Застава Василий Головачев
        Обладающий знанием - владеет оружием, говорили древние. В тайной войне ксенотов против человечества за глобальный контроль над Землей таким оружием становится информация, которой владеют хроники - люди, способные спускаться по наследственной памяти в глубины прошлого. Потому-то за писателем Ватшиным и математиком Уваровым начинается настоящая охота. Сберечь их от беды, не дать «зеленым нечеловечкам» еще один шанс против землян - сейчас главная задача бойцов спецподразделения «Застава» во главе с полковником Гордеевым. Однако в противостояние вмешивается «третья сила», и ситуация становится непредсказуемой…
        Василий Головачёв
        Застава
        
        Такое действительно может видеть только бог - через дырку оставленного в человеческом сознании служебного люка. В. Пелевин.Batman Apollo
        Глава 1
        Извлечение из прошлого
        1. Ватшин
        Негустой лиственничный лес уступил место зарослям карликовой берёзы, продираться через которые стало необычайно трудно. Но вскоре заросли кончились, и теперь впереди до самой вершины горной гряды были видны только разнокалиберный щебень и редкие плоские валуны, похожие на оббитые по краям плиты тротуара.
        К хребту Фомин вышел к вечеру, который в этих широтах летом почти не отличался от полуденных часов. Ну, может, солнце чуть ниже спускалось к гребням гор, ветерок стихал, да комары становились злее и назойливее.
        Покрасневшее солнце справа освещало распадок с высохшим ручьём, склоны гор, слева - скопления скал, напоминающие остатки каменных башен и скульптур. Зелёного в цветном ковре пейзажа было мало, лиственничные и хвойные леса ушли назад, к южной оконечности плоскогорья, здесь же преобладали коричнево-серые, с жёлтым или шоколадным оттенком тона, расцвеченные чуть более яркими выходами минералов.
        Изредка в обнажениях скал сверкали гранями кристаллы полевого шпата и пластины слюды, но всё же основной цвет плоскогорья был коричнево-серый.
        Взгляд остановился на обломке скалы, выступающем из осыпи горной стены. Обломок имел необычно строгие геометрические очертания. В лучах заходящего солнца он был виден отчётливо и казался раскалённым, как после выхода из печи. Но раскалённым он казался лишь в оранжево-красных солнечных лучах, и, если бы не его форма, Фомин не заинтересовался бы камнем.
        Пришла идея подняться и рассмотреть глыбу поближе.
        Фомин сделал глоток воды из фляги на поясе, медленно взобрался на уступ скалы и увидел ещё несколько каменных обломков прямоугольной формы. Они утопали в щебне и были почти не видны под зарослями кустарника и лишайника. Если бы Фомин не поднялся выше, он бы их не заметил. Не веря глазам, археолог потрогал гладкий бок ближайшего камня, больше похожего на гигантскую плиту или колонну, обработанную человеческими руками.
        Но он знал, за чем шёл, и на удивление времени не тратил. Сфотографировал первую глыбу с трёх сторон, с трудом обогнул нагромождение скал и выбрался к другим параллелепипедам, образовавшим нечто вроде огромного каменного уступа или стола, разбитого то ли давним взрывом, то ли землетрясением.
        Вывод напрашивался сам собой: перед Фоминым лежала изрядно разрушенная искусственная кладка, принадлежавшая не то основанию огромной пирамиды, не то фундаменту колоссального храма, не то посадочной площадке космодрома… которого в отрогах Вилюя не могло быть!
        Уняв поднявшееся в душе волнение, Фомин сфотографировал блоки сбоку, затем поднялся ещё на два десятка метров по склону горы и сфотографировал «кладбище» разбитых блоков сверху. Площадь обнаруженного «стола» была огромна, не менее квадратного километра, и Фомину опять пришла в голову мысль, что он видит остатки древнего космодрома.
        Он спустился к первому блоку и начал ставить палатку. Спешить ему было некуда, до речки Олгуйдах, на берегах которой были обнаружены загадочные металлические котлы, и до знаменитой Долины Смерти, куда он стремился попасть, оставалось совсем немного, чуть больше трёх километров, а находка «космодрома» убеждала, что он на правильном пути…

* * *
        - Вот фотографии, - подал толстый конверт Гордеев.
        Ватшин вынул пачку снимков, с минуту рассматривал их, удивляясь хорошему качеству изображений.
        Сидели у него дома, в кабинетике, приближалась ночь, и пришлось зажечь настольную лампу.
        - Когда снимали?
        - Больше года назад, на цифровую камеру. Но нам эти фотографии достались всего месяц назад, - сказал руководитель «Заставы». - К сожалению, фотограф - Тимофей Свиридович Фомин - погиб.
        Рука Ватшина дрогнула.
        - Как?
        - Скорее всего смерть археолога не была случайной, мы разбираемся. Но он успел сделать исключительное открытие и передать дневник своего похода в надёжные руки.
        - Он дошёл до… Долины Смерти?
        - Дошёл и даже успел найти ещё один котёл в речном откосе Олгуйдаха, прежде чем испортилась погода и ему пришлось возвращаться. Мы готовим туда экспедицию.
        - Котлы похожи на… боксы для хранения…
        - Дэн утверждает, что это энергетические модули, разлетевшиеся по всему Вилюю после взрыва корабля-матки. Фомин наткнулся на площадку для приземления… или для старта корабля.
        Ватшин скептически хмыкнул:
        - Строить космодромы непродуктивно. Уже сегодня понятно, что современные космолёты должны использовать не жидкостно-реактивную тягу, а полевую, антигравитационную, струнно-тоннельную. Для них не нужны искусственные площадки для старта и посадки.
        - Речь идёт о древних временах.
        - Какая разница? Чтобы пересечь звёздные расстояния, нужны иные технологии, никакие ракеты не помогут изучить Галактику.
        - Вот для уточнения этого постулата мы и решили подсунуть вам задачку - посмотреть в прошлом бассейн Вилюя и его притоков, кто там садился, когда, что строил и зачем. Сан Саныч утверждает, что хроник вы посильнее, чем он.
        Лесть была приятна, однако Ватшин подумал об этом мимолётно, рассеянно.
        - Сам-то он что ж?
        - Уваров занят другими делами, не менее важными. А вас мы планируем направить на изучение земных артефактов, если не возражаете, особенно на территории России. Здесь обнаружено много интересного.
        Ватшин усмехнулся.
        Гордеев ощупал его лицо умными серыми глазами.
        - Вы в чём-то сомневаетесь?
        - Вспомнил чью-то шутку: если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
        По твёрдым губам полковника скользнула беглая улыбка.
        - С Богом мы договоримся. Ваше решение?
        Ватшин помолчал. Он не был ни агентом разведки, ни сотрудником спецслужб, ни мастером рукопашного боя, он был писателем, а жизнь заставляла его воевать.
        - Почему к нам такое внимание?
        - К кому - вам?
        - Ко мне… к Сан Санычу.
        - Вы - хроники, видящие прошлое, а иногда и будущее, таких людей - единицы на миллиарды живущих, на всё население Земли. Ваше умение видеть - это оружие колоссальной мощи. Вот почему за вами гонятся и будут гоняться все мировые спецслужбы, но в первую очередь ксеноты.
        - Я думал - наоборот…
        - Нет, именно так. Для ксенотов вы - залог их успеха в деле полного подчинения человечества.
        - А если мы откажемся работать?
        - С нами?
        - С вами… и с ними… скроемся где-нибудь, чтобы нас не нашли.
        Гордеев побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, по лицу его прошла тень.
        - Не скроетесь, Константин Венедиктович, нет такого места на Земле. К тому же хроники долго не живут, ориентируйтесь на это обстоятельство.
        Глаза Ватшина стали круглыми.
        - Почему? Не живут?!
        Гордеев снова усмехнулся:
        - Вы слишком много знаете. С нами вы будете в безопасности… относительной, конечно, потому что ничего абсолютного в природе не существует, но в пределах наших возможностей мы безопасность гарантируем, без нас же вы…
        - Понятно. - Ватшин ссутулился над столом перед призрачным кубом объёмного монитора, в котором плавали, превращаясь друг в друга, цветные геометрические фигуры. - Не так уж много я знаю.
        - Талант хроника в вас только-только проклюнулся, всё впереди. Сан Саныч по этому поводу шутит: я очень много знаю, но практически ничего не помню.
        Ватшин бледно улыбнулся. Математик Александр Александрович Уваров, Сан Саныч, как его все звали, был первым хроником, согласившимся сотрудничать с «Триэн» - глубоко законспирированной организацией, созданной для борьбы с тихой инопланетной агрессией и получившей свое название от аббревиатуры «Никого над нами». И в правильности своих решений Уваров не сомневался. В отличие от Ватшина.
        - Я ничего не умею… ещё напортачу…
        - Научим, - рассмеялся руководитель «Заставы», одного из подразделений «Триэн», которое непосредственно работало с хрониками и организовывало их охрану. - Никогда не бойтесь делать то, чего не умеете. Помните, ковчег сделали любители, профессионалы построили «Титаник».
        Улыбнулся и Ватшин. На душе стало легче. Гордеев видел его насквозь, но относился к нему без пренебрежения и шутил не обидно, а главное - представлял собой силу, на которую действительно можно было опереться.
        - Итак, поможете?
        - Куда ж я денусь с подводной лодки, - как можно твёрже сказал Константин. - Полистаю материалы о Вилюе и попробую сходить в прошлое, посмотреть, что там происходило.
        - Тогда разрешите откланяться. - Полковник встал. - Мы готовим экспедицию в район Верхнего Вилюя, в Долину Смерти, хорошо бы к этому моменту иметь данные - что и где искать.
        Ватшин проводил его до двери, вернулся в кабинет.
        Вошла жена в домашнем халатике, присела на краешек стула. Красивая, милая, тёплая, заботливая, не испугавшаяся трудностей. Дариня, как выразился Сан Саныч, когда они заговорили о подругах во время одной из встреч. Как её уберечь от беды, оградить от опасности? Существует ли такая возможность? Или ей всю жизнь придётся следовать за мужем, не принадлежащим себе, за которым охотятся не простые уголовники или коллекторы (слава богу, он никому ничего не должен), а инопланетяне?
        - Что молчишь? - тихо спросила она. - У нас всё плохо?
        Он улыбнулся, привлёк Люсю к себе, поцеловал в пахнущую чистотой шею.
        - У нас всё хорошо, котёнок, и будет хорошо! Хотя забот, конечно, прибавилось. Я, наверно, не дотяну до понедельника.
        Люся напряглась, отодвинулась, глаза её потемнели.
        - Ты заболел?!
        - Что? - не понял он. - Ах, это… извини, оговорился, я имел в виду - начну писать роман раньше, давно подготовил материал. Намечал начать в понедельник, а сегодня пятница.
        - Не пугай меня больше! Шутник.
        - Не буду.
        - Хочешь, заварю свежего чаю?
        Он поколебался.
        - Не хочу, лучше морсу сделай. А я пока посижу в Сети, скачаю кое-какую информацию по Вилюю.
        - Это где? - простодушно спросила жена.
        - Якутия, далеко за Уралом.
        - Зачем тебе?
        - Иван Петрович просил посмотреть, там недавно нашли остатки каких-то древних сооружений.
        - Ладно, занимайся. - Люся упорхнула на кухню.
        Ватшин ещё раз, более внимательно, просмотрел переданные Гордеевым фотографии и влез в Википедию, где хранился материал о реках вилюйского бассейна, а также о знаменитой Долине Смерти - Елюю Черкечех, которую изучал погибший археолог Фомин.
        Разумеется, как писатель-фантаст и вообще разносторонне информированный и любознательный человек Ватшин знал о существовании Елюю Черкечех, но пока что эта тема его не слишком интересовала, писать романы о контактах жителей плато с пришельцами он не планировал. Тем неожиданнее была просьба Гордеева «посмотреть прошлое» Вилюя, и Константин ощутил дрожь в жилах - как тигр, почуявший добычу. Проявить себя с этой стороны - в качестве хроноразведчика - он не планировал.
        Компьютер развесил в мониторе требуемый материал.
        История открытия Долины Смерти насчитывала почти сто пятьдесят лет. Её обследовали как заезжие иностранцы-путешественники, так и русские географы, геологи и археологи. Были найдены и описаны металлические «котлы», лежащие в болотах и реках Олгуйдах и Алгый Тимирбить, пещера, где, по легенде, некогда жил великан Уот Усуму Тонг Дуурай, и обработанные технологическим путём задолго до появления здесь человека каменные плиты и столбы.
        Археолог Фомин как раз и наткнулся на плиты, возраст которых, по его прикидкам, был не меньше десяти-двенадцати тысяч лет.
        Люся позвала пить горячий морс.
        Посидели на кухне, поговорили о житейских делах, о предстоящем отдыхе на Алтае с друзьями, и Константин вернулся в кабинет, настраиваясь на хроноразведывательный поход.
        Погружение в спящую вселенную собственной психики произошло естественным образом, без долгой медитации, стоило ему только сосредоточиться на полной тишине. Мысль прыгнула в прошлое, в неведомые глубины Всего и Вся. Психика этот процесс воспринимала как спуск на воображаемом лифте, прозрачные стенки которого позволяли разглядеть пролетающие мимо картины прошлого.
        Отсчёт времени давался труднее всего. Сказывалось отсутствие опыта. Сознание просто не умело сравнивать промежутки времени длительностью меньше одного года. Удавались лишь погружения на сотни и тысячи лет в прошлое, когда память предков возвращалась толчками, словно лифт останавливался на этажах, соответствующих разным эпохам, когда приходило понимание процесса и оценка «кванта» прошедшего времени, который мог быть равен и столетию, и миллионолетию.
        Константин представил местность в долинах рек - притоков Вилюя и сосредоточился на глубоком нырке в прошлое на двенадцать тысяч лет.
        Мысленный прожектор высветил сначала всю Землю, словно Ватшин летел над ней на космическом корабле, потом поле зрения резко сузилось, и он спикировал на зелёно-коричневое полотно Красноярского края, изрезанное лентами рек, главной из которых была Лена, а из её притоков - Вилюй, чья длина достигала двух тысяч шестисот пятидесяти километров.
        Небо потемнело, впереди проявилась скальная стена, усеянная трещинами и круглыми дырами искусственных пещер. Предок, глазами которого Константин и видел пейзаж, повернулся, взору представилась речная долина в обрамлении крутых каменистых откосов. На левом берегу реки шла работа: многолапые механизмы в клубах пыли вырезали из горного склона гигантские блоки величиной с приличный пассажирский самолёт и грузили на висящую над берегом платформу, способную уместить с десяток океанских танкеров.
        Вокруг платформы плавали странной формы - чешуйчато-щетинистые - летательные аппараты, изредка ныряя в пещеры выше по склону.
        По другую сторону реки высилась огромная башня, опиравшаяся на два десятка трубообразных стабилизаторов чёрного цвета. Куполовидный верх башни был откинут, и в небо из её недр поднимались чёрные сплюснутые шары, истекающие голубыми электрическими молниями.
        Смысл всего действия был Ветшину недоступен, но он и не пытался его постичь. Для него было ясно главное, что неведомые существа прилетали на Землю и раньше, а в районе Вилюя строили свою базу. Или устанавливали маяки и порталы. Кто это был - люди-змеи или люди-ящеры, не имело существенного значения. Гордеев и его соратники не зря вспомнили о Долине Смерти в бассейне Вилюя, в древние времена эти места были обжиты чужими, и следы их сооружений не исчезли бесследно.
        Внезапно в небе загорелось второе солнце! Оно выпустило огненную стрелу, и эта стрела, превратившись в гигантский пламенный язык, вонзилась в башню.
        Во все стороны ударил вихрь дыма, пыли и осколков. Выпущенные вверх шары стали разлетаться по окрестностям, оставляя за собой дымные следы.
        Зашатались горы!
        Чудовищный грохот обрушился на барабанные перепонки.
        Ватшин охнул и машинально дёрнулся «назад», домой, к тишине и покою.
        Картина разгула стихий подёрнулась дымкой, распалась на призрачные отражения, исчезла. Душа окунулась в глухую темноту безвременья… и вынырнула в родную реальность, сотканную из устойчивого кресла, обстановки кабинета, компьютера, картин на стенах и подтверждённую появлением жены с кружкой ягодного морса. Увидев, что муж открыл глаза, она подала ему кружку.
        - Пей.
        Он послушно ополовинил кружку, ощущая радость от того, что находится дома, а не в горах, слабо улыбнулся.
        - Кайф!
        - Где был? - с интересом спросила Люся. - Я заходила - ты грезил. Далеко ходил?
        - Далеко… и глубоко… на двенадцать тысяч лет назад.
        - Что видел?
        - Высадку инопланетян… или наших предков… хотя нет, они что-то строили. А потом с неба по ним ударили энерголучом… или направили на них ионосферный пробой. Короче, воюют там.
        - Кто с кем?
        - Да непонятно, я видел только разного рода машины да звездолёт. Хоть роман пиши. Жаль, что я раньше этим не интересовался.
        - Раньше ты не был хроником.
        - Был… только не знал. Иван Петрович прав, в России следов ксенотов, прилетавших тысячи и миллионы лет назад, до фига. Пора ими заняться, вычислить координаты баз и направить туда экспедиции.
        - И ты туда пойдёшь? - испугалась Люся.
        Он улыбнулся.
        - Для этого писатели-фантасты, да и хроники тоже, не нужны. Мы с Сан Санычем только разведчики. Точнее - хроноразведчики. Теперь я понимаю, зачем Иван Петрович попросил вскрыть историю Вилюя.
        - Зачем Ивану Петровичу знать историю Вилюя?
        Ватшин сделал строгое лицо.
        - Это секретная информация!
        Люся фыркнула.
        - Мне уже страшно. Я и так все ваши тайны знаю. Колись.
        - Допускаю, что федералы давно и серьёзно занимаются проблемами НЛО, аномальных явлений и поисками баз пришельцев. А если учесть, что инопланетяне посещали Землю в прошлом не один раз, их древние базы могут дать колоссальное знание. Если ксеноты расположились у нас как у себя дома, они имеют технологии перемещения в пространстве и пользуются ими так же свободно, как мы автомобилями. Если мы раскроем секреты телепортации, да и не только телепортации, а много чего ещё, мы сможем выгнать чужих с нашей территории. Поэтому Иван Петрович и заинтересован в моих хронопоходах.
        - Он хороший человек. Тебе повезло, что ты с ним.
        - Ему повезло не меньше, - высокомерно отмахнулся Константин.
        Люся засмеялась, чмокнула его в щеку, поднялась.
        - Я ложусь спать, не сиди долго.
        Ватшин отвернулся к объёмному пузырю монитора, заворожённо понаблюдал за плавающими в нём геометрическими фигурами, потом встряхнулся, выключил компьютер и удобнее расположился в рабочем кресле.
        Спать не хотелось. Картина стройки в горах по берегам Вилюя стояла перед глазами, и душа рвалась туда, чтобы найти тех, кто задумывал стройку. А заодно и тех, кто нанёс удар по башне-звездолёту. Может быть, строители и соорудили там базу, где остался древний робот-охранник, которого якуты назвали Уот Усуму Тонг Дуурай. И который, если верить мифам, и выпускал из пещеры огненные шары, превращавшиеся впоследствии в те самые металлические котлы, найденные предками северных народов по берегам рек.
        Интересно, что это такое на самом деле? Энергомодули? Цистерны для хранения топлива? Или не топлива, а плазмы, к примеру?
        Глаза Ватшина закрылись. Мысль-воля заняла «кабину лифта» и нырнула в прошлое…
        2. Переход на новый уровень
        Негосударственная структура «Триэн» появилась в России в начале двадцать первого века как служба оперативного реагирования на рост некоммерческих организаций, финансируемых и управляемых из-за рубежа и приносящих огромный вред российскому социуму. Разумеется, организаторами этой структуры и её идейными вдохновителями были чекисты, люди с высоким интеллектом, понимающие, что разгул либерализма и демократии, а точнее - демонократии, ничего хорошего стране и народу не принесёт.
        Затем, когда спецслужбам стали известны факты присутствия на Земле инопланетных «гостей», на Совете руководителей «Триэн» было принято решение сформировать отряд, расследующий деятельность инопланетян в России. Так появилось особо засекреченное подразделение «Застава», которой поручили всю оперативно-тактическую работу по выявлению агентов-ксенотов, как их стали называть сами ксенопограничники, и их уничтожению. Руководителем «Заставы» был назначен полковник ФСБ, начальник внутренней службы противодействия коррупции в рядах ФСБ, комиссар Второго Круга «Триэн» Гордеев Иван Петрович.
        К моменту повествования «Застава» вышла на две структуры, принадлежащие разным инопланетным сообществам: на «Ксенфорс», созданный драгонами, инопланетными драконовидными существами, и на «Герпафродит» - организацию, управляемую герпами, змеелюдьми.
        Конечно, агенты и эмиссары обеих организаций, стремившихся установить глобальный контроль над человечеством, присутствовали на Земле не в своём естественном облике. Они применяли маскеры, превращавшие их в людей - по виду, разумеется, потому что в остальных отношениях это были нелюди. Хотя их деятельность была видна всем думающим людям вполне отчётливо, стоило только вспомнить министров здравоохранения, сгубивших малую медицину в глубинке России, что усугубило демографический кризис, и министров образования, сумевших чуть ли не до основания разрушить начальное, среднее и высшее образование и взявшихся за науку.
        Оба последних российских министра были змеелюдьми.
        К счастью для жителей России, как, впрочем, и всего мира, герпы конкурировали с драгонами в области управления территориями планеты и вели яростную, хотя и по большей части психическую, нешумную войну. Именно вследствие давнего их конфликта Земля всё ещё не была оккупирована ксенотами, и «Заставе» удавалось ограничивать деятельность обеих ксеноструктур, сталкивая их меж собой. Но чаще ксенопограничники «Заставы» нейтрализовывали ксенотов с помощью оперативных мероприятий, что резко сужало поле деятельности инопланетных завоевателей и заставляло их убираться с насиженных территорий.
        Так, в результате недавней операции, завязанной на охоте за хрониками - людьми, видящими прошлое, «Заставе» удалось выйти на столичные центры «Ксенфорса» и «Герпафродита» и нейтрализовать их. Однако все сотрудники «Триэн» понимали, что это лишь тактический успех. До стратегического решения задачи ещё очень далеко.
        Одиннадцатого мая Гордеев получил SMS-предложение от частного оператора связи «Мутофон» зайти в магазин «Леди и джентльмены» на показ новой летней коллекции одежды. Это означало вызов координатора «Триэн», должность которого занимал заместитель директора ФСБ генерал-лейтенант Кузьмичёв Феофан Свиридович. Иван Петрович глянул на время получения эсэмэски, прибавил полтора часа - полученная цифра означала время прибытия, - вызвал машину. В данный момент он находился в Волоколамске, где «Застава» имела тренировочный лагерь.
        Через час с небольшим чёрный спортивный «Рэндж Ровер» комиссара въехал на территорию технологической зоны Белорусского вокзала, где под видом отделения инженерной службы РЖД Московской области располагался секретный офис ФСБ, и припарковался в тени лесопосадки, рядом с двумя такими же «кроссоверами» и белыми «Руссобалтами». Полковник вошёл в двухэтажное неприметное здание с решётками на окнах и пошарпанной вывеской над входной дверью: «Отделение РЖД М. О.».
        Территория владений ФСБ охранялась, но со стороны этого заметить было невозможно, для охраны и наблюдения за передвижением всех гостей применялись суперсовременная система «Аргус-М» на основе нанотехнологий и скрытые телекамеры.
        В кабинете Кузьмичёва уже находились трое: сам генерал, имевший вид рафинированного интеллигента и похожий больше на дирижёра симфонического оркестра, как выразился командир опергруппы капитан Соломин, главный логистик «Заставы» по прозвищу Дэн (мало кто знал его настоящие фамилию, имя и отчество), с курчавыми волосами и ухоженной бородкой-колечком, и плотный осанистый рыжеватый мужчина средних лет, спортивного телосложения, с породистым продолговатым лицом и скорее не карими, а рыжеватыми глазами. У него была родинка под левым глазом.
        - Товарищ генерал? - остановился Гордеев.
        - Проходи, Иван Петрович, садись, - повёл рукой Кузьмичёв.
        Гордеев сел напротив рыжеволосого, бесстрастно реагируя на его изучающий взгляд.
        - Знакомьтесь, Юлий Тарасович Веселов, полковник Службы внешней разведки. Глава Европейского отдела «Триэн».
        Рыжеволосый крепыш наклонил голову.
        - Гордеев Иван Петрович, полковник, командир «Заставы».
        Гордеев бросил вопросительный взгляд на Кузьмичёва. Он не предполагал напрямую знакомиться с людьми, о существовании которых комиссариат «Триэн» его не предупреждал.
        То, что разведчик не подал ему руку, Гордеева не удивило. Люди в большинстве своём ещё в две тысячи пятнадцатом году перестали здороваться за руку, так как уже стали достоянием общественности случаи запуска нанороботов-киллеров через рукопожатие. И этот опыт распространился по всему миру.
        - Юлий Тарасович будет теперь заниматься внутрироссийскими делами и назначен моим заместителем, - добавил Кузьмичёв.
        Гордеев встретил философски-безразличный взгляд Дэна, говорящий: я здесь ни при чём.
        Руководитель «Триэн» понял возникшую паузу.
        - Юлий Тарасович проверен и надёжен, хорошо зарекомендовал себя в европейских операциях. Родился в Ленинграде, выпускник МГТУ имени Баумана, кандидат технических наук, член президиума научно-технического совета госкорпорации «Росатом».
        - И полковник СВР? - хмыкнул Гордеев.
        Веселов дружелюбно улыбнулся, показав ровные белые зубы.
        - У каждого свой путь к пониманию себя. Я работал с вами под другим ником, вы должны помнить.
        - Тевтон, - подсказал Дэн.
        В душе поднялась буря чувств, так как под оперативным псевдонимом «Тевтон» работал человек, имеющий выход на властные структуры Евросоюза и много сделавший для «Триэн», однако Гордеев не ожидал, что он встретит этого деятеля в кабинете Кузьмичёва. Тем не менее на лице полковника не дрогнул ни один мускул.
        - Помню.
        В глазах Веселова зажглись и погасли насмешливые искры. Он понял чувства руководителя «Заставы».
        - Будем работать в контакте, полковник?
        - Как прикажут, - пожал плечами Гордеев, посмотрел на координатора. - Что-то изменилось? Я чего-то не знаю?
        Кузьмичёв и Веселов переглянулись.
        - Изменилось, - сказал генерал. - Сразу в двух западных регионах мы потеряли блок-офисы «Триэн» - в Брюсселе и в Париже. Юлию Тарасовичу чудом удалось избежать раскрытия и вернуться в Россию. В связи с этим мы переходим на новый уровень - с децентрализацией системы управления. Контактные центры становятся чересчур уязвимыми. Дэн разработал криптосистему управления через мобильную сеть, коды и линии ЧС. Личные контакты отменяются, иначе мы не выживем. Нынешняя встреча в этом ракурсе последняя.
        - Базы?
        - Базы остаются на прежних местах, кроме тульской, её придётся передислоцировать поближе к столице, можете сами предложить район. Количество схронов придётся сократить, как и количество охраняемых персон.
        - Мы прикрываем хроников непосредственно в местах их проживания. Если снимем охрану…
        - Никто не говорит о снятии охраны с хроников, - перебил Гордеева генерал. - Речь идёт об изменении статуса ценных кадров и, как следствие, об изменении их жизненного уклада. Сейчас они на виду, что неправильно, так как, несмотря на нейтрализацию баз ксенотов, угроза перехвата не исчезла. Обоих нужно переселить, причём незаметно, чтобы комар носа не подточил. Наши враги не должны будут знать, что хроники живут в других районах.
        Гордеев помолчал.
        - Хорошо, товарищ генерал. Хотя хроники - не военные люди, и решать за них, приказывать им исполнять наши команды мы не вправе.
        - Они поймут.
        - Дай-то бог.
        - Охарактеризуйте обоих, - попросил Веселов. - Я с ними не сталкивался и не знаю, что они собой представляют.
        Гордеев посмотрел на Дэна.
        - Уваров Сан Саныч, - сказал главный логистик «Заставы», - Близнец по знакам Зодиака, но упрям, как чистый Козерог, вынослив физически и психически, умеет работать, блестящий ум, железная воля, иногда возникает желание расслабиться, и тогда он играет в карты.
        - Игра?
        - Преферанс.
        - Я тоже поигрываю, - кивнул Веселов. - Интересно было бы встретиться с ним.
        - Писатель Ватшин родился двадцать первого июня, это стык знаков Зодиака - Близнецов и Рака. Взял многое и от первого, и от второго. Сангвиник, любопытен, эмоционален, коммуникабелен, иногда бывает раздражителен, и тогда его заносит.
        - Куда?
        - В свои фантазии, - усмехнулся Гордеев. - Костя Ватшин - хороший писатель, но ещё большой ребёнок. А вот жена у него умница, таких называют даринями. Готова пойти за ним в огонь и в воду.
        - Прекрасная характеристика.
        - Это прелюдия, полковник, - сказал Кузьмичёв. - Идём дальше. Оцените обстановку.
        Гордеев привычно помедлил.
        - Если одним словом, то…
        - Воруют, - развеселился Дэн.
        Все посмотрели на него, хотя аналитика это не смутило.
        - Я не прав?
        - Прав, - поморщился Кузьмичёв. - Но это к нашим делам не относится.
        - Мир сошёл с ума, разве не так? Кстати, не без помощи ксенотов. Все продают всё: от домашних вещей до собственных почек, рук и ног.
        - Это далеко не полный перечень продающегося, - пожал плечами Веселов. - Нынче предлагают к продаже ураганы, циклоны, цунами, бури и землетрясения.
        - Плюс участки на Луне, на Марсе и даже на планетах других звёзд, - подхватил Дэн. - Продаются уже и сами звёзды и целые галактики, хотя неизвестно, долетит ли до них когда-нибудь человек. И ведь находятся покупатели!
        Гордеев хотел дополнить неожиданно эмоциональное выступление коллеги, но его опередил Веселов, продекламировав:
        Теперь иль никогда!..
        Сознанье умирает,
        Стыд гаснет, совесть спит!
        Ни проблеска кругом,
        Одно ничтожество
        Свой голос возвышает.
        Кузьмичёв поднял бровь, не ожидая от полковника СВР лирических отступлений.
        - Семён Надсон, - добавил Веселов с ноткой превосходства, как показалось Гордееву. - Сказано сто с лишним лет назад, а такое впечатление, будто вчера и про нас.
        - Господа-товарищи, - постучал по столу пальцем генерал. - Прошу не отвлекаться. Коль уж заговорили о хрониках, Иван Петрович, извольте доложить об их успехах, если они есть.
        - Уваров набрёл на звёздную систему, почти ничем не отличающуюся от Солнечной. Причём по звёздным меркам недалеко - в пятнадцати световых годах от Солнца. Там есть или была цивилизация. Из двух десятков обследованных Сан Санычем звёзд, ближайших к нашему светилу, это первая, на планетах которой предполагается наличие жизни и разума.
        - Вы думаете, эти сведения нам пригодятся? - скептически осведомился Веселов.
        - Конечно, не сейчас, так в будущем, - ответил Дэн убеждённо. - Ксеноты должны каким-то образом перемещаться в пространстве, а раз мы не видим их космические корабли, значит, они овладели технологиями телепортации, позволяющей им чувствовать себя среди нас свободно. То есть я считаю, у них спрятаны на Земле порталы. Писатели братья Стругацкие называли эти порталы кабинами нуль-Т. Найдём кабины - и мы сможем посещать другие звёзды.
        - Планы нескромные, - улыбнулся полковник СВР.
        Гордеев вспомнил замечание Ватшина о планах, но повторять шутку не стал.
        - Да, наши планы звучат фантастично, но они абсолютно реальны.
        - Почему вы именно Уварова заострили на космических объектах? Насколько мне известно, писатель Ватшин информирован о космосе впечатляюще, судя по его романам.
        - Мы по очереди выдаём им одни и те же задания, - признался Дэн, поправив очки. - Удивительно, но описывают они события прошлого почти одинаково.
        - Это же непродуктивно. Простите.
        - Этап совместной работы по одним и тем же объектам закончен, - сухо сказал Гордеев, досадуя, что Дэн сболтнул лишнее. - По сути, это было тестирование индивидуальных возможностей хроников. Впереди у каждого самостоятельная работа.
        - Хотелось бы знать, что вы им планируете в прикладном порядке. Звёзды - это хорошо, но до них ещё надо добраться, а земных тайн столько, что хватит десятку хроников на обследование.
        - Существуют разные темы: прошлое и будущее. Мы хотим знать и то и другое. Объектов для изучения действительно чрезвычайно много, в том числе и на территории России. Хотя я не сбрасывал бы со счетов Луну и Марс, куда уже устремились экспедиции. Полетят туда и российские корабли, вот почему мы запланировали хроноисследование нашего спутника и Красной планеты: хотелось бы посадить корабли там, где у ксенотов были когда-то базы.
        - Кое-что мы уже обнаружили, - сказал Дэн. - Уваров наткнулся на Луне, в кратере Арзахель, на тоннель, уходящий в недра Луны. Тоннель явно искусственного происхождения. А Ватшин совершил хронорейд в прошлое Вилюя и увидел схватку двух сил, в результате которой и образовалась Елюю Черкечех - Долина Смерти. Возможно, строившийся там двенадцать тысяч лет назад форпост принадлежал и не ксенотам, а землянам-гиперборейцам, это мы ещё выясним, зато мы теперь знаем точные координаты уцелевшей базы - северный край озера Ойюр. Туда и направим экспедицию.
        - Надо торопиться, - сказал Кузьмичёв. - Американцы нас опережают.
        - Здесь, в России? - не понял Веселов.
        - На других материках, - сказал Дэн. - По нашим данным, они откопали по меньшей мере четыре десятка баз и мест посадки древних кораблей инопланетян - в Мезоамерике, в Боливии, на севере Африки, в Пакистане.
        - Нет смысла с ними тягаться, - проворчал Гордеев. - Россия по запасам таинственных мест и аномальных зон не уступает ни Африке, ни Америке. Перечень этих зон включает более тысячи наименований. В планах хроноразведки на первом месте стоит плато Путорана, архипелаг Земля Франца-Иосифа, Таймыр, Урал и почти весь Крайний Север России. В Африку и Южную Америку нам соваться не надо. Хотя посмотреть, что там нашли американцы, было бы интересно. Пока хроники работают с нами, мы вскроем прошлое всей Земли.
        - А что, хроники не хотят с нами работать?
        - Они настолько ценны, что ксеноты сделают всё, чтобы захватить их. Или в крайнем случае ликвидировать.
        - Охраняйте.
        - Охраняем.
        - Я могу встретиться с ними?
        - С обоими сразу?
        - Желательно по очереди.
        Гордеев покосился на Дэна.
        - Организуем, - пообещал спец по компьютерным технологиям.
        - Благодарю. - Веселов повернулся к генералу. - Объём работ мне более или менее понятен, Феофан Свиридович, но хотелось бы определиться с конкретной целью. Когда работаешь за границей и выполняешь чьи-то указы - это одно, когда приказываешь сам - другое.
        - Цель зашифрована в названии нашей системы - «Триэн», - сказал Гордеев. - Никого над нами! Ни американцев, ни азиатов, ни ксенотов! Я не уполномочен говорить обо всём человечестве, но Россия должна самостоятельно решать свою судьбу.
        - Это всего лишь пропагандистская доктрина, - усмехнулся полковник СВР. - Вы прекрасно знаете, что не все земные этносы способны защитить человечество от пришельцев. Зато они прекрасно сотрудничают с ними.
        - Не мы к ним прилетели со своим уставом, я имею в виду ксеноагентуру, а они к нам. Прилетели? Хорошо, давайте знакомиться, сотрудничать, обмениваться опытом. Не хотите? Убирайтесь отсюда ко всем чертям!
        - А вы пробовали с ними контактировать?
        - Не один раз, - хмыкнул Дэн.
        - Они здесь, хотим мы этого или не хотим, - закончил свою мысль Гордеев. - И пытаются навязать нам свои порядки, запустили процесс тотальной инволюции, превратили человечество в стадо! Мы потому и сформировали команду, которая противостоит этой тихой агрессии, что общемировые институты всех форм давно служат ксенотам. Да и государственные структуры тоже, вплоть до спецслужб. Они ведь не затеяли ядерную или тектоническую войну, хотя могли. Погибло бы не только человечество, но и всё живое, планета превратилась бы в радиоактивную пустыню или в сотрясаемый рождением гор шарик. А Земля им нужна чистая, чтобы они могли жить и отдыхать здесь, не считаясь с аборигенами. Вот почему ксеноты ведут войну с нами не на физическом приоритете, а на оккультно-психологическом. Именно он и уничтожит человечество как разумную систему, инволюция не пощадит никого: ни бедных, ни богатых, исчезнут все народы, все этносы, даже самые пассионарные, как китайский и африканский. И вы спрашиваете, какова наша цель?
        Веселов остался невозмутим:
        - Считайте мой вопрос тестом на эрудицию, полковник.
        - Скорее уж это тест на вшивость, - так же невозмутимо отрезал Гордеев. - Мы все хорошо подкованы теоретически, не нужно нас экзаменовать.
        - Прошу прощения, если обидел. Хотя я и в самом деле так и не понял, почему ксенотам нужна именно Земля. Нынче установлено, что практически все звёзды Млечного Пути имеют планеты, выбирай любую и живи. Может быть, у вас есть объяснение?
        - Таких планет, как наша, - сказал Дэн, - раз-два и обчёлся на всю Галактику. Вот и лезут. - Он помолчал и вдруг хихикнул: - Мой приятель из статуправления как-то показал мне газету с рисунком. На рисунке вдали видна летающая тарелка, небо, звёзды, а на переднем плане зелёный уродец обнимает берёзу. Закрыл три глаза и шепчет: «Родина…»
        Кузьмичёв поиграл бровями, но обрывать увлёкшегося аналитика не стал. Зато у Веселова появился вопрос.
        - Что вы хотите этим сказать? - осведомился он.
        - Существует гипотеза, что все нынешние ксеноты - бывшие жители Земли, переселившиеся к другим звёздам, но мечтающие вернуться. Точнее, вернуться хотят их потомки. Да вот незадача - человечество мешает.
        Веселов сделался задумчивым.
        - Я бы поразмышлял над этой идеей, она вполне транспарентна. Так вы считаете, что ксеноты воюют с нами на оккультно-психологическом уровне?
        Дэн бросил взгляд на Гордеева.
        - Разрешите, Иван Петрович?
        Гордеев кивнул.
        Дэн достал из кармашка булавку флэшки, повернулся к Кузьмичёву:
        - Товарищ генерал, можно попользоваться вашим компом? А то с мобика читать неудобно.
        - Валяй. - Кузьмичёв включил компьютер.
        Дэн вставил флэшку в гнездо на клавиатуре, развернул монитор.
        Веселов с интересом наблюдал за его приготовлениями.
        В экране соткался из световых лучей белый лист с крупным текстом на русском языке. Название документа гласило: «Отчёт Сверхчеловека».
        - Вы знакомы с этим посланием? - поинтересовался Дэн.
        - Минутку, почитаю. - Веселов погрузился в чтение.
        Гордеев откинулся на спинку кресла. Послание Сверхчеловека стало известно спецслужбам недавно, и хотя эксперты разошлись во мнениях, считать ли его фальшивкой или же истинным выражением эмоций одного из «пастухов», контролирующих «стадо»-человечество, в «Триэн» к нему отнеслись серьёзно. Уж очень близко к тому, что происходило в мире, в том числе в России, было описано в Отчёте. По мнению Ивана Петровича, автором текста был ящерочеловек. Хотя, возможно, это был и житель Земли, человек, завербованный ксенотами и отслуживший им верой и правдой весь срок своей жизни.
        Вспомнились строки Отчёта.
        «Наше время возвращается.
        Нас преследовали и гнали, но мы умеем менять форму и оболочку, приспосабливаться к любым условиям, и мы выжили.
        Наша цель одна - быть владыками! Ваша участь - быть вечными рабами. Мы успели привить вам ген рабства навсегда.
        Мы дадим вам ещё множество революций и перестроек, у вас будет вечная борьба за справедливость, но вы её никогда не получите.
        За нами гигантская непобедимая сила. Нам покорились все ваши спецслужбы: ЦРУ, Моссад, ФСБ, прокуратура, полиция. И все верхние институты власти! Под нашу дудку пляшут короли, президенты, главы Церквей, руководители общественных организаций, лидеры партий, вскормленные нами и выполняющие нашу волю как свою собственную. Наши команды воспринимаются чиновниками на уровне нейролингвистического программирования. А что будет, когда мы окружим планету спутниками с психотронными генераторами? Попробуйте организовать сопротивление зомбированной толпе!
        Тупых, жадных исполнителей и просто дураков мы специально ставим и будем ставить на руководящие посты, они - наша броня и защита, и число их легион! Благодаря им вы уничтожаете знания и опыт своих предков, множа их ошибки.
        По нашей воле вы опустошаете недра планеты, загрязняете экологию, идёте с оружием друг на друга. И когда это нам выгодно, мы помогаем вам убивать друг друга.
        Это мы выбили из вас чувство достоинства, гордости, самоуважения, благородства, превратили вас в потребляющее быдло, в толпу, отрицающую сострадание и милосердие. Да вы скоро и совсем забудете эти императивы.
        Мы допустили только одну ошибку - затянули процесс обыдления. Но финал не за горами. Мне девяносто, и я не увижу его, но ухожу удовлетворённым. У меня остались преемники, и они будут всегда. Один из ваших повелителей Евгений Казимирович Деев».
        Полный текст послания Гордеев не помнил, но и того, что отложилось в памяти, было достаточно, чтобы понять изощрённое издевательство писавшего: он всеми фибрами чёрной души ненавидел человека!
        Веселов дочитал Отчёт, отодвинулся. По лицу его прошла тень.
        - Странно, что я не читал это письмо раньше. Выяснили, кто писал? Явно не иностранец.
        - Это писал помощник первого президента СССР, - сказал Кузьмичёв. - Хотя у него была другая фамилия. Он был одним из идеологов так называемой перестройки, которую затеяли в России ящеролюди. И он тоже из них. Точнее, запрограммированный ими. Такие типы легко проникают во власть, оставаясь незаметными, и спокойно проводят политику своих хозяев. Есть такие помощники и у нынешнего президента, и у премьера, и практически у всех чиновников высшего эшелона власти. А некоторые сами занимают немалые посты, такие, как министр образования и науки, министр культуры или здравоохранения. Но это всё вы должны знать не хуже нас. Отсюда цель ксенотов - глобальное подчинение человечества - абсолютно понятна. Если же мы не подчинимся, они вполне способны устроить всеобщую войну на уничтожение, для чего уже испытали не один вид климатического и литосферного оружия.
        - Гаити, - сказал Дэн.
        - Гаити, Фукусима, Спитак, Иран, Китай, да и на России был испытан генератор ионосферного пробоя. Короче, противник у нас настолько мощный, вжившийся в роль глобального оператора, что его даже упомянуть в прессе нельзя - заклюют журналюги на службе ксенотов. Их как бы и нет, а то, что есть, придумки фантастов, легенды и мифы. Недаром говорят, победа дьявола кроется в том, что он убедил всех в своей нереальности. Но к делу. Иван Петрович, есть новости по задержанным ксенотам?
        - Есть, - мрачно сказал Гордеев после паузы. - Как мы ни старались обезвредить их программы самоликвидации, в коме держали, химией потчевали, оба… умерли. Вчера.
        В кабинете стало тихо.
        Веселов прищурился, но спрашивать ничего не стал.
        - Это уже четвёртый самоликвид, - сказал Дэн. - Не можем расшифровать, на каком уровне эта программа записана. Всем ксеноагентам встраивается система самоуничтожения на случай захвата. Сердце останавливается - и кирдык. Последний случай - с аналитиком «Ксенфорса» Носиным, мы вообще захватили его в бессознанке, вовремя по башке стукнули, и он всё равно соскочил.
        - Всё, что мы успели сделать, - добавил Гордеев, - так это узнать координаты столичных оперативных центров «Ксенфорса» и «Герпафродита». Драгоны обосновались в здании московской мэрии, их владыка - зам мэра по строительству Бесин Арнольд Метаксович. Его псевдо - Главный Админ, если верить Кореневу, который работал руководителем контрольного департамента Управления Внедрения «Ксенфорса». Второй офис «Ксенфорса» расположился в здании Московской газовой биржи на Берсеневской, зам её главы - Новихин Игорь. Мы планировали заслать туда своего разведчика, но не успели, «Ксенфорс» отреагировал на захват своих агентов с похвальной быстротой.
        - А «Герпафродит»? - спросил Веселов.
        - Эта змеиная структура заседает в здании Генпрокуратуры, и мы считаем, что ею руководит лично генеральный прокурор. Вернее, загримированный под него змеечеловек. Но у «Герпафродита» не один центр, а по крайней мере десяток. Мы недавно вычислили второй - в яхт-клубе «Валдай» на озере Селигер.
        - Сведения проверены?
        Гордеев отрицательно качнул головой.
        - Делаем всё возможное.
        Веселов пожевал губами, глянул на генерала.
        - С вашего позволения, Феофан Свиридович, я возьму под контроль это направление.
        - Будьте так любезны, Юлий Тарасович. Вы свободны, полковник. И вы тоже.
        Гордеев и Дэн встали, кивнули, вышли.
        В машине Дэн спросил:
        - Как вам наш новый «бугор»?
        - Поживём - увидим, - мрачно ответил полковник, у которого внезапно испортилось настроение.
        3. Уваров
        На пустыню сошла ночь, взошли звёзды, но Луны не было. Не появилась она и спустя два часа, когда Уваров вернулся сюда, в центр Канадской равнины, бывшей полсотни миллионов лет назад огромной пустыней без единого признака жизни. Одинокие скалы и каменные останцы, похожие на остатки башен и словно обработанные руками человека, ржаво-красные или чёрные, лишь подчёркивали мёртвую неподвижность и тишину песков. Хотя они здесь и не казались лишними.
        Но Уварову дали задание посмотреть, что было в Канаде двадцать тысяч лет назад, и за два часа он чуть ли не двадцать раз выходил из «хроношахты» памяти в прошлое и каждый раз видел одно и то же: пустыню, останцы, звёзды и островерхие шпили, принадлежащие неизвестно кому и замершие в пустыне навечно. Чтобы выяснить, кто их построил и зачем, надо было спускаться ещё глубже в прошлое, а на это у Сан Саныча не было ни желания, ни разрешения начальства в лице Гордеева.
        Он задержал взгляд на шпилях. Точнее, это сделал его предок, глазами которого он сейчас видел пустыню. Возможно, шпили были остатками крепостей, возведенных в Канаде древними её обитателями ещё до появления пустыни, а возможно, космическими кораблями пришельцев, не дошедшими до нынешних времён, занесенными впоследствии песками или утонувшими в болотах.
        По крайней мере теперь становилось понятно, почему по центральным канадским провинциям рыщут спецэкспедиции американцев, прячущиеся под названиями «археологические». Они искали остатки баз пришельцев на всех континентах, а это означало, что у них тоже имеются свои хроноразведчики.
        Луна наконец нашлась. Но Уваров знал, что она стала спутницей Земли не одномоментно с планетой, её создали искусственным путём полтора миллиона лет назад, использовав пролетавшую мимо планету в качестве ударного инструмента. После этого вырванный из Земли кусок и сформировался в Луну, причём - полую внутри, о чём земные учёные спорили до сих пор. Впоследствии Луну использовали в своих целях все, кому это было нужно, от земных диносапиенсов, лемурийцев и атлантов до пришельцев.
        Выбравшись из дебрей памяти в реальность, данную ему в ощущениях, Уваров тихонько, чтобы не разбудить жену и внучку Светану, сходил на кухню, попил чайку со сникерсом и забрался обратно в кровать. Шёл уже первый час ночи, на работу приходилось вставать рано, потому что жил он на улице Матвеевской, а работал в Научно-исследовательском ядерном университете на Каширском шоссе, и путь от дома до лабораторного корпуса бывшего Московского инженерно-физического института занимал около двух часов. Это если не было пробок. Поэтому вставал Уваров в шесть часов утра, приучив организм довольствоваться тем, что оставалось на ночной отдых.
        Жена Уварова Светлана работала инженером-исследователем в Курчатовском атомном институте, и ей тоже приходилось добираться до работы долго, но делала она это реже, так как дежурила сутки через двое.
        Он улёгся поудобней, вспомнил разговор с Гордеевым.
        - Нас интересуют Луна и Марс, - озабоченно сказал руководитель «Заставы». - Это главный приоритет на сегодняшний день, не считая, конечно, матушки-Геи.
        - Я бы с удовольствием полетал по Галактике, - признался Уваров. - Исключительно красивая структура. До своих хронопутешествий я считал, что наш Млечный Путь состоит всего из четырёх звёздных рукавов, а их оказалось чуть ли не два десятка.
        - Млечный Путь подождёт, - качнул головой Иван Петрович. - Мир готовится заселять Луну и Марс, и нам точно надо знать, где сядут наши корабли.
        - То есть там, где были базы ксенотов, - согласился Уваров. - Помню и уже готовлюсь, изучил все доступные карты Луны и Марса.
        - Начинайте, время не терпит, а работы очень много. Кроме Марса нас интересуют и другие планеты Солнечной системы, так что скучать не придётся.
        - Я и не скучаю. А чем занимается Костя Ватшин?
        - Исследует территорию России, но у него тоже непочатый край работы. К сожалению, ксеноты не оставляют надежд завербовать вас или выкрасть, взять в плен, говоря военным языком, поэтому может возникнуть необходимость переезда. Как вы к этому относитесь?
        - Отрицательно, - помрачнел Уваров. - Я ведь не один живу, у меня двое детей, внучка, у нас в Москве всё схвачено, организовано, устроено, внучка скоро в школу пойдёт.
        - На новом месте будет то же самое, беспокоиться по этому поводу не придётся. Подумайте, прогнозы не слишком оптимистичные. Ватшину, кстати, предстоит то же самое.
        - Хорошо, подумаю.
        Так Уваров оказался перед дилеммой: продолжать ли сотрудничество с триэновцами, вынуждающее менять сложившийся образ жизни, или отказаться и предстать перед лицом нешуточной опасности, которую представляли инопланетяне, внедрившиеся в земной социум драгоны и герпы, получившие собирательное, очень точное, хотя и полупрезрительное название «ксеноты».
        Жене о своих опасениях и сомнениях он пока ничего не говорил, хотя верил, что она его поймёт при любых жизненных раскладах, в любых обстоятельствах.
        Сон не шёл.
        Поворочавшись полчаса, Уваров поразмышлял над заданиями Гордеева и решил «погулять по Марсу». В конце концов, задания всё равно надо было выполнять, а лежать в темноте и мучиться от бессонницы не хотелось. Отосплюсь в следующий раз, решил он.
        Можно было, конечно, посидеть в кабинете и посчитать варианты онлайновой компьютерной игры, с которой он возился уже три месяца, но желание увидеть космос оказалось сильнее.
        Мысленное «тело» Уварова превратилось в сгусток невидимого поля и рванулось в пространство памяти, как выпущенный из пращи камень.
        Он увидел-почувствовал всю Солнечную систему (предки свободно летали в космосе, и память хранила их впечатления), полюбовался медленно всплывающими над зернистым жидким пламенем Солнца протуберанцами, нашёл все планеты, неспешно - с точки зрения внешнего наблюдателя - движущиеся по орбитам, направился было к Марсу с двумя бусинами спутников, но мысль «на секундочку» заглянуть в глубокое прошлое Вселенной победила.
        Уваров сосредоточился на преодолении весьма солидного интервала времени длиной в десять-одиннадцать миллиардов лет и выплыл в океане ранней Вселенной, ещё не достигшей тех размеров, какие она имела нынче.
        Он уже знал, что ранний космос, возраст которого достиг двух с лишним миллиардов лет, был ареной постоянных конфликтов. Новорождённые галактики сталкивались друг с другом гораздо чаще, чем спустя тринадцать с половиной миллиардов лет, а их ядра представляли собой хаотические скопления звёзд, ещё не слившихся в чёрные дыры. Галактик с чётко выраженной спиральной структурой тогда было очень мало, скопления звёзд галактического масштаба напоминали рыхлые комья снега. И Уваров это видел. Зато почему в ту эпоху всё-таки попадались галактики, завитые в спирали, ломать голову долго не пришлось. Посмотрев на недавно обнаруженную астрономами галактику ВХ 442 в разных временных отрезках, Уваров понял, что она - изделие неких разумных сил, которым понадобилось таким образом сохранить в динамике объединённую разумом Сверхсистему.
        Это была не первая «вертушка» - галактика со спиральными рукавами (как правило, рукавов насчитывалось не больше трёх), и все они представляли собой структурированные системы звёзд, сформированные созревшими в этот период цивилизациями.
        Полюбовавшись «вертушкой», Уваров «вернулся» из далей памяти, подумав, что его предки уже в те времена умели преодолевать чудовищные космические расстояния и созерцать картины мироздания, иначе эти знания не смогла бы уберечь генетическая память человечества, и это не стало бы достоянием памяти хроников.
        Жена мирно спала, раскинув руки; в спальне было душновато.
        Уваров открыл пошире дверь балкона, пропуская в комнату ночную прохладу, проверил, не душно ли в спальне внучки, лёг снова.
        Однако сон как заколодило - веки упрямо отказывались смыкаться, спать по-прежнему не хотелось.
        Тогда он вызвал в памяти карту Марса, выбрал район «хроновысадки» - экваториальный разлом Хриса - и отправился в путешествие на десять миллионов лет назад.
        Марс интересовал человека давно, с момента создания первых телескопов.
        К началу двадцать первого века по его поверхности уже ползали созданные землянами механизмы, а в две тысячи семнадцатом году к нему устремился корабль «Dragon Rider» - «Драконий наездник», построенный частной космической компанией SpaceX, с посадочным модулем на борту, который доставил на Красную планету партию запчастей для строительства базы.
        Не сильно отстала от покорителей Марса и Россия, специалисты которой сконструировали корабль «Амур», способный долететь до Марса и вернуться обратно. А так как руководству «Роскосмоса» не меньше руководства НАСА хотелось первыми найти следы разумной жизни, то место посадки выбиралось тщательно и не в тех районах, где собиралась строить базу компания SpaceХ. Вот почему Гордеев поспешил дать задание хроникам «погулять» по Марсу прошлых времён и выяснить, была ли там цивилизация или нет, а если была, то где могли сохраниться остатки её сооружений и технологических центров.
        Психосоматическая матрица Уварова, которую в некотором приближении можно было назвать душой-личностью, легко преодолела барьер между памятью оперативной и памятью генетической, безошибочно определила местонахождение планет Солнечной системы десять миллионов лет назад, и перед его внутренним взором возникла красная горошина Марса с двумя искорками спутников - Фобоса и Деймоса.
        Трудно сказать, почему он выбрал именно этот отрезок прошлого. Показалось, что это будет правильно, хотя, по данным марсианских роверов, плотную атмосферу Марс потерял более трёхсот миллионов лет назад, и нырять надо было в ту эпоху. Но Уварову захотелось проверить работоспособность своей интуиции, и память послушно выдала ему требуемое - вид на Марс десятимиллионолетней давности.
        По-видимому, предки мотались по Солнечной системе, как люди по улицам города, иначе это событие - пролёт мимо Марса - в памяти не отложилось бы.
        Красная горошина скачком увеличилась в размерах, раз, другой и третий, превратилась в оранжевую полосатую дыню, подёрнутую желтоватой дымкой. Затем по указке Уварова «дыня» начала поворачиваться, и, хотя прошло немало времени, прежде чем он разглядел марсианские ландшафты, в конце концов ему удалось найти очертания каньона Кондор, о котором говорил Гордеев. С высоты в сто километров зигзаг разлома и в самом деле напоминал крылья птицы, пытавшейся взлететь с морщинистой выпуклости песчано-щебнистой пустыни.
        Неизвестно, чем руководствовался Гордеев или тот деятель, которому захотелось посадить российский космолёт в этом районе, похожем издали на рисунок трещин на лобовом стекле автомобиля от попадания камня. Возможно, им показалось, что сюда свалился в древние времена не астероид, а искусственный объект.
        Вниз! - скомандовал сам себе Уваров.
        Однако память не послушалась. Видимо, того, кто пролетал мимо Марса, не заинтересовала область каньонов. Зато он медленно пролетел над северным полюсом планеты (северным назвал его Уваров, так как это была верхняя макушка Марса, украшенная белыми пятнами снегов), и взору наблюдателя предстала жёлтая плоскость, испещрённая геометрически правильной сетью фиолетовых жил и скоплениями круглых красноватых пятен.
        Вниз! - снова приказал памяти Уаров.
        На этот раз она послушалась, так как предок, очевидно, тоже заинтересовался пейзажем.
        Спуск не потребовал много времени, по сути, он напоминал пикирование, разве что бесшумное и не страшное. Существо, чьими глазами Уваров рассматривал ландшафт Марса, замерло в реденьком воздухе планеты, повертело головой, отчего у самого Уварова закружилась голова: его зрение не успевало подстроиться под по-птичьи быстрые движения головы предка. Однако он всё же разглядел нечто вроде лагеря, почти полностью занесённого песком.
        Над барханами возвышались оранжевые купола, соединённые не то дорожками, не то трубами, которые и создавали впечатление лагеря или городка, какие собирались строить на Марсе земные переселенцы. Уварову даже захотелось протереть глаза, так городок был похож на рисунок в Интернете - предполагаемый вид земной базы.
