Миры Энике 2. Искра в аметисте Оксана. Глинина
        ВТОРАЯ КНИГА дилогии!
        Ох, канцлер-искуситель разбил мое сердце, а сам сбежал! Я осталась в одиночку сражаться с монстрами прошлого и всем светским обществом, а он является ко двору с… невестой.
        Мне это терпеть? Ну, нет! Я продолжу участвовать в отборе для короля на зло бывшему возлюбленному, даже если этот отбор станет для меня смертельным…
        Искра в аметисте
        Оксана Глинина
        Цикл: Миры Энике 2
        Глава 1
        Ее долго вели по каким-то невероятно длинным коридорам с холодными заплесневелыми стенами, посеревшими и пузырившимися остатками кусков штукатурки от обосновавшихся здесь грибка и влаги.
        Девушка была искренне уверена, что все, что сейчас происходит - страшная ошибка, сейчас явится отец и обязательно ее заберет. Батюшка любил розыгрыши, по их части он был мастак. Но время шло, ее заперли в какой-то промозглой келье, где даже летом было холодно и сыро.
        И никто за ней так и не пришел.
        Лето…
        Лето? Чего греха таить, она не выходила на свежий воздух с момента, как ее впервые сюда привели, поэтому невозможно было выяснить, какая сейчас пора года, какое время дня. В келью приносили еду три раза в день.
        Первое время, девушка в отчаянии пыталась закатывать истерики, швыряла миски с кашей в стену и дверь, но ничего не менялось. Даже новой порции, взамен испорченной, никто не приносил, отчего она, превозмогая брезгливость, начинала подъедать остатки из разбитых черепков прямо с пола.
        При всем при этом, она хорошо помнила, кто она есть на самом деле. И поэтому, понимала, что пала жертвою интриг того, за кого еще совсем недавно собиралась замуж, кто получил ее приданое, а саму - отправил сюда.
        Предательство. Обман. С ней очень жестоко обошлись. В памяти вереницей стали пролетать образы, но самый главный никак не хотел покидать ее воспоминания.
        Королевский трон, весь сплошь покрытый красными, словно кровь, камнями, а на нем восседает юноша непостижимой красы. Он улыбается ей… ну конечно же, это ведь ее жених, в руках у него корона, сейчас она приблизится, а он ее благословит, коронует…
        Но неожиданно царевич изменился в лице.
        - Ты хочешь корону? - он нагибается к ней, будто заглядывает в глубокий колодец, в который ей не посчастливилось угодить.
        Девушка закивала в ответ. О! Корона была воистину желанной наградой за все мучения.
        - Но мне некуда ее тебе надеть, - расстроенно смотрел на девушку принц, - видишь ли, у тебя нет головы. А без головы корону никто не носит.
        - Но как ты думаешь, ей корона подойдет? - в руках у него оказалась голова.
        О, Боги! Это ведь ее лицо смотрит закатившимися глазами прямо из окровавленных рук принца!..
        - А-а-а!!!
        Крики разносились по всему подземелью. Смотритель и стража сбежались к келье, где уже четверть часа длилась сия вакханалия.
        - Что происходит?! - недовольно поинтересовалась главная смотрительница матушка Катук.
        - Да вот - орет, не переставая, - хмуро ответил один из сторожей, - может ее того…
        - Ты еще поговори у меня! - матушка Катук была не дура, чтобы понять - буйная девица имела весьма неординарное происхождение.
        Правда, кем именно являлась сумасшедшая, выяснить так и не удалось, но платили за нее исправно и слишком хорошо, чтобы отказываться от столь лакомого куска дохода. Только вот, девка становилась все более и более дурной да неуправляемой.
        Может потому так хорошо и платили, заглаживая все сопутствующие неприятности и беспокойства, что наносили ежедневные выходки блаженной.
        Выбора нет, придется использовать эльфийскую пыль. Иначе они все тут сойдут с ума. Наверху тоже были больные, которые слышали крики и сами начинали волноваться.
        - Эй, ты! - подозвала матушка Катук, молчаливого тощего парня, который работал у нее на побегушках. Женщина протянула ему ключ со словами:
        - Сам знаешь, где искать. И побыстрее!
        Юноша стремительно покинул коридор, отправляясь за горстью спокойствия для матушки и ее подчиненных.
        В покоях матушки Катук, на первый взгляд аскетичных и невзрачных, при желании, можно было найти много всего интересного. За долгие годы управления домом душевной скорби, она получила столько подарков, что никому и не снилось.
        Многие аристократы от высших до низших Домов, состоятельные граждане готовы были платить любые деньги за сохранность своих тайн, а тайн у них имелось очень много.
        Да и сама матушка Катук была не так проста, как казалось на первый взгляд. К примеру, Кристо - юный смотритель - знал точно, что являлся ее сыном. Но об этом она не любила вспоминать. Хорошо уже то, что она не бросила его на произвол судьбы, взяла под свое крыло и заботилась о нем, как умела или считала нужным.
        Именно Кристо, матушка доверяла свои ключи от покоев, и никому другому. Знала точно - мальчишка никогда не растреплется о ее сокровищах, не притронется к запасу отборного южного вина, и уж тем более не коснется шкатулки с эльфийской пылью.
        Не знала хозяйка дома скорби одного - ее нежеланному сыну было известно гораздо больше тех секретов, что таились в ее сундуках. К примеру, под полом она прятала дагендоллские деньги и верительные грамоты - понимала, что когда- нибудь ее власть здесь закончится, поэтому надо было вовремя унести ноги, прихватив все самое ценное.
        Вот только, вместо сына, Катук хотела с собой прихватить своего молодого любовника - старая стерва. Ничего, Кристофу уже давно не в тягость было чувствовать матушкино безразличие, он тоже вполне мог о себе позаботиться.
        1.2
        Натянув рукава подлиннее, скрывая предплечья, парень вскрыл одну из половиц возле небольшой кровати матушки, достал оттуда резной ларец, оплетенный бронзовыми змеями, и отправился обратно в подвальные помещения.
        - Чего так долго? - проворчала пожилая женщина, которой, к этому времени, визг сумасшедшей изрядно вывел из себя.
        - Не сразу вспомнил, что эту дрянь надобно развести в вине, - флегматично отмахнулся юноша. Как же надоело изображать полного кретина перед этой самодовольной дурой.
        - Болван! - матушка косо посмотрела Кристофа. - Иди, давай, и влей в эту стерву зелье, да поскорее!
        - Почему я? - парень не на шутку обеспокоился. - Она умалишенная, а если накинется и покалечит меня? Один не пойду, пусть надрывается хоть до рассвета.
        - Да чтоб тебя! - матушка Кутук зло посмотрела на юношу, но даже не шелохнулся, затем перевела взгляд на помощников. - Не стойте столбами, олухи! Помогите ему!
        - А чего сразу мы? - один из смотрителей, недовольно стал морщить толстое лицо из-за чего заплывшие глазки еще больше стали похожи на поросячьи.
        - Вы здоровее его раза в три, подержите девицу, пока он вольет в нее пойло. К тому же это ваша работа! Хотите лишиться пайки?
        Последний аргумент оказался самым убедительным, и все трое - мальчишка и два старших смотрителя направились в, тонущую в вое, камору.
        «Надо будет из ее родственничков вытрясти побольше золотых монет, - думала про себя матушка Кутук, - уж больно девка проблемная! Так и извести весь порошок недолго, а он нынче не дешево стоит».
        С этими мыслями женщина отправилась в свои покои - стоило проверить после мальчишки все тайники, а то слишком она доверилась этому сопляку в последнее время, с него станется.
        А Кристоф отчетливо понял, что все гораздо сложнее, чем он ожидал. Девка оказалась не просто буйной - в нее будто тысяча едасов вселилось с их необузданностью и силой.
        Не успели они втроем войти в келью, как толстяку прилетело стулом в голову, а на здоровяка она накинулась с таким неистовством, пустив в ход зубы и ногти, что тот еле отбился, с разодранным лицом он со всех ног кинулся бежать вон.
        - Да ладно… - в ужасе только и смог выдавил из себя парень. Он прислонился спиной к стене, а кувшин с разбавленным вином в трясущихся руках Кристофа стал выплескивать содержимое. - Будь все проклято…
        - Я никому не позволю себя унижааать… - шипела дикая рахана, надвигаясь на юношу.
        - Н-нет, - тот неистово замотал головою, - я-я принес попить!
        - Корона моя! - неожиданно выдала сумасшедшая, махнув рукой, будто выхватывая из воздуха, что-то только ей одной видимое. - Слышишь, моя! Я… буду королевой…я!
        - Д-да! Д-да, будете! - со страху ноги перестали держать Кристофа, тело медленно сползло по стене на грязный пол.
        Что такое? Не мог он никак понять, почему силы так стремительно его покидают, пока не увидел шевелящиеся темные ремни, то тающие сажевыми облачками в воздухе, то изгибающиеся по полу в неведомой агонии, но точно выползающих, как из гадючьей норы, из-под ног убогой.
        Было ли это мороком или глаза обманывали его в темноте кельи, но, запуганный Кристоф, мог это списать на разыгравшееся от страха воображение. Однако, странные дымчатые змеи поднимались все выше и выше, облизывая полотняную робу девицы, от чего та начинала тлеть и осыпаться.
        - Вот йодас тебя задери! - в ужасе простонал несчастный, когда понял, что перед ним такое.
        В матушкиной, пусть и не самой богатой, библиотеке находилась-таки, время от времени, будоражащие разум манускрипты по черному колдовству и запретным ритуалам.
        Из них, по всему выходило - это если верить - что в тех письменах написано было, будто в девках одержимых иногда открывался нечестивый дар, дающий страшное могущество.
        Перед Кристофом сейчас стояла самая настоящая некромантка с даром смерти, и готовилась, наверное, его убить, как одного из своих обидчиков.
        - Я… - Кистоф упал на колени перед надвигающейся на него сумасшедшей, охваченной черными языками пламени, и заорал, что было сил:
        - Помилуй… м-моя королева! - с этими словами юноша припал лбом к полу. В этот момент ему отчаянно хотелось жить, а не быть съеденным заживо черным пламенем.
        Кажется, это возымело действо, и она остановилась.
        - Где… моя корона?
        - Н-не знаю, - простонал парень, понимая, что живым он выберется только в случае чуда. Черный дым поднимался все выше и выше, разъедая, сжигая робу.
        - Хочу свою корону…
        В этот момент пламя объяло девушку полностью.
        - Я… королева!
        - Да-да, моя государыня…
        Глаза сумасшедшей осветились рубиновыми искрами, и в один миг все вокруг накрыло черным огнем.
        Матушка Катук так и не поняла, что произошло, но ее опять вытащили из постели едва она улеглась. Этот высоченный болван что-то болтал про девку и Кристофа но ей изрядно это поднадоело - три мужика не могут справится с какой-то девицей.
        Идиоты!
        Прихватив с собой окованную железом палку, для усмирения особо ретивых постояльцев, она почти спустилась в застенки, чтобы разобраться, наконец, со смутьянкой, когда тяжелые камни ступеней заплясали у нее под ногами, и весь мир рухнул куда-то вниз…
        Глава 2
        Глава 2.1
        Она шла сквозь вихри снежных хлопьев, окутывающих со всех сторон хрупкую девичью фигуру, рыжие пряди развевались на ветру, смешиваясь со снегом, путаясь в клочья, а она все шла, не замечая вокруг себя бушующей стихии. Гинтаре среди метели была прекрасна. Майло даже залюбовался, если бы не пытался догнать, стремительно удаляющуюся, тень. Силился ее окликнуть, но голос почему- то не слушался, и вместо заветного имени, с губ сорвалось жалкое сипение. Девушку надо было предупредить о надвигающейся опасности, но лорд Вардас никак не мог ее остановить. Гинта уходила все дальше, а ему дышать становилось все тяжелее, что приводило в смятение - у Майло никогда не было проблем с дыханием, по сути, вообще с выносливостью не было никаких бед. Пока Вардас не рассмотрел, что падающий снег и не снег вовсе - это серый пепел клубился перед глазами. А вокруг было душно, потому что за уходящей Гинтаре тянулся огненный след.
        - Гинтаре… - сумел прошептать Майло, и тут она - о, чудо - услышала и обернулась.
        Разочарование было ошеломляюще горьким - перед ним предстала вовсе не Гинта. Во всполохах огненной стихии стояла совсем другая…
        - Рената?! - ошарашенно выдохнул Вардас.
        Она расхохоталась. Отчего бы не высмеять идиота, так поведшегося на обман.
        - Ты… - хотелось высказать этой мрази много чего, но голос опять его подвел.
        А женщина посреди расползающихся языков огня ласково пригладила свои растрепавшиеся змеиные пряди. Как он мог так обмануться?! Перепутать Ренату и Гинтаре. Они ведь совсем не похожи.
        - И как тебе мое пламя? - женщина развела руками. - Разве оно не прекрасно? Хочешь коснуться?
        Майло молчал. Он ни за что в жизни не хотел снова видеть неудавшуюся интриганку, ни, тем более, находиться с нею рядом.
        - Что, боишься? - тем временем насмехалась Рената, теряя черты женственности, все больше и больше походя на рахану. - А ее огня почти не боялся…
        - Твое пламя фальшивое, - тихо произнес Майло, наблюдая за тем, как лицо у Ренаты вытянулось, натягивая пергаментного цвета пятнистую кожу, обнажая желтые зубы, - и такое же злое, как и ты сама. Да и нет у тебя ничего! Откуда быть живому огню у мертвой?
        - Ах, ты… - пергаментная маска почернела и осыпалась хлопьями пепельных мотыльков, открывая оголенный серый череп, пальцы вытянулись, превратились в когти.
        Рахана кинулась к Майло, который выставил перед собой руки и схватил Ренату за горло…
        - Скоро… осталось совсем немного, - шипело истлевающее существо, - она возродится из пела смерти…
        - Да, чтоб тебя!.. - Вардас вскочил со смятой постели весь в холодном поту и непривычном замешательстве.
        В том, что кто-то возродится из пепла смерти при неблагоприятном стечении обстоятельств, он даже не сомневался, но вот чем это будет чревато, даже не хотел думать.
        2.2
        Легкое движение тени, словно мимолетная дымка, была выхвачена зрением. Тот, кто пытался спрятаться во мраке угла комнаты, попросту не успел этого сделать.
        - Ты сдурел?! - просипел едва знакомый голос.
        - А за каким йодасом, ты крадешься в моих покоях прямо посреди ночи? - зло прошептал Майло разжимая руку и отпуская горло того, кого схватил парой секунд ранее.
        - Ты что-то сильно путаешь, старина, и это не твои покои, а старая захудалая таверна на окраине города. Впрочем, найти тебя все равно не составило большого труда.
        Точно! Майло потер лицо, чтобы снять наваждение.
        - Что? - насмешка в голосе говорившего отрезвила окончательно. - Привык к канцлерским хоромам у себя на родине?
        - Тебя это не касается, Гизо, - сдержанно ответил Вардас, - а теперь выкладывай, что ты нашел, раз вызвал меня сюда в столь поздний час?
        - Есть новости! - огрызнулся связной. - Сам же потребовал сообщать о всех странностях на территории королевства и даже за ее пределами.
        - И?.. - в степенные раскланивания ударяться не было никакого желания, да и по части словесных излияний Майло был не мастак, что вышло, то вышло. Слава о его дурном характере сложилась еще с юности - пусть так и дальше думают, что пустословить с ним не стоит. Удобство такой своей особенности он осознал, правда, со временем, но зато свыкся с благоговением и кротостью окружающих его людей.
        - Ты говорил, что надо обращать внимание на самые заурядные инциденты, но имеющие необычные черты.
        От вида самодовольной рожи, попусту сотрясающего воздух Гизо, Вардасу хотелось сплюнуть и пару раз съездить по той самой роже. И возможно даже сапогом. Но нельзя. Гизо - человек себялюбивый и обидчивый, однако работать со сведениями и осведомителями умел и любил, этим и был весьма полезен. Что ж - сам виноват! Теперь придется терпеть издевки, пустоватые замечания, чтобы получить и вычленить необходимое.
        - На Неймальских болотах в последнее время крепко распустилась нечисть, - начал свое повествование Гизо.
        - Не томи, - поморщился Майло, - там всегда бушует нечисть и не спокойно. Неужели стоило тащиться не весть куда, чтобы услышать только это?
        - А ты потерпи, - связной посмотрел с вызовом, - и до конца-то дослушай. Не спеши. А то, говорят, в спешке и в штанах запутаться можно.
        М-да.
        С философскими премудростями у Гизо туговато - недостаток хорошего воспитания, да и грамотность подкачала.
        - В провинции, на окраинах страны стали пропадать люди - в основном молодые девушки.
        - Какие доказательства, что это дело рук гильтинийцев?
        - Никаких, если бы не одно «но», - осведомитель сделал паузу, - я тут порылся в стареньких архивах одного Храма на окраине, и обнаружил кое что весьма интересное…
        Майло молчал. Если Гизо сам его нашел, значит накопал действительно что-то важное, так просто осведомитель здесь не появился бы.
        - В самых древних упоминаниях об этих тварях сказано, что для своих мерзких ритуалов им всегда нужна была жертва.
        В памяти возникла Гинтаре, лежащая на снегу в ритуальном круге из собственной крови, и пламя, норовившее сожрать, забрать у него самое дорогое. Любовь - это огромная слабость. Влюбившись в девушку, Майло совершил непоправимую ошибку - подставил Гинту под удар. Умри любимая в тот день, у него не осталось бы смысла к существованию.
        Пусть она останется жива! Выйдет замуж за кого-то более молодого и менее опасного, родит детей. Ему - Майло Вардасу - будет больно, но дочь Инге останется жива, и призраки перестанут его мучить по ночам.
        В это, хотя бы, хотелось верить.
        - Чаще всего гильтинийцы использовали кровь девушек, даже встречались случаи убийства девочек.
        - Ценность крови! - стал догадываться Вардас. - Чем она чище и моложе, тем сильнее эффект ритуала, так ведь?
        - Вроде того, - кивнул Гизо, - но еще один не маловажный момент…
        И опять он делает эту раздражающую паузу.
        - Самой ценной считалась та кровь, носительница которой обладала магией.
        Что-то беспокойно зашевелилось где-то внутри памяти Майло, будто очнувшийся от спячки зверек, затрепыхалось на дне разума. Гинтаре… совершенно определенно она обладала магией, правда не умела пользоваться ею, но дар богов у нее был. Ее подруга…
        - Что еще ты выяснил из старых свитков?! - в порыве Вардас схватил осведомителя за ворот.
        - Да, йодас с тобой, Вардас! Что на тебя нашло сегодня?!
        - Говори, что вычитал, Гизо! Ты ведь не просто поболтать по душам заявился среди ночи?
        - Да, чтоб тебя! Отпусти…
        Опомнившись, канцлер отпустил Гизо, тот отряхнувшись, с недовольным видом, не упустил момента высказаться:
        - Ты, правда, сумасшедший! Если бы не приказ самого магистра, в жизни не стал бы связываться с тобой!
        - Да, плевать! Что ты накопал в манускриптах?
        - Больше ничего выяснить не удалось! Но попробуй попытать счастья в ивелесском тайном архиве. Говорят, там сокрыто много, чего интересного. Хотя… - ухмыльнулся Гизо, - ты не особо-то ладишь с Лотроком.
        - Это тебя не касается…
        Беспокойство стало еще сильнее биться о стенки черепа, потому что все становилось на свои места, словно зубцы в замочной скважине, но, где-то терялось звено, и не получалось полной картины. Гинтаре в ритуальном круге оказалась не зря, девчонку тоже украли не просто так. Все было сделано так, чтобы отправить его по ложному следу! А он - глупец - повелся!
        Майло сделал полный круг, чтобы вернуться к тому, с чего начал. И теперь план Ауро казался еще более безумным, изощренным, но, при этом, невероятно бесчеловечным.
        Самое главное - надо успеть. А еще придется вернуться… и посмотреть ей в глаза. Гинта поймет его порыв и то письмо, что он отправил ей, как только покинул двор. Она разумная девушка и все воспримет правильно. Майло ей не пара. Слишком разные и далекие друг от друга, они столкнулись в своем одиночестве. Самое главное - не смотреть в глаза девушки, иначе он не устоит и украдет ее прямо из- под носа отца, наплевав на принципы и уговор с Эмбро Сарфом.
        Гизо его покинул, скрывшись во тьме ночной тишины. Покровительница заботилась о своих детях, принесших некогда очень ценную жертву, взамен на ее благословение.
        2.3
        Ранним утром Майло сам явился в Верховный магистрат братства Брексты. После ночного кошмара и последующих новостей он все еще приходил в себя, пытался осмыслить данные ему крохи неразрешенной загадки.
        Рената даже после смерти явилась чтобы изводить его ночными кошмарами. Никак ей неймется, даже на том свете. И умерев, продолжает изливать словесный яд, да только полезного в ее болтовне нет ничего.
        Допросить бы ее сейчас как следует, только такое действо противозаконно и грозится не столько арестом и казнью, сколько просто смертельным исходом для проводящего ритуал.
        Да, и йодас с ним с ритуалом!
        Последние новости совсем выбивали из колеи. Надо обязательно попасть в секретный архив ивелесского королевства, чтобы упорядочить в голове, сказанное Гизо. Не зря же он отправил грамоту с изъяснениями второму лицу ордена.
        Эмбро Сарф - магистр ордена Брексты, отсутствовал, его пост временно занял молодой перспективный ивелесец - Генрих Лотрок, по совместительству, являющийся единокровным братом короля Тристана.
        Он отказался занимать покои магистра и проводил все беседы в неказистой боковой гостиной, где узкое окошко едва разгоняло мрак над пирамидой пергаментов и развернутой картой королевства, небрежно придавленной стилетом.
        - Я видел ваш отчет, Майло, - произнес заместитель магистра, перекладывая бумаги на край стола, - можно поинтересоваться, откуда такие выводы?
        Лотрок был ровесником Вардаса, но пришел в служение позже. Намного. Однако, нельзя было с уверенностью утверждать, что пробиться так быстро и легко ему помогло происхождение.
        Генрих был умен и талантлив, коим и должен был быть служитель ночной темноты. Но все же один существенный недостаток у него имелся. Имя этому недостатку было - Бригги Вардас.
        Однако, когда дело касалось службы, личные приязни отходили на второй план.
        - За нападением в Дейделисе стоял человек в маске, - начал издалека Майло, - также был выявлен предатель Рутарс - один из преданнейших дознавателей королевской службы.
        К нему нашли подход, узнали о его слабостях и, я не исключаю того факта, что имел место момент вмешательства в его подсознание. Как вам известно, отступники довольно изобретательны в своих решительных деяниях.
        - Да, но их попытки нанести вред стали уж слишком открыты и смелы по своей беспринципности в последнее время, - задумчиво промолвил мрачный Ричард. - Вы не находите это все признаком отчаянной попытки пошатнуть чашу равновесия в свою сторону?
        - Полагаю, они преследуют некую цель, вполне конкретную, - сдержанно пояснил лорд Вардас, - значение которой мне пока не совсем ясно.
        Итак, понятно было, что все творящееся, было не хаотичными ударами беспомощного скорпиона, придавленного камнем, а точечными укусами расчетливого аспида, рассчитывающего обескровить жертву и снова скрыться в траве.
        Это невероятно злило!
        Бессилие из-за недостатка знаний и непонимания целей преступников. И ведь по всему выходило, что ничего не кончилось. Кошмар будет длиться, пока одна из сторон не даст слабину. А это надолго, точнее - навсегда. И не будет Майло теперь покоя. Ни ему, ни тому, кто окажется рядом…
        - Что вы знаете о самых первых последователях Гильтине, лорд Вардас?
        Вопрос, который задал Лотрок, был обычным, на первый взгляд, лишенный подвоха. Если бы ни одно «но» - а, кто вообще, хоть что-нибудь знал о гильтинийцах?
        Мир, если верить проповедям жрецов, создали Боги, поэтому им поклонялись люди
        - семь богов, семь культов. Но в Храме всегда стоял восьмой пьедестал, кому-то же он предназначался?
        И все люди знали, кому именно, только боялись говорить, ведь Гильтине считалась богиней-отступницей за непомерную тягу к смерти.
        В пантеоне ее место заняла миролюбивая Виелюмате - проводница душ в мир умерших. Однако, и снести пьедестал Гильтине в Храме никто не решался - как- никак богиня.
        - Мне известно об отступниках тоже, что и всем моим братьям, магистр, - ответил Майло, после непродолжительной паузы. - Все, что написано старых летописных сводах и даже то, что частично засекречено в королевской библиотеке Латгелии.
        История гласила - началось все с того, что около шести сотен лет назад, когда государственность в мире Энике только-только установилась развернулись во все стороны торговые пути, это дало толчок к всестороннему развитию наук, в том числе и магических искусств, кроме одного запретного - некромантии.
        Это было еще и по причине того, что уж больно дар смерти являлся редкостным явлением среди магов. Да и зачастую маги, поцелованные богиней смерти, вызывали страх, ужас и отвращение. Мало, кто владел знаниями по некромантии, чтобы передать их другому или помочь научиться ею управлять.
        А из-за неконтролируемого последствий опытов таких одаренных, могло случится непоправимое, что и происходило временами.
        В народе, и без того, царствовал стереотип - в Храме всех богов не стояло статуи Гильтине, ей не поклонялись и не несли дары, так значит и дар смерти должен быть изолирован от мирных людей.
        Как-то в одном селении отказались пустить на постоялый двор мага с темным даром, из-за чего, в порыве гнева, он выжег почти все дворы, а те, кто выжил, рассказывали такие ужасы, что ненависть к некромантам выросла в разы.
        В итоге все, кто обладал даром богини смерти, отныне стали жертвами самосудов, подвергаться гонениям, вплоть до ареста и смертной казни.
        2.4
        Маги с темными способностями не выбирали, с каким даром им рождаться, а в итоге несли за него непомерную ответственность и неминуемую кару. И тогда-то обделенные некроманты и объединились в последователей богини смерти Гильтине.
        Со времени унии некромантов под знаком покровительницы о них ничего не было слышно. Первое время. А потом… пришли эльфы.
        Не в искусном оружии иноземцев была их сила. Нет. Просто портал, который они, видимо, создали для прорыва через тонкие сферы где-то на просторах этого мира, но так и не найденный до сих пор - вытянул всю магию из мира Энике.
        Оказалось, что магия была основным ресурсом людей, как в обычной жизни, так и в борьбе с потусторонними силами. Перед эльфами люди предстали жалкими и беззащитными. Новая одаренная раса почувствовала себя полноправной хозяйкой на просторах человеческих земель и проявила сдержанность в кровопролитии.
        Но, тем не менее, эльфы стали спокойно заселять территории, расширяя свои границы все дальше и дальше, и, кто знает, может быть совсем вытеснили бы людей в непролазные топи севера и горные кряжи юга.
        В то время мелкие княжества на континенте стали объединяться в более крупные королевства, люди еще надеялись дать отпор чужакам. Так возник Красный трон Латгелии, Северный Дейделис, Ивелесское объединенное королевство и многие другие.
        Правители под своими знаменами собирали полки и вели к блистательным стенам, вознесшихся к небесам, неприступных эльфийских цитаделей.
        Бесполезно. Оказалось, что эльфы знакомы с такими боевыми технологиями, что людей могли истребить в считанные месяцы, возможно - годы, но, в любом случае, человечество было обречено, без дара богов, и совсем потеряло бы силу на своих землях.
        Если бы однажды некроманты не вышли из тени, явив миру полное владение своей темной магией смерти. Именно они и их способности остались устойчивыми перед истощающим оружием эльфов.
        О, некроманты!
        Они пришли на помощь и стали спасителями мира от заселения чужеземцами. Их восславляли и благословляли. Им дали возможности и свободу действий. За столь длительное время маги смерти превратились из изгоев в героев. Только никто не знал, какая цена будет у великого спасения.
        Итак, начался именно тот виток истории, темные стороны которого были тщательно засекречен в королевских библиотеках Латгелии и Ивелесса. Радостный от того, что в мир все же вернулась столь желанная магия, пусть не такая, как прежде, но все же.
        Эльфы перестали претендовать на захват и покорение мира. Правда, время от времени, совершая попытки пододвинуть свои границы чуть дальше на запад, но нельзя сказать, что они достигли в этом особого успеха.
        - Поэтому я и хотел бы попросить открыть доступ в королевский секретный архив Ивелесса, - закончил Майло.
        - Вскрыв печати на старых фолиантах, - Ричард встал из-за массивного стола из красного дерева и подошел к окну, - вы полагаете, что сможете разгадать ту часть головоломки, к которой ведет их нынешняя деятельность?
        - Несомненно, - Вардас едва удержался, чтобы не съязвить в манере Гинтаре, но смолчал. Из чего следовало две вещи: Майло так и не забыл рыжеволосую девицу с янтарным цветом глаз и не полюбил новоиспеченного магистра. Что только сестра нашла в этом напыщенном павлине?
        - После диверсии в Дагендолле месяц тому назад, - продолжал Майло, - исчезла молодая девушка. Следы ее похитителей затерялись где-то у границ с эльфийской империей. Это то, что удалось выяснить мне в последние недели. Так же становится понятным, что кто-то из верхушки знатных семей причастен к этому. И, если вы считаете, что этого недостаточно, то мне придется просить его величество Тристана.
        Лотрок отвернулся от окна и в упор посмотрел на Майло.
        - Не стоит беспокоить его величество по таким… пустякам, - Ричард даже побледнел. Поговаривали, отношения между сводными братьями были весьма натянуты. Ведь Лотрок был первым претендентом на королевский престол, но отказался от наследования и короны. Немыслимый поступок для старшего сына короля!
        - Это не пустяки, - сквозь зубы промолвил бывший канцлер, - все возможно, что девушки в Дейделисе находятся в серьезной опасности. Да и не думаю, что от действий братства темной богини смерти кому-то стало легче жить.
        - Вы проверяли семьи, подобранных вами для смотрин девушек? - тут же увел в сторону беседу Лотрок.
        Вардас даже поморщился, когда магистр заговорил об организованном самим Майло отборе невест для Витгерда - короля Латгелии. Это ведь не кивок в сторону его недальновидности или, статься, недобрых намерений?
        - Несомненно.
        - А исчезнувшая, как-то связана с Высшими Домами?
        - Напрямую Людвика Огбите не связана с отбором, но она служила помощницей одной из потенциальных невест.
        - И вы считаете, что она достойна того, чтобы оставить ради нее пост и бросаться на поиски? - бровь назначенного магистра изогнулась ленивым котом.
        - Девушка достойна этого, хотя бы потому, что она послушница культа Пречистой! - руки непроизвольно стиснули деревянные подлокотники кресла так, что те жалобно заскрипели.
        - Неужели наш непробиваемый канцлер и брат познал острую необходимость одарить кого-то своим благословением? - в словах Ричарда послышалась издевка.
        Мерзкий сукин сын! Еще чуть-чуть и выдержке Майло придет конец, физиономия красавца-Лотрока перестанет волновать девичьи сердца на некоторое время. Никак не забудет ивелесский королевский отпрыск свою обиду. Но, как любящий брат, Вардас не мог поступить иначе.
        - Эта девушка, - сквозь зубы произнес бывший канцлер, - обладает даром смерти.
        Ухмылка сошла с лица магистра.
        - Почему вы сразу не сообщили об этом? - потрясенно молвил Лотрок. - Отчеты вы составляли для кого?!
        - Для всех тех, кто полезет их перечитывать без вашего ведома.
        - Да как вы смеете… - на бледном лице Ричарда стали проступать красные пятна.
        - Смею! В виду последних событий, оказалось, что гильтинийцам слишком много известно! Как вы объясните такое положение дел?
        - Да, я в курсе произошедших событий, но… - магистр отошел от окна и прошел в середину кабинета, - до конца я не был уверен, все же случаи проявления магии смерти очень редки. И все..
        - Доступ в архив! Дайте мне возможность прочитать засекреченные письмена.
        В кабинете повисла тишина. Лотрок задумался, а Майло не смел ему мешать, хоть и гасил в себе желание надавить, тем более зная болевые точки магистра.
        - Хорошо! - выдал Ричард после долгих раздумий. - Я предоставлю вам доступ в засекреченный архив королевства, но поставлю условие.
        И так всегда. Ричард Лотрок считал себя самым разумным и хитрым распорядителем. Наверное, поэтому у него не всегда складывались отношения с подчиненными.
        2.5
        - Вы вернетесь обратно в Дагендолл, и закончите начатые мероприятия по поиску невесты для вашего племянника - короля.
        Не то, чтобы Майло не ожидал такого поворота, но возвращение к отбору не вписывалось в его ближайшие планы. Он немного жалел о том, что ввязался в сомнительный план Ауро, и искренне переживал за будущее племянника. В итоге, поставленные цели - вычислить врага и предотвратить диверсию не вышло. Получилось даже наоборот. На фоне неудачи, Вардас умудрился поссориться с Ауро Сарфом - королевским предсказателем.
        - Но есть ли в этом смысл, магистр? - по правилам братства Брексты, Майло не имел права отказаться. Никак. Разве что внести коррективы в решение старшины своими вескими доводами.
        - Еще какой! Вы недооценили результат столь масштабного мероприятия. Более того, в один город съехалось огромное количество монархов сильнейших держав. Для многих появилась возможность провести переговоры в не совсем формальной обстановке, решить некоторые разногласия, заключить союзы. Вы слишком узко мыслите для человека вашего положения, лорд Вардас.
        - Зато вы - невероятно дальновидны, - не удержался от укола и Майло.
        - Конечно! Ведь, в отличие от вас, я смог оценить ситуацию со стороны, - спокойно произнес, ничуть не задетый сарказмом Вардаса. - Вам пришлось заниматься организацией масштабного действа: поиском девушек, приемом гостей в королевском замке, безопасностью и многими другими весьма нудными и отвлекающими делами. Но, тем не менее, именно вы и заставили гильтинийцев действовать, высунуться из подполья. Да, есть и потери, но от вас будет больше толку в эпицентре событий, нежели за его кулисами.
        - Но, позвольте… я дал слово! В первую очередь Витгерду, что найду того, кто так отчаянно желает зла в его окружении, но так и не продвинулся. Я потерял достаточно времени на все эти балы, танцы и турниры, упустив предателя.
        - Вы его и не найдете, если будете вдалеке от двора Латгелии, - Ричард, для пущей убедительности, даже подался вперед всем телом. - Неужели вы считаете, что самый главный зачинщик покинул двор?
        Конечно нет, но изливать душу Майло никому не собирался. На самом деле он и Дейделис решил покинуть, чтобы спровоцировать врага на новые действия. Борьба на два рубежа была слишком расточительна даже для сил второго лица державы. Да и кое-какую информацию необходимо было проверить. И вот чего уж не ожидал канцлер Латгельского королевства, так это того, что в братстве так проникнутся идеей отбора невест, что примут решение продолжать балаган. Ну, нет. Только не при его участии. Хватило одного раза.
        Теперь надо было отвлечься и сосредоточиться на главном.
        - Отправляйтесь в Дейделис, - распоряжался Лотрок, взявшись за перо и вновь погрузившись в чтение бумаг, - продолжайте и дальше оставаться цепным псом Латгелии. А я вам предоставлю еще больше записей по последователям Гильтине, пропущу в секретный архив Ивелесса.
        - А как же его величество Тристан? - скорее машинально, нежели из беспокойства, уточнил Вардас.
        - Его величество все прекрасно понимает, к тому же, неплохо о вас отзывается. И еще… - во взгляде магистра появилась искра, - эльфы очень заинтересованы в том, чтобы принять участие в отборе. Они тоже готовы предоставить информацию в обмен на то, чтобы принцесса Эурелия была включена в основной список невест.
        А вот это было уже интересно. Ауро про такое ничего не рассказывал, надо будет его как следует расспросить. За одно и помириться, хоть Майло был все еще зол как едас.
        - Также принц Латриэль готов выбрать себе невесту из списка, - на этот раз блеск в глазах Ричарда не очень понравился Майло.
        - Не много ли желает анорионский принц в обмен на свою сомнительную помощь?
        - Это не нам с вами решать. Тем более, что Латриэль хочет не так уж и много, даже не принцессу из претендующих королевств.
        Майло напрягся. Интересно, что уже задумало это худосочное существо с кинжалообразными оттопыренными ушами?
        - Латриэль так продешевил, торгуя своей лояльностью? - Вардас старался выглядеть максимально безразличным, но беспокойство уже гуляло по спине неприятным холодком.
        - Как знать? Но он очень заинтересован, ведет переговоры с латгельскими советниками. Вот поэтому вам и желательно быть сейчас при дворе рядом с вашим племянником. И, Вардас… - Лотрок внимательно посмотрел на своего коллегу, - вы происходите из рода держателей Запада, умение договариваться с эльфами у вас в крови.
        - А что сам лорд Сарф думает по этому поводу эльфийского интереса? - последние слова получалось выговаривать не иначе, как сквозь зубы.
        - Он пока не вел переговоры с эльфийскими послами, потому что занимается одной из ваших наводок, ведущей в восточные княжества.
        Зная магистра Эмбро, Майло понимал - тот никогда не любил придворные заигрывания и болтовню, и общение с большим количеством народу, старательно сводил к минимуму. Все легло на плечи Витгерда. Но Вардас был уверен, чтобы не произошло, племянник справится, и примет нужное решение, каким бы оно ни было.
        - К тому же, лорд Вардас, у меня к вам будет еще одно очень серьезное дело.
        «Еще одно очень серьезное дело» ждало Майло прямо в его скромном жилище, изящно попивая вино из витого серебряного кубка. Годы ее совсем не изменили, она по-прежнему оставалась такой же красивой и самоуверенной, но больше не будоражила никаких душевных струн. Однако, даже тогда, не смотря на ее острый ум и его крайнюю приязнь к этой женщине, ей так и не удалось зажечь искру в сердце Майло.
        - Здравствуй, Лейда, - сдержанно поздоровался, сбрасывая плащ на спинку кресла, лорд Вардас с женщиной, некогда разбившей его сердце, - ты уже в курсе?
        - Конечно! - похоже, она была полна воодушевления и желания поскорее приступить к делу. Или все же авантюризм и жажда приключений гнали ее вперед.
        - Это путешествие будет не из легких, - со вздохом молвил канцлер Латгелии, - стоило бы тебе отдохнуть перед дорогой.
        - Вот еще! - вино уже раззадорило далеко не покладистый нрав Лейды. - Я так долго томилась от скуки, целых десять лет изображая светскую матрону. С меня хватит! Мне поскорее хочется отправиться в путешествие за новыми ощущениями и впечатлениями. Кстати, а почему ты не поставишь портал?
        Легка на помине…
        Ненадолго хватило ее тяги к авантюрам.
        - Потому что по дороге в Латгелию придется уладить некоторые формальности.
        Майло старался отвечать сдержанно, чтобы ненароком не обидеть женщину, но резкие слова сами срывались с губ. Вот кому-кому, а ему не мешало бы отдохнуть. Но Лейда - это сплошная головная боль, для нее остаться в одиночестве - подобно смерти. Одно ее присутствие заставляло быть на чеку.
        - Ну, что ж. Путешествие, так путешествие! И когда выдвигаемся?
        Женщина подошла к лорду Вардасу и положило свои руки ему на грудь, словно пытаясь почувствовать взволнованное биение сердца.
        Я скучала, Майло.
        - Довольно, Лейда.
        - Почему? Мы не виделись более десяти лет. Столько времени прошло! И, поверь, я пожалела. Нет, правда, пожалела, что отвергла тебя, вышла замуж за Эдгара. Но наши чувства тогда пылали тысячью солнц! А потом оказалось - кроме собственного кресла у окна своей спальни ему ничего и не нужно! Он так погряз в мещанстве и тяжбах за соседские земли, что я чуть с ума не сошла в той глуши, которую он звал родовым замком. Представляешь? Мне казалось - родовой замок
        - это нечто загадочное, балы и светские вечера, новые знакомства, а на деле - это дыра, куда съезжаются его дружки для охоты… и прочей ерунды.
        О том, как Лейда Гамильтон леди Хенсли «скучала», знал весь свет ивелесской столицы. Майло сей момент сильно упустил, восполняя пробелы в знаниях из писем сестры Бригги.
        Сложно было воспринимать такую женщину, как леди Хенсли, всерьез. Да и сам Вардас никогда бы не пошел на то, чтобы звать ее с собой, но того требовали обстоятельства. Несмотря на веселый беззаботный нрав, легкий характер, некоторые способности Лейды были неоспоримы - она прекрасно владела таинством рунического письма, была знакома с некоторыми особенностями магии отступников, и по статусу была вхожа в тайный архив Ивелесса. И все же, Лейда была последним человеком, к которому обратился бы Майло за помощью, если бы не требование Ричарда Лотрока, а просьбы шурина следовало удовлетворять, хотя бы изредка.
        Вот только как бы самому Вардасу не пришлось засунуть голову в паучье логово.
        - Иди, отдохни, - Майло снял ее руки с груди, вежливо поцеловал тыльную сторону ладони, - завтра будет новый день, и мы с тобой поговорим поподробнее.
        - Майло… мне, правда, жаль, что так вышло десять лет назад.
        Женщины была не на шутку расстроена. Ее глаза виновато смотрели снизу-вверх.
        - А мне, на удивление, кет.
        Глава 3
        Глава 3.1
        Пламя билось раненной птицей прямо на руке, разрасталось, жалилось… именно жалилось - больно, как будто огрызаясь и наказывая за попытку обуздать, приручить и покорить. А ведь раньше боли не было, одежда сгорала, но ран не оставалось. В этот раз все иначе, огонь - стихия непокорная и необузданная - поддаваться не хотел.
        Я попыталась собрать пламя и сложить змейкой, но…
        В виду сложившихся обстоятельств и вашего нового статуса, смею сообщить, что всякие отношения между нами стоит немедленно прекратить…
        От злости и обиды на такие слова свело зубы, внутри поднялась буря, а маленькая огненная змейка разрослась до размеров огромного змея, и, неуемной силой, смела хвостом снег вокруг и ударилась о камень. Поднялся столп желтых искр.
        Камень, который я так неосмотрительно вам отдал, принадлежал некогда вашей матери и был ей подарен Эмбро Сарфом - вашим отцом. Он не являлся символом нашей с вами помолвки, камень был отличительным знаком, чтобы Великий магистр мог узнать в вас свою дочь…
        Маленького янтарного солнышка больше не было. Оно раскололось на множество мелких осколков, которые так и остались лежать на белом снегу за замковой рощей. Часть из них мне впилась в грудь, оставив на коже расходящиеся лучами шрамы, но это мелочи. Я понимала истинное назначение камня, зачем было писать такие обидные слова? Чтобы, кроме тела, травмировать еще и душу?
        Теперь вы вольны выбирать того, кто вам придется по сердцу и ничем мне не обязаны. Я не буду искать с вами встреч, ибо наши взаимные притязания были ошибкой.
        На этот раз камень, обвитый искрящимися кольцами, не выдержал напряжения и треснул.
        Ошибкой…
        Он пришел посреди ночи в мою комнату и целовал меня! Его чувства казались искренними и настоящими, хоть он и был сдержанным и даже немного отстраненным! А теперь - все было ошибкой. Ошибкой!
        Несмотря на то, что у Майло был такой страх перед огнем, он полез за мною в пламя, чтобы достать из ритуального круга, а теперь бросает меня. По своей ли воле?
        Возможно.
        Майло Вардас всегда был в первую очередь канцлером и только потом человеком.
        Мои чувства к вам были ошибочны, но в знак нашей доброй дружбы с вами, посмею заверить, что подруга и спутница ваша будет обязательно найдена.
        Камень на стене, раскаленный докрасна, стал крошиться…
        Я обещаю вам это.
        - На сегодня достаточно!
        Мелкий щебень взбешенными пчелами летел в разные стороны, когда Эмбро Сарф - мой батюшка - подошел ко мне и положил руку на плечо.
        - Иначе я лишусь и этого пристанища.
        Увы, у предыдущего дома были слабые стены, а я только получила от Майло письмо, с его весьма содержательным текстом. После случая с ритуалом огонь стал часто и бесконтрольно охватывая меня, снося все вокруг. Хорошо, что разворотило только мою комнату, разорвав стены не только изнутри, но и снаружи, никто не пострадал, но люди так перепугались, что слуги со страху сразу же разбежались кто куда, а о происшествии по столице поползли слухи - один невероятнее другого.
        Этот дом был крепче предыдущего, находился за пределами города и его окружала высокая каменная ограда, которая частенько становилась объектом для выхода моего отчаяния. Мне отвели место для моих занятий с отцом, который постоянно учил меня контролировать свою стихию, правда, до сего момента он так и не добился успеха. Судя по его виду он был крайне мною недоволен.
        Ну и пусть. Восемнадцать лет у меня не было ни малейшего представления об этом человеке, а теперь… признать, что мы чужие люди друг другу, наверное. И от Легарта ничего не слышно несколько недель. Даже не навестил ни разу. Тут его можно было понять - кузен избавился от обузы, и с радостью отправился распутывать заговоры против его величества. Выше упомянутое величество тоже даром времени не теряло, ходили слухи, что король вел переговоры с эльфийской империей для укрепления связей и власти. Весьма похвальное занятие, главное, чтобы эльфы не придумали очередную гадость и не напакостили - с них станется. Что-что, а пакостить любили эльфы знатно. Исподтишка. И чужими руками, желательно. В этом они были знатные мастера.
        Ну, пусть переговариваются. Политика - удел великих. Витгерду тоже пора научится жить и справляться без лорда Вардаса - это не я такую умную мысль у себя в голове сформировала, это батюшка высказался на днях, правда пост правой руки короля так и остался пустовать, мало ли Вардасу после его странствий снова пожелается канцлером сделаться. Не обделять же столь важную персону чином?
        К счастью, от всей придворной дребедени я была предусмотрительно изолирована горячо любящим родителем. Он теперь заботился о моей особе и пытался вылепить из меня не леди, как до этого пытались тетушки, а истинную воинствующую магиню… магессу… или магичку… Без понятия, как оно правильно звучит, но как бы это не называлось, сия процедура по превращению, была довольно сомнительна, по ожидаемому результату, и весьма трудозатратная, если брать в расчет мои не самые, прямо скажем, выдающиеся силы.
        Самое неприятное, это то, что изнуряющая попытка обуздать собственное пламя не помогала забыть канцлера Вардаса. Каждый раз, как только я пыталась убедить себя в правильности принятого им решения, меня разрывало на части от обиды и боли, от того и не выходило у нас с огненной стихией ни взаимопонимания, ни дружеских отношений. В итоге, пришлось признать, что я такая я же глупая и наивная, как и все девы, мечтающие о любви - втрескалась в первого встречного, который приласкал, поманил за собой. Даже, походя, спас жизнь…
        В огонь полез, а ведь от одного его вида Вардаса передергивало. Или мне все показалось? Конечно показалось - я же только из Обители вырвалась и наивная, что та овечка на лужке.
        - Нам необходимо поговорить серьезно, - в обычной своей странной манере заговорил со мною лорд Сарф.
        - От чего же не поговорить, если повод имеется?
        3.2
        - Я отправляюсь в Саурас с важным поручением от его величества. Вот решил тебя взять с собой в путешествие, как ты смотришь на возможность прокатиться через полстраны вдвоем?
        Ужасно! Смотреть на такие предложения я жаждала лишь из окна укрепленных стен какой-нибудь глухой обители, желательно обведенных рвом. Хотела было сказать что-то в этом духе, но вовремя прикусила язык. Путешествовать - значило ехать куда-то очень далеко, в наглухо закрытой повозке, время от времени прыгая по ухабам и колдобинам, рискуя отбить не раскормленное на хваленых королевских харчах седалище и потерять сиятельный набор еще целехоньких зубов.
        - Отправимся мы без сопровождения, - тем временем продолжал батюшка вводить меня в курс дела, явно предполагая мою радость от услышанного и безоговорочное согласие на это предприятие, - под видом скромного лекаря и его дочери, которые отправились на новое место работы главы семейства.
        Сама мысль о поездке уже вызывала приятнейшие мысли о тошноте и головокружении. Да, что же это такое?! Вроде же не кисейная барышня, а все туда же.
        Итак, путешествие вместе с отцом в одну из весьма богатых провинций нашего королевства, да, к тому же, инкогнито… Как еще удастся поближе узнать отца, если не взявшись за одно с ним дело.
        - Конечно же я согласна! - выпалила на одном выдохе. Все равно, очень тяжелом выдохе.
        К чему-то эта поездка приведет? В королевстве неспокойно, меня пытались убить давеча, можно сказать, а еще отец - и не кто-то там, а сам глава Братства Брексты, со своими тайнами, и не только семейными. Аж мурашки по коже! В конце концов, должна же я привыкнуть к длительным путешествиям - порталы я создавать не умею, а мобильность или, как говорят, умение быстро делать ноги в нужном направлении, в наши времена-умение неоценимое.
        - Вот и замечательно! - констатировал батюшка таким тоном, будто бы и не думал, что я откажусь. - Займись сборами сегодня - возьми все самое необходимое. Завтра рано утром выдвигаемся в путь.
        Собственно, вот и поговорили. От меня, судя по всему, и согласия не требовалось.
        И так как до конца дня заниматься разрушениями больше не было никакого желания, я решила потихоньку переключиться на сборы, рассчитывая, что все самое необходимое я могу собрать сама за полчаса.
        Но за полчаса не получилось… и не из-за того, что я поленилась.
