Сохранить .
Василий ГОЛОВАЧЕВ Исход зверя (Евангелие от зверя #2)
        
        Анонс.
        Зло нельзя уничтожить. Но это не значит, что с ним не нужно бороться. Два Витязя, два мастера боя, два отличных парня - Антон Громов и Илья Пашин - уже однажды попытались разыскать храм Морока и уничтожить Врата, через которые зло проникало в наш мир. Они чуть не погибли и почти победили. Но только почти... Теперь пришло время, нового боя. Самого трудного.
        
        ГЛАВА 1
        ШАБАШ ВРАТ
        
        Ветер стих, и островом завладела тревожная противоестественная тишина. Лес замер, словно прислушиваясь к ней и вглядываясь в поляну с поваленными и давно высохшими деревьями, как один лежащими вершинами к центру. Полная луна вышла из-за туч, высеребрила мрачный пейзаж, не избалованный разнообразием красок даже днем. Теперь же в его палитре присутствовали всего два цвета - черный и призрачно- желтый.
        Однако тишина длилась недолго.
        В протоке, отделяющей небольшой озерный остров от материка, появилась вереница лодок, послышался скрип уключин, журчание воды, плеск. Лодки пристали к пологому песчаному берегу, из них начали выпрыгивать люди в черных плащах с остроконечными капюшонами. Их было много, не менее полусотни, и каждый нес в руке крест со странным образом загнутыми концами. Затем из лодок выгрузили на берег два мешка. Один положили на носилки, и четверо мужчин в черном взялись за ручки. Судя по их усилиям, мешок был очень тяжел. Второй мешок взвалил на плечи последний из прибывших и понес за остальными, направившимися к поляне в лесу, упавшие деревья на которой образовывали своеобразную многолучевую звезду.
        Прибывшие окружили центр поляны - черную плешь с невысоким бугром. Они сняли с носилок мешок, вынули из него содержимое - плоскую каменную плиту поперечником в метр и толщиной в три десятка сантиметров - и водрузили на вершину бугра, создавая нечто похожее на алтарь. Плита была темной, при дневном свете скорее всего буро- коричневой, цвета запекшейся крови, с высеченным на ней изображением какого-то апокалиптического лика.
        Носилки унесли. Монахи взялись за кресты с изогнутыми концами, подняли их над головой. В лунном свете стали видны выбитые на верхних концах крестов пятиконечные звезды, самый длинный луч которых смотрел вниз.
        Последний монах принес мешок с шевелившимся внутри живым существом, развязал и вытряхнул на землю козла с длинными витыми рогами. Козел ударился о камень, вскочил, очумело затряс головой и заблеял.
        К алтарю приблизился высокий горбатый монах, вытянул к каменной плите свой крест и заговорил на неизвестном языке, слова которого состояли почти из одних согласных. Звезды на крестах налились мрачным багровым свечением. Воздух всколыхнулся, поднялся ветер. Горбатый предводитель церемонии прокричал еще несколько трещащих слов, хлестнувших пространство поляны. Откуда-то снизу, из недр острова, послышался тяжкий рокочущий гул. Вокруг недрогнувшей цепи черных монахов завыло и загрохотало. С небес сорвалась яркая зеленая молния, вонзилась в каменную плиту, которая на несколько мгновений засветилась изнутри призрачным зеленоватым светом.
        В тот же миг монах, принесший козла, ножом вспорол ему горло, схватил за ноги и перевернул вниз головой, так что струя крови брызнула на камень. Зашипело. Раздался громовой удар. Снизу, из-под плиты, вырвался сноп фиолетово-зеленых молний, пронзил камень, ставший прозрачным, как стеклянная глыба. Голова демона, высеченная на нем, приобрела объем, как бы высунулась из плиты, выросла над поляной, доставая макушкой вершин деревьев, ожила. Однако глаза демона остались пустыми, мертвыми, и голова полудракона-получеловека, повернувшись пару раз в разные стороны, втянулась обратно в почерневший, словно обуглившийся камень. Раздался еще один удар, грохот, гул. Земля задрожала. Вершинами к центру поляны упало еще несколько деревьев. Казалось, сейчас разверзнется бездна и поглотит все и вся: монахов, деревья, алтарь, главного колдуна.
        Но через некоторое время грохот прекратился, а ветер стих. Концы крестов перестали светиться. Монахи молча спрятали их в складках плащей, потянулись назад, к лодкам. Четверо обернули погасший, дурно пахнущий камень в черную ткань, уложили на носилки и с трудом понесли к берегу. Впечатление складывалось такое, что плита резко потяжелела.
        В центре поляны остался только один горбатый монах, согнувшийся под тяжестью неудачи, опиравшийся обеими руками на суковатый посох. Мерзкий запах - все, что осталось от убитого и сожженного черной энергией козла, - его, казалось, вовсе не беспокоил.
        - Ритуал устарел, - глухо пробормотал он. - Модуль сгорел и не откроется... Да придет Тот, чье имя будет произнесено!
        Из бугра в центре поляны с визгом вынеслась в небо длинная фиолетовая искра, расплылась дымной светящейся струей, погасла.
        Горбатый монах не пошевелился, глядя куда-то сквозь землю как зачарованный. Потом прошептал какое-то каркающе-свистящее слово и побрел с поляны в лес. В лодку он сел последним. Заработали весла, лодки направились по протоке к озеру, скрылись за стеной тростника. Некоторое время был слышен скрип уключин и плеск воды. Стих.
        Луна высветила серебристо сверкнувшую в воздухе птицу, парящую над островом. Это был гигантский альбатрос. Покружив над поляной, где состоялась таинственная мистерия, он взял курс на юг, затерялся в небе, исчез.
        
        Вернувшись в свою скромную келью, запрятанную в недрах храма Морока и недоступную не только простым смертным, но и мало кому из посвященных магов, горбатый устроитель черной мессы, которого звали Хрисанфом или чаще Хрисом, сбросил плащ-сутану и остался в черном кафтане с атласными отворотами и обшлагами, украшенными вязью геометрических фигур, которая была видна только при определенном угле зрения. Походив из угла в угол неуютного тесного помещения с единственным стулом и кроватью у стены, он вышел из кельи и направился по коридору нижнего уровня в ту часть храма, где располагались покои верховной жрицы Пелагеи, сожранной год назад Древним. Ее пост до сих пор оставался незанятым, так как не находилось достойной преемницы.
        Пройдя первую и вторую кельи, соответствующие двум уровням бытия: отшельнически покаянному, монашескому - для работы с послушницами и жрицами храма, и уровню го-стхи, уровню общения с теми, кого желала лицезреть Пелагея, Хрис сотворил заклинание и вошел в третью келью, келью сброса эмоций. В этой комнате, больше напоминающей номер люкс в пятизвездочном отеле, верховная жрица отдыхала и занималась плотскими утехами.
        Оглядев келью, Хрис открыл неприметную дверцу в стене за громадной кроватью жрицы, понюхал воздух и закрыл дверцу. Она вела в комнату Ю, где хранился когда-то запас юаньшэньши - дыхания Морока, его мистической энергии. Однако запас юаньшэньши Пелагеи давно закончился, и подзарядиться энергией Господина было уже невозможно.
        Вздохнув, Хрис открыл дверцу упрятанного в другую стену бара и долго копался в его содержимом, пытаясь отыскать сосуд с ниргуной. Не нашел, плюнул в сердцах, достал бутыль темно-коричневого стекла и сделал из горлышка бутыли большой глоток. Замер, закатив глаза, шумно выдохнул, прослезился. Сделал еще один глоток, поменьше, и поставил бутыль обратно.
        - Старая стерва! - выговорил он сквозь зубы. - Это же чистый стрихнин, а не ром!
        Подойдя к кровати, маг храма представил лежащую на ней восемнадцатилетнюю красавицу, в которую могла превращаться верховная жрица. Глаза его на несколько секунд стали маслеными. Он потрогал роскошное стеганое атласное покрывало, присел на край ложа, и в этот момент что-то произошло.
        Воздух кельи наполнился невидимым темным светом и жизнью. Стены комнаты вздрогнули. Кровать шатнуло. И тотчас же вычурно- зализанный "трон" домашнего видеотеатра в углу кельи вздохнул, как живой, стал зыбким, текучим, меняющим очертания и объем. Двухметровый экран его засветился синим накалом, выпятился, превратился в бельмо жуткого глаза.
        Хрис вскочил и тут же сел обратно на кровать на ослабевших ногах.
        - Господин!..
        В костях черепа мага раздался скрипящий холодно-равнодушный
        голос :
        - Ты не открыл Врата!
        - Да, Господин, - склонил голову вспотевший маг. - Модуль выхода был обработан силой противоположного знака и закрылся. Я не в состоянии его разблокировать. Не хватает власти . Нужна ниргуна. Необходима верховная жрица, имеющая выход на эгрегор творительниц. Нужны послушницы, готовые стать Вашими проводницами.
        - Дай мне связь с Черным Веем. Я не слышу его.
        - Черный Вей... ушел ... его нейтрализовал волхв Евстигней. Телевизор разгневался.
        - Почему ты не помешал этому?!
        - Агент Черного Вея по особым поручениям Безымень отвлек меня. Он переметнулся на сторону волхвов. Пока я возился с ним, Черный Вей...
        - Мне нужен другой чемор! Эмиссар!
        - Могу предложить кандидатуру...
        - Ты стар и слаб!
        - Д-да, Господин, - заикнулся Хрис, действительно собираясь предложить себя. - У меня собрано досье на всех чиновников и олигархов Руси. Есть отличные экземпляры. Например, глава энергетической компании. Или мэр стольного града.
        - Нужны люди с властью, но тихие .
        - Понимаю, "серые кардиналы". Есть и такие. К примеру, глава администрации президента Калошин. Замминистра МВД. Некоторые руководители депутатских фракций Госдумы. Люди, связанные с бизнесом и криминалом. К примеру, председатель Госкомимущества, вице-премьер, министр экономического развития и торговли, генсек Национального олимпийского комитета, заместитель гендиректора ВВЦ и другие. Всего около ста фамилий.
        - Твои рекомендации?
        - Э-э-э...
        - Только не ошибись! Ты и так наделал ошибок, как и Пела-гея, и Черный Вей. Вы почти провалили дело ! Еще одна ошибка, и...
        Голову Хриса пронзил укол дикой боли. Однако он удержался от крика, только согнулся, покрылся испариной, закрыл глаза, не выдерживая черного взгляда ожившего телевизора, в который вселилась "пси-проекция" Морока. Слуга Чернобога все еще бродил по Земле в поисках "сверхудовольствий", не имея возможности вернуться в свой адский мир через свернутые Врата.
        - Я понял, Господин.
        - Почему ты медлишь с выбором Привратницы?
        - Нет достойных кандидатур, Господин. Нужна доброволица...
        - Найди!
        - Ищу, Господин, - согнулся в поклоне маг. - Есть одна на примете, руководительница секты "Лилит" в Санкт-Петербурге, колдунья четвертого уровня Посвящения. Ее поддерживает Черное Братство. Называют ее Черной Графиней Евангелиной, мирское имя - Марина. Сорок лет. Богата, имеет собственный остров недалеко от Флориды, исключительно хороша.
        - Сходи к ней, предложи пост верховной жрицы.
        - Боюсь, Черная Графиня не согласится. Она и так имеет все, что пожелает.
        - Предложи, там посмотрим.
        - Слушаюсь, Господин. - Хрис ослабел, чувствуя плывущий в ушах звон, но не решаясь прервать беседу, отнимающую много энергии.
        - И воссоздай мне Врата! Пора возвращаться. Неуютно мне тут у вас, скучно, нет достойных соперников.
        - Я пытался три раза...
        - А не пора ли на покой, колдун? Чтобы добиться максимального духовного воздействия на модуль, черной силы недостаточно, необходима Жертва. Не жертва вроде козла или кошки, и даже не жизнь мученика или мученицы - этого мало. Нужна гекатомба! Только гибель множества чистых невинных юниц способна возродить Врата! Начинай собирать гарем.
        - Слушаюсь, Господин. У меня есть сведения, что волхв Евстигней, владеющий древними манускриптами повелевания , работал над составлением рун Свентовита, чтобы вызвать своего белого бога.
        - Белобогу сейчас не до разборок с земными проблемами.
        - Тем не менее, если мы найдем рунный гримуар, это поможет нам восстановить модуль входа.
        - Так ищи!
        - Уже ищу. Но мне нужна помощь... и зашита. Волхвы еще имеют
        силу и способны помешать.
        - Помощники будут. Я выберу тех, кого ты предложил, они вскоре свяжутся с тобой. Что касается защиты - разве Ягья не охраняет храм? Разве не с его помощью ты спрятал храм в невидь?
        - Ягья перестал откликаться. Он проглотил Пелагею и, похоже, подчиняется остаткам ее личности. Уже дважды он самовольно выходил за пределы храма, что грозит утечкой информации.
        - Я успокою его, хотя это уже не имеет большого значения. Возможно, ты получишь другого хха. Жди. И служи !
        - Да, Господин.
        Хрис привстал, кланяясь "живому" телевизору. Экран телесистемы налился багровым свечением и плюнул в него сгустком алого тумана. Маг отшатнулся, упал на кровать и на некоторое время потерял способность видеть, слышать и думать. Когда он очнулся, телевизор уже "не дышал", возвратившись к прежнему состоянию электронного агрегата. Черная душа Морока покинула его.
        Чувствуя возбуждение и непривычный прилив сил, маг пошевелил членами, встал, подпрыгнул, едва не достав макушкой сводчатого потолка кельи. Засмеялся от неожиданности, ощущая горячий ток крови и силы по жилам. "Тень" Морока одарила его порцией юаньшэньши, и он сразу сбросил с плеч полтора столетия. Исчезли мешки под глазами, морщины, кожа на лице перестала казаться пергаментной, глаза засияли, наполненные энергией . Из глубокого двухсотлетнего старика Хрисанф превратился в пятидесятилетнего мужчину, вполне способного понравиться женщине.
        - Благодарю, Господин! - Маг низко поклонился телевизору. - Я отслужу.
        Он взял колокольчик на стеклянном столике в углу кельи и позвонил.
        Открылась неприметная дверь, в келье возник угрюмого вида мужик, заросший волосом до бровей, одетый во все черное. Бывший сотник, предводитель хха, доверенное лицо верховной жрицы Потап Лиховский. Он был мертв, когда его нашел Хрис, и после процедуры воскрешения стал навьем, воином-зомби, а также слугой мага.
        - Приведи мне послушницу, - приказал Хрис. - Из новеньких.
        Мужик молча повернулся, не удивляясь преображению хозяина, исчез.
        Хрис потер руки, чувствуя сладостное возбуждение...
        
        ГЛАВА 2
        ИНДИКАТОР СИСТЕМЫ
        
        Всеволод Марьевич Калошин производил впечатление тихой канцелярской крысы и в жизни ни на кого никогда не повысил голос. Он как никто другой умел слушать собеседника и молчать с умным видом, что, естественно, способствовало его продвижению по служебной лестнице. Невысокий, не плечистый, но жилистый, он ходил бесшумно и упруго, что говорило о его неплохой спортивной подготовке, хотя он никогда не демонстрировал свои физические возможности и навыки.
        Красавцем он не был: голова огурцом, с обширной лысиной - плешь у Всеволода Марьевича появилась еще в двадцать лет, - реденькая бородка, бледные впалые щеки, бесцветные глаза, манера никогда не смотреть прямо на собеседника - все это, конечно же, не красило Калошина, поэтому тем более удивительным казался тот факт, что жена у начальника аппарата президента России была красавицей. Каким образом ему, пятидесятилетнему тихоне, удалось произвести впечатление на двадцатилетнюю топ-модель идашкинского Дома моды, оставалось тайной для всех, кто его знал.
        Родился Всеволод Марьевич Калошин в тысяча девятьсот пятьдесят втором году в городе Красногорске Московской области. В тысяча девятьсот семьдесят пятом окончил Калининградское высшее военно- инженерное училище, в семьдесят девятом - Всесоюзный заочный инженерно-строительный институт. Работал в Институте космических исследований, занимал руководящие посты в объединении "Мосинжремонт". В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году ушел сначала на комсомольскую, а потом на партийную работу. Был замечен партийными кадровиками ЦК и встроен в бюрократическую систему как один из перспективных проводников линии партии. Работал в администрации Горбачева, потом Ельцина. Возглавил Фонд экономических и социальных реформ, но потом снял с себя полномочия распорядителя Фонда, хотя и остался в совете директоров. В начале двадцать первого столетия он был назначен главой администрации президента.
        В принципе, в карьере Всеволода Марьевича, как и у других подобных ему чиновников госаппарата, не было ничего, поражающего воображение. Будучи винтиками скрытой системы управления государством, такие люди никогда прямо не выражают своего мнения, ни с кем не спорят, не повышают голос, не конфликтуют, но всегда добиваются своего. Отличие Калошина от коллег крылось в том, что он был не простым винтиком существующей реальной системы власти, а "индикатором", высвечивающим пожелания властных структур. Ему удалось поработать с тремя президентами страны, и одно это говорило о многом. О том, к примеру, что реальная власть в стране принадлежит не президенту и парламенту, а мощной финансовой группировке, всегда остающейся в тени.
        И вдруг что-то произошло. Всеволод Марьевич Калошин изменился. С президентом он по-прежнему вел себя тише воды ниже травы, но с подчиненными заговорил высокомерно, грубо, пренебрежительно и в полный голос. Буквально за месяц, с середины мая по середину июня, он подмял под себя все кремлевские чиновничьи структуры и стал полновластным хозяином Кремля, решая такие вопросы, которые раньше были только в компетенции президента.
        Впрочем, его лично это не смущало. Он знал , что делает и ради чего все делает, ибо добровольно стал Черным Веем, эмиссаром Морока, не ошибавшегося в таких людях.
        Восемнадцатого июня Всеволод Марьевич принял в своем рабочем кабинете, расположенном на втором этаже Дома Советов - здания администрации на территории Кремля, молодого черноволосого мужчину "кавказской" наружности. Этим мужчиной был Халил Магомедович Савагов, заместитель генерального директора ВВЦ. Разговор двух
        проводников воли Морока был недолгим и проходил без свидетелей.
        - Долго возитесь, уважаемый, - сказал Калошин, не приглашая посетителя сесть; на него он по обыкновению не смотрел. - Где грамоты Евстигнея?
        - Ищем, - пожал плечами Савагов.
        - Долго ищете. Неужели так сложно найти всех, кто был связан с волхвом, допросить и выяснить, кому он передал грамоты и рунный володарь?
        - Двоих мы уже нашли, они ничего не знают. Осталось еще четверо. Процесс поисков займет не больше недели.
        - Даю три дня. Найдите всех причастных к нейтрализации Врат и уничтожьте! Но прежде отыщите володарь!
        - Я делаю все от меня зависящее, но... мне мешают...
        - Так уберите всех мешающих! Чего вам не хватает?
        - Финансирования... и людей.
        - Люди будут, деньги тоже. У нас мало времени. Хозяин долго ждать не будет, и если мы оплошаем...
        - Я все сделаю, - кивнул Савагов, вытирая вспотевший лоб платком. - Мне бы хотелось в первую очередь убрать директора...
        - Это ваши проблемы. Но сделайте это не топорно, а с переносом вины, подставьте кого-нибудь. Хорошо бы сделать так, чтобы он сам ушел с поста директора. Прямая ликвидация нам пока не выгодна. Уровень этого человека довольно высок, и у него есть союзники, которые вполне способны раздуть дело. Придумайте что-нибудь.
        - Слушаюсь, Всеволод Марьевич.
        - Теперь о ритуальном материале . Сколько девиц вы уже отловили?
        - Двадцать пять.
        - Мало, нужно не менее пятидесяти. Хозяину необходим взрыв страстей, а не плач нескольких жертв. Набирайте еще. Но не на ВВЦ. Вы уже порядком наследили там, встревожили милицию, а если к исчезновению девок подключится ФСБ, скандала не миновать, и дело сорвется. Ищите в глубинке, Россия велика, красивых целок в ней много.
        - Я подготовил одну беспроигрышную комбинацию, - торопливо проговорил Савагов. - Кастинг. Под видом отбора девушек для съемок фильма на ВВЦ найти еще испробованных и...
        - Ни в коем случае! Это сразу насторожит спецслужбы.
        - Мы не будем хватать девиц на территории ВВЦ. Выясним адреса...
        Калошин хмыкнул, кинул острый взгляд на собеседника, пригладил лысину.
        - Хорошо, действуйте. Но в первую очередь займитесь окружением волхва. Гримуары Евстигнея должны быть у меня!
        - Слушаюсь!
        - Свяжись с Хрисом, подключи его к операции. Колдун уже почти отжил свое, но еще послужит маленько... до ухода Господина. А потом мы его уберем. Пусть только переправит девиц в храм.
        - Слушаюсь. Да придет Тот, чье имя будет произнесено!
        - Иди.
        Савагов с лицом, блестевшим от пота, поклонился и вышел из кабинета Калошина. Хозяин кабинета посмотрел ему вслед и проговорил бесцветным голосом:
        - Если уж и этот не справится... Зазвонил красный безномерной телефон.
        Всеволод Марьевич снял трубку, и взгляд его изменился, стал подобострастно-раболепным: звонил президент.
        
        ГЛАВА 3
        ДАЙ МНЕ ТО, НЕ ЗНАЮ ЧТО
        
        Раз в неделю, преимущественно по субботам, он ходил с приятелями в сауну на Ленинградском шоссе, у Речного вокзала. С момента жутких и невероятных с обывательской точки зрения событий на озере Ильмень прошел год, подробности стали подзабываться, но страх все еще жил в душе инструктора по рукопашному бою Российской школы выживания Серафима Альбертовича Тымко, пережившего встречу со слугами демона Морока и чудом оставшегося в живых. О том, что произошло на озере, он не рассказывал никому, понимая, что ему никто не поверит. А также помня уговор с теми, кто был с ним у стен чудовищного храма Морока.
        Пути их разошлись.
        Антон Громов женился на Валерии Гнедич и подался в какое-то частное охранное агентство.
        Илья Пашин сложил с себя полномочия президента Российской школы выживания, женился на юной Владиславе, которую спас от монахов храма, и отправился с ней в очередную экспедицию на север страны. Вернувшись, он созвонился с Серафимом, поинтересовался здоровьем, спросил - не беспокоят ли ? Тымко понял, ответил: все тихо. Пашин пожелал ему удачи и снова убыл в экспедицию. Куда именно - не сообщил.
        Таким образом Тымко, закончивший Днепропетровский институт физкультуры, поучаствовавший в войнах в Афганистане и в Чечне, сменивший множество профессий, а потом устроившийся в Школу выживания инструктором по "барсу" [1], остался один.
        [1] "Барс" - боевая армейская система рукопашного боя.
        Правда, это обстоятельство его не особенно беспокоило. Могучий телом, сильный, с покатыми плечами борца, способного свалить быка ударом кулака, бородатый Тымко никого не боялся, дружбу ни с кем не заводил, будучи индивидуалистом, и был уверен, что ведет единственно правильный образ жизни. То, что знакомые женщины не торопятся выйти за него замуж, Серафима не волновало. Он считал, что еще слишком молод для семейной жизни, хотя пошел ему уже сорок второй год.
        В субботу двадцать второго июня он отправился в сауну вместе с Николаем Кудрявцевым, также инструктором Школы, но - по экстремальным ситуациям. Николай был на десять лет моложе Серафима, но выглядел старше и походил на родного брата Тымко, такой же кряжистый, здоровый и волосатый, разве что менее шумный.
        В двенадцать часов дня они уже сидели в парилке, обливаясь потом, рассказывали анекдоты и ржали. Потом купались в бассейне и ели шашлыки, запивая их пивом. В два часа приехали знакомые девочки, и началось настоящее веселье с общим подогревом - в прямом и переносном смыслах - и купанием. Длилось это веселье до шести часов вечера, пока окосевший Николай не вспомнил, что его ждут дома родственники. Через полчаса он уехал, пребывая в блаженном состоянии уставшего лесоруба.
        Тымко позанимался с оставшимися девочками кое-какими физическими упражнениями, отправил их обеих, порывающихся продолжить вечер где-нибудь в других местах отдыха, и с час блаженствовал в джакузи, отходя от нагрузки и жары в парилке. Поплавал, с удовольствием съел еще один шашлык, хотел было пойти собираться домой, как вдруг обнаружил, что он в зале с бассейном не один. У бортика бассейна стояли и молча наблюдали за ним двое мужчин: высокий, хотя и горбатый, в черном плаще, напоминающем монашескую рясу, и пониже ростом, но плечистей, в черной рубахе, безрукавке и штанах без складки. Оба носили бороды и усы, но горбатый был седой, а у его кряжистого спутника волосы были черные как смоль, без единого седого волоска. Кроме того, у горбатого висел на груди странный крест из тусклого желтоватого металла в форме недокрученной свастики.
        - Какого хрена вам надо? - обрел дар речи Серафим, запахивая вокруг чресел простыню; он принял гостей за хозяев сауны.
        - Он? - глухим насморочным голосом спросил горбатый.
        - Он, - ответил черноволосый мужик в безрукавке. - Да придет Тот, чье имя будет произнесено!
        - Веди допрос.
        Серафим перевел взгляд с одного гостя на другого, нахмурился.
        - Вы кто?
        - Ходоки, - усмехнулся горбатый. - Пустишь погреться?
        - А ну выкатывайтесь отсюда подобру-поздорову, пока я добрый!
        Глаза горбатого вспыхнули, и Серафим отшатнулся, получив сильный удар по голове: не физический, а скорее физиологический. Сосуды сжались, перекрывая кровоток, в глазах потемнело. Тымко с изумлением глянул на монахов, помассировал затылок, пытаясь восстановить кровообращение.
        - Вот сволочь! Да я же вас...
        - Погодь грозить, паря, - пробасил черноволосый. - Напрасное это занятие. Мы знаем, что ты был знаком с дедом Евстигнеем из деревни Парфино, что на Ильмене-озере расположена. Посему у нас к тебе есть два вопроса.
        - Да пошли вы со своими вопросами! - рассвирепел Серафим, справляясь с головокружением, и двинулся на пришельцев, разворачивая плечи. - Ну-ка валите от...
        Глаза горбатого монаха снова полыхнули черным огнем, и Тымко замолк, словно в рот ему забили кляп, схватился за горло, осел на пол на враз ослабевших ногах. Просипел:
        - Вот с-сволочи!..
        - Вопрос первый, - продолжал равнодушным голосом черноволосый мужик. - Куда Евстигней подевал свои книги: Волхварь, Скобарь и другие?
        - Не знаю, - огрызнулся Серафим. - Я у него в гостях не бывал. Спросите лучше у...
        - Спросим, - кивнул здоровяк. - Спросим и у Пашина, и у его дружков. Значит, о книгах ты ничего не знаешь.
        - Даже не слышал, что они у него имеются.
        - Допустим. Вопрос второй: твой друг Илья Пашин не говорил тебе о тетраграмматоне?
        - О чем? - вытаращил глаза Серафим, с трудом поднимаясь с пола.
        - Евстигней занимался подбором и сшивкой рун, символов, чтобы составить Имя своего Бога. Он его составил и кому-то передал. Кому? Не Пашину ли?
        - А я почем знаю? У Пашина и спрашивайте. Только ничего такого я не слышал. Илья никогда со мной на эту тему не говорил. Траграммон... Чушь какая-то!
        Гости переглянулись.
        - Может, я открою его? - предложил черноволосый. - Он выложит все, что знает.
        - Ничего он не знает, - вздохнул горбатый монах. - Они ему не доверяли свои секреты. Ищи остальных из команды Пашина и его самого.
        - Слушаюсь, хозяин. А с этим что делать?
        - Он мне не нужен. - Горбатый повернулся спиной к Тымко, направился к стене зала с бассейном, а не к двери. Его рука вошла в стену как в бесплотный слой тумана.
        - Ах вы паразиты! - Серафим с воплем прыгнул к мужику, нанес ему мощный удар ногой... и не попал! Промахнулся! Проскочил по инерции два шага и свалился в бассейн.
        Горбатый оглянулся, бросил на барахтавшегося в воде инструктора страшный черный взгляд, и Серафим вдруг перестал колотить руками по воде, пошел ко дну, вытаращив глаза. Горбатый колдун вошел в стену, за ним тем же манером исчез его кряжистый спутник.
        В зал через несколько секунд ворвались чернявый охранник и служительница сауны, услышав вопль своего клиента, оторопело уставились на бассейн глубиной всего в полтора метра, не понимая, что происходит. Затем бросились вытаскивать клиента из воды. Но было поздно. Тымко уже не дышал, и откачать его спасители не смогли.
        
        ГЛАВА 4
        ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОБЛЕМА
        
        Всероссийский выставочный центр (ВВЦ) в Москве был основан первого августа тысяча девятьсот тридцать девятого года как Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. В тысяча девятьсот пятьдесят девятом году ВСХВ стала называться ВДНХ - Выставкой достижений народного хозяйства. Всероссийским выставочным центром ВДНХ стала уже после распада СССР, в тысяча девятьсот девяносто шестом году.
        Площадь территории ВВЦ насчитывает свыше двухсот сорока гектаров, на которых размещены шестьдесят восемь выставочных павильонов. Кроме того, на территории находятся сорок шесть памятников истории и культуры, а также открытые выставочные площадки, теплицы и пасека.
        Бюджетная эффективность всего комплекса Государственного акционерного общества ВВЦ "зашкаливает" за три-четыре миллиарда рублей, что не может не волновать чиновников всех уровней, желающих "порулить" столь высокодоходной организацией.
        Структура ГАО ВВЦ такова.
        Его учредителями являются Российская Федерация в лице Мингосимущества и город Москва в лице Комитета по управлению имуществом. Стратегическими органами управления являются: попечительский совет, общее собрание акционеров, совет директоров, ревизионная комиссия. Тактические органы управления: гендиректор, правление, заместители генерального директора, руководители структурных подразделений, дочерние хозяйственные общества.
        Доля Мингосимущества РФ в капитале ВВЦ составляет более шестидесяти девяти процентов, доля Комитета по управлению - около тридцати процентов.
        Генеральным директором ВВЦ к моменту описываемых событий являлся Виктор Михайлович Курыло.
        Родился Виктор Михайлович в тысяча девятьсот сорок седьмом году в Донецке. Трудовую деятельность начинал после окончания Днепропетровского университета механиком на "Южмаше". Дошел до начальника технического отдела завода. Затем работал первым секретарем райкома комсомола, главным инженером "Южмаша", переехал в Нижний Новгород, стал работать на заводе "Точмаш", дошел до директора объединения. В начале девяностых годов двадцатого века был избран председателем районного Совета народных депутатов. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации, получил степень доктора технических наук и звание профессора.
        Имеет двадцать научных и методических трудов, награжден медалями за вклад в науку и управление государственной собственностью.
        Проработав пять лет заместителем и вице-губернатором Нижегородской области, Виктор Михайлович перешел на работу в Госкомимущество России, стал его председателем, затем заместителем министра госимущества РФ. С тысяча девятьсот девяносто восьмого года он - генеральный директор ГАО ВВЦ, успешно развернувший деятельность этого выставочно-ярмарочного предприятия, крупнейшего в стране.
        Одновременно с Виктором Михайловичем в структуре ВВЦ появился и заместитель гендиректора, молодой и амбициозный кандидат сельскохозяйственных наук Халил Магомедович Савагов, закончивший сперва медицинское училище по курсу акушер-гинеколог, а затем Российскую сельскохозяйственную академию. Несмотря на молодость - Савагову исполнилось тридцать четыре года, - он успел пройти горнило комсомольской работы - от заместителя секретаря райкома ВЛКСМ в Махачкале до секретаря ЦК ВЛКСМ Москвы, стал исполнительным президентом Приватизационной комиссии, приобрел огромное количество нужных связей и благодаря этому был назначен первым замом Виктора Михайловича.
        Свою деятельность на посту заместителя Халил Савагов, высокий красавец-брюнет с тонкими усиками, черноволосый, черноглазый, гибкий, пользующийся огромным успехом у женщин, начал весьма активно, постепенно прибирая к рукам - ради "более рачительного использования" - структурные подразделения Центра и увеличивая площадь арендуемых угодий. Имея покровителей в чиновничьих структурах правительства Москвы и России, многие из которых тоже были выходцами с Кавказа, Савагов добился большого влияния на деятельность ВВЦ в целом и начал реорганизацию Центра, добиваясь единоличной власти.
        Решение "О неотложных мерах по коренной реорганизации ВВЦ" было принято правительством Москвы еще в девяносто седьмом году, для чего была разработана целая программа преобразования Центра, которая и началась со сменой руководства ВВЦ. Однако Савагову этого было мало. Под видом того, что он печется о передаче государственного пакета акций, закрепленного за федеральной собственностью, в собственность Москвы - "для улучшения работы ВВЦ и увеличения коммерческой отдачи", Савагов начал атаку на гендиректора и его окружение. Масла в огонь подлило предложение правительства Москвы провести на ВВЦ в две тысячи десятом году универсальную выставку ЭКСПО-2010.
        В две тысячи первом году правительство Москвы издало постановление "О мерах по продвижению кандидатуры Москвы в качестве организатора Всемирной универсальной выставки ЭКСПО-
2010". В нем Главному управлению памятников города Москвы предписывалось представить обоснованные предложения о возможности исключения из числа памятников истории и культуры федерального значения все объекты на территории ВВЦ. Целью распоряжения являлось лишить Выставочный центр статуса объекта Федерации, увеличить долю правительства Москвы в его уставном капитале и прибрать ВВЦ к рукам с его финансовыми потоками и прибылью. Естественно, активное участие в этом процессе принял и Халил Савагов, усиленно лоббирующий продвижение своих друзей и знакомых в состав Комитета по выдвижению Москвы в качестве устроителя ЭКСПО-2010. Естественно также, что генеральный директор ВВЦ Виктор Михайлович Курыло, человек государственных масштабов и устремлений, сильно мешал Савагову в реализации его наполеоновских планов. Поэтому он начал сначала тихую - бумажную и наушническую, а потом и явную войну с ним, особенно после того, как Виктор Михайлович отказался наделить Савагова полномочиями гендиректора "в связи с новым направлением деятельности". В конце концов дело дошло до угроз физической расправы с гендиректором, о
чем Виктор Михайлович по совету друзей официально сообщил в Управление ФСБ по Москве и Московской области.
        Курыло вызвали в Управление и долго беседовали с ним, выясняя обстоятельства заявления. Чекисты тоже понимали, что сложная система земельно-имущественных отношений, наличие огромного количества торговых точек, широкий спектр выставочно-ярмарочных и культурно- массовых мероприятий, собирающих большое количество посетителей ВВЦ, привлекают к нему внимание многих криминальных структур. Но Выставочный центр до сих пор не входил в круг интересов ФСБ, и чекисты ничем не могли помочь генеральному директору, несмотря на подозрения, что Савагов принадлежит к так называемой дагестанской преступной группировке.
        - Единственное, что мы можем сделать, - сказал ему на прощание начальник Управления генерал Пивоваров, - это издали аккуратно понаблюдать за ВВЦ. Вам же надо позаботиться о своей личной охране.
        - Да есть у меня охрана - вневедомственная, - отмахнулся Виктор Михайлович.
        - Это чепуха. Нужны профессионалы. В Москве достаточно частных охранных агентств, могу порекомендовать лучшее из них - БОКС. Там работают профи из бывшей "девятки" КГБ, они знают свое дело.
        - БОКС - это...
        - Бюро охраны коммерческих структур. Его начальник, Петр Петрович Васильев, мой друг, мы с ним в свое время хорошо... э-э... поработали в разных местах.
        Виктор Михайлович с грустью кивнул. Он никогда не думал, что ему понадобятся телохранители, но дело поворачивалось таким образом, что надо было принимать предлагавшиеся условия игры. Появившиеся в последнее время у Савагова бронированный "Мерседес", джип сопровождения и круглосуточная охрана указывали на реальность угроз. Савагов боялся ответных акций гендиректора, и одно это уже говорило о его принадлежности к преступной группировке. Только главари таких организаций первым делом окружали себя "шестерочным" аппаратом и крутой охраной.
        Однако и после разговора с главой УФСБ Виктор Михайлович не сразу решился привлечь к охране комплекса и себя лично частные охранные фирмы. Ему казалось стыдным прятаться за спины телохранителей и вообще чего-то бояться. Он не делал ничего дурного и радел за интересы страны и вверенного ему объекта, а не за личные интересы. Надо было работать, а не строить бастионы и ждать выстрела в спину.
        В июне Савагов предложил привлечь к разработке концептуального проекта развития ВВЦ французскую фирму "Пари-Шато", якобы являющуюся мировым лидером выставочной индустрии. Виктор Михайлович не согласился, предложив привлечь отечественных дизайнеров и разработчиков. Взбешенный Савагов покинул совещание в кабинете гендиректора, посвященное возможному превращению ВВЦ в один из крупнейших выставочных комплексов мира. Но потом, когда оно закончилось и руководители подразделений разошлись по рабочим местам, Савагов вернулся в кабинет директора в сопровождении двух рослых телохранителей.
        - Значит, вы принципиально отказываетесь передать мне полномочия для реструктуризации Центра? - осведомился он с характерным кавказским акцентом.
        - Не вижу смысла, - сухо ответил Виктор Михайлович, досадуя, что отпустил второго заместителя, ближайшего друга и помощника. - Реконструкция комплекса - прерогатива гендиректора, а не его заместителей.
        - Но в Комитет избран я, а не вы!
        - Это не меняет существа дела. Предложенная вами схема управления проектом подготовки ЭКСПО представляется мне сомнительной. Да и не только мне, но и независимым экспертам. В расчетах эффективности проекта вы приняли явно заниженную ставку дисконтирования.
        - Какое это имеет значение? - повысил голос Савагов. - Вы не сможете довести до конца начатую перестройку! Только я превращу ВВЦ в город-парк с неповторимой ландшафтной архитектурой! Уходите на пенсию, здоровее будете!
        - Вы мне угрожаете? - нахмурился Виктор Михайлович.
        - Вот именно! - рявкнул Савагов. - Не стойте у меня на пути! Это может плохо закончиться! Если через два дня вы...
        В кабинет заглянул секретарь Курыло, обеспокоенный просочившимися сквозь двери криками.
        - Проводи уважаемых гостей, Костя, - обратился к нему Виктор Михайлович. - Им надо отдохнуть и успокоиться. Предложи кофе и соки.
        - Я т-тэбэ п-прэдложу! - выговорил Савагов, направляясь к выходу. - Т-ты у мэнэ з-запомнышь!..
        Телохранитель плечом сбил секретаря с ног, вышел вслед за боссом, саданув дверью так, что она едва не слетела с петель.
        - Что это с ним? - растерянно посмотрел на директора щуплый секретарь, держась за плечо. - Какая муха его укусила?
        - Эта муха - жажда власти, - вздохнул Виктор Михайлович, переживая неуютное чувство обреченности. Зам не собирался уступать и явно шел на конфликт, чувствуя за спиной поддержку своего криминального клана. Надо было что-то предпринимать.
        - Там женщина к вам на прием просится, - вспомнил секретарь, поднимаясь с пола.
        - Зови, - кивнул Курыло, пытаясь настроиться на рабочий лад. Визит заместителя выбил его из колеи, работать не хотелось, хотелось бросить все и уехать куда глаза глядят.
        Костя вышел. Через минуту в кабинет робко вошла миловидная женщина лет сорока, худенькая, сероглазая. Стиснув руками сумочку, она сделала вперед два шага и остановилась.
        - Слушаю вас, - проговорил Виктор Михайлович. - Проходите, присаживайтесь.
        Женщина помотала головой, судорожно вздохнула.
        - Извините, что отрываю вас от дел. Но у меня... пропала дочь...
        Курыло вздернул брови.
        - Вы, наверное, ошиблись адресом. Вам следовало обратиться в милицию. Где пропала ваша дочь, когда?
        - Здесь, на ВДНХ... то есть на ВВЦ... пошла с подружкой, у вас сейчас выставка художественных ремесел... и не вернулась... еще вчера. Я думала, она у подружки осталась, позвонила, а Лиля - так зовут ее подружку - тоже домой не пришла.
        - Сколько же лет вашей дочке?
        - Восемнадцать...
        - А вы уверены, что они были на территории ВВЦ?
        - Конечно, Маша позвонила, сказала, что они еще зайдут в кафе и покатаются на аттракционах... и не пришла!
        В глазах посетительницы набухли слезы.
        - Помогите, пожалуйста.
        - Та-ак, понятно, - протянул Виктор Михайлович в некоторой растерянности. - И все же вы пришли не по адресу. Я сейчас позвоню начальнику отделения милиции, он вас примет, и вы расскажете все, что знаете. Успокойтесь, найдется ваша дочь, не маленькая уже. ВВЦ - не тайга, тут невозможно потеряться. Хотя я думаю, что она просто гостит у друзей.
        - У нее нет друзей, только подружка Лиля.
        - Ничего, все будет хорошо. - Виктор Михайлович вызвал секретаря. - Костя, проводи женщину в отделение, я позвоню Карпову, он ее примет.
        Посетительница вышла, прошептав "спасибо".
        Директор снова остался один, не придав особого значения визиту. Восемнадцатилетние девочки-девушки запросто могли преподнести сюрприз родителям, заночевав у знакомых мальчиков, и только для матерей и отцов это всегда являлось неожиданностью, громом среди ясного неба.
        Отвлек Виктора Михайловича от горестных размышлений звонок телефона. Поговорив с начальником отделения милиции, располагавшегося на территории ВВЦ, Курыло занялся делами, увлекся и до вечера уже не вспоминал о тяжелом разговоре с заместителем. В начале девятого он позвонил жене, предупредил, что голоден, и поехал домой.
        Жил Виктор Михайлович в доме улучшенной планировки на улице Островитянова, куда переехал совсем недавно из Мытищ, где у него была двухкомнатная квартира в старой пятиэтажке. Новый дом был построен в форме шестигранной башни со стеклянными верандами и являл собой последнее слово в градостроительной архитектуре. Въезд на его территорию охранялся, кроме того, в подъезде дежурил сторож-консьерж, поэтому попасть в дом человеку с улицы было непросто. И тем не менее посторонние люди прошли охранные кордоны дома свободно и встретили Виктора Михайловича на лифтовой площадке, у двери в жилую секцию, куда выходили двери пяти квартир; квартира Виктора Михайловича располагалась на двенадцатом этаже дома.
        Что эти двое - молодой мужчина и женщина - ждут именно его, Курыло понял слишком поздно.
        - Виктор Михайлович? - обратилась к нему высокая крупная блондинка в джинсах и футболке с изображением крокодильчика на плече.
        - Да, - приостановился удивленный Курыло, - а в чем дело?
        - Да ни в чем, - усмехнулась девушка и ударила Виктора Михайловича коленом в пах.
        Охнув, Курыло согнулся, прикрывая руками низ живота, закатил глаза и получил еще один удар - ребром ладони по затылку. Упал, теряя сознание от боли, и от боли же пришел в себя. Его били ногами с двух сторон, причем удары блондинки, обутой в остроносые туфли, были существенно больнее, несмотря на то что ее спутник бил сильнее.
        Спасло Виктора Михайловича появление соседей: пенсионеры напротив в это время всегда выгуливали собаку - кроткого и флегматичного спаниеля.
        - Живи пока, засранец! - процедила сквозь зубы блондинка, направляясь к лифту. - Это тебе предупреждение. Будешь кочевряжиться - покалечим так, что из больницы не вылезешь до конца жизни!
        Лифт пошел вниз, увозя пару, избившую Виктора Михайловича. Кое-как перевернувшись на бок, он увидел испуганно-недоумевающие лица соседей и подумал, что так долго продолжаться противостояние с заместителем не может. Надо или уходить с работы по собственному желанию, или...
        - Нанять телохранителя! - пробормотал он вслух.
        - Что? - наклонился к нему толстяк-сосед, в то время как спаниэль лизал Виктору Михайловичу руку. - Что вы сказали?
        - А вот черта с два! - попытался встать Курыло, опираясь на протянутую руку. - Не уступлю! Не на того напали!
        В коридор выглянула жена, привлеченная шумом, бросилась к нему.
        - Витя, что с тобой?!
        - Успокойся, ничего страшного, упал с лестницы, - сказал Виктор Михайлович, твердо решив последовать совету начальника УФСБ - нанять телохранителя.
        
        ГЛАВА 5
        ЧЕЛОВЕК БОКСА
        
        Антон со вздохом отбросил в сторону книгу, которую читал, и поднял глаза к потолку, переживая состояние раздраженной неудовлетворенности. Валерия, сидевшая у компьютера в соседней комнате в одном летнем халатике, заметила его жест, встала, гибко потянулась и подошла к лежащему на диване в гостиной мужу.
        - Чем расстроен?
        Антон нехотя кивнул на книгу.
        - Да вот, нашел. Этот парень считается чуть ли не главным специалистом по воинскому образованию, но, судя по всему, не знает ни наших воинских, ни культурных традиций, ни духовного наследия. Либо элементарный невежда. Хотя вполне допускаю, что пишет он по заказу.
        Валерия с любопытством перевернула книгу. Это был энциклопедический справочник "200 школ боевых искусств Востока и Запада". Автор - А.Е.Тарас, проживающий в Белоруссии.
        - Ты считаешь, он не прав?
        - Это он считает, что у русских и вообще у славян не было ни боевых традиций, ни школ воинских искусств. И побеждали мы лишь числом, а не умением. Так вообще можно договориться до того, что русский народ никогда не существовал.
        - Не принимай все эти писания близко к сердцу, дорогой. Авторы подобных утверждений, как правило, люди неславянского происхождения, пусть их заявления остаются на их же совести.
        - Да я не особенно переживаю, хотя, с другой стороны, обидно. Парень-то вроде славянин, должен знать истоки.
        - Возможно, он действительно выполняет чей-то заказ, пусть даже неосознанно. Все это следствия продолжающегося морочения людей. Морок хочет убить, растоптать душу нашего народа и использует все доступные ему методы.
        Антон кивнул.
        Прошел год с момента битвы со слугами Морока на берегах озера Ильмень, но помнилось все как происшедшее вчера, хотя о том, что было, они предпочитали не говорить.
        - Значит, ты считаешь, что господин Тарас заморочен? А ведь должен был бы знать, что русский ратник одинаково владел топором, мечом, молотом, кистенем, булавой, пикой и сулицей. Это еще хронисты Средневековья отмечали. А как можно было овладеть оружием и приемами боя без школы? Что, Тарас этого не понимает? Я читал, как убили Евпатия Коловрата в тринадцатом веке. Многочасовая рукопашная сеча складывалась в нашу пользу, хотя отряд Коловрата был в семь раз меньше по численности, и наши воины не спрашивали у противника, какие стили воинского искусства те представляют. Коловрата смогли победить только тогда, когда начали издали стрелять по отряду из пороков, то есть из пушек, ядрами.
        - Не горячись, ты прав. Я не великий знаток боевых искусств, но, изучив десятки, если не сотни, исторических документов, тоже уверена, что воинское искусство русского народа в тотальном бою превосходило воинскую традицию и Востока, и Запада. Иначе Русь не устояла бы. Что же касается школ боевых искусств, то они, конечно же, были, а серьезный удар по ним и по системе воинского воспитания вообще нанесла даже не столько христианская церковь, сколько всеобщее и полное закрепощение крестьян. Правда, мудрый русский народ и тут нашел лазейку: приемы воинских искусств стали ритуальными, потешными, фольклорными. Без кулачных боев и борьбы, без боев на палках не обходился ни один праздник. Но об этом я могу говорить долго.
        - Знаю, - улыбнулся Антон, обнимая жену. - Это твой конек. Я у тебя один манускрипт нашел - китайские хроники восемнадцатого века, в переводе, разумеется. Так там говорится о пленных русских казаках, которые впервые в истории Китая предстали перед очами императора Поднебесной. Последний приказал им продемонстрировать воинское искусство и был весьма удивлен, когда "светловолосые дьяволы" уложили в рукопашке лучших телохранителей императора.
        - Вот видишь, - промурлыкала Валерия на ухо мужу, - даже азиаты признаются в приоритете наших традиций.
        - Илья говорил, что и в наши дни сохраняются семейные воинские школы. Он где-то встречался с клановыми воинами и даже учился у одного из них.
        - Естественно, такие школы существуют. Но доступны они далеко не каждому смертному. Многие Витязи прошли такие школы, если верить деду Евстигнею. Если бы не красный террор, организованный сначала троцкистами и продолженный "верными сталинцами", который уничтожил всю российскую аристократию, носительницу вековых традиций духовности и культуры, сейчас во всем мире говорили бы о "русских стилях", а не о японских. Русская арийская "борьба пяти стихий" положила начало и даоскому направлению воинского образования Китая, и старошаолиньскому, традиции которого, кстати, пришли в Китай из Индии.
        - А говоришь - небольшой специалист по боевым искусствам.
        - Так ведь я филолог и историк, много чего прочитала и изучила. А история воинских искусств неразрывно связана с историей народов. Так что не драматизируй трагедию, как сказал поэт.
        Антон засмеялся, отстранил жену, поцеловал ее в глаз.
        - Мне повезло, что ты классный специалист. Нет, правда. Никогда не думал, что женщина может быть не только красивой, но и умной, и знающей.
        - Льстец, - пожурила его Валерия, направляясь в комнату с компьютером. - Подожди, сейчас закончу работу, и мы пойдем ужинать. Не возражаешь?
        - Ни в коем разе. А ты снова сидишь в Интернете?
        - Приходится. Польский писатель-фантаст Станислав Лем, конечно, прав, утверждая, что Интернет стал вместилищем глупости, пошлости, воровства, порнографии, злобных выходок, но лучшего хранилища знаний человечество пока не придумало. И, к сожалению, людей, стремящихся к знанию, гораздо меньше, чем ищущих легких развлечений и диких игр, служащих лишь для того, чтобы убить время.
        - Тут я с Лемом согласен, - хмыкнул Антон. - Интернет действительно плодит идиотов, способных разве что быстро нажимать кнопки на клавиатуре. Над чем ты сейчас трудишься? Вчера допоздна торчала у экрана, позавчера.
        - Тестирую Ветхий и Новый Заветы.
        - Зачем? - удивился Антон. - Кому это понадобилось?
        - Во-первых, анализ библейских текстов - моя тема в институте. Во- вторых, ты не представляешь, насколько это интересно. И страшно! Во внешне привлекательную информационную программу, которой является Библия, как патрон в обойму, вложена ядовитая начинка, которую очень трудно распознать.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ты хорошо помнишь основные Христовы постулаты?
        - Это "не убий", что ли?
        - Всего их десять, но основных - пять: возлюби врага своего; я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью; кто ударит тебя по правой щеке, подставь левую; не заботьтесь о завтрашнем дне; не прелюбодействуй, ибо кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействует с ней в сердце своем.
        - А "не убий"?
        - О заповеди "не убий" разговор особый. В Библии он усечен, а раньше звучал так: не убий брата своего во Христе. Понимаешь, о чем речь?
        - То есть брата своего, единомышленника, не убий, а остальных можно?
        - Совершенно верно.
        - Хороша заповедь!
        - Остальные не лучше. Первый постулат лег в основу так называемого христианского интернационализма, лишившего нас чувства национального достоинства. Второй внес разлад в семью. В нем дети натравливаются на родителей, родители на детей и на родственников.
        - Ну, третий, понятно, что делает: обезоруживает и духовно ослабляет человека в тот момент, когда нужно дать врагу решительный и адекватный отпор. А как насчет пятого - о женщине?
        - Пятая заповедь вообще заставляет мужчину стыдиться естественного, природой заложенного, влечения к женщине. Любовь между мужчиной и женщиной имеет космическое происхождение и значение, а в Новом Завете она сводится к примитивному "вожделению" и "греху". Не зовет к гармонии отношений, а сеет "смятение чувств", ведет к извращению смысла тяготения мужчины к женщине.
        - То есть налицо самая настоящая диверсия?
        - Громов, ты лапидарен, как сама природа! Но! - Валерия погрозила ему пальцем. - Если ты вздумаешь бросить косой взгляд на другую женщину!..
        - Понял. - Антон поднял вверх руки. - Мало не покажется! Постараюсь сдерживать свое мужское начало.
        Валерия не выдержала тона, засмеялась.
        - Сдерживай, но только не в отношении меня. Так что христианство - жуткая религия, убивающая в человеке человека. В то время как Высшему Разуму, создавшему нашу Вселенную и нас самих, не нужен ни "Сын Божий", ни другие посредники, ни Библия.
        - Ну, я думаю, другие религии не сильно отличаются в этом смысле от христианства. Всем им нужен вождь и толпа, которую можно доить ради ее же "спасения". Однако я проголодался, Валерия свет Никитична. Давай на время отвлечемся от философских бесед и сходим повечерять.
        - Я тоже хочу есть, - призналась Валерия, выключая компьютер. - Потом доделаю расчет. Куда пойдем?
        - Предлагаю пойти в японский ресторан "Саппоро". Это недалеко от офиса фирмы, которую мы охраняем. Я там был дважды и рекомендую попробовать суси с хреном.
        - Может быть, суши?
        - Нет, сами японцы говорят - суси. Знаешь, что это такое? Рисовый колобок, а сверху...
        - Кусочек филе сырой рыбы. Пробовала - не понравилось.
        - Тогда можешь взять сасими. Это та же рыба, но с овощами и японским редисом - дайконом. Очень полезная вещь.
        - Может быть, и полезная, но я предпочитаю русскую кухню или в крайнем случае прибалтийскую. Пойдем лучше в клуб "ЭКС-мобил", там очень прилично готовят фламбэ и салаты. И рыбу можно заказать.
        - Как прикажете, - с готовностью встал с дивана Антон. - Надеюсь, в этот твой клуб не нужно надевать фрак?
        - Это клуб для деловых встреч, так что выбор одежды демократичен. Надень летний белый гольф и серые брюки, мне очень нравится этот твой прикид.
        Антон засмеялся, скрываясь в ванной комнате. Крикнул оттуда:
        - Ты почту смотрела? Там на твое имя пришел конверт из "Ри-дерз дайджест".
        - Надо было сразу его выбросить, - отозвалась Валерия. - Моя подруга Катя целый год играла с этим сволочным издательством в его игры: заказывала книги, журналы, видеокассеты - в надежде выиграть миллион.
        - И что же, выиграла?
        - Ни копейки. Зато потратила около десяти тысяч рублей, глупая. Что характерно: с каждым ответом ей сообщали, что она все ближе и ближе к выигрышу, что претендует на спецпризы, на всякие дополнительные призы, стала чуть ли не единственным финалистом, а закончилось все пшиком.
        - Это нам знакомо. В советские времена я тоже играл в лотерею.
        - Игра "Ридерз дайджест" намного эффективнее и злее, так как рассчитана психологами на дураков и на тех, кто жаждет выиграть, не прикладывая никаких усилий. Доверчивый народ вовсю несет свои рублики на почту и в Сбербанк. Так что издательство не бедствует. К тому же оно изредка издает приличные книжки, хотя и очень дорогие.
        - Почему же они прислали письмо нам?
        - Наверное, Катя сообщила им наш адрес. Там у них хитрая завлекалочка: пошлешь полсотни адресов друзей для вовлечения в игру - получишь приз.
        - Ясно. Молодцы, ребята, прекрасно разбираются в человеческой натуре.
        Антон вышел из ванной комнаты с влажными волосами, быстро переоделся.
        - Ты скоро?
        - Сейчас.
        Валерия вышла из спальни через минуту в вечернем платье с вырезом, и Антон некоторое время разглядывал ее с непроницаемым лицом.
        - Что-нибудь не так? - забеспокоилась она, пытаясь поправить прическу.
        - Иногда я не верю, - сказал он медленно, - что ты моя жена. Даже вздрагиваю и просыпаюсь по ночам в испуге - здесь ты или нет?!
        - Льстец, - с облегчением вздохнула Валерия. - Никак не привыкну к твоей манере говорить комплименты. Хотя, если по-честному, мне она нравится и заставляет держать себя в форме.
        Антон обнял жену взглядом, потом не удержался, обнял "в натуре", поцеловал в шею.
        - Ты такая красивая, Лерка! Аж самого себя зависть берет! Помнишь, как мы встретились в поезде? Когда ты вышла из вагона, я чуть не бросился следом. Кстати, не подумать ли нам о ребенке?
        Валерия автоматически проговорила:
        - Осторожнее, медведь, помаду сотрешь, - и замерла: - Ты... серьезно?!
        - Более чем. Пора озаботиться демографической обстановкой в стране. Я даже не возражал бы против двух детей. - Антон подумал. - Или трех.
        Валерия глубоко вздохнула, поцеловала его и подтолкнула к ванной.
        - Иди, смой помаду.
        - Я не понял реакции.
        Женщина посерьезнела, закинула ему на шею руки, заглянула в глаза.
        - Я так рада, что нашла тебя, Гром! Ты не представляешь!
        - Но ты все-таки против или нет? - попытался он прояснить ситуацию.
        - Конечно, нет. Я люблю детей. Я хочу детей. А еще я люблю тебя!
        Она поцеловала его, еще и еще раз, и в конце концов дело едва не закончилось раздеванием. Потом Валерия взяла себя в руки, уединилась в ванной, и Антон, пробормотав, что можно было бы и остаться, вынужден был подчиниться и поменял гольф, испачканный в помаде, на рубашку "от Русльна" с маленьким, летящим, вышитым серебристой гладью соколом на груди.
        В начале восьмого они уже ехали в машине, принадлежавшей когда- то капитану Гнедичу, первому мужу Валерии, погибшему в болотах на берегу озера Ильмень. Поскольку у Громова не было своего жилья в Москве, он, естественно, переехал к Валерии, имевшей квартиру в Старопанском переулке Китай-города. Первое время он чувствовал себя неловко, скованно и неуютно, словно украл что-то или обманул кого, но потом постепенно привык к своему положению, хотя и продолжал мечтать о переезде в какой-нибудь из новостроящихся домов, подальше от шумного, загрязненного выхлопными газами автомобилей центра.
        Продолжая начатый дома разговор, Антон свернул к набережной и, глянув на башни Кремля, вспомнил о приглашении. Его непосредственный начальник Юрий Петрович Горячко, бывший зам начальника штаба Девятого управления КГБ, полковник в отставке, был верующим человеком, часто ходил в церковь и посещал монастыри. Вчера он пригласил всех сотрудников БОКСа в Андроников монастырь, где проходил Всероссийский фестиваль колокольного искусства.
        - Я слышала об этом мероприятии, - кивнула Валерия. - В монастырь съезжаются полсотни звонарей со всей Руси, чтобы посоревноваться в искусстве "красного" звона. Конечно, сходим, я люблю слушать колокольный звон.
        Машина свернула на мост, запетляла по узким переулочкам возле Пятницкой, остановилась у здания "Юго-банка", рядом с которым располагался клуб "ЭКС-мобил".
        Чей-то пристальный цепкий взгляд мазнул спину Антона, вылезающего из кабины старенькой "Мицубиси", и он мгновенно привел себя в дежурное состояние. Подавая руку Валерии, незаметно огляделся. Притормозившая неподалеку черная "Волга" с затемненными стеклами тут же отъехала, и взгляд словно втянулся в асфальт улицы, исчез. Но Антон уже понял, что за ним ведется слежка. Кем и зачем - было непонятно, однако интуиция его никогда не обманывала, а это означало, что неведомый наблюдатель существует, причем наблюдатель опытный, судя по его реакции: он лишь раз остановил взгляд на объекте и тут же отвернулся, не акцентируя внимания, зная, что Громов - человек с
        навыками , обладающий тонкой нервной организацией и способный
        видеть ситуацию.
        Своими открытиями и размышлениями Антон с женой, однако, не поделился, не желая пугать ее раньше времени. Она и так совсем недавно отошла от переживаний, связанных с гибелью мужа и событиями на Ильмень-озере. В памяти еще свежи были воспоминания о походе в храм Морока, о пленении, о бое с хха - монахами-охранниками храма, о встрече с наместником Морока, который едва не уничтожил весь отряд Пашина, переносивший камень с Ликом Беса - Врата Морока - к месту выхода светлых сил . Надо было разобраться с появлением слежки - если только он не ошибся - самому, выяснить, кто ее устроил и с какой целью, а уж потом поднимать тревогу. Хотя в одном Антон не сомневался ни капли:
        так смотреть мог только профессионал-наблюдатель, оценивающий возможности и направление движения объекта.
        Но вы приятно удивитесь, узнавши, кто вас заказал, вспомнил он слова поэта. Усмехнулся про себя. Возможно, ни о каком "заказе" речь не шла и все его страхи не стоят и выеденного яйца. Было бы славно, если бы так все и обстояло на самом деле.
        - Ты меня не слушаешь! - рассердилась Валерия. - О чем я сейчас говорила?
        - О том, как ты была в Музее космонавтики, - нашел ответ Антон; часть его сознания контролировала все, что происходило вокруг, и не упускала ни одной мелочи.
        - Правильно, - смягчилась Валерия. - Я думала, ты обо мне забыл. Стоишь с видом сомнамбулы и грезишь с открытыми глазами. Так вот, мы с подругой были в шоке: эти детки не знали, кто первым полетел в космос, наши или американцы! Гид спрашивает: как звали первого космонавта планеты? И знаешь, что они отвечали? Брюс Уиллис!
        Антон невольно засмеялся.
        - Нынешнее поколение выбирает американские боевики.
        - Но ведь это ужасно! Дети не знают истории своей страны!
        - Можно подумать, что взрослые знают.
        - Ты это приветствуешь?
        - Согласен, это плохо. Так мы потеряем все корни и превратимся в буратин, закапывающих ум на "поле дураков". Но давай поговорим о чем- нибудь более приятном. Хочется отдохнуть, а не решать мировые социальные проблемы.
        - Хорошо, - легко согласилась Валерия. - Ты, как всегда, прав. Будем получать маленькое, но удовольствие. А как было бы здорово встретить здесь Илью и Славу!
        - Они сейчас далеко отсюда, - отозвался Антон со вздохом, оглядываясь на пороге клуба. - Я тоже по ним соскучился.
        Илья Пашин с женой Владиславой в данный момент находились в Рязанской губернии и в Москву собирались приехать только в конце лета.
        Во дворе банка появилась еще одна машина - серая "двенадцатая" "Лада", остановилась у "Мицубиси-Харизма" Громовых, но тут же отъехала. Антон проводил ее настороженным взглядом, потом тряхнул головой, сбрасывая оцепенение - он готов был подозревать все и вся, - и поспешил вслед за женой в гостеприимно распахнутую дверь клуба "ЭКС- мобил".
        
        ***
        
        На следующий день его вызвал к себе Горячко.
        Офис БОКСа располагался на Ленинском проспекте, и поехал туда Антон не на машине, а на метро.
        Бюро охраны коммерческих структур возникло в июне тысяча девятьсот девяносто третьего года. Создали его бывшие офицеры и сотрудники КГБ, оставшиеся не у дел после известных событий девяносто первого года. В те времена частные охранные предприятия только начинали появляться, и БОКС оказался в числе первых, проявивших себя с самой лучшей стороны частных охранных агентств. Его учредителями стали Российская национальная служба экономической безопасности, Центр специальной подготовки и Государственная инвестиционная корпорация, руководитель которой когда-то работал на Кубе послом.
        Первыми объектами БОКСа стали банк "Опцион", Тракторо-экспорт, Инженерный центр и АО "Алмазный берег". К моменту поступления в Бюро Антона Громова - с подачи Ильи Пашина - БОКС охранял более пятидесяти объектов, в том числе и турфирму "Глобус", которая досталась Антону в качестве "испытательного полигона". Однако вписался он в систему "боксерских" отношений быстро и уже через полтора месяца стал своим в коллективе, признающем только опыт, профессионализм и позитивные человеческие качества, такие, как прямота, честность, отзывчивость, смелость, самоотверженность и готовность прийти на помощь.
        Юрий Петрович Горячко, похожий больше на бухгалтера, чем на боевого полковника, жестом пригласил Громова подсесть к столу, закончил писать какую-то бумагу, снял очки и посмотрел на сотрудника рассеянным взглядом озадаченного делами человека.
        - Как настроение?
        - Нормально, - пожал плечами Антон; о замеченной слежке он решил начальнику пока не говорить. - Вот собрались в субботу и воскресенье сходить с женой в Андроников монастырь, послушать колокола.
        - Хорошее дело, - слегка оживился Горячко, снова надел очки, и взгляд его стал острым, прицеливающимся. - Я тоже пойду, и тоже с женой. Она у меня хоть и молодая, но больше любит ходить по музеям, чем по ресторанам и тусовкам с участием эстрадных звезд.
        Антон промолчал, так как по ресторанам ходил с Валерией довольно часто, хотя и не ради встреч со звездами.
        - Вот что, Антон Андреевич, - продолжал начальник Бюро. - Ты на ВДНХ давно не был? То есть на ВВЦ. - Горячко досадливо поморщился. - Никак не привыкну к новой аббревиатуре.
        - В прошлом году навещал, - осторожно сказал Антон, не понимая, куда клонит Горячко. - На международной книжной ярмарке. И в этом году собираюсь на очередную книжную ярмарку.
        - А с гендиректором ВДНХ... э-э... ВВЦ ты не знаком?
        - Нет.
        - Что ж, это даже к лучшему. Дело в том, что Виктор Михайлович Курыло - генеральный директор ВВЦ - обратился к нам за помощью. Просит дать ему личного телохранителя. И мы решили послать тебя и Колю Шебаршина. Будете дежурить по очереди, двое суток ты, двое он. Предупреждаю: дело это серьезное, подойти к нему надо со всей ответственностью. За тебя я спокоен, ты огни и воды прошел, поэтому напарника можешь выбрать сам, если Ше-баршин не подходит.
        Антон проглотил вертевшиеся на языке возражения, помолчал немного. Бывший десантник - старлей Николай Шебаршин работал в БОКСЕ давно и слыл человеком сильным и уравновешенным, несмотря на молодость: ему стукнуло всего двадцать семь лет.
        - Справится, - сказал наконец Антон. - Парень правильный и умелый. А что случилось? Почему гендиректору ВВЦ вдруг понадобился телохранитель? Разве он не охраняется собственными сотрудниками безопасности?
        - Охраняется, но в рамках формальных отношений. А между тем дело непростое, можно сказать, политическое. Заместитель Курыло, некий Халил Магомедович Савагов, начал войну против гендиректора, хочет занять его кресло. ВВЦ, сам понимаешь, лакомый кусок, всякому хочется поруководить таким предприятием, в том числе криминальным структурам. Тем более что на правительственном уровне решено предложить ВВЦ в качестве хозяина международной выставки ЭКСПО в две тысячи десятом году.
        - Савагов - человек криминала?
        - Вероятнее всего.
        - Он дагестанец, абхазец, ингуш?
        - Аварец, по слухам - принадлежит к дагестанской нацгруп-пировке. Ты присмотрись к нему, понаблюдай за связями, эта информация никогда не будет лишней. Но и на рожон не лезь! Твое дело - сопровождение гендиректора от порога квартиры утром и до порога вечером, предупреждение нападений и конфликтов. Отношения директора и зама зашли в тупик, дошло до прямых угроз, так что придется смотреть в оба и реагировать адекватно.
        - Понял, Юрий Петрович.
        - А коли понял, вот, ознакомься. - Горячко подвинул к Антону большой серый конверт. - Это кое-какие материалы по ВВЦ, Курыло передал. Структура, бухгалтерия, финансы, кадры, отношения подразделений. Изучи внимательно и приступай к работе.
        Антон взял конверт.
        - Когда?
        - Сегодня пятница, начни с понедельника, я предупрежу Виктора Михайловича.
        - Особый режим?
        - Режим пока обычный, работай четко по инструкции. Оружие применять только в пределах обороны клиента и только в случае прямой угрозы.
        - Слушаюсь, Юрий Петрович.
        - Документы на проведение клиента оформи прямо сейчас. Вечером в понедельник доложишь о первых впечатлениях.
        Антон встал, пожал руку начальнику и вышел, еще не совсем разобравшись в своем отношении к новому поручению. С одной стороны, ему было лестно, что выбор пал на него - это говорило о признании Громова специалистами БОКСа, с другой - работа телохранителя требовала большого расхода нервной энергии и знания специфических навыков охраны живого человека. В свое время Антону пришлось охранять высших армейских чинов, и он знал, какая это сложная и неблагодарная работа.
        Ничего, справимся, успокоил он сам себя, выходя из офиса на улицу, ВВЦ - не чеченская "зеленка" и не джунгли Мадагаскара, не особенно-то засаду устроишь. Придется покрутить головой... как локатором.
        Кто-то посмотрел на него издали.
        Антон быстро схватил взгляд и увидел отъезжавшую серую "двенадцатую" "Ладу". Сомнений не оставалось: его продолжали пасти .
        
