаете правила, - ухмыльнулся Здойль.
        - Знаю, - согласился Пантор. - Приятно было побеседовать.
        Он направился к выходу. Рядом тут же возникла муха, хотя еще мгновение назад насекомых, созданных толстым магом, не было и в помине.
        - Еще увидимся, молодой человек.
        - Посмотрим, - огрызнулся Пантор и вышел.
        До выхода он добрался быстро. По лестнице слетел вприпрыжку. Внизу мух стало две. Здойль не доверял, это было ясно. И отпустить он его не отпустит. Вернее, отпустит, но только без Винсента. Стало быть, без знания, где искать Книгу. А в тот момент, когда рыжий решит поделиться с ним этой информацией, секрет перестанет быть секретом и для толстяка. И кто тогда быстрее доберется до Книги? Да и бросать здесь Винсента было бы нечестно. Правда, имелся еще один выход, опасный, но уже прочно застрявший в голове. Пантор думал. Винсент ждал в его апартаментах. Развалился на кожаном диванчике и изучал ровно выкрашенный потолок, под которым кружила пара мух. Внешне Рыжий был беспечен, но в глазах застыл вопрос.
        Пантор зашел в комнату. Краем глаза отметил, что насекомые, что вели его по коридору, не отстали. В комнате были теперь четыре магические твари. Здойль, видимо, решил усилить наблюдение.
        - Ну, как побеседовали? - беззаботно прощебетал Винс.
        - Чудесно.
        Молодой маг прошествовал к дальней двери, что вела в гардеробную. Вошел, оставляя преследующих его мух снаружи.
        Винсент подскочил с дивана.
        - Эй, Пантюша, так нечестно. Я ж сдохну от любопытства. Что тебе наговорил его магичество?
        Пантор пробежался взглядом по вешалкам, выбрал элегантный черный костюм с белой сорочкой, принялся неспешно разоблачаться.
        - Все хорошо, - отозвался через стену. - Посидели, попили шоколада.
        - Какого шоколада? - возникший в дверях Винс выглядел озадаченным.
        - Горячего, - легко ответил Пантор. - Дверь прикрой с какой-нибудь стороны. Дует.
        Намекать дважды рыжему не пришлось. Он переступил через порог и поспешно закрыл за собой дверь.
        - Все плохо, - быстрым шепотом заговорил Пантор. - Толстяк не выпустит нас, пока мы не отдадим Книгу. Он готов выпустить меня, но не отпустит тебя.
        - Прекрасно, - обрадовался Винсент. - И что тебя не устраивает? Я нарисую тебе план, распишу, где искать Книгу, и оставлю его здесь. Заберешь, и гуляй на все четыре.
        Пантор напялил белоснежную сорочку и натягивал черные, идеально отглаженные брюки.
        - Я без тебя отсюда не уйду, - сказал коротко.
        - Пантей, это глупо. Ты уйдешь, найдешь Книгу и вернешься. А когда жирный поймет, что проворонил свое счастье, он сам меня отпустит. Я же ему не нужен.
        - Или пришибет тебя со злости, - безжалостно припечатал Пантор. - И откуда знать, что он не просчитал ситуацию на несколько шагов вперед? Думаешь, он дурак? Не понимает, что два мужика не просто так в шкафу сидят? Может, он того и ждет, когда я с тобой поговорю и уйду, а там за мной проследит и…
        Пантор набросил на плечи пиджак. Выбрал галстук-бабочку.
        - И? - поторопил Винсент.
        - Ты галстуки завязывать умеешь? - улыбнулся Пантор.
        Рыжий впервые посмотрел на приятеля с недоумением. Молча принялся вязать бабочку.
        - Что-то не так, - заметил он. - Мне кажется, это моя прерогатива - валять дурака и позерствовать. Ты из нас двоих наиболее серьезен.
        - Люди меняются, - бесшабашно улыбнулся Пантор.
        План складывался в стройную концепцию, Пантор чувствовал свою силу. От этого внутри зарождалось что-то веселое, дерзкое, наглое и перло наружу.
        Пантор толкнул дверь и вышел из гардеробной.
        - Что ты творишь? - догнал его всерьез озадаченный Винсент.
        - Я остаюсь в этом чудесном, гостеприимном доме, - улыбнулся Пантор. - Здесь уютно. Здесь вкусно кормят. И у меня в жизни не было такого чудесного костюма. Пожалуй, я поживу здесь какое-то время.
        Пантор посмотрел на кружащее над ним насекомое и жестко улыбнулся.
        - Пока не надоем хозяину, - добавил злорадно и подмигнул мухе.
        19
        Винсент проснулся от удушья. Ощущение было знакомым, неприятным и пугающим. Поверх одеяла навалилось нечто тяжелое, прижало к кровати, не давая пошевелиться. Лицо плотно прикрыла подушка, лишая возможности дышать, не давая крикнуть. Сверху давили. Не так сильно, чтобы удушить быстро и сразу, но достаточно, чтобы лишить возможности сопротивляться, крепко напугать и намекнуть, что следует вести себя тихо. Рыжий унял панику, перестал сопротивляться и затих, давая понять неведомому противнику, что орать не станет. Через мгновение давление спало. Человек, что, должно быть, сидел на нем верхом, слез. Винсент поспешно выдернул руку из-под одеяла, сбросил с лица подушку. Рядом стоял Пантор в дурацком костюме с бабочкой и безумно улыбался. Картина была совершенно нереалистичной. Рыжий уже набрал в легкие побольше воздуха, готовясь заорать, но Пантор быстро поднес палец к губам.
        - Опять подушка!!! Сдурел? - со свистом выдохнул Винс. - Пантей, за такие шутки можно и по морде схлопотать.
        - А я тебя предупреждал, - улыбался молодой маг, - не называй меня так.
        Винсент сидел напуганный, растерянный и злой. От этого Пантору сделалось еще веселее. Теперь он начинал понимать рыжего приятеля. Это безумное и радостное ощущение, когда ты чувствуешь, что обставил всех. Что ты способен практически на все. И когда рядом с тобой возникает растерянность, неуверенность, неудовлетворенность, пьянящее чувство внутри тебя только разрастается. А рыжий, должно быть, впервые ощутил себя на месте Пантора. Потому что уверенный в себе до пьянящей радости человек, находящийся рядом, наталкивает на мысли о сумасшествии. И чем напряженнее ситуация и веселее ближний, тем крепче мысли о текущем чердаке. Судя по роже, Винс понял это едва ли не впервые и остро, как никогда. Пантор весело улыбался. Пьянящее чувство рвалось изнутри.
        - Ты спятил, - неожиданно мрачно произнес Винсент. - Или мир перевернулся. Насколько я помню, сходить с ума - моя привилегия, а быть рассудительным и сдерживать мою дурь - твоя. Какого беса ты устроил балаган среди ночи?
        - Это не балаган, - тихо заговорил Пантор, хотя от ощущающейся вседозволенности хотелось орать на весь дом. - Мы уходим. Прямо сейчас. Собирайся живее.
        Рыжий сел на кровати, проморгался. Подскочил, принялся натягивать штаны.
        - А мухи? - спросил на ходу, тут же спохватился: - А где мухи?
        - Улетели, - радостно отозвался Пантор.
        - Куда улетели? - не понял рыжий, словно прочитав мысли.
        - В другую комнату, - торжествующим шепотом поведал Пантор. - Здойль очень сильный маг. Я до сих пор не понимаю, как он создал этих тварей, как заставил летать и следить. Я не понимаю, по какому принципу они действуют и что за магия лежит в их основе, но хозяин дома - человек эмоциональный и на эмоциях за собой не очень следит. Так что, пока мы с ним беседовали, я успел перенять один финт. Готов?
        Винсент кивнул.
        - Нищему одеться - подпоясаться, - улыбнулся он. Но видно было, что улыбка натянута, а от бесшабашности не осталось и следа. Зато появилась несвойственная вдумчивость. Словно приятелей вдруг поменяли местами.
        До выхода они добрались быстро. Рыжий достаточно хорошо освоился в доме Здойля, чтобы передвигаться по нему бесшумно и уверенно даже в кромешной тьме. Мух не было. Пантор повторял жест, каким отгонял насекомое толстый маг, и магические твари исчезали, подчиняясь. Единственное, чего опасался Винсент, что насекомые могут вернуться в пустые апартаменты, не застать там гостей-пленников и поднять тревогу. Или они не могут подавать сигнал, а способны только следить? Через сад бежали быстрее, чем по дому, не боясь уже особенно шуметь. Зато бегство здесь выходило не таким гладким. В приусадебном хозяйстве рыжий ориентировался на порядок хуже. Оттого пару раз они соскакивали с дороги, ломились через кусты. Ветки хлестали по лицам, трещало. Где-то в глубине сада шуршало, стрекотало, ухало. Думать о том, кто здесь живет и насколько он опасен, не хотелось. Да и вряд ли толстяк стал бы разводить у себя в саду что-то опасное. Азарт захлестнул настолько, что обо всем этом Пантор подумал как-то вскользь. Наконец двое беглецов добрались до ворот. Скрипнула калитка, и сад со странным домом остались за спиной.
        - Что теперь? - спросил Винсент.
        - Теперь за Книгой. Она далеко?
        На этот раз хохотнул рыжий.
        - Как же, далеко! Все рядом. Хочешь что-то получше спрятать - положи поближе и на видное место. Идем.
        - Далеко?
        - Если не будешь задавать лишних вопросов, к утру будем на месте.
        И Винсент повернул в противоположную городу сторону.
        Забор сада Здойля остался за спиной. Шли быстро, почти бежали. Кругом шебуршала, пищала, шелестела и благоухала чем-то терпким ночная степь. Впереди, почти из-под ног, взметнулось что-то темное, вспорхнуло. Закурлыкала ночная птица. Пантор радостно и беззлобно выругался. Винс поглядел с улыбкой.
        - Ей-ей, Пантюха, таким ты мне нравишься. Хоть и выглядишь балбесом. А два балбеса в одном месте - это перебор. Как ты мух отвадил?
        - Подглядел, как это Здойль делает.
        - Не боишься, что он нас догонит? - бодро полюбопытствовал Винс.
        - А чего мне бояться? Меня он на все четыре стороны отпускал. Это тебе бояться надо.
        Винсент хмыкнул.
        - Очень надо. Что он мне сделает? Ну, поймает, ну, убьет. Ты ж меня спасешь? Ты же тоже маг.
        - Тоже…
        Винсент поглядел на Пантора. Белоснежная сорочка молодого мага уже не выглядела белоснежной. Костюм крепко пропылился. Бабочка съехала на сторону.
        - Хотя в таком виде ты больше похож не на мага, а на нищего фокусника из дешевого балагана.
        - Иди ты, - отмахнулся Пантор, впрочем, беззлобно.
        - О, возвращается старый Пантей, - обрадовался рыжий. - Осталось только добавить: «Не называй меня так» - и все встанет на свои места.
        - А, называй как хочешь, - махнул рукой молодой маг.
        И зашагал быстрее. Винсент посмотрел странно. Поспешил следом.
        Шли молча. Долго. Степь, как и ночь, казалась бесконечной. Наконец горизонт на востоке начал светлеть, а впереди наметилась черная полоска леса.
        - Даже не верится, что ушли, - подал голос Винсент.
        - Не торопись, - осадил Пантор. - Нам еще возвращаться.
        - Зачем? - не понял Винс. - Возьмем Книгу, и вперед. Север большой.
        - Мне не нужен Север, - покачал головой Пантор. - Мне нужно как можно скорее вернуться на острова. Вместе с Книгой. Меня ждут.
        Винсент потерял дар речи. Долго мычал что-то, потом замолк. Наконец собрался с силами и выдавил:
        - Все-таки ты спятил. Во всяком случае, я не видел еще ни одного здравомыслящего человека, который по собственному почину вернулся бы в тюрьму.
        - Там не тюрьма, - покачал головой Пантор. - Там тоже живут люди, и там новая жизнь. Там будущее!
        - И нелюди, - пробурчал Винс. - Ладно. Допустим, ты балбес и тебе надо в тюрьму, что уже звучит нелепо. Но за каким духом тебе понадобилось возвращаться? Побережье большое, можно выйти на берег в другом месте. Сесть на корабль…
        - Корабль стоит денег, - прервал излияния рыжего приятеля Пантор. - А их у нас нет. И не всякий повезет тебя на острова.
        - Не вижу связи. Будто, если мы вернемся, деньги появятся.
        - Не появятся. Но там, на берегу, есть человек, который нам поможет. Долго еще идти?
        Винсент огляделся, смерил взглядом приблизившийся лес. Сощурился, словно что-то припоминая.
        - Нет, не очень. Не отставай.
        И он устремился к ближайшим кустам.
        Ломиться через заросли долго не пришлось. Вскоре они вынырнули на тропинку, узкую, кривую, заросшую травой, но отчетливо заметную. Это было весьма кстати, так как прогулки сквозь бурелом не вдохновляли. Продираясь через кусты, Пантор разодрал рукав пиджака и теперь тщетно пытался сделать что-то с повисшим от локтя черным лоскутом. Тропинка кружила, изгибалась. Солнце еще не взошло. В лесу царил сумрак, и очень скоро молодой маг окончательно потерял направление. Рыжий, что шел впереди, судя по телодвижениям, тоже не очень-то хорошо здесь ориентировался, но не унывал. Через какое-то время он свернул с тропинки и заскользил между деревьями. Пантор не отставал. Солнце начинало красить розовым макушки деревьев. Винсент петлял, как перепуганный заяц. Менял направление, кружил. Будто запутывал.
        - Мы не заблудились? - не выдержал наконец Пантор.
