Fata morgana ( Мираж) Ольга Вадимовна Горовая
        Это история про ликанов. И еще, про Свет и Тьму, и их сочетание в каждом из нас.
        А так же, о том, стоит ли жизнь того, кого ты любишь - Апокалипсиса.
        Горовая Ольга Вадимовна.
        Fata morgana ( Мираж)
        ГЛАВА 1
        Быстрее, быстрее, она должна ехать еще быстрее. Педаль газа была вдавлена до упора, но это не помогало. Ей хотелось кричать. Хотя, она и так уже кричала.
        Никогда в жизни она не ездила с такой скорость - 190 км в час. О Боже! Она нарушала все законы. И где?! В самом центре города! До сих пор, ей "везло": она еще ни в кого не врезалась. Остальные машины шарахались от нее во все стороны.
        Возможно, этому способствовало то, что ее палец свело судорогой на кнопке сигнала, в положении " ON". Хотя, более вероятным было все же то, что всех пугали звуки выстрелов, и их непосредственные последствия - ее машина была похожа на решето, и только чудом не были задеты какие-нибудь важные части. О других машинах, вокруг, она не могла сказать то же.
        Оливия не знала, что происходит. Она не понимала, почему именно ее машину выбрал этот маньяк. Но, когда третий выстрел отпечатался круглой дырочкой на ее лобовом стекле, у нее отпало желание это выяснять. Осталась лишь одна мысль - быстрее, быстрее, быстрее…
        Ей надо сосредоточиться. Она не может пропустить этот поворот. Иначе, ей не добраться до дома Мадлен. Зачем ей туда, Оливия не знала, но это была привычка, выработанная годами: проблемы - Мадлен - решение.
        Не сбавляя скорость, девушка резко вывернула руль. "О мой Бог! Господи! Господи!
        Пожалуйста, не дай мне умереть сейчас, пожалуйста." - Оливия закусила губу до крови, и ее соленый привкус смешивался со вкусом слез на ее губах. " Я еще так много не успела, я не хочу умирать, не могу, я еще не сделал ничего, не вспомнила, не нашла. Не дай мне умереть" Даже ремень безопасности не мог удержать ее тело на одном месте при повороте на такой скорости. Она почувствовала, как он натянулся, прижимая девушку к сиденью.
        Но, все равно, инерция влияла на ее тело, клонила его в сторону. " Нет, нельзя, тебя размажет по любому встречному препятствию, держись, держись…" Тонкие руки вцепились в руль со всей возможной силой.
        И в этот момент, произошло нечто, весьма странное. Она раздвоилась… Ну, может это и не то слово, однако, ничего более подходящего в тот момент на ум не пришло.
        Неужели это смерть? И ее душа, отделившись от тела, смотрит на происходящее сверху? Но вот же она, там, за рулем, живая, хоть и испуганная. Может ли тело жить без души? Ее, вроде, живет и функционирует. Более того, она, словно, и не теряла с ним связи, Оливия чувствовала все, что происходит в машине, и, в тоже время, смотрела на все это сверху и следовала за машиной. Да что же это такое?!
        Оливия обернулась и посмотрела на машину ее преследователя. К своему ужасу, девушка увидела, что сквозь лобовое стекло, мужчина смотрит на нее, не на ту, что в машине, а на душу, которая сверху. Может это не душа? Она что, видима?!
        Его губы зашевелились, и, ничему уже не удивляясь, она услышала его хриплый голос, полный ненависти:
        - Я знал, что не ошибся насчет тебя! Ты - такая же. Ты умрешь. Как и другие, как твой отец. - Его губы скривились в насмешливой гримасе. - Не беги, маленькая Ольви, тебе не убежать. Никто не убежал. - Он откинул голову и рассмеялся надсадным, ломающимся смехом. А затем, резко оборвав смех, навел руку с пистолетом на нее.
        Миг, и она снова… едина, пожалуй, так можно сказать. Наверное, это прогрессирующее сумашествие на фоне стресса. А что еще это может быть?!
        Не смотря на хаос, творящийся в ее голове, она, все еще, вела машину. И, все еще, не была подобием лепешки, размазанной по первой встречной стене. Каким образом это ей удалось? Ни одной идеи. Ноль. Ее мозг взял выходной на сегодня. А может, и навсегда. Чтож, не важен путь, важен результат. Не так ли?
        Ее машина, визжа по асфальту на очередном крутом повороте, странным, необъяснимым для Оливии образом, вписалась в узкую арку, которая была въездом во двор Мадлен.
        Резко выжав сцепление, и тормоз, девушка пыталась остановить бешено летящую машину, лихорадочно переключая передачи. Машину дергало, Оливию бросало вперед-назад, и, только благодаря ремню безопасности, девушка не вылетела, разбивая стекло головой.
        Все же, полную остановку машины нельзя было назвать совершенной. Вряд ли кто-то поверит, что это просто такой метод парковки - капотом в дерево. Но - она жива, и пока, это главное. Трясущимися руками, Оливия отстегнула ремень, и отпихнула от лица подушку безопасности. Дернув ручку двери, девушка выпала из машины на землю, жадно хватая воздух. Опираясь о дерево, остановившее ее машину, она старалась принять вертикальное положение.
        И вот тут ее везение кончилось, во всяком случае, ей так показалось. А как может быть иначе, когда весь двор, в котором жила Мадлен, был набит полицией. Именно набит, лучшего слова не подобрать. И как она никого из них не раздавила?! А, может, раздавила? Взгляд невольно метнулся под колеса - нет, вроде никаких внутренних органов и частей тела там не было, чтож, и на том - спасибо.
        Картина двора была впечатляющей: несколько десятков людей в немом изумлении смотрели на нее, трясущуюся, истерично глотающую воздух, взъерошенную девушку, стоящую возле разбитой о дерево машины. Почему-то, в ее оторопелом, ушедшем в отпуск мозге, отпечаталось два лица - перепуганное лицо Мадлен, с огромными, в пол лица глазами, и пораженное мужское, странно знакомое, словно, виденное раньше. Но, это было не то лицо, нет, точно не тот, кого она искала все эти шесть лет. Ее отвлекло движение сзади, она не смогла вспомнить, где видела этого человека. Машина ее преследователя пронеслась мимо арки. Хотя, Оливия была уверенна, что он прекрасно знал, что она здесь. Почему же не повернул? Ему было известно о полиции? Это его план? Ограничить свободу ее передвижений путем заключения в тюрьму? А потом спокойно добраться до нее подкупив охрану?
        Ее голова отказывалась думать, она пульсировала и болела, возможно, на лбу был синяк, но кого это сейчас волнует?
        И тогда, Оливия сделала то, ради чего она ехала сюда на такой скорости.
        Захлебываясь рыданиями, девушка побежала к Мадлен. Где-то сбоку, началось движение, резко хлопнула дверь машины. Но ее это не волновало, она добралась до женщины, и, практически упав на нее, начала плакать еще сильнее. Мадлен обняла ее и начала что-то говорить, но Оливия не слышала ее, просто не могла ничего слышать. Девушке казалось, что она окружена плотным коконом, который не дает пробиться звукам, даже свой собственный плач она не слышала.
        * * *
        Шесть лет назад.
        Сегодня было странное утро. С самого начала, как только Мадлен проснулась, и пошла в душ, ее не покидало странное ощущение, что что-то произойдет. Нельзя сказать, что Мадлен отличалась сильно развитой интуицией, нет, даже напротив, она ею вовсе не обладала. Иначе, не носила бы, столь поддерживаемый государством, гордый титул матери-одиночки. Одно воспоминание об этом подонке, заставило женщину презрительно искривить губы. Впрочем, и от такого ничтожества была польза - прекрасная двухлетняя кроха - Анита. Мадлен обожала свою дочурку, тем более, что в возрасте 37 лет такими подарками судьбы не разбрасываются, пусть отец этого подарка был и остается, ничтожеством. Слава Богу, Анри исчез из их жизни еще до рождения дочери. А в том, что он не вернется, Мадлен не сомневалась.
        Вновь вернуться к своему " предчувствию" женщине пришлось уже во время завтрака.
        Они с Анитой сидели в теплой, освещаемой солнцем, кухне, когда сердце Мадлен пустилось вскачь. Непонятно было, то ли средний возраст, непростая жизнь и поздняя беременность - сказались на ее сердце. То ли бедный орган, ни с того, ни с сего, стал чутким радаром будущего. Конечно, все эти мысли пришли ей в голову позже, тогда она не особо задумывалась о странном поведение организма. Тридцать девять, все еще, не тот возраст, когда мы сознательно относимся к своему здоровью. День прошел в обычных хлопотах воскресенья, Мадлен наслаждалась своим поздним материнством в полной мере. И хотя саму женщину воспитывали в строгой манере истинной немецкой буржуазной семьи, ее дочь не имела отказа ни в чем.
        А вот вечер принес неожиданности. Этот апрельский дождливый вечер навсегда изменил жизнь матери и дочери.
        Сидя перед телевизором с дочерью и просматривая очередные развивающие мультфильмы, которых она накупила превеликое множество, Мадлен услышала звонок в дверь своего дома. Это удивило женщину. Они жили в престижном районе, это позволяли доходы Мадлен и состояние ее семьи, доставшееся ей в наследство. И в этом районе не было принято беспокоить соседей без их на то предварительного согласия.
        Тем не менее, Мадлен пошла посмотреть, кто пришел. Подойдя к двери, и выглянув на крыльцо, через окно, она увидела стоящих там женщину и девочку - подростка.
        Мадлен открыла двери.
        - Чем я могу вам помочь? - она внимательно осматривала пришедших. Их одежда, определенно дорогая, была изрядно испачкана, а местами и порвана. И женщина, и девочка выглядели усталыми и измученными. На вид им было около тридцати и четырнадцати лет соответственно.
        В этот момент зеленые глаза женщины встретились с голубыми глазами Мадлен. И холод прошел по спине немки. Вот сейчас она вспомнила и утреннее предчуствие, и странное поведение сердца за завтраком.
        - Вы дочь Брюге? - голос женщины дребезжал на ветру, словно треснутый сосуд.
        Мадлен не смогла произнести слова, в горле внезапно пересохло. Ее платиновая головка нервно дернулась в утвердительном жесте.
        - Нам нужен приют. - Женщина наклонила голову, пытаясь достать что-то в сумке, черные волосы упали ей на лицо, подчеркивая мертвенную бледность пришедшей.
        Такая просьба не была странной для нынешнего времени, война окончилась не так давно, и в страну, все еще, прибывало много беженцев. Но откуда этой странной пришелице была известна ее фамилия?
        Все это время девочка молча стояла, глядя в пространство, казалось, она не замечает ничего, что окружало ее. Один взгляд на нее заставлял усомниться в ее адекватности и здравом восприятие мира.
        Наконец, женщина выпрямилась и что-то протянула Мадлен. Та непроизвольно подставила ладонь, хотя про себя уже решила, что откажет этим странным и пугающим беженкам. На ее тонкую холеную ладонь упала брошь, и весь мир Мадлен перевернулся с ног на голову. Она снова была маленькой девочкой, которая сидела в кабинете отца и внимательно слушала семейную легенду.
        - Запомни, Мадлен. Если когда-нибудь к тебе придет человек, и покажет брошь с таким рисунком, - отец положил перед ней старый ветхий кусочек бумаги с изображением пантеры, волка, медведя, которые, казалось, застыли в момент прыжка, и парящего над ними сокола. - Ты будешь должна сделать для него все, о чем бы он не просил. Брюге помнят свои клятвы, и никогда не предают их. А мы обязаны этим людям самим своим существованием. - И отец сурово поджал свои тонкие губы, подчеркивая важность произнесенного постоянными кивками своей седой головы.
        Это был не первый их разговор, и не последний, на эту тему. Каждую пятницу, после работы, отец звал ее к себе в кабинет. Так же, как и четыре поколения Брюге до него, так же, как его собственный отец делал это. Но никому из них не довелось воюче увидеть этот узор.
        И вот она, та, кто менее всех верила во все семейные предания, уж больно смешно смотрелись они в двадцатом веке, держала в своей ладони тяжелый кусок черненного серебра в форме овала, с которого на нее готовились прыгнуть пантера с глазами из оникса, волк, сверкающий топазами, и медведь, с глазами из янтаря. А над ними парил, расправив крылья и выставив когти, сокол, сверкая глазами - изумрудами.
        Все, о чем она думала до этого, вылетело у нее из головы. Она просто отошла вглубь дома, молча приглашая зайти странную пару.
        В эту же ночь, успев лишь сообщить, что ее дочь зовут Оливия, женщина впала в забытье. И ни один из докторов, которых Мадлен приглашала к ней, не смогли выяснить причину такого состояния женщины, и тем более, не могли ей ничем помочь.
        Все эти дни, Оливия просто сидела в комнате, которую Мадлен выделила для нее.
        Она делала лишь то, что ее просили сделать. Ела только если ей напоминали об этом, принимала душ лишь потому, что Мадлен каждый день говорила ей об этом, а в остальное время сидела, смотря куда-то, куда никто кроме нее не имел доступа.
        Как и с ее матерью, а в том, что это была ее мать сомнений не возникало - те же черные волосы, отливающие синевой, белая кожа, те же тонкие черты лица. И зеленые глаза, который были столь же потухшими и безжизненными; врачи не смогли найти никаких физических отклонений в здоровье девушки.
        Мадлен не представляла, что ей делать. В один из вечеров, к ней подошла нанятая для женщины сиделка и сообщила, что подопечная очнулась. Немка тут же бросилась к ней в комнату.
        Женщина лежала в кровати, сливаясь с белыми простынями, лишь волосы, черным пятном, выделялись на подушке.
        - Скажите, кто вы, что произошло с вами? - Мадлен стала на колени возле ее кровати.
        Но больная лишь слабо покачала головой. А затем начала говорить тихим голосом.
        - Позаботься о моей дочери. Сделай ей документы. Ее фамилия… - женщина замолчала на некоторое время и прикрыла глаза - Носен, ей шестнадцать лет. Скажи ей, что ее мать звали - Амелия.
        После этих слов, она просто закрыла глаза и… умерла. Мадлен не могла поверить своим глазам. Они вызвали скорую, но немка уже знала, что ничто не поможет.
        Так и оказалась Мадлен Брюге матерью двух девочек.
        * * *
        И вот сейчас, стоя в окружении огромного числа незнакомых людей в форме полиции, и еще непонятно кого. Держа в руках рыдающую Оливию, Мадлен поняла, что прошедшие шесть лет были лишь затишьем перед этими событиями.
        ГЛАВА 2.
        Марк нервно барабанил по спинке переднего сиденья. Он волновался. Это не было обычным для него состоянием, но, тем не менее, это было так. Он устал от безнадежных выматывающих поисков. Устал от ложных следов. От зацепок, ведущих в пустоту. И, не смотря на все это, Марк не думал останавливаться. О нет! Он не сдастся. Он найдет их. Рано или поздно, но найдет. Кроме того, у него было подозрение, что даже, если у него и опустятся когда-нибудь руки, Габриель просто возьмет его за шкирку и потянет дальше. А возможно, просто перешагнет через него, не удостоив даже взглядом, и будет искать сам.
        - Прекрати, Марк, меня раздражает этот звук. - Габриель недовольно скривился. - Неужели, нельзя сидеть тихо?
        Сидящий рядом с Марком, Габриель казался абсолютно спокойным. Только то, что они знали друг друга очень давно, помогало Марку увидеть, что его друг, также, неспокоен. Он был неподвижен - это правда. Но под его неподвижными пальцами, на кожаной обивке сиденья, виднелись дыры, которых раньше не было.
        Марк вздохнул. Как же он устал.
        Шесть лет - так долго, и так мало. Шесть лет прошло с тех пор, как он, вернувшись домой, нашел мертвого отца, и узнал, что его мать и сестра исчезли.
        Никто ничего не знал. В доме, полном слуг, никто ничего не мог ответить на его вопросы. Это было невероятно. Но он не смог добиться от них ничего. Глупые, неразумные люди. Лучше бы они рассказали все ему. Через час после него, пришел Габриель…
        То, во что друг превратил его дом, не хотелось вспоминать. Марк не был уверен в том, как Габриель нашел виноватых, возможно, он и не искал, а просто всех определили виновными безусловно. Так или иначе, показательное наказание первых нескольких человек, развязало языки другим. Трудно молчать, когда ты забрызган кровью своего товарища. Габриель не был щепетильным в выборе средств. Он даже не перевоплощался, нет, он вполне справился с этим в своем обычном обличье, хотя, на тот момент ему еще не было и двадцати.
        Нельзя сказать, что Марк не знал натуру своего друга. О нет, ее все знали прекрасно. Поговаривали, что когда Габриель родился, провидцы клана советовали убить дитя, так как боялись, что младенец станет неуправляемым чудовищем. Но отец Марка не мог поступить так с единственным ребенком лучшего друга. Их клан был уникальным, и держался он на доверии друг к другу. Потому, Габриель остался жить. Возможно, многие потом пожалели о терпимости главы, но все молчали. Его остерегались, избегали, боялись.
        Во всем клане, насчитывающем более трехсот членов, только один не боялся Габриеля, и это не был Марк.
        Но та ночь в полной мере показала ему характер друга. Все, что стояло между Габриелем и тем, что ему было нужно - будет уничтожено, без исключений. С того дня Марк испытывал трепет перед другом.
        Марк перевел свой взгляд на окно, за которым, подполковник полиции месье Лефлер, разговаривал с госпожой Брюге. Ему не надо было прислушиваться к разговору за тонированным окном, чтобы знать, о чем они говорят. Десятки подобных разговор велись за эти шесть лет. Сотни людей, которые могли что-то знать об Оливии или его матери. Но все эти разговоры ни к чему не привели. Война в соседнем государстве только усложнила их поиски. Даже то, что они нашли среди слуг предателей и узнали у тех все, что могли, не особо помогло им. Все, что те знали, что какой-то мужчина в темной плаще с капюшоном, пришел вечером, и, за огромную сумму, попросил провести его к премьер-министру. Это не было чем-то необычным.
        Многие таким образом, пытались привлечь внимание политика, добиться встречи, рассказать о каких-то проблемах. В целом, такой приработок не очень и карался самим премьер-министром, хоть вся его семья и охрана были против. Но никто серьезно не сопротивлялся, в конце концов, все члены их клана могли защитить себя, а уж тем более, глава, не так ли?
        Как оказалось - не так. Этот таинственный ночной гость смог убить его. Как? Они не знали этого и спустя шесть лет, и незнание делало их слабее. Кто-то знал, как победить их, а они даже не представляли себе, кто или что это могло быть.
        Сегодняшний день мало чем отличался от череды подобных дней за эти года. Они приехали в страну вчера. Получив разрешение здешнего правительства на поиски ( словно их отказ мог им помешать), и получив их полную поддержку, они начали искать госпожу Брюге. Один из очередных информаторов навел их на эту женщину достаточно давно, около четырех лет назад. Но ее не так легко оказалось найти, она слишком часто переезжала, впрочем, как многие другие. Ее поиск не был приоритетным в их списке, но несколько дней назад они, наконец, нашли ее. А потому решили изучить, чтобы ничего не пропустить.
        Для всего мира они были представителями правительства небольшой восточно-европейской страны, которые искали пропавшую дочь и жену своего бывшего премьер-министра. У них были громкие должности и полное благословение своего нового правителя.
        Разумеется, этот новый премьер-министр не был истинным главой их клана, это было подставное лицо из людей. Они стали мудрее. После смерти отца Марка, самый сильный из их объединенного клана должен был стать главой, если же такового не имелось, вопрос главенства решался в боях. Но вопрос возник не в личности сильнейшего, а в том, что ни сам Габриель, ни кто-либо из клана не хотел, чтобы он стал главой. Кто хотел быть под управлением безумца? Потому, с полным согласием каждого члена клана, Марк был выбран главой. Габриель же занял пост его главного охранника.
        От размышлений Марка отвлек резкий визг и громкий скрежет. Он увидел, как во двор на полной скорости влетает машина. Было очевидным, что водитель не успеет остановится до столкновения с многочисленными препятствиями во дворе. И действительно, машина, все же сбросив частично скорость, врезалась в дерево. Над двором повисло молчание. Все, словно застыв, смотрели на место трагедии.
        Внезапно, дверь с водительской стороны открылась и на землю выпала девушка.
        Марк понял, что уже стоит на улице. Он практически не сомневался в том, кто это была. И в этот самый миг, она подняла голову и посмотрела прямо на него. Марк застыл. Это была Оливия! Но она даже не задержалась взглядом на нем?! Рыдая, девушка бросилась к госпоже Брюге.
        Марк услышал, за своей спиной скрежет металла. Очевидно, очередная их машина осталась без двери.
        Марк точно знал, что эта девушка - его сестра. И еще, так же точно, он знал, что у того, кто имеет отношение к этим событиям - огромные проблемы. И сам Марк, был наименьшей из них…
        * * *
        Двадцать лет назад.
        Габриель тяжело вздохнул, и гордо выпрямил спину. Он устал, ему было неудобно, скучно и ужасно одиноко. Взгляд его черных глаз был устремлен в одну точку, даже, не смотря на то, что в комнате никого не было уже два часа. Мальчику очень хотелось расслабить спину. Хотелось подойти и рассмотреть все эти удивительные картины на стенах, забраться на галерею, опоясывающую комнату на уровне второго этажа, полистать книги на полках в поисках картинок. Габриель впервые попал в дом главы клана. И ему было очень любопытно. Но за свою недолгую жизнь, он усвоил главный урок - он не имеет право на то, что могут делать остальные дети его клана. Мальчик не знал - почему. Он просто выучил этот урок. У Габриеля не было друзей, никогда. Он никогда не играл с кем-либо, кроме родителей. Когда у него хватило глупости выйти на улицу одному, без отца, он понял, что с ним что-то не так. Только не понял, что именно? Никто не говорил с ним, дети убегали и тыкали него пальцем. Никто не звал его играть. Если Габриель пытался подойти к кому-то, ребенок с громким криком бежал к взрослым, а те прятали визжащие чадо.
        В тот день мальчик узнал, что единственное, что может составить ему компанию - его гордость. Когда он вернулся домой, отец поговорил с ним, он сказал, что остальные члены их клана просто не понимают Габриеля. Они боятся того, что он очень сильный для своего возраста, и, к тому же, имеет достаточно взрывоопасный характер. Мальчик не совсем понял, каким образом особенности его поведения стали известны всему клану, но твердо решил поменяться. Ведь, если быть честным, он, и правда, не был послушным ребенком, и не единожды кто-нибудь из домашних вызывал у него приступы гнева. Однако, все его старания ничего не изменили. Он не мог полностью контролировать себя. Его продолжали бояться.
        И тогда, в возрасте четырех лет, Габриель решил - его клан не принимал его, и он не мог поменять этого. Чтож, он сможет с этим жить. И он жил. Жил почти три года.
        Пока, два дня назад, не произошло нечто неординарное в его жизни - он перевоплотился первый раз.
        Его клан - состоял из ликантропов. Но, они не были обычным кланом. Сотни лет назад, оборотни, уставшие от постоянных войн кланов, объединились в единый клан, в котором не было единой формы трансформации. Здесь были все возможные формы, которые пожелали присоединится. Таких желающих собралось огромное количество. И их число послужило отличной гарантией безопасности нового клана. При объединении было определено единственное правило: всякий ликантроп, независимо от формы, которую он выбирал при первичной трансформации, и от его способностей, имеет право быть полноценным членом клана.
        Поэтому, учитывая историю его клана, сам факт перевоплощения не был странным.
        Шокирующим было другое - Габриель впервые трансформировался в неполные семь лет!
        Теоретически, перевоплощение могло начинаться в любом возрасте. Однако, во всей истории ликанов было лишь два известных случая первой трансформации до четырнадцати лет. Необычной была и форма, в которую перевоплотился Габриель - он был пантерой. Пантеры были очень редкой формой трансформации, и в их клане не появлялись уже много лет. Унитарный клан, состоящий лишь из пантер, давно перестал существовать.
        В тот день, когда Габриель принял свою форму - он увидел то, что полностью разрушило его веру в окружающий мир - он увидел ужас в глазах матери. Его мать боялась своего сына. Теперь он знал, ничто не имело для него значения. Он будет таким, каким создала его природа и судьба, и он не будет стараться стать тем, кем не является, ни для кого на свете. Даже для матери.
        Следствием этих событий и было его нынешнее пребывание в этом доме. Его родители привезли Габриеля, чтобы Архен, глава их клана, решил его дальнейшую судьбу. Его оставили в этой комнате, строго приказав не двигаться с места и ждать. Вот он и ждал.
        Мальчик испустил очередной тяжелый вздох - ему было так скучно! Бросив осторожный взгляд по сторонам, он рискнул подойти к одной из картин. Она была очень красивой. На ней было изображено море. Габриель никогда не видел моря вживую, только изучал его на занятиях с учителем и видел его рисунок на карте.
        Но эта картина была поразительной: море искрилось под лучами садящегося солнца, переливалось множеством красок, и, казалось, что это не картина, а окно, из которого видно самое настоящее море. Габриелю так захотелось дотронуться до волны, но, хоть он и был высок для своего возраста, он не мог достать до картины.
        Тогда, мальчик начал оглядываться в поисках предмета, на который можно было бы стать. И тут произошло невероятное - на Габриеля что-то упало!! И это что-то - лопнуло, окатив мальчика с ног до головы холодной водой! Вода забрызгала пол и стены, и стекала с самого Габриеля на пол большой лужей. Не понимая - что произошло, мальчик услышал приглушенное хихиканье, и возню на галереи. Он задрал свою темную голову и попытался рассмотреть обидчика. Но ему не сильно это удалось, так как галерею окружали высокие деревянные перила. Габриель зарычал от обиды и несправедливости. Он сжал свои кулачки и собрался крикнуть наглецу, чтобы тот спускался, когда его опередили.
        - Малк! Ты плохой! - С галереи донесся шепелявый визг, и звуки борьбы. Над перилами показалась русая голова мальчишки, одного с Габриелем возраста, который пытался от кого-то отбиться.
        - Отстань, Ольви! Уходи, мелкая злюка. А не то, я на тебя пожалуюсь родителям! - мальчик пытался протиснуться к ступенькам, ведущим с галереи, но, похоже, у него не получалось оторваться от шепелявой поборницы справедливости.
        - А я скажу папе, что ты обливался, и он тебя накажет! - В голосе девчонки слышалось торжество.
        Мальчик, признавая свое поражение, пытался сбежать по ступенькам, но его сестра с удивительной проворностью догнала брата, и вцепилась в его рубашку. Так что, с лестницы они спустились вместе. Мальчик выглядел раздраженным, и не особо довольным таким поворотом событий. Он с сердитым видом стал напротив Габриеля, пытаясь спрятать сестру за собой.
        - Уйди, Ольви. Что ты тут делаешь? - Девочка упорно пыталась вылезти из-за спины брата и разглядеть мокрого гостя.
        - Я сбежала от няни! - Лицо девчушки светилось гордостью от своего достижения. У нее были темные волосы, и она не сильно походила на брата. - И я все видела, ты, Малк, обливался! - Девочка показала брату язык.
        Эти слова вывели Габриеля из ступора, и он посмотрел на этого " Малка".
        - Ты зачем обливаешься?! - Габриель чувствовал, как в нем нарастает злоба, накопленная за все последнее время. Теперь у него есть на ком отыграться!
        - Тоцно, Малк, ты зачем обливался? - Снова влезла девчушка, выходя из-за спины брата.
        "Малк" выглядел растерянным и испуганным. Похоже, он точно знал, кого именно облил, но, все же, пытался спрятать сестру.
        - Ты что, Ольви, спрячься за меня, это же Габриель! Я слышал, как его так называли.
        Гнев начал пробиваться через контроль Габриеля. Ему хотелось кричать от обиды из-за злости, звучащей в словах мальчишки.
        - Ни и сто? Обливаться - плохо! - авторитетно заявила Ольви, для усиления эффекта качая головой и маша маленьким пальчиком перед братом. - А мальсик тебя не трогал! Он - холосый!
        Габриель моргнул и замер. Это он хороший? Девочка определенно ничего о нем не знала. Но странное тепло появилось у него внутри. Никто не называл его хорошим.
        Никогда. За всю его жизнь, его звали: странным, ужасным, плохим, ответственным, монстром, но никогда - хорошим.
        - Да что ты понимаешь, малявка, он тебя съест. Он сумашедший монстр, он урод.
        Прячься за меня, немедленно. - Марк с силой дернул сестру за руку, пытаясь затащить ее за себя. Но не рассчитал силу, и Оливия заплакала от боли.
        В эту минуту произошло несколько событий сразу. Габриель потерял остатки своего контроля от обидных и несправедливых слов мальчишки, и его взбесило, что тот обидел его единственного заступника. Его тело начало меняться. Одновременно с этим, дверь, ведущая в коридор, открылась, и в комнату вошли родители Габриеля и Архен. Увидев разворачивающуюся картину - все застыли.
        Разумеется, Габриель был еще мальчиком, и потому, превратился в котенка пантеры.
        Но и этот котенок были размером со взрослую овчарку, и имел весьма острые когти и зубы. Он весьма успешно выбрался из одежды, и теперь, стоя перед Марком, скалился и рычал на него. Мальчишка, от страха, выпустил сестру, которая уже перестала плакать, и начал пятиться к стене. Оливия же, напротив, с интересом рассматривала Габриеля, не выпуская палец изо рта. Она казалась совсем крохой на фоне такого Габриеля. Сзади кто-то ахнул.
        И тут Оливия решила прервать затянувшуюся тишину:
        - Смотли, Малк! Он стал котиком! - Девочка визжала от восторга и хлопала в ладоши. - Я говолили, что он холоший! Все котики - холосые. - Она смело подошла к Габриелю, и начала гладить его ухо, приподнимаясь для этого на носочки.
        Габриель оторопел. Она не боялась его, совсем. Наверное, она совсем глупая, если не понимает, что он вполне может убить ее. Но как ни странно, его контроль почти вернулся. И удалось это ему, именно благодаря этой маленькой девочке. Он не видел страха в ее глазах, только восторг. Там, где даже родная мать отвернулась от мальчика, маленькая девчонка смело подошла к нему и обняла. С этого момента.
        Габриель поклялся себе, что он сделает все для нее, пусть она явно слаба умом, он никому не даст ее в обиду. Он сел на задние лапы и потерся мордой о ее темные волосы. Сзади раздался очередной полу-вздох, полу-всхлип. Габриель повернулся и посмотрел на родителей. Его мать с ужасом смотрела на своего сына, словно ожидала, что наброситься на маленькую девочку и разорвет ее. Это больно ранило мальчика, в очередной раз, но теплая ладошка успокаивающе гладила его по голове и смягчала боль обиды. Отец и Архен внимательно наблюдали за происходящим, очевидно, не уверенные в следующих действиях Габриеля, и, боясь спровоцировать его на импульсивные поступки.
        - Папа, - Оливия тоже посмотрела на Архена, - а давая оставим его себе, я всегда хотела котика.- И девочка с надеждой воззрилась на папу.
        - Солнышко мое, он не котик, он мальчик, и мы не можем оставить его, он имеет свой дом. - Архен осторожно начал приближаться к странной компании.
        - Но папа, - девочка обиженно надула губки и топнула ножкой, - он будем моим длугом. У меня совсем не длузей, а Малк, злюка. - И Оливия еще теснее прижалась к Габриелю, разгадав намерение отца оттащить ее от новообретенного "друга" и игнорируя протянутые к ней руки…
        Габриель зарычал на главу клана, выражая свое недовольство его намерениями забрать девочку. Архен отступил на шаг и задумчиво посмотрел на детей. Чтож, может, его дочь мудрее взрослых, и видит в этом мальчишке что-то, что пропустили они все. Хотя, разве провидцы ошибаются? Он не помнил таких случаев. Но решил дать Габриелю шанс, ради дочери.
        - Возможно - это то решение, которого мы не смогли найти, Вил. - Он повернулся к отцу Габриеля. - Похоже, моя дочь нашла к нему подход. Давай оставим Габриеля у нас. Уверен, что Марк, - Архен строго посмотрел на сына, - подумает и подружится с Габриелем. Ему, так же, не хватает друзей его возраста.
        Марк, ожидавший сурового наказания, усиленно кивал соглашаясь с отцом.
        - Чтож, это будет неплохим решением, ведь, если Габриель будет находиться под защитой главы клана, его оставят в покое. - Вил вздохнул и посмотрел на сына. - Не подведи нас, Габриель. И помни все, что я говорил тебе.
        С этими словами, он обнял жену за плечи, и повел к выходу. Габриель видел, что мать оглянулась несколько раз на сына, и в ее взгляде, к тоске за сыном, примешивалось облегчение. Мальчик не знал, то ли от того, что ее сын надежно пристроен, то ли от того, что не они теперь отвечают за его выходки.
        С тех пор, Габриель стал еще одни сыном Архена. Глава клана никогда не делал отличий между ним и своими детьми, никогда не обращался с Габриелем так, словно тот отличался от других детей своего возраста. И это помогало чувствовать мальчику себя почти нормальным. Хотя срывы его темперамента случались все равно, и тогда никто не мог подойти к нему, кроме Оливии.
        Габриель подружился с Марком, несмотря на первое впечатление, и, вскоре, они проказничали вместе. Однако, ни Архен, ни Марк, и никто из клана не мог даже мечтать о той преданности, которую Габриель испытывал к Оливии.
        ГЛАВА 3
        Месье Лефлер настойчиво уговаривал госпожу Брюгге оказать всю возможную помощь этим дипломатам. Габриель усмехнулся на этой формулировке " дипломат", ха, это определенно не про него, Марк - возможно, Берт - определенно. Истинным дипломатом их клана была Оливия.
        На этой мысли его пальцы впились в сидение, он чувствовал, как ногти удлиняются и превращаются в когти, прорывая кожаную обивку сиденья. Контроль пошатнулся в очередной раз, но сейчас было не подходящее время. Позже, когда он выяснит, что известно этой Брюге - он сможет сорваться. Не сейчас, когда нужно быть собранным.
        Что-то привлекло его внимание в словах женщины. Она врала. Ему не было необходимости опускать стекло или подходить ближе к разговаривающим. Все ликаны обладали великолепным слухом. И сейчас, Габриель слышал, что женщина лгала.
        Почему? О чем? В какой мере? Знает ли она что-то, что могло бы им помочь.
        Оборотень оценил, каковы шансы, что Марк даст ему поговорить с этой Брюге, и усмехнулся - они были ничтожны. Из всей их "делегации", включающей двадцать человек, у него были наименьшие шансы получить доступ к этим людям, во всяком случае, пока. Но он был готов подождать. Если это поможет ему получить хоть крупицу информации. Габриель вздохнул, и мысленно, скривился от горького запаха страха, витающего в воздухе. Это становилось смешно. Их было ровно на девятнадцать ликанов больше, и они боялись его. Даже Марк. Именно брат Оливии настоял на таком большом составе их команды. Он не был уверен, что справится с ним меньшим числом. Ха-ха-ха, а эти его остановят?
        Габриель считал себя привычным к тому, что его боятся и ему не доверяют. В конце - концов, он с рождения носил титул " монстра". Он должен был бы привыкнуть. Но это было не так. Оливия заставила его поверить, что его не надо бояться, и он летал с этой уверенностью. Тем горше было его падение после ее исчезновения.
        Прожив четырнадцать лет в окружении ее любви и восхищения, он забыл, как уничтожителен страх окружающих. Правда, сейчас к страху примешивалось и почтение.
        Как ни как, он был сильнейшим, и кроме того, руководил защитой всего клана.
        Нельзя сказать, что в теперешнем страхе клана не было его вины. Напротив, он сам, своими руками разбил тот образ, который так долго создавала Оливия. Но Габриель не испытывал ни малейших угрызений совести за свое поведение. Те люди, которых он убил, были виновны в предательстве главы клана, они даже не были ликанами.
        Лично для него - все слуги были виноваты в том, что не уберегли Оливию, и все, до последнего, заслуживали смерти. Но Марк остановил его тогда.
        За эти шесть лет, мужчина, вновь, перестал заботиться о том, что думают окружающие. У него были другие проблемы - его самоконтроль рушился. С каждым месяцем, с каждым новым днем и секундой - ему все труднее было сдерживать себя.
        Мысль о том, что могло произойти с его девочкой за это время - доводила его до безумия. В такие минуты он крушил все, что попадалось на его пути. И это только усиливало страх его спутников. Он не имел поддержки, а у самого Габриеля уже не было сил сдерживаться. Оборотень сжал кулаки, впиваясь когтями в свою ладонь. Он найдет ее, чего бы это не стоило. Ему никогда и ничего не было нужно, кроме нее.
        Женщина за окном упорно отказывалась сотрудничать. О, она не говорила именно так.
        Напротив, с улыбкой соглашалась, что судьба бедной девочки ее беспокоит, и она всячески постарается помочь, но Габриель слышал фальш в ее голосе. И это выводило его из себя, но он еще держался, еще мог контролировать свою сущность.
        Посторонний шум ворвался во двор, он не очень интересовал Габриеля, но все же, привлек внимание. Машина на огромной скорости влетела во двор и врезалась в дерево. Когда из поврежденного автомобиля выбралась девушка, сердце Габриеля замерло. Он толкнул дверь машины, оторвав одно из креплений, но кого это сейчас волновало? Взгляд девушки задержался на долю секунды на Марке, но на ее лице не отразилось ни радости, ни узнавания. Что происходит, черт возьми? Металл двери сминался под его пальцами, но он не видел этого.
        Оливия стремглав бросилась к госпоже Брюгге. В этот момент, все пришло в движение. Полицейские засуетились, вся "делегация" ликанов высыпала из своих машин и собралась плотной группой возле Марка и Габриеля. Немка что-то говорила, полицейские говорили, все говорили разом, и только ликаны молчали. Месье Лефлер, очевидно, желая выслужиться, подскочил к Оливии и попытался привлечь ее внимание, тряся за плечи…
        * * *
        Оливию резко выдернули из ее защитного кокона, какой-то мужчина в форме полиции, начал трясти ее за плечо. Эта тряска, как ни странно, привела ее в чувство по одной просто причине: Оливия не переносила, когда ее кто-то касался. Исключения составляли Мадлен и Анита - им она доверяла. Она не знала, почему боится чужих прикосновений, но этот страх уже жил в ней, когда она начала осознавать себя шесть лет назад. Потому, нахальное нарушение границ ее личного пространства, вызвало в ней гнев и резкое возмущение. Она отскочила от этого человека, вскинув голову и зло глядя на него. Странно, но ей послышалось рычание, наверное, очередные последствия стресса.
        - Не смейте трогать меня. - Она не знала, почему так сердита на этого человека, но ей было необходимо выплеснуть свой гнев, иначе она просто завизжит, как истеричка. И ей плевать, что он может посадить ее.
        Но мужчина оказался непробиваемым, и снова поднял руку, пытаясь достать Оливию.
        - Вам четко сказали, отойдите от нее немедленно. - Раздался из-за спины полицейского мужской голос. Лефлер оторопел, непонятно откуда, но у него появилась четкая уверенность, что очень тонкая грань отделяет его душу от встречи с Создателем. Девушка же, стоящая перед ним, напротив, встрепенулась.
        Оливия не понимала, что происходит, но когда она услышала этот… условно, голос ( девушка скорее отнесла бы этот звук к рыку), у нее появилась настойчивая потребность увидеть его обладателя. В ее голове появился странный круговорот образов, словно заблокированное сознание пыталось прорваться наружу, она почти вспомнила, почти…
        Не совсем осознавая свои действия, девушка обошла полицейского.
        Тот, кого она увидела, не был незнакомцем. Оливия понимала, что его вид должен напугать ее. Лицо мужчины было резким и жестоким. Глаза его были чернее ночи.
        Она, честно, не понимала, как такое возможно, но ее охватил восторг, когда она встретилась с этими глазами. Пусть в них она видела безумие и боль, там была и надежда. Она знала эти глаза. Они снился ей каждую ночь. Он звал Оливию в ее снах, а просыпаясь, она не могла вспомнить его имя, и это убивало ее. И сейчас, плотина в ее памяти рухнула.
        Мешанина образов и воспоминаний заполнила ее разум, но это не имело значения.
        Она уже бежала к нему, шепча его имя, и не понимая, как могла его забыть.
        Габриель встретил ее на середине разделяющего их расстояния. Оказавшись в его руках, Оливия не могла остановиться: она улыбалась и шептала его имя. Девушка забыла о Мадлен, которая ничего не понимала в происходящем, она забыла о полном дворе людей, она забыла обо всех неприятностях сегодняшнего дня и, просто, была счастлива.
        Габриель опустил лицо в ее волосы и крепко прижал Оливия к себе. Он наслаждался, впервые за шесть лет, испытывая покой. Она, все также, не боялась его. И в ее глазах он видел только радость и любовь. Потом, он вспомнил о ее появлении.
        - Я убью того, кто сделал это с тобой. - Габриель кивнул головой в сторону разбитой машины. Его глаза сузились, и из груди вырвалось рычание.
        Оливия засмеялась.
        - Нет, Габриель, ты никого не будешь убивать, сейчас, по крайней мере, я не разрешаю. Ты не монстр. - Она весело смотрела в его черные глаза.
        - Ты так думаешь? - Он насмешливо улыбнулся. - Давай спросим любого их них. - И Габриель кивнул в сторону ликанов.
        Девушка сердито нахмурилась.
        - Габриель, ты что наделал, пока меня не было? - Она запустила пальцы в его густые черные волосы и, притянув голову мужчины, прижалась своим лбом к его.
        - Разве это имеет значение? Разве хоть что-то без тебя имеет значение? - Он поднял ее на руки и пошел в сторону машины.
        - Нам надо забрать Мадлен и Аниту.- Девушка оглянулась на свою защитницу, вспоминая о ней. - Вдруг он доберется и до них?
        - Кто доберется, милая? - Габриель поднял голову и, осмотрел крыши окружающих домов. Оливии показалось, что она услышала какой-то свист, но Габриель уже повернулся и продолжил движение. Она выбросила это из головы, ей и без того хватало забот. - Тот, кто гнался за мной.
        Руки Габриеля сильнее прижали ее к нему.
        - Никто не приблизится к тебе, я обещаю. - Он посмотрел ей в глаза, и она видела оскал зверя в них. Девушка только вздохнула.
        Они подошли к Марку и остальным ликанам.
        - Я обиделся, сестренка. - Марк многозначительно смотрел на Оливию. - Ты даже не сделала вид, что узнала меня. - Он попытался протянуть к ней руки и забрать сестру. Но, посмотрев на оскалившего зубы Габриеля, быстро изменил свое решение.
        - А где… мама?
        Оливия непонимающе посмотрела на брата, ее что-то настораживало в поведении Габриеля, ей не нравилось то, как держались остальные. Они все были знакомы ей с детства, но сейчас, они отводили глаза. Ей не понравилось то, как Габриель посмотрел на других и, кивком головы, отправил пятерых членов команды куда-то.
        - Мама? - Переспросила она, отвлекаясь от наблюдения за этими событиями. - Ох, Марк, мама умерла.
        * * *
        В памяти Оливии всплыло бледное лицо в окружении иссиня-черных волос. Тогда она не могла в полной мере осознать, кого потеряла, ее состояние больше походило на сомнобулизм. И от того, больнее было думать об этом сейчас, когда воспоминания просачивались сквозь трещины в баррикаде ее сознания. О, это не было полным озарением, ничего подобного. Какие-то образы вспыхивали и моментально гасли, подобно молниям. Другие картинки задерживались на долгое время. Это жутко раздражало и дезориентировало девушку. Голова страшно болела, синяк на лбу пульсировал.
        Но было еще что-то, что отвлекало ее. Какой-то запах, противно знакомый, будящий новые воспоминания. Мадлен давно обратила внимание девушки на ее великолепное обоняние, и теперь Оливия вспоминала, чем обязана такому "подарку природы". Она потянула воздух носом, и видела, что Марк делает то же. Ее брат вопросительно посмотрел на Габриеля, но тот пренебрежительно скривил губы. Марк закатил глаза.
        Прям пантомима. И тут, Оливия вспомнила, что это за запах. Но откуда?! Ответ пришел моментально.
        - Габриель! Немедленно опусти меня. - В ее голосе звучал гнев и возмущение.
        Мужчина удивленно посмотрел на нее, не понимая, чем вызвал такие чувства, но послушался.
        Едва ее ноги коснулись земли, Оливия схватила Габриеля за плечи и попыталась развернуть, но, неожиданно, тот не подчинился. Девушка сузила глаза и посмотрела на него.
        - Повернись немедленно, или, черт возьми, я сама добью тебя. - Прошипела она.
        Габриель широко усмехнулся, взглядом приглашая попробовать совершить задуманное, но, поиграв в гляделки, все же, повернулся к ней спиной, испустив тяжелый вздох, и бормоча об упрямстве всех женщин вообще, а одной из них, в частности.
        Оливия закусила губу, чтобы не засмеяться, но тут же ее веселье, словно, ветром сдуло: на спине мужчины расплывалось пятно крови, чуть ниже правой лопатки.
        Сзади охнула подошедшая Мадлен.
        - Черт тебя побери, Габриель. - Девушка с силой стукнула его по спине кулачком.
        - Ты ничего лучше не придумал?! Нагнутся слабо было, мы сильно крутые, да?
        - Эй, до того как ты решила посмотреть, я чувствовал себя лучше. - Габриель обернулся насмешливо глядя на нее. - Между прочим, я тебя закрывал, и выбрал максимально эффективный способ. - Оливия уже открыла рот, чтобы высказать, что именно она думает об этом способе, но не успела.
        - Оливия Носен, - Мадлен окрикнула ее с возмущением, - разве я учила тебя ругаться? И не смей бить бедного мальчика, ему и так досталось.
        Девушка виновато посмотрела на Мадлен.
        - Марк, дай мне аптечку, а ты, - она вновь повернулась к Габриелю и хитро улыбнулась, - снимай рубашку, бедный мальчик, быстро.
        - Да чего ты нервничаешь, Оливия. - Скривился Марк. - Заживет ведь и так, чай не в первый раз.
        - Аптечку, Марк, или Мадлен будет оказывать помощь тебе. Это вы так друг другу помогали, пока меня не было. - Оливия грозно посмотрела на брата. Марку примирительно поднял руки и полез за аптечкой.
        Девушка заставила Габриеля сесть в машину, спиной к ней. Затем, словно вспомнив о чем-то, поджала губы, положила ладонь на спину Габриеля, закрывая его собой, и повернулась к Мадлен. Та забрала аптечку у Марка и собиралась помогать воспитаннице.
        - Мадлен, я справлю сама, ты должна забрать Аниту и собрать наши вещи. У нас не больше сорока минут. Потом мы уедем, не так ли. - Она посмотрела на брата, тот утвердительно кивнул. - Марк, отправит с тобой кого-то из своих людей. Потом я тебе все объясню, обещаю.
        Женщина неуверенно посмотрела на приемную дочь, но, все же, кивнула, соглашаясь.
        Отдав аптечку обратно, Марку, она, вместе с двумя ликанами, пошла к дому.
        Оливия обернулась к Габриелю.
        - Она не знает, кто мы, не так ли? - Спросил мужчина.
        Девушка осматривала рану, и хоть она точно знала, что через несколько часов от нее не останется и следа, ее вид не приносил удовольствия.
        - Нет, десять минут назад и я не знала, кто я. - Достав вату и перекись, Оливия начала промывать круглую ранку. Габриель кивнул, словно она подтвердила его догадку.
        - Что ты имеешь в виду? - Марк удивленно уставился на сестру.
        - Я не знала кто я, не помнила ничего о себе до того момента, как мы оказались на пороге Мадлен. А мама умерла, сказав лишь мое имя. Так я и осталась у Мадлен.
        Она старалась помочь мне, консультировалась у огромного числа врачей - но, все чем они могли помочь, это сказать, что, когда придет время, я все вспомню. - Она весело улыбнулась. - И как видите, они были правы.
        - Габриель, ты можешь попробовать вытолкнуть пулю? - Она посмотрела на внимательно слушающего ее оборотня. Тот, молча, кивнул. Оливия почувствовала как напряглись мышцы под ее рукой и в отверстии показалась пуля. Девушка осторожно вытащила ее. Промыв еще раз ранку, она аккуратно прикрыла ее повязкой.
        - Ну вот, думаю, часа через четыре можно будет снимать. - Оливия оперлась о плечи Габриеля и наклонилась, заглядывая ему в лицо. - И больше никаких глупостей, ты меня понял? - почувствовав, что он напрягся и вздрогнул, она забеспокоилась. - Тебе холодно?
        Габриель только фыркнул и насмешливо улыбнулся. Он спокойно натянул рубашку, не обращая внимание на пятно. А потом повернулся к ним лицом. Даже сидя, Габриель был выше Марка, не говоря уже об Оливии.
        - Ну зачем ты это устроила, соколенок. Все равно, ничего бы со мной не случилось, ты же знаешь.
        Он положил руки ей на талию и попытался поймать взгляд. Но она прижалась к нему и спрятала голову на груди.
        - Может, мне нравится заботится о тебе. А я так давно этого не делала.- Оливия приложила все усилия, чтоб говорить как можно тише и невнятней, в слабой надежде, что он ее не услышит. Но поняла, что ее маневр не удался, когда почувствовала, как он сильнее обнял ее.
        - Спасибо. - В этом слове было столько чувства, что Марк почувствовал себя неудобно, находясь так близко к ним.
        - Кгм…, Оливия, а ты помнишь, что случилось в тот вечер, когда вы с матерью исчезли?
        Почувствовав, как напряглась девушка, и увидев, как потух ее взгляд, Габриель сердито посмотрел на Марка.
        - Отстань, Марк. У нас будет время поговорить об этом позже.
        Оливия слабо улыбнулась и посмотрела на брата.
        - Поговорим вечером, ладно? - Тот кивнул.
        Вернулись ликаны, которых Габриель отправлял проверить крыши. Они никого не нашли там, но гильзу. Кроме того, по словам старшего из этой группы, они почувствовали странный запах, словно там, одновременно, были и человек и оборотень. Это удивило их. Когда это ликан на преследование брал человека? Да и зачем? Все равно, те ничем не смогли бы помочь. Оливия рассказала, что в машине видела только одного мужчину, и она не могла с уверенностью сказать - кем он был.
        Так же, вернулась Мадлен, с охраняющими ее оборотнями. Все были нагружены сумками. Мадлен собралась очень быстро - им было не привыкать перебираться с места на место. Марк выразил огромную благодарность месье Лефлеру, и пообещал, что непременно упомянет, какую неоценимую помощь, тот оказал им, при разговоре с его начальством. Таким образом, инцидент с машиной был замят, бравой полиции был дан словесный портрет злостного маньяка, преследующего бедную девушку. И одного взгляда Габриеля было достаточно, дабы пресечь дополнительные вопросы, и принять решение о немедленном проведения расследования. За сим полиция и отбыла.
        - Ну что, сестренка, поехали? Тебя еще ждут приятные сюрпризы сегодня. - Марк с улыбкой посмотрел на Оливию. Так или иначе, он был чертовски рад, что она нашлась.
        Они расселись по машинам. Разумеется, Оливия села с Габриелем. Забрав Аниту из сада, они приехали в дом, который был выделен для их "дипломатической делегации".
        На пороге их встречал высокий молодой человек с длинными темно-коричневыми волосами. Увидев Оливию, он испустил громкий крик восторга и быстро подбежал к ним. То ли он был умнее, то ли наблюдательнее многих, но юноша не сделал ни единой попытки приблизится к Оливии, ближе, чем допускал Габриель.
        - Оливия!!
        - Берт!! - Девушка искренне обрадовалась. - Как здорово, что ты тоже здесь!! - Она обернулась к брату. - Вы что, весь клан притащили сюда на мои поиски?
        - Нет, сильно много чести для такой мелкотни. - Широко улыбнулся Марк, - всего-то, тридцать человек, так почетная делегация. - Он выглядел беззаботным и радостным, но от девушки не укрылся настороженный взгляд, который брат бросил на Габриеля, и грустный взор Берта.
        - Так, что ж мы стоим во дворе? - Берт попытался изобразить веселье. - И, к тому же, я вижу незнакомых мне прекрасных дам. - Он отвесил галантный поклон Мадлен и подмигнул Аните.
        Оливия рассмеялась, заходя в дом, и таща за собой Габриеля, который усердно пытался сохранить суровый вид, но у него это не сильно получалось.
        - Ты неисправим, Берт, все такой же оптимист, но мне это нравится.- И проходя мимо него, она погладила Берта по щеке. Тот мягко улыбнулся ей.
        - Должен же хоть кто-то в нашей семье быть оптимистом, а не занудой. - Пошутил он, за что и получил подзатыльник от, следующего за Оливией, Габриеля.
        - Придержи язык, братец. А то можешь и лишиться его. - Габриель многозначительно посмотрел на Берта. Но тот не выглядел испуганным.
        - Оливия вернулась, она меня защитит. - Он показал язык Габриелю и, увернувшись от очередного подзатыльника, забежал вглубь комнаты.
        - Ну как малые дети, честное слово. - Оливия с укором посмотрела на Габриеля, - и как вы не поубивали друг друга, пока меня не было? Ума не приложу.
        - Поверь мне, сестренка, мы были очень близки к этому, просто поразительно близки.- Марк широко улыбнулся все компании.
        Вошедшая Мадлен, с интересом прислушивалась к этой перепалке, явно пытаясь разобраться в обстановке.
        В конце концов, все успокоились, и пошли размещаться в комнатах. Берт повел показывать комнаты Мадлен, а Габриель - Оливии. Остальные члены клана, высказав радость по поводу благополучного возвращения Оливии, разбрелись по своим комнатам. А Марк поехал по "дипломатическим" делам, сообщить об успешном завершении их поисков руководству Франции, и обсудить какие-то политические вопросы перед завтрашним отъездом. Но клятвенно пообещал вернуться через два часа, и все обсудить с сестрой.
        Оливия осторожно открыла окно и выглянула наружу. Вот черт, Габриель, как всегда, все предусмотрел. Она тихонечко вздохнула и начала осматривать комнату в поисках идеи. Конечно, она была уверенна, что предусмотрительность Габриеля была направлена на абсолютно противоположное действие, он обезопасил ее от любого возможного проникновения недоброжелателя. Хотя, нельзя было исключить, что он предполагал ее возможный побег из-под его опеки, а посему, специально поселил здесь. Окинув комнату последним взглядом, девушка была вынуждена признать тщетность ее попыток. Более того, у нее появилась твердая уверенность, что ранее в этой комнате жил сам Габриель, здесь все было пропитано его запахом, и она с наслаждением вдыхала, любимый с детства, аромат. А значит, комната была полностью безопасна для нее, даже если возможной угрозой была сама девушка.
        Оливия, вновь, посмотрела в окно: третий этаж - высоковато для нее. Конечно, для Габриеля, или даже, Марка - это не высота, но вот она не хотела рисковать.
        Бросив очередной проверяющий взгляд на дверь, за которой, о, она могла ставить на это что угодно, сейчас стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, сам виновник ее затруднений, Оливия задумчиво посмотрела в небо. И тут ее посетила идея!
        Конечно, она не делала этого последние шесть лет, но ведь не могла же она разучиться перекидываться, не так ли? Пожалуй, стоит проверить.
        Ей не хотелось огорчать Габриеля, а она была уверенна, что он сильно расстроится.
        Но девушке было необходимо поговорить с Бертом, наедине. А ее добровольный защитник этого не допустит, это точно, и к провидцам не ходи. Хуже всего было то, что у Оливии оставалось совсем мало времени до того момента, как Габриель откроет дверь, проверяя, все ли с ней хорошо. Она знала его, как саму себя, и была уверена, что он, уже минуты три, внимательно прислушивается к происходящему в этой комнате.
        Так, была не была. Девушке очень сильно не хотелось огорчать Габриеля - но у нее не было выбора. Она знала, что ее сердце будет рваться на части, когда он посмотрит на нее своими черными глазами с грустью и непониманием. Но - нет, это не должно ее остановить, она должна быть твердой, надо разобраться, что тут происходит.
        Оливия закрыла глаза и начала сосредотачиваться, конечно, раньше ей было легко трансформироваться, но сейчас, она хотела быть уверенной, что ничего не перепутает. Не хотелось ей, покалеченной, выслушивать упреки брата и Габриеля.
        Девушка набрала в легкие воздух и… громко выдохнула, признавая провал своего плана. Ей не надо было открывать глаза, чтоб сказать кто стоит на расстоянии сантиметра от нее.
        - Далеко собралась, милая? - Дыхание Габриеля щекотало ее шею, вызывая сладкую дрожь в теле. Ух, она почти забыла, какой эффект он производит на нее, когда стоит так близко. Она испытала острую необходимость прислониться к чему-то. К ее несчастью - этим чем-то оказался Габриель. Дрожь перешла в порхание бабочек в ее животе, и эти насекомые уж очень быстро поднялись к ней в голову, выдувая мозг взмахами крыльев. Черт побери, этого ликана! Совсем думать мешает, да еще и портит такие планы!
        - Ммм…, да так, воздухом решила подышать.- Она презирала свое слабоволие, но ничего не могла с собой поделать. Оливия откинула голову назад, наслаждаясь его присутствием. Как же она скучала по нему, даже когда не могла вспомнить его имя.
        Она только минутку постоит так, а потом что-то придумает. Да, точно, именно так и сделает.
        - Воздух, это хорошо, давай подышим вместе, только возле окна стану я, если ты не против. - Габриель обошел девушку, повернулся спиной к окну, закрывая ей обзор. Он облокотился на подоконник, и притянул ее к себе, положив голову девушки себе на плечо. Оливия потеряла дыхание окончательно. Она была, словно окутана им. Его руки охватывали ее за плечи, ее бедра были зажаты между его ног, а голове было так удобно, что никуда уже не хотелось идти.
        - Ну что, соколенок, как ты жила все это время?
        ГЛАВА 4
        Оливия задумалась над его вопросом, хоть это было и нелегко, сосредоточиться на чем-то, кроме самого Габриеля.
        - Думаю, можно сказать, неплохо. - Произнесла она, наконец, с легким вздохом. - Мадлен заботилась обо мне, как о собственной дочери. Я не испытывала нужды ни в чем. Вот только, я постоянно мучилась от того, что не могу вспомнить, кто я такая. - Она потерлась щекой о его шею, наслаждаясь теплом и покоем. - И еще, за все эти шесть лет я ни одной ночи нормально не спала, представляешь? - Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. - У меня было две крайности: или полная бессонница, или кошмары. Это ужасно выматывает, должна признаться. - Девушка недовольно скривила губы.
        Габриель улыбнулся.
        - Это гораздо меньшие неприятности, чем я представлял себе. И я очень рад, что ошибался.
        Оливия фыркнула.