        ГЛАВА 6
        МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ
        
        Капитану Управления оперативно-поисковой работы ФСБ Ратникову Терентию Георгиевичу двадцать первого июня исполнилось двадцать девять лет. Поскольку дата была некруглая, праздновал он день рождения в узком кругу друзей и сослуживцев, заказав на восемь часов вечера в подмосковном Доме творчества литераторов Голицыне отдельный кабинет в ресторане, принадлежащем Дому. Всего присутствовало на чествовании юбиляра шесть человек: трое сотрудников Управления, друг детства Гера - Герман Алексеев, сын известного писателя, и две девушки - Валя и Вера.
        Среднего роста, но широкоплечий, мускулистый, гибкий, кареглазый, очень спокойный, с густой шапкой светлых волос, Ратников нравился женщинам, однако сам был к ним не то чтобы равнодушен, но с романами не спешил. Сослуживцы знали его как сильного, уверенного в себе человека, мастера рукопашного боя, быть может, излишне импульсивного, но всегда готового протянуть руку помощи. В жизни ему недоставало, пожалуй, только одного - умения завязывать теплые, дружески-снисходительные отношения.
        Отучившись в Новгородском машиностроительном институте и прослужив два года в десантных войсках, Терентий закончил Высшие курсы госбезопасности и был приглашен в Управление военной контрразведки ФСБ. Через год подающего надежды лейтенанта перевели в оперативно-поисковое управление, где он и остался, получив через два года звание капитана и должность начальника отделения; в его подчинение была передана группа быстрого реагирования. Ему предлагали закончить Академию Генштаба или в крайнем случае Школу ФСБ, и в конце концов Ратников согласился на Школу, хотя и без особого энтузиазма. Оперативная работа сыскаря-перехватчика, охотника за преступниками и торговцами государственными тайнами, ему нравилась, и бросать ее ради карьеры не хотелось. С другой стороны, он понимал, что надо идти дальше, думать о будущем и учиться.
        Тем не менее занятия в Школе начинались в начале октября, работать с хорошо знакомыми людьми, профи своего дела, оставалось все меньше времени, и этим временем надо было дорожить.
        Конечно, Терентий мог справить день рождения и в Москве, где жила мама. После внезапной смерти отца в девяносто девятом - от сердечного приступа - она осталась одна в трехкомнатной квартире, расположенной в девятиэтажке в Старопетровском проезде, напротив стадиона "Авангард". Мама давно предлагала сыну переехать из Голицына к ней. Но, во-первых, Терентий любил свободу, во-вторых, имел хорошую квартиру в Голицыне, в-третьих, база Управления также располагалась в Голицыне, и добираться от дома до места дислокации было удобно. Правда, теперь, после поступления в Школу, Ратникову предстояло вскоре переехать в мамину квартиру, так как ездить из Голицына на занятия и обратно было бы чересчур накладно.
        День двадцать первого июня выдался жарким, поэтому Терентий надел все легкое и белое - рубашку с короткими рукавами и брюки. Примерно так же выглядели и приглашенные, словно одевались все в одном бутике. Это обстоятельство вызвало смех и массу шуток, так что праздник начался весело и приятно, хотя привыкшие сдерживать свои чувства парни вели себя и здесь достаточно скромно и тихо.
        Ратникову подарили часы, губную гармонику, плейер, две футболки, кроссовки, две коробки конфет и цветы. Девушки обцелова-ли его со всех сторон, и, когда он с помощью Германа удалил с лица остатки помады, был произнесен первый тост: за новорожденного!
        Выпили шампанского, заказали вина: оказалось, что из всех приглашенных водку пьет только Валя, подруга Славика, лейтенанта из команды Терентия. Остальные алкоголь если и употребляли, то лишь совсем легкий - от пива до сухого вина. Сам же Ратников не пил вовсе, разве что позволял себе два глотка шампанского по большим праздникам.
        Заговорили о вине, и тут выяснилось, что Гера Алексеев большой знаток французских вин. Работал он в торговом доме "Русьим-порт" менеджером и хорошо знал предмет разговора.
        - Я лично знаком с президентом винодельческого дома "Луи Жадо", - с гордостью заявил Герман, - Пьером Анри Гаже, а также с директором по экспорту Марком Дюпеном. Так вот, могу доложить, что "Луи Жадо" - одна из самых известных в мире марок бургундских вин. Я пробовал, наверное, чуть ли не все сорта вин Франции и готов доказать, что бургундские вина - это вещь!
        - Докажи, - потребовала Вера, девушка Германа.
        - Я так и знал, что мне придется отвечать за свои слова, - ухмыльнулся Гера, - и заранее побеспокоился. Сейчас принесу.
        Он встал и вышел из небольшого, но уютного зальчика, где всегда веселились известные литераторы и их гости.
        - А я люблю все-таки молдавские вина, - сказал Славик, голубоглазый атлет с ямочками на щеках. - Может, потому, что не часто удается выпить настоящего французского сухаря на халяву.
        Все засмеялись.
        - А куда это он пошел? - поинтересовался Жора Пучков, коренастый и бородатый, похожий на молодого монаха.
        - За бутылкой вина, - пояснила Вера. - В машине оставил. Гера действительно фанат своего дела и достал где-то жутко благородное вино, очень старое.
        - Какой марки?
        - Кажется, "Кортон-Шарлемань Гран Крю".
        - Ух ты, звучит как песня. Что ж, попробуем, раз командир не возражает. Командир, ты как настроен, не возражаешь?
        - По одному глотку! - сурово сказал Ратников, снова вызвав взрыв смеха.
        - Правильно, - согласилась Вера. - Такое вино - дорогое удовольствие.
        - А удовольствия и должны быть дорогими, - заметил Славик. - Чтобы не было девальвации чувств. Вон, в Америке, любое удовольствие можно купить задешево, а какой в этом кайф?
        - По уровню жизни и кайф, - меланхолически проворчал Жора Пучков. - Я где-то видел рейтинг ООН по уровню жизни в мире, так вот Россия там занимает аж семьдесят второе место. Вот и получается, что нам, русским, даже глоток вина на халяву - великий кайф!
        Девушки прыснули.
        Славик пожал могучими плечами.
        - Уровень жизни надо мерить не по количеству потребления мяса и хлеба, а по творческому потенциалу, а уж здесь нам равных нет. И благополучных идиотов, как на Западе, у нас на два порядка меньше.
        - Это как тебе удалось подсчитать? - прищурился молчавший до сих пор Веня Дорофеев.
        - Тут и считать ничего не надо, достаточно послушать Евроно- вости. О чем можно говорить с людьми, на полном серьезе сочинившими трактат об опасности обрушения унитазов? И получившими за него, между прочим, альтернативную Нобелевку! Или, к примеру, как можно относиться к людям, на "ура" принимающим математическое обоснование процедуры обмакивания печенья в чай?!
        - Дурдом! - недоверчиво проговорил Веня. - Неужели такие вещи могут обсуждаться серьезно? Может быть, это у них такой юмор?
        - Юмор у них такой же тупой, как они сами, - проворчал Жора, на дух не переносивший американцев и европейцев. - Я иногда захаживаю в Интернет по надобности и читаю западные анекдоты - чушь сплошная! Редко удается улыбнуться. Наши анекдоты удачнее и сочней. Однако где же наш винодел? Может, помочь ему дотащить бутылку?
        Ратников прислушался к начавшемуся за дверями кабинета шуму, рывком открыл дверь и увидел потасовку: четверо каких-то татуированных юнцов избивали ногами лежащую на полу девушку в белом фартуке и уворачивающегося Германа, прижимающего к животу бутылку с вином. Тут же суетился худенький милиционер в форме, пытаясь утихомирить компанию.
        Терентий мгновенно оценил ситуацию и принялся действовать, в считанные доли секунды прекратив драку.
        Одного юного драчуна с бутылкой пива в руках он вырубил ударом ребра ладони по носу. Второй улетел к стене помещения от удара в ухо. Третий получил по копчику, взвыл дурным голосом и сел на пол с перекошенным лицом, держась за седалище. Четвертому парню, самому здоровому, накачанному, с золотой цепью на шее, Терентий вывернул руку, уложил амбала вниз лицом, ласково проговорив:
        - А вас я попрошу упасть ничком.
        Кивком подозвал ошалевшего сотрудника милиции:
        - Наручники есть?
        - Н-нету, - проблеял страж порядка; он побледнел, глаза забегали. - Отпустите его... меня же уволят...
        - За что? - удивился Терентий, останавливая жестом подоспевших товарищей.
        Вспотевший сержант облизнул губы, кивнул на скулящего здоровяка:
        - Это Серый... Сергей Кустарников, сын депутата Думы...
        - Ну и что? Разве у него карт-бланш на избиение людей?
        - Н-нет, н-но... депутат... у них же... все...
        - Не все. Делайте свое дело. - Терентий отпустил драчуна, помог встать плачущей женщине, потом Герману. - Ничего не сломали? Что здесь произошло?
        - Ну, падла, я тебя живьем в землю закопаю! - вскочил белобрысый бугай, бросаясь на Ратникова с ножом... и осел на пол от незаметного удара Славика, закатил глаза.
        - Я вошел, а они ее бьют, - проговорил Герман, держась одной рукой за бок; у него была разбита губа и под глазом наливался лиловым цветом синяк. - Ну, вступился, понятное дело... а они начали метелить меня. Хорошо, бутылку не разбили.
        - Они попросили водки, - заговорила сквозь слезы буфетчица, - а мы здесь водкой не торгуем... вот они и взбесились, ироды проклятые! Уйду с работы, почти каждый день эти балбесы сюда ходят, жить спокойно не дают. А эти слюнтяи их покрывают!
        Буфетчица бросила на милиционера уничтожающий взгляд, залилась слезами и вышла, держась за голову.
        Страж порядка заискивающе улыбнулся, развел руками.
        - Я, что ли, их привел сюда? Я не виноват, что у них такие родители. Я бы тоже на их месте...
        - И что же, вы их так и отпустите? - поинтересовался Славик.
        - Н-нет, но... вы же не знаете, что здесь происходило на самом деле. Может, она на них начала ругаться...
        - Допустим, и что? Они в ответ стали ее бить?
        - Так и было, - скривил губы Герман. - Я своими глазами видел и вступился... за что и получил! Могу подтвердить это в письменном виде.
        - Что тут происходит? - раздался чей-то брезгливо-недовольный уверенный голос.
        В помещение буфета вошли несколько вальяжных, хорошо одетых мужчин: двое постарше, лет пятидесяти, двое помоложе и по-массивнее. Один из них, самый толстый, с тремя складками под подбородком, как две капли воды походил на здоровяка, который кидался на Терентия. По- видимому, это и был депутат Кустарников, отец оболтуса.
        - В чем дело? - напористо продолжал толстяк, окидывая компанию Ратникова нехорошим взглядом, подошел к сыну. - Ты чего здесь разлегся? Что за шум?
        - Эти пидорасы меня избили! - просипел здоровяк, кивая на присутствующих. - Прямо звери!
        Толстяк, выпятив губу, глянул на Терентия, на его товарищей, нахмурился, перевел взгляд на сотрудника милиции.
        - Вы подтверждаете заявление моего сына?
        - Э-э... я-а-а... п-понимаете...
        Терентий шагнул вперед, приблизил лицо к отшатнувшемуся депутату:
        - Вам хочется справедливости? Их есть у меня. Ваш сын с дружками загремит на нары лет на семь, если вы не найдете способ смягчить наказание. Вам понятно, господин хороший?
        Двое молодых мужчин, спутников Кустарникова, попытались подойти к Терентию с двух сторон, - это, очевидно, были телохранители депутата, - но им навстречу выдвинулись Славик и Жора, и клевреты Кустарникова затевать бузу не захотели.
        Депутат налился кровью, хотел что-то сказать, но наткнулся на заледеневший взгляд Ратникова и передумал. Снова обратился к сыну:
        - Что ты здесь опять натворил? Я же запретил тебе... - он осекся.
        - Я не виноват, они первые напали! - огрызнулся младолет-ний бугай, одетый в джинсы и черную майку с черепом на груди.
        - Неправда, - не выдержал Герман. - Девушка что-то тебе сказала, тебе не понравилось, и ты сбил ее с ног, а твои дружки начали ее пинать ногами. Потом я подошел...
        - Тогда все зависит от вас, - проговорил Терентий. - Надо писать заявления, вызывать следователя, а далее все по закону. Свидетелей достаточно, так что никуда эти крутые молокососы не денутся.
        - Ты понимаешь, с кем связался?! - двинулся к нему спутник депутата, бледнолицый, с обширной плешью, в хорошо сшитом костюме с бриллиантовой заколкой на галстуке. - Мы же тебя в порошок...
        - Подожди, Семен Иванович. - Депутат раздвинул толстые губы в пренебрежительной усмешке. - Этот молодой человек не понимает ситуации. Если понадобится, я найду любых свидетелей...
        - Если понадобится, я вызову сюда спецназ, - вежливо ответил Терентий, - и он доставит всех вас в ближайшее отделение милиции как соучастников и вдохновителей нападения на женщину и сотрудника одной уважаемой фирмы. - Ратников повернулся к Герману. - Ты как настроен, Гера? Поможем господам понюхать парашу?
        Глаза Кустарникова сузились.
        - Ты кто такой, малый?
        - Я не малый, а капитан ФСБ Ратников. - Терентий показал издали свое удостоверение. - Сержант, делайте свое дело. Вызывайте наряд, пока я не вызвал своих.
        - Может быть, не стоит? - нерешительно произнес Герман. - Ну их к лешему! Только праздник себе испортим.
        - Он уже испорчен, а урок этим уркам дать надо, - пробурчал Жора Пучков.
        Кустарников и его свита обменялись взглядами. Мужчина с бриллиантовой заколкой шагнул к Ратникову, понизил голос, попытался улыбнуться:
        - Ну что вы, право, сами в молодости не дрались? Ребята пошалили, согласен, но ведь не со зла, энергии много. Пять тысяч отступного вас устроит? И мы кончаем весь этот базар.
        Терентий переглянулся со своими подчиненными. Их служба не рекомендовала своим сотрудникам "светиться", встревать в щекотливые ситуации, но, с другой стороны, оставлять без наказания наглецов, надеющихся на связи папаш, означало лишний раз дать им повод считать себя исключительными людьми, повелителями жизни.
        - Вызывай патруль, Веня, - решил Ратников скрепя сердце. - Буфетчица говорила, что эти бандиты постоянно здесь оши-ваются, хулиганят и безобразничают. Пора положить этому конец.
        Депутат Кустарников снова налился кровью.
        - Да я тебя!.. В три погибели!.. Из органов вылетишь!
        - Вы слышали? - повернулся к свидетелям - их набралось уже человек десять - Терентий. - Он мне угрожал!
        - Даже запись есть, - сказал Веня Дорофеев, показывая свой рабочий диктофон.
        - Отлично! - Терентий повернулся к милиционеру. - Начинайте же работать, сержант! Иначе я и вас привлеку к ответственности за бездействие!
        Взмокший, выглядевший жалко блюститель порядка развел руками, заискивающе глянул на депутата, проговорил фальцетом:
        - Гражданин Кустарников... э-э... и остальные... вы задержаны... Прошу оставаться в помещении до выяснения... э-э... обстоятельств...
        - Зае...ся меня задерживать! - грубо оборвал его депутат. - Я лицо неприкосновенное! И мой сын тоже. Пошли, парни.
        Он дернул юного бандита за руку, направился к выходу и наткнулся на Терентия. Остановился, с недоумением вздернул реденькие брови.
        - Парни, уберите это говно с дороги!
        Двое громил, сопровождающих Кустарникова, двинулись к Ратникову и в течение трех секунд оказались лежащими на полу с вывернутыми за спину руками. Одного скрутил Славик, второго Жора Пучков.
        - Прошу свидетелей отметить нападение на сотрудников Федеральной службы безопасности, - хладнокровно проговорил не двинувшийся с места Терентий, остро глянул в бесцветные поросячьи глазки депутата. - Не усугубляйте своего положения, господин законотворец, это может очень сильно отразиться на вашей карьере.
        - Наряд будет через двадцать минут, - доложил Веня. - На всякий случай я сообщил дежурному.
        - Хорошо, подождем. Разыщите пострадавшую, успокойте, кончились ее переживания. Эти мальчики больше никогда здесь не появятся.
        Ратников поглядел на притихших девушек, на Германа.
        - Прошу прощения, дорогие мои, светлый праздник по поводу дня рождения раба божьего Терентия отменяется ввиду форсма-жорных обстоятельств. Приглашаю всех тем не менее после того, как закончится процедура, ко мне домой на кофе.
        - Это ж надо было нарваться на засранцев! - в сердцах сказал Жора Пучков. - Как говорится: и летом каждый третий отморожен.
        Терентий усмехнулся. Настроение было испорчено, и даже мысль о том, что он поступил правильно, не приносила удовлетворения.
        Через четверть часа приехал наряд милиции, затем следователь прокуратуры, и разбирательство инцидента завершилось только через два с лишним часа.
        Депутата Кустарникова и его свиту, естественно, отпустили, а также его сына, несмотря на показания свидетелей. Он тоже подпадал под статью закона о неприкосновенности народных избранников и их семей. Приятелей девятнадцатилетнего молокососа задержали, хотя едва ли им светило что-либо серьезнее, чем наложение административного взыскания в виде штрафа за "дебош в общественном месте без отягчающих обстоятельств".
        Уходя, спутник депутата с бриллиантовой заколкой процедил сквозь зубы:
        - Ты еще пожалеешь, что затеял эту бодягу, капитан. Я тебе обещаю такие неприятности, что... - Он замолчал, увидев в руке Вени диктофон.
        Терентий кивнул на диктофон.
        - Надеюсь, вы все поняли, господин Карачаев? Помощником депутата вы будете недолго, это уж я вам обещаю. Каковы бы ни были ваши связи. Как говорил юморист: хорошее я помню, это плохое не забываю, а хорошее помню. Ничего, что я намекаю? А теперь пошел вон!
        Спутник Кустарникова позеленел, пожевал губами, бросил на Терентия и его друзей злобный взгляд и вышел вслед за своим господином.
        - Это называется - средь шумного бала набили хлебало! - мрачно проворчал Жора Пучков, сплюнул. - Ни черта им не будет, сволочам, помяните мое слово! Дерьмократия в действии - круговая порука. А нас полковник Федотов по головке не погладит за этот инцидент.
        Терентий промолчал. Он думал о том же.
        - Мальчики, да ну их всех! - воскликнула Вера. - Бог им судья! Давайте все-таки посидим, расслабимся, поужинаем, выпьем за Терешу. Мало ли придурков на свете? Что ж, из-за каждого расстраиваться? Гера, открывай свое вино.
        Мужчины посмотрели на нее, друг на друга и решили остаться на часок, сбросить негативные эмоции. Вскоре они почти забыли о конфликте, пытаясь развеселить именинника, за что Ратников был им благодарен. Он понимал, что стычка с депутатом еще аукнется ему каким- то образом.
        
        ***
        
        В понедельник утром его вызвал к себе начальник Управления генерал-майор Приймак.
        Валерий Павлович Приймак родился в Донецке в тысяча девятьсот сорок девятом году, закончил Луганский машиностроительный институт и Высшие курсы КГБ СССР в Минске. В органы госбезопасности был приглашен сразу после учебы в институте. Работал на оперативных и руководящих должностях в региональных и центральном аппарате КГБ, в Ворошиловградской области, на Камчатке, на Урале. С тысяча девятьсот восемьдесят второго года он возглавил управление Министерства безопасности по Новосибирской области, затем работал во втором Главном управлении КГБ (контрразведка) и, наконец, в тысяча девятьсот девяносто пятом году был назначен начальником Управления оперативно-поисковой работы ФСБ.
        Человеком Валерий Павлович был жестким, требовательным, умным и дальновидным. Работать с ним было нелегко, но интересно, так как генерал Приймак много знал, многое умел и мыслил оригинально.
        - Садись, - кивнул он Терентию, изучая какие-то фотографии в папке. Потом закрыл папку, снял очки и недовольно посмотрел на подчиненного. - Что там произошло в Голицыне, капитан? Мне звонили из аппарата Думы.
        Терентий, внутренне поежась, кратко рассказал генералу историю с дракой в голицынском Доме творчества.
        - Я так и думал, что они упустили самые важные подробности, - покачал головой Валерий Павлович. - Хотя все равно история противная и абсолютно не нужная. Нельзя было избежать скандала?
        - Нельзя, - твердо сказал Ратников. - Уж очень нагло вел себя господин Кустарников, не говоря уже о его сынке.
        - Неудивительно, у него такие связи в аппарате президента и в правительстве, что любой на его месте почувствовал бы себя императором. Инцидент мы, конечно, замнем, но будь осторожен, Терентий Георгиевич, депутат Кустарников злопамятен и мстителен. Его даже вывеска нашей конторы не пугает. Но к делу. Ты давно не был на ВВЦ?
        - Где? - удивился Ратников.
        - На бывшей ВДНХ.
        - Да, в общем-то, давно. Честно говоря, я редко хожу по выставкам и ярмаркам. Больше по музеям.
        - Музеи - дело хорошее, помогают поддерживать культурный уровень. Понимаешь, капитан, на ВВЦ стало неспокойно. Нам сигнализируют о весьма настораживающих вещах. Во-первых, в руководстве Центра возникли трения, особенно после выдвижения кандидатуры Москвы в качестве организатора международной выставки ЭКСПО-2010. Зам генерального директора яростно лезет во власть, начал войну с генеральным, не считаясь ни с чем.
        - По-моему, это стандартное явление, - осторожно вставил слово Терентий. - Такие случаи нередки.
        - Согласен, обычное явление. Да только сопровождается оно необычными происшествиями. Говорят, зам генерального сильно переменился в последнее время и из заурядного криминального авторитета, опирающегося на дагестанскую группировку, вырос в фигуру, имеющую большие связи и возможности. К примеру, его часто видели в компании с Калошиным.
        - Начальником администрации президента?!
        - А также с нашим Папой. Терентий невольно присвистнул.
        Папой генерал и все сотрудники службы называли директора ФСБ.
        - Кстати, встречался он и с твоим крестником, господином Кустарниковым. Я не знаю, что их объединяет и что означает этот альянс, но кое-кого в окружении президента это настораживает.
        Терентий промолчал. Он знал, что Приймак дружит с начальником президентской Службы безопасности генералом Золотовым, и инициатива возбуждения оперативной разработки ВВЦ скорее всего исходила от него.
        - Кроме того, на ВВЦ начали исчезать молоденькие девушки, - продолжал Валерий Павлович. - За последние две недели, по предварительным данным, исчезли четыре восемнадцатилетние девицы.
        - То есть как - исчезли? - не понял Ратников.
        - Это значит, что они пришли на выставку, а домой не вернулись. Возможно, число пропавших девиц больше, но в местном отделении внутренних дел лежат пока только четыре заявления. В связи со всеми этими непонятками возникает некий неясный пока фон ситуации. Надо понаблюдать за работой Центра. Тихо, скрытно, без шума и огласки. Особое внимание обратить на господина Савагова и его окружение.
        - Кто это?
        - Это и есть заместитель генерального директора Халил Магомедович Савагов. Следует также обратить внимание на юных посетительниц ВВЦ, попытаться оконтурить наиболее посещаемые ими объекты и определить потоки внимания к девушкам со стороны неких сил. Если, конечно, такие силы существуют.
        - Понял, товарищ генерал. Но для контроля такой огромной территории моих ребят недостаточно.
        - Возьмешь в подчинение группу Завьялова и технарей. Посвящать их в задание не надо, но сориентировать стоит. Докладывать обо всем будешь лично мне.
        - А Валерий Васильевич в курсе?
        Полковник Федотов Валерий Васильевич был непосредственным начальником Ратникова.
        - В курсе, - сказал Приймак. - Но у него много других дел, поэтому работать будешь один.
        - Слушаюсь, товарищ генерал. Разрешите идти?
        - Иди. - Валерий Павлович сложил фотографии в папку, передал папку Ратникову. - Здесь все материалы по ВВЦ. Информацию по исчезновению девушек получишь у Малахова.
        Терентий встал, щелкнул каблуками и вышел, не ощущая особого волнения по поводу нового задания. Происходящее на ВВЦ показалось ему не слишком значительным, но генерал Приймак никогда зря не направлял своих работников просто понаблюдать за объектом, и если он вдруг заинтересовался обстановкой на Всероссийском выставочном центре, это говорило о какой-то тенденции .
        Разберемся, подумал Ратников, выходя из Управления. Хотя с чем ему придется столкнуться, он еще не представлял.
        
        ГЛАВА 7
        БРЫКИН БОР
        
        Илья развернул спальник, поправил надувную подушку и вылез из палатки.
        Солнце зашло, и лесом овладели сумерки. Река притихла, лишь изредка шевеля волной осоку. На заводи проявилась кисея тумана. Костер у палатки стрельнул искрой, но Илья не оглянулся, глядя на реку. И вот из воды на берег вышла фея.
        Прекрасное лицо с огромными, серо-зелеными, зовущими глазами...
        Тонкий стан...
        Длинные ноги...
        Прилипший к бедрам и груди сарафан - купалась она только в платье, не признавая купальников...
        Фея по имени Владислава. Желанная и единственная...
        Он спустился с откоса, подхватил ее на руки и вынес к палатке, прижимая мокрое тело жены к себе, бережно опустил на траву. Она закинула ему руки на шею, прижалась мокрой щекой к щеке, и так они стояли некоторое время, дыша друг другом, чувствуя удивительное умиротворяющее и одновременно согревающее единение. Потом Владислава поцеловала его холодными после купания губами - нежно и трепетно, обещающе , стащила платье и быстро завернулась в махровое полотенце, подсела к костру, начала сушить волосы. Умолкший лес смотрел на юную женщину - ей исполнилось всего девятнадцать лет - с отеческой заботливостью, словно знал Владиславу давно, хотя по Брыкину бору Рязанщины она путешествовала впервые. Впрочем, Илья привык к этому феномену: куда бы ни попадала его жена, какие бы уголки ни посещала, всюду она была своей. Не избалованное цивилизацией дитя природы, дитя земли, она жила по ее законам, относилась к ней с уважением и любовью и получала в ответ такую же любовь и признание.
        Илья тоже считал себя сыном земли, человеком стихий, постигшим душу природы, но Владислава вписывалась в картину природы естественней и проще и сама буквально олицетворяла душу мира, живущего по божеским законам мудрого долготерпения.
        По Мещерскому краю Рязанщины молодая пара - относительно молодая, в том смысле, что женаты они были еще меньше года, хотя самому Пашину исполнилось уже сорок лет - путешествовала уже вторую неделю. На турбазе "Мещера" под Спас-Клепиками Илья взял лодку, палатку и все необходимое для долгого похода, и они направились сначала вверх по течению Пры, чтобы дойти до Ялмы, посетить церковь Покрова на Пре и несколько дней провести в сосновом бору с корабельными, высокими и светящимися янтарной корой соснами. Затем вернулись на турбазу, сутки отсыпались в "нормальном" гостиничном номере и снова ушли по Пре, только теперь вниз, по направлению к Оке, в которую полусотней километров ниже и впадала лесная, насыщенная соками торфяников, извилистая речка Пра, воспетая еще Паустовским. Илья хотел, во-первых, показать Владиславе природу родного края: в Рязанской губернии родился отец и жила вся его родня. Во-вторых, побывать на курганах, где недавно начала работать этноархеологиче-ская экспедиция Академии наук во главе с профессором Мухин-ским, которого Пашин хорошо знал. В-третьих, от родичей он совершенно
случайно узнал, что в Брыкином бору тоже есть курган, о котором ходила в народе дурная слава: якобы в этом месте раз в год собираются на шабаш все злые силы, пропадают коровы и собаки и даже люди. Курган пробовали раскапывать, но уже на вторые сутки все археологи дружно заболели - кто гриппом, кто ветрянкой, и от затеи отказались. Естественно, столь необычные события не могли оставить равнодушным знаменитого путешественника и исследователя Пашина, не один раз обогнувшего Землю кругом и сделавшего немало открытий.
        Восемнадцатого июня лодка с двумя гребцами (Владислава любила грести наравне с мужем) пристала к берегу небольшого островка, образованного старицей и новым руслом Пры всего в пяти верстах от древнего славянского городища, сохранившегося с первого века нашей эры. Два дня молодожены провели в компании археологов, раскапывающих городище, а потом снялись и поплыли к Брыкину бору, чтобы найти курган, о котором Илье рассказывал его дальний родич дед Ерема.
        Двадцать первого июня они разбили лагерь на правом берегу Пры, недалеко от кордона Старый, выбрав место повыше и посуше, хотя сделать это было трудно. Здесь начиналось знаменитое Бабье болото, труднопроходимое даже зимой. Однако Илья хорошо знал эти места и не боялся мещерских болот, прекрасно разбираясь в их топологии.
        Кроме болот, на территории заповедника располагалось множество небольших озер. Вода в них из-за близости торфяников имела своеобразный светло-коричневый цвет. Единственное озеро с совершенно прозрачной водой по природе своей было карстовым и называлось Свято- Лубяницким. Именно возле него и располагался "запретный" курган, известный своим недобрым отношением ко всему живому. А от того места, где поставили палатку Илья и Владислава, до кургана по прямой через лес и болото было всего три с небольшим километра. Пашин намеревался выйти к кургану "с тыла", со стороны болота, изучить подходы к нему, наметить шурфы и вернуться к реке. Основную же экспедицию по изучению заинтересовавшего его объекта Илья собирался организовать в середине июля, когда мещерские болота подсохнут, чтобы легче было перетаскивать необходимое снаряжение.
        - Расскажи, почему лес называется Брыкиным бором, - попросила Владислава, завороженная язычками огня.
        - В здешних краях прятался в девятнадцатом веке разбойничий атаман Брыкин, - с готовностью ответил Илья, подбросил в костер заранее нарубленных веток. - Грабил мужик проходившие по Оке пароходы, а скрывался в бору. Отсюда и название. Километрах в десяти ниже по течению Пры - если по прямой - стоит поселок с таким же названием. В нем находится центральная усадьба Окского биосферного заповедника. Я там останавливался несколько раз. Это вотчина помещицы Беклемишевой Елизаветы Федоровны, мои деды ей служили в давние времена. Хотя усадьба помещицы располагалась в Лакаше, есть такой поселочек в шести километрах от Брыкина бора, там теперь стоит известная лакашинская больница. Парк там очень красивый.
        - Сам видел или рассказывали?
        - Я гулял по этому парку. Помещица была женщиной современной и неглупой, даже оранжерею с экзотическими деревьями построила. А вообще она занималась развитием молочного животноводства. В те годы крестьянам жилось при ней вольготно. Пахотной земли у Беклемишевых было сравнительно немного, но поля хорошо удобрялись и давали немалые урожаи. Да и управляющие рассчитывались за работу в тот же день, так что крестьяне охотно работали на полях и в усадьбе. При ней же началось строительство стекольного завода, ставшего потом знаменитым своим зеркальным стеклом. Правда, проработал завод недолго, всего два года.
        - Почему? Атаман этот напал, Брыкин?
        - Нет, он раньше здесь промышлял. Закрыли завод конкуренты из Екатеринославля. Кстати, утверждают, что атаман Брыкин зарыл где-то на Пре лодку с золотом.
        Владислава оторвалась от созерцания костра, с любопытством посмотрела на лицо мужа, освещенное мятущимся пламенем.
        - Ты не пробовал искать?
        - Были планы, - смущенно признался Илья. - Лодка с золотом мне не помешала бы. Но потом нашлись более интересные маршруты.
        - Какие?
        - Не поверишь - я увлекся степями Сибири и Приморья.
        - Чем же они тебя заинтересовали?
        - Ты что-нибудь слышала о чжурчженях?
        - Ничего, - покачала головой Владислава. - Кто это?
        - Тысячи лет назад империя чжурчженей располагалась на территории Китая, Монголии и Приморского края России вплоть до Северного Ледовитого океана. Ее предшественница - Бохайская цивилизация вообще занимала всю Сибирь до Урала и юг Азии до Индийского океана. От нее почти ничего не осталось, только ровные как стол низины. Природа такие безупречно ровные поверхности создавать не научилась, это дело рук бохайцев и чжурчженей, потомков гиперборейцев, спустившихся по материку с севера, когда их собственный материк затонул.
        - Ты хочешь сказать, что степи Сибири и Приморья - искусственные сооружения?
        - Не все, только идеально ровные и защищенные горами. Но это такие же мегалитические сооружения древности, как Стоунхендж в Англии, пирамиды Египта и Южной Америки, гигантские статуи острова Пасхи и другие.
        - Великая Китайская стена.
        - Великих Китайских стены две. Ту, которую знают все, с башнями и дорогой поверху, делали не так давно, как это пытаются доказать китайские историки. Более древняя Китайская стена охраняла Китай от чжурчженей с севера, но она плохо сохранилась. Теперь это в основном длинные извилистые увалы и гребни, напоминающие Змиевы валы в Закарпатье.
        Илья снял котелок, заварил чай и разлил ароматно пахнущий напиток по кружкам.
        Владислава нырнула в палатку, переоделась и вернулась к костру уже в джинсах, майке и ветровке. Взяла из рук мужа кружку, пряник и села рядом на валежину, прижавшись к нему плечом.
        - Ты так много знаешь, прямо ужас! Я тобой горжусь.
        - Глупости, - отмахнулся Илья, - я знаю лишь самое необходимое. Вот кто действительно много знает, так это...
        - Ученые?
        - Ну, в какой-то мере они действительно информированы, хотя все они в большинстве своем узкие специалисты, разбираются лишь в своей области знания. Но есть люди универсального знания, хранители тайн древних цивилизаций.
        - Волхвы?
        - На Руси волхвы, ведуны, в других странах - держатели Внутреннего Круга человечества.
        - А Витязи?
        - Витязи - это сотрудники службы безопасности Внутреннего Круга, в некотором роде чекисты, они поддерживают Равновесие Круга и охраняют его порядки. Один из них помог нам тогда, на озере.
        Владислава вздрогнула, потрогала висящий на груди амулет в форме девятилучевой звезды - талисман Святого Духа, символ чистоты и непорочности.
        - Не вспоминай...
        Рад бы, да не могу, хотел было ответить Илья, но сдержался. Обнял жену, успокаивающе провел ладонью по влажным распущенным волосам.
        - Да я и не вспоминаю. Вернее, вспоминаю только тех, кого потеряли. До сих пор мучает вопрос, куда делся Евстигней. Не хочется верить, что он погиб, он же волхв, большой силы человек.
        - Может быть, он еще напомнит о себе...
        - Дай бог!
        Помолчали, прихлебывая чай и глядя на костер.
        - Я по Валерии соскучилась, - призналась вдруг Владислава.
        - Да и я тоже, - отозвался Илья. - Давно с Громом не беседовал. Интересно, как они там устроились? Вернемся, сразу в гости позовем.
        - А телевизор разрешишь смотреть?
        Пашин засмеялся. Его юная жена выросла в глухой деревне, куда цивилизация так и не успела заглянуть, и, впервые увидев у мужа в квартире плоский экран "Панасоника", преисполнилась детского восторга и уважения. Телевизор она готова была смотреть с утра до вечера.
        - Разве я тебе запрещал это делать? Просто ты должна помнить, что телевидение, да и вообще средства массовой информации не просто сообщают о неких фактах и событиях, но часто так препарируют информацию, что она изменяется до неузнаваемости. Сознание и память зрителя и читателя наполняются ненужными второстепенными знаниями, не дающими ни полноценного счастья, ни ответов на запросы духовного порядка.
        - Но ведь ты смотришь телевизор?
        - Очень редко. Для меня он не полезный информатор и приятный собеседник, а вампир, питающийся энергией человеческого внимания, интеллекта и эмоций. Он буквально выкачивает умственную и душевную энергию людей, навязывая более низкие энергии и возбуждая звериные инстинкты и эмоции страха, агрессии, секса, вожделения и злобы. Я не рекомендовал бы тебе смотреть все подряд.
        - Я не смотрю все подряд, только путешествия и концерты. И моды...
        Илья снова засмеялся, чмокнул жену в щеку.
        - Смотри, что хочешь, детеныш, я верю, что ты сама отличишь ложь от правды и добро от зла. Ну что, пойдем спать? Поздно уже.
        - Я еще хочу посидеть, люблю смотреть на пламя.
        - Хорошо, посиди. Я схожу в лес, посмотрю на звезды. Владислава улыбнулась, устроилась поудобнее: легла животом вниз на плащ-накидку и утвердила подбородок на сжатые кулачки. На огонь она могла смотреть, не мигая и не отрываясь, очень долго, что, как знал Илья, способствовало энергетической подпитке и очищению души.
        Он накинул на плечи ветровку - к ночи похолодало - и направился за палатку в лес. Однако далеко заходить не стал. Вдруг показалось, что деревья вокруг, доброжелательно смотревшие на человека в мирном оцепенении вечера, буквально поежились , и по их ветвям пробежал бестелесный шепоток. Илья замер, прислушиваясь к ставшей настороженной тишине, и метнулся назад, к палатке, где у него лежал зачехленный охотничий карабин "Тайга" двенадцатого калибра. К лагерю с востока, со стороны Бабьего болота, приближались гости, причем гости опасные, судя по реакции леса, с которым Пашин умел разговаривать почти как с человеком.
        Его встретила обеспокоенная Владислава, дотронулась до своего амулета на цепочке.
        - Свентик светится . Ты кого-нибудь не...
        Илья прижал палец к губам, подтолкнул жену к палатке.
        - Спрячься, возьми ружье и жди.
        Владислава, понимавшая мужа с полуслова, послушно скрылась в палатке, зашелестела чехлом, вынимая карабин.
        Илья вернулся к костру, сел на валежину, подбросил в огонь веток. Рассредоточив внимание, он перешел в состояние "сторожевой паутины" и - не услышал - почувствовал приближение людей. К лагерю шли трое, очень тихо, не поднимая ни малейшего шума, не наступая на сухие ветки и не шелестя одеждой о кусты. Все трое были абсолютно закрыты - Илья не видел их аурного свечения - и очень опасны, особенно тот, что шел последним.
        Сама собой сработала защитная система организма, переводя сознание в особое измененное состояние ПАО [1], состояние предбоевого транса.
        [1] ПАО - пространство адекватного ответа, в котором мастер боя волен провести любой останавливающий противника прием.
        Незнакомцы остановились в двадцати шагах от костра, прячась за деревьями.
        Илья повернул в их сторону освещенное пламенем костра лицо, сделал приглашающий жест.
        - Присоединяйтесь, гости нежданные, погрейтесь у живого огонька, чайку испейте.
        Некоторое время было тихо, потом зашевелились ветки ольховника и на поляну с палаткой вышли двое, одетые не по-летнему тепло. Один - в плотную серую рубаху и черную безрукавку, в штаны, заправленные в сапоги, плотного сложения, черноволосый и чернобородый. Второй, опиравшийся на суковатый посох, - в длинный черный плащ до пят, напоминающий рясу, с необычным медальоном на груди в форме "недокрученной" свастики. Он был горбат, но высок, с длинной бородой, в которой серебрились седые пряди, и с такими же полуседыми волосами. Судя по сухому лицу, это был глубокий старик. Хотя глаза его сверкали молодо и прятали брезгливо-высокомерную силу .
        Они подошли к костру, остановились напротив спокойно сидевшего с веточкой в руке Пашина, разглядывая бивуак и его владельца.
        - А третий-то что ж не выходит? - простодушно поинтересовался Илья. - Неужели стесняется? Или боится? Один я, чего бояться-то?
        Гости переглянулись, однако смолчали, продолжая всматриваться в хозяина лодки и палатки. Не вышел к костру третий визитер, только бесшумно переместился на другое место, огибая открытое пространство, прячась за деревьями. Показалось Илье, что он слышит еще одного человека в глубине леса, но в это время горбатый монах заговорил низким голосом:
        - Не страшно одному-то в наши времена по диким местам бродить, Илья Константинович?
        Гости знали Пашина, а это означало, что искали они именно его.
        - Не один он, - хриплым басом отозвался чернобородый угрюмый спутник горбуна, производивший странное впечатление ожившего мертвеца. - Баба в палатке прячется.
        - Так ведь дикие эти места только для тех, - безмятежно произнес Илья, - кто природу не любит. Для меня они - открытая книга. Да и кого бояться? Лихие люди по лесам да по болотам редко шастают, к тому же против них у меня оружие имеется. А звери - братья мои меньшие, с ними я всегда договориться могу.
        Горбатый усмехнулся.
        - А ну как врази твоея настигнут? Вряд ли оружье поможет. Даже если ты посвящен в Витязи.
        Илья остался с виду невозмутимым и спокойным, только "взвел курок" темпа , готовясь к действию. Он уже понял, кто перед ним: хха - охранники храма Морока, целый год не подававшие о себе весточки. Илья знал, что после боя с охраной и жрецами храма особая команда ФСБ прочесала весь остров Бойцы и окрестности озера Нильского [1], на берегу которого стоял храм, но ничего не нашла. Храм как сквозь землю провалился, а вместе с ним и его владельцы, служители дьявольского культа Морока. И вот они появились за сотни километров от озера Ильмень, в дремучем лесу, безошибочно определив местонахождение одного из тех, кто украл у них каменную плиту с Ликом Беса - Врата Морока - и нарушил все их планы.
        [1] Озерцо Нильское соединяется с озером Ильмень протокой.
        - Откуда вы знаете о посвящении ? - тем же индифферентным, обманчиво-простодушным тоном осведомился Илья. - Разве мы встречались с вами... господин колдун?
        Брови горбатого старика прыгнули вверх.
        - Неужель признал?
        - У вас на лбу написано, - усмехнулся Илья. - Да и кто другой может с такой легкостью пройти по здешним болотам?
        - Это надо понимать так, что колдунов ты тоже не боишься?
        - Боюсь, - признался Пашин. - Хотя точно знаю, что они тоже
        смертны .
        Старик нахмурился, сверкнул глазами.
        - Зело ты остер на язык, Илья Константинович, как бы это не отразилось на твоем здоровье.
        Принахмурился и Пашин.
        - Вот что, господа хорошие, или говорите, зачем пожаловали, или убирайтесь подобру-поздорову. Лес велик, везде остановиться можно.
        - Не груби, невежа, - покачал головой чернобородый мужик, чей облик стал казаться Илье знакомым. - Мы ведь можем и осерчать.
        - Так ведь и я могу рассердиться, - совсем холодно проговорил он, раздумывая, как поступить с гостями, добавил с иронией: - Я тебя сюда не звал, сотник.
        Гости снова переглянулись, озадаченные не столько спокойствием Пашина, сколько его осведомленностью.
        - Я из него душу вытрясу! - мрачно пообещал чернобородый. Илья узнал его - это был Потап Лиховский, командир хха и слуга жрицы Пелагеи.
        - Сначала пусть ответит на пару вопросов, - медленно проговорил старик, пытаясь взглядом загипнотизировать Пашина. - Скажи-ка нам, молодец, кому Евстигней передал свою последнюю руновязь ? А тако ж цату, знак волховской власти?
        - Это ты у него спроси, колдун, - посоветовал Илья, слыша поплывший в ушах звон; горбатый визитер был очень сильным магом, знал повеление , и бороться с ним в пси-поле на равных было невозможно.
        Старик взялся рукой за перекладину засветившегося креста-свастики.
        - Не тебе ли он завещал свой консуетал [1]?
        [1] Консуетал - сфера свободы выбора.
        - Консуетал у каждого свой, - качнул головой Илья, не понимая, почему он продолжает сидеть на бревне, вместо того чтобы встать и отогнать странных гостей. - У вас ко мне все?
        - Говори, где этот старый дурень спрятал руновязь и цату? Иначе на всю оставшуюся жизнь сделаешься немым! Ну?!
        Илья с неимоверным трудом заставил себя подняться на ослабевших ногах.
        - Шел бы ты своей дорогой, несвятой отец! Убирайся вон! Глаза горбуна полыхнули черным огнем. Он поднял посох, направляя острие в грудь Пашину, и в это мгновение из палатки выскочила Владислава с карабином в руках.
        - Прекратите сейчас же! Уходите! Я буду стрелять!
        Посох повернулся к ней, метнул извилистую зелено-фиолетовую молнию, вонзившуюся в карабин. Девушка вскрикнула, отшатнулась, роняя оружие, и упала на палатку.
        Илья кинулся было к ней, потом уловил краем глаза движение горбуна и изменил направление, ныряя на траву и пропуская над собой новый энергетический разряд. И все же справиться с разъяренным его сопротивлением магом он, наверное, не смог бы, если бы не вмешательство другого действующего лица.
        Что-то просвистело над плечом Пашина, и в руку горбатого монаха вонзилось льдисто мерцающее лезвие ножа. Старик гортанно вскрикнул, выронил посох.
        Илья бросился к нему, наткнулся на чернобородого Потапа и вынужден был некоторое время отбивать его вполне профессиональные атаки, пока не поймал его на прием и не бросил противника боковым хватом через бедро прямо в костер. Бывший сотник Пелагеи ошалело подхватился на ноги, начал сбивать искры с бороды и с рубахи на груди, кинулся было на Пашина, и в этот момент раздался гулкий, разорвавший тишину леса на каркающие отголоски выстрел. Пуля попала в другую руку колдуна, дотянувшуюся до посоха, - нож из правой руки он уже успел вытащить, - и старик вторично уронил свое неказистое с виду, но грозное оружие, представляющее собой разрядник черной силы .
        Костер, разметанный по сторонам телом сотника, почти погас, однако на фоне темно-синего неба шевельнулся человеческий силуэт с карабином в руке, раздался сильный уверенный баритон:
        - Мужчина, вы стрельбу-то прекратите!
        Горбатый монах вытянул в сторону незнакомца руку, сжатую в кулак. С перстня на указательном пальце сорвалась пронзительно голубая искра, но в человека не попала, с треском пробила полог палатки и погасла. В ответ раздался еще один выстрел - совсем не с того места, где только что стоял неожиданный союзник Пашина. Пуля звучно вошла в ствол сосны за спиной горбуна.
        - Не мечи икру, Хрис, - посоветовал тот же голос. - Ты нынче не в форме, пожалей ниргуну, чай, запасов-то мало осталось. Не следовало тебе расходовать юаньшэньши на женщин.
        - Кто ты? - прохрипел горбатый монах.
        - Витязь, знамо дело, - отозвался незнакомец весело. - Да и не
        искри так сильно мыслью , не придет на помощь твой засадник, урезонил я его.
        Монах подобрал посох, но стрелять из него не стал, сгорбился, отступил к деревьям.
        - Уходим, сотник.
        Чернобородый заковылял к нему, оглянулся.
        - Я тебя еще навещу, паря, сам цату и руну отдашь. Дружок твой тоже несговорчивый оказался, пришлось его...
        - Потап!
        Чернобородый умолк и скрылся за кустами лещины. Исчез и колдун. Лишь через полминуты со стороны болота прилетел его свистящий
        направленный шепот:
        - Я вас найду, Витязи!
        Затем лесом снова овладела тишина.
        Илья опомнился, подбежал к лежащей навзничь без движения Владиславе, прижал ухо к груди, с облегчением выдохнул. Девушка была жива, только находилась без сознания. Незнакомец, спасший Пашина и его жену, подошел к ним, положил руку на лоб Владиславы, подержал немного и разогнулся.
        - Ничего страшного, скоро очнется. Талисман спас ее, отвел ручей черной силы . А тебе, Илья Константинович, следовало бы действовать побыстрей и порешительней. Слуги Морока шутить не любят и появляются не зря. С ними нельзя долго разговаривать - заморочат .
        - Спасибо, друг, - сказал Илья глухо, чувствуя головокружение. - Кто вы?
        - Меня зовут Георгий. И мы уже встречались.
        Костер в трех шагах от палатки внезапно выбросил язычок огня, и в этом зыбком прыгающем свете Пашин увидел лицо неожиданного спасителя. Он узнал его: этот молодой с виду, лет тридцати пяти, мужчина помогал им бежать из храма Морока год назад.
        Через несколько минут все трое сидели у вновь разведенного костра и беседовали. Владислава пришла в себя, но зябла и сидела закутанная в одеяло, прижимаясь к плечу Ильи. Поначалу и он чувствовал себя неуютно, прислушиваясь к лесной тишине, то и дело переходя на "внеглазное" зрение, потом заметил веселый огонек в глазах Георгия и расслабился. Колдун по имени Хрис и его свита покинули Брыкин бор, владея, очевидно, легкоступом, и были далеко отсюда.
        Выпили по кружке чаю, подсластив его ягодами земляники, которую насобирала днем Владислава.
        - Спасибо за помощь, - сказал Илья, погладив вздрагивающие на его локте пальцы жены. - Без вас нам пришлось бы туго. Как говорил один поэт: я думал, нас пришли лечить, а нас приехали мочить.
        Георгий усмехнулся.
        - Хрисанф постарел и потерял большую часть своей черной силы , но все еще очень опасен. С ним нельзя вести беседу, он владеет
        устроением речения , то есть умением морочить голову и отводить глаза.
        - Гипнозом.
        - Можно сказать и так.
        - Вы за нами следили?
        - Зачем? - не понял сотрудник ведической службы безопасности. - Достаточно знать линию ваших намерений, чтобы найти координаты местонахождения. Вам пора научиться блокировать свои мысленные целеустановки. Хрис боялся, что вы посвящены в Витязи и знаете методы маскировки, поэтому шел к вам извилистым путем. Я же шел напрямик.
        - Вовремя появились, еще раз спасибо.
        - Не за что, обретенник.
        - Как-как? Кем вы меня назвали?
        - Вы еще не Витязь, Илья Константинович, только ученик или скорее куколка Витязя. По-старорусски - обретенник.
        - Я думал, обо мне забыли... после Ильменя. Ни слова, ни взгляда, ни письма, ни намека.
        - Всему свое время, да и забот у наших копных правил (он сделал ударение на последнем слоге) много, не поспевают они за всем. Однако времени у меня мало, поэтому перейдем к делу, с вашего разрешения.
        Илья покосился на жену.
        - Может, поговорим вдвоем?
        - Зачем? Она тоже обретенница-ведунья, пусть знает. Нельзя вас отделять друг от друга, такая уж планида на двоих.
        - Карма?
        - Пусть будет карма, термин не суть важен, главное - внутреннее наполнение. Раньше на Руси говорили - судьбина, реже - юдоль или перст божий. А пришел я к вам вот с каким замыслом. Евстигней Поликарпович в последнее время занимался руноплетением...
        - Этот колдун требовал, чтобы я отдал ему некую руновязь .
        Георгий кивнул.
        - Они знают, что существует Руна Света, вызывающая белых богов. А Евстигней нашел к ней ключ. Но никто не знает точно, удалось ему
        связать Руну Света или нет. В связи с этим тебе первое задание.
        Георгий перешел на "ты", и Пашин отметил этот факт про себя, хотя возражений на сей счет не имел.
        - Надо попытаться найти володарь с Руной.
        - Что такое володарь?
        - Руны вырезаются либо на деревянной доске, либо на бересте, эта основа и называется володарем. Грамоты и всеясветные книги Евстигнея мы нашли и передали кому следует, а вот володарь - нет. Попробуй теперь ты.
        Илья хотел спросить: где же я его найду, не будучи ни родственником волхва, ни посвященным? - но вовремя прикусил язык. Возможно, задание было тестом для инициации посвящения. Его надо было выполнить самостоятельно.
        - Что еще?
        Георгий понял заминку собеседника, дернул уголком губ.
        - Этого вполне достаточно. Но хочу предупредить. В разных районах центрального региона России начали исчезать молоденькие девушки.
        Владислава вздрогнула.
        Илья успокаивающе прижал ее к себе, пристально вгляделся в смуглое невозмутимое лицо Витязя.
        - Вы хотите сказать, что...
        - Началась подготовка к исходу Морока. Он и так задержался на Земле, породив неисчислимые бедствия, а теперь собрался домой, на отдых. Все его холуи активизировались, в том числе и бывший маг- опорник храма Хрисанф. Они хотят восстановить модуль выхода.
        - Врата с Ликом Беса? Но ведь мы их сожгли.
        - Модуль действительно можно восстановить. Либо с помощью Руны Света, как ни странно, либо с помощью гекатомбы - глобального жертвоприношения девственниц.
        - Вот почему исчезают девушки! Их ловят слуги Морока! Вы знаете, кто этим занимается?
        - Пока нет. Есть подозрения, что место Клементьева занял новый Черный Вей, эмиссар Морока. Но кто он, где окопался, точных данных нет. Мы подключили к этой проблеме кое-кого из обретенников, но результата еще не видно. Так вот, Илья Константинович...
        - Можно просто Илья.
        - В связи с активизацией черных обавников возникает проблема защиты всех, кто год назад нанес ощутимый вред делу зверя . То есть Морока. Сегодняшний визит Хриса подтверждает мои предположения. На вас началась самая настоящая охота. Предупредите всех соратников об опасности. Берегитесь вселений . Пси-матрица Морока способна внедряться в любой предмет и вселяться в любое живое существо.
        - Понятно, - кивнул Илья.
        - И мой тебе совет: узришь обавника или хха - не вступай с ними в вербальный контакт, бей первым, на уничтожение!
        - Понял.
        - Разве это обязательно - уничтожать людей? - не выдержала Владислава. - Даже если они бандиты - они все равно люди.
        Мужчины переглянулись.
        - Люди, которые ставят себя вне рамок человеческого общества, - мягко сказал Георгий, - уже не люди. Задача защиты от них первична, все остальное, включая понимание и профилактику, вторично.
        - Все равно меня учили, что никого нельзя убивать.
        - Ситуация выбора неизбежна: или бандиты, или невинные люди. В тот момент, когда бандит, конечно же имеющий право на индивидуальную свободу, покушается на свободу или жизнь другого индивидуума, он сразу выходит за грань божественного закона. Мне, например, далеко не все равно, кто останется в живых в результате конфликта: бандит, убийца, террорист или мой друг, жена, брат, сестра, дочь или сын. Однозначно бандит жить не должен!
        - Но ведь прежде надо понять причины... - с меньшей уверенностью сказала Владислава.
        - Понимание причин агрессивности и целеустановок бандитов не должно означать прощения агрессии. Если мы не будем защищать себя, своих близких, свой род - мы погибнем. К сожалению, у меня нет времени на долгую дискуссию. Возможно, мы еще встретимся и вернемся к этому разговору.
        Георгий встал.
        Илья поднялся тоже, глядя в глаза гостя.
        - Возьми, - протянул ему тот какой-то тускло блеснувший кругляш с тонким муаровым рисунком, напоминающим мандалу.
        - Что это?
        - Цата, амулет Белобога, символ власти белого волхва. Он принадлежал Евстигнею.
        - Значит, Евстигней все-таки... погиб? Георгий отвернулся, подержал руки над костром.
        - Все мы смертны. Волхвы тоже. Хотя он был моим учителем и мне его будет не хватать. Прощай.
        - Постойте, - засуетился Илья, - зачем мне цата, символ власти? Я не волхв и даже не посвященный...
        - Посвящение бывает разным, одно из них ты уже прошел. Теперь ты - предреченник . Цата защитит тебя, если твои внутренние помыслы отвечают духовной печати Белобога. Я верю, что это так. До встречи, друг. Желаю счастья, милая барышня.
        Георгий поклонился и зашагал к лесу, не оглядываясь, исчез в темноте. Илья попытался проследить за его движением, но ничего не услышал. Скорее всего Витязь тоже владел легкоступом и мог перемещаться на большие расстояния мгновенно.
        - Что все это значит? - тихо проговорила Владислава, прижавшая кулачки к груди.
        Илья посмотрел на тяжелый холодный кругляш из серебристого металла, похожего на серебро, спрятал его в карман ветровки и сказал со вздохом:
        - Это значит, милая барышня, что экспедиция к кургану откладывается на неопределенное время. Надо срочно ехать в Москву, искать наших друзей: Грома, Валерию, Серафима, - и предупредить их о новом появлении зверя.
        - Я... боюсь! - зябко вздрогнула Владислава.
        Илья молча обнял жену, понимая, что их спокойная мирная жизнь закончилась.
        
        ГЛАВА 8
        ПРОГУЛКИ ПО ВВЦ
        
        Система технических средств по обеспечению оперативно- розыскных мероприятий (СОРМ), открывающая возможность съема служебной и личной информации, передаваемой и принимаемой любым пользователем Интернета, была внедрена в начале две тысячи первого года. Спецслужбы России получили уникальное средство перлюстрации электронной почты и получения данных о конкретных пользователях компьютерной техники. Конечно, существовали юридические ограничения на просмотр передаваемой по сети информации, да и криптографическая защита часто не позволяла желающим подсмотреть частную жизнь интернетчиков и скачать нужную им информацию. Однако для специалистов-электронщиков ФСБ никаких ограничений не существовало, взламывать коды защиты компьютерных сетей они умели не хуже любого хакера-любителя, и если появлялась необходимость оперативной разработки подозреваемого в противоправной деятельности лица, СОРМ включалась независимо от того, есть на это разрешение компетентных органов или нет.
        Естественно, получив задание начальника Управления, Ратников подключил к своей группе бригаду компьютерщиков майора Завьялова, и они накрыли колпаком СОРМ Всероссийский выставочный центр.
        Всего на территории ВВЦ располагалось шестьдесят восемь павильонов и около тридцати вспомогательных объектов разного уровня сложности и необходимости, но лишь двадцать три из них имели компьютерные центры и были подсоединены к Интернету, в том числе - рабочие кабинеты гендиректора и его заместителей.
        Внедрившись в эти системы, спецы СОРМ установили круглосуточное дежурство в соответствии с целеполаганием задания, и уже на второй день Ратников получил пакет данных о деятельности всех хозяйственных служб ВВЦ. Однако Терентия интересовали только два человека - сам генеральный и его заместитель Халил Савагов, а также сведения о посещении ВВЦ девушками в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Выяснив места наиболее вероятных скоплений этих в высшей степени приятных "объектов внимания", Ратников сориентировал своих орлов на поиски "странного поведения" мужчин относительно этих объектов и принялся составлять социально-математическую модель происходящих на ВВЦ исчезновений молодых девиц. К субботе к четырем пропавшим на территории Центра девушкам добавилась еще одна, и стало ясно, что случайным стечением обстоятельств здесь не пахнет. На ВВЦ работала какая-то система похищения девушек, не допустившая пока ни одного промаха. Анализируя ситуацию, Ратников нашел лишь одну зацепку: все пропавшие без вести девушки имели один и тот же возраст - восемнадцать лет. Это не намного сужало диапазон
информационного поиска, но давало возможность оперативникам сосредоточить внимание на тех "злачных" местах ВВЦ, которые могли заинтересовать только таких юных посетительниц.
        Вероятных объектов набралось семнадцать, не считая открытых площадок и торговых рядов и палаток. Среди этих строений ВВЦ оказался и павильон под номером пятьдесят семь, в котором нынешним летом располагался торгово-выставочный комплекс "Европейская мода". Не было ничего удивительного в том, что основную массу посетителей павильона составляли молодые женщины и девушки, в том числе совсем юные - восемнадцатилетние.
        Поскольку командовать группой из здания Управления было невозможно, Ратников загнал на ВВЦ, к выводному кругу между пятьдесят шестым и сорок седьмым павильонами машину технического обеспечения и поселился в ней, подключившись к сети оперативной связи сотрудников, рассредоточившихся по огромной территории Центра. Каждый из них имел спецрацию и слышал переговоры товарищей и указания начальства.
        Сидеть в металлической кабине, набитой аппаратурой, в летнюю жару было тяжело, несмотря на кондиционеры и наличие холодных напитков в баре, но Ратников терпел, изредка вылезая из машины (с виду - обыкновенной "Газели" с надписью "Продукты" на борту), чтобы размять мышцы.
        В одиннадцать часов, когда он таким образом прогуливался по асфальту вдоль коробки пятьдесят четвертого павильона, рация заговорила голосом лейтенанта Славика:
        - Шеф, здесь начинается интересное представление, не хочешь подойти?
        - Что и где? - коротко осведомился Терентий.
        - В пятьдесят седьмом на втором этаже организовали кастинг. Какая-то капитал-группа "Модус вивенди" собирается снимать телефильм и отбирает девушек. Что характерно: требуются девушки возрастом от восемнадцати до девятнадцати лет.
        Ратников размышлял недолго.
        - Иду. Ты где?
        - Буду у аптеки на первом этаже.
        - Где остальные?
        - Обижаешь, командир, на местах, разумеется. Жора в двадцатке, Веня в шестьдесят девятом, там тоже наблюдается концентрация молодежи в связи с выставкой французского парфюма.
        - Что-нибудь заметили?
        - Пока нет, командир, - в один голос отозвались Жора Пучков и Веня Дорофеев.
        Терентий спрятал пенальчик рации в карман (для работы на ВВЦ они были вынуждены взять рации, замаскированные под мобильные телефоны, так как человек с усиком микрофона у губ смотрелся бы в толпе специфически - как пастух в стаде) и мимо памятника "Востоку" зашагал к пятьдесят седьмому павильону, одному из самых больших на ВВЦ, где уже третий день проходила выставка-ярмарка европейской моды.
        Славик, одетый в джинсы и голубую рубашку с короткими рукавами, с эмблемой КВН на груди, ничем не выделялся из толпы. Впрочем, как и Терентий, одетый во все белое плюс белая жилетка - последний писк моды; этим летом было модно ходить в жилетках без пиджаков, даже вечерами в театры и рестораны.
        Они обменялись рукопожатием, с улыбками похлопали друг друга по плечам, будто встретились здесь случайно. Со стороны они выглядели абсолютно обыденно, как и десятки и сотни других встречающихся молодых людей, и только опытный взгляд профессионального наблюдателя отметил бы их скупые движения, цепкие внимательные глаза и готовность действовать. Эти двое работали , в отличие от праздношатающейся публики.
        Через центральный вход прошла группа молодых людей, расталкивая всех желающих попасть в павильон. Они все были одеты в серые костюмы с торчащими из карманов на груди усами антенн и вели себя с броской выразительностью. Это были телохранители какого-то крутого бизнесмена или же депутата Думы, вальяжно шагавшего в окружении своих "шестерок" с видом бога, уставшего от творения очередной вселенной.
        Охрана входа пропустила процессию, не спрашивая документов, и Славик сказал с философской индифферентностью:
        - Они живут, как хотят. - Подумав, добавил: - А мы живем, как можем.
        - Не переживай, - усмехнулся Терентий. - Это типичный кжи.
        - Кто? - не понял лейтенант.
        - Ты не читал "Час быка" Ефремова? Там у него бандиты и подобные этому надутому индюку люди называются кжи - коротко-живущие.
        - Метко, - согласился Славик. - Ну что, пойдем полюбуемся на цветник фигурок, ножек и сисек?
        Ратников покачал головой, оценивая сомнительную остроту, и Славик, заметив его жест, виновато улыбнулся.
        - Я без всякой задней мысли.
        - Ну естественно, - проворчал Терентий, - мысли у тебя были самые что ни на есть передние.
        Они поднялись на второй этаж здания и увидели толпу девушек самых разных возрастов, осаждающую вход в один из отгороженных боксов с плакатом: "Модус вивенди. Кинокомпания Т-34". Ниже висело объявление: "Конкурс на участие в съемках телесериала "Сестра брата".
        Ратников и Славик обменялись взглядами.
        - По-моему, чистейшей воды лажа, - заметил лейтенант.
        - Подойдем поближе.
        - Там дежурят Федор и Анна.
        - Может, запустим туда Анну?
        - Мы уже подумали об этом, но охранник на входе, колоритный такой мужичок в черном, спросил возраст и Анечку не пустил. Да и выглядит она не на восемнадцать.
        - Выход из бокса тут же?
        - Нет, с другой стороны, сразу на лестницу и на улицу. Там дежурит Вадик.
        - Ничего подозрительного не заметили?
        - Пока все тихо. Сколько зашло народу, столько же и вышло. Терентий оглядел шумную толпу девиц и наткнулся на взгляд изумительно красивой шатенки с большими, лучистыми, серыми глазами. Она была в белом шелковом платье чуть выше колен, с размытыми акварельно-цветочными композициями, вызывающими ощущение полета. Платье обтекало тело и подчеркивало достоинства фигуры. На ногах девушки красовались белые босоножки, в руках она держала серебристую сумочку. Лицо у нее было овальное, пунцовые губы исключительно четкого рисунка - сердечком - улыбались. Прямой носик, брови крыльями, широкий лоб и длинные, до талии, волосы. В общем-то, все как у всех. И в то же время облик незнакомки так конкретно выражал вкус Терентия и его понимание слова "красота", что у него оборвалось дыхание и в ушах поплыл звон как от удара по затылку.
        - Ты чего, командир? - покосился на него Славик, заметив изменившееся лицо Ратникова.
        - Там, у двери, видишь? Принцесса...
        - Красивая девочка, согласен. Стройненькая и не без прелестей. Но тут и красивше были.
        Незнакомка с серыми глазами заметила красноречивый взгляд Терентия, вопросительно изогнула брови, но тут ее позвали, и она зашла в помещение, где проводился кастинг.
        Ратников опомнился.
        - Пошли!
        - Куда?
        - Посмотрим, как она выйдет.
        - Зачем? Там же Вадик на стреме, сообщит, если что обнаружит.
        - Пошли, я сказал.
        Славик посмотрел на потрясенное лицо капитана, понял его состояние и безропотно зашагал следом.
        Они вышли из павильона, обогнули здание и остановились на аллее в тени тополей, поглядывая на простенькую белую дверь с крылечком, на которой висела табличка: "Посторонним вход воспрещен". У крылечка скучал милиционер в летнем мундире, поигрывая резиновой дубинкой. Охрана здесь была выставлена не зря, ушлые молодые люди запросто могли просочиться в павильон через служебные входы, будь они не закрыты на замок, чтобы не платить за входной билет.
        Чуть поодаль, у шеренги машин маялся Вадик - лейтенант Вадим Шагурин, худой и вихрастый, в застиранных джинсах, похожий на бедного студента.
        Мимо проехал милицейский "Форд" с двумя стражами порядка. Вообще на территории ВВЦ в связи с пропажами девушек был введен особый режим несения службы органами внутренних дел, и число мобильных патрулей, контролирующих территорию, увеличилось вчетверо. Но Ратников сомневался, что это даст положительный результат. Таинственные похитители девиц - если только они существовали в действительности и если исчезновения не имели других причин - действовали до сих пор исключительно грамотно.
        - Бдят, - кивнул Славик на машину коллег. - Ребятам не позавидуешь. Случись что - навешают всех собак и накажут. Ты слышал о вчерашнем "мокром" деле?
        Ратников кивнул.
        В подмосковной Балашихе были жестоко убиты парень и девушка. Парню исполнилось всего девятнадцать лет, он был внуком председателя совета директоров нефтяной компании "Астойл". Его двадцатилетняя подруга была дочерью декана исторического факультета МГУ. За что их убили, было не совсем понятно. Подозревали, что из-за машины: парень ездил на подаренном дедом японском внедорожнике "Акура", - и машина эта исчезла.
        - Какой-то жуткий всплеск преступлений с летальным исходом, - продолжал Славик. - Причем режут и стреляют уже не бандиты бандитов, а нормальных людей, честных коммерсантов, артистов и даже издателей. А мы все обсуждаем - отменять мораторий на смертную казнь или нет. Конечно, отменять! Убийцы должны знать, что ответ будет адекватен - секир башка!
        Ратников промолчал. Он имел примерно такое же мнение, но думал в этот момент о другом.
        Дверь открылась, пропустила двух девушек. Одна казалась довольной и веселой, другая имела убитый горем вид.
        - Одной повезло, - с улыбкой кивнул на них Славик. Ратников снова промолчал, с нетерпением ожидая появления сероглазой красавицы, запавшей в душу. Однако он был на работе и продолжал автоматически сканировать пространство вокруг сферой служебного внимания. Он и заметил первым некое движение в пределах зоны видимости, сосредоточенное на той же самой двери с лениво прохаживающимся вдоль крылечка стражем порядка.
        Движение представляло собой, во-первых, появившийся и тихо подкативший к шеренге автомашин минивэн "Мицубиси" темно- вишневого цвета, с темными стеклами, во-вторых, двух мужчин в черном, жующих бутерброды и запивающих еду минералкой, не спускающих с двери глаз. Наконец, эти два разнородных, казалось бы, явления соединились: один мужчина, молодой, с усиками и гривой черных волос, подошел к минивэну, задержался на мгновение у опустившегося стекла со стороны водителя и вернулся к напарнику.
        У Ратникова сработало чутье на событие , и он тихо сказал, почти не шевеля губами:
        - Внимание всем! Вижу фигурантов!
        - Двое у поворота? - тотчас же откликнулся Славик; он тоже следил за обстановкой и бдительности не терял, несмотря на внешне беззаботный вид.
        - Плюс микроавтобус "Мицубиси" вишневого цвета.
        - Вижу, мне он тоже показался подозрительным. Ты думаешь?..
        - Разошлись. Ты с Вадиком берешь на себя микроавтобус, я этих чернорубашечников. Надо же, в такую жару вырядиться в черные штаны и рубахи с длинными рукавами!
        - Я пошел.
        Славик, широко улыбаясь, стукнул Терентия по плечу и зашагал к Вадику, который слышал все, о чем говорил командир группы.
        Терентий неторопливо двинулся в другую сторону, к перекрестку, вглядываясь в заросли кустарника и стараясь не выпустить из поля зрения двух клиентов в черном. И в это время отворилась дверь и на крылечке появилась давешняя сероглазая незнакомка с изящной серебристой сумочкой через плечо. На лице у нее лежала печать задумчивости и легкого беспокойства, будто она получила какое-то безрадостное предложение. Хотя, по мнению Ратникова, устроители кастинга не могли не обратить внимания на такую красавицу и должны были пригласить ее сыграть в фильме главную роль.
        Девушка кинула взгляд на милиционера, у которого вдруг сработал мобильник, направилась мимо шеренги автомашин к асфальтовой дорожке, ведущей к соседнему павильону под номером шестьдесят, где располагалось хозяйство потребкооперации. Милиционер в это время поднес к уху телефон, сказал: сейчас проверю, - и скрылся за дверью.
        Терентий быстро передвинулся к перекрестку аллей и
        приготовился, нагибаясь и делая вид, что завязывает шнурки на штиблетах.
        Интуиция его не подвела.
        Сероглазая обогнула стоявшие впритык машины, сделала еще несколько шагов, поравнялась с темно-вишневым микроавтобусом, и произошло то, чего подспудно ожидал Терентий. Случайно или нет, но он странным образом оказался в самом эпицентре похищения, разработанного скорее всего слишком торопливо, без учета последствий, так как похитители не имели права начинать операцию в столь густонаселенном месте, чреватом внезапными свидетелями. Возможно, они надеялись на скорость проведения операции, а возможно, их начальнику так понравилась претендентка на роль в фильме, что он решил рискнуть и не стал ждать более благоприятного случая.
        Как только ни о чем не подозревающая девушка оказалась в двух метрах от микроавтобуса, двое мужчин в черных рубашках и брюках, жующих бутерброды, бросились к ней с такой скоростью, что не ожидавший от них такой прыти Ратников опоздал с рывком. Дальнейшие события разворачивались в течение нескольких секунд.
        Дверца салона микроавтобуса скользнула в сторону как бы сама собой.
        Мужчина с усиками добежал до сероглазой красавицы первым и толкнул ее в плечо так, что она с тихим изумленным возгласом отлетела к открывшемуся входу в салон.
        Однако в то же мгновение навстречу мужчинам вывернулся подоспевший вовремя Вадик и удержал девушку за руку, поэтому протянувшиеся из салона руки не успели подхватить ее и втащить в микроавтобус.
        Рядом с водителем возник Славик с удостоверением в руке.
        - Спокойно! Вы задержаны! Руки на лобовое стекло! Одновременно с этим похитителей догнал Ратников и с ходу пнул второго мужика, постарше, с курчавой бородой, в копчик, так что тот врезался в борт микроавтобуса и ошалело затряс головой. Но первый оказался половчее и попроворнее и атаку Терентия буквально снял , то есть выкрутился в спирали из-под удара... и метнулся внутрь салона "Мицубиси". За ним с не меньшей быстротой впрыгнул второй похититель, получивший пинок в зад. А водитель, не обращая внимания на Славика, наводившего на него пистолет, с визгом шин рванул микроавтобус с места и погнал между павильонами в сторону Центра народной помощи "Благовест". Через несколько секунд он повернул налево и скрылся за углом здания хозяйственного управления ВВЦ.
        Славик было рванулся следом, но опомнился и вернулся к застывшей от изумления и неожиданности девушке. Вадик умчался к месту своего дежурства. Работа еще не закончилась, надо было доводить дело до конца.
        Ратников уже передавал ориентировку на машину и ее пассажиров сотрудникам ДПС, понимая, что догнать похитителей не удастся, связался с машиной техобеспечения и только после этого спрятал рацию и повернулся к потрясенной незнакомке.
        - Все в порядке? Травм нет?
        - Нет... ой! - спохватилась девушка. - Что здесь происходит?! Кто вы?!
        Терентий посмотрел на Славика, и тот показал ей удостоверение сотрудника ФСБ.
        - Мы ловим преступников, похищающих девушек. Я Станислав Николаев, это капитан Ратников Терентий Георгиевич. А вас как зовут?
        - Ира... Хвостова. Я вас помню, вы были там, на втором этаже, где проходил кастинг.
        - У вас хорошая память, Ира.
        - Мы доставим вас домой, если не возражаете, - сдержанно сказал Терентий, хотя сопровождение девушки вовсе не входило в обязанности команды. Славик посмотрел на него с легким недоумением, но Терентий не обратил на это внимания. - На кастинге у вас спрашивали домашний адрес?
        - Спрашивали, - подтвердила Ира. - Телефон записали, адрес, где учусь. Спасибо за помощь, но я сама доберусь домой. А вы серьезно из милиции?
        - Мы сотрудники Федеральной службы безопасности. Эти люди хотели вас захватить и...
        - Зачем?!
        - Этого мы пока не знаем. Но одной вам ходить по ВВЦ небезопасно, какое-то время придется потерпеть наше присутствие.
        - Ну, если это необходимо... - с сомнением пожала плечами девушка. - Можно, я позвоню папе?
        - Можно. Кто он у вас?
        - Сотрудник МИДа. Дементий Романович Хвостов.
        - А мама?
        - Маму зовут Надежда Петровна, она руководит фирмой "Гермес", которая торгует спортивными костюмами и формой для футболистов. Но почему все-таки они хотели похитить именно меня?!
        - Потому что вы красивая, - вырвалось у Ратникова, и он поспешил поправиться: - И вам восемнадцать лет, что для них по каким-то причинам немаловажно. Где вы учитесь?
        Ирина покраснела под его взглядом, смущенно улыбнулась, но глаз не отвела.
        - На втором курсе иняза... Ничего не понимаю!
        - Все в конце концов разъяснится, - успокоил ее Славик, с любопытством поглядывающий на командира.
        Вернулся Вадик.
        - Кастинг закончился, как только уехали эти бандиты на "Мицубиси". Аня с Федором зашли туда, а там только нанятые охранники. Так называемые "представители телекомпании Т-34" и сотрудники "Модус вивенди" успели сбежать.
        - Ищите.
        - Пытаемся.
        - Что с микроавтобусом? - связался Ратников с машиной те- хобеспечения.
        - Только что обнаружили темно-вишневый минивэн у здания фирмы "Ремстрой", - доложил координатор связи старлей Степан Савостин. - Недалеко от совхозной проходной. Внутри никого.
        - Ушли, гады! - покачал головой Славик. - Я иду туда, командир, попробую поискать следы, подключу ребят Завьялова.
        - Иди, - решил Ратников. - Остальные продолжают работать в соответствии с планом. Федор, займись выяснением фактажа по этой псевдотелекомпании Т-34 и добудь сведения о капитал-группе "Модус вивенди".
        - Понял, командир, - ответила рация.
        - Вадик, отвези Ирину домой. - Ратников с удовольствием сделал бы это сам, но покинуть территорию ВВЦ не имел права. - Возьми дежурную машину.
        - Слушаюсь, командир. - Лейтенант посмотрел на девушку, еше не совсем пришедшую в себя. - Идемте, сударыня. Не бойтесь, мы вас в обиду не дадим.
        Ира бросила на Терентия нерешительный взгляд, заколебалась, но возражать все-таки не стала.
        - Может быть, вы сами все папе расскажете? Объясните, чтобы не волновался?
        - Хорошо, - кивнул Ратников, обрадовавшись возможности "легально" увидеться с понравившейся ему девушкой, но не подал вида. - Созвонимся, и я подъеду к вам вечером. А пока ничего никому не говорите, договорились?
        Она кивнула, задержала на лице Терентия вопросительно- небезразличный взгляд, в глубине ее глаз проскочила искорка понимания. Затем она отвернулась и зашагала прочь от места нападения, не замеченного практически никем из многочисленных посетителей ВВЦ. Вадик вскинул вверх сжатый кулак и поспешил за ней.
        - Да-а... - протянул Славик, глядя им вслед. - Неужели врезался, командир? Хотя, если честно, если бы не Валька, то и я бы не выдержал. Как говорится, женщина должна принадлежать тому, кто ее любит. Особенно - красивая женщина.
        - Дурак, - беззлобно буркнул Ратников. - Иди займись делом.
        - Слушаюсь! - вытянулся лейтенант.
        - Командир, мы тут кое-что любопытное отыскали, - сообщил по рации капитан Меладзе, обслуживающий СОРМ. - У зама гендиректора Савагова в корзине [1] лежало отправленное кому-то письмо. Читаю: "Хрис, забери девок. Адрес тот же".
        [1] Имеется в виду файл электронной почты со стертыми сообщениями.
        Терентий встретил заинтересованный взгляд Славика, и обоим пришла на ум одна и та же мысль: "?!"
        