        - Ты, может, и заблудился, - окрысился рыжий. - А я нет.
        - Тогда чего мы по кругу ходим?
        - Место ищу, - недовольно пробурчал рыжий.
        Пантор снова заулыбался, чувствуя возвращение дурного всесильного веселья.
        - А чего тут искать? Деревьев, что ли, мало? Вон хоть это. Чем не место?
        Винсент бросил на приятеля уничижающий взгляд, но пошел к указанному дереву. Впрочем, не остановился, прошел мимо.
        Начали трещать и свиристеть просыпающиеся птицы. Застрекотал в траве кузнечик. Судя по солнцу, Винс сделал еще один круг, хотя радиус явно изменил, ходили они явно не по одному и тому же месту. Хотя ощущение, что они заплутали, не пропадало, скорее крепло. Наконец рыжий остановился. Подошел к высоченной вековой сосне, хлопнул зачем-то ладонью по стволу. Бросил Пантору мешок с нехитрыми пожитками. Тот дернулся от неожиданности, поймал неловко.
        - Ты куда? - не понял молодой маг.
        - Наверх, - без особенного энтузиазма проговорил Винсент.
        Вцепился в ствол и принялся карабкаться вверх. Лез неспешно, тяжело. Снизу он напоминал ленивого медведя, который устал прежде, чем начал восхождение.
        Пантор отвел взгляд от теряющейся в кроне задницы, медленно, но верно уползающей наверх. Бросил вещи на траву, сел на землю и привалился спиной к твердому, пахнущему смолой стволу. Солнечные лучи уже протискивались сквозь густые кроны, просвечивали лес рассеянными потоками света. Верещали что-то бездумное и радостное птицы. Пантор закрыл глаза. Сознание поплыло, хотя, скорее всего, заснуть он не успел. Где-то рядом хрустнула ветка. Пантор вздрогнул, возвращаясь в реальность. Не иначе Винсент спускается. Он открыл глаза и замер.
        Винсента не было. Зато шагах в пяти стоял… Пантор. Настоящий Пантор проснулся от непонятного чувства тревоги. Он не знал почему, но выглянул в окно и увидел, что его друг Винсент убегает вместе с толстяком магом. Почему, отчего и как - все эти вопросы привели молодого мага лишь к одному выводу: здесь крылся какой-то обман. К сожалению, Пантор увидел побег слишком поздно, но все равно решил действовать. Он поспешил за другом и злодеем магом, но сумел нагнать их лишь сейчас. Молодой маг запыхался, дыхания не хватало, глаза покраснели. В руке он держал железную балку, небольшую, но увесистую. Он был готов к бою. Похоже, его враг, завидев пришельца, тоже подготовился. Здойль достал магически модифицированный пистоль и наставил его на противника. По всему выходило, что этот толстый маг обыграл Пантора и Винсента как детей.
        - Без глупостей, - посоветовал своим мерзким фальцетом маг. - Не надо резких движений. Мы только подождем, когда твой приятель принесет Книгу, и все. Он ведь за Книгой ушел?
        Пантор молча мотнул головой. Кивок вышел неопределенным, по диагонали. Не то да, не то нет. Образ Пантора мгновенно растворился, и перед молодым магом предстал толстяк. Похоже, та магия, что Здойль использовал, была уже ни к чему.
        - Обманывать некрасиво, - выдавил Пантор. - Проигрывать надо достойно.
        - Ну, это как посмотреть, по мне, так это был правильный и удачный ход в нашей игре, не так ли?
        Молодой маг не ответил, а задумался. Почему толстяк с пистолем? Ведь он маг. Сильный маг. Гораздо сильнее него. И знает об этом. Перестраховывается? Или…
        Внутри похолодело.
        Или пистоль нужен для маскировки. Если толстяк убьет их с помощью магии, его легко будет сделать виноватым, ведь на всю округу чудодей тут только один. Сам Здойль. А вот если воспользоваться пистолем - два выстрела и концы в воду. Трупы ничего не расскажут. А пистолем, пусть даже магическим, воспользоваться мог кто угодно. Не обязательно колдун. Но при таком раскладе выходило, что шансов у них нет и толстый пристрелит обоих.
        - Я же говорил, молодой человек, - продолжал ухмыляться Здойль, - что вы игрок. Игрок. Вы даже посчитали то, что я могу попытаться уговорить вашего друга отдать мне книгу…
        - Не уговорить, а обмануть, - огрызнулся Пантор.
        Толстяк сделал шаг вперед.
        - Какая разница, правила никто не оговаривал, так что выходит - к вашему сожалению, я лучший игрок, чем вы.
        Пантор прикинул расстояние. Представил, насколько это возможно - броситься сейчас вперед, повалить толстяка или хотя бы выбить из пухлых рук пистоль.
        Шансов выходило негусто. При любом раскладе Здойль должен был успеть среагировать и выстрелить. Пантор почувствовал, как вырвавшаяся из ствола сила вплетается в живот, откидывает его назад, валит на спину. А потом приходит холодная и безразличная старуха с косой…
        - И чего вы хотите? - устало спросил он.
        - Я уже говорил, чего хочу. Теперь твоя очередь рассказывать о желаниях. Можешь попросить, поумолять. Возможно, я буду благосклонен и…
        Договорить он не успел.
        Грохнуло. Сильно, мощно. Что-то тяжелое и темное шваркнуло Здойля по голове и свалилось в траву. Толстый маг дернулся, пошатнулся и кулем повалился набок, растянувшись без чувств на траве. На голову посыпалась труха. Следом на землю откуда-то сверху спрыгнул Винсент. Рыжий был невероятно доволен.
        - Скучал без меня? - подмигнул Пантору.
        Молодой маг хотел поправить бабочку, но передумал. Стянул с шеи галстук, пробормотал:
        - Соскучишься тут с вами. Чем ты его?
        Винсент улыбался. Обошел бессознательную тушу кругом. Наклонился, поднял знакомый древний фолиант.
        - Вот она, прикладная магия в действии, - сказал счастливо.
        - Совсем дурной? - возмутился Пантор. - Из-за этой Книги тут все на ушах стоят, а ты ею кидаешься и…
        Винсент, не обращая на тираду никакого внимания, размахнулся и крепко шарахнул бессознательного Здойля драгоценной Книгой по голове второй раз.
        У Пантора все слова застряли в глотке.
        Рыжий опустился на колени, пощупал пульс на шее.
        - Живой, - констатировал с видом заправского доктора. - Никакой надежды, что умрет.
        - Зачем ты его второй-то раз?.. - не понял Пантор.
        - За все хорошее, - оскалился Винс. - Пусть полежит, отдохнет. Ему не помешает. А у нас будет небольшая фора по времени.
        Пантор ошалело смотрел, как приятель утрамбовывает Книгу в мешок, как подбирает пистоль, оброненный магом, как забирает у бесчувственного кошелек. Азарт и ощущение всемогущества кончились так же внезапно, как и возникли. Теперь ситуация виделась более трезво и совсем с иной стороны. Винсент закинул мешок за спину, посмотрел на друга.
        - Ну чего расселся? Идем.
        Пантор тяжело поднялся. Рыжий подмигнул бесчувственной туше Здойля:
        - Не скучай.
        И бодрым шагом пошел назад через кусты.
        20
        В город они попали уже после обеда. Винсент ворчал, что возвращаться глупо. Он вообще бурчал непривычно много, но стоило им только переступить порог одного из местных трактиров, как недовольство его словно рукой сняло. В трапезной пахло на удивление вкусно и аппетитно. Рыжий хищно повел носом и стремительно направился к барной стойке, где скучал лысоватый мужик, по всему видать - хозяин.
        - Эй, дружище, - начал Винс издалека. - Я бы отобедал.
        - Ну, отобедай, - безразлично фыркнул мужик.
        - А где радость в голосе? - не понял рыжий.
        - Чему радоваться?
        - Чему? - Винсент очень натурально удивился. - Вот когда ты узнаешь, что я буду на обед, ты обязательно обрадуешься. Значит, так…
        Пока Винс перечислял блюда и обсуждал детали меню, Пантор разглядывал зал.
        Мрачновато, как всегда в подобных заведениях. Пусто. Разве что на дальнем столике торчала полупустая бутыль с чем-то мутным, а у стола на лавке похрапывал тот, кто, вероятнее всего, бутыль эту ополовинил. Отсутствие посетителей Пантора скорее радовало. Если Винсенту не хотелось сюда возвращаться, то молодому магу совсем не улыбалось нарваться на местных любителей скорой наживы. Прошлый визит и компания забулдыг возле дома губернатора все еще ярко жили в памяти.
        - И этому охламону что-нибудь перекусить, - закончил Винс, кивнув на Пантора.
        Радости на лице хозяина не прибавилось, но появилась легкая озадаченность.
        - Хм, - многозначительно выдал он. - Хм… И ты это все сожрешь?
        - Будь уверен, дружище, - пообещал Винсент.
        Хозяин еще раз хмыкнул, запустил руку под стойку, пожурчал чем-то. Запахло пивом. Мужик вытащил из-под стола две полные кружки с белыми шапками пены, грохнул о стойку. Донышки кружек дробно ударились о деревяшку.
        - За счет заведения, - пояснил хозяин. - Пейте, обед будет подан через пять минут.
        И он поспешно шмыгнул в заднюю дверь. Винсент притянул к себе кружку, приложился надолго. Наконец оторвался, утер пену с верхней губы.
        - Удивительно! Здесь - и вдруг свежее. Хорошее заведение, надо будет взять на заметку и заглянуть как-нибудь еще раз.
        - Надеюсь, что больше мы сюда не заглянем. - Пантор подхватил кружку и направился к ближайшему столику.
        Сел, пригубил. Пиво в самом деле было отменное. Критиковать не хотелось, даже несмотря на дурное настроение, обрушившееся на смену необузданной ночной радости.
        Винсент плюхнулся напротив. Сделал второй глоток, не такой жадный, как первый.
        - Не зарекался бы ты, Пантей. Хотя сейчас, конечно, надо отсюда сваливать.
        - Вот-вот, - кивнул Пантор, мрачно глядя на сгибающегося под тяжестью подноса хозяина.
        Мужик приблизился, начал составлять на стол миски, плошки, тарелки, что громоздились на подносе едва ли не в три ряда. Последними приземлились два кувшина пива.
        - Спасибо, дружище, - кивнул Винс и полез за кошельком, что забрал у пришибленного мага.
        Пантор смотрел, как рыжий приятель расплачивается с трактирщиком. Когда мужик, так и не возрадовавшийся, но вполне удовлетворенный, вернулся за стойку, рыжий наконец поглядел на приятеля.
        - Чего?
        - Сам же сказал, что надо сваливать, - буркнул Пантор жутким полушепотом. - А теперь «чего»?
        Молодой маг обвел взглядом уставленный едой стол.
        - Поедим и пойдем, - промурлыкал Винсент, принимаясь за еду. - Я соскучился по нормальной жратве.
        - В доме Здойля кормили неплохо.
        - В доме Здойля не было пива и мяса, - рыжий набил рот и говорил, причмокивая, - а мужчина без мяса жить не может.
        - Здойль может.
        - А Здойль - мужчина? - Винс плеснул из кувшина в кружку, снова долго и смачно глотнул, выдохнул довольный жизнью. - Хорошо. Пусть даже мужчина может жить без мяса. Но мужчина без мяса жить не должен. Такая постановка вопроса тебя устроит?
        Скрипнула дверь. Пантор обернулся и тут же воровато уткнулся в тарелку. В дверях стоял шериф. И пускай внутри было сумрачно, на улице - солнечно, а вошедший попал на границу тьмы и света, спутать местного представителя закона в дурацкой шляпе с кем-то другим было невозможно.
        - Вот тебе твоя постановка, - прошипел Пантор сквозь зубы. - Пожрал, мужчина?
        Винсент заговорщицки улыбнулся приятелю и радостно замахал руками:
        - Эгей! Шериф.
        Пантор почувствовал, как немеют от страха ноги. Очень захотелось вскочить и отвесить рыжему хорошую оплеуху. Или гаркнуть, чтоб заткнулся. Или… впрочем, любое «или» было бы привлечением внимания. А его и так привлекли более чем достаточно. Если даже вначале и имелся шанс, что вошедший их не заметит, то теперь этот шанс превратился в пыль. Теперь надо было что-то придумать, но ничего не придумывалось. Разве что шарахнуть и шерифа Книгой по балде, но эта идея показалась Пантору бредовой. Да и шериф не маг, он, судя по всему, мужик крепкий, его так просто не вырубить. И эффекта неожиданности нет. Зато есть свидетели. Других идей не было. Оставалось сидеть и молча таращиться в тарелку, слушая, как сзади цокают по дощатому полу подкованные сапоги шерифа. Звякнуло в последний раз, фигура в шляпе появилась в поле зрения и встала в торце стола, нависла.
        - Ага. И что вы здесь делаете?
        - Обедаем, - добродушно объяснил Винсент. - Присоединяйтесь.
        Рыжий снова косил под дурачка, на месте шерифа Пантор на это никогда бы не купился. С другой стороны, не было уверенности, что Винс хоть раз разговаривал с хранителем закона в другом стиле.
        Шериф хмыкнул, подтянул ногой стул из-за соседнего стола. Уселся.
        - Отчего бы и не пообедать. У вас все равно здесь на пятерых.
        Разговор был непринужденным, в нем не чувствовалось натянутости. Разве что сам Пантор сидел мрачный и неразговорчивый. Подозрительный. Наверное, стоило что-то сказать. Он уже открыл рот для дежурной любезности, но взглядом зацепился за край стола возле руки Винса и подавился словами. Там среди тарелок лежал кошель Здойля. Вышивка с инициалами толстого мага на нем смотрела на сидящих за столом, будто дразнила. Пантор поспешил отвести взгляд. Только б не заметил. Если заметит - все, крышка. С живых не слезет. А там быстро выяснится, что они пристукнули толстяка, забрали Книгу и сбежали.
