Сохранить .
Последний джинн Василий Головачев
        Не будите спящих джиннов #5
        Двадцать пять лет прошло со времени последнего столкновения «джинна» и моллюскора. Вырос и стал безопасником сын Артема Ромашина и полюсидки Зари-мы, названный в честь героического прадеда Игнатом.
        Однако для Вселенной этот срок - капля в море времени. Мир не изменился. В нем все так же есть те, кто хочет власти во что бы то ни стало, и те, кто готов отдать жизнь за счастье и спокойствие людей. И есть внеземные силы, которые, руководствуясь своей непостижимой логикой, готовы уничтожать звездные системы и галактики, не считаясь с их обитателями, на пути к цели.
        Что смогут им противопоставить люди? Кто на этот раз придет на помощь обитаемой галактике?
        Василий Головачев
        Последний джинн
        Глава 1
        НОВЫЙ ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП
        Никто не получил никаких предупреждений. Все началось внезапно и абсолютно неожиданно - для тех, кто мог бы наблюдать этот процесс на безопасном расстоянии. Однако единственным независимым наблюдателем для данного домена Мультиверса мог быть только его Создатель. Если бы он существовал. Остальные разумные системы не имели такой возможности, а если и спохватывались в какой-то момент, спастись от внезапного космического катаклизма не успевали.
        Катаклизм же никакого отношения к водным пространствам не имел и представлял собой процесс инфляционного расширения, скорость которого намного превышала скорость света.
        Ударная волна зародилась в определенной точке пространства-времени и прянула во все стороны, разрушая любые попадавшиеся на пути материальные структуры. После нее не оставалось ничего, кроме «чистого» вакуума, да и тот был «ложным», неустойчивым, поддерживающим процесс расширения колоссальными «отрицательными» давлениями.
        Расширяющийся пузырь полной пустоты с каждым мгновением отвоевывал у Вселенной все новые и новые пространственные объемы. Из-за феноменальной скорости ударная волна фазового перехода вторгалась в пространство грозной стеной смерти. Ни световые сигналы, ни радиоволны, ни гамма-лучи, ни вообще какие бы то ни было причинные сообщения не могли опередить фронт ударной волны и предупредить живущих в этом метагалактическом домене существ о грядущей катастрофе. Впрочем, готовиться к ней было не только невозможно, но и бесполезно.
        Внутри же самого расширяющегося пузыря изменялись до неузнаваемости все законы физики. Значения физических постоянных, величины фундаментальных взаимодействий и массы образующихся вслед за ударной волной элементарных частиц становились другими. «Старая» Вселенная с ее версией физических принципов, к тому же начавшая расширяться ускоренно, хотя и не с таким бешеным градиентом, внутри пузыря прекращала свое существование.
        Одна за другой гасли звезды, попавшие под фронт ударной волны «вселенского потопа», превращаясь в прах, в излучение, в ничто. Гасли галактики. Тьма расползалась по космосу. В этой области Мультиверса росла странная «опухоль», внутри которой начинались процессы рождения иных физических законов.
        Однако по космологическим меркам пузырь иной метрики расширялся недолго, всего одну триллионную от триллионной долю секунды. Хотя его диаметр к этому моменту вырос до двух миллиардов световых лет - по нашим человеческим оценкам. Какая-то чудовищная сила остановила процесс инфляционного расширения, опираясь на созданный ею обратный фазовый переход. Произошла необычная «аннигиляция» - не материи и антиматерии, но процессов противоположной направленности. И вновь образовавшийся пространственный пузырь - зародыш Метавселенной с иными свойствами - застыл на короткое время… чтобы затем, «прогнув» пространство «старой» Вселенной, стать объектом другой мерности, обладавшей свойствами начальной сингулярности…
        Случилось это задолго до появления человеческой цивилизации.
        Глава 2
        СТАНДАРТНАЯ НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ
        Красивая стоэтажная башня из стекла и цветных композитов на площади Жмудь-Самогитии, почти в центре Вильнюса, принадлежала широко известной в политических кругах мира организации НЕСПАСЕ - Новейшей Единой Системе Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Год назад эта организация громко заявила о себе небывалой инициативой, призвав заселять «безлюдные» районы России, в основном на севере Сибири, выходцами из перенаселенных районов Африки, арабских стран и Китая. Вновь созданное еврокомиссарами правозащиты, большинство которых были жителями малых прибалтийских стран, информационное агентство «Каккало» и древнее Общество по возвращению оккупационного долга СССР (что это такое, не помнили даже сами политики) «Пуккало» рьяно взялись развивать идею и сумели заинтересовать многих радикально настроенных лидеров Европы, Азии и Африки, усмотревших в противодействии этому процессу со стороны России «ущемление» прав народов переселяться туда, куда им вздумается.
        Разумеется, границы между государствами были давно упразднены, однако сами государства еще существовали, а их правительства осуществляли функции управления, контроля и защиты коренного населения. В особенности это касалось передовых во всех отношениях стран, среди которых находилась и Россия. К две тысячи четыреста двадцать восьмому году ее население составляло более двухсот миллионов человек, иммигрантов среди них насчитывалось всего около семи процентов, и это вызывало у евролидеров лютую зависть и слюновыделение, так как сама Европа к этому времени была заселена в основном афроазиатами «под завязку». Во всяком случае назвать Париж, Лондон, Брюссель или Хельсинки «тихими» городами было уже нельзя.
        Переселение началось еще в конце двадцатого века, опираясь на идеи «европейского антирасизма, равенства и братства», и уже в начале двадцать первого века французы, испанцы, немцы и англичане сполна вкусили этого «равенства», когда пришельцы с юга начали переделывать мир под себя, под свои обычаи, понятия и менталитет. С этими проблемами, только усугублявшимися из столетия в столетие из-за странных решений европейских правительств, Европа и дожила почти до середины двадцать четвертого века, породив властные структуры ненавистнического характера, которыми командовали деятели из наиболее уязвленных историей государств. Поэтому не стоило удивляться, что посреди Вильнюса выросло здание, целиком отданное НЕСПАСЕ и ее агентствам и обществам типа «Каккало» и «Пуккало». Последнее также занималось делами «политических беженцев» из России. Не стоило удивляться и тому, что деятельностью данных организаций интересовались спецслужбы сопредельных стран и Земной Федерации в целом. Хотя об этом все они предпочитали молчать. Потому что стоило им или даже просто криминальной полиции прижать бандитов, кормящихся с
подачек тех же «Каккало» и «Пуккало», как по всем каналам видеоинформа Солнечной системы поднимался вой «правозащитников»: спецслужбы ущемляют права человека!
        Шестого мая в десять часов утра по времени Вильнюса Игнат Ромашин вошел в большой мраморный холл здания НЕСПАСЕ. Детекторы охранной системы здания не обнаружили в посетителе ничего опасного, как не отметили и никаких агрессивных или других негативных устремлений. Молодой человек приятной наружности, среднего роста по меркам двадцать четвертого века (что соответствовало одному метру девяносто одному сантиметру), с бледноватым открытым лицом и шапкой выгоревших до цвета соломы волос, падающих на широкие плечи, был одет в стандартный уник под «летний шрезингер», серого цвета, с искрой, и нес в руке коробку конфет. То, что это именно конфеты, интравизоры системы охраны установили точно. Они же выбросили зеленые сигналы на панель монитора главного инспектора безопасности, что говорило об отсутствии на теле парня какого-либо оружия. Браслет инкома с выходом на сеть Инсола - всеобщего Интернета Солнечной системы, оружием не являлся.
        - Вы к кому, уважаемый господин, по какому делу? - возник рядом фантом ресепшн-офисера - вежливая молодая девушка в белом; говорила она по-литовски.
        - Извините, я с жалобой, - стеснительно сказал Игнат по-английски. - Два дня назад я связывался с вашим представителем, меня обещали принять.
        - Суть дела? - Девушка перешла на английский.
        - Моя фамилия Пуустас, я художник. Мои предки жили в Кенигсберге… э-э, в Калининграде, имели там усадьбу. Я хотел переехать туда. Сейчас я живу в Санкт-Петербурге.
        - Чего же вы хотите от нас? - не потеряла официальной вежливости девушка.
        - Чтобы мне вернули имение предков, - простодушно сказал Игнат. - Власти России мне отказали, и я подал иск в Страсбургский суд по правам человека и в вашу организацию.
        - К кому вы обращались?
        - К госпоже Нярис. Она обещала принять меня в…
        - Да-да, проходите. - Ресепшн-система здания очевидно получила ответ на запрос идентификатора, подтвердившего все, что говорил посетитель, и определившего его личность. - Идемте, я вас провожу.
        Игнат двинулся за девушкой, оглядываясь по сторонам, демонстрируя естественное любопытство к интерьеру. На самом деле он прекрасно ориентировался внутри башни и знал расположение всех кабинетов и залов.
        Они сели в лифт с невидимыми стенками, который за пять секунд поднялся на двадцать первый этаж.
        Посетителей в здании вообще было мало, но на этом этаже наличествовало некое оживление, и Игнат с интересом кинул взгляд на прибывающих в центральный холл этажа людей - мужчин и женщин в строгих костюмах.
        Кольцевой коридор, опоясывающий центральный тубус башни с лифтами и лестницами, был залит ярким солнечным светом, льющимся через прозрачные панели от пола до потолка. С высоты шестидесяти трех метров виден был весь Вильнюс, как его Старый город с костелами, ратушами, православными церквями, древними готическими особняками и узкими улочками, так и новейшие застройки Нового города, где улицы отсутствовали вовсе.
        Небо с этой высоты казалось бездонно-синим, глубоким и зовущим, и лишь потоки мерцающей золотистой пыли, текущие над городом, - транспортные магистрали, - слегка портили впечатление, напоминая о современной цивилизации.
        Мимо целеустремленно прошагала группа молчаливых мужчин.
        Проводница Игната и он сам вынуждены были отступить к стене коридора.
        - Извините, - проговорила девушка.
        - Что это у вас сегодня, приемный день? - полюбопытствовал Игнат.
        - Совещание, - коротко ответила она.
        Игнат проводил взглядом мужчин, которые в конце коридора свернули к двери, ведущей в конференц-зал.
        - Идемте.
        Остановились перед одной из овальных дверей кремового цвета, с номером «11» на выпуклой верхней части.
        Проводница отступила в сторону.
        - Проходите, пожалуйста.
        Дверь бесшумно разошлась множеством лепестков.
        Игнат шагнул в кабинет.
        Кабинет был пуст.
        Девушка-офисер указала на стул у небольшого подковообразного стола:
        - Присаживайтесь, пожалуйста. Чай, кофе, тоник?
        - Спасибо, ничего не нужно.
        - Госпожа Нярис будет через три минуты. Вам придется подождать.
        - Конечно, я подожду.
        Девушка-офисер исчезла.
        Игнат сосредоточился на экстрасенсорном восприятии, однако ничего особенного в рабочем модуле госпожи Нярис не обнаружил. В данный момент за ним наблюдала одна миниатюрная видеокамера, не имеющая выхода на монитор охраны. По-видимому, управлялась она инком и выполняла некие подстраховочные функции, служа хозяйке кабинета дополнительным средством наблюдения за клиентом.
        Игнат присел на краешек стула, положил руки на колени. Инк должен был видеть, что гость его госпожи робок и собирается терпеливо ждать, пока на него обратят внимание.
        В ухе проклюнулся тонкий голосок рации «спрута»:
        «Совещание начинается».
        «Активирую съем», - мысленно ответил Игнат.
        С его плеча поднялось в воздух бесплотное облачко нанитов,[1 - Наниты - нанороботы; их размеры не превышают размеров нескольких десятков молекул.] струйкой устремилось к двери. Струйка нашла щель, просочилась в коридор и, никем не видимая и не ощущаемая, направилась под потолком коридора к двери в конференц-зал.
        Перед глазами Игната развернулась полупрозрачная вуаль пси-передачи: коридор, человек, входящий в зал, еще один, у двери - охранник-офисер, и женщина, шагавшая по коридору со стороны конференц-зала.
        Порядок, работает.
        Кластер нанитов, представляющий собой диффузный видеозонд, скользнул в зал.
        Стал виден амфитеатр зала, небольшой, но роскошный, с мягкими креслами, обитыми малинового цвета инплюшем. Ряды кресел полукругом охватывали небольшое возвышение с прозрачным столом, создающим иллюзию хрустальной глыбы. За столом сидели трое: две женщины и мужчина в лиловом унике официал-юриста. Остальные гости занимали передние ряды амфитеатра. Всего их было двадцать шесть человек, в большинстве своем женщины.
        - Братья и сестры, - заговорила на английском одна из тех, что сидели за столом, пышноволосая и пышногрудая блондинка. - Мы собрались, чтобы обсудить финансирование наших представительств и их положение в сопредельных государствах.
        - В России, - уточнила ее соседка - брюнетка с некрасивым мужеподобным лицом.
        - Прежде всего в России, - согласилась блондинка. - К сожалению, нам сильно мешают ее спецслужбы, в особенности УАСС и ГБ. Поэтому необходимо ввести в действие план по их ослаблению, разработанный нашим координатором по России.
        - Детали я опущу, - начал осанистый, седовласый, с длинными баками джентльмен за столом. - В принципе эта идея давно пользуется заслуженной популярностью. Суть ее в том, что нужна провокация. А уж потом наши агентства и подконтрольные нам средства массовой информации раздуют из этой искры пламя.
        - Конкретнее, сэр Касьян, - кинул реплику еще один мужчина, устроившийся в переднем ряду кресел.
        Седовласый картинно откинул со лба прядь волос.
        Игнат узнал его: это был известный в России адвокат, бывший премьер-министр Касьян Недбытый, прозванный Недобитым. Но того, что он является координатором НЕСПАСЕ в России, Игнат не знал.
        - Конкретнее, - повторил Недбытый. - Российские власти неохотно дают разрешение иммигрантам на поселение. Даже в Сибири и на Крайнем Севере, не говоря уж о городах. Работу найти трудно, тем более что везде требуют специалистов. Поэтому молодые переселенцы не имеют возможности жить так, как хотят. Мы этим воспользуемся. В Карелии сейчас сформировалась крупная диаспора переселенцев из Афганистана. Нам пойдут навстречу и выделят в наше распоряжение группу молодых башибузуков, которые…
        В кабинет вошла смуглолицая женщина средних лет с короткой прической. У нее были крохотные глазки и узкие длинные губы, мерцающие голубой помадой. Это была Иоланта Нярис, ток-секретарь отдела внешних сношений НЕСПАСЕ.
        Игнат встал, продолжая прислушиваться к речам в конференц-зале.
        - Садитесь, садитесь, господин Пуустас, - махнула она рукой, устроилась за столом. - Мы получили ваши материалы. Дело весьма необычное и интересное. Расскажите подробнее, что происходит, как вы решились на судебную тяжбу с российскими чиновниками, как с вами работали властные структуры.
        - Я тоже россиянин, - неловко прижал к груди ладонь Игнат, виновато улыбнулся. - Но мои предки были жмудинами и жили в…
        Разумеется, это была «легенда», разработанная в недрах Управления внутренних расследований Службы безопасности, но она имела под собой хорошо отреставрированную документальную базу и не боялась проверок, ни внешних, ни внутренних. Игнат был уверен, что, прежде чем допустить его на прием к «правозащитникам» Ассамблеи, дело «о наследстве» было проверено очень тщательно. А поскольку его все-таки приняли к рассмотрению, социологи НЕСПАСЕ усмотрели в нем перспективу.
        Госпожа Нярис выслушала речь заявителя с участливым выражением лица. Она была хорошим физиономистом, к тому же ей передали полный психологический портрет гостя, поэтому секретарь точно знала, какую линию поведения стоит поддерживать. Не знала она только одного: что посетитель на самом деле был агентом группы «Соло» Управления внутренних расследований Федеральной Службы безопасности. Это задание - подслушать и записать заседание руководства НЕСПАСЕ по активному внедрению в Россию «вируса раздора» - мог выполнить только он, человек, не только специально обученный и подготовленный, но и умеющий поддерживать пси-связь без всяких дополнительных электронно-торсионных устройств.
        - Хорошо, попытаемся вам помочь, господин Пуустас, - пообещала секретарь. - Страсбургский суд принял ваше заявление?
        - Конечно, решение будет принято в течение месяца.
        - Очень хорошо! Мы согласуем предложения и дадим вам знать. В настоящее время вы проживаете в Калининграде?
        - Нет, в Санкт-Петербурге. Жилая «гроздь» сто три…
        - Я имею в виду, вы в ближайшее время не собираетесь в длительное путешествие по Системе? - Госпожа Нярис улыбнулась. - Как художник?
        - Собирался на выставку голландских мастеров в Амстердаме, - расплылся в улыбке Игнат. - Но я оставлю вам свой мобильный.
        - Мы вас разыщем.
        - Огромное спасибо! - Игнат поднялся, сделал нечто похожее на книксен и пошел к выходу. Спохватился: - Ох, извините!
        Вернулся в кабинет, протянул госпоже Нярис коробку конфет:
        - Это вам.
        - Положите на стол, - кивнула секретарь НЕСПАСЕ рассеянно: она уже разговаривала с кем-то по мобику.
        Игнат мог бы и дальше тянуть время, придумывая разные уловки для этого, но в конференц-зале главное уже было сказано, и оставаться в здании не было нужды.
        Он вышел, неторопливо побрел к холлу с лифтами, ощущая на себе липкие взгляды видеокамер.
        Кластер нанитов сделал свое дело, выбрался из конференц-зала, догнал его и всосался в ткань уника на плече, по-прежнему оставаясь невидимым для мощной системы датчиков.
        Через десять минут Игнат вышел из башни НЕСПАСЕ на площадь Адамкуса, сел в такси, и желто-полосатый куттер перенес его к шпилю общественного метро.
        Никто за ним не следил. В этом Игнат был убежден, не ощущая на своей персоне никаких «печатей» внимания. Дезинформация, тщательно подготовленная специалистами УВР, сработала отменно, и в НЕСПАСЕ заявителя приняли как реально существующее физическое лицо.
        Через минуту он был в Петербурге. Сел в такси, как обыкновенный пассажир, добрался до жилой «грозди» под номером сто три, высившейся над Финским заливом, неторопливо поднялся к себе на сорок девятый этаж.
        Группа поддержки доложила, что «хвоста» не обнаружила, и он поблагодарил дежурного за классное сопровождение.
        В небольшой стандартной квартире с динамическим интерьером, который можно было перестраивать в очень широком диапазоне форм, его ждали двое: отец Артем, выглядевший в свои пятьдесят с лишним лет максимум на тридцать, и начальник группы «Соло» Кирилл Бондарь, сухощавый, крупноголовый, с костистым сухим лицом.
        Игнат выдержал два вопросительных взгляда, переоделся в домашний фешн, налил себе березового сока, медленно выцедил.
        Гости внимательно следили, как он это делает.
        - Все нормально, - наконец сказал он. - Меня проверяли три раза, но операнд прошел без сучка и задоринки. Могу продемонстрировать запись.
        - Показывай, - сказал Артем.
        Сразу после рождения сына двадцать пять лет назад, которому он и Зари-ма дали имя деда - Игнат, Артем закончил Вкраинскую Юракадемию и с тех пор служил этик-юристом Управления внутренних расследований. В иерархии Службы безопасности его должность была второй после Директора, а следовательно, он был выше по званию командира группы «Соло», хотя формально и подчинялся ему.
        Облачко нанитов, дремлющее на специально подготовленном «стартовом» поле уника, подчиняясь мысленному приказу Игната, покинуло свое пристанище, собралось в невидимую кластер-структуру, формируя своеобразный диффузный инк.
        Эта наноструктура всосалась в гнездо эмкана на «шишке» вириала домашнего инка.
        Стена гостиной напротив дивана, где сидели руководители СБ, обрела глубину и превратилась в объемный виом, внутри которого протаяла слегка подрагивающая панорама конференц-зала НЕСПАСЕ.
        - Братья и сестры, - заговорила на английском языке блондинка за столом в центре зала. - Мы собрались…
        Артем и Кирилл переглянулись.
        - Это мы удачно зашли, - проговорил Бондарь с усмешкой.
        - Сама Мамаша, - кивнул Артем.
        Блондинка была Президентом Ассамблеи, и то, что она лично приняла участие в совещании руководителей НЕСПАСЕ, говорило о важности поднимаемых проблем.
        - Вы слушайте, а я пока искупаюсь. - Игнат направился в туалетный модуль, стаскивая на ходу футболку.
        Когда он вернулся, гости о чем-то негромко беседовали, компьютер был выключен. Оба посмотрели на него.
        - Хорошая бомба, - кивнул Артем на поигрывающую искорками «шишку» вириала инка. - Нам есть что предъявить деятелям НЕСПАСЕ. Так что объявляю благодарность за службу, поручик.
        - Служу Отечеству! - вытянулся Игнат и страшно довольный сел напротив отца. - Хотя все это было несложно. Хвалить надо группу подготовки и сопровождения. Я почти ничем не рисковал.
        - И ты отлично сработал, майор, - качнул головой Бондарь, посмотрев на старшего Ромашина, прищурился. - Вообще ваша фамилия стоит того, чтобы ее золотыми буквами вписали в анналы спецслужб.
        - Не надо, - усмехнулся Артем. - Это секретная информация.
        - Что правда, то правда, - согласился начальник группы «Соло». - И все же вы потомственные витязи русского Рода, всю жизнь сражавшиеся во имя его идеалов и традиций. - Он посмотрел на Игната. - А насчет риска… мы дважды посылали агентов высокого класса в логово НЕСПАСЕ, и оба они провалились. Так что успех налицо. Ты достойный продолжатель дела отцов и дедов. Лидеры Ассамблеи спят и видят себя владыками России, продолжая пакостить нам всеми доступными им методами. Недавно они вызверились за то, что мы отказались от импорта их продуктов. Теперь, благодаря тебе, мы получили инструмент, который остудит самые горячие головы в Европе. Ты давно не был в глубинке отечества? В том же Магадане, к примеру?
        Игнат неуверенно глянул на отца.
        - Я бываю в Ярославле… в Каменке… это городок на Мезени.
        - Там у нас родичи живут, - пояснил Артем.
        - Ну, вот, неужели не видел, как там ведут себя переселенцы из Азии и с разного рода югов?
        - Да я никуда не выхожу, - признался Игнат; Ромашин-старший усмехнулся. - Если не считать заповедника. Там места красивые.
        - Домосед, значит? - удивился Бондарь. - Неужели не тянет к молодежи, в клуб какой-нибудь сходить?
        - Я изредка бываю в «Бумеранге»…
        Игнат имел в виду видеоигровой клуб.
        - Он хороший эмтор, - сказал Артем. - Как-нибудь я покажу тебе галерею его скульптур. Что касается поведения переселенцев в России, то нечто подобное было и в Европе, во Франции и Германии, да и в Норвегии веком позже. Как говорится, Африка пришла в Европу и осталась там навсегда. Как и триста лет назад, и двести, и сто, Африка, Китай и арабские страны перенаселены и мечтают о покорении свободных территорий. Там, где появляются их этнические поселения, начинается уничтожение культуры аборигенов, и процесс этот очень болезненный. Перенаселенным государствам ООН предлагает программу иммиграции на другие планеты Системы, но они туда переселяться не хотят.
        Бондарь кивнул.
        - Не хотят начинать с нуля. Не хотят ни работать, ни обустраивать места жительства на новых территориях. А у нас все уже обустроено, все работает, население мирное и доброе.
        - Можно и потеснить.
        - Деятели НЕСПАСЕ пытаются выглядеть гуманнее ангелов.
        - На самом же деле это волки в овечьей шкуре.
        Оба посмотрели на Игната.
        - Кстати, я пообещал госпоже Нярис быть в Амстердаме в ближайшее время, - напомнил он.
        - Не волнуйся, в Амстердаме будет господин Пуустас, ничем не отличимый от тебя, - сказал Бондарь. - Мы позаботимся об этом. До среды ты свободен. Готовится операция по зачистке Серых Братьев в Великобританских Эмиратах, ты понадобишься мне в среду утром.
        Игнат пожал плечами.
        - Я готов.
        Речь шла о так называемом Ордене Серых Братьев, который представлял собой теневое правительство Европы. Именно Орден управлял деятельностью парламентской Ассамблеи Европы и добивался ослабления России как мирового лидера.
        - Не вижу радости на твоем лице, - задумчиво сказал Артем. - По-моему, ты не удовлетворен своей работой. Есть какие-то сомнения?
        - Он недоволен тем, что обошлось без драки, стрельбы и погони, - улыбнулся Бондарь.
        Игнат промолчал, хотя это стоило ему некоторых усилий.
        Начальник группы одобрительно кивнул.
        - Правильно, молчи побольше, но держи наготове аргумент, и ты далеко пойдешь.
        - Особенно если аргумент - «универсал», - добавил Артем. - Или в крайнем случае - дубинка.
        Мужчины подмигнули друг другу.
        - Лучше молчать и слыть идиотом, - бесстрастно сказал Игнат, - чем заговорить и развеять сомнения.
        Бондарь выпятил губы.
        - Сам придумал?
        - Прочитал у классика, наверно, - сказал Артем. - Ладно, не будем больше тебя раздражать. Приводи себя в порядок, отдыхай, слетай в Каменку к бабушке. Позвони маме.
        - Я к ней забегу на полчаса.
        - Было бы славно.
        Мужчины поднялись с дивана. Бондарь бросил взгляд на красивую асимметричную конструкцию в углу гостиной, похожую на прозрачно-бликующий силуэт летящей птицы с тающими белыми перьями. Он уже знал, что это творение Игната, выразившего в голографической скульптуре ощущение полета. Молодой человек действительно был замечательным эмоцио-художником, но при этом умел находить в оперативной службе не меньше удовольствия, чем в творческой работе. Это удивляло и заставляло задумываться над тягой человека к экстриму. Хотя, с другой стороны, род Ромашиных и в самом деле издревле славился целенаправленной деятельностью на благо защиты Отечества, да и человечества в целом, и решение Игната продолжить дело отца и дедов выглядело вполне естественным. А возможностей у него было больше, потому что экстрасенсорный запас Игната заговорил в нем с детства и позволил стать не только витязем-защитником, мастером единоборств, обладающим врожденным чувством мгновенной оценки ситуации и адекватного ответа на вызовы социума, но и воином покоя, способным выиграть бой до его начала. Игнат мог разрядить любую напряженную
обстановку, не доводя ее до открытого столкновения, и Бондарь, убедившись в этом, проникся к нему глубоким уважением.
        Мужчины вышли.
        - Ты ему ничего не сказал о новом деле, - посмотрел на спутника Артем.
        - Пусть отдыхает, - рассеянно пробормотал Бондарь. - Я чувствую, что нас ждет очень непростая проблема.
        «Горизонт чист», - доложил по рации командир группы сопровождения, опекавшей руководителей СБ.
        Мужчины поднялись на площадку авиаобслуживания дома, сели в белый неф с красно-синими полосками, и под взлетевшим аппаратом развернулась панорама Финского залива.
        Глава 3
        ЦЕННЕЕ ЖЕРТВЫ
        Двадцать пять лет, проведенные в тюрьме, изменили его и внешне и внутренне.
        Из самоуверенного и агрессивного молодого человека с хамскими замашками Ульрих Хорст превратился в угрюмого, молчаливого, спокойного с виду мужчину с гипертрофированно развитыми мышцами; все двадцать пять лет он усиленно занимался спортом и рукопашным боем и смог бы, наверно, выступать в соревнованиях. Но его целью было нечто иное - месть, о чем он, разумеется, ни с кем не говорил.
        По совокупности преступлений, которые он совершил четверть века назад во время войны с неземными роботами - «джиннами» и моллюскорами, ему грозило пожизненное заключение. Однако Всеевропейская Комиссия по помилованию изучила содержание арестанта, отсиживающего срок в ганноверской тюрьме особого режима, и сочла возможным выпустить его на свободу «за отличное поведение и духовные устремления». Что подразумевалось под этим, эксперты Комиссии не объясняли. Но факт оставался фактом: седьмого мая две тысячи четыреста двадцать восьмого года пятидесятилетний Ульрих Хорст вышел за периметр тюрьмы.
        Надо сказать, что за время сидения Ульриха в тюрьме европейскими правозащитниками не раз поднимался вопрос изменения системы исполнения наказаний, вплоть до отмены тюрем. Но здравый смысл тех, кто понимал последствия таких изменений, неизменно брал верх. Мало того, появились юридически обоснованные программы ужесточения наказаний за чудовищные с точки зрения морали преступления, а в России даже возник Общественный Совет по изучению преступлений, предлагавший отменить мораторий на смертную казнь.
        И Ульрих затаил злобу даже на этот Совет, решив «примерно наказать» его деятелей за их убеждения. По мнению членов Совета, преступник в последние времена стал ценнее жертвы, так как любой маньяк, убивший десятки человек, оставался жить, пусть и за решеткой (хотя условия содержания преступника в тюрьме заметно улучшились со времен последней революции), в то время как его жертв воскресить было уже невозможно. В Соединенных Штатах Америки высшей мерой наказания по-прежнему была смертная казнь, да и в южноазиатских странах тоже. Европа же отстаивала свои позиции, позиции «гуманизма и терпимости», из-за чего пережила не один разгул преступности и уже склонялась к тому, что «терпимость имеет пределы».
        Ульрих готов был серьезно поговорить и с европейскими носителями идей ужесточения наказаний, поскольку боялся смерти до судорог и свято верил в «светлые головы гуманистов-правозащитников», игравших на его стороне. Прикидываясь агнцем, жаждущим жить по человеческим законам, он возненавидел духовника тюрьмы, который изо дня в день вдалбливал в головы арестантов азбуку Нового Евангелия: «Не существует господствующей расы. Не существует величайшей нации. Не существует истинной религии. Не существует совершенной философии». Этого человека Хорст решил после своего условно-досрочного освобождения мучить долго и жестоко.
        Седьмого мая в одиннадцать часов утра по местному времени он впервые глянул на ганноверскую тюрьму со стороны, как турист, толпы которых действительно осматривали это гигантское здание как некую достопримечательность. Сознание на несколько секунд поплыло, будто Ульрих хлебнул алкоголя, о котором мечтал двадцать пять лет.
        Сопровождавший его опекун заботливо поддержал бывшего узника тюрьмы под локоть:
        - Вам плохо?
        Ульрих, смахнув с ресниц слезу, выдернул локоть. Потом, вспомнив созданный им для судей имидж «изменившегося духовно» человека, виновато поклонился опекуну:
        - Простите… свежий ветер… голова закружилась…
        Он огляделся.
        Площадь напротив стены здания, похожего на старинную крепость, пестрела всеми цветами радуги: гостей Ганновера приносили и уносили десятки разнокалиберных аэробусов, и, казалось, здесь располагается знаменитейший древний собор, а не специально сконструированное узилище для содержания особо опасных преступников.
        Ульриха никто не встречал. Да он и не ждал никого, зная отношение родни к его судьбе. За двадцать пять лет ни один родственник не посетил его в тюрьме, кроме матери, что послужило дополнительной причиной разгорающихся в душе страстей. Родственников он тоже решил не щадить, в особенности деда Селима фон Хорста, если тот был еще жив.
        - Хотите где-нибудь присесть? - участливо поинтересовался опекун.
        - Благодарю вас, не нужно. Я хочу домой.
        - Вы имеете в виду гостиницу?
        Ульрих сжал зубы. О доме он мог только мечтать. Личного жилья как такового не было, так как все его имущество было конфисковано. Жить у матери не хотелось, поскольку это лишало его необходимой независимости. Ему предлагали такой вариант, но он отказался. Поэтому служба опекунства ЕСИН - Европейской системы исполнения наказаний просто сняла ему гостиницу в Потсдаме, по его просьбе, следуя букве закона, и теперь ему предстояло долгое время жить в гостинице в ожидании снятия с личного дела грифа «условно-досрочное освобождение». Только после этого он мог стать добропорядочным гражданином Европы, не требующим особого надзора.
        - В гостиницу.
        Ульрих невольно потрогал пальцем браслет на левой руке.
        Снять браслет он не мог. Это был аппарат физического и социального контроля за поведением выпущенного на свободу человека. И с ним надо было мириться, пряча замыслы и чувства, потому что любая попытка освободиться от бдительного ока операторов ЕСИН мгновенно вернула бы его на нары.
        Опекун вызвал систему доставки.
        Рядом опустился оранжевый пинасс службы контроля, в борту аппарата протаял проем дверцы.
        Ульрих и опекун заняли места в прозрачной изнутри кабине.
        Пинасс взлетел. Под ним распахнулась панорама Ганновера двадцать четвертого века.
        Ульрих жадно завертел головой, ища признаки изменений в архитектурных ансамблях современного городского пейзажа. Однако ничего особенного не увидел.
        Все те же башни, жилые и административные, созданные с помощью геном-технологий по «биомоделям природы» и потому напоминающие природные образования: кораллы, кисти винограда, кипарисы, насекомых, птиц и рыб. Все та же толчея летающих аппаратов в воздухе. Все те же белесые шпаги орбитальных лифтов, пронзающие атмосферу тут и там. Добавились разве что какие-то конструкции немыслимых геометрических сочетаний, но и те представляли собой жилые модули и бизнес-центры, облик которых был хорошо известен Ульриху по видео.
        Пролетели мимо одного такого архитектурного монстра, созданного с виду из ртути и жидкого стекла, уходящего «парусами» в небо на пятикилометровую высоту.
        - Офис мирового бренда пива «Наклюк-Вэ», - кивнул на башню опекун.
        - Немцы пиво любят, - пробормотал впечатленный Ульрих.
        - Не только немцы, все европейцы.
        - И русские?
        - Русские нет. По потреблению пива на душу населения они занимают всего лишь сто сорок четвертое место в мире.
        - Удивительно.
        - Скорее не удивительно, иначе Россия не стала бы ведущей державой Системы, наряду с Китаем. Но она уже больше двухсот лет соблюдает целевую программу трезвого образа жизни и поэтому…
        - Я знаю, - оборвал собеседника Ульрих.
        Пинасс нырнул к зеркальному пилону метро с иероглифической буквой «М» на острие.
        Конечно, Ульриха могли отправить в Потсдам и прямо из тюремного блока метро, но он настоял на том, чтобы дорога до гостиницы началась за пределами исправительного учреждения.
        Суета в зале ганноверского метро не произвела на него впечатления. Так было и раньше. Зато он внимательно вгляделся в лица пассажиров, больше половины которых представляли собой темнокожее население Земли. К тому же и говорили они в большинстве своем не на немецком или английском языках, а на китайском и всякого рода «суахили», «банту», «кокого» или «манано», то есть на языках всего мира, и это обстоятельство заставило Хорста нахмуриться. Раньше он не замечал, кто его окружает и на каком языке говорит.
        В то же время его порадовали представительницы прекрасного пола, которых хватало, молодых и симпатичных, и Ульрих невольно проводил глазами стайку девушек, одетых в нечто легкомысленное, бликующее и прозрачное, подчеркивающее фигуру. В тюрьме доступ к живым партнершам ему был недоступен, половое удовлетворение доставляли витсы.
        Линия метро исправно перенесла бывшего заключенного и его проводника в Потсдам.
        Вышли из небольшого, со старинными фресками на стенах, зала на крохотную площадь в форме подковы, только что омытую искусственным дождем. Сели в бело-голубое такси, которое за две минуты доставило пассажиров к гостинице «Бранденбург», располагавшейся на Село-штрассе, между церковью Фриденскирхе и Бранденбургскими воротами.
        - В десятом веке на месте Потсдама, - сообщил опекун, пока такси скользило в потоке легких аэрокаров над городом, - располагалось славянское поселение. Ваши предки его сожгли и построили крепостцу. В двенадцатом веке Потсдам вошел в состав Бранденбургского маркграфства, а в четырнадцатом получил городские права.
        - Хорошо бы обойтись без ликбеза, - буркнул Ульрих.
        - Вы здесь бывали?
        - Дважды, - соврал он.
        - В таком случае могу добавить только, что Потсдам с восемнадцатого века стал второй после Берлина резиденцией прусских королей, где проводились военные парады и смотры. В тысяча девятьсот сорок пятом году именно в Потсдаме, во дворце Цецилиенкоф, вот он, слева, - вытянул руку опекун, - прошла конференция глав правительств победивших стран, в ходе которой…
        - Вы немец? - перебил гида Ульрих.
        - Болгарин.
        - Тогда понятно.
        - Что понятно?
        - Вы с таким злорадством говорите о победивших.
        - Извините, но это исторический факт…
        - Да фиг с ним, с историческим фактом! Если бы я родился в начале двадцатого века, этого факта не было бы.
        Опекун смешался, не зная, шутит подопечный или нет, и замолчал.
        Ульрих вздохнул с облегчением. Выслушивать тенденциозную лекцию о прошлом ему не хотелось.
        Гостиница, затерявшаяся среди массивных, готического стиля, башен, была совсем маленькая, даже миниатюрная, двухэтажная, всего на пятнадцать номеров, и Ульрих усмехнулся в душе. В свое время он ради любопытства останавливался в японском отеле «Шиндзуки», в котором могли поселиться сразу три тысячи человек, поскольку номера-ячейки в отеле имели размеры два метра в длину, метр в ширину и метр в высоту.
        Опекун заметил его мину.
        - Это хорошая гостиница, - сказал он смущенно. - Вам предоставлен двухкомнатный рум-класс со всеми удобствами.
        - Спасибо, - сказал Ульрих по-немецки; до этого момента разговор шел на английском.
        Они вошли в вестибюль гостиницы, практически безлюдный, если не считать мужчину в сари, сидящего на диване у аквариума.
        Тотчас же напротив опекуна соткалась из воздуха фигурка девушки в строгом костюме месседж-оператора, с ангельским личиком.
        - Добрый день, господа. Готовы исполнить все ваши пожелания.
        - На имя господина Ульриха Хорста, - сказал опекун, глянув на спутника, - заказан номер. До конца года, с правом продления.
        - Совершенно верно, заказ подтверждаю. Ваши документы?
        Опекун достал розовую карточку с золотым тиснением «Passvort», протянул девушке.
        Та провела ладошкой над карточкой, мило сморщила носик, кивнула на старинную стойку администратора.
        - Извините, это всего лишь проформа. Прошу подойти и взять ключ.
        Девушка растаяла в воздухе и возникла уже за стойкой. Это был всего лишь голографический фантом оператора гостиницы, по сути анахронизм, потому что все гостиницы мира давно отказались от подобного рода обслуживания. Но эта гостиница, принадлежащая ведомству ЕСИН, пока еще жила по-старинке.
        На стойке сформировалась зеленая карточка электронного ключа.
        Опекун взял ее.
        - Номер десять, второй этаж, - вежливо сказала девушка-фантом.
        Гости поднялись по лестнице, устланной красным ковром, на второй этаж, опекун сунул карточку в щель ключа, открыл дверь, и они вошли.
        Ульрих, остановившись на пороге, оглядел номер.
        Две небольшие комнаты со стильной современной мебелью.
        В первой - диван-трансформер, накрытый шкурой белого медведя, светильник в потолке, напоминающий по форме кусок льда, статуэтки троллей по углам комнаты, ворсистый ковер на полу, вириал инка на стеклянном столике за диваном.
        В другой комнате большая двуспальная кровать, вычурные панно по стенам, множество ниш с хрустальными бокальчиками, бар, цвет стен жемчужно-серый - видеопласт, конечно.
        Оба окна выходят в парк.
        Ульрих заглянул в туалетный блок, закрыл дверь.
        Опекун, не разглядев на лице нового постояльца каких-либо особых чувств, развел руками:
        - Без излишеств, сами понимаете. Какие-нибудь пожелания, просьбы есть?
        - Документы, кредит.
        - Ах да, извините. - Опекун отдал Ульриху его паспорт, достал из кармана еще одну карточку цвета слоновой кости, с выбитым на ней номером и буквами SDM. - Ваш кредит - сто тысяч евриков. Для его пополнения вам придется устраиваться на работу. Комиссия готова помочь.
        - Не надо, я сам найду работу. - Ульрих повертел в пальцах кредитную карточку; эту сумму - сто тысяч евро - он в тюремном учреждении заработал сам. - Это все?
        - Вы изучали инструкцию, должны помнить, что все зависит от вашего поведения.
        - Помню.
        - Отлично. Могу добавить, что вылет за пределы Солнечной системы для вас ограничен. Покидать Землю вы сможете только после официального запроса и изучения причин просьбы Комиссией.
        Ульрих растянул губы в узкую полоску.
        - Я чувствую, вы не горите особым желанием поддерживать меня.
        Лицо опекуна, - на вид ему было больше семидесяти лет, - стало сухим и жестким.
        - К сожалению, это моя работа - поддерживать таких, как вы, на период реабилитации. Но вы должны знать, что будь моя воля, вы никогда не вышли бы на свободу.
        - Почему? - хмыкнул Ульрих.
        - Вы меня не помните, но двадцать пять лет назад я был полковником Погранслужбы, ваш друг-моллюскор уничтожил мой фрегат, я чудом остался жив.
        - Понятно.
        - Вам понятно? - Опекун шагнул к Ульриху, сжав кулаки, глаза его вспыхнули. - Что вам понятно?! Вы - один из величайших преступников мира, по чьей вине погибли тысячи людей! А вас выпускают на свободу…
        - Но-но-но, - отступил Ульрих.
        Опекун с усилием преодолел вспышку эмоций, закончил:
        - Будьте уверены, я всегда буду рядом. Вот что вы должны понимать.
        Он повернулся, вышел.
        Ульрих задумчиво смотрел ему вслед, присоединяя бывшего полковника Погранслужбы к тем, кого он определил в жертвы. Встряхнулся, подошел к окну, глядя на зеленую весеннюю листву деревьев в парке, и вдруг закричал во весь голос:
        - Я свободен, черт возьми! Я жив! Ничего еще не потеряно!
        Через полчаса он вышел из ванной комнаты, распаренный, красный, довольный жизнью, достал из бара пластет пива «НК», выдул в один прием. Потер руки, блаженствуя, походил по комнате, подсел к вириалу инка.
        - Начнем, пожалуй.
        Все, что происходило в мире, он знал, так как в тюрьме беспрепятственно пользовался всеми каналами видеосети. Ему хотелось проверить, живы ли его бывшие соратники, готовы ли они контактировать, а главное, согласны ли они принимать участие в его жизни.
        Инк послушно соткал объем виома.
        Ульрих, много лет державший в памяти адреса электронной почты друзей и знакомых, сглотнул слюну, придвинул к виску мнемор инка.
        Первым он набрал номер почты Стива Джадда.
        В белесом нигде виома загорелась надпись: «Абонент сменил номер. Позвоните в справочную оператора „Землайн“».
        Ульрих кивнул сам себе. Было бы наивно полагать, что Стив за двадцать пять лет не сменит адрес почты и мобильный телефон. Лишь бы он не помер, пришла трезвая мысль.
        Насколько было известно Ульриху, Джадд выжил в смутные времена войны с «джиннами» и был осужден на десять лет за пособничество преступнику, коим был он сам, Ульрих Хорст. То есть даже при худшем раскладе политических сил он уже давно должен был восстановить гражданство, вернуть благосклонность общественных структур и устроиться на работу в теплое местечко. А так как родственников в Прибалтике у него хватало, Джадд-младший наверняка мог стать Ульриху хорошим помощником. Его надо было найти во что бы то ни стало.
        Ульрих задал инку поиск абонента по имени Стив Пурвис Карл Джадд, и тот через несколько секунд нашел названное лицо.
        Стив в настоящее время занимал должность директора Департамента развлечений в Министерстве культуры Эстонии и, судя по всему, жил припеваючи. Очевидно, родственники сына бывшего премьер-министра Европы Пурвиса Джадда оплатили пиар-кампанию, и нужные люди постарались обелить отпрыска Пурвиса до степени ослепительной чистоты, непорочности и благонадежности.
        Ульрих позвонил в Департамент развлечений.
        Ответили быстро.
        - Слушаю вас, - посмотрела на него из виома симпатичная блондинка.
        - Я хотел бы поговорить с господином Джаддом, - сказал Ульрих, оценивающе глядя на девицу. Если бы она не была фантомом, с ней можно было бы провести пару вечеров.
        - Представьтесь, пожалуйста.
        - Ульрих… э-э, - на ум вдруг пришла хорошая мысль. - Ульрих-моллюскор.
        - Господин Джадд в настоящее время…
        - Не волнуйтесь, мне он ответит, - ухмыльнулся Ульрих.
        - Хорошо, попробую с ним связаться, - сказала девушка с сомнением.
        Что такое моллюскор, инк Департамента не знал, иначе его реализатор-девушка наверняка спросила бы, какое отношение имеет абонент к боевому роботу гиперптеридов.
        - Пусть позвонит мне, когда освободится. - Ульрих продиктовал номер мобика, который ему выдали при освобождении, и принялся писать письма другим знакомым, когда-то хорошо знавшим его. Кроме того, он помнил номера мобиков - мобильных вифонов приятелей и собирался обзвонить их всех.
        Через час нервное возбуждение схлынуло.
        Ульриху удалось дозвониться всего до четырех приятелей. Все они с трудом узнали бывшего ксенолога ИВКа, а узнав, сухо предложили ему больше не звонить. Из молодых и амбициозных молодых людей они превратились в преуспевающих обывателей-юзероидов, не желавших менять свой образ жизни.
        Впрочем, Ульрих на них и не рассчитывал. Для исполнения его замыслов достаточно было, чтобы откликнулись Стив Джадд и брат Павла Куличенко (сестра Паши погибла четверть века назад от руки Марты Лярво-Фрейберги) Виктор. Стив вообще был в его команде, а Виктор сочувствовал его тогдашним идеям. А идей у Хорста-младшего и в нынешние времена хватало. Первой среди них стояла идея найти живого моллюскора, подчинить его и устроить зажравшемуся человечеству «Варфоломеевскую ночь».
        Мягко заиграла музыка. Ульрих не сразу сообразил, что это в ухе проснулся динамик мобика.
        «Включи», - приказал он мысленно.
        Над квадратиком инфора, игравшего роль мобильного видео, инка и контрольной системы, возникло лицо мужчины, одутловатое, почти без бровей, с выражением сдержанной ленивой величавости, но с тонкой тенью неуверенности. Лицо принадлежало постаревшему на двадцать пять лет Стиву Джадду.
        Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Потом Стив пробормотал:
        - Ты?
        Ульрих усмехнулся.
        - Привет, директор. Хорошо устроился, а?
        Стив облизнул губы, нервно оглянулся, словно боялся, что за ним следят.
        - Хотел бы объяснить…
        - Давай встретимся, поговорим, вспомним былое, друзей. Есть хорошая идея.
        Стив отвел глаза.
        - У меня нет времени…
        - Да брось ты, психолог, неужели не найдешь пару часов на встречу со старым другом? Мы не виделись четверть века!
        - Чего ты хочешь?
        - Я же говорю: вспомним всех, с кем были вместе, повеселимся, обсудим одну хорошую идею.
        - Извини, я уже давно не ксенолог, не ученый…
        - Зато успел стать уважаемым человеком. В шесть вечера, в Берлине, на Мариен-плац, под памятником… черт, забыл, кому там памятник. Ну, неважно. Договорились?
        - Нет.
        Ульрих перестал улыбаться, всмотрелся в рыхлое лицо бывшего соратника и вдруг понял, что тот его боится. И ни на какое дело не пойдет.
        - Нет, значит? А я хотел просто потрепаться, рассказать, как я проводил время. Ладно, извини, что побеспокоил. Если надумаешь поговорить, звони.
        Ульрих выключил мобик, посидел в задумчивости перед светящимся виомом инка, сплюнул.
        - Вот гнида! Ничего ему не надо! Действительно, хорошо устроился. Интересно, чем его можно… - Он замолчал, подумав, что номер наверняка прослушивается. Подумал: черт с тобой, найду других исполнителей. Но прежде надо избавиться от сопровождения.
        Он набрал номер ресепшн-системы гостиницы:
        - Прошу прощения, в пакет услуг входит эротическое обслуживание клиента?
        - Все варианты на сайте отеля, - ответили ему.
        Ульрих быстро разобрался в информационном поле инка, нашел требуемые сведения и бегло пролистал каталог предлагаемых для «эротического обслуживания» девиц. Живых. Витсов гостиница «Бранденбург» для своих жильцов не предлагала.
        - Примите заказ.
        Красная стрелочка уперлась в соблазнительную фигурку.
        - Заказ принят.
        Ульрих с вожделением потер ладонь о ладонь, чувствуя, как по жилам быстрее побежала кровь. Только теперь он осознал, насколько соскучился по «нормальной жизни», допускающей множество разнообразных соблазнов.
        Девушка пришла через четверть часа. Та самая жгучая брюнетка, понравившаяся Ульриху. Ее звали Кончита.
        - Иди сюда, - проговорил Ульрих, раздувая ноздри. - Я тебя не обижу.
        Однако девушка, оценивающе глянув на бурно вздымающуюся грудь заказчика, повела себя как-то странно. Она окинула взглядом спальню Хорста, прошлась вдоль стены, посмотрела в окно, вернулась к двери.
        - В чем дело? - удивился он. - Не нравится интерьер? Или ты здесь уже была?
        Кончита вышла из спальни, осмотрела вторую комнату, не менее внимательно, чем первую.
        Ульрих с недоумением и разгорающейся тревогой следил за ней, гадая, что происходит.
        Кончита склонила голову к плечу, прислушиваясь к чему-то, повела рукой, как бы поглаживая стены и потолок, посмотрела на постояльца.
        - Две линии. Ты не пользуешься доверием хозяев.
        - Ты о чем? - Ульрих повертел головой, прислушиваясь к своим ощущениям, и до него дошло. - За мной следят? Да фиг с ними! Я ничем криминальным заниматься не собираюсь. А откуда ты узнала о…
        Глаза Кончиты вспыхнули.
        - Сядь! Поговорим.
        Ульрих отшатнулся, ошеломленный.
        - Ты чего себе возомнила?! Я же тебя…
        - Сядь!
        С тонким звоном лопнула одна из статуэток в углу.
        Ульрих вздрогнул, отступил, чувствуя, как закружилась голова, сел на кровать.
        - Ты… кто?
        Лицо гостьи на мгновение стало странным, как бы и не человеческим вовсе. Голос ее тоже изменился, в нем проявились басовитая глубина и выразительная категоричность.
        - Неважно, кто я в настоящий момент. Для дальнейших контактов можешь называть меня Посредником. Я представляю собой структуру, которая заинтересована в тебе и твоих связях.
        - Служба безопасности, что ли? - скептически хмыкнул Ульрих.
        - Не служба. Не перебивай!
        С тонким звоном лопнула еще одна статуэтка тролля.
        Ульрих невольно поежился, хотя особого страха не испытывал. С одной стороны, происходящее его заинтриговало, с другой - заставляло напрягаться, но не более того. Он чувствовал необычное давление на нервную систему и понимал интуитивно, что столкнулся с силой, которая не потерпит ни ерничества, ни сопротивления.
        - Хорошо, Посредник.
        - Мы изучили твое личное дело, господин Хорст, ты нам подходишь. Ты умен, решителен, опытен…
        - Если не учитывать того, - не выдержал Ульрих, - что опыт есть то, что получаешь, не получив того, что хотел.
        - …и способен добиваться поставленной цели, - продолжала Кончита, пропустив его замечание мимо ушей. - Единственная претензия - ты не всегда соразмеряешь свои возможности со своими желаниями.
        - Да мне по фигу ваши претензии! - окрысился Ульрих. - Я хотел победить, но ошибся в помощниках.
        - Чтобы побеждать, надо выбирать правильного противника, - обнаружила гостья знание пословиц. - Но эту проблему мы поможем тебе решить. Да и остальные проблемы тоже. Согласен работать на нас?
        - В принципе, я готов работать хоть на дьявола… - Ульрих бросил взгляд на стены, на потолок. - Вы же сказали, что за мной следят.
        - Никто нас не слышит.
        - Я подконтролен ЕСИН.
        - Мы избавим тебя от контроля.
        - У вас такие большие связи? - усмехнулся он. Заметил, как вспыхнули глаза девушки (в голове загудело, будто от удара по затылку), торопливо добавил: - Хорошо, я согласен. Однако хотел бы все-таки услышать, кого вы представляете и что я должен сделать. И, кстати, что получу взамен. Надеюсь, вы понимаете, что за все нужно платить?
        - Ты получишь любые кредиты, любую поддержку, контроль над процессами в пределах ваших технологий, вообще неограниченные возможности.
        - Карт-бланш, одним словом, - уточнил Ульрих, помедлил, остро глянул на собеседницу, уцепившись за ее последние слова. - Ваших технологий, говорите? Значит, вы… не землянка?
        - Мой носитель в настоящий момент - землянка, обыкновенная женщина, я же Посредник инвазеров, искусственная психосистема, созданная для определенной цели.
        - Кем?
        - Тебе будет достаточно знать, что мы в определенном смысле ваши соседи, хотя и принадлежим к иному типу изъявителей воли.
        - Негомики… э-э, негуманоидный тип разума. Здорово! Дело в том, что я ксенолог, долгое время занимался…
        - Мы знаем, чем ты занимался. Ты контактировал с моллюскором, что изменило твою психику и энергетику. Есть большая вероятность того, что ты сможешь решить поставленную задачу.
        - А я еще не согласился. - Ульрих вздрогнул от последовавшего внутреннего удара по сознанию, заторопился. - Хотя в принципе не возражаю против… э-э, против чего, кстати? Что нужно сделать?
        - Надо дестабилизировать социум Солнечной системы таким образом, чтобы Служба безопасности отвлеклась от других проблем и полностью переключилась на тебя.
        Ульрих с недоверием глянул на Кончиту, стоявшую перед ним без малейшего движения, как статуя.
        - Вы серьезно?
        - Не задавай глупых вопросов.
        - От каких проблем я должен отвлечь федералов?
        - Ты слышал об открытии так называемой Великой Пустоты?
        - Нет.
        Кончита отстегнула красивую висюльку серьги, протянула Хорсту. На месте серьги тотчас же выросла новая.
        - Здесь вся необходимая информация. Изучи ее, составь план действий и сообщи мне.
        Ульрих взял необычной формы флэш, повертел в пальцах.
        - Как я вам сообщу?
        - Просто мысленно позови, я откликнусь.
        - То есть вы сядете на мое сознание?
        - В этом пока нет необходимости.
        - А если я передумаю… вы меня ликвидируете?
        - И в этом нет необходимости.
        Ульрих сжал челюсти, унимая внутреннюю дрожь. Он вдруг осознал, что ему предстоит сделать, и ужаснулся, и почувствовал восторг одновременно, понимая, что такого шанса отомстить всем врагам у него больше не будет.
        - Я согласен!
        - Мы не сомневались.
        - Разумеется, я все сделаю, - усмехнулся Ульрих. - Но мне нужна полная свобода!
        - Ты ее получишь.
        - Мне нужны исполнители.
        - Конкретно?
        - Насколько я знаю, в мире полно всякого рода сект и союзов, борющихся за свою свободу.
        - Конкретно.
        - Ну, УПАУН, Албанера, Ндрангета, всякие Ордена. Кстати, хорошо бы выяснить, жив ли еще Орден Белого Крыла?
        - Мы дадим тебе все связи.
        - Что ж… тогда… я посмотрю, что вы мне приготовили.
        Глаза Кончиты зажглись… и потускнели, превратились в глаза обыкновенной девушки по вызову, которая ничего не помнила из того, что говорила минуту назад. Она тут же защебетала какую-то чушь.
        Ульрих понял, что Посредник неведомых инвазеров покинул своего временного носителя.
        - Иди ко мне, - глухо сказал он, торопливо стягивая с себя уник.
        Глава 4
        ВСКРЫТИЕ ПОКАЖЕТ
        Зари-ма грезила с открытыми глазами. Перед ней стояла красивая длинноногая девушка с хорошей фигурой, излишне полная на взгляд Игната, а на девушке играла нежными переливами опала удивительная конструкция, которую трудно было назвать платьем.
        - Привет, ма, - сказал Игнат.
        Зари-ма оглянулась, ее затуманенные глаза прояснились.
        - Игнаша! Проходи, я сейчас закончу.
        - Познакомь, - кивнул Игнат на девушку.
        Зари-ма показала ему кулачок, он засмеялся и открыл в стене мастерской дверцу бара, достал пластет клюквенно-брусничного морса. Налил в чашку, вернулся к матери.
        Зари-ма уже несколько лет занималась моделированием женской одежды, у нее это хорошо получалось, и бренд «Зарима» уже пользовался популярностью в России. Девушка же, стоящая перед ней, была всего лишь видеофантомом, и как только Зари-ма закончила мысленное приглаживание голографической проекции нового платья, фантом безмолвно растаял в воздухе.
        Зари-ма заказала улетон с лунным медом, и они с сыном сели друг против друга в уголке помещения, заставленного десятками видеорам с платьями разного фасона.
        - Тебе пора жениться, - строго сказала женщина, не потерявшая в свои сорок с лишним лет ни грана красоты и изящества.
        - Мам, ты совсем оземлилась, - улыбнулся он.
        - Что? - не поняла она. - Оземлилась?
        - Стала совсем земной. А ведь родилась на Полюсе Недоступности. Ангел, практически.
        - Издеваешься? - свела она брови.
        - Ни в коем случае! - вытянул он руки вперед. - Просто пока не найду такую, как ты, не женюсь. Папа сказал, что ты готовишь новую коллекцию?
        - Пригласили на весеннее прет-а-порте в Брюссель, - сморщила носик бывшая полюсидка. - Приходится напрягаться.
        - Европа, однако, - сказал Игнат значительно, хотя в душе относился к европейским «стандартам» с пренебрежением. - Может, пообедаем вместе?
        - У меня встреча назначена на два часа, - огорчилась Зари-ма. - Ты не работаешь сегодня?
        - В отпуск отправили, на три дня, за непричинение большого ущерба делу и государству.
        Зари-ма засмеялась.
        - У тебя хорошее настроение, это радует. Отец ничего мне не передавал?
        - Нет, ничего, а должен был?
        - Обещал показать какой-то старинный русский костюм.
        - Обещал - покажет. Ну, я побежал? Переоденусь и махну в Никола-Ленивец, к теткам, подышу природой. Да и Сашка звонил, звал на очередное «архстояние». Там у них готовится фестиваль ландшафтной архитектуры, интересно посмотреть.
        - Хорошая идея, я бы и сама посмотрела.
        - Так полетим вместе.
        - Сегодня я занята, не люблю отменять назначенные приемы, а завтра могу прилететь.
        - Созвонимся.
        Игнат поцеловал мать в щеку, получил ответный поцелуй и вышел из мастерской. А уже садясь в такси на площади Большого Сердца, почувствовал странную неловкость, будто забыл какую-то важную вещь. Прислушался к себе. Ощущение забытой вещи было связано с мастерской мамы, а возможно, и с ней самой. Но интуиция, подсказав некое нарушение полевой обстановки, замолчала, и он успокоился, не чувствуя нарастания потенциалов, связанных с опасностью.
        Семья Ромашиных: отец Артем, мать и сын - уже лет пятнадцать жила в Рязанской губернии, в новом районе Славенский, на реке Оке. В нынешние времена расстояния между городами, поселками и странами вообще не имели значения, человечество повсюду перешло на воздушный и мгновенный транспорт, сокращенно - метро, и достичь любой точки земной поверхности можно было за считаные минуты. Однако Артем, проживший много лет с Зари-мой в Харькове, долгое время обивал пороги соответствующих инстанций и в конце концов получил вид на жительство на родине дедов и прадедов. Некомфортно ему стало жить в Харькове, особенно после смерти деда Игната, а также бывшего главы ОВР Володи Калаева, который жил в Днепропетровске.
        Игнат жилище свое не выбирал, для него дом в Рязани, недалеко от громадного здания УАСС, был родным гнездом, и жилось в нем хорошо. Хотя, конечно, он мечтал со временем получить свой личный жилой уголок, который принадлежал бы только ему. Но об этом пока можно было только мечтать и ждать, пока кто-нибудь из родственников не умрет, после чего получить квартиру в наследство. А думать о таком способе получения жилплощади Игнат не хотел. Да и надеялся в конце концов заработать на приличное жилище собственным трудом.
        Дома он искупался в акваблоке, посмотрел новости по видео, собрал сумку: пара летних костюмов, спортивный тренч, кроссеры, деловой уник на всякий случай, рубашки - и, облачившись в белый, с черными и серыми вставками, повседневник, закрыл за собой дверь квартиры.
        До первой рязанской станции метро было около четырех километров, и такси доставило его туда всего за две минуты. Еще через несколько минут он вышел из метро Медыни, сел в такси местных воздушных линий и назвал киб-пилоту адрес: дерлок Никола-Ленивец, вторые Завесы, частное владение Бычковых.
        Крохотный флайт-такси взлетел над Медынью с ее шестью жилыми комплексами, взял курс на реку Угру.
        Игнат с интересом и удовольствием принялся разглядывать проплывающие под аппаратом пейзажи.
        К теткам по отцовской линии, Вере и Людмиле Ильиничне, испокон века проживающим в дерлоке (еще сто лет назад такие поселения назывались деревнями), он летал часто, так как любил этот уголок русской природы. За лесами здесь ухаживали, и, несмотря на то что многие лесные угодья были отданы в аренду частным лицам, в окрестностях малых дерлоков всегда можно было найти место для отдыха и размышлений.
        Мимо со свистом прошмыгнул мощный неф с лейблом фирмы «Порше» на носу и на бортах. Киб-пилоту такси даже пришлось сманеврировать, чтобы пропустить просвистевший в опасной близости аппарат.
        Игнат покачал головой. Лихачей на воздушных трассах во всем мире не убавилось, а в России их всегда хватало. Тем более что переселенцы, о которых говорили отец и командир группы «Соло», правил движения практически не признавали и вели себя так, будто никого вокруг не видели.
        Вдали, за невысокими коттеджами дерлока Кольцово показались какие-то необычные сооружения.
        Игнат скомандовал пилоту пролететь над ними: здесь и начинался парк архитектурных шедевров, возведенных в поле за Никола-Ленивцем, посмотреть на которые слетались любители подобного рода творческих решений чуть ли не со всего света.
        Игнат знал его историю.
        История никола-ленивцевых «архСтояний» уходила в седую древность России.
        Впервые идея собрать вольномыслящих художников и создать музей архитектуры пришла в голову молодому студенту архитектурного института Василию Щетинину в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Сначала он с друзьями переехал в Никола-Ленивец и построил себе дом; впоследствии такие же дома построили себе и его ближайшие соратники. Потом они решили позвать к себе других таких же «свободомыслящих людей» и сделать фестиваль. С тех пор и в течение уже почти четырех с половиной столетий в окрестностях небольшой русской деревеньки под Калугой и собирались архитекторы, жаждущие творческой реализации, чтобы создать некий строительно-архитектурный шедевр и заявить о себе. Недаром этот фестиваль прозвали «АрхСтоянием», хотя в отличие от воинского стояния на реке Угре[2 - Стояние на реке Угре - военные действия в 1480 году между войском хана Большой Орды Ахмата и войсками великого князя московского Василия III, закончившиеся поражением монголо-татар.] данные мероприятия отличались разительно, и прежде всего - духом радости и свободы самовыражения.
        - Останови, - приказал Игнат.
        Флайт завис над опушкой леса на высоте двухсот метров. Дальше, до реки, шло волнистое поле, полностью занятое строениями разной формы и этажности, хотя выше полусотни метров строений не было. Материалами для стен сооружений служили в основном дерево и быстро застывающий силиколл, хотя встречались и вовсе уж вычурные творения, полностью выдутые из пенокерама или силк-стекла.
        Игнат заметил несколько строений, сохранившихся со времени прошлого «АрхСтояния»: Янтарные Ворота, Парусник, Твердый Взрыв, Шишкин Дом, Жар-Птица и Полет. Названия запомнились своей необычностью. Они и победили в конкурсе, вследствие чего сохранились до нынешнего фестиваля.