        - Могу представить, что ты себе навоображал. У тебя всегда была склонность к драматизации ситуации. - Она легонько стукнула его в плечо. Габриель в притворном гневе сощурил глаза и зарычал.
        - Эй, - Оливия отпрыгнула, смеясь, - я пошутила. - Но, кстати, - она бросила на него взгляд из-под ресниц, - я вспомнила, что мне надо заглянуть к Мадлен.
        Должна же я объяснить ей хоть что-то. - Девушка решила воспользоваться моментом.
        - Так что, я пока к ней сбегаю. - Она быстро развернулась и направилась к двери.
        Но Габриель поймал ее за руку.
        - Может с тобой сходить?
        Оливия закатила глаза.
        - Что со мной может случится в доме, полном ликанов? Чье присутствие здесь, кстати, мне совершенно непонятно. - Она, все же, была вынуждена повернуться к нему. - Габриель, ну серьезно, я уверена, что у тебя есть какие-нибудь важные дела. И вообще, я же жила сама эти шесть лет. - Она тут же прикусила язык, это была не лучшая тема для разговора, если ей хотелось выйти из этой комнате в одиночестве. И действительно, улыбка исчезла с лица мужчины, и он помрачнел, а в его глазах появилась боль.
        - Я знаю, Ольви, и проклинаю себя каждую минуту этих шести лет, поверь мне.
        - Господи, Габриель, ты-то, в чем виноват? - Оливия обхватила его лицо своими ладошками. - Ты не мог ослушаться главу клана, да и причин не было. - Быстро добавила она, видя, что он собрался спорить с ней. Она знала, что он-то, как раз вполне мог проигнорировать приказ ее отца, если считал, что в таком случае пострадает Оливия в любом аспекте. - Все, я здесь, со мной все хорошо, ну почти.
        - Признала она. - Так что, заканчиваем самоуничижения. Иди, прими душ, расслабься, отдохни. И, в конце концов, поменяй эту рубашку. Поверь, вид твоей крови не доставляет мне ни малейшего удовольствия. - Она не удержалась и быстро поцеловала его в щеку. - Если мне что-то будет угрожать - я закричу, договорились?
        Габриель кивнул.
        - Тогда пока, встретимся позже. - И Оливия убежала, пока он не передумал.
        Оставалось только, найти Берта и убедить Мадлен ничего не слышать из их разговора.
        * * *
        Габриель задумчиво смотрел вслед Оливии, прижав руку к щеке, словно пытаясь сохранить тепло от ее поцелуя. Ага, как же, так он и поверил, что она пошла к Мадлен. Наверняка рыскает по дому, в поисках Берта. Он был самый младший, и самый впечатлительный из них. И к тому же, как и сам Габриель, ни в чем не мог отказать Оливии.
        Наверное, это отличительна особенность мужчин его семьи - полностью и безоговорочно покорятся этой девушкой. Как она еще до его отца не добралась, усмехнулся про себя Габриель. Ему не хотелось, чтоб Оливия разговаривала с его братом, но рано или поздно, она все равно все выяснит, так какая разница? И, кроме того, пусть лучше Берт расскажет ей все, чем кто-то другой. Его брат менее других сомневался в нем, а значит, его рассказ будет не столь ужасен, как, например, у Марка. Что мог Оливии рассказать Инге, когда они вернутся домой, даже думать не хотелось, шакал, хоть и в обличье волка. Мужчина скривился, вспоминая этого хлыща. Он не мог понять, почему Марк так тесно общался с ним, особенно, после исчезновения Оливии. Хорошо еще, что с собой не таскает.
        Габриель точно убил бы его, если бы пришлось терпеть больше часа это отвратительное общество.
        На Берта можно положиться, он не предаст брата, чтоб парень не думал об его поступках. Правда, он никогда не соврет Оливии. А это - хуже. Но она поймет, ведь так? Она всегда понимала его. Мужчина со всей силы ударил стену кулаком.
        Чтож, это принесло некоторое облегчение, однако, он предпочел бы, чье-то лицо.
        Обреченно вздохнув, от неизбежности данной ситуации, Габриель стянул рубашку через голову, не утруждая себя расстегивание всех пуговиц, и уныло пошел в душ.
        От родственников - одни неприятности, не так ли? Но, не мог, не улыбнутся, вспоминая, как он познакомился с Бертом. Если бы не Оливия, у него никогда не было бы брата.
        * * *
        Десять лет назад Крик Оливии разнесся по всему дому. Габриель побежал на первый этаж, откуда и неслись яростные вопли, уверенный, что по прибытии на место, застанет всю домашнюю челядь. Не надо было обладать слухом ликана, чтоб услышать, как орет девочка. Что же так вывело ее из себя? Заинтересованно улыбнулся парень.
        Через минуту он был перед дверью в кабинет Архена, откуда и неслись возмущенные крики Оливии. Не задумываясь, Габриель вошел в кабинет, чтобы не происходило, он будет вместе с ней.
        Его взору предстала поразительная картина, обычно послушная любимица Архена, стояла посреди кабинета и, уперев руки в бока, громко ругала своего отца. Она даже не обернулась, когда зашел Габриель, вполне вероятно, что просто не услышала за своим криком. А вот глава клана, напротив, с надеждой воззрился на вошедшего. На его лице явственно читалось виноватое выражение, и он, очевидно, не ощущал себя комфортно в роли отчитываемого, особенно, собственной дочерью.
        Парень стал рядом с подругой, пытаясь разобраться в ситуации, а она, хоть и кивнула другу, показывая, что увидела его, не прекращала кричать.
        - Как ты мог, отец?!! Как вы могли так поступить?!! И даже не пытайся сказать мне, что это лучше! - Габриелю стало весело, было очевидно, что Архену не удастся вставить слово, даже если он и захочет.
        - Не вам решать, что для него лучше!! Вы так сделали потому, что вам так удобней!!
        Вы злые и эгоистичные!! - Оливия даже топнула ногой от возмущения. Судя по ее действиям, то что неделю назад она впервые перекинулась, а значит, официально стала совершеннолетней, по законам их клана ( несмотря на свои двенадцать с половиной лет), добавило ей немало смелости в споре с отцом. Улыбка Габриеля стала шире, когда он вспомнил, что именно он первый увидел, какую форму приняла его девочка. Она, как раз, дразнила его, пытаясь убежать с книгой, которую перед тем вырвала у него из рук, наивно полагая, что ей удалось подкрасться к нему незамеченной. А он, как обычно, до последнего поддавался ей. И когда он, рванулся, чтобы догнать ее и забрать книгу, она, визжа и хохоча одновременно, выбежала во двор. Оказавшись там, через минуту после нее, Габриель пораженно застыл, увидев как книга падает из ее рук, а сама Оливия с удивлением на лице, начинает терять очертания. Через долю секунды, над завороженным парнем кружился соколенок. Пораженный Габриель протянул руку, и птица, осторожно села на нее.
        Парень не обратил внимания на то, что ее когти оцарапали его, он восторженно смотрел на прекрасную птицу, сидящую на его руке, и смотрящую на него изумрудными глазами Оливии. И эти глаза сверкали от радости и восторга. В тот момент он так гордился ею. Даже Марк перекинулся только два с половиной года назад!
        Не сдержавшись, юноша осторожно, погладил перышки сокола.
        - Ты прекрасна,- прошептал он, и сокол довольно заклекотал.
        - Я не поняла, что тебя так развеселило в моих словах, Габриель? Поверь мне, когда ты все узнаешь, ты перестанешь улыбаться. - Возмущенный голос Оливии выдернул парня из воспоминаний. Он виновато посмотрел на нее, а она, вновь, перевела взгляд на отца. - Мы едим к ним, и это - не обсуждается! - Девушка, от избытка чувств, хлопнула ладошкой по столу.
        Затем, она развернулась к Габриелю, схватила юношу за руку, и потянула к выходу из кабинета. Архен, радуясь, что буря миновала, испустил вздох облегчения, и даже крикнул им напоследок, чтоб дольше двух дней они не задерживались.
        Габриель, молча, следовал за девушкой. Они миновали толпу слуг, которая, как он и предполагал, была там. Собрались все домочадцы, включая Марка и Амелию. Но Оливия не остановилась, даже когда мать начала выяснять у нее что происходит.
        Она лишь махнула рукой, возмущенно рыча, чтоб мать спросила у отца. Габриель с недоумением пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Марка. Он так ничего не понял из происходящего, но если Оливия что-то хотела - он давал ей это.
        Всегда. Без вопросов. Раз она хочет куда-то ехать, значит, они едут, и все.
        Ничего сложного не было в его философии жизни.
        - Оливия, может, ты возьмешь еще кого-нибудь, кроме Габриеля? - Долетел до них обеспокоенный голос Амелии.
        Юноша напрягся, неужели, они все еще боятся его? Но Оливия ободряюще сжала его руку, и даже не подумала ответить на это, оскорбительное для него, предложение.
        Они дошли до своей машины. Официально, она принадлежала Оливии, Габриель подарил ее девушке, после длительных намеков с ее стороны, на день рожденья, но та не могла еще водить, а он, все равно, не отпускал ее никуда, вот и пришлось быть водителем.
        Когда они сели в машину, парень ожидающе посмотрел на спутницу.
        Оливия все еще была сердита, она поджимала свои губки, и сидела, скрестив руки на груди.
        - Ольви, я должен знать хоть приблизительное направление. Ну, знаешь, юг, там, или восток, например. Иначе, мы не управимся за два дня, и Архен будет на меня сердиться. - Он решил развеселить ее. Но, почему-то, вместо улыбки, на лице девушки появилось виноватое выражение, и она осторожно перевела взгляд на него.
        - Мы едем к твоим родителям, Габриель.
        Руки юноши с силой сжали руль. Он не представлял, зачем ей понадобилось ехать туда. Все, что связывало его с тем домом, это первые шесть лет мучительной жизни, и письмо, которое он получил через неделю после отъезда родителей из дома Архена.
        В этом письме, сообщалось, что Габриель, как достигший совершеннолетия сын Вила, получает наследство, которое и положено на его в имя в крупнейшем банке страны.
        Это была стандартная процедура, то же самое сделал и Архен, сразу как они с Ольви рассказали ему об ее первой трансформации. Но шестилетний мальчик не понимал этого, и ему было больно. В тот день он убежал от всех, и, чтоб не плакать, перекинулся пантерой. Но, разумеется, Оливия не была бы собой, если бы не нашла его. Она долго сидела, гладя скулящего "котенка", и шепеляво рассказывая ему сказки. Что ей теперь понадобилось в том доме, Габриель не представлял. Но Оливия хотела туда ехать, значит - они туда поедут.
        Юноша, молча, повернул ключ зажигания. И почувствовал, как ее тоненьки ручки обвили его шею.
        - Ты не пожалеешь, поверь мне, Габриель. - И она поцеловал его в щеку.
        Они добрались через два часа. Так близко, и, как оказалось, так далеко, чтобы ни разу ни навестить его.
        Когда дворецкий отворил им дверь, Габриель понял, что здесь, все еще, помнят его, и сжал кулаки. Он, гордо подняв голову, прошел мимо бледного от страха дворецкого. В холле стоял его отец. Он мало изменился с их последней встречи, и это не было удивительным, учитывая продолжительность жизни ликанов. Он смотрел на них без всякого выражения.
        Оливия, пренебрегая условностями, начала разговор, и, надо признать, довольно холодно, для двенадцатилетней девочки.
        - Уверенна, что мой отец уже сообщил вам, зачем мы приедем.- Вил утвердительно кивнул. - Тогда, я не понимаю, почему вы один. - И Оливия вопросительно подняла бровь. - Это смотрелось достаточно комично, но Габриель был последним, кто рискнет сообщить ей об этом.
        Вил задумчиво посмотрел на Габриеля, и неохотно, кивнул. Он вышел из комнаты.
        Девочка тут же подскочила к нему.
        - Габриель, чтобы не случилось, просто контролируй себя, хорошо, просто дыши, помни, что я рядом. И постарайся понять, что это - хорошая новость. Обещаешь? - Юноша, не совсем понимая ее, кивнул.
        - Хорошо, - Оливия взяла его руку и крепко сжала, - мы справимся с этим.
        Дверь открылась, и в комнату зашел Вил, а за ним - мальчик, лет одиннадцати.
        Габриель пораженно уставился в такие знакомые черты лица. Не считая цвета волос и глаз - мальчик был очень похож на него самого. У него был брат! Родной брат! И они не сказали ему?!! Воздух резко врывался и вырывался из него. Он увидел, как напрягся отец, и мальчик испуганно смотрел на него. Контроль становился расплывчатым понятием для него, он таял, словно туман на солнце. Но, сквозь наступающее безумие, пробился шепот девочки, стоящей рядом:
        - Дыши, просто дыши. - И крепкое пожатие ее ладошки. Все просто: она говорит, он делает. И это сработало.
        С того дня изменилось несколько вещей: у него появился брат, который приезжал к Архену в гости каждые два месяца на неделю, и на два месяца летом, а его клан стал больше доверять Габриелю. И все это, как считал юноша, было только благодаря Оливии.
        И еще одна вещь изменилась в его мироздании: теперь он не просто был предан Оливии, о нет, он молился на нее. Она стала его солнцем, луной, вселенной.
        * * *
        Стоя под обжигающими струями воды, Габриель думал о том, что ничего не поменялось в его чувствах к Оливии за эти годы. Изменился он сам. Как долго можно жить в вакууме? Он прожил в нем шесть лет. И выйдя из темноты на свет ее солнца, он боялся посмотреть в себя. Можно ли выжить в вакууме так долго и сохранить себя? Чтож, он скоро узнает это, прочтет в ее глазах.
        На белый кафель стекали розоватые струйки, вода смывала кровь с разбитых костяшек кулаков, которыми он раз за разом бил об стенку.
        * * *
        Оливия нашла Берта в одной из комнат первого этажа, Слава Богу, она снова вспомнила, что может в полной мере доверять всем своим чувствам, в том числе и обонянию.
        Поманив парня пальцем, она сказала, чтобы он отвел ее в комнату Мадлен. Ей, и правда, стоило кое-что объяснить той. И к тому же, она сказала Габриелю, что будет там. А в детстве, если она не путала свое, не до конца прояснившееся, прошлое, со своими снами, у них был уговор: она должна быть там, где сказала.
        Было приятно вновь оказаться частью чего-то большого. Вспомнить, что есть Габриель, Марк, Берт, и сотни других, не чуждых ей существ. О да, это было чертовски приятно, после шести лет пустоты.
        Мадлен и Аниту разместили в смежных комнатах на втором этаже. Они были очень похожи на те апартаменты, в которых поселил ее Габриель, наверное, там тоже есть вторая комната. Она так увлеклась поиском путей побега, что не заглядывала во все двери, сосредоточившись на том участке, который показался ей более перспективным. Весь дом, как заметила Оливия, был достаточно богато обставлен, и, очевидно, как раз, и предназначался для размещения иностранных делегаций. На первом этаже дома, судя по запахам, разместилась основная часть их "делегации", на втором, был, в основном, запах Марка, Берта, конечно же - Мадлен и Аниты.
        Остальные запахи тоже были, но не имели той интенсивности, которая свидетельствовала бы о проживании их владельцев на данном этаже. Проходя по этажам, Оливия задумалась над тем, почему на третьем этаже не было ничьего запаха, кроме Габриеля.
        Мадлен аккуратно села на диван, выжидательно смотря на воспитанницу.
        - Я так понимаю, что ты все вспомнила?
        Оливия утвердительно кивнула.
        - Не все, но дело сдвинулось с мертвой точки. Это моя семья, ну некоторые из них.
        - Оливия замолчала, не уверенная в том, сколько стоит рассказать Мадлен. Потом вздохнула и подперла голову руками. Берт вопросительно посмотрел на девушку, но она только махнула головой.
        - Мадлен, дело в том, что мы в непростой ситуации, насколько я могу представить это себе. И ты, как связанная со мной особа, оказалась втянутой во все это.
        Прости, мне жаль, что так вышло. - Мадлен пренебрежительно отмахнулась от этих слов. - Для вашей же с Анитой безопасности, вам придется пока побыть с нами, как долго - я не знаю. И еще, Мадлен, тебе надо приложить все усилия, чтобы не замечать странных вещей, которые будут происходить. Даже, если они будут происходить прямо у тебя на глазах. - Девушка произнесла последние слова с нажимом. - Ты понимаешь меня? - Немка кивнула. - И сказать Аните,делать так же.
        Оливия осмотрела комнату, в поисках девочки, и, прислушавшись, поняла, что та спит в соседней комнате. Многозначительно посмотрев на приемную мать, девушка кивнула на дверь, ведущую в смежную спальню.
        - Я думаю, тебе стоит пойти, проверить, как Анита. И посидеть там. И поверь мне, не стоит прислушиваться к тому, о чем мы будем говорить. - Мадлен с сомнением посмотрела на Оливию, но кивнула, и прошла в другую комнату, плотно прикрыв за собою дверь.
        Оливия посмотрела на парня.
        - Берт, что здесь творится? Мы что, объявили войну местному клану?
        Парень покачал головой, не глядя ей в глаза.
        - Тогда, почему этот чертов дом, набит оборотнями? Для моих поисков было бы достаточно в пять раз меньшей поисковой группы. - Она откинулась на спинку дивана, пристально глядя на Берта и пытаясь поймать его взгляд. Но юноша упорно отводил его, глядя на свои сцепленные руки. После нескольких секунд молчания, он, наконец, прочистил горло, и начал говорить.
        - Понимаешь ли, они,… все эти ликаны, не совсем для твоих поисков здесь. Они, что-то типа страховки для Марка. - Он выглядел напряженным.
        - Б-е-е-рт, - Оливия растягивала имя юноши, - Я ничего не понимаю в твоем лопотании. Для. Чего. Они. Здесь.? Какая - такая страховка?
        - Ну, они должны помочь Марку справится, в случае чего… - Берт начал нервно елозить по дивану. Оливия выжидательно смотрела на него. - Ну, если,…, в общем, если Габриель сорвется. - Закончил он шепотом и втянул голову в плечи, в ожидании неминуемой бури. И она не заставила себя ждать.
        - ЧТО?!! - закричала Оливия, но тут же оборвала себя, боясь, что Габриель прибежит проверять ее сохранность. - Я убью Марка, удушу своими руками, плевать, что он волк, и глава. Он мне заплатит за это. Он что, совсем из ума выжил?!
        Берт грустно покачал головой.
        - Не стоит обвинять Марка, Ольви. Я могу понять его. - Девушка ошарашено уставилась на парня. - С тех пор, как ты исчезла, многое поменялось. Я знаю, ты никогда не верила в предсказание провидцев, но произошли некоторые события, которые заставили многих вспомнить о них.
        - Берти, что ты мелешь? Я сама, если ты забыл, отношусь к таким "провидцам", дорогой мой, как и все другие соколы. И прекрасно знаю, что все такие россказни - гроша ломанного не стоят.
        - Оливия, я не говорю, что они правдивы, я пытаюсь объяснить, что многие считают их таковыми, и поверь мне, Габриель делал все, чтоб как можно больше наших вспомнило о них. Когда он вернулся, выполнив поручение твоего отца, и узнал, что ты исчезла - он устроил бойню, в прямом смысле этого слова, от смертной казни его спасло только то, что умерли люди, ни один ликан не умер. Но это не значит, что оборотни не пострадали. Марку удалось оттащить его от слуг, только уговаривая немедленно начать поиски. И с каждым днем ситуация ухудшалась. - Оливия пораженно смотрела на Берта. Она не верила в то, что он говорил ей, но знала, что юноша не обманывает. И ее сердце начало разваливаться на кусочки. Это было больно, очень больно. Почти невыносимо. - Потом, контроль, вроде бы вернулся к нему.
        Клану был необходим новый глава. И как ты сама понимаешь, сильнее Габриеля никого не было, но никто не хотел видеть главой - его. Да и сам он не хотел этого. Все, что занимало его мысли - это твои поиски. Марка, вначале, приняли как благо. Но потом, появились проблемы. - Берт посмотрел на Оливию. - Твой брат, не самый харизматичный лидер. Его легко сбить, легко повернуть в нужную сторону.
        И от того, чтоб не стать игрушкой в руках многочисленных "доброжелателей" его, как это ни иронично, удерживает Габриель. А точнее, страх таких советников перед ним. Я не оправдываю своего брата, честно сказать, я сам стал побаиваться его.
        Но эти подхалимы, пытаются полностью промыть мозги Марка насчет Габриеля. У него все чаще и чаще начали случаться приступы ярости, когда он полностью утрачивает контроль с реальностью. Мы не знаем, в чем причина, но я думаю, что на это влияло твое длительное отсутствие. Ты всегда была единственной причиной, по которой он сдерживался. Он все делал только для тебя. И потому, твое исчезновение - сорвало его с катушек, а длительное отсутствие хоть какого-то результата - просто добивало. Он крушил все, что попадалось под руку, не глядя ни на что. Все чаще стал перекидываться. Я не знаю, как много в нем осталось от того Габриеля, который был шесть лет назад. Сегодня, я впервые за все это время видел его улыбающимся, и таким… спокойным, что ли. - Берт взъерошил свои каштановые волосы пятерней, и посмотрел в окно. - Оливия, я боюсь, что твое появление уже мало что сможет изменить в отношении клана к нему. Он нам нужен, никто не отрицает этого. Габриель - сильнейший наш боец, да что там, он берсеркер среди ликанов. А того, кто убил твоего отца - так и не нашли. Мы даже не узнали, отчего он умер. Потому -
никто не выгонит Габриеля сейчас, но он - пария. И ничто уже не изменит этого. Они, даже боятся оставаться возле него, если меня или Марка нет рядом.
        Оливия не смотрела на Берта, она знала, что плачет, но не вытирала слезы, даже не всхлипнула. Все, что ей надо - это подумать. Да, ей просто надо спокойно подумать. Возможно, спросить у Мадлен. Нервный смешок вырвался у нее. Нет, тут Мадлен ей точно не поможет. Берт обеспокоенно посмотрел на нее.
        - Оливия? Может, тебе что-то надо?
        Что тут может быть надо, Берт?! - Хотелось крикнуть девушке, много скотча, чтоб склеить их жизни? Или, может у него была волшебная палочка, взмах которой мог изменить прошлое? Но она не сказала этого.
        - Ничего, Берт. Просто уйди. - Она уронила голову на руки, закрывая мокрое от слез лицо.
        - Но,… - Берт мялся, неуверенный, что может оставить ее в таком состоянии.
        - Просто уйди, - пробормотала она в ладони, - убирайся, Берт!
        Оливия услышала, как хлопнула двери, и шаги Берта удалялись по коридору.
        Дыши, Оливия, дыши, это больно, но ты справишься. Разве ты не переживала худшее.
        В ее замученной памяти мелькнул образ падающего на пол отца, лицо мертвой матери.
        Она вспомнила, как первая пуля пробила ее лобовое стекло сегодня утром, и как она не хотела умереть, так и не вспомнив, кто тот мужчина, который сниться ей каждую ночь и зовет, умоляет ответить, и чье имя она так долго пыталась вспомнить. Ничего не было в ее памяти хуже этого. Так что ж, девочка, было бы лучше, если бы ты не вспомнила его? Было ли это лучше? Оливия точно знала ответ на свой вопрос.
        Она не могла сидеть здесь больше, боясь, что Мадлен выйдет и начнет задавать вопросы. Аккуратно, очень осторожно, она встала и вышла из комнаты, так и не проронив ни звука. Отойдя от двери, она обессилено привалилась к стене. Куда теперь идти? Медленно, она побрела к лестнице, ведущей на третий этаж. Но на второй ступеньке, ее ноги подкосились, и она вынуждена была сесть, закусывая губу и не давая себе всхлипнуть. Держась за перегородки перил, она прижалась лицом к кованным завитушкам и закрыла глаза. Оливия всегда знала, что Габриель, не может контролировать свой характер, а с его силой - это было очень плохо, да что там, надо быть честной с собой до конца - это ужасно.
        Она вполне могла себе представить себе, что творилось, когда Габриель не обнаружил ее дома. И гораздо лучше других, она знала - почему…
        * * *
        Шесть лет назад Оливия сидела у себя в комнате на подоконнике открытого окна и мечтательно смотрела в него. Там стояла потрясающая ночь. И, хоть было еще совсем не поздно, все небо было усыпано бриллиантами звезд. Она любила такие ночи. Когда мягко дул летний ветерок, стрекотали цикады, и сверкали звезды. Но было кое-что, а точнее, кое-кто, кого она любила больше. Оливия улыбнулась своим мыслям. В возрасте восьми лет, она твердо решила для себя, что Габриель будет ее парой. Правда, ему она об этом не сообщила. Зачем? Все равно она не даст ему сделать другой выбор.
        Он принадлежит только ей. Это было так же неоспариваемо для нее, так же естественно, как дыхание. Ей, только, надо было подождать немного, пока она станет достаточно взрослой.
        И вот, время шло, а она начала подозревать, что ей надоело ждать. Она любила Габриеля, любила так, словно это она была сумашедшей безумицей. При этой мысли, она беззвучно рассмеялась, чтоб не всполошить объект своих желаний, который находился за стенкой, и судя по звукам перелистываемых страниц, читал.
        Он давно уже жил в соседней комнате, с тех пор, как ей стали снится эти дурацкие кошмары, которые свидетельствовали, что когда-нибудь она станет провидицей.
        Оливии захотелось фыркнуть. Тоже мне, Нострадамус. Однако, благодаря этим кошмарам, он был так близко к ней. Габриель не требовал, чтобы его поселили рядом. Он просто перенес свои вещи в соседнюю комнату, когда кошмары повторились три ночи подряд. На неуверенные возражения ее отца, он спокойно сказал, что, если тот против, он просто продолжит спать в ее комнате, как делал это все три ночи. Аргумент показался Архену убедительным, и Габриель спокойно переселился в соседнюю комнату. Теперь, какие бы кошмары ее не мучили, она знала, что Габриель придет и разбудит ее, успокоит. А иногда, пользуясь снами как предлогом, она удерживала его на всю ночь. И просто наслаждалась, лежа в его руках. Конечно, с каждым разом, ей хотелось большего. Но она не знала, как его подвести к этому.
        Оливия вздохнула, возвращаясь к корню ее проблемы. Она не знала, как соблазнить мужчину, но, надеялась, что это - то качество, которым с рождения обладает каждая женщина. И Габриель просто не сможет устоять перед ней. Девушка, ну почти, не сомневалась, что Габриель испытывает к ней такие же чувства. А значит - у нее все получится. Вот только, с чего начинать-то? Может, стоит хоть позвать его? Да, с этого и начнем.
        Оливия удостоверилась, что лунный свет прекрасно высвечивает контуры ее тела, сквозь новую ночную сорочку, и, облизнув пересохшие губы, прошептала в темноту:
        - Габриель? - Этого было достаточно, в этом девушка не сомневалась.
        Через мгновение, парень стоял на ее пороге. Они никогда не запирали дверь, между их комнатами. На нем было очень мало одежды, только хлопковые пижамные штаны, и Оливии пришлось сглотнуть, чтобы смочить пересохшее горло.
        - Что такое, Ольви? - Голос Габриеля был хриплым и взволнованным.
        - Что-то мне не спится, может, поболтаем? - Настала очередь парня нервно сглатывать. Боже, помоги ему, но последние несколько лет были сплошным мучением для него, пускай и сладким. И сейчас, отчетливо видя все контуры ее, столь желанного тела, он не был уверен, что сможет разговаривать с ней на отвлеченные темы. Черт возьми, он вообще не был уверен в своей способности произнести хоть одно вразумительное слово сейчас. Он, похоже, и правду, безумец, не лгали провидцы, ой не лгали. Но, не имея выбора, да и не желая его иметь, Габриель, молча, кивнул и прошел вглубь комнаты, прикрыв двери.
        Ну что ж, все складывалось не так и плохо, решила Оливия. Как удачно, что ее комната, и комната Габриеля, единственные жилые в этой части дома. Она абсолютно не понимала, как ее отец допустил такое, но не собиралась жаловаться.
        Но тут проблема очередного хода стала, так сказать, ребром, молчание начало затягиваться. Неуверенная, в дальнейших поступках, Оливия решила слезть с подоконника, и переместиться к месту непосредственного соблазнения. И в этот момент, сама судьба пришла ей на помощь: запутавшись в непривычно длинной кружевной сорочки, девушка почти упала на пол, но сильные руки Габриеля подхватили ее, не дав долететь до пола. Парень прижал ее к своей груди и заглянул в глаза.
        - Оливия, все в порядке. - Девушка неуверенно кивнула, но, тут же начала мотать головой. Габриель заволновался.
        - Что такое, ты ударилась? - его руки начали мягко пробегать по ее телу, проверяя наличие повреждений. Оливия не смогла удержать стон удовольствия. И тут же почувствовала, как напрягся ее любимый. Решив, что лучшая защита - это нападение, и не давая Габриелю одуматься, она обхватила его за шею, и прижалась к его губам, мягко и нежно лаская их. На этот раз, застонал Габриель. Он хотел отстраниться от нее, попытался ухватить остатки разума. Но жалобный голосок Оливии разбил эти попытки вдребезги.
        - Не надо, Габриель, не отталкивай меня, любимый.
        Одно слово, всего несколько звуков, перенесли его туда, где он никогда не мечтал оказаться. Габриель был в раю.
        Уже не сдерживая стона, он сильнее прижал девушку к себе, сминая ее нежные губы своим поцелуем. Он ворвался в ее рот, словно умирающий от жажды. И он действительно умирал, умирал от жажды к ней. Он горел огнем, и не желал спасения.
        Он желал только ее. Он нуждался в ней больше, чем в чем-либо. И не мог поверить, что, каким-то образом, заслужил ее любовь. Но, он не был таким глупцом, чтобы отвергать ее дар. О нет, только не он. Его губы спускались по шеи девушки, метя ее, клеймя. Мужчина прикусил ее кожу, напротив ключицы, и девушка выгнулась, еще теснее прижимаясь к нему. Но, все равно, это было недостаточно близко для него.
        Если бы мог, он проникнул бы ей под кожу, и дышал бы ею. Отныне, она была только его. А он, и так, всегда принадлежал ей.
        Оливия потеряла ощущение реальности. Она чувствовала, губы Габриеля, его руки, и это сводило ее с ума. Но ей было мало, она нуждалось в большем, ей необходимо было быть ближе к нему, она хотела стать частью его, ближе, еще ближе. Она прижимала его, впиваясь ногтями в его кожу, кусала его, и он стонал от удовольствия. Девушка не знала, когда они упали на кровать, не помнила, как оказалась без сорочки. Все, что имело значение - его кожа на ее, его дыхание, ее дыхание - их общее дыхание. Его губы, его пальцы, ласкающие ее.
        Он не был трепетным, но она и не хотела этого. Оливия хотела получить его таким, каким он был, бешенного, неконтролирующего свою страсть. Она не боялась его. Она любила его. Он переплел свои пальцы с ее, и завел руки над ее головой. Его губы уже ласкали ее грудь, заставляя стонать, и после каждого ее стона, рычание вырывалось из его груди. Оливии казалось, что она уже не сможет терпеть, что она сгорит, если он немедленно не заполнит ее собой, и он, почувствовав это, вошел в нее одним резким, сильным толчком. Девушка впилась зубами в его плечо и застонала, когда он начал двигаться в ней, сначала медленно и осторожно, а потом, все быстрее и яростнее. И с каждым его движением, небо приближалось к Оливии.
        Она не сдерживала свои стоны, но он не давал ей раскрыть их, глотая ее вскрики.
        Рычание уже непрерывно вырывалось из него. "Я люблю тебя, люблю тебя, не могу без тебя" - шептали они снова и снова. И слова смешивались со стонами. Когда мир взорвался вокруг нее, Оливия держалась за Габриеля, как за якорь, не слыша, как кричит его имя.
        Это было больше, чем мог вынести Габриель, он зарычал, впиваясь зубами ей в ключицу, и растворился в ней.
        Hysteria (оригинал Muse)
        It's bugging me
        Calling me
        And twisting me around
        Yeah I'm endlessly
        Caving in
        And turning inside out
        Because I want it now
        I want it now
        Give me your heart and your soul
        And I'm breaking out
        I'm breaking out
        That"s when she'll lose control
        Yeah it's hurting me
        Morphing me
        And forcing me to strive
        To be endlessly
        Caving in
        And dreaming of my love
        Because I want it now
        I want it now
        Give me your heart and your soul
        I'm not breaking down
        I'm breaking out
        That"s when she'll lose control
        And I want you now
        I want you now
        I feel my heart implode
        And I'm breaking out
        Escaping now
        Feeling my faith grow old
        Истерия (перевод Lorely)
        Оно подслушивает меня,
        Зовет меня
        И кружится вокруг…
        Да, я бесконечно
        Нахожусь в этой клетке,
        И внутри все переворачивается,
        Потому что я хочу это сейчас,
        Я хочу это сейчас,
        Отдай мне свое сердце и свою душу,
        И я пылаю,
        Я пылаю,
        Вот тогда она потеряет контроль.
        Да, оно причиняет мне боль,
        Одурманивает меня
        И заставляет меня стремиться
        Быть бесконечно
        В клетке
        И мечтать о своей любви,
        Потому что я хочу это сейчас,
        Я хочу это сейчас,
        Отдай мне свое сердце и свою душу,
        И я пылаю,
        Я пылаю,
        Вот тогда она потеряет контроль.
        И я хочу тебя сейчас,
        Хочу тебя сейчас,
        Я чувствую, что мое сердце сжимается,
        И я пылаю,
        Можно сбежать сейчас,
        Чувствую, что моя вера умирает…
        ГЛАВА 5
        Услышав, как хлопнула входная дверь, Оливия очнулась от воспоминаний. Снизу раздался голос Марка. Черт, его она хотела, видеть меньше всего. Брат жаловался кому-то, как его утомляет вся эта политическая суета, и необходимость договариваться с двумя правительствами, человеческим, и местным кланом, который, по непонятной для Марка причине, не контролировал людей в своей стране. Девушка поднялась со ступенек и задумалась над тем, где можно спрятаться в доме, полном ликанов. Хороший вопрос, главное - бесперспективный.
        Она не была уверена, что готова снова увидеть Габриеля именно сейчас. Надо хоть умыться, что ли. Пришлось, как всегда, идти к Мадлен. Когда женщина открыла дверь и увидела заплаканную красноносую воспитанницу, ее глаза округлились, но, помня о предупреждении Оливии, она ничего не спросила, только крепко обняла девушку, выказывая свою поддержку во всем.
        Подняв лицо, Оливия молча, рассматривала себя в зеркале, капельки воды стекали по щекам. Воистину, холодная вода - творит чудеса и с телом, и с душой. Из зеркала на нее смотрела спокойная молодая девушка, практически, без следов бесполезных рыданий. Что толку страдать и мучится попусту? Изменить свое прошлое - она не могла, и никто из них не мог. А вот, повлиять на будущее, еще в их силах. Мы ведь сами выбираем свои пути, не так ли?
        Вытерев лицо, Оливия вышла из ванной. Мадлен осторожно посмотрела на нее.
        - С тобой все в порядке, Ливи? - Девушка невесело усмехнулась, и поцеловала женщину в щеку.
        - Не знаю, Мадлен, но скоро, точно, будет в порядке.
        Пообещав раздобыть для них ужин, она осторожно выглянула из комнаты. Так, коридор пуст, никого не слышно, только приглушенные голоса долетали с первого этажа, можно рискнуть.
        Аккуратно ступая, девушка преодолела коридор, и подошла к лестнице. Решив удостоверится, что снизу никто не идет, она наклонилась над перилами. Пролет был пуст. Облегченно вздохнув, Оливия поднялась, и со всего размаху врезалось во что-то … живое, кажется…
        Перед ней стоял высокий мужчина, со светлыми волосами и ледяными глазами. Она не могла рассмотреть их точный цвет, но то, что они были подернуты изморозью, девушка рассмотрела прекрасно.
        Оливия видела этого незнакомца впервые в жизни. И не могла понять, откуда он взялся. Возможно, она могла допустить такое, что ее рот даже слегка приоткрылся от неожиданности. Да что там, она была шокирована, за миг до этого, тут никого не было кроме нее самой. Тем более, всяких незнакомцев, со странным, она осторожно вдохнула, определенно, очень странным запахом. Все эти мгновения, которые она нагло разглядывала его, он держал ее, подхватив в момент столкновения и не дав скатиться с лестницы.
        Увидев, что первый шок прошел, он насмешливо улыбнулся и начал разглядывать в ответ.
        - Ты - Оливия, не так ли, детка? - его тон был тихим и… покровительственным.
        Она не переносила, когда кто-либо так разговаривал с ней, тем более, нагло разглядывающие мужчины. То, что сама Оливия разглядывала его, в расчет не берется. Девушка имеет право сориентироваться на местности, не так ли?
        - Меня попросили передать это тебе, детка. - Мужчина что-то сунул ей в руку, и зажал пальцы.- И еще, сообщение: Мы мираж для вас. Но мы вас помним. Мы ничего не забываем, и ничего не прощаем. Подумай об этом, красавица. Мы даем тебе время.
        Найди того, кто помнит прошлое.
        С этими словами, он отпустил ее, и, метнувшись, выпрыгнул через открытое окно в торце коридора.
        Ей, наконец, удалось закрыть рот. И вот тут, Оливия закричала.
        - Да, чтож, это творится такое, в вашем доме?!! - Мда, с голосом у нее никогда не было проблем, это правда. Наверное, стоило говорить потише.
        Первым, разумеется, примчался Габриель. Оценив, что видимых повреждений на нет, и она, скорее возмущенна, чем испугана ( и это все, не встречаясь с ней взглядом!
        Просто умелец, хмыкнула про себя Оливия), он стал выглядеть почти мирно, хоть и обеспокоенно. Но, он не успел задать ни одного вопроса, так как, с первого этажа уже мчались Марк и Берт. Все с волнением оглядывали девушку. Никто не подавал виду, что что-то понимает в происходящем.
        Какова вероятность, что в дом ликана кто-то может пробраться незамеченным.
        Правильно, теоретически - ноль. Но, на практике, Оливия видела стопроцентный положительный ответ. Вот вам и грозное войско. Девушка возмущенно разглядывал стоявших перед ней мужчин. Как их еще во сне не перерезали? Она искренне не понимала этого.
        Ну, хорошо, она зря так строго судила, но, кипя праведным негодованием, и не имея возможности сорвать его на обидчике, приходилось довольствоваться тем, что имелось.
        Оливия сузила глаза, и, понизив голос до шипения, грозно обратилась к ничего не понимающим мужчинам.
        - Почему. По. Этому. Дому. Ходят. Незнакомые. Мужчины? Почему они считают себя вправе называть меня, - она скривилась, - "детка"?! У нас, вообще, есть какая-то охрана?
        К сожалению, ее не поняли.
        Махнув рукой на своих, горе - защитников, Оливия вспомнила о том, что в той что-то зажато. Она раскрыла ладошку и увидела какое-то украшение, но мужчины закрывали ей свет, а в коридоре, и без них было темно, и она не могла ясно рассмотреть его.
        Оливия начала продвигаться к окну. Тогда парни поняли, что больше она ничего сообщать не собирается, а из сказанного, они так ничего не поняли. Марк смотрел на нее шокировано, Берт, похоже, решил, что своим рассказом так расшатал ее нервную систему, что ей начали являться галлюцинации. Уж больно сочувствующий у него был взгляд. Один Габриель серьезно отнесся к ее словам и заслонил собой ей дорогу.
        - Оливия, тебе не кажется, что стоит объяснить подробней, и, желательно, понятней? - Он вопросительно поднял бровь. Но Оливии было не до него, она, даже, не обратила внимание, на то, что он не отвел глаз. Ее странно притягивало это украшение, лежащие в ладошке. Не отрывая взгляда от кусочка металла, она подняла палец, и прижала его к губам Габриеля, прося тишины. А затем, пошла к окну. Что-то оно ей напоминало. Точно! Она засунула руку за ворот кофты и вытащила цепочку, кулоном на которой, была брошь, доставшаяся ей от матери. Девушка повернулась к Габриелю, следовавшему за ней, убирая свободной рукой волосы, чтобы ему легче было расстегнуть короткую цепочку. Мужчина, ни говоря, ни слова, открыл защелку.
        Оливия положила две броши на ладонь и начала смотреть.
        Они были одинаковы. Два овальных кусочка черненного серебра, с выдавленными изображениями форм перевоплощения их клана, вот только, на новой броши - форм было на одну больше - сверкая льдистыми алмазами, на нее смотрела рысь…
        В этот момент, Оливия поняла, что сейчас увидит свое первое видение…
        "Лес, всюду лес, нигде нет открытого пространства. Она летит над этим лесом. Она что-то ищет. Но не может найти. И чувство, что она может опоздать, становится непреодолимым. А где-то, сзади, слышен вой волка, на который отзывается ревом медведь. Но она молчит, ожидая еще одного звука, которого все нет…" Моргнув, девушка поняла, что выронила броши из рук, но Габриель поймал их, не дав упасть на пол. Мужчина смотрел на нее своими черными глазами, пытаясь понять, что происходит. Но она сама этого не знала. И с таким же непониманием смотрела на него.
        Подняв руку, она устало потерла лоб в том месте, где еще утром был синяк. Да уж, жизнь радует ее крутыми поворотами сегодня. Интересно, что еще случится сегодня?
        Или судьба смилостивится и даст ей отдохнуть до завтра? Это было бы просто прекрасно, подумалось ей.
        Оливия посмотрела на брата и Берта, которые продолжали стоять у лестницы, не зная, что делать, и не уверенные, что стоит уйти.
        - Берт, - позвала она юношу, - накорми Мадлен и Аниту, я обещала сама, но не думаю, что справлюсь. Мне надо отдохнуть. - Парень кивнул.
        Не обращая больше ни на что внимания, Оливия побрела в свою комнату. Когда она проходила мимо Марка, тот схватил ее за руку. Оливия холодно посмотрела на брата.
        - Что тебе надо, Марк? Я очень устала. - Она отвернулась к стене, делая вид, что очень заинтересована рисунком обоев.
        - Оливия, ты обещала, что мы поговорим вечером. - Чувствовалось, что мужчине некомфортно, тем не менее, он не собирался опускать эту тему.
        - Мы поговорим, когда будет о чем говорить, брат. Когда я в полной мере вспомню, что произошло в тот вечер.
        - А если этого не произойдет? Получается, мы - снова окажемся в тупике, и все из-за тебя. - Голос Марка стал слегка визгливым. - Столько времени, и впустую?! - Тут, он понял, что явно, перегнул палку. Сзади, глухо зарычал Габриель.
        Оливия с удивлением посмотрела на своего брата. Неужели, можно так измениться за шесть лет? Или он всегда таким был? Может, она просто не обращала достаточно внимания на его характер. Да, он всегда был злопамятен и мелочен, но чтоб так относится к своей сестре?
        - Я нужна тебе только для этого, Марк? - Голос девушки мог заморозить. Казалось, что температура в коридоре упала до отрицательных цифр. - Чтож, если так, извини.
        Я обязательно сообщу главе своего клана, - она издевательски склонила голову перед ним, - когда память соизволит вернуться ко мне. Как непочтительно с ее стороны, задерживать вас, о повелитель.
        Берт, стоящий за ее братом, пытался подавить ухмылку, но у него не очень получалось.
        Резко выдернув руку, Оливия, почти побежала к лестнице.
        С силой толкнув дверь, девушка влетела в комнату как маленькое торнадо.
        - Он всегда был таким, или только последние шесть лет? - Спросила она, не поворачиваясь.
        - Предпосылки характера были видны давно, но, после избрания Марка главой клана, он стал прогрессировать в мании величия на глазах. Но, кто я такой, чтобы судить его? - Спокойно ответил мужчина, закрывая дверь и прислонившись к ней.
        Поняв, что уйти от разговора ей не удастся, она повернулась к нему, и, взяв за руку, потащила к дивану. У девушки просто не было сил и дальше стоять. Толкнув оборотня на диван, она удобно устроилась, полулежа у него на груди.
        - Оливия, ты говорила с Бертом. - Произнес он утвердительно, одновременно заправляя волосы за ее ушко.
        - Угу, - как же хотелось спать, она пыталась одновременно подавить зевоту и удержать глаза открытыми.
        - И…?
        - Что и, Габриель? - пробормотала она.- Тебе что-то непонятно? Если нужна истерика - обращайся завтра, будет настроение - устрою. - Зевок, все же, перехитрив девушку, сумел вырваться сквозь зубы. - Мы справимся, любимый, все равно, деваться некуда. - Пробормотала она и, закрыв глаза, провалилась в сон.
        * * *
        Шесть лет назад и день спустя после…
        Оливия сидела у себя в комнате и грустила. Сжатые кулачки подпирали голову, а распущенные длинные волосы рассыпались по плечам. Это был кошмарный день!
        Наверное, ничего в мире не дается просто так, и за все надо отдавать его цену.
        Но целый день без Габриеля - это уж слишком!!
        Она никогда не расставалась с ним на такое время. И особенно сейчас, ей так хотелось быть с ним. Сердито вздохнув, и понимая, что переигрывает в силу юношеского максимализма, Оливия, тем не менее, не желала успокоиться. Хорошо, что хоть отец не знал, отчего непоседливая дочь весь день сиднем сидит в комнате.
        А как тут выйдешь, с таким синяком на шее и ключице? Да еще и с его запахом, окутывающим ее.
        Даже приняв душ, она ощущала, что запах Габриеля пропитал ее кожу. Это было восхитительно и, абсолютно, нормально для любой женщины их клана, нашедшей пару, но ей не хотелось посвящать в это родителей, не сейчас. Мечтательная улыбка появилась на губах девушки. Ей, если быть откровенной, лень было идти куда-то.
        День начинался волшебно, проснувшись с утра от его поцелуя она обнаружила, что буквально усыпана цветами, и это было так приятно. Однако, дальше все пошло не совсем так, как ей хотелось бы. Поедая в постели, принесенный любимым завтрак, она узнала, что юноша, только что, говорил с Археном, и ему придется уехать на целый день. Девушка тут же впала в депрессию. Габриель не хотел оставлять ее одну, тем более, что Марка, тоже, не будет дома. Но, что могло случится в полном слуг доме, и с отцом?
        На самом деле, то, что Габриель уехал - было прекрасно. Если уж отец поручил ему встретиться с представителями другого клана, значит, начал доверять. И это великолепно. Но разве можно объяснить это грохочущему влюбленному сердцу? Вот именно - нет!
        Пришлось срочно вызывать Лину и устраивать "пижамный" девичник, надо же было как-то развлекаться. Под страхом смерти ( и это почти не было шуткой), подруга была посвящена в некоторые события минувшей ночи. И Оливии долго пришлось зажимать ей рот рукой, чтоб она, своим радостным визгом, не переполошила весь дом. Ведь Лина принимала непосредственное участие в разработке плана соблазнения. Целый день она болтали и смеялись. Но, два часа назад, подруге пришлось вернуться домой.
        Нетерпеливый взгляд влюбленной, в очередной раз, метнулся к часам, было полдесятого вечера. Габриель обещал вернуться в полночь, и она не сомневалась, что именно в это время он и будет. Он никогда не подводил и не обманывал ее, даже в мелочах.
        Решив отвлечься, и устав от целого дня в одной комнате, девушка рискнула побродить по непривычно пустому дому. Правда, для этого, она, все таки, надела кофту с высоким воротом, на случай столкновения с родителями. Марк пропадал на какой-то очередной вечеринке, которую устраивали волки. Что за странная привычка отделяться от остального клана? Оливия не понимала этого. Ведь, так здорово быть частью чего-то большого.
        Девушка забралась в библиотеку, здраво рассудив, что ничто так не скрашивает ожидание, как увлекательная книга. Просунув голову в дверь, и убедившись, что комната пуста, она тихонько подошла к полкам. Из-под двери, ведущей в кабинет отца, пробивалась полоска света, очевидно, он опять работал. Это не было чем-то, из ряда вон выходящим. Но что-то привлекло ее внимание, и она подошла ближе.
        Точно, отец с кем-то разговаривал. Все двери и стены в доме, учитывая, что здесь жили ликаны, были сделаны с максимально возможной шумоизоляцией. А потому, Оливия не могла разобрать слов.
        Как и любая девушка ее возраста, она была любопытной до жути. Габриель неоднократно роптал, что ее привычка совать нос, куда не надо, сгубит и Оливию, и его самого. Но, так как бурчащего парня рядом не было, она решила, что вполне может подслушать. В двери отца была замочная скважина, в которой всегда стоял ключ, но сегодня, о чудо, его там не было. Данное открытие так раззадорила девушку, что она тут же воспользовалась предоставляющейся возможностью и припала к отверстию.
        То, что она там увидела, навсегда изменило жизнь Оливии. Как же прав был Габриель!
        Ее сильный и непобедимый отец, неподвижно лежал на полу, глядя стекленеющими глазами в потолок, а кто-то, невидимый девушке, разговаривал.
        Она не осознавала, что уже раскрыла рот, чтобы закричать. Но чья-то рука, сильно дернула ее от двери, одновременно зажимая рот. Несмотря на испуг, Оливия смогла узнать запах матери. Женщина, глядя на дочь безумным взглядом, приложила палец к губам. В тишине, оглушающей девушку, она смогла, наконец, разобрать тихие слова.
        Разговаривали двое мужчин.
        - Зря он был таким упрямцем, точно как его прадед, если верить нашим записям.
        Мог бы учиться на ошибках прошлого. - Произнес холодный низкий голос. - Очевидно, это их семейная черта. Повезло его отцу и деду, что не в их поколении произошло рождение.
        В ответ кто-то хмыкнул.
        - Ты хорошо справился со своей задачей, я сообщу об этом. - Продолжил первый. - Считай, что ты прошел испытание.
        На несколько секунд повисла тишина.
        Затем, тот же голос, с сожалением произнес.
        - Чтож, жаль. Честно сказать, мы имели большую надежду на него, в конце - концов, он первый за семьсот лет глава, который не послушался своих провидцев, и не убил мальчишку, как только стало известно что он - кошка. Это давало надежду. Даже странно, что он так упрямился сейчас.
        - Насколько мне удалось узнать, он не планировал оставлять его живым, - отозвался второй хриплый и надтреснутый голос, - но девчонка вяла его под свою защиту. А Архен, мало в чем отказывал ей.
        Оливия задрожала, поняв, что они говорят о ней и Габриеле.
        - Девчонка, ты имеешь в виду дочь Архена? Так это она сохранила жизнь парню?
        Странно, такого мы не предполагали. - Казалось, что обладатель первого голоса задумался. - Хм, девчонка, кто бы мог подумать?
        - Да, и клан был не очень рад такому положению дел, - хрипло подтвердил второй.
        - Говорят, что было даже несколько попыток устранить мальчишку, так, чтоб создать ощущение несчастного случая. Но девчонка, непонятным образом, все время мешала этим планам. Никто не мог понять, как так выходит. Но, когда она перекинулась впервые, все решили, что ничего странного в этом нет.
        Что?! Отец пытался убить Габриеля? Но зачем? Как он мог?! Ужас и злость охватывали девушку, несмотря на весь ее страх.
        - Что ты хочешь этим сказать? - Заинтересованно спросил " ледяной голос".
        - О, она сокол, и все списали на ее способности провидца. И решили, раз уж она спасла его, значит так надо, провидцам-то виднее.
        - Что?! Девчонка сокол? - " Ледяной голос" казался шокированным. - Как мы упустили это?! Чтож, эта информация все меняет. Пошли, сейчас мы уйдем, я должен обсудить это с другими, но скоро вернемся за девчонкой. - Послышались звуки шагов. И ветер донес до трясущихся женщин тихое бормотание.
        - Сокол, кто бы мог подумать. Это все меняет. Наконец-то.
        После этого, все затихло. Оливия почувствовала, как мать отпустила ее. Девушка повернулась к ней и застыла. В глазах женщины плескался ужас.
        Амелия протянула руку и погладила дочь по щеке, медленно спускаясь к краю лица.
        Затем, резко дернула ворот ее кофты, оголяя шею. Ее взгляд впился в темнеющие отметины. Холодные пальцы пробежались по синякам.
        - Ничего, девочка моя, ничего. Я исправлю то, что ты натворила. - Мать взяла ее за руку и потащила из библиотеки. Оливия, пришла в себя от этой встряски.
        - Но, мама, куда ты. Там отец…- Она протянула свободную руку в сторону кабинета.
        Однако, Амелия не обернулась, продолжая свой путь.
        - Шшш, доченька моя, тихо. Ему я уже не смогу помочь, - на этих словах, голос женщины дрогнул, но она быстро овладела собой.- А тебя я успею спасти. Я увезу тебя туда, где они не найдут, никто не найдет.
        Оливия пыталась сопротивляться, она не хотела уезжать, не хотела прятаться. Она не хотела убегать без Габриеля. И вообще, не была уверена, что стоит убегать.
        Наверное, у матери шок, она не осознает, что делает. Оставалось совсем немного, он вернется, и они придумают, что делать дальше. Они всегда находили выход вместе, ведь так? Надо только задержать маму до его прихода.
        Оливия схватилась за книжный шкаф, в попытке остановить мать.
        - Мама, подожди, мы должны дождаться Марка, и позаботится об отце, зачем ты спешишь? Скоро все вернутся. Габриель вернется. Стой, мама, я никуда не пойду без него. - И она вцепилась в шкаф со всей силы.
        - Ты будешь делать то, что я говорю, Оливия, ты ничего не знаешь, - Амелия повернулась к ней с яростью, - и уже достаточно натворила. И я не допущу еще и твоей смерти. Ты пойдешь со мной.
        И, видя, что девушка не собирается следовать за ней по доброй воле, со всей силы влепила той пощечину. Оливия отлетела, от неожиданной силы удара, и почувствовала, что ее голова наткнулась на что-то острое и твердое, очевидно, угол шкафа.
        Я не хочу, я не могу уйти без него… хваталась она за мысли в ускользающем сознании. Но ей не удалось удержать их, и чернота заполнила голову девушки…
        * * *
        Оливия, с криком проснулась. Но тут же поняла, что это был лишь сон. Она почувствовала крепкие руки Габриеля, обнимавшие ее. И ощутила влагу на своих щеках.
        - Что такое, соколенок? - Успокаивающе прошептал мужчина, стирая слезы с ее щек.
        - Снова кошмар?
        Девушка кивнула, и положила голову ему на грудь.
        - Кошмар, - тихо произнесла она, - только, я думаю, что кошмар из прошлого.
        Габриель поднял пальцами ее подбородок и вопросительно посмотрел в глаза.
        - По-моему, я вспомнила, что произошло в тот вечер, когда умер отец. - Не отрывая взгляда, прошептала она.
        Он приподнял одну бровь и, слегка, погладил пальцем щеку девушки.
        - Хочешь рассказать, милая?
        - Да, наверное, хочу. - Оливия всей щекой прижалась к этим теплым пальцам, дарящим ощущение покоя.
        Затем, она села в постели, в которую, как легко было предположить, ее перенес Габриель после того, как Оливия заснула. И с удивлением обнаружила, что на ней нет ничего, кроме белья и мужской рубашки, которая, судя по запаху, принадлежала Габриелю. Увидев ее удивление, Габриель объяснил:
        - Я хотел, чтобы тебе было удобно, соколенок. Но не решился оставить одну в комнате, чтобы забрать твои вещи у Мадлен. И, насколько я помню, ты всегда питала слабость к моим вещам. - Он хитро улыбнулся.
        Чтож, ей было очень удобно, с этим не поспоришь.
        Оливия рассказала Габриелю свой сон, все, не упуская даже информацию о том, что ее отец, как она думала, пытался убить его. Но мужчина, к ее удивлению, воспринял это довольно спокойно.
        - Мне все равно, что было, соколенок, ему ведь не удалось, а добра я от него видел больше, чем от собственных родителей. Так что, не переживай, любимая. Это в прошлом, а его мы изменить не можем, так ведь? - Он подмигнул ей.
        Зато, история о незнакомце в коридоре, вызвала гораздо более сильную реакцию с его стороны. Он сжал девушку, и, рыча и проклиная все на свете, поклялся, что не позволит ей больше никуда выходить одной, мало ли, что могло быть на уме у этого "гостя". В ответ на такое заявление, девушка возмутилась ограничением ее свободы передвижений. И, решив использовать все методы убеждения, просто поцеловала его, чтобы сбить с толку и поразить своими аргументами.
        Чтож, резюмировала девушка спустя какое-то время, нежась в ощущении бесконечного счастья, в какой-то степени, ее подход сработал. Вот только, она не учла, что, когда Габриель ответил на ее поцелуй, и его руки сорвали с нее, столь аккуратно и заботливо одетую им, рубашку - все аргументы вылетели из ее головы. Надо будет запомнить, на будущее, решила она, и заснула, на этот раз без всяких кошмаров.
        ГЛАВА 6
        Утро началось со скандала. Ну, может и не скандала, но шумных препирательств - хватало. Проблема состояла в том, что Оливия отвыкла сообщать кому-то о каждом своем шаге, что раньше делала весьма охотно. Габриель же, ранее не предъявлявший подобных требований, теперь отказывался выпускать ее из комнаты, если он не идет с ней.
        - Да пойми же ты, Габриель. У меня есть работа, друзья, дела. Мы же с Мадлен не знали, что я обладаю достаточными средствами. Мама, как-то не удосужилась сообщить нам номер моей кредитки. - Оливия честно пыталась быть сдержанной. Она даже, не очень удачно, старалась не повышать голос. - И я не могу заявиться на работу в твоем сопровождении. Я только сообщу, что увольняюсь, и быстро вернусь.
        Все равно, тебя бы не пустили в кабинет директора. Неужели это сложно понять?
        Габриель поднял бровь, словно говоря: " Да ты что, и кто меня остановит?" Оливии захотелось расцарапать ему лицо от злости, но, хоть он бы и позволил ей это, она сомневалась, что получит удовольствие от созерцания результатов своих действий. Она опять начала его уговаривать.
        Но мужчину ей убедить не удалось. Он так же спокойно стоял возле двери, не желая ее выпускать, пока она не смирится с неизбежным.
        Он даже внес свое предложение:
        - Просто позвони, все равно ты их больше не увидишь, или вообще, не сообщай, какая разница?
        Нет, она все - таки, может не сдержаться.
        Положение Оливии, так же, осложнялось отсутствием какой-либо одежды. Очевидно, предвидя ее сопротивление, Габриель куда-то задевал ее вещи, и делал вид, что слыхом не слыхивал ни о какой одежде. Так что, сейчас девушка гордо дефилировала по комнате в белье и его рубашке, на которой, к сожалению, не осталось ни единой пуговицы, опять-таки, его стараниями. И, только представьте себе, этот нахал, наотрез отказался дать ей еще одну свою рубашку, заявив, что у него их всего три.