        - А что же Здойль, вас отпустил?
        - Отпустил, - непринужденно разливая пиво по кружкам, отозвался Винс.
        Одну подвинул шерифу, вторую Пантору. Молодой маг вцепился в нее, как в спасение. Поймал на себе взгляд из-под шляпы и присосался, вгоняя в себя много пива маленькими глоточками. Шериф пригубил и опустил кружку.
        - А Книга? - В голосе представителя местного закона появился нажим.
        Взгляд шерифа блуждал от Пантора до Винсента и обратно, пока не зацепился за кошель. Внутри у Пантора все сжалось. Сердце пропустило удар.
        - Книга у Здойля, - весело сообщил Винс и подцепил кошель со стола, потряс им у шерифа перед носом, словно издевался. - Продали мы Книгу, - добавил он. - Во! И это только часть платы. Пантей вот пожалел задним числом, что толкнули фолиант этот, потому и сидит надутый. А я думаю - неплохая сделка.
        Шериф коротко поглядел на Пантора. Повернулся к Винсенту, уставился испытующе. Только пальцы нервно продолжали вертеть кружку.
        - Как продали? - с тихой угрозой в голосе проговорил шериф.
        - Как-как, за деньги. Пока Пантей не приехал, я книжку продать не мог. Не моя же. А тут поговорили мы и решили отдать. Да и деньги Здойль хорошие предложил.
        - Ах ты ж! - Шериф хлопнул кистью одной руки по ладони другой, резко поднялся. - Забыл совсем. Дело ж у меня есть.
        Винсент скорчил расстроенную физиономию.
        - А может, подождет ваше дело? Посидим, выпьем?
        Шериф мотнул головой и, сдерживая торопливость, пошел к выходу. Кованые сапоги простучали звонкой бодрой дробью до двери, скрипнуло, хлопнуло. Пантор только сейчас понял, насколько на самом деле был напряжен. Выдохнул с невероятным облегчением.
        - Ты бы мог быть немного поживее, - Винсент хлебнул пива, причмокнул, - а то сидел, как будто тебя запор неделю не отпускает.
        - Теперь уходим, - тихо сказал Пантор.
        - Не-ет, - протянул рыжий, - теперь обедаем.
        Подоспел взволнованный хозяин. На его лице наконец появилась радость, хоть и наигранная.
        - Отчего же господа не сказали, что они друзья нашего славного шерифа? Я бы не стал брать плату.
        - Спасибо, - кивнул Пантор, - но нам надо идти.
        Он попытался встать.
        - Сидеть, - пресек попытку рыжий. Повернулся к хозяину: - Дружище, а не найдешь ли ты нам пару лошадей, раз ты так ценишь друзей шерифа? Мы заплатим. Но только чтоб к концу обеда они ждали у входа. Сможешь?
        - Сделаем, - угодливо пообещал хозяин.
        И он умчался с таким проворством, на какое не способен был в силу возраста и комплекции.
        Пантор упер локоть в стол, устало уронил голову на ладонь.
        - Удивительно. Невероятная способность врать и не краснеть.
        - Э, Пантей, я не вру, я играю.
        - Тоже игрок?
        - Игрок в лесу под деревом с пробитой головой лежит, - отмахнулся рыжий, - а я человек, которого коснулись своей дланью духи артистизма. Ешь быстрее, а то лошади ждать устанут.
        21
        Лошади нашлись быстро, ждать действительно не пришлось. Хозяин вернулся через четверть часа и объявил, что кони у дверей. Винсент расплатился, как и обещал, и они покинули трактир. Трактирщик провожал до дверей, подобострастно кланялся и улыбнулся на прощание впервые с искренней радостью. Видно было, что избавлялся от друзей шерифа с облегчением. Из города выехали быстро. Винсент местность знал и вел себя уверенно. Местное отребье к ним не совалось. Может, потому что они были верхом, а быть может, оттого что видели двоих и рыжий не казался такой легкой добычей. Вскоре город остался за спиной, а вместе с ним и мысли об опасных проходимцах. Пантору показалось даже, что возвращается ночная радость. Спать не хотелось. После обеда его малость разморило, но на свежем воздухе и в седле сон быстро вытрясло. Возможно, езди он верхом чаще, скачка и уморила бы его, но Пантор не настолько свободно чувствовал себя в седле, и дорога требовала сосредоточенности.
        Солнце клонилось к закату, по степи вилась розовеющая в его лучах пыль. Дробно стучали копыта. В лес въезжали уже в сумерках.
        Винсент поравнялся с приятелем.
        - Какое место побережья тебя интересует?
        - Здесь недалеко, - ответил Пантор, оглядывая смутно знакомую лесную тропинку. - Небольшая хибара у самого берега.
        - Рыбацкий домик?
        - Нет, не рыбацкий. Там живет одна женщина, она…
        Пантор замешкался с ответом, но Винсент понял без слов.
        - Кшишта, что ли? Не боишься?
        - Почему я должен бояться? - не понял Пантор.
        - Поговаривают, что она ничем не лучше Здойля. А то и хуже.
        - Кто поговаривает?
        - Пантей, что за невежливые вопросы? Если бы говорил кто-то определенный, я бы так и сказал: говорит такой-то. А поговаривают - это все и никто. Слухи.
        - Сплетни.
        - Называй как хочешь, а только дыма без огня не бывает. Так что я не стал бы уж очень доверять этой Кшиште.
        - Она мне жизнь спасла, - отрезал Пантор и саданул пятками коня под ребра.
        Подъезжали уже в темноте. Спуск к берегу был едва заметен, и Пантор наверняка проскочил бы мимо, если б рыжий не приостановился.
        Винсент окликнул друга, мотнул головой, указывая направление.
        В сторону от дороги все покрывал непроглядный мрак, будто разлили чернила. Черное небо, черная земля, черное море, темная полоска песка. Ни звезд, ни луны, ни огней. Кони застопорились, упирались, отказываясь идти под уклон. Пантор боролся с этим какое-то время, наконец сполз с седла.
        - Лошадей лучше оставить.
        - Спасибо, что объяснил, - отозвался рыжий. - Сам бы я не догадался ни в жисть.
        Голос звучал недовольно. Терять коней Винсу явно не хотелось, но необходимость такого шага он осознавал. Спорить не стал, спешился. Молча пошел рядом. Идти оказалось трудно. Небо, что весь день оставалось ясным, заволокло настолько, что не было видно ни зги. Винсент спотыкался, ругался и поминал богов и духов. Пантор не торопился, старался двигаться медленно и осторожно, но пару раз тоже чуть крепко не навернулся, едва-едва сохранил равновесие и удержался на ногах.
        - Темно, как у шерифа под шляпой, - пробурчал рыжий. - Эта твоя Кшишта принципиально свет не включает?
        Словно в ответ на претензию, далеко в темноте вспыхнул огонек. Тусклый, подрагивающий, как от факела или масляного фонаря. Огонек этот раскачивался из стороны в сторону, будто на вытянутой руке.
        - Эгей! - крикнул Пантор и бросился вперед на свет.
        Тут же споткнулся, кувырнулся, едва не вспахав носом землю. Поднялся на ходу, не останавливаясь. Но дальше бежал осторожнее.
        Вскоре свет приблизился, из темноты выкристаллизовалась женская фигура с фонарем в вытянутой руке. Она раскачивала его из стороны в сторону.
        - Кшишта! - обрадовался Пантор.
        Тетка не ответила, лишь продолжила помахивать фонарем. Она стояла, как оказалось, совсем недалеко от своей хибары. Но свет в доме не горел. Только фонарь. Что-то проворчал на бегу Винсент. Пантор не услышал и не обратил внимания. Рядом с теткой он чувствовал себя защищенным. Странное такое ощущение, будто из детства. А потом ты вырастаешь и уже сам становишься сильнее родителей, но рядом с ними все равно чувствуешь себя защищенно и уверенно, как в детстве. Сейчас было примерно то же. Необъяснимо.
        - Тетка Кшишта, - радостно улыбаясь, подлетел он на свет.
        - Не ори, чудодей.
        Кшишта его радости не разделила. Стояла с серьезным видом, привычно смотрела мимо Пантора. За левое его плечо, туда, где пыхтел от быстрого бега рыжий. Впрочем, стоило только тому подойти ближе, как она отвела взгляд.
        - Нашлись, значит. - Тетка повернулась к приятелям спиной, зашагала к морю. - Идите за мной.
        - Что случилось? - не понял Пантор. - Почему так темно?
        - Знамо дело почему, - отозвалась женщина, не оборачиваясь, - по воле духов.
        Она ступала беззвучно. Или почти беззвучно. Во всяком случае, за своими шагами и шуршанием травы под ногами Винсента Пантор не слышал шагов тетки.
        Как она так умудряется? И почему в такую тьму в доме не горит свет?
        Пантор почувствовал, как задирает нос отступившая тревога.
        - Да не дергайся ты, - буркнула Кшишта. - Вот же ж… Сам дерганый и второго такого притащил.
        - Она мысли читает, - шепнул в самое ухо Винсент.
        - Спасибо, что объяснил, - отозвалась Кшишта, которая, кажется, не могла слышать рыжего. - А то ведь никто кроме тебя и не догадывался.
        - Что происходит?
        Кшишта не ответила, прошла тропинкой через кусты к самому морю. Здесь в свете фонаря тихо облизывали песок волны. А дальше была все та же тьма. В ней тонуло небо, земля, море… Казалось, ничего уже не существует, кроме небольшого пространства, освещенного фонарем тетки. А если потушить фонарь, так и этого пространства не останется. И сами они пропадут. Иллюзия была настолько яркой, что Пантор невольно поежился. Кшишта остановилась, повернулась. Посмотрела серьезно, на этот раз не мимо, а словно на обоих сразу.
        - Времени нет объяснять. Тьма кругом в защиту. Потому что вас хотят остановить. Шериф с чудодеем, много людей. Близко уже. А свет не включаю, потому что мне с ними встречаться резона нет.
        - Откуда вы знаете про шерифа? - подозрительно спросил Пантор.
        - А я тебя предупреждал, - поддел Винсент. - Она как Здойль.
        Пантор глянул на друга.
        - Не смотри на него так, - сказала тетка. - Он прав. Я как Здойль. Только Здойль видит угрозу и хочет противостоять, а я вижу будущее. И знаю, что противостоять бесполезно. Здойль ничего не сможет. Он просто идет во мрак. А я не хочу уходить. Потому притушу свет и постою в стороне.
        - Что это все значит? В чем угроза? - не понял Пантор.
        - Ясно дело: в тебе, - острый палец женщины недвусмысленно уткнулся молодому магу в грудь. - В тебе и в Книге.
        Пантор растерянно смотрел на тетку.
        - Не понимаю…
        - Потом поймешь. Слушай себя, чувствуй себя - и поймешь. Обязательно. Раньше научишься - раньше поймешь. А теперь идите вдоль берега. Туда.
        - А что там? - выступил вперед Винсент. - Ловушка?
        - Там ваша судьба и судьба Здойля, - Кшишта заговорила монотонно, на одной ноте. - Там мертвые придут за живыми, чтобы живые ушли с мертвыми. Там вас уже ждут.
        - А если мы пойдем в другую сторону? - запальчиво выдал Винс.
        Тетка легко улыбнулась самым краешком рта.
        - Это ничего не изменит. В конечном итоге все случится так же, но немного другим путем. Я даю направление. Хочешь идти к итогу дольше - топай в обход. А теперь, ржавая голова, бери фонарь и идите быстрее. Уходите в любую сторону, но скорее, потому что шериф со своими людьми и чудодей с разбитой головой уже рядом. А я не хочу встревать.
        Кшишта протянула фонарь. Винсент опасливо перехватил его, будто ожидая подвоха. Но тетка спокойно опустила руку. Винсент поднял фонарь и шагнул в указанном направлении. Обернулся. Пантор стоял и все еще растерянно смотрел на Кшишту.
        - Вы не поможете нам? - спросил он.
        - Я не помогаю и не мешаю, я лишь указываю направление. Иди, чудодей. И учись себя слушать.
        - Идем, - дернул его за рукав Винсент.
        Пантор нехотя зашагал следом. Он спотыкался и оглядывался. Непонимание и неизвестность тяготили молодого мага, Кшишта видела это, даже когда две фигурки слились вдалеке, а после и вовсе растворились в плывущем пятне света. Тогда тетка поглядела на черное небо и шепнула одними губами:
        - Пусть так.
        Вдалеке послышалось конское ржание, выкрики, топот. На вершине откоса, там, где начинался лес, замелькали, будто светлячки, крохотные огни.
        - Пусть так, - повторила Кшишта и направилась к темной, неразличимой во тьме хибаре.
        22
        Пахло морем, солью и тиной. Стояла тишина. Тьма не расходилась. Должно быть, так и у того моря, через которое тебя перевозят в мир смерти. Если верить легендам. С другой стороны, если верить Орландо, то легенды врут и после смерти ничего нет. А с третьей - кто ж знает, как там все на самом деле устроено? Может быть, оттуда не выпускают с памятью о том, что там происходит. Пантор задумался еще, запутался и погнал мысли подальше. Не о том сейчас надо думать. Винсент светил фонарем, разгоняя мрак, но света хватало лишь на небольшой фрагмент пространства. Рыжий поднял фонарь выше, стараясь заглянуть дальше во тьму, но вышло плохо.
        - И долго нам так еще топать?