        ГЛАВА 9
        ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
        
        Первый день работы на новом месте прошел спокойно. Клиент - генеральный директор ВВЦ почти не выходил из своего кабинета и телохранителя не беспокоил, проведя с ним десятиминутную ознакомительную беседу. Неизвестно, какое впечатление произвел на него Антон, но самому Громову Виктор Михайлович Курыло понравился. Он умел слушать, вопросы задавал прямые и по делу, разглагольствовать не любил и к собеседнику относился уважительно и даже с долей смущения, признавшись, что никогда прежде не пользовался услугами личного телохранителя.
        После беседы Антон познакомился с секретарем директора, субтильного вида молодым человеком в очках по имени Костя, и тот поделился с ним своим видением ситуации. Затем дал почитать Громову кое-какие документы, в том числе - о работе ВВЦ, добавил несколько листочков сведений о генеральном директоре и его заместителях, и Антон получил неплохой объем информации для размышлений, более ясно представляя себе суть происходящего. Но этого для решения поставленной задачи ему было мало, поэтому он попросил Костю предоставить ему схему выставки и описание важнейших объектов, что и получил через несколько минут.
        Так этот день и прошел.
        Виктор Михайлович сидел в кабинете, изредка принимая своих работников, Антон сидел в приемной, листая документы, пил чай и кофе, сваренный секретарем, и изучал подходы к административному зданию, расположенному неподалеку от продуктовой ярмарки. Лишь один раз он вышел из приемной, чтобы визуально оценить маршруты движения директора по зданию и расположение "факторов беспокойства" на этих маршрутах, особенно - от места парковки автомашин до входа в здание. После этого до самого вечера Громов неотлучно находился в приемной, ожидая появления "возмутителя спокойствия" - первого зама директора Халила Савагова. Но тот так и не появился.
        Проводив Виктора Михайловича до дверей квартиры, Антон поехал домой, пребывая в состоянии легкого сожаления, что не удалось показать директору свои возможности и кондиции. Валерия, когда он поделился с ней своими мыслями, только посмеялась, сказав, что она была бы рада, если бы его служба и в дальнейшем протекала так же скучно и без эксцессов.
        Второй день работы разительно отличался от первого.
        Виктор Михайлович все время находился в движении, и Антону пришлось напрячь все силы и нервную систему, чтобы, во-первых, не ударить лицом в грязь, следя за окружением охраняемого лица, а во- вторых, не создать впечатления навязчивого и надоедливого, суетливого слуги, торопящегося показать свою профпригодность и преданность и ловящего каждый взгляд хозяина.
        Сначала они посетили три объекта на территории ВВЦ: центральный павильон - павильон номер один напротив главного входа, девяносто седьмой павильон, в котором располагалась фирма "Ремстрой", и восьмидесятый - хозяйственное управление. Затем поехали в Кремль, на прием к первому заместителю главы администрации президента. Пробыв там больше часа, охраняемый и его телохранитель зашли в кафе в Доме Советов и пообедали, после чего поехали в "Белый дом", где Курыло встретился с вице-премьером по науке и культуре Людмилой Петриченко.
        В начале четвертого они вернулись на ВВЦ, посетили выставку "Монастыри и паломничество", организованную Московской Патриархией, Домом народов России и обществом "Узорочье" в двадцатом павильоне, и уже окончательно остановились в резиденции гендирекции.
        Антон вздохнул с облегчением, получив передышку, и с удовольствием выпил предложенную секретарем Курыло чашку кофе.
        - Устал? - с улыбкой спросил его секретарь, глянув на застывшее лицо Громова.
        Антон расслабился, слабо улыбнулся в ответ.
        - Есть немного.
        - Виктор Михайлович вопросами не мучил?
        - Мы вчера все выяснили: где родился, учился, работал, женат ли, есть ли дети и так далее. Сегодня он больше молчал.
        - Проблем много. А если бы еще не... - Костя оглянулся на входную дверь, понизил голос, - если бы не этот чертов кавказец, было бы намного спокойнее.
        - Он не заходил?
        - Еще зайдет. Сразу увидишь, что это за птица. Будь осторожен, он злопамятен и никогда нигде не появляется без своих горилл.
        - Ты его не любишь? Костя криво улыбнулся.
        - Ты лучше спроси, кто его любит из сотрудников Центра. Хам первой степени! Не понимаю, как ему удалось устроиться сюда первым замом. Я как-то попытался его остановить...
        - Ну и что? Костя порозовел.
        - Один из его мордоворотов прижал меня к стене и сказал, что сделает из меня "девочку".
        - Вполне возможно, что он представляет собой сексуальное меньшинство.
        - Но я-то принадлежу к сексуальному большинству! Антон засмеялся.
        - Не переживай, нам такие уроды не страшны. Теперь ни один тел охран господина Савагова не рискнет угрожать ни тебе, ни шефу.
        - Ты думаешь? - засомневался Костя.
        - Уверен.
        Хорошо бы. - Секретарь включил телевизор, стоявший на тумбе в углу приемной, пощелкал каналами, кивнул на экран, истекающий очередной блевотиной рекламы. - Совсем обнаглели рекламотворцы, такое фуфло гонят!
        - Рекламщики ни при чем, виноваты во всем этом безобразии заказчики рекламы.
        - Ну, может быть. Вчера на ночь включаю телик, а там полураздетая девочка звонит по сотовому телефону: "Мамуля, ты ложись спать, я у подружки переночую". А рядом с ней лежит голый отрок! Это как понимать? Реклама умения врать?
        - Сотового телефона, наверное.
        - Естественно, телефона. Только я стопроцентно уверен, что никто этот телефон не купит, зато все уяснят, что ложь и разврат - это норма!
        Антон с любопытством посмотрел на Костю. Совсем молодой двадцатидвухлетний парень реагировал на безнравственность исключительно точно и видел главное - попытку зомбирования молодежи внешне красочным, но абсолютно антиморальным способом.
        - Или вот еще, - продолжал Костя мрачно, выключая телевизор. - Видел детский журнал "Кул"? Его начали рекламировать по телику. Но это же страшно! Там пропагандируется образ жизни как сплошная цепь животных удовольствий! Бери от жизни все! - Секретарь фыркнул. - Что же нормальным людям останется, если детки научатся брать все ?!
        - Согласен, - кивнул Антон, пряча улыбку. - Честных и умных людей на экране увидишь редко, зато любителей пива, извращенцев всех мастей, доморощенных магов и знахарей - хоть отбавляй. Один мой приятель - социолог посчитал, что больше всех рекламируются спиртные напитки и особенно пиво у нас в России.
        - Словно это цель государства - вырастить поколение пивных дебилов.
        - Но только мы открыто показываем по ТВ массовой аудитории фильмы, пропагандирующие наркоманию, насилие и порнографию, которые даже в странах, где их делают, идут лишь по кабельному телевидению и поздно ночью.
        Они посмотрели друг на друга, как люди, внезапно нашедшие общую тему для обсуждения, но продолжить в том же духе не успели. Ожил динамик селектора:
        - Костя, зайди.
        Секретарь встряхнулся, выскользнул из-за стола удивительным гибко-змеиным движением и скрылся за дверью директорского кабинета. Вернулся он с озабоченным видом, начал копаться в бумагах, искать что- то, отбирать и складывать в отдельную папку документы.
        - Получил трепку? - поинтересовался Антон.
        - Да нет, - сказал Костя, - у нас тут новая проблема. Есть такое общество с ограниченной ответственностью "Престиж-Профит", которое в обход закона получило от правительства Москвы разрешение построить в зеленой зоне ВВЦ теннисные корты. А это означает, что парк надо будет вырубать, один павильон переносить, второй вообще сносить, а дорогу прокладывать в другом месте за счет сужения торговых площадей. Какому-то дяде придется отдать два гектара территории в почти безвозмездное пользование! Савагов, кстати, рьяно поддерживает этот проект, а Виктор Михайлович пытается сопротивляться.
        - Очевидно, в этот проект вкладываются немалые средства, часть которых идет на подкуп чиновников.
        - Ну конечно! Это же повсеместная практика. Антон посмотрел на часы.
        - Шеф никуда больше не собирается?
        - В шесть у него совещание, а потом деловая встреча в Экспоцентре.
        - Тогда я успею сбегать по малой нужде.
        Костя улыбнулся, хотел что-то сказать, и в этот момент в приемную стремительно вошел смуглолицый высокий мужчина с гривой блестящих черных волос, с усиками, черноглазый, с брезгливо поджатой нижней губой. За ним ввалились два крупногабаритных молодых человека в серых костюмах с оттопыривающимися бортами, без галстуков. Один имел явно черты кавказца, второй был блондином с подбритыми висками и коротким ежиком волос на круглой голове.
        Костя вскочил, сунулся было навстречу гостям, но был бесцеремонно отодвинут в сторону. Смуглолицый гость, не глядя на вставшего Антона, прошествовал мимо него к двери в кабинет директора, рывком открыл ее и вошел. Его спутники вознамерились проследовать за ним, но на их пути возник Громов.
        - Прошу прощения, парни, охране там делать нечего.
        Атлеты переглянулись. Тот, что шел впереди, - блондин попытался отбросить его в сторону, но не преуспел в этом и вынужден был остановиться. Процедил сквозь зубы:
        - С дороги!
        Его напарник сунул руку под мышку.
        - Посторонним вход в кабинет генерального директора воспрещен, - бесстрастно сказал Антон. - Ведите себя пристойно, иначе я буду вынужден выставить вас вон.
        - Чего?! - изумился блондин. - А ну, с дороги, тля, тебе говорят!
        Он снова попытался оттолкнуть Громова и в течение двух секунд был впечатан лицом в дверь и обезоружен. Держа его выкрученную руку правой рукой, Антон направил отнятый пистолет (новый "макаров-П2") на второго телохранителя Савагова - он уже понял, что за гости пожаловали, - и проникновенно произнес:
        - Дернешься - получишь дуру в лоб! Я при исполнении. Вынь руку, только медленно. Ну?!
        Кавказец сверкнул волчьими глазами, но послушался.
        - Костя, обыщи его.
        Секретарь с готовностью подошел к парню, ловко вынул у него из подмышечной кобуры такой же пистолет, с интересом повертел его в руках, передал Антону.
        - Вызови охрану.
        - Может, не надо? Это телохранители Савагова.
        - В таком случае обойдемся пока предупреждением.
        - Отпусти, с-сучара! - просипел блондин. - Я из тебя ремней нарежу!..
        - Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с рати. Боюсь, приятель, до своих похорон ты не доживешь, если будешь себя вести подобным образом и дальше.
        Антон отпустил блондина.
        - А теперь сядьте в уголок тихонечко и подождите своего пахана без базара.
        - Крутой, да? - не выдержал кавказец. - Мы таких крутых... Антон навел на него пистолет, и парень умолк.
        - Может, вы не владеете русским языком? Могу перевести на английский, арабский, фарси и тюремный.
        Телохранители Савагова переглянулись, отступили к стульям у стены, но не сели.
        - Отдай оружие.
        - После визита.
        Открылась директорская дверь, из нее высунулся смуглолицый красавец с усиками.
        - Что вы там застряли?
        - Они подождут вас здесь, - с вежливой твердостью успокоил его Антон.
        Савагов нахмурился, окинул Громова нехорошим взглядом.
        - Ты кто такой?
        - Охранник.
        Савагов потерял к нему интерес, глянул на гарантов своей безопасности.
        - Заходите.
        Телохранители двинулись было к нему и остановились, увидев жест Антона, качнувшего стволом пистолета.
        - Они побудут здесь!
        Савагов с высокомерным недоумением посмотрел на Громова, уловил его ответный холодно-предупреждающий взгляд, сдержал проклятие.
        - Ладно, малый, я с тобой потом разберусь.
        Дверь закрылась.
        Антон снова открыл ее, заглянул в кабинет.
        - Виктор Михайлович, помощь нужна?
        Курыло отрицательно качнул головой, в глазах директора мелькнуло удивление.
        - Нет, спасибо.
        Антон прикрыл дверь, вынул из обоих пистолетов обоймы и вернул оружие владельцам.
        - Патроны отдам, когда будете уходить.
        Атлеты спрятали пистолеты под полами пиджаков, слегка оживились, но качать права не стали, признав себя побежденными. Хотя вполне могли впоследствии попытаться отомстить обидчику. Впрочем, этого как раз Антон не боялся, зная, что закон на его стороне и что он всегда может ответить адекватно.
        Костя, все это время простоявший столбом у стола, очнулся и вернулся к своим бумагам, изредка поглядывая то на Антона - с уважением, то на охранников Савагова - с опаской.
        Заместитель гендиректора вышел из кабинета своего начальника через несколько минут, причем в скверном настроении. Очевидно, договориться с Виктором Михайловичем ему снова не удалось.
        - Пошли, - бросил он коротко, не глядя на парней, потом вспомнил об инциденте, приостановился, наставил палец на Антона. - Чтоб завтра я тебя здесь не видел, малый! Увижу - сядешь на нары по полной программе, понял?
        - Я уже сидел, - усмехнулся Антон, бросая обоймы парням. - А за предупреждение спасибо, господин заместитель , приятно было познакомиться. В следующий раз вам придется ждать в приемной, пока вам разрешат войти. А теперь будьте добры покинуть помещение. Добровольно. Ибо в принудительном порядке это будет выглядеть неэстетично.
        Савагов потемнел, некоторое время сверлил Антона недобрым взглядом и направился к двери, выдохнув:
        - Ну, смотри!
        Дверь приемной глухо бухнула. Наступила тишина.
        - Зря ты с ним так, - сказал Костя с сожалением. - Он очень завистливый, злопамятный и мстительный и постарается найти способ расквитаться.
        - Пусть попробует, - равнодушно пожал плечами Антон. - Я вроде бы с ним был достаточно вежлив.
        Костя хихикнул.
        - Ох и рожа у него была, когда ты не пустил его джигитов! Прямо как лимон съел.
        - Просто он привык действовать прямо и нагло, таких надо вовремя останавливать, чтобы не зарывались. И он мне совсем не понравился.
        - Ты ему тоже.
        - Переживу.
        Они обменялись понимающими улыбками.
        - Костя, зайди, - проговорил динамик. Секретарь скользнул в кабинет директора.
        Антон расправил плечи, выглянул в коридор и со вздохом облегчения сел в уголке приемной в кресло напротив журнального столика с газетами и журналами. Упрекнуть себя вроде было не в чем, и все же на душе скребли кошки, будто он упустил из виду что-то важное.
        Вернулся Костя, подмигнул ему.
        - Ты произвел на Виктора Михайловича большое впечатление. У него даже настроение улучшилось. Но все же будь осторожен, Халил тебе этого не простит.
        - Отобьемся, - махнул рукой Антон, подумав, что придется докладывать о стычке главному "боксеру". Тот мог и не одобрить действия своего сотрудника, но должен был знать все.
        А еще очень хотелось посоветоваться с Ильей. Жаль, что его мобильник не отвечает, пришла мысль. Где он сейчас, интересно? В рязанских болотах или все-таки в Сибири? Неплохо было бы встретиться...
        До конца дня Виктор Михайлович работал в кабинете. Провел совещание руководителей подразделений - без Савагова, принял делегацию торгового люда, требующего справедливости в связи с захватом их рабочих мест некими структурами. Около часа он совещался с главным бухгалтером Центра, пил черный кофе и гонял Костю по территории ВВЦ. Лишь в семь часов вечера он вызвал Громова, словно вспомнил о его существовании.
        - Извините, Антон Андреевич, - сказал он, надевая пиджак. - Завертелся. Спасибо за помощь. Мне Константин рассказал, как вы действовали.
        - Это моя работа.
        - Я понимаю. Если бы мог, я давно уволил бы Халила Магомедовича, но у него слишком много высоких покровителей, вот он и чувствует себя вольготно, ни с чем и ни с кем не считается.
        - Таких, как он, я на дух не переношу, - признался Антон. - К сожалению, бандиты и чиновники у нас в стране считают себя хозяевами жизни, отличаясь лишь отношением к закону: первые закон нарушают, вторые им прикрываются, а действуют одинаково.
        - Согласен с вами. Раньше люди ценили порядок в государстве и спокойную совесть, теперь же приоритеты сместились в сторону частной собственности, личного успеха и предприимчивости. Для большинства государство представляется второстепенным элементом, на первом месте стоят собственные проблемы и желания. Все бы ничего, да на этой почве криминал чувствует себя вольготно и растет как на дрожжах. Если бы мой зам радел за интересы государства, интересы Федерации, я бы ему все простил и отдал бы кресло. Но он, к сожалению... - Курыло пошевелил пальцами, подыскивая формулировку.
        - Просто хочет единоличной власти, - подсказал Антон. - Хотя, с другой стороны, он, по моим сведениям, является человеком некой криминальной структуры, для которой деньги - все, человек - ничто.
        - Да, - кивнул Виктор Михайлович, с легким удивлением глянув на телохранителя: он не ожидал от него строгих философских обобщений. - С вами приятно разговаривать, Антон Андреевич.
        - Как сказал бы поэт, - улыбнулся Антон, - иметь со мной приятно даже дело. Что касается вашего заместителя, то мне кое-что непонятно. Почему он угрожает вам открыто? Ведь в наши времена это чревато судом.
        - Я тоже подумываю над этим вариантом. Не хочется выносить сор из избы, да и доказать будет трудно. Но если угрозы будут продолжаться и дальше, придется что-то предпринимать. А вообще вы правы, Халил Магомедович в последнее время резко изменился. Раньше так нагло он себя не вел. Словно получил приказ - действовать именно подобным образом, давить на психику, постоянно провоцировать столкновения и конфликты. А тут еще эта дурацкая проблема...
        - Строительство теннисных кортов?
        - Нет, с этой проблемой мы как-нибудь совладаем. Я имел в виду пропажу молодых девчат на территории Центра. За неделю пропали пятеро, бесследно, как сквозь землю провалились. Милиция с ног сбилась.
        У Антона екнуло сердце.
        - Пропали девушки?! Я не знал... И никто ничего не видел?
        - Абсолютно! Теряюсь в догадках, что это еще за явление. Уж не Савагова ли провокация, чтобы при удобном случае инкриминировать мне захват заложников?
        - Или просто заявить, что вы не справляетесь со своими обязанностями, - пробормотал Антон, думая о другом.
        Виктор Михайлович криво улыбнулся, потушил сигарету, глянул на часы.
        - Однако у меня еще одна важная встреча. Можете быть свободны, Антон Андреевич, я теперь и без вас обойдусь, с Костей поеду.
        - Прошу прощения, - встал Антон. - Сопровождать вас - моя работа, мне за это деньги платят. Я с вами.
        - Ну хорошо, - с заметным облегчением сказал Курыло, тяжело поднимаясь. - Я думаю, к девяти мы освободимся, и я вас отпущу.
        - Еще раз прошу прощения, но освобожусь я, только сдав вас на руки жены.
        Виктор Михайлович развел руками.
        - Я уже понял.
        Они спустились на стоянку, сели в белый директорский "Фольксваген Бора" и поехали в Экспоцентр на Бережковской набережной.
        Освободился Антон только поздним вечером, в начале одиннадцатого, проводив Виктора Михайловича до дверей квартиры. Никто косо на них не смотрел, за машиной не следовал, в подъезде не встречал, хотя у Антона изредка и возникало ощущение, что за ними кто- то наблюдает. Но вычислить этого наблюдателя не удалось.
        Зато как только он вышел из подъезда дома с квартирой Курыло, сработавшая интуиция указала Антону на серую "двенадцатую" "Лссду", стоявшую во дворе. Он уже видел ее, причем не один раз, но лишь теперь понял, что таких совпадений не бывает. Пассажиры в этой машине следили именно за ним, а не за гендиректором ВВЦ.
        Антон повернул налево, направился к серой "Ладе" с плохо читаемым номером, обдумывая, как выманить из нее наблюдателей. Но, когда до машины оставалось несколько шагов, она сорвалась с места, объехала старенький джип и скрылась в арке. Показалось ему или нет, но он явственно услышал прозвучавший во время этого маневра язвительный смешок.
        Продолжая держать себя в состоянии "резонансной готовности", Антон поймал на улице такси и поехал к себе домой, в Старопанский переулок Китай-города.
        Дома его ждали гости: Илья Пашин и его юная, милая, изумительно непосредственная жена Владислава.
        
        ГЛАВА 10
        ГРОМ С ЯСНОГО НЕБА
        
        Мужчины обнялись.
        - Ты очень кстати, - сказал Илья с веселой искрой в глазах. - Тут у нас разврат.
        Антон поцеловал в щеку Владиславу и сказал искренне:
        - Ну и повезло твоему муженьку, Слава! В его компании ты как солнышко на фоне темных небритых туч. Надеюсь, он тебя не обижает?
        - Нет, - улыбаясь, ответила юная женщина.
        - Но-но, - строго сказал Илья, - ты мне ее не балуй! Жена должна бояться мужа, об этом даже в Библии сказано.
        - Библия - лживая книга, - махнул рукой Антон. - У нас в семье все наоборот.
        - Матриархат, что ли?
        - Он самый. - Антон посмотрел на жену. - Ты их покормила?
        - Конечно, милый, - поклонилась Валерия с нарочито смиренным видом. - Ужин готов, милый, прошу на кухню. Руки сам помоешь или мне прикажешь, милый?
        Все засмеялись.
        - Я не голоден. - Антон обнял и поцеловал жену. - Свари кофе, любимая.
        - Слушаюсь и повинуюсь. У тебя все в порядке? А то ты выглядишь как задумчивый коммерсант, собравшийся уклониться от налогов.
        - Неужели так плохо? - улыбнулся Антон. - В принципе, все идет, как должно идти, хотя без инцидента обойтись не удалось. Сейчас умоюсь и расскажу.
        Он вымыл руки, плеснул водой в лицо, переоделся в домашний спортивный костюм и вернулся в гостиную. Валерия принесла кофе. Все четверо, даже Владислава, не привыкшая к этому напитку, взяли по чашке, и Антон поведал историю своего конфликта с телохранителями Савагова.
        - Правильно сделал, - сказал Илья, покосившись на жену. - С такими уродами цивилизованными методами действовать нельзя, они признают только силу. Моя добрая женушка предпочитает мирный путь решения подобных проблем, и я ее вполне понимаю, но в некоторых случаях надо давать решительный отпор негодяям, иначе станешь очередной жертвой.
        - Примерно так же думаю и я, - кивнул Антон. - А с чего это тебя задело? И при чем тут Слава?
        Илья и Владислава переглянулись.
        - Нам пришлось вернуться домой... после одной встречи в лесу... Наш общий знакомый помог нам, а потом попытался доказать Славе, что нельзя подставлять врагу другую щеку, если тебя ударили по первой.
        - Я тоже на его стороне, - поддержала Пашина Валерия. - Слишком часто хорошие слова и хорошие чувства бывают исторически и психологически неуместны, глупы и попросту преступны. Слишком легко они становятся приметой обывательской слепоты и демагогии. Не обижайся, Слав, это не в твой огород камешек.
        - Я понимаю, - кивнула Владислава.
        - Однако теперь ваша очередь рассказывать, - произнес Антон. - Где были, что видели, с кем встречались? Кто был тот общий знакомый, который помог вам?
        Пашин бросил на жену вопросительный взгляд.
        - Легче рассказать, где мы не были с апреля по июнь. К примеру, собрались было в Вологду на праздник плотницкого мастерства, но не попали. Хотели приехать в Москву на фестиваль колокольного искусства, который проходил в Андрониковом монастыре, однако не успели.
        - Мы с Антошей ходили, - заметила Валерия. - Провели чудесный день. Нашим звонарям нет равных в мире! Это было чудо! Кстати, ни в одной ТВ-передаче об этом событии не было сказано ни слова, а ведь фестиваль - событие мирового значения, на него съехались звонари со всего света.
        - Ничего удивительного, - покачал головой Илья. - Система промывания мозгов, созданная Мороком, продолжает работать в полную силу и не допускает появления в сетке вещания светлых событий. Программы новостей экстремальны, они на восемьдесят процентов состоят из сведений о бесчинствах, драках, убийствах, катастрофах, коррупции в высших эшелонах власти, о беспределе террористов, формируя у людей чувства безысходности и страха, массовые фобии. Редко промелькнет сообщение о чем-то хорошем, об открытии, о добром поступке, о празднике.
        - Все плохо, а будет еще хуже.
        - Совершенно верно. На месте президента я бы такие негативные новости убрал в спецканал, да и рекламу туда же. Кто хочет - пусть смотрит. А по остальным каналам давать только позитивные новости.
        - Это недостижимо.
        - Да сам знаю, - махнул рукой Илья. - К тому же такая дифференциация новостей не спасет мир от влияния Морока и его холуев.
        - Кто-то сказал: мир спасет конец света.
        Илья и женщины рассмеялись. Затем Пашин стал серьезным.
        - А теперь поговорим о вещах не столь оптимистических. Убит Серафим.
        В гостиной стало тихо.
        - Что?! - не поверил ушам Антон, осознав новость. - Как, где, когда?!
        - По официальной версии - утонул в бассейне в сауне в субботу. Но, зная Тымко, я склонен в эту версию не верить.
        - Невозможная вещь! Он способен переплыть Байкал!
        - Тем не менее это факт. Ты вокруг себя не замечал подозрительных людей? Странного ничего не происходило?
        Антон вспомнил о своих недавних ощущениях.
        - Кажется, за мной кто-то следит. - Он рассказал о встречах с таинственной серой "Ладой" двенадцатой модели.
        - Я тоже видела эту машину, - наморщила лоб Валерия. - Сегодня она сопровождала меня до института.
        Все посмотрели на нее.
        - Плохо дело, - помрачнел Илья. - Похоже, нас взяли под колпак.
        - Кто?
        - Не догадываешься?
        Антон помолчал, вспомнил об исчезновении на территории ВВЦ молодых девушек, в сомнении потер подбородок пальцем.
        - Ты имеешь в виду, что это... не спецслужбы?
        - Правильно догадался. Это хха.
        - Но ведь храм Морока исчез, ты сам говорил...
        - Я знаю только, что чекисты обыскали весь восточный берег Ильменя и ничего не нашли.
        - Может быть, они не там искали?
        - Теперь я ни в чем не уверен. Возможности жрецов храма по отводу глаз велики. Но, может быть, они просто перенесли храм на другое место?
        - Разве это возможно?
        - Не знаю.
        - Надо проверить.
        Илья и Антон одновременно посмотрели на своих подруг.
        - Нет! - в один голос воскликнули они.
        - Успокойтесь, - усмехнулся Илья. - Мы просто прикидываем варианты событий. К тому же вы должны понимать, раз уж началась такая суматоха, что нас в покое не оставят. Надо действовать быстрее и умнее, диктовать свои условия, а не участвовать в чужой игре в качестве пешек.
        - Я понимаю, - вздохнула Валерия, умоляюще взглянула на Антона, потом на Илью. - Но так не хочется снова окунаться в это мерзкое болото стычек с холуями Морока, все время ждать удара в спину, бояться собственной тени...
        Словно в ответ на ее слова вдруг с гулким треском и звоном лопнул кофейник на столе. Все вздрогнули, глядя на расползающееся по столу коричневое кофейное пятно. Валерия передернула плечами, на мгновение приникла к плечу мужа. То же самое сделала Владислава, взявшись за свой амулет.
        - Спасибо, дьявол, что предупредил, - со смешком сказал Илья.
        Валерия сбегала на кухню, принесла салфетки и вытерла пятно, унесла кофейник.
        - Что это было?! - прошептала Владислава.
        - Внедрение. Сработала безадресная система защиты храма Морока. Георгий был прав, за нами началась охота.
        - Какой Георгий?
        Илья рассказал Антону о встрече с колдуном храма и его служителями - хха в лесу возле Бабьего болота Мещеры и о том, как им помог Витязь.
        В гостиной наступило молчание.
        - Значит, по-твоему, Морок готовит путь отступления? - проговорил наконец Антон.
        - Это слова Георгия, а он наверняка знает, что говорит. Морок ищет выход из нашей реальности в свой ад. Его надо остановить.
        - Как?
        Илья посмотрел на притихших женщин, погладил руку Владиславы, встал.
        - Пойдем-ка погуляем, свежим воздухом подышим.
        - Я с вами, - вскочила Владислава. Валерия обняла подругу.
        - Пусть мужчины поговорят без нас, у них должны быть свои тайны. А мы тут посидим, покалякаем. У нас тоже есть свои секреты.
        Антон прижался щекой к щеке жены и вышел вслед за Пашиным из квартиры. Они спустились во двор и сразу увидели невдалеке от подъезда серую "Ладу" двенадцатой модели. Пашин заметил, как сбился с шага его друг, приостановился, кидая косой взгляд на шеренгу машин.
        - Она?
        - Она!
        - Ты справа, я слева!
        Они одновременно кинулись к "Ладе", заходя с двух сторон, вцепились в дверные ручки, но и водитель отреагировал на их маневр блестяще, тут же утопив педаль газа. Двигатель взревел, завизжали шины, машина рванулась вперед, и Антон успел лишь ударом кулака разбить стекло со стороны водителя. Затем "Лада" ударилась о бордюр, ее мотнуло, но все же водитель удержал машину и вывел со двора.
        - Догоним?! - предложил Антон, делая шаг к своей старенькой "Харизме", доставшейся ему в наследство от первого мужа Валерии.
        - Не стоит, - остановил его Илья. - Даже если мы их догоним, какое обвинение предъявим?
        Антон остыл, пососал оцарапанную костяшку пальца.
        - Номер они специально замазали, мерзавцы.
        - Водителя разглядел?
        - За рулем сидела женщина.
        - Да ну? - удивился Илья. - А водит она тачку как мужик! В салоне там еще двое сидели, но сквозь темное стекло я их не разглядел.
        - Женщины?
        - Нет, мужики. - Илья оглядел стоящие во дворе машины, махнул рукой. - Пойдем, раз уж вышли, пройдемся до церкви.
        Они вышли на улицу и не спеша двинулись вверх по ночному безлюдному тротуару, прислушиваясь к долетавшим издали звукам ночной жизни столицы.
        - Ты хотел поговорить, - напомнил Антон.
        - Да, конечно, - очнулся Илья. - Интересно, кто это был?.. А информация такова. Клементьев - Черный Вей - исчез, но его место занял кто-то еще. Где окопался этот очередной эмиссар Морока, Георгий не знает, идет поиск. Одно известно точно: помогает новому Черному Вею заместитель твоего нынешнего клиента Савагов.
        Антон невольно замедлил шаг, присвистнул.
        - Вот это номер! Как все хитро сплелось! То-то Курыло признался, что его зам в последнее время сильно изменился: обнаглел, ничего не боится, угрожает... Но тогда, может быть, похищение девчонок на ВВЦ - его рук дело?
        - Тебе придется разобраться с этим самостоятельно. И чем быстрее, тем лучше. Мы должны работать на упреждение, а не следовать в кильватере планов Морока и его слуг. Надо попытаться найти Лик Беса и окончательно его уничтожить. А вместе с ним и храм Морока.
        - Где же мы его найдем, если храма на прежнем месте нет?
        - Во-первых, никто не знает точно, даже Витязи, стоит он на Ильмене или перенесен в другое место. Надо проверить. Во-вторых, все равно храм надо найти, так как Лик может храниться только там.
        Антон покачал головой.
        - Вдвоем мы не справимся.
        - Нас не двое, нас четверо. Наши жены - берегини, нам без них нельзя. Слов нет, риск большой, но иначе мы действительно не справимся с воинством Морока. Но я надеюсь, что нам помогут.
        - Волхвы?
        - Прежде всего Витязи. Конечно, если бы Евстигней был жив...
        - Да, он нам тогда здорово подсобил.
        - Однако рассчитывать на волхвов нечего, у них другие приоритеты, цели и области ответственности. Я думаю, они давно рассчитали меру нашего участия в этом деле и знают, что мы не подкачаем.
        - Мне бы их уверенность... и твою тоже. Илья усмехнулся.
        - Не плачь, мастер, нам ли жаловаться на судьбу? Мы уже однажды выиграли жизнь. Носители светлых сил всегда одиноки, это носители темных сбиваются в стаи...
        - И побеждают.
        - Согласен, они побеждают чаще, а самое страшное - в глобальном масштабе, убивая ростки духовности и доброты в душах людей. Население Земли растет, а духовная база - величина постоянная.
        - На мой взгляд, она сокращается как шагреневая кожа. Подлецов рождается все больше и больше.
        - Давай не будем о грустном, дружище, иначе проиграем. Давай работать, искать соратников, выходить на врагов и давить их беспощадно! Иначе они задавят нас.
        - Жаль Серафима. Я его, честно говоря, не любил, но союзником он был мощным.
        - Да, жаль. И Гнедича жаль. И других, кто погиб. Светлая им память!
        - Два вопроса. Первый: как мы будем искать врагов? Технически и психологически?
        Илья хмыкнул, проводил внимательным взглядом медленно проехавший мимо милицейский "Форд" с мигалкой, вдруг засмеялся. Антон с удивлением посмотрел на него.
        - Что смешного я сказал?
        - Нет, это я вспомнил законы Мерфи насчет определения принадлежности явления к конкретному классу явлений. Если оно зеленое или дергается - это биология. Если воняет - это химия. Если не работает - физика. Если непонятно - математика. И, наконец, если это бессмысленно - это либо экономика, либо психология.
        Антон улыбнулся.
        - С такой точкой зрения я еще не сталкивался. Наш случай, очевидно, относится к последнему заключению?
        - Искать врагов будем логически и психологически. Одного наши друзья уже вычислили - Халила Савагова, вычислим и остальных.
        - Может, попросишь помощи у наших приятелей из ФАПСИ? Илья с минуту не отвечал, прикидывая что-то в уме, остановился.
        - Пошли назад. Я уже думал над этим, возможно, придется идти на поклон к Сергею Артуровичу. Без профи полковника нам, наверное, не обойтись. К сожалению, я тебе сейчас не помощник. Мне позарез нужно найти володарь деда Евстигнея, и я этим займусь.
        - Что такое володарь?
        - Евстигней вязал руны и, по свидетельству Георгия, изготовил володарь - доску с Руной Света для вызова Белобога. Кстати, эту доску искали и хха вместе с колдуном храма. Вот почему они взялись за нас: хотят, во-первых, выйти на след володаря, во-вторых, нас нейтрализовать. От Серафима они ничего не добились, да и не знал он о существовании Руны Света, вот они его и убили. Теперь примутся за остальных.
        - Те, в машине, ты думаешь - храмовники?
        - Честно говоря, не очень верится. Колдун может следить за нами иным способом, через внедрение и вселение, через вещи и через людей, не подозревающих об этом. А наблюдатели в "двенадцатой" - это другой уровень. Хотя кто знает? Ничего и никого нельзя сбрасывать со счетов.
        Они дошли до подъезда, осмотрели двор, машины, стены домов, но ничего подозрительного не заметили.
        - Итак, ты все понял? Антон пожал плечами.
        - Я понял, что начинается война .
        Илья сделался грустным.
        - Страшно не хочется ее начинать! Так нам со Славой этот год хорошо жилось - не передать!
        - Мне с Леркой тоже. До сих пор удивляюсь, что она моя жена. Что она во мне нашла?
        - Мужчину, - усмехнулся Илья. - Береги ее, такие женщины, как наши жены, - это дар небес. В глубине души я понимал, что нас не оставят в покое, но все же хотелось оттянуть этот миг. Теперь пришла пора покончить с Мороком раз и навсегда. Чтобы и духу его не было на земле! Чтобы он никогда не смог сюда вернуться.
        Илья вынул из-под рубашки сверкнувший серебряный кругляш на цепочке, поцеловал его и спрятал обратно.
        - Что это?
        - Цата, старославянский амулет Рука Бога, символ Свентовита. Мне передал его Георгий. Когда-то он принадлежал Евстигнею.
        - Значит, ты теперь его преемник? Илья покачал головой, скривил губы.
        - Я всего лишь имаго Витязя, куколка или предреченник, как сказал Георгий. Но сделаю все, что в моих силах, чтобы очистить нашу землю от нечисти.
        Антон молча сунул ему ладонь. Илья пожал ее.
        - Женщинам все говорить не обязательно.
        - Ясное дело.
        - Кстати, почему бы нам не сходить послезавтра вместе в ресторан? Или ты занят?
        - Как раз на ближайшие два дня я свободен, мы с напарником работаем через двое суток.
        - Тогда заметано. Я знаю одно место - клуб "Европа", у него прекрасная кухня. Завтра вечером созвонимся.
        Они вернулись в квартиру, где женщины с увлечением рассматривали журналы мод, которых у Валерии было несметное количество. Посидели еще немного, выпили по чашке чаю, и супруги Пашины ушли. Антон и Валерия, проводив их, остались одни. Некоторое время изучали друг друга, стоя в прихожей, словно увиделись после долгой разлуки, потом Антон шагнул к жене, и она прижалась к нему, ничего не говоря. Она все прекрасно понимала.
        
        ГЛАВА 11
        ДОРОГОЙ РЕСТОРАН
        
        Ратников выслушал доклад подчиненных внешне спокойно. Думал он не о разбитом стекле машины, а о последствиях случившегося. Объект заподозрил, что за ним следят, и почти вычислил наблюдателей, а это означало, что группа едва не провалила задание и потеряла возможность вести объект и дальше.
        - Это я виноват, - шмыгнул носом Федор - сержант Паламарчук. - Я настоял на том, чтобы сидеть у него на хвосте плотно. Анна ни при чем.
        - Громов оказался опытнее нас, - виновато проговорила Анна - сержант Талий. - Мы этого не учли. Наверное, придется снимать меня с дела.
        - Придется привлекать "наружку" Завьялова, - подвел итог своим размышлениям Ратников. - Нам нужен не сам Громов, а его связи и встречи. Вы с Анной полностью переключаетесь на ВВЦ.
        - Есть, командир! - воскликнули Паламарчук и Анна, допустившие непростительный промах при наблюдении за Антоном Громовым и ждавшие выволочки.
        Однако ее не последовало. Ратников еще не докладывал генералу о результатах бдения группы на ВВЦ и мнения вышестоящих начальников на сей счет не знал, хотя оценивал деятельность своих подчиненных и себя лично на троечку.
        - Идите. И чтобы проколов больше не было!
        - Есть, командир! - Обрадованные члены группы выскочили за дверь помещения; для оперативного управления всеми приданными Ратникову подразделениями он нашел пустующую комнату в недрах двадцатого павильона (с помощью генерала, имеющего на ВВЦ доверенных людей) и мог теперь не мучиться в тесном салоне машины техобеспечения.
        Вошел Славик, принял официальную позу.
        - Разрешите, товарищ капитан?
        - Садись, - кивнул на стул Ратников, не обратив внимания на тон лейтенанта.
        В комнате стояли стол, три стула и тумбочка с телефоном. Комната была чистая, маленькая, без окон, на стенах висели странные картины, и, вполне возможно, это был запасник какого-то музея или художественной выставки. Ратников подолгу рассматривал картины, напоминающие мандалы, но с русской символикой и древнеславянскими письменами, и ловил себя на мысли, что картины навевают грустные размышления об
        ушедших временах.
        - Докладывай, - спохватился Терентий, ощутив затянувшуюся паузу.
        Славик расслабился, сел, начал рассказывать о своих похождениях, а Терентий снова отвлекся, вспомнив свое знакомство с Ириной Хвостовой и ее семейством.
        В тот же вечер после попытки захвата Ирины неизвестными похитителями (найти их так и не удалось, несмотря на все принятые меры) Ратников заявился к ней домой и был встречен так тепло, что у него до сих пор голова шла кругом. Хотя никаких намеков на развитие отношений Ирина не делала и вела себя как примерное любознательное дитя, продукт классического гимназического воспитания, но ее взгляды на гостя к концу беседы прошли гамму оценок от благодарно-вежливой до заинтересованно-озадаченной, и Терентий поблагодарил в душе отца и маму, вложивших в сына тягу к знаниям и любовь к стихам и философскому осмыслению жизни.
        Ратников просидел у Хвостовых до позднего вечера, сначала с Ирой, потом с ней и с матерью - Надеждой Петровной, изумительно похожей на дочь и почти такой же молодой, и наконец в компании с отцом Иры, задумчиво-рассеянным, лысоватым, молчаливым, любившим слушать, а не говорить. Дочь рассказала родителям, при каких обстоятельствах она познакомилась с капитаном Федеральной службы безопасности, но если Надежда Петровна отреагировала на это соответствующим образом, всплеснув руками, с испугом глядя на дочь, и долго не могла успокоиться, то старший Хвостов выслушал историю спокойно, лишь меланхолически заметив, что существующая система защиты граждан не справляется с криминалом и что ее надо менять.
        С заявлением Дементия Романовича - насчет "менять" - Ратников был согласен, так же, как и с тем, что случай с похищением девушек на ВВЦ явно выбивается из ряда обычных криминальных намерений. Но свои умозаключения он с хозяевами обсуждать не стал. С трудом ему удалось перевести разговор в другое русло - о работе матери Иры, и опасная тема о преступниках и о тех, кто с ними борется, отошла на второй план.
        - Ира сказала, что вы руководите крупной фирмой, - проговорил Ратников. - Как вам удается сочетать образ топ-модели с образом суровой хозяйки фирмы?
        - Вы умеете подбирать комплименты, Терентий Георгиевич, - засмеялась Надежда Петровна, погрозив ему пальчиком. - Мне далеко до топ-модели, да и фирма у меня не такая уж и крупная, всего семьдесят человек работают, причем большинство, как ни странно, мужчины.
        - Они вас слушаются?
        - Еще бы, - с усмешкой вставил слово отец Иры, глянув на жену с ироничной нежностью; было заметно, что он обожает ее и готов согласиться с любой ее точкой зрения. В связи с чем стоило подумать, что она - действительно красивая и эффектная женщина - нашла в нем, какие особые достоинства.
        - Меня окружают мужчины, женатые на своей работе, - улыбнулась Надежда Петровна, уловив косой взгляд Терентия. - Они удачливы, умны, самоуверенны, в большинстве своем не стеснены в средствах, исключительно циничны и расчетливы, хорошо разбираются в людях, которых, правда, недолюбливают, зато все - профессионалы и понимают меня с полуслова. С ними мне работается легко, в отличие от женщин. Поэтому в фирме последних втрое меньше. Муж первое время ревновал (Дементий Романович смущенно почесал затылок), но потом понял, что дефолт ему не грозит, и перестал.
        - Я понял, что главный добытчик в семье - жена, - сказал Дементий Романович с лукавой искрой в глазах, - и решил, что зря нервы жечь не стоит.
        - Папа убежден, что мама все равно не найдет мужчину умнее его, - вставила Ира.
        Ратников засмеялся.
        - Нормальная мужская самооценка. А как у вас с этим на работе в министерстве, Дементий Романович?
        - С чем?
        - С отношениями между мужчинами и женщинами.
        - Примерно так же, хотя тех и других в МИДе поровну. По моим наблюдениям, высокопоставленные мужчины любят женщин привлекательных, циничных, остроумных, самоуверенных и успешных, не обремененных никакими комплексами.
        - Но ведь мама не такая, - с той же отцовской лукавинкой заметила Ира.
        - Я - приятное исключение, - показал ровные белые зубы Хвостов.
        Все засмеялись, а Ратников, чувствуя себя легко и непринужденно, будто давно был знаком с семьей Хвостовых, подумал, что отец и мама Иры, похоже, до сих пор любят друг друга.
        Заговорили о характерах, о том, кто и как из присутствующих относится к обстановке в стране и в мире, о расползающейся по стране волне терроризма, и тут Дементий Романович снова удивил Ратникова, заметив, что нельзя жить, все время думая только о плохом, вспоминая только недоброе и ожидая проявления зла.
        - Надо мыслить позитивно, - с неожиданной твердостью добавил он, - иначе мы сами подготовим почву для свершения преступлений. Не секрет, что там, где образуется эгрегор тревоги, страха, ожидания неприятностей, чаще всего и реализуются негативные последствия наших же собственных умонастроений. Любая проблема, какой бы трудной она ни казалась, в конечном счете разрешима. Если настраивать себя в соответствии с этим постулатом, только так и можно достичь положительного результата для себя лично и установить власть добрых отношений во всем мире. Человек добивается стабильного успеха только тогда, когда его действия не наносят ущерба кому-то другому.
        Дементий Романович выдохся, виновато глянул на жену.
        - Философ ты мой доморощенный, - с улыбкой произнесла Надежда Петровна.
        - Разве я не прав?
        - Прав, конечно. Вот если бы твои слова дошли до людей и поменяли их образ мышления. Так редко это случается. А вы как относитесь к проблеме позитивного мышления, товарищ капитан?
        Никак, едва не брякнул Ратников, потом подумал и ответил:
        - Вообще-то я тоже считаю, что, создавая в уме образ чего-то нежелательного, мы тем самым способствуем фиксации этого нежелательного состояния. Поэтому я - за добрые мысли. Хотя при этом всегда готов ответить адекватно, особенно если кто-то намерен изменить мое состояние в худшую сторону.
        - Браво! - пробормотал Дементий Романович, впадая в ступор, так до конца встречи и не сказав больше ни слова.
        Говорили больше Надежда Петровна и Ратников, да Ира изредка вставляла словцо, в основном провоцируя капитана на нестандартные ответы и объяснения, хотя делала это не из меркантильных соображений и не для того, чтобы подчеркнуть свой ум. Она просто изучала гостя, доброжелательно, очень мило и тонко, так что ему все время приходилось держать себя собранно и серьезно. Однако больше всего впечатлило хозяек не его остроумное видение жизни и не рискованная работа, а знание таких вещей, как современная мода, шейпинг, боулинг, кастинг (при упоминании этого термина Ира поежилась) и стихи - от классиков до современных поэтов. Когда Ратников в доказательство прочитал с выражением несколько стихотворений, Ира и ее мама захлопали в ладоши. Даже Дементий Романович оживился и с некоторым удивлением посмотрел на гостя, демонстрирующего интеллигентность и начитанность. Особенно всем понравилось стихотворение Грина "Сон":
        
        На границе вод полярных, средь гигантских светлых теней,
        Где в горах, среди гранита, гаснут призраки растений,
        Реют стаи птиц бессонных; улетают, прилетают,
        То наполнят воздух свистом, то вдали беззвучно тают.
        Им в пустыне нет подобных ярким блеском оперенья;
        Дикой нервности полета нет средь птиц иных сравненья;
        А они живут без пищи, никогда гнезда не строя;
        И пустыня их волнует грозной вечностью покоя.
        Если льдины раздвигает киль полярного фрегата -
        Стаи бережно проводят и напутствуют собрата
        И, его снастей коснувшись драгоценными крылами,
        Средь гигантских светлых теней исчезают с парусами.
        
        - Никогда бы не подумала... - задумчиво проговорила Ира, когда он закончил.
        Ратников улыбнулся.
        - Никогда бы не подумали, что служака-капитан читает стихи, так?
        - Извините, - порозовела девушка под его взглядом. - Я о другом... Но вы действительно отличаетесь от моих знакомых, среди которых есть и чекисты с папиной работы. Никто из них не знает столько стихов.
        - Увы, молодежь нынче все больше увлекается компьютерами, - добавила Надежда Петровна. - Ирочкин друг Арик тоже не читает ничего, зато дни и ночи напролет просиживает перед экраном.
        - Ну почему, мама? - запротестовала Ира, снова краснея под взглядом Терентия. - Аркадий много читает... хотя и не стихи. Между прочим, он мастер по каратэ. - Она поспешила перевести разговор: - А вы, товарищ капитан, только классиков читаете?
        Ратников с грустью подумал, что, во-первых, зря надеялся, что у такой красивой девушки нет парня, а во-вторых, что пора уходить.
        - Нет, почему же, - сказал он. - У меня масса знакомых и приятелей - поэтов и писателей. К примеру, я очень люблю стихи Виталия Сундакова и Коли Игнатенко. Сережа Андреев тоже неплохой поэт.
        - Прочитайте что-нибудь.
        - Может, в другой раз? - попыталась Надежда Петровна остановить дочь.
        - Хорошо, только одно четверостишие, - согласился Терентий. - Поздно уже, пора домой.
        - Понимаю, жена ждет, дети.
        - Я не женат, - улыбнулся Ратников, понимая подтекст речи девушки, и прочитал:
        
        Всходят руны! Стеблем нежным рвут бетон и мнут металл.
        Неужели мир расчуял, что не ведал то, что знал?
        Воспарю на Сивке-Бурке. Над крестом. Одним-один...
        Наконец-то, как и прежде, я богам не раб, а сын [1].
        [1] В. Сундаков. Странськый клик. Шарья, 2001.
        
        Ира удивленно вскинула брови, уловив чувства гостя, вложенные в стихи, и стала задумчивой, а Надежда Петровна сказала:
        - Вы замечательно читаете, Терентий Георгиевич, а главное - умеете выбирать душу стиха. А за Ирку спасибо. Я не знала, что она решится пойти на этот никому не нужный кастинг. И заходите к нам еще, будем рады.
        С тем Ратников и ушел, унося три разных по значению, но одинаково задумчивых взгляда, отметив мимолетно, что эти взгляды запрограммированы генетически. Семья Хвостовых, вопреки его ожиданиям - он знал, что семьи высокопоставленных чиновников, как правило, далеки от идеальных человеческих отношений, - оказалась очень
        теплой семьей. С ней хотелось дружить...
        - Что? - очнулся Ратников.
        - Все, - ответил Славик, выжидательно глядя на капитана. Ратников потер лоб ладонью, ответил лейтенанту кривой улыбкой.
        - Что-то я сегодня не в форме...
        - А ты пригласи ее в ресторан, - предложил проницательный Славик. - Если откажется, значит, не судьба. Если нет - смело иди в атаку.
        - Любишь ты все упрощать, - буркнул Ратников. - У нее уже есть парень, какой-то супер по компьютерам.
        - Нам ли бояться каких-то там парней, даже суперов по компьютерам? Ты тоже не лыком шит, мастер по рукопашке, шахматист, преферансист, вязать умеешь и все такое прочее.
        - Она сказала, что Арик каратек.
        - Арик?
        - Ее парня зовут Аркадием.
        - Подумаешь, каратек. А ты мастер по русбою. Каратеки и рядом не стояли. Ты что же, боишься? - удивился Славик.
        Ратников сделал непроницаемое лицо.
        - Отставить разговоры. Не хватало мне только твоих дурацких советов. Итак, давай еще раз пройдемся по фактам. Что мы имеем на сегодняшний день?
        А имели они, к великому сожалению, немного, несмотря на удачное пресечение попытки неизвестных похитителей умыкнуть после кастинга на территории ВВЦ Ирину Хвостову.
        Похитителям удалось скрыться. Брошенный ими микроавтобус "Мицубиси" подчиненные Ратникова обнаружили возле административного корпуса ВВЦ, но в нем никого не оказалось. Четверка нападавших, включая водителя, как сквозь землю провалилась, растаяла в воздухе, никто их не видел, даже те отыскавшиеся свидетели, которые заметили подъехавший темно-вишневый минивэн.
        Ничего не дал и поиск его владельцев. Принадлежал микроавтобус хозяйственной службе Центра, где сотрудникам ФСБ сообщили об угоне автомобиля, происшедшем аккурат "этим утром". Начальник гаража ВВЦ якобы "только собрался докладывать об угоне в милицию".
        Также ничего не выявил и поиск таинственной капитал-группы "Модус вивенди" и телекомпании Т-34. Таких организаций попросту не существовало в природе. По сути, это были сформированные для одноразового действия, в данном случае - для отбора девушек определенного возраста, подставные лжефирмы, создатели которых, получив сигнал тревоги, тут же смылись. Допрос оставшихся на месте охранников и нанятых секретарш позволил выяснить лишь одно: они не знали нанимателей по именам и фамилиям и смогли описать только двух человек, поиск которых закончился безрезультатно. Хотя маленькая зацепочка все же осталась. Один из тех, кто как будто являлся "директором" телекомпании Т-34, по описанию - огромный бородатый черноволосый мужик в черном костюме, был замечен в компании замдиректора ВВЦ Савагова.
        И еще один факт не давал покоя воображению Ратникова - письмо, отправленное Саваговым по электронной почте некоему Хрису с требованием, чтобы он забрал каких-то "девок". Терентий смутно подозревал, что похищения восемнадцатилетних девушек на ВВЦ и это письмо взаимосвязаны. Вот только доказательств этого у капитана не было никаких. Только интуиция.
        - Не густо, - вздохнул Ратников, оттянув нижнюю губу. - Начальство нас по головке не погладит за отсутствие результата. А тут еще Федор с Анной прокололись.
        Славик оживился.
        - Этот новый телохран гендиректора ВВЦ - крутой малый! Я навел справки: он бывший инструктор ГРУ по рукопашке, отсидел за что-то четыре года в Шантарской колонии, вернулся, устроился в частной охранной фирме и вообще - профессионал. Естественно, он не мог не заметить слежку. Между прочим, его дружок - известный путешественник и экстремал, бывший президент Российской школы выживания Илья Пашин.
        - Та-ак! - протянул Терентий, снова тронув себя за губу. - Это любопытно. Ты знаешь, что три или четыре дня назад в сауне на Ленинградском проспекте обнаружен труп некоего Серафима Тымко, инструктора этой самой Школы выживания?
        - Не слышал.
        - Вот и потяни за ниточку. Возможно, Илья Пашин что-то знает о нашем деле. Уверен, все трое знакомы, надо выяснить все их связи, а главное - как это увязывается с ВВЦ.
        - Могу понаблюдать за ними тихонько.
        - Нет, спасибо. Они действительно профессионалы и способны вычислить слежку, я попрошу понаблюдать за ними ребят Завьялова с соответствующей аппаратурой. Твое дело - Савагов, его связи, встречи, планы, цели, мысли.
        Славик меланхолически заметил:
        - Мысли я еще читать не научился.
        - Это очень большой недостаток, лейтенант. Придется компенсировать его активной работой головного мозга.
        - Так и инсульт получить недолго. - Славик помолчал и ехидно добавил:- Это вам положено активно использовать головной мозг, товарищ капитан, а мое дело - сполнять, что приказано.
        - Распустил я вас, - покачал головой Ратников. - Если каждый младший офицер начнет давать советы старшим...
        - Дело от этого только выиграет, товарищ капитан. - Славик вдруг сделался печальным. - Я деда три дня назад похоронил. Классный был мужик - фронтовик, минер, девяносто лет прожил вопреки всему. Так вот он любил говорить, что дело мастера боится, и все, за что ни брался, делал на совесть. - Славик вздохнул. - А с кладбища возвращались, увидели целый взвод одинаковых холмиков и палок с ржавыми табличками - штук пятьдесят! Оказалось, здесь хоронят стариков из дома престарелых. Никто к ним на могилки не ходит.
        Ратников выжидательно уставился на подчиненного.
        - Ну, и к чему ты мне об этом поведал?
        - Сам не знаю, - пожал плечами лейтенант. - Вспомнилось.
        - Тогда иди работай. Вечером пойдем в ресторан.
        - Куда? - удивился Славик.
        - По сообщению Федора, наши подопечные Пашин и Громов идут сегодня с женами в боулинг-клуб "Европа" на Земляном Валу. Вот мы за ними и понаблюдаем, посмотрим, что за люди.
        - Это же закрытый клуб, туда только депутатов и членов правительства пускают.
        - Ничего, прорвемся. Возьми с собой Валентину.
        - А ты с кем пойдешь?
        - Не знаю, поглядим.
        - Предложи той девочке, Ире, думаю, она не откажется. Ратников сделал строгое лицо.
        - Все, лейтенант! Свободен!
        - Есть! - вытянулся Славик, подмигнул Ратникову и вышел.
        Терентий невольно улыбнулся. Лейтенант ему нравился, работать с ним было легко, он все прекрасно понимал, несмотря на вид спортсмена- качка.
        
        ***
        
        К удивлению и радости Ратникова, Ира согласилась пойти с ним в клуб "Европа". Похоже, капитан все-таки заинтересовал ее нестандартностью образования и аурой тайны, окружавшей романтическую, по ее мнению, профессию чекиста. Хотя чем занимается Ратников на самом деле, она не знала.
        В начале девятого они вошли в центральный вестибюль клуба, одетые в соответствии с требованиями заведения: на Ире было темно- синее, в блестках, вечернее платье-бюстье, открывающее спину, обтягивающее и подчеркивающее фигуру, Терентий надел свой единственный "торжественный" костюм - темно-серый, в полоску, с жилеткой, под которой хорошо смотрелась ослепительно белая рубашка и галстук "от кутюр", с жемчужным отливом. Увидев его в этом костюме, Ира подняла брови, и по ее глазам он понял, что девушка не ожидала от сотрудника ФСБ такого прикида. С одной стороны, было приятно наблюдать за реакцией дочери высокопоставленного сотрудника МИДа, привыкшей выходить в "высший свет", с другой же - было обидно за имидж коллег, мнение о которых у Иры явно складывалось невысоким.
        О цели визита в клуб он, конечно, ей не сказал, о чем впоследствии пожалел.
        По клубным карточкам, которые раздобыл снабженец Управления майор Альтмас, они прошли в заведение, разглядывая посетителей "Европы". Узнали двух известных артистов кино, политиков с женами, часто выступающих по телевидению, погуляли по залам клуба и вернулись к дорожкам боулинг-зоны. Подопечные команды Ратникова были уже здесь: Антон Громов с женой, умопомрачительно красивой брюнеткой, похожей на гречанку с голубыми глазами, и знаменитый путешественник Илья Пашин с юной девушкой, судя по всему, не намного старше Ирины, и тоже очень красивой. В этом вопросе вкусы Ратникова и подопечных мужчин совпадали почти полностью.
        Четверка гостей клуба вела себя непринужденно, весело, хотя и без лишнего шума, заняла одну из дорожек и с увлечением бросала шары.
        Ратников, переглянувшись с одним из посетителей клуба в другом углу зала - это был Славик, предложил Ире покидать шары, и она согласилась. Заняли соседнюю с компанией Громова дорожку, Ира со знанием дела первым же шаром разбила пирамиду кеглей, и Терентий понял, что "современная золотая молодежь", не знающая дефицита финансов, живет в другом мире и что подобные заведения являются для дочки мидовца "своими".
        Однако провести вечер тихо и мирно, с удовольствием, совмещая приятное с полезным, точнее, с необходимым, им не удалось. Ровно в девять часов начались события, которых ни Ратников со своей командой, ни объекты его внимания предусмотреть не могли.
        Клуб "Европа" навещали не только высокопоставленные чиновники, политики, деятели искусств, служители столичной богемы, но и их отпрыски. Именно такая компания и появилась в боулинг-зале, сразу наполнив его шумом, визгом, хохотом и суетой.
        Их было восемь человек: четверо хорошо одетых молодых людей и столько же девиц, одетых с вызовом, на грани фола, то есть, по сути, почти в неглиже, выставляющих напоказ все свои шикарные прелести. Впрочем, никого их одежда не шокировала, многие посетительницы клуба, пришедшие пораньше, одевались примерно так же. А вот вела себя компания не в пример шумнее и наглее. Мало того, она не признавала никаких норм поведения: парни лапали девиц, целовали, задирались и не обращали никакого внимания на остальных гостей клуба. Так как все дорожки боулинг-зоны были заняты, молодые люди начали вслух обсуждать играющих, швырять на дорожки пустые пивные банки, а когда охранники клуба вежливо попытались остановить их, парни решили просто согнать кого-либо с места. По-видимому, Громов и Пашин с женами показались им наиболее подходящими для демонстрации мускулов, и четверка подвыпивших парней решила оттянуться на них.
        - Эй, вы, - развязно сказал один из молодых людей, с узким лицом и глубоко посаженными глазами, - это наше место, мы здесь постоянно играем, так что линяйте отсюда.
        Громов и Пашин переглянулись и, не ответив на вызов, продолжили кидать шары, разговаривая со своими дамами так, будто подвыпившей компании не существовало.
        - Эй, ты, борода, - нахмурился узколицый, задающий тон всей компании, - к тебе обращаются. Глухой, что ли?
        Впоследствии Терентий, вспомнив недавнюю свою стычку в голицынском Доме творчества писателей с компанией таких же зарвавшихся недорослей, выяснил, что это был сынок одного из вице- премьеров правительства. А его спутниками были детки не менее высокопоставленных чиновников московской мэрии, среди которых неожиданно оказался и личный телохранитель Савагова, первого зама гендиректора ВВЦ.
        Пашин продолжал спокойно беседовать с другом, повернувшись спиной к задире.
        - Ну, бычара, ты сам напросился! - прошипел узколицый отрок и толкнул Пашина в спину, норовя свалить на дорожку боулинга. И промахнулся!
        В следующее мгновение напарник Пашина одним движением перехватил руку узколицего, вывернул так, что тот вынужден был согнуться в полуприседе, и повел из зала. Ошалевшие собутыльники парня смотрели на него, открыв рот, затем бросились за ним... и были в течение трех секунд скручены Пашиным и самим Громовым. Все произошло так быстро, точно, изящно и тихо, что большинство присутствующих в зале даже не поняли, что происходит.
        Пашин и Громов довели - каждый своих, по двое - молодых людей до выхода и вытолкнули за дверь.
        - Не пускайте их сюда больше, - хладнокровно сказал Пашин подоспевшим охранникам клуба, - выпили, отдыхать мешают.
        Вернувшись к ожидавшим их женам, Громов и Пашин снова начали бросать шары, беседовать, пить кофе и напитки, и прервавшееся было в этом уголке зала веселье покатилось дальше как ни в чем не бывало.
        - Здорово они их! - кивнула на соседей Ира; глаза ее заблестели. - Это случайно не ваши сотрудники?
        - К сожалению, нет, - покачал головой Ратников, поразившись интуиции девушки; в клубе находились почти все сотрудники группы Ратникова, хотя Ира вряд ли догадывалась об этом.
        Но, как оказалось, инцидент на выдворении буянов не закончился. Позже Ратников выяснил, что главным инициатором скандала стал именно телохранитель Савагова, уязвленный той легкостью, с какой с ним справились двое не крутых на вид мужчин.
        Не успели Ратников с Ирой обсудить проблему хамского поведения "повелителей жизни" - точки зрения обоих на эту проблему совпадали в главном - "пресекать!" - как в клуб ворвались какие-то вооруженные люди в камуфляже. Они сразу же целенаправленно подскочили к Пашину и Громову, навели на них и на их подруг пистолеты-пулеметы, заставили лечь на пол лицом вниз.
        Ратников видел, что оба объекта наблюдения несколько мгновений колебались, прежде чем выполнить требования спецназа (это был ОМОН Центрального административного округа Москвы, Терентий знал некоторых его офицеров), и в душе у него шевельнулось чувство досады, так как, на его взгляд, ни Пашин, ни Громов ни в чем виноваты не были. И, наверное, могли бы справиться с шестеркой спецназовцев, несмотря на невыгодность положения и отсутствие оружия.
        Шум в клубе стих.
        - По какому праву? - поднял голову со скрещенными на затылке руками Пашин. - Я могу позвонить адвокату?
        - Ты сейчас кровью умоешься, пидор! - приглушенно рявкнул омоновец в маске, ударив его прикладом пистолета-пулемета по затылку. - Лежать!
        Вскрикнула красивая девушка, спутница Пашина, попыталась встать и броситься к нему, но второй омоновец толкнул ее в спину и снова заставил лечь.
        - Еще раз тронешь - покалечу! - тихо пообещал ему Пашин. - Кто командир? Пусть подойдет.
        Омоновец в маске снова ударил его прикладом, и в то же мгновение пистолет-пулемет чудесным образом вылетел у него из рук, а сам он грохнулся на спину от незаметного неопытному глазу, но сильного и точного удара. Пашин перехватил автомат второго омоновца, а вскочивший Громов выкрутил оружие у третьего и направил ему же в лоб.
        - Стоять! - звучным голосом, от которого вздрогнули все гости клуба, выговорил Пашин. - Кто командир?!
        Из-за спин согнувшихся омоновцев вышел командир подразделения со звездочками старлея, огромный, мощный, в черном берете. Автомат он держал в руке как игрушку.
        - Опустите оружие! - продолжал Пашин. - Произошло недоразумение. Я Илья Пашин, президент Школы выживания и журналист, а также путешественник, если кто меня еще не знает. В чем дело?
        - Отпусти его! - мрачно потребовал в ответ старший лейтенант. - За сопротивление я буду вынужден...
        Ратников уловил взгляд придвинувшегося ближе Славика, отрицательно качнул головой, но вдруг, поддаваясь внутреннему голосу, шагнул к старшему омоновцу и негромко, скороговоркой, произнес, показывая ему свое удостоверение:
        - Отзови своих волкодавов, старшой! Это мои люди. Ты срываешь мне операцию. Узнаю, кто эту кашу заварил, башку отверну! Сделай вид, что это все разыграно!
        Несмотря на дебильно-атлетический вид, командир ОМОНа думать умел. Помолчав мгновение, он вскинул вверх кулак и зычно скомандовал:
        - Отбой! Учебное задание выполнено. Прошу прощения за некоторые неудобства и грубость моих ребят, они отрабатывали вводную по заданию "захват террористов". Приятного всем отдыха.
        Омоновцы расслабились, попятились и исчезли так же неожиданно, как и появились.
        - Извини, капитан, я не знал, - буркнул их командир, лицо которого осталось угрюмовато-тупым. - Нас вызвали по тревоге, дали наводку, ну, мы и пошли .
        - Кто вызвал?
        - Таких вопросов мне задавать не положено.
        - Ладно, я сам разберусь. Эх, служба, все-таки изгадил ты мне сегодня вечер.
        - Я лицо подневольное, так что извиняй, чекист. Лейтенант козырнул и ушел вслед за своими подчиненными.
        Зал клуба наполнился шумом, смехом, возгласами, посетители отходили от шока и начинали обсуждать происшествие. К Ратникову подошли Пашин и Громов, их жены.
        - Спасибо, добрый человек, - сказал Пашин с тонкой усмешкой. - Кажется, вы здесь далеко не случайно. Эти болваны действительно испортили вечер не только нам, но и вам. Хотелось бы знать, кто их вызвал.
        - Мне тоже, - сказал Терентий. - Хотя я догадываюсь, кто именно. Извините за доставленные неприятности. Но вы сами виноваты, не надо было демонстрировать свои возможности тем молокососам.
        - Вы правы, - смущенно огладил бородку Пашин. - Можно было решить проблему иным путем. А вы случайно не из Управления "А" ФСБ? Мне кое-кто оттуда знаком.
        - Нет, - качнул головой Ратников.
        - А книжечка у вас такая же... Давайте познакомимся. Илья. А это мой друг Антон. Моя жена Владислава. Жена Антона Валерия.
        - Терентий. - Ратников пожал руки всем четверым, чувствуя себя в глупейшем положении; они не знали, что он здесь находится ради новых знакомых. Подозвал спутницу. - Это Ира, моя невеста.
        - Может, присоединитесь к нам? Вместе приятно проведем вечер.
        - К сожалению, мне пора уходить. - Ратников уловил удивленный взгляд Ирины, но остановиться уже не мог. - Приятно было познакомиться. Однако будьте осторожны. Ваши доброжелатели, очевидно, дети каких-то очень больших шишек, коль вызвали ОМОН, и могут доставить массу неприятностей.
        - Мы учтем, - пообещал Пашин.
        - До свидания.
        Ратников взял Иру под локоть и повел к выходу, отмечая боковым зрением движение группы.
        - Мы уже уходим? - с понимающей гримаской проговорила Ира.
        - Извини, - тихо сказал Терентий, поворачивая ее к себе. - Так получилось. Не сердись. Я не могу остаться.
        - Вы пришли сюда... из-за них? - догадалась девушка.
        - Да, - признался он, не отводя взгляда, ожидая негативной реакции спутницы, презрительного взгляда и даже, может быть, пощечины. - Мы следим за этими людьми. Это моя работа. Прости, что я тебе не...
        - Мы уже перешли на "ты"?
        - Есть возражения?
        - Нет. А невестой вы... ты назвал меня тоже для конспирации? Он смутился.
        - Если честно, то...
        - Лучше не честно. Ратников засмеялся.
        - Тогда давай больше не будем на эту тему. Пошли, я отвезу тебя домой.
        - Я бы хотела погулять по набережной. Или тебе надо остаться здесь?
        - Не надо. Гулять так гулять.
        Ратников движением брови подозвал прогуливающегося неподалеку с индифферентным выражением лица Славика.
        - Посмотрите тут за ними.
        Славик прошествовал мимо по коридору и скрылся в боулинг-зале клуба.
        - Я помню его, он был с тобой тогда, на ВВЦ, - прищурилась Ира.
        - Никому не говори, - прижал палец к губам Ратников, снова беря девушку под руку и радуясь, что не ошибся в ней. Она все поняла и не обиделась.
        