        Но, во-первых, память ему выдала событие, происходившее на Марсе миллионы лет назад, во-вторых, предполагаемый облик земного поселения на Марсе выглядел более современным, да и модулей в нём насчитывалось всего шесть, в то время как марсианская «деревня», а может быть, какая-то технологическая зона вмещала не меньше сотни куполов.
        Предок спикировал ещё ниже.
        Сеть куполов раздалась в стороны, они выросли в размерах, превратились в верхушки гигантских баков, похожих на те, в которых земляне хранили нефтепродукты. Соединялись они и в самом деле трубами, а не дорожками, поэтому можно было предположить, что в этом районе сохранилась какая-то база или склад горюче-смазочных продуктов, принадлежащий древним марсианам. С другой стороны, это могла быть и база пришельцев, где хранилось топливо для их кораблей, или терминал для хранения жидких материалов, в том числе воды.
        Последняя мысль понравилась Уварову больше всего, и он подумал, что надо будет сообщить Гордееву о найденном продуктохранилище. Десять миллионов лет назад оно ещё было видно из космоса, но впоследствии его занесло песками, и земные аппараты не смогли увидеть его с орбиты.
        Через несколько секунд он выплыл из дебрей собственной памяти в привычную тишину спальни, хотя память ещё некоторое время «зудела и чесалась», перебирая исчезающие картины-видения прошлого. Уваров полежал на спине с открытыми глазами, успокаивая воображение, закрыл глаза и уснул почти мгновенно.
        До утра ему не приснился ни один сон.

* * *
        В молодости Уваров серьёзно занимался футболом, лёгкой атлетикой - бегал на короткие дистанции, потом увлёкся велосипедным спортом и получил звание мастера, участвовал в соревнованиях за Хабаровский край, где служил в армии, в ракетно-космических войсках, потом за Москву и Московскую область. Но спортом вечно заниматься нельзя, и он взялся за науку, уже в тридцать три года став доктором физико-математических наук.
        Можно было уехать за границу, куда его приглашали, но он остался в России, так как безумно любил родину, и большую, и малую, и не мыслил жить вдали. Нынче он работал в Ядерном университете, как стал именоваться Московский инженерно-физический институт, был на хорошем счету у начальства и мог заниматься любыми направлениями ядерной науки, выбирать темы и готовить студентов к защите диплома. На конвенте математиков в Санкт-Петербурге ему вручили престижную премию «Золотой интеграл», однако никто из коллег не догадывался, что именно благодаря работе над психроникой, как Уваров назвал игровую матрицу нового типа, он и приобрёл дар воспоминаний прошлого. В его подходе играющий не просто выбирал фантом из заданного набора игровых персонажей, а подстраивал его параметры под свою личность, проектировал психосемантическую матрицу себя как игрока, и Уваров первым обнаружил эффект участия собственной психики в игре, которая позволяла переводить образы прошлого из бессознательного, из закрытой генетической памяти, в сознание.
        Потом ему начали сниться необычные сны.
        Ещё через месяц он научился погружаться в прошлое на любой отрезок времени и видеть всё, что происходило с предками, которые и передали ему запомнившиеся «файлы» действительности.
        Наскоро позавтракав: пшённая каша с мёдом, кофе, - он поцеловал сонную жену (внучка ещё спала, а дети уже, слава богу, жили отдельно) и сбежал вниз, во двор, где его ждала машина охраны.
        С этим пришлось смириться, Гордеев был непреклонен, назначая ему охрану (жене и внучке отдельно), и уже три с лишним месяца Уварова сопровождали телохранители «Заставы», не отпускавшие его одного никуда.
        Уваров влез в джип «Рэндж Ровер», поздоровался с молодыми парнями, к которым давно обращался на «ты», и через полтора часа был на работе.
        Вычислительный сектор прикладной математики располагался на третьем этаже лабораторного корпуса. В нём работали семь человек, включая руководителя сектора профессора Чернявского. Уваров приехал раньше всех, поэтому быстренько вскипятил воду, бросил в керамическую кружку с аббревиатурой на боку ААУ - это была его личная кружка, подаренная коллективом сектора на день рождения, - пакетик «Липтона» и устроился в своем ворк-боксе - рабочем модуле с компьютерным терминалом, отгороженном от остальных модулей полупрозрачными стеклянными и гипсокартонными стенками. Включил компьютер, натянул на лобастую голову, покрытую серебристым пушком, дугу коммуникатора. Когда в помещении появились остальные сотрудники сектора, он уже был недоступен для общения.
        В обед позвонил Женя Федорчук, бывший сокурсник, работавший в последнее время на приборостроительном заводе «Электрон» в Королёве. Женя был классным парнем, весёлым и добродушным, и общаться с ним было легко и приятно.
        - Привет, старый, - бодро поздоровался он. - Сидишь небось за компом?
        Уваров представил его широкую, щекастую, улыбающуюся физиономию, и настроение улучшилось.
        - Привет, Худой, - ответил он; Евгений всегда был упитанным и объёмистым, за что и получил кличку Худой. - Сижу на работе. А ты где?
        - Да и я на работе, - рассмеялся Федорчук. - У нас не забалуешь, завод работает на оборонку, начинку для военных спутников делаем, так что приходится корячиться денно и нощно.
        - Ты ещё не директор? - пошутил Уваров.
        - Для директора у меня рост не тот, но я, между прочим, зам главного технолога. Слушай, в тему заговорили, тут у нас интересные фокусы обнаружились… - Федорчук осёкся, помолчал. - Слушай, ты же преферансист? Не хочешь поиграть в дружеской компании? У нас Петро Довгаль уехал на восток, в Новосибирск, игрок нужен.
        Уваров вспомнил свои встречи в компании с Новихиным, Кореневым и Хаевичем, которые оказались агентами ксенотов. Воспоминания приятными назвать было трудно.
        - Да не хочется.
        - В другой компании играешь? - догадался Женя. - Ты как-то говорил. Одно другому не мешает. Подумаешь?
        Уваров неожиданно решился:
        - Вы когда играете?
        - По субботам или по воскресеньям у Вовки-моджахеда.
        Моджахедом они дразнили Володю Кабанова, отпустившего усы и бороду и весьма похожего на кавказца.
        - В субботу я не могу, обещал внучку сводить в зоопарк.
        - Давай в воскресенье. Начинаем в одиннадцать утра и до трёх-четырёх дня.
        - Где он живёт?
        - Могу заехать. Вовик живёт на улице Танкистов, недалеко от метро «Речной вокзал». От твоего дома ехать полчаса.
        - Хорошо, созвонимся в субботу и договоримся точно.
        - Отлично, старый, буду рад тебя видеть. - Голос Жени в наушнике айкома пропал.
        Настроение поднялось ещё на пару градусов.
        Во-первых, Уваров давно не играл, а преферанс он любил как великолепный способ расслабленной психоконцентрации. Во-вторых, встречи с Федорчуком всегда были позитивными, поэтому их можно было считать лечебными сеансами. Плюс разговоры ни о чём, мужской трёп, общие воспоминания, неизбежный стёб и хохот. Живём, мужики?
        В таком ключе он и закончил рабочий день, настраиваясь на воскресенье.

* * *
        Сели за стол в начале двенадцатого.
        Федорчук шутил, рассказывал анекдоты, его поддержал Кабанов, Уваров тоже сподобился рассказать парочку смешных историй, чувствуя себя на подъёме, что его самого удивило, пока не вспомнил, что атмосфера игры с прежней компанией была иной, там он вынужден был выглядеть солидным, - и лишь четвёртый игрок, Костя Борщёв, не принимал участия в общем веселье. Он был мрачен и, очевидно, поэтому не сыграл три игры подряд, ни обычную шестерную, ни трефовую семерную, ни мизер. В школе его дразнили Борщом, в институте чекистом, уважая аббревиатуру его фамилии, имени и отчества - КГБ, что расшифровывалось как Константин Григорьевич Борщёв.
        Женя наконец заметил «отсутствие» приятеля.
        - Чекист, ты чего смурной, лимон съел? Или что дома случилось?
        - За державу обидно, - проворчал Костя.
        - С какого бодуна? - удивился Федорчук. - Ты же не состоишь в патриотическом фронте, дома строишь.
        - А что, строитель категорически не может переживать за наш бардак? - осудил Женю Володя. - Мне тоже за державу обидно, хотя и я не состою в патриотических клубах.
        - А тебе за что?
        - Да за всё! Куда ни кинься - везде воруют! Какую ТВ-программу ни включи - везде судят коррупционеров, а их число только множится.
        - Понятно, ты обыкновенный потребитель ТВ-жвачки. Ну а тебе что не нравится?
        - Про грядущий праздник «Дни славянской письменности» слышал? - поднял бровь Костя.
        - Хороший праздник, собирался даже сходить в музей с женой.
        - А понял, чем он не хорош?
        - Нет.
        - Его устроители звонят во все колокола: до Кирилла и Мефодия русские не имели ни письменности, ни культуры! А знаешь, что сделали Кирилл и Мефодий на самом деле?
        - Не-ет.
        - Оскопили Всеясветскую грамоту, в которой было не тридцать букв, точнее, буков, а сто сорок семь! Славяне-русские имели грамоту, то есть письменность, не меньше десяти тысяч лет назад! Наши предки писали мало, обходясь законами справедливой жизни, но знали грамоту задолго до всяких там арабов, египтян, турок, всех европейцев вообще и даже индийцев с китайцами!
        - Да ну!
        - Погуляй по Интернету, там много чего на эту тему выложено, хотя и мусору много.
        - Подтверждаю, - улыбнулся Уваров.
        - А ты откуда знаешь? Ты же математик.
        - Культуру и традиции обязаны знать и помнить не только гуманитарии, но и технари. Жаль, что Минкульт не спешит с разработкой такой программы.
        - Чиновникам это не надо, - скривил губы Федорчук.
        - Это верно.
        - Будем мы ещё об этой чуме говорить! Чекист явно не с той ноги встал. Колись, что у тебя произошло? Дети плохо сдали ЕГЭ?
        Костя отмахнулся.
        - При чём тут ЕГЭ? Мои дети уже институты покончали. Встреча у меня была в департаменте образования, дочка пригласила. Представляете, в государстве, созданном русскими, из текста Конституции выброшено слово «русские»! Все населяющие Россию народности есть, а русских нет! Это как понимать? Если все СМИ трубят о мафии, пьянстве и терроризме, то все бандиты - русские, а как заговорят о великих достижениях, их творцы - россияне! Как бы ничьи! Да и это не самое страшное. Послушал я, о чём говорят умные люди, и душа заплакала.
        В комнате стало тихо.
        Игроки молча разглядывали приятеля, по лицу которого ходили тени.
        Костя поднял голову, в глазах его стояло горестное недоумение.
        - Если бы вы знали, как Русь оплёвана и духовно подавлена! И не только на Западе - в стране, в России, в народе! Мы же вырождаемся - в хапуг, алкоголиков, воров и шабес-гоев, в жалких прислужников Руси. Не поверите, больше всех кричат о нас как о быдле наши же правозащитники!
        Женя хмыкнул, похлопал друга по плечу.
        - Попей водички, полегчает. Правозащитников и я не жалую, все они получают мзду из-за бугра, ты посмотри пофамильно, кто в этой системе торчит.
        - И вообще есть другая Русь, - веско проговорил Володя-моджахед. - Не всё так плохо. Я поездил по российской глубинке и знаю другую Русь и других русских. Вы не представляете, насколько они открыты, искренни и доверчивы. Обнять и плакать, как говорил мой сын. Так что не всё ещё пропало, есть люди, с которыми не страшно идти в разведку. И вообще, мы что, собрались дискутировать о политике? Кто сдаёт?
        - Я, - взялся за карты Костя.
        - Поехали, иначе только настроение испортим.
        Больше о серьёзных вещах не заговаривали, да и Борщёв перестал хмуриться, так как карта пошла к нему, и он сыграл подряд две семерных.
        Закончили игру к четырём часам, честно поделили выигрыш (играли по два рубля - вист, профессионалы не играют «на интерес»), Костя проиграл, как и Женя Федорчук, выиграл Володя и остался при своих Уваров.
        Расходились умиротворённые, договорились встречаться по воскресеньям.
        - Задержись, - попросил Женя Уварова.
        Когда Костя ушёл, Женя увёл математика на кухню, выразительным жестом указав Володе на дверь:
        - У нас секретный разговор.
        Володя не обиделся, в сущности, он был мягким и добрым «моджахедом».
        - Ладно, посекретничайте, я вас потом бобровым шашлыком угощу.
        - А что, из бобрятины тоже шашлыки делают? - удивился Женя.
        - Делают из всего, что движется, должен бы знать.
        - Сам делал, что ли? Где бобров ловил?
        - Очень смешно. Шашлык мне привезли из-под Очакова, очень вкусный. Сейчас-то он уже остыл, вкус не тот, но попробовать стоит. Я даже рецепт записал. Берёшь шесть луковиц, мясо бобра режешь кубиками, лук на тёрку, имбирь, кумин, тмин, три ложки яблочного уксуса, лимон, перец, всё перемешиваешь и этим маринадом покрываешь мясо. Мариновать не меньше трёх часов, тогда запах отбивается полностью.
        - Ладно, мы подумаем, - пообещал Женя.
        - Могу ещё рецепт бобрового сотэ дать.
        - Запиши, пока мы пару минут поговорим, - сказал Уваров серьёзно. - Да и рецепт шашлыка тоже.
        - Ага. - Володя убежал в гостиную.
        - Зачем тебе рецепт сотэ? - не понял Федорчук. - Ты что, собираешься готовить блюда из бобрятины?
        - Просто занял человека. Что ты хотел сообщить?
        - Понимаешь, - Женя поскрёб макушку, походил по кухне, прикасаясь пальцами к чашкам и тарелкам, - технолог я не слишком опытный…
        - Опусти подробности.
        - Короче, чтобы не быть вахлаком, пришлось проштудировать все технологические процессы, тем более что мы переходим на крутые нанотехнологии. Я тебе уже говорил, завод делает процессоры для спутниковых бортовых компьютеров, электронные умножители изображений, антенные решётки, резонаторы… и я обнаружил, что, кроме всего этого, прописанного в технологических картах, завод изготавливает какие-то детали и узлы, которых нет в заказах.
        - Ну?
        - Что - ну? Мы не должны их делать! На выходе эти детали должны подвергаться ОТК, а их нет! То есть они есть, но куда-то исчезают до стадии контроля.
        - Куда?
        - Да я и не разбирался.
        - Разберись.
        - Ты… не шутишь? - неуверенно спросил Женя.
        - Какие могут быть шутки? Кто-то делает на заводе левую продукцию, да ещё неизвестного назначения. Представляешь, какие могут быть последствия?
        - А кому сообщить?
        Уваров пожевал орешек.
        - Пока никому, мне в первую очередь. А я передам кому следует во избежание геморроя. - Уваров подумал о Гордееве.
        Конечно, на заводе и в самом деле могли изготавливать какое-то «левое» оборудование, не проходящее через бухгалтерию и финансово-контролирующие органы, с подачи главного технолога или самого директора, получивших немалые откаты. Но ведь в использовании мощностей завода могут быть заинтересованы и ксеноты? Интересно, что в этом случае они заказали?
        - Можешь тихонько выяснить, что именно изготавливается? Чтобы только никто тебя не застукал за этим занятием.
        - Попробую. Ты думаешь…
        - Ничего не думаю. Скорее всего ты наткнулся на коррупционную веточку высокого начальства. Им заплатили, они тихонько организовали процесс изготовления контрафакта. Поэтому никому ни слова, работай скрытно и осторожно. Кто у вас главный технолог?
        - Коробейников… Вацлав Мартович.
        - Последи за ним - с кем встречается, кто к нему приходит.
        - Если смогу, - криво улыбнулся Женя. - Я же не контрразведчик, в конце концов.
        - Правильно, не будем рисковать. Я переговорю с одним знакомым, он подскажет, что делать. А пока - держи язык за зубами.
        На кухню ворвался Володя с листком бумаги в руках.
        - Вот, записал.
        Уваров взял листок, похлопал приятеля по плечу и вышел.
        Усевшись на заднее сиденье джипа рядом с парнем по кличке Корень (по имени его никто не звал), он позвонил Гордееву.
        4. Игра в прятки
        Переход на полностью бесконтактную связь не стал для Гордеева камнем преткновения. «Застава» и так жила по принципу «никого не видно», используя криптосистемную защиту мобильной сети, компьютерную связь, а когда нужно - и рации скрытого ношения. Но с помощниками и командирами подразделений полковник предпочитал встречаться лично, поэтому, позвонив капитану Соломину, которого все иначе как Соломой не называли, сказал только три слова:
        - Шестьдесят семь, час.
        Это означало, что встреча состоится через час в конспиративном терминале, расположенном на территории шестьдесят седьмой больницы. В охране больницы работали сотрудники «Заставы», которые негласно опекали два офиса в деловом корпусе, где располагалось подразделение оперативного анализа.
        Машину Гордеева - «Субару Визив» - пропустили за шлагбаум на Карамышевской набережной без требования показать пропуск. Его исключительно стильный ультрасиний автомобиль знали все. Самого полковника здесь считали руководителем одной из частных фирм, снимавшей офисы в новом корпусе.
        Бывший десантник ВДВ, а ныне командир спецотряда особого назначения «Заставы» Соломин Виктор Андреевич, светловолосый и улыбчивый, уже сидел в кабинете Гордеева, перекладывая на столе какие-то бумажки, диски и книги. На скрип двери он встал.
        - Здравия желаю, господин фельдмаршал.
        - Садись, - не принял шутливого тона Гордеев, пожимая ему руку. Включил компьютер, бегло просмотрел поступившие сообщения. - Что у тебя? Коротко и по делу.
        - Слушаюсь. - Солома рассовал записки и всё остальное по карманам, подвинул книгу Ивану Петровичу. - Рекомендую почитать. Может, возьмём этого человека в отдел по правам?
        - Что это?
        - Сидоров, «Дар влюблённым».
        Гордеев хмыкнул.
        - Я уже вышел из возраста влюблённых.
        - Здесь речь идёт не только о любви, но и о традициях, и о многом полезном, чего обыкновенный народ не знает. Я сам обалдел, когда мне её подсунули.
        - Кто?
        - Дэн.
        Гордеев качнул головой.
        - Разносторонний парень, не скажешь, что якут.
        - Он якут? - удивился Солома.
        - Дэн - аббревиатура его паспортных данных: Дугарай Эрдемович Номгон.
        - А выглядит русским, и глаза не косые, как у якутов.
        - Чем меньше людей знает, что Дэн вообще существует, тем лучше.
        - Согласен, пусть остаётся просто Дэном.
        - Как наши подопечные?
        - Нормально, не суетятся, понимают ситуацию. Сан Саныч постарше, у него вообще к жизни философское отношение, Костя Ватшин в этом ему уступает, но проникся нашими проблемами и не психует. Да и жена у него умница, не запаниковала. Ребятам с ними легко.
        Капитан имел в виду телохранителей.
        - Всё равно рано или поздно придётся их переводить на режим «нелегал».
        - В собственной стране, - помрачнел Солома.
        - Орлы Васина заметили двух подозрительных типов в конторе биржи.
        - Когда?
        - Сегодня утром. Очевидно, «Ксенфорс» пытается восстановить своё гнездо там. А это означает, что ксеноты налаживают связи и внедряют своих агентов. Скоро придут и за хрониками.
        - Мы будем готовы.
        - Я не об этом.
        - Я-то за передислокацию, но парней надо предупредить заранее.
        - Вот и займись.
        - Слушаюсь.
        - Вот еще что. Мне позвонил Сан Саныч с очень странным заявлением. Он играл в преф с парнями, с которыми учился в институте, и один из них, Федорчук, работающий заместителем главного технолога на заводе микроэлектроники в Королёве…
        - «Электрон», что работает на оборонку?
        - Он самый. Так вот Федорчук обнаружил, что завод изготавливает какие-то детали и узлы, не проходящие ни по каким технологическим картам. Их даже ОТК не тестирует, они идут прямо на склад и там буквально растворяются в воздухе. Ты понимаешь, что это может означать?
        Соломин взъерошил волосы.
        - Что за детали? Чей заказ?
        - Их нет в заказах. Но завод их производит!
        Гордеев внезапно вспомнил строки Отчёта «сверхчеловека», выданного Дэном Веселову: «Мы создадим сеть психотронных генераторов вокруг Земли…» Сеть психотронных генераторов… на спутниках! Не узлы ли генераторов и производят на «Электроне»?
        - Надо немедленно все проверить!
        - У нас там никого нет.
        - Попробуйте задействовать того парня, зама главного технолога, который выдал инфу Уварову.
        - Хорошо, сделаем.
        - Если я прав…
        Солома смотрел выжидающе, и Гордеев закончил с прорвавшейся угрозой:
        - Мы возьмём их за яйца!
        5. Непредвиденное
        Два последних дня Ватшин изучал Таймыр. Сначала как географический район, полуостров, омываемый водами Карского моря и моря Лаптевых, затем как источник эзотерических надежд и, наконец, как район предполагаемой высадки двенадцать тысяч лет назад предков славян - арктов после гибели легендарного северного материка Гипербореи.
        Впрочем, в те времена материк этот находился на экваторе, как и Антарктида - истинная Атлантида, покрывшаяся льдами после переброса земных географических и магнитных полюсов.
        Ватшин уже знал, что переброс был не случайным и не спонтанным, в войне Атлантиды и Гипербореи было применено мощнейшее тектоническое оружие, в результате чего полюса сдвинулись на девяносто градусов, а ось вращения планеты была сбита на двенадцать градусов, что и привело к катастрофическим последствиям, в том числе к наступлению ледникового периода.
        Почему Гордеев попросил Ватшина посмотреть историю Таймыра, Константин понял: с юга полуостров подпирался северным уступом плато Путорана, а на Путоране ждали своего часа спящие в недрах гор, в пещерах и болотах сокровища северного народа, два тысячелетия обживавшего неуютные ныне земли. Надо было обследовать весь этот край, чтобы экспедиции заинтересованных людей, в первую очередь триэновцев, во вторую чекистов, не ломились сквозь тайгу, болота и буераки и не тратили время и силы понапрасну.
        Начал Ватшин с гряды Бырранга, тянувшейся с юго-запада на северо-восток, самой высокой горой которой была гора Ледниковая высотой тысяча сто сорок шесть метров.
        «Спуск на лифте» памяти в прошлое не занял много времени. Константин делал это теперь так же легко, как дышал или пил чай.
        Предки посещали эти края, иначе он ничего бы не увидел. Однако, опустившись на двенадцать тысяч лет в прошлое, он увидел парящие над горами «ладьи» с прозрачными пузырями «парусов» и с интересом принялся рассматривать картины жизни предков, строивших города вдоль побережья.
        Впрочем, городами эти необычного вида скопления строений назвать было трудно. Скорее это были базы или склады, внутрь которых грузились разноцветные кольца и полусферы контейнеров. Людей почти не было видно. Они управляли многолапыми механизмами, одетые в меховые, белые или серебристые куртки с капюшонами, и все были молодыми, светловолосыми, суроволицыми и, за редким исключением, голубоглазыми.
        Поднявшись чуть «выше» в будущее, на пару сотен лет, Ватшин увидел на этом же месте горящие леса, затянутое дымом побережье, сверкание огней в небе и понял, что попал в разгар сражения. Кто с кем сражался, понять было невозможно, однако после этого сражения искать в здешних местах уцелевшие базы северных переселенцев уже не имело смысла, и Ватшин, сделав около полутора десятков «хроновысадок» на полуостров, вычеркнул Таймыр из перспективных районов поисков сокровищ. В нынешние времена здесь нечего было искать, если не считать территорию плато Путорана, не только спецотрядам ФСБ, но и ксенотам. Они, судя по всему, интереса к Таймыру не проявляли.
        Был вторник, четырнадцатого мая, старославянский праздник Еремея Запрягальника. Ватшин не увлекался историей славянства, но от дедов знал, что на Еремея по ранней росе сеяли рожь, приговаривая: рой в глубь пласта - будет рожь густа.
        Жена ушла на работу, вернее, телохранители увезли её в муниципалитет Юго-Западного округа столицы, где она работала ведущим специалистом в сфере нормативно-правовой базы, и Константин остался один.
        Не торопясь, напился кофе, сел за компьютер.
        Минут двадцать начинал писать главу нового романа, названного «Они здесь», и стирал текст. Тогда ему пришло в голову позвонить Уварову.
        Математик отозвался после непродолжительного молчания:
        - Костя? Рад слышать.
        - Ты где?
        - На работе.
        - Может, я вечером перезвоню?
        - Да нет, можем говорить свободно, я один в своём ящике.
        - Над чем работаешь?
        - Дорабатываю игровую матрицу… или ты о служебном задании?
        - Да я, в общем, просто так звоню, с утра что-то не работается. Задумал написать роман по следам своих хронопутешествий, а теперь мучаюсь.
        - В чём затык?
        - Нет тяги. - Ватшин подумал и признался: - И страшно!
        - Посоветуйся с Иваном Петровичем, мне кажется, наша информация не должна засвечиваться даже в романах.
        - Я хотел написать про цивилизацию в ядре Млечного Пути. К тому же мне он ничего не запрещал. Да и в Интернете можно сейчас найти любую информацию о пришельцах, гораздо более убедительную.
        - Интернет - случай особый, туда можно влезть анонимно и остаться неузнанным, а мы с тобой качаем инфу не оттуда. Вообще тебе не кажется, что анонимность Сети создаёт впечатление абсолютной вседозволенности и свободы?
        - Не кажется, так оно и есть, мои герои не раз об этом говорили. Именно мнимая вседозволенность и подсаживает на эту иглу малолетних юзеров.
        - Не только малолетних. У меня взрослые дети, но и они по вечерам торчат в Сети. Правы социологи, мы воспитали поколение, которое высшей ценностью считает отсутствие ответственности за свои высказывания и трёп в Сети.
        - Плюс неподконтрольность.
        - Это уж как пить дать. Пацанам, привыкшим к безнаказанности, к халяве, в первую очередь нравится бесконтрольность. Однако извини за моё брюзжание, я тут схватился вчера с соседом спорить, потом пожалел. Он считает, что нам надо быть терпимее к запросам молодёжи, толерантнее. А я человек нетолерантный, терпеть ненавижу хамов и халявщиков, считающих себя повелителями мира.
        - Я на той же позиции. Кто-то образно выразился, что толерантность - это наркотик, вроде обезболивающего, превращающего человека в беззащитное животное, согласное с любой пыткой. На самом же деле вся история человечества - история нетерпимости.
        - Красиво говоришь, Венедиктович.
        Ватшин смутился.
        - Привычка формулировать мысли в литературные пакеты.
        - Хорошая привычка, особенно для писателя. Чем занимаешься в последнее время?
        - Дома?
        - Я имею в виду походы.
        - Был в Сибири, смотрел плато Путорана, Долину Смерти на Вилюе, полуостров Таймыр.
        - Нашёл что-нибудь?
        - Очень много… хотя до наших времён вряд ли мои находки дожили. Я спускался на десять-пятнадцать тысяч лет в прошлое, видел высадку переселенцев с Арктиды-Гипербореи, видел и сражения. Сначала землю наших предков окунули в воду с помощью тектонического оружия. Потом заморозили.
        - Это и я видел.
        - Да? Разве ты не бродишь по космосу?
        - Брожу, но и по России походил, Иван Петрович просил.
        - Зачем? Он мне не доверяет?
        - Подозреваю, что нас проверяли. Атлантиду тоже опускали на дно океана наши предки, прежде чем она превратилась в Антарктиду. Ты ещё не исследовал те края?
        - Нет, задания не было. Моя следующая цель - Земля Франца-Иосифа. Но я и сам могу посмотреть.
        - Я уже сподобился, подо льдами Антарктиды лежит настоящая страна сокровищ, если под сокровищами понимать остатки городов атлантов, сооружения и техцентры. Впрочем, как и под толщей воды и льда в центре Арктики, где была Гиперборея.
        - А что ты искал в космосе?
        Уваров тихо рассмеялся:
        - Цивилизацию на Марсе.
        Ватшин рассмеялся в ответ:
        - И я ходил по Марсу. Ты на сколько лет опускался?
        - На десять миллионов. Мои предки шастали по Солнечной системе…
        - Мои тоже.
        - Очевидно, у нас были общие предки. Но не суть. Мои… наши предки заглядывали на все планеты Системы, в том числе и на Марс. Я нашёл там склад ГСМ.
        - Что?!
        - Ну, это сверху похоже на склад горюче-смазочных материалов: баки, трубы, всё почти занесено песком, но сверху было видно. А ты где был?
        - Долину Маринера прочесал, опускался на пятьсот миллионов лет. Видел нечто вроде чёрных металлических черепах, усыпанных огнями, но рассмотреть, что это такое, мне не дали. Предка то ли сбили, то ли отогнали, то ли он сам удрал оттуда. В общем, нет сомнений, что на Марсе была цивилизация.
        - У меня другое мнение.
        - Серьёзно? Не шутишь?
        - Марс использовался ксенотами как перевалочная база и как источник полезных ископаемых. Я тоже видел металлических черепах, но это скорее автоматические заводы по добыче руды и выплавке металлов. Ксенотов изначально интересовала Земля, а Марс и Луну они приспособили для расположения там лагерей и для контроля за жизнью на нашей планете.
        Ватшин поискал возражения:
        - Там были и города, я видел.
        - Были поселения, небольшие, не масштабные, нечто вроде наших строительных комплексов. Впрочем, я не настаиваю на своей гипотезе, Марс ещё изучать и изучать. Может, там и была цивилизация, очень давно, а потом её ликвидировали те же ксеноты, заставив воевать марсиан меж собой.
        - То же самое происходит и на Земле. Только нынешние ксеноты действуют умнее, им загаженная радиацией и химией территория не нужна.
        - Согласен.
        - Где ещё ты путешествовал?
        - Да я, если честно, каждый день куда-то лечу… внутри самого себя. Нашёл вот недавно планету, блуждающую по Галактике самостоятельно, не привязанную ни к какой звезде. А вообще работы много, мне в первую очередь предложили обследовать Солнечную систему на предмет поиска чужих баз.
        - Про планету расскажи, - загорелся Константин.
        - Она дрейфует в потоке молодых звёзд группы АВ Золотой Рыбы и сравнительно молода, ей всего пара сотен миллионов лет.
        - Как ты определил?
        Уваров развеселился:
        - Сразу видно, что ты не лирик, а физик. Такие подробности интересны только физикам. А насчёт возраста… у меня хороший внутренний определитель. Шучу. Я поговорил с экспертами Гордеева, они и подсказали. Планета находится всего в сотне световых лет от Солнца и, вероятно, представляет собой «недозвезду» - коричневый карлик, внутри которого из-за недостатка массы не могут протекать термоядерные реакции.
        - Странно.
        - Что странно?
        - Зачем твоему предку, передавшему тебе память, надо было лететь к этому карлику? Там есть жизнь?
        - Точно не знаю, ничего особенного я не увидел. Огни какие-то на поверхности. Планета раза в три-четыре массивнее нашего Юпитера, обладает мощной атмосферой… а вообще ты прав, предки просто так не летали по звёздам, какой-то интерес к этой планете у них был. Попробую вернуться и посмотреть на неё внимательней. Хочешь идею?
        - Валяй.
        - Эта планета - завод по производству вирусов, которых потом ксеноты забрасывают на потенциально жизнеспособные планеты, где начинается процесс преобразования биосферы.
        Ватшин засмеялся:
        - Ты больший фантаст, чем я.
        - Неужели идея не понравилась?
        - Почему, как основа для романа вполне годится.
        - Могу подкинуть ещё одну. Есть версия, причём высказанная учёными, что вирусы - искусственно созданные кем-то микробиороботы, распылённые по всему космосу. Их цель - обслуживание также искусственно созданных биозародышей, которые попали и на Землю.
        - Панспермия?
        - Нечто вроде. Эти роботы должны были в чёткой последовательности вводить в клетки местных живых организмов программы в виде ДНК и корректировать таким образом ход эволюции. Но за миллионы лет блуждания в космосе многие вирусы сами «сбились с пути» и превратились в убийц. Что мы и наблюдаем на Земле.
        - Здорово! - честно признался Ватшин. - Идея что надо! Под таким углом я на вирусы ещё не смотрел. Можно воспользоваться?
        - В принципе идея не моя, об этом уже начали разговаривать в Интернете. Буду рад, если ты порассуждаешь на эту тему. Ты не сильно занят?
        - В каком смысле? Пишу роман, работаю с инфой. Твою идею помещу в запасник. Или ты другое имел в виду?
        - Приезжай ко мне вечерком, поговорим. Можешь с женой.
        - Хорошо, я ей предложу, хотя не уверен, что она согласится.
        - Тогда до вечера.
        Ватшин допил холодный кофе, сосредоточился на вхождении в состояние перехода из ощутимой реальности в мнимую, создаваемую мыслесферой, и заставил себя отвлечься от всех мешающих работе мыслей. Через несколько минут он незаметно для сознания перешёл границу миров, воображение унесло его в иные дали, и он стал жить в романе как в реальном мире, не ощущая его иллюзорности.
        До обеда время пролетело незаметно.
        Уставший мозг - всё-таки процесс творения отнимал много энергии - сам переключил сознание на материальную основу, и Константин, проведя ладонью по лицу, удовлетворённо потянулся. Поработал он основательно, почти дописал главу, вдохновение не раз овевало голову крылышками, и глава получилась исключительно интересной и впечатляющей.
        Душ освежил.
        Ватшин сварил свежий кофе, снова собираясь подсесть к компьютеру, но в это время зазвонил мобильный. Номер был Уварова. Гадая, что понадобилось математику на этот раз, Константин нацепил на уху петельку наушника.
        - Сан Саныч? Что забыл?
        - Ничего, - глухо проговорил Уваров. - Умер мой друг… внезапно… остановка сердца. В воскресенье ещё в преф играли, а сегодня он… В общем, вечером меня не будет дома, встретимся в другой раз.
        - Бог ты мой! Как это произошло? Он сердечник? Болел?
        - В том-то и дело, что никогда не жаловался на сердце. Сейчас поеду туда, узнаю.
        - Понял, звони.
        Ватшин выключил телефон, расстроенный известием. Но тот зазвонил снова.
        - Что-то ещё? - автоматически спросил он, не глянув на номер.
        Ответом была тишина.
        - Кто звонит? - Он глянул на светящееся окошко айкома. Там плавали два слова: «Абонент неизвестен».
        - Кто звонит?
        В наушнике хрюкнуло, раздались гудочки отбоя.
        - Чёрт бы вас побрал! - вслух выругался Ватшин.
        Телефон зазвонил в третий раз.
        - Какого дья… - Он вовремя прикусил язык, услышав голос: звонил редактор издательства «Недетская литература» Дима Большов, заменивший на посту главного редактора фантастики Колю Быстровича, перешедшего в другое издательство. - Ох, простите. Дима?
        - Да, это я, Константин Венедиктович, - отозвался Большов. - Хотелось бы обговорить с вами условия переиздания цикла романов «Генезис». Мы решили запустить новую серию - «Бриллиантовая библиотека» и хотим начать с вас. Не возражаете?
        - Ни в коем разе, - удивился и обрадовался Константин.
        Ровно неделю назад тот же Большов отказал ему в переиздании романа «Посланец», ставшего бестселлером после издания, интересно, что изменилось?
        - Можете подъехать сегодня?
        - Вполне.
        - Тогда мы вас ждём, до встречи.
        Забыв о двух предыдущих звонках, Ватшин заскакал по комнатам, отыскивая «парадно-выходной» костюм. В издательстве он всегда появлялся франтом, чувствуя, что его элегантный вид нравится работавшим с Большовым редакторшам.
        Собрался быстро, потрогал в меру гладкий подбородок, поколебался немного, решая - бриться или не бриться. Заставил себя выскоблить лицо до блеска.
        Лосьон после бритья «Булгари» докончил уход за лицом. «Вкусно пахнешь», - как говорила Люся, целуя мужа; лосьон был её подарком, она любила этот запах.
        Ватшин позвонил дежурной смене телохранителей, спустился вниз.
        В связи с охраной он теперь редко ездил на своей машине - «Субару XV», купленной вместо разбитого внедорожника «Ниссан», и каждый раз, выезжая куда-то на джипе триэновцев, мечтал сесть за руль своего авто.
        Выехали на Севастопольский проспект.
        - Что пишете? - спросил коренастый, скуластый, большегубый сосед Константина по имени Лёня. Он всегда держался подчёркнуто вежливо и не забывал расспрашивать писателя о творческих успехах.
        - Роман «Победитель», - ответил Ватшин, не вдаваясь в подробности.
        - О чём, если не секрет?
        - О пришельцах, - тем же тоном ответил Константин, размышляя о звонке Большова.
        Лёня понял его настроение и отстал.
        - Лёнь, за нами увязалась белая «Лада Ромео», - заметил водитель джипа Саша.
        Лёня оглянулся.
        - Давно?
        - Минут пять.
        - Попробуем оторваться.
        Джип метнулся вправо, потом влево, обгоняя несколько машин кряду, увеличил скорость.
        Белая «Лада» отстала, но через несколько минут вновь появилась в зеркальце заднего вида.
        - Пасут, - покачал головой Борис, сидевший рядом с водителем.
        Лёня взялся за телефон:
        - Второй, я сто первый, едем по Ленинградке в сторону издательства, за нами пристроилась белая «Лада»-«утюг», номер С 444 ММ, подмосковный регион, прошу пробить номер.
        Что ему ответили, Ватшин не услышал, Лёня сказал «есть» и спрятал усик микрофона в воротнике безрукавки.
        - Едем так, будто ничего не замечаем.
        - Без проблем, - отозвался водитель.
        Джип занял правую крайнюю полосу и перестал вилять.
        Свернули на улицу Космонавта Волкова, потом на улицу Клары Цеткин, остановились у главного входа в издательский корпус «Недетской литературы».
        - Где они? - спросил Борис, обшаривая глазами шеренги автомобилей у издательства.
        - Были где-то сзади, - ответил Саша. - Видимо, остановились заранее, за машинами не видно.
        - Значит, знают, куда мы направились. Лёха, спроси у глазников, формат сопровождения не меняем?
        Лёня снова выдвинул усик микрофона:
        - Второй, мы на месте. Пробили номер? Да… понял. Рекомендации?.. Понял.
        - Что советуют? - поинтересовался Борис.
        - Номер подмосковный, машина принадлежит департаменту природопользования Московского района. Нам предлагается ВИП-2.
        Борис повернулся к Ватшину, сидевшему с отсутствующим видом.
        - Вы надолго, Константин Венедиктович?
        Ватшин встрепенулся.
        - На полчаса, не больше.
        - Пошли.
        Борис вышел первым, открыл заднюю дверцу, выпуская Константина, внимательно следя за движением на улице. Лёня вылез из машины следом.
        У Ватшина был личный пропуск в издательство, который ему выдала сервис-пропускная служба ещё год назад, поэтому он прошёл за турникет без задержек, поздоровался со знакомыми охранниками на входе и дежурным оператором связи. Лёне и Борису пришлось предъявлять документы в окошко пропускного пункта, чтобы им выдали разовые пропуска.
        Поднялись на четвёртый этаж, по широкому светлому коридору дошли до двери с номером 421, за которой располагалась редакция фантастики.
        - Можете подождать здесь, - сказал Ватшин, кивая на диванчик перед стойкой секретаря и здороваясь с проходящими мимо сотрудницами издательства.
        - Я только загляну туда и уберусь, - вежливо, но твёрдо сказал Лёня.
        Он открыл дверь, бросил взгляд на столы с компьютерными терминалами, за которыми работали молодые парни и девушки, подчинённые Большова, отступил назад.
        - Всё в порядке, ждём вас.
        Ватшин зашёл в комнату, поздоровался, кивнул на отгороженный закуток, в котором сидел главный редактор отдела.
        - Дима здесь?
        - Здравствуйте, Константин Венедиктович, - пригласила его младший редактор Наташа, выполнявшая роль секретарши. - Дмитрий Анатольевич только что появился, разговаривает по телефону. Вы с ним договаривались о встрече?
        - Договаривались, - коротко ответил Ватшин.
        - Мне он ничего не сказал, проходите, пожалуйста.
        Ватшин открыл дверь рабочего модуля Большова, вошёл.
        Редактор с кем-то разговаривал по мобильному. Увидев гостя, он привстал, пожал ему руку, указал на стул.
        - Хорошо, пусть пока снимет полосу, мы посчитаем, что дать в пакет рекламы. - Он закончил разговор, улыбнулся. - Извините, Константин Венедиктович, обычная суета. Какими ветрами вас к нам занесло? Предупредили бы - я бы приготовил чего-нибудь вкусненького к кофе.
        Ватшин озадаченно поднял брови.
        - Вы шутите? Мы же с вами час назад разговаривали, вы звонили и предложили переиздать мой цикл «Генезис».
        У Большова вытянулось круглое лицо, в глазах протаяло изумление.
        - Константин Венедиктович, это вы, наверно, шутите? Я вам не звонил.
        Ватшин растерялся, пролепетал:
        - Вы собрались запустить новую серию «Бриллиантовая библиотека»…
        Большов засмеялся:
        - Это вас кто-то разыграл.
        - Не может быть… я узнал ваш голос…
        Большов прижал руки к груди.
        - Честное пионерское, я не звонил! Мы собирались запускать новую книжную серию, был разговор с директором два месяца назад, но продажи упали, и проект решили не начинать. Вы действительно слышали мой голос?
        - Без шуток! Иначе зачем бы я к вам ехал?
        Большов покачал головой.
        - Вас действительно кто-то разыграл, хотя сегодня не первое апреля. Голос человека можно подделать легко, возможностей хватает. Подумайте, кто из друзей мог это сделать. Или из врагов. - Дима хохотнул.
        - У меня вроде бы не было врагов…
        - Ну, завистников наверняка хватает. Как идёт работа над романом?
        - Идёт, - пробормотал Ватшин, расстроившийся до жажды отомстить неведомому «другу».
        - Ждём с нетерпением, даже, вполне возможно, увеличим тираж. Заходите к нам в любое время.
        Ватшин пожал протянутую руку, переживая странное ощущение, что его обманули, вышел из редакции.
        Борис и Лёня, делавшие вид, что они свои здесь, поднялись с диванчика, подошли к нему.
        - Что случилось? - насторожился крепыш Лёня, увидев недовольную мину на лице писателя.
        - Идёмте, - хмуро сказал Ватшин.
        Телохранители переглянулись, догнали его.
        - Константин Венедиктович, будьте добры, что произошло? Нам это важно.
        - Они меня не ждали.
        - В смысле?
        - Мы условились, что я подъеду обсудить договор… а Дима утверждает, что он вообще мне не звонил.
        - А когда он звонил?
        - Я же говорю, он утверждает, что не звонил. Хотя голос был его.
        - Вы хотите сказать, что с вами кто-то говорил голосом Большова?
        - Я думал, сам Дима.
        - Кто-то сработал под него, - сказал Борис. - Может, и «Лада» появилась не случайно? Всё взаимоувязано?
        Ватшин вытаращил глаза.
        - Вы думаете, что меня специально…
        - Вызвали в редакцию, изменив голос под голос вашего Димы. Кому-то нужно было, чтобы вы поехали в издательство. Лёха, звони Соломе.
        Леонид снова выдвинул усик микрофона, вызвал командира спецотряда, коротко поведал ему о своих сомнениях и предположениях, выслушал ответ:
        - Понял, капитан, ждём. - Он посмотрел на Бориса, потом на Ватшина. - Подъедет группа прикрытия, нет смысла рисковать. Нам бы переждать часок в тихом месте. Найдётся тут такое?
        Ватшин подумал о бельэтаже на шестом этаже издательского корпуса, где он не раз давал интервью телевизионщикам, но бельэтаж примыкал к приёмному комплексу генерального директора, и втроём туда идти было неудобно, секретарша генерального восприняла бы это как вторжение.
        В голову робко стукнулась мысль о столовой издательства.
        - В подвале у них столовая… кафе… и бар… можем посидеть там.
        - Отлично, Константин Венедиктович, ведите.
        Лифт послушно понёс гостей на первый этаж.
        Глава 2
        Настоящее. Третья сила
        1. Извне-1
        Белая «Лада Ромео» остановилась за разлапистой «Порше Каннибал».
        Находившиеся в её салоне пятеро мужчин какое-то время сидели молча, неподвижно, как манекены, и лишь движения глазных яблок всех пятерых говорили о том, что это живые люди.
        Трое из них были экипированы как бойцы полицейского спецназа - в чёрные костюмы «ниндзя» со множеством приспособлений для ношения оружия и спецтехники. На головах у них были надеты чёрные шапочки-маски с прорезями для глаз и рта.
        Четвёртый член группы был в обычном, гражданском, летнем костюме песочного цвета. На его лице, тяжёлом, угрюмом, бугристом, с широкой складкой брезгливо изогнутых губ, подбородок выглядел неожиданно маленьким, «девичьим». Седоватые волосы угрюмого были коротко подстрижены.
        Водитель «Лады Ромео» ничем не выделялся из сотен таких же водителей, одетый в джинсы и футболку. В его блёкло-голубых глазах застыло выражение скуки.
        Прозвучал зуммер рации.
        Сидевший рядом с водителем седоватый мужчина выпрямился.
        В наушнике раздался густой басовитый голос:
        - Доложите обстановку.
        - Он в издательстве, - после паузы бросил седоватый.
        - Не понял. Вы же должны были перехватить его «до».
        - Его охраняют.
        - И что с того? Вам выдали его на блюдечке! Всего-то и надо было остановить машину в узком переулке, ликвидировать охрану и забрать хроника.
        - Они повели себя странно, начали отрываться, а потом поехали ровно. Это означает, что они нас срисовали. Мы решили подождать и убедиться, что дополнительного сопровождения нет.
        - Такие операции просчитываются заранее, чёрт побери, и совершаются внезапно, Битер, только тогда они успешны. Неужели я вам должен разъяснять азы перехвата? Сворачивайтесь!
        - Мы его возьмём.
        - Если они поняли, что за ними следят, а они получат подтверждение, когда писатель узнает, что его не вызывали в издательство, то вызовут подкрепление. Уходите оттуда!
        - Все группы на местах. Никакой суеты не замечено, значит, они не придали значения нашему маневру, никто их не подстраховывает. Он выйдет, и мы его возьмём.
        - Битер, вы понимаете, чем пахнет срыв операции? Вы уже один раз провалились, когда он ехал на дачу.
        - Провалов больше не будет. Если мы заметим, что к нему едет подкрепление, отступим.
        Собеседник седоватого Битера, а это был Главный Админ драгонов, который уже много лет исполнял роль зама мэра Москвы по строительству Арнольда Метаксовича Бесина, помолчал несколько секунд.
        - Отвечаете за операцию головой, Битер! Помните, хроник нам нужен живой и невредимый.
        Разговор закончился.
        Битер набрал номер мобильного:
        - Шустрый, что видите?
        - Всё тихо, барон, никаких подозрительных шумов.
        - Он не мог выбраться из издательства другим путём?
        - Другого нет.
        - Следи в три глаза.
        - Не пропустим, барон.
        Палец нажал несколько сенсоров.
        - Стрелок, готовность один!
        - Давно готовы.
        - Ждите команды.
        - Есть.
        Битер посмотрел на спутников.
        - Работаем максимально быстро! Никого не жалеть, брать хроника живым и по возможности целым.
        Троица синхронно кивнула головами.
        Седоватый командир группы захвата, принадлежащей «Ксенфорсу», откинулся на спинку сиденья.
        2. Не успеем!
        Джип притёрся к бордюру в узком проходном дворе на улице Приорова. Издательство «Недетская литература» располагалось в ста метрах от проезда, на улице Клары Цеткин, но к нему решили не приближаться, чтобы не возбуждать подозрений у возможных наблюдателей.
        - Глазастик, обзор! - сказал Солома в бусину микрофона рации.
        - Регистрируем один подозрительный объект, - отозвался наушник голосом командира группы информационного сопровождения капитана Глазова. - Белая «Лада Ромео» стоит до поворота справа от корпуса завода, в кабине пятеро, вооружены.
        - Это всё?
        - Пока всё, обрабатываем картинку со спутника.
        - Побыстрей, плиз, писатель находится в издательстве уже почти час, его пастухи могут заподозрить неладное.
        - Работаем, - сухо бросил Глазов, прозванный глазастиком не в последнюю очередь из-за фамилии. С другой стороны, он имел в своём распоряжении канал связи со спутниковой системой ГЛОНАСС, способной разглядеть на земле предмет размером со спичечную коробку, и прозвище точно отражало поле деятельности капитана.
        Правда, кроме связи со спутниками, в его подчинении была хорошо отлаженная ФСБ система контроля движения, опиравшаяся, кроме спутников, на телекамерные дорожные системы МВД, а также мощные компьютеры, объединённые в комплекс «Умник», который и выдавал рекомендации обратить внимание на подозрительные объекты.
        Солома связался с телохранителями Ватшина:
        - Лёня, где вы?
        - Сидим в кафе, пьём соки.
        - Выходите.
        - Есть.
        - Приготовились, - оглядел свою гвардию Солома - троих оперативников, одетых в городской камуфляж.
        Костюмы были вполне гражданского вида, полуспортивные, лёгкие, летние, на самом же деле они ни в чём не уступали спецкомплектам для боевых операций, разработанные и изготовленные отечественными производителями в Иванове.
        Атлетически сложенные парни одинаковыми жестами размяли кисти рук.
        - Мы вышли, садимся в машину, - позвонил Лёня.
        - Поехали, - бросил капитан водителю. - Жми к «Ладе», мы их опередим.
        Джип выехал на улицу Клары Цеткин, повернул к издательству.
        Внезапно включилась рация:
        - Витя, алярм! «Умник» засёк ещё несколько подозрительных объектов. Серый «Пежо 308» пристроился за входом в издательство, всем мешает, но упорно не желает подвинуться. В кабине четверо. За поворотом с Клары Цеткин на Вокзальный проезд стоит водомоечная машина-цистерна, двигатель работает, в кабине двое. Перед «Ладой» торчит внедорожник «Порше Каннибал», а на противоположной стороне улицы встал панелевозчик «Мерседес». Двигатель работает, в кабине двое.
        - Чёрт! Почему так поздно предупреждаете?!
        - Я не волшебник.
        - Да не к тебе претензии. Сигнал полковнику - императив «похороны»!
        - Звоню.
        - Статус объектов?
        - В данной комбинации руководитель сидит в «Ладе», остальные - оперативные колуны.
        - Вооружение?
        - По оценке «Умника» вооружение серьёзное: ПП, автоматы, пистолеты, электрошокеры.
        - Понял, выходим на тропу войны. Чёрт, не успеем, всем нутром чую! Они пошли ва-банк! Тима, гони!
        Водитель втопил педаль газа.
        3. У меня много жизней
        Ватшин даже не представлял себе, во что выльется нынешний поход в издательство, не предвещавший никаких сюрпризов. На ум, конечно, приходили картины зимней драки на Каширском шоссе, когда он с женой поехал на дачу и его перехватили боевики «Ксенфорса», но кто бы подумал, что ксеноты решатся напасть чуть ли не в центре Москвы, солнечным днём, не обращая внимания на случайных прохожих и телохранителей. Поэтому когда вокруг всё завертелось, как в аттракционе «поймай меня», Ватшин растерялся, хотя и не настолько, чтобы вести себя чурбан чурбаном.
        Из главного корпуса издательства они вышли без трёх минут час, практически в обед, когда в столовую потянулись стайки редакторш и других сотрудниц; мужеского персонала здесь работало втрое меньше, чем женского.
        Борис направился к джипу первым, бдительно фиксируя прохожих.
        Лёня и Ватшин плечом к плечу двинулись следом.
        Сели в джип, водитель сдал назад, с трудом развернулся между шеренгами стоящих слева и справа автомашин. Выехали из теснины, мимо новой высотки, возведенной недавно напротив издательства, и в этот момент началось подготовленное чьей-то злой волей движение.
        Стоящий слева панелевоз резко сдал влево, перекрывая улицу.
        Прятавшаяся за углом, в начале Вокзального проезда, оранжевая поливочная машина резко сдала назад и перегородила улицу прямо перед носом джипа «Рэндж Ровер», принадлежащего группе «Заставы».
        - На пол! - рявкнул Лёня отнюдь не интеллигентным голосом, сгибая Ватшина пополам. - У тебя не девять жизней!
        Борис выпрыгнул из машины, но на него бросились сразу трое в чёрных спецкостюмах, выскочившие из серого «Пежо», а к джипу с другой стороны рванулись ещё трое в таких же комбинезонах, с шапочками-масками на головах.
        - Лежи! - Лёня толкнул дверцу навстречу первому из нападавших, сбивая его с ног, выскочил сам, но второй боевик всадил в него очередь из пистолета-пулемёта «Ёрш» и сунулся в кабину, где на заднем сиденье скорчился Константин.
        - Вылезай, сука!
        К плечу Ватшина потянулись рука в чёрной перчатке.
        Водитель Саша выстрелил в окно, не открывая дверцу, попал третьему боевику в грудь, но это его не остановило: верзила был экипирован бронежилетом.
        Начавшие было собираться в толпу любопытные бросились прочь, пригибаясь и закрываясь, кто чем мог.
        Грохот выстрела оглушил. Но организм Ватшина, к счастью, среагировал на пальбу без участия сознания, выводя хозяина из ступора. Он ткнул пальцами в бешеные глаза стрелка в прорезях маски, а второй рукой ударил по стволу пистолета-пулемёта, сбивая его вниз.
        Боевик вскрикнул, рефлекторно нажимая на курок, но вся очередь ушла в пол джипа, никому не причинив вреда.
        Если бы Ватшин был подготовлен к такому повороту событий и знал азы рукопашного боя, он бы продолжал атаку и, наверно, смог бы даже отобрать у нападавшего оружие, но он этого не сделал, и ситуация стала критической. Взбешённый неудачей верзила в чёрном, полуослепший от удара, направил на писателя ствол пистолета-пулемёта.
        Схватка кипела и вокруг машины.
        Троица боевиков, выскочившая из «Пежо», столкнулась с парнями Соломы, наконец-то добравшимися до джипа Ватшина. Затрещали выстрелы: боевики выполняли приказ никого не щадить.
        Бойцы «Заставы» ответили, но быстро освободиться от противника для защиты писателя не смогли. Двое из них сразу были ранены, и лишь Соломин, проявив высочайшую подготовку и реакцию, сумел уйти от выстрела и в несколько ударов обезвредил своего мощного противника.
        И всё же они не успели бы спасти Ватшина… не вмешайся в схватку третья сторона, внезапно обнаружившая интерес к происходящему.
        Их было двое: мужчина и женщина в неприметной летней одежде, вроде бы просто проходившие мимо в этот момент. Мужчина был одет в строгий тёмно-серый костюм, он шёл по тротуару слева, женщина средних лет, с короткой причёской, в джинсах и блузке, шла по другую сторону улицы. Оба синхронно вынули пистолеты, он - из-под полы пиджака, она из сумочки, и открыли огонь.
        В общем шуме и гаме выстрелы, сделанные из пистолетов с бесшумными насадками, были не слышны.
        Ватшин, которого уже держали двое за шиворот, выпрямился.
        Боевики слева от машины, расстрелявшие телохранителя Лёню и водителя Сашу, вдруг попадали на асфальт, получив по пуле в голову, и точно так же перестали сопротивляться те, что выскочили из «Пежо» и схватились с бойцами «Заставы»: женщина стреляла не менее метко, чем мужчина. Мало того, она сделала ещё один выстрел - по «Ладе Ромео», после чего белая отечественная лайба сорвалась с места, проутюжила две машины у тротуара, вырвалась на Вокзальный проезд, проскочила перекрёсток на красный свет светофора.
        Облик женщины не запомнился никому. Она как шла по тротуару справа, так и прошла мимо, сделав три выстрела и спрятав пистолет в сумочку.
        Мужчину видели двое - Борис, ошеломлённый неожиданной поддержкой, и сам Ватшин, вытащенный из кабины джипа нападавшими.
        Стрелок прошёл мимо джипа, пряча пистолет в плечевой захват под пиджаком, сунул Ватшину белый прямоугольничек визитки.
        - Позвоните мне, когда придёте в себя. - Голос его был глух и невыразителен. - Никому об этом не говорите! Для вашей же пользы.
        Он шагнул прочь, оглянулся.
        - Никому!
        И буквально растворился в воздухе.
        Подошёл Борис, держась за простреленное плечо. Из-под его пальцев на рукав рубашки стекала кровь.
        - Кто это?
        - Не знаю, - растерянно прошептал побелевший Ватшин.
        К ним подбежал Солома с пистолетом «Волк» в руке. Ватшин впервые увидел капитана если не расстроенным, то предельно серьёзным, без малейшего намёка на улыбку.
        - Жив?! Слава богу! В машину!
        Бойцы Соломы в это время окружали водомойку и панелевоз, но их водители и пассажиры сориентировались быстрее, бросив свои машины сразу же после маневра. В кабинах их не оказалось.
        Из шестёрки боевиков, напавших на джип с Ватшиным, не выжил ни один.
        Забрав Лёню, Сашу и Бориса, бойцы «Заставы» расселись по машинам, прикрывая Ватшина, и два джипа с отрядом умчались к улице Приорова.
        Только спустя минуту к месту перестрелки робко потянулись прохожие и водители из подъехавших машин, вытягивая шеи и рассматривая тела в чёрных комбинезонах.
        Полиция подъехала к месту происшествия через шестнадцать минут. Но ей достались только трупы и рассказы очевидцев, внезапно почувствовавших себя героями.
        4. Есть идея
        Генерал вызвал их в три часа дня:
        - Полковник, жду через час. Захватите Дэна.
        - Слушаюсь, координаты?