        - Не знаю, - пожал плечами Пантор. - Пока не придем.
        - Идем туда, не знаю куда.
        - Зато знаем, откуда и от кого уходим.
        Винсент невольно оглянулся, приостановился, опустил фонарь. Далеко-далеко позади на грани видимости вываливались многочисленные огоньки, роились, собираясь в кучу, кажется, меняли направление.
        - От этих?
        Пантор вгляделся во тьму, выругался.
        - Идем скорее.
        Сам зашагал быстрей, вырвался вперед. Винсент тоже ускорил шаг. Фонарь в руке его мотался неровно, кидал странные корявые тени двух почти бегущих во тьме фигур.
        - Если мы не доберемся до этого места в ближайшее время… - пропыхтел Пантор, переходя на бег.
        - Будет нам итог, - закончил за него Винсент. - Ты точно доверяешь этой кошелке?
        - Доверяю, - пробормотал Пантор.
        - А то смотри, она говорила, мертвые заберут живых. Если мы сейчас сдохнем, это будет вполне в рамках ее пророчества.
        - Она сказала, там нас ждут, - выдохнул Пантор и замолчал, чтобы не сбивать дыхание.
        Рыжий коротко хихикнул непонятно чему, но больше ничего не сказал. Они перешли на бег. Почти не оборачивались, но сзади, судя по всему, их заметили и тоже бежали. А впереди была темнота. Сердце гулко ухало, мир во всех смыслах сжался до крохотного пятнышка света, колышущегося в такт качающемуся фонарю. В какой-то момент возникло ощущение, что нет больше ни пространства, ни времени, ни смысла. Что на самом деле Пантор бежит на месте и не от каких-то надуманных врагов, а от чего-то внутри себя. Кшишта говорила слушать себя. Не отгораживаться от себя. А что он такое? Человек? Живой? Или не мертвый? Или комок страха, мечущийся в круге света. Несущийся из ниоткуда в никуда…
        - Я страх, - сказал он себе. Может, мысленно, а может, вслух.
        Но ведь не только. Нельзя быть воплощением страха. Нельзя бояться всегда и всего. Нет ни одного человека, который боялся бы всегда. Значит, страх - это всего лишь воплощение. Им можно стать. Ровно так же им можно перестать быть. Надо просто остановиться. Остановиться и понять.
        Пантор сбавил шаг.
        Понять, откуда берется страх. Понять, что заставляет бежать. Разложить по полочкам и понять, что бояться нечего. Почему он бежал из ОТК? Он боялся, что его посадят и отправят на острова. Тем и кончилось. Было ли в этом что-то страшное? Нет. Страх был от того, что сломается привычный уклад. Но ведь он сломался значительно раньше. Бежал он или не бежал. Попал бы он на Север, или угодил в тюрьму, или… не важно, привычный ход событий уже нарушился. Так чего бояться и от чего бежать? И к чему это бегство? Почему он бежал от мертвяков? Они хотели его смерти. Смерти боятся все, но ведь бывает жизнь и после. Мертвяки, гнавшие его, доказали это собственным существованием. Существование не жизнь, говорил Орландо. Но то Орландо, а ведь есть мертвяки, вполне довольные своим существованием. Или нет? Да и если боишься жизни и бежишь от нее, глупо бежать еще и от смерти. Глупо висеть между двух огней и бояться того и другого разом. Почему он бежит сейчас? Спасает жизнь? Спасает Книгу? Спасает Мессера? Жизнь можно спасти легко. Спасение Мессера… даже сам Мессер не знает, сможет ли Книга спасти его. Это все
догадки. Спасение Книги… Судя по бегущим позади него, спасать Книгу можно не только от них, но и от него самого. И чего он сейчас боится? Чего ему вообще сейчас бояться?
        По всему телу волной пробежало покалывание, как когда-то в критические моменты кололо кончики пальцев.
        - Это я. Я - сила. Я могу быть силой страха, а могу быть другой силой. Столь же яростной, как и страх.
        - Впереди!
        Пантор на секунду потерял ощущение отрыва от мира, пространства и времени. Винсент опустил фонарь. Впереди в темноте маячили далекие огни. Впереди и справа, там, где шуршало море.
        - Между двух огней, - пробормотал Пантор.
        - Слышь, Пантей, - в голосе рыжего звучал азарт. - Это же корабль. Нас там корабль ждет!
        - Или не нас, - прохрипел Пантор. - Или не ждет.
        - Вот что ты за человек? Только появилось что-то светлое, как ты опять все омрачаешь.
        Рыжий хватанул ртом лишнего воздуха и надсадно раскашлялся.
        Бежать становилось все тяжелее. Пантор устал, дыхание сбилось.
        Оглянулся. Огни позади приблизились. Вдалеке слышались крики. Догоняют.
        Но надо вперед, к кораблю, если это корабль. Надо от всего отстраниться и бежать. Надо…
        Связь с миром снова стала зыбкой. Покалывание волнами гуляло по всему телу.
        Сила. Силу можно направить в одну сторону, а можно перенаправить в другую. Страх можно перенаправить в злость, ярость. Если культивировать страх и бежать, в конце концов сдохнешь загнанным. Если остановиться и перенаправить силу…
        Остановиться!
        Пантор замер. В груди клокотало. Где-то сбоку кричал Винсент:
        - Давай, немного осталось! Пантей!
        Тянул за рукав, орал нецензурно.
        Уже совсем рядом колыхались сигнальные огни. Это в самом деле был корабль. Но там, далеко от берега, на якорной глубине. Остановиться и перенаправить силу. Пантор не обращал теперь внимания на то, что происходит вокруг. Краем глаза заметил, как Винсент бросил на землю фонарь, кинулся в накатывающую волну, закричал, замахал руками. Пантор слушал себя, чувствовал покалывание во всем теле, что накатывало волнами, словно море, и пытался управлять этими волнами.
        Где-то совсем рядом, но очень далеко кричал Винсент.
        Где-то чуть дальше, но уже близко бежали люди. Пантор видел уже не просто огни, сейчас из темноты в пятнах света высвечивались фигуры. Знакомых было две. Одна в шляпе. Другая невероятно толстая, громоздкая, в дорожном плаще. Эта вторая бурлила изнутри такими же волнами, какие ощущал сейчас Пантор. Он не видел этого, но знал. Почувствовал, как собака невероятным образом на расстоянии чувствует идущего домой хозяина. Не видит, не слышит звука шагов или запаха - чувствует. По телу прокатилась новая волна. Два мира слились в один. Пантор ощутил и себя и мир по-другому, иначе. Это оказалось невероятно легко. Он просто понял, что был силой всегда. Только между ним и этой силой, составляющей его суть, выстраивалась с первых дней жизни система замков и ключей. Запретов и паролей. Он всегда шел к силе сложными обходными путями, не понимая, что он сам и есть эта сила. И чтобы пользоваться ею, не нужны заклинания или ритуальные предметы. Все это нужно, чтобы обратиться к чужой силе. Для того чтобы управлять собственной, нужна только воля. И осознание своей сути. Осознание пришло. Пантор рассмеялся свободно и
счастливо. Эйфория прошлой ночи казалась пустяком рядом с тем чувством, какое он испытал сейчас.
        Где-то возле корабля что-то громко шлепнулось в воду, всхлипнули весла.
        - Пантор! - заорал рыжий.
        - Эй, вы, двое! - гаркнул с другой стороны знакомый голос. - Лучше сдавайтесь по-хорошему!
        Мелькнуло что-то невидимое, но ощущаемое. Пистоль, измененный с помощью магии. Замельтешило нечто более серьезное с другой стороны - Здойль собирался с силами.
        «А ведь он слаб», - метнулось в голове.
        Нет, Здойль силен для Дикого Севера и очень силен для ОТК, но он слаб. И Кшишта, сказавшая, что она такая же, как он, на две головы его сильнее. И Пантор сильнее. Люди подступили ближе, света стало нестерпимо много. Больше, чем требовалось для личного пространства во тьме, к которой Пантор уже привык. Сзади подошел Винсент. Неслышно. Или слух давал сбои.
        - Там лодка, - гаркнул в самое ухо.
        Пантор дернулся в сторону. Слух однозначно сбоил. Еще не приспособился к новому мировосприятию.
        - Пантей, там лодка! - прокричал рыжий отчаянно.
        Люди шерифа подступали уже совсем близко. Толстый маг разминал пальцы, выкручивая и выламывая. Фигура в шляпе вскинула руку, останавливая надвигающуюся толпу. В руке шериф держал магически модифицированный пистоль. Дуло смотрело на Пантора.
        - Хана нам, Пантей, - чуть слышно сказал сзади Винсент.
        - Даржись у меня за спиной, - тихо ответил молодой маг. - Только рядом.
        Шериф качнул пистолем.
        - Без фокусов.
        - Что вам нужно, шериф? Вы отказались с нами пообедать, время ужина уже прошло, время завтрака еще не настало.
        Пантор чувствовал, как волны покалываний прокатываются от копчика до загривка. Словно женские коготки. Тут же, будто что-то почувствовав, забеспокоился Здойль.
        - Шутник, - фыркнуло из-под шляпы. - Хорошо, я тоже попробую пошутить. Отдай Книгу сам, и я сниму с тебя обвинения в покушении на убийство и ограблении. - Шериф хохотнул и добавил: - И повешу их на твоего рыжего приятеля. Смешно?
        - Обхохочешься, - буркнул за спиной Винсент.
        - Смешно, - кивнул Пантор.
        Ему в самом деле было весело, сила остановила бег, сконцентрировалась и готова была стартовать в другую сторону.
        - У меня встречное предложение. Хотите жить? Бегите и скажи своему любителю дешевых фокусов с мухами, чтоб перестал мудрить.
        - Ты!.. - взвизгнул Здойль.
        Шериф вскинул руку, заставляя толстого мага заткнуться. Пистолет смотрел в грудь Пантора.
        - Пантей, у него… - начал Винсент.
        - Он… - подал голос Здойль.
        Всплеснула вода под веслами…
        Напрягся палец шерифа на спусковой скобе…
        Испуганно отпрянул один из людей шерифа, видимо единственный сообразивший, что происходит что-то не то…
        Пантор развел в стороны руки, открывая ладони и выпуская силу наружу. Гаркнул слово из незнакомого языка, умершего задолго до его рождения, но отчего-то понятного. Время застыло… А потом взорвалось яркой вспышкой белого, как молния, света. Свет ударил в небо. Свет упал куполом, застыл над ним и Винсом. Свет всесметающей волной покатился в стороны. Заорал вспыхнувший как факел шериф. В сторону отлетела полыхающая шляпа. Представитель власти сделал несколько бешеных скачков и рухнул набок. Закричали, загорелись люди шерифа. Вспыхнул, как тряпичная кукла, толстый маг, пытаясь сложить пальцы в какую-то фигуру, помогающую защититься. Волна белого света схлынула, оставив выгоревшее пятно и корчащихся, умирающих людей. Пантор устало опустил руки. Сквозь предсмертные хрипы донесся всплеск воды под веслом.
        - П-пантей, - пробормотал сзади рыжий. - Ты где такому выучился? Я тоже так хочу.
        Пантор хотел сказать, что этому нельзя научится, оно либо есть, либо нет, но язык не послушался. Он без сил опустился на песок. Тьма расходилась. Небо очистилось. Горизонт светлел. Мрак уступал место сумеркам. Предсказание сбылось. Они дошли до какого-то итога. Вот только мертвые не пришли за живыми.
        Выругался Винсент.
        Пантор повернулся на голос. К берегу причаливала лодка. В ней сидели двое, один из которых определенно не мог быть жив.
        - Пантей, - подскочил рыжий. - Ты чего расселся? Долбани еще раз, а то…
        Что будет в противном случае, он так и не узнал. Голос рыжего слился в невнятный гул. В голове загудело, перед глазами поплыло, и молодой маг без сознания шлепнулся на песок.
        23
        Сноходец явился под утро. Ионее снился ее кабинет, снился ящик с экраном, стоящий на столе, и статуэтка, которая на самом деле сейчас была в спальне возле кровати. Ионея сидела за столом и смотрела на идола, которого здесь не могло быть. Сон. Она обернулась к окнам, ожидая увидеть там первомага, но возле окна никого не было. Тогда правительница снова повернулась к столу и дернулась от неожиданности. Перед ней, как накануне вечером журналист, стоял, уперев кулаки в столешницу, человек в зеленом балахоне. Реальность вокруг задрожала, затуманилась.
        - Спать, - требовательно произнес сноходец.
        - Что?
        - Не вздумайте просыпаться, - сердито пояснил он и отступил на шаг.
        Туманная дымка рассеялась. Очертания кабинета, предметов интерьера снова приобрели четкость и материальность. Дыхание выровнялось, сердце больше не стучало. Только теперь Ионея сообразила, насколько напугал ее первомаг.
        - Впечатлительная какая, - недовольно фыркнул сноходец.
        - Не надо было выпрыгивать, как страшилка из коробочки.
        - Никогда бы не подумал, что вы боитесь ночных кошмаров. И что я один из них. Вы нашли Книгу?
        Сноходец снова нависал над ней. Это нервировало. Ионея попыталась подняться с кресла, но ноги онемели и перестали слушаться.
        - Сидите, не дергайтесь. Или вы забыли, что сон - моя стихия?
        - Отпустите, - потребовала Ионея. Оно попыталась пошевелить хотя бы рукой, но ничего не вышло. Мышцы потеряли чувствительность.
        - Будете отвечать на вопросы быстро и по существу - отпущу. Станете противиться - так и вовсе не проснетесь.
        В голосе сноходца едва ли не впервые за все время появилась угроза.
        - Пугаете? - спросила Ионея.