        ГЛАВА 12
        Я НЕ МАЛЬЧИК ДЛЯ БИТЬЯ
        
        Понедельник начался хлопотно, суетно, напряженно.
        Курыло за два часа успел нанести три визита в разные конторы, находившиеся в разных концах Москвы, и Антон отвлекся от размышлений о происшествии в боулинг-клубе "Европа". Ему, как и Илье, было понятно, что вмешательство симпатичного молодого мужика, представившегося Терентием (редкое имечко в наше время), явно не случайно, что он скорее всего представляет собой оперативную службу Министерства внутренних дел или даже ФСБ, а в клуб заявился, вероятнее всего, по служебной надобности, а не для того, чтобы провести время с красивой девицей. А вот для чего - оставалось тайной. Илья предположил, что парень следил за ними и вмешался, имея какие-то непонятные резоны, однако вопрос - почему он следил за друзьями? - остался открытым. Не хотелось верить, что работает он не только на
        контору , но и на жрецов храма Морока, устроивших охоту на тех, кто победил их год назад в схватке за Лик Беса.
        Явная слежка, которую Антон заметил за собой несколько дней назад, прекратилась, но его не покидало ощущение, что кто-то продолжает контролировать каждый его шаг. Это угнетало, заставляло искать наблюдателей и гадать, в чем заключается смысл такого надоедливого контроля. Но Пашин из Москвы уехал, посоветоваться было не с кем, и Антон решил просто ждать, чем все закончится, подготовив себя ко всем неожиданностям.
        В начале третьего Виктор Михайлович предложил ему пообедать вместе, Антон согласился, и они направились в столовую административного корпуса ВВЦ, где у гендиректора был отдельный кабинет.
        Курыло, как всегда, был рассеян и неразговорчив, но, заметив вопросительный взгляд телохранителя, вдруг заговорил, будто внезапно обнаружив благодарную аудиторию:
        - Антон Андреевич, вы случайно не знакомы с разработкой специалистов ООН под названием "Индекс человеческого развития"?
        Громов удивился, но не подал вида.
        - ООН - масонская организация, как МВФ, ЕБРР и другие им подобные, вряд ли стоит изучать их разработки.
        - Стоит, - с кривоватой улыбкой кивнул Виктор Михайлович. - Надо знать своего противника, чтобы отвечать ему своевременно и достойно. Однако я о другом. Иногда спецы таких контор выдают весьма ценную информацию, сами того не осознавая.
        Я просто анализировал состояние России для докладной записки в правительство и наткнулся на "Индекс". В нем ооновские эксперты отразили четыре коэффициента зрелого общества: реальный доход на душу населения, продолжительность жизни, грамотность населения и показатель состояния внешней среды. Так вот по этой оценке Россия занимает семьдесят первое место. К примеру, Украина - на девяносто первом месте, а впереди нас не только вся Европа, но даже Китай и Корея. Понимаете?
        Антон, ковырявшийся вилкой в салате, осторожно сказал:
        - Наверное, это объективно? Виктор Михайлович вздохнул.
        - Более или менее. Но ведь обидно! Россия по-прежнему является самым большим источником творческих личностей, талантов и гениев, а занимает всего лишь семьдесят первое место! У нас даже бандиты "гениальней", чем в других странах, если можно так выразиться. Пример тому - Халил Магомедович. Как же умело орудует, подлец!
        Антон помолчал, не понимая, почему Курыло затронул эту тему. Разве что Савагов так "достал" его, что захотелось кому-нибудь "поплакаться в жилетку".
        - Вы знаете, как вывести страну из тупика?
        - Это сущая неправда, что страна в тупике, не верьте оголтелой пропаганде купленных телеведущих. Страну специально загнали в эту яму, в которой она сейчас находится. Конечно, трудно найти рецепты для бедной - не ресурсами и людьми, а нормальными руководителями - страны для ускорения созревания, в первую очередь - духовного. Но выход есть. Просто его надо видеть.
        - Монархия? - наугад предположил Антон. - Или все-таки "справедливый коммунизм"?
        Виктор Михайлович отложил ложку, усмехнулся.
        - Всего лишь власть, Антон Андреевич. Первая правда: нужна
        сильная власть. К сожалению, наш президент слаб, разве что в трубу дудеть умеет хорошо да на лыжах кататься, и потому им манипулируют далеко не светлые силы. Вторая правда: затраты на социальную сферу должны соответствовать уровню экономики. У нас же на коррумпированный чиновничий госаппарат тратится половина дохода страны! Вдумайтесь в эти слова - половина дохода! Когда в других странах, даже самых развитых, - не более двадцати процентов. И третья правда: быстрый рост экономики невозможен без эксплуатации. Понимаете?
        - Не очень, - поразмыслив, честно признался Антон. Виктор Михайлович погрустнел, взялся за грибной суп.
        - В переводе это звучит так: до получения богатства народу придется пережить бедность. Надо научиться просто работать! А не кричать на каждом углу о правах человека. Кто у нас в стране захочет работать после демократических воплей о правах человека?
        - Мало кто, - согласился Громов.
        Курыло сгорбился над столом, начал есть суп. Через минуту поднял на собеседника сосредоточенный взгляд.
        - Не обращайте внимания на пожилого брюзгу, Антон Андреевич. Просто я не вижу выхода из создавшейся ситуации, а людей, сочувствующих моим идеям, почти что и нет. Вполне возможно, что я скоро сойду с дистанции.
        - Я сочувствую.
        - Спасибо. Мне повезло, что вы... такой... Антон дернул уголком губ.
        - Не совсем безнадежен? Курыло улыбнулся.
        - Не обижайтесь. Вы мне действительно помогли и успокоили. Во всяком случае, господин Савагов перестал слать угрозы и занялся делом.
        - Я бы все равно ему не доверял, - пробормотал Антон, вспомнив недавнюю стычку в боулинг-клубе с одним из телохранителей Савагова.
        - Я и не доверяю. Просто делаю то же самое в параллели, чтобы исключить неприятные сюрпризы, как уже было не однажды. К сожалению, Халил Магомедович - восточный человек, а как говорил персонаж "Белого солнца пустыни": Восток - дело тонкое.
        - Савагов - мусульманин, исламист?
        - Наверное. А что?
        - Фанатики-исламисты презирают человеческую жизнь. Как чужую, так и свою собственную. Они не боятся умереть и потому спокойно убивают неверных. Каждого, кого сочтут неверным. Я встречался с ними и знаю, что это за люди. Точнее - нелюди. Теперь только они отвечают за сам факт нашего существования на Земле в качестве биологического вида. Поэтому с такими, как Савагов, нельзя договориться, их можно только уничтожить.
        Виктор Михайлович хмыкнул, ощупывая лицо Громова прищуренными глазами, покачал головой.
        - Да вы философ, Антон Андреевич. Хотя кое в чем я с вами не соглашусь. На сегодняшний день все-таки не исламский фундаментализм - главная деструктивная сила на Земле.
        А какая главная - сила Морока? - чуть было не ляпнул Антон, но вовремя удержался. Вряд ли Курыло знал о существовании реально вмешивающегося в жизнь человечества древнего бога северного ветра, войны, хищников и всего, что связано с насилием. Но тогда что он имел в виду?
        Курыло поднял взгляд на собеседника.
        - Да, Антон Андреевич, это факт: нами управляет некая античеловеческая система , отнимающая у людей разум и волю, и я не вижу другой системы, которая способна справиться с ней. Подумайте над этим на досуге, может быть, найдете ответ?
        Ответ уже есть, подумал Антон, эта система - честные и сильные люди. Хотя их, может быть, и мало. Вслух же он сказал только одно слово:
        - Обещаю.
        А в голове продолжала ворочаться "встопорщенная" мысль: что Курыло имел в виду под системой , отнимающей у людей разум и волю?..
        Пообедав, они вернулись в приемную гендиректора. Виктор Михайлович скрылся за дверью своего кабинета, а Громов устроился в углу приемной, берясь за журналы и газеты, которые не забывал менять секретарь Костя. Остаток дня так и прошел в привычном бдении, чтении и беседах с Костей, успевающим выполнять все поручения шефа, болтать, работать с компьютером и готовить кофе. Лишь к вечеру в приемную заглянул молодой парень смуглой наружности, оказавшийся телохранителем Савагова, окинул помещение быстрым взглядом и тут же исчез. И Антон сразу понял, что неспешное, мирное, ламинарное течение событий дня чревато неожиданной турбулентностью вечера. Назревали какие-то перемены обстановки, и к ним надо было подойти в полной боевой форме.
        В семь часов вечера Виктор Михайлович спустился к стоянке машин и поехал в мэрию столицы, где пробыл около двух часов. В начале десятого он попросил штатного водителя ВВЦ Кучереню отвезти его домой и, пока "Волга" петляла по улицам Москвы, разглядывал на коленях какие-то бумаги. Антон, сосредоточившийся на отслеживании потоков внимания к их машине, не пытался завести разговор, привычно анализировал обстановку и вышел из трансового состояния лишь при появлении девятиэтажки, где располагалась квартира Курыло.
        - Остановись, Миша, - попросил он.
        Водитель оглянулся на директора и послушно прижал машину к тротуару. Он уже знал, что советы телохранителя следует исполнять неукоснительно.
        - Подождите меня здесь, Виктор Михайлович. И никуда не выходите, пока я не приду. Миша, увидишь что-либо подозрительное - гони к ближайшему отделению милиции.
        - Что случилось, Антон Андреевич?
        - Хочу проверить одну догадку, - уклонился от прямого ответа Громов.
        Он вышел из машины, снова перевел организм в особое охотничье состояние и нырнул в арку дома, просеивая сквозь нервную систему все шорохи вокруг и незаметные глазу тенденции, намеки на движение.
        Интуиция не подвела и на этот раз.
        Их ждали.
        Во дворе стояла лишняя машина - темно-зеленая "БМВ" последней модели. Номера ее в темноте Антон не видел, но точно такая же машина иногда сопровождала и "Мерседес" Савагова. А так как однажды Виктора Михайловича уже встречали в подъезде некие "неизвестные" бандиты, появление саваговских "шестерок" могло означать только одно: о нем решили "позаботиться" посерьезнее.
        Несколько мгновений Антон прикидывал последствия своего шага. Потом пришла решающая мысль: если действовать быстро и нестандартно, они не успеют понять, что происходит, и в темноте не узнают, кто их ограничил .
        Он перешел на рассредоточенное зрение, взял темп и скользнул к "БМВ" вдоль стены дома, по узкой асфальтовой ленте бордюра.
        В машине гостей не ждали. В ней сидели двое - водитель и пассажир в спортивном костюме и в кепке с длинным козырьком. Антон рванул на себя дверцу со стороны пассажирского сиденья, ударом в горло обезвредил сначала спортсмена в кепке, а потом и водителя - лбом о баранку руля. Прихватил кепку, натянул на уши и метнулся к подъезду.
        Дверь приоткрыта, домофон то ли сломан, то ли отключен. Плохо, если заскрипит. Однако ждать нельзя, могут прийти в себя парни в машине либо появится местный житель, способный поднять панику. Вперед, рэкс, они не ждут нападения, они ждут жертву!
        Дверь таки скрипнула, но он уже влетел в подъезд и сразу обнаружил двух охотников, притаившихся за второй дверью перед выходом на лестницу, ведущую к лифту. Здесь было темно: лампочку, очевидно, разбили специально или вывинтили, но Антон находился в резонансе с энергетическими потоками дома и отлично видел в темноте.
        Удар, вскрик, еще удар - всем телом о стену.
        Первый готов!
        Второй поднял пистолет, еще ничего толком не увидев, начал разворачиваться.
        Удар по руке, удар в нос, еще один - ребром ладони по шее. Всхлип, шорох сползающего по стене тела. Тишина.
        Антон нагнулся к затихшим засадникам, быстро обыскал обоих, нашел нож, кастет, пистолет, бумажники, документы. Взвесил в руке пистолет - "сталкер" с глушителем, одноразовая машинка, хотя и мощная. Парни явно шли на "мокрое" дело, и ждали они скорее всего Виктора Михайловича Курыло. Во-первых, потому, что один из них - здоровяк славянской наружности был из команды телохранителей Савагова, Антон его помнил, а во-вторых, таких совпадений - чтобы киллеры ждали кого- то еще в доме, где живет гендиректор ВВЦ, - не бывает.
        Антон несколько мгновений прислушивался к муравьиной жизни девятиэтажки, сканируя пространство подъезда "третьим глазом", никого больше не обнаружил и взвалил на плечи одного из членов засады. Быстро отнес к "БМВ", свалил в салон. По пути съездил по морде водителю, чтобы полежал в отключке еще несколько минут. Перенес второго, вложив в руку саваговского охранника пистолет, поблагодарил судьбу, что никто из жителей окрестлежащих домов во время перетаскивания тел не вышел во двор, и тут же по мобильнику позвонил по 02:
        - Срочно пошлите наряд во двор дома номер одиннадцать по улице Островитянова! Я видел, как в "БМВ" зеленого цвета садились двое мужчин с пистолетами!
        - Кто говорит? - отреагировал дежурный. - Фамилия, адрес?
        - Я тут живу, Иванов моя фамилия, приезжайте быстрей!
        Антон отключил телефон и направился на улицу, к машине Курыло, прикидывая, что минут пять у них есть до появления патруля. Если ему, конечно, поверили.
        - Все в порядке, Миша, можно ехать.
        "Волга" заехала во двор, Антон вышел первым, кивнул водителю:
        - Свободен, Миша, я доеду сам.
        - Меры предосторожности? - усмехнулся Виктор Михайлович.
        - Работа такая, - спокойно сказал Антон. - Я вас очень прошу, не открывайте двери незнакомым людям. И не выходите из квартиры без меня и моего напарника, договорились?
        - Не слишком ли вы перестраховываетесь, Антон Андреевич? Вряд ли Халил Магомедович решится на какие-то крайние меры.
        - Кто знает, - философски заметил Антон, провожая Курыло до дверей квартиры; никто им по пути не встретился, засаду устраивали явно не профессионалы, хотя, вполне возможно, в их задание не входила ликвидация гендиректора ВВЦ и его телохранителя и они собирались только напугать обоих или ранить.
        Попрощавшись с Виктором Михайловичем, Антон спустился во двор и стал свидетелем налета группы спецназа на "БМВ". Его пассажиры только-только оклемались и сопротивления оказать не смогли, но они были вооружены и получили то, чего заслуживали: били их сильно, со знанием дела. Потом заковали в наручники, погрузили в подъехавший милицейский "УАЗ" и увезли.
        - Как часто мы складируем не тех, - пробормотал Антон, выходя на улицу. - Спокойной ночи, отморозки.
        Дома он оказался в половине двенадцатого.
        Жена еще не спала, читала книгу, забравшись с ногами в любимое кресло под торшером. Подняла голову, щурясь, когда он прошел в гостиную и присел у ее ног на корточки.
        - Почему не звонишь? - строго сказала она. - Я же переживаю.
        - Извини, склероз, - покаялся он легкомысленно. - Ничего существенного не происходило. Хотя шеф часто таскает меня по таким учреждениям, откуда звонить неэтично. Что у нас на ужин?
        - Ростбиф по-саксонски.
        - Я же не ем мяса на ночь.
        - Поэтому ростбиф овощной. Плюс творожная запеканка.
        - Отлично! - Он поцеловал Валерию в голую коленку. - Ты выглядишь божественно! Точнее, так соблазнительно, что на первое я предпочту тебя.
        - Всему свое время, - не поддалась она его намеку. - Кстати, тебе звонили.
        - Кто? Мужчина или женщина?
        - Мужчина. Сказал, что ты должен отдать ему какой-то там володарь и что он будет ждать тебя завтра в двенадцать часов дня у главного входа на ВВЦ.
        Антон замер.
        - Когда он звонил?
        - Час назад. Не знаю, кто это был, но голос у него противный, медленный такой, скрипучий, будто он сквозь рыбьи кости говорит.
        - Он не представился?
        - Нет. Что такое володарь?
        Антон помолчал немного, переживая неприятное чувство сосущей пустоты в желудке, встал, направился в ванную.
        - Потом расскажу.
        Он умылся, размышляя над известием, подумал, что Илья прав: их не оставят в покое служители храма и что надо начинать действовать на опережение. Переоделся, вернулся в гостиную.
        - Лер, ты не хотела бы уехать куда-нибудь на время? Хотя бы на пару недель? Сможешь взять отпуск?
        Валерия отложила книгу, внимательно посмотрела на мужа прозрачно-синими глазами.
        - Отпуск взять не проблема. Но с чего это ты предлагаешь мне уехать? Что случилось?
        - Пока ничего, - качнул он головой. - Но мне было бы спокойнее, если бы ты уехала. В Сочи, например, к морю, или на Кипр.
        - Если я куда и поеду, то только с тобой. Кстати, еще Пришвин говорил, что в будущем доктора не станут всех посылать на южные воды и виноград, а только в ту сторону, в ту среду, где человеку все понятно, близко и мило. Вот в деревню к бабке Устинье я бы съездила. Ну-ка, давай, колись, что произошло. Как сказал бы поэт: ну все, любимый, руки на капот! Если твое предложение навеяно встречами с Ильей, то это дело касается и меня. Я не собираюсь отдыхать где-то на морях, пока вы будете воевать с колдунами и прислужниками храма.
        - Воевать мы не собираемся, - солгал Антон. - Но они запросто могут напасть на вас... я имею в виду тебя и Славу, в любой момент. Ведь мы с Ильей не можем все время быть рядом.
        - Не беспокойтесь за нас, мы тоже можем за себя постоять. А лучших помощников, чем мы, вам не сыскать.
        Антон не нашелся, что ответить жене. Она была права. Год назад помощь женщин пришлась как нельзя кстати, но, с другой стороны, само их присутствие давало в руки хха сильный козырь, заставляя мужчин защищать своих подруг, а то и выручать их из беды.
        Валерия заметила его колебания, подхватилась с кресла, закинула руки за шею мужа.
        - Ты не все мне говоришь. Я чувствую, что произошло какое-то нехорошее событие.
        Антон хотел отшутиться, но заглянул в потемневшие тревожные глаза жены и вздохнул.
        - Ничего-то от тебя не скроешь, Валерия Никитична. Однако и ты должна понимать, что существуют объективные вещи, которые женщинам знать не положено, равно как и мужчинам - некоторые женские секреты.
        - Дипломат, - улыбнулась она. - Я согласна. Хотя на самом деле было бы лучше, если бы ты чаще делился со мной своими "мужскими" тайнами. Советы женщин хороши тем, что выполнять их можно с точностью "до наоборот".
        Одно мгновение Антон вглядывался в ставшие дерзко зовущими, глубокими, влекущими глаза Валерии, потом поцеловал ее и подхватил на руки.
        - Господи, как давно ты меня не носил на руках, - выдохнула она, замирая. - Целые сутки!..
        
        ГЛАВА 13
        КРЕПОСТЬ
        
        В Парфино, где жили родственники Ильи: дядька Федор Ломов, его жена Елена Кондратьевна и двое детей - повзрослевший на год Данила и семнадцатилетняя Леночка, - Пашины прибыли к обеду во вторник. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, добираться решили на общественном транспорте, поэтому сначала доехали из Москвы до Новгорода на поезде, из Новгорода до Белой Горы - на автобусе, а оттуда до Парфино - на попутках. Получилось вдвое дольше, чем если бы они ехали на своей машине, зато сторожевая система храма Морока не смогла вовремя засечь их, и чудеса БАЗы [1] начались лишь после прибытия Ильи в деревню. Но к этому он был готов, зная, что "помечен" черными колдовскими силами, реагирующими на его помыслы и действия, угрожающие безопасности храма, где бы он ни находился. Спасало отсутствие у хранителей храма спецподразделения, реагирующего на "магическую пеленгацию", работающую как бы сама на себя, а также защита цаты, этого мощного амулета, поддерживающего связь с русскими богами. Илья знал, что Евстигней был посвящен в волхвы Силичем, или Сильнобогом, одним из светлых богов-защитников
древнерусского пантеона, и его канал связи с Силичем через цату все еще работал. Хотя вызвать по нему самого Сильнобога было невозможно: с течением времени информационно-пропускная способность канала заметно снизилась.
        [1] БАЗа - безадресная магическая защита.
        Тем не менее цата, или Рука Бога, как назывался талисман, действовала и успешно отводила от Ильи потоки злого внимания БАЗы. За время путешествия из Новгорода в Парфино она срабатывала дважды - Илья чувствовал это по резкому изменению температуры медальона: цата вдруг то нагревалась, то превращалась в кусок льда. В первый раз они с Владиславой, спеша на автобус, успели перебежать дорогу перед мчавшимся сломя голову "Москвичом", вывернувшимся из-за угла, хотя еще мгновением назад его не было! Во второй раз цата предупредила Илью за несколько секунд до столкновения автобуса с вырулившим на встречную полосу самосвалом. Илья успел рявкнуть водителю автобуса, чтобы он сбросил газ, тот от неожиданности послушался и смог отвернуть в сторону, хотя едва не свалил при этом автобус в кювет. И все же, если бы не подсказка Пашина, произошло бы столкновение, чреватое многими жертвами.
        После этого БАЗа притихла, и супруги добрались до дома Ломовых, стоящего на краю деревни Парфино (рядом располагался городок Парфино), на берегу озера Ильмень, уже без приключений.
        Встретили их радушно, даже радостно, не спрашивая, каким ветром занесло сюда родственника и его юную жену. Поговорили о том о сем, посмотрели семейные фотографии, вспомнили родичей, рассказали друг друг о житье-бытье. Старший сын Федора двадцатилетний Никита по- прежнему жил в Москве, изредка навещая родителей, учился в Московском государственном университете и одновременно подрабатывал в фирме по продаже компьютеров. Леночка Ломова закончила школу и готовилась к экзаменам в институт. Тринадцатилетний Данила закончил седьмой класс школы, занимался со школьным учителем русским стилем рукопашного боя и прекрасно рисовал.
        - Горюет Данила, - посетовал Федор, - что деда Евстигнея нет. Когда дед был жив, он к нему часто заходил, помогал вырезать разные фигурки, на деревянных дощечках рисовать. Одну такую картину Никита в Москву забрал. Говорит: думать помогает.
        - Он у нас такой самостоятельный, - покачала головой Елена Кондратьевна. - Все сам норовит сделать, до всего дойти.
        - Мужик растет, - сказал Илья одобряюще.
        Поговорили о заботах старшего Ломова, потом, ближе к вечеру, Владислава предложила хозяйке помочь по дому, и женщины пошли на подворье, где у Ломовых содержались две коровы, лошадь, хряк, куры и сторожевой пес неизвестной породы по прозвищу Крутой. Мужчины же остались за столом на веранде, накрытой тенью сосен и берез и потому прохладной даже в летний зной.
        Илья выслушал жалобы дядьки на жлобство торговцев и беспредел автоинспекции, отбиравшей мед у производителя, - Ломов, как и обещал год назад, купил пасеку недалеко от городка Пролетарий, Федор посетовал, что рыба уходит из тех мест на Ильмене, где артели свояка отведен район лова, затем похвастался успехами Данилы и показал его последние акварели, на взгляд Пашина - действительно великолепные. Особенно мальчишке удавались пейзажи и сказочные композиции на мотивы древнерусских сказаний и былин в манере Константина Васильева. Илья с уважением заметил, что из Данилы проглядывает настоящий художник, и обрадованный его оценкой Федор от избытка чувств хватанул целый стакан водки. Но не окосел. Он был из той редкой породы мужиков, на которых алкоголь не оказывал почти никакого влияния, и мог на спор выпить чуть ли не ведро самогона.
        - Ну а вообще-то, как тут у вас, тихо? - спросил Илья. - Евстигней не объявлялся?
        - Целый уж год как не появляется, - махнул рукой Ломов-старший. - Бают, уехал он в какой-то староверческий скит в Сибири, за Урал. А хата его стоит, и дверь не на замке. Значит, вернется.
        - Неужели к нему никто не наведывался за это время?
        - Почему не наведывался? Заходили какие-то люди днем, давно, зимой еще, Ленка их видела, а что делали - неведомо. Я на всякий случай потом проверил - все вроде на месте, ничего не взято. Да и что у старого брать? Иконы разве что, дак их у него и не было. А сундуки целехоньки стоят.
        Федор задумался, вспомнил какое-то событие.
        - С месяц назад, в конце мая, тоже кто-то заходил к деду в хату, почитай, ночью. Я как раз из центра возвращался, услышал голоса, потом дверь стукнула. Обрадовался, думал, старик вернулся, покликал - тишина в ответ. И свет не зажегся в хате. Может, никого и не было, послышалось все. А ты по делу к нам или так, проездом?
        - Да как тебе сказать...
        - А так и говори. Подсоблю чем, если надо. А жена у тебя славная, красавица, аж светится вся. Где добыл такую?
        - На болоте нашел, - улыбнулся Илья, почти не кривя душой. - У тебя Елена тоже красавица, каких свет не видывал. Дай бог всякому!
        - Всякому не надо, - ухмыльнулся в свою очередь дядька, - только умному, доброму да сильному, такому, как я. Так что там у тебя за проблема? Говори смелее, чай, не чужие вы мне.
        - Проблема одна, забот две, - помедлив, сказал Илья. - Мне в доме Евстигнея побывать надобно, поискать одну вещь. А потом на Стрекавин Нос сходить. Но это позже, через неделю-две, когда я подготовлюсь получше. Сегодня мне важнее изба деда.
        - Что ж тут страшного, едрена корень? - удивился Ломов. - Давай вместе сходим.
        - Нет, мне одному надо. Извини.
        Федор наморщил лоб, хотел что-то сказать, и в это время со стола сам собой упал на пол веранды стакан. Звякнуло, полетели осколки. Федор вытаращил глаза, непонимающе глянул на то, что осталось от стакана, перевел взгляд на Илью:
        - Ты видел?! Пашин усмехнулся.
        - Это нечто вроде предупреждения. Кто-то очень сердит на меня и не хочет моего присутствия в деревне.
        - Опять колдовство?
        - Судьба, наверное, у меня такая - со злым колдовством сражаться. Снова один супостат зашевелился, приходится вот готовиться к встрече.
        - Не Морок ли?
        Илья с интересом посмотрел на могучего телом родственника, потом вспомнил, что Федор присутствовал при разговоре о Мороке год назад и помнит об этом.
        - Он самый, Федор Петрович. Окопался он тут у вас, недалеко от Стрекавиного Носа, людишек под себя подмял, заморочил, боятся его и служат за разные посулы да сребреники.
        - Честно говоря, не верю я в вашего Морока, хотя и помню, что вы еле живыми оттуда вернулись.
        - А в дьявола веришь? Федор почесал темя.
        - И в дьявола не особливо верю. Все беды - от жадных и злых людей, стремящихся нахапать, ничего не делая. Это они дьявола придумали, чтобы мы боялись и не прекословили.
        - Это верно, - улыбнулся Илья, вспоминая чье-то изречение: самая большая победа дьявола состоит в том, что он заставил людей поверить, что его не существует.
        - Ладно, к хренам они все сдались, - махнул могучей дланью Федор. - Давай-ка еще чайку с медком махнем. Мед сборный, только привез, чуешь, как пахнет? Лепота!
        - Изумительно пахнет, - согласился Илья.
        - А к деду Евстигнею мы все-таки вместе пойдем, - добавил хозяин, - когда стемнеет. Я снаружи покараулю, а ты в избе пошаришь. Ежели, конечно, она тебя не выплюнет. - Федор хихикнул. - Те-то гости, коих я в мае встретил, зашли туда и тут же обратно выскочили, перепуганные, волосы дыбом, и пар от них валит столбом. Будто кипятком ошпарили.
        Федор снова хихикнул. Улыбнулся и Пашин.
        - Заговоренная изба у Евстигнея, не любит чужих. Что ж, посмотрим. Может, она и меня не впустит...
        Но она впустила.
        Уже ночью, в начале первого, выпив по кружке ягодного морса собственного приготовления, Илья и Федор зашли к соседу со стороны садового участка. И Пашин, потрогав цату, толкнул входную дверь избы, пробормотав про себя: "Давно я тут не плавал баттерфляем..."
        Цата на груди нагрелась.
        Илья остановился, прислушиваясь к теплой - вопреки ожиданиям - тишине Евстигнеевой избы. Кто-то смотрел на него из-за подволоки, пристально, настороженно, опасливо, но беззлобно. Затем что-то прошумело, невидимая струйка нежити протекла сквозь щель второй двери - из сеней в горницу, и Илья понял, что его пропустили. Скорее всего встречал его востуха , близкий родич домового, живущий за печкой и караулящий воров. По народным поверьям, там, где живет востуха, ничего плохого приключиться не может и ничто в доме не пропадает.
        - Спасибо за доверие, - прошептал Илья, открывая дверь в горницу.
        В нос пахнуло сложным сочетанием травяных и ягодных запахов, кожей, войлоком и сухой древесиной. Обычно, если в избе долго никто не живет, это чувствуется сразу, здесь же, в хате Евстигнея, сохранились все тонкие признаки жилья, словно хозяин вышел на минутку и сейчас вернется.
        Илья вздохнул, продолжая вслушиваться в тишину и привыкать к темноте. Старый волхв в свой дом так и не вернулся.
        В углу за громадой русской печи сгустился мрак, надвинулся мохнатой глыбой.
        - Тихо, тихо, не шали, я свой, - пробормотал Илья, снова дотрагиваясь до талисмана.
        Глыба тьмы взмахнула длинными лапами, расползлась струями, исчезла. Скорее всего это был шерстнатый - ночной демон, давящий спящего человека во время сна, Евстигней, очевидно, держал его в качестве сторожа избы. Неудивительно, что ночные гости деда, которых видел Федор, выскочили из хаты как шальные. Они сначала наткнулись на востуху, а потом на шерстнатого, а может быть, и еще на какую-нибудь древнюю форму нежити , почти исчезнувшую на земле.
        Илья встал у стола посреди горницы и огляделся, вспоминая свое первое посещение владений волхва. Наверняка избу Евстиг-нея обшарили от подпола до крыши, кроме Витязей, еще и служители храма, но обнаружили они искомое - володарь - или нет, было неизвестно. Впрочем, если даже Георгий со товарищи ничего здесь не нашли, то вряд ли Пашину стоило надеяться на благополучный исход поисков, поэтому он и не рассчитывал на удачу. Хотя подспудно верил, что ему обязательно надо было побывать здесь.
        Интересно, подумал он, где они нашли цату? Ведь она, вероятнее всего, была на шее Евстигнея во время боя с Черным Веем. Не мог же он оставить дома такой мощный амулет, поддерживающий его в трудную минуту...
        Тишина, темнота, неподвижность... ощущение взгляда... востуха и шерстнатый продолжали наблюдать за гостем, хотя и признавали его право быть в доме хозяина и свободно передвигаться по комнатам.
        Так... это коник, лавка... за ними два сундука, оба закрыты. Вряд ли Евстигней прятал в них что-нибудь ценное, сундуки всегда на виду и предназначены для складирования обуви и одежды. Хотя, с другой стороны, в сказках про Бабу-ягу в таких вот сундуках старая ведьма и хранила всякие волшебные вещи: шапку-невидимку, сапоги-скороходы, скатерть-самобранку и прочее.
        Илья усмехнулся. Ему бы очень пригодились эти вещи, да только в реальной жизни, несмотря на сохранившиеся с допотопных времен магические ритуалы, волшебные предметы отражали лишь память о былом магическом прошлом человечества.
        Он открыл один сундук, второй, закрыл оба. В первом действительно лежала сваленная комом одежда, видимо, в нем кто-то рылся и побросал потом Евстигнееву рухлядь в сундук без разбора. Второй был почти пуст, если не считать кучи порванной и смятой бумаги.
        В избе был подпол...
        Илья обошел горницу, заглянул в спальню за печкой, затем вернулся на кухню, где стоял огромный дубовый стол, и у стены пол лавкой обнаружил откинутую крышку люка. Присел над ней, вглядываясь в еще более мрачную темноту, потом осторожно полез по деревянной лестнице вниз, в подпол. Перешел на "внутреннее" зрение и увидел небольшое помещение со стеллажами, заставленными глиняными горшками, банками и деревянными баклажками самого разного размера и формы. В углу стояла наполовину опорожненная бочка квашеной капусты, чуть ближе - бочка поменьше, с медом. На полу расположились два разломанных ящика, из которых вывалилось содержимое - картошка, морковь, лук и кочаны свежей капусты.
        Илья понюхал воздух, наполненный запахами живой природы, попробовал квашеной капусты, покачал головой. Капуста была вкусная, пропитанная соком, ее можно было есть, не опасаясь за желудок. И вообще все овощи, хранившиеся в подвале, выглядели так, будто их только что собрали или заквасили. Старый волхв знал секреты долговременного сохранения пищи.
        Ничего я здесь не найду, трезво подумал Илья.
        Постоял еще немного, просеивая сквозь нервную систему шелестящую ожиданием хозяина тишину, и вылез в горницу. Взялся за цату. Ну, выручай, Рука Бога, помоги найти то, чем занимался дед Евстигней. Где он мог спрятать володарь с Руной Света?
        Талисман остался нем и недвижим. Мысли владельца он читать не мог. Может быть, его надо спрашивать иначе?
        Илья достал серебряный кругляш с рисунком "мандалы", подумал и сунул обратно под рубаху. Георгий уже был здесь, имея цату, и ничего не нашел. Значит, дед Евстигней спрятал володарь в другом месте, не в своей хате, иначе цата указала бы на место схрона.
        И все же... и все же попытка не пытка. Илья вспомнил, как называл учитель подобную ситуацию: человек в логове тигра. Жилище волхва, конечно, называть "логовом" было не совсем правильно, однако для непрошеных гостей оно действительно представляло собой весьма опасное магическое "болото".
        - Эй, востуха, - позвал Илья родственника домового, - вылезай, не бойся, я тебе ничего не сделаю. Покажи, где хозяин прятал самое ценное.
        Никто не откликнулся.
        Илья усмехнулся, расслабляясь, понимая, что его зов равнозначен детской надежде на чудо. И в этот момент что-то мелькнуло у стола в горнице, словно по полу бесшумно пробежала вереница тусклых огоньков. Илья напряг "третий глаз" и увидел струение светящегося воздуха над одним из сундуков. Возникло и пропало прозрачное личико гнома, мелькнула призрачная ручка, и движение прекратилось.
        - Спасибо! - пробормотал ошеломленный путешественник, не веря, что нечистик ответил ему.
        Но ведь в сундуке ничего не было...
        Илья подошел к сундуку, откинул крышку и увидел - не глазами, внутренним зрением - все ту же кучу обрывков газет и бумаги. Пошарил рукой в куче - ничего. Странно... может, востуха неправильно его понял? Или сундук с секретом? Скажем, у него двойное дно...
        Илья присел возле сундука, ощупал его со всех сторон, прикинул размеры снаружи и внутри. Двойного дна у метровой длины короба не было. Илья поднял и опустил крышку и вдруг сообразил, что она толстовата на вид и довольно тяжела. Постучал по ней костяшкой пальца, оглядел, ища отверстия, щели или выступы. Нет, все доски пригнаны плотно и ровно. И все же почему в душе зреет убеждение, что тайник - в крышке? И пахнет она иначе, не так, как сам сундук. Запах свежей древесины...
        - Пойди найди тут ножичек... - вспомнил Илья старый отечественный мульфильм. - Али-Баба и сорок сундуков... А ну, крышка, откройся!
        Что-то хрустнуло под рукой. Илья от неожиданности выронил тяжелую крышку, та ударилась о верх сундука... и рассыпалась на дощечки в две ладони длиной и в ладонь шириной!
        - Мать честная! - прошептал он в изумлении. - Да это же... Евстигней вырезал руны на березовых дощечках и спрятал свою работу удивительно просто - сделал из дощечек новую крышку сундука! И скрепил их не клеем и не гвоздями, а скорее всего заклинанием. И теперь на дне сундука лежала груда дощечек с вырезанными дедом рунами - руновязь ! Правда, порядок связи рун был нарушен, однако это в данный момент не казалось главным. В руках Ильи находился володарь, ключ к каналу связи с Белобогом, и его надо было немедленно уносить отсюда, так как
        выпадение володаря в реальность Земли из-под скорлупы магического тайника наверняка отметили все, кто умеет различать магические поля и силы.
        Последняя мысль подстегнула Илью.
        Он быстро начал рассовывать дощечки по карманам, но их было много, около двух десятков, пришлось искать тару, и в конце концов он уместил березовые досточки в холщовый мешок для крупы, найденный в соседнем сундуке. Через минуту Илья выскользнул из хаты Евстигнея во двор и услышал недовольный шепот Федора:
        - Наконец-то! Я уж волноваться начал: тебя нет и нет, в хате ни огонька, а время идет. Хотел уж идти за тобой, тем более что на улице кто-то уже давно к Евстигнеевой хате присматривается.
        - Кто?
        - Почем я знаю? Двое, чужие. Подойдут, посмотрят, отойдут, пошепчутся, потом снова подойдут... Нашел чего?
        - На вот мешок, отнеси домой. Я посмотрю, кто это. Похоже, вовремя мы с тобой к деду в гости сходили. Чует мое сердце, эти гости пришли сюда за тем же, что и я.
        - Что тут в мешке?
        - Потом объясню.
        Поблагодарив судьбу, что ночь выдалась темная, безлунная и беззвездная - небосвод затянуло тучами, - Илья бесшумно подкрался к углу избы и выглянул, готовый действовать соответственно обстановке. Фонари, освещающие этот уголок Парфина, давно не горели, свет из центра деревни сюда не достигал, но обострившееся чутье позволяло Илье видеть в темноте почти так же хорошо, как и днем. Он увидел двух мужчин в темных костюмах, бородатых, темнолицых, молчаливых и ощутимо опасных. Цата на груди кольнула кожу холодом.
        Темнота и бороды не позволяли разглядеть лица мужчин, но и без этого Илья определил, что перед ним - хха, хранители храма Морока. И пришли они сюда скорее всего в надежде отыскать володарь Евстигнея.
        Опоздали, родимые, проговорил про себя Илья, раньше надо было этим заниматься.
        Они наверняка приходили сюда не раз, возразил внутренний голос. Просто не знали, где надо искать, да и востуха с шерстнатым не давали им возможности сосредоточиться. Тебе просто повезло.
        А везет всегда целеустремленным, ответил сам себе Илья. Хотя я еще не уверен, что нашел володарь. Уж очень все просто получилось. К тому же Георгий утверждал, что он тоже искал руны у деда и не нашел. Почему? Ведь он ученик Евстигнея и видит больше, чем я.
        Разберемся, заявил внутренний голос. Возможны варианты. Либо Георгий сказал неправду...
        Это исключено!
        Хорошо, вот еще объяснение. Твой супермен-Витязь просто не смог договориться со сторожами дедовой хаты и не снял заклинание, оберегающее крышку сундука.
        Ну да, а я, такой умный и красивый, пришел и сразу разблокировал заклинание... не имея понятия, что оно скрывает тайник.
        Внутренний голос помолчал.
        Тогда остается последнее: все было рассчитано заранее. Володарь изначально предназначался именно тебе.
        Илья и так, и эдак повертел собственное предположение, не нашел в нем изъяна, но, поскольку в данный момент ни подтвердить, ни опровергнуть его не мог, отложил мысль на потом.
        Гости тем временем посовещались беззвучно и решили-таки войти в избу. Можно было возвращаться в дом Ломовых. Но Илья решил поступить иначе. Он достал мобильник, нажал кнопочку проверки сигнала и, когда телефон пискнул (мужики у двери хаты замерли, вытянув шеи), проговорил придушенным, сиплым голосом:
        - Внимание! Брать обоих живыми! Иванов, заходи слева! Петров, стреляй по ногам, если будут сопротивляться! Сидоров, начинай со своими!
        Одновременно Илья бросил камень в ворота справа от избы Евстигнея, затопал ногами, и результат его демонстрации превзошел все ожидания. Гости и в самом деле решили, что их ждет засада спецназа, и дружно бросились наутек, не рискнув проверить свои догадки. А так как они, по всей видимости, владели техникой сверхскоростного передвижения (сродни темпу ), то перемахнули штакетник и растворились в темноте улицы в течение буквально трех-четырех секунд.
        - Ату их, ату! - крикнул Илья, засвистел вслед убегавшим. Подождал немного, прислушиваясь к удалявшемуся в сторону озера топоту, рассмеялся и направился к дому Федора, уже не скрываясь. Провокация удалась. Представ пред светлые очи начальства, хха расскажут, что дом Евстигнея охраняется не то милицией, не то спецназом, и тот, кто ими командует, вряд ли еще раз рискнет направить в Парфино своих агентов.
        Владислава с глазищами на пол-лица бросилась к Илье на грудь, как только он переступил порог.
        - Я так боялась за тебя! Молилась даже! Дядя Федя сказал, что там чужие люди...
        - Все в порядке, любимая, они ушли, - успокоил жену Илья. - Где Федор?
        - Здесь я, - вошел в гостиную Ломов-старший с холщовым мешком в руке. - Что ты с ними сделал? Я видел, как они ломанулись по улице к пристани.
        Илья поймал испуганный взгляд Владиславы, улыбнулся.
        - Я слово заветное знаю. Больше они здесь не появятся. Дай-ка.
        Он взял мешок и вывернул содержимое на диван. С тихим стуком посыпались светлые гладкие дощечки, образовалась небольшая горка. Илья взял одну из них, повертел в пальцах. На дощечке был аккуратно вырезан некий знак в форме двух треугольников, соединенных острыми углами и образующих нечто вроде восьмерки. Кроме того, в уголке дощечки была вырезана махонькая буковка с завитушками, похожая на букву "к".
        - Что это? - хмыкнул Федор.
        - Руна, - сказал Илья, чувствуя странный ветерок, подувший от дощечки.
        - Что еще за руна?
        - Я не шибко большой специалист по древней символике, но кое-что читал и видел, так что не ошибусь, если скажу - это руна кийг .
        - Никогда не слышал о таком знаке.
        - Руна кийг символизирует Любовь и Волю, то есть именно то, на чем держится Мироздание. Искажение этих понятий ведет к неудачам, неприятностям и болезням, в том числе - на уровне социума. Руна помогает восставливать их. У меня есть рукописное описание этой руны, приедем, я уточню.
        Он взял в руки еще одну дощечку. На ней был вырезан другой знак - ромб, опирающийся острым углом на горизонтальную черточку. В уголке досточки был вырезан "паучок" буковки "щ".
        - А это что за хреновина с морковиной?
        - По-моему, это руна ша , руна завершенности Пространства и Времени. - Он подергал себя за нижнюю губу. - Или руна выхода и убыли. Не помню точно, как это интерпретируется. Однако, друзья мои, поздно уже, пора спать. Утром посмотрим на свои находки свежим глазом.
        - Данила как-то прошлым летом рисовал такие закорючки, - сказал Федор. - Ну или почти такие, как орнамент. Может, это его Евстигней научил? Никита приезжал, забрал с собой в Москву.
        - Орнамент - это хорошо, - пробормотал Илья, считая дощечки: их было ровно двадцать две, но лишь на восьми были вырезаны символы. Четырнадцать дощечек оказались гладкими и пустыми.
        - Восемь... - пробормотал Пашин, не зная, радоваться или печалиться этому обстоятельству. - Только восемь... Что можно выразить восемью рунами? Какое понятие ?
        - Имя, - тихо проговорила Владислава.
        - Чье?
        - Имя бога...
        - Лишь бы не черта! - фыркнул Федор, направляясь к двери. - Я спать пошел. Спокойной ночи.
        Илья посмотрел на дощечки, на жену, протянул к ней руки.
        - Ты гений, Слава!
        Женщина зарделась, спрятала лицо у него на груди.
        - Ты доволен?
        - Не то слово! Мы не зря сюда приехали. Сначала я даже не надеялся что-либо найти, но теперь уверен, что наш поход в Парфино - часть плана.
        - Чьего?
        - Кто знает? - усмехнулся он. - Может быть, Витязей. Может быть, волхвов. А может, богов. Я имею в виду даже не наш приезд сюда, а нашу встречу год назад на Стрекавином Носу. Ты - судьба моя!
        Владислава подставила губы, и он поцеловал ее, и целовал долго... а потом они любили друг друга и ни о чем не думали, оберегаемые талисманами и самой Любовью...
        
        ГЛАВА 14
        ДЬЯВОЛ ВО ВЛАСТИ
        
        Всеволод Марьевич Калошин редко показывался на людях, предпочитая тихое закулисное управление своим аппаратом и вызывая подчиненных к себе в кабинет, запрятанный в недрах здания кремлевской администрации. В нынешнем своем состоянии - состоянии вселения , когда им руководила "проекция" Морока, он мог свободно командовать не только администрацией президента, но и им самим, мог бы даже вызывать его к себе "для доклада". Но это ему было не нужно. Он и так, по сути, руководил государством, используя всю его финансовую и техническую мощь для своих нужд. Одного он не мог, не привлекая внимания спецслужб: убирать неугодных ему людей физически, быстро и без следа. Времена изменились, и теперь даже в России исчезновение любого человека, а в особенности - известного общественности, было чревато прокурорским расследованием и гласностью. И хотя многие "мокрые" дела последних лет так и не были раскрыты, несмотря на добытые спецслужбами улики и сведения, действовать прямо Калошин - Черный Вей не мог. Приходилось изворачиваться, разрабатывать цепочки "случайных происшествий" (с летальным исходом) и использовать
тот человеческий материал, который был у него под рукой. К сожалению, профессионалы и сильные люди редко поддавались морочению и отказывались служить Господину добровольно, а запрограммированные, они теряли способность мыслить логически и годились разве что послужить в качестве "пушечного мяса", то есть в качестве навьих воинов - солдат Морока, не боящихся смерти.
        В девять часов утра, очень рано по кремлевским меркам, Всеволод Марьевич прибыл на свое рабочее место в состоянии крайнего раздражения и первым делом позвонил новому директору канала ТВС Кисловскому, чтобы напомнить о достигнутой договоренности. Кисловский должен был составить сетку телевещания на полгода вперед таким образом, чтобы канал стал безусловным лидером показа боевиков и сцен насилия. Это была цена победы Кисловского, получившего финансы и выигравшего долгую битву за кресло директора канала. Калошин поддержал его и теперь требовал отдачи.
        После разговора с Кисловским Всеволод Марьевич глотнул кедрового бальзама, сел за стол, взялся за свастикообразный крест, который носил в кармане пиджака, а не на груди, и вызвал сферу
        магадха , которая пронзила пространство и создала канал речения с нужным человеком. Кроме всего прочего, крест - среди жрецов Морока он имел название уморь - мог служить не только генератором и излучателем силы , но и своеобразным магическим "телефоном". Тысячи лет назад уморь имел другую форму, но Морок сумел изменить, извратить, перевернуть смысл светлого символа - свастики, точнее - русского коловорота, и взять его себе на вооружение. Отчасти этим и объяснялись неудачи российских националистических организаций, взявших свастику в качестве символа, а также их аморализм и жестокость. В нынешние времена свастика-коловорот работала на дьявола.
        Перед Всеволодом Марьевичем возник столб струящегося воздуха, внутри которого сформировалась полупрозрачная текучая фигура человека в сутане.
        - Приветствую наместника Господина, - склонился перед Калошиным человек; это был Хрисанф, штатный колдун храма Морока. - Чем могу быть полезен?
        - Пользы от тебя пока мало, - скривил губы Всеволод Марьевич, - как от козла молока. Ты до сих пор не можешь найти воло-дарь Евстигнея.
        Хрис отвел глаза, переживая приступ глухой злобы. Калошин - Черный Вей - был сильнее и полномочия имел на порядок выше, поэтому маг вынужден был ему подчиняться безоговорочно.
        - Мы подобрались к решению этой проблемы вплотную, наместник, - соврал он. - Осталось проверить кое-какие попутные идеи...
        - Определили хотя бы: у кого сейчас володарь?
        - Он может быть только у двух человек: у Витязя, ученика Евстигнея, начавшего проявлять активность, и у Ильи Пашина, который год назад...
        - Не утруждай себя объяснениями. Захвати Пашина и допроси.
        - К сожалению, сделать это непросто. Он посвящен в Круг и очень осторожен.
        - Напусти на него порчу, отними силу... не мне тебя учить, что делается в таких случаях.
        Хрис пожевал губами.
        - Он умеет защищаться... а у меня уже истощился Ю-запас. Вы обещали пополнить...
        - Обратись к новой верховной жрице, она даст. Господин одарил ее щедро.
        - Благодарю, наместник, - снова поклонился колдун. - Но у меня еще одна проблема - не хватает профессионалов для проведения операций. Оставшиеся хха не справляются со своими обязанностями, ошибаются и путаются. Тот же Пашин легко справляется с ними, хотя его и нельзя назвать воплощением невозможного.
        - Хорошо, я возьму это дело под контроль. Директор ФСБ хоть и не наш человек, но он проиграл Клементьеву крупную сумму и сделает все, что я попрошу. Профессионалы у тебя будут. С их помощью посади эту компанию во главе с Пашиным под клош [1] и ликвидируй.
        [1] Клош - металлическая крышка, которой накрываются блюда при подаче к столу.
        Хрис покачал головой.
        - На их стороне Витязи...
        - А на нашей стороне сам Господин! - рявкнул, не сдержавшись, Всеволод Марьевич так, что лопнуло стекло картины на стене. Вытер лысину, успокоился. - Надо направить их по ложному пути... и там уже уничтожить. Без следа. Нам бы месяц продержаться до прихода Господина. Есть соображения?
        - Я запустил слух о переносе храма в Псковскую губернию, на берег одного из озер в северных болотах.
        - Неплохая мысль. Можно будет сотворить обманку или, как теперь модно говорить, виртуальный храм. Пожалуй, я займусь этим. Однако слухов мало, надо еще, чтобы им поверили.
        - Можно выпустить Безыменя.
        - Яснее. Разве Безымень еще жив?
        - Я сохранил ему дыхание... на всякий случай. Дадим ему информацию о новом местонахождении храма и устроим побег. Кроме как к Пашину, бежать ему и не к кому.
        - Отлично, старик! Голова у тебя еще варит. Я сделаю дорогу к "храму" и заминирую озеро, а ты устрой так, чтобы Пашин и Витязи клюнули на эту легенду. И продолжай искать володарь!
        - Слушаюсь, наместник, - сверкнул глазами Хрисанф, опуская голову. О том, что его псы-хха напали на след, он говорить не стал. Этот козырь следовало приберечь до лучших времен.
        - Теперь о Савагове. Он оказался глупее, чем я думал, наделал ошибок, занимается больше своими делами, нежели нашими. Устроил охоту на девок прямо на ВВЦ, "засветился", обнаглел... Короче, приставь к нему кого-нибудь из своих "шестерок" половчее, пусть попробует подчищать за ним следы. А если этого окажется недостаточно -
        нейтрализуй Савагова! Он приносит больше вреда, чем пользы.
        - Я сам им займусь, наместник.
        - Хорошо, не возражаю. Сколько вам удалось набрать девок?
        - Тридцать четыре.
        - Мало! Надо еще десятка полтора. Но уже не на территории ВВЦ. Там сейчас сидят люди из ФСБ, копают под Савагова. Я попробую убрать их оттуда, но все же пусть Савагов больше никого не трогает.
        - Слушаюсь, наместник. - Хрис помолчал. - У меня только что родилась идея...
        - Говори.
        - Что, если выкрасть женку Пашина? Год назад она сильно порушила наши планы, сбежав к нему. Надо бы примерно наказать...
        - Она уже не девственница... хотя, возможно, это уже не имеет значения. Наш зародыш Витязя странным образом привязан к ней...
        - Любит, видать. - Хрис позволил себе пренебрежительно улыбнуться.
        - Любовь - великая сила! - не поддержал тон колдуна Всеволод Марьевич. - Если бы мы ею владели... - Он прервал себя, хлопнув ладонью по столу. - Все, занимайся делами, старик. За неудачи ответишь ты, а не Савагов и не новая жрица! Ищи володарь быстрее и храни Врата! Они не должны попасть в руки наших врагов.
        - Никогда! Будьте уверены. Да придет Тот, чье имя будет произнесено!
        Изображение колдуна растаяло.
        Калошин некоторое время задумчиво барабанил пальцами по столу, потом снял трубку телефона прямой связи с директором ФСБ.
        
        ГЛАВА 15
        ПЕРВАЯ ПОТЕРЯ
        
        Если бы не постоянное дневное бдение на ВВЦ, отнимающее много энергии и душевных сил, Ратников, наверное, встречался бы с Ириной и днем. Во всяком случае, наверняка нашел бы лишних полчаса-час, чтобы сходить с ней пообедать в кафе. Девушка нравилась ему все больше, он прекрасно отдавал себе отчет, к чему это может привести, и... не мог и не хотел себя сдерживать. К тому же он понимал, что такие яркие, красивые и неглупые девушки - редкость и что он будет последним кретином, если позволит кому-либо перейти ему дорогу.
        В пятницу они встретились вечером в четвертый раз, сходили в "Табакерку" - в московских театрах выступали приезжие артисты, как и всегда летом, но пьеса на современную тему под названием "Посланник", привезенная Днепропетровским театром оперетты, была хороша, и молодые люди не пожалели, что потратили вечер на поход в театр. А в субботу утром Ира позвонила сама и предложила Терентию провести день на пляже.
        - Куда поедем? - только и спросил обалдевший от неожиданности Ратников, собираясь как раз ехать на ВВЦ.
        - В Строгино, на залив, - предложила Ира. - Я была там с подругой несколько раз, мне понравилось. На берегу сделали зону отдыха, можно и купаться, и на водных мотоциклах погонять, и на серферах.
        - Х-хорошо, - махнул рукой на работу Ратников. - Жди, я заеду через час.
        - Лучше подхвати меня по пути, чтобы не тратить время. В половине одиннадцатого я буду у метро "Щукино".
        - Слушаю и повинуюсь!
        Ира повесила трубку, а Терентий с минуту таращился в пространство, силясь сообразить, что бы это значило: он стал своим или для Ирины поход на пляж ничего особенного не представляет? - потом очнулся и начал торопливо переодеваться. Мама уехала к родственникам в Казань, и он уже почти неделю пользовался сомнительной свободой холостяка, испытывая некоторый дискомфорт от того, что никто не заставляет его по утрам пить травяные настои. Оглядев себя в зеркале и оставшись довольным внешностью, он позвонил Славику:
        - Привет, лейтенант. Тебе придется сегодня взвалить на свои широкие плечи мои командирские обязанности. Режим тот же, расстановка сил без изменений. Если что - свистни, я приеду.
        - Слушаюсь, командир, - ответил Славик, озадаченный перспективой. - У тебя проблемы со здоровьем?
        - В самую точку, лейтенант.
        - А что мне ребятам сказать?
        - Так и скажи - у командира поехала крыша. Славик хмыкнул.
        - У меня уже такое было, когда я с Валюхой познакомился. Все боялся, что отобьют. Молодежь нынче ушлая пошла, подметки на ходу рвет. У нее за спиной институт и аспирантура, а у меня - школа милиции. Чуешь разницу? Не сочувствую, командир, наоборот, завидую. Удачи тебе.
        - Умный ты больно, - проворчал Ратников.
        - Не беспокойся, справимся, - добавил лейтенант.
        - А вот я почему-то беспокоюсь. Будьте внимательней. Приеду, как только освобожусь.
        Терентий прихватил спортивную сумку с ластами и маской, бросил туда махровое полотенце, волейбольный мяч, пару журналов и спустился вниз, к гаражам. Вывел свою видавшую виды "Харизму" и поехал в Строгино.
        Ира ждала его на тротуаре возле выхода из метро, одетая в нечто сверхмодное - не то сарафан, не то комбинацию с маленьким облегающим лифом и глубоким У-образным вырезом. На ногах у нее были белые босоножки с ремешком, обвивающим лодыжку. В руке она держала пляжную сумочку. На голове шляпа, волосы уложены.
        Девушка сняла очки, и Терентий задохнулся от прилива ошеломляющей радости, еще раз пережив мгновения гордости - за то, что она ждала именно его, и одновременно ревности - так как он еще не имел права называть ее "своей" девушкой.
        - Долго ждала? - распахнул он дверцу машины.
        - Только подошла, - весело отозвалась Ира, усаживаясь. - Подруга уже на пляже, место нам заняла.
        Ратников огорчился, не слишком горя желанием знакомиться с подругами Ирины, но сделал вид, что все идет нормально.
        - Ну и отлично, не будем выбирать, где прилечь. А денек сегодня хороший.
        Машина пересекла Строгинский мост, Терентий поставил ее у тротуара недалеко от заправки, втиснув "Харизму" между старым "мерином" и новенькой "Ладой" четырнадцатой модели, и молодые люди, захватив сумки, двинулись к заливу в потоке других таких же любителей позагорать и отдохнуть в черте города.
        - В следующий раз поедем в Подмосковье, - сказал Ратников. - Я знаю в двадцати километрах от МКАД прекрасное место: песчаные карьеры с чистейшей водой, со дна ключи бьют, а кругом еловый лес.
        - Поедем, - согласилась она легко, и Ратников снова пережил окрыляющее чувство мимолетного счастья, подумав, что ему невероятно повезло. Очевидно, он все-таки нравился спутнице, иначе она не принимала бы его ухаживания столь простодушно и естественно.
        Подружкой Иры оказалась рыжеволосая толстушка по имени Ольга, предпочитавшая больше лежать под тентом, а не загорать под жаркими лучами июньского солнца. С любопытством окинув Ратникова взглядом, она шепнула Ире: "А он ничего!" - сняла с двух лежаков свои вещи, и Ратников с Ириной расположились рядом. Разделись и, переглянувшись, побежали купаться.
        Несмотря на отсутствие свободного времени, Терентий успел неплохо загореть и ничем не отличался от других парней, поглядывающих на его загорелую подругу с фигурой богини.
        Они поплавали, погонялись друг за другом, нечаянно, а иногда и намеренно обнимаясь и касаясь друг друга руками, и вышли на берег вполне довольные установившимся взаимопониманием. Ира не шлепала его по рукам, не отплывала в сторону и не сердилась, когда Терентий случайно дотрагивался до ее груди или бедра, и это чувство обоюдного
        ожидания - хотя о каких-либо фривольных намеках не помышляли оба - согревало его и заставляло бережнее относиться к девушке и к своим поступкам и словам.
        Ольга встретила их с бутылкой фанты, и хотя Ратников ни фанту, ни пепси, ни другую химию не пил, все же ради исключения сделал глоток, чтобы не обидеть толстушку, щебечущую какие-то благоглупости.
        Полежали под солнцем, перекидываясь ленивыми фразами, отвечая на вопросы Ольги. Потом Ратникову это надоело, и он предложил всем пойти поиграть в волейбол. И в это время к ним подошли двое парней в шортах, загорелые до бронзового оттенка. Один был типичным блондином с мощным торсом, хотя и слегка заплывшим жирком, второй, в кепочке-бейсболке, был смугл, имел замечательный арабский нос и усы.
        - Привет, Ираида, - сказал он, оглядывая Ратникова изучающим взглядом. - Салют, Олена. Кто это с вами?
        - Привет, Арик, - не обрадовалась Ира, смутившись. - Это Терентий, он работает... - Она перехватила предупреждающий взгляд Ратникова и нашлась: - В одной охранной конторе. Терентий, это Арик... Аркадий Бычков, мой друг. И Вован.
        Ратников шевельнул рукой, сел. Настроение упало. Он знал, что у Иры есть поклонник, к которому мать девушки относилась благосклонно, но понятия не имел, как сама Ирина относится к нему. Под определением "друг" могло прятаться все, что угодно, от друга детства до любовника и жениха. Эйфория от кажущейся нарастающей близости улетучилась, а собственные надежды и оценки вдруг показались Ратникову смехотворными.
        - Я тебе звоню-звоню, - продолжал Арик, небрежно подав Терентию вялую руку, - а ты вся в мечтах. Надежда Петровна говорит: то ты на ВВЦ, то в ресторане, то в клубе, то еще где. Опасно ведь в наше время ходить одной.
        - У нее, наверное, охранник появился, - хмыкнул мускулистый Вован, тоже разглядывающий Ратникова. - Не жидковат ли?
        Ратников встал, внутренне усмехнувшись, подал ему руку. Не ожидавший этого Вован протянул свою и попал в клещи. Выпучил глаза, попытался сопротивляться, но не выдержал, хрюкнул, позеленел, и Ратников пожалел парня, отпустил руку, хотя вполне мог раздавить ему ладонь. Сказал, приятно улыбаясь:
        - Извините, не расслышал, что вы сказали.
        Вован потряс кистью, спрятал ладонь под мышку, на широком сонном его лице проступило удивленное выражение. Арик посмотрел на него озадаченно, перевел взгляд на Терентия, сузил глаза.
        - Не хочешь пободаться, охранник? Покажи, чему вас там учили в вашей конторе.
        - Мой наставник говорил: самое плохое - хорошо делать то, чего вообще не следует делать, - сказал Терентий, все так же улыбаясь. - Пляж - не додзё, где можно демонстрировать свое воинское умение.
        - Красиво бубнишь, - покрутил головой Арик. - А как говорил мой предок: кто красиво говорит, тот или больной, или слаб в коленках.
        - Мальчики, сейчас же прекратите! - строго сказала Ира. - Арик, не нападай на людей, если не знаешь, чем они ответят.
        - Да чем он мне может ответить? - скептически поднял бровь смуглолицый. - Разве что какой-нибудь вычитанной мудростью.
        - Спасибо за комплимент, - слегка поклонился Ратников. - Признаюсь, люблю читать умные книжки. Но и ответить могу... адекватно.
        - Да ну?! Неужели?! Ну-ка, попробуй.
        Аркадий сделал стремительный выпад рукой-клювом, собираясь одним движением снять с Терентия плавки, но он плохо знал принцип "бревна и соломинки" [1], и Ратников успел не только ускользнуть от щипкового захвата, но и ответить не менее быстро и сбросить с головы противника бейсболку.
        [1] Принцип применения только хорошо исполняемой техники. Применяя плохо изученные приемы, мастер рискует попасть в ловушку (Шоу Дао).
        - Да вы что!.. - рассердилась Ира. Ольга засмеялась.
        Вован-блондин хрюкнул, осознав, что произошло.
        Аркадий ошеломленно подхватил кепку, глянул на обманчиво расслабленного Ратникова и, видимо, что-то понял. Растянул узкие губы в бледной улыбке.
        - Надо же! Оказывается, охранников натаскивают по дзюдо.
        - Ну что вы, это всего лишь гимнастика, - мягко поправил Ратников. - "Мягкий" уровень ответного движения, танец, так сказать. Может, не будем все-таки углубляться в практику? Ненароком и травму получить можно. Давайте лучше поиграем в волейбол.
        - На попятную пошел, что ли, охранник? - не принял мирного предложения Арик, не обращая внимания на попытки Иры угомонить его. - Всего-то, наверное, и знаешь этот самый "мягкий" танец?
        - Предпочитаю игровые виды спорта, - ответил Ратников, не зная, как выйти из положения. Конфликтовать не хотелось, но и пасовать перед пацаном, возомнившим себя суперменом, было бы неправильно.
        - Да что ты пристал к человеку? - возмутилась Ольга. - Он же тебя не трогает. Пойдемте действительно покидаем мячик.
        - Меня он не трогает, - согласился Арик. - Но он пристал к моей девушке как банный лист! - Палец парня уперся в грудь Ратникова. - И терпеть это я не намерен! Пусть убирается, пока цел!
        Ира покраснела под взглядом Терентия, шагнула к Аркадию.
        - Прекрати! Я не твоя девушка! Какая муха тебя укусила? Зачем ты затеваешь ссору?
        - Как это не моя?! - картинно удивился Арик. - А что же тогда целовалась со мной, позволяла даже...
        Хлестко прозвучала пощечина.
        Арик отшатнулся, схватившись за щеку, глаза его сделались бешеными.
        - Вот, значит, как?! Мы знакомы шесть лет, и ты меня - по морде?! А появился этот красавчик, и ты готова прыгнуть к нему в...
        Лязгнули зубы: Ратников легонько щелкнул по челюсти парня снизу вверх, так что тот прикусил язык. Его дружок попытался было ударить Терентия кулаком по затылку, но промахнулся и ойкнул, пропустив незаметный укол костяшкой пальца в солнечное сплетение. Присел на корточки, хватая ртом воздух. Арик тоже ударил - в стиле шотокан, ребром ладони и локтем, но Терентий перехватил его руку особым приемом и повел согнувшегося парня с пляжа, приговаривая:
        - Никогда не хами неизвестным тебе людям, щенок! Никогда не хвались своим мастерством! На любого крутого мастера найдется еще более крутой. Никогда не унижай девушку, а тем более ту, которую любишь! И, наконец, последнее: никогда больше не появляйся в доме Хвостовых! Понял?
        - От... пус... ти! - выговорил побледневший Аркадий.
        - Понял, я спрашиваю?
        - По... понял...
        - Вот и замечательно. А теперь - вон отсюда, щенок!
        Ратников швырнул парня в кусты и, не оглядываясь, отправился обратно, понимая, что отдых сорван.
        Подруги ждали его, привстав на цыпочки среди отдыхающих, не обративших особого внимания на инцидент. Напарника Аркадия видно не было, он успел прийти в себя и гордо удалился.
        - Что ты с ним сделал? - в один голос поинтересовались девушки; в глазах Ольги читались удивление, восторг и любопытство, глаза Иры были грустны и задумчивы, но особого осуждения капитан в них не прочитал и слегка ожил.
        - Ничего я с ним не сделал, отпустил, велев больше не хамить.
        - Не надо было его так... унижать, - заметила Ира.
        - Тогда он унизил бы тебя. Да и меня тоже. А я не исповедую принцип непротивления злу.
        - Это когда ударили по щеке - подставь другую? - деловито уточнила Ольга.
        - Примерно так.
        - Ой, я тоже так считаю. А вы, оказывается, сильный, Терентий! С двумя справились!
        - Сильные люди всегда соблюдают принцип непротивления, - покачала головой Ира. - Некрасиво получилось.
        - Согласен, некрасиво, - кивнул Ратников. - Но, с другой стороны, непротивление злу в любой форме - это смерть человечества! Мой наставник говорил: высший образец непротивления становится добродетелью только тогда, когда человек имеет силы для сопротивления.
        - Здорово! - захлопала в ладоши Ольга. - Вы все сделали правильно, Терентий. Ребята, мне жарко, побежали купаться. Хорошо, что Арик ушел, он такой зануда и задира!
        - Иди, я не хочу, - отказалась Ира.
        - Ладно, я сейчас. - Оля умчалась.
        - Я понял так, что в твоих глазах я безнадежно проиграл, - сказал Ратников. - Жаль. Не я начал первым, я бы никогда не позволил себе...
        - Не оправдывайся, - улыбнулась девушка. - Он ведь правду сказал. Мы с ним...
        - Стоп! - поднял он руку. - Я не хочу знать больше того, что знаю.
        - Но ты мог подумать...
        - Уже подумал.
        - Вот видишь, - огорчилась она.
        - Вижу. - Он шагнул к ней, протянул руку. - Пошли окунемся?
        Ира заколебалась, взяла его руку.
        - Обещай мне...
        - Обещаю всегда защищать тебя от подонков! - прервал он ее. - Всеми доступными мне способами.
        Несколько мгновений она вглядывалась в него завороженно- тревожно, недоверчиво и вместе с тем с надеждой, затем глаза ее просияли, она поцеловала его в подбородок и потянула за собой.
        - Не стой как столб!
        И они побежали к воде.
        А через полчаса, когда все трое собрались-таки поиграть в волейбол, зазвонил сотовый телефон Терентия. У него екнуло сердце. Звонить мог кто угодно, даже мама, но мысль была - что-то случилось! Он взял трубку.
        - Командир, приезжай, - заговорила трубка голосом Славика. - У нас ЧП.
        - Что?! - сжал челюсти Ратников.
        - Вадик погиб!
        Ратников мгновение смотрел перед собой ничего не видящими глазами, потом бросил одно слово: "Еду!" - и начал собираться. Ольга не обратила на это внимания, Ира же посмотрела тревожно и вопрошающе.
        - Ты уезжаешь?
        - Да, - отрывисто бросил он, сваливая в сумку вещи, натянул брюки, шагнул в сторону от пляжа и вернулся. - Извини, Иришка, мне срочно надо...
        - Я поняла. Что произошло?
        - Убит мой сотрудник. Вечером созвонимся. Не обижайся. Она подошла ближе, взяла его за локоть.
        - Мне с тобой нельзя?
        - Нет.
        - Тогда обязательно позвони вечером... или лучше приезжай, я буду ждать. - Девушка внезапно положила руку ему на плечо и поцеловала.
        Ратников на миг прижался щекой к ее руке и поспешил прочь, унося сожалеюще-подбадривающий взгляд Иры и вкус ее поцелуя на губах.
        Тело Вадика - сержанта Вадима Шагурина обнаружили у ограды ВВЦ, за зданием павильона номер тридцать шесть, в котором традиционно выставлялось оборудование для переработки сельхозпродукции. Как он там оказался, что делал, почему не доложил дежурному о смене района патрулирования - никто не знал. За полчаса до того, как замолчать на час и семь минут - что и послужило причиной тревоги, Славик сразу начал искать сержанта - тот сообщил, что заметил подозрительно знакомую личность и пошел за ней. Славик попытался уточнить, что это за личность, но Вадик не ответил. Вполне возможно, он наткнулся на одного из похитителей, пытавшихся несколько дней назад захватить Иру Хвостову.
        Ратников осмотрел тело подчиненного, на лице которого застыла гримаса удивления и страха, а также виднелись следы удушья.
        - Его задушили?
        - Никаких следов насилия, - покачал головой врач-криминалист группы подполковник Ройфман. - Следы на шее - следы его собственных пальцев. Парень пытался понять, почему не может дышать. Впечатление такое, будто у него внезапно случился спазм легких. Он действительно перестал дышать.
        Ратников недоверчиво посмотрел на подполковника.
        - Как это может быть?
        - В жизни все может случиться, - философски пожал плечами кряжистый, спокойный, вислоносый Ройфман. - Даже то, чего не может случиться в принципе. Я уже тридцать восемь лет занимаюсь трупами, капитан, и отвечаю за свои слова. Ты когда-нибудь видел, чтобы человек проглотил стоваттную электрическую лампочку?
        - Нет!
        - А я был свидетелем.
        - И все же Вадик... э-э... сержант Шагурин был абсолютно здоров!
        - Я и не говорю, что он был болен. Но умер он таки от удушья. Конечно, вскрытие уточнит картину летального исхода, но ненамного.
        - Может, это яд?
        - Может. Но вряд ли. Яды действуют на организм по-другому.
        - Когда он умер?
        - Смерть наступила примерно полтора часа назад. Ратников еще раз глянул на синевато-бледное лицо Вадика, отозвал в сторонку Славика.
        - Вы здесь все осмотрели?
        - Обижаешь, командир, - угрюмо ответил лейтенант; смерть приятеля подействовала на него угнетающе. - Обшарили весь район. Ничего, никаких следов, ни одного свидетеля. Точнее, есть один свидетель, водитель мусоровоза, который ошивался неподалеку, но он видел только черный "мерс".
        - На черном "мерине" ездит Савагов.
        - Ну и что? Я тоже подумал, что Вадик пошел за ним и, может быть, что-то заметил, но доказательств никаких.
        - Отвратительно!
        - Чего уж хорошего. Мы даже ту ниточку - с кастингом не можем прицепить к Савагову, хотя знаем, что заказал его он. Уверен, господин заместитель гендиректора наверняка связан с похищением девчонок, но фактов нет.
        - И все же гибель Вадима - это его прокол, если только Савагов и в самом деле причастен к похищению восемнадцатилетних девочек. Не спускайте с него глаз! Кому-то же он отправлял приказ по "мылу" - "забрать девок". Вот этот кто-то и должен проявиться.
        - Что ты доложишь генералу?
        Ратников оглянулся на суетившихся возле тела сержанта экспертов и молча стоявших в сторонке других членов группы.
        - Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе. Остаешься за старшего, я поеду на ковер.
        Славик кивнул и отошел.
        Ратников постоял еще немного, ощущая растущую в душе растерянность и неверие в случившееся, тряхнул головой и поспешил к машине. Из кабины позвонил начальнику Управления. Приймак вопреки ожиданиям оказался на рабочем месте.
        - Слушаю.
        - Товарищ генерал, это Ратников. Погиб сержант Шагурин. Короткое молчание.
        - Когда?
        - Полтора часа назад. Тело нашли недавно.
        - Ройфман там?
        - Плюс эксперты и представитель прокуратуры.
        - Разобрались, в чем дело?
        - Официальное медицинское заключение будет после вскрытия. Улик... никаких.
        Опять молчание и наконец:
        - Жду с объяснениями.
        Ратников посидел, сгорбившись, за рулем, вздохнул глубоко и тронул машину с места. Думал он о том, что не должен был идти на пляж с Ирой, несмотря на вполне логическое оправдание: он "защищал девушку от возможных покушений". Окажись он в нужный момент на ВВЦ, гибель Вадика, возможно, удалось бы предотвратить.
        Валерий Павлович Приймак ходил по кабинету, посасывая трубку, одетый в обычный гражданский костюм. Оглянулся на вошедшего капитана, вернулся за стол.
        - Докладывай.
        Ратников остался стоять у стола, сжато рассказал все, что знал сам, о гибели Вадима и о собранном материале. Замолчал, продолжая стоять по стойке "смирно" и выжидательно глядя на генерала. Тот потер пухлой ладонью лоб, поморщился.
        - Одни предположения... и ни одного мало-мальски достоверного факта. Нужны факты, капитан, железные доказательства причастности этого Савагова к похищению девочек. Где эти доказательства? Электронное письмо и заказ на проведение фиктивной телекомпанией кастинга - еще не свидетельство криминальной деятельности Савагова. Кстати, ты уже нашел причины похищений девочек? Если их крадут в качестве заложниц с последующим требованием выкупа, то где эти требования?
        Ратников помолчал.
        - Может быть, девчат вербуют за границу и увозят негласно?
        - Ты у меня спрашиваешь? Ратников сжал зубы, но глаз не отвел. Приймак посмотрел на него изучающе.
        - Ты работаешь на ВВЦ уже неделю, капитан. Где результаты? Смерть сержанта Шагурина - не результат!
        Ратников молчал.
        - Короче... - Начальник Управления потер лоб ладонью, достал из стола таблетку, положил под язык. - Я закрываю дело. Папа давно интересуется, чем занимается твоя группа, а я не могу прийти к нему и доложить, что мои люди даром едят хлеб. Сворачивайся, капитан. В понедельник положишь на стол подробнейший отчет о работе группы и о причинах гибели сержанта.
        - Валерий Павлович, - сказал Ратников просящим тоном. - Товарищ генерал, дайте мне еще неделю. Есть кое-какие соображения, зацепки... Я не хотел говорить раньше времени... Но я попробую потянуть за ниточки и выйти на убийц Вадима... сержанта Шагурина. Похищений на ВВЦ больше не будет, уверяю вас. Тот, кто этим занимался, не станет рисковать, зная о нашем присутствии на выставке. Он будет искать другие каналы и районы...
        - Уже нашел, - буркнул Приймак. - Мне доложили, что девушки восемнадцати лет исчезали и в Подмосковье, и на Псковщине, и в Ярославле, и в Новгороде. Так что это дело крупней, чем мы думали, капитан. Тем не менее по какой-то причине Папа требует не вмешиваться... - Валерий Павлович замолчал.
        - Директор знает о похищениях?
        - Я лично докладывал ему об этом, без подробностей, не сообщая о твоих оперативных разработках, но он мне заявил... Короче, капитан, ты все понял, иди и разбирайся со всеми службами по поводу гибели сотрудника. Потом отзывай своих пинкертонов.
        - Это неправильно, - покачал головой Ратников. - Папа не может запрещать нам делать свое дело, на него явно кто-то давит.
        - А если и так, то что? Наше дело исполнять приказы.
        - Наше дело - честно служить Отечеству. Генерал усмехнулся.
        - Что-то раньше ты не произносил таких высокопарных слов, Терентий Георгиевич. Патриотизм - это хорошо, да только за ним часто прячется меркантильный расчет. Если бы у тебя был план...
        - У меня есть план, Валерий Павлович. Если бы еще знать, кто надавил на Папу, кто ему звонил...
        - Ему многие звонят: президент, министр обороны, премьер, начальник президентской администрации, мало ли кто еще.
        Ратников подобрался.
        - Савагов встречался с Калошиным.
        - Ну и что?
        - Но до этого ни один из замов гендиректора ВВЦ и даже он лично не встречались с начальником администрации! Это не их уровень.
        - Ерунда! Калошин имеет право вызвать любого...
        - В том числе Папу.
        Генерал подвигал языком таблетку во рту, задумался.
        - Дайте мне дней пять-шесть, Валерий Павлович. Если ничего за это время не произойдет, я готов понести любое наказание.
        - Это за нами не заржавееет, я и так должен буду наказать тебя за допущение гибели сержанта... Ладно, иди работай. К пятнице положишь мне на стол голову того, кто крадет девочек... или свою.
        - Есть, товарищ генерал!
        - Свяжись с Баграмяном, он даст тебе фактаж о пропаже девочек по другим губерниям и вообще по стране. И держи язык за зубами! На ВВЦ мы проводим расследование деятельности мафии, снабжающей деньгами террористов в Чечне. Никакого передела собственности, никаких намеков на Савагова.
        - Ясно, товарищ генерал.
        - Тогда ступай, Терентий Георгиевич, и будь осторожен. Не нравится мне возросшая активность Савагова... и его босса...
        - Курыло?
        - Догадайся сам.
        Ратников наклонил голову, повернулся и вышел. И только в приемной начальника Управления, пустой по причине выходного дня, вдруг удивился собственной горячности и заинтересованности в продолжении расследования на ВВЦ. Идя к генералу "на ковер", он и не помышлял об этом, интуитивно предполагая, что группу снимут.
        "Что ж, взялся за гуж - не говори, что не дюж", - раздался в голове саркастический голос "Я-второго". "Сам дурак", - огрызнулся Ратников, выходя из Управления. "Ну и что ты будешь делать? - не унимался "Я- второй". - Где твой план, о котором ты трепанулся генералу? У тебя же нет никакого плана!" - "Есть", - возразил Ратников, зная, что плана действительно нет. "Ну-ну", - ядовито отозвался внутренний голос, но Ратников его уже не слушал. Сел в машину и поехал на ВВЦ, поглощенный думой о печальной процедуре доставки Вадика в морг и о его похоронах.
        Славик ждал его у административного корпуса выставки вместе с Жорой Пучковым.
        - Что генерал? Голову не снял? Только погоны?
        - Не хами, лейтенант, - буркнул Ратников. - Продолжаем работать. Что у вас?
        - Вадика увезли, стандартная процедура. - Славик помолчал, отвернулся. - Я тут все перерою, но гада, его кончившего, найду!
        - А ты что здесь делаешь? - повернулся Ратников к Пучкову.
        - Громов сидит дома, никуда не выходит, - ответил Жора. - Пашин с женой был в деревне Парфино, что на Ильмени. Что он там искал, неведомо. Оставил жену дома, поехал в Институт истории, сидит в архиве.
        - Какой институт? Их у нас два или три.
        - Институт российской истории Академии наук, что на Ульянова, девятнадцать.
        - А жена?
        Жора пожал плечами.
        - За ней Анна присматривает. Да кому они нужны, не понимаю? Они же никакого отношения к ВВЦ не имеют, кроме того, что их приятель работает телохраном директора.
        Славик посмотрел на Ратникова.
        - Действительно, командир, чего мы их пасем? К окружению Савагова ни Пашин, ни Громов не принадлежат, а их случайное пересечение с телохраном Савагова...
        Зазвонил мобильник. Ратников жестом остановил лейтенанта, включил телефон.
        - Командир, это Анна. Тут интересное кино начинается. Жена Пашина вышла из дома, по магазинам вроде как решила пройтись. Так вот за ней явно увязался "хвост".
        Ратников думал ровно две секунды.
        - Где ты?
        - Сокольники, на пересечении Большой Тихоновской и Большой Ширяевской.
        - Едем! Жди, ничего не предпринимай. - Ратников посмотрел на Славика. - Остаешься за старшего. Жора, поехали.
        - В чем дело?
        - За женой Пашина следят. Выясним кто и сообщим.
        Они сели в машину Терентия, и Ратников снова погнал свою серую "Харизму" по улицам Москвы, чувствуя необычное возбуждение. Интуиция подсказывала, что появился некий след , хотя и неизвестно куда ведущий.
        Однако добраться до Сокольников вовремя они не успели. При подъезде к Большой Тихоновской снова зазвонил мобильный телефон:
        - Командир, они ее схватили! Я не успела... Зеленый "Мицубиси"- фургон, номер заляпан грязью, едет в сторону Богородского шоссе...
        - Мы рядом!
        Ратников увеличил скорость, обходя машины по встречной полосе. Анну он увидел на перекрестке с мобильником в руке, но останавливаться не стал, чтобы не терять времени. Выехали на Богородское шоссе, миновали Малую Оленью улицу и перед поворотом на Ростокинский проезд увидели приткнувшийся к тротуару зеленый фургон "Мицубиси". Выскочили из машины, метнулись к фургону и через несколько мгновений убедились, что он пуст.
        - Ушли, сволочи! - выдохнул Ратников.
        - Пересели, - мрачно отозвался Жора и выругался.
        