        - Как обычно.
        Гордеев хотел напомнить Кузьмичёву, что контактные встречи отменены, но генерал уже выключил связь.
        - На ковёр? - догадался Солома; они стояли в коридоре госпиталя ФСБ в парке у метро «Сокольники» и смотрели, как в палате, где лежали раненые - Саша и Борис, меняют капельницы.
        - Держи язык за зубами, - буркнул Гордеев. - Объясняться всё равно пришлось бы рано или поздно. А ты стал допускать ошибки, капитан.
        Лицо Виктора сделалось виноватым и затвердело.
        - Больше не повторится.
        - Кто стрелял, выяснили?
        - Нет, - хмуро ответил капитан. - Стрелявшие исчезли, как по мановению волшебной палочки. Отследить их перемещение со спутника не удалось.
        - Получается, неведомая команда перестреляла ксенотов, а мы даже не знаем, кто это сделал и почему?
        Солома кивнул.
        - Пробили машины?
        - «Лада Ромео» принадлежит частной похоронной фирме «ВИП-ритуал», дислоцирующейся в Бескудниково. Владелец Битер Михаил Липович. «Пежо» зарегистрирована на частное же следственное предприятие «Гламур», которое снабжает обманутых жён информацией о неверных мужьях, располагается на Каширке. Владелец «Гламура» - друг нашего местного олигарха Морданова.
        - Душу выньте из всех этих деятелей!
        - Уже работаем.
        - Как чувствует себя писатель?
        Соломин дёрнул уголком губ.
        - Ничего, держится. Признался, что, когда на него направили ПП, ствол пистолета-пулемёта показался ему дорогой в Вечность.
        - Лирическая душа, несмотря на мускулистую прозу, которую он выдаёт. Наметили, куда будете перевозить обоих хроников?
        - Лианозово, поближе к третьей базе.
        Помолчали, отступив от двери, чтобы не мешать медсёстрам.
        - Медики молчат?
        Солома понял, о чём идёт речь - о внезапной смерти Евгения Федорчука, приятеля Сан Саныча Уварова.
        - В крови никаких следов, но сердце остановилось, вполне здоровое сердце. Похоже, был введен один из препаратов, срабатывающий через какое-то время и полностью распадающийся в крови.
        - Ищите тех, кому это было выгодно. Мы вышли на какую-то криптосистему, под видом обычных деталей изготавливающую свою электронику. Федорчук узнал об этом, и его убрали. Кстати, Уварову надо найти другую работу, в институте его трудно защитить.
        - Ищем, думаем.
        Из палаты вышел врач, глянул на ждущие лица триэновцев.
        - Александр ваш получил пять пуль: в грудь, плечо и бедро, потерял много крови, но жить будет, вытащим. Второй ваш опер отделался двумя пулями, в руку и ногу. Через недельку переведём в общую палату.
        - Благодарю, - сдержанно сказал Гордеев. - Не возражаете, если у палаты будут дежурить наши хлопцы?
        - Пусть дежурят, лишь бы не мешали.
        Гордеев и Соломин пожали руку врача и вышли из госпиталя.
        Снаружи стояла тёплая солнечная погода, ласковый ветерок шевелил ветки берёз и клёнов с молодыми листочками, гулял по траве.
        - Эх, я бы тоже не отказался полежать здесь недельку, - мечтательно сказал капитан.
        - Полежишь, если нарвёшься на пулю, - проворчал Гордеев. - Дуй в Королёв, на завод «Электрон», мы должны кровь из носу узнать, что там происходит. За просто так заместителей главного технолога не убивают. И вот ещё что, скажи Дэну, пусть полазает по соцсетям, блогам, «ВКонтакте», в «Однокурсниках» и сотрёт все упоминания о хрониках, если они есть. И не только о них, но и о родственниках, о братьях и сёстрах, и так далее.
        Солома замялся.
        - Дэн человек извилистый…
        - А ты прямой.
        - Вы бы ему сами сказали.
        - Всё приходится делать самому. Хорошо, вечером позвони.
        Соломин с облегчением козырнул, сел в джип и уехал.
        Гордеев посмотрел на часы, вздохнул, подумал, что сегодня он получит от генерала по полной программе. Кузьмичёв провалы терпеть не мог. Впрочем, как и сам Гордеев.
        На душе стало муторно и беспокойно.

* * *
        Собрались в новом офисном здании на территории шестьдесят седьмой больницы на Карамышевской набережной.
        Гордеев рассчитывал поговорить с генералом тет-а-тет, но, увидев нового зама Кузьмичёва, понял, что сделать это не удастся.
        Расселись вокруг приставного столика орехового дерева: Веселов, одетый на этот раз в модный черный, в белую полоску, костюм, Дэн и Гордеев.
        - Доложите, что у вас произошло с Ватшиным, - недобрым голосом попросил Кузьмичёв.
        Гордеев покосился на спутника, и Дэн правильно истолковал его взгляд.
        - По оценке нашего аналитического центра, мы наткнулись на силу, которая знает о существовании хроников и заинтересована в их целости и сохранности.
        - Может быть, это герпы? - поинтересовался Веселов.
        - Возможно, хотя меня мучают сомнения, что это герпы. Они действовали бы по-другому.
        - То есть?
        - Три месяца назад дракоши… э-э… ящеролюди попытались захватить писателя, а когда поняли, что им это не удастся, попытались его ликвидировать. В нашем случае мы видим другой почерк.
        - Мистика какая-то, - скривил губы Веселов. - Подошли люди, причём в нужный момент, угрохали шестерых налётчиков…
        - Пятерых. Одного к тому времени убрал Солома.
        - Ну, пятерых. Перестреляли и исчезли! Что за бред?!
        Дэн пожал плечами.
        - Мистикой здесь не пахнет, здесь пахнет точнейшим расчётом и профессиональным исполнением. Я не могу пока дать точного определения происшествию, но если у нас появились неведомые соратники, это здорово. Осталось только разыскать их и предложить совместную работу.
        - Как это у вас легко получается.
        Дэн снова повёл плечом и устремил взгляд своих жёлтых, не замутнённых никакими угрызениями совести глаз на Кузьмичёва.
        - Любите вы… преувеличивать, - сказал генерал уже не так мрачно. - Иногда мне кажется, что вы знаете то, чего не знаю я, а должен бы.
        - Возвышаться над другими - дурной тон, - сказал Веселов.
        - Дон Кихот говорил по этому поводу: только тот человек достоин возвышаться над другими, кто делает больше других. А я самый обыкновенный системщик и не претендую.
        Гордеев еле заметно усмехнулся.
        Кузьмичёв озабоченно пригладил пальцем бровь.
        Веселов прищурился, собираясь высказать своё мнение по данной теме, но его остановил звонок мобильного.
        Кузьмичёв ткнул пальцем в браслет айкома, выслушал абонента, сказал приглушенным страдальческим тоном:
        - Дина, это не та компания… - Генерал осёкся, помолчал, закончил чуть спокойнее: - Хорошо, сейчас приеду, обсудим.
        Он встал из-за стола, посмотрел на Веселова:
        - Заканчивайте без меня, Юлий Тарасович, держите в курсе.
        Все трое встали, провожая генерала взглядами, пока за ним не закрылась дверь.
        Веселов занял его место.
        Гордеев и Дэн хотели сесть, но заместитель координатора силовой структуры «Триэн» поднял ладонь:
        - Дугарай, вы свободны. А вы, полковник, останьтесь.
        Дэн посмотрел на Гордеева, пошёл к двери, оглянулся.
        - Я вас подожду внизу, Иван Петрович. Всего хорошего, Юлий Тарасович.
        Веселов кивнул на стул.
        - Садитесь, полковник, я вас долго не задержу.
        Гордеев сел.
        Веселов изобразил улыбку.
        - Не смотрите волком, полковник. De corde enim exeunt cogitationes malae, как сказано в главе пятнадцатой Евангелия от Матфея. Из сердца исходят дурные помыслы. Поэтому руководствоваться эмоциями в нашем деле нельзя. Я оставил вас вот по какому поводу. Какие у вас планы на хроников?
        - Не понял. Их надо в ближайшее время передислоцировать. Оба понимают, что их мирная жизнь закончилась, и согласны работать с нами, но и жить на переднем крае, всё время ожидая удара в спину, далеко не фонтан. Мы наметили район, куда переедут оба.
        - Не надо им никуда переезжать.
        Гордеев изумлённо вгляделся в породистое, основательное лицо зама Кузьмичёва, которое не портила рыжая россыпь.
        - Вы шутите?!
        - Ничуть не бывало. Ксеноты знают, где живут хроники, и наверняка вскоре наведаются. А мы подготовим засады.
        Гордеев облизнул ставшие сухими губы.
        - Это же… неоправданный риск! Ребята могут погибнуть! И живут они не одни, а с семьями, и не в вакууме, а в окружении соседей, тоже рискующих попасть под удар. Последние события показали, что ксеноты ни перед чем не остановятся.
        Веселов изобразил отеческую мину:
        - Это приказ, полковник. Согласованный наверху со всеми экспертами. Извольте выполнять.
        Лицо Гордеева окаменело.
        - Это всё?
        - Ради великой России стоит пойти на любые издержки.
        - Понятно. Вы давно смотрели ТВ?
        - При чём тут ТВ? Я вообще не смотрю телебред.
        - Иногда туда прорываются удивительные вещи. Вчера в программе Якубовича «Поле чудес» по первому каналу в игре принимала участие школьная учительница с сорокалетним стажем.
        Якубович спросил: сколько вы получаете? Она ответила: зарплата у нас - пять тысяч шестьсот рублей. Вы понимаете? Пять тысяч шестьсот рублей! Не долларов. Так вот, пока у нас учителя и медики получают нищенскую зарплату в десять-тридцать раз меньше зарплат чиновников, великой России не быть! - Гордеев встал. - Разрешите откланяться?
        По лицу Веселова прошла тень.
        - Идите.
        Гордеев направился к двери.
        - На оперативную проработку замысла даю три дня, - сказал ему в спину Веселов.
        Гордеев не оглянулся, вышел, чувствуя затылком оценивающий взгляд Юлия Тарасовича. Сдерживать себя он умел. Однако сердце бухало в груди, как сваезабивщик, предлагая послать зама генерала матом (чего уж там говорить, Матфей был прав), но это вряд ли изменило бы ситуацию.
        5. Бес Бесин
        Мэр был хмур и озабочен. Ставленник действующего президента, он старался изо всех сил понравиться москвичам, играя отца родного, а главное - создать в народных массах имидж неподкупного и умного руководителя, пекущегося о всенародном благе, поэтому драл с заместителей три шкуры за любую провинность.
        - Арнольд Метаксович, на вас жалуются люди.
        - Это ещё кто? - пробурчал Бесин, топорща густые чёрные брови. В отличие от худенького пышноволосого мэра он выглядел как человек-гора и цедил слова сквозь зубы.
        - Руководители строительных фирм написали коллективное письмо премьеру. Вас обвиняют в завышении цен на квартиры и в создании нетерпимого климата для заинтересованных инвесторов.
        - Нетерпимого климата? - фыркнул Бесин. - Что-то новое в строительном бизнесе.
        - Вы построили систему недоступности к открытым конкурсам, что является серьёзным превышением полномочий.
        - Я строю новую Москву, что требует крупных финансов.
        - Для кого вы строите? - страдальчески изогнул брови мэр. - Объём ВИП-строительства за эти полгода превысил все возможные пределы! Кто будет жить в этих ваших ста тысячах пяти- и шестикомнатных квартир?
        «Мы!» - хмыкнул про себя Бесин, он же Шамшур Ашшурбазипал и он же главный Оператор Управления внедрения «Ксенфорса», имея в виду драгонов. Но вслух сказал иное:
        - Людей с шальными деньгами в Москве много.
        Мэр пожевал губами, с сомнением во взоре разглядывая заместителя, вздохнул:
        - Прошу вас представить строительный реестр на полгода с указанием всех строящихся объектов и список инвесторов.
        - Я же представлял в начале года.
        - Положение изменилось, президент требует увеличения строительства дешёвого жилья, а не виповского. Всего вам хорошего.
        Бесин грузно поднялся, состоящий из одних выпуклостей, что на самом деле было лишь камуфляжем, иллюзией, созданной маскером, и, тяжело топая, вышел из скромного кабинета мэра, монументальный, как памятник борцу сумо.
        Из машины он вызвал Новихина, месяц назад ставшего замом директора Московской газовой биржи вместо погибшего Коренева:
        - Через час ко мне, с оружием.
        - Слушаюсь, Драгон Уфф, - отозвался Новихин, ещё недавно бывший партнёром Уварова по игре в преферанс.
        Бесин опустил левое веко, и водитель, давно изучивший мимику и жесты начальника, тронул с места новейший «Мерседес-700».
        Бесин нашёл на циферблате браслета другой номер:
        - Битер, ко мне в тринадцать ноль-ноль. Захватите Рожнова, пусть объяснит просчёты операции.
        - Хорошо, - после паузы ответил руководитель оперативной группы особого назначения «Ксенфорса».
        В последнее время термин «работа» во всём мире, в том числе и в России, стал приобретать иной оттенок.
        Рабочие места становились предельно гибкими и мобильными, особенно в сфере обслуживания или продажи информационных услуг. Работать можно было всюду: дома, в машине, в самолёте, на даче и так далее. Интернет предоставил обширное поле для неформальных встреч и обсуждений, что сразу отразилось на количестве стандартных столов, кресел и компьютеров в офисах и на количестве самих офисов.
        Граница между работой и отдыхом стала размываться. Телеприсутствие позволяло в любой момент оказаться в любой точке земного шара, поэтому жить можно было в Арабских Эмиратах, а работать в Гренландии. Для начальства уже неважно было видеть лица подчинённых и следить за их присутствием. Главное было - вовремя решить порученную задачу и выдать результат. Менеджмент базируется на управлении задачами, а не людьми.
        В то же время темп жизни, появление всё новых каналов информации и рождаемые ими информационные стрессы требовали каким-то образом разгружать сознание человека, а офисы как раз и делали это, создавали среду, где можно не только сосредоточиться, но и скрыться от внешнего шума, поговорить с сослуживцами, расслабиться.
        Поэтому, несмотря на повальное увлечение фрилансом и переход многих коммерческих и государственных структур на бесконтактное управление сотрудниками, мэрия Москвы пока не соглашалась на распространение новых форм управления, и почти все её подразделения имели реальные, а не виртуальные офисы.
        Имел свой офис, а в нём роскошный кабинет с громадным столом, напоминающим стол для игры в теннис, и Арнольд Метаксович Бесин, только располагался этот офис не в мэрии Москвы на улице Тверской, дом 13, а в отдельном здании, построенном в стиле средневекового замка на берегу Крылатского канала.
        Заявившись к себе, Бесин хлебнул тфанишшара - кибитского тоника, весьма популярного на родине Шамшура Ашшурбазипала, похожего по вкусу на чёрный монгольский чай с экскрементами джунгарского тарпана, дождался Новихина.
        - Готов служить! - браво вскинул руку к виску бритоголовый загорелый молодой человек; точнее, драгон, похожий на спортивного молодого человека.
        - Сядешь справа.
        - Слушаюсь, Драгон Уфф!
        - Поменьше пыла, - поморщился Бесин.
        Через десять минут заявился мрачный Битер в сопровождении Рожнова, разработчика операции по захвату хроника Ватшина. В его взгляде сомнение боролось со страхом и высокомерием.
        - Нам подождать? - указал он глазами на Новихина.
        - Садитесь, - тяжело сказал Бесин.
        Круглый, как мяч, крепко сбитый коротыш Битер и узколицый, похожий на мышь Рожнов переглянулись, бочком сели на неудобные, специально предназначенные для посетителей стулья.
        - Вы вели съёмку операции? - пробасил Арнольд Метексович.
        Битер раздул побелевшие ноздри, кинул косой взгляд на Рожнова.
        - Предполагалось, что они поедут…
        - Да или нет?
        На щеках Битера вздулись бугры желваков, совсем как у настоящего человека.
        - Нет.
        - Почему?
        - Предполагалось, что это не понадобится.
        - Что произошло?
        - Они оказались более подготовленными.
        - Кто - они?
        Битер снова крутанул желваки, помедлил, переживая унизительное чувство зависимости.
        - Триэновцы.
        - А по нашим данным, это были не триэновцы, - безразличным тоном сказал Новихин.
        Рожнов глянул на него исподлобья:
        - Вы что, там были?
        - Я - нет, мои люди - да.
        - С чего вы взяли, что нас встретили не триэновцы?
        - Триэновцы там были, трое на джипе «Рэндж Ровер». Но ликвиднули нашу опергруппу не они.
        - А кто? - тяжело, с презрительным недоверием спросил Битер.
        Бесин глянул на подручного.
        - Он лишний.
        В руке Новихина появился пистолет с длинным дулом, раздался тихий хлопок, и во лбу Битера расцвела дыра.
        Удар пули откинул его на спинку стула, и Битер упал вместе с ним, произведя гораздо больше шума, чем выстрел.
        По-видимому, при падении оказалась задетой система голографической маскировки, превращавшей «ящера» в человека, и голова Битера превратилась в голову получеловека-полузверя с зеленоватой чешуйчатой кожей и костяными гребнями через весь череп.
        На шум в кабинет заглянула секретарша Бесина Моника, тоже прятавшая истинный облик под маскером. Увидев лежащего на полу Битера, из-под головы которого расплывалась лужа зелёно-коричневой крови, она не удивилась.
        - Арнольд Метаксович?
        - Вызови ассенизаторов, - скомандовал ей Бесин.
        Моника исчезла.
        Рожнов встал. Лицо его пошло пятнами. Он не был ксенотом, его завербовали рекрутеры «Ксенфорса», когда он служил майором полицейского спецназа в Казани, и с тех пор он служил хозяевам-нелюдям изо всех сил.
        - Сядь, - сказал Бесин.
        Рожнов постоял немного, сжав губы в полоску, сел.
        - Будешь заниматься тем, чем занимался Дарк Даг… э-э… Битер. Но если проколешься…
        Рожнов вскочил, но, поймав презрительно-весёлый взгляд Новихина, сел снова.
        - Сделаю всё возможное и невозможное.
        - Найди тех, кто нам помешал у издательства.
        - Может, это герпы?
        - Нет, - сказал Новихин.
        - Я видел бабу с сумочкой…
        - Обсудишь всё с ним. - Бесин кивнул на Новихина. - В твоём распоряжении будет первый монк.
        - Слушаюсь!
        Монком ксеноты азывали мобильный отряд наблюдателей и киллеров.
        - Иди пока.
        Рожнов выполз из-за стола, тихо закрыл за собой дверь.
        - Он справится? - с неодобрением хмыкнул Новихин. - Опер он неплохой, а вот с мозгами у него…
        - Не справится - уберёшь, - равнодушно буркнул Главный.
        6. Позволяю все приёмы
        Герпы-змеелюди присутствовали на Земле не один миллион лет. Наравне с драгонами они пытались установить над Землёй глобальный контроль, конкуренты отвечали тем же, и между ними часто вспыхивали конфликты, перераставшие из «тихой междоусобицы» в натуральную войну с сотнями тысяч жертв, после которой материки покрывались «метеоритными» кратерами и выжженными пустынями.
        В двадцать первом веке противостояние двух ксеносистем вышло на иной уровень - информационно-психофизический, менее заметный извне, хотя и не менее эффективный и яростный. И тем и другим не нужны были разрушенные материки, города, объекты высокой архитектуры и искусства, им нужны были человеческие эмоции, их внутренняя энергия, слепое подчинение воле звёздных владык. Поэтому войны между ними если и случались, то в других состояниях и измерениях. При этом локальные войны и конфликты между самими людьми поощрялись и герпами, и драгонами, так как это облегчало процесс откачки энергии и контроль на государственном и общечеловеческом уровне.
        Семнадцатого мая двое Исключительных - герпы из клана Вселения, ответственные за Россию, получили сетевое послание прибыть в святая святых «Герпафродита» - резиденцию Первого Администратора, главы Всеземного Управления Контроля змеелюдей.
        «Герпафродит» уже давно работал в режиме виртуальной связи и не пользовался офисами, резиденциями и кабинетами, от которых начали отказываться и люди. Но базы и порталы мгновенного перемещения в пространстве, называемые ссвистами, были необходимы, поэтому от них отказаться было невозможно. «Ксенфорс» - ксеносистема «ящеров» тоже имела свои базы и порталы, правда, назывались они иначе - друу.
        И всё же центральный аппарат «Герпафродита» - Админцентр существовал, хотя знали об этом только высокопоставленные герпы. Этот аппарат располагался в Англии и был известен как Школа искусств в Глазго.
        Школа в Глазго была основана в 1845 году и первоначально носила название Государственная школа дизайна Глазго. Нынешнее здание школы было построено в конце девятнадцатого - начале двадцатого века по проекту шотландского архитектора-модерниста Чарльза Макинтоша и простояла в таком виде больше века, практически не меняя облик.
        В начале двадцать первого века в школе продолжали обучать учеников живописи, графике, фотографии, скульптуре, истории искусств на десяти различных факультетах. Но мало кто знал, а из преподавательского состава лишь ректор - Джон Норемэк, что школа, кроме всего прочего, является и Админцентром «Герпафродита». О том, что ректор школы на самом деле - змеечеловек и к тому же - Главный Админ, естественно, никто в Глазго не подозревал.
        Именно в это старинное двухэтажное здание с четырьмя фасадами, не похожими друг на друга, вызывающее ностальгию у знатоков шотландского Средневековья, и прибыли приглашённые, использовав один из ссвистов.
        Первого Исключительного звали Дворковиц Сергей Петрович, он занимал должность первого вице-премьера российского правительства. Хотя настоящее имя его было Сифф-Кифа.
        Второй Исключительный - Суркин Владимир Медиевич работал в Генштабе Министерства обороны, отвечал за структуры «Оборонсервиса». Его звали Палач-Кифа.
        Главного Администратора «Герпафродита», носившего маску ректора школы искусств Глазго, все герпы-операторы знали под именем Шиззу-Йех-Оффа.
        Все три змеечеловека носили маскеры, превращавшие их в людей с большей или меньшей степенью значительности и властности, что вполне соответствовало поведению чиновников такого высокого ранга.
        У всех троих были гладкие сытые лица, у российских Исключительных - более молодые, у Джона Норемэка - постарше, в которых при желании можно было разглядеть «змеиность», что в высшей степени отражало отношение этих существ к людям: они презирали людей и их аналитические способности.
        В здание школы гости вошли под другими личинами - как британские подданные, члены комиссии по учебным заведениям, собравшиеся проверить деятельность школы.
        Их принял Сам - Джон Силвер Норемэк, и уже в его кабинете они превратились в змеелюдей, головы и лица которых карикатурно сочетали черты людей и пресмыкающихся. Правда, не надолго, а отдавая дань этикету, и по жесту Администратора, выглядевшего истым англичанином, оба снова стали людьми - Дворковицем и Суркиным.
        - Что-то случилось, Джон? - панибратски поинтересовался «первый вице-премьер» российского правительства Дворковиц, когда гостям предложили сесть и принесли напитки.
        - Это вы должны мне объяснить, что у вас случилось, господа, - роскошным баритоном проговорил Шиззу-Йех-Оффа, на породистом лице которого не дрогнула ни одна чёрточка.
        Гости переглянулись.
        - У нас, - подчеркнул это слово Суркин, - всё под контролем. Мы своевременно извещаем Администрацию обо всех наших делах.
        - В последнем отчёте нет ни слова об инциденте, происшедшем два дня назад возле издательства «Non children literature».
        Гости синхронно качнули головами, не теряя невозмутимого вида, поддерживаемого маскерами. Герпы были эмоциональными существами в отличие от драгонов, и это им часто мешало.
        - Мы в курсе, - сказал Дворковиц.
        - Тогда почему я узнаю об этом не от вас?
        - Мы… собирались…
        - Уффи-шши-сси швабс торч! - На мгновение голова «лорда» Норемэка превратилась в полузмеиную-получеловечью. - Я должен знать все детали происшествия! Что произошло?
        - Ящерицы облажались, - с ухмылкой сказал Суркин, обретая уверенность.
        - Почему?
        По губам гостей промелькнули усмешки.
        - Плохо подготовили захват хроника.
        - Позвольте вам напомнить, что и вы в феврале этого года облажались не меньше.
        Усмешки гостей умерли.
        - Мы… разобрались, - сказал Суркин.
        - Надеюсь, захваченные господами из «Триэн» ваши сотрудники Хаевич и Шувалов… э-э… ничего не рассказали на допросах?
        - Они умерли до начала допросов, - заверил шефа Дворковиц. - Шувалов был всего лишь человеком со встроенной программой самоликвидации, Хаевич… Зифа-Кифа погиб как герой.
        - Что ж, его гибель упредила крупный провал, мы это отметим. Однако вы сплоховали, господа.
        Суркин зашипел, сказал холодно:
        - Господин Администратор, напоминаю, что наш статус не намного ниже вашего! Если вы управляете всего лишь Великобританией, давно потерявшей статус империи, то мы контролируем Россию, оставшуюся империей! Что бы там ни говорили ваши политики.
        Глаза Норемэка метнули молнии, он тоже зашипел, как рассерженный гусь.
        - Прошу прощения, Исключительные, но именно я координирую работу всех наших центров на всех материках! Прошу не забываться!
        Гости встали.
        Главный Администратор посмотрел на них сверху вниз, хотя он остался сидеть и был ниже обоих, подобрел.
        - Насчёт контроля России вы ошибаетесь, господин из «Оборонсервиса». Вы делите контроль с драгонами. Вот когда Россия перейдёт полностью под ваш контроль, я сниму шляпу, как говорят янки. Повторяю вопрос: что произошло у издательства «Non children literature»?
        Гости помолчали, поглядывая друг на друга.
        Дворковиц обрёл дар речи:
        - С тех пор как русские убрали из «Триэн» нашего агента, мы не смогли внедрить к ним «крота». Поэтому сведений крайне мало. Можем предположить, что русским помогли отбить хроника Ватшина у «ящеров».
        - Кто?
        Дворковиц замялся.
        - Пока что мы не имеем достаточно информации, - поспешил поддержать коллегу Суркин. - Но мы работаем.
        - Захватите кого-нибудь из «Ксенфорса», допросите.
        - Но у нас с ними… паритет, - сказал Суркин. - Всё решается на переговорах.
        - К чёрту переговоры, мы должны быть выше и видеть дальше! «Ксенфорс» обнаглел, планируя захват хроников без консультаций с нами. Теперь наша очередь. Оба хроника должны быть у нас! - Ректор школы хищно растопырил руки, один палец на которых был имитацией настоящего пальца.
        - Если только сведения о невероятных возможностях хроников верны, - скептически хмыкнул Дворковиц.
        - Что вы хотите сказать?
        - Возможно, сведения об их уникальных способностях - домыслы, деза, которую специально распространяют триэновцы для того, чтобы мы обнаружили себя.
        - К сожалению, мои данные позволяют оценить возможности хроников. Если в Совете «Триэн» заседают старые русские комиссары, то хроников не зря называют новыми русскими видящими. У наших экспертов возникли подозрения, что один из них - эф-хроник, что намного увеличивает его ценность. Требую усилить разведработу с ними, направьте в департамент разведслужбы лучших соотечественников. Позволяю все приёмы, никого не жалеть, тем более людей.
        - Можно хакнуть базы данных русских спецслужб, - сказал Суркин. - По тому, как действуют триэновцы, можно судить, что в их распоряжении великолепная материально-техническая база и объединённая компьютерная сеть.
        - В чём же проблема? Хакните, почему не сделали это до сих пор?
        - Это не так просто, - пробормотал Дворковиц. - У русских головоломная защита, даже я не допущен к логинам важнейших государственных технологий русских. Хорошо, что в Совете безопасности сидит наш агент. Но русские недавно создали в силовых структурах системы киберкомандования с реестром статусного допуска, поэтому даже их президент не всегда может войти в ту или иную секретную иерархию.
        - Да ладно, - недоверчиво проговорил Норемэк.
        - Эта система создавалась как орган противодействия виртуальному нападению, - подтвердил слова коллеги Суркин. - В ФСБ появился центр информационной безопасности, и влезть в их сервера практически невозможно.
        - Для нас нет ничего невозможного! - отрезал Главный Администратор. - Найдите способы, технологии, помощников, у вас в распоряжении необходимые ресурсы: спутники, протяжённые технологические сети землян, мобильная связь, Интернет, наконец. Этого мало?! И главное - обеспечьте, наконец, захват хроников! Просто чудо, что их не взяли «ящеры».
        Представители российского отделения «Герпафродита» вытянулись.
        - Будем стараться, Главный!
        - Жду результата, - королевским жестом отпустил гостей Норемэк.
        Он был уверен, что встреча заставит псевдорусских деляг встряхнуться и заработать с полной отдачей. Все эти их отговорки о создании русскими спецсил по защите секретов были всего лишь отговорками. Русские априори не могли придумать что-либо путное в области компьютерных, да и других новейших технологий, не обладая необходимым интеллектуальным потенциалом. Потенциал этот давно работал за рубежом во благо Европы и Америки, во благо контролирующих планету сил.
        7. Важные новости из-за бугра
        Гордеев корпел над заданием Веселова в своём офис-модуле на Карамышевской набережной, прикидывая варианты охраны хроников и их семей, когда компьютер, кашлянув, как человек, сотворил в объёме монитора золотистую семилучевую звёздочку.
        Иван Петрович набрал на клавиатуре нужную фразу, и видеообъём соткал из световых лучей индейскую маску.
        Это означало, что с командиром «Заставы» связался оператор информационно-аналитического отдела.
        - Голос, - дал команду компьютеру Гордеев.
        - Товарищ полковник, - заговорила маска, - мы получили сообщение из Глазго: в школе искусств Норемэка замечены два российских функционера. Очень важных функционера, если не сказать больше.
        - Кто?
        - Первый вице-премьер Дворковиц и генеральный менеджер «Оборонсервиса» Суркин.
        Гордеев замер, осмысливая сказанное, с силой потёр лоб ладонью.
        - Не может быть… сведения проверены?
        - Вероятность правильной идентификации почти стопроцентная. Они попали в фокус телекамеры на две секунды, затем изменили облик.
        - Маскеры!
        - Так точно, товарищ полковник.
        - Не верю. Это же… колоссальный прокол!
        - Виноват!
        - Отбой связи.
        Компьютер умолк, индейская маска расплылась сизым дымком, исчезла, мигнув напоследок звёздочкой крипторежима.
        Гордеев вызвал Дэна:
        - В Глазго засветились ксеноты.
        - Я в курсе, уже анализирую, - отозвался логист «Заставы» довольным голосом. - Мы давно подозревали школу, уж очень часто наши наблюдатели там фиксируют странных гостей, очень высоко сидящих, из разных стран. Вот и наши пожаловали. Начинают прорисовываться связи ксенотов и в российских высших эшелонах.
        - Кто это по-твоему? «Ящеры»?
        - Их лобби сильно в Госдуме, а это господа из правительственного блока. Думаю, это змеёныши.
        - Кто?
        - Пардон, герпы. Я бы обратил на их окружение пристальное внимание. Если мы сможем выйти на структуры «Герпафродита», сможем поиграть в очень интересные игры.
        - Работай. - Гордеев набрал другой номер: - Васин, нужен рейд по тылам. Объект изучения - Дворковиц и Суркин.
        - Принял, товарищ полковник, - ответил начальник разведподразделения «Заставы».
        8. Вторая визитка
        Луна и миллион лет назад была такой же безатмосферной планетой, усеянной множеством кратеров, какой её видели земляне в двадцать первом веке. Но эту Луну, какую созерцал в настоящий момент Уваров, окружал целый рой спутников, и все они не принадлежали людям.
        Впрочем, он мог и ошибаться, оценивая габариты и форму лунных сателлитов и принимая их за создания нечеловеческих рук. Спутники могли вывести на орбиты вокруг Луны и земляне - лемуриды, цивилизация которых исчезла после того, как континент Лемурия ушёл под воду и гиганты-рамаиды, которые, в свою очередь, передали эстафету разума человеку. Но уж очень вычурной была форма искусственных объектов, кружащих вокруг Луны, и очень явно обслуживающие их аппараты и механизмы имели ящероподобные или змеевидные очертания. Математический глаз Уварова легко находил эти формы практически во всех сооружениях, летающих вокруг земного спутника или располагавшихся на его поверхности. По всему было видно, что Луна использовалась кем-то интенсивно, и вполне возможно, для этого она когда-то и была создана наряду с функцией защиты Земли.
        Проводив глазами (образно выражаясь, потому что Уваров видел картины, запечатлённые памятью предков) очередной спутник - удивительно красивый необычной хищной красотой, он велел себе «всплыть» в реальность и вернулся в сознание, пробыв в процессе хроноразведки в общей сложности три часа.
        Шёл четвёртый час ночи.
        Жена спала рядом, вольно раскинув руки.
        Уваров сходил на кухню, напился квасу, заглянул в спальню к внучке и лёг спать, удовлетворённый, ему было что рассказать Гордееву на следующий день.
        По давно заведенному порядку он каждое утро завозил внучку Светану в детсад и ехал на работу. Это утро восемнадцатого мая началось практически так же, за исключением одной детали: его теперь возили на джипе с телохранителями, и, по утверждению Соломы, за Светаной также присматривали нужные люди.
        Жену Свету (внучку назвали Светаной в её честь) охраняли другие парни, и первое время после перехода на вариант полной охраны семьи Уваров чувствовал себя стеснённо и даже неуютно. Потом привык.
        Тесный закуток-модуль два на два метра с полупрозрачными стеклянными стенками, умещавший только рабочий стол с компьютером, кресло и тумбочку, показался ему кабиной космического корабля.
        Вспомнилось, как он «летал по космическим просторам», любуясь колоссальной протяжённости сверкающими «снежинками» - системами звёзд, сформированными не в галактики, а в удивительно красивые фрактальные структуры размером с галактики. Это была эпоха расселения по Вселенной второй волны разума, от которой спустя миллиарды лет остались лишь следы - ансамбли чёрных дыр, квазары или остатки сверхновых звёзд, уничтоживших очаги разума после празвёздных войн.
        В бокс заглянул Патрикеевич, коллега Уварова, они поболтали о погоде, об отдыхе в Сочи, куда любил ездить Патрикеевич, и Уваров включил компьютер, выводя на экран свои рабочие записи.
        Обычно, перед тем как включиться в рабочий режим, он полчаса уделял отладке своей игровой матрицы, входя в роль игрового фантома, которому дал кличку Самсон, способного менять глубину игры и создавать по ходу игры новые семантические ходы с необходимой степенью детализации виртуальной реальности.
        На этот раз ему было не до игр. Начальник лаборатории требовал закончить расчёты как можно скорее. А Уваров не любил, когда его торопили.
        В двенадцать часов дня он сварил себе кофе в специальном кухонном боксе лаборатории, где стоял кофе-автомат и где всегда кто-нибудь сидел с чашкой чая или кофе, поболтал с Наденькой, кандидатом наук, отвечавшей за расчёты новых поглощающих радиацию материалов, и вернулся в свой бокс.
        В час вдруг позвонил Ватшин:
        - Привет, профессор, ты на работе?
        - Угадал, - расслабился Уваров. - А ты небось на морях отдыхаешь?
        - Дома, - не поддержал шутку писатель. - Послушай, тебе не давали визитку с чёрным колечком в форме ленты Мёбиуса?
        - Какую визитку?
        Ватшин помолчал.
        - Значит, не давали. Мне вот сунули недавно… только не делись ни с кем. - Он рассказал Уварову о нападении на него неизвестного спецназа и о двух прохожих, вмешавшихся в схватку и перестрелявших парней в спецкостюмах. - Вот один мужик-стрелок и сунул мне визитку с номером телефона, предупредив, чтобы я никому об этом не говорил. Уже третий день думаю, звонить или не звонить.
        - У тебя железное терпение! - сказал изумлённый сообщением Уваров. - Я бы уже позвонил. Значит, на тебя напали? Чего ж молчал? А где были телохраны?
        - Со мной, Лёня серьёзно ранен, Борис тоже, нападавших было шестеро, все вооружены до зубов.
        - А Солома?
        - Солома подъехал к самому моменту нападения и скорее всего не успел бы, меня уже за шкирку держали.
        - Кто? Я имею в виду - драгоны или герпы?
        - Хрен разберёшь, они все на людей похожи. Соломин потом позвонил, вроде это были «ящеры». Узнали двоих убитых боевиков, оба работали на «Ксенфорс», то бишь охраняли газовую биржу.
        - Понятно, сочувствую. Нет, мне пока никто визиток не дарил. Позвони сам, выясни, кто они и чего хотят, потом мне перезвони.
        - А Гордееву?
        - И ему тоже, но уже после звонка.
        Уваров принялся за работу, но в этот день всё валилось у него из рук, в голову лезли нехорошие мысли, и поработать интенсивно он не смог. Не успел он поразмыслить над своими ощущениями, как позвонила жена:
        - Саня, у меня плохое предчувствие.
        - Вот те на, - усмехнулся он, - и у меня тоже. В садик не звонила, как там наш Светик?
        - Звонила, там всё хорошо. На всякий случай позвонила Верочке, она слушает лекцию.
        - Тогда в чём дело?
        - Понимаешь, мне звонили…
        - Тебе? Кто?
        - Думала, Вадик, а звонили дважды… и молчали. Я - алло, алло, говорите, а в трубке молчок.
        Сердце сжалось в тревоге.
        - Ничего страшного, никуда одна не выходи, я за тобой сам заеду после работы, хорошо?
        - Хорошо, дорогой.
        Уваров посидел за столом, тупо уставясь в объёмный пузырь экрана, очнулся, тряхнул головой и позвонил капитану Соломину.
        Командир группы спецназа «Заставы» отреагировал на сообщение о звонке Светланы - словно сеттер сделал стойку при охоте на утку.
        - Когда ей звонили?
        - Я не спросил, - смутился Уваров.
        - Ладно, не переживайте, Сан Саныч, я подстрахую вас. Когда вы собираетесь ехать за женой?
        - В начале седьмого.
        - Будьте спокойны.
        Кое-как доработав до положенного времени, Уваров выключил компьютер, проверил барсетку и выскочил из лаборатории, ни с кем из сотрудников не попрощавшись.
        У лабораторного корпуса Академии его ждал джип с телохранителями. Уваров знал их по именам и относился с симпатией. Один из них всегда сопровождал его до лаборатории и где-то тусовался, пока он работал. При этом Уваров ни разу не смог засечь местоположение ребят, так умело они маскировались, хотя в институте вроде бы и прятаться было негде, а тем более в длинных коридорах или на лестничных площадках.
        Однажды Уваров даже завёл об этом разговор, и старший пары телохранителей, худощавый, спокойноглазый Дима пошутил:
        - У нас есть кепки-невидимки.
        Уваров потускнел, разочарованный ответом, и второй телохранитель, Николай, плотный, кряжистый, медлительный с виду, добавил:
        - Существует целая система приёмов скрытого наблюдения и охраны ВИП-персон, а мы с Димой занимаемся охраной уже больше семи лет.
        - Опыт, - улыбнулся Уваров, понимая, что Николай недоговаривает.
        - Опыт, - подтвердил Дима.
        К машине Уваров спустился быстро, надеясь, что увидит, как за ним выйдет телохранитель. Но, как и в прежние времена, оба ждали его у джипа, хотя кто-то из них должен был сопровождать ВИП-клиента в здании института.
        - Вы почему оба здесь? - сварливо напустился он на обоих, специально затеяв «разборку». - А если бы на меня напали ксеноты?
        Телохранители переглянулись.
        - Опять ничего не заметили? - догадливо спросил Дима.
        Уваров рассмеялся.
        - Простите за тон, иногда так хочется ухватить кого-нибудь из вас за руку.
        - Понимаем, но помочь ничем не можем. Да и «хватать за руку» надо не нас, а вот эту штуку.
        Дима извлёк из кармашка муху.
        - Что это?
        - Нанодрон, изготовлен специалистами «Точмаша», имеет телекамеру, так что вы в безопасности.
        - Да я и не переживал особенно, - сказал удивлённый Уваров. - Покажите.
        Дима протянул ему «муху».
        Это и в самом деле был искусственно созданный аппарат размером с муху, с крылышками и миниатюрными винтами. Уже в двух метрах его вполне можно было принять за насекомое.
        - Я думал, вы скучаете…
        - Мы не скучаем, Сан Саныч, - сказал Николай. - Занимаемся полезным делом, изучаем людей и мотивы их поведения, учимся быть незаметными без мух. Охрана - низшая ступень нашего Пути, но и здесь мы должны достичь совершенства, чтобы перейти на следующую ступень.
        - Какую?
        - Ступень системного анализа ситуации, позволяющую делать безошибочные выводы.
        Уваров посмотрел на парня с уважением.
        - Я не знал, что существует такой Путь.
        - Пути бывают разные, - пожал плечами Дима. - У вас свой, у нас свой, сугубо воинский. У меня отец - чекист, дед был военным, бывший разведчик, прадед - улан.
        - У меня примерно то же, - улыбнулся Николай.
        - Рад, что вы со мной, - искренне сказал Уваров.
        Телохранители сделали единое движение, усаживая пассажира, и джип отъехал от старого лабораторного корпуса НИЯУ МИФИ.
        Светлана работала в другой ядерной лаборатории - Курчатовского института. А так как жили они на улице Матвеевской, то сделать крюк на улицу Курчатова было несложно.
        Около семи часов вечера джип свернул с Волоколамского шоссе на улицу Курчатова.
        Уваров позвонил жене:
        - Светик, я подъезжаю, выходи как обычно.
        - Хорошо, дорогой, - ответила она.
        «Как обычно» означало - к главному входу.
        Джип доехал до кольца, соединявшего сразу четыре улицы - Курчатова, Василевского, Максимова и Маршала Бирюзова, приготовился свернуть с кольца к первой проходной Курчатовского центра, напротив памятника знаменитому физику. И в это время машину повело вправо, водитель Василий Иванович по прозвищу Чапай попытался выровнять автомобиль, но не смог, и джип врезался передней решёткой бампера в высокий - двадцать сантиметров высотой - бордюр.
        К нему тут же хищно кинулись две машины: серый громадный «Тойота Ньюсландер» и чёрный, модного нынче окраса - без полировки и блеска - «Порше Каннибал». Первая перекрыла выезд джипу Уварова на улицу Максимова, вторая уткнулась носом в задний бампер джипа.
        - По первому! - спокойно сказал Дима, доставая пистолет «Бизон».
        - Чапай, дёрни назад! - быстро, но тоже спокойно скомандовал Николай, в руках у которого чудесным образом возник такой же «Бизон» с магазином на шестнадцать пуль.
        Василий Иванович рванул машину назад, и вылезавшие из «Порше» мужчины в количестве четырёх единиц, вооружённые пистолетами-пулемётами «Кедр» и одетые вполне цивильно - в одинаковые джинсовые двойки, попадали на асфальт.
        Это задержало группу на несколько мгновений, позволив телохранителям Уварова выскочить из джипа и открыть огонь по второй группе нападавших, выскочившей из «Ньюсландера». Их тоже оказалось четверо.
        Двое получили по пуле - в плечо и в руку, двое других открыли бешеный огонь, заставляя Диму и Николая нырнуть за джип.
        Уваров вывернул голову, охватывая расширившимся невероятно обзором всю панораму нападения, распахнул дверцу, несмотря на рык Чапая: «Сиди!» - и крикнул:
        - Дима, сзади!
        Дима нырнул плашмя на дорогу между джипом и бордюром, сделал два выстрела по ногам бегущих, однако нападавших было слишком много, и маневр его не спас: несколько пуль попали ему в грудь и в бок.
        Чапай дёрнул джип вперёд.
        Пули веером прошлись по стёклам «Рэндж Ровера», Чапай охнул, завалился головой на руль.
        Уваров напрягся и выскочил-таки из кабины, собираясь подобрать выпавший пистолет Димы.
        Николай в это время перепрыгнул через капот джипа, открыл огонь по второй четвёрке, приближавшейся с носа машины.
        И всё же они не смогли бы отбиться, несмотря на наличие оружия, если бы не внезапная помощь со стороны.
        Рядом, пробившись через возникшую пробку - водители начали останавливать авто, скапливаться, начался вечерний час пик, и машин было много на всех улицах, - остановился знакомый «Рэндж Ровер», и оттуда выбрались трое парней под командой Соломы. Они с ходу открыли шквальный огонь из «Бизонов» и «Кедров», принуждая отряд киллеров прятаться за своими машинами. Но это было ещё не всё.
        За общим шумом и пальбой выстрелов со стороны не было слышно, однако те боевики, что выбрались из «Порше», вдруг начали один за другим валиться на дорогу, и в течение буквально трёх секунд стрельба с их стороны прекратилась.
        Умолкли и те, что засели за «Ньюсландером».
        - Отбой! - вскинул вверх кулак Соломин.
        Стало тихо. Слышались лишь гудки автомобилей на круге, их водители не видели боя и не понимали, что происходит, да крики бегущих прохожих на улицах, за пределами зоны боя.
        По тротуару пробежали какие-то парни, тараторя в сотовые телефоны либо снимая машины, кто-то сунул сидящему на корточках Уварову в руку что-то твёрдое.
        - Позвони! - проник в ухо безликий голос. - Без свидетелей!
        Он оглянулся, но увидел лишь спину в белой рубашке и полосатые брюки.
        Подбежал Соломин.
        - Живы?!
        Дима зашевелился, шаря рукой вокруг себя, открыл глаза, поморщился.
        - Чёрт! Если бы не броник… пистолет выпал…
        Уваров очнулся, сунул ему пистолет, посмотрел на ладонь левой руки: в ней лежала смятая визитка с номером телефона и чёрным колечком, напоминающим ленту Мёбиуса.
        «Тебе не давали визитку с чёрным колечком?» - раздался в ушах голос Ватшина.
        - Коля? - оглянулся Солома.
        Подошёл Николай, зажимая рукой простреленное плечо.
        - Здесь я.
        - Помоги ему. Все в машину! Витя, забирайте Чапая в свою тачку, уходим.
        Через минуту Уваров и его раненые телохранители сидели в «Рендж Ровере», с трудом выбравшемся из толчеи.
        - Моя жена… - заикнулся Уваров.
        - Её подобрала другая группа, - оглянулся мрачный Соломин, сидевший впереди.
        Усевшись поудобнее, он вытащил из воротника куртки усик микрофона.
        - Иван Петрович, у нас «груз 200».
        Очевидно, его спросили: кто? - и он ответил:
        - Чапай.
        Выслушал речь Гордеева, буркнул: «Буду», - оглянулся на бледного Уварова.
        - Надо уезжать из Москвы, Сан Саныч.
        Уваров наконец поборол холод и дрожь в животе, расслабился. На душе стало тоскливо.
        - Не хочется.
        - Всё понимаю, Сан Саныч, мы все варианты прикинули, а выход один.
        - Они везде нас достанут.
        - Это если мы будем сидеть и ждать их сложа руки. Но мы сидеть не будем.
        Перед глазами Уварова возникла голова Чапая со струйкой крови через щеку, и он закрыл глаза, не желая разговаривать.
        9. Не тот почерк
        Главный логист-аналитик «Заставы» Дэн, он же - спец по компьютерным технологиям, начинавший работать в юные годы в лаборатории Касперского, заинтересовал триэновцев не зря. Другого такого специалиста, способного вскрыть любой защищённый сервер, а также решить любую логистическую задачу за считаные минуты, просто не существовало.
        Худенький, вихрастый, отпустивший модную бородку, вовсе не похожий на представителей своего северного народа, Дугарай Эрдемович Номгон имел характер скорее меланхолический, нежели активный, хотя при этом не был ни стеснительным, ни мнительным, легко переносил одиночество и с удовольствием общался со всеми, не заводил друзей, но и не чурался людей, особенно тех, кого считал равными себе по интеллекту.
        Знал он столько, что старшие коллеги удивлялись, когда он выкладывал им неизвестные факты из тех областей науки и политики, в которых они считали себя специалистами.
        И работал он как вол - чуть ли не по двадцать четыре часа в сутки, где бы ни был, повсюду таская за собой новейший персональный наладонник аймакс, способный разговаривать, как человек.
        Получив задание от Гордеева проанализировать ситуацию с нападением на машину хроника Ватшина, Дэн, как обычно, рьяно взялся за дело и уже на следующий день мог сообщить главе «Заставы» свои выводы. Однако спешить он не любил, всегда дважды перепроверял расчёты и поэтому ошибался очень редко. Точнее, ещё не было случая, чтобы кто-нибудь из руководства «Триэн» обвинил его в совершении ошибки.
        «Застава» имела несколько выделенных компьютерных терминалов в разных регионах России, но в Москве у неё имелся вполне легальный центр на базе Центра анализа и стратегических исследований ФСБ, который располагался в Сокольническом парке. Центр был объединён скрытыми каналами связи с другими компьютерными базами службы в Москве и вообще в стране, опирался на военные спутниковые системы и мог решать задачи любой сложности.
        Восемнадцатого мая Дэн наконец собрался доложить Гордееву о результатах анализа. Однако не успел он вечером в начале восьмого позвонить начальнику, как получил известие о нападении на математика Уварова.
        Известие озадачило, но не удивило. Дэн ждал чего-то подобного и даже хотел предупредить Гордеева о других подобных акциях со стороны ксенотов.
        - Подробней, - попросил он оператора важных и чрезвычайных новостей.
        Оператор доложил ему о том, что знал сам. Но этого было мало. Дэн посидел перед пузырём объёмного монитора, ломая пальцы, чуя кипение крови, и связался с Соломиным:
        - Витя, мне нужны все подробности инцидента.
        - Позже, - нервно ответил капитан спецназа.
        - Будь добр, - Дэн сделал голос иронически-холодным, - найди минутку поделиться данными. Запись есть?
        - Нет.
        - Плохо. Я слушаю.
        - Позвоню через полчаса, - отрезал строптивый Солома, выключая телефон.
        Дэн не обиделся, примерно такую реакцию он и ждал от профессионала, которым был Виктор Андреевич Соломин.
        Однако позвонил капитан только через полтора часа, уже после того, как Дэн получил исчерпывающую информацию о происшествии на Курчатовской площади от начальника информационного отдела Кобзаря. Тем не менее выслушал он Солому внимательно.
        - Третья сила, - задумчиво сказал он. - Я так и предполагал.
        - Что? - не понял капитан. - Какая сила?
        - Мы думали, что нас, людей, пасут две силы - «ящеры» и «змеи», но мы ошибались, есть и третья сила, которая зачем-то обнаружила себя. Я бы назвал её «джокерами».
        - Не понял, - после паузы сказал озадаченный Солома.
        - В некоторых карточных играх есть категория карт под названием «джокер», которые имеют право бить любой козырь. Не нравится название? Можно назвать эту силу - криксены, от слов «крипто» и «ксеноты».
        - Какая разница, как её назвать. Если ты прав…
        - Я прав всегда, - безапелляционно заявил Дэн. - Завтра будет готов общий доклад, почитаешь его у полковника.
        - Как ты отличаешь ксенотов?
        - Я создал алгоритм поиска ксенотов. Заметил, как ходят герпы? Даже маскеры не сглаживают их особенностей: они чуть-чуть наклоняются вперёд при ходьбе, у них почти нет плеч. Драгоны же наоборот - откидывают плечи назад, одновременно наклоняя голову чуть вперёд. Ну и ещё с десяток почти невидимых чёрточек. Мы скоро подработаем алгоритм и выдадим всем оперативникам и наблюдателям программу поиска.
        - Это хорошо. С чего ты взял, что вмешались… эти твои криксены?
        - Всё-таки джокеры звучит лучше. Могу объяснить, если у тебя есть время.
        - Не тяни.
        - С девяностопроцентной вероятностью почерк киллеров, перестрелявших наших врагов у издательства и на Курчатовской площади, отличается от почерка и «ящеров», и «змей». Причём оба случая идентичны. Обнаружили себя в нужное время, сделали несколько точных выстрелов и ушли, не оставив никаких следов. Это дело рук суперпрофи, капитан. Даже у нас таких нет. Я же говорю - джокеры.
        Солома помолчал.
        - Не хочу спорить…
        - И не надо, в спорах истина не рождается. Вы дважды прокололись, капитан Соломин, с охраной наших хроников, признайте это, их надо охранять иначе. И нам показали, где мы слабы.
        - Может, посоветуешь, как их надо охранять?
        - Посоветую, я анализировал и эту проблему, схему охраны надо менять, ксеноты опомнились после февральской неудачи и готовы замочить пол-Москвы, чтобы заполучить хроников.
        - Я подъеду, нарисуешь свои предложения.
        - Всё изложено в докладе полковнику.
        - Я подъеду!
        Дэн хмыкнул, понимая чувства капитана, хлебнул холодного чаю.
        - Это нецелесообразно, однако подъезжай, если хочешь.
        - По-твоему, кто они… эти… джокеры?
        - А вот тут большой простор для воображения, капитан. Это могут быть и наши парни, скажем, из какого-нибудь параллельного «Триэн», созданного в ГРУ или, почему нет, в глубинах славянских Союзов, а могут быть и совсем не люди.
        - То есть? - недоверчиво протянул Солома.
        - Ещё одни ксеноты. Но не «ящеры» и не «змеи».
        - А кто?
        Дэн засмеялся.
        - Дед Пыхто. Не будь таким настырным, Витя. У меня есть мнение на этот счёт, но высказывать его пока рано, нужны дополнительные сведения. Приезжай, поговорим.
        Дэн снова глотнул чаю, мгновенно переключаясь на решение стоящих перед ним и перед всем отделом задач, и с удовольствием вывел в раствор экрана предполагаемый облик нового ксенота, каким он ему представлялся. Хотя предпосылок для прорисовки портрета у него не было никаких. Или почти никаких. Зато фантазии было хоть отбавляй.
        10. Елюю Черкечех
        С высоты в два километра тайга под вертолётом с редкими увалами и горными вершинами была похожа на изодранную и изъеденную молью шкуру мамонта. Изгибы Вилюя - река отражала синь неба - прорезали эту косматую шипастую шкуру подобием вен и уходили вперёд и назад до горизонта.
        Пилот нового «Ка-226», принадлежащего отделению ФСБ в Хатанге, повернул голову к открытой дверце в салон винтокрылой машины.
        - До цели пять минут.
        Начальник экспедиции Дотов, бородатый, суровый, прозрачноглазый, кивнул, раскрывая планшетник.
        Летели к Долине Смерти, по-якутски Елюю Черкечех, по указаниям, оставленным погибшим археологом Фоминым, а так как экспедицию снаряжал не Сибирский археологический институт, а Управление «И», возглавляемое Кузьмичёвым, то её сопровождение было соответствующим: координаты найденной Фоминым платформы были проверены, местность осмотрели со спутников, и, хотя «железных котлов» и куполов из космоса не обнаружили, отряд знал - куда и зачем летит.
        Дотов имел и другое задание - подобраться к месту, которое хроник Ватшин определил как район расположения базы древних гиперборейцев. По его уверениям, двенадцать тысяч лет назад к устью Вилюя выбрались уцелевшие после войны с атлантами предки славян и построили в глубине горы убежище.
        Координаты этого убежища были известны только самому Дотову.
        Экспедиционный отряд из пяти человек формировал не он, поэтому своих спутников, молодых, сильных, малоразговорчивых, Дотов практически не знал. Знаком был лишь один из них - Виктор Бородаков, кандидат исторических наук и спец по артефактам, находки которых становились достоянием общественности. Работал он в негосударственной организации «Космопоиск», возглавляемой знаменитым путешественником, исследователем аномальных зон планеты Вадимом Чернобровом. И это был второй специалист в составе экспедиции, на мнение которого можно было положиться. Первым был сам Дотов.
        О специальностях других членов отряда, известных только по именам, можно было разве что догадываться. Скорее всего они являлись оперативными работниками «Заставы», призванными охранять экспедицию и в особенности её находки, если таковые будут.
        - Мирнинский улус, - провозгласил пилот. - Цель под нами.
        Вертолёт застыл в воздухе, медленно поворачиваясь.
        Под ним лежала речная долина с каменными откосами, группами скал, нагромождениями камней и зелёно-серыми склонами низких гор.
        Дотов сравнил панораму с картинкой в ноутбуке, изображавшей тот же пейзаж.
        - Вижу осыпь, - крикнул пилот.
        Дотов и сам увидел среди белых снежных пятен и серых скал жёлто-коричневую полосу, прорезавшую склон возвышенности над левым берегом реки. Это и был ориентир, по которому можно было определить местонахождение искусственной платформы, найденной Фоминым.
        - Сможете сесть?
        - Попробую.
        Вертолёт пошёл кругами над долиной, выбирая точку посадки. Внизу простирался скальный хаос, простреленный россыпями камней, испятнанный снежными шапками, колючие заросли низкорослых сосен, кустарник, и сесть удалось с трудом, со второй попытки, зато близко от песчано-щебнистой осыпи.
        Выбрались из вертолёта, оглядываясь и прислушиваясь к удивительной тишине вокруг.
        - Интересно, как он сюда добрался? - пробормотал черноволосый Бородаков, имея в виду первооткрывателя местных артефактов Фомина. - До ближайшего населённого пункта триста с лишним километров непроходимых скал.
        Дотов промолчал, хотя его тоже интересовал этот вопрос.
        Прошлись по хрустящему под подошвами горных ботинок щебню и снежным коркам.
        Светловолосый крепыш по имени Валентин первым обратил внимание на ровный край скалы, нависшей над осыпью.
        - Посмотрите-ка.
        Пробрались меж камней к скале и увидели под ней полость, уходящую в глубь горы. По-видимому, язык осыпи выбил из-под ровной плиты менее плотное скопление скальных обломков, и стала видна ее нижняя сторона.