        Нет, мне определенно не хватало Люди…
        Стоило взять в руки какую-нибудь вещь, как тут же вспоминала, с каким проворством Людя умудрялась аккуратно сворачивать одежды и платья, расталкивая их по немногочисленным шкафам и ларям. Сейчас бы под ее девичье ворчание можно было бы складывать дорожный сундук и самой, но неожиданно в моих покоях объявилась горничная, приставленная ко мне моим батюшкой.
        - Я могу вполне справиться сама, - попыталась выставить вон назойливую девицу.
        - Это приказ лорда Сарфа - помочь вам со сборами! - надменно отрезала служанка. - А приказы лорда не обсуждаются!
        Отсутствие Люди вообще было невосполнимо. Словно кусок от жизни отрезали, и ведь наша дружба была не сказать, чтобы долгой. А вот все равно реветь хотелось напропалую.
        Ох, Людька! Как же мне тебя найти? Приснилась бы, что ли, хоть какой-то знак подала.
        - Леди чем-то недовольна? - из задумчивости вывел тихий вопрос девушки, занимающейся моим внешним видом.
        - Я… - ощущения были почти такие же, как будто я свалилась с кровати, не досмотрев до конца сон - Э-э-э, нет. Ну, что вы!
        Оглядевшись, с ужасом обнаружила, что пока я предавалась печальным мыслям, горничная усердно собрала весь мой гардероб и упаковала в сундуки.
        - Но мне не нужно… столько вещей!
        Куда я это все потащу? Понадобиться отдельный экипаж. Тем более, лорд Сарф предупредил, что путешествуем под видом лекаря и его дочки.
        - Вы леди! - отчеканила горничная. - А у леди должно быть с собой все необходимое.
        Однако, не вообще все, что имеется у самой леди.
        Девушка наотрез отказалась дать мне возможность хоть пальцем пошевелить самой, поясняя это тем, что ей платят достаточно, чтобы она могла позаботиться о своей хозяйке - ведь она работает в доме у самого лорда Сарфа, прислуживает его дочери, возможно будущей королеве.
        Да что ж такое с этими людьми здесь в большом городе?
        Даже прислуга пытается показать свой, пусть и не самый высокий, статус перед всеми. Я решила не спорить с глупой девицей, дав ей возможность заняться багажом.
        Когда за ужином я предупредила отца о том, что со мной едет весь мой гардероб в полном составе, он только на минуту оторвался от своего блюда:
        - Очень хорошо! На постоялом дворе я забронирую комнаты для их хранения, а ты отбери самое необходимое.
        - Но… зачем? - чего-то я не понимала.
        - Затем, что лекарем я представлюсь не из желания прочувствовать на себе всю прелесть существования простолюдина.
        - Как скажете! - выдохнула и прокляла, на чем свет стоит, загадки и тайны, коими со мной делиться не спешат, но втягивают в авантюры по самую макушку с завидной регулярностью.
        Самое главное, что я взяла с собой - свой посох. Оставалось, как следует выспаться, чтобы следующий день не превратился в бесконечный укачивающий кошмар.

***
        - А ты меня удивила. - лорд Сарф смотрел на меня в обычной своей манере - с каменным выражением лица, не выдававшим и капли чувств, от этого мои глаза начинали дергаться оба и одновременно.
        - Чем это? - превозмогая тошноту, спросила из вежливости, хоть и разговаривать не хотелось. Дорога, по которой мы совершали свое нехитрое путешествие, чем дальше уходила от столицы, тем сильнее походила на огородный грядки вайделы Беаты, где сам едас ногу сломал, а ехали мы пятый день. Нет, на ночь мы, конечно, останавливались на постоялом дворе, меняли лошадей, батюшка расщедрился даже на покои для ночевки, но состояние мое оставляло желать лучшего.
        Все же дорогу я переносила плохо. И, нет бы, организму привыкнуть к тряске, но он не желал мириться с ежедневными издевательствами никаким образом.
        - Твоя мама тоже не могла находиться долго в пути.
        Это замечание заставило пробудиться мой интерес. Я заерзала на мягкой скамье, вопросительно посмотрела на лорда Сарфа, ожидая продолжения рассказа об Инге. Многого я о ней не знала, оказывается. Отец не заставил себя долго ждать.
        - Я не знал об этой проблеме, поэтому… - его лицо, и без того напоминающее обычно маску смерти, омрачила тень воспоминаний, глаза, еще минуту назад, схватывающие каждую деталь, смотрели куда-то мимо меня - в минувшие дни.
        - Из-за того, что ее постоянно укачивало, вы и не смогли сбежать, не так ли? - даже догадываться не пришлось, его скисший вид все сказал сам за себя.
        - Да, - выдохнул лорд Сарф, отвернувшись к окну.
        - Почему тогда не использовали портал?
        - Увы, Инге уже была в положении. об этом я узнал слишком поздно.
        - Вы так много сделали для короля, почему он не дал разрешение на ваш брак? - вот, что меня мучило долгое время. - Ведь он мог вырвать Инге из лап деда и запросто отдать ее вам? Почему вы не попросили его об этом?
        - Видно, что ты много думала об этом.
        - Конечно думала! Вы не представляете, какой была жизнь моей матери среди… родных! Она так и осталась изгоем, дед любил и заботился о нас, но он не всегда бывал дома. Рената… - тут мой голос меня предал и сорвался, а я подавила рвущиеся наружу… злые слова.
        Еще чего не хватало! Тетка не заслужила даже слова, пусть и дурного, тем более, упоминания ее имени вслух.
        - Если бы ее и правда любили, то забрали бы сразу и унесли далеко-далеко. Где никто не нашел… сделали бы ее самой счастливой! Что так мешало сделать последний шаг?
        Лорд Сарф смотрел на меня абсолютно невозмутимо, и только на дне его желтых глаз шевелилось нечто мне не совсем понятное. Что это? Отчаяние? Боль? Он никогда не мог выразить при мне свои чувства, отгородившись стеной молчания. Неужели маленькая, хрупкая мама сумела согреть камень, что у него находится в груди, и превратить его в живое, бьющееся сердце.
        - Герда Вардас, - тихо произнес отец, но вот теперь, не смотря ни на что, в его голосе отчетливо проскользнуло чувство… злости. Кажется, я уже научилась различать кое-какие оттенки его настроения.
        3.3
        - Это мать нынешнего короля? - я помнила имя, но не мешало уточнить, на всякий случай.
        - Да, и сестра Майло, если ты понимаешь, о ком идет речь.
        - Да, но она, ведь, давно умерла…
        - Умерла, - произнес отец задумчиво и снова устремил взор на заснеженные пустоши, - и в том, что случилось, была не виновата. Они были подругами, - Сарф выжидательно посмотрел на меня, - ты знала?
        В памяти возникло распухшее и отекшее лицо Ренаты в предсмертном исступлении.
        - Тетка, что-то силилась рассказать, но она была в цепких когтях эльфийской пыли. Сложно было понять, бредит Рената или говорит правду.
        - Рената… умерла именно так, как и заслужила.
        - Поддержала бы, если бы не тот факт, что обвинили то в ее смерти именно меня!
        О чудо! Батюшка все же рассмеялся. Или у него уголок рта потянулся вверх от того, что тоже живот крутит.
        - Узнаю Ренату - несчастное злобное существо, способное отравлять жизнь окружающим даже после смерти.
        - Так при чем же здесь Герда Вардас? - я решила напомнить отцу о более интересной стороне нашей беседы. Говорить о Ренате не было никакого желания.
        - Это очень трагичная история, но…
        Тут повозку тряхнуло так, что я, сосредоточившаяся на разговоре, и потерявшая бдительность, рухнула прямо на пол. Теперь шишка на лбу будет хорошо смотреться рядом с рыжей шевелюрой, контрастируя с веснушками. В общем, буду красавицей, главное, чтобы глаз не отек, тогда окружающим будет казаться, что я еще и кокетливо подмигиваю.
        - Да, что тут такое творится?!
        Лорд Сарф уже вышел было наружу разбираться с проблемой. Думаю, будь это разбойники, нас бы уже побеспокоили на предмет наличия драгоценностей и денег. Скорее уж лошади или колеса не вынесли прелестей отборнейшего бездорожья.
        Ждать стало невмоготу. Выбравшись наружу, я первым делом зачерпнула горсть снега и приложила к многострадальному лбу. Если повезет, синяк будет сиять не так ярко и четко, тогда мне не придется объяснять другим, что со мной случилось в дороге. Темная фигура отца виднелась в отдалении. Он повернулся ко мне, оторвав взгляд от чего-то лежащего у его ног.
        - Ничего страшного, - бодро улыбнулась хмурому батюшке, - всего-то лоб побила.
        - Гинта, не могла бы ты поднести мой кинжал?
        - Я? - не совсем поняла, что от меня хотят. - А… ну, да. В зависимости от того, где этот кинжал запрятан.
        От снега кожа на лбу потеряла чувствительность, зато пальцы кололи острые иглы холода, поэтому его пришлось выбросить. Утопая по колено в снегу я двинулась к лорду Сарфу. Не далеко от нашей повозки, на дороге лежал олень. Изо рта еще выходили облачка пара от тяжелого дыхания, закатившийся глаз с предсмертным ужасом косил на меня. В белизне снежного покрова уже проступали багряные пятна, напитываемые засевшим в боку жалом стрелы.
        - А наши лошади в порядке? - поинтересовалась на тот случай, если животные ранены.
        - Да, - кивнул растерянный кучер, - олень выскочил из кустов, напугав кобылок до смерти и всего-то.
        - Выбежал прямо из леса, - констатировал батюшка, - долго же он бежал.
        Олень был огромным. Из тех, что называют королем леса, духом чащ и полей - одни только раскидистые рога, чего стоили, такую голову повесить на стену для любого любителя охоты, было бы гордостью и честью. Какое извращенное понятие о доблести. М-да.
        Не знаю, был ли олень королем, но вот вожаком стаи точно являлся. Про таких нам наставники в Обители рассказывали, так как живую природу мы должны были знать так же хорошо, как и людей. Поэтому, только посмотрев на оленя, мне стало ясно, что задумал отец, и что при этом я не хочу присутствовать.
        Но животное было жалко. Я таких красавцев видела, разве что, на картинках, и то, королевских книг. Я потянулась и почувствовала неуемное отчаяние и боль уходящей жизни. Что же, дать ему умереть так бесславно?
        При моем приближении олень задергал головой и забил копытами по рыхлому снегу.
        - Осторожно!.. - восклицание отца, и его мощная рука перегородила мне путь к наступлению. - Не стоит к нему приближаться.
        - Отсюда я не смогу ему помочь!
        - И не надо. Как только ты к нему подойдешь, либо окажешься сбитой его копытами, либо поднятой на рога.
        - Очень оптимистичный прогноз! - не удержалась, чтобы не съязвить родному батюшке.
        Что я настоящий оленей не видела? Еще как видела! Издалека, правда, и не таких больших.
        С таким, решительно отчаянны, настроем направилась к животному. Олень при виде меня стал снова барахтаться, силясь встать.
        - Ч-ч-ч… - приостановилась и посмотрела в глаза животному. - Я не обижу.
        Какой он большой и красивый! Огромные лиловые глаза глядели прямо мне в душу, а рога - словно раскидистые ветви вековых дубов, таких никогда не видела.
        - Стой же! - надо же, лорд Сарф может проявлять истинное беспокойство за судьбу, едва обретенной, дочери.
        A я все шла, хоть и медленно, но больше не останавливалась.
        - Гинта… Его надо добить…
        - Ты хороший, - обратилась к оленю, который громко фыркнул на меня. - Очень хороший.
        И погладила его по мягкому теплому носу. Его страх, обида, злость и боль накатили на меня холодной волной. Стрела была обломана у самого оперенья - глубоко вошла, не вытащить, а крови натекло - из человека столько не выйдет.
        - Бедняга, ты ушел от охотников.
        Глажу животное по морде, успокаиваю, вытягивая красные нити агонии из напряженного тела. Залечить не получится - слишком большой олень, моих сил не хватит, чтобы закрыть разорванную плоть. Кровь остановить смогу, а остальное - дело природы. Слишком разные люди и звери. Я могу, разве что, помочь хоть немного избавиться от боли.
        От потраченных сил стали подкашиваться ноги.
        - Не стоило впустую растрачивать силы, - недовольно произнес лорд Сарф уже где-то у меня над ухом.
        - Зачем же мы остановились? - голова кружилась и меня слегка пошатывало.
        - Мне нужно, чтобы ты поняла одну простую истину, - он смотрел холодно, как самый требовательный жрец Пречистой.
        - Какую? - я решительно не понимала, чего от меня хотел добиться батюшка, разговаривая загадками. Но такая манера речи, поговаривали, его давний конек.
        - Милосердие - обоюдоострое оружие! - лорд Сарф указал на громаду черного бора, припорошенного снежным саваном, откуда тянулся кровавый след. Я вздрогнула от пронзительного рева охотничьего рога. За деревьями послышался собачий лай, топот лошадиных копыт, крики людей, треск ломаемых веток.
        Охота!
        Из-за кустов выскочили борзые и понеслись в нашу сторону.
        - Давай, беги! - стала я толкать оленя в мягкую морду, схватилась даже за рога, в попытке его увести. - Тебя растерзают! Беги же! Ну-у…
        - Уже поздно, - от спокойных слов отца, я чуть было не взвыла. - Надо было добить…
        Зверь попытался встать, но копыта проскользнули по сокрытому под снегом льду. Только подняла глаза, как из леса вслед за псами стремительно выехал всадник.
        Поднимая клубы искристого снега, с кабаньим копьем наперевес он мчался прямо на нас! Меня передернуло от недоброго предчувствия. За ним тут же из леса показалась кавалькада сопровождающих. Все были явно благородных кровей, разодетые сплошь в меха соболиные, шапки песцовые. Разогретые, разъяренные, жаждущие добычи и крови.
        - Прости, - прошептала животному, глядя в глаза, - теперь я тебя не спасу…
        3.4
        Рядом с нашими ногами легли три стрелы. Всадник наехал, не жалея коня, оттесняя нас от умирающего оленя. Отец успел меня оттащить от животного в самый последний момент. Я бы закричала, будь у меня силы, но сил не было. Не могла даже сопротивляться стальной хватке лорда Сарфа.
        Собаки плясали вокруг и лаяли, не решаясь приблизиться. Всадник ловко выпрыгнул из седла, сбрасывая меховую накидку, поигрывая копьем и желваками на распаренном, ко будто обтянутом ремнями лице. Свинцовые глаза были такими же пронзительными, как у отца, но в них играла какая-то необузданная жажда крови. Он посмотрел на меня исподлобья:
        - Никак, браконьеры в моем лесу, - мягкий и глубокий его голос не вязался с внешностью, - Сегодня, видать, у нас два праздника: пир в честь славной охоты, и повешенье оборванцев. Как думаете, здорово же они будут болтаться, скажем, вон на том дереве?
        Он обернулся к своим сопровождающим, те, распаленные скачкой, занялись хриплым смехом. Отец заслонил меня плечом:
        - Побойтесь Всевышней, славный владетель, мы всего лишь странники, ненароком забредшие на ваши земли.
        «Славный владетель» с прищуром оглядел отца с головы до пят, будто что-то прикидывая, а потом указал на нас острием копья, будто с трудом растягивая улыбку.
        - А я пошутил…
        Он хохотну, а потом и вовсе залился смехом, отвернувшись и утратив к нашим персонам всякий интерес
        - Надо же, какой монстр! - самодовольно воскликнул, подходя ближе, охотник. Явно молодой, пусть и с обветренным лицом, полновластный лорд из высшего Дома. - Гнали от самого Ложского озера.
        Он приблизился к оленю и схватил за рога. А лорд Сарф покрепче сжал меня в объятиях.
        - Прекрасное украшение для замковой гостиной, не так ли, Баркус?
        - Милорд! - обратился к молодому аристократу, видимо, тот самый Баркус. - Я бы на вашем месте добил животное, чтобы не мучилось.
        - Зачем? Ему и так осталось немного!
        Милорд ткнул копьем в рану умирающего хранителя лесных владений. Мне ничего не оставалось, кроме как, сжать твердую руку отца своей холодеющей ладонью.
        - Сегодня будет большой пир! - высказался один из охотников. - Завалили самого вожака! Йодас знает, сколько он бегал и путал следы.
        - Теперь стаю будет легче выследить, - отозвался, кто-то еще, - они без - всего лишь тупое стадо.
        Нас с батюшкой демонстративно не замечали. Да и кто будет обращать внимание на двух простолюдинов, одиноко стоящих в сторонке. А путешествовали мы именно, как простолюдины - под видом обычного лекаря и его дочки. Вещи, как отец и обещал, оставили на одном из постоялых дворов, щедро заплатив хозяину, за сохранность. Оставалось уповать на, что нас действительно не вздернут.
        Лорд Сарф замер, казалось, он чего-то ждет. Я проследила за его взглядом, он внимательно смотрел в сторону молодого охотника, завалившего ногу на бок оленя. Он с восхищением и интересом осматривал тушу животного, дергал его за рога, прикидывая, как голова хранителя леса будет смотреться в его родовом замке.
        - Я бы на вашем месте был бы поосторожнее, - тихо и почти скромно молвил батюшка, обращаясь к лорду, - все же это вожак стаи, так легко его не убить.
        - Вы хотите сказать, что я недостаточно ловок, чтобы завалить такую тушу? - в свите молодого лорда восхищенно заохали. Оказывается, здесь даже дамы присутствовали, в шляпах с перьями и расшитых золотом плащах. Воистину, не понятна мне была эта тяга к играм в смерть. Охота для меня всегда была, чем-то вынужденно-необходимым, что служило источником пропитания. Но никак не способом получения удовольствия. Лес был благороден и щедр, если человек входил к нему с целью добыть пищу. Однако, есть ли смысл в том, чтобы загонять несчастное животное собаками, забить до смерти стрелами, просто, чтобы почувствовать удовлетворение…
        Желчь подползла к горлу, во рту сгустилась горькая слюна.
        - В прошлый раз, - продолжал довольно рассказывать лорд, - я завалил огромного вепря! Настоящее чудовище. Мы три дня пировали по этому поводу!
        Какое невероятно интересное время препровождения! Убивать, а потом праздновать. Неужели и заняться-то больше нечем?
        - И все же, милорд! - опять обратился к молодому охотнику сухопарый старик, неизвестно как, затесавшийся в это общество молодых и разгоряченных аристократов. - Будьте осторожны.
        Тайком он дал знак трем крупным мужчинам, видимо, ловчим, чтобы те занялись тушей животного. Но те не успели даже приблизиться, когда олень в последней предсмертной агонии, мотнул головой и внимательно посмотрел на своего убийцу. В этот момент в свите раздались восклицания и окрик, однако молодой лорд не успел опомниться даже, как умирающий вожак оленьей стаи, вскочил на ноги и, разрывая шелковый гамбезон, насадил на ветвистые рога тело охотника.
        3.5
        Кто-то истошно завопил. Во вздувшиеся бока зверя вонзилось несколько копий. Один из телохранителей не растерялся, выхватил из ножен охотничий кинжал и одним метким ударом рассек артерию животного. Олень сел, ноги его подломились, и он рухнул, испустив последний вздох. Хлынула кровь, заливая снег вокруг. Кто-то из дам рухнул в обморок прямо на лошади, а кто-то просто ограничился обыкновенной рвотой.
        Меня стало шатать, но рука лорда Сарфа держала стальной хваткой, не давая упасть и окончательно окунуться в спасительное забытье. Отец прямо вместе со мной направился к раненому лорду, которого к тому времени, сняли с оленьих рогов.
        Месть хранителя леса свершилась. Никто нарочно не выслеживает и не убивает вожака оленьей стаи, даже волки - чтут закон леса и его обитателей. И, сильно сомневаюсь в том, что местная знать об этом не знала. Господа изволили поразвлечься. Думаю, такое представление они запомнят надолго.
        - Прошу прощения! - скромно, до зубового скрежета, промолвил батюшка, обращаясь к тому самому сухопарому старику - Баркусу. - Я лекарь Раске из Дейделиса, позвольте мне осмотреть молодого лорда.
        - У него разорвана брюшина, - произнес Баркус, - не знаю, что еще в этой ситуации можно сделать. Разве что, сотворить чудо!
        - Чудо, что он не пострадал раньше. Раненое животное нужно добивать. Но, поверьте, - а лорд Сарф умеет быть душевным человеком, если захочет, - я изучал даже некоторые эльфийские методики. А моя дочь - Людвика, - тут он многозначительно посмотрел на меня, - прошла даже обучение в Храме Пречистой Живы.
        - Вы серьезно?! - не дав мне опомниться, на меня посмотрели так, будто бы на моей голове прямо сейчас выросли такие же рога, как у почившего оленя.
        - Так чего ждет эта девица? - воскликнула одна из леди. - Пусть немедленно займется исцелением лорда Савра! Его отец озолотит девчонку!
        Похоже, все люди считали, что для служительницы Живы нет ничего невозможного, что касалось жизни и смерти. А сама целительница в погоне за наградой сию секунду вдохнет жизнь в умирающего.
        Я посмотрела в глаза отцу. Взгляд желтых глаз мне все сказал. Не то, чтобы я обиделась. Нет. Но не ужели он вправду считает меня виноватой в случившемся, в том, что я не принесла ему кинжал? Не дала успокоить мучения живого существа, прервав его жизнь? И теперь мне надо исправлять свою ошибку. Что ж на душе так пронзительно грустно? Отец, и он во мне разочарован. Мне не нужно, чтобы меня отгородили опекой от всех бед света. Только иногда очень хотелось бы услышать хоть одно слово поддержки, все-таки он мой папа.
        Затолкав все чувство вины подальше, я молча опустилась перед лордом Савром - наследником Саурасской провинции нашего королевства. Брюшина и правда повреждена, но спасти еще можно было. Увидела все внутренние и внешние повреждения - много их, а часть силы я отдала оленю. Теперь понятно, почему батюшка злился, но ведь не остановил, почему-то.
        - Не бойся, - шепнул он мне и положил руку на плечо, - я поддержу.
        Ну да, одной мне не справиться. Молодой лорд Савр дышал тяжело и отрывисто, изо рта шла кровавая пена, а в глазах сильная жажда жить - человеческий организм, мне был куда понятнее животного. Я набрала побольше воздуха в легкие, склонилась над умирающим и, подавив тошноту и спазм в желудке, дотронулась своими губами до чужих окровавленных губ.
        - Да как она… - где-то в отдалении уже услышала возмущенный девичий возглас. Чье-то мнение мне было сильно безразлично. Больше всего я боялась оскандалиться обычной рвотой. Хотя, девицы будут только рады.
        Почувствовала, как закрываются раны внутри, восстанавливается кровоток в теле, как наливается жизнью ослабевшее тело, как тепло возвращается в, едва охолодевшие, губы.
        Меня же силы стали покидать, как вода из опрокинутого кувшина, в ушах зазвенело так, что местный охотничий рог, в сравнении, показался соловьиной трелью. Еще чуть-чуть и…
        Тепло в меня проникло прямо с того плеча, до которого дотронулся отец. А он совсем не такой уж и бесчувственный - стихия силы пламени - благородная стихия. Сила стала понемногу в меня возвращаться. Разлепила отяжелевшие веки и столкнулась с зелеными глазами, уставившимися на меня с… благоговением. И тут пришло осознание того, что по-прежнему мои губы находятся на губах лорда Савра. Только хотела вскочить, как крепкие мужские руки меня прижали к себе, а я обессиленно свалилась в пропасть забытья.
        Самая действенная манера для излечения внутренних повреждений, и… самая глупая, как по мне. Целоваться с Сарвом было последним, что пришло бы мне в голову даже в час смертельной опасности. Теперь, поди и докажи, что злого умыла не было. Мне подумалось, что губы придется оттирать песком до конца жизни. Сил не осталось даже на слезы.
        Вспомнился тот самый первый раз и шепот Майло прямо в душу: «Глупая моя девочка…»
        Глупая - это точно. Будь я немного умнее, забыла бы о Вардасе, но вот только сам он никак не желал забываться.
        Глава 4
        Глава 4.1
        Голова шла кругом от очередной порции гадости, которую в нее влили насильно. От нее еще и крутило живот так, что внутренности просились наружу.
        Но остатки рассудка еще не покинули сознание. Поэтому желание, чтобы все это поскорее закончилось, огненным клеймом прожгло все ее мысли.
        За что все это ей? Нет, не тот вопрос, она себе задала. Зачем она здесь?
        За что, было и так понятно - не особенно была приучена к труду, да и прикладывать ручки самой желания не было.
        Избалована была родителями до ужаса - одна единственная цацка в семье, именно цацка, по-другому и не назовешь. Родители были купцами, не абы какими - зажиточными. Все у них было, а вот детей не было.
        И случилось, как в той сказке про избалованных королевен и ненасытных драконов, что нянька рассказывала на ночь глядя, чтобы Людя крепко засыпала. Только малая была не такая дура. Заснешь вот так, а новой сказки не услышишь.
        Так вот, что же было в сказке? Память стала подводить.
        Там у короля с королевою тоже не было детей, и тогда королева приказала изловить невиданную птицу, что прилетала в королевский сад и там на деревьях сидела.
        Птицу, ведомо, никто не изловил, а вот хвост ей оттеребили знатно. Раз, наевшись тех перьев, королевна понесла.
        Матушка Людина вряд ли за птицей гонялась с батюшкой на пару - не в том положении люди были, так и соседи засмеять могут - но вот к знахарке одной матушка таки сходила.
        И, ладно бы, будь это вайдилута из своих. Так нет же, отперлась, заверни глаза, за самые болота, за леса - не лень же ей было.
        Та знахарка из темных была. Скорее всего. Это теперь понимала Людя, а тогда понимать ей не было надобности - после, проведенного обряда матушка ею, как раз-таки, обременилась.
        И никому не было дела - темный был обряд или какого-то еще цвета. Дите родилось здоровое - счастью родителей предела не было.
        Так и жила Людвика Огбите - в непомерной любви и заботе. Имела свои покои с детства, нянек, что бежали по первому зову, игрушек в достатке, убранства самые красивые.
        Наверное, в такой жизни даже не помышляешь, что может статься что-то худое. А оно вышло так, что вспомнить было жутко, мурашки бегали по коже и дурные сны еще долго преследовали Людю.
        Как-то, в одной из поездок, на родителей напали, обокрали, а самих убили. Люде тогда лет пятнадцать было, когда эту дурную весть ей донесли. Но тьма в ней проснулась не в тот момент, а позже.
        На похороны собрались все скорбящие родственники. Только вот скорбели они больше о том, что все наследство достанется недалекой пигалице.
        А уж как-дом-то обнесли, отдельное воспоминание - подчистили даже Людины покои и снесли любимую игрушку - резную кукольную колыбельку с каланской росписью.
        Девушка мечтала, чтобы все они поскорее убрались из дому, боялась в любую минуту сорваться.
        Вся их неприязнь к ней легла тяжким бременем на воспоминания. Никто после произошедшего добрым словом с ней не обмолвился, все делили между собой родительский достаток.
        А потом появился он. Ночной кошмар. Какой-то там батюшкин то ли сводный брат, то ли сводный сват. Явился не один, а с бумажками и душеприказчиками - мол, батюшка Людин о ней заботиться кровному свату завещал.
        Родственники убрались восвояси, прихватив себе все то, до чего дотянулись руки. Вот тогда-то и осознала Людя, каково это на целом веку одной остаться.
        После первого побега, ее заперли в собственных покоях. Няньки превратились в надсмотрщиц, а «добросердешный» опекун решил в женихи податься.
        И, нет бы, поискал среди соседских девиц себе суженую, куда там. Оказалось, что наследница всего сама Людвика, до золотников так просто не добраться.
        Вот и удумал сват-брат на ней ожениться. Тут и шестнадцать лет вот-вот должно ей исполниться.
        А чтоб «невеста» не брыкалась да не отнекивалась, повадился к ней по ночам в покои ломиться. Няньки-надсмотрщицы ему в помощь ключи от двери специально отдали. С тех пор совсем жизни не стало.
        Людя, правда, тоже не из робкого десятка. На гадости тоже была мастерица - то ужей наловит и в кастрюлю подкинет, то мышей да крыс дорогому родственнику в сапоги засунет.
        Однажды додумалась - и козьего помета в перину жениху напихала. Крику было, что окна ходуном ходили.
        Только няньки-надсмотрщицы сдали ее с потрохами, а жених, не особо церемонясь, вознамерился выдрать лозиной собственноручно.
        Тогда-то от страха, боли, обиды, тьма впервые и проявилась. Людя тот момент запомнила слабо, но женишок напугался до полусмерти, а главное, со страху к невесте больше по ночам не хаживал и бдительность свою ослабил.
        Вот тогда и решилась Людя, набравшись храбрости, подкупила одну из дворовых девок гребнем коралловым и лентами кагантскими - все богатство, что от матушки с батюшкой осталось в личном пользовании - и сбежала.
        Слышала, что за верст двадцать от родного селения, Обитель имеется, куда всех нуждающихся сирот принимают, вот и направилась туда.
        4.2
        Как добиралась - вспоминать и то страшно. Каждый раз боялась, что настигнет «жених», развернет обратно, и, тогда уж точно, выбора ей не оставит.
        Но таки достигла Людвика заветной цели - в полуобморочном состоянии донесли ноги до той самой Обители…
        - Как она? - за дверью камеры послышался, теперь уже, легко узнаваемый голос. - Опять переборщили с пылью!
        Раздраженный. Нетерпеливый. Недовольный голос палача, которому преподнесли жертву в бесчувственном состоянии.
        - Ну-ка посмотри на меня, - приказ был не жесткий, но Людя не смела ослушаться. С трудом разлепила тяжелые опухшие веки.
        А ведь перед ней была женщина. Вот, что не давало покоя - как это может творить женщина.
        - Тьма еще не до конца овладела ею, - констатировала женщина в плаще и, открывающем лишь тонкие черные губы, капюшоне, - девчонка сопротивляется. Сильная…
        Людя знала ее. Точно где-то видела, только не могла вспомнить, где и когда именно.
        Будто бы тот участок памяти, в котором хранилась данное воспоминание, находился под замком, а вскрыть его не получалось - Людя не могла подобрать ключика.
        И только резкая боль, которая возникала каждый раз, когда девушка пыталась зацепиться крючками мыслей за ускользающую догадку, не давала прикоснуться к этому воспоминанию.
        - Если сильная, это хорошо, - произнес мужской незнакомый голос, - тебе такая как раз подойдет.
        - Еще как! - воодушевилась женщина, ее потемневшие, будто искусанные губы, сложились в подобие улыбки. - Столько нерастраченной темной силы… а эта дуреха даже пользоваться, как следует, ею не умеет.
        Женская рука с тонкими нервными пальцами ласково перебирала Людины волосы.
        - Но волосы стали менять цвет, а это значит повелительница ее благословила, - неприятное хихиканье.
        Женщина вызывала отвращение, то ли запахом мертвечины, который исходил от нее, то ли странным голосом, что будто бы доносился из самой могилы.
        Вообще, ее раздражала и пробуждала омерзение каждая мелочь: камера - холодная и сырая, словно затопленный склеп, люди, которые на людей слабо похожи, их хозяйка и вовсе от человеческого существа была далека, если в этом ее теле и теплилась жизнь, это было больше похоже на существование оживленной куклы.
        - Что с ней делать дальше? - мужской голос подручного, еще принадлежит человеку, хотя каждый вздох и сопровождался костным скрежетом зубов.
        - Пока ничего, - хозяйка подземелий встала и направилась к выходу.
        Нет, определенно, Людя ее знала. Видела, даже. Просто не в таком обличье, в каком эта женщина была сейчас - длинные седые волосы, выпадавшие из капюшона, тощие длинные пальцы с нестриженными ногтями и лицо - маска смерти.
        - Всматриваешься? - обратилась хозяйка подземелий к измученной девушке, когда заметила, что жертва не отводит от нее взгляда. - Что ж - смотри.
        Женщина подошла к факелу, который находился в руках сообщника.
        - Хозяйка, может не стоит…
        - От чего бы не удовлетворить любопытство? - насмешка пополам с ненавистью в мертвом голосе. - Пусть смотрит внимательнее - какую цену мне пришлось заплатить за чужое счастье. Теперь пришло время расплаты, моя дорогая. Увы, сила, что в тебе есть, мне очень понадобится.
        Хозяйка усмехнулась покрытыми струпьями губами, осклабив желтые зубы. Тут, будто сильный удар сломил ее пополам, она застонала, схватившись за полы плаща на груди.
        Костлявые пальцы выудили из складок одежды стеклянную флягу, вливая густую жидкость в жадно открытый рот.
        Слуга услужливо придержал обмякшее тело за плечи, пока к нему не вернулось прежнее сипящее дыхание. Вытянутая маска опять осклабилась, будто ничего и не случилось.
        - Осталось дождаться Тьмы, что придет на землю в последний день года. И моя месть, которой я так долго ждала, свершится.
        С этими словами она удалилась. Подручный, бросив на Людю подозрительный взгляд, вышел вслед за хозяйкой.
        Да, сгори оно все синим пламенем! Сил кричать у девушки не было. Ей хотелось выбраться отсюда, да зелье, которым ее поили насильно, обездвиживало ее тело. Домой! Но дома у Люди не было…
        Легкая вспышка воспоминания. В памяти возник образ конопатой тощей девчонки, которая то бранится, то плачет.
        В груди все же потеплело, там - в той прошлой жизни еще были люди, которые беспокоились о ней, ждали и переживали за нее. Из глаз полились слезы бессилия и отчаяния.
        Вернется ли она, когда-нибудь домой? Посмеется вместе с Гинтой или поругается с Ютасом?
        Ютас…
        Вот же, скотина! Оказался целым королем! Тогда Людя не жалела слов, не скупилась в выражениях, когда высказывала, ему все, что думала. А он такой грустный, глаза такие синие…
        Кто сказал, что король женится на простой прислужнице? Но он ни разу не воспользовался ее доверчивостью и своим положением. Кто же он, честный дурак или прекрасный подлец?
        Все же, хочется домой даже тогда, когда дома нет. Но кто знает, может именно в доме, которого нет, тебя ждут сильнее всего…
        4.3
        - Я очень рад тебя видеть! - наедине Витгерд не скрывал эмоций. - Но, что побудило тебя вернуться так быстро? Я, по правде сказать, только начал мириться с тем, что остался в одиночку противостоять своим достопочтенным лордам на Совете.
        Король блефовал совсем немного, но в этом угадывалась его хулиганская натура. Майло тоже был рад видеть племянника. Очень рад. Оказавшись на родине, он понял, что именно здесь он на своем месте, пусть даже ему придется столкнуться снова с Гинтаре.
        - Дядюшка, - заговорщицким шепотом молвил Витгерд, - не прояснишь ли ты мне ситуацию, кто та леди, которая, по слухам, явилась с тобой?
        Где-то внизу, за высокими каменными стенами, тонкими серебряными голосами пронзительно запели колокольчики на стылом ветру. Оба они выглянули в окно, выходящее на королевский сад, погруженный в глубокий белый сон. Даже в таком умиротворенном состоянии он производил впечатление одинокого острова, куда можно сбежать и забыться от всех проблем и невзгод. Может, поэтому в нем так любили совершать прогулки романтичные барышни даже зимой.
        Майло мотнул головой, прогоняя видение рыжеволосой девушки в метели, и скрипнул зубами - легенду придется сохранить, а вот объяснится с королем он потом, когда точно убедится, что они с Витгердом остались наедине. Слишком много ушей имеется в закоулках старого замка, и уши эти вырастали из самых неожиданных углов.
        - Со мной приехала Лейда Гамильтон, леди Хенсли, - сдержанно пояснил канцлер,
        - я должен буду тебе многое объяснить, но предупреждаю сразу: леди Хенсли - теперь моя нареченная.
        Витгерд присвистнул от изумления и, отвернувшись от окна в упор посмотрел на канцлера.
        - Ну, ты даешь, дядюшка! Нельзя тебя отпускать ни на минуту, вот уже и дамой сердца обзавелся. Неужели ты расстался стем аметистовым кам…
        - Ты же знаешь, - Майло раздраженно дернул плечом, все же эта тайна его здорово тяготила, - ивелессцы более продвинуты в столь сокровенных вещах, нежели скромные и консервативные латгельцы. Так что, пока прекрасную шею Лейды ничего моего не украшает, кроме драгоценностей ее, безвременно почившего, супруга.
        - Все так серьезно! - не очень радостно, для столь знаменательного события, усмехнулся молодой человек. - Предлагаю устроить в честь твоего возвращения бал, соответственно, на нем и объявить о твоей помолвке.
        - Мне кажется, с этим можно и повременить, - при мысли о подобном Вардас даже поморщился, - я б не стал спешить с утверждением официального статуса, да и не до увеселительных мероприятий сейчас.
        - А до чего? - на этот раз Витгерд стал серьезным и сосредоточенным. - Людям страшно, особенно перед предстоящими… зимними праздниками.
        Да, народу было чего боятся ввиду произошедших событий.
        - Я говорю о предстоящем затмении, если ты не понял, - монарх покосился на задумчивого канцлера.
        - Ты родился в затмение, - констатировал Вардас, - скоро твой день рождения, вот можно и организовать зимний бал, в честь грядущих событий…
        - В честь Конца света?
        - Неужели ты боишься? - Майло, впервые за все время, внимательно посмотрел на племянника.
        - Нет! - довольно поспешный и резкий ответ короля сказал все.
        - Ты страдаешь, - догадался лорд Вардас, которому вдруг стало не по себе. С юного возраста он всегда поддерживал мальчика, а в самый ответственный момент оставил.
        - Не смей винить себя! - жестко сказал Витгерд. - Все, что ты сделал - было правильным.
        Молодой человек снова отвернулся к окну. Что-то привлекло его внимание, какое-то цветное пятно выпорхнуло из-за беседки и снова затерялось между стволов тисовой рощи. Там, среди укрытых снегом деревьев, мелькала длинная тонкая фигура в бордовом плаще. Леди Хенсли любила выделяться везде и во всем, даже среди опустевшего спящего сада.
        - Пора ставить всех стервятников на место. И, если они всегда считали, что ты вытираешь мне сопли, то теперь, подозреваю, их мнение сильно изменилось.
        - Я рад за тебя, но думаю, что это был неподходящий момент для отъезда! - продолжал каяться Майло.
        - Надо бы уже научится самому управлять в государстве без подобной поддержки. Ведь ты понимаешь - рано и ли поздно, это случится - я останусь один, поэтому тщательно готовил меня. Я тебе за многое благодарен, дядя. За все!
        Витгерд развернулся к Майло и в упор посмотрел родственнику в глаза.
        - Но я буду тебе еще больше благодарен, если ты сам перестанешь воспринимать меня ребенком и действительно перестанешь нянчится со мной.
        - Похоже, кто-то забросил свою дуду! - рассмеялся канцлер. - Вряд ли, все это время ты мог на ней играть, от того стал таким напряженным.
        - Нет, дядя, - в голосе племянника слышалась твердость, и все же он страдал. - Мне просто не для кого было играть.
        И король, и канцлер замолчали, наблюдая за гуляющей по саду Лейдой, как за порхающим диковинным мотыльком, который умудрялся находить под снегом отмершие цветы. В руках женщины собирался весьма необычный букет. И короля, и канцлера одолевали одинаково мрачные мысли.
        - Ты нашел хоть что-нибудь? - первым не выдержал Витгерд.
        Майло огляделся, сильно подозревая, что в королевской приемной достаточно сторонних ушей для того, чтобы разговор не стал конфиденциальным. А у канцлера было, что сообщить племяннику. Все же поход в секретный архив Ивелесса не прошел бесследно.
        - Совсем немного, - нарочито спокойно произнес Вардас, - ты же знаешь, мы не особенно ладим с Лотроком, чтобы наши взгляды и мнения хоть в чем-то сошлись.
        - Выходит, все впустую? - разочарованно произнес король. - Жаль! Это был последний шанс, хоть что-то выяснить.
        - Я выяснил, но немного. К примеру, в свое время, мне удалось раздобыть историю той похищенной девушки.
        - Люди?
        - Да. Ты знаешь, - рассмеялся Майло, - она довольно занятная особа.
        - Конечно! - согласился государь, принимая правила игры, изображая увлеченного простака. - Она очень хороша! В ней масса добродетелей.
        - Не то слово! Оказывается, она весьма добродетельно чуть не проломила своему опекуну череп. Ты знал ее историю?
        - Нет. Она ничего, практически, о себе не рассказывала.
        - Витгерд, ты знаешь, я сделаю все возможное, чтобы ее найти…
        - Я понимаю, дядя, все понимаю. И… скажи - у тебя точно все серьезно с этой леди?
        Канцлер напрягся, но правду пока сказать не мог, и не потому, что не доверял королю. Лейда, навязанная ему Лотроком, как ярмо, нужна была для работы, хоть она явно не скрывала своего интереса к Майло и даже питала надежды, отказываясь исполнять только роль прикрытия. Это было, конечно, на руку самому Вардасу, но порядком утомляло. Да и не собирался он обнадеживать женщину пустыми чаяниями ее и, без того, любвеобильного сердца.
        - Просто мне казалось, что тебе нравится Гинта, - продолжал рассуждать молодой король.
        - Кстати, как поживает твоя добрая знакомая? - Майло боялся называть ее имя, чтобы не разбередить свою рану, но не узнать о ней он не мог.
        Витгерд внимательно посмотрел на канцлера, будто бы размышляя как подать историю.
        - Лорд Сарф отправился путешествовать в Саурос.
        Что ж, это было неплохо - значит магистр внял предположениям, и отправился проверять теорию, которую Майло успел изложить наставнику ранее в письме.
        - Какие-либо вести от него поступали?
        - В том-то и дело, - вздохнул король, - что от него нет никаких вестей вот уже две недели.
        - Вероятнее всего, он поглощен расследованием, - выдвинул предположение Майло, хотя тень тревоги успела коснуться его лица, - у его дочери не спрашивали? Возможно он поддерживает вестовую переписку с девушкой.
        - Сомневаюсь, - скептически заметил Витгерд, - как раз-таки, Гинтаре он взял с собой.
        В этот момент Лейда заметила в окне лорда Вардаса и помахала ему рукой с, зажатым в ней, букетом абсолютно мертвых роз. Только Майло даже не видел этого трогательного приветствия.
        4.4
        Это было нечто с родни королевскому балу, только без короля. Зато пафосом, поди, переплюнули даже приемы во дворце у Лукрецию Дардас с ее папашей. А уж наряды-то, наряды. По словам местных леди - все было пошито по последней столичной моде: жемчужные нитки на всех оборках, вычурные воротники, удушающие своих носительниц, и даже пышные перья, торчащие из самых неожиданных мест. Вот только я никак не могла припомнить даже намек на такие фасоны в Дейделисе, хоть и не так уж долго в нем провела, но, возможно, она попросту туда еще не добралась из-за местных выбоин и ухабин. Надо будет указать столичным модницам на их отсталость и недалекость. Хотя, я сомневаюсь, что Лукреция одобрит нечто подобное себе, только саурского разлива.
        Этела Вакерас сопровождала меня везде и всюду с презирающим взором. Да что ж такое-то?! И ведь лично ей я даже гвоздика в сапог не подкинула, хоть и очень хотелось, после всех тех гадостей, которые она мне наговорила по утру, опорожнить в ее обувь целое ведро булавок.
        До чего же девицы дурными делаются, когда дело касается их места под солнцем, ну, или подле даже не принца, а местного князька - заносчивого и самовлюбленного, но зато наследника состояния. А как же любовь? Только в светском обществе именно такая сердечная тяга к благам земным и считалось любовью. Куда уж мне с наивной деревенской куртуазностью?
        Да-да, это батюшка так выразился, не я.
        Уж больно страдала несчастная княжеская зазноба, что молодой князь вознамерился полезть ко мне с лобзаниями на виду у всей свиты. А получается, что первой полезла я, и, как будто бы не было того, что князек этот собирался богам душу отдать.
        Еще ранним утром, не успела я толком отойти от изнуряюще-исцеляющих манипуляций, что произвела накануне с двумя оленями: с одним благородным и вторым - не очень, как в комнатушку, которую мне выделили в доме Савра, ворвалась эта самая Этела. Без стука. Оно и понятно, зачем же ясновельможной леди, стукаться к дочке заезжего лекаря. Я еще усиленно протирала глаза, пытаясь сообразить, куда это меня занесло, а леди, тут как тут, презрительно кривит губку.
        - Надо же! - заявила чернобровая красавица с порога. - Всяко, наглых девок видывала, но такую нахалку еще поискать!
        - И вам доброе утро! - натягивая повыше одеяло, вежливо поприветствовала я недовольную деву. - Чем же я умудрилась вызвать ваше негодование?
        - Чем?! - она был не просто раздражена, а в ярости. - Ты еще и спрашиваешь? Думала, раз околдовала молодого князя своими поцелуями, он теперь тебя в жены возьмет?
        Я раскрыла глаза пошире и рот, для пущей наглядности:
        - О-о, об этом я и мечтать не могла! Как это правильно выразиться: не очень-то и хотелось!
        - Я, таких как ты охотниц за наследниками, за версту вижу! - продолжала негодовать, по всей видимости, не выспавшаяся леди. - Думаешь, ты первая?!
        Да, такие приступы гнева вполне могут быть вызваны недосыпанием и плохим питанием. Прописать ей, что ли, на правах дочки лекаря, лечебной оплеухи - одной будет вполне достаточно! Благо девица была одна и пока безобразную сцену никто не оценил. Надо же, в столице все ходят с задранными кверху носами, и тут - те же манеры. Но и, к чести молодой дворянки местного разлива, изъяснялась она, хоть и весьма эмоционально, но довольно сдержанно в пронзительности голоса, чем уберегла мои виски от окончательного раскалывания на мелкие кусочки.
        - Учти, мерзавка, я за тобой слежу! Не надейся, что после твоих мерзких ритуалов молодой лорд Сарв бросит меня и женится на тебе - приблудной оборванке. Мы обручены не первый год, знаешь ли, такой занюханной простолюдинке не встать между нашими чувствами.
        Ах, вот оно что! Леди испугалась за свое положение и статус, причем уже не в первый раз. Довольно плохо, значит, у них тут с любовями, раз так она печется за жениха своего, который поди мурыжит ее не первый год обещаниями, скача бодрым зайцем из одних девичьих покоев в другие. Сама вон уж давно не первой свежести девица, а все в невестах.
        - К сожалению, леди все не правильно поняла… Если леди на такое способна…
        - Еще ты поговори у меня! Не смей и рта раскрывать в моем присутствии или присутствии молодого лорда! Изведу…
        Последние слова она просто прошипела, ретируясь из моих скромных покоев, не сводя с моего ложа колючих голубых глаз. Меня словно ушатом студеной воды окатило, чужая глупость и ненависть мерзким осадком осели на душе. День не задался с начала. Хотя, по понятным причинам, я и так от него не ждала ничего хорошего.
        Ведь «Людей» батюшка назвал меня не спроста, ой не спроста. Дать мне имя пропавшей подруги - только глупец поверил бы в случайное совпадение. Но кто в этой глуши должен понять такой намек? Дурные дела здесь происходят. Да еще молодая дворянка простую простолюдинку извести грозится с особым тщанием.
        Вскорости в моих покоях появилась очень молоденькая горничная - совсем еще девочка.
        Простите, госпожа! - всплеснула руками юная прислужница. - Не доглядела… не добежала! Обычно молодые леди любят спать до самого полудня, их не добудиться. А тут - неслыханное дело - леди Этела вознамерилась перепугать всех в доме своим ранним подъемом! Да и кто же знал, что леди вознамерится бродить в этом крыле дома - ни свет, ни заря.
        Я только вздохнула.
        - Уж больно она боится потерять статус невесты, - невесело промямлила я.
        - Ды кто ж ее лишит? И так всем известно, что молодой лорд ее за долги свои высватал, а сам-то особым желанием жениться не горит - это батюшка его заставил. Кажись, господин в узду впрягаться даже не планирует. Хорошо ему и без жены нынче живется!
        - Почему хорошо? - с языка вопрос сорвался сам, видимо, я еще до конца так и не проснулась. Но, вроде эта леди не настолько страшная, чтобы не жениться. Должна же быть причина.
        - А как же! - девчонку было не остановить. - В поместье вся Сауросская знать собралась, дочек своих понапривозили, в надежде высватать получше. Леди Вакерас в бешенстве, того и гляди жених с крючка сорвется.
        - Но ведь у лорда Савра перед нею обязательства, - пора было прийти в себя и бежать искать батюшку, было бы неплохо получить от него кое какие объяснения.
        - Обязательства то да, но возраст, поди, у леди вот-вот… - тут девица лихо подмигнула мне, от чего я еще больше запуталась в перипетиях Этелиной судьбы, - уже не подойдет для марьяжу, а молодому хозяину только этого и надобно. И денег с него никто не стребует обратно. Леди эта останется ни с чем. Зато у господина другая появилась на примете.
        Дурь какая-то. Только сия история всколыхнула в памяти, очень-очень давнюю историю…
        - Ну что, госпожа? - голос служанки сорвал только-только оформившееся воспоминание. - Давайте соберу вас к завтраку. Где трапезная я покажу.
        Есть не хотелось. Но стоило отыскать батюшку, с ним надо было срочно поговорить.
        Глава 5
        Глава 5.1
        В трапезную идти не хотелось. Никак.
        Хотелось сбежать из этого места подальше, не взирая на мороз и холод. Но раз мы здесь, значит так угодно богам, и придется мириться с местом своего сегодняшнего расположения.
        - Э-э-э, - проблеяла я, когда прислужница вознамерилась меня сопроводить в трапезную, - а можно ли мне не спускаться вниз в общую залу.