        - Отнюдь. Предупреждаю. Итак, Книга?
        - Ее нет.
        - Вы не слишком расторопны.
        - Ее ищут люди, умеющие искать, и маги, понимающие в магии, - холодно отчеканила правительница.
        Ощущение собственной беспомощности не пугало, но злило. Она вновь и вновь украдкой пыталась пошевелиться. Без толку.
        - Зато вы, как я погляжу, нашли себе новых знакомых.
        Капюшон недвусмысленно качнулся в сторону ящика с экраном.
        - Вы отыскали Книгу и решили отдать ее им?
        Поворот был неожиданным, и Ионея растерялась.
        - Они не спрашивали про Книгу, - сказала она.
        - Хотите сказать, она им не нужна? Ложь.
        Человек в балахоне был непривычно резок и вспыльчив. Двигался резко и нервно. Ничем не походил на себя обычного. Словно вместо сноходца к ней пришел кто-то другой в том же балахоне. С другой стороны, голос, хоть и звучал резко, был знакомым.
        - Я ничего не хочу сказать. Просто они не спрашивали меня о Книге.
        - Тогда зачем здесь этот ящик?
        - А зачем здесь вы? - вспылила Ионея.
        И в ту же секунду виски ее, словно раскаленной спицей, пронзила боль. В глазах потемнело. Потом поплыл знакомый туман. На мгновение пришла мысль, что она сейчас проснется и все закончится, но туман снова рассеялся. Вместе с ним медленно отступала боль. Она попробовала пошевелиться, но снова ничего не вышло.
        - Я чувствую грани вашего сна, - шепнул на ухо сноходец. Он стоял теперь совсем рядом, сбоку, - и я не дам вам проснуться. Я очень долго могу удерживать вас во сне и причинить вам здесь столько боли, что вы станете бояться не то что спать, а даже глаза закрывать.
        - Что вам нужно? - голос прозвучал вяло настолько, что Ионея сама его не узнала.
        - Ответы на вопросы. Только четкие ответы. И никаких вольных отступлений. Я вижу, по-хорошему с вами нельзя.
        - А вы пытались?
        В висках угрожающе запульсировало.
        - Не начинайте, - посоветовал сноходец.
        Ионея тщетно попыталась поднять руку и помассировать виски.
        - О каком хорошем отношении может идти речь? Я даже имени вашего не знаю.
        - Это вопрос не хорошего отношения, а доверия. И да, я вам не доверяю. Ни один здравомыслящий маг не назовет свое настоящее имя другому магу без веской причины. И вопросы здесь задаю я. Так чего они хотели, если не спрашивали о Книге?
        - Чтобы я приняла их сторону и вместе с ними надрала вам задницу, - злорадно процедила правительница.
        - Вы приняли их предложение?
        - А зачем вам это знать? Вам нужна Книга, им - поддержка ОТК.
        В голове снова задергалась раскаленная спица. Перед глазами поплыло.
        - Вы меня не поняли, - прозвучал сквозь боль раздраженный голос. - Я могу держать вас во сне очень долго. Все ваши Объединенные Территории сровняют с землей, вокруг будет бушевать война, а вы будете спать и мечтать проснуться. Потому что сон будет невероятно мучительным. Но вы не проснетесь. Это я могу вам обещать.
        Вокруг ватой клубился туман. Ионея потянулась к нему мысленно, стараясь вырваться из сновидения, но дымка растаяла, а иллюзорный мир вокруг заново утвердился в своих очертаниях.
        - Вы приняли их предложение?
        - Нет, - голос дрожал, правительница едва задавила рвущийся всхлип. - Пока нет.
        - Пока? - переспросил сноходец. - Хотите и нашим, и вашим? Нельзя всем улыбаться одновременно. К кому-то все равно придется повернуться спиной. Так что вам придется выбрать, чью сторону принять. Хочу предупредить сразу, эти несчастные, что говорят с вами при помощи ящика, крайне далеки от матери-природы. Они расчетливы и не имеют ни жалости, ни сострадания. Они вас просто используют. Так что подумайте, прежде чем принимать их предложение. Возможно, стоит принять наше.
        Ионея провела ладонью по лицу и с удивлением поняла, что снова может двигаться. Поглядела на сноходца. Тот стоял по ту сторону стола, причем в нескольких шагах от столешницы. Дотянуться до него было нереально.
        Предусмотрителен первомаг.
        - Вы ничего не предлагали. Только требовали и применяли силу.
        - Какая сила? - кажется, удивился сноходец. - Это всего лишь сон.
        - А есть разница?
        Человек в балахоне хихикнул. Тонко и неприятно.
        - Не особенно. Так вот вам мое предложение. Принимайте нашу сторону и принесите нам Книгу. И я обещаю, что вы не пожалеете.
        - Сомневаюсь.
        - Не сомневайтесь, - посоветовал сноходец. - Если вы примете их сторону, мы с вами станем врагами. А с нами лучше дружить.
        - Вот только если я приму вашу сторону, ОТК станут врагами с теми, кто прислал этот ящик. А с ними тоже лучше не ссориться. Или вы защитите нас от них?
        - Защищаться вам придется самим, - поспешно отозвался человек в балахоне. - Но мы поддержим вас кое-чем.
        - Вот как?
        Ионея поднялась с кресла. Идея родилась сама собой.
        - Хорошо, посмотрим, что по этому поводу думает третья сторона.
        И она нажала кнопку на ящике.
        - Нет! - бешено рявкнул сноходец.
        Невероятным образом он оказался вдруг рядом, будто мгновенно переместился в пространстве. Только что стоял между столом и дверью - и в ту же секунду очутился рядом с Ионеей. Рука в перчатке перехватила ее за запястье, сжала до боли, но было поздно: экран ящика уже начинал светиться.
        - Элдар? - меланхолично заметил голос из ящика. - Какая гадость только не приснится.
        На экране отразилась лысая голова Командора. Он смотрел куда-то за плечо Ионеи, и в глазах его была ненависть. Правительница повернулась. Сноходец стоял рядом. От резкого движения с него свалился капюшон, и Ионея впервые увидела его лицо. Он был красив, удивительно красив. Но тонкие правильные черты искажала гримаса ярости. А в глазах будто отражалась ненависть, которую она только что видела во взгляде Командора.
        - Дрянь, - прошипел сноходец в ухо.
        - Элдар, значит?
        Вместо ответа запястье сжало с такой силой, будто оно попало в тиски.
        Ионея вскрикнула от боли…
        Что-то яростно гаркнул сноходец…
        Грозно зарокотал Командор…
        Голоса и крики смешались в бессмысленный неразборчивый гул. Рука болела так, будто ее раздробили молотом. Перед глазами помутилось от боли…
        …Ионея подскочила на кровати. Сердце колотилось в бешеном темпе.
        Она была в спальне. Одна. Ни ящика с лысым Командором, ни будто с цепи сорвавшегося Элдара. Только статуэтка идола на тумбочке возле кровати. Правительница пощупала запястье. Рука больше не болела. Сон. Это был сон. За окном брезжил рассвет. Ионея быстро соскользнула с кровати и принялась одеваться. Через четверть часа она уже входила в кабинет, держа под мышкой древнюю статуэтку.
        24
        Бруно вздрогнул. Из-за двери правительственного кабинета доносились резкие ритмичные удары, словно кто-то крушил мебель. Мелькнуло беспокойство за Ионею, но тут же и отступило. Достаточно было одного взгляда на невозмутимые рожи охраны, чтобы понять, что правительнице ничто не угрожает.
        - У себя? - спросил старый лорд.
        Охранник кивнул. В здание Консорциума не набирали говорливых ни в охрану, ни в прислугу. Старик толкнул дверь и застыл на пороге от неожиданности. Посреди кабинета стояла правительница. В облегающих брюках и белоснежной рубахе с закатанными рукавами. Перед ней неровным слоем усыпали ковер щепки и осколки, в которых с трудом можно было признать останки ящика и идола. В руках правительница сжимала топор. Бруно переступил порог и осторожно притворил дверь. Ионея посмотрела яростно. От вчерашней усталости в этой молодой и решительной женщине не осталось и следа.
        - Доброе утро, дорогой мой лорд. У меня будет к вам несколько поручений.
        - Слушаю вас, госпожа, - поклонился старик, чувствуя приближение перемен.
        - Разбудите господина посла и возьмите его под стражу. Хватит приспешнику мятежника прохлаждаться в лучших апартаментах Консорциума.
        - Под стражу? - уточнил Бруно.
        - И его, и его мальчишку, - подтвердила правительница. - Отправьте послание нашему посольству в Западных Территориях, пусть возвращаются. Как только вернутся, этого западного Фрада…
        - На острова?
        - Перестаньте угадывать, Бруно, - рассердилась Ионея, но тут же и остыла. - Когда вернется наше посольство, Фраду отрубите голову, положите в ящик. Одну стенку ящика замените стеклом. Мальчишку отпустите. Пусть отнесет ящик своему губернатору и на словах передаст, что такая судьба ждет каждого мятежника.
        Старый лорд осторожно взялся за косяк, чувствуя, как слабеют ноги.
        - Госпожа, это неминуемо повлечет за собой войну.
        - Опомнитесь, Бруно. Война уже идет. И пригласите ко мне этого журналиста. Он хотел писать правду, так пусть пишет. Кажется, сейчас она у нас одна на двоих.
        25
        Было светло. В глаза лупил яркий свет. Не от фонаря или факела, а нормальный дневной.
        День.
        Пантор открыл глаза. Он лежал на песке, заботливо прислоненный к огромному, стесанному морем валуну и укрытый дорожным плащом. Плащ показался знакомым. Подул ветерок, пахнуло гарью. Не так, как при пожаре, скорее как после него. Что-то сгорело. Воспоминания обрушились на голову сразу. Просто в одно мгновение в памяти всплыло все. Пантор сел, откинул обгоревший плащ, что укрывал ноги.
        - С добрым утром.
        Маг повернулся на голос. Винсент стоял рядом, бледный и невыспавшийся. Глаза покраснели, под ними набрякли темные мешки.
        - Что с тобой?
        - Ничего, - проворчал Винсент. - Пока ты спал, я бодрствовал. Немного устал, веришь ли.
        Пантор огляделся. Вдаль убегала песчаная отмель. В стороне покачивалась на волнах небольшая яхта. В берег зарылась носом спасательная шлюпка. Остальной обзор загораживал валун.
        - Я отключился…
        - Угу, грянулся, как подкошенный, - подтвердил Винсент. - И, как всегда, не вовремя.
        Пантор откинул опаленный плащ и медленно поднялся на ноги.
        - Ты отрубился. Тут эти подплывают. Два мертвяка. Я думал, хана нам. Начал оружие искать - нету. Мой пистоль где-то потерялся. У этих, которые сгорели на рабочем месте, все оружие поплавлено. А голыми руками от мертвяков разве отобьешься, но они вроде не агрессивные. Один говорит, что тебя знает и за тобой плыл. Как эта бормотала: «Мертвые придут за живыми».
        - Какие два мертвяка? - переспросил Пантор.
        - Один рыбак, другой дурак, - отмахнулся Винсент. - Но я им все равно не доверяю.
        - Это потому что ты дубина, - бесхитростно сообщил появившийся из-за валуна огромных размеров мертвяк.
        Пантор замер, не веря глазам. Фигура показалась знакомой еще ночью в причаливающей лодке. Но тогда маг списал это на игру выключающегося сознания. Просто потому, что появление громилы было невозможно. Теперь же он стоял перед ним при свете дня.
        - Орландо! - Пантор кинулся к мертвяку, обнял, хлопнул по плечу.
        От такого выплеска чувств тот даже смутился.
        - Выходит, ты его все-таки знаешь. Но доверять ему я бы поостерегся, - задумчиво пробормотал Винсент и повернулся к мертвяку. - И чего это я дубина?
        - Чо? - переспросил Орландо. - А это очень мудрая мысль - не доверять мертвяку, который тебя спасает от живых, только потому, что он мертвяк.
        - Хватит вам собачиться, - оборвал приятелей Пантор.
        Рыжий насупился. Пантор поглядел на громилу, все еще не доверяя себе.
        - Как же ты жив? Ты же тогда…
        - А чо мне сделается? - на полном серьезе удивился Орландо. - Ну, упал в воду. Ты вот когда-нибудь видел, чтобы мертвый утонул?
        - Ну да, логично, - подал голос потерявший внимание к своей персоне Винсент. - Оно не тонет.
        - Ценю твое чувство юмора, живчик, - кивнул мертвяк.
        - Это я не спал. Вот высплюсь - ты еще оценишь.
        - А кто мешал? - пожал плечами громила. - Я тебе говорил: ложись в лодку да спи.
        - Что ж мне, друга вам на растерзание оставлять? А как бы, пока я дрых, вы бы и его и меня…
        - Как есть дубина, - фыркнул Орландо и отвернулся.
        Пантору подумалось, что с этими двоими ему еще предстоит помучаться. Как и со своей силой. Учиться ею управлять все же придется. Пока он лишь нашел в себе ее и прямой к ней доступ, сумел перенаправить. Но контролировать надо не только направление, иначе после каждого выплеска будешь падать истощенный. И в другой раз ни Орландо, ни Винсента может рядом не оказаться. А в первый момент все мнилось так просто и радужно.
        - Эй, вы там? - позвал незнакомый голос откуда-то издалека.
        Орландо, мгновенно посерьезнев, метнулся на берег за валун. Винсент кинулся следом. Пантор потопал за ним. Силенок, чтобы пуститься с места в карьер, пока еще не было. Следов ночного боя почти не осталось. Трупы убрали. Обгорелые черные пятна на песке уже наполовину смыло море. Чуть в стороне, в тени кряжистого, одиноко торчащего дерева, сидел второй мертвяк, видимо, «рыбак», и караулил вяло шевелящееся обгорелое тело.