        Одна в крови, другая на ней, ну а последняя - на нем. Вот бы сам и походил без рубашки, ей-то и надо, что добежать до Мадлен. Но Оливия не была настолько глупой, чтобы даже попытаться выйти в столь скромном одеянии, в коридор дома, наполненного ликанами мужского пола. О нет, она не собиралась становиться причиной мужских разборок, им и без того, проблем хватало.
        - Это просто - смешно! - Топнула девушка ногой.
        - Ты так думаешь? - внезапно напрягся Габриель. - Смешно? Думаешь, это смешно, когда мчась, домой к любимой, ты обнаруживаешь, что она пропала, а ее отец мертв?
        - Мужчина отошел от двери и приближался к ней, вынуждая отступать к стене. - Или ты считаешь, что это смешно, не иметь ни малейшего представления, где смысл твоей жизни, не знать, жива ты или нет?
        Оливия почувствовала, что уперлась в стенку. Она была поражена реакцией Габриеля, но так понимала его. Сейчас, она представила, что он чувствовал все эти годы.
        Все таки, ей было несравнимо легче, она не помнила. А забвение - это благо, если не можешь ничего изменить. Он же помнил все.
        Мужчина подошел, практически, вплотную, упираясь руками в стену над ее головой.
        Его глаза стали еще чернее, а зрачки начали вытягиваться, принимая вертикальную форму. Он склонился над ее лицом, и его низкий рокочущий голос отдавался во всем теле девушки.
        - Это смешно, терять все, что держало тебя над безумием и тонуть в нем? Смешно знать, что этого никогда бы не случилось, если бы я не гнался за тем, чего никогда не хотел, и заплатить за это потерей единственного, чего желал? Жить в аду день за днем, и быть готовым опуститься еще глубже, лишь бы найти тебя?
        Смешно совершать поступки, за которые ты можешь возненавидеть меня, и, не иметь сил остановиться, потому что одна мысль о том, что может происходить с тобой в эту минуту, заставляет крушить все вокруг? - Она почувствовала, как ей на плечи посыпалась каменная крошка со стены. О нет, ей было вовсе не смешно теперь. Ей было больно от того, что он так страдал все это время. Слезы выступили в ее глазах, но она сдержала их.
        - Это смешно, Оливия? Что ж ты не смеешься?! - Его голос был пропитан болью, и она не могла больше сдерживаться. Она обвила его шею руками и прижалась к его губам, она целовала его щеки, скулы, веки, девушка пыталась забрать часть его боли, которая должна была быть общей, а досталась только одному. Она шептала " прости", извиняясь за то, что ее не было рядом, и от того он так страдал, хоть в том и не было ее вины. И продолжала целовать его, а он целовал ее в ответ, жадно, подавляюще, словно пытаясь убедить себя, что она реальна, и сейчас, рядом. Его руки приподняли ее, прижимая еще ближе к себе, впечатывая в него. А она обхватила его ногами, запутываясь пальцами в его волосах, почти выдергивая их, но он не был против.
        Внезапно, Оливия осознала, что очутилась на диване, а Габриель… захлопывал дверь. Боже, она даже не слышала, что кто- то пытался зайти! Теперь, слегка придя в сознание, она уловила запах Берта. Наверное, парень решил зайти, поинтересоваться как у них дела, решила она, возможно, он даже стучался.
        Голове бедного мальчика помогло лишь то, что увидев несущегося на него Габриеля, он не застыл на месте, а вовремя отпрыгнул, получив захлопнувшейся дверью по своему чувствительному носу.
        - Попробуешь еще раз так зайти - совать в дверь больше будет нечего. Все ясно? - Голос Габриеля был жутким. Бедный Берт, подумалось Оливии, так нарваться с самого утра. - Пока я не сказал, что входить можно, даже не суйся. - Подойдя к любимому со спины, она успокаивающе погладила его, и прислонила голову к нему.
        Габриель успокоился, слегка…
        Берт нервно сглотнул, черт, ему не хотелось обострять отношения с братом, дернуло же его зайти. Знал же, каков его брат. Наверное, он совсем отупел, не выпив кофе с утра.
        Но тут, он услышал смех Оливии, и ее голос.
        - Сам виноват, надо было двери запирать. - Так, это, очевидно его брату. Тут девушка обратилась к юноше. - Берт, будь добр, сходи к Мадлен, и принеси мои вещи. Ой, и еще, раздобудь что-нибудь поесть, а то, этот изверг, решил заморить меня голодом. - Ну, судя по всему, ничего страшного не предвиделось, голос Оливии был абсолютно спокоен. Правда, Берт не был уверен, что там, где Оливии можно смеяться, ему вообще, стоит дышать. А посему, решил выполнить поручение девушки.
        Все еще улыбаясь, девушка обняла мрачного Габриеля.
        - Я бы сам мог принести еду. - Обиженно сказал он.
        - Серьезно, - притворно округлила глаза Оливия, - и оставил бы меня в комнате одну. Не верю. На меня же потолок мог упасть и торнадо обрушится. - И она щелкнула его по носу, радуясь, что он воспринял ее шутку нормально.
        В конце - концов, девушке удалось заполучить свою одежду, и поесть. Так как на работу она уже опоздала, и предупреждать никого не имела смысла, Оливия решила последовать совету Габриеля, и уйти по-английски.
        Берт, на этот раз громко и заранее топающий, и долго стучащийся, сообщил им, что Марк хочет выехать через час, чтоб еще сегодня вернуться домой.
        Поскольку возражений не было, в восемь вечера они въехали на территорию своего клана. Всю дорогу они ехали в машине вдвоем.
        Марк холодно кивнул Оливии, когда та спустилась на крыльцо, сопровождаемая Габриелем. Девушка ответила ему тем же. Осмотревшись, она поняла, что никто не будет набиваться к ним в попутчики. Стоило Габриелю выйти на улицу, как все, насторожившись, начали отходить от них. Даже Берт сел с Мадлен и Анитой в другую машину, мотивируя это тем, что не хочет оставлять дам одних, а в машине Габриеля не так много места, чтоб с комфортом вместить всех. В воздухе начал расплываться запах страха и злобы. На нее смотрели как на умалишенную, очевидно, только сумасшедший человек, по их мнению, мог находиться так близко к " монстру".
        Габриель же, держался так, словно не происходило ничего необычного. Он, вообще, не замечал никого, кроме Оливии, даже с Марком не удосужился поздороваться.
        Девушке захотелось закричать на них всех, а лучше прибить, за их жестокость и бездушие, можно подумать, что они идеальны. Она надменно вскинула голову и еще сильнее прижалась к любимому, а он просто улыбался, не отрывая взгляда от нее.
        Неужели ему все равно?
        Выйдя из машины, Оливия осмотрелась. Кроме их, возле дома остались еще две машины, одна в которой ехал Марк, и машина с Бертом и Мадлен. Остальные разъехались по домам, радуясь тому, что длительные поиски завершены.
        Почему-то, созерцание дома, в котором она выросла, и где было столько радости, не принесло Оливии удовольствия. В голове всплывала картина, где мертвый отец лежит на полу, а мать смотрит с яростью. Что же происходило здесь? Чего она не понимала? И что еще ждет их всех? Девушка не знала ответов на эти вопросы.
        Габриель подошел сзади и обнял за талию, позволив откинуться на него. Он не спрашивал, о чем она думала, просто разделял это время с ней.
        Тут к ней подошел Марк, и девушка, непроизвольно напряглась. Она сама не понимала, почему так реагирует на брата, но ничего не могла с собой поделать.
        Ощутив ее напряжение, насторожился и Габриель.
        - Ты можешь занять свое крыло - неуверенно начал брат, избегая смотреть прямо в глаза, - там все так же, он - кивок в сторону Габриеля, - все равно никого не впускал туда, пока тебя не было. И так запугал прислугу, что никто не заходил туда, даже когда его не было месяцами. Так что, там, скорее всего, бардак, но, думаю жить можно. Или, если хочешь, можешь поселиться в любой другой комнате.
        Она только кивнула. Марк мялся, словно, не все еще сказав.
        - Что еще, Марк? Я не вспомнила, если это тебя интересует. - Оливия не знала, почему, но очень не хотела рассказывать брату о том, что ей приснилось ночью. На лице Габриеля, при ее явной лжи, не дрогнул ни один мускул.
        - Оливия, пожалуйста, не сердись. Я понимаю, что тебе пришлось нелегко, и хочу извиниться. Не считай меня бесчувственным чурбаном, я очень рад, что ты нашлась, очень. - Марк ерошил свои волосы, слова с трудом давались ему. - В общем, я вел себя вчера, как последний поганец, прости, Ольви. Лады? - Он впервые посмотрел на нее, но Оливия не была впечатлена. Что-то в нем было не так, что-то смущало ее и заставляло не доверять. Но, это все еще ее брат.
        Не освобождаясь из рук Габриеля, она потрепала Марка по щеке.
        - Хорошо, Марк, проехали.
        Довольно кивнув, брат развернулся и ушел в дом. А они, все так же, стояли на площадке перед зданием.
        - Ты не особа впечатлена его извинениями, не так ли, соколенок? - Габриель нежно целовал ее шею.
        - М -да уж, что-то мешает мне верить в его искренность, но что? Думаешь, во мне просыпаются инстинкты провидца? - подколола она его.
        - Кто тебя знает, ты всегда все делал не по правилам.- Мужчина легонька куснул ее, и она довольно замурчала. - Вот видишь, еще одно подтверждение моих слов, где это видано, чтоб соколы - мурчали. - И для наглядности своей правоты, Габриель повторил эксперимент.
        Оливия засмеялась.
        - Знаешь, я не хочу идти в этот дом. Но не могу придумать никакой альтернативы.
        - С грустью вздохнула она.
        Габриель взял ее за подбородок и повернул голову так, чтоб заглянуть в глаза.
        - В таком случае, как ты смотришь на то, чтоб поохотиться, соколенок? - Его взор светился азартом.
        * * *
        Она парила в воздухе, взмывая вверх, в потоках ветра, и камнем падая к самой земле; резко меняя направление своего полета, лишь, над самой мордой скалящейся от ее безумств пантеры. Если бы она могла - Оливия хохотала бы от восторга, кружась в ночном небе и наслаждаясь безграничной свободой. Казалось, что Земля принадлежит ей, и она, словно Эфир, способна облететь ее всю.
        Новый порыв ветра, налетел на сокола, донося запахи леса. И она ощутила, как кровь быстрее заструилась по ее артериям, насыщаясь адреналином. Мышцы напряглись, подчиняясь врожденным инстинктам охотницы, и юркий сокол, сложив крылья, спикировал к жертве.
        Молодой олень, не старше года, тихо пасся на открытом пространстве. Почуяв клекот сокола, он вскинул голову и испуганно сорвался с места. В воздухе растекались запахи страха и азарта. Оливия стремительно преследовала животное, то, почти прижимаясь к земле, то взмывая над головой жертвы. Олень несся, спасаясь от неведомой угрозы с неба, не замечая, что бежит в пасть куда более грозного хищника…
        Габриель бежал по ночному лесу, почти не касаясь земли. Каждое движение, каждый прыжок приносил удовольствие. Мышцы плавно перекатывались под черной шерстью, зверь не знал усталости, только удовольствие от своей сущности. Он слышал клекот Оливии, и насмешливо скалился, видя ее неприкрытый восторг. Внезапно, раздался пронзительный крик сокола, и птица спикировала, замечая добычу.
        Ноздри Габриеля затрепетали, ощутив запах дикого животного страха. Молодой олень несся прямо на него. Пантера зарычала от предвкушения, и прыгнула, вгрызаясь в шею их жертвы, прокусывая артерии, и, резким движением головы, ломая шейные позвонки несчастного.
        Рев пантеры разнесся над лесом, сливаясь с клекотом сокола…
        Спустя некоторое время, Оливия вернулась к машине, которую они оставили возле первых деревьев леса, и оделась. Зря она волновалась, это невозможно разучиться делать. Это часть их натуры. Они не люди, и не звери, они нечто большое, и это невозможно уничтожить. Она перебирала свои волосы, растрепавшиеся после полета.
        Ей стоило бы умыться, решила она, заметив кровь на руках и под ногтями.
        В лесу хрустнула ветка, Оливия вскинула голову, насторожившись. Габриель всегда передвигался бесшумно, он не допустил бы такой оплошности. Любимому нравилось заставать ее врасплох. Осмотрев все, она не заметила ничего необычного, возможно, какой-то лесной зверек, решила девушка, и успокоилась. На поляне появилась пантера.
        Девушка улыбнулась зверю. Пантера тихо подошла к ней, и потерлась мордой о протянутую руку, Оливия запустила пальцы в мягкую, бархатистую шерсть цвета ночного неба. Он положил голову ей на колени и довольно заурчал.
        - Как думаешь, кто может "помнить прошлое", - задумчиво заговорила девушка, продолжая гладить его шерсть. Морда пантеры сморщилась, и он презрительно фыркнул. Оливия улыбнулась такой реакции. Чтож, он имел на нее право.
        - Думаешь, они что-то знают? - Она на минуту замолчала, думая над его предположением. - Вообще, в этом есть смысл, не могут же они предсказывать будущее, не зная прошлого. Наверное, ты прав. Съездим к ним. Как думаешь, они не спят?
        Габриель, уже перекинувшийся назад в человека, с недовольным выражением на лице натягивал джинсы.
        - Не имею ни малейшего желания выяснять это.- Пробурчал он.
        - Ладно, съезжу сама. Здесь недалеко, насколько я помню. - Девушка юркнула в машину и захлопнула дверь со стороны водителя. Габриель, сохраняя молчание, уже открывал дверь с пассажирской стороны. Но тут громкий звук привлек их внимание.
        Они оба услышали топот несущегося медведя. На поляну выбежал большой бурый медведь, с штанами в зубах. Увидев их, он остановился, и вернулся за деревья.
        Через минуту оттуда появился Берт.
        - О, привет, ребята. Так и думал, что вы охотитесь. - Парень широко улыбался, но, на всякий случай, держался со стороны Оливии. Та удивилась.
        - Что-то случилось, Берт?
        Парень замялся.
        - Да нет, в общем-то. Просто Марк устроил огромную гулянку в честь твоего возвращения, а я не имею ни малейшего желания там быть. Я отвел Мадлен с дочкой к Лин, думаю, ты не будешь возражать, она позаботиться о них лучше, чем эта свора.
        - О, спасибо Берт, - Оливия была искренне тронута его заботой о Мадлен.
        - Да ладно. - Берт взъерошил волосы, - Ну, я пойду, пожалуй, вообще-то, я случайно на вас наткнулся.
        При этих словах на его лице появился смущенный румянец, а молчавший до этого Габриель искренне улыбнулся.
        - Давай, братик, не заставляй девушку ждать. Уверен, она страшно соскучилась по тебе.
        Берт широко улыбнулся, но ответить ничего не смог. Так как, на поляне появился очередной гость.
        Со стороны, откуда ранее до Оливии донесся хруст, выпрыгнула большая рысь. Ее шкура отливала серебром, а глаза искрились инеем в лунном свете. Почему-то, у Оливии появилось стойкое убеждение, что это - именно тот незнакомец, который передавал ей странное послание. Рысь оскалилась и зарычала. Габриель и Берт перекинулись практически одновременно.
        Но рысь смотрела только на Оливию, словно что-то хотела сказать девушке.
        Отчего-то, ей в голову пришла интересная мысль, пожалуй, это ее самый реальный шанс убежать от чрезмерного контроля Габриеля, и съездить к провидцам. Не давая себе раздумывать над этой крамольной мыслью, Оливия резко выжала сцепление и педаль газа, уносясь на запад, и не позволяя себе оглянуться.
        * * *
        Мужчина стоял в лесу, ожидая, когда вернутся те, за кем он следил второй день подряд. Он ждал уже несколько часов, и слегка заскучал. Однако, вскоре его ожидание было вознаграждено. С неба на землю опустился сокол.
        Шен с интересом наблюдал, как изящный сокол превращается в не менее изящную и прекрасную обнаженный девушку. Черт, будь он на месте Габриеля, сам не отходил бы от нее ни на шаг. Мужчина прекрасно помнил, как приятно было держать ее в руках, да и характером ее Бог не обделили, если судить из его наблюдений.
        Жаль, что в этой стороне ему ловить нечего, и не только из-за Габриеля. Хоть тот и был невероятно сильным, даже по его понятиям, Шен мог бы посоревноваться за внимание этой крошки. Но, против пророчества не попрешь. Он не был таким глупцом, чтоб противостоять Габриелю без малейшего шанса на ответное внимание со стороны девушки. Правда, всегда есть шанс, что они ошиблись, и тогда, он может и не прогадать. Может, стоит попробовать? Так сказать, проверить пророчества на достоверность? При этой мысли, кривая усмешка появилась на его губах, и он переступил на другую ногу. Хрустнула ветка. Оливия настороженно вскинула голову и осмотрелась.
        Черт, черт, черт. Чтож это он так неосторожно, словно юнец, впервые увидевший красивую самку. Хорошо, хоть ветер дул в его сторону, и они не учуют его. В эту минуту на поляну вышла пантера.
        Да уж, Габриель был огромен. Представляю, что о нем думают в этом клане, мелькнула мысль у Шена. Обидно, что среди них такие не рождаются, как объяснили бы современные человеческие врачи - слабый генофонд.
        Но ничего, с ним - они оторвутся по полной, и восстановят утраченное. Во всяком случае, если верить старейшинам, внимательно изучавшим все его донесения, это самый реальный шанс на исполнения пророчества за последние восемьсот лет. И Шен не хотел пропустить такого зрелища. Однако, объекты его наблюдения не облегчали ему жизнь. Мало того, они делали все возможное, чтоб препятствовать его задаче.
        Да если бы не Шен, они бы до сих пор не нашли своего сокола. Он подсунул им сведения об этой Брюге еще четыре года назад. Так нет, этот идиот - волк, все вечно портил. Сам не хотел нормально искать, и Габриелю не давал. Временами, Шен серьезно задумывался о том, чтоб подослать к нему Улу, и устранить проблему. Не было сомнений, что без "помощи" Марка, Габриель в считанные месяцы нашел бы свою девушку, как и сам Шен. Ему пришлось вмешиваться, даже когда они решили встретиться с немкой. Потому что этот непроходимый тупица окружил Габриеля сворой своих прихвостней, и не давал шагу ступить. Шен реально не понимал, как тот еще не прихлопнул брата своей возлюбленной, неужели, из сентиментальных соображений? Пришлось устроить экшн в стиле: Ула - маньяк с пистолетом, преследует беззащитную девушку в машине. Ну, хоть это сработало. Потом, пробный выстрел, так сказать для проверки, а на ту ли девушку они направили свои усилия?
        И когда Габриель просто закрыл ее собой - сомнения отпали. Шен - герой и молодец, прекрасно справился с поставленной ему старейшинами задачей. Впору пробивать дырочку под орден.
        Однако, теперь, именно Габриель значительно осложнял его задачу. Было очевидно, что он не хочет ехать к провидцам, да и не нужен он там.
        У Шена для него было особое послание, и оно должно было быть передано в одиночестве. А вот девчонка, должна была поехать к провидцам, таково было задание Шена, и он собирался выполнить его, во что бы - то ни стало.
        Пора, пора уже было разворачивать активные действия. А то, мало ли, что с ней случиться может.
        Приготовившись перекинуться, Шен увидел выбегающего медведя. Да что ж это такое, мысленно возмутился мужчина, они тут что, собрание решили устроить? Сколько можно портить его планы?!
        Чтож, он, все равно, не отступит от принятого решения. Девчонка должна как можно скорее оказаться у провидцев. И судя по тому, как она себя вела, именно туда ей и хотелось поехать. Значит, надо отвлечь ее защитников. Все просто, не так ли?
        Пантера и медведь. Ага, раз плюнуть, мысленно скривился Шен. Но деваться-то некуда.
        Перекинувшись, он в два прыжка оказался на поляне. Как и следовало ожидать, его неожиданное появление мгновенно привлекло внимание мужчин, которые тут же перекинулись. А вот Оливия, не спешила выполнять его прекрасный план. Какого черта ты стоишь, детка? - хотелось крикнуть ему, но получился только оскал с рычанием. Это лишь усилило внимание со стороны ее защитников. Но, к своей радости, Шен услышал рев двигателя, и машина сорвалась с места. Прекрасно, похвалил себя Шен. А вот теперь можно сесть и поздороваться.
        ГЛАВА 7
        Оливия неслась по дороге сквозь лес. И думала; но мысли были какие-то глупые.
        Наверное, от неуверенности.
        Что-то тянуло ее туда, притягивало. Загадка той броши, которую она увидела только вчера, манила.
        Однако, это не добавляло уверенности в том, что она поступила лояльно по отношению к Габриелю и Берту. О, конечно она не смогла бы им помочь, да и, вряд ли они нуждались в помощи. Но, тем не менее. Она закусила губу.
        Ладно, будем решать проблемы постепенно, решила девушка.
        Тем более, она почти не верила такой удаче, впереди показалась группа строений, в которых жили провидцы. Они всегда держались обособленно. Жили довольно замкнутой группой, им помогали люди, которые, так же как и их хозяева, редко покидали пределы этих стен. Хоть все соколы обладали даром, но не в равной степени. Здесь жили те, кто имел самый развитый дар предсказания. На протяжении всей истории к ним приходили советоваться как рядовые члены клана, так и главы.
        Они никогда не ошибались, и все их советы расценивались как прямое указание к действию.
        Резко затормозив, девушка сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. В отличие от всех соколов своего клана, да что там, просто в отличие от всех, она никогда не была здесь. Маленькой девочкой, Оливия люто возненавидела прорицателей, когда подслушала, что они советовали убить ее нового лучшего друга.
        Девочка еще не совсем понимала значение слова "убить", но от него так веяло холодом и жестокостью, что этого ей показалось достаточным для таких ярких чувств. И теперь, она не знала, что ей делать. Ненависть, взращиваемая годами, никуда не ушла. Но, ей не дали решать самой, у ворот стоял одинокий мужчина, и ожидающе смотрел на нее. Пришлось выходить из машины.
        Девушка медленно приблизилась к нему. Это был пожилой ликан, его точный возраст сложно было определить по внешности, но Оливии показалось, что ему никак не меньше двухсот лет. Он мягко улыбнулся ей, словно любимый дедушка и шагнул на встречу.
        - Добрый вечер, Оливия. - Его голос был тих и глубок. - Я рад, что ты благополучно добралась до нас.
        Внимание девушки привлекли его глаза, они были грустны, казалось, что вся печаль мира собралась в этих глазах, и, затаившись, смотрит из них на девушку.
        Не зная, что сказать, она, молча, кивнула.
        - Меня зовут Варган. Я готов ответить на твои вопросы, и дать тебе наш совет.
        Покажи мне брошь. - Мужчина без лишних предисловий решил приступить к делу, и протянул руку.
        Слегка опешившая, она вытянула украшение из кармана брюк, куда положила его утром.
        Взяв кусочек серебра, Варган, даже не взглянув на него, махнул рукой в сторону машины девушки.
        - Пошли, присядем. Чтобы ты поняла меня, я должен многое рассказать тебе.
        Это превращается в монолог, подумалось Оливии, но зачем напрягаться, если он и так знает все, о чем она хотела спросить.
        Развернувшись, они медленно пошли.
        - Знаешь, Оливия, удивительно, как поступок одного человека, может повлиять на судьбы других людей, и даже мира. Когда-то, достаточно давно, тысячи лет назад, ситуация на нашей планете кардинально отличалось от той, что нам известна. Мы правили миром, в прямом смысле этого слова, не скрываясь за подставными людьми, и ничего не боясь. - Приблизившись к машине, мужчина присел на капот, жестом предлагая девушке присоединиться. - В то время все было не таким, и, в первую очередь, сами ликаны.
        Он замолчал на секунду и бросил взгляд на Оливию.
        - Уверен, что тебе приходилось задумываться над тем, как появились ликаны. И сомневаюсь, что слово "эволюция" удовлетворило твое любопытство. Мы - две сущности, спаянные в одну, могло ли такое произойти случайно? Весьма сомнительно, не так ли? - Вопрос звучал риторически, а потому она не сочла нужным отвечать на него.
        - Чтож, я начну с самого начала. Ничто в мире не может существовать без первоначального источника. Кто-то называет его - Богом, кто-то - Вселенским разумом, и тому подобными именами. Но у всего в нашей вселенной есть противовес.
        Думаю, ты слышала о том, что человеческие ученые называют светлой и темной материей? Это не просто виды каких-то абстрактных молекул и атомов, Оливия. Эти виды материи - два вида энергии, магической энергии, которые управляют нашим миром. Мы не возникли случайно, мы были созданы. И в каждом из нас есть часть одной и другой материи. В одних больше, в других меньше. Они определяют наши сущности, они же дают нам наши качества. Как легко предположить, опираясь на фольклор любого из народов, и нашего в том числе, Светлая энергия, или магия - определяет добро, ну это так, приблизительно; Темная - зло, но здесь, я бы подразумевал нечто, другое, о чем мы поговорим позже. - Все это время Варган смотрел в небо, словно именно там была написана рассказываемая им история.
        - Так вот, эти силы, сплетаясь, дают ликанам нечто большое, о чем знают немногие, и что весьма тщательно скрывается от других. - Он повернулся к Оливии. - Дай мне свои руки, девушка. - Требовательно произнес Варган. Крепко зажав протянутые запястья, он сложил кисти Оливии наподобие "чашечки". - Смотри, Оливия, внимательно смотри и запоминай, ибо это единственный урок, который я дам тебе.
        Ты из числа этих немногих, к нашему огромному сожалении.
        Мужчина провел своей раскрытой ладонью над ее сложенными, и из воздуха под его рукой полилась струйка прохладной воды. Собираясь в чаше ее ладоней, серебристая влага не стекала на землю, а циркулировала ручейками по ее пальцам. Девушка пораженно ахнула, в недоумении глядя на свои руки.
        - Часть из нас обладает силой управлять этими энергиями, и ты - можешь это делать. - Варган внимательно смотрел на реакцию девушки. - Но, возвращаясь к нашему рассказу. - И мужчина легонько коснулся пальцем поверхности воды в ладошках Оливии. От этого движения по глади прошла рябь, и, внезапно, еще больше поражая девушку, замелькали картинки. Они оживали и их сопровождали слова, показывая девушке события, произошедши тысячи лет назад…
        * * *
        Где-то, тысячи лет назад…
        Кровь, много крови и бесконечная власть…
        И агония тысяч…
        И нет различий между ликанами и людьми - все страдают одинаково… И нет сил терпеть вечную борьбу, и нет сил бороться, удовлетворяя жажду власти, но нет желания остановиться…
        Безумие и тьма владеют умами и сердцами. И жажда пожирает, сжигает их. Она толкает их развязывать войны, и сталкивать людей между собой, словно искусно вырезанные пешки на красивой шахматной доске.
        И сильнейшие побеждают, вознося власть свою до абсолюта. Поднимая тиранию на новый уровень. И нет спасения от них, и только один выход - покорность. Ибо все утопает в жестокости и безумии.
        Но, постепенно, рождается в сознании покоренных мысль, что и самый сильный не выстоит в одиночестве против множества слабых. А сильнейших - мало, покоренных - же тысячи.
        И годами, веками, зреет осознание этого, и выплескивается - сметая тех, кто был наверху, подминая и круша все, что попадается на пути. Но, уже не во имя безумия и личной прихоти, а во имя "великой цели"…
        И новые потоки крови окрашивают Землю, ибо сильнейшие не хотят сдаваться, не признают поражения. Их невозможно сломать, но лишь подавить…
        И они тускнеют, становятся миражом, но не исчезают. И призрак их появляется раз за разом.
        Но и этого достаточно для теперешних победителей. И они переписывают историю, и стирают имена прежних властителей, вычеркивают их из сознания своих детей. И убивают всякое напоминание о былом.
        Взращивают страх и ужас в сердцах и умах потомков при упоминании своих бывших союзников.
        И забываются в безнаказанности власти, не замечая, как сами становятся тиранами.
        А забвение порождает слабость, и они упиваются собою, наслаждаясь своим величием, ослепнув от него…
        Но забытые ими, затаившиеся в глупости и слепоте их самовозвеличивания, подступают все ближе, и улыбки их подобны оскалу Тьмы…
        Но кто возьмется утверждать, где теперь Тьма, и не затаилась ли она в тенях Света?
        И малый Свет спасет Тьму, и смешаются оттенки их…
        И вернутся сильнейшие на крыльях малой птицы, скалясь и рыча, но что придет с ними?
        И не будет ли эта Тьма лучше такого Света?
        * * *
        Оливия вздрогнула, возвращаясь в реальность заканчивающейся ночи. Она удивленно смотрела на Варгана, но провидец молчал, с интересом смотря на нее. И Оливия осознала, что не его голос звучал в ее сознании мгновением ранее.
        - Что ты увидела, девушка, о чем было твое видение? Кто говорил с тобой? - спокойным голосом осведомленного человека спросил Варган. - Провидец, живший века назад, и бывший свидетелем происходящих событий? Позволь, я проясню кое-что для тебя.
        - Когда-то, мы все были единым кланом. Но не у всех были равные силы. Кошки были сильнейшими из нас, так как безумие Темной энергии правило ими. Однажды, остальные пришли к мысли, что их необходимо свергнуть, чтоб защитить себя и людей от полного хаоса. Очень долго они создавали план. Но, так или иначе, им удалось победить. Тогда была придумана история про то, что мы вечно воевали между собой, и устав от этого, некоторые ликаны объединились в общие кланы.
        Поверь мне, такая история существует почти в каждой группе ликанов. Гораздо легче управлять малыми объединениями, а не всей империей ликанов. На самом деле, все это единая, хорошо продуманная тактика группы глав кланов. Она направлена на то, чтоб не допустить повторения того хаоса. Мы должны спасти себя и людей, и не дать Темной материи, или силе, или магии, как тебе удобнее это воспринимать, вновь стать главенствующей. Потому убивались все, принимающие форму котов, которых нам удавалось выявить.
        - Да Оливия, не удивляйся, кланы котов не просто выродились, как тебя учили, их планомерно уничтожали. Не в открытую, конечно. Постепенно, они рождались все реже. К сожалению, не все поддавались нашему убеждению, некоторые скрывали, какую форму принимали их дети. Потому, коты не вымерли полностью. Гораздо чаще рождались рыси, они более слабы из их рода, потому, за ними не особо наблюдали, и некоторым позволили жить, хотя, любое воспоминание об этой форме - уничтожено.
        - Пантеры же, рождались все реже. А потому, их перестали бояться, и не вычеркнули из истории полностью. Их оставили на символе кланов. И Габриель - первая пантера, родившаяся за последние четыреста лет. Раньше, нам всегда удавалось уничтожить пантер. Их не существовало. Но, в этот раз, ты спутала все наши планы.
        Варган обвинительно посмотрел на девушку. Он все больше начинал напоминать ей фанатичного проповедника, на которых она достаточно насмотрелась за шесть лет своей "человеческой" жизни. Все-таки, не зря она их ненавидела. Они еще пытаются убедить ее, что убийство - благо?! Совсем с ума сошли со своими видениями и предсказаниями.
        Хотя, было что-то такое в том, другом голосе, что зацепило ее душу. Да и странное озерцо в ладонях - поражало Оливию. Не смотря на то, что она сама относилась к мифическим существам, наличие магии в структуре такого привычного мира - поразило ее. И, судя по всему, она сама имеет к ней способности, если можно верить этому Варгану.
        - Твой выбор в столь юном возрасте, к нашему огромному сожалению, сильно изменил расстановку сил. И вскоре, ты поймешь, к чему привели твои необдуманные действия.- Слова провидца были исполнены святой веры в свою правоту, Оливия только фыркнула от его самоуверенности.
        - Подумай, девушка, еще есть время, ты еще можешь помочь нам предотвратить зло.
        - И мужчина многозначительно кивнул в сторону дороги, по которой приехала Оливия.
        Обернувшись, она увидела, выходящего из-за поворота, Габриеля. М-да, определенно, он не был доволен ее поступком. Но Варган, в очередной раз, попытался "вразумить" ее, отвлекая от любимого.
        - Подумай, Оливия, хорошо подумай. Ты знаешь, где нас найти. - С этими словами, провидец пошел в сторону строений, а в руках у Оливии, вместо серебристого озерца, мягко сверкала брошь.
        Не раздумывая ни минуты, Оливия побежала к Габриелю.
        * * *
        Габриель услышал, как сзади сорвалась с места машина. Дьявол, она не могла выбрать другое время для демонстрации своей независимости?!
        Не отрывая взгляда от незнакомой рыси, которая, как ни странно, сейчас сидела совершенно мирно, чуть не мурчала от радостной встречи, пантера слегка повернула голову к медведю и рыкнула, мотнув головой вслед уносящейся машине. Медведь не был согласен и протестующе зарычал, но пантера оскалила зубы, приказывая Берту последовать за девушкой.
        Габриель реально оценивал свои силы, и понимал, что этот противник не представляет для него значительной угрозы. Он не собирался бросать рысь на брата, который был, не так силен, но и отпустить девушку саму - было выше его сил.
        Издавая недовольное ворчание, медведь последовал за машиной. Пантера и рысь остались на поляне в одиночестве.
        Одарив пантеру долгим изучающим взглядом, на что Габриель ответил тем же, рысь перекинулась.
        Теперь на поляне перед пантерой стоял высокий молодой мужчина со светлыми волосами и льдистыми глазами. Но Габриель не спешил следовать примеру незнакомца.
        Он, пока не разгадал мотивов его поведения.
        - Габриель, - незнакомец склонил голову, приветствуя его. - Я пришел не сражаться, я пришел говорить.- Не смотря на то, что мужчина, определенно, был настроен мирно, его голос был столь же ледяным, как и его глаза. - Если тебе удобно, выслушай меня так, но я предпочел бы диалог. - И незнакомец замер, выжидающе глядя на пантеру.
        Решив, что это может иметь смысл, уж очень данный парень подходил под описание "коридорного" незнакомца Оливии, Габриель вернул человеческую форму.
        - Благодарю, за то, что оказал мне эту услугу. - Мужчина смотрел на Габриеля своими странными глазами. - Меня зовут Шен, я представляю объединенный клан кошек. Меня направили к тебе старейшины нашего клана, чтобы просить присоединиться к нам.
        Габриель стоял и с интересом рассматривал Шена. От него, абсолютно, не шла угроза, уж он бы почувствовал, но почему?
        - Разве существует такой клан? - Задал он вопрос, удивившись такой формулировке.
        - Ведь практически не рождаются кошки, а все кто был - давно умерли.
        - Это не так. Ты знаком с историей, которую создали остальные, когда, так и не смогли уничтожить нас полностью. К сожалению, сейчас у нас нет ни времени, ни возможности говорить более подробно об этом. Да я и не обладаю знаниями в достаточной мере. Об этом стоит говорить со старейшинами. Они смогут рассказать тебе историю твоего рода более подробно. Все, что я могу сообщить - нас пытаются уничтожить, убивают детей после первой же трансформации, замалчивают наше существования, угрожая семьям, в которых такие дети рождаются. Но мы не исчезли.
        Мы затаились, и ждали. Искали тех, кто станет кошками, и пытались спасти. И нам удавалось это достаточно часто. - На мгновение, Шен замолчал, пытаясь успокоить гнев, прорывающийся в его голосе. И Габриель тут же воспользовался этим, чтоб задать свои вопросы.
        - Обвинение в убийстве? Уверен ли ты в том, что говоришь? Какой родитель, или глава клана пойдут на это. - Он задумчиво смотрел на мужчину, не сильно заинтересованный предметом беседы.
        Шен насмешливо улыбнулся.
        - Меня об этом спрашиваешь Ты?! Разве не от тебя отказались родители?! Разве тебе неизвестно, что Архен пытался убить тебя?!
        Габриель напрягся.
        - А что тебе известно об этом? - Жестко спросил он. - Если, правда, то, что ты говоришь, то где же вы были, когда я впервые перекинулся? Не вы спасли меня, если, вообще, было от чего спасать.
        Шен склонил голову, признавая правоту слов Габриеля.
        - Твое появление было огромной неожиданностью для старейшин моего клана. Они ничего не знали о тебе, до того момента, когда тебе исполнилось девятнадцать.
        Каким образом так вышло - никто не может понять. Как сейчас нам стало известно, о тебе не знали и в других кланах. Каким образом тебя так спрятали - непонятно.
        Очевидно, Архен надеялся, что ему, все-таки, удастся устроить твою смерть. Мы не знаем точно. Но сейчас, мы просим тебя прийти к нам. - Мужчина замолчал.
        Прислонившись к стволу дерева и скрестив руки на груди, Габриель вздохнул.
        - И зачем я вам?
        Шен посмотрел в глаза Габриелю, пытаясь понять, насколько то, что он предложит - будет интересно для него. Чтож, маловероятно, что пантера заинтересуется этим.
        Шен уже успел немного разобраться в характере Габриеля. Но, вздохнув, он сказал то, ради чего был прислан.
        - Мы хотим, чтобы ты стал главой нашего клана.
        Недоуменно посмотрев на Шена несколько секунд, Габриель засмеялся.
        - Вам что, своих претендентов не хватает? Зачем вам никому не известный найденыш?
        К тому же, - продолжил он, не давая Шену перебить себя, - у меня есть клан, и в этом клане, у меня есть все, что мне нужно.
        Габриель оттолкнулся от ствола сосны, и начал отворачиваться от Шена.
        - Да что, ты. - Отозвался тот. - Что-то я не заметил, чтобы ты пользовался большой любовью в своем клане. Или они так странно выражают свои чувства?
        Но Габриель не обратил внимание на подколку мужчины.
        - У меня есть любовь единственного, кто имеет для меня значение, и более того, благодаря ей - у меня есть брат. Для меня - более, чем достаточно.- Спокойно ответил он, не оборачиваясь.
        - Габриель, - вновь попробовал привлечь его внимание Шен. - Ты - первая пантера, родившаяся за последние четыреста лет. Ты нужен нам, никто из нас не обладает твоими возможностями и силой. Твое появление, благодаря обстоятельствам, дает нам первый реальный шанс за тысячелетия на восстановление наших первоначальных позиций. Сейчас, мы лишь просим, чтоб ты пришел встретиться со старейшинами. Они расскажут тебе все, что я не знаю и не могу рассказать.
        Но Габриель не обратил на него внимание, осматривая степень повреждения одежды при трансформации. Своим лихим бегством, Оливия лишила его запасных штанов, которые в огромном количестве имелись в багажнике. К счастью, единственная имеющаяся у него пара брюк, каким-то чудесным образом, не пострадала сильно, при его последнем превращении.
        Шен мысленно ругнулся. У него оставался единственный путь привлечь внимания пантеры. И, почему-то, в его душе поселилось твердое убеждение, что у него есть очень, очень сильные шансы не выжить после этих слов. Черт, легко этим старейшинам - они сидят себе дома, составляют планы, что и как говорить Габриелю, а последствия - расхлебывать Шену. Наблюдая за Габриелем последние два дня, Шен мог с точностью до ста процентов предсказать, что сейчас будет. Но у него не было особого выбора. Задание - важнее собственной жизни.
        Сделав вдох, как он надеялся не последний, Шен открыл рот.
        - Знаешь, мы ведь могли бы просто заставить тебя, под угрозой смерти Оливии…
        В следующее мгновение голова Шена с врезалось в стоящее позади дерево. Искры посыпались из его глаз. Его шею сжимали стальные пальцы, а острые когти пускали струйки крови. Ад и все в нем! Даже предвидя реакцию Габриеля, Шен не ожидал такой скорости.
        - Вы даже не приблизитесь к ней. - Прорычал мужчина, и в его вертикальных зрачках светилось безумие.
        - Я не говорил, что мы сделаем, я сказал - мог ли бы. - Прохрипел Шен, безрезультатно пытаясь ослабить хватку Габриеля на своем горле. - Эй, я же не убил ее вместе с Археном и ее матерью, не так ли? Я не тронул ее, когда нашел, четыре года назад. Это доказывает, что у нас мирные намерения. Я даже подбрасывал вам наводки.
        Судя по сжимающимся когтям - Габриеля это не убедило. Черт! Черт! Черт!
        - Габриель, мы не тронем ее. - Шен почти задыхался захлебываясь собственной кровью, в глазах темнело. - Поверь, она нужна нам не меньше, чем ты. Для всех в нашем клане, Оливия - все равно, что Мессия. Любой из нас будет рад умереть для нее.
        Эти слова, казалось, привлекли внимание Габриеля. Он слегка ослабил зажим своих пальцев, но безумный зверь, затаившись, смотрел из черных глаз.
        - О чем ты говоришь? - Это все еще было рычание, а не голос человека.
        - Прошу, просто приди к старейшинам.- Шен, не веря своей удаче, глотал воздух.- Поговори с ними. Все не так, как тебе кажется. В этом клане у вас с Оливией почти нет друзей. А врагов предостаточно. Ты силен, но и ты не справишься с сотнями. Мы поможем вам, если наша помощь будет нужна. Мы готовы обеспечить ее безопасность для тебя, для нас. Просто поговори с ними.
        Пальцы Габриеля разжались. Шен упал на землю, затылок просто раскалывался, горло жгло и внутри, и снаружи, он глотал собственную кровь, чтоб не захлебнуться. Но, черт возьми - он был жив!
        Неужели, это он был тем, кто реально рассматривал возможность побороться за благосклонность Оливии с Габриелем всего полчаса назад? Он просто идиот, вот кто он. Надо научится реально оценивать свои силы.
        Черт, не то, чтоб Шен не верил во все эти рассказы о пантерах, которыми с детства кормили его старейшины, и да, он наблюдал за Габриелем последние дни. Но, Боже ж ты мой! Такого он не ждал. Он даже не знал, что можно вот так передвигаться. О да, если кошки были одними из сильнейших ликанов, то пантеры, определенно, были сильнейшими среди кошек. Он готов был доказывать это любому теперь.
        Прислонившись плечами и головой к дереву, о которое его только что пытались размазать, Шен настороженно смотрел на Габриеля. Тот глубоко дышал, пытаясь восстановить над собой контроль.
        - Что ты имеешь в виду, говоря, что нашел ее четыре года назад? - Очень медленно, по слогам, проговорил мужчина.
        Шен с трудом разлепил свои губы.
        - Я обнаружил ее у этой Брюге, и пытался дать эту информацию тебе. Но до тебя не так легко было добраться тогда. И этот волк, он все испортил, он, словно специально путал тебя.
        Габриель, рыча, уперся руками в ствол дерева, под которым валялся Шен. Быстро подумав, рысь решил мобилизироваться, и отползти к другой опоре.
        - Марк знал, где была Оливия все это время?! - Это ему показалось, или Габриель наполовину перекинулся на мгновение? Черт, что ж еще он может?
        - Не знаю, понимал ли он, но вся информация у него была, в этом я ручаюсь. - Шен с трудом узнавал свой шипящий голос, но что делать, хочешь славы - терпи. Дай Бог, чтоб вообще, осталось, чем говорить после этой "беседы".
        Когти Габриеля вспороли кору на сосне. Все, пусть эти старейшины сами с ним разговаривают дальше, он еще жить хочет, в конце - концов, решил Шен.
        Габриелю не удавалось вернуть контроль. Дьявол, любая угроза в сторону Оливии толкала его за грань разума. Его зверь выл, требуя разорвать все, что может угрожать его паре. Только это имело смысл для него сейчас. И, если, было правдой то, что Марк так долго стоял между Габриелем и Оливией - мужчина не мог гарантировать долгую жизнь главе клана. О, он пытался, честно пытался помнить о том, что это ее брат, но для безумия в нем - это не значило ровным счетом ничего.
        Единственное, что слегка тормозило безумие - она может расстроиться, а это плохо.
        Над этим стоит подумать еще, удалось пробиться здравой мысли.
        Еще что-то требовало его внимания. Какое-то слово привлекло внимание того, кем стал Габриель. Этот ликан говорил что-то о том, чтоб умереть - чтож, это легко устроить, радостно рыкнул зверь. Нет, не то, пытался пробиться разум, что-то не то. Безопасность Оливии - вот все, что имело значение… Безопасность, вот это слово. Он посмотрел на мужчину, который, несмотря на серьезные повреждения, пытался подняться. Это произвело впечатление на Габриеля. Когда он последний раз напал на ликана - тот пролежал несколько часов, прежде чем смог поднять голову.
        Возможно, часть его предложения имела смысл, если он не врал в остальном.
        - Почему вы готовы защищать ее? - Хорошо, зверь притаился, возвращая Габриелю хоть отдаленное подобие контроля над собой. Слова почти можно было понять сквозь рык.
        - Старейшины расскажут тебе подробно, я не знаю всего. - Шен встал на колени, опираясь руками о дерево. Воздух с хрипом вырывался из его рта. Дьявол, похоже, я сломал ему трахею, мелькнула мысль у Габриеля. Но парень упорно пытался встать.
        - Они будут ждать тебя завтра на закате, на границе территории клана возле горы Сокола. Ты придешь?
        Посмотрев на него несколько мгновений, Габриель кивнул. И больше ничего не говоря, отвернулся.
        Перекинувшись пантерой в прыжке, и подхватив с земли свои джинсы, Габриель помчался на запад. Сейчас, когда безумие отступило, мужчине было необходимо знать, что с его любимой все в порядке. Он больше не мог контролировать себя, не убедившись в этом.
        ГЛАВА 8
        Черная пантера неслась над землей длинными прыжками, изредка касаясь почвы, чтоб оттолкнуться. Сейчас, в нем не было почти ничего от человека. От разумного существа остались жалкие клочья, которые усиленно пытались склеиться, образовав хоть какое-то подобие здравомыслия. Через несколько минут он уловил запах медведя. Свернув на этот запах, Габриель увидел Берта, стоящего за старым дубом на окраине леса. Достаточно далеко, в центре поляны, перед группой строений, стояла машина. На ее капоте сидела Оливия и кто-то еще, очевидно, провидец.
        Мужчина, тихо говорил, Оливия - молчала. Все казалось спокойным.
        Перекинувшись, Габриель кивнул брату. Берт настороженно посмотрел на него.
        - Что-то случилось, Габриель?
        - Это не имеет значения, Берт. - Он старался не смотреть в лицо брата, зная, что Берт может прочесть в его глазах. - Если тебя волнует, все ли целы, то да, ну..
        .относительно.
        Берт облегченно вздохнул.
        - Я рад.
        Габриель криво усмехнулся.
        - Ты можешь идти, Берт, спасибо, что позаботился о ней. - Он кивнул в сторону поляны.
        - Да ладно, Габриель, мне было легко, здесь ничего не происходило. Они так просидели, разговаривая все это время. - Берт серьезно посмотрел на брата. - К тому же, Оливия - моя сестра, хоть у нас и разные родители.
        Габриель благодарно посмотрел на Берта, уже не боясь, вид целой и сохранной любимой вернул ему покой.
        - Беги, братик, твоя девушка скучает, мы и так задержали тебя.
        Берт улыбнулся и начал отходить, но затем, повернув голову, бросил через плечо.
        - Знаешь, брат, я чертовски рад видеть тебя таким снова, мне не хватало тебя последние шесть лет.
        И, не дожидаясь ответа, помчался в лес, перекидываясь в медведя уже на ходу.
        Габриель улыбнулся, смотря вслед брату. Да уж, набедокурил он за последние годы, ничего не скажешь. И, к сожалению, похоже, что спокойная жизнь им не светит.
        Повернувшись к опушке, мужчина решил, что Оливия уже должна была наговориться со своим провидцем. Так это, или нет, но Габриель не намеревался больше обходиться без ее общества, а потому - вышел на дорогу.
        Оливия подбежала к Габриелю, который стоял посреди дороги, даже не представляя, что будет говорить в свое оправдание. Все мысли смешались. Чересчур много событий для одной ночи: рысь, побег, ее видение, фанатик-Варган - все это не способствовало душевному равновесию, и рациональное объяснение ее поступка ускользало от Оливии.
        Габриель смотрел на нее, ничего не говоря, его лицо было непроницаемым, а глаза - черны, как самая безлунная ночь.
        - Габриель, я…- попыталась начать девушка. Но мужчина, прижав палец к ее губам, кивнул на машину.
        - Просто сядь. - Сказал он голосом, не предвещающим девушке никакого облегчения объяснений. - Мы поговорим дома.
        После этих слов, он крепко взял ее за руку, очевидно, чтоб быть уверенным, что в этот раз она никуда не сбежит, и потянул к машине.
        Она не сопротивлялась, тем более, что домой, действительно было давно пора. Вот только, так не хотелось туда ехать!
        Усевшись на пассажирское место, она стала смотреть на Габриеля, но он не отрывал взгляд от дороги. Так, что же сказать ему? Как объяснить свое непреодолимое желание узнать что-то о броши? И как рассказать, что она знала теперь?
        Ну почему он не смотрит на нее?!! Как она поймет, какое у него настроение? - Мысленно рассердившись на мужчину, она сердито скрестила руки на груди, и отвернулась к окну. И тут, Оливия, наконец-то, обратила внимание на направление их движения.
        - Габриель?! Куда мы, по-твоему, мнению, едем?! - недоумевая, спросила она.
        Габриель молчал, усмехаясь про себя, о, он не собирался облегчать ей жизнь, ни в коей мере. Она заслуживала того, чтоб немного помучиться в неизвестности. В конце - концов, ей это - ничем не грозило, и она об этом прекрасно знала.
        С огромным трудом, но он сдерживался, чтоб не посмотреть на нее, но тогда - это был бы конец. Он бы пропал, потонул в ее изумрудных глазах, и не выплыл бы на поверхность. Это было бы весьма некстати, ведь Габриель хотел проучить Оливию. А потому - он просто молчал, даже не позволяя ответить себе на ее вопрос. О да, он прекрасно знал, как заставить ее мучиться…
        Оливия закусила губу. Ах так, он будет молчать, чтож, прекрасно, это был его выбор! Он хочет войну - он ее получит!
        Но куда же он ее везет?!!
        Дорога была знакома ей, они часто бывали здесь раньше, но что они делают тут сейчас? Это было абсолютно непонятно. Габриель сказал - поговорим дома, так ведь?
        Тогда, зачем же он везет ее в противоположную сторону?! Черт, любопытство убьет ее, знает, ведь как достать!
        Через несколько минут, машина выехала на открытое пространство, спасая девушку от бесславного поражения в этом молчаливом состязание. Оливия уже почти открыла рот, чтоб начать умолять Габриеля рассказать, что происходит, но увидев - Куда он ее привез, и Что находится там - Оливия застонала.
        Все - она потерпела поражение, не сделав ни единого выстрела. Это было очевидным.
        Ей даже не надо было выходить из машины, чтоб понять это. Ее поражение насмехалось над ней, добивало всем своим видом. И, даже не рассматривая его, она знала все, каждую черточку, каждую деталь своего падения.
        Черт, черт, черт - произносила она мысленно, ударяясь лбом о приборную доску в такт своей мантре. Что она теперь может сказать?! Как вообще, после такого, можно посмотреть ему в глаза?!
        Но все же, она не могла оторвать свой взгляд, ее сердце рвалось от того, что она видела, но это было счастье и любовь. Как, когда?!! Каким образом он сделал это?!
        Там стоял дом. Это был именно "их" дом, а точнее - "ее". Тот, о котором она всегда мечтала, о котором столько грезила с самого детства. Все в нем, от основания, выложенного камнем, до красной черепичной крыши с окном мансарды - было знакомо ей до мельчайших подробностей. И она знала, что увидит, когда зайдет внутрь. Слезы потекли по ее щекам, счастливые и виноватые.
        - О, Габриель… - она не могла подобрать слов, - О…это волшебно, это…- Оливия взмахнула руками, не в силах выразить свой восторг.
        Габриель не смотрел на нее. Он закрыл глаза, и вцепился руками в руль.
        - Иди внутрь, Оливия. Сначала, мы поговорим о том, что случилось сегодня. - Все остальное - потом.
        Разве можно отказать, когда чувствуешь себя Такой виноватой, и счастливой одновременно?! Нет, это просто невозможно.
        Девушка послушно вышла из машины, поднялась по четырем ( именно четырем!!) деревянным ступенькам, которые были просто совершенны ( на ее, непредвзятый взгляд). Пересекла открытую веранду с широкими перилами, которая опоясывала весь дом ( Оливия точно знала, что все комнаты первого этаж имели широкие стеклянные двери, ведущие на эту веранду). Нажав на резную бронзовую ручку, она открыла тяжелую дубовую дверь цвета черной вишни. И, затаив дыхание, заглянула в темный холл. Он манил и притягивал девушку, своей знакомой неизвестностью. Сделав глубокий вдох, Оливия приготовилась сделать свой первый шаг в эту сказку.
        Но - ей не дали. Сильные руки Габриеля подхватили ее, прижали к его груди. Она услышала, как часто бьется его сердце, несмотря на всю его показную невозмутимость. Оливия прижалась к нему, слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать.
        - Черт, это моя единственная уступка, соколенок, не жди, что я облегчу тебе жизнь. - Прошептал он ей в ухо, задевая губами мочку. И, с ней на руках, сделал первый шаг внутрь.
        Пройдя в середину холла, Габриель поставил девушку на ноги, но не смог отпустить до конца, так и не разомкнув рук на ее талии, прижал ее спиной к себе.
        - Я жду, Оливия. - Глухо произнес он ей в волосы, заставляя дрожать девушку и забывать любые слова, которые еще могли прийти ей в голову.
        - Уммм, Габриель, я действительно, очень сожалею о том, что сделала…, вернее, ну пойми меня…, я должна была это сделать… - Оливии трудно было подобрать слова, когда он вот так держал ее, когда он, вот так просто, подарил ей еще одну ее мечту, еще один кусочек своего сердца. Да что там говорить, ей даже смотреть по сторонам было трудно. Все, что она могла - это прижиматься еще сильнее к нему.
        - Точнее,… я не должна была сбегать, но должна была поговорить…, - Она облизнула пересохшие губы, и закусила нижнюю губу зубами.
        Все, слова и доводы кончились. Осталась дикая, поглощающая жажда. Жажда его прикосновений, его ласк, просто, жажда его - и это иссушало ее. Непроизвольно, она потерлась о него всем свои телом.
        Черт, как же хорошо он знал, чем взять ее!
        - Тебе нравится дразнить меня, соколенок? - Голос Габриеля стал хриплым и низким.
        Его руки сжимались на ней. Гори оно все, в аду! Ему уже было все равно, о чем они говорили. Дьявол, ей, все - таки, удалось отвлечь его.
        - Ммммм? - это было самое связное, на что была способна Оливия.
        И это было большее, чем могло выдержать его самообладание. Он прижал ее к стене, закидывая ее руки над головой, целуя и царапая зубами ее затылок. Он не мог больше быть без нее. Она была нужна ему больше всего в этом мире. И, видит Бог, он получит ее. Приподняв Оливию за талию, он развернул ее к себе, поднимая ее губы до уровня своих. Он впился в нее жадным поцелуем, признавая, что потерпел поражение, сдаваясь ей, покоряясь нею.
        Она отвечала ему с такой страстью, что Габриель окончательно потерял голову.
        Оливия обвила его ногами. Она хотела быть еще ближе к нему. Она хотела чувствовать его кожу своей. Она хотела быть одним целым с ним. И он знал это. Не отрываясь от ее губ, он разорвал ее кофту. Он целовал ее скулы, царапал подбородок. Засасывал нежную кожу шеи. Он упивался ею. Подняв ее еще выше, он начал целовать ее грудь, одновременно избавляя от остатков одежды самым простым способом. В воспаленном сознании Оливии мелькнула мысль, что скоро ей совсем не в чем будет ходить, но она была уверенна, что его это не расстроит. Девушка могла лишь стонать, наслаждаясь его страстными ласками. Ничто в этом мире не имело значения сейчас, только он.
        Ее пальцы сжимались, а ногти - впивались в его спину. И он рычал от удовольствия.
        Наконец-то, они были едины! Его движения дурманили ее, дарили ей удовольствие.
        Она шептала его имя, и не могла остановиться. И когда она взлетела туда, куда не могли поднять никакие крылья, она покричала то, что он так долго не слышал.
        "Я люблю тебя, Габриель!" И он был с ней везде, куда она пожелала бы отвести его. Даже, если бы это был ад, Габриель был бы счастлив, спуститься туда, но Оливия дарила ему небеса…
        * * *
        Когда Оливия открыла глаза, день давно пересек свой экватор. Ее взгляд задержался на комнате, и она, вновь, счастливо улыбнулась. Но потом, девушка вспомнила остальные события, произошедшие вчера, и улыбка увяла. Упершись головой в подушку, она расстроено застонала.
        - Проблемы, соколенок? - Раздался насмешливый голос Габриеля над ее ухом. - Неужели, вместе с тобой проснулась и совесть, и терзает тебя? - Она посмотрела на него. Да, он определенно издевался.
        - Не дождешься.- Сморщила девушка нос. - Но, кстати, что насчет той рыси?
        Габриель напрягся, слегка, но Оливия заметила изменения в его настроении.
        - А что, насчет провидцев? - Задал он ей ответный вопрос, приподнимая бровь.
        - Эй, я первая спросила. - Поджала губы девушка. Габриель улыбнулся.
        Он рассказал, (не все, конечно, упаси Боже, зачем ей лишний раз напоминать - каков он), о разговоре с Шеном. Оливия раздраженно сузила глаза, но слушала молча. Когда он закончил, она, некоторое время, внимательно рассматривала его, ища, где подвох. Но мужчина смотрел на нее чистым невинным взором.
        - Ты еще ресницами похлопай, для полноты картины. - Сердито пробурчала девушка.
        - Прям, невинный агнец. Уверенна, ты скрыл от меня большую часть.
        Не получив ответа, она села в кровати, закутавшись в простыню, и рассказала о своем видение, и том, что пытался сказать ей Варган.
        - Как думаешь, насколько это все, правда? - Спросила она Габриеля.- Их рассказы совпадают по многим пунктам, тебе так не кажется?
        - Не знаю, соколенок, я не готов принять какое-то решение об этом. - Габриель смотрел в окно, в котором, не так и далеко, виднелась гора Сокола. - Я встречусь с их старейшинами, а потом - мы примем решение.
        - Хорошо, тогда я съезжу к Лин, мне так хочется увидеть ее. И Мадлен с Анитой надо проведать, чтоб не решили, что я их совсем забросила. - Оливия уже предвкушала хороший вечер.
        - Только я очень прошу, Оливия, будь осторожна. Хорошо? - Габриель лихорадочно пытался вспомнить дурацкий набор цифр, который Берт называл "телефонным номером", сохраняя спокойное выражение лица. Ага, сейчас, так он и оставит ее одну. Хватит, мужчина был достаточно научен своим опытом.
        Девушка закатила глаза.
        - Серьезно, Габриель, ну что со мной может произойти?
        - С какой катастрофы мне начать? - Вспомнив номер, Габриель расслабился, брат не откажется помочь ему.