        Впрочем, плит размерами с хороший трейлер было много, и все они соединялись в единый фундамент, уходящий краем в склон горы.
        - Баальбек, - сказал возбуждённый Бородаков.
        Дотов его понял. Найденная платформа действительно напоминала Баальбекскую веранду, найденную в ливанской долине Бека. Учёные предположили, что она представляет собой древний космодром, построенный ещё до возникновения человеческой цивилизации. Но хроник Ватшин, изучивший прошлое Долины Смерти, утверждал, что в зоне Вилюя предки строили не космодромы, а какие-то пирамидальные сооружения, возможно - энергетические комплексы и центры связи. Поэтому тем, кто первым смог бы проникнуть в подземные лабиринты, проделанные предками в глубинах гор, открылись бы исключительно ценные клады, способные изменить историю всего человечества.
        Через два часа после посадки на небольшой площадке среди скал был разбит лагерь и под плитами установлены приборы для регистрации излучений и полей, а также георадар «Зоркий глаз».
        Такие георадары, представляющие собой разновидность радиолокатора, использовались и в гражданской сфере - для изучения почв, залежей минералов, инженерных сооружений, для поиска тайников и подземных коммуникаций. Были они на вооружении и силовых структур, помогая находить бандитские схроны, взрывные устройства, мины, склады с оружием и криминальные захоронения.
        Усовершенствованные георадары с успехом служили и сотрудникам ФСБ, разрабатывающим спецоперации по захвату террористов.
        «Зоркий глаз», выданный группе Дотова, способный найти схрон на глубине до полусотни метров, мог работать с двигающегося автомобиля и даже с низколетящего вертолёта. Поэтому надежды на него были большие.
        После обеда включили аппаратуру.
        Горизонтальные площадки и поляны среди скал долины были ещё покрыты снегом, который держался тут до начала июня, но, к счастью, он почти не мешал работе.
        Бородаков занялся георадаром, хорошо зная его особенности. Ему помогал самый маленький и худой из всех членов экспедиции Анатолий. Надо было переносить антенны прибора и умело располагать их на местности.
        К вечеру группа обсудила первые результаты исследований.
        Радиометры, счётчики частиц и регистраторы полей ничего необычного в радиусе полукилометра от осыпи и края платформы не зафиксировали. Зато «Зоркий глаз» обнаружил ход под платформу, начинавшийся как раз под её углом, повисшим над осыпью, и ещё две полости под ней. Одна была небольшой, диаметром около четырёх метров, зато идеально круглой формы, вторая напоминала коридор, делавший два поворота и уходящий в глубь горы.
        - Надо взрывать, Леонид Осипович, - сказал кареглазый, похожий на борца мощным торсом Сергей. - Иначе мы до них не доберёмся.
        - Не хотелось бы, - проворчал Дотов, наливая себе вторую кружку чаю.
        Сидели у костра меж трёх палаток, недалеко от вертолёта, посматривали на медленно темнеющее небо и тянули руки к огню.
        Было холодно, температура воздуха в мае в здешних местах днём не превышала плюс пяти градусов, а ночью и вовсе опускалась до минус восьми. Но все были одеты в северные костюмы «Котик» и особых неудобств не ощущали.
        - Попробуем разобрать завал под платформой, - сказал Анатолий. - Там вроде можно будет протиснуться к пещерке.
        - На это неделю угробить придётся, - возразил Валентин.
        - Что ты предлагаешь?
        - Завтра решим, - сказал Дотов. - Всем спать. Дежурим по три часа, я первый.
        На этом и разошлись по палаткам, усталые до чёртиков в глазах.
        Дотов через спутник установил связь с базой «Заставы» в подмосковном Чехове и присел к костру, раскрыв планшетник. Ему надо было скупо, но точно описать всё, что им удалось обнаружить.
        Наутро снова принялись изучать местность, следуя указаниям Дотова, который, в свою очередь, опирался на записи Фомина и предположения хроника Ватшина. Поднялись на гребень самой высокой точки берегового откоса, наткнулись на следы кострища.
        - Ни фига себе! - удивился Валентин. - Здесь уже был кто-то.
        - Геолог Фомин, - сказал Дотов, подумал и добавил: - А может, и кто-то другой. Видите прогалину между зелёным мыском и скалами? Спуститесь туда с радаром. А я слетаю в одно место, проверю кое-какие наводки.
        - Далеко? - спросил Валентин, наравне с Сергеем олицетворяющий силы безопасности экспедиции.
        - Километров десять на северо-запад, вдоль реки. Пешком добираться слишком неудобно.
        - Что вы там увидите без «Зоркого»? - скептически заметил Бородаков. - Полетели вместе. Или это суперсекретное место?
        Дотов подумал.
        - Вы правы, Виктор, лучше взять аппаратуру, чтобы не зря делать крюк. Ничего не найдём, вернёмся сюда и будем рыть подкоп под платформу. Поэтому кто-то должен остаться.
        - Я останусь, - предложил Анатолий.
        - Прекрасно, обойдёмся без жребия. Грузимся, и вперёд.
        Взлетели в десять часов утра. Дотов проверил связь с Анатолием - через спецрации «Зной» с выходом на спутник; мобильные телефоны в долине Вилюя не работали.
        Дотов развернул ноут, нашёл на карте красный кружок, показал пилоту.
        - Нам сюда.
        - Что там?
        - Сядем, посмотрим.
        - А если там скалы?
        - Что-нибудь придумаем.
        Вертолёт пошёл вверх, потом вниз, снижаясь.
        Стала видна не очень заметная, метров триста высотой, куполовидная гора. Что-то в её очертаниях показалось Дотову странным.
        - Покрутись вокруг этой горки.
        Вертолёт описал окружность, опустившись до пятисотметровой высоты.
        - Мать моя женщина! - охнул Бородаков. - Это же пирамида!
        Гора и в самом деле походила на пирамиду со срезанной вершиной, но рёбер у неё было не четыре, а по крайней мере шесть.
        - Рёбра…
        - Вижу.
        - Рёбра как по линейке… а между ними осыпи.
        - Вон там гладкая стенка, - показал пальцем Валентин.
        - Ровная и блестит, - поддакнул Сергей. - Может, сумеем сесть на вершину?
        - Там кучи камней, угробим машину.
        - Данилович, опустись метров на десять к вершине, - попросил пилота Дотов.
        - Зачем?
        - Мы попробуем посмотреть радаром. Виктор, разворачивай «глаз».
        Археолог споро взялся за георадар.
        - Антенна не возьмёт сквозь дно «вертушки».
        - Давайте я подержу антенну на весу, за дверцей, - предложил мускулистый Валентин.
        - А удержишь? - усомнился Бородаков, которому эта акция была явно не под силу.
        - В ней весу меньше пятнадцати кэгэ, удержу.
        - Я помогу, - сказал Сергей.
        Вдвоём они выставили в проём дверцы антенну, созданную по технологии фазированной решётки, и пилот медленно опустил машину на минимально возможную высоту: до груды камней на вершине горы можно было, образно говоря, дотянуться рукой.
        Винты подняли в воздух тучу пыли, но это не помешало ни пилоту, ни операторам «Зоркого глаза».
        Расположились на полу кабины поудобней, установив чемоданчик георадара с крышкой-экраном, Бородаков сел на пол, Дотов пристроился за его спиной, впиваясь глазами в экран.
        Гора была тем самым ориентиром, который дал хроник Ватшин, заявивший, что в этом месте должен располагаться какой-то технологический центр древних переселенцев с Гипербореи.
        Бородаков пощёлкал калибровочными рукоятками (как оказалось на практике, сенсоры не везде были удобны при работе аппаратуры в полевых условиях, а на севере, при сорокаградусных морозах, они вообще отказывались работать), и экран отразил некое пятно в форме осьминога.
        - Пещера! - возбудился археолог. - Там внутри большая полость! Эх, сесть бы…
        - Запиши.
        - Он сам всё записывает, что видит, - махнул рукой археолог.
        На какой-то миг изображение пещеры в глубине экрана стало чётким.
        В «осьминожьей» пещере появились какие-то колонны, пучки труб, округлые предметы.
        - Есть! - вскричал Бородаков. - Это тот самый «железный дом», который описали якуты-охотники. Тут и «котлы» должны лежать поблизости.
        Дотов покачал головой. «Железный дом», описанный исследователем Ричардом Маком ещё в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году, располагался прямо на берегу реки Алгый Тимирбить, а этот конус-пирамида стоял по крайней мере на полсотни километров ниже по течению Вилюя.
        - Данилыч, ищи место для посадки. Мы с Виктором вылезем, а вы вернётесь, свернёте лагерь и назад к нам. Будем работать с этой горой.
        - Да, такого я ещё не видел! - восхищённо покрутил головой Бородаков.
        Валентин и Сергей втянули антенну в кабину, закрыли дверцу.
        Пилот повёл «Ка-226» по кругу, высматривая место для посадки, и вскоре нашёл, несмотря на скепсис пассажиров. В сотне метров от горы показался пятачок ровной, без камней, заснеженной земли, и вертолёт сел на него, как на дно колодца, окружённого вертикальными скалами.
        Подождали, пока осядет пыль, вылезли.
        Валентин обошёл площадку, оставляя следы на снегу, присел неподалёку, глядя на ровный край скалы.
        - Леонид Олегович.
        Дотов подошёл.
        Скала не просто была ровной, она была когда-то обработанной неким инструментом и представляла собой часть огромной плиты, косо уходящей под каменный завал.
        - Ещё одна платформа, - сказал Сергей, также опускаясь на корточки. - Интересно, чем резали скалы? Струёй плазмы или лазером?
        Дотов и Бородаков переглянулись.
        - Кажется, мы попали куда надо, - взъерошил пятернёй волосы археолог. - Если не знать, где стоят эти сооружения, хрен бы нашли.
        - У нас был ориентир, - пробормотал Дотов.
        - Надо срочно разворачивать аппаратуру, вдруг тут есть излучение?
        - Придётся перелететь на другое место, если есть.
        - Для начала надо измерить местный геофон.
        Какой-то тонкий звук нарушил тишину места, тихое приближающееся жужжание.
        Валентин и Сергей насторожились.
        - Кто-то сюда летит.
        - На вертолёт не похоже.
        - Дрон!
        - Точно! Винтовой беспилотник. - Валентин посмотрел на Дотова. - Леонид Олегович, мы заказывали дроны?
        - Заказывали, но они прибудут только тогда, когда мы встанем стационарно и я дам отмашку.
        - Значит, это не наш?
        Дотов отрицательно качнул головой. Тревожно сжалось сердце.
        - Комплекты! - быстро скомандовал Валентин, бросаясь к вертолёту. За ним метнулся Сергей.
        Они нырнули в кабину, выбрались обратно, держа в руках двухметровые пеналы, похожие на устаревшие ЗРК «Стрела». Однако это были не «Стрелы» - комплекты выживания в сложных горных условиях.
        Над скалами с юга показалась серая стрекозочка, заметила вертолёт экспедиции и повернула к нему.
        - В укрытие! - рявкнул Валентин. - Все от вертолёта! Прячьтесь в скалах!
        Стрекозочка превратилась в жужжащую машинку с небольшими крылышками, напоминающую модель вертолёта. Это и в самом деле был винтокрылый беспилотник, окрашенный в серый цвет, длиной около двух метров и высотой - с винтами - до полутора.
        Эпоха дронов - беспилотных летающих аппаратов - началась в конце двадцатого века и к нынешнему времени достигла апогея. Дроны разных размеров и назначений применяли военные, спецслужбы, полиция, спасатели и гражданские организации. Маленькие - размером с ладонь и массой до килограмма, с миниатюрными телекамерами на борту, с радиусом действия до трёх километров - служили охотникам, егерям и лесникам, не считая тех же военных, побольше - массой до ста сорока килограммов - могли обследовать территорию в радиусе до ста километров, ещё больше - до двухсот пятидесяти километров.
        Но существовали и боевые дроны, выполняющие миссию не только разведчиков, но и несущие на борту оружие. Именно такой БПЛА и появился в небе над долиной Вилюя, хищно устремившись к стоявшему меж скал вертолёту экспедиции. Хотя базироваться ему было негде - по мнению Дотова, ближайший военный аэродром располагался в трёхстах километрах отсюда.
        - Данилыч! - крикнул Дотов пилоту, высунувшемуся из кабины и недоумённо всматривающемуся в небо из-под козырька руки. - Не слышишь?! Прыгай! Уходи!
        Однако пилот не успел среагировать на приказ.
        С направляющих под крылом беспилотника сорвалась огненная стрела, понеслась к вертолёту и вонзилась в его бок.
        Раздался взрыв, за ним второй: взорвались топливные баки винтокрылой машины. Во все стороны полетели вихри обломков, огненные и дымные струи, мелкий щебень и крупные камни.
        Дотова чувствительно впечатало в скалу, под которую он успел нырнуть. Но камни и обломки вертолёта пролетели над ним, не задев.
        Убереглись и Валентин с Сергеем, умело найдя защиту за валунами. А вот Бородакову досталось крепко - отбросило на добрый десяток метров и буквально нашпиговало мелким щебнем. Спас его от неминуемой смерти только «Котик», верхний прочный слой которого сыграл роль бронежилета.
        Все поднялись, всматриваясь в небо и разглядывая горящий вертолёт.
        - Данилыч! - слепо двинулся к нему Дотов.
        - Не высовывайтесь, Леонид Олегович! - прокричал Валентин. - Эта сволочь вернётся. Данилычу уже не поможешь.
        Действительно, через минуту над местом трагедии снова показался беспилотник, облетел скалы, нацеливаясь второй ракетой, но стрелять не стал, улетел.
        Валентин выбрался из-за валуна.
        Подошёл Сергей, ведя под руку шатавшегося археолога. Лицо Бородакова было исцарапано, рука сжимала ручку «Зоркого глаза».
        - Ранен? - очнулся Дотов.
        - Камнями побило, кое-где костюм порвало, - сказал Сергей.
        - Рёбра целы?
        - Вроде целы, - сказал Бородаков сипло, закашлялся.
        Сергей сунул ему флягу с водой.
        Дотов оглядел команду.
        - Что будем делать, господа исследователи? Вертолёт уничтожен, связи нет, рацию я оставил в кабине.
        - Связь есть, - сказал Валентин, доставая из кармана на бедре брусок рации. - Запасной комплект. Подождём спутника и доложимся своим.
        Дотов сжал зубы, переживая стыд и радость одновременно.
        - Представлю к государственной награде.
        - Но откуда здесь дроны?! - ударил себя по колену Сергей. - Да ещё с ракетами? Судя по форме, это израильский «Сичер Мк 3»[1 - Searcher Mk III.]. Может нести до четырёх ракет. У гражданских таких аппаратов нет. Да и у наших военных тоже. Наши используют отечественные машины «Гриф» и «Невидимка».
        - Это вопрос, - согласился Валентин. - К тому же навести дрон точно можно разве что из космоса, со спутника, или с летящего самолёта. А поскольку самолёта мы не слышали, беспилотник подобрался, как тень, то…
        - Управляли им со спутника! - закончил Дотов мрачно. - С нашего или американского?
        - Американцы летают южнее, похоже, нацеливали с нашего.
        - Кто? - сквозь зубы процедил Сергей.
        - Тот, кто имеет доступ к управлению… и блюдёт тайны Вилюя, никому не позволяя к ним прикоснуться.
        Дотов сцепил челюсти, глядя на догорающие остатки вертолёта. Сказать ему было нечего.
        11. Кто не спрятался…
        Завод «Электрон» в Королёве занимал площадь в двадцать четыре гектара. На этой территории располагалось трёхэтажное здание заводоуправления, доставшееся заводу в наследство ещё с советских времён, три заводских корпуса, один лабораторно-испытательный, два десятка подсобных строений, полигон и два склада готовой продукции.
        Поскольку завод выпускал изделия в основном по заказам Министерства обороны, охранялся он серьёзно, и никаких ЧП, связанных с утечками информации, а тем более - с кражами изделий: чипов, микросхем, антенных узлов и блоков управления для современных ракетных комплексов, в последние десять лет не случалось.
        Поэтому как гром среди ясного неба для всех работников завода стало прибытие бригады Следственного комитета России, поддержанной батальоном местного ОМОНа и спецназом Министерства обороны. Официальная версия была - выемка документов всех подразделений завода и проверка компьютеров с целью выявления предполагаемых хищений. И в бригаде действительно присутствовала группа следователей, специализирующихся на финансовых преступлениях. Но основной состав бригады формировался не СК, а ФСБ - по договоренности с первым, и этих следователей интересовали совсем другие вещи.
        Руководил бригадой полковник Фелицын, давно сотрудничавший с «Триэн».
        Охрана завода препятствовала «захвату» недолго, статус бригады был исключительно высок, а на руках руководителя были все необходимые документы для проведения внезапных следственных действий, подписанные в том числе и министром обороны.
        ОМОН занял проходную, перекрыл все выходы из зданий завода, успокаивая работников, что рейд закончится скоро и прерывать работу не нужно, а спецназ Минобороны окружил здание заводоуправления.
        Всего бригада насчитывала сто с лишним человек, и отряд триэновцев среди них был довольно велик: двадцать экспертов «Триэн» должны были выявить главное - что изготовлял завод по секретным технологическим картам и кто был заказчиком.
        Полковник Фелицын казался на вид крайне интеллигентным человеком, разговаривал вежливо, не повышая тона ни при каких обстоятельствах, и был невероятно терпелив. Высокий, худой, обладавший располагающей улыбкой, он умел быстро оценить собеседника и подобрать к нему ключи. Именно ему и досталось самое тяжёлое - побеседовать с руководителями завода и вынести вердикт: кто из них причастен к удивительной махинации, вылившейся в процесс изготовления не санкционированных никем деталей и узлов.
        Но сначала он посетил технологический отдел, где работал умерший недавно Евгений Федорчук, друг математика Уварова, и заваривший эту кашу.
        Отдел был поделён на кабинки-боксы полупрозрачными стеклянными перегородками в рост человека, и каждый сотрудник имел свой рабочий стол и компьютер.
        Вместе с Фелицыным принял участие в знакомстве с технологами и сотрудник «Триэн» Сошкин, он же - эксперт Следственного комитета. Вдвоём они заглянули в бокс Федорчука и увидели полный раскардаш.
        Вещи зама главного технолога были разбросаны по полу, на столе валялись диски, бумаги, книги и конфеты. Федорчук любил сладкое. Короб для хранения дисков был пуст.
        Не в лучшем состоянии находился и компьютер. Все записи и память были стёрты, ничего прочитать Сошкину не удалось, хотя работать с компьютерами он умел.
        - Стёрли намеренно, - сказал он с сожалением. - И в вещах порылись, усиленно искали что-то.
        - Ясно что, - усмехнулся Фелицын. - Вряд ли мы установим, кто тут рылся.
        Так оно и оказалось.
        Ни один сотрудник, по их словам, в бокс Федорчука не наведывался и вещи не трогал. По их же отзывам, был он человеком весёлым, жизнерадостным, любил травить анекдоты, постоянно жевал конфеты и никогда не жаловался на болезни.
        На вопрос Фелицына:
        - У него были враги? - сотрудники дружно ответили:
        - Никогда!
        Им можно было верить, Уваров о Федорчуке говорил то же самое.
        - Проверь его переписку, - сказал Фелицын. - Если найдёшь канал. Ещё раз побеседуй с сотрудницами, женщины, как правило, внимательней мужчин, пусть вспомнят, с кем Федорчук встречался и с каким настроением приходил на работу в последнее время. Потом подойдёшь в заводоуправление, я буду в дирекции.
        - Есть, - ответил худенький порывистый Сошкин.
        Разговор с директором состоялся в обстановке совершеннейшего его обалдения. Пятидесятилетний выходец «из народа», окончивший Новосибирский политех и всю жизнь проработавший на заводе, прошедший все ступени его иерархии от инженера до директора, никак не мог вникнуть в суть проблемы, приведшей к нему такую представительную компанию следователей из Москвы. Ему представлялось, что завод работает в нормальном режиме, на качество изделий никто не жалуется, вводятся новые технологические линии, стратегическое направление производства выдерживается, прибыль не опускается до нуля, и нарушений в работе большого коллектива нет.
        Когда до него дошло, что завод производит детали, которые нигде не учитываются, не контролируются и уходят с территории завода, минуя приёмщиков и склады, директора едва не хватил удар.
        - Не может быть! - прохрипел он, лиловея и расстёгивая верхние пуговицы рубашки. - Это невозможно!
        Фелицын налил ему в стакан воды из сифона на подоконнике; разговор происходил в кабинете директора, заставленном старинной мебелью конца восьмидесятых годов прошлого века, с портретом нынешнего президента на стене за креслом.
        - Успокойтесь, Валерий Селиванович. Вы могли этого и не знать, верю. Зато знали те, кто внедрил в существующие технологические карты изготовление контрафакта.
        - Этого не может быть! - Директор выпил воду, зубы его стучали о край стакана. - Вы не ошибаетесь? Где доказательства? Если мне ничего не известно об этом, то вам…
        - Доказательства сейчас будут.
        - Какие?
        - Самые что ни на есть материальные. Несанкционированное производство обнаружил зам главного технолога Федорчук.
        - Но он же… умер.
        - Потому и умер, что не смог удержать тайну своего открытия. Его скорее всего очень умело убрали. Как вы думаете, кто это мог быть?
        - Подождите, дайте опомниться. - Директор вытер вспотевший лоб платком. - Не укладывается в голове… чтобы так незаметно включить в план…
        - Детали делаются как бы в соответствии с другими технологическими заданиями, вписаны в карты в разных корпусах и завязаны в существующие схемы. Но их быть там не должно, они даже до ОТК не доходят. Люди спокойно изготавливают их, не догадываясь о предназначении каждой. А в сборочном цехе их собирали по другим планам.
        - Чёрт, но это же ни в какие рамки!
        - Тут я с вами полностью согласен. Так кто из руководства завода может быть причастен к этому процессу?
        Директор глотнул ещё воды, с трудом взял себя в руки.
        - Почему вы не подозреваете меня?
        - Вы тоже под подозрением, - с улыбкой успокоил его Фелицын. О том, что досье на директора тщательно изучено, а его поведение проанализировано специалистами «Триэн», он говорить не стал. - Поэтому советую говорить всё, что вы знаете.
        - Да не знаю я ничего! - в сердцах махнул рукой Валерий Селиванович. - Проблем всегда хватало, но чтобы такое!..
        - Я вас понимаю, но давайте вернёмся к моему вопросу: кто может устроить подобную акцию? На каком уровне?
        Директор заметно успокоился, в глазах его промелькнул проблеск мысли.
        - На каком уровне? Да на любом… заместительском. У меня два зама, по производству и по финансам, у них тоже свои замы… Но финансистам и бухгалтерии это не под силу по причине их специфики, здесь нужен производственник.
        - Фамилии?
        - Торбан… Юрий Филиппович… зам по производству. Шепелева Людмила Исааковна - зам по сбыту. Главный технолог Коробейников. Вторые технологи Щукин и Брегвадзе.
        - Они на работе, я надеюсь?
        - В отпуска им рано… конечно, должны быть. Щукин у нас оригинал, пишет стихи и участвует в Игнобелевской премии[2 - Игнобелевская премия (Ig Nobel Prize) вручается в Гарварде редакцией саркастического псевдонаучного журнала «Анналы невероятных исследований» за достижения, которые сначала заставляют людей смеяться, а потом задумываться.]. Ему даже в прошлом году Игнобель присвоили - за исследование «Форма волосяного покрова на спинах мужчин».
        Фелицын с недоверием посмотрел на директора.
        - Вы не шутите? Он действительно выполнил эту… э-э… работу?
        - Говорю же вам - премию получил, в Америку летал. Но специалист он неплохой, иначе я давно уволил бы его.
        - Хорошо, вызывайте их по одному в свой кабинет, я буду беседовать с каждым.
        В дверь постучали, вошёл Сошкин.
        - Можно?
        Фелицын уточнил:
        - Мы будем беседовать с каждым отдельно.
        Директор, открывший рот, чтобы спросить: что вам нужно? - закрыл рот и начал вызывать своих подчинённых.
        Заместитель директора по производству Торбан ситуацию не прояснил, хотя вник в дело сразу и принялся оправдываться. Фелицын, записывающий все переговоры на скрытую микрокамеру, прервал его и отправил думать, как на завод прокрался «тайный заказчик» неведомой радиоаппаратуры.
        Заместитель Валерия Селивановича по сбыту госпожа Шепелева тоже ничего не могла объяснить следователям, хотя должна была знать, что и куда отсылает завод со складов.
        Технолог Щукин и в самом деле был странным человеком, а главное - исключительно волосистым. Волосы росли у него везде, кроме ушей и носа, и Фелицыну стало понятно, где Щукин искал источник вдохновения, чтобы написать свою «научную» работу о форме волосяного покрова на спинах мужчин.
        Технолог хорошо отозвался о Федорчуке, с которым проработал больше года, но и он больше ничего существенного добавить к сказанному не мог, как и его коллега Брегвадзе. Оба были неподдельно изумлены случившимся, отчего их можно было смело вычёркивать из списка подозреваемых.
        Зато Коробейников Вацлав Мартович произвёл на Фелицына вполне определённое впечатление.
        Главный технолог был по-мужски красив.
        Высокий, плечистый, осанистый, с великолепной седой шевелюрой и седой шкиперской бородкой, большеротый и крупногубый, с умными глазами (у них был только один недостаток - близкая посадка), он не говорил, а вещал, оценивая реакцию собеседника, и он был очень и очень непрост, судя по мерцающим в глазах ироническим огонькам. На любые вопросы он не отвечал впрямую, начинал издалека, находя литературные сравнения, при этом говорил красиво и убедительно, так что собеседник зачастую забывал, о чём спрашивал. Однако Фелицына провести было нелегко, он был терпелив, как удав, ум свой не показывал, казался простым и добрым, что, в общем, тоже было разработанным специально стилем поведения, и ничего не забывал.
        - Значит, вы считаете, что отцом замысла мог быть умерший Федорчук? - повторил он заданный вопрос.
        - Понимаете, я с ним общался мало, - проникновенно прижал руки к груди Коробейников, - поэтому утверждать не могу. Специалист Женя был классный, с людьми он находил общий язык мгновенно, ему все доверяли и не скрывали никаких секретов. А вот о нём никто ничего толком не знал. Он мог заговорить кого угодно, постоянно шутил и травил анекдоты и… скрывал от всех свою сущность. Да, вот ещё: он слишком много смеялся.
        - И что? - удивился Сошкин. - По-вашему, это негативное качество?
        - Понимаете, это настораживает, - веско поднял палец Коробейников.
        Фелицын заметил, что ладони у главного технолога большие и мясистые, как у молотобойца, сделал в уме заметку.
        - Он интересовался чем-нибудь, кроме работы?
        - Кроме шуток, я от него ничего не слышал. Он даже о женщинах ничего не говорил, что удивительно. Только пошутил как-то: женщины, как дети, любят говорить «нет», мужчины, как дети, принимают это всерьёз.
        Фелицын улыбнулся.
        - Тонкое замечание.
        - А по мне, глупое.
        - Так он был дураком?
        - Я этого не говорил, но за его шутками стояло что-то неинтеллигентное, дурацкое, примитивное.
        - Интересно, как вы это определили? Коллеги утверждают, что Федорчук был рубаха-парень, это правда, но не дураком.
        - Смотря для кого.
        Фелицын задумчиво глянул на загорелое гладкое лицо Коробейникова, ответившего ему честнейшим незамутнённым взором.
        - Иногда и я кажусь себе умным. Итак, вы считаете, что именно он является разработчиком тайного технологического процесса?
        - Понимаете, остальным я верю, все проверены в деле.
        - Но ведь одному внедрить такую схему невозможно, нужны помощники. И вы ничего не замечали?
        - Я по цехам не хожу, я занят общими производственными процессами, отнимающими всё время. Часто приходилось задерживаться допоздна… - Коробейников пожевал губами, сообразив, что признался в своих задержках зря. - Зато завод работал как часы!
        - И при этом выпускал левую продукцию, - простодушным тоном заметил Сошкин.
        Директор, за время беседы не произнёсший ни слова, крякнул.
        - Если вы думаете, что мы получаем за это зарплату…
        - Успокойтесь, Владимир Селиванович, - остановил его полковник. - Мы должны во всём разобраться. Просьба - о наших беседах не делиться ни с кем, даже с друзьями.
        - Значит, я свободен? - спросил Коробейников.
        - Разумеется, хотя, возможно, у нас ещё появятся к вам вопросы.
        Главный технолог с достоинством встал, величественно кивнул и торжественно вынес себя из директорского кабинета.
        А Фелицын вдруг заметил, что идёт он странно. Не так, как ходят драгоны, откинув плечи назад и наклонив голову вперёд, напоминая сбоку вопросительный знак, но и не так, как герпы - напоминая хищное скользящее движение змей.
        12. Леонардо да Винчи
        Опознавательный символ Веселова для компьютерной связи представлял собой изображение старца с длинными седыми волосами и бородой, похожего на Леонардо да Винчи.
        - План хорош, - сказал старец Леонардо. - Но, судя по последним провалам вашего подразделения, вы плохо представляете себе вызовы, брошенные нам ксенотами. По согласованию с координатором я забираю хроников под опеку своего отделения и буду проводить с ними активную работу. Не возражаете?
        Гордеев не изменил выражения лица, выдерживая оценивающе-снисходительный взгляд Леонардо да Винчи.
        - Я не считаю наши мероприятия провалами, - сухо сказал полковник. - Были ошибки, признаю, но не ошибается только тот, кто ничего не делает.
        - Мы не должны ошибаться, полковник, - сверкнул глазами старец. - Любая ошибка чревата последствиями, после которых мы пересматриваем тактику и стратегию достижения нашей цели и хороним наших людей. Из-за недооценки противника вашими оперативниками погиб водитель хроников, а сами они едва не попали в руки ксенотов. Не так ли?
        - Не отрицаю.
        - Ещё бы. Но самое плохое, что вы до сих пор не определили, кто вам помог.
        - Есть предположения аналитиков…
        - К дьяволу предположения, полковник! - затряс бородой Леонардо да Винчи. - Не будьте гадалкой, давайте факты! На решение проблемы Совет даёт вам три дня!
        - Я могу опротестовать ваше решение по переходу ответственности за хроников?
        - Можете, но не вижу в этом смысла, решение вынес Совет, это его выбор. Хроники поступают в моё распоряжение с завтрашнего дня. Вопросы ещё есть?
        - Нет.
        Изображение Леонардо да Винчи в объёме монитора прорезала молния, и оно исчезло.
        - Йо таву матрь![3 - Непереводимая игра слов.] - выговорил Гордеев вслух закаменевшими губами. Посидел немного, сгорбившись, над столом, встряхнулся, собираясь продолжить работу, и в это время компьютер издал зуммер, и пузырь экрана изобразил африканскую маску.
        - Голос, - скомандовал Гордеев.
        - Моё почтение, Иван Петрович, - заговорила маска, за которой прятался полковник Фелицын. - Мы тут кое-чего накопали интересного, несмотря на явное опоздание.
        - В смысле?
        - Те, кто использовал завод в своих целях, успели после смерти Федорчука спрятать концы в воду, ну или почти успели, оставив малозаметные следы. Контрафакт они вывезли, но забыли о левом складе, который обслуживали таджики. Не поверишь, где мы обнаружили несколько деталей и пару узлов.
        - Где?
        - Их спёрли те самые таджики, рабочие склада, спрятав в других ящиках готовой продукции. Я готов даже поощрить пацанов «за содействие спецслужбам».
        - Может, им и в самом деле медаль дать?
        - Шучу. В общем, прокололись заказчики, не учли менталитета гастарбайтеров, а один из руководителей завода вообще меня насторожил. Я передал запись разговора с ним Дэну, он через час мне сообщил, что этот деятель по всем признакам ксенот.
        - Кого ты имеешь в виду?
        - Главного технолога.
        - Как мы и предполагали.
        - Берите его, пока не сбежал. Я его успокоил, отвлёк расспросами про замов, так что какое-то время у нас есть. Но очень фактурный мужик. И ходит странно.
        - Понял, Сергеевич, благодарю, последи за ним, пока мы подготовим операбль.
        - Удачи. - Африканская маска подмигнула и растаяла.
        Гордеев взялся за мобильный телефон, тронул кнопку крипторежима.
        - Солома.
        - Слушаю, Иван Петрович. Я освободился.
        - С завтрашнего дня снимай своих телохранов с хроников и их семей.
        - Не понял, - ответил Соломин после паузы.
        - Они переходят под юрисдикцию первого зама.
        - Это с какого бодуна? - изумился капитан.
        - Решение Совета. Два нападения мы провалили, хроников едва не утащили у тебя из-под носа.
        - Да это не повторится больше! Я принял меры.
        - Поздно, Витя, мы их чуть не потеряли, а главное, не установили, кто помогал отбиваться от ксенотских перехватчиков.
        - Найдём! Дэн уже близок к решению, разве он не прислал доклад?
        - Прислал, но там одни гадания на кофейной гуще, как сказал товарищ Веселов.
        - А мне показалось…
        - Креститься надо, капитан. Короче: хроников передать! Теперь текучка. Фелицын в Королёве выявил ксенота, его надо брать немедленно. Готовь десант на «Электрон», пока там работают следаки. Час на сборы. Не упусти!
        - Слушаюсь! - мрачно ответил Солома.
        13. Мышеловка и сыр
        Это была не первая операция по захвату предполагаемого ксенота, и группа действовала по заранее разработанному сценарию, учитывая специфику места захвата - территорию завода «Электрон». Однако Соломин знал, насколько важен успех, и готовился к операции со всем тщанием. Хотя времени на всё действие ему отвели всего ничего - полтора часа с момента получения задания.
        Он выехал в Королёв со своим помощником старшим лейтенантом Денисовым, отзывавшимся на кличку Лом, из Москвы и потратил на дорогу час пятнадцать.
        Группа в составе пяти человек под началом Корня - капитана Кирилла Ковени - ехала из Чехова, с базы «Заставы», и провела в дороге чуть больше двух часов.
        Таким образом, оставался час до завершения работы следственной бригады в этот день, когда группа в полном составе начала движение по территории завода.
        До этого Соломин связался с Фелицыным:
        - Мы здесь, Игорь Сергеевич, не поздно?
        - Поторопитесь, мы должны в шесть уже закончить, - ответил полковник. - По моим сведениям, с завода пока никто уйти не пытался.
        - Это ещё ни о чём не говорит, у ксенотов везде есть порталы, через которые они спокойно могут уйти в любой момент. Где сидит этот Коробейников?
        - В корпусе технологов, что за зданием заводоуправления, правое крыло, второй этаж.
        - Где главный технолог в данный момент?
        - Должен быть у себя, я предупредил его, что у меня могут появиться дополнительные вопросы.
        - Может, пригласить его к директору?
        - Второй раз? Это может вызвать подозрения.
        - Тогда напроситесь к нему в гости.
        - Разумно, ждите звонка.
        Солома выдвинул из воротника куртки усик микрофона.
        - Корень, Воля, Док - к главному технологу, двухэтажный сарай за заводоуправлением, рассредоточиться и ждать сигнала на «курке».
        Три коротких писка в ухе подтвердили получение приказа.
        - Лом, Костя - нейтрализовать камеры наблюдения в крыле технологов, доложить, установить наблюдение за конторой главного технолога со стороны лесопосадок. Смотреть в «три глаза».
        Ещё два писка в наушнике рации.
        - Полковник?
        - Да, только что говорил с Коробейниковым, он ждёт.
        - Выходите, я присоединюсь.
        Через несколько минут Фелицын, одетый в тёмно-серый гражданский костюм, появился на ступеньках главного входа в административный корпус в сопровождении коротко стриженного молодого человека с пушком на щеках.
        - Лейтенант Сошкин, - представил его Фелицын.
        - Прошу прощения, он будет лишним, - качнул головой Соломин. - Пусть подождёт здесь.
        Сошкин посмотрел на полковника.
        Фелицын кивнул.
        - Разумно, жди.
        Технологический отдел располагался в довольно старом двухэтажном строении, сложенном из шлакоблоков. Сразу за ним шло строительство ещё одного заводского корпуса, куда, очевидно, технологи должны были скоро перебраться.
        - Минутку, - сказал Солома, останавливаясь у двери. - Лом, сколько человек в здании?
        - Предположительно не меньше тридцати.
        - Зайди в приёмную Коробейникова и сделай вид, что ошибся.
        - Пошёл.
        - Ваши уже здесь? - прищурился Фелицын.
        - Игорь Сергеевич, прошу вас, - сказал Соломин, - не делайте лишних телодвижений, говорите только по делу, как бы продолжая предыдущий разговор. Ксенотам, особенно прижатым к стенке, терять нечего, и они становятся крайне опасными.
        Фелицын поморщился.
        - Я в курсе, капитан. А вы подготовились к тому, что при пленении ксенотов у них срабатывает самоликвид?
        - Не первый год замужем, - усмехнулся Соломин, открывая дверь и пропуская спутника.
        Команда имела всё необходимое медицинское оборудование, способное за считаные мгновения отключить сознание человека и не допустить срабатывания программы самоликвидации. Хотя химия на практике помогала мало.
        Вошли в здание, повстречав двух девушек в синих халатах, оживлённо обсуждавших визит бригады Следственного комитета.
        - Главный технолог на месте, - сообщил Денисов-Лом. - В приёмной двое плюс секретарша.
        - Ты где?
        - В коридоре.
        - Проверь туалеты.
        - Есть проверить.
        - Мы идём? - осведомился Фелицын.
        - В кабинет вы входите один, ждёте моего звонка. Я останусь в приёмной и выведу людей. Если он вас не заподозрит, ответите мне: да, я скоро. Если вдруг что-то пойдёт не так, ответите: нет, я задержусь.
        - Хорошо.
        - Пошли, - сказал Солома, этим же словом обозначая начало операции.
        - Где ваши люди?
        - На своих местах.
        Фелицын пожевал губами, но уточнять не стал.
        Поднялись на второй этаж, минуя двух спецназовцев в камуфляже и с масками на лицах, охранявших вход в здание. Уступили дорогу озабоченному молодому парню в джинсах - Корню, разговаривающему по телефону. Вошли в приёмную главного технолога. Фелицын показал блондинистой секретарше удостоверение офицера СК.
        - Полковник Фелицын, ваш шеф меня ждёт.
        - У него технолог Иванов по важному делу.
        - Ничего, разберёмся. - Фелицын скрылся за дверью с табличкой: «Гл. технолог КОРОБЕЙНИКОВ В.М.».
        Солома наклонился к сидящим на стульях женщине и мужчине:
        - Прошу вас выйти в коридор. - Он показал им красную книжечку офицера ФСБ. - Не пугайтесь, так надо.
        Переглянувшись, мужчина и женщина вышли.
        Секретарша озабоченно посмотрела им вслед, потянулась к интеркому, но Солома с улыбкой прижал палец к губам:
        - Не надо, славная.
        Дверь кабинета открылась, в приёмную вышел толстый багроволицый мужчина средних лет, с высокими залысинами, бросил косой взгляд, и Солома напрягся: взгляд ему категорически не понравился, в нём сквозили мрачное торжество и издёвка.
        Толстяк вышел в коридор, вытирая потный лоб платком.
        Надо было решать, что делать, а решение не приходило. Главным объектом группы всё ещё был Коробейников Вацлав Мартович.
        Вспомнилось наставление преподавателя-психолога, спеца по экстремальным ситуациям: поиски правильного решения могут обойтись тебе дороже ошибки.
        - Корень, проследи за толстяком, только что вышел.
        - Вижу, - доложил Ковеня.
        Капитан хотел позвонить Фелицыну, как договаривались, но полковник выглянул в приёмную сам.
        - Быстро сюда!
        Солома ворвался в кабинет.
        Главный технолог завода «Электрон» сидел за столом… но у него было другое лицо! Лицо человека, удивившегося чему-то так сильно, что от этого у него остановилось сердце.
        - Лом, Костя, ко мне, в кабинет!
        - Он не тот… - начал Фелицын.
        - Оставайтесь здесь! - Солома метнулся к двери, чувствуя, как быстро тает запас времени, выбежал в коридор.
        - Корень, где толстяк?!
        - Зашёл в туалет, - оглянулся оперативник.
        - Бери его! - Усик микрофона ткнулся в губу. - Лом, аппаратуру сюда!
        Капитан рванулся по коридору в торец здания, где располагались туалетные комнаты. Впереди мелькнули фигуры оперативников, также спешащих к туалетам. Однако ни они, ни капитан, ни Солома добежать до хозблока не успели.
        Внутри туалетного помещения раздался негромкий, но тяжёлый взрыв, потрясший пол и стены здания, входная дверь в блок сорвалась с петель, вылетела в коридор и сбила с ног Корня. Из проёма в коридор вырвалась туча дыма.
        В дым нырнул Док, за ним Солома.
        Туалетный блок, по сути, перестал существовать.
        Внутри помещения всё было разрушено, двери туалетных кабинок, писсуары, унитазы, раковины превратились в груды обломков. Стены щерились ямками и дырами, плита потолка повисла углом, готовая сорваться вниз. В дыру утягивало струи дыма и пыли.
        Откуда-то сквозь дым сеялась водяная пыль, от стены к стене били вперекрёст струи воды из повреждённых труб.
        Солома зажал рот платком.
        Подскочил Док, также зажимая рот платком.
        - Никого.
        - Не может быть!
        - Я всё осмотрел. Рвануло в крайней кабине, там вообще стены пробило насквозь. Но ни тела, ни кусков тела, ни оторванных голов и рук.
        Солома, хрустя осколками фарфора, подбежал к дальней стене, глянул на то, что осталось от кабины с унитазом - одни вдавленные стены, такой же вдавленный пол и пробитый потолок и слой мелкой белой пыли на всём. От унитаза не осталось ничего. И пахло здесь не испражнениями, а чем-то кисло-горьким, незнакомым.
        За спиной выросли фигуры Корня и Лома.
        - Командир, главный технолог окочурился.
        - Потом.
        - Он не мог выпрыгнуть в окно? - спросил Док.
        - Никто не прыгал, там Воля за фасадом следит, он бы уже позвонил.
        - Что произошло, командир?
        - Полный полевой анализ, - распорядился Солома, не отвечая на вопрос. - Снять всё во всех ракурсах. Выполнять.
        Он вышел в коридор, включил рацию:
        - Иван Петрович, он ушёл.
        Гордеев, ожидавший окончания операции в одном из припаркованных у завода автомобилей, помолчал.
        - Как?
        - Телепорт. У них здесь был модуль, прятался в кабине туалета.
        - Ящер?
        - Не уверен.
        - Змей?
        - Всё, что накопаем, передадим Дэну.
        Гордеев снова сделал паузу.
        - Новый зам Кузьмича нас с кишками сожрёт!
        Соломин сочувственно высморкался, очищая нос от пыли.
        - Приказы будут?
        - Возвращайтесь, будем анализировать.
        Виктор выключил рацию и направился в кабинет главного технолога, где его ждал Фелицын.
        Глава 3
        Поход в будущее
        1. Не трусь
        Люсина рука перебирала волосы на затылке, и лежать было невыносимо приятно, ощущая бегущие по шее, спине и плечам волны сладкой дрожи.
        - Спишь? - спросила она.
        - Мур-р-р, - ответил он.
        - Хочешь ещё?
        - Я щас отвалюсь.
        - Ну, спи, завтра заплатишь за кайф.
        - У-у?
        - Мусор вынесешь.
        Ватшин засмеялся. Сил шевелиться не было: после нежных объятий с женой он чувствовал себя очень счастливым человеком.
        - Мне не дадут это сделать. - Он имел в виду, что телохранители после всех произошедших событий вне квартиры готовы были выполнить за него все хозяйственные обязанности.
        - Тогда купишь шубу. Искусственную. - Люся шутила, ей тоже было хорошо.
        - Куплю, спи.
        - А норковую купишь?
        - Куплю.
        - А из меха соболя?
        - Ты достойна даже королевского гиббона!
        Люся засмеялась, чмокнула его в сгиб локтя, отодвинулась и затихла.
        Ватшин полежал на боку, нежась, перевернулся на спину, закрывая глаза.
        Люся не знала, что им, по словам Гордеева, не надо было переезжать, так как у нового руководителя «Триэн» появились свои замыслы, но к чему это вело, понять было трудно. Во всяком случае, переезд отпал, и на данный момент эта новость казалась благоприятной.
        А вот позвонить по телефону на визитке, как советовал ему Уваров, Константин так и не решился. Как не решился и рассказать о визитке Гордееву. От этого на душе было муторно, словно он предал кого, и Ватшин отвлекал себя либо интенсивной работой, либо походами в наследственную память, рьяно исследуя интересующие триэновцев аномальные зоны на поверхности Земли, преимущественно в России.
        В прошлое Вилюя он выходил ещё трижды, проследив историю создания в бассейне реки убежищ и баз переселившихся после гибели своего континента арктов-гиперборейцев. Дало это какой-то результат или нет, ему пока никто не говорил, но Константин был уверен, что его сведения пригодятся и когда-нибудь экспедиция учёных найдёт один из сохранившихся в глубинах Земли артефактов.
        Следующей целью походов был избран архипелаг Земля Франца-Иосифа. Ватшин как бы постепенно подбирался к главному событию - рейду в Гиперборею, погрузившуюся на дно Северного Ледовитого океана около двенадцати тысяч лет назад.
        Для начала он изучил предмет исследований, чтобы яснее представлять географию поисков, что и где он увидит в прошлом на территории архипелага, располагавшегося к востоку от Шпицбергена и состоящего из почти двухсот островов общей площадью более шестнадцати тысяч квадратных километров.
        Существование этих островов предсказывал ещё Михайло Ломоносов, а открыла их австро-венгерская экспедиция Вейпрехта и Пайера только в тысяча восемьсот семьдесят третьем году. Среди них были и совсем маленькие, площадью до десяти квадратных километров, а были и весьма солидные: Земля Георга - площадью под три тысячи квадратных километров, Земля Вильчека - около двух тысяч, и другие. И практически все они были покрыты ледниками. Что не мешало экспедициям исследовать острова, а хозяевам - строить на них станции и даже почтовые отделения, как на Земле Рудольфа.
        Климат архипелага назвать суровым было нельзя. Средние температуры января не опускались ниже минус двадцати пяти градусов по Цельсию, а июля - ниже минус двух.
        Тем не менее на островах жили только белые медведи да песцы, а из флоры можно было отметить лишь мхи, лишайники, камнеломку, крупки да редко - полярную иву.
        Присутствовали на островах и озёра, нечасто оттаивающие летом: Космическое, Ледяное, Северное и другие.
        Но Ватшина окрестности озёр не интересовали. Начал он с острова Земля Рудольфа, где находилась российская северная полярная станция, а закончил островом Галля, на котором на мысе Тегетхофф стояли странные останцы, напоминавшие полуразрушенную пирамиду.
        И подозрения его подтвердились.
        Тринадцать тысяч лет назад на этом острове существовал южный форпост Арктиды-Гипербореи, представляя собой кластер рукотворных пирамид разного размера. А останец на мысе Тегетхофф и в самом деле являлся осколком самой большой пирамиды, представлявшей собой, судя по всему, гигантский энергоблок или же защитную антенну, обозревающую подступы к Арктиде с юга.
        Впрочем, антенна эта не помогла предкам Константина уберечь родину от нападения, иначе Гиперборея не утонула бы в водах северного океана после применения атлантами - врагами гиперборейцев - тектонического оружия.
        Северным называл Ватшин океан по привычке: в те времена геомагнитные и географические полюса Земли занимали иное положение, и Северный полюс находился на нынешнем экваторе. Льдом Северный Ледовитый океан покрылся позже, спустя семь тысяч лет после войны.
        Конечно, полученные сведения о прошлом Земли в первую очередь просились на бумагу - в качестве научно-фантастического фона произведений. Однако использование их в этом качестве Гордеевым не поощрялось, и Ватшин испытывал двойные переживания: ему было интересно путешествовать по кладовым своей эзотерической памяти, и в то же время делал он это с изрядной долей дискомфорта и сожаления.
        Когда впервые от Крота - одного из хроников «в свободном полёте», он получил доступ к информации о ксенотах, ему никто не запрещал использовать её как идею для романа. Нынешнее состояние дел требовало иного подхода, осторожности и сокрытия получаемых сведений, и Ватшину его положение нравилось всё меньше. Всё-таки родился он свободным человеком, как ему казалось, и работать по принуждению, даже на благие цели, не хотел.
        После походов по северным землям России его всё чаще манило в космос, который он знал больше, во всяком случае, не хуже Уварова (опять же - по собственным оценкам), и он всё порывался «прогуляться» по Луне или Марсу. Но последние события заставили Константина отложить походы в прошлое Солнечной системы, хотя от мечты он не отказался.
        Жена уснула.
        А к нему сон не приходил почему-то, пришло возбуждение, сдерживать которое было трудно, и Ватшин вдруг поймал мысль: а не сходить ли в будущее? Кто узнает? Да и есть ли в этих «неплановых» походах криминал?
        С минуту он боролся с собой с переменным успехом. Потом всё же решил посмотреть (если удастся), что случится с планетами Солнечной системы в будущем. Поразмышляв, он принял решение. Выбор пал не на Марс и не на Луну - на Венеру. Время - на миллион лет вперёд.
        Память выдала сведения о «сестре Земли», как её называли астрономы и писатели-фантасты в конце двадцатого века.
        Венера не намного меньше Земли. Её радиус равен шести с небольшим тысячам километров, поэтому и ускорение свободного падения на Венере близко к земному[4 - Радиус Венеры = 6051 км. Земное g = 9 м/с, на Венере = 8,8 м/с.]. Зато атмосфера планеты, состоящая почти из одного углекислого газа, в девяносто два раза плотнее земной, а температура на поверхности планеты доходит до пятисот градусов Цельсия.
        Поверхность эта визуально не наблюдаема в современные земные телескопы из-за плотного слоя облаков, состоящих из капелек серной кислоты, но радиотелескопы способны разглядеть сквозь эти облака многое, и наблюдателям были известны сотни ударных кратеров[5 - Всего их больше 1000.], тысячи уснувших вулканов, усеявших оба полушария планеты, и возвышенности типа Земли Иштар с самыми высокими горами Венеры - хребтом Джеймса Максвелла высотой более одиннадцати километров.
        Из-за того, что атмосфера Венеры представляет собой, по сути, сплошной ураган, несущийся над поверхностью со скоростью до ста сорока метров в секунду, космические аппараты сажать на Венеру сложно, если учитывать ещё и физические условия на поверхности, поэтому земляне посылали экспедиции к сестре Земли нечасто. Ватшин знал всего лишь о трёх удачных посадках аппаратов. И всё же его интересовала Венера, которая вполне могла в будущем подхватить у Земли эстафету жизни и разума.
        Тишина в доме благоприятствовала и сну, и концентрации сознания на спуске в прошлое, однако Ватшину нужен был не спуск, а подъём, поэтому процесс вхождения в состояние ясновидения, а точнее - футурвидения потребовал больше времени.
        Мысль-воля наконец выплыла из тела, вылетела за пределы квартиры, города, Земли и устремилась к Солнцу, вокруг которого вращались планеты Солнечной системы, привязанные к нему цепями гравитации.
        Где искать Венеру, Ватшин знал и тем не менее лишь беспрецедентным всплеском восприятия пространства отделил от звёздных огней искорку планеты, неторопливо плывущую сквозь тьму «слева» от земного светила. «Прыгнул» к ней, неосознанно используя мысль, как физическое тело во время прыжка в длину.
        Венера выросла в пушистый опаловый шарик, похожий на шарик одуванчика.
        Ватшин поздравил себя с удачей, сосредоточился на более глубоком нырке в будущее.
        Шарик планеты внезапно заискрился, словно её окружил рой светлячков.
        Спутники? - удивился Константин.
        Но это были не спутники. Вернее, объекты вокруг Венеры, возможно, и играли роль спутников, но абсолютно не были похожи на искусственно созданные сооружения.
        Потомок Ватшина, а может быть, сгусток его «воли-интуиции-ясновидения», приблизился к планете, и Константин смог разглядеть ближайшие спутники.
        Больше всего они напоминали светящиеся по краям грибы-трутовики. Описать их форму парой фраз не представлялось возможным, в ней присутствовали все возможные округлости, которые знала земная геометрия, и складывались они в удивительные фрактальные структуры разных размеров, действительно похожие на грибы или мхи.
        Полюбовавшись на эти образования, Ватшин заставил мысль-волю спикировать вниз, пронзить облака.
        Невесомое «тело мысли» окунулось в серо-белое марево, мимо пронеслись водянистые струи, и зрение восстановилось.
        Под Ватшиным простиралась жёлто-оранжевая равнина с редкими возвышенностями и холмами. Но плотная атмосфера планеты, напоминавшая серовато-сиреневую дымку, не помешала разглядеть ландшафт, далёкий от всего, что раньше видел Константин.
        Он ожидал увидеть моря песка и пыли, вулканы и кратеры, а увидел растительный покров красного и бордового цвета, золотые зеркала озёр, похожие на чаши с расплавленным металлом, и серебристые извилистые ленты рек, соединявшие озёра и более крупные водоёмы. А на берегах водоёмов…
        Ватшин нырнул еще глубже.
        Берега озёр поросли странным лишайником… который оказался системой строений, не построенных из блоков и кирпичей, а скорее выращенных с помощью биотехнологий.
        Вспомнился роман приятеля Ватшина, известного фантаста Вани Головача «Консервный кинжал», где была выписана идея цивилизации, свернувшей с технологического пути на путь биологического развития. Носители разума в романе достигли очень больших высот воздействия на себя и на природу, хотя обошлись и без космических кораблей, и без термоядерных реакторов, и без каких-либо машин вообще. Но при этом смогли изучить и свою звёздную систему, и родную галактику, и чуть ли не всю Вселенную.
        Возможно, жизнь на Венере пошла именно таким путём.
        Гладь ближайшего озера внезапно покрылась интерференционной рябью, в его центре вырос сверкающий шпиль, с него в небо сорвалась яркая синяя молния, пробившая облака. Затем шпиль ушёл под воду, и всё успокоилось. Летающие над берегами озера ворсистые пушинки - местные птицы - даже не остановили свой полёт. Для них ничего особенного не произошло, кто-то послал куда-то энергетический импульс или электронное письмо.
        Ватшин невольно усмехнулся, поймав себя на мысли, что пытается объяснить происходящее с помощью привычных схем и понятий. Молния могла означать что угодно, абсолютно отличное от того, что знал человек, но присущее здешней жизни.
        Полетав над равниной ещё какое-то время, Константин «вернулся назад», в родное сознание, хотя вовсе не покидал своего тела и никуда не перемещался. Вместо него это делала психосоматическая система или, привычно говоря, душа.
        О своём походе в будущее Венеры он решил пока никому не говорить, боясь, что руководители «Триэн» осудят его за «самоволку». Задачи, поставленные ими, ещё не были решены в полной мере. Хотя после рейда на Венеру пришла идея посмотреть и на Землю, какой она будет через миллион лет. Если за это время жизнь появилась на Венере, то что стало с жизнью на Земле?
        Схожу! - решил он.

* * *
        Утро началось как обычно.
        Жена уехала на работу, пообещав вернуться пораньше; её, естественно, сопровождали. Ватшин начал бодрствование с зарядки, умылся, съел приготовленную Люсей рисовую кашу, щедро сдобрив её маслом и полив малиновым вареньем, запил молоком и сел за стол, собираясь дописать роман. Но мысль о подаренной визитке снова начала сверлить голову, надо было что-то решать: либо звонить по указанному на визитке номеру, либо признаваться Гордееву о необычном подарке.
        Чашка боливианского кофе взбодрила. Ватшин почувствовал себя увереннее и достал визитку. Подумал: позвоню, а там будет видно, стоит вести с ними разговор или нет.
        Под «ними» он не имел в виду конкретных лиц, однако перед глазами почему-то всё время маячило лицо учителя истории в школе по фамилии Зыськин. Учитель был хорошим человеком, но его не зря за глаза прозвали Банный Лист.
        Мобильный показался куском льда.
        Ватшин глубоко вздохнул и набрал номер.
        Несколько секунд в наушнике взбулькивали гудочки вызова. Затем раздался безликий «машинный» голос:
        - Вы не ошиблись номером?
        - Что? - растерялся Константин, но тут же сообразил, что номер его телефона может быть неизвестен абоненту. - Это Ватшин… писатель… вы мне дали этот номер.
        Голос изменился, в нём появились человеческие нотки:
        - Константин Венедиктович?
        - Да, он. Я бы хотел…
        - Извините, у нас есть предложение: давайте встретимся на нейтральной территории и обсудим ситуацию.
        - Какую ситуацию?
        - Вас устраивает положение узника?
        - С чего вы взяли, что я… узник?
        - А разве нет? За вами всюду ходят телохранители, вы не имеете права пойти куда-то без разрешения, с вас требуют выполнения определённых заданий, разве не так?
        Ватшин смешался, лихорадочно соображая, откуда неизвестному абоненту известны подробности его нынешней жизни.
        - Мне самому интересно… работать.
        - Бросьте, Константин Венедиктович, вы всё равно узник чужих решений. Зато мы предоставим вам совсем другие условия, а главное - свободу, и вы сможете решать любые свои проблемы самостоятельно. Они ведь у вас имеются?
        - Проблем нет только у мёртвых, - пробормотал Константин. - Кто вы? Драгоны? Или герпы?
        Собеседник бархатно рассмеялся.
        - Ну что вы, ни те, ни другие. Ящеры изжили своё, хотя продолжают считать себя пастухами человеческого стада. Герпы посообразительнее, но и их время прошло.
        - Так кто вы?