        Звал рыбак.
        - Больше всех досталось шерифу, - пояснил притормозивший Винсент. - Наверное, потому что он ближе всех стоял. Полыхнул и отмучался сразу. Остальные умирали дольше. А этот… то ли сообразил отбежать, то ли еще что, но живой, зараза. Ты скажи, где ты так колдовать научился?
        Пантор не ответил, он смотрел под дерево, где лежал пленник.
        Ему сильно досталось, но узнать мага было можно, выдавала тучная фигура. Выглядел Здойль страшно. Волосы сгорели, одежда превратилась в опаленные лохмотья. Кожа пестрела ожогами. Взгляд слепо уставился в никуда, не то маг уже ничего не соображал, не то от огня пострадали и глаза.
        Толстяк выглядел умирающим, и тем не менее руки его были крепко связаны толстой веревкой. Пантор подошел ближе. Губы Здойля растянулись, отчего опаленная кожа полопалась, потекла кровь. Молодой маг с ужасом понял, что толстяк улыбается.
        - Я же говорил, что ты игрок, - просипел он незнакомым голосом.
        От звонкого фальцета толстяка в этом сипе осталось не больше, чем от самого Здойля.
        - Только ты не знаешь, с чем играешь. Пусть они уйдут, я хочу с тобой поговорить.
        Пантор кивнул мертвякам и рыжему. Последний ушел особенно неохотно, но спорить не стал. Здойль таращился в небо незрячими глазами, в том, что он слеп, сомнений больше не было. Но отсутствие зрения, кажется, не мешало ему. Во всяком случае, голос он подал, только когда они остались вдвоем.
        - Не бойся, - проговорил он, - я хочу только поговорить.
        - Мне кажется, вы не в том положении, чтобы мы вас боялись.
        - Тебе сейчас надо бояться не меня, а себя. И Книги. Зачем она тебе? Ну зачем? Ты же ничего о ней не знаешь.
        Голос Здойля вибрировал.
        - Вы, как я понимаю, знаете, - осторожно сказал Пантор. - Зачем она вам?
        - Чтобы уничтожить.
        Пантору показалось, что ослышался.
        - Что? - выдохнул он очумело. - Но зачем?
        - Затем, чтоб избежать беды. Я же говорил, ты не понимаешь, с чем связался.
        - С чем же я, по-вашему, связался?
        - Таких книг семь. Четыре посвящены стихиям, пятая - разуму, шестая - душе, седьмая - жизни и смерти. Каждая книга в отдельности - лишь набор тематических заклинаний. Но если собрать все книги вместе…
        Здойль сглотнул, замолчал надолго.
        - Что будет? - не выдержал паузы Пантор.
        - Что будет? - переспросил пленник. - Хотел бы я знать. Маги… не те, что в ОТК или здесь, а настоящие, живущие в единении с природой, говорили, что, собрав семь книг воедино, можно сложить информацию и провести обряд, который приведет мир к гармонии. Конструкторы считали, что семь книг, собранные в одном месте, - оружие, способное уничтожить мир. Кто из них был ближе к истине, неизвестно, ведь никто никогда не собирал книги вместе. Ясно только одно: помогут ли они достичь гармонии или дадут людям новое оружие, способное уничтожить все, так или иначе мир, в котором мы живем, перестанет существовать в том виде, в каком мы его знаем. Возможно, перестанет существовать вовсе.
        Пантор глядел на слепого, искалеченного мага. Смотрел и не понимал.
        - То есть вы не знаете? Не знаете, что произойдет и произойдет ли вообще.
        - Три книги, о душе, земле и воде, хранятся у магов; три - о разуме, огне и воздухе - у конструкторов. Одна считалась утерянной. Сейчас она появилась и может натворить много бед. Я хотел оставить ее у себя. Это же сила, сила, которой можно шантажировать и магов, и конструкторов. Сила, с которой будут считаться. Но кто я и кто они? Смогу ли я сохранить Книгу в безопасности и не отдать ее ни тем, ни другим, если я даже от тебя ее не уберег? Потому я решил ее уничтожить, чтобы никто никогда не смог собрать книги вместе.
        - Но вы не знаете, что случится, если их собрать? - настойчиво повторил Пантор. - И боитесь?
        - Никто не знает. И все боятся.
        - Но это же глупо.
        - Глупо играть с огнем, - в сиплом голосе мага снова прорезались высокие нотки. - Отдай мне Книгу. Отдай или уничтожь ее сам. Прямо здесь.
        - Нет, - покачал головой Пантор.
        Здойль сипло расхохотался, закашлялся. Кашлял долго.
        - Ты игрок, - просипел он наконец. - Игрок.
        - Я не играю, - спокойно произнес Пантор.
        - Тогда почему нет?
        Молодой маг пожал плечами.
        - Во-первых, я вам не верю. Во-вторых, мне надо сперва поговорить с хозяином Книги. Но я передам ему ваши пожелания.
        Здойль не ответил. Лицо его замерло. Невидящий взгляд таращился в небо. На какой-то момент Пантору показалось даже, что маг умер, но грудь Здойля едва заметно поднималась и опускалась.
        - Ты либо игрок, либо дурак, - задумчиво произнес толстяк. - Поступай как хочешь. Видят духи, я сделал все, что мог, чтобы это остановить. А теперь отпусти меня.
        Пантор поколебался. Маг лежал израненный, обгоревший, жалкий. Но кто знает, чего от него ждать, если развязать ему руки.
        - Не бойся, - хрипло усмехнулся Здойль, - я же сказал, что хочу только поговорить.
        - Я не боюсь, - сердито ответил Пантор и достал засапожный нож.
        Веревки пришлось резать долго. Толстые, обвившие кисти рук, врезавшиеся в запястья, они не хотели поддаваться. Наконец лопнули, оставив на руках мага глубокие следы. Настолько глубокие, что Пантору захотелось их растереть. Но Здойль к запястьям не прикоснулся. Поднялся тяжело и побрел слепо вдоль берега, пошатываясь, словно вдрызг пьяный.
        - Зря ты его отпустил.
        Пантор повернул голову. За спиной стоял Винсент.
        - Ты все слышал?
        - Да, я подслушивал, - легко согласился рыжий. - И все же отпустил ты его зря.
        - А что, с собой его тащить?
        Винс не ответил, спросил вместо этого:
        - Что собираешься делать?
        Пантор смотрел в спину удаляющегося, едва держащегося на ногах Здойля.
        - Поговорить с лордом Мессером, - пожал плечами маг. - Он бесконечно добрый человек и понимает больше нас с тобой. Если он скажет, что Книгу надо уничтожить, значит…
        Основательно удалившаяся фигура Здойля пошатнулась. Толстяк кувырнулся на песок и не поднялся. Пантор не договорил, бросился вперед вдоль берега. Когда он подбежал к магу, все было кончено. Толстяк лежал на земле. Голова его покоилась на небольшом, торчащем из песка камне. Вокруг камня медленно растекалась лужица крови. Пантор упал на колени рядом с телом, пощупал пульс. Сердце не билось.
        - Что с ним? - подоспел Винс.
        Молодой маг поднялся на ноги.
        - Ничего. Просто разбил голову, - проговорил потерянно.
        Почему-то стало грустно. Накатила усталость. Все выходило странно и нелепо.
        Винсент приобнял приятеля, хлопнул по плечу.
        - Как сказала твоя Кшишта, он пришел к итогу. Поплыли отсюда. Мертвяки уже лодку приготовили.
        Пантор кивнул.
        - Поплыли. Больше здесь делать нечего.
        26
        Черный смолянистый дым мощным столбом поднимался в небо. Мятежная деревня в долине сгорела дотла. Крики стихли, пламя спало, теперь там, где воспротивились его закону, дымились угли. С высоты соседнего холма верхом на черном жеребце на долину смотрел Мессер. Новости застали его в кабинете: деревню взяли, бунт подавили. В другой раз он лишь принял бы это к сведению, но не теперь. Деревню взяли. Лорд бросил все дела и велел седлать лошадей. Бунт подавили. Он гнал коня так, что охрана отстала. Только Бгат оставался рядом. Он теперь всегда был рядом.
        Мессер торопился, сам не зная к чему и зачем. Но прискакал к черным дымящимся головешкам. За плечом закашлялся Бгат. Маг повернул голову, поглядел на начальника охраны пустыми глазницами.
        - Гарью пахнет, - словно оправдываясь, сказал тот.
        - Не чувствую.
        - Не переношу запах гари.
        - Давно?
        Бгат не ответил, лишь неопределенно качнул головой. Впрочем, вопрос был риторическим.
        Подъехала охрана. На пожарище смотрели с любопытством и страхом. Мессер тронул поводья и погнал коня вниз. Там, на краю сожженной деревни, толклась горстка людей, окруженных военными. От толпы отделились несколько фигур, ринулись навстречу, но, увидев изящного всадника в балахоне, приостановились и приветствовали.
        Узнали.
        Мессер подъехал ближе, остановил коня. Оглядел хмурые, покрытые копотью и грязью лица. Солдаты заискивающе улыбались, но они его сейчас интересовали в последнюю очередь. Лорд вглядывался в лица пленников. Женщины среди них не было, и он почувствовал облегчение. Подошел командир отряда, заговорил что-то доблестно-дежурное, Мессер слышал голос, но не понимал слов, будто забыл на минуту речь. Голос тек мимо.
        - Не сейчас, - оборвал он рапортующего сержанта. - Выведите ко мне того юношу. Я хочу с ним побеседовать.
        Мессер говорил тихо, мягко. Слова звучали бархатно, интеллигентно, но приказание исполнилось мгновенно. Винни был грязен и оборван. Мессер невольно подумал о том, что здесь произошло, как они сопротивлялись, если юноша выглядит хуже нищего бродяги. Он махнул рукой, требуя следовать за ним, и тронул поводья. Через сотню шагов остановил лошадь, спешился. Рапортовавший сержант, что вел Винни, встал рядом.
        - Оставьте нас, - попросил Мессер.
        - Но, лорд Мессер, - опешил сержант, - это преступник.
        - Я знаю, кто это, - мягко проговорил маг. - Оставьте нас.
        Тот поклонился, хоть и с явным неодобрением, пошел обратно. Когда он удалился на порядочное расстояние, Мессер посмотрел на юношу.
        Винни стоял рядом. Грязный, оборванный, но лицо его было удивительно светлым и спокойным. Ни тоски, ни сожаления, ни злости, ни страха.
        - Я же тебя предупреждал, - мягко произнес Мессер.
        - Предупреждал, - кивнул юноша.
        - Просил.
        - Просил.
        Мессер замолчал. Разговор превращался в фарс, а он не хотел балагана. Все было слишком серьезно.
        - Зачем? - спросил маг наконец.
        - То же самое я могу спросить и у тебя, - улыбнулся юноша. - Ты же сам научил меня быть человеком.
        - А я, по-твоему, уже не человек?
        Винни не ответил. Подул ветер, притягивая запах гари, растрепал волосы Винни, поиграл капюшоном мессеровского балахона. Мессер сдернул капюшон с головы. На юношу уставились пустые глазницы.
        Зачем он это сделал? Кому что пытался доказать? И что доказал?
        - Где Нана? - спросил Мессер тихо.
        Юноша пожал плечами. Кивнул на пожарище.
        - Может быть, осталась там. Может быть, убежала.
        - Может быть?
        - Если так проще для твоей совести, считай, что убежала, - усмехнулся Винни.
        Он был до омерзения спокоен. Его не трогало, кажется, ничего. И это невероятно злило.
        - Сейчас, - тихо произнес лорд, - ты ударишь меня. Сильно, чтобы я упал. Потом сядешь в седло и поскачешь так быстро, как только сможешь. Тебя не догонят. Не смогут догнать.
        Винни поглядел с интересом.
        - Зачем?
        Мессер скрежетнул зубами. Захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть больше ничего этого. Зажмуриться. Но не было ни глаз, ни век.
        - Просто беги.
        Юноша покачал головой.
        - Не обманывай ни себя, ни меня. Я не побегу. Бежит тот, кто боится. Я не боюсь, Мессер.
        - Тогда мне придется…
        Мессер осекся. Слово застряло где-то на подходе, и он так и не смог его произнести.
        - Я не боюсь, Мессер, - улыбнулся Винни.
        Лорд посмотрел на него. Смотрел долго, будто стараясь запомнить. Потом резко отвернулся и махнул рукой. От толпы отделились Бгат и сержант. Начальник личной охраны подоспел первым. Впрочем, второй отстал от него не сильно.
        - Сержант, на этом все. Заберите этого, - Мессер кивнул на юношу, - и вздерните вместе с остальными преступниками. - Голос Мессера звучал удивительно ровно, холодно и безразлично, как сходящая лавина. - А когда закончите, возвращайтесь в город. Едем, Бгат, нам здесь больше нечего делать.
        Лорд взлетел в седло и погнал коня прочь. На Винни он больше не посмотрел и не оглянулся. Нельзя оглядываться назад. Нужно смотреть вперед. А впереди теперь был Лупа-нопа, остров Витано и золотой век. Счастье для всех.
        ЭПИЛОГ
        Над морем стоял густой непроглядный туман. В нем тонули борта яхты, воды видно не было, но слышался плеск волн. Тихий, легкий.
        Двое смотрели в молочную дымку, опершись о борт. Один рыжий, другой задумчивый.
        - О чем задумался, Пантей? - Рыжий пихнул приятеля локтем в бок.