        Когда Берт увидел, кто звонил ему, его глаза округлились до предела. Черт, он был уверен, что Габриель даже не знал с какой стороны брать телефон, который Берт дал ему года два назад. Однако, он звонил. Ничего не понимая, парень нажал на кнопку приема. Может, это Оливия?
        Но все сомнения отпали, когда он услышал голос брата, произносящий его имя.
        - Черт, Габриель, я был уверен, что ты даже не знаешь, что это за пластмаска валяется в твоем доме. - Ляпнул он мысль, которая вертелась в голове. И тут же прикусил язык, проклиная себя за беспросветную тупость. - Черт, я не то хотел сказать. Дьявол!
        Молчаливая пауза в трубке была ему ответом. Ну все, мне конец, - грустно подумалось Берту, а жизнь только началась.
        - Берт, - наконец произнес Габриель холодным голосом, - у меня проблемы с контролем, а не с интеллектом. И, если, мы закончили это выяснять - у меня к тебе просьба.
        - Все, что захочешь. - Парень был готов на все, чтоб загладить неловкость перед братом.
        - Мне надо уйти сегодня на закате. Оливия хочет поехать к Лин. Ты не мог присмотреть за ней, только не сильно навязчиво. - Спокойно произнес Габриель.
        - Без проблем, брат. Я все сделаю. - Берт даже кивнул от усердия, забыв, что Габриель его не видит.
        Уже сбросив связь, Берт задумался над тем, куда это мог пойти Габриель, оставляя Оливию одну…
        Подъехав к дому Лин, Оливия испытала приятное чувство ностальгии. Как же здорово, что она снова здесь, в своем клане. На крыльцо выбежала молодая девушка, а за ней, вышли Мадлен с дочкой.
        Выбежав из машины, Оливия радостно смеясь, бросилась обнимать подругу. Лин не отставала от нее в выражении восторга.
        - Оливия!!!!! Я так рада, что ты нашлась!!! - Рыжие кудри подруги весело подпрыгивали в такт ее кивкам. Она схватила девушку за руки. - Нам столько надо рассказать друг другу. О, сколько мы пропустили. - Широкая улыбка расцвела на лице Оливии, при виде такого энтузиазма.
        Но, подруга, внезапно напряглась, и начала заглядывать ей за спину. Не понимая, что происходит, Оливия тоже, развернулась.
        - Что такое Лин? Что-то случилось?
        Лин потупила глаза, смутившись.
        - Ты сама, или с… - Девушка закусила губу.
        Пришла очередь Оливии напрячься.
        - В чем проблема, Лин? - Сказала она более резко, чем собиралась. - Только не говори мне, что и ты, туда же. - Она ожидающе смотрела на лучшую подругу.
        - Ольви, ты не подумай, я не имею ничего против… Габриеля, но моя семья, - она раздраженно махнула рукой, - думаю, ты можешь представить их реакцию, когда вернувшись, они узнают, Кто приходил?
        Вот черт, все настроение пропало. Как же они жить тут будут, если Габриель выйти никуда не может без того, чтоб все не начали разбегаться с диким визгом и криками " Изыди!"?
        - Я сама, Лин. - ответила она без былого энтузиазма, и пошла к Мадлен. Женщина обняла Оливию, видя, что той не по себе.
        Но от Лин не так легко было отделаться, тем более, что она чувствовала свою вину.
        - Как одна?! Он что, реально отпустил тебя одну куда-то после этих лет?! Ты что-то скрываешь. - Подруга подошла к ним. - Наверное, он достал тебя, и ты смылась. Я права?
        Оливия даже не повернулась на столь глупое заявление.
        - Не мели чепуху, Лин. Уверена, что ровно через две минуты тут появится Берт, дабы не допустить падения на меня всех казней египетских, пока Габриель занят. - Она слабо улыбнулась.
        Лин рассмеялась, и, подскочив, обняла Оливию, не обращая внимания на то, что та, все еще была в руках Мадлен.
        - Ну прости меня, прости глупую, пожалуйста. - Подруга дергала ее за рукав блузы, словно им было по пять лет. Оливия не могла не улыбнуться. - Да ладно, Лин, с кем не бывает, только, я не хочу больше этого слышать, договорились?
        Лин кивнула. А Оливия повернулась к молчаливой Мадлен.
        - Мадлен, мы думаем, что ты можешь вернуться домой с Анитой, скорее всего, вам теперь ничего не угрожает, и вы можете, наконец-то осесть в одном месте. - Девушка поцеловала свою приемную мать в щеку.- Более того, я боюсь, что здесь вам опасней находиться, чем в любом другом месте. Можешь взять мою машину. И, если это не обидит тебя, я советую тебе отправляться как можно скорее. - Они с Габриелем решили, что здесь для Мадлен опаснее, к тому же, вряд ли тот, кто охотился за Оливией, переключится на немку. Это утверждал мужчина, и Оливия не знала, почему он так решил, но Габриель смог убедить ее.
        - С тобой все будет в порядке, Ливи? Ты уверена в этом? - Задумчиво кивнула головой немка.
        - Конечно, - радостно соврала Оливия, не уверенная ни в чем. - К тому же, я буду звонить тебе, обещаю. И не беспокойся, Берт отвезет меня домой.
        Тут в разговор вмешалась Лин.
        - А если он не приедет, я отвезу ее.
        Оливия насмешливо посмотрела на свою подругу. А затем, подняв перед ней раскрытую ладонь, начала загибать пальцы перед носом подруги. Когда она загнула пятый палец, на дороге показалась машина. Оливия подняла бровь, показывая подруге, что ее нисколько не удивляет такой ход событий.
        Берт, выйдя из машины, был встречен дружным хохотом Оливии и Лин, что вызвало его искреннее недоумение.
        - Мм, по какому поводу веселье? - спросил он осторожно.
        - Да так, Берт, не обращай внимания. - Оливия махнула рукой. - А что ты тут делаешь?
        Парень запустил руку в волосы, ероша коричневые пряди.
        - Ну, я тут ехал и…, просто заметил вашу машину, решил спросить, как дела. А где Габриель? - Берт начал оглядываться, словно, действительно надеялся увидеть брата.
        - Он не смог приехать, Б-е-е-рти, представляешь? - Насмешливо произнесла девушка.
        - О, тогда я побуду с вами, вы не против? - Радостно улыбнулся молодой человек.
        - Да что, ты, конечно нет. Я как раз говорила Лин, что ты отвезешь меня домой.- Оливия еле сдерживалась, а вот у Лин - это не получалось, она хохотала, и не могла с собой ничего поделать. Уж больно смешно выглядел Берт в этой ситуации.
        В конце - концов, они отправили парня помогать Мадлен сносить вещи, а сами - пошли болтать о том, что произошло в их жизни за это время, удобно устроившись на веранде.
        Мадлен, была, вовсе, не против поскорее уехать отсюда. Она не могла понять почему, но каждый раз при виде этих милых и дружелюбных людей, женщина внутренне сжималась от страха. И потому, не смотря на свою тревогу о Ливи, ей хотелось как можно скорее увезти Аниту в любое другое место. Именно потому, она так быстро и охотно приняла предложение Оливии. Не прошло и двадцати минут, как машина была загружена, и они прощались.
        Крепко обняв Оливию, Мадлен почувствовала влагу в своих глазах, но решительно сморгнула подступающие слезы. Ливи - взрослая женщина, и сможет сама позаботиться о себе. Анита уже попрощалась со всеми и сидела в машине, весело маша рукой. Для нее - это было сплошное развлечение.
        В этот момент из дома выбежал Карен, один из младших братьев Лин. Ему было лет двенадцать, и Оливия не узнала его, так он изменился за прошедшие года.
        Подскочив к Берту, мальчик начал что-то выяснять у него, но Лин громко отругала брата, за то, что тот не поздоровался с присутствующими. С гневным криком, Карен обернулся к сестре и одарил ее недовольным взглядом. М -да, у парня, на лицо переходной возраст, подумалось Оливии. Но, вдруг, она встретилась с ним глазами.
        ..
        Оливия застыла на месте, привлекая внимание Берта, и начала резко бледнеть, а ее глаза становились все больше, и в них - появлялся ужас.
        - Что?! Что такое, Оливия? - Берт подбежал к девушке, и схватил ее за руку. Ее пальцы были ледяными. Подняв на него взор, без малейших признаков разума в нем, Оливия выдернула руку, и посмотрела на Мадлен.
        - Быстро уезжай отсюда, немедленно. И едь так быстро, как только сможешь.- Она трясла немку, схватив ее за плечи. И, почти, затолкала ту в машину. Но тут же, опять, впала в ступор.
        Ничего не понимая. Мадлен, тем не менее, послушно завела машину и скрылась у них из виду.
        Оливия, все еще, смотрела на Карена стеклянными глазами, а тот, испуганно, уставился на девушку в ответ.
        Берт осторожно положил руку на плечо Оливии, обмениваясь с Лин недоуменным взглядом. Та, так же как и сам парень, ничего не понимала в происходящем.
        - Ольви, - тихонько позвал юноша.
        Девушка вздрогнула, словно от удара, и посмотрела на Берта. Ну, наконец-то, ее взгляд был осмысленным, но там был такой страх, что парень не на шутку встревожился.
        - Что такое, Ольви? Ты что-то увидела? - Лин подошла к подруге с другой стороны.
        Однако, Оливия ответила Берту.
        - Берт, - прохрипела она так, словно голос не слушался ее. - Мы должны спрятать мальчика. Они убьют его, Берт. Я видела. - Ее начало трясти, и слова выходили спутанными и прерывистыми.
        Лин, испуганно вскрикнув, прижала брата к себе. Она не знала, что имела в виду Оливия, но ведь она была сокол, а значит - провидица. И если она увидела, что кто-то убивает ее брата, Лин готова была верить ей.
        Моментально напрягшись, Берт попытался привести Оливию в чувство. Он положил обе руки ей на плечи, и легонько встряхнул, отчего ее зубы клацнули. Черт, надо точнее рассчитывать силу.
        - Оливия, соберись, пожалуйста, соберись. Не вынуждай меня делать то, за что Габриель потом, оторвет мне голову. - Он еще раз встряхнул ее. - Кто хочет убить мальчика? Зачем? Что ты видела?
        - Какой интересный вопрос, не так ли, девушка. - Раздался спокойный уверенный голос Варгана. - Так что же ты видела?
        Когда Оливия увидела Варгана, стоящего возле деревьев, окружающих дорогу - ее ступор, словно рукой сняло. Девушка отодвинулась от Берта, и стала возле Лин, закрывая мальчика от глаз провидца. Оценив ее позицию, Берт стал рядом.
        Провидец только улыбнулся, наблюдая за их перемещениями.
        - Я предупреждал тебя, Оливия, что скоро ты столкнешься с последствиями своего выбора. - Обратился он к девушке так, словно они вновь, в одиночестве ночи стояли у ее машины. - Ты изменила баланс сил, девушка. Ты сохранила жизнь тьме, и она пришла к тебе, усиливаясь от твоей силы.
        - Так что ты решила, девушка? Какой выбор ты сделала? Ведь все еще можно поменять. Просто отойди сейчас, отдай нам мальчика. Мы знаем, кем он станет. Он умрет, и все. И мы сможем начать восстанавливать равновесие.
        За ее спиной сдавленно всхлипнула Лин.
        Провидец спокойно наблюдал за тем, как на лице Оливии появляется выражение ярости.
        Из-за деревьев, за провидцем, вышло несколько ликанов. С удивлением и ужасом, Оливия узнала в одном из них своего брата. Марк тяжело и злобно смотрел на нее.
        - Катись к дьяволу, Варган! Я не отдам вам его! Кто вы такие, чтобы решать чьи-то жизни?! Кем возомнили себя - богами?!
        Марк вышел вперед и зарычал на сестру.
        - Отойди, Оливия. Дай нам сделать то, что мы должны. Ты, все равно, не сможешь спасти их всех.
        Берт ошарашено смотрел на Марка. Кто это?! Что случилось с главой клана?! Судя по лицу, Оливия не сильно удивилась такому поведению брата, хотя оно - весьма явно, ужасало ее.
        Парень ничего не понимал в происходящем, но он точно знал одну вещь: если надо выбирать, на чьей он стороне - Берт с Оливией до самого конца, каким бы он ни был. А расклад был, явно, не в их пользу.
        С Варганом пришло семь ликанов. Все волки. Все опытные и сильные.
        Их же было трое и мальчишка. Так, Оливия не в счет, как и Варган, она не сможет помочь в драке. И того, один медведь, и одна волчица. Отчего-то, Берт знал, что Лин не отдаст брата. Не выбирала Оливия себе в друзей - предателей. Вот только с Марком, судя по всему, не повезло. Но то - не ее вина, усмехнулся он про себя.
        М - да, грустный какой-то юмор получается. Знать бы еще, из-за чего вся эта каша заварилась. Ну да ладно.
        Ситуация стремительно накалялась. Перед провидцем стояли уже все ликаны, и, определенно, готовились к перевоплощению. И вдруг, Берт услышал вскрик Лин, и, слабый рык, последовавший за ним. Оглянувшись, парень опешил на мгновение. На руках у Лин был котенок рыси.
        Ад! Ад! Ад! Да, что здесь происходит?!! И где, черт его побери, Габриель, когда он так им нужен?!!
        Смирившись с неизбежным, Берт повернулся лицом к неминуемой гибели…
        Трое из волков уже перекинулись, и, скалясь, приближались к ним. Берт оскалился в ответ. Рядом зарычала Лин, так же, успевшая перекинутся. Марк, все еще в человеческой форме, стоял, скрестив взгляд с глазами сестры.
        Оливия не могла поверить в реальность происходящего. Ее брат собирается убить ребенка! И за что?! Как такое возможно?! Что происходит в этом мире?! И куда он катится?! У девушки не было сомнений, что, если они не отступят, волки брата убьют и их, так, за компанию. Но Оливия не собиралась отступать. Никогда она не отдаст им ребенка, кем бы он ни был.
        Наконец, прервав затянувшийся диалог взглядов, Марк прорычал:
        - Что ж, Оливия, если это твой выбор, будь по-твоему. - И перекинулся, оскаливая волчью пасть.
        Дьявол! Как ей бороться с этим?!! Что ей делать?!! Рядом с ней, заревев, перекинулся Берт.
        Видя, стремительно приближающихся ликанов, Оливия закричала от безысходности и махнула рукой, словно желая остановить это безумие. И, следуя за ее рукой, стена огня выросла между двумя группами. Красные всполохи взметнулись к небу, заставляя пятиться и рычать, скаля зубы от бессилия, волков. Все застыли, пораженные, включая саму Оливию. Девушка увидела злой и завистливый взгляд Варгана, чьи глаза отсвечивали языками бушующего пламени. Неужели, это она сделала?! Вау! Знать бы еще, как?!
        Огонь не продержался долго, быстро спадая к земле. Но, этого времени оказалось достаточно, чтоб несколько изменить расстановку сил. Громко рыча, на открытое пространство, все еще освещаемое убывающим пламенем, выпрыгнула, уже знакомая Оливии, рысь. Приблизившись к ним огромными прыжками, откуда-то, с правой стороны, и склонив перед Оливией голову, рысь стала рядом с девушкой, с противоположного от Берта бока.
        Девушка не знала, как и откуда она взялась, но то, что их стало больше - определенно, было хорошо.
        За это время, пришедшие в себя, и еще более взбешенные появлением рыси, волки приблизились достаточно, чтоб началась драка.
        Берт и рысь, совместными усилиями, пока, справлялись с волками, но было очевидно, что этого мало, а Лин, не особо могла помочь, прикрывая собой рысенка.
        Понимая, что рассчитывать на свои неведомые силы не приходиться, и не имея другой реальной возможности помочь, Оливия, стоящая в самом эпицентре драки, перекинулась, и взмыла в воздух. Им нужна была помощь, и она найдет ее… … Лес, всюду лес, нигде нет открытого пространства. Она летит над этим лесом.
        Она что-то ищет. Теперь ей было известно что - она ищет помощь. Но не может найти. И чувство, что она может опоздать, становится непреодолимым. А где-то, сзади, слышен вой волка, на который отзывается ревом медведь. И Оливия понимает, что Марк - вступил в бой с Бертом. Но она молчит, ожидая еще одного звука, которого все нет, где же ты можешь быть, Габриель?! И сокол пронзительно кричит, взывая о помощи, кружа над скалою…
        ГЛАВА 9
        Следя взглядом за удаляющейся машиной Оливии, Габриель, закончил разговор с братом и нажал на отбой. Теперь, можно встречаться с этими старейшинами. Хотя, даже осознание того, что Берт будет рядом с девушкой, не дарило покоя его зверю.
        Тот недовольно урчал, требуя возможности быть возле любимой. Как здравомыслящий человек (по крайней мере, в этот момент), Габриель понимал, что не может постоянно удерживать девушку в четырех стенах. Однако, не пожалеет ли он о своем здравомыслии, ехидно поинтересовался зверь, как это было в прошлый раз? Габриель не был уверен, что может дать на это ответ.
        До западной границы клана от их дома - было совсем близко. Собственно говоря, их дом стоял уже за формальной линией этой самой границы. От того они так любили это место, еще будучи детьми. И именно поэтому, здесь Габриель построил дом. Не то, чтоб они сильно нуждались в чьем-либо обществе, не так ли? А те, кто захотят с ними увидеться, и главное, кого они захотят видеть - знают, где их искать.
        Через несколько минут, мужчина подошел к подножию скалы. Там стоял Шен.
        - Знаешь, парень, ты начинаешь надоедать мне. - Габриель криво усмехнулся. - Не мог бы ты, не столь часто встречаться на моем пути?
        - Поверь мне, моя воля - век бы тебя не видел.- Ответил ему Шен в той же манере.- Но долг требует.
        - Мне казалось, ты что-то говорил о старейшинах? - Бровь Габриеля вопросительно приподнялась.
        - Они ждут тебя.- Шен развернулся и пошел вдоль скалы, сворачивая в сторону россыпи обломков пород.
        Не пройдя и нескольких метров, Габриель почувствовал, что впереди находятся четыре ликана, все они были, если опираться на запах Шена, рысями. Новый порыв ветра, донес до него запах еще трех рысей, но их не было видно. Габриель вопросительно поднял бровь и посмотрел на своего проводника.
        - Охрана, - Коротко бросил тот. - Все-таки, мы на территории врага.
        Кивнув, Габриель продолжил идти.
        Но, что-то заставляло его медлить, что-то отвлекало мужчину. Вот, только, что?
        Посмотрев на небо, он заметил, что солнце практически исчезло за горизонтом. На землю мягко опускалась ночь. Но тревога, казалось, разливалась в воздухе. И, как мог определить Габриель, она исходила не от тех, кто ждал его. В чем же, тогда, причина беспокойства?
        В этот момент, он понял. Снова, снова он пошел за тем, что не имело значения для него. Но Оливия хотела знать, что происходит, потому он и был здесь. Дьявол, ведь нет никакого повода тревожиться!
        Шен стоял, полуобернувшись, и удивленно наблюдал за ним.
        - Ты передумал?
        Медленно покачав головой, Габриель смотрел на Шена.
        - Помнится, ты что-то говорил про готовность умереть за Оливию?
        Мужчина кивнул.
        - Я и сейчас могу подтвердить это.
        - Чтож, сделай одолжение.
        Шен, посмотрев несколько мгновений на Габриеля, склонил голову. Что-то, решив для себя, он кивнул.
        - Я сохраню ее для тебя.
        После этого, махнув рукой в сторону темных фигур, ожидающих Габриеля, мужчина перекинулся рысью, и побежал туда, откуда они только что пришли.
        Чтож, двое - лучше одного, рассудил Габриель. Он не знал почему, но предчувствие говорило ему, что Шену можно доверять. Насколько Габриелю было известно, у того было, как минимум, три возможности причинить вред Оливии, и Шен этого не сделал.
        Не много, но уже, что-то.
        Габриель пошел к тем, кто ожидал его у камней.
        Там стояло четверо, трое мужчин и одна женщина. Все они были,… как бы так сказать, чтобы поделикатней, задумался Габриель, "старейшинами" в полном смысле этого слова. Каждому из этой четверке, давно перевалило за двести.
        При его приближении, старейшины склонили голову в знак приветствия. Один из мужчин заговорил.
        - Мы рады, что ты согласился встретиться с нами, Габриель. Меня зовут - Флорен.
        Наш клан долго ждал, твоего появления. - Голос говорившего, не смотря на солидный возраст, был чистым и сильным.
        - Если бы это было только мое желание - меня бы здесь не было. - Ответил мужчина.
        - Чтож, мы рассчитывали, что она сможет повлиять на тебя. - Вмешалась в разговор женщина. - Ее роль в происходящих событиях, не менее важна. Меня зовут - Фиона.
        - У этой женщины был приятный, мягкий голос, словно, у доброй соседской бабушки.
        И сейчас, в нем звучала улыбка.
        Габриель подошел к одному из крупных обломков, в огромном количестве находившихся в этом месте, и прислонился к нему.
        - Может, перейдем к сути, и опустим все остальное? - Он не пытался соответствовать мягкости их голосов.
        - Хорошо, - вновь заговорил первый старейшина. - Давай говорить по делу. Тебе что-то известно об истории ликанов, помимо того, что вбивали в твою голову с детства?
        - Будем считать, что нет. Вы же, все равно, пришли сюда, чтоб рассказать мне свою версию. - Габриель хмыкнул. - Чтож - я готов вас слушать.
        Кивнув, Флорен начал рассказ.
        - Раньше, все было не так. Ликаны управляли планетой, впрочем, и сейчас это не изменилось. Но, тогда, тысячелетия назад, мы не скрывались, не вели тайную жизнь.
        Люди знали о нас, и служили нам. Это сейчас - мы лишь легенды, в те времена - мы были властителями.
        Ликаны были хозяевами, сильнейшими на планете. А кошки - были сильнейшими из расы ликанов. Мы были элитой, верховными властителями. И добились мы своего положения не только из-за нашей физической силы, но и из-за нашего безумия, о котором тебе прекрасно известно. Да, Габриель, все коты безумны, в разной степени, конечно. Пантеры, как сильнейшие из нас, обладают и более неконтролируемым безумием. Потому, нас и боялись. Одно наше появление - вызывало ужас в сердцах и людей, и ликанов. Мало кто из них знал, что наше безумие - поддается контролю. Мы не хотели контролировать себя. Мы наслаждались кровью и властью. Мы взяли темную силу вселенной и упивались ею. Именно из-за Тьмы, в которой мы черпаем силу, безумие владеет нами. Зачем ограничивать себя, если никто не может заставить нас сделать это? Эта самоуверенность - и привела котов к падению. Хоть наш клан и был сильнейшим, но, возможно для равновесия сил, нас было гораздо меньше, чем представителей других кланов. Однажды, остальные кланы, считавшие себя поборниками Света, восстали против нас. Им удалось уничтожить очень многих. И, выжившие -
затаились, ожидая подходящего случая, чтобы вернутся.
        Мы вынесли многое. Детей, принимавших форму котов - убивали, но мы старались обнаружить их раньше - и спасти. Упоминания о рысях - вообще вычеркнули из истории ликанов, а пантер сохранили, как символ силы, исказив историю о том, как эта сила использовалась. Однако, уничтожая нас, они забыли, что не бывает чистой энергии на земле, в каждом из нас есть и темная сила, и светлая. Уменьшив количество котов, в которых преобладала темная сила, они дали ей возможность вырасти в них. Вот только, разве легко заметить бревно в своем глазу? Нет, они считают себя истинными творцами блага на земле. Но, есть кое-что, чего они боятся. Когда-то, кошки узнали, что один из соколов оставил предсказание, приведшее в ужас остальные кланы. Они, еще яростней начали стирать всякое упоминание о нас, и все более тщательно прочесывали землю в поисках возможных потомков ужасных кланов. Тогда, наши предки начали охоту на того, кто сможет сообщить им это предсказание. И вот, что они смогли выпытать:
        "Кровь, много крови и бесконечная власть…
        И агония тысяч…
        И нет различий между ликанами и людьми - все страдают одинаково… И нет сил терпеть вечную борьбу, и нет сил бороться, удовлетворяя жажду власти, но нет желания остановиться…
        Безумие и тьма владеют умами и сердцами. И жажда пожирает, сжигает их. Она толкает их развязывать войны, и сталкивать людей между собой, словно искусно вырезанные пешки на красивой шахматной доске.
        И сильнейшие побеждают, вознося власть свою до абсолюта. Поднимая тиранию на новый уровень. И нет спасения от них, и только один выход - покорность. Ибо все утопает в жестокости и безумии.
        Но, постепенно, рождается в сознании покоренных мысль, что и самый сильный не выстоит в одиночестве против множества слабых. А сильнейших - мало, покоренных - же тысячи.
        И годами, веками, зреет осознание этого, и выплескивается - сметая тех, кто был наверху, подминая и круша все, что попадается на пути. Но, уже не во имя безумия и личной прихоти, а во имя "великой цели"…
        И новые потоки крови окрашивают Землю, ибо сильнейшие не хотят сдаваться, не признают поражения. Их невозможно сломать, но лишь подавить…
        И они тускнеют, становятся миражом, но не исчезают. И призрак их появляется раз за разом.
        Но и этого достаточно для теперешних победителей. И они переписывают историю, и стирают имена прежних властителей, вычеркивают их из сознания своих детей. И убивают всякое напоминание о былом.
        Взращивают страх и ужас в сердцах и умах потомков при упоминании своих бывших союзников.
        Но забытые ими, подступают все ближе, и улыбки их подобны оскалу Тьмы…
        И малый Свет спасет Тьму, и смешаются оттенки их…
        И вернутся сильнейшие на крыльях малой птицы, скалясь и рыча, но что придет с ними?" Голос старейшины затих на минуту, собираясь с силами для продолжения рассказа.
        Но, Габриель прервал его.
        - Подождите, это ведь не все предсказание. - Он не понимал, почему старейшина опустил некоторые строки.
        Все удивленно посмотрели на него.
        - Что значит не все? - Заинтересованно спросила Фиона. - Ты знаешь что-то еще?
        Откуда? Этот текст учит каждый из нас на память уже более тысячи лет. Вряд ли, мы могли забыть что-то. Да и сокол, которого пытали наши предки, не имел возможности утаить что-либо. - На секунду в ее мягкой улыбке блеснул хищный оскал рыси.
        Габриель равнодушно пожал плечами.
        - Меня не интересуют ваши методы, но именно об этом предсказании у Оливии было видение вчера. И это - не весь текст. Ей, я верю больше, чем вашим предкам.
        - Нашим предкам, - поправил его первый старейшина. И, хотя остальные хранили молчание, чувствовалось, что напряжение застыло в воздухе. - Ну, так что Оливия видела, Габриель? Не мучай нас ожиданием, мальчик. - Четыре пары льдистых глаз нетерпеливо смотрели на него.
        Габриель вздохнул, хорошо, что хоть на память он не жалуется, мелькнула ехидная мысль.
        "Кровь, много крови и бесконечная власть…
        И агония тысяч…
        И нет различий между ликанами и людьми - все страдают одинаково… И нет сил терпеть вечную борьбу, и нет сил бороться, удовлетворяя жажду власти, но нет желания остановиться…
        Безумие и тьма владеют умами и сердцами. И жажда пожирает, сжигает их. Она толкает их развязывать войны, и сталкивать людей между собой, словно искусно вырезанные пешки на красивой шахматной доске.
        И сильнейшие побеждают, вознося власть свою до абсолюта. Поднимая тиранию на новый уровень. И нет спасения от них, и только один выход - покорность. Ибо все утопает в жестокости и безумии.
        Но, постепенно, рождается в сознании покоренных мысль, что и самый сильный не выстоит в одиночестве против множества слабых. А сильнейших - мало, покоренных - же тысячи.
        И годами, веками, зреет осознание этого, и выплескивается - сметая тех, кто был наверху, подминая и круша все, что попадается на пути. Но, уже не во имя безумия и личной прихоти, а во имя "великой цели"…
        И новые потоки крови окрашивают Землю, ибо сильнейшие не хотят сдаваться, не признают поражения. Их невозможно сломать, но лишь подавить…
        И они тускнеют, становятся миражом, но не исчезают. И призрак их появляется раз за разом.
        Но и этого достаточно для теперешних победителей. И они переписывают историю, и стирают имена прежних властителей, вычеркивают их из сознания своих детей. И убивают всякое напоминание о былом.
        Взращивают страх и ужас в сердцах и умах потомков при упоминании своих бывших союзников.
        И забываются в безнаказанности власти, не замечая, как сами становятся тиранами.
        А забвение порождает слабость, и они упиваются собою, наслаждаясь своим величием, ослепнув от него…
        Но забытые ими, затаившиеся в глупости и слепоте их самовозвеличивания, подступают все ближе, и улыбки их подобны оскалу Тьмы…
        Но кто возьмется утверждать, где теперь Тьма, и не затаилась ли она в тенях Света?
        И малый Свет спасет Тьму, и смешаются оттенки их…
        И вернутся сильнейшие на крыльях малой птицы, скалясь и рыча, но что придет с ними?
        И не будет ли эта Тьма лучше такого Света?" Восторженные вздохи нарушили тишину после того, как Габриель замолчал.
        - Пекло! Это еще лучше, чем мы думали! - восхитился один, из молчавших до сих пор старейшин. - Это же просто прекрасно! Теперь мы точно знаем, что нам удастся вернуться! И, черт побери, Габриель, ты не можешь отказаться от того, что мы тебе предлагаем. Очевидно, что сейчас - у нас самые больше шансы вернуться на законное место!
        Габриель безразлично смотрел на них.
        - Мне абсолютно все равно, что будет с вашим кланом, это меня не касается. У меня есть все, что мне нужно, зачем мне войны прошлого? - Он равнодушно пожал плечами.
        Фиона остановила чересчур рьяного друга, положив руку ему на плечо, и улыбнулась Габриелю.
        - Думаю, мальчик, мы еще не обо всем поговорили, для столь поспешных выводов.
        Юрген поторопился, но его можно простить, мы так долго ждали. А сейчас, дослушай.
        Ты думаешь, что сможешь остаться в стороне? Неужели, тебе непонятно, что они никогда не оставят тебя в покое. И Оливию - тоже. Теперь, она - обуза для них.
        Провидцы понимают, что она не оставит тебя ни при каких обстоятельствах. Если у кого-то и были на это надежды, то после того, как она простила тебе все, что ты устроил, даже ее брат понял, что она не отступит. Более того, им очевидна ее роль в происходящем. Даже в исходной версии, известной всем кланам, пророчество не сулит ничего приятного, а уж если им станет известно о полном тексте - неужели, у тебя есть сомнения в том, что вас ждет? - Женщина замолчала на миг, выжидающе глядя на пантеру, но он молчал. - Мы предлагаем вам помощь, и, поверь мне, размеры этой помощи - больше, чем считают многие из ваших знатоков.
        Разумеется, ничего не бывает просто так, и наша цена - ты возглавишь клан котов, а Оливия - поможет тебе вернуть нам законное место.
        - И что будет, если я откажусь? - Безучастно спросил Габриель.
        Но пожилая женщина - лишь покачала головой.
        - О, ты не откажешься, и не из-за нас. Нет, не мы - угроза для тебя. Подумай, Габриель, ведь знаешь, понимаешь, что я права.
        Да, он понимал это. И, не мог не признать, что ради безопасности Оливии - готов собственноручно уничтожить весь мир. А, в сравнении с этим - привести к власти безумных, наполненных Тьмой котов, пустяк. Так, разминка перед пробежкой, не правда ли? Но, будь он проклят, если скажет им об этом, сейчас, по крайней мере.
        Никак не прокомментировав самоуверенное, но от того, не менее правдивое заявление Фионы, он решил выяснить все, что его интересовало.
        - Шен говорил, что вы убили Архена. Как? И зачем вам это понадобилось?
        На его вопрос ответил Флорен.
        - Не имея возможности в открытую сражаться с нашими врагами из-за малочисленности, члены клана развивали то, чем обладали в полной мере. Кошки, из-за преобладания Тьмы, имеют огромный магический, если для тебя удобно это слово, потенциал. Вот эти способности мы и культивировали. И, поверь мне, достигли огромных успехов. Более того, однажды, нашим магам удалось открыть поразительную вещь. Мы - обладаем способностью расщеплять сущности. Не все, конечно, умеют и могут такое делать. Открыв саму вероятность такого процесса, самые сильные из них - создали амулет, который забирал сущность зверя ликана. Это приводит к смерти, всегда. Не важно, в какой мере попадать под его воздействие - ликан гибнет, меняется лишь срок его агонии. Именно так погиб Архен, и, как нам стало известно - Амелия. Правда, мы не стремились к ее гибели, очевидно, каким-то образом, она оказалась в радиусе поражения.
        Габриель не до конца мог поверить в то, что рассказывал этот старик, но…, черт, это имело смысл. Ему было трудно представить, что кто-то мог победить Архена, который не просто так занимал место главы клана. При том - не оставив ни малейших следов борьбы. Данный рассказ - мог объяснить это все. Однако оставались нюансы.
        - Но, если данный амулет - расщепляет сути, то каким образом, ликан может использовать его, сам не попадая в радиус воздействия?
        - Для этого, мы используем людей. Они проходят длительные проверки и испытания.
        Разумеется, мы не доверим такое оружие первому встречному. Ведь, помимо всего прочего, нам надо обезопасить себя. - Флорен спокойно отвечал на все вопросы, не скрывая ничего.
        Так, они, определенно, уже уверенны в том, что ему не отвертеться. Дьявол! Он не хотел влазить во все это!
        - Но, зачем вы убили Архена? - Интересно, если он развернется и уйдет, они оставят его в покое? Ага, он почти верит в это.
        На его озвученный вопрос - ответил нетерпеливый Юрген.
        - Каждый раз, когда нам удавалось найти очередного ребенка, мы приходили к его родителям, или тому, кто отвечал за него, и пытались спасти детей. Часто, родители соглашались. Они хранили тайну, и не столько из-за страха перед нами, сколько - опасаясь своих же. Иногда, мы получали отказ. В таком случае - приходилось убивать тех, кто знал о нас. Конечно, когда мы узнали о тебе - ты был уже, далеко, не ребенком. Но, не смотря на это, мы пришли к Архену. У нас была надежда, что оставив тебе жизнь, он готов к сотрудничеству с нами. Однако, мы ошиблись. Он был шокирован, узнав о том, что клан котов - не вымер. Но, это не помешало проявить ему завидное упрямство. Архен клялся, что закончит то, что так долго не удавалось - и убьет тебя. Более того, если провидцы узнают, что кто-то может помешать ему и в этот раз - он был готов пожертвовать помехой. Конечно, он предпочел бы лишь незначительное повреждение, для создания достоверности. Но - готов был смириться и с более плачевным исходом. Надеюсь, тебе не надо уточнять, о ком он говорил? - Юрген многозначительно посмотрел на Габриеля.
        Тот - был шокирован. Он не мог поверить, что Архен был готов пожертвовать дочерью из-за него. Он обожал свою дочь. Это знали все. Старейшины - обманывают его, чтоб добиться того, что надо их клану. Ярость начала охватывать Габриеля, и зверь в нем - поднял голову, довольно урча от близкой потери контроля.
        - Я никогда не поверю в это. - Гневно бросил Габриель. - Кто говорил с Археном?
        - Шен, и человек Ула. Ты сам можешь поговорить с ними. - Флорен смотрел открытым взглядом на Габриеля. - Именно Ула узнал и сообщил нам о том, что тебя, еще в детстве, спасла Оливия. Когда же мы узнали, что ее форма - сокол, надежда поселилась в наших сердцах. Мы поверили, что время приближается.
        Инициативу в разговоре, вновь, перехватила Фиона. Скорее всего, она заметила блеск зверя в его глазах, и попыталась успокоить.
        - Подумай, Габриель. Нам нет смысла обманывать тебя. Нам нужно лишь твое добровольное сотрудничество. Мы не сможем добиться твоей помощи силой. И нам не нужна такая помощь. Ты поймешь, что вам некуда больше идти. А мы, - она посмотрела на остальных, - мы ваш истинный клан.
        Но, Габриель не успел ответить на это заявление. К месту, на котором они стояли, стремительно неслись три тени. Двое из них, имели форму рысей, один - оставшийся человеком, кричал на бегу.
        - Флорен! Там что-то происходит. Мы слышали звуки боя, когда обследовали территорию.
        Габриель напрягся. Он не совсем понял, что происходит. Но, дьявол, любая опасность в непосредственной близости к Оливии, имела значение!
        И в этот миг, над лесом разнесся вой волка, а в ответ - заревел медведь. И, словно откликаясь, высоко в небе, пронзительно и тревожно закричал сокол…
        ГЛАВА 10
        Габриель не помнил, как он сорвался с места, не помнил, когда успел перекинуться.
        Время и события потеряли свое значение для него. Все, что играло роль - пронзительный крик сокола в небе. Это звучание он не спутал бы ни с чем.
        Яростный рев пантеры сотряс небо. И сокол заклекотал, отзываясь, моля о помощи.
        Пантера мчалась на звук.
        Совсем скоро он услышал приближающиеся звуки борьбы. Там были ликаны, много ликанов. Но для кого это имело хоть какое-то значение? За пантерой неслись три рыси. С какой целью? Габриелю было плевать на их мотивы. Пантера мчалась по ночному лесу туда, где были в опасности два самых близких для него существа.
        Наконец, сквозь редеющие стволы деревьев, он увидел просвет, на котором разворачивалась драма. Израненные, пребывающие в явном меньшинстве, Берт и Шен, из последних сил сдерживали нападающих. За их спинами стояла волчица, истекающая кровью. Покрытая множеством рваных ран, она продолжала упорно скалиться, прикрывая рычащего и повизгивающего от страха котенка рыси. Над ними парил сокол, пытаясь отогнать нападающих на волчицу ликанов. Все это, Габриель оценил в течение пары секунд, пока выскакивал на открытое пространство.
        В этот момент, Марк, не заметивший появление Габриеля, решил закончить бой. С неистовым воем, он бросился к Берту, который не мог вовремя отразить нападение, защищаясь от двух пособников Марка. Очевидным было намерение главы клана вцепиться в горло медведя. Габриель не успевал вклиниться между ними, не смотря на всю его скорость. Но это не останавливало пантеру, мчавшуюся к брату И, когда казалось, что ничто уже не спасет медведя, и смертоносные клыки волка вонзятся в его горло, золотисто-коричневая тень метнулась между ними. Пасть волка клацнула, смыкаясь на абсолютно другой жертве…
        Волк пораженно мотнул головой. На землю безжизненно упал сокол…
        Габриель застыл, не веря и не принимая происходящего. Он почувствовал как его боль, неверие, беспомощность - разрывают, скручивают внутренности. И взорвался, не выдерживая такого напряжения. Оглушительный рев, полный страдания вырвался из груди мужчины…
        И мир - взорвался, отвечая ему. Волны силы расходились от Габриеля, сбивая с ног и своих, и чужих. Пантера прыгнула, разрывая ударом когтистой лапы всю правую сторону морды волка. И, помчалась дальше, не останавливаясь, чтобы добить поверженного врага. Оставив Марка - Берту, который теперь был свободен от своих противников и рысям, пришедшим с ним.
        Габриель был возле Оливии. Перевоплотившись, он поднял с земли раненного сокола.
        Птица едва дышала, слегка вздымая прокушенную грудь. В многочисленных ранах пузырилась алая кровь. Левое крыло было вывернуто под неестественным углом. С каждым болезненным вдохом из горла птицы вырывался жалобный стон. Изумрудные глаза сокола помутнели от боли.
        Пальцы мужчины дрожали, когда он проводил ими по перышкам на голове сокола. Его горло сжималось, и он сам, еле дышал.
        - Держись, соколенок,- голос Габриеля сорвался, - только держись. Мы справимся…
        Берт, прижимая несопротивляющегося Марка к земле, с ужасом смотрел на своего брата. Ад, парень знал с абсолютной точностью, если с Оливией случится самое худшее - Габриель самостоятельно, без чье-либо помощи, ввергнет планету в пучину Тьмы и безумия. Но, черт возьми, в этот раз, Берт будет рядом с братом. Даже в создании апокалипсиса…
        Бой стих. Габриель и рыси, пришедшие с ним, кардинально изменили расстановку сил.
        К моменту их появления, Берт и его помощник, уже вывели из строя двух ликанов.
        Нанесенные противникам раны, будут затягиваться еще долгие и болезненные часы.
        Остальных, сбитых с ног нереальной силой Габриеля, обездвижили вновь прибывшие.
        Лин тихо подвывала, наблюдая за Габриелем с подругой на руках. И Берт был уверен, что причина ее страданий не в многочисленных ранах.
        Парень не видел Варгана, очевидно, провидец покинул место сражения. Интересно только, когда? Юноша вновь посмотрел на сокола в руках брата. Черт! Черт! Черт!
        Почему она не меняет форму?! Это плохо, очень плохо…
        В то время как все застыли, с ужасом следя за развивающимися событиями, на поляну вышли новые действующие лица - два ликана, пожилые мужчина и женщина.
        Оценив происходящее, женщина, с огромной осторожностью, начала приближаться к Габриелю.
        Не доходя до мужчины нескольких шагов, Фиона остановилась.
        - Габриель, - позвала она. - Позволь мне взглянуть на нее.
        Ликан резко обернулся к ней, не потревожив, тем не менее, любимую в своих руках.
        И Фиона отшатнулась в ужасе. "О Боже! Никогда не думала, что тьма - может пылать" - мелькнула мысль в голове пожилой женщины. Но именно так и было. Две бездны пылающей тьмы смотрели на Фиону из глаз Габриеля. Мужчина зарычал, оскалившись.
        И старейшина была уверенна, что он не понимает, кто перед ним. А ей-то казалось, что Шен привирал, стараясь повысить свой рейтинг в глазах старейшин. Черт, теперь она верила в каждое слово, произнесенное им. Не осознавая свои действия, женщина отступила на несколько шагов. Но быстро взяла себя в руки.
        - Габриель, я могу помочь, позволь мне осмотреть Оливию. Пожалуйста. Мы должны ей помочь, мальчик. Подпусти меня.
        В глазах Габриеля не было никакой ответной реакции. Но Фиона не отступала.
        - Ее нужно перевязать, иначе она истечет кровью. У нее пробито легкое, Габриель.
        Дай мне подойти. - Женщина говорила тихо, стараясь успокоить зверя, завладевшего мужчиной.
        Но ей не удавалось пробиться к его разуму.
        Тут Фиона ощутила, что кто-то стал рядом с ней. Оглянувшись, она увидела, что это парень, перекидывающийся в медведя. Кажется, он был братом Габриеля. Юноша бросил волка, которого держал до этого, и перекинулся, приняв человеческую форму.
        Сейчас, он осторожно стоял рядом, привлекая внимание Габриеля к себе.
        - Габриель, пусти ее к Оливии. - Он сделал осторожный шаг, приближаясь к брату.
        Тот зарычал. Но парня это не остановило. - Брат, это я - Берт. Дай ей помочь.
        Оливии срочно нужна помощь. Габриель, пусти нас.
        Что-то изменилось во тьме, которая сейчас являла собой взгляд мужчины, что-то мелькнуло там.
        - Берт… - в голосе Габриеля было такое мучение, что Фиона, казалось, могла дотронуться до него.
        Но юноша, лишь сделал еще один шаг и положил руку на плечо брата.
        - Я знаю, брат, знаю. Но мы спасем ее, Габриель. Поверь мне. - Он сжал плечо брата, поддерживая его. - Ты же знаешь, она ни за что не оставит тебя. Оливия же понимает, что ты перебьешь тут всех без нее. Просто дай нам помочь ей.
        "М-да, а он прекрасно врет, этот юнец", - подумалось Фионе. Лично у нее, не было такой уверенности в благополучном исходе. Но, не смотря на это, женщина подошла ближе. И, сейчас, Габриель позволил ей сделать это.
        Когда старейшина смогла осмотреть раны сокола вблизи, надежда, практически полностью, покинула ее. Но, ни один мускул не дрогнул в лице Фионы. Наклонившись, она оторвала полоску ткани от края своей блузы, и очень аккуратно, чтобы не причинить лишних страданий, крепко перевязала грудь птицы. Все это время сокол лежал на руках Габриеля, практически не подавая признаков жизни, а Берт стоял рядом, держа руку на плече брата. Закончив, женщина посмотрела во тьму.
        - Мне нужна аптечка, Габриель. Эта повязка не сильно поможет ей. Необходимо герметично закрыть раны, чтобы воздух перестал выходить наружу.
        Молча кивнув, мужчина пошел вперед. Фиона последовала за ним. Берт, кивнув Лин, чтоб та не отставала, и, подхватив Карена, который все еще был в форме рыси, пошел за братом.
        Приблизившись к распростертому на земле Марку, Габриель наступил волку на горло.
        Но тот и не думал вырываться, оглушенный произошедшим.
        - Ты - мертвец, Марк. - Голос Габриеля был жутким, казалось, что это не человек, а зверь говорит в нем, используя голосовые связки мужчины. - Не важно, куда ты убежишь и где спрячешься. Ты уже труп.
        Затем, не обращая ни на что внимания, Габриель пошел дальше. И все потянулись за ним, пока на поляне перед домом Лин не осталось никого, кроме раненых, избитых и оглушенных ликанов Марка.
        Марк лежал на спине, не имея никакого желания трансформироваться. Он не понимал, каким адским способом, все так вышло. Что бы там ни было, он не хотел причинять вред Оливии. Даже когда Варган сказал, что это его долг, как главы клана - уничтожить угрозу любой ценой. Марк был против такого решения проблемы. Она была его сестрой, черт побери!
        Все эти шесть лет, с тех пор, как следуя своему честолюбию и жажде власти, он занял место главы клана, он старался не допустить того, что только что произошло.
        Марк сознательно не исследовал самые правдоподобные варианты их поиска. Он культивировал страх клана перед Габриелем, понимая, что благодаря этому сможет лучше контролировать и ограничивать последнего. Он таскался по всему материку в течение долгих лет, тща себя надеждой, что Габриель опустит руки, и Марку не придется выбирать между сестрой и кланом. Но тот не сдавался, и однажды, волку просто не удалось скрыть информацию. Так они оказались во Франции. Все что Марк делал, полетело к черту.
        И вот, он был тем, кто, скорее всего, убил свою сестру. У волка было дикое желание вскочить на ноги и догнать Габриеля. Он понимал, что увидев его - тот просто убьет его, походя, не останавливаясь. И, черт возьми, это было именно то, что Марк заслуживал!
        Но, волк не был такой личностью. Черт, он всегда был слабаком.
        И потому, еле волоча избитое тело, волк пополз в противоположном направлении…
        Как больно! Оливия не могла выносить этого, но облегчения не наступало. Боль терзала ее легкие, рвала их на части. Каждый вдох был мучением. Ноне дышать - было еще больнее. Давно, века назад, до этой темноты, окружающей ее. Когда Оливия еще осознавала реальность сквозь пелену боли, девушка помнила Габриеля, который держал ее. И помнила муку в его глазах. Чтож, скорее всего она умрет.
        Оливия понимала это. И осознание своей судьбы - приносило боль в сто раз мучительнее той, что терзало тело. Однако, черт возьми, если бы ей довелось повторно сделать этот выбор - решение было бы тем же. Берт стоил того, чтоб умереть вместо него, без всяких вопросов. Но как же больно, гори оно все в аду!
        Несколько раз в течение этой агонизирующей вечности, девушка пыталась вернуть свою человеческую форму. Но это не удалось ей. И Оливия прекрасно понимала, о чем это говорит, хотя ее мозг и бился в судорожных припадках боли и нехватки кислорода. Смерть… Смерть была рядом…
        Где-то, совсем близко, появился слепящий белый свет. Но, как ни удивительно, Оливии было не больно смотреть на него. Свет манил, притягивал девушку, обещая покой и облегчение боли. Там было тихо и мирно. Больше не нужно было ощущать огонь в легких и дикую, скручивающую тело, боль. Ее тянуло туда, но Оливия сопротивлялась…
        Ей не хотелось умирать. Нет, только не так. Не прожив свое "долго и счастливо" вместе с Габриелем. Она не хотела покидать его. Оливия хотела жить. Жить с любимым, для любимого, и просто - жить любимым. Но, разве кто-то спрашивал ее мнение?
        - А что, если я спрошу, Оливия? - Прозвучал в воспаленном сознании девушки странный голос. Он был… и знакомый… и чужой одновременно. Звучание этого голоса о чем-то напомнило ей. Вот! Есть, она поймала эту мысль. Иногда, когда Габриель полностью терял контроль над своим безумием, он говорил этим голосом.
        - Габриель?! - неуверенно, то ли произнесла, то ли подумала девушка.
        В ответ прозвучал мягкий смех. От этого звука по спине Оливии, если у нее, конечно, все еще была спина, прошла нервная дрожь, а несуществующие волоски встали дыбом.
        - Нет, Оливия, я не Габриель. Не волнуйся, не так важно, чтобы ты узнала меня прямо сейчас. Все и так станет ясно по ходу нашего разговора. Но, - помедлил голос, - ты хотела, чтоб кто-то спросил твое мнение. Ия спрошу. Ты хочешь туда?
        Девушка была уверенна, что неизвестный обладатель голоса имел в виду свет, притягивающий ее. Тот, которому она так рьяно сопротивлялась, не смотря на все свои мучения.
        - Нет, я не хочу. - Просто ответила она.
        - Хм, хорошо. - Спокойно ответили ей. - А чего ты хочешь, Оливия?
        "Габриеля" - мелькнула у нее мысль, но голос ответил, словно она сказала это громко.
        - Прекрасно, приятно осознавать свою правоту, не правда ли? - Голос заурчал, словно сытый тигр. - Но это был риторический вопрос. А теперь - главное. На что ты готова ради того, чтоб вернуться к нему?
        Оливии не надо было думать над ответом. Мысль уже сформировалась: " на все".
        - Просто великолепно.- Так же плавно и спокойно ответили ей. - Чтож, будем считать, что договор заключен. Крови своей ты дала предостаточно, не так ли? Не то, что на подпись, на монографию хватит.- Опять этот мягкий, пробирающий насквозь смех Вот тут, до девушки дошло понимание того, кем был ее собеседник, а точнее - чем.
        Она, словно подняв свои веки - увидела ее. Тьма. Мрак. Само зло в первовоплощении. Но кого это волнует, не так ли?
        О, Тьма была великолепна, этого нельзя было не признать. В ней было гораздо больше оттенков, нежели в жалком и бледном чистом спектре Света. Тьма пульсировала, переливалась и взрывалась искрами. Оливия видела только ее, Свет исчез для девушки. Она сделала свой выбор…
        И опять, как в самом начале, вид Мрака напомнил ей о Габриеле. Разве не это, мелькало иногда в его глазах? Но, разве, хоть раз она испугалась его? Нет, а значит, и теперь боятся нечего.
        Тьма была хитрее и изощреннее Света. Там, где последний предлагал лишь покой и облегчение боли, Тьма соблазняла тем, чего больше всего желала Оливия, ради чего готова была страдать веками. И у девушки не было сомнения, что она сделает все, что ей будет сказано.
        - Чтож, Оливия, начнем? Только, предупреждаю сразу - будет больно. Но ты ведь вытерпишь, девочка моя. Ты сильная. Я долго ждал тебя. И не беспокойся об оплате - об этом, мы поговорим позже. Теперь, нам ничто не помешает. - И разрывающий душу смех заполнил все пространство.
        Оливию разрывало на части, ее тянуло и скручивало, и девушка кричала, не имея возможности сдержаться. Какой бы сильной ни считал ее Мрак, но вынести такую боль, молча - было выше ее возможностей. О, это было в сто, тысячу раз сильнее того, что она испытала до этого. Но, в разлетевшемся на снежинки и кружащемся в пространстве сознании Оливии, ни разу не мелькнуло сожаление о принятом решении.
        Габриель сделал бы для нее не меньше…
        - О, можешь даже не сомневаться, девочка моя. Он сделал… - Новый смех вырвал девушку из всякой осознанной реальности.
        * * *
        Габриель умирал, медленно и мучительно, но при этом, ненавидя себя, он оставался жив. Как он может жить, если Оливия, его душа, и сама его жизнь - умирает у него на руках?! Ему хотелось выть от боли и отчаяния. Но мужчина лишь сильнее стискивал зубы, до скрипа, боясь потревожить любимую, и причинить ей этим новую боль.
        Они были дома. Именно сюда он принес Оливию. Фиона наложила ей новые повязки, используя лейкопластырь и кусочки клеенки, хоть на перьях - это было почти нереально. Закончив, женщина, молча, вышла из комнаты, перевязывать раны остальным. Только Берт остался, отказавшись от перевязки, и настояв на том, что будет здесь. Фиона смирилась. Габриелю же было все равно.
        Он хотел бы заплакать, как его брат, по лицу которого тихо стекали слезы. Но Габриель не мог. Глаза жгло огнем, но мужчина не умел плакать, он забыл, как это делается. Даже когда Оливия пропала, он не проронил ни слезинки за все шесть лет.
        Слезы - признак поражения, а Габриель не мог сдаваться. Только не там, где это касалось его любимой.
        Оливия не трансформировалась, и он понимал, что смерть стоит в этой комнате, будучи четвертой. Еще один свидетель его страданий.
        Все это время он держал ее на руках. Габриель ни на секунду не отпускал любимую, баюкая сокола у своей груди. Он не хотел пропустить ни одного из ее тихих, судорожных вздохов. Не мог допустить, чтобы хоть один миг прошел мимо него.
        Не смотря на то, что в доме была куча народа, стояла полная тишина. Все были оглушены происходящим.
        Но Габриель не услышал бы ничего, кроме прерывистого, сопровождаемого тихими стонами дыхания Оливии, даже, если бы бой продолжился прямо здесь.
        Закрыв глаза, мужчина с такой силой сжал веки, что красные всполохи замелькали перед глазами.
        Дьявол! Он готов был спуститься в самое глубокое ущелье ада, готов был подписать самый страшный договор, отдав для этого всю свою кровь, лишь бы спасти Оливию…
        - Ну, зачем? Так далеко идти не надо, Габриель. - Раздался тихий знакомый голос в его голове. - Я всегда рядом с тобой. И всегда готов помочь.
        Мужчина напрягся, но удержался от резкого движения - Оливия важнее всего. Она всегда на первом месте.
        - О, какие верные мысли для нас с тобой, Габриель. - В голосе слышалась усмешка.
        - Вижу, ты готов перейти к самой сути разговора. Не буду тянуть время, я и так знаю, что для ее спасения ты сделаешь все. Так что… ты примешь предложение кошек. И вернешь нас на вершину мира. Я буду преобладать, а мир - погрузится в безумие. Но ведь это не важно, не так ли Габриель? Только Оливия имеет значение?
        - Именно! - Габриель не понял, что сказал это вслух, пока не заметил, что Берт странно посмотрел на брата. Но ему было плевать на это.
        - Какое похвальное рвение. - Опять усмешка в безликом голосе. - Чтож, все, что ты пожелаешь, мой мальчик. Все, что ты пожелаешь… - И голос исчез.
        В тот же миг, резкая боль, словно кинжалом, полоснула левое запястье мужчины.
        Кровь медленным ручейком заструилась по его руке к соколу. Габриель даже не шелохнулся.
        Зато Берт, увидав, что у брата пошла кровь, не на шутку всполошился.
        - Черт, Габриель?! Что это?! Что происходит?!
        Габриель даже не смотрел на него.
        - Просто молчи, Берт. - Тихо отрезал он.
        - Но… - не согласился брат.
        - За - мол - чи… - Дико произнес Габриель не поднимая взгляда. Это заставило Берта заткнуться и смотреть. Он никогда не слышал, чтобы брат так говорил. Что-то поменялось в нем. Его голос… он был и его, и не его одновременно…
        Как только струйка крови коснулась перьев сокола, неподвижное тельце птицы забилось в судорогах. А из горла Оливии вырвался гортанный, полный боли крик.
        Этот крик привел Берта в ужас. Но в тот же момент, парень увидел, что контуры птицы начинают расплываться…
        Это было невероятно. Он же чувствовал, что Оливия умирает, все ликаны ощущают присутствие смерти. Однако, если началась трансформация - это давало огромные шансы на выживание. Невероятно… и, ад, каким образом?!
        Габриель поднял свои глаза, клубящиеся тьмой, в которой мерцали всполохи, и выразительно посмотрел на ошарашенного Берта. Парень не мог оторвать взгляд от Оливии, наблюдая, как, пусть и очень медленно, проходила трансформация.
        - Выметайся, Берт. - Габриель махнул головой на дверь. - С ней теперь все будет в порядке. И никому не давай заходить в комнату, пока я не разрешу.
        Неловко кивнув, спотыкаясь, Берт вывалился из комнаты.
        Здесь, очевидно откликнувшись на последний крик девушки, собрались почти все. На лицах застыло напряжение и отчаяние.
        Встретившись взглядом с Фионой, Берт с трудом выдохнул. Взгляд женщины наполнился грустью.
        - Она… умерла? - Осторожно спросила женщина.
        Берт лишь покачал головой, не до конца веря в реальность происходящего.
        - Оливия…, - он запнулся. - Она… перекинулась…
        Дружный пораженный вздох был ему ответом…
        ГЛАВА 11
        Придя в себя, Оливия ощутила покой. Она чувствовала биение сердца Габриеля под своей щекой. Какая разница сколь сильную боль ей пришлось пережить. Она слышала эти мерные удары, по сравнению с ними, любая боль теряла свою силу. В ее памяти всплыл голос, но это не омрачало радости от того, что она жива. Девушка сделала свой выбор, и готова была отвечать за все последствия его. Оливия была готова отплатить за подаренный ей новый шанс.
        Открыв глаза, она подняла голову, всматриваясь в лицо любимого. Встретившись с ним взглядом, Оливия увидела, как в глазах мужчины клубилась и искрилась уже знакомая ей Тьма. Девушка вспомнила последнюю фразу, которую произнес голос до того, как она утратила всякую связь с реальностью. И задалась вопросом, глядя в расширившиеся от удивления черные глаза - а что же было в ее взгляде? Клубится ли там такой же мрак? Глаза - зеркало души, не так ли? И если в их душах теперь тьма, что ж нет ничего странного в том, что и глаза отражают ее…
        Габриель почувствовал, как проснулась Оливия. Он склонил голову к ее лицу. Веки девушки поднялись, и впервые в жизни, мужчина понял, почему все окружающие так боялись его взгляда. О, Габриель не испугался, он никогда не смог бы оскорбить ее страхом, но холодок пробежал по его спине, когда сквозь изумрудный свет любимых глаз, на мужчину посмотрела тьма… Что ж, странным было бы предположить, что Оливия отпустит его одного, даже в ад. Ему не удавалось убежать от нее, и когда ей было три года, что уж теперь. Он мягко поцеловал ее губы, давая почувствовать свою любовь, и безграничное счастье от того, что она была рядом.