        Девица выпучила на меня глаза так, что я уж грешным делом решила, будто бы у меня, и правда, на лбу прорезались рога, раскидистые такие, с кренделями да пряниками.
        - Я вполне могла бы перекусить на кухне, - все ж я, как-никак, дочка лекаря - девушка простолюдная и застенчивая. Разумеется, вслух я этого не сказала. - Здесь столько благородных господ с их благородным видом и этими… гангренами, то есть - манерами, на кухне было бы как-то поспокойнее.
        Ага.
        Там явно не будет убийственного взгляда леди Этелы, от которого не то что кусок в горло не полезет, а сердечный приступ приключится может. Да и в компании слуг будет гораздо приятнее есть хоть черствую краюху, хоть словом перекинуться. Из простых людей можно было бы вытянуть что-нибудь полезное.
        - Вы что это?! - вдруг вышла прислужница из ступора, теребя чистый передник. - Вас одну там все ждать заждались! Это же приказ старого лорда!
        - Какой… такой приказ? - внутрь прокралось недоброе предчувствие, аж руки похолодели.
        - Не есть, пока вы не явитесь! Так что никакой кухни - сразу к столу.
        И зачем, спрашивается? Не в качестве ли главного блюда? Теперь нормально не поешь под взглядом всех этих господ.
        Не обращая никакого внимания на мое нежелание, меня тут же схватили под руку и поволокли в направлении залы.
        - Послушай, а ты не видела, часом, моего батюшку л… - тут я осеклась, чуть не было не опростоволосившись, все же лазутчица из меня никакая, - лекаря Раске.
        - Людвика! - от возгласа, как и от имени меня передернуло. - Дорогая! Мы неимоверно рады вас приветствовать!
        А я неимоверно рада была бы не встречаться с вами никогда. Навстречу мне поднялась туша, сродни кабаньей - о нет, то был не кабан, а сам лорд Савр. Правда, если бы не его способность к прямохождению, то, чтобы уподобиться свирепому лесному вепрю, ему стоило только встать на четвереньки.
        - С-спасибо! - я поклонилась, благо кланяться у меня получалось лучше, чем отбивать реверансы, да и так хорошо получилось спасти свои глаза от вида распухшей лоснящейся физиономии. Ну, это же надо, каков экземпляр! Вот чья голова достойна покоиться на стенах охотничьей залы королевского дворца. А если еще и с яблоком во рту - я чуть не прыснула. - Право же, я глубочайше польщена.
        - О, не стоит, дитя мое! - лорд Свин, тьфу ты… лорд Савр осклабился в доброжелательнейшей улыбке, от которой, почему-то, побежали табуном мурашки по спине. - Это для меня честь, как и для всех здесь собравшихся, иметь возможность сидеть со жрицей Живы за одним столом.
        Лорд многозначительно посмотрел на своих гостей и все дружно заулыбались и закивали в ответ. Мне стало не по себе. В королевском замке мне, и то, так дурно не было от огромного скопления народу, как здесь коробило, словно меня в бочку со змеями законопатили. Даже, полный желчи в синих глазах, взгляд Этелы меня не раздражал, нежели «милые, приветственные улыбки» собравшихся.
        - Я всего лишь искала батюшку, - пролепетала я, изображая кроткую лань.
        - Батюшка ваш исполняет одно из моих поручений, - самодовольно заметил боров, то есть лорд.
        Да, что же такое?! Только, когда для меня закончилось это тушевое затмение, я оценила вычурность золоченых подсвечников, и то, что весь зал был увешан головами животных, а прямо над креслом хозяина, красовалась голова огромного вепря. Похоже трофей, который достался лорду Савру на охоте когда-то, очень повлиял на внешний вид самого охотника. А возможно и на характер.
        - Он недалеко, здесь, в селении, а вас перепоручил моим заботам, - лорд Савр помог мне усесться за стол, - вечером в усадьбе ожидается торжественный прием в честь того, что вы спасли моего сына.
        - Я? Но… позвольте, я не сделала ничего такого, что было бы невозможно для служительницы Живы!
        5.2
        Нет, нет, нет!
        Приемов с меня достаточно. Еще при королевском дворе хватило с гаком этих развлечений, когда вокруг столько придирчивых взглядов, что голова идет кругом. А местные обманутые невесты меня со свету сживут, не доходя до покоев. Вот леди Вакерас от злости вилку в свой кусок запеканки уже раз десять воткнула по самую рукоятку, а все только нижнюю губу грызет, того и гляди, прогрызет в столе дорожку прямо ко мне, чтобы впиться в горло.
        Жуть.
        А вот, кстати, молодого Савра видно не было, не сидел он за общим столом и благодарить меня не спешил. Оно и к лучшему. Мне его лобзания до сих пор с содроганием вспоминаются, а терпеть еще и за завтраком припомнились, и без того желудок едва сдерживается, чтобы не отозваться на все эти странноватые полуулыбки, полувзгляды.
        - Расскажите о себе, дорогая, - обратилась ко мне одна из дам преклонных лет, которая изящно кушала и при этом умудрялась вести непринужденные беседы за столом. У меня так, при всем желании, не получалось, тут нужна была какая-то особая добродетель - с набитыми щеками вот так слова правильно складывать. Обычно, еда во время болтовни умудряется вылетать изо рта, практичные тетки вздыхали и посоветовали либо не есть, в таких случаях, либо сидеть молча. И то и другое у меня неплохо получалось совмещать. Тут придется, видимо, просто не есть.
        - Обо мне нечего рассказывать, - понурила я скромно взор в пустующую тарелку, - матушка моя умерла, мне совсем мало лет было, а батюшка не умел с ребенком малолетним обращаться, да и уезжать ему приходилось по долгу службы далеко и надолго.
        Еще заранее оговоренная, легенда дается легко и просто, к тому же сама история почти правдива. Но, только, почти.
        - Вот он меня в Обитель и отдал, в надеже, что я там многому научусь и, при этом, буду под присмотром.
        - О, бедняжка, - сочувственно посмотрела на меня дама, - так, значит, совсем сиротка.
        - Э-э… ну, да, - выдохнула, вспоминая Легарта и теток. Интересно, случись чего, снарядился бы кузен меня искать? - Кроме папы, родственников у меня больше и нету.
        - Как печально, - леди захлопала глазами, готовая вот-вот заплакать от сочувствия, только в тоне, от чего-то, слышно торжество стервятника. Да-да, именно стервятника, обрадованного, легко доставшейся, добычей.
        - Дорогая Людвика, - опять осклабился лорд Савр, обращаясь ко мне, от чего, я чуть было, не поперхнулась пригубленной водой, - мой сын, к сожалению, не может присутствовать сейчас за столом, и выразить всю свою благодарность и почтение. Но…
        Он снова посмотрел на остальных своих гостей и те замерли в немом ожидании чего-то.
        - Вечером состоится праздник в честь того, что мой сын так отличился на охоте.
        А я уж было подумала, что честь его спасительницы. Какое горькое разочарование.
        - Вы на вечере остаетесь почетной гостьей, ведь благодаря вам этот оболтус и по совместительству - мой единственный наследник - остался жив. Удовлетворите наше приглашение своим присутствием, будьте добры. Мы стараемся вас отблагодарить за то добро, что вы для нас сделали.
        - Х-хорошо, - отказываться было не вежливо, да и выбора у меня не было. Что-то взгляд лорда подсказывал, если я не явлюсь на вечер сама, меня явно притащат.
        - Но я не согласна! - это, наконец, не выдержала Этела. - Это она сама оленя околдовала, чтобы тот на людей кидался.
        - Замолчи, - лорд произнес это так спокойно, что кровь застыла в жилах, - к тому же ты дашь девушке одно из своих платьев.
        - Что?!. - казалось из леди весь дух вышибли, - это немыслимо!
        - Немыслимо твое поведение, дорогая, - обратилась к ней та самая пожилая леди, что учинила мне допрос, - именно ты кричала громче всех, чтобы твоего жениха срочно спасла эта девушка, а теперь ты громче всех возмущаешься. Надо было действовать самой. Пустить в ход, к примеру, манеры и свое очарование.
        Этела промолчала, поджав губы, она посмотрела на меня отменно ненавидящим взглядом. А старая леди вежливо улыбнулась так, что я пожелала скорее оказаться, где угодно, только не здесь.
        5.3
        Из трапезной я улепетывала на всех парах, расправив крылья отвращения. Желание оказаться в собственных покоях в одиночестве было непреодолимо. Поскорее сесть и обдумать все в одиночестве. Еще и батюшка пропал, будь он не ладен. Притащил меня невесть куда, а сам исчез. Мужчины просто поражают своей невероятной ответственностью.
        Легарт, который выдернул меня из привычного мира, и швырнул в объятия высшего общества, где меня приняли столь «любезно», что до сих пор потряхивает. Сам же кузен на радостях, что сбыл меня, хвостом своим рыжим накрылся и затаился. Боится, видимо, что меня ему обратно вернут, да еще денег потребуют.
        Майло, запудривший мозги своими притязаниями на мое сердце, в результате получил желаемое. Перед ним, разве, устоишь? А затем ретировался из моей жизни еще стремительнее, чем кузен, потоптавшись напоследок по тому, что лежало у его ног - по моему сердцу, после чего еще и изрядно плюнул в душу.
        Батюшка. Иногда я задавалась вопросом: зачем ему вообще нужна была я? С такими успехами в общении с единственной дочерью, лорд Сарф мог и дальше спокойно проживать свою, и без меня довольно насыщенную, жизнь. А его отношение ко мне напоминало больше тяготение никчемной бездарной родственницей.
        Вот и получается, что самым заботливым человеком всегда был вайдил Фьерн, при мысли о котором больно сдавило грудь. Выходит, что самые лучшие уходят раньше, чем их готовы отпустить.
        От горьких воспоминаний захотелось криком кричать.
        Однако только я вознамерилась отдать мысленную дань памяти безвременно погибшему, во имя моего спасения, наставнику, как оказалось, что в покоях меня дожидаются.
        - Госпожа! - обратилась ко мне та самая болтливая девица, что помогала собраться к завтраку. - Приказ лорда - подготовить вас к предстоящему празднику как следует.
        - А можно я как-нибудь сама подготовлюсь? - пролепетала я, пятясь обратно к выходу из покоев.
        - Нет! - меня обступили другие служанки, отрезая путь к побегу. - Приказы лорда не обсуждаются.
        - Но… я не хочу! - только мои желания мало, кого интересовали. Меня потащили к огромной лохани, которая появилась тут, очевидно, пока я пыталась изобразить умение вести беседы за завтраком, и стали настойчиво снимать одежду.
        От смущения я даже пробовала сопротивляться, но это было бесполезно - меня раздели и запихнули в лохань насильно.
        Сказать, что мне это не нравилось, ничего не сказать. Этак могут и в чужую опочивальню затащить под шумок!
        И куда подевался мой отец? Что он себе думает?
        Прислушавшись к внутреннему голосу, поняла, что он вопит от беспокойства. Значит, начавшаяся череда неприятностей - только начало.
        От трав, добавленных в воду, меня стало клонить в сон. Только не это! Меня мылили, терли, поливали, влезли в волосы и стали перебирать прядь за прядью мои кудри.
        - Волосы роскошные, - восхищенно прошептала одна из служанок.
        - Пошевеливайся, давай! - оборвала ее главная девица - все же не увязывалось с ней кое что. На вид ей было мало лет, еще меньше, чем мне, а вела она и говорила так, будто была взрослой и явно не худородного происхождения.
        Любовница? Слишком молода, но это ни о чем не говорит. Кто знает этих господ с их извращенными фантазиями.
        Внебрачная дочь? Разве послал бы отец даже пусть и внебрачного ребенка на самую черную работу? Но неожиданно пришел на ум собственный батюшка… послал бы еще и как. Хоть в поломойки, хоть в каменоломни. Батюшки - это вам не матушки, у них свои методы воспитания дочерей.
        Меня все больше и больше клонило в сон, то ли от трав, которыми была щедро сдобрена вода в лохани, то ли от того, что мне стали промывать каждый волос на голове, и это ужасно расслабляло. Но голоса стали доноситься, как будто издалека, а я все больше и больше погружалась в глубину…
        - Какой у нее ужасный шрам на груди, - послышалось откуда-то сверху, - еще даже не зажил полностью.
        - Ей, наверное, невероятно больно…
        Еще как. Каждый день, каждую минуту я испытываю из-за этого ожога боль, но еще большую боль приносят воспоминания…
        - Разве у жрицы, которая сумела исцелить смертельное ранение нашего господина, может быть такая рана?
        - Может… - даже сквозь пелену надвигающего сна, узнаю голос юной прислужницы. - Может, если рана была нанесена магией…
        Она… она слишком много знает о таких вещах - мысль, как одинокий мотылек, мечется у огонька затухающей свечи, и я окончательно отключаюсь.
        - Госпожа. Госпожа! - кто-то беспардонно толкал меня в бок. - Вставайте, уже пора!
        - Что?! - я вскочила, как ошпаренная и огляделась вокруг, оказывается я лежала в постели и, по всей видимости, давно, потому что за окном сгущались сумерки.
        - Как я здесь оказалась? - медленно уточнила все у той же бойкой девицы, что прислуживала мне утром.
        - Так, после того, как в воде вы уснули, мы перенесли вас в простыне, - скоро ответила служанка, - на перину уложили вот…
        Она рукой указала на развешанный в покоях ворох ткани.
        - Это ваш наряд на сегодня, - пояснила служанка.
        - А это не слишком… э-э… пышно? - уточнила на всякий случай, а то, мало ли, может мне привиделось, и как только это окажется на мне - все сойдется и разгладится нужным образом.
        Боги, о чем я думаю?
        Шум в голове не давал сосредоточиться на необходимых вещах. Мне надо прийти в себя поскорее, вырваться их этого полусонного состояния. Если попросить служанку залепить мне пощечину для скорого пробуждения, она может и сделает это с удовольствием, но явно заподозрит в странной гостье склонности ко всяким необычным развлечениям. Так что придется щипать себя саму, и лучше мысленно.
        Меня одели в пышное безобразие. Похоже, вычурный наряд - был местью Этелы за ее утренний позор.
        И где отец, наконец?
        В зеркале я рассмотрела безразличную разряженную куклу. В глазах пустота, на лице ни грамма эмоций.
        - Пора! - после того, как осмотрела меня с ног до головы, довольно хмыкнув, заключила служанка.
        И меня повели…
        5.4
        Это ужас, когда собственное тело - твоя тюрьма, а душа в нем безмолвный пленник. Меня ввели не в общую залу, как полагается во всех цивилизованных домах. Наша небольшая процессия стала спускаться вниз по выщербленным и стертым ступеням, все ниже и ниже. Я по-прежнему послушно следовала за ведущей и направляющей меня «свитой».
        Да куда я попала?!
        Мы оказались в подземельях. И не удивлюсь, если здесь у предков лорда Савра были не просто камеры, а пыточные. В одной из камер был сооружен алтарь, причем не для поклонения всевышнему, во главе которого стоял сам лорд Савр, по правую руку от него застыл с чуть вздернутым подбородком, будто и не был одной ногой в мире духов, его сын. Яркий свет факелов бросал острые тени на личины всех остальных гостей. Все стояли молча, в предвкушении чего-то грандиозного. Только Этелы нигде не было видно, и это очень меня беспокоило.
        - Подойди ко мне, дитя мое! - обратился ко мне хозяин, я не смела ослушаться. To, что подмешали в воду купальни или еду, дурманило мой разум и связывало невидимыми путами все тело, подавляло волю и заставляло повиноваться этому человеку.
        - Господа! - зычно крякнув, продолжил вещать лорд Савр. - Сегодня мы собрались в честь невероятно-знаменательного события! Мы долго ждали и дождались. Наконец нам невероятно повезло, и нити судеб мира сплелись для нас в прочную веревку предрешенности.
        Сколько пафоса-то в речах. Слушать тошно!
        - Сегодня в ночь спящей луны, с благословения повелительницы, свершиться обряд, которому суждено перевернуть наше представление о жизни и смерти, а точнее - о бессмертии.
        Ох, и недобрым все это попахивало, если где-то говорят о бессмертии, значит, точно будут кого-то убивать. А молодой лорд Савр заметно нервничал, он переминался с ноги на ногу, пытался сдержать дергающуюся щеку.
        - Как все вы стали свидетелями чудесного исцеления моего сына вчера, так я хочу, чтобы вы запечатлели нынешнее событие в своей памяти и сердцах. Венчальный обряд между моим наследником и девой, что способна подарить ему жизнь на долгие годы.
        Тут засуетилась моя служанка. Она подбежала к своему хозяину и что-то прошептала тому на ухо. Выражение на лице лорда Савра сменялись от хмурого недовольства до великого удивления.
        - Говоришь, отмечена? - переспросил старый лорд.
        Неожиданно, оживился его сын.
        - Отец, просто отдай им девчонку, и все, только пусть сперва покажет свои фокусы для Этелы, - процедил он сквозь зубы, - для чего все эти жертвоприношения? Хозяйка будет недовольна твоему самоуправству, что и говорить, она в порошок нас сотрет. Какого йодаса я должен сворачивать шею за твое тщеславие?
        - Идиот, твоя невеста бесплоднее солончака, и не сможет зачать, даже если провести тысячу обрядов исцеления.
        - Это была твоя идея - сосватать богатую наследницу, - похоже, молодой лорд был не особенно воодушевлен идеей жениться на бедняжке Этеле, - вечная твоя жадность до денег и до обрядов.
        - Прекрати истерику, идиот, - а лорда-кабана так просто не проймешь. Теперь свинская натура проявилась в нем во всей красе: глаза налились кровью, а в уголках рта появилась пена.
        - Послушай, достаточно этого фарса… отец… у нас уже неприятности!
        - Да, что ты за слабак?! - лорд Савр схватил за шиворот собственного сына. - Все ради тебя - дурака!
        - Милорд! - первой не выдержала та самая леди, что расспрашивала меня за завтраком. - Возможно, достаточно будет обойтись простой жертвой во время венчального обряда?
        - Не беспокойтесь, леди Турла, - отец отпустил сына, от чего тот рухнул в объятия старика Баркуса, который маячил за его спиной. - Все готово для обряда. Ведите жертву.
        Да что же это такое?! От того, что я сопротивлялась дурману, тело стало слабеть, а ноги подкашиваться. И, тем не менее, я не сдвинулась с места, когда меня потащили к алтарю.
        - Она сопротивляется! - недовольно проворчала эта самая леди Турла, поглядывая в сторону служанки. - Ты плохо поработала с ней!
        - Я влила достаточно в лохань порошка этого вашего! - стала оправдываться девица. - И волосы ей облили той же гадостью!
        - Но она не полностью находится под воздействием зелья!
        - А при чем тут я? Все что могла, я сделала, а вот приправить завтрак для гостьи - было вашей заботой, - ядовито шептала девица.
        - Заткнись, дура! Ты не справилась с работой, за это придется ответить своей жалкой шкурой.
        Очень хорошо! Ругайтесь, дамы, еще и в волосы друг другу вцепитесь что есть мочи. Столпившиеся у стен господа стали недоуменно переглядываться, выказывая недовольство происходящим представлением, и тоже загомонили. Сперва в полголоса. А потом и перекрикивая друг друга. Возникла небольшая сутолока и замешательство, которое могло подарить мне спасительную отсрочку.
        Искра… хоть одна маленькая искорка…
        Кто-то схватил меня за руку и поволок в противоположную сторону от спорящих участников обряда.
        - За то, что ты меня спасла, я отплачу тем же, - молодой лорд старался не смотреть в мою сторону. - Жизнь за жизнь!
        Мое тело сильно ослабло от борьбы с собственным духом, сопротивляться уже не осталось сил. Хотелось спросить про батюшку, что с ним, где он? Однако, едва удерживающая меня оболочка, лишь вяло шествовала за молодым лордом Савром. Мимо мелькали стены и проходы, освещенные жаровнями коридоры закончились, и мы шагали в полумраке под скупым светом редких факелов.
        - Я выведу тебя к месту, где будет ждать лошадь… Баркус тебе покажет дорогу. Я бы с удовольствием отправился с тобой, малышка.
        И тут он посмотрел на меня, да так, что будь у меня возможность, я бы развернулась и бросилась обратно, честное слово.
        - Но отец из-за этого быстро нас выследит. Как только я все улажу со старым самодуром, - молодой лорд снова смерил меня своим зеленым взглядом, от которого меня замутило, - сам тебя найду…
        О том, что на нашем пути к вечному счастью, прямо сейчас встал его батюшка, я промолчала в силу невозможности, что-либо, вообще, сказать. Старый боров вырос как из-под земли, загораживая весь проход.
        - Самодур, значит! - лорд Савр недовольно просверлил сына взглядом. - Что ж, это был твой выбор, не мой.
        Нас тут же схватили охранники старого лорда и под белы рученьки поволокли обратно. Даже не знала, радоваться этому или плакать.
        - Как ты нашел этот проход?! - возмущался мой неудачливый спаситель.
        - Ты, и правда, идиот, дорогой мой сын, - спокойно произнес лорд Савр, - в моем доме мне ведом каждый уголок, каждая мышиная нора, каждый вход и выход, наверное, потому что это мой дом!
        Он многозначительно посмотрел на сына.
        - Тебе бы тоже следовало потрудиться и внять моим наукам, - тут лорд спохватился. - Ах да! Совсем забыл о хорошем нюхе моей Нервы, - тут старик с любовью посмотрел на девицу, крутившуюся подле него, та самая, которая прислуживала мне еще утром, а сейчас взаправдашним котом довольно урчала под ласковым взглядом своего хозяина.
        Хорошая магия, толковая, я бы сказала, даже исключительная. А еще от нее за версту несло некромантией - запрещенной и поруганной магией смерти, которой пользуются последователи богини-отступницы - Гильтине.
        - Я не хочу иметь с вашими пристрастиями, батюшка, ничего общего! - дрожащим голосом проговорил молодой лорд.
        - Кто бы говорил?
        И тут меня втолкнули в камеру.
        - Ведь именно это творение твоих рук дело!
        Тут было темно, но кое-что я смогла увидеть. Передо мной на крюке висел узник, с которого явно рвали кожу не один час. Меня замутило от ужаса и зверства открывшейся картины. Из груди вырвался немой крик. Заслышав голоса, полуживой страдалец поднял голову. В полумраке пыточной камеры мне удалось рассмотреть его глаза на окровавленном лице. Их ни с чем не спутаешь. Глаза плавленого золота некогда великого рода Сарфов - на меня смотрели, измученные страданиями, глаза моего отца…
        Глава 6
        Глава 6.1
        В голове сильно гудело. Именно это заставило сознание вернуться в мое тело. Приятностей не добавляла и холодная вода, которой меня обильно окатили. Но уже не было этого сковывающего тумана в голове, мысли текли более легко и свободно.
        Правда, тошнота была просто ужасной. Желудок крутило от боли. Значит яд все же оказал свое пагубное влияние на внутренности. Вода, которую я пригубила за завтраком. Это же сколько эльфийской пыли они перевели на меня, учитывая, что это весьма дорогостоящее удовольствие?
        Эту гадость сложно распознать, как в еде, так и в питье, будь оно не ладно. И почему было не догадаться, что подвох надо ждать со всех сторон! Однако без еды проще обходиться, нежели без питья, а жажда была сильной. У меня же нет опыта потребления столь затейливых порошков.
        Хорошо, я - простофиля и абсолютно невнимательная девица, но батюшка же мог догадаться! Сам же меня перед прибытием сюда проштудировал. Нет. Шпионы из нас никакие. А еще говорили, что про Богарта легенды ходят. Такие те и легенды, слишком легендарные и пыльные. А оно, как водится, сказка - быль, али не быль. Вот так и получается - на деле полный провал, и, вышеупомянутый, батюшка - все это время висел напротив меня, подвязанный за руки к пыточному крюку.
        Не тело - месиво! На лице живого места нет!
        Это что же получается, все это время, пока я там наверху развлекалась, в воде плескалась да, невзначай, эльфийской пылью травилась, его тут мучили?!
        Тут, от понимания безвыходности положения и в предвкушении дальнейших событий, неприятные ощущения в желудке сделали свое черное дело, и мой организм больше не желал сдерживаться. Никак. Поэтому все его незамутненное пищей содержимое вылилось в болезненные спазмы и мое мычание. Видимо, эти излияния были слишком громозвучными - лорд Сарф стал приходить в себя. Даже головой встряхнул.
        - Ты… как…
        - О… - восклицание получилось довольно вялым и неестественно сиплым. Казалось бы, всего-то нервное потрясение, а я уже разговариваю, как Пикилиха. Ходили слухи, что эта деревенская балаболка, теща деревенского старосты, могла оговаривать всех своих знакомых и незнакомых целый день, да так, что к вечеру уже хрипела, но все продолжала свою просветительскую деятельность по выявлению чужих пороков. Однако, было и более прозаичное объяснение.
        Пикилиха обладала столь специфическим голосом по одной весьма простой причине - она была не дура выпить, а пила исключительно домашний самогон, после которого прикуривала еще и трубку с чистым табаком собственного производства, выращенным на родном огороде. Нет, теткой она была неплохой. Работящей и деловитой, но вот голос, после всех возлияний и застольных горопанных песен, надо сказать, был запоминающимся, как и ее способность ухлопать за раз огромную баклагу первача, не уступая здоровенным детинам кожемякам, и пойти после мять бока этим самым увальням. Поговаривали, что Пикилиху побаивался муж, но больше всего боялся зять, и не столько ее родственных объятий до хруста в ребрах, сколько возможности выпить с ней за одним столом - угнаться за ней не хватило здоровья даже известному на всю округу выпивохе - ее мужу, много лет страдающим из-за этих безжалостных и бесполезных состязаний болью в боку…
        Так, о чем это я?
        О грубом моем голосе? Но это не беда - сейчас меня огрубят со всех сторон.
        - Гинтаре… - позвал отец уже более громко и требовательно.
        - А… - снова попыталась хоть слово вымолвить, но сил как-то совсем было мало. - Я тут… со скуки маюсь без приключений на мою голову… батюшка!
        Конечно, с последнего всего какой-то месяц прошел - почти целая вечность. Даже забываться стало, каково это быть связанной, скованной и не иметь возможности распоряжаться собственным телом.
        - У меня просто… нет слов от радости! Я так привязалась к этому месту, что даже запястья затекли от этих прекрасных браслетов.
        И продемонстрировала ему железные цепи, сковавшие мне руки так, что ни одно пламя их не освободит.
        - Слушай сюда меня внимательно, - произнес батюшка вполне себе крепким и внятным голосом.
        Откуда только силы берутся? Его, поди, зельями не опаивали и в тех самых зельях не купали, заклятие повиновения в волосы не вплетали. Для него обходительность лорда Савра сошла на нет.
        - Как только я подам тебе знак, ты освободишься от цепей…
        - Интересно, как это…
        - Не пререкайся! Слушай то, что тебе говорят…
        Очаровательно! Теперь ни за что не поверю, что мы случайно оказались и в том лесу, и на этих землях. Значит все это - часть одной задумки и одного плана, в котором мне отводилось место приманки в расставленном капкане. Похоже, у всех последователей Брексты нет души и вместо сердца - камень в груди. Не удивительно, что матушка от него сбежала!
        Можно было бы и всплакнуть, по поводу своей нелегкой доли, но этим я вряд ли спасу и себя, и отца из этой щекотливой ситуации с убийцами, садистами и полоумными приверженцами культа смерти… Ну, отец, если выберемся живыми, больше никогда не доверю тебе составлять маршрут путешествия!
        - Сегодня ночь Спящей луны! - продолжал молвить лорд Сарф. - Это лунное затмение - для отступников, это знаковый момент, поэтому от тебя они не отступятся.
        - Отец! Нам бы сбежать отсюда… а вы мне о знаковых моментах вещаете. Вы хотя бы предупредили кого-нибудь, куда мы направляемся, чтобы хоть кто-то пришел на помощь? Или портал открыли, на худой конец…
        - Я еще не получил нужные мне сведения, поэтому- не время…
        - О! Еще пара пыток и все? - к своему стыду, я была на грани истерики. - Замечательно!
        Или уже в ней.
        - Вы, если выживите, дайте знать, а я тут трупом прикинусь…
        - Гинтаре, - строго произнес лорд Сарф, - сейчас не время шутить, а ты ведешь себя глупо!
        - С чего вы решили, что я могу освободиться от цепей?
        - Вместо того, чтобы ребячится, ты бы послушала, что тебе говорят… - он перевел дух. Так тяжко было батюшке, что я прикусила язык до крови.
        Лучше бы я откусила его вовсе, но переживала в этот момент я больше не за себя, а за окаянного лорда Сарфа. Кто его знает, может он претерпевал такие муки, даруя мне лишние минуты жизни.
        - Эти цепи старые - железо уставшее. Они легко поддадутся, надо будет их только расколоть…
        И остаться без рук - он, правда, все продумал до мелочей. Гений!
        - Ты сможешь! У тебя все получится…
        - А потом, что будет? - я повернула голову - за дверью пыточной послышались шаги.
        - Потом мы сбежим?
        - Вы серьезно?!
        - Гинта, ты должна их испугать пламенем, они не знают об этой твоей особенности… - отец говорил быстро, но отрывисто из-за ран и кровопотери, он стремительно терял силы.
        - Постарайся… - бросил он мне напоследок перед тем, как в камеру ввалилась процессия во главе с лордом Савром.
        - Лекарь Раске? - слащавым голосом заговорил «радушный» хозяин подземелий. - Похоже мой сын переусердствовал со своими процедурами. Мне безумно жаль, но мы так и не закончили с вами нашу беседу. И, уверяю вас, будьте вы посговорчивей, вас давно бы уже освободили.
        6.2
        Я уж даже и не знала радоваться мне или страдать от того, что я не сумела сбежать с молодым лордом из этого логова умалишенных. Похоже то, что я осталась здесь, подарит мне возможность скорейшего избавления от уготованных мучений, в пику долгого пребывания в лапах заботливого палача и садиста. Никогда не думала, что приду к такому неутешительному выводу. Вошедшая вместе с падкими до кровавых игрищ зрителями, девица, сыгравшая роль моей служанки, имени которой я так и не удосужилась узнать, но это было не столь важно. Она возникла подле меня, как почуявший грешную душу верный пес Гильтине, нервно почесывая руку.
        Это не показалось мне уже ни странным, ни ненормальным, потому что здесь все были сумасшедшими. Кто-то среди собравшихся чуть слышно поскуливал, кто-то бешено вращал глазами, у кого-то изо рта тянулась тонкая дорожка пены.
        Нет.
        Здесь все было отравлено миазмами запретных учений. От того люди, окружавшие меня, на глазах теряли свой человеческий облик, сбрасывая маски благолепия и вельможного достоинства.
        Вот она - плата за поклонение Гильтине. Интересно, что сама богиня думала по этому поводу?
        - А ты не так проста, как кажешься, - ядовитый голосок прислужницы попытался проникнуть в сознание и навести сумятицу в моих мыслях, - в тебе есть сила.
        - Я выросла в Обители Живы, - усмехнулась я в ответ спекшимися губами, - ты вообще хоть раз встречалась хоть с одной целительницей из Храма?
        - Нет, - удрученно проговорила девица, слегка улыбнувшись, - в наши края такие не заглядывают.
        Конечно не заглядывают - отсюда веет смертью и замогильным холодом на тысячи верст.
        - Но ты наверняка окажешься вку-усной, если тебя съесть! - от радости она аж в ладоши захлопала.
        - Поперхнешься…
        - Но молодой лорд всегда меня угощает после того, как наиграется! - она даже капризно скривила губки.
        - Зузанна, не болтай лишнего! - вступил в нашу задушевную беседу лорд Савр. - У тебя другая задача, так что перестань трепаться!
        - Хорошо-хорошо! Но потом мне можно будет ее скушать?
        - Потом - решим. Не забывай, у Эдга на нее пока свои планы.
        Эта Зузанна радостно закивала и схватила меня за волосы, приставив к горлу, у меня на глазах отросшие когти.
        - Что - страшно? - поинтересовалась она у меня.
        - Прям, напугала до смерти! - сдавленно просипела я, не ободрять же своим страхом… не человека. - Запущенный случай, прислуга совсем не следит за ногтями, а грязи-то под ними небось!
        Потому как Зузанна эта, человеком уже давно не была. Тот, кто дал ей возможность еще жить после смерти, явно обладал большим талантом в некромантии. Великим, если можно так говорить про нечестивое учение. Осознавала ли сама девица, что являлась нежитью, сложно было судить, но явно она не страдала от этого. Упырица в человеческом обличье, обладала способностью усыплять жертву, перед тем как съесть, вот почему, когда мне перебирали волосы я уснула. Тогда, правда, меня никто есть не собирался, хотя распаренное в ароматной лохани тело - прямо первое блюдо, для такого существа. А сейчас запах батюшкиной крови ее сильно раззадоривал - она вела ноздрями, глаза, с заполнившими всю поверхность черными провалами зрачков, то и дело зыркали то в сторону хозяина, то на мою шею. Еще чуть-чуть, и она вопьется мне в глотку.
        - Зачем ты сюда явился, лекарь? - зло спросил лорд Савр моего батюшку. - И лучше тебе быть красноречивее, иначе моя зверушка твоей дочурке располосует горло.
        Когти нетерпеливой Зузанны впились мне в шею.
        - Ай! - не удержалась я от восклицания. - Не усердствуй так!
        - Что поделать? - прошипела мне в лицо упырица. - Это самый быстрый способ разговорить твоего папашу!
        Их ждало жестокое разочарование. Подозреваю, что батюшка так рано не раскроется. Лужа вытекшей из собственной дочери крови, вряд ли станет для него поводом поболтать начистоту. Так что Зузанне придется попотеть, отделяя мою голову от плеч.
        Уф! Ну и гадость же лезет в голову! Не самые радушный исход!
        - Ми-лорд, - еле проговорил батюшка, - я право… не понимаю о чем идет речь…
        У меня защемило сердце, как можно было так истязать человека? И сколько людей, провинившихся лишь тем, что им не посчастливилось заехать на земли Савра, сложило свои головы в этих подземельях.
        - Ты жалок, лекарь! Говори, ты ведь специально притащил сюда девчонку с таким ценным даром - знал, что такая как она ценится на вес золота - настоящее сокровище среди прячущихся во тьме.
        - Моя д-дочь до сих пор п-проживала в Обители… - лепетал испуганный лекарь Раске, - по достижении ею б-брачного возраста я решил з-забрать ее, чтобы она помогала мне в работе… п-поверьте, милорд, я преследовал с-сугубо интересы семьи и своего наследия…
        - Врешь! - взревел лорд Савр. - Ты думаешь, что один такой умный - явишься сюда и подсунешь мне свою девицу в качестве товара. Откуда ты унюхал про то, что мы ищем девушек?
        - Но я… правда, ничего не понимаю…
        - Ничего, говоришь? - боров схватил батюшку громадной пятерней за лицо и стал орать на него. - А на тайных тропах Сауросского леса вы как оказались?
        - Так заблудились же! - это уже я не выдержала, уж больно когти Зузанны сдавили шею, словно ножницы натянутую нить.
        6.3
        - Заткнись! Тебе слово не давали…
        - Подожди, Зузя, - жирный хряк почесал подбородок, самодовольно улыбаясь, меряя тяжелыми шагами каменный пол пыточной.
        - Хозяин, не стоит…
        Савр поднял жирный палец и ткнул им в воздух:
        - В последний раз ты раскрыла пасть без моего дозволения, Зузя! - захрипел хозяин нежити и вновь повернулся к отцу. - Чего тут больше: наглости или глупости? Ты думал, что сюда явится сама Хозяйка, на зов чистой крови жертвы? Ты хотел поклониться ей в ноги, принеся в ценный дар свою дочурку, чтобы она благословила тебя, как нас? Глупец, какой же ты болван, если решил такой жалкой подачкой разжалобить Королеву…
        Он подошел впритык, приблизившись своей ухмыляющейся харей к окровавленной маске, бывшей когда-то лицом Сарфа.
        - Хочешь знать, какую цену заплатил я в ее подземных чертогах, чтобы получить могущество?
        Не знаю, так ли уж хотелось батюшке знать правду, но, приняв его молчание за согласие, лорд Савр воодушевился.
        - Я отдал ей душу, отринув свою человечность, а она мне дала силу, подарив такую мощь, о которой я мог только мечтать.
        Вот тут стало очень интересно, даже когти Зузанны не мешали слушать столь захватывающий рассказ самодовольного идиота. Чью именно мощь получил лорд Савр даже гадать не приходилось. Он, поди, обернулся в кабанью шкуру, перелившись через пень. Старая, как мир, ворожба. Только вот кто-то же надоумил его на это. Убедил, что это его выбор, несущий лишь благо.
        - На охоте, я сбил кабана, но тот, шельмец, вспорол мня, как мешок с зерном, - хозяин дома лелеял эти воспоминания, как свое сокровище, - оставалось мне совсем немного. Мучимый внутренним жаром, я чувствовал, как из меня вытекают последние остатки духа. Был я в ту пору еще молод, и жажда жизни была особенно велика. Вот тут-то и явилась она…
        Я даже подалась вперед, что там говорить, даже Зузя и та отвлеклась - завороженно глядела на распалившегося борова, заслушавшись рассказом.
        - Покровительница смерти. Та, которую предали и чье имя стерли из вековых манускриптов. Гильтине во плоти. О, да! Она была прекрасна… незабываема в своей тьме и подарила мне вторую жизнь!
        - Не человеком! - сама не ожидала, но слова сами неожиданно вырвались, будто бы губы мои и язык стали жить отдельной жизнью.
        - Заткнись! - взревел лорд, кабанея на глазах. - Кто тебя спрашивает, холопка! Я только потом осознал, что до этого и не жил вовсе!
        - А как же Зузя?! Ей вы тоже так рьяно желали вечной жизни?
        - С Зузанной произошло несчастье, - кисло заметил лорд, слегка поумерив свой свинячий пыл. - Эдг перестарался!
        - Но… она же ваша дочь! - я пришла в неописуемый ужас. Не знаю, как там батюшка, а мне захотелось все здесь сравнять с землей вместе с обитателями.
        - И что? Мой сын не знал об этом, да и зачем еще кому-то знать о грехах в наших семейных делах. К тому же, она с рождения была убогой, а заполучив силу сумеречницы, даже поумнела…
        - Зачем… вам все это? - из моих глаз полились слезы. - Это так ужасно…
        Теплые струйки крови потекли мне на грудь, все же Зузанна перестаралась.
        - Зузя, нет! - окрик хозяина остановил упырицу, ее учащенное дыхание обжигало мне шею. - Она нам еще пригодится для обряда.
        - Видите ли, - обратился он к моему отцу. - Нам нужна достойная мать для будущих наследников. Моя невестка - это окончательно выжившая из ума, бесплодная, пыльная курица..
        - Что же вы сосватали такую своему ненаглядному сынку? - в который раз уже убедилась - мой язык явно жил своею жизнью и ему не терпелось укоротить мою и без того недлинную жизнь.
        - Потому что ее матушка обещалась нам помочь в одном немаловажном деле! - довольно прохрюкал лорд.
        - Леди Турла мать Этелы?!
        - Конечно, моя дорогая! - зашелся от смеха лорд свин. - Лекарь, твоя дочь до такой степени наивна, что вызывает умиление. Из нее получится прекрасная жертва!
        - К-какая? - собравшись с силами, подал голос батюшка.
        - По воле повелительницы смерти, девчонка возляжет на алтарь и примет мучительную смерть. И чем дольше она будет умирать, тем выше будет благодать. Этела получит возможность зачать от моего сына наследника, а я от ее матушки - деньги для своей повелительницы и безусловную власть на латгельских землях.
        Мое сознание повисло над краем пустоты, когда я увидела, как в пляшущих отблесках факелов тень моего отца стала расползаться по каменным плитам, просачиваясь в щели, прижимаясь к темным углам. Я захлебнулась собственным криком, впервые обрадовавшись, что мои связки так вовремя подвели меня.
        - Ну, лекарь, теперь твой черед рассказывать!
        - Мне нечего рассказывать, - просипел батюшка обессиленным голосом, - ведь вы и так многое поведали. Только скажите, неужели Гильтине завладела телом человека?
        Свин хмыкнул. А мечущаяся тень приблизилась ко мне.
        - О, да! Моя повелительница обладает земной ипостасью, но очень скоро она воссоединится со своей истинной силой! И получит законную власть в подлунном мире. Ей только нужно питаться силой юных дев, как и нам всем…
        Тень выросла из-за моего плеча и прошептала на ухо:
        - Вот и пришла пора распуститься огненному цветку в твоем сердце, Гинта
        6.4
        - Ты не должна ничего боятся! - заключил батюшка в конце своих пояснений.
        А у меня в голове - полная каша. Все, сказанное лордом Сарфом, едва прорывалось сквозь пелену тупого оцепенения. Зато страх заполнил всю душу до основания. Это раньше головокружительные авантюры казались чем-то невероятно интересным, познавательным, затерянным в мечтах и снах, но на деле для меня все оказалось слишком: слишком опасно, слишком грязно, слишком жестоко. Правда, мне за всю мою короткую жизнь хватило этого всего с гаком.
        Эта поездка с отцом была последней надеждой на сближение. Именно последней.
        Невозможно заставить камни говорить, лед пылать огнем, а реку течь в обратную сторону, так моего отца невозможно было заставить полюбить. Ну, или хотя бы, проникнуться симпатией. Для служителя Брексты не существует любви и привязанности вовсе. Что там нам на занятиях говорили? Любят лишь одну единственную? Я, наивная, решила, что Вардас меня любит, а он выполнял приказ и следовал долгу. Питала надежду, что хоть с батюшкой мы найдем общий язык, но все тщетно. Сейчас я для него - всего лишь средство достижения цели.
        Приятно ощущать себя такой незаменимой, не правда ли.
        - И, Гинтаре, - отец, снова посмотрел на меня так серьезно, что аж кровь в жилах застыла, - туда, куда мы попадем, будет не так, как в королевском замке.
        - Что может быть хуже того, что случилось в столице? - я все еще наивно полагала, что исчезновение Люди - самое ужасное событие в жизни, гибель наставника вообще оставила незаживающую рану, поэтому при любом воспоминании об этом, душа выворачивалась наизнанку.
        - Поверь, путешествие в Навь окажется увеселительной прогулкой, по сравнению с поездкой в Сауросскую провинцию.
        Я так понимала, это он меня воодушевлял.
        - Лорд Савр никогда не скрывал своих неприязненных взглядов в отношении королевской власти. Еще при Крайстуте Саеры побаивались открыто выступать, а после смерти Уденга они сильно затаились, что стало наводить на подозрительные мысли, однако, они не участвовали тогда с мятежными лордами в восстании против молодого короля. Не провоцировали эльфийские власти на открытую конфронтацию. Поэтому долгое время было не до них.
        - Мне вообще кажется, - задумчиво произнес бывший магистр, потирая бороду,
        - что та нелепость, представленная мятежом, была не более, чем отвлекающим маневром.
        - От чего? - он редко со мной делился своими домыслами, а тут такой поток.
        - От самого настоящего заговора, более продуманного и опасного - нежели кучка недовольных вельмож в компании изящных худосочных существ из другого мира.
        Что ж никто властью этой никак не подавится? Не понимаю благословения перед этими регалиями, от того и злюсь. Была бы самой худосочной герцогиней, наверняка бы сама в королевскую мантию зубами вцепилась, да так, что не отодрать.
        - И запомни, - холодный тон отца отрезвлял не хуже куска льда за шиворотом, - чтобы ни случилось, даже если я погибну, о тебе будет кому позаботиться.
        Ага, тут уж Легарт никуда не денется, а уж тетушки как рады будут доделать из меня леди окончательно.
        Отец на меня странно посмотрел, пока я не сообразила, что по поводу кузена и теток высказалась вслух.
        - Извините, - потупила я взор, - на самом деле я не желаю вам смерти. Ни капельки.
        Просто я не знаю, как мне реагировать на слова человека, приходящегося для меня отцом, но не имеющем никакой привязанности ни ко мне, ни к кому бы то ни было.
        - У тебя есть дар, - просто и спокойно промолвил батюшка, - не забывай о нем и воспользуйся сразу же, как только придет время.
        - А когда придет это время? - неуверенно спросила отра.
        - Когда я дам знак!
        Вот этот разговор и многие другие наши беседы во время путешествия, мне вспомнились неожиданно и абсолютно не к месту. А ведь память моя казалась далеким книжным шкафом с запертыми дверцами после дурманящего зелья и Зузанникых чар.
        Но больше всего меня напугала эта новая отцовская ипостась. Был ли он хоть когда-нибудь человеком?
        Пламя, уснувшее во мне, заключенное в клетку сковывающего колдовства, неожиданно забилось где-то в груди. О, нет-нет! Только не это! Если полыхнет - сметет все и всех на своем пути.
        Надо сосредоточиться и пустить искру в руки, чтобы цепи раскалились и лопнули. Ну же! Я смогу… по крайней мере постараюсь.
        Жар струями двинулся к плечам, а потом спустился, медленно двигаясь к запястьям, на которых были защелкнуты браслеты цепей. Боль невыносимая и жгучая… а я не замечаю никого и ничего вокруг от красного марева, что полыхнуло в глазах.
        Вокруг меня загомонили и засуетились жадные до крови пленители, но все это было так не важно. Зузанна, с ошарашенным взором, пятилась назад, ее рука, оцарапавшая кожу на моей шее, обгорела и осыпалась пеплом, тлея на глазах.
        Лорд Савр с выпученными глазами, схватил за волосы батюшку и стал, что-то ему кричать.
        Все вокруг проносилось словно во сне. Бесконечном кошмарном сне…
        - Огонь, Гинтаре, это невероятная сила, - слова отца снова всплыли в памяти, как привязчивая песенка юного менестреля, - смертельная и опасная, но в то же время благородная и спасительная. Никто тебя не сможет одолеть, если ты научишься ею управлять. А, чтобы этому научиться, надо усмирить гнев в своем сердце, обуздать ярость и избавиться от ненависти, что отравляет душу.
        - Но разве во мне столько тьмы? - даже стало не по себе от такой картины моего внутреннего мира.
        - Конечно! Ведь я, как никто другой, чую твою горечь и печаль. Ты так и не смирилась с потерями в своей жизни.
        - Вот так легко забыть всех тех, кого любила?! - на глаза, от растерянности, навернулись предательские слезы.
        - Не забыть. Отпустить боль и смириться…
        Цепи на запястьях жгли руки. Металл пощелкивал, как попавшие в воду раскаленные камушки.
        Нет.
        Собственный огонь не калечил, он пытался уничтожить оковы, что были последней преградой на моем пути к бегству, а вот стальные обручи причиняли мне нестерпимую муку, за желание стать, наконец, свободной.

***
        - Ч-что… это такое?.. - Сарв метался жирным боровом по пыточной, в которой невозможно было дышать до этого, а теперь от запаха тлена и паленого мяса, стало и вовсе невыносимо. - К-кто т-ты такой?!
        - Я тот, кто презирает таких ничтожеств, как ты, - тихо ответил Эмбро Сарф, - ибо вы не способны противостоять собственным прихотям и мириться с уготованной судьбой.
        - Что?! Вы… вообще такое? - толстяк попятился к выходу, не обращая внимания на свою умирающую дочь.
        - Ходящие в тени… мы все видим, все слышим и говорим только тогда, когда потребуется. Ты мне сказал уже достаточно для того, чтобы тебя казнили здесь и сейчас.
        - Нет! Нет! Не хочу… я!
        - Ты приговорен именем короля Витгерда! Как видишь, никакая королева или повелительница не обжалует этот приговор.
        Веревка на его запястьях лопнула, позволяя беспрепятственно двигать руками и оружием в них. Эмбро выхватил меч из ножен бьющегося на полу
        Пора было отсюда уходить. Цепи с рук Гинтаре не спешили срываться, травмируя тело девушки. Это было плохо. Он не учел ее слабости и истощенности. Великий магистр братства Брексты - Эмбро Сарф, чего-то так и не понял в этой девочке - своей дочке.
        - Это я виноват во всем! - губы его первого ученика дрожали в отблесках полыхающей крыши некогда величественного дома, а теперь пристанища зла и отступников. - Виноват в том, что доверился тогда тебе!
        - Не кричи, - спокойно произнес великий магистр, - и без того плохо.
        На руках Эмбро лежала обессиленная дочь, прикрытая плащом Легарта Браггитаса, который руководил в это время зачисткой поместья от прихвостней хозяйки смерти.
        Глаза девушки открылись, одними губами она прошептала едва слышно:
        - Опять я вс-се сделала н-не так…
        - Нет, дочка, ты все сделала правильно.
        Впервые, Эмбро Сарф был не уверен в том, был ли прав он сам.
        Глава 7
        Глава 7.1
        - Ты-ы все воспринимаешь слишком… - лорд Сарф приумолк, подбирая нужное слово, и эта незначительная пауза выдавала его волнение, если великий магистр вообще был способен на малейший душевный порыв, - слишком эмоционально, Майло.
        - Я?! - руки канцлера непроизвольно сжались в кулаки, только сам лорд Вардас вряд ли вообще заметил этот. - Мое уважение и доверие к тебе, как к своему наставнику и покровителю, сыграло со мной злую шутку! Ты знал, что я не хочу… ее оставлять, но заставил сделать выбор.
        - Мы сейчас немного не об этом разговариваем, ты не находишь? - лорд Сарф налил себе вина и одним глотком осушил кубок.