        ГЛАВА 16
        СЮРПРИЗ - В СТУДИЮ!
        
        Поиски похитителей Владиславы ничего не дали.
        Как и в прошлый раз на ВВЦ, фургон "Мицубиси" оказался угнанным и предназначался для одноразового использования. Неизвестные террористы бросили его за ненадобностью, пересели в другую машину и спокойно уехали. Свидетелей этой пересадки Ратникову и его людям отыскать не удалось.
        - Кто же знал, что все так получится... - проговорил Пучков, не пытаясь особо оправдываться. - Мне в голову не могло прийти, что за нашими объектами идет охота! Ума не приложу, кому и зачем это понадобилось!
        - Это я виновата, - мужественно сказала Анна. - Надо было сразу подойти к ней поближе, как только обнаружились филеры, тогда я бы успела им помешать.
        - Ваша задача была следить за Пашиным и его женой, - буркнул Ратников, переживая острое чувство досады и обиды. - Никто не рассчитывал на столь дерзкое нападение среди бела дня, на виду у множества людей. Ты их хорошо рассмотрела?
        - Двое и водитель, - воспряла духом Анна. - Водителя я не запомнила, а тех двоих узнаю без труда. Один чернявый, плотный, бородатый, кривоногий, второй повыше, бледный какой-то, будто после болезни, и оба - в черных штанах и плотных темно-серых рубашках с длинными рукавами, да еще плюс жилетки!
        Ратников вспомнил стычку с похитителями на территории ВВЦ: те тоже были одеты не по-летнему. Приходилось констатировать, что все они были членами одной шайки, охотившейся за молодыми девушками.
        - Больше ты никого не заметила?
        Анна задумалась, неуверенно дернула плечиком.
        - То ли показалось, то ли нет... Когда эта девочка уже проходила мимо фургона, ей вслед посмотрел какой-то старик в темно-фиолетовом не то плаще, не то длинной рубахе. Она отчего-то сразу споткнулась, остановилась, и тут же эти двое подхватили ее под руки... Куда потом этот старик подевался, не помню. Не до него было. Такое впечатление, что он растаял в воздухе.
        - Надо дать ориентировку в ГИБДД, - предложил Пучков. - Пусть обратят внимание на фургоны и микроавтобусы "Мицубиси". Похоже, нашим охотникам очень нравятся эти японские тачки.
        - Поехали, - сказал Ратников, залезая в машину.
        - Куда? - поинтересовался Жора, когда все расселись и Ратников тронул "Харизму" с места.
        - К Институту истории. Я хочу поговорить с Пашиным.
        - Башню снесло, командир? - с недоумением посмотрел на Ратникова грубый Пучков. - Он же сразу поймет, что мы его пасем.
        - Он уже догадался об этом, еще там, в клубе. Пора переходить на нестандартные методы расследования дела. Сдается мне, наш путешественник знает, что происходит.
        Анна и Жора переглянулись, озадаченные решением командира, но возражать не решились, понимая, что у него есть свои расчеты и планы. К тому же им было известно, что капитан часто действует интуитивно и никогда при этом не ошибается.
        Оставив подчиненных возле центрального входа в Институт российской истории Академии наук, Терентий подошел в вестибюле к Вене Дорофееву и по его указке быстро отыскал архивный отдел, располагавшийся на третьем этаже здания. Предъявил удостоверение и попросил архивариуса найти закопавшегося где-то в недрах архива посетителя по фамилии Пашин. Архивариус - пожилой обрюзгший мужчина с толстым лицом - удивления не выразил и через несколько минут привел путешественника, одетого в джинсы и легкомысленную футболку с изображением каких-то веселых монстров. Увидев Ратникова, Пашин сузил глаза, поднял брови и внутренне подобрался.
        - Терентий? Что случилось?
        Ратников отметил быструю и верную реакцию Пашина, кивнул:
        - Отойдем.
        Они вышли из приемного отделения архива с турникетом и скучающим охранником.
        - Вашу жену час назад похитили неизвестные люди, - сказал Ратников. - Догнать их мне не удалось.
        - Откуда вы... - начал Пашин и замер, бледнея. Глаза его превратились в щелочки. - Славу похитили не... - Он шагнул к Ратникову, взял его за ворот рубашки, опомнился, отпустил. - Извините... Рассказывайте! Где она сейчас?!
        - Не знаю, - развел руками Ратников, с сочувствием глядя на собеседника, ошеломленного известием, но не испуганного и готового действовать немедленно. - Похитители пересели в другой автомобиль и скрылись. Свидетелей нет. Есть лишь портреты этих мерзавцев.
        Лицо Пашина стало жестким и целеустремленным. Было видно, что сдерживается он с трудом.
        - Кто вы?
        - Капитан Ратников, Оперуправление ФСБ.
        - Рассказывайте. Или нет, лучше поедем к моему другу, он тоже должен знать, что произошло. Если, конечно, у вас нет возражений. По дороге поделитесь той информацией, какая у вас есть, о похищении Владиславы.
        Он не спросил о причинах, по которым за ним установили наблюдение оперативники Федеральной службы безопасности, и тем самым дал понять, во-первых, что знает об этом, и во-вторых, что он, бывший президент Школы выживания, является высоким профессионалом.
        Ратников было заколебался, не готовый к открытому обмену информацией, потом подумал, что обоюдный обмен будет полезен, и согласился.
        - Хорошо, едем.
        Они спустились к стоянке машин, Ратников коротко проинструктировал Анну и Жору, что им следует делать, высадил обоих и кивком пригласил Пашина в кабину. Путешественник, не задавая вопросов и не обращая внимания на взгляды подчиненных капитана, сел рядом с ним, достал мобильник.
        Ратников тронул машину с места, прислушиваясь к коротким репликам пассажира, понял, что тот звонит какому-то высокопоставленному сотруднику спецслужб, но не удивился. Связи у знаменитого путешественника были широкие, недаром он еще в боулинг- клубе заявил, что знает "кое-кого" в Управлении антитеррора ФСБ.
        - Теперь говорите, - сказал Илья, поговорив с абонентом.
        Ратников сжато поведал ему историю с расследованием похищений девушек на ВВЦ, добавил случай с Ирой, рассказал о гибели Вадика и закончил поисками связей Савагова и Курыло.
        - Так в круг оперативного интереса группы попал сначала ваш друг Антон Громов, волей случая ставший телохранителем генерального директора, потом вы.
        Пашин не удивился и не возмутился.
        - Надо было предупредить меня, удалось бы избежать потерь.
        - Это не в правилах спецслужб, - скептически заметил Ратников. - Да и не мог никто из нас предугадать, во что выльется расследование. Я до сих пор не понимаю, кто похитил вашу жену... да и остальных девчонок. Какой в этом смысл?
        - В этом есть смысл, - глухо ответил Пашин. Ратников подождал продолжения, но его не последовало.
        - Куда едем?
        - В Китай-город, Старопанский переулок.
        Больше они не разговаривали. Пашин замолчал и ушел мыслями в себя. Ратников, чувствуя себя виноватым, будто это он участвовал в похищении жены путешественника, тоже не спешил с вопросами, которые у него появились к пассажиру.
        В шесть часов вечера они оставили машину во дворе дома и поднялись в квартиру Громова.
        Хозяин молча пропустил их в прихожую, пожал руку Ратнико-ву, также не выказывая удивления. Из гостиной выбежала красавица-жена Громова, поздоровалась, схватила Пашина за плечи:
        - Что со Славой?!
        - Сейчас, - негромко сказал Пашин, проходя в ванную. Через несколько секунд он вышел с влажными волосами, на ходу вытирая лицо полотенцем.
        - Повторите, капитан, все, что говорили мне.
        - Проходите, - спохватилась Валерия, прижимая к груди кулачки. - Чай, кофе?
        - Кофе, - вежливо попросил Ратников.
        Жена Громова ушла на кухню. Мужчины расположились в гостиной, обставленной не роскошно, однако со вкусом. Больше всего Ратникову понравились ультрасовременные стеклянные подставки под живые цветы с воздушными корнями, искусно подсвеченные изнутри. А также мебель и старинные гравюры на стенах в настоящих багетах. Усадив гостей, Громов вопросительно посмотрел на Ратникова. Капитан взял из рук Валерии чашку кофе, поблагодарил и сжато рассказал Громову и его жене о том, что произошло.
        В комнате установилась тишина. Лишь из-за стены доносилась тихая музыка.
        Громов посмотрел на Пашина.
        - Зачем им Слава? Она же...
        - Да, - кивнул путешественник, сосредоточенно глядя перед собой потемневшими глазами. - Она уже не девушка, а им нужны только девственницы. Возможен лишь один вариант объяснения: они хотят нейтрализовать меня и приняли превентивные меры.
        - Может быть, ты прав. В Москве они оставить Славу не рискнут. Вопрос в том - куда ее повезут.
        - В храм!
        - Но, по словам твоих знакомых и УИБ, они прочесали все побережье Ильмени и храма не нашли.
        - Во-первых, они нашли развалины. Во-вторых, им могли отвести глаза, задурить головы, заморочить. Скорее всего так и было. В-третьих, мы не проверяли истинность заявлений Михаила Юрьевича и его сыскарей.
        - Значит, немедленно надо туда ехать. Пашин поморщился.
        - Не пори горячку. Прежде всего надо все обдумать и составить план действий. Мне легче, я не нахожусь на государевой службе, а ты работаешь в БОКСе, и отпустит ли тебя начальство - вопрос.
        - Понадобится - уволюсь.
        - Э-э, - вежливо перебил друзей Ратников. - Могу я уточнить, о чем идет речь?
        Пашин и Громов одновременно посмотрели на него с одинаковой озабоченностью.
        - Спасибо за информацию, капитан, - сказал Пашин. - Мы очень признательны вам за участие и за то, что вы не побоялись раскрыться. Но лучше бы вам не знать всех обстоятельств дела. Те силы, которые только что проявили себя, украв Славу... мою жену, могут обратить внимание и на вас, и тогда вся ваша жизнь пойдет наперекосяк. Вы даже не успеете понять, что произошло, не зная о реальности так называемой "мистики" и "магии".
        - Ну, я не совсем тупой служака-чекист в портупее, как об этом пишут газеты, - улыбнулся Ратников. - Кое-какую эзотерическую литературу почитываю. Спасибо, что предупредили об опасности. Кто предупрежден - тот вооружен. Я уже понял, что вся эта история с похищением девочек весьма неординарна. Даже в последнем случае, когда бандиты захватывали вашу жену, случилось нечто странное.
        Ратников рассказал об исчезновении старика в плаще, которого видела Анна. Вспомнив о странной смерти Вадика, он поведал новым знакомым и об этом.
        Пашин и Громов снова обменялись понимающими взглядами.
        - Хрис, - проговорил Громов.
        - Он! - кивнул Пашин, раздув ноздри, посмотрел на Ратникова. - Ваш сержант погиб от того, что колдун наложил на него заклятие.
        Ратников скептически поджал губы, но особо возражать не стал.
        - Возможно, его отравили? Заклятие - ведь это что-то из области сказок и мифов?
        - Проклятие, заклятие, сглаз и порча - такое же реальное оружие, как ножи и пистолеты, только действуют без шума. И владеют им, к счастью, единицы, а к несчастью - жрецы и маги, свободно живущие среди нас. По сути, основа заклятия - это наведение сильных биотоков в генах или прерывание ДНК-проводимости. Но возможно и лечение, то есть восстановление этой самой нервно-клеточной проводимости. Если бы я был рядом в момент смерти вашего сотрудника, возможно, он остался бы жив.
        Ратников сделал большой глоток кофе, не чувствуя ни вкуса, ни температуры.
        - Вы... серьезно?
        Пашин не ответил. Заговорила Валерия:
        - Илья не целитель, но ведун и может снять наговор. Ратников поставил чашку, поднял вверх руки.
        - Хорошо, верю, но ничего не понимаю. Может, вы все-таки введете меня в курс дела? О себе я уж как-нибудь позабочусь.
        Пашин покачал головой.
        - Если мы все расскажем, поздно будет возвращаться к исходному состоянию. Вам придется: первое - поверить нам, второе - держаться с нами вместе. Третьего, к сожалению, не дано.
        Ратников усмехнулся, потер пальцем подбородок, кивнул.
        - Согласен.
        - Тогда приготовьтесь услышать историю, за которую вас, вздумай вы рассказать ее начальству, запросто могут упечь в психиатрическую лечебницу.
        - Но ведь если мы вместе, - прищурился Терентий, - и один за всех, а все за одного, то вы должны будете выручить меня?
        Пашин поморщился, встал и вышел в ванную. Послышался плеск воды.
        - Он переживает, - тихо проговорила Валерия. - Не обижайтесь на него. А шутите вы напрасно. Существует магическая сторона действительности, отделенная от традиционного мира незримым энергоинформационным барьером, и эта сторона вполне реальна и может легко отнять жизнь у человека.
        С отчетливым треском и звоном чашка Ратникова, которую он поставил на стол, лопнула. Капитан вздрогнул, с недоумением глядя на лужицу кофе, разлившуюся по скатерти.
        - Вот вам ответ, - хладнокровно сказал Громов. - Даже упоминание о то м "потустороннем" мире вызывает его защитную реакцию.
        - Что это значит?
        В гостиной появился Пашин с мокрой головой.
        - Это значит, что Морок окутал Землю особым полем, которое пеленгует волевые концентрации, представляющие для него опасность.
        - Кто такой Морок?
        - Антон, давай все по порядку.
        Громов помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказывать историю поисков камня с Ликом Беса и столкновения команды Пашина со служителями храма Морока, случившегося на озере Ильмень год назад.
        Так Ратников узнал о существовании древнего арктического бога Морока, бога северного ветра, войны и насилия, слуги еще более древнего и сильного владыки черных сил Чернобога, а также о магическом тоннеле, соединявшем мир-ад Морока и Чернобога с реальностью Земли, о Вратах - особом "люке", или "модуле", замаскированном под каменную плиту с изображением Лика Беса - морды Морока, через который этот бог-демон проникал в мир людей, а также о храме Морока, служители которого поклонялись хозяину и приносили ему кровавые жертвы.
        - Теперь он снова взялся за нас, - закончил Громов, - чтобы окончательно добить и вернуться в свою адскую вселенную через модуль перехода, который мы сожгли.
        - Как же он вернется, если вы сожгли... э-э... Врата? - поинтересовался Ратников с сомнением.
        - Его слуги пытаются восстановить модуль, - ответил Па-шин. - Для этого им и нужен володарь Евстигнея, обладающий силой восстановления любых материальных структур и даже оживления мертвых. Но так как хха не уверены, что смогут воспользоваться Руной Света, они готовят обряд жертвоприношения, для чего и ловят по всей России восемнадцатилетних девушек, еще не ставших женщинами.
        Ратников невольно покачал головой, не зная, как относиться к рассказу друзей. Судя по всему, шизофренией они не страдали и свято верили в то, о чем говорили. С другой стороны, капитан был воспитан в атеистической среде и в богов не верил, равно как и в демонов-чертей.
        - Допустим, Морок существует. В чем же ощущается его воздействие на людей, на Россию, на мир вообще?
        - Во всем, - угрюмо сказал Пашин. - Смута, конфликты, войны, вспышки терроризма, бессмысленных и жестоких убийств, "крестовые" походы фанатиков - все это его заслуга. Он питается болью и страхом людей, отрицательными эмоциями, энергией ненависти и насилия. Что касается цивилизации вообще, то и тут ощущается его влияние. Запущен процесс целевой деградации человечества с целью получения еще большей энергии насилия и ненависти. Убыстряется процесс регрессии поколений, последующие поколения схватывают и заглатывают ложную информацию все интенсивней, думающих людей все меньше, дураков и равнодушных обывателей все больше, количество рождающихся больными детей из года в год увеличивается... - Пашин махнул рукой и замолчал.
        - Есть и другие подтверждения этого процесса, - тихо добавила Валерия после короткого молчания. - Почти три четверти населения Земли говорят на английском языке. Он и так-то на порядок беднее русского, менее вариативен и неудобен, а в последнее время в связи с поголовной компьютеризацией и вовсе упрощается дикими темпами.
        - Вы считаете, что это тоже является следствием просачивания в наш мир дыхания Морока?
        - Да, - кивнула женщина.
        Ратников помолчал, переваривая услышанное и сопоставляя с теми сведениями и умозаключениями, которые имел. По большому счету Пашин и Валерия были правы, хотя, на взгляд Терентия, многие беды человечества, если не все, можно было объяснить, и не привлекая для этого мистического Морока.
        Громов присмотрелся к лицу капитана, мрачно усмехнулся, встретил взгляд Пашина, кивнул на Ратникова:
        - Нашего чекиста терзают сомнения: не сбрендили ли мы? Не вызвать ли бригаду психиатров?
        Ратников порозовел.
        - Честно говоря, в Морока я не очень верю... да и в Христа Спасителя тоже. Вообще в религиозные идеи.
        - И в Творца?
        - Творец, возможно, был, во всяком случае, я читал полемические высказывания известных физиков на эту тему, но в моем понимании это не библейский бог, а нечто действительно грандиозное и непостижимое. Что касается наших внутренних бед... плевать мне на то, что творится за границами России! Но внутри страны порядок наводить надо! И тут уж кто бы ни пытался подчинить нас - Морок, Чернобог или другая
        система , я - на стороне тех, кто сопротивляется дьяволу!
        - Отлично сказано, капитан! - серьезно проговорил Пашин, хотя в глазах его сквозь тоску и боль на миг всплыла искра иронии. - Мы тоже на противоположной от дьявола стороне. Но к делу. Вы узнали все, чем мы располагаем, теперь наша очередь задавать вопросы. У вас есть какие- нибудь зацепки, детали, наблюдения, которые помогли бы нам вычислить схроны врага?
        Ратников попытался привести в порядок мысли, убрать сумбур в голове, покосился на стол, с которого жена Громова уже убрала лопнувшую керамическую чашку. Не то чтобы он поверил в реальное существование Морока и в его козни, но все же проникся настроем и непоказной уверенностью собеседников и понял, что надо идти до конца.
        - Мы уже неделю наблюдаем за Саваговым, - сказал наконец капитан. - За это время он дважды встречался с господином Калошиным, начальником президентской администрации, принимал у себя какого-то священнослужителя в фиолетовой рясе и сменил охрану. Из прежней команды у него остались только двое: белобрысый амбал, с которым вы уже знакомы, - Терентий с легкой усмешкой посмотрел на Громова, - и кавказец Нухоев, который, по не проверенным пока данным, является посыльным дагестанской мафии в Москве и доверенным лицом Савагова.
        Пашин и Громов обменялись взглядами.
        - Калошин... - начал Громов.
        - Черный Вей! - медленно, с нажимом, проговорил Пашин. - Вот в кого вселилась проекция Морока... А священнослужитель скорее всего Хрис.
        - Кто? - не понял Ратников.
        - Штатный колдун храма, работавший еще с Пелагеей, главной жрицей. Возможно, похищение Славы не обошлось без его участия. Ваша сотрудница видела старика в плаще, это мог быть Хрис.
        - Что будем делать? - глянул на друга Громов. Пашин закрыл глаза, выпал из беседы.
        - Предлагаю начать с телохрана Савагова, - сказал Ратников. - Взять его, допросить и выяснить, что он знает о похищении девушек, кто этим занимается, куда их увозят.
        Громов покачал головой.
        - Он - "шестерка" и может ничего не знать.
        - Если в похищениях действительно замешан Савагов, а косвенные данные подтверждают это, его команда наверняка в курсе событий. А потом я бы наведался к господину Калошину.
        Громов и Пашин с недоумением подняли брови, разглядывая Ратникова, и он добавил:
        - Домой, разумеется. Мои парни уже подняли досье на него, так что мы знаем, где он живет и куда наведывается чаще всего. Кстати, не поверите: он завсегдатай клуба "Синий попугай".
        - Вы хотите сказать...
        - Всеволод Марьевич Калошин - "голубой".
        Громов фыркнул. Пашин усмехнулся. Валерия поморщилась.
        - Если уж и в Кремле извращенцы чувствуют себя спокойно...
        - Это я к слову, - сказал Ратников. - С одной стороны, "голубые" вроде бы не виноваты в сдвинутости своей половой сферы, с другой - они перестали прятаться по углам и нагло навязывают народу свои сатанинские игрища, будто это норма. Бог с ними, не о них речь. Просто Калошин оказался одним из геев, и мы знаем, с кем он встречается. А живет он в сталинской башне у метро "Баррикадная". У него пятикомнатные хоромы и собственная сауна с бассейном.
        - Неплохо живут слуги народа!
        - Вообще-то интересно было бы посмотреть на жилище Черного Вея, - задумчиво сказал Громов.
        - Если нам удастся туда войти, - нехотя сказал Пашин. - Но сначала надо решить проблему с Владиславой. Я согласен работать с телохранами Савагова.
        Ратников встал.
        - Тогда позвольте откланяться. Я разработаю свой план и представлю завтра утром. Мои парни...
        - Мы пойдем вдвоем. Ваша задача - вывести нас на телохранов. Вряд ли ваше начальство одобрит ваши действия, особенно после контакта с нами.
        - Генерал дал мне пять дней и контролировать меня не будет, поэтому я имею право форсировать расследование и не спрашивать разрешения на то или иное действие. К тому же в нашей системе легче получить прощение, чем разрешение. Мы с моим помощником присоединимся к вам. Он отличный опер, не сомневайтесь.
        - Мы не сомневаемся, но чем меньше людей будет втянуто в это дело, тем меньше риска его провалить.
        - Одни вы не справитесь, особенно если ваш Морок бросит против вас все свои силы.
        - И все же...
        - Он прав, - перебил Громова Пашин. - Нам нужны помощники, соратники, и лучше, если они будут профи боя и сыска. Вы уверены в своем опере?
        - С лейтенантом Станиславом Николаевым я знаком уже три года и ручаюсь за него. Он мастер рукопашного боя и очень уравновешенный человек.
        - Главное, чтобы он умел держать язык за зубами.
        - Будьте уверены.
        - Тогда до завтра, Терентий... э-э...
        - Терентий Георгиевич, но можно просто Терентий. - Ратников помялся, смущенно потер подбородок. - Илья... э-э...
        - Константинович, но можно просто Илья.
        - Прошу прощения... ей-богу, любопытство заело... не покажете этот самый володарь, который вы привезли из Парфина?
        Хозяева переглянулись.
        - Его здесь нет, - сказал Пашин. - Я храню его в другом месте, более надежном, не дома.
        - Интересно все же, что это такое - Руна Света...
        - Руновязь рассыпана, а порядка расположения дощечек с рунами я не знаю. Всего их двадцать две, четырнадцать чистых и восемь с вырезанными рунами, ничего особенного с виду, дощечки - и все.
        - Но в них спит сила , - негромко произнес Громов.
        И в то же мгновение с тонким певучим звоном лопнул один из жемчужно-стеклянных плафонов люстры в форме кленового листа.
        Ратников и жена Громова вздрогнули. Пашин и сам хозяин остались спокойными, только кинули по взгляду на люстру, принимая ее предупреждение как нечто само собой разумеющееся, не выходящее за рамки обыденности.
        - До свидания, - сказал Ратников и вышел, унося в душе два этих спокойных и твердых взгляда, подчеркивающих силу друзей.
        
        ГЛАВА 17
        ДОПРОС
        
        Пружина противостояния команды Морока и объединенной команды Пашина - Ратникова начала сжиматься, поэтому Антон еще раз предложил Валерии уехать. Однако жена снова отказалась, настроенная по-боевому, уверенная в своих силах и в том, что сумеет защитить себя и помочь мужу, и Антон вынужден был согласиться с ее решением, только попросил пореже выходить из дома одной и возвращаться с работы не поздно. Правда, не ставя ее в известность, он попросил капитана подстраховать жену на всякий случай, и Ратников приставил к ней телохранителя - сержанта Савостина. Какое-то время можно было не беспокоиться за жизнь Валерии, понимавшей, что на нее тоже могут начать охоту.
        План Ратникова, разработанный им без участия друзей, был принят всеми после часового обсуждения в воскресенье, и мужчины принялись проводить его в жизнь. Подчиненные Ратникова, продолжая работать в соответствии с прежним заданием, быстро установили местонахождение Савагова и его телохранителей. Заместитель генерального директора ВВЦ строил себе дачу в Подмосковье, в лесу, на берегу речушки Истры, и все воскресенье находился на своем участке, где уже высился трехэтажный коттедж, стилизованный под готический замок с тремя башенками- минаретами. Естественно, при нем неотлучно находились и телохранители - белорус Семен Буслай, обиженный Антоном Громовым уже дважды, и дагестанец Хасим Нухоев. Кроме них, в команду охраны Савагова входили еще четверо молодых парней, но они не были допущены "к телу" и стерегли подходы к дому, образуя внешнее кольцо защиты. Как ни странно, из них только один был выходцем с Кавказа, остальные оказались русскими, и Антон обратил на это внимание. На что Пашин ответил кратко:
        - Семя дьявола дремлет в каждом человеке, независимо от его национальности.
        Видимо, он имел в виду волевое начало, отсутствующее у тех, кто соглашается подчиняться черным силам, следуя только за своими желаниями.
        К вечеру стало ясно, что ждать случая, когда Буслай и Нухоев по каким-либо причинам отойдут от Савагова, не приходится. Надо было проявить инициативу и выманить телохранителей в лес. Ратников предложил использовать для этого своего помощника - лейтенанта Николаева, и Пашин, прикинув варианты развития событий, согласился.
        Славик сел в свою "сто четырнадцатую" белого цвета и направился по засыпанной щебнем дороге в сторону дачи Савагова. Остальные, одетые в камуфляжную форму спецназа (ее привез Ратников), сели в машину капитана и стали ждать.
        Славик выехал на взгорок, с которого открывался вид на живописный холм в окружении смешанного леса, вылез из машины, достал бинокль и принялся разглядывать "замок" Савагова в трехстах метрах от него, первый этаж которого был скрыт тесовым забором. Вид был красив, и Славик невольно залюбовался природой, подумав, что он тоже не отказался бы от дачи в этом тихом уголке, разве что дом построил бы поскромней и без восточного колорита.
        Солнце почти скрылось залесной стеной, долину речки, поля и дорогу заполнили тени. Однако машину Славика и его с биноклем в руках заметили, из ворот усадьбы вышел какой-то верзила в черном, поднял к глазам такой же бинокль.
        - Клюнуло, - сообщил лейтенант по рации.
        - Посмотрим, кто за ним пойдет, - проговорил Пашин. - Если парни внешнего кольца - придется уходить, чтобы не "светиться" лишний раз.
        - А я бы взял самого Савагова, - сказал Антон. - Вот он-то уж точно знает, куда увозят похищенных девчонок.
        - Вряд ли он скажет, - покачал головой Ратников.
        - Мне - скажет! - показал ровные белые зубы Громов.
        - Еще, может, придется брать и Савагова, - буркнул Илья.
        - Едут, - доложили одновременно Славик и Гарик Миндалян, наблюдавший за усадьбой через спецоптику из леса.
        - Кто? - замер Пашин.
        - Трое в джипе плюс водила, - отозвался Миндалян. - Один из них - кавказец.
        - Точно?
        - Я видел, как они садились.
        - Белобрысого амбала с челочкой среди них нет?
        - Аж целых две штуки.
        - Значит, и Буслай там. Отлично! Начинаем.
        - Не много ли их? - усомнился Ратников. - Еще стрельбу поднимут... потом не отмоешься.
        - Справимся, - снова показал зубы Антон, и Ратников успокоился, столько уверенности и силы прозвучало в тоне бывшего инструктора ГРУ. Достал из кармана стручковый перец, откусил, начал жевать. Заметив взгляд Громова, предложил:
        - Пожуй, весьма полезная вещь.
        - Спасибо, не хочу, - отказался Антон.
        - Дай мне, - протянул руку Пашин. - Перец содержит алкалоид пиперин, подавляющий болевые ощущения и повышающий тонус. Так что это действительно полезный овощ.
        - Еду к вам, - сообщил Славик. - Похоже, они заинтересовались моей персоной всерьез и жаждут познакомиться.
        - Жми до развилки и сворачивай налево, упрешься в болотце, мы там будем ждать.
        - Есть, командир!
        Ратников выжал сцепление и повел "Лагуну" в лес, на развилке свернул, загнал машину в заросли малины, чтобы не было видно с дороги. Все трое вылезли и скользнули к дороге, прислушиваясь к приближающемуся гулу моторов. Пашин особым образом соединил пальцы на руках: подушечка указательного на основании большого, большой слегка придерживает указательный, остальные пальцы свободны и не согнуты. Это была так называемая мудра Ветра, улучшающая восприятие "тонких" энергий.
        - Действуем по обстановке. Начинает Антон.
        Ратников кивнул, подчиняясь не просто старшему по возрасту, а более подготовленному человеку, обладавшему огромным опытом выживания в экстремальных условиях.
        - Рассредоточились!
        Они спустились к болотцу, в которое упиралась лесная дорога, и укрылись за кустами ольхи и лещины, подступавшими к дороге вплотную.
        Показалась машина Славика, развернулась боком, перекрывая путь следующему за ней джипу. Лейтенант вылез из машины и сделал вид, что не решается шагнуть в пропитанную водой дернину. Джип "Лэндкрузер" остановился в двадцати шагах, из него выпрыгнули пассажиры, одетые в стандартные пятнистые комбинезоны, используемые как спецслужбами, так и бандитами. Водитель остался в машине, но он не представлял особой опасности, так как сидел за рулем и не мог сразу вмешаться в схватку, даже если бы решился на этот шаг.
        - Эй, малый, - окликнул Славика угрюмого вида бородач с рыжевато-соломенными волосами, самый старший из тройки преследователей, - ты чего тут ищешь?
        - Грибы, - ответил Славик нагло.
        - Чего?! - вылупился бородач. - Какие грибы?
        - Маслята, - тем же тоном сообщил Славик. - В лесу растут, под елками, скользкие такие. Их еще мочат.
        - Вот падла, он же издевается! - догадался белобрысый сосед бородача, в котором Антон узнал телохранителя Савагова Семена Буслая.
        - А ну, иди сюда, придурок! - нехорошо сощурился бородач. - Говори, чего на коттедж пялился?
        - Сам иди, - посоветовал Славик, прекрасно играя "придурка". - Тут мокро.
        - Семка, выдерни его из машины! Здоровяк-телохранитель с готовностью двинулся к Славику, обходя колею, заплывающую водой. Бородач тоже сделал вперед два шага, упирая кулаки в бока. Темнолицый, с волчьими глазами, гибкий и молчаливый дагестанец Нухоев остался на месте, бросил взгляд на кусты. Он явно чуял опасность, и его следовало нейтрализовать в первую очередь.
        - Вылезай, грибник! - рявкнул Буслай. - Мы тебе ничего не сделаем. Расскажешь по-хорошему, что ты тут вынюхивал, и мы тебя отпустим.
        - Щазз, - ответил Славик и вдруг прыгнул вперед, оказался в метре от здоровяка, ударил его ногой в голень, добавил рубящий кивамэ в основание шеи.
        В то же мгновение Антон метнулся к отвлекшемуся дагестанцу, зная, что друзья не подведут. Нухоев успел повернуться на звук и ухватиться за рукоять пистолета, но перехватить атаку Громова не смог. Антон нанес два удара: "лапой тигра" - растопыренными пальцами левой руки по тыльной стороне ладони противника, сжимающей пистолет, и "копытом кабана" - костяшками пальцев правой руки в переносицу, - и этого оказалось достаточно, чтобы отлетевший на метр дагестанец упал на спину и потерял сознание.
        Напарники в это время успешно закончили каждый свою часть операции.
        Пашин легко скрутил бородача, вывихнув ему руку.
        Ратников успел достать водителя, прежде чем тот смог включить задний ход и сдать назад.
        Связали всех четверых их же собственными ремнями и шнурками кроссовок, натянули на головы майки и уложили в лесу, за кустами, недалеко от дороги.
        - С кого начнем? - выжидательно посмотрел на Ратникова Славик.
        - Спасибо, лейтенант, - сказал Пашин, похлопав его по плечу. - Отлично сработал! Теперь мы сами.
        - Присмотри за ними, - мотнул головой Ратников. - Мы скоро.
        - Есть! - козырнул Славик, исчезая в кустах.
        - Хорошая подготовка у парня, - похвалил его Антон. - С удовольствием позанимался бы с ним. Из таких вырастают классные мастера.
        - Любителей не держим, - ухмыльнулся капитан. - Так с кого начнем?
        - С черного, - решил Пашин. - Тащите сюда Нухоева. Ратников и Громов приволокли дагестанца и усадили спиной к колесу джипа. Антон пошлепал его по лицу, телохранитель Савагова открыл мутные глаза, несколько секунд смотрел перед собой, ничего не соображая, потом дернул связанными руками и попытался вскочить.
        - Сиди, - сказал Ратников, припечатав его к колесу. - Ответишь на несколько вопросов - отпустим.
        - Я нычэго нэ знаю, - огрызнулся Нухоев, сверкнув глазами; говорил он с явно выраженным кавказским акцентом.
        Ратников усмехнулся.
        - Позволю себе усомниться. И не зыркай по сторонам, никто на выручку не придет. Напарнички твои лежат в болоте.
        - Дай-ка я, - отстранил Терентия Илья, присел на корточки перед телохранителем Савагова, упер светящийся взгляд в его глаза. - У меня нет под рукой детектора лжи и нет времени на вызов адвоката, поэтому я буду краток и груб. Будешь отвечать - отпустим, нам твоя жизнь не нужна, станешь кочевряжиться - будет очень больно.
        - Я нэ боюсь смэрти! - презрительно-гордо бросил Нухоев.
        - Я знаю, - кивнул Пашин. - Поэтому я и не буду тебя убивать. Но сделаю так, что ты перестанешь быть мужчиной. Вы там у себя на Кавказе поднаторели в этом деле, отрезая яйца у наших ребят, виноватых лишь в том, что они - солдаты. А мы хорошие ученики. Да и долг платежом красен. Ты меня понял?
        Нухоев побледнел.
        - Ты нэ сможэшь... нэ сдэлаэшь...
        Пашин поднялся.
        - Помогите снять с него штаны.
        Ратников и Громов с готовностью подступили ближе. Дагестанец вжался спиной в колесо, заскреб ногами, покрылся испариной.
        - Нэ надо... я скажу... толко нычэго нэ знаю...
        Пашин снова опустился перед ним на корточки, сдавил рукой горло, медленно и раздельно проговорил:
        - Сосредоточься, шакал! Дважды вопросы задавать не буду! Вопрос первый: ты участвовал в похищении моей жены?
        Нухоев замотал головой. Глаза его выпучились. Пашин отпустил горло дагестанца.
        - Нэт, никакой жэна я нэ трогал...
        - Мою жену Владиславу похитили ваши люди вчера среди бела дня на улице Большая Ширяевская, в Сокольниках.
        В глазах Нухоева мелькнула неуверенность.
        - Я нэ видэл, нэ имел отношений к твоя жена.
        Пашин хлопнул его ладонями по ушам. Нухоев вскрикнул, ударился затылком о колесо.
        - Еще раз попытаешься увильнуть от ответа - уползешь отсюда глухим на всю жизнь! - пообещал Пашин. - В последний раз спрашиваю: ты участвовал в похищении моей жены?
        - Нэт, нэт, - заторопился вспотевший Нухоев. - Я нэт, эе брали нэ наши люди... - Он умолк, вытаращив глаза.
        - А чьи?
        Дагестанец вышел из ступора.
        - Они сами... их здэс нэт... они приэзжиэ... я нэ знаю... толко Халил знаэт.
        Пашин оглянулся на Громова, наблюдавшего за допросом.
        - Похоже, он говорит правду. Хорошо, допустим, я верю. Куда ее увезли? Куда вообще увозят похищенных девчонок?
        - Нэ знаю...
        Удар по ушам, вскрик.
        - Я слышал... нэ увэрэн... Халил с кэм-то говорил по тэлэфо-ну... их увозят в какой-то храм... Псковье... Поско...
        - Псковщина?
        Нухоев торопливо закивал.
        - Не ослышался? Твой босс точно говорил о Псковщине? Какой район?
        - Нэ знаю... - Нухоев заскреб ногами, пытаясь отодвинуться. - Нэ бей! Я всо сказал, ничэго болше нэ знаю! Чэстно!
        - Честно, - усмехнулся Ратников. - Редко встретишь честного бандита, нам невероятно повезло.
        Пашин встал.
        - Давайте второго.
        Антон рывком за локоть поднял Нухоева, повел в кусты и вскоре вернулся с белобрысым верзилой по фамилии Буслай. Белорус вел себя смирно. Он узнал своего обидчика и, помня его боевые возможности, о сопротивлении не помышлял.
        - Твой напарник признался во всем, - сказал Пашин, разминая ладони, в упор глянул на телохранителя. - Теперь твоя очередь. Пойдешь нам навстречу - отпустим, начнешь запираться - утопим в болоте. Подходит такая перспектива?
        - Да кто вы такие?! - возмутился Буслай, напрягая плечи. - Развяжите! Халил порвет вас как тузик грелку!
        - Мы из службы спасения, - сказал Ратников. - Лучше подумай о себе, а не о том, как нас порвет твой хозяин.
        - Если бы вы не связали мне руки...
        - Развяжи его, - коротко сказал Пашин.
        Антон посмотрел на него с недоумением, но возражать не стал, ослабил петлю ремня на запястьях здоровяка, снял ремень.
        - Давай, - кивнул Пашин, спрятав руки за спину.
        Буслай озадаченно посмотрел на него, помассировал запястья и вполне умело ударил Илью ногой в пах и тут же рукой в голову. Но ни один его удар не достиг цели. Илья вроде бы и с места не сдвинулся, и блоки не подставлял, однако атака телохранителя провалилась.
        Лицо Буслая налилось кровью, он набычился и бросился на Пашина как медведь, с поднятыми руками, собираясь схватить его и раздавить. Илья дал возможность заключить себя в объятия и... струей вытек из захвата, вонзил растопыренные пальцы в спину парня. Тот взвыл, разворачиваясь, и Пашин без замаха, тычком большого пальца ударил его в низ живота.
        Амбал хрюкнул, схватился руками за живот, глаза его посоловели, он осел на землю, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Пашин звонко шлепнул его ладонью по щеке.
        - Дыши, дуб зеленый. Урок закончен. Будешь качать права, долго не проживешь.
        - Жизнь вообще так устроена, что иная смерть для самого человека - праздник, а иная - для всех благодать, - назидательно проговорил Ратников.
        - Твое изречение? - с любопытством посмотрел на него Антон.
        - Максима Горького, - усмехнулся Ратников. - Но я его понимаю.
        - Я тоже.
        - Будешь отвечать на вопросы? - тихо сказал Пашин, приблизив лицо к лицу Буслая.
        - Бу... - с трудом выдохнул он.
        - Куда отправляют девчонок?
        - К-каких?
        Хлесткая пощечина, вскрик.
        - Куда твой босс отправил девочек с ВВЦ?
        - Мы этим не занимались, мы только сопровождали... - Буслай вскинул руку, защищая лицо от новой пощечины; у него горели щеки. - Это другая команда, чужая... какие-то нездешние мужики... я слышал только, что они работают на какого-то Крыса...
        - Может, Хриса?
        - А хер его знает! Мне так послышалось.
        - Куда увезли мою жену?
        Глаза белобрысого амбала вильнули.
        - Я к этому не имею отношения...
        Палец Пашина уперся под кадык парня, тот судорожно дернулся назад, наткнулся на ладонь Антона.
        - Они говорили...
        - Кто говорил?!
        - Халил и старик, на попа похож... они базарили, что девок отправили куда-то на Псковщину...
        - Точнее!
        - Не знаю... честное слово!
        - И этот честный, - сквозь зубы процедил Громов. - Илья, пора уходить, мы тут уже сорок минут торчим, сейчас их хватятся. Похоже, эти кретины и в самом деле ничего не знают. Надо брать главного - их поганого босса.
        Пашин мгновение всматривался в глаза телохранителя Савагова с расширяющимися зрачками, потом вдруг выбросил короткое и тяжелое как камень слово:
        - Спи!
        Буслай вздрогнул, обмяк, опустился на землю.
        Ратников с интересом посмотрел на него, на Илью, качнул головой.
        - Однако!.. Что дальше, господа?
        - Уходим.
        - Понял. - Ратников влез в кабину джипа, загнал его в болотце, вызвал Славика: - Возвращайся, лейтенант.
        - А что, если нам прямо сейчас допросить Савагова? - предложил Антон. - Сядем в джип, заедем на территорию дачи, а там - по обстановке.
        - Это чревато, - покачал головой Ратников. - У нас нет прямых доказательств участия Савагова в похищении. Меня уволят, а вас посадят.
        - Едем ко мне домой, - решил Пашин. - Там покумекаем, что делать дальше.
        - Есть другая идея, - сказал Ратников. - Мои ребята присматривают за господином Калошиным. Он сейчас кайфует в своем любимом гей- клубе, почему бы нам не наведаться к нему в гости? Посмотреть, как живет настоящий начальник Кремля, что хранит в компьютере.
        Пашин и Громов обменялись взглядами.
        - Мы не сильны в компьютерах... хотя идея весьма привлекательная.
        - У меня есть парнишка-компьютерщик, он даже "сейфы" Газпрома в свое время взламывал.
        - Хорошо, - после недолгих колебаний согласился Илья. - В конце концов не мы объявили им войну. Если уж и чекисты на нашей стороне, то мы непременно победим.
        Появился Славик, сел за руль "сто четырнадцатой". Ратников махнул ему рукой:
        - Поедешь за нами. Звони Саше Спирину, пусть подъедет к зданию МИДа. Там я его встречу.
        Все трое разместились в кабине его "Лагуны" и уехали, оставив телохранителям Савагова возможность самим выходить из положения. Через полчаса показалась эстакада МКАД, машины свернули и помчались на запад, в сторону Кутузовского проспекта. Никто их не догонял и не преследовал. Видимо, команда Савагова все еще не пришла в себя после допроса.
        
        ГЛАВА 18
        ЛОГОВО ЗВЕРЯ
        
        Если бы не участие в операции подчиненных Ратникова, Пашину и Антону не удалось бы так быстро осуществить задуманное. С их помощью ситуация держалась под контролем, за Калошиным велось скрытое наблюдение, за Саваговым тоже, и группа Ильи беспрепятственно добралась до роскошной пятикомнатной квартиры начальника президентской администрации.
        В дом вошли легко: Ратников показал удостоверение консьержу, сказал, что их ждут "нужные" люди (в этой сталинской громаде жили и депутаты, и члены правительства, и генералы Министерства обороны), поэтому трудностей не возникло. Консьерж - пожилой отставник-офицер - понял все как надо и не задал ни одного вопроса.
        Поднялись на двенадцатый этаж, вышли в коридорчик с тремя дверями, нашли дверь под номером 122. А вот дальше начались чудеса.
        Вызванные Ратниковым специалисты - техник Дима и компьютерщик Саша - лишь с третьей попытки смогли открыть замок входной двери квартиры Калошина, однако дверь их усилиям не поддалась, хотя ни специальных магнитных открывателей, ни засовов аппаратура Димы не обнаружила.
        - Чертовщина какая-то! - в сердцах сказал Славик, попытавшись открыть дверь плечом.
        - Абсолютно верно, - согласился Пашин, вынимая из-под ворота рубахи серебряный кругляш цаты. - Калошин скорее всего и есть Черный Вей, эмиссар Морока в Москве, а это означает, что он маг. Со всеми вытекающими...
        - Ну и что? - не понял лейтенант.
        - Его квартира заколдована.
        - Шутите!
        - Какие уж тут шутки. Он мог оставить какое-нибудь заклятие, срабатывающее при несанкционированном проникновении в дом, а мог специально установить "мины".
        - Тогда нам нужны взрывники.
        - Эти "мины" - магические. Человек может ничего не почувствовать, а через какое-то время скончаться от инфаркта или от кровоизлияния в мозг. Я пойду первым, остальные пусть ждут.
        - Дверь не открывается, будто ее приперли изнутри. Пашин, не отвечая, приблизил цату к двери, держа ее двумя пальцами, сосредоточился, медленно проговорил:
        - Тьма, рассейся !
        Серебряный кругляш метнул прозрачный солнечный зайчик, который скользнул по двери и разбежался по ней световым колечком наподобие волны на воде от упавшего камня. Дверь крякнула, будто по ней ударили невидимым тараном.
        Пашин повернул ручку, толкнул дверь, и та открылась.
        - Лопни мои глаза! - пробормотал компьютерщик Саша. - Как вам это удалось?
        - Колдовство, - пошутил Ратников.
        - Сказки... Это, наверное, магнитный нейтрализатор...
        - Это Рука Бога, - сказал Громов, - магический талисман. Пашин скрылся за дверью.
        Ратников двинулся за ним, потом вошли остальные.
        Илья стоял посреди большого холла с мраморным полом и к чему- то прислушивался. Холл был почти пуст, если не считать книжных полок, кадки с фикусом у стены, большого - от пола до потолка - зеркала и картин на стенах между полками.
        Четыре двери из цветного, с бледным рисунком, стекла вели из него на кухню и в комнаты. В потолке виднелись два десятка многогранных линз - источников света, похожих на глаза гигантских пауков. Впечатление было такое, будто они всматриваются в гостей и сейчас бросятся на них.
        - Тьма, рассейся ! - повторил Илья металлическим голосом.
        Один из фасетчато-граненых светильников лопнул, на пол посыпались осколки стекла. Ратникову показалось, что вместе с этими осколками на пол упала капля черной жидкости, испарившаяся еще в воздухе. Затем у одной из дверей выпучился мраморный квадрат, испустил быстро растаявший фонтан серого дыма и растрескался.
        Люди замерли.
        Пашин оглянулся. Он был бледен, на лбу блестела испарина.
        - Здесь все "заминировано". Никуда не отходите и ничего не трогайте. Обыск проводить опасно. К тому же, боюсь, какой-нибудь датчик даст хозяину сигнал, что в дом проникли воры, и тогда нам несдобровать. Поэтому всем оставаться у двери. Со мной пойдет только этот молодой человек. - Илья кивнул на компьютерщика.
        Саша криво улыбнулся. Он был ошеломлен и напуган реальным проявлением того, что называлось мистикой, и чувствовал себя не в своей тарелке.
        Илья открыл одну за другой все двери, оглядел помещения за ними, не входя внутрь, и направился в кабинет Калошина, где стоял компьютер "Эппл" с великолепного дизайна монитором и клавиатурой. Саша боком двинулся за ним, напоминая краба.
        - Сможете вскрыть? - послышался голос Пашина.
        - Нет такого компа, который нельзя было бы вскрыть, - отозвался приободрившийся компьютерщик. - Как говорит постулат Салливана: искусственный интеллект не имеет шансов в столкновении с естественной глупостью.
        Громов с улыбкой в глазах посмотрел на Ратникова. Тот смущенно проговорил:
        - Саша у нас философ, любит потрепаться. Но спец классный, фрекает любые "сабжи" [1] как орешки.
        [1] Здесь имеются в виду системы безопасности компьютерных серверов.
        - Может, я посмотрю, что у него в гостиной? - сказал Славик, не любивший бездеятельности.
        Антон покачал пальцем.
        - Не шали, лейтенант. Мы в логове зверя, а в не в гостях у бабушки Красной Шапочки.
        Словно в ответ на его слова зеркало, вделанное в стену, вдруг пошло рябью, как водная гладь под дуновением шквального ветра, и плюнуло в людей осколками зеркального стекла.
        Антон и Ратников увернулись от этих острых снарядов, Славик успел нагнуться, и ему осколки пробороздили спину, а технику Диме кривой, как ятаган, осколок воткнулся в ягодицу, и его пришлось вытаскивать с большой осторожностью, чтобы не оставить в ране более мелких сколов стекла.
        Из кабинета Калошина в холл выглянул Илья.
        - Что тут у вас стряслось? - Он увидел на полу груду битого зеркального стекла. - Ясно. Уходите отсюда. Ваше присутствие возбуждает колдовскую защиту квартиры, я не могу гарантировать вашей безопасности.
        Зазвонил сотовый телефон Ратникова.
        - Командир, - сообщил Жора Пучков, - Калошин выходит из клуба с двумя мальчиками.
        - Хозяин возвращается, - сообщил Ратников всем в ответ на взгляд Пашина.
        - Немедленно уходим! Илья скрылся за дверью.
        Остальные попятились к выходу из квартиры, ожидая какой-нибудь выходки вроде оживающих зеркал, но ничего не произошло. Заколдованное Черным Веем жилище не стало задерживать гостей, сосредоточившись на "занозе" оставшихся в кабинете людей. Когда Ратников, выходивший последним, прикрывал входную дверь, из кабинета хозяина послышался грохот, треск и звон, что-то упало, вскрикнул Саша. Ратников остановился, прислушиваясь к доносившемуся шуму, и увидел возвращающихся "взломщиков". Пашин был мрачно- спокоен, сжимая в руках какой-то сверток. Саша держался за щеку окровавленными пальцами и был бледен.
        - Взорвался монитор, - коротко пояснил Илья, закрывая за собой входную дверь. - Хорошо еще, парень в этот момент отвернулся, только щеку порезало и ухо поцарапало, а мог остаться без глаз.
        - Успели что-либо посмотреть?
        Компьютерщик протянул Ратникову дискету.
        - Скачал, что мог. У него там секреток понатыкано, что у собаки блох. Я нашел интересную кэш-конфигурацию, но тут монитор гавкнулся.
        - Дома посмотрим, - сказал Пашин, глядя на свой сверток. Они направились к лифту, спустились вниз, сели в машину.
        Ратников отпустил всех своих подчиненных, в том числе и Славика, приказав им держать язык за зубами, покосился на сверток в руке Пашина.
        - Что-то нашел?
        Илья помолчал немного, развернул ткань свертка. Внутри оказались два предмета: перстень в виде змеи с крокодильей мордой и черным камнем и тускло блеснувший чешуйчатый крест со слегка искривленными концами, похожий на деформированную свастику.
        - Что это?
        Пашин аккуратно завернул находки в тряпицу.
        - Атрибуты власти Черного Вея. Перстень - это амулет силы , нечто вроде излучателя энергии, а крест... точно не знаю, но, вероятнее всего, это магический талисман, поддерживающий канал связи с Мороком или с его "проекциями".
        Ратников хмыкнул, выводя машину на Садовое кольцо.
        - Куда?
        - Ко мне.
        Дальше ехали молча, думая каждый о своем.
        В квартире Пашина все умылись, сразу почувствовав облегчение. Потом Илья вставил привезенную дискету в компьютер и вывел файл на экран. Однако открывшаяся директория была так велика, что на ее изучение потребовалось бы несколько часов. А что требуется найти, Илья и сам толком не представлял. Разве что какие-то сведения, подтверждающие планы Калошина-Морока по захвату молодых девушек.
        Ратников посмотрел на часы.
        - Я, наверное, пойду. Появится интересная информация, позвоните. Наблюдение за Калошиным продолжать?
        - Где он сейчас? - поинтересовался Громов. Ратников вызвал Пучкова:
        - Что нового, Жора?
        - Объект едет по направлению к Арбату. Высадил вдруг ребят из своего служебного "мерина" и помчался как бешеный, будто шило в задницу воткнули.
        - Продолжай работать и докладывай обо всем, что покажется подозрительным.
        - Есть, командир!
        Ратников посмотрел на друзей.
        - Калошин на всех парах летит домой.
        - Почуял что-то, - усмехнулся Громов. - Как ты думаешь, он догадается, кто взломал его логово?
        Ответить Пашин не успел: сухо протрещал дверной звонок.
        - Ты кого-нибудь ждешь?
        - Не договаривался, - покачал головой Илья, жестом приказал собеседникам спрятаться. - Если только это не посыльный от похитителей Славы.
        Он заглянул в дверной "глазок", несколько мгновений всматривался в человека, позвонившего ему, и без колебаний открыл дверь. Отступил в сторону. В прихожую ввалился худой как жердь, бледный, заросший редкой седоватой щетиной мужчина в мятом и грязном спортивном костюме, болтающемся на нем как на вешалке.
        Антон не поверил глазам: это был Безымень! Бывший слуга Морока, перешедший впоследствии на сторону Евстигнея.
        
        ***
        
        Целый час гость отмокал в ванной Пашина, обессилев до такой степени, что сам не смог потом вылезти из нее. Илья дал ему свой халат, и Безымень, в миру - капитан Висковатый, внедренный своим прежним господином больше года назад в Управление информационной безопасности ФСБ, преобразился, превратившись в заболевшего школьного учителя истории - такое сравнение пришло на ум Ратникову, с нетерпением ожидавшему, когда гость заговорит.
        Однако прошло еще минут сорок - гость мало ел и жадно пил чай, - прежде чем подоспело время беседы.
        - Я думал, ты погиб, - сказал Пашин, пригласив всех из кухни в гостиную.
        - Я уже почти мертв, - еле слышным голосом отозвался Безымень, утонув в кресле. - Хрис оставил мне только дыхание . Жить мне осталось совсем немного. Ю-запас кончится, и я потухну.
        - Как тебе удалось сбежать? И где тебя держали? В храме?
        - Я не знаю, где это место. Меня куда-то повезли на машине, она застряла в болоте... и я сбежал...
        Пашин и Громов переглянулись. Антон качнул головой.
        - Чудеса... Хотя, с другой стороны, он настолько обессилел, что конвоиры могли расслабиться, не предполагая, что пленник попытается бежать. А по болотам он ходить умеет. Интересно, где в этот момент был Хрис?
        - Да, возникают определенные сомнения, - согласился Пашин. - Не подослан ли ты, друг любезный, своими бывшими хозяевами?
        Безымень остался флегматически безучастным, будто его замечание Пашина не касалось.
        - Меня никто не подсылал... я сам... вы сочувствовали мне... и я решил найти... Хозяин должен вернуться в июле, я слышал, как Хрис беседовал с верховной жрицей...
        - С Пелагеей? Она же умерла.
        - Пелагея не умерла, она соединилась с извергом Ягьей... А жрица в храме новая - Евангелина... ее еще зовут Черной Графиней... достойная преемница Пелагеи...
        - Значит, храм функционирует?
        - Да, службы идут...
        - Но на прежнем месте якобы остались одни развалины.
        - Не знаю... когда я сбежал, то вышел к деревне Дилова Гора...
        - Где это?
        - Псковская волость, - ответил Безымень. - Храм теперь там, на берегу какого-то неприметного озерка, рядом с озером Большим...
        - Откуда ты знаешь?
        - Слышал разговоры... я могу слышать все, о чем говорят, сквозь любые стены...
        - Допустим, они перенесли храм. - Пашин потер лоб, глянул на Антона. - Телохраны тоже говорили о Псковщине... это не может быть совпадением.
        - Все равно надо проверять. Другого пути нет.
        - Допустим, все это правда. Зачем ты искал нас? Ради чего?
        - Можете не верить... я не в обиде... - Речь Безыменя становилась все более невнятной, он слабел на глазах, иногда замолкая и буквально проваливаясь в себя. - Евстигней оживил часть моей прежней души... она болит... Хрис и жрица разговаривали о приходе Хозяина... он требует гекатомбы... в жертву принесут пятьдесят юных девушек... - Безымень перешел на шепот.
        Пашин подошел к нему, тронул за плечо, подождал и быстро вышел на кухню. Принес пузырек с темно-бордовой жидкостью, налил в ложечку и влил в полуоткрытый рот бывшего доверенного Евстигнея. Челюсти старика судорожно сжались, остекленевшие глаза ожили на несколько мгновений.
        - Крест...
        - Что? - склонился ниже Илья.
        - Крест... руна... должен быть... перекресток... вре...
        Шепот прекратился. Глаза Безыменя остановились, остекленели. И вдруг слабая улыбка тронула его губы.
        Пашин разогнулся, провел рукой по лицу Безыменя, закрывая глаза, сказал глухо:
        - Ушел...
        - Может, вызвать "Скорую"? - неуверенно проговорил Ратников.
        - Не поможет. Иссяк его глубинный запас сил. Он не был магом в полном смысле этого слова, но имел способности пси-оператора. Неизвестно, в чем душа держалась, он же буквально высох.
        - Что будем делать? - подошел к креслу Громов. - Если вызвать "Скорую" - объяснять придется.
        - Давайте отнесем его в мою машину, - предложил Ратников. - Я вызову своих медиков, скажу, что подобрал старика еще живого, но довезти до больницы не успел.
        - Хорошо, - согласился Илья после недолгих размышлений. - Не хотелось бы навлекать на себя подозрения в такой ситуации. Спасибо, капитан.
        - Что вы предполагаете делать?
        - Собираться. Завтра поеду в Псковскую губернию искать храм.
        - Один?
        - Я поеду с ним, - сказал Громов как о чем-то само собой разумеющемся.
        - Предлагаю воспольз.оваться техникой и экипировкой группы. Возможности у нас весьма широкие.
        - Нет, мы поедем вдвоем, - твердо заявил Пашин. - Понадобится помощь, я дам знать.
        - Оружие есть?
        - Найдется, не беспокойтесь.
        - Тогда до связи. - Ратников кинул взгляд на утонувшего в кресле мертвеца, пожал друзьям руки, пошел к двери, но остановился. - Прошу прощения, Илья Константинович. Этот человек говорил о руне... я подумал... вы не пробовали сложить рунный володарь Евстигнея? Воссоздать Руну Света?
        - Пробовал, - признался Пашин с виноватой улыбкой. - Но всех вариантов перестановок дощечек не перебрал, их более тысячи.
        - Ясно. Извините. Я выйду, осмотрюсь и вернусь, помогу грузить тело.
        Капитан вышел.
        Илья встретил взгляд Антона, с силой потер лоб.
        - Не понимаю, что он хотел сказать...
        - Терентий?
        - Безымень. Крест... руна... перекресток вре... Что такое "вре"? Время?
        Антон неопределенно дернул плечом. Пашин перестал сверлить его взглядом, отвернулся.
        - Черт! Надо было расспросить подробности...
        Послышался тонкий хрустальный треск.
        Оба оглянулись.
        Стоявший в буфете стеклянный колпак над часами с маятником- вертушкой пересекла извилистая трещина.
        
        ГЛАВА 19
        ЧЕРНАЯ ГРАФИНЯ
        
        Небольшое озерцо Нильское, по сути, представляло собой часть озера Ильмень, отгороженную островом Бойцы от основного водного пространства. Протоки, соединяющие озера, были нешироки и извилисты и поросли тростником и камышом, так что плыть по ним было трудно. Да и найти их в общей стене тростниковых зарослей мог только опытный глаз. Впрочем, даже если бы кто-то обнаружил протоки и решил на лодке пройти по ним в озеро Нильское, он вряд ли добился бы цели. Протоки не только прятались в зарослях кустарника и тростника, но и были заколдованы. Ничего не подозревающий исследователь не ушел бы далеко, нарвавшись на ту или иную ловушку типа ведьминых ям и змеиных мешков. Болотистая местность вокруг озера Нильского пользовалась дурной славой, и стоящий на его берегу древний храм, не видимый ни со стороны, ни сверху, с самолета или вертолета, мог не бояться нашествий людей. Даже такая мощная спецслужба, как ФСБ, имевшая самую современную аппаратуру и опытных следопытов, не смогла обнаружить этот храм. Вернее, обнаружила она лишь развалины, имевшие такой вид, будто им уже тысячи лет, но подобраться к ним
чекисты не смогли: кругом располагались бездонные - на вид и по ощущениям - топи, а само озеро источало такие густые сероводородные запахи, что работать приходилось в противогазах. В конце концов отряду федералов из Управления информационной безопасности надоело проваливаться в трясины и бочаги, и они убрались с озера, ничего, кроме развалин, не обнаружив. Настоящий храм отражался в его водах только в утренние часы, но никто из чекистов этого отражения не увидел. Они видели то, что им внушала видеть магическая защита храма, усиленная штатным магом Хрисанфом после схватки хранителей с командой Пашина.
        Старик, стоявший в задумчивости на берегу озера, выглядевшего даже в солнечный день глубокой мрачной бездной, встрепенулся, освобождаясь от воспоминаний, бросил взгляд на "развалины" за спиной и спустился к воде, на ровную каменную плиту, напоминавшую причал. Впрочем, это и был причал, которым пользовались хранители и жрицы храма.
        Послышался скрип уключин, шевельнулась стена тростника на другом берегу озера, и на чистую воду, минуя топляки, выплыла лодка, в которой находились два гребца и три девушки, жавшиеся на корме друг к дружке. Маг подождал, пока они пристанут к берегу, кивком велел вывести из лодки девушек, пригляделся к одной из них, отличавшейся красотой и гордым взглядом. Это была Владислава, жена Ильи Пашина.
        - Ее - ко мне в келью, - приказал колдун угрюмым гребцам. - Остальных накормить и посадить в верхний каземат.
        - Там уже нет места, - буркнул один из гребцов, приземистый, кудлатый, с курчавой черной бородой.
        - Не царицы, разместятся как-нибудь.
        - Отпусти, колдун проклятый! - проговорила Владислава. - Все равно живой я тебе не дамся!
        Хрис усмехнулся.
        - Люблю строптивых. Ты не знаешь, с кем разговариваешь, красавица.
        - А ты не знаешь моего мужа! Он найдет тебя и открутит голову!
        Хрис невольно вздрогнул - столько веры и убежденности прозвучало в голосе юной женщины.
        - Это мы еще посмотрим, кто кому что открутит. Здесь мои владения!
        Маг взмахнул рукой, и над берегом на месте развалин на несколько мгновений возник мрачный, тяжеловесный, сложенный из красно- коричневых каменных блоков храм, напоминающий мавзолей на Красной площади. Отличало эти постройки наличие на крыше храма куда - башни в форме фаллоса - да размеры: храм Морока был в три раза выше и массивней снаружи, внутри же он представлял собой и вовсе немыслимый архитектурный объем, развернутый в иномерном пространстве.
        Храм возник из воздуха и исчез, но девушки, пораженные видением, продолжали смотреть на то место, где он только что высился горой мрака и угрозы.
        - Ну что, и дальше будешь ерепениться? - поинтересовался Хрис.
        - Буду! - с вызовом выпрямилась Владислава, дотрагиваясь рукой до груди.
        Маг не обратил на этот жест внимания, и амулет Святого Духа остался у женщины под кофточкой.
        - Ведите.
        Гребцы увели заложниц, подталкивая их в спины.
        Хрис проводил жену Пашина задумчивым взглядом, хотел было продолжить прогулку по берегу озера, и в это время уморь-крест на груди дернулся как живой. Колдуна вызывала Черная Графиня, избранная Мороком на роль верховной жрицы храма. Теперь Хрис вынужден был подчиняться ей и выполнять все ее прихоти. Старел он катастрофически быстро, а запасом юаньшэньши владела только эта молодая, сильная, похотливая, исключительно сексуальная баба по имени Евангелика, способная зажечь страсть у любого мужчины. Даже у импотента.
        Хрис усмехнулся про себя. Импотентом он не был, просто старика не часто в его годы влекло к женщине, но и он испытывал вожделение, встречаясь с новой верховной жрицей.
        В боку огромного камня, вросшего в берег и кажущегося монолитным, протаяла прямоугольная дыра. Хрис нырнул в нее и оказался в сухом склепе с выпуклым щитом посредине наподобие крышки люка. Встал на это вздутие, и механизм своеобразного лифта увлек его под землю, в переходный бункер, из которого начинался подземный ход в храм. Через несколько минут он вошел в одну из келий верховной жрицы, соответствующую уровню го-стхи [1], то есть уровню общения с теми, кого желала видеть Еванге-лина.
        [1] Го-стхи - сход (санскрит.), отсюда современное русское "гости" и "угощение".
        Черная Графиня сидела на резном деревянном стуле посреди квадратной комнаты без единого окна. Стены комнаты были обиты деревянными планками и покрыты специальным лаком. Когда в келье загорались искусно спрятанные светильники, стены как бы сами начинали сочиться изнутри рубиново-красным свечением и становились похожими на толстые пласты жидкого расплавленного хрусталя.
        Потолок кельи был черным, пол покрыт каменными плитами серого, белого и черного цветов. По углам кельи стояли высокие керамические чаши в форме фаллоса, обвитые чешуйчатыми змеиными телами, которые заканчивались не обыкновенными змеиными головами, а скорее крокодильими - с двумя рядами острых зубов. Головы могли поворачиваться и шипеть, а глаза их - светиться, что всегда оказывало сильное впечатление на жриц и гостей храма.
        Вдоль стены комнаты го-стхи когда-то стояли простые деревянные лавки, предназначенные для хранителей, слуг верховной жрицы, теперь же вместо них красовались низкие мягкие кресла вполне современного вида. Каждое из кресел могло превращаться в ложе для любви, но одно из них соединялось с подземным бункером и предназначалось для тех, кого верховная жрица желала наказать.
        - Я весь внимание, госпожа, - склонился Хрис, ощущая прилив крови к щекам; мужское естество, редко просыпающееся в последнее время, внезапно встрепенулось и заставило забиться сердце.
        Евангелина, одетая не в монашеский клобук, а в короткое платье с вырезом, сидела, закинув ногу за ногу, и была так соблазнительно хороша, что смогла бы, наверное, зажечь и более дряхлого старика, нежели Хрисанф. Сама она утверждала, что происходит из рода французской королевы-отравительницы Екатерины Медичи, что ей четыреста лет, что она помнит Наполеона и одно время даже была любовницей графа Калиостро. Но Хрис знал, что Евангелине всего тридцать шесть лет, хотя при этом она являлась магом высших степеней посвящений и действительно могла манипулировать сознанием людей и воздействовать на природу вещей. Теперь же, предоставив свое тело "проекции" Морока, она и вовсе оказывалась недоступной влиянию колдуна храма.
        Евангелина поняла значение блеска в глазах гостя, подняла большой бокал с темно-рубиновой жидкостью, улыбнулась двусмысленно:
        - Хочешь , старик?
        - Спасибо, госпожа, не хочу, - сухо отозвался Хрис. - Прибыла партия материала, не желаете взглянуть?
        - Желаю. Мне нужны послушницы. Собери их всех в нижнем зале с бассейном, в котором живет Ягья. А ту, строптивую, с которой ты только что разговаривал...
        - Владиславу? Это жена нашего врага Ильи Пашина.
        - Ее приготовь для жертвоприношения. Когда послушницы увидят мессу, их рвение быть полезными Господину увеличится. Пусть знают, что ждет отступниц.
        - Слушаюсь, госпожа. Но Черный Вей не велел трогать Владиславу, мы должны дождаться, пока Пашин не попытается вызволить ее.
        - У него своя область ответственности, у меня своя. Пусть не сует свой нос в мои дела. Месса назначена на двадцать второе, в новолуние, и отменять я ее не намерена. Пусть Черный Вей разбирается с врагами сам, это его епархия.
        - Хорошо, госпожа.
        - Иди, я сейчас приду. - Евангелина в два глотка осушила бокал, потянулась так, что из выреза платья выскочили ее роскошные груди, и насмешливо погрозила Хрису пальцем.
        Буквально ослепший от вспыхнувшего в груди желания, маг с трудом проглотил слюну и, спотыкаясь на непослушных ногах, вышел из кельи. Очнулся он уже возле каземата с пленницами, успокоил сердце, вытер пот со лба, вернул лицу видимость властной уверенности. Сука! - пронзила голову трезвая мысль - оценка верховной жрицы, вмещающая презрение к ней и восхищение. Все-таки лучшую кандидатуру на должность верховной жрицы найти было бы трудно. С таким потенциалом Евангелина могла не бояться Черного Вея - координатора сил Морока и при случае вполне была способна его заменить.
        Вызвав Потапа Лиховского и приказав ему собрать заложниц в нижнем зале, Хрис переоделся и спустился по лестнице северного выхода в зал с бассейном.
        Девушки уже были здесь - все тридцать шесть, включая и Владиславу. Они испуганно жались в кучу и поглядывали на бассейн, по глади которого время от времени прокатывались волны. Это шевелился на дне зверь-изверг Ягья, сын Морока, поглотивший множество невинных душ, но не ставший от этого добрей и симпатичней. Последней его жертвой стала верховная жрица Пелагея, и после этого активность демона повысилась, хотя и не настолько, чтобы предпринимать меры защиты. Возраст изверга достигал не менее миллиона лет, по сути, он давно пережил срок своего существования и был больше мертв, чем жив, в отличие от своего бессмертного отца, продолжавшего координировать развитие человечества, питающего его энергией.
        Вошла Евангелина. Она была великолепна, хотя и оделась соответственно статусу - в фиолетовый клобук и багровую шаль. Но ее красота была колдовской,а не естественной, как у молоденьких девочек, и это сразу бросалось в глаза.
        Заложницы, захваченные охотниками в разных городах России для ублажения своего хозяина, притихли.
        Черная Графиня оглядела толпу девушек, на лицах большинства которых читались обреченность и страх, усмехнулась.
        - Успокойтесь, дурочки, никто вас не обидит... если не будете проявлять непокорство. Я верховная жрица храма Евангелина, и мне нужны послушницы, которые в будущем могут стать жрицами и иметь большую власть. Кто из вас добровольно согласится пойти в послушницы?
        Ответом Черной Графине было молчание и испуганно-опасливые, нерешительные и несогласные взгляды.
        - Отпустите нас! - раздался вдруг чей-то возмущенный голос, заставив всех вздрогнуть. - Иначе очень пожалеете!
        Евангелина поискала говорившую, встретила ее взгляд, с недоумением приподняла тонко подчищенную бровь.
        - Кто это?
        Хрис приблизился к верховной жрице, склонил голову.
        - Это жена нашего врага Ильи Пашина, который...
        - Я поняла, старик, можешь не продолжать. Вот, значит, как она выглядит, отступница. Ничего не скажешь, красавица, своевольная и независимая, одно удовольствие работать с таким материалом. А может, ты пойдешь ко мне в помощницы?
        - Никогда!
        - Жаль, ты далеко пошла бы, девочка. Ишь, глазищи-то сверкают! Сколько силы в голосе! Твоя мать, или бабка, или кто-то еще в роду случайно не были колдунами?
        - Были ведуны и ведуньи. Но не злые колдуны!
        - Значит, по-твоему, я злая?
        - Какая бы ты ни была, твой век отмерен. Ни хитрому, ни умелому, ни мудрому чародею суда Божьего не избежать! [1]
        [1] Слово о полку Игореве.
        Глаза верховной жрицы наполнились черным пламенем, но она сдержалась, шевельнула рукой:
        - Отведите ее ко мне в келью.
        Хрис посмотрел на своего помощника. Потап Лиховский молча вытолкал Владиславу из толпы девушек и, несмотря на ее сопротивление, вывел из зала.
        - Кто еще отказывается мне повиноваться? - оглядела притихшую толпу Черная Графиня.
        - Я! - с отчаянным вызовом шагнула вперед полногрудая девица с русой косой. - Вы не имеете права держать нас здесь и приказывать, что делать!
        - Имею, милая моя, имею право, - усмехнулась Евангелина. - Люди делятся на пастухов и стадо, так вот я из первых, а вы - из вторых. Мой бог поддерживает такое деление.
        - Ваш бог - дьявол!
        Евангелина принахмурилась, оглядела лица тридцати с лишним девушек, качнула головой.
        - Вижу, вам надо преподать урок повиновения, чтобы знали свое место и в будущем не перечили. Бросьте ее в бассейн!
        Потап Лиховский и еще один хха подхватили отчаянно сопротивлявшуюся девушку с косой под руки, поднесли к невысокому парапету, окружавшему двадцатиметровый бассейн, и бросили строптивицу в воду. Она хлебнула воды, заработала руками и ногами, вынырнула, подплыла к краю бассейна, собираясь вылезти, и в этот момент в центре бассейна возник водяной бугор, покатился к девушке, превратился в трехметровую, текучую, прозрачную фигуру змеи со старушечьей головой.
        Девушки завизжали от страха, отступили подальше от бассейна. Та, что пыталась вскарабкаться на парапет, оглянулась и увидела нависшее над собой прозрачно-водяное чудовище, вскрикнула, подняла руки. Древний демон кровавых жертвоприношений, защитник храма и его черный дух, упал на нее сверху горой и утащил на дно бассейна. Волны, поднятые телом демона, улеглись, бассейн снова стал гладким и прозрачным.
        - Надеюсь, вы поняли, красавицы, - проговорила довольная произведенным эффектом Черная Графиня, окидывая толпу плачущих, трясущихся от страха девушек пренебрежительным взглядом. - Так будет с каждой, кто откажется мне повиноваться! Уведите их.
        Хха увели пленниц. В зале с логовом изверга Ягьи остались верховная жрица и Хрис, меланхолически размышляющий о наличии у Евангелины таких сильных качеств, способствующих возвышению, как безжалостность и презрение к человеческой жизни. Люди для Черной Графини являлись всего лишь аккумуляторами психической энергии, а не разумными существами, имеющими свои желания и волю.
        - Что смотришь? - сверкнула глазами Евангелина. - Не одобряешь?
        - Ни в коем случае, госпожа, - прижал руку к груди Хрис.
        - Не только твой Черный Вей имеет саккацу и дзидзай [1]. Мне тоже дано такое право.
        [1] Саккацу - свобода убивать, дзидзай - свобода даровать жизнь (термины ниндзя-философии).
        - Разумеется, госпожа. Просто нам не хватает материала для мессы, охота идет медленно, спецслужбы начали отслеживать наших людей, а Господин торопит.
        - Ничего, одна-две девицы не имеют значения, поймаете новых, а мне нужны послушницы для ведения ритуалов, чтобы Господин мог всегда насладиться их плотью. Ты свободен, старик.
        Хрис отступил на шаг, низко поклонился.
        - Мне неловко напоминать...
        - Что еще?
        - Мой Ю-запас истощился...
        - Не надо было тратить его на молоденьких послушниц, старик. Береги Ю-силу для более важных дел. Зайдешь ко мне через час, я открою зарядную залу.
        Хрис склонился еще ниже, пряча глаза, чтобы собеседница не смогла прочитать в них гнев и злобу.
        - Благодарю покорно, госпожа. Что-нибудь еще?
        - Возвращайся к себе, я здесь еще побуду немного, побеседую с Ягьей.
        Маг попятился назад, не поднимая головы, и в это время один из каменных столбов в форме фаллоса, обвитого змеей, налился призрачным зеленоватым свечением и превратился в зыбкую человеческую фигуру с гипертрофированно увеличенной головой. Фигура выпучила красные глаза, повертела шеей, словно проверяя ее прочность, и зашипела по- змеиному:
        - Приветствую Хозяйку обители, да придет Тот, чье имя будет произнесено!
        Это был Всеволод Марьевич Калошин - Черный Вей, точнее, его голографическое изображение, способное внедряться в любую материальную структуру.
        - Пусть будет вечна Его власть! - равнодушно отозвалась Евангелина. - Чем обязаны вашему появлению, наместник?
        - Произошло нечто из рук вон выходящее! - скривила рожу зыбкая копия Калошина. - Они осмелились проникнуть в мой дом, залезли в компьютер, скачали кое-какие файлы, унесли умерь и магидат !
        - Кто, наместник? - непритворно удивилась Черная Графиня. - Кто посмел взломать ваше имение и как это ему удалось?
        Калошин взял в себя в руки, понизил голос, его глаза перестали метать молнии.
        - Пашин и его люди. Не знаю, каким образом они обошли все мои замки и ловушки, но это им удалось. Мне надоело ждать очередных сюрпризов, пора их ликвидировать. Всех! Где жена Пашина?
        Хрис и Евангелина переглянулись.
        - У нас, наместник.
        - Она мне нужна. Отправьте ее назад в Москву и подготовьте замысел уничтожения Пашина. Ему надо предложить обмен - жизнь этой девки на его собственную.
        - Он не согласится. Это безумие!
        - Он согласится! И мы наконец вздохнем свободней. Евангелина поджала губы. Ее глаза метнули черное пламя.
        - Возвращать вам эту юную стерву нецелесообразно, наместник. Во- первых, в Москве у Пашина больше возможностей каким-то образом отбить свою кралю. Во-вторых, вы обещали заманить его в болота под Псковом, и этот вариант еще не исключен, не так ли? Ну и, в-третьих, мне хочется развлечься с женой Пашина, перешибить ее волю, сломать. Судя по всему, она очень сильная и своенравная натура, я таких страсть как люблю обламывать. А потом мы принесем ее в жертву Господину, на алтаре.
        - Я требую... - повысил голос Калошин.
        - Требовать будешь у себя дома, наместник, - перебила его верховная жрица. - Здесь я хозяйка! И будет по-моему! Девица останется у меня. Пускай Пашин придет за ней сюда, если захочет. Обратно ему не выйти. Алтарь я ему тоже приготовлю. Что-нибудь еще, наместник? - сменила тон Евангелина. - Девочку покрасив-ше не желаете? У меня тут целый гарем. Или, может быть, я подойду?
        Черная Графиня вдруг сняла шаль, сбросила с себя монашеское одеяние и осталась в одном белье.
        Хрис получил самый настоящий удар по сознанию, возбудивший его плоть до болей в животе. В глазах позеленело. Он с трудом удержался от беспамятства, согнулся, закрывая глаза рукой.
        Раздалось короткое ругательство. Призрак Всеволода Марьевича исчез. Евангелина засмеялась, как ни в чем не бывало набросила на себя одежду, посмотрела на Хриса оценивающим взглядом.
        - Ты не раздумал полакомиться силой, старик? Что, если я дам тебе глоток ниргуны?
        Хрис открыл глаза, недоверчиво посмотрел на верховную жрицу. Она предлагала ему стать любовником! Глоток ниргуны превращал любого деда в добра молодца и старуху - в юную деву. Правда, на очень короткое время. Но кто же откажется стать молодым хотя бы на час, на полчаса, на несколько минут?..
        - Согласен! - хрипло выговорил стосорокалетний маг.
        - Идем, - поманила его Черная Графиня, увлекая за собой. Вынырнувшая из воды прозрачно-водяная голова старухи на змеином туловище проводила их слепым взглядом и снова скрылась под водой.
        