        Обычно фестивали начинались летом, двадцать девятого июля, в День Военно-морского флота, но двадцать шесть лет назад началась война с «джиннами», боевыми роботами негуманоидных цивилизаций, оставившая следы по всей земле, в том числе и в Калужской губернии России, и начало фестиваля перенесли на десятое мая.
        Игнат посещал эту «глушь» уже лет восемь.
        - Пройди чуть левее, - попросил он киб-пилота.
        Флайт медленно проплыл над удивительной конструкцией, напоминающей древний колодезный журавль.
        Игнат с любопытством оглядел его, гадая, что это за сооружение.
        Издали оно действительно напоминало колодезный сруб с длинной шеей «журавля», поддерживающего на ажурном шланге бадью с водой. Мало того, материалом сорокаметровой высоты конструкции послужили деревянные поленья, скрепленные между собой каким-то неведомым способом. А в «бадье» вполне мог разместиться приличный двухкомнатный жилой модуль.
        - Экзотично, - проговорил вслух Игнат. - Фантазия у создателей на высоте.
        Такси высадило его на подворье тетки Веры, умчалось обратно, получив новый вызов.
        Игнат неторопливо побрел через небольшой садик к старинному дому в резных деревянных кружевах, с коньком на крыше. До шедевров «АрхСтояния» ему было далеко, однако он был красив по-своему, легок и вызывал теплые чувства.
        Тетка Вера, маленькая, светлая, седая, с подвижным добрым лицом, выскочила на крылечко, всплеснула руками:
        - Игнаша прилетел!
        За ней из сеней вышла тетка Людмила, дородная, степенная, с яркими синими глазами. Она тоже заулыбалась, хотя и более сдержанно. Ее владение располагалось на другом краю дерлока, но обе тетки, возраст которых зашкаливал за девяносто лет, обычно проводили время вместе.
        Игнат обнял обеих, с удовольствием отвечая на вопросы женщин, и все трое прошли в дом, сохранивший древнее название - изба.
        Больше часа они беседовали, пили чай с вареньем, Игнат шутил, смеялся и чувствовал себя свободно и раскованно, как дома. Потом он решил прогуляться по территории «АрхСтояния».
        Тетки не возражали. Сами они давно привыкли к необычному соседству и толчее туристов, начинавшейся в мае, понимали, что людей тянет в эти места жажда необычного. А посмотреть здесь было на что.
        Игнат переоделся в спортивный костюм, вызвал такси, - пешком от дома тетки Веры до «АрхСтояния» было далековато, - и взял курс на первые «вытворения», как их называли женщины.
        Сначала облетел всю немалую фестивальную территорию по периметру, отмечая наиболее необычные строения. Таких, как он, любителей архитектуры было много, в воздухе над Никола-Ленивцем сновали десятки аппаратов, как частных, так и принадлежащих турфирмам, поэтому приходилось выбирать маршрут.
        Затем Игнат высадился у первого строения с необычными очертаниями, которое наметил осмотреть поближе, и отпустил желтый, с белыми полосами пинасс.
        Строение напоминало стоявший на корме наклонно к горизонту… Ноев ковчег! Во всяком случае, такое у Игната сложилось впечатление. «Ковчег» был собран из деревянных балок, плах и досок, материала по нынешним временам очень редкого и дорогого. Издали он казался легким, воздушным, ажурным, устремленным к небу, вблизи же создавал ощущение мощи, устойчивости и величия.
        В его основании, прямо над «кормой», к которой можно было подобраться по узкой лесенке, зияло прямоугольное отверстие, похожее на двери в никуда. Игнат заметил в этом проеме тоненькую фигурку и, заинтересовавшись, поднялся по лесенке к корме, а затем выше - к «двери».
        Созерцателем архитектурной инсталляции оказалась девушка лет двадцати трех, одетая практически в такой же белый спортивный тренч, что был и на Игнате. Высокая, стройная, но без особых выдающихся форм, привлекающих мужчин, с довольно простеньким личиком, на котором застыло выражение задумчивости. На губах неяркая помада, не особенно модная. Глаза карие, теплые, рассеянные, с золотистым огоньком. Нос точеный, греческий, как принято говорить. Волосы длинные, соломенного оттенка, падают на спину, связанные в хвост. Игната она заметила не сразу, погруженная в свои мысли, и он не стал ее беспокоить, остановившись поодаль. Прислушался к молчанию «ковчега», и вдруг услышал тихое хрустальное журчание ручья (откуда здесь ручей?), шепот листьев (странно, деревья далеко), музыкальные аккорды (кто играет - не видно) на грани слышимости и струнное гудение ветра в деревянных «перьях».
        Девушка почувствовала его присутствие, повернула голову. Туман в ее глазах рассеялся, она улыбнулась чуть смущенно, и он почувствовал нечто вроде электрического разряда. Такой улыбки он не видел еще ни у кого!
        Сглотнул, с усилием возвращая себе способность соображать, улыбнулся в ответ.
        - Щекотно, правда?
        - Что? - с легким удивлением изогнула бровь девушка. - Почему щекотно?
        - Здесь иная энергетика, дышится иначе. Чувствуете? Такое впечатление, что кто-то делает тебе массаж души.
        Девушка с любопытством смерила Игната взглядом.
        - Вы говорите как поэт.
        - Нет, я всего лишь эмтор, пытаюсь найти гармонию в мире вещей. А вы архитектор?
        - Всего лишь эфаналитик, - отрицательно качнула головой девушка. - И ксенолог. Работаю в ИВКе, институте…
        - Я знаю.
        - Мой дед был ксенопсихологом, я пошла по его стопам.
        - Может быть, я его знаю?
        - Гилберт Шоммер.
        Игнат, который не раз слышал от отца и деда это имя, с не меньшим интересом посмотрел на незнакомку.
        - Да, помню, даже читал какие-то его труды. Давайте познакомимся.
        - Давайте.
        - Игнат.
        - Лилия.
        - Шоммер?
        - Эллин.
        - По мужу?
        - По отцу. Шоммер - отец моей мамы.
        - Красивая фамилия.
        - Спасибо. Как вы здесь оказались?
        - В дерлоке живут мои тетки по отцовской линии, Вера и Людмила, я к ним часто наведываюсь.
        - Вера Ильинична? Вторые Завесы, частный сектор.
        - Точно.
        - А мои родственники живут в доме напротив. Я прилетаю сюда редко, но вашу тетю знаю.
        - Как ни тривиально звучит, но мир действительно тесен. А что именно привлекло вас на «АрхСтояние»?
        Мимо с шипением прошил воздух серо-жемчужный неф «Порше».
        Игнат напрягся. Этот неф он встречал уже третий раз, и простой случайностью сей факт быть уже не мог.
        - Здесь много интересных инсталляций, заставляющих думать, оживлять фантазию, либо успокаивающих сердце. Фестиваль еще не начался, воркшопы только достраиваются, видите? - Лилия показала на суету строителей неподалеку. - А я не люблю шумные толпы. Вот пришла сюда поразмышлять.
        - Мне тоже здесь хорошо думается. Я и сам хотел когда-нибудь поучаствовать в конкурсе.
        Неф вернулся, завис над «ковчегом», затем вдруг стрелой метнулся к разговаривающим молодым людям.
        Лилия отшатнулась с легким вскриком и, потеряв равновесие, взмахнула руками, начала падать спиной в проем гигантской «двери».
        Игнат прыгнул к ней, изогнулся, дернул за руку, возвращая обратно, крутанулся на пятке и на мгновение прилип грудью к деревянной обшивке с той стороны «двери», где должен был бы находиться «киль». Нашел выступ, вцепился пальцами правой руки, качнулся вправо, повис на пальцах, качнулся влево, нащупал опору для ноги и вытолкнул-вытащил себя на порог «двери». Посмотрел на удалявшийся неф, сказал спокойно:
        - Лихач фигов!
        Лилия вцепилась в его руку.
        - Вы… вы…
        Он посмотрел на нее, улыбнулся, похлопал по руке:
        - Все нормально. Парень просто бесится от переизбытка недостатка. Жаль, что его выкрутаса не видели инспекторы ФАИ.[3 - ФАИ - Федеральная аэроинспекция.]
        - Вы меня спасли.
        - Пустое, просто поддержал под руку. В жизни всякое случается. Знаете что, а давайте посидим где-нибудь в кафе? Я еще не знакомился с ксенологами, а тем более с такими династически знаменитыми.
        - Ну, какая из меня знаменитость, - слабо улыбнулась Лилия. - Дед - тот был действительно известен. - Она заколебалась. - В два часа мне надо быть…
        - Мы успеем, до двух часов еще уйма времени. Здесь неподалеку, на окраине дерлока, есть кафе «Острог», очень уютное. Не бывали? Оно располагается на вершине жилой башни, откуда видна вся территория музея.
        - Хорошо, минут сорок у меня есть.
        Игнат, пользуясь сетью связи Управления, мысленно вызвал такси.
        Двухместный пинасс прилетел буквально через минуту, высадив, очевидно, кого-то из прибывающих гостей фестиваля.
        - Как это у вас ловко получилось, - искоса посмотрела на спутника девушка. - Я думала, придется ждать не меньше получаса.
        - Я еще посуду мыть умею, - улыбнулся Игнат, - и вязать спицами шерстяные носки.
        - Чем? - не поняла она.
        - Спицами. Никогда в руках не держали?
        - Не доводилось. Даже слова такого не знаю.
        - У нас еще с двадцатого века в семье хранится разная древняя утварь, прялка, к примеру, спицы, инструменты. Моя прапрабабка вязала носки очень здорово, я слышал это от деда.
        Они сели в такси.
        Аппарат взлетел над зеленым полем с архитектурными экспонатами фестиваля.
        - Такого музея больше нигде нет, - сказала Лилия, снова становясь задумчивой. - Я была во многих странах мира, видела очень красивые музеи ландшафтной архитектуры, но здесь все иное.
        - Я тоже бывал, - сказал Игнат, провожая взглядом проплывающий внизу объект, напоминающий проросшие друг сквозь друга крылья разных птиц. - В Италии, Латвии, Бельгии. Там в зданиях время спит, а тут оно всматривается в нас с легким удивлением.
        Лилия оторвалась от созерцания ландшафта, повернулась к нему. Золотистые огоньки в глазах девушки загорелись ярче. Собеседник ей нравился. Впрочем, это чувство было взаимным, хотя дать знакомству объективную оценку Игнат пока не мог. С Лилией просто хотелось быть рядом, и все.
        Такси доставило их на крышу невысокой - всего в тридцать два этажа - жилой башни на окраине Никола-Ленивца, откуда они спустились в кафе. Заняли места на веранде, с видом на территорию «АрхСтояния» и речку Угру. Лилия заказала себе горячий слим со сливками. Игнат традиционный травяной чай с брусничным вареньем. Варенье из лесных ягод он любил самозабвенно, так что мог есть его с утра и до вечера.
        - Над чем работаете? - полюбопытствовал он. - Я имею в виду - как ксенолог?
        Лилия отвела взгляд от панорамы архитектурных творений под башней, смущенно пожала плечами:
        - Тема моих исследований касается и ксенологии, и эфаналитики. Вы не изучали материалы по футурпрогностике с уклоном в ксенопсихологию?
        Игнат с обманчивым простодушием отрицательно качнул головой:
        - Я простой скульптор, ксенология мне была ни к чему. Но кое-чем из этой области науки я интересовался.
        - Я начинала работать над прогностикой посткомпативного человечества.
        - Это мне знакомо. Уже сейчас инки начинают вести себя как волевой оператор, заменяют людей все больше и больше, особенно в экстремальных видах производства, а дальше они вообще прорастут в нас как дополнительные интеллект-системы, станут органической частью человечества.
        Брови Лилия взлетели на лоб.
        - Вы меня разыгрываете? Так может рассуждать только специалист.
        Игнат не выдержал, засмеялся.
        - Нет, я действительно эмтор, мне нравится создавать эмоционально насыщенные видеоскульптурные композиции, но я заканчивал МГУ, факультет ксенолингвистики.
        - Тогда понятно. Только вряд ли вам понравится слушать человека, засунувшего как страус голову в песок мало кого интересующих проблем. Вам и своих хватает.
        - Хотите узнать, как решаются любые проблемы?
        - Хочу, - простодушно кивнула Лилия.
        - Это напоминает процесс реализации компьютерной программы. На вход подается запрос: эта хреновина работает? Предполагается два варианта ответа. Первый: не трогай ее. Второй: ты ее трогал? По первому варианту вообще все легко: если ты ее не трогал, то и проблемы не возникает.
        Лилия показала свою ослепительную улыбку, и сердце Игната дало сбой.
        - Похоже, я догадываюсь, что происходит во втором случае.
        - На вопрос: ты ее трогал? - тоже можно дать два ответа. Первый: нет, не трогал. Еще вопрос: кто-нибудь разозлился из-за этого? Первый ответ: нет. Реакция: ну и забудь об этом. Второй ответ: да, рассердился. Реакция: ты несчастный дурак! Сможешь свалить вину на другого? Если ответ - да, то проблема сама собой рассасывается, так как ее должен решать другой человек. Если ответ - нет, то проблема достается тому самому дураку, который не может свалить вину на другого человека. А так как он решить ее не в состоянии, то проблема так и остается на выходе программы нерешенной. В таком случае она никому не нужна.
        Лилия скептически покачала головой.
        - Слабенький тест на сообразительность.
        - Мне его рассказал мой приятель. Давайте вернемся к вашей работе.
        - Я вас предупредила.
        Игнат клятвенно прижал руку к груди:
        - Жаловаться никому не буду.
        Внезапно из-под козырька веранды поднялся и завис напротив беседующих молодых людей знакомый серо-серебристый неф «Порше».
        Игнат перешел в инсайт-состояние, мгновенно оценил исходящие от пассажиров внутри аппарата - их было двое - токи внимания и угрозы, слегка успокоился: в ауре обоих молодых парней, сидящих в кабине флайта (один - китаец, второй - смуглолицый уроженец Кавказа), не было агрессивных устремлений, лишь нагловатая пренебрежительная спесь, опиравшаяся на ложное ощущение вседозволенности и веры в свои силы.
        Лилия с недоумением посмотрела на флайт.
        - Это они, да? Что им от нас надо?
        - У них было тяжелое детство, - пошутил Игнат, - отсутствие воспитания, накачанные бицепсы. Парни дурачатся. Да бог с ними, давайте уйдем отсюда.
        Лилия изогнула бровь, что означало у нее возникновение каких-то сомнений.
        - Вы их боитесь?
        Игнат озадаченно пригладил волосы на затылке.
        - Боюсь? Нет, конечно. Просто не люблю конфликтовать с людьми.
        - Потому что не можете за себя постоять?
        - Потому что не считаю это способом самоутверждения.
        - Но эти хулиганы едва не сбросили нас с десятиметровой высоты.
        - Пожалейте их, это, наверно, единственный способ развлечения у им подобных. К тому же… - Игнат не договорил.
        Блистер нефа ушел в паз, на беседующую пару на веранде уставились два ухмыляющихся лица.
        - Эй, люсер, травку не хочис купит? - спросил смуглолицый у Игната; говорил он на русском, с отчетливым «кавказским» акцентом.
        - Тевушка, ити к нам, - заговорил и китаец, с примерно таким же акцентом, разглядывая Лилию маслеными глазами. - Покатаэмса. Путэш сасэм товолна.
        Оба заржали.
        - Ты больше не хочешь? - осведомился Игнат у собеседницы, кивнув на ее полупустую чашку.
        - Что? - не поняла она, опустила голову, посмотрела на чашку. - А-а… нет, не хочу.
        - Позволь?
        В то же мгновение чашка с остатками слима оказалась в руке Игната и с силой вонзилась в лоб китайцу.
        Он ахнул, откидываясь на спинку сиденья.
        Чашка лопнула, выплескивая содержимое на лицо парня и одежду.
        Его спутник с недоумением посмотрел на приятеля, перевел взгляд на Игната, и ему в нос врезалась фарфоровая чашка Игната с остатками чая. Удар получился такой силы, что чашка разлетелась вдребезги, а ойкнувший любитель «травки», по сути, получил нокаут.
        Флайт начал медленно опускаться, исчез под козырьком веранды.
        Посетители кафе, их было человек пятнадцать, ничего не заметили, так быстро все произошло. Лишь один мужчина приятной наружности, ставший свидетелем финала разговора, поднял большой палец, оценив действия Игната.
        Глаза ошеломленной Лилии стали большими. Изумление в них боролось с недоверием и одобрением.
        - А говорите, что не любите конфликтовать.
        - Сами виноваты, - пожал плечами Игнат. - Придется теперь платить за посуду. Я не боюсь, что они вернутся, но предлагаю найти другое место для беседы.
        Лилия очнулась, вызвала отсчет времени.
        - Нет, я уже должна идти.
        - Жаль. Можно я вас провожу? - Игнат с готовностью поднялся, снова подключаясь к сети «спрута» и вызывая такси.
        - Хорошо, - кивнула девушка. - До метро.
        Игнат заплатил за напитки, и они поднялись на крышу башни.
        Аппарата с представителями южной и азиатской стран, испытавшими на себе терпение россиянина, нигде видно не было. Зато с неба спустился желтый, в черными полосками, пинасс такси.
        - Вы волшебник, - заметила Лилия, покачав головой.
        - Конечно, - согласился Игнат, приглашая ее сесть. - Метание чашек с напитками просто мое хобби. Если захотите, я и вас научу.
        - Нет, спасибо, - засмеялась она, отчего у Игната перехватило дыхание. - Лучше научите вызывать такси, чтобы оно прибывало через минуту.
        - Договорились.
        Пинасс свечой вонзился в небо.
        Панорама дерлока Никола-Ленивец с прилегающими к нему экопарками, лесами и полями ушла вниз. Вдали, за башней с кафе «Острог» появился серебристый неф «Порше», но за такси гнаться не стал. Урок, преподанный Игнатом его пассажирам, подействовал на них отрезвляюще. Тем не менее Игнат связался с базой и попросил дежурного «пробить» номер аппарата по банку данных ФАИ, выяснить, кому он принадлежит и что за пацаны на нем катаются, пренебрегая правилами аэротранспортного движения.
        - Я вас слушаю, - сказал Игнат, чувствуя плечом тепло тела девушки. - Вы заговорили о проблемах.
        - А вы доходчиво объяснили мне, как их решать.
        - Я пошутил. Серьезно, над чем вы работаете? Это связано с проблемами, которые решал ваш дед?
        - Я продолжила его поиск концепции эволюционных рядов. Если вы знаете, над чем работал Гилберт Шоммер, то должны знать и его выводы.
        - Иксоиды, гиперптериды, Черви Угаага и мы, люди, являемся ступенями развития разума в Метагалактике.
        - Эволюция началась с Протеев, но это не важно. Дед считал, что человечество послужит зародышем иной формы разума, он назвал ее ангелоидами.
        Игнат улыбнулся.
        - Забавная идея. По-моему, ее раскритиковали все ученые в то время.
        Брови Лилии сдвинулись.
        - Неудачно только название - ангелоиды, смысл самой идеи остается абсолютно точным. Дед был прав в главном: разум вообще представляет собой промежуточную стадию эволюции материи в Мультиверсе.
        - Эта идея была высказана еще в древности, нет?
        - В конце двадцатого века, но разработана подетально только сейчас. Вас не интересовало, что будет потом, после нас, когда мы уйдем? Кто сменит человечество?
        - Ангелоиды?
        - Дались вам эти ангелоиды. Поставьте вопрос шире: кто сменит разум Вселенной, какая сила? Если человек представляет собой одну из форм разума, то какой Ум сменит Разум?
        - Ум за Разумом, - невольно фыркнул Игнат. Заметил, что его шутки не нравятся собеседнице, поднял руки. - Все, больше не буду. Я понял. Вы работаете над эволюционными рядами жизни в глобальном масштабе. Так? Очень интересно!
        Лилия посмотрела на него с сомнением.
        - Вам действительно интересно?
        - Честно! Я никогда не думал об этом. Звучит смешно - Ум за Разумом, но эта фраза отражает колоссальную глубину проблемы. Обещайте, что мы встретимся, и вы мне расскажете обо всем поподробней.
        Лилия сделалась задумчивой, отвернулась.
        - У меня практически нет на это времени.
        - Находите же вы время на экскурсии.
        - Это бывает очень и очень редко. Обычно я все дни и ночи провожу с инками института.
        - Я вас прошу! - Игнат взял девушку за руку. - Дадите номер мобика? Я позвоню.
        Лилия посмотрела на свою руку, не спеша выдергивать ее из рук Ромашина, прищурилась.
        - Ум за Разумом, говорите?
        Игнат поспешно выпустил ладошку девушки.
        Она улыбнулась.
        - Я долго мучилась, как назвать следующую стадию разумогенеза, теперь назову - УММ.
        - Замечательное название.
        - Вы снова шутите?
        - Ни в коем случае! Так вы не возражаете?
        Такси нырнуло к шпилю метро Медыни.
        - Запишите номер.
        - Я запомню.
        Лилия продиктовала номер мобильного вифона, Игнат подал ей руку, помог выбраться из такси, и девушка помахала ему рукой.
        - Дальше доберусь сама, звоните.
        Игнат проследил, как она входит в одну из свободных кабин метро, и вдруг понял, что влюбился.
        Глава 5
        ПОСТАВЬТЕ ВСЕХ «НА УШИ»
        Космос был великолепен! В зале визинга фрегата «Енисей», дрейфующего между орбитами Марса и Юпитера, в поясе астероидов, никого не было, и Артем какое-то время безмолвно любовался звездной панорамой, распахнувшейся под ногами, обнимавшей весь корабль; Солнце пряталось в данный момент за кормой фрегата и наблюдать звезды не мешало.
        В ушах проклюнулся хрустально чистый звук, предваряющий сообщение лиги контроля Солнечной системы: «В Системе все спокойно». И снова сознанием Ромашина завладела тишина, дополняющая ощущение глубокого покоя, рожденного созерцанием звездного мира.
        Мысли свернули к положению вещей внутри космического дома человечества - Солнечной системы.
        «Криптоид» взорвался, не оставив никаких следов, если не считать таковыми гигантский разлом на поверхности Луны, в районе борозды Маскелайн.
        Все причастные к этому взрыву люди, задумавшие уничтожить Луну, Землю и вообще часть Галактики вокруг Солнца, были схвачены, осуждены и помещены в исправительные учреждения на разные сроки. Самый большой срок, если слово «пожизненно» можно было считать мерой времени, получил Ульрих Хорст, хотя американская прокуратура и выходила в Европейский Совет по наказаниям с предложением подвергнуть Хорста эвтаназии. Однако европейцы, вздохнувшие спокойно после войны с боевыми роботами иксоидов и гиперптеридов, в эйфории всепрощения пощадили Хорста, а спустя двадцать пять лет после жутких боев земной защитной системы с «джиннами» и моллюскорами вообще выпустили младшего Хорста на свободу.
        Артем вздохнул.
        С выходом Ульриха из ганноверского централа у Службы безопасности добавилось забот. И по мнению Ромашина, освобождение Хорста предвещало человечеству новые потрясения.
        Вспомнились предупреждения Шоммера. Ведущий ксенолог ИВКа утверждал, что далеко не каждый его потомок станет ангелоидом. И хотя высказано это было в шуточной форме, смысл предупреждения был понятен: прежде, чем выйти на вершины поистине магического оперирования материей, человечеству предстоял нелегкий путь проб и ошибок, а иногда и войн с самим собой.
        Артем еще раз вздохнул.
        Шоммер проявил в себе знания ангелоидов лишь один раз, когда советовал не трогать «Криптоид». После этого он хотя и остался блестящим ученым, способным предвидеть многие препятствия на пути человека в космосе, однако до самой смерти больше не проявлялся как посланник ангелоидов. И все же он был очень нужен Службе безопасности, поскольку не раз давал сотрудникам Службы дельные советы.
        «Артем, мы вас ждем», - заговорил имплант рации «спрута», внедренный в слуховой нерв.
        «Иду», - мысленно отозвался Ромашин, стряхивая с себя оцепенение.
        Спустился к отсеку метро в трюме фрегата, не встретив на пути ни одного человека, вошел в кабину и вышел из такой же кабины в недрах здания УАСС под Рязанью. Через две минуты он уже открывал дверь рабочего модуля директора Федеральной Службы безопасности.
        В небольшом помещении модуля, называемого по старинке кабинетом, сидели за столом трое мужчин и одна женщина. Мужчин Артем знал, потому что работал с ними, женщину видел впервые.
        - Знакомьтесь, - сказал директор ФСБ Вильям Смехов, сухолицый, с ежиком темно-русых волос, сероглазый, внимательный; чем-то он напоминал Артему бывшего начальник УВР Володю Калаева. - Артем Ромашин, этик-юрист. Камелия Дельмар, координатор Интерпола.
        Артем коротко поклонился, отметив несомненную «южную» красоту женщины, по всей видимости - испанки. Поздоровался с мужчинами, пожав им руки, сел напротив представительницы Интерпола.
        - Начинайте, Камелия, - кивнул Смехов.
        Он был моложе Ромашина на семнадцать лет, но занимал кресло Директора по праву, проявив себя как исключительный организатор и аналитик при разработке планов гашения многих межгосударственных конфликтов. Фамилия Смехов ему не шла, однако Артем не знал ни одного знакомого сотрудника Службы, кто способен был пошутить на этот счет.
        - Мы встревожены, - заговорила Камелия Дельмар по-английски. - Исчез выпущенный на свободу преступник. Мы объявили всеземной розыск, однако никаких результатов не добились.
        - Кто преступник? - спросил Артем, уже догадываясь, о ком зашла речь.
        - Ульрих Хорст.
        Ромашин встретил взгляд Кирилла Бондаря, выражавший сомнение и вопрос. Понять начальника группы «Соло» было легко: совсем недавно они уже говорили о Хорсте, осуждали решение Европейской Комиссии по помилованию и прогнозировали рост негативного фона в криминальной среде.
        - Мало того, с момента исчезновения бывшего заключенного, - продолжила Камелия Дельмар, - произошло пять нападений на известных в прошлом людей. Все они погибли. В том числе - Брайан Маккормик, бывший полковник Погранслужбы, ставший опекуном Ульриха Хорста.
        В кабинете стало совсем тихо.
        Смехов выключил звуковое сопровождение рабочего стола, и лишь бегающие по столешнице огоньки и короткие бланк-сообщения, предназначенные только директору ФСБ, напоминали о занятости этого человека.
        Начальник Управления внутренних расследований Майкл Хоук, сидевший рядом с Артемом, тихо произнес:
        - Мы в курсе. И наши юристы возражали против решения комиссаров ЕСИН освободить Хорста. Почему вы не сообщили нам сразу о его исчезновении? Ведь прошло три дня, не так ли?
        Камелия посмотрела на директора, и он негромко сказал:
        - Их можно понять. Была поднята на ноги вся кримполиция Европы. Они считали, что легко найдут беглеца и заставят жить как законопослушного гражданина. Но вы не знаете главного. Час назад было совершено нападение на Вилора Лапарру. Он чудом остался жив.
        Снова кабинетом завладела тишина.
        - В принципе, - добавил Смехов после паузы, - это уже по нашей части. Начинаем работать. Майкл, коллеги готовы дать нам все материалы, связанные с делом Ульриха Хорста. Начните сразу с режима «на уши».
        Хоук кивнул. Режимом «на уши» в среде профессионалов Службы назывался императив «обнуление тревоги», приводящий защитную систему человечества в состояние боевой готовности.
        - Второе: у меня нет полной информации по делу НЕСПАСЕ. Есть результаты?
        Сидящие в кабинете мужчины переглянулись.
        Артем догадался, что Смехов заговорил об этом намеренно, чтобы затронутая тема подействовала на координатора Интерпола. Обычно подробности работы ФСБ не выходили за стены учреждения.
        - Европарламентарии готовят законопроект, запрещающий агентам спецслужб всех рангов пользоваться сетью метро на территории Европы, - заговорил Хоук невозмутимо. Он тоже не понял намерений директора, но с ходу поддержал его, не раскрывая способа, с помощью которого были добыты сведения. - Якобы для укрепления безопасности густонаселенных районов Европы и снижения угрозы жизни ее граждан.
        - Что вы сказали? - удивилась Камелия. - Зачем это им? И как они собираются контролировать исполнение такого закона?
        - Вряд ли это достижимо, - усмехнулся Смехов. - А вот зачем закон понадобился европолитикам, понятно. Во-первых, это даст возможность насолить России, а также хороший предлог заставить всех говорить о НЕСПАСЕ, рейтинг которой упал почти до нуля. Во-вторых, стремление евронаций дорожить жизнями членов Евросообщества проистекает не из любви к ближнему, а из любви к собственному физическому телу. Борьба со злом давно выродилась для европейцев в борьбу за сохранение своего образа жизни. Их девиз - все на потребу тела. Больше, лучше, вкуснее, роскошней - вот смысл существования западного человека. Вы не согласны?
        Он оценивающе посмотрел на Камелию Дельмар.
        Все мужчины в кабинете сделали то же самое.
        Представительница Интерпола очаровательно улыбнулась.
        - Я не готова к дискуссии, сеньоры. Могу только сказать, что я на вашей стороне. Евродеятели из НЕСПАСЕ и прочих организаций подобного толка не понимают, что с Россией нельзя ссориться, с ней лучше всего дружить и сотрудничать. Они не понимают и другого, что космос изучают, рискуя жизнью, в основном россияне, привыкшие испокон веков летать с безумным риском не за деньги, а за интерес. Такие подвиги не под силу ни европейцам, ни американцам.
        Директор ФСБ поиграл бровью, разглядывая лицо Камелии, привыкшей не смущаться под взглядами мужчин, сказал с ноткой доверительности:
        - Вы правы, сеньора. Давно известно, что только русские люди могут заниматься экстремальными видами спорта и жить при этом в экстремальных условиях.
        - Я канадец, - напомнил о себе Майкл Хоук с прежней невозмутимостью.
        - Вы исключение из правил, - пожал плечами Смехов. - И канадцы, и американцы, и европейцы если и соглашаются рискнуть, то за большие гонорары, чтобы затем начать «жить красиво». Наши люди делают то же самое задаром или из чисто спортивного интереса. Я затеял этот разговор не ради дискуссии, мне хотелось услышать мнение координатора Интерпола. Камелия, в вашем роду случайно не было выходцев из России?
        - Были, - кивнула женщина.
        Смехов улыбнулся, отчего лицо его сразу стало дружелюбным и приветливым. Но лишь на одно мгновение.
        - Воистину права поговорка: ткни пальцем в испанца и найдешь в нем русского.
        Артем с любопытством посмотрел на директора, явно перефразировавшего другую известную поговорку.
        - Можно вопрос не по существу? - продолжил между тем Смехов.
        - Разумеется, господин директор, - ответила Камелия.
        - Что вы считаете самым необходимым для благополучной жизни?
        Артем, уже сообразивший, что директор просто испытывает гостью, вспомнил цифры статистического опроса населения Земли по данной проблеме.
        Евронации по-разному относились к оценкам благополучия, несмотря на общие властные структуры. Для немцев главной составляющей благополучной жизни являлось здоровье. Для англичан - гарантия будущего благополучия. Для финнов, норвежцев и шведов - природа. Швейцария посчитала основным фактором счастья наличие партнера. Венгры, датчане и бельгийцы, да и американцы на другом материке Земли, определили, что для них самым важным является трата денег. Французы и россияне сделали упор на семье. А вот итальянцы и испанцы отдали предпочтение культуре.
        - Вы тестируете меня? - с сомнением приподняла бровь Камелия Дельмар.
        - Если вам вопрос не понравился, можете не отвечать.
        - Почему же, отвечу: для меня главное в жизни - дети.
        - Вы замужем?
        - Была.
        Директор глянул на сидевших смирно мужчин.
        - Товарищи офицеры, вы свободны. Сеньора Дельмар задержится на пару минут, а потом присоединится к вам.
        Артем поднялся, вышел из кабинета вслед за Хоуком и Бондарем.
        - Поднимемся ко мне, - сказал начальник УВР.
        Встали на ленту бегущего транспортарика, занимавшего левую сторону коридора, добрались до лифта и поднялись на этаж выше.
        Кабинет Хоука практически ничем не отличался от рабочего модуля директора ФСБ. Даже видеопласт кабинета был настроен одинаково, показывая закат на берегу моря.
        Майкл выключил иллюзорную картинку, жестом пригласил подчиненных сесть за стол.
        - Напитки?
        - Слим, - сказал Бондарь.
        - Чай с лимоном, - сказал Артем.
        Хоук не сделал ни одного жеста, не сказал ни одного слова, но ровно через минуту открылась дверь и девушка-витс, заменявшая секретаря и охранника, принесла поднос с напитками. Сам Хоук, как оказалось, заказал кофе с горячим молоком.
        Вспыхнул виом инка рядом со столом. Возникший в объеме передачи молодой человек - фантом самого инка начал вводить сидящих за столом в курс проблемы.
        Артем не удивился оперативности Хоука. Очевидно, еще в кабинете директора начальник УВР связался с Управлением информационного обеспечения, и сотрудники Управления выдали ему полный интенсионал по делу Хорста.
        Сообщение состояло из показа схем, видеоматериалов и десятиминутного доклада о поведении Хорста в исправительном учреждении Ганновера и после освобождения, с показом его практической деятельности за двадцать пять лет. По материалам тюремщиков, Хорст-младший усиленно занимался рукопашным боем, изучал ксенологию и ксенолингвистику, смотрел новости по видео, боевики и эротические фильмы, а также не без удовольствия пользовался секс-услугами витс-партнерши.
        - Он здорово выглядит, - заметил Бондарь, когда инк продемонстрировал облик Хорста. - Сплошные мышцы. Самому, что ли, сесть в тюрьму, позаниматься бодибилдингом и боевыми искусствами?
        - Ваше мнение, господа? - не принял его шутки Хоук.
        Бондарь посерьезнел, покосился на Ромашина.
        - Он исчез почти сразу после переезда из тюрьмы в гостиницу, - проговорил Артем задумчиво. - На второй день. И никто этого не заметил. Понимаете? Это уровень очень высоких магических качеств.
        - Хотите сказать, это уровень «джиннов»? - хмыкнул начальник группы «Соло».
        - Хорст много общался с моллюскором.
        - Если бы он позаимствовал кое-какие качества моллюскора, вряд ли просидел бы в заключении так долго.
        Хоук покачал головой.
        - Хорст был неплохо подготовлен, но особых умений, отличающих его от профессионально подготовленных людей, не проявлял. К тому же сейчас легко можно найти высокотехнологичных операторов, ту же систему нанитов, которая намного повышает возможности человека. Мы уже вплотную подобрались к БОГ-технологиям,[4 - БОГ - аббревиатура слов «без ограничений».] и почти любой из нас может ими воспользоваться.
        - Совершенно верно, - согласился Артем. - Но для того чтобы Хорст мог воспользоваться современной технологической магией, кто-то должен был ему ее предоставить, дать доступ к управлению материальными структурами.
        Хоук откинулся на спинку кресла.
        - Вы считаете, ему кто-то помог? Кто?
        - Разрешите, я проанализирую весь материал плюс тот, что готова передать сеньора Дельмар, и сообщу о своих выводах.
        - Не задерживайте, Артем Кузьмич. Нам приказано поставить всех «на уши», и мы поставим.
        - К вечеру анализ будет готов.
        - В таком случае давайте обсудим другие наши первоочередные проблемы.
        Бондарь и Артем молча подключили к оперативному полю инка свои инфоры. Это давало им возможность обсуждать дела втрое быстрее, нежели позволял вербальный уровень общения.

* * *
        В защитных бункерах, где можно было укрыться от вездесущих иксоидских «моллюскорчиков», давно не было нужды, поэтому Игната, вернувшегося из трехдневного отпуска, пригласили в Рязань, в пятидесятиэтажный особняк Управления аварийно-спасательной службы, где у начальника группы «Соло» Федеральной Службы безопасности имелся свой рабочий модуль.
        Когда Игнат, пребывавший в хорошем расположении духа, вошел в кабинет Бондаря, его встретил Ромашин-старший.
        - Ты один? - удивился Игнат, обняв отца. - А где полковник? Или ты пошел на повышение, занял его место?
        - Вряд ли это можно назвать повышением, - скупо улыбнулся Артем. - Мой статус генеральский. Кирилл сейчас придет. А что это ты в игривом настроении?
        Игнат смутился.
        - Нормально все. В Никола-Ленивец слетал. С девушкой познакомился.
        Артем с любопытством оглядел обычно безмятежное лицо сына.
        - С девушкой? Замечательно. Можно узнать, кто она?
        Игнат заколебался было, потом все-таки сказал:
        - Ее зовут Лилия. Она внучка Гилберта Шоммера.
        Артем хмыкнул.
        - Не знаю даже, что и сказать. Мир, оказывается, теснее, чем мы думаем.
        - Я знаю, что ты хорошо знал Шоммера, работал с ним много лет.
        - Я не знал, что у него есть внучка. Она красивая?
        - Ну, не то чтобы уж совсем, но хорошенькая. Улыбается здорово: прямо луч света в темном царстве.
        - Говорят, бог делает женщину прекрасной, а дьявол хорошенькой. Это не из той оперы?
        Игнат нахмурился.
        - Ты хочешь меня обидеть?
        Артем улыбнулся, на мгновение прижал сына к себе.
        - Я неудачно пошутил. Кто она? Учится, работает?
        - Она по образованию ксенолингвист, как и я, занимается эфанализом.
        - Ты об этом ей сказал?
        - А разве это секрет? Так, зацепились за образование, я вынужден был признаться. Хотя она уверена, что я эмтор.
        - Чем она интересуется?
        - Сказала, что продолжает работу деда. - Игнат оживился. - Ищет тех, кто придет на смену человечеству.
        - Ангелоидов, что ли?
        - Она назвала эту эволюционную стадию - УММ.
        - Как? - удивился Артем.
        - Сокращенно от слов «Ум за Разумом». Термин придумал я, она взяла его на вооружение.
        - Ум за разум?
        - Зря смеешься, меня эта тема заинтересовала. Теорию эволюционных рядов я изучал еще на втором курсе института, но она пошла дальше.
        - Забавно!
        - Ты о чем?
        - Похоже, ты нашел себе консультанта раньше, чем мы выдали тебе задание.
        Игнат продолжал вопросительно смотреть на отца, но в этот момент заявился хозяин кабинета. Пожал руку Игнату, пригласил сесть. Мужчины разместились за полупрозрачным столом Бондаря, в толстой столешнице которого разгорались и гасли световые транспаранты и сигналы.
        - Краткая вводная по твоему новому заданию, - сказал начальник группы «Соло». - Мы хотели подключить тебя к работе по одной космической проблеме, но появилась срочная необходимость решать проблему иного плана.
        - Что случилось?
        - На свободу вышел Ульрих Хорст.
        Игнат посмотрел на отца. Артем кивнул.
        - Я тебе рассказывал о нем.
        - Хорст - инициатор контакта с «джиннами», - продолжил Бондарь, - а потом с моллюскорами. По его вине разгорелась война между роботами - иксоидским и гиперптеридским, которая перекинулась на весь космос внутри Солнечной системы. Погибло много людей.
        - Я в курсе.
        - Несколько дней назад Хорста выпустили из ганноверского централа, после чего началась череда странных преступлений: убийств и нападений на общественно значимых деятелей.
        - Вы связываете это с ним? Но ведь он должен быть под надзором сотрудников Комиссии по помилованию.
        - Хорст исчез. Найти его не смогли ни полиция Германии, ни Интерпол, ни европейские службы безопасности. Опекун, на которого возложили обязанности контактировать с бывшим заключенным, убит. Убит прокурор, с подачи которого Ульрих Хорст получил «вышку», то есть пожизненное. Убит родной дядя Хорста Уве Гринберг. Совершено нападение на директора УАСС Вилора Лапарру и на бывшего заместителя командора Погранслужбы Савву Полонски. Оба остались живы, но находятся в реанимации в тяжелом состоянии.
        Над столом бесшумно вырос столбик прозрачного золотистого света и через две секунды убрался обратно в стол. Бондарь очевидно ответил какому-то абоненту по линии мыслесвязи «спрута».
        - Такие вот пироги, - закончил он. - И это еще не все. Буквально час назад нам сообщили, что на Полюсе Недоступности уничтожено кладбище «джиннов».
        По кабинету разлилось молчание.
        Бондарь занялся переговорами с абонентами, чьи вызовы посчитал важными.
        Игнат посмотрел на отца.
        - Почему вы так уверены, что это дело рук Хорста? Уничтожение кладбища «джиннов» - это теракт иного уровня, одному человеку он недоступен.
        - А кто сказал, что Хорст один? Уже его исчезновение из поля зрения надзирающих органов говорит о больших возможностях беглеца. Мы учитываем то обстоятельство, что он контактировал с моллюскором, занимался аутотренингом и вполне мог за двадцать пять лет реанимировать какие-то внутренние резервы, доставшиеся ему от моллюскора.
        - Но зачем ему убивать людей, давно отошедших от дел?!
        Артем поморщился.
        - У него повреждена психика, и с этим нам придется считаться. Если он начал с ликвидации прокурора, то доберется и до нас. Мы, конечно, примем меры, но, судя по развертыванию событий, нам придется напрячь все свои силы.
        - В таком случае ты его враг номер один.
        - Был. - Артем усмехнулся. - Впрочем, вряд ли его чувства ко мне изменились. Ничего, пусть попробует меня достать. Другое дело - мама… и наши друзья. Вот почему задание твое очень ответственно.
        - Понимаю.
        Помолчали.
        - А что за космическое задание вы хотели дать?
        - Превентивное шевеление. - Бондарь закончил свои переговоры. - Что-нибудь слышал об открытой четыреста с лишним лет назад Великой Пустоте?
        - Нет.
        - В созвездии Эридана на расстоянии в два миллиона световых лет от Солнца астрономы обнаружили необычный артефакт - гигантскую пустоту диаметром около одного миллиарда световых лет. Внутри нее нет ни звезд, ни пылевых облаков, ни реликтового излучения, вообще никаких материальных объектов и полей.
        - Я тебе дам интенсионал по ВП, - сказал Артем.
        - Потом стало известно, что эта «дырка в пространстве», получившая название Великая Пустота, увеличивается в размерах, причем невероятно быстро, почти с инфляционным градиентом.
        - Быстрее скорости света?
        - Намного.
        - Как же удалось это обнаружить?
        - Расширение ВП прекратилось всего полгода назад. Академия астрофизики заинтересовалась этим явлением, и Даль-разведка уже готовит к ВП экспедицию, хотя так далеко наши корабли еще не ходили.
        - Безусловно, это интересная вещь, но с какого боку ею должна заниматься контора?
        - Появились «свисты».
        Игнат вгляделся в лицо начальника группы, но оно осталось серьезным. Пошутил сам:
        - Надеюсь, не Соловей-разбойник свистит?
        - Солнечную систему каждые двадцать минут пронизывает сгусток торсионного поля, названный «свистом». Умники из нашего экспертного Управления утверждают, что это закодированные и упакованные особым образом массивы информации. Расшифровке они пока не поддаются. Но самое главное, что «свисты» направлены…
        - На ВП.
        Бондарь помассировал кончиком пальца верхнюю губу, посмотрел на Ромашина-старшего.
        - Вы его уже сориентировали?
        - Нет, - сказал Артем.
        - Тогда он читает мысли.
        - Нет, - сказал Игнат.
        Бондарь засмеялся.
        - С вашей семейкой приятно работать. Короче, «свисты» действительно направлены к Великой Пустоте. Связь несомненна, хотя догадаться, что это означает, трудно.
        - А что, я бы взялся и за это дело, - сказал Игнат небрежно. - Как дополнительный оператор расследования. Кому вы поручили «свисты»?
        - Ноэрану Буване.
        - Первый раз слышу это имя.
        - Он такой же индивидуал, как и ты. Индеец американского племени лакота. Астрофизик и гонщик. Хороший парень. У нас недавно. Боюсь, ему будет не слишком приятно узнать, что мы его подстраховываем.
        - Но дело важное? Почему вы всполошились?
        - Просто отрабатываем стандартный СРАМ[5 - СРАМ - сведение риска к абсолютному минимуму, пункт общей инструкции Службы безопасности.]… в надежде, что не придется разворачивать императив «отвага».[6 - «Отвага» - императив «отражение внешней агрессии».] Вы оба «солисты»…
        - Думаю, Игнат не помешает, - корректно сказал Артем. - Они смогут работать и в паре. - Он перевел оценивающий взгляд на сына. - Хотя приоритетным останется первое задание.
        Бондарь побарабанил пальцами по столу.
        - Хорошо, попробуем. Все материалы по этим двум проблемам можешь скачать у меня или у отца. Вопросы есть?
        - Готов приступить к службе.
        - Подожди меня в коридоре, - сказал Артем.
        Игнат встал, щелкнул каблуками, вышел.
        - Я когда-то был точно таким же, - сказал Ромашин-старший, проводив его взглядом. - Верил в себя до неприличия и ни в чем не сомневался.
        - Ну, это нормально, - сказал Бондарь. - В двадцать пять и я свято верил, что неразрешимых проблем нет.
        - А разве есть?
        - Человек! - твердо произнес начальник группы «Соло». - Это главная неразрешимая проблема современности. Хорст - яркий тому пример. Что он задумал? Кто ему помог?
        Артем помолчал.
        - В конце концов мы это выясним. А начать надо с поиска бывших друзей Хорста. Один он не сможет ничего сделать, будь у него даже семь пядей во лбу, ему нужны помощники. Уверен, что он начал собирать команду.
        - Гениталии всех стран, соединяйтесь! - усмехнулся Бондарь. - Если уничтожение кладбища «джиннов» на Полюсе его рук дело, то команду он уже собрал.
        - С кладбищем не все ясно, - покачал головой Бондарь. - Прав Игнат, это даже не наш уровень - уровень большой и энергетически независимой системы. Мы бы наверно смогли взорвать могильники, но потратили бы уйму времени, средств и сил. А кладбище взорвано чисто, никто никого не видел.
        - Хотел бы я знать, для чего это сделано.
        Артем выбрался из-за стола.
        - Ладно, я на связи. Позаботьтесь об усилении охраны всех важных объектов, а главное - людей. Чует мое сердце, эта тварь скоро выйдет на…
        - На вас, - закончил Бондарь.
        Артем вышел.
        В коридоре его ждал Игнат, с увлечением - руки в карманы уника - наблюдавший за стаей птиц, заставляющих останавливаться или сворачивать летательные аппараты между ближайшими зданиями.
        - Ничего не боятся, - кивнул он на стаю. - В городах надо завести птиц покрупнее, лихачей сразу поубавится.
        Артем постоял рядом, глядя сквозь прозрачную стену коридора на стаю ворон, потом взял сына под руку.
        - Игнат, я знаю, что ты умеешь видеть будущее.
        - Па…
        - Ну, или предвидеть опасные события. Знаю, что это требует большого расхода сил. Но мне очень хочется обезопасить…
        - Маму, - продолжил Игнат.
        - Кирилл догадывается, что ты умеешь читать мысли.
        - Я делаю это только в крайнем случае и когда сильно надо.
        - Передо мной тебе не в чем оправдываться. Мама не зря называет тебя иногда «внуком джинна». Уверяю тебя, она в большой опасности.
        - Этот Хорст… так нас ненавидит?
        - Он не остановится ни перед чем!
        Они направились к лифту, чтобы спуститься в метро; УАСС имела свою систему мгновенного транспорта.
        - Хорошо, я попробую, - пообещал Игнат.
        В стаю ворон, продолжавшую кружить между зданиями старинного центра Москвы, вдруг врезался на всей скорости ярко-красный куттер, так что она брызнула в разные стороны черными хлопьями.
        Куттер не остановился, помчался дальше, и за ним стрелой скользнул белый когг воздушно-патрульной службы.
        Ромашины переглянулись.
        - Это иллюстрация к твоему предложению насчет стаи больших птиц, - сказал Артем. - Наглецов не остановит никакое препятствие, даже живые люди, не то что птицы.
        Игнат помрачнел. Возразить ему было нечего.
        Глава 6
        ПОЛЮС НЕДОСТУПНОСТИ
        Игнат выполнил обещание «посмотреть в будущее», данное отцу, в тот же день.
        Это действительно стоило ему огромного расхода нервной энергии, однако он не остановился и довел сеанс «волевого ясновидения» до конца.
        Осмысленная чуть позже картина негативных тенденций не обрадовала. Разумеется, она не была четкой, хотя изредка в сплетении меняющихся полевых форм протаивали человеческие - не лица и фигуры - психофизические объемы, ауры. И тем не менее Игнат совершенно точно определил, что и маме, и отцу, и деду Кузьме, и ему самому грозит опасность. Надо было принимать срочные меры, чтобы ее избежать.
        Игнат связался с отцом, передал ему свои ощущения и видение ситуации, и тот поделился с ним своими планами спрятать где-нибудь Зари-му и деда.
        - Лучше всего на Полюсе, - предложил Игнат. - Я туда все равно полечу, чтобы посмотреть на взорванное кладбище «джиннов», и заодно провожу обоих.
        - Я подумаю, - пообещал Артем.
        С напарником по «космическому» заданию знакомиться не хотелось. Подумав, Игнат отложил встречу на вечер. После этого он набросал план действий на ближайшие несколько дней и начал его выполнять. Очень донимало желание позвонить Лилии и встретиться, однако он героически наступил мечте на горло. Прежде чем расслабляться в компании симпатичной девушки, следовало этот кайф заработать.
        Сначала он просмотрел выданный ему список всех бывших приятелей и знакомых Ульриха Хорста, которые были живы к этому времени. Позвонил Стиву Джадду, занимавшему кресло директора Департамента развлечений Министерства культуры Эстонии.
        Джадд не понравился ему сразу: одутловатостью, ощутимой сытостью, бегающими глазками и полупрезрительной складкой губ. Он долго ходил вокруг да около, дважды уточнял, кто звонит (Игнату пришлось показать удостоверение сотрудника Службы, хотя и с другой фамилией), а потом вдруг признался, что имел с Хорстом короткий разговор.
        - Значит, он вам все-таки звонил, - хмыкнул Игнат. - Когда? О чем вы говорили?
        - Да ни о чем. - Глазки Джадда вильнули. - Он предлагал встретиться, вспомнить друзей, повеселиться.
        - И все?
        - Ну, в общем-то, все. Хотя нет, он сказал еще, что у него есть какая-то идея и предлагал присоединиться к ее реализации.
        - Что за идея?
        - Не знаю, может быть, что-то связанное с его прежней работой. Он ведь был очень хорошим математиком и ксенолингвистом.
        - Больше он ничего не предлагал?
        Джадд криво улыбнулся.
        - Я сказал ему, что давно не занимаюсь наукой и мне его идея не интересна.
        - Понятно. Что ж, спасибо за информацию, господин директор Департамента развлечений. Если вспомните что-нибудь еще, позвоните.
        Игнат выключил линию связи, обдумывая поведение Стива при разговоре, и сделал вывод, что тот больше ничего не знает. Хорст не стал делиться своей идеей по видео, предполагая встретиться с бывшим приятелем в ресторане и обговорить детали какого-то плана тет-а-тет. Что он имел в виду, какую идею хотел реализовать, было непонятно. Хотя если судить по начавшейся охоте на бывших пограничников и безопасников, имевших причастность к двадцатипятилетней давности истории с «джиннами», именно эту идею Хорст и хотел предложить Стиву. А поскольку все нападения были совершены практически безошибочно, с очень тонким и точным расчетом, без оставления следов, было ясно, что Хорсту кто-то помогает, причем кто-то весьма и весьма опытный, знающий нынешние условия контроля за криминогенной обстановкой в мире и имеющий доступ к информационным и прочим ресурсам полиции, а то и Службы безопасности.
        Поразмышляв на эту тему, Игнат дал задание аналитикам проверить все связи бывшего узника ганноверского централа с сотрудниками спецслужб того времени, а сам собрался лететь на Полюс Недоступности. И тут у него мелькнула заманчивая мысль взять с собой Лилию.
        Во-первых, это было бы целесообразно с точки зрения следствия, так как путешествующая пара менее подозрительна, чем целеустремленный индивидуал.
        Во-вторых, Лилия могла заметить какую-то деталь, на что сам Игнат не обратил бы внимания, что тоже было полезно следствию.
        Существовало и «в-третьих», о чем Игнат решил не рассуждать, потому что причины «во-первых» и «во-вторых» проистекали из-за глубоко спрятанного эгоистического желания произвести на девушку впечатление.
        Внучка Гилберта Шоммера ответила на звонок сразу:
        - Это вы? Доброе утро.
        - Лилия, - набрал в грудь воздуха Игнат, - хотите рвануть со мной на Полюс Недоступности?
        - Куда? - удивилась девушка.
        - В тридцати тысячах светолет от Земли в Рукаве Стрельца существует планета Рачи-ка, на языке аборигенов, или Полюс Недоступности.
        - Я поняла, дед мне рассказывал о ней. Но ведь она закрыта для туристов?
        - Уже открыта. На ней существовало кладбище «джиннов», гиперптеридских боевых роботов, которое недавно взорвали.
        - Кто взорвал?
        - Это неизвестно. Я хотел бы посмотреть на то, что осталось от могильников, внутри которых содержались роботы. Мой отец был на Полюсе в те времена, когда планета была заблокирована спайдер-системой, и встретил там девушку, которая стала его женой и моей мамой.
        - Как интересно!
        - Правда? Так ты согласна? - Он не заметил, что перешел с ней на «ты».
        - Ой, я не знаю. - Лилия не обратила внимания на его обмолвку. - Мне очень хочется, но…
        - Что тебя держит?
        - Я должна сдать работу.
        - По УММу?
        Лилия слабо улыбнулась.
        - Нет, по практическому анализу социосистем на Земле. УММом я занимаюсь в свободное время, как теоретической проблемой, не связанной с насущными потребностями сегодняшнего времени.
        - Неужели не можешь договориться с начальством и сдать работу на день позже? Давай я договорюсь.
        Девушка снова показала свою удивительную улыбку, превращавшую ее в фею.
        - Я попробую сама.
        - Тогда я перезвоню через полчасика.
        - Через час.
        - Хорошо. - Игнат выключил мобик, чувствуя эйфорическое возбуждение. Заставил себя успокоиться. Согласие Лилии еще ни о чем не говорило. Хотя если бы он был ей совсем безразличен, она не вела бы себя так неуверенно.
        Ладно, посмотрим, подумал он. Может быть, я себя обманываю. Как говорил один шутник: в действительности все происходит не так, как на самом деле. Работай давай.
        Игнат связался с дежурным Управления по оперативному обеспечению:
        - Подготовьте мне валидную линию метро на Полюс и негласное сопровождение. Я буду не один.
        - Специфика? - осведомился скупой на мимику узколицый молодой человек.
        Игнат заколебался. Посвящать кого-нибудь в свои планы он не хотел.
        - Никаких тревожных ожиданий, без шума и пыли, только осторожное дистанционное наблюдение.
        - Время?
        - Через час.
        - Принял.
        Игнат посидел перед опустевшим виомом связи, катая между пальцами блестящий шарик релаксатора, потом соединился с информерами и полчаса изучал материалы по связям Ульриха Хорста, выкопанные инкониками Управления в базах данных всех доступных спецслужб.
        Знакомых у Хорста практически не оказалось. Точнее, из всех, с кем он когда-то сотрудничал, путешествовал на Полюс Недоступности и на кладбище моллюскоров, уцелели только трое: Стив Джадд, с которым Хорст пытался установить контакт, Марта Лярво-Фрейберга, доживающая свой век в психиатрическом диспансере в Латвии, и двоюродный дядя Ульриха по материнской линии Кельвин Кляйст. Остальные либо погибли еще двадцать пять лет назад, либо умерли своей смертью. Родители тоже умерли, как и ближайшие родственники, а с дальними он не встречался и не общался. Был жив еще дед Селим фон Хорст. Но, во-первых, дед во времена войн с «джиннами» работал в контрразведке СБ и принимал активное участие в нейтрализации деятельности Хорста-младшего. Во-вторых, Селим дважды проходил вынужденную структурную трансформацию, превращаясь в носителя психики (и возможностей, что звучало интригующе) Червя Угаага и иксоида. Вернее, робота иксоидов - моллюскора. И ожидать, что он станет сотрудничать с внуком, не стоило. С ним надо было встречаться, и Игнат наметил переговоры с ним в ближайшее время, после похода на Полюс
Недоступности.
        - Вот змейство, - сказал он вслух, изучив досье на Джадда (хитрый подонок и трусливый, его еще проверять придется), Кельвина Кляйста и Лярво-Фрейбергу. - Пустышка. С этими людьми Ульриху нет смысла связываться. Надо расширить круг поиска.
        Он углубился в изучение списка сотрудников германской полиции и Службы безопасности, подозреваемых в контакте с бывшим узником тюрьмы, и в этот момент позвонила Лилия:
        - Мне удалось договориться с Марком… это мой начальник. Он дал еще три дня отпуска. Когда мы летим на Полюс Недоступности?
        - Как только ты соберешься, - сказал Игнат. - Обещаю интересное сафари.
        - Я буду готова в одиннадцать. Где встречаемся?
        - Ты живешь в Клину? Тогда возле первого клинского метро.
        - Я сейчас в Институте, но к одиннадцати буду у клинского терминала. Кстати, откуда ты знаешь, что я живу в Клину?
        Игнат хотел небрежно сказать, что знает о ней все, но вовремя остановился.
        - У меня дедушка ясновидящий, нагадал, где ты живешь.
        Лилия с сомнением окинула Ромашина взглядом, ее изображение растаяло.
        - Откуда, откуда, - проворчал Игнат, - спросите тоже… Уж точно не от верблюда.
        Без десяти одиннадцать он прохаживался у центрального пилона метро с буквой «М» на вершине.
        Народ стекался к терминалу негустыми ручейками, но все же в центральном зале метро с его сотней кабин было людно. Вход и выход из зала были разделены, поэтому Игнат ждал девушку у стартовой зоны, примерно представляя, с какой стороны она появится.
        Он не ошибся. Лилия высадилась из такси в транспортной зоне терминала, подошла ближе, оглядываясь, и увидела Игната. Заулыбалась, помахала рукой, подбежала. Стройная, тоненькая, глаза на пол-лица. И безумно красивая улыбка!
        Игнат, одетый в спецкомбинезон класса «кокос», замаскированный под обычный уник, едва не заключил девушку в объятия, с трудом уговорив себя этого не делать. Строго оглядел ее фигуру. На Лилии был стандартный туристический уник, предназначенный для недолгих походов по пересеченной местности, сумка через плечо. Ни о какой герметизации и пребывании в космосе, надев такой костюм, мечтать не приходилось. Но ведь и он не мог сказать спутнице, что их сафари не является легкой прогулкой по речному берегу.
        - Что-нибудь не так? - заметила она его взгляд.
        - На месте экипируемся, - махнул он рукой, отбирая у нее сумку. - Все же Полюс Недоступности - не совсем обычная туристическая Мекка. Я уже предупредил друзей, чтобы они приготовили нам все необходимое.
        - Мы будем не одни?
        - Мы летим созерцать инопланетные пейзажи, зачем нам компания? Или ты… опасаешься чего-то другого?
        Лилия подарила ему еще одну свою ослепительную улыбку.
        - Я опасаюсь только одного: чтобы мы не заблудились.
        - Можешь быть уверена, не заблудимся, я хорошо знаю местность.
        Они влились в пестрый поток пассажиров, нашли свободную кабину. Игнат набрал код метро УАСС. До Полюса можно было добраться и обычными маршрутами, но тогда пришлось бы дважды объясняться с пограничниками на станциях выхода и пересадки, а через метро УАСС они могли преодолеть тридцать тысяч световых лет, разделяющих Солнечную систему и Полюс, за один прыжок.
        Чтобы отвлечь Лилию, он снова завел разговор о теме ее работы. Но спутнице было не до этого, да и времени все процедуры входа - набора координат - выхода заняли всего пару минут. Сознание померкло, прояснилось, и «путешественники» вышли из финиш-камеры метро второго полюсидского терминала, ближайшего к Южным гранд-болотам планеты, где и располагалось кладбище «джиннов».
        Этот терминал метро много лет назад принадлежал земной Погранслужбе, но потом, после того, как военные действия между людьми и защитной спайдер-системой планеты закончились, на месте базы возник небольшой поселок Мирный, где жили исследователи Полюса. Посол Земной Федерации, менеджеры компаний, разрабатывающих на планете месторождения или торгующих с аборигенами, бизнесмены и прочий коммерческий люд проживали в другом поселении на севере Полюса.
        Поселок Мирный располагался в ущелье между двумя горными стенами. Восточная стена принадлежала горам Кишкам-тала, западная - плоскогорью Хана-яма, примыкающему одним краем к гранд-болоту Пакост, а другим - к огромной песчаной плеши под названием Горелая Степь. Полюсиды называли ее, разумеется, иначе, но выговорить полюсидское название было трудно. Именно за Горелой Степью, в ста сорока километрах от поселка и располагалось знаменитое кладбище «джиннов», в центре которого стоял маяк гиперптеридов, возвещавший всему космосу об опасности захоронения.
        Естественно, перед походом на Полюс Игнат изучил историю открытия планеты и ее географию, хотя до этого не раз слышал рассказы отца и смотрел видеофильмы, снятые Ромашиным-старшим. Однако сам посетил Полюс впервые, о чем подумал с удивлением. И тут же забыл об этом, потому что они прошли пограничный контроль (как сотрудники СЭКОНа, чьи фамилии были в списке допуска на территорию поселка Мирный) и вышли из станции метро наружу.
        В ушах с тихим звоночком прошуршал мужской голос:
        «С прибытием. Ваши предпочтения по транспорту?»
        «Защищенный драйвер», - мысленно ответил Игнат.
        Пауза.
        «Шестиместный драккар подойдет?»
        «Отлично! Снабдите его на всякий случай малым БЗ. - Игнат имел в виду комплект оружия, в который входили плазмер, „универсал“ и карабин „дракон“. - Загрузите в „мустанг“».
        «Тачка будет готова через десять минут».
        Лилия, вертевшая головой во все стороны, разочарованно оглянулась на спутника.
        - Отсюда же ничего не видно!
        Игнат бросил взгляд на стены ущелья, посмотрел на домики поселка, концентрирующиеся вокруг блока метро, на густо-синее небо.
        - Мы не собираемся идти пешком. Сверху будет виднее.
        - Но здесь нет ни одной машины.
        - Сейчас будет.
        Мимо прошли двое парней в светло-серых комбинезонах с эмблемами внеземного научного центра: белая сова на фоне галактики в синем круге. На гостей они не обратили никакого внимания.
        Вдали показалась еще одна фигурка в серебристом унике, однако пропала за красивым пузырем энергоцентрали.
        Поселок вообще казался чуть ли не вымершим, и это было правильно, так как люди прилетали сюда работать, а не отдыхать, и все свое время проводили в экспедициях.
        - Странный запах, - сморщила носик раскрасневшаяся Лилия. - Вы не чувствуете?
        - Здешний состав воздуха отличается от земного, - пояснил Игнат. - Больше азота и инертных газов. Хорошо хоть сила тяжести почти земная. Кстати, мы уже начали на «ты», не возражаешь?
        - Я и не заметила. Хорошо, будем на «ты». Я вообще никогда не была так далеко от Земли. Летала на Венеру, на Марс, с экскурсиями, даже на спутник Юпитера Титан, но еще в детстве.
        - В принципе, ничего особенного в земноподобных планетах нет. За редким исключением они стандартны. Хотя встречаются и экзоты наподобие Полюса. Одни гранд-болота чего стоят.
        - Гранд-болота - значит очень большие болота?
        - Тысячекилометровые! Ученые до сих пор не могут понять механизма их образования. Единственное, что известно точно, это их возраст. Все гранд-болота Полюса начали формироваться миллион лет назад, как раз после того, как в могильники здесь были помещены «джинны».
        - Ты их видел?
        - Кого?
        - «Джиннов»?
        Игнат поскреб макушку.
        - Увидеть «джинна» невозможно, особенно если он этого не хочет.
        - Но?
        - Что «но»?