        Он и правда волновался. Впервые за столько лет Эмбро Сарф испытывал настоящие тревоги и сомнения, пусть не сопоставимые с каждодневными человеческими волнениями, но все же такие естественные и настоящие, что ощутил себя живым. Почти.
        - Об этом, - Майло посмотрел на него прямо. В его глазах читалось негодование и немой укор, и от этого тоже было немного не по себе.
        - Ты оградил ее ото всех, - продолжал бичевать магистра лорд Вардас, - ладно от всего двора - это можно понять. Ты взял с меня слово, что я ее оставлю, Брекста с тобой! Но даже Браггитасу ты и то не дозволил с ней свидеться! Какого йодаса?! Зачем?
        - Затем, что я не был уверен в твоем… отношении к ней! Да, именно не уверен. И дело не твоей корысти. Я знал, что ты был… привязан к Инге. Вполне возможно, что ее дочь вызвала те же старые чувства…
        - Я любил Инге! И это верно, Эмбро. Ты это хотел узнать? Любил, потому что она была частью моего детства - всего светлого, что было в нем. Это она рассказывала мне сказки на ночь, когда я болел, это она утешала мою мать, когда Удвиг увез Герду навсегда из нашего дома. Не без твоего участия, кстати! Это она слала мне весточки из родного края, пока я гнил на чужбине, и передавала деньги на лечение Бригги. Именно Инге заботилась о маленьком Витгерде пока могла, вступив в должность бонны принца. Да, любил! Она была самым верным человеком, не способным на предательство, даже в отличие от Герды, которая за любовь, предала всю семью…
        - Достаточно! - кубок в руке Сарфа поддался сжавшим его пальцам и изменил свою форму. - Мы сейчас выясняем отношения или пытаемся поговорить?
        - Это тебе решать! - Майло был неумолим в своей ярости, которая скопилась в нем за столько времени. - Но я скажу правду - я любил Инге, как родного, близкого и, самого дорогого мне, человека. Но Гинтаре…
        - Уже понял, извини, - кубок в руке магистра окончательно потерял форму, сжался, подобно скомканному листу пергамента, - я был не прав!
        - Поздно. Она слишком обожглась со мной. И не простит никогда.
        - Простит, Майло, если любит - простит. Вот меня - вряд ли. Да, и я сам себя не смогу простить, но мне нужно было, чтобы она научилась контролировать свое пламя. А вышло наоборот, без тебя стало хуже в разы. Вот и получается, что существование друг без друга причиняет вам боль, а окружающим - неприятности.
        Лорд Сарф даже усмехнулся.
        - Да, не смотри на меня так, - он повертел испорченную посудину в руке, - я считал, что твое присутствие все усложняет… эти бесконтрольные выбросы. Но оказалось все иначе. Как только ты оставил ее, еще и письмо это…
        - Что случилось? - во глубине души Майло стало закрадываться ощущение горечи и страха.
        - Мне пришлось сменить несколько жилищ, знаешь ли. Она однажды разворотила полдома.
        - А Саурос ее рук дело?
        - Да, но я хотел, чтобы Гинтаре сумела избавиться от цепей, - в голосе лорда Сарфа также проскользнуло сожаление, - стальные кандалы - единственное, чего я не учел в доме этого идиота.
        - Зачем ты вообще потащил ее туда… - у Вардаса не находилось подходящего приличного слова, - в этот рассадник порока и зла?
        - Ей когда-нибудь снова придется столкнуться лицом к лицу с противником, Майло, а меня рядом может не оказаться. И тебя тоже, - Эмбро многозначительно посмотрел на своего воспитанника. - Вспомни, хотя бы, турнир. Ей надо научится контролировать себя и свою силу, чтобы дать отпор недругу. To, с чем мы столкнулись в Сауросе, не поддается человеческому пониманию. Люди готовы во имя бессмертия и власти отринуть все человеческое в себе.
        - А как же мы? Разве мы не отринули часть соей человечности во имя нашей богини.
        - Не во имя богини, а во имя справедливости, которую она исповедует. И мы не приносим в жертву собственных детей, не пьем кровь младенцев, не оборачиваемся перевертышами.
        - Нет, великий магистр, мы тоже чудовища! - Майло подошел очень близко к наставнику и взял из его руки помятый кубок. - Куда более опасные, чем монстры Гильтине. Возможно мы не оборачиваемся кабанами да волколаками, не едим своих детей на ужин, но наша бесчеловечность кроется гораздо глубже, чем кажется. Не мы ли жертвуем самым лучшим, что имеем, для достижения собственных целей?
        - У тебя всегда есть выбор, - Эмбро Сарф забрал свой кубок из руки бывшего подопечного и стал разворачивать смятые стороны. - Оставаться монстром или стать кем-то большим.
        - Ты чуть было не отправил Гинтаре на верную смерть, ради своих прихотей!
        - Ты тоже. Я ведь все знаю про историю у Фонтана Роз. Ты ничуть не лучше меня, Майло. Но можешь стать лучше. Кем-то большим, чем я когда-то для Инге.
        Магистр вложил в руку канцлера кусочек металла и растаял в тишине ночного мрака. Лорд Вардас задумчиво смотрел на падающий за окном снег, пока не опустил взор на собственные руки, в которых покоилась серебряная роза, созданная руками наставника.
        Кем-то большим для Гинтаре, чем просто алчущий бездушный монстр? Тем, кто сможет гасить ее необузданное пламя. И просто любить… если Вардас еще способен был хоть кому-то довериться.
        7.2
        Сколько я пролежала в беспамятстве, не знаю, но в одно прекрасное утро я пришла в себя. Нестерпимая боль в запястьях тут же напомнила о себе, а еще о том, что проваляться в постели пришлось не так уж и много.
        - Доброе утро, моя дорогая! - голос, поприветствовавший меня, принадлежал человеку, который, судя по бодрости тона, полночи занимался моим исцелением. Поэтому я так быстро и оправилась, тем более, что меня явно переправили в дом отца через портал.
        - Вайдела Беата! - в один миг я выбралась из постели и поспешила в объятия к любимой наставнице. Но, будучи совсем неуклюжей и еще до конца не отойдя от ранения, что-то умудрилась свернуть.
        Старушка сама нагнулась за упавшей металлической плашкой, шумным волчком закружившейся на полу, мне стало безумно стыдно из-за своей беспомощности и нерасторопности.
        - Не спеши, ты еще довольно слаба, - наставница протянула мне то, что я только что уронила с кровати. - Это твое.
        Она вложила мне руки странный предмет - серебряный цветок грубой работы, напоминавший розу.
        - Спасибо! Но это не мое.
        - Не знаю, - усмехнулась вайдела, - это принес лорд Вардас, пока ты спала, и оставил на твоей подушке.
        - Кто?!.
        Не думала я, что упоминание о нем заставит снова сумасшедшее сердце пуститься в безумный галоп.
        - Я… не понимаю! - от волнения даже слова стали проговариваться с трудом. - Откуда он взялся?
        - О! Мне не совсем ведомы последние события здесь в столице, произошедшие за прошедший месяц, но Вардас был очень возмущен. Мне даже показалось, что между ним и твоим отцом произошла ссора.
        - Вайдела Беата! - я оторвалась от созерцания розы с подозрительной рваной чеканкой на лепестках, и неуклюже обняла свою наставницу. Подозреваю то, что мои руки не отвалились окончательно - ее заслуга. - Я очень рада вас видеть! Спасибо, что приехали.
        Голос предательски дрогнул, но от слез я умудрилась удержаться.
        - Как бы я не приехала, если ты была в такой опасности? - вайдела ласково погладила меня по волосам. - Да и выбора у меня особо не было. Канцлер меня готов был за ризу втащить в свой портал.
        Вот это была новость так новость! Бедная вайдела.
        - Все девочки нашей Обители, а также наставницы шлют тебе привет и скорейшего выздоровления.
        - Спасибо! - я снова уткнулась в серебряный цветок- Это…
        Слов так и не нашлось переспросить, наставница догадалась сама.
        - Не знаю, дочка, что между вами происходит, - старая женщина тяжело вздохнула и посмотрела на меня своими проницательными умными глазами, от таких не спрятаться, не скрыться, разве что снова, опустить взгляд, пялясь на странный подарок в своих руках. - Посреди ночи он заявился из своего портала, напугав половину селения. Разыскав меня, потребовал срочно отправиться в Дейделис. Я даже не знала, как быть, пока этот лорд Вардас не пояснил, что ты попала в беду и срочно нуждаешься в помощи. Наши наставницы так перепугались, потом пригорюнились… в общем, как видишь, я здесь и так же злюсь на твоего батюшку!
        Значит, все-таки Майло. В груди все разлилось благодарным теплом при мысли о нем. Какие же мы женщины глупые! Ну, почему, как только о нас проявляют заботу мужчины, готовы простить им все грехи? Он же мне плюнет в душу сразу же при первой нашей встрече. А я уже приготовилась забыть о всех обидах, и ввалиться в его объятия.
        Нет, уж! От него надо держаться, как можно дальше. Не то, очень быстро останусь с горсткой стеклянной пыли вместо сердца, ибо его расколотят в дребезги.
        - Захочешь, Гинтаре, сама все расскажешь, что промеж вами происходит. Не мое это дело - в чужие дела сердечного толку нос свой старческий совать. Человек он непростой, да и ты - не девица легких нравов. Но помни, та пара истинная и неприкасаемая, от обоюдных чувств которой в камне зажигается искра.
        Я выпучила на нее глаза. Как это - искра? В каком камне? А у родителей моих так было?
        - Да-да, - улыбнулась вайдела, - люди забыли об этом главном таинстве помолвочного камня. А ведь, говорят, что у последователей Брексты в этом самом камне часть души и заточена, от того и сияет их подарок пуще, чем остальные, когда оказывается на шее возлюбленной.
        - Это легенда, вайдела, - я обняла любимую наставницу, - красивая, но грустная.
        7.3
        - Согласна, - старушка гладила меня по спине, принося в мою смятенную душу успокоение, - потому что сей факт забыт уже давным-давно.
        Тем более, обидно вдвойне. Ведь нет ничего хуже, чем стать в пару с нелюбимым мужем и прожить с ним до конца своих дней.
        - Сама я видела искрящийся камень только раз… - и тут вайдела Беата замялась, не зная продолжать начатое или лучше промолчать. Но мое любопытство уже было раззадорено, и я не собиралась пропускать мимо ушей, услышанное.
        - У кого? - теперь я уставилась на наставницу пытливым взором.
        Она покраснела и потупила взгляд. Ой, кажется, это немного запретная тема, но она первая начала, а мне теперь мучайся в догадках.
        - Это давняя история, Гинтаре, - грустно произнесла вайдела Беата, - очень давняя.
        - Камень, который заискрился, подарили вам! - неожиданно пришла в мою голову догадка. - Тогда почему же вы избрали совсем иной путь?
        - Я же говорила, все не так просто, - опять грустно улыбнулась наставница, - не всегда дано право решать влюбленным - быть им вместе или нет. Ведь ты сама понимаешь это, зная историю своих матери и отца, историю короля Удвига и Герды Вардас.
        - Какими они были - король и Герда Вардас?
        - Можно подумать, я хорошо их знала!
        - Но ведь знали, не так ли?
        - Очень слабо, да и давно это было. Любили они друг друга безмерно, но много горя принесла эта любовь им и их близким.
        - Разве такое случается? - я была потрясена словами вайделы до глубины души.
        - Конечно, если эта любовь становится камнем преткновения в делах государственности. Старый Крайстут разбазарил всю казну на свои военные походы против Анорианской империи, а Дардасы времени зря даром не теряли, вовремя подсуетились и поставили уже королю ультиматум. Там, где есть деньги - истинной любви нет места. Только старый король и Дардасы сильно просчитались. На Удвиге, как оказалось, лежало страшное проклятие - он не мог иметь детей…
        - Но как же тогда Витгерд?! - догадки одна страшнее другой закрадывались в душу.
        - В том-то и дело, - наставница выдержала паузу и набрала побольше воздуха в легкие, будто решаясь прыгать с высоты или нет, - сына Удвигу могла родить только любимая женщина, и любовь эта должна была быть взаимной.
        - Значит между ними были настоящие чувства, - задумчиво промямлила я себе под нос.
        - Как бы там ни было, женой и королевой Герда Вардас так и не стала, умерев в тяжких родах, а вся ее семья полегла из-за ее выбора - Дардас не простил унижения и нанял целую ватагу первоклассных наемных убийц, чтобы извести все семейство, будь старый Витгерд в это время в Вардаритасе, возможно ему удалось бы отбить нападение. Его сердце не выдержало уже за несколько верст на подходе к Дейделису.
        Какая-то жуть просто! Я слушала все это с каменным лицом. Невозможно было даже вообразить все чувства, переполняющие душу покойного монарха, от всего этого.
        - Дардас мстил за дочь?
        - Не столько за дочь, сколько за унижение, которое испытал он, так и не сделавшись отцом королевы.
        - Но, откуда вам столько всего известно?
        - Ты, думаю, тоже поняла, что я не всегда была вайдилутой, - горько проговорила женщина, - но ни минуты я не жалела об этом, ни одной секунды не страдала в изгнании. Луче быть невольницей на свободе, но рядом с возлюбленным, чем вольной в тюрьме брака с навязанным супругом.
        Вот оно как!
        - Вайдил Фьерн был вашим возлюбленным?!
        - Ш-ш-ш, - приложила вайдела Беата палец к своим губам, - такая громкая, что мышей в округе распугать готова, - он был моим несостоявшимся женихом, но не более.
        С нажимом произнесла наставница. А я даже не смела сомневаться в ее словах. Они оба - и вайдела Беата и вайдил Фьерн - были людьми сверхпорядочными и честными, заслужившими в моей душе особый уголок, где царило безраздельное доверие и крайняя приязнь. Никогда бы в жизни они не осквернили бы стены Обители, чем-то греховным и запретным.
        - Как печально, - бухнулась я рыжей головой на колени вайделе, - как же все печально.
        Мои мысли спутали, ворвавшиеся прямо из залов дворца Людя и Ютас, вернее король Витгерд, названный, теперь как я поняла, в честь деда. Почему в этом мире нет места истинному счастью?
        - Этот Майло, кажется, - тихо произнесла вайдела, - очень настрадался, Гинтаре. Если есть в этом мире хоть кто-то, за кого я бы переживала бы не считая тебя, так это за него. Непосильный груз ответственности за судьбу целого государства. Изломанная жизнь, лишенная всех радостей судьба и такая же обреченная любовь.
        - А я-то тут при чем? - я отвела глаза, но хотелось мне накрыть голову подушкой, чтобы скрыть воспылавшие щеки, сердце стало снова прыгать как сумасшедшее.
        Да, что же это такое?!
        - При том, что я видела, как он на тебя смотрел, и как переживаешь ты, при упоминании одного только имени канцлера.
        Вот же ж, будь он не ладен - Майло Вардас. Никак не выпадет у меня из головы и из сердца.
        7.4
        Поговорить с батюшкой не вышло, а очень надо было. Кое о каких вещах, произошедших в Сауросе потолковать не пришлось, по сему выходило, что мной попросту воспользовались, как желанной для хищника приманкой на охоте. И не кто-нибудь, а близкий человек.
        Но отцу, как всегда, было не до меня. Дела государственной важности куда важнее.
        Утром я только настроилась на серьезные беседы, переживательные вздохи и мучительно-печальные взгляды, а лорда Сарфа даже в доме не оказалось. К завтраку он не спустился, а когда я поинтересовалась почему - то мне сообщили будто бы батюшка отбыл еще накануне поздно вечером по срочному велению монаршей особы. Естественно на радостях перепоручив меня заботам уставшей вайделы Беаты - забота наивысшего порядка. Может и правда стоило вернуться обратно в Обитель - там бы я почувствовала себя не только желанной и необходимой, но и в окружении большой и дружной семьи.
        От досады, хотелось от души поделиться мыслями по поводу всего происходящего, не стесняясь в использовании народной словесности, и с батюшкой, и с монаршей особой, и с кузеном, и даже с лордом Вардасом - без этого никак. Но я мужественно сдержалась, к тому же до королевского замка было далековато добираться. Смысла впадать в уныние и изображать из себя истеричную даму не видела, да и скучно мне не было - со мной была старая наставница, от того на душе становилось теплее и радостнее.
        Завтракать я отправилась в полном одиночестве, отправив вайделу отдыхать - она, взаправду, еле на ногах держалась, после ночных бдений и борьбы за мое здоровье.
        Хотелось просто перекусить у себя в покоях, не покидая согретого ложа, но строгие слуги лорда Сарфа заявили мне, что так не положено, и накрыли мне в помпезной зале для гостей. Одиночество и скука в ней ощущались особенно идеально, а развлечь себя можно было громким чавканьем, которое эхом отражалось от стен, разлетаясь по всему помещению.
        Правда, не успела я отведать румяных оладий с яблочным повидлом, как прямо в трапезную, где я намеревалась откушать сего яства, ввалился кузен Легарт Браггистас - собственной рыжей персоной. Растерянное его лицо, потрепанный сюрко и взлохмаченные волосы от чего-то вызвали во мне чувство легкого злорадства. Неужто так спешил на встречу к любимой родственнице, что даже с коня свалился?
        - Не прошло и года! - «радостно» воскликнула я, с полным ртом вкуснейшего поджаристого оладушка, тщательно сдобренного не менее вкусным повидлом.
        - Гинта! - не так радостно воскликнул кузен, который не удосужился даже раздеться и предупредить о своем появлении лакея, который, кстати, висел у того на руке.
        - Э-э-э… но-о… позвольте… - жалко верещал слуга.
        Поморщившись, Браггитас только стряхнул бедолагу, которого, видимо, не заметил в попытке успеть на горячие оладьи сразу с улицы.
        - Давай собирайся! - Легарт тут же направился ко мне. - Скорее!!!
        Последние слова он рявкнул уже прямо надо мной, вытаскивая за воротник из-за, обильно заставленного всякими яствами, стола. Тут надо признать, что батюшка очень пекся за мою телесную конституцию и строго на строго приказал поварихе готовить только сытные и вкусные блюда с тщательным разнообразием. Повариха честно решила отработать полученный наказ, от того кормила меня, и правда, как на убой, который, видимо, уже настал.
        - Легарт, я тоже рада тебя видеть! - мило выдала, после того как проглотила толком не прожеванный ком во рту, и схватилась за край стола, а то меня уже тащили к выходу из трапезной. - Но, может, ты не станешь вредничать и гнать меня, а присоединишься и откушаешь со мной за компанию этих, видит Пречистая, наивкуснейших блинчиков? Поверь, я не жадная. Поделюсь всем!
        Последние слова договаривала, когда удерживаемый мною стол медленно пополз в сторону выхода со всеми яствами в придачу. Дубовый! Тяжеленный стол!
        - Нет времени! Ну, живо отпусти эту махину! - Легарт тут даже посягнул на мои пальцы, попытавшись отцепить их от столешницы.
        - Не выпущу! Потому что стоит оторваться от чего-то привычного и последовать за тобой, как тут же начнется все самое интересное. И под «интересным» я подразумеваю: кровь, интриги, убийства и душевные страдания! - кузен с усталостью посмотрел мне в глаза. - Может ты объяснишь, что происходит?! На кой являешься как оголтелый, ни свет, ни заря, и пытаешься оставить меня голодной?
        - Помниться, к еде ты не относилась с таким трепетом!
        - Потому что овсянку я каждый день и в Обители могла похлебать… к тому же ваша повариха не вкусно готовила.
        - Смотрю, избаловал тебя Богарт! Совсем от рук отбилась! Овсянкой ей уже не угодишь.
        7.5
        - Согласись, что надо обладать особым талантом, чтобы даже каша получалась со вкусом старой подметки.
        Хотя подметок мне есть и не доводилось.
        Но от последних слов предусмотрительно отказалась, а то мало ли отпотчуют неведомым до селе блюдом.
        Однако, напряжение, в котором пребывал, немного обезумевший, кузен, стало спадать. Решительность и непреклонность тоже отступило.
        - У нас не повариха, а повар, - спокойно произнес Легарт и уселся рядом со мной за стол. Я, в свою очередь, подсунула ему свою тарелку:
        - Отведай оладушков, может подобреешь.
        - Ох, Гинта, совсем нет времени…
        - На оладьи всегда найдется секунда-другая.
        А взгляд-то у него затравленный, несчастный… растерянный.
        - Что там опять случилось в королевских пенатах-то? Не уж-то у Ю… у Витгерда случился приступ ночного кошмара или, может, ему живот свело? От того он и созвал всех своих лордов посреди ночи. Батюшка вон изволил отбыть, не сказав ни слова. Все так серьезно?
        Я снова подняла взор на кузена, тот совсем сник.
        - Али решили отпраздновать возвращение блудного канцлера на родину, в лоно семьи?
        - Вардас-то вернулся, - с кислой миной произнес Легарт, - а с ним и куча проблем. Вон, поступил приказ готовить всех невест к большому Зимнему балу.
        Ой, нет! Такого мои нервы точно не выдержат. Опять эти местничество да родовая гордыня во весь рост!
        - А еще эльфов понаехало столько, - добавил, жуя оладушек, Легарт, - что в глазах дурно делается. Теперь весь Дейделис наводнен анорианцами. Говорят, одну из их принцесс добавили в список с невестами - Вардас постарался.
        Новость об эльфийской принцессе была довольно неожиданной.
        - Он же, как только поступила весть от Богарта, - продолжал рассказывать Браггитас, не замечая моих душевных изнемоганий, - первым кинулся вас вытаскивать из той клоаки, в которую вы угодили.
        В животе все ухнуло, и вспорхнул целый рой бабочек, пытаясь протиснутся мимо застрявшего в горле кусочка выпечки, вырваться наружу. Или не рой, но я не помнила, как назывались бабочки, когда летали скопом.
        - Только в Дейделис он явился… не один, - напряженный взгляд кузена, навел на мысль.
        Я даже подскочила от неожиданной догадки.
        - С Лю…
        - Нет! - убил мою радость, почти любимый, родственник, и отвел взгляд. - С невестой. Своей.
        В это момент рой бабочек неожиданно рухнул вниз, будто каждой из них по отдельности оборвали крылышки. А мой завтрак срочно попросился обратно, даже желчь подкатила к горлу.
        - А я то уж было подумала…
        Попыталась я успокоить себя вслух, но, к счастью, Легарт сие изречение принял на свой счет.
        - Оно-то понятно, - вздохнул кузен и опять виновато посмотрел на меня, а потом в растерянности схватил несчастный оладушек и запихнул себе в рот целиком. Та ситуация ему, может, и была понятна, а мне не совсем, к чему тогда было приходить ко мне в покои среди ночи? Дежурить. Спасать от гильтинийцев, оставлять нелепый подарок на подушке, дарить ложные надежды, даже не мне, а вайделе Беате.
        Видимо, бедному канцлеру надоело прыгать за мной в пламя… терпение лорда Вардаса иссякло, поэтому он решил поискать себе невесту поспокойнее, с более покладистым нравом.
        Что ж, теперь все встало на свои места, и решение канцлера, завести себе новую пассию, виделось более обоснованным и закономерным. Правда, от чего-то щемило в груди, может она подросла ненароком? Хотя вряд ли, оладьи оладьями, а вот тренировки с батюшкой изматывали меня основательно.
        Есть уже не хотелось совершенно. Вот же ж…
        Опомнилась, когда скатерть на столе занялась пламенем под моими ладонями, а Легарт вскочил со стула.
        - Ты бы хоть доесть дала, что ли!
        - А это тебе моя месть за то, что целый месяц от тебя ни слуху, ни духу не было! Мог бы и навестить разочек, а не радоваться так явно, что сбыл меня со своей шеи.
        Тушили пожар вместе, тут и слуги подоспели с ковшиками - совместными усилиями проблема была ликвидирована, ущерб оценить, правда, не успели. Под шумок Легарт вытащил-таки меня из трапезной.
        - А теперь, слушай меня внимательно, - прошипел мне в самое лицо кузен, зажав мне рот, а саму меня в ближайшем углу.
        Стервец даже слова по поводу приличий вставить не дал.
        - Сейчас ты не станешь задавать неуместных вопросов, а соберешь самые необходимые вещи и беспрекословно отправишься за мной. Все поняла?
        Глава 8
        Глава 8.1
        - Нет! - я оттолкнула руку Легарта от своего лица. - Вы уже совсем все совесть потеряли!
        - Да не горячись ты так! - кузен был недоволен моим отказом. - Я добра тебе желаю!
        - Конечно же! - не могла не согласиться, только мои слова были полны ярко выраженного сомнения. - Столько добра со мной за всю жизнь не происходило, как за последние месяцы! За что вы так со мной, Легарт?
        - Я… - брат запнулся, раскраснелся, распыхтелся. - Гинта, йодас все задери, знать бы сразу, как оно все обернется, в жизни бы не стал тебя выдергивать из того сарая, что вы зовете Обителью.
        Легкое покашливание привлекло наше внимание, и мы обернулись - в сторонке скромно стояла вайдела Беата.
        - Сарай, значит? - ее брови немного поднялись в верх, а ясные глаза смерили Браггитаса пытливым взором.
        - Ну что вы! - в растерянности, кузен даже выпустил меня из своих рук. - Я не хотел оскорблять ваши чувства, вайдела. Просто, тогда казалось, что отбор этот лучше для молодой девицы, все ж не обязательно выйти замуж за того же короля, достаточно просто выйти в свет на людей посмотреть, себя показать. Кто же знал, что все это так обернется?
        Кузен тяжко вздохнул и продолжил изливать душу.
        - Я ведь тебя не знал тогда совсем. Ну… то есть, маленькой то я тебя помню, а вот взрослая, какая ты - пойди, разбери.
        От слов двоюродного брата сильно покоробило. Хоть и понимала - говорит Легарт правду, что можно ждать от одичавшей в обительских стенах, девицы. Поди, ни образования, ни манер, ни достоинства. Надменная и ограниченная точка зрения столичного лорда.
        До чего же я смешка со своими желаниями и устаревшими жизненными взглядами, просто обидно! Наставница слушала исповедь лорда Браггитаса с каменным лицом, мне бы тоже научится у нее такой выдержке. А я наоборот, от расстройства, хотела поскорее бросить все и сбежать подальше. Только я на это не имела права. На мне лежала ответственность за жизнь Люди, поэтому, никуда я не поеду, пока подругу не спасу.
        - Гинта, я боюсь за тебя, понимаешь? - в сердцах произнес кузен.
        - Так боишься, что даже с визитом ни разу не заглянул, даже тетушки проведать не соизволили.
        - А сама-то ты часто наведывалась к нам? - укорил меня братец.
        И в сердце разом все похолодело. Оно и правда - тетки ведь совсем не молодые, а сама я ни разу не сподобилась навестить их. Но отец каждый божий день изводил меня постоянными тренировками так, что сама себя не помнила. В первое время, когда я только появилась в доме лорда Сарфа, он то и дело советовал остаться дома, никуда не ездить в целях моей безопасности. А я - дура такая - велась на все его речи. Еще и письмо лорда Вардаса вывернуло мою душу так, что ни о чем нормальном думать не могла. Пусть моя жизнь и напоминала тянущуюся за неведомым пастухом овечку на привязи, но все же…
        Хороша родственница - ничего не скажешь.
        - Не бери в голову, Гинта, - усмехнулся Легарт, - ты ни в чем не виновата. После того турнира меня завалило работой, словно лавиной, сошедшей с гор. Сам виноват. Только… я ведь доверял твоему отцу и считал, что уж кто-кто, а Богарт позаботится о своей дочери.
        Ага. Позаботился. Еще как! Прокатил с ветерком да по ухабам.
        - А он тебя в логово к самим отступниками отправил, сумасшедший.
        Кузен тяжко вздохнул.
        - Ты не серчай на меня. Я поэтому и явился сюда первым делом, пока они там с Вардасом отношения выясняют, чтобы забрать и увезти тебя от этого сумасшествия подальше.
        - Думаю, что свою возможность влиять на жизнь Гинтаре вы упустили, - философски заметила вайдела Беата, - дайте теперь право ей самой сделать свой выбор.
        - Я не против, только беда вся в том, что в столице не стало спокойнее, - грустно молвил кузен, - наступило затишье, но, как водится, затишье это - перед бурей. Готовится новый бал и при дворе собирают снова претенденток на сердце короля и… не только. Дейделис наводнили эльфы, а одна из их принцесс примет участие наравне со всеми девушками.
        - А мне-то что? Я больше в этом участвовать не буду!
        - Будешь!
        От этого голоса я подпрыгнула. А за спиной кузена спокойно возник лорд Сарф.
        Фух! Эти его штучки!
        Браггитас, застигнутый врасплох, только выругался сквозь зубы.
        - Доброе утро, лорд Сарф! - бодро поприветствовал Легарт моего батюшку, только вот в глазах его полыхнула отнюдь не доброжелательность. - И как прошла ваша встреча с благородными эльфами?
        - Злитесь, что вас на нее не пригласили, лорд Браггитас? - в обычной своей ехидной манере поинтересовался отец.
        - Ну, что вы! - усмехнулся брат. - Я провел время с большей пользой: наконец, навестив сестру!
        - И выбив зубы охране при входе!
        Вот это новость! Кузену нельзя было видеться со мной. Его не допускали ко мне вообще?
        - Увы, уж больно они старались исполнить ваш приказ! Так что, пришлось применить силовые методы общения.
        - Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! - терпеть эту словесную перепалку было выше моих сил. - Почему моему брату не разрешалось меня навещать?
        Лорд Сарф тяжко вздохнул и обернулся ко мне.
        - Ему не запрещалось тебя навещать, просто для этого у него были определенные дни, в которые он не соизволил появится.
        - Потому что у меня в это время были неотложные дела! - зло процедил Браггитас.
        - Увы, у дознавателей нет святочных дней, если вы вдруг не в курсе, лорд Сарф?
        - Довольно! - вся эта ситуация мне не нравилась, а в душе опять закралось неприятное подозрение. - Легарт - мой кузен, и имеет право навещать меня, когда угодно.
        - Как скажешь, дорогая, - спокойно согласился батюшка.
        - А еще я хочу навестить своих тетушек. Сегодня же!
        Чуть было ногой не топнула при этих словах.
        - Ты еще не окрепла после ранения.
        - Не сахарная, не растаю! К тому же я давно их видела.
        Я внимательно смотрела на отца. Он, недовольно вздохнув, ответил:
        - Только в сопровождении охраны.
        - Ваша охрана оказалась бессильной против Браггитаса, где гарантия, что они обо мне позаботятся при более серьезном нападении?
        - Я уже заменил этих болванов на более подготовленных людей из своих подчиненных.
        - Как я рада! - я демонстративно всплеснула руками. - И последнее: ни в каких отборах я участвовать не стану. Ни за что!
        - Будешь! - снова ледяным тоном изрек батюшка.
        - Нет! - одновременно с отцом воскликнул Легарт.
        - Это больше не ваше дело, лорд Браггитас! - жестко осек его отец.
        - Мое, если дело касается Гинты! Она мне не чужая. А ты и так показал себя никудышным опекуном, чуть не убив ее!
        Вайдела Беата, скромно стоявшая в сторонке до этого момента, тихо ахнула.
        - Я действовал вполне обдуманно, к тому же моя дочь была предупреждена о последствиях.
        Я понурила голову.
        - Легарт, это правда!
        - Ничего подобного, Гинта! - похоже брат решил не сдаваться. - Этот хитрый змей специально выманил на тебя всю эту компанию, ты не поняла?
        Я посмотрела на каменное лицо отца. Казалось он был совершенно безучастен к словам брата, и все же… что-то было не так!
        - Приспешники Савра отлавливали молоденьких девиц для проведения его темных ритуалов, но все, видимо, было безрезультатно. Пока на их пути не встала сама послушница Живы!
        - Ох, Пречистая! - всплеснула руками моя наставница.
        - Страшно подумать, что бы могло произойти, если бы не все пошло по плану! - на Легарта было страшно смотреть, когда он в гневе. - Так, Богарт? Или же по плану прошло не все?
        Отец молчал.
        - А теперь ты решил продать ее эльфам! И что же они предложили в замен, лорд Сарф?..
        8.2
        Меня безумно мутило, как, впрочем, и всегда от длительной езды. В этот раз меня трясло знатно уже добрую пару часов. Я молчала, вайдела Беата, которой езда тоже не доставляла никакого удовольствия, только понимающе смотрела на меня. При въезде в столицу, нас одолели еще и уличные запахи, коих тут было немыслимое количество и в самых невероятных сочетаниях. В повозке было довольно прохладно, поэтому мы отчаянно кутались, и не высовывали покрасневших носов из теплых меховых накидок, предусмотрительно выданных нам еще в доме батюшки.
        - Девочка моя, ты мрачнее грозовой тучи, - не выдержав, прервала молчание старая наставница, - может это было слишком опрометчивое решение - покинуть твоего батюшку.
        - Опрометчивым было покинуть Обитель! - возразила я, поборов сильный спазм в желудке. - Но тогда решала не я, а вайдил - доверился королю, моему кузену и лорду Вардасу.
        - Мы все хотели для тебя лучшей доли, - грустно улыбнулась вайдела Беата, - могли ли мы в страшном сне представить… такое?
        - О, нет-нет! - стала я успокаивать расстроенную женщину, желая откусить себе язык за опрометчивые слова. - Я ни в коем случае не виню ни вас, ни вайдила! Просто… просто быть игрушкой в руках близких людей - это то еще испытание, скажу я вам!
        - Увы, сильные всегда подавляют слабых. Твой отец очень тебя недооценил.
        - Уже нет никакой разницы, и, похоже, что обратного пути для меня нет! - в сердцах воскликнула я.
        - Милая, ты хорошо подумала?
        - Конечно! - у меня даже сомнений не было. - Нам, главное, найти в столице того, кто порталом переправит нас обратно в Обитель.
        Воспользоваться отцовскими возможностями я отказалась. От помощи Легарта тоже, но он все равно отправился сопровождать нас с вайделой до столицы. Зная о моих проблемах и не стремясь наблюдать мои мучения воочию, он предусмотрительно ехал верхом. А, может, боялся, что я буду задавать неуместные вопросы. По правде говоря, и я его видеть не желала.
        Но, увы, мне надо было потерпеть еще немного. Правила приличия требовали, чтобы я остановилась в его доме и попрощалась с тетушками. Им, поди, не до меня, но так было даже удобнее для окончательного осуществления планов.
        Хитросплетения и перипетии столичной жизни должны были закончиться для меня. Раз и навсегда. Желательно - сейчас. Эту страницу своей несуразной юности я желала закрыть, как можно быстрее. Конечно же, у меня оставалось очень важное дело, которое, на самом деле, не требовало отлагательств. Наставница поймет и простит. Легарт - не поймет, а простит или нет, мне было не важно.
        Теперь его присутствие в моей жизни было не обязательно. Ничего, не в первый раз мне приходилось сталкиваться с трудностями в одиночестве.
        Как оказалось, еще раньше - от матери мне достались кое-какие деньги, которые я свободно могла получить в любом казенном банке столицы. И это был единственный положительный момент. Сумма скопилась достаточная, чтобы я позволила себе отправиться самостоятельно на поиски Люди.
        Может это глупо и опрометчиво с моей стороны, но другого выхода я не видела. Совсем.
        Отец обещал мне, что в Сауросе мы сможем многое выяснить, а что именно мы там выяснили я так и не поняла. Хотя, кто знает, возможно проблемой являлось мое девичье скудоумие, и я вообще не знаю, как добывать сведения из истязаний собственного тела. Что ж, будем это делать более стандартными методами.
        - Ты уверена, что не совершаешь глупость? - глаза наставницы наполнились тревогой, когда она поняла, что я собираюсь совершить.
        - Да, вайдела! - голос мой был тверд, как никогда.
        - Я сразу поняла, что ты задумала неладное! Да, только не могла понять, что именно, а ты бежать решила!
        - Тише, умоляю вас! Здесь в городе мне это будет сделать проще, - я прильнула к старой женщине, которая последние годы моей жизни была мне почти матерью. - Что бы не случилось, вайдела, умоляю, не думайте обо мне плохо. Но я не позволю играть своей жизнью так, как играли жизнью моей матери. Ее сломали люди, которых она отчаянно любила, можете меня считать эгоисткой, но я не хочу такой доли для себя…
        Голос дрогнул, а из глаз покатились предательские слезы. Сейчас мы въедем на замковую площадь, где проходит ярмарка, Легарт обещал меня туда отвести по приезде в город, чтобы прикупить подарков детям и тетушкам. В толпе будет легче смешаться, сделаться невидимой, растворившись среди человеческих фигур, таких же безликих, какой предстояло стать мне. Кое чему у отца я все же научилась, пусть это был и не полновластный контроль над пламенем.
        - Вы столько всего для меня сделали, вайдела Беата! А плачу вам черной неблагодарностью, но умоляю, поймите и примите мой выбор - я хочу спасти Людю. Потому что вина за ее исчезновение лежит на мне, и я точно знаю, что она жива, жива и ждет спасения, однако, с каждым днем эта нить связи становится тоньше. Мне страшно, что она оборвется совсем.
        - Девочка, как же ты мучилась все это время?
        - Невыносимо…
        Я не хотела долго блуждать по городу, чтобы не привлекать к себе внимания. Все же Дейделис огромен и запутан, словно расплетенный клубок ниток. По сравнению с тем местом, где я жила раньше - пересечения улочек и площадей были мне слабо известны. Все же знала я столицу плохо.
        Смешаться с толпой и правда оказалось несложно. Для начала я стащила с себя верхний дорогущий плащ, под которым на меня были надеты мужская накидка и дублет простого покроя без излишеств. Одеждой я обзавелась еще в то время, когда со мною была бойкая подружка. Так, на случай королевского маскарада. Кто же знал, что эти тряпки пригодятся для того, чтобы отправится на ее спасение?
        Аккуратно, будто присматриваясь к разномастным товарам, я зашла за прилавки и, пригнувшись, ринулась под своды шумного торгового ряда. Повернула в тихий закоулок и снова вернулась на торговую площадь с другой стороны. Мне мерещилась погоня, но, помня наставления все той же Люди, у которой уже имелся опыт жизненной конспирации, я старалась идти не спеша, имитируя походку юноши. Получалось так себе, но вроде мне даже удалось оторваться от растерявшейся охраны.
        Или это я так думала.
        В сгущающихся сумерках, наполненных предпраздничными огнями города, прямо передо мной возникла тень, совсем как тогда, в сауросских подземельях лорда Свина, когда передо мной предстал отец не в самой приглядной ипостаси. Только вознамерилась бежать, куда глаза глядят от перепугу, как тень кинулась ко мне. Со страху или с дуру по рукам у меня побежали огненные языки, но тень это не остановило. Мне крепко зажали рот рукой, и до боли знакомый голос прошептал прямо в лицо.
        - Гинтаре прекрати дурить! Это я, слышишь?
        Как было не услышать и не распознать голос Майло Вардаса, а еще не различить, хоть и с трудом, его резкие черты в угольной саже тени.
        - Вы что - сбрили бороду, лорд Вардас?! - ничего более умного спросить мне в голову не пришло.
        И… о, Боги! Я все еще горела. Правда, длилось это недолго. Невесть откуда взявшаяся фляга воды залила мне не только рукава, но и грудь со штанами, погасив разбушевавшееся пламя.
        - Ну вот, - произнес немного потрясенный канцлер, - теперь нам придется срочно искать место, чтобы обсохнуть, как следует.
        8.3
        Я сидела у камина на старой засаленной кушетке. Мокрая с ног до головы, растрепанная и злая, как первобытная рахана. Виновник моего гнева мерил шагами комнатушку, которую снял на самом дешевом и отдаленном постоялом дворе Дейделиса. Если в это время в столице вообще можно было найти что-либо дешевое в предпраздничные дни.
        Еще больше меня начинало трясти от злости, когда я вспоминала сальные ухмылочки хозяина, который нагло глазел на мокрых посетителей, прикидывая, как бы подороже сорвать плату за постой.
        - Вы безумны, леди Гинтаре! - После молчаливого раздумья, выдал лорд Вардас. - У меня просто не находится других слов для этой вашей выходки.
        - О! По-моему, с первых дней моего пребывания в светском обществе, все сделали такой вывод, а до вас дошло только сейчас. Туговато, однако, вы мыслите.
        Канцлер резко развернулся ко мне, в глазах полыхало пламя, мне даже стало немножко не по себе.
        - Объясни мне одну вещь: как ты собиралась обходиться в столице одна? Ведь у тебя даже сообщника нет!
        - Откуда вы знаете? - вопрос задан был больше из вредности нежели из любопытства. - Может меня ждали… ждут… и, когда это мы снова успели перейти на ты?
        - Гинта, - Вардас устало потер глаза в обычной своей манере. - Ты хоть понимаешь, какую беду могла накликать на свою кудрявую голову?
        - Плевать! - упрямо вздернула подбородок. - Видите ли, достопочтенный лорд Вардас, с похищения моей подруги прошло больше месяца, а дело не продвинулось ни на шаг. Зато все, кому не лень, пытаются мною манипулировать в каких-то своих весьма сомнительных интересах. Я немножко подустала отлеживаться, отходя от ран различного толка! И раз никто не может помочь найти Людю, сама займусь поисками, чего бы мне это не стоило!
        - Покажи руки!
        - Что?.. - такая неожиданная смена темы разговора слегка обескуражила. - Зачем?
        - Покажи, говорю.
        - Не буду! - и предусмотрительно спрятала руки за спину.
        - Глупая девчонка!
        - Какая есть! Кто вы такой, чтобы я вам еще и что-то показывала!
        - Гинта… - Вардас расхохотался, от чего я совсем растерялась.
        - Ну да, почему бы в очередной раз не посмеяться над глупой девчонкой.
        С совершенно кислым видом я направилась к выходу из покоев. Не от обиды, а от злости - боялась, что прибью канцлера пуфом или кочергой. Ну, да ладно, и от обиды тоже. Я тут встала на путь к самостоятельной жизни, а мне все грубо завернули, и, главное, кто - лорд Вардас собственной персоной. Странный человек. Но мужчины вообще все странные. Самым адекватным был вайдил Фьерн, но он, безвременно ушедший, слишком сильно повлиял на мое мировоззрение, поэтому в каждом мужчине хотелось видеть благородного спасителя. А как показала жизнь, они - мужчины - благородны исключительно тогда, когда им удобно.
        - Тебе надо раздеться! - канцлер перехватил меня у самого выхода.
        Я даже говорить ничего не стала, рука сама поднялась и ударила Майло по физиономии. И в этот момент в номер постучали. В дверь просунулась голова служанки.
        - Я тут одежу принесла… сухую, - она окинула меня любопытным взглядом. А что, такая интересная сцена: мокрая девица, одна, в покоях постоялого двора, в обществе высокородного господина. Будет теперь что обсуждать с товарками на кухне. - Как господин велел.
        - Положи на кровать! - приказал Вардас, не глядя в сторону девицы.
        Как только за служанкой закрылась дверь, он, не отрывая глаз от моего лица, взял мою ладонь, поднес к лицу и оттянул рукав, под которым еще красовалась повязка. To, что он совершил в следующую минуту, потрясло до глубины души. Размотав повязку на запястье, Майло пристально рассмотрел заживающий ожог, а потом склонился и поцеловал руку у самого основания ладони, где. пойманной в силок птицей, бился пульс.
        - Переоденься, Гинтаре, - тихо произнес он, снова пристально глядя мне в глаза. - Иначе ты заболеешь.
        С этими словами канцлер меня покинул.
        Совершенно ничего не соображающая, я сбросила с себя мокрую одежду и натянула все, что принесла служанка. Вещи предусмотрительно расстелила на полу у камина, чтобы к утру они высохли, и только после этого, совершенно вымотанная и обессиленная свалилась в кровать. Натянув покрывало на самую голову, наконец, дала волю слезам. Наплакавшись от души я постепенно стала проваливаться в сон.
        А глубокой ночью мне приснился кошмар…
        8.4
        Вардас спустился вниз, в темный и пустой зал таверны, присел за один из столиков и заказал еды на себя и для Гинты в неказистые покои. Стоило проверить, нет ли за ними хвоста, да и мысли хотелось привести в порядок. Он понимал злость девушки на него и был согласен с этим. Майло заранее договорился с Браггитасом, чтобы тот дал возможность им объясниться перед ее отъездом в обитель. Только надо было знать бунтарский дух Гинтаре, чтобы понять, ни в какую обитель она не поедет. Поэтому, на всякий случай, он следил за девушкой от самого ее отъезда из дома Сарфа.
        Эбро Сарф.
        Майло не мог понять: наставник настолько глуп, или намеренно портит отношения с дочерью. Еще можно было сослаться на то, что между отцом и дочерью возникло недопонимание, но не до такой же степени.
        Или до такой?
        Ведь он и сам долго не мог понять, какие чувства у него вызывает рыжеволосая бойкая девчонка, которая за словом в карман не полезет и не станет терпеть указания. Вспомнилась позорная история у Фонтана Роз, когда Гинта по его же указанию стала приманкой, а ведь шла к нему на встречу в надежде узнать хоть что-нибудь о своем отце.
        Нет. Майло сам ничуть не лучше, чем Сарф. Беда вся в том, что полноценными людьми их сложно было назвать. Только один единственный человек на всем белом свете сумел согреть каменное сердце Эмбро Сарфа - Инге Браггитас. Ее смерть сильно ранила магистра, сделала его уязвимым, поэтому для собственной дочери он закрылся, растворился за маской заботливой беспристрастности.
        Получается, каменное сердце самого Майло - растопила Гинтаре. И от того, что он нашел силы признаться в этом самому себе, как-то стало очень легко и светло, будто с глаз сошла пелена.
        Воодушевленный такими мыслями, лорд Вардас направлялся в собственные отдельные покои, которые находились рядом с комнатой Гинты. Но странные звуки, доносящиеся со стороны опочивальни девушки, насторожили Майло. Не раздумывая ни минуты он ворвался к ней в комнату.
        Гинтаре металась на кровати, спутанные волосы взмокшими плетями хлестали ее лицо и подушку, сжатые в кулаки ладони были прижаты к груди, как бы пытаясь подавить рвущийся наружу стон.
        - Гинтаре! - Канцлер схватил девушку за плечи и стал трясти, чтобы вырвать из дурных сновидений. - Гинта! Очнись! Ты слышишь?!
        Я брела по темному, сырому коридору, ступая босыми ногами по мокрому полу. От неприятных прелых запахов гнили и запустения кружилась голова. Что именно это был за коридор я не понимала, но одно знала точно, если бы мне довелось попасть в Навь, она была бы именно такой - темной, холодной и убогой. С запахом сырости и затхлости, пропитанная людским отчаяньем.
        В конце моего пути - маленький огонек, и по мере приближения огонечек разрастался. Увы, свечение холодное, голубоватое, не похожее на свет дня, тепла не обещало. Надежда на что-то лучшее таяла с каждым шагом по мере приближения.
        Там, во глубине из тьмы и холода, на четырех кованных столбах, подвешенный цепями, висел хрустальный ларец, больше всего напоминавший затейливый саркофаг. Это его холодной свечение все это время привлекало меня, манило и звало.
        Хрустальный гроб, как в той сказке про принцессу… которую мне рассказывала Инге.
        Мама…
        Я приблизилась к этому странному месту упокоения из сказки. Внутри у меня все дрожало и клокотало от ужаса. Чего я боялась? Того, что там увижу?
        Она билась в гробу, словно птица в клетке. Только беззвучно, как из-под толстого слоя льда. Живая…
        - Людя!!! Людя это я!
        Подруга успокоилась, когда сквозь прозрачную, но рифленую испещренную ветвистым узором крышку гроба увидела меня.
        - Гинта! - едва расслышала, голос ее был глух и слаб. - Гинта, ты беги…
        - Людя, я тебя ищу! - я плакала, и стучала по крышке гроба. - Слышишь?! Я тебя найду! Ты где?!
        - Вспомни эту сказку… Гин-та, вспом-ни сказ-ку…
        Из-за столбов и ниш в стенах вышли темные дрожащие фигуры, двигавшиеся рывками, как от порывов невидимого ветра. Вокруг меня заплясали тени, протягивая ужасно длинные лапы, обжигая могильным холодом. Я отбивалась, что- то кричала, пока меня не стало трясти.
        - Гинта! - кто-то снова звал меня. Только голос уже не принадлежал Люде.
        - Гинта! Проснись! Что ты увидела?!
        И тут меня снова окатили водой. Холодной.
        Очнувшись, я хватала воздух ртом, сердце зашлось в бешеной скачке.
        - Темнейшая Брекста! - воскликнул, не понятно откуда взявшийся, лорд Вардас. - В каких сновидениях ты скитаешься, что я не могу тебя даже добудиться? Еще и сжечь меня пытаешься!
        - Ч-что? Оп-пять?!
        - Не совсем! - он укутал меня в покрывало, от которого не было никакого толку, ибо оно совсем не грело. Подозреваю, что и кошмар мне приснился из-за того, что я замерзла. - Но искрить ты стала знатно!
        - Поэтому вы и окатили меня из кувшина? - кисло заметила я, постепенно приходя в себя.
        - Отчасти! - нагло усмехнулся канцлер. - К своему стыду, я не смог тебя добудиться! Никак.
        Он пристально посмотрел мне в глаза, словно пытался рассмотреть, что же такого увидели мои глаза по ту сторону яви.
        - Гинтаре, - произнес спокойно канцлер. - Ты меня сильно испугала.
        - Ничего! Вам не привыкать!
        - Не злись, - Майло добрался-таки до моего лица и погладил по холодной щеке. Ладонь-то у него такая теплая…
        - Что тебе приснилось?