        - Один ваш приятель предложил назвать нас джокерами. Это лестно, однако мы предпочли бы другое название - инолы.
        - Как?!
        - Инолы - то есть инолюди. Это если говорить по-русски, по-английски этот термин звучит иначе - people unusual или короче - пианы, по-китайски - биеде. Что предпочтёте?
        - Значит, вы не люди всё-таки?
        - Люди в отличие от ваших друзей-ксенотов, но иные, у нас с вами одна и та же база, однако улучшены многие характеристики. - Собеседник снова рассмеялся, очень естественно и открыто. - Мы лучше. Если захотите, мы об этом ещё побеседуем. Итак, вы решительно отказываетесь встречаться с нами?
        - Да!.. Н-нет… но лучше по скайпу… к тому же я не выхожу один.
        - Хорошо, давайте свой имейл, мы сбросим пароли и номер для связи. Ждите звонка. Только ради бога - не делитесь своими тайнами с руководством «Заставы», это может очень сильно и непредсказуемо отразиться на вашем здоровье и на судьбах ваших близких.
        Ватшин сглотнул, сжал кулаки.
        - Вы мне… угрожаете?!
        - Ни в коем случае, предупреждаем, и только, реакция у пограничников «Заставы» может быть далеко не адекватной событию. И даже если мы не станем вмешиваться в вашу жизнь, вмешаются другие. Слишком уж многие хотят добиться сотрудничества с хрониками, оставляя на крайний случай самые жёсткие меры воздействия. Надеюсь, вы меня понимаете.
        - Я… подумаю.
        - Уверен, что вы примете правильное решение. Имейл.
        Ватшин продиктовал адрес электронной почты.
        - Всё?
        - Ждите сообщений, мы свяжемся с вами.
        - Когда? - вырвалось у Ватшина.
        - Вечером. И помните, мы легко выясним, правду вы говорите или нет. Не играйте в разведчика, это не ваше призвание. До скорой встречи.
        - Погодите, - заторопился Константин. - Как я вас узнаю? Кто вы? Я имею в виду - как вас называть?
        - Разве это принципиально?
        - Нет, но… для верности.
        Смешок.
        - Можете называть меня Тот, Кто Рядом, или короче Тот.
        Голос в брусочке телефона пропал.
        - Во бля! - вслух проговорил осоловелый Ватшин, покрываясь потом. - И что я скажу Ивану Петровичу?
        Никто ему не ответил.
        2. Чёрные технологии
        Погрузка в самолёт закончилась в шесть часов утра, и командир группы спасателей майор Зинченко, проводив последнего бойца, подошёл к Соломину, угрюмо наблюдавшему за процедурой.
        - Мы готовы.
        - Главное - не попадите в засаду, - сказал Солома. - Я бы сам полетел, да у меня здесь проблем целый мешок.
        Речь шла о спасательной операции на Вилюе, где на группу археологов и экспертов ФСБ было совершено нападение.
        Спасатели должны были на военном транспортнике долететь до Хатанги, там пересесть на вертолёт и добираться до плоскогорья, прорезанного долиной Вилюя и малых рек, учитывая ситуацию. Враг, контролирующий артефакты Вилюя, обладал боевыми дронами, а кто это был, под кого маскировался, триэновцы не знали.
        - Ничего, Андреич, прорвёмся, - сказал низкорослый коренастый Валентин Зинченко, простоватое лицо которого многих дезориентировало, в то время как майор обладал цепким умом и умением выворачиваться из любых гиблых ситуаций. - Зря мы, что ли, взяли с собой дронобой?
        Дронобоем оперативники называли комплекс радиоэлектронной борьбы «Рубака», способный не только глушить вражескую электронику на большой территории, но и точечно отключать отдельные объекты, в том числе - системы управления вертолётов и беспилотников, за что комплекс и называли дронобоем. Если бы группа Дотова имела «Рубаку», дрон, напавший на них, можно было бы нейтрализовать. Правда, только в том случае, если бы его ждали.
        Зинченко же знал, с чем ему придётся столкнуться.
        - С Богом! - буркнул Солома.
        Майор козырнул и полез по трапу в хвостовой отсек «Ил-76».
        Солома и сопровождавший его Корень отошли к джипу, проводили самолёт глазами и сели в машину.
        «Ил-76» стартовал с военного аэродрома в подмосковном Чехове, и до базы «Заставы» было недалеко.
        - Интересно, что они там нашли? - высказал вслух свою жажду познания Корень, в прошлом - бывший десантник ВДВ.
        Солома промолчал, хотя сам задавал себе тот же вопрос. Ватшин рассказал ему о походах в прошлое Вилюя, однако одно дело - вспоминать, что там было тысячи лет назад, и другое - изучать, что стало.
        Мысли свернули к ситуации, возникшей в связи с передачей хроников под опеку структуры «Триэн», подчинённой непосредственно Веселову. Она называлась «Прикрытие-1» и решала какие-то глобальные задачи, связанные с проникновением ксенотов во все ветви государственной власти.
        Уваров и Ватшин восприняли это решение болезненно. Оба привыкли к своим телохранителям, не стеснялись совещаться с Соломиным или с Гордеевым по важным вопросам и не горели желанием переходить под защиту другого крыла «Триэн». Однако Веселов отбоя не дал, и теперь хроники общались с ним и его посланцами в закрытом режиме, не забывая, впрочем, и старых знакомых.
        Переживая свои проколы по охране обоих, Солома провёл с каждым разъяснительную работу, и хроники успокоились. Но капитан почему-то не чувствовал облегчения и после недолгих раздумий решил подстраховаться - оставить оперативные двойки для скрытого наблюдения за Уваровым и Ватшиным, так, чтобы приданные им телохранители Веселова этого не замечали. При этом он понимал, что, если оперативники «Прикрытия» заметят слежку, неприятностей не оберёшься. И всё же идея показалась капитану стоящей. Что-то смущало его в последних событиях, слишком быстро и решительно зам Кузьмичёва отстранил бойцов «Заставы» от охраны хроников.
        Солома поднёс к глазам браслет айкома, игравшего роль мобильного телефона.
        - Кол?
        - Всё в порядке, - доложил Николай; сегодня была очередь его двойки страховать писателя. - Клиент сидит дома у компьютера. Параллельная двойка гуляет во дворе. Но у меня нехорошее предчувствие…
        - Короче, экстрасенс.
        - Похоже, за ними кто-то следит.
        Солома покосился на Корня - Кирилла Ковеню, развалившегося рядом.
        - Ты уверен?
        - Не на все сто, потому и говорю - предчувствие.
        - Переходи на «три уха - три глаза». И не засветись.
        - На нас вряд ли кто обратит внимание, мы гастарбайтеры, разбираем старую стеночку во дворе.
        - Определишься точно - звони.
        - Ок.
        - Что? - лениво спросил коричневолицый сероглазый Корень.
        Солома оскалился, потёр ладонью шею.
        - Везение - великая вещь… даже если оно совершенно случайно.
        - Везение не бывает случайным, - назидательным тоном изрёк Корень. - Оно даруется только сильным и целеустремлённым. - Он подумал. - Таким, как я.
        - В отличие от тебя я просто умный, - отмахнулся Соломин. - Кол засёк слежку.
        Корень сел прямее.
        - За ним?
        - Нет, за телохранами Ватшина.
        - Эт-то интересно!
        Виктор позвонил Гордееву:
        - Иван Петрович, надо обсудить кое-что.
        - Что-то важное?
        - Категорически.
        - Подъезжай, сейчас подъедут Дэн с Васиным, обсудим и другие проблемы.
        - Нил, на базу-2, - бросил Соломин водителю, сменившему Чапая.
        В половине восьмого они были на Карамышевской набережной, в офисе, принадлежащем частной франчайзинговой компании «Кампус».
        - Подожди в машине, - велел Солома Корню, - поедем в Чехов.
        Гордеев был не один. За столом с ним сидели Дэн и Алексей Васин, начальник службы разведки «Заставы», тихий, невозмутимый, неразговорчивый. До «Триэн» он работал в Службе внешней разведки, как и пришедший оттуда Веселов, но подал в отставку по состоянию здоровья, как было написано в рапорте. Врачи, анализирующие состояние Васина, действительно нашли у него прогрессирующий рак предстательной железы. Однако только медики «Триэн» знали, что рак был симулирован с их помощью: они добились временного увеличения в крови майора так называемых онкомаркеров, - а потом привели все показатели в норму.
        Для своих коллег из СВР Васин уехал лечиться в Германию, и даже Веселов не знал, что Алексей возглавляет в «Триэн» разведку.
        - Садись, - кивнул на стул Гордеев, выглядевший собранным и свежим, хотя в последние две недели спал он урывками, не больше пяти-шести часов в сутки.
        Солома пожал руки присутствующим, сел.
        - Продолжай, - посмотрел на Дэна Иван Петрович.
        - В общем, как я и думал, на заводе была внедрена чёрная технология, - заговорил Дэн, глянув на капитана. - Если раньше мы знали о чёрных технологиях, культивируемых спецслужбами, от ЦРУ до Моссада, то теперь становимся свидетелями применения таких технологий ксенотами. Хотя это вопрос - кто был первым? На «Электроне» ими был задействован цикл производства антенных модулей с чип-управлением.
        - Зачем это ксенотам? - хмыкнул Васин. - Они же не собираются устанавливать вторую ПРО после американской.
        - Моя версия - для развёртки новой системы контроля. Эти модули с помощью других чёрных технологий будут установлены на все российские спутники, объединение которых создаст сеть наблюдения за всеми важными объектами на нашей территории. - Дэн подумал. - А может быть, и на всех материках Земли. Ксенотам позарез нужен глобальный контроль человечества, и появление дополнительной структуры контроля, формально подчинённой госструктурам и военным, а на самом деле не подконтрольной ни одной из стран, увеличит их возможности на порядок. Станет доступным и психотронное воздействие на массы людей.
        - Почему ты считаешь эту структуру дополнительной?
        - Потому что ксеноты уже владеют приоритетными системами контроля: телевидением, Интернетом, СМИ, протяжёнными сетями коммуникаций. Если им удастся ещё накрыть Землю сетью независимого спутникового мониторинга, а скорее всего - психотронного воздействия, они не дадут нам ни малейшего шанса стать свободными.
        - Что ты предлагаешь? - спросил Гордеев.
        - Проверить все заводы, изготавливающие электронику и компьютерную технику, в первую очередь железногорский ИСС имени Решетнёва и НПП «Темп». Уверен, и там отыщутся следы чёрных технологий.
        Соломин и Васин переглянулись.
        ОАО «ИСС имени Решетнёва» выпускало спутники связи и аппараты для системы ГЛОНАСС. НПП «Темп» проектировал и выпускал оборудование для истребителей «МиГ» и «Су», а также для ракетных систем.
        - Мы готовы, - сказал Васин. - Однако нам всё больше начинают ставить палки в колёса те самые госструктуры. Следственный комитет отозвал именно наших парней, в том числе Фелицына. И это не случайно.
        - Кто-то начинает заметать следы, - пожал плечами Дэн.
        - Ещё Штирлиц заметил, что трудно стало работать, - усмехнулся Солома. - Развелось много идиотов, говорящих правильные слова.
        - К сожалению, идиоты в СК не работают, - сказал Васин полушутливо. - Отдавал приказ свернуть расследование кто-то очень умный.
        - Кто именно?
        - Есть подозрения, работаем, доберёмся и до него.
        - Значит, ксеноты пролезли и в СК?
        - Возможно.
        - А кем все-таки оказался Коробейников?
        - Он-то человек, - сказал Дэн, - это очевидно, однако я не вполне уверен, что он там был главным запевалой. По моим ощущениям, мы снова наткнулись на третью силу, проявившую себя в инцидентах с хрониками.
        - Откуда это видно? - усомнился Васин.
        - Первое: драгоны и герпы давно пользуются спутниковыми сетями американцев и европейцев, беспрепятственно скачивая информацию. А в нашем случае кто-то пытается войти в те же сети инкогнито, чтобы никто не знал об их присутствии.
        - Здесь неувязочка присутствует, - покачал головой Солома. - С одной стороны, чтобы задействовать чёрные технологии, нужна немалая мощь и разветвлённая сеть агентуры, сидящей в нужных местах. С другой - эти джокеры не входят в клубы правителей на уровне государств. Разве это не перекос? А их разгерметизация на «Электроне» разве не прокол? Какие они тогда, к чёрту, джокеры?
        - Отвечу: просто они долго готовились к созданию своей тайной системы контроля, а нам помог не случай, а наша готовность увидеть необычное, неземное, чужое. К тому же то, что мы поймали джокеров за руку на «Электроне», ещё не говорит об их разгерметизации, как ты выразился. Может, они ткнули нас носом в свои делишки намеренно.
        - Зачем?
        - Чтобы мы узнали об их существовании. Драться с драгонами и герпами, которые давно пасут человечество, они не хотят, это чревато последствиями, а нас надо отодвинуть, нейтрализовать, а лучше - уничтожить.
        Соломин исподлобья посмотрел на говорившего.
        - Это они тебе сказали?
        - Интуиция, - не смутился главный аналитик «Заставы».
        - Хорошо, на эту тему мы ещё порассуждаем, - сказал Гордеев, по лицу которого нельзя было судить, поддерживает он Дэна или нет. - Что у тебя?
        - Кол… э-э… Николай заметил слежку за телохранителями хроников, - сказал Солома.
        - За телохранителями? - удивился Дэн. - Странно… Может, Веселов дал двойное прикрытие?
        - Я бы знал, - качнул головой Васин.
        - Мне нужны доказательства, - сжал челюсти Гордеев.
        - Будут, - пообещал Солома.
        - Спасатели улетели?
        - Так точно.
        Васин встал.
        - Разрешите, Иван Петрович?
        - Как только получишь папку с делами, сразу доложись.
        - Слушаюсь. - Васин пожал руку Соломе и Дэну, вышел.
        - Пожалуй, я тоже двинусь к себе, - потянулся Дэн. - Кажется, обо всём договорились. Разрешите отбыть, фельдмаршал?
        - А вот ёрничать не надо, - буркнул Гордеев. - Не в студенческом клубе сидим. Через два часа жду конкретных предложений по джокерам.
        Дэн поджал живот, виновато прижал руку к груди и вышел, подмигнув Соломину.
        Оставшиеся в кабинете упёрлись друг в друга взглядами.
        - На вас лица нет, - участливо сказал капитан. - Что случилось?
        - Что-то ты больно проницательным стал, - проворчал Гордеев. - Не люблю я эти игры.
        - Какие игры?
        - Веселов сделал доклад Совету, нас ждут разборки и перестановки. А мне он предложил сменить зону ответственности.
        - Что? - удивился Солома.
        - Что слышал.
        - Он предложил… уйти в отставку?!
        - Не в отставку, до этого не дойдёт, я надеюсь, но его я понял. Он видит во главе «Заставы» своего человека.
        - Это я во всём виноват, - сокрушённо сказал Соломин.
        Гордеев промолчал, начал собирать со стола бумаги и совать в бумагорезку.
        - Дэн проанализировал наши последние провалы и пришёл к выводу, что нас очень тонко подставили.
        Виктор с недоверием посмотрел на полковника.
        - Мне он ничего не сказал… откуда такие выводы? С чего он взял, что нас подставили? Кто?
        - С этим теперь Васин будет разбираться. Чтобы джокеры, по терминологии Дэна, появились на местах засад в нужный момент, надо совершенно точно знать этот момент и места засад. Вникаешь?
        Солома помолчал, разглядывая стол. Поднял голову.
        - У нас… «крот»?
        - А ты как думаешь? «Кроты» джокеров должны сидеть не только у нас, но и у ксенотов. Вот почему Дэн назвал наших нежданных соратников, легко расправившихся с киллерами засад, джокерами. Ладно, иди, работай, не расслабляйся. Если у нас появятся веские доказательства того, что за операми Веселова ведётся слежка…
        - Николай самый опытный наблюдатель в моей команде. Из кожи вылезу! Не было печали…
        - Из кожи не надо, ты не герпа, но «языка» взять было бы неплохо.
        - А давайте возьмём Дворковица? - неожиданно для самого себя предложил Соломин. - Он же не знает, что у нас на него компромат.
        Гордеев усмехнулся.
        - Я подумаю.
        Капитан встал, козырнул и вышел.
        3. Мёд и пчёлы
        Какой-то особой процедуры по передаче хроников от одной структуры «Триэн» - «Заставы» к другой - «Прикрытию-1» Уваров не увидел. Ему сообщили, что теперь его и семью будут охранять другие оперативники, связь с ним будут держать другие начальники, и на этом формальные церемонии закончились.
        Конечно, Уваров пережил неприятный момент, связанный с неожиданным решением Совета «Триэн», так как привык и к своим телохранителям, и к капитану Соломину. Однако решение было принято, руководство «Заставы» подчинилось, и жизнь пошла своим путём, хотя и с иным житейским наполнением.
        Произошла смена власти на второй день после нападения неизвестной киллер-группы на машину Уварова. О подаренной визитке с «кольцом Мёбиуса» и телефоном он вспомнил только к вечеру, но не позвонил, так как долго успокаивал жену и детей, а потом и сам разволновался, внезапно осознав, на какой грани небытия находился.
        Двадцать первого мая началась катавасия с переходом под «крышу» «Прикрытия», и Уваров снова забыл о визитке, вспомнив о ней только поздним вечером. Решил наконец добиться ясности в этом вопросе, но поскольку человеком он был вдумчивым, с характером аналитического склада, то прежде позвонил Ватшину:
        - Привет, Костя, не поздно?
        - Нет, лежу, читаю.
        - Что?
        - Сидорова.
        - А кто это?
        - Есть такой эзотерик, уверяет, что знаком с настоящими волхвами и современной русской общиной.
        - Не читал.
        - Всего его читать невозможно, слишком много слюней и восхвалений знакомых, с коими он встречался, но есть и очень толковые мысли.
        - Каждому своё, я в основном читаю труды математиков да изредка классику. Пелевина вот почитал.
        - Ну и как он тебе? - заинтересовался Ватшин.
        - Парень живёт в своём фантасмагорическом мире, описывая такие вещи, будто и в самом деле их видел. К тому же он явно владеет НЛП и что-то знает о ксенотах, описывая их как вампиров.
        - Никогда не любил романы о вампирах, да и фильмы с их участием не люблю.
        - Пелевин пишет о психоэнергетических вампирах, которые, по его разумению, создали людей для питания.
        - Дашь почитать?
        - Да его тексты можно скачать в Инете, хотя я предпочитаю читать книги. Дам, конечно. Звонил по номеру в визитке?
        Ватшин помолчал, сказал неохотно:
        - Звонил, они предлагают встретиться, но я отказался. Дал канал скайпа.
        - Кто - они?
        - Называют себя инолами - инолюдьми, по-китайски - биеде.
        - Значит, это не наши любимые «ящеры» и «змеи»?
        - Нет.
        Теперь уже помолчал Уваров, признался:
        - Мне тоже вручили визитку недавно.
        - Да ладно, - не поверил Ватшин. - При каких обстоятельствах?
        - На меня напали… за женой поехал, а на площади Курчатова засада… в общем, история некрасивая. - Сан Саныч рассказал о бое на Курчатовской площади. - Я даже не понял, кто мне сунул визитку.
        - Ну и ну! - хмыкнул Ватшин. - За нас принялись всерьёз. Наверно, и в самом деле придётся переезжать.
        - Не придётся.
        - Почему? Соломин говорил…
        - Принято другое решение - оставить нас на местах прежнего проживания.
        - Но ведь это означает…
        - Что нас могут подставить, использовать как приманку для ксенотов.
        - Чёрт! Я на такое не подписывался.
        - Не переживай, это лишь моё предположение, но кто знает, какие планы строит наш новый начальник.
        - Юлий Тарасович?
        - Его фамилия Веселов.
        - Кто он, Виктор не говорил?
        - Я его видел один раз. Соломин шепнул, что он из Службы внешней разведки.
        - Ну и как он тебе?
        - Сам оценишь, когда встретишься. Не собираешься отдыхать на морях? Лето впереди.
        - Я бы не отказался, но ведь не отпустят. Да и средств кот наплакал, если честно. Книги продаются всё хуже и хуже, а за электронные версии платят мало. Посижу дома или в крайнем случае на даче, в тишине, в лесу. Люблю тишину, лес, я ведь в деревне родился, считай, что в лесу.
        - Тишину и я люблю. Недавно узнал, что традиционный балийский Новый год - Ньепи - это День тишины, который подразумевает ряд правил, в том числе - не шуметь.
        - На Бали я не был.
        - Я тоже. А где побывал в последних хронопоходах?
        - Изучаю север России, ищу базы гиперборейцев.
        - Нашёл?
        - Обследовал долину Вилюя, архипелаг Франца-Иосифа, Новую Землю, видел очень много всего, хоть роман пиши. А потом вдруг захотелось побывать в будущем, и я махнул на Венеру, на миллион лет вперёд.
        - На Венере я бывал, но в прошлом. Там тоже немало интересного, предки понастроили там станций и баз - сходи, посмотри.
        - Схожу обязательно. А через миллион лет там появится жизнь! Не знаю, сама ли разовьётся, или туда кто прилетит, но я видел поразительные вещи. Правда, людей не видел.
        - Это неудивительно, людям там делать нечего, судя по тем условиям, какие мы наблюдаем. А ты молодец, в будущее ходить намного труднее, чем в прошлое, тут уже работает не память, а экстрасенсорика. Расскажешь потом, что видел, подробнее. До связи. Попробую и я позвонить по номеру на визитке, интересно, с кем мы столкнулись.
        Уваров привёл в порядок бумаги на столе, выключил компьютер, заглянул в гостиную.
        Жена смотрела телевизор. Её интересовали мистико-документальные передачи канала ТВ-3, она в них находила предмет для размышлений.
        - Закончил? - повернулась она к мужу.
        - С Костей разговаривал.
        - Присоединяйся, тут говорят о находках на Луне.
        Уваров улыбнулся в душе. Он знал об артефактах Луны гораздо больше любого исследователя её тайн, однако с женой на эту тему предпочитал не заговаривать.
        - Сделаю ещё один звонок и присоединюсь.
        Вымыл руки, тщательно вытер, взвешивая решение, потом понял, что оттягивает звонок, интуитивно ожидая неприятный разговор, зашёл в свою комнату и набрал номер, указанный на визитке.
        - Наконец-то, Александр Александрович, - раздался в наушнике красивый женский голос. - Здравствуйте. Мы уж думали, что вы о нас забыли.
        - Добрый вечер, - пробормотал Уваров. - Было не до звонков.
        - Отлично вас понимаем.
        - Кто вы?
        - Наверно, вы уже общались со своим коллегой Константином Ватшиным, и он назвал нас. Мы инолы.
        - Инолюди…
        - Совершенно верно. Однако мы хотели бы встретиться с вами в спокойной обстановке, на нейтральной территории, и обговорить кое-какие предложения.
        - Это невозможно, я…
        - Вас охраняют оперативники «Триэн». Тем не менее найти удобный повод для встречи нетрудно, можно встретиться даже в вашем институте.
        - Откуда вы знаете… о «Триэн»?
        - Это детский вопрос, - засмеялась обладательница красивого меццо-сопрано. - Было бы желание, остальное решаемо.
        Уваров почувствовал ненужные в данный момент угрызения совести, поэтому ответил резче обычного:
        - Я вас не знаю и не имею особого желания встречаться. Хотелось бы сначала выяснить, кто вы на самом деле, где обитаете, что или кого собой представляете, какие цели преследуете.
        - Хорошо, давайте поговорим, но не по телефону, а по скайпу. У вас есть эта система общения?
        - Как у каждого.
        - Не возражаете?
        Уваров хотел ответить отказом, но собеседница могла подумать, что он струсил, и продиктовал ей номер своего скайп-канала.
        Через несколько секунд пузырь монитора выдал очередь мыльных пузырей - словно их в самом деле выдувал кто-то через соломинку в монитор, и в глубине экрана проявилось женское лицо невероятной красоты.
        Уваров остолбенел.
        Он знавал красивых женщин и девушек, да и жена была очень красивой, не потеряв женственности и обаяния в свои сорок с лишним лет, но такого совершенного лица он ещё не видел.
        Высокий лоб, огромные лучистые зелёные глаза, тонкий нос, пунцовые губы совершенного геометрического рисунка, глядя на которые Уваров ощутил желание немедленно их поцеловать, и необычная причёска, поднявшая золотистые волосы над головой в форме паруса.
        Уваров взмолился в душе, чтобы не вошла жена. Он не боялся оказаться в положении мужа, прячущего телефон любовницы, у него не было тайн от Светланы, однако она не должна была знать, с кем он разговаривает. Ради её же спокойствия.
        Впрочем, и он не знал, с кем имеет дело.
        - У вас красивое лицо, - проговорила незнакомка воркующим голосом, словно подчёркивая то впечатление, какое она произвела на математика.
        Уваров очнулся, подумав, что женская голова собеседницы вполне может быть творением компьютерной графики.
        - Как вас зовут?
        - Лия.
        - Что вам нужно от меня? - Вопрос прозвучал как ругательство, но на Лию это не подействовало.
        Она засмеялась, показав ослепительно-белые красивые зубы.
        - Ничего противозаконного мы не потребуем. Можно было бы напомнить, что это мы вас спасли, а не спецназ «Заставы», а долг, как известно, платежом красен, но это мелкие расчёты. Ситуация серьёзнее, вы и ваша семья всё время будете под нависшим дамокловым мечом, а защитить вас «Триэн» не в состоянии, слишком слабая структура. Тем не менее мы не предлагаем вам уйти от ваших защитников и перейти к нам. Работайте спокойно с «Триэн». Мы просто будем подстраховывать вас и всегда будем рядом.
        - Почему бы вам не предложить «Триэн» свои услуги?
        - Это преждевременно и не даст хорошего результата.
        - А вы, значит, в состоянии нас защитить, - скептически бросил Уваров.
        - Мы - да!
        - Очень радостная перспектива.
        На лице Лии отразилось сожаление.
        - Перемены неизбежны, Александр Александрович, или мелкие неудобства - или ваша жизнь, ваша и ваших близких. Придётся потерпеть, хотя мы будем невидимы для вас.
        - И что я буду должен взамен?
        - Ничего криминального, сходите в прошлое по нашим ориентирам, возможно, и в будущее, и всё. Не думаю, что это будет архисложно, вы опытный хроник. Зато мы возьмём на себя полную защиту и все заботы, связанные с вашими рисками. Одно условие: о нашем сотрудничестве не должен знать никто!
        - Подпись кровью потребуется? - хмыкнул Уваров, поймав себя на мысли, что предложение Лии кажется ему вполне разумным.
        Она снова засмеялась.
        - Подпись кровью - устаревшая процедура, в нынешние времена достаточно слова. Шучу. Мы не слуги дьявола, и ваша душа нам ни к чему. Итак, вы согласны поразмышлять над нашим предложением?
        - Я… подумаю… но у меня есть вопросы…
        - Задавайте.
        Уваров поднялся, прикрыл дверь комнаты плотнее, собрался с мыслями.
        - Кто вы?
        - Этот вопрос вы уже задавали.
        - Я имею в виду - кто такие инолы? Что значит - инолюди? Не люди совсем или частично?
        На лбу Лии образовалась морщинка.
        - Почему это вас интересует?
        - Хочу знать, с кем придётся иметь дело.
        - Значит, вы согласны?
        - Не ловите меня за язык! - разозлился он.
        Бархатный смех Лии был ему ответом.
        - У вас прекрасное чувство слова, Александр Александрович. Давайте договоримся: я посоветуюсь со своим руководством, и оно компетентно ответит на все ваши вопросы.
        Уваров с трудом отвёл взгляд от гипнотизирующих глаз Лии, в которые хотелось смотреть и смотреть. Мелькнула мысль, что она владеет суггестивными способностями, либо в её изображение киберспецы инолов вмонтировали «25-й» кадр, влияющий на психику собеседника.
        - Всего хорошего.
        - До встречи.
        Улыбающееся прекрасное лицо инолки растаяло.
        Уваров с облегчением расслабился.
        Вошла жена.
        - С кем разговаривал? У тебя такое лицо, будто тебя покусала злая собака.
        Уваров виновато сморщил нос.
        - Встречаются разные нехорошие люди… может, и собаки… слышала анекдот? Если вас покусала злая собака, не огорчайтесь, когда-нибудь покусает и добрая.
        Светлана улыбнулась.
        - Давай заведём добрую.
        - Нет уж. - Он обнял жену. - С меня достаточно и нашего кота.
        - Наш кот сам любую собаку покусает.
        Оба рассмеялись.
        Речь шла о коте по имени Прохор, которого они обнаружили у себя на даче прошлой осенью. Светлана осталась на даче, Уваров вынужден был вернуться в Москву по делам, а когда приехал за женой, то увидел на огороде полосатую кошку и маленького чёрного котёнка рядом. Уваров понял, что кошка чужая и оказалась у них случайно, пряталась с котёнком под сараем, но котёнок размером с детский кулачок, увидев Уварова, вдруг запищал и полез к нему через огород, с трудом перелезая через борозды и комья земли. Добрался, полез на ногу! Уваров взял его на руки, разглядел белые «перчаточки» на передних лапках, белые «чулочки» на задних, белый треугольничек на шее, белое пятнышко на пузе… котёнок пискнул, заурчал и успокоился, прижатый к груди… и сердце Уварова дрогнуло. Так Прошка оказался у них, превратившись в удивительное доброе существо, способствующее релаксации и отдохновению. Рычал он только на незнакомых ему людей.
        - Что тебе сказали? - спросила Светлана, прижав лицо к плечу мужа.
        Как котёнок, мимолётно подумал он, с любовью погладив седую прядь волос за ухом жены. Она почти ничего не знала о его работе с триэновцами, знала лишь, что муж «очень ценный работник» и что его охраняют. А он не хотел вдаваться в подробности сотрудничества и пугать перспективой переезда.
        - Ничего хорошего, - со вздохом признался он. - Надо решать одну проблему, а я не хочу.
        - Откажись.
        - И отказаться не могу.
        - Ты решишь! - с уверенностью заявила она. - Ты у меня умный и сильный.
        Он засмеялся, собираясь подхватить жену на руки и отнести в постель, и в этот момент в прихожей тренькнул входной звонок.
        Оба замерли.
        - Кого это несёт? - с недоумением спросила Светлана. - Так поздно? Отпусти, пойду открою.
        - Я сам. - Он отстранил жену, жестом попросив её зайти в спальню, вышел в прихожую, заглянул в дверной глазок.
        Напротив двери стоял высокий осанистый мужчина с продолговатым породистым лицом, которое не портила даже россыпь рыжин, и волнистыми светлыми волосами, зачёсанными назад. Глаза у него тоже были светлые, твёрдая складка губ и каменный подбородок внушали уважение и рисовали образ непоколебимо уверенного в себе человека.
        Уваров узнал его, это был начальник того самого подразделения «Триэн», которое сменило телохранителей «Заставы». На всякий случай он спросил:
        - Юлий Тарасович?
        - Откройте, Сан Саныч, - ответил гость негромко. - Извините за поздний визит, я не надолго.
        Уваров впустил гостя, не заметив в коридоре больше ни одного человека, проводил в кабинет, гадая, какая причина заставила такого высокого руководителя заявиться ночью.
        - Присаживайтесь. Чем обязан?
        Юлий Тарасович, одетый в светло-синий костюм, без галстука, огляделся, сел в единственное гостевое кресло в комнате.
        - Вам никто не звонил, Сан Саныч?
        В груди Уварова похолодело. Сначала он подумал, что никаких инолов не существует, и контакт с ними был придуман в качестве тестирования хроника. Потом пришла мысль, что его проверяют.
        - Костя Ватшин звонил.
        - И всё?
        - А что, должен был кто-то ещё позвонить?
        - Ну, родственники там, друзья.
        - Друзья звонят редко, - сжал губы Уваров, добавил с издёвкой: - Можно подумать, вы не прослушиваете квартиру.
        Юлий Тарасович пропустил его слова мимо ушей, изобразил улыбку.
        - Как говорится, если вам долго не звонят родственники и друзья, значит, у них всё хорошо. Я к тому, что вам, возможно, позвонят какие-то незнакомые люди… якобы ради вашего блага. Будьте добры сообщить нам об этом.
        - Какие люди?
        - Они представятся. Договорились?
        - Хорошо.
        - В последнее время вы исследовали Солнечную систему, насколько мне известно.
        - Я сдавал отчёт. - Уваров вспомнил, что «несанкционированно» ходил в прошлое за пределы Солнечной системы и вообще за пределы родной галактики Млечный Путь, изучая «тёмную эпоху» и создание «чернодырных ансамблей», но делиться своими воспоминаниями с руководителем «Прикрытия-1» не хотелось. Что-то в нём Уварову не нравилось, хотя определить, что именно, он пока не мог.
        - Я читал ваш отчёт, Сан Саныч, впечатляет. Но мы хотели бы изменить вектор ваших хронопоходов.
        - Каким образом? - не понял Уваров, присаживаясь в своё старенькое кресло перед рабочим столом.
        - Прошлое нас по-прежнему интересует, и мы будем изучать его и в дальнейшем, однако в данный момент нам хотелось бы получить другую информацию. В прошлом веке на территории США было построено сто тридцать секретных подземных объектов. На территории России, то есть Советского Союза, - восемьдесят восемь. Совет «Триэн» просит вас определить по возможности точные координаты этих объектов и их наполнение: что это за сооружения, для чего предназначены, что в них хранится.
        Уваров сделал каменное лицо.
        - Я хроник, товарищ… э-э…
        - Полковник.
        - Товарищ полковник, мне доступно только далёкое прошлое - сотни тысяч и миллионы лет назад. Настоящее мне не подвластно.
        - Ну, это не совсем настоящее, объекты строились в прошлом веке, как я уже говорил. К тому же вы, насколько мне известно, в феврале этого года помогли найти вашего коллегу Ватшина, которого захватили «ящеры».
        Уваров выдержал оценивающий взгляд гостя.
        Поиски Ватшина дались ему нелегко, но это уже не было связано с его способностями путешествовать в глубины своей памяти, это было связано с экстрасенсорикой и внутренней энергетикой, которой он, математик Уваров, владел, не зная об этом.
        - У меня случайно вышло.
        - Вот и постарайтесь помочь нам… превратив случайность в реальную способность.
        - Не уверен, что получится.
        - Постарайтесь. - Тон Юлия Тарасовича сделался по-отечески доброжелательным и одновременно шершаво-каменным. - Мы будем вам очень признательны.
        Уваров отвернулся, изучая стол перед собой.
        - Сделаю всё возможное.
        - Я был уверен, что мы договоримся. - Гость поднялся. - К нашим телохранителям претензии есть?
        Уваров тоже встал.
        - Нет.
        - В таком случае позвольте откланяться. Материалы по интересующей нас проблеме вам передадут криптофайлом сегодня же. Всего доброго.
        Юлий Тарасович протянул мясистую влажную руку.
        Уваров пожал её, почему-то испытывая брезгливость (потных рук он не любил) и неприятное чувство неоткровенности собеседника, проводил гостя до двери.
        Дверь закрылась со щелчком.
        Из гостиной выглянула жена.
        - Это твой новый начальник?
        - Он мне не начальник, - задумчиво сказал Уваров. - Он больше, чем начальник.
        - В России всё больше: поэт больше чем поэт, начальник больше чем начальник.
        - Пошли спать, - увлёк Уваров жену в спальню.
        На душе было тревожно. Юлий Тарасович словно догадывался о звонке инолам и в то же время не выказывал особого беспокойства. Это настораживало.
        Легли, но сон не шёл, и Уваров вылез из-под простыни.
        - Позвоню кое-кому…
        Светлана не спросила - кому, и это почему-то тоже настораживало.
        Соломин ответил через пару секунд:
        - Слушаю, Сан Саныч.
        - Как дела?
        Солома хмыкнул.
        - Как сажа бела. Как говорят в Одессе: не хочу вас расстраивать, но у меня всё хорошо. А у вас?
        - У меня был ваш новый…
        - Юлий Тарасович?
        - Да. - Уваров коротко пересказал цель визита руководителя «Прикрытия». - Не понимаю, зачем искать старые базы.
        Капитан «Заставы» помолчал.
        - Если честно, я тоже не понимаю, но Совету видней. Если что найдёте интересное, позвоните.
        - Хорошо.
        - И будьте внимательней. Вы становитесь пешкой… ну, не пешкой, другой фигурой, но в чужой игре. Мы вас подстрахуем.
        Уваров хотел признаться, что звонил своим спасителям, назвавшимся инолами, однако Соломин уже выключил свой мобильный.
        С мыслью - а пошло оно всё куда идёт! - Уваров и отправился спать.
        4. Работа для дронобоя
        В Хатанге через спутник связались с Дотовым.
        Начальник экспедиции был зол на весь мир и наорал на Зинченко, обвинив в медлительности.
        Майор на него не обиделся, понимая, что отряду в скалах береговых откосов Вилюя несладко. До конца мая в долине обещали дожди и даже снег, а у оставшихся без припасов и пристанища после уничтожения вертолёта неизвестным беспилотником людей были на руках только два комплекта выживания. О судьбе пятого члена экспедиции Анатолия Смирнова вообще не было известно ничего. Связь с ним не удалось установить ни членам экспедиции, ни через спутник операторам «Триэн» с базы под Чеховом.
        Военный аэродром под Хатангой не был подчинён ФСБ, однако Минобороны и Федеральная служба безопасности сотрудничали тесно, и никаких проблем у группы с обеспечением техникой и транспортом не возникло.
        - Нужны две «вертушки»? - спросил начлёт аэродрома подполковник Старыгин. - Транспортник и поддержка? Берите «Ми-8» и «Ка-52».
        Так у Зинченко оказались два новёхоньких вертолёта, способных добраться до Вилюйской долины и вернуться обратно.
        Группа погрузилась в брюхо грузо-пассажирского «Ми-8», Зинченко объяснил пилотам «Ка-52», прозванного «Аллигатором», куда лететь и почему группе необходимо сопровождение, посоветовал быть бдительными, устроился в кабине управления «восьмёрки» за креслами пилотов, и в три часа дня по местному времени винтокрылые машины поднялись в воздух.
        Дождь к этому моменту перестал, видимость улучшилась, иногда сквозь облака даже проглядывало солнце, но температура воздуха на местности не превышала плюс пяти градусов, и Зинченко вновь с сочувствием подумал о членах экспедиции Дотова, вынужденных терпеть непогоду в голых скалах. Вряд ли их согревала находка некоей платформы и пирамиды искусственного происхождения.
        Конечно, эксперты следственно-розыскного управления «Триэн» сделали всё возможное, чтобы отыскать район запуска военного дрона, способного преодолеть двести с лишним километров. Но как ни напрягали «зрение» военные спутники и спутники системы ГЛОНАСС, пролетавшие над Якутией, к северу от Вилюйского водохранилища, никаких следов замаскированного аэродрома или площадки с подозрительными строениями не обнаружили. Вполне вероятно, секретная база с беспилотниками, принадлежащими неизвестно кому, пряталась в пещерах горного массива Мирнинского улуса сравнительно недалеко от бассейна Вилюя.
        Летели по наводке с базы, практически точно зная, где застряла группа Дотова.
        Через полтора часа начало темнеть, но, поскольку ночи в этих широтах к лету становились совсем светлыми и короткими, местность под вертолётом была видна хорошо.
        - Глухомань, - проворчал первый пилот «восьмёрки», глядя вниз. - Здесь не сядешь.
        - Дотов сел, - возразил Зинченко, имея в виду вертолёт экспедиции Дотова. Обернулся к своим подчинённым в кабине; все они были военнослужащими, лейтенантами, одетыми в гражданское, кроме сержанта Кошкарёва, получившего прозвище Кот. - Расчехляйте дронобой.
        За пять минут аппарат был распакован и проверен. Можно было применять его по назначению.
        Однако в этот день, точнее вечер, включать его не пришлось.
        Сначала «Ми-8» совершил посадку южнее места нахождения группы, где экспедиция оборудовала себе первый лагерь.
        Правда, от лагеря остались жалкие огрызки, ни одной палатки не уцелело, так как и здесь поработал беспилотник, выпустив по нему две ракеты. Но эксперт экспедиции Толя Смирнов остался жив. Вовремя заметив дрон, Анатолий укрылся за скалами и лишь в бессильной ярости погрозил кулаком механическому киллеру, уничтожившему лагерь.
        После того как изрядно наголодавшийся, заросший щетиной молодой человек перебрался на борт «Ми-8», вертолёты полетели дальше, обнаружив вторую стоянку экспедиции в двадцати километрах от первой. Помогла рация, которая была у Дотова. Но сесть там не смог ни «Ми-8», ни хищно круживший над скалами «Аллигатор». Места в колодце между скалами оказалось недостаточно для обеих машин, риск зацепиться винтами за скалы был слишком велик.
        Тогда Дотов велел искать площадку для приземления, и оба винтокрыла, сбросив группе палатки и НЗ, до позднего вечера барражировали над скалами, пока не сели на берега разных рек - Вилюя и речушки Олгуйдах в месте их слияния.
        - Мы выйдем к вам завтра утром, - передал по рации Дотов. - Но у меня предписание продолжить работу.
        - Я к вам присоединюсь, - ответил Зинченко. - Вместе закончим дело.
        - Вертолёты наши?
        - Соседей, но их придётся отпустить. Ничего, мы взяли всё необходимое, в случае чего вызовем поддержку.
        Зинченко снова связался с Чеховской базой, но оттуда сообщили, что в районе посадки спутники не отметили никакого подозрительного шевеления. Дроны не вылетали, люди по скалам не бродили.
        На том день и кончился.
        Утром же началась суета.
        «Ми-8» ещё раз облетел пирамидальную гору, возле которой уже третьи сутки мёрзла группа Дотова, и нашёл-таки ровную площадку сравнительно недалеко - в полукилометре от колодца, на дне которого лежали остатки первой «вертушки» и прятались члены экспедиции.
        Начали переезжать, страхуя друг друга.
        Зинченко послушал рассказы членов экспедиции о найденных в пирамиде пустотах, хранивших какие-то объекты правильной геометрической формы, и связался с базой. Потом пожал руки пилотам обоих вертолётов, заинтересовавшихся найденными артефактами.
        - Якуты обходят эти места стороной, - сказал один, скуластый и косоглазый, сам похожий на якута. - Такие сказки рассказывают - хоть кино снимай.
        - Это не сказки, - возразил Дотов. - Здесь на территории в десять тысяч квадратных километров хранятся следы древней цивилизации.
        - Железные котлы, что ли? - вмешался второй пилот «Аллигатора». - Ну, видел я один, из реки торчит, ничего особенного, похож на большой чугунок.
        - А вы залезьте в Интернет и почитайте про эти котлы, - посоветовал Дотов. - Много интересного отыщете. Кстати, где именно вы видели котёл?
        - Год назад мы сопровождали «вертушку» с генералами, летели как раз над Вилюем, но та речушка лежит километров на полста севернее, я даже названия её не знаю.
        - Покажете на карте?
        - Не уверен, вряд ли вспомню. Но видел точно.
        Дотов достал планшетник, вывел карту Мирнинского улуса на экран.
        - Вот Вилюй, Вот Олгуйдах…
        - Я же говорю - севернее. - Пилот с минуту разглядывал карту, ткнул пальцем. - По-моему, вот здесь, видите голубую жилочку?
        - Благодарю.
        - Возвращайтесь, - сказал Зинченко. - Дальше мы сами.
        «Ми-8» первым поднялся в небо. За ним взлетел «Ка-52», свистя соосными винтами. Вертолёты скрылись за частоколом скал, стало тихо.
        - Ну что, разбиваем лагерь здесь? - посмотрел майор на озабоченного Дотова. - Или поближе к горе?
        Ответить Дотов не успел.
        - Леонид Олегович! - вдруг предостерегающе поднял руку Валентин.
        Все обернулись к нему.
        Стал слышен тонкий комариный звон.
        - Наши возвращаются?
        - Непохоже.
        - Дрон! - оскалился Валентин.
        - Чего? - удивился один из подчинённых Зинченко.
        Майор среагировал первым:
        - Дронобой в небо! Быстро! Остальные - разбежались по щелям!
        Спутники Зинченко, кроме сержанта Кошкина и лейтенанта Шапошникова, бросились врассыпную. За ними последовали подчинённые Дотова, попрятались за скалами и грудами камней по периметру площадки, где недавно стоял «Ми-8».
        Зинченко взялся за рукояти «Рубаки», взгромоздил раструб аппарата себе на плечо, нацепил очки-прицел.
        В небе над скалами показалась серая закорючка, стала увеличиваться в размерах: беспилотник безошибочно заходил на место будущего лагеря, где лежали горы тюков, коробок и пластиковых мешков, выгруженные из вертолётов.
        - Иди поближе, сучара, - процедил сквозь зубы Зинченко, поймав визиром прицельного устройства крестик беспилотника. - Сейчас я тебя угощу!
        Палец лёг на спусковой крючок, в ухе мяукнуло, крестик в окуляре прицела накрыло красное колечко.
        Одновременно с этим от беспилотника отделилась огненная стрелочка и понеслась к груде снаряжения.
        - М-мать! - выговорил Дотов.
        Однако дронобой, включённый на мгновение раньше пуска ракеты, сделал своё дело.
        Беспилотник клюнул носом и косо пошёл за скалы.
        Ракета, лишившись целеуказаний, вильнула в сторону и врезалась в стену скал на дальнем конце посадочной площадки.
        Раздались два взрыва, погромче и потише. Тот, что потише, означал конец дрона. «Рубака» вывел из строя его компьютер управления.
        Но Зинченко этого показалось мало.
        Он сбросил дронобой с плеча, погрозил небу кулаком:
        - С-суки! Так будет с каждым! - Достал рацию, связался с базой. - Юра, есть что по Вилюю?.. Ага… давай… понял… жду… координаты?.. Понял.
        - Что? - спросил Дотов.
        - Давай карту.
        Дотов развернул планшетник.
        - Что тебе сказали?
        - Спутник засёк старт беспилотника полчаса назад. Так, шестьдесят четыре градуса сорок шесть минут три секунды северной широты, - палец заскользил по листу планшетника, - сто девять градусов двадцать восемь минут две секунды восточной долготы… вот это место!
        - Километров сто сорок отсюда, - посчитал Валентин из-за спины Дотова.
        Зинченко снова взялся за рацию, но связался на этот раз не с базой, а с пилотами «Аллигатора»:
        - Чистов, слышишь меня? Это Зинченко.
        - Слышу, - отозвался первый пилот «Ка-52».
        - Надо накрыть к хренам базу беспилотников.
        - Нашли? Где?
        - Недалеко, полчаса лёта, а то и меньше.
        - Мне разрешено применять КРСВ[6 - Комплекс ракетно-стрелкового вооружения.] только в крайнем случае.
        - Потом разберёмся, это и есть крайний случай, ответственность беру на себя. По нам только что шмальнул дрон!
        - Так вот в чём дело? Мы уловили вспышку, но приняли за атмосферник. Давайте ориентиры.
        - Запоминай координаты. - Майор продиктовал полученные со спутника данные. - Будь осторожен, Чистов, у этих архаровцев и ЗРК может быть припрятан. Сними всё на камеры.
        - Доложим.
        Зинченко расслабился, бешеный блеск в его глазах пригас.
        - Подождём.
        Дотов покачал головой.
        - Туда бы десантгруппу…
        - Будет тебе дудка, будет и свисток… пошлём ещё и десантгруппу. - Майор снова взялся за рацию. - Юра, доложи первому о нападении. Я послал «вертушку» с желудями по координатам. Пусть позаботятся о посыле ещё одной, мы сходим туда, посмотрим.
        Зинченко опустил рацию, оглядел выбиравшихся из укрытий бойцов группы и членов экспедиции, сказал уже нормальным голосом:
        - Чего носы повесили, граждане археологи? Развёртываемся, начинаем работу. Надеюсь, никто нам теперь не помешает.
        Мужчины повеселели, и уже через минуту лагерь напоминал потревоженный муравейник. Ставили палатки, разбирали военное и экспедиционное имущество, подключали плазменную печку, готовили обед.
        Через тридцать семь минут рация позвала Зинченко кошачьим мяуканьем.
        - Ну?! - поднёс он ко рту эргономически удобный «кусок мыла».
        - Нашли, майор, - раздался голос первого пилота «Аллигатора». - Там у них дорожка длиной метров пятьдесят и ход под каменный козырёк, на дорожке стоял дрон под маскировочной сеткой. Нас заметили, шарахнули «гарпуном», мы ответили шестью «шмелями» и двумя «гусынями».
        Зинченко и Дотов переглянулись.
        «Шмелями» вертолётчики называли неуправляемые ракетные снаряды С-13, «гусынями» - управляемые ракеты «Хризантема»; «Ка-52» был вооружён комплексом «Атака-М».
        - Добро, - сказал майор, - возвращайтесь домой, мои наводчики свяжутся с вашим командованием.
        - Интересно, кто это был? - глянул на Дотова Валентин.
        - Слетаем завтра - узнаем, - пообещал Зинченко.
        5. Смена парадигм
        Ватшин долго не мог выбрать районы российского Севера для своего следующего хронопутешествия. Всё было незнакомо, и всё было интересно. В конце концов он остановился на самом северном районе России, включавшем в себя архипелаг Северная Земля и полуостров Таймыр. Район этот располагался между Карским морем и морем Лаптевых, и если бы не пролив Вилькицкого, отделявший Северную Землю от Таймыра, его можно было бы считать единой географической единицей, частью Таймыро-Североземельской складки.
        И всё же это были очень большие образования, которые следовало изучать отдельно. Подумав, Константин выбрал полуостров.
        Так как Таймыр принадлежал арктическому поясу, климат на нём был очень жёстким. Лето здесь длится всего один месяц - июль, а зимние температуры зачастую опускаются ниже шестидесяти градусов по Цельсию.
        Тем не менее полуостров был первой землёй, первым берегом материка, куда могли пристать переселенцы с гибнущей Арктиды двенадцать тысяч лет назад и построить здесь свои поселения. Климат в те времена в районе Таймыра был намного мягче, а моря ещё не покрылись льдом, как в современную эпоху.
        И ещё одно обстоятельство сыграло свою роль в выборе района хронопохода - наличие пояса вечной мерзлоты. Это в настоящее время вечная мерзлота представляет собой промёрзший до пяти-шести метров на юге и до нескольких сотен метров на севере слой пород, а в эпоху гибели Гипербореи здесь располагались обширные болота, в которых могли сохраниться и уцелеть объекты переселенцев, их машины и дома.
        Жену увезли на работу новые телохранители.
        Ватшин поначалу отнёсся к ним настороженно, парни были незнакомы и гораздо менее разговорчивы, чем оперативники Соломы, однако дело своё они знали, и Константин стал относиться к ним как к неизбежному проявлению некоего закона, ограничивающего личную свободу.
        В десять часов утра, закончив работу над рукописью: писал Ватшин ручкой, к концу дня перенося написанный текст в память компьютера (он заодно правил текст), - Константин устроился на диване в гостиной и вызвал состояние погружения в «спящую вселенную» своей психики.
        Нырок был достаточно глубоким, всё-таки двенадцать тысяч лет - не сто и даже не тысяча, их надо преодолеть - как преодолевают толщу воды настоящие ныряльщики, но в конце концов в чёрной бездне «внизу» протаяло колечко света, и Ватшин вынырнул в мир, осевший в генной памяти благодаря памяти предков.
        Они были здесь - в районе Таймыра, так как Ватшин ориентировал свой «видоискатель» на данный участок земной поверхности.
        Он увидел сначала вспыхивающие огненные облачка, потом какие-то башни света, выраставшие из темноты под ним и превращавшиеся в исчезающие «тюльпаны» и «розы», пока не понял, что попал в разгар сражения. Кто сражался с кем, понять было сложно, воевали машины, управляемые невидимыми пилотами, важно было то, что предок являлся одним из пилотов и управлял своей боевой летающей крепостью.
        Он сидел в сложном кресле со множеством вырастающих из него усов, заканчивающихся светящимися шариками, шевелил руками в шипастых перчатках, глядя в пульсирующий пузырь экрана перед собой, и каждое движение его пальцев вызывало удаляющееся мерцание, заканчивающееся огненным всплеском.
        Понаблюдав за боем, смещавшимся от моря в глубину суши, Ватшин не нашёл в нём ничего интересного и приказал своему «ныряльщику» всплыть на пару тысяч лет в будущее.
        «Ныряльщик» - мысль-воля - повиновался.
        Зрение пригасло, пропуская к мозгу тени и струи непонятного движения, затем восстановилось.
        На этот раз предок Ватшина не воевал, он руководил бригадой строителей, укреплявших стены конусовидной шахты, освещённой тремя мощными прожекторами. Шахта или скорее выемка уходила в глубь земли метров на двести, и было видно, как по блестящим поясам облицовочного материала - не то металла, не то какого-то композита - ползают букашки-люди, доставая из ни к чему не прикреплённых люлек длинные штыри и втыкая их в металл.
        Предок Ватшина, стоящий на круглой платформе с поручнями, вдруг погнал платформу к краю шахты (предки, очевидно, умели создавать антигравитационные машины), спрыгнул на рубчатый слой поддерживающей конструкции, к толпе рабочих, одетых в сложные, отливающие золотом костюмы, больше похожие на скафандры, начал им что-то втолковывать, помог поднять завалившийся косой ажурный крест.
        Так как смотрел он только на механизмы, не интересуясь рабочими, Ватшин окончательно пришёл к выводу, что строят шахту если и не биороботы, то и не люди, пусть и неотличимые от них с виду.
        Интерес к изучению стройки пропал.
        Это конусовидное углубление в земле походило на базу мало, а догадаться, что оно собой представляет, Ватшин не смог. Подумал, что, возможно, конус является антенной более сложного сооружения, полностью погружённого в почву.
        Выйдя из странствий по родовой памяти, он на всякий случай сделал заметочку, где раньше на Таймыре располагалась стройка, и перечитал справочный материал о полуострове. Ни один источник не намекал о существовании в этих местах каких-либо следов древних сооружений или кратеров, ни один географический объект не походил на идеально круглую интрузию в земле.
        Кроме озёр, пришла мысль.
        Ватшин хмыкнул, вывел на экран компьютера карту Таймыра и стал искать круглые озёра, возбуждаясь всё больше.
        Конечно, за истекшие с момента стройки десять тысяч лет любое сооружение могло заплыть почвой доверху, погрузиться в болото, а потом и совсем скрыться из глаз, став частью слоя вечной мерзлоты. Но ведь конус был достаточно велик, а если его заполнили подпочвенные или морские воды, то на его месте абсолютно точно должно было образоваться озеро. Идеально круглое озеро!
        Поиск длился недолго. Через час Ватшин знал координаты двух круглых озёр диаметром около километра, и оба они располагались именно там, где он, по его внутренним расчётам, видел стройку, начавшуюся около десяти тысяч лет назад.
        Удовлетворённый открытием, Константин сварил сосиски, съел под горчичку, потом сварил кофе и с наслаждением выцедил чашечку, добавив к кофе ломтик лайма. Хотел было продолжить экскурсию в прошлое, но вспомнил о визитке инолов. Оттягивать больше разговор с ними было нельзя, двух мнений быть не могло: или он беседует с ними, выясняя их цели, либо рассказывает о контакте с ними Соломе и умывает руки.
        Термин «умываю руки» не понравился, он означал отсутствие решительности и присутствие трусости в грядущем решении, а трусом себя Ватшин не считал. Разве что самую малость, по необходимости, и не в экстремальных ситуациях.
        Ответил мужской голос:
        - Константин Венедиктович? Добрый день. Очень приятно, что вы о нас вспомнили.
        - Запишите номер скайпа.
        - Мы запомним. Всё-таки встретиться в приятной обстановке вы не хотите.
        - Я уже говорил: нет!
        - Хорошо, диктуйте.
        Ватшин продиктовал номер, дождался появления в поле абонентской связи электронной почты надписи: «Новый абонент». Зрачок скайпа на мониторе показался дулом пистолета, захотелось его отвернуть, но Ватшин поборол слабость.
        Компьютер развернул изображение абонента: на Константина глянули огромные зелёные глаза с длинными ресницами, принадлежащие красивому женскому лицу. Он сглотнул.
        - Здрасьте…
        - Ещё раз добрый день, Константин Венедиктович. Я вас таким и представляла.
        - Кто вы?
        - Меня зовут Лиана, я сотрудник департамента внешних сношений нашей формации.
        - К-какой формации?
        - Можете называть её «Орбит».
        - Как жвачку… извините. Вы тоже инол… инолка?
        Лиана красиво засмеялась, показывая ровные жемчужные зубы.
        - Это не имеет никакого значения. Главное, что наша формация способна защитить вас лично и ваших близких, в отличие от боевиков «Триэн», и поставила целью освободить человечество от контроля ксенотов.
        - Благородная цель, - пробормотал Ватшин. - Только в «Триэн» служат не боевики…
        - Почему это вас задевает?
        - Потому что слово «боевики» отражает иной слой воздействия на социум, криминальный, террористический. Боевики, по сути, бандиты и террористы.
        - Извините, я об этом не задумывалась. Но перейдём к делу, если не возражаете. У вас было достаточно времени, чтобы подумать о наших предложениях. Вы согласны сотрудничать с нами? Мы примем любые ваши условия.
        - Не знаю… даже если бы я был уверен… как вы себе представляете мой переход к вам? Как простой переезд? Но ведь это больше смахивает на… предательство!
        - Ни о каком предательстве речь не идёт. Вы будете работать, как и работали, решать задачи, которые вам будут давать сотрудники «Триэн», устраивать свою личную жизнь по своему разумению и так далее. Вы будете абсолютно свободны в своих поступках. Мы лишь попросим вас заглянуть туда, куда нам нужно, в прошлое и по возможности в будущее, и за это вы будете получать немалый гонорар, а главное - надёжную защиту.