        Но, с неохотой оторвался. Похоже, им о многом стоит поговорить…
        * * *
        Берт дремал, сидя на полу в коридоре. Он собирался дословно исполнить приказ брата. Даже на этаж никто не поднимется без разрешения Габриеля. Несколько раз Фиона пыталась пройти в комнату, но Берт не поддавался на ее уговоры. Парню было весьма интересно, кто они с Флореном, вообще такие? Юноша не видел их никогда ранее. И этот Шен. О, нет, Берт не был неблагодарным, он испытывал безмерную признательность к последнему за помощь в драке. Но что же здесь происходит, хоть кто-то ему ответит?
        Звук открывающейся двери спальни, заставил подскочить парня. Он тер свои, словно присыпанные песком глаза, пытаясь разогнать остатки сна. Из комнаты вышел Габриель, а за ним Оливия. Берт пораженно уставился на нее. О,… Он даже не мог подобрать подходящего слова, чтоб выразить свои чувства. Девушка была абсолютно невредима. Ни одной царапины. Ничего. Даже если сбросить со счетов присутствие смерти вчера в комнате, а это было очень сложно, забыть такое. Ее раны должны были заживать намного, намного дольше, чем какие-то жалкие шесть часов. Это было просто нереально.
        Габриель первым обратил внимание на присутствие брата в коридоре.
        - Ты что, всю ночь тут провел? - Удивленно спросил он.
        - Ну, да, в общем. - Берт начал ерошить свои волосы, как и всегда, когда терялся и не был уверен в ответе. - Хотел быть уверен, что никто не попытается войти.
        Как эта Фиона - я разворачивал ее два раза. - Парень пытался разглядеть Оливию, пораженный ее чудесным выздоровлением. Но девушка тихо стояла за Габриелем, опустив голову и глядя себе под ноги.
        - Да уж, - ответил Габриель на его жалобы о Фионе. - Неймется ей. Вот кто больше всего будет рад. - Мужчина скривился, словно от неприятных мыслей.
        "Дьявол, он так не хотел во все это ввязываться. Но договор - дороже денег, или, в данном случае, собственных желаний. За то, что Оливия была жива и стояла рядом с ним, можно сделать все что угодно".
        - Ладно, соколенок, - Габриель взял девушку за руку так, словно она могла рассыпаться от одного его прикосновения.
        Берт невольно отвел глаза, смущаясь. Хоть он и прожил с ними долгие годы - парень до сих пор не мог поверить, что можно так относиться друг к другу. Черт, он сам мечтал о том, чтобы встретить девушку, которую сможет полюбить столь же неистово. И иметь взаимность. О, он не был новичком в отношениях с противоположным полом, отнюдь. За свое, не столь долгое, отрочество, Берт имел отношения с несколькими девушками из клана, но все это было не то. Он не испытывал таких глубоких чувств ни к одной из своих подруг. Ни одну из них он не хотел бы видеть своей парой на всю жизнь. Да и сами девушки не пылали к нему сводящей с ума страстью. Это были приятные во всех смыслах, но, ни к чему не обязывающие отношения. Правда, сегодня ночью он лишился и таких. Лия - его нынешняя девушка, позвонила ему ночью и сообщила, что не собирается встречаться с тем, кто напал на главу клана. Она и так долго закрывала глаз на то, кем был брат Берта - заявила девушка.
        Нельзя сказать, что сам парень был сильно огорчен таким исходом. Не до того ему было сейчас. Совсем не до того.
        Тихий голос Оливии отвлек Берта от его мыслей.
        - Спасибо, Берт, что охранял наш покой. - Со слабой улыбкой произнесла она.
        Глаза девушки были прикрыты, словно она чувствовала невыносимую усталость и мечтала заснуть. Возможно, так оно и было, подумалось парню. Такое исцеление истощает все резервы организма, как-никак. Он лишь махнул рукой в ответ на ее благодарность.
        - Так,… и куда вы собрались? - Неловко поинтересовался юноша у брата.
        Габриель притянул любимую к себе и обнял, позволяя той перенести свой вес на него.
        - На кухню, я думаю, ей стоит поесть. Правда, я хотел, чтобы она поела в постели.
        Но ты и сам знаешь ее характер. - Мужчина подмигнул Берту.
        Парень улыбнулся, но старался избегать взгляда брата, ему до сих пор было жутко смотреть в его глаза и видеть тьму. У Габриеля и раньше бывал такой взгляд, но так долго, ни разу, за все то время, что Берт знал его.
        - Берт, - прошептала Оливия, так и не поднимая век, - спасибо, что был там со мной…
        - Эй, ты что?! Это кто еще кого благодарить должен. - Парень смутился от ее слов.
        Черт, да он жив только благодаря тому, что девушка кинулась к Марку в пасть, прикрывая его.
        - Все равно, Берт, спасибо. - И Оливия подняла веки, глядя прямо на юношу.
        Берт невольно отступил назад и громко сглотнул. А-а-ад! Он смирился с тьмой в глазах брата. Но видеть мрак в глазах Оливии - черт побери! Это будет не так легко принять…
        Габриель напрягся, заметив реакцию брата, но девушка лишь улыбнулась, поглаживая мужчину по руке, обвивавшей ее талию.
        - Все хорошо, Берт. Я ведь жива, не так ли? И это, на мой взгляд, великолепная новость.
        Берт так и не смог привыкнуть к этой мысли, пока они спускались на кухню.
        В просторной комнате на первом этаже собрались почти все. Не было Карена - мальчик все еще спал. И еще одного из рысей-охранников. Зато старейшины присутствовали в полном составе. Никто из них еще не ложился, ожидая хоть какого-то прояснения ситуации. В кухне царила тишина, прерываемая лишь звуками дыхания.
        Раны Шена и Лин, тщательно обработанные и перевязанные, оказались не такими уж и страшными. О своих ранениях, на фоне текущих событий, Берт даже не вспоминал.
        При их появлении все головы обернулись к вошедшим. На лицах старейшин, при виде целой и здоровой Оливии, появилось плохо скрываемое облегчение и торжество. Лин, в свою очередь, даже не пыталась подавлять радость. Она с громким радостным криком бросилась к подруге.
        Когда первые восторги утихли, Габриель осторожно усадил девушку на стул, и позволил Лин суетиться вокруг Оливии, наблюдая за ними. Не оборачиваясь, он заговорил с Флореном.
        - Сколько ликанов в клане?
        - Думаю, это лучше показать, Габриель, все равно ты не поверишь. Они все с огромным удовольствием встретятся с тобой.- Старейшина с надеждой смотрел на мужчину. Как и все рыси, впрочем. Берт ощущал себя иностранцем. О чем, во имя всего святого, они толкуют?
        Габриель пожал плечами, показывая, что ему это безразлично.
        - Каков ваш план?
        На этот раз Флорен замялся.
        - Сказать по-правде, у нас нет стратегии. Мы ведь даже не были уверены, что ты согласишься. Ты и сейчас не дал нам четкого ответа…- Неуверенность прозвучала в голосе пожилого ликана.
        На этот раз, Габриель посмотрел на него, пронзая взглядом, и Флорен не мог бы утверждать, что был рад столь пристальному вниманию.
        - Я принимаю ваше предложение, мы оба принимаем его, - он посмотрел на Оливию, та кивнула. - Но я уверен, что вам не сильно понравится результат. - И хищный оскал появился на лице мужчины. - Став главой клана - я получаю полную власть.
        Мои решения не обсуждаются, а выполняются беспрекословно. Мне не нужен формальный титул, и я не собираюсь служить символом и прикрытием, так что, если таковы были ваши планы - они не оправдаются. Да, кстати, забыл сказать, - Мрак взметнулся, словно языки пламени в черных глазах, - ваш ответ уже ничего не меняет. Я делаю это не из-за вашей просьбы и не по известным вам причинам.
        Теперь, у вас нет возможности передумать.
        Первой склонила голову Фиона, то ли она понимала больше других в происходящем, то ли увидела что-то в глазах этих двоих. Посмотрев на нее, остальные рыси склонили головы, признавая власть Габриеля. И Тьма сделала первый шаг на своем пути…
        * * *
        Оливия с интересом прислушивалась к разговору Габриеля со старейшинами. Ха, они даже не представляют, во что ввязались. Мужчина и раньше не позволил бы никому из них навязывать ему свое мнение, а уж теперь. Он вполне мог придать новое значение понятию тирания.
        При этой мысли на ее лице появилась хитрая улыбка, но девушка лишь покачала головой в ответ на вопросительный взгляд Лин.
        - Как Карен? - Тихонько прошептала она, чтобы не помешать Габриелю.
        Лин вздохнула.
        - Не знаю, физически с ним все в порядке, но это такое потрясение. - Подруга потерла виски, пытаясь снять напряжение последних часов. - Я в ужасе, Ольви. Все так стремительно поменялась. Мой брат - рысь?! Я даже не знала, что существует такая форма! И драка с главой клана… - На лице девушки отразилось отчаянье.- А родители, что им скажут? О чем они подумали, когда придя домой не обнаружили нас там? Они не звонят мне, Ольви, и не отвечают на мои звонки. А что, если с ними что-то случилось. Вдруг Марк и на них напал? Я так боюсь, Ольви.
        Оливия осторожно наклонилась и обняла подругу. Она вполне могла понять ее чувства. Ее саму терзали не самые радужные картины, при мыслях о вероятном будущем родных ребенка, ставшего рысью. Особенно после того, как она говорила с Варганом. Этот фанатик во имя "великой цели" мог такого наплести родителям Лин, что они почтут за благо отречься от собственных детей. А если не сделают этого, кто мог гарантировать сохранность их жизни? Она прекрасно помнила глаза своего брата, когда тот появился на поляне.
        - Не переживай, Лин. Все как-нибудь утрясется. Мы что-нибудь придумаем, и сообщим твоим родителям, что с вами все в порядке. - Оливия погладила подругу по рыжим волосам, пытаясь придать уверенности, которой сама не имела. - Только, я думаю, что теперь вам лучше быть с нами. Вряд ли тебе и Карену позволят вернуться в клан. Ты же слышала Варгана.
        Она поднесла к губам чашку с кофе, в то время как Лин молча, кивала головой.
        - Оливия, - тихонько произнесла подруга, - зачем они хотели забрать моего брата?
        Он же ничего не сделал.
        - Он просто родился, Лин. Просто родился, как и все мы. И в этом, по их мнению, наша главная вина. - Ответила девушка, не поднимая глаз от чашки.
        Каким-то чудом ей удалось скрыть изменения от подруги. Хоть она и понимала, что это ненадолго. Но зачем лишний раз травмировать Лин, той и так досталось за эту ночь с лихвой.
        Горячая чашка манила Оливию, так приятно было держать ее в руках, наслаждаясь теплом, и смотреть на темную гладь напитка, подернутую струйками пара. Эта колеблющаяся гладь затягивала… …Она сидела на камне, и ветер дул, обжигая лицо холодом, развевая, выдергивая ее волосы. И глаза резало от ледяных порывов этого ветра. Однако девушка упорно сидела, не позволяя себе пошевелиться.
        Она была одна на этой равнине. Но воздух был пропитан запахом крови, и Оливия задыхалась в нем. Чья это кровь? Откуда? Она не знала ответов. Но это не могло заставить ее покинуть выбранное место.
        Девушка сидела на камне и ждала. Чего она ждала? Оливия не знала. Но ужас рвал ее душу, и страх владел сердцем. А чего может бояться та, у которой нет души?
        И по раскрытым ладоням, лежащим на коленях девушки, пробегали язычки пламени…
        Габриель поймал чашку, выпавшую из неподвижных пальцев любимой до того, как сосуд коснулся пола. Наблюдая за ней в течение своего разговора с Флореном, он видел как глаза девушки замерли, превращаясь в два кусочка малахита (вряд ли теперь он сможет равнять их с изумрудами, сейчас, именно малахит мог сравниться с этой, подернутой черными наплывами, и от того ставшей густой и тягучей, зеленью).
        Способности Оливии начинали настораживать мужчину. Дьявол, он не знал, какая частота является нормальной для видений, но не слишком ли это?! Габриель не хотел, чтобы хоть что-то забирало ее силы, тем более - сейчас, когда она еще не полностью восстановилась.
        Привлеченные его резким движением, все обернулись к ним.
        Фиона первая прервала молчание.
        - О, Боже! Посмотрите на ее руки! - По пальцам девушки, все еще хранящим форму чашки, бегало пламя…
        - Невероятно, - прошептал Юрген, - такая сила. Кто бы мог подумать, что у нее есть способности к магии, да еще и к управлению темной силой.
        Габриель вопросительно поднял бровь, глядя на старейшин.
        - Юрген один из сильнейших магов среди нас. - Объяснил Флорен, так же шепотом. - Думаю, он с удовольствием поделиться с вами нашими знаниями. Вам необходимо иметь представление о своих возможностях.
        - Почему ты говоришь о "нас", а не о "ней"? - Габриель уже отвернулся от Флорена и опять смотрел на Оливию.
        - О, но твои способности не менее поразительны, если верить Фионе и Флорену. То, что ты сотворил на месте боя… - Вмешался в разговор Юрген, - ты не можешь не понимать, что обладаешь огромной силой. Очевидно, что вы просто не умеете управлять своими возможностями. И мы с удовольствием научим вас.
        Опять этот Юрген со своим фонтанирующим энтузиазмом. Габриель уже чувствовал, что так просто от него не отделается. Но иметь дополнительные способы для защиты Оливии, было хорошей идей.
        В конце концов, если этот старейшина ему сильно надоест, он всегда сможет избавиться от него. В том, чтобы быть тираном - есть огромные плюсы, не так ли?
        Оливия вздрогнула, возвращаясь из призрачной реальности, и Габриель мягко обнял девушку, отдавая ей кофе. Она с благодарностью посмотрела на мужчину. Заметив, что стала объектом всеобщего внимания, Оливия улыбнулась. Но Габриель поймал осторожный взгляд, брошенный девушкой на свои пальцы, перед тем, как она взяла протянутую им чашку.
        - Что это было, соколенок?
        Девушка пожала плечами.
        - Не знаю, я не поняла. Но думаю, что это видение не относится к разряду ближайших событий. Хотя, я могу и ошибаться. - Она расстроено закусила нижнюю губу. - Надо было с большей серьезностью относится в детстве к тому, что нам рассказывали о соколах. Мы же ничего не знаем о том, что мне делать с этими видениями. - Оливия тяжело вздохнула.
        - О, поверь мне, девочка, - вмешалась Фиона, - у нас есть вся информация, которую можно получить о ваших провидцах.
        Оливия посмотрела на нее, наклонив голову к плечу.
        - Вы - Фиона, не так ли? - Женщина кивнула в ответ, но не смогла выдержать пристальный взгляд. - Так, а Флорен - это вы? - Глаза девушки уперлись в старейшину. - Осталось выяснить кто Юрген, и узнать хоть что-то о четвертом из вас, который так и не сообщил Габриелю свое имя.
        Все рыси с интересом наблюдали за ее действиями. Впрочем, как и Берт с Линой, которые пытались понять, что происходит вокруг. А Оливия не обращая ни на кого другого внимания, внимательно изучала двух пожилых мужчин.
        Габриель искренне забавлялся, следя за происходящим, но на лице мужчины не отражались испытываемые эмоции. Оливия часто пыталась отгадать, кто есть кто, после его рассказов о незнакомых ей личностях, и никогда не ошибалась.
        - Что ж, - произнесла она после минутного рассматривания оставшейся пары старейшин, - это проще, чем мне казалось. Вы, действительно, просто излучаете энергию. - Обратилась девушка к Юргену. Тот пожал плечами, словно извиняясь за свой характер, и кивнул, не менее пристально изучая Оливию в ответ.
        Но девушка уже в упор смотрела на последнего из старейшин. Тот, не встречаясь с ней взглядом, представился:
        - Меня зовут - Хиллес.
        Он был самым "молодым" из старейшин. Имел традиционные для рысей льдистые глаза, сквозь иней которых проглядывал насыщенный синий цвет. И в целом, ничем особым не выделялся, во всяком случае, на первый взгляд, решила про себя Оливия. Ничего, тем интереснее будет разгадывать загадки ее нового клана. А в том, что их будет немало, сомнений не возникало.
        - Каким образом вы собирались вернуть себе былое положение, не имея ни малейшего плана? - Вернулся Габриель к прерванному разговору.
        - Вы были нашим планом. - У Флорена хватило ума прикинуться смущенным. Но это не смягчило Габриеля. Они совсем идиоты, что ли?! Или у рысей клановое безумство сопряжено с полной потерей интеллекта?!
        Деревянная столешница, столь бережно выпиленная и отшлифованная им для любимой, затрещала под захватом его пальцев. Оливия бросила на него многозначительный взгляд, ложа свою ручку поверх его.
        - С ума сойти! - Все что смог сказать мужчина. - Заговорщики чертовы!
        Конечно, план не был их единственной проблемой. Теперь, когда отношения с бывшим кланом для Габриеля и Оливии перешли из статуса "холодной войны" в статус "открытое противостояние", было необходимо сменить свое местоположение. Удивительно то, что их до сих пор не нашли. Очевидно, Марк поверил Габриелю и сейчас занимался спасением собственной жизни. Но Варган, о, Оливия могла поклясться чем угодно, провидец не оставит это просто так.
        Как выяснилось, большая часть клана рысей находилась в данный момент за океаном, используя огромные незаселенные территории. Флорен готов был собрать их, в течение нескольких дней.
        Габриель считал, что пора котам выходить из тени. Если уж устраивать переворот мирового порядка, так на всю катушку. А для этого надо было подготовиться.
        Итак, они решили покинуть пределы страны.
        Хоть их дом и стоял за границей клана, но кого это может реально остановить?!
        Вот именно, что не ликанов, однозначно. У этого клана, если за шесть лет отсутствия девушки ничего не изменилось, были прекрасные отношения со всеми своими соседями. И это значительно осложняло жизнь новоявленных революционеров.
        Помимо этого, оставался еще рассказ Варгана. Из отдельных фраз, сказанных провидцем, становилось очевидным, что общественное устройство у ликанов так же отличатся от известного им, как и история их народа. И старейшины подтвердили их сомнения.
        Теперь Оливия знала, что отдельные кланы - полная чепуха. Каждый глава подотчетен правящей структуре, состоящей из группы провидцев и сильнейших ликанов, которых отбирали соколы, для управления всей расой в целом. Это было сделано для того, чтобы не допустить сосредоточия власти в руках самодержца как было во времена правления котов. Таким образом, реально участвовали в управлении структурой ликанов не более трехсот - четырехсот особей. Это слегка упрощало задачу. Обязательному уничтожению подлежали не тысячи ликанов, а лишь несколько сотен…
        Все, что было им известно с самого детства - оказалось ложью. Абсолютно все.
        Это могло сломать любого, но что может добить тех, в ком уже нечему ломаться?
        Оставалось лишь бороться. Ноне за лучшее будущее, а для падения мира в хаос и бездну…
        Они не разменивались по мелочам. В их плане было несколько основных пунктов: - уничтожить "верхушку"; -подчинить все кланы единому управлению с сосредоточием власти в одних руках; - создать правящую элиту из клана котов; - выйти из забвения в мир людей, подчиняя их ликанам;
        М-да, так себе план, ничего особенного. Что называется - прогуляться вышли…
        Для начала, было бы неплохо выяснить точное число своих подчиненных. Но старейшины утверждали, что и сами не были до конца уверены в их количестве.
        Габриель едва сдерживался, выслушивая их неуверенные ответы. Он не понимал, насколько слепо надо верить в слова, произнесенные непонятно кем сотни лет назад, чтобы вот так халатно относиться к организации дела, которое является смыслом жизни целого клана на протяжении веков. Они что, надеялись, что пророчество за них само пойдет и все сделает?!
        Шен и остальные охранники затаились в гостиной, здраво рассудив, что их дело малое - приказы выполнять. Лин пошла к брату. Зато Берт во всю наслаждался эффектом, который производил его брат на этих, еще недавно степенных и самоуверенных, незнакомцев.
        Оливия даже не пыталась успокаивать мужчину. Во-первых, она сама считала так же, а во-вторых, кошкам полезно увидеть характер их нового главы во всей красе, дабы избежать проблем из-за недопонимания в будущем. Зачем им жертвы, когда можно обойтись ущемленным самолюбием?
        И от того, Габриель высказал все, что думал в самой нелицеприятной форме.
        Конечно, у мужчины было преимущество, он получал образование совместно с Марком.
        А это значило, что его обучали основам стратегии и тактики. "Но ведь есть элементарный здравый смысл", - сообщал он старейшинам ледяным голосом. И как они могли, сосредоточившись на шпионаже и обнаружении детей, не вести учет спасенных?
        Как можно прожить столько лет на земле и не понимать столь простых вещей?
        Как ни странно, но самыми разумными из старейшин оказались Фиона и Хиллес.
        Первая, как показалось Оливии, и была истинным мозговым центром этого квартета, а второй - очень хорошо разбирался в военном деле, и прекрасно ориентировался в политике как ликанов, так и людей. Юрген, как они уже выяснили, был основным специалистом по магии, к тому же, как и всякая увлеченная личность - абсолютно оторванным от реальности, а Флорен - оратором. Фиона признавала, что они не отнеслись должным образом к организации структуры в своем клане, и готова была в максимально короткие сроки исправить это упущение.
        Относительно места локализации "генерального штаба", было решено разместиться в Карпатах, пока, во всяком случае. Именно там размещалось правление кланов котов и та часть членов клана, которые не желали жить среди людей. Добираться планировали отдельными группами, часть из которых будет под прикрытием трансформации.
        Оливия в основном слушала, изредка вставляя свои комментарии или уточняя интересующие ее моменты. Она настороженно следила за Габриелем, который все больше мрачнел по ходу разговора. Девушка не могла понять, что расшатывает его контроль. Не могла непродуманность действий этих пожилых ликанов привести к взрывам Тьмы в, ставших вертикальными, зрачках любимого. Ничего не предвещало непосредственной опасности. Так отчего же он с такой силой сжимает кулаки на поверхности стола, что даже побелели костяшки пальцев?
        Она видела, как все пристальней наблюдает за братом Берт, бросая на нее вопросительные взгляды. Но что Оливия могла ответить на это? Девушка и сама пыталась разобраться в происходящем.
        Дубовая столешница, не выдержав, разлетелась на щепки под давлением пальцев мужчины. Мелкие стружки слетали с ногтей Габриеля, которые удлинились, превращаясь в когти пантеры…
        * * *
        Габриель следил за ответами Фионы и Хиллеса, не позволяя себе смотреть в дальний угол кухни и сосредоточив все свое внимание на тепле Оливии, облокотившейся на него. Мужчине почти удалось убедить себя, что нет ничего странного в присутствие колыхающегося и взрывающегося черными искрами облачка Мрака в его доме.
        Действительно, а что еще могло мерещиться безумному монстру?! Но Габриель знал, что не в его безумие дело. Или, точнее, не только в нем. Как ему не хотелось верить в это - Мрак не был галлюцинацией. Зачем он здесь? Наблюдает? Проверяет?
        Мужчина не имел ни малейшего представления. Но это молчаливое присутствие не доставляло ему особой радости. Габриель не был настолько наивен, чтобы предположить, что тот, кто помог Оливии просто позволит им решать все самим.
        Очевидно, с нынешнего дня, этот сгусток клубящейся тьмы станет его постоянным спутником. И, словно подтверждая его подозрения, голос прозвучал в его сознании.
        - Уверен, тебя не отяготит мое назойливое внимание. Конечно, в подобной визуализации не было особой необходимости, я и так постоянно наблюдал за вами.
        Однако, как говорится в известном человеческом изречении: "К своим и черт хорошо относится". Считай это проявлением моего уважения к вашим интересам. - Легкий пробирающий смешок пронзил мозг мужчины сотней иголок, но он даже не поморщился.
        Габриель не хотел тревожить Оливию. - Но как ты сам прекрасно понимаешь, я не могу пустить столь задевающее мои интересы дело на самотек. Кроме того, мой мальчик, в порядке уточнения, хотелось сообщить тебе одну информацию. Если я посчитаю, что ты недостаточно активно действуешь в моих интересах - Оливия умрет.
        - Пауза. - Но, я уверен, что в этом не возникнет необходимости, не так ли? Знаю, ты приложишь все возможные и невозможные усилия. - И, без дополнительных прощаний, голос исчез, оставляя после себя лишь легкое ощущение боли.
        Мужчина честно пытался дышать спокойно, но, дьявол! Разве это возможно после подобного "общения"?! Воздух со свистом вырывался через его стиснутые зубы. Он знал, что Оливия с недоумением смотрит на него, а Берт старается быть поближе, на случай, если его контроль слетит-таки ко всем чертям. Ха, а сейчас он где, спрашивается?!
        Разговор затих, старейшины с осторожностью наблюдали за происходящим.
        Только две вещи еще удерживали разум мужчины над поверхностью полного безумия: ощущение близости Оливии и, как ни странно, вид дыры пространства, заполненного тьмой. Он не имел права терять контроль. Габриель понимал, на что идет, соглашаясь с условиями, на которых Оливия будет жить. Так какое у него есть право срываться сейчас? Никакого - вот правильный ответ. А значит, разум должен преобладать над зверем.
        Закрыв глаза, он собрал все свои силы и загнал зверя в клетку разума. У мужчины нет права поступать так, как он хотел бы больше всего. Теперь, жизнь любимой зависела от его поступков.
        Он должен был контролировать себя так, как никогда ранее. Но, дьявол побери, если ему надо будет ползать на коленях перед этой тьмой и приносить ей кровавые жертвы - мужчина пойдет на это. Он пойдет на все что угодно. Мрак хотел рвения - он получит весь энтузиазм Габриеля, на который тот только был способен…
        Овладев собой, мужчина открыл глаза и улыбнулся Оливии, извиняясь за свой срыв.
        Он осторожно, с благоговением провел тыльной поверхностью пальцев по ее щеке.
        Потом, посмотрев на находящегося совсем рядом Берта, кивнул брату, показывая, что кризис миновал, и тот может расслабиться.
        - Что ж, - обратился он к ничего не понимающим старейшинам, - мы обсудили все, что имеет значение сейчас. Выезжаем через тридцать минут…
        ГЛАВА 12
        Габриель внимательно слушал Хиллеса. Старейшина вводил мужчину в курс дела - рассказывал, сколько ликанов проживает на территории Карпат, показывал, где размещены их дома. Сообщал, сколько живет парами, а кто - одиночки. Габриель хотел иметь полное представление о клане перед собранием. Именно сейчас, Фиона и Флорен собирали всех для встречи с новым главой. Габриель потребовал этого еще до того, как они прибыли на территорию, занимаемую кошками. Он должен был видеть, какими ресурсами обладает.
        Облако тьмы было рядом, мужчина уже почти привык к его присутствию.
        Оливия спала на втором этаже этого дома, который уступил им Флорен. Берт сидел возле ее двери. Лин и ее брат заняли комнаты на том же этаже. В целом, вся их компания добралась до этого ущелья за десять часов. Это было утомительно, но другого пути для них не существовало.
        Флорен убеждал, что здесь они не привлекут ничьего внимания, так как ближайшие кланы занимали достаточно отдаленные территории. А с точки зрения человеческих, здесь на полных правах проживала группа отшельников, исповедующих отличные от остального мира взгляды на жизнь.
        Габриель удивился, обнаружив, что только в этом ущелье Карпат проживает порядка двухсот ликанов. Это достаточно большое количество, притом, что на американском материке, если верить Фионе, проживает во много раз больше.
        На вопрос, почему все они не переселились туда, старейшины сказали, что именно Европа была, есть и будет тем желанным призом, владеющий которым сможет владеть и всем миром. Оттого центральное управление их "повстанческих сил" и базировалось в Старом свете. Габриель был согласен с такой позицией. И, ко всему прочему, именно в Европе располагается орган центрального управления "законными" кланами. Хотя о его существовании и не знали рядовые ликаны, это не мешало ему успешно функционировать на протяжении пары тысяч лет.
        Намного проще, как считал Габриель, было бы осуществить их план, имей они с десяток амулетов, подобных тому, что убил Архена. Но жизнь никогда не вела его легкими путями. Юрген ужаснулся, когда мужчина предложил ему продублировать магическое оружие. И пустился в долгие рассуждения о том, как опасно столь халатное поведение по отношению к темной стороне магии. Габриель молча отвернулся и ушел, оставив того разглагольствовать в одиночестве.
        Через час все собрались на центральной площади поселения. Габриель не стал будить Оливию, он взял с собой Шена, который полностью заслужил его доверие, оставив Берта охранять дом.
        Когда мужчина появился на площади, в сопровождении старейшин и Шена, все молча уставились на него. Две сотни пар льдистых глаз осматривали Габриеля, выискивая что-то: возможно, признаки того самого, единственного; а может наоборот, отсутствие оных.
        Мужчине было плевать на их мнение. У него была цель, и он не собирался обращать внимание ни на какие препятствия. Но ему было нужно содействие этих ликанов.
        Каким образом он его добьется - все равно. Очевидно, что не могли все принять его столь же однозначно, как и сами старейшины. Кто-то обязательно будет против.
        Именно ради выявление таких недовольных и потребовал он этого сбора.
        Внимательно осмотрев толпу, собравшуюся перед ним, Габриель посмотрел на Флорена, давая тому возможность начать. Старейшина вышел вперед, в неестественной для такого собрания тишине, и начал говорить.
        Пока Флорен вдохновенно рассказывал о грядущих великих событиях и будущем, ожидающем всех, новоявленный "спаситель" и, по совместительству - глава клана, вглядывался в лица. Здесь были и мужчины, и женщины. Присутствовало достаточно много подростков, которые, судя по всему, лишь недавно впервые перекинулись.
        Лица последних горели энтузиазмом.
        Но Габриель не обращал на это внимания. Он продолжал поиск. Перед тем, как придти сюда, мужчина поговорил с Шеном, тот был согласен с размышлениями Габриеля, и считал, что знает возможного "бунтовщика". И сейчас, Шен, осторожным движением глаз, указывал Габриелю на молодого мужчину, стоявшего в первом ряду, и слушавшего старейшину. Этот ликан был крупнее остальных, имел один с Габриелем возраст, и в его глазах горел, прекрасно знакомый самому мужчине, огонек безумия.
        Впрочем, безумие - не единственное, что можно было прочесть в его взгляде. Там пылала непокорность и несогласие.
        Очевидно, что не появись Габриель, и этот ликан был бы самым явным претендентом на пост главы клана. И то, что сейчас его " законное" место отдали никому не известному чужаку - вызывало в нем гнев и сопротивление. Это было именно то, чего добивался Габриель. Если он победит сильнейшего в клане, никто и никогда более не оспорит его власть. Мужчина знал, что какова бы сильной ни была вера в пророчество, закон верховенства сильнейшего в клане никто не отменял.
        Этот мужчина будет примером. Не смотря на очевидную силу и мощь этого ликана, у него не было ни единого шанса против Габриеля, и тому не было жаль свою жертву.
        Он вышел вперед, вынуждая замолчать Флорена. И, не обращая более ни на кого внимания, обратился к мужчине.
        - Ты чем-то недоволен? - Голос Габриеля был спокоен и насмешлив. Он сознательно провоцировал мужчину. Сейчас он был холоден и расчетлив как никогда. Зверь выпускал свои когти и рычал в нем, но у зверя была цель.
        Напряжение разлилось в воздухе. Все здесь имели животную сущность. И сейчас, зверь в каждом из присутствующих кричал о том, что будет бой. Бой за лидерство.
        Габриель вдыхал запах адреналина, чувствовал, как жажда крови охватывает ликанов, как оценивают шансы и делают выводы. Ликаны подались назад, освобождая пространство для поединка.
        Его противника не надо было спрашивать дважды.
        Правы были старейшины, называя отсутствие контроля причиной падения котов в прошлом. Но разве молодежь желает запоминать ошибки своих предшественников? Этот ликан такими мыслями не отягощался.
        Грозно рыча, он смело шагнул навстречу Габриелю.
        - Кто решил, что тебе быть главой?! Мы первый раз видим тебя. Мы ничего не знаем о тебе! Почему мы должны верить, что именно ты сможешь возродить наш клан?
        - Это вызов? - безразлично произнес Габриель.
        Мужчина перекинулся с ревом, не утруждая себя иным ответом.
        О, он был силен и быстр. И, если бы не Габриель, ничто не помешало бы ему стать главой клана рысей. Но, к его несчастью, Габриель был здесь. И этот клан был нужен ему.
        Рысь еще не успела завершить прыжок, когда одним мощным движением огромная пантера пригвоздила ее к земле, сбивая в воздухе. Хрип, смешанный с рыком обиды и недоверия, вырвался из раздавленного горла рыси. Одним ударом пантера размозжила грудную клетку соперника.
        Дьявол, то ли он переоценил противника, то ли рысь недооценил его. "Ничего, если не будет сейчас трепыхаться - выживет", оценил состояние поверженного Габриель.
        Смерть - не была его целью сейчас.
        Нависая над едва дышащим, истекающим кровью телом рыси, пантера осмотрела всех пылающим Тьмой взглядом.
        Он видел, как раздуваются ноздри, вдыхая соленый запах крови. Как разгорается пламя безумия в каждой паре глаз, следивших за ним.
        Рев пантеры разнесся над площадью.
        И ликаны склонили головы, признавая власть нового главы…
        В дом он вернулся в форме зверя. Габриель размышлял над тем, что видел несколько минут назад на площади. Хоть эти ликаны и жили здесь совместно, среди них не чувствовалось общности, совместных стремлений и желаний. Клану определенно не хватало сплоченности. А это не устраивало мужчину. Ему нужна была монолитная, единая в своем стремлении к достижению его целей, сила. А что лучше общего врага объединяет народ? Правильно, только демонстрация реальной возможности победы над этим самым врагом.
        Что ж, враг у них был. Теперь, была нужна первая выигранная битва…
        Перекинувшись, он поднялся на второй этаж. При его появлении Берт поднял голову, окидывая брата вопросительным взглядом.
        - Ну как все прошло?
        Габриель усмехнулся.
        - Неужели ты во мне сомневался, братик? Меня признали. Как и следовало ожидать.
        Он ввел Берта в курс происходящего еще по дороге сюда, в один из тех периодов, когда они оба в человеческой форме ехали в машине. Берт даже не думал о возможности покинуть брата и Оливию, тем более, после того, что произошло накануне. И полностью поддержал их решение. Хотя и не был рад новой цели их жизней. Мрачновато как-то выходило все, на его субъективный взгляд.
        Но кто он такой, чтобы судить о ценности жизни той, которую любит Габриель? Не то, чтоб Оливия мало значила для Берта. Как раз, наоборот. Но весь мир? Черт возьми!
        Собственно, именно он и возьмет. В том, что его брат уплатит по счету, парень не сомневался.
        Вздохнув, Берт привалился к стене и закрыл глаза. Он почувствовал, как поднялся Габриель, как рука брата прикоснулась к его голове, ероша волосы парня. И тихие шаги проследовали в спальню.
        О, бездна! Неужели еще три дня назад он думал о том, что все закончилось?! Да уж, не похоже, что обнаружение девушки облегчило им жизнь. Совсем не похоже. Он почти скучал по тем годам, когда его брат, не смотря на свое безумие, не был обязан сотворить Армагеддон своими руками…
        Габриель тихо зашел в комнату, определив по мерному и спокойному дыханию, что девушка еще не проснулась. Мужчина осторожно подошел к кровати и замер, глядя на любимую. Оливия лежала на кровати, свернувшись клубочком. Габриель знал, что она была вымотана до предела. И все, из-за собственного упрямства. Девушка, не смотря на все его уговоры и просьбы, настояла на том, чтобы часть пути преодолеть в форме сокола. Это забрало у нее последние силы, если таковые еще оставались в ее организме после событий этих суток. Длинные ресницы черными штрихами лежали на мертвенно бледных щеках. А дыхание было тихим и слабым.
        Дьявол! Ну почему она так своевольна?! Мужчина ощутил, что его сердце сжимается от тревоги. Он опустился на колени возле кровати, едва ощутимым прикосновением лаская щеки и волосы Оливии. Если бы он мог, мужчина отдал бы ей всю свою энергию. Зачем ему его сила, когда его душа так слаба? Без нее - он ничто.
        Только она дает смысл всему.
        Габриель аккуратно обхватил ее тонкую ручку своими пальцами и прижался к ней губами, а затем лбом. Да, он был безумным, он был согласен с тем, чтобы стать монстром (хотя, для многих он уже им являлся), но мужчина молился на нее, не зная, чем он заслужил такое чудо в своей жизни.
        Он ощутил, что девушка пошевелилась, и поднял голову, попадая в плен тягучей зелени ее глаз.
        - Извини, я разбудил тебя. - Прошептал Габриель.
        Оливия отрицательно качнула головой.
        - Ты дрался. - Произнесла она с укором в голосе, втягивая носиком воздух.
        - Я был должен, любимая. Бои за власть в клане не сможет отменить никакое пророчество. - Он вновь поцеловал ее запястье, мягко поглаживая ладошку девушки.
        Оливия обреченно вздохнула, и, глядя на него с готовностью принять неизбежное, спросила, прижимая свободную руку к его щеке:
        - И сколько у нас жертв?
        Габриель удивленно посмотрел на любимую.
        - Ни одной, если сильно повезет, и мой противник выживет. У него достаточно неплохие шансы на это.
        - Что ж, - с облегчением произнесла она, - хоть и понимаю, что смешно испытывать это чувство в ракурсе текущей ситуации, я все же рада.
        Девушка села в постели, прикрывая зевок рукой.
        - Ты должна еще поспать. - Попытался возразить Габриель. Но она лишь махнула рукой на его замечание. Впрочем, в последнее время, она зачастую поступала подобным образом. Если так пойдет дальше, ему придется стать тираном и для нее, ради блага самой же Оливии, решил про себя Габриель.
        - Позже, я хочу хоть немного осмотреться. - И девушка встала, обнимая любимого.
        Оливия знала, что Габриель прав, предлагая ей еще отдохнуть. Но уж больно любопытно было девушке. По дороге сюда, она еле смогла пролететь часть пути, не имея возможности даже себе объяснить, зачем вообще это делала. А потому, Оливия заснула, едва оказавшись в машине. Она не заметила, когда они приехали. И ей очень хотелось хоть чуть-чуть оценить обстановку. Было трудно привыкнуть, что отныне ее поступки и решения не зависят от нее одной. Теперь она помнила, что до того как она оказалась у Мадлен - так и было. Но последние шесть лет, за редкими исключениями, Оливия была сама себе хозяйкой.
        Наверное, стоит задуматься над согласованностью действий и решений, подумалось ей. Вряд ли Габриель будет долго мириться с тем, что считает небезопасным для нее. Прижавшись сильнее к любимому на мгновение, она потащила его из комнаты.
        Та-а-к, а под дверью снова Берт…
        - Тебе не выделили своей комнаты, Берт? Или кто-то, - она бросила короткий взгляд на Габриеля, - заставляет тебя жить в коридоре?
        Парень улыбнулся.
        - Да нет, я остался охранять дом, пока Габриель наводил новые порядки. Вот и решил разместиться в коридоре. Все равно и ты, и Лин находились на этом этаже.
        Так какой мне смысл сидеть там, где вас нет?
        - Спасибо тебе, Берт, в очередной раз ты защищал нас. - Оливия тепло улыбнулась другу. - Но, думаю, что ты уже можешь идти в свою комнату, и, наконец, отдохнуть.
        Или, если хочешь, можешь пойти с нами. Я собираюсь устроить себе небольшую экскурсию. - Она вопросительно подняла бровь.
        Берт вскинул руки, словно защищаясь от ее энтузиазма.
        - Нет уж, увольте, не знаю, где ты черпаешь силы, а я вымотан до предела. И предпочитаю проспать ближайшие часов двенадцать.
        - Не думаю, что у нас есть столько времени на отдых, Берт. - Габриель с сожалением посмотрел на брата. - Отдых - это роскошь, отныне не доступная для нас.
        - Да ладно. Я и сам не маленький, все понимаю. - Махнул Берт. - Но хоть часика четыре поспать-то можно?
        Габриель утвердительно кивнул, улыбаясь брату.
        - Иди, отдыхай. И поверь мне, когда я посчитаю, что нуждаюсь в тебе - ты незамедлительно узнаешь об этом. - Улыбка мужчины стала ехидной. Оливия пыталась подавить смешок, но ей это не сильно удалось.
        - О, вот в этом, как раз, я ни капельки не сомневаюсь. - Широко улыбнулся в ответ Берт. - Я прекрасно осведомлен о твоем способе решать любые вопросы не считаясь ни с чьими удобствами.
        И, кивнув напоследок, Берт удалился в отведенную ему комнату.
        - И что бы ты хотела здесь посмотреть, соколенок? - Произнес Габриель, притягивая любимую ближе к себе. - Неужели ты думаешь, что здесь есть хоть что-то важнее твоего отдыха? - уточнил мужчина.
        - Ой, да ладно тебе. - Оливия отмахнулась от его, далеко не тонкого, намека.
        - Чей это дом, во-первых?
        - Флорена. Уважаемый старейшина был настолько любезен, что удалился, предоставив свое жилище в наше полное распоряжение.
        - Габриель, - девушка стала серьезной. - А что вообще мы хотим сделать здесь?
        - Для начала, - Габриель опустил свой подбородок на макушку Оливии, - мы соберем всех членов клана. Фиона сказала, что это вполне реально сделать в течение двух - трех дней. Она что-то придумала насчет экстренного вызова на какую-то конференцию, для прикрытия перед людьми.
        Пока Габриель рассказывал, они, все так же обнявшись, спустились на первый этаж и прошли в гостиную. Габриель слышал, как в кухне ходит Шен, который теперь являлся его личным помощником и охранником по настоянию старейшин. Словно ему нужен охранник. И что с ним прикажите делать? Не обращая внимания на это тихое присутствие, мужчина опустился на диван, и усадил Оливию себе на колени. Девушка заинтересованно вертела головой, пытаясь запомнить все и сразу. Но не пропускала и того, о чем говорил любимый.
        - И что потом, Габриель? Тебе не кажется, что наш план чересчур грандиозный? Как мы, имея лишь несколько сотен ликанов, сможем перевернуть весь мир с ног на голову? - Оливия зябко обхватила себя руками.
        Мужчина серьезно посмотрел на девушку, но во тьме не было ни одного сомнения.
        - Это не существенно, Оливия. Я сделаю все, что будет надо. Даже если останемся только мы с тобой. Нас не спрашивали, сможем ли мы это сделать, не так ли любимая? И мы согласились, не задумываясь над этим вопросом. Думаю, нам не предложили бы такой выбор, не будь у нас ни малейшего шанса.
        - Но, - Оливия внимательно вглядывалась в глаза Габриеля, однако, мрак не хотел открывать свои тайны для нее.- Что будет, если нам это не удастся?
        Мужчина напрягся.
        - Это невозможно, Оливия. Мы все сделаем. И точка. - Ни за что на свете он не скажет, что стояло на противоположной чаше весов. Только она, ее сохранность и покой, имели, и будут иметь значение. Всегда. - Не думай об этом, соколенок, это не твоя забота.
        - Правильно, Габриель, она не моя, она - наша. - Оливия сердито поджала губы. - И не надо меня уговаривать, что волноваться не о чем. Что мы имеем, кроме сомнительного плана и не менее сомнительной поддержки этого клана, для реализации нашей, еще более сомнительной цели?!
        Мужчине показалось, что он услышал смех, и источником его, определенно, был не Шен. Вряд ли такой звук смог бы издать вообще хоть какой-нибудь ликан, или человек, если уж на то пошло.
        - О, а она строптива и недоверчива, мой мальчик. - Прозвучал знакомый голос. - Можешь передать ей, чтобы не беспокоилась. Помимо прочих ваших "сомнительных" владений, вы всегда будете иметь мою поддержку. А это, согласись, очень немало.
        - И Мрак замолк, оставляя после себя ощущение настороженности, и тихие отзвуки своего смеха.
        Габриель заметил, что и Оливия притихла, осторожно осматриваясь, словно и она слышала этот голос.
        - Думаю, милая, - произнес мужчина после секундного молчания, - у нас есть еще один маленький козырь, о котором ты забыла упомянуть, перечисляя наши резервы.
        Сама Тьма на нашей стороне. А что можно противопоставить хаосу в чистом виде? - Спокойно, не выдавая обуревавших его чувств, произнес Габриель.
        Он притянул лицо девушки к своему, мягко обхватив его ладонями.
        Габриель ни имел никакого желания продолжать этот разговор. Тем более что он не собирался отвечать на ее вопросы и просвещать о возможных последствиях. Он не желал задумываться о том, что так развеселило Мрак, и над чем в принципе может смеяться Тьма. Мужчина не желал сейчас замечать темное пульсирующее облако. Все, чего он хотел - это несколько мгновений покоя и ощущение тепла, и любви Оливии.
        Его требовательный губы накрыли податливые уста, и девушка сдалась, признавая тщетность своих расспросов. Во всяком случае, пока…
        Но им не дали полностью насладиться моментом. Со стороны дверей раздалось осторожное покашливание, и Шен, извиняясь за свое вторжение, произнес:
        - Габриель, вернулась Фиона. Она хочет поговорить с вами.
        С трудом оторвавшись от Оливии, Габриель прислонился своим лбом к ее.
        - Нам не дадут покоя, не так ли, соколенок? Давай по-быстрому устроим для них этот апокалипсис, и сможем наконец-то остаться вдвоем. - Тихонько произнес он, подмигивая девушке. Оливия улыбнулась, но не смогла удержаться от горестного вздоха сожаления.
        - Раз Фиона хочет, пусть заходит. - Повернулся Габриель к своему помощнику.- Послушаем, что случилось…
        ГЛАВА 13
        Кто бы мог подумать, что все будет именно так? Оливия задумчиво стояла на балконе второго этажа своего временного жилища. Когда Фиона пришла к ним тем вечером, и сообщила, что сбор произойдет в кратчайшие сроки, девушка и подумать не могла, что уже в полдень следующего дня селение заполнят такие массы ликанов.
        Со своего места девушка прекрасно видела основную часть поселения. Оно занимало не очень уж и большую территорию. Несколько длинных улочек разбегалось радиально от центральной площади. Дома были разными, очевидно, каждый хозяин строил, опираясь лишь на собственные предпочтения. Было среди этих домов и несколько "общежитий" в основном для тех, кто был одиночкой. А таких здесь большинство.
        И сейчас это малое пространство было буквально забито ликанами всех возрастов.
        Воздух был пропитан волнением, ожидание и нетерпением. Все бурлило в предвкушении решительных действий. О том, что уровень андрогенов* зашкаливал, упоминать даже не стоило.
        Оливия закусила губу, размышляя над тем, как все странно в этом мире. Разве думала она, делая шаг навстречу переливам Тьмы, что от этого простого действия, от одной мысли - зависит судьба всех, без единого исключения? Нет, тогда она лишь эгоистично жаждала жизни, но, и теперь, мало что изменилось. Если бы ей довелось сделать тот выбор повторно, с полным осознанием последствий - ничего не поменялось бы. Ужасало ли это девушку? Как ни прискорбно ей было это осознавать, но нет. Оливия никогда не принадлежала к личностям, склонным к самопожертвованию ради всеобщего блага. Одно дело - рисковать жизнью ради близких тебе существ, и совсем другое - глупо умереть, ради сомнительной чести быть прославленным в веках. А то и вовсе бесследно сгинуть, так и не сообщив миру о своей великой жертве.
        Девушка фыркнула от своих мыслей. Вид площади, заполненной ликанами, так как и все улочки, в очередной раз привлек ее внимание.
        Честно сказать, Оливия не хотела оказаться там, на улице. И вовсе не из-за страха. Девушка не могла это объяснить никому, тем более Габриелю, который переживал о ее странном поведении, особенно после случившегося вчера. Но попав в эту толпу, она испытала такой шок, что не могла воспринимать реальность некоторое время, она практически потеряла сознание. И вовсе не потому, что ее плохо приняли. В отличие от Габриеля и других членов команды, Оливию признали сразу и безоговорочно. Девушка была для этих котов - живой надеждой и мечтой.
        Пророком, спустившимся с небес, дабы возродить их былую славу. Они поклонялись ей, и были готовы умереть тут же, будь на то ее воля.
        Но не их слепая вера ошеломили Оливию. Правда состояла в том, что оказавшись среди всех этих существ - девушка не выдержала обрушившийся на нее боли.
        Казалось, она может чувствовать страдания каждого. Все, через что тем довелось пройти. Все обиды и разочарования, разбитые надежды и предательства обрушились на ее разум, погребая сознание девушки под собой. А жизнь всех в этом клане, теперь Оливия четко знала, была, ох, как нелегка.
        Никогда ранее, девушка не испытывала такого, точнее, она не ощущала это от кого-то еще. И не хотела пережить вновь это ощущение. Единственным, чью боль и чувства Оливия могла принять, был Габриель. Это способность появилась у нее почти сразу, едва они встретились. Когда маленькая девочка смело подошла к котенку пантеры, и погладила его. Тогда, впервые, Оливия ощутила, что боль и разочарование наполняют душу этого мальчика. И ей было нестерпимо обидно за него. Оттого, она и попросила отца, чтобы он оставил Габриеля у них. Она не хотела, чтобы он возвращался туда, где ему причинили так много страданий. Она захотела отдать ему частичку своего счастья и души, полной радости.
        Только он. Все. Ни одного существа, кроме Габриеля, девушка не чувствовала. Она никогда не задумывалась над этим, просто принимала как данность. А теперь, проведя всю ночь в размышлениях о том, что произошло вчера, и, не имея ни единой теории, она была в тупике. Но Оливии не с кем было поделиться своими мыслями.
        Если она расскажет о своих мыслях Габриелю, тот упрячет ее в самой изолированной местности и не выпустит ни под каким предлогом. А у девушки было ощущение, что ее роль в предстоящих событиях не будет сводиться к стороннему наблюдению.
        Лин, не смотря на то, что была неплохой подругой, не казалось тем человеком, который сможет что-то подсказать Оливии. Она издала очередной тяжелый вздох.
        - Ты всегда можешь поговорить со мной. - Голос, раздавшийся в ее голове, вызвал знакомое чувство холода, скользившего по спине Оливии. Ей не нужно было оборачиваться для того, чтобы знать - она все так же в одиночестве стоит на балконе. Но этот голос не был галлюцинацией. - Тебя беспокоит то, что ты ощущаешь их чувства?
        - Но почему? - только и смогла произнести Оливия, с трудом собирая разбежавшиеся от этого холода мысли. - Ведь и раньше мне встречались ликаны, которые многое перенесли, однако, я не ощущала ничего подобного.
        - Ты сделала выбор, Оливия. Ты выбрала тьму. И, чтобы ты не думала о том, когда был сделан этот выбор - ты ошибаешься. - Голос был тих и спокоен, но девушке не было легче от этого переносить его звучание. - Это не произошло, когда ты умирала, я бы просто не смог достучаться до тебя в тот момент. И не на поляне, защищая мальчишку, ты определила свой путь. Твой выбор был сделан маленьким ребенком трех с половиной лет. Ты увидела мрак, ощутила его чувства, но они вызвали у тебя не ужас или жалость, а сострадание и желание защитить. Ты впустила Мрак в себя, облегчая его страдания, ты смешала свой свет с его мраком.
        И потому, ты всегда ощущала его боль и не боялась его. Ибо понимание стирает страх.
        - Но причем здесь они все? - Оливия произнесла это мысленно, сопровождая свой вопрос взмахом руки в направлении площади.
        - О, эти ликаны часть того же мрака и тьмы. Конечно, они не столь связаны с тобой. Ты не выбирала их, не впускала в душу. Но когда их так много вместе, их обиды и страдания сливаются, и уже они выбирают тебя. А ты, единожды приняв тьму, не можешь отринуть ее. Потому ты так остро почувствовала это. Ты можешь посчитать это своей слабостью, но в этом - твоя сила. Именно оттого, что в тебе свет смешан с мраком, твои видения столь часты и точны. Именно потому, ты имеешь настолько сильные способности к магии. Ваши провидцы и маги, отринув тьму, потеряли огромную часть своих сил. Но в этом вся ирония, они не уберегли свой свет нетронутым. Если бы ты могла видеть их так, как вижу я - ты была бы поражена, насколько грязен и нечестив их идеал света. - Смех рассыпался по коже Оливии колкими кусочками льда.
        - Но я отвлекся, девочка моя. У меня есть еще одна вещь, которую я собирался сказать тебе. - Интонации голоса резко изменились, он стал властным и грозным.
        Его звучание давило на Оливию, грозя разрушить ее разум. - Никогда не сомневайся в ваших силах, Оливия. Этим ты сомневаешься во мне и моем выборе своих помощников. Я могу обидеться. Подумай, девочка, хочешь ли ты этого? - С этим вопросом, голос исчез, оставляя девушку еще более опустошенной и подавленной, нежели до этой странной "беседы".
        Оливия с трудом стояла на ногах, и то, лишь благодаря опоре в виде стенки. Вот ведь, поговорили…
        Но хоть это общение и вымотало ее, девушка узнала кое-что интересное для себя.
        Правда это что-то и было не менее пугающим. Каким образом ее поступок в три года мог повлиять так на всю жизнь?! Кто дал возможность выбора ребенку в таком возрасте?! Это же просто смешно, не так ли?! Что она понимала?
        Она осторожно сползала по стене, раздумывая над тем, что услышала. Может, у души нет возраста, и она изначально знает, где свет и тьма. Но ведь решение принимает разум? Или нет? И каким образом разум ребенка может отличить грани мира? Однако, возразила девушка сама себе, нельзя не признать, что ребенок прекрасно понимает, где хорошо, а где плохо. И, однажды получив удар сам, любой ребенок, нанося удар в ответ, понимает, что причиняет боль. Так что же? Где истина? В вечной душе? И не является ли эта душа разумом?
        Разве не слышала она в тот день, как ее брат называл Габриеля монстром, разве не понимала значение этого слова, после того, как ей читали столько сказок? Разве ускользнуло от внимания маленькой девочки выражения страха и ужаса на лицах их родителей? Она видела и слышала все. Но помимо этого, она видела и боль Габриеля.
        Значит, если предположить, что его душой изначально правил мрак, тьма тоже страдает и испытывает муки? И как душа может быть во тьме изначально? Или, если опираться на то, что спектр их душ предопределен, то можно ли считать свет - добром, а тьму - злом? Разве возможно, что рождаясь, мы уже не имеем выбора, какой дорогой идти? Девушка помнила, что о чем-то подобном говорил ей Варган. И она не верила, что душа не имеет выбора. И голос мрака говорил о том же. Что именно выбор девушки позволил ему дотянуться до души Оливии.
        Где истина?! Хотелось закричать ей. И кто создал такой мир, где дети определяют свои судьбы?
        Звук шагов отвлек Оливию от столь сложных мыслей. Кто мог идти сюда? Это не были шаги Габриеля или Берта (они сейчас должны были совещаться со старейшинами и выбранными помощниками о стратегии их действий, занимая одну из комнат на первом этаже). Лин, насколько знала Оливия, была в поселке, помогая своему брату адаптироваться в новой реальности его жизни. В дверь тихо постучали.
        - Войдите. - Сказала Оливия, заглядывая в комнату через дверь балкона.
        В комнату зашла Фиона. Определив личность своего гостя, девушка опять заняла исходную позицию на полу балкона.
        - Что-то случилось, Фиона?
        - Оливия, я кое-что обнаружила. Интересную информацию о традициях провидцев. И подумала, что тебе будет интересно узнать об этом. - Женщина, пройдя комнату, вышла на балкон, с удивлением разглядывая позу девушки. Но к ее чести, не сказала ни слова. - Сейчас поднимется Юрген, у него есть все необходимое, и мы сможем поэкспериментировать.
        Не поднимая головы, Оливия кивнула, хоть у нее и не было уверенности в том, что сейчас она в состоянии что-то пробовать.
        - И что ты узнала? - Спросила девушка уставшим голосом. Юрген с Фионой мучили ее определением границ силы девушки второй день подряд. И честно говоря, у Оливии начинало появляться искушение скинуть их на Габриеля.
        - Оказывается, с течением времени способности провидцев начали ослабевать, и чтобы вернуть им прежнюю силу, они использовали определенные благовония. Я прочла об этом в одной из наших летописей о допросах соколов. Я показала названия этих благовоний Юргену, и он сказал, что у него такие есть. Вот мы и решили, что тебе будет интересно попробовать.
        В этот момент в коридоре раздались шаги Юргена. Пожилой маг вихрем ворвался в комнату, что-то напевая и радостно приветствуя девушку кивком своей седой головы.
        Откуда в таком старом теле столько оптимизма, энергии и энтузиазма, оставалось для девушки все такой же загадкой.
        - Ладно, - Покорно согласилась Оливия.- Давайте пробовать.
        Они вернулись в комнату. И девушка с интересом следила за теми приготовлениями, которые развернул старейшина. Мужчина расставлял какие-то плошки, зажигал свечи и что-то бормотал себе под нос.
        - Это, и в правду, необходимо? - Неуверенно обернулась она к Фионе.
        - О, я не знаю, но ты ведь говорила, что хочешь попробовать все, что нам удалось узнать о методах ваших провидцев. Вот я и подумала…
        - Я, вроде как, уже имею представление, некоторое. Но ладно, ты права. Давай попробуем все. Нам не помешает ни один дополнительный козырь.
        Оливия послушно села на пол в центре круга, составленного из свечей и плошек с благовониями.
        - И что мне теперь делать? - Девушка неуверенно оглядывалась по сторонам.
        Фиона с такой же неуверенностью в том, что они делали, посмотрела на нее.
        - Может, расслабиться и попробовать что-нибудь увидеть? Я не знаю, я же не провидец.
        Пожав плечами, девушка решила пустить все на самотек. Она расслабила напряженные мышцы, закрыла веки и просто сидела, вдыхая воздух, пропитанный ароматом странных благовоний. Ее все сильнее начинало клонить в сон. Все тяжелее было удержать голову… … Сокол кружил над землей, осматривая свои войска. Тысячи ликанов, разбитые на две армии, стояли здесь. Воздух был наполнен рыком, пропитан агрессией. Ничто уже не могло остановить приближающуюся битву. Напряжение нарастало, давя на нее, изматывая душу неизвестностью и ожиданием развязки.
        Сокол летел, высматривая позиции, определяя слабые места. Видя преимущества и недостатки. Кружил над людьми, стоящими за своими новыми хозяевами. И сердце трепыхалось от избытка адреналина в крови.
        Рев разнесся над долиной. И все поменялось в мгновение ока. Уже не две армии, но две разрушительные стихийные силы неслись друг на друга. Она не могла быть там, рядом с дорогими для себя существами. Но она могла помочь им. И сокол раскинул крылья, кружа над беснующимися, рвущими друг друга существами. И огонь заполыхал на земле, сбивая тех, кто нес угрозу ее близким.