        - Не знаю, - пожала я плечами. О сути сна рассказывать не видела смысла. Все равно меня примут за сумасшедшую. Пальцы второй его руки легли на мое обнажившееся плечо.
        - Лорд Вардас! Немедленно покиньте мою комнату! - попыталась вырваться из непозволительно-уютных объятий канцлера. - Вам ничего не случиться, а моя репутация будет уничтожена напрочь!
        - Ну и ну! - покачал головой лорд Вардас, словно, журил неразумное дитя. - И это говорит мне девчонка, которая презирает условности.
        - В данный момент, я думаю не о себе, а о близких, на которых отразится мой поступок. Да и сильно сомневаюсь, что ваша невеста придет в восторг!
        Он молчал и только с улыбкой смотрел не отрываясь мне в глаза.
        - Лорд Вардас, Майло… Когда вы так смотрите на меня… Еще немного, и вам придется принести сюда целую бочку воды, чтобы потушить и меня, и кровать, и всю комнату…
        И в эту секунду нашу задушевную беседу прервала с грохотом открывшаяся дверь.
        - Ну ты и скотина, Вардас!!! - весьма гневно раздалось с порога.
        Глава 9
        Глава 9.1
        Браггитас предстал перед нами во всей своей красе - взъерошенный, взлохмаченный и злой как тысяча йодасов, того и гляди, начнет плевать молниями и извергать из пасти огонь.
        - Сейчас же убери от нее свои грязные лапы, - пригрозил кузен. - Иначе я все расскажу ее папаше, тогда от тебя - гада - не останется даже горстки пепла!
        - Сомневаюсь, лорд Браггитас, что вы будете об этом распространяться, - невозмутимо произнес Майл, вставая с моей постели, от чего Легарт даже зарычал.
        - Как никак вы упустили, вверенную вам девушку, а я ее нашел.
        - И воспользовался этим, грязный ублюдок! - сквозь зубы молвил Браггитас. - Я тебе доверился, а ты еще и воспользовался глупой, доверчивой девчонкой…
        - Что?! - это явно был перебор со стороны кузена. - Ну все! Хватит с меня этого балагана.
        Вскочила с постели и направилась к выходу.
        - Оба, пошли вон из моей комнаты! - я указала пальцем на открытый проход, где замаячили перепуганные постояльцы, и даже нарисовался сам хозяин захудалой гостиницы. - Вы уже и так сделали все, что могли, чтобы нас увидели и услышали.
        - Собирайся! - скомандовал кузен. - Ты остановишься у меня, кое-что надо обсудить.
        - Что?! Предстоящий бал? Даже не надейся! Я не маленькая животина, чтобы таскать меня везде за собой на поводке. Участвовать в ваших играх я больше не намерена. У меня есть свои планы и цели, к ним я и пойду.
        Вардас и Браггитас переглянулись, после чего Майло направился ко мне. Не зная о его намерениях, я даже попятилась, а он просто оттеснил меня от выхода и захлопнул дверь перед носами любопытствующей публики.
        - Послушай, Гинта, все не так просто, как хотелось бы, - спокойно изрек он.
        - Отвезите меня в обитель! - ухватилась я за соломинку. - Я обещаю, что носа оттуда не высуну.
        Ага. Высуну, и еще как! Только им об этом знать не полагалось. Разумеется, разрешения спрашивать я ни у кого не стану.
        - Гинта, - у кузена сделался на редкость скорбный вид. - Понимаешь, нельзя взять и уехать по своей воле - ведь это глупое сватовство еще не закончилось.
        - To есть, - подозрительно скосилась я на брата. - Ты меня никуда не собирался отпускать?
        - Нет, - ответил за него лорд Вардас.
        - Отлично, - спокойно констатировала я. - Просто замечательно. И давно вы в сговоре?
        - Э-э-э… - блеснул кузен красноречием. - Я не ожидал, что ты сбежишь. У нас были другие планы.
        - У вас у обоих? - решила я прояснить ситуацию, внимательно посмотрев на одного и другого.
        - Мы договорились с лордом Браггитасом о том, что я буду сопровождать вас в дороге инкогнито…
        - О, Пречистая, какая честь! - встряла я в объяснения канцлера, не сдерживая своего «восторга».
        - На случай непредвиденных ситуаций, - невозмутимо продолжал лорд Вардас. - Как вы видите, леди Гинтаре, эта ситуация случилась. Моя вина в том, что я не предупредил лорда Браггитаса о вашем побеге, а самовольно отправился за вами.
        - Чтобы извлечь свою выгоду! - ядовито заметил братец. - Я тебя, Вардас, вызову на поединок и все ребра тебе перемну!
        - С огромным удовольствием приму ваше предложение вступить в бой, - невозмутимый канцлер даже вежливо склонился перед братом, от чего тот поморщился словно от зубной боли.
        - Собирайся, Гинтаре, мы отправляемся домой! - скомандовал Браггитас. - Нам надо начать готовиться к предстоящему балу, как можно скорее!
        - Прямо сейчас? - я пытливо посмотрела на родственника, у которого от злости лицо стало цвета наливного яблока. - На дворе - глубокая ночь, а я хочу спать. Если так жаждешь попасть на дурацкий бал, можешь идти и готовиться к нему сам
        - выйдешь вместо меня.
        Кузен закатил глаза.
        - Не переспоришь же! - констатировал он. - Вардас, есть тут еще покои?
        - Без понятия, но, если хотите, мы можем выяснить это у корчмаря, который стоит прямо под дверью!
        Снаружи послышался грохот, будто тот, кто стоял под дверью, грохнулся в обморок от страха, что его раскрыли.
        - Прошу следовать за мной, лорд Браггитас, - вежливо позвал канцлер моего кузена на выход из моей комнаты.
        Теперь настала моя очередь морщиться - свобода была так близко. В надеже я устремила взор в окно.
        - Ах, да! - спохватился Легарт на выходе, проследив за моим взглядом. - Во дворе дежурят мои люди. Так что, даже не рассчитывай на очередной побег.
        - Ну, что ты! - выпучила я глаза. - Даже в помыслах не было!
        Довольный собой Браггитас и хмурый Вардас покинули мои покои. В коридоре им еще предстояло выслушать претензии хозяина, предварительно подняв того с пола, и, видимо, Браггитасу придется расстаться с частью дорожных сбережений. Чтобы возместить ущерб, за разбитую дверь, поднятый шум и, само собой, за проведенную на постое ночь. Потом шум снаружи поулегся, а я вернулась в свою остывшую постель. Камин почти потух, от того в моей клетушке становилось неуютно. Не желая оставаться в холоде и мерзнуть всю оставшуюся ночь, решила подбросить еще поленьев, но в этот момент дверь в покои в очередной раз отворилась.
        - Я извиняюсь, госпожа, - повинилась заспанная девочка лет четырнадцати, такая же рыжая и кудрявая, как и я. - Господин просил принести вам одеяло потеплее.
        Ого! Интересно, кто так озаботился о моем комфорте. Ответ покоился на поверхности - Вардас видел мое состояние, знал, что я замерзаю.
        - Ты случайно не свое принесла? - на кровать мне легло, и правда, пуховое одеяло невероятного бардового оттенка.
        - Не-е-ет, - сонно протянула девочка. - У папки еще имеется. А лорд этот, вроде, еще больше денег дал, так что, все нормально. Вам поленцев подложить в очаг?
        - Ага! - обрадовалась я такой помощи. - Будь добра, коли не сложно.
        После всего, сон долго ко мне не шел. Девочка давно ушла, одеяло грело, очаг пылал, а сна все не было. Я все время пыталась вернуться в тот ужасный подвал, чтобы увидеть Людю, но хрустальный гроб мне больше так и не явился. Когда я, наконец, погрузилась в тревожный сон, мне больше ничего так и не приснилось.
        9.2
        Ее положили в гроб. Как так можно было, положить живого человека в гроб, пусть и хрустальный? Но Хозяйка - как ее все называли - так велела своим прислужникам, а они слушали и выполняли волю своей госпожи.
        Людя сопротивлялась, сколько хватало сил, но тщетно. Она была слишком ослаблена, чтобы отбиться от здоровенных слуг.
        - Что ты творишь? - сквозь злые слезы бессилия промолвила девушка. - Зачем тебе это?
        Хрустальная коробка раскачивалась между столбами. От того, что на нее падал лунный свет, проникающий сквозь отверстие в сводах потолка, гроб светился холодным голубоватым цветом.
        - Как же ты не понимаешь? - Хозяйка приблизилась к девушке. - Мне нужна та сила, что живет в тебе. Мое тело разрушается слишком быстро из-за пережитых страданий. Ты мне подходишь…
        - Для чего? - перебила Людя, с ужасом понимая, что хрустальное великолепие предназначено для нее.
        - Видишь ли, есть подозрение, что тебя найдут раньше, чем я смогу воспользоваться твоими услугами, - рассмеялась Хозяйка прямо в лицо девушке, от чего сероватая мертвая кожа смялась, словно бумага, образуя глубокие рытвины на скулах и щеках. - Твои мерзкие дружки уж больно рьяно влезают в дела моих верных подданных.
        - Каких таких подданных? - Людя отчаянно тянула время, лишь бы не оказаться запертой в гробу под холодным светом луны.
        - Моих верных соратников, - Хозяйка дотронулась до лица перепуганной девушки своей холодной рукой, всей в пятнах, как у трупа. Хотя, наверное, так и было - эта женщина и являлась трупом, вцепившимся в явь всей своей злобой и ненавистью.
        Девушку передернуло от этих мыслей.
        - Ну что же ты? - пожурила ее Хозяйка. - Я тебе не причиню зла. Посмотри, как он прекрасен, и ты будешь так же прекрасна в этом гробу.
        - Но это гроб! - Людя предприняла попытку вырваться из мощной хватки бесстрастных прислужников Хозяйки, даже укусила одного из них, за что и схлопотала затрещину.
        - Лучше убей сразу, рахана поганая! - Продолжала кричать девушка, не оставляя попытки вырваться. - Зачем ты так мучаешь меня, за что?
        - Никто тебя не мучает, дорогая моя, - Хозяйка даже хохотнула, похоже, всю ситуацию она находила весьма забавной. - Просто луна придаст тебе благородную бледность, так ценимую в высоких домах, да и больше магических сил, но так как ты обладаешь весьма несгибаемой волей, тебе придется уснуть очень-очень крепко.
        - Неужели меня даже не отравят по-настоящему?!
        - К чему такие крайности? Я же тебя не убивать сюда привела, - рассмеялась Хозяйка. - наоборот, наградить еще большей силой.
        - Зачем?
        - Как же ты не понимаешь, а ведь с виду не глупа, - недовольно проговорила рахана. - Мое тело почти мертво, за годы служения Гильтине я утратила былую красоту, но приобрела много знаний, теперь наступило время воспользоваться этими знаниями, чтобы восстановить справедливость.
        - Ты… дура!
        Смелое заявление стоило Люде опухшей щеки, но уже было все равно - никто так и не пришел за ней, так никто ее и не спас…
        - Я получу твое тело и твою силу, как только ты будешь готова к этому, а теперь спи!
        - Не буду!
        - Упрямая девчонка…
        Хозяйка выставила перед лицом девушки свою руку и дунула. Глаза Люди защипало, в горле запершило, стало невыносимо дышать.
        Ну вот и все… промелькнула в голове мысль, может хоть на этом мучения таки закончатся.
        - Спи, - тихо произнесла хозяйка, укладывая тело девушки в хрустальный гроб. - Спи! Здесь тебя уж точно никто не найдет. Да и вряд ли сыщется тот, кто любит тебя так, чтобы спасти…
        Слова хозяйки доносились из далека. Не совсем понятные и внятные. Но и у Люди не было сил их обдумывать. Сил вообще не было, пока однажды к ней не пришла Гинта…
        Я собиралась на бал. С огромным удовольствием я бы послала в болотные топи и бал, и короля, и отбор вместе с гостями и невестами. А еще кузена, канцлера и батюшку для полного порядка. Тетки на радостях опять наняли целый штат модисток и белошвеек, которые принялись снимать с меня мерки и обкалывать своими булавками. Только ничего не приносило радости. Совсем. Отец после того, как я его покинула, ни разу меня не навестил. Кузен, видимо, совсем завяз в работе. Канцлер благополучно охаживал свою невесту. И это было последней каплей терпения.
        Как можно было так со мной себя вести?
        - Возможно у него есть на то причины, - улыбнулась вайдела Беата, перед самым своим отправлением в обитель.
        - И все равно это подло с его стороны! - мне было до ужаса больно и неприятно. Накануне в дом кузена заявилась, не кто иная, как Лейда Гамильтон, которая представилась невестой канцлера. Не напрямую, нет. Но в каждом ее слове сквозило то, что они близки.
        Оказывается, леди Хенсли знала Майло Вардаса уже очень много лет и знала, надо сказать, весьма неплохо.
        - Я решила сама с вами познакомиться! - с порога выдала ивелесская красавица. - Майло столько рассказывал о вас, а я кроме него при латгельском дворе никого не знаю, вот и не удержалась от интереса завести с вами знакомства.
        Майло… значит. Не совсем понимала - со мной и правда хотят познакомиться или это попытка поставить на место молоденькую пигалицу, а может решила разом двух зайцев прибить - избавить себя от одиночества в окружении чужестранцев и заявить права на холостого канцлера.
        Ну и пусть! Все равно лорд Вардас уже старый, кому он нужен, кроме старых дев?
        Тетки с нескрываемым интересом взирали на ивелесскую леди, засыпали ее вопросами, ка которые Лейда отвечала с удовольствием. Я же в свою очередь предусмотрительно молчала, чтобы не ляпнуть чего-нибудь с досады невпопад. Послушно наливала всем чаю и подавала печенье, чтобы дамы больше кушали нежели болтали, только то ли печенья было маловато, то ли разговоры, и правда, были на диво содержательны и интересны, но никто расходиться не спешил.
        - Дорогая леди… - тут Лейда Гамильтон запнулась, непонятно, сознательно или случайно.
        - Сарф… - попыталась я выйти из положения, но даже эта мелочь чернильным пятном расползлась по моей душе - отец меня признал официально, но ее запинка была легким намеком на мою незаконнорожденность.
        - А можно просто перейти на собственное имя? - мило улыбнулась гостья. - Ведь между нами не такая уж и большая разница в возрасте.
        Она это серьезно? Но леди была серьезна, как никогда.
        - Конечно, мне будет приятно, - как можно бойчее улыбнулась я Лейде, а на душе все равно скребли кошки. Не люблю я этих скользких намеков.
        - Так расскажите же мне, Гинтаре, о своей жизни в обители, - наконец перешла к своему вопросу леди. - Каково было жить вдали от близких, среди простого люда?
        И в глазах у нее промелькнуло что-то такое странное, не совсем приятное. Настораживающее.
        9.3
        - Очень хорошо, даже замечательно! - ответила я честно, от чего тетки стремительно стали отводить глаза в разные стороны, как будто на стенах появились весьма занятные письмена или невиданные полотна гобеленов.
        - Вот как? - а вот лицо Лейды, вытянувшееся в длину с отвисшей челюстью и округлившимися глазами, доставило мне истинное удовольствие. - Вам так нравилась жизнь, лишенная удовольствия блистать на светских раутах, совершать путешествия и… покорять сердца мужчин.
        Тут она улыбнулась, давая понять, что ни капли мне не поверила. Тяжкий вздох сам собой вырвался из груди. Убеждать эту лощеную красавицу в том, как мне было хорошо без всех этих «прелестей» сладкой жизни, не было никакого желания. Но дама явно желала услышать, что-то пикантное. Как бы ее не разочаровать.
        - Смотря, что считать удовольствием, леди Хенсли… простите, леди Лейда, - я скромно потупила взор. - Возможно, ежедневные молитвы и изнурительный физический труд приносят сомнительную радость, но у всех нас было нечто большее, чем светские развлечения.
        - И что же это? - в глазах Лейды загорелся азарт.
        - Дружба!
        - Что? - лицо красавицы снова вытянулось.
        - Да, дружба. Думаю, это звучит неправдоподобно, но именно здесь - при королевском дворе - я поняла, чего именно мне не хватает.
        - Простите! - бедняжка даже прокашлялась, поди и слова-то такого не слышала в своих ивелесских дворцах на блистательных приемах. - Ни за что в это не поверю.
        - И не надо. Я никого не пытаюсь в чем-то убедить, леди Лейда.
        Тетки молча оторвались от созерцания гобеленов и с интересом стали наблюдать за мной.
        - Видите ли, за всю свою короткую жизнь я всякого повидала, - продолжала я свой незамысловатый рассказ. - Именно в обители Пречистой я нашла убежище от всех невзгод. Она стала моим домом, там я обрела семью. Никто меня не попрекал за мое происхождение, не пытался унизить или обидеть. Я была счастлива. Придворная жизнь слишком суетная, здесь есть место соперничеству, стремлению к сомнительному совершенству, но нет места таким простым понятиям, как дружба, любовь и сострадание.
        - Не будь так категорична в своих суждениях, дорогая, - наконец-то промолвила тетушка Катрисс, протягивая мне фарфоровую чашечку для очередной порции чая.
        - Разве при дворе ты не познала массу всего интересного?
        - Пока я познавала столичные интересности и тешилась местными диковинками, лишилась самого важного сокровища, о котором стала забывать, - темный отвар тонкой струйкой заполнил чашку тетушки. - Я лишилась дружбы.
        - Вот как? - красиво очерченные брови Лейды взметнулись вверх. - Вы считаете, что придворная жизнь вас недостойна.
        В ее словах звучала ирония.
        - Боюсь, что это я даже на цыпочках не дотягиваюсь до высокого общества с его искусами. Вернее, я не понимаю, в чем их прелесть.
        - Право же, вы мне в этом напоминаете Майло, - рассмеялась гостья. - Он тоже ненавидит всю эту суету. Это и послужило камнем преткновения, когда он в первый раз просил моей руки.
        Вот он - первый удар. Вардас просил ее руки и не единожды. А я-то дура! Уши развесила! Стоило ему только прикоснуться ко мне.
        - Я была молода, мне хотелось развлекаться как можно больше, а вот Майло был предан работе. Скучные фолианты на древнем языке на меня наводили тоску несусветную. А он пытался вытащить себя и сестру из нищеты.
        Второй удар - Лейда знает все о канцлере или практически все. Мне он так и не раскрылся.
        - Мне пришлось многое осознать прежде, чем я пожалела о своих решениях. Поэтому теперь я очень ценю то, что нахожусь рядом с ним. Стараюсь быть соратницей везде и во всем.
        Третий удар - леди Хенсли ясно дала понять, что место рядом с Майло занято всерьез и надолго. Что ж рада за них. Совет им да любовь.
        Без моего участия.
        - А она - та еще штучка! - выдала свой неутешительный вердикт тетушка Габриэле. - И заявилась сюда не просто так, явно что-то вынюхивала.
        Старая леди подозрительно прищурилась. Ивелессцев она недолюбливала.
        - Ивелесская связная, копает под соперниц своей напыщенной принцесски. Тьфу! И на канцлера лапы свои задрала.
        - О, леди Габриэле! - взмолилась тетушка Катрисс. - Будьте хоть немного благосклонны, и не переходите на эти ужасные простолюдинские речи!
        - Я старая! - гордо заявила старушка. - Мне можно и выразиться, если очень душа просит.
        - О, Боги! В таком случае, что же может попросить еще ваша душа? - матушка Легарта, наконец, отставила чашку с чаем. - По мне, так вполне симпатичная леди, слегка пресытившаяся вдовьим статусом, поэтому стремиться наладить личную жизнь весьма сомнительным способом.
        Вот тут я согласилась с тетушкой Катрисс, но мысли высказывать вслух не стала.
        - Не будьте столь подозрительны, леди Габриэле, да и нашей Гинтаре не помешают новые знакомства при дворе. Вот станет девочка победительницей в отборе, выйдет замуж за короля, а леди Лейда станет ей верной соратницей, будучи женою канцлера.
        Печенье, которым я насыщалась в эту минуту, попало куда-то явно не туда, оттого у меня перехватило дыхание, а удушливый спазм сковал горло. Чтобы не распугать степенных дам, пришлось заткнуть рот рукой, получилось не очень изящно, зато действенно.
        - Все мои предки были дознавателями! - бойко выдала тетушка Габриэле. - Я не могла родиться другой! Поэтому всякая ивелесская физиономия, находящаяся на наших землях, будет вызывать у меня подозрения. Эти предатели первыми заключили нечестивый союз с эльфами, продавшись им со всем потрохами! А теперь они хотят мира и дружбы, подослав свою расфуфыренную шпионку! Ну, нет! Будь осторожна с этой гадиной, Гинтаре, особенно завтра на балу, от ивелессцев добра не жди!
        Я бы согласилась с ней, если бы, долго сдерживаемый, кашель в этот момент не вырвался наружу, освободив от плена мое дыхание и легкие. Крошки печенья, как щепки из-под топора бойкого плотника, градом осыпали платья теток. Глаза их округлились, но дамы тут же пришли в свое обычное меланхоличное состояние и с видом легкой брезгливости стряхнули крошево на пол.
        - Вот, о чем я говорила, - сетовала леди Катрисс. - Гинте стоило бы поучиться манерам у леди Хенсли.
        - Дорогая моя, жене короля не нужны никакие манеры! - парировала старая женщина. - Если она станет королевой, то взбрыки нашей Гинты тут же войдут в моду при дворе.
        - Сомневаюсь… - утерев слезы, наконец, и я внесла свою лепту в беседу. - Что всем понравиться давиться печеньем за чаепитием.
        9.4
        - Я буду ждать нашей встречи на балу с нетерпением!
        Слова, застрявшие в голове тревожным набатом.
        А я вот этой встречи не желала бы, но избежать не получится.
        Меня опять заковали в корсет и натянули пышное платье. Наверное, о таком я мечтала будучи маленькой, прячась под кухонным столом, от затрещин Ренаты. Чтобы вот так стать в одночасье самой прекрасной, выйти на бал и покорить сердце прекрасного принца. А завистливая тетка должна была это видеть и плакать от досады.
        Вот же мечты…
        Почти все сбылось. Проблема в том, что я прекрасной так и не стала, сердце принца мне напрочь не нужно, а тетка давно мертва и не увидит моего триумфа. Все сбывается. Да-да. Только немного не так, как хочется. Совсем чуть-чуть, но результат все равно не тот.
        Может помечтать о том, что Вардас в меня влюбится и кинется к моим ногам. А я, такая гордая, от него все равно убегаю…
        Так! Стоп!
        Не о том я мечтаю. Совсем не о том.
        Надо срочно поговорить с королем. Желательно наедине. А для этого надо было убедить Витгерда подарить первый танец мне. Ничего, переживут и король, и его избранница, кем бы она не была.
        Из головы не выходила сказка про хрустальный гроб. И Людя в этом гробу…
        У меня есть куда более важные занятия, нежели страдать о неразделенной любви и недостатке внимания. Заодно, напомню королю о своей подруге, которой он так старательно хмурил голову на прошлом приеме. Поди и забыл о ней. Ничего. Я ему помогу освежить память. С удовольствием.
        В королевском замке собираются гости. Тронный зал сияет обилием украшений и огней. Этот бал дают в честь наступающих зимних празднеств. Говорят, Витгерд отказался от празднования своего дня рождения. Точнее он его совсем не любит праздновать.
        Родись я во время самой долгой ночи, да еще и в затмение, вряд ли бы тоже желала праздновать. Хотя. Я и свой день появления на свет никогда особо не праздновала.
        В этом мы с королем сильно похожи, видимо крепкая дружба матерей передалась и нам с рождением.
        Но сейчас не об этом. Сказка о принцессе в хрустальном гробу. Ее тоже рассказывала Инге. Очень давно. Так давно, что я не помню детали.
        Принцессу ненавидела мачеха так, что отравила ее, и та уснула мертвым сном, а чтобы ей мертвой смерть была в радость - девушку положили в хрустальный гроб. Сколько там пролежала красавица никто не знает…
        - Гинтаре? - голос Легарта вывел из задумчивости. - Я понимаю, что бал - это весьма изнурительное мероприятие, но я все же буду благодарен, если ты проснешься и начнешь отвечать хотя бы на приветствия.
        - Извини, меня просто сбивает с толку это беспрерывное мельтешение расфуфыренных индюков и куриц, - не удержалась я от шпильки, хоть и стало немного неловко. - Слишком много мыслей в голове, никак не могу привести их в порядок.
        - Придется с этим повременить, - предупредил Легарт. - Потому что это не просто потанцульки, как ты понимаешь. После сегодняшнего бала все невесты должны быть распределены.
        - Это как? По стойлам?
        - Нет! - кузен был крайне раздражен. - Гинта, ты, честное слово, как будто бы с луны свалилась. Тебе лишь бы шутки шутить.
        - Не обижайся, Легарт! Только скажи, сколько прошло с тех пор, как Людя пропала?
        - Не усложняй, и без того… тошно!
        - А я не усложняю, просто… не мое это все. Балы, кулуары, беседы эти непонятные, улыбки фальшивые. Я как из обители уехала, семьи не обрела, зато стала разменной монетой в руках сильных мира сего.
        - Если ты про эльфов, то не беспокойся! - кузен ослабил хватку своего нарядного воротника, будто бы он его душил. - Мы тебя никому не отдадим, тем более чужеземцам.
        - Гинтаре! - этот голос, словно безжалостная плеть, хлестанул тогда, когда не ждали. - Как я рада вас видеть!
        - Добрый вечер, Лейда! - лучезарно улыбнулась женщине, которая каждым своим появлением вызывала у меня острый приступ тревоги. - Мне тоже очень приятно встретить вас здесь.
        Это было ложью. И вдруг мне стало невероятно гадко от себя самой. Я лгу, как и все те люди, что находятся здесь. Значит, я ничем не лучше. Моментально захотелось сбежать и не видеть никого и ничего.
        - Вам нехорошо, леди Гинтаре? - лорд Вигинас, который сопровождал леди Хенсли, обеспокоился моей глубокой задумчивостью.
        - Просто моя кузина переволновалась! - ловко выкрутился из неловкой ситуации лорд Браггитас.
        Ага. Просто кузина осознала всю тщетность своего бытия. Мы поспешили откланяться и прошествовали дальше в глубь зала.
        - Соберись ты уже, наконец, Гинта! Да что с тобой такое?
        - Как только все закончится, Легарт… я уеду так далеко, что даже ты меня не найдешь!
        - Успокойся, - подбодрил меня кузен, нацепив подобие улыбки на кислую мину. - Все, рано или поздно, всегда заканчивается.
        - И ты не станешь препятствовать моему отъезду.
        Старалась говорить твердо на столько, на сколько давал возможность голос, который норовил, то и дело, сорваться.
        9.5
        Вокруг пестрел народ. Зал украшали великолепные огни, подаренные эльфами. От того в помещении не становилось душно при большом скоплении народа. Девушки- избранницы трепетали в ожидании чуда.
        Я тоже трепетала, только не в ожидании чудес. Меня переполняли чувства иного толка. Мама - много лет назад вот так вот тоже шествовала по огромной зале среди гостей. Здесь она встретила моего отца, познала радость первой любви, а возможно и разочарование от оной.
        А ведь все это должно было быть по-другому.
        Сердце должно было трепетать от радости и предвкушения, как в сказке. Обиженная сиротка получила красивое платье и попала на бал, где встретила своего принца. Только это не моя история и героиня в этой сказке не я. У той истории другое начало. Просто сказка случайно вплелась в вереницу, произошедших со мной, событий.
        У сиротки была королева-мачеха, которая ее и в будние дни не особо любила, а на празднике, узнав, что падчерица превратилась в красавицу, еще больше ту возненавидела. Тогда мачеха задумала зло, но зло и оказалось началом добра в той истории.
        Говорят, у той королевы, было нечто невероятное, что наполняло ее пустую жизнь смыслом и делало счастливой. Волшебная вещь, доставшаяся от предков, которые получили его в дар от древнего народа, исчезнувшего с человеческих земель многие годы тому назад.
        Мачеха обожала свое сокровище, берегла от чужих глаз, лишь сама наслаждалась его возможностями и могуществом.
        Зеркало, что могло дать ответ на любой вопрос, верно служившее своей королеве, однажды предало ее. Но разве от зеркала стоило ждать иного? Да и лгало ли оно о том, что королева, измученная ненавистью и завистью, утратила свою красоту, а падчерица, не отравленная злыми помыслами, с каждым днем становилась прекраснее.
        И тогда решила королева извести сиротку, приказав своему слуге, убить девушку. Но тот, тронутый добротой своей жертвы, пощадил девушку и отпустил ее. Зеркало и тут предало, разыграв свою партию, оно решило посмотреть, кто из двух женщин одержит в ней победу.
        В это время, принц, влюбленный в сиротку, отправился на поиски исчезнувшей возлюбленной. А она все это время пряталась в лесу от кары мачехи, и ждала любимого в надежде, что тот все же разыщет и спасет ее. Принцу помогала луна, а мачехе - волшебное зеркало. Она и добралась до падчерицы раньше всех, прикинувшись старухой…
        - Гинтаре! - и снова я задумалась на столько, что не обратила внимание на начало торжества. А ведь планировала заманить короля на танец. Темные глаза канцлера, когда я случайно поймала на себе его взгляд, прожгли меня насквозь. А рядом со мной, будто из неоткуда, выросла статная мужская фигура.
        - Добрый вечер, Лаугас! - улыбнулась я молодому человеку, едва оторвавшись от созерцания лорда Вардаса во всей красе.
        - Вы меня не позабыли! - обрадовался молодой человек. - А то, я уж было подумал, что и не вспомните, столько всего произошло с первой нашей встречи.
        - Нет, что вы, Лаугас! Я очень рада видеть вас сегодня на торжестве.
        - Я тоже счастлив! Можно вас попросить кое, о чем?
        - Конечно, надеюсь вы не пожелаете, сразиться со мной на заднем дворе?
        Молодой человек рассмеялся, припомнив прошлую историю с дагендолльской принцессой, которой пришло в голову вызвать меня на поединок.
        - Мне бы хотелось пригласить вас на танец, Гинтаре, - Лаугас пристально смотрел мне в глаза, разыскивая там ответ на какой-то, ведомый только ему, вопрос.
        - Конечно, Лаугас, - вежливо ответила я. - С удовольствием приму ваше приглашение, как только ноты наконец вспорхнут с виол придворных музыкантов.
        - Первый танец принадлежит его величеству.
        - Я это знаю, но неужели вы думаете, что он пригласит меня? - даже стало смешно от этой мысли. Поди величество сильно боится моего праведного гнева, поэтому будет обходить десятой дорогой.
        - Кто знает? - парень странно на меня посмотрел. - Но я благодарен за ваше согласие!
        На том Лаугас откланялся. Любопытство заставило меня посмотреть туда, где до недавнего времени стоял лорд Вардас, но там уже никого не было. На всякий случай, я встала ближе к теткам.
        - Приготовься, Гинтаре, - тетушка Катрис как всегда, в своей незабываемой надменной манере, смерила меня строгим взглядом. - Тебе придется встать у трона его величества.
        - С чего бы это?
        Матушка Легарта только закатила глаза.
        - На первый танец приглашает король, моя дорогая, и тебе придется встать там рядом со всеми девушками.
        Ну да, глупо было бы таскаться Витгерду по залу в поисках той, которой суждено будет открыть начало бала.
        И тут затрубили в горн, объявляя это самое начало. А так хотелось, чтобы это был уже конец.
        Глава 10
        Глава 10.1
        Первый танец - как первая любовь! Это так говорила тетушка Габриэле. Интересно, почему она сама так и не вышла замуж с такими представлениями о жизни? А может потому и не вышла, что была довольно романтичной натурой, а реальность совершенно иная, не такая, как поют в балладах и рассказывают в сказках.
        Первый танец - это признание в любви. Так говорила Людя. Вот, где она нахваталась таких идей, у меня понятия не было, но явно не в старинных обительских манускриптах.
        Люди мне и не хватало. Не потому, что я чувствовала вину за ее исчезновение. Просто те несколько месяцев, что мы вдвоем провели в столице бок о бок, нас невероятно сблизили и породнили.
        Родственники - далекие и близкие - видели во мне лишь средство для достижение своих целей, а первая любовь оказалась подделкой. Выжженный ею след пришлось скрыть нежной полупрозрачной сеточкой, закрывающей ныне такой модный вырез. По правилам - незамужние леди не имеют права одевать на шею ожерелье с камнями, ведь первый камень должен стать обручальным. Единственное, что согревало мое сердце - это подарок вайделы Беаты - серебряная цепочка тонкой эльфийской работы для того самого камня, ведь Вардас дарил мне отцовский янтарь на маминой цепочке. Очень хитро и продуманно.
        Чего я дала от своего первого танца?
        Чего я сама желала? Точнее, чего желало мое сердце? А сердце желало…
        Он смотрел на меня так пристально, что сердце стало трепыхаться в груди, словно мотылек у свечи. Стоило мне лишь обратить на него взор, притянутый его неотрывным взглядом, как я попала в ловушку. Майло Вардас - канцлер Латгелии, цепной пес королевства был, без всякого сомнения, владетелем моего сердца.
        Нет-нет-нет! Это все синий камзол с золотой вязью, который ему до безобразия шел! Мне просто затмило взор, не более.
        Нельзя же так терять голову только от одного взгляда мужчины.
        Король встал со своего, увешанного рубинами, трона и спустился с пьедестала в сторону выстроившихся девушек, которых стало на одну больше. Эльфийка с совершенно скучающим видом стояла самой первой среди девушек, что совершенно не нравилось ивелесской принцессе, а также Лукреции Дардас, которая стояла вообще предпоследней.
        - Страшная, как йодасов грех, - прошипела обиженная дочь дома Дардас тихо. - Длинноухая, длинноносая, на человека-то похожа с трудом, разве что если прищуриться… или ослепнуть.
        - Тише ты! - ткнула в бок Лукрецию Девона - северная принцесса. - Раз длинноухая то все слышит. Смотри, чтоб эльфы тебя потом на свои побрякушки не пустили. Уж больно громко негодуешь. Эльфы обиды не прощают.
        - Ну и плевать, - не унималась Лукреция, ослепительно улыбнувшись Эурелии, которая, как раз, пристально ее рассматривала. - Возомнили тут себя хозяевами мира, а самим, по сути, и приткнуться то не где - все с чужого плеча вырвано.
        - Это ты, о чем вообще? - Принцесса севера явно не поняла красноречия юной леди Дардас. Видимо, у Дардасов вообще с этим беда.
        Но беседу прервали звуки музыки, и повсеместный шепот в зале смолк, ибо Витгерд в этот момент встал перед девами и поклонился, как того требовали обычаи. Легкая волна смятения охватила девичий ряд. Кого же пригласит король на первый танец?
        Первый танец, как первая любовь…
        - Ай! - Воскликнул Витгерд, когда вел меня в середину зала, чтобы начать бал. - Ты чего дерешься?
        - Неправда! - Я округлила глаза и сделала невинное лицо, если такое вообще можно было сделать в моем состоянии. Боюсь, что на лице была гримаса безумия, потому что Витгерд, глядя на меня слегка побледнел и запнулся. - Я всего лишь ущипнула, ваше величество.
        - Ты мне из бока кусок вырвала! - возмутилось величество и надуло губки.
        - И это я только начала, - говорят, улыбка облегчает понимание, но от моей лицо короля посерело. С чего бы это?
        - Ай… ой…
        Среди гостей послышались легкие смешки. Мне, право, было все равно. Музыка полилась со всех сторон и, на счастье, заглушила негодующие восклицания Витгерда.
        - Гинта, ты чего? - возмутился Витгерд. - Я же сделал все, как ты просила… в послании. Самой первой пригласил тебя на танец, чтобы поговорить. Ты хотела поговорить? Или истязать меня на глазах у нескольких сотен гостей?
        - Второе звучит заманчиво, но первое, и правда, не терпит отлагательств.
        - Ай…
        - За это извини, так и не научилась танцевать, как следует.
        - Да ты мне ноги оттоптала как следует! - возмущенный кроль вел в танце очень аккуратно, в отличии от меня - я ведь даже не следила за ритмом движений и шагом. Дон Лоренцо раздавил бы меня на месте за такое пренебрежительное исполнение.
        - Ничего, в отваре из подорожника попаришь и все пройдет! Вон, канцлера своего попросишь, он тебе заварит.
        - Ты злишься, Гинтаре? - на лице короля было искреннее недоумение, что еще больше злило.
        - Да, ваше величество, злюсь! Я понимаю, что не изменю ни порядков в королевстве, ни его обычаев, но можно было бы просто остаться хорошим человеком, не похожим на, окруживших вас, прохиндеев!
        - Что ты имеешь в виду? - физиономия Витгерда от моих слов вытянулась так, что подбородок мог бы достать до пола.
        - Ну да, самое то! Ты же - король, поэтому с тебя станется задурить голову простолюдинке, а потом забыть о ней. Тем более похищение оказалось весьма кстати, Люди нет, проблем тоже нет! Однако, ты плохо знаешь ее, Витгерд, Людовика никогда бы не стала претендовать на твой дурацкий трон и на тебя самого!
        - Я… - король попытался что-то сказать, но мне было не до его оправданий.
        В последнее время, мое терпение находится на грани. Вот-вот, да и лопнет ненароком. А уж если лопнет, всех вокруг окатит праведным негодованием. Видимо, сейчас, как раз-таки, наметилась трещина.
        - Сиротская доля - тяжкая ноша. Вроде и не один по жизни мыкаешься, а по сути, никому не то ты и нужен! - продолжала я обливать Витгерда тем самым негодованием, что сочилось из лопнувшего терпения. - Так и с Людей: девчонку душегубы украли, а на нее всем наплевать.
        - Ты…
        - Знаешь, Витгерд, я была о лучшего мнения о тебе, как о человеке благородном! Но ошиблась - меня с толку сбила твоя дуда, на которой ты так мастерски вливал свои баллады в уши моей подруги! - возможно меня начало заносить, но обиды, накопившиеся на моего отца, кузена и канцлера, вылились разом на голову бедного величества. Но что-то мне подсказывало - королю не повредит. - Увы! Тебе, как и твоему окружению, на простых людей плевать.
        - Мы…
        - Да! Интересно, а если бы гильтинийцы умыкнули Хельгарду, ну или, на худой конец, Лукрецию, поди, твоя свита носами всю землю вскрыла, не смотря на мороз. До самой нави докопались бы, но нашли особу голубых кровей!
        - Да что ж с тобой такое-то! - Витгерд закатил глаза и тяжко вздохнул. - Сама целую ночь, небось, свои речи сочиняла, чтоб побольнее ужалить?
        Я промолчала, только надулась так, чтобы видно было мое негодование. Интересно, в каком это месте ему больнее стало? В боку, куда ущипнула, или ноги, отдавленные беспокоят? А мне казалось, что я еще слабо по ним потопталась.
        - Ты вместо претензий своих, спросила что-нибудь дельное?
        - А что спрашивать? Как дела и спишь ли ты спокойно по ночам, Витгерд?
        - Да хоть бы и это, - правитель говорил спокойно, только в голосе звучала горечь. - Потому что по ночам я, как раз-таки, не сплю.
        10.2
        - Сон - дело весьма щепетильное, - невозмутимо заметила я. - Меня вот он тоже покинул в последнее время, с чего бы это?
        - Не ерничай, Гинта, - спокойно произнес король, от чего мне стало неловко. Как я ни старалась, он не разу не вышел из себя - и в этом он весь в своего дядюшку, прямо его молодая копия. Ну, почти копия.
        - Неужели ты решила, что я о ней забыл?
        - Скажешь, что нет? Не поверю! Сколько прошло со дня ее исчезновения? Дело хоть на шаг продвинулось? Я доверилась отцу, который умудрился меня затащить в невесть какие дебри, из которых мы выбрались едва живые, а ответов так и не прибавилось.
        - Ты слишком поверхностно смотришь, Гинта, - упрекнул меня король. - Ответы есть и их много, просто надо правильно ставить вопросы.
        - Не морочь мне голову, лучше помоги найти подругу! Это в твоей власти - ты король.
        - Поверь, король самое уязвимое существо без своей королевы.
        - Ну, их вон сколько, королев этих, - я кивнула в сторону танцующих пар. - Выбирай какую душе угодно. Даже эльфийка решила счастья попытать - у тебя явный успех.
        - Ты вообще, хоть что-нибудь знаешь, не из сплетен, а из достоверных сведений? - под подозрительным взором Витгерда, мне стало неловко и как-то неуютно, уж не подозревает ли он меня в тотальной тупости? Я, признаться честно, и сама в себе усомнилась под пытливым монаршим взором.
        - Витгерд, скажи правду, что происходит? - наконец задала тот вопрос, ради которого послала целое послание с голубкой для короля, с просьбой пригласить на первый танец.
        - Интересно, с какой такой радости? Ты меня обвинила во всех смертных грехах, отдавила ноги и наделала синяков на ребрах…
        - Ах, какие же мы нежные и чувствительные! В смертных грехах я тебя не обвиняла, а только в том, что ты забываешь о людях, которым ты был дорог. А синяки пройдут, к тому же сомневаюсь, что они у тебя там вообще есть. Так что по поводу моего вопроса?
        - Танец скоро закончится! - невозмутимо заметил его обнаглевшее величество.
        - Пригласишь на следующий, я от тебя не отстану. И пусть про меня думают все, что угодно - мне плевать. Все равно моя репутация и белой-то никогда не была. А вот ты - единственный, кто мне может ответить честно. Витгерд, пожалуйста!
        - Гинта, я бы рассказал, но у этих стен есть уши, - в глазах монарха появилась мука. - Ведь Людя потому и исчезла, что вся правда о ней просочилась в стан врага. А ведь о ее прошлом знало не так уж и много народа.
        - В твоем окружении полно врагов, и лосю понятно. Мне интересно, почему вы до сих пор не вычислили кто это?
        - Так пойди и вычисли, раз такая умная! Думаешь это так просто - глазом моргнул, и предатель объявился!
        - Ну, тут же есть оракул, неужели ты ни разу не додумался у него спросить?
        - Ну, мы спрашивали…
        - Кто мы?
        - Дядя, лорд Вигинас даже обращался, пару раз твой батюшка заглядывал, даже Легарт Браггитас ходил один раз, правда не дошел, в лабиринтах каких-то заблудился.
        Я даже застонала, не от негодования. Нет. От злости.
        - Слушай Витгерд, я, конечно, понимаю, что жизнь к тебе не всегда бывала благосклонна, но, что ты сам такой болван - для меня почти неожиданность.
        - Почти?.. - на лице короля образовалось легкое замешательство.
        - Ага! Где этот ваш оракул сидит? - я готова была рвануть на поиски того самого оракула прямо сейчас.
        - В Северной башне. Я тебе покажу! Тебя даже проводят…осторожнее… других танцующих не зашиби!
        - Нет! Меня проводишь ты! И не перечь!
        - Я… никогда туда не ходил, Гинта, - выражение скорби и страха на физиономии Витгерда мне не очень понравилось.
        - Продолжай.
        - Отец не очень жаловал то место, почему-то. И вообще, он его ненавидел. Я не знаю, что именно так возмущало его, но это было как-то связано с моею матерью. Удвиг все-таки ее любил, понимаешь? А так получилось, что любовь моего отца ее и убила. Получается, этот оракул не предупредил о беде, о том, что эта любовь не приведет ни к чему хорошему.
        - Но ведь на свет появился ты, разве это не прекрасно?
        - У всех рано или поздно рождаются дети, Гинтаре, особенно если эти люди состоят в определенного рода отношениях…
        Музыка стала постепенно затихать. Возвещая об окончании этого танца.
        - Твой отец не мог иметь детей от нелюбимой женщины, ты знал?
        - Нет, но… - руки короля похолодели. - Я не знаю, как тебе объяснить. Отец знал это, ему сказал сам оракул, но не объяснил, что сама женщина умрет. Иначе бы Удвиг никогда не связался бы с Гердой Вардас. А эта любовь принесла столь много горя - семья мамы погибла, сама мать умерла в родовой агонии. Она ведь умирая, так и не простила отца, а он, в свою очередь, винил себя до конца дней. Все очень сложно, Гинта. Да и стоит ли идти к тому, кто отвечает на конкретные вопросы какой-то чушью невнятной белибердой. Отбор этот… тоже его рук дело. Дядя Майло доверился, а вышло то, что вышло. Я не в восторге, но и не могу лукавить - это тоже принесло свои плоды.
        - Вот пойдем и зададим правильные вопросы, - с нажимом молвила я, не обращая внимание на окружающих. - Если не сделаем этого сейчас - проиграем.
        - А ты знаешь, какие вопросы надо задавать?
        - Правильные. Те, на которые могут дать внятный ответ.
        - Это как?
        - Увидишь…
        - Боги, моя девочка, это же успех! - гаркнула мне в ухо тетушка Габриэле, выведя меня из задумчивости. - Еще немного, и король сделал бы тебе предложение. Жаль, что музыканты не так догадливы и завершили танец слишком рано.
        - Конечно! - неожиданное восклицание принадлежала самому дону Лоренцо, который словно вырос из-под земли. - У короля просто не осталось бы выбора после того, как ему отдавили ноги, монарху пришлось бы умолять юную леди о замужестве, лишь бы она оставила его в живых. Что за расправу вы учинили, уважаемая леди Гинтаре, над его величеством и тем самым выставили себя опять на посмешище?
        - Вы только что сами и ответили, дон Лоренцо, - устало промямлила я. - Хотела замуж, вот и пыталась убедить его величество таким сомнительным образом взять меня в жены. Ведь, в случае чего, на отдавленных ногах он далеко не убежит. А теперь позвольте откланяться, мне срочно пора убедить еще кого-нибудь в том, что я самая прекрасная леди на свете.
        - Что случилось, Гинтаре? - дон Лоренцо отвел меня в сторону. - Вы сами на себя не похожи сегодня. И не вздумайте мне врать, что все позабыли! Вас учил я, а мое мастерство забыть невозможно.
        И как ему сказать? Ведь, если верить Витгерду, где-то очень близко бродит предатель. Вдруг это дон Лоренцо с его уроками танцев? Ведь он вхож везде и всюду. Мало ли, у него свои причины на предательство?
        Что-то мне стало нехорошо от всех этих противных мыслей.
        - Я не так давно была ранена, - попыталась скорчить виноватую гримасу. - Возможно до конца так и не отошла.
        На меня смотрели подозрительно и с укором. Но я признаться не могла. Никому нельзя довериться - вот тебе и жизнь в столице при дворе. Чем больше врут тебе, тем сильнее ты сам приноравливаешься ко лжи.
        Ненавижу! Себя в первую очередь.
        Через четверть часа я собиралась незаметно выскользнуть из зала, как объяснял Витгерд, чтобы встретиться с ним же и отправиться в Северную башню.
        От продумывания побега отвлекло чье-то покашливание за спиной. Все же я здорово задумалась и о многом забыла… пришлось обернуться к подошедшему.
        - Позвольте пригласить вас на следующий танец, леди Гинтаре!
        Ох, как не кстати-то!
        10.3
        Я, наконец, выбралась из душного зала через боковую дверь в восточной анфиладе, как объяснил мне Витгерд. Следовало поспешить, потому что если особо бдительные кумушки заметят одновременное отсутствие короля и меня, сразу же разразится скандал. Мне было все равно, но не хотелось очередных пересудов на свою буйную голову. Злые языки будут потом судачить: какова была мать - такова и дочь, только замахнулась на целый трон с короной, а это уже выше моих сил.
        Расположение коридорных в королевском замке я знала плохо, кто их исследовал вдоль и поперек, так это Людя. У меня на это нормально-то и времени не было, хоть подруга меня иногда и вытаскивала на такие прогулки.
        Поворот - коридор, поворот - коридор… и все же я заблудилась. От досады хотелось удариться головой о что-нибудь твердое. Надо было отговориться тем, что подвернула ногу в опасном, для самого короля, танце и не соглашаться на новый, но эта глупая вежливость и нежелание кого-то обидеть обернулись во вред себе.
        - Вы позвольте пригласить вас на следующий танец, леди Гинтаре! - Лаугас вежливо напомнил об обещании потанцевать.
        Как не вовремя! Но леди обязана выполнить обещание - иначе это некрасиво. Танец с королем и так расстроил до глубины души, не его умением вести партнершу, конечно же, а сомнительным результатом от беседы с ним. А я-то так надеялась. Что ж, теперь есть еще одна слабая надежда - оракул. Надо бы только покинуть зал и найти то место, на которое указал Витгерд.
        - Вы выглядите совсем потерянной, Гинтаре, - молодой человек мне улыбнулся, от чего угрызения совести стали мучить с новой силой. Лаугас так вежливо мне улыбается, красиво ведет в танце, а я мечтаю отделаться от него побыстрее.
        - Что, простите? - что ни говори, а я сама любезность.
        - Ничего, что я называю вас просто Гинтаре, без всяких званий? - Тут парень совсем смутился.
        - Ничего, конечно же, что за вопросы, Лаугас? Вы ведь мой друг, я надеюсь. Молодой лорд Вигинас слегка помрачнел и как-то грустно улыбнулся.
        - Приятно, что тебя считают другом. Но другое дело, если девушка, которая видит в тебе всего лишь друга, еще и нравится безмерно.
        Слова Лаугаса ввели в огромное смятение, когда это я успела ему понравится? Главное, я сама-то никаких попыток для этого не предпринимала, тем более не блистала внешностью и скорее отталкивала происхождением.
        - Простите меня, - ничего не придумала лучше, чем глупо улыбнуться. - Но я не совсем понимаю, зачем вы это говорите?