        ГЛАВА 20
        ЛИХА БЕДА - НАЧАЛО
        
        Олег Петрачков позвонил в половине восьмого вечера, когда Курыло уже собирался ехать домой.
        Сначала Виктор Михайлович не узнал его голос: с Олегом Петрачковым он не виделся уже лет двадцать, с тех самых пор, как они закончили одну и ту же аспирантуру и разошлись в разные стороны. Однако услышав свою кличку - Врыло, сопровождавшуюся знакомым кудахтающим смехом, Виктор Михайлович сразу вспомнил приятеля и по- настоящему обрадовался.
        - Олег?! Петрачков?! Рад тебя слышать! Откуда ты узнал мой телефон?
        - Мир не без добрых людей, - хохотнул Петрачков. - Год назад в Москве был проездом Саня Чмут, он встречался с Тонькой Коркиной, она и сообщила о твоем местонахождении. Кстати, я тоже здесь всего на один день, самолет ночью вылетает в Сургут, но пара часов у меня есть. Может, встретимся, вспомним былое?
        - С удовольствием! Давай ко мне домой, жена будет рада, с внуком познакомлю.
        - Нет, Витя, лучше на нейтральной территории, не готов я к домашним встречам. Да и не поговоришь при жене по душам.
        - Хорошо, - не без колебаний согласился Виктор Михайлович. - Тогда подъезжай к гостинице "Космос", прямо к центральному входу, посидим в их ресторане "Млечный Путь", кухня там очень даже приличная.
        - Буду через тридцать-сорок минут.
        Петрачков повесил трубку, а Курыло еще с минуту сидел, улыбаясь, приятно удивленный звонком старого приятеля, вспоминал прошлые встречи, знакомства, атмосферу мечты и подъема, царившую в СССР вопреки стараниям его поводырей, затем вызвал секретаря:
        - Костя, я через полчаса встречаюсь с другом юности в "Космосе", так что можешь быть свободен. Завтра буду не раньше двенадцати, у меня деловая встреча утром с одним из спонсоров. Сава-гову об этом знать не обязательно.
        - Понял, Виктор Михайлович, - кивнул секретарь. - Жену предупредили, что задерживаетесь?
        - Позвоню позже.
        Курыло собрал в портфель бумаги, которые хотел изучить дома, вышел из кабинета, приветливо кивнул телохранителю; сегодня дежурил Николай, сменщик Антона Громова, молодой, жилистый, с приятной внешностью.
        - Коля, проводишь меня до гостиницы "Космос" и можешь ехать по своим делам.
        - Но я обязан сопровождать вас до квартиры, - возразил телохранитель извиняющимся тоном.
        - Я встречаюсь с приятелем, он и проводит меня до дома. Все будет в порядке, не беспокойся.
        - Ну, если вы уверены...
        - Разумеется. Нельзя же все время прятаться за чью-то спину, от судьбы, как известно, не спрячешься.
        Без двадцати минут девять Виктор Михайлович встретил у гостиницы старого приятеля, полысевшего, располневшего, но энергичного и не потерявшего живого блеска в глазах. Они обнялись, похлопывая друг друга по спине и плечам. Одновременно отодвинулись, критически разглядывая друг друга, засмеялись.
        - Располнел, однако, клен ты мой опавший, - покачал головой Виктор Михайлович. - Волосы потерял. А ведь какой стройный был, спортсмен, грива львиная...
        - Да и ты, я гляжу, потерял форму, - не обиделся Олег Борисович. - Рожу наел, поседел, животик вон выглядывает. А ведь тоже в волейбол играл когда-то.
        - Было дело. - Виктор Михайлович оглянулся на телохранителя. - Все, Коля, отдыхай. До завтра.
        Телохранитель нерешительно помялся, потом пробормотал "до свидания" и пошел прочь, оглядываясь. Он не был уверен, что поступает правильно.
        - Кто это, секретарь? - поинтересовался Петрачков.
        - Нет, телохранитель.
        - Вот даже как? Тебя охраняют как VIP-персону?
        - Есть тут один доброжелатель, желающий убрать меня с дороги, вот и приходится защищаться. Пошли расскажу.
        Через четверть часа они сидели за отдельным столиком ресторана "Млечный Путь", заказали ужин и предались воспоминаниям, переживая удивительное чувство единения с прошлым. Виктор Михайлович рассказал о своей жизни, о семье, поделился рабочими заботами. Потом настала очередь Олега Борисовича.
        - Не поверишь, - начал он, поглощая вторую порцию грибного кокота, - не могу истратить пятьдесят миллионов!
        - Рублей?
        - Долларов, дорогой, долларов!
        Курыло с веселым недоумением посмотрел на приятеля. Тот засмеялся.
        - Честное слово! И не смотри на меня как на сумасшедшего. Я действительно готов вложить большие деньги в ноу-хау, но не могу найти надежную фирму.
        - Вложи в ВВЦ. Гарантирую хорошую прибыль, хотя и не сразу.
        Олег Борисович погрозил собеседнику пальцем.
        - Все так говорят, и я готов потерпеть ради результата, но дело в том, что я хочу вложить деньги не в банковские операции и не в торговлю, а в научные разработки и производство. Понимаешь? И не могу найти надежных партнеров! Владельцами заводов, газет и пароходов все чаще становятся в наше время случайные люди. Или темные. И к тому же бездари. Получив заводы, почти никто из них не сумел развить и расширить производство, ради чего и замышлялась приватизация, зато они успешно разваливают производство и разворовывают не ими созданное.
        - Неужели все так пессимистично?
        - Можно подумать, ты этого не видишь. Капиталы, нажитые нашими доморощенными плутократами, сплошь дутые, спекулятивные. Вспомни хотя бы недоброй памяти деятельность Бориса Абрамыча и Анатолия Борисыча. Они сумели хапнуть миллиарды, но не создали главного - производства! А таких - большинство, и в этом трагедия страны. Подлинные богатства создаются не спекуляцией, мой друг, не перераспределением уже созданных ценностей, а прямым созиданием - новыми изобретениями и воплощением их в жизнь.
        - Ты так горячо говоришь - прямо как патриот, - с любопытством посмотрел Виктор Михайлович на раскрасневшегося приятеля. - Это случайно не тема для диссертации?
        Петрачков покачал головой с виноватой улыбкой.
        - Я действительно патриот России. А диссер я защитил давно, так что перед тобой сидит доктор экономических наук.
        - И чем же занимается доктор? Откуда у него пятьдесят миллионов долларов? Одолжил бы парочку.
        - Эх, Витя, все так реагируют на мои слова, а чтобы предложить дело...
        - Извини, я пошутил.
        - Да я не обижаюсь. Мало кто понимает, что происходит в России в действительности. Мы становимся сырьевым придатком развитых государств Европы и Америки, отстойником радиоактивных материалов и химической дряни, хотя по потенциалу высочайших и приоритетных технологий могли бы стать первыми в мире!
        - Чем же ты занимаешься? Не в Счетной ли палате работаешь?
        - Не в Счетной, Витя. Я председатель венчурного фонда "Третье тысячелетие".
        - Что это еще за фонд? Впервые слышу.
        - Венчурный - от английского слова venture - риск. Два года назад несколько наших отечественных бизнесменов скинулись и основали фонд, а я стал его президентом. И теперь мы ищем потребителей новых научных идей и инженерных разработок.
        - С ума сошли? Это же авантюра!
        - Ничуть не бывало, трезвый расчет. Во всем мире доход венчурных фирм составляет двадцать-тридцать процентов, в то время как у автомобильных гигантов - не более двух! Конечно, из огромного количества научно-технических проектов важно выбрать ту "курицу", которая способна принести золотые яйца. Ошибаться нельзя. Но мы пока еще ни разу не ошиблись.
        - Молодцы, - хмыкнул скептически настроенный Курыло. - Что же вам удалось подобрать? Какое "золотое яйцо"?
        - Да хотя бы щукинское "летающее блюдце". Слышал о таком конструкторе? Он изобрел принципиально новый летательный аппарат, намного более экономичный, грузоподъемный и безопасный, чем существующие лайнеры. Нам удалось найти фирму, согласную запустить идею в производство. А как тебе удобрение из медленно растворяющегося стекла?
        - Будет тебе!
        - Я не шучу, Витя. Такое "стеклянное" удобрение способно несколько лет подпитывать почву и не смывается в реки. И подобных изобретений множество, только вот заинтересовать чиновников - великая проблема! Знаешь, какая самая страшная болезнь нашего российского чиновничества?
        - Мздоимство?
        - Идиотизм! Никто из чиновников, в том числе и в высших эшелонах власти, не понимает, что только мы сами, вложив деньги в перспективные направления науки и техники, можем выйти на передовые позиции в мире.
        - А может быть, это не непонимание, а целенаправленный процесс?
        Олег Борисович с удивлением посмотрел на Виктора Михайловича, облизал ложку.
        - Под таким углом я эту проблему не рассматривал. У нас на Руси все возможно. Плохо только, что мы как встали на кривые рельсы ошибочного пути, так и катим вперед к пропасти.
        - Ну, на ошибочный путь развития Россия вступила еще при Петре I. Он настолько деформировал естественный ход развития Руси, что она так и не смогла его выправить. Западная мещанская культура, а тем более американская - тупик человеческой цивилизации. Путь потребительского общества заканчивается либо экологической катастрофой, либо глобальной войной, либо вырождением, превращением человечества в стадо. Но ты прав, конечно, чиновничья рать усугубляет ситуацию в стране. Я иногда задумываюсь над этим, и мне становится страшно: где выход? Нет выхода!
        - Один мудрец сказал: "Безвыходных положений нет. Но есть положения, в которые нет входа" [1].
        [1] А. Фюрстенберг.
        Виктор Михайлович улыбнулся.
        - Демагогия.
        - Философия!
        - Хрен редьки не слаще.
        Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Потом Олег Борисович погрустнел.
        - Я часто встречаюсь с высшими сановниками, разрешающими ту или иную деятельность, и после очередного отказа спрашиваю каждого: бываете ли вы когда-нибудь недовольны собой? Мелькает ли у вас хотя бы тень сомнения в своей непогрешимости? Возникает ли чувство вины, когда выясняется, что вы нанесли вред государству или конкретному человеку?
        - Ну и?..
        - Смотрят на меня белыми глазами, как на дурака, и улыбаются самодовольно. И чем выше пост, тем шире улыбка, тем увереннее и откормленнее выглядит чиновник. Недавно встречался в академии с одним мэтром от науки: седой, породистый, чванливый, вальяжный, не говорит, а вещает. Мне всего-то и нужно было его благословение на эксперимент с торсионным генератором, разработанным молодыми физиками в Томске, - не дал!
        - А разве торсионные поля не афера? Я слышал, что это лженаука.
        - В том-то и загвоздка, что о лженауке говорят именно те, кто должен заниматься наукой, а не защитой своих академических кресел, отвоеванного места под солнцем. Стоит какому-нибудь самородку, гениальному изобретателю или ученому, занятому поиском альтернативных научных направлений, сделать открытие, как сразу на него начинается атака с воем: это лженаука, это антинаучно, существует укоренившаяся парадигма, эти опыты опасны для общества, и так далее, и тому подобное! А потом изобретение или открытие всплывает где-нибудь в Америке! Понимаешь?
        - Понимаю, - кивнул Виктор Михайлович. - Старое всегда боролось с новым и ненавидело тех, кто затрагивает основы благополучного существования апологетов. Все это, конечно, грустно. Давай выпьем за то, чтобы ситуация в корне изменилась и Россия освободилась от всех насилующих ее структур.
        - Отличный тост! - одобрил Олег Борисович, наполняя рюмки "Старокиевской". - Будем!
        Они выпили, закусили. Заговорили на более мирные темы, вспоминая товарищей по учебе, преподавателей, смешные случаи из прежней советской жизни. Опомнились, когда уже до вылета самолета Петрачкова осталось всего около двух часов.
        - Все, я помчался, - с трудом встал посоловевший Олег Борисович. - Мне опаздывать нельзя, все рассчитано, инвесторы ждут.
        - Я тебя провожу.
        - Не надо, меня машина ждет с мигалкой, быстро домчусь до аэропорта.
        Они вышли из гостиницы, подошли к черной "Волге" с флажком на капоте и мигалкой на кабине.
        - Хорошо живешь, - покачал головой Курыло.
        - Замминистра по экономике одолжил, - ухмыльнулся Петрачков. - Он с нами в доле, понимающий мужик, так что не все еще потеряно. Рад был повидаться, Витя. Будешь в наших краях, на Урале, заходи в гости.
        - Нет уж, лучше вы к нам, - улыбнулся Виктор Михайлович, вспоминая добрый старый фильм.
        Они обнялись, Олег Борисович сел в машину, и "Волга" помчалась прочь от гостиницы, включила мигалку. Проводив ее взглядом, Виктор Михайлович задумчиво направился по пандусу вниз, к стоянке, где его ждала директорская машина.
        Давно стемнело, зажглись фонари, хотя сам пандус был освещен плохо. Поток машин по эстакаде напротив гостиницы уменьшился, стало тише. Прохожих возле гостиницы было мало, лишь изредка подъезжали иномарки, высаживая пассажиров. Одна из таких иномарок остановилась вдруг возле Курыло, распахнулись дверцы, из салона выскочили двое парней в черном, с дубинками в руках, бросились к Виктору Михайловичу. Первый ткнул в него концом дубинки, оказавшейся электрошокером, второй подхватил директора ВВЦ, потерявшего сознание, под руки и поволок к "Мерседесу".
        И в этот момент на пандусе, ведущем к центральному входу в гостиницу, появилась еще одна машина, осветила "Мерседес" и парней, волокущих Виктора Михайловича. Среагировали они мгновенно: один ударил директора ножом в спину, второй еще раз ткнул ему в затылок дубинкой-электрошокером, затем оба выпустили обмякшее тело Виктора Михайловича из рук и метнулись к "Мерседесу". Стукнули дверцы. Черный автомобиль рванул с места и на крутом вираже съехал с пандуса к эстакаде, влился в поток машин.
        Испугавшая бандитов зеленая "Тойота" остановилась возле лежащего ничком гендиректора ВВЦ, из нее выбрались две женщины, осмотрели Виктора Михайловича, и одна из них поднесла к уху мобильный телефон.
        "Скорая" приехала через двадцать минут. К этому времени Курыло был еще жив.
        
        ***
        
        Антон смотрел вечерние новости по ТВЦ, когда в дверь позвонили.
        Сработала сторожевая система, учуявшая опасность.
        - Я открою, - выглянула из кухни Валерия.
        - Я сам. - Антон встал, запахнул халат, подошел к двери и заглянул в "глазок".
        На лестничной площадке стояли милиционер в форме и субтильного вида пожилой мужчина в сером костюме, с морщинистым, угрюмоватым лицом, на котором выделялся узкий, прямой, словно прорезанный ножом рот.
        - Кто? - спросил Антон, делая знак жене уйти в спальню.
        - Откройте, милиция, - блеющим голоском проговорил милиционер.
        - По какому вопросу?
        - Не усугубляйте положение, гражданин Громов, - глухим басом сказал узкогубый. - У нас к вам есть дело.
        - У кого это - у нас? Покажите документы.
        Узкогубый достал малиновую книжечку с тисненным золотом двуглавым орлом и надписью: МВД России. - Майор Шулепов, ОМСН [1] МУР.
        [1] ОМСН - отдел милиции специального назначения (московское подразделение), занимается задержанием и обезвреживанием особо опасных и вооруженных преступников.
        - А в чем дело, не объясните?
        - Откройте, объясним. Сразу предупреждаю: сопротивление бесполезно, дом окружен. В случае осложнений буду вынужден применить оружие.
        Антон хмыкнул, оглянулся на встревоженно выглядывавшую из спальни Валерию:
        - Звони Илье, а он пусть позвонит Ратникову. Что-то непонятное происходит.
        Он отодвинул задвижку, повернул ключ и открыл дверь. Тотчас же в прихожую ворвались два спецназовца в камуфляже и в маскшапочках, навели на Антона пистолеты-пулеметы.
        - Руки за голову! Не двигаться!
        Антон хладнокровно повиновался, сцепил руки на затылке.
        В квартиру вошел мужчина в костюме без галстука, представившийся майором Шулеповым, за ним бочком протиснулся лейтенант милиции.
        - В чем все-таки дело? - осведомился Антон ледяным тоном.
        - Обыскать квартиру, - бросил майор за спину, глянул на хозяина. - Гражданин Громов, вы обвиняетесь в убийстве генерального директора ВВЦ Виктора Михайловича Курыло. Сами признаетесь, как вы это сделали, или поедем на Петровку?
        - Чушь! - выдохнул изумленный Антон. - Виктора Михайловича убили?! Когда?! Где?!
        - Полтора часа назад, у гостиницы "Космос". Он в реанимации, но надежд мало. Свидетели видели, как вы садились в "Мерседес" без номеров и уехали.
        - Бред! Полтора часа назад я был дома. Господи, не верю! С ним же должен был находиться Николай...
        Спецназовцы и милиционер начали обыскивать квартиру, вытолкнули из спальни Валерию.
        - Звонила кому-то, - сказал парень в маске, держа отобранный у Валерии телефон.
        - Не трогайте меня! - возмущенно дернула плечом Валерия. - Не имеете права! - Она попыталась освободиться, но не смогла.
        - Отпусти ее, герой, - внятно произнес Антон. - Она никуда не убежит.
        - Кому вы звонили? - не обратил на его реплику внимания майор Шулепов.
        Лицо Валерии исказилось от боли - с такой силой сжал ее локоть спецназовец.
        - Отпусти, мне больно!
        В то же мгновение Антон исчез из поля зрения бойцов группы и возник рядом с женой, ударил торцом ладони в подбородок спецназовца, выхватил у него оружие, загородил собой жену, повернул спецназовца лицом к его опешившим от неожиданности коллегам, сдавил горло, прижал ствол пистолета-пулемета к виску.
        - Одно движение - стреляю!
        В квартире прекратилось движение. Наступила тишина. Бойцы ОМСН переглянулись в нерешительности, посмотрели на командира. Тот некоторое время раздумывал, что делать, поднял руку.
        - Хорошо, хорошо, успокойтесь, гражданин Громов, мои парни переусердствовали. Но и вы не перегибайте палку, я ведь могу доставить в Управление и труп. Вы начали сопротивляться - я ответил, вот и все объяснение. Так что совесть моя будет чиста, я выполнял приказ.
        - Чей?
        - А это уже не ваше дело. Ну, будем танцевать или ты отпустишь его?
        Антон покосился на дрожащую Валерию, подумал.
        - Во-первых, я ни в чем не виноват и готов доказать это. Виктора Михайловича Курыло я, естественно, не убивал. Во-вторых, попрошу не трогать мою жену, иначе я вас здесь всех уложу, несмотря на все ваше вооружение. В-третьих, звонила моя жена знакомому в ФСБ, который тоже подтвердит, что я был дома, а не у гостиницы "Космос". В- четвертых, вы не показали санкцию на арест, майор.
        - Мне санкция не нужна, - бледно усмехнулся командир группы ОМСН. - По особо опасным мы работаем оперативно. Ладно, вы меня уговорили, грубить мои парни больше не будут.
        Антон отпустил бойца, вернул ему пистолет-пулемет. Ожившие спецназовцы окружили его, навели свои "кедры", но близко подходить не стали. Зауважали.
        - У него пистолет, - вышел из спальни лейтенант милиции, держа двумя пальцами за ствол штатный "барс" Громова.
        - Я сотрудник частного охранного агентства, - сказал Антон, - и имею право на ношение оружие. Документы в тумбе стола.
        - Все, закончили, - махнул рукой майор. - Гражданин Громов, одевайтесь, пойдете с нами.
        - Может, подождем моего приятеля и разберемся?
        - В Управлении будем разбираться. Мне приказано доставить вас на Петровку, остальное - не мое дело.
        Антон обнял жену, шепнул: не переживай, все выяснится, жди, - и пошел переодеваться. Через несколько минут его вывели во двор и затолкали в отечественный минивэн с синими номерами и мигалкой на крыше, имеющий исторически оправданное название "воронок".
        
        ГЛАВА 21
        ОСТОРОЖНО: МИНЫ!
        
        Илья приехал к Громовым спустя полчаса после того, как спецназ ОМСН увез Антона. Выслушав сбивчивую, взволнованную речь расстроенной, с трудом сдерживающей слезы Валерии, он хотел было сразу ехать на Петровку, но вовремя одумался и позвонил Ратникову.
        - Уже еду, - отозвался капитан. - Не вздумайте без меня разворачивать какую-нибудь силовую акцию по освобождению вашего друга. Вместе покумекаем, как это сделать умно и тонко.
        - Золотые слова, - усмехнулся Илья. - Риск ради риска - удел любителей.
        Разговор закончился. Илья кругами зашагал по гостиной Громовых, взял из рук Валерии чашку кофе, кивком поблагодарил.
        - Ничего не понимаю, - проговорила женщина, зябко кутаясь в платок. - За что его забрали? Он же телохранитель Курыло, сам его защищал.
        - Это-то как раз понятно, - отмахнулся Илья. - Система страховки и защиты Морока работает расторопно и пытается нейтрализовать нас любыми путями. Захват Антона - очередная попытка остановить нас. Конечно же, все выяснится, и его отпустят, я ни капли не сомневаюсь, но на это уйдет время, что немаловажно.
        - Все равно это глупо...
        - Не так уж и глупо. Обычная тактика холуев Морока, использующая методы смешения правды и лжи. Главное - обвинить, навесить ярлык, измазать грязью, пусть потом человек отмывается, оправдывается, доказывает, что он не слон. Это же самое простое - обмануть, подсунуть дезинформацию, предать, - и человек по уши в дерьме.
        - Ненавижу ложь и обман!
        - Я тоже, - вздохнул Илья. - Гораздо легче бороться с физически проявленным противником, чем с обманом. Но самое противное, что обман распространяется через людей власти, которые чаще всего становятся добровольными марионетками Морока.
        - Значит, их надо убирать, снимать со своих постов! Илья слабо улыбнулся.
        - Убирать властных ублюдков надо с оглядкой. На их места, как правило, приходят полные отморозки. Иногда лучше держать чиновника наверху, зная его слабые стороны и контролируя деятельность, нежели снимать его с должности. Нужны новые методы нейтрализации негодяев.
        - Какие?
        - К примеру, предупредили такого: будешь продолжать в том же духе - потеряешь здоровье. Он не внял, на всех наплевал, достиг власти, денег, приобрел дачу, машину, гарем - и потерял, скажем, мужскую потенцию.
        Валерия невольно засмеялась, но тут же согнала улыбку с лица.
        - Это жестоко.
        - Это справедливо!
        Зазвонил дверной звонок. Валерия открыла дверь. Вошел Ратников в безрукавке, надетой на джинсовую летнюю рубашку. Прижал к губам платок, кашлянул.
        - Что тут у вас стряслось?
        - Антона взяли по подозрению в убийстве гендиректора ВВЦ. - Илья кивнул на Валерию. - Она была свидетелем.
        Ратников перевел взгляд на Валерию, снова кашлянул. Извинился. Женщина коротко рассказала ему о визите подразделения ОМСН.
        - М-да, это не случайно, - заметил капитан, выслушав рассказ. - Мой бывший начальник часто поговаривал: не усматривай злого умысла в том, что можно объяснить глупостью. Но здесь обратный случай.
        - Явно злой умысел, - подтвердил Илья. - Надо выручать парня, и чем быстрее, тем лучше.
        - Сейчас его все равно никто не выпустит, в двенадцать часов ночи. Все увэдэшное начальство спит. Завтра утром - самое раннее.
        - Я могу позвонить своему приятелю, полковнику Михайлову из ФАПСИ. У него большие связи.
        Ратников задумался.
        - Возможно, это поможет. Но я попробую позвонить Приймаку.
        - Кто это?
        - Мой непосредственный босс, генерал-майор, начальник Управления. Во-первых, он мне доверяет, во-вторых, умен и хитер, в- третьих, одного его звонка будет достаточно.
        Илья с сомнением почесал кончик носа.
        - Как ты ему объяснишь, кто такой Громов и почему его надо вытаскивать из КПЗ?
        - Ничего, постараюсь объяснить. - Ратников кашлянул, виновато дернул щекой, достал коричневую таблетку фарингосепта, бросил в рот. - Прошу прощения.
        - Заболел, что ли?
        - Простудился где-то, ума не приложу где. Простужаешься быстро, а кашляешь потом долго.
        - Могу полечить.
        Ратников взял трубку телефона, отмахнулся.
        - Само пройдет. - Набрал номер, с минуту ждал соединения. - Товарищ генерал, это Ратников. Прошу извинить за столь поздний звонок. Не разбудил? Произошло ЧП... Нет-нет, все живы и здоровы, слава богу! Я по другому поводу. Милиция замела объект, который я как раз разрабатываю по нашему основному делу, а он мне нужен на свободе для проведения следственных экспериментов. Фамилия Громов, Антон... э-э...
        - Андреевич, - подсказала Валерия.
        - Андреевич, сотрудник БОКСа, частного охранного бюро, бывший инструктор ГРУ.
        Ратников помолчал, выслушивая ответ генерала, прижал к трубке ладонь.
        - Сколько ему лет?
        - Тридцать шесть.
        - Ему тридцать шесть, Валерий Павлович. Последние несколько дней он охранял генерального директора ВВЦ Курыло. Да... да... нет... естественно... А обвинили его в попытке убийства этого самого директора... Конечно, фигня! В момент нападения на Курыло Громов находился дома, с женой, мои люди наблюдают за ним... Нет, сегодня не его очередь сопровождать гендиректора... Конечно, я в курсе... Хорошо... да, отвечаю!
        Ратников помолчал еще немного и положил трубку.
        - Он позвонит прямо сейчас, но не уверен, что Антона отпустят. Скорее всего придется ждать до утра.
        - Подождем, лишь бы отпустили, - тихо, с дрожью в голосе, сказала Валерия.
        - Не переживай, ложись спать, - посоветовал ей Илья. - Все будет в порядке. Не возражаешь, если я останусь у тебя до утра?
        - Буду только рада.
        - А я поеду к себе, - сказал Ратников. - Прополоскаю глотало настоем шалфея и лягу спать.
        - Давай я посмотрю твое горло, - еще раз предложил Пашин. Терентий неуверенно посмотрел на Валерию. Та кивнула.
        - Илья прогреет вам горло, и к утру простуда пройдет.
        - Не очень-то я верю в эти дедовские заморочки, но ведь хуже не будет?
        - Открой рот, - сказал Илья. - Скажи "а".
        - А-а-а-а... - протянул Ратников.
        - Горло красное, самое начало ангины. Где тебя только угораздило простыть летом, капитан? Пиво холодное пил? Или молоко?
        - Ни то, ни другое.
        - Все, закрой глаза и помолчи. Думай о приятном.
        Илья потер ладонь о ладонь, левую приблизил к горлу Терентия, правую к затылку. Сосредоточился. Глаза его стали глубокими и светлыми.
        Прошла минута.
        - Тепло... - шевельнул губами Ратников. - Щекотно... Прошла еще минута и еще. Затем Илья отнял ладони, тряхнул кистями, словно сбрасывая на пол негативную информацию.
        - Все, можешь ехать домой. Как ощущения?
        Ратников прислушался к себе, попробовал глотнуть, боли не почувствовал и с удивлением посмотрел на Пашина.
        - Не болит, ешкин кот!.. И кашлять не хочется... Ты случайно не волхв, Илья Константинович?
        - Он Витязь, - серьезно проговорила Валерия. Илья покачал головой, но развивать тему не стал.
        - Позвони утром, если что выяснишь.
        - Будет исполнено, товарищ Витязь!
        - И попробуй разобраться, кто все-таки напал на гендиректора ВВЦ.
        - Постараюсь.
        Ратников козырнул и вышел, все еще сомневаясь, что болезнь его излечена. Но Илья знал, что наутро он о ней и не вспомнит.
        - Ложись спать.
        - А ты?
        - Я посижу за компом, поброжу по Интернету. Лягу через полчасика. Свари кофе, если не трудно.
        - Черный, со сливками?
        - Со сливками.
        Валерия удалилась на кухню и вскоре принесла чашку с дымящимся напитком и два небольших кусочка копченого сыра. Она хорошо знала вкусы друга семьи.
        Илья зашел в Интернет, увлекся, обнаружил отличную карту Псковской губернии и больше часа изучал ее, намечая маршрут будущих поисков храма Морока. Спать он лег только в два часа ночи, а проснулся в половине седьмого. Тихо направился в туалетную комнату и увидел сидевшую в гостиной с книгой в руке Валерию.
        - Ты что же, так и не легла?
        - Покемарила в кресле, - виновато ответила женщина, имевшая утомленный вид. - Не могу я спать, пока он там...
        - Тогда готовь завтрак. Я думаю, скоро позвонит Терентий. Валерия потянулась, выгибая грудь, застеснялась под взглядом Ильи и побежала на кухню.
        В начале восьмого они завтракали вдвоем: салат из свежих овощей, омлет, кофе с тостами. А без пяти минут восемь заявился Антон, подтянутый, свежий, спокойный, будто он не просидел ночь в камере, а проспал ее на природе, в лесу. Они обнялись с Валерией, и Пашин с тоскливой завистью отвернулся, вспоминая улыбку и объятия Владиславы.
        
        ***
        
        Из Москвы выехали на машине Пашина в два часа дня.
        Валерия долго не соглашалась отпустить мужа без нее, но в конце концов дала себя уговорить - не без помощи Ратникова, пообещавшего присмотреть за женой Громова, - и она осталась дома.
        Терентий и сам порывался поехать с друзьями на Псковщину искать храм Морока, искренне увлеченный новой для него сферой применения профессиональных навыков, однако не стал спорить с Ильей, согласившись, что экспедиция может затянуться, а гарантий ее благополучного завершения нет. Да и Пашину с Громовым нужен был свой человек в Москве, знающий все обстоятельства дела и способный прийти им на выручку в нужный момент.
        Экипировки особой не потребовалось.
        Илья взял два камуфляж-комбинезона - для себя и Антона, болотные сапоги, карабин, запас белья и продукты. Поклажа Антона и вовсе уместилась в небольшой сумке. Из оружия у него были наборы метательных пластин и нож, а также табельное оружие - пистолет "барс" с двумя обоймами патронов.
        Естественно, пришлось перед отъездом сходить на поклон к начальнику БОКСа, докладывать о нападении на Курыло, спасать от наказания Николая, оставившего Виктора Михайловича вечером без защиты, и отпрашиваться на несколько дней "по личным обстоятельствам". Юрий Петрович Горячко был руководителем жестким, требовательным, однако справедливым, поэтому разобрался в ситуации быстро. К тому же генеральный директор ВВЦ все-таки остался жив, несмотря на электрошоковое потрясение и ножевую рану. Состояние его было тяжелым, но "стабильным", как утверждали медики. То есть, по их уверениям, Курыло должен был выжить.
        Правда, спасти от наказания Николая это обстоятельство не могло. Он должен был охранять объект, несмотря ни на какие указания подопечного.
        - Что за "личные обстоятельства", можешь сказать? - хмуро спросил Горячко Антона.
        - Пока не могу, - ответил Антон, настроенный в случае отказа положить на стол начальника удостоверение сотрудника БОКСа. - Но это очень важно для меня.
        Юрий Петрович окинул его подозрительным взглядом, наткнулся на ответный твердый взгляд подчиненного и буркнул:
        - Надеюсь, ни в какое противозаконное дерьмо ты не вляпаешься. Чтоб тридцатого был на работе. Недели хватит?
        - Должно хватить, - с облегчением сказал Антон.
        - Тогда иди.
        - Не наказывайте строго Николая, просто опыта у парня маловато.
        - Разберусь как-нибудь.
        На этом аудиенция у начальника закончилась. Теперь Антон был более или менее свободен и мог отправляться хоть к черту на кулички. Однако поехали они в другом направлении, хотя смысл фразы "к черту на кулички" вполне соответствовал цели пути.
        Ратников предлагал им оружие и спецтехнику для похода, но Илья согласился взять только бинокль, арминг - компьютеризированный прибор для ориентации на местности, рацию и приборы для ночного видения.
        - Мы идем не воевать, а на разведку, - заявил он, будучи не совсем уверенным в правоте своих слов. - В случае нужды свяжемся и обрисуем ситуацию.
        - Я буду готов, - пообещал капитан. - Поскольку в мою задачу входит обнаружение и пресечение деятельности преступной группы, ворующей девочек, кто бы ни руководил этой группой - торговец людьми, депутат, чиновник, колдун или сам бог Морок, - он должен быть задержан! Поэтому я полностью на вашей стороне. В случае необходимости мои орлы вылетят к вам по пеленгу на вертолете с базы в Гаврилкове в любое время суток.
        На том и порешили.
        Антон попрощался с женой, пытавшейся бодриться и выглядеть уверенной, друзья сели в "Хонду" и выехали со двора.
        Без четверти три они были уже за МКАД.
        Дальнейший путь их пролегал через Вышний Волочек, Валдай, Старую Руссу и Порхов. В Псков решили не заезжать. По словам Безыменя, он сбежал от конвоиров в районе деревни Дилова Гора, а это был северо-восточный район Псковской губернии, и туда можно было ехать напрямую, через Карамышево и Торошино.
        Вся дорога до Торошина заняла у путешественников шесть часов с хвостиком. Без двадцати минут девять они миновали окраины Торошина и направились к деревне Крипецкое, от которой до озера Большого было всего ничего - километр с небольшим по прямой. Где-то там, рядом с озером Большим, и располагалось озерцо, на берегу которого, опять же по словам Безыменя, стоял хорошо замаскированный храм Морока.
        В Крипецкое решили не въезжать, чтобы не спугнуть наблюдателей, наверняка оценивающих гостей деревни и докладывающих своим хозяевам о появлении подозрительных лиц. Загнали машину с дороги в чащу леса, выключили мотор и с минуту прислушивались к тишине природы, уставшие от долгой гонки и качки. Потом Илья помял лицо ладонями и проговорил невнятно:
        - Не понимаю...
        Антон промолчал, ожидая продолжения.
        - Не понимаю, - повторил Пашин. - Нас никто ни разу не остановил. Даже БАЗа не сработала. Тебе это не кажется странным?
        - Кажется, - кивнул Громов. - Храм должен иметь несколько " линий охраны, а нас пропустили свободно.
        - Это я и хотел сказать. Хотя возможно другое объяснение: сторожевая система храма настроена только на сопровождение подозрительных объектов, разумеется, до каких-то пределов. Стоит нам переступить границу, как начнется атака. Но, может быть, хха не хотят включать активную сферу защиты? Ведь тогда мы сразу поймем, что храм стоит здесь. А так - тишь, да гладь, да божья благодать. Никакой реакции. И нет здесь ничего.
        - Резонно, - согласился Антон после недолгих размышлений. - Едем дальше?
        - Нет, дальше мы все-таки пойдем пешком. Если храм стоит в этом районе, нас рано или поздно засекут, не здесь, так у кольца активной защиты, а если его здесь нет, мы спокойно доберемся до озера еще к ночи.
        Они переоделись в камуфляж-комбинезоны, укрепили на поясах и рассовали по карманам оружие, боеприпасы, рацию и мобильный телефон, арминг, инфраоптику и аптечку. Попрыгали на месте, проверяя, не звенит ли амуниция. Закидали машину ветками и валежником, чтобы ее нельзя было увидеть сквозь заросли. Посмотрели друг на друга.
        - Спецназ выходит на тропу войны, - улыбнулся Антон. - Пленных не брать, убийц не жалеть.
        Илья остался серьезным.
        - Когда-то в детстве я читал романы Генрика Сенкевича и на всю жизнь запомнил его афористическое суждение: "Смертью никто не волен распоряжаться, но если кто-нибудь станет угрожать твоей Отчизне, жизни твоей матери, сестры или женщины, которую тебе отдали на попечение, то стреляй тому в лоб, не рассуждая, и не мучайся из-за этого никакими угрызениями совести".
        Антон перестал улыбаться, помолчал.
        - Это справедливо.
        - Пошли, - сказал Пашин будничным тоном и бесшумно канул в заросли ольхи, осины и березы, направляясь в обход болотца, на север, в сторону озера Большого.
        Антон так же бесшумно двинулся за ним.
        Стемнело, когда они обошли деревню Крипецкое стороной и вышли на край болотистой низины, за которой, если верить карте, начиналось озеро Большое. Идти дальше не хотелось. Обоим разведчикам было не по себе. Казалось, на них отовсюду смотрят внимательные недобрые глаза.
        Остановились на минуту, чтобы отдышаться. Оба привыкли к темноте, да и владели "кошачьим" зрением, поэтому в приборах ночного видения пока не нуждались. Тем не менее Антон нацепил инфраочки и огляделся, пытаясь обнаружить возможных наблюдателей по тепловому излучению тел.
        - Никого? - негромко спросил Илья.
        - Никого, - покачал головой Антон, снимая очки, - даже птиц не видно. А впечатление такое, будто нас разглядывают в бинокли нехорошие дяди.
        - Очевидно, заработала БАЗа. Все-таки что-то здесь прячется неподалеку, замаскированное лесом и болотом.
        - У тебя есть цата, посоветуйся с ней.
        - А вот цата почему-то молчит.
        - Странно. Талисман должен предупреждать об опасности. Что-то хрустнуло в холодеющем воздухе, будто сломался сухой сучок сосны. Ощущение стороннего взгляда усилилось.
        Друзья автоматически стали спиной к спине, взялись за оружие, вглядываясь в темноту. Нацепили инфраоптические очки.
        - Идет кто-то... - едва слышно предупредил Илья.
        Антон повернул голову и среди серо-зеленых полос и пятен увидел движущееся двойное оранжево-желтое пятно. Оно то замирало на месте, то продолжало перемещаться мимо замерших разведчиков куда-то на запад, в обход озера.
        - Нежить? - шепнул Антон. - Леший или его родственничек?
        - Нет, человек, - возразил Илья. - Лешего в инфраоптику мы бы не увидели. Пошли, перехватим.
        Они направились наперерез неизвестному человеку, выбравшему для прогулки не самое лучшее время и не самую удобную местность. Перешли на быстрый скользящий шаг и вскоре наткнулись на невысокий пологий холмик, поросший сосняком. Незнакомец вышел прямо на них и остановился, освещенный фонарем Ильи. Дернулся было назад, наткнулся на Антона, тихо вскрикнул. Это была молодая женщина в монашеском одеянии, с черным платком на голове, и шла она по тропинке, петлявшей между деревьями и топкими болотистыми низинками.
        - Кто вы?! Что вам надо?! - испуганно заговорила она, крестясь.
        - Монашка, - удивился Антон.
        - Не бойтесь, матушка, - приблизился Илья, - ничего плохого мы вам не сделаем. Путешественники мы, ищем тут один монашеский скит. Нам сказали, что стоит он на берегу небольшого озерца. Не знаете, где это, в какой стороне?
        - Не знаю, - замотала головой монашка, загораживаясь ладошкой от света фонаря. Илья опустил луч на землю. - Нет здесь никаких скитов, только церковь Николая Угодника стоит в версте отсюда, я туда иду из Сабижей.
        - А почему так поздно? Полночь уже. Не страшно в темноте одной? Вдруг волки нападут?
        - Чего ж страшного? - простодушно удивилась женщина. - Волков у нас отродясь не было. Змей много, это верно, но я слово знаю, они меня не трогают.
        - А лихие люди встретятся?
        - Да тут окрест мужиков давно нет, - обрела уверенность монашка. - В деревнях одни старики да бабы остались, молодежь в города подалась. А скита здесь нет, неправду вам сказали.
        - Что ж, все может быть. Вы подскажите нам хотя бы, как к тому озерцу подойти, которое рядом с Большим находится.
        - Кривое, что ли? Или Шарицкое?
        Илья достал арминг, включил, ногтем указал голубую точку на засветившейся на экране карте.
        - Вот, видите?
        Женщина сдвинула платок на затылок, с любопытством глянула на экранчик прибора.
        - Какой маленький телевизор...
        - Это не телевизор. Вот озеро Большое, а рядом...
        - Так это Лихов Колодец посреди болота, к нему и подойти нельзя, топи кругом, хлябь, тростник. Этим летом сухо, дождей мало, может, и подберетесь. Только все равно никакого скита там нету.
        - Спасибо, матушка. Вот посовещаемся с друзьями, да и не полезем туда. Всего вам доброго.
        - И вам того же. - Монашка перекрестилась и зашагала по тропинке дальше, оглядываясь, пока не скрылась за деревьями.
        Друзья подождали немного, глядя ей вслед, потом Илья спохватился, выключил фонарь, надвинул инфраочки, поворочал головой туда-сюда и тихо выругался.
        Антон поспешно натянул свой инфравизор, но ничего не увидел. Монашка словно под землю провалилась, хотя должна была быть еще видимой, успев отойти от места встречи всего метров на сто.
        - Ты думаешь?..
        - Ничего я не думаю. Эта встреча не случайна. Началась игра. Хха знают, что мы недалеко от озера и храма, и подстраховываются, подсовывая нам дезу.
        - Но она же... монашка... живая...
        - Колдуну храма ничего не стоит сделать нагуаль, видеопризрак.
        - Но ведь мы видели ее через инфраоптику как тепловое пятно.
        Илья задумался, махнул рукой.
        - Черт его знает, может, это была настоящая монашка, а я просто нервничаю. Не догонять же ее... Итак, недалеко отсюда есть болотное озеро Лихов Колодец. Проверим, что это такое в натуре?
        - Ничего другого нам не остается. Похоже, если храм и спрятан здесь, то, кроме как на берегу этого Лихова Колодца, ему и стоять негде. Не провалиться бы в трясину. Я думаю вот о чем: к любому скиту, монастырю или храму должна быть проложена дорога. Поищем?
        - К храму на Ильмене никакой дороги не было.
        - Там она была не нужна, служители и жрицы добирались до своей обители водным путем, на лодках. А это озеро торчит среди болот, к нему на лодке не подплывешь, нужны гати, тропы, мосты.
        Илья снова задумался. Свернул арминг, упрятал в клапан-карман на боку комбинезона.
        - Сделаем кружок вокруг озера и посмотрим.
        Они снова двинулись в путь, зорко всматриваясь в лесные дебри, вслушиваясь в звуки ночной жизни местной природы и обходя болотистые поляны. Ориентировались по звездам, выходя на открытые участки. Перешли на состояние "биорезонанса" с окружающей средой, ощущая лес и болото как единую живую систему, отвечающую на их мысли и желания. Именно поэтому они не заблудились и ни разу не попали в бочажину или скрытую травами трясину.
        Озеро Большое, ощущаемое током прохлады и покоя, осталось в стороне. Разведчики нашли тропку, ведущую в нужную сторону, и вскоре выбрались на край болота с редкими деревцами и кочками, с густой щетиной осоки и камыша. Направились в обход болота и тут же наткнулись на ров со стоячей гнилой водой, скрытый кустарником и тростником, забитый упавшими и сгнившими стволами осин.
        - Пошли назад, обойдем с другой стороны, - предложил Антон.
        - Подожди, - остановил его Илья.
        Он долго всматривался в кустарник, прислушиваясь к чему-то, хмыкнул, достал цату.
        - Тьма, рассейся !
        По кустарнику словно шарахнула невидимая молния, прошумело, где-то недалеко взвыл какой-то зверь. В недалеких деревнях залились лаем собаки.
        Илья шагнул сквозь кусты, пропал в темноте.
        - Ты чего? - приглушенно спросил Антон.
        - Иди сюда, - позвал Пашин.
        Антон продрался за ним сквозь колючие заросли крапивы и кустарника и оказался на самой настоящей лесной дороге! Прошипел сквозь зубы:
        - Ни фига себе! А ров куда подевался?
        - Он маскировал дорогу. Это была наведенная галлюцинация, я снял заклинание.
        - Значит, храм таки здесь? Безымень не обманул?
        - Проверим.
        Они зашагали по дороге, удвоив осторожность, ожидая появления скрытых ловушек или сторожей храма, и через несколько минут вышли на берег небольшого озера, окруженного со всех сторон кустарником, редкими осинами и огромными кочками. Дорога, утоптанная с виду многолетним хождением башмаков по ней, не доходила до берега метров на двадцать и исчезала, будто отрезанная ножом. А за ней виднелась белесая, как клуб пара, полупрозрачная фигура, похожая на гигантский гриб-сморчок.
        - Что это? - едва слышно выговорил Антон, борясь с внезапно навалившейся дремотой.
        - Болотняк, - так же тихо ответил Илья.
        
        ГЛАВА 22
        ЛОВУШКА
        
        Это действительно был дух болота, поджидавший гостей в самом центре топи и попытавшийся их усыпить. Если бы разведчики прошагали по дороге еще с десяток метров, они неминуемо провалились бы в болото. Но их спасла цата, снявшая заклятие, и реакция Ильи.
        - Сюда! - сдавленным голосом произнес он и прыгнул с дороги в кусты.
        Антон тотчас же прыгнул за ним, не задумываясь, и в то же мгновение дорога, на которой они только что стояли, превратилась в ложбину жидкой пузырящейся грязи!
        Кусты спружинили. Антон кубарем перекатился через голову, чувствительно приложился затылком о торчащий из влажного дерна ствол сломанной почти у основания ольхи, подхватился на ноги, сделал еще два прыжка и наткнулся на Илью.
        - Жив?
        - Кое-как... хряпнулся башкой о пенек... у меня теперь сотрясение кости...
        - Тихо!
        Антон замер, обращаясь в слух.
        Там, откуда они сбежали, что-то происходило. Раздавались хлюпающие звуки, чавканье, чмоканье, всплески, будто по болоту мчалась толпа людей. И этот неприятный шум приближался.
        - Бежим!
        Они снова пустились наутек, полагаясь только на интуицию и счастливый случай. Илья достал цату, сжал ее в кулаке, взмолился: помоги!
        Сзади Антона ухнуло, словно упало огромное дерево. В спину шибануло порывом холодного сырого ветра. Не оглядываясь, он продолжал мчаться вслед за Пашиным, понимая, что они попали на "минное поле" магии и что останавливаться нельзя. Ловушка была подготовлена на совесть и ждала именно их.
        - Быстрей! - рявкнул Илья.
        Антон перешел на темп , включил "третий глаз". Сразу стали видны колдобины, кочки, обломанные деревья, пни, валежины. Илья мчался чуть левее и быстрее, направляясь к появившемуся на горизонте (на горизонте сверхчувственного видения) взгорку. Антон поддал.
        И в это время за спиной словно упала целая гора: весь участок болотистой местности вдруг разом просел на два метра, превращаясь в чашу жидкого торфяного месива. Из центра чаши ударили вверх струи пара. Людей окатила волна сероводорода и углекислого газа. Если бы не их умение задерживать дыхание и переходить на использование кислорода тканей, они задохнулись бы!
        Но вот и пригорок.
        Антон взбежал на пологий склон поднятия, полез по примеру Ильи на толстую ель, не обращая внимания на колючие иголки и острые сучки. Взобрался на сук потолще, торчащий в пяти метрах над землей, остановился. Сердце колотило в груди, как насос, требуя кислорода, легкие судорожно сокращались и вздрагивали, ожидая команды начать дышать, глаза застлала кровавая пелена, в ушах поплыл тоскливый звон...
        - Можешь дышать, - донесся с соседней ели голос Ильи.
        Антон открыл рот и сделал глоток воздуха, насыщенного сернистыми запахами, но уже не ядовитого. Волна углекислоты, окиси углерода и сероводорода растеклась по земле, ушла в ямы и колдобины, заполнила низины, начала рассеиваться.
        Через несколько минут разведчики отдышались, слезли на землю, однако тут же были вынуждены забраться на деревья снова: на холмик со всех сторон ползли змеи!
        Их было несметное количество! Казалось, сюда собрались змеи со всех болот Псковщины, и все они целенаправленно устремлялись к елям, на которые взобрались друзья, пытаясь даже следовать за ними.
        - Герпетоатака... - процедил сквозь зубы Илья.
        - Это мы уже проходили.
        - Странно, почему она началась только сейчас, а не парой часов раньше, когда мы только-только подходили к озеру?
        - Не пришлось бы отбивать и атаку зверей. Тогда придется стрелять, а патронов мало.
        - Не каркай.
        - У тебя же есть талисман, - вспомнил Антон, стряхивая с ветви шипящую тварь, пытавшуюся взобраться на ель.
        - Не хотелось бы тратить энергию цаты на мелочи.
        - Во-первых, это не мелочи. Укусит такая гадюка - мало не покажется. А во-вторых, у тебя есть змеиный перстень и крест-свастика, что мы нашли у Калошина. Не хочешь испытать?
        Илья помолчал, также сбрасывая упорную гадину, ползущую по стволу ели, достал перстень, надел на средний палец и вытянул кулак с перстнем к шипящему змеиному войску.
        - Убирайтесь прочь, твари!
        Из черного камня на голове змейки перстня вырвалась тусклая зеленоватая молния. В темноте под елью вспыхнули отсветы в сотнях змеиных глаз. Погасли. Шипение внезапно стихло. А затем змеи стали расползаться, отступать, исчезать, словно потеряв интерес к людям. Через минуту земля под деревьями очистилась, болотом снова завладела ночная тишина. Лишь в стороне озера Лихов Колодец еще продолжала вздыхать образовавшаяся трясина, все реже и реже, да слабый ветерок приносил собачий брех из деревень по обе стороны озера Большое.
        - А ты говоришь - павлины... - пробормотал Антон. - Оказывается, амулеты Черного Вея не только ему подчиняются.
        - Это амулеты силы , а она индифферентна к владельцу и подчиняется тому, кто знает приемы включения.
        Антон вспомнил, что год назад во время схватки с командой Пелагеи он сам заставлял разряжаться посохи - излучатели силы , которыми были вооружены хранители храма. Все зависело от воли человека и тех чувств, которые им владели.
        - Слезаем?
        - Наверное, уже можно.
        Они спустились на землю, настороженно прислушиваясь к звукам ночной жизни леса и болота. Все было тихо. Разбуженный злым колдовством катаклизм закончился.
        - Пошли назад?
        - Подождем здесь до утра. Тронемся в путь, когда рассветет.
        Антон вдруг ощутил, как ноют натруженные мышцы ног. Болели все суставы, дергало пальцы рук, изодранные о сучки и ветки, пульсировали болью ушибы и порезы, голова превратилась в тяжелую бетонную глыбу, которую с трудом удерживала шея. Это была реакция организма на стрессовый режим.
        - Да, не мешало бы отдохнуть... но здесь неуютно, я не хотел бы оставаться в этом гнилом кармане.
        Илья помолчал, продолжая сканировать местность внутренним зрением.
        - Ладно, попробуем дойти до озера Большого. Думаю, зоона- падений больше не будет.
        - Почему?
        - Это была спланированная магическая засада, а не войсковая операция с эшелонированной подстраховкой.
        - Интересно, кто ее устроил? Не твой ли "доброжелатель" Хрис?
        - Вряд ли, это не его уровень. Хотя, наверное, без его участия не обошлось. Безымень сбежал из храма, это ясно, только храм этот стоит не здесь.
        - А где?
        - Думаю, на прежнем месте.
        - Почему же Безымень назвал деревню на Псковщине? Солгал?
        - Все было заранее рассчитано. Он говорил правду. В том смысле, что ему действительно удалось сбежать от конвоиров в этих местах. Но храма здесь нет. Нас просто завлекли сюда, чтобы ликвидировать без помех.
        - Если не Хрис, то кто? Верховная жрица?
        Илья долго не отвечал, вертя в пальцах змеиный перстень, с помощью которого удалось остановить змеиную атаку.
        - Вероятнее всего, ловушку устроил Черный Вей. Верховная жрица храма отвечает за соблюдение ритуалов и связь с Мороком, защита храма не в ее компетенции.
        - Тогда нам надо срочно возвращаться. Господин Калошин не остановится, особенно после нашего визита к нему, а возможности у него большие. Я боюсь за Леру.
        Илья снова погрузился в молчание.
        - Что замолчал? - не выдержал Антон.
        - Мечтаю...
        - О чем?
        - Чтобы однажды проснуться, а вся мразь: киллеры, бандиты, террористы, подонки, завистники, предатели, обманщики, нищие духом, - исчезла! Как было бы здорово!
        - Здорово, - согласился Антон со вздохом. - Но это несбыточная мечта.
        - Пошли к машине, - прежним трезвым голосом сказал Илья. - Ты прав, надо торопиться.
        Они сориентировались на местности, включив арминг, и направились на юго-восток, в обход озера Большого, к деревне Крипецкое. Озерцо Лихов Колодец и бездонная топь, образовавшаяся на его берегу в результате черного колдовства, остались позади. Однако идти в темноте по незнакомой болотистой местности было нелегко, и незадачливые искатели храма Морока потратили на обратный путь более четырех часов. К машине они вышли только в начале шестого утра, когда уже рассвело. Начали было сбрасывать с нее ветки и вдруг осознали, что куча веток стала как бы вдвое ниже. Переглянулись.
        - Дьявол! - вполголоса выругался Илья.
        Очистив верх машины, они уставились на нее, не узнавая. Темно- зеленая "Хонда" Пашина по стекла утонула в земле! Будто ушла в жидкую грязь! Хотя еще вечером, когда они укрывали ее, эта ложбинка была сухой и твердой.
        - БАЗа... - пробормотал Антон.
        - Нет, наведа , - раздался неподалеку чей-то негромкий голос.
        Илья и Антон схватились за оружие.
        Из-за кустов выступил городского вида мужчина в замшевой зеленоватой куртке и серых брюках со стрелкой, в летних туфлях и кепке с длинным козырьком.
        - Приветствую путешественников, - продолжал он сдержанно.
        - Георгий! - глухо проговорил Илья.
        
        ***
        
        Машину Ильи вытащить не удалось. Для этого потребовался бы экскаватор или дюжина землекопов с лопатами. Илья хотел было использовать для освобождения "Хонды" цату или волшебные талисманы Черного Вея, но Георгий отсоветовал.
        - Не стоит тратить силу ради второстепенных деяний. Расходующий ее направо и налево рискует получить адекватный ответ природы и потерять здоровье. К тому же любое сотрясение магических полей будет тотчас же зафиксировано следящими системами Морока. Пусть все пока думают, что вы погибли.
        Илья задумался, оценивая совет, и согласился.
        - Хорошая идея. Хотя машину жалко.
        - Машин много, отыщете другую. До Пскова я вас подброшу на своей, а там уж сами до столицы доберетесь.
        Разведчики достали сумки, переоделись, забрали из машины все веши, какие смогли уместить в сумках, забросали "Хонду" ветками и сели в кабину серенькой отечественной "Лады" сто двенадцатой модели, которую Георгий спокойно оставил на окраине деревушки Сабижи.
        - Рассказывайте, - сказал он, когда пассажиры разместились на заднем сиденье автомобиля.
        Илья скупо, без подробностей, поведал Витязю историю похищения жены и похода к озеру Лихов Колодец в поисках храма Морока. Рассказ длился пять минут, и после него еще несколько минут длилось молчание. Потом Георгий окинул пассажиров сочувственным взглядом и сказал:
        - Вам очень повезло, парни, что вы остались живы. Обычно русичам не хватает везения и прямых дорог к цели, вечно у них кривые стежки, окольные дорожки, ямы да канавы, да еще и заминированные при этом разного рода препятствиями и соблазнами. Мы всегда должны доказывать свое превосходство сразу, за явным преимуществом, чтобы ни у кого не возникло сомнений в нашей силе и правоте. Примеров приводить не буду, их полно, что в жизни, что в спорте, что в других видах деятельности. Одна надежда на наш талант и упорный труд. Однако я советовал бы вам не надеяться на везение. Это может сыграть с вами злую шутку.
        - Мы не надеялись на везение, - сухо проговорил Илья. - Мы надеялись на себя, на свои силы...
        - И на Руку Бога, не так ли? - Георгий имел в виду цату, талисман Евстигнея.
        Илья хотел было возразить, но только сцепил челюсти, понимая, что собеседник прав.
        - Мы хотели вызволить Владиславу, - вступился за друга Антон. - Судя по всему, хха увезли ее в храм. Мы пытались найти его.
        - Я не осуждаю вас, - качнул головой Георгий. - Владиславу надо спасать, как и остальных девушек. Но расчет ваш был неверен. Начинать поиски надо было не с этого.
        - Мы начали...
        - Подожди, - перебил Антона Илья. - Мы, конечно, обманулись, но я действительно не вижу другого пути.
        - У вас есть вещи Всеволода Марьевича Калошина - уморь и магидат. Можно было попытаться предложить ему обмен: предметы
        силы - на Владиславу.
        - Еще не поздно.
        - Боюсь, уже поздно. Он заказал вас и на переговоры не пойдет.
        Некоторое время в кабине пылящей по грунтовым дорогам "Лады" было тихо. Проехали Торошино, в Патрове повернули направо, выехали на трассу Луга - Псков.
        - Как вы нас нашли? - поинтересовался Антон. - Ведь наша встреча не случайна?
        - Мне сообщили о вашем вояже слишком поздно, - сказал Георгий сожалеюще. - Поэтому я опоздал. Хотя дел невпроворот и любое отвлечение чревато последствиями и нежелательно.
        - Чем же вы занимаетесь как Витязь? Какие важные проблемы решаете? И разве ликвидация гнезда Морока не является важной проблемой?
        - Отвечаю не по порядку, - едва заметно усмехнулся Георгий. - Несомненно, ликвидация храма - очень важная задача. Но не приоритетная, как бы вам ни обидно было это слышать. Есть более насущные и трудные задачи, входящие в общую проблему нейтрализации сил Морока. Христианство боролось с язычеством, а по сути - с ведической религией, десять веков, вобрав в себя многие верования и традиции нашего народа. Надо восстановить ведический образ жизни почти полностью, вернуть то, что мы потеряли, - мягкую, оберегающую русскую культуру. Лично я занимаюсь устроением обретения веры, способной противостоять человеконенавистнической идеологии Морока.
        - То есть - созданием новой религии?
        - Ни в коей мере. Моя область ответственности - радение , или Радеяние, то есть духовное просветительство, обучение, воспитание у детей и взрослых веры в себя, в лучшее человека. Этот Путь требует терпения и душевных сил больше, чем любое другое деяние.
        - Но вы занимаетесь и, так сказать, оперативной работой, помогаете нам, деретесь, воюете с силами зла...
        - Только вынужденно. Нас мало, каждый настоящий человек на счету, и ошибаться нельзя. Вы же, к сожалению, еще не научились обходить кривые стежки и часто ошибаетесь.
        - Понятно... - пробормотал Антон, переживая досаду и неуютное чувство вины. - А что такое наведа ?
        - Наведенное магическое делание . За вами следили слуги Черного Вея, указали место, и он навел заклинание.
        - Вы это точно знаете или предполагаете?
        - Предполагаю, - покосился на Громова водитель. - Но я редко ошибаюсь.
        - Что вы посоветуете делать в связи с создавшимся положением? - заговорил Илья.
        - Искать храм, - сказал Георгий. - Аэрофотосъемка и даже спутниковое сканирование показывают, что на берегу озера Нильского стоят лишь развалины какого-то сооружения. Храма там как будто нет. Но мы не уверены в этом до конца.
        - Хорошо, мы проверим. К нам присоединился капитан ФСБ со своей группой, он нам поможет.
        - Вы его хорошо знаете?
        - Достаточно, чтобы доверять.
        - Не ошибитесь. У Черного Вея в Федеральной службе безопасности полно своих людей.
        - Он не из них, это абсолютно точно. Что еще?
        - По всем нашим данным, Морок появится в храме в конце июня - начале июля. К этому времени Лик Беса должен быть найден и обезврежен. Вы нашли володарь Евстигнея, попробуйте восстановить Руну Света.
        - Откуда вы знаете? Георгий дернул уголком губ.
        - Информацией мы владеем не хуже своих врагов.
        - Я пробовал - не получилось, - признался Илья.
        - Знаю, вариантов креста пространства и времени много, но мы должны во что бы то ни стало успеть воссоздать Руну Света и вызвать Белобога.
        - Как вы сказали? - медленно проговорил Илья. - Крест пространства и времени?
        - Ну да, в символическом значении наш мир тоже представляет собой скользящий крест пространства-времени, и таких миров- перекрестков несметное количество. Или вы имели в виду нечто другое?
        - Безымень, умирая, тоже упомянул о кресте! - вспомнил Антон.
        - Да, он сказал: "Крест... руна... перекресток вре..." Теперь я понимаю, что он говорил о Руне Света, которую надо складывать крестом! Приедем домой, попытаюсь сложить крестовые комбинации.
        - Запомните одно: внизу креста должна находиться так называемая "Руна защищенности" в виде стрелы, вверху - руна ша, "Руна выхода". Это я знаю точно, слышал от учителя.
        - Спасибо, Витязь, это уже кое-что.
        - И еще совет, - добавил Георгий, ведя машину с лениво-небрежной грацией профессионала. - Не пользуйтесь чужими магоидами.
        - Чем-чем?
        - Магическими талисманами. Последствия могут быть самыми печальными.
        - Например? - поинтересовался Антон, вспомнив, как Илья отогнал змей с помощью перстня.
        - Через них в вас может вселиться часть черной души владельца. Вы и не заметите, как поменяется ваше мировоззрение, изменится ценностная ориентация, ну и так далее.
        - Я понял, - сухо сказал Илья. - Мне это не грозит. Показались пригороды Пскова. Машина проехала Белый Мох, Любятово, свернула направо, к центру города, остановилась на Вокзальной площади, напротив автовокзала.
        - Здесь я вас высажу, - сказал Георгий. - Доберетесь?
        - Спасибо, без проблем. Как вас найти?
        - Меня искать не надо, я сам вас найду при необходимости. Удачи вам, други.
        Машина Георгия уехала, исчезла в ближайшем переулке.
        - Мог бы и подбросить нас до Москвы, - проворчал Антон, ставя сумку на тротуар. - Ничего бы с ним не стало.
        - Он и так потратил много времени, пытаясь остановить нас и предупредить. Ничего, сядем на автобус и через пять часов будем в Москве.
        - Дальнейшие наши планы?
        - Посоветуемся с капитаном и предложим господину Калошину обмен: перстень и крест - на Владиславу.
        - А если он откажется?
        - Тогда будем искать другие пути, поедем на Ильмень. Храм, наверное, все-таки остался там, никуда не делся, просто его закрыли плотнее, чем раньше, и пустили слух, что он перебазировался на новое место.
        Мимо медленно проехала черная "Мазда" с затемненными стеклами, остановилась неподалеку. Илья и Антон с одинаковым подозрением посмотрели на нее. "Мазда" тут же отъехала, скрылась в потоке машин.
        - Пошли.
        Илья подхватил свою объемистую сумку и зашагал через площадь к зданию автовокзала. Антон молча двинулся за ним, чувствуя неуютное стеснение в груди, будто забыл нечто важное и никак не может вспомнить. Снова навалилась усталость. Все-таки они чудом остались в живых, нарвавшись на "минное поле" магии.
        