        Тот поморщился не то от тычка, не то от обращения, но смолчал. Так и стояли в тишине и тумане еще какое-то время.
        - Знаешь, - проговорил наконец Пантор, - я все время вспоминаю этих северных магов. Кшишта видела в нас опасность. Здойль считал, что нас и Книгу надо уничтожить, потому что мы угрожаем миру.
        - И?
        - Все было бы понятно, если бы Кшишта была злом. Но она не зло. Она спасает людей. И Здойль. Ведь получается, что он даже не для себя старался. Не для собственной выгоды. Если то, что он сказал, - правда, то он совершенно точно не зло.
        - Не пойму, к чему ты клонишь, - нахмурился Винсент.
        Подул легкий влажный ветерок. Прохладный. Пантор зябко поежился.
        - Если он не зло, выходит, зло - это то, чему он противостоял. Странно, но я себя злом не чувствую.
        Рыжий поглядел на приятеля непривычно серьезно.
        - Знаешь, мне кажется, ты переиграл с толстяком в фигуры. Это только на доске есть беленькие и черненькие, а в жизни все иначе и цветов больше. Нет добра и зла. Это сказки. Есть правда и неправда.
        - И я обязательно эту правду найду, - заверил Пантор.
        - Не найдешь, - помотал головой Винсент. - Не бывает правды для всех. А свою каждый и сам знает.
        - А если не знает?
        - Знает, - уверенно заявил рыжий. - Надо только слушать себя.
        ПРИЛОЖЕНИЕ
        Небольшая энциклопедия по миру «Живого и Мертвого»: имена, названия и обозначения, упомянутые в романах цикла.
        ГЕОГРАФИЯ
        БОЛЬШАЯ ЗЕМЛЯ - континентальные территории, на которых располагается несколько государств и содружеств, известных как Объединенные Территории Консорциума и Дикий Север.
        «БОЛЬШАЯ ЗЕМЛЯ» - название неофициальное. Так стали называть континент (а еще вернее, территории ОТК) маги, преступники и нелюди, сосланные на тюремные острова. Жители континента никогда не давали ему собственного имени.
        БУНА НОНА - деревня на острове Свалка. Основана нелюдями. Самый близкий населенный пункт к Витано.
        До самоопределения Витано деревня славилась рынком, торгующим человеческим мясом. Позднее стала известна как пригород великого города. Есть свидетельства, что именно здесь неоднократно скрывался Винни Лупо.
        ВЕРОЛЛА - столица и самый крупный город в ОТК. Согласно исследованиям население столицы составляет четвертую часть всего населения ОТК. Фактически Веролла - государство в государстве.
        Принятые законы неукоснительно соблюдались лишь в столице и пригороде. Здесь власти могли следить за выполнением принятых стандартов. На периферии мощи Консорциума для нормального контроля явно не хватало, как не хватало и средств на содержание отдаленных территорий, потому власти закрывали глаза на мелкие правонарушения, позволяя местным властям выживать самостоятельно.
        После восстания магов и «лазурной революции» была надежда на изменение ситуации, однако ее не произошло. Новые власти не нашли рычагов для управления всеми территориями ОТК и были вынуждены принять существующий компромисс.
        В Веролле сосредоточены все наиболее значимые социальные институты ОТК.
        Интересна застройка города. Главной достопримечательностью Вероллы считается здание Консорциума - самое высокое на всем континенте. Остальная архитектура города уступает ему по величию, грандиозности и размерам. Тем не менее центр застроен высотными зданиями. Основная часть города состоит из невысоких частных особняков с садами, здесь живет наиболее обеспеченное сословие. Окраина застроена неказистыми типовыми зданиями - тут располагается большое количество доходных домов, живут люди попроще.
        Городские власти и власти ОТК никогда не жалели средств для развития города. В Веролле много площадей, парков, фонтанов. Показная чистота и роскошь столицы создают впечатление богатства и роскоши. Отчасти это так. Веролла - богатый город, но далеко не все ее жители могут похвастаться богатством.
        ВИТАНО - «великий город». Город на острове Свалка.
        Год основания неизвестен. Согласно официальной версии, Витано был основан ссыльными магами, не пожелавшими подчиниться властям и бежавшими вглубь острова.
        Город был построен на ограниченной территории. Его окружала невероятных размеров крепостная стена, ров и магический купол.
        Долгое время Витано оставался закрытым городом. Внешний мир о его существовании не догадывался, так как магический купол отводил глаза сторонним наблюдателям. Жители же города верили в предание, согласно которому Витано - последний оплот человечества. По легенде, занесенной в Кодекс Жизни, город был возведен магами для того, чтобы защитить последних людей от нежити. Для этого и создали стену, ров и магический купол.
        Эти ограничения определили дальнейшее развитие Витано на десятилетия вперед. Выходить за пределы городской стены жителям категорически запрещалось, потому город разрастался в пределах стены. Именно этим продиктована своеобразная архитектура Витано. Не имея возможности расширяться, город рос вниз и вверх. Под Витано многоуровневые подземелья. Улочки города узкие, ширины их порой достаточно, чтобы едва разойтись встречным прохожим. Дворов нет. Площадей всего две. Дома невероятно высокие даже в сравнении со столичными высотными зданиями. Крыши покрыты искусственно нанесенным слоем дерна.
        В период правления Совета и гильдии магов, когда Витано оставался закрытым городом, в подземельях располагались действующие каменоломни, а на крышах развивалось фермерское хозяйство: выращивали самые разные культуры, пасли скот.
        После свержения Совета и гильдии и самоопределения Витано город стал развиваться, как и прочие города, вширь. Использование каждого кусочка пространства перестало быть жизненно необходимым, и каменоломни были закрыты. Что касается фермерских хозяйств на крышах небоскребов в старом городе, то эта культура сохранилась и сейчас, хотя далеко не в тех масштабах, как прежде.
        ВИТАНО - островное государство, образовавшееся на месте бывших тюремных колоний ОТК. Название получило благодаря одноименному городу, получившему статус столицы.
        ДИКИЙ СЕВЕР - континентальные территории к северу от ОТК. «Дикий Север» - общее название для группы самостоятельных небольших государств, объединившихся в борьбе против ОТК и запретов на магию. Определение «Дикий Север» используется в ОТК. Сами северяне никогда себя так не называют.
        Если в ОТК магия ограничена либо находится под запретом, а ставка делается на технологии с минимальным добавлением магии, то на северных землях все наоборот. Механизмы тут, правда, не уничтожают, но предпочтение отдают магии.
        В мирное время у северян нет единой формы правления. Все решается на местах в каждом отдельно взятом городке местной властью. За все время существования северные территории объединялись считаные разы и лишь для того, чтобы дать отпор ОТК.
        По мнению большинства простых жителей ОТК, на Диком Севере творится беспредел и анархия. На самом деле обыватели не так уж далеки от истины, хотя представить себе, что там творится на самом деле, они не могут даже приблизительно.
        В отсутствие запретов на Диком Севере процветает бандитизм. Многие вопросы решаются при помощи силы, оружия и боевой магии.
        ДРЕДСТАУН - один из пограничных городов на севере ОТК. Находится на границе с Диким Севером.
        Основан северянами, но в ходе военных столкновений несколько раз переходил от Севера к ОТК и обратно. В настоящее время принадлежит Объединенным Территориям Консорциума.
        КОРЕАЛА - небольшой портовый город в ОТК. Наиболее известен как отправной пункт для заключенных на острова.
        ЛУПА-НОПА - город-порт на острове Свалка, основан на месте первого островного поселения. Это единственный город, который был построен и контролировался властями ОТК. Официально других поселений на острове не существовало.
        На момент основания города и освоения островов никто не думал устраивать здесь тюрьму для ссыльных магов, преступников и нелюдей. Однако очень быстро было принято решение сделать из острова тюрьму. Далее Лупа-нопа развивался именно как город, принимающий ссыльных преступников. Таким же образом развивалась инфраструктура города.
        Магов и нелюдей сюда ссылали на равных, но ужиться преступники не смогли, благодаря чему вскоре возник запрет на нахождение в Лупа-нопа нелюдей. Представители нечеловеческой расы отныне могли находиться в портовом городе только при наличии поручительства от живого гражданина Лупа-нопа. В случае правонарушений со стороны нелюдей, находящихся в городе, безжалостно изгонялись и нарушители, и те, кто за них поручился.
        На протяжении многих десятилетий в Лупа-нопа действовали те же законы, что и на всей территории ОТК.
        Вскоре после самоопределения Витано Лупа-нопа был захвачен войсками великого города и присоединен к территориям нового островного государства.
        ОТК - Объединенные Территории Консорциума. Континентальное государство, расположенное в южной части Большой Земли. Столица - Веролла.
        Власть в ОТК много лет принадлежала Консорциуму, делавшему упор на техническое развитие. Экспериментальная магия, боевая магия, некромантия и многие виды человеческой магии строго запрещались Консорциумом. Бытовая магия разрешалась только магам, прошедшим специальное обучение и получившим не только диплом, но и специальную лицензию, разрешающую магическую практику только узкого профиля. Такое положение вещей не устраивало магов. Недовольство росло.
        Результатом стало восстание магов и, как ее позже назовут, «лазурная революция». Свое название переворот получил благодаря Ионее Лазурной - магессе, подготовившей и совершившей революцию.
        Переворот был жестоким и быстрым. Консорциум оказался свергнут. Власть взяли маги. Первой правительницей стала Ионея.
        Особенно резких изменений в стране в свете революции не произошло, если не считать ослабления ограничений и контроля со стороны властей за действиями магов.
        Маги правят Объединенными Территориями до сих пор.
        ПУСТОШЬ - территории острова Свалка за пределами Витано.
        По одной из основополагающих легенд Кодекса Жизни, Пустошь непригодна для проживания людей и наполнена чудовищами и нежитью. В это верили многие поколения витанцев. Возможно, только благодаря этому удавалось так долго сохранять существование города в тайне.
        Термин возник и использовался в Витано все время, пока город оставался закрытым. После свержения Совета и гильдии магов стало ясно, что Пустоши нет, а за пределами города существует другая жизнь. В термине отпала необходимость, хотя некоторые жители Витано до сих пор по старинке называют Пустошью все, что находится за городской стеной.
        СВАЛКА - остров-колония ОТК. Изначально в остров были вложены довольно приличные средства, отстроен портовый город Лупа-нопа, оттуда налажено железнодорожное сообщение с небольшими поселениями, находившимися в глубине острова. Вскоре заселение остановилось, остров пришел в упадок, и было принято решение придать ему статус тюрьмы.
        Свалка долгое время использовался в качестве тюремного острова. Сюда из ОТК ссылали преступников, магов и нелюдей. Железнодорожное сообщение и расширение обжитых территорий официально были остановлены. Столицей острова считался портовый город Лупа-нопа. Именно здесь и сосредоточивалась жизнь острова. На то, что эта жизнь расселилась по всему острову, власти закрывали глаза.
        После самоопределения Витано остров был захвачен войсками великого города. Лупа-нопа потерял статус столицы и уступил его Витано, давшему название новому островному государству.
        Основное население острова на сегодняшний день составляют маги и нелюди.
        СКЛЕП - остров-колония ОТК. Расположен рядом с островом Свалка. В силу небольших размеров и неудачных климатических условий никогда не обживался ОТК. Стал использоваться в качестве тюремного острова вместе с островом Свалка. Но если на Свалку ссылали преступников, магов и нелюдей непосредственно из ОТК, то на Склеп попадали те, кто умудрился проштрафиться на Свалке.
        Таким образом, Склеп долгое время имел репутацию пристанища для самых отверженных и страшных преступников. После самоопределения Витано был присоединен к новому островному государству.
        УТАНАВА - небольшой город в ОТК.
        ПЕРСОНАЛИИ
        БРУНО ВИТО - известный наемник из Витано.
        Наемный убийца, человек, способный за деньги незаконным путем решать чужие проблемы. Профессионал высочайшего класса.
        Имел весьма приметную внешность, при этом умудрялся не обращать на себя внимания. Никто из тех, с кем он сталкивался, не запоминал его, если он сам того не допускал.
        Бруно Вито - один из псевдонимов, которыми этот человек пользовался в работе. Настоящее имя неизвестно. Место и дата рождения неизвестны. Вся биография его покрыта мраком, зато хорошо известны дела и жертвы.
        Место и дата смерти неизвестны. Известно только, что после отстранения от власти Совета и гильдии его никто более не видел. Возможно, он до сих пор живет и выполняет заказы, но под другим именем.
        ВИННИ ЛУПО - политический деятель времен самоопределения Витано. Революционер. Гуманист.
        Родился в Витано. Рано остался без отца. Воспитывался матерью. По окончании школы поступил в Академию Жизни, но так и не закончил ее.
        Будучи еще студентом, Винни Лупо сумел покинуть пределы Витано и добраться до Лупа-нопа, пройдя через половину острова. Именно в этом путешествии Винни познакомился с лордом Мессером и некоторыми другими известными личностями, способствовавшими самоопределению Витано.
        Видимо, уже тогда стало ясно, что он представляет опасность для правящей верхушки. Совет предпринял попытку убийства Винни Лупо, и он был отравлен в Лупа-нопа наемным убийцей. Однако лорд Мессер обратил его, и Винни Лупо еще долгое время жил и работал, будучи нелюдем.
        Вместе с Мессером и другими открыл Витано и добился отстранения Совета и гильдии. Позднее разошелся во взглядах с лордом Мессером, уступил ему власть в Витано и отошел от дел.
        ВИНСЕНТ - маг.
        Родился в ОТК. Учился на одном курсе с Пантором. Недоучившись, бросил.
        Не только однокашник, но и друг, и соратник Пантора.