        - О том, Гинтаре, что вы мне нравитесь! - лицо его стало серьезным и почти не проницаемым, голубые глаза приобрели сероватый оттенок. - И я знаю, что возможно у меня нет шанса на удачу. Но я все же попробую!
        - Простите, Лаугас, я не знала… даже не думала, если честно. Мне право же так неловко от этого. Но не хочу вам врать, чтобы потом не разочаровывать.
        - Ваше сердце занято?
        Я благоразумно промолчала, не рассказывать же ему о своих душевных терзаниях от неразделенной любви к… канцлеру. Который в это время танцевал с леди Хенсли. Ну, конечно же! Достойному воину - достойная дама. Надеюсь у них все сложится, и она отдавит ему ноги по самые щиколотки.
        Так и не поняла, куда я забрела. Но оказалась неожиданно для себя в довольно просторной галерее. Ну вот! Шла ведь в другую сторону. Следовало развернуться и пойти обратно искать, где свернула не туда, однако, кое-что привлекло мое внимание.
        Не смотря на ощущение опустошенности от длиннющего пространства, разбавленного лишь рядами колонн, о галерее заботились и ухаживали. Просто из- за удаленности гости сюда заглядывали довольно редко. А зря! Посмотреть было на что. Точнее на кого. Короли Латгелии выстроились в целый портретный ряд и следовали один за другим, провожая меня неодобрительными взглядами, пока я не наткнулась на последнего из них - Удвига. Определенно Витгерд был похож на своего дядю больше, чем на отца. Нынешний король не унаследовал белокурых волос своих предков и легкого презрения во взгляде, разве что цвет глаз невероятной синевы, горделивая осанка и что-то еще такое легкое и неуловимое во внешности, в более утонченных чертах лица доказывали: Витгерд - сын Удвига.
        По сравнению со всеми своими пращурами, если кисти придворных портретистов не врали, Удвиг был просто красавцем. Намного. Не удивительно, что девы в то время готовы были на все ради молодого принца. Он явно не был обделен женским вниманием, о нет! И все же то, что Герда Вардас отвергла его пусть перед своей смертью, больно ранило его.
        Я обернулась посмотреть на портрет Герды Вардас, вывешенный напротив короля Удвига, но меня ожидало разочарование в виде пустой стены.
        - Что-то ожидали здесь увидеть?
        Голос прозвучал так неожиданно, что я даже подпрыгнула - заметавшееся под сводами галереи эхо было похоже на стон неупокоенной души.
        - Я… - но говорить мне было сложно, сначала стоило перевести дух. - Вы меня застали врасплох, лорд Вардас!
        - У меня просто не было выбора, - усмехнулся канцлер в ответ. - Пришлось вопреки всему следовать за вами.
        Он подошел довольно близко ко мне, от чего внутри поднялась холодная волна беспокойства.
        - Зачем же было следовать за мной? Я не просила!
        - Видите ли, следуя из личного опыта, у меня закралось подозрение, что вы снова окажетесь полураздетая, где-нибудь в пыльном шкафу и, возможно даже, не в одиночестве. Ничего не мог с собой поделать, как отправиться поглазеть на это зрелище.
        Я даже вспыхнула от стыда, припомнив ту нашу встречу в захламленной каморе и мое расшнурованное платье. А уж, воспоминания о поцелуях ивелесского короля и дагендолльской принцессы и вовсе вогнали в краску.
        - Что на этот раз случилось, леди Гинтаре? Возможно вам чрезмерно жмут туфли?
        - Есть немного, - это было почти правдой: туфли были неудобные, как и все вокруг, помимо убранств гардероба. - А еще в зале не осталось возможности дышать. Мне просто хотелось выйти на воздух.
        - Да, конечно! В этой галерее весьма свежий воздух, вы не находите?
        Это, что - сарказм? Он еще и подшучивает надо мной!
        - Да и король неожиданно исчез, ко всеобщей девичьей печали! Сильно подозреваю, что он тоже дышит свежим воздухом неподалеку.
        Тут я уже напряглась не на шутку.
        - Что вы имеете в виду? - руки похолодели от волнения и злости. - Неужели вы думаете, что я тайно встречаюсь с его величеством!
        Даже подбородок вздернула так, чтобы видно было - унижать себя больше не позволю.
        - Как вы думаете, среди такого количества гостей кто-нибудь заметит, что вы с Витгердом исчезли почти одновременно?
        - Не правда!.. - запнувшись на полуслове, поняла, что выдала себя этой фразой.
        - Это не правда, - произнесла более спокойно, хоть понимала - назад дороги нет, но роль стоит отыграть до конца. - Я не видела его величество с момента окончания нашего танца. Я нечаянно наступила пару раз ему на ногу, может он отправился лечить отдавленные пальцы?
        - Как остроумно! Браво! Я в восхищении вашим словоблудием. Смотрю вы научились теперь выкручиваться из любой ситуации по средствам хитрости и обмана.
        10.4
        - Вот как?! Так вы беспокоитесь о моем моральном облике? - последние слова канцлера задели за живое так, что я перестала беспокоиться о смысле своих последующих речей. - Что же, смею вас заверить, лорд Вардас: мое поведение - это сугубо мое личное дело! Или напомнить вам, как вы не особо заботясь об этой самой репутации - пришли в мою комнату среди ночи и забили мою наивную голову велеречивыми обещаниями! Делали вы это в своих личных интересах и интересах моего батюшки. To есть, лгать, использовать простушку, не заботясь о ее чувствах, с вашей стороны, со стороны моего брата и отца - это вполне нормально и вполне допустимо для столь благородного лица?
        - Гинтаре… все немного не так, как ты думаешь, - Майло подался вперед, словно хотел то ли обнять, то ли просто успокоить, но я отступила - слишком жива была обида во мне. А свои речи он все равно забудет через час, если не раньше.
        - Нет, лорд Вардас, именно так! С самого начала меня использовали как марионетку в удовлетворении собственных амбиций - вы, мой кузен, про лорда Сарфа я вообще молчу! В итоге - моя подруга, которая оказалась мне ближе и вернее всех, попала в беду. И я ничем не могу ей помочь, потому что вместо этого мне постоянно указывают, что я должна делать для сохранения морального облика!
        Я развернулась и пошла в обратном от Вардаса направлении.
        - Ты несправедлива! - уже раздалось мне в спину. - Гинта…
        - Я?! Не думаю! К тому же раз вы так высокоморальны, не стоило оставлять свою невесту в одиночестве. Это некрасиво! Срочно отправляйтесь к леди Хенсли вымаливать ее прощение!
        Я почти сорвалась на бег, только злополучный канцлер от меня не отставал.
        - Среди гостей нет моей невесты!
        При этих словах, меня передернуло, поэтому я споткнулась.
        - Вы мне омерзительны! Нет, правда, омерзительны! Не смейте идти за мной!
        - Подожди, Гинта! Нам надо поговорить!
        - О чем?! Как меня использовать в очередной раз? Спасибо, больше не хочу!
        - Я так просто не отпущу тебя… Гинтаре!
        Ой, нет! Лучше сбежать подальше. Он сейчас наговорит мне всякой ерунды, а я опять растаю! И что потом буду делать, когда мне в очередной раз растопчут сердце?
        Я убегала, путаясь в платье, спотыкаясь, сдерживая колотящееся сердце. Но с чего это мне пришло в голову, что я смогу сбежать от него - человека, который при одном желании способен превратиться в тень, растаять, а потом снова возникнуть из ниоткуда. Так случилось и сейчас.
        Даже не заметила, как он возник на моем пути. Словно призрак вырос из ниоткуда. Я почти упала в объятия лорда Вардаса, окончательно потеряв возможность двигаться дальше, мне еще и отрезали путь к отступлению. Холодная каменная стена замка сразу же уткнулась мне в лопатки.
        - Сказал же - не отпущу, - тихо, но с нажимом мне прошептали прямо в губы.
        Первый танец, как первый поцелуй…
        У меня вроде и первый танец уже был, и даже первый поцелуй, только колени подогнулись, и голова закружилась так, будто и не целовалась вовсе…
        Только вот так меня точно никогда не целовали! Дыхание сбилось, и я перестала дышать. Если в мире существовало олицетворение порока как такового, то он выглядел как этот поцелуй. Он был этим самым поцелуем. Огонь незаметно тек по жилом, но бушующее пламя впервые не стало рваться наружу, оно ярилось внутри. Где-то глубоко и в то же время так близко - еще чуть-чуть, и я вспыхну как свечка.
        Только это дыхание мужчины меня обжигало, его руки дари тепло, а губы - такое грешное наслаждение.
        - Ну что, успокоилась? - Вардас прижался лбом к моему лбу и тяжело задышал. - Нам надо поговорить, Гинтаре.
        - Прямо сейчас?! - моя голова довольно слабо воспринимала происходящее вообще, а тут еще и разговоры мне всякие навязывают. Это опасно. Предложи мне канцлер прямо сейчас выпрыгнуть из башни, я не задумываясь, нашла бы первую попавшуюся бойницу и шагнула из нее в вечность.
        - Нет, Майло, - тихо произнесла, глядя в глаза человека, который просто находясь рядом вызывал такую бурю эмоций. - Лучше отпусти. Я, правда, устала от постоянной лжи, лицемерия и фальши вокруг.
        Так и знала, в глаза канцлера смотреть нельзя. У него не глаза, а бездна, я пропадаю в ней несчастной песчинкой в морской пучине. В носу предательски защипало и запершило в горле, но все решить надо было здесь и сейчас.
        - Гинта, не губи повинную голову! - в голосе несгибаемого лорда проскользнуло отчаяние. - Просто выслушай то, что я скажу, а там решай сама - как быть.
        Теплая ладонь легла мне на лицо. Большим пальцем лорд Вардас вытер слезу, что бессовестно катилась по щеке и убрал налипшие волосы. Только не смотреть в его глаза… пропаду, как кувшин с плетня.
        - Ты… стала искрой света в моей вечной беспросветной ночи.
        - Не надо… умоляю.
        Слезы мглой застелили глаза. Нет. Это невозможно. Если даже закрыть глаза, он лишь своими словами всю душу наизнанку вывернет.
        - И всегда будешь искрить в моем окаменевшем сердце, - словно и не слышал меня Майло, а его ладонь продолжала греть мою щеку. Слегка подрагивая, шероховатые пальцы с неведомой для них нежностью льнули к лицу. - Долгие годы я словно и не жил вовсе. Обещай больше не убегать от меня. Просто выслушай до конца.
        - я…
        - Умоляю… до конца.
        - Хорошо!
        - Мне пришлось тебя оставить, потому что между нами слишком большая разница в возрасте и в жизненном опыте. Твой отец боялся, что я просто увлекся твоими молодостью и сходством с Инге. Да, в детстве я был немного влюблен в нее, но у детей это случается, во взрослой жизни я ее просто обожал, но как сестру, как друга. Герда умерла, а она стала бонной принца, что и родило слухи о том, будто бы она была любовницей Удвига. Это не было правдой.
        - А я и не верила!
        - Вот и славно, - он продолжал гладить меня по лицу, а я уже все простила. До чего же женщины - глупые создания.
        - А потом я пытался несколько раз вывезти твою мать отсюда. Но в первый раз она была беременна тобой, а во второй… я просто не успел. Прости!
        У меня сил говорить не было, только кивать, вот я и кивнула согласно.
        - Она что-то знала. Выяснила, когда следила за собственным отцом, но не успела сообщить нам - ее убили, а потом умер и Удвиг. Думаю, их смерти связаны между собой. Но как именно - не могу связать воедино.
        Я опять кивнула, потому что слезы, сдавившие горло и льющиеся из глаз, не давали проронить ни звука.
        - И… Гинта, - большой палец погладил меня по губам, а душа замерла в ожидании заветных слов. - Сейчас мы стоим прямо перед входом в покои оракула…
        Чтоб тебя, Вардас! Я так надеялась на то, что ты мне скажешь, хоть слово о своих чувствах!
        Глава 11
        Глава 11.1
        В застывшей между нами тишине по галерее прошел легкий шорох, напоминающий шелест гальки в быстром ручье. Будто от дуновения ветра, пламя в лампадах дрогнуло и разгорелось с новой силой. Легкий перестук костяных молоточков по каменным плитам заставил нас обернутся к терявшемуся мгле началу анфилады, в тот самый момент, когда там промелькнуло что-то быстрое, как ветер.
        - Мы не одни… - канцлер отпрянул от меня, как от чумы. Опять эта напускная нежность, а потом боязнь, что его чувства заметит кто-то посторонний.
        Майло сделал еще шаг назад, припав плечом к колонне, его рука потянулась к эфесу клинка на поясе. Я перестала дышать - неужели и в королевском дворце небезопасно? Мои пальцы нащупали ноздреватые камни стены, к которым я благоразумно поспешила прижаться. Стоило взять с собой посох, сказала бы, что ногу подвернула, но тетушки зыцыкали бы тем, что я пытаюсь предстать перед высшим светом ущербной калекой. Что же, придется уповать на совсем не боевой веер - поражу противника умением обмахивать себя, не вывихнув при этом запястья.
        Мы неотрывно смотрели туда, где притаился нежданный свидетель нашего разговора. Что-то там едва заметно шевелилось, затерявшись среди колонн. Внезапно - размытая фигура, размером с доброго вепря, возникла совсем рядом. Я невольно вскрикнула. Вардас занес руку с сверкнувшим в ней клинком и замер.
        - Что такое?
        Перед нами сидел, постукивая шипастым хвостом по полу, песочной расцветки ящер. Ко всему прочему он с любопытством и без признаков явной враждебности смотрел то на меня, то на канцлера, с упоением пожевывая край плаща Майло.
        - Нет, ты посмотри на это! - канцлер попытался вырвать ткань из пасти с рядами крупных острых зубов, - Отдай, отдай! Что за глупое создание, я чуть тебя не ранил.
        От схлынувшего испуга или от самой нелепости ситуации я рассмеялась во весь голос.
        - Похоже, вы обворожили очередное несчастное создание! В крайнем случае, ваш плащ ему точно пришелся по вкусу!
        - Посмотрел бы я на тебя, если бы ему приглянулось твое платье. Ну, не стой же столбом, помоги мне!
        Все еще похихикивая над обескураженным вторым лицом королевства, я аккуратно стукнула веером довольно урчащего ящера по наглой морде. Животное угрожающе зарычало в ответ.
        - Не знаю, видимо придется вам пасть жертвой любвеобильного дракона. Или кто это у нас?
        - Клянусь, если он сейчас не отстанет, мне придется пустить в ход меч!
        - Не причиняйте ему вреда!
        Мы разом обернулись на голос. По коридору, словно скользящее по небу облако, к нам спешила эльфийка, и не кто-нибудь, а сама принцесса Эурелия. Платье ее на ходу, будто от дуновения невидимого ветра, колыхалось и переливалось подобно серебряной лунной дорожке на поверхности ночного озера. Она приблизилась и встала в нерешительности.
        - Атага! Чор са! - ее голос зазвенел, как серебряный колокольчик в морозной тиши утра.
        Неугомонный ящер хлопнул пастью и послушно просеменил к своей хозяйке, попытавшись укрыться за широким подолом ее платья. Но любопытная шипастая голова на длинной шее все равно таращилась на нас, просунувшись под хрупкую ладошку принцессы.
        - Простите, не хотела доставлять вам беспокойства.
        - Что… что это за животное? - я впервые видела подобное существо, которое могло бы ужиться с человеком. Пусть этим человеком и была эльфийка королевских кровей.
        - Это мой василиск. Доверчивый и глупый. Сбежал от меня и спрятался. Хорошо, что вы попались… он попался…
        Вардас невозмутимо намотал замусоленный плащ на руку:
        - Скажите, ваше высочество, что вы делаете одна так далеко от главной залы?
        Миндалевидные глаза Эурелии расширились, и она, поджав губы, потупила взор.
        - Его величество исчез так внезапно…
        - И вы решили прогуляться по дворцу из праздного любопытства?
        - Что вы! - принцесса скрестила опущенные руки, - Мы так и не переговорили с Витгердом о взаимной выгоде нашего союза.
        Самоуверенность этой высокой особы меня просто поразила. Надо же - взаимная выгода! Все в этом мире измеряется лишь выгодой, даже у этих, пришедших в наш мир из иноземья, эльфов. Неужели чувства и приязнь совсем ничего не значат в наше время? Что могла, к примеру, предложить для благородных зазнаек бедная Людя? Слова выплеснулись изнутри сами, подобно сбежавшему из горячего котелка молоку:
        - Вам бы стоило хорошенько следить за своим василиском и за своими желаниями… как бы ваши длинные ушки кто-нибудь…
        Взявшаяся неоткуда рука Майло сильно сжала мой локоть:
        - Леди хотела заметить, что вы можете стать невольной свидетельницей тайных и не всегда приятных придворных перипетий. А на сколько это может быть опасно - и говорить не стоит…
        - Вы хотите сказать, что я застала канцлера и юную леди в неподходящее время?
        Я почувствовала, как мои щеки густо налились румянцем. Надо бы сказать что-то в оправдание! Но судя по тому, с каким спокойным и невозмутимым видом принцесса говорила эти слова, она вовсе не предполагала ничего дурного в самом нашем уединении, скорее уж Эурелия посмотрела на нас с легкой опаской. Мне даже слегка стало стыдно. Вардас добродушно рассмеялся:
        - Что вы, у нас нет намерений угрожать вам! - «Ага, особенно в присутствии такого славного любимца!» - Но вы, наверное, в курсе трагических событий, постигших нашу столицу совсем недавно?
        Эльфийская принцесса облегченно выдохнула и уже более спокойно произнесла:
        - Решиться на столь опасное путешествие было нелегко. А выйти замуж за человека, тем более проникнуться к нему приязнью… Но на кону судьба нашего мира… нашего общего мира!
        Пока принцесса возводила к сводам пафосные речи, любопытный ящер опять выполз из-за «спасительного» подола и уже начал принюхиваться к рукаву моего платья. Только то, что я заметила это вовремя и успела подсунуть в раззявленную пасть цветастый веер, спасло мой наряд от неминуемого разорения. Василиск сел на задние лапы и с удовольствием принялся за пережевывание, урча и причмокивая, как деревенский поросенок. И пусть, мне эта безделица никогда не нравилась. Я аккуратно протянула руку и почесала кончиками пальцев за костяным гребнем. До меня донеслось довольное утробное урчание, и к своему ужасу я почувствовала, как с ладони срываются небольшие язычки пламени.
        - А вы ему нравитесь.
        Принцесса умиленно смотрела на мои поползновения. Я быстро отдернула руку, сжав кулак и стараясь, чтобы огонь не вырвался наружу. Теперь пришла моя очередь смущаться.
        - Животные часто тянутся к служительницам Живы, пускай и бывшим.
        Вардас откашлялся, прерывая нашу беседу:
        - Как бы там ни было, если вы возвратитесь в бальный зал, то как раз застанете короля за приемом верительных грамот и, возможно, удостоитесь приглашения на танец.
        Спохватившаяся Эурелия молча раскланялось с нами и прошествовала в направлении выхода. Я обеспокоенно выкрикнула ей в след:
        - Как же вы найдете дорогу в этом лабиринте? Может вас проводить?
        Изящная рука чуть приподнялась, прерывая мою тираду.
        - Не беспокойтесь, Камешек найдет дорогу.
        Ее серебристое платье, как и виляющий чешуйчатый хвост, скрылось за углом, оставив нас снова наедине.
        «Камешек, значит!»
        - Не нравится мне это излишнее любопытство, тем более от особы королевских кровей. Значит - ставки повышаются! - Майло подобрал что-то с пола и протянул мне, - Кажется. Это твое.
        На его руке лежал обслюнявленный и изжеванный предмет, бывший когда-то частью моего гардероба.
        - Можешь оставить себе, - проговорила я томным голосом, - как символ наших чувств, и так далее, и тому подобное…
        - Тебе бы все шутки шутить, Гинта, а ведь нас ждет еще встреча с Оракулом.
        И правда, не гоже представать перед голосом судеб в дурашливом состоянии. Вопросы, которые я хотела задать ему, были важнее даже наших с канцлером не сложившихся отношений.
        11.2
        - Это просто кошмар! - неистовствовала тетушка Катрисс. - Окончательное падение всего Дома Браггитас! И как теперь смотреть в глаза двору?
        - Легко! - благоразумно заметила тетушка Габриэле. - Дожила же ты как-то до сего дня и не померла от стыда во время помолвки с моим племянником.
        - Да как вы… да что вы… знаете…
        - Да весь двор знал бы! - а старушка была весьма коварна. - Просто тебе повезло. И все приняли как должное ваш союз. Сколько твои родители отбивались от того женишка, которому ты была обещана в жены?
        Тетя Катрисс молчала, а пожилая женщина получала удовольствие от своей осведомленности.
        - То-то же! Тогда твой свекор заплатил кругленькую сумму, чтобы ты спокойно могла сочетаться браком с батюшкой нашего Легарта.
        - Н-но я ничего не знала, - было видно, что леди Катрисс невероятно озадачена и смущена. - Моя семья - уважаемые люди.
        - Вот теперь будешь знать, к примеру, о том, что твои родители - те самые уважаемые люди, за репутацию которых ты так печешься - были здорово разорены и готовы были спихнуть тебя тому, кто даст побольше денежек. Ты, как я понимаю, с этим не особенно была согласна?
        - Да, но отец неосмотрительно выбрал мне в женихи лорда с довольно сомнительной репутацией…
        - И большим кошельком.
        - Мой муж тоже не был бедным человеком!
        - Конечно, мой ныне покойный племянник не был бедняком. Еще бы! Но твою голодранскую семейку смущало то, что он принадлежит к семье потомственных дознавателей.
        - Довольно! - воскликнула расстроенные тетушка Катрисс. - Ни к чему озвучивать такие вещи при Гинтаре.
        - Девочка моя, - тетушка Габриэле склонилась ко мне. - Тебя, что-нибудь смущает?
        - Нет, не смущает, - произнесла я задумчиво. Историю эту я немного знала, правда, не в таких пестрых подробностях от старой женщины.
        А вот что меня смущало по-настоящему, так это воспоминание об оракуле и его предсказаниях, вернее, одна невероятно конкретная деталь, которая мне вспомнилась уже потом, по дороге обратно в зал, когда Майло предложил сократить путь и пойти в другую сторону.
        - О чем ты думаешь, Гинтаре? - леди Катрисс теперь переключила свое внимание на меня.
        - Ни о чем, - честно призналась, вынырнув из собственных воспоминаний о завершении бала.
        - В этом-то вся и беда, что ты вообще ни о чем не думаешь! - похоже тетка теперь избрала мою недостойную персону жертвой своих претензий.
        - Не могу понять, в чем же моя вина, многоуважаемая леди Катрисс?
        - Это она горячится на то, - тетушка Габриэле хитро на меня посмотрела, - что ты выпустила вчера из-под своего каблука короля, моя девочка. А тебе и в самом начале, как только ты на него наступила, надо было давить его величество до последнего, чтоб предложение руки и сердца сделал. Хоть какая-то компенсация была бы за то, что ее сын умудрился вырваться из-под всеобъемлющей опеки и сделать предложение руки и сердца.
        - Но, что плохого в том, что Легарт жениться?! - признаться, я была этому несказанно рада. Кузен меня сильно удивил. Причем удивил в приятном смысле этого слова.
        - Но на ком?! - леди Катрисс даже побледнела.
        - Успокойся уже! - леди Габриэле начала не на шутку злиться. - Неужели ты считала, что твой великовозрастный сын будет спрашивать разрешение у мамаши, которая, в свое время, от него сбежала?
        - Вот! Теперь я еще и сама виновата!
        - Конечно ты виновата! - старушка была неумолима. - Что плохого в том, что наш мальчик женится?
        - Да пусть он женится сколько угодно, но он глава Дома. Кого попало ему бы брать не следовало, а он…
        - О, Пречистая! - это уже не выдержала я, потому что этой истерии не было конца и края. - Что плохого в том, что Легарт выбрал себе в жены Ирэну Сковитас?
        - В том, что она не человек! - леди Катрисс надменно задрала свой острый подбородок. - Теперь все его дети будут…
        - Нет! Это выше моих сил! - я встала с тахты, на которой до этого просидела почти сорок минут, выслушивая недовольство этой, до нельзя, благородной дамы. - Вы просто ужасны!
        - Я?!
        - Конечно же вы! Как вы смеете омрачать радость своего сына? Ведь он это делает по любви. Тетя Габриэле не зря вам напомнила вашу с дядей историю. Вы вступили в брак с любимым человеком, почему не можете позволить сделать то же самое единственному сыну? В браке любви у них родятся прекрасные дети, какая разница, как они будут выглядеть - это будет счастливый союз, любящих людей.
        - От… куда ты это знаешь?! - тетка смотрела на меня потрясенно.
        - Я служила Живе! И могу с точностью сказать, что этот союз - благословение богов и самой Пречистой. А вы… все только портите. Вместо того, чтобы сказать им слова благословения, скрутили постную мину на лице.
        Леди только ртом воздух хватать стала от возмущения.
        - Вот-вот! - вторила мне леди Габриэле. - Поди Легарт-то наш уже не юный буревестник. Пора бы уже и корни пустить, да обзавестись потомством. К тому же служба у него - далеко не спокойные посиделки со всякими пыльными бумажками да счетами. А ты тут развела причитания.
        - Просто я желаю для сына… лучшего, - голос матушки Легарта дрогнул.
        - Смотря что можно считать лучшим, моя дорогая, - рассудительно заметила старушка. - Лукреция Дардас в твоих невестках тебе точно радости не добавит. А уж парню не принесла бы никакого счастья. Вон он как был вчера хорош - светился как начищенный светильник! Да и девица эта - не так уж дурна собой.
        Ирэна Сковитас - дочь держателя Восточных границ, была результатом союза человека и дриады. Ничего, право, ужасного. Она была довольно хороша собой, образована и невероятно воспитана, но у матери кузена было другое мнение на сей счет. Ее откровенно пугало то, что у внуков могут оказаться длинные острые ушки и золотисто-смуглый цвет кожи. По мне, так всю светскую кровь при дворе следовало бы хорошенько разбавить. Все течет, все изменяется. И очень сильно.
        А Легарт удивил, ай да удивил! Весь двор поднимал челюсти с паркета, в том числе и я.
        Потрясений мне хватило за период бала на столько, что я так и не смогла уснуть, от того, даже сейчас - под громкое недовольство леди Катрисс, боялась клюнуть носом в тарелку с пирожными.
        - Твоя честь в твоем бесчестии…
        Я спохватилась от того, что голос звучал настолько отчетливо, правда, лишь в моей голове. В памяти возникла худощавая фигура с длинными волосами и золотистыми глазами.
        11.3
        - Что? - спросил насмешливый голос. - Я совсем не похож на брата?
        Не сразу поняла слова оракула, пока не вспомнила - отец рассказывал о нем. Почти прерванный род с кровью древних королей Неймальских болот, на которых и зародилась державность Латгелии. Цена за жизнь близких, которую заплатил человек, стоявший передо мной, непомерно высока. Но вот приобретенный дар…
        - В моей судьбе есть и свои положительные стороны, - угадав мои мысли, поделился своими Ауро Сарф - мой дядя.
        - Какие? Жизнь затворника?
        Оракул повел рукой над разбросанными по мозаичному полу серыми камнями и резными костяными фигурками.
        - Люди, моя дорогая леди, люди и их судьбы, что открываются мне, гораздо интереснее, чем жизнь во внешнем мире среди этих же людей. Смотреть на бесконечную череду событий и понимать, что не имеешь права сказать об этом или предупредить.
        - Так предупредите меня, - я старалась выглядеть более непринужденно, хоть от слов провидца по спине пронесся колкий снежный бурун.
        Раскатистый хохот огласил душные покои Ауро. Может, предложить ему открыть окно и проветрить? А то здесь можно лишиться чувств от запаха курящихся в лампадах трав.
        - А ты напористая! Она была поскромнее.
        - Кто? - сердце встрепенулось от ожидания.
        Я увидела, как напрягся Майло Вардас от слов провидца. Но оракул лишь улыбнулся еще шире, всем своим видом напомнив… змея. Вспомнилась самая первая встреча с отцом и его шлем в виде змеиной головы.
        Немного закружилась голова и меня повело в сторону. Канцлер подхватил меня за локоть, обеспокоенно заглядывая в лицо.
        - Ты бы хоть окно открыл, что ли! - гневно обратился он к оракулу, после чего переключился на меня. - Гинта, ты как?
        - Да все в порядке… просто, и правда, немного душновато, - я лукавила, вовсе не от духоты мне поплохело. Что-то мелькнуло в памяти, очень забытое и отдаленное, но, вот-вот, готовое выбраться наружу.
        - Я вижу - нить судьбы уже связала воедино ваши жизни, - спокойно изрек провидец. - Тогда зачем же вы пришли?
        - У меня есть вопросы! - я сделала вид, что пропустила мимо ушей только что сказанную фразу. Мало ли что это за узелок завязался, вдруг на наших шеях. - Много вопросов.
        - Нет, ты точно не та, что была здесь много лет назад. Но сейчас тебе стоило бы поторопиться в другое место, тебя там ждут.
        Внутри все оборвалось…
        В памяти возникла Людя, уложенная в хрустальный гроб.
        - Меня ждет подруга! Где она?
        - А, ты об этом, - он даже, как будто, отмахнулся. - Нет, не то. Тебя ждут прямо сейчас родные и близкие, скоро у вас будет большое торжество.
        - Что?! - я уже злиться начала, у меня такие важные вопросы, а оракул о каком-то торжестве распаляется. - Моя подруга пропала, она у нехороших людей! Я хочу ее найти.
        - Ауро, и правда - девушка пропала, - устало произнес лорд Вардас. - Сказал бы ты, что-нибудь путное.
        - Я уже тебе все сказал! - провидец отвернулся и прошествовал к окну.
        - И? - тут наступила моя очередь уставится на канцлера.
        - Повтори для нее, прошу…
        Ауро Сарф тяжко вздохнул, будто бы у него попросили перенести на себе всю башню с одного угла замкового двора в другой.
        - Ты ее уже нашла, остался только поцелуй, который возродит невесту.
        - Я… что… должна кого-то поцеловать?
        - Ты должна поцеловать того, кто принесет тебе аметистовое сердце, - провидец, как ни в чем не бывало нес свою несусветную чушь. - И все-таки вам пора. Ибо это не ваше время.
        Мой мозг, казалось, растекся и вскипел, словно снежный комок на раскаленной печке. В голове царил не просто сумбур, там зияла пустота, припорошенная пеплом непонимания.
        - Мне ничего не понятно… - я ошарашенно уставилась в одну точку над головою Ауро Сарфа. На него самого смотреть совсем не хотелось, боялась, что наброшусь на этого шарлатана с кулаками.
        - Сейчас не твое время, приди в другой день, к примеру, завтра, - провидец налил вино в кубок и пригубил. - Я буду ждать.
        - Гинта, - Майло положил мне руку на плечо, - пойдем отсюда, скоро в зале все закончится.
        - Я хочу знать, где Людвика! - тут уж, видимо, мои нервы сдали окончательно. - Я для этого сюда шла!
        - Какая непонятливая девица! Я же тебе сказал…
        - Ничего вы мне не сказали, кроме набора не связанных между собою фраз. Я конкретно задала вопрос…
        - Гинта! - канцлер сам меня потащил к выходу.
        - Ты ее уже нашла! - холодно изрек оракул. - Королева - забота короля! Но, если тебе так нужно, то ответ ты найдешь… в зеркале.
        - Да чтоб тебя! - в очередной раз выпалила, на этот раз вслух, выходя из покоев никчемного провидца. Я была не просто зла, во мне бушевала ярость за собственную наивность и глупость. - Больше я сюда не войду!
        Набрать полную грудь воздуха, после духоты - хоть какое-то облегчение. Как он там выдерживает? Хотя не похоже, чтобы оракулу там было плохо.
        - Успокойся, - вот, кто был сейчас действительно спокоен, так это лорд Вардас. - Нам стоит срочно вернуться в зал, и здесь он очень прав.
        - Ну да, надо позаботиться о репутации, - съязвила я, - а то хватятся, а меня нет, короля нет, вас нет. Ужас, что обо мне подумают!
        - Король сейчас находится в зале.
        - Ах, да! Вы, кажется, это уже говорили Раенне, - вспомнила я, но тогда казалось, что канцлер просто выпроваживает настырную эльфийку. - Но почему?
        - Я нашел его сразу, как только вы покинули помещение и попросил Витгерда вернуться к гостям.
        Очаровательно.
        Нет, у меня просто на все это нет слов!
        - Вы это сделали специально? Может, вы еще скажете, что приревновали его величество ко мне! Ах, нет, не так. Приревновали меня к королю! Боги! Как приятно! И что же я тут с вами прохлаждаюсь, надо срочно бежать охмурять Витгерда, а то наглая эльфийка умыкнет его у меня из-под носа.
        - Гинтаре, - Майло даже рассмеялся, - я тебя не ревную.
        - Как всегда, я всего лишь обманулась в своих ожиданиях на ваш счет!
        - Гитаре, - канцлер остановил меня и развернул к себе лицом. - Я… послушай, слова Ауро всегда можно разгадать, и мы этим займемся. Завтра, к примеру. А сегодня мы должны уже быть в зале.
        - Вам ведь все давно известно, - с горечью прошептала я. - Поэтому никто и не спешит ее спасать.
        - Просто в мироздании больше нет ощущения ее жизненной нити, - сипло изрек лорд Вардас. - Я ничего не стал говорить Витгерду, но подозреваю, что он что-то замышляет, и ты сегодня дала толчок к новым действиям со стороны короля.
        - Что-то замышляет? - повторила эхом за канцлером его же слова, скорее от удивления, нежели от глупости. - Король?
        Я даже позволила себе хохотнуть под строгим взглядом Майло. Но не стала дальше насмехаться над монархом, а то, мало ли, меня тут сразу на месте осудят, приговорят и казнят.
        - Разве Витгерд не замышляет то, что подскажете ему вы?
        - Моя насмешливая леди Гинтаре, - и это Вардас говорил с абсолютно серьезным лицом, стало немного жутко и даже капельку стыдно. - Вы можете мыслить в пределах вороха сплетен при дворе, хоть я был о вас и лучшего мнения, но Витгерд
        - существо самодостаточное и весьма неуправляемое.
        - А вы почаще говорите это окружающим, глядишь, они поверят и сплетничать перестанут.
        С этими словами я развернулась и пошла прочь. Правда, меня тут же догнали и развернули в нужном направлении - в сторону бального зала.
        - И еще, Гинтаре, - канцлер прервал наше шествие перед самым входом, преграждая мне путь. - ответь на один вопрос, ибо это важно.
        - Какой? - надеюсь ничего каверзного он не придумал.
        - Почему ты так уверена, что та девушка жива?
        Сердце екнуло и куда-то ухнуло вниз. А я набрала в легкие побольше воздуха.
        - Потому что видела ее… живую!
        11.4
        После всех теткиных причитаний все же удалось вырваться к себе в покои, чтобы прилечь и хоть немного отдохнуть. Бал оказался довольно утомительным занятием. Сказывалась нехватка сна. Правда, если бы не тетушка Катрисс с ее истерикой, можно было бы поспать подольше, но нервное состояние родственницы и моя привычка рано вставать не дали как следует отлежаться в постели. А теперь я почти клевала носом во время чаепития.
        - Это не дело, моя дорогая, - заявила тетушка Габриэле. - Иди-ка ты приляг перед ужином, не то уснешь прямо в тарелке, сегодня у нас…
        И тут старушка посмотрела на меня, гадая говорить или не говорить.
        - Что, тетя? - решилась подбодрить женщину, однако неожиданная догадка тут же расстроила меня саму. - Неужели гости?
        - Да, именно гости, - поспешно произнесла она, странно на меня глядя. - Причем очень важные.
        Спать хотелось очень сильно, а вот гостей видеть - нет. Чего им дома не сидится? Нормальные люди отдыхают после балов, а они по гостям расхаживают. Ужас!
        К тому же завтра было объявлено о королевской охоте, на которой должны были присутствовать все молодые претендентки на сердце короля. Одна из который неожиданно выбыла, но это не отменяло обязанности Ирэны присутствовать при истреблении обитателей леса.
        Нет, ну странные развлечения у аристократов! Бессмысленные, безотрадные и невероятно изматывающие. Дело ли, от обычных танцулек голова от подушки отрывается с трудом, и ноги гудят так, словно обошла все королевство по кругу раз пять.
        Надо бы заняться собственным состоянием, а то я так в изнеженную леди превращусь окончательно. Батюшка мне спуску не давал, нет… а теперь даже не навещал меня в доме Браггитасов.
        Стало грустно, и я не заметила, как постепенно провалилась в легкую дрему. Все же бессонная ночь серьезно давала о себе знать.
        Под лунным светом, средь оков
        На привязи цепей хрустальных,
        Лежит цветок в объятьях снов
        Под толщей серых плит подвальных.
        Она очень часто пела эту песню. Первая и единственная сказка, которую мне пела Инге, а не рассказывал…
        Она не плачет, не зовет
        И не терзает криком душу,
        Лишь в тишине подвальной ждет,
        Когда ее покой нарушат
        Вот и сейчас старая песенка возникла в голове.
        Средь тьмы где правит только смерть
        Явится тот, кому не страшно
        Разбить оков волшебных твердь,
        Любимую спасти отважно.
        Мачеха, возненавидевшая падчерицу за красоту, вознамерилась ее погубить. Но охотник, которому она поручила это, сжалился над девой и отпустил ее прочь, в надежде, что его работу довершат дикие звери в глухой чаще леса.
        Но сказочные обитатели древнего леса полюбили принцессу и приняли, как свою. А мачеха-колдунья снова узнала, что падчерица жива - зеркало ей выдало, где находится несчастная девушка…
        Проснулась я от тяжелого стука в дверь. О, нет! За мной опять пришли бесцеремонно нарушив, едва объявший меня, сон. И это определенно была не Людя, от осознания чего тоска заполнила душу от края до края. Подруга не имела привычки стучаться - она входила сразу, порой открывая дверь ногой, по причине занятых рук, а потом тормошила меня так, что я просыпалась с легким головокружением и, смешавшимися в кучку, мыслями.
        Столько спорили с ней из-за этого, а теперь я просто мечтаю о том, чтобы меня хоть раз разбудила подруга своим незамысловатым образом.
        Пречистая! Вот я и докатилась!
        - Да-да, войдите уже, сделайте милость…
        В покои вплыл целый шлейф горничных.
        - Леди Гинтаре, - обратилась ко мне Рекка - самая любимая служанка тетушки Катрисс, которая обожала туго завязывать корсеты и, возможно в прошлом, имела отношение к пыточных дел мастерам. - Сегодня на ужин ожидаются гости, поэтому миледи приказала вас привести в порядок.
        - Но я и сама могу привести себя в надлежащий вид, - воистину мне была страшна дотошность теткиной горничной, которая однажды мне затянула корсет так, будто пыталась отправить меня к праотцам, предварительно насладившись моими мучениями. Тогда все закончилось благополучно только потому, что я сбежала с праздника. Но услуг Рекки с тех пор избегала, опираясь на помощь Люди, дабы снова не попасть в неловкую ситуацию и не развязать войну, свалив с ног своим бездыханным телом какую-нибудь высокопоставленное лицо.
        - Сегодня будет особый ужин, - с нажимом произнесла Рекка, и все встало на свои места. Особый ужин, значит - особенные гости. Беспокойство сразу же проползло под кожу и засело под сердцем тяжким комком. Конечно же, что за гости - меня никто не посчитал нужным предупредить. В последний раз, когда меня навещали особенные гости, изменилась вся моя жизнь.
        Тетушкина горничная и в этот раз подошла к моей подготовке с особым тщанием, из коего я сделала вывод: гостить будет явно непростая особа. А судя по тому количеству ароматных масел, что в меня втерли и наряду, который на меня надели - явится представитель королевских кровей.
        Я оказалась права.
        Нервозность тетушек отдавалась легким позвякиванием приборов на накрытом столе, а тугой корсет просто кричал о том, что дыхание мне противопоказано. Видимо, Рекка знала толк в таких делах - от недостатка воздуха в легких, из-за туго стянутого корсета, надо было падать гостю прямо в руки, чтобы не оставалось никаких сомнений в моей благосклонности.
        В прошлый раз, к примеру, я рухнула в объятия лорда Вардаса, но он, как всегда, не правильно растолковал такой пассаж, затолкав меня в старый запыленный сервант, от греха подальше. Главное и грех-то совершить собирался, не кто иной, как сам ивелесский король с дагендолльской принцессой. У них, конечно же, ничего не вышло, им помешала вековая дворцовая пыль том самом серванте, забившая мне нос.
        Надо же, Гинтаре, и пыль - на страже королевского благочестия!
        Это воспоминание заставило меня улыбнуться, не смотря на то, что вокруг меня царила атмосфера возбуждения и легкой паники.
        На этот раз я была готова к несуразностям своего наряда и тяготам, связанными с этим.
        И все же, когда гости в сопровождении Легарта заявились на порог, дышать перестала не только я, но и тетушка Катрисс, и даже тетушка Габриэле скорчила весьма доброжелательную мину, чего за ней никогда не наблюдалось.
        - Думаю, что моего спутника представлять не имеет смысла? - поинтересовался лорд Сарф у тетушек.
        О, да! Кто же представляет эльфийского принца в приватной встрече? Его, ведь, и так все знают. Слишком фигура известная - ни с кем не спутаешь. Правда, по слухам, у Анориона столько этих принцев и принцесс, что не сосчитать. Который по счету этот - не имела никакого представления. Тамошний правитель очень старался произвести как можно больше наследников, а при их-то долголетии, на кой оно надо было - не известно. Разве что для мирового господства, а в каждое завоеванное королевство, посадить по наместнику - своему отпрыску. Только вот, за пятьсот лет эльфы хоть и продвинулись за территории рек Одеры и Эльбы, но не слишком далеко. Исключением стал, отвоеванный Ковенойс несколько лет назад и то, из-за глупости и вредности короля Крайстута.
        - Невероятно рад поприветствовать вас, леди Гинтаре! - я же просто впала в ступор после того, как со мной поравнялся эльфийский принц Эратриэль. - Моя сестра мне успела рассказать о вас немало интересного.
        Он склонился передо мной в низком поклоне, припав к совершенно холодной руке. Поди, Эурелия не забыла упомянуть, при каких обстоятельствах мы с ней познакомились.
        Ох, и везет же мне!
        - Обещаю, что не доставлю вашей персоне хлопот, - тихо прошептал эльфийский принц так, что слышала только я, или это его голос шептал в моей голове, не пробегая сквозь сомкнутые губы.
        На всякий случай, я только вежливо улыбнулась и склонилась в низком реверансе от чего корсет на мне чуть не треснул.
        - Необычайно рада чести, которую оказало его высочество, посетив дом моего кузена.
        «От радости» я опять стала продумывать план побега из дома Легарта. В этот раз продумывать надо более тщательно.
        Глава 12
        Глава 12.1
        Кусок в горло не лез.
        Да и как можно хоть что-то есть под пристальным взором прекрасных глаз эльфийского принца. Лучше бы он смотрел в свою тарелку или на прелести моей кузины Эсме, которая находилась на ужине вместе с Яргином. Вот, кому бы внимание эльфийца пришлось кстати, дочь Ренаты засиделась в девичестве, замуж звать ее, от чего-то, никто не спешил, хоть и происхождением она не была обделена, да и приданое, думаю, тоже у нее имелось. Но то ли некая холодность во взгляде или слишком крутой нрав отпугивали от кузины женихов. А жаль. Принц со своим вниманием меня порядком утомил за вечер.
        - Вы так мало кушаете, - сокрушался какой-то там по счету наследник на престол Анориона, глядя на то, как я жую недосоленную рыбину. - Неужели и вы уподобились всем этим человеческим веяниям при королевских дворах?
        Даже не сразу поняла, что он имел в виду, потому что в тот самый момент как раз та самая рыбина, мне встала поперек горла.
        - Гинтаре у нас не особо избалованна изысками столичной кухни, - едко заметила кузина Эсме.
        - Неужели тяжелое прошлое, сказалось на вашем рационе питания? - на лице принца обозначилась такая скорбь, что в пору было расплакаться.
        Кусок норовистой рыбы, как раз продвинулся дальше по пищеводу, а я усомнилась в том, стоит ли вообще поддерживать эту маловразумительную беседу. Мне было безразлично, что про меня подумает Эратриэль, но и изображать скорбную молчаливую дурочку не было желания.
        - Видите ли, ваше высочество, - осторожно заметила я, - матушка моей кузины некогда очень постаралась сделать мое детство особенно счастливым. Да так старалась, что родственники искренне поверили в то, что я упокоилась еще в нежном возрасте. А покойникам, как вы понимаете, не положено наслаждаться изысканной кухней.
        В трапезной воцарилась оглушительная тишина.
        - Никому и в голову не пришло проверить басни тетушки Ренаты, - воодушевленно продолжала я повествовать о себе эльфийцу, у которого, и без того, вытянутая физиономия, стала еще длиннее, даже рот открылся, видимо, я с лихвой удовлетворила чужое любопытство.
        - И что же, все считали вас умершей? - похоже Эратриэль - дурак, каких свет не видывал, но я не стала его расстраивать своим открытием, просто подтвердила то, что и так сказала до этого, не прибегая к излишнему сарказму и двусмысленности. Простая аллегория иноземцам чужда.
        - А то, ваше высочество! Как пить дать, все меня мысленно похоронили и благополучно забыли! Кто ж не согласится, чтоб с его плеч сняли тяжкую обузу.
        Легкое покашливание отвлекло, оказывается это у лорда Сарфа неугомонный карп пошел не в то горло - оно и понятно, повар у Браггитаса неважный.
        - Вот, кроме батюшки, точно! - продолжала я повествовать принцу, благо, интерес на лице у него был не поддельный. - Он, как раз-таки подозревал, что я жива- живехонька, но решил дождаться более удобного момента. Наверное, когда я подрасту и смогу своими ручками не только репу из костра тягать, но и разжигать эти самые костры.
        Тетушка Катрисс громко выдохнула, леди Габриэле хмыкнула, Эсме сидела бледная и сопела так, что стоявший напротив нее кувшин с вином едва ли не кренился под порывами ее судорожных выдохов, кузены очень усердно выковыривали из рыбы кости. Нет, повар тут явно неважный.
        И только батюшка наблюдал за мной в своей обычной манере - с легкой, то ли иронией, то ли насмешкой во взгляде желтых глаз. Хорошо изображать из себя самого умного, как же! Для чего-то заключил договор с эльфами и сосватал меня на правах родного отца. Конечно, ведь все вокруг считают, будто бы лучше меня знают, по какому пути направить неразумную девицу. А то я такая неумеха - заплутаю где- нибудь по дороге, да еще и шею себе сверну в ближайшей канаве. Или сверну не туда.
        - И как же вы жили все это время? - прекрасные глаза эльфа смотрели на меня двумя чистыми озерами, готовыми выйти из берегов. Кто-то рассказывал, что эльфы роняют из глаз не слезы, а драгоценные камни. Может довести его до исступления историей своей жизни, наплетя чего-нибудь про тяжелое детство: несладкие карамельки раз в неделю и ужасно жесткую перину из соломы. Про такие зверства он в своей жизни точно не слыхивал. Глядишь и обогатилась бы помаленьку.
        - Очень хорошо! - совесть, все же, не позволила трепать изнеженные струны души иномирца. - Я выросла в обители Пречистой Живы, обретя там покой и семью.
        - Вы скучаете, - Эратриэль не спрашивал, он констатировал факт. Наверное, не совсем дурак, раз сам додумался.
        - Конечно же я скучаю! Мне там было хорошо!
        - И невероятно скучно! - фыркнула Эсме. - А хотя нет, поди, местные кавалеры частенько к вам заглядывали на огонек. Целая обитель незамужних девиц, а рядом деревня с цехами полными кузнецов.
        Судя по виду, кузина была невероятна довольна своей догадливостью.
        - Видимо у тебя довольно богатый опыт в амурных делах, дорогая Эсме, сразу чувствуется, что и в кузнецах-то ты знаешь толк.
        Самодовольство сплыло с лица кузины прямо в тарелку.
        - Да как ты…
        - Но это ты завела неподобающие разговоры, сестра! - похоже Яргину надоело ковырять рыбу, и он решил срочно включится в беседу, пока Эсме не проболталась еще о чем-нибудь нелицеприятном.
        - Неподобающие? - кузина встрепенулась, сразу было видно - биться за себя она будет до конца. - Это она ведет себя неподобающе! Возомнила себя центром мироздания только потому, что ее пригласили на отбор. И что с этого? Понятое дело, что все это глупые проделки этого интригана Вардаса и его свиты.
        Тут она воровато взглянула на моего батюшку, но молчание последнего придало ей смелости, поэтому она продолжила:
        - Если бы все было всерьез, на мероприятие пригласили бы нормальных дев с хорошей родословной, а не всякий сброд. Даже принцессы, будто их с ярмарки притащили, какие-то бестолковые… Хельгарда эта… больше похожа на того белого медведя, которого она придушила, нежели на изысканную наследницу королевских кровей.
        - Эсме… - в усталом голове Легарта послышалась угроза, но, может, только послышалась.
        - Понятно же, что все сделано ради того, чтобы свести нашего болвана-короля с ивелесской дохлой рыбиной или, наконец, с Лукрецией Дардас - она самая достойная!