        - Меня и так охраняют.
        - Но не столь успешно, как следовало бы, что показали последние события. Если бы не наши нейфы…
        - Кто?
        - Так мы называем нейтрализаторов форс-мажорных ситуаций. Без них вы были бы уже мертвы либо стали бы рабом ксенотов.
        - Ну, это ещё неизвестно.
        - Понимаю, трудно согласиться с тем, с чем соглашаться не хочется. Давайте поступим так: вы поговорите со своим коллегой Уваровым, которому мы сделали такое же предложение, и когда придёте к единому мнению, позвоните нам. Только давайте условимся - не советуйтесь больше ни с кем, хорошо? Особенно с аналитиками «Триэн» и с руководством «Заставы». Это может закончиться для вас негативно.
        - Вы мне снова угрожаете?! - вспыхнул Ватшин.
        - Ни в коем случае, успокойтесь. Просто узнав о наших переговорах, ни к чему вас не обязывающих, кстати, триэновцы вполне способны упаковать вас в изолятор, и вы потеряете свободу и независимость.
        - Они на это как раз не способны.
        - Они - люди, а люди способны на всё. Могу привести десятки примеров.
        - Не надо.
        - И я так думаю. - Лиана очаровательно улыбнулась. - Приятно было познакомиться со знаменитым писателем. Ждём вашего звонка, Константин Венедиктович.
        Изображение умопомрачительно красивой женской головки в мониторе исчезло.
        Ватшин вздрогнул, словно его щёлкнули по носу.
        Наваждение пропало, он теперь мог рассуждать последовательно, осознав, что девица Лиана обладает недюжинными гипнотическими способностями. Ещё немного, и он согласился бы сотрудничать с инолами, ничего о них не зная.
        - Ничего не зная… - вслух повторил он, осоловело глядя на световой пузырь монитора. Вот что он должен был узнать у Лианы в первую очередь: кто такие инолы, почему они называют себя инолюдьми и где обитают - на Земле, на других планетах Солнечной системы или у других звёзд Млечного Пути.
        Ватшиным овладело любопытство. Инолы существовали реально, судя по их доказательствам, и в то же время о них не знал никто, даже триэновцы, владевшие информацией о ксенотах. А уж если им ничего не известно…
        Константин взялся было за телефон, подумав о Гордееве, но отложил. Он обещал Лиане никому не говорить о контактах с инолами, и звонок руководителю «Заставы» означал бы если и не предательство (у него не было перед инолами никаких обязательств, кроме данного слова), то уж точно обман. А они ему доверяли. Зато они оставили ему возможность посоветоваться с Уваровым, которому предложили то же самое, и этим обстоятельством надо было воспользоваться… чтобы переложить бремя ответственности за собственное решение на чужие плечи.
        Щёки обжёг стыд, Костя поёжился. Его внутренний собеседник, циник и хохмач, всегда оценивал ситуацию, в которую попадал Ватшин, с точки зрения «нормального отношения» к жизни, по формуле «бери от жизни всё и вовремя сваливай». Но сам Константин никогда так не делал.
        Глотнув горячего чаю с лимоном, он собрался всё-таки позвонить Уварову, но его опередили. Он уже сидел за рабочим столом, когда раздался дверной звонок. Ватшин недоумённо оглянулся, подумав, не сами ли инолы решили его навестить во имя ускорения выработки решения? Но это были не они.
        В дверной глазок Ватшин разглядел осанистого рыжеватого блондина с гривой отливающих сединой волос и молча открыл дверь. Это был новый начальник группы триэновцев, который теперь вместо Гордеева курировал работу хроников. Звали его Юлием Тарасовичем.
        - Добрый день, Константин Венедиктович, - рокочущим баритоном сказал гость.
        - Добрый, - буркнул Ватшин, - проходите.
        - Я не надолго, если позволите.
        Ватшин проводил гостя в гостиную.
        - Чаю хотите? Кофе?
        - Холодненького чего-нибудь, если позволите.
        - Есть квас, айран.
        - Что принесёте.
        Ватшин сходил на кухню, принёс чашку айрана. Он любил этот кисломолочный продукт, хорошо утоляющий жажду, и покупал, как только представлялась возможность зайти в магазин.
        Юлий Тарасович, по-хозяйски расположившись на диване, сделал глоток, посмаковал, кивнул удовлетворённо, допил чашку.
        - Неплохо, надо признаться. Жена на работе?
        Ватшин усмехнулся.
        - А то вы не знаете.
        - Знаю, - не смутился гость, снисходительно разглядывающий небогатый интерьер гостиной. - Чем вы сейчас занимаетесь в рамках наших договоренностей?
        - Я же посылал отчёт.
        - В двух словах.
        - Изучаю север России, в последний выход изучал историю Таймыра. Предки там что-то строили, но всё заплыло болотами и вечной мерзлотой, а углубления стали озёрами. Одно из них абсолютно точно скрывает сооружение в форме конуса.
        - Ну, с севером придётся закончить, мы туда всё равно не сможем добраться, средства нужны немалые, сравнимые с экспедицией на Луну. Для вас же мы подготовили другое направление.
        - Я загружен на полгода вперёд, если не больше. У меня в планах Зауралье, Аркаим, Страна городов, северные чукотские пирамиды…
        - Планы необходимо подкорректировать, Константин Венедиктович, изучение путей переселения предков в данный момент неактуально. Есть более насущные проблемы. Для нас важнее найти базы ксенотов в России и машины для их перемещения в пространстве - порталы. Драгоны называют их друу, герпы - ссвистами. Космолётами они не пользуются, если не считать таковыми НЛО, но без быстрого преодоления больших расстояний им не обойтись, без этого контроль над человечеством невозможен. Согласны со мной?
        - Согласен, я сам писал об этом не раз, но…
        - Никаких «но», Константин Венедиктович. Ваша задача на ближайшее время - отыскать порталы, это раз. Два: поискать другие заводы на территории России, где ксеноты могут делать то же самое, что и на «Электроне», - детали и узлы для своих аппаратов и машин. И третье: отчёт о проделанной работе вы теперь будете сдавать каждый день, мне лично.
        Ватшин растерянно посмотрел на Юлия Тарасовича. Начальник нового подразделения, которому поручили охрану Константина, говорил так уверенно и безапелляционно, будто Ватшин был его подчинённым. Его следовало бы поставить на место. Иван Петрович Гордеев так категорично себя не вёл, с ним всегда можно было найти компромисс. С другой стороны, оба они работали на «Триэн», а высшие руководители структуры, борющейся с ксенотами, лучше знали, что надо делать для поддержания процесса.
        - Возражения есть? - посмотрел на часы Юлий Тарасович.
        - Нет, - очнулся Ватшин. - Но у меня может не получиться, я не экстрасенс, а хроник, мне доступны лишь хронопоходы в свою наследственную память.
        - И в будущее, насколько мне известно, - прищурился гость, покачав пальцем. - А настоящее - это лишь тонкая грань перехода прошлого в будущее. Попробуйте, у вас получится. Все дополнительные данные по заданию вы получите через компьютер.
        - Но я всё равно не уверен…
        - Полно, Константин, полно. - Глаза Юлия Тарасовича стали колючими, он встал. - Надеюсь, ваши сомнения не имеют оснований. Жду доклада… сегодня вечером. Всего самого наилучшего.
        Гость прошествовал к двери, щёлкнул замок.
        Он не грозил никакими карами, не пугал, не вспоминал о жене и о родственниках, но Ватшин знал, что «по умолчанию» эти обстоятельства учитываются в любом разговоре с теми, кто «крышует» хроников, и его возражения выглядели жалкими.
        Желудок свело.
        Ватшин помассировал пресс, отнёс чашку из-под айрана на кухню, сделал себе кофе - не думая, на автомате, вовсе не желая пить кофе, пока не осознал истину: он - заложник системы! И пусть эта система делала добрые дела, стремилась освободить человечество от контроля инопланетян, сути происходящего данный тезис не менял. То, о чем тактично умалчивал Гордеев, почти прямо высказал новый начальник триэновцев: жизнь хроников железно зависела от их ценности. Они без раздумий должны были подчиняться приказам держателей «крыш».
        6. Modus operandi
        Яхт-клуб «Валдай» на Селигере недаром славился как самый дорогой и фешенебельный. Клуб принадлежал московскому бизнесмену Шиндуровичу, а членами клуба являлись чуть ли не первые люди государства - от сенаторов и депутатов Государственной думы до министров, их замов и вице-премьеров правительства.
        Наведывался в этот клуб, в основном летом, и первый вице-премьер Дворковиц, он же, как теперь знали сотрудники «Триэн», - начальник контрольного департамента Управления Внедрения «Герпафродита» по России, герп по имени Сифф-Кифа.
        Однако на этот раз Сергей Петрович Дворковиц появился в яхт-клубе в конце весны, двадцать третьего мая. Возможно, ему не терпелось окунуться в родную стихию (герпы были змеелюдьми, то есть земноводными существами), не дожидаясь лета, тем более и погода позволяла: было жарко уже почти неделю, температура воздуха конца мая иногда подскакивала до плюс тридцати двух градусов.
        Но возможно, у Дворковица были какие-то важные дела в яхт-клубе, где он мог спокойно встречаться с нужными функционерами и даже со своими агентами. Причина поездки премьер-министра в Тверскую губернию, к озеру, Соломину была неизвестна. Тем не менее он получил приказ от Гордеева тихо взять чиновника в яхт-клубе или возле него и в течение суток подготовил операцию захвата.
        В операции приняли участие сорок шесть человек. Но из них только семеро были оперативниками, включая самого Виктора, остальные выводили группу «Заставы» на цель: разведчики, связисты, спецы обеспечения и операторы спутниковой сети наблюдения.
        Двадцать третьего мая была пятница, Дворковиц остался в яхт-клубе, имевшем апартаменты для ВИП-гостей, до субботы, и группа переместилась к Селигеру на разных средствах передвижения, где и собралась в сторожке лесника под Ерынью, почти умершей деревушкой на четыре с половиной старые хаты.
        Деревушка располагалась в трёх километрах от северной оконечности озера, на речке Княжухе, с которой начиналась Афанасьевская лука, и в пяти километрах от яхт-клуба «Валдай», разместившегося на берегу самого северного и самого глубокого плёса Селигера - Полновского.
        Полновский плёс представлял собой самую обширную и самую глубокую часть озера: напротив деревни Красота, раскинувшейся на западном берегу плёса, глубина озера достигала двадцати трёх метров.
        Солома дважды бывал на Селигере, ещё в бытность свою студентом, вместе с группой однокашников, но его познания озера не выходили за рамки туристических маршрутов вокруг центрального острова - Хачина. Поэтому для дела ему пришлось изучить весь материал о местной географии, что он и сделал с помощью компьютера. Хотя основные данные - о самом яхт-клубе - выдал группе информационно-справочный отдел аналитического подразделения «Заставы».
        Впрочем, и это было ещё не всё. Виктор постоянно поддерживал связь с базой и мог в любой момент получить консультацию по теме, в том числе - по ситуации вокруг яхт-клуба: территория «Валдая» хорошо просматривалась спутниками сети ГЛОНАСС.
        Поскольку предполагалось, что операция захвата может произойти на озере во время прогулки Дворковица на собственной яхте, группе выделили четыре комплекта водолазных костюмов «Амфора-Л».
        Костюмы позволяли пловцам оставаться невидимыми, так как были оснащены замкнутой дыхательной системой и, кроме того, дополнялись новейшими бронежилетами, лёгкими и вместе с тем чрезвычайно прочными. Бронежилет делал пловца практически неуязвимым от всех видов оружия, применяемых спецназом под водой.
        Солома скептически отнёсся к предложению, но комплекты взял и мог в любой момент воспользоваться ими, если позволят обстоятельства.
        В начале шестого - день клонился к закату - группа собралась в сторожке, экипированная по последнему слову боевой спецтехники.
        В шесть Соломину сообщили, что Дворковиц в сопровождении четырёх телохранителей взошёл на борт яхты «Труффальдино». Яхта класса «Финн» была сделана в Голландии три года назад и не особенно выделялась среди других судов этого класса, но Солома уже изучил её характеристики и знал, что яхту делали по особому заказу, и, кроме обычных салонов и кают, она имела салон для релаксации змеелюдей. Кроме того, в салон был встроен отдельный выход в трюм яхты, где имелся ватербокс для выпуска в воду аквалангистов: Дворковиц мог плавать, как и его соотечественники на родной планете, не показывая землянам свой истинный облик.
        В пять минут седьмого группа пришла в движение.
        В её распоряжении был пикап «Нива Бьюик», способный преодолевать лесные завалы метровой высоты и бездорожье, а также катерок «Герасим», в миниатюрном кокпите которого с трудом, но могли разместиться пять человек.
        Добрались до лесной полосы, подходящей близко к берегу плёса.
        Соломин выслушал сообщение наводчиков.
        - Яхта стала на якорь между берегами плёса, в самом глубоком месте. Это означает…
        - Что наш клиент собрался поплавать, - закончил Док.
        - Если брать, то сейчас, самый удобный момент.
        - День слишком ясный, - засомневался Лом. - Вода прозрачная, могут заметить.
        - Один из нас отвлечёт охрану яхты, - решил Солома. - Ты, Костя.
        Самый мощный член группы Костя Федоров, способный ребром ладони разбить любой кирпич, молча кивнул. В воде его сила была почти бесполезна, боевым пловцам больше требовались реакция и умение использовать любой неловкий маневр противника.
        Солома достал контейнер с «Амфорами».
        - Переодеваемся.
        На облачение и экипировку потребовалось десять минут.
        - Пошли.
        Спустились к маленькой бухточке, скрытой от плёса кустарником и стеной осоки и лозы. Там умещался только катер да старенькая лодка лесника.
        На палубу катера, окрашенного в серый цвет, выглянул его владелец и он же - охранник. Солома прежде не был с ним знаком, но знал, что жилистого, черноволосого парня зовут Тимуром. Он был придан группе подразделением обеспечения.
        - Выйдете вслед за нами, - сказал Солома Косте. - Минут через двадцать.
        Костя кивнул.
        Плыть группе предстояло около двух километров, поэтому двадцати минут должно было хватить.
        Погрузились в воду, проверили работу акваланг-систем, действительно не выделяющих воздушных пузырей, опробовали пружинные салинги, помогающие быстро выхватывать оружие, и ушли в глубину, определив направление.
        Вода в озере на глубине пяти-шести метров вовсе не была такой прозрачной, какой казалась с берега. Пришлось воспользоваться особыми поляроидными очками, улучшающими обзор в мутных средах.
        Солома плыл первым, за ним, выстроившись ромбом, устремились Лом, Корень и Док.
        Вода в мае здесь была ещё холодной, озеро прогревалось только к середине июня, однако особый двойной слой гидрокостюмов держал тепло человеческого тела не хуже пуховика, и плыть было комфортно.
        Плыли ровно двадцать минут, остановились на глубине девяти метров, хотя корпус яхты не увидели. Теперь надо было ждать, когда неподалёку проплывёт катер Кости, который должен был сориентировать их точно, а заодно и отвлечь пассажиров яхты. По данным спутниковых наблюдателей, народу на судне было немного: шесть матросов, рулевой, капитан, сам Дворковиц и четверо его бодигардов.
        Ждать пришлось недолго.
        Вскоре послышалось татакание лодочного движка, далеко разносившееся в воде, затем катер подплыл ближе, и Солома услышал гундосый голос Кости; лейтенант опустил в воду антенну ультразвукового передатчика, использующего язык дельфинов:
        - Командир, всё тихо, яхта стоит там же, где и стояла, никакого движения не отмечаю, действую по плану.
        Голос умолк. Мотор катера заработал сильнее, стал удаляться.
        Солома сориентировался, поднял над головой руку и ткнул кулаком вперёд.
        Костя лишь один раз посмотрел на яхту в бинокль, когда катер вышел из укрытия и направился к середине плёса, раздвигая носом водяные усы. После этого Фёдоров должен был делать вид, что яхта его не интересует.
        Наступил вечер, температура воздуха снизилась, но было тепло и даже жарко по местным понятиям - около двадцати градусов. В глади озера отражались облака, полоса леса на берегу, издалека прилетали звуки музыки, скорее всего с борта яхты, кричали чайки, стучал мотор, и это были единственные шумы, доносившиеся в кокпит рулевого.
        Катер заметили.
        Яхта «Труффальдино» была далеко не морского пользования, но всё же она была достаточно крупной: от носа до кормы - двадцать пять метров, две палубы, верхний спардек с рубкой управления футуристического вида - похожей на клюв экзотической птицы, два ряда иллюминаторов по бортам.
        Люди в синих с белым робах - матросы - появились на второй палубе, переходящей в кокпит такого же футуристического вида, что и рубка.
        - Двое, - заметил Тимур, сидящий за козырьком катера и небрежно держащий штурвал.
        - Вижу, - отозвался Костя.
        Катер продолжал шлёпать по воде в том же направлении, намереваясь пройти совсем близко от яхты.
        На палубе появились ещё двое пассажиров, но уже в чёрном. Это были телохранители Дворковица.
        Тимур взялся за бинокль.
        - Вроде как люди с виду…
        - Они и есть люди, - буркнул лейтенант. - Ксеноты умеют выбирать себе слуг, тем более что злобно-лживых тварей, подонков и нравственных уродов среди людей хватает. Им всё равно, кому служить. Опусти бинокль, начинаем работать.
        Тимур спрятал бинокль.
        Катер подошёл на расстояние около полусотни метров к яхте, снизил скорость.
        - Давай!
        Тимур скрылся в люке, ведущем под кокпит.
        Мотор катера внезапно затрещал (трещал, конечно, не мотор, трещотка была приготовлена заранее) и задымил.
        Костя сбросил скорость до нуля, выключил мотор.
        Катер по инерции прошёл ещё метров двадцать и остановился, покачиваясь на им же поднятых волнах.
        Из трюма высунулся Тимур, проорал: горим! - снова скрылся под кокпитом.
        Костя бросился за ним, боковым зрением отмечая, что зрителей на борту яхты стало больше.
        Несколько минут шла «борьба с огнём» (имитация удалась, дыму вырвалось из люка много), потом на палубу вылез Костя, весь грязный, в рваной тельняшке, вытер руки ветошью.
        - Эй, что там у вас? - прокричали ему.
        Он выругался, провёл ветошью по лицу, прокричал в ответ:
        - Движку п…дец! Накрылся медным тазом, старый. Не поможете?
        - Чем?
        - На буксир возьмите, до деревни какой-нибудь отбуксируйте.
        - Сами добирайтесь, - мрачно посоветовал один из парней в чёрном. - Мобила есть? Звони, вызывай спасателей.
        - Да кто ж сюда сейчас поплывёт? Вечер на носу. А вам всего-то полчаса потратить. У нас и вёсел-то нету.
        - Руками гребите, - пошутил сосед телохранителя, такой же здоровяк.
        Костя сплюнул.
        - Спасибо за добрые слова, урод, да только засунул бы ты свои советы себе в жопу!
        - Чё ты сказал?!
        - Чё слышал.
        Из люка показалась голова Тимура.
        - Ну, чего они?
        - С-суки! - громко, так, чтобы его услышали на яхте, сказал Костя, махнув рукой. - Олигархи грёбаные! Давай ремонтироваться.
        Он был уверен, что стрелять телохранители Дворковица не рискнут, зато грубые обидные слова наверняка должны заставить их запсиховать и устроить показательную порку матросам катера. Подобные им типы были уверены, что именно они являются повелителями жизни.
        Команда Дворковица отреагировала на его эскападу, как он и рассчитывал.
        Матросы шустро спустили на воду лёгкий ялик, в него спрыгнули два телохранителя в чёрном и матрос.
        Ялик оказался миниатюрным катерком, снабжённым водомётным движителем. Загудело, зашипело, и он заскользил по водной глади к катеру триэновцев.
        - Приготовься, - сказал Костя, глянув на часы. - Наши должны уже быть здесь.
        Ялик лихо развернулся, окатив волной корму катера…
        Дно яхты повисло над головой тушей сдохшего кита.
        - Я поднимусь на борт, - сказал Солома в микрофон ультразвуковой рации, - открою донный створ для аквалангистов. Как только он начнёт открываться, вы врываетесь в трюм.
        Бойцы показали большие пальцы, подтверждая приказ.
        Виктор поднырнул под киль, плавно поднялся к урезу воды, высунул световодный перископ.
        Горизонт был узок, но всё же передаваемое изображение давало представление о снимаемом пейзаже: с борта яхты никто в воду не смотрел.
        Стали слышны голоса, доносившиеся с другого борта. Разобрать, что говорят, было невозможно, однако Соломин понял, что матросы обсуждают ситуацию с приблизившимся катером Кости и Тимура. Освободившись от акваланга, ласт и дополнительного оборудования, Виктор подвесил сетку с ними к килю на липучке, надел на ладони ещё две липучки, способные удержать человека массой больше ста двадцати килограммов на отвесной стене, и ловко взобрался по борту до первой палубы, минуя иллюминаторы.
        Борта первой палубы оказались забранными решётками и листами прозрачного стекла, поэтому пришлось карабкаться выше, до второй палубы.
        К счастью, пассажиры и матросы яхты всё ещё были увлечены разыгранным Костей спектаклем и на противоположный борт не смотрели. Расчёт Соломина, учитывающий такие человеческие качества, как любопытство и расслабленность в моменты, когда ситуация кажется абсолютно контролируемой, оправдался.
        Борт второй палубы был не выше метра, Солома, в чёрном «трико» «Амфоры» похожий на киношного ниндзя, перемахнул через борт и прижался к стенке каюты слева, прислушиваясь к непрекращавшемуся шуму. Из оружия у него был пистолет «Мурена», готовый к применению и в воде, и на суше, а также морской кинжал «Скат» с выгравированным на рукояти дракончиком (это был символ «Ксенфорса»), но применять их не хотелось, можно было сорвать операцию.
        Капитан метнулся к корме, где яхта имела один из лестничных коробов, соединявших палубы.
        Гидрокостюм на нём, даже лишённый спецремней со спецаппаратурой и спецприспособлениями, в которые входили фонарь, органайзер, компас, ласты, акустическая рация, «карандаш» подсветки, гранаты, липучки, дымовая шашка, крюки с леской, обоймы с химикатами, весил около четырнадцати килограммов, в общем-то многовато для использования на суше, но благодаря особым вставкам под мышками, локтями и коленями передвигаться не мешал.
        На корме никого не было.
        Солома ссыпался по ступенькам лестницы вниз, на первую палубу, хотел было проверить - в каюте ли господин Дворковиц, но передумал. Разработанные оперативные планы никогда не бывают идеальными, но и менять их по ходу операции рекомендовалось лишь в крайних случаях, когда на кону стояла цена успеха. То есть когда насущным становился вопрос: идти дальше и умереть или отступить.
        Дверца в кормовое помещение, из которого начинался спуск в трюм, была приоткрыта. Но раздумывать о причине этого было некогда, в коридоре со стороны бака яхты послышались голоса, и Солома нырнул в проём двери, одним движением закрывая её за собой.
        Это было машинное отделение яхты, умещавшее дизели, дающие яхте ход, а также подогревающие воду бойлеры, баки для пресной воды и трубопроводы. Двигатели были заглушены, но у двух цилиндров, занимающих почти весь отсек, обвешанных лесенками и штангами с аппаратурой, возился матрос, поглядывающий на стойку с приборами перед ним. Он стоял вполоборота к Соломе и мог заметить его в любой момент. Пришлось прыгать с лестничной площадки к ограждению двигателей и бить оглянувшегося матроса рукоятью пистолета по голове.
        Парень лёг на решетчатый настил без звука.
        «Прости! - мысленно проговорил капитан, - так надо».
        Он оттащил тело за узел трубопроводов, метнулся к лестнице.
        На спуск в трюм потребовалось несколько секунд.
        Солома ни разу не плавал на яхтах этого класса, да ещё оборудованных специальным ватербоксом для выпуска аквалангистов через трюм, но выданный подразделением информационной подготовки пакет сведений о яхте «Труффальдино» прочно засел в голове, поэтому долго разбираться с техникой трюма не пришлось.
        Капитан включил свет, оглядел небольшое помещение, оборудованное приспособлениями для спуска на воду и шпалерами открытых и закрытых шкафчиков. В дне трюма имелось квадратное углубление размерами три на три метра, снабжённое механизмом для раздвигания створок. Через этот ватербокс владелец яхты и выбирался наружу незаметно от внешних наблюдателей.
        Оглядевшись, Солома нашёл пульт управления ватербоксом, глянул на часы: с момента его появления на борту яхты прошло одиннадцать минут. Спектакль, разыгранный Костей, наверно, близился к концу, следовало торопиться.
        Но включить механизм отпирания створок капитан не успел.
        Послышались голоса, звонкие из-за железных решёток на полу шаги нескольких человек, и в помещение вошли трое: сам Дворковиц, молодой, черноволосый, уверенный в себе, энергичный, и два его бодигарда в чёрных костюмах. Солома едва успел спрятаться в нише между шкафами.
        Один из телохранителей сразу подошёл к пульту управления, включил механизм, створки ватербокса начали раздвигаться, впуская в квадратную «ванну» воду.
        Дворковиц выключил маскер, превращавший его истинное лицо в лицо человека, разделся, не стесняясь крупногабаритных парней, не раз, очевидно, становившихся свидетелями этой процедуры. Фигура его вдруг изменилась, потеряла выпуклости, характерные для человеческого тела. Голова стала похожа на змеиную, обладавшую вместе с тем и человеческими чертами.
        - Дамп, - сказал герпа-Дворковиц свистящим голосом.
        Ему подали широкий пояс с выпуклой красной пряжкой и обруч связи.
        Он снял последнюю часть одежды, похожую на шёлковые белые трусы, и Солома увидел почти человеческий, но гораздо более длинный пенис.
        Капитан сглотнул. Голого герпу он видел впервые.
        Вода в «ванне» забурлила.
        Дворковиц натянул на голову обруч связи, затянул пояс, ловко спрятав в его отвисшем пузыре своё «змеемужское» достоинство, шагнул к ватербоксу.
        Солома понял, что пора начинать завершающую часть операции. Ему повезло, что Дворковицу именно сейчас захотелось поплавать в родной стихии, и это показалось капитану добрым предзнаменованием.
        - Как приятно встретить змея, принимающего деятельное участие в возрождении России, - сказал он громко, выходя из укрытия с пистолетом в руке, - во всей его красе.
        Телохранители дёрнулись на его голос как от удара грома, бросив руки под полы пиджаков. Подготовлены они были неплохо.
        Развернулся к гостю и Дворковиц.
        - Прошу оставаться на местах, Сергей Петрович. Или всё-таки Сифф-Кифа? Это ведь настоящее ваше имя?
        - Убейте! - прошипел псевдочеловек, как настоящая змея.
        Сам он сделал шаг к «ванне» ватербокса, собираясь нырнуть в неё.
        Телохранители выдернули-таки оружие - пистолеты с насадками бесшумного боя, и, уже начиная стрелять, Солома понял, что не успеет остановить Дворковица, прыгнувшего в воду с первым же выстрелом.
        Однако всё пошло не так, как представлял себе змеечеловек.
        Именно в тот момент, когда он был в воздухе, из «ванны» ватербокса вынырнули головы бойцов «Заставы». Они запоздали всего на одно мгновение, но это опоздание не стало фатальным. Сориентировались они с похвальной быстротой. И когда Дворковиц-Сифф-Кифа коснулся воды, его подхватили три пары сильных рук.
        Всё действие длилось ровно три секунды: прыжок Дворковица, два выстрела Соломы, выстрел одного из телохранителей, вопль и тяжёлый всплеск.
        Телохранители, раненные один в плечо, второй в шею, выронили пистолеты, оседая на пол трюма.
        Док выхватил пуговку спецспиннинга, тянувшую за собой белый поливиниловый тросик, и в мгновение ока прикрутил руку Дворковица к его же шее, лишая возможности сопротивляться, стащил с головы змеечеловека обруч связи и откинул его подальше.
        Солома добрался до телохранителей, добил раненного в плечо, чтобы не мешал, рукоятью пистолета по темени; убивать его было ни к чему.
        - Фвы… пошжалеете… - прошипел змеечеловек.
        Солома опустился перед ним на корточки.
        - Что, гадюка, таким, как ты, самоликвид не встраивается? А зря, придётся расколоться. - Он выпрямился. - Лом, Корень, буксируйте его к катеру! Док - за мной, зачистим команду, нам нужна фора часа в два.
        Бойцы группы без слов погрузились в воду вместе с бьющимся в их руках Дворковицем.
        Змеечеловек не нуждался в акваланге и мог продержаться под водой долгое время, за его жизнь можно было не опасаться.
        Солома оставил за бордюром «ванны» свой кинжал и вместе с Доком выскочил из трюма.
        Первоочередной задачей для них была нейтрализация второй пары телохранителей вице-премьера, а уж потом можно было браться за матросов яхты, поэтому они сначала выскочили на вторую палубу, готовые пустить в ход оружие.
        Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить актёрские способности Кости.
        Возле дымившего катера стоял красивый ялик буквально на двух человек, в ялике сидел матрос, а мордоворот в чёрном размахивал пистолетом перед носом севшего на корточки Фёдорова с прижатыми к затылку ладонями. Он отлично играл испуганного пассажира катера.
        Второй детина навис над лежащим без движения Тимуром.
        Солома выстрелил первым.
        Молодой парень с пистолетом свалился в воду.
        Его напарник оглянулся, и Костя, вскочив, выломал ему руку и ударом в челюсть сбросил в воду вслед за первым телохранителем.
        Тимур, пробежав как ящерица по палубе, спрыгнул в ялик и уложил рулевого.
        Солома молча ткнул пальцем в сторону бака.
        Док кивнул и бросился к носу яхты, попутно успокоив выглянувшего из рубки матроса.
        Солома заметил блеск в рубке, метнулся туда.
        Заворчали двигатели судна. Очевидно, капитан яхты заметил схватку и решил дать дёру. Но сделать это ему не дали.
        Виктор ворвался в рулевую рубку, обездвижил сначала попытавшегося преградить ему дорогу матроса, а потом и капитана, остановил машины. Заметил пятившегося спиной матроса, достающего мобильный телефон, догнал в коридоре второй палубы и отправил в глубокий сон.
        Вернулся Док.
        - Всё чисто, трое спят и будут спать долго.
        Они перенесли всех матросов и телохранителей в матросский кубрик, заклинили дверь, предварительно отобрав мобильники и побросав их за борт.
        Через полчаса пленник был доставлен на берег, в бухточку, откуда и началась операция.
        Ещё через час змеечеловек был погружен в прибывший из Осташкова вертолёт.
        - Домой, - расслабился усталый Солома, усевшись на переднее сиденье джипа.
        По лицам бойцов пробежали улыбки.
        Операция по захвату важного клиента удалась.
        7. Мы ответим!
        Норемэк был взбешён. Таким директора Школы искусств помощник Финслер ещё не видел.
        - Олланда ко мне! - сказал он свистящим шёпотом, не меняя выражения лица, что было ещё страшнее.
        Финслер попятился, пытаясь поймать взгляд босса, не преуспел в этом и исчез за дверью.
        Когда в кабинет директора вошёл бочком лысый Олланд, похожий на откормленного розового поросёнка с птичьим носом, Норемэк уже успокоился, по крайней мере внешне.
        - Сядьте!
        Бари Олланд, успешно провернувший «голубую революцию» в Европе, присел на краешек стула, потея. Он был человеком, а не герпой, причём с большим голубым уклоном, однако обязанности свои выполнял хорошо.
        - Они взяли первого российского Исключительного! - сказал Норемэк почти спокойно.
        - Я в курсе, - едва слышно отозвался Олланд. - Это сделали драгоны.
        - Это они вам открыто сказали? - съязвил Норемэк, он же - Шиззу-Йех-Оффа.
        - Мы обнаружили в трюме яхты след, ясно указывающий на работу наших конкурентов.
        - Какой след?
        - Драгонский стилет.
        - Какого чёрта драгоны лезут в Россию? Мы отдали им юго-западную Азию, Южную Америку, арабские страны.
        - Они отвечают чёрной неблагодарностью, экселенц.
        - Тогда и мы ответим. Немедленно отправляйте в Россию команду нейтрализаторов! И сами летите туда.
        - Как прикажете, экселенц.
        - Уффи-шиш-сси швабс шайт! - перешёл на свой змеиный язык Норемэк, он же - Главный Админ «Герпафродита», объединяющего все системы герпаконтроля, включая и российский. - Найдите, кто это сделал! Ликвидируйте утечку!
        - Будет сделано.
        Норемэк взялся за стакан тонкого хрустального стекла, наполненный малиновой жидкостью, напоминающей кровь, сделал глоток.
        - Мне нужно подтверждение. Задействуйте все наши силы контрразведки. Если Дворковица действительно взяли драгоны…
        - Не сомневайтесь, экселенц.
        - Если Исключительного действительно захватили драгоны, ответьте им. Да так, чтобы они поняли, кто на Земле хозяин.
        - Слушаюсь. Можем помочь русским контролёрам взять разработчика спецопераций «Ксенфорса» Рожнова. Он бывший майор спецназа Казани…
        - Не тот уровень. Ответ должен быть адекватным.
        - Тогда… заместителя директора Московской газовой биржи, он второе лицо в «Ксенфорсе» после Бесина… э-э… Шамшура Ашшурбазипала.
        Норемэк сделал ещё глоток, заметно хмелея, хотя кровью напиток, ценимый герпами, не был.
        - Хорошо, рассчитайте операцию. Возьмите лучших десантников. Но сначала докажите, что Сифф-Кифа у драгонов.
        Олланд склонил голову и бочком выбрался из кабинета директора Школы, будто боялся поворачиваться к нему задом.
        8. Тайная вечеря
        Известие о захвате Дворковица Гордеева порадовало. «Застава» приобрела исключительно важного информатора, который знал всё о деятельности «Герпафродита» в России. Полковник подспудно ждал провала операции либо вмешательства джокеров и, когда этого не случилось, почувствовал себя почти молодым. Уже через два часа после захвата Дворковиц был доставлен на базу «Заставы» в Чехове и надёжно изолирован.
        - Как прошла операция? - спросил он у Соломина, позвонившего ему с базы.
        - Нормалёк, - ответил капитан легкомысленным тоном, - без сучка и задоринки.
        Гордеев понял его чувства. Неимоверно сконцентрированный Солома тоже ждал каких-то неприятных сюрпризов и только теперь, доставив пленника на базу, начал отходить.
        - Обеспечь двойной обруч! - Гордеев имел в виду обеспечение самого жёсткого варианта охраны.
        - Всё предусмотрено, - заверил его командир спецгруппы. - Программы самоликвида у него нет, так что говорить будет.
        Гордеев позвонил Дэну:
        - К двенадцати будь на базе.
        - А что там? - поинтересовался аналитик. - Неужели приедет президент?
        - Шутник, - проворчал полковник, - мы взяли Дворковица.
        - Ага, это уже интересно, буду, - пообещал Дэн.
        Надо было срочно ехать в Министерство внутренних дел, договориться с замом министра о совместных мероприятиях по выявлению ксенотов, но Гордеев почему-то медлил, взвешивал свои решения, прислушиваясь к тихому звону напольных часов, и дождался - компьютер выдал скрип «ножом по стеклу». Это означало, что командира «Заставы» хочет лицезреть руководитель «Прикрытия-1».
        - Соедини, - пробурчал Иван Петрович вслух.
        Компьютер соорудил в глубине монитора изображение Леонардо да Винчи.
        - Добрый день, полковник, - заговорило изображение благожелательным тоном, словно старец общался с сыном. - Поздравляю с успешно проведенной операцией. На этот раз вам удалось обойтись без провалов. Конечно, ваши парни рисковали, поставив всё на один-единственный вариант с яхтой, вариант не прошёл бы - Дворковиц стал бы практически недоступен, но, как говорится, кто не попался, тот не вор.
        Гордеев промолчал, не зная, как расценивать похвалу Веселова.
        - Но к делу, - продолжал Леонардо да Винчи. - Пленника передадите мне, вернее, моим людям. Лучше всего это сделать сегодня вечером.
        Гордеев озадаченно потянул себя за мочку уха.
        - Зачем? Наши эксперты начали с ним работать.
        - Пленника передать! С ним будут работать члены Совета. Или вам нужна санкция координатора?
        Координатором был Кузьмичёв, хотя и он тоже подчинялся Совету.
        - Не нужна.
        - Договорились, я сообщу вам время подъезда и состав группы сопровождения. И последнее - сверните экспедицию на Вилюе.
        - А это почему? - изумился Иван Петрович.
        - Началась новая фаза противостояния герпов и драгонов. Мы использовали их неустойчивый баланс интересов, захватив герпу Сифф-Кифу, то бишь Дворковица, и теперь постараемся обратить это обстоятельство себе на пользу. А для этого требуется концентрация всех оперативных сил, которых у нас не так уж и много. Экспедиция - это распыление сил, к тому же недешёвое и опасное.
        - Но мы нашли там древние сооружения…
        - Они подождут, не до них сейчас.
        - Я бы попросил тщательно проанализировать…
        - Оставьте, полковник, это приказ. Ещё раз спасибо за успешную операцию. Всё идёт куда надо, не волнуйтесь за пленника, он будет в надёжных руках. Всех благ.
        Изображение Леонардо да Винчи расплылось дымком.
        - Всё идёт куда надо, - повторил Гордеев слова Веселова, глядя в пустой объём монитора, - только мимо.
        Взгляд упал на часы, пробившие десять раз.
        Иван Петрович очнулся, взялся за мобильный.
        - Дэн, срочно в Чехов, я тоже еду.
        - Что за спешка? - недовольно отозвался аналитик.
        - У нас забирают Дворковица.
        - С какого бодуна?
        - Ты слышал?
        - Прошу прощения, когда?
        - Вечером, поэтому надо успеть его допросить.
        Дэн помолчал.
        - Вы меня без ножа режете.
        - Повторить?
        - Я заканчиваю бомбовзрывной анализ…
        - Встретимся на базе. - Гордеев отключил линию, подумал, глядя перед собой остановившимся взглядом, и набрал на клавиатуре скайп-код.
        Через несколько секунд компьютер нарисовал в пузыре экрана чёрного кота.
        Кот был красив, у него были умные синие глаза, белые лапки, белый треугольничек на шее, белые усы и белая звёздочка во лбу. Это был символ связи члена Совета «Триэн» Алексея Денисовича Швырёва, третьего человека в Совете, обладавшего правом заблокировать любое решение руководства «Триэн».
        - Доброе утро, Иван Петрович, - промяукал кот, именно промяукал - со всеми кошачьими интонациями.
        - Доброе, Алексей Денисович, - сказал Гордеев, надеясь, что и его скайп-пароль, рождённый в данный момент криптосистемой компьютера Швырёва, выглядит достойно. Он взял в качестве опознавателя изображение растопырившего крылья ясноглазого сокола.
        - Слушаю тебя.
        - Назрела необходимость посоветоваться.
        Кот потянулся, пригладил лапкой усы.
        - Без техники?
        - Прямо.
        - Вечером сегодня тебя устроит? Часов в десять, у меня.
        Спрашивать о причинах встречи Швырёв не стал, прекрасно зная деловые и психологические качества командира «Заставы». С Гордеевым они были знакомы много лет и могли обходиться без каких бы то ни было предварительных согласований.
        - Вполне.
        - Тогда жду.
        Кот потянулся и спрыгнул куда-то вниз, в стол, так это выглядело со стороны.
        Гордеев выключил компьютер, вызвал водителя и покинул неприметный офис в деловом корпусе шестьдесят седьмой больницы, где он проводил почти все оперативные совещания и работал с документами.

* * *
        Допрос Дворковица длился четыре часа и дал много новых сведений о жизни змеелюдей в России в частности и на Земле в общем, а главное - помог полнее оценить их намерения и цели.
        Уставший, как после разгрузки двух вагонов с углём, Гордеев вернулся в Москву вместе с Дэном и Соломой, отдохнул дома полчаса, а вечером поехал к Швырёву.
        Алексей Денисович был старше Гордеева на восемь лет.
        Он окончил Московский институт экономики, менеджмента и права, с конца девяностых прошлого столетия поработал сотрудником судебного департамента при Верховном суде России, затем стал главой департамента по делам общественных и религиозных объединений Минюста, а с две тысячи восьмого года получил должность заместителя министра юстиции.
        В «Триэн» он пришёл раньше Ивана Петровича, но говорить об этом не любил. Поэтому Гордеев не знал, каким образом его давний знакомый по судебным делам стал членом Совета.
        Жил Швырёв в бывшем прокурорском доме напротив Парка Горького - на противоположном берегу реки Москвы. Его трёхкомнатная квартира на двенадцатом этаже, общей площадью в сто квадратных метров, положенная ему по статусу, не поражала роскошью, хотя и была обставлена в модном нынче стиле Natuzzi. Гордеев бывал здесь не однажды и каждый раз с интересом оглядывал интерьеры гостиной и личного кабинета Алексея Денисовича.
        Окна гостиной выходили на реку и на парк за ней, и если бы не плотный поток машин на набережной, останавливающийся в часы пик, пейзаж был бы замечательный. Однако количество машин в столице возрастало с каждым днём, и любоваться на парк с веранды, опоясывающей здание по всему периметру, было грустно. Поэтому дверь на веранду открывалась редко.
        Хозяин встретил гостя в домашнем костюме, напоминающем пижаму. Как и Гордеев, он любил спокойные серо-синие тона, и пижама тоже была синяя, с белыми вставками. Оба оценивающе посмотрели друг на друга. Швырёв первым обнял гостя, отстранился.
        - Что-то ты печален, друг мой.
        - Да и ты тоже нерадостен, Денисович. - Гордеев слабо улыбнулся. - Мы как в том анекдоте: встретились как-то российский футбол с российским образованием, посмотрели друг на друга, обнялись и заплакали.
        - Примерно так оно и есть на самом деле, - ответно улыбнулся Швырёв. - Проходи, располагайся.
        Сели на роскошный угловой диван, напротив которого на стене висел плоский экран современной телесистемы, позволяющей смотреть фильмы в 3D-формате. Диван был светло-коричневого цвета, толстый мягкий ковёр перед ним - коричневого с проседью, по стенам висели светло-коричневые и сиреневые драпировки, и даже модульный сервант и книжные полки были сделаны из материала таких же цветовых сочетаний.
        Гордеев бросил взгляд на картины, висящие меж полосами драпировок. Все они были современными коллажами, в условном стиле изображающими купание в морях и реках либо парение в воздухе весёлых, жизнерадостных молодёжных компаний. Лишь одна картина выделялась из тематической коллекции собрания - лунный пейзаж, выполненный в исключительно реалистичном духе.
        Все картины были написаны женой Швырёва, известной художницей, и она же, насколько знал Гордеев, лично создала интерьер гостиной. Да и всей квартиры в целом.
        - Подслушки и подглядки у меня нет, - по-своему понял взгляд гостя Алексей Денисович.
        - Знаю, - улыбнулся Иван Петрович. - Просто увидел новую картину.
        - Ах, эту, - кивнул на лунный пейзаж хозяин; у него была грива седых волос, седые баки и седые усы, отчего он Гордееву напоминал кота, чьё изображение взял в качестве код-символа связи. - Диана увлеклась космосом в последнее время, пишет пейзажи Марса и других планет. Но дома мы решили оставить только лунную перспективу. Это Море Влажности, слева вверху - внешнее кольцо кратера Гассенди. Знаменит сложной системой трещин на дне.
        - Такое впечатление, будто рисовано с натуры.
        - У Дианы дар, подозреваю - экстрасенсорного характера, иногда ей удаются удивительные вещи.
        - Слышали о скандале с Луной?
        Швырёв поднял брови.
        - О чём речь?
        - Владелец участка на Луне - а вы знаете, что почти вся её поверхность распродана частным лицам частной же компанией, - подал в суд на корпорацию НАСА за посадку автоматического корабля «на его участке».
        - Дожили, что называется.
        - Он требует один миллиард долларов!
        - Ну, суд вряд ли удовлетворит его аппетиты, хотя создаётся прецедент, от разрешения которого будет зависеть вся последующая экспансия Солнечной системы. Ведь уже начали продавать участки и на Марсе, и на Венере, и даже на Меркурии.
        - Международная конвенция запрещает продажу планет и астероидов, они являются собственностью всего человечества.
        - А кто на это посмотрит? Люди давно зарабатывают баснословные деньги мошенничеством.
        - Нелюди.
        Швырёв улыбнулся.
        - Ты сегодня явно озабочен космосом.
        - Если бы только космосом, - со вздохом признался Гордеев. - Проблем хватает и на грешной Земле.
        - Личных?
        - И личных тоже.
        Алексей Денисович кивнул, в стальных глазах его появилась тень печали.
        - Увы, не боги мы, способные решить любую проблему. Личные, кстати, решать намного сложней. У меня сын Александр бросил бизнес и уехал на Дальний Восток. Хочет достичь гармонии с природой.
        - Это нормальная идея, - осторожно сказал Гордеев.
        - Нормальная-то она нормальная, да только он при этом оставил жену и сына, моего внука. Это нормально?
        Гордеев качнул головой, не желая высказывать своё мнение вслух.
        - Внуку девять лет, хороший парень, мягкий, добрый, но… всё свободное от школьных занятий время торчит за компьютером. Твиттерит, блог пишет, переговаривается с друзьями, которые живут в этом же доме.
        - Это проблема, - согласился Гордеев. - Мои тоже редко куда срываются физически, им достаточно виртуальных путешествий. Плюс игры. Это вообще общечеловеческая беда. Австрийский врач Курош Яуди требовал признать Интернет наркотиком. Но наша Дума даже не пошевелилась. А ведь давно известно, что интернет-игры на первом месте по опасности развития у детей компьютерной зависимости. Может, мы занимаемся не тем?
        - Нет, Иван, - погрозил пальцем Швырёв, - мы занимаемся именно тем, чем должны. Компьютерную зависимость поддерживают те же ксеноты, и ещё неизвестно, не с их ли подачи и появился Интернет как поле вседозволенности и виртуальной свободы. Это элемент их политики, внедрённый в сознание народных масс, и бороться с ним надо на всех доступных уровнях.
        - Начали американцы, вернее, их кукловоды.
        - Начали две тысячи лет назад арабы… кстати, тоже с подачи инопланетных пастухов… уточнять не будем, соблюдая политкорректность. Так что эта политика имеет очень давние корни.
        Гордеев усмехнулся.
        - Есть анекдот в тему. Сын спрашивает отца: папа, что такое американская политика? Отец со всей мочи ему по шее бац! Сын: за что, папа?! Отец: я подозреваю, что ты украл у меня полсотни баксов. Сын: но я этого не делал! Отец: заткнись и отдавай назад, и ещё столько же за причинение морального ущерба! Сын: но ты же ничего ещё не доказал! Отец: вот в этом, сынок, и состоит суть американской политики.
        Швырёв остался серьёзным.
        - В самую точку. Но давай вернёмся к нашим баранам, то бишь к рабочим моментам. Что у тебя стряслось? Просто так ты ведь не приехал бы?
        Гордеев подобрался, кивнул.
        - Не приехал бы. Веселов забрал хроников…
        - Знаю, это согласованное решение Совета.
        - А сегодня он забрал Дворковица.
        Швырёв помолчал, разглядывая профиль гостя, встал.
        - Посиди минуту, принесу кофе.
        Гордеев кофе не хотел, но отказаться не рискнул. Чувствовал он себя неловко, будто подсматривал в замочную скважину или писал донос на руководителя втайне от всех, в том числе от самого себя.
        Швырёв вкатил в гостиную столик на колёсиках, на котором стояли два кофейных прибора, орешки и солёные сухарики.
        Кофе оказался вкусным, мягким, какой нравился Гордееву.
        - Итак, тебе не нравится, что Юлий Тарасович…
        - Начал ограничивать…
        - Твои замыслы.
        - Не мои лично - «Заставы». Я этого не понимаю.
        - Новая метла по-новому метёт.
        - Дело не в смене уровня подчинения. А началось всё с хроников. Мы-то чем не угодили Совету, охраняя их? Все попытки ксенотов отбить их у нас провалились.
        - Не без помощи со стороны.
        - С этой помощью надо ещё разбираться. Создаётся впечатление, что засады были устроены не без утечки информации о маршрутах хроников. Но, допустим, я выдаю нежелаемое за действительное, аналитики ещё не высказали своего мнения. Ты мне скажи, зачем хроникам дают абсолютно утилитарные задачи, разбазаривая их уникальный дар?
        - Не кипятись, Иван, космос нам пока действительно недоступен, потому и сузились задачи. Сейчас важнее выявить порталы ксенотов, через которые они попадают на Землю и пересекают материки, как я - прихожую. Нам нужны их центры, базы, компьютерные сети, связь и так далее. Необходимо срочно выявить другие наши заводы, способные втихую изготавливать контрафакт. Идея Веселова столкнуть ксенотов лбами так, чтобы они начали грызню меж собой, весьма продуктивна, и если она сработает, а она уже начинает работать, по моим сведениям, мы переломим ситуацию с пастухами.
        - Я понимаю и обеими руками «за». Но использовать хроников в прагматических целях как обычных оперативников - нонсенс! Это всё равно что колоть орехи их головами.
        Швырёв понимающе усмехнулся.
        - Колоть орехи никто их не заставит.
        - Веселов заставит. Он уже запретил им бесцельно - по его мнению - ходить в прошлое, а тем более в будущее. Есть задание? Выполняйте!
        - Откуда знаешь?
        - От самих хроников, они не жалуются, но удивляются. А теперь вот он приказал свернуть экспедицию на Вилюе. Тоже с подачи Совета?
        Швырёв затвердел лицом, занялся кофе, повертел в пальцах орешек.
        - Когда он это озвучил?
        - Сегодня днём.
        - Мне об этом ничего не известно, поинтересуюсь. Что ещё тебя беспокоит?
        Гордеев помолчал, формируя вопрос.
        - Алексей, ты знаешь меня давно.
        - Что за преамбулы? Восемнадцать лет.
        - Я когда-нибудь панику поднимал?
        - Не припомню. К чему клонишь?
        - Тебе не кажется, что в Совете завёлся «крот»?
        Швырёв нахмурился, аккуратно поставил чашку на столик.
        - У тебя конкретные подозрения?
        - У меня нет, но они появились у моего аналитика.
        - Дэна? Хороший специалист, когда-нибудь я заберу его у тебя. Шучу, шучу. Но то, что ты говоришь, страшно, Петрович! Если в Совете завёлся «крот» ксенотов…
        - Ну, не в Совете, а уровнем пониже, в эшелоне «Прикрытий», к примеру. Ведь не зря же появились джокеры? Знающие, кстати, о существовании не только системы «Триэн», но и «Заставы». Налицо утечка информации. Может, мы проверим? Васин сумеет это сделать незаметно.
        Швырёв встал, укатил столик на кухню, вернулся.
        - Я сам проверю, очень осторожно, не вмешивайся. Вашим контрразведчикам лучше на эти уровни не соваться.
        - Тогда у меня всё. - Гордеев ударил ладонями по коленям, поднялся.
        - Не торопись вешать ярлыки, - посоветовал комиссар «Триэн». - У меня есть мнение на этот счёт, однако отстаивать я его не буду.
        - Почему?
        - Потому что уверен, что оно правильное. Не верю я в «крота» в Совете, всё тогда пошло бы иначе. Но за то, что заострил на этом внимание, благодарю.
        Гордеев пожал протянутую руку и вышел, почувствовав такое облегчение, будто с плеч свалилась гора.
        9. Будущего-net
        Ватшин позвонил утром, в начале десятого:
        - Надо посоветоваться… - он спохватился: - Извини, не разбудил?
        Уваров, собравшийся поучаствовать в утреннем кофепитии с сотрудниками на работе, засмеялся.
        - Ты что такой встрёпанный с утра, как невыспавшийся воробей?
        - Понимаешь… я много думал…
        - Думать вредно.
        - Не шути.
        Уваров посерьёзнел.
        - Приезжай ко мне вечером. А могу и я к тебе, если это удобно.
        - До вечера далеко, да и лучше бы на нейтральной территории. Сможешь через час подъехать в какой-нибудь парк потише?
        Уваров прикинул, сколько времени у него займёт на поездку туда и обратно по заткнутым пробками улицам. Можно было отказаться, сославшись на занятость, но тон Константина говорил о его внутренних переживаниях, и Уваров решил не отказывать писателю.
        - Смогу, какой парк?
        - Сокольники, Горького, Чистые Пруды, всё равно какой.
        - Тогда давай в Серебряный Бор, он самый тихий сейчас. Найдёшь? Это в конце про…
        - Приеду к одиннадцати. - Ватшин выключил телефон, не дослушав.
        - …спекта Жукова, - закончил Уваров, озадаченный таким странным поведением писателя. Парнем он был славным, вежливым, открытым и никогда не пытался испугать собеседника или обидеть неосторожным словом.
        На сборы и разговор с начальником лаборатории ушло пять минут. Дорога от института до Серебряного Бора заняла намного больше времени: МКАД и Третье кольцо хоть и двигались, спорадически замирая каждые три минуты, однако за час доехать до места встречи не удалось. К парку Уваров подъехал с получасовым опозданием, о чём заранее предупредил Ватшина.
        - Ничего, я тоже буду чуть позже, - ответил Константин.
        Джип пересёк мост через реку, доехал до конечной остановки троллейбуса № 20 и остановился у входа в парк.
        Лет сто назад москвичи назвали Серебряным бором сосняк на правом берегу реки Москвы. Он тянулся от Троице-Лыкова и Крылатского до деревень Раздоры и Ромашково. По сосняку же назвали и посёлок, возникший в начале двадцатого века на левом берегу реки. Рядом с посёлком в той же излучине была сосновая роща, и данное название перекочевало и на неё, в то время как правобережный сосняк стал называться Серебряноборским лесничеством.
        Потом излучину спрямили каналом для удобства судоходства, сэкономив время движения катеров по реке, и образовался Серебряноборский остров, почти полностью получивший статус памятника природы.
        На его территории умещались два старых сосняка, молодые посадки сосны, разветвлённый залив Бездонка, старые же ивняки-ракитники, ольшаник, тростниковое болото, сырые и сухие луга, а также оголённые пески и посадки парка «Ветеран», постепенно отвоёвывающего площади острова и превращающего их в зоны отдыха и прогулок.
        Уваров хорошо знал парк, потому что не раз отдыхал и даже загорал здесь на песчаных пляжах с семьёй.
        С Ватшиным он встретился прямо на автомобильной стоянке: писателя тоже привезли сюда на джипе телохранители.
        Старший двойки сопровождения Уварова, с подбритыми висками и квадратной физиономией, по фамилии Лоза (впрочем, это могла быть и кличка, Уваров не интересовался, но к этому парню все обращались так), запротестовал было, хмуро бросив, что надо было предупредить их о цели поездки, но Уваров отрезал резко:
        - Надеюсь, я имею право на личную жизнь? Или вы хотите сопровождать меня и в туалет?
        Телохранители переглянулись, но больше не вмешивались.
        Уваров и Ватшин обнялись.
        Писатель выглядел рассеянно-расстроенным, косился по сторонам и явно чего-то опасался.
        - Куда пойдём?
        - Я тут знаю одно укромное местечко, у протоки из Бездонки, бывал здесь раньше.
        - Веди.
        Они углубились в парк, не обращая внимания на телохранителей, построившихся после короткого совещания в некое подобие «брючного ремня с пряжкой», как выразился бы Солома: двое следовали впереди охраняемых, остальные топали по одному сзади.
        Посетителей в парке было мало, из-за жары многие прятались в тень либо выбирались на берега водоёмов. Поэтому компания мужчин в количестве шести человек выглядела странновато, однако делать было нечего, Ватшин чего-то ждал, помня о подслушивающих устройствах, и заговорил, лишь когда они присели на травяной пригорочек в тени ракит, перед протокой с зеленоватой водой, скрытой от посторонних глаз ивняком и зарослями высоких трав.
        Телохранители, оценив положение подопечных, укрылись за кустами и деревьями неподалёку.
        - Что случилось? - не выдержал Уваров. - На тебе лица нет. Что за таинственность?
        Константин ответил не сразу, заворожённый медленно текущей водой.
        Мимо пролетела красивая оранжевая бабочка - большая лесная перламутровка, вильнула и неожиданно села на лоб Ватшина. Он дёрнулся, пытаясь схватить её за крылья, и бабочка улетела.
        Уваров рассмеялся.
        - Хорошо, что не оса.
        - Да, - рассеянно согласился Ватшин, - хорошо… я в деревне родился, ностальгирую по родной природе, Москва не мой город.
        - Ностальгия - это когда хочется вернуться, а некуда.
        - Есть куда возвращаться, но ведь завязан теперь со всех сторон, все приятели в Москве. Иногда мне страшно хочется проснуться.
        - У меня другие ощущения, хотя и я не городской человек: всё настолько обыденно совершается, что даже ксеноты с их вознёй и бойцы «Триэн» кажутся необходимым дополнением к реальности.
        - Бойцы-то как раз очень реальны, - криво улыбнулся Ватшин. - Я их уже по запаху отличаю. Надоели!
        - Они пекутся о нас.
        - Пекутся… по долгу службы. У них свои планы. А я не хочу быть частью чужого плана!
        Уваров внимательно вгляделся в бледное, абсолютно лишённое загара лицо Константина.
        - Похоже, ты с главным встречался, с Юлием Тарасовичем?
        - Встречался…
        - И он произвёл на тебя плохое впечатление?
        - Не то чтобы плохое - странное… говорит складно, доброжелательно, а во рту осы.