        Вместе с Пантором бежал на Дикий Север. Но если Пантора арестовали, то Винсент успел пересечь границу.
        О его деятельности на Диком Севере ничего точно не известно.
        ДЕРРЕК ГРИФФО - политический деятель времен самоопределения Витано.
        Родился в ОТК. Работал спортивным инструктором. В занятиях магией замечен не был. В возрасте тридцати четырех лет завел интимную связь с вампиром Лиэль Нестэрси. Был обращен, позднее арестован и сослан на остров Свалка как нечеловеческое существо.
        Соратник Винни Лупо и лорда Мессера. После самоопределения Витано практически отошел от дел.
        ЖОРЖ ДЕРАНС - начальник отдела магического надзора, капитан.
        Родился и вырос в ОТК. Сделал карьеру, должность начальника Отдела магического надзора принял в чине капитана. Однако на этом карьера закончилась.
        После «лазурной революции» сумел сохранить место, но, несмотря на это, вскоре сам подал в отставку.
        ИОНЕЯ ЛАЗУРНАЯ - магесса, видный политический деятель. Также известна под именем Ива и некоторыми другими.
        Родилась в ОТК. Имея невероятный талант к магии, экстерном получила магическое образование, диплом и все возможные лицензии. Занималась запрещенной магией, активно выступала за снижение контроля над магами. Была арестована и осуждена, но умудрилась сбежать из-под стражи.
        По некоторым данным, несколько лет жила на Диком Севере, поддерживая контакты с магами ОТК и готовя переворот.
        Организатор и идейный вдохновитель «лазурной революции».
        После переворота именно она взяла власть в ОТК в свои руки. Правительница ОТК в течение без малого пятидесяти лет.
        ЛАНА - магесса, политический деятель.
        Родилась в одном из городов Дикого Севера. Познакомилась с Ионеей во время ее бегства на север.
        Ученица, а позднее помощница Ионеи Лазурной.
        ЛИЭЛЬ НЕСТЭРСИ - вампир.
        Место и дата рождения неизвестны. Время и место обращения также неизвестны.
        Обращала только мужчин. Прежде чем обратить жертву, вступала с ней в интимную связь. Благодаря этой особенности заслужила известность, особенно среди служб магического надзора.
        Объявлена в розыск на всей территории ОТК, но так и не была арестована.
        ЛОРД БРУНО - политический деятель.
        Родился в ОТК. Учился, получил магическое образование, дипломы и лицензии. Сделал головокружительную карьеру, сумев, будучи магом, получить членство в Консорциуме.
        Будучи членом Консорциума, придерживался идей снижения контроля за магами.
        Союзник Ионеи Лазурной. Фактически был ее правой рукой при подготовке «лазурной революции».
        После переворота несколько разочаровался в идеях Ионеи и довольно быстро ушел с политической арены на второй план.
        ЛОРД МЕССЕР - маг, некромант, видный политический деятель.
        Родился в ОТК. Магическое образование и лицензии на магическую практику получил в Веролле. Работал там же долгое время. Добился получения разрешений и лицензий практически на все виды магии, кроме запрещенных. Организовал мастерскую, имел частную практику, учеников.
        Увлекся некромантией. В результате неудачного эксперимента с некромантией обратил себя в скелет. Сдался властям и был сослан на остров Свалка, где познакомился с Винни Лупо и другими.
        Обратил Винни Лупо.
        Участвовал в открытии Витано. После отстранения Совета и гильдии принял власть в свои руки. Фактически именно он способствовал самоопределению Витано.
        Первый правитель государства Витано.
        МОРА - советник, член Совета Витано.
        Во время самоопределения Витано находился вне города, потому не разделил участь других членов Совета. Однако при вводе войск Витано в Лупа-нопа был арестован и ложно обвинен в мужеложстве за то, что усыновил юношу и жил с ним. Оправдан.
        НАНА - актриса, политический деятель времен самоопределения Витано.
        Родилась на острове Свалка. Оборотень. Мечтала о большой сцене, но, познакомившись с Винни Лупо и лордом Мессером, оставила карьеру актрисы.
        Соратник Винни Лупо и лорда Мессера. После самоопределения Витано практически отошла от дел.
        НИРО - старший пристав отдела магического надзора.
        Родился в ОТК. Известен благодаря тому, что помог Ионее Лазурной вернуться в Вероллу из северных земель.
        Был арестован. Не успел дождаться «лазурной революции» и буквально накануне переворота был сослан вместе с семьей на остров Свалка.
        Дальнейшая судьба неизвестна.
        ПАНТОР - маг, политический деятель.
        Родился в ОТК. Получил магическое образование и лицензию узкого профиля. Был учеником лорда Мессера. После ареста учителя бежал, но был арестован и сослан на остров Свалка.
        Возможно, принимал некое участие в подготовке «лазурной революции».
        На Свалке снова нашел лорда Мессера. Став его соратником, принял гражданство Витано.
        ПЕТРО ЗУЛЬГИР - политический деятель времен самоопределения Витано.
        Упырь. Родился на острове Свалка. Дата рождения неизвестна. Долгое время жил в Буна Нона, где и познакомился с Винни Лупо, Мессером и другими.
        Принимал участие в открытии Витано и отстранении Совета и гильдии от власти. Погиб при открытии Витано.
        ПЛЕРЭ - начальник охраны вокзала Вероллы.
        САНЧЕС О'ГИРА - журналист, публицист.
        Родился в ОТК. Получил журналистское образование в Веролле. Карьеру начал в небольшой газете в пригороде столицы. «Выстрелил» циклом статей об ограничении магов, подробно с практическими примерами разобрав текущую ситуацию. В своей работе О'Гира был предельно честен. Отмечал как положительные стороны законов об ограничении магии, так и ошибки властей, которые приводят лишь к курьезам. В заключительной статье выстраивались прогнозы на будущее: что было бы, если бы законов об ограничении магии никогда не существовало, и что может произойти, если их отменить либо ужесточить.
        Успех статей был ошеломляющим. Едва ли не впервые с читателем заговорили просто и честно, не восхваляя власть, но и не принижая ее напрасно.
        Уже через пол года О'Гира перебрался в столицу. А спустя два года он писал для «Огней Вероллы» - одного из самых значимых периодических изданий в ОТК.
        По некоторым данным, Санчес О'Гира имел отношение к подготовке «лазурной революции», возможно, не без его помощи Ионея Лазурная смогла вернуться в Вероллу. Однако достоверных фактов, подтверждающих или опровергающих эту версию, нет.
        Известно только, что, получив власть в ОТК, Ионея сделала О'Гире предложение, от которого нельзя было отказаться. От предложения тем не менее журналист отказался, выдав новый цикл статей в своем обычном едком независимом стиле.
        «Огни Вероллы» поступили иначе, чем один из самых известных журналистов издания, и поддержали курс новой власти. Возможно, именно поэтому О'Гира оставил редакцию, в которой проработал на тот момент более пятнадцати лет. Некоторое время он публиковался в различных периодических изданиях самого разного уровня, пока наконец не учредил собственную газету.
        САЛОВАННИ - мэр города Утанава.
        УРВАЛЛ - педагог, ученый-историк. Последний декан Академии Жизни Витано.
        Родился в Витано. Погиб во время беспорядков при отстранении Совета и гильдии магов.
        СТРУКТУРЫ
        АКАДЕМИЯ ЖИЗНИ - высшее учебное заведение в Витано.
        Во времена, когда город был закрытым, в Академию поступали лучшие из лучших. Выпускники Академии занимали самые выгодные и престижные посты.
        После открытия города Витано и самоопределения Витано как самостоятельного государства Академия Жизни перестала быть единственным учебным заведением в своем роде, подверглась жесткой реструктуризации, но не стала менее престижной. И сегодня попасть в нее более чем непросто, а специалисты, выпускаемые Академией, ценятся как в Витано, так и на континенте.
        ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ ВИТАНО - орган власти, управляющий городом и контролирующий соблюдение Кодекса Жизни.
        Совет был создан с подачи гильдии магов. Изначально состоял из девяти человек. Позднее, во время расцвета «закрытого» Витано, разросся до сорока членов.
        После открытия Витано прекратил свое существование, как и гильдия магов. Члены Совета и гильдии были отстранены от власти, многие из них понесли наказание, как совершившие преступление перед гражданами города.
        ГИЛЬДИЯ МАГОВ ВИТАНО - закрытая организация магов, управлявшая городом.
        Гильдия была создана одновременно с самим Витано и Кодексом Жизни. Сколько магов входило в состав гильдии изначально, неизвестно. Вообще об этой организации известно до обидного мало.
        В состав ее вошли бежавшие из Лупа-нопа вглубь острова ссыльные маги, не желающие подчиняться местной власти. Именно они заложили город, создали Кодекс Жизни и легенду о том, что Витано - последний оплот человечества. Несколько поколений спустя правда забылась, благодаря чему Витано сумел просуществовать в «закрытом» виде не одно столетие.
        Гильдия не только создала город, но и позволяла существовать ему многие годы, искусственно снабжая ресурсами, в которых возникала потребность.
        После «открытия» Витано гильдия, как и Совет, прекратила свое существование. Члены гильдии и Совета были отстранены от власти, многие из них понесли наказание, как совершившие преступление перед гражданами города.
        ПОРУЧИТЕЛЬСТВО - система, возникшая в Лупа-нопа благодаря нежеланию местной власти видеть нелюдей в черте города. Согласно Указу о поручительстве, ни одно нечеловеческое существо не имеет права находиться на территории Лупа-нопа, если за него не поручился живой житель города.
        В случае если взятый на поруки совершает правонарушение, наказание в равной степени несет как он, так и его поручитель.
        ПОРУЧИТЕЛЬ - человек, житель Лупа-нопа, берущий на поруки нечеловеческое существо. Взятый на поруки получает право находиться на территории города. Поручитель несет личную ответственность за все действия взятого на поруки.
        В случае если взятый на поруки совершает правонарушение, наказание в равной степени несет как он, так и его поручитель.
        СИЛЬНЕЙШИЕ - могущественные маги, возглавляющие гильдию магов Витано.
        Первоначально так назывались основатели города и гильдии.
        На момент «открытия» Витано сильнейших было двое: мужчина и женщина. Имена их неизвестны, как неизвестна и их дальнейшая судьба после отстранения от власти Совета и гильдии.
        Существует множество версий на эту тему. По одной из них, Сильнейшие были казнены новой властью. По другой - сумели скрыться. Выдвигаются также предположения о том, что Сильнейшие пошли на сговор с новой властью и продолжили работу на благо Витано.
        СЛЕДОПЫТЫ - молодые жители Витано, ежегодно на конкурсной основе выбираемые Советом и отправляемые на поиски других людских поселений за пределами города.
        По официальной версии, следопыты героически пропадали в дебрях Пустоши. На самом деле Совет использовал молодых людей по своему усмотрению, совсем не так, как это озвучивалось жителям города.
        Стать следопытом считалось очень и очень почетным.
        После «открытия» Витано необходимость в следопытах перестала существовать, а истинные причины отбора следопытов стали еще одним поводом обвинить Совет и гильдию в преступлениях против граждан Витано.
        ДОКУМЕНТЫ
        КОДЕКС ЖИЗНИ - законодательный трактат, свод правил, согласно которому жили граждане Витано до отстранения от власти Совета и гильдии и провозглашения города открытым.
        Создатель Кодекса Жизни до сих пор неизвестен. По самой распространенной версии, Кодекс Жизни был составлен первыми магами, основавшими город. Однако существуют некоторые факты, говорящие не в пользу этой теории.
        Сохранились две копии Кодекса Жизни. Одна находится в Центральной библиотеке острова Свалка. Вторая - в Музее истории Витано.
        «ОГНИ ВЕРОЛЛЫ» - еженедельная газета. Одно из ведущих периодических изданий ОТК. Как следует из названия, газета издается в столице, но имеет широкое распространение по всей стране. Правда, в дальние регионы доходит с серьезным запозданием.
        Для «Огней Вероллы» в разное время писали известнейшие журналисты, такие как Франц Коливар, Шерен Прист, Санчес О'Гира.
        ПРЕДМЕТЫ
        ММО - магически модифицированное оружие. Усовершенствованное при помощи магии огнестрельное оружие. В зависимости от характера изменения такое оружие может стать многозарядным, увеличить убойную силу, скорострельность и т. п.
        Магически модифицированное оружие (в частности, его хранение, ношение, использование и распространение) запрещено действующим законодательством ОТК на всей территории государства.
        Нарушение запрета влечет самое строгое наказание - пожизненную ссылку на тюремные острова с полной конфискацией имущества.
        Право на ношение и применение магически модифицированного оружия имеют сотрудники всех служб магического контроля и надзора, государственные служащие самого высокого ранга, имеющие уровень допуска «А», а также военные во время активных боевых действий.
        ММП - магически модифицированный пистоль. Наиболее распространенный вид магически модифицированного оружия.
        МОБИЛЬ - сложное техническое транспортное средство с магическим движителем. Существует несколько разновидностей мобилей, различающихся конструкторскими решениями. Современные мобили и их характеристики разнятся в зависимости от целей, которым призван служить механизм.
        Так, например, новейшие транспортные мобили способны перевозить до десяти человек, а скоростные мобили позволяют развить скорость, серьезно превышающую возможности самых резвых скакунов.
        Владельцем мобиля может стать любой гражданин ОТК. Не возбраняется самостоятельная наладка и доводка механической части мобиля. Однако самостоятельная работа с движителем разрешена только магам, имеющим специальную магическую лицензию установленного образца.
        Нарушение данного правила наказывается штрафом, либо ограничением свободы, либо пожизненной ссылкой на острова в зависимости от степени тяжести нарушения.