        И новый голос прошелестел в сознании Оливии:
        - Так, именно так теперь будет…
        - Оливия! - Любимый голос звал ее, вырывал из дурманящего марева благовоний. Что-то мешало ей, выталкивало из видения. - Соколенок! Да что тут у вас, дьявол побери, происходит?! - рычал мужчина.
        С трудом приподняв тяжелые веки, девушка увидела, что Габриель стоит перед ней на коленях, тряся за плечо. Его глаза полыхали, а вертикальные зрачки с тревогой следили за Оливией.
        Она обвела комнату отсутствующим взглядом. Что это? Отчего все в таком беспорядке? Ее непонимающий взгляд остановился на кусочках стекла, разбросанных по полу. Перебежал несколько раз с этих сверкающих осколков на пустые окна.
        Метнулся, находя сидящих на полу Фиону и Юргена, которые ошарашено смотрели на нее в ответ. По лбу старейшины стекала тонкая струйка крови, но это не мешала его глазам светиться восторгом и восхищением. Он тихонько бормотал себе под нос что-то типа: " Я знал, знал, что это будет невероятно!". Девушка не понимала о чем он.
        Фиона выглядела довольно растрепанной. Странно, что же случилось, пока она была одурманена этим дымом?
        Ее глаза вернулись к Габриелю. Мужчина был явно в бешенстве. Но почему? Оливия ничего не понимала. Увидев, что девушка пришла в себя, обнял ее, прижимая к себе, и его взгляд затопило облегчение.
        - Объясните мне, - пророкотал он, повернувшись к Фионе, - почему весь дом в руинах?
        * * *
        - Габриель, ты не можешь запретить нам заниматься! - Оливия сердито смотрела на мужчину. - Мне необходимо знать свои возможности!
        Но мужчина невозмутимо смотрел на нее, показывая своим видом, что он может и будет делать то, что считает нужным.
        - Габриель, ну почему ты такой упрямый?! - Оливия сердито ткнула его кулачком в грудь.
        - Ты могла пострадать. - Не обращая внимание на ее экспрессию, ответил тот.
        - Но ведь это я была причиной!!! - Девушка размахивала руками, пытаясь объяснить этому упертому существу простую истину. - Ну не могу же я причинить вред сама себе?!
        - Хочешь поспорить по этому вопросу?! - Габриель только улыбнулся.
        Оливия шумно выдохнула, пытаясь найти аргументы. Этот разговор продолжался уже более часа. С того момента, как растрепанная и растерянная Фиона смогла хоть как-то объяснить, чем они тут занимались. После чего Габриель, просто напросто, выставил ее и Юргена из комнаты, запретив приближаться к Оливии со своими сомнительными экспериментами. За это время девушка выяснила, что в ходе их опыта в доме не уцелело ни одно окно, а из всех присутствующих на совете, не пострадали только сам Габриель и Берт. Что ж, это имело смысл, так как именно их она хотела защитить в своем видении.
        Оливия ужасно расстроилась, сначала. Правда, после того, как Габриель заверил, что все ограничилось парой синяков и царапин, ей стало немного легче. В конце концов, они сами постоянно калечат себя в боях за выявление сильнейших. Так что, такие повреждения как-нибудь переживут.
        И вот теперь, все ее чувство вины за причиненный ущерб сменилось раздражением и злостью. Да, их эксперимент, определенно, вышел из-под контроля. Однако, благодаря этому опыту, Оливия теперь ощущала свою силу, она чувствовала, что может управлять ею. Осталось выяснить - в какой мере. Но как тут выяснишь, когда Габриель запрещает ей встречаться с теми, кто хоть что-то в этом понимает?!!
        - Габриель, ну будь же, благоразумен. Я должна научиться. Это же еще одно наше оружие.- Девушка раздраженно вышагивала по комнате, хрустя осколками стекла.
        - Нет, соколенок. Я не могу сохранять даже подобие спокойствия, если буду знать, что ты подвергаешься неизвестной опасности, пока меня нет.
        Оливия резко затормозила, и обернулась к мужчине.
        - Что означает "пока меня нет", Габриель? - Она подозрительно сощурилась.
        - Мы определились с планом, милая. Через полтора часа я, Берт и еще несколько ликанов отправляемся к главе ближайшего клана. Команда, которая должна нейтрализовать их провидцев вышла около тридцати минут назад. - Мужчина спокойно смотрел на любимую.
        Оливия ощутила, как страх и беспокойство закрадываются в ее душу.
        - И когда ты собирался мне сообщить об этом? - Резко произнесла она. - Я иду с тобой.
        - Нет, соколенок, ты останешься здесь. - Голос Габриеля не предрасполагал к дискуссии. Но разве это могло остановить девушку?
        - Я не останусь здесь, пока вы будете рисковать, Габриель. - Черт, ей не нравилось, что голос почти сорвался, она должна быть такой же невозмутимой как он.
        - Именно это ты и сделаешь, соколенок. Я не возьму тебя туда, где с вероятностью в девяносто девять процентов будет бой. К тому же, с командой ликанов, которым я до конца не доверяю. - Габриель сложил руки на груди и вперился в нее тяжелым взглядом, полным пляшущих искр мрака.- Ты будешь здесь, в максимально возможной безопасности. И только тогда я смогу допустить присутствие хоть какого-то подобия контроля над своим безумием. А мне нужен контроль, Оливия, пойми это. - Под конец голос Габриеля стал тихим и молящим, но это не сломило девушку.
        - Значит, тебе нужен контроль?! Да?! А я что должна делать, сидя здесь?! К черту твой контроль! - Оливия не выдержала и сорвалась на крик. - Я сама тут всех прибью, пока буду сидеть и представлять, что с тобой может случиться!
        - Оливия, это не обсуждается. - Габриель подошел к девушке и взял ее подбородок пальцами, приподнимая, заставляя смотреть прямо ему в глаза. - Ты останешься здесь. Шен будет охранять тебя. Хиллес будет рядом. Я даже согласен разрешить тебе общаться с Фионой и Юргеном, пока меня не будет, если они пообещают не устраивать больше никаких опытов. Но… - мужчина сделал паузу, подчеркивая значимость следующей фразы, - ты останешься здесь. И ни под каким предлогом не покинешь пределов поселения. Понятно? - Его зрачки начали вытягиваться, что было верным признаком утраты контроля. Но Оливия была чересчур зла, чтобы обращать на это внимание.
        Какого черта? Они что, живут в каменном веке?! Что значит - позволю, не позволю?!!
        Она взрослый человек и сама может решать, где ей быть! Девушка оттолкнула его руку, освобождая свое лицо, и отошла, отвернувшись к стене.
        Она знала, что обижает его этим, но ничего не могла с собой поделать. Почему только его мнение имеет значение?!
        - Я думаю, что поняла твою позицию, Габриель. - Ее голос дрожал от ярости. - Уйди, пожалуйста. Я хочу остаться одна.
        - Соколенок… - Габриель подошел ближе, но девушка не повернулась к нему.
        - Уйди, Габриель. Я не хочу сейчас разговаривать с тобой. - Она чувствовала, что ему больно от ее слов. Знала, что он держит свои пальцы в сантиметре над ее плечами, не решаясь коснуться. Но, черт побери, ей было также больно от его действий. И, в конце концов, она заслужила того, чтоб с ее мнением считались, а не ставили перед фактом! Разве она не может им помочь?! Разве она настолько беспомощна?!
        Габриель тяжело вздохнул за ее спиной, но вышел, не произнеся больше ни слова.
        Дверь закрылась за ним тихо и аккуратно. Но уже в следующую секунду раздался глухой звук удара. Черт, она не поддастся, ее чувства ранены не в меньшей степени. И не давая себе выбежать в коридор, девушка упрямо вышла на балкон.
        Габриель прислонился к стене. Дьявол!! Ну почему все так неудачно сложилось?!
        Разговор с Оливией и так не представлялся ему простым, а этот дурацкий опыт еще больше все испортил. Ад! Он ненавидел что-то запрещать ей, но в данной ситуации, это действительно единственный верный выход.
        Удар.
        Кулак мужчины со всей силы врезался в стену. Какая разница, все равно дом в таком бардаке, что ему не помешает капитальный ремонт. И даже будь это не так, его ничего не остановило бы.
        Еще удар. Ему хотелось убить кого-нибудь. И, дьявол его побери, он вполне был в состоянии сейчас это сделать.
        Удар.
        Зверь ревел внутри него, и Габриелю абсолютно не хотелось его сдерживать. Он сам готов был зареветь громче зверя. За всю их жизнь, Габриель лишь однажды ссорился с Оливией…
        * * *
        Семь лет назад…
        Стакан треснул в руке парня. Дьявол! Надо лучше следить за собой. Но разве это возможно?! Габриель с ненавистью смотрел вниз. Там, на лужайке перед домом, сидела Оливия и широко улыбалась этому идиоту - Инге, бросая кокетливые взгляды из-под ресниц. А тот склонился над ней, неприлично сокращая расстояние между ними, что-то шепча, и пожирая девушку бесстыжим взглядом. Габриель уже минут десять наблюдал за этой картиной, и, дьявол всех побери, не мог больше сдерживаться. Ему хотелось оттащить этого хлыща от Оливии. А лучше сразу убить, чтобы тот не мучился от своей никчемности.
        Два года. Вот уже два года Габриель жил в аду, с которым не могло сравниться даже его детство. И имя этого ада было Оливия. Именно два года назад, впервые, парень осознал, что она не была уже той девчушкой, которая жалела и успокаивала его, когда он срывался. Она не была больше его маленькой девочкой. Дьявол! Она стала девушкой. Красивой девушкой, если быть точным. И теперь, она интересовала парней не только как сестра Марка. Теперь они приходили к ней и хотели ее внимания. Они отбирали его, Габриеля, время. И он ненавидел их всех. О, отношение Оливии к нему не поменялось. Она была так же счастлива проводить время с ним.
        Но Габриель начал понимать, что его солнце и саму его душу могут забрать у него.
        Парень с силой сжал кулак, не обращая внимания на то, что осколки стекла впиваются в кожу, прорезая ее до мышц. Он жаждал боли. Боль отрезвляла его.
        На что он мог рассчитывать? Что мог дать ей кроме своего слепого обожания?
        Отчуждение и настороженность всего клана? Отринувших его родных? Безумие, не поддающееся контролю? Она заслуживала большего. Но сможет ли он отпустить ее?
        Габриель сомневался в этом. Серьезно сомневался. Но было ли это честно по отношению к самой Оливии?
        В этот момент последняя капля упала в, и так неглубокую, чашу терпения юноши.
        Этот смертник, Инге, посягнул на то, чего не смели делать другие поклонники.
        Протянув руку, мальчишка посмел коснуться Оливии, заправляя ей за ухо выбившуюся прядь черных волос.
        Никто не смеет касаться ее. Никому, кроме Габриеля не дозволено это. Пропади пропадом все его сомнения, он не позволит никому дотрагиваться до нее. Она его!
        Во всяком случае, пока сама Оливия не решит обратного.
        Кусочки стекла, испачканные кровью, посыпались на пол балкона, когда Габриель, просто перепрыгнув перила, оказался на земле…
        Оливия подняла голову, с удивлением смотря на Габриеля, появившегося на лужайке.
        Странно, обычно парень не желал присоединяться к ней, если приходил еще кто-то, не смотря на все ее просьбы и уловки. Он всегда оставался в стороне, но не уходил, наблюдая из какого-нибудь укрытия. Девушка тщетно пыталась привлечь его своими поступками, напропалую флиртуя с поклонниками. Юноша не обращал на это никакого внимания. Сегодня она превзошла самое себя, даже позволив Инге прикоснуться к ней, хотя ее передернуло от отвращения, когда холодные и мокрые пальцы юноши коснулись ее кожи. Фу-у, как мерзко.
        Неужели в этот раз она угадала? И добилась цели - привлечь внимание Габриеля не просто как друга? Она не хотела быть ему лишь другом, а уж тем более младшей сестрой. Ну уж нет, увольте!
        О, черт! Оливия прикусила язычок, ей не разрешали ругаться, не дай Бог произнести это вслух. Но что тут еще можно сказать?! Девушка сразу заметила, что зрачки у парня уже вертикальные и в них кружится тьма. Черт, черт, черт! У них проблемы.
        Девушка поднялась, вставая на дороге приближающегося Габриеля.
        - Думаю, тебе лучше уйти, Инге, и побыстрее. - Произнесла она, не оборачиваясь к мальчишке.
        - А в чем проблема? - Не понял тот. - Нам, вроде как, было весело.
        Он что, слепой. Не видит с каким выражением в глазах идет сюда Габриель? Да Оливия с этого расстояния видела, что он готов убить кого-нибудь. А она тешила себя надеждой, что не ей быть жертвой.
        - Инге, уходи немедленно, ради своего же блага! - Девушка начала идти навстречу Габриелю.
        Тут и парень понял, кто именно приближается к ним. Не то, чтобы он был трусом.
        Но не смотря на все убеждения и рассказы Оливии, что этого сумасшедшего бояться нечего, он был ретроградом, и тяжело менял с молоком матери впитанные взгляды на жизнь. А от того, посчитал за более разумное, последовать совету девушки и удалиться. В конце концов, Оливия как-нибудь справится, она же сама всем доказывает, что нечего бояться. И Инге исчез с места действия со всей возможной скоростью.
        Оливия перехватила Габриеля на полпути.
        - Что у тебя с рукой? - Встревожилась она, заметив кровь и ощутив ее запах.
        Зверь посмотрел на нее из его зрачков, но девушка не отступила. Она не боялась его. Проигнорировав ее вопрос, парень смотрел вслед стремительно удаляющемуся Инге.
        - Что же это твой друг так быстро покинул нас? - Прохрипел он. Девушка едва различала голос юноши за рыком. М-да, черт, ситуация еще хуже, чем ей представлялось. Но от чего?
        - О, ему уже было пора. - Она попыталась легкомысленно произнести эту фразу, но не смогла и неуверенно замолкла под его тяжелым взглядом.
        - Ну и как, тебе было интересно его идиотское общество?! - ехидно произнес Габриель. Оливия видела, как сжимаются его кулаки.
        - Ты не должен так говорить о членах своего клана, Габриель. - Наставительно произнесла она, впервые не зная как его отвлечь. Будь она проклята со своими уловками. Если это из-за ее поведения, она больше в жизни не будет пытаться привлечь его внимания. Только бы он успокоился. - Покажи мне свою руку. - Она протянула ладошку, но Габриель поймал ее руку, пачкая кровью, вынуждая Оливию подойти ближе.
        - Мне плевать, на то, что, как ты считаешь, я должен или не должен. И на твой чертов клан, мне тоже плевать. - Юноша протянул руку и провел по щеке Оливии пальцами. Девушка не понимала, что с ним творится. Он никогда не разговаривал с ней так. И никогда еще зверь не был столь явен в его взоре.
        - Нет, неправда. Тебе не может быть все равно, Габриель. Это наш клан. И ты должен хорошо ко всем относиться.
        - Это. Не. Мой. Клан. Он не признает меня. - Медленно, выделяя каждое слово, произнес Габриель. Он уже не мог сдерживать своего зверя, контроль превратился в смутное воспоминание, едва его ноги коснулись земли. Теперь зверь управлял его разумом.- Или ты будешь пытаться убедить меня, что твой ухажер сбежал от невыносимой радости созерцания моего появления? - Его пальцы сжали прядку волос, которой до этого касался Инге.
        - Он не мой ухажер. - Фыркнула девушка. Смелость потихоньку возвращалась к ней.
        Габриель никогда не обидит ее. - Он просто мой приятель. А ушел,…- она замялась, - ну, ему надо было уходить. Вот и все. Ты здесь ни причем.
        - Не лги, Оливия. - Он навис над ней, прожигая черным взглядом. - Я не нуждаюсь в том, чтобы ты пыталась скрыть от меня правду. Я могу реально оценить отношение окружающих меня людей. - Его рука, удерживающая ладошку девушки, крепко сжалась.
        - Я устал играть в эту игру. Они никогда не признают меня. И все, что ты делаешь - бесполезно и ненужно.
        Оливия пораженно распахнула глаза и со злостью выдернула свою ладошку.
        - Ах, так! Прекрасно, Габриель. Раз я тебе не нужна, делай сам что хочешь. - Она гордо задрала свой носик, и попыталась скрыть не прошеные слезы, подступившие от обиды. Значит, она ему не нужна, и все что девушка делала для него - бессмысленно? Великолепно, пусть катится ко всем чертям. Она не будет больше тратить свое время на него. Но, черт побери этого ликана, почему так больно от его слов. Ведь она так старалась для него.
        Обойдя юношу, Оливия направилась к дому, но, не пройдя и трех шагов, остановилась. Не поворачиваясь, она произнесла со всем возможной злостью, на которую только была сейчас способна:
        - Надеюсь, ты умрешь от заражения в страшных муках. И, поверь мне, я не приду жалеть тебя. Не хочу быть навязчивой и ненужной. Уверена, есть множество людей, которые будут рады моей помощи и присутствию.
        И она гордо удалилась, оставив Габриеля в одиночестве.
        Парень плохо помнил, что он делал в этот день. Когда разум вернулся к нему, он обнаружил, что находится очень далеко от дома. Очевидно, что он просто бежал все это время, перекинувшись и не замечая ничего вокруг. Удивительно, как он еще не набросился ни на кого.
        Габриель ненавидел себя, проклинал свое безумие и отсутствие контроля. Как, во имя дьявола, он позволил своей ярости и ревности излиться на Оливию?! Сейчас он серьезно жалел, что не мог, и правда, умереть от заражения в страшных муках, как того пожелала ему девушка. Именно такой смерти он и заслуживал. Но даже если он и умрет, Габриель не посмеет сделать это до того, как извинится перед Оливией.
        Она была его светом, а он так обидел ее. И парень вернулся.
        Когда он зашел в дом, атмосфера была накаленной. И впервые, юноша заметил, что на него смотрят с надеждой. Похоже, здесь были рады его возвращению. Архен поймал его в гостиной:
        - Габриель, утихомирь Оливию, а то она весь дом разнесет. Какая только муха ее укусила?! - Сокрушался глава клана.
        Парень лишь кивнул. Похоже, даже злясь на него, Оливия не пожаловалась отцу, и от этого Габриель ощущал себя еще более ничтожным.
        Что ж, отец девушки не сильно преувеличивал. Поднимаясь по лестнице, юноша не мог не обратить внимание, что все цветочные горшки, ранее украшавшие перила, грудой сиротливых осколков лежали на каждой ступеньке. С каждой такой кучкой земли он все больше презирал себя. Ведь именно он был виноват во всем.
        Еще не дойдя до комнаты Оливии, он слышал звон и треск, свидетельствующий, что лестница не была последним этапом разрушений девушки. Габриель постучал в дверь, не уверенный, что его услышат за этим шумом.
        - Я. НЕ. ЖЕЛАЮ. НИКОГО. ВИДЕТЬ. МНЕ ВСЕ РАВНО, КТО ТАМ. ИДИТЕ К ЧЕРТУ ВСЕ!
        Габриель поморщился. Он знал, что девушка ругается, но она никогда бы не позволила себе обнаружить этот факт перед родителями в обычном состоянии. Он толкнул дверь, не обращая внимания на столь явное предупреждение. Оливия стояла спиной к двери, круша все, что только можно было разрушить в ее комнате. Пол был усыпан всевозможными обрывками, осколками, и лоскутками.
        В этот момент девушка повернулась, чтобы выяснить, кто посмел войти. Ее глаза расширились, когда она увидела его.
        Габриель молча опустился на колени, не имея сил оторвать свой взгляд от ее заплаканных глаз, хоть и не имел никакого права смотреть в их зелень после того, что он сказал ей. Дьявол, видеть, как она плачет из-за него, было в тысячу раз хуже, чем просто осознавать свою вину. Теперь он жаждал смерти.
        - Заражение не берет меня. Может, ты сделаешь мне последнее одолжение и сама убьешь. Видит Бог, я заслужил смерть, за то, что обидел единственного человека, которого всю жизнь мечтал лишь лелеять.- Голос парня был хриплым и полным ненависти к себе. Габриель склонил голову, признавая свою вину перед ней. Он не просил прощения. Зачем? Все равно юноша не заслуживал его. Он просто не мог видеть обиду в ее глазах.
        И Габриель не мог поверить в то, что после всего того, что он сделал, Оливия подошла к нему, и, опустившись на пол, обняла и прижалась к его груди. Ему казалось, что он бредит, но юноша не хотел приходить в себя, он сжал ее в объятиях, зарываясь лицом в ее волосы.
        - Если ты еще раз такое устроишь, - грозно прошептала девушка ему на ухо, - я действительно убью тебя. Можешь даже не сомневаться.
        Глупая улыбка безграничного счастья расплылась на лице парня, и он еще глубже спрятался в черном облаке ее волос.
        * * *
        …Удар.
        Кровь брызгами образовала причудливый узор на стене. Габриель не обратил на это никакого внимания. Он всерьез задумался над тем, стоит ли ему принести Оливии нож, чтобы она могла убить его, как обещала в детстве.
        Но ведь в этот раз он был прав, не так ли? О, бездна! Он ведь просто пытается уберечь ее, неужели она не понимает этого?!
        Он не мог уйти, не объяснившись с ней. Но не имел возможности остаться. Отряд ждал его. Он слышал шаги направляющегося сюда Берта. Габриель видел клубящееся облако Мрака, висящее в воздухе неподалеку от него. Мужчина помнил, что было на обратной стороне этой медали.
        В последний раз, ударив стену, и бросив на дверь комнаты взгляд полный тоски, Габриель повернулся к брату, который стоял на верхней ступени лестницы.
        Проигнорировав его вопросительный и встревоженный взгляд, мужчина молча спустился и вышел на улицу, где уже ждали ликаны, отобранные им для этой вылазки.
        Подняв голову, Габриель увидел Оливию, стоящую на балконе. На один долгий миг он позволил себе утонуть в омуте ее глаз. " Я люблю тебя, соколенок" - прошептали его губы. И, не оборачиваясь более, Габриель пошел в направлении выхода из ущелья. Отряд потянулся за своим главой.
        ГЛАВА 14
        Оливия смотрела вслед Габриелю, и хотя сердце ее рвалось на части, она не показала своей слабости перед ним. Она не поддалась на муку в этих черных глазах, и его слова не сломили ее решимости. Почему она принимает его решения и считается с его мнением, а он не делает того же для нее?! В этот раз, Габриелю не заслужить так просто прощения. Ей уже не пятнадцать лет. И она прекрасно справлялась со всеми своими проблемами сама, на протяжении шести лет без него.
        Неужели девушка не заслужила того, чтобы ее спросили, что она думает об этом?!
        Черт! Может самой ударить стенку, а вдруг поможет? Она с сомнением посмотрела на ладошку, но тут же отбросила эту глупую мысль.
        Черт, черт, черт! Она любила его, безумно, это правда. Девушка отказалась от своей души, чтобы остаться с ним, в конце концов. Но всему есть предел, и ее терпению, в том числе. Что-то жгло кончики пальцев Оливии, подняв руку, девушка с удивлением заметила появляющиеся язычки пламени, трепещущие на ее пальцах. Вот это да! Похоже ее характер становится не менее взрывным, нежели у Габриеля, причем, в самом прямом смысле этого слова. Ей нужно срочно поговорить с Фионой, а лучше с Юргеном.
        Оливия вышла в коридор и спустилась на первый этаж. Картина, представшая перед ее глазами, заставила девушку задуматься, а так ли честно описал ей Габриель масштабы повреждений. Но Оливия махнула рукой на это. Именно сейчас у нее были проблемы важнее, явно необходимого ремонта. Шен нашелся в полуразрушенном холле.
        Кивнув рыси, Оливия обвела комнату изучающим взглядом.
        - Здесь есть кто-нибудь, кто может это все убрать? - Заинтересовано произнесла она.
        Шен кивнул.
        - Да, вообще-то. Только оценив масштабы, экономка решила, что они не справятся самостоятельно до вечера и пошла за помощью.
        - Хорошо, - Оливия развернулась в сторону выхода.
        - Подожди, ты куда-то идешь? - Шен приблизился к девушке.
        Не оборачиваясь к своему охраннику, Оливия ответила, пытаясь не поддаваться нарастающей злости, ярости.
        - Мне нужна Фиона или Юрген. Есть какие-то проблемы с этим?
        Шен явно нервничал.
        - Слушай, я, конечно, не совсем уверен, но давай я сам схожу за ними, а ты подождешь здесь?
        Это переходило всякие границы! Амазонки были не так уж неправы, горя желанием жить без этих наполненных самомнением самцов. Девушка развернулась к мужчине, прожигая того разъяренным взглядом.
        - Мне что, уже и выйти отсюда нельзя?
        Шен отшатнулся, наткнувшись на горящий мрак в глазах Оливии. Ад! Лучше бы Габриель взял его с собой. Не похоже, чтобы его задание отличалось легкостью.
        Теперь мужчина в полной мере осознал, отчего было так весело Берту, когда уходя, тот похлопал его по плечу и пожелал удачи.
        Оливия продолжала смотреть на него, и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
        - Давай сразу выясним один вопрос, Шен. - Голос девушки был злым и холодным. И Шен мог поклясться в том, что по пальцам девушки бегало пламя. - У тебя есть выбор. Ты можешь сейчас проводить меня к Фионе, и боятся всего лишь того, что сделает Габриель. Или я убью тебя сама, прямо сейчас, разом избавив нас обоих от проблем. - При этих словах тьма полностью затопила глаза девушки, не оставляя даже намека на зелень.
        Ад и все в нем! Что ж, крошка умеет убеждать. Отчего-то, смотря в эти глаза, мужчина не сомневался в реальности угрозы. Проклятье, они с Габриелем прекрасно подходят друг другу! Оба абсолютно безумные. Вот только раньше она была поспокойнее, вроде как. Тяжело сглотнув, Шен пошел к входной двери.
        - С удовольствием провожу тебя к Фионе.
        Оливия кивнула, но пламя продолжало гореть на ее пальцах.
        - Я не сомневалась, что выбор будет легким для тебя.
        Всю дорогу к старейшине Оливия слышала тихий смех Мрака в своей голове. Она почти свыклась с его, рвущим кожу, звучанием. И если не обращать внимания на мелкие неудобства, этот звук помогал здорово отвлечься от эмоций членов клана, окружавших ее.
        Как оказалось, дом Фионы был достаточно близко. Женщина без вопросов впустила их внутрь. Она уже успела привести себя в надлежащий вид. Не было похоже, что ее пугало возможное наказание за "приближение к Оливии". Девушка молча показала свои руки старейшине. После минутного изучения рук, и одного цепкого взгляда в глаза Оливии, Фиона посмотрела на Шена.
        - Думаю, тебе стоит сбегать за Юргеном. И пусть захватит все свои книги. Я даже не слышала о таком.
        Вздохнув, мужчина, тем не менее, пошел за магом.
        Оливия прошла в гостиную вслед за хозяйкой.
        - Огонь не единственное, что я хотела обсудить с тобой. - Внезапно, даже для самой себя, произнесла девушка, обращаясь к Фионе.
        Сев на диван, женщина заинтересованно смотрела на Оливию.
        - Расскажи мне, по какому принципу отбирался этот отряд?
        - О, Хиллес просто посоветовал Габриелю сильнейших членов клана.
        Оливия закатила глаза.
        - Мужчины, - фыркнула девушка. - Не удивлюсь, если в него попал и тот, с кем дрался Габриель.
        Фиона улыбнулась.
        - Что ж, ты не ошибешься, Ярек действительно попал в отряд. На его счастье, он уже успел восстановиться.
        - Я хочу, чтобы ты собрала весь оставшийся клан на площади сегодня вечером. Я должна кое-что сделать. - Попросила Оливия. Девушка видела, что заинтересовала женщину, но ничего не могла объяснит той. Она и сама не знала, зачем это надо.
        Но приказы тьмы не обсуждаются, не так ли?
        В этот момент в гостиную вошли Юрген с Шеном. Последнего было практически не видно за грудой книг. И не было похоже, что мужчина счастлив от выпавшей на его долю участи.
        Следующие два часа они занимались выяснением происходящего с Оливией. И что немало обрадовало девушку, ей практически удалось подчинить себе свою силу, причиняя лишь незначительный ущерб жилищу Фионы.
        "Зачем мне надо собирать их?" - безмолвно задала девушка вопрос. Надо было привыкать говорить с Тьмой мысленно, не хотелось ловить на себе удивленные и настороженные взгляды.
        - Ты увидишь, девочка моя. - Ответил ей все тот же голос. - Хоть с Габриелем и пошли сильнейшие, но это не значит, что Хиллес полностью разбирается в возможностях своего клана. Ты выявишь всех, кто может оказать максимальную помощь вам с Габриелем в этой войне.
        " Но как?" - Оливия не понимала, чего Тьма хочет от нее.
        - Просто смотри, девочка. А я дам тебе кое-что. - Холод пробежал по ее, и без того, натянутым нервам. Девушка разрывалась от противоположности этих ощущений, жара в руках и леденящего холода во всем остальном теле. Она закрыла глаза и прикусила губу, чтобы не закричать от боли.
        Когда волна этих ощущений схлынула, Оливия открыла глаза, натыкаясь на переливающееся и взрывающееся искрами облако тьмы.
        - Черт побери! - Не удержавшись, она все же прокричала это вслух.
        - О, это неуместно, Оливия. И должен признать, что с моими личными творениями работать все же легче.
        Девушка нащупала стену позади себя и прислонилась к ней, ощутив острую необходимость в опоре.
        - В смысле? - Как-то неуверенно спросила она.
        - Мы поговорим об этом, девочка, поговорим обязательно. Но чуть позже. Фиона идет за тобой. Все собрались. - Голос затих на мгновение, но Мрак все так же кружил перед ее глазами. - Просто смотри, Оливия, и ты сама поймешь, кто необходим тебе.
        Следующие часы долго снились Оливии в кошмарах. И хотя она понимала, что пора бы уже привыкнуть, что мир сложнее, чем казалось ей раньше, это было легче сказать, нежели сделать.
        Она не увидела на площади ни ликанов, ни людей. В косых лучах медленно заходящего солнца тьма и мрак встретили ее. Площадь тонула в огромном количестве переливающихся всполохов тьмы. Где-то они были маленькими вспышками, где-то пылающими кострищами, а иногда, тьма почти взрывалась, напоминая девушке процесс сотворения мира, как это представляли себе человеческие ученые. И свет от солнца исчезал, едва попадая на границу площади, наполненной мраком.
        Ни за что на свете Оливия не хотела бы смотреть сейчас на себя со стороны, или увидеть Габриеля. Ей даже страшно было представить, как же могли выглядеть они с этого ракурса.
        - Выбирай, Оливия, - продолжил свой разговор с ней Мрак, словно ничто не прерывало его. - Хиллес не прав, полагая, что вся их сила известна ему, а Габриель ослеплен волнением за тебя, чтобы увидеть ошибку старейшины сейчас.
        Отбери тех, в ком всполохи яркие и сильные и составь из них ядро вашей армии.
        Заставь Габриеля понять это, он признает твою правоту. Но не отворачивайся и от тех, кто слаб, они пригодятся вам в других делах.
        Именно этим и занималась девушка весь вечер. Она не знала, кого выбирала, были ли они мужчинами или женщинами, она не видела их лиц. Оливия не представляла себе, что могли подумать об этом старейшины, она не видела, кто из этих островов тьмы были ими. Шагая между рядами всполохов мрака, девушка просто указывала, в какую сторону отступать тому, на кого показывал ее палец.
        Правый бок занимали те, кто будет воевать. Закончив разделение, Оливия отпустила тех, кто не будет участвовать в сражениях непосредственно. Ей еще предстояло отсоединить сильнейших из этого мрака.
        - Ты хорошо справилась, девочка моя. - Произнес Мрак, клубясь возле Оливии.
        Девушка устало вздохнула. Она так хотела заснуть, но сон не шел к ней. В доме был наведен порядок, настолько насколько это вообще представлялось возможным.
        Шен как призрак бродил по первому этажу, и даже сюда долетало его бормотание, о том, что он ни за какие награды не согласится сидеть больше с этой безумицей.
        Девушка улыбнулась. Он таки нарвался и получил за всех, кто испытывал терпение Оливии в этот долгий день. Когда он попытался увести ее в дом с площади, не дав закончить то, что она делала, девушка не сдержалась. Конечно, никто ничего не сказал ей, и даже Шен признал, что был предупрежден. Девушка помогла ему обработать ожоги, но все равно, совесть слегка грызла ее.
        Оливия стояла в коридоре, прижимаясь лбом к стене в месте, где Габриель раскрошил ее. Она не перестала злиться на него. Но девушке очень не хватало любимого. Кому она могла рассказать о том, что видела? Теперь, у Оливии была четкая уверенность, что и Габриель видел этот Мрак. Он поймет ее, в этом у Оливии не было сомнений. И сколько вообще его не будет? Она не хотела, что бы он пришел, когда ее гнев на него уляжется. Нет, Габриель должен был получить свой урок.
        - О, не надо таких эмоций, Оливия, это не твоя стезя. Оставь это моим творениям.
        Твоя задача - вносить некий элемент порядка в их хаос, данный мной. - Вот, кто оставался ее постоянным спутником теперь, так это Мрак.
        - Ты уже упоминал нечто подобное. - Пробормотала девушка вслух, не отрывая голову от стены. - Что ты подразумеваешь, говоря о своих творениях.
        - Что ж, если ты не передумала и не пойдешь спать, можем поговорить. Сейчас нас никто не побеспокоит. А Габриель будет здесь лишь через два часа.
        При этих словах Оливия встрепенулась.
        - Он возвращается?
        - Да, он добился того, к чему стремился. Теперь ваш клан возрос. - Тьма замолчала, давая девушке воспринять эту новость. - Однако, к нашему предыдущему разговору. Все в этом мире идет путем развития, Оливия. Человек ли это или ликан, тьма ли или свет. Все это имело свое начало и имеет развитие. Ты много не желаешь понимать в своем мире, девочка моя, хотя у тебя есть вся информация, чтобы осягнуть тайны вселенной. Но разве интересно жить там, где все очевидно, не так ли? - В голосе Мрака слышалась усмешка. - Так вот, когда-то, очень давно, в пустоте образовались свет и тьма, они не были едины. И вечно боролись за преобладание друг над другом. Однако, чтобы не считали вы или люди, мы понимали и понимаем, что нет Света без Тьмы, и Тьма не видна, если Свет не освещает ее.
        Мы не можем исключить или уничтожить друг друга, мы лишь можем бороться за преобладание над другим видом материи. Однажды, Свет захотел получить преимущество, и создал ликанов, наполнив их избытком своей энергии, я не желал уступать, и создал котов, напоя их Тьмой. Люди были лишь пробой, этапом на пути создания наших новых творений.
        Теперь, борьба стала более захватывающей, мы наслаждались своими интригами, и я преобладал в мире долгие тысячелетия. Мои творения сеяли ужас на земле, упиваясь безумием, которое я дал им. Ибо безумие и есть хаос разума. И я наслаждался этим.
        Не обманывайся моими речами девочка, я мало чем отличаюсь в этом от котов, безумие - это часть меня, и я могу освободить ее в любой момент. Просто уже давно не вижу в этом забавы для себя. Вот только, создавая их, я не удосужился уравновесить их безумие и ярость контролем. Им приходится бороться за обладание этим даром со своей сущностью, и мало у кого достает терпения ломать себя.
        Прошло время, и расстановка сил была изменена, глупые творения Света, поддавшись на учения людей, решили уничтожить Тьму в мире. А светлая материя не заложила в них подчинения себе, давая свободу трактовки поступков. Как не разумно, ты не считаешь? - Задал риторический вопрос Мрак. - Эти благодетели мира исказили представление обо всем, даже о самом Свете. Они вмешались в нашу борьбу, выходя из-под контроля своего создателя, нарушая все наши планы.
        - Подожди, - прервала голос Оливия. - Но если разные виды ликанов были созданы разными творцами, почему мы все рождаемся в одних семьях? Я ничего не понимаю.
        - Ты просто не хочешь понимать то, что я говорю тебе, Оливия. Нет Тьмы без Света, и Света без Тьмы. Это просто невозможно в этом мире. Ни я, ни Свет не могли сотворить что-то, не вложив в творение частичку своей противоположности. Вы - единый вид, созданный по образу и подобию друг друга. Просто, представь себе, что каждый из нас готовил себе армию, изначально усиливая необходимые качества в своих солдатах, отобранных из общей ветви эволюции. Ты же слышала об опытах людей в генетики? Вот и попробуй смотреть на это с такой точки зрения. Так тебе будет проще, я думаю.
        Тьма клубилась, ее переливы образовывали причудливые узоры на поверхности этой дыры пространства, и Оливия почти могла увидеть то, о чем говорил Мрак. Она представляла, как два вида материи, две энергии, кружились во вселенной в вечном противостоянии. Девушка "видела", как появились люди и ликаны, и вполне могла вообразить, опираясь на свое видение, время, когда Тьма преобладала. Она погрузилась в свои раздумья, и голос Мрака затих, оставляя ее в тишине.
        Дверь хлопнула, вырывая девушку из стремительного потока мыслей, в котором она тщетно пыталась уловить что-то еще. Что-то очень важное. Мрак сказал, что у нее есть все знания о мире, но она не хочет понять его. И какая-то мысль пыталась пробиться к ней через защиту ее нежелания. Но не успела. Оливию грубо вернули в реальность громкие мужские голоса.
        Габриель несся обратно в поселок. Он что-то говорил Оливии про необходимость контроля? Ха -ха, он не имел и толики самообладания все это время. Дьявол! О каком контроле могла идти речь, когда он ушел, так и не объяснившись? И все равно, на какой бы безопасной территории не находилась его любимая, он никогда не будет спокоен вдалеке от нее.
        Кроме всего прочего, мужчину не радовало предстоящее объяснение. Было бы глупо рассчитывать, что Оливия простила его. Габриель понимал, что обидел ее своим поведением, но разве он мог поступить иначе? Разве мог подвергнуть любимую хоть малейшей опасности? Особенно после странного самочувствия девушки накануне. Ведь так и не смог мужчина добиться у нее вразумительного ответа, что послужило причиной полуобморочного состояния, стоило той выйти на улицу. Габриель не сомневался в своем выборе, не смотря ни на что.
        В этом клане все прошло почти так, как они и планировали. Существовали законы, разработанные еще в древности, которые регулировали действия тех, кто хотел завоевать соседний клан. Хиллес уверял его, что именно кошки, чтобы как-то контролировать свою жажду к войне и боям, придумали этот свод правил. Но Габриель не был уверен, так ли это на самом деле. Или же старейшина относился к тем, кто склонен искать свои корни в каждом, хоть сколько-нибудь значимом событии.
        Таким образом, Габриель вызвал главу соседнего клана на бой за право управления.
        А три, отобранных им бойца, вызвали сильнейших воинов этого клана. Они победили во всех боях. И нынешнее состояние Габриеля, как нельзя лучше помогло им в этом.
        Нельзя сказать, что остальные члены клана готовы были выполнить древние правила, подчиняясь новому правителю, даже потеряв сильнейших своих защитников. Но в этот момент, им продемонстрировали захваченных провидцев этого клана, что и сломило остатки сопротивления окончательно. Теперь, в клане Габриеля было на сто пятьдесят ликанов больше. Не то, чтобы очень много, но все же. Конечно, еще предстояло допросить захваченных провидцев, подчинить новых членов так, чтоб даже мысль о предательстве не посетила их…
        Они забрали с собой всех детей, кто был достаточно взрослым, чтобы жизненно не нуждаться в опеке матерей. Это было жестоко. Но это была гарантия того, что завтра все новые члены явятся к ним, покорные и готовые исполнять приказы.
        Сейчас дети находились с основной частью их отряда. Они сильно замедляли продвижение, а Габриель не имел сил ждать. Он мчался к Оливии, и лишь Берт более-менее пытался угнаться за братом.
        Берт не одобрял его методов, но молча исполнял приказы брата, отказываясь судить последнего. Габриель не ждал такого понимания и был тронут поддержкой брата. Он не знал, как смог бы объяснить необходимость таких действий ему, не имевшему в себе и толики той тьмы, которая поглотила самого мужчину. И эта молчаливая поддержка помогала ему не забывать самого себя, особенно когда Оливии не было рядом, а расставание с ней было столь ужасным.
        Пантера уже ощущала запахи приближающегося поселка, с жадностью раздувая ноздри, почти улавливала дорогой и столь любимый аромат девушки. Что ж, она определенно не сидела дома, ожидая его и культивируя свой гнев. По доносящейся до него совокупности запахов, он мог с уверенностью сказать, что на площади вновь было собрание. А уж в том, что Оливия имела к нему непосредственное отношение, сомневаться не приходилось. Мужчина был чересчур высокого мнения о своей любимой, чтобы допустить, что она ничего не будет предпринимать в его отсутствие.
        Наконец, он увидел дом, который они занимали. Задержавшись на мгновение, чтобы дать возможность Берту нагнать его, Габриель перекинулся. Они специально оставили на границе поселения запас одежды, предполагая, что та, которая была надета на них, скорее всего не уцелеет в многочисленных испытаниях предстоящего вечера. Переодевшись, братья направились к дому.
        Едва открыв двери, они наткнулись на мрачного Шена, покрытого повязками. По его лицу было видно, что мужчина несказанно рад их возвращению.
        - Черт, парень, что у вас произошло?! - Берт с интересом разглядывал замысловатые повязки рыси. Габриель взглядом поддержал вопрос брата.
        - Я отказываюсь сидеть с ней, Габриель. - Голос Шена был переполнен эмоциями. - Одно дело, если бы я пострадал, защищая ее. Но, ад, она сама сделала все это! - Он потряс перед ними перебинтованными руками. - Я даже не мог защищаться, ведь это Оливия!
        Берт начал хохотать, даже Габриель не мог удержать широкую улыбку.
        Шена это разъярило еще больше.
        - Ад! Вам смешно, да! Да она… - Но голос девушки, прозвучавший сверху, не дал ему договорить то, что вполне могло стоить рыси жизни. И не было гарантии, от кого именно данная смерть придет. Если бы ему дали право выбирать, это был бы Габриель, Шен подозревал, что этот "монстр", которым запугивали всех, был более милосерден, нежели хрупкая девушка, стоящая наверху.
        - Я все слышу, Шен. - Оливия говорила весьма холодно. - И советую тебе подумать над дальнейшими словами. То, что Габриель вернулся, ничего не меняет. Лично я все больше склоняюсь ко второму варианту. - Не смотря на участие в беседе, Оливия не спешила спускаться к ним.
        Габриель и Берт заинтересованно уставились на Шена, не понимая, о каком варианте говорила девушка. Но тот лишь махнул рукой, плотно сжимая губы. Габриель был уверен, что в уме Шен произносит нечто весьма непристойное.
        Что ж, они здесь не скучали, это очевидно. Он очень хотел увидеть Оливию и не понимал, отчего та медлит, неужели это часть ее мести?
        Но в этот момент звук легких шагов возвестил о том, что девушка, все же, решила к ним присоединиться.
        Шен стоял у основания лестницы, в то время как они с Бертом стояли под углом к ней, и им не было видно спускающейся девушки, впрочем, ей мужчины так же не были видны.
        Внезапно, звук шагов резко остановился, а сверху донеслось тихое ругательство.
        Габриель не мог поверить, что Оливия сказала это. Он посмотрел на брата, но тот ответил ему таким же ошарашенным взглядом. Что происходит?
        - Оливия, с тобой все в порядке? - Габриель почти сорвался с места, когда резкий крик любимой остановил его.
        - Стой на месте, Габриель и даже не вздумай приближаться к лестнице. - Затем, словно обернувшись назад, она произнесла совсем странные вещи. - Какого черта?!
        - Возмущенно кричала девушка. - Я что теперь, все время буду вот это видеть.
        Забери это!! Я не хочу быть спокойной. Какого дьявола я должна быть спокойна?!
        - Оливия? - Не выдержал Габриель и сделал шаг к лестнице.
        - Нет, Габриель, я умоляю тебя, не двигайся. Я не хочу видеть это. Не сегодня. Я уже достаточно насмотрелась. - Мужчина абсолютно не понимал, о чем она говорит.
        Неужели это из-за ссоры? Она не хочет его видеть? Но отчего у него ощущение, что она говорит не с ним? Все трое перебрасывались ничего не понимающими взглядами.
        - Хорошо, все, я спокойна. - Раздался голос Оливии, и мужчины настороженно подняли головы. - Да, я признаю, что не права, но…, ты же знал, что я не хочу это видеть. Я думала, что это уже закончилось. - Теперь, девушка говорила подавленно. Габриель больше не собирался торчать тут, ничего не понимая в происходящем. Он пошел к лестнице. Но Оливия снова прервала его движение. - Берт?
        - Как-то неуверенно позвала она. - Стань, пожалуйста, в начале лестницы, если тебе не сложно. - И тихонько бормотала, - я доверяю, просто хочу убедиться.
        Какого дьявола?!
        - С кем она говорит? - спросил Габриель у Шена одними губами, одновременно кивая брату, чтобы тот выполнил просьбу Оливии. Шен недоуменно пожал плечами.
        - Она весь вечер такая… странная. - Пробормотал он так же тихо в ответ.
        Берт уже стоял в начале лестницы, с беспокойством глядя вверх.
        - Оливия, что с тобой? - Парень неуверенно оглянулся на брата. Габриель начал тихо приближаться к Берту.
        Он с удивлением посмотрел на сидящую посередине лестницы Оливию, глаза которой были плотно закрыты руками.
        - Габриель, - сердито произнесла она, но глаз не открыла, - ты проигнорировал меня. У меня серьезные претензии к тебе по этому поводу.
        - Оливия, что происходит? - Габриель начинал серьезно волноваться. Дьявол, он в жизни не оставит ее больше одну. Стоит ему уйти, и что-то все время происходит.
        Тихий смех закружился в воздухе и Габриель наконец-то обратил внимание на то, что было за Оливией. Он перевел ошарашенный взгляд за спину, на "свое" облако - оно было на месте.
        - Бездна! - Выдохнул он.
        - О, девочка моя, ты добилась того чего хотела, без малейшего скандала. Он теперь вряд ли оставит тебя одну. - Голос мрака переливался смехом. Но мужчина был уверен, что ни Берт, ни Шен не слышали этого. А вот Оливия, осторожно раздвинув пальцы, выглянула из-под защиты своих рук. Ее взгляд впился в Берта, и она испустила облегченный вздох.
        - Не знаю, о чем ты, но я не собираюсь отказываться от громкого выяснения отношений. И не надо опять мне напоминать о моей роли. Я имею право быть злой. - Пробормотала она, и Габриель был уверен, что девушка обращалась к облаку.
        Взгляд Оливии, осторожно перескочил на Габриеля, и она полностью расслабилась.
        - Что ж, я именно так себе это и представляла. - Произнесла она всматриваясь в Тьму за его спиной. - Приятно осознавать, что я не столь безумна, как думала о себе последние несколько часов.
        - Я не был бы так уверен в этом. - Тихо пробурчал Шен из-за спины Габриеля.
        Оливия медленно, с угрозой в глазах, поднялась на ноги.
        - Все рысь, я пыталась сдержаться, но ты нарвался. У тебя ровно десять секунд, чтобы попытаться спасти свою жизнь и пеняй на себя, если тебе это не удастся. - Голос девушки был полон ярости. Ее пальцы пылали в прямом смысле этого слова.
        Габриель решил, что пора брать дело в свои руки. Он, разумеется, не был против, чтобы Оливия сорвала злость на ком-то другом, но мужчина не хотел, чтобы она делала то, о чем потом будет жалеть.
        Обернувшись к брату, он мотнул головой, чтобы тот исчез. Шену подобных намеков делать не надо было, рыси уже и след простыл.
        Габриель начал осторожно приближаться к Оливии, видя в ее глазах отражение своей собственной тьмы.
        - Неужели я так плохо влияю на тебя, соколенок? - Тихонько спросил он, становясь впритык к девушке, вынуждая ее задирать голову. Хоть они и не виделись лишь несколько часов, он страшно соскучился по ней. - Это я бесконтрольное ужасное чудовище, а ты - оплот нашего спокойствия и рассудка.
        Но Оливия не отступила, она уперла пылающий указательный пальчик ему в грудь.
        Дьявол, это не было самым приятным, что он испытывал в своей жизни, но если ей от этого легче, Габриель мысленно пожал плечами.
        - Ты наглый, самоуверенный неандерталец. - Голос девушки нельзя было считать радостным, даже с большой натяжкой. Она определенно сильно зла. - Я хоть раз не спросила твоего мнения?! Хоть в чем-то ущемила твои чувства?! - Габриель отрицательно покачал головой. - Так почему ты поступаешь со мной подобным образом?! Чем я заслужила такое обращение?!
        Бездна, он уже чувствовал себя виноватым, хотя еще две минуты назад был уверен в своей правоте. Но как можно оправдать себя, смотря в эти, полные обиды, глаза и слыша ее справедливые обвинения?!
        - Оливия, я признаю, что был не прав. - Габриель прижался лбом к ее макушке, не обращая внимания на боль в груди. - Я просто хотел, чтобы ты была в безопасности.
        Я не хотел оскорбить тебя и твои чувства, любимая.
        Оливия уперлась ему в грудь ладонями, прожигая одежду, опаляя кожу, пытаясь оттолкнуть, не желая сдаваться. Но Габриель не отступал, он только сильнее притягивал ее, обнимая.
        - Ты обидел меня, Габриель. И не надо говорить, что ты не хотел этого. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо на этом свете. И я не поверю, что ты не понимал, как обижаешь меня.- Она сопровождала каждое свое слово ударами кулачков.
        Что ж, возможно она права и в этом. Он представлял себе ее реакцию, но это не меняло его желание защищать ее. Это было его единственным оправданием, и оно перевешивало для мужчины все остальное.
        Он крепко прижал девушку к себе, обнимая ее, не обращая внимания на сопротивление. Мужчина захватил ее подбородок пальцами и притянул ее лицо, впиваясь в губы. Но он не пытался освободиться от ее рук, обжигающих его плоть.
        Габриель был готов вытерпеть любую боль, лишь бы заслужить ее прощение.
        Оливия застонала, ударив кулачками в последний раз, она прижалась к любимому, запутывая свои пальцы в его волосах. И Габриелю оставалось только надеяться, что она умерит свое желание отомстить ему, ибо, как главе клана наводить ужас с опаленными волосами. Но, впрочем, ему уже не было до этого дела.
        ГЛАВА 15.
        …Она сидела на камне, и ветер дул, обжигая лицо холодом, развевая, стремясь вырвать ее волосы. И глаза резало от ледяных порывов этого ветра. Однако девушка упорно сидела, не позволяя себе пошевелиться.
        Она была одна на этой равнине. Но воздух был пропитан запахом крови, и Оливия задыхалась в нем. Чья это кровь? Откуда? Она не знала ответов. Но это не могло заставить ее покинуть выбранное место.
        Девушка сидела на камне и ждала. Чего она ждала? Оливия не знала. Но ужас рвал ее душу, и страх владел сердцем. А чего может бояться та, у которой нет души?
        И по раскрытым ладоням, лежащим на коленях девушки, пробегали язычки пламени.
        Кто-то приближался к ней, но фигура была неясной, из-за разделявшего их расстояния. И девушка не видела лица этого путника. Одно она знала точно. Именно его ждала Оливия, сидя на камне посреди равнины. И сердце затрепетало в странном предчувствие…
        Оливия села на кровати, жадно глотая воздух. Ее сердце неистово билось в груди, не давая забыть, что именно она видела во сне. Девушка помнила, что у нее уже было это видение, но сегодня оно дополнилось, не став при этом понятнее. О чем же оно? И кто приближался к ней?
        Руки Габриеля обвились вокруг ее талии, притягивая к себе.
        - Что такое, соколенок, что напугало тебя? - Рука мужчины легла, накрывая трепещущее сердце.- Ты что-то видишь?
        Оливия провела рукой по лицу, пытаясь разогнать остатки сна. Что тут можно ответить? Что она видела? Девушка ничего не понимала в этом видении, она даже не смогла бы пересказать его Габриелю, губы не желали двигаться, передавая эти странные ощущения.
        - Я еще не поняла, Габриель, еще нет… - едва слышно прошептала она.
        Оливия прижалась щекой к груди любимого, на которой еще ощущались рубцы от затягивающихся ожогов. Легкое чувство вины кольнуло ее, но быстро исчезло, задавленное задетым самолюбием. Она легонько пробежалась по сглаживающимся бугоркам кончиками пальцев, но мужчина поймал ее руку, поднося к губам и целуя каждый пальчик.
        - Если ты не понимаешь своего видения, то отчего так боишься? - Он мягко перебирал ее волосы.
        Оливия пожала плечами.
        - Это не страх, пожалуй, это трепет перед неизвестностью. - Она задумалась на одно долгое мгновение, и тишина повисла в темной комнате, освещаемой лишь тусклым мерцанием предрассветных звезд. - Трепет…, что-то приближается, но я еще не вижу, что или кто это. И чем оно обернется для нас.
        Мужчина сильнее прижал Оливию к себе, успокаивая.
        - Я не вижу смысла волноваться о том, что мы не в силах изменить. Не думай об этом, соколенок, как только мы сможем на что-то повлиять, мы начнем волноваться.
        А пока, у нас достаточно поводов беспокоиться, не так ли?
        Оливия не могла не согласиться с Габриелем. Поводов для беспокойства у них было предостаточно. Отчего-то ей вспомнился Варган. Какие планы вынашивает этот провидец, что за действия совершает? Странно, в последние дни она совершенно не думала об этом. Ох, не к добру это, не просто так вспомнила она о нем именно сейчас. Не то, чтобы Оливия была суеверной, но…
        Она вздохнула, и спрятала лицо в изгибе руки Габриеля. Дом был погружен в тишину.
        Очевидно, Лин так и не вернулась домой этим вечером. Ее подруга не теряла времени, осваиваясь в новом клане. Девушка задумалась над тем, о чем ранее днем говорила ей Фиона. В этом клане не приветствовались отношения с ликанами извне.
        Однако, если опираться на рассказ Тьмы, и его аналогию с генетикой, не приводит ли это к вырождению породы? Что ж, против Лин здесь никто ничего не имел, похоже.
        Вряд ли ей стоит переживать о благополучии подруги. Та уже достаточно взрослая, чтобы самой отвечать за свои поступки.
        Мрак исчез, предоставляя им иллюзорное ощущение уединенности. Поразительная тактичность, подумала Оливия, проваливаясь в тягучую трясину нового сна. … С каждым шагом странная фигура все приближалась. Трудно было разглядеть, кто это, мужчина или женщина. Серый, на удивление неподвижный на этом пронизывающем ветру, балахон укутывал путника. И с каждой секундой все неумолимей была их встреча. Оливия с трепетом ожидала его приближения, не в силах унять дрожь, а пламя все ярче вспыхивало на ее руках.
        - Скоро, Оливия, скоро…- Разнесся над равниной далекий голос. Но принадлежал ли он этой фигуре? Девушка не смогла бы утверждать этого…
        Оливия смотрела на группу ликанов, столпившихся в центре площади. В их глазах читалась, злоба и гнев. И девушке было интересно наблюдать за тем, как постепенно сменялось это выражение шоком, когда они понимали, что их окружают легенды. Очевидно, что данный клан еще не в полной мере осознал, кто именно захватил их. И не смотря на то, что все они наблюдали за вчерашней битвой, только сейчас понимание приходило к ним. Оливия почти слышала, как звенит в их умах крик "Коты!". Это было даже забавно. Единственные, кто не был особо удивлен - это провидцы, которых вместе с детьми привели на площадь, стоило появиться захваченному клану.
        Оливия лично позаботилась о том, чтобы детей покормили, и обеспечили всем необходимым. Лишняя жестокость была ни к чему. Она не одобряла взятие детей в заложники, хоть и не могла не признать, что это наиболее эффективный способ убеждения их родителей. Сейчас матерей пустили к их чадам, но это не означало, что им и дальше будет позволено находиться вместе, пока Габриель полностью не будет уверен в преданности новых подданных.
        Утром она рассказала Габриелю о том, что происходило вчера в его отсутствие, и мужчина был заинтересован этим.
        Сегодня она почти не видела сущностей стоящих перед ней, так, отдельные всполохи, девушка сознательно старалась подавить недавно обретенную способность. Обидно, что на вечно подвижное облако Тьмы, висевшее около ее плеча, это не влияло.
        Оливию интересовала одна вещь, но как-то недосуг было спрашивать. Прожив долгое время среди людей, она знала человеческие приметы. И глядя на позицию облака, ей стало любопытно, было ли его местоположение выбрано случайно; в насмешку над людьми; или же левое плечо и в самом деле имело притягательность для Мрака?
        Вокруг Оливии стояли самопровозглашенные охранники. Сильнейшие из тех, которых она отбирала вчера. Девушка не просила их об охране и была уверенна, что Габриель не делал этого. Но едва увидев, что она в одиночестве появилась на площади, пятеро мужчин и одна девушка подошли к ней и теперь все время держались рядом. К удивлению Оливии, среди них был и мрачный Шен. Странно, она могла бы поспорить, что еще вчера он умолял забрать его от девушки, а теперь сопровождает по собственной воле.
        Черт, сначала Габриель, теперь поклоняющиеся ей рыси. Это было довольно утомительно. Едва убедив мужчину, что не нуждается в постоянной опеке, она столкнулась с новоявленными, фанатично уверовавшими в ее великое предназначение, последователями.
        Оливия вышла на улицу не ради праздной прогулки. Девушка хотела посмотреть на членов своего нового клана теперь, хотела увидеть, поменялось ли что-то в общей атмосфере. И она не была разочарована. Первая победа, да еще и одержанная с такой легкостью, к тому же одержанная столь легко, взбудоражила ликанов. А вид "новых соплеменников" лишь подхлестывал общее приподнятое настроение. Клан пытался стать единым, и у него почти получалось.
        Это было прекрасно, лучше, нежели они могли рассчитывать за такое короткое время.
        Она слышала, с каким восторгом рыси теперь говорят о Габриеле. Ее же, они и не прекращали боготворить. Уже все больше было слышно голосов, верящих в древнее пророчество. И все больше жажда битв захватывала котов. Оливия воочию могла наблюдать то безумие в глазах рысей, о котором вчера говорил ей Мрак. Казалось, что сам воздух, которым они дышали, был теперь напоен желанием сражений.
        Но в этот момент не только и не столько рыси интересовали ее. Сопровождаемая своим молчаливым эскортом, она приблизилась к группе провидцев, которых серьезно охраняли. Она хотела понять кое-что.