        Уваров хмыкнул.
        - Красиво говоришь, писатель, образно. Мне он тоже не сильно по душе. Но ведь начальников не выбирают?
        - Он мне не начальник.
        - Ну, в каком-то смысле мы всё равно зависим от него. А он старается улучшить нашу жизнь.
        - Господи упаси меня от стремления вмешиваться в чужие дела, чтобы что-то улучшить, - пробормотал Ватшин. - Хотя я хотел поговорить о другом. Ты звонил?
        - Да.
        - И что?
        - Мы побеседовали по скайпу с очень симпатичной блондинкой.
        Ватшин странно посмотрел на Уварова.
        - С Лианой?
        - Нет, с Лией.
        - Надо же… я тоже беседовал с блондинкой, но она назвалась Лианой. Что будем делать? Тебе тоже предложили сотрудничество? С условием никому не говорить о контактах? Обещали свободу и защиту?
        - Обещали.
        - Что ты им ответил?
        - Обещал подумать.
        Ватшин внезапно расслабился и даже повеселел.
        - Я тоже… а посоветоваться не с кем. Они… она хорошо умеет уговаривать людей, в какой-то момент я даже перестал колебаться, решив довериться ей… им. Но потом снова засомневался.
        - И я, - серьёзно сказал Уваров.
        - А ты почему? - недоверчиво спросил Ватшин.
        - Ты правильно оценил их возможности, эти люди…
        - Не люди - инолы. Биде, блин!
        - Биеде, по-китайски, - улыбнулся Уваров. - Но именно их способность убеждать меня и настораживает. Что-то тут не так, гипноз какой-то. Я, конечно, ещё раз поговорю с ними, чтобы определить их цели и стратегию, но впоследствии намерен доложить обо всём Ивану Петровичу.
        Ватшин вскинул на него глаза, опустил, задумчиво швырнул в воду сухой прутик.
        - Не знаю… наверно, я сделаю то же самое. Не люблю что-то делать за спиной людей, которые мне доверяют. Может, я ненормальный?
        - По статистике, лишь двадцать процентов землян условно нормальны.
        - Утешил, - криво улыбнулся Ватшин.
        - Шутки удлиняют жизнь.
        - Ты это драгонам скажи… или герпам. Почему нам не дают о них полной информации? Ни откуда они, ни сколько их, ни где прячутся.
        - Ну, где ксеноты прячутся, не знают даже погранцы «Заставы». А откуда они… разве Кротов не сообщил тебе об этом в своём послании?
        - Нет.
        - Гордеев говорил о созвездии Ориона, а герпы, наверно, с одной из звёзд Змееносца.
        - Вовсе не обязательно, название созвездию давали люди, а не сами герпы. Но это сейчас неважно, важнее знать, что нам делать в создавшейся ситуации. Может, не ждать новых контактов с Лиа… с инолами?
        Уваров понял, что писатель боится встреч с инолами и пытается перестраховаться, отвести от себя подозрение в предательстве.
        - Успокойся, Костя, мы ещё ничего дурного не совершили. Но я бы не стал спешить с признанием Гордееву. Мы, по сути, ничего не знаем об этих инолюдях, вот узнаем побольше и сделаем совместное заявление.
        - Да? - У Ватшина отлегло от сердца, заблестели глаза, слова Уварова заронили в душу надежду на благополучное разрешение ситуации. - Ты уверен?
        - Железно.
        Ватшин глубоко вздохнул, ещё больше расслабился, лицо его порозовело, размякло.
        - Я было запаниковал… аж стыд прошиб!
        - Ничего, бывает с каждым.
        - Хочешь хохму?
        - Анекдот?
        - Нет… я ходил в будущее…
        - Это уже не секрет, я тоже пробовал.
        - Я ходил в будущее Земли… на миллион лет… так вот, через миллион лет на Земле не будет человечества! И вообще жизни. Во всяком случае, я не заметил. В будущем Земля станет напоминать Марс: горы, пустыни, пропасти, вулканы… зато жизнь появится на Венере. Я тебе говорил?
        - Возможно, жизнь на Земле кончится гораздо раньше.
        - Но через миллион лет - точно.
        - Значит, человечество переселится на Венеру.
        - Ты в это веришь? Не переселится оно никуда, просто исчезнет. Потому что жизнь на Венере будет иметь иную основу.
        - К звёздам полетим.
        - Хотел бы я верить…
        Уваров покачал головой, рассматривая ставшее виновато-смущённым лицо Константина, проговорил тихо, после паузы:
        - Может, наши прогнозы не абсолютны?
        - Я не знаю, - так же тихо и грустно ответил Ватшин.
        Глава 4
        Оздоровительные процедуры
        1. Долг платежом красен
        Здание Московской газовой биржи было построено на Берсеневской набережной, между «Макдоналдсом» и старой церковью девятнадцатого века, в две тысячи пятнадцатом году и представляло собой тридцатиэтажный трёхгранный шпиль - нечто вроде гигантского штыка из синего зеркального стекла. Охранялось оно, как и другие строения этого типа - «Газпрома», Московской нефтяной компании, - внешним кольцом охраны, включающим системы наблюдения, и внутренней службой, использующей системы телемониторинга всех этажей и коридоров.
        Террористам здесь делать было нечего, любой из них был бы вычислен заранее и остановлен за сотню метров от здания благодаря применению компьютеризированной спецтехники, реагирующей на запахи всех видов взрывчатки и на поведение людей.
        Но тем, кто не угрожал персоналу биржи, можно было спокойно гулять вокруг здания, любуясь его строгостью и зеркальным блеском, либо наблюдать за потоками людей, входящих в здание и выходящих из него, а также за автомобильным движением, завихряющимся вокруг и обрывающимся на довольно тесном паркинге справа от самого здания, между жилым комплексом и храмом.
        Именно наблюдением за ситуацией вокруг биржи и занимался специальный отряд «Видун», подчинявшийся непосредственно руководителю «Заставы». Конечно, наблюдатели «Видуна» работали и внутри здания, а не только снаружи, но у всех у них была одна задача - контроль перемещения и переговоров засевших на бирже агентов «Ксенфорса». Одним из основных объектов наблюдения был заместитель директора биржи Игорь Новихин, правая рука Главного Администратора драгонов в России Арнольда Бесина.
        Двадцать пятого мая, в субботу, небольшой и в будние дни поток машин по набережной, напротив храма Христа Спасителя, совсем ослаб. Биржа по субботам и воскресеньям не работала, однако в эту субботу из Юго-Восточной Азии в Москву прибыли делегации бизнес-деятелей, занимающихся продажей газа, и возле здания-«штыка» царила деловая суета. Подъезжали и уезжали чёрные лимузины, машины сопровождения, к зданию двигались группы гостей в национальных одеждах, в толпе сновали охранники и сотрудники дипмиссий, а за всем этим оживлением внимательно наблюдали полицейские, перекрывшие всё движение по набережной вплоть до Каменного моста и за ним.
        Кроме того, здесь же находились и оперативники «Видуна», использующие современную спецтехнику от скрытых телекамер и лазерных считывателей до миниатюрных, с муху величиной, летающих устройств.
        Следили, конечно, в основном за драгонами, коих в здании находилось больше двух десятков, не отвлекаясь на действия вороватых работников биржи, способных за личный интерес продать любые секреты. Но главной целью всего отряда всё же был Игорь Новихин, он же - драгон Ворок Уффа.
        В эту субботу он тоже был на работе и встречал китайскую делегацию в количестве десяти человек.
        Встреча началась в одиннадцать часов утра.
        В начале первого Новихин по согласованию с вице-президентом Газпрома собрался везти китайцев в деловой центр Сити, и тотчас же наблюдатели «Видуна» доложили командиру смены о замеченных странностях.
        Командир майор Холин был человеком опытным и требовать от подчинённых подтверждения данных не стал, он сразу связался с руководителем «Видуна» полковником Седых.
        - Понял, майор, - коротко отреагировал Седых, выслушав сообщение, и, в свою очередь, позвонил Гордееву: - Иван Петрович, за нашим клиентом на бирже ведётся слежка.
        - Конкретнее, - попросил Гордеев.
        - За ним летает «муха», плюс наша «нерва» регистрирует лазерные струны. За Новихиным ведётся слежка примерно с таким же аппаратным сопровождением, что и у нас.
        - Он не реагирует?
        - Занят китайцами, они всё время его дёргают вопросами, такое впечатление, что отвлекают специально.
        - Подключите аналитиков поведения.
        - Слушаюсь. Может, подойти ближе? Вдруг это наши его ведут, из «Прикрытия»?
        - Я бы знал. Не вмешивайтесь, что бы ни происходило, фиксируйте все мелочи, пишите движуху, потом разберёмся.
        Седых вышел в сеть криптосвязи и повторил приказ Гордеева Холину.
        - Понял, сделаем, - ответил майор.
        Ко входу в здание биржи то и дело подкатывали современные микроавтобусы, подвозящие делегации, и точно такие же их забирали, чтобы развезти по разным объектам и отелям. Подъехал микроавтобус и за китайцами - новейший ВИП-кар «Хёндэ» на двенадцать персон, с затемнёнными стёклами и торчащими перед водителем вниз слева и справа из-за крыши рогами - зеркалами заднего обзора.
        Новихин - загорелый, энергичный, в белом летнем костюме, подошёл к автобусу, разговаривая с каким-то пожилым китайцем, начал оживлённо ему что-то втолковывать. Мужчина возражал, кивал на коллег, перебрасывающихся фразами на своём птичьем языке, разводил руками. Затем началось самое непонятное.
        Китаец остановился, воздевая руки к небу, и тотчас же остальные китайцы гурьбой навалились на Новихина, спеленали липкими лентами, так что руки у него оказались прижатыми к телу, и внесли, бешено сопротивляющегося, в автобус. Дверь автобуса встала на место, он заурчал мотором и отъехал, едва не задавив двух бросившихся к нему полицейских.
        Оба кинулись за автобусом в погоню, выхватывая оружие и крича что-то в микрофоны раций, но треснули два почти неслышных выстрела, и полицейские рухнули на асфальт.
        За автобусом бросились и охранники со стоянки биржи в чёрно-синих мундирах, захлопали выстрелы, автобус юркнул в проулок между Патриаршим мостом и церковью, сбив ещё двух полицейских, вынесся на улицу Болотную и, не снижая скорости, понёсся в сторону Большой Якиманки, прорвав полицейское оцепление.
        - А ведь это похищение, парни! - пробормотал один из наблюдателей «Видуна», сидевший в припаркованном к зданию Театра эстрады мини-вэне, в салоне которого был установлен комплекс видео- и аудиоконтроля.
        - Восьмой, я Одуванчик, - бросил в усик микрофона на плече второй наблюдатель, с дугой наушников на голове. - У нас форс-мажор: Новихина увезли китайцы на бело-красном «Хёндэ», номер М 145 АХ, регион 197.
        - Продолжайте наблюдение за зданием, - ответил ему начальник смены. - Это не наша проблема.
        - Но его явно выкрали!
        - Отбой.
        Второй наблюдатель посмотрел на первого.
        - Бред какой-то…
        - Автобус перехватят, кругом патрули ДПС.
        - Ты не понимаешь? Китайцы взяли самого Новихина, то есть Ворока Уффу! Он же драгон.
        - Значит, то были не китайцы, - резонно заметил первый наблюдатель. - Они знали, кого берут, и наверняка предусмотрели какие-то нестандартные ходы.
        - Средь бела дня! - восхитился его напарник. - Возле Кремля! На глазах у всех! Обалдеть можно!
        - Только так, внаглую, и добиваются успеха.
        - Кто же это был? Герпы? Или наши сподобились?
        - Узнаем когда-нибудь, не отвлекайся.
        И наблюдатели приникли к экранам монитора.
        2. Будущее в прошлом?
        Объявление в «Комсомольской правде» гласило: «Дата Вашего рождения может сделать Вас миллионером! Проверьте прямо сейчас. Возьмите Ваш год рождения, вычтите из него номер Призовой акции - 517, к полученному числу прибавьте ваш возраст, достигнутый в этом году, результат умножьте на 1000. Внимание! Если у Вас получился один миллион пятьсот тысяч - поздравляем! Вы - победитель! Скорее позвоните по телефону и получите 1 500 000 рублей!»
        Далее в объявлении указывался номер телефона.
        Уваров вычел 517, сложил с возрастом, умножил… к его удивлению, у него получилось искомое число 1 500 000!
        Сложил ещё раз, вычел, умножил…
        - Ни фига себе!
        В бокс заглянул сосед по лаборатории, физик Юревич.
        - Газеты читаем? Жёлтую прессу?
        - Ты понимаешь, Толевич, здесь объявление…
        - Приз полтора лимона? - Юревич, лысоватый, полноватый, с ямочками на щеках, похожий на хитроватого мальчишку (при этом он был старше Уварова на шестнадцать лет), засмеялся. - Это известное разводилово, Сан Саныч. Неужели не знал? Под условие, обозначенное в газете, попадает любой гражданин, родившийся в прошлом веке.
        - Не может быть!
        - Хочешь докажу? Мне шестьдесят семь, родился в девятьсот пятидесятом, отнимаем 517, умножаем…
        - Миллион пятьсот тысяч!
        - Убедился? Я думаю, это задумка для лохов. Все старательно вычислияют и мчатся звонить по указанному номеру, млея от предвкушения, а получает приз…
        - Кто-то из редакции, у кого точно такое же совпадение!
        - Точно, тот, кто всё это придумал и кто ближе всех к редакции газеты.
        - Вот гады!
        - Полностью с тобой согласен, хотя, с другой стороны, мошенники доят дураков, которых у нас несчётное количество. Обедать пойдёшь?
        - Нет, не голоден, - отказался Уваров, задумав сделать во время обеденного перерыва хронорейд, - да и худею.
        - А я вот всю жизнь решаю: что бы съесть, чтобы похудеть? - Юревич захохотал и исчез.
        Уваров скомкал газету, бросил в сетчатую урну под столом, глотнул холодного чаю. Он уже понял, как заставить организм вытаскивать из памяти события совсем недавнего прошлого, но проэкспериментировать решил не дома, а на работе. Очень хотелось сообщить Юлию Тарасовичу о неудаче, чтобы тот не ставил перед ним совсем уж приземлённые задачи, однако совесть не позволила это сделать, и теперь следовало в реальных условиях проверить…
        - Не дурак ли я, - вслух закончил он.
        Допил чай, закрыл бокс изнутри, уселся поудобней, чтобы не упасть со стула во время сеанса. По сути, он как бы засыпал и мог чего-нибудь себе повредить. За полторы-две минуты он расслаблялся до такой степени, что забывал обо всём на свете и падал с дивана - во время домашних «походов».
        Концентрация на выходе в «бездны памяти» освободила сознание от материальной оболочки. Психика тихо протаяла в глубины внутренней вселенной, безошибочно находя мост, ведущий в прошлое.
        Как это совершалось на самом деле, Уваров не знал, но воображение часто выводило его или в толщу океанских вод, или в пещеру, или на мост, как нынче, ведущий в колоссальную библиотеку трансперсональной - наследственной памяти.
        Северная Америка, скомандовал он сам себе, время - двадцать пять лет назад.
        Темнота перед глазами стала рассеиваться… и он увидел потолок, квадрат осветителя и край шторы на окне.
        Память не захотела выдавать сведения об Америке прошлого века. Этих сведений в ней скорее всего и не было.
        Уваров встал, разочарованный, походил по боксу, разминая кисти, поразмышлял о своей неудаче. Концентрация воли, смахивающая на медитацию, иногда выкидывала фокусы, и не всегда это было связано с отсутствием информации в памяти.
        Кто-то деликатно постучал в дверь бокса.
        Уваров поморщился. Лаборантка Рая давно проявляла к нему повышенный интерес, и это уже начинало тяготить. Но обижать симпатичную брюнетку с роскошным водопадом волос до пояса не хотелось.
        И всё же он не отозвался. Надо было довести дело до конца.
        Вторая попытка выйти в прошлое, уже на тридцать пять лет, по сути - в своё личное прошлое, опять не удалась. Родители никогда не были в Америке в двадцатом веке и не присутствовали при создании американцами подземных баз, поэтому наследственная память и не могла содержать сведения об этом. Надо было искать другие способы приподнять завесу тайны над созданными в прошлом веке объектами, о которых знали только те, кто их проектировал и строил, то есть военные и спецслужбы.
        Уваров вспомнил, как он сосредоточивался на поиске Ватшина, захваченного ксенотами. Если тогда получилось, в феврале, почему бы не попытаться сделать то же самое в мае? Процесс вхождения в информационное поле Земли должен быть одним и тем же, а при выходе - что попросишь, то и получишь. Нет?
        Глоток холодного липтон-чая принёс успокоение.
        Уваров направил струю вентилятора себе на ноги, уселся, утверждая затылок на мягком изголовье стула (итальянский стул Breza Clark позволял и работать, и отдыхать), и сосредоточился на поиске «канала» связи с астралом или с бог знает чем, имеющим колоссальные запасы информации обо всём, что произошло и происходило на Земле.
        Попасть в нужный «канал» удалось со второй попытки.
        Уваров, представивший ландшафт Калифорнии с птичьего полёта (он решил начать поиск секретных американских баз с этого штата), внезапно провалился в «дымную шахту», поплыл сквозь «дым» и действительно увидел под собой (увидел - неточное выражение, скорее - почувствовал и вообразил, так как глаза в этот момент не видели ничего) горно-пустынный ландшафт с великолепными каньонами, песчаными долинами и скальными останцами.
        Пейзаж казался мутноватым, словно Уваров рассматривал его через запылённое стекло, но всё же он смог разглядеть и песчаные барханы, и красивые скалы, напоминавшие разрушенные обелиски и пирамиды, и - самое главное - садящийся на плоское поле между скалами, недалеко от горных изломов, вертолёт.
        Долина Смерти… всплыло в памяти название местности.
        Это и в самом деле была американская Долина Смерти, отличавшаяся от российской почти полным отсутствием рек и какой-либо растительности. Она располагалась на территории Национального парка и представляла собой чрезвычайно пустынное и уникальное в своём роде место, называемое самими американцами Национальным Сокровищем.
        В конце девятнадцатого века здесь, недалеко от городков Меркьюри и Риолит, начали добывать полезные ископаемые, в начале двадцатого века - золото, в середине века происходили ядерные испытания, однако все это ушло в прошлое, не в последнюю очередь из-за сурового климата и отсутствия воды. Сама Долина лежала на восемьдесят шесть метров ниже уровня моря, и температура зимой нередко опускалась ниже минус пятидесяти градусов по Цельсию, а летом поднималась до плюс сорока пяти.
        Уваров, изучая историю Долины, с интересом узнал через Интернет, что эта удивительная страна изобилует чудесами природы, такими как Бэдуотер[7 - Badwater - плохая вода (англ.).] - скопление солей в виде мозаики площадью в тысячу квадратных километров, образующее красивый эрозионный ландшафт (здесь пять миллионов лет назад было озеро), а также передвигающимися самостоятельно камнями, получившими название Dancing Rocks, и скалами, похожими на древние, разрушенные временем пирамиды и скульптуры.
        Но лично Уварова это место привлекло иными объектами.
        На территории Долины сохранились заброшенные шахты, в большинстве своём заполненные кислыми и солёными водами, но встречались и такие, что их можно было использовать в качестве подземных баз и секретных сооружений.
        Юлий Тарасович дал примерные координаты предполагаемых районов на территории США, где можно было строить базы, и приблизительные даты их постройки. И калифорнийская Долина Смерти вошла в их число.
        Вертолёт сел сквозь поднятую им тучу пыли.
        Из каких-то невидимых сверху щелей к нему устремились два пикапа и армейский пятнистый «Хаммер», словно собираясь его атаковать. Но ни о какой атаке речь не шла, машины просто привезли отряд рабочих для разгрузки вертолёта.
        Уваров попытался «протереть пыльное стекло» перед глазами.
        На краткое мгновение это ему удалось.
        Ландшафт стал полупрозрачным, и он увидел-вообразил тоннели под скалами, шахту, скрытую металлическим колпаком, какие-то конструкции в пещерах под землёй и полсотни машин, снующих по тоннелям и пещерам.
        Он не промахнулся: на краю Долины Смерти, под толщей горных пород и песка, строилось нечто, напоминающее гигантские убежища на случай ядерной войны.
        Сил разглядеть суету машин и людей в недрах гор уже не осталось, Уваров был вынужден вернуться обратно в родное тело, но теперь он точно знал, где и что искать в Калифорнии. Юлий Тарасович говорил, что на территории США спецслужбами были построены более ста тридцати тайных убежищ и баз, и Уварову удалось выйти на одну из них.
        Конечно, под подозрением находились ещё десятки районов Америки, удобных для размещения под землёй баз, в том числе - в штате Аризона, где располагался известный всему миру Grand Canyon и множество каньонов поменьше, созданных рекой Колорадо, а также горный район в Неваде, возле рукотворного озера Мид, где вполне можно было спрятать любой подземный объект. Интересовал Уварова и район Area-51 в той же Неваде, где, по последним данным, располагалась тщательно охраняемая база ВВС США, на которой с тысяча девятьсот сорок четвёртого года хранился потерпевший аварию инопланетный космический корабль.
        В связи с новой реальностью, открывшейся Уварову после встречи с ксенотами и сотрудниками «Заставы» и перевернувшей все его представления о действительном положении дел с пришельцами, район Area-51 (Эрия-51) был одним из самых перспективных для поисков там секретной базы и следов инопланетян. Возможно, на базе и в самом деле хранился корабль драгонов или герп либо других представителей иного разума, прозванных «зелёными человечками».
        Но поиск в Неваде был ещё впереди.
        Уваров хотел сначала «расколоть» Калифорнию, затем обратить свой экстравзор на территорию России, найти базу там и доложить Юлию Тарасовичу о проделанной работе.
        Район в России он выбрал в Пермском крае, недалеко от города Гремячинска, известного разработкой в середине прошлого века угольных месторождений. После истощения пластов угольные шахты были заброшены, большинство их заполнили кислые воды (участь всех шахт этого типа), сливающиеся потом в реки Гремячую и Усьву, но вполне могло случиться, что российские спецслужбы использовали оставшиеся сухими шахты для оборудования под землёй секретных сооружений.
        Зачем Юлию Тарасовичу понадобились сведения об этих сооружениях, Уваров не задумывался. Ореол борцов с пришельцами, контролирующими российский и общеземной социум, окружал триэновцев и был так светел и морально обоснован, что Александр Александрович верил своим защитникам априори.
        Впрочем, и Костя Ватшин был настроен примерно так же.
        Мысль свернула к недавним переговорам с инолами. Защемило сердце: о предательстве речь не шла (Костя переживал по этому поводу не меньше), но и находиться в положении человека, скрывающего свои связи с неизвестными спасителями, не хотелось. Уваров всё больше склонялся к решению сообщить о контактах с инолами Гордееву.
        Голова перестала «дымиться» и кружиться.
        Уваров допил чай, глянул на часы: его «путешествие в Америку» длилось всего четверть часа, до конца обеденного перерыва ещё оставалось время. Захотелось нырнуть в космос, в прошлое Вселенной, что уже из хобби превратилось в жизненную необходимость.
        Он уже десятки раз «ходил» в прошлое и узнал много нового о строении и эволюции Мироздания, однако этого было мало, для изучения масштабной картины мира требовались годы, десятки лет, а то и вся жизнь.
        Разумеется, прежде чем отправиться в то или иное место, в тот или иной район космоса, Уваров сначала выяснял, что знает об этом районе земная наука. Поэтому он не зря считал себя астрономом без диплома, точнее, астрофизиком и космологом.
        Чтобы заглянуть в прошлое родной галактики, получившей название Млечный Путь (в научной литературе её иногда называли просто Галактикой - с большой буквы), он изучил её строение (больше десятка рукавов, больших и малых) и ближайшее к Солнцу звёздное окружение.
        Как оказалось, в радиусе двенадцати с половиной световых лет вокруг Солнца находилось тридцать три звезды. В радиусе двухсот пятидесяти светолет - около двухсот шестидесяти тысяч, в том числе гигантская оранжевая звезда Альдебаран, когда-то бывшая самой яркой звездой на земном небосклоне.
        В окрестностях же Солнечной системы в радиусе пяти тысяч световых лет располагалось шестьсот миллионов звёзд, и не все они были видны земному наблюдателю из-за облаков пыли и газа либо казались совсем невзрачными. К примеру, тусклая звёздочка ро Кассиопеи, удалённая от Солнца на четыре тысячи световых лет, на самом деле является сверхгигантом, светимость которого в сто тысяч раз больше солнечной.
        По подсчётам земных астрономов, центр Галактики окружает более двухсот миллиардов звёзд, а саму Галактику - около тысячи шаровых звёздных скоплений, а также карликовые галактики Магеллановы Облака и галактика Sgr в созвездии Стрельца.
        Однако ничего необычного в строении Млечного Пути, если не считать балджа[8 - Балдж - центральный яркий эллипсоидальный компонент спиральных и линзовидных галактик.] с чёрной дырой в центре, Уваров в прошлом не обнаружил. Возникла она стандартно - из плотного скопления пыли и газа, в свою очередь собранного скоплением тёмной материи. Уваров видел целые ансамбли галактик, образующие фрактальные структуры невероятной красоты. Поэтому его интересовали именно такие системы, которые явно были созданы разумными существами в прошлом, да ещё так называемая «тёмная эпоха» - время без звёзд и света.
        Источники излучения тогда ещё не родились, и длилась эта эпоха сотни миллионов лет после эпохи рекомбинации[9 - Рекомбинация - процесс, обратный разрыву химической связи.] водорода, закончившейся появлением первых сверхмассивных планет и звёзд, ещё не квазаров, которые до современной эпохи не дожили. Однако Уваров был уверен, что и в те дальние времена уже существовала разумная жизнь, свидетелями деятельности которой могли стать предки Александра Александровича, передавшие ему свою память. Если бы этого не было, он просто ничего не увидел бы в прошлом, не смог бы ничего «скачать» из памяти, не содержащей сведений о начале Мироздания.
        Но «тёмная эпоха» до сих пор будоражила воображение, и Уваров не оставлял попыток добраться до неё и увидеть тех существ, которые жили во времена, недоступные взгляду обычных людей, не хроников.
        Костя Ватшин, хороший писатель и мощный хроник (о чём он сам не догадывался, пока не получил файл от убитого впоследствии хроника Кротова), тоже интересовался космосом и «ходил» в глубокое прошлое Вселенной, на миллиарды лет. По его словам он видел не только «снежинки» из звёзд, но и целые «мосты» из звёзд, соединявшие галактики, сооружённые перворазумниками и уничтоженные ими же в результате первых межзвёздных войн.
        Но Уваров сомневался, что звёздные ансамбли сооружали первые разумные существа, им предшествовали какие-то другие разумные силы, родившиеся в «тёмную эпоху», а тем - ещё более древние, может быть, даже «разумные ядерные реакции» или полевые кластерные конструкции, о чём писал тот же Ватшин в своих фантастических романах, поэтому стоило напрячь память до предела, чтобы разбудить совсем уж седую старину, означавшую рождение Вселенной.
        Да, благодаря инфляции[10 - По теории Большого Взрыва, инфляция - сверхбыстрое экспоненциальное раздувание Вселенной, длившееся около 10 в минус 30-й степени секунды.], длившейся всего лишь ничтожнейшую долю секунды, родившаяся Вселенная достигла колоссальных размеров, не позволявших в одной части видеть, что происходит в другой. Но ведь это для нынешних наблюдателей - людей процесс инфляционного расширения длился ничтожные мгновения, для тех же, кто появился на свет в те времена, эти доли мгновения были равноценны векам и миллионолетиям! Возникшие жизненные конструкции должны были дать потомство, состариться и умереть, давая дорогу потомкам, потому что темп жизни был иным. Но какими были эти конструкции? Как выглядели разумные существа самой первой волны?
        Уваров мысленно улыбнулся: этот вопрос он задавал себе неоднократно, однако до сих пор не смог на него ответить. Его наследственная память молчала, не спеша открывать тайны прошедших миллиардолетий с момента рождения Вселенной[11 - По последним данным, возраст Вселенной равен тринадцати с половиной миллиардам лет.]. А может быть, и не хранила информацию о столь далёких временах.
        Хотя сам Уваров верил, что его родовая линия - не как личности, а как представителя чередующихся волн разума - тянется до самого момента зарождения разума как такового.
        Мысль-воля приоткрыла дверцу в «библиотеку» памяти, почти безошибочно нашла нужную полку с нужными файлами, соответствующими хранившейся там информации о далёком прошлом космоса.
        Уварова объяла глубокая темнота, не пробиваемая ни одним лучиком света. Вспомнилось признание Ватшина: «Когда я попытался оглядеться и ничего не увидел, испугался даже, подумал - ослеп!» Ощущение глобальной тьмы так и действовало на психику - ошеломляюще, сам Уваров когда-то, попав в «тёмную эпоху», едва не запаниковал. Теперь же он знал, почему вокруг так темно, однако темнота эта не казалась мёртвой, и если она жила в памяти, то предок Уварова, живший в те времена, знал о её существовании и даже каким-то образом видел.
        Но как он видел, чем? Были у него глаза или нет? Ведь он должен был ориентироваться в своём мире, принимая вместо световых лучей излучения другого диапазона электромагнитного спектра? Или тогда живые существа действительно представляли собой кластеры разного рода полей и видели гравитационные волны, к примеру? Или торсионные колебания…
        Уваров настроился на спуск к границе «тёмной эпохи», сменившей пожар аннигиляции первичных частиц, родившихся после Большого Взрыва, но до слуха долетел какой-то стук, и он рывком вытащил своё «Я» из бездны памяти.
        Стучали в дверь бокса.
        Александр Александрович открыл глаза, инстинктивно прикрыв их рукой: в кабинете было слишком светло после мрака «тёмной эпохи».
        - Кто?
        - К Семёну Феоктистовичу, - раздался за дверью голосок лаборантки Раи. - Все идём.
        Уваров с неохотой встал, протирая глаза, так как отказаться от рандеву с Чернявским он не имел права. Подумал, открывая дверь: дома оттянусь, погуляю по древностям, надо же отдыхать когда-нибудь.
        3. Невыносимая прелесть раздражения
        Тревогу объявили сразу после отъезда «китайской делегации», захватившей заместителя главы Московской газовой биржи Новихина, однако по горячим следам догнать микроавтобус «Хёндэ» не удалось. Он как в воду канул, свернув на Большую Якиманку. А когда его всё-таки обнаружили полицейские через двадцать минут в районе станции метро «Октябрьская», он был пуст.
        Служба безопасности «Ксенфорса» не зря ела свой хлеб, но и она не смогла вовремя сориентироваться, уверенная в абсолютной невозможности прямой атаки на свои порядки. Бесин представить не мог, чтобы кто-то в России осмелился схватиться с его контролёрами открыто, кроме разве что такой же службы «Триэн». Однако в данном случае речь о схватке с триэновцами не шла, почерк был не их.
        - Кто?! - тяжело спросил Арнольд Метаксович, когда на пороге его кабинета возник Рожнов, новоиспечённый начальник службы безопасности «Ксенфорса», похожий на большую серую мышь.
        - Герпы, - выдохнул Рожнов, съёживаясь на краешке стула, не рискуя поднять глаза на Главного Админа.
        - Доказано? Откуда сведения?
        - Источник в «Герпафродите».
        - Почему не упредили?
        - Не успели.
        - Я тебя зачем назначил главным по тарелочкам?!
        Рожнов совсем усох, вжимаясь в стул.
        - Нужна большая чистка… у нас где-то сидит «крот» герп.
        Бесин внезапно успокоился.
        - Почистим, само собой. Займись этим делом: кто конкретно нас сдал и кто посмел нанести удар. Нужно ответить на этот выпад, герпы обнаглели. Подготовь ответный удар по их тактическому центру на Селигере. На разработку операции даю сутки.
        - Но там… на Селигере… кто-то выкрал Дворковица. Яхт-клуб наверняка усилил охранные редуты.
        - Плевать! Они думают, что им всё позволено, пора ставить этих змей на место!
        - Слушаюсь, Шамшур Ашшурбазипал.
        - Брось на операцию лучший монк!
        - Будет сделано, Великий.
        Рожнов бочком выбрался из кабинета, тихо закрыл за собой дверь.
        Бесин сплюнул совсем по-человечески, этому он научился в первую очередь, как и ругаться матом, подумал и вызвал к себе главу контрразведки «Ксенфорса». Слова Рожнова о наличии «крота» герп в системе ему не понравились. Назревала проверка российской структуры «Ксенфорса» правилами - с ударением на втором слоге - общеземной формации драгонов, и к ней надо было готовиться со всем тщанием… чтобы удержаться в своём кресле Великого Пастуха.
        4. Змеиное СИЗО
        Сидеть в кресле пыток было неудобно, герпы знали, как доставить пленнику-драгону наибольшие муки, и упаковали Новихина так, что он едва мог дышать. Но второй драгон в системе «Ксенфорса» терпел, копя силы для допроса. Он был уверен, что его обменяют на высокопоставленных герп, томящихся в застенках драгонов, и мечтал о последующей операции возмездия.
        Ему было отчего злиться, так как он сам недавно работал начальником службы безопасности Газовой биржи и знал все нюансы этой системы, призванной защищать не столько биржу, сколько работающих на ней драгонов. Рожнов, занявший место общего босса безопасности, явно не справлялся со своими обязанностями, и его надо было убирать.
        Злило Новихина и его унизительное положение пленника герп, которых ненавидели все драгоны и с которыми вынуждены были мириться. Что заставило змеелюдей нарушить зыбкое перемирие, понять было трудно.
        И ещё один момент усугублял минорное настроение Новихина (драгона Ворока Уффы): деятелям его уровня не вживляли чип-программу самоуничтожения, и он не мог отключить сознание, чтобы не выдать захватчикам суперважную информацию о «Ксенфорсе». Впрочем, если бы даже он имел возможность самоликвидироваться, вряд ли пошёл бы на этот шаг. Молодой, сильный, амбициозный, он хотел жить.
        Где-то вверху щёлкнуло.
        Новихин хотел поднять голову, но не смог. Специальные рычаги упирались ему в подбородок, стискивали шею и не давали пленнику ни малейшей свободы.
        Краем глаза он заметил движение: с потолка спустилась прозрачная капсула лифта, из неё вышли пассажиры, и на драгона глянули два человека. Обоих он знал.
        - Приветствую вас в нашем комфортабельном изоляторе, Игорь Олегович, - сказал первый, широкоскулый, с шапкой чёрных волос, черноглазый и скорее серолицый, чем смуглый. Это был Суркин, президент российского «Оборонсервиса».
        Второй - грузный, с мясистыми щеками и тройной складкой подбородка, был заместителем генерального прокурора по фамилии Сердюк.
        И оба были высокопоставленными герпами, имеющими право «вести за собой стадо людей», в данном случае - россиян.
        Новихин попытался ответить, но ему снова помешала скоба, прижимающая подбородок. Не успел он подумать об этом, как скоба ослабила нажим, чтобы он смог заговорить.
        - Привет… змеи. По какой причине я удостоен чести обживать ваш СИЗО?
        - Не догадываетесь? - осведомился Сердюк.
        - Ни в зуб ногой.
        - Вы взяли нашего коллегу, мы ответили.
        - Вы о ком? - удивился Новихин, уже понимая, о ком идёт речь.
        - Прекратите ёрничать, - поморщился Сердюк.
        - Чёрт возьми, вы о Дворковице?
        - Он неадекватен, - посмотрел на спутника зам генерального прокурора. - Может, не будем терять время?
        - Будем, - коротко и абсолютно равнодушно сказал Суркин.
        - Пытать будете, волю ломать? - хмыкнул Новихин. - Я не боюсь. Тот, кто хочет сломать твою волю, слаб.
        - Мы вас обменяем, - сказал Суркин.
        - На кого?
        - Опять? - оскалился Сердюк, на миг выключая маскер и превращаясь в змеечеловека.
        - Я и в самом деле не понимаю! - рассвирепел, в свою очередь, Новихин. - Не брали мы вашего Исключительного, нам он без надобности, клянусь!
        Змеелюди снова обменялись взглядами.
        Суркин покачал головой.
        - Я хотел предложить сотрудничество.
        - Да какого дьявола?! Отпустите, идиоты! Хотите большой войны?! Вы её получите!
        - Ну, не такая уж вы шишка, чтобы из-за неё ваши Админы затеяли с нами войну. Не хотите говорить? Придётся допрашивать вас по полной программе.
        Оба герп-деятеля повернулись и вышли.
        - Я вас лично!.. - заорал им вслед драгон, но щёлкнула скоба, и крик превратился в жалкий всхлип.
        Допрос Новихина длился сутки и ничего не дал, несмотря на применение психотропных препаратов и психотронных генераторов, легко развязывающих языки обычным людям. Драгон Ворок Уффа сопротивлялся до последнего, всё ещё надеясь на вызволение или обмен, и не ответил ни на один вопрос, в том числе на главный: где драгоны держат Сергея Петровича Дворковица. В ответ он вопил, что не имеет отношения к похищению Исключительного, грозил подручным герп, пыточных дел мастерам, всякими карами и в конце концов сошёл с ума, после чего Суркин отдал приказ нанести удар по «Ксенфорсу», компьютерно-адинистративный центр которого находился в двадцати километрах от Москвы по Новорижскому шоссе и был замаскирован под небольшой авиаклуб «Воронье крыло».
        5. Вода против воздуха
        Яхт-клуб «Валдай» всё ещё пребывал в шоке после таинственного исчезновения ВИП-клиента, каким был вице-премьер российского правительства Дворковиц, когда ровно через два дня после этого клуб постигла другая беда, нежданная ни владельцами клуба, ни его охранниками, уверенными в своём превосходстве.
        Двое суток в яхт-клубе тусовались сотрудники Следственного комитета, полицейские и государственные чиновники, делающие вид, что они помогают расследованию. Поэтому никто особо не обратил внимания на подъехавший к двухэтажному зданию яхт-клуба кортеж: машина ДПС, чёрный «Порше Каннибал» и длинный, похожий на катафалк, чёрный «Кадиллак» с белым верхом.
        Из «Порше» вышли трое молодых людей в строгих серых костюмах, из «Кадиллака» сначала выскочил бугай в сером, открыл заднюю дверцу, и на тротуар выбрался тучный мужчина с длинным лошадиным лицом, длинноносый, с залысинами и с брезгливо поджатой складкой губ.
        Сопровождавшие его парни сбежали по ступенькам к причалу, дождались босса.
        Мужчина показал охранникам клуба малиновое, с золотым тиснением, удостоверение советника юстиции.
        - Шамраев, эти со мной.
        Охранники переглянулись.
        - Нам ничего не сообщили о вашем визите.
        - А я и не должен перед кем-то отчитываться, - бросил приезжий равнодушно, добавил повелительно: - Проводите к президенту клуба.
        - Он сейчас занят…
        - Живо!
        Охранники вздрогнули, расправляя плечи, отступили.
        - Проходите, пожалуйста.
        Шамраев и пятеро парней вместе с ним проследовали к зданию яхт-клуба, часть которого представляла собой дебаркадер с белоснежными парусами, раздуваемыми лёгким ветерком.
        Ещё двое прибывших с советником молодых людей остались у парапета перед входом в здание. Как только советник с группой сопровождения скрылись в вестибюле яхт-клуба, парни в сером внезапно достали электрошокеры и разрядили в охранников. Затем не торопясь, спокойно, на глазах у десятка оторопевших прохожих, сбросили тела охранников в воду.
        Один из них поднял вверх пистолет с длинным набалдашником шумогасителя.
        - Быстро отсюда! Идёт спецоперация!
        Начавшие было останавливаться отдыхающие бросились в разные стороны.
        Примерно так же действовали и те, кто сопровождал Шамраева в здании клуба.
        Охранников расстреливали из бесшумных пистолетов, пытавшихся сопротивляться членов клуба и обслуживающий персонал укладывали на пол с помощью электрошокеров и дубинок.
        Президент яхт-клуба Альфонс Кох-младший в это время беседовал со своим начальником охраны и представителем МУРа полковником Неистовым, поэтому отреагировать на внезапную атаку монка (отряда спецопераций «Ксенфорса») не успел. Когда ему доложили о появлении киллеров, было уже поздно.
        Расстреляв охрану, секретаря и двух сотрудников полиции, в кабинет ворвались профессионалы монка, затем вошёл Шамраев; из всех боевиков отряда он был единственным герпой по имени Стиг-Асс-Кифа.
        - Ты?! - успел сказать Альфонс Кох и он же - драгон Фафнир Шамша; Шамраева он знал.
        - Я, - ответил Шамраев, и его крупногабаритный халдей выстрелил в президента клуба из пистолета.

* * *
        Практически одновременно с нападением на яхт-клуб началась и акция, запланированная драгонами.
        Авиаклуб «Воронье крыло», скрывающий резиденцию «Ксенфорса», был расположен на опушке леса, перед лётным полем, и охранялся серьёзно, так как представлял собой всероссийский центр обработки информации, поступавшей от региональных отделений «Ксенфорса». Маскировка центра под авиаклуб оказалась весьма удачной, позволяя эмиссарам и деятелям драгонов прибывать в центр как по хорошей автотрассе, расширенной до трёх полос в обе стороны, так и по воздуху. Скрыть воздушное сообщение с другими базами и деловыми центрами драгонам ничего не стоило. Авиаклуб имел лёгкие вертолёты разных фирм и новейшие мотодельтапланы, развивающие скорость до ста восьмидесяти километров в час. Для рядовых курьеров центра этого было достаточно. Важные персоны «Ксенфорса» пользовались иными средствами доставки, прозванными с лёгкой руки писателей-фантастов гиперпространственными порталами или просто порталами.
        Охраняли авиаклуб с его подземными бункерами и коммуникациями два подразделения специально обученных людей, не считая сотрудников частного охранного агентства из Клина и трёх поясов компьютеризированной охранной системы, имеющей в своём распоряжении ультрасовременные датчики излучений и полей. Датчики способны были уловить топоток бегающих по полю мышей. Считалось, что подобраться незаметно к главному залу блок-убежища центра, расположенному под невзрачным зданием авиаклуба на глубине десяти метров, практически невозможно. Бункер с компьютерной начинкой можно было разрушить только с помощью заряда большой мощности, установленного под залом. А для этого противник драгонов должен был каким-то образом этот заряд установить.
        Поэтому эксперты «Ксенфорса» были уверены, что передислоцированный из Москвы в авиаклуб под Клином центр информационного обеспечения неуязвим… пока в правительстве и Государственной думе сидят их агенты влияния.
        Однако и у «Герпафродита» были свои люди в российских эшелонах власти, в том числе и в Министерстве обороны, и с подачи Суркина семнадцатый батальон ракетных войск, расположенный под Тверью и обладавший восемью пусковыми комплексами «Искандер-М», сделал учебный пуск одной из ракет в направлении на полигон Картошкин Яр.
        Однако ракета, снабжённая на этот случай не ядерным, а обычным, хотя и очень мощным зарядом объёмного взрыва, полетела не на восток, а на юго-запад и точнёхонько угодила в здание авиаклуба «Воронье крыло».
        Взрыв произошёл не на поверхности, а под землёй, на глубине десяти метров, поэтому масштабной катастрофы не произошло. Но и авиаклуб, и прекрасно защищённый центр «Ксенфорса» перестали существовать. На этом месте осталась лишь дымящая воронка диаметром в пятьдесят и глубиной в двенадцать метров, быстро заполняющаяся водой.
        Воздух ответил воде: драгоны (вспомнить только китайских драконов) принадлежали к воздушным стихиям, в отличие от герп - существ земноводных, и те и другие жили на Земле не один миллион лет, поддерживая неустойчивый консенсус, однако спровоцировать их на активный обмен «наказаниями за нарушение границ» оказалось просто.
        Хотя знали об этом только разработчики соответствующих операций.
        6. Ход конём
        Солома составлял план мероприятий по усилению защищённости базы в Чехове, когда ему позвонил Кол - Воронин Николай, старший группы подстраховки хроников:
        - Они ушли.
        - Кто? - не сразу понял капитан.
        - Телохраны Уварова.
        - Куда ушли?!
        - Мне они не докладывали, - пошутил Кол.
        - Может, их не двое, а больше?
        - Обижаешь, командир. Мы с Тархуном проверили. Их было двое, сидели в серой «Алмере», потом уехали. Мы подождали - вдруг ребята в магазин или в кафешку решили забежать? Нет, никого не видно.
        - Это же нарушение!
        - Мы таких не допускаем. Короче, нет их, и вообще вокруг института тишина.
        - Понял, наблюдайте, ждите инструкций. Сан Саныч не показывался?
        - Был на месте, никуда не выходил.
        - Ждите. - Солома связался с Гордеевым: - Иван Петрович, Веселов снял телохранов Уварова.
        Гордеев отозвался не сразу:
        - Давно?
        - Кол доложил минуту назад, а телохранов нет уже почти час.
        - Группу «Щит» к институту! И сам отправляйся.
        - Вы думаете…
        - Бегом, капитан! Мне звонил Уваров, на него вышли инолы.
        - Кто?
        - Те, кого Дэн называет джокерами. Предложили сотрудничество. Сами джокеры называют себя инолами, то есть инолюдьми.
        - Как это может быть связано? Инолы - и телохранители?
        - Не знаю, как-то всё темно, но бережёного бог бережёт. Бегом к институту!
        - Уже еду. - Солома выдал в эфир сигнал экстренного сбора группы и начал действовать.
        Через час с минутами его личная оперативная группа в составе пяти человек подъехала к Научно-исследовательскому ядерному университету, который преподаватели и студенты продолжали коротко называть МИФИ или просто институтом.
        Центральная проходная на территорию университета и все его корпуса охранялись городской службой охраны, услуги которой оплачивала столичная мэрия. Поэтому незамеченным пройти мимо постов и телекамер было непросто. Но у Соломы на этот случай имелись все необходимые документы, и он, показав удостоверение полковника МВД, прошёл не через центральную проходную на Каширском шоссе, а через служебный вход со стороны переулка напротив стадиона «Динамо-2».
        Точно так же прошли вместе с ним Док и Лом. Корень, Кость и Сидень умудрились проникнуть на территорию института «через забор», как пошутил Корень, знавший наизусть все ходы и выходы из института; он здесь учился.
        Последнего, лейтенанта Ивана Седакова, прозвали Сиднем не за характер, а за профессиональные умения: он был снайпером группы.
        Кол ждал отряд у четырёхэтажного лабораторного корпуса, в машине, пристроившейся за шеренгой автомобилей работников института.
        Солома подошёл к нему один, сел рядом.
        Водитель джипа и он же старлей Иван Бортников отсутствовал. На взгляд командира Николай пояснил:
        - Болото на месте, пасёт Уварова. Пока всё тихо. Может, я зря панику поднял?
        - Телохраны вернулись?
        - Я бы уже доложил. У них белый «Туарег», не ошибёшься.
        - Значит, не зря. Посиди здесь пока, понаблюдай за обстановкой, мы пойдём в здание, возьмём под контроль лабораторию Сан Саныча. Заметишь что - свистни.
        - Есть.
        - Давай халат.
        Николай достал синий халат, в каких здесь ходили все сотрудники лабораторного корпуса. Солома накинул его на плечи и выбрался из джипа, принадлежащего «Заставе», но вписанного в реестр автомобилей, имеющих право проезжать на территорию МИФИ. Легко взбежал по ступенькам крыльца с большим бетонным козырьком над ним и табличкой слева: «Корпус № 2», интуитивно прослеживая движение членов группы.
        Халаты были не у всех, но каждый боец знал, что нужно делать, чтобы оставаться незаметным.
        В течение нескольких минут группа рассредоточилась по этажам корпуса, так, чтобы не бросаться в глаза сторонним наблюдателям, если таковые объявятся, и Солома доложил Гордееву, что взял ситуацию под контроль. Сам он расположился сначала в просторном холле второго этажа, где стояли диванчики для желающих отдохнуть, а потом в маленькой кафешке для сотрудников корпуса, умещавшей всего три столика и стойку кофе-бара.
        К его удивлению, особо подстраиваться под местный колорит не пришлось. И в холле, и в кафе сидели люди в халатах, беседовали, пили кофе и прохладительные напитки и на капитана не обращали внимания.
        Уваров из своего лабораторного закутка не появлялся, занятый делами, а звонить ему и предупреждать о своём интересе Солома не стал. Ещё не было известно точно, ложная это тревога - с исчезновением телохранителей - или нет, поэтому суетиться не стоило.
        Прошёл час, наступило время обеденного перерыва, в кафе потянулись стайки рабочего люда, в основном - молодого, жизнерадостного, и Солома освободил место за столиком, решив побродить по этажам здания. Нарастало нетерпение, а вместе с ним и сомнения в правильности своих действий. И всё же приходилось терпеть и ждать окончания рабочего дня, чтобы убедиться в отсутствии опасности, угрожающей математику, либо дождаться какой-то неадекватной реакции окружающей среды.
        Под окружающей средой Виктор понимал не обыденный и примелькавшийся городской ландшафт, а скрытые от внимания детали иного рельефа - не бросающегося в глаза, но от этого не менее опасные, чем движущийся с большой скоростью автомобиль.
        Обед прошёл.
        Позвонил Гордеев:
        - Что у тебя?
        - Ноль, - сдержанно ответил Солома, одним словом обозначая все смыслы происходящего.
        - Жди, - так же одним словом определил своё отношение к ситуации начальник «Заставы».
        А через минуту в ухе пискнул наушник рации:
        - Командир, подъехал чёрный «Порше Каннибал». Внутри пятеро, не вылезают.
        - Глаза! - скомандовал всем бойцам Солома, чувствуя, как разгоняется сердце. Интуиция подсказывала, что через минуту-другую обстановка начнёт стремительно меняться.
        Позвонил Костя Фёдоров, по прозвищу Кость:
        - Командир, с тыла к зданию, там такой купол стеклянный, подъехал зелёный УАЗ «Патриот». Внутри четверо, сидят как прибитые гвоздями.
        - Не высовывайся! Всем готовность «бум»! Я иду в лабораторию, прикрою клиента, если гости пойдут, следовать за ними по щелям.
        Он поднялся на третий этаж, делая вид, что разговаривает по телефону, остановился недалеко от двери в лабораторию, на которой висела табличка: «Лаборатория № 5. ЛММ». Дверь открывалась чип-ключом, а такого ключа у капитана не было.
        Он дождался, пока дверь откроет худенькая девушка в халатике, с шапкой выбеленных волос, и поспешил за ней, с улыбкой заметив:
        - Простите, я с вами, к Сан Санычу.
        Девушка кинула на Солому безразличный взгляд и убежала в глубь помещения.
        Лаборатория, где работал Александр Александрович Уваров, представляла собой большой зал, разделённый матовыми стеклянными панелями и гипсокартонными стеночками на кабинки блок-офисов. Совсем скрытыми от глаз были только помещения побольше, где стояли стенды для исследовательских работ.
        Зал никем не охранялся, если не считать кодового замка, выполняющего функцию охраны.
        Слева располагались боксы руководителя сектора и его секретаря. Дверь в приёмную была открыта, в ней толпился какой-то сугубо учёный (все были в очках) народ.
        Справа в нише виднелся столик, но за ним никто не сидел.
        Солома, поколебавшись, осмотрел нишу и сел на стул возле столика, на котором лежала стопка журналов. Лучшей позиции для обзора входящих в лабораторию придумать было трудно. Мысль: что за команда подъехала к зданию? - не уходила, таща за собой цепочку мыслей такого же плана: что, если это люди Веселова? в его структуре что-то поменялось, и он решил усилить охрану хроников? но зачем при этом убирать телохранителей на несколько часов? Кол просмотрел хорошо замаскированного наблюдателя с телекамерой? ничего особенного не происходит? прикрытие Уварова на месте? или у Веселова какие-то задумки по части защиты хроников? но какие тут могут быть революционные задумки? снять охрану и ждать появления десанта драгонов или герп? Бред! это же колоссальный риск, сопряжённый с жертвами среди персонала лаборатории. Как такие последствия не брать в расчёт? или всё же Веселов далёк от подобных расчётов?
        - Они пошли, - доложил Кол, а за ним слово в слово - Кость.
        - Экипировка? - поинтересовался Солома, листая журналы для отвода глаз.
        - Все в синих халатах, как и мы, под ними ни хрена не видать, однако идут ребята специфически, явно вооружены. Да, ещё деталь: все обуты в полутяжи.
        - Кого-нибудь узнаёшь?
        - Нет, все мордовороты сугубо халдейского плана.
        - Где Бортников?
        - Тусуется в левом крыле здания.
        - Вызови, как только эти мордовороты скроются в здании - обезвредьте водил. Кость, это и тебя касается.
        - Принял, - отозвались Кол и Кость.
        Солома быстро сориентировал остальных бойцов, добавил:
        - Их семеро, до огневого контакта ситуацию не доводить, здесь много людей.
        Потянулись секунды ожидания, складываясь в минуты.
        На Солому обратила внимание секретарша начальника сектора, внимательно оглядела его через проём открытой двери, встала, собираясь, очевидно, выяснить, что здесь делает посторонний товарищ в халате, и в этот момент открылась входная дверь, пропуская в зал троих парней в институтской униформе. Все трое были в полутяжах - прочных спецназовских ботинках, закамуфлированных под обычные кросс-туфли. От последних полутяжи отличало наличие металлического мыска и металлических же скобочек на пятке. Умелый удар такой кросс-туфлей легко ломал голень противнику.
        Секретарша перестала сверлить взглядом Солому, выбежала навстречу троице.
        - Вы к кому, товарищи? К Валентину Мироновичу? Как вас представить?
        - Мы к Сан Санычу Уварову, - широко улыбнулся самый массивный из гостей, с выбритыми висками и нависающей на лоб чёлкой.
        - Я позову.
        - Не надо, - так же картинно показал крупные желтоватые зубы второй гость, пониже и потолще. - Ему досталась международная премия, он ещё не знает, и мы хотим преподнести ему сюрприз.
        - А откуда вы? Из третьей?
        - Да, из третьей, - кивнул парень с чёлкой, называя, очевидно, номер лаборатории.
        Дверь впустила ещё одного сотрудника института в халате и в полутяжах, он нёс цветы.
        - Это вам, Катенька, - протянул он букет фиалок секретарше. - Валентин Миронович занят?
        Растерявшаяся секретарша взяла букет.
        - У него системщики…
        - Ничего, я подожду.
        Первые три посетителя проследовали по проходу между боксами, свернули к кабинетику Уварова.
        Четвёртый гость взял секретаршу под руку, увлёк в приёмную.
        - Объекты упакованы? - спросил Уваров, продолжая изучать журнал.
        - Имхо, - ответили ему.
        - Кол?
        - Водила «Порше» спит, - доложил Николай.
        - Кость?
        - Я своего успел допросить, - доложил Константин. - Похоже, это наши, у него ксива ФСБ.
        - Потом разберёмся. Все «пошли по нулям»! Тихо и наверняка.
        Он взял в руки ещё один журнал И, листая его на ходу, зашёл в приёмную, где, кроме секретарши и гостя восточного вида, уже никого не было.
        - Катя, посмотрите-ка. - Солома протянул журналы секретарше. - Как вам это нравится?
        Черноволосый мужчина, подаривший цветы секретарше, купился на этот простой трюк и посмотрел на страницу журнала. В следующий момент из-под журнала показался ствол пистолета и воткнулся в губу черноволосого.
        - Стоять! Не шевелись!
        Секретарша вскрикнула, роняя букет, который она хотела вставить в графин с водой.
        - Кто ты?! - спросил Солома.
        Черноволосый не испугался. На его тёмном от южного загара лице не дрогнул ни один мускул.
        Секретарша снова открыла рот.
        Солома прижал палец к губам.
        - Не кричите, служба безопасности! Сядьте и не мешайте!
        Она рухнула на стул.
        - Кто ты?! - раздельно, тихо и властно повторил вопрос капитан.
        Черноволосый стремительно нырнул вниз, выполняя приём из арсенала «маятника» - сход с линии огня, что говорило о хорошей его подготовке, однако Солома был готов к этому и нанёс два удара: коленом снизу в подбородок и почти одновременно рукоятью пистолета по затылку.
        Даритель цветов без звука растянулся на полу.
        Секретарша ойкнула, зажав рот ладошкой.
        Солома показал ей удостоверение офицера, держа палец на губах, обыскал упавшего, нашёл пистолет для спецопераций с насадкой бесшумного боя и устройством для адресного прицеливания (это был новейший российский пистолет «Волк»), сунул сзади за пояс. Разогнулся.
        - Скотч есть?
        - Что?
        - Липкая лента.
        - Вот. - Секретарша трясущимися руками подала скотч.
        Солома умело стянул руки и ноги потерявшему сознание парню, бросил в микрофон рации:
        - Всем: закончите - и ко мне в лабораторию!
        - Надо… вызвать… полицию, - проговорила секретарша, бледная от переживаний.
        - Полиция уже здесь. Сторожите его.
        Солома быстро зашагал между боксами, следуя за ушедшей вперёд троицей неизвестной боевой группы. Пока в зале было тихо, и это давало надежду на благополучное «выключение» чужой операции.
        Его догнали две девушки, рассказывающие друг дружке что-то весёлое, то и дело прыская и зажимая ладошками рты. Он пропустил их и пристроился сзади, снова делая вид, что листает захваченный на всякий случай журнал.
        Троица уже стояла у полупрозрачной стеклянной дверцы в бокс Уварова и пыталась её открыть. По-видимому, математик заперся изнутри.
        Дверь поддалась, двое зашли в бокс.
        Соломин понял, что ждать развития событий не стоит, ситуация могла стать бесконтрольной, приставь кто-нибудь из гостей пистолет к виску Уварова.