        Эратриэль при этих словах сложил ладони, сцепив пальцы рук и уставившись в пространство перед собой. Яргин тихо встал из-за стола и неторопливо направился к сестре.
        - Дорогая, ты немного переутомилась сегодня, учитывая, что день и правда был сложным, - кузен виновато улыбнулся всем присутствующим. - Бал отнял у бедняжки все силы.
        - При чем здесь бал?! - Эсме аж взвизгнула. - Сколько можно терпеть этот абсурд?! Сколько можно терпеть эту безродную в нашем доме…
        - А вот здесь осторожнее, - голос на столько спокойный, на сколько и угрожающий прозвучал так, что заставил замолчать беснующуюся девицу и обратить внимание всех присутствующих на Эмбро Сарфа. - Вы, уважаемая, говорите о моей родной дочери, прошу проявить уважение.
        Кузина только усмехнулась.
        - Вашей дочери? - с издевкой, растягивая каждый гласный звук, произнесла Эсме.
        - Видимо, вы не очень хорошо понимаете предназначение дочерей…
        - Ну все! - Яргин схватил сестру за руку в попытке вытащить из-за стола. - Довольно представления на сегодня! Мы отправляемся домой…
        - Нет-нет, я еще не все сказала, - хихикнула девушка и снова повернулась к моему отцу. - Дочка непонятного происхождения, навязанная нашим канцлером, как тут не понять желание от нее поскорее избавится. Ибо не каждый родной отец бросит собственное дитя в пекло!
        И она расхохоталась, поразительно напомнив Ренату в ее ненависти и презрении ко всем окружающим, более счастливым, чем она сама. Меня передернуло. Зато Эратриэль наблюдал за развернувшейся картиной с не поддельным интересом.
        Окружающие молчали. И только Яргин пытался образумить хохочущую сестрицу, на что принц невинно заметил:
        - Можете оставить это неблагодарное занятие.
        Взоры присутствующих устремились к Эратриэлю.
        - Лучше честно признайтесь, как давно вы даете своей сестре ралханиум?
        - Что? - Яргин был и растерян, и удивлен одновременно, но не похоже было, что он вообще понимает данный ему в отношении Эсме намек. Судя по ее возбужденной реакции на происходящее и легкое подергивание пальцев, кузина явно употребляла…
        - Эльфийский порошок, - произнесла я тихо, но получилось все равно достаточно отчетливо так, что услышали остальные.
        - Да, именно так вы называете наше средство для проникновения в мир грез и… создания порталов, - усмехнулся принц, который перестал походить на чувственного дурака, его заострившиеся черты напомнили скорее хищное животное. - Судя по этой девушке, ралханиум она употребляет довольно давно, а мое присутствие явно усилило реакцию ее организма на порошок. Пусть будет свидетелем Первый Хранитель Врат, я не желал этого…
        Известие для меня неожиданное и грустное что ли. Эсме либо влезла в залежалые закрома своей многострадальной матушки, либо ее кто-то настоятельно угостил.
        Вот тебе и яблочко от яблоньки…
        12.2
        - Рал-ха-ни-ум? - произносила по слогам, потому что слово для меня было доселе малоизвестное, от того было боязно проговорить его как-то иначе, чтобы не показаться совсем смешной. Но тут никому не было смешно.
        - Эсме… - с укором всхлипнула леди Катрисс. - Как же так?
        - А что не так, дорогая тетушка? - кузина вздернула подбородок. - Вы серьезно считаете, что помолвка Легарта - это нормально?
        Леди Катрисс опустила глаза. Нет. Таким был ее ответ. Сам Легарт только горько усмехнулся. Сегодня, видимо, настало время нелепых откровений.
        - А вы в курсе, что и наш Яргин достал отцовский фамильный гранат? - хохотнула Эсме. - Как вы думаете, на кого он собирается нацепить камень?!
        На Иоланту Тепреш…
        Ответ сам собой пришел на ум. Девочка-зима, красавица-альбинос - не имеющая никаких аристократических корней, изгой среди людей из-за слишком белой кожи и совершено выбеленных волос.
        - Прекрати, сестра! - не выдержал этого спектакля Яргин, схватив сестру за плечи.
        - Умолкни!
        А ведь он знал, что не родной Лаускалитасу, и не раз чувствовал себя изгоем среди отцовских родственников, поэтому предпочитала семью матери. Сам определил себя в отщепенцы и выбрал невесту под стать.
        Знал ли он о том, какое приданое дают за Иоланту ее родные? Если нет, то мое отношение к Яргину измениться в лучшую сторону.
        - Буду я молчать, тогда как ты собираешься жениться на этой навьей отрыжке! - моя догадка оказалась верна, а Эсме не собиралась останавливаться, извергая из себя потоки ругательств, в своих обличительных речах.
        Весь балаган разбавили чьи-то громкие хлопки.
        - Господа, вам не кажется, что представление слишком затянулось? - произнес эльфийский принц, когда все внимание переключилось на него, от чего-то стало понятно - теперь все серьезно и без шуток. - Ваша дева, похоже, на славу отыграла свою роль полоумной, но я явился сюда не затем, чтобы лицезреть это.
        Ну вот и пришла минута отчаяния. Эльфийский принц явно был настроен серьезно и, поди ж ты, может не только дураком хорошо прикидываться, но и двумя словами поворачивать ситуацию в свою колею.
        Эратриэль медленно встал и направился к перевозбужденной Эсме. Кузина к счастью больше не словоблудила, наоборот - испуганно попятилась от принца. Но его это ничуть не смутило, мужчина пристально вглядывался в девушку, а потом щелкнул пальцами, от чего девушка осела тяжким кулем на руки родному брату.
        - Все, как я и говорил, - констатировал Эратриэль. - Релханиум, а еще немножко темного колдовства.
        - Очень хорошо! Все бегали в поисках предателей, всевозможных преступников, всяких там последователей культа Гильтине, а зло творилось у нас под носом.
        Все неожиданно повернули головы ко мне, а я язык прикусила. Оказывается, ляпнула я все это вслух. Одно хорошо, может эльфийский принц, после всего увиденного и услышанного, передумает со мной иметь дело.
        - Ты не совсем справедлива, - спокойно произнес лорд Сарф, обращаясь прямо ко мне.
        - Ну, я делаю выводы, исходя из последних событий, - я многозначительно посмотрела на отца, не собираясь озвучивать все приключившееся с мною.
        - Я знаю, что вы ищете, - теперь настала очередь Эратриэля многозначительно смотреть на меня. - И могу помочь.
        Принц приблизился ко мне и стал так близко, что я могла рассмотреть ветвистые узоры на серебряных пуговицах. Учитывая, что я так и осталась сидеть за столом, он оставался в явном преимуществе, нависая надо мной крепким изогнутым ясенем.
        - Поможете, - согласилась я, - но вы потребуете равноценной платы. Не так ли?
        - Это закон нашего народа, - улыбнулся Эратриэль. - И согласитесь, так намного честнее - я помогаю вам, а взамен прошу равнозначную услугу.
        - У нас обычно сразу договариваются о цене, - вздохнула я и встала, а то стала шея затекать от того, что приходилось все время смотреть вверх. - И все же, вы изначально пошли к моему отцу, и только сейчас ко мне. чего вы хотите?
        - Сначала давайте обсудим ваши пожелания, - усмехнулся эльфиец. - Но для начала хочу вам раскрыть один из наших секретов. Позвольте попросить вас отвести меня в помещение с зеркалом.
        А вот это было уже интересно. Что ж, надо рискнуть, а потом решать, как быть дальше.
        - Вы всегда считали нас пришельцами, - издалека начал свое повествование Эратриэль. - А ведь мы были первыми, кто населял этот мир.
        Видимо, мой рот раскрылся слишком широко, чтобы просто обозначить легкую томность, да и глаза округлились до размеров блюдец, потому что принц усмехнулся, глядя на мое лицо.
        - Да-да, леди Гинтаре, именно мы были первыми, кто жил на землях Энике. Именно мой народ стал творцом ваших легенд, а наши первые правители - прародителями ваших богов.
        Я молчала. Он знал о том, что я собираю легенды и сказки. Возможно ему уже отдали мой подарок - тот тяжеленный том с преданиями нашего мира. Что-что, а историю я знала очень хорошо, в ней не было ни слова об эльфах. Но история - слишком неточная наука, чтобы можно было по ней судить сотворение нашего мира.
        - Энике - наша самая первая правительница, - продолжил свой рассказ Эратриэль. - Которая отвоевала эти земли у черных духов йодингов, низвергнув их в земные бездны - место, которое вы называете Навь.
        Право же, встреться мы с принцем при других обстоятельствах, могли бы соревноваться в рассказывании сказок. Но сегодня не моя очередь рассказывать сказки, увы.
        - Как вы понимаете, Энике заработала свою хромоту, запечатывая древних монстров.
        - Ваше высочество, все это удивительно интересно, - тихо произнесла я. - Но легенды я знаю. Пусть они и другие, но суть одна. Лучше скажите, зачем вы здесь?
        Эратриэль посмотрел на меня долгим и тяжелым взглядом.
        - В том, что сейчас происходит в вашем королевстве - вина целиком лежит на ваших правителях.
        - Вы так хотели мне это рассказать, да еще и за равнозначный обмен? - ничего не осталось, кроме иронии.
        - Допустим, - снова улыбнулся эльфиец. - Но мне хотелось, чтобы вы услышали всю правду от меня. Именно вы.
        - Эка невидаль! - не удержалась и всплеснула руками. - Я так важна для вас, что вы мне еще и душу собираетесь излить.
        Мы были одни. За нами никто не последовал - это безумно нервировало. Мои родственники презрели правила, а на моей шее застегнута тонкая серебристая цепочка, эльфийской работы. Впору было расхохотаться от такой иронии.
        - Важны, Гинтаре! - мне не послышалось - голос принца даже не дрогнул от лжи, и глаз своих он не отвел. Но не стоило обольщаться на его счет - эльфийцы хитры и опасны.
        - Хотите верьте, хотите нет, но именно в ваших жилах течет кровь древних королей человеческого народа. Наши маги почувствовали это еще в самый первый раз.
        Тонкая фигура, возникшая передо мной на первом провальном приеме у Витгерда, знала бы за ранее, плюнула в отместку на излишне нарядный эльфийский камзол.
        - А сестра вчера на балу только уверилась в вашем происхождении. Вы наша единственная надежда моего народа - мы соединимся по закону Анориона только от нашего с вами брака у нас наконец появится потомство.
        Тут я окончательно растерялась.
        - To есть, я вам нужна для потомства?
        Принц довольно кивнул.
        - Конечно!
        Ничего не понимала в той неожиданной радости, от которой светился эльфийский принц.
        - А вам что? Потомство от своих женщин не нужно?
        - В том то и дело, что нужно! Просто у наших женщин оно больше не появляется.
        12.3
        - Сделай правильный выбор! - слова, которые сказал отец, перед тем, как я привела сюда эльфийского принца.
        Сразу я ничего не поняла, лорд Сарф спокойно сидел на своем месте рядом с Легартом, который был чересчур молчалив и задумчив. Но их взоры неожиданно одновременно устремились на меня. Словно в наваждении, я покачала головой.
        Они опять что-то задумали и, как всегда, решили мною воспользоваться. Это входит в привычку у всех окружающих меня мужчин. Почему бы батюшке не отправить за мною тень, которая все сама услышит? Боится, что при малом количестве народа, Эратриэль почует ее. Как же.
        Хотя, может, я не справедлива к отцу и кузену?
        Им было нужно узнать то, что принц, скажет наедине лишь мне, и почему они решили, что он мне вообще что-то скажет, помимо старинных эльфийских баек. Я могу оказаться ни с чем. Или же мне не обязательно вообще понимать то, что мне поведают. Те, кому это нужно, сами разберутся в тарабарщине и глубинных намеках пыльных преданий.
        Голова распухла от мыслей, хлынувших внутрь за одну маленькую долю секунды.
        - Эльфы не умеют просить и не чтят наших обычаев, - и шептал на ухо отец, точнее его тень. - Так что ты справишься, просто сделай правильный выбор. Знать бы еще, какой именно выбор правильный.
        Я подавила острое желание… сломать самодовольной эльфийской физиономией дубовую столешницу, под которой я пряталась в детстве. Но боюсь, что стала бы после этого весьма популярна у ивелесского принца - уж больно ему нравились дамы с характером, а мне не хотелось чинить препятствий Хельгарде, составляя ей конкуренцию, и ей я желала искреннего человеческого счастья.
        - О чем вы задумались, леди Гинтаре? - обратился ко мне Эратриэль.
        - Да так, ни о чем, - решила я не озвучивать свои истинные помыслы, а то, мало ли, его высочество возьмет и обидится: эльфы хоть и любят деревья, но не до такой степени чтобы неожиданно облобызать отполированные доски. - Просто то, что вы мне поведали, потрясло до глубины души. Не могу прийти в себя никак.
        - Не переживайте, - заметил принц. - Как только вы войдете в королевскую семью Анориона, вас все это беспокоить не будет.
        - Кроме исполнения моих супружеских обязанностей?
        - Не только их. Смею заметить, что вам придется изучить все наши родовые ветви и их историю. Не пугайтесь, их не так уж много, по причине нашей долгой жизни.
        А я, как обычный человек, естественно очень быстро умру, оставив то самое потомство - как же удобно. Надо бы попросить, чтобы меня еще гладью научили вышивать, авось, не так скучно будет влачить свое существование до самой смерти, окруженной многочисленными эльфийскими отпрысками.
        - Вы злитесь, - улыбнулся эльфиец. - Ваша злость понятна. Но не беспокойтесь, мы желаем жить с людьми в мире.
        - Вы обещали равнозначный обмен, - напомнила я на всякий случай, а то, не оглянешься - уже и жена эльфийского принца, и мать его детей. Вспоминай потом, для чего собой героически жертвовала.
        - Что ж, так и быть, я кое что расскажу вам о ралханиуме, просто так.
        Фух! Слава Пречистой, и то хлеб. А то я уж было подумала, что придется прямо сейчас выходить замуж. Уже молчу про все остальное.
        - Мне не зря нужно было зеркало. Смотрите!
        Эратриэль достал черный бархатный мешочек и высыпал на руку небольшую горсть серебристого песка, такого мелкого, что над ладонью поднялось облачко серебристой мерцающей пыли.
        - Это то, о чем я подумала, не так ли?
        - Совершенно верно. Именно его вы и называете эльфийской пылью. Ее создали очень давно, даже по нашим меркам. Видите ли, мы слишком долго живем. Так долго, что порою хочется забвения для того, чтобы очистить память от былых событий, которые перегружают и путают мысли.
        Эльфиец сделался печальным и задумчивым. Я тоже взгрустнула, вспоминая батюшкин наказ: хоть бы раз родитель попекся так о моем душевном состоянии. Но ничего, уже привыкла - к хорошему привыкаешь быстро, к плохому же - еще быстрее.
        - Поэтому мои предки и создали ралханиум - забвение. Этот порошок призван стирать нашу память.
        - Жестоко… как-то, - очень надеялась, что лицо мое не скосила кислая мина.
        - Пожили бы с мое, - серьезно промолвил Эратриэль. - Тогда поняли, каково это.
        Я пожила не так уж и много, а, кажется, уже надоело влипать во всякого рода неприятности. Некоторые, заставляющие до сих пор краснеть, эпизоды с удовольствием стерла бы из памяти. Тут я предусмотрительно промолчала. Не выдавать же столь компрометирующие меня сведения первому встречному- поперечному, пусть он и набивается в женихи. Не поймет ведь.
        - А при чем здесь зеркало?
        Зачем тогда я через весь дом его тащила в гостиную, где зеркало есть в полный рост? Сам же попросил.
        - Когда-то давным-давно мои предки создали живые зеркала.
        А вот это было безумно интересно!
        - Зачем?
        - Энике - стала хромой, но не стала уродливой. Однако, увечье ее сильно расстраивало. Тогда самые лучшие мастера нашего народа объединили усилия, чтобы порадовать ее величество. Им понадобилось довольно много времени, чтобы создать то, что могло порадовать королеву.
        Что-то меня стала утомлять эта болтовня. Так и хотелось гаркнуть принцу: «Ближе к делу!»
        Нормальные люди спят уже давно, а завтра рано вставать на хваленую королевскую охоту, еще усну в седле ненароком.
        - И они создали зеркало, которое рассказывало, как королева прекрасна, - едва не сорвавшись на сарказм, подсказала принцу дальнейший ход истории.
        - Не совсем, - на физиономии Эратриэля нарисовалось хитрое выражение. Еще немного, и она явно приложится о столешницу. Даже почесала руки украдкой, а то в них появился зуд, также пришлось оторвать взгляд от стола, как предполагаемого предмета для нанесения увечий. - Зеркало распознавало истинную красоту до тех пор, пока ее не отравляли зависть, злоба или иные пороки.
        - Тяжко пришлось вашему зеркалу, видимо, раз его на порошок спустили.
        Догадаться о происхождении эльфийской пыли было от чего-то не трудно.
        - А вы проницательны, - удовлетворенно посмотрел на меня принц. - Но зеркала сами превратились в песок, после того как состарились.
        Все возвращается на круги своя. Хотя не припомню такого, чтобы зеркало, отслужив свой срок, само рассыпалось в порошок. Но это же эльфийская история, у них там все не так, как у людей.
        - Как только умирала та, которой они служили, само зеркало превращалось в пыль.
        Печально, конечно же, но не сразу поняла к чему ведет сам разговор. И так было понятно, что зеркало, очевидно, было живым…
        - Значит ли это… - еще пребывая в недоумении от своей догадки, я произносила слова, словно продираясь сквозь обгоняющие одна другую мысли в голове. - Н-но… зачем?
        - Чтобы зеркало было живым, конечно же, - поспешно ответил Эратриэль. - А что является залогом жизни?
        - Душа!
        - А вы догадливы! Вам стоило хоть раз попробовать, хоть щепотку! И это для вас, людей - совсем другое мировосприятие, взгляд, так сказать, с другой стороны. To, что могло бы помочь понять вас саму и силы, которыми вы обладаете. Слабого она губит, но сильная воля и дух…
        - Даже не смейте!
        От этого голоса по спине волнами пошел озноб, потом меня бросило в жар.
        - Как… вы здесь оказались… Вардас? - каждое слово эльфийский принц цедил сквозь зубы.
        Канцлер выплыл из тени старого книжного стеллажа, куда меньше всего попадал свет от камина и свечей.
        - Вы так были увлечены беседой, что даже не заметили меня, когда я сюда вошел,
        - сдержанно заметил лорд Вардас. - Надо сказать, что сочинитель из вас неважный, ваше высочество.
        - Вы не имели права… пошел вон, наглый прохвост! - голос принца сорвался на визг.
        А я перестала вообще понимать что-либо. К чему вообще все это представление? Или же канцлер тайно следил за нашей беседой сугубо в своих личных интересах?
        - Да, ладно! Вы находитесь в королевстве, которому я служу верой и правдой. При этом демонстрируете открыто вещество, запрещенное буквой закона Латгелии и словом Храма. Уже только за это я имею полное право вас посадить в темницу, а затем предать королевскому суду.
        - Мерзавец… - кроме визга, Эратриэль умел еще и шипеть, оказывается. - Вы использовали меня…
        - Нет, ваше высочество, - невозмутимо проговорил канцлер. - Это вы подставили себя, решив, что подкупили лорда Сарфа. А еще использовали шантаж в отношении лорда Браггитаса, что так же не допустимо.
        - Шантаж? - тут уже не выдержала я. - Но к-какой?
        - Рената… - коротко бросил Вардас, многозначительно посмотрев в мою сторону, а затем снова в упор на принца. - Все эти басни, которыми вы нашпиговали голову молодой леди, продумывались вашим народом сотни лет, чтобы выглядеть правдоподобно…
        - Неужели вы решили, что я поверила в весь этот бред?! - от возмущения мой голос истончился до звонкого комариного писка.
        - Не сейчас, Гинтаре, давай позже это обсудим.
        - О! Ну, да, как же! - ехидно заулыбался Эратриэль, что при всей его показушности выглядело еще и мерзко. - Вы ведь состоите в отношениях с этой молодой леди, не так ли?
        - Не ваше дело, принц! - а вот здесь выдержка Вардаса дала трещину, и правая щека канцлера нервно дернулась. - Вы ведь собирались это использовать в своих личных целях, не так ли?
        Эльфиец недовольно поджал губы.
        - Полагая, что девушка мной обесчещена, вы решили убедить ее покинуть Латгелию и отправиться с вами в Анорион. Ведь не каждый день встречается такой источник живой и чистой магии, правда?
        Тут принц побледнел.
        - Это вы виноваты в том, что у нас перестало рождаться потомство, - с ненавистью прошептал Эратриэль. - Вы всему виной! Даже в том, что ваша магия стала исчезать из мира, тоже ваша вина! Лучше расскажите ей об этом, Вардас! Пусть эта девочка сама решит, кто из нас прав. И, да, мне очень нужен маг с чистым источником! В конце концов наши помыслы не самые жестокие и направлены во благо.
        - Она никуда не поедет!
        - Интересно! - я вскочила с места, как ужаленная. - Кто вообще вам всем дал право решать за меня хоть что-либо?
        - Никто, Гинтаре! - Майло обратился ко мне спокойным тоном, но взгляд выдавал бурю эмоций. - Но прошу, давай поговорим об этом позже.
        - Как трогательно? - эльфиец издевательски похлопал в ладоши. - Похоже вам, Вардас, также утерли нос, как и вы мне сейчас. Браво!
        Глава 13
        Глава 13.1
        О, Пречистая, умоляю дай мне сил, чтобы все это выдержать! Бессонная ночь не проходит даром, а мне бы продержаться хоть немножечко. И кто может додуматься не спать ночью перед таким важным мероприятием, как королевская охота?
        Конечно же - я!
        Надо было наплевать на все и всех еще вчера вечером, и отправиться отдыхать, но то, что поведал эльфийский принц, было невероятным. И дело не в том бреде, который он нес о своем народе, хоть и не исключалась возможность того, что в его словах была доля правды. Но это былое. Никто не станет ворошить эту историю с Энике - предводительницей эльфов. Куда важнее была история с зеркалами.
        Вот уж где бездушие было раскрыто во всей красе!
        От мысли, что Людю тоже намереваются заточить в зеркало, сделав вечной рабыней чьей-то прихоти, я чуть не рухнула с лошади в полном упадке духа. Опомнилась от того, как предусмотрительная кобыла стала обеспокоенно фыркать и ерзать подо мной, будто почуяв на себе убитого горем или чем-то более смертоносным седока.
        Охота. Уже вторая на моей памяти. Пусть в первой я не участвовала напрямую, но впечатления остались премерзкие. Может потому, что дичью стала я сама. Почти стала. Вот и сейчас надо пройти через муку бестолковых и бессмысленных скачек с дикими воплями так называемых загонщиков за перепуганными до смерти животными. Выдержать несколько часов беспросветной светской глупости и пустой болтовни. Надеюсь только, что эта жертва станет не напрасной.
        Все красавицы были в сборе. Даже эльфийская принцесса явилась во всей своей эльфийской красе и сбруе, не смотря на вчерашний инцидент с ее братом.
        Эратриэль тоже присутствовал. Он не прятал взгляд и совершенно не выглядел пристыженным и виноватым, наверное, таким и должен быть будущий монарх - совершенно беспринципным. Почему-то это не вызывало неприятия. Выгляди он сейчас неловко и растерянно - это отвратило бы от него окончательно.
        - Позволить себе глупо выглядеть могут только проигравшие, - тихо произнес Легарт, заметив, что я смотрю в сторону эльфийцев. - А эти не считают себя проигравшими.
        - Нет, конечно не считают, - согласилась я с кузеном. - Но пока они ничего и не выиграли.
        - Все не так просто, - разочарованно заметил кузен. - Было бы куда лучше - уберись этот народ с наших земель подальше, на край света. Но, похоже, им тут все же нравится.
        - У них не рождаются дети, - преподнесла будничным тоном новость брату. - Ты знал об этом?
        Легарт только хмыкнул на это.
        - Мы что-то подобное подозревали, но они сами по себе очень долгоживучие, поэтому могли бы и разобраться с этой проблемой сами давным-давно.
        - Им вроде девушка нужна с чистым магическим источником.
        - Конечно, - лицо кузена скривилось в презрительную мину. - А еще королевских кровей. Эратриэль ведет переговоры с семьями всех участниц отбора. В случае рождения наследников - можно законно претендовать на новые земли.
        - Поэтому ты так поспешно сделал предложение Ирэне Сковитас? - я не могла не улыбнуться.
        - Сделал! - твердо ответил Браггитас и посмотрел на меня… почти с вызовом. - И можешь осуждать меня, сколько вздумается, но решения своего я не изменю.
        - Знаешь, Легарт, я все же надеялась, что ты меня хорошо узнал за последнее время, но, видимо, ошиблась.
        Стало даже горько от собственных слов и осознания отчужденности между мной и бестолковым кузеном. Лошадь, опять почувствовав мое волнение, стала дрыгаться подо мной, отчего я разволновалась еще больше и не смогла успокоить торопыгу.
        - Тише-тише, - пришел на помощь Браггитас, перехватив у меня поводья. - Не обижайся ты так, твоя лошадка все чует, а ты, как трут - вспыхиваешь от малейшей искры.
        Я решила мудро промолчать, да и обида все еще жгла горло, от того я боялась ляпнуть, что-нибудь неуместное и даже гадкое.
        - Извини! - кузен посмотрел мне прямо в глаза. - Я дурак и… идиот! Ты ни в чем не виновата, да и никогда бы меня не осудила. Знаю.
        - Забудь, Легарт! - все же не выдержала. - Мне ведь и обижаться-то не на что. Меня приютили и обогрели дорогие родственники, в люди вывели. Правда, спросить забыли, хочу ли я этого, но это не столь важно.
        - Я… послушай, Гинта. Я знаю, что в последнее время вел себя как козел! - выдохнул кузен мне в лицо, все еще удерживая мою лошадь за поводья. - Но… было очень сложно решиться на это. Моя служба не принесет легкой жизни моей жене, а матушка со своими взглядами на мой статус и того хуже.
        - Ты должен быть счастлив, Легарт, - похлопала брата по руке в перчатке из плотной бычьей кожи. - Просто мне хотелось знать о тебе больше, нежели ты позволяешь.
        - Я и хотел с тобой поговорить об этом, но твой отец уж больно жестко ограничил общение в ту пору, - в голосе кузена прозвучала горечь, а у меня в горле ком встал и сил не было сглотнуть его. - Он все хотел, чтобы ты научилась себя контролировать. Считал, что на тебя не очень хорошо влияет наше окружение.
        М-да. Лорд Сарф определенно знает толк в воспитании дочерей.
        - Он готовил тебя, Гинта. - голос кузена сошел до шепота.
        - К чему?
        - К тому, что может произойти в затмение.
        Затмение. Как я о нем позабыла!
        - Поэтому не будь сурова с ним.
        Ага. Не буду.
        - Богарт заботиться о тебе, пусть и делает это весьма странным образом.
        - Ты стал защитником моего отца?
        - Я просто могу его понять… теперь понять, хоть злюсь на него за то, что он подвергает тебя опасности. Но без его понуканий, наставлений и опеки ты можешь подвергнуться еще большему риску.
        Видимо, блуждавшие в наших головах мысли - совпали, потому что взоры одновременно устремились на Эратриэля и его сестру. Принц, как будто почувствовав, что мы бессовестно пялимся в его сторону, снова посмотрел на нас. Что-то странное промелькнуло в его взоре. Вспомнился вчерашний инцидент, или еще что-то?
        Ничего. Мне уже было не страшно.
        Эурелия приветственно кивнула, принц последовал ее примеру, снова улыбнувшись своею странною улыбкой.
        Будто бы знал…
        - Я не милая животинка! - топнула ногой, мне уже было все равно. - Не смейлю говорить обо мне в третьем лице!
        Относилось это не только к Эратриэлю, но и к лорду Вардасу а также к отцу и кузену, пусть их и не было рядом.
        - Я всего лишь предлагаю вам возможность покинуть Латгелию вместе со мной, - с невинным видом принц пожал плечами. - Сами подумайте, вы станете абсолютно свободной.
        - После того, как рожу вам наследника!
        - Не исключено.
        Его усмешка вызвала омерзение.
        - И вы решили, что я пойду на это? - очень хотелось стереть с его рожи это самодовольное выражение. - С чего вы решили, будто бы меня заинтересует ваше предложение?
        - Подумайте сами, леди Гинтаре, - снисходительно ответил принц. - Что вас ждет на родине? Замужество, в любом случае навязанное вашей семьей, в котором вы не обретете счастья. Ваши человеческие законы такие странные и непонятные.
        - Не более, чем ваши!
        - У нас размежевание фракций проходит не по величине земельных наделов и древности рода, если вы не знаете, то я вас просвещу. Потом, если пожелаете.
        Принц был спокоен и учтив: меня же трясло от злости и обиды. Но, если буду вести себя, как ярмарочная торговка, у которой все горшки расколотили, вряд ли смогу узнать то, что мне нужно.
        - Я хочу знать все о зеркалах, - сумела выговорить спокойно, безо всяких вспышек гнева.
        - Все, известное мне, я вам уже поведал. Что еще вы хотите узнать?
        - Порошок, - кивнула я в сторону мешочка в его руке. - Он из зеркал?
        - Допустим, - кивнул принц, - ведь я, кажется., упоминал об этом.
        Заметила, что канцлер предусмотрительно молчал, давая мне возможность вытянуть из эльфийца все необходимые знания.
        - Его специально производят из зеркала или он образуется, после того, как… оно умерло?
        - Ах, вот вы к чему клоните! - казалось, Эратриэль был недоволен, на красивом лице опять отразилось что-то похожее на брезгливость. - Как на счет равнозначного обмена?
        - Его высочество получит свободу! - неожиданно встрял лорд Вардас.
        - С чего бы это? Я и так свободен, как видите!
        И в эту минуту в комнату вошли без стука люди в темно-серой одежде - последователи Брексты.
        - Не совсем, - остудил монарший пыл Вардас. - Вы только что признались, что привезли в Латгельское королевство порошок, запрещенный законом, и не только в нашей стране. Эльфийская пыль запрещена также в Иманском каганате, на территории Ивелесских островов, в Дейделисе за использование пыли особое наказание.
        Лицо принца вытянулось. Зрелище, надо казать, очень забавное - похоже, что Эрэтриэля приложили не хуже столешницы.
        - Вы меня что, за дурака держите?!
        - Конечно же нет! - канцлер собирался быть неумолимым, а мне хотелось пойти и поспать. Как-никак у меня тоже свои планы имелись. Но уйти мне не дали люди лорда Врдаса или моего отца, я уже порядком стала путаться по поводу того, кто, кому и как служит.
        - Нет, Гинтаре, ты останешься! - обратился ко мне Майло.
        - А разве я еще нужна здесь? - с максимально невинным видом поинтересовалась у канцлера.
        - Ты нужна всегда! - вот такой категоричный ответ получила.
        Пришлось вернуться обратно.
        - Надеюсь будет интересно, потому что уж очень хочется спать.
        В ответ я получила долгий испытывающий взгляд лорда Вардаса.
        - Я весь во внимании, ваше высочество.
        Видимо, высочество, наконец, поняло, что ему не оставили шанса.
        Эратриэль рассказал много интересного. На столько интересного, что это будоражило душу и выворачивало ее на изнанку. Эльср и правда не стеснялись самых грязных методов для достижения своих целей. Конечно же, он рассказал не все, но даже и этой части было достаточно, чтобы просто плюнуть в его сторону.
        13.2
        Эльфы ненавидели людей. Хотя бы за то, что младшие сыновья и дочери Энике расползлись плесенью во все стороны кругоземья, не собираясь ни на шаг сдавать позиции. И это чувство невыносимо было скрывать теперь уже, когда все его планы разоблачили и раскрыли правду. Главное кто?
        Вардас, которого принц презирал и ненавидел.
        О цепном псе из Латгелии давно ходили легенды. Еще будучи подданным Ивелесса этот проныра умудрялся смешивать карты Анориона, словно мог просчитать любой ход эльфов наперед. А, когда вернулся на родину, вообще испортил все. Победа над мощным военным королевством, которое мешало осуществить завоевание континента была почти близка. Заполучив власть в Латгелии, сердце и главном узле торговых путей, эльфийцы получили бы власть везде, но нет же: объявился Вардас - и все пошло прахом.
        И вот, казалось, Эратриэль нашел слабое место канцлера - кто бы мог подумать, что это будет рыжеволосая девица с глупым видом и страшными глазами. Принц много видал за свой многолетний век, но такие глаза видел впервые. Не пустые рыбьи, как у большинства встречавшихся людей, а прозрачные отполированные камни с внутренним блеском. Они смотрели будто бы в самую душу, знали все твои мысли. Все, что сокрыто глубоко внутри, вывернулось наружу, а сам Эратриэль в итоге рассказал больше положенного.
        Девчонка обманула его своим глупым скучающим видом. На деле она оказалась совсем не такой дурой. Может быть прав был отец, что беда всех эльфов в том, что они недооценили людей изначально. Люди и правда не настолько глупы и беспомощны, в конце концов им удалось когда-то не дать расселиться эльфам по всему континенту.
        Но это никак не мирило Эратриэля с обстоятельствами и с людьми. Он рожден был править, и не каким-то жалким клочком земли, а всем обозримым пространством от моря до моря. Но за сотни лет, даже его отец - король Вириаль смирился и обжился в человеческом мире. Мире, который некогда принадлежал им. Как глупо было покинуть его в поисках призрачного могущества. Теперь попробуй верни - люди заселили Энике как муравьи, размножаясь все больше и больше, а сами эльфы эту возможность утратили.
        Рука от злости сжалась сама собой, натянув поводья лошади, от чего та зафыркала и заржала.
        - Что с тобой? - обратилась к нему Эурелия.
        - Да, ничего! - буркнул принц в ответ на вопрос сестры. В этот момент он наткнулся на испытывающий взгляд страшных желтых глаз рыжеволосой бестии. Пламя. Живой и чистый источник - он манил к себе, будто бы Эрратриэль был несмышленым мотыльком. Он знал, чем заканчиваются такие приключения для мотылька - обычно тот, ведомый светом, в этом же огне и сгорает.
        А она была интересна - эта дочка Сарфа. Изначально принц думал, что девица, изрядно потрепанная превратностями судьбы - неведомо где выросла, непонятно в каких условиях воспитывалась. К тому же, представляла явный интерес для Вардаса: сама Эурелия видела их милующихся в галерее. Но разглядев ее поближе, Эратриэль сделал несколько приятных для себя открытий, и самое главное открытие - это то, что девица обладает чистым источником, очень сильным, живым.
        Сестра предупредила об источнике, но что это будет такая мощь, принц и представить себе не мог. Эту человеческую шавку озолотили бы в империи, носили бы на руках, холили да лелеяли бы, а она посмела нос воротить. И, главное, от кого?! От принца крови! Идиотка! Дура. Но всему виной Вардас, который темным коршуном вился над девкой. Это он надоумил ее на отказ.
        - Сомневаюсь, что именно канцлер надоумил ее на отказ, - тихо произнес человек Эратриэля из стана короля Витгерда. - Дочка Сарфа только с виду кажется забитой.
        - Но она отказала мне! - Эратриэль все еще злился.
        - А что вас так задело, ваше высочество? - в низком и густом голосе человека послышалась насмешка. - To, что она вам отказала, или то, что вы, поддавшись очарованию людской замухрышки, поведали слишком многое канцлеру?
        Принц молчал. Только слегка подрагивающие крылья тонкого носа, выдавали его злость и возмущение. А еще стыд. Эратриэль провалил миссию, которую гордо возложил… сам на себя. Король Вириаль давно смирился с господством людей на континенте, желая только одного - мира и покоя. Даже последнее эльфийское завоевание было дело рук неугомонного единственного сына, а не его самого. Многие в коллегиуме считали короля мудрым, Эратриэль считал короля заскорузлым, уставшим и… глупым. А Вириаль просто мечтал вернуть для своего народа способность к деторождению, которую эльфийцы утратили сотни лет тому назад. С такой напористостью и экспансивными взглядами на мир единственного наследника, возникал большой риск и вовсе остаться без приемника крови.
        К тому же Эратриэль сам чувствовал, что не так умен и не особо дальновиден, каким и считал его нынешний собеседник, но этот еще мог пригодиться. Каждый из них подозревал, что их союз еще выгоден обоим, но человека уже порядком стали утомлять капризы принца. Его злило, даже не то, что Эратриэль такого невысокого мнения о людях, а скорее его упрямство, высокомерная твердолобость и неуемная страсть к интригам. Но ничего, осталось совсем немного, еще чуть-чуть, и эльфийский принц исполнит свою роль. Тогда-то его фигуру и можно будет без сожаления сбросить с доски. Всему свое время.
        Теперь надо избавиться от Вардаса, Сарфа и Браггитаса одним махом.
        Это не получилось сделать два месяца тому назад, зато теперь - человек был уверен - все обязательно получится. Он все тщательно распланировал. В прошлый раз вмешалась безрассудная жертвенность старого вояки Ольгерда. Теперь он знал, как действовать - девушка была слабым местом сразу нескольких его врагов. Ее надо было не убивать, а использовать с умом.
        Этот эльфийский самолюбивый глупец разболтал слишком много лишнего, почти выдал его самого. Первым делом надо избавиться от того, кто мог вывести на его след, о ком уже знал Вардас и его свита, и по чью душу они сегодня уже явились на охоту.
        - Уго! - окликнул человек старого приятеля. Лорд Дардас обернулся, выглядел он встревоженно и устало - последние дни явно дались ему нелегко.
        - А, это вы! - облегченно воскликнул главный кошель королевства, завидев принца и знакомого лорда.
        - Ты взволнован, Уго? Тебя что-то беспокоит? - человек приблизился к Дардасу, их лошади стали седло к седлу. - Ты слишком бледен.
        - Молодые вороны клюют, а старые своего ждут. - лорд напряженно улыбнулся, кутаясь в соболью накидку, - Зябко мне что-то, кости ломит в последнее время, будто их мертвецы выкручивают.
        Эратриэль объехал Дардаса и остановился за его спиной.
        - Дурные предчувствия, не слишком ли это беспочвенный повод для беспокойства?
        - непринужденно заметил принц. - Ваши ищейки, похоже, вознамерились залезть во все щели не только своего королевства, но и перебрать все испачканные платки вашим гостям.
        - Что вы имеете в виду? - лорд Дардас выпрямился в седле, подбирая обширный живот, и оглянулся. - Я говорил сразу, еще пятнадцать лет назад, что надо расправиться в первую очередь с Вардасом. Это вы были против.
        - Кто мог подумать, что он настолько опасен? - усмехнулся Эльфиец, ненароком подтягивая изящные перчатки.
        - Присмиревших слуг Брексты еще никто не видел! - лорд Дардас напряг челюсти, будто пережевывая орехи в скорлупе. - Каждый из них волчьей стаи стоит! А теперь еще и… Богарт вернулся… Эх-м, все прахом!
        - Мы убили короля, - на этот раз заговорил приятель Дардаса. - Слишком явной стала бы смерть и регента, которого успел назначить Удвиг.
        - Часть лордов готова была хорошо заплатить за это, и не только они, как я понимаю! - Уго кивнул в сторону эльфийского принца слишком напористо, от чего, всхрапнувшая под ним лошадь, переступила с ноги на ногу слишком резко. - Надо было кончать мальчишку пока было время, и дело было бы сделано.
        - Побойся всех богов, дорогой мой друг! Это стало бы чревато переделом земель, приправленного обильными потоками крови. Или ты думаешь, что нам так легко отдали бы власть?
        - А сейчас тебе ее на золотом блюде поднесут? - усмехнулся Дардас. - У меня есть хотя бы дочь, которую я могу выдать замуж на пример за Витгерда. А ты? Или читаешь, что твой…
        - Довольно, Уго! - пришлось даже предупредительно поднять руку, чтобы озлобившийся глупец не наболтал лишнего. - Мы знали, на что идем.
        - Вот именно - знали, но не подозревали, что из этого может получиться такой балаган! Я… - тут Дардас запнулся. - Выхожу из игры.
        - Вы уверены в этом? - на лице принца даже нарисовалось участливое выражение вперемешку с сожалением. - Мы столько прошли вместе?
        - Понимаю, ваше высочество! Но все время таить за пазухой гадюку - слишком тяжкая ноша!
        «А ведь он пойдет к королю после этого разговора. С него станется! Жадный болван продаст их шкуры по цене собственной жизни. Может еще и полкоролевства выторгует?» - Догадался собеседник о планах бывшего сообщника самому явиться на аудиенцию с полным покаянием.
        Идиот!
        - Ты хорошо подумал? А как же…
        - Это затянувшееся предприятие приносит больше убытка чем прибыли! К тому же, действительно стоит подумать и о Лукреции.
        - М-да, - вздохнул собеседник лорда Дардаса, извлекая из кошеля знакомый перстень держателя золотых рудников. - Нелегко тебе пришлось, дорогой мой друг.
        Блеск на гранях алого камня из дальних восточных копей отвлек внимание «друга» на себя, пока Эратриэль доставал из ножен меча скрытую в серебряных чеканных узорах обычную спицу, которой пользовались наемные убийцы.
        - Как бы там ни было, именно ты нанял специальный отряд, чтобы извести под корень всю семью Вардаса в свое время. Неужели ты думаешь, что он тебе простит все это?
        Лицо лорда Дардаса посерело, рыжие брови взметнулись над провалами округлившихся глаз.
        - Кто тебе поверит? Кто поверит, что это не мой отец, а я… - Дардас весь осунулся под непреклонным холодным взглядом, - Ты не поступишь так со мной! Подумай, что ты теряешь. К тому же… у меня не было выбора… отец настоял на полном устранении… не было выбора! Понимаешь?! Да-да и кто мог знать, что сопляк Вардас выживет?
        - Мы-то понимаем, - усмехнулся Эратриэль. - Но поймет ли это канцлер? Всю семью убили на его глазах. Вы хоть понимаете - он всегда знал, кто был настоящим заказчиком, но что он скажет на то, что убийц послали именно вы?
        - Чего… вы хотите?! - Уго Дардас потянулся к собственному кошельку на поясе, будто все золото мира могло спасти его в эту секунду. Но в последний момент его рука легла на эфес клинка. Забывшийся и потерянный по началу, теперь до глупца дошло - это конец.
        - Просто нам нужно, что бы вы замолчали, - спица принца прошила легкое и сердце насквозь. - Но ведь мы оба знаем, что хорошо молчат только мертвые.
        Изо рта Уго заструилась кровь, сам он понял, что именно задумали его сообщники слишком поздно. Всегда… слишком поздно. А ведь можно было догадаться, что в живых его не оставят. Мужчина тяжким кулем скатился с лошади на снежное мягкое посмертное ложе.
        - Ты… - обратился он к человеку, которого слишком долго называл другом. - Ты… еще заплатишь… за свои грехи…
        - Не сомневаюсь! - произнес принц, вытирая смертоносную спицу снегом. - Мы все за все платим, вот вы уже внесли свою ренту.
        - С-сволочи… - изо рта звуки выходили со свистом, а нутро разрывала неимоверная боль. Уго Дардас понимал - пришла его смерть, но почему так долго, почему он все еще видит эту ухмыляющуюся рожу. Тьма наконец застила ему глаза, и ледяной холод добрался до сердца. Оба всадника разъехались в разные стороны и удалились со злосчастной поляны.
        Каким глупцом он все-таки был! Так глупо прожить жизнь отступника. Но разве мог он тогда ослушаться отца? Наверное, мог, если бы только захотел… Теперь уже поздно думать о потерях. Слишком поздно…
        13.3
        В дурной оголтелой скачке мне стало закладывать уши. Загонщики трубили в рожки, а ловчие в расшитых кафтанах подбадривали борзых радостными вскриками и улюлюканьем. Нет, охота - это не для меня. И дело даже не в том, что я была никудышной наездницей. Беда была во мне самой - любое лишение жизни - будь то человек, животное или любое другое существо - мне казалось чрезмерным в своей жестокости. Как можно было наслаждаться процессом издевательства над бедным животным, пусть это и был громадный кабан. Сам по себе боров абсолютно безвреден, если не заходить на его поляны и не есть его желуди.
        Чтобы хоть как-то отойти от бешеных скачек, я свернула в сторону от всей процессии. Отъехала на небольшое отдаление от звериной тропы. Решила, даже если и заблужусь, то ничего страшного - я выросла неподалеку от Неймальских болот, так что в лесу, среди пней и древесных стволов, могла ориентироваться получше, чем среди людей. Хотя и те, и другие иногда отличались особой замшелостью и твердолобостью.
        Хотелось отдышаться и наедине с собой обдумать произошедшее накануне с эльфийским принцем. До чего же самоуверенный тип! Годами эльфийцы пытались разрознить власть в Латгелии, стравить правящие дома, чтобы уничтожить основное препятствие на пути к овладению всем континентом. С чего они решили, что только Латгелия стоит у них на пути?! Неужели они думают, что Иманский Каганат станет терпеть их господство, а ведь у них традиции встречи нежеланных гостей острыми клинками гораздо древнее, нежели у нас. А почему сброшены со счетов мейгиры - эти вообще свободолюбивые кочевники, свою волю и контроль над караванными путями они ни на что не променяют, да и внести раздор в их общество любителям интриг и гадостей будет сложно.
        Глупость какая-то!
        Нет.
        Что-то за этим лежало более серьезное. И почему только Латгелия? А не Ивелесс, тот же Каганат или другая страна?
        Мне казалось, что Майло о чем-то догадался, но, разумеется, своими догадками со мной делиться не стал. Над этим стоило поразмыслить в более спокойной обстановке, а не, укрывшись в заснеженном лесу, во время преследования огромного вепря.
        И так! Люди потеряли возможность владеть магией чистого источника. To есть потеряли не полностью. К примеру, у меня была своя магия, не заимствованная, как у моего отца или лорда Вардаса. Эльфы потеряли возможность иметь детей. Они фактически… могли вымереть, если бы не их долголетие.
        Это было странно.
        Считалось, что магия стала уходить из мира через некий разлом, образовавшийся в материи мироздания, после прихода на наши земли эльфов. Но Эратриэль не упоминал никакого разлома. Совсем наоборот, винил людей в том, что дарованная сила богов истаивала на глазах, а эльфы не могли производить на свет детей…
        А что если не было никакого разлома! Принц постоянно делала всякие намеки, ходя вокруг да около, надо только ухватить эту ниточку. Догадка плавно стала просачиваться в уставший не выспавшийся мозг, разрывая все мыслимые и немыслимые представления о мироустройстве. От этого голова разболелась с такой силой, что, казалось, из носа вот-вот хлынет кровь.
        И как доказательство правильности направления мыслей, в памяти возникли слова Оракула: «Твоя честь в бесчестии».
        Что он вообще тогда имел в виду?
        По спине пронесся озноб, а лицо обдало жаром. Боги! С этим миром стало твориться нечто недоброе уже давно, раз все так, как я думаю… только лучше бы я никак уже не думала. Способна ли я одними своими догадками и измышлениями подтолкнуть целый мир к грозящей ему катастрофе?
        Проклятая богиня, как же! Вот я - дура наивная!
        Эльфиец, поди, умучался вчера с намеками мне тугоумной. А я, знай себе, сижу да глазами хлопаю! Понять ничего не могу. Дура!
        Он не зря завел разговор про волшебные зеркала, души, заключенные в них и особый порошок. Понятное дело, эльфы мерзавцы и преступники, только каков с них спрос, если и сами люди не далеко ушли от них самих.
        Почему был уничтожен орден Гильтине? Ведь некроманты всегда обладали добротными древними знаниями, им долгое время позволяли сосуществовать с другими культами, а потом неожиданно их признали вне закона. Еретиками и предателями веры во всех Богов небесного Клаусаса. Из смутных воспоминаний изученных летописей следовало, что были выявлены их опыты над людьми…
        Вот тебе и пожалуйста!
        Некроманты разгадали секрет эльфийских живых зеркал!
        От догадки даже затошнило немного, так неприятно было осознавать всю человеческую бесчеловечность.
        Именно силой и знаниями некромантов воспользовались сильные мира сего, чтобы сдержать эльфийское расселение вглубь континента. Как именно, я не могла объяснить, но скорее всего это и было связано с зеркалами. Возможно, от этого и сами эльфы утратили способность производить потомство на свет…
        Уйдя в себя, я машинально потянула за вожжи, но упрямая кобыла, доселе послушно ведомая, встревоженно зафыркала и встала как вкопанная. Мое внимание привлек странный звук из-за густого ельника, от чего я опомнилась и обнаружила себя стоящей на красном снегу.
        Кровь разом схлынула с моего лица.
        Неужели я набрела на разъяренного, и что еще хуже, раненного дикого вепря. От ужаса не сумела даже вскрикнуть, так и замерла с открытым ртом, ни вдохнув, ни выдохнув. Ноги, казалось, приросли к тому самому, окрашенному в кровь, снегу.
        И снова этот стон. Который не был похож на звериный рык. Но, мало ли?
        Любопытство было не настолько сильным, чтобы сломя голову ломиться через колючий кустарник. Но третий вздох, принадлежал явно человеку.
        Вот дура безголовая! А, если ранен кто-то из охотников? Надо срочно помочь! Спасти.
        Только спасть было уже нечего, точнее некого.
        Передо мной лежал умирающий человек. Жизнь уже почти покинула это грузное тело.
        - Лорд Дардас?! - бросилась я к мужчине.