        ГЛАВА 23
        ВОЗЬМИТЕ, ЕСЛИ СМОЖЕТЕ
        
        Этот вечер запомнился Ратникову на всю жизнь.
        Из кинотеатра "Октябрьский", где он с Ирой смотрел новый мистический боевик "Исход зверя", они направились домой к Ратникову, и девушка вдруг заявила, что остается у него ночевать. Как громом пораженный, Терентий только хлопнул глазами и попытался сделать вид, что ничего особенного не происходит. Однако ни себя, ни Иру этот вид не обманул. Их отношения достигли критической точки дальнейшего
        узнавания , и оба желали этого, хотя подходили к новым ощущениям с разных жизненных позиций, опыта и нравственных критериев. Ратников был влюблен и не скрывал этого. Ирина относилась к нему прекрасно и доверяла во всем, а вот любила ли - он не знал. Надеялся. Сомневался. Верил. Молчал. И вдруг это тихое: "Я останусь у тебя, не возражаешь?"
        В глазах потемнело.
        - Нет, конечно, - ответил он охрипшим голосом. - У нас две спальни, разместимся как-нибудь.
        Ира улыбнулась, подошла вплотную, закинула руки ему за шею. Глаза ее потемнели, в них зажегся дразняще-призывный огонек. Губы приоткрылись. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, ощущая, как ломаются, испаряются, исчезают все моральные, этические и прочие барьеры, сдерживающие их. Затем Ратников наклонился, осторожно поцеловал ее, прижал к себе. Их руки, словно живущие отдельно от тел, начали блуждать по костюму и платью, искать пуговицы, крючки, застежки... Упал на пол пиджак Терентия, с плеч Иры соскользнуло платье... Вздрагивая, продолжая целовать ее и раздевать, он подхватил девушку на руки, отнес в спальню, упал с ней на кровать...
        И единственные слова, которые он услышал чуть позже, были:
        - Люблю... ты у меня первый...
        Потом был тихий вскрик... и долгие стоны... жаркое, безумно вкусное дыхание, соединение и полет тел, и долгие-долгие ласки, открывшие им еще не изведанную вселенную взаимопроникающей нежности, сладкой боли, желания обладать друг другом и наслаждаться этим обладанием...
        А утром его нашел по мобильной связи начальник Управления:
        - Капитан, немедленно ко мне!
        - Что случилось? - вяло удивился уставший за ночь, невыспавшийся, осоловелый Ратников, сел на кровати.
        - Это ты мне доложишь, что случилось! - рявкнул Приймак и бросил трубку.
        Терентий озадаченно посмотрел на трубку телефона в руке, перевел взгляд на проснувшуюся Иру.
        - Или он с утра принял, или одно из двух...
        - Кто звонил? - сонно потянулась Ира, покраснела под его взглядом, натянула на себя простыню.
        - Генерал... Ничего не понимаю! Какая муха его укусила? - Ратников вдруг окончательно проснулся, глаза его расширились. - Елки-палки! - Он набрал номер Славика. - Лейтенант, ты не в курсе?..
        - Беда, командир! - перебил его Славик. - Убит Савагов!
        - Кто?!
        - Замначальника ВВЦ. Час назад его "Мерседес" обнаружили в районе Крымского моста. Водитель и телохраны находятся в обморочном состоянии, но живы. Савагов же...
        - Как это произошло?! В него стреляли? Или взорвали машину?
        - Нет, не стреляли и не взрывали. С виду все цело. На теле Са-вагова ни одной царапины. Эскулапы разводят руками. Предположительная версия - не выдержало сердце.
        Ратников вспомнил странную смерть Вадика.
        - Вадик тоже умер загадочно...
        - Я подумал об этом, но доказательств...
        - Почему вы сняли наблюдение?
        - В том-то и дело, что мы продолжали следить за ним. Вечером он встретился с Калошиным и поехал с ним в клуб "Синий попугай". Оттуда в три часа ночи - домой. Ребята подумали, что до утра ничего не произойдет, и...
        - Расслабились! Славик кашлянул.
        - Вроде того.
        - Мне генерал голову снимет!
        Славик виновато шмыгнул носом.
        - Кто же знал, что Савагов сам не застрахован от нападения.
        - Кто мог его ликвиднуть?
        - Ума не приложу! Он был такой крутой, что круче только вареные яйца бывают! Может, не поладил с партнерами? А может, его решили убрать за то, что не смог чисто нейтрализовать директора ВВЦ. Хотя возможен и другой вариант: его убрали те, кто заказывал девочек. Он прокололся и...
        Ратников помолчал, окончательно приходя в себя.
        - Разбирайся, потом свяжемся. Боюсь, на этом наша работа на ВВЦ закончится.
        Он выключил телефон, посмотрел на встревоженную Иру.
        - Кого-то убили? - спросила она.
        Ратников обнял ее, поцеловал в ухо, стал торопливо одеваться.
        - Мне надо срочно на работу. Если хочешь, оставайся здесь, поспи, посмотри телик, в общем, будь как дома. Я позвоню. Вот второй комплект ключей.
        - Нет, я, наверное, домой поеду. - Ира села на кровати, придерживая на груди простыню. - Ты теперь будешь... думать обо мне...
        Он застегнул рубашку, оглянулся, понял ее сомнения и присел рядом. Положил руки на плечи.
        - Я не хотел бы торопить тебя, но все же как ты смотришь на то, чтобы стать моей женой?
        Глаза Иры раскрылись шире, сквозь удивление и недоверие в них вспыхнул свет радостного ожидания.
        - Ты... серьезно?!
        - Более чем! - Свои слова он подтвердил поцелуем.
        - Но ты меня совсем не знаешь...
        - Ты меня тоже. Однако, еще увидев тебя на кастинге, я понял, что ты - моя! Так как? Возражения по существу есть?
        - Нет... - прошептала она, протягивая к нему руки. Простыня соскользнула, открывая безупречной формы груди девушки, но она уже перестала стесняться наготы, закрыла глаза...
        Из дома Терентий ушел только через сорок минут. Прямо из машины связался со Славиком:
        - Кто из наших вчера вечером сидел на хвосте у Савагова?
        - Жора, Анна и Роман.
        - Они ничего необычного не заметили?
        - Перед тем как поехать домой - это было в четвертом часу ночи, - Анна заметила у дома Савагова какого-то старика, похожего, по ее словам, на того, которого она встретила в момент похищения жены Пашина. Но проследить за ним не удалось, он исчез.
        Ратников сжал зубы. Илья предположил, что в захвате его жены принимал участие Хрис, колдун храма Морока, и появление старика, похожего на колдуна, у дома заместителя директора ВВЦ говорило о связи его необычной смерти с этим появлением.
        - Что говорят телохраны Савагова?
        - Ничего не помнят и ничего не понимают.
        - Надо спросить у них, видели они старика или нет.
        - Этим делом занялась Генпрокуратура, меня с ребятами не допустят.
        - Хорошо, я сейчас приеду.
        Ратников включил двигатель и повел машину к набережной, размышляя над вопросом: за что убили Халила Савагова? Предположение Славика, что его ликвидировали те, кто заказывал девочек, имело все основания быть верным. Но беда была в том, что капитан не знал этих заказчиков, а доказательств того, что ими являются жрецы храма Морока, у него не было.
        Движение автотранспорта в районе Крымского моста все еще было перекрыто, машины пускали в объезд. У черного "Мерседеса", принадлежащего Савагову, стояли машины милиции, "Скорой помощи" и прокуратуры. Возле них хлопотали эксперты МВД и следователи. Ратников нашел старшего группы, представился, попросил разрешения поучаствовать в работе своим специалистам. Старший следователь, худой, темнолицый, с мощными брежневскими бровями, поморщился, но все же не запретил капитану действовать самостоятельно, и тому удалось лично поговорить с телохранителями Савагова, с которыми он уже встречался в подмосковном лесу, возле дачи убитого.
        Ничего нового, однако, выяснить не удалось. Телохранители - белобрысый Буслай и дагестанец Нухоев - сообщили только, что в шесть утра они заехали за боссом и доставили его под Крымский мост, где он должен был с кем-то встретиться. А потом кто-то подошел к машине - откуда он взялся и кто это был, парни не поняли, - и больше они ничего не помнили.
        Ратников отвел в сторонку Славика.
        - Давай-ка бери ребят и быстро смотайся на квартиру Савагова, обыщи ее аккуратно. Особых шансов найти криминал у нас нет, но лучше перебдеть, как говорил Козьма Прутков, чем потом мучиться сознанием упущенных возможностей.
        Славик кивнул, подошел к Жоре Пучкову, поговорил с ним, они отозвали Диму с Сашей и уехали.
        Ратников же провел на месте происшествия еще несколько минут, наблюдая за работой экспертов и слушая их разговоры. Затем подумал, что хорошо было бы послать Анну и Николая на ВВЦ, чтобы те осмотрели кабинет Савагова, и без промедления дал им задание. Только после этого он поехал в Управление.
        
        Генерал разговаривал в своем кабинете с начальником отдела информационного обеспечения майором Земанским и со своим заместителем полковником Сватом. Увидев Ратникова, он жестом отпустил подчиненных, подождал, пока за ними закроется дверь, и сказал ничего хорошего не обещающим тоном одно слово:
        - Ну?
        - Дело о похищении девочек принимает загадочный оборот, товарищ генерал, - уверенно и бодро доложил Ратников, ни бодрости, ни уверенности не испытывающий. - У нас есть доказательства причастности Савагова и его людей к похищениям. Мало того, мы выходим на секту, которая и занимается непосредственным захватом восемнадцатилетних и транспортировкой их в некий храм.
        Брови Приймака задвигались, в глазах протаяло сомнение.
        - Храм? Секта? Что еще за херня, капитан?!
        "Как всякий академик и герой - "Что за херня?!" - я сетую порой", - вспомнил Терентий слова поэта [1].
        [1] В. Вишневский.
        - Никак нет, товарищ генерал, это не... гм-гм... не херня. Оперативные данные. Да, мы упустили убийц Савагова, но могу заверить совершенно определенно, что найдем их и распутаем весь клубок. Дайте только срок.
        Валерий Павлович хмыкнул, потер пальцем переносицу. Весь его праведный гнев улетучился. Он понял, что капитан имеет кое-какую информацию, позволяющую ему держаться независимо и твердо.
        - Срок даю не я, а суд. - Он кивнул на стол. - Присаживайся, рассказывай.
        Ратников сел и лаконично поведал историю храма Морока, упустив мистические эпизоды и объяснения. В истории этой Калошин - Черный Вей фигурировал в качестве руководителя "секты Морока", а колдун храма Хрисанф - начальника службы безопасности секты.
        - Бред! - крякнул генерал, оттянув воротник рубашки и ослабляя узел галстука. - Никогда не слышал о такой секте! А уж тем более не верю, что ее возглавляет начальник президентской администрации! На кой это ему надо?
        - Пути отморозков неисповедимы, - пожал плечами Ратников.
        - А ты уверен, что секта существует не только в твоем воображении, капитан?
        - На сто процентов! - подтвердил Ратников. - Скоро у меня будут прямые доказательства существования храма.
        - Ну и ну! Всякое слышал, но такое... Секта! Морок... м-да! Это существенно меняет дело. А я хотел было отстранить тебя от расследования и дать другое задание. Что ж, поработай, может, через дражайшего "голубчика" Калошина выйдем на интересных людей, заправляющих всеми этими дестабилизирующими процессами. Сект у нас в России развелось как сорняков, и всякая норовит прибрать к рукам молодежь. С этим надо кончать. Но! - Валерий Павлович поднял палец. - Работать будешь негласно. Папа не должен знать, чем ты занимаешься. Я сильно подозреваю, что он повязан какими-то обязательствами перед хорьками в президентском окружении и выполняет их пожелания. Недаром же он по два раза на дню бегает к Калошину. Вчера он приказал закрыть дело ВВЦ, а также спустить на тормозах несколько других дел, связанных с коррупцией на ВВЦ.
        - Возможно, он тоже член секты, как и Калошин.
        - Это еще надо доказать. Официально будешь работать по националам с их "Тайной доктриной". Главарь объединения после очередного погрома в бегах, будешь его искать. Вот, ознакомься.
        Генерал подвинул Ратникову папку под номером 119 и надписью: "Доктрина".
        Терентий раскрыл папку, с любопытством глянул на вложенный в нее бювар темно-вишневого цвета с золотым тиснением: "Тайная доктрина. Контрлиберализм". В бюваре лежала объемистая пачка глянцево-белых листов. На первом было напечатано:
        
        Auctoritas Основоположники
        Сунь Цзы
        ШанЯн
        Цинь Ши-Хуанди
        Платон
        Макиавелли
        Чезаре Борджиа
        Гегель
        Карл Маркс (Гиршель)
        Иван IV Грозный...
        
        Всего список основоположников насчитывал шестнадцать фамилий, а заканчивался он фамилией Сталина.
        Здесь же, на этой странице был приведен чей-то афоризм:
        "Лучше действовать и раскаиваться, чем бездействовать и все равно раскаиваться".
        Ратников полистал странички текста, наткнулся на заинтересовавшие его строки:
        "Власть как таковую мы ценим, любим и уважаем, ибо она обуздывает ненасытные претензии разного рода сволочи: от уездных царьков - мэров и губернаторов - до привокзальных кидал. Когда власть исчезает, мы сиротеем".
        И ниже:
        "Таким образом, ДОКТРИНА контрудара (освобождения) должна выстраиваться просто и ясно: следует преданно любить близких и свирепо ненавидеть Врага, ибо он может наших любимых либо уничтожить, либо растлить. Горячее сердце и кинжал за пазухой - вот подлинные атрибуты, необходимые нам в повседневной жизни. Нужно уметь охранять того, кого любишь, и стремиться к тому, чтобы защищать их жизнь от посягательств всякой нежити. Если мы не научимся до беспамятства любить и ненавидеть, мы не сможем дорасти до Человека. Никакие политические программы не нужны до тех пор, пока мы не сплотимся и не начнем помогать друг другу выжить в таком прекрасном и таком жестоком мире" .
        - Потом будешь изучать, на досуге, - буркнул Приймак, усмехнувшись в ответ на озадаченно-удивленный взгляд Ратникова. - Что, нравится?
        - Тут есть рациональное зерно, - признался капитан. - Особенно насчет "преданно любить своих близких".
        - Там много рациональных и здравых мыслей. Идеологи наших наци не дураки. А главное, они правы, когда призывают нас перенять опыт некоторых малых народов, умеющих сплачиваться и держаться друг за друга во имя выживания. Русским давно пора объединиться и начать отстаивать свои права, отнятые другими в родном же государстве. Там дальше найдешь интересный анализ того, чем мы не владеем в России. К примеру, какой народ в мире не имеет своего национального правительства?
        - Русский, - пробормотал Ратников, не ожидавший от начальника Управления таких откровений.
        - Какой народ не имеет национального телевидения? Национальных средств массовой информации? Тоже русский. А какой народ в России самый униженный?
        Ратников молчал.
        Валерий Павлович усмехнулся.
        - Что, думаешь, крыша поехала у генерала? На старости лет националистом сделался? Не сделался. Я им был! Но не оголтелым, как черносотенцы, казаки и мальчики из РНЕ. Кстати, тебе тоже не мешало бы стать националистом - умеренным, здоровым и умным. Свой род тоже надо уметь защищать.
        - Но если создатели этой "Доктрины" правы...
        - А нас заставляют ими заниматься, то о чем это говорит? Ты это имел в виду? К сожалению, Папа выполняет чью-то волю, а мы вынуждены ему подчиняться. Хотя все не так просто на самом деле. Некоторые руководители нацформирований настоящие отморозки, тоже выполняющие чьи-то приказы, поэтому их надо ограничивать, ловить и сажать.
        - Понял, товарищ генерал.
        - Тогда свободен. Чтобы через пару дней дал мне версию убийства Савагова: кто и за что.
        - Постараюсь, товарищ генерал.
        Ратников пожал протянутую руку начальника Управления, взял папку и вышел, не зная, радоваться ему или огорчаться, что Приймак не стал выяснять подробности его отношений с подследственным Антоном Громовым и его другом Пашиным.
        В машине он снова раскрыл папку, собираясь полистать документы, и в это время зазвонил телефон.
        - Капитан, мы вернулись, - заговорил в трубке голос Ильи Пашина. - Ты сильно занят?
        - Не очень, - ответил обрадованный Терентий.
        - Есть разговор.
        - Так вы уже в Москве? Нашли что-нибудь?
        - Подъезжай ко мне, поговорим.
        - Еду. - Ратников бросил папку на заднее сиденье и включил двигатель.
        Через час - из-за пробок ехать пришлось медленно - он оставил "Лагуну" во дворе дома Пашина и поднялся к нему в квартиру.
        
        ***
        
        Обмен информацией длился долго.
        Смерть Савагова ни Пашина, ни Громова не удивила. Они высказали ту же гипотезу, что и Славик: замдиректора ВВЦ убили заказчики похищений восемнадцатилетних девушек. А ими могли быть только слуги-агенты Морока: Черный Вей, верховная жрица храма и колдун Хрис.
        В свою очередь, рассказ друзей о походе к озеру Лихов Колодец произвел на Ратникова большое впечатление. Не верить друзьям он не мог, но удивлялся откровенно, хотя и ни разу не прервал собеседников.
        - Что ж, этого следовало ожидать, - сказал он, когда Илья закончил. - Слава богу, что вы остались живы! Однако мы зашли в тупик, парни, давайте думать, как из этого дерьма вылезать. Генерал подтвердил карт- бланш на поиск и нейтрализацию похитителей девчонок, так что я имею право привлечь к работе весь наш технический арсенал.
        - Весь не потребуется, - сказал Пашин. - И чем меньше людей будет знать об истинном положении вещей, тем лучше. Но мы, конечно, воспользуемся твоим предложением. У меня есть план, послушайте и выскажите свое мнение.
        План был такой.
        Позвонить Калошину и предложить обменять его магические вещи на Владиславу. В случае, если он согласится, совершить обмен и продолжить работу по храму, чтобы не дать свершиться преступлению - не допустить жертвоприношения. Если же Всеволод Марьевич откажется - попытаться захватить его, выяснить координаты храма, вызволить из неволи Владиславу и остальных девушек, а затем взорвать храм и портал Морока - каменную плиту с его изображением.
        - Ко всем чертям! - закончил Пашин с прорвавшейся в голосе ненавистью.
        - Годится, - одобрил план Ратников. - Вот только Калошину я бы не звонил и обмен не предлагал. Он сейчас уверен, что вы погибли, поэтому ослабит бдительность и не станет посылать за вами своих филеров. А мои ребята последят за ним, послушают телефонные и прочие переговоры. Авось да проговорится Черный Вей!
        Пашин и Громов обменялись взглядами. Мнение капитана совпадало с мнением Георгия, что говорило о правильности предложенного варианта.
        - Вообще-то выбор у нас невелик, - покачал головой Антон. - Но действовать надо быстро. Если бы знать, что храм остался на Ильмени...
        - Мне кажется, все слухи о переносе храма - полная ерунда, - заметил Ратников. - Деза. Стены ведь не перенесешь? Он должен стоять там, где стоял. Готов возглавить экспедицию на Ильмень-озеро. Возьмем вертолет, десант-группу и через два часа высадимся в нужном месте.
        Пашин слабо улыбнулся.
        - Не лезь поперек батьки в пекло, капитан. Надо хорошенько подготовиться, прежде чем брать вертолет. Кстати, было бы неплохо в самом деле подскочить туда по воздуху, на бреющем, чтобы не добираться сутки.
        - Хха услышат и поймут, что появились нежелательные гости, - сказал Антон.
        - Их можно обхитрить, - махнул рукой Ратников. - Я договорюсь с авиаторами, и они в момент нашего десантирования затеют над озером тренировочные полеты на "вертушках".
        - Кажется, наш капитан умеет не только погоны носить, - хмыкнул Антон.
        - Голова! - поддакнул Илья.
        Ратников засмеялся, погрозил обоим пальцем.
        - Ох и нравится мне ваша манера разговора.
        - Не обижайся, мы так шутим.
        - Я уже понял, все нормально. Итак, когда начнем? Ответить Илья не успел. Зазвонил мобильный телефон Терентия. Он включил его, поднял брови:
        - Что случилось, Надежда Петровна? - Прикрыл ладонью микрофон, шепнул: - Это мама Иры... Да, да... нет, не знаю... не возвращалась? Хорошо, я попытаюсь найти ее и перезвоню. - Он выключил телефон. - Беспокоится, где ее дочь.
        - А где ее дочь? - полюбопытствовал Громов. Ратников смущенно дернул себя за мочку уха.
        - Да, в общем, тут такое дело... она у меня ночевала... Хотя могу признаться...
        - Не надо ни в чем признаваться, - улыбнулся Антон. - И стесняться. Мы все понимаем. Ты когда говоришь о ней, у тебя лицо меняется.
        - Да?... - пробормотал Ратников. - Надо же... не замечал. Надо будет последить за собой.
        - Давно ты ей звонил? - вдруг спросил Илья, сузив глаза.
        - До обеда, часов в одиннадцать, а что?
        - Звони!
        - Зачем?
        - Если мама начинает беспокоиться о дочери - это знак. Ратников изменился в лице, набрал номер своей квартиры, подождал с трубкой возле уха.
        - Не отвечает... Наверное, только вышла, поехала домой...
        - Но ведь она должна была позвонить родителям, чтобы те не беспокоились. Почему не позвонила?
        От щек Ратникова отлила кровь.
        - Неужели ты предполагаешь...
        - Ты стал одним из нас, то есть врагом эмиссаров Морока. Они вполне способны применить превентивные меры воздействия. Иди ищи Ирину, потом созвонимся.
        Ратников молча надел туфли и выскочил из квартиры, не сказав больше ни слова.
        Но Иру он так и не нашел. Она ушла из его квартиры, заперев за собой дверь, но до родительского дома не добралась и ни матери, ни отцу, ни подругам не позвонила.
        К вечеру стало окончательно ясно, что ее скорее всего перехватили ловцы девушек из команды Хриса.
        
        ГЛАВА 24
        БАЗА
        
        Семнадцатая комбинация володаря, сложенная крестом, как советовал Георгий, оказалась самой удачной. Рунные дощечки вдруг
        зазвучали - очень тихо, на грани слышимости, мелодично, тонко, шелестяще, словно ветерок тронул листья деревьев и чаши лесных цветов, но этот звук дошел до сердца и слуха Ильи и заставил его замереть и прислушаться к пространству сакрального трансцендентного смысла, разбуженному рунами деда Евстигнея.
        По кабинету прошла струя прохладного воздуха, насыщенного озоном, завилась спиралью над столом с крестом володаря, взвихрила волосы Илье и сдвинула дощечки.
        Голос рун истончился до писка, пропал. Разлившаяся по комнате прозрачная световая вуаль втянулась в трикветру - центральную руну с изображением трилистника, пронизанного окружностью. Володарь перестал быть единой композицией рун, как бы погас. Илья ощутил вдруг такую тоску, что едва не заплакал, с трудом заставил себя успокоиться, унял сердце, сгорбился над столом, закрыв глаза. Через минуту открыл, оглядел сдвинутый строй дощечек, прошептал:
        - Ну, где же ты, Белобог? Выходи... Володарь молчал.
        - Чего тебе не хватает? Какой малости? Какая руна должна располагаться в центре? Может быть, коловрат !
        Илья поменял местами трикветру и тетраскеле - свастику. Ничего не изменилось.
        - Или, может быть, так?
        Он поменял свастику на "крест опоры", состоящий из четырех тау- крестов. Покачал головой.
        - Нет, не то...
        В центре должна быть руна покоя, база всего мира, пришла вдруг трезвая мысль. Что может быть опорой мира? Либо Древо, либо Гора. Попробуем?
        Илья поместил в центр креста махамеру - "руну Священной Горы", сдвинул дощечки плотнее. И тотчас же центр володаря метнул прозрачный язычок света, зайчиком вонзившийся в глаза.
        Илья отпрянул, защищая глаза ладонью, но больше ничего не произошло, руны продолжали молчать и световых зайчиков больше не пускали. Володарь просто дал понять, что связыватель рун на верном пути.
        - Не вижу... - прошептал Илья. - Не вижу! Слава, где ты? Помоги...
        Шевельнулась на груди цата, отзываясь на мысленно-энергетический посыл. Возможно, это и был ответ Владиславы на его зов, уловленный талисманом Святого Духа, однако нынешний владелец талисмана еще не научился понимать его сигналы.
        - Все равно я тебя разгадаю! - стукнул кулаком о ладонь Илья. - Евстигней смог, и я смогу! Потерпи немного, любимая, суженая моя, скоро я вызволю тебя, а врагов накажу!
        Илья накрыл разложенный на рабочем столе володарь листом фольги, глянул на часы: шел пятый час ночи, вернее, утра. Начался рассвет. Он просидел над рунами больше четырех часов, не заметив этого! М-да... А впечатление такое, будто сел за стол минуту назад. Чудеса! Или это руны силы придают, поддерживают, энергетически подпитывают?..
        Илья залез под душ, постоял под ледяной водой, испытывая наслаждение, и вдруг вспомнил свой разговор с Федором Ломовым во время последнего посещения Парфина. Дядька сказал тогда, что Данила нарисовал русского богатыря (глаз не отвесть!), а орнамент ему подсказал Евстигней. Что, если этот орнамент и есть руновязь ?! Не мог ли старый волхв закодировать в орнаменте Даниловой картины Руну Света?
        Илья вылез из-под душа, не замечая, что с тела на пол стекает вода. Провел ладонью по лицу.
        - Надо найти картину! А она где-то здесь, в Москве! Федор говорил, что ее забрал старший сын, Никита, студент МГУ. И живет он, кажется, в студенческом общежитии на Шверника, недалеко от метро "Академическая".
        Он быстро вытерся, оделся, подбрил усы и бороду. Хотел было позвонить Антону, чтобы сообщить о своей идее, потом вспомнил, что Громовых в Москве нет: Антон повез Валерию в деревню, к ее тетке, и должен был вернуться только к обеду. После всех нападений на женщин он решил не рисковать и отправить жену подальше от театра военных действий, в который превратилась Москва.
        За это же время Ратников должен был подготовить все необходимое для похода на Ильмень. Поэтому Илья оказался предоставленным самому себе. Душа рвалась в путь, на поиски Владиславы, жаждала действия, и неожиданная возможность занять себя с пользой для дела пришлась как нельзя более кстати.
        В семь часов утра он был уже возле университетского общежития на улице Шверника.
        Общежитие еще только начинало просыпаться, редкие заспанные студенты выходили из здания и брели в полубессознательном состоянии по каким-то своим ранним делам. Проводив взглядом одного такого местного аборигена в майке и шортах, на лице которого было написано полное безразличие к жизни, Илья подошел к дежурной на проходной, показал свое журналистское удостоверение.
        - Простите, пожалуйста, за ранний визит, нужда заставила. Не подскажете, в какой комнате проживает студент третьего курса Никита Ломов? Сессия у них еще не закончилась, насколько я знаю, и он должен быть здесь.
        - Не подскажу, милок, - качнула головой средних лет женщина, читающая какой-то детектив в мягкой обложке. - Вам к коменданту надо, а он так рано не принимает.
        - Меня примет. Вы только дайте номер его апартаментов. Или он здесь не живет?
        - Вообще-то Александр Борисович живет на Пречистенке, но иногда остается. По-моему, сегодня он здесь. Поднимитесь на второй этаж, в конце коридора увидите прозрачную перегородку, а за ней две двери. Та, что без номера, обитая красным дерматином, ведет в комендантскую.
        - Спасибо, - поблагодарил Илья словоохотливую дежурную, направляясь по указанному адресу.
        Нужную дверь он нашел сразу.
        На полу за стеклянной перегородкой валялся разодранный, весь в рыбьей чешуе, журнал "Если", возле двери с номером 202 стояли рядком пивные бутылки, а дверь, обитая красным дерматином, была изрезана ножом. На ней висела бронзовая дощечка с гравировкой: "А.Б.Шильганов, комендант". Буква "е" в слове "комендант" была переправлена на букву "у", буквы "н" и "т" заменены буквой "к", а первая буква "н" и вовсе отсутствовала.
        Илья покачал головой. Студенты явно недолюбливали своего начальника, властителя продавленных кроватей, матрацев, простыней, одеял и хозяйственных удобств. А его пренебрежение к филологическим изыскам жильцов, подправивших наименование должности, говорило о меланхолическом характере этого человека либо о полном безразличии к творчеству подопечных.
        Не найдя кнопки звонка, Илья постучал.
        Тишина.
        Он постучал еще раз, уже не костяшками пальцев, а кулаком. В ответ та же унылая тишина.
        Не уследила бабуля за господином Шильгановым, подумал Илья с разочарованием, смылся комендант, наверное, она и не заметила. Где же искать Никиту? Спрашивать всех студентов подряд? Илья стукнул в дверь ногой, повернулся, чтобы уйти, и услышал за дверью тихую возню. Затем раздался хриплый мужской голос:
        - Кто там в такую рань? Эдик, ты?
        - Откройте, Александр Борисович, - обрадовался Илья. - Прошу прощения, неотложное дело. Но я вас долго не задержу.
        В замке заскрежетал ключ, дверь приоткрылась. На Пашина уставился невысокий, полный, лысый человечек в пижаме, с толстым, в складках, равнодушным лицом. Глазки у него были бесцветные, ничего не выражающие, глядящие сквозь собеседника, и Илья почувствовал себя маленьким и ничтожным.
        - Что вам надо? Кто вы такой?
        Илья раскрыл удостоверение, показал коменданту.
        - Я веду журналистское расследование и разыскиваю студента третьего курса филфака Никиту Ломова. Будьте добры, скажите мне номер его комнаты.
        - Он что-нибудь натворил?
        За спиной Александра Борисовича мелькнуло ослепительное видение в пеньюаре. Возможно, это была жена коменданта, хотя Илье показалось, что женщина в ночной рубашке слишком молода для этой роли.
        Комендант оглянулся, прикрыл дверь, оставив небольшую щель.
        - Мы не даем таких справок посторонним людям.
        - Я не посторонний, он мне внучатый племянник. Его отец - Федор Ломов - мой родной дядя по маминой линии. А дело очень важное, смею вас уверить.
        - Все равно я не имею права. Вообще не понимаю, как вас пропустили в общежитие. Сделайте официальный запрос, мы рассмотрим и решим.
        "Три дабл ю, дурак, "собака", точка, ру!" - произнес про себя в сердцах Илья, вспомнив афоризм "Русского радио". Вслух же он сказал другое:
        - Время идет на минуты, господин комендант. Никита мне нужен сейчас, иначе я не пришел бы так рано.
        Дверь начала закрываться.
        Илья всунул носок туфли в щель, толкнул дверь, так что толстяк- комендант отшатнулся. Проговорил проникновенно:
        - Если вы сейчас же не назовете номер комнаты, в которой проживает Никита Ломов, я напишу в газету такую статью о вашем нежелании сотрудничать, что не отмоетесь потом всю жизнь!
        Реденькие брови коменданта взлетели на лоб.
        - Вы мне угрожаете?
        - Ну что вы, Александр Борисович, только предупреждаю. Если бы я захотел по-серьезному наказать вас, уж поверьте, сделал бы это самым наглядным образом. Хотите рискнуть? Я вижу, у вас ночует некая молодая особа...
        - Хорошо, - сдался комендант, - я сейчас посмотрю.
        Илья вынул ногу из щели. Дверь закрылась, но через минуту приоткрылась вновь.
        - Никита Федорович Ломов?
        - Он самый.
        - Комната номер пятьсот пять, это на пятом этаже второго корпуса.
        - Спасибо, найду. Будьте здоровы. Живите богато.
        Илья спустился к проходной, вышел из первого корпуса, нашел второй, предъявил все тот же документ и поднялся на пятый этаж здания. Постучал в обшарпанную, изрезанную ножом дверь с номером 505.
        За дверью что-то упало, заскрипело, послышались шлепки тапок по полу. Дверь открылась, из нее выглянул длинноволосый худой парень в очках, с бледным заспанным лицом. Из одежды на нем были только трусы в клеточку.
        - Вам кого?
        - Никиту Ломова, - сказал Илья.
        - А его здесь нет.
        - То есть как нет? Разве он живет не в этой комнате?
        - В этой, но он сейчас в больнице. Илья подобрался.
        - Почему? Что случилось? Заболел?
        - Нет, его избили какие-то подонки, очень сильно. Руку сломали, чуть глаз не выбили.
        - За что?!
        - Не знаю, я там не был. Говорят, он вступился в баре за какую-то девчонку, ну и получил. - В голосе молодого человека прозвучало осуждение.
        - Когда это произошло?
        - Позавчера вечером. Мы к нему сегодня всей группой пойдем, проведаем.
        - Где он лежит?
        - В тридцать четвертой больнице, в травматологии, тут недалеко, на Винокурова.
        - Понятно, спасибо. - Илья повернулся, собираясь уходить, но решил довести дело до конца. - Можно, я посмотрю, как он живет?
        - Пожалуйста, - отступил в сторону очкарик, не спросив, кто интересуется его соседом и зачем.
        За дверью оказалась крохотная прихожая с выходами в две отдельные комнатки, в туалет и ванную. Дверь в одну из комнат была открыта, виднелись угол стола и кровать. Длинноволосый отрок пошарил за трюмо, ключа не нашел, озадаченно подергал себя за волосы.
        - Ключ пропал... всегда здесь лежал...
        Илья толкнул дверь в комнату Никиты, та отворилась.
        - Не понимаю, - пробормотал озадаченно очкарик. - Вчера еще закрыта была...
        Илья шагнул в комнату и по разгрому, царившему в ней, понял, что здесь прошел самый настоящий обыск. Все вещи из шкафа были разбросаны по полу, одеяло и матрац также лежали на полу, стол был сдвинут к окну, ящики из него выдвинуты, везде виднелись в беспорядке брошенные книги, учебники, тетради, листы бумаги, ручки и карандаши.
        - Ё-моё! - проговорил за спиной Ильи сосед Никиты. - Кто это сделал?!
        - Я тоже хотел бы это знать, - пробормотал Илья, разглядывая разгром.
        Было ясно, что в жилище младшего Ломова побывали какие-то люди, но что они искали и связан ли был обыск с избиением Никиты, было неизвестно. Хотя Илья склонен был полагать, что данное происшествие не случайно. Он догадывался, кто мог затеять обыск и с какой целью.
        Внимание привлек уголок акварельного рисунка, торчащий из-под подушки у кровати. Илья нагнулся, вытащил смятый лист, вернее, часть листа с изображением воина в кольчуге с поднятым мечом.
        Глаз не отвесть! - вспомнились слова дядьки.
        Это был русский богатырь-дружинник, нарисованный Данилой. Вся нижняя часть рисунка была оторвана, сохранилась только верхняя половина - торс богатыря, голова и рука в кольчужной перчатке с поднятым мечом. Лицо воина действительно несло печать силы и величавой гордости, хотя в нем легко угадывались знакомые черты Федора Ломова, отца мальчика. Но Илью больше интересовал орнамент картины, в котором явно были заложены рунные древнерусские мотивы. Илья узнал стреловидную "руну потока", трикветру, тетраскеле,
        махамеру , символы "небесной воды". Но рисунок был оборван, и орнамент не складывался в единое целое.
        Илья сложил сохранившуюся часть картины, спрятал в карман. Поискал оторванную часть, понимая, что скорее всего она уничтожена неизвестными грабителями. Сосед Никиты смотрел на беспорядок в комнате, открыв рот. Он действительно ничего не понимал и вряд ли был причастен к обыску и разгрому.
        - Вы никого подозрительного не видели? - на всякий случай спросил Илья.
        - Шарахнуться можно! - опомнился длинноволосый. - Конечно, нет. Вот гады! Кому это понадобилось? У Ника ничего особо ценного никогда не было, только книги...
        - Сообщите в милицию, - посоветовал Илья. - Воры могли унести какие-нибудь вещи. Жаль, картину вот порвали, ее брат Никиты рисовал. Если найдется оторванная часть, сообщите мне, пожалуйста.
        - Хорошо, - кивнул очкарик. - Не, ну это ж надо! Вот сволочи! Поймать бы да руки переломать!
        С последним пожеланием парня Илья был согласен на все сто процентов. На Руси когда-то за воровство карали сурово, причем независимо от того, кто совершил грех - человек низкого сословия или большой начальник. Двойные стандарты вошли в жизнь уже в нынешние времена. Человека, укравшего килограмм зерна, сажают на пять лет, а тех, кто украл миллионы рублей, - даже не судят! И эти люди продолжают спокойно жить, пользоваться всеми благами цивилизации и чувствовать себя героями.
        - До свидания. - Илья написал номер своего мобильного телефона на клочке бумаги, сунул соседу Никиты. - Вот номер. Позвоните, если что узнаете.
        Ошеломленный очкарик кивнул, продолжая негодовать по поводу действий неизвестных воров, забравшихся в комнату сокурсника. Окинув взглядом комнату, Илья вышел, ощущая сожаление и досаду. Ему следовало вспомнить о картине Данилы раньше, и тогда у него в руках вполне мог оказаться аналог володаря. Теперь же приходилось довольствоваться фрагментом орнамента, и он подозревал, что исчез как раз самый важный фрагмент, по которому можно было воссоздать Руну Света.
        В начале девятого Илья был дома.
        Умылся.
        Переоделся.
        Сел за стол, успокаивая дыхание и унимая дрожь в руках.
        Снял с креста володаря лист фольги.
        Расправил уцелевший клок картины и стал рассматривать орнамент, сравнивая его с развернутой композицией рунных дощечек. Глаз зацепился за махамеру . На рисунке этот символ располагался над стрелой "руны входа". У него же махамеру занимала центральное положение. Илья поменял местами дощечки и услышал тихий тающий звон, будто кто-то тронул гитарную струну.
        Он замер, прислушиваясь к звону.
        Показалось, что над столом возник и пропал прозрачный струящийся призрак воина в кольчуге и бармице.
        Илья подождал немного, но больше ничего не происходило. Руны дали знать, что он близок к решению проблемы, однако недоставало какой-то малости, чтобы закончить руновязь. Рунные дошечки надо было передвинуть еще раз, но он не знал - как.
        Надо ехать в Парфино! - озарило вдруг. Данила может вспомнить, какие символы он нарисовал и в каком порядке расположил. Голова у парня светлая, а память хорошая.
        - Да! - выдохнул Илья, расслабляясь. - Это идея! Зазвонил телефон.
        Илья вздрогнул, выходя из трансового состояния рассредоточенности, взял трубку.
        - Привет, Константинович, - раздался в трубке голос Ратникова. - Что нового?
        - Ничего, - ответил Илья, не кривя душой. Похвастаться ему в принципе было нечем. - Готовлюсь к походу, жду Антона.
        - Я практически готов. Жду вас. - Капитан помолчал. - Мне только что позвонили...
        - Они?! - мгновенно понял Пашин, имея в виду похитителей Ирины. - Что сказали?!
        - Пригрозили, что, если я не перестану им мешать, они пришлют мне сначала пальчик Иры, а потом...
        Илья помолчал, переживая туманящий голову приступ гнева.
        - Мерзавцы! Что ты им ответил?
        - Что я достану их из-под земли! - глухо ответил Ратников. - Будете готовы - позвоните, полетим искать храм. Я думаю, Ира уже там, где и твоя жена.
        В трубке раздались гудки отбоя.
        - Как я тебя понимаю, капитан!.. - проговорил Илья, стискивая зубы.
        
        ГЛАВА 25
        ПУСТЬ ПРИХОДЯТ!
        
        Девушка сопротивлялась молча, ожесточенно, яростно, царапалась, кусалась, выскальзывала из объятий верховной жрицы, норовила ударить ее коленом или локтем, и в конце концов Евангелине это надоело. Она с силой отшвырнула полураздетую Владиславу к стене кельи, грозно вытянула к ней руки с хищно сведенными пальцами, украшенными длинными ногтями зеленого цвета.
        - Не хочешь по-хорошему, уступишь силе! Всю жизнь будешь исполнять желания мужиков!
        - Никогда! - прошептала измученная борьбой Владислава, сжимая на груди свой талисман.
        - Стань немой и покорной ! - выговорила Евангелина; глаза ее метнули молнии. - Да придет Тот, чье имя будет... - Она не договорила.
        Чешуйчатый крест на груди верховной жрицы налился призрачным сиянием, кашлянул, как живой человек.
        Евангелина несколько мгновений не сводила с побледневшей Владиславы страшные черные глаза, вызывающие самый настоящий морозный ветер, потом взмахнула правой рукой. Из ее ладони выскользнул туманный шарик, ударился в стену над головой девушки, лопнул с грохотом, проделав в стене шестилучевую дыру.
        Владислава вздрогнула, но головы не опустила, продолжая с вызовом и бессильной ненавистью смотреть на свою мучительницу. Талисман Святого Духа, подаренный бабушкой Марьей, придавал ей силы и бодрости, поэтому угрозы верховной жрицы, а также ее плотские устремления разбивались об этот барьер и бессильно гасли.
        - Я тебя все равно покорю, ведьма! - проговорила Евангелина грудным голосом, приводя крест-уморь в состояние речения .
        Напротив верховной жрицы сформировалась сотканная из световых вуалей, корчащаяся в судорогах фигура Черного Вея с огромной лысой головой.
        - Выражаю мое почтение, Хозяйка, - шелестящим голосом произнесла голова Калошина, живущая как бы отдельно от тела; голова повернулась дважды на оси шеи, заметила забившуюся в угол Владиславу. - Развлекаетесь, Графиня?
        - Это мое дело, - пренебрежительно отрезала Евангелина, подошла к кровати, накинула на себя кисейно-прозрачный халатик. - С чем пожаловали, наместник?
        - Я вас не обрадую, дорогая Графиня. Я не смог уничтожить наших врагов. Не знаю, как им удалось выбраться из западни, но они остались живы и, насколько мне известно, собираются нанести вам визит. Я предупрежу Господина, пусть поторопится с выходом, но и вы будьте готовы.
        - Пусть приходят, - отмахнулась верховная жрица. - Я их встречу... хлебом-солью.
        - У них есть помощники. Их деятельность курирует служба волхвовской безопасности - Витязи, а это племя очень сильно потеснило наши ряды в последнее время. Боюсь, как бы и в самом деле не пришлось перебазироваться.
        - Отправим домой Господина и подумаем над этой проблемой, наместник, а пока не мешайте мне заниматься... э-э... подготовкой встречи.
        - Я вижу, как вы готовитесь. Но остерегитесь, Хозяйка. Может быть, эта девица - единственный козырь в ваших руках, не трогайте ее. Если не удастся нейтрализовать Пашина, она станет неплохим объектом выкупа.
        - Я сама знаю, что мне делать, - нахмурилась Евангелина. - Пашин до храма не дойдет.
        - Что ж, я вас предупредил. Да придет Тот, чье имя будет произнесено!
        Призрак Черного Вея растаял.
        - Лысая обезьяна! - процедила сквозь зубы Евангелина, разглядывая Владиславу прищуренными прицеливающимися глазами. - Ну что, красавица, продолжим наши сердечные игры?
        - Мой муж тебя убьет! - с потрясающей уверенностью сказала Владислава. - Лучше отпусти!
        Верховная жрица усмехнулась, прошлась по келье, роскошью не уступавшей будуарам королев. Кинула взгляд на судорожно сжатые на груди девушки кулачки. Подняла брови, подошла, попыталась разжать. Владислава снова начала сопротивляться, и тогда Евангелина ударила ее в висок с такой силой, что девушка отлетела к стене и потеряла сознание. Руки ее разжались.
        - Ах ты, дрянь! - проговорила верховная жрица, срывая с ее шеи цепочку с девятилучевой звездой талисмана. - Печать Святича! Как же я сразу не догадалась... и этот старый дурак не предупредил.
        Звезда в ладони Евангелины вдруг вспыхнула золотым светом. Верховная жрица вскрикнула, выронила талисман, со злобой наступила на него ногой, снова вскрикнула, обжигаясь.
        - Вот стервец! Кусается! Ну, погоди!
        Она отошла к трюмо, дернула за шнурок.
        В келью вошел крутоплечий Потап Лиховский, склонил голову с пышной черной шевелюрой без единого седого волоска. В груди жрицы шевельнулось желание, но она пересилила себя.
        - Приготовь алтарь для этой непокорной гадины, но не трогай ее. Пока. После обряда заберешь ее к себе, если останется жива.
        - Слушаюсь, хозяйка.
        - И позови своего наставника, нужен он мне. Лиховский сгреб Владиславу в охапку, вышел.
        Через несколько минут порог кельи переступил Хрис. Он выглядел утомленным и безучастным.
        - Звали, госпожа?
        - Видишь? Что это? - Евангелина кивнула на лежащую на полу звезду талисмана.
        Хрис подошел ближе, нагнулся, поднял звезду, с удивлением поднял взгляд на жрицу.
        - Амулет Святого Духа! Откуда он у вас?
        - Ты его проглядел, старый пень! Он был у этой девки, жены Пашина. Почему ее не обыскали, когда привезли сюда?
        Хрис пожал плечами, изучая талисман.
        - Прошу прощения, госпожа. Кто мог подумать, что у нее...
        - Не оправдывайся, старик! Совсем ты плох стал. Я даже подумываю: не скормить ли тебя Ягье?
        Колдун вздрогнул, в глазах его зажегся недобрый огонек.
        - Воля ваша, госпожа. Однако никто не застрахован от ошибок. Даже Черный Вей.
        - Откуда ты знаешь, что он ошибся?
        Хрис растянул бледные губы в поганенькой улыбке.
        - Я еще не впал в маразм, госпожа, и кое-что могу.
        - Кое-чего уже мало в наше время, нужно идти вперед, развиваться, а не стоять на месте. Сегодня же выпусти изверга Ягью из подземного бункера в озеро. Понял? Кроме того, подготовь свою навью дружину к отражению атаки.
        Хрис выпрямился, озабоченно взялся за бороду.
        - О какой атаке вы изволите говорить, госпожа?
        - Черный Вей не смог ликвидировать Пашина...
        - Я знаю.
        - ...следует ждать нового нападения этого мерзавца, - закончила Евангелина.
        - Вы имеете в виду Пашина? Он не посмеет сунуться сюда один...
        - Ты понял?
        - Воля ваша, сделаю. Хотя навьев у меня осталось всего трое. Да и с Древним я один не справлюсь, не гневайтесь.
        Древним называли изверга Ягью, персонифицирующего мгновенно возникающую страшную силу, которой могли противостоять только светлые боги. По сути, Ягья являлся сыном Чернобога или же представлял собой извергнутую Чернобогом самостоятельную "программу разрушения", питающуюся жизненной силой и душами людей. Когда-то Древний изверг сторожил Башню власти в царстве Морока, но иногда "кусал" и своих, за что Морок и перенес его на Землю. С тех пор он сторожил храм демона и Врата, через которые Морок просачивался в мир людей, правда, в последнее время Ягья ослаб и уже почти не реагировал на приказы своих хозяев.
        - Хорошо, я помогу тебе.
        Хрис кивнул, посмотрел на звезду в пальцах.
        - Можно, я ее заберу?
        - Возьми и уничтожь! Жди у бассейна, я сейчас спущусь. Колдун поклонился и вышел.
        Евангелина прошлась по келье, задумчиво поглаживая свои тяжелые груди, потом улыбнулась.
        - Пусть приходят, гости дорогие, посмотрим, насколько они хороши. Я люблю сильных мужиков...
        
        ГЛАВА 26
        ДЕСАНТНАЯ ОПЕРАЦИЯ
        
        Авиаторы сработали отменно, с утра затеяв над озером Ильмень "тренировочные полеты" на шумных "Ми-8", и вертолет с десант-группой на борту (одноосный "К-226" с "тихими" двигателями) подкрался к острову Войцы без приключений, идя буквально в метре от верхушек деревьев.
        В десант-группу входили пять человек: Илья Пашин, Антон Громов, капитан Ратников, Славик (лейтенант Николаев) и Жора (сержант Пучков). Всего же на борту "вертушки" находилось девять человек, не считая экипажа. Четверка спецназа из Управления Рат-никова должна была подстраховывать основную группу и в случае необходимости присоединиться к ней.
        Все десантники были экипированы одинаково: специальные камуфляж-комбинезоны "Рысь" с наплечными ранцами, защитные шлемы с тепловизорами, рации, аптечки, лазерные подслушивающие устройства, маски для кратковременного плавания под водой. Из оружия: бесшумные пистолеты "гюрза", снайперские винтовки "винторезы", ножи, сюрикэны, плюс специальные блицкобуры "лук", позволяющие выхватить пистолет и сделать выстрел всего за восемь десятых секунды. Плюс "детки" - взрывные устройства с "умными" взрывателями. Плюс терм-пакеты - саморазворачивающаяся водонепроницаемая пленка для герметизации комбинезонов. И ничего лишнего!
        Вертолет сел на песчаном берегу небольшой бухточки, знакомой Илье и Антону еще по первой высадке на острове. Отсюда до озера Нильского, на берегу которого стоял храм Морока, было по прямой всего с километр. Но так как решено было подойти к храму с другой стороны, со стороны северного болота, добираться группе предстояло часа три, и легким путь никак не казался.
        Над озером по-прежнему тарахтели вертолеты, поэтому можно было пока не бояться, что десантников услышат. Но Илья не рассчитывал на внезапность появления группы, так как, если храм продолжал стоять в этих краях, его защитная система рано или поздно должна была засечь десантников, и тогда неминуем бой. Результат же этого боя между хорошо вооруженными, профессионально подготовленными людьми и хранителями храма, поддерживаемыми колдунами, предсказать было трудно. В арсенале последних насчитывалось много таких приемов, с которыми обычный человек справиться не мог. Огневой контакт надо было оттянуть по возможности до проникновения в храм или вовсе избежать.
        - Идем след в след, - сказал Илья, обращаясь к группе. - Первым пойду я, Антон - замыкающим. Будьте внимательны! Если увидите какое- то движение или необычное явление - немедленно останавливайтесь и предупреждайте остальных. Огонь открывать только по моему приказу! Вопросы?
        - Надо было идти ночью, - пробурчал Жора Пучков. - Легче подбираться к любому объекту.
        - Меня не интересует ваше мнение, сержант. Я хотел услышать вопросы. Если их нет - отправляемся. Что касается ваших умозаключений, то ночь для охранных систем храма не помеха, а вот нам пришлось бы намного труднее.
        Он повернулся и зашагал мимо засохшей березы с обгоревшим стволом к лесу. Славик похлопал Пучкова по плечу, подтолкнул вперед. Один за другим они двинулись вслед за проводником, напоминая эпизод одной из последних войн, которые инициировал на Земле - в том числе и в России - демон хищников и насилия Морок.
        Первые двести метров преодолели быстро и без приключений. Миновали плиты и кресты древнего кладбища, остановились у последнего креста, верхний закругленный конец которого сильно смахивал на мужской детородный орган.
        - Это в самом деле член или мне чудится? - хмыкнул Пучков.
        - Храмы Морока исповедуют культ фаллоса, - сухо сказал Илья. - Разве что в особо извращенной форме.
        - Не понимаю, - признался Ратников. - Я читал, что культ фаллоса в древности поддерживался многими народами мира и что фаллос - это символ мужской силы, чувственности, любви, наслаждения...
        - Плодовитости, продолжения человеческого рода, - подхватил Илья.
        - В таком случае он не может быть чем-то изначально безнравственным, плохим, неприятным...
        - Морок уже в течение двух тысяч лет пытается исказить, перевернуть смысл, унизить, извратить древние символы любви, света и силы, в том числе - символ фаллоса, который поддерживал бытие наших предков. Это сейчас на куполах церквей, представляющих, по сути, тот же фаллический символ, понаставили кресты - как символы ограничения, нейтрализации, урезания жизненных сил, а раньше наши древние святилища - куды - стояли без всяких крестов, рогов и прочих ограничителей. Все, философским отступлениям конец, двинулись. В этих местах начинался когда-то подземный ход, ведущий в храм, но мы им не пойдем.
        - Почему? Если так короче...
        - Боюсь, он заминирован или обрушен. Потеряем время.
        - Я бывший взрывник, - пожал плечами Пучков. - Мог бы разминировать.
        - Он имеет в виду магические "мины", - пояснил Антон. - Вы даже не заметите, что влезли в ловушку. Илья, надо переходить протоку и обойти край болота восточней. Сделаем крюк, зато не полезем через трясины.
        В кустах за спиной Ратникова вдруг просиял золотом чей-то глаз. Пучков вскинул "снайперку", но Илья схватил за ствол винтовки и пригнул его к земле.
        - Спокойно... не стрелять!
        - Это всего лишь собака, - прошептал Славик.
        Илья сделал всем знак замереть и бесшумно канул в кусты за могильным крестом. Перешел в боевое трансовое состояние, сделал еще несколько скользящих шагов и увидел высовывающуюся из-за ствола березы морду зверя. Это был волк, а не собака.
        - Не может быть! - почти беззвучно проговорил Илья. - Светлый... это ты? Светлый!
        Волк исчез и... появился в метре от Пашина, глядя на него янтарно- горящим взглядом и вывалив язык. Он "улыбался". И это действительно был волк Владиславы, ее лесной друг и защитник, чья помощь оказалась неоценимо великой в прошлом походе к храму.
        - Светлый, дружище... - Илья присел на корточки, запустил руку в холку зверя, потрепал его. - А мы считали, что ты погиб... Признал меня? Как здорово! Ну что, поможешь нам отыскать твою бывшую хозяйку? Она тоже здесь... если только храм не перенесли. Отведешь нас к нему?
        Зверь перестал "улыбаться", мотнул головой, словно отвечая человеку "да", и нырнул в кусты. Затем высунул голову в десятке шагов из зеленых зарослей, проверяя, идет ли за ним Пашин или нет.
        - Сейчас, подожди секундочку, - сказал Илья, - нас тут много.
        Он тихо свистнул, подзывая остальных. Волк исчез, но не ушел, Илья чувствовал его присутствие. Появился Антон.
        - Чую зверя...
        - Это Светлый, волк Славы.
        - Да ну?! Неужели он еще жив?!
        - Я тоже обрадовался. Он проведет нас к храму.
        - Ну, если нам и волки помогают, я перестаю удивляться вообще, - пробормотал потрясенный Пучков.
        Илья направился к зарослям лещины и вербы, в которых прятался волк.
        - Веди, Светлый.
        Отряд быстрым темпом двинулся за зверем, спина которого изредка мелькала из травы и кустов.
        Достигли протоки, скрытой зарослями ивняка и тростника, преодолели четырехметровой ширины водное пространство по стволу полусгнившей сосны, подошли к редколесью, за которым просматривалось кочковатое, поросшее высокой травой болото.
        Волк, не останавливаясь, скользнул в траву.
        - Не завел бы он нас в трясину... - пробурчал под нос Пучков. - Вы уверены, что эта клыкастая зверюга соображает, куда нам надо попасть?
        - Соображает, - успокоил сержанта Антон. - К тому же Илья знает язык зверей и понимает их не хуже, чем они сами.
        Выбрались на край поляны с сочной зеленой травой. Однако все десантники были людьми бывалыми и умели ориентироваться в лесу. Поляна, встретившаяся на пути, маскировала глубокую болотную топь.
        Волк, тенью скользивший впереди, вдруг замер. Остановился и следовавший за ним Илья, поднял руку. Дорогу преградили змеи! Их было очень много, и все стояли на хвостах, обратив головы к появившимся десантникам, готовые в любой момент броситься на людей.
        - Первая линия обороны храма, - тихо произнес Илья. - Он таки остался здесь! Охранять пустое место никто не станет.
        - Стандартный прием, ты не находишь? - сказал Антон.
        - А если это змеиное кольцо создано для отвода глаз? - предположил Ратников. - Под Псковом ваши недруги тоже сварганили пустышку, и вы едва не угодили в ловушку.
        - Нет, здесь другое, я чую...
        - Как пройдем сквозь армию этих тварей? - поинтересовался Пучков. - Среди них есть настоящие крокодилы, видите, какие у них морды? Никогда не видел таких змей!
        - Это пятнистый полоз, змея редкая и опасная. Их мало осталось, я вообще увидел их впервые только в этих местах.
        Илья помедлил немного, потом достал перстень в виде змейки с черным камнем, вделанным в длинную голову змеи, надел на средний палец. Сжал руку в кулак, направил перстень на стену змей.
        - Тьма, рассейся !
        Произошел беззвучный всплеск воздуха, по камышам, тростнику и кочкам хлестнула волна ветра. Змеи вытянулись в струны и... начали расползаться, освобождая дорогу. Через минуту все они попрятались в траве, словно получили приказ пропустить отряд.
        - Чтоб я провалился! - выдохнул Пучков. - Как вам это?.. Илья поднял руку. Жора замолчал. Все завертели головами, прислушиваясь к шелестящей тишине. Потом Ратников понял:
        - Перестали летать "вертушки"...
        - За мной! - махнул рукой Илья, направляясь в обход болота вслед за волком.
        С час они пробирались между болотцами, обходя топи и лесные чащобы, не встречая ни змей, ни зверей, ни птиц. Волк Владиславы исчезал, появлялся вновь, терпеливо ждал людей, старающихся идти быстро и тихо, иногда замирал, словно чуял препятствия, нюхал воздух и серой тенью нырял в кусты, оглядываясь на десантников. Остановился он неожиданно, подняв лапу и вытянув вперед морду.
        Замерли и люди.
        Илья сделал жест, приказывая всем ждать, приблизился к волку, опустился рядом на корточки, едва слышно проговорил:
        - Что ты там унюхал, дружище?
        Волк никак не отреагировал на его речь, продолжая пристально смотреть вперед горящими глазами. Илье показалось, что на него посмотрел кто-то сверху. Он вскинул голову, но увидел лишь мелькнувший между вершин деревьев крылатый силуэт. Это пролетела ворона. Молча, без обычного карканья...
        Илья сосредоточил внимание на "третьем глазе", огляделся, сканируя местность вокруг потоком пси-реагирования. Но ничего подозрительного не увидел и не почувствовал.
        - Давай вперед, Светлый. Уже немного осталось.
        Волк оглянулся, кинул на него умный светящийся взгляд и скользнул между сосен к свободному от деревьев пространству. Илья поднялся, подозвал спутников.
        - Он что-то чует, это несомненно. Сдвиньтесь тесней, не отставайте. Скоро появится вторая линия охраны храма, а что она собой представляет, я не знаю.
        Они снова двинулись цепочкой вслед за волком и вышли на край небольшой поляны с поваленными - вершинами к центру - деревьями.
        - Ведьмина поляна, - вполголоса произнес Антон. - Лучше ее обойти.
        - Где волк? - спросил Жора.
        Кусты на другой стороне поляны шевельнулись, на миг показалась лобастая голова зверя.
        - Он прошел, и мы пройдем.
        - Нам туда ходу нет, - покачал головой Илья. - Это геопатогенная зона с отрицательным градиентом, она способна высасывать энергию... - Он не договорил.
        Всем одновременно показалось, что солнце внезапно погасло и наступила ночь! Однако никто из десантников не двинулся с места, не запаниковал и не принялся тереть глаза и хвататься за голову. Лишь Жора Пучков тихо выругался сквозь зубы.
        - Не шевелитесь! - шепотом приказал Илья. - Это заклятие
        непрогляда ! Выберемся из зоны его действия и начнем видеть, как и прежде. Возьмитесь за руки, я вас выведу.
        Он подождал, пока Ратников возьмется за его руку, и осторожно зашагал в обход поляны, хорошо запомнив ее конфигурацию и расположение. Однако не успели они пройти и полсотни метров, как случилось неожиданное.
        Невидимые руки вдруг вцепились в них, начали щипать, рвать комбинезоны, стаскивать шлемы, а затем на десантников обрушился град тяжелых ударов, заставив их вслепую отбиваться от невидимого противника, защищаться и блокировать мощные затрещины, от которых в головах людей вспыхивали искры и меркло сознание.
        - Не отпускайте руки! - яростно рявкнул Илья. - Держитесь! Берегите головы! Это БАЗа... Сейчас все прекратится...
        - Они нас забьют насмерть! - прохрипел Пучков.
        - Нет никаких "они"! Это бесконтактное психофизическое воздействие! Сопротивляйтесь ему на уровне воли...
        Илья потащил за собой Ратникова, тот остальных. Удары продолжали сыпаться на людей со всех сторон, но они перестали тратить силы на защиту и медленно, спотыкаясь, припадая то на одну ногу, то на другую, прикрывая головы свободными руками, шли и шли вперед, пока вдруг атака не кончилась так же внезапно, как и началась.
        И сразу же "ночь" в глазах сменилась светом дня. Десантники прозрели. Но еще несколько минут приходили в себя, отфыркивались, ошеломленно оглядывались, сжимая в потных ладонях рукояти пистолетов, и ждали продолжения атаки. Все вышли из зоны психофизического нападения обалдевшими, но не испуганными, никто не сошел с ума и не струсил. Десантники готовы были встретить врага и дать ему отпор.
        - Что такое "база"? - поинтересовался Пучков, восстанавливая дыхание.
        - Безадресная защита, - ответил со знанием дела Ратников. - Колдовской прием, нечто вроде невидимой паутины под током: затронул такую паутину - получил разряд.
        - Исключительно образное сравнение, - похвалил капитана Антон. - Только вот разряды этой "паутины" могут быть самыми разными. Илья, ты прав, храм никуда не делся, стоит себе на месте и ждет нас. Мы преодолели его вторую линию пассивной обороны, теперь следует ждать активных ответов.
        - Если это - пассивная оборона, то что же такое - активная? - проворчал Пучков.
        - Узнаем, - усмехнулся Славик, не потерявший присутствия духа; лейтенант нравился Илье все больше и больше. - Надеюсь, местные колдуны не превратят нас в лягушек или змей?
        Илья промолчал, имея все основания полагать, что в арсенале Хриса и жриц храма есть и другие виды магического оружия.
        - Двинулись, время не ждет.
        Они снова направились вслед за волком, на которого черное колдовство, очевидно, не подействовало, как на десантников. Но, как и все профессионалы, они были готовы встретить новые препятствия и ловушки и не рефлексировали по поводу жутковатых проявлений колдовства и магии, не встречавшихся в обыденной жизни. Оглянувшись на них, Пашин вспомнил чье-то изречение: "Профессионал - человек, который берется за любую работу, но только делает ее честно". Что ж, эта компания вполне оправдывала свое предназначение и заслуживала название "боевой группы".
        Лес впереди раздвинулся. А еще через сотню метров над низкими деревцами показавшегося болота стали видны развалины какого-то каменного строения.
        - Это он? - шепнул Пучков.
        Илья обернулся, приставил палец к губам.
        - Переходим на шлемную связь. Смотреть в оба! Начинается самое веселое.
        Десантники пристроили у губ усики раций, проверили снаряжение, оружие, сдвинулись теснее.
        - Пойдем затылок в затылок, чтобы каждый видел предыдущего. В случае внезапных проявлений непонятного не паниковать! Не кричать! Не шуметь! Все слышали?
        Каждый отозвался коротким "да".
        - Так это именно те развалины, что мы ищем? - добавил Пучков.
        - Развалин здесь никаких не было и нет, это эффект воздействия на нас магического заклинания. Нам внушают то, чего не существует в природе. Храм мы не увидим, он тоже спрятан под колпаком магического поля и виден бывает только по утрам. Точнее, видно только его отражение. До обеда еще два часа, поэтому шанс увидеть отражение храма в озере еще есть. Все, разговорам конец!
        Илья нырнул в заросли высокой травы, туда, где скрылся волк- проводник. Четверка соратников безмолвно метнулась за ним, бесследно растворяясь в кустах и траве. Если бы кто со стороны и видел колебания метелок травы, то вряд ли догадался бы, что это идет не зверь лесной, а группа хорошо вооруженных людей. Обладая природным чутьем и звериной интуицией, волк провел отряд мимо большинства колдовских "мин" и ловушек, намного облегчив десантникам задачу.
        Через полчаса группа вышла к берегу небольшого - всего метров триста в диаметре - озера, берега которого заросли тростником и кустарником. Угрюмые зубчатые развалины неведомого сооружения стали видны чуть лучше, хотя не приблизились ни на шаг. Одно это указывало на то, что развалины - фикция, голографическая или психоэнергетическая картинка, внедряемая с помощью неведомых операций напрямую в мозг людей, минуя зрительные нервы.
        Антон Громов первым увидел в воде отражение храма, стоявшего практически на противоположном берегу озера. Потом увидели и остальные.
        Жора Пучков хотел было сказать: "Ну и сарай!" - но встретил взгляд Ратникова и вовремя прикусил язык.
        По водам озера бежала легкая рябь от ветерка, и отражение колебалось и размазывалось, но все же легко можно было разглядеть тяжеловесное, угрюмое, увенчанное телесного цвета куполом в виде фаллоса и четырьмя более тонкими башенками такой же формы здание.
        - Странно... - тихо произнес Илья.
        - Что? - посмотрел на него Антон.
        - Что нас подпустили так близко... По колебаниям биополей, а тем более после включения перстня Хрис давно должен был засечь нас и спустить своих псов - хха...
        - Может быть, его сейчас в храме нет.
        - Будем надеяться. Хотя вполне возможно, что нас заманивают в ловушку.
        Из-за расщепленного высокого пня выглянула морда волка. Он отступил в заросли, вернулся, снова отступил, как бы приглашая людей за собой.
        - Спасибо, Светлый, - покачал головой Илья. - Дальше мы сами. Жди нас здесь.
        Волк несколько мгновений не сводил с него своего исключительно умного горящего взгляда и исчез.
        - Дальше пойдем под водой, - сказал Илья. - Надевайте ватер- комплекты.
        Они надели маски, достали терм-пакеты, развернули пусковыми скобами вниз и начали натягивать как сапоги, сначала до промежности, потом выше - чулком, после специального съема скоб. Через минуту все были завернуты в пленку по макушку, заклеили отверстия шлепком ладони по липкому канту на шлеме. Теперь у них оставалось всего семь- восемь минут до того момента, как в мундштуках масок кончится воздух. За это время надо было пересечь озеро под водой и тихо вылезти на берег в районе каменной плиты, похожей издали на фрагмент пристани.
        - Доложи своим ребятам, что мы дошли, - сказал Илья. - Двигаемся дальше.
        Ратников послушно передал сообщение по рации четверке резерва, оставшейся в вертолете.
        Один за другим десантники вошли в воду, проверили герметичность комплектов: ни у кого не обнаружилось щелей или случайно пропущенных отверстий, - и Пашин первым поплыл под водой на глубине полутора метров к противоположному берегу озера.
        Видимость на этой глубине была плохой, сказывалась близость илистого топкого дна, поэтому пловцы то и дело натыкались на стебли кувшинок и лилий, а то и на топляки, количество которых на один квадратный метр площади дна казалось невероятно большим.
        Проплыли между рядами свай; очевидно, здесь когда-то был мост через озеро.
        Вода посветлела, дно ушло вниз. Это был центр озера, более или менее свободный от водных растений. Илья прикинул время: они плыли уже четыре минуты - и увеличил скорость. К берегу хотелось подобраться под водой, скрытно, чтобы не поднимать панику среди сторожей храма раньше времени.
        И в это время тень тревоги заставила Илью остановиться. Подплывшие спутники замерли рядом, не понимая, почему он медлит.
        Граница видимости в толще воды центральной части озера отодвинулась метров на десять, и вот в этой зеленоватой мути обозначилось какое-то движение. Словно людям навстречу медленно скользнула струя более чистой воды, заметная по искривлению и преломлению лучей света, просачивающегося в глубину с поверхности озера.
        Сторожевая система организма сработала раньше сознания.
        Илья одним движением разорвал пленку на груди, достал из клапан- кармана чешуйчатый крест-свастику, реквизированный у Калошина, и метнул в эту струю с яростной мыслью: тьма, рассейся !
        
        ГЛАВА 27
        ВИТЯЗИ В ХРАМЕ
        
        В себя они пришли уже на берегу.
        После того, как Илья метнул в плавно приближающееся нечто волшебный крест-оператор магических сил, принадлежащий Черному Вею, череда удивительных видений промелькнула перед глазами застывших десантников, последними из которых были искаженные лица жуткого демона, старухи и молодой девушки с русой косой. Затем поток более чистой воды остановился, раскрылся цветком лотоса. Крест Калошина вспыхнул пронзительным зеленым пламенем, едва не ослепившим людей, и расползся черными струйками в стороны, превращаясь в подобие осьминога. В то же мгновение неведомая сила подхватила отряд и вместе с пластом воды выбросила на берег озера, прямо под стену храма, проявившегося на одно мгновение туманной громадой неопределенных очертаний.
        Вода схлынула, оставляя на берегу мокрые, бликующие тела десантников, и никто из них не заметил, что в недра храма проскользнула гигантская прозрачно-туманная змея с двумя головами - старушечьей и девичьей. По неизвестной причине Ягья пощадил гостей, хотя сами они так и не поняли, что произошло.
        Храм тут же исчез, растаял в воздухе, но не оставалось никаких сомнений, что он находится здесь, на берегу, просто невидим человеческому глазу, словно накрыт гигантской шапкой-невидимкой. "Шапку" эту - мощное магическое поле, отводящее глаза людям, изменяющее их чувственное восприятие, - можно было нейтрализовать только более мощным магическим импульсом, да и то на очень короткое время.
        Кто встретился им на пути через озеро, почему не уничтожил, не сожрал, а наоборот - помог определить местоположение храма и вынес из воды на сушу, ни Илья, ни Антон, ни тем более их спутники не знали, но анализировать случившееся им стало недосуг. Хранители храма наконец опомнились и вылезли из своего убежища, чтобы уничтожить отряд, опасно приблизившийся к их обители.
        Они появились, как чертики из коробки, - трое мужиков с угрюмыми серыми физиономиями, одетые во все черное, и еще пятеро заросших, бородатых парней в пятнистых комбинезонах российского спецназа. С суковатыми палками в руках, но без оружия. Лишь Илья и Антон знали, что их оружием, причем достаточно мощным и разрушительным, являются именно палки.
        - Стреляйте по рукам! - скомандовал Илья, мгновенно оценив ситуацию. - Не допускайте, чтобы противник направил на вас острия своих посохов! Это излучатели энергии!
        Словно демонстрируя справедливость слов Пашина, один из хха- "спецназовцев" вытянул в его сторону свою палку, с ее острия сорвалась зеленоватая молния, и, если бы Илья вовремя не отпрыгнул в сторону, разряд неизвестного излучения пробил бы его насквозь. Но реакция путешественника превосходила скорость движений защитников храма, и молния ширкнула по каменной плите причала, проделав в ней дымящийся черный шрам.
        В то же мгновение Илья выстрелил дважды - под ноги противнику, заставив его подскочить, и в дубинку, выбивая ее из руки парня.
        На мгновение все застыли: пригнувшиеся десантники, обтянутые бликующей пленкой, успевшие лишь сорвать пленку с лиц и снять маски, и две группы хранителей храма, приближавшиеся к ним с двух сторон. Затем началось общее движение , которое лучше организовали члены группы, обученные тактике боя с превосходящими силами противника. Они в течение двух секунд перестроились, рассредоточились и открыли огонь по хранителям из "винторезов".
        Слаженный залп сделал свое дело.
        Все пятеро парней в камуфляж-костюмах спецназа одновременно потеряли свои дубинки! Двое оказались ранеными - пули попали им в кисти рук, у троих дубинки вылетели из рук, выбитые силой удара пуль. Лишь один из них успел "выстрелить" до залпа десантников из своего посоха-"излучателя", едва не сразив Жору Пучкова. Молния с ядовитым шипением пролетела в сантиметре от плеча, располосовала комбинезон и на какое-то время парализовала сержанту руку, оставив в воздухе канал страшного холода.
        Однако после секундного замешательства хха снова похватали свои палки, бросились на десантников, один выстрелил, целя в Ратникова, не попал, и последующий залп отряда прервал их атаку, в то время как группа мужчин в черном, с виду не вооруженная ничем, продолжала молча и целеустремленно приближаться к отряду по берегу слева, не обращая внимания на завязавшийся бой.
        Парни в камуфляже, также не обратившие внимания на раны, раздробленные пулями пальцы и пробитые ладони, подняли посохи и выронили. Снова подхватили - и снова выронили!
        - Так мы будем возиться с ними до бесконечности! - бросил сквозь зубы Жора Пучков, рука которого начала потихоньку отходить, двигаться. - Командир, их надо мочить по-взрослому!
        - Бейте по ногам и плечам! - скомандовал Илья. - Капитан, разделяемся! Берите эту пятерку на себя! И пусть ваши парни в вертолете готовятся к выступлению. На борту "вертушки" есть какое-нибудь серьезное оружие?
        - Только НУРС "пчела".
        - Пусть будут готовы к ракетной атаке храма с воздуха.
        - Есть! - Ратников метнулся к валуну на берегу, уворачиваясь от змеистого разряда посоха, выстрелил. - А вы куда?
        - Мы попытаемся прорваться к храму слева.
        - Их только трое, и они не вооружены.
        - Это навьи воины. Они были уже убиты когда-то и снова оживлены, они не боятся смерти.
        - Зомби, что ли?
        - Нечто в этом роде. Если прорвемся - ждите нас здесь, за нами не ходите. Пошли, Антон.
        Пашин и Громов перешли на темп и призраками понеслись навстречу мужикам в черном, на лицах которых отражалось тупое равнодушие к происходящему. Они получили приказ уничтожить десант и не сомневались в своем превосходстве. Точнее, они вообще ни в чем не сомневались, так как давно не помнили, что такое сомнения.
        Ратников кинул вслед друзьям лишь один оценивающий взгляд, не позволяя себе отвлекаться на задачи, контроль решения которых лежал не на нем. Он привык выполнять команды, как и всякий военный человек, хотя степень вариативности его ответов была выше, чем у армейского командира. К тому же он хорошо чувствовал ситуацию и точно знал, когда и на какие действия противника имеет право не реагировать. Или реагировать немедленно.
        А противник ему достался серьезный. Пятерка молодых хранителей храма, несмотря на полученные раны и травмы, упорно лезла вперед, пыталась остановить десантников, и не просто остановить, но убить, и, кроме посохов, стреляющих молниями, владела и другими колдовскими приемами, поэтому бойцам капитана приходилось учиться по ходу боя избегать прямых контактов с ними, что, естественно, играло на руку защитникам храма. Время работало на них - и против чекистов.
        Упал Славик.
        Один из раненых охранников вдруг метнул в него камень, разорвавшийся не хуже гранаты, и лейтенант получил множественные "шрапнельные" ранения лица и шеи: осколки камня легко разбили забрало шлема, не пробиваемое пулями!
        Загорелся комбинезон Жоры Пучкова, словно его облили бензином и подожгли! Жора прыгнул в озеро, потушил огонь, но, стоило ему вылезти на берег, комбинезон вспыхнул вновь. Пришлось снимать его под обстрелом "шрапнельных камнегранат", получая при этом ожоги, и озлившийся сержант ответил противнику точными выстрелами из "винтореза", сняв сразу двух парней: одному пуля попала в горло, второму точно в лоб.
        Однако и тот и другой вдруг встали спустя несколько мгновений, не обращая внимания на смертельные раны и ручьи крови, снова пошли в атаку, стреляя из посохов и швыряя взрывающиеся камни. Это была уже настоящая черная магия, наглядно продемонстрированная защитниками храма, и будь десантники более робкого десятка, бой тут же бы и закончился. Но подчиненные Ратникова никогда не пугались
        непонятного , воспринимая любые явления природы или технические приемы как дополнительные данные для решения задачи. Условия боя усложнились, к ним надо было приспосабливаться, остальные рефлексии и эмоции не должны были помешать решению проблемы.
        Славик с трех метров разнес голову ближайшего к нему хха двумя выстрелами из винтовки и вступил в рукопашную схватку с парнем, выскочившим сбоку.
        Жора Пучков сбросил наконец дымящийся комбинезон, увернулся от камня-"гранаты" и отхватил ножом кисть "гранатометчику", а затем свалил его ударом в сердце.
        Ратников всадил в четвертого охранника всю обойму из пистолета и полоснул ножом по горлу пятого.
        Бой закончился.
        - Илья! - позвал Ратников, оглядев поле боя и не увидев Па-шина с Громовым.
        Никто ему не ответил.
        - Куда они подевались? - прохрипел Жора Пучков, ворочая головой.
        - Ищите вход в храм! - приказал капитан, бегом направляясь к развалинам.
        Но ни через минуту, ни через пять они так и не обнаружили никаких дверей, арок или проломов, ведущих в обитель служителей Морока. Для чекистов Ратникова храм был по-прежнему недоступен.
        