        - Я отчетливо слышу в твоем голосе «но».
        - Если честно, моя мама знала одного «джинна». По сути, она инициировала его рождение из бриллиантиды. И назвала его Лам-кой.
        - Здорово! Расскажете… расскажешь потом?
        - Без проблем.
        С неба на площадку у станции метро спустился каплевидный сверкающий драккар. Он казался сплошным сгустком жидкого стекла, так что сразу непонятно было, летательный аппарат это или нет.
        - Тачка прилетела. - Игнат сделал приглашающий жест. - Я же говорил, что друзья позаботятся о нас.
        Драккар сел на площадку осторожно и мягко, как живое существо. В его борту прорисовалось отверстие входа.
        Впрочем, он и в самом деле представлял собой квазиживой организм и обладал системой ориентации с более богатой палитрой чувств, нежели была у человека.
        Молодые люди заняли места в кабине, полностью прозрачной изнутри.
        С помощью имплант-рации Игнат настроил мысленный контроль управления, хотя мог бы сделать это и без аппаратуры.
        «Меня зовут Арни, - отозвался инк-пилот аппарата. - Но если вам не нравится имя, можете называть меня по-другому».
        «Арни так Арни. Взлетай».
        Драккар бесшумно, плавно и быстро, хотя движение не ощущалось вовсе, поднялся в воздух на сто метров, завис.
        «Маршрут?»
        «Окраина Горелой Степи».
        «Пролет через Горелую Степь в настоящее время запрещен».
        «Пусть тебя это не волнует».
        «Задание принял».
        Драккар продолжил стремительный и плавный подъем.
        Домики поселка ушли вниз, ущелье с ручьем посредине отдалилось, превратилось в узкую трещину, расколовшую плоскогорье надвое.
        Слева поднялись угрюмые, фиолетово-коричневые горы с редкой желтой порослью по склонам.
        Справа плоскогорье понижалось и переходило в мелкосопочник, а потом в гранд-болото, уходившее к горизонту ровной серо-зеленой плоскостью. Кое-где из этой унылой равнины вырастали островки многоходульных деревьев, напоминающих земные мангры. Издали они казались то гигантскими мохнатыми гусеницами, то многоногими динозаврами.
        Игнат знал, что глубины гранд-болот достигают двух километров, но не мог представить, что корни полюсидских мангров уходят в болотную жижу так же глубоко. Выходило, что возраст деревьев приближался к миллиону лет, и начинали они расти одновременно с распространением болот.
        Драккар достиг края болота.
        «Остановись!» - скомандовал Игнат.
        Инк послушно выполнил приказ.
        - Боже мой! - прошептала Лилия. - Я предположить не могла…
        - Это Тирранское болото, не самое большое болото Полюса. Севернее, за Горелой Степью, простирается Парлевуанское гранд-болото, охватывающее всю стокилометровую шишку южного полюса планеты.
        - Все равно жутко! Как оно возникло?
        - Существует гипотеза, что в их формировании виновато «магическое дыхание» «джиннов», боевых гиперптеридских роботов. Других физических предпосылок для этого процесса ученые не видят.
        - Ужас! А это что такое?
        Игнат проследил за взглядом девушки и увидел медленно движущуюся под поверхностью ближайшего водного окна голубоватую струю длиной около полусотни метров.
        - Ихтиозавр? - со смешком добавила Лилия.
        - Водяной, - сказал Игнат. - Их тут много. По сути это поток мелкодисперсных водорослей, обладающий зачатками разума.
        - Так он живой?
        - Отец встречался с ними и утверждает, что водяные представляют кластерную форму жизни. А мама даже умела с ними разговаривать.
        Лилия оторвалась от созерцания болота, с любопытством посмотрела на спутника.
        - А ты?
        - И я тоже, - простодушно пожал плечами Игнат.
        - Ты и сейчас с ним… разговариваешь?
        - Не в прямом смысле, - улыбнулся он. - Я его чувствую. Он смотрит на нас, и ему интересно. Однако его что-то тревожит.
        - Что?
        Игнат оглянулся. Показалось, что спины коснулся чей-то внимательный взгляд.
        Над горами просияла и погасла золотая точка. Летательный аппарат. Но это могли быть и наблюдатели группы поддержки, поэтому не стоило напрягать нервную систему в поисках негативных потоков внимания.
        - Наверно, почуял какого-нибудь местного кита, питающегося водорослями.
        «Вперед!»
        Драккар снова устремился к горизонту, набрав крейсерскую скорость - две с половиной тысячи километров в час - всего за три секунды.
        - Здесь недалеко должна стоять башня могильника. Но я ее не вижу.
        - Может, мы ошиблись направлением?
        - Навигатор нашей машины не может ошибаться. Башня возвышалась над болотом на двести метров, а теперь… - Игнат замолчал.
        Впереди по курсу движения в зеленовато-серой, изредка взблескивающей равнине показалось растущее черное пятно. Оно быстро увеличилось в размерах и вскоре превратилось в огромную кляксу поперечником с десяток километров, истыканную струйками испарений.
        «Замри!» - приказал Игнат.
        Драккар затормозил.
        - Что это? - тихо спросила Лилия.
        - Именно здесь и стоял могильник, - так же тихо ответил Игнат. - Внутри которого был замурован «джинн».
        - Ты думаешь, он утонул?
        - Вряд ли. - Игнат «пошевелил» своим экстрасенсорным «локатором», ощупывая черное пятно на поверхности болота до самых его глубин. - Он просто исчез. Точнее, его взорвали. Я говорил тебе об этом.
        - Ты говорил о кладбище, и я представляла себе…
        - Земной погост?
        Лилия смутилась.
        - Нечто вроде того.
        - Здесь вся планета являлась кладбищем, могильники усеивали всю ее поверхность. Просто кое-где они действительно собирались в подобие мемориальных комплексов, по десять-двадцать башен в одном месте. А всего могильников насчитывалось больше тысячи.
        - Как много! Кто же их… «джиннов»… замуровал в могильники?
        - Мнения ученых расходятся. Твой дед считал, что в войну между иксоидами и гиперптеридами вмешалась третья сила, возможно даже - те самые ангелоиды, и пересажала всех роботов - и «джиннов», и моллюскоров - в своеобразные некрополи. Кстати, он тебе рассказывал, что сам какое-то время представлял ангелоида?
        - Рассказывал, - смущенно кивнула девушка.
        - Что непонятно: если ангелоиды, по его теории, должны сменить человечество, то есть они сформируют космоноосферу позже, через тысячу лет, то как они могли вмешаться в войну между негуманами в прошлом?
        - Это просто.
        - Да? Ну-ка, ну-ка, просвети.
        - Ангелоиды - лишь один из видов УММ. Мультиверс велик, и в нем должно родиться много видов разума, образующих свои постразумные структуры УММа. Понимаешь?
        - Ты хочешь сказать, что даже негуманы, те же гиперптериды, иксоиды, Черви Угаага, послужили основой для рождения своих послеразумных систем?
        - Правильно. В войну иксоидов с гиперптеридами могли вмешаться их собственные потомки, научившиеся инвертировать время.
        - Красивая гипотеза. Надеюсь, мы еще поговорим на эту тему?
        - Как хочешь.
        Игнат опомнился, дал команду Арни двигаться дальше.
        Драккар устремился вперед.
        Черное пятно в месте взрыва могильника осталось за кормой аппарата.
        Несколько минут путешественники молчали, разглядывая проплывающий внизу океан жидкой грязи, в котором изредка проявлялись большие и малые «колодцы» - области чистой воды смарагдового цвета.
        Стали попадаться острова пены - такими издали казались куртины полюсидского плавающего мха. Мангры начали соединяться в обширные «стада динозавров» и подросли, что указывало на приближение сухого берега.
        Вдали показалась буро-коричневая полоса, приблизилась, и драккар выскочил на край Горелой Степи.
        «Стоп!» - скомандовал Игнат.
        Аппарат завис над краем Степи на высоте двух километров.
        Впереди, до неблизкого горизонта, распростерлась мрачная равнина с проплешинами ослепительно белого песка, языками черной каменной крошки, усеянная глубокими воронками синего цвета и холмами голубовато-сизого пепла. Пепел этот не рассеивался под порывами ветра, хотя с виду казался рыхлым и легким, и возбуждал нездоровое любопытство.
        По словам мамы, на этом месте много лет назад располагалось некое Производство, сгоревшее во время «небесного гнева». Что подразумевалось под Производством, было непонятно, однако земные исследователи обнаружили в этих местах множество шариков серебра, индия и железа, что действительно говорило о расположении в этих местах технологической зоны древней полюсидской цивилизации. А вот под «небесным гневом», наверно, следовало понимать ракетно-ядерный удар, испаривший то самое Производство.
        Но не ямы и бугры привлекли внимание Игната.
        На краю Степи должна была выситься километровая башня могильника, но ее не было. Вместо башни в ровной, как стол, поверхности зияла звездообразной формы воронка диаметром около восьми километров и глубиной в три. Ее края взметнулись вверх, расплавились да так и застыли полупрозрачными желтоватыми фестонами, напоминающими лепестки тюльпанов и роз.
        - Ух ты! - проговорила Лилия с дрожью в голосе. - Сюда метеорит свалился, да?
        - Нет, не метеорит, - сказал Игнат, стискивая зубы.
        Спину вдруг охватил ледяной озноб. Только теперь он осознал, какая колоссальная сила стоит за уничтожением могильника и всего кладбища в целом. Неповрежденные башни, защищенные трансляторами иной метрики пространства, невозможно было уничтожить ни с помощью аннигиляторов, ни с помощью «глюков». С ними могли справиться только «нульхлопы» - компактификаторы пространства, свертывающие «лишние» измерения, да и то чисто теоретически. Никто из людей с «нульхлопами» на Полюсе не экспериментировал. И если все могильники с давно «разложившимися» «джиннами» взорвали, за этим актом стояли невероятные энергии или неведомые людям БОГ-технологии.
        - Что? - повернула к нему голову проницательная Лилия.
        - Хотел бы я знать, - пробормотал Игнат, преодолевая озноб, - хотел бы я знать, кто это сделал.
        - Здесь стоял мавзолей «джинна»? - догадалась девушка.
        - Могильник с магическими отходами.
        - Почему - отходами?
        - Лишь несколько «джиннов» из двух тысяч сохранились за миллион лет как боевые роботы, остальные превратились в «скелеты», в отходы, если быть точнее. Зачем их понадобилось кому-то взрывать, непонятно.
        - Может быть, кто-то боялся, что «джиннов» можно оживить?
        Игнат заинтересованно глянул на Лилию.
        - Креативно мыслишь.
        Она покачала пальчиком.
        - Не перехвали. Любой на моем месте подумал бы о том же.
        - Я еще не привык, что у тебя мышление ученого. Ну, и как тебе это творение природы?
        - Разве кратер - творение природы?
        - Я выразился образно. Впечатляет, правда?
        - Могильник взорван изнутри или на него сбросили бомбу?
        - По моим сведениям, они все взорвались одновременно. Никакие бомбы на них никто не сбрасывал.
        - Тогда возникает вопрос: не могли ли взорваться сами «скелеты»? Эти ваши магические отходы? Ведь внутри могильников царили иные физические законы, нет? За миллион лет мерность пространства внутри них скатилась к евклидовой, и отходы стали радиоактивными, ну, или магически активными, превратились в вещество с метастабильными свойствами. Стоит нарушить эту метастабильность, как объект превращается в мощное взрывное устройство.
        Игнат изумленно уставился на рассеянно-задумчивое лицо спутницы. Она сморщила носик:
        - Я сказала что-то не то?
        - Ты не представляешь… - Он вдруг стремительно поцеловал ей руку. - Как же мы не додумались до этого? Колоссально! Не представляешь, какой ты молодец! Эксперты голову сломали, гадая, как можно взорвать могильники, чтобы служба наблюдения не заметила подготовки.
        - Какие эксперты?
        Игнат спохватился, перевел разговор:
        - Хотя, конечно, вопросов хватает. И все же проблема решается принципиально. Я обязательно передам твои соображения отцу.
        - Кто он у тебя?
        - Юрист, пашет на одну контору, но у него много знакомых в Службе безопасности.
        Лилия перевела взгляд на гигантскую воронку под аппаратом.
        - Сюда бы бригаду физиков.
        - Физики уже обследовали это место, как и эксперты… - Он едва не брякнул: и эксперты научно-технического Управления СБ, - но вовремя остановился. - Остается открытым вопрос: кто заварил всю кашу. Сами «скелеты» достигли фазы разрушения метастабильности или их кто-то активировал?
        - Вряд ли отходы достигли фазы самоактивации все одновременно.
        - И я так думаю. Значит, кто-то проник внутрь могильников и подложил специальные заряды, а потом дал команду на подрыв.
        - Разве в могильники можно проникнуть?
        - Снизу, через ходы, проложенные Червями Угаага. Но чтобы взорвать все могильники в один и тот же момент, нужна очень хорошая координация действий. Работать должна была группа.
        - Ты рассуждаешь как следователь.
        Игнат прикусил язык, подумав, что у Лилии прекрасно развито аналитическое мышление.
        - Просто интересно, как все произошло. Твоя догадка решает проблему «на раз». Кстати, могильники соединялись своеобразными подвесными дорогами, представляющими собой эффекторы защитного поля, которые поддерживали в них особые условия. Теперь дорог не видно, что подтверждает твою гипотезу о метастабильности. Ну что, летим дальше?
        - Ты же хотел оценить взорванное кладбище как художник.
        - Надо посмотреть и на другие могильники. Вернее, на то, что от них осталось.
        - Тогда летим.
        Драккар сорвался с места, набрал скорость и за три минуты пересек Горелую Степь, любоваться которой не жаждал ни Игнат, ни тем более Лилия. Преодолев горную складку, аппарат завис над краем начинавшегося гранд-болота, и путешественники увидели еще одну воронку на том месте, где стоял могильник с мертвым «джинном».
        Поскольку песка в точке взрыва не было, застывшие фестоны расплавленной почвы были черного цвета, и впечатление кратер производил жуткое - словно выбитый глаз циклопа. В кратер из болота уже набралось достаточно много воды, поэтому сравнение с глазом имело под собой основание.
        - Мурашки по коже! - передернула плечами Лилия.
        - Неприятное место, - согласился Игнат. - Пожалуй, только магическим распадом «скелета» и можно объяснить такие размеры воронки.
        - Размеры ни при чем. Вокруг кратера потревожено пространство. И воздух еще мерцает, осциллирует.
        - Ты это видишь?
        - Не глазами, но вижу.
        - У тебя хорошая экстрасенсорика. Похоже, мы два сапога пара, как говорили мои предки в старину. Не будешь возражать, если мы спустимся в кратер?
        - Страшно! - простодушно призналась девушка.
        - У нас классная тачка. Очень уж хочется оценить масштаб дырки.
        - Тебе это нужно как эмтору?
        - Если сомневаешься, что я эмтор, могу показать свою мастерскую. После того, как вернемся на Землю.
        - Хорошо, я подумаю над твоим предложением.
        «Вниз», - скомандовал Игнат.
        Драккар нырнул в кратер, окунаясь в его тень как в ночь.
        Глава 7
        НАНИТНАЯ АТАКА
        Все самые современные машины пространства для Даль-разведки, а также для Погранслужбы и других особых ведомств, строились на Балт-верфи в Калининграде.
        Верфь представляла собой сложный кибернетический организм, управляемый системой инков, и людей на ее территории, занимавшей сорок квадратных километров, можно было пересчитать по пальцам. Всего же их насчитывалось тридцать семь человек: инкоников, операторов разных уровней, контролеров, специалистов по материалам, конструкторов и технологов.
        Директор верфи осуществлял главное руководство предприятием, а три его заместителя управляли системными накопителями результата. Именно они и были допущены к святая святых верфи - цеху сборки, из ворот которого и выходили красавцы-корабли - фрегаты, шхуны, линкоры, крейсера и судна поменьше, от «пакмаков» до драккаров.
        Фрегат «Бигль» Даль-разведки, предназначенный для полета к Великой Пустоте в созвездии Эридана, также строился на Балт-верфи. Заложен он был полтора года назад по заказу Федеральной Службы безопасности, однако по решению руководства той же службы передавался в ведение звездоплавателей. Безопасников не на шутку встревожило поведение артефакта, дальнейшее расширение которого грозило уничтожить ближайшее скопление галактик, в том числе - Млечный Путь, звездный дом человечества.
        Одиннадцатого мая директор верфи Курт Айслендер опоздал на работу. В десять часов утра предполагалось координационное совещание руководителей всех подразделений верфи, на котором начальник цеха сборки должен был отчитаться о готовности нового фрегата, и директор собирался доложить об этом после совещания руководству Даль-разведки. На «Бигле» шли последние пуско-наладочные проверки, но по сути он был уже готов к полету. Через два дня, тринадцатого мая, фрегат должен был покинуть территорию верфи и стартовать на орбиту Земли. Еще через пару-тройку дней на его борт планировалось высадить экипаж, и фрегат нацеливался на самый длинный прыжок в истории космонавтики: расстояние до границ Великой Пустоты превышало миллион световых лет. Так далеко от Солнечной системы не ходил еще ни один космолет Земной Федерации.
        Директор Айслендер появился на верфи с часовым опозданием.
        Следует оговориться, что рабочие совещания с участием живых сотрудников верфи, как и вообще любых других производств, проводились чрезвычайно редко. Руководство предприятиями осуществлялось с помощью Интер-Сети, позволяющей быстро и чутко реагировать на всевозможные изменения ситуации и на поступающие вводные. Офисы миллионов и миллионов малых фирм давно стали виртуальными, сохранились лишь рабочие модули менеджеров и операторов на производствах, особенно на секретных, контролируемых теми или иными государственными структурами. Поэтому и совещания обычно устраивались по Сети: люди не отрывались от работы и в то же время видели и слышали своих начальников так, будто они находились рядом.
        Тем не менее «живые» собрания изредка проводились, особенно в тех случаях, когда причина была жизненно важна. Выпуск фрегата «Бигль» был из разряда подобных мероприятий.
        Айслендер прибыл на верфь не один, а с красивой молодой блондинкой, обтягивающий уник которой подчеркивал достоинства ее фигуры.
        На контрольно-пропускном пункте после выхода из метро верфи произошла заминка: спутница директора не имела допуска, и ее остановила охрана; защитная система верфи состояла из инк-сопровождения, систем датчиков, обнаруживающих не только оружие или недопустимо высокую концентрацию энергии (по сути - взрывчатки), но и агрессивные намерения посетителей.
        - Это представительница Европейского СЭКОНа, - сказал Айслендер. - Норма Спирс. Проверьте ее удостоверение на соответствие. Она приглашена на рабочее совещание.
        Фантом инка защиты (вежливый молодой человек) исчез и появился снова через две секунды (за это время инк успел связаться с Евроконом и уточнить полученные данные).
        - Доступ разрешен.
        Айслендер молча двинулся дальше, сделав приглашающий жест спутнице. Он вообще в это утро казался более меланхоличным, чем обычно, и с подчиненными был скуп на слова.
        На совещание, однако, госпожа Норма Спирс допущена не была. Зато директор взял ее с собой в цех сборки, в котором красовался геометрически безупречный двухсотметровый гиперболоид фрегата «Бигль». Его корпус мог как отражать все виды радиации, так и поглощать ее в широком диапазоне волн. В настоящий момент система защиты корабля была настроена на отражение, и корпус блестел как огромная капля ртути.
        - Красиво, правда? - с тоскливой флегматичностью сказал Айслендер, глядя на корабль.
        Его спутница не ответила. Она тоже смотрела на фрегат, которому предстоял дальний поход в космос, и о чем-то думала. Хотя в разноцветных по последней моде глазах блондинки не отражалось никаких чувств. В настоящий момент они были сосредоточены на изучении формы космолета и казались объективами оценивающей объект видеосистемы.
        - Пойдемте, покажу вам интерьеры, - сказал Айслендер после паузы, по-прежнему не глядя на спутницу.
        Они сошли с балюстрады цеха к подножию гиперболоида, вокруг которого царила рабочая суета разнородных технических комплексов, выглядевших самостоятельными механическими существами, и вошли в разверстый люк нижнего яруса корабля.
        Перед ними сгустился воздух, возникшее полупрозрачное облачко приобрело форму симпатичной девушки.
        - Чем могу быть полезна?
        - Отставить сопровождение, - буркнул директор.
        Девушка - фантом инка, управляющего наладкой систем фрегата, - исчезла.
        - Это генераторы хода, - подвел Айслендер гостью к открытому люку в коридорчике, спиралью наматывающемся на горловину гиперболоида.
        Девушка кивнула. Генераторы ее не интересовали.
        Поднялись выше, осмотрели сектор жизнеобеспечения, потом жилой сектор корабля с двадцатью каютами для экипажа и экспедиционного отряда. Норма Спирс не задала ни одного вопроса. Директор и вовсе ушел в меланхолию, исполняя какой-то не им разработанный ритуал.
        Наконец добрались до «мозга» фрегата - рубки управления с четырьмя кокон-креслами, предназначенными для драйв-навигаторов и капитана корабля. Рубка представляла собой самый настоящий «нервный узел» фрегата, на который сводились все цепи управления системами корабля и линии связи. Вести корабль к звездам должен был инк корабля класса Умник, возможности которого позволяли ему обрабатывать большие потоки информации и принимать решения за миллионные доли секунды. Инк не устанавливался в корпус фрегата, а по сути выращивался вместе с ним и по большому счету действительно являлся его «мозгом».
        - Рубка, - равнодушно сказал директор Айслендер.
        Гостья не ответила. Она повертела головой, осматриваясь, бросила косой взгляд на системотехника, копавшегося в одном из кокон-кресел.
        Директор кивнул, направил на него руку. С манжета рукава слетела неяркая желтая молния, вонзилась в затылок техника, он обмяк.
        - Двадцать секунд, - сказал Айслендер. - Потом начнется тревога.
        Слова он выдавливал с трудом, будто ему приказывали это сделать. Взгляд директора совсем осоловел, глаза подернулись пленкой безразличия.
        Глаза же Нормы Спирс, наоборот, засияли изнутри, стали большими, пронизывающими и просчитывающими ситуацию.
        Она прошлась по рубке, склонив голову к плечу, как бы прислушиваясь к чему-то. Дотронулась до светящейся стенки с рисунком древесного листа, воткнула в стену руку.
        Рука девушки засветилась, как раскалившийся металлический стержень… и потекла в пробитое отверстие ручьем текучей пыли. Фигура Нормы Спирс заколебалась, начала распадаться на клубы дыма, которые вихриками разбежались по рубке и всосались в стены.
        Зазвенел звонок тревоги, но тут же смолк, будто ему перерезали глотку.
        Директор верфи криво улыбнулся.
        Он знал, что происходит. Остановить атаку нанитов на фрегат было уже невозможно.
        Когда в рубку ворвались витсы охраны цеха, директор Айслендер лежал на полу, глядя в потолок пустым и глазами. Наниты не пощадили и его, подчиняясь программе уничтожить компьютерный кластер фрегата и стереть все следы своего пребывания.
        От «представителя СЭКОНа» Нормы Спирс не осталось ничего, даже сережек. Живым человеком она не была. Ее заменил витс, целиком слепленный из нанороботов.

* * *
        Майкл Хоук и Ромашин-старший прибыли на верфь спустя сорок пять минут после случившегося.
        В цехе сборки уже работали следователи Службы безопасности России, поэтому все работы на фрегате были свернуты, а со свидетелями теракта - как было позже заявлено по видеоинформу - беседовали оперативники СБ.
        К прибывшим вышел из недр фрегата начальник следственного отдела Задунайский, хмурый и озабоченный.
        - Директор верфи мертв. Его спутница исчезла. По нашим данным, Норма Спирс в настоящий момент находится в своем офисе в Амстердаме.
        - Динго? - спросил Хоук.
        - Витс с абсолютно идентичной биопластикой.
        - Фрегат?
        - Навигатор сдох.
        - Что это значит?
        Задунайский поморщился.
        - Это значит, что надо менять Умника и всю молектронную начинку корабля со всеми нервными связями. Для чего потребуется как минимум полгода. Легче вырастить еще один фрегат.
        - «Червь»? - догадался Артем.
        - Нанитная атака. Очень простая и эффективная. Настолько простая, что я готов снять шляпу перед ее разработчиком.
        - Как носитель нано-кластера проник в цех?
        - «Норму Спирс» провел на борт фрегата директор верфи. По-видимому, он был запрограммирован. Медики еще работают с ним.
        Хоук посмотрел на Ромашина.
        - Охрана их пропустила. Странно. А если бы директор пронес бомбу?
        - Бомба не нанесла бы большего вреда, - мотнул головой Задунайский. - Нанитная атака посерьезней. Хотите посмотреть, как это выглядит?
        Хоук молча двинулся к нижнему люку фрегата.
        Они поднялись в рубку корабля.
        Взору начальника УВР и его спутника открылся унылый серый эллипсоид, освещенный объемным прожектором следователей. Стены эллипсоида были усеяны множеством пор и отверстий, отчего они казались проеденными кислотой. Кое-где в стенах зияли ниши, и в них возились сосредоточенные оперативники и эксперты ФСБ. Человеческие голоса звучали здесь глухо, будто не отражались от стен, а тонули в них.
        Задунайский встретил взгляд Хоука, усмехнулся.
        - Если бы не увидел это собственными глазами, не поверил бы. Случись здесь взрыв, поглотители энергии задавили бы его, и ничего страшного не произошло бы. На атаку нанитов защита рубки не рассчитана.
        - Вы уже прикинули, кто мог создать такого витса?
        - Не знаю. Скопировать тело человека легко, но сделать витса неотличимым от человека по внутренним биопараметрам… такой задачи наши технологи никогда не ставили. В принципе, можно сконструировать, наверно, и такую человекоподобную систему, но для этого нужен крупный институт.
        К Задунайскому подошел молодой парень, что-то тихо сказал на ухо.
        Начальник отдела посмотрел на Хоука.
        - Мне нужно работать. Разрешите заняться своими делами?
        Хоук кивнул.
        - Мы побудем здесь еще пару минут.
        Задунайский вернулся к своим подчиненным.
        Хоук и Ромашин понаблюдали за ними, осмотрели рубку еще раз и вышли в коридор.
        Инконика фрегата была полностью отключена, лифты и экскалаторы не работали, поэтому передвигаться по кораблю приходилось пешком. Чтобы выйти наружу, потребовалось почти десять минут.
        - Что вы думаете по этому поводу? - спросил начальник УВР.
        - Это дело рук Хорста, - ответил Артем.
        - Его здесь не видели.
        - Уровень самого Хорста низок, а вот уровень его поддержки весьма высок. Вспомните, как он исчез. Это первое. Второе: ликвидация могильников на Полюсе Недоступности вообще недоступна одному человеку. Нам уже известно, что Хорст там засветился. Если удастся ретроспективно проследить цепочку событий от наноатаки на «Бигль» до встреч директора Айслендера с разработчиком теракта, мы наверняка наткнемся на Хорста.
        - Если вы правы, у нас объявился враг очень высокого класса. Хорст на такового не тянет.
        - Хорст просто исполнитель, уверен. Надо дать ориентировку всем спецслужбам Федерации, даже работникам УАСС и МЧС, пусть ищут бывшего ксенолога и докладывают при его обнаружении. Главное - зацепиться за него.
        Они выбрались из недр фрегата, обернулись.
        Гиперболоид звездного корабля был темен и тих, и он уже не казался победителем пространств.
        - Хорошо, я доложу директору, - сказал начальник УВР. - Мы бросим на поиски Хорста все силы. Как вы думаете, зачем ему понадобилось повреждать машину Даль-разведки, которая готовится к походу в космос?
        - Не ему лично, - качнул головой Ромашин. - Тем, кто стоит за ним.
        - Хорошо, подкорректируем вопрос: зачем это им?
        - Все происходящие в настоящее время события: странное поведение давно открытого артефакта в Эридане - Великой Пустоты, массивные передачи информации в том же направлении - «свисты», удивительное освобождение Хорста, нападения на общественно значимых личностей, уничтожение кладбища «джиннов», - являются звеньями одной цепи. Это система, Майкл. Просто мы пока слепы как котята и не можем объяснить, зачем это понадобилось нанимателям Хорста.
        Они вышли из цеха, остановились перед заводской станцией метро.
        - Система, говорите? - прищурился Хоук. - Артем, я знаю, что вы имеете доступ к «джинну». У него даже есть имя - Лам-ка.
        - Вряд ли это можно назвать доступом, - улыбнулся Ромашин. - Его вырастила моя жена, и он нам помог когда-то. Но уже двадцать пять лет о нем нет ни слуху ни духу.
        - Ну, все равно. Что, если он и является тем самым нанимателем Хорста?
        - Исключено, - твердо сказал Артем. - Лам-ка воевал на нашей стороне, хотя в основе его психопрограммы были заложены принципы боевой машины негуман. Другое дело, что причиной развертки известных нам проблем может быть кто-то не менее мощный, чем гиперптеридский боевой робот. Уж больно высок уровень вмешательства в наши дела. Особенно если посмотреть на уничтожение кладбища «джиннов» с этой точки зрения.
        - Тогда нам стоит заранее побеспокоиться о контакте с этим вашим доморощенным «джинном». Сможете установить с ним связь?
        Артем вспомнил, как четверть века назад во времена схватки с командой Ульриха, склонившего на свою сторону моллюскора, им пришлось искать помощи у Лам-ки. Тогда «джинна» удалось отыскать. Но с тех пор прошло много лет, и никто не знал, ни он сам, ни Зари-ма, где скитается бывший боевой робот и что делает.
        - Попробуем.
        - Попробуйте, - сказал Хоук, жестом подзывая телохранителя-витса. - Я в контору. Вы со мной?
        - Задержусь тут еще на полчасика. Мне кажется, надо менять принципы охраны подобных производств. Слишком легко на территорию режимного объекта может пройти недоброжелатель.
        - Я тоже об этом подумал.
        Хоук кивнул и скрылся в пирамидке метро, сопровождаемый молодым человеком приятной наружности, в котором трудно было распознать витса.
        Артем проводил его взглядом и вернулся в цех, к фрегату. Ему еще раз захотелось посмотреть на издырявленную как решето нанитами-убийцами рубку корабля.
        Глава 8
        НА МЕРКУРИИ ВСЕ СПОКОЙНО
        Несмотря на проведенные сутки с лишним в условиях суровой полюсидской природы и созерцание мрачных пейзажей, настроение у Лилии после экскурсии было хорошим, и расстались они на Земле, у клинского метро, по-дружески.
        - Ты обещал мне показать свои работы, - напомнила Лилия на прощание.
        - А ты рассказать про свой УММ, - подхватил Игнат.
        Оба рассмеялись.
        - Я позвоню завтра, - кивнула она; прилетели они в девять вечера по времени Клина. - У меня еще осталось два дня отпуска.
        - Может, посидим вечером попозже в ресторанчике?
        - Нет, хочу побыть одна, записать пришедшие на ум… - девушка споткнулась.
        - На УММ! - хмыкнул Игнат.
        Она улыбнулась:
        - Нет, просто пришедшие на ум мысли.
        - Хорошо, до завтра.
        Лилия помахала рукой, села в подплывший пинасс такси. Пинасс улетел.
        «Проследите», - мысленно попросил Игнат, включаясь в сеть оперативного «спрута».
        «Держим на объективе», - доложили ему спецы группы поддержки.
        Игнат подождал пару минут, рассеянно посматривая на расцвеченное рекламой небо, сравнивая его с полюсидским, дождался доклада, что «объект высадился у жилой „капусты“ и вошел в дом, все спокойно». После этого он вернулся в зал метро и набрал код Рязани. Вышел из метро, вызвал такси. Пока летел в сгущающихся сумерках, вспоминал пейзажи Полюса Недоступности.
        Они посетили еще семь районов планеты, где стояли когда-то башни могильников, и убедились, что все могильники разрушены до основания. От них не осталось ничего, кроме углеродно-органической пыли и капелек расплавленного металла, усеивающих склоны образовавшихся кратеров. Мощь взрывов поражала, и снова Игнат подумал о том, что здесь, судя по всему, «поработали» законы иной физики. Мерность пространства внутри могильников была чуть выше, и по мере старения защитных систем эта мерность потихоньку «скатывалась» к трехмерию, отчего материал хранившихся внутри них «скелетов» «джиннов» и самих стенок стал нестабильным. Но не радиоактивным, а «магически активным», если подразумевать под магией операционные возможности роботов, и стоило только нарушить каким-то образом метастабильное состояние вещества могильника, происходил мощнейший взрыв. А чтобы сделать это, надо было знать как. Выходило, что неведомый исполнитель теракта хорошо знал о положении дел с «мертвыми джиннами», иначе ему не удалось бы уничтожить кладбище роботов так быстро и чисто.
        И еще одно соображение пришло в голову Игната.
        Человеку, каким бы «суперменом» он ни был, разрушить могильники было не под силу. На Полюсе потрудились феноменальные профессионалы, имеющие те самые инициаторы распада «джиннов», которые человечество еще не создало.
        Кроме кратеров и черных озер на поверхности гранд-болот путешественники видели и стада диких нагирусов, местных «мустангов», напоминающих шестилапых крокодилов и медведей одновременно, и дилгиков, полюсидских «тушканчиков», и стаи разнообразных птиц, в том числе хищных, кормящихся у болот.
        Игнат предложил Лилии слетать к маяку, который установили неведомые укротители «джиннов» для предупреждения всех пролетающих мимо космических кораблей об опасности приближения к Полюсу, и молодые люди долго разглядывали гигантское апокалиптическое сооружение, издали похожее на земное насекомое - двухвостку, стоящую на голове.
        Потом они ужинали на базе исследователей Полюса, расположенной на экваторе, и любовались восходом местного солнца, которое жители Полюса назвали Рада-илом, что в переводе означало - Отец Отцов.
        Восход Рада-ила Лилию потряс.
        Небо на востоке приобрело зеленовато-лиловый оттенок, и на этом фоне проявились более светлые вертикальные пушинки, по мере восхода солнца сиявшие все ярче и ярче. Затем восточная половина небосклона «поросла» золотистой травой и стала напоминать склон холма. Это свечение быстро распространилось по всему куполу неба, центральные пушинки-травинки вспыхнули золотом, их концы стали алыми, эта корона двинулась вверх «по склону холма» и пересеклась горизонтальными линиями облаков, образуя изумительной красоты сетчатую структуру.
        Длилось это явление всего полминуты.
        Линии сетки расплылись в дымчатые желтые и серые полосы, «трава» погасла, а над горизонтом объявилось белое, с золотыми прожилками, неяркое пятно - светило Полюса.
        Завороженная волшебным зрелищем Лилия не сразу пришла в себя.
        - Боже мой! Не знала, что восход здесь так необычен и красив!
        - На Земле тоже много мест, где рассветы и закаты очень красивые, но они не столь экзотичны. А в Солнечной системе вообще нет планет с плотными атмосферами, где можно любоваться рассветами.
        - Венера.
        - Венера закрыта плотным слоем облаков, а с поверхности больших планет: Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна, - ничего не видно.
        - Ты был на Юпитере?
        - Отец брал меня с собой, когда я еще в колледже учился. Ядро Юпитера водно-водородное, ледяное, там стоят наши станции.
        - Расскажешь? Я ни разу не была на Юпитере.
        - Покажу.
        После того как они встретили восход Рада-ила, Игнат направил драккар к горам Мраг-Маххура, они осмотрели кратер на месте могильника и вернулись в поселок Мирный.
        Слежку Игнат заметил еще до посещения базы, когда аппарат пересекал Ируканское плоскогорье. Сначала не придал ей значения. Потом напряг экстрарезерв и «увидел» третьим глазом, что в черном флайте, следовавшем за ними в отдалении, сидят двое мужчин с угрюмой коричнево-красной аурой. Не сказать, чтобы злобной, но уж точно не благожелательной. Ни имен, ни фамилий, ни внешности преследователей Игнат, разумеется, не знал, но дал задание оперативникам УВР, работающим на Полюсе под благовидными предлогами, выяснить, чей это аппарат и кто его ведет.
        Когда молодая пара возвращалась в поселок, опер УВР по контролю миграции на Полюсе доложил, что флайт «Порше Аллигатор» принадлежит ксенологам ИВКа, а его пассажирами являются пограничник Аты Мирзоев и эксперт СЭКОНа Иосиф Мендель.
        Однако черный бездорожник «Порше» следовал за драккаром недолго, всего около получаса, потом свернул, затерялся на фоне каменистых склонов предгорья и появился вновь уже в поселке Мирный. Выяснять отношения с его пилотами, явно интересовавшимися экипажем драккара, Игнат не стал. Да и при Лилии делать этого не стоило, она и так сомневалась в том, что ее новый приятель является обыкновенным эмтором, скульптором-эмоциоником.
        Расставшись с девушкой, Игнат переоделся дома и на полтора часа засел в комплексе русского народного SPA в «Сафари-центре», где с удовольствием позанимался оздоровлением организма по древним методикам академика Домрачева. Спать после фитосеанса не хотелось, поэтому Игнат решил поискать Селима фон Хорста и поговорить с ним о внуке.
        Он снова переоделся в рабочий «кокос», напряг дознавателей Управления и выяснил, что в настоящее время Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст находится не на Земле, где у него была дача под Франкфуртом, а на Меркурии. Бывший сотрудник контрразведки ФСБ, как оказалось, имел там личное бунгало. На вопрос Игната: чем занимается Хорст-старший на ближайшей к Солнцу планете, - дознаватели не ответили.
        Заинтригованный, он вызвал такси, размышляя над странным желанием бывшего контрразведчика поселиться на Меркурии.
        Уже подлетая к метро, он получил запрос отца:
        - Ты где?
        - Вернулся с Полюса, - ответил Игнат. - Лечу на Меркурий, хочу побеседовать с Селимом.
        - Вернешься - звони, есть дополнительная информация.
        - Па, проверьте по нашим каналам двух деятелей: пограничника Аты Мирзоева и эксперта СЭКОНа Иосифа Менделя. Они какое-то время следили за мной.
        - Хорошо, - коротко пообещал Артем. Спрашивать, уверен ли сын в своих оценках, он не стал, знал, что Игнат в таких вопросах не ошибается.
        Бунгало Селима располагалось в сумеречном поясе Меркурия, на границе дня и ночи. Из-за либрации граница эта мигрировала на несколько километров в обе стороны, поэтому купол Солнца над горизонтом то увеличивался, рос, то уменьшался. Медленно, конечно, незаметно для глаза. Однако Солнце являлось для данного места непременным атрибутом пейзажа, отчего людям приходилось пользоваться мощными световыми фильтрами и полагаться на защиту летающей техники. Игнату, правда, световое извержение близкого светила не мешало, но и он не смог бы смотреть на него без спецочков.
        От ближайшего метро до жилища Хорста было около двухсот километров. Когг, предоставленный Игнату местным отделением УАСС (кто организовывал транспортное обеспечение, его не волновало), преодолел это расстояние за минуту, и Ромашин остановил его в воздухе на высоте трех километров над поверхностью Меркурия, разглядывая дикий руинованный ландшафт планеты, Солнце над горизонтом (полкупола) и блистающую живым огнем невысокую башенку посредине плоского каменного щита, напоминавшего удивительно ровный параллелепипед. Это и была вершина хорстовского бунгало, основная часть которого пряталась под камнем.
        Внезапно кто-то слепо посмотрел на Игната.
        Он мгновенно ощетинился, шаря «щупальцами» экстрасенсорного восприятия вокруг когга.
        В километре пролетел еще один такой же аппарат, над ночной стороной Меркурия мельтешили серебристые точки и вспыхивали огоньки - там работали планетологи, над сумеречным поясом висели зеркала энергопередатчиков, но смотрели на драккар Ромашина не оттуда.
        В голове прошумел ветерок, затем родился голос:
        «Если ты ко мне - садись, если нет - не задерживайся».
        «Селим?» - догадался Игнат.
        Молчание.
        «Селим, простите, мне действительно надо с вами поговорить. Я Игнат Ромашин, сын Артема, с которым вы…»
        «Заходи, если сможешь».
        Игнат не нашелся, что ответить, помедлил, прокачивая через нервную систему невидимые потоки излучений, скомандовал инку аппарата приблизиться к башенке. В пестрой пелене полей и излучений, накрывших слоистый каменный параллелепипед, стали проявляться перламутровые кляксы и паутинки, обозначавшие присутствие подземелий и рукотворных полостей в куполе плоскогорья. Судя по ним, подземное бунгало Хорста имело весьма значительные размеры. Однако входов-выходов оно не имело, во всяком случае, Игнат их не видел, и проникнуть внутрь можно было только через колодец в сотне метров от башни, накрытый каменной с виду нашлепкой. Чем-то эта нашлепка напоминала крышку люка ракетной шахты, которые существовали лет двести назад, во времена, когда государства имели ядерное оружие.
        Игнат ухмыльнулся. Он понял задумку хозяина комплекса. Что ж, как говорится, глупый пингвин робко прячет, смелый - нагло достает.
        Когг поднялся чуть выше, прицелился.
        «Атака!» - скомандовал мысленно Игнат.
        «Разобьемся», - предупредил инк аппарата.
        «Не разобьемся. Вперед!»
        Когг молнией спикировал на каменную плиту, метясь в нашлепку над колодцем, и в последний миг перед столкновением нашлепка разошлась лепестками диафрагмы, пропуская разогнавшийся летательный аппарат.
        Когг влетел в десятиметрового диаметра шахту, затормозил поглотителем инерции.
        Небо за кормой закрыли сегменты диафрагмы. Вспыхнул свет. Игнат увидел грубо обработанные стены шахты, слоистые, пористые, серо-фиолетовые, с коричневым и красным налетом, какие-то ниши и ребра. Из множества отверстий в них выметнулись струи пара, расползлись в стороны, осели изморозью на стенах.
        Над самой большой нишей разгорелась и замигала зеленая искорка.
        «Заходи», - послышался Игнату тот же голос.
        «Открой люк», - сказал он инку.
        «Температура снаружи минус семьдесят, давление воздуха вдвое ниже нормы».
        «Открывай».
        Инк повиновался.
        Сфинктер когга «выдавил» пилота наружу как семечко манго, Игнат ловко извернулся в прыжке, - сила тяжести на Меркурии не превышала двадцати процентов земной, - и нырнул в нишу, над которой мигала зеленая искра.
        Его сжало со всех сторон, пахнуло холодом, жарой, снова холодом, и он оказался в небольшом, слабо освещенном помещении пирамидальной формы с искрящимися стенами. Напротив стоял абсолютно гологоловый мужчина в белом джемпере крупной вязки, создающем ощущение кольчуги (так показалось Игнату) и в серых складчатых брюках, блестевших как металлические. Уником назвать эту странную композицию одежды было трудно.
        - Селим? - пробормотал Игнат.
        Мужчина окинул его оценивающим взглядом; бывший полковник федеральной контрразведки, получивший среди других наград орден Солнечной Федерации «Георгий Победоносец с бриллиантами и мечами», а также звания Героя России и Героя Федерации, выглядел лет на пятьдесят, а не на те сто пять, что ему полагались по возрасту.
        В стального цвета глазах Хорста-старшего мигнули иронические огоньки.
        - Младшенький, значит? Похож, похож. - Он отступил в сторону. - Проходи.
        За его спиной открылся проход в коридор с бегущей дорожкой. Селим встал на дорожку, Игнат последовал за ним.
        Транспортарик вынес их в большой зал полуцилиндрической формы, освещенный редкими белыми люминесцентами. Четыре растопырчатые колонны поддерживали полукольца потолка. В полу зала виднелись круглые отверстия, над двумя из них поднимался парок. И было здесь очень холодно, не меньше пятидесяти градусов мороза.
        Селим покосился на гостя.
        - Не замерз?
        - Нет, - коротко ответил Игнат, усиливая терморегуляцию.
        В глазах Хорста снова вспыхнули иронические искорки, но шутить он не стал.
        - Ты избрал не самый удобный маршрут. Есть путь покороче.
        Игнат покраснел.
        - Извините.
        - Я имел в виду метро.
        - Мне не дали кода вашей линии.
        - Хотя… его не знает даже контрразведка.
        - Я работаю в Управлении внутренних расследований.
        - «Браво»?
        - «Соло».
        - Индивидуал, значит, как и отец.
        Игнат промолчал.
        Прошагали мимо длинной гофрированной трубы диаметром в человеческий рост, помятой, с пятнами изморози на боках.
        Селим поймал взгляд Ромашина, сказал равнодушно:
        - Червь Угаага.
        - Что?! - не поверил ушам Игнат.
        - Скелет, так сказать. Я нашел его здесь пятнадцать лет назад. Соорудил бункер, потом вообще решил устроить исследовательский центр. Получил в аренду кусок меркурианского плоскогорья. Меркурий весь издырявлен ходами Червей. Я спускался по ним чуть ли не до ядра планеты.
        - Что им было нужно? Ведь Черви жили за счет энергии «джиннов». Разве на Меркурии тоже были установлены могильники с «джиннами»?
        - Нет, гиперптеридские роботы сюда не залетали, и никто их здесь не хоронил. Но на глубине около ста километров я обнаружил угаагскую машину неизвестного назначения.
        - Я об этом не слышал.
        Лифт поднял пассажиров на два десятка метров выше.
        Селим оглянулся, показал беглую усмешку.
        - Об этом никто не слышал, ты первый. Да и этот скелет не простой. Мост еще работает.
        - Зачем же вы рассказываете мне?
        - Если честно, сам не знаю. Давно не разговаривал с человеками. После похорон Володи Калаева ко мне редко заглядывают друзья. Вот и твой отец был у меня в Германии лет десять назад, не меньше. А ты еще к тому же и сын Зари-мы. Кстати, как она поживает?
        - Нормально, - пробормотал Игнат, чувствуя нечто вроде раскаяния. - Преподает в универе социоэтику, в свободное время с удовольствием моделирует женскую одежду.
        Селим задумчиво посмотрел на него.
        - Я знал ее еще девочкой. У нее было много талантов. Русский и английский она выучила очень быстро, не прибегая к помощи лингверов.
        Вышли в коридор с такими же грубо обработанными стенами, что и в шахте, где Игнат оставил когг.
        - Здесь много всяких пещер, - сказал Селим, - в том числе естественных. Я просто приспособил несколько для жилья и для работы.
        - А чем вы занимаетесь? - вежливо спросил Игнат.
        - Выращиваю овощи и травы, - серьезно ответил Селим. - Для специй. Травы в условиях пониженной гравитации растут так мощно, что не успеваешь прореживать. Цветы сажаю. Очень способствуют поднятию тонуса, знаешь ли. Потом покажу свою оранжерею, если захочешь.
        Коридор повернул (здесь было уже гораздо теплее, под минус пятнадцать), Селим остановился перед металлической с виду дверью, оглянулся.
        - Оружие есть?
        - Нет.
        - Моя инконика не любит вооруженных людей.
        Дверь расплылась сизой дымной пеленой, Селим шагнул в нее, и Ромашин сделал то же самое.
        По телу пробежала неяркая зеленая полоска света (распознаватель нанотехники, надо полагать), кто-то заглянул в голову гостя (ощущение не из приятных), он напрягся, и все кончилось.
        Коридор покороче, с гладкими светящимися изнутри как медовые соты стенами. Еще одна дверь, белая, с выпуклым глазком на уровне груди. Она свернулась валиком как лист бумаги, ушла вбок, пропуская хозяина и гостя.
        Игнат вошел.
        Анфилада комнат, разделенных прозрачными и полупрозрачными перегородками, много цветущих деревьев с мощными кручеными стволами, вершины которых упираются в потолок и становятся плоскими как своеобразная крыша. Тепло, около двадцати по Цельсию. Слабый свежий ветерок колышет листья, разносит запахи. Если бы Игнат не знал (и чувствовал по силе тяжести), что он на Меркурии, подумал бы, что попал на Землю.
        - Это и есть оранжерея? - кивнул он на деревья.
        - Всего лишь экспериментальная теплица, - сказал Селим, сворачивая во вторую от входа комнату. - Оранжерея занимает около гектара.
        Комната являлась настоящим рабочим кабинетом, судя по его начинке.
        Селим что-то выключил на столе, кивнул на красивое белое кресло, мохнатое, уютное, сел напротив.
        - Есть хочешь?
        - Нет, - пробормотал Игнат, разглядывая десятки ниш в стенах, с подсвеченными фигурками разных зверюшек внутри. - Спасибо.
        - Могу предложить варенец из натурального коровьего молока, творожные воланчики. Угостить тебя халвой собственного приготовления?
        - Халву я как-то не очень…
        - Ты такую никогда не пробовал. Трем морковку, причем не земную, а местную, тут она золотистая растет, сладкая, метровой длины. Смешиваем с молоком, добавляем сахар, масло, изюм и кардамон - тоже местный. Получается вкуснятина, пальчики оближешь.
        Игнат проглотил слюну.
        Селим засмеялся.
        - Я могу работать поваром в любом ресторане. Ну что, попробуешь?
        - Уговорили.
        - Да я и не уговариваю вовсе, просто увлекся когда-то всеми такими вещами, рецепты новые готовлю, экспериментирую. Твой отец любил мою стряпню.
        В комнату влетел странный механизм, напоминающий черепаху с тремя головами на длинных гибких шеях. Гофрированные шеи механизма (витс-официант скорее всего) напомнили Игнату остов Червя Угаага в подземелье Селима, и он с содроганием подумал о том, что Хорст-старший сам был когда-то Червем.
        Витс-официант приблизился к гостю. На его плоской спине как на подносе стояли чашки из тонкого китайского фарфора, красивый заварной чайник, блюдо с лепешками оранжевого цвета, с черными глазками изюма, конфеты и сосуд необычной формы, ежесекундно меняющий цвет и саму форму.
        Селим взял нож, разрезал одну из лепешек на дольки, подвинул Игнату.
        - Ешь, это халва. Чай зеленый, произрастает здесь же, в оранжерее. Могу сварить кофе, слим или что-либо позаковыристей.
        - Спасибо, я хлебну чайку.
        Игнат налил себе слабо-зеленоватой ароматной жидкости, подцепил вилочкой кусочек халвы, положил в рот, прожевал.
        Селим смотрел на него, прищурясь.
        - Ну как?
        - Рахат-лукум, - сказал Игнат.
        Хорст улыбнулся.
        - Не рахат и не лукум, но вкус специфический.
        - Нет, правда вкусно. А вы не будете?
        Селим взялся за медленно «пульсирующий» сосуд, что-то нажал на нем и налил в чашку… жидкого огня! Во всяком случае, так показалось Игнату. Он с интересом понаблюдал, как хозяин пьет этот огонь: спокойно, не торопясь и не обжигаясь.
        - Что это?
        - Фойяр, - односложно ответил Селим, продолжая поглощать язычки огня мелкими глотками.
        - Можно мне попробовать?
        Хорст-старший отставил чашку, с сомнением посмотрел на нее, на Игната, качнул головой.
        - Это не совсем то, о чем ты подумал, но все же… Впрочем, почему бы и нет?
        Он налил «жидкого огня» в другую чашку, протянул Игнату.
        Тот осторожно взял чашку в руку, почувствовал тяжесть и температуру жидкости (черт возьми, действительно самый настоящий огонь! Не меньше двухсот пятидесяти градусов!), ее необычный сетчатый запах.
        Селим продолжал изучающе смотреть на него.
        Игнат помедлил, шевеля ноздрями, просеивая сквозь нос «паутинки» запаха и одновременно настраивая себя на прямое поглощение энергии, затем отхлебнул.
        Огненная струйка скользнула по языку, ожгла небо, прокатилась по горлу фрезой, теряя температуру и распадаясь на дымные шарики.
        Ни одного знакомого вкуса! Точнее, напоминает конгломерат специй, витаминов, микроэлементов и при этом огонь действительно является огнем, то есть плазмой с большим содержанием отрицательных и положительных ионов.
        - Язык не сжег? - поинтересовался Селим. - Могу дать биозоль, враз заживет.
        - Не надо, все нормально. А вкус… улей и сад!
        - Как-как? Улей и сад? Странное определение.
        - Я вспомнил повесть[7 - А. Грин. «Алые паруса».] старинного писателя Грина. В ней матрос Летика пробует вино и оценивает его этими словами: улей и сад! Не скажу, что очень уж вкусно, однако очень необычно.
        Игнат сделал еще один глоток, отпил полчашки, поставил ее на спину витса. Голова закружилась. Рот заполнился слюной, заполыхал изнутри так, будто в нем разгорелся другой костер - алкогольный. По жилам побежала волна мелких вибраций.
        Игнат передернул плечами, усилием воли нейтрализуя непривычное «опьянение».
        Хорст покачал головой.
        - А ты не простой солист Службы безопасности, герр младший Ромашин. Еще ни один из моих знакомых не отважился пить высокотемпературный фойяр. Это мое изобретение, и пить его может только…
        Мутант, подумал Игнат.
        Селим снова качнул головой:
        - Не мутант, но модифицированный организм. Интересно, откуда у тебя такие способности?
        - От отца, - выдохнул Игнат, окончательно изгоняя из головы остатки эйфорического возбуждения. Потом пришла мысль, что Селим прочитал его мысль.
        - Артем ничего подобного не демонстрировал. Впрочем, это лирика. Зачем я понадобился вашему Управлению на этот раз?
        Игнат заблокировал мысленную сферу и дал зарок больше никогда не экспериментировать с организмом. Было бы стыдно, если бы он не справился с неожиданным испытанием и упал бы в глазах фон Хорста.
        - Ваш внук вышел на свободу.
        - Знаю, он звонил мне.
        - Его поселили в гостинице в Потсдаме, но он оттуда сбежал.
        - Что значит сбежал?
        - Странным образом исчез, буквально в тот же день. После чего началась вакханалия нападений на заслуженных людей.
        Лицо Хорста не дрогнуло, только в глазах зажглись колючие огоньки.
        - Результат?
        - Двое убиты, четверо ранены. - Игнат вынул из кармана булавку флэшки, протянул Селиму. - Можете ознакомиться.
        Селим взвесил флэшку в руке, быстрым движением воткнул себе в ухо, закрыл глаза. Открыл. Налил в чашку огненного фойяра, залпом выпил.
        - Это на него похоже. Но один бы он не справился.
        - Мы тоже так думаем.
        По губам Хорста скользнула беглая усмешка.
        - Если вы подумали про меня, то зря. Я ему не помогал.
        Игнат протестующее вскинул руку, но Селим не стал выслушивать его оправдания.
        - Поражаюсь решению Комиссии по помилованию. Еврокомиссары или слишком добрые, или слишком наивные. Как известно, добрые платят…
        - Дважды, - закончил Игнат, - а глупые - всегда.
        Селим посмотрел на него, вздернув бровь.
        Игнат добавил:
        - Эту поговорку я слышал от отца. Уверен, что еврокомиссарами руководила какая-то идея, не все же они идиоты.
        - Какая идея?
        - Ульриха освободили не для бандитских разборок. А поскольку нападения начались сразу после его выхода на свободу…
        - Бандитские разборки, - перебил Ромашина Селим, - мелкая задача даже для него.
        - Прошу прощения.
        - Да, смерть человека - большая потеря для его близких, но в масштабе социума она почти неощутима. Убиты люди, с которыми Ульрих когда-то враждовал. Согласен, он мог лелеять жажду мщения столько лет и воспользовался случаем. Однако вряд ли ему помогли только ради удовлетворения ненависти.
        - Поэтому я и пришел посоветоваться с вами. Кто помог ему? Ведь не моллюскор же?
        Селим вытащил из уха булавку флэшки, мгновение разглядывал ее на ладони, и она вдруг вспыхнула язычком пламени, превратилась в струйку дыма.
        - Кладбище «джиннов» действительно уничтожено?
        - Я только что вернулся с Полюса Недоступности. Эксперты еще изучают дырки от могильников, но уже сейчас понятно, что наши технологии не имеют достаточного уровня для возбуждения цепных реакций подобного типа. Это уровень БОГ-физики.
        - «Джинны», - хмыкнул Селим.
        - Вряд ли. Скорее моллюскор.
        - Неужели у внучка сохранились связи с моллюскорами? Не верю. Если бы Ульрих поддерживал контакт с иксоидскими роботами, он не сидел бы в тюрьме.
        - Он вам звонил. О чем вы говорили, если не секрет?
        - Да ни о чем, - поморщился Селим. - Привет, дед, как поживаешь? Я сначала даже не понял, кто звонит. Мальчик изменился. Я по наивности спросил, как ему удалось достать номер моего мобика, он засмеялся, пообещал навестить и отключил канал.
        - А действительно, откуда он узнал ваш номер?
        Селим задумался, крепко потер ладонью темя.
        - Я разберусь. Чего вы хотите от меня?
        Игнат помолчал. Лицо его стало твердым и сосредоточенным.
        - Селим, если Ульрих начал охотиться за прежними своими противниками, он не остановится, пока не…
        - Понятно.
        - Уровень ликвидации кладбища «джиннов» настолько высок, что не оставляет сомнений в присутствии силы, сопоставимой с возможностями гиперптеридских или иксоидских боевых роботов. Что взбредет в голову вашего внука… извините… мы не знаем. Но обязаны принять меры. Прошу помочь нам, хотя бы в определении степени опасности.
        - А сами вы что ж? - мрачно усмехнулся Селим. - Разве «джинн» Лам-ка не с вами?
        Игнат виновато развел руками.
        - Мама пыталась его вызвать, но безрезультатно. Никто не знает, где он сейчас обосновался. Возможно, в другой Метавселенной.
        - Ищите.
        - Будем пытаться. Но хотелось бы заручиться и вашей поддержкой.
        Игнат хотел добавить: ведь вы были и «человекочервем» и «человекомоллюскором», - но не решился.
        Селим дернул уголком губ: он снова прочитал мысль гостя. Поднялся.
        - Ничего не обещаю. Я давно отошел от дел.
        Игнат тоже встал.
        - Простите, что нарушил ваш покой. Рад был познакомиться.
        Селим подал ему горячую сухую руку.
        - Отцу привет.
        Рядом сформировался фантом «домового», очень похожий на самого хозяина.
        - Проводи, - сказал Селим-первый.
        Селим-второй вежливо повел рукой, приглашая гостя, двинулся к выходу, и Игнат последовал за ним.
        Селим фон Хорст остался стоять в кабинете, склонив голову к плечу, и лицо у него было необычно задумчивое.
        Глава 9
        СМЕРТЬ МЕНЯ ПОДОЖДЁТ
        Луна была такая большая, яркая и красивая, что Кузьма засмотрелся на нее, чувствуя себя как в детстве - легко, беззаботно и мечтательно. Хотя, впрочем, не совсем беззаботно. Времена, когда его волновали только творческие проблемы, миновали. В свои восемьдесят два, на краю жизни, уже невозможно было обойтись без малых и больших забот, несмотря на отсутствие главного - страха, что может что-нибудь не получиться.
        Получилось все.
        Сам он добился многого, став одним из редких обладателей четырех орденов «Крест Славы» и завоевав право выбирать себе на Земле и в Солнечной системе любую недвижимость: государство обеспечивало почти стопроцентную оплату объекта. Хотя Кузьма предпочитал жить и работать в Западном инклюзиве Большой Москвы - в Волоколамске.
        Сын Артем тоже стал лидером в своей области делания жизни и продолжал играть существенную роль в деятельности Федеральной Службы безопасности. Но самое главное - Артем и Зари-ма подарили Кузьме внука, названного в честь прадеда (отца Кузьмы) Игнатом, и жизнь приобрела другие оттенки, стала теплей и чудесней.
        Теперь уже и сам Игнат стал взрослым и мог подумать о семье и ребенке. И Кузьма надеялся дожить до того момента, когда возьмет на руки правнука или правнучку.
        Луну закрыло облако светящейся рекламы.
        Кузьма поморщился, отвернулся, посмотрел на город с высоты ста метров. Но и там все скрывалось в мельтешении пляшущих и летящих световых лент рекламы, так что ни реки, ни самого города было почти не видно.
        Он вздохнул, вернулся в квартиру.
        Жена смотрела какое-то очередное «мыло» по иллюзору, поддерживающему полное эйдетическое сопровождение, поэтому мужа не видела, сидя в кресле с открытыми глазами. Руки женщины изредка подергивались, ноги тоже - она сейчас жила в мире виртуальных состояний как в реальном мире, но смотреть на это было не слишком приятно.
        Кузьма вздохнул еще раз. С первой женой, матерью Артема, он разошелся давно, лет двадцать назад, а эта была вторая, Сюзана, на тридцать восемь лет моложе его.
        Нет, нет, претензий к ней Кузьма никаких не имел. Однако изредка накатывала тоска, и он вспоминал Ольгу, увлекшуюся на склоне лет религиозными изысканиями и ушедшую в монастырь. Он ли был тому виной или стечение обстоятельств, Кузьма не знал, но винил себя. А спустя три года после ухода жены встретил Сюзанну, загорелся, как мальчишка, и горел какое-то время, помолодел даже…
        Он покачал головой. Как говорил дед Филипп: будущее приходит и уходит, а прошлое остается. Плюс возраст. Не мальчик уже. Пришло время примерить на себя поговорку: чем меньше девушек мы любим, тем больше времени на сон.
        Кузьма зашел на кухню, где стоял старенький кухонный комбайн «СС-20» изготовления Тольяттинского завода «Лада», заказал мороженое и слим. В последнее время он редко выходил по вечерам в город, да и не любил рестораны, хотя до ближайшего можно было добраться всего за три минуты.
        Включил видео, устроился в кресле. Но потешить желудок мороженым не удалось.
        Зазвонил мобик.
        - Кузьма Игнатьевич, - проявился в объеме передачи заместитель мэра Волоколамска по обслуживанию населения, - у нас ЧП: отключилась восьмая ББ. А ремонт в вашем ведении.
        - Почему же Зосима мне сам не позвонил? - удивился Кузьма.
        - Нашел старшего, - улыбнулся зам мэра.
        Зосима был инком мэрии, а восьмая ББ - станцией бытового обслуживания, призванной снабжать население чистой водой.
        В принципе, Ромашин не отвечал за очистные батареи, так как эта система не нуждалась в «живом» человеческом контроле, однако его предупреждали, что возможны ситуации, когда ему придется заниматься и системами очистки воды. Естественно, он согласился, так как являлся оператором Московской Северо-Западной системы уборки, транспортировки и переработки мусора. Вот и получалось теперь, что именно он отвечает за работу очистных сооружений.
        Впрочем, Кузьма не переживал по этому поводу, зная, что его труд архивостребован.
        - Лечу, - коротко сказал он.
        Переоделся, оставил жену грезить с открытыми глазами, вызвал такси.
        Пока летел к окраине Волоколамска, ставшего пригородом Большой Москвы, где располагались городские водозаборы с их массивными башнями санобработки и очистки, думал о проблемах, которые ему приходилось решать помимо прямых обязанностей.
        К середине двадцать первого века население Земли увеличилось до семи миллиардов человек, и вдруг оказалось, что человечеству катастрофически не хватает пресной воды. Властные структуры многих государств, особенно африканских и азиатских, спохватились, но проблему решить не смогли. В самом привилегированном положении оказалась Россия, занимавшая первое место в мире по запасам пресной воды. К началу двадцать четвертого века острота проблемы с водой была снята, в строй вступили уникальные системы кавитационной очистки воды, которые также были разработаны в России. И все же пресной воды по-прежнему не хватало, ею торговали как товаром первой необходимости, и даже в России чистая природная вода считалась дефицитом. Хотя в города она пока поступала бесперебойно.
        Шел уже двенадцатый час ночи, когда такси высадило Кузьму возле первой конусовидной башни, которую зам мэра назвал «восьмой ББ». Ее территория была огорожена, хотя вряд ли кому-нибудь из жителей местного округа пришло бы в голову гулять здесь или пробираться на станцию тайком.
        Кузьма помахал рукой невидимым видеокамерам системы наблюдения, решетчатая калитка, декоративная на вид, однако способная выдержать выстрел из «универсала», открылась.
        Он прошел мимо решетчатых колонн охранного комплекса, вызвал инка станции по имени Дед Яга:
        - Что случилось?