        Поравнявшись с парнем в халате (крепкий, жилистый, с равнодушным казённым лицом), капитан протянул ему журнал.
        - Не поможете разгадать кроссворд? Слово из шести букв, первая буква «з».
        Этот не купился! Но всё же чуточку ослабил внимание, и Солома, саданув его по руке, а потом по скуле (промазал!), ударом ребра ладони сломал парню кисть, а потом добил штык-ударом в горло. Поддержал падающего, радуясь, что не произвёл шума.
        Девушки-сплетницы уже скрылись в соседнем боксе, и эпизод с короткой схваткой двух профессионалов боя остался ими не замеченным.
        Солома нашёл под полой халата в наплечной кобуре (точно, профессионал спецназа, но чьего?) пистолет «глок» с бесшумкой, добавил к своему арсеналу, подобрал упавший журнал и открыл дверь бокса.
        Уварова паковали.
        Рот у него был заклеен полоской скотча. Парень с чёлкой завязывал ему руки за спиной. Его напарник бегло просматривал записи компьютера. Он не оглянулся, когда вошёл Солома, уверенный в напарнике за дверью, и лишь гость с чёлкой, обладавший звериным чутьём, не оборачиваясь, даже не глянув на вошедшего, выстрелил из пистолета, вывернув кисть руки под халатом так, что казалось, выстрелила его спина.
        Но Солома и к этому был готов, сместившись ровно настолько, чтобы пропустить пулю.
        Раздался звон: пуля разнесла стеклянную дверь и улетела в коридор, разбив и там ещё несколько перегородок.
        Послышались крики, недоумённые голоса.
        Солома выстрелил, целя парню в плечо, попал.
        Второй гость отвернулся от экрана, схватившись за оружие, уставился на ствол пистолета Соломы, такой же «Волк».
        - Пистоль! - почти ласково скомандовал Солома. - Двумя пальчиками… бросай… молодчина. А теперь руки за голову и ложись!
        Парень помедлил, оценивая ситуацию, стал опускаться на колени, лёг.
        - Шевельнёшься - и ты труп! Понял? Кивни.
        Здоровяк дёрнулся.
        Солома обыскал его, отнял нож, мобильный телефон, рацию, ударил рукоятью пистолета по затылку.
        - Извини, ничего личного, как любят говорить америкосы.
        Парень обмяк.
        Капитан повернулся к осевшему на пол командиру группы; боевик зажимал простреленное плечо.
        - Док?
        - Идём к тебе, - отозвался старлей.
        Солома посмотрел на Уварова, в глазах которого светился не страх, а некое восторженно-радостное сомнение, осторожно отклеил липкую полоску с губ математика.
        - Как жизнь, Сан Саныч?
        - Виктор?!
        - Кто же ещё? - качнул головой капитан, бросая взгляд на парня с чёлкой, кривящего лицо от боли. В глазах боевика тоже не было страха, но и сомнений не было тоже.
        - Идти можешь? - Солома обрезал ленту с запястий математика.
        - Могу, - торопливо сказал Уваров. - Что это за люди?
        - Разберёмся. Тебе никто не звонил, не предупреждал?
        - Никто.
        - Значит, не наши.
        Вошёл Док, с виду без оружия, за ним Корень.
        - Забирайте этих и по машинам.
        На губах парня с чёлкой мелькнула змеиная улыбка.
        - Триэновцы… надо же… успели.
        Солома подсел к нему, приблизил лицо к лицу, выдохнул с мрачной силой:
        - Кто ты, с-сука?! Ведь не драгон, маскера нет, я вижу, и не герпа. Кто?!
        Парень засмеялся… и глаза его остановились, опустели.
        - Ч-чёрт! - Солома поднялся.
        - Самоликвид, - проворчал Док. - А этот пока жив.
        - Укол! Довезите в коме!
        - Как получится.
        Солома взял Уварова под руку и вывел из бокса в коридор, где уже набирала обороты паника, вызванная стрельбой.
        7. Прошу полномочий
        Их было двенадцать - комиссаров, представлявших Высший Совет «Триэн», или Старшин, как их называли рядовые сотрудники.
        Бывшие профессионалы силовых ведомств, нынешние заместители министров, советники президента и премьер-министра, один губернатор, один прокурор, один заместитель директора Росфинмониторинга. Разные люди с разными судьбами, объединённые одной идеей - идеей нейтрализации контроля России ксенотами, подчинившими практически весь мир.
        Они почти никогда не встречались вживую, на уровне физического контакта, избегая бесед и совещаний, никогда не связывались друг с другом по мобильной связи, а если нуждались в совете, то использовали компьютеры и нотлинги - криптосистемы защиты.
        Они никогда не светились в телеэфире, не вели блоги и не писали в твиттере, не выступали по радио и не беседовали с репортёрами.
        Они были невидимы и неизвестны не только широкой общественности, но и по большому счёту узкому кругу агентов спецслужб, а самое главное - они были неизвестны агентам ксенотов. Но они всегда были в курсе всех новостей и обладали колоссальным опытом разведывательной, следственной и контрразведывательной службы. Поэтому «Триэн» пока была недоступна ни госструктурам, потому что являлась частью этих самых структур, ни разведке ксенотов.
        Семеро Старшин являлись стратегическими координаторами Совета, олицетворяя собой Первый Круг Совета, и определяли стратегию «Триэн». Контактировали с ними напрямую только руководители Второго Круга: координатор-тактик Кузьмичёв и начальник оперативного подразделения «Застава» Гордеев.
        Двадцать восьмого мая координатор, или, как его уважительно называли меж собой сотрудники рангом пониже, Кузьмич, попросил Старшин объединить аккаунты для короткого видеосовещания.
        Откликнулись все. Компьютерная связь позволяла не замечать разделяющие людей расстояния и не боялась прослушки.
        Сам Кузьмичёв в этот момент находился на второй базе «Триэн» в районе Белорусского вокзала. Где находились остальные члены Совета, догадаться было нельзя. Объёмные экраны, воспроизводящие не лица Старшин, а их кодовые опознаватели, не давали возможности узнать, где в данное время сидят совещающиеся.
        Когда на экранах проявились все двенадцать масок, Кузьмичёв (он также был виден участникам совещания как определённый символ - голова витязя в шлеме) начал совещание:
        - Прошу внимания, уважаемые судари и сударыни. Координатор «Прикрытия-1» хочет сделать заявление. Выслушайте его.
        Включился дополнительный канал связи, в нём сформировалась голова длинноволосого седого старика, похожего на Леонардо да Винчи.
        - Приветствую принимающих решения, - заговорил старик роскошным баритоном. - Буду краток. Воспримите мои слова не как жалобу, а как желание улучшить работу системы. Из-за неэффективного использования хроников руководством «Заставы» мы потеряли темп движения и время, а хроники так и не научились работать интенсивно, что сказывается на наших стратегических замыслах. Это первое. Второе: руководство «Заставы» распыляет силы на второстепенные задачи, я имею в виду экспедицию в долину Вилюя. Подобные экспедиции отвлекают внимание, требуют вложения немалых средств и людских ресурсов, а главное - отнимают время, не работающее на нас. Есть гораздо более актуальные задачи, стоящие перед системой.
        Кузьмичёв покашлял.
        Леонардо да Винчи уловил этот кашель, остановился.
        - Я могу продолжать?
        Маски молчали.
        - Можете, - сказал Кузьмичёв.
        - Мало того, руководство «Заставы» не прислушивается к нашему мнению и продолжает осуществлять контроль за работой хроников, а также мешает работе подразделений «Прикрытия-1». Последний пример: спецкоманда «Заставы» сорвала операцию по захвату драгонов и герп, дезинформированных относительно отсутствия охраны у хроника Уварова. Только чудом удалось избежать жертв, а захваченные операми капитана Соломина агенты «Ксенфорса» все как один умерли. Ценность их захвата оказалась равной нулю. В связи со всеми этими фактами прошу перевести координатора Гордеева на другую работу… если он окажется полезен делу. «Заставу» же прошу полностью подчинить руководству «Прикрытия-1».
        Кузьмичёв подождал продолжения.
        - У вас всё?
        - Так точно, товарищ генерал.
        - Судари? - оглядел Кузьмичёв маски в экранах монитора.
        - Мы выслушали тебя, Юлий Тарасович, - проговорил тенорком весёленький Чебурашка. - Однако нам нужно посоветоваться. Просьба дать отчёт о деятельности и планах вашего подразделения, а также подробно расписать все претензии к руководству «Заставы». Общее решение тебе сообщит Феофан Свиридович. Всего доброго.
        Одна за другой маски исчезли, радуга экранов погасла, перед Кузьмичёвым остался только старец Леонардо.
        - Отчёт будет готов к вечеру, - сказал он.
        - Прекрасно, жду, - сказал Кузьмичёв. - Юлий Тарасович, скажите откровенно, за что вы невзлюбили Гордеева?
        Леонардо пошевелил седыми усами.
        - У меня нет к нему ничего личного, - сухо сказал он. - Я доверяю фактам и оцениваю результаты работы, а результаты таковы, что требуется немедленная реорганизация работы системы. Я вообще забрал бы у «Заставы» статус отдельного подразделения, тогда и провалов не будет.
        - Включите это пожелание в общий доклад, - флегматично пожал плечами генерал. - Такие перестановки может разрешить только Совет.
        - Включу.
        - Но ведь опера «Заставы» взяли-таки команду ксенотов, один из них ещё жив и может дать показания.
        - Вряд ли, Феофан Свиридович, у этих тварей программы самоликвидации не отключаются никакими нашими ухищрениями, проверено. К тому же это рядовой успех. Шестёрки, работающие на ксенотов, ничего не решают и мало знают. Их вербанули, заплатили неплохие бабки и послали на дело. Вот и всё, что они в состоянии рассказать, даже если кто-то из них выживет. Нам нужны верхи. Но вместе с этими киллер-шестёрками опера Гордеева повязали и моих парней!
        - Надо было готовить операцию вместе с ними.
        - Зато теперь ксеноты знают, что мы охотимся за ними.
        - Это им известно давно. И всё же вы чего-то не договариваете. Профессионализм бойцов и командиров «Заставы» должен быть отмечен, если уж они повязали и ваших бойцов. Если уйдёт Гордеев, с ним уйдёт и Соломин, и вся их команда, а они профи высшего класса.
        Леонардо да Винчи поморщился.
        - Личности в наше время мало что решают, систему может одолеть только равноценная система. Ну, возьмут опера «Заставы» ещё одного агента ксенотов, их система останется работать. А у нас пока получается - каждый тащит одеяло на себя, кто в лес, кто по дрова.
        - Так и вы тащите, разве нет?
        - «Триэн» поэтому лишь тень системы, мечта, а не структура, которую стоит уважать. Настоящую систему с такими командирами, как Гордеев, нам не создать.
        - Почему? - озадачился Кузьмичёв. - Она работает уже много лет.
        - Работают лишь отдельные части системы, нужна вертикальная координация, которую Совет почему-то не желает создавать. При таком положении дел не стоит удивляться, что у нас заведутся «кроты» ксенотов.
        - Ну, это вряд ли, с нами работают только проверенные и хорошо зарекомендовавшие себя люди.
        - Люди порочны изначально, среди них были и всегда будут предатели. Феофан Свиридович, сведите меня с одним из комиссаров Первого Круга, буду очень обязан. Мне нужна поддержка.
        Кузьмичёв рассеянно повертел в пальцах карандаш дистанционного управления телесистемой.
        - Моей поддержки вам мало?
        - Прошу прощения, товарищ генерал, не тот вес.
        - Хорошо, я обдумаю вашу просьбу, полковник. Желаю удачи.
        Кузьмичёв выключил аккаунт-сейв, посидел за столом, продолжая вертеть в пальцах пульт ТВ-управления, и скомандовал компьютеру найти координатора «Заставы».
        8. «Крот» не ходит бесшумно
        Спасение теми, кого он уже не чаял увидеть, Уварова не удивило. Но встряска организма чувствительно прострелила нервную систему и добавила седых волос. А также заставила подумать о своей судьбе и судьбе близких людей. Если нападения на него самого ещё как-то можно было пережить, то потеря жены или детей равнялась уже потере смысла жизни. Этого надо было избежать. И Уваров решил встретиться с Гордеевым, чтобы обсудить с ним эту проблему. Терпеть и ждать каждую минуту выстрела в спину уже становилось невмоготу.
        Сразу после происшествия пришлось написать заявление начальнику сектора с просьбой дать отпуск за свой счёт. Чернявский, которому кто-то разъяснил смысл инцидента (скорее всего триэновцами была придумана легенда о секретной теме математика, которую он исследовал по заказу спецслужб), не стал возражать, и Уваров неожиданно оказался не у дел. Он уже собрался звонить Ивану Петровичу, когда, к его удивлению, начальник «Заставы» сам позвонил ему к вечеру следующего дня и предложил встретиться.
        - Я только что хотел просить вас о встрече, - признался обрадованный Уваров.
        - Тогда я высылаю за вами машину.
        Приехал за ним сам Соломин, и Сан Саныч изо всех сил сдавил руку капитана, по-прежнему не терявшего вид рубахи-парня, а не бравого мастера воинских искусств.
        - Руку раздавишь, - засмеялся Солома.
        - Извини, - смущённо пробормотал Уваров. - Почему они напали среди бела дня? И кто это был?
        - Судя по всему, это были джокеры, - ответил настроенный благодушно Солома. - То есть ваши инолы. А напали они днём потому, что не предполагали, что им кто-то может помешать. Они знали, что Юлий Тарасович снял охрану.
        - Зачем он это сделал?
        - Это вопрос.
        - Можно, я скажу глупость?
        Соломин широко улыбнулся.
        - Я сам в голове столько глупостей накопил, что могу пособие написать.
        - Их было трое…
        - Их было девять.
        - О! Тем более непонятно, зачем столько людей понадобилось. Пришёл бы один человек, якобы от Юлия Тарасовича, и я бы спокойно ушёл с ним.
        Соломин перестал улыбаться.
        - Ты это Ивану Петровичу скажи или Дэну. Им будет интересно. Возможно, инолы обнаглели и хотели показать свою силу, а возможно, замаскировали команду под известных нам ксенотов. Мои парни сначала подумали, что это пришли драгоны.
        - Нет, от них несло… - Уваров поискал формулировку, - несло иной энергетикой.
        - Вот и расскажешь фельдмаршалу о своих ощущениях.
        Из-за пробок пришлось тащиться до шестьдесят седьмой больницы на Карамышевской набережной больше часа.
        Уварова провели по лабиринту дорожек на территории больницы и доставили в кабинет Гордеева на втором этаже.
        - Я отвлекусь по делу, - сказал Солома, пропуская математика в кабинет, - а вы поговорите.
        Уваров, ни разу не посещавший секретные схроны триэновцев, ожидал увидеть суперсовременный терминал с обилием технических устройств, а увидел обыкновенную комнату с двумя окнами, большим столом и объёмным экраном компьютера. Кроме стола в кабинете начальника «Заставы» стояли шесть простых стульев, два стеллажа с книгами и устройство для видеомониторинга, создающее по мере надобности видеоокна компьютерной связи.
        За столом расположились трое: Гордеев в белой косоворотке с красно-синим орнаментом, Дэн (Уваров уже встречался с этим молодым человеком, отпустившим бородку и носившим причёску под Анжелу Дэвис) и ещё один мужчина постарше, белобрысый, худой, спокойный.
        - Садитесь, Сан Саныч, - предложил Гордеев. - Разговор нам предстоит долгий.
        - А Костя будет? - наивно заикнулся Уваров.
        Дэн улыбнулся, белобрысый гость Гордеева остался спокойно-деловитым.
        - Нет надобности, - сказал Гордеев. - Он рассказал мне, что знает сам, этого достаточно. Дэна вы знаете, а это Алексей Фадеевич Васин.
        - Мы тут заговорили о науке, - сказал главный аналитик «Заставы». - А вы известный математик, хорошо знаете последние достижения в разных областях науки.
        - Далеко не во всех, - осторожно сказал Уваров.
        - Нас интересует квантовая физика и биология.
        - Я, конечно, интересуюсь… а о чём конкретно речь?
        - Что вы знаете о квантовом запутывании?
        Уваров вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.
        Гордеев кивнул.
        - Есть тема.
        - Запутывание… Эйнштейн называл это явление «призрачным действием на расстоянии», подрывающим основы квантовой механики.
        - Верно, - обрадовался Дэн, - Сан Саныч в курсе. Субатомные частицы могут становиться связанными и сохранять связанность независимо от расстояния между ними - состояние одной частицы зависит от другой. Правильно, Сан Саныч?
        - Две запутанные частицы, даже разнесённые в противоположные части Вселенной, будут поддерживать своего рода сверхсветовую связь: изменение состояния одной тут же определит состояние другой.
        - Вот! - Дэн поднял палец вверх, глянул на белобрысого Алексея Фадеевича, потом на Гордеева. - Именно этот принцип и положен ксенотами в основу своих путешествий по космосу.
        Уваров продолжал смотреть на него с непониманием, и аналитик добавил:
        - Нет сомнений, что ксеноты каким-то образом перемещаются в пространстве, со своих планет на Землю и обратно, да и на Земле они будут использовать тот же принцип. Можно называть этот способ перемещения как угодно: нуль-Т, таймфаг, гиперпространственный прыжок, суперструнная связь, легкоступ, система квантового запутывания и так далее, сути это не меняет. У ксенотов такая система имеется.
        - И что? - спросил Уваров.
        - И мы хотим добыть секрет системы. Ваш коллега Ватшин уже нащупал несколько «дымящих» в энергетическом плане узлов на территории Московской области, и два из них были взорваны недавно - в яхт-клубе «Валдай» на Селигере и в авиаклубе «Воронье перо» на двадцатом километре Новорижского шоссе.
        - Яхт-клуб принадлежит «Герпафродиту», - уточнил Васин. - Авиаклуб - «Ксенфорсу».
        - Такие масштабы…
        - Ну, это ещё не масштабы, - отмахнулся Дэн. - В России работают региональные отделения этих, если можно так назвать, организаций. Но есть и другие - в США, в Китае, в странах Азии и обеих Америк. «Нашим» «Ксенфорсом» руководит китайский Люй Ду, а начальство «Герпафродита» располагается в Англии, в Глазго. Но мы, собственно, не об этом. Наши «родные» ксеноты что-то не поделили меж собой и решили выяснить, кто из них главней, вот и уничтожили центры регионального контроля. А я просто объяснил руководству принцип работы порталов.
        - Мы всё поняли, - слабо улыбнулся Васин.
        Дэн перевёл взгляд на него, оценивая сарказм, но Гордеев не дал ему возможности продолжить обсуждение темы:
        - Всё, Дэн, проехали. Пусть Сан Саныч расскажет нам о том, как действовали недавние похитители. Слушаем вас.
        Уваров помолчал и сжато пересказал свои оценки происшествия в институте, а также ощущения во время визита незнакомцев.
        - Это, конечно же, не драгоны, - уверенно заявил Дэн, когда математик закончил. - И не герпы, это джокеры. Другой почерк, невероятная самоуверенность и даже наглость. Нам повезло, что команда Соломина заметила подготовку похищения и отработала в высшей степени профессионально. Всё могло закончиться печально.
        Уваров внутренне поёжился.
        Васин снова показал свою беглую улыбку.
        - Вы бы уже были у инолов. Им просто не хватило выдержки на этот раз, они явно не рассчитывали встретиться с нашими операми.
        - Кто они?
        - Вот мы и подошли к биологии, - оживился Дэн. - Я проанализировал всю накопившуюся информацию о джокерах… инолах и готов поделиться своими умозаключениями. Разрешите, Иван Петрович?
        - Только покороче.
        - Как смогу. Итак, что нам известно? А известно нам…
        - Опусти, давай сразу выводы.
        - Как скажете. Итак, кто такие джокеры? То есть инолы? Ответ кроется в самом названии - инолюди. Не знаю, зачем они раскрылись, возможно, в силу всё той же бешеной самоуверенности и презрения к обычным людям, но это их отношение к нам и позволило мне сделать вывод, надеюсь, точный. Джокеры-инолы - ньюлайферы, люди, но с иной структурой хранения информации. Вы знаете, что такое КсНК?
        Гордеев и Васин переглянулись.
        - Ксенуклеиновая кислота, - сказал Уваров.
        - Правильно! - удовлетворённо кивнул Дэн. - Приятно иметь дело с информированным человеком. Как вы все хорошо знаете со школы, носителями генетической информации человека являются молекулы ДНК и РНК - дезоксирибонуклеиновая кислота и рибонуклеиновая. «Ступеньками» их «винтовых лестниц» являются пары азотистых соединений - А, Т, G, С.
        «Перила» образуют сахарофосфатные группы.
        - Опусти подробности, - проворчал Гордеев недовольно.
        - Не могу, - развёл руками Дэн не моргнув глазом. - Вы должны понять основы процесса.
        - Тебя не выгоняли из школы за споры с учителями?
        - Нет, но выгоняли из дома - за непосещаемость. Я уже подошёл к главному. КсНК, или ксенуклеиновая кислота, также имеющая форму двойной спирали, делает то же самое, что и ДНК, но сахарные «остатки» в ней усовершенствованы, заменены другими полимерами, в частности циклогексаном и треозой. Плюс ко всему синтезированы и ферменты, наделяющие всю КсНК свойствами, которыми не обладает никакая другая нуклеиновая кислота. Учёные к тому же перепрограммировали природные полимеразы…
        - Я же попросил - сократи вступление.
        - Короче, одна из КсНК - ангидрогекситоловая нуклеиновая кислота фиксирует изменения в генетическом коде и эволюционирует в сторону повышения специфичности связывания с нею белков. Теперь врубаетесь?
        - Нет, - качнул головой Васин.
        Уваров промолчал, постеснявшись проявить избыточную начитанность.
        - Об этом писали. Инолы - это люди с заменённой ДНК, так сказать, «откорректированный» вид. Они умнее, сильнее и реактивнее. И наглее. Бывшие дети индиго.
        - Это ты как вычислил? - поинтересовался Васин. - Неужели по внешним признакам?
        Дэн рассмеялся.
        - Простите мерзавца за демонстрацию «супермыслительных» способностей. Внешние признаки налицо, но мне ещё привезли для анализа кровь одного из инолов, возбудившегося в джипе во время перевозки. Пришлось с ним биться всерьёз, ранили, конечно. Солома не рассказывал?
        Васин посмотрел на Гордеева.
        - Виктор говорил, что все пленники откинули копыта.
        - Так оно и было.
        - Дальше, - бросил Иван Петрович. - О крови Солома не докладывал.
        - О КсНК заговорили ещё в прошлом веке, дело дошло до создания генерации суперлюдей. И это без особых финансовых затрат, используя уже существующие институты.
        - Чёрные технологии? - догадался Васин.
        - Именно, точно такие же, какие мы обнаружили в Королёве на «Электроне» и на других предприятиях. Заводы и лаборатории использовались втёмную.
        - Разве там засветились инолы?
        - Главный технолог Коробейников был человеком, работающим на инолов, а один из технологов, Иванов, - чистый инол. Он ушёл через портал в туалете и взорвал его.
        - Чего они добиваются? Мечтают о власти?
        - Мечтать не вредно, но бесполезно. Хотя инолам стало обидно, что их мечты сбываются у других. Я имею в виду наших заклятых друзей - ксенотов. Именно поэтому они стали всё чаще сталкивать их лбами, используя, кстати, и нашу помощь. Как говорится: и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память.
        - Овцы-то кто?
        - Мы, конечно, по их разумению. Сами они волки, а пастухи…
        - Драгоны и герпы.
        - Что касается их целей… у инолов широкий круг желаний.
        - Ты и это спрогнозировал?
        - Стараюсь, - ухмыльнулся Дэн, почесав бородку.
        Гордеев бросил взгляд на Уварова, и тому показалось, что руководитель «Заставы» злится на компьютерщика за его пространные разглагольствования. Впрочем, он мог и ошибаться.
        - Про желания инолов подробнее.
        - Все выводы я изложил в отчёте, уже висит в вашем компе. Буду краток до невозможности. Общая цель инолов - перехват контроля над человечеством у ксенотов. Цель благородная. Началась лишь предварительная фаза этого процесса, и нас, повторюсь, используют втёмную.
        - Они хотят войти в историю? - скептически изогнул бровь Васин.
        - В историю трудно войти, но легко вляпаться. Они думают, что они самые умные, однако и мы не лыком шиты.
        - Что значит - нас используют втёмную?
        - Ну это же очевидно. Инолы хотят нашими руками убрать конкурентов, иначе не помогли бы отбить хроников у драгонов и змеелюдей. Второе: они замыслили создать глобальную сеть наблюдения за людьми, независимую от спутниковых систем, контролируемых теми же драгонами и герпами. Но самое главное - о чём говорят наши открытия на отечественных заводах, - они пытаются создать глобальную сеть зомби-генераторов вокруг Земли! Те блоки, что мы обнаружили на «Электроне» благодаря ворам-таджикам, дай им бог здоровья, это узлы психотронных излучателей. Ох и красивые штучки, скажу я вам! И по замыслу, и по исполнению.
        - Дальше.
        - А дальше их цель с помощью хроников выйти на древние базы, чтобы завладеть технологиями предков и создать новых ксенотов.
        - Кого-кого? - переспросил Васин.
        - Хроники им нужны не только для выуживания из памяти сведений о предках. Если бы это было так, они не стали бы пытаться захватить Сан Саныча.
        Все посмотрели на Уварова.
        Он криво улыбнулся.
        - ДНК?
        - Точно! - хлопнул ладонью по столу Дэн. - Ну до чего же интересно с вами беседовать, Сан Саныч! Предложу начальству перевести вас ко мне в отдел.
        - Поясни, - бросил Гордеев.
        - Инолы хотят провести эксперимент по внедрению ДНК хроников в их КсНК. Чтобы иметь те же способности. После этого, вырастив своих хроников, в наших они уже не будут нуждаться.
        В кабинете стало тихо.
        - Да-а, - протянул наконец Васин. - Однако… хотя я не понял, из чего ты высосал этот вывод.
        - Из разговоров хроников с господином Веселовым. Вы ведь тоже им заинтересовались, Алексей Фадеич?
        - Есть… интерес.
        - И у меня есть. Как вы думаете, зачем он приказал хроникам искать базы, построенные в США и СССР?
        - Зачем?
        - Нашей системе они не нужны… были не нужны, но инолам легче захватить старые базы, нежели строить новые. Логично?
        - Логично, - согласился Васин. - Строить новые тяжелее всем. Но речь идёт об инолах, а Юлий Тарасович - координатор «Прикрытия-1».
        - И эмиссар инолов! Джокер! Заявляю это со всей ответственностью. Приведу ещё факт: наша «Застава» ему мешает, поэтому он решил от неё избавиться, вернее, переподчинить себе. Так ведь, Иван Петрович?
        - Но это… ещё надо доказать, - прищурился Васин.
        - Алексей, твоё дело - разведка, - посмотрел на него Гордеев. - Вот и займись господином полковником вплотную, со всеми мыслимыми предосторожностями.
        - «Крот»… в «Прикрытии»… обалдеть можно! - Васин выпрямился под взглядом руководителя «Заставы». - Есть, товарищ полковник!
        - Если бы не звонок Сан Саныча, - сказал Дэн, - я бы не смог разобраться в ситуации так быстро. Ведь что придумал Веселов? Взял в команду по захвату трёх инолов и шестерых своих оперов, чтобы свалить в случае неудачи всю вину на нас. Что он и заявляет: мол, мы помешали ему захватить драгонов. Но никаких драгонов не было. Мы взяли всех участников операции. И хотя двое инолов сдохли, запрограммированные на самоликвид, это распространённая практика всех ксенотов, вшивающих программы всем своим халдеям, и взятая на вооружение джокерами, мы всё-таки сумели выведать, что пришли к Сан Санычу не драгоны.
        - Один инол выжил, - уточнил Гордеев.
        - Он практически ничего не знает, хотя всё равно полезен. Веселов об этом не извещён. Зато действия оперов Соломы взбеленили его настолько, что он доложил Совету о срыве якобы подготовленной им операции по захвату ксенотов. Хотя его цель была - Сан Саныч.
        Все снова посмотрел на Уварова.
        - И всё это раскрылось благодаря ему, - повторил Дэн.
        - А Костя… Ватшин… не звонил? - несмело спросил Уваров.
        - Позвонил, - сказал Гордеев. - Сегодня утром.
        Уваров с облегчением вздохнул, и Гордеев усмехнулся, представив, о чём подумал математик.
        9. Инол, не гляди волком
        Кузьмичёв позвонил в семь часов утра. Точнее, не позвонил по мобильному, имея скрэмблер, а использовал компьютер, что говорило о важности контакта.
        Веселов досматривал утренний сон в своём роскошном спальном модуле: его квартира располагалась в Новой Москве, в доме, построенном по новейшим технологиям и суперсовременным дизайнерским решениям. В этом же доме проживали такие видные государственные деятели, как министр образования, министр здравоохранения, председатель Совбеза, руководители секций Государственной думы и просто очень богатые бизнесмены.
        Экран новейшего четырёхядерного «Intel core 4 Quadro» воспроизвёл голову витязя в блестящем шлеме.
        - Юлий Тарасович, доброе утро, - заговорила голова замогильным басом; криптосистема изменяла и голоса абонентов.
        - Доброе, Феофан Свиридович, - отозвался напрягшийся Веселов. - Что-то случилось?
        - Вы просили связать вас с одним из комиссаров Первого Круга, я выполнил просьбу. Вашего звонка ждёт третий, позвоните и договоритесь о рандеву.
        Веселов вытянул губы трубочкой, словно собирался свистнуть.
        Третий Старшина был заместителем министра юстиции, и его мнение, несомненно, влияло на решения Совета.
        - Спасибо огромное, товарищ генерал! В долгу не останусь. Когда можно будет позвонить?
        - В любое время, - сказал витязь бесстрастно. - Третий, по слухам, уже не спит. Номер скайпа сейчас высветится у вас.
        Под головой витязя пулемётной очередью просияли цифры и буквы кода.
        - Принял.
        - Удачи. - Витязь растаял дымком.
        Веселов задумчиво склонил голову к плечу, изучая номер, глянул на часы, поколебался, но, зная, как трудно бывает связаться с человеком на работе, скомандовал компьютеру вызвать комиссара.
        Ответ пришёл через несколько минут. Маска комиссара представляла собой большого кота с роскошной блестящей чёрной шерстью и белой звездой на лбу. Кроме того, у кота были умные синие глаза.
        - Слушаю, - промяукал он.
        - Прошу прощения, Алексей Денисович, - заторопился Веселов. - Ваш пароль дал мне Кузьмич… э-э… генерал Кузьмичёв.
        - Чего вы хотите?
        - Встретиться и поговорить.
        - У меня нет времени.
        - Я не задержу вас… и могу подъехать прямо сейчас.
        Кот облизнул лапу, потёр ею звёздочку на лбу, что, очевидно, означало раздумья абонента.
        - Хорошо, если ненадолго… жду вас к девяти, не опаздывайте. Запоминайте адрес…
        Веселов запомнил, кивнул.
        - Буду минута в минуту.
        - До встречи.
        Кот рассерженно зашипел и прыгнул куда-то в угол экрана, исчез.
        Веселов быстро пролистал разговор с комиссаром, не нашёл ничего подозрительного: комиссар пригласил его не в офис, а к себе домой, и это говорило не столько о доверии Швырёва к звонившему, сколько о доверии к Кузьмичёву, договорившемуся о встрече. Хотя координатор не был обязан устраивать этот приём.
        - Группу «Зет» на выезд! - вызвал он охрану.
        Через четверть часа руководитель «Прикрытия-1» сидел в кабине чёрного «Фольксвагена Пантер» вместе с двумя телохранителями и секретарём, роль которого выполняла красивая женщина по имени Ли. Ещё трое телохранителей ехали вслед за «Фольксвагеном» в белом джипе «Чероки Грандиозус».
        Дорога от дома Веселова до набережной Москвы-реки напротив Парка Горького заняла час с минутами: уже начался весенне-летний выезд москвичей на отдых, и машин на дорогах столицы поубавилось.
        Поэтому Веселову ещё пришлось ждать какое-то время, прежде чем он собрался идти к комиссару.
        Всех телохранителей в дом не пропустили.
        Молодой человек в серой униформе, олицетворяющий собой привратника и охранное агентство, твёрдо заявил о необходимости соблюдать местные правила.
        - Жилец вас ждёт, - добавил он, - меня предупредили, однако пройти к нему могут только трое.
        Веселов спорить не стал, сказал негромко:
        - Чиноев и Ли со мной, остальные ждите в холле.
        Поднялись на бесшумном лифте на двенадцатый этаж.
        Дверь в общий коридорчик, перекрытый отдельной стеной, открыл сам хозяин. Он был в мундире советника юстиции и явно готовился убыть по делам.
        - Прошу. У вас двадцать минут.
        Руководитель «Прикрытия» вошёл в квартиру, оставив в коридорчике смуглокожего Чиноева, уроженца Дагестана. Помощница и она же телохранитель Ли могла и без мужчин защитить своего босса.
        Алексей Денисович широко повёл рукой.
        - Оглядитесь и присаживайтесь в гостиной, я буду через минуту.
        Веселов с откровенным любопытством начал осматриваться, заглянул на веранду, кинул взгляд на парк, вернулся обратно.
        Квартира третьего - по властным полномочиям - комиссара «Триэн» удивила. Поскольку сам полковник проживал в квартире ВИП-класса общей площадью в двести сорок квадратных метров, то считал, что Старшины Совета должны владеть жилплощадью не меньших размеров и невиданного комфорта. Но он ошибся. Несмотря на модные интерьеры и стилевой изыск, квартира Швырёва не тянула на ВИП-жильё.
        - Не аскет, - с улыбкой проговорила Ли, - но и не гурман.
        Каждому своё, подумал Веселов, взглядом спрашивая у помощницы, проверила она квартиру на наличие электронной начинки или нет.
        Всё в порядке, взглядом же ответила Ли, открыв сумочку и посмотрев на экранчик «МКЭРа» - комплекса электронной разведки.
        Вошёл хозяин, пахнущий дорогим одеколоном, жестом указал гостям на красивый диван и кресла, составляющие вместе с корпусной мебелью единый ансамбль OPUS итальянской фирмы Natuzzi. Сам он сел в кресло за стеклянным журнальным столиком.
        Веселов и Ли устроились на диване. Минута была торжественная, как на приёме в Кремле. Хотя Юлий Тарасович предпочитал бы обратный подход: чтобы не он приходил, а к нему приходили… в Кремль.
        Мысль развеселила.
        Комиссар уловил подвижку настроения гостя, улыбнулся.
        - У вас хорошие известия?
        - Я подумал… - Веселов изобразил смущение. - Мой визит выглядит как попытка завязать дружбу.
        - Кто же возражает против дружбы? Но это не так, верно?
        - Скорее как общение Магомета и горы. Если гора не идёт к Магомету…
        - Значит, Магомет всего лишь полковник, - шуткой закончила Ли речь шефа.
        Алексей Денисович оценивающе посмотрел на неё.
        - Вы знаете, что произошло в Москве вчера?
        Ли перестала улыбаться, вопросительно глянула на Веселова, но тот молчал, пытаясь освободиться от неуютного чувства возникшей неловкости.
        - Нет, не знаю.
        - Вчерашний вторник войдёт в историю столицы как день, когда в крупнейшем мегаполисе России не было совершено ни одного преступления.
        - Но это же… прекрасно!
        Швырёв кивнул.
        - Это действительно прекрасно. Но один случай - ещё не система. Сегодня до шести часов утра в Москве зафиксировано уже сто шестнадцать преступлений. Но к делу, у меня мало времени.
        - Прошу прощения, комиссар… - Веселов снова изобразил застенчивое смущение. - Нас никто не подслушивает?
        Хозяин остался спокоен.
        - Здесь слушают меня, как вы понимаете.
        - Я имел в виду прослушку… у меня важная информация. Такое впечатление, будто кто-то наблюдает за нами.
        - Может быть, Тот, Кто Рядом? - невозмутимо проговорил Швырёв.
        Веселов замер, покрываясь холодным потом.
        - Что вы… сказали?
        - Ах да, вас ведь тоже зовут Тот, Кто Рядом? Сокращённо - Тот. Не так ли?
        - Ли! - едва слышно прошипел Веселов.
        Помощница вскочила, направив на комиссара пистолет с толстым дулом, выдернув его из-под юбки.
        Швырёв посмотрел на неё снизу вверх, не теряя ни капли самообладания.
        - Что вы так суетитесь, леди? Могли бы не выдавать себя какое-то время, поиграть словами.
        Веселов встал, выдвигая из воротника костюма усик микрофона.
        - Ахмет, Шота, ко мне!
        - Они не придут, полковник, - покачал головой Алексей Денисович. - Не только ваши люди умеют работать быстро и бесшумно.
        - Встать! - скомандовала Ли низким голосом; ею можно было залюбоваться, так странно в ней сочетались женская привлекательность и сексуальная сила с мужской решительностью и воинственностью. - Выходим вместе!
        - Это невозможно.
        - Я выстрелю!
        - Стреляйте, - благожелательно согласился Швырёв.
        - Прострели ему руку, - посоветовал Веселов, - сговорчивее будет. Бери его и уходим.
        Ствол пистолета слегка изменил угол наклона. Раздался тихий щелчок выстрела.
        Но за мгновение до этого стеклянная пластина журнального столика вдруг поднялась перед сидящим, закрывая его, и пуля попала в неё.
        Ли округлила глаза, потеряв пару секунд, прыгнула к Швырёву сбоку… и наткнулась на возникшую из пустоты человеческую фигуру в серебристом, плотно облегающем тело костюме. Казалось, в комнате появилась сошедшая с пьедестала статуя дискобола.
        Раздался электрический треск, женщина вскрикнула, выронила пистолет и опустилась на пол.
        Дёрнувшийся было к выходу Веселов остановился. Перед ним соткалась из воздуха ещё одна серебристая фигура, в лоб глянул зрачок пистолета.
        - Сядьте, Юлий Тарасович, - сказал Швырёв прежним невозмутимым тоном, продолжая сидеть как ни в чём не бывало, сцепив руки на груди. - Это опергруппа капитана Соломина.
        Ли внезапно вскочила, словно и не получала разряд электрошокера, успела нанести два удара бойцу в серебристом комбинезоне, ушедших в воздух, и получила ещё один разряд, окончательно лишивший её способности двигаться.
        Веселов оценивающе глянул на неё.
        - Инолка? - улыбнулся Алексей Денисович. - Хорошо держит высокие вольты. Вы тоже хотите попробовать? Или решаете, запустить самоликвид или нет?
        Веселов не успел ответить.
        Открылась входная дверь, в гостиную вошла ещё одна серебристая «статуя», слой серебра на её лице стёк валиками на шею, и на Веселова глянули глаза капитана Соломина.
        - Далеко собрались, господин «крот»?
        Веселов, всё ещё в сомнении, оглянулся на хозяина квартиры.
        - Я ничего не понимаю… что здесь происходит?
        - Захват «крота», - вежливо ответил Соломин.
        - Я… положу вас… всех!
        - Ну-ну, полковник, - с хмельной весёлостью улыбнулся капитан, - не берите на себя функции американского супермена, вам далеко до Стэтхема и Шварценеггера, несмотря на инольскую генетику. Даже если вы нас и положите, в чём я сомневаюсь, от снайпера вряд ли убежите. Да и не стоит это делать, умрёте уставшим.
        Вошёл ещё один гость. Это был Гордеев.
        Взгляды руководителей подразделений «Триэн» встретились.
        - Садитесь, Юлий Тарасович, садитесь, в ногах правды нет, поговорим спокойно. А пугать нас не стоит.
        - Правды нет нигде, - сказал Солома.
        - Виктор, забирайте девицу и ждите.
        Серебристые фигуры исчезли как по мановению волшебной палочки, унося потерявшую сознание спутницу Веселова.
        Подумав, он сел на диван.
        - Это недоразумение. У вас нет никаких доказательств, что я… гм, гм… «крот». Требую схода Совета!
        - Доказательств хоть отбавляй, - возразил пристроившийся в другом кресле Гордеев.
        Прозрачная столешница, выдержавшая удар пули девятимиллиметрового калибра, бесшумно встала на место, превращаясь в журнальный столик.
        Веселов посмотрел на неё с мимолётным удивлением.
        - Не понимаю, о чём вы говорите.
        - Понимаете, Тот, хотя допускаю, что настоящее имя у вас другое. Дэн вычислил трэк ваших действий, господин инол, направленный к одной цели: тихий перехват власти внутри «Триэн», использование системы в качестве орудия нейтрализации ксенотов. Всё было бы хорошо, обратись вы к нам прямо, мы ведь тоже хотим избавить Россию… и Землю от инопланетных пастухов. Но ведь вам нужна абсолютная власть? Не так ли?
        - У вас… нет… доказательств…
        - Да бросьте, полковник. Всё началось даже раньше, чем вы подставили опергруппы «Заставы» при защите хроников, аккуратно слив информацию о маршрутах агентуре ксенотов. Ваша первая жертва - Кротов Илья, независимый хроник, который мог бы долго жить, никому не мешая, если бы вы не подсказали драгонам, где его искать. После этого он скинул файлы о ксенотах на десяток адресов, информация попала писателю Ватшину, он написал роман - и понеслось.
        - Чушь!
        - Далее, компьютеры. Вся наша структура использует отечественные компьютеры «Небеса», вы же пользуетесь квантовыми Intel 4, которые, по нашим данным, есть только у военных, причём не наших военных. Будете возражать?
        Веселов сцепил челюсти, разъедаемые дрожью.
        - Вы… проникли… в мой дом?
        - В дом нет - в офис на базе СВР в Сокольниках. Взломать ваши пароли было трудно, но Дэн справился. В общем, можно добавить к доказательствам и подставы, и попытку «в одном флаконе» захватить хроника Уварова, и посыл дронов на Вилюе, и отзыв экспедиции, и многое другое.
        Веселов вдруг усмехнулся.
        - Я был о вас худшего мнения, полковник. Знаете ведь поговорку? У одних главные умственные полушария защищены черепом, у других штанами. Я считал…
        - Что у меня они под штанами.
        - Судари мои, у меня уже нет времени, давайте закончим это дело. Юлий Тарасович, у вас есть что сказать по существу? Мы знаем, что вы инол, мы знаем, кто такие инолы, и примерно знаем, чего они добиваются. Вы добавите не так уж и много к этому.
        Веселов ушёл мыслями в себя.
        Швырёв и Гордеев переглянулись.
        - Неужели и вам вшивают программы самоликвидации? - недоверчиво спросил Иван Петрович.
        Веселов очнулся.
        - Нет, мы обходимся без этого, хотя я могу… уйти в любой момент.
        - Может быть, не стоит этого делать? Вы можете быть полезны.
        - Кому? Вам лично? - скривил губы Юлий Тарасович.
        - Общему делу, государству, всем людям России, в конце концов. Подумайте, эта цель выше всех ваших властных планов.
        Повисла пауза.
        - И тот, кто будет более необходим тому, кто будет в нём нуждаться, будет ему неведом, то есть тем более ненавистен[12 - Леонардо да Винчи, «О совете», С.А. 37v.], - тихо проговорил Швырёв, пристально разглядывая лицо иночеловека.
        10. Тишь да гладь, да божья благодать
        Жизнь круто изменилась.
        Тридцать первого мая, в пятницу, позвонил Соломин и сообщил, что в руководстве «Триэн» произошли перестановки, и хроники снова начинают работать с командой «Заставы».
        - Здорово! - обрадовался Ватшин. - Мне с вами комфортнее. Вы умеете слушать.
        Полковник засмеялся.
        - Лучше всего умеют слушать те люди, рядом с которыми лучше не болтать.
        - Я хотел сказать, - смешался Константин, - что руководство меняется к лучшему…
        Тон Соломы изменился, стал менторским:
        - Смена руководства не означает, что мы отказались от смертной казни.
        Ватшин озадаченно принялся размышлять, что хотел сказать весёлый командир оперативной группы, Виктор, почуяв его настроение, добавил, веселясь:
        - Тебя это не касается, Венедиктыч. Ещё одна новость: переезжать всё-таки придётся. На Сан Саныча снова наехали ксеноты, мы больше не хотим вами рисковать.
        - Когда?!
        - Три дня назад. Он тебе не рассказывал?
        - Нет.
        - Позвони ему, у него те же проблемы, хотя досталось ему больше. В общем, поговорите, выработайте общее мнение, а я вечером загляну.
        Ватшин расстроился. Переезжать всё равно не хотелось, но сидеть под дамокловым мечом ксенотов не хотелось больше. К тому же Люся готова была ехать с ним на край света.
        Он по старой привычке походил по квартире, поправляя криво стоящие у стола стулья (так легче думалось), какие-то вещи на полках, графин с цветами, книги.
        На край света… может, и в самом деле махнуть куда-нибудь подальше, на Камчатку, на севера, в Магадан, куда не дотянутся руки инолов и ксенотов? Или они контролируют всю Россию? Но ведь если Соломин заговорил о переезде, значит, он знает места, где можно будет жить, не опасаясь ежечасно нападения?
        Зазвонил мобильный.
        Ватшин глянул на экранчик:
        - Оба-на, Сан Саныч?
        - Я как будто, - отозвался Уваров. - А ты кого ждал?
        - Да это я так, нервничаю, хотел звонить тебе. Тут, понимаешь, какое дело…
        - Переезд.
        - Ага, Соломин звонил, мы снова под его крылом.
        - Мне он тоже звонил.
        - На тебя наехали? Что ж не позвонил?
        - Костя, давай встретимся и побеседуем, хочу многое тебе рассказать.
        - И я хочу того же. Где? Там же, в Серебряном Бору?
        - Сегодня Федотов день по славянскому именослову, рождённые на Федота приходили к дубу и подолгу сидели под ним, он давал им жизненную силу. Хочу найти в Москве дубы.
        - Ты разве тридцать первого родился?
        - Так получилось.
        - Незадача, я не знал, поздравляю. Я даже подарка не приготовил.
        - Бог с ним, с подарком, это не главное в жизни.
        - О, я знаю, что тебе подарить! - Ватшин вспомнил, что у него в наследство от деда остался золотой червонец царской чеканки. - Поехали в Лосиный остров, там есть дубы, я точно знаю.
        - А я там не был ни разу.
        - Скажешь сопровождающим, они привезут. Адрес - пересечение Первого Белокаменного проезда с Яузской аллеей.
        - Замётано. Когда?
        - Часа через полтора, с учетом дороги.
        - Договорились.
        Ватшин заметался по комнатам, вспоминая, где у него хранятся раритетные безделушки, нашёл червонец на дне коробки с монетами, собранными ещё отцом, бережно протёр монету. Подумал: Сан Саныч оценит, он наверняка знает цену таким вещам. Потом оделся в летнее, спрятал коробочку с монетой в карман и позвонил телохранителям, что собирается выйти из дома.
        Вскоре джип «Рэндж Ровер» мчал его по Третьему кольцу в направлении Северо-Восточного округа столицы.
        Встретились в двенадцать часов дня на аллее, пересекавшей Белокаменный проезд, обнялись, и Константин протянул Уварову синюю бархатную коробочку.
        - С днём рождения, Близнец!
        - Что это? - Уваров, одетый почти так же - во всё белое, холщовое, открыл коробочку. - О! Золотой! Глазам не верю! Редкость неимоверная! Какой год?
        - Тысяча девятьсот шестой.
        - Ух ты, с ума сойти! Вот подарок так подарок! Я даже не мечтал о таком! Мне полтинник, а ему уже сто одиннадцать лет! Я не нумизмат, но скопил приличную коллекцию монет разных эпох и стран. Червонец будет их князем.
        Ватшин улыбнулся, обрадованный реакцией математика.
        - Куда пойдём?
        Уваров погладил червонец ещё раз, спрятал в карман.
        - Ты обещал найти дуб.
        - Идём, тут недалеко.
        Зашагали вдоль Белокаменного проезда с домами советской постройки, прошли Яузскую аллею, углубились в лес по Абрамцевской просеке.
        Лес был лиственным, преимущественно липово-берёзовым, но встречались и кленовые рощицы, и редкие сосны, и дубы.
        Сошли с просеки, остановились под одним, с толстым узловатым стволом, загородившим кроной полнеба. Телохранители обоих хроников отстали, давая им возможность почувствовать себя свободными, хотя бдительно вглядывались в лесные заросли и редкие беседки, пустые в этот почти полуденный час.
        - Гигант! - сказал Уваров нежно, подходя к дереву и прижимаясь к его стволу всем телом. - Какая энергетика, а? Стань рядом, подыши.
        Ватшин послушно приник к стволу.
        Голову объяла чистая как слеза тишина.
        Мышцы тела на мгновение стали каждая сама по себе, как бы ожили, освободив тело от массы и материальности.
        Захотелось летать!
        - Здорово… - прошептал Ватшин.
        Уваров долго не отвечал, слившись с могучим деревом в единое целое, а через него - со всеми лесами России и мира в целом.
        Пошевелился.
        - Пойдём, посидим где-нибудь.
        Отошли от дуба, притихшие, сели на старую деревянную лавочку, невесть откуда взявшуюся перед краем болотца. На доске спинки виднелась вырезанная ножом надпись: «Здесь были В и А».
        - Практически это о нас, - кивнул на надпись Ватшин. - Я - В, а ты - А. Рассказывай. Как тебя брали?
        - Да что рассказывать? - неохотно проговорил Уваров. - Пришли двое, ни слова не говоря начали вязать, рот заклеили… а тут Солома объявился. Взяли их. Эта троица была инолами.
        Уваров помолчал, потом добавил:
        - Понервничать пришлось, конечно, надоело до чёртиков! А вчера наши взяли главного инола.
        - Кого?
        - Тебе не говорили?
        Ватшин пережил мгновенное чувство обиды, но сумел от него избавиться, рассмеялся.
        - Мне ничего нельзя говорить, я писатель, что услышу - переношу в книгу.
        - Юлий Тарасович.
        - Да ты что?! - поразился Константин.
        - Ага, я сам обалдел, когда Дэн озвучил свои выводы.
        - Тебе Дэн звонил?
        - К Гордееву вызывали, а там Дэн… и главный их разведчик. Мне предложили стать аналитиком системы, работать с Дэном.
        - А мне ничего.
        - Ещё предложат, во-первых, ты моложе, а во-вторых, как хроник - сильней меня. Где был в последнее время?
        - По северу ходил, по российскому, порталы искал.
        - Нашёл?
        - Аж целых четыре, один в Москве, два в Подмосковье, четвёртый в Королёве, но последние три потом взорвали. Потом меня укусила муха неподчинения, и я махнул к началу рождения Вселенной. Вот это был поход намного интересней.
        - Что обнаружил?
        - Наша наблюдаемая Вселенная - лишь часть гораздо большей структуры, хотя и сама раздулась в результате инфляции в триллионы триллионов раз с момента Бигбума.
        - Ну, это я знаю. В момент завершения инфляции в разных областях континуума доминировали разные частицы и силы, а то и разные законы физики. Так что наблюдаемый нами космос - лишь трёхмерный срез более многомерного Мультиверса, заполненного множеством разных доменных мирозданий.
        - Вот бы посмотреть, кто там живёт, какие формы там приняла жизнь.
        - Вряд ли это осуществимо, - покачал головой Уваров. - Мы помним только то, чему были свидетелями предки единой родовой линии. Хотя, - он оценивающе посмотрел на раскрасневшегося Константина, - может, тебе удастся это сделать?
        - Ты же только что сам сказал - мы помним только…
        - Я имею в виду твою экстрасоматику. Поход в будущее - это не листание наследственной памяти, это нечто другое - прорыв в иную область человеческих умений. Недаром же инолы хотели заполучить нас в качестве подопытных… - Уваров осекся.
        - Ты о чём? - не дождался продолжения Ватшин.
        - Язык мой - враг мой, - с сожалением и смущением сказал математик. - Не хотел ведь тебя пугать. Инолы задумали не только получить от нас информацию о прошлом, но и использовать нас в качестве подопытных кроликов, чтобы внедрить наши ДНК в свои генетические структуры.
        - Зачем?!
        - Не догадываешься? Чтобы стать такими же, как и мы.
        - Блин!
        Уваров рассмеялся.
        - Я думал, лексикон писателя пошире.
        - Они хотят… стать хрониками?
        - Инолы - тоже ксеноты своего рода, их ДНК - называется КсНК - работает на иных полимерах, они пытаются взять на вооружение все достижения современной науки, технологии предков и экстраспособности людей.
        Ватшин погрузился в размышления. Воображение уже начало рисовать ему идею нового романа, рождённую словами Сан Саныча, где главным героем становился иночеловек.
        - Не переживай, Костя, с нами друзья, - сжал его локоть Уваров.
        Ватшин очнулся.
        - Да я не переживаю… почти… самую малость. Ты-то где бродил?
        - Титан изучал, спутник Сатурна. Наши предки обжили его, понастроили подлёдных станций, нашли в океане подо льдом какую-то странную жизнь. Наверху, на самой поверхности, температура достигает минус ста восьмидесяти градусов, а в океане гораздо теплее.
        - По Титану я не бродил, был на Европе[13 - Европа - спутник Юпитера.], если говорить о спутниках больших планет. Где побывал ещё?
        - Изучал вымирание видов на Земле в результате всяких природных катаклизмов. Вернее, это наши учёные считают эти катаклизмы природными, на самом деле большинство их оказалось искусственного происхождения.
        - Ну-ну, дальше? Подашь идею - возьму в соавторы. Я сам ниже миллиона лет в историю Земли не залезал.
        - Ты мог прочитать. Считается, что динозавры вымерли шестьдесят пять миллионов лет назад в результате падения астероида. Астероиды действительно падали, но в данном случае это была война! Динозавры были разумными существами, хотя и не пользовались техникой в нашем понимании. Зато умели вызывать тектонические сдвиги и сбрасывать на головы врагов огромные небесные камни.
        - Об этом уже писали фантасты.
        - Двести миллионов лет назад произошло так называемое триасовое вымирание, вымерли все конодонты[14 - Конодонты - класс вымерших животных вида хордовых.], на наших угрей похожи, это аж двадцать процентов морских семейств. Слышал?
        - Н-нет.
        - Вот это вымирание действительно было вызвано падением в океан метеорита, вернее, ядра кометы. А двести пятьдесят миллионов лет назад массовое пермское вымирание[15 - Вымерло 96 % морских и 70 % наземных видов.] порождено не падением астероида, а той же войной.
        - Интересно, и кто с кем тогда воевал?
        - Я ещё не разобрался. Сам можешь сходить и посмотреть. Были ещё две катастрофы, вызвавшие девонское вымирание и ордовикско-силурийское, так вот последнее - тоже вызвано войной. Считается, что тогда, около полумиллиарда лет назад, на Земле жили только простейшие водоросли и беспозвоночные, но это не так. Жизнь и тогда была очень разнообразна, да остались от неё рожки и ножки.
        - Слушай, а когда на Землю прилетели ксеноты? Они участвовали в войнах или нет?
        - Скорее - сами их провоцировали. Можно уточнить.
        - Это же классная идея! - загорелся Константин. - Посмотреть, вычислить, когда к нам прилетела эта нечисть - драконы и змеи…
        - И что?
        - И грохнуть их всех ещё до наших времён!
        - Фантаст, - погрозил с улыбкой пальцем Уваров. - Мы ничего не сможем сделать физически. Наши походы в прошлое - не полёты на машине времени, мы всего лишь вспоминаем, что было.
        Ватшин погрустнел.
        - Знаю… но ведь мы же умеем заглядывать в будущее? Гордеев не зря назвал нас эф-хрониками. Может быть, мы и в прошлом что-то можем сделать?
        - Как?
        - Не знаю пока…
        - Сумасшедшая идея. - Уваров подумал. - А с другой стороны, мне нравится. Давай покумекаем, после переезда времени у нас будет хоть отбавляй.
        - Кстати, куда бы ты хотел?
        - За кудыкины горы, - пошутил Уваров. - Я человек простой, была бы возможность заниматься любимым делом, а где - не всё ли равно? Можно и на Камчатку, и на Чукотку махнуть. Моя жена поедет туда, куда поеду я.
        - Моя тоже поедет. Повезло нам с жёнами.
        - У меня ещё дети есть, вот с ними будет посложней. Но я верю, что проблема разрешима.
        - Значит, махнём на Камчатку?
        - Если выживем, - сказал Уваров.
        Ватшин протянул руку…
        Июль 2013 г.
        notes
        Примечания
        1
        Searcher Mk III.
        2
        Игнобелевская премия (Ig Nobel Prize) вручается в Гарварде редакцией саркастического псевдонаучного журнала «Анналы невероятных исследований» за достижения, которые сначала заставляют людей смеяться, а потом задумываться.
        3
        Непереводимая игра слов.
        4
        Радиус Венеры = 6051 км. Земное g = 9 м/с, на Венере = 8,8 м/с.
        5
        Всего их больше 1000.
        6
        Комплекс ракетно-стрелкового вооружения.
        7
        Badwater - плохая вода (англ.).
        8
        Балдж - центральный яркий эллипсоидальный компонент спиральных и линзовидных галактик.
        9
        Рекомбинация - процесс, обратный разрыву химической связи.
        10
        По теории Большого Взрыва, инфляция - сверхбыстрое экспоненциальное раздувание Вселенной, длившееся около 10 в минус 30-й степени секунды.
        11
        По последним данным, возраст Вселенной равен тринадцати с половиной миллиардам лет.
        12
        Леонардо да Винчи, «О совете», С.А. 37v.
        13
        Европа - спутник Юпитера.
        14
        Конодонты - класс вымерших животных вида хордовых.
        15
        Вымерло 96 % морских и 70 % наземных видов.