        Едва появившись на площади, Оливия ощутила на себе пристальное внимание одного из этих соколов. Мужчина следил за ней, в какую бы сторону она не шла. Он отличался от своих друзей. Этот провидец был самым молодым из всей группы и, непроизвольно, приковывал к себе внимание. Что-то странное было в нем, но что именно, девушка не могла понять. Оливии не нравилось его внимание, оно вызывало раздражение. Девушка подошла к провидцам, чтобы выяснить, чем же так заинтересовала его.
        Соколы с интересом смотрели на подошедшую. Похоже, они не видели в непосредственном будущем угрозы для себя, и от того, философски относились к данной ситуации. Все, кроме одного.
        Встав напротив заинтересовавшего ее мужчины, Оливия тихонько ахнула. На минуту, ей даже показалось, что она ошиблась, и он не следил за ней. Ведь как мог наблюдать через всю площадь слепой? Но мужчина тут же развеял возникшие сомнения.
        - Здравствуй, Оливия. Ты выжила, к нашему сожалению. - Заговорил слепец.
        Девушка вздрогнула от неожиданности. Последнюю неделю ее жизни трудно сравнить с увеселительной прогулкой, но все равно, смотреть в слепые глаза и ощущать, как они следят именно за тобой - было в этом что-то весьма жуткое. Да и сама фраза удивила Оливию, разве мог этот сокол знать что-то о произошедшем несколькими днями ранее, или провидцы всех кланов поддерживают связь между собой, но каким образом?
        - О, - произнесла девушка, совладав со своим голосом. - Я уверена, что вас это расстроило. - Краем глаза она заметила, как напрягся Шен. Возможно, он так же не понимал, что мог знать этот пленник. А может, просто не был доволен характером его общения с Оливией.
        - А ты думала, над той ценой, которую заплатила, девочка? - Продолжал говорить мужчина, поразительно напоминая ей при этом Варгана.- Над той ценой, которую заплатит весь мир?
        Оливия ощутила движение за спиной. И слегка повернув голову, заметила что ее "охрана" расступается, пропуская подошедшего Юргена. Она кивнула старейшине и вновь повернулась к собеседнику.
        - И не надоело вам всем спрашивать меня об этом? - Резко спросила его Оливия. - Неужели ты решил прочитать мне мораль? Это бессмысленно. Варган уже пытался, неужели ты думаешь, что у тебя получится лучше?
        При упоминании о старом провидце, мужчина заметно напрягся. Но, быстро взяв себя в руки, ответил.
        - Что ж, ты не поменяешь своего решения, не так ли? Да и поздно уже что-то менять. - Мужчина выдержал паузу, словно задумавшись на миг. - Скоро все сойдется в одной точке, Оливия. И не думайте, что вашим котам удастся победить нас. Мы все еще превосходим вас количеством. - С этими словами мужчина замолчал и, разом потеряв к ней всякий интерес, отвернулся от девушки, упираясь незрячими глазами в чистое небо.
        - Будто количество имеет значение. - Непонятно для кого произнесла она в воздух, глядя в спину мужчины. И Тьма поддержала ее реплику смехом.
        Но Юрген не дал ей долго размышлять над этим странным разговором. Он настойчиво потянул Оливию подальше от пленников, мимо столпившихся ликанов. Ее эскорт еле успевал за ними.
        - Что такое, Юрген, куда ты тянешь меня? - Девушка не понимала, что хотел от нее старейшина именно сейчас, все равно они бы поговорили через двадцать минут на совете. В этот раз девушка не собиралась пропускать собрание "мыслительного центра" клана. И Габриель даже не пробовал ей возражать.
        - О, девочка, этот сокол натолкнул меня на кое-какие мысли. - Скороговоркой проговорил Юрген. - Ты не заметила в нем ничего странного? Есть в нем что-то, что сразу настораживает. Что-то не так с его сущностью, Оливия. Он, вроде бы и не он, вовсе.
        Оливия запуталась в стремительных рассуждениях мужчины. Она резко остановилась, вынуждая и старейшину сделать то же самое. Шен, увлекшись, едва не врезался ей в спину, но, все же, успел вовремя затормозить.
        - Так, давай сначала и по порядку. И очень прошу тебя, не спеши, я не разбираю слов, когда ты так частишь. - Она заставила Юргена смотреть ей в глаза.
        Старейшина нетерпеливо тряхнул головой, но, тем не менее, начал заново.
        - Ты смотрела на него, пытаясь увидеть сущность, так как вчера делала с нашим кланом?
        Оливия отрицательно мотнула головой, и ее взгляд, помимо воли, метнулся к спине провидца. Она сознательно старалась игнорировать все, что могла увидеть сегодня, лишь очень сильные сущности прорывались через ее блокировку, и то, она игнорировала их. Но не было ли это ее ошибкой? Безнадежно вздохнув, девушка перестала сдерживаться…
        Что-то она не поняла, Оливия посмотрела на Юргена, а потом снова на провидца. На месте, где стоял старейшина, полыхал костер Тьмы, но в этом не было ничего удивительного, она и так уже знала это. Как-никак, он был очень сильным магом. А вот на месте сокола она почти ничего не увидела.
        Когда Мрак сказал ей, что если уж девушке совсем это мешает, можно сознательно блокировать свое видение. Оливия, не раздумывая, сделал это. Но сегодня утром, в целях научного эксперимента, она "посмотрела" так на Берта. Он показался ей наиболее оптимальным объектом для изучения Света. Увиденное не очень и поразило ее. Парень не был лучом сверкающего света, как представляла себе Оливия. Это больше походило на облако, и девушка сравнила бы его, скорее, с дождевой тучей, из-за оттенка, нежели с легкими летними облачками. Было очевидно, что два вида материи и, в самом деле, смешиваются в каждом из них. Только во Тьме, как теперь думалось ей, Свет проявляется искрами и редкими вспышками. Но, возвращаясь к слепцу, здесь не было и этого. Он, скорее, походил на туман. Такой же эфемерный и тающий.
        - И что это значит? - Девушка посмотрела на старейшину, вновь блокируя свою силу.
        - Ой, Оливия, я же не знаю, что ты видишь. - Юрген даже дергался от невозможности сдерживать свою кипучую энергию. - Я не могу видеть, я всего лишь чувствую. Для того чтобы увидеть это, у меня не хватает силы. Но то, что ощущаю я, позволяет мне предположить, что он не совсем контролирует себя.
        Оливия растерялась.
        - В смысле?
        - Ну, я думаю, что его сознание подчинено кому-то, возможно Варгану. - Старейшина махал рукой, пытаясь лучше объяснить свои мысли. - Или что-то другое, в этом же роде.
        Глаза девушки округлились.
        - А такое возможно?
        Юрген кивнул.
        - Да, все маги, в зависимости от своей силы, могут управлять чужим сознанием в той, или иной мере. Конечно, чтобы делать это вот так. - Он ткнул пальцем в воздух, указывая на обсуждаемого сокола. - Надо быть достаточно сильным. У Света нет магов подобной силы, по уже известной тебе причине. Но Варган достаточно хитер, он что-то придумал, очевидно. - Юрген задумчиво уставился на обсуждаемого.
        - Но они же, Свет. - Оливия была слегка поражена. - Разве не подразумевает это - свободу самосознания личности, отсутствие контроля над ней, и прочее, в том же духе?
        Юрген посмотрел на нее.
        - Да, это определяющее в их стороне магии, что и ослабляет ее. Всегда сложнее достичь максимальной концентрации силы там, где ее полотно разбито на отдельные нити с разной амплитудой колебания. Но, возможно, в этом и есть весь смысл. - Он прищелкнул пальцами. - Этот парень мог сам согласиться на такое. Он мог добровольно пустить более сильного мага в свое сознание. Может быть это поднимает его статус, или он пытался компенсировать свою ущербность, принося пользу своей стороне.
        - Стоп. - Она подняла руки, пытаясь точнее выразить свою мысль. - Я что, сейчас говорила с Варганом?
        - Не совсем, он не в полном подчинении. Такое не возможно для светлого мага.
        Абсолютное подчинение сознания - это наша прерогатива. - Юрген смотрел на сокола.
        - Я думаю, что в этой ситуации уместно думать о заложенной в подсознание программе поведения в определенной ситуации. Знаешь, нечто напоминающее человеческий гипноз, только с обратной связью и возможность корректировки по ходу событий. - Старейшина обхватил свой подбородок и потирал его, увлекшись размышлениями.
        Оливия уставилась на Юргена, заинтересовавшись этими словами. Кое-что пришло ей в голову.
        - И сколькими сознаниями может управлять один маг?
        - О, все зависит от его силы. Но даже самый слабый темный маг вполне способен удержать в подчинение до четырех человек, я думаю. А уж сильный. Я не особо интересовался этой стороной магии, но у меня есть необходимые сведения в книгах.
        - Старейшина махнул рукой.
        - И для этого не обязательно согласие подчиняемого, не так ли? - Уточнила девушка.
        Юрген ухмыльнулся.
        - Для нас это точно не имеет значения.
        - Прекрасно. - Теперь уже Оливия схватила старейшину и потянула за собой.
        Они влетели в библиотеку занимаемого Оливией и Габриелем дома, опоздав к началу собрания. Но, очевидно, желая заслужить ее прощение в полной мере, Габриель не позволил ничего обсуждать в отсутствие девушки. Оттого, их шумное появление было встречено гробовой тишиной. Многие с облегчением и радостью уставились на Оливию, в немой благодарности за окончание ожидания. Всем хотелось действий, и она могла их понять. Но сейчас, ей было не до тех, кто сидел в комнате. Не обращая ни на кого внимания и не задерживаясь в дверях, она так и протащила Юргена за руку через всю комнату к окну. Там, опираясь на подоконник, стоял Габриель. Он приподнял брови, усмехаясь необычности ее появления. Но Оливия проигнорировала эту усмешку.
        - Я знаю, каким образом мы привлечем людей на свою сторону.- Произнесла она.
        Обсуждение всех деталей плана заняло достаточно много времени. Они безвылазно сидели в комнате до самого вечера, отправив Шена и Берта наблюдать за членами захваченного клана.
        Хиллес был не сильно рад такому плану, он считал, что нет ничего надежнее грубой силы. Но Оливия с Юргеном не дали ему сбить совет со своей мысли. Кроме того, Хиллеса не обошли стороной в этом обсуждении. Им была нужна вся его информация, все нюансы и тонкости, в которых он разбирался, используя свою сеть информаторов в человеческом мире. И он с удовольствием принял участие, едва почувствовав свою незаменимость. Было поразительно, сколь много знал старейшина о каждой стране, о ее устройстве. Ему было известно, где правительство было истинной силой, а где лишь подставными марионетками, и кто, в действительности правил государством.
        В конце концов, были отобраны наиболее сильные, в магическом плане, ликаны из котов, которые должны будут подчинить и управлять сознанием человеческих правительств, а так же, главнокомандующими их армий. Это обеспечит беспрепятственное явление ликанов в мир людей, при полной поддержке всей человеческой элиты.
        Самым главным в этом плане была скорость. Медлить нельзя, а "удар" по всем странам должен был быть нанесен одновременно, чтобы не дать противникам помешать им.
        Параллельно с разработкой плана, решено было начать тренировки. Всю ночь Юрген объяснял и рассказывал отобранным ликанам, что они должны делать. Он учил их использовать свою силу так, как это было необходимо. Заставлял практиковаться час за часом.
        И это продолжалось в течение трех изнуряющих дней и ночей. Оливия перестала различать время суток. Она не знала, что творится на улице. Девушка ходила с одного совета на другой, а потом бегала смотреть, как проходят тренировки в самой большой комнате, которая до этого была столовой. Она практически не спала, как и каждый из собравшихся в этом доме. Но когда ее голова, все же, касалась подушки, странный путник еще ближе подходил к девушке.
        И, честно говоря, Оливия просто забывала бы поесть, но Габриель заставлял ее делать это.
        Хиллес постоянно дополнял свои сведения. Старейшина активизировал сеть шпионов и наблюдателей. Он использовал все возможные средства связи, у него постоянно что-то звенело, пищало или гудело. Но уже никто не реагировал на это. С каждым новым звонком или сообщением картина их действий становилась полнее, все четче прорисовались мельчайшие детали плана.
        Оливия почти не верила, что возможно получить результат за такое короткое время, хотя именно она это придумала. Однако, то ли рвения ликанов было столь велико, то ли вмешался, помогая, одобрительно хмыкающий в ее голове Мрак, но к утру четвертого дня все, кто вошел в эту группу "спецназа", овладели требуемым навыком.
        Те, кто непосредственно участвовал в операции, были принудительно отправлены спать. И уже сегодня вечером, в сопровождение охраны, каждый из этих ликанов должен был отправиться в назначенную для него страну. Им предстояло найти слабое звено в охране руководителя государства, используя информацию, полученную от Хиллеса. В максимально короткие сроки было необходимо нейтрализовать защиту любыми удобными методами, а затем, подчинить того, кто обеспечит доступ к каждому мало-мальски значимому человеку в центральном управленческом аппарате.
        Оливия устало растянулась на кровати, прижимаясь к Габриелю. Она не представляла, как им удалось все это успеть, но в глубине души, была очень горда. Зевнув, девушка провалилась в сон…
        Путник приблизился к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки.
        И вот тогда, девушка увидела то, что заставило усомниться ее в своем здравомыслие, и пламя ярко вспыхнуло, возносясь до уровня ее лица.
        Из проема в сером капюшоне странного одеяния ее гостя смотрело Нечто. Оливия не знала, как еще можно было назвать Это. Там не было привычного для нее Мрака, но не было и Света. Там не было ничего, что можно описать словами, или осягнуть разумом. Но, не смотря на это, Оливия знала, что Оно смотрит на нее, и боялась его вердикта. По неизвестной ей причине, девушка страшилась разочаровать это Нечто.
        И голос разнесся над долиной.
        - Здравствуй, малышка. Жаль, что время серьезных разговоров еще не пришло.- Тишина разлилась на мгновение, и чувство лишения охватило девушку. Но голос продолжил. - Печаль наполняет меня, Оливия. Почему ты не хочешь понять? Зачем отрицаешь?
        Глаза девушки распахнулись, было трудно осознать, в какой реальности она находится. Что же это такое?! Видение? Кошмар? Бред воспаленного сознания? О чем она не желает думать? Что отрицает?
        Кто этот странник, описать которого невозможно ни на одном существующем или умершем языке?
        Луч солнца затанцевал на ее носике, отвлекая от круговорота мыслей. Взгляд девушки метнулся в окно, а потом встретился с черными глазами проснувшегося Габриеля. И шепот невидимого сейчас Мрака ласкающим острием кинжала пробежался по их коже:
        - Пора…
        ГЛАВА 16
        Жизнь в поселке не замерла с уходом вновь обученных магов. Не смотря на бешеный ритм предыдущих нескольких суток, Габриель успел организовать некоторое подобие военной структуры. Он отобрал и назначил помощников. Тех, кто сможет поддерживать порядок, и не будет нуждаться в ежеминутной опеке. В одиночку невозможно справиться с задачей такого масштаба. Габриель прекрасно понимал, что ни вся его сила, ни древнее пророчество - не дадут достаточного опыта, чтобы выступать абсолютом во всех вопросах. А для реализации плана было необходимо максимальное приближение к совершенству. В его штаб ликаны отбирались не только и не столько за силу. Ценилось реальное понимание их задачи и адекватная оценка своих возможностей. Фанатики хороши в битве, в штабе им делать нечего.
        К сожалению, мало кто из котов имел возможность профессионально обучаться военному делу. Это проблематично, когда твоя основная задача не дать себя уничтожить своим же родным. В такой ситуации ты либо в совершенстве овладеваешь искусством исчезновения, либо погибаешь. А перед ними сейчас стояла совершенно противоположная задача.
        Берт и Шен стали его основными помощниками, и он не щадил их, предъявляя не меньшие, нежели к себе, требования. На ступень ниже, было еще пять "генералов" высшего ранга, сюда попал и Ярек, который оказался не столь уж плох, если приструнить его мятежность. Затем шли десять старших офицеров. Все последующие ступени структуры, Габриель доверил формировать новоявленным подчиненным, но проверял каждого отобранного лично.
        Глупо было надеяться исключительно на силу членов клана и на их готовность жертвовать собой для достижения цели. И оттого час за часом, день за днем, спорили те, кто хоть что-то понимал в происходящем, разрабатывая планы.
        Габриелю приходилось присутствовать на совещаниях всех советов. И нынешний час не был исключением. Он не спал уже сутки, но это не беспокоило его. Единственное, что раздражало ликана - это сокращение пребывания рядом с любимой, хотя, она упорно пыталась успевать за ним везде, облегчая его состояние. Но не в это время.
        Он отправил ее спать несколько часов назад, и истощенная Оливия почти не сопротивлялась. Ее отсутствие терзало Габриеля. Сейчас, больше всего ему хотелось быть наверху, обнимая спящую девушку и слушая ее сонное дыхание. Но у него не было права расслабляться. Он не доверял Мраку, сколь дружен бы ни был тот с Оливией. Мужчина прекрасно помнил, что ждет его в случае неудачи и не считал Тьму склонной к пустословию.
        Он поручил брату заниматься ассимиляцией захваченного клана, и тот прекрасно справлялся со своим заданием. Мужчину не интересовало, каким образом тот убедил их подчиниться, главное, что они были сломлены.
        Не только Габриель не знал покоя. Хиллес беспрерывно говорил с кем-то по нескольким телефонам сразу. Старейшине некогда было отдыхать, как и главе клана.
        Хоть они и потратили последние три дня на план покорения людей, основной их задачей были и оставались ликаны. Это безоговорочный приоритет. Необходимость выяснения нынешней локализации верхушки их врагов никуда не пропала.
        Но не только эти заботы забирали сон Габриеля. Мрак разрастался в нем, и зверь уже разрывал остатки контроля, готовый исполнять то, что потребует его безумие, с радостью предвкушая свои действия. И отсутствие Оливии лишь подстегивало его.
        Однако, разум мужчины еще старался управлять этим. Необходимо было только продержаться до того момента, когда можно подняться к ней. Еще несколько минут послушать эти споры. И тогда он будет свободен…
        Стул отлетел к стене, разлетаясь на куски. Не обращая внимания на взгляды своих офицеров, глава молча вышел из комнаты, вспарывая когтями ладони…
        - Габриель, это бессмысленно, поэтому предлагаю просто прекратить разговор. - Оливия сидела на полу, опираясь спиной о кровать, и спокойно смотрела на мужчину.
        - Уверен, что именно так ты и думаешь, но, может, обсудим варианты? - Габриель не разделял спокойствия девушки, он нависал над ней, словно пытаясь подавить своими размерами. А его глаза…, что ж, за последние три недели зрачки Габриеля ни разу не вернули свою обычную форму. Собственно, она уже и не видела зрачков в его глазах, там был только полыхающий огонь Тьмы, затопивший взор мужчины полностью.
        - Я даже не буду комментировать это. - Девушка не поддавалась.
        Габриель присел возле любимой.
        - Оливия, я же не прошу тебя остаться здесь, или не участвовать. - Он сжал ее руку. - Я лишь прошу, чтобы ты не совершала ничего подобного тому, что произошло месяц назад, когда ты прикрывала Берта.
        Оливия прижалась к его руке щекой.
        - Габриель, я ничего не буду обещать тебе. Я не знаю, чем закончится все это. Но ты сам убеждал меня, что если бы у нас не было шансов, никто не предложил бы нам участвовать в этом, не так ли?
        Габриель зарычал, притягивая Оливию к себе, сжимая в объятьях.
        - Я помню, что чувствовал, соколенок, и мой бедный разум не выдержит еще одного такого испытания. - Пророкотал он ей в волосы.
        - Я могу сказать тебе тоже, Габриель. Но это же не остановит тебя и не заставит отказаться от участия в бою, не так ли? - Оливия уткнулась в грудь любимого, стараясь оставаться сильной. Но сил уже не было.
        Девушка устала. Последние недели истощили ее. Дни были наполнены изнуряющими советами и подготовкой, события сменяли друг друга с головокружительной скоростью. Оливия не понимала, когда Габриель успевает планировать все и, тем более, воплощать в жизнь свои планы, хоть теперь она везде была рядом с ним. За прошедшее время они захватили еще три клана, которые были значительно больше первого. И, несмотря на то, что элемент неожиданности уже утратил свою актуальность, им это удалось с небольшими потерями.
        Имея возможность наблюдать котов в бою, Оливия понимала, почему остальные кланы так боялись когда-то. Для рысей не существовало понятия поражения или отступление. Им было не важно, сколько своих жизней необходимо заплатить за победу, коты платили сполна. Это было устрашающее, жуткое, но, одновременно с тем, завораживающее своей чудовищностью зрелище, ибо рыси не знали пощады к тем, кто вздумал оказать сопротивление. Оливия поражалась, отчего же тогда, так долго они пребывали в забытьи? Неужели все, что было им необходимо - лидер, даровавший веру в успех?
        Многое изменилось в этом мире всего за несколько дней. Они практически полностью реализовали свой план по захвату власти над людьми. И пусть им удалось захватить лишь семьдесят процентов от намеченного, это было хорошее достижение. Их противник, приведенный в смятение тактикой "темной стороны", достаточно быстро мобилизировался и дал достойный отпор.
        Но и это Габриель обернул своей победой. Теперь, с точностью до сантиметра, он знал месторасположение управления "светлыми".
        Слепой провидец, захваченный в первом клане, упорно пытался направить их на "путь истины". Оливия искренне не понимала, на что он рассчитывает, и была бы рада избавиться от утомительного общества любым способом. Но Габриель лишь усмехался на ее жалобы, и отвечал, что его все это даже развлекает. Кроме того, говорил мужчина, это какой-никакой способ связи с противником.
        Они уже давно покинули ущелье Карпат. Клан передвигался к месту основной битвы, разрастаясь по пути.
        Там, где им удалось взять контроль, никто не церемонился с людьми. В действующих армиях появилось новое понятие о дисциплине и наказаниях. Оказалось, достаточным провести лишь несколько показательных казней для того, чтобы все четко уяснили новые порядки. Временами, Оливии чудилось, что она попала в средневековье, вот только добавились достижения человеческих ученых. Но как не смешно это было на первый взгляд, люди все также легко покорялись сильнейшим, как и в смутные века.
        Возможно, они посчитали, что это и есть обещанное их религией "возвращение Зверя", кто знает? Девушка не могла читать в их душах. Зато, никто не мешал ей видеть их глаза, и она знала, что ликанам вполне удалось посеять панику в их сердцах. Тем более, что целью Габриеля не было убедить человечество в своем миролюбие.
        Напротив, все страны, захваченные ими, были практически ввергнуты в хаос, но этот хаос был четко рассчитан.
        Девушка признавала свое малодушие, что не мешало ей закрывать глаза и уши, дабы не слышать и не видеть того, что творили коты с теми, кто оказывал им сопротивление. Мрак хохотал над ее попытками, но для Оливии это не имело значения.
        В первый раз она не послушала Габриеля и пошла с ним на смотр частей, сформированных из людей. О, она успела пожалеть о своем упрямстве десятки раз.
        Всякий, кто выказывал хоть малейший намек на недовольство или непокорность, или если помощникам Габриеля казалось, что они это делают - уничтожался на месте офицерами из котов.
        Оливия не знала, каким образом ей удалось удержаться на ногах до конца, секунда за секундой отсчитывая время по каплям проливаемой крови. Единственное, что удерживало ее в неком) подобии сознания - рука Габриеля, крепко сжимавшая ее ледяные пальцы. Девушка не помнила, как вернулась в дом. Они не обсуждали это. К чему было говорить что-то? Выбор сделан, и менять что-либо было уже поздно.
        И пусть сложно не слышать докладов, игнорировать металлический запах, разливающийся в воздухе, это не останавливало девушку. Она следовала своему же совету, который давала Мадлен, как теперь ей казалось, жизни назад. Просто не видела, даже если что-то происходило прямо у нее на глазах. И с каждым разом, это было все легче…
        Но самым поразительным было то, что действия их врагов в отношении людей мало чем отличались. Конечно, Варган со своими сподвижниками практически не проливал крови, но это не меняло их жестокого и потребительского отношения к людям.
        "Так в чем же разница?!" - хотелось закричать Оливии. Где та грань, за которой Свет становится светом, а Тьма углубляет свои оттенки?? Но никто не отвечал на ее безмолвный вопрос, звенящий в сознании ночь за ночью. Только загадочный путник сидел рядом с ней на камне и раз за разом предлагал понять. Но что, она не понимала?
        Мрак требовал все новых и новых жертв, разрастаясь, становясь все явственнее. И девушка знала, что уже все вокруг и люди, и ликаны видят темный ореол, окружающий их с Габриелем фигуры. Возможно, люди не столь и ошибались, шепча о пришествие Антихриста. Но кто тогда был спасителем? Не родилась ли старая легенда в те времена, когда Свету удалось свергнуть Тьму? Это казалось весьма правдоподобной версией.
        Одно утешало ее потерянную душу. Стоя рядом с любимым на казнях, практически осязая безумное веселье мечущихся сознаний котов, в Габриеле она чувствовала лишь холодный покой разума. Зверь ревел из клетки контроля, в которой заточил его мужчина, но не мог вырваться. Оливия не представляла, каким-образом он достиг этого, а когда решилась спросить, он лишь впился в нее своим пылающими Мраком глазами и с благоговением погладил по щеке пальцами.
        И теперь, слушая стук его сердца, Оливия боялась так, как никогда в жизни. Она знала, что они приближаются к месту, которое было в ее видении. Этому месту будет суждено стать полем основной битвы…
        Губы Оливии прочертили дорожку от основания шеи Габриеля до его подбородка.
        Девушка не хотела терять ни единой драгоценной секунды их жизней. И тело ее затрепетало, когда любимый зарычал, сильнее обнимая ее и жадно целуя в ответ. Их потребность друг в друге не ослабла, хоть они и проводили все свое время вместе.
        Напротив, с каждым днем они нуждались один в одном все сильнее.
        Берт смотрел на спящую рядом с ним девушку и поражался своей судьбе. Разве мог он подумать еще месяц назад, что встретит ее в такое время? Его пальцы гладили ее обнаженную спину, и даже во сне она улыбалась его прикосновениям.
        Когда парень увидел Дарину, входящую в дом вместе с Оливией и другими рысями, Берт понял, что сделает все, чтобы она стала его. Ее запах дурманил ему голову, и он не мог отвести свой взгляд, впервые в полной мере понимая значение слова - "нужда". Казалось, что она была именно всем тем, чего он так долго жаждал, и так безнадежно искал в других. И по ее пораженным глазам, Берт видел, что она испытывает то же самое. Но Дарина не собиралась покорно уступать ему. Девушка была своевольной и гордой сверх меры. Она вздернула голову, затапливая свои льдистые глаза надменностью, и отвергая его внимание, хотя, не имея сил удерживаться, тайком кидала заинтересованные взгляды, и это обнадеживало парня.
        Два дня он преследовал ее, словно добычу, поражаясь сам себе и не имея сил остановиться. Минутами ему казалось, что он столь же безумен, как его брат, но мужчине было плевать на это, зато теперь он стал гораздо лучше понимать Габриеля.
        Однако Дарина стойко держала оборону. Шен и Ярек смеялись над ним, уговаривая сдаться. Не один ликан их клана уже поломал свои когти об этот камушек, шутили они. Но Берт даже не слушал.
        Как ни странно, именно непредсказуемость и хаос их жизней сыграли на пользу Берту. На третий день им пришлось вступить в бой с очередным кланом. Дарина рассмеялась ему в лицо, когда он предложил ей остаться в тылу. Однако Берт не сильно расстроился, увидев там же Оливию, что ж, не только он не мог управлять своей парой. А именно его парой Дарина и была, даже если сама еще не готова была признать это.
        Вид того, как она сражается, должен был бы ужаснуть Берта, но вызывал лишь восхищение ее силой. Весь бой он был рядом с ней, прикрывая увлекшуюся в пылу сражения рысь. Когда битва закончилась, он не сказал ей ничего, но все его чувства можно было прочесть в горящих глазах. Той ночью Дарина сама пришла к нему и больше не уходила. Спустя несколько дней, она призналась, что поняла, сколь ненадежной и кратковременной может быть их жизнь. И как глупо жертвовать счастьем ради сомнительного удовольствия потакания своей гордости.
        Теперь, единственная, с кем приходилось Берту делить любимую, была Оливия.
        Девушки очень подружились. Дарина была в числе тех рысей, которые самопроизвольно назначили себя охраной их Спасительницы. А так как Лин категорически не желала принимать военную действительность их нынешней жизни и всеми силами пыталась избегать всего, что могло ей указать на это, Оливия не настаивала на общении. И если бы не собственнические инстинкты Габриеля, у Берта были серьезные подозрения, что с Дариной ему удавалось бы видеться гораздо реже.
        Черт, он все больше любил своего брата.
        В хаосе, охватившем мир, в разгорающемся костре всеобщего безумия, Берт был счастлив. Он более не сомневался в том, что они делали, просто принял это. Ибо, будь он на месте Габриеля, парень сделал бы не меньше ради своей возлюбленной.
        Теперь он знал, что жизнь любимой женщины стоит дороже не только мира, но и всей вселенной.
        Марк с сомнением смотрел на Варгана. Волк не хотел быть здесь, и не хотел делать что-то, что хоть на метр приблизит его к Габриелю. Но у главы клана не было выбора. Когда он принимал эту должность, его предупреждали о беспрекословном послушании Альянсу.
        - С чего вы так уверенны, что это сработает? - Раздражение громко звучало в его голосе, но его целью не было скрыть свое недовольство.
        - О, мы вовсе не уверенны, Марк. - Варган не обращал внимания на экспрессию мужчины. - Но другого варианта нет. Пока они едины, наши шансы мизерны, несмотря на численное превосходство.
        - Но где гарантия, что у меня получится?
        Варган улыбнулся.
        - А кто говорил о гарантиях?
        Марк хмыкнул.
        Он еще долго сидел на холме, после ухода провидца и смотрел на раскинувшиеся его взору зеленые поля. Мир изменился за какой-то жалкий месяц. Все шевелилось, все пришло в движение. Больше никто не скрывался от людей, более того, их втянули в разборки ликанов. Не то, что бы это волновало волка, ему было безразлично, что будет с этим миром. Главная цель Марка - спасти свою собственную жизнь.
        Волк всегда был лишь вторым, и это бесило мужчину. Он понимал, что ни при каких обстоятельствах не сможет обыграть Габриеля в схватке. И хоть для него было ясно, что обвинять пантеру в силе было глупо, это не мешало чувствам зависти и ущербности мучить Марка. С самого детства это грызло его душу. Не смотря на то, что он был сильнейшим среди волков своего клана, и никто не мог победить его в бою, ему не забывали напомнить, что с Габриелем главе не тягаться. Это вбивалось в голову ликана, начиная с первой трансформации. Сейчас, у Марка появилась мысль, что Варган подзуживал волков, чтобы породить в его душе чувство соперничества.
        Но теперь уже поздно было пытаться подавить зависть, она заполнила Марка, не давая пробиться другим чувствам на поверхность его сущности.
        Волк осознавал свою ущербность. Даже у такого монстра, каковым все считали Габриеля, были цель и смысл существования, он мог любить и беззаветно отдавался своим чувствам. Марк же не был способен испытать любовь. Он хотел бы, но зависть иссушила его, не давая прорасти ничему иному. Он должен был бы опротиветь сам себе, но эгоизм не давал ему сделать этого. И во всех своих проблемах Марк подсознательно обвинял пантеру, так было проще и легче.
        Варган дал ему шанс причинить Габриелю боль и нанести поражение, пусть и не в честной схватке, однако это не смущало ликана. Его сестра любила повторять, что результат важнее пути, по которому он достигается. Что ж, Марк был согласен с ней в этом.
        * * *
        Сегодня Оливия не хотела спать, она лежала, вглядываясь в лицо спящего Габриеля, и темнота не была ей помехой. Что-то должно было случиться, девушка чувствовала это. Какая-то тревога терзала ее сердце, необъяснимая тоска. И это очень пугало.
        Словно она стояла на могиле, и время казалось упущенным, и не было возможности что-то вернуть, рассказать что-то важное.
        Это началось исподволь, странно щемящее чувство, от которого с каждой минутой все сильнее хотелось выть. Но Оливия боролась этим желанием, пытаясь понять, что его вызывает. Словно смутное предчувствие стучалось ей в душу, или предупреждение… Но Оливия не хотела понимать его. Она боялась того, что могло принести ей понимание. И от того, девушка упорно цеплялась за убеждение, что все наладится, и они смогут жить в покое. Хотя, даже ей было видна иллюзорность этих мечтаний теперь. Но самообман, любимое занятие тех, кто не имеет возможности повлиять на ход событии.
        А Мрак молчал, не комментируя ощущения девушки, как это обычно бывало.
        Оливия старалась лежать неподвижно, боясь разбудить любимого, который спал очень чутко. Она не рассказала ему о своей непонятной тоске, не желая тревожить мужчину. Ей просто хотелось смотреть на него. Но у ее организма были свои планы.
        И веки смежились, отягощенные дремой. Незаметно для самой себя девушка уснула…
        - Ты поразительно упряма в своих убеждениях, моя малышка. - Голос Путника гулко звучал над равниной, наполненной запахом крови. - Просто удивительно упряма, учитывая обстоятельства.
        Оливия не понимала, что хотел сказать этим ее собеседник. За последние недели содержание их разговоров не менялось. Путник убеждал ее, что она уже все знает и должна понимать, а девушка ничего не понимала. Вот и все. От того, сейчас она не знала, как реагировать на изменение в, ставшей уже привычной, беседе.
        - Я знал, что так будет, но никто не мешает надеяться, не так ли, Оливия? - Отчего-то, в этом голосе ей почудилась насмешка. - Тебе не кажется, что надежда самое сильное, но и самое разрушительное оружие?
        Тишина повисла над равниной, но девушка не решалась прерывать ее.
        - Мы поговорим об этом. Осталось совсем не долго, моя малышка. До встречи, Оливия.
        Темнота накрыла равнину. Ничего более не было в этом месте, и Оливии показалось, что ее погребли, зарыли в землю, упрятав от всего мира в глубокой могиле. И никогда не выбраться, и нет спасения от муки, рвущей душу…
        Девушка открыла глаза. Странно, никогда ранее ее сон не заканчивался так, он всегда прерывался на середине беседы. А сегодня Путник попрощался с ней. И темнота. Это…беспокоило, пожалуй, вот правильное слово. Девушка никогда не обсуждала этот сон с Тьмой, она не представляла даже, известно ли Мраку о нем.
        Хотя, казалось, что он с легкостью читал все ее мысли. Но в этот момент, у Оливии было дикое желание поговорить с клубящейся Тьмой, заполнявшей комнату.
        Повернув голову, девушка поняла, что одна здесь.
        Это было плохо, очень плохо. Ей было необходимо его общество. В последнее время, она почти поняла, отчего он так отчаянно не желал отпускать ее от себя. Оливия испытывала такую же потребность в Габриеле, но не от безумия, а из-за заглатывающей ее тоски. Слезы побежали по щекам, и девушка закусила подушку, чтобы сдержать истерику. Но это не особо помогло. Рыдания сотрясали ее тело, всхлипы вырывались сквозь стиснутые губы. Спроси ее сейчас кто-нибудь, почему она плачет, и Оливия не нашлась бы с ответом. Наверное, это был срыв. А может Путник прав, и надежда сильное оружие? Но в ее душе не было надежды, а только пустота. И этот вакуум, за прошедший месяц, песчинка за песчинкой происходящих событий, заполнился невыразимой мукой. Любви должно было быть достаточно. И так оно и было на самом деле. Сейчас. Но что будет потом?
        Рыдания Оливии не прекращались, и она не могла остановить их. Кто-то постучал в дверь и, не дождавшись ответа, в комнате появилась Дарина. Увидев состояние подруги, она бросилась к ней.
        - Что случилось, Оливия? - Девушка опустилась возле кровати, но не решилась дотронуться до плеча рыдающей. Оливия только покачала головой. Она даже вздохнуть могла с трудом, не то, что объясниться.
        Дарина нахмурилась.
        - Тебе нужна моя помощь? Я могу что-то сделать?
        - Может, стукнешь меня. Чтоб эта истерика прошла? - Попыталась внятно произнести Оливия, но ее речь все время прерывалась всхлипами.
        Дарина улыбнулась.
        - Мне еще дорога моя жизнь, чтобы рисковать ею ради какой-то рыдающей пташки.- Отшутилась она. - Не уверена, что Габриель оставит меня в живых, узнав, каким методом я приводила тебя в чувство.
        Оливии удалось улыбнуться сквозь все еще льющиеся слезы, но новый приступ истерики тут же сотряс ее тело.
        Дарина серьезно заволновалась о душевном здоровье подруги. За все это время она ни разу не видела, чтобы та плакала, тем более так безутешно. Может быть, они поссорились с Габриелем? Но в таком случае, весь клан уже знал бы об этом, да и Глава, наверняка, разгромил все, к чему бы смог приблизится, и убил кучу народа, а Оливия не отставала бы от него. Все прекрасно помнили их единственную ссору, и Дарине казалось, что подруга не из тех, кто будет плакать по такому поводу, скорее она спалит что-нибудь, например самого виновника своего недовольства.
        Девушка решила, что лучше всего позвать Габриеля, ему точно удастся во все разобраться.
        Но звать никого не пришлось. Мрачный и встревоженный Габриель уже сам заходил в комнату. Увидев его, Оливия уткнулась лицом в подушку и тщетно попыталась подавить свои всхлипы.
        - Что случилось? - Резко спросил Габриель, обращаясь к Дарине. Мужчина подошел к кровати и, подхватив любимую на руки, осторожно начал баюкать ее, а та уткнулась ему в плечо.
        Дарина пожала плечами.
        - Не знаю, когда я заглянула в комнату, она уже рыдала, но так и не смогла мне рассказать ничего. Я уже собиралась идти за тобой.
        Габриель кивнул.
        - Иди, я разберусь.
        Дарина даже не подумала спорить и вышла. Все равно, здесь она вряд ли могла помочь. Девушка отправилась искать Берта. Отчего-то, именно сейчас ей вспомнилось, что Оливия провидица. Может, она увидела что-то? Холодок страха пробежался по спине рыси…
        Габриель испытывал дикий страх. За всю их жизнь, он никогда не видел, чтобы девушка вот так рыдала. Он не мог понять, что послужило причиной. Когда мужчина проснулся и ушел на очередной совет, она спокойно спала, и ничего, казалось, не тревожило ее сон.
        Он мягко гладил ее по волосам, целовал щеки, губами собирая слезы. Он хотел, чтобы она успокоилась и рассказала ему, что надо сделать, чтобы никогда больше не видеть ее слез. Он не знал, как бороться с этим. Несколько минут назад, сидя на совете, он понял, что что-то не так. Мрак клубился вокруг него по-новому, он словно старался привлечь внимание мужчины, но не желал говорить с ним. Не обращая ни на что внимания, Габриель сорвался с места и пришел туда, где было его сердце и то единственное, что он мог потерять. Увидев плачущую Оливию, мужчина готов был растерзать того, кто довел ее до слез, но рядом не было обидчика.
        - Что такое, соколенок, что случилось? - Прошептал Габриель, не прекращая целовать ее мокрые щеки. Девушка, уже почти успокоившись, тихонько всхлипнула.
        - Это все тот сон, что я вижу каждую ночь. - Оливия прерывисто вздохнула, и мужчина нежно погладил ее по щеке. - Он сегодня поменялся, Габриель. Словно закончился. И это было ужасно.
        - Что ужасно, милая?
        - Мне казалось, что я…, - она запнулась, неуверенная в выборе слов. - Это кажется глупым, когда пытаешься сказать вслух, но во сне мне было так плохо.
        Будто бы я уже похоронена и лежу под землей, и безнадежность разрывает меня. Это кошмарно, Габриель. Хочется не просто кричать, нет, хочется выть, раздирая кожу ногтями, чтобы вырвать из себя эту тоску и муку. - Слезы вновь потекли по ее щекам, и Оливия уткнулась в грудь любимого.
        Мужчина сидел, не шевелясь, он боялся что-то сказать. Хотя ему хотелось закричать, потребовать кого-нибудь объяснения, узнать, за что ей такие сны?
        Пусть бы они мучили его, это он был тем, кто заслуживал наказания. Но более всего, он страшился допустить мысль, что это не сон, а видение…
        - Странно, этот сон… - Прозвучал голос Мрака в его голове, и каким-то образом мужчина знал, что Оливия не слышит Тьму,-…он должен был идти по другому пути.
        "Какого дьявола?!", - мысленно прокричал Габриель, но лицо его не выражало бушевавшей внутри ярости. " Что значит, должен?! Что это вообще такое, сон или видение?!" - Я допускаю, что это может быть видение. - Медленно прошелестел Мрак.
        " Что значит, допускаю?! Ты должен знать!" - Габриель уже был в бешенстве, но его руки все так же мягко обнимали и успокаивали Оливию, а губы осторожно касались ее волос.
        - Габриель, без лишней экспрессии, пожалуйста. - Мрак был задумчив сегодня, даже подозрительно задумчив, если кто-то захотел бы знать мнение ликана. - Я допускаю, и это пока все, что я могу сказать точно. Очевидно, есть вероятность, что все может пойти именно так.
        " Нет!!" - Габриель стиснул зубы, чтобы не закричать. " Разве я мало сделал?!
        Разве чем-то мои действия были недостаточны?! Она не может умереть! Ни при каких обстоятельствах. Пожалуйста". Габриель был готов умолять. Он на все был готов, лишь бы не допустить даже миллионной доли вероятности того, что любимая пострадает, не говоря уже о вопросе ее жизни. " Я сделаю все, что хочешь. Возьми меня, возьми всех, но не дай умереть Оливии. Пожалуйста. Ведь ты спас ее. Мы отдали тебе все. У тебя есть наши души. Зачем тебе ее жизнь? Ты не можешь допустить ее смерти".
        - Я могу все, что мне угодно, мой мальчик. Не забывай об этом. - Голос Мрака, словно ножом, полоснул Габриеля, но это не имело никакого значения для мужчины.
        Он готов был пойти на любой конфликт, заключить любой компромисс, лишь бы гарантировать ее сохранность. - А ваши души, - Мрак хмыкнул, - это весьма спорный вопрос, Габриель. Не уверен, что во всей вселенной есть что-то, что могло бы изменить одну простую истину - ваши души принадлежат друг другу в гораздо большей степени, нежели мне. Но этим вы и ценны. Кроме того, если бы я не спас ее тогда, ты был бы бесполезен для меня. Без нее ты утратил бы свой контроль и бездумно уничтожал всех, кто оказался рядом. Пока, рано или поздно, тебя бы не одолели количеством. В одиночку ты даже не стал бы слушать котов, не то, что совершать необходимое мне. Да и сама Оливия имеет огромную ценность.
        Сейчас, она больше нужна мне живая, нежели мертвая. Кроме того, не думаю, что Оливия согласится с обменом своей жизни на твою. - Мрак все не выходил из своего странного состояния задумчивости. - Но, так или иначе, это не в моей компетенции, мой мальчик.
        " А в чьей?! Что это значит, не в твоей компетенции?! Что я должен делать?" - Ты все узнаешь, если в этом будет необходимость, Габриель, можешь не сомневаться…- И Мрак замолчал, оставляя опустошенного и потерянного мужчину, на растерзание собственного зверя.
        Он осторожно уложил Оливию, которая вновь заснула. И погладил любимую по щеке.
        Заметив, что его пальцы дрожат, а ногти начинают удлиняться, Габриель крепко сжал кулак.
        Не здесь и не сейчас. Позже. Ей нужен покой.
        Тихо выйдя из комнаты, мужчина столь же незаметно покинул дом, остерегаясь потревожить девушку.
        На улице он подошел к рысям, исполняющим роль охраны Оливии. Габриель не знал, что они увидели в его лице, но пять сильнейших ликанов побледнели и подались назад при приближении своего главы.
        - Никого не пускать в дом кроме меня, Берта и Дарины. - Мужчина сам не узнавал свой голос. Он вполне мог посоревноваться с Тьмой, в эффекте сдирания кожи лишь своим звучанием.
        Осталось еще одно дело, а потом можно будет отпустить контроль, иначе, он просто взорвется. Все, кто попадался ему на пути, шарахались от Габриеля. Что ж, инстинкт самосохранения положительно сказывается на интеллекте, иронично заключил для себя мужчина. Найти Берта оказалось не так уж и сложно. Брат поднял руку, заметив Габриеля, но так и застыл на мгновение. Потом быстро подскочил к мужчине.
        - Что случилось, Габриель? - Берт смотрел настороженно и почти испугано. Давно Габриель уже не видел такого выражения в глазах младшего брата.
        - Ничего.- Он слегка покачал головой, словно подтверждая свой ответ. Берт вздрогнул, услышав голос брата, но промолчал. - Пусть Дарина будет вместе с Оливией, и ты тоже. Поручи все свои дела Шену, или Яреку, или просто брось их, все это не важно. - Габриель едва сдерживался. Пора было заканчивать. - Ни под каким предлогом не выпускай Оливию из дома. Мне все равно, что ты придумаешь, хоть эпидемию чумы. Она должна остаться там, где находится сейчас. И точка.
        Замолчав, он отвернулся и пошел в противоположную от брата сторону. Берт попытался догнать его.
        - Габриель, какого черта? Что случилось?- Но мужчина игнорировал брата. - Куда ты идешь, Габриель? - не унимался Берт.
        - Ты не хочешь знать этого, братик, поверь мне. - Не оборачиваясь, прорычал Габриель.
        Берт смотрел в спину удаляющегося брата.
        - Могу подставиться, чтобы он спустил пар. - Спокойно заметил, тихо подошедший, Шен. Но Берт покачал головой.
        - Я не видел его таким, даже когда она пропала. Лучше не суйся, Шен. В этот раз, ты не соберешь своих кусочков.
        И оба ликана настороженными взглядами провожали стремительно удаляющегося Главу.
        ГЛАВА 17.
        Зверь бесновался в Габриеле, но и разум мужчины разрывало от страха и ужаса.
        Едва оказавшись в ближайшей роще, он упал на землю. Когти зарывались в почву, оставляя на ее поверхности глубокие борозды, так как не имели возможности впиться в тело реального врага. Попадая под пальцы его сжимающихся кулаков, камни превращались в пыль. Он не сдерживал больше своего зверя, и тот ревел во весь голос, не в силах выносить мысль, что его паре может грозить хоть малейшая опасность, о которой он не имеет представления. Мужчина вторил зверю. Он кричал, требуя ответа. Почему Оливия?! Зачем именно она?! Разве мало выпало на их долю?!
        Почему они не имеют право на счастье, как другие? Чем они виноваты перед этой вселенной?! За что?!!
        Габриель не знал, кому посылал проклятия и чьего ответа требовал. Он сам отвернулся от Света. А Мрак уже сообщил ему все, что считал необходимым. Но это не останавливало мужчину. Его давило и ломало осознание того, что существует вероятность, в которой он не сможет защитить любимую. И он делал то же с окружающим миром.
        Он продолжал кричать свой вопрос в небо. Габриель не ждал, что ему ответят. Он знал, что уже некому было отвечать. И от того, все неистовее бесновался, ломая деревья, вспарывая кору вековых растений. И в бессильной злобе и ярости разбивал руки, бесчисленное количество раз ударяя кулаками о каменный валун. Но даже боль не приносила облегчения.
        Однако, спустя некоторое время одна мысль смогла задержаться в беснующемся сознании Габриеля. Он слишком рано принял это как неизбежность. Да, мужчина еще не рассмотрел все варианты. Мрак сказал, что это вероятность, а не определенность, ведь так?
        Габриель должен был подумать…
        Дьявол, он не мог думать! Но он должен! Мужчина корчился на земле, обхватывая голову разбитыми в кровь руками. Скорее всего, кости его рук были раздробленны, но это не имело значения. Наоборот, боль помогала ему.
        Самым вероятным, казалось предположить, что потенциальная угроза появиться во время сражения, которое должно было произойти в ближайшие день-два. Все силы были практически сведены воедино, и они обязательно пересекутся с противником в скором времени. Хорошо, он уже мог рассуждать более-менее логически. Что дальше?
        Противник превосходил их по численности, но не по силе. А беря в расчет магов своего клана, Габриель практически не сомневался в победе. Но их враг должен был рассчитывать на что-то, вступая в этот бой, не так ли? Они отнюдь не были глупцами. Значит, у них могло быть какое-то оружие, или план, неизвестный Габриелю. Вероятно? Вполне…
        Что ж, подумал Габриель, поднимаясь с земли, и направляясь в сторону их дислокации. У него есть тот, кто может кое-что сообщить о планах светлых. И Габриель постарается уговорить его со всем возможным рвением. Кривая улыбка растянула, потрескавшиеся от безответных проклятий, губы.
        Мужчина покидал рощу, и только небо видело, как темный ореол, окружающий фигуру ликана, превратился в языки пылающего черного пламени…
        Берт не находил себе покоя последние несколько часов. Он сидел в доме, но не мог не думать, где сейчас его брат, и что именно он может делать в эту минуту.
        Дарина рассказала ему об утреннем происшествии, но это не сильно прояснило общую ситуацию. Он чувствовал себя зверем, замкнутым в клетке. Черт! Он и был зверем, замкнутым в клетке!
        Берт совершил очередной круг по гостиной. Дарина была наверху, тщетно пытаясь отвлечь недавно проснувшуюся Оливию. Но что-то говорило ему, что у его пары это не сильно хорошо получалось. Парень услышал шаги девушек, спускающихся вниз, и отвернулся к окну. Едва взглянув на него, Оливия поймет, что что-то неладно.
        - Берт, объясни мне, почему я не могу выйти из этого треклятого дома? - Голос Оливии был обманчиво спокоен. - Мне казалось, что это давно решенный вопрос. И где, дьявол его побери, Габриель?! - Вот тут ее голос перестал быть сдержанным.
        Берт понял, что, несмотря на все их попытки, она что-то заподозрила.
        Берт повернулся лицом к той, которую всегда считал сестрой. Он мельком посмотрел на любимую, но она лишь пожала плечами, показывая, что ей не удалось занять Оливию чем-то другим.
        - Я не знаю, Оливия. - Он развел руками. - Я думал, что ты сможешь мне рассказать, что происходит.
        Девушка слегка опешила. Она потерла лоб пальцами.
        - Ничего не понимаю, Берт. А что, собственно, происходит?
        В этот момент их прервал возмущенный крик с улицы.
        - Что значит, мне нельзя заходить в дом? - Берт был уверен на сто процентов, что кричал Шен. - Кто вам это сказал?
        Охранники что-то ответили возмущенному ликану. Шен выругался, но отошел. Через секунду, он начал орать.
        - Берт!!!!!!!!!!!!
        Парень высунулся из окна первого этажа и увидел приятеля.
        - Что случилось, Шен? - Отозвался Берт, не рассчитывая на приятные новости.
        Рядом с ним встала Оливия, стараясь ничего не упустить из разговора, но мужчина не дал ей подойти совсем близко к окну, загораживая собой проем.
        - Берт, он вернулся. - Шен выглядел очень обеспокоенным. - Не то, чтобы для меня это имело значение, но такое ощущение, что он сам подрался со всеми нашими врагами. И то, как он выглядит, это надо увидеть Берт. Я не из слабонервных, но…
        Половина из тех людей, что встретилась на его пути, просто попадала на землю и начала молиться об избавлении от дьявола. И я готов был присоединиться к ним, Берт. - Мужчина потер переносицу пальцами.
        Берт махнул рукой.
        - По крайней мере, он успокоился.
        Но Шен покачал головой.
        - Я не сказал бы так, Берт. Он еще злее, чем был. И он пошел к тому слепому, приказав привести Юргена, или любого другого мага. Черт возьми, Берт, что происходит?
        Парень серьезно начал нервничать. Приступы ярости у Габриеля не были чем-то из ряда вон выходящим, но обычно он мог успокоиться и отогнать свое бешенство. Судя по описанию Шена, брат пытался это сделать. Почему же сейчас это не помогло? И что ему понадобилось у этого слепого провидца? Габриель старался не общаться с ним, если не было особой необходимости. Задумавшись, Берт отошел от окна. И Оливия немедленно воспользовалась этим, заняв его место.
        - Шен, - заговорила девушка,- когда он пошел туда?
        Мужчина пожал плечами.
        - Несколько минут назад. Я сразу пришел сюда. Думаю, что кому-то из вас стоит там быть.
        Берт покачал головой.
        - Нет, Габриель четко распорядился о том, где мы должны быть. И, что бы я ни думал по этому поводу, я не собираюсь нарушать его приказ. Ну, поговорит он с этим соколом, и что?
        - Я не уверен, но все же настоял бы на том, чтобы кто-то пошел со мной. - Шен нетерпеливо топтался под окном.
        И Оливия, похоже, разделяла его мнение. Девушка выглядела все более встревоженной.
        - Я не буду торчать здесь, Берт. Он не будет просто разговаривать, сам подумай.
        Судя по тому, что сказал Шен, Габриель не в том состоянии, чтобы просто говорить.
        - Но что привело его в такое состояние, лихорадочно раздумывала девушка.
        На несколько мгновений она задумалась, вспоминая их утренний разговор. Неужели, это из-за ее кошмара? Девушка посмотрела на клубящуюся вокруг нее Тьму, однако Мрак не выказывал желания общаться. Мог ли Габриель посчитать сон - видением.
        Ответ был однозначным. А что бы она сама подумал, если бы такой сон приснился ей о Габриеле? Имея на то повод или нет, она бы посчитала его видением. И Габриель, скорее всего, поступил так же. На что он был готов теперь пойти? На все.
        В этом не было необходимости, на ее взгляд. Они совершили достаточно, но она еще пыталась оправдать их поступки перед собой. И это ей почти удавалось. Так сильно любя его, Оливия просто не могла допустить того, что Габриель собрался делать во имя ее спасения.
        Оливия встретила топазовый взгляд Берта и твердо выдержала его давление.
        - Я не собираюсь оставаться в этом доме, Берт. Я должна быть рядом с ним, неужели ты не понимаешь?
        Берт понимал, что имела в виду девушка. Но ему совсем не хотелось разбираться с Габриелем по поводу того, что парень не выполнил четких указаний. Он отрицательно покачал головой.
        - Нет, он хотел, чтобы ты при любых обстоятельствах оставалась здесь. Это было важно для него, Оливия.
        - Он - важнее всего для меня, Берт. Я потерплю его неудовольствие потом. - И не давая времени парню остановить ее, Оливия перепрыгнула через подоконник. - Пошли, - она схватила опешившего Шена за руку,- где он?
        Мужчина быстро сориентировался и они побежали. Лагерь напоминал разворошенный улей, и на Оливию многие коты смотрели с надеждой. Да и люди тоже. По крайней мере, те, кто не стоял на коленях и не молился с закрытыми глазами. Черт, а Шен не сильно и преувеличивал, подумала девушка на бегу.
        - Черт, Оливия. - Берт с Дариной не отставали от них. - Я почти зол на тебя. Ты же прекрасно знаешь, что тебе ничего не будет. А нас он убьет и ни на что не посмотрит.
        - Хватит, я не желаю слушать больше таких упреков в его адрес, Берт. - Оливия была зла, она серьезно боялась за Габриеля, и не собиралась дать ему пойти по этому пути. - Он хоть раз повредил тебе? Ты сам знаешь, что нет. И он никогда не сделает этого, а потому просто замолкни. А если тебе так страшно, я прикрою вас.- Оливия неслась за Шеном на всей возможной скорости. - Вам вообще, не обязательно идти сейчас со мной.
        - Ну уж нет, одну мы тебя точно не оставим. - Берт выглядел пристыженным. Он действительно знал, что брат никогда серьезно не заденет его. Парень не сомневался в том, что Габриель любил его, и, пожалуй, он действительно перегнул палку. Но Берт помнил глаза Габриеля этим утром, и его голос…- Но все же, сейчас я не могу гарантировать ничьей безопасности, Ольви. Ты не видела, каким он был с утра.
        - Неужели ты думаешь, что я испугаюсь?- Девушка посмотрела на парня как на сумасшедшего.
        Группа как раз остановилась перед одноэтажным зданием. Оно было окутано Тьмой, но было непонятно, видел ли еще кто-нибудь это мрачное сияние. Оливии очень не понравилось то, что она почувствовала.
        - Стойте все здесь. - Прошептала она, внезапно севшим голосом.
        И, убедившись, что ее поняли, Оливия шагнула в темный проем, толкая тяжелую дверь…
        Габриель смотрел на слепого провидца, и его безумие разгоралось все ярче, он перевел взгляд на прочих, лишь незначительно заполнивших своим присутствием огромное помещение, соколов. Глава еще не задал ни одного вопроса. Он не мог овладеть собой в достаточной мере.
        Вернувшись в лагерь, он велел привести пленников в этот амбар, так как у строения были достаточно толстые стены, чтобы хоть немного заглушить происходящее внутри. Его приказы исполнялись еще быстрее, чем обычно. Никто не хотел задерживаться рядом с Главой. Мужчина не знал, что с ним было не так, как всегда, но взгляды всех, кто смотрел на него сейчас, заполнялись ужасом.
        Габриель послал за Юргеном, и сейчас старейшина стоял рядом с ним. Глава потребовал от него, чтобы все, находящиеся здесь соколы были подчинены магу. Тот нервничал, он не был уверен, что сможет сделать все правильно. Несмотря на весь свой опыт, старейшина никогда, до недавнего времени, не практиковал магию подчинения лично. Он не был уверен, что жертвы этого опыта, выдержат его попытки.
        Но Габриеля это мало интересовало. Мужчине было все равно, сколько из них погибнет. Его не расстроит, даже если они все умрут, лишь бы маг добился от пленников ответов. По периметру помещения стояли коты, те, кого Габриель отобрал за особую фанатичность и абсолютно неконтролируемое безумие. Он прекрасно знал, кого стоит позвать.
        - Я хочу знать, что планирует Варган. - Произнес он, наконец, тяжелым, рвущим нервы, голосом, давая пленникам возможность ответить сразу. Глава не верил в то, что кто-то заговорит. Но попытаться стоило.
        Провидцы вздрогнули от звука его голоса. Но никто не спасовал.
        - Мы не знаем, о чем ты говоришь. - Ответил на его вопрос слепец. Его голос лишь едва заметно дрожал. Но Габриель не собирался восхищаться этой неуместной бравадой. Остальные пленники молчали.
        - Я надеялся на такой ответ. - Губы Главы раздвинулись в широком оскале, однако его собеседник не мог видеть этого. Чего нельзя было сказать об остальных. - Но все же, спрошу еще раз. И думаю, вы все, - он обвел их взглядом, давая возможность хорошенько рассмотреть Тьму в его глазах, - понимаете, что я не побрезгую ничем, чтобы добиться ответа. Итак, что планирует Варган?