        - Восьмая очистная батарея отключена, - сообщил Дед Яга. - Причина неизвестна. Точнее, напряжение в линии энергоснабжения упало до нуля.
        - Дубль?
        - То же самое: нет энергии. Я направил витс-команду по линии, но она молчит.
        - Что значит молчит?
        - На вызовы не отвечает.
        - Хрень какая-то!
        Кузьма поднялся на второй этаж башни, где располагался крохотный зальчик централи управления станцией. Инк высветил ему объемную схему связей станции с энергоблоками. Два контура схемы мигали красным. Станция действительно не получала необходимого для работы количества электрической энергии.
        - Попробуй еще раз установить связь с ремонтниками.
        - Молчат, - виновато доложил Дед Яга.
        - Вторую бригаду на выход. Запускай общий контроль системы. Связь с энергетиками.
        - Слушаюсь.
        Запястье левой руки кольнуло.
        Кузьма озабоченно посмотрел на руку: браслет (контролер состояния) помаргивал оранжевой искоркой, предупреждая, что сердце работает в «нестандартном режиме». Он сожалеюще усмехнулся: волнение ему и вправду было противопоказано.
        Но, как говорится, терпи, казак.
        Энергетики района ответили быстро:
        - У нас все в порядке. Это у вас что-то с «трубой».
        Они имели в виду, что электроэнергия подавалась на предприятия от подстанции по вакууммагистралям, то есть по сути - по трубе.
        - Странно, мои ремонтники этого не подтверждают.
        - Помощь нужна?
        - Спасибо, не отказался бы.
        - Будем через четверть часа, - пообещали ему.
        - Техника мне в сопровождение, - попросил Кузьма у Деда Яги.
        - Вызываю.
        Техник-витс появился через минуту: странное существо, похожее на обезьянку, с шестью манипуляторами и горбом универсального инструментария. Этому витсу было не меньше сотни лет, и Кузьма невольно покачал головой: испокон века коммунальщики снабжались соответствующими операторами мэрии по остаточному принципу. Зачем тратить средства на обновление технопарка, если он работает и не требует замены?
        - К подстанции, - бросил он.
        Витс засеменил паучьими ножками, скатился по лестнице вниз, направляясь к невысокому куполу энергораспределителя в полусотне шагов от башни восьмой очистной батареи.
        Что-то сверкнуло там, под куполом, в полумраке спиральных галерей.
        Кузьма вдруг почуял смутное неудовлетворение, беспокойство, нежелание идти к подстанции. Замедлил шаг.
        Витс, смешно подпрыгивающий впереди, скрылся за шпалерами кустарника.
        Вокруг по-прежнему было тихо, лишь издалека, от реки волнами накатывался музыкальный шумок: там работали ночные клубы Волоколамска.
        Кузьма передернул плечами, заставил себя двинуться дальше.
        Витс ждал его у двери в подстанцию.
        Дверь была открыта.
        Первая бригада ремонтников в составе дежурного оператора централи и двух витсов вошла в здание почти сорок минут назад и не вернулась.
        «Черт бы вас побрал! - с досадой подумал Кузьма. - Что вы там застряли? Почему не отвечаете?»
        Он шагнул к двери и остановился. Потому что навстречу ему вышли из темноты три фигуры. Трое мужчин в серых «кокосах» аварийщиков-спасателей.
        - Электрики? - неуверенно спросил он.
        - Электрики, электрики, - ответили ему; кто-то хохотнул. - Господин Ромашин? Бывший комиссар СБ? Бывший главный оператор ЧК?
        Кузьма озадаченно вгляделся в смутно видимые лица мужчин.
        - Это было много лет назад.
        - Мы в курсе.
        - Кто вы?
        - Не узнал?
        Лицо первого из мужчин осветилось на мгновение, и Кузьма узнал Ульриха Хорста, осужденного двадцать пять лет назад на пожизненное заключение за множество преступлений против человечества. Уже было известно, что Хорста выпустили из тюрьмы и что он сбежал из-под надзора. Но встретить его в Волоколамске, да еще на очистных сооружениях, Кузьма не ожидал.
        - Ульрих!
        - Узнал, доннерветер. - В голосе Хорста-младшего прозвучали глумливые нотки. - Ну что, комиссар, зажился ты на этом свете, пора на покой.
        Кузьма мысленным усилием включил рацию «спрута». Он прекрасно знал, что такое секундное промедление. Но к его удивлению, на вызов никто не ответил.
        - Что, не можешь дозвониться? - с язвительным участием хихикнул бывший поручик контрразведки. - Я заблокировал весь район, тебя никто не услышит.
        - Это невозможно. - Кузьма начал лихорадочно соображать, что делать дальше, но возможности отступить не увидел. Инициатива была в руках Ульриха.
        - Я еще и не такое могу, - хвастливо заверил его Хорст-младший. - Продемонстрировать?
        - Не стоит. Подачу энергии на батарею ты перекрыл?
        - Надо же было тебя вытащить из уютного гнездышка в уединенное место. Дом-то, поди, охраняется? Конечно, я мог бы прищучить тебя и в квартире, без проблем, но будет лучше, если ты исчезнешь тихо.
        - Значит, это ты убил старменов-пограничников и напал на Сосновского?
        - Что значит - напал?
        - Он жив.
        Ульрих посмотрел на стоящего рядом спутника.
        - Салазар, в чем дело?
        - Мы его подловили на фазенде, - пожал плечами плотный парень, - но вмешалась охрана…
        - Я же дал вам термоб… - Ульрих спохватился, хрустнул пальцами, повернулся к Ромашину, бледно улыбнулся. - Ничего нельзя поручить дармоедам, все приходится делать самому. Тебя я убью лично, старик, одно время ты мне сильно досаждал.
        - Остановись, - тихо сказал Кузьма, окончательно успокаиваясь. - Ты прав, я пожил на этом свете и не боюсь смерти, но пожалей ни в чем не повинных людей. На тебе и так много крови.
        На плече Ульриха выросла турель с каким-то невзрачным с виду «ананасом».
        - Много - мало, какая разница? - оскалился он. - А ты помолись за мою пропащую душу, глядишь, я кого-нибудь и пожалею.
        - Стреляй, не умею я молиться.
        - Зато жена твоя бывшая умеет, - ухмыльнулся Ульрих. - Я с ней повидался недавно.
        Кузьма онемел, сжал кулаки, сделал шаг вперед.
        - Ты… ее…
        - Да на фиг ее убивать? - пренебрежительно отмахнулся Хорст. - Была бы она тебе дорога, может, и поиздевался бы, заставил ползать на коленях. Или нет?
        - Подонок! - беззвучно выговорил Кузьма.
        Ульрих рассмеялся.
        - Знакомые слова, знакомые нотки. Ничего, посмотрю, что вы запоете, когда я угрохаю все ваше бывшее офицерство, да и нынешнее тоже, и стану императором всей Федерации. Через месяц вернутся инвазеры… - Он осекся, замолчал, к чему-то прислушиваясь. - А я почему об этом узнаю только сейчас?! Докладывайте немедленно!
        Кузьма понял, что Ульрих получил вызов и разговаривает с кем-то по мобику.
        - Что обещал, то и сделаю! - повысил голос Хорст, переходя на немецкий. - Только не поднимайте паники! Никто вас не тронет! - Пауза. - Хорошо, я сейчас приду и разберусь, ждите, доннерветер!
        Он посмотрел на Кузьму, заколебался.
        - Хотелось бы посмотреть, как ты будешь подыхать! Но нет времени, помощнички запаниковали, а я пока от них завишу. Салазар, он ваш. Но если опять что-нибудь намудришь…
        Плотный парень поднял вверх руки.
        - Все будет о’кей, повелитель.
        С неба спустился черный каплевидный флайт «БМВ», почти невидимый на его мерцающем фоне. Ульрих запрыгнул в кабину. Флайт свечой рванул вверх, исчез.
        Двое пособников Хорста переглянулись, на плечах их спецкостюмов выросли турели с оружием. Кузьма в ночном полумраке не мог определить его тип, но, скорее всего, это были «универсалы».
        Был бы я помоложе, мелькнула сожалеющая мысль.
        - Давай ты, - сказал плотный.
        Турель на плече его молчаливого соседа шевельнулась, ствол «универсала» нашел Ромашина…

* * *
        Игнат проснулся в половине двенадцатого как от толчка. Открыл глаза.
        В комнате было темно и тихо. В толще потолка мигали зеленые циферки часов. Где-то за стеной играла музыка. Смолкла. Угомонились и соседи. Дом постепенно погружался в сон. Весь Славенский спальный район Новой Рязани накрывала спокойная ночь. И тем не менее возникшая тревожная «снежинка» неправильности лежала на лбу и мешала спать.
        Игнат встал, прошлепал босыми ногами в столовую, глотнул черничного сока. Постоял у окна, глядя на редкие огни проносящихся над городом аэрокаров, вернулся в спальню.
        Беспокойство, охватившее душу, не проходило.
        Тогда он улегся поудобнее, вызвал трансовое состояние, расширяющее возможности психики видеть невидимое и слышать неслышимое.
        Однако войти в озарение не успел. В ухе мяукнул мобик.
        «Слушаю», - отозвался Игнат, стряхнув оцепенение.
        «Разбудил?» - раздался мысленный голос отца.
        «Не ты, - успокоил он Артема. - Чувствую шевеление паутины».
        «Что-что?» - не понял отец.
        «Что-то задело мою чувственную сферу. Я и проснулся, как паук, паутину которого задела мошка».
        «Ну, у тебя и сравнения… паук. Хотя, возможно, твои ощущения имеют причину. Мне только что сообщили, что в Волоколамске видели Ульриха Хорста».
        «Дед! - мгновенно сообразил Игнат. - Там живет дед! Позвони ему!»
        «Звонил, никто не отвечает. Сюзанна утверждает, что он был дома, но она, скорее всего, сидела в иллюзоре, когда он отлучился».
        «Звони на работу, начальству, друзьям. Я буду там минут через десять».
        «Система заработала. Как только будет что-нибудь известно, я тебе дам знать».
        Игнат вскочил, натянул «кокос», одновременно вызывая службу поддержки Управления, и уже через две минуты сидел в кабине дежурного нефа. Аппарат двигался как древняя колымага, но все-таки домчал его до метро за три с половиной минуты.
        Отец позвонил, когда Игнат вбегал в зал метро:
        «У них ЧП, очистные батареи отключились. Дед полетел туда по просьбе координатора мэрии».
        «Понял, лечу к батареям!»
        Две минуты он потратил на метро.
        Служба обеспечения постаралась, и у Волоколамской станции его ждал скоростной куттер «Ауди», который еще за минуту доставил пассажира к угрюмоватым башням городских очистных сооружений на берегу Ламы. Еще двадцать секунд ушло на ориентировку. Затем Игнат увидел ауру деда и рванул куттер на форсаже к пирамиде восьмой водозащитной батареи. Ровно через девять минут после обещания, данного отцу, он выпрыгнул из аппарата с высоты двенадцати метров на площадку перед пирамидой, на которой дед Кузьма беседовал с двумя незнакомцами.
        Впрочем, беседой это назвать было нельзя.
        Парни готовы были начать стрельбу из «универсалов» (и другого оружия, которое Игнат не смог идентифицировать).
        Дед Кузьма просто ждал, покорившись судьбе, глядя на убийц со спокойной отрешенностью. Его рация работала, посылая в пси-режиме сигнал тревоги, но услышал ее Игнат только в прыжке: показалось при этом, что он продавил телом некую непрочную и невидимую пленку.
        Оружия у него не было, времени тоже: до выстрела оставалось буквально полсекунды, - и он успел сделать только единственно доступное движение - оттолкнуть деда в сторону.
        Стреляли не из «универсала», это Игнат понял сразу - по обжигающему удару, который потряс все тело и заставил сердце работать в бешеном темпе. Впечатление было такое, будто он нырнул в кипяток и сейчас сварится. Сознание померкло, но организм продолжал действовать «на автомате», или, как формулировали подобное состояние адепты боевых искусств, «в пустоте». Игнат перешел на сверхскорость и достал первого противника, открывшего стрельбу, из немыслимого положения, ударом, не зря имеющим название «ядовитый коготь».
        Удар этот - костяшками пальцев - наносился под углом к основному движению-броску тела и едва не снес голову высокому, под два метра ростом, мрачному парню с редкой порослью на раздвоенном подбородке.
        Кузьма Ромашин в этот момент с тихим вскриком катился по земле, сбитый Игнатом, и встал не сразу. Но главное, что разряд неизвестного излучателя почти не задел его и он остался жив.
        Плотный спутник долговязого стрелка по имени Салазар с удивлением крутанул головой, потеряв противника из виду. Это промедление со вторым выстрелом стало для него роковым.
        Игнат, заканчивая сложнейшее движение, вывернулся по спирали, обтекая падающего стрелка, и его локоть точнехонько въехал Салазару чуть ниже уха, в точку «быстрого засыпания».
        Салазар охнул, отлетая к ровной шпалере кустарника, грохнулся на спину и потерял сознание.
        Игнат очнулся.
        Кожа лица справа, рука и плечо горели, будто их и в самом деле ошпарили кипятком. До них было больно дотронуться.
        - Собака бешеная! - выдохнул он, отыскивая глазами турель на плече киллера. - Из них он в меня зафигачил?!
        Кузьма Ромашин зашевелился, сел, упираясь кулаками в каменнолитовую дорожку. Озабоченно потрогал пальцами щеку, шепотом выругался.
        Игнат подбежал к нему.
        - Живой? Ничего не сломал?
        - Живой, живой, - проворчал Кузьма. - Смерть меня подождет. Клиника тоже. Хотя мог бы и полегче толкнуть, я тебе не макивара все-таки. Кожа горит, черт!
        - В тебя стреляли. - Игнат подал деду руку, помог подняться.
        - Понял уже. Не понял только из чего.
        Игнат подошел к долговязому стрелку, осмотрел турель на его плече, качнул головой.
        - Не знаю, что это такое. Не «универсал», точно.
        Район схватки осветили прожекторы.
        С неба со свистом выпали на дорожку два когга, из них посыпались почти невидимые фигуры - люди в костюмах с маскировочной системой «хамелеон». Но Игнат за несколько секунд до этого уже определил принадлежность десанта и не отреагировал на него.
        Из второго когга выпрыгнул Артем.
        - Отец!
        - Все в порядке, - покачал ладонью Кузьма, кивнул на Игната. - Он появился вовремя. Займитесь ими.
        Десантники в «хамелеонах» один за другим превратились из призраков в реальных людей, бросились к лежащим без движения спутникам Хорста.
        - Что тут произошло?
        - Они попытались убить деда, - сказал Игнат. - Посмотри, что это у него за пушка, никогда такой не видел.
        Артем склонился над телом долговязого, всмотрелся в «ананас» на его плече, побледнел.
        - Что? - насторожился Игнат.
        - Это «термоб»! Ими когда-то вооружались отряды арабских наемников «Хаальмас», но это оружие давно запретили. Достать «термоб» невозможно.
        - Значит, возможно, - вздохнул Кузьма.
        - Что такое «термоб»? - поинтересовался Игнат.
        - Объемный термоизлучатель. Его разряд мгновенно доводит температуру тела человек до восьмидесяти градусов, и все белки сворачиваются.
        Игнат пристально посмотрел на отца, встретил его ответный острый взгляд.
        - Ух ты!
        - Вот именно.
        Артем подозвал одного из оперативников УВР:
        - Доставьте обоих в Управление. И берегите как зеницу ока! Это важные свидетели.
        Десантник молча козырнул.
        Оперативники погрузили тела киллеров в кабины коггов, аппараты улетели. Но прилетел новый. Из него выбрался Кирилл Бондарь.
        - Все знаю, доложили. Ульрих был здесь?
        - Был, - коротко ответил Кузьма. - Его отвлек какой-то звонок, и он улетел буквально перед появлением Игната.
        - Повезло вам, упрямец. Неужели и дальше будете отказываться от обоймы охраны?
        - Не будет, - мрачно пообещал Артем.
        - Тогда полетели ко мне, поговорим.
        - Надо бы закончить ремонт…
        Дорожка осветилась еще одним прожектором, рядом с мужчинами опустился красно-белый флайт электроремонтной службы района. Из нее выскочили трое парней в серых униках, с отсвечивающими серебром молниями на плечах, выгнали из чрева аппарата черепаху ремонтного комбайна.
        - Они и без тебя справятся.
        - Боюсь, есть работа и для полиции. Сюда направилась ремонтная бригада - дежурный оператор и витс-техник.
        Бондарь сделал короткий жест: два пальца качнулись в сторону пирамиды очистной батареи, - и двое прилетевших с ним оперативников направились ко входу в здание.
        - Идемте, они знают, что делать.
        Ромашины влезли в когг, Бондарь забрался в кабину следом, и когг взлетел.
        Глава 10
        ИЗ ДВУХ ЗОЛ
        Перед рассветом северный район Рязани умылся дождем, и утро восемнадцатого мая выдалось пронзительно чистым, прохладным и радостным, отрицающим любые неприятности и невзгоды.
        Игнат, встретивший восход солнца на веранде, подумал о том, что рассветы лучше встречать в лесу, на берегу озера, и не одному, а в компании красивой девушки, вспомнил рассвет на Полюсе Недоступности и едва уговорил себя не звонить Лилии так рано. Вряд ли она одобрила бы его намерения, а жили они в одном часовом поясе, где половина шестого утра была половиной шестого утра.
        Тогда он сделал зарядку и нырнул в акваблок.
        Вспомнились события прошедшей ночи.
        В начале первого Бондарь открыл свой кабинет в недрах здания УАСС и впустил Ромашиных, включил инк-сопровождение, вызвал службу доставки и предложил напитки. После того, как бытовой витс принес заказанное, посмотрел на Ромашина-старшего:
        - Рассказывай.
        Кузьма, отпив полчашки горячего аргентинского мате, коротко поведал ему историю с очистными сооружениями.
        - Как он назвал своих друзей, которые прилетят через месяц?
        - Инвазерами.
        - Странное название. Насколько мне известно, инвазивность - это способность микроорганизмов преодолевать защитные клеточные барьеры, проникать в организм человека или животного. Что такое инвазер, я не знаю.
        - Может быть, Ульрих имел в виду носителей инвазивности? - предположил Артем. - То есть сами микроорганизмы?
        - Вряд ли он связался с микроорганизмами, - усмехнулся Кузьма. - Хорст говорил о них с придыханием, гордостью и опаской. Он их побаивается, хотя и выступает якобы выразителем их интересов.
        - Каким образом он собирается стать императором Земной Федерации?
        - Не знаю.
        - Мы сталкиваемся здесь с новым явлением, - негромко проговорил Игнат. - Я был на Полюсе и видел, что осталось от могильников с «джиннами». Уровень ликвидации кладбища намного выше нашего. Возможно, даже выше уровня гиперптеридских роботов.
        - Тем более странным выглядит связь Ульриха, подчиняющегося больному воображению и самолюбию, - сказал Бондарь, - с теми, кто ему помогает.
        - Этому можно найти объяснение, - сказал Артем.
        - Какое?
        - На него вышли негуманы, логика которых допускает такие альянсы. Нам нужен классный ксенопсихолог, способный работать по этой теме в закрытом режиме.
        - Лилия, - вырвалось у Игната.
        Все посмотрели на него.
        - Внучка Гилберта Шоммера, - пояснил Артем. - Продолжает его работу, насколько я знаю. Ты уверен, что она согласится?
        - Уговорю.
        - Женщина? - с сомнением произнес Бондарь. - Хороший специалист?
        - Почему бы и нет? - пожал плечами Артем. - Могу привести примеры, когда женщина смотрела дальше мужчин.
        - Хорошо, пусть попробует. Среди наших экспертов тоже есть хорошие ксенологи. Но если вы уверены в ее компетенции, подключайте. В связи с происходящими в мире событиями у меня сформировались несколько вопросов. Первый: почему Ульрих Хорст затеял новую войну? Зачем ему это понадобилось?
        - Он всю жизнь изучал психику негуман, - пробормотал Кузьма.
        - Ну и что?
        - Кто слишком долго возится с драконами, сам в конце концов становится драконом. Старая истина.
        - Не знаю такой закономерности.
        - Могу привести пример: в конце двадцатого века в России правоохранительная система настолько срослась с системой криминала, что стала почти неотличима. Люди боялись милиции и полиции больше, чем самих бандитов.
        - Может быть, я не изучал историю правоохранительных органов так досконально. Могу привести обратный пример: Шоммер тоже всю жизнь изучал негуман, но стал не отщепенцем, не бандитом, не убийцей, а величайшим ученым. Да и среди сотрудников ИВКа что-то не наблюдается таких озверевших типов, как Ульрих Хорст. По-видимому, у него изначально была поломана психика, что впоследствии пошло в рост и превратило его в зверя. А двадцать пять лет заключения только добавили ненависти ко всему человеческому.
        - Его и надо искать в соответствии с этой парадигмой, - сказал Артем.
        - Ищем, - кивнул Бондарь. - Вы же знаете. Хорста начинают замечать в разных местах, в том же Волоколамске. Рано или поздно мы сядем ему на хвост. Другое дело - что мы ему противопоставим. Если друзья-инвазеры Ульриха настолько сильны, то и у нас должны быть серьезные контраргументы. Но я отвлекся. Вопрос второй: зачем Ульрих использует в «мокрых» делах живых людей, таких, как те, которых нейтрализовал Игнат? Не проще ли запустить «шершней» с соответствующей программой?
        Ромашины переглянулись.
        Бондарь имел в виду кластеры нанороботов, имеющих программы ликвидации определенного человека. Запустив «шершня», заказчик мог не беспокоиться о судьбе противника, так как «шершень» не уставал, энергетически ни от кого не зависел и мог годами охотиться на объект, предназначенный к ликвидации.
        - Я думал об этом, - сказал Артем. - Здесь тоже нужно учитывать психологию Ульриха. Ему важно получить непосредственное удовлетворение от процесса, а не просто убить человека. Если это так, он обязательно «засветится» где-то еще и станет уязвим.
        - Прекрасно, осталось только выяснить, где он «засветится», и устроить засаду.
        Артем нахмурился.
        Командир группы «Соло» поднял ладонь.
        - Я не ерничаю, констатирую возможность засады. Хоук идеей заинтересуется. Вопрос третий: зачем Хорсту понадобилось уничтожать кладбище «джиннов»?
        - Не ему, - обронил Игнат.
        - То есть?
        - Скорее всего, Хорста наняли для определенного дела. Охота на бывших врагов является его личной инициативой. Ее обоснование действительно кроется в больной психике Ульриха. Я так считаю. А вот уничтожение могильников с «трупами» «джиннов» - это уже совсем иной уровень воздействия на человечество. Ульриха наняли именно для этого. Кто-то очень не хочет, чтобы у нас оставался шанс реанимировать какого-нибудь гиперптеридского боевого робота, сохранившего кондиции.
        Бондарь откинулся на спинку кресла, сцепил руки на груди.
        - Ты успел подумать и об этом?
        - Идея не моя, - признался Игнат. - Ее высказала Лилия Эллин. Но по моим ощущениям, она, то есть идея, имеет право на существование. Надо определить не только цель самого Хорста, но и основную цель его покровителей. Потому что их возвращение может породить глобальную катастрофу.
        - Какую?
        - Не знаю. Возможно, кто-то хочет уничтожить человечество как класс.
        Кузьма фыркнул:
        - Эк куда тебя занесло.
        Игнат смущенно поерзал.
        - Лучше перестраховаться. Может быть, не произойдет ничего особенного, и нам просто хотят отвести глаза, как говорится, переключить вектор внимания с внешних на внутренние проблемы.
        - Поконкретней. Что ты имеешь в виду под внешними проблемами?
        - Ту же ВП.
        - Что такое ВП?
        - Отец, ты не в курсе, - сказал Артем. - Я потом расскажу о Великой Пустоте. - Он посмотрел на Бондаря. - Кирилл, давайте обсудим эту идею вместе со специалистами Управления. Многие факты указывают на ее истинность, особенно - повреждение корабля экспедиции к ВП.
        - Я все равно не вижу причин начавшегося противостояния. Их нет. Мы никому не угрожали, не перебегали дорогу. При чем тут вообще ВП? До нее миллион световых лет.
        - Коль противостояние уже началось, хотя я тоже не понимаю его причин, то причина-то как раз и существует, только мы ее пока не видим. Равно как и тех, кто стоит за всем бардаком. Ульрих Хорст может дать ответы на все наши вопросы, поэтому его надо задержать во что бы то ни стало.
        - Согласен, - сжал челюсти Бондарь, кинул взгляд на виом, посмотрел на Игната. - Теперь по твоим запросам. Иосиф Мендель и Аты Мирзоев, следившие за тобой на Полюсе, принадлежат к одной интересной организации - Ордену Белого Крыла. А Орденом руководит известный нам персонаж Касьян Недбытый, который присутствовал на заседании НЕСПАСЕ в Вильнюсе. Мы дадим все ориентировки, необходимые материалы, связи и адреса, попробуй потянуть за эту ниточку.
        - Я бы не рекомендовал использовать Игната в качестве следователя, - вежливо возразил Артем. - Он «солист», гриф, опер активной фазы, а не следопыт. Пусть занимается Хорстом и ВП. Орденом Белого Крыла есть кому заняться.
        Бондарь подумал, посматривая на виом, внутри которого сменялись кадры фильма о «джиннах», и согласился…

* * *
        Игнат услышал звонок, мысли свернули в другое русло.
        - Да, мам, слушаю.
        - Сынок, я не дозвалась Лам-ку. - Зари-ма удрученно развела руками. - Не откликается. Я уж и так, и эдак, мысленно и в голос, и отца просила помочь - молчит наш «джинн».
        - Папа рассказывал, что такое уже было. Вы не могли до него докричаться, а потом Лам-ка все-таки прилетел.
        - Может быть, так оно и будет, но пока он молчит. Ты уж там поосторожней со своими затеями, ладно? Отец уговаривает меня уехать на пару недель, причем куда-нибудь подальше, а я не хочу.
        - Лучше уехать, мам. - Игнат поколебался немного. - На деда Кузьму ночью напали. У нас проблемы.
        Глаза Зари-мы посветлели, стали круглыми.
        - Как это - напали?! Кто напал?!
        - Мы сейчас разбираемся, - уклончиво ответил он. - Ты уже знаешь, что на свободу вышел Ульрих Хорст. Он ничего не забыл и не питает к нам теплых чувств. Так что послушайся отца, улетай куда-нибудь. Хотя бы и на Полюс.
        Зари-ма пригорюнилась, покачала головой.
        - Не могу я сейчас улететь, у меня столько работы! Лекции, студенты, конкурсы, презентации… До середины июня я очень занята.
        - Мама, положение серьезней, чем ты думаешь. Деда могли убить. Не стоит рисковать в такое время, а работа не волк, в лес не убежит.
        Зари-ма расстроенно улыбнулась.
        - Я долго не могла понять эту вашу пословицу. Почему работа должна быть похожей на волка? Почему не убежит, как он? Но на меня надеются люди, Игнаша. Понимаешь? Ладно, я поговорю с отцом, что-нибудь придумаем. У вас же есть спецподразделения охраны всяких там ВИПов? Согласна потерпеть их присутствие.
        - Охрана - дело хорошее, конечно, но ее и так придется терпеть, даже если ты полетишь на родину. Очень тебя прошу, займись отъездом немедленно.
        Зари-ма тревожно всмотрелась в затвердевшее лицо сына.
        - Ты считаешь, все так плохо?
        - Все очень непредсказуемо, - снова уклонился он от прямого ответа.
        - Тогда позвоню директору… и что я ему скажу? Он посмотрит на меня, как на сумасшедшую.
        - Отца подключи, - улыбнулся Игнат, - он договорится с твоим директором.
        - Хорошо.
        Игнат переключил линию, а когда спохватился, что все равно еще слишком рано, всего десять минут восьмого, ему ответили:
        - Доброе утро. - Появившееся в виоме связи лицо Лилии было рассеянно-задумчивым, но не сонным. - Что-нибудь случилось?
        - Ох, извини, что я так рано тебя бужу, - покаялся он.
        - Я давно не сплю. По натуре я жаворонок.
        - А я сова. Раз уж так получилось, давай сходим в кафе, позавтракаем? Я знаю одно место, где сногсшибательно готовят гратен из белых грибов.
        - Я уже позавтракала.
        - Жаль, - огорчился он. - Не думал, что ты встаешь ни свет ни заря. Может, все-таки встретимся? У меня к тебе серьезное предложение.
        Лилия изучила лицо Ромашина, сделала вывод, что он не шутит.
        - Что за предложение?
        - Не по мобику, если можно. Ты когда идешь на работу?
        - В принципе, я не привязана к какому-то определенному часу, могу работать и дома. Просто в институте инки помощней и зачастую требуется коллегиальность. Обычно же я иду туда после обеда.
        - В таком случае предлагаю посетить мою мастерскую. Если ты еще не передумала. Там и поговорим.
        Лилия сморщилась, чихнула.
        - Будь здорова.
        - Извини, это я от солнца чихаю. Встречаемся через час в рязанском метро. Ты ведь в Рязани живешь?
        - Я встречу.
        Изображение девушки растаяло.
        Игнат потер руки радостно, глянул на часы. Времени хватало и на сборы, и на переговоры со службой информационного обеспечения, и на завтрак. День, судя по всему, начинался просто здорово.
        Ровно в десять минут девятого Лилия вышла из шале первого рязанского метро в центре Старого Города. Второй терминал, в Новой Рязани, строился уже третий год и никак не хотел вступать в строй.
        Лилия вышла в пушисто-белой блузке и шортах, тоненькая, стройная и беззащитно-доверчивая с виду.
        У Игната екнуло сердце. Он вдруг понял, насколько она ему дорога.
        Вынырнул у нее из-за спины, протянул букетик ландышей.
        - Привет.
        Широко раскрытые глаза Лилии сказали ему, что он не ошибся в выборе цветов.
        - Они же отошли давно.
        - Я знаю места, где ландыши цветут до июня.
        Лилия прижала букет к лицу. Игнат взял ее под руку, и они поднялись на аэроплощадку терминала, где их ждал пинасс такси.
        Мастерская Игната располагалась в учебном славянском центре «Русские Веды», где ученики познавали очищенную от хронологических нестыковок, исторических напластований, ошибок и намеренной лжи истинную историю славянства вообще и русского рода в частности. Помещение под мастерскую ему выделили после победы во всероссийском конкурсе художников «Русь Святая», в котором еще молодой тогда девятнадцатилетний ученик центра продемонстрировал скульптурную инсталляцию «Ведьма». С тех пор Игнат трудился здесь как эмтор, продолжая изучать Русский Искон, и раз в год устраивал показы новых работ, вызывающие обычно бурные дискуссии в Сети; противников его взгляда на жизнь и на искусство у Игната хватало.
        Поднялись на восьмой этаж центра, он открыл дверь, включил освещение мастерской, впустил гостью.
        Лилия вошла с любопытством во взоре и остановилась на пороге, разглядывая первую композицию напротив двери.
        Современные скульпторы почти не использовали те материалы, с которыми работали древние художники: глину, пластилин, керамику, стекло и горные породы. Нет, конечно, были ортодоксы, которые продолжали работать по старинке, с инструментами в руках, упорно высекая из камня фигуры людей и зверей. Некоторые из них даже добивались всенародного признания, получали на конкурсах призы и награды.
        Игнат был не просто скульптором, но эмтором, то есть художником эмоционального насыщения, и работал с голографическими композициями. Его работы редко представляли собой статические фигуры и группы, в основном они были динамическими, текучими, выражали какое-то действие, движение, процесс, и наблюдать за их изменением было интересно.
        Первая композиция, заставившая гостью замереть, называлась «Полет ангела».
        Над снежно-пушистым облаком летел «ангел», проявляясь на мгновение то одним крылом, то другим, то обоими сразу, то нежным абрисом лица или снежным вихрем одежд, пальчиком, ожерельем драгоценных капелек под лучом солнца.
        Игнат сотворил это чудо таким образом, чтобы ни один элемент композиции: жест, взмах, поворот головы, вихрь волос, - не повторялись в течение часа, поэтому ангел казался живым, и зритель невольно ждал, когда же он проявится полностью.
        - Нравится?
        Голос Игната заставил девушку вздрогнуть.
        - Бесподобно! Я не ожидала…
        - Что я действительно могу сделать вещь, - засмеялся он.
        - Нет, почему же, - запротестовала она. - Я тебе верю. Но одно дело - знать, что ты эмтор, а другое - видеть твои работы.
        - Пойдем дальше, иначе весь день будешь разглядывать одну эмеску.
        - Что?
        - На нашем жаргоне эмеска - видеоскульптура.
        Лилия прошла в глубь мастерской, остановилась перед другой композицией.
        Скульптура называлась «Вождь» и представляла собой фигуру человека в доспехах, с непокрытой седой головой, с необычным - строгим, сильным и одновременно заботливым лицом. Он сидел на почти нечитаемом взором стуле. Скульптура проявлялась не вся сразу, а деталями, и создавала впечатление массивности, незыблемости и одновременно воздушной текучести и легкости. Взгляд вождя был устремлен куда-то так далеко, что хотелось увидеть то, что видит он, отчего голова невольно поворачивалась в ту сторону.
        А напротив вождя Игнат специально установил композицию «Кочевники». И зритель вдруг обнаруживал, что вождь видит приближавшуюся беду и разрабатывает план защиты. Он не боялся встретить врага лицом к лицу и был уверен, что победит.
        - Боже мой! - прошептала Лилия.
        Игнат усмехнулся, довольный произведенным эффектом. Подождал девушку, пока она насытится впечатлением грядущей победы, подвел к следующей эмеске.
        Видеоскульптура имела название «Лето».
        Смеялись красивые обнаженные девушки в туче брызг: они купались и брызгали друг на друга водой. Тела их были почти неразличимы, лишь изредка в этом искрящемся капельном облаке проявлялись их руки, лица, груди, бедра. Композиция вызывала ощущение радости и поднимала тонус у любого, кто смотрел на нее, хотя в принципе ничего необычного вроде бы и не было. Зрителя звало ожидание развязки, ожидание полного откровения, явления прекрасных юных тел, и хотелось самому нырнуть в облако брызг в надежде увидеть тайну.
        Лилия искоса посмотрела на него.
        - Ты их знаешь?
        - Нет, конечно, - сказал он беззаботно, гадая, показались ему или нет нотки ревности в голосе девушки. - Как говорится, собирательные образы, отражающие мое понимание красоты.
        - У тебя хороший вкус.
        - Спасибо.
        - Они действительно очень красивые. Странно… - Лилия не договорила, но он легко прочитал ее мысль: странно, что ты обратил на меня внимание.
        - Иногда ангел виден не сразу, - проговорил Игнат с шутливой интонацией, отвечая именно на мысль, а не на слова Лилии. - Жизнь намного богаче и вариативней, чем любая скульптура. Многие за формой не видят содержание.
        - Ты видишь?
        Он подумал.
        - Мой приятель утверждает, что чем приятнее формы, тем безразличней содержание.
        Лилия засмеялась. А у Игната снова перехватило дыхание от внезапного преображения ее лица.
        На осмотр остальных выставленных композиций ей понадобилось почти два часа.
        Игнат ее не торопил. Заказал слим, принес, потом отнял чашку, предложил кофе. Лилия заторможенно брала чашки, носила, забывая пить, и спохватывалась, когда он напоминал ей об этом.
        Последнюю инсталляцию «Будущее» девушка разглядывала так долго, что Игнату пришлось силой уводить ее в гостевой уголок мастерской, за стенкой вьющихся растений.
        - Довольно, иначе спать потом не будешь всю ночь. Понравилось?
        - Не то слово, - благодарно расслабилась Лилия. - Я потрясена! Ты или великий художник…
        - Ну какой я великий, - отмахнулся он.
        - Или классный психодел, - закончила она. - Все твои работы наполнены глубоким смыслом и создают настроение.
        - Делаю, что могу. В принципе любой художник является психоделом, я не исключение. Эта работа требует очень много времени, приходится рассчитывать каждый шаг.
        Лилия прищурилась, взяла чашку с мороженым.
        - Эмтор - это хобби, ведь так? Амплуа художника скрывает истинную деловую линию. А работаешь ты в другом месте. Могу даже назвать где.
        - Назови.
        - В Службе безопасности. В крайнем случае - в Интерполе.
        - Вы проницательны, мадам. Не стану отрицать, я сотрудник Управления внутренних расследований ФСБ. Хотя видеоскульптура - не хобби, образ жизни. У меня к тебе предложение. Точнее, большая просьба.
        - Связанная с твоей основной работой? Или моей? Может быть, ты поэтому и познакомился со мной, чтобы сделать предложение?
        - Не поэтому, все получилось случайно. Хотя сейчас я убежден, что случайности в жизни только подчеркивают железную необходимость встреч и знакомств.
        Лилия с любопытством заглянула в глаза Ромашина.
        - Выходит, у тебя все-таки была железная необходимость знакомства?
        Игнат не сразу нашелся, что ответить собеседнице. Подумал, что мудрец, родивший формулу: рядом с умной женщиной уверенно себя чувствует только идиот, - прав.
        - Железная необходимость появилась позже, честно. Однако перейду к предложению. Сейчас я работаю не как активник…
        - Что такое активник?
        - Неважно…
        - Не хочешь объяснять или не можешь?
        - Ерунда, это просто жаргон. Активник - оператор активной фазы какого-нибудь предприятия, вот и все. Обычно я заканчиваю подготовленную другими контрразведывательную операцию. Но в настоящий момент мне поручили скорее работу следователя, а не активника, и мне срочно нужен консультант.
        - Ты хочешь, чтобы я стала твоим консультантом? - удивилась Лилия. - Но ведь я ксенолог, эфаналитик.
        - Не торопись, все объяснимо. Сначала предпосылки задания. Ты слышала о так называемой Великой Пустоте?
        - Разумеется, я интересуюсь космологией и астрофизикой. Этот аттрактор открыли сотни лет назад, а сейчас он привлек внимание ученых своим неадекватным поведением. Почему Великая Пустота заинтересовала Службу безопасности?
        - Наш разговор останется между нами?
        - Если тебе так нужно.
        - О совсем секретных делах мы еще поговорим. Контору же заинтересовали события, странным образом связанные с поведением ВП. Во-первых, служба контроля Солнечной системы обнаружила «свисты» - упакованные неизвестным нам способом пакеты информации. Они проносятся через Систему в направлении на ВП. Во-вторых, кто-то пробрался на Балт-верфь в Калининграде и повредил экспедиционный фрегат «Бигль», который должен был через пару недель отправиться к ВП с отрядом исследователей.
        - Вы думаете, эти события связаны?
        - Идея связи приходит в голову в первую очередь, хотя главная причина - почему эти события объединяет Великая Пустота - неизвестна. Ну и, наконец, третье событие - уничтожение кладбища «джиннов» на Полюсе Недоступности. Мы с тобой видели, что осталось от могильников, в которых доживали свой век самые мощные боевые роботы гиперптеридов, способные разрушать звездные системы, а то и целые галактики.
        Лилия передернула плечиками.
        - Впечатление осталось странным. Я бы назвала его - страх и восхищение.
        Игнат отхлебнул кофе, обнаружил, что напиток остыл, отставил чашку.
        - У меня примерно такое же ощущение. Еще мороженое или кофе будешь?
        - Спасибо, не хочу. Но я все-таки не понимаю, чем могу помочь твоей Службе. Вы и сами все знаете.
        - Далеко не все. Речь идет о возможном нападении на Федерацию, и мы вынуждены применять превентивные меры. Все спецслужбы Федерации и так «стоят на ушах» - есть такой тревожный императив. События показывают, что мы столкнулись с какой-то неведомой силой, равной по возможностям бывшим хозяевам «джиннов». Вдруг они возвращаются? Представляешь, что может произойти?
        - Нет.
        - А я представляю. Мы обязаны оценить опасность и подготовиться к грядущим столкновениям. Вот почему так важны твои идеи про УММ, поскольку ты в курсе работ деда. А тут еще Ульриха Хорста выпустили на свободу, бывшего врага моего отца. Его вполне могли завербовать те силы, о которых я говорил. Он уже начал войну с нами, напал на моего деда.
        - Надеюсь, дед… жив?
        - Слава богу, жив.
        На лицо девушки упала тень сомнений.
        - Человек и гиперптерид - две большие разницы. Я имею в виду физические и энергоинформационные возможности.
        - А если Хорсту эти возможности предоставили? Сделали из него сверхчеловека в каком-то смысле? Дали задание поднять на Земле смуту, уничтожить могильники?
        - Зачем?
        Игнат виновато развел руками.
        - Если бы это было известно, мы бы уже наметили план ликвидации возникшей угрозы. Я знаю, что ты умеешь думать, помоги нам. Помнишь, ты высказала идею, что могильники взорвал тот, кто не хочет увидеть «джиннов» в деле на нашей стороне? Значит, масштабы какой-то грядущей акции по крайней мере сравнимы с масштабами войны между боевыми роботами иксоидов и гиперптеридов. Вот с этого, мне кажется, и надо начинать.
        Лилия ушла мыслями в себя.
        Игнат подождал немного, вызвал домового, и смешной гномик-витс принес еще горячего кофе с лимоном.
        Напиток показался божественно вкусным, ласкающим небо. Игнат подвинул чашку гостье, Лилия машинально взяла ее, отхлебнула. Глаза девушки прояснились, хотя стали при этом грустными.
        - Мне интересно, честное слово, но меня никто с работы не отпустит.
        Игнат облегченно вздохнул, с улыбкой махнул рукой:
        - Это не проблема. Во-первых, ты будешь ходить на работу как и прежде, так как потребуются инки типа Умник или Стратег. Во-вторых, мое начальство легко договорится с твоим. Начинать лучше с сегодняшнего дня, ситуация непредсказуема.
        - Ну, если ты гарантируешь… а кто будет выдавать мне… как это говорится - вводные?
        - Я, конечно. Или тебя это не устраивает?
        Лилия подарила ему свою ошеломляющую улыбку.
        - Хорошо, что не приходится выбирать из двух зол.
        - Не понял.
        - Между тобой и еще кем-нибудь.
        Игнат засмеялся.
        - Вот ты о чем. Мужчины обычно из двух зол выбирают красивую, а женщины - умного. Так что тебе повезло.
        - А тебе? - лукаво спросила она.
        Он посерьезнел, сделал паузу.
        - Мне повезло больше.
        Лилия задумчиво пососала ломтик лимона, изучая лицо Игната, отставила чашку с кофе, встала.
        Поднялся и он.
        Время остановилось.
        Но не надолго.
        В тот момент, когда Игнат совсем было решился ее поцеловать, Лилия повернулась и направилась к выходу из мастерской.
        - Я тебе позвоню.
        Он бросился за ней, гадая, обидел ли чем-то, дотронулся до плеча.
        - Так ты согласна или нет?
        Она остановилась, повернула к нему голову.
        - Согласна.
        И вышла.
        Надо было поцеловать, пришла сожалеющая мысль.
        - Я тебя провожу, - опомнился Игнат, снова догоняя девушку.
        Она не ответила, но и не отвергла предложение.
        А уже усаживая ее в такси, он вдруг почувствовал, что за ними следят.
        Глава 11
        КУДА, КУДА ВЫ УДАЛИЛИСЬ
        …впервую очередь на Полюсе Недоступности, потому что обязательно должны остаться следы тех, кто инициировал самораспад «джиннов» и тех, Самых Первых, кто подготавливал планету для…
        …покопаться в базах данных астрофизиков, изучающих космические экзоты, особенно последние открытия, связанные с проблемой ВП и космологических пересечений…
        …кольца Сатурна уже успокоились, но и там…
        …конечно же, Метадомен с иксоидами, где еще могут остаться моллюскоры, если только домен не выродился в обычный суперстринг…
        …в конце концов, даже мир Червей Угаага…
        …вычислить узлы, соединяющие все линии нынешних вариантов реальности и объясняющие цель…
        Мысли бежали стадом призрачных мустангов, сознание разделяло их на отдельные группы и обрабатывало параллельно в десяти разных плоскостях. Поэтому компьютер Селиму не требовался, его мозг сам работал как компьютер и просил лишь одного - информации.
        Голову - а вместе с ней бункер в глубинах меркурианских пород, планету, близкое солнце и всю Солнечную систему - пронзила бесплотная, неощутимая большинством людей, эфемерная молния. Умчалась в неизмеримую даль.
        Очередной «свист», изобретение неведомых разумников, обитающих в центре Галактики. Если бы люди смогли его развернуть, декодировать, усвоить весь массив запакованной информации, каких высот они бы достигли?..
        Другая молния, послабее, прошила пространство. Всего лишь доклад инков, обозревающих просторы Солнечной Федерации: «В Системе все спокойно!»
        Селим усмехнулся.
        Сигнал передавался для успокоения обывателей, склонных к панике по любому поводу, будь то эпидемия бешенства у австралийских кроликов, рождение двухголового ребенка в Индии или сбрендивший от передозировки информации инк класса Стратег. На самом деле до спокойствия в Системе было далеко, и Федеральная Служба безопасности не зря «стояла на ушах». Что-то происходило в разных уголках Солнечной системы, скрытое от глаз людских, и что-то готовилось вдали от нее, способное не только изумить и всколыхнуть общественность, но серьезно повлиять на жизнь людей, на судьбу цивилизации в целом.
        Селим свернул свою сверхчувственную тонкополевую «паутину», пронизывающую ближайший космос, выпил стакан фойяра, быстро восстанавливающего энергобаланс. Несмотря на все свои экстраординарные возможности, он не в силах был «объять необъятное», вычленить из «муравьиной кучи мыслей» наиболее вредные и опасные и найти затаившихся возмутителей спокойствия. Они тоже умели скрывать намерения, целеустановки и прятаться среди людей на физическом плане.
        - Нужен БОГ-оператор, - вслух проговорил Селим, имея в виду моллюскора. Именно его он и собирался искать на просторах Большого Космоса. Если бы двадцать пять лет назад можно было предвидеть нынешние события, он бы нашел способ договориться с боевым роботом иксоидов и оставить у себя его координаты. Однако тогда люди прежде всего думали о выдворении опасного чужака за пределы Системы, а не о будущих контактах, и моллюскор, потерпев поражение в битве с людьми и «джиннами», ушел. Куда? - теперь можно было только гадать.
        Селим выпил второй стакан «огня», устроился в рабочем модуле и проник мыслью в операционное поле инка; у него стоял самый современный персонком класса Умник по имени Йоган.
        Мысли привычно разбежались по извилистым руслам информационных «рек». Одна из них увлеклась поиском следов, которые должны были оставить «джинны» и моллюскор в Солнечной системе. Селим легко взламывал коды банков данных всех особых организаций, проникал в закрытые территории секретных материалов и терпеливо прокачивал через многослойное сознание потоки информации, за которую многие частные службы Федерации выложили бы огромные гонорары. Однако на спецслужбы Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст не работал и шпионажем не занимался.
        Йоган напомнил ему о накапливающемся утомлении.
        Селим очнулся, вызвал отсчет времени: он работал с инком в режиме один на один уже больше двадцати часов.
        - Хорошо, устроим перерыв.
        Комбайн «СС-20» сделал обед: все-таки Селим продолжал жить по человеческим стандартам и, если не нужно было тратить много энергии, с удовольствием употреблял человеческую пищу. При этом он «усовершенствовал» организм, дав ему возможность постоянно обновлять ткани, и мог трансформировать тело в широких пределах.
        Лет десять назад ему пришла в голову идея вообще отказаться от привычных форм и создать себе энергополевую оболочку. Тогда он сильно обиделся на чиновников Меркурианского губернаторства, отказавших ему в просьбе занять одну из пустующих баз. Но ситуация разрешилась положительно, Хорсту выделили участок в сумеречном поясе планеты, он занялся постройкой убежища и забыл о желании стать «лучистым» существом. А потом привык жить по-человечески.
        Селим полежал в ванне, наполненной горячим солевым раствором, доведя температуру раствора до ста десяти градусов по Цельсию и постепенно снизив ее до нуля.
        Потренировал мышцы, заставив их «танцевать и бегать» под кожей от ударов тока.
        Жесткий, ледяной, озонированный душ взбодрил.
        Селим вытерся насухо, с наслаждением глотнул фойяра и снова подошел к инку, который тут же выдал ему данные, выловленные в информационном море глобальной всесолнечной Сети.
        Еще через три часа Хорст закончил работу, подумав, что если бы не «живой» визит Ромашина-младшего, очень похожего на Артема и Зари-му одновременно, вряд ли он занялся бы столь бесперспективным делом, как поиск моллюскора.
        Подвел итоги.
        Кольца Сатурна можно было не посещать. Их вдоль и поперек избороздили космодайверы в поисках бриллиантид, а затем долгие годы утюжили планетологи и безопасники. Никаких следов присутствия «джиннов» замечено не было. Новорожденные «джиннчики» исчезли после войны с моллюскором, затерялись в пространстве, и никто о них больше не слышал.
        Зато стало ясно, что имеет смысл посетить Полюс Недоступности с его уничтоженным кладбищем «джиннов». Чтобы взорвать изоляторы с находящимися внутри «скелетами» боевых роботов, надо было точно знать, что могильники метрически неустойчивы. В ином случае разрушить их не представлялось возможным. Кто-то должен был пройтись по кладбищу, убедиться в неустойчивой квазистабильности башен и «скелетов» и только потом начать подготовку к инициации «магически активных» объектов.
        «Перспективно, - подумал Селим „одной десятой частью“ сознания. - Этим я и займусь в первую очередь».
        Вторым пунктом плана он наметил поход в мир иксоидов, где уже бывал однажды. Разумеется, прямой ветки метро в Метавселенную иксоидов не существовало, но Селим помнил координаты домена - точное количество измерений «параллельного континуума», вплоть до тысячных долей мерности, и знал, как надо настроить «голый» ТФ-эмиттер (базовый генератор системы метро), чтобы попасть в нужную физическую реальность Мультиверса.
        Обрела осмысленные очертания и идея пристальнее вглядеться в обнаруженные недавно экзоты - объекты в космосе, не находящие должного физического объяснения.
        Первым таким объектом была Вторая Великая Китайская Стена. Такое необычное название объект получил вследствие того, что открыли его китайские астрономы с помощью китайского же супертелескопа «Суньятсен». А представлял он собой самую натуральную - по доступным характеристикам - стену на границе видимого метагалактического домена, то есть в четырнадцати миллиардах световых лет от Солнца.
        Попыток объяснить ее существование было множество. Но Селиму нравилось одно: Вторая Великая Китайская Стена являлась видимым граничным слоем соседней Метагалактики. Возможно, именно за ней и располагался твердый мир Червей Угаага, откуда в родную вселенную и «спускались» эти удивительные создания.
        Второй экзот, обнаруженный почти в противоположном направлении от Солнца и тоже очень далеко, на расстоянии в тринадцать с лишним миллиардов световых лет, назывался Великий Океан. Предполагалось, что его размеры сравнимы с радиусом Мультиверса, равным тем же тринадцати с половиной миллиардам световых лет. Астрофизики утверждали, что материалом Великого Океана является чистая вода, но проверить свои идеи они пока не могли. Корабля, способного достичь «края света», люди не имели.
        Что такое Великий Океан, не знал и Хорст-старший, хотя предполагал, что это край еще одного соседнего метавселенского «пузыря», множество которых как пузырьки пены окружали вселенную человека. Было бы неплохо узнать, какие экзотические существа населяют Океан и не они ли пересекли границу домена и принялись переустраивать территорию соседей по своему разумению, сообразно своей логике.
        - Посмотрим, - проворчал Селим.
        Он знал, что надо делать.
        Вселенная-Мультиверс рождалась как стодвадцатишестимерный континуум, измерения которого свертывались по мере его расширения и остывания в «струны», названные учеными множествами Калаби-Яу. За очень короткое время возникла самая настоящая мультипространственная «пена» с разным количеством измерений в каждом «пузырьке». Один из них дал жизнь протеям, второй - иксоидам, третий - гиперптеридам, четвертый - людям, и так далее, и так далее. Возможно даже, что эти «пузыри» пересекались и взаимопроникали друг в друга. Но главное было в другом.
        Необязательно ломиться через космос напрямую, продираясь сквозь его гигантские расстояния. Достаточно знать мерность того или иного домена, который собрался посетить, настроить «суперструнный» генератор в соответствии с указанной метрикой пространства и послать себя туда по «струне». Вместе с другим генератором, разумеется, который потребуется для возвращения. Именно так и путешествовали по космическим просторам «джинны» и моллюскоры. Только им генераторы были не нужны, они сами были и генераторами движения, и энергостанциями, и операторами физических законов.
        Селим почувствовал нечто вроде зависти.
        Ему было далеко до такого совершенства. Хотя кое-чем из арсенала моллюскоров и «джиннов» он владел, о чем не догадывались даже спецы из Федеральной Службы безопасности.
        И, наконец, осталось решить проблему интеграторов - узлов пересечений старых и новых цивилизаций, зачастую превращавшихся в арену сражений за «место под солнцем», то есть за возможность диктовать условия всему остальному миру. Одним из таких узлов постепенно становилась Солнечная система - по вине населяющих ее же людей, таких, как Ульрих Хорст. Другие узлы еще надо было искать, так как именно там Селим надеялся встретить старых знакомых - Червей Угаага. А в том, что «старая боевая гвардия» негуман может пригодиться на Земле, он не сомневался.
        На сборы ушло полчаса.
        Он мог бы и не облачаться в спецкостюмы человеческого производства, потому что не нуждался в особой защите от невесомости, мощных перегрузок, всплесков излучений и отсутствия воздуха или еды. Однако предстояло встречаться с людьми, и удивлять их не хотелось.
        Единственное, от чего он не смог отказаться, было оружие. Ни с кем воевать Селим не собирался, но прекрасно знал, что бывают ситуации, когда оно абсолютно необходимо, поэтому лучше заранее побеспокоиться о его наличии.
        В девять часов по средне-солнечному времени он закончил инструктировать домового, попрощался с Йоганом, обожавшим играть через Сеть с другими инками в разные «ходилки-стрелялки», и уединился в камере личного метро. Через несколько секунд, ушедших на кодирование-декодирование системы метро специального пользования, он вышел из кабины шестого общественного метро на Полюсе Недоступности.
        Красная карточка особых полномочий давала возможность «сотруднику Федерального МЧС» получать любую помощь без объяснения причин, и Селим этим воспользовался.
        Серьезного транспорта в распоряжении местных пограничников не оказалось, ему предложили четырехместный куттер «Импреза». Машина была скоростная, с большим запасом хода, и большего ему не требовалось.
        Куттер взлетел с территории Нью-Брянска, под ним легла горная страна Мещерского Халистана, и Селим вдруг почувствовал волнение, будто возвращался в родные места. На Полюсе Недоступности он провел в общей сложности три года, хорошо изучил планету и ее обитателей, и возвращение в прошлое заставило забиться сердце.
        Под аппаратом проплыли три каменных зубца, похожие на рукотворные пирамиды. Вспомнилось первое знакомство с одним из могильников, внутри которого был заточен кошмар былых гигантских сражений негуманоидов между собой. В памяти всплыла мысль, первой пришедшая в голову тогда: кто заключил мощнейших роботов в тюрьмы, из которых даже они не могли выбраться? Какая чудовищная сила смогла это сделать?
        И не она ли, эта сила, вернулась и уничтожила остатки массивных склепов вместе со «скелетами» богоподобных существ? - пришла свежая мысль.
        Куттер поднялся выше.
        Селим остро всмотрелся в скалы, анализируя возросший поток поступающей отовсюду информации.
        Атмосфера Полюса была взбудоражена.
        Еще в те времена, когда планету только-только открыли, мерность этого уголка пространства в Галактике отличалась от евклидовой. То есть пространство не было чисто трехмерным. Количество измерений физической плоти планеты и всего окружающего континуума было чуть выше, на два-три процента. Что естественно сказывалось на жизни Полюса. К примеру, болота на его поверхности никогда не стали бы такими огромными, если бы законы физики не подчинялись иным пространственным соотношениям. Вообще все здесь было пропитано «магическим духом» чужой жизни, пронизано «дыханием» «джиннов», и даже их исчезновение не способствовало восстановлению былой физической основы планеты и всей планетарной системы в целом. И все же Селим мог поклясться, что мерность пространства Полюса Недоступности изменилась, потеряла «хвостик» в сотые доли нормальной трехмерности. А возможно, даже упала меньше трех. И все это говорило о каком-то тайном расчете ликвидаторов кладбища. Пространственно-физическая основа мира миллион лет поддерживалась присутствием «мертвых джиннов» и давала возможность звездной системе сохранять некую
материальную стабильность. Стоило «джиннов» убрать, как ткань пространства начала изменяться, таять, упрощаться, вырождаться в квазиплоскостные структуры, что вполне могло привести к исчезновению Полюса - Рачи-ки и его звезды Рада-ила.
        Селим покачал головой.
        Процесс только начался, и до его завершения было далеко. Но уже сейчас надо было принимать какие-то меры, чтобы остановить вырождение материи целого мира либо переселить с Полюса всех живущих людей на другие планеты.
        На горизонте появился раздвоенный рог маяка гиперптеридов, переставшего работать много лет назад. Его почему-то разрушители кладбища «джиннов» пощадили.
        Приблизилась черно-оранжевая плешь пустыни.
        Куттер завис над гигантским кратером, оставшимся на месте могильника.
        Селим сосредоточился на его восприятии.
        Пахнуло «жареным». Взрыв, уничтоживший склеп со «скелетом джинна», не был ядерным. Здесь произошел «иномерный» распад вещества могильника, повлекший за собой и частичный распад окружающих его материальных структур. «Скелет» принадлежал иным физическим законам, и когда курок сброса метастабильности был спущен, материя «скелета» и его тюрьмы перешла в зыбкое состояние вибрации, превратившей все окружающее в энергию. В принципе, этот процесс даже взрывом нельзя было назвать, потому что он потряс только данный объем пространства, бесшумно испарив миллионы тонн горных пород. Они растаяли как кусок сахара в стакане с чаем, и спутники над Полюсом засекли лишь появление дырок в поверхности планеты.
        Точно такой же процесс, только в неизмеримо меньших масштабах, происходил и на Луне, где «спал» первый обнаруженный людьми «джинн», и на Земле, когда он начал просыпаться.
        Куттер, подчиняясь команде, помчался к Южным гранд-болотам.
        Через час Селим остановил его над предгорьями хребта Мраг-Маххура, полюбовался еще одним кратером, над которым крутились машины исследователей феномена.
        Его заметили.
        В кабине аппарата замигал алый огонек вызова.
        Селим включил рацию.
        - Кто это здесь шляется? - раздался чей-то молодой басок. - Пролетайте мимо, не мешайте работать.
        - Занимайтесь своими делами, любезный, - мрачно посоветовал Селим. - Я никому не мешаю.
        - Что ты сказал? - озадачился обладатель баска.
        Селим промолчал.
        От облачка суетящихся машин оторвалась сверкающая под лучами низкого светила точка, метнулась к аппарату Хорста.
        - Эй, тебе говорят, японец! Убирайся отсюда! Это закрытая зона!
        Селим выждал мгновение и бросил куттер навстречу приближавшемуся синему флайту комфорт-класса «Майбах».
        Если бы флайтом управлял человек, произошло бы столкновение. Но аппаратом управлял инк и сумел в последнюю долю секунды отвернуть.
        - Ты чего, совсем охренел?! - выдохнул его пассажир по-русски. - Я открою огонь на поражение!
        - Я тоже, - хладнокровно пообещал Селим. - Занимайся своим делом, щенок!
        Его собеседник поперхнулся, замолчал.
        Потом рация заговорила другим голосом:
        - Борт «ноль ноль три» «Импреза», кто на драйве?
        Спрашивали профессионально, инцидентом заинтересовались охранные структуры исследовательской команды, и Селим ответил в том же духе:
        - «Федя» МЧС «три звезды» Баленок.
        Это означало: с вами говорит полковник Федерального Министерства по чрезвычайным ситуациям Баленок.
        - В коридоре, - после небольшой паузы ответили ему.
        Что, в свою очередь, означало: все в порядке, вы включены в систему сопровождения.
        «Майбах», круживший неподалеку, отвалил.
        Селим представил лицо юного пилота, сидевшего в кабине аппарата, усмехнулся. Артем Ромашин был когда-то таким же самоуверенным и задиристым, что не помешало ему стать классным безопасником. Главное при этом - сохранять чувство меры и быть терпеливее других.
        Кратер в горах Мраг-Маххура практически не отличался от других таких же, образовавшихся в местах расположения тюрем для «джиннов». Считать их следами разрушителей можно было с натяжкой. Конические воронки не давали ответа на возникающие вопросы: кто это сделал и как - и лишь подтверждали мнение экспертов, что взрывы башен имели одинаковые причины.
        Селим посетил еще два кратера, прошелся над краем Тарквинианского гранд-болота, разглядывая черную кляксу диаметром в пять километров на фоне поросшей местной желтой «ряской» водно-грязевой глади, и повернул куттер в обратный путь. Надо было искать следы неизвестных диверсантов иным способом, проанализировав все данные пограничной службы о прибытии на Полюс и перемещении гостей, в которых можно было бы заподозрить «минеров».
        Поскольку появилась нужда в доступе к инк-сети Полюса, Селим решил не возвращаться в Нью-Брянск, а приземлиться где-нибудь на ближайшей базе безопасников. Что он и сделал через полчаса, преодолев в общей сложности десять тысяч километров.
        При посадке его попросили предъявить полномочия, пришлось снова демонстрировать удостоверение «полковника ФМЧС Баленка».
        Вопросов не возникло, министерство считалось авторитетным, а его сотрудники пользовались уважением всех служб рангом не ниже УАСС.
        База федералов представляла собой комплекс сооружений, защищенный силовым периметром со стороной в триста метров. Среди сооружений находилось и нужное Хорсту - десятиметровой высоты купол научно-инженерного обеспечения, имеющий инк-систему класса Полиглот. Этого Селиму было вполне достаточно для выполнения задуманного.
        - Чем могу помочь? - встретил его на входе фантом инка, обслуживающего здание.
        - Мне нужен доступ к Полиглоту, - сухо ответил Селим.
        - Прошу прощения, вынужден посоветоваться с руководством базы. - Вежливый молодой человек исчез.
        Селим огляделся.
        По небольшому холлу здания неторопливо прогуливались и разговаривали двое мужчин. На рукавах их коричнево-зеленых уников красовались шевроны Федеральной службы охраны. При этом они были витсами, а не живыми людьми.
        На диванчике между росшими из пола, настоящими с виду пальмами сидела девушка в белом унике и вела беседу по мобику с невидимым абонентом. Новый гость с абсолютно голой головой ее не заинтересовал, хотя она-то как раз была «настоящей» девушкой.
        Холл был тих, уютен и никак не походил на приемное отделение серьезной конторы, занимающейся вопросами безопасности на территории чужой планеты. Но охранялся комплекс по последнему слову техники, и прорваться в его чрево было практически невозможно. Селим это видел. Скорее всего, даже ему это не удалось бы. Разве что «джинну» или моллюскору, подумалось ему мимолетно.
        Молодой человек появился вновь.
        - С вами хочет побеседовать секретарь отдела внутренних проблем.
        - Без вопросов, - согласился Селим.
        Молодой человек превратился в женщину строгого вида, с красивым разрезом светящихся желтых глаз.
        - Матильда Кшесински, к вашим услугам, сэр.
        - Срочно требуется доступ к инку, - сказал Селим.
        - Полковник Виссарион Баленок?
        - Совершенно верно.
        - Вас нет в списке специалистов, допущенных к обслуживанию нашей структурой. - На слове «нашей» секретарь сделала ударение. - Извините.
        Селим нашел наконец внутренним «локатором» рабочий модуль секретаря, оказавшегося живым человеком, и заблокировал кое-какие нейронные связи мозга женщины, отвечающие за контроль и внимание.
        - Я имею доступ к системе!
        Глаза мадам Кшесински затуманились.
        - Да, сэр. Проходите, сэр. Оружие придется сдать.