        ***
        
        Навьи воины, не боящиеся ни пули, ни ножа, были серьезным противником и очень опасным. Но против них сражались не просто профессионалы, мастера рукопашного боя, а будущие Витязи, защитники земли русской, и выстоять навьи, умершие уже однажды и возвращенные к жизни силой колдовства, не могли.
        Илья поначалу щадил противника, двигавшегося вдвое медленней, поэтому потерял полминуты драгоценного времени, прежде чем понял, что его удары если и достигают цели, то не оказывают на хха должного воздействия. К тому же кряжистый, плотный бородач обладал громадной силой и ударом ноги сломал деревце в сантиметре от ноги Ильи, а затем вытащил огромный тесак, увеличивший зону поражения. Лишь на выплеске энергии Илье удалось достать богатыря и сломать ему шею. Но и после этого он, окривевший, обмякший, все еще пытался махать тесаком и ползти за Пашиным, как жуткая машина смерти, киборг, имеющий приказ-программу уничтожить прорвавшихся к храму десантников.
        Антон ошибки друга не повторил.
        Первым же ударом тэгатана [1] он пробил грудь (через плотную черную куртку, рубаху и майку) первого навья, сломал ребро и развалил его сердце надвое, отклонился от кинжала второго зомби, обошел его по спирали схода-закручивания и ударом локтем в спину перебил ему позвоночник.
        [1] Тэгатана - рука-копье (яп.).
        Сраженные навьи воины еще пытались встать и продолжать бой - смотреть на их движения было жутко и противно, - но друзья не стали отвлекаться на полное контрольное добивание противника и метнулись к стене разрушенного "замка", созданной магическим полем защиты храма. Илья заметил, откуда вырвались им навстречу защитники черной обители, и надеялся быстро отыскать вход в реально существующий храм Морока, замаскированный "развалинами".
        Однако удалось это ему не сразу.
        Ни "третий глаз", ни интуиция, ни экстрасенсорное восприятие, подключенное через трансово-измененное сознание, не помогли. "Каменная выщербленная растрескавшаяся стена замка" так и осталась стеной, хотя Илья точно знал, что это иллюзия, прекрасно сработанная пси-голография.
        Тогда он вспомнил о змеином перстне, называемом магидатом, который уже дважды помогал им "размотать" заклинания колдунов Морока. Но и перстень не открыл вход в храм, издав лишь ядовитое шипение, будто чешуйчатая металлическая змейка ожила и осерчала на владельца, собираясь его укусить. Оставался один путь - подключить талисман Рука Бога - цату, хотя Георгий и предупреждал, что делать это стоит лишь в исключительных случаях.
        Илья вынул медальон с мандалой, изображавшей Древо Мира - "схему входа во вселенную Белобога", сжал двумя пальцами, направляя талисман на "развалины", и произнес гортанным от клокочущей в горле силы:
        - Тьма, рассейся !
        Пространство вокруг содрогнулось!
        Волна холодного ветра прянула от руки Ильи во все стороны, буквально сдула стены и полуразрушенные башни древнего строения. На несколько мгновений обнажилась тяжелая громада настоящего храма, окутанная сеточкой змеящихся голубовато-фиолетовых молний. Затем она исчезла, как бы растворилась в воздухе, на ее месте возникли полупрозрачные, кисейные, как туманная дымка, стены развалин - они такими дымчато-прозрачными и остались, - но Илья уже определил местонахождение реально существующего открывшегося входа в храм и бросился туда, все еще находясь в состоянии озарения , рожденного струей резонанса светлых сил.
        Антон прыгнул за ним. Задержись он хотя бы на мгновение - пройти в храм ему бы не удалось.
        Оба оказались внутри огромного помещения с толстыми витыми колоннами, с куполообразным потолком и крупноблочными стенами, на которых крепились подсвечники в виде все тех же фаллосов, а также барельефы с изображениями жутких клыкастых звериных морд. Помещение напоминало церковный трансепт, но не имело обычного иконостаса и крестов с распятым телом Христа.
        Пол этого помещения был выложен серыми и черными плитами в шахматном порядке, и на нем виднелись чьи-то светящиеся следы размером в три человеческие ступни: не то копыта с когтями, не то медвежьи лапы необычной формы. Но Илья почему-то знал, чьи это следы. Их по легенде храма оставил его основатель - сам демон Морок.
        Свечи в подсвечниках не горели, но откуда-то сверху в зал просачивался сероватый свет, создающий неуютный зыбкий сумрак. Казалось, в углах зала прячутся привидения, глядящие на людей голодными глазами.
        Антон здесь еще ни разу не был, Илья же во время первого посещения храма сподобился познакомиться с планом здания и знал, что они попали в главную молельню храма, где по утрам и вечерам собирались жрицы и хранители, чтобы исполнить древний ритуал причащения к дыханию Господина.
        - За мной! - выдохнул Илья, бросаясь за ряд колонн слева. Канал
        озарения - связи со светлыми богами русского пантеона - все еще пульсировал в его сердце и вел вперед.
        Цата в руке Пашина метнула золотистый лучик.
        Сплошная стена между колоннами покрылась сеточкой змеящихся голубых молний, в ней образовался черный прямоугольник входа.
        Десантники миновали короткий коридор, ссыпались по истертым тысячами ног ступеням лестницы вниз, на подземный горизонт здания, где располагался огромный круглый бассейн, окруженный парапетом. В этом бассейне обитал сын Морока и Мары изверг Ягья, и отсюда начинались коридоры в кельи Хриса и верховной жрицы, а также в кельи и камеры, где содержались пленницы служителей храма.
        - Разделяемся! - шепнул Илья, снимая шлем. - Я иду вниз, к подземельям, где наверняка томятся пойманные девочки. Ты проверь кельи верховной жрицы. Не забыл, где они располагаются?
        - Помню, - сквозь зубы проговорил Антон, также снимая шлем; эта защитная шапка была ему не нужна, так как не столько защищала, сколько мешала прислушиваться к долетавшим сюда звукам и не пропускала
        тонкие псиэнергетические вибрации.
        Они разошлись.
        Илья тенью проскользнул в арку тоннеля, ведущего к нижним горизонтам храма. Антон, наоборот, поднялся на балюстраду, опоясывающую зал, и метнулся в узкий, как щель, проход, по которому верховная жрица спускалась или поднималась в свои апартаменты.
        Однако до келий жрицы он не дошел.
        Коридор пошел вниз, вверх - на шесть ступенек, повернул, вывел к небольшой комнате, напоминающей холл с бугристыми, неровными, покрытыми коростой светящейся плесени стенами. Форму холл имел квадратную, по его углам стояли чудища в два человеческих роста с гипертрофированно увеличенными гениталиями. Холл казался пустым и венчал коридор, то есть представлял собой тупик. Но Антон знал, что вход в кельи верховной жрицы находится здесь, поэтому смело шагнул вперед... и замер, увидев появившуюся в центре холла полупрозрачную белесую фигуру.
        В течение секунды фигура перестала колебаться, обрела плоть и жизнь и превратилась в черноволосую женщину ослепительной, но какой- то грозной, властной красоты, одетую в кисейно-багровый не то халат, не то монашеский наряд.
        - Куда это мы так торопимся, мужчинка? - произнесла женщина приторно-игривым тоном. - Может быть, познакомимся?
        - С дороги! - проговорил Антон, прекрасно понимая, что перед ним колдунья. - Мне не нужна твоя жизнь! Отпусти пленниц, и мы расстанемся друзьями!
        - Неплохое предложение, мужчинка. В другое время я бы задумалась над ним. Одно плохо: здесь я хозяйка, я имею право приказывать и предлагать, я казню и милую, а все непрошеные гости - всего лишь презренные воры, шудры, парии, просители, не имеющие права называться Витязями.
        - Я еще не Витязь, - глухо сказал Антон. - Но презренные воры - вы! Это именно вы крадете наших любимых, жен и детей, именно вы служите дьяволу, именно вы - убийцы и негодяи! Прочь с дороги, ведьма, иначе!..
        - Что? Иначе что? Ты посмеешь выстрелить в женщину? Попробуй. - Евангелина презрительно рассмеялась.
        - Ты не женщина! Ты бездушная тварь!
        - Очень мило! Меня оскорбляют в моем же собственном доме! Что ж, придется дать урок вежливости.
        Черноволосая и черноглазая красавица взмахнула рукой, и в Антона полетел туманно-сверкающий шарик величиной с мячик для настольного тенниса. Он с трудом увернулся. Шарик воткнулся в стену помещения, взорвался языками ядовито-зеленого блескуче-го пламени и проделал в стене звездообразную дыру величиной с велосипедное колесо.
        - Хорошая реакция, - похвалила Громова верховная жрица. - От ниргуны еще никто не уворачивался, ты первый. А что, если я сделаю тебе "темную", - справишься? Если сможешь - возьму в свою свиту.
        - Я буду вынужден выстрелить! Где Владислава? У тебя? Верховная жрица изломила бровь, смерила Антона взглядом.
        - Не нравится мне твой тон, не-Витязь. И настроение... Однако предложение остается в силе. Попробуй мне посопротивляться, меня это возбуждает.
        Антон вскинул пистолет... и почувствовал, что рука онемела, палец на курке застыл, перестал двигаться. А потом на голову обрушилась темнота.
        Это был все тот же непрогляд - заклинание, блокирующее у человека передачу сигналов по нервным стволам от глаз к мозгу, поэтому паниковать не стоило. Заклинание действовало до тех пор, пока оператор держал объект воздействия в поле внимания. Но положение Антона мгновенно ухудшилось, он не видел своего противника и не мог отклониться от броска энергетической "гранаты", уповая только на интуицию и состояние боевого транса.
        - Лови! - крикнула колдунья со смехом.
        Антон метнулся в сторону, ударился плечом об угол арки. Замер, превращаясь в слух.
        Верховная жрица снова засмеялась.
        Антон уловил ток холодного воздуха, всегда сопровождавшего проявление магических сил, почуял протянувшуюся к нему струю угрозы и нырнул на пол коридора. Кожу спины свело судорогой, словно ее стегнули электрической плетью. С коротким грохотом взорвалась "фаната" Евангелины, выбившая в стене коридора очередную звездчатую каверну.
        - Молодец! - снова похвалила она Громова. - Конечно, тебе еще далеко до кондиций Витязя, но кое-что ты умеешь. Давай еше разок сыграем в эту игру.
        Антон вскочил на ноги, переходя на кожное зрение, и увидел- почувствовал стремительное движение руки Евангелины. А так как она
        отпустила его мышцы, увлеченная игрой, он принял единственно правильное решение - в течение долей секунды сделал два выстрела из пистолета.
        Первая пуля попала в туманный шарик энергетической субстанции, которую сама жрица называла ниргуной.
        Произошел необычный - какой-то ватный, глухой, но шатнувший весь объем холла взрыв, сопровождавшийся яркой сиреневой вспышкой света. Ударная волна этого взрыва отбросила Антона в глубь коридора и шмякнула о ребро стойки, так что он едва не потерял сознание.
        Вторая пуля попала Евангелике в руку и пробила запястье, а затем снесла ей мочку уха. Жрица вскрикнула от неожиданности и боли. И от этого дикого крика Антон снова едва не потерял сознание, нырнув в дурноту как в омут. Очевидно, колдунья владела магическим речением и могла звуковыми мантрами воздействовать на психику и физическое состояние человека.
        Черная пелена сползла с глаз Антона, зрение вернулось к нему. Однако он вряд ли смог бы долго сопротивляться верховной жрице храма, в которую вселилась "проекция" Морока, многократно усилив ее природные магические возможности.
        Вне себя от ярости и гнева, Евангелина метнула в противника один за другим три шарика ниргуны, заставляя его скакать из стороны в сторону, как зайца, извлекла откуда-то из складок своего необычного наряда клюку с острым концом и направила на пригнувшегося, готового к прыжку Антона.
        - Ты меня разозлил, мужчинка! Попробуй, увернись от посоха!
        С острого конца палки сорвалась извилистая фиолетовая молния... но за мгновение до разряда Антон разрядил в Евангелину всю обойму... и молния пролетела мимо, унеслась в глубину коридора, выбила брешь в одной из вертикальных каменных стоек. А верховная жрица с визгом завертелась на месте, спасаясь от пуль, как от пчел, три из которых ужалили ее в плечо, в другую руку и в шею. Правда, на этот раз они не причинили жрице особого вреда, так как она успела защититься заклинанием "железной рубашки", тем не менее заставили ее обороняться и тратить энергию и время на поиск уязвимых мест противника.
        Она исчезла!
        И появилась вновь, но уже в облике драконовидного чудовища с головой женщины.
        - Готовься к большой боли, воин! - гулким басом прорычала колдунья. - Ты проклянешь тот день и час, когда родился на свет!
        Ее руки, превратившиеся в когтистые лапы, протянулись к Антону, удлиняясь на полтора десятка метров, и, наверное, достали бы его, но в этот момент кто-то с силой отшвырнул Громова в сторону, начертил кончиком ножа окружность, охватывающую Антона и самого незнакомца, и руки-лапы верховной жрицы вдруг наткнулись на невидимую преграду, отдернулись.
        Колдунья взвизгнула.
        Антон схватился за уши: показалось, что у него лопнули барабанные перепонки.
        Человек, спасший его от объятий жрицы, оглянулся. Это был знакомый Антону светлоглазый, не выглядевший ни богатырем, ни мастером боя Витязь Георгий. Однако его взгляд был полон силы, а фигура буквально вибрировала, текуче переливалась, будто слиток живого металла.
        - Уходите, я ее задержу!
        - Но мне надо найти...
        - Знаю, попробую помочь. Уходите. - Георгий не глядя вытянул руку с ножом в сторону чудовища, в которое превратилась жрица, и та, снова взвизгнув, отпрыгнула к двери своей кельи.
        Антон только теперь обратил внимание на форму ножа: длинное лезвие было изогнуто, из тупого обушка его вырастало еще одно тоненькое лезвие - параллельно главному, а снизу лезвие имело еще один шип. Больше всего нож напоминал наконечник западноевропейского глейва с небольшим отличием в виде третьего дополнительного шипа.
        - Уходите же! Помогите своему товарищу! У меня мало времени, долго я ее не удержу!
        Антон окончательно пришел в себя, метнулся из холла в коридор, восстанавливая на бегу кондиции боевого транса. Через минуту, уже выбегая в огромный зал храма с бассейном в центре, он был готов к максимальной энергоотдаче, без труда держал темп и расширенной сферой экстрасенсорики мог загодя вычислять появление потоков угрозы и зла.
        Пашина в зале не оказалось.
        Зато здесь были трое парней в черных сутанах, с черными шапочками-ермолками на головах, безусые, но с курчавыми бородками, и с ними высокий старик в фиолетовом плаще, с тяжелой медной цепью на груди, поддерживающей чешуйчатый крест с загнутыми концами. Это был Хрис, колдун храма, и его ученики. А может быть, охранники.
        - Вот и господин Громов к нам пожаловал, - сказал колдун пренебрежительно, - друг господина Пашина, вора и разбойника.
        - Вор - ты! - металлическим голосом отозвался Антон. - Мы не крадем молоденьких девочек для ублажения кровавого демона, как ты.
        - Придется наказать сего мужа, - продолжал Хрис, не реагируя на реплику. - Позаботьтесь о нем, мои славные дружинники, пока я найду второго.
        Колдун шагнул и исчез, владея способом быстрого перемещения в пространстве.
        Трое бородачей в шапочках молча двинулись к Антону, доставая из складок одежды деревянные трезубцы.
        
        ***
        
        - Кто бы ты ни был, сейчас ты умрешь! - прорычала демон Евангелина, заполняя собой чуть ли не весь холл. - Я не потерплю в моем доме...
        - Не так грозно, Графиня, - перебил ее Георгий, продолжая контролировать каждое движение верховной жрицы кончиком ножа. - Твои силы не беспредельны, а запасы ниргуны не вечны.
        Он вытащил из внутреннего кармана пиджака плоскую бутылочку темного стекла с двумя горлышками.
        - Как насчет обмена? Ты отдаешь мне девушку, запертую в твоих апартаментах, я возвращаю аккумулятор.
        Глаза Евангелины метнули молнии. Она зашипела, прыгнула к Витязю, поднимая над головой когтистые лапы.
        - Я...тебя!.. Кончик ножа Георгия засветился золотистым светом.
        - Спокойно, Графиня! - бросил Витязь, сделав движение, будто собирался разбить бутылку об пол. - Я ничего не потеряю, ты потеряешь
        силу . Считаю до трех. Раз... два...
        - Ты все равно не выйдешь отсюда живым! - пообещала Евангелина скрежещущим голосом, отступая.
        В стене за ее спиной проявилась деревянная дверь, открылась. Оттуда выглянул крутоплечий кряжистый мужчина, черноволосый и чернобородый. В глазах его стыло безграничное равнодушие.
        - Убей его, Потап! - прошипела верховная жрица, скрываясь в келье.
        Дверь закрылась.
        Бывший сотник оценивающе глянул на Георгия и, косолапя, двинулся к нему, доставая из-под полы черного кафтана длинный тесак.
        - Лучше бы ты этого не делал, Потап Лиховский, - покачал головой Георгий. - В свое время ты уже один раз ошибся, защищая холуев Морока, и в результате стал зомби. А душу твою давно сожрал демон. Отправляйся к своему господину.
        Георгий прыгнул в сторону, исчез из поля зрения Лиховского, объявился сбоку от него и одним ударом - Потап не успел ни отбить удар, ни уклониться - отсек голову бывшему предводителю хха, бывшему математику, бывшему человеку.
        Не глядя на бьющееся в агонии на полу тело, Витязь приблизился к двери в келью, как бы раздвоился: плотное тело его осталось у двери, а прозрачный призрак фигуры прошел сквозь дверь, просочился в келью го-стхи, где Евангелика сотворила своеобразный алтарь. На этом сатанинском алтаре длиной в два метра, в форме мужских гениталий, лежала привязанная ремнями за руки и за ноги голая Владислава.
        На животе юной женщины была нарисована пентаграмма, на лбу - изображение фаллоса. Вокруг алтаря горели шесть огромных свечей, стоявших в подсвечниках той же формы.
        Евангелика, утратив облик демона, превратившись в разъяренную фурию с развевающимися волосами, подскочила к алтарю, поднимая обеими руками сверкнувший нож.
        Георгий за дверью напрягся, готовый на несколько мгновений материализовать своего энергетического двойника и помешать жрице убить Владиславу. Но Евангелина опомнилась, опустила нож, выговорила хрипло:
        - Поживи еще немного, непокорная! Будешь моим подарком Господину! Он тоже любит непокорных. Пожалеешь, что не согласилась стать послушницей добровольно!
        Владислава не ответила, глядя перед собой остановившимся взглядом.
        - Потерпи еще немного, девочка, - прошептал Георгий за дверью. - Скоро все закончится...
        Он вытряхнул из бутылки каплю жидкости себе на ладонь и, когда эта капля превратилась в туманный шарик, швырнул шарик в стену холла.
        Раздался грохот, взрыв, стены помещения содрогнулись, из щелей посыпался песок.
        Евангелина в келье го-стхи в испуге оглянулась на дверь, пробормотала какое-то заклинание, схватилась за крест на груди. Перед ней возникла бесплотная фигура Всеволода Марьевича Калошина.
        - Что там у вас происходит, Хозяйка?
        - Немедленно вызывай Господина, наместник! - дрожащим голосом проговорила верховная жрица. - В храме Витязи!
        Георгий, услышав эти слова, удовлетворенно кивнул сам себе и поспешил прочь от двери, скрылся в темноте коридора. В холле с несколькими дырами в стенах перед кельей хозяйки храма остался лежать труп ее слуги и защитника, успокоившегося навеки.
        
        ГЛАВА 28
        ОСВОБОЖДЕНИЕ
        
        Илья нашел бункер с пленницами быстро - по "свечению" их эгрегорного поля, в котором преобладали "спектральные полосы" страха, обреченности и тоски.
        Бункер располагался на самом нижнем уровне здания, на глубине примерно двух десятков метров под землей, и лестница, ведущая в коридоры этого уровня, а также пол и стены коридоров сочились сыростью и были покрыты клочьями светящейся плесени.
        В гамме запахов, витавших в коридоре, преобладали запахи гнили, болота, сернистых соединений, среди которых вдруг иногда пробивались тонкие ароматы духов, и Пашин понял, что он на верном пути. По коридору недавно проводили захваченных девушек, оставляющих почти неощутимые материальные следы иных жизненных реалий, чуждых этому мрачному подземному миру.
        Ни лестница, ни коридор освещены не были, хотя светильники торчали из стен через каждые четыре метра - все те же скульптурные изображения мужских половых органов, выходившие из двух полушарий под углом в сорок пять градусов. Но Илья в освещении не нуждался, находясь в состоянии, называемом адептами эзотерических учений Востока состоянием саммай . Он прекрасно видел в темноте и чувствовал все тонкие токи и вибрации пространства, благодаря чему избежал двух ловушек и засады хха, стерегущих пленниц.
        Первая ловушка была совсем простой: стоило ступить на плиту пола в коридоре, и та уходила вниз, открывая люк в глубокий колодец.
        Вторая ловушка оказалась похитрей: на человека опрокидывалась плита стены и, как только он отшатывался назад, в спину ему выстреливала из пола упругая рогатина, спрятанная в расщелине между плит.
        Обойдя и разрядив на всякий случай обе ловушки, Илья определил местонахождение каменного кармана со сторожами, перешел на темп и появился перед ними неожиданно, как призрак, сгущение тьмы, несущее боль и смерть.
        Сторожей было двое, один помоложе, другой постарше, оба бородатые и неуклюжие. Не навьи воины, обычные охранники, принадлежащие к низшей касте служителей храма. Илья не стал убивать их, ранил обоих в ноги и в руки, отобрал суковатые палки с заостренными концами - излучатели черной силы . Один посох забрал с собой и не очень удивился, когда посох по его мысленно-звуковому приказу послушно метнул молнию разряда в заколдованную дверь бункера.
        Бум!
        Зеленая молния вонзилась в середину двери, возбудила ливень ответных фиолетовых молний, сеточкой покрывших дверь и стены коридора. Что-то хрустнуло, лязгнуло, свистнуло. Толстая деревянная дверь крякнула и приотворилась, испустив множество черных струек дыма.
        Илья подождал, пока дым рассеется, толкнул дверь ногой, шагнул вперед и оказался в самой настоящей пещере, маленькой, с неровными бугристыми стенами, невысоким потолком в форме деформированного купола и неровным полом со множеством ложбин, бугров и ям.
        Пещера освещалась пламенем толстой свечи, венчающей складчатую колонну в форме фаллоса, установленную посреди помещения. Еще три такие же колонны стояли у стен пещеры с изображениями жуткого рогатого и зубастого страшилища, выполненными не то углем, не то черной сажей.
        Пленницы, захваченные слугами верховной жрицы храма в разных городах России, находились здесь. Их было не меньше трех десятков, и, чтобы уместиться здесь, все они жались друг к дружке, заполнив всю пещеру, покорно ожидая решения своей участи. Испуганные грохотом и треском открывшейся двери, они вскочили со своих мест, сбились в кучу, глядя на возникшую на пороге фигуру путешественника.
        Илья быстро оглядел их и едва не застонал от разочарования: Владиславы среди них не было. Он сглотнул горькую слюну, сделал вперед один шаг, успокаивающе поднял руки:
        - Не пугайтесь, мои милые! Я пришел освободить вас.
        Девушки, не веря ушам, зароптали, задвигались, переглядываясь, и вдруг с криком и плачем все разом бросились к Пашину, окружили его, пытаясь дотронуться, убедиться, что он не иллюзия, не обман зрения, не бесплотный призрак.
        - Тихо! - приглушенным голосом рявкнул Илья. - Сторожа услышат! Будете шуметь - брошу!
        Угроза подействовала. Пленницы умолкли.
        - Кто-нибудь из вас видел девушку по имени Владислава?
        Чумазые, зареванные, бледные лица, растерянные глаза. Пленницы начали переглядываться, пожимать плечами, качать головами.
        - Нет, не знаем, не видели, - ответила за всех высокая и стройная блондинка в изодранной кофточке. - Может быть, она из новеньких, кого привели эти бандиты? Одну ведьма утопила в бассейне, и ее сожрала какая-то жуткая водяная тварь!
        По толпе пленниц прошло движение, шепот, девушки сдвинулись теснее, вспоминая кошмарную сцену.
        Илья почувствовал страх, сердце болезненно рванулось в груди.
        - Как ее звали?!
        - Не знаем... не успели познакомиться, - послышались голоса.
        - Как она выглядела?!
        - Высокая блондинка с косой, одета в футболку и юбку...
        У Ильи отлегло от сердца: Владислава была одета в другой костюм и выглядела иначе.
        - А девушка по имени Ира среди вас есть? Пленницы переглянулись.
        - Я Ира... - раздался голос.
        - И меня зовут Ириной...
        - И меня... и меня...
        - Четверо... - пробормотал Илья. - Кто из вас знает капитана Ратникова?
        - Терентия? - выступила вперед красивая девушка в вечернем платье. - Что с ним?!
        - С ним все в порядке. Он здесь и очень волнуется за вас. Скоро вы встретитесь. - Илья окинул пленниц взглядом. - Идите за мной - и молчок! Попробуем выбраться отсюда. Здесь больше никого нет?
        - Тут есть дверь, - указала за спину девушка в изорванной кофточке. - По-моему, отдельная камера. Туда дважды заходили бородатые мужчины.
        Илья, не раздумывая, раздвинул толпу девушек и действительно обнаружил неприметную деревянную дверь, узкую и невысокую. На ней висел обыкновенный амбарный замок, создающий впечатление злобного живого существа. Илья жестом приказал девушкам отойти назад, поднял посох и вытянул губы трубочкой:
        - Пу!
        С острия посоха сорвалась жиденькая зеленоватая искра, вонзилась в замок, и тот, хрустнув, раскрылся сам собой и задымил. Он тоже был заколдован.
        Илья дотронулся до него посохом, снял с петель и отбросил в сторону. Толкнул дверь, вошел, согнувшись, включил "третий глаз", так как в помещении за дверью царил полнейший мрак.
        - Есть кто живой?
        Сначала в небольшой каменной каморке с сырыми стенами было тихо, потом послышались шорохи, вздохи, и Пашин увидел два более светлых на фоне стен пятна. Поднял посох. Но угрозой и злом от этих фигур не пахло, и он опустил свое оружие. Попятился назад.
        - Выходите.
        Вслед за ним из проема двери вышли две женщины в монашеском одеянии, одна совсем молоденькая, другая по виду намного старше. У обоих были бледные, обтянутые сухой кожей, изможденные лица, потухшие глаза, и двигались они медленно, поддерживая друг дружку.
        - Кто вы? - понизил голос удивленный Илья. Молчание в ответ. Потом молодая монашка нашла силы:
        - Послушницы... нас заперла Хозяйка...
        - За что?
        - Мы не хотели... ей служить...
        - Понятно. И давно вы здесь сидите?
        - Давно... счет дням потеряли...
        Илья пожалел, что в карманах комбинезона нет ничего съестного.
        - Идти сможете? Мы хотим выбраться из храма. Монашки переглянулись.
        - Покажи им дорогу, - тихо сказала молодая.
        - Какую дорогу? - не понял Илья.
        - Марфа знает подземный бретень... ход... который ведет к озеру, на ту сторону.
        - Точно? Подземный коридор?! А он не заговоренный? Мы не попадем в ловушку?
        - Им пользуется только черведень , - произнесла непонятное слово старшая монашка слабым шамкающим голосом. - Я здесь боле двух десятков лет, знаю...
        - Черведень - это случайно не колдун Хрис?
        - Вы его знаете? - удивилась молодая послушница храма.
        - К большому сожалению, - сжал зубы Илья. - Жажду встретиться и поговорить по душам.
        - У него нет души.
        - Это уж точно. Ладно, не будем терять времени. Ведите нас, Марфа. Вернее, выведите девушек, мне надо остаться, я еще не все свои дела доделал. Моя жена тоже в храме, буду искать. Вы случайно не слышали о ней? Ее зовут Владислава.
        - Нет, не слышали, - сожалеюще качнула головой монашка.
        - Тогда идите. - Илья нашел глазами девушку в порванной кофточке. - Как вас зовут?
        - Вера.
        - Будете старшей. - Он повысил голос: - Всем остальным слушаться ее, как меня! Всем понятно?
        - Лучше бы вы с нами... мы не сможем... мы боимся... - раздались голоса.
        - Тихо! Отставить панику! Все будет хорошо. Я догоню вас. Слушайтесь Веру и проводниц.
        Илья сжал локти старшей и младшей служительниц храма, сказал проникновенно:
        - Спасибо вам! Постарайтесь обойти все западни и охрану, век буду благодарен! Вот, возьмите на всякий случай. - Он протянул старшей свой посох. - В случае нападения направьте острие палки на...
        - Я ведаю, - кивнула монашка. - Посохами вооружены все охранители. Я тоже знаю слово .
        - Отлично! Стреляйте, не задумываясь.
        Илья выглянул из пещеры в коридор, увидел невдалеке сидящих на полу у стены раненых сторожей, не проявляющих признаков агрессивности, и поманил пленниц за собой:
        - Выходим!
        Девушки боязливо выбрались из своей угрюмой тюрьмы, заполнили чуть ли не весь коридор. Старшая из монахинь повела их за собой, но свернула не к лестнице, ведущей наверх, а в другую сторону. Илья был здесь, однако этот поворот коридора не проверял, ему показалось, что он заканчивается тупиком.
        - Бабушка, один вопрос, - догнал Пашин процессию.
        - Не бабушка я, - странно улыбнулась монашка. - Мне всего сорок шесть лет.
        - Извините, - пробормотал Илья.
        - Ничего, милок, я не в обиде. Жизнь так сложилась. Что за вопрос- то у тебя?
        - Где келья Хриса, вашего колдуна?
        - Зачем она тебе? Плохое это место, грязное.
        - Может, моя жена там находится, у него.
        - Об этом я не подумала. Поднимись на третью поветь храма, его келья за подволокой, по узкой лесенке поднимешься до колонны с рогатым фризом и повернешь налево. Там дверь железная будет с ликом Господина. Не смотри на лик - ослепнешь или умом тронешься. Только не войдешь ты к Хрису, вход заговорен, черная паутина падет, и ты схизнешь, усохнешь совсем.
        - Не усохну, - усмехнулся Илья. - Меня научили заговоры снимать. Еще раз спасибо и удачи вам. Встретимся у озера.
        Махнув рукой девушкам, он метнулся прочь, к лестнице, переключив внимание на решение новой задачи. Илья не был уверен, что пленницам без потерь удастся выбраться из храма, но и помочь им, в общем-то, ничем не мог. Главная задача - спасение Владиславы - еще не была решена.
        До кельи Хриса он добрался быстро, не встретив на своем пути ни одного хха. Двух монахинь, шарахнувшихся от него в сторону, он за противника не считал, хотя и служили они не светлому богу, а демону. По сути, все они были невольницами, обреченными поддерживать гнусные ритуалы Морока и его культ ненависти к роду человеческому.
        Дверь в покои Хриса и в самом деле оказалась железной, в заклепках, с ромбической насечкой, и в центре ее красовалось выпуклое изображение отвратительной зверино-человеческой морды с налитыми кровавым свечением глазами. Илья лишь раз взглянул на барельеф и получил такой удар по сознанию, по всей нервной системе, что едва удержался от обморока, успев отвернуться и отгородиться от взгляда идола перстнем Черного Вея. Затем с холодной яростью ударил в дверь ногой так, что она загудела. Направил на нее цату:
        - Тьма, рассейся !
        С гулким треском обрушился каменный карниз над дверью. Лик чудовища исказила злобная гримаса, будто оно было живым существом. Тусклая багровая вспышка испарила часть барельефа, он потек, как пластилин, и застыл смолянистыми черными каплями. Из всех щелей повалил сизый дым, струями стекая на пол.
        Илья скосил глаза на барельеф Морока, но цата уже нейтрализовала заклинание черной защиты, и морда полузверя-получеловека потеряла былой заряд угрозы, искривилась, расползлась каменными волнами и была теперь не опасна.
        Илья снова ударил в дверь ногой в ботинке, толкнул рукой и вошел в келью Хриса, поддерживая состояние мгновенного адекватного ответа, усиленное сферой экстрасенсорного восприятия.
        Келья штатного колдуна храма представляла собой квадратное помещение с высоким готическим потолком, освещенное мерцанием трех свечей, торчащих из фаллосоподобных подсвечников в стенах. Стены были сложены из каменных блоков и разрисованы непонятными символами, кое-где стершимися. В одном углу помещения стояла низкая кровать с горой перин и подушек, имеющих древний вид. На кровать была наброшена пятнистая шкура какого-то зверя, скорее всего барса. Еще одна гигантская шкура - медвежья - лежала на полу перед кроватью.
        В противоположном от кровати углу располагался дубовый стол, потемневший от времени, и на нем стоял самый настоящий современный компьютер с "бабочкой" клавиатуры. В двух других углах кельи высились обезьяньи фигуры из багрово-коричневого камня, с гигантскими фаллосами. Глаза их светились изнутри и придавали скульптурам зловеще живой вид.
        Посреди кельи на невысоком постаменте из кирпичей лежала неровная каменная плита размерами метр на метр и толщиной в два десятка сантиметров. Она имела фиолетово-синий цвет, с сизоватым отливом, а выбоины и выпуклости на ее плоскости складывались в изображение морды некоего жуткого существа с мертвыми черными глазами, искаженной злобной усмешкой. Илья узнал Лик Беса - Врата Морока, портал входа-выхода, соединявший мир-ад демона и Землю.
        Он уже однажды имел дело с этой плитой. Год назад ему с друзьями удалось вынести Врата из храма и сбросить в центр выхода светлых сил на острове Бойцы. Энергетический выплеск почти стер Лик Беса, изменил структуру камня и закрыл канал перехода, но, как оказалось, не до конца. Колдун Хрис перетащил камень в храм и теперь пытался восстановить Врата, чтобы его Господин мог беспрепятственно приходить в мир людей и творить свои черные дела.
        - Пора положить этому конец! - глухо проговорил Илья, чувствуя возрастающее давление магических полей кельи на сознание: вся атмосфера жилища мага была пропитана вибрациями черных сил , и сдерживать этот натиск было трудно.
        Он еще раз оглядел келью - Владиславы здесь не было, даже следов ее не было видно - и подошел к алтарю с Ликом Беса. Достал из наплечного ранца взрывное устройство, добытое Ратниковым на складе Управления (где сейчас капитан? как там складывается ситуация?), включил таймер на сорок пять минут, надеясь за это время найти Владиславу и выбраться из храма. Попробовал поднять плиту и удивился ее легкости: Лик Беса весил не более пяти-шести килограммов. Впрочем, и в прошлый раз, когда они добыли плиту, она сначала весила мало, а потом по мере удаления от храма увеличивала свой вес, пока не превратилась в свинцовую - по массе - болванку, которую с трудом могли поднять четверо мужчин.
        "Может, забрать ее с собой? - подумал Илья. - Сжечь еще раз?"
        Но мысль пришла и ушла. Тащить плиту с собой не имело смысла, она связала бы руки и снизила маневренность. Сначала надо было найти Владиславу.
        Илья прикрепил ушастую коробочку мины к торцу плиты, метнулся к выходу из кельи... и наткнулся на возникшую у порога фигуру высокого старика с пылающими черными глазами. Отпрянул.
        - Хрис!
        - Он самый, Витязь. - Маг растянул синие губы в язвительной усмешке. - Не ожидал? Куда это мы так торопимся?
        - С дороги, колдун!
        - Как невежливо, молодой человек. Ведь это мои хоромы, и не я, а ты проник в них, ако тать в нощи. А теперь хочешь выйти. Не получится.
        Илья выстрелил.
        Пуля попала старику в плечо и пронзила его как бесплотный клуб дыма, звонко щелкнула в приоткрытую дверь.
        В ответ Хрис взмахнул сложенными особым образом пальцами (мудра подчинения) - волна холодного ветра едва не свалила Илью с ног, и он почувствовал, что мышцы рук и ног одеревенели.
        - Слаб ты еще, Илья Константинович, - снова показал свою омерзительную улыбку колдун. - Не дорос до настоящего Витязя. Не знаю, каким образом тебе со товарищи удалось пройти озеро, куда я выпустил Ягью, но теперь это вам не поможет. Сам отдашь володарь, по доброй воле, или мне приказать это сделать? Ведь ты взял его с собой, не так ли?
        Внутри ставшего непослушным тела Ильи проклюнулся тонкий стебелек непокорства - это подключился талисман Рука Бога, почуявший беспомощность владельца и протянувший ему жилочку энергии. Илья схватился за эту жилочку, как утопающий за соломинку, пропустил ее сквозь сердце, заставил его работать в прежнем темпе, потом провел канальчик через легкие и позвоночник, подключил к мозгу. Сам собой вспыхнул "третий глаз", сфера видения-чувствования скачком раздвинулась, и стала видна неяркая звездочка в кармане плаща колдуна. Звездочка пульсировала теплым живым свечением и казалась чуждой мрачной багрово-фиолетовой фигуре Хриса. Она словно подмигивала Илье, звала тоненьким знакомым голоском, пыталась что-то подсказать. Холодея, Илья вдруг понял, что это такое.
        - Звезда Святича!
        Хрис озадаченно, с удивлением посмотрел на шевельнувшегося противника, которого он "связал" заклинанием "черного покоя".
        - Что такое? Ты хочешь посопротивляться?
        - Откуда у тебя талисман моей жены?!
        - Ах, это... - Хрис небрежно коснулся рукой одежды. - Он теперь служит мне. Итак...
        - Где Владислава?! Ты... убил ее?!
        - Зачем? Она жива, хотя и находится в покоях Евангелины. Сильная девушка, надо признаться, и очень строптивая. Графине нравится укрощать такие натуры. Но вернемся к...
        - Свет не может служить тьме! - одними губами выговорил Илья, взялся за цату. - Печать Святого Духа - освободись !
        Хрис взмахнул рукой, пытаясь сотворить еще одно заклинание, и в этот миг талисман Владиславы в кармане его рясы вспыхнул ослепительным накалом, взорвался как световая граната! Колдун оделся в пленку золотого пламени, завизжал, закрутился на месте, пытаясь сбить пламя, и исчез!
        Выстрел из пистолета, сделанный Ильей для усиления эффекта, был уже лишним. Маг переместил себя на берег озера и нырнул в воду, гася волшебный огонь. Вынырнув, он схватился за крест на груди, вызвал Калошина:
        - Помоги, наместник! В храме Витязи! Они захватили Врата! Да придет Тот, чье имя...
        - Сколько их? - перебил Хриса призрак Черного Вея.
        - Много! - соврал маг. - Они собираются уничтожить Врата, и тогда Господин...
        Калошин прошипел ругательство.
        - Врата еще надо вынести оттуда... у нас есть время... соберу все свои файлы и приду. Вы не оправдали доверия, ни ты, ни эта властолюбивая дура - Графиня! Сделайте все, чтобы задержать их до того, как я воссоединюсь!
        Объемное изображение Калошина пропало.
        Отплевываясь, мокрый и жалкий, Хрис побрел к берегу озера, чувствуя себя совсем немощным и дряхлым...
        Илья в это время приводил себя в порядок и решал в уме проблему, что ему делать с Ликом Беса: взять с собой или оставить в келье мага. Победила первая идея. Но, как только он взялся за плиту, в келье появился человек. Илья схватился было за рукоять пистолета и разжал руку. Это был Георгий.
        - Снова вы!..
        - Таков замысел моей службы. Но готов признать, что вы неплохо овладели деяниями силы, Витязь.
        - Я еще не посвящен...
        - Считайте, что уже посвящены, Илья Константинович. Но дело еще не завершено. Берите модуль, надо вынести его отсюда.
        - Я установил на нем мину...
        - Она не взорвется, здесь слишком плотное магическое поле. Да и если взорвется, не причинит модулю никакого вреда. Его можно уничтожить только прямым ударом белой силы. То есть вызвав кого- нибудь из светлых богов: Святича, Силича или Хорса. Но для этого надо восстановить Руну Света. Володарь у вас с собой?
        - В ранце.
        - Вы очень сильно рисковали, идя в храм без должной подготовки. Но кто не рискует, тот, как говорится...
        - Не пьет шампанского.
        - Тот не достигает цели. Пойдемте, я провожу вас. Нужно собрать всех и завершить деяние .
        - Уничтожить Врата Морока?
        - Уничтожить Врата - всего лишь часть деяния и не самая главная. Восстановление истинных пропорций между Светом и Тьмой, Добром и Злом - вот главная задача. А для этого надо возвысить Силу, которая станет равной силе Морока. Равновесие поколеблено, светлых деятелей мало, древняя русская культура почти заглохла, ведуны вымерли... - Георгий умолк, прислушиваясь к чему-то. - Наши правители сильно постарались, две тысячи лет уничтожая ведическую культуру. Иван Грозный истреблял волхвов, хранителей древнего знания, тишайший Алексей Михайлович вешал скоморохов, ведавших тайны исцеляющего смеха, Петр I резко развернул страну на Запад, окунув в скверну масонских лож и союзов, коммунисты же вообще погубили все надежды, выпустив на волю демонов властолюбия, подпитываемых Мороком, подменили мягкую, оберегающую русскую культуру агрессивной и захватнической...
        Георгий снова умолк, оценивающе глянул на Илью.
        - Впрочем, еще не все потеряно, у нас есть шанс выжить и возродиться. Жизнь такова, что надо не только уметь созидать и творить, но и защищать созданное от посягательств всякого рода отморозков. Хорошо, что земля наша продолжает рождать воинов, способных еще ее защитить.
        - Воинов мало...
        - Воин не тот, кто на государевой службе воюет с оружием в руках, но тот, кто может воевать, если надо. А таких людей на Руси-с духом и потенциалом воина - достаточно. Идемте.
        Георгий поднял плиту с Ликом Беса на плечо, двинулся к выходу из кельи. Оглянулся, словно почувствовав не высказанный Ильей вопрос.
        - Я знаю, где ваша жена, Илья Константинович. Она жива. Мы вызволим ее.
        Илья вскинул голову, расправил плечи, сбрасывая усталость, хотел сказать: я готов! - но промолчал. Все было понятно без слов.
        
        ГЛАВА 29
        СНЕСИСЬ НА ВИХРЯХ, МЩЕНИЙ ЦАРЬ!
        
        Они не знали приемов рукопашного боя, зато владели приемами бесконтактного воздействия и магического манипулирования. Не в той мере, чтобы полностью завладеть инициативой, но все же в достаточной, чтобы не подпускать к себе противника на расстояние прямого удара. Их совсем не грозные с виду деревянные трезубцы плевались не молниями, а потоками холодного воздуха, сбивающими Антона с ног на значительном - до шести метров - расстоянии, и прошло какое-то время, прежде чем он приспособился к манере ведения боя молодых учеников Хриса, теснивших его к бассейну, где обитал древний демон - изверг Ягья.
        Патроны для "винтореза" кончились еще во время боя на подступах к храму, в пистолете же осталось всего пол-обоймы, и Антон поначалу экономил патроны, считая выстрелы. Однако тройка хха не давала ему возможности взять на прием кого-либо из них, к тому же парни с удивительной легкостью уворачивались от пуль, приходилось все время маневрировать и ждать удобного случая для выстрела.
        В конце концов Антон, получивший два десятка полновесных силовых оплеух и затрещин, рассвирепел и придумал способ, с помощью которого подстрелил-таки двоих учеников колдуна. Поймав движение одного из них, он стрелял в него дважды - в голову, заставляя уклоняться и прыгать, и в то место, куда должен был отпрыгнуть противник. Одному бородачу он таким образом прострелил шею, второму попал в плечо. Оба тут же выбыли из схватки, перестав ловить Громова остриями своих волшебных трезубцев.
        Оставшийся невредимым снизил активность, начал медлить, оглядываться, а когда в зале с бассейном появились Илья с Георгием, он и вовсе увял и бросился наутек, скрылся в дыре коридора, ведущего на верхние этажи храма. За ним уползли и раненые коллеги.
        - Слава богу, ты жив! - с облегчением расслабился избитый Антон. - Нашел Владиславу?
        - Мы идем за ней, - сказал Пашин, оглядываясь на спутника. - Георгий знает, где она.
        - А камень вы зачем с собой взяли?
        - Его надо сжечь окончательно, однако сделать это можно только вне стен храма.
        - Если нас выпустят.
        - Попробуем прорваться, терять нам нечего.
        - Надо бы еще освободить девочек...
        - Я их уже выпустил.
        - Девушку капитана видел?
        - Да, она вместе со всеми, жива, здорова.
        - Слава богу! Тогда вперед и с песней... - Антон не договорил.
        В зале объявились сразу три новых действующих лица: Всеволод Марьевич Калошин - Черный Вей, Хрис и верховная жрица храма Евангелина, успевшая оправиться от ран и одетая на этот раз в джинсовый костюм. В руке она держала красивую трость.
        Несколько мгновений члены двух групп глядели друг на друга, оценивая силы и возможности. Потом Георгий снял с плеча Лик Беса, положил на пол и наступил на плиту ногой.
        Черный Вей - Калошин - улыбнулся, сделал шаг вперед.
        - Кажется, мы уже встречались, господин Кудеяров, не правда ли?
        - В прошлой жизни, - коротко ответил Георгий.
        - Нет-нет, и в этой тоже. Это не вы случайно возглавляете так называемую Школу возрождения русского искусства в Химках? Я вас как- то видел на приеме у президента.
        - Вы не ошиблись, - тем же ровным голосом ответил Георгий.
        - Очень приятно, - снова улыбнулся Калошин. - Уходите, вас мы не тронем. Пока. А вот с этими двумя поговорим по душам.
        - Твоя душа давно принадлежит дьяволу! - не выдержал Антон.
        Брови Всеволода Марьевича сдвинулись, но на реплику Громова он отвечать не стал.
        - Или вы предпочтете благородно отдать жизнь за друзей? Но какие они вам друзья? Что они могут? Стрелять, драться? Да таких, как они, можно набрать легион! К тому же, насколько я знаю, в вашу задачу вовсе не входит разработка и осуществление боевых операций. Вы же воспитатель, или, как у вас говорят, реченник .
        Георгий покачал головой.
        - Вам не понять.
        - Что ж, тем хуже для вас. Живыми отсюда вы не уйдете. Впрочем, шанс есть. Если вы добровольно отдадите володарь и Врата, я вас, может быть, и отпущу.
        Георгий достал из кармана бутылку темного стекла с двумя горлышками, снял ногу с плиты Лика Беса, вынул из бутылки одну из пробок, наклонил над плитой. Из горлышка упала на плиту капля черной смолы, вспенилась и звучно шлепнулась в выпуклое изображение морды демона. Раздался свистящий гулкий треск, во все стороны полетели струйки пыли и язычки прозрачно-фиолетового пламени. В центре плиты образовалась небольшая ямка. Запахло порохом, серой и сгоревшим пластиком.
        Калошин оскалился, оглянулся на Евангелину.
        - Как это понимать, Графиня? Откуда у него ниргуна?
        - Не знаю, - виновато отвела глаза верховная жрица. - Наверное, кто- то из моих слуг продался, помог ему... У меня еще есть. Убейте его!
        Георгий снова наклонил бутылку, собираясь вылить ее содержимое на плиту.
        Калошин протянул к нему руку.
        - Погоди, Витязь, выслушай деловое предложение. У вас имеется то, что принадлежит нам, - Врата и то, чего нам не хватает, - володарь. У нас тоже есть объекты для обмена.
        Всеволод Марьевич щелкнул пальцами, и двое бородачей вытолкали из-за колонны в дальнем углу зала избитого окровавленного Ратникова со связанными сзади руками и его подчиненных, Славика и Жору Пучкова. Шлемы с них были сорваны, комбинезоны располосованы каким-то сверхострым клинком и висели лохмотьями, на лицах не осталось живого места.
        - Итак, предлагаю обмен, - скрипучим голосом сказал Калошин. - Вы отдаете нам Врата и володарь, мы отпускаем вас и ваших друзей. Идет? В противном случае они погибнут.
        - Не обращайте на нас внимания, - прохрипел Жора Пучков, на котором вовсе не было никакой одежды, кроме плавок. - Эти сволочи не посмеют убивать федералов, наши придут - камня на камне здесь не оставят!
        - Во-первых, ваши не узнают о героической смерти коллег, - повернулся к нему Всеволод Марьевич. - Во-вторых, не надо хамить, сержант, я этого не люблю.
        Глаза Калошина стали черными, наполнились текучей тьмой, и тотчас же Пучков вспыхнул как факел! Закричал, заметался из стороны в сторону, упал, начал кататься по полу, пытаясь сбить пламя.
        Антон и Илья рванулись было вперед, но Георгий остановил их:
        - Прекратите! Мы согласны. Огонь на Жоре погас.
        Он еще некоторое время слепо катался по полу, затем перестал стонать, замер, с трудом сел, мотая головой. Кожа на его теле покрылась пятнами копоти и зеленоватого пепла, покраснела, хотя полностью обуглиться не успела. И все же ему было так больно, что он не сдержался, снова застонал. Ратников бросился к нему, но был остановлен ударом по лицу. Выругался:
        - С-суки! Будьте прокляты!
        - Давайте володарь, - сказал Калошин как ни в чем не бывало. - А Врата оставьте на месте. И уходите.
        - Не спешите, наместник, - холодно ответил Георгий. - У вас находится еще одна заложница - Владислава. Без нее обмен не состоится.
        Калошин пренебрежительно махнул рукой, вызывая этим движением волну холодного ветра.
        - Я и так пошел на беспрецедентные уступки, вместо того чтобы сразу уничтожить вас. К тому же я не знаю никакой Владиславы.
        - Сразу уничтожить нас не получится, - глухо заговорил Илья, вытягивая в сторону Всеволода Марьевича палец. С пальца сорвалась длинная оранжевая искра, лопнула с оглушительным звоном, заставив вздрогнуть всех, кто находился в зале.
        - Отдай мою жену, дьявол!
        Георгий словно невзначай показал свой трехзубый нож с сияющим кончиком.
        Калошин глянул на этот нож, хмыкнул, оглянулся на Евангелину.
        - Она у тебя?
        - У меня! - с вызовом выпрямилась верховная жрица. - И я не намерена...
        - Отдай!
        - Здесь я... - Евангелина, очевидно, хотела сказать: "Здесь я хозяйка!"
        Глаза Калошина метнули молнии. Евангелина отшатнулась, бледнея, отступила на два шага.
        - Ты пожалеешь об этом, наместник!
        - Это решит Господин, Графиня, которого я жду с минуты на минуту. Не мешай нам!
        Евангелина отступила еще на шаг, не сводя глаз с Калошина, чьи черты вдруг поплыли , исказились на короткое время. Поманила пальцем одного из слуг:
        - Торк, приведи девчонку.
        Сутулый бородач молча скрылся в коридоре.
        Прошла минута, другая, третья. Напряжение, охватившее десантников, достигло предела. Илья затаил дыхание, прислушиваясь к звукам, долетавшим из глубин здания.
        Наконец послышались шаги, и сутулый Торк вывел в зал Владиславу в накинутом на плечи фиолетовом плаще или скорее монашеском платье без рукавов. Лицо ее было бледным, похудевшим, исцарапанным, но глаза горели непокорным голубым огнем и смотрели дерзко и твердо. Евангелине не удалось сломать волю девушки, несмотря на пытки и колдовские приемы.
        - Илья! - вскрикнула она, увидев Пашина, и бросилась к нему, путаясь в платье, едва не упала.
        Илья в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние, схватил жену в охапку, прижал к груди. Все смотрели на них молча, даже Калошин, в глазах которого то и дело вспыхивали зловещие искры неумолимой воли и угрозы. Это давала о себе знать "проекция" Морока, действия которой вдруг оказались ограниченными "слабыми людишками".
        Наконец Черному Вею надоело ждать окончания счастливой сцены.
        - Достаточно сантиментов, господа романтики, пора заняться делом. Вы свободны.
        Илья оторвался от Владиславы, поцеловал ее в губы, в щеки, в мокрые от слез глаза, отвел к Антону. К ним присоединились ковыляющие Ратников, Славик и Жора Пучков.
        - Где гарантия, что они... - начал Терентий.
        - Уходите, - перебил его Георгий. - Мы с Ильей останемся, пока вы не выберетесь из храма. Действуйте по обстоятельствам, капитан.
        Ратников посмотрел на Пашина.
        - Иру не встречал, Илья Константинович? Илья приблизился к нему, шепнул на ухо:
        - Она вместе с остальными пленницами, наверное, уже за пределами храма. Ищи ее там.
        Ратников в порыве радости сжал Пашина в объятиях, махнул своим подчиненным:
        - Уходим!
        Илья подтолкнул Владиславу к ним, сказал сквозь ком в горле:
        - Держись, малыш, я скоро вернусь.
        - Обещаешь? - прошептала Владислава.
        - Обещаю!
        Антон взял девушку за руку, и все четверо двинулись к выходу из зала.
        - Вот чего у вас, людей, не отнять, - криво улыбнулся Калошин, - так это лицедейства. Вечно вы норовите играть в романтику и благородство.
        - Мы так живем, - качнул головой Георгий. - Это вы лицедействуете, играете живых и настоящих людей, будучи зомби дьявола. Когда- нибудь этому придет конец.
        - Непременно, уважаемый реченник . Когда мой Господин вернется в ваш благодатный мир как библейский мессия, всем благим порывам и намерениям действительно придет конец. Да и вам тоже.
        - Вы неправильно трактуете Библию, господин наместник, - усмехнулся Георгий. - К сожалению, мы живем во времена, когда сатана - суть ваш Господин, имеющий "мирское" имя Чернобог (Морок - лишь пес его), не сдерживается оковами настоящего - не христианского - Православия. Но в наш мир Чернобог не придет как Высший Судия, чтобы карать и сеять смерть! Мы не пустим его! В нашу вселенную придет Бог Света и Добра, чтобы поправить пошатнувшееся равновесие между Светом и Тьмой. И возмездие всем тем, кто безропотно и добровольно принял печать вашего зверя - Морока, будет не кровавым, но очищающим! Все они получат главную свою боль и муку - совесть ! И я им не позавидую, ибо муки совести страшнее любой физической боли!
        - Ну-ну, молодой человек, - по-отечески покачал головой Всеволод Марьевич, - это что-то новенькое. А как же предостережения Библии, утверждающие о Втором Пришествии Мессии, Господа Иисуса?
        - Он не мой Господь! - твердо ответил Витязь. - Мой бог - Справедливость! И этот бог воспрянет! Недолго ждать осталось.
        - Воистину блажен тот, кто верует... но оставим эти философские споры. Ваши люди уже вышли из храма. Давайте володарь и уходите, мы вас не тронем.
        Георгий посмотрел на Илью. Тот снял заплечный ранец, вынул из него холщовый мешочек с рунными дощечками, поставил на плиту, отступил.
        Калошин покачал головой.
        - Это не все. Вам придется составить Руну Силы, чтобы восстановить и открыть Врата.
        - Так мы не договаривались, - сжал зубы Илья.
        - Составь Руну, - успокаивающе кивнул Георгий. - Не беспокойся, я беру ответственность на себя. Пусть уходят !
        Илья уловил некий тонкий намек в тоне речи Витязя и проглотил вертевшиеся на языке возражения. Вынул из мешочка дощечки с вырезанными на них рунами, начал раскладывать на полу, но приблизившийся Калошин указал на камень:
        - Раскладывай на Вратах.
        Хрис и Евангелина тоже подошли ближе, снедаемые любопытством, и даже обитающий в бассейне Ягья, вернувшийся по собственной воле с озера, выглянул из водоема - двухметровая текучая змея из воды с меняющей очертания головой, но это видел только Георгий, от внимания которого не ускользало ни одно движение врагов.
        Илья сложил крест из рунных дощечек, завершив его укладкой стреловидной "руны защищенности", отступил от плиты с Ликом Беса. Георгий склонился над плитой, поменял местами две дощечки, и тотчас же над плитой всплыло переливчатое облако прозрачного лунного сияния.
        Под зданием храма родился низкий гул, задрожали стены и пол, в воздухе проявились и исчезли паутинки золотого света. Это магическое пространство храма отреагировало на рождение внутри его сферы иной этики.
        Повеяло холодом.
        Хрис и Евангелина прикрыли глаза руками, будто свет сложенной руновязи ослепил их.
        Плита, на которой Илья разложил рунный крест, налилась алым свечением, стала походить на глыбу раскаленного стекла.
        Изображение морды демона на ней начало вспучиваться, оживать, кривляться, расти, пока не превратилось в страшную, объемную, прозрачно-бесплотную фигуру, вобравшую облако свечения.
        Затем с гулким ударом "стеклянная" плита почернела, как бы провалилась сама в себя и превратилась в столб черного тумана, прозрачного и непрозрачного одновременно, упиравшийся в потолок зала.
        - Вот и все! - с удовлетворением сказал Калошин, обходя столб и потирая руки. - Отличная работа, парни! Честно говоря, я сомневался, что вам удастся восстановить Руну Силы, сложенную Евстигнеем. Слухи разные ходили... Но теперь можно и расслабиться. Начинаем временную эвакуацию.
        Он взялся обеими руками за чешуйчатый крест.
        Внезапно рядом с ним возник мужчина в сером костюме с галстуком. У него было тяжелое, угрюмое, недовольное лицо с небольшой бородкой, чем-то похожее налицо Всеволода Марьевича.
        - Вы заставляете ждать, наместник, - недовольно пробурчал он, кинув на Георгия и Илью мимолетный взгляд.
        - Кто это? - почти беззвучно спросил Илья.
        - Господин министр экономического развития, - усмехнулся Георгий. - Одна из "проекций" Морока. По нашим подсчетам, в руководстве страны окопались около двадцати деятелей этого масштаба, замороченных демоном.
        Рядом с мужчиной в сером костюме проявился из воздуха еще один - в сиреневом костюме с желтым галстуком. Илья узнал его - это был российский министр культуры.
        Затем в зале один за другим стали появляться другие люди, всего около двух десятков человек, среди них три женщины, - заместители министров, деятели искусств, олигархи, владельцы телевизионных каналов, депутаты Госдумы, члены правительства, советники президента и премьер-министра, известные политологи и журналисты. Последним прибыл совсем молодой замминистра образования, известный своей "реформой" русского языка с выбросом "лишних" букв и правил.
        Илья встретил взгляд Георгия, покачал головой:
        - Ну и паноптикум! Сюда бы бомбу! Георгий, в свою очередь, тоже покачал головой:
        - К сожалению, всех негодяев и холуев Морока не перебьешь, человечество сократится более чем в два раза. Здесь собрались только главные предатели рода человеческого...
        - Соединяемся, господа! - провозгласил Калошин.
        Из его головы вылетела струя редкого черного дыма, и Всеволод Марьевич упал.
        Из голов прибывших носителей печати Морока также выметнулись струйки дыма, в то время как сами тела падали на пол и замирали. Через несколько мгновений в зале остались стоять только трое: Илья, Георгий и Хрис. Верховная жрица тоже оказалась носителем "проекции" демона и выпустила его из тела, хотя вскоре зашевелилась и села, ворочая головой. Все-таки она была очень сильным магом и могла жить без внедренного в сознание "черного файла".
        Струйки дыма начали двигаться как живые, распухать, объединились в одно плотное облако, и в зале образовалась колеблющаяся фигура неземного демона - Морока, соединявшего в себе черты человека, дракона и жуткого апокалиптического зверя , созданного больным воображением знаменитых земных художников вроде Босха и его последователей.
        - Не смотри на него! - быстро сказал Георгий, защищая лицо ладонью.
        Илья сделал то же самое, потом вспомнил о талисмане, поднял цату перед собой. Рука Бога и теперь защитила его от взгляда Морока, способного подчинить волю большинства людей на Земле.
        - Мы еще встретимся, Витязи, - гулко пророкотала энергетическая ипостась Морока, начиная втягиваться в черный столб Врат. - Вы не дали мне насладиться плотью девственниц и будете за это жестоко наказаны!
        - До встречи, дьявол! - сказал Георгий. - До встречи у тебя в твоем аду! Мы придем к тебе, обещаю, и вместе с нами придет Закон!
        Высверк слепого черного взгляда "проекции" Морока был страшен. Шатнулись стены зала, в бассейне вода покрылась рябью, рухнула одна из колонн, поддерживающих потолок. Илью толкнуло в спину морозным воздухом, так что он вынужден был сделать вперед два шага по направлению к столбу Врат, но Георгий успел удержать его, дернул за руку.
        - Отвернись! Илья послушался.
        Зыбкая фигура демона с шипением и свистом влилась в канал перехода из мира Земли в мир Нави, исчезла. С гулким стоном черный столб расслоился на сотни вспыхнувших алых струй и осел жидкой на вид, растекающейся, тающей глыбой. Вскоре от нее не осталось и следа. На полу зала осталась лежать потемневшая плита Лика Беса, а вот крест руновязи исчез, словно испарился.
        Евангелина и Хрис, до этого момента находившиеся в ступоре, задвигались, переглянулись, направились было к Вратам, но Георгий направил на них льдисто просиявший кончик своего грозного ножа, погрозил им пальцем.
        - Экспонаты руками не трогать! Вам лучше покинуть помещение. Через несколько минут храм будет уничтожен.
        - Ты не посмеешь! - прошипела верховная жрица.
        - Посмею, - спокойно отозвался Георгий, вытащил из-под полы пиджака серый холщовый мешочек, подал Илье. - Разложи володарь.
        - Что?! - не понял удивленный Илья.
        - Это второй экземпляр володаря. Один Евстигней оставил в своей хате, второй передал мне. С помощью того, который достался вам, можно сложить только Руну Силы для энергетической подпитки любого процесса. Что мы и сделали, восстановив Врата. С помощью второго можно воскресить Руну Света и вызвать покровителя волхвов Святича или дарителя русского рода Любича.
        - Значит, наш поход... и все наши действия... были рассчитаны заранее?!
        - Все, кроме захвата вашей жены, Илья Константинович. Операция подготавливалась сотнями людей, наших помощников, и началась не с вашего похода в храм, а гораздо раньше. Если же учесть, что Евстигней собирал руновязь более пятидесяти лет...
        - Все было рассчитано!..
        Георгий развел руками, взгляд его стал грустным.
        - Служба безопасности рода не должна ошибаться, Витязь. Мы пытаемся жертвовать малым во имя большого, но иногда приходится жертвовать еще большим - жизнью близких. Позже вы поймете, что такое жестокая необходимость, если нужно восстановить справедливость даже ценой...
        - Я понял. И все же...
        - Простите нас!
        Илья посмотрел в глаза Георгия и понял, что этот сильный человек, несущий на своих плечах бремя великой ответственности за судьбы Руси, страдает!
        - Хорошо. Что я должен делать?
        - Повтори крест "мгновения вечности".
        Илья кивнул, понимая, что речь идет о кресте руновязи, имеющем значение Руны Света. Развернул мешочек, высыпал на каменные плиты пола горку пахнущих свежим деревом дощечек с вырезанными на них символами.
        Хрис и Евангелина, издали наблюдавшие за Витязями, о чем-то пошептались, и верховная жрица исчезла. Колдун же подошел к бассейну и сунул в него посох.
        Георгий снова погрозил ему пальцем, покачал двухголовой бутылочкой с ниргуной.
        - Не шали, дедушка, если Ягья проснется - вам тоже несдобровать. Древний пащенок Морока не разбирает ни своих, ни чужих.
        - Вас он, однако, пропустил через озеро, - пробурчал колдун.
        - Он был сыт. Да и проглоченные им души иногда вспоминают свою прошлую жизнь и вмешиваются в его дела, изменяют целевые установки. Тем не менее лучше его не беспокоить.
        Появилась Евангелина с такой же бутылкой, что была и у Георгия. Хрис не успел ничего сказать, как она вытряхнула из бутылки в бассейн сразу из двух горлышек две капли - смолянисто-коричневую и светящуюся чистым изумрудом.
        - Глупая! - вырвалось у Георгия. - Вас же ничто не защитит! Илья тем временем собрал крест, поднялся с колен. Над руновязью тихо встал прозрачно-золотой столб света.
        - Цату! - протянул руку Георгий. Илья с недоумением посмотрел на него.
        - Зачем?
        - Быстрее!
        Илья снял с шеи цепочку с талисманом, Георгий разорвал цепочку и положил цату в центр креста, на дощечку с руной кийг - "руной Любви и Воли".
        Столб света над рунной вязью загустел, завибрировал, зазвенел и запел. Послышался далекий удар гонга, будто где-то открылись некие космические врата, предвещая появление Царствия небесного.
        Одновременно с этим над бассейном возникла гигантская змея с текуче-прозрачной головой, вылепленная из пульсирующих струй воды. Она одним движением проглотила вскрикнувшую Евангелину, покрылась сеточкой голубых молний, затем поворочала головой и погналась за Хрисом.
        Георгий приподнял почерневшую плиту с Ликом Беса.
        - Помоги!
        Вдвоем они с трудом подняли потяжелевшую, весившую теперь не менее двухсот килограммов плиту и погрузили в поток света, бьющий из креста руновязи. Плита мгновенно посветлела, стала легкой как пушинка, всплыла и стала трескаться, распадаться на стеклянно-кристаллические осколки.
        - Бежим! - выдохнул Георгий, бросаясь к выходу из зала, перепрыгивая через начавшие шевелиться тела носителей воли Морока.
        Ничего не понявший Илья припустил за ним, оглядываясь на проглотившего Хриса изверга Ягью, который только теперь обратил внимание на людей. Но схватить беглецов он уже не успел.
        Илья догнал Георгия в коридоре.
        - Почему мы убегаем?! А володарь?
        - Его нетрудно восстановить, зная все руны и код набора. Но простым смертным недоступны божественные энергии, и когда образуется выход силы - лучше быть от этого места подальше.
        - Значит, сейчас здесь появится один из светлых богов? Кто именно? Святич?
        - Никто не появится. Руна Света дает только сигнал богам, что мы готовы к встрече. Если мы будем достойны этого - они придут.
        Беглецы вихрем проскочили коридор, подгоняемые нарастающим струнным гудением, взбежали по лестнице на первый этаж здания, вырвались в молельный зал. Дверь наружу была закрыта, но Георгий на бегу метнул в нее "гранату" ниргуны, и оба нырнули в образовавшуюся дымную дыру.
        Каменные плиты, развалины, берег озера...
        Зависший над озером вертолет...
        Машущий рукой в проеме дверцы вертолета и что-то кричащий Ратников...
        Илья не услышал, а угадал, что кричал капитан:
        - Все в порядке! Наши все вышли! Сейчас мы вас подберем!.. В иллюминаторе кабины мелькнуло лицо Владиславы.
        Илья помахал ей рукой.
        Винтокрылая машина клюнула носом, пошла боком к берегу, куда выбежали беглецы.
        Илья подпрыгнул, его подхватили сильные руки, втащили в кабину. За ним вскочил Георгий.
        - В небо! Быстрее! Вертолет поднялся выше.
        "Древние развалины" - колдовская маскировка настоящего храма - ушли вниз. Горизонт раздвинулся, стал виден остров Бойцы с протокой, отделяющей его от материка. На поляну под кладбищем высыпала толпа женщин - монашка-жрица храма все-таки вывела пленниц на свободу через известный ей потайной ход. Ратников припал к стеклу иллюминатора, пытаясь разглядеть свою любимую.
        Илья бережно прижал к себе плачущую Владиславу, и в это время закричали Славик и Жора Пучков:
        - Смотрите!
        Все приникли к иллюминаторам.
        Развалины на берегу озера Нильского, торчащие из болот как гнилые зубы, вдруг заколебались и пропали, а на их месте на несколько мгновений возникла гора чудовищных арочно-стрельчатых, человеческих и нечеловеческих одновременно, гигантских черепов! Это проявился
        истинный - многомерный храм Морока, спрятанный до поры до времени в "складках" иных пространств и времен. Руна Света "выдернула" его из этих складок, объединила, высветила... и тут же закапсулировала, превратила в ничтожную песчинку!
        Какая-то черная точка метнулась прочь от сияющего лучистого столба. Ворона. Или другая птица. Хотя это, возможно, каким-то чудом спасся изверг Ягья.
        Столб света, вымахнувший из земных недр, продержался еще несколько долей секунды, погас. На месте храма осталась глубокая дымящаяся воронка, в которую с шумом хлынули воды озера и болота. Вскоре здесь образовалось еще одно озеро необычной - шестилучевой - формы.
        - Финита!.. - хрипло прокомментировал случившееся Жора Пучков, грязный, в синяках и царапинах, покрытый волдырями и запекшейся коростой.
        Такими же примерно выглядели и остальные десантники.
        - Снесись на вихрях, мщений Царь! [1] - пробормотал Илья, крепче сжимая в объятиях жену.
        [1] И.А. Крылов. Ода.
        - Надеюсь, эта сволота больше не появится? - хмыкнул Ратников. - Мы его прогнали окончательно?
        - Мы перекрыли вход только физическому телу демона, - ответил Георгий с мягкой извиняющейся интонацией, будто это он был виноват во всех бедах людей. - До полного исхода зверя еще далеко, и зависит это от нас самих. Остается самое трудное.
        - Что?! - Все находящиеся в кабине пассажиры посмотрели на Витязя.
        - Работать, - со слабой улыбкой ответил Георгий. - Надо просто работать, восстанавливать Закон возмездия, культ добра и света, русские народные песни, обряды, ритуалы, лечить равнодушных и завистливых, открывать глаза слепым, дать знание всем, кто хочет знать, и тем, кто не хочет...
        - Но ведь это потребует десятки лет, если не сотни! - пробурчал Ратников.
        - А вы хотели изменить мир, а главное - души людей за один день? - прищурился Георгий. - К сожалению, этого не сделает ни одна магия. Зло и Тьма - сильнее, изворотливее, удачливее за счет беспринципности и неразборчивости в средствах, Добро и Свет - уязвимы и ранимы. И пока мы не посеем в душах живых людей - на Земле много душевно умерших - надежду и веру в справедливость, зверю есть чем питаться в нашем мире. Почаще воображайте будущее светлым - и оно станет таковым!
        И столько силы и уверенности было в голосе Витязя, что все поверили ему...
        
        Май 2002 Москва - Чисмена
 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к