        Но провидцы молчали. Габриель чувствовал, как страх гонит кровь по их сосудам, заставляя бешено стучать сердца, как начинают дрожать пальцы, и как холодный, липкий пот выступает на их спинах. Но, тем не менее, они молчали. Что ж, такой вариант был самым предсказуемым. Зверь заурчал, предвкушая удовольствие. Но Габриель сохранял контроль над ним. Он уже позволил зверю сорваться. Теперь, если он хотел узнать хоть что-то, руководить должен был разум. Габриель посмотрел на Юргена. Маг, растеряв где-то по пути в этот амбар весь свой оптимизм, кивнул и повернулся к пленникам. Габриель видел, как разрастается вокруг старейшины Мрак, и как он окутывает свои жертвы. Мужчина вновь повернулся к соколам. Юрген решил подчинять их поочередно, не имея уверенности, что сможет адекватно контролировать всех сразу.
        - Знаешь, мне вот интересно, - Габриель начал кружить возле напрягшегося слепца, - что тебе толку в глазах? Все равно, ты не видишь.
        Провидец нервно сглотнул. Он выглядел уже совсем не таким уверенным, как несколько минут назад. Он был бледным, и Глава вдыхал запах его страха, а зверь рычал от удовольствия. Габриель не ждал, пока Юрген доберется до него, он не собирался щадить свою жертву. Этот пленник был самым вероятным источником информации. И его зверь желал сломить его.
        Слепец попытался что-то произнести, но его пересохшее от внезапно нахлынувшего страха горло, не смогло издать членораздельных звуков. Он пытался вертеть головой, словно надеялся отследить передвижения Габриеля и предугадать его действия.
        - Я не люблю ждать. - Габриель наступил на пальцы мужчины, распластанные по полу.
        Он слышал, как ломаются кости. Провидец закричал от неожиданной боли и попытался высвободить руку, но только усилил свои страдания. Те, кто сидел рядом, вздрогнули и попятились от резкого крика. Но окружавшие их коты не позволили соколам отползти далеко. Габриель махнул рукой, позволяя охранникам приступить.
        И те с радостью подступили к своим жертвам. Крики и стоны наполнили помещение…
        Часть провидцев, находящихся уже под контролем Юргена, не сопротивлялись и даже отвечали. Что не мешало тем, кто пытал их, получать удовольствие от процесса. Но им ничего не было известно из того, что интересовало Габриеля. Мужчина беспристрастно наблюдал за происходящим, не отпуская свою основную жертву. Сокол скулил, вдыхая запах крови, разливающийся в застоявшемся воздухе помещения.
        Габриель не спешил, зная, что провидец умрет, так или иначе, открыв планы своих хозяев или нет. И он будет умирать долго, мучительно. Мужчина наклонился к лицу вырывающегося сокола. Когти вонзились в подбородок провидца. Зверь притягивал жертву на уровень своего лица, вынуждая подняться, что усугубляло боль в руке и горле слепца.
        - Что будет делать Варган? - Кровь бежала по шее сокола, и безумие бурлило в Габриеле. А мрак довольно урчал, наслаждаясь происходящим.
        * * *
        Оливия вздрогнула, зайдя в зал. То, что там происходило, привело ее в ужас. Но девушка не отступила от намеченной цели. Она сделала несколько шагов, погружаясь в этот ад.
        В здании было лишь одно огромное, ничем не освещенное, помещение. Это пространство наполняли стоны жертв, и довольное рычание их мучителей. Девушка старалась не задумываться над странными предметами, которые кучей были свалены в одном из углов залы. Это очень напоминало…, но она быстро отвела глаза.
        Тяжелый запах крови, страха и смерти висел в замкнутом пространстве, делая воздух таким плотным, что практически невозможно было вздохнуть.
        Оливия видела Юргена. Старейшина, бледный и мокрый от напряжения, стоял возле нескольких соколов, и аура Мрака перетекала от него к пленникам. Находившиеся рядом коты с безумием в глазах, что-то спрашивали у них. Но вопросы невозможно было расслышать в общей какофонии звуков, наполняющих это помещение. Они ломали им кости, вспарывали кожу, наслаждаясь тем, как ровно она отслаивалась от мышц.
        И хохотали в ответ на крики своих жертв.
        Рядом с одной из стен стоял ее любимый. Мужчина держал слепого сокола за горло, заставляя жертву находиться в подвешенном состоянии. Но фигура последнего была как-то странно изломана, словно это было не живое существо, а старая, местами сбившаяся в комок, тряпичная кукла.
        Впервые в жизни, она почувствовала страх рядом с Габриелем. Но это был страх за него. Она не даст ему совершать это. Одному, по крайней мере. Пусть смешно говорить такое, после всего, что уже сделано ими. Ей было все равно, как это выглядело со стороны.
        Она сделала еще один шаг вперед, уверенная, что никто не заметил ее появления.
        Но тут же поняла, что ошиблась.
        Габриель вздрогнул от звука шагов. Он знал, кто это. Даже находясь за пределами разума, он никогда бы не спутал этот звук ни с чем на свете. Но Габриель не повернулся к ней. Он не хотел, чтобы она была здесь сейчас, видела его таким. Он отбросил свою жертву, выпрямляясь, и сокол, скулящей грудой, скорчился под стенкой.
        - Габриель? - Ее голос потерялся в этом пространстве, но Габриель не слышал ничего кроме его звучания.
        - Уходи, соколенок, пожалуйста.- Мужчина сжал кулаки.
        - Если ты пойдешь со мной. - Ей удалось произнести это спокойно.
        - Нет.
        - Хорошо. - Оливия кивнула, хоть он и не смотрел на нее. - Тогда мы будем делать это вместе.
        Габриель резко развернулся к Оливии. "Нет!!" - ревел зверь внутри него, " Никогда!!" - вторил ему мужчина. Не для того он делал все это, чтобы утащить Оливию за собой. Габриель пересек разделявшее их пространство, уже не заботясь о том, что девушка увидит в нем. Его пальцы осторожно легли на ее затылок, надавливая, вынуждая посмотреть ему в глаза, увидеть зверя во всем его безумии, понять, что она для него важнее всего. Им было сейчас все равно, что происходило вокруг.
        - Ты уйдешь сейчас же, Оливия. - Он рычал, обхватывая ее подбородок пальцами свободной руки, не давая ей отрицательно покачать головой, что она и собиралась сделать. И нахмурился, увидев оставляемый им кровавый след на чистой бледной коже. - Ты будешь в безопасности. И это, - Габриель кивнул в сторону зала, - не твоя забота.
        Но Оливия не собиралась отступать. Девушку не пугал его зверь. Ей было больно видеть Габриеля таким. Она не вздрогнула, от зрелища пылавшего вокруг него ореола. Хотелось прижаться к любимому и успокоить. Но сейчас нельзя было оступиться.
        - У нас есть только два варианта, Габриель. Или мы уходим - вместе. Или мы продолжаем то, что ты делал - вместе. - Она не отводила своих глаз, смело выдерживая его напор. - Ты не будешь вершить это один, если таково твое желание - мы оба пойдем по этому пути.
        Ее пальцы легли на его лицо, заставляя приблизиться. Взгляды скрестились, борясь, но никто не хотел сдаваться.
        - Нет!!! - В голосе Габриеля была мука. Оливия почувствовала, как в ее сердце появляется надежда. - Я не позволю тебе!
        Мужчина притянул ее к себе, зарываясь в ее волосы. Он судорожно втягивал ее аромат, пытаясь избавиться от смрада, заполнявшего его легкие и душу.
        - Тогда почему ты думаешь, что я позволю тебе? - Оливия слегка отстранилась, вновь впиваясь в него взглядом.
        - Это нечестно, соколенок. Мне надо знать, что они планируют. Я не позволю, чтобы хоть на одну десятую процента существовала вероятность, что твой сон - видение. - Габриель сжал свои пальцы, собирая в пригоршню ее волосы, возвращая ее лицо на прежнее место, не имея сил дать ей отстраниться. - Я должен защитить тебя. И мне не важно, каким образом. Мне уже поздно думать о методах. Но не ты.
        Ты не должна идти за мной по этому пути.
        - Нет, любимый, мы все будем делать вместе. И потом, Габриель, я не уверена, что мой сон стоит всего этого. - Девушка не хотела смотреть туда, где продолжались пытки, но ее взгляд непроизвольно метнулся в зал. Габриель помешал ей смотреть на это, все еще удерживая подбородок.
        - Я так ни считаю, соколенок. Твоя безопасность стоит всего в этом мире.
        - Тогда я останусь здесь, с тобой. И помогу тебе. - Девушка не была до конца уверенна, не понадобиться ли ей самой помощь, пробудь она в этом зале еще какое-то время. Но ему она не скажет этого.
        Габриель застонал, признавая свое поражение, и с рыком впился ей в губы. Оливия прижалась к нему. Девушка чувствовала, как Тьма и безумие бушуют в нем. Но это было привычно для нее, и она не испытывала страха перед его зверем.
        - Ты должна быть в безопасности. - Прошептал Габриель, отрываясь от ее губ.
        - Я всегда в безопасности рядом с тобой, Габриель. - Оливия гладила его по щеке, пытаясь дать хоть чуточку спокойствия. - Пойдем, любимый. Нам не надо делать этого. Нет такой необходимости.
        В этот момент пронзительный крик разрушил общий фон. Оливия вздрогнула, оглядываясь в полутемное пространство, ища причину этого ужасающего звука.
        Габриель зарычал рядом с ней, осознавая, что произошло. Дьявол, и правда, жизнь никогда не вела его по легкому пути! Он развернулся, стремясь добраться до мага, и выплеснуть на том свою злобу, но Оливия удержала его руку.
        Девушка потянулась, переплетая свои пальцы с его, и Габриель позволил ей сделать это.
        - Юрген!! - Габриель смотрел на трясущегося старейшину, и его голос был страшен даже для Оливии. Он видел, как мрак окутывает то, что еще мгновение назад было его главной надеждой на получение информации. А сейчас представляло собой не более чем безжизненный комок изорванных мышц и переломанных костей.
        Все замерло в зале. И палачи, и их жертвы застыли, приведенные в ужас тем, что звучало в голосе Габриеля.
        - Я не хотел…, я не понял, что он… - Пытался оправдаться старейшина. Но у него не хватало, ни сил, ни храбрости, чтобы посмотреть Габриелю в глаза.- Пекло, Габриель, я не думал, что так получиться. Я не знаю, что произошло. - Юрген устало потирал лоб, не замечая, что размазывает брызги крови, которыми был покрыт с ног до головы. - Я глупец. Возможно, он сопротивлялся попытке подчинения, или то, что он связан с Варганом, как-то повлияло на это. Я не знаю!!
        Я никогда не сталкивался с этим… - Старейшина, наконец, поднял глаза на своего предводителя. - Ты имеешь право убить меня, я заслужил смерть. Я нарушил твои планы и подвел тебя. - Пожилой мужчина уже твердо встретил взгляд Главы.
        Габриель не прекращал рычать, зверь бесновался в нем, ревя от разочарования. Он с удовольствием убьет Юргена. Этот идиот все испортил. Мужчина сделал шаг, но Оливия остановила его.
        - Не надо, Габриель, пойдем отсюда. - Тихонько произнесла девушка. Что ж, он всегда давал ей то, о чем она просила. Тем более что теперь оставалось катастрофически мало шансов на получение ответов.
        Габриель окинул всех находящихся в зале взглядом. Он посмотрел на оставшихся пленников, задержался на котах, ждущих его распоряжения. Вперился Тьмой своих глаз в старейшину.
        - Допросите всех, кто остался. Меня не интересует, сколько это займет времени, и что будет с ними. Мне нужны ответы. - И не оборачиваясь более, он вышел из амбара, ведя Оливию за собой.
        Берт стоял перед дверью. Теперь уже Шен метался из стороны в сторону, не находя себе места. Дарина спокойно наблюдала за окружающей обстановкой. Нельзя было не заметить, что внимание всех в лагере приковано к зданию амбара. Парень неоднократно ловил украдкой брошенный кем-то взгляд, и не мог не признать, что он прекрасно их понимает. Казалось, что напряжение застыло в воздухе, он почти ощущал его запах. Впрочем, как и другие, более неприятные и тревожные запахи и звуки, проникающие сквозь двери.
        Недалеко от них маячили ликаны из охраны Оливии. Берт подозревал, что всех их, в том числе и самого парня, ждет жесткий разнос со стороны Габриеля. Чтобы там ни происходило, брат, навряд ли, простит такое ослушание.
        Из-за двери раздались шаги. Все, кто находились рядом, напряглись, не зная, чего ожидать.
        Они вышли вместе, и Берт в полной мере осознал, что имел в виду Шен, рассказывая о состоянии Габриеля. Он не узнавал своего брата. Парень тяжело сглотнул, встретившись с глазами мужчины, ему стало тяжело дышать. Злоба поднималась в нем, злоба и ненависть к тем, кто был повинен, что Габриель стал таким. Но парень боялся, что злиться было не на кого. Габриель сам принимал решения.
        Глава посмотрел на брата, но трудно было понять, что он испытывает по этим, утопленным во Мраке, глазам. Он прошелся взглядом по всем, кто стоял вокруг, молча показывая, что больше нет причины задерживаться. И ликаны разошлись, не желая искушать свою судьбу. Все, кроме Берта и Дарины.
        - Вы свободны. Пока. - Произнес Габриель, и Берт готов был благодарить небо, за то, что его голос был почти нормальным. Хотя парень вполне понимал, что скрывалось за его словами.
        Берт хотел подойти, но остановился, наткнувшись на предостерегающий взгляд Оливии. Он старался больше не встречаться глазами с братом, но невозможно было игнорировать пламя Мрака, пылающее вокруг него.
        Не произнося больше ни слова, они ушли. И все, кто был на улице, провожали взглядами две окутанные мраком фигуры. Берт не смог бы утверждать, чего было больше в ликанах: радости безумия от того, как силен их Глава и их Спасительница, или ужаса от того, что они породили своим стремлением к власти в этом мире.
        Сообщение о приближении противника пришло в два часа ночи, но им так и не удалось ничего узнать о планах Варгана…
        ГЛАВА 18
        Оливия наблюдала за ликанами, готовящимися к сражению, стоя на холме. Кто бы сомневался, что Габриель упрячет ее в самый тыл их армии, под надежным прикрытием всего клана котов и покорных им людей? Не она, уж точно. Но, учитывая, что девушка не могла физически помочь в бою, ее местоположение не имело значения.
        А для силы Оливии такая дистанция не была преградой. Единственное, что доставляло дискомфорт расстояние между ними. Обоих это выводило из равновесия.
        Если в них еще осталось, что-то отдаленно его напоминающее.
        Все время до того, как их нашел, взволнованный донесением разведки, Берт, они провели в объятиях друг друга. Габриель не мог отпустить ее, даже на секунду. И Оливия не желала отстраняться от него. Им не нужны были слова. Все равно, ни один из существующих языков не смог бы описать их чувств. Страх ее сна висел над ними. И они старались заполнить каждое мгновение отпущенного им времени друг другом. Взглядом, жестом, касанием. Но все равно, этого было не достаточно.
        Этого было так несправедливо мало, уничтожающе мало.
        Девушка не хотела быть далеко от Габриеля. Но у нее не было выбора. Это - то, что она могла сделать для него сейчас, когда две армии сошлись на поле битвы. Он хотел, чтобы Оливия была максимально ограждена от опасности, и пусть сама девушка не считала свой сон видением, она не стала в этот раз спорить с любимым.
        Оливия и так видела, насколько ему тяжело оставлять ее здесь.
        Теперь Габриель абсолютно не сдерживал свою силу. Она бурлила в нем, подпитываемая сбросившим всякие оковы безумием. И коты ощущали эту мощь. Она стимулировала их, они словно заряжались от своего предводителя. Ликование и кураж, испытываемые членами клана, можно было ощутить, будто они стали материальной частью их вооружения. Но Оливии было трудно разделить восторг от предстоящей битвы. Ее терзали сомнения в исходе сражения и странные предчувствия.
        Впрочем, не было ничего необычного в волнении перед столь значимым в их жизни событием. Что бы ни произошло, для всей Земли уже ничего не будет как прежде.
        Все изменится. И если победа будет за Мраком, что принесет это миру? Оливия не в первый раз задавалась этим вопросом и, скорее всего, не в последний. Что ж, если все пройдет так, как они задумали, она очень вскоре узнает ответ на свой вопрос, не так ли?
        Девушке мало что было видно с ее позиции. Она пообещала Габриелю не вступать в бой непосредственно. Но ничто не мешало ей получше осмотреть свои позиции.
        Оливия подняла глаза к небу, прикидывая свои шансы и решившись, перекинулась.
        Сокол кружил над землей, осматривая свои войска. Тысячи ликанов, разбитые на две армии, стояли здесь. Воздух был наполнен рыком, пропитан агрессией. Ничто уже не могло остановить приближавшуюся битву. Напряжение нарастало, давя на девушку, изматывая душу неизвестностью и ожиданием развязки.
        Оливия летела, высматривая позиции, определяя слабые места. Она видела преимущества и недостатки, кружила над людьми, стоявшими за своими новыми хозяевами. И сердце трепыхалось от избытка адреналина в крови.
        Рев разнесся над долиной. И все поменялось в мгновение ока. Уже не две армии, но две разрушительные стихийные силы неслись друг на друга. Она не могла быть там, рядом с дорогими для себя существами. Но она могла помочь им. И сокол раскинул крылья, кружа над беснующимися, рвущими друг друга существами. И огонь заполыхал на земле, уничтожая тех, кто нес угрозу ее близким.
        * * *
        Волк затаился. Он выжидал. Он не собирался выполнять чьи-то планы, кроме своих собственных. О, нет! Подчиняться Варгану нравилось ему не больше, нежели жить в тени Габриеля. Он сделает то, что хотел от него провидец, в этом Марк не сомневался. Но не тогда, когда Варган планировал. Нет, он максимально обезопасит себя. И плевать на то, что будет со старым соколом и всей их армией. Волк подождет, так, чтобы даже шанса на приближение Габриеля не появилось. И тогда…, тогда Марк отомстит за все свои унижения. Габриель сполна заплатит за все. А Марк скроется. Он превратится в тень, затаится. И ни за что не отыскать его пантере. Тем более, Марк был уверен в этом, что Габриель будет не в состоянии искать его.
        Янтарные глаза волка наблюдали за начинающейся битвой. И хоть зверь его жаждал принять участие в сражении, хоть манил его запах проливающейся крови, бурлящий азарт смертельной схватки - человек властвовал над зверем. И у человека была своя цель…
        * * *
        Бой разгорался, достигая своего апогея. Оливия наблюдала, как захлестывают ее войска своего противника. Несмотря на то, что они уступали им по численности.
        Казалось, что светлые ждали чего-то, не решаясь переходить к основной атаке, но ничего не происходило. И какая-то безнадежная обреченность повисла над войском светлых. Они начали сражаться с удвоенной яростью, не обращая внимания ни на что.
        Кровь лилась рекой, захлестывая землю. Светлые пытались подавить котов, но у них не выходило. Чересчур яростными были рыси, слишком долго не имели возможности отомстить за свое угнетение. И клыки с наслаждением впивались в плоть, разрывая тела, и когти погружались, вырывая сердца. Понимание своего поражения подхлестывало воинов Варгана. Но ничего уже не могло помочь им. Войска Альянса захлебывались в атаке рысей. Раз за разом они набрасывались на живую ревущую стену, и после каждой такой атаки, все меньше живых ликанов отступало, чтобы перегруппироваться для нового нападения.
        Свет терпел поражение, и всем уже было понятно это. Рыси ликовали, оглашая воздух радостным ревом. И с удвоенной силой бросались на врагов, не давая никому улизнуть.
        Оливия видела, что больше нет необходимости в ее помощи. Никто более не мог причинить вред ее любимому. Остатки сопротивления их врагов были подавлены. Все предводители погибли. Никто уже не вдохновлял светлых на бессмысленные и обреченные атаки. И те, кому посчастливилось уцелеть, признали свое поражение, сдаваясь на милость безумия котов.
        В этот момент слабый, но очень знакомый звук привлек внимание сокола. Оливия закружилась в воздухе, пытаясь обнаружить его источник. Волк стоял на опушке рощи в самом тылу их лагеря. Никто не обращал на него внимания в пылу и суматохе сражения. Все были чересчур захвачены ликованием своей победы. Волк смотрел на парящего сокола. Брат звал Оливию. Сокол заклекотал, отвечая на призыв брата и начал спускаться к земле…
        Оливия стремительным шагом шла к опушке. Она хотела поговорить с Марком. Не смотря на все, что стояло теперь между ними, девушке хотелось выяснить, почему ее брат так поступил с ней тогда, на поляне. О, она была на него зла не за то, что сама бросилась в пасть волка, а за то, что он выступил против них с Бертом, против своей семьи. Почему? Вот какой вопрос собиралась она задать. И отчего теперь, он не принял участия в битве? Значило ли это, что Марк раскаивается в своем поступке? Оливии надо было выяснить ответы. Но она не доверяла брату, ни на йоту. Девушка могла себя защитить - огонь пылал в ее руках, грозя испепелить любую опасность в мгновения ока.
        Он ждал ее у деревьев. Оливия подошла на расстояние десяти шагов и замерла, настороженно вглядываясь в лицо единственного, оставшегося в живых, из ее родни.
        Но никаких горячих сестринских чувств не было в ее душе.
        - Что тебе надо, Марк? - Голос девушки был холоден и надменен. Она видела, что брат поражен тем, какой она предстала перед ним. И сначала не могла понять, в чем же причина. Слишком много времени она провела среди тех, кто считал абсолютно нормальным, что она окружена пылающим Мраком.
        - Я хочу поговорить, сестренка. Ты откажешь мне в этом? - Наконец произнес Марк, не в силах оторвать свой взгляд от ее ореола. - Ты изменилась, Оливия.
        - Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Марк. Говори, что хотел сказать. - Оливия вскинула подбородок. Хоть это и было глупо, но в закоулках своего сознания она винила брата во всем том, через что они прошли с Габриелем. Во всех тех жертвах и поступках, которые им пришлось совершить. И особенно в том, что она не видела выхода из сложившейся для них ситуации.
        - Я хочу извиниться за то, что произошло тогда, Оливия. Я не хотел причинить тебе вред. - Марк честно и открыто смотрел ей в глаза, и в их янтарной глубине Оливия видела искреннее раскаяние. Она невольно испытала укол совести, он так искренне просил у нее прощения.
        Девушка, слегка расслабившись, кивнула головой.
        - Хорошо, Марк, я готова поверить, что ты не планировал убивать меня, но…- Что-то отвлекло ее внимание. Кто-то приближался к ним. Замолчав, Оливия посмотрела на брата и увидев, что он тоже привлечен этим звуком, обернулась, чтобы узнать, кто это был. Стремительными прыжками к опушке неслась рысь. Оливия моментально узнала Дарину. Конечно, девушка же не знала, кто это был, поняла Оливия. Она повернулась к Марку, чтобы успокоить брата. И задохнулась от неожиданности, практически столкнувшись с ним. Каким образом он оказался так близко за доли секунды? И почему она ничего не услышала?!
        Янтарные глаза встретились с малахитовыми, и в них более не было раскаяния, только решимость.
        Оливия ощутила, как лезвие ножа вонзается ей в живот, вспарывая кожу, разрывая мышцы. Ее обожгло дикой, непередаваемой болью.
        - И этого я не хотел, сестренка. - Прошептал Марк ей в ухо. - Но ты не оставила мне выбора.- И мужчина рванул руку с зажатым в ней древком вверх, разрывая внутренности Оливии, погружая нож по самую рукоять, разрезая сосуды, не оставляя ей ни единого шанса.
        В последнем осознанном порыве, Оливия вскинула руки, пытаясь оттолкнуть брата, обжигая его пламенем. И мужчина отпрянул, ревя от боли, охваченный огнем. Но девушке уже не было толку в этом. Даже боль отступила за какую-то стену. Оливия не ощущала ее.
        Ее пальцы прижались к истерзанному телу, пытаясь остановить хлещущую в такт ударам сердца кровь. Девушка упала на землю, и обескровленные губы тщетно пытались позвать любимого, но так и остановились, не произнеся его имя… …Рев рыси летел в воздухе, и все ликаны замирали, оборачиваясь и несясь на этот надрывный плач. Но еще до того, как Дарина закричала, заревел Габриель. Его сердце замерло, пропуская удары. Мужчина знал, что уже опоздал. Но он стремительно несся по полю, по телам врагов и союзников, по стонущим раненым, не замечая никого и сметая всех на своем пути…
        Дарина держала извивающегося, обожженного, стонущего мужчину, и жажда убийства пылала в ней. Но не она имела на это право. Рысь скулила и плакала над телом подруги, не в силах помочь ей. Коты стекались к опушке и замирали на расстоянии.
        Многоголосый вой наполнял пропитанный кровью воздух, ликаны были раздавлены ценой, заплаченной за свою победу. Дарина ощущала эту утрату, и знала, что каждый в клане испытывает потрясение. Оливия связала их всех. Сделала едиными.
        Девушку любил каждый в клане, не было исключений в чувстве обожания, которое она вызывал у котов.
        Круг, образованный рысями, разорвался, расступаясь перед несущейся черной тенью.
        Пантера приблизилась к распростертому, мертвому телу Оливии. Ткнулась мордой в рассыпанные по земле волосы, осторожно толкнула в щеку, словно пытаясь разбудить спящую, но голова Оливии лишь безвольно качнулась. Габриель завыл, и сердце Дарины сбилась с ритма, не выдерживая той боли, что переполняла этот звук. Рыси молчали, разделяя горе своего Главы.
        Внезапно, Габриель перевел свой горящий взгляд на мужчину, которого держала Дарина. Морда пантеры скривилась в ужасающем оскале, неистовый рык разрывал грудь ликана. Медленно, очень медленно он приближался к Марку, который стонал и вырывался из когтей рыси. Габриель ощущал ужас в нем, и он нагнетал его. Мужчина ненавидел волка всем, что еще осталось у него, что не умерло вместе с любимой. И хоть очень мало живого было сейчас в теле пантеры, ненависть пылала ярким пламенем. Он слышал, как рычали рыси, видел, как дыбилась их шерсть, и хлестали по земле сотни хвостов. Клан требовал расплаты за смерть их любимицы.
        Марк умрет страшной смертью, ужасной и мучительной, и сам мужчина понимал это.
        Габриель рыкнул, приблизившись к Дарине, и та отступила. Пантера замерла на один долгий миг, смотря Марку прямо в глаза, и мужчина задохнулся от ужаса, прочитав в этом пылающем мраке свою судьбу. Он попытался отползти, вскочить, опираясь о землю обожженными руками, но Габриель не желал наблюдать за его жалкими попытками. Пантера прыгнула, погружаясь в тело Марка острыми клыками, дернула сопротивляющееся тело, и резким движением головы подбросило в воздух, кидая извивающегося и кричащего от боли мужчину в самую гущу ревущей толпы рысей. Коты набросились на Марка, впиваясь в него когтями и клыками, растягивая, рвя на части еще живого ликана. Они крошили кости, вырывали внутренности, сохраняя сердце и голову, заставляя его чувствовать всю боль, без остатка. И дикие вопли, раздираемого заживо, неслись над полем недавней битвы, заставляя в ужасе закрывать уши и глаза людей, ввергая в пучину страха поверженных светлых…
        Габриель не смотрел, что рыси творили с Марком. Его уже ничего не интересовало.
        Мужчина стоял на коленях рядом с телом Оливии, и не мог поверить в то, что видел.
        Он умер. Его сердце не могло биться, если ее молчало. И эта тишина оглушала Габриеля. У ликана даже не было сил на ярость. Горе затопило все его существо.
        Зверь скулил не в силах смириться.
        Габриель осторожно, словно боясь как-то повредить Оливии, поднял на руки ее хрупкое, почти невесомое тело. Его глаза впивались в заострившиеся, пепельно-белые черты лица, в тщетной надежде уловить хоть какой-то проблеск жизни. Но ничего не было. Кожа девушки все еще оставалась теплой, и это добивало мужчину.
        Сзади кто-то тихо, надрывно рыдал. Габриель был уверен, что это Дарина. Он чувствовал, что Берт стоит неподалеку, ощущал горе брата. Но ничто не могло сравниться с тем, что рвало Габриеля изнутри. Он бережно и осторожно нес любимую туда, где никого не будет. Он хотел остаться с ней наедине. Габриель не понимал до конца, что происходит вокруг, но это его не интересовало. Слезы текли по щекам мужчины, впервые за последние двадцать лет. Он никогда не плакал, ибо это означало бы поражение. Но теперь… это и было его поражение…
        Габриель упал на колени, прижимаясь к лицу любимой, целуя ее неподвижные губы.
        Рыдание, дикое, животное, рвало его грудь.
        - За что?!! - Кричал он клубящемуся Мраку. - Ради чего мы все это делали?!!
        Почему ты не спас ее?? Не дал мне сделать это???
        Его голова склонялась над бездыханным телом любимой, и слезы капали на ее неподвижные веки. Он прижимал ее все крепче и крепче. Крича, проклиная Мрак и весь мир. Ему некому было молиться. Некого было больше просить о помощи. Он только что свергнул Свет, а значит, тот был слаб и бесполезен. А Мрак все клубился над ним, окружая сломленную фигуру рыдающего Габриеля… …Спустя какое-то время, Тьма все же откликнулась на проклятия мужчины.
        - Я не имел возможности повлиять на это, Габриель. - Прошелестел Мрак, когда мужчина затих, сорвав голос в проклятиях и рыданиях. - Это выше моих возможностей.
        Габриель не обращал внимания на этот шепот. Он прижимал Оливию к себе, нежно водя пальцами по ее щеке, перебирая волосы. Он баюкал любимую, словно та лишь уснула в его объятиях, как это обычно случалось. Мужчина шептал что-то, проводя по векам, покрывая лицо легкими, порхающими поцелуями.
        - Габриель! - Голос Мрака взорвался, переставая быть лишь тихим шепотом. - Послушай меня, мальчик.
        Но тот лишь качал головой.
        - Довольно! Я не желаю ничего слышать.
        - Посмотри на ее рану, Габриель. - Тьма повелевала, вынуждала подчиняться, но Габриель боролся с ее властью.
        Он не желал смотреть, не хотел видеть этого. Но глаза невольно опустились…
        Вся одежда Оливии была пропитана кровью. Габриель стиснул зубы так, что заломило челюсть. Его пальцы осторожно, словно боясь причинить боль, отодвинули разрезанный край кофты. Он закрыл глаза на мгновение, собирая остатки своих сил, чтобы увидеть это и резко отдернул сочащуюся ткань…
        Рана была ужасна. Мужчина завыл, не желая признавать ее существование. Но она будто насмехалась над ним своими зияющими краями, заставляя поверить в реальность происходящего своим щерящимся присутствием.
        - Габриель, успокойся! - Голос Мрака хлестнул его разум, приводя в чувство. - Смотри на рану, внимательно смотри. Что ты видишь?
        Он не желал смотреть туда, но не мог не подчиниться. Мужчина не понимал, зачем Тьма заставляет его смотреть, зачем добивает его. Впрочем, какая теперь разница?
        Пусть. Пусть, он подчинится, и это будет тем, что поставит точку на его существовании. Габриель знал, что не выдержит.
        - Габриель!!!! - Мрак грохотал в его голове. - Одумайся же ты, наконец!
        Дотронься до ее кожи! Что ты чувствуешь?
        Мужчина уже ничего не чувствовал. Все чувства умерли с ней. Он осторожно коснулся теплой пепельной кожи на шее Оливии, в тщетной попытке определить пульс.
        Хотя и знал, что сердце любимой не бьется, но не мог не делать этого вновь и вновь.
        И в этот момент его словно пронзило током. Сколько он просидел здесь? Два часа?
        Три? Мужчина не знал точного времени, но одно было несомненно - кожа Оливии уже давно должна была стать холодной…
        Теперь Мраку удалось привлечь его внимание в полной мере. Трясущимися руками, горя, словно в лихорадке, он начал ощупывать кожу в районе раны. И, наконец, заметил то, что хотела показать ему Тьма - в углах раны виднелись тонкие розовые полоски. Она была больше! Рана затягивалась! Но как?! Габриель не мог понять, что происходило. Он не слышал биения ее сердца. Грудь Оливии не поднималась даже в легчайшем дыхании - она была мертва… или нет?
        - Она… жива? - Попытался произнести мужчина непослушными губами, не смея даже надеяться на то, что говорил, дабы не сойти с ума окончательно.
        - Нет, Габриель. - Легкие Габриеля болели, он задерживал дыхание в ожидании ответа Мрака. И теперь он не желал делать новый вдох. Зачем? - Но…, она и не мертва.
        Воздух судорожно ворвался в его горевшие легкие. Он не мог понять то, о чем ему говорил Мрак.
        - Что это значит? Я не понимаю… Ты можешь спасти ее?- Он так крепко прижимал к себе тело, что боялся повредить его, но не мог расслабить руки.
        - Она вне пределов моей досягаемости, Габриель. Пока, во всяком случае. Ее судьба зависит не от меня.
        - А от кого?! - Габриель не улавливал сути этого разговора. Одна мысль молотом стучала в его обезумевшем от горя разуме " НЕ МЕРТВА!!". - Свет? Но он разбит…
        Мы не смогли бы победить его, если бы он, хоть в чем-то, превосходил тебя…
        - Нет, мой мальчик, не Свет. Хотя, это, несомненно, было планом Света. Но не он удерживает ее сейчас.
        Габриель не замечал, как раскачивается, стоя на коленях и прижимая тело Оливии к себе.
        Не Свет… Не Тьма…
        - Кто?…
        Впервые в жизни безумный ликан, который сам считал себя монстром и столь рьяно служил Тьме, шептал молитву. Но и Мрак не мог утверждать, знал ли Габриель, кому молился. И небо едва разбирало чуть слышное "Пожалуйста…", повторяемое десятки, сотни раз… И нереальная, невозможная, отчаянная в своей безысходности надежда секунда за секундой убивала Габриеля. Забирая все, что еще можно было отнять у растерзанной и поруганной души…
        ГЛАВА 19
        …Она сидела на камне, и ветер дул, обжигая лицо холодом, развевая, стремясь вырвать ее волосы. И глаза резало от ледяных порывов этого ветра. Однако девушка упорно сидела, не позволяя себе пошевелиться.
        Она была одна на этой равнине. Но воздух был пропитан запахом крови, и Оливия задыхалась в нем. Девушка знала, что это был запах ее собственной крови.
        Девушка сидела на камне и ждала. Ждала того, кто сможет хоть что-то объяснить ей.
        Но ужас рвал душу, и страх владел сердцем. А чего может бояться та, у которой нет души? Теперь Оливия знала - надежды…
        И по раскрытым ладоням, лежащим на коленях девушки, пробегали язычки пламени.
        Кто-то приближался к ней, но фигура была неясной, из-за разделявшего их расстояния. И девушка не видела лица этого путника. Одно она знала точно. Именно его ждала Оливия, сидя на камне посреди равнины. И сердце затрепетало в странном предчувствии…
        Он приблизился к ней. И Оливия подняла голову, ожидая увидеть Путника из своего сна. Но его там не было. Пожилой мужчина смотрел на девушку, улыбаясь морщинистым лицом. А глаза его были переменчивы, светясь тем, чему Оливия не могла бы дать названия.
        - Здравствуй, моя малышка. Мы давно не встречались с тобой. - Мужчина присел рядом на камень, не обращая внимания на замешательство, в котором пребывала девушка. - Знаешь, я не хотел прибегать к этому пути. Но твое упрямство…- Мужчина покачал головой. - Иногда я до сих пор поражаюсь тебе, Оливия.
        Практически ничто уже не интересует меня. Так много времени прошло.
        Бесконечность. Но не ты. Это было забавно, наблюдать за тобой. - Он помолчал какое-то мгновение. А потом повернулся и посмотрел ей прямо в душу. - Ну как, малышка, тебе самой понравилась твоя сказка?
        Оливия тонула в этих переменчивых глазах, забывая себя, теряя свою сущность, погружаясь в прошлое…
        * * *
        Двадцать лет назад Девочка трех с половиной лет лежала, спрятавшись от всех в высокой траве. День был великолепным. Солнце ярко светило в чистом, голубом небе. Весело стрекотали кузнечики и цикады, наполняя жаркий летний воздух умиротворяющим гомоном. А воздух благоухал разнотравьем. Девчушка счастливо улыбалась, она обожала лето и была весьма довольна собой. Оливия убежала от неусыпного контроля няни!
        Конечно, она понимала, что расплата придет обязательно, и ее накажут. Возможно, даже заставят много-много раз выслушивать наставления родителей, долго стоять в углу и терпеть упреки няни. Но, все равно - это того стоило!
        Оливия перевернулась на животик и весело болтала ножками, жуя зеленую, сочную травинку. Свобода была прекрасна!
        Взгляд огромных, изумрудных глаз, в который раз за последнее время, метнулся к причине, побудившей ее к бегству. Пещера в основании скалы Сокола манила девочку и притягивала своими загадками, скрытыми во мраке, который не рассеивался ни единым лучиком яркого летнего солнца.
        Впервые, Оливия услышала об этой пещере, подслушав, как ее брат хвастал друзьям, что не побоится зайти туда. Но когда они всей семьей были здесь недавно на пикнике, Марк так и не решился зайти в темный провал в скале. И девчушка искренне не понимала почему? Ей было непонятно, отчего брат стал таким белым, словно глазурь пряника и таким же липким, но не от сахара, а от страха. Оливия чувствовала запах, исходивший от мальчика.
        Лично ей было ни капельки не страшно, наоборот, темный зев притягивал ее, шептал, уговаривая подойти, обещая невероятные тайны, нераскрытые загадки и невообразимые сокровища в своих глубинах. И не единожды за тот день родителям и няне приходилось силком уводить малышку от самого входа в пещеру. Оливию ужасно злило, что ее все время ловили, так и не позволив сделать хоть один малюсенький шажочек в эту притягательную тьму.
        И вот, она была здесь сама. Не было никого, кто смог бы помешать ей пойти туда.
        Круглое личико озарила улыбка, и Оливия ловко вскочила на маленькие ножки, которые, словно по своей воле, побежали к столь желанной цели.
        Но даже теперь, удача повернулась к ней спиной. Так увлекшись открывающимися перед ней перспективами, девчушка совсем не смотрела по сторонам. И это закончилось самым предсказуемым образом - Оливия во что-то врезалось, а точнее, в кого-то.
        Черноволосая головка дернулась вверх, и в глазах застыло искреннее недоумение и разочарование. Как кто-то смеет мешать ей, когда она столь близка?!
        На нее смотрел пожилой мужчина с добрым, усмехающимся лицом и очень странными глазами. Оливия никогда не видела таких глаз. У нее не было никаких слов или способов описать эти очи, если бы кто-то вздумал поинтересоваться ее мнение на их счет. Девочка так заинтересовалась этими странными объектами на лице незнакомого дяди, что забыла о том, куда стремилась.
        - Здравствуй, малышка. - Незнакомец улыбнулся еще шире, чем до того. - Куда ты так торопишься?
        Взгляд Оливии, наконец, оторвался от этих завораживающих загадок на лице ее собеседника, и метнулся к другой, не менее интересной для девочки, тайне. Но она не решилась огласить объект своего интереса. Этот мужчина был взрослым, даже старым, на ее непредвзятый, наивный взгляд, а значит, как и все остальные взрослые, он помешает ей попасть туда, куда она так хотела.
        Встав перед проблемой сложного выбора: не желая сообщать свою истинную цель, но и не имея возможности игнорировать заданный вопрос, Оливия серьезно задумалась о своих дальнейших действиях. Да так увлеклась, что практически забыла об этом незнакомом дяде, закусив пухлую нижнюю губку, и теребя черный локон.
        - О, я вижу, что поставил тебя в затруднительное положение. - Мужчина улыбнулся, и его взор устремился к темному входу. - Что ж, как тебя зовут, детка?
        На этот вопрос ответить было совсем не сложно.
        - Оливия. - Гордо произнесла девочка. Ей очень нравилось ее имя.
        Она совсем не вспоминала о том, что ей категорически запрещалось разговаривать с чужаками. Ей и из дому самой выходить запрещалось. Ну и что? Это не могло остановить ее любопытство. А с этим странным дядей было совсем не страшно. Даже наоборот - очень спокойно.
        - О, замечательное имя, малышка. А что ты тут делаешь, Оливия? - Мужчина подхватил крошку на руки и, сев на землю, усадил ее себе на колени.
        - Я сбежала от няни! - Гордо заявила девчушка. Этого она совсем не стеснялась, напротив, гордилась своим успехом.
        Мужчина искренне рассмеялся, видя, как она довольна собой.
        - А почему ты сбежала? Разве тебе было плохо дома?
        - Нет. - Оливия покачала головой. - Мне было скучно!
        - Скучно? Но разве няня не развлекала тебя? Не играла с тобой? Не рассказывала сказок?
        Девочка фыркнула.
        - Лассказывала. Но они скуууу-учные.
        Мужчина вопросительно поднял бровь.
        - И почему?
        - Там все глуу-упые. И скуу-учные. И неинтелее-есные. - Она махнула ручками, словно стремясь подтвердить свою мысль.
        Мужчина лукаво усмехнулся.
        - А принцы, разве они не привлекают тебя в сказках?
        Но девочка презрительно скривилась.
        - Они с-аамые глупые. - Она специально растягивала слова, чтобы подчеркнуть свое пренебрежение.- Все влемя выставляются, хотят кого-то обидеть. Фуу…
        - Тогда, может тебе больше нравятся чудовища?
        Оливия опять покачала головой.
        - Не знаю, я никогда не видела их… - Девчушка задумалась. Потом вздохнула, уточняя. - Ну, может, кломе моего воспитателя… Он точно, самое настоящее чудовище… И он мне совсем не нлавится.
        - А как насчет добра и света? Разве ты не любишь, когда он побеждает в сказках?
        Изумрудные глаза метнулись к входу в пещеру, словно магнит тянул их туда. И она в очередной раз покачала головой.
        - Нет, свет скучный, в нем нет секлетов. Тьма голаздо интелесней, там столько всего, чего я не знаю.
        - О, какой интересный взгляд, малышка. Уверен, ему это польстило.
        - Кому? - Не поняла Оливия своего визави.
        - Не важно, Оливия. А что, если я сделаю тебе подарок, малышка? - Мужчина прикрыл глаза на мгновение, словно задумавшись. - Что, если бы ты смогла рассказать сказку сама, какой бы она была?
        Оливия задумалась над этим странным вопросом взрослого.
        - Не знаю. - Наконец покачала она головой. - Но не скучной. Это точно. - И она твердо посмотрела незнакомцу в глаза.
        - Что ж, Оливия, мы посмотрим на это. Думаю, теперь тебе не будет скучно. - И мужчина посмотрел на нее своими странными глазами, которые заставляли девочку забывать о том, что говорил их хозяин. - Но что, если она будет страшной, детка?
        Ты не испугаешься?
        Девочка заворожено смотрела на говорившего, предвкушая новую забаву.
        - Нет, я ничего не боюсь.- Уверенно сказала она.
        Мужчина одарил ее еще одним оценивающим взглядом. И будто бы решив что-то для себя, сказал:
        - Беги домой, детка. Тебе уже пора. Там есть кто-то, кто ждет тебя.
        Но Оливия покачала головой.
        - Не хочу, меня будут лугать. - Тяжелый вздох, осознания своей вины, сорвался с ее губок. - И влядли, кто-то ждет, все всегда заняты.
        Но странный дядя щелкнул ее по носу, поднимая со своих колен.
        - Думаю, сегодня для тебя сделают исключение, Оливия. У вас будут гости. И отныне, кто-то всегда будет ждать тебя…
        И он подтолкнул девчушку в направлении дороги, ведущей к ней домой. Оливия побежала, не задавая больше вопросов и не оборачиваясь. Казалось, ее головку абсолютно покинули мысли о странной встрече возле скалы.
        А пожилой мужчина все стоял и смотрел вслед убегающей малышке.
        - Ты прекрасно подойдешь, малышка. - Он помолчал. - Что ж, сегодня ты встретишь свое первое чудовище, Оливия. Мне будет интересно наблюдать за этим…
        * * *
        Оливия вынырнула из омута своих воспоминаний, растерянно глотая воздух и пораженно глядя на мужчину.
        - Что? Как это…? - Она потрясла головой, словно пытаясь прояснить мысли. - Мы уже встречались, да? Но я совсем не помнила этого.
        Мужчина лишь улыбнулся, легко кивая головой.
        Оливия смотрела в эти глаза и опять, как в детстве, терялась в них.
        - Но что это значит? Я не понимаю? Кто вы?
        Путник улыбнулся.
        - Пожалуй, начнем с последнего.
        И его улыбка расплылась перед глазами Оливии, отбрасывая назад, возвращая туда, откуда она только вернулась…
        * * *
        Несколько месяцев назад Оливия сидела за столом в маленькой квартире, расположенной на третьем этаже дома, что находился недалеко от жилища Мадлен. Именно ее приемная мать настояла на том, что девушка уже достаточно взрослая, для попытки начать нормальную, самостоятельную жизнь. И пора бы уже перестать мечтать о невозможном, она ведь может так никогда и не вспомнить, кем была ранее, и кто все те, приходящие к ней во снах, люди. А значит, пора вести себя, как любая здоровая девушка ее возраста.
        Начать жить отдельно, получить образование, устроиться на работу, завести парня.
        Этим Оливия и занималась последние три года. Она поступила в университет, отучилась два года на дневном, а последний год перевелась на заочное, чтобы иметь возможность работать. Девушка устроилась на работу, и весьма неплохо справлялась с возложенными на нее обязанностями, успешно повышая имидж и рейтинг клиентов их фирмы. И эти успехи позволили ей полностью освободить Мадлен от материальных затрат по ее содержанию, хотя та была совсем не против поддерживать свою воспитанницу. Вот только с последним пунктом в плане Мадлен были затруднения. Никто из мужчин не привлекал Оливию. Хотя, правильнее было бы сказать, никто из реальных мужчин.
        Она вздохнула, поднося к губам чашку.
        Сегодня был один из самых утомительных и загруженных рабочих дней за последние несколько месяцев. И Оливия была уставшей, разбитой и очень-очень злой. Она не имела права так разговаривать с важным клиентом их компании, но не собиралась терпеть его наглые домогательства. И, хотя начальство не было довольно методом, который она избрала для выяснения отношений, но отнеслось с понимание к положению Оливии. Правда, девушка не была уверенна, что теперь будет иметь столь же идеальный послужной список, как и ранее, ей вполне могли урезать премию, или наказать любым другим способом. Тихо и незаметно. Без лишней огласки и потери имиджа самой компании.
        Но сейчас Оливии было все равно. Она с наслаждением допивала чай, уже предвкушая, как ляжет спать и начнет видеть сны. И девушка готова была увидеть сколь угодное количество кровавых кошмаров, в которых ее окружали беснующиеся животные, рвущие друг друга и окружающих людей на части, если за всю ночь, хоть один раз она увидит его. Того, кого, она была уверенна в этом, Оливия прекрасно знала, но никак не могла вспомнить. Единственного мужчину, который привлекал ее.
        Эти сны, в которых мужчина с глазами цвета тьмы и ночи говорил с ней, звал, помогали пережить Оливии еще один день, до следующей ночи и нового сна.
        За спиной девушки тихо бормотал телевизор. Оливия не любила смотреть его. Но неназойливое жужжание человеческих голосов помогало слегка скрасить постылое одиночество. Ее телевизор всегда был настроен на один и тот же канал, остальные вызывали у девушки глухую ненависть и раздражение своей тупостью. Вот и сейчас, далекие заокеанские ученые, рассказывали, что благодаря совместным исследованиям со своими французскими и английскими коллегами, их великолепный и уникальный, единственный в своем роде телескоп, совершил грандиозное открытие. Оливия ехидно скривилась, ни капельки не сомневаясь в "истинной грандиозности" сего знаменательного события, но что-то заставило ее прислушиваться. Возможно, простое желание отвлечься. А с экрана дяденька, лицо которого она не желала рассматривать, вещал об устройстве вселенной, которое предстало пред очи людские, благодаря их гению. Но Оливия не обращала внимания на напыщенную речь. Ей удалось отсеять истинную информацию от плевел его бахвальства. Благодаря снимкам, сделанным этим телескопом, ученые окончательно подтвердили существование светлой и темной материи в
нашей вселенной, а так же то, что их соединение и порождает весь известный нам мир. Но уникальность открытия состояла не в этом, а в том, что совокупность этих двух материй занимает лишь одну треть от объема всей ткани вселенной. А остальная часть заполнена неизвестной науке материей, и не поддается описанию и изучение. По крайней мере, на этом этапе развития технологий.
        Интересная мысль родилась в голове девушке. А что, если эта неизвестная материя и есть…
        * * *
        И снова, придя в себя, Оливия смотрела в глаза собеседника.
        - Ну что же ты остановилась, девочка? Давай, закончи свою мысль. Ведь ты не ошиблась. - Мужчина улыбался.
        - Вы… - Бог?
        - Думаю, именно так привыкли называть меня люди, да и ликаны, чего уж там скрывать. - Он спокойно кивнул. А вот в девушке не было ни грамма покоя, она окончательно запуталась в лабиринте сакральных учений и реальном устройстве этого мира.
        - Но значит Вы - Свет? Это… - она обвела рукой окружающую действительность. - Это мой ад? В наказание за то, что мы выступили против Вас?
        - Оливия, - мужчина устало вздохнул. - Хватит, перестань упрямиться и взгляни на мир, использую все знания, которые есть в твоей голове. Я дал тебе великий дар, а ты так упорно отвергаешь его. - Он покачал головой.
        Помолчав немного и увидев, что девушка все так же пребывает в растерянности, мужчина начал говорить.
        - Я не Свет, малышка, и я не Тьма. Я тот, кто сотворил их обоих. Я сотворил вселенную и все, что есть в ней, и вершиной моего творения стали Свет и Тьма, равно любимые мною, и одинаково мне дорогие. Я наделил их возможностью творения, как всякий родитель передает свои знания возлюбленным чадам. И я бесконечность наблюдал за ними, наставляя и поправляя их поступки. Мне было интересно смотреть за борьбой их противоположных сущностей. А потом, они создали вас, и борьба стала еще более увлекательной. Думаю, именно это ощущают люди, наблюдая за возней своих внуков в песочнице. Умиление, восторг и огромную гордость, что причастны к ним, пускай и через своих детей.
        Сказать, что голова Оливии шла кругом, не значило бы ровным счетом ничего.
        Значит, Варган ошибался? Все ошибались… Все, кроме Мрака… Теперь Оливия вспоминала, что он неоднократно подталкивал ее к этой мысли, но девушка так и не дала ей оформиться. И вот теперь…это было шоком для нее. Но все сильнее начинала разгораться надежда в глупом сердце девушки. А ее собеседник продолжал говорить, отвлекая от мыслей…
        - Очень долго я наблюдал за их противостоянием. И не вмешивался. Но в этот раз, гегемония Света затянулась. Тьма должна сменять Свет, так же как ночь сменяет день. А зима сменяет лето. Позволяя обновиться всему живому. Да, это обновление подобно хорошей встряске, но оно естественно и необходимо. И я не собираюсь наказывать холодный ветер, приносящий с собой зиму, пусть его порывы жестоки и пробирают до костей, вызывая озноб и лихорадку. Тем более что я сам дал ему эту силу. - Он кинул на Оливию лукавый взгляд. - Не стоит бояться ада, девочка моя.
        Кому угодно, но не тебе.
        - Я внимательно наблюдал за тобой. С самого рождения ты была уникальна.
        Абсолютно чистое создание Света, столь неистово тянущееся к Тьме в любом ее проявлении. Это было нонсенсом. Но, в тоже время, ты была тем, в чем они нуждались, чтоб сдвинуться с мертвой точки и совершить новый виток в этой битве.
        Однако, Тьма влекла тебя лишь из любопытства. У нее не было связи с тобой, в то время как Свет был твоим создателем. И хоть ты пыталась откреститься от Света, но и с Тьмой связать себя не могла. Тогда, я дал тебе эту связь. Я подарил тебе Габриеля.
        Старик замер, предвидя реакцию девушки, и она оправдала все его ожидания.
        - Как вы можете так говорить?! Он не вещь, чтобы давать или дарить кому-то. Он живой! - Возмущение сквозило в ее словах. Оливия совершенно забыла, с кем именно говорит. Но мужчину это лишь смешило.
        - О, успокойся, малышка. Я не ставлю под сомнение свободу его или твоей личности.
        Между прочим, я дал вам огромное преимущество перед всеми. Поднял над вашим уровнем. Все это время вы были на одной ступени со Светом и Тьмой, и влияли на свои жизни в не меньшей степени, нежели они. Вот только ваше нежелание понять, часто помогало Мраку держать вас в заблуждении.
        Оливия пораженно смотрела на него, моргая, не в силах до конца осознать такой объем информации.
        - И, кстати, я не советовал бы тебе забывать, с кем ты говоришь, Оливия. И что с тобой в данное время. Должен отметить, что даже Габриель проявляет сейчас гораздо большее почтение, в отличие от тебя. А ведь ему не известно и десятой доли того, что происходит. - Густая седая бровь изогнулась, придавая Творцу надменный вид.
        Его слова напомнили девушке о жестокой действительности. Перед глазами встало лицо Марка, когда он вонзал в нее нож. Девушка пришла в ужас, не имея возможности вообразить, что сейчас испытывает или думает Габриель. И не представляя, насколько его мысли близки к реальности. Она со страхом посмотрела на собеседника.
        - Я…, он.., я должна вернуться к нему, пожалуйста. - Оливия соскользнула с камня, опускаясь на колени перед Создателем. Она готова была молить и униженно просить прощения, лишь бы иметь возможность вернуться сейчас к любимому.
        Избавить его от невыносимой муки, которая, в этом у нее не было сомнений, сейчас владела им. Но ее собеседник лишь покачал головой, перехватывая девушку, и вынуждая подняться.
        - Не стоит, Оливия, не волнуйся. Он не сам, Мрак не покинет свое любимое детище.
        Но я верну тебя назад. Вы еще нужны мне там. Еще предстоит закончить начатое вами. Полностью подчинить мир Тьме, пока не придет срок возвращаться Свету. - Он задумчиво посмотрел в небо. - Но это будет много, много позже. И мы все вместе, с огромным интересом будем наблюдать за этим, малышка. И слушать новую сказку, рассказанную новыми героями. Вы оба вернетесь ко мне, когда придет ваше время.
        Но не сейчас.
        Он встал, отпуская поддерживающие Оливию руки.
        - А теперь, иди. Возвращайся туда, где ты и должна быть. Я буду смотреть за вами.
        И ждать нашей следующей встречи…
        Тьма накрыла Оливию, поглотила ее, и на мгновение ей показалось, что именно такая тьма царит в могилах, охраняя покой уснувших на веки. Но девушка не желала быть здесь. Ей не нужен был покой. Нет, она готова всю жизнь бороться и сражаться, лишь бы быть рядом с любимым. Ее душа стремилась лишь к одному. И его голос позвал ее, указывая путь туда, где Габриель держал практически мертвое тело. Она почти ощущала его руки, обнимающие ее, его губы, отчаянно шепчущие молитвы, целуя ее веки. И Оливия потянулась на этот голос.
        Эпилог Сутки… Сутки боли, отчаяния, и неоправданной, но не желающей угасать, надежды.
        Габриель не знал, как пережил эти секунды, не интересовался, кто позволил им сложиться в минуты и перетечь в часы. Для него время стояло на месте, вся планета замерла, ожидая. Как и он сам. Только Мрак был с ним. Мужчина чувствовал томительное ожидание Тьмы. Их мотивы разнились, но это не имело значения.
        Габриель не был один на один с телом любимой, и это не давало ему потерпеть поражение в самой изнурительной битве за всю его жизнь…
        Когда Габриель вернулся в лагерь, его ничто не интересовало. Берт пытался пробиться к нему, но мужчина заперся в комнате и не обращал внимания на брата.
        Юноша упорно стоял под дверью, уговаривая отдать тело Оливии, чтобы они могли подготовить его к погребению. Габриель игнорировал это. Он не замечал уговоров, просьб, увещеваний. Мужчина, осторожно промыв рану и переодев любимую, бережно уложил ее на кровать. Вся его вселенная сузилась до площади не более двадцати сантиметров… Рана продолжала затягиваться…
        Наконец, спустя какое-то количество этих бесконечных секунд, мужчина устал от голоса брата, его звук отвлекал от самого важного. Он открыл дверь, посмотрел на Берта и, ничего не говоря, вернулся в комнату. Парень пошел за ним, очевидно расценив этот поступок, как осознание Габриелем неизбежного. Но тот лишь поднял край рубашки, одетой на Оливию, позволяя Берту увидеть рану. Парень простоял несколько минут, не имея возможности оторвать свой взгляд от практически сформировавшегося рубца. Происходящее могло бы выглядеть комично, только Габриель вряд ли в тот момент осознавал значение этого слова. Больше не произнося ни звука, Берт вышел.
        Никто не осмелился теперь беспокоить Габриеля. И это устраивало его. Но он мог слышать, что лагерь, заполненный тысячами ликанов и людей, замер, присоединившись к ним с Мраком во все той же отчаянной надежде…
        Он держал ее в своих руках, словно пытаясь привязать к себе, к этому миру.
        Шептал молитвы, целовал пепельную кожу. И ждал, ждал, ждал…
        И когда слабый луч солнца сделал тщетную попытку пробиться сквозь Мрак, окутавший комнату плотным саваном, легкий вздох девушки нарушил тишину. Ее веки дрогнули, и их глаза встретились, чтобы никогда уже не терять друг друга в этой жизни, и вместе смотреть в последующую…
        Оливия стояла на холме, с которого совсем недавно наблюдала приготовления к битве. Прошел месяц. Густая трава колосилась на пропитанной кровью земле. Ничто не напоминало о произошедшем здесь. Ничто, кроме памяти самой девушки, не хранило отпечатков.
        Габриель подошел к ней, обнимая любимую. Они собирались охотиться. Оливия счастливо улыбнулась мужчине. Теперь у нее было все, о чем она мечтала. И Оливия никогда не забудет цену, выплачиваемую ею за это.
        Сокол взмыл в небо, оглашая воздух радостным криком, и пантера ответила ревом.
        Птица летела среди облаков, и не было более страха и неуверенности в будущем.
        Ничто не рвало ей душу…
        Лишь азарт бешено стучал в висках и растекался по телу. Хищники преследовали свою добычу…
        Пантера мощным ударом лапы раскроила грудь жертвы, и когти сокола вырвали еще бьющееся сердце, прерывая страдание…
        Когда в твоем сердце живет любовь и душу наполняет надежа о будущем, а вера превращается в уверенность и знание - так ли важно, какого оттенка твоя реальность?