        Мужчины, прогуливающиеся по холлу, остановились рядом, одинаково - цепко - посмотрели на гостя.
        - Я имею право на ношение оружия любого класса! - сказал Селим, продолжая удерживать контроль над сознанием секретаря.
        - Разумеется, сэр.
        Витсы-охранники продолжили кружение по залу.
        Фигура женщины распалась на паутинки света, на ее месте сформировался администратор здания.
        - Разрешите вас проводить, сэр.
        - Сам дойду.
        Молодой человек растаял в воздухе.
        Селим поднялся на третий уровень здания, чувствуя на себе взгляды охранных систем, дверь в помещение отдела информационного обеспечения открылась, и он вошел.
        Комната представляла собой операционный куб с пятью кокон-креслами прямого выхода на инк-обслуживание. Три кресла пустовали, в двух, накрытых «лепестками» эйдосопровождения,[8 - Аудиовизуальное и чувственное подсоединение к операционному полю компьютера.] сидели операторы базы, поддерживающие все ее связи с внешним миром.
        Селим сел в ближайшее незанятое кресло, привычно запаковался, включил канал обслуживания.
        «Рад приветствовать вас, сударь, - появился перед глазами видеопризрак инка. - Меня зовут Зиновий. Как мне обращаться к вам?»
        «Виссарион», - мысленно отозвался Селим.
        «Очень приятно познакомиться. Какую проблему будем решать?»
        «Уровень „четыре нуля“. Мой код доступа. - Селим приложил палец к окошку на подлокотнике кресла. - Годится?»
        Разряд электричества, сползший с подушечки пальца, ослепил датчик опознавания, одновременно с этим Селим «нажал» на систему оценки инка, контур которой уже светился в поле внимания, и Зиновий принял разряд как символическое цифровое значение кода.
        «Код принят. Готов к работе».
        «Собери мне все данные о прибывших на Полюс косменах в период с пятого по пятнадцатое мая сего года. Плюс данные по их передвижению по планете. Отбери тех, кто зарегистрировался как турист, а также тех, кто не состоит ни в одной из присутствующих на Полюсе организаций».
        «Потребуется выход на базы данных ФСБ».
        «Потребуется - выйди».
        «Приступаю к выполнению задания».
        «Давай вместе, в режиме один на один».
        «Это замедлит наш поиск».
        «Не замедлит».
        «Хорошо, как скажете».
        На голову Селима обрушился «селевой поток» информации, грозящий затопить его сознание, разбить вдребезги, развеять на атомы, но Хорст мог оперировать и гораздо более мощными информационными реками, поэтому спокойно вошел в операционное поле инка и присоединился к его «бегу» по базам данных нужных структур всеми «этажами» своего сознания.
        Работа оказалась кропотливой, причем самым трудным и времязатратным процессом было согласование потребностей с возможностями других инстанций. Будь Селим дома, он просто-напросто взломал бы пароли доступа к банкам данных и получил бы нужные сведения. Но не в своей епархии так действовать было нельзя, поднялся бы шум, а заставлять «ощетиниваться» охранные системы инконики ФСБ не хотелось.
        Через два часа Селим закончил работу.
        «Вы очень сильный оператор, - с уважением похвалил его Зиновий. - Второй из всех, с кем мне довелось работать».
        «А кто был первый?» - осведомился неприятно озадаченный Хорст.
        «Восьмого мая я работал с человеком по имени Ульрих. Случайно не знаете такого?»
        Селим бросил взгляд на тыльную сторону своей ладони, на которой выступила металлическая сыпь.
        «Ульрих Хорст?»
        «Он назвал себя просто Ульрихом».
        «Как он здесь оказался?»
        «Вошел в рабочую зону, как и вы. Очень сильный оператор, не хуже вас».
        «Какую проблему вы решали?»
        «Он потребовал сделать привязку к местности двадцати двух изоляторов с „джиннами“. Потом просмотрел базы данных всех спецслужб».
        «Что искал?»
        «Сведения о контактах с негуманами и координаты всех тоннелей, прорытых Червями Угаага. Если вам это о чем-то говорит».
        «Благодарю».
        Селим вышел из объема связи с инком, разверстал кресло, посидел немного, сделав несколько глотков фойяра из фляги на поясе.
        Ульрих не только появлялся на Полюсе, что удалось выяснить минуту назад, но был здесь, на базе, и не стал стирать память инку. Понадеялся, что никто не вспомнит о его визите. Либо вообще не думал об этом, будучи уверенным в своей безнаказанности. Но главная особенность его визита крылась в том, что он не мог проникнуть на базу федералов, не обладая экстраординарными способностями. Гипотеза о получении им бонуса от неведомых заказчиков уничтожения кладбища «джиннов» приобретала зримые очертания. И бонусом этим были некие магические, точнее, демонические возможности, позволяющие ему легко уходить от контрразведки ФСБ и даже пробираться в святая святых ее документальной базы.
        Значит, это все-таки твоих рук дело, дорогой внучек? Значит, ты снова взялся за старое, не сделав выводов из прошлой жизни? Чего же ты хочешь, дружок? Заслуживая лишь полнейшего небытия и недоброй памяти? Кому и что ты хочешь доказать?
        С шипением раскрылся кокон соседнего кресла, на Хорста, щурясь, глянула симпатичная девушка с модной светящейся и шевелящейся прической, помассировала ухо, улыбнулась Селиму и убежала.
        Он с улыбкой посмотрел ей вслед, посочувствовал: устала небось. Потом вылез из кресла, спустился на первый этаж, попрощался с администратором.
        В принципе, он был доволен визитом, потому что теперь знал, кто работает в команде Ульриха и где их искать.
        Глава 12
        НАША СЛУЖБА И ОПАСНА, И ТРУДНА
        Допрос задержанных Игнатом Ромашиным парней, подручных Ульриха Хорста, не дал почти никаких результатов. Оба они принадлежали к арабской ультраправой организации «Узники добровольного пожертвования всем и для всех», воюющей с израильтянами и палестинцами одновременно, и давно числились в розыске как террористы. Где их нашел Хорст-младший, сказать было трудно, для чего - было абсолютно понятно. Таких «борцов за равенство, свободу и братство» хватало на всех материках Земли, и, как правило, все они были отъявленными головорезами.
        Оперативники Хоука проверили и утечку «термобов» из хранилищ военных баз и спецслужб. Там, где это было возможно. Всего таких хранилищ насчитывалось сто двадцать, и в трех из них обнаружилось отсутствие семи контейнеров с объемными термоизлучателями. Четыре контейнера удалось найти, их просто поместили в другие боксы внутри самих же хранилищ и забыли об этом. Но три контейнера исчезли без следа, и теперь по миру бродили восемнадцать «термобов», точнее, семнадцать, если учесть излучатель, захваченный на территории очистных сооружений Волоколамска.
        Появился прецедент, опасность которого трудно было переоценить, и к поиску «термобов», и тех, кто их похитил, подключились спецслужбы всех государств, имеющие отношение к применению в прошлом этого страшного оружия.
        Первыми раскрыли тайну утечки излучателей украинские сыщики.
        Контейнер с «термобами» был вывезен с территории базы УНЗО - Украинской национальной защитной организации ее командиром, полковником Юлианом Шухевичем, который оказался к тому же еще и магистром Ордена Белого Крыла.
        Полковника задержали, обыскали три его квартиры в Киеве, Ивано-Франковске и во Львове, а также поместье в Турции и нашли контейнер. К счастью, «термобами» никто не воспользовался, все шесть излучателей мирно лежали в контейнере и ждали своего часа.
        Второй контейнер всплыл в Польше. Его похитили со склада Службы военной разведки в Ольштыне. И снова организатором похищения оказался один из «братьев» Ордена Белого Крыла Симон Качински, он же - главный интендант разведуправления Польши. Правда, доказать это не удалось, потому что господин Качински воспользовался услугами известной адвокатской конторы «Танатос», принадлежащей НЕСПАСЕ, и был мгновенно оправдан.
        Третий контейнер пропал со склада борцов с наркоторговцами в Афганистане. Его вынесли охранники склада, впоследствии найденные мертвыми. Кому конкретно они передали оружие, определить не удалось, но не приходилось сомневаться, что оно попало в руки Ульриха Хорста и его сообщников. Тем более что его там видели, в Кабуле и в горах Гиндукуша.
        Девятнадцатого мая Хоук собрал совещание руководителей подразделений, ответственных за расследование по делу Хорста. На нем присутствовали «вживую» семь человек, в том числе Артем Ромашин.
        Расселись за столом собраний, перед каждым засветились виомы инка, выдающего необходимые материалы.
        - Общие сведения, - попросил его Хоук после приветствия.
        В глубинах виомов всплыли таблицы, графики и тексты сообщений, поясняющих общую ситуацию в мире. В ушах присутствующих зазвучал голос инка.
        Материалов набралось достаточно, но инк Управления уложился с докладом в двенадцать минут.
        Орден Белого Крыла усилил активность. Его эмиссары все наглее требовали от мировых лидеров «пересмотреть» свое отношение к России и предъявить ей претензии, в том числе финансовые, за все «прегрешения» русского народа, накопившиеся в течение последних двух тысяч лет. В том числе - за «оккупацию» Арктики, «отталкивающую» миграционную политику и за отмену моратория на смертную казнь педофилов и убийц детей.
        Руководство Ордена явно шло на обострение отношений Евросоюза в частности и Солнечной Федерации вообще с Россией, что требовало привлечения к работе с ним значительных сил и средств. Стояло же за этим, как предположил Иван Злотников, психосоциолог УВР, некое стремление отвлечь Федеральную Службу безопасности от решения новой возникшей проблемы - вторжения в человеческие владения неизвестной силы, выразителем которой стал выпущенный на свободу Ульрих Хорст.
        Артем Ромашин поддержал Злотникова. Он тоже считал, что Ульрих защищает интересы чужаков, не забывая и о своих обидах. А натворил он немало.
        Первым погиб при невыясненных обстоятельствах опекун Ульриха, отставной пограничник, которого приставили к бывшему узнику ганноверского централа от Европейского УИН.
        Вторым - дядя Хорста-младшего.
        Затем умер от сердечного приступа американский прокурор Туск, предложивший подвергать особо опасных преступников эвтаназии.
        Затем были совершены нападения на главу УАСС Вилора Лапарру и на командора Погранслужбы Витольда Сосновского. И хотя оба они, к счастью, остались живы, гарантий, что этим все и закончится, никто дать не мог.
        Точно такая же участь ожидала и бывшего стармена Кузьму Ромашина, если бы не своевременная помощь внука. Становилось очевидным, что Ульрих пойдет по цепочке дальше, поэтому над всей семьей Ромашиных нависла серьезнейшая угроза ликвидации. Ее надо было просчитывать и принимать какие-то меры по защите каждого члена семьи.
        Кроме того, были зафиксированы попытки слежки за директором ФСБ, за Артемом Ромашиным и его женой и за начальником УВР Хоуком. В последнем случае охрана Хоука сработала быстро и едва не захватила наблюдателей, но тем удалось уйти через метро. Хотя опять-таки было ясно, что попытки могут возобновиться и закончиться очередным нападением.
        И, наконец, был серьезно поврежден фрегат Даль-разведки «Бигль», предназначенный для полета к Великой Пустоте. Эксперты еще работали на верфи, изучая обстоятельства диверсии, но и так становилось понятно, что операцию готовил не дилетант, скорее всего, сам Ульрих Хорст, бывший поручик контрразведки, который изобрел двадцать пять лет назад «Алгуль» - способ контакта с моллюскорами.
        - И все-таки он идиот! - не сдержался начальник отдела технической поддержки. - Неужели не понимает, что сколько веревочке ни виться, а конец все равно найдется?
        - Если бы все преступники думали так же, - брюзгливо заметил Злотников, - преступности бы не было вообще.
        - Ульрих не идиот, - сказал Артем негромко. - Вероятно, его можно назвать величайшим негодяем современности, но он далеко не дурак. Хотя, с другой стороны, мир настолько сложен, вариативен и противоречив, что в нем есть место и для глупости.
        - О глупости речь не идет, - покачал головой Хоук. - Речь идет о чудовищном замысле, суть которого мы понимаем не до конца.
        - Может быть, ничего особенного и не произойдет? - заговорил начальник следственного отдела. - Хорст пошебуршится, помечется по космосу, мы его в конце концов поймаем, и на этом все закончится.
        - Дай бог, чтобы так и было. Но готовиться надо к худшему, поскольку мы живем исключительно по этому принципу. Шум поднят приличный. Европа предлагает созвать совещание Совета безопасности, где нам непременно вставят не одну шпильку в одно место, так что давайте работать «на ушах» порезультативнее. Ваши соображения, господа профессионалы, что происходит? Есть другие мнения, кроме тех, что уже были высказаны?
        Присутствующие переглянулись.
        Повисла пауза.
        Хоук посмотрел на Артема, проговорил по-русски, с неожиданным акцентом:
        - Что скажет товарищ Жуков?
        Начальники отделов снова обменялись взглядами. Лишь Ромашин понял, что канадец проявил неслыханную эрудицию, вспомнив древний русский фильм «Освобождение», в котором лидер России тех времен Иосиф Сталин так обращался к знаменитому маршалу.
        - Товарищ Жуков присоединяется к мнению Ивана, - без улыбки сказал Артем. - Если бы мы не знали, что иксоиды, гиперптериды и Черви Угаага ушли со сцены истории, можно было бы предположить, что они вернулись.
        - Так, может быть, они таки вернулись? Ну, или в крайнем случае вернулись их слуги, моллюскоры и «джинны».
        Артем качнул головой.
        - Их появление было бы сродни появлению слона в посудной лавке. Пришел кто-то другой, с более тонкой организацией воздействия на социум. С одной стороны, он продемонстрировал недюжинную мощь, уничтожив кладбище «джиннов» на Полюсе, с другой - нашел помощников на Земле, способных поднять шухер и отвлечь на себя внимание спецслужб. И все эти акции нанизаны на совершенно непонятное поведение Великой Пустоты, открытой астрономами более четырехсот лет назад.
        - Шухер, - улыбнулся Хоук. - Какое занятное слово. Ну, и как это вам представляется?
        - Обратите внимание на факты. - Артем подключил к своему виому флэшку. - Я специально свел их в один узел. Началось все с открытия стремительного расширения ВП. Потом произошла резкая остановка процесса, что противоречит законам физики, по словам ученых. Потом мы обнаружили «свисты», летящие сквозь Систему в направлении ВП. И, наконец, из тюрьмы вышел Ульрих Хорст и заварил кашу с охотой на своих бывших недругов.
        С минуту длилось молчание.
        Профессионалы Управления изучали приведенные данные, по-новому глядя на уже известные им факты.
        - Ваш вывод? - нарушил молчание Хоук.
        - Это новая сила, - уверенно сказал Артем. - И у меня есть кое-какие соображения на этот счет. Вы давно общались с ксенологами, парни?
        «Парни» промолчали, не спеша выразить свое непонимание ситуации.
        - Что вы хотите сказать? - выразил их недоумение Хоук.
        - Гилберт Шоммер, ушедший от нас, к сожалению, несколько лет назад, работал над очень интересной проблемой, связанной с эволюционными рядами. Он не закончил работу, но ее подхватила внучка Гилберта Лилия, назвавшая силу, которая должна будет сменить разум как категорию, «Ум за Разумом» - УММ.
        Среди присутствующих раздались смешки.
        Злотников недовольно посмотрел на коллег.
        - Смешного тут мало, мужчины. Я читал об этом, Артем. Неужели вы полагаете, что…
        - Мы столкнулись с УММ, - кивнул Ромашин. - И все наши действия в будущем надо согласовывать с этим явлением.
        - Но у нас нет доказа…
        Говорящего перебил резкий звонок.
        Наступила тишина.
        Хоук прислушался к личному вызову, повернул голову к молча сидящему напротив Бондарю:
        - Кирилл…
        - Мне тоже доложили, - сжал зубы командир группы «Соло».
        - Что случилось? - спросил Злотников.
        - Убит «солист», агент класса «гриф» Ноэран Бувана, - тяжело сказал Хоук. - Он выследил Ульриха Хорста и…
        - Прошу прощения. - Бондарь встал и вышел не прощаясь.
        Все посмотрели на Артема.
        - Найдите Хорста! - сказал он, поднимаясь. - Ульрих - ключ к решению всех наших проблем.
        Уже выходя, он услышал реплику Хоука:
        - Он прав…
        Артем усмехнулся, догоняя Бондаря. С его мнением трудно было не согласиться.
        Глава 13
        УММ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ УМНЫМ
        Развлекательный центр Лос-Монегрос в испанской провинции Арагон Игнату не понравился, хотя и заставил себя уважать.
        Первоначально его планировали построить еще в начале двадцать первого века в полупустынном районе, между Мадридом и Барселоной. Замысел устроил не всех, его долго согласовывали, но в конце концов строительство началось, и к две тысячи двадцатому году под Сарагосой возник целый город с тридцатью казино-отелями, четырьмя парками общей площадью в две тысячи гектаров, жилыми районами, гольф-клубом, конноспортивной школой, ипподромом, стадионом и аквапарком.
        Таких комплексов в те времена насчитывалось всего три: американский Лас-Вегас, китайский «Великий Кормчий» и возникший чуть позже австралийский Айерс-Рок. Но Лос-Монегрос превзошел их по всем параметрам.
        В принципе, почти таким, каким его задумывали, он и сохранился в двадцать четвертом столетии, разве что на месте старых жилых зданий выросли новые башни люкс-отелей. В остальном Лос-Монегрос остался масштабным городом отдыха и развлечений, который ежегодно посещали более сорока миллионов человек.
        Ноэрана Бувану, сотрудника УВР, которого прочили в напарники Игнату, нашли в «шпионском» парке Spyland, в одной из беседок на берегу небольшого озерца. Охрана парка всполошилась, когда молодой парень, оставшийся один, просидел в беседке неподвижно более сорока минут, но было уже поздно. Служители парка обнаружили его мертвым. Вскрытие показало, что его убил «шершень» - кластер нанитов, имеющий всего одну конкретную программу: остановить сердце определенного человека. После этого «шершень» самоликвидировался, но следы его работы остались: Ноэран Бувана, во-первых, имел антинанитную защиту, встроенную в костюм (которая почему-то сработала запоздало), а во-вторых, неплохой экстрарезерв, позволивший ему бороться какое-то время с проникшим в тело молекулярным роботом. Но справиться с атакой он не смог.
        Игнат предъявил в полицейском отделении Лос-Монегроса удостоверение капитана ФСБ, и ему показали видеозапись, сделанную в парке системой контроля.
        Ноэран Бувана появился у озера один, потом подошел к беседке, где расположились с банками пива трое мужчин, присоединился к ним. О чем они беседовали, камера не зафиксировала.
        Потом мужчины встали и ушли, а Ноэран остался сидеть с видом человека, решающего в уме какую-то сложную задачу. Видимо, именно в этот момент и случилось нападение «шершня», поддержанное атакой на пси-уровне кем-то из собеседников Ноэрана.
        Впрочем, это мог быть только Ульрих Хорст, сидевший со своими сообщниками. Его было трудно узнать, так как он отрастил бородку и усы, но Игнат опознал его, обладая способностью идентифицировать любого человека.
        Зачем Ноэрану понадобилось встречаться с Ульрихом, когда он мог вызвать группу захвата, Игнат не понял. То ли индеец хотел удостовериться, что перед ним беглец, то ли понадеялся на собственные силы. Факт оставался фактом: Ульрих опередил сотрудника УВР, убив его без всякой жалости.
        Игнат прогулялся по аллеям парка, посматривая на сверкающие башни в центре города, над лесом, добрался до отеля, где останавливались Ульрих Хорст со товарищи. Уже было известно, что Ульрих зарегистрировался здесь сутки назад под именем Бультерьер и всю ночь провел с девушками, после чего поиграл в казино, выиграл и направился в парк, где к нему и подошел Ноэран Бувана.
        - Покажите мне номер, где останавливался господин Бультерьер, - попросил Игнат.
        - Ваши полномочия, сеньор? - вежливо сказал черноволосый унисекс - фантом инк-администратора отеля.
        Игнат показал удостоверение.
        - Номер уже осматривали, - поклонился унисекс, повел рукой. - Идемте, я вас провожу.
        Они поднялись на семидесятый этаж, сопровождающий открыл дверь, и Игнат вошел.
        Номер был из разряда люкс, трехкомнатный, из его окон открывался великолепный вид на территорию Лос-Монегроса, и Игнату самому захотелось пожить здесь пару дней, не думая о поиске всякого рода преступников.
        Он обошел все три комнаты с роскошным интерьером, полюбовался огромной кроватью в спальне, включил экстрасенсорику.
        Действительно, в номере побывало много людей, но следы Ульриха все же сохранились. Игнат видел их как багровые паутинки, оставшиеся на предметах, которых касался Хорст-младший. Больше всего световых паутинок накопилось в спальне, что не было удивительно, и общая атмосфера здесь была визгливая, но не агрессивная: Ульрих «отдыхал» после «тяжких трудов».
        Игнат поблагодарил гида, спустился в холл отеля и вдруг почувствовал короткое касание взгляда, в котором прятался цепкий профессиональный интерес.
        Заработала внечувственная пси-сфера, выделила из толпы людей мужчину в синем унике официал-полицейского, разглядывающего холл. В принципе, ничего необычного в этом не было, по центру в настоящее время шаталось множество представителей власти разного уровня, и многие из них просто выполняли свою работу. Но этот полисмен в звании обер-ефрейтора почему-то больше всего интересовался Игнатом. Хотя и делал вид, что находится в отеле по своим делам.
        Игнат вышел на площадь перед отелем, смешался с толпой.
        Полицейский тоже вышел из здания, последовал за Ромашиным в отдалении.
        Игнат сел в такси, не выпуская его из виду, приказал инк-пилоту следовать к метро.
        Здание отеля, создающее ложное ощущение полной прозрачности, провалилось вниз вместе с площадью, заполненной гуляющими, и парком.
        Полицейский затерялся на фоне бликующих конструкций центра.
        Игнат вызвал бригаду поддержки:
        «Девятка, оглядите горизонт».
        «Приступаем», - ответили ему.
        Такси влилось в негустой поток машин малого класса, движущийся к метро. Воздушных хулиганов здесь не водилось, так как территория комплекса контролировалась местной аэроинспекцией, не допускающей «щенячьих» игр в воздухе.
        Ответ глядачей УВР, использующих глобальные спутниковые сети, пришел через полторы минуты, когда такси-пинасс начал опускаться к пилону с алой буквой «М» на крыше.
        «За вами следует белый флайт „Рено“. В кабине двое».
        «Понял, спасибо».
        «Прикрытие прислать?»
        «Не надо».
        Такси приземлилось на пятачке возле ажурной колонны с вращающимся зеркальным шаром наверху. Игнат вылез, сделал бросок ко входу в метро и встал за блестящим щитом информационного табло, глядя на толчею взлетающих и садящихся машин на площади.
        Появившийся белый флайт «Рено-футур» не стал приземляться, а сразу метнулся к башенке метро. Из него выпрыгнул давешний полицейский, смуглолицый, красноволосый, с женственной фигурой, бросился в зал отправления, расталкивая прохожих.
        Игнат покачал головой.
        Кто бы за ним ни следил, действовал он топорно и непрофессионально, в то время как спецслужбы применили бы в первую очередь современную технику, позволяющую вести объект скрытно, на больших расстояниях и в любую погоду. Следовательно, пришла мысль, полицейский не принадлежит к тайным сыскарям, имея к Ромашину, так сказать, частный интерес.
        Он не успел увидеть, кто его задержал.
        Игнат перешел в темп, вывернулся из-за спины смуглолицего, перехватил руку и прижал к себе так быстро, что тот даже пикнуть не успел.
        Со стороны вряд ли кто заметил это сложное движение, большинство входящих в зал пассажиров видели только тесно обнявшуюся пару.
        - Тихо! Кто ты?!
        - Ой!.. Й-а-а… от… пус… ти… - Полицейский заговорил по-испански.
        - Не шевелись, сломаю шею! - сказал Игнат по-английски. - Кто ты?!
        - Хосе Кааб… Кабреро… служж… охраны казино…
        - Кого выслеживаешь?
        - Я никого не… - попробовал возмутиться взмокший обер-ефрейтор.
        Игнат тряхнул его так, что у того лязгнули зубы.
        - Отвечай!
        - Мне приказали…
        - Кто? Что?
        - Он предъявил удостоверение офицера Европолиции…
        - Имя!
        - Бульти… Бультерьер.
        Игнат беззвучно выругался.
        Бультерьером назвался Ульрих, регистрируясь в отеле.
        - Что он тебе приказал?
        - Следить за человеком…
        - Имя?
        - Игнат Ромшин. Показал фото…
        - Он приказал… пасти… Игната Ромашина?
        - Да, да, Ромшина, я его заметил, хотел сообщить…
        - Помолчи! - Мысли закружились снежной пургой. Главная из них была: откуда Ульрих мог знать, что я буду в Лос-Монегросе?! Но на них стали оглядываться, и Игнат выдохнул в ухо полицейскому: - Отбой приказу! Заявишься в свое Управление и доложишь о Бультерьере. Иначе вылетишь с работы, это я тебе обещаю. И последнее: по какому номеру ты должен был сообщить обо м… о Ромашине?
        - Не помню… номер в мобике…
        - Покажи!
        Полицейский вывернул запястье руки, показал браслет инфора, соединявшего в себе функции мобильного видео, инка, навигатора и записной книжки.
        Игнат вывел на окошко браслета цифры последнего вызова, затем усилием воли, не касаясь сенсоров управления, стер все записи мобика.
        - Ты понял? Немедленно доложи начальству о своих контактах с Уль… господином Бультерьером. Иди!
        Полицейский вздрогнул и как сомнамбула двинулся из зала, навстречу потоку входящих пассажиров. Скрылся за их спинами.
        Игнат присоединился к ним, встал в очередь; свободных кабин не было. Пока стоял, вспоминал последнее расставание с Лилией, когда он почувствовал слежку.
        В тот день задержать наблюдателей не удалось, поскольку он был не один и не хотел пугать спутницу. Но вообще это состояние поднадзорного объекта начинало бесить. Судя по всему, Ульрих Хорст действительно начал охоту за семьей Ромашиных, дав своим клевретам задание отслеживать местонахождение ее членов. Но для простого смертного он слишком много знал. Чтобы отследить перемещение обыкновенного человека, спецслужбы использовали спутниковые навигационные системы и средства индивидуального контроля, замкнутые на компьютерную Сеть. Этого было вполне достаточно.
        Однако отследить агента подобных служб было уже далеко не просто, потому что он сам пользовался поддержкой всего технического комплекса, позволяющего ему менять документы, одежду, информационные каналы и даже обличья.
        В случае же с Игнатом проследить за его передвижениями по Земле и Солнечной системе и вовсе было проблематично.
        Во-первых, в его распоряжении была мощная база ФСБ, наработанная в течение сотен лет межгосударственных войн и военных конфликтов, позволившая Службе безопасности стать надежным инструментом и гарантом защиты человечества.
        Во-вторых, Игнат не просто опирался на технику специального назначения, но и чувствовал потоки внимания, пронизывающие весь человеческий социум, и мог легко уйти из-под наблюдения. Он так жил, опираясь на внутренние резервы психики, потенциал которой превышал возможности любого человека.
        Впрочем, об этом Игнат не задумывался, считая свои способности данностью, которой вполне могли обладать другие люди.
        Мысли вернулись к Хорсту.
        Ульрих явно опирался на таинственную структуру, обладавшую очень и очень мощным информационно-энергетическим потенциалом. Эту структуру необходимо было адекватно оценить, найти пределы ее возможностей, отследить и нейтрализовать. И ключом к реализации этого замысла мог стать номер мобика, который сообщил Игнату полицейский из Лос-Монгроса.
        Метро выпустило пассажира в финиш-зал.
        Игнат вышел на площадь в Рязани, привычно вызвал служебный транспорт и связался с отцом:
        - Папа, нужен совет.
        - Ты где? - отозвался Артем; судя по мелькавшим за его спиной смутным оранжевым теням, он находился на Марсе.
        - Лечу домой. Был в Лос-Монегросе. Встретил одного интересного человека. Ульрих знает, что я иду по следу, и предугадывает мое появление.
        - С чего ты взял?
        - За мной следил местный полицейский и даже пытался позвонить своему патрону. Я узнал номер мобика, по которому он хотел вызвать Ульриха.
        - Или сообщников.
        Игнат подумал, нехотя признался:
        - Возможно. Хотя мне кажется, что это номер Ульриха.
        - Допустим. Что дальше? Ты хочешь позвонить ему?
        - Да, - кивнул Игнат.
        - Не торопись, мы подключим к тебе обойму перехвата. Просто позвонить ему не имеет смысла, предлагаю подготовить «авось».[9 - «Авось» - активный выход на объект, жаргон оперативников спецслужб.]
        - Мне хотелось бы…
        - Захватить Ульриха в одиночку.
        - Н-ну…
        - Доложись Кириллу.
        - Хорошо.
        - И все-таки с чего ты взял, что Ульрих тебя «нюхает»? Откуда он вообще мог узнать о твоей роли в этом деле?
        - От Ноэрана. Похоже, прежде чем убить его, Ульрих допросил парня и вытянул какие-то сведения. А Ноэран знал, что мы будем работать в паре.
        Артем задумался.
        - Это недоказуемо.
        - Тем не менее я «нюхаю» слежку уже третий раз. Ты за собой не замечал «хвост»?
        - Пока нет.
        - Он наверняка вспомнит и о тебе, и о маме. Она согласилась временно покинуть Землю?
        - Завтра я сопровожу ее на Полюс.
        - Все равно ей нужна будет охрана.
        - Не волнуйся, маму мы защитим. Какие у тебя планы?
        - Побываю на верфи, осмотрю «Бигль». Пообщаюсь с Лилией, она обещала ввести меня в курс своих теоретических построений.
        - Познакомишь?
        Игнат слабо улыбнулся.
        - Непременно.
        - Мы с мамой не достучались до Лам-ки. Не отзывается наш «джинн».
        - Я знаю, где его можно поискать.
        Артем вопросительно вгляделся в лицо сына.
        - На родине гиперптеридов, - продолжил Игнат. - Ты рассказывал, что Лам-ка выстроил там целый оазис и даже создал копию мамы.
        - К сожалению, я попал туда через метро Червей, но с тех пор все выходы «червивого» метро закрылись.
        - Один сохранился.
        - Где? - не поверил Артем.
        - Я был в гостях у Селима фон Хорста и видел Червя. Точнее, его «скелет». Но Селим сказал одну интересную фразу: «Мост еще работает». Тогда я не понял, что он имел в виду, а теперь понимаю. Попробую уговорить Селима отправить меня в мир гиперптеридов.
        Артем покачал головой.
        - Я против. А вдруг оттуда нет выхода в нашу Метавселенную?
        - Будто ты не рисковал.
        - Это было давно, да и рисковал я только…
        - В тех случаях, - подхватил Игнат насмешливо, - когда риск был оправдан, и вообще мы жили иначе, а сейчас другое время.
        Артем помолчал, разглядывая лицо сына, взгляд его стал грустным.
        - Ты меняешься, мальчик. И я не знаю, хорошо это или плохо. Но рисковать надо с головой, иначе можно остаться без нее.
        Игнат посерьезнел.
        - Обещаю, пап.
        - До связи. Придешь проводить маму?
        - Обязательно.
        Виом с изображением головы отца растаял.
        Игнат дождался, пока флайт сядет возле дома, позвонил Лилии:
        - Привет.
        - Ой, доброе утро, - светло улыбнулась девушка; лицо у нее было заспанное.
        - Ну вот, опять разбудил, - огорчился он.
        - Ничего, давно пора вставать. Я поздно легла, вот и результат. Через десять минут буду готова.
        Игнат засмеялся. К своему новому амплуа консультанта Федеральной Службы безопасности Лилия отнеслась с таким самоотречением, что была готова изменить сложившийся ритм жизни и по первому вызову лететь куда угодно.
        - В твоем распоряжении час. В девять пятнадцать буду ждать тебя в метро Калининграда.
        - Хорошо, - кивнула девушка. - Спасибо.
        Игнат выключил мобик, поколебался немного, но все же набрал номер отдела VIP-охраны:
        - Парни, напоминаю о сопровождении Лилии Эллин.
        - Не беспокойтесь, командир, - ответили ему. - Держим на контроле.
        Дома Игнат искупался, переоделся, побеседовал с инком, сортировавшим поступающие по электронной почте сообщения, и отправился в Калининград.
        Лилия появилась на пороге финиш-зала ровно в пятнадцать минут десятого, опровергая древние суждения о женской «точности». На ней был белый уник с широким красным поясом и таким же воротником. Сумочка через плечо. И сияющий взгляд.
        Игнат подал ей букетик ландышей, галантно поцеловал пальцы.
        На щеки девушки легла краска. По-видимому, ей редко дарили цветы, и она просто смущалась.
        - Благодарю.
        Игнат подхватил ее под руку.
        - План такой. Сейчас мы летим на Балт-верфь, осматриваем фрегат «Бигль», который подвергся атаке нанитов, и беседуем с экспертами. Потом летим к тебе домой, и ты просвещаешь меня насчет УММ.
        - Зачем?
        - У меня есть кое-какие смутные подозрения насчет его деятельности. Ты либо развеешь их, либо дашь пищу для анализа.
        - Как скажете, товарищ командир.
        Игнат засмеялся, поцеловал вздрогнувшие пальцы девушки еще раз, и у него стало хорошо на душе.
        Они вышли из метро.
        «Отбой прикрытию», - мысленно вызвал он отдел охраны, заметив зависший над площадью куттер «Вольво» с красными молниями по бортам: это был аппарат персонального сопровождения важных персон, одной из которых была Лилия Эллин.
        Куттер поднялся в небо.
        Молодые люди сели в подлетевший флайт «Пежо», вызванный Ромашиным заранее, и аппарат взял курс на побережье Гданьского залива, где располагалась верфь.
        Особых открытий от посещения поврежденного фрегата Игнат не ждал, однако ему хотелось побеседовать с экспертами и ощутить атмосферу диверсии, плохо представимой на расстоянии.
        Их встретили перед ангаром готовой продукции, предоставили гида-витса, не отличимого от живого человека.
        Игнат не стал осматривать территорию верфи, сразу направился к фрегату, занимавшему почти весь ангар сборочного цеха.
        Корабль, выглядевший весьма внушительно, произвел на Лилию большое впечатление.
        - Какой большой! - сказала она.
        - Это еще не самый большой корабль Даль-разведки, - сказал Игнат. - А спейсеры Погранфлота еще больше.
        - Я никогда не видела космолеты вблизи. Только по видео.
        Они прошли по пандусу к кормовым люкам фрегата, глядя на суету серьезных мужчин и женщин в униках технического персонала верфи, поднялись в рубку корабля, где так же работали специалисты-люди и витсы.
        Лилия - глаза на пол-лица - принялась осматриваться, почти не реагируя на пояснения гида.
        Игнат прислушался к тонкополевому эфиру, заполняющему огромный корпус корабля, и явственно почуял дыхание иной физики, «осевшей» на теле фрегата. Да, повредил молектронные системы и инконику корабля нанитный «червь», но управлял этим «червем» явно не человеческий разум. Базой которого, по всем ощущениям, было абсолютное равнодушие к миру людей.
        Игнат очнулся.
        Почему его психика отреагировала на невидимое глазу нарушение законов «нормальной» физики именно таким образом, он не знал, но был уверен, что не ошибся.
        Эксперты ничего нового сообщить не смогли.
        По их мнению, атака нанитов не должна была привести к столь печальным последствиям, так как фрегат имел достаточно серьезную антивирусную защиту. Однако после всестороннего изучения обстоятельств нападения специалисты сделали вывод, что защиту, во-первых, кто-то отключил. Всего на несколько секунд, но и этого хватило, чтобы нанитный «червь» проник в «мозг» корабельного инка, минуя барьеры и полевые мембраны.
        Во-вторых, внимание самого инка в этот момент тоже кто-то отвлек, вбросив запороговую задачу типа «буриданов осел». Инк начал взвешивать решение: устранить возникшую неисправность с помощью наличествующих средств или звать на помощь, - и промедлил, не включил вовремя резервную антивирус-систему.
        На вопрос Игната: «Кто мог загрузить компьютер фрегата столь необычной задачей?» - эксперты точного ответа не дали. По их суждению, это мог быть только очень продвинутый инконик, знавший слабые стороны компьютерной техники.
        Либо человек, свободно проникающий в компьютерные сети волевым усилием, подумал Игнат.
        Он и сам мог подсоединяться к инк-сетям с помощью мысленного сосредоточения, но возможности неведомого организатора нападения на верфь удивили и его. Этот человек демонстрировал владение просто гигантским экстрарезервом, и, скорее всего, это был Ульрих Хорст, бывший заключенный.
        - Поняла, что здесь произошло? - поинтересовался Игнат у спутницы, когда они покидали верфь.
        - Умный теракт.
        - Что? - удивился он.
        - Теракт с применением высоких технологий. В принципе, чтобы повредить любой объект, даже самый технологически совершенный, достаточно применить грубое взрывное устройство.
        - Бомбу не пропустила бы охрана, - возразил Игнат.
        - Зачем бомбу? В пяти километрах от верфи стоит старый морской маяк. Достаточно установить на нем «голый» стрингер, направить на верфь и включить.
        Игнат остановился, сжав руку девушки.
        - Точно! Стрингер сформирует «суперструну», которая перейдет в состояние одномерного объекта и разрежет все, что попадет под луч, как нож масло! Защита фрегата не была настроена на отражение сжатия пространства в «струну»! - Он спохватился, заметив морщинку между бровями Лилии, отпустил руку. - Но террористы пошли другим путем, более сложным. Почему?
        - Может быть, они хотели показать, что им доступны и более тонкие методы работы?
        - Работы, - хмыкнул Игнат. - Я бы не стал называть их действия работой.
        - Извини, я оговорилась.
        - Что еще тебе показалось необычным?
        - Там очень неуютно. - Лилия передернула плечиками. - Даже воздух мерцает и дрожит, будто пронизан каким-то излучением.
        - Излучение бы заметили.
        - Я образно выразилась. Фрегат можно починить, но я бы на нем не полетела.
        - У меня примерно такое же ощущение. Диверсию учинили люди, но руководили ими не люди. Скорее всего, негуманы. - Игнат замедлил шаг перед флайтом, на котором они прилетели на верфь. - Может, это все-таки твой УММ вмешался?
        Лилия улыбнулась.
        - Издеваешься?
        Он помог ей забраться в аппарат.
        - Ничуть. В рубке фрегата я почувствовал удивительное холодное равнодушие, с каким действовали диверсанты. Это нечеловеческое равнодушие. Кого мы знаем из негуман? Маатане и орилоуны ни нас к себе не пускают, ни сами никуда не летают. На Земле им делать нечего. Гиперптериды и иксоиды?
        - Они давно ушли.
        - Вот! Мы знаем только пережившую их цивилизации технику, боевых роботов, моллюскоров и «джиннов». Но если бы здесь появились моллюскоры, разрушений и жертв было бы намного больше. Это не они. Значит, остается только твой загадочный УММ.
        - Не знаю, - покачала головой Лилия. - УММ по крайней мере должен быть умным.
        - А он и продемонстрировал свой потенциал, хитро повредив фрегат. Который, кстати, собирался лететь к ВП. А ВП может быть только делом рук УММ.
        - Но ты же сам говорил, что есть жертвы. Кто-то охотится на людей, убивает их. УММ не должен этим заниматься! Он выше!
        Игнат пожал плечами.
        - Значит, он опирается на исполнителей с больной психикой, типа Ульриха Хорста.
        Флайт поднялся в небо.
        - Мало ли какие расчеты руководят твоими умманоидами, - добавил Игнат.
        - Кем? - удивилась Лилия.
        - Надо же как-то называть представителей УММ? Пусть будут умманоидами. Или тебе не нравится?
        - Нравится.
        - Ну и славно. Летим к тебе? - Игнат затаил дыхание, так как вопрос таил подвох: насколько Лилия доверяет ему, чтобы согласиться на его визит? До этого она дважды отказывалась приглашать Ромашина в гости.
        Но она ответила просто, не задумываясь:
        - Хорошо.
        Добрались до метро Калининграда, любуясь старинными зданиями центра города и воздушными башнями на берегу бухты. Игнат сделал это специально, хотел убедиться, что за ними нет слежки, а мог бы использовать и метро верфи.
        Метро перенесло их в Клин, явно уступавший Калининграду высотой зданий.
        Проснулась обойма охраны, запросила инструкции по сопровождению Лилии Эллин. Но Игнат поблагодарил командира группы и отпустил до вечера, сообщив, что Лилия Эллин находится под его опекой.
        За куттером от метро до жилой башни на берегу реки Сестры никто не следил, и Игнат вздохнул с облегчением. Было бы совсем грустно чувствовать себя «под колпаком», кто бы за ним ни наблюдал: сам Ульрих Хорст, его сообщники или умманоиды.
        Лилия открыла дверь квартиры.
        Вошли.
        Игнат остановился на пороге, разглядывая водопад и ручей, текущий прямо ему под ноги.
        Лилия искоса посмотрела на него, и тотчас же водопад, скалы и ручей пропали, созданные иллюзией видеопласта. Объявилась обстановка прихожей с гнутыми по особым лекалам стенами, с множеством странных ниш и выпуклостей, образующих некий символический узор.
        Одна из выпуклостей внизу, над полом, выдавила две пары тапочек. Вторая раскрылась дверцей шкафа, встроенного в стену, куда Лилия бросила сумочку. Третья выпуклость превратилась в зеркало.
        Хозяйка сбросила туфли, упорхнула в бытовой отсек квартиры.
        - Проходи, я сейчас.
        Игнат, озираясь, проследовал в гостиную.
        Здесь царил необычный порядок, основанный на пластичных видеоконструкциях. Интерьер комнаты был продуман до мелочей и, судя по всему, отражал желание хозяйки жить в ногу со временем.
        Гостиная была небольшой, метров на тридцать пять, но ее «дымящиеся» стены необычной конфигурации, «небесной голубизны и летучести» потолок, «ледяной» пол создавали иллюзию необъятности и безмерной дали, а стоящие на полу пушистые «облачные» диваны и кресла, а также летающие «одуванчики» каких-то меняющих форму скульптур заставляли вспоминать деловые пристрастия Лилии: все-таки она была ученым-ксенологом и всю жизнь изучала инобытие.
        Она появилась через несколько минут в легкой туманно-золотистой тунике (без лифчика, что тут же отметил острый глаз Игната), держа в руках бокалы с какой-то оранжевой, с зелеными бликами, жидкостью.
        - Держи, это релакс-коктейль, очень вкусная штука на основе природных компонентов, трав и плодов. Меня дед научил готовить, когда я еще маленькая была. Пойдем в рабхауз?
        - Куда? - не понял Игнат.
        - В кабинет. Дед его рабхаузом называл.
        - Мне все равно. Можем побеседовать и здесь.
        - В кабинете я покажу тебе кое-какие компьютерные зарисовки.
        Они вышли из гостиной, отражавшей пропорции каких-то иных математических законов, миновали хозблок и оказались в ином мире, где царствовала совсем другая - фрактальная - геометрия.
        Не то чтобы Игнат растерялся, но был шокирован, когда вокруг выросли многослойные зеркальные пленки, отразившие его и Лилию, уходившие в бесконечность, где можно было потеряться и раствориться без следа.
        Ничего твердого, основательного, привычного глаз здесь не видел. Все было зыбко, неустойчиво, призрачно, и любое движение вызывало тихую бурю отражений в зеркальных лоскутах, повторяющих каждую позу и жест гостя.
        - Нравится? - спросила Лилия. - Или лучше убрать?
        - Я вижу, ты любишь неземную геометрию.
        - Диссипативные гармонические ряды. Этот интерьер настраивает меня на работу, повышает тонус.
        - Мой тонус повышает обычный земной пейзаж. Хотя изредка хочется иных ландшафтных сочетаний. Я даже пугаюсь, что мне нравятся странные неформы.
        - Бесформенность?
        - Нет, я не могу назвать это бесформенностью. В снах я часто вижу композиции, которые можно принципиально назвать неформами. Мама говорит, что я вижу мир, где жили гиперптериды, так как она когда-то контактировала с «джинном» Лам-кой.
        - Твоя мама тоже сотрудничала с ФСБ?
        - В каком-то смысле, - усмехнулся Игнат. - А вообще она родилась на Полюсе Недоступности, где мы с тобой побывали и где ее встретил отец. Просто мама попала на Землю в самую горячую пору войны с «джиннами», потом с моллюскорами и была все время с отцом. А он был безопасником. Почему ты спросила об этом?
        - Твоя мама могла пережить стрессовые ситуации, и это отложилось в ее психике на генетическом уровне.
        - Ты думаешь, я мутант?
        - Нет, не думаю, - смутилась Лилия. - Но твои сны отражают какие-то реалии, переживания отца или мамы, это же очевидно. Мне тоже снятся странные сны, и я уверена, что их база заложена еще дедом, потому что его не раз могли убить, а потом он стал проводником ангелоидов.
        - Отец рассказывал мне об этом, - кивнул Игнат. - Через твоего деда с моими предками действительно разговаривали наши потомки, которых он называл ангелоидами. Запись беседы хранится в банке данных конторы. А ты какие видишь сны?
        Лилия снова смутилась.
        - Не знаю, как это передать словами. Если ты видишь неформы, то я вижу… м-м… перетекание качеств. Понимаешь?
        - Не совсем.
        - Я вижу, как твердое становится мягким и исчезает вовсе, как горячее становится холодным…
        - Синестезия, - определил он, - смешение чувств. Со мной тоже такое бывает. Я начинаю видеть предметы изнутри, ощущать потоки излучений, колебания полей. Могу даже осязать запахи и видеть кожей.
        - Во сне все по-другому…
        - Согласен. Тему мы затронули интересную, но меня сейчас больше занимает наш УММ. Что это такое конкретно?
        Лилия допила коктейль, повела рукой, и тающая текучесть пространства кабинета уступила место привычным, мерцающим изнутри стенам. Проявились изящный прозрачный столик, «кактус» вириала инка, ниши с объемными витейрами, зеркала, статуэтка в виде змеи, стоящей на хвосте, но с головой женщины.
        - Еще будешь?
        - Нет, спасибо, - отставил бокал Игнат.
        - Мне придется начать издалека.
        - Я весь внимание.
        - Тогда слушай и вникай, - строго сказала девушка. - Если что будет непонятно - спрашивай.
        Игнат с готовностью кивнул.
        Глава 14
        УММ ДОЛЖЕН БЫТЬ УМНЫМ (продолжение)
        Концепция эволюционных рядов, или рядов развития материи, была разработана еще в двадцать первом веке. С ее позиций Вселенная с момента Большого Взрыва постепенно усложнялась, переходя от уровня к уровню организованных систем.
        Сначала возникли элементарные частицы: кварки и антикварки, нейтрино, электроны, мезоны, протоны.
        Затем образовались атомы.
        Из атомов сложились молекулы. Началась химическая эра развития материальных систем, которая привела к появлению органических соединений, в том числе - на конечном этапе - таких сложных, как нуклеиновые кислоты.
        На вершине химической эволюции возникло новое качество сложно упорядоченной в пространстве системы, называемое жизнью.
        Сначала это были простенькие коацерваты, археобактерии, напоминающие современные вирусы. Затем их усложнение привело к возникновению одноклеточных, а чуть позже (с точки зрения вечности) - многоклеточных организмов, пока не была пройдена вся иерархия уровней биологической эволюции.
        В ходе эволюции появились микроорганизмы, растения и животные. На Земле их количество составило, по разным оценкам, от тридцати до ста миллионов видов. В Космосе - на несколько порядков больше, что получило подтверждение после выхода человека за пределы Солнечной системы.
        Развитие мира животных привело к появлению млекопитающих и человека, формирование которого означало переход эволюции на качественно иную ступень структуризации материи. Сам человек назвал эту ступень разумом.
        Все это Игнат в принципе знал, однако выслушал речь Лилии со вниманием, не перебивая девушку лишний раз.
        - Все понятно? - спросила она, оценивая его смиренную позу.
        - Так точно, учитель! - вытянулся Игнат.
        Девушка посмотрела на него с сомнением, и он поспешно добавил:
        - Знания не роскошь, учитель, а средство для околпачивания непосвященных.
        - Шутишь? - распахнула она глаза.
        Игнат засмеялся.
        - Ты так красиво пугаешься, что мне хочется шутить и дальше. Но не буду.
        - Мы дошли до человека как венца эволюции…
        - Извини, перебью. Как говорил кто-то очень жизнерадостный: человек - это всего лишь промежуточное звено эволюции, необходимое для создания венца творения - рюмки коньяка и дольки лимона.
        Лилия улыбнулась.
        - Ты не всегда шутишь удачно.
        Игнат поднял руки.
        - Все понял, умолкаю. Могу также добавить, что я понял главное: экстраполяция закона развития материи показывает, что за человеком, в частности, или за разумом вообще должна последовать некая структура нового уровня, превосходящая его по организации и возможностям. То есть - УММ, если следовать твоей терминологии. Но возникает вопрос. Человек еще далеко не исчерпал всех своих потенций развития, и мы видим, что социогенез не закончился, коль мы продолжаем яростно отстаивать свои интересы вплоть до летального исхода. Значит, время УММа еще не пришло?
        - А почему ты считаешь, что мы единственные претенденты на рождение УММа? - просто спросила Лилия.
        Игнат озадаченно пригладил волосы.
        - Ты хочешь сказать, что…
        - Мультиверс, то есть наша Вселенная, гораздо больше, чем мы видим в телескопы. Она действительно многовариантна и состоит из множества так называемых доменов со своими наборами физических констант и законов, со своей мерностью пространства. До нас в ее доменах появлялись протеи, Черви Угаага, иксоиды…
        - То есть негуманы.
        - Так почему же УММ должен базироваться на гуманоидном виде разума? Чем негуманоиды хуже?
        - Постой, постой, я понял… это же меняет всю картину происходящего! Уже иксоидов и гиперптеридов сменил УММ, имеющий совсем другие логические и психические аппараты. Так? А наш родной УММ - ангелоиды - возникнет лишь через тысячи лет.
        - Ну, в общем, ты не безнадежен.
        - Спасибо. Черт! Я, кажется, окончательно уяснил, что происходит!
        Лилия вопросительно посмотрела на собеседника.
        Игнат потер темя ладонью.
        - На Ульриха Хорста вышел негуманоидный УММ, этот самый умманоид! Зачем-то ему понадобилось фрустировать деятельность Службы безопасности, что оказалось на руку мстительному Ульриху. А поскольку все закрутилось вокруг открытия и странного поведения Великой Пустоты, все дело в ней! УММ что-то делает там, в миллионе светолет от Солнца. И боится, что мы ему помешаем.
        Лилия продолжала молча ждать продолжения, и он очнулся.
        - Ай да Игнат Ромашин, ай да сукин сын! А ты просто молодчина! Давай еще свой коктейль.
        Домовой, похожий на симпатичного медвежонка, принес на подносе два бокала с напитком.
        Игнат жадно отпил половину бокала, расслабился.
        - Теперь я хочу задать тебе несколько вопросов, не возражаешь?
        - Задавай.
        - Я давал тебе материал по ВП, по экзотам, всяким там «свистам» и по разборкам в Системе и на Полюсе, из-за которых вся контора стоит теперь «на ушах». Вопрос первый: что такое ВП?
        Лилия сделала гримаску, собираясь ответить, но Игнат остановил ее жестом.
        - А вообще начать надо с другого. Кроме Великой Пустоты астрономы открыли еще несколько необычных объектов, среди которых есть и Вторая Великая Китайская Стена и Великий Океан. Как ты думаешь, все эти экзоты могут быть результатом деятельности негуманоидного УММа?
        - Конечно, могут, - ответила девушка, не задумываясь. - Хотя существуют и другие объяснения названным тобой феноменам.
        Игнат откинулся на спинку кресла, и оно тотчас же принялось делать ему массаж спины. Это отвлекало, и он мысленно «цыкнул» на услужливую технику: отставить!
        - Все время забываю, что ты в курсе всех астрономических открытий. Ну и чем, по-твоему, являются экзоты?
        - Надеюсь, ты не будешь возражать, что одной из основных характеристик нашего местного домена, который мы называем Метавселенной, является протяженность?
        - Не буду.
        - Телескопы видят границу нашего домена на удалении в четырнадцать миллиардов светолет. Но поскольку те виды разумников, которых мы знаем, от протеев до гиперптеридов, так или иначе являются нашими предками, то при рождении Мультиверса могла сформироваться такая вот слоистая конфигурация физического континуума.
        Перед Игнатом соткалась из света вуаль объемного изображения, представляющего объект, похожий на кочан капусты.
        В каждом «капустном листочке» зажглись цифры от 1 до 6 и стрелочка с надписью «Разумогенез».
        - Это всего лишь очень простая схема эволюции жизни, - сказала Лилия. - Сначала разум возник в самом раннем «пузыре» раздувшейся Метавселенной. Дед назвал его представителей протеями.
        - Во втором слое родились Черви Угаага, потом иксоиды, гиперптериды, в пятом - мы, люди. А в шестом?
        - Ангелоиды, естественно.
        - Которые еще только должны появиться через семь тысяч лет.
        - Ты сомневаешься?
        - В чем?
        - Что мы являемся носителями ангелоидного «ума за разумом»?
        - Я хорошо помню сообщение твоего деда, что объект Криптоид, который взорвала команда Ульриха Хорста, всего лишь ускорил рождение человеческого УММа. Но зачем негуманскому УММу, если он появился раньше нашего, так себя вести? Зачем ему нейтрализовать нашу систему защиты? Сама же сказала, что УММ по крайней мере должен быть умным.
        - Во-первых, логика и мораль негуман очень сильно отличается от человеческих. Это я тебе говорю как специалист. Они по-другому видят мир и по-другому реагируют на его вызовы. Если человек - существо общественное, а как система разума базируется на социальных связях, то негуманоиды сплошь индивидуалы, что сказывается на их поведении и на отношении к другим разумникам. Во-вторых, если мы не спрашиваем у муравьев, делать ли дорогу через их муравьиную кучу, то и те же гиперптериды вряд ли спросят у встретившихся на пути людей, задевают они их зоны интересов или нет. А уж УММ тем более не спросит, мешает он кому-то или нет. Мы, существа разумные, принципиально не сможем понять, чем руководствуются умманоиды. Не дано. Стадия УММ действительно являет собой переход разума в более высокое качество, которое мы никогда не сможем оценить в силу обычной трансферабельности.
        - Что такое трансферабельность?
        - Если говорить про эволюционную открытость…
        - Не надо, объясни попроще.
        - Трансферабельность в общем означает, что некоторая низкоэнтропийная форма жизни не только может использоваться как база на следующем витке эволюции, но может использоваться разными способами. Благодаря трансферабельности во Вселенной реализовалось, к примеру, не два-три химических соединения, а миллиарды. То же самое можно сказать и о жизни, и о разуме. Вот почему в нашем метагалактическом домене могли развиваться УММ разного вида.
        - Понял. Ты отличный лектор! - похвалил Игнат собеседницу.
        - Не издевайся, - махнула она рукой.
        - Честно. Жаль только, что мы такие тупые по сравнению с УММом, если не можем принципиально представить, что его волнует и чем он занимается.
        Лилия показала свою вспышку-улыбку.
        - Это закон жизни. Возможности разума в познании природы вообще объективно ограничены, поэтому и появится УММ, которому будут подвластны высшие горизонты познания иных структур материи. Как те же муравьи и обезьяны не могут представить наши устремления, мечты и цели, так и мы вряд ли когда-нибудь представим процессы внутри УММа. Разве что, когда сами станем умманоидами.
        Игнат рассмеялся.
        - Неплохая перспектива. Дожить бы до этого, а? Хорошо, я все понял, и мне эта тема очень интересна. Поговорим еще о ней. Теперь возвращаемся к нашим баранам, как сказано у классика. Что такое ВП в свете твоих теоретических концепций?
        - Да что угодно, - простодушно пожала плечами Лилия. - Это может быть область пространства, где начался новый фазовый переход. Именно так - с ударного инфляционного расширения родилась наша Метавселенная.
        - Почему же переход этот остановился? По последним данным, ВП перестала увеличиваться в размерах.
        - Возможно, мерность пространства упала ниже порога развертки многообразия Калаби-Яу. Иными словами, вакуум начал «трескаться», распадаться на «плоские» структурные поля «струн», остановившие процесс инфляции. Но с другой стороны, физическое проявление такого уровня можно ожидать и от формирования вторичного информационного поля.
        - Объясни.
        - Если обычная черная дыра аккумулирует в себе саму материю, накапливая массу и энергию, то информационная черная дыра…
        - Накапливает информацию. Слушай, это же классная идея! Недаром через Солнечную систему мчатся к ВП очереди «свистов» - пакетов информации! То есть чей-то УММ устроил там для своих нужд информационную дыру.
        - Вряд ли это просто накопитель информации. Кому нужен склад? Другое дело - компьютер.
        - Компьютер? - засомневался Игнат.
        - Почему тебя это удивляет? Даже для УММ будут существовать какие-то границы в расширении своего могущества. Компьютеры помогут умманоидам эти границы отодвинуть.
        - Не могу представить компьютер на базе черной дыры.
        - Ансамбль черных дыр вполне может исполнять функции мощного компьютера. Можно даже посчитать его характеристики. Хотя я просто фантазировала, не бери в голову. Может быть, ВП и не черная дыра вовсе, а наоборот - белая, через которую в нашу Метавселенную вливается энергия из другого домена. Почему нет?
        - Почему нет? - тупо повторил Игнат, помотал головой, криво усмехнулся. - Я не успеваю за твоими гипотезами. С ума сойти, сколько можно узнать интересного от симпатичной девчонки.
        - Скажи еще - от блондинки, - хмыкнула Лилия.
        Игнат залпом допил коктейль.
        - Есть хочу. Не устала?
        - С чего? Говорить легко, трудней - думать.
        - Что правда, то правда. Если с ВП мы разобрались, то вернемся к тому, с чего начали. Что такое экзоты? Вторая Великая Китайская Стена, Великий Океан.
        - Может быть, это выступы.
        - Какие выступы? - не понял Игнат. - Где? Точнее, в чем?
        Лилия сделала жест пальцем, и схема Мироздания в форме кочана капусты пропала. На ее месте возникла другая объемная конструкция, чуть более сложная, с пересечениями слоев. Загорелись знакомые цифры от 1 до 5, а также цифры со значком «прим», от 1’ до 4’.
        - Ну, и что ты тут нарисовала? - осведомился Игнат, рассмотрев необычное построение.
        - Цифры от 1’ до 4’ обозначают выступы предыдущих слоев-доменов Мультиверса в соседних. В нашем пятом слое их может быть несколько. Второй слой Мультиверса - это домен Червей Угаага.
        - «Твердый кристаллический вакуум», - вспомнил Игнат. - Отец рассказывал, что Мир Угаага представляет собой воздушный шарик внутри «твердого вакуума».
        - Вот тебе и Вторая Великая Китайская Стена.
        Игнат непонимающе уставился на Лилию.
        Девушка поняла его по-своему, покачала головой.
        - Я могу и ошибаться.
        - Ты хочешь сказать, что цифра 2’ - Стена, обнаруженная астрономами, является выступом Метавселенной Червей Угаага?
        - В нашем домене.
        - А Великий Океан в таком случае…
        - Выступ Метавселенной иксоидов в нашем домене, цифра 3’. Иксоиды, судя по их роботам, были моллюсками.
        - Колоссально! Я считал, что добраться до миров иксоидов и гиперптеридов можно только с помощью старого «червивого» метро, а теперь выявляется, что когда-нибудь к ним прилетят наши космолеты.
        - Если только домены иксоидов, протеев и Червей не исчезли, не растворились в вакуумной пене нашего Мультиверса.
        - Но тогда где-то должны быть и выступы Метавселенной ГИПЕРПТЕРИДОВ. Цифра 4’. Я правильно понял?
        - Возможно, мы их еще обнаружим. Хотя я не могу представить, какой должна быть Вселенная гиперптеридов. Судя по косвенным данным, они были птиценасекомыми, свободно чувствующими себя в воздушной стихии.
        - Газовый шар.
        - Не знаю. Газовый пузырь не дает столько вариаций материальных образований, как наш энергополевой континуум. Движение и усложнение структур должны реализоваться каким-то образом и там, иначе не возникнет жизнь, а тем более разум.
        - Ладно, нет смысла ломать голову над этим вопросом. Но Иксоиды и Гиперптериды не только существовали, но и воевали. Почему? Из-за чего?
        - Ты слишком многого хочешь от меня, - сморщила носик Лилия, стирая световую вуаль схемы. - Я всего лишь ксенолог, а не психосоциолог. Вполне возможно, гиперптеридов обеспокоило вторжение домена иксоидов в их Метавселенную, они начали препятствовать этому, и началась война. А может быть, они поссорились из-за какого-нибудь артефакта, оставленного еще протеями. Гадать можно долго.
        - Не будем. Но тогда и Великая Пустота может оказаться выступом чьей-то Метавселенной внутри нашей.
        - Может.
        - А какому-то УММу это не понравилось.
        - Либо этот УММ сам вылез из выступа и хочет переделать наш Мультиверс под свои потребности.
        Игнат задумался, отрицательно качнул головой.
        - Нет, он бы не стал тогда ограничивать рост ВП. УММ - из нашего домена, хотя и негуманский. В конце концов это скоро выяснится.
        - Почему ты так уверен?
        - Ульрих Хорст обмолвился при встрече с дедом Кузьмой, что его приятели-инвазеры появятся в Солнечной системе через месяц. Будем ждать и готовиться к их визиту. Но Гилберт, то есть твой дед, утверждал, что домены наших предков давно выродились. Домен Червей схлопнулся в двумерную плоскость, домен иксоидов - в черную дыру, мир гиперптеридов мог вообще растаять без следа.
        - Ну и что?
        - Как же мы тогда можем утверждать, что астрономы обнаружили их Метавселенные?
        - Ты забываешь, что свет от них шел к нам миллиарды лет. Мы видим их, когда они еще существовали.
        - Тупица! - сокрушенно стукнул себя по лбу Игнат. - Спасибо за ликбез. Итак, на чем мы остановились? Ах да. К нам упорно лезет чужой УММ. Но если он такой умный, почему взял в напарники такого урода, как Ульрих? Почему не вышел прямо на Федеральные структуры нужного уровня? На твой институт, к примеру? Почему не объяснил спокойно, что ему нужно?
        - Этого я не знаю, - погрустнела Лилия.
        Игнат разочарованно вздохнул, потом увидел, что спутница действительно расстроилась, и пошутил:
        - Кто знает все, тот не знает ничего. Это моя бабушка всегда так говорила. Знаешь что, давай-ка… - он не закончил.
        В ухе проклюнулся голос начальника группы:
        «Игнат, мы готовы к контакту с Ульрихом. Где ты?»
        Лилия вопросительно глянула на него.
        - Тебе сообщили что-то важное?
        - Почему ты так решила? - пробормотал он.
        - У тебя изменился взгляд.
        - Извини, мне действительно надо бежать. Вскрылись кое-какие обстоятельства…
        Лилия наклонилась к нему, положила на колено ладошку.
        - Не объясняй и не ходи вокруг да около. Я и так понимаю, какой завесой тайн покрыта твоя работа.
        Игнат поднялся, Лилия тоже. Глаза ее стали глубокими и тревожными.
        - Это опасно?
        - Да нет, что ты, обычная рутинная возня.
        - Это опасно, я чувствую. Может быть, я смогу помочь?
        Игнат улыбнулся, поцеловал девушку в щеку. Потом еще раз, в губы, долго. Пошел к двери. Обернулся.
        Она стояла, зажмурившись, не дыша, с краской на щеках, прижав к груди кулачки.
        - Жди, я позвоню, как освобожусь.
        - Жду, - беззвучно выговорила Лилия.
        Уже садясь в куттер, он известил отделение охраны, что передает объект под их защиту.
        Глава 15
        ТЫ НА ОЧЕРЕДИ
        В операции по обнаружению и захвату Ульриха Хорста участвовали более сорока тысяч оперативных сотрудников ФСБ по всей Солнечной системе.
        Перед звонком Игната по мобику сорок семь спецгрупп были готовы сорваться с мест базирования и мчаться по указанному адресу в полной экипировке. Все они были вооружены по программе пресечения террористических актов, в том числе суггесторами «Удав», подавляющими волю любого человека.
        Ждали сигнала и многочисленные транспортные системы, принадлежащие Службе безопасности, а у почти каждого метро ждали начала броска «пакмаки» и десантные катера - когги, способные за секунды преодолевать десятки километров.
        Игната Ромашина решено было не привлекать к операции захвата. Он должен был позвонить и удержать внимание Хорста, - если номер принадлежал ему, - на недолгие несколько секунд, чтобы сработала система пеленга и указала адрес абонента. Да он бы и не смог участвовать в задержании беглого подопечного Европейского УИН, ведя беседу.
        Скрепя сердце, Игнат согласился на этот вариант.
        В двенадцать часов сорок минут по времени Рязани операция началась.
        Игнат позвонил, изменив программу обратной связи мобика таким образом, чтобы абонент на том конце линии увидел красивую девушку.
        Однако и Ульрих был не лыком шит и включил маскер на линии, превративший его в героя известных видеокомиксов поросенка Добкина.
        Несколько мгновений рыжеволосая красавица и поросенок смотрели друг на друга.
        Игнат заговорил первый, женским голосом:
        - Извините, мне нужен господин Бультерьер.
        Поросенок Добкин расплылся в улыбке, почесал брюхо, выловил насекомое и съел.
        - Ромашин-младшенький. Молодец какой, уважил старика. - Это был Хорст и заговорил он по-русски. - Значит, мой бравый обер-ефрейтор в Лос-Монегросе провалился. Впрочем, мне говорили о твоей квалификации. Небось и операцию по захвату подготовили?
        Поросенок подмигнул Игнату, посмотрел куда-то за спину.
        - Ага, началось. - Он повернулся к Игнату, помахал копытцем. - Что ж, ты на очереди, майне кляйне. Ликвидирую твоего отца, потом мать, родственничков прихвачу и займусь тобой.
        - Подонок! - выговорил Игнат одними губами.
        Поросенок Добкин визгливо захохотал и исчез.
        Кирилл Бондарь, присутствующий при контакте в стороне от видеокамеры мобика, подошел к стоящему посреди зала метро ФСБ со сжатыми кулаками Игнату, сжал его локоть.
        - Успокойся, мы его достанем.
        - Я его сам…
        - Сначала попробуем мы. - Бондарь выслушал сообщение оперативного дежурного. - Его обнаружили в Киеве, полетели.
        Они бросились к ждущей их кабине метро.

* * *
        Ответный сигнал мобика Ульриха Хорста был уловлен и обработан Умниками[10 - Имеются в виду мощные инки с гигантским быстродействием.] ФСБ в течение трех секунд. Еще через две секунды было установлено местонахождение владельца мобика: Украйнатовская Джамахерия, Киев, Средний город, частный отель «Гетьман Выговский», расположенный в излучине Днепра.
        К отелю сорвались две группы захвата, ждущие сигнала атаки, ближайшие к месту обнаружения. Одна стартовала с базы ФСБ под Киевом на десантном катере, вторую выбросил над Киевом на втором катере спейсер Службы безопасности «Стерегущий», после чего катер в режиме шпуга[11 - Режим двойного ускорения.] рванул по прямой к отелю «Гетьман Выговский».
        Этот катер вышел к отелю первым.
        Отель представлял собой современный замок в стиле «Сумасшедший Буш», то есть перевернутый куб, стоящий на одном углу, с тремя косыми, «съехавшими с крыши» башенками. Он был окружен четырьмя такими же замками, но втрое ниже и меньше, в которых располагались рестораны, казино и клубы отдыха. Охранялась территория отеля системой лазерного предупреждения и мобильными комплексами «Вий», способными ослепить нарушителя мощным световым лучом и даже сбить.
        Однако для десантного катера класса «Пантера» эта система защиты не являлась каким-либо значимым препятствием. Он тенью выскочил из невидимости рядом с главным зданием отеля и высадил десант в количестве двенадцати человек и четырех витсов, которые без промедления начали действовать.
        За время десантирования (всего потребовалось около двадцати двух секунд) инки установили принадлежность канала к определенной сети мобильной видеосвязи и вычислили местонахождение владельца мобика. Теперь его передвижение можно было отслеживать, даже если он в этот момент был с кем-либо на связи.
        Командиру группы капитану Хайнцу Корфу удалось первому достичь третьего этажа малого корпуса отеля, где располагался солярий. Наводчики операции, пользующиеся спутниковой навигационной системой и компьютерными системами обработки информации, вывели его туда, где только что «просиял» в радиодиапазоне вызов по мобику.
        Корф ворвался в бассейн.
        За ним туда же проникли витсы и оперативники группы.
        Благодаря возможностям нелинейной оптики и голографических видеогенераторов солярий в данный момент представлял собой берег океана где-то в районе Каймановых островов, и посетители солярия чувствовали себя здесь как на морском пляже.
        Ослепительный белый песок, лазурная вода, солнце над головой, пальмы, зонтики для защиты от солнца, жарко - до тридцати с лишним, легкий ветерок… мечта, а не солярий!
        И всего двое загорающих.
        Но Ульриха Хорста среди них не было.
        Зато его мобик держал в руках пожилой толстяк в шортах, пытавшийся набрать на браслете номер. При появлении «призраков» - оперативники группы были в костюмах с включенными маскерами - он оглянулся на скрип песка, шире открыл глаза.
        Хайнц Корф остановился, дав в эфир сигнал предупреждения:
        - Стоп драйву! Это не Хорст!
        Кто-то хихикнул рядом.
        Корф почувствовал тревогу.
        - Всем назад!
        Оперативники попятились к выходу из солярия.
        И в этот момент мобик в руке незнакомого толстяка взорвался!..

* * *
        Игнат и Бондарь прибыли к отелю «Гетьман Выговский» спустя три с половиной минуты после взрыва.
        От трехэтажного кубика малого корпуса отеля остались только дымящиеся несущие балки здания, скрученные и развернувшиеся наружу как лепестки диковинного цветка.
        Взрыв был таким мощным, что десантников группы захвата отнесло на десятки метров от отеля. Спасли их только своевременно включенные системы полевой защиты, хотя троих, в том числе и командира группы Корфа, пришлось отправлять в реанимационную клинику.
        Пока спасатели разбирали завалы, Бондарь, Игнат и прибывший вместе со спасателями Артем молча наблюдали за их действиями. Оценивать операцию было еще рано, но все понимали, что Ульрих их переиграл. Как - надо было выяснять.
        Подошел командир второй группы захвата. Прибывшей на полторы минуты позже первой.
        - Мы не потеряли ни секунды, - виновато сказал он.
        - Вы ни при чем, - буркнул Бондарь. - Возвращайтесь на базу.
        Командир группы козырнул, вернулся к своим подчиненным.
        Снова помолчали.
        Из прилетевшего куттера выбрался сухолицый Хоук.
        - Он обвел нас вокруг пальца, - сказал Артем.
        - Я это уже понял, - кивнул канадец. - Как?
        Игнат открыл рот.
        Рука отца нашла его локоть, сжала, и он закрыл рот.
        Бондарь косо посмотрел на них обоих.
        - Выясняем.
        - Ульрих был здесь?
        - Если и был, то под другой личиной. Администрация отеля уверяет, что человека, похожего на Хорста, в отель не поселяли.
        - Плохо, если он изменил внешность. Все ориентировки на его розыск теряют смысл.
        - Вряд ли он изменит внешность, - сказал Артем.
        Все посмотрели на него.
        - Почему? - спросил Хоук.
        - Он слишком самоуверен и нагл. То, как он себя ведет, показывает его убежденность в безнаказанности. Будьте уверены, он не станет маскироваться.
        К безопасникам подошел начальник группы спасателей в бело-оранжевом унике, седой и вислоусый.
        - Вы тут главный? Обнаружены фрагменты двух человеческих тел, мужчины и женщины. Полная идентификация займет несколько часов.
        - Работайте, - буркнул Бондарь.
        Хоук бросил взгляд на трехметровую скульптуру из какого-то белого, с прожилками, материала, напоминающего мрамор.
        - Не знаете, кто это?
        Не успевший отойти начальник спасателей посмотрел на скульптуру, усмехнулся.
        - По слухам, этому памятнику больше четырехсот лет, владелец отеля где-то откопал.
        - Кому памятник?
        - Говорят, бывшему министру внутренних дел Украйнатовской империи, который за что-то дал по морде… извиняюсь, по лицу мэру Киева. Памятник якобы когда-то стоял в центре столицы.
        Хоук смерил вислоусого спасателя ироничным взглядом.
        - Это не шутка?
        Спасатель пожал плечами.
        - Так говорят.
        Хоук покачал головой.
        - Хорошо здесь помнят историю.
        Смущенный начальник спасателей отошел.
        Хоук посмотрел на Игната.
        - Насколько мне известно, вы привлекли к нашей работе специалиста Института внеземных коммуникаций Лилию Эллин.
        - Так точно, - подтянулся Игнат.
        - Познакомьте меня с ней.
        Игнат косо глянул на отца.
        - Как прикажете.
        - Сегодня же. Мне нужна консультация по ксенопсихологии. Вопрос всем: чего нам ждать?
        - От Хорста? - уточнил Бондарь.
        - От его друзей-инвазеров. Нужен всесторонний анализ брошенного нам вызова. Эксперты уже работают над этой проблемой, подумайте и вы.
        Он кивнул и отошел к группе сопровождавших его специалистов, которая, по мнению Игната, была слишком велика.
        - Что ты хотел сказать? - повернул к нему голову Артем.
        - На перехват надо было идти мне, - сказал Игнат.
        - Тогда он взорвал бы тебя, - поморщился Бондарь.
        - Не взорвал бы.
        - Ну, убил бы другим способом, как Ноэрана.
        - Не убил бы, - упрямо возразил Игнат.
        Начальник группы «Соло» посмотрел на него хмуро, и Артем сказал, чтобы сменить тему:
        - Хоук прав, нужен глубокий анализ брошенного нам вызова. Только после этого мы сможем действовать безошибочно.
        - Есть такой анализ, - проворчал Игнат, понявший дипломатию отца.
        Артем и Бондарь посмотрели на него с одинаковой заинтересованностью.
        - Чей? - спросил Артем.
        - Лилии Эллин. Конечно, это не совсем анализ, но в ее рассуждениях есть логика.
        - Выкладывай.
        - Полетели ко мне, - бросил Бондарь, направляясь к ожидавшему его куттеру. - Обсудим все без свидетелей.
        Через полчаса они вышли из зала метро, запрятанного в недрах здания УАСС.

* * *
        Беседовали в кабинете начальника «Соло» недолго, всего полчаса.
        Бондарь заинтересовался сообщением Игната и велел со своей стороны познакомить его с Лилией, чтобы подробнее поговорить о ксенологической подоплеке происходящих в Солнечной системе событий.
        Игнат вел себя с излишней независимостью, и Артем понял, что сын переоценивает свои силы. После встречи он проводил Игната до метро и сказал, глядя ему в глаза:
        - Я знаю, что ты интрасенс, как принято сейчас говорить, один из немногих, кто способен свободно переходить из одного временного темпа в другой и ощущать мир с помощью другого набора чувств. Я верю, что ты сможешь почувствовать присутствие инвазеров краем сознания, несмотря на то, что они ушли от сознания дальше, к Структурам Великого Неведомого. Но силы твои, во-первых, не беспредельны, во-вторых, не развернулись полностью. Терпения тебе еще не хватает. Поэтому сдерживай себя по максимуму, это полезно. Причем не только в разговорах с начальниками, но главное - в определении степени опасности.
        Игнат хотел пренебрежительно отмахнуться, но уловил в глазах отца мерцающий огонек сомнений и передумал.
        - Хорошо, пап, я постараюсь.
        - Уж постарайся. Читал новые сообщения с Полюса?
        - А надо?
        Под кожей щек Артема заходили желваки.
        Игнат виновато опустил голову.
        - Обязательно прочитаю.
        - Мы решаем не обычную проблему внутренних криминальных разборок, а проблему контакта с чужими разумниками, которая для нашей структуры выходит на передний план. Ты в этой структуре не последнее звено.
        - Криминальных разборок тоже хватает.
        - Куда же без них, - усмехнулся Артем. - Своего дерьма в России много, а тут еще чуть ли не весь мир на нас ополчился: и это мы делаем не так, и то, и умных советов не слушаем, и границы перекрыли. Но я не об этом. Майкл прав. Нам брошен вызов - не системе защиты, а всей цивилизации, и мы обязаны отреагировать должным образом.
        Игнат переступил с ноги на ногу.
        - А что там, на Полюсе?
        - Странные дела творятся. Эксперты говорят - физика «трещит», возникают странные очаги радиации, болота начинают стремительно сохнуть. Слетай туда с Лилией еще раз, пусть посмотрит на все безобразие непредвзято.
        - Ты же маму туда отправил.
        - Придется забирать.
        - На Землю?
        - Еще не знаю, посмотрим.
        - Ладно, я побежал. - Игнат обнял отца, бодро направился к свободной кабине. Оглянулся, махнул рукой, исчез.
        Артем задумчиво смотрел ему вслед, и хотелось ему очнуться и узнать, что все возникшие проблемы после выхода Хорста из тюрьмы ему только приснились.
        - Наверно, придется изменить режим, - проснулась в ухе рация; говорил Бондарь. - Пока остаемся «на ушах», но Хоук предлагает готовиться к «отваге».
        - Понял, - пробормотал Артем со вздохом.
        - Завтра Совет безопасности, ему докладывать.
        - Знаю.
        - Убито двенадцать «ВИПов», по Системе шатается маньяк с «термобом», а мы беспомощны, как котята. И Ульрих неуловим.
        - Чего вы хотите, Кирилл?
        Бондарь помолчал.
        - Вы обещали найти «джинна» Лам-ку. Он нам очень нужен.
        Артем сдержал резкое слово.
        - Лам-ка не отзывается. Но я постараюсь его найти.
        Начальник группы «Соло» ушел из эфира.
        Артем постоял еще немного, глядя на выходящих из зала и входящих в зал сотрудников УАСС, потом вспомнил о словах сына о Зари-ме и заторопился.
        Глава 16
        МОСТ В ПРОШЛОЕ
        Второй поход на Полюс вместе с Лилией оказался не столь информативен, как первый. Из-за необычных физических явлений на ее поверхности всю планету поставили на карантин, отчего Игнату пришлось предъявлять свой карт-бланш офицера ФСБ. Только после этого их с Лилией выпустили из зала метро наружу.
        Допуск по форме особых полномочий позволил Игнату взять куттер без сопровождения, и они поднялись в воздух, руководствуясь подсказками наблюдателей Службы, держащих под контролем местные достопримечательности.
        Источников радиации к этому времени насчитывалось больше трех десятков, и все они, как правило, были связаны с местами расположения могильников с «джиннами». Воронки от взорванных башен с высоты не отличались от тех, которые видели Игнат и Лилия при первом знакомстве с уничтоженным кладбищем, однако приближаться к ним не рекомендовалось, потому что поток радиации вокруг воронок превышал фоновое значение для пород планеты в тысячи раз.
        - Что ты об этом думаешь? - спросил Игнат притихшую спутницу, когда выделенный им куттер завис в километре от очередной воронки. - Кстати, тебе не кажется, что вал вокруг кратера оплыл?
        - Материальная ткань планеты тает, - очнулась от размышлений Лилия, - превращается в излучение. Налицо эффект квантовой эффузии из-за перестройки мерности пространства. Оно постепенно скатывается к двойке.
        - В таком случае надо срочно объявлять эвакуацию.
        Лилия слабо улыбнулась.
        - Это длительный процесс, может длиться не одну сотню лет. Но когда-нибудь придется эвакуировать с Полюса всех живущих.
        Игнат скомандовал инку аппарата лететь дальше.
        Куттер поднялся выше, и его пассажиры увидели синевато-белую полосу высохшей соли на краю гранд-болота. Ширина полосы достигала двух километров, что действительно говорило о стремительном усыхании болот на Полюсе. А ведь с момента исчезновения кладбища «джиннов» прошло всего около двух недель.
        - Кстати, как тебе наш главный? - вспомнил Игнат о визите с девушкой к Хоуку. - О чем говорили?
        - О разном, - уклончиво ответила Лилия, потом добавила со смешком: - Предлагал сходить вечером в ресторан.
        Игнат ревниво и озадаченно посмотрел на спутницу.
        - Хоук предлагал пойти в ресторан?
        - Да, а что?
        - Ничего, просто странно. Насколько я его знаю, он деловой человек и не увлекается… э-э, ресторанами. Хотя, может быть, ты ему понравилась?
        - Это имеет какое-нибудь значение?
        - Нет. - Игнат помолчал. - Имеет.
        Она повернула к нему голову. Он увидел в ее глазах отблеск улыбки и понял, что Лилия его поддразнивает.
        - Для тебя?
        - Я не хочу, чтобы ты ходила с кем-то в рестораны, даже если это мой шеф.
        - Хоук хочет, чтобы я ему объяснила логику УММ.
        - В ресторанах такие вещи не обсуждают.
        - Значит, мне ему отказать?
        - А разве ты не согласилась?
        - Нет.
        Несколько мгновений Игнат смотрел на девушку, сделав строгое лицо.
        Она прыснула, ткнулась лбом ему в плечо.
        - Молодец, - сказал он одобрительно. - За это я покажу тебе чудо.
        - Какое? - загорелась она.
        - Увидишь.
        Рейд над пустынями и болотами Полюса Недоступности они закончили в деревне Мате-на-ра, где Игнат познакомил Лилию со своей матерью.
        Зари-ма еще находилась здесь, жила у дальних родственников, которых разыскал Артем, и очень обрадовалась визиту сына. Впрочем, она порадовалась и его спутнице, мгновенно угадав в ней претендентку на звание невестки. Хотя в разговорах об этом не было и речи.
        Гостей накормили местным овощным соте, угостили молоком нагирусов, напоминающим квас, и медовым вареньем, представляющим нечто среднее между медом и воском, тающим во рту.
        Поговорили о делах в метрополии, то есть на Земле, об ужасном поведении чиновников, о жизни на Полюсе. Потом Игнат заторопился, заметив, что визит затягивается, поговорил с мамой наедине о ее возвращении и убедился, что подразделение VIP-охраны бдительно несет свою службу, не акцентируя на этом внимания. Драккар охранников кружил вокруг деревни, наблюдая за ее окрестностями и за всеми появляющимися в поле зрения аппаратами. Незаметно подобраться к полюсидскому поселению было невозможно.
        Через несколько минут после прощания с Зари-мой Лилия напомнила ему об обещании:
        - Ты хотел показать мне чудо.
        - Обещал - покажу. Как тебе мама?
        - Чудесная женщина!
        - Ты ей понравилась.
        - Правда? - обрадовалась Лилия. - Я боялась, что ей неинтересны мои увлечения. Она так оценивающе меня рассматривала.
        - А потом сказала мне, чтобы я о тебе заботился.
        - Как о новой сотруднице вашей Службы? - лукаво сощурилась она.
        Игнат хотел ответить: как о любимой девушке сына, - но побоялся спугнуть наметившееся чувство близости.
        - Это же я тебя уговорил стать консультантом конторы. Вот она и беспокоится. Кстати, что больше всего интересовало Хоука?
        Куттер задрал нос и полез в небо. Домики-шатры деревни полюсидов ушли вниз. Распахнулся горизонт, размытый сизым туманом дали. В стороне под лучом светила сверкнул корпус сторожевого драккара.
        - Ну, мы говорили о появлении УММ, о том, что в соседних доменах эта постразумная система могла сформироваться раньше, чем у нас. О логике и целеполагании негуманоидных форм жизни. Его тоже удивляет явное несоответствие энергетических возможностей представителей УММ, если они проявились на Земле, и психологии людей, на которых этот УММ опирается.
        - И что ты ему ответила?
        Над переносицей девушки обозначилась морщинка.
        - Ты меня допрашиваешь?
        - Не выдумывай, - запротестовал он. - Ты же знаешь, что меня тоже остро интересует затронутая тема.
        - Я ответила, что разведчики УММ, или кто они там у них, вышли на Ульриха Хорста как на обладателя неких качеств, которыми обладают и они сами.
        - Мстительность, что ли?
        - Нет, Ульрих светится в каком-то из диапазонов пси-поля больше, чем остальные люди, поэтому его и вычислили.
        Игнат хмыкнул.
        - Ты мне об этом не говорила. Значит, по-твоему, Хорст светится?
        - В пси-спектре, в торсионном поле, причем достаточно мощно. Он - личность, пусть и в отрицательном смысле этого слова.
        - Я думал, он просто подонок без души и совести.
        - Это не умаляет его возможностей.
        Куттер преодолел двухсоткилометровый слой атмосферы Полюса (при этом его дважды запрашивали разные структуры планетарного контроля) и вышел на орбиту вокруг планеты недалеко от автоматического буя Погранслужбы, подмигивающего красным зрачком.
        - Куда мы летим?
        - Ты часто путешествуешь по Солнечной системе?
        Лилия задумалась.
        - В общем-то, нечасто. Пару раз в год летаю куда-нибудь с друзьями. На Меркурии была, на спутниках Сатурна. Недавно мне показали Плутон. А что?
        - Дома у нас тоже открывается красивый вид на звезды, особенно с Плутона, а еще лучше с какого-нибудь шатуна из облака Оорта, с Кваорара, к примеру. Но центр Галактики скрыт от наблюдателей газо-пылевыми облаками. Здесь же он виден прекрасно.
        Лилия начала крутить головой, но блистер аппарата почернел под лучами Рада-ила, солнца Полюса, спасая зрение пассажиров, и звездная картина не произвела на девушку особого впечатления.
        - Подожди, доберемся до места, - пообещал Игнат, заметив ее гримаску.
        Куттер вскарабкался еще выше, на тысячекилометровую высоту, догнал старую станцию Даль-разведки, нырнул в причальный отсек. Станция давно не использовалась людьми в силу новых обстоятельств: контролировать подход к Полюсу Недоступности после того, как замолчала защитная спайдер-система планеты, уже не требовалось. А станция так и осталась на орбите.
        Но люк в глубины станции из причального отсека открываться не спешил.
        Игнат включил рацию аппарата.
        - Прошу открыть вход.
        - Ваш код доступа? - шелестящим голоском отозвался инк обслуживания станции.
        - Разве эта колымага требует особого разрешения на визит? - удивился Игнат.
        - Прошла директива никого на борт не пропускать.
        - Чья директива?
        - Службы безопасности.
        - Я офицер ФСБ Ромашин.
        - Вас нет в списках допуска.
        Игнат встретил неуверенный взгляд Лилии: она поняла, что возникли непредвиденные осложнения, и готова была отказаться от посещения «колымаги».
        - Запроси Службу.
        - Не имею права.
        Игнат почувствовал, как у него вспыхнули уши, и подключил экстрарезерв. Через несколько секунд он мысленно вошел в операционное поле инка, несмотря на сопротивление антивирусной программы, отыскал нужные информационные узлы и «вбил» в память компьютера свои имя и фамилию.
        - Меня зовут Игнат Ромашин, я капитан УВР. Поищи тщательней.
        - Да, вы обнаружены в списке допуска, - с ноткой растерянности доложил инк. - Открываю вход.
        В причальном отсеке вспыхнул свет, в стене протаяло овальное отверстие люка.
        - Другое дело, - с удовлетворением сказал Игнат. - А то - код допуска, код допуска.
        Он вылез из куттера, подал руку Лилии.
        - Что ты с ним сделал? - подозрительно поинтересовалась она.
        - Пригрозил уволить без выходного пособия, - небрежно ответил он.
        - Я серьезно. Ты его сломал?
        - Успокойся, я только внес себя в реестр посетителей, которым доступ разрешен.
        - Я почувствовала твой импульс.
        Он посмотрел на нее оценивающе.
        - Похоже, мы с тобой два сапога пара.
        - Два чего?
        - В древности существовали такие животные, давно вымерли.
        Лилия поежилась.
        В отсеке действительно было холодно, да и гравитация поддерживалась на уровне лунной.
        - Включи нормальную «же», - приказал Игнат. - И прогрей зал визинга.
        - Слушаюсь, - отозвался инк.
        В коридоре с движущейся дорожкой сила тяжести уже равнялась земной, повеяло теплом.
        Добрались до зала визинга под блестящим изнутри куполом высотой в пять метров.
        - Обзор, - скомандовал Игнат. - Сориентируй сферу на центр Галактики, исключи ближайшие световые источники.
        Он имел в виду светило Полюса и саму планету.
        Купол зала с четырьмя обычными креслами в центре стал прозрачным. В зал хлынул поток призрачного света, созданный великолепной звездной картиной, какую не увидишь с поверхности Земли.
        - Мамочка моя! - ахнула Лилия, прижав ладонь к груди. - Какая божественная красота!
        Игнат не ответил. Он не однажды любовался панорамой Млечного Пути, и каждый раз она приводила его в детский восторг. Угол зрения, под которым зал визинга смотрел на центральное ядро Галактики, позволял наблюдателям видеть ее спиралевидную структуру, и эта звездная спираль с сияющим ядром была так безумно красива, что на нее хотелось смотреть и смотреть, чувствуя ответный взгляд волшебной живой красоты.
        Прошло не меньше десяти минут, прежде чем он заставил себя оторваться от созерцания неба.
        - Насмотрелась?
        - Н-нет, - почти неслышно отозвалась Лилия.
        - Пора уходить.
        - Побудем еще… пожалуйста…
        - Хорошо, жду две минуты.
        Он прошелся по залу, присматриваясь к его скудному интерьеру, однако здесь давно никто не появлялся, с момента консервации станции прошло много лет, она была уже никому не нужна, а заниматься ее ликвидацией было себе дороже. По сути, она была обречена, хотя еще и могла служить людям.
        Здесь можно жить, пришла рассеянная мысль.
        Вторая была конкретней: можно поместить здесь маму. А вместе с ней деда Кузьму, бабушку и всех родственников. Никто никогда не догадается искать их здесь, в том числе бешеный Хорст. И это будет отличным решением защиты всех Ромашиных.
        Игнат мысленно погладил себя по голове: молодец, младшенький, хорошая идея, надо будет поделиться ею с отцом.
        - Все, я готова, - со вздохом проговорила Лилия, смущенно потерла кулачками глаза. - Никогда не думала, что это так захватывающе красиво! Спасибо тебе, что привел меня сюда.
        Она подошла к Игнату и поцеловала его в подбородок.
        Он обнял ее, и какое-то время они смотрели друг на друга, ни о чем конкретном не думая. Потом начали целоваться…
        До жилого отсека добрались бессознательно, не выпуская друг друга из объятий. Нашли двухместную каюту…
        Очнулись спустя вечность. Полежали рядом, глядя в мерцающий искрами потолок каюты, унимая разогнавшиеся сердца.
        Он повернул к ней голову.
        - Ничего не говори, - прошептала она, положив ему палец на губы.
        Он поцеловал палец.
        - Я думаю.
        - О чем?
        - О тебе… о нас… надо…
        - Ничего не надо! - прервала его Лилия.
        - Надо найти хозблок и попить чего-нибудь холодненького.
        Лилия засмеялась, ткнулась лбом в его плечо. Он обнял ее, и так они лежали еще несколько минут, расслабленные и умиротворенные, пока вдруг в нем не проснулось желание…
        Станцию они покинули спустя три с лишним часа после того, как вступили на ее борт, запретив инку сообщать кому бы то ни было об их присутствии.
        - Можно еще полюбоваться на Рада-ил с близкого расстояния, - предложил Игнат. - В их системе есть свой Меркурий - маленькая планетка От-ра-да, на ней расположены наши посты.
        - В другой раз, - помотала головой Лилия. - Не хочется одно впечатление перебивать другим. Тем более что наше Солнце видится с Меркурия не хуже.
        - Оно другое. Рада-ил сам по себе чуть больше и не столь ярок. К тому же От-ра-да ближе к нему, чем Меркурий к Солнцу. Если Солнце с поверхности Меркурия видится всего в два с половиной раза больше земного, то Рада-ил с поверхности От-ра-ды кажется гигантской горой. Но как скажешь, можем полюбоваться им позже. Кстати, у меня родилась одна идея.
        - Хорошая? - не сразу откликнулась Лилия; вид у нее был осоловелый.
        Игнат почувствовал неловкость, будто скрыл что-то от нее и пытается сделать вид, что ничего особенного не произошло.
        - Я был на Меркурии в гостях у Селима фон Хорста, деда Ульриха. Мой отец был с ним очень дружен. Так вот, в подземном бункере Селима хранится один необычный артефакт - скелет Червя Угаага.
        Глаза девушки загорелись.
        - Правда?
        - Во-первых, та ребристая труба действительно напоминает высохший остов Червя, а во-вторых, Селим сам сказал мне об этом. И добавил, что «мост еще функционирует». Понимаешь?
        - Не очень.
        - Черви Угаага имели собственные терминалы выхода в их «червивую» метросеть. Селим, по сути, проговорился, что скелет в его подземелье работает как терминал.
        - Ну и что?
        - Мы можем слетать на родину гиперптеридов.
        - Зачем?
        - Я хочу найти Лам-ку. Если на нас действительно наехал негуманский УММ, помощь «джинна» будет неоценима.
        - Я не уверена.
        - В чем?
        - Что на вас наехал УММ.
        - На вас, - усмехнулся Игнат. - На всех нас. Возможно, я ошибаюсь, но ты же не можешь отрицать, что мы столкнулись с носителями иного уровня энергетического оперирования?
        Лилия задумалась.
        - Наверно, ты прав. Мне нужно время и подробная информация обо всем, что вы скрываете, чтобы я сделала подробный анализ.
        - Мы ничего не скрываем, просто нет смысла пугать людей. Паника еще никому не помогала. А уж как могут пугаться обыватели, известно. Я читал сводки двадцатипятилетней давности о войне с моллюскорами - страх и ужас! Миллионы паникеров забили метро, смели охрану, ринулись за пределы Солнечной системы.
        - Представляю.
        - Я дам тебе любую информацию. Твоя помощь очень важна. Итак, ты со мной? - Он спохватился: - Если, конечно, ты не устала.
        Лилия оживилась.
        - Кто же откажется слетать в мир гиперптеридов?
        - Тогда в путь.
        - Ничего брать с собой не будем?
        - У меня есть все необходимое. - Игнат похлопал себя по груди. - Это «кокос» с полной выкладкой. Твой костюм тоже имеет герметик и антиграв. Что еще нужно? К тому же я не уверен, что Селим разрешит мне использовать его Червя.
        Куттер доставил пару к метро Нью-Брянска, и прямо оттуда Игнат набрал код частной линии Селима, который дал ему бывший полковник контрразведки.
        Вышли в помещение, напоминающее ледяной грот.
        Неяркие светильники оконтурили выход из грота в соседнюю пещеру. В толще ледяных стен грота зажглись крохотные радуги.
        - Холодно, - со смешком сказала Лилия. - Зато легко.
        - Меркурий,[12 - Сила тяжести на поверхности Меркурия в три раза меньше земной.] - односложно заметил Игнат, прислушиваясь к себе, позвал мысленно: «Селим, вы дома?»
        Никто не ответил.
        «Селим, прошу прощения, это Ромашин. Мы к вам без приглашения. Можно пройти?»
        Ответила тишина.
        «Хозяин отсутствует».
        «С кем имею честь говорить?»
        «Меня зовут Йоган».
        «Очень приятно познакомиться. Не подскажешь, где хозяин?»
        «Сведений не имею».
        «Понятно. Тебе, наверно, дано указание никого не впускать?»
        «Исключение сделано для двух человек - Артема и Игната Ромашиных».
        «Вот как? - удивился Игнат. - Приятная новость. Я Игнат».
        «Я понял».
        «Значит, мне и моей спутнице можно осмотреться у вас?»
        «Разумеется. Могу предложить напитки или полноценный завтрак».
        «Благодарю, попозже».
        - С кем ты разговариваешь? - проницательно спросила Лилия, оценив его молчание.
        - С инком Селима, его зовут Йоган. Нам разрешили погулять по владениям хозяина.
        - А удобно? - засомневалась девушка.
        - Не волнуйся, Селим поймет, когда вернется. Я уже говорил, он друг отца, а значит, и я ему не посторонний.
        Игнат двинулся к выходу из грота метро, просеивая через сферу внечувственного восприятия потоки излучений и колебания полей в недрах меркурианской горной толщи. Пещер вокруг было много, все они соединялись искусственными и естественными тоннелями, но на многих стояла «печать предупреждения», указывающая на их недоступность. Селим не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его схроны, и установил сторожевые устройства.
        К счастью, зал со скелетом Червя Угаага оказался открытым. Игнат узнал его по характерному «запаху» чужой физики. Правда, добираться до него пришлось пешком, так как Игнат постеснялся попросить у Йогана транспорт. Хорошо, что в полукилометровом тоннеле было тепло и можно было дышать.
        Вышли в знакомую длинную пещеру с мерцающими слоистыми стенами.
        - Вот он, красавец, - сказал Игнат, останавливаясь у ребристой, металлической с виду, «усохшей» трубы диаметром в два с лишним метра и длиной метров в тридцать.
        - Это… Червь? - затаила дыхание Лилия, вцепившись в руку спутника.
        - Мертвый, конечно, скелет, так сказать. Ничего не чувствуешь?
        - Странное ощущение… там внутри… бездна!
        - Очень точное определение. Интересно, ты случайно не интрасенс? Далеко не каждый человек способен видеть замаскированный терминал метро.
        - Не знаю, я с детства вижу больше, чем все. - Лилия улыбнулась, отпустила руку Игната. - Даже тела людей вижу сквозь одежду. Страшно пугалась когда-то. Потом дед объяснил…
        - Что? - не дождался он продолжения.
        - Так, ничего. А почему ты сказал, что это замаскированный терминал?
        - Я имел в виду, что трудно догадаться о возможностях этого нашего предка, глядя на него как на скелет. Хочу потрогать его на ощупь.
        Он двинулся к трубе.
        - Может быть, не стоит? - неуверенно проговорила Лилия. - Хозяин будет недоволен.
        - Я только посмотрю.
        Игнат постучал костяшкой согнутого пальца по ребру, прислушался к звонкому эху. Потом прошелся вдоль трубы, глянул на торец, направился к другому концу трубы.
        - Ага, здесь дырка.
        Он скрылся из виду.
        Лилия переступила с ноги на ногу, не решаясь следовать за ним.
        - Иди сюда, - глухо донесся голос Игната.
        Лилия подбежала к торцу трубы, заглянула внутрь, вошла в рваное полутораметровое отверстие, больше напоминающее пробоину, а не люк. Под ногами задребезжал гофрированный пол.
        В трубе было темно. Лишь по стенам змеились серебристые паутинки свечения, складываясь в замысловатый муаровый узор.
        Игнат стоял перед полупрозрачной выпуклой перегородкой, похожей на бок надутого воздушного шара, закупорившего трубу.
        - Работает, - с азартом сказал он, оглядываясь; глаза Ромашина засветились тигриной желтизной. - Чуешь?
        Лилия прислушалась к шелестящей тишине гигантской металлической кишки, которой стал остов Червя Угаага.
        - Там какой-то провал…
        - Не провал - вход в открытый срез «струны». Заглянем одним глазом?
        - Я боюсь! - честно призналась Лилия.
        Игнат хмыкнул.
        - Волков бояться - в лес не ходить. Посмотрим - и назад. Давай руку.
        Лилия робко подала ему руку, Игнат нагнул голову, уперся ладонью в «пузырь», и тот лопнул по вертикали, выпуская облако холодного пара.
        Они протиснулись в образовавшуюся щель. «Пузырь» зарастил ее, выгнулся упругой выпуклостью, подталкивая гостей в спины.
        Игнат напрягся, пытаясь остановить его принуждение, успел увидеть, как багрово светящиеся изнутри перепончатые стены трубы вспыхнули в микроволновом диапазоне, и сознание поглотила черная бездна, прыгнувшая на них со всех сторон.
        Тихо вскрикнула Лилия.
        Тихо вскрикнула…
        Падение!
        Полет…
        Игнат шумно выдохнул воздух, осознавая, что пережил самый настоящий бросок на «струну» метро. «Червивый» терминал не стал никого спрашивать, надо ли зашедшим в него существам куда-либо лететь, он просто выполнил свою работу.
        Лилия вскрикнула еще раз.
        Игнат нащупал ее возле себя, обнял. Включилось сознание, потом зрение. Тело казалось рыхлым, пропитанным водой, как тающий снежный ком. Хотелось лечь и закрыть глаза.
        «Каково же Лилии?» - мелькнула мысль.
        - Ничего, я в норме, - слабо проговорила она, отвечая на его мысленный вопрос. Впрочем, размышлять над ее телепатическими способностями было недосуг.
        - Мы куда-то стартанули.
        - Я уже поняла.
        Игнат осмотрелся.
        Короткий сплюснутый тоннель с гофрированными сморщенными стенами. В стенах паутинки свечения. Похоже на «желудок» Червя, из которого их вынесла «струна» метро. Но дышится трудней, и сила тяжести иная, не марсианская. И не земная.
        - Пошли искать выход.
        - Куда нас занесло?
        - Сейчас посмотрим.
        «Селим узнает - голову оторвет!» - трезво подумал Игнат. Однако делать было нечего, надо было выяснять, куда их зашвырнуло «червивое» метро, и выпутываться из этого дурацкого положения.
        Но выйти из «желудка» не менее дохлого Червя, чем тот, что послал их сюда, оказалось не просто. Дверь из тоннеля-трубы не открылась.
        - Ну и запах тут! - сморщила нос Лилия.
        - Мало кислорода плюс масса испарений, - рассеянно произнес Игнат, прикидывая, каким образом выйти наружу.
        Он не знал, что точно в такую же ситуацию когда-то попадал его дед Игнат, но в отличие от того случая у деда был неймс, с помощью которого отряд Ромашина-старшего и выбрался из бункера «червивого» метро.
        Игнат ощупал горячую и твердую перегородку, за которой ощущался короткий, поднимающийся вверх коридорчик, а за ним - пустое пространство большого объема. Перегородка была тонкой, всего сантиметров десять толщиной, и, скорее всего, раньше сворачивалась как лист, освобождая проход. Однако никаких запорных механизмов Игнат не видел, а нейтрализатора молекулярных связей, способного пробить дыру в любом материале, у него не было.
        - Давай вернемся, - предложила Лилия.
        - Ну уж нет! - Игнат упрямо боднул воздух лбом. - Пока не выясним, куда мы попали, не вернемся.
        Он тщательно обследовал перегородку экстрасенсорным «локатором», примерился и одним ударом пробил в ней приличную дыру. Замер, ожидая реакции защитной автоматики.
        Стук упавших кусков перегородки стих, из коридорчика по ту сторону не донеслось ни звука.
        Игнат нанес еще удар и еще, пока не получилось отверстие, достаточное для прохода.
        - Подожди здесь.
        Он пролез на ту сторону коридора, осмотрелся.
        Коридор представлял собой поднимающуюся вверх неровную пещерку с грудами рухнувших с потолка камней и песка. Освещался он через щель в дальнем конце, которая явно вела наружу.
        Игнат пробрался к щели, раскидал камни, протиснулся и выглянул из пещеры.
        По глазам резануло светом. Но он все же успел разглядеть серебристое небо, яркое, с перламутровым отливом, ледяные с виду столбы и снежные горы вдалеке. Хотел было вылезти из пещеры совсем, но вспомнил о спутнице.
        Вернулся, помог ей перебраться из камеры «червивого» метро в коридорчик, и они один за другим протиснулись в щель на вершине снежного с виду бугра.
        В нескольких шагах от ледяного нароста, в котором и находился выход из метро, начинался обрыв. Высота скалы была не менее километра, и у невольных путешественников захватило дух.
        Рядом с их скалой и до неблизкого горизонта высились такие же скалы необычной формы, крученые, обросшие белыми перистыми крыльями. Подножия скал тонули в сизо-белом тумане, сквозь который изредка протаивала бугристая поверхность снежной пустыни.
        Небо над головой казалось твердым, но по этой тверди то и дело пробегали странные судороги-всполохи, и оно превращалось в туманную пелену, светящуюся изнутри. Солнца здесь не было, но света хватало, так что можно было разглядеть детали пейзажа до мельчайших подробностей.
        - Где мы? - прошептала Лилия.
        Игнат обошел бугор с дырой на вершине, глянул на ландшафт с другой стороны.
        Лес редких скал, на самом деле представляющих конгломераты сросшихся гигантских белых крыльев и перьев, здесь заканчивался, а за ним начиналась очень необычная снежно-перистая пустыня, напоминающая скопление замерзших фонтанов и волн. Пустыня уходила за горизонт, пугая своей таинственностью и размерами. Лишь где-то там, на тонкой грани снега и неба виднелась розовая полоска, нарушающая цветовое однообразие пейзажа.
        Подошла Лилия.
        Игнат посмотрел на нее, но страха на лице не увидел.
        - Мы попали в мир гиперптеридов.
        - Я уже поняла.
        - Серьезно? Молодец. Здесь были дед Игнат с мамой, у нас хранится снятый им фильм. А ты каким образом догадалась, что это гиперптеридская вотчина? Тоже фильм видела?
        - Нет, но здесь все такое легкое, воздушное, перистое. На ум сразу приходит птичье происхождение гиперптеридов.
        - Они были помесью насекомых и птиц.
        - Все равно. Что будем делать?
        - Искать резиденцию Лам-ки.
        - Что?!
        Игнат обнял Лилию, поднял, закружил, смеясь.
        - Если это мир гиперптеридов, то здесь должна находиться база, созданная «джинном» Лам-кой. Да вон она светится, на горизонте, до нее всего километров пятьдесят. Долетим на своих ангравиках.
        Лилия посмотрела на розовое облачко, почти теряющееся на фоне сверкающего белого марева, и глаза ее стали большими и тревожными.
        Но Игнат этой тревоги не заметил. Он вскинул кулак вверх и весело закричал:
        - Лам-ка, встречай гостей!
        Глава 17
        ТЕРРОРИЗМ НЕ ПРОЙДЁТ!
        Игнат на вызовы не откликнулся, и Артем недовольно подумал, что сыну еще рано поручать самостоятельные операции, требующие тщательного расчета и холодной головы.
        - Я сам доберусь, - сказал Кузьма, появившийся в гостиной с сумкой в руке. Он тоже был недоволен тем, что приходилось все бросать и отправляться к Зари-ме на Полюс. По сути, это было бегство, и настроения ситуация не добавляла.
        - Полетим вместе, - отрезал Артем. - Почему ты один?
        Кузьма махнул рукой:
        - Сюзанна не захотела лететь к черту на кулички.
        - Она так и сказала?
        - Не так, но смысл тот. Еле уговорил ее уехать на пару недель к маме. Может, я все-таки останусь?
        - Убит Монтэг, ранен Смехов. Какие тебе еще аргументы нужны? Мы ловим киллеров, нанятых Ульрихом, а толку мало, они не знают, где он. Поймаем - вернешься.
        Кузьма вздохнул, оглядел свой личный уголок квартиры, махнул рукой, проворчал:
        - Не уверен, что это правильно.
        Они покинули квартиру Ромашина-старшего, добрались до метро Волоколамска и прямо оттуда перенеслись на Полюс Недоступности, в метро Нью-Брянска, преодолев в общей сложности тридцать тысяч световых лет.
        Артем, выходя в зал метрогородка, мельком подумал, что случись это лет триста назад, такое мгновенное преодоление гигантских космических расстояний повергло бы путешественников в благоговейный ступор. Нынче же прыжок в тридцать тысяч светолет давно считался обыденным явлением.
        Другое дело - миллион световых лет, пришла сожалеющая мысль.
        Артем поморщился.
        Если бы у них была возможность пересекать такие космические просторы, проблема с ВП не стояла бы перед человечеством. А пока единственный корабль, способный преодолеть бездну пространств, стоял поврежденный на стапелях Балт-верфи. Великая Пустота была все так же далека и недоступна.
        «Лам-ка, паразит, куда ты запропастился?» - мысленно воззвал Артем к небесам планеты.
        Никто ему не ответил.
        С женой он пробыл недолго, около часа. Познакомил Кузьму с ее родичами, поужинал и вернулся на Землю. Опять же мимолетно подумав, насколько это просто - облететь четверть Галактики за неполные два часа. К сожалению, овладение супертехнологиями не сделало человека счастливым. Он по-прежнему был глубоко противоречив и не уставал воевать сам с собой.
        Позвонил Бондарь:
        - Совет безопасности перенесен на двенадцать.
        - Хорошо, я не опоздаю.
        - Не могу дозвониться до вашего сына. Он мне нужен.
        - Я тоже не могу, - буркнул Артем.
        - Такое впечатление, что он отключил мобик. Не поищете его у подруги? Я имею в виду Лилию Эллин. У меня нет ни ее адреса, ни номера.
        - Поищу, хотя Игнат не из тех, кто…
        - Понимаю, извините. Он собирался лететь на Полюс.
        - Он там был, я только что с Полюса. Возможно, он у Селима фон Хорста, на Меркурии.
        - Позвоните, когда определитесь. - Бондарь отключил канал.
        Размышляя над таинственным молчанием сына, Артем отпустил служебный флайт, покосился на шагавшего рядом витса. Он так и не привык к телохранителю, понимая, что в его положении «дичи» сопровождение необходимо. Выживший из ума окончательно Ульрих Хорст мог объявиться неожиданно в любой момент.
        Выживший из ума. Или из УММа?
        Артем усмехнулся, сдерживая шаг, свернул к набережной напротив дома.
        Идея Игната, подкрепленная теоретическими выкладками внучки Шоммера, не выглядела чересчур фантастической. Она позволяла на многие вещи взглянуть с другой стороны, и чем больше Артем над этим думал, тем больше склонялся к мысли, что сын прав. Смуту в Системе затеял Хорст-младший, но опирался он, скорее всего, на мощь системы УММ, напрочь отрицавшей нормы человеческой морали.
        В Рязань пришел вечер двадцать второго мая, ласковый и теплый.
        Солнце скрылось за громадами зданий на другой стороне Оки. Потоки аэротранспорта над городом поредели, включились фары, и по небу теперь мела сказочная искрящаяся метель.
        Артем остановился у резной решетки парапета над рекой, зачарованно вгляделся в речную гладь.
        Грузовые и пассажирские лайнеры давно отошли в прошлое, но люди не могли вовсе отказаться от плавания по рекам и морям, используя яхты, ватерходы и катера для отдыха, и по Оке сновали десятки ярких суденышек, в большинстве своем принадлежащие частникам.
        Одно из них, мирно покачивающееся на волне в полусотне метров от берега, стремительных очертаний, красивое, полностью зеркальное, вызывающее впечатление ощутимо хищной силы, вдруг сорвалось с места и понеслось к берегу.
        Артем не сразу сообразил, что происходит.
        Зато на маневр катера тотчас же отреагировал витс-телохранитель.
        Он шагнул к ограде набережной, оттолкнул Артема и, когда на носу катера протаяла треугольная дыра, в которую высунулся черный конус какого-то устройства, выстрелил из «универсала», выросшего на плече.
        Сгусток силового поля, - витс использовал гравитационный разряд, - вонзился в треугольный люк, буквально вбил в него конус.
        Неизвестный владелец катера выстрелил в этот момент (Артем с опозданием определил, что конус - это антенна плазмона), но, поскольку прицел бы сбит, плазменный шар улетел в небо, а второй попал в блистер изнутри самого катера.
        Ширкнуло лиловое полотнище пламени.
        Блистер разлетелся на куски.
        Катер по инерции проскочил остающиеся до берега полтора десятка метров и врезался в каменную стенку волнореза.
        Раздался взрыв.
        Все это произошло в течение двух секунд, поэтому прогуливающиеся по набережной парочки и группки молодежи ничего не успели сообразить.

* * *
        К счастью, никто не пострадал.
        Вокруг Артема попадали с неба горящие и дымящиеся клочья взорвавшегося катера, останки катера ушли под воду, и стало тихо.
        Потом закричали люди.
        - Я вызвал подкрепление, - повернул голову к Артему витс, отличающийся от живого человека разве что невозмутимостью.
        - Спасибо, - очнулся Артем, посмотрел по сторонам: на набережной стала собираться толпа.
        - Полицию вызвать? - добавил телохранитель.
        - Я сам. - Артем соединился с дежурным УВР, передал ему новость о нападении.
        - Группа будет через шесть минут, - пообещали ему. - Оставайтесь на месте.
        Артем приблизился к решетке парапета, вгляделся в воду, но ничего не увидел, кроме грязного пятна на поверхности. Неизвестный киллер утонул вместе с катером. Хотя и так было понятно, что он действовал по указке Ульриха Хорста, вознамерившегося перебить всех своих врагов.
        Первыми к месту происшествия примчались две машины криминальной полиции.
        За ними - неф «Ауди» с группой VIP-охраны УВР, вызванной телохранителем Ромашина. Затем с неба на набережную опустился большой галеон «Фольксваген» Управления, из которого торопливо выбрался Кирилл Бондарь. Подбежал к Артему:
        - С вами все в порядке? Не ранены?
        - Они ждали на реке. Странно, я ведь мог и не свернуть к набережной.
        Бондарь среагировал мгновенно:
        - Значит, вас ждет засада и дома! Сейчас проверим!
        Он отошел, махнул рукой зависшему у парапета набережной нефу охраны, поговорил с командиром отряда, потом с полицейскими, вернулся к Артему.
        - Мы взяли это дело под свой контроль. Рассказывайте.
        Артем коротко объяснил, что произошло, кивнул на витса:
        - Он меня спас. Я расслабился.
        Бондарь кинул взгляд на «молодого человека», качнул головой.
        - Вам надо быть более внимательным. Хорст не остановится на достигнутом. Страх в наши души он уже посеял, осталось добить нас физически.
        - Ну, это у него вряд ли получится, - крутанул желваки на щеках Артем.
        Бондарь прислушался к вызову; в ушной раковине у него красовалась алмазная булавочка мобика.
        - Понял, берите живыми! - Он глянул на Ромашина. - Я не ошибся, вас ждет засада. Помощники у Хорста не слишком умелые, иначе действовали бы эффективнее. Сейчас их задержат.
        Они направились к дому.
        Операция по захвату поджидавших Артема в квартире киллеров прошла тихо и незаметно для жителей дома. Они действительно не имели большого опыта в такого рода акциях и были задержаны без единого выстрела, с помощью нанитных «шмелей». Не помогла и информационная поддержка рязанских муниципальных органов правопорядка: среди полицейских нашелся деятель, соблазнившийся крупной суммой «отката».
        Артем участвовал в допросе задержанных наравне с Бондарем. Один из них оказался бывшим чемпионом Европы по боям без правил, второй - вышибалой из ресторана «Вроды» в Кракове. Оба признались, что уговорил их на «мокрое дело» Иосиф Мендель, пограничник, в свою очередь получивший задание от самого Ульриха Хорста; об этом стало известно позднее. Однако где скрывается главный заказчик преступления, исполнители не знали. Как не знал этого и Мендель, задержанный через час после инцидента в Рязани.
        Артему пришлось лететь в Управление вместе с Бондарем и докладывать Хоуку о случившемся лично.
        - Он не остановится, - повторил начальник УВР слова Кирилла, имея в виду Хорста-младшего. - Вам надо уехать на время, отойти от дел, спрятаться, да так, чтобы даже я не знал, где вас искать.
        Артем усмехнулся.
        - Это исключено.
        - Почему?
        - Я не привык прятаться. Да и не настолько страшен господин Ульрих, чтобы я его испугался.
        - Дело не в испуге.
        - Не дождется! Пусть поохотится на меня, а вы можете этим воспользоваться.
        Хоук посмотрел на Бондаря. Тот развел руками:
        - Я уже пытался его уговорить. В принципе, это шанс выйти на Хорста.
        - Есть еще один, - сказал Артем.
        Оба руководителя УВР повернулись к нему.
        - Иосиф Мендель, - добавил он.
        - Он не знает, где скрывается Хорст, - с сомнением произнес Бондарь.
        - Ульрих не может вербовать киллеров один, для это нужна целая структура. Мендель же не просто пограничник, он еще член братства Ордена Белого Крыла. Уверен, что центр вербовки там, на базе Ордена.
        Хоук и Бондарь посмотрели друг на друга.
        - Проверим, - сказал Бондарь.
        - Действуйте, - кивнул начальник Управления.

* * *
        Двадцать третьего мая в двенадцать часов по средне-солнечному времени состоялось заседание Совета безопасности Солнечной Федерации. Заседание проходило в Кельне, в здании старинной ратуши, арендованной администрацией Совета, и на нем выступил с докладом директор Федеральной Службы безопасности Вильям Смехов.
        За двое суток до этого он был ранен во время нападения одной из киллер-команд под командованием Ульриха Хорста, но охране все же удалось спасти своего подопечного ценой жизни двух телохранителей. При этом все шестеро киллеров погибли, а сам Ульрих непостижимым образом скрылся.
        Смехов появился ровно за минуту до своего выступления. На нем был особый медицинский уник, поддерживающий левую руку и плотно прибинтовывающий к телу правую, почти оторванную во время нападения.
        Медики совершили чудо, пришили ее, заштопали множество ран, и Смехов выжил. В принципе, ему надо было находиться в клинике как минимум десять дней, однако он все-таки уговорил врачей отпустить его на Совет.
        Директора ФСБ встретили стоя, аплодисментами.
        Поблагодарив членов Совета за поддержку, Смехов сделал двадцатиминутный доклад, из которого вырисовывалась невеселая картина творящегося в Солнечной системе безобразия. После того как он закончил, в зале заседаний ратуши воцарилась тишина. Большинство членов Совета безопасности, премьеры и главы государств, руководители спецслужб знали, конечно, о возникших проблемах, но не предполагали, что их масштаб так велик. Мало того, не все они были достаточно умными людьми, мыслящими раскованно и креативно. Их больше занимали сугубо утилитарные земные категории. Именно такие члены Совета, и среди них Касьян Недбытый, глава Ордена Белого Крыла, не оставили камня на камне от гипотезы Смехова о вмешательстве в земные дела инопланетной формы жизни.
        Ответные речи, полные сарказма, произнесли почти все европейские лидеры. Но главное, что их поддержал и верховный комиссар Совета господин Фаак Ван Схоофен. Он выдержал паузу и подвел итог выступлениям коллег.
        Из его выступления можно было понять, что виновато в возникших беспорядках руководство ФСБ и, в частности, его директор. Об идее вмешательства в деятельность человечества «зеленых человечков» он высказался определеннее:
        - Не хочу слышать этот бред! Времена войн со всякими там моллюскорами и «джиннами» канули в Лету! Больше к нам никто не сунется! Что касается нападений на уважаемых людей, то это, вероятнее всего, связано с ростом терроризма, что косвенно оценивает деятельность Службы безопасности. Она не справляется со своей работой. Если в ближайшее время преступники не будут пойманы, мы поставим вопрос о замене руководства ФСБ. Надеюсь, коллеги меня поддержат.
        Разумеется, коллеги согласились с этим предложением. Не все, но большинство. Вряд ли они понимали истинные причины происходящего и всю глубину грядущей катастрофы.
        В конце заседания Совет почти единогласно проголосовал за признание работы главы ФСБ неудовлетворительной и дал ему срок две недели для устранения беспорядков на Земле и в космосе.
        Предложение взявшего слово главы УВР Хоука о развертывании императива «отвага» и о создании Чрезвычайной Комиссии членами Совета поддержано не было.
        Артем присутствовал на Совете как генеральный этик-юрист Управления внутренних расследований ФСБ. После вердикта верховного комиссара он в ответ на вопрос Кирилла Бондаря: «Ну, как тебе эти уроды?» - сказал:
        - Не удивлюсь, если окажется, что Ван Схоофен дружок Ульриха Хорста. Либо зомбирован им. Нельзя ли проверить?
        - Ничего нам это не даст, - поморщился начальник группы «Соло». - Хотя проверить не мешает. Пошевелим наших парней в европейских структурах.
        Они дождались Хоука, направились к служебному метро ратуши.
        Остановились у входа в зал.
        - Какие-нибудь светлые мысли появились? - задал индифферентный вопрос начальник УВР.
        - Надо брать базу Ордена, - сказал Бондарь. - Я имею в виду их хитроумное братство в Испании. И офис в Брюсселе. Данные о спецагентах Ордена у нас есть. Уверен, что отыщутся и доказательства связи Ордена с Ульрихом.
        - Во-первых, это еще надо убедительно доказать.
        - Разведка работает.
        - Во-вторых, нам никто не даст санкций на захват базы.
        - А зачем нам просить разрешение в верхах? Захватим базу, доберемся до Ульриха, и Европа только поаплодирует с облегчением.
        Хоук смерил Бондаря оценивающим взглядом.
        - Это речь авантюриста, а не ответственного руководителя силовой структуры. Мы обязаны действовать по закону.
        - Вам нужен результат или констатация неудачи как следствия законных действий? - негромко поинтересовался Артем.
        Хоук поднял брови.
        - Вы его оправдываете?
        - Русь, где я имел честь родиться и жить, всегда жила по правде, а не по закону, зачастую писанному под диктат кучки богатеев. Вот я и спрашиваю: нам важен результат или пусть все идет по закону? Неужели вы не видите, что еврокомиссары запрограммированы довести дело до тупика? Точнее, до катастрофы?
        Хоук помолчал, переводя взгляд с лица Ромашина на лицо Бондаря и обратно. Бросил через плечо, направляясь в зал:
        - Просчитайте все варианты.
        Артем и Кирилл молча смотрели ему вслед.
        - Эксперты советуют как можно быстрее начать строительство генератора обратной волны, - сказал Артем после паузы. - Чтобы остановить инфляционное раздувание ВП хотя бы в районе Галактики.
        - Разве ВП снова начала расширяться?
        - Если она начнет расширяться, поздно будет что-либо предпринимать. Генератор надо срочно создавать, пока у нас еще есть время.
        - Ты читал расчеты этой нашей новой сотрудницы, консультантши Игната?
        - Знакомился.
        - Выводы?
        - УММ существует реально, а его представителем на Земле является Ульрих.
        - Не могу понять цель этого гребаного УММа!
        - У Лилии и на этот счет есть мнение.
        - Давайте встретимся с ней и обсудим все возможные последствия такого контакта с УММ.
        - Хорошо.
        Бондарь и Артем пожали друг другу руки и разошлись.
        Глава 18
        ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ
        Брата Паши Куличенко, бывшего соратника Ульриха, Селим отыскал во Львове.
        Его звали Виктором, парню исполнилось двадцать восемь лет, хотя выглядел он значительно старше.
        Селим оценивающе посмотрел на него и понял, что Виктор Куличенко серьезно подсел на наркотики и вряд ли когда-нибудь освободится от зависимости добровольно. Его надо было лечить принудительно.
        - Шо надо? - поднял он на Селима мутные глаза, когда Хорст-старший подошел к нему в ресторане «Незалежность» на площади Бандеры.
        Селим пропустил сознание Куличенко через мысленный «фильтр», поставил блок в нужном узле нервной системы.
        Куличенко вздрогнул, шире открыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
        - Какого черта?!
        - Я Селим фон Хорст, дед Ульриха. Ты встречался с ним недавно. Где я могу его найти?
        - А я откуда знаю?
        Виктор побледнел, потом покраснел, покрылся испариной. Рука его, держащая сигарету, задрожала. Он был готов хлопнуться в обморок, и Селим волевым усилием заставил железы Куличенко выбросить в кровь чуть-чуть адреналина.
        Виктор выронил сигарету, не заметив этого, открыл рот. Глаза его заблестели, в них появился интерес к жизни.
        - Ты хто? Шо тебе надо?
        Селим терпеливо повторил вопрос.
        - Не знаю, где он щас, - мотнул головой Куличенко, вытер мокрое лицо ладонью. Жадно отпил минеральной воды прямо из бутылки. - Тусуется где-нить. Зачем он тебе?
        - Позвони, если Ульрих появится здесь. - Селим «впечатал» номер своего мобика в память Куличенко. - И заканчивай курить всякое дерьмо. После каждой затяжки света белого не увидишь.
        - Да пошел ты! Шо хочу, то и курю.
        - Я предупредил. - Селим встал.
        На его плечо легла чья-то тяжелая рука.
        Двое полицейских в желто-синей форме. Оба здоровые, как старинные дубовые шкафы, с квадратными, ничего не выражающими лицами. Интересно, где служба правопорядка находит таких индивидуумов? Или выращивает в клон-лабораториях?
        - Ваши документы, добродию. - Западноукраинский диалект, с ходу можно и не понять, что говорят.
        Селим заглянул в головы полицейских, заказа целеустремленно задержать его не увидел, нагрел плечо так, чтобы полицейский почувствовал это.
        Полицейский быстро отдернул руку.
        - В чем дело, господа представители власти? - заговорил он на немецком языке. - У вас так принято встречать гостей? Проверкой документов?
        - А? - раскрыл рот второй полицейский, в то время как его напарник с тупым удивлением рассматривал свою ладонь.
        Селим усмехнулся, оценив интеллект представителей закона, заговорил по-русски:
        - Вы нарушаете мои права. Я не заметил у входа в ресторан таблички: «Только для украинцев».
        - Вы пристаете к посетителям ресторана, - нахмурился первый полицейский. - Документы имеются?
        - Имеются, - любезно ответил Селим. - Однако если вы хотите их проверить, прошу предъявить свои полномочия.
        Полицейские переглянулись.
        В их сознании шевелились какие-то предписания, принципы пресечения конфликтных ситуаций, строки приказов и инструкций, но всю эту мысленную «кашу» заливало «масло» непогрешимой, непробиваемой, тупой самоуверенности.
        - Документы. Или пройдемте с нами.
        - А як жеш, - хмыкнул Селим.
        Его шея вдруг удлинилась на полметра, кожа на лице покрылась муаровым рисунком, стала ощутимо металлической.
        Полицейские раскрыли рты, глядя на лицо фон Хорста снизу вверх, положили руки на рукояти коротких полосатых дубинок.
        Селим бросил взгляд на Виктора Куличенко, оцепеневшего за столом, погрозил ему длинным «металлическим» пальцем и растаял в воздухе, стал невидимым. Он уже давно научился применять технологию «хамелеон», изменяя тело в широком диапазоне форм и свойств, хотя делал себя невидимым редко.
        Пока полицейские искали его в ресторане, он занял место в собиравшемся взлетать такси, мысленно подвел итог поисков.
        Друзья Ульриха не знали, где и у кого он остановился. В принципе, их и нельзя было называть друзьями Хорста-младшего, много лет назад использовавшего их как «рабсилу» для достижения своих целей. Лишь Стив Джадд, занимавший в настоящее время должность директора департамента развлечений Министерства культуры Эстонии, сообщил дополнительно, что встречался с Ульрихом дважды и даже дал ему адрес своей знакомой, у которой Ульрих якобы останавливался на ночь. Но так ли это, Стив уверен не был. Никаких контактов с бывшим заключенным ганноверского централа он больше не имел.
        Селим проверил его сообщение.
        Ульрих действительно жил у госпожи Бюттимы три дня и скрылся, очень огорчив ее этим.
        В общем и целом картина складывалась такая.
        Ульрих колесил по Земле и Солнечной системе, останавливался на короткое время в разных местах, но нигде не задерживался более двух суток. А поскольку Интерполом и Службой безопасности он был объявлен в федеральный розыск, то останавливаться в одном месте даже на сутки ему становилось все труднее. И тем не менее он не сменил облик, хотя мог, современные технологии позволяли изменять внешность самым радикальным образом, и продолжал дразнить безопасников, появляясь в общественных местах, в клубах и казино.
        При этом он методично выискивал и убивал людей, с которыми когда-то воевал, отчего запаниковали даже равнодушные ко всему на свете, кроме собственного комфорта, евролидеры, высоко ценившие свои жизни.
        Последнее нападение группы Ульриха на директора ФСБ Вильяма Смехова вряд ли можно было объяснить отчаянной глупостью устроителя переполоха. Дураком Ульрих не был. Скорее он хотел показать, что не остановится ни перед чем в развитии своей «киллерской» деятельности. И хотя нападение охране директора удалось отбить, а сам Ульрих с трудом скрылся с места преступления, свое дело он сделал: паника охватила многих известных политиков, высокопоставленных чиновников и глав государств, бросивших громкие заявления о некомпетентности Федеральной Службы безопасности.
        Селим проанализировал все случаи нападений на людей, укладывающиеся в единую систему преследования бывших противников Ульриха, и пришел к интересному выводу.
        Ульрих действовал нагло и вместе с тем рисковал не собой, а подчиненными, которых ему подбирали рекрутеры из братства Ордена Белого Крыла. Нападения были системными, глубоко рассчитанными, что заставляло напрягаться все федеральные спецслужбы. Сам Ульрих просчитать эту систему вряд ли мог, значит, ему помогали, и помощниками вряд ли были люди, так как здравомыслящему человеку просто не могло бы прийти в голову устроить на Земле заваруху ради шутки или развлечения. Помогать же Ульриху могли только представители иного интеллектуального уровня, обладавшие способностью легко контролировать компьютерные сети людей. То есть сын Артема Ромашина, побывавший у Селима в гостях, был прав: Ульриха использовала некая внеземная система, названная им «умом за разумом».
        - УММ, - рокочуще проговорил Селим вслух, озадачив инк-пилота такси.
        - Не понял вас, повторите адрес еще раз.
        - Метро, - сказал Селим.
        Такси устремилось к первому терминалу львовского метро.
        Мысли Селима вернулись в прежнее русло.
        Проанализировав действия Ульриха и оценив масштаб его «партизанской войны», он занялся вычислением вектора вмешательства системы УММ в деятельность человечества и понял, что УММу выгодно переключение федеральной безопасности на внутренние проблемы, которые успешно создавал Ульрих. В то время как существовала внешняя, более важная, которую федералы не могли оценить, занимаясь поисками «маньяка». Этой проблемой была Великая Пустота, поразившая своим поведением астрономов и физиков. УММ явно опасался, что люди всерьез займутся изучением ВП и помешают ему, для чего и были повреждены фрегат «Бигль» и, совсем недавно, Большой Глаз - система телескопов, располагавшихся в космосе. Большой Глаз действительно способен был разглядеть детально, что делается на расстоянии в миллион световых лет от Земли.
        И все же Селим не смог определить главного - цели, которую поставил себе УММ. Отвлечь всеобщую Службу безопасности от пристального изучения ВП УММ сумел, но ради чего это делалось, догадаться было трудно. Чтобы найти ответ на вопрос: почему УММ испугался вмешательства людей в его возню с ВП, - необходимо было решить две задачи: первая - задержать Ульриха, вторая - добраться до ВП и посмотреть, что там творится.
        Такси высадило Селима у красивой пирамиды метро с крестом на вершине.
        Он привел себя в порядок (по человеческим меркам), вошел в кабину, набрал код Франкфурта; захотелось побывать на родине, почувствовать себя не человекочервем или человекомоллюскором, а просто человеком.
        Уже выходя из метро Франкфурта, он решил, что поиск и задержание Ульриха можно оставить федералам, самому же лучше заняться ВП, потому что эта задача пока была не по плечу земным службам.
        До Ремарк-штрассе, где располагалось поместье Хорстов, Селим добрался за десять минут. Мог бы и быстрее, но захотелось полюбоваться земным пейзажем с высоты.
        Впрочем, если пейзаж был аккуратен, как все германские пейзажи, и красив, то поведение владельцев аэромашин в толчее над городом Селима не обрадовало. Лихачей объявилось столько, что их не успевала задерживать аэроинспекция.
        Отстал от жизни, подумал озадаченный масштабами явления Селим. Раньше этого не наблюдалось. Или это я просто брюзжу?
        Какой-то бликующий зеркальным покрытием корпуса флайт «Хаммер» с подчеркнутой наглостью подрезал такси. Инк-пилот среагировал, резко затормозив, так что Селима бросило вперед.
        - Извините, - сказал инк сожалеющим тоном.
        «Хаммер» объявился слева. Скорее всего, его хозяин пилотировал машину вручную, забавляясь ситуацией: большинство аппаратов управлялось инками, поэтому он почти не рисковал, зная, что реакция компьютерных систем намного превышает человеческую.
        Селим пожалел, что сел в такси, не обладавшее характеристиками спортивной машины. На спецаппарате можно было бы потягаться с наглецом в скорости и маневрировании и заставить его понервничать.
        «Хаммер», похожий на гигантского морского ската, появился вновь, чуть выше и правее, начал косо падать на такси-пинасс.
        Селим насторожился: показалось, что маневр лихача далеко не случаен. Такси хотели сбить!
        «Хаммер» сделал рывок и едва не задел боковое псевдокрыло пинасса: пилот такси с трудом увернулся от столкновения.
        Селим вонзил палец в панель инка, отключил автоматику и сорвал пломбу ограничителя скорости. Джойстик ручного управления при этом не вылез из панели, но он и не был нужен. Селим завладел операционным «сознанием» инка.
        «Хаммер» вернулся, целя на лету так сбить пинасс, чтобы он свалился в штопор.
        Селим сделал горку, завертел аппарат юлой и заставил лихача промахнуться. Правда, он уже понял, что управляет скоростным флайтом не юный любитель острых ощущений, и не удивился, когда рация в кабине такси заговорила голосом Ульриха:
        - Привет, дедуля. Поздравляю, у тебя отличная реакция.
        - Привет, внучек, - отозвался Селим. - Почто хулиганим?
        - Настроение хорошее.
        - Может быть, сядем где-нибудь у кафе, поговорим?
        Раздался смех.
        - О чем, старик? Ты предложишь мне сдаться безопасникам?
        - Я предложу другое.
        - Брось ты, меня ваши дела не интересуют.
        - Поговорим о твоих хозяевах.
        Повисла пауза.
        «Хаммер» настиг такси, но состязаться с ним в маневренности не стал.
        - У меня нет хозяев! Заруби это себе на носу! Я сам себе хозяин!
        - Врешь, внучек, - усмехнулся Селим. - Мы оба знаем, кто тебе дал карт-бланш на охоту за старыми недругами.
        - Ну и кто?
        - Негуманские вербовщики. Чтобы отвлечь наше внимание от Великой Пустоты. Интересно, что они тебе посулили?
        - Тонну золота, - с неискренним смешком ответил Ульрих. - Никто мне ничего не сулил. Но ты сказал - наше внимание. Неужели ты с ними, с этими уродами?
        - Кого ты имеешь в виду?
        - Людей, дедуля. - Еще один смешок. - Ты же всегда был индивидуалом, да к тому же еще и Червем становился. Переходи на мою сторону, мы их всех заставим землю в страхе жрать!
        - Красивая у тебя мечта. Кстати, я лечу домой, ты знаешь это место, в двух минутах лета отсюда, еще мой прадед строил там усадьбу. Сядем, потолкуем спокойно.
        - Я бы потолковал, да только не верю, что ты присоединишься ко мне. Или друзей своих вызовешь. Придется их «мочить» всех, вместе с тобой.
        - «Мочить» - дело нехитрое. Да и не «замочишь» всех-то, найдутся и на тебя умельцы, отстрелят умную голову. Предлагаю начать переговоры, пока еще не поздно.
        - Не дури, дедуля. Обратно в тюрьму я не сяду. А тебя предупреждаю: будешь якшаться с безопасниками - не пожалею!
        - Спасибо на добром слове, внучек, - смиренно поблагодарил Селим.
        - Учти, старик, я не шучу.
        - Трус ты, однако! Ведь беззащитных убиваешь, исподтишка, подло. Один на один, поди, кишка тонка?
        - Ты о чем, старый?! - с безмерным удивлением спросил Ульрих. - Да я же из тебя чучело сделаю, настоящим червяком ползать будешь!
        - А попробуй. - Селим сделал крутой вираж и понесся к блестящему пузу «Хаммера», словно собираясь его протаранить.
        Ульрих едва не попался на этот маневр, реагируя на него совершенно бестолково: аппарат начал подниматься в небо, вместо того чтобы сманеврировать на скорости, и это указывало на растерянность пилота. Селим вполне мог настичь его и попытаться сбить. Но система безопасности «Хаммера» наконец проснулась, он рванулся вперед, выгибая крутой «лепесток» разворота.
        - Ах ты, старый пень! - опомнился Ульрих. - Ну, сам напросился! Я тебе покажу!
        «Хаммер» хищно кинулся на такси, и в это время в инцидент вмешалась воздушная полиция.
        Сверху на «Хаммер» кинулся мощный сине-белый галеон «БМВ» с мигалками. Второй галеон с надписью по бортам «ФАИ» метнулся «Хаммеру» наперерез. Заревели динамики:
        - Пилот «зеркала», немедленно остановитесь! «Хаммер» борт «сто одиннадцать», приказываю остановиться! В противном случае будем вынуждены применить «красную завесу»!
        Но Ульрих не стал ждать, пока его начнут ловить «сачком» силового поля. Он увернулся от второго галеона аэроинспекции и понесся к башням окраины Франкфурта.
        До Селима донеслись последние угрозы Ульриха:
        - Я тебя еще подловлю, старый дурак! Ты у меня попляшешь!
        Машины инспекторов бросились в погоню за нарушителем.
        Взбаламученная струя разнокалиберных летательных аппаратов начала успокаиваться.
        Селим расслабился, направил такси вдоль Ремарк-штрассе, жалея, что контакт с Ульрихом не состоялся. Возможно, им удалось бы достичь компромисса и кровавая охота на людей прекратилась бы.
        Показались виллы и усадьбы частных владений.
        Такси свернуло к двухэтажному коттеджу с двумя готическими башенками и светло-коричневой крышей под старинную черепицу.
        Был май, цвели вишни, от забора до забора участок Хорстов усеивали шпалеры цветов и кустов экзотических растений, так любимых Селимом.
        В душе поднялось странное волнение, будто он внезапно проснулся и обнаружил, что ему всего пятнадцать лет, вся жизнь впереди, а все случившееся с ним является всего лишь недобрым сном.
        Такси рухнуло на площадку перед коттеджем.
        Селим вылез, не обращая внимания на причитания инк-водителя о повреждении кабины, мысленным усилием послал его подальше.
        Флайт улетел.
        Селим подставил лицо под лучи солнца (утро, а уже почти жарко) и, улыбаясь, направился к дому, предвкушая встречу с детством. Вызвал домового по имени Курт:
        - Открывай, старина, это я.
        Сначала он обошел участок, обнимая его всей сферой чувств и не-чувств, ласково поглаживая цветы и ветки деревьев. Потом искупался в бассейне, переоделся, включил кухонный комбайн и приготовил фойяр. С чашкой напитка вышел в сад, присел на скамеечку в беседке.
        С тех пор как от него ушла Берта, он жил один. Родственники в Германии и за ее пределами не изъявляли особого желания встречаться с ним, а потом и вовсе перестали откликаться, и бывший полковник контрразведки Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст не стал им напоминать о себе. Замкнулся, ушел в тихую жизнь пенсионера, построил теплицу, а когда появилась возможность купить участок на других планетах, улетел на Меркурий.
        Нет, свое владение под Франкфуртом он не бросил, однако бывал здесь все реже и реже, отдав бразды правления «в руки» домового. Киберсистема Курта ухаживала за участком, сажала цветы, полола траву и поливала, собирала яблоки, груши и вишни и сама их реализовывала через торговые сети города. Ульрих только изредка менял программу ухода за имением, останавливался дома на пару дней и снова улетал на Меркурий. Там он размышлял о космосе, о его Творце, экспериментировал со «скелетом» Червя. Излазил весь Меркурий и обнаружил целую сеть ходов, проложенных Червями Угаага в те времена, когда на Земле царствовала цивилизация лемуров. Точно такую же сеть Черви прорыли и в породах Луны, когда гиперптериды и иксоиды оставили там своих роботов стеречь объект Криптоид.
        Впрочем, это уже стало достоянием истории. В настоящее время Хорста волновали другие проблемы. К примеру, он перетащил в свое подземное бунгало на Меркурии кое-какие артефакты, оставленные Червями, и с удовольствием изучал их. То есть ему было интересно жить так, как он жил.
        Но все же в глубине души он вдруг признался себе, что его тянет на родину, и тягу эту ничем перебить нельзя. Здесь, под Франкфуртом, он отдыхал воистину безмятежно.
        Мысли свернули к визиту Ульриха.
        Селим почувствовал беспокойство.
        Внук не должен был знать, где и что делает дед и когда вернется на Землю. Встреча их над Франкфуртом выходила за рамки случайности. Как он мог узнать, что Хорст-старший прилетит домой именно сегодня, в определенный час? Неужели у него есть свои наблюдатели на каждой станции метро? Бред! Скорее он поставил под контроль станции метро Франкфурта, их всего десять. Но и в этом случае одному трудно уследить за прибывающими в город пассажирами. Значит, ему действительно помогает некая структура, которая докладывает о появлении в поле зрения нужных людей. В частности - деда. После чего Ульрих и принимает решение перехватить объект или доверить эту процедуру своим подельникам. Чаще всего наносили визит к намеченному в жертву человеку именно они. Ульрих занимался исключительно «важняками», к которым питал личную неприязнь. Неужели он и деда решил «замочить»? Впрочем, ничего удивительного, убил же он дядю Уве Гринберга? А тот был виноват лишь в том, что являлся двоюродным братом родного отца Ульриха и не согласился когда-то помочь ему.
        Селим допил фойяр.
        Итак, полковник, ваши планы?
        - Грандиозные, - пробормотал он вслух.
        В планы входило дальнейшее изучение «свистов», ВП и их взаимодействия, а также расчет узла «сшивания» интересов УММа и человечества в пределах Солнечной системы. Что-то подсказывало Селиму о близости разгадки. Люди мешали УММу, и он решил отвлечь их, использовав для этого мстительные чувства бывшего заключенного. Оставалось ответить на вопрос: почему УММ нейтрализует именно систему защиты человечества, Службу безопасности. Что с этим связано? И что за этим последует? Атака?
        Селим выпятил губы, подставил руку шмелю, и тот спокойно сел ему на тыльную сторону ладони.
        Нет, о нападении речь не идет.
        Тогда что на кону? К чему приведет нейтрализация системы защиты цивилизации? К ее распаду, деградации, регрессу? Но ведь это достаточно длительный процесс, а Служба безопасности вряд ли будет заниматься поисками Ульриха долго.
        Селим поднял голову к небу, прищурился.
        Эй, вы там, за пределами зрения, что задумали?
        Шмель улетел, сердито гудя.
        В ушах прорезался голосок домового:
        - Вас вызывал Йоган.
        Селим очнулся, проворчал укоризненно:
        - Что же ты мне сразу не сказал? Когда это было?
        - Сегодня утром, в девять часов. Вызов не был экстренным…
        - Соедини меня с ним.
        В голове зазвучал мысленный голос инка на Меркурии:
        «Прошу прощения, хозяин, возникли обстоятельства, требующие вашего решения».
        «Что случилось?»
        «У нас был гость, Игнат Ромашин, с девушкой по имени Лилия. Я впустил их, так как…»
        «Короче».
        «Они спустились в зал с Червем и исчезли. Судя по всему, Червь запустил их в…»
        «Скоро буду».
        Селим закрыл глаза, открыл, тряхнул головой, усмехнулся.
        Ах ты, сорванец, младший Ромашин. Сукин сын! Приключений захотелось? Ну, погоди, будут тебе приключения!
        Он вызвал такси, зашел в дом, собрал сумку с вещами и закрыл дверь за собой, пообещав дому появляться здесь чаще.
        Через неполных пятнадцать минут он вышел из кабины метро в своем подземном бунгало на Меркурии.
        «Йоган!»
        «Слушаю, хозяин».
        «Записок гости не оставили?»
        «Никак нет».
        «Куда заглядывали?»
        «В гостиную, прошлись по периметру, ничего не трогали».
        «О чем говорили?»
        «О том, что вы друг отца Игната, о своих ощущениях. Оба угадали, что Червь работает как терминал метро».
        Селим наметил улыбку.
        Друг отца. М-да. Артем в это свято верит. Впрочем, Артем готов был выручать его любым способом, даже ценой жизни, так что здесь можно говорить о дружбе. Ладно, посмотрим, что «день грядущий нам готовит».
        «Активируй „мустанга“».
        «Слушаюсь».
        Селим с удовольствием выпил еще один стакан «жидкого огня». Спустился в зал с трубой Червя.
        «Мустанг» - двухметровая черепаха с рядами выпуклых глазков (эффекторов разного назначения) на спине - уже ждал его в центре пещеры.
        «Периметр закрыть наглухо!»
        «Слушаюсь».
        «Доступ разрешить только одному человеку - Артему Ромашину. Это если я не вернусь. Буду отсутствовать больше трех дней - позвони ему».
        «Слушаюсь».
        Селим направился к торцу трубы, махнул рукой, повелевая «мустангу» следовать за ним.
        Внутри высохшего скелета Червя Угаага «пахло» иными пространствами. Червь действительно запустил недавно в космос двух путешественников, повинуясь каким-то своим программам.
        Не промахнуться бы, озабоченно подумал Селим, принюхиваясь к струйкам остаточного микроволнового излучения в стенках остова Червя. Таймфаг совсем старый, выкинет куда-нибудь к черту на кулички.
        Он шагнул к пузырю стартовой камеры и остановился, разглядывая тусклое бельмо в центре пузыря. В голове забренчал звоночек тревоги.
        «Червивое» метро выглядело древним и засохшим, и только бродившие в стенках «желудка» Червя электрические змейки подсказывали, что жизнь в нем еще теплится. И все же в качестве метро-терминала использовать его было рискованно.
        «Дьявол! - мысленно выругался Селим. - Как же я вытащу вас, мальчики и девочки?»
        Пузырь входной мембраны лопнул, пропуская его внутрь камеры.
        По стенкам «желудка» побежали сиреневые и оранжевые звездочки. Скелет докладывал, что энергии у него на очередной посыл почти не осталось.
        - Понял, понял, - проворчал Селим, озираясь. - Ну-ка, высвети параметры.
        Заработала память Червя, дремлющая в кладовых глубокой психики. Излучение стенок стартовой камеры превратилось в вязь иероглифов, раскрывающих смысл записанных на атомарном уровне программ, которые и управляли «червивым» терминалом. Выход в сеть самого древнего во Вселенной метро, созданного цивилизацией Угаага, мерцал, вздрагивал, вибрировал, расплывался струей дыма. Использовать данную линию было чревато, так как она могла не выдержать нагрузки и «порваться» на микроструны.
        Дьявол! - мрачно выругался Селим еще раз. Я имею почти стопроцентную вероятность разбрызгаться по космосу. Но ведь нет других вариантов вернуть этих заблудших овец?
        Не рискуй! - шевельнулась в голове психика Червя.
        Не могу, отозвался Селим со вздохом. Артем верит мне, а это дорогого стоит.
        Звездочки по стенкам камеры собрались в красивый фрактальный узор.
        «По следу тех, что были отправлены!» - приказал он программатору терминала на том языке, на котором тот понимал команды.
        Со всех сторон на него прыгнула тьма…
        Глава 19
        СКОРАЯ ПОМОЩЬ
        Розовое облачко впереди, над снежными с виду барханами и перистыми султанами, напоминающими замерзшую ажурную пену, приблизилось, превратилось в полусферу, накрывшую местный «зимний» ландшафт.
        Летели на антигравах невысоко, всего в полусотне метров от «пены». Игнат заметил, что в кильватере за ними «пена» странным образом усыхает, съеживается, и в ослепительно белой пелене остается темный синеватый след, словно кильватерная струя на воде после промчавшегося катера. Говорить, однако, об этом спутнице он не стал, чтобы не пугать ее лишний раз. И так было понятно, что местная природа реагирует таким образом на чужаков, точнее, на их инофизичность. Пейзаж скукоживался под ударами трехмерности, которую принесли с собой земляне.
        В километре от купола, имевшего вполне четкие границы, Игнат замедлил полет. Внутри полусферы стал виден земной пейзаж: поле, река, холмы, лес, коттедж посреди луга, возведенный в русском стиле, с двумя теремами и двускатной крышей.
        Лилия с интересом присмотрелась к пейзажу, оглянулась на Ромашина.
        - Самый настоящий рай! Неужели все это сотворил ваш Лам-ка?
        - Ваш, - улыбнулся Игнат. - Лам-ка такой же наш, как и твой. Этот рай, как ты говоришь, он сделал лет двадцать шесть назад, когда меня еще в проекте не было. Дед попал сюда вместе с мамой, где их и отыскал Лам-ка. Может, и нам повезет?
        - Там никого нет.
        Игнат хмыкнул, разглядывая лицо девушки.
        - Ты уверена?
        - Я чувствую. Живые существа есть, вон одно из них по лугу бродит.
        - Нагирус.
        - Птицы летают, суслики норы роют, а «джинна» нет.
        - Он и тогда отсутствовал. Доберемся до места, обследуем «рай по-джиннски» и подождем его появления.
        - А если он не отзовется?
        - Тогда и подумаем, что делать дальше.
        Лилия поплыла к прозрачному куполу как парашютик одуванчика: ее антиграв был ориентирован вертикально. Игнат мог бы лететь быстрее, так как антиграв его костюма был настроен вариативней, однако не стал этого делать ни в начале пути, ни сейчас. Украдкой посмотрел назад.
        След за ними, хотя они и летели на достаточном удалении от «снежных» перьев, ширился и темнел на глазах. Материальная основа мира гиперптеридов, опиравшаяся на отличное от земного количество измерений, «трещала» все сильнее, грозя перейти в состояние цепной реакции распада. Сколько этому миру осталось жить, не смог бы определить никто. Недолго.
        Лилия остановилась перед почти невидимой вблизи пленкой купола.
        - Как мы туда попадем?
        - Делай как я.
        Игнат дотронулся до пленки рукой, приготовился встретить упругое сопротивление, но этого не произошло. Рука свободно пронзила пленку, глаза лизнуло розовым светом, все вокруг искривилось на один миг, и он оказался под куполом защитного сооружения, накрывающим земной ландшафт.
        Игнат оглянулся, поманил рукой Лилию.
        Та сорвалась с места, протянула вперед руки… и оказалась рядом. Сказала со смешком:
        - В следующий раз я буду первой.
        Он с облегчением рассмеялся. Отключил систему физической поддержки костюма, сделал медленный вдох.
        - Дышать можно, отключай фильтры.
        Лилия послушалась, вдохнула местный воздух.
        - Медом пахнет…
        - Настоящий земной луг. Лам-ка был истинным волшебником.
        - Почему был?
        - Я оговорился. Пошли знакомиться с домом.
        Они подлетели к коттеджу, опустились на ровную площадку перед крыльцом, посыпанную мелким гравием.
        Игнат ждал, что из дома выбежит девушка, точная копия мамы (как рассказывали дед и она сама), однако никто гостей не встречал. Лилия была права, в доме никого не было. По-видимому, Лам-ка не стал больше воссоздавать свою воспитательницу после ее визита, но оставил «базу» в целости и сохранности.
        Интересно, что за система регенерирует здесь воздух и поддерживает энергетический баланс? - пришла мысль. Мы тоже успешно создаем БОГ-технологии, но до Лам-ки нам еще далеко. Вернее, до его создателей.
        Та же мысль пришла и в голову Лилии.
        - Кто здесь всем этим управляет?
        - Лам-ка мог сотворить любую автоматику. Возможности «джиннов» ограничены лишь фантазией их конструкторов.
        - Программами, ты хочешь сказать? Они все-таки были роботами.
        - Высокие технологии не должны ограничивать фантазии, потому что они сродни магии. Это еще наш предок[13 - Артур Кларк.] сказал, сотни лет назад. Да и какая нам разница? Главное, что база сохранилась. Найти бы теперь Лам-ку.
        - Или хотя бы метро, - простодушно поддакнула Лилия.
        Игнат озадаченно посмотрел на нее.
        - Об этом я не подумал. Поищем, конечно. Вдруг он действительно позаботился о связи с Землей?
        Они поднялись на крылечко, заглянули в горницу, одну за другой обошли комнаты: две гостиные, малую и большую, три спальни, хозблок, душевую, кабинет с неработающим инком. Обнаружили нечто вроде подвала с одной крохотной - два на три метра - комнаткой, стены которой были утыканы металлическими на вид колючками. Однако кабиной метро комната не была, а ее назначение угадать было трудно.
        Игнат мимолетно подумал, что она могла быть как терминалом связи, так и защитным бункером. Но поскольку источники питания для обоих вариантов отсутствовали, мысли вернулись к более прозаическим проблемам.
        - Никого, - проговорила Лилия с сожалением, стоя посреди самой большой гостиной. Она продолжала надеяться на спутника, отчего приунывший Игнат почувствовал раскаяние и одновременно злость на себя, допустившего непростительный промах с изучением «червивого» метро.
        Надо было дождаться Селима, и ничего бы не случилось, подумал он.
        И тут же возразил самому себе: кто же знал, что дохлый Червь не станет запрашивать гостей, что им надо и куда их переправить. Хорошо еще, что забросил к гиперптеридам. Если бы послал в мир Угаага, который, скорее всего, давно выродился в двумерную поверхность, в ту самую Великую Китайскую Стену, открытую астрономами, все закончилось бы печально!
        Он поежился.
        - Плохо, да? - сочувственно проговорила Лилия.
        - Ничего, выберемся, - бодро ответил он. - Здесь есть все необходимое для жизни…
        Пол гостиной под ногами качнулся.
        Они посмотрели друг на друга, прислушались к тишине строения, выбежали на крыльцо.
        Вокруг коттеджа по-прежнему зеленели луга, лес и холмы, мирно пасся нагирус, над деревьями летали птички. Но за пленкой купола, оберегающего уголок земной природы от мира гиперптеридов, мела странная метель. Невесть откуда поднявшийся ветер срывал ажурные перья с высоких «скульптур» и закручивал в струи, обвивающие купол.
        Крыльцо под ногами землян снова дрогнуло.
        Поднял голову нагирус.
        Перестали петь птицы.
        Вслед за крыльцом заколебался весь ландшафт под куполом. И хотя дрожь и вибрация быстро прекратились, было ясно, что мир за стенками защищенной зоны изменяется, разрушается, начинает испаряться.
        - Беда! - почти неслышно проговорила Лилия. - Там начинается бифуркационный процесс.
        - Что?
        - Упрощение геометрии пространства. Интересно, что послужило спусковым механизмом упрощения?
        Игнат стиснул зубы, покраснел под взглядом девушки.
        - Это я виноват во всем! Черт меня дернул лезть в кишку Червя!
        - Может быть, дом Лам-ки нас защитит?
        - Будем надеяться. Безвыходных ситуаций не бывает. Давай еще раз обыщем коттедж, вдруг пропустили что-нибудь важное?
        - Метро? - усмехнулась Лилия.
        - Хотя бы.
        - Я бы почувствовала его.
        - Все равно нет смысла сидеть сложа руки. Хотя можешь отдохнуть, пока я буду обходить ламкины владения.
        - Мне надо… в душ.
        - Без проблем, все работает. Потом попытайся оживить кухню, там холодильник стоит и какая-то пищевая машина.
        Игнат оставил Лилию и начал обследовать каждую комнату коттеджа более тщательно.
        Он нашел встроенный в стену шкаф с десятком костюмов, в основном - женских, попытался включить компьютер в пустом кабинете, но не смог. Спустился в «подвал», долго изучал комнатку с колючками, гадая, для чего она понадобилась Лам-ке.
        По тому, как внутри нее он переставал слышать во всех диапазонах и видеть сквозь стены, можно было предположить, что это и в самом деле защитный бункер. Но на каком принципе он работал, какую энергетику использовал, каким законам физики подчинялся, Игнат так и не разобрался.
        Вылез наверх, раздосадованный, обшарил спальни. В самой красивой, с зеркалами и маленьким комодом, он задержался, представив, что Лилия ждет его на роскошной кровати в прозрачном пеньюаре.
        Тряхнул головой, прогоняя видение.
        Какой-то звук в комоде заставил его насторожиться. Впрочем, не звук - слабенький торсионный шепоток.
        Он осторожно открыл верхний ящик стола, удивляясь его массивности, и увидел странную вещь: клубок пламени, величиной с человеческий глаз, заключенный в ажурную конструкцию из семи плоских колец. Весь объект был меньше женского кулачка, но внутри него пряталась такая незримая мощь, что Игнат покрылся испариной. Показалось, что это бомба и что она сейчас взорвется!
        Лам-ка не мог оставить здесь бомбу, пришла успокаивающая мысль. Здесь спала мама, это для нее подарок. Странно, что она его не взяла с собой. Забыла? Или Лам-ка положил его уже потом, после отлета мамы на Землю?
        Игнат погладил внутреннюю поверхность ящика, холодную, шелковистую, металлическую на вид, протянул руку к живущему в самом себе клубочку пламени. Почувствовал тепло. Но пламя не было жгучим, и на его жест не отреагировало. Система колец, не соединенная ничем, надежно оберегала его от внешнего воздействия.
        Игнат дотронулся пальцем до верхнего колечка. Ничего не произошло. Тогда он быстрым движением вынул шарик с кольцами из ящика и раскрыл ладонь, готовый в любой момент отпустить сувенир.
        Огненный шарик перевернулся внутри себя, играя язычками оранжевого пламени, посмотрел на человека, оценивающе и строго. Игнат, облившийся потом от распахнувшейся внутри артефакта пропасти, едва не бросил шарик обратно в ящик. Ощущение было такое, будто на голову обрушился смерч, пронесся сквозь мозг и оставил там кружиться опадающие струи огненных искр.
        - Медведь тебя задери! - пробормотал Игнат. - Что ты такое есть?
        Язычки пламени на шарике выросли вдвое и упрятались внутрь клубочка, будто он подмигнул в ответ на слова человека.
        Игнат держал в руке целую вселенную - судя по ощущениям, упакованную невероятным образом в необычный предмет, красивый, непонятный и опасный. И таил он в себе небывалую энергию и колоссальную протяженность.
        Впрочем, шар пламени в кольцах мог быть и обычным средством релаксации для гиперптеридов (где еще мог добыть его Лам-ка?), воздействующим и на людей как психотронный генератор.
        Лилия ждала его в столовой хозблока, разочарованно и виновато развела руками.
        - Еды никакой нет и ничего не работает.
        Игнат, прятавший руку с найденными артефактом за спиной, протянул его ей.
        - Что это? - удивилась она.
        - Цветок Вселенной.
        - Какой красивый! - Лилия осторожно взяла в руки удивительную вещицу. - Не жжется… а внутри дремлет дыра.
        Теперь удивился он:
        - Как ты сказала? Дыра?
        - Мне так кажется. В этом цветке спит бездна.
        - По моим впечатлениям, эти колечки держат большой запас энергии.
        - Тогда почему ты назвал эту вещь цветком?
        - На цветок он похож мало, - согласился Игнат, - но все равно красивый. Я нашел его в спальне, лежал в ящике с экранировкой.
        - Положи на место. - Лилия протянула ему огненный шарик.
        - Пусть будет у тебя, - покачал он головой. - Заберем с собой. Тут ему не место.
        Пол под ногами задрожал, начал оседать.
        Переглянувшись, они снова выбежали на крыльцо.
        Белоснежный ранее пейзаж на стенками купола стал серым и темнел на глазах. Высокие перья, казавшиеся издали сказочными «соснами», «пальмами» и не то птичьими, не то стрекозиными крыльями, оплывали, превращаясь в пузырящиеся холмы.
        Небо над куполом тоже потемнело, из конца в конец его пересекли бурлящие дымные полосы, похожие на выхлопы ракетных дюз.
        Вся полусфера с земным пейзажем внутри начала погружаться в серую, с черными клочьями, пузырчатую пену, содрогаясь и раскачиваясь.
        Лилия вцепилась в руку Игната, прошептав:
        - Как быстро идет процесс!
        - Какой? - машинально спросил он, чувствуя шатание всего пространства вокруг ламкиной «базы».
        - Процесс вырождения континуума. Мы послужили ядрами кристаллизации континуума другой мерности.
        - Это я виноват…
        - Что ты заладил одно и то же? Я тебя не обвиняю.
        - Все равно, - он прижал девушку к себе, - прости. Хотя, может быть, ламкин рай выдержит катаклизм?
        Словно в ответ на его слова луг, на котором пасся полюсидский нагирус, разорвали трещины. Животное, похожее на помесь шестилапого медведя и крокодила, с утробным ревом понеслось к коттеджу.
        - Неужели это конец? - подняла девушка лицо, с надеждой глядя на Игната снизу вверх. - Я чувствую, как кипит и тает гиперптеридский мир за куполом.
        - Ну уж нет! - сказал Игнат, уловив приближение какого-то события. - Нам помогут!
        - Кто?
        Он вытянул руку вверх.
        - Скорая помощь летит.
        В куполе над коттеджем появилась белесая опухоль, лопнула, порождая систему колец на пленке, похожую на волну на воде, и на коттедж спикировала двойная звезда, увеличиваясь в размерах, превращаясь в фигуру человека и черепаху.
        - Кто это?!
        - Человекомоллюскор, - пробормотал Игнат, несмотря на свою уверенность не ожидавший увидеть Селима фон Хорста.
        Хорст-старший заметил стоящих на крыльце, метнулся к ним.
        - Извините… - начал Игнат.
        - Потом! В доме должен быть блокер.
        - Что?
        - Аварийный бункер с выходом. Твой дед упросил Лам-ку оставить в доме генератор выхода на «струну».
        - Подвал! - догадался Игнат. - Идемте.
        - Быстрей! Сейчас здесь все рухнет!
        Они бегом спустились на самый нижний этаж коттеджа, втиснулись в комнатку с колючками по стенам.
        Дверь за ними закрылась, отрезая глухой шум.
        - Здесь где-то должен быть и аварон.
        - Не он? - Игнат вынул у Лилии из руки клубочек пламени в кольцах.
        - Откуда он у вас?
        - Нашли в спальне.
        - Да, это аварон. - Селим взял шарик, осмотрел его со всех сторон, лицо его повеселело. - Что ж, путешественники, убираемся отсюда подальше.
        - Селим фон Хорст, - представил Игнат Лилии бывшего полковника. - Селим - это Лиля, внучка Шоммера.
        Селим бросил на девушку прицеливающийся взгляд.
        - То-то мне показалось, что вы мне кого-то напоминаете. Кстати, странно, что мир еще держится. Вы тут ничего дополнительно не включали?
        - Мы просто хотели, чтобы коттедж уцелел.
        - Удивительно. Однако нам пора, мальчики и девочки, потом поговорим. Обнимите меня.
        Игнат и Лилия встали к нему вплотную.
        Хорст вгляделся в мерцающий клубок пламени на ладони, глаза его почернели, кожа на лице поголубела, обрела муаровый рисунок, стала металлической на вид.
        Шарик пламени в кольцах шевельнулся, выбрасывая язычки во все стороны, превратился в огненного ежика, а затем прижавшихся друг к другу людей охватило неяркое и нежгучее пламя…
        Глава 20
        Я ВАС ХОЧУ, ЧЕГО ЖЕ БОЛЕ?
        Дворцовый комплекс Хенералифе в Андалусии был построен в девятом веке при султане Мухаммаде Ибн аль-Ахмаре, основателе династии Насиридов. Строительство дворца началось в ущелье, разделяющем город надвое, с крепости, имеющей, по слухам, более тысячи ста башен. Развалины старой крепости и поныне возвышаются на склоне горы над крутым обрывом реки Дарро как величественное обрамление Хенералифе.
        В пору своего расцвета в четырнадцатом веке, при Мухаммаде V, этот гранадский эмират стал богатейшей провинцией королевства, а Хенералифе - шумным городом с многочисленными ремесленными мастерскими. Здесь изготавливались шелковые ткани, богато украшенные золотым орнаментом, вышивали золотой нитью, ковали оружие, делали ювелирные украшения, пекли хлеб.
        Андалусия считалась также центром словесности, музыки и медицины. Однако с падением эмирата все арабские книги по воле толедского кардинала де Синеросы предали огню, пощадив лишь научные трактаты. А крепость сохранилась, по-прежнему оставаясь королевским дворцом, только теперь в ней вместо султана поселились уже христианские правители Кастилии. Правда, уже к середине двадцать первого века Испания превратилась в Арабское Королевство, и ею снова стал управлять эмир.
        Реставрации дворцовые ансамбли Хенералифе подвергались не однажды, последний раз - в две тысячи сто сороковом году. Таковым Хенералифе и дожил до двадцать четвертого века, сменив множество владельцев, государственных и частных. В двадцать третьем веке в результате аукциона комплекс достался какому-то миллиардеру, пожелавшему остаться неизвестным, и мало кто знал, что Хенералифе стал резиденцией масонского Ордена Черной Короны.
        В начале двадцать четвертого столетия владельцем Хенералифе был уже Орден Белого Крыла, преемник Ордена Черной Короны.
        Впрочем, ни история комплекса, ни его красоты Ульриха Хорста, появившегося в Миртовом дворе ансамбля, у входа во дворец Комарес, не интересовали. Он был возбужден, зол и не скрывал этого.
        Его встречали трое: секретарь Ордена Белого Крыла Дамиан Бейлис, магистр и патронесса Ордена Сара Лярво-Фрейберга и молчаливый служитель дворца, охранник-витс, прячущий под складками белого хитона мощное вооружение.
        Небо над стенами дворцовых построек было чистым и голубым: над Хенералифе не располагались воздушные транспортные линии и не летали прогулочные катера. Геометрически строго подстриженные миртовые кусты вдоль стен и берегов прямоугольного пруда дышали тишиной. Ярко освещенный солнцем двор граничил с сумраком глубин аркады, добавляющей к игре контрастов свое метафизическое обаяние. Ничто не нарушало величавого покоя многовекового строения, и только люди казались здесь лишними.
        - Ваши рекрутеры идиоты! - сказал Ульрих, раздувая ноздри. - Набрали мне всякой швали! Интерпол и безопасность хватают девятерых из десяти! Исполнителей снова нет! Вчера я потерял троих. Новым надо объяснять все сначала!
        - Мы не военная организация, - кротко проговорил секретарь Ордена.
        - Заткнись! - бешено сверкнул глазами Ульрих. - Вы обещали мне всестороннюю помощь!
        - А вы обещали нам убрать лидеров ФСБ и ВКС, - очаровательно улыбнулась Сара Лярво-Фрейберга. - Между тем они до сих пор живы.
        Ульрих глянул на ее вызывающе высокую грудь, обтянутую уником, сдержал разогнавшийся язык.
        - В этом как раз и виноваты ваши хваленые рыцари плаща и кинжала! Я не могу делать за них всю работу.
        - Делайте свою, - пожал плечами Дамиан Бейлис.
        - Заткнись, монах, я сказал! - Ульрих сделал шаг к нему.
        Витс-охранник в белом хитоне тотчас же направил на него стволы «универсалов», выросшие из плеч.
        Ульрих презрительно покачал пальцем.
        - Не дергайся, насекомое, не то от тебя только запах останется! - Он повернул голову к женщине. - Мне нужны двадцать человек, желательно профессионалы. Витсы тоже. Сегодня же!
        Секретарь и патронесса Ордена переглянулись.
        - Мы привлекли к вашим… э-э… занятиям почти сто наших братьев, - начал Бейлис. - Вам помогали боевики Ндрангеты и УПАУН…
        - Сто волосатых ублюдков! - прервал его Ульрих. - Ни один из них не довел операцию до конца! Мне нужны бойцы, а не любители пива и баб! Вы же хвастались, что ваша гвардия - лучшая в мире! Где эта гвардия? Почему вы подсовываете мне кретинов?
        - Я бы посоветовал вам не говорить с нами в таком тоне!
        Ульрих выбросил руку вперед, и витс-охранник улетел к шпалере миртовых кустов, перевалился за них, упал в пруд.
        Бейлис, вытаращив глаза, и Сара, оценивающе, смотрели, как их защитник выбирается из воды, путаясь в складках мокрого хитона.
        - Повторить вопрос? - зловеще оскалился Ульрих.
        - Хорошо, герр Хорст, мы найдем вам профессионалов, - заговорила патронесса Ордена. - Украйнатовская Повстанческая армия все еще в почете, их спецназ считается одним из самых востребованных в нынешних конфликтах. Я подчиню вам монаду под командованием урядника Шухевича.
        - Один Шухевич у меня уже был.
        - Это его брат, живет во Львове, очень решительный и жесткий человек, проводник Ордена в Джамахерии.
        - Мне он нужен сейчас.
        Сара Лярво-Фрейберга посмотрела на секретаря:
        - Вызовите пана Шухевича.
        - Но, патронесса…
        В голосе женщины зазвенел металл.
        - Через два часа он должен быть здесь со своими бойцами!
        - Слушаюсь, всесветлейшая! - Бейлис поклонился, бросил взгляд на витса, с хитона которого ручьями лилась вода, кивнул ему, и оба удалились.
        - Предлагаю пообедать вместе, - предложила патронесса с прежней милой улыбкой.
        Гнев Ульриха остыл.
        - У меня мало времени…
        - Дела подождут.
        Он заколебался, не сводя глаз с груди женщины, махнул рукой:
        - Вы правы, магистресса, всех дел не переделаешь. А я голоден, честно признаться.
        Слово «голоден» он подчеркнул ударением, облизнув губы.
        Сара поняла, свела брови в линию.
        - Ваш голод другого свойства, нам его не утолить. Идемте, герр Хорст.
        Они направились под арку дворца Комарес, свернули налево, миновали анфиладу комнат, Львиный двор, в центре которого располагался фонтан с двенадцатью каменными львами, вошли в Зал королей, украшенный росписью с изображением Насиридов, и Сара открыла перед гостем незаметную дверь в стене со сложным орнаментальным рельефом из стукка.
        За дверью оказался небольшой зал трапезной с длинным столом, на котором уже стояли разнообразные кувшины с напитками и блюда с едой.
        Здесь была буженина, запеченная в прованских травах с зернами горчицы, конвертики из лосося с картофельным пюре и базиликом, салаты с куриной печенью, из сельдерея и ананасов, помидоров черри и огурчиков кончес, с добавлением сыра и кукурузы, гратен из шампиньонов с добавкой трюфелей, вырезка из телятины и говяжий язык на шампурах с курдючной прослойкой и помидорами руггуз, каре ягненка на косточке с кориандровым соусом, и многое, многое другое.
        И только подойдя ближе, Ульрих понял, что все это богатство - всего лишь голографическое меню стола.
        Сара покосилась на него.
        - Выбирайте.
        Ульрих плотоядно потер ладонь о ладонь, начал тыкать пальцем в роскошные изображения блюд.
        Стол изменился.
        Все, что заказал гость, исчезло, но через несколько секунд проявилось на столе в «живом» виде, источая неподдельные ароматы настоящей пищи. Остальные блюда растаяли в воздухе без следа.
        - А вы? - спохватился Ульрих.
        - Я не голодна, - отказалась женщина. - Мне принесут слим.
        - Ладно, тогда я поем, если не возражаете. - Он снова бросил взгляд на грудь патронессы. - Или мы сначала позанимаемся… м-м, приятным фитнесом?
        - Ешьте, - сказала Сара Лярво-Фрейберга.
        Ульрих сел за стол и принялся за еду.
        Ел быстро, нервно, запивая блюда вином, поглядывая на сидящую напротив женщину масленеющими глазами.
        Столовую обслуживала инвизибл-автоматика, поэтому зал казался пустым, лишь блюда исчезали в никуда, а приборы, салфетки, стаканы, ложки, ножи и вилки появлялись из ниоткуда, как по волшебству. Братья и сестры Ордена любили такое проявление технологических «потусторонних» сил, возвеличивающих их в собственных глазах.
        Ульрих насытился, откинулся на спинку деревянного с виду стула с бокалом бордового вина в руке.
        - Неплохо тут у вас готовят, фрау магистресса. Может быть, мы все-таки пройдем в ваши покои? Хотелось бы усилить эффект приятного времяпрепровождения, раз уж я остался у вас.
        Сара перестала улыбаться, глаза ее стали черными.
        - Поговорим о деле, герр Хорст?
        Ульрих вздрогнул, меняясь в лице. Вся его фривольность в речах и жестах улетучилась. Он понял, кто перед ним.
        - Негомики… прошу прощения. Ваше появление - такой неожиданность для меня. - От растерянности речь бывшего заключенного стала косноязычной. - Я ждал к вам позже.
        - Вы делаете ошибки, - проговорила Сара Лярво-Фрейберга глубоким гортанным - не своим - голосом и при этом совершенно бесстрастно. - Служба безопасности начинает брать под контроль ситуацию в Системе. Проблему с ее нейтрализацией вы не решили.
        - Я объявлю им глобальный джихад! - быстро сказал Ульрих, растягивая узкие губы. - Директора ФСБ и президента ВКС добью лично!
        - Боюсь, вы не справитесь.
        - Обещаю!
        - Через десять земных суток в Систему наведается эмиссар Коллоквиума инвазеров, он поможет закончить операцию «Гильотина». Но до этого вам необходимо расстроить планы руководства Института нестандартных физических проблем по дешифровке так называемых «свистов».
        - Сделаем.
        - Во-первых, надо будет устранить начальника лаборатории вакуумных осцилляций Круминьша. Во-вторых, уничтожить установку фазового инвертора на одном из астероидов пояса Койпера за орбитой Плутона.
        - В таком случае мне понадобится хорошо подготовленная группа.
        - Орден предоставит вам материал.
        - Плюс техническое оснащение.
        - Спецсредства и оружие получите там же, где получили «термобы».
        - Как скажете. - Ульрих выцедил вино; в глазах его появился шалый блеск. - В четверг ко мне присоединится…
        - Ждать нельзя! На разработку операции вам дается не больше полутора суток.
        - Что вы так торопитесь? Ну, уберем мы Круминьша днем позже…
        Глаза Сары Лярво-Фрейберги вспыхнули.
        Ульрих отпрянул, бледнея, получив самую настоящую оплеуху.
        - Я все понял!
        - «Гильотина» должна сработать в срок! Человечество слишком близко подошло к порогу Перехода, мы не должны позволить ему перейти на другую ступень Принципа Эволюции.
        - Это ваши проблемы.
        - Это теперь и ваши проблемы, герр Хорст! Действуйте, иначе нам придется заменить вас!
        - А вот черта с два! - Ульрих с презрительной усмешкой показал собеседнице кукиш. - Таких гениальных людей с сорванными башнями у вас нет! Никто с вами не согласится работать ради защиты ваших интересов. Я еще посмотрю, как вы со мной расплатитесь, что предложите.
        - Пост лидера любого уровня в вашей Системе.
        Ульрих пренебрежительно махнул рукой.
        - Я и сам спокойно заберу этот пост. Мне этого мало.
        - Чего же вы хотите?
        Ульрих раздул ноздри, оглядел собеседницу, глаза его снова стали маслеными.
        - Я еще не знаю. Хотя вы можете сделать шаг навстречу.
        - Поконкретней, будьте добры.
        - Вы сейчас используете тело патронессы в качестве носителя информационной матрицы инвазера.
        - Почти верно.
        - Я хотел бы… м-м, получить удовольствие, используя это же тело по своему усмотрению.
        - Объясните.
        - Вы там, в своих эмпиреях, делитесь на взаимодополняющие генные структуры? Я имею в виду половое разделение.
        - Сравнение запасов информации у нас происходит иначе.
        - Ну, неважно. Да или нет?
        - Чего вы хотите?
        - Ваш носитель - женщина, очень соблазнительная, но в данный момент не соображающая, что происходит. Я - мужчина. Не хотите ощутить то, что ощущаем мы оба в процессе… м-м, сравнения запасов информации?
        - Вряд ли это целесообразно.
        - А вы попробуйте, вам понравится.
        - Как долго длится этот процесс?
        Ульрих расплылся в улыбке.
        - Все зависит от взаимного расположения. Но вам точно понравится. Прикажите, чтобы сюда никто не вошел.
        - Никто не войдет.
        Ульрих вскочил.
        - Тогда раздевайтесь!
        Сара Лярво-Фрейберга без колебаний взялась за верхнюю застежку уника.
        Глава 21
        РАЗВЁРТКА «СВИСТА»
        Бондарь позвонил в семь утра по времени Рязани:
        - У меня нехорошие предчувствия. Полетите со мной?
        Артем вытер голову полотенцем: звонок застал его в ванной, - вгляделся в лицо начальника группы «Соло».
        - Что вас беспокоит?
        - В принципе, там должны справиться и без нас. Но я хотел бы поприсутствовать на эксперименте.
        Он имел в виду, что лаборатория Круминьша из Института нестандартных физических проблем собиралась перехватить «свист» за пределами Солнечной системы и попытаться его развернуть как источник информации.
        - На какое время назначен эксперимент?
        - На девять по средне-солнечному.
        Артем поглядел на часы.
        - Я буду готов через час.
        - Встретимся в конторе.
        Артем отключил мобик, прикинул, сколько времени ему понадобится, чтобы повидаться с Селимом фон Хорстом на Меркурии, и понял, что не успеет.
        Отложим, решил он, все еще надеясь, что Игнат отзовется сам. В трагический исход сердце не верило.
        Встретились в зале метро УАСС. Бондарь надел «кокос», Артем тоже, поэтому оба усмехнулись, оценив готовность друг друга встретить неприятности лицом к лицу.
        Их присутствие на борту спейсера «Иртыш», с которого велось управление ходом эксперимента, не являлось обязательным, сотрудников ФСБ и Погранслужбы здесь хватало, однако и запретить им участвовать в эксперименте никто не мог. Тем более что Хоук тоже прибыл на корабль к указанному времени.
        Местом проведения первого опыта по ловле «свиста» с дальнейшей его перезаписью на вакуумкристаллический носитель был избран один из достаточно крупных и массивных астероидов по имени Трицератопс. Он и в самом деле напоминал легендарного трехрогого динозавра, жившего на Земле сто миллионов лет назад, по размерам был вдвое меньше Плутона и вращался вокруг Солнца далеко за его орбитой, в поясе Койпера, служащем поставщиком комет во внутренние области Солнечной системы.
        Разумеется, результаты эксперимента были непредсказуемы, поэтому люди принимали участие лишь на начальных этапах его осуществления. К моменту включения «свистофильтра» на поверхности Трицератопса оставались только витсы, обслуживающие генератор фазовой перестройки вакуума и антенны «абсолютных зеркал», и защитные системы всего комплекса устройств.
        Как и большинство специалистов, принимающих участие в подготовке опыта, Бондарь и Ромашин разместились в зале визинга «Иртыша». Непосредственный руководитель эксперимента Пауль Круминьш и операторы устройств находились в этот момент в спецотсеке спейсера, оборудованном новейшими системами связи и контроля. Начальник УВР был с ними, о чем Бондарь шепотом доложил Артему.
        На вопрос Ромашина: «Что он там забыл?» - Кирилл только пожал плечами.
        Виомы зала визинга отражали панораму событий во всех ракурсах и с разных расстояний.
        Общее поле космоса казалось привычно спокойным и величественным, не имеющим особых ориентиров; Солнце отсюда виднелось как не слишком яркая звезда на фоне звездных россыпей Млечного Пути.
        Левый виом показывал рогатый профиль Трицератопса с расстояния в тысячу километров. С помощью особых приемов обработки изображения снежно-ледяной ком астероида диаметром в полторы тысячи километров был виден отлично.
        Правый виом отображал комплекс сооружений на плоской вершине горы - своеобразного «лба» Трицератопса с высоты ста десяти километров. Особенно впечатляюще выглядели антенны «свистофильтра» - гигантские многокилометровые «папоротники», по которым пробегали волны зеленых искр.
        - Вы понимаете физику процесса? - кивнул на них Бондарь.
        - Более или менее, - ответил Артем.
        - Объясните далекому от науки человеку.
        - Антенны создают слой фазово искривленного вакуума, который должен сыграть роль абсолютного зеркала.
        - Тогда почему эту штуку назвали фильтром?
        - «Свисты», по сути, являются «трещинами» вакуума, аналогами «суперструн», которые пронизывают пространство и любые материальные структуры. Остановить их можно только с помощью анизотропных зеркал, являющихся одновременно и фильтрами, отсеивающими чистую информацию.
        - Я заканчивал медицинский, - с извиняющейся усмешкой проговорил Бондарь, - поэтому мне малодоступны высокие теории. Вы сказали - фазовое преобразование, это никак не связано с так называемыми фазерами?
        - Практически фазер и «свистофильтр» - одно и то же. Фазеры разрабатывались для борьбы с моллюскорами двадцать пять лет назад.
        - Я помню.
        - Внимание! - раздался в зале визинга объемный баритон корабельного инка. - Начинаем отсчет! Десять, девять, восемь…
        В то же мгновение на волне «спрута», объединяющего высокопоставленных руководителей Службы безопасности в Солнечной системе, родился трехтональный сигнал тревоги. Вслед за ним в ухе Артема голосом первого погран-маршала, отвечающего за охрану района эксперимента, заговорила рация:
        - В зоне «альфа» всплыл чукча!
        Это означало, что недалеко от Трицератопса из «струны» таймфагового режима выпал незарегистрированный объект, не имеющий опознавательных систем «свой-чужой». Инки Погранслужбы оценили его массу и размеры: это был стотонный шлюп «Мазератти», используемый многими спецслужбами мира в качестве сторожевого патрульного корабля, - и выдали его изображение на отдельный виом.
        Однако на черном как сажа боку этого шлюпа номер отсутствовал, что говорило о его «пиратском» происхождении.
        - Ч-черт! - выдохнул Бондарь. - Надо верить в предчувствия! - Он переключил диапазон рации. - Майкл, императив «отвага-мизер»!
        Но Хоук уже и сам оценил степень опасности чужака и отреагировал должным образом.
        На перехват неизвестного шлюпа устремился фрегат Погранслужбы «Индепенденс», получивший приказ сбить шлюп в случае его вмешательства в эксперимент. На всех диапазонах связи заговорил голос маршала охраны:
        - Борт «Мазератти» без опознавательных знаков, вы вошли в запрещенную зону! Немедленно покиньте район испытаний!
        Шлюп в режиме шпуга прыгнул к Трицератопсу.
        - Борт «Мазератти», - продолжал взывать к нарушителю зоны эксперимента голос маршала, - остановитесь! Вынужден открыть огонь на поражение!
        Шлюп выстрелил.
        Невидимый луч «глюка» снес один из гигантских стокилометровых рогов астероида, придающих ему сходство с земным трицератопсом, задел крайний левый «папоротник» антенны.
        Фрегат «Индепенденс» выстрелил в ответ, и шлюп вынужден был нырнуть под «зеркало» силового поля, отразившее мощный залп корабельной «глюк-пушки».
        - Остановите пуск! - закричали в толпе, собравшейся в зале визинга «Иртыша». - Прекратите эксперимент!
        Однако Хоук, взявший руководство развитием кризисной ситуации на себя, решил вопрос иначе:
        - Всем вон из зоны «альфа»! Заградители - «красную завесу» на макс! Нарушитель сейчас выйдет на границу зоны поражения! Полная отдача! Продолжаем работу!
        Шлюп, управляемый неизвестным агрессором, вышел из невидимости на полтысячи километров ближе к Трицератопсу. Его пилот имел твердое намерение не допустить проведение эксперимента. Но этому намерению не суждено было осуществиться, хотя он и успел выстрелить: на этот раз разряд «раздирателя кварков» отразила невидимая броня «красной завесы».
        И в этот момент отсчет закончился.
        - Ноль!
        - Щас жахнет! - пробормотал Бондарь.
        Таймер включил генератор фазовой деформации.
        На пути «свиста» выросла стотысячекилометровая мембрана перестроенного «затвердевшего» вакуума.
        «Свист» появился вовремя, как и ожидалось, с точностью до микросекунды. И хотя его никто не увидел, можно было не сомневаться, что расчеты ученых оправдались: он вонзился точно в центр рожденного «свистофильтром» вакуумного «зеркала».
        То, что случилось потом, оказалось неожиданным даже для видавших виды безопасников.
        Вся стотысячекилометровая плоскость «зеркала» стала видимой! По ней от центра удара побежала удивительной красоты интерференционная волна. Затем вспыхнул весь объем пространства вокруг плоскости, образуя гигантскую лучистую сферу. А в следующее мгновение эта сфера стремительно сжалась в точку и исчезла! Вместе с астероидом Трицератопс и всем комплексом сооружений на его «лбу». Вместе с тремя десятками автоматических зондов и модулей защиты. Вместе со шлюпом «Мазератти», попавшем в самый эпицентр жуткого явления.
        Фрегат «Иртыш» качнуло с боку на бок, будто корабль на морской волне. Однако катаклизм сжатия пространства в безразмерную дыру его не затронул, радиус волны сжатия оказался чуть меньше расстояния между ним и Трицератопсом.
        Уцелел и фрегат «Индепенденс», командир которого успел выдернуть космолет из сферы сжатия.
        - В-вашу м-мать! - очнулся Бондарь, бросаясь к выходу из зала визинга.
        Расталкивая загалдевших людей, Артем последовал за ним.

* * *
        Разбор последствий эксперимента проходил уже на Земле, в резиденции директора ФСБ.
        Смехов отказался от госпитализации и принял делегацию ученых из ИНФП и Академии наук, а также ответственных за безопасность эксперимента от Погранслужбы и Службы безопасности в своем кабинете.
        Всего на совещании присутствовало одиннадцать человек, в том числе Бондарь и Ромашин.
        - Что произошло? - поднял глаза Смехов на руководителя эксперимента Пауля Круминьша.
        Круминьш встал, но по жесту директора сел обратно.
        - «Свист» оказался голым БИСом.
        Смехов продолжал смотреть на него с ожиданием, и начальник лаборатории добавил:
        - Так мы назвали безинформационные структуры. «Свист» - один из вариантов такой структуры. Он не пожелал фильтроваться, отдавая запасенную информацию, он просто перешел в состояние инфляционного вырождения мерности пространства.
        - Без терминов, пожалуйста.
        - Все материальные структуры и евклидов континуум в радиусе полусотни тысяч километров сжались в точку, в состояние с одним-единственным измерением.
        - В черную дыру?
        - Объект с одним измерением не равнозначен черной дыре, имеющей массу, заряд и размерность не меньше трех единиц. Такие объекты мы называем нульмерами, хотя это не совсем правильно.
        - Не вижу принципиальной разницы.
        - Она кроется в…
        - Хорошо, не будем углубляться в теорию, я понял. Итак, вы утверждаете, что «свист» развернулся в эту самую бисову структуру, а потом сжался в точку.
        - В общем, вы правы.
        - В таком случае, что происходит в районе ВП, коль «свисты» на самом деле являются не пакетами информации, а файлами свертки пространства?
        Круминьш посмотрел на своих коллег.
        - Мы знаем, - заговорил известный физик-универсалист, доктор наук Давид Райтер-Баум, - что Великая Пустота представляет собой зону фазового перехода.
        - Представляла, - поправил его сосед, тоже доктор наук, Юлий Кублицкий.
        - Представляла, - согласился Райтер-Баум. - Поскольку налицо явное замедление, если не остановка, инфляционного расширения зоны. Теперь нам представляется, что кто-то из центра Галактики посылает специальные бигстопперы… э-э… прошу прощения за жаргон, посылает солитоны поля с отрицательной кривизной развертки. В результате…
        - Пространство схлопывается в точку. В итоге «свисты» остановили расширение ВП, так?
        Райтер-Баум кивнул.
        - На самом деле этот процесс значительно сложнее…
        - Главное, мы видим последствия процесса. Кто, по-вашему, посылает «свисты»? Маатане, орилоуны?
        - Это вопрос к ксенологам.
        Хоук покосился на Ромашина.
        - Разрешите? У нас есть предположение на этот счет.
        - Слушаю вас.
        - ВП - продукт деятельности более сложной и мощной системы, чем разум. Неважно, человеческий или негуманоидный. Маатане и орилоуны, по сути, наши современники. Мы же столкнулись с деятельностью постразумной системы.
        - Как вы сказали? - Смехов не скрыл удивления. - Постразумная система?
        - УММ - так ее назвали специалисты - порождение негуманоидных цивилизаций за пределами местного скопления галактик. Очевидно, ее пытается придержать, ограничить размах деятельности другая система - УММ нашей Галактики.
        Ученые, сидящие вокруг стола совещаний директора ФСБ, загудели.
        Смехов поднял руку, прекращая шум, окинул их понимающим взглядом.
        - Не все согласны с вашей концепцией, Майкл. Считаю необходимым поговорить на эту тему отдельно, хорошо подготовив материал. Коль уж вы начали, поговорим о других наших проблемах, затем вернемся к, - он усмехнулся, - к УММу. Кто осмелился кинуть нам вызов при проведении эксперимента с разверткой «свиста»? Тоже этот ваш негуманоидный УММ?
        - Нет, - кротко сказал начальник Управления внутренних расследований. - Мы изучили все аспекты инцидента и можем со стопроцентной уверенностью доложить, что шлюпом «Мазератти», напавшим на базу Института на Трицератопсе, управляли братья Ордена Белого Крыла Халил Саанан и Ван Дал. Незадолго до нападения их видели в Андалусии в компании с Ульрихом Хорстом.
        - Почему же их не задержали? - полюбопытствовал Круминьш, которого предупреждали о возможном появлении Хорста.
        - Потому что Хорст работает на тот самый УММ, - ответил Хоук, - который очень сильно заинтересован в сокрытии своих замыслов относительно использования Великой Пустоты.
        - Что вы имеете в виду? - поддержал коллегу Райтер-Баум.
        - Нас, как разумную систему, пытаются нейтрализовать, и Ульрих служит исполнителем этого замысла.
        - Сначала докажите, что этот ваш УММ существует, - желчно проворчал Кублицкий.
        - Господа, давайте обсудим эту проблему позже, - напомнил о своем решении Смехов. - Послезавтра состоится очередное заседание Совета безопасности Федерации, поэтому есть смысл встретиться по этой проблеме завтра.
        - А правда, что ВКС отстранил верховного комиссара Совбеза Ван Схоофена от исполнения обязанностей? - спросил один из представителей Академии наук.
        - Правда, - сказал Смехов.
        - За что?
        - За пособничество УММу, - ответил Хоук, не моргнув глазом.
        Глава 22
        ПЕРЕХОД
        Человек не способен оценить бездну пространств, которые он пересекает в состоянии «суперструны», подобно лучу света, только гораздо быстрее. Его чувства отказывают, потому что сам он в этот момент превращается в поток информации внутри самой настоящей «трещины» в вакууме, которую люди назвали каналом метро.
        Однако Игнату показалось, что его полет внутри неощутимого нигде был слишком коротким.
        Он открыл глаза.
        Ничего не изменилось. Пламя опало. Они стояли втроем, обнявшись, посреди комнатки с колючками по стенам. На ладони Селима мерцал клубочек пламени, заключенный в систему колец. По колючим стенам комнатки бежали волны сияния, и сами они гнулись и ходили ходуном, будто были сделаны из мыльной пленки, а не из металла и камня. Только пол под ногами землян вел себя спокойно, хотя и он изредка начинал плыть из стороны в сторону и вздрагивать.
        - Почему мы еще здесь? - очнулась Лилия.
        - Я тоже хотел бы получить ответ на твой вопрос, - оскалился Селим, прислушиваясь к себе. - Либо аварон не работает… что не поддается никакому объяснению… либо одно из трех… ну-ка, включите свою экстрасенсорику. Ничего не видите?
        Игнат закрыл глаза, сосредоточился на расширении сознания и «вышел» за пределы тела.
        Мир за стенками защитной камеры корчился, кипел, испарялся и таял!
        Внечувственный «локатор» Игната везде натыкался на языки пламени, гигантские фонтаны газа и плазмы, на реки лавы и протуберанцы ядерного огня. И при этом другая часть сознания отмечала совсем иные формы движения: мир за пределами бункера превратился в слоистую тающую пену, пузырьки которой проникали друг в друга, лопались, из этой субстанции снова рождались вздрагивающие пузырчатые икосаэдры и тетраэдры, и процесс этот шел все быстрее и быстрее, а геометрические формы пузырей становились все проще и проще.
        - Распад! - прошептала Лилия.
        Игнат опомнился, посмотрел на девушку, увидел ее почерневшие глаза на пол-лица, дотронулся щекой до щеки.
        - Ты тоже видишь это?
        - Однако! - хмыкнул Селим, переводя взгляд с одного лица на другое. - Вы мне нравитесь, ребята. Мы видим одно и то же. Но если я был в шкуре моллюскора и Червя, то вы…
        - Ангелоиды, - пошутил Игнат.
        - Ее дед - да, был ангелоидом. - Селим продолжал задумчиво изучать лица молодых людей. - Возможно, на генном уровне он смог передать детям, а через них - внучке, какие-то способности ангелоида. А ты?
        - Я в рубашке родился, - снова пошутил Игнат, чувствуя, как в мозгу копошатся крошечные пальчики.
        - Ты сын полюсидки… а она долгое время контактировала с «джинном» Лам-кой… может, и ты модифай? То есть интрасенс, как нынче модно называть людей с развитой экстрасенсорикой.
        Игнат посмотрел на Лилию. В глазах девушки не было страха. Зато там искрились удивление, сомнения, радостное ожидание и… любовь?
        Селим хохотнул.
        - Трщчет! Никогда не думал, что попаду в компанию ангелоида и «джинна»!
        - Что такое трщчет? - наивно спросила Лилия.
        - Так полюсиды иногда выражают свои чувства. Прошу прощения. Однако, друзья мои, родственнички по судьбе, так сказать, надо что-то делать. Геометрия за пределами бункера скатывается в двумерную плоскость, и мы, похоже, в этой плоскости застряли. Не знаю, сколько времени защитный модуль Лам-ки способен продержаться в условиях инфляционного вырождения континуума, но боюсь, что недолго.
        - Почему нас не вынесло отсюда по «струне» аварона? - пробормотал Игнат.
        - Возможно, ему не хватило сил выдернуть такой массивный и евклидово заряженный груз, как мы.
        - А если поддержать его?
        - Как?
        Игнат и Лилия переглянулись.
        - Мы могли бы подключиться к контуру аварона, подвести к нему внешний источник.
        - Он сам себе источник.
        - Но вы же говорите, что ему не хватило энергии.
        Клубочек пламени на ладони старшего Хорста перемигнулся язычками огня.
        Все посмотрели на него.
        Лицо Селима поголубело, стало металлическим. Он заметил, что спутники смотрят на него как на фокусника, слабо улыбнулся.
        - В принципе, мы ничего не теряем, если вдуматься. Как говорили в старину: кто не рискует, тот не женится. Летим, «джинны» и ангелоиды. Расправляйте крылья!
        Игнат крепче прижал к себе Лилию, вгляделся в клубок пламени аварона, представляя, как незримые огненные стрелы из-за стены бункера вливаются в клубок, и снова на них со всех сторон прыгнуло нежгучее пламя…

* * *
        На этот раз запуск удался.
        Все трое «вылупились» из воздуха в центре темного шара с ажурными металлическими стенками, начали куда-то падать и лишь спустя несколько секунд сообразили, что внутри шара царит невесомость.
        Вскрикнула Лилия, судорожно цепляясь за Игната.
        Он успокаивающе сжал ее локоть.
        - Все в порядке, мы уже далеко от гиперптеридского катаклизма.
        Девушка закашлялась.
        - Дышать трудно…
        - Включи защиту.
        - Ой, я забыла! - Лилия активировала компьютерный контроль костюма, инк включил систему жизнеобеспечения.
        Из плеч девушки вырос невидимый колпак шлема, заработал генератор гравитационного ориентирования, невесомость исчезла.
        Лилия облегченно вздохнула.
        Игнат подумал и тоже задействовал систему автономного обслуживания «кокоса», хотя мог спокойно обойтись и без этого.
        Селим скомандовал «мустангу» включить прожектор.
        Над черепашьим панцирем робота вспыхнул яркий луч, вонзился в купол сферы, отразился множеством тусклых бликов.
        Стены сферы, в которой оказались путешественники, были собраны из узких, изогнутых, металлических полос и стержней, изъеденных странной коррозией. Эти стержни и полосы охватывали сферу диаметром около двадцати метров, и в их толще не было места какому-либо люку, двери или отверстию.
        Селим подплыл к куполу сферы, вглядываясь в толщу стержней, вытянул вперед руку с живым пламенем аварона.
        Игнат включил антиграв, подплыл к нему, с любопытством глядя на манипуляции Хорста.
        - Где мы вышли?
        - Не на Земле, - коротко ответил бывший полковник.
        Игнат перешел на экстрасенсорное восприятие, стены необычного сооружения стали бесплотными, и он увидел-ощутил некие геометрически правильные конструкции, обнимающие ряд таких же сфер, уходящие на многие десятки километров по радиусу от того места, где очутились беглецы из тающего мира гиперптеридов.
        Лилия подлетела к нему, потянула за руку:
        - Вокруг такая мешанина…
        - Попробуй выйти за ее пределы.
        Девушка послушно закрыла глаза. Через минуту открыла:
        - Там сплошная темнота, слева… аж жутко становится! - Она передернула плечами. - Кажется, что она сейчас прыгнет на нас! А справа далеко-далеко светят звезды.
        - Мы на краю какой-то темной области космоса. Не удивлюсь, если это ВП.
        - Великая Пустота? - удивилась она. - Как это может быть?
        - Аварон всего лишь аварийный выход в чужое метро, а какое метро самое древнее?
        - Угаага?
        - Умница. Вот нас и вывернуло по какой-то боковой линии прямо к ВП.
        - Ну, не знаю, как-то все слишком неожиданно… да и на терминал метро этот полосатый шар не похож.
        Игнат оглянулся на Хорста, обследующего решетчато-стержневые стенки сферы.
        В свете прожектора было видно, что тело Селима трансформировалось, превратилось в чешуйчатый слиток жидкого металла, и лишь голова осталась головой человека, хотя кожа лица и черепа поголубела, приобрела пятнисто-муаровый рисунок.
        Лилия тоже заметила изменения в облике спутника, округлила глаза.
        Игнат успокаивающе сжал ее руку, подплыл к Селиму ближе:
        - Похоже, нас выкинуло на окраину ВП.
        - Знаю.
        - Знаете? - вырвалось у Ромашина.
        - Я сам попросил аварон сориентировать выход на ближайшую к ВП платформу.
        - Как это - попросили?
        Селим оторвался от изучения стен.
        - Это важно?
        - Нет, - пробормотал Игнат после паузы. - Я думал, мы катапультируемся на…
        - Землю?
        - Или близко к ней…
        - Успеем, однако. - Селим усмехнулся, вырастил себе руки и ноги, снова превращаясь в человека. - У нас есть уникальная возможность посмотреть на то, что затеяли тут втихаря местные негуманы. Точнее, ваш негуманский УММ. Так что не казни себя за несанкционированный визит в мое меркурианское убежище. Я сам долго ломал голову над тем, как бы прояснить задумки УММ в отношении ВП. Теперь попробую узнать это из первых рук.
        - Из чьих… рук?
        - Может быть, рук у них и нет. Не суть важно. Этот геометрический хаос вокруг - вовсе не искусственное сооружение, как может показаться вначале.
        - А что?
        - Слой перестроенного вакуума вокруг ВП, который наши глаза и остальные чувства видят как бесконечные геометрические кружева. Но Черви Угаага побывали и здесь, оставив свои следы.
        - Вы имеете в виду…
        - Станции метро.
        - Я ничего не вижу…
        - Их терминалы встроены в эту геометрическую «пену», то есть в пограничный слой преобразованного вакуума. Кстати, это легко про… - Селим не договорил.
        Весь объем сферы потряс невидимый удар.
        И тотчас же стержни и полосы ее стенок вскипели, форма их и самой сферы претерпела множественную трансформацию, очень быструю, и она превратилась в куб.
        Игнат замер, вслушиваясь в тишину недр геометрического «хаоса».
        - Вот и ответ, - хмыкнул Селим.
        - Какой ответ?
        - Это реакция слоя на «свист».
        Игнат онемел. К нему подлетела встревоженная Лилия, тоже прислушивающаяся к тишине полости, из сферы ставшей кубом.
        - Мне показалось…
        - Не показалось, - качнул головой Игнат. - В стену где-то далеко отсюда воткнулся «свист».
        - Что значит - воткнулся? «Свист» - это всего лишь пакет информации…
        - Ошибаетесь, фрау, - сказал Селим, отворачиваясь и начиная свой таинственный поиск со «свечой» аварона в руке. - «Свист» не имеет к передаче информации никакого отношения. Вот что, я отлучусь на полчаса, а вы подождите меня здесь.
        В сплошном слое стержней и полос показалась щель.
        «Мустанг» протиснулся в нее, раздвигая шире, за ним скользнул Селим.
        Игнат хотел было спросить, куда он собрался и не лучше ли им держаться вместе, однако щель за спиной Хорста сомкнулась, и бывший полковник исчез. Стало темно.
        В спину Игнату ткнулась Лилия.
        - Извини, не рассчитала… Что он ищет?
        - Попробуй перейти на экстразрение, - ответил Игнат уклончиво. - Сможешь проследить за ним?
        - Попробую.
        Слоистая стена полости перед ней выступила из темноты призрачной ажурной пеленой: полосы и стержни излучали инфракрасный свет в далекой длинноволновой части спектра и микроволны, и экстрасенсорная внечувственная сфера девушки воспринимала этот невидимый свет.
        За слоистой пеленой проступили другие полости, петлистые коридоры и пузыри, складываясь в своеобразную «пену».
        Селим - призрачно-золотистая пиявка - двигался по одному из коридоров, постепенно удаляясь. Вскоре он затерялся в эфемерном пересечении полостей, туннелей и перегородок «пены».
        - Он не заблудится? - неуверенно спросила Лилия.
        - Не беспокойся за него, сейчас он больше человекомоллюскор, - сказал Игнат, - чем просто человек. Отец рассказывал, на какие подвиги он способен.
        - Я беспокоюсь за нас, - простодушно призналась девушка.
        Он повернулся к ней, притянул к себе: в инфракрасном свете Лилия была похожа на красивый цветок.
        - Еще раз прости меня за эту прогулку. Я не должен был…
        - Я сама хороша, не остановила тебя вовремя.
        Он засмеялся.
        - Хороша парочка, как сказал полковник: сумасшедший эмтор и не менее сумасшедшая ксенологиня. Похоже, я не случайно тебя встретил в Никола-Ленивце.
        - Теперь мне тоже так кажется.
        - Ты мне поверила?
        - Да, и это мой недостаток. Я верю всем, - она вдруг погрустнела, - за что и получаю тумаки и шишки.
        - Недостатки женщины - это достоинства, которые мужчина не в состоянии оценить.
        - Я серьезно.
        - Знаешь, лучше верить в человека, чем относиться к нему с подозрением. Хороших людей все равно больше.
        Лилия отключила шлем, Игнат инстинктивно сделал то же самое, и они поцеловались. Девушка тут же спрятала голову под защитный колпак.
        - Не воздух, а сплошная углекислота.
        - Вообще странно, что в этой полости есть воздух и температура держится не ниже нуля.
        - Ты забыл, что мы вышли в камере метро, встроенного в стены этого пенистого континуума.
        - Точно, - сообразил он с удивлением. - Забыл. Вот что он искал.
        - Кто?
        - Селим. Он искал выход из камеры. Может, и мы попробуем выйти?
        - Он просил нас ждать здесь.
        - Хорошо, подождем полчасика. Я попробую определить, где кончается контур метро, а где начинается слой пены.
        Лилия ему не мешала.

* * *
        Ждать Селима пришлось больше часа.
        За это время изнывающий от безделья Игнат обследовал почти все стенки кубической полости, обнаружил два потенциальных выхода в длинные кишкообразные тоннели и мог бы попытаться протиснуться в щели, но экспериментировать не стал.
        Лилии тоже надоело торчать в центре куба в одиночестве, и она присоединилась к нему.
        - Там, под ногами, километрах в десяти отсюда, есть интересное образование.
        - Где? - не сразу определил Игнат. Напряг внечувственный «локатор».
        - Похоже на горячий гранат. Температура градусов сто, если не больше. Туда Селим и направился, он эту штуку сразу увидел. Может, там торчит какой-нибудь дохлый моллюскор? Или спящий «джинн»?
        - Лам-ка.
        Игнат невольно улыбнулся.
        - Лам-ка - личность, хотя и робот со своими программами поведения. Ему здесь делать нечего. А хочешь, пролезем туда и посмотрим?
        - Я боюсь. Да и Селим будет сердиться.
        - Уверяю тебя, он там.
        Лилия заколебалась, и в этот момент сквозь щель в противоположном углу полости замелькали световые лучики, и оттуда выбрался «мустанг» с включенным прожектором. За ним вылез Селим.
        - Прошу прощения, друзья мои, не рассчитал. - Он подплыл к обрадовавшимся молодым людям. - Отправляйтесь домой, и побыстрей. Держи.
        Игнат взял протянутый аварон.
        - Что значит - отправляйтесь? А вы?
        - Я задержусь на какое-то время. Тут есть кое-какие интересные артефакты, то ли Червями оставлены, то ли еще кем-то, надо бы поизучать, определить их предназначение. А тебе надо вернуться как можно скорей в контору и рассказать, что ВП ограничена слоем преобразованного вакуума, который подпитывается «свистами».
        Словно в поддержку слов фон Хорста куб с людьми внутри сотрясся от мощного удара.
        Стены полости вскипели, изменяясь с немыслимой быстротой, и куб превратился в тетраэдр.
        Селим склонил поголубевшую голову к плечу, глаза его стали совсем черными.
        - Уходите! Шнеллер!
        - Но без вас мы…
        - Аварон вынесет вас на Землю, разберешься при включении, как его сориентировать. Я вернусь чуть позже.
        - Как?
        Селим - металлический червяк без ног, но с гибкими щупальцевидными руками и таким же гибким, чешуйчатым, «жидким» туловищем - улыбнулся; голова его по-прежнему оставалась головой человека.
        - Мне поможет Червь.
        - Какой Червь? - не поняла Лилия.
        - Я нашел почти живого Червя. До связи. - Селим скользнул обратно к стене полости, протиснулся в открывшуюся щель. - Я вас найду.
        За ним исчез и «мустанг».
        В полости снова стало темно, только клубочек пламени в руке Игната освещал его лицо.
        Он проглотил ком в горле, посмотрел на свою ладонь, на которой переливался язычками пламени ламкин «аварийный выход». В который раз захотелось проснуться. Но он точно знал, что не спит.
        Глава 23
        НЕ БУДИТЕ В НЁМ ЗВЕРЯ
        Как ни странно, директора ФСБ не только не отправили в отставку согласно решению чиновников Совбеза, но даже разрешили ему действовать согласно его плану. То есть, по сути, ВКС дал ему карт-бланш на проведение любых операций, ведущих к нормализации обстановки в Солнечной системе, а Европейские и Американские политические Ассамблеи поддержали это решение.
        В результате верховный комиссар Федерального Совбеза Фаак Ван Схоофен был арестован и дал признательные показания о своем контакте с объектом федерального розыска Ульрихом Хорстом, а также о согласии работать на него и - против человечества в целом.
        Правда, о допросе Схоофена знали немногие люди, допущенные к секретам Службы безопасности. Для большинства обывателей он просто перешел на другую работу.
        В числе специалистов, знающих подоплеку дела, был и Кирилл Бондарь, которому поручили подготовить своих оперативников для участия в операции по захвату Ульриха. Были разработаны двадцать вариантов сценария захвата, один из которых должен был стать основным. Подразумевалось, что этим вариантом будет операция в сердце Арабского королевства Испания, в Андалусии, где располагался знаменитый дворцовый комплекс Хенералифе, принадлежащий Ордену Белого Крыла. Хорста видели здесь дважды, и не приходилось сомневаться, что Орден пригрел его и является базой для рекрутирования Хорсту боевиков, исполнителей его дьявольских замыслов.
        Бондарь позвонил Артему Ромашину:
        - Сын не появился на горизонте?
        - Нет, - односложно ответил Артем, только что вернувшийся с Полюса, где Зари-ма устроила ему допрос: где Игнат и что с ним? Она тонко чувствовала ситуацию и поняла, что сын в поисках ответа на вопрос: что происходит в Солнечной системе? - затерялся где-то на задворках космоса.
        - Как только появится…
        - Тут же позвоню. Но, скорее всего, он сначала доложится вам. Я так понимаю, вы уже готовите операцию, Кирилл?
        - Проницательность - фамильная черта Ромашиных, - улыбнулся Бондарь. - Заходите ко мне к концу дня, побеседуем.
        Виом с изображением главного юриста УВР растаял.
        Кирилл принялся изучать предложенную схему взаимодействия всех подразделений Управления при захвате Ульриха-младшего. Предполагалось, что группа «Соло» примет участие в операции только на последнем этапе. И тут кондиции Игната Ромашина были бы востребованы максимально.
        План операции разрабатывал Стратег, большой инк УВР, всесторонне изучивший все детали, все варианты взаимодействия систем информационной, оперативной и технической поддержки активной группы.
        Боевой отряд состоял из одиннадцати человек и семи витсов, командиром был назначен Хасан Али Хан, сын Джумы Хана, известного в прошлом безопасника, соратника Игната Ромашина-старшего, прадеда Игната нынешнего. Хану исполнилось шестьдесят лет, но он до сих пор держал себя в отличной форме и мог дать фору многим молодым «суперам» Управления.
        От подразделения Бондаря к отряду Хана подключались трое агентов высокого уровня, прошедшие большую школу участия в подобных операциях. Они должны были выйти непосредственно на Ульриха и задержать его.
        К этому времени на Службу безопасности работали не только все тревожные службы Солнечной системы: УАСС, МЧС и пограничники, но и охранные структуры государственного значения и даже сети бытового обслуживания. Хорста-младшего обнаруживали все чаще, хотя он и умудрялся отрываться от наблюдения и скрываться от преследования.
        Наблюдатели, зорко следившие за территорией Хенералифе, подали сигнал «клиент в поле зрения» тридцать первого мая. И тотчас же началась операция «Ловушка», в которой принимали участие более трехсот человек, не считая группы захвата.
        Первым делом были взяты под контроль все терминалы метро вокруг комплекса Хенералифе, а станцию метро на территории самого комплекса и вовсе отключили, не сообщив об этом, разумеется, высшему магистрату Ордена Белого Крыла. Специалистам, обслуживающим терминал, было доложено, что на линии возникли неполадки с инк-управлением, которые вот-вот будут устранены.
        Были взяты под контроль и все местные линии связи и даже мобильные радио и «струнные» сети, по которым Ульрих мог переговариваться со своими «янычарами» и с магистрами Ордена. Безопасники могли накрыть всю Андалусию колпаком «глухоты», но не стали этого делать, чтобы не насторожить соответствующие органы, где у Хорста вполне могли быть сообщники. Слушать переговоры хозяев Хенералифе и гостей это не мешало.
        Группа Хана стартовала с борта спейсера «Непобедимый», зависшего над городом в режиме «инкогнито», и рассыпалась по объектам вокруг Львиного двора комплекса, нейтрализуя охрану.
        Ульрих Хорст в этот момент уже пересек Львиный двор в сопровождении какого-то безволосого мужчины в белом плаще, приблизился к Залу двух сестер, названному так из-за двух одинаковых мраморных плит, вделанных в пол.
        Бондарь, находившийся на борту «Непобедимого», Ульриха не видел, но по докладам наблюдателей за дворцовым комплексом, имеющих специальную аппаратуру, знал, что бывший заключенный ганноверского централа действительно был на территории Хенералифе.
        Ловушка захлопнулась.
        И все же душой Кирилла владели какие-то неясные сомнения. Ему казалось, что они учли не все обстоятельства ситуации. Эта мысль занозой торчала в голове, мешала спокойно следить за ходом операции, Кирилл судорожно искал причину ощущений, прокачивая через сознание детали подготовки, однако никаких ошибок в безупречно разработанном плане не находил.
        - Пошел второй эшелон, - просочился в ухо голос инка, координирующего работу безопасников.
        Кирилл покосился на Майкла Хоука, стоявшего рядом в зале визинга «Непобедимого».
        Кроме них, в зале располагались только руководители подключенных к операции служб. Виомы показывали комплекс Хенералифе с разных высот и позиций. Один из них отражал движение группы захвата, хотя одетые в «хамелеоны» оперативники Управления были недоступны человеческому зрению. Действовали они исключительно слаженно, в точном соответствии с планом операции.
        - Пошел третий эшелон. Зона «альфа» на контроле.
        - Где Ульрих? - спросил Хоук.
        - В Зале двух сестер, встречается с патронессой Ордена Сарой Лярво-Фрейберга и магистром Касьяном Недбытым.
        - Покажите.
        - Прямой визуальный контакт не рекомендуется.
        - Сделайте синтез.
        - Слушаюсь.
        В левом виоме появилось схематическое изображение Зала двух сестер.
        Стали видны две огромные плиты - в виде полупрозрачных стеклянных стел - и четыре фигуры между ними, тоже полупрозрачные, но уже из «цветного стекла». Фигура Ульриха Хорста в этом положении источала коричнево-зеленое свечение.
        - Высвети охрану.
        Рядом с виомом возникла другая картинка: Зал двух сестер сверху, с подходами и соседними дворами, в стенах дворцов и строений поменьше загорелись алые огоньки.
        Еще одна схема отразила весь Хенералифе и одиннадцать зеленых звездочек, движущихся со всех сторон к Залу двух сестер. По мере их продвижения алые огоньки гасли. Оперативники Хоука умело нейтрализовали пункты охраны и линии видеоконтроля.
        - О чем они говорят?
        Инк подключил звуковые системы контроля наблюдателей.
        Стали слышны голоса разговаривающих людей.
        - …цениваете наши возможности. - Говорили по-английски, голос был женский. По-видимому, он принадлежал патронессе. - Вы обещали подчистить русский ареал, но все лидеры России остались на своих местах.
        - Не хватает исполнителей, - послышался мужской голос, надменный и неприятный; это заговорил Ульрих. - Хотя главного я добился, дестабилизировал обстановку в Системе и убрал значительное количество политиков.
        - Нам нужна конкретная смена власти в России, - заговорил другой мужчина, Касьян Недбытый. - Уберите их президента и премьера, директора СБ и мы…
        - Подарите мне леденец, - язвительно бросил Ульрих. - К черту ваши посулы, магистр, я сыт ими по горло! Мне нужны профессиональные бойцы - это раз! Мне нужны ваши схроны, которых у вас полно по всей Системе, - это два! Здесь я больше не появлюсь, за вашей резиденцией ведется слежка.
        - Не может быть, - прогнусавил третий мужчина, секретарь Ордена. - Наша охрана…
        - Ваша охрана не способна даже козла отогнать от цветников, не то что отразить атаку спецназа, несмотря на всю супертехнику.
        - Да кто же станет атаковать памятник культуры всеземного значения? - недоверчиво осведомился секретарь Ордена. - Мы контролируем все органы федеральной власти, ни один из чиновников не отдаст приказ…
        - Заткните эту вашу уверенность в одно место! Похоже, вы совсем ослепли. Мир изменился, и с ним надо работать по-другому. Впрочем, это ваши проблемы, меня же заботят мои. Где люди?
        - Три дня назад вам была передана монада пана Шухевича, - напомнила Сара Лярво-Фрейберга.
        Короткий смешок.
        - Они вляпались в дерьмо, полезли без подготовки на президента ВКС. А два идиота угнали «Мазератти» и решили взять на абордаж астероид Трицератопс.
        - Мы слышали об этом.
        - Так какого дьявола вы подсовываете мне всякое фуфло?! Почему ваши хваленые профи действуют так бездарно?
        - Мы передали в ваше подчинение больше ста двадцати человек…
        - Мало, мне нужны еще, и вы должны… - Голос Ульриха стал почти не слышен.
        - Готовность к драйву полторы минуты, - сообщил инк.
        К зеленым звездочкам, окружившим Зал двух сестер, присоединились три желтые - оперативники группы «Соло».
        - Начинайте отсчет, - сказал Хоук.
        В ухе Бондаря проснулась рация служебного диапазона.
        - Товарищ полковник? Это Игнат. Мне сказали, что…
        - Где ты? - перебил его Кирилл.
        - Только что вернулся, готов доложить подробно.
        - Откуда ты вернулся? Впрочем, об этом позже, прыгай на борт «Непобедимого», срочно!
        - Понял, сейчас буду.
        - Жду. - Бондарь повернулся к начальнику Управления. - Задержите драйв!
        - Что? - не понял Хоук.
        - Сейчас сюда прибудет Игнат Ромашин.
        - Хорошо. И что дальше?
        - Присоединится к операции.
        - Уже поздно.
        - Пусть хотя бы бросит взгляд на место действия.
        - Что изменится?
        - Он интрасенс и может заметить то, чего не замечаем мы.
        Хоук с сомнением взялся за подбородок, поддавшись уверенности начальника «Соло».
        Бондарь, затаив дыхание, ждал его решения, понимая, что времени на обдумывание ситуации нет.
        И в этот момент в зале визинга появился спешащий Ромашин-младший, одетый в бело-серебристый «кокос».
        Бондарь метнулся к нему:
        - Мы пытаемся задержать…
        - Знаю, отец сообщил. Где?
        - Андалусия, дворцовый ансамбль Хенералифе.
        Игнат увидел Хоука, смущенно поздоровался. Начальник Управления ответил кивком.
        - Боюсь, ваше участие уже не понадобится. Мы на финише.
        - Разрешите посмотреть? Мне нужно несколько секунд.
        Хоук с тем же сомнением посмотрел на Бондаря.
        Тот кивнул.
        Хоук заколебался:
        - Вы успеете за несколько секунд… э-э?
        Игнат не ответил, нашел глазами центральный виом, показывающий территорию Хенералифе с высоты одного километра. Лицо его затвердело, стало ощутимо каменным. Глаза посветлели до тигриного блеска.
        - Мы на выходе! - напомнил о себе командир группы Хасан Али Хан. - Промедление повлечет срыв операции!
        - Ждите, - неохотно приказал Хоук.
        Игнат закрыл глаза, усилием воли входя в инсайт-состояние. По волосам его проскочила электрическая искра. С пальцев обеих рук стекли на пол струйки бледного сияния.
        Люди в зале, поглядывающие на руководителей операции, оторопело уставились на Игната.
        Он открыл глаза:
        - Отмените операцию!
        - Что?! - изумился Хоук.
        - Остановите операцию! Ульриха Хорста там нет.
        - Он беседует с магистрами Ордена в Зале двух…
        - Это витс под маскером! Чую большой энергозапас. Как только опера пойдут в атаку, он взорвется!
        - Наша аппаратура вычислила бы, что это витс.
        - Не знаю, почему она не сработала, но это не Ульрих.
        Хоук посмотрел на Бондаря, испытавшего вдруг огромное облегчение.
        - Вы понимаете, чем мы рискуем в случае неправильной оценки ситуации?
        - Понимаем. Доверьтесь нам.
        Кирилл не сказал: доверьтесь ему, - и Ромашин оценил этот жест.
        - Поверьте мне! Мы потеряем людей!
        Хоук повернул голову к виомам зала.
        Группа захвата была в одном броске от цели.
        Разговор в Зале двух сестер прекратился. Гость Ордена собирался уходить.
        - Отбой драйву! - сказал наконец Хоук. - Сворачивайтесь «шепотом».
        - Понял, уходим, - отреагировал на приказ привыкший к дисциплине Хан.
        Зеленые звездочки на схеме комплекса начали отступать от Зала двух сестер.
        Зато две желтые вдруг пришли в движение: это бросились в зал двое оперативников Бондаря.
        Он заметил это с опозданием:
        - Барч, Ши Чен, назад!
        «Солисты» ворвались в зал, направляя на группу застывших руководителей Ордена оружие.
        И в то же мгновение раздался взрыв.
        Витс, исключительно уверенно сымитировавший облик и манеру поведения Ульриха Хорста, привел в действие взрывное устройство.
        Стены Зала двух сестер вынесло наружу вместе с мраморными плитами и колоннами. Крыша упала на огненный вихрь, и в небо вонзился пыльно-дымный вихрящийся смерч.
        - Спасатели! - рявкнул Хоук, перекрывая шум в зале визинга.
        - Вызвал, - отозвался инк «Непобедимого». - На связь просится неидентифицированный абонент. Называет имя Игната Ромашина.
        Хоук и Бондарь оглянулись на Игната.
        - Это Ульрих, - стиснул он зубы.
        - Линию на вызов, - скомандовал Хоук. - Камеру на Ромашина. Всем службам: взять пеленг!
        Один из виомов отразил лицо Ульриха.
        Камера в зале визинга смотрела только на Ромашина, и Хорст понял это, растянул губы в язвительной усмешке:
        - Соблюдаете режим? Ну-ну, я и так знаю, что ваша свора собралась вместе. Привет, младшенький. Что ж ты не пошел на захват в составе группы? Неужто струсил?
        - Давай встретимся, - предложил Игнат с ответной насмешливой улыбкой. - Один на один. Или боишься?
        - Тебя? - хмыкнул Ульрих. - Ну, что ты, югенд, какой ты мне соперник. Хотя возможность встретиться со мной у тебя будет. Жди сюрприза. И передай своим командирам: я ни перед чем не остановлюсь! Их дни сочтены! Ауфвидерзеен, господа. Меня ждет один очень интересный приятель.
        Лицо Ульриха растаяло.
        - Пеленг? - повысил голос Хоук.
        - Луна, Море Кризисов, - доложил инк.
        - Точнее!
        - Это все, что мы могли сделать.
        - Ориентировку всем командам на Луне!
        Бондарь посмотрел на хмурого Игната.
        - Что ж, будем ждать продолжения банкета. Что он имел в виду, обещая сюрприз? О каком приятеле шла речь?
        - Об инвазере, - ответил Игнат.
        Глава 24
        ВОЙНЫ НЕ БУДЕТ!
        Артем долго и сосредоточенно молчал.
        Игнат, чувствуя себя виноватым, ждал, когда отец заговорит.
        Сидели в кабинете Ромашина-старшего, запрятанном в недрах здания УАСС над Окой.
        Уже было известно, что взрыв витса в дворцовом комплексе Хенералифе унес жизни шести человек, четверо из которых были служителями Ордена Белого Крыла, и полностью разрушил Зал двух сестер и дворец Комарес.
        Ульриха на Луне не нашли, хотя по свидетельствам жителей Аполлонтауна, он там был какое-то время. Однако исчез, не прибегая к услугам метро, судя по докладам инков, контролирующих глобальную сеть метро Солнечной системы. Как ему удалось просочиться мимо погранпатрулей и полицейских кордонов Луны, выяснить не удалось.
        Артем очнулся от размышлений.
        - Представляешь, чем ты рисковал?
        Игнат отвел взгляд.
        - Так получилось, я не хотел привлекать Лилию к…
        - Значит, не представляешь.
        Игнат насупился.
        - Можно подумать, ты в мои годы не рисковал. Сам рассказывал, как скакал по «червивому» метро туда-сюда-обратно.
        Артем продолжал оценивающе, с грустинкой, смотреть на него, и Игнат вдруг понял, что он пережил, представляя, где может оказаться сын. Опустил голову.
        - Прости, па.
        - Надеюсь, ты научишься сначала думать, а потом действовать. Значит, Селим остался там?
        - Сказал, что скоро вернется.
        - Сказал, значит, вернется. Хотел бы и я побродить там вместе с ним, понаблюдать за ВП. Надо же, как это просто - прыгнуть сразу на миллион световых лет.
        Игнат достал из кармана уника клубочек пламени в кольцах, полюбовался на игру язычков огня, спрятал в карман.
        - ВП там - просто область темноты, а воспринимается как бездна, гигантская потенциальная яма. Трудно выразить словами.
        - Понимаю. Что говорит на этот счет Лилия?
        - Кинулась к инку, собирается уточнить свою теорию УММ и просчитать кое-какие социоксенологические параметры.
        - Какие параметры?
        - Ну, ксеносоциологические. По мне - что в лоб, что по лбу.
        - Дайте мне потом почитать, что получится.
        - Без проблем.
        - Теперь о посулах Ульриха. Эта злобно-трусливая тварь ничего не говорит зря. Пообещал сюрприз - жди сюрприз. Догадаться бы, что он имел в виду.
        - Пусть готовит свой сюрприз, конец будет тот же.
        - А вот бравировать своими умениями не стоит, Хорст-младший тоже многое умеет. И еще: тебе не кажется, что он чересчур осмелел, отыскивая тебя по сети «спрута»? Ведь его едва не вычислили.
        - Я тоже подумал об этом. Может быть, его приятель, с которым он собирается встречаться, и в самом деле инвазер? Эмиссар негуманского УММ?
        - Я уверен в этом.
        - Тогда нас ждет война.
        Артем покачал головой.
        - Войны не будет.
        - Почему ты так думаешь?
        - Я проанализировал глобальные тенденции социальных отношений в мире. Кстати, ты этим не интересовался?
        - Нет, - пожал плечами Игнат, не чувствуя особого раскаяния.
        - Напрасно. С одной стороны, все меньше народу хочет сражаться с силами зла, кто бы их ни олицетворял, и все большее количество желает жить, ни о чем не заботясь. С другой, несмотря на разобщенность, основная масса человечества готова последовать за мессией «к добру и свету», выражаясь высоким штилем.
        - Что-то я такого не замечал.
        - Послезавтра собирается первый Всеземной Собор духовных лидеров человечества, готовый решить вопрос глобальной консолидации религий. Возможно, это первая ласточка на пути превращения человеческого кластера в ангелоидное состояние. Что касается твоего утверждения, то война для УММа, кем бы он ни был взращен, не несет пользы. Проще переструктурировать сознание человека для решения любых навязанных извне проблем.
        - Но Ульрих…
        - Ульрих - цепной пес, «шестерка» в услужении хозяина, превратно понявшая задачу.
        Игнат позабавлялся тем, что мысленно-волевым усилием подвесил над ладонью конфету, заставляя ее то подниматься, то опускаться.
        - Лилия тоже утверждает, что УММ должен по крайней мере иметь ум. Почему же он, в таком случае, использует для своих целей таких уродов?
        Артем улыбнулся.
        - Ты забываешь, что нам повстречался негуманский УММ, а логика негуман…
        - Темный лес!
        - Вот именно. Системы типа УММов должны пройти через отстаивание своих интересов с помощью обмана, подкупа, конфликта, ликвидации конкурента и развязывания войн. Конечно, обертоны этики будут отличать подходы разных УММов к достижению целей, но они должны уметь решать проблемы толерантно.
        - Пап, ты философ.
        - Надеюсь, это похвала?
        - Нет, честно.
        Артем снова улыбнулся, посерьезнел.
        - Я просто научился формулировать свои мысли. Но мои суждения не означают, что нас никто не тронет. Ульриху дан мощный бонус, он, по сути, стал экзосенсом, коль до сих пор не пойман. И он еще способен больно укусить. Учти этот момент. Он бросит вызов лично тебе, раз намекнул про сюрприз.
        - Я готов! - сжал кулак Игнат.
        - Ладно, иди, мне еще надо поработать.
        Игнат сжал его крепкую руку изо всех сил (это соревнование давно вошло в привычку), поднялся.
        - Позвоню вечером.
        - Не теряй из виду Лилию.
        - Не потеряю.
        - Кстати, как ты думаешь, кто посылает «свисты» к ВП?
        - Не знаю, это вопрос не ко мне. Давай вечером встретимся с ней, поговорим.
        - Позвони маме, она ждет.
        - Уже позвонил.
        - Молодец!
        Перед Артемом развернулся виом инка.
        Игнат бросил в рот конфету, захрустел орешком.
        Настроение было приподнятое, несмотря на выговор от Бондаря за четырехдневное отсутствие. Все же он вернулся не с пустыми руками, нашел аварон, разгадал загадку Великой Пустоты и успел предупредить команду оперов Хана о дьявольском плане Ульриха. Оставалось найти самого Ульриха и поговорить с ним по-мужски. А там посмотрим, кто кого.
        Игнат ухмыльнулся, пребывая в полной уверенности, что сможет за себя постоять. Как бы Хорст ни тренировался в тюрьме, он был вдвое старше и не мог по идее ускорять физиологические реакции организма.
        Сначала Игнат с огромным удовольствием сходил в баню на Аваковской набережной, попарился и дважды становился под контрастный душ. Бане было лет триста, ее не один раз перестраивали, но она сохранила свое древнее предназначение и служила великолепным источником хорошего настроения.
        После этого Игнат поработал дома над новостными каналами, почитал почту, ответил на письма и побеседовал с инком.
        Неожиданно позвонила Надя Петрова с вопросом: почему он не звонит и не приглашает в гости. Пришлось оправдываться, ссылаться на занятость, и в конце концов девушка сердито посоветовала ему найти более весомые отговорки. Выключила мобик.
        Игнат шмыгнул носом, не зная, как намекнуть ей, что он встретил другую. С Надей они встречались почти год, девушка ему нравилась, но их отношения были скорее приятельскими и дальше поцелуев и объятий не развивались. Однако она явно стремилась фундаментально устроить свою жизнь, и обижать девушку не хотелось.
        Игнат вздохнул. Перед глазами выросла призрачная фигурка Лилии. Он представил, как она улыбается, и сердце отозвалось гулким обвалом, как во время прыжка с вышки в воду. Вот и ответ. Сколько мы знакомы? Меньше месяца. А ты уже единственная.
        Фигурка Лилии просияла золотом.
        В голове родился тихий шепот:
        «Игнат? Ты меня звал?»
        Он не сразу сообразил, что слышит мысленный голос девушки, а не звуковой.
        «Лилия?! Я просто подумал о тебе…»
        «Я тоже о тебе думала».
        «Ты понимаешь, что происходит?!»
        «Мы можем общаться через пси?»
        «Это же здорово! Ты где?»
        «В институте, беседую с Умником. Появилась одна интересная идея».
        «Насчет УММа?»
        «Я считала, что нас потревожил УММ, базирующийся на гиперптеридах, иксоидах и Червях Угаага. Скорее всего, я ошиблась. Эта линия негуманоидного разума умерла. Гиперптеридов должны были сменить плазмоиды. Но началась война между гиперптеридами и иксоидами, что привело к появлению побочных разумников - маатан, орилоунов, людей и так далее».
        «Подожди, я сейчас к тебе подскочу».
        «Нет, ты представляешь, с кем мы контактируем?! С УММом из совсем другого метагалактического домена!»
        «Что ж он так агрессивно настроен?»
        «Объяснений может быть множество, но основное - такова их этико-логическая база. Но все равно нельзя его представлять как классическое традиционное Зло в нашем понимании. Рамки нашей этики не применимы к деятельности негуманоидных разумных систем. Точно так же, как этика пчелиного улья, потревоженного человеком, не применима к его высшим устремлениям».
        «Погоди, я не успеваю за твоей мыслью. Жди, я сейчас подбегу».
        Фигурка Лилии в сознании Игната растаяла.
        Он посидел немного, радостно ошеломленный сеансом пси-связи, на который не рассчитывал, вскинул вверх кулаки:
        - Ура! Заработала мозговая косточка! - И добавил, успокаиваясь: - Хотя, как говорил дед, мозги - не удобрение для волос.
        Неторопливо собрался, вызвал такси.
        Пока добирался до Института Внеземных Коммуникаций в Дубне, думал над словами Лилии. С ее мнением о «традиционном зле» можно было соглашаться или не соглашаться, но применительно к ситуации деятельность чужого негуманоидного УММа несомненно добром назвать было нельзя. Чужой «ум за разумом» был сбалансирован законами жизни иного порядка, ему были присущи иные этико-логические схемы, но главное, что представители этого УММа опирались на помощников с извращенной, больной, злобно-агрессивной психикой, на таких, как Ульрих Хорст, поэтому их надо было останавливать всеми доступными средствами.
        Он был уже в холле ИВКа, когда на волне «спрута» пришло сообщение о новых нападениях на известных политиков, официальных лиц, а также на бывших сотрудников Погранслужбы и Службы безопасности. Одновременно было совершено более пятидесяти нападений, половина которых закончилась гибелью людей.
        Игнат остановился перед лифтом, услышав эту весть, включил рацию:
        - Кто убит?!
        Инк тревожной линии ФСБ перечислил фамилии погибших.
        Игнат вздохнул с облегчением: отца среди них не было. Переключил диапазон связи:
        - Кирилл, я нужен?
        - Хоук собирает всех ответственных по «ушам» через час, - отозвался Бондарь. - Объявлено чрезвычайное положение. Будь готов к работе.
        - Всегда готов.
        Начальник группы «Соло» кивнул, отворачиваясь, но тут же махнул рукой, вспоминая, что хотел сказать:
        - Присмотри за Лилией, она тоже теперь наш человек. Кто знает, что на уме у Хорста относительно ее предков. Шоммера он тоже не любил.
        Игнат бросился к лифту, вызывая девушку по мобику.
        Лифт вынес его на одиннадцатый уровень института, бегущая дорожка доставила к двери отделения нелинейных логик, однако Лилия не отозвалась.
        Чувствуя, как холодок тревоги подбирается к горлу, Игнат вихрем промчался через анфиладу рабочих модулей отделения, напугав кого-то из сотрудников, ворвался в модуль Лилии.
        Над столом светился виом включенного инка, вращая какую-то странную конструкцию из множества символов и цифр. Однако самой Лилии на рабочем месте не было.
        - Вам кого? - раздался за спиной Ромашина женский голос.
        - Где она? - обернулся Игнат.
        - Вышла минут двадцать назад, - сказала пухленькая брюнетка с двойной линией - по последней моде - бровей. - А вы кто?
        - Ромашин, Игнат.
        Брюнетка с интересом оглядела гостя.
        - По-моему, она побежала на встречу с вами.
        - Как это?! - Сердце оборвалось.
        - Она сказала, что ей назначил встречу какой-то Игнат.
        Сюрприз, обещанный Ульрихом, вонзилась в голову пронзительная догадка. Но как ему удалось провести охрану?!
        Ничего больше не говоря, Игнат отстранил брюнетку и помчался к выходу из отдела, на бегу вызывая команду охраны.
        - Нет, она не выходила, - озадаченно ответили ему. - Все под контролем.
        Он остановился посреди холла, машинально пытаясь в проходящих мимо женщинах отыскать Лилию.
        - Кто контролирует выход из отдела?
        - «Муха». - Командир группы охраны имел в виду летающую нанокамеру, поддерживающую контакт с объектом охраны.
        - Какого черта! Проверьте съем! Лилия двадцать минут назад покинула отдел!
        - Не может быть! - растерянно проговорил командир. - Одну секунду… сейчас… вот собака, не отвечает…
        Игнат беззвучно выругался, метнулся обратно к лифту.
        - Группу поддержки ко мне!
        Он попытался вызвать Лилию через пси-поле, памятуя недавний опыт, однако она не отозвалась и на пси-вызов.
        И в этот момент заговорил мобик. Показалось, что вместе с этим на голову вылилась волна холода.
        - Младшенький? - раздался в ухе вкрадчиво-вежливый насмешливый голос, который он узнал бы из тысяч других. - Сюрпри-и-и-из!
        - Лилия у тебя?! - выговорил Игнат, проглотив ком в горле.
        - Догадливый.
        - Не тронь ее!
        - Ух, какие мы грозные! Я даже испугался. - Ульрих хихикнул. - Если честно, твоя пассия не в моем вкусе, худа больно. Впрочем… Мне помнится, ты хотел поговорить со мной один на один. Или это было сказано в целях самопиара?
        - Где ты?!
        Ульрих делано расхохотался.
        - Мне нравится твое настроение. Что ж, давай поговорим. Я тут неподалеку, в институте, в кабинете директора. Директор, как ты сам понимаешь, не согласился мне помочь и ушел на покой. - Смешок. - Твоя подружка тоже не изъявляет особого желания поделиться своими знаниями. Так что только ты и остался, младшенький Ромашин. Идешь? Только не вызывай подмогу, это может плохо отразиться на здоровье и внешнем облике твоей подружки.
        - Иду! - выговорил Игнат, переходя в темп.
        Вышедшему на связь командиру группы охраны он бросил на бегу:
        - Перекройте входы в институт!
        - Может быть, дать «три эс» в эфир? - предложил командир.
        Этот сигнал означал объявление тревоги по Управлению.
        - Нет! - отрезал Игнат. - Попытайтесь эвакуировать людей!
        На двадцать пятый уровень здания, где располагался кабинет директора, он поднялся всего за полминуты.
        Рабочий модуль директора занимал верхнюю полусферу здания, откуда открывался красивый вид на Иваньковское озеро и на здания наукограда, объединившего в себе два десятка институтов, в том числе один из старейших - Объединенный институт ядерных исследований. ИВК вырос рядом с ним, но занимал несравнимо более скромную площадь.
        Игнат остановился перед выходом на балюстраду, опоясывающую резиденцию главы ИВКа. Его «встопорщенная» психика почуяла опасность. Но стерегли дверь в кабинет всего лишь три «носителя угрозы»: двое людей и витс. Ульриха среди них не было.
        Игнат снова вогнал себя в сверхскоростное движение и призраком скользнул в небольшой холл с прозрачными стенами и крышей, с пальмами, росшими прямо из пола. Это была приемная директора, которую обслуживал кабинетный инк. Правда, в настоящий момент он был скорее всего выключен.
        Витс, с виду - крупногабаритный молодой человек, отреагировал на появление Игната первым. Однако даже его компьютерной реакции не хватило, чтобы встретить гостя выстрелом в упор.
        Игнат уклонился от направленного на него ствола «универсала» на плече здоровяка, обошел витса слева, первым ударом снес ему «универсал» с плеча, а вторым, на выплеске энергии, пробил грудную клетку, деформируя «мозг» кибера, его суперсовременный фотонный компьютер.
        Этого оказалось достаточно, чтобы витс перестал функционировать как боевая единица.
        Его спутники, живые люди, с которыми Ульрих заявился в институт, отреагировали на короткий бой с похвальной для людей быстротой, но их реакция уступала реакции витса, не говоря о скорости Игната, что позволило ему закончить схватку в течение десятых долей секунды. Оба бойца (ну и качки, где таких выращивают?) еще падали, когда он ворвался в кабинет директора ИВКа.
        Ульрих был здесь.
        Он стоял чуть сбоку от прозрачной пластины стола, висящей в воздухе без всяких опор.
        Директор института (Игнат знал его только по фамилии - Мессерман) лежал ничком у его ног.
        Лилия тоже находилась в кабинете. Она стояла за спиной Хорста и безучастно смотрела прямо перед собой, не реагируя на появление Ромашина и не отвечая на его мысленный зов.
        Ульрих бросил короткий удивленный взгляд на дверь, ожидая, очевидно, появления своих телохранителей, скривил губы:
        - Вот и он, наш герой. Быстро справился, молодец. Да не сверкай так глазами, на меня твои чары не действуют. А если хочешь заполучить свою милую обратно в целости и сохранности, докажи, что она важнее жизни.
        - Что ты с ней?..
        - Зафиксировал, - небрежно отмахнулся Ульрих. - Это просто. Кстати, не мешало бы и тебя проверить, чего ты стоишь. А то мне говорили, что ты какой-то там интресенс.
        Игнат повел вокруг себя «локатором» экстрасенсорного восприятия, улавливая странное шевеление всего объема кабинета, и в этот миг на голову ему обрушился тяжкий удар, едва не погасивший сознание.
        Показалось, что на него набросили упругую сеть, сдавившую не только все тело, но и все органы тела, сердце и легкие, отчего сердце остановилось, а легкие затрепетали, не в силах вытолкнуть воздух.
        Бороться с параличом мышц пришлось несколько секунд.
        За это время склонивший голову к плечу Ульрих убедился в успехе своей пси-атаки, шагнул к нему, удовлетворенный и высокомерно-уверенный в собственной неуязвимости.
        - Смотри-ка, подействовало! Врут все про твою исключительность, младшенький, а?
        С глаз Игната упала пелена.
        Удар он нанес без замаха, на скорости, не позволяющей защититься никакому мастеру боевых искусств.
        Игнат с детства учился воинскому искусству, как говорится, с пеленок впитав знания и навыки уникальной русской системы рукопашного боя - ШАР, Школы адекватного реагирования. Но ему помогли освоить этот опыт и не менее уникальные свойства сознания и память организма, сбалансированного умением видеть варианты боя и предугадывать действия противника. Недаром учитель Школы назвал его человеком-рефлексом. Игнату не нужно было искать точки поражения противника и прикидывать, какой прием будет наиболее эффективным. Он сразу чувствовал, что нужно сделать для победы над любым бойцом, использующим самую изощренную систему защиты. Сохраняя свою гармонию движения, он мог с легкостью изменять гармонию противника. Его не нужно было учить реагировать на приемы спарринг-партнера адекватно ситуации, он и так в каждый последующий момент боя прекрасно знал, что надо сделать: бросок, болевой прием, удар или «сход» с удара.
        В настоящий момент, ощутив необычную мощь, клокотавшую в теле Ульриха, он выбрал удар, который мог бы привести к нокауту любого человека.
        Однако этого не произошло!
        Ульрих пролетел по воздуху несколько метров, перекатился через пластину директорского стола, сбил играющую огнями «елочку» компьютерного вириала, ударился о стену… и вскочил на ноги! Потряс головой. В почерневших глазах его отразились изумление, гнев и бешенство.
        - Ах ты, мерзавец! Ты мне за это заплатишь!
        Он прыгнул через стол, превращаясь в трассу мелькающих, почти невидимых фигур, показывая этим, что владеет сверхскоростным движением. Однако Игнат не уступал ему в скорости, а по знаниям боевых положений превосходил, поэтому атака Хорста не достигла цели. Мало того, избежав прямого контакта, Игнат догнал затылок Ульриха костяшками согнутых пальцев, и адепт «тюремных» воинских искусств улетел в угол кабинета, разбив по пути две напольные вазы и красивый хрустальный коллаж в виде объемного панно. Вскочил, яростно оскалясь. Пригнулся, не спеша повторять атаку.
        - Молодец, хорошо подготовился! Тем с большей радостью я сломаю тебе шею!
        Игнат не ответил, обманчиво расслабленный, просвечивая голову Лилии и находя в нервном поле блокирующий контур, который запрещал ей мыслить и двигаться. Мысленным усилием убрал блок.
        Ульрих прыгнул и исчез.
        Игнат исчез мгновением позже. Поймал тень в пространстве боя, уловил удар, «сошел» с траектории и ответил боковым свингом - тыльной стороной ладони наружу, с вывертом руки.
        Раздался вопль.
        Ульрих прокатился по кабинету, давя телом осколки хрустального стекла, подхватился на ноги, закрывая рукой глаз.
        - Руссише швайн! - прошипел он. - Пора кончать с этими играми! Меня ты убедил, но сможешь ли убедить его?!
        Весь объем кабинета шевельнулся как живой, и его стены и потолок разлетелись сверкающей рыбьей чешуей от мощного энергетического удара.
        Вскрикнула ожившая Лилия.
        Воздух снова застрял в легких Игната, сердце остановилось, свет в глазах померк. Под ногами разверзлась черная бездна, и он стал медленно погружаться в нее, понимая, что теряет контроль над сознанием и телом.
        Огненная змейка проникла в голову, развернулась веером смысла:
        «Игнат, держись! Я с тобой!»
        Появилась возможность дышать.
        Он яростно рванулся «вверх», к теплу и свету, пробил головой упругую пленку, сковавшую движения, ощутил себя мощным вихрем огня.
        Отозвался даже аварон, выбросивший струйку пламени, омывшую душу, как свежая струя воды - разгоряченное лицо.
        Сердце заработало в новом ритме, сознание прояснилось.
        Невидимая сила, шатающая пространство вокруг, собралась в ощутимо массивный шар, вошла в тело директора института, и он поднялся на ноги, грузный и мощный, открыл глаза.
        Ульрих ощерился, держась за вспухшую щеку:
        - Что, понял теперь, с кем связался, скотина?! Я тебя как барана разделаю! Кожу на ремни порежу! Чучело набью!
        Игнат не ответил, продолжая настраивать себя на схватку с инвазером, так как только он, эмиссар УММа, мог остановить его столь необычным образом, бесконтактно.
        Вспомнились слова отца: «Ты сможешь чувствовать их присутствие на краю сознания…»
        Где взять это «сможешь»? До каких пределов надо напрячь свою психику и энергетику? На кого опереться?
        «Игнат, - прилетел свежий ветерок мысли Лилии, - обопрись на меня…»
        Ангелоид мой любимый, мимолетно усмехнулся он, чувствуя вливающийся в голову, в сердце, в тело поток энергии. Может, и в самом деле мы дополняем друг друга?
        Ульрих осмелел, видя неподвижность противника, подбежал к нему, ударил ногой в живот Игната - как в стену!
        - Майн гот!
        Игнат качнул пальцем, и Хорст-младший с воплем улетел к изогнутому ребру, поддерживающему недавно прозрачный купол кабинета.
        Директор Мессерман проводил полет Ульриха глазами, пылающими внутренним огнем, посмотрел на Ромашина.
        На голову Игната обрушился новый ментальный удар.
        Он едва не упал в знакомую яму беспамятства, но Лилия помогла ему, протянув мысленный мостик, и сознание снова прояснилось, заиграв разными гранями восприятия реальности.
        За пределами здания ИВКа началась развертка десанта, сброшенного с двух кораблей погранфлота на Дубну.
        Командир группы охраны вызвал подмогу, заработали в полную силу императивы «отвага» и ЧП.
        Но Игнат не обольщался на этот счет, понимая, что возможности инвазера превосходят возможности защитной системы человечества.
        - Ты… мешаешь, - заговорил Мессерман гулким вибрирующим голосом.
        - Ошибаетесь, - с трудом шевельнул губами Игнат. - Не мы к вам пришли диктовать свои условия, а вы к нам!
        - Ты… будешь… уничтожен.
        Игнат шагнул к нему, ощущая гнев и ненависть, собирая все свои психофизические силы в единый кулак.
        В душе проснулись какие-то новые горизонты, раздвинув рамки привычных представлений. Объем пространства, контролируемого сознанием, резко увеличился. Зрение тоже стало объемным, многодиапазонным, так что он теперь мог видеть инвазера со всех сторон и одновременно - изнутри, как носителя иных энергий.
        Лилия, до этого момента стоявшая у стола, вдруг бросилась к нему сквозь невидимые ранее чешуи странного свечения, оставляя за собой тающий след. Игнат инстинктивно поддержал ее, помогая преодолеть гармонику энергополей, излучаемую Мессерманом.
        Директор ИВКа разделился на десяток фигур - в ментальном плане, эти призрачные фигуры метнулись к Лилии, попытались остановить. Игнат вспыхнул в ответ, высылая им навстречу своих фантомов.
        Вокруг началась невидимая обычному человеку схватка «привидений», ломая геометрию пространства, отчего над зданием института вымахнул в небо призрачный вихрь атомарных «обломков»: энергетических перепадов не выдерживали даже элементарные частицы, протоны и нейтроны, распадаясь на кварки и струи излучения.
        Закричала Лилия.
        Игнат тоже зарычал от боли: кожу словно ошпарили кипятком! Попытался соорудить вокруг себя и Лилии защитный полевой экран и не смог. Силы были не равны. Инвазер владел «структурами Великого Неведомого», говоря словами отца, и мог оперировать энергиями другого порядка, недоступными людям. Его фантомы отбили нападение двойников Ромашина, сомкнулись вокруг него и Лилии.
        Девушка прижалась к Игнату спиной, раскинула руки, словно пытаясь раздвинуть сжимавшиеся энергетические поля. Глаза ее засияли звездами.
        Директор Мессерман поднял брови, не понимая, почему люди продолжают сопротивляться и не сгорают в невидимом горниле деструктуризации.
        И в этот момент между ним и сражающейся парой выпал из воздуха чешуйчатый слиток жидкого металла.
        Вздрогнуло все здание.
        Слиток металла покрылся интерференционной рябью, превратился в металлического червяка, потом в человека.
        Пляска энергетических вихрей вокруг Игната и Лилии прекратилась. Стих даже ветер, поднятый ядерным распадом.
        Селим фон Хорст, исполненный грозной силы, и директор Мессерман, олицетворяющий собой посланца УММа, глянули друг на друга.
        - Ты… не сможешь… нам… помешать, - сказал директор Мессерман.
        Молодые люди, переглянувшись, шагнули к Селиму, стали за его спиной. Он покосился на них, перевел взгляд на директора.
        - Нравится вам или нет, минхерц, но существуют законы, которые необходимо соблюдать всем. В настоящий момент я являюсь представителем такого закона, запрещающего кому бы то ни было решать свои задачи за счет других и во вред другим.
        - Мы… не должны… соблюдать… ваши законы.
        - И опять ошибаетесь. Это не наши законы, это законы жизни всей нашей Метавселенной. И никому не дано права их нарушать, даже вам, опередившим нас на миллион лет.
        - Ты… всего лишь… моллюскор…
        - Я прежде всего человек. - Фигура Селима на мгновение расплылась глыбой шевелящегося металла и снова собралась в человеческую фигуру. - Возможно, один я не совладаю с вашим десантом. Тогда они помогут мне. - Кивок на Игната и Лилию. - А если и этого будет мало, здесь развернется интеллект-кластер иного порядка. Хотите убедиться?
        Директор Мессерман склонил голову к плечу, разглядывая стоящих перед ним людей, посмотрел на неподвижное тело Ульриха Хорста. Бесстрастное лицо его не дрогнуло, лишенное каких-либо эмоций, но все же было понятно, что он колеблется.
        Шея Селима удлинилась больше, чем на метр.
        - Пожалуй, лучше предоставить вам доказательства…
        - Не надо, - обронил директор Мессерман. - Мы уходим. Примите наши извинения.
        Воздух вокруг него замерцал, загустел, завибрировал. Из тела директора вырвался невидимый энергетический шар, молнией вонзился в небо.
        Директор упал.
        И тотчас же на площадку кабинета посыпались сверху плохо видимые призрачные фигуры: корабли земных тревожных служб начали высаживать десант…
        Глава 25
        НАДЕЮСЬ
        Спейсер «Непобедимый» медленно поднимался вверх, оставляя за кормой потускневшую башню Института Внеземных Коммуникаций и растревоженный муравейник города.
        На вершине башни, которую недавно венчал купол кабинета директора, остались работать эксперты и следователи Службы безопасности. Им предстояло ответить на вопрос: что могло случиться, не подоспей вовремя Селим фон Хорст.
        Сам Селим находился в зале визинга спейсера, вместе с начальником УВР Хоуком, начальником группы «Соло» и Артемом Ромашиным. Он вернул себе человеческий облик и ничем не отличался от своих собеседников.
        Здесь же, чуть поодаль, сидели, обнявшись, Игнат и Лилия и смотрели на уплывающую вниз поверхность Земли.
        Мужчины поглядывали на них, молчали.
        В зал вошел директор Службы Смехов, один, без сопровождения, сел в кресло рядом с Артемом, посмотрел на Селима:
        - Вкратце, что произошло? Они испугались?
        - Ну, что вы, герр директор, - рассеянно сказал Селим, - даже иксоиды и гиперптериды не знали, что такое страх. А уж представителю УММа, способного создать новый Мультиверс, и подавно.
        - Не понял.
        - То, что мы называем Великой Пустотой, есть зародыш Мультиверса, новой Метавселенной.
        - Ни больше ни меньше?
        - Ни больше ни меньше. Я был там, виделся кое с кем. Вырастил этот зародыш УММ, если следовать терминологии этой юной леди. - Селим кивнул на обнявшуюся пару. - Или «ум за разумом», пришедший на смену какому-то негуманоидному разуму.
        - Какому-то?
        Селим пожал плечами.
        - Могу сказать только одно: это не Черви Угаага, не иксоиды и не гиперптериды. УММ, вырастивший ВП, проник к нам из другого домена Мультиверса. Зачем ему понадобилась новая Вселенная, я не знаю. Но его деятельность встревожила и другие УММы, которые начали посылать «свисты» для ограничения расширения ВП. Вполне допускаю, что этим занимаются наши потомки.
        Руководители Службы безопасности обменялись красноречивыми взглядами.
        - Кто? - пробормотал Хоук.
        - Ангелоиды, - усмехнулся Селим, переводя взгляд на головку Лилии, лежащую на плече Ромашина-младшего.
        Смехов пожевал губами, ища возражения, однако вслух свои сомнения высказывать не стал.
        - И все-таки я не понял, почему инвазер ушел.
        - Сначала нужно ответить на вопрос: почему он затеял свою авантюру с нейтрализацией наших тревожных служб, - негромко сказал Артем. - И на другой, попутный: почему он так торопился?
        Головы мужчин повернулись к нему.
        - Почему? - терпеливо спросил Смехов.
        - До сих пор человечество не представляло собой разумную систему. Нами до сих пор управляют инстинкты и физиологические потребности, мощнейшие желания достичь власти, не считаясь ни с чем. И тем не менее нас ожидает переход в иное качество - консолидацию духа. Причем быстрее, чем мы думаем. Ростки уже появились.
        Все оценивающе посмотрели на молодую пару.
        - Вот почему УММ, - продолжил Артем, - торопился: можно не замечать муравьиную кучу или пчелиный рой, но нельзя не замечать систему, равную тебе по правам.
        В зале визинга стало совсем тихо.
        Игнат вдруг засмеялся, наклонился к Лилии, что-то сказал, она прыснула. Они оглянулись на руководителей Службы, присмирели.
        - Не понимаю, - признался Хоук с долей зависти.
        - Чего? - повернулся к нему Бондарь.
        - Как ему удалось отбиться от психофизического оператора такого уровня, как инвазер?
        Молодые люди дружно встали, подошли к мужчинам.
        - Разрешите заняться личными делами? - вежливо спросил Игнат, выдержав взгляд отца.
        - Я бы хотел выяснить… - начал Хоук.
        - Идите, - сказал Смехов.
        Игнат и Лилия взялись за руки и выбежали из зала.
        Все смотрели им вслед.
        Селим тоже поднялся.
        - Мне пора, господа. Могу ответить на ваш вопрос: как ему удалось.
        - Да? - удивленно поднял глаза директор Службы.
        - Игнат не простой человек. По сути, он - последний «джинн». Как я - последний моллюскор. Но в отличие от меня, у него все впереди.
        - А эта его девушка?
        Селим рассмеялся, направился к выходу из зала, оглянулся:
        - Она - первый ангелоид. Наше будущее, если хотите. Не знаю, что ждет все человечество, но надеюсь… нет, уверен, что оно будет лучше нынешнего. Если еще способно любить.
        Он вышел, и лишь эхо шагов еще долго доносилось из коридора, постепенно затихая…
        notes
        Примечания
        1
        Наниты - нанороботы; их размеры не превышают размеров нескольких десятков молекул.
        2
        Стояние на реке Угре - военные действия в 1480 году между войском хана Большой Орды Ахмата и войсками великого князя московского Василия III, закончившиеся поражением монголо-татар.
        3
        ФАИ - Федеральная аэроинспекция.
        4
        БОГ - аббревиатура слов «без ограничений».
        5
        СРАМ - сведение риска к абсолютному минимуму, пункт общей инструкции Службы безопасности.
        6
        «Отвага» - императив «отражение внешней агрессии».
        7
        А. Грин. «Алые паруса».
        8
        Аудиовизуальное и чувственное подсоединение к операционному полю компьютера.
        9
        «Авось» - активный выход на объект, жаргон оперативников спецслужб.
        10
        Имеются в виду мощные инки с гигантским быстродействием.
        11
        Режим двойного ускорения.
        12
        Сила тяжести на поверхности Меркурия в три раза меньше земной.
        13
        Артур Кларк.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к