        Наивность и надежда всегда близкие подруги. Я очень верила в то, что несмотря на отчаянное его положение, смогу спасти отца Лукреции. Мысли о последствиях моего нахождения рядом с истекающим кровью лордом в голову не пришли. Передо мной умирал человек - моя покровительница всегда милосердна, даже к своим врагам. А я, как истинная последовательница Живы, должна оказать помощь.
        На беглый взгляд ни серьезных рваных ран, ни, упаси пречистая, колющих ранений не было заметно. Но откуда же столько крови вокруг и на нем самом?
        - Лорд Дардас! - колени подогнулись сами, а руки подсунули под леденеющий затылок край собольей накидки. - Я вам помогу!
        В глазах мужчины отразился ужас.
        - Нет!.. - от вскрика изо рта у него кровь брызнула с новой силой.
        - Я могу помочь…
        - П-поздно… - неожиданно в предсмертной агонии Дардас схватил меня за меховой подбой плаща, а я не пыталась даже вырваться, позволив умирающему в последний раз ухватить кусочек жизни. Но следующие его слова меня повергли в ужас:
        - Инге… знала…
        Невыносимое зрелище - льющаяся изо рта кровь. Значит повреждено легкое… странно, что он вообще еще говорит.
        От вида умирающего лорда Дардаса пульс в голове стучал набатом, от чего стало еще больше мутить.
        - Ин-ге…
        - Да, конечно! - немного успокоившись, решила, что он принимает меня за мою мать, на которой, по слухам, хотел жениться.
        - Зна-ла…
        - Чт-то… знала? - но предательский озноб от слов лорда уже бежал по спине с невероятной скоростью, а слабеющий лорд тянул на себя подол моего плаща.
        - У-уз-зна-ла е-е…
        - Кого… - скорее, машинально, нежели из желания узнать, спросила уже у хладного тела.
        Громкий всхрап вывел меня из оцепенения, чтобы окончательно лишить дара речи. Прямо передо мной, на поляне, в нескольких метрах от нас с мертвым Дардасом, будто вырос из-под земли дикий вепрь, величиной с доброго зубра.
        Нет, этот день, и без того трагичный, не мог закончиться еще и моей смертью в отплату за добытые охотниками трофеи! Не мог!
        Но в доказательство моей неправоты, вепрь вскинул огромную клыкастую башку и взвизгнул.
        «Вот так вот, - пронеслось в моей голове, - уходишь от судьбы, юлишь, петляешь, а она сваливается тебе на голову здоровенной тушей. А так хочется жить!»
        Глава 14
        Лошадь моя, конечно же, пока я вела задушевную беседу с лордом Дардасом, сперва попятилась к стене густого ельника, а при появлении разъяренного зверя и вовсе ломанулась в чащу, иначе бы я воспользовалась таким призрачным шансом на спасение. Ну, или, хотя бы, попыталась.
        Вепрь был ранен, от того и зол. Интересно, как его умудрились упустить из виду наши бравые охотники. Но взглянув в черные глаза животного, стало все понятно - хозяин леса, он прекрасно знал все его укромные уголки и тайные тропы. Даже самому бравому охотнику не пришла бы в голову такая мысль, что животное, находящееся на грани смерти, способно обмануть его.
        А зря!
        Вепрь всхрапнул и мотнул головой так рьяно, что с окружавших его деревьев осыпался снег. Ему это не понравилось, это раздразнило рану в боку, из которой сочилась и капала кровь. «Как-то слишком много крови в этом уходящем году, - вдруг прокралась в голову нелепая и неуместная мысль, - за всю мою жизнь я ее столько не видела, сколько сейчас».
        Ударить в него огнем?
        Но заслужило ли это бедное, загнанное животное?
        Наверное, заслужило. Умереть без агонии и быстро. Но может удастся просто отогнать его?
        Подняла руку, готовясь выпустить на волю пламя, которое стало подниматься уже по моим венам, в предвкушении скорой свободы. Не спалить бы лес…
        В черных глазах животного отразилось понимание того, что скоро его избавят от мучений. Вепрь дернулся в мою сторону, еще один мощный рывок, и он меня достанет, взденет своими кривыми кинжальными клыками! Вдох-выдох и… в бок огромного кабана со свистом вгрызаются арбалетные болты. В самую последнюю минуту мне не удалось сдержать пламя, оно вырвалось бурным потоком и ударилось уже в мертвое тело, заваливающегося на бок животного.
        Резкий запах гари и паленого мяса окрасил морозный воздух не самого удачного утра. Тишину стали разрезать звуки голосов, раздававшихся отовсюду вокруг меня и неоткуда конкретно. Голова стала неожиданно пустой, совершенно легкой и абсолютно дурной.
        - Гинтаре! - в голосе зовущего столько отчаяния. - Леди Гинтаре!
        Странно, но пламя не стало перекидываться на деревья, оно просто сорвалось с пальцев огненным смерчем, ударилось в тушу и исчезло. Наверное, это было хорошо, потому что, не смотря на воцарившуюся в чаще зиму лесной пожар - есть лесной пожар. Жадный, слепой, яростный.
        - Гинтаре! - меня все еще звали. - Гинта…
        Кто-то стиснул мое плечо и развернул к себе лицом. В поле видимости возникли полные тревоги серо-голубые глаза, а потом нарисовалось и обеспокоенное лицо Лаугаса Вигинаса.
        - Боги! - воскликнул он. - Что здесь произошло?!
        Ответить мне не хватило сил или желания.
        Люди сновали вокруг меня, что-то говорили, что-то кричали. Молодой же дознаватель кудахтал рядом словно курица-наседка.
        - Гинта, ты вся дрожишь! - говорил он мне пытаясь поплотнее запахнуть на мне опаленный плащ. - Ты ранена?!
        Вот незадача, оказывается я вся была в крови лорда Дардаса.
        - Дардас… - еле выдавила из себя.
        - Лорд Вигинас! - окликнули Лаугаса его сопровождающие.
        - Что такое? - раздраженно отреагировал молодой человек.
        - Вам надо на это взглянуть!
        - Подожди немного, - умоляюще обратился он ко мне, будто боясь, что в его отсутствие я упаду без чувств. - Я скоро вернусь.
        Он ушел недалеко, точнее и не уходил даже. Совсем рядом со мной в крови лежало тело безвременно почившего лорда Дардаса.
        - Скорее всего, его ударил кабан! - кто-то выдвинул версию смерти самого богатого человека в королевстве.
        - Но тело не истерзано…
        - Ты посмотри - сколько крови! Одного раза хватило, вон какие у того клычищи… раз! И все!
        - Скорее всего, он пытался закрыть собой девчонку!
        - На клинок не похоже, может чары?..
        - Все может быть…
        Версий смерти Дардаса выдвигалось все больше и больше. А меня это интересовало все меньше и меньше. Даже как-то совестно стало перед Лаугасом - он отдувался, решая, как точно помер батюшка Лукреции, а я молчала, даже не пытаясь помочь в разъяснении всех обстоятельств.
        - Надо спросить у леди…
        Кто-то смекалистый все же догадался.
        - Оставьте ее в покое! - а Лаугас мог быть грозным, но таким и должен быть человек его профессии. - Не видите, что ли? У леди Браггитас сильное потрясение?!
        Что именно у меня было, я и сама ответить не могла. Однако все мое тело сковало оцепенение, а глупое сознание никак не хотело вернуться в мир из-под ледяного панциря отрешенности. Мне было совершенно безразлично то, что происходило на поляне. Все мысли вытеснили последние слова погибшего.
        Кого могла узнать Инге? И стало ли это причиной ее смерти?
        В голове постепенно осколки и обрывки стали складываться в общую картину, но она выходила какой-то корявой, будто бы части были не все, чего-то не хватало.
        Вспомнилась жуткая сцена с Ренатой в моей комнате, обрывки фраз, слова, что имели особое значение, но тогда я этого не понимала.
        - Ее удавили…
        - О чем вы?
        - Инге, твоя мать… она что-то узнала!
        Маму убили. Она узнала то, что знать было не положено. Точнее, кого-то, если верить словам Дардаса. Вот это Рената и хотела сказать, просто не успела.
        Перед глазами встал последний день маминой жизни…
        Я по привычке сижу под массивной дубовой столешницей, а Инге что-то очень быстро пишет. Они и правда спешит, будто бы знает - осталось совсем немного времени. Тогда она плакала, ребенком мне было невыносимо грустно видеть ее такой. Инге страдала. Всегда. Даже тогда, когда улыбалась мне. Просто, будучи маленькой, я не все понимала.
        Затем последовала ссора с дедом.
        Конечно же она что-то узнала. Нехорошее. Нелицеприятная правда вскрылась и у деда не осталось оправданий, почему он сделал Инге такой несчастной? Он тоже страдал. Но мама страдала сильнее, запертая в золотой клетке амбиций своей семьи. Понимала ли она тогда, что подписывает себе смертный приговор, отдавая единственную вещь, способную ее спасти. Раз кулон оказался у лорда Сарфа, значит это ему предназначалось то письмо, которое второпях писала Инге.
        Зачем она его отдала?!
        Зачем?
        Она, что-то выискивала, что-то прятала в библиотеке в доме Браггитасов. Шпионила. За собственным отцом, который участвовал в заговоре. Кулон отдала с письмом - пыталась привлечь внимание того, кому он предназначался.
        Голова разболелась до безумия.
        - Гинта! - трясли меня за плечи. - Гинта, приди в себя.
        Перед глазами опять лицо Лаугаса.
        - Ты как?
        Никак. Хотела ответить, но не смогла даже разлепить губы. Мне было уже не до горелого вепря и мертвого Дардаса. Сколько часов я просидела на снегу?
        - Идти сможешь? - молодой человек, не дождавшись ответа, помог встать.
        В королевский замок мы ехали в полком молчании. И только сейчас дошло - на месте убийства ни кузен, ни мой отец не появились вовсе.
        Что бы это все значило?
        Страшная догадка ударила в голову. Нет! Они не могли сговориться и убить Дардаса. Только не это!
        Может они просто отправились в другую сторону? Я заблудилась. Отстала от процессии из-за своего неумения ездить верхом. Они меня потеряли!
        Майло Вардаса вообще не было на охоте.
        Нет! Они не могли сговориться. Максимум, что они сделали бы - это допросили бы Дардаса. Возможно с пристрастием, но только не убивали бы. Кому нужна междоусобица высоких домов в такое смутное время?
        Принц накануне признался, что в королевской свите Витгерда у него был шпион и сообщник. Значило ли это, что этим шпионом и был ныне покойный. Поэтому и был умерщвлен, чтобы не выдать всех секретов и планов Эратриэля!
        От догадки и нетерпения я даже заерзала на лошади.
        - Что-то случилось? - обеспокоился Лаугас. - Тебе плохо, Гинтаре?
        - Н-нет! - слишком быстро ответила я.
        - Хорошо, скоро мы…
        Но договорить не дала вставшая на дыбы лошадь. От неожиданности, мы чуть не рухнули в снег.
        - Глупая скотина! - выругался в сердцах мой друг. - Чтоб тебя…
        - Не спешите, юноша, - от голоса, раздавшегося совсем рядом, побежали мурашки по спине.
        - Кто вы? - животное удалось осадить, и Лаугас тут же взял себя в руки.
        Перед нами стоял человек в темном плаще, с низко надвинутым капюшоном. Вот тебе и спаслась от вепря. От судьбы, как говорится, спасенья нет.
        Из-за припорошенных стволов деревьев на дорогу выходили все новые и новые темные капюшоны. Явные последователи Гильтине окружили нас со всех сторон.
        - Предлагаю отдать девчонку добровольно, - холодным голосом произнес тот, кто по-прежнему стоял ближе всех к нам.
        - Конечно, а меня за это вы убьете быстро и безболезненно! - огрызнулся молодой лорд Вигинас
        - Как знать. Возможно и живым отпустим.
        - Если бы хотели отпустить живым, то не явились всем скопом! - констатировал Лаугас.
        Но мы с ним были только вдвоем, остальные воины остались на поляне разбираться с тушей вепря и телом Дардаса.
        - Но есть надежда, не правда ли? - гильтиниец развел руками, показывая, что у него ничего нет. - Отдайте нам девушку, а сами езжайте с миром, смелый юноша.
        - Ну, уж нет! - воскликнул молодой Вигинас, спешиваясь с лошади. - Если придется драться, то я буду драться, а не бежать, как последний трус!
        - Воля ваша!
        Но Лаугасу не позволили даже перекинуть ногу через луку седла. Что-то промелькнуло в воздухе и с глухим стуком ударилось в голову парня. Меховая шапка слетела с головы, а крепкие пальцы в последнем усилии вцепились в гриву. От этого лошадь снова испугалась и заржала, становясь на дыбы. В ужасе, что животное затопчет бессознательного юношу, падающего ей под копыта, я закричала, но не успела схватиться за поводья, от чего мое тело совершило переворот в воздухе и полетело кулем вниз.
        Тут-то сознание наконец-таки сжалилось надо мной и милосердно покинуло тело, возможно вместе с жизнью. Ибо после такого падения не свернуть шею было практически невозможно.
        14.2
        Ужасная головная боль вышибла меня из укутывающих объятий беспамятства. А затем резкий рвотный спазм, скрутивший все внутренности тугим жгутом, еще на грани сна и яви, окончательно подтвердил, что, умерев, я явно попала в Навь, потому что так плохо в Клаусасе или в реальной жизни, быть просто не может.
        - Просыпайся! - из повторного провала в забытье меня вывел женский голос и запах трав в кубке, который небрежно сунули мне под нос. - Переход порталом для таких недотеп как ты - невероятное испытание, а уж в бессознательном состоянии, так и подавно.
        - Ч-чт-то? - я попыталась рассмотреть женщину, что сидела рядом, но мне не давали сосредоточится на размытом силуэте сонная муть в глазах и полумрак в покоях. Надо сказать, покоях весьма аскетичного убранства. - К-кто в-вы?
        - А ты, как думаешь? - в ее голосе послышалась насмешка и… что-то еще неуловимо знакомое.
        Но думать я, увы, не могла вообще. В голове все еще шумело, а боль и не думала отступать, разъедая все, что находилось внутри черепной коробки.
        - Болваны слегка переусердствовали, когда тащили тебя сюда, - женщина по- прежнему не двигалась, сидя с выпрямленной спиной. - Надо сказать спасибо, что по дороге все притолоки твоей головой не пересчитали. Но что можно хотеть от бездушных марионеток?
        После этих слов, у меня по спине побежали мурашки. Рука сама дернулась и травяной отвар расплескался по руке и попал на юбку. Казалось, невинное движение, а голова разболелась с новой силой. Стон боли расплылся во мраке покоев кроваво-красным маревом в глазах.
        Да что ж такое-то? Всего лишь через портал перетащили… а перед этим я весьма неизящно громыхнулась с лошади…
        Лаугас! Жив ли?
        Желчь с новой силой подступила к горлу.
        - Да выпей ты уже, наконец, отвар! - раздраженно воскликнула женщина. - Что за глупое ребячество… в нем все необходимые, для снятия боли, травы.
        Точно! И как я могла забыть? Ведь отвар пах, как в детстве тот, которым меня лечили дома - в обители.
        Тут меня передернуло, словно стрела Перунаса угодила прямо в макушку!
        В полумраке очертания комнатушки так и остались безликими и непонятными, как и, сидевшая рядом, женщина.
        - Пей! У нас и так мало времени!
        Эти повелительные интонации в голосе мне знакомы.
        Я, словно в трансе, поднесла к губам кубок и выпила его содержимое.
        - Где… я? - руки задрожали, от страха и догадки меня прошиб холодный пот.
        - Ты правда так глупа или так сильно приложилась головой? - холодный циничный голос женщины не может принадлежать той, которую я знала.
        Нет! Не может!
        - Ты знаешь, она ведь тоже верила в добро до самого конца.
        Я не стала даже голову поворачивать в сторону говорившей, чтобы, не дай Пречистая, не получить подтверждение собственным догадкам.
        Вот правду люди говорят - счастье заключается в неведении.
        - Что… все это значит? - подступившие слезы сдавили горло, не дав возможности нормально говорить.
        - Когда с самого рождения живешь во лжи, - заговорила женщина. - Уже теряешь грань между правдой и вымыслом. Ложь действительно стала не просто частью моей жизни, она стала всей жизнью.
        В груди защемило от того, с какой горечью были произнесены эти слова. Но страшная догадка кольнула душу острой невидимой иглой.
        - Людя! Что с ней?!
        - А что ей станется?
        - Просто…
        - И вот так всегда! - опять в словах напополам с раздражением присутствует острый привкус горечи. - Никогда не думаешь о себе! Только о других! Ни грамма эгоизма. Ни капли!
        - Но ведь… - я не смогла больше сдерживать переполнившие глаза слезы. - Вы научили меня быть такой.
        - Что за чушь?! - на этот раз в словах прозвучало отвращение. - Никогда я не забивала твою голову подобной чушью! Наоборот, когда впервые увидела тебя, разозлилась - такая забитая, полуживая - кожа да кости. Непонятно было, в чем только душа еще трепыхается. Но в глазах у тебя плескалось пламя. Да! Тебя не сломали.
        - Почему же вы тогда меня пожалели?
        - Во-первых - я не знала кто ты. Это потом старик поделился со мной догадками. Поверь, я в жизни бы не стала ломать свою голову над тем, кто ты есть на самом деле. Бродяжка, и только…
        Женщина в тени слегка пожала плечами.
        - Во-вторых - Ольгерд очень бдел. Он рассказал о том, что в тебе, от пережитых надломов судьбы, проснулся дар в Сунагере, и я поняла твою ценность. Чистый источник огня - бесценный дар!
        - О, да! - горько усмехнулась я. - Эльфы тоже самое говорили и пытались убедить меня в том, что я для них ужасно важна.
        - Сволочи! - вознегодовала женщина. - Это все… ну… он еще поплатится! Предатель!
        Она явно злилась на кого-то, и все же понять ее путанную речь мне было сложно - головные боли отступили, но мысли окончательно сплелись в тугой клубок непонимания.
        Все равно в слова этой женщины было сложно поверить. Нереально. Как будто, большую часть жизни я знала одного человека - доброго, но строгого наставника, а тут ее подменили на хитрую рахану, одну из тех бездушных марионеток. И без того маленький круг тех, кто был мне дорог и согревал душу надеждой на лучшее, рассыпался в пыль, оставляя меня один на один со всей жестокостью и безысходной несправедливостью мира.
        - Вай-дела Беата, - тихо проговорила я. - Объясните мне, наконец, что происходит?
        - Для тебя это так важно? - холодно заметила жрица Пречистой Живы.
        - Да! - твердо проговорила я. - Мне важно все!
        - Поверь, милочка, правда куда ужаснее, чем ты думаешь!
        - Ничего! Я постараюсь выдержать!
        По полутемной комнате разлетелся женский хохот.
        - Думаешь, ты сильная, моя дорогая девочка? - успокоившись спросила незнакомая мне женщина с именем моей любимой наставницы. - Тогда слушай историю, в которой нет ни славных дел, ни добрых людей.
        В единственной свече, которая едва освещала комнату, оставалось достаточно воска, чтобы не погаснуть до начала конца рассказа Беаты.
        - С самого детства меня растили, как будущую жену короля! Не Крайстута, как ты понимаешь.
        Догадка мелькнула в памяти вместе с галереей портретов королей и их избранниц в стенах королевского замка - Удвиг и, напротив его, пустая стена. Стало дурно, но я должна была выдержать это испытание до конца.
        - А его старшего сына, который должен был наследовать престол вслед за своим отцом. Но так уж вышло, что первый мой жених умер еще тогда, когда мне едва исполнилось шесть лет.
        Ну да, печальный факт, если учесть, что ожидания так и не оправдались еще раз пять.
        - Но тогда я была мала, ничего не понимала. Зато мой батюшка понимал все. Он был невероятно амбициозен - для него ничего не имело значения, кроме короны. Каждый раз он мне твердил одно и то же - ты станешь королевой!
        Она резко обернулась ко мне, а я в ужасе попятилась к стенке. Передо мной была совсем не вайдела Беата - это была незнакомая женщина, истерзанная годами безнадежных надежд и страданиями. Худое узкое лицо обрамляли пряди полностью поседевших волос. Тонкие узкие губы, почти ввалившийся нос… пустые глазницы…
        Что это такое?!
        Я моргнула раз, второй. И видение исчезло, оставив мерзкое ощущение ужаса и отвращения. Игра теней. Слишком слабо светит чадящая свечка.
        - И я поверила словам отца, что со временем на моей голове засияет рубиновыми камнями корона Латгелии. Я не учла только одного, что помимо моего батюшки и меня самой, мало кто вообще желал видеть меня женой короля. Но тогда мне было плевать! Ничто не могло меня остановить на пути к мечте…
        Риджите. Королева без короны. Боги!
        Внутри меня билась истерика. Страх отступил, уступив место злости и обиде, но злости было больше. Мир, которому я была так предана, давно уже был осквернен, а я жила в счастливом неведении долгие годы.
        - К-как… так получилось? - с трудом раскрывая слипшийся рот, чтобы выведать у бывшей наставницы хоть что-то, но слова через силу протискивались через задеревеневшие губы.
        - А еще я не учла того, что принц сам откажется на мне жениться! - наставница развела руками. - Знаешь, мне и в голову не приходило, что кто-то из мужчин способен от меня отказаться.
        Тут она взвизгнула, прижав кулаки к своей груди, но очень быстро взяла себя в руки.
        На сколько, порой, самоуверенность бывает слишком тонкой гранью между возвышением и тщеславием.
        - Я получала сотни предложений руки и сердца в год, но тот, чьей женой я так жаждала стать выбрал другую.
        - Вы любили принца?
        И тут женщина задумалась.
        - Разве на пути к мечте любовь является главным приоритетом?
        - Наверное нет, - с грустью ответила я, - но чувства - это то, что человека делает живым и счастливым.
        - Что ты знаешь о чувствах?
        Наверное, ничего, раз сижу в странной комнате похожей на склеп, с женщиной, перевернувшей мою жизнь.
        14.3
        Что-то шло не так.
        Плохое предчувствие душило все время с тех пор, как он оставил Гинту в доме Браггитаса, после разговора с Эратриэлем. И почему он не забрал ее тогда с собой?
        Плевать на все условности! На ее брата и ее отца! Забрать, запереть и никуда не выпускать, до выяснения всех тайн и обстоятельств, с ними связанных.
        И их последняя встреча не была похожа даже на обмен любезностями.
        - Гинтаре, послушай! - окликнул Майло девушку у самой двери в ее комнату. - Нам надо поговорить.
        - О чем, лорд Вардас? - она горько усмехнулась и повернула дверную ручку. - О ваших грандиозных планах, где разменной монетой снова стану я?
        - Зачем ты так? - Вардас схватил Гинту за руку и развернул к себе. - Я…
        Слова комом застряли в горле, словно канцлер - сопливый юнец, растерявший всю свою решимость в любовном запале.
        - Не злись! Согласен, это был глупый план, но… просто поговори со мной.
        - Как бездарно вы пытаетесь изобразить влюбленного, лорд Вардас! - она попыталась вырваться. - Только на этот раз я уж точно не куплюсь. А то завтра сюда явится леди Хенсли проверять на сколько далеко зашли наши с вами отношения.
        - Лейда? - Майло, к своему стыду, почти забыл об этой женщине, так настырно навязанной ему Бренусом. - Гинтаре, она ивелесская шпионка, посланная следить за мной. Своих врагов я обязан держать к себе даже ближе чем… друзей! Тристан уже давно копает под меня и ищет уязвимые места и слабости, но пока безрезультатно.
        Гинта медленно обернулась.
        - По вашему мнению от этой новости я должна прийти в восторг, но почему-то он меня не воодушевляет. Видимо, это связано с тем, что эта новость мне совершенно безразлична.
        С этими словами она вошла в свои покои и собиралась закрыть дверь.
        - Гинтаре, послушай! - взмолился Вардас. - Прости! Я знаю, что все это было рискованной затеей. Я виноват! Но умоляю, дай мне шанс. Хоть немного все справить, и… возможность снова начать сначала.
        - А разве, что-то было? Кроме лжи и вашего лицемерия я больше не припомню никаких возвышенных отношений между нами. Давайте, вы оставите меня в покое! А я забуду все, что было, как страшный сон. И, если уж на то пошло, и завтрашняя охота - требующая моего обязательного присутствия авантюра, то я согласна принять в ней участие, но при условии, что это станет моим последним приключением!
        С этими словами девушка захлопнула дверь перед носом Майло. Нет, это, конечно, не было препятствием для канцлера, но что-то ему подсказывало - лучше ее не беспокоить.
        И, все же, именно с этого момент в душе Вардаса зародилось сильное чувство тревоги.
        Вечером будет торжественный обед, посвященный охоте. Там он и сделает важное заявление, предоставив выбор Гинтаре. И только ей решать - говорить «да» или «нет».
        Но сперва надо было пережить эту злосчастную охоту, когда все силы были брошены на охрану короля и девушек. Мало ли, что придет в голову этим эльфам - существа они непредсказуемые и неуправляемые.
        Майло в лес со всеми не отправился. В замке необходимо было следить за безопасностью, а еще он дожидался вестей от связного, который выполнял одно его поручение. Учитывая свою предыдущую ошибку, когда исчез Каррег, в этот раз канцлер перестраховался и воспользовался услугами более незаурядного шпиона, у которого еще в его юношеские годы сложилась репутация самой темной тени.
        Легкий треск нарушил тишину пустого помещения. Канцлер вздрогнул неожиданно даже для самого себя, вынырнув из глубин сознания.
        Прошла еще минута, пока Вардас понял, что треск исходил со стороны зеркала, висевшего на стене кабинета советника долгие годы. Подойдя поближе Майло рассмотрел узкую трещину, располосовавшую поверхность стекла пополам. Тело бросило в жар, а затем в холод.
        Тогда… много лет назад - запах крови, копоти и смерти навсегда оставил в его неокрепшей детской душе слишком взрослые шрамы. И именно тогда, много лет назад, зеркало матери, висевшее в ее покоях, сколько он себя помнил, треснуло точно также пополам, разделив жизнь самого Майло и его маленькой сестры на до и после.
        Тогда они ничего не подозревали. Слишком сильно были поглощены побегом Герды, умудрившейся исчезнуть прямо из-под носа отца, матери и старших братьев. Инге, чувствуя свою вину и стыд за исчезновение подруги, покинула Вардаритас за день до случившегося. Отец, взбешенный выходкой Удвига отправился со своим войском в Дагендолл, чтобы потребовать с обнаглевшего короля объяснений за похищение дочери.
        И именно тогда случилось первое затмение в жизни Майло, которое происходит раз в четверть века, собирая свою кровавую жатву и питаясь людскими страхами. Тогда поговаривали, что сама Гильтине вернулась в человеческий мир из Нави, чтобы упиться кровью и ненадолго обрести покой. Кто знает? Только тогда она и правда, если вернулась в мир, то уж точно напилась крови вдоволь - крови его братьев, матери и отца.
        Это случилось ночью. Майло Вардасу шел только двенадцатый год. Отец перевез всю семью из Вардаритаса, спрятав в домике близлежащей деревни, на всякий случай. Как чувствовал. Только это не остановило группу убийц, посланных Виго Дардасом для расправы. Вардаритас они все равно сожгли, а кто-то из слуг не выдержав пытки или просто из страха, рассказал о доме в деревне.
        Никогда Майло не забудет той ночи. Самой длинной ночи в его жизни, так и не перешедшей в день.
        Треснутое зеркало расстроило мать, которая отправилась спать раньше обычного. Нянюшка долго сетуя на беду, уложила младших детей вслед за леди. И тогда точно также совсем юного Майло душило неимоверное чувство тревоги.
        - Нянюшка? - позвал он тогда старушку. - А правда, что самая длинная ночь может длиться вечно, если не принести жертву богине смерти?
        - Да что ты?! - ужаснулась старая женщина. - И откуда ты понахватался такой белиберды?
        - Из старых книг в папиной библиотеке, - честно ответил мальчик, так любивший читать.
        Няня еще больше побледнела.
        - Глупости все это! - отмахнулась старушка. - Засыпай. Завтра обязательно наступит утро, будет новый день - все наладится.
        - И папа приедет?
        - Конечно приедет! - успокаивающе погладила его по голове нянюшка, маленькая бригги уже давно спала в своей постели. - И праздник будет. Мы, как и раньше, испечем пирогов вкусных, будем праздновать все вместе.
        - И Герда домой тоже вернется? - с надеждой в голосе воскликнул Майло. - И Инге?
        Старая женщина долго молчала, а потом улыбнувшись сквозь слезы ответила:
        - Вернется. Все, когда-нибудь возвращаются туда, где были счастливы.
        В глубоких морщинах на лице у глаз няни набрякли тяжелые капли, но она больше не дала сказать мальчику ни слова, поцеловав его в лоб и затянув убаюкивающую песню. Ту саму, что так часто пела сама Герда.
        Чувствовала ли нянюшка тогда поступь смерти за своей спиной?
        - Старое зеркало треснуло, - констатировал с легким южным акцентом человек только что явившийся за спиной лорда Вардаса. - Говорят - это случается к беде.
        - Надеюсь, Паскальди, не вы мне эту беду принесли? - Майло обернулся к собрату по служению Брексте - Лоренцо Паскальди или просто дону Лоренцо, как предпочитал называться бывший коллега во время своих миссий, выступавший под личиной наставника танцевального мастерства.
        - Как знать, - спокойно произнес южанин. - Это вы решите сами, на сколько новости, которые мне удалось разведать, являются бедовыми.
        Шутка была приятной, но смеха не вызвала из-за сильного внутреннего напряжения, снедавшего канцлера целый день.
        - И какие же это новости? - наконец произнес Майло, подавляя свое беспокойство.
        - Ваше поручение завело меня в Ковенойс, - объяснил дон Лоренцо постукивая тростью по столу. - Который территориально отошел эльфийской империи некоторое время тому назад. Это вызвало определенные затруднения с посещением. Необходимо разрешение от правителя эльфов, чтобы туда попасть.
        - Вот как? - канцлер старался не подавать виду, на сколько разочарован данным аспектом. - Значит ли это, что так ничего и не удалось выяснить?
        - Думаю, что смогу помочь! - на этот голос оба собрата по служению повернули головы в сторону приоткрытой двери покоев, где стояла несравненная Эурелия.
        - Простите, что без стука, - эльфийская принцесса легкой походкой вплыла в кабинет канцлера. - Но я так спешила, что немного забылась о человеческий традициях. Никак не привыкну.
        Красавица напустила на себя совершенно невинный вид, но дверь закрыла за собой заговорщицки и совершенно по-человечески.
        - Ваше высочество, разве вы не должны быть сейчас на охоте рядом с братом? - Майло даже не определился, стоит ему радоваться столь неожиданному визиту, или печалиться. Как много слышали островерхие ушки принцессы, и какие выводы она сделала из услышанного?
        - Да, - согласилась Эурелия, - я была на охотничьем биваке, и даже сопровождала Эратриэля, но в сутолоке знатных лиц и коронованных особ я совершенно выпустила его из виду.
        Личико прекрасной эльфийки омрачилось от воспоминаний.
        - А тут еще в этой суматохе моя кобыла подвернула ногу. Пришлось срочно возвращаться в замок, пока я не удалилась на незначительное расстоянии от него. Кстати, один из королевских грумов - запамятовала имя - оказался весьма любезен и помог мне, за что я невероятно благодарна.
        «Ну да! - скептически подумал про себя дон Лоренцо, но вслух так ничего и не сказал, достаточно было видеть такой же скептический взгляд лорда Вардаса, чтобы догадаться о его сомнениях в гладких речах принцессы. - Спешное возвращение на хромой кобыле! Скорее уж она ехала верхом на слуге, или заставила грума волочь раненное животное на себе, даже не спешившись».
        - Так, чем же мы обязаны столь неожиданному и приятному визиту вашего высочества? - Майло склонился перед принцессой и поцеловал изящную как сианский фарфор руку.
        - Видите ли! - начала Эурелия совершенно в обыденной манере. - Не всегда взгляды нашего августейшего батюшки совпадают со взглядами его детей. Сыновей в особенности.
        Она многозначительно посмотрела на Вардаса.
        - Я понимаю! - кивнул он в знак согласия. - Это он вас прислал поговорить Вы представляете его голос, не так ли?
        - Вполне возможно! - усмехнулась красавица. - Но мой брат ничего не должен знать о моем визите.
        Глава 15
        - Ты все еще живешь в своем странном и добром мире, - пренебрежительно заметила вайдела Беата, сбросившая былую маску добродетели. - Веришь в любовь и чудеса, в сказки, столь лживые и глупые, что напоследок после них остается лишь горький привкус фальши.
        - Неправда! - воскликнула, не в силах сдержать волну негодования. - Сказки несут веру в лучшее! В добро! Не знаю, что ожесточило ваше сердце, но корона на вашей голове, уж точно, не сделала бы вас счастливой.
        - Молчи! - с отчаянием в голосе воскликнула женщина. - Не говори того, чего не знаешь!
        - Чего я не знаю? Как носить корону? Только помимо украшения, не всегда наполненной умом головы, это влечет за собой долг перед всем королевством: от первого канцлера - до последнего смерда! А к тому, чтобы запросто распоряжаться столькими жизнями я не готова.
        - А как же власть? Могущество?
        - У нас с вами разные взгляды на мир и жизнь. Мне не понятны такие «важные» вещи. За то время, что я была при дворе, я точно уяснила одно - мне не хочется быть королевой, это невыносимо скучно, служить символом чьих-то амбиций, выцарапывать каждый день у, метящих на твое место, претенденток. Даже если никому не надо доказывать своей идеальности, в любом случае, это большая ответственность. Наверное, это и понял Удвиг, когда взошел на престол. Возможно, по этой причине он и не стал жениться на Герде Вардас, чтобы дать ей возможность поразмыслить над своим положением, осознать, и принять решение - становиться королевой или нет.
        - Она была недостойна… - из глаз бывшей наставницы потекли слезы.
        - Кто знает? Может по меркам двора - да, но, уж точно, в глазах Удвига она была достойнейшей из женщин. Вы так долго жили среди нас - простых сирот - неужели за все эти годы мысли о престоле не покинули вашу голову? Что движет вами и вашими действиями?
        - Пойдем, - женщина взяла засаленную и отекшую, словно слезами, свечу. - Я кое что тебе покажу… и расскажу, раз уж ты вознамерилась читать мне свои нотации.
        Бывшая вайдела стремительно схватила меня за локоть и буквально выволокла из комнатушки, напоминающей застенки темницы. В коридоре запах сырости стал невыносим, а поблескивающие в неровном свете осклизшие стены дышали вековым смрадом запустения.
        - Что? - подняла наставница свечу повыше. - Не королевские хоромы? Зато эти владения - мои.
        Чем дальше вглубь, тем удручающе выглядело все вокруг. Тяжелые, изъеденные грибком и древоточцами стены, балки, просевшие под тяжестью каменных сводов. Запах гниения и тлена окончательно забил нос, в горле запершило так, что на глаза стали наворачиваться слезы.
        - Да-а! - протянула вайдела горько и в то же время зло. - Это, как видишь, мое королевство. Моя вотчина. Место, в котором и родилась я нынешняя. Истинная я!
        Это конечно печально, если в этом месте вайдела Беата и правда родилась. Антисанитария же кругом. Да и запах не очень. У кого угодно характер испортится.
        Но, если подумать, мне было откровенно не до шуток. Наоборот, стало как-то совсем жутко и грустно одновременно - неприятные ощущения. Словно я забрела в огромный паучий кокон, обжитый одной из отпрысков порождений тьмы.
        - Никто не вспоминал обо мне долгие годы, - начала свой рассказ моя наставница.
        - Даже мой отец…
        Она горько усмехнулась.
        - Нет! Это все началось задолго до того, как я попала сюда, - вайдела обвела рукой, окружающее нас убожество. - Еще в детстве. У меня было все - роскошь, самые лучшие платья, драгоценности. С самого рождения. Меня окружили лучшими наставниками, которые учили меня как правильно… быть королевой, что нужно делать, чтобы монарший супруг прислушивался ко мне и выполнял мои указания, считая их своею прихотью.
        Ничего себе наставления - манипуляция мужем-королем, довольно продуманное решение. Сомневаюсь, что сама будущая королева грезила тем, как будет вливать в уши монаршему супругу некие важные политические шаги. Или… я просто действительно ничего не смыслю в консумированном браке.
        - Но никому не было дела до меня, как до человека, несмышленой девчонки, - продолжала рассказывать наставница. - Никого не интересовало, что же творится в моей душе, ведь все были уверены в том, что я просто мечтаю быть женой короля. И я мечтала - ведь я была послушной дочерью. Даже, когда мне стали сниться ночные кошмары, вместо королевских балов и приемов, я не переставала мечтать стать королевой, ведь этого хотели близкие мне люди.
        - Сожалею, - потрясенно прошептала я. - У меня просто слов нет, как я вам сочувствую!
        - Чему ты сочувствуешь?! - агрессия в тоне наставницы поразила еще больше, лишив меня дара речи. - Моим кошмарам? Или тому, как я сдерживала тьму, что стала копиться во мне с детства?
        Это было ужасно. Наверное, ее детство и юность и правда были просто кошмарными. От постоянного давления близких в ней стало подниматься противоречие, которое превратилось в ее личную тьму. А ведь всю мою горечь, страх и гнев когда-то разогнала именно жизнь в обители. Какая ирония! По истине, самая настоящая ирония. Осознание это будило светлые воспоминания, омраченные горечью невосполнимой потери.
        - И вот пришел день, когда именно меня Удвиг назвал невестой! - лицо вайделы сделалось блаженно счастливым и немного… безумным, а из глаз по щекам потекли слезы. - И все должно было быть, как надо - я получила на свою шею рубин - королевский камень. Словно кровавая зияющая рана лег он на мою грудь. В тот вечер все меня называли королевой, и только Оракул стал насмехаться надо мной!
        И тут глаза наставницы заволокла тьма, она перестала походить на человека.
        - Ведь именно он знал, что истинной королевой в ту ночь весеннего бала стала Герда Вардас!
        - Как… это? - и зачем спросила только. От мысли, как именно мог сделать король Удвиг женой Герду Вардас, краска бросилась в лицо - какие странные мысли лезут в мою голову в откровенно угрожающей и мрачной обстановке…
        - Он отдал ей камень со своей искрой.
        - Что?!
        - Да! - рассмеялась женщина. - А ты не знала?
        Я отрицательно покачала головой. Про камни с искрой я никогда не слышала.
        - Вот простодушный дурачок! Чтобы предмет ожил, в него необходимо заключить душу, - проговорила вайдела, загадочно глядя в мою сторону.
        Про душу в зеркалах я уже слышала, еще когда-то нам говорили о том, что служители Брексты для обретения способностей, жертвовали часть души. Но при чем здесь искра в камне?
        - Как ты думаешь, почему именно камень является символом обручения двух людей?
        - Вы же сами нам рассказывали на занятиях, - осторожно заговорила я, вспоминая все, чему меня учили в обители. - Обручальный камень - это артефакт для защиты возлюбленной…
        - Просто камень на шее! - перебила меня бывшая наставница.
        - Но ведь Рената призналась, что пыталась травить маму, но ее защитил камень…
        - С искрой, - усмехнулась вайдела и покачала головой. - Потому что камень, что дал Инге твой отец был с искрой.
        Вспомнился кусочек солнца, который подарил мне Вардас. Камень был теплый, будто бы живой, а еще нагревался в минуты опасности. Только он был не моим, а маминым.
        - Искра - это и есть душа, заключенная в камень?
        - Часть души, - пояснила наставница. - Часть души, заключенная в камень, наделяет его силой охранять что-то ценное, важное, любимое. Это может быть какая-то вещь, дом, но чаще всего - это возлюбленная. Камень сбережет ее от напастей, болезни, врага, желающего смерти. Такой артефакт и правда является довольно могущественным мостом между возлюбленными, если его дарят искренне, от всего сердца.
        - Хорошо! Многое становится понятным, - решила я вернуться к началу нашей беседы. - Но, почему вас так расстроило отсутствие искры в рубине, если вы сами не любили Удвига. Почему вас так расстроило то, что он подарил живой камень другой девушке?
        - Потому что искра в камне - это еще и подтверждение истинного брака. Удвиг был проклят. И без его искры я бы никогда не родила ему наследника. Но у меня была надежда на другое…
        В полумраке вайдела приблизила тщедушно чадящую свечу к себе, осветив лицо.
        - Я надеялась, что его искра спасет меня от этого!
        И только сейчас удалось рассмотреть ее внимательно, но после этого я не сумела сдержать крика. В слабом освещении на меня смотрела иссохшая старуха без глаз, со спутанными седыми волосами, едва закрывающими сморщенную и облезшую голову.
        - Я надеялась, что именно Удвиг избавит меня от тьмы, что вечно жила во мне и выедала душу!
        15.2
        - Мы все забыли о ней на долгие годы! - констатировал канцлер, выслушав рассказ дона Лоренцо. - А ведь ответ был под самым носом.
        Майло казалось, что его разобрали по частям, а потом собрали в хаотичном порядке. Он невероятно злился на себя за свою недальновидность, ведь можно было догадаться сразу - смерть Ренаты была тому подтверждением. В молодости Рената знала несостоявшуюся невесту короля Удвига, вполне возможно, что та поддерживала связь с ней и после своего исчезновения.
        - Дочь, сошедшая с ума, стала обузой и позором для старого Виго Дардаса, - продолжал рассуждать мнимый учитель танцев. - Он спрятал ее подальше от всех своих знакомых, сделав все возможное, чтобы о ней забыли. Можно даже сказать, что он стер все ее следы и все воспоминания о ней.
        Риджите Дардас, на сколько мог помнить Вардас из разговоров и шепотков между сестрой и ее подругой, была дамой с прескверным характером. Он был в то время совсем ребенком и саму Риджите видел лишь раз или два. Не удивительно, что, встретив ее сейчас, практически в новом обличии, Майло не узнал женщину. Но вот вайдил Фьерн, общался с этой женщиной много лет. Как ей удалось его так легко обмануть? Вот тут крылась загадка.
        - Земля, на которой находится ее истинная обитель, принадлежит теперь Анориону,
        - степенно произнесла эльфийская принцесса. - Но я могу помочь вам попасть в Ковенойс. И даже кое-что поведаю о наших порталах.
        - Ваш брат разве не все рассказал? - насмешливо поинтересовался Вардас, прекрасно осознавая, что Эратриэль был искренен ровно на столько, на сколько считал нужным.
        - Вы же и сами все прекрасно понимаете! - усмехнулась Эурелия. - Половина правды - хуже наглой лжи. Зеркалу, чтобы стать живым нужна душа, когда такое зеркало умирает - оно превращается в дурманящий разум порошок, но ведь живое зеркало придумали не только для того, чтобы оно показывало вас всегда молодым и прекрасным.
        - Это понятно, - согласился Майло. - Но существует же у него предназначение помимо отражения, не так ли?
        - Да, ибо это портал. Портал не в другой город или страну, а в другие миры. Как, думаете, мой народ путешествовал по мирам?
        - Тогда, почему же вы остались в нашем мире? - встрял в беседу дон Лоренцо. - Неужели утратили интерес к путешествиям? Или после Великого разлома миров больше не осталось?
        От этих слов принцесса неожиданно дернулась.
        - С чего вы это решили?
        - Потому что мы ничего не знаем о других мирах, - довольно испытующе посмотрел на принцессу распорядитель-шпион. - Но, если почитать, к примеру, старые рукописи Ноумы Книжника, то кое-что становится ясным.
        - Что вы хотите этим сказать? - эльфийка гордо вздернула подбородок.
        - To, что существует миф о пожирателях, - вместо дона Лоренцо ответил канцлер, заломив широкую черную бровь. - Народ, который путешествуя по мирам, высасывает из астральной оболочки ихор, питается навьей силой и жизненной энергией, от чего сам мир погибает, а народ отправляется дальше - искать новый, для поддержания своей жизнедеятельности. Здесь они застряли только потому, что последователи Гильтине некогда провели обряд жертвоприношения, который должен был уничтожить ненасытное племя, но что-то пошло не так. Вы остались живы, потеряв только способность к производству потомства.
        - Возможно… - нарочито, задумчиво произнесла Эурелия. - Я вам совсем не нужна со своею помощью? Вы так недурно осведомлены обо всем, я даже начинаю подозревать, что зря навязываюсь со своими подсказками.
        - Не зря, ваше высочество! - промолвил канцлер. - Ведь вам нужна ответная услуга, поэтому вы здесь, не так ли?
        Девушка поджала губы, но вынуждена была согласится со словами лорда Вардаса. Увы, затея ее отца ей самой не очень нравилась, но и правда - выбора больше не было. Козни Эратриэля зашли слишком далеко, так далеко, что могли довести до новой беды. И это как раз тогда, когда отец решился на примирение с людьми, дабы освободить свой народ от проклятия.
        - Лорд Вардас!!! - за встревоженным голосом снаружи донеслись звуки упавшего кресла. - Лорд… Вардас! Срочно!..
        Дверь раскрылась без стука и в помещение ворвался молодой человек с окровавленным лицом, позади которого стояла стража.
        - Лаугас?! - внутри Майло словно лопнула струна. Предчувствие, душившее его целый день, стегануло по нервам безжалостным кнутом. И без лишних объяснений стало понятно, что случилось нечто недоброе.
        - Про-пала!.. - голос молодого человека сорвался.
        - Вот йодас все задери! - не удержался от ругательства дон Лоренцо. - Только не говорите, что леди Гинтаре опять попала в беду!
        - Они… пришли за… ней! - Лаугас вращал обезумевшими глазами с набегающими на кровавые потеки дорожками слез, не решаясь взглянуть в лицо самому Вардасу.
        - Я так и не защитил ее…
        Майло не смог ничего сказать. Слов не было. Они потерялись, странным образом заплутав в лабиринте его собственной совести. To самое чувство, испытанное однажды в детстве, которое больше всего пугало даже взрослого лорда Вардаса, словно обжигающая пасть пожара, обгладывающая остов его родового гнезда, вонзила жадные зубы в, и без того, истерзанную душу. Название этому чувству было - отчаяние.
        «Не надо было ее отпускать…» - мысль эта подстегивала, распаляла в нем ненависть к самому себе так же безжалостно, как он хлестал коня, проносясь мимо заснеженных деревьев.
        Надо было забрать Гинту у отца и брата, послать обоих к прогнившим йодасам на навий шабаш, и, притащив к себе, связать девушку и не выпускать до тех пор, пока не окончится вся эта вакханалия! А, если ей не суждено было закончится - то просто стоило им обоим сесть и дождаться конца всего этого идиотизма с отборами, гильтинийцами и длинноухими пройдохами.
        Никогда… не отпускать ее от себя.
        Никому не отдавать Гинтаре…
        Любить до самых последних дней.
        Почему он был таким глупцом? Неужели страшная потеря близких ничему так и не научила?
        Видимо, нет.
        Майло искренне надеялся: чем быстрее все закончится, тем раньше он успеет попросить руки Гинты. А пока он будет защищать ее на расстоянии, отведя удар на себя. Пусть она этого не увидит и не поймет, но со временем смирится с его желанием защитить всех тех, кто ему дорог.
        Одного взгляда хватило, чтобы понять - закоченевшее тело Дардаса при жизни никогда не подвергалось терзаниям кабана.
        Что ж! Те, кому отчаянно нужна была девушка с магическим даром, сделали свой решительный шаг, радикально развернув позиции в свою пользу. Все на столько были поглощены охраной короля, девушек и самой охотой, что смерть Уго и исчезновение одной из конкурсанток выпало из поля зрения и стражи, и дознавателей.
        Как же Майло просчитался, решив, что Эратриэль на время затаится для осуществления следующего шага. А вместо этого, принц, будто зная об их временном замешательстве - перехватил инициативу. Почему? Где именно просчитались они с Сарфом и Браггитасом.
        Какого йодаса, их не было рядом с Гинтаре в минуту опасности?! Какого лешего он сам ее оставил?
        Но ответом была лишь тишина в сумерках заснеженного леса, которую бесцеремонно разрезал звук охотничьего рога.
        Что ж - охота сегодня явно удалась! Кто-то добыл себе прекрасный трофей.
        15.3
        - Мы идиоты! - этот вывод сделал его величество Витгерд, когда получил отчет по прошедшему дню.
        - Но… все было продумано до мелочей. ваше величество! - спохватился лорд Вигинас, который до этого с отсутствующим видом смотрел на огонь.
        - Проделана такая работа…
        Он резко замолчал, голос изменил ему. Раненный внук занимал все мысли второго советника. Лаугас был единственным наследником рода, обожаемым внуком. To, что старик мог потерять его чуть было не свалило бедолагу с ног. А не оправдавший. возложенных на него надежд, план окончательно добил его. Лорд Вигинас был одним из тех, кто разрабатывал детали и учитывал непредвиденные обстоятельства. И вот - все пошло прахом.
        - У меня больше нет никаких доводов, - печально изрек советник. - Кроме одного - нас просто предали.
        - Вы хотите сказать, что кто-то из нас пятерых предатель? - не повышая голоса уточнил лорд Сарф.
        - Пятерых? - опять устремил свой уставший взор лорд Вигинас в сторону Богарта. - Мне казалось, что как минимум еще один человек в курсе всех событий, что происходят за дворцовыми портьерами.
        - Ауро Сарф не покидал свои покои долгие годы, - Витгерд устало потер лицо. - Он там находится столько, сколько я себя помню. Отец говорил, что оракул связан обязательством, как только он выйдет наружу, принятые им обеты будут нарушены.
        - Для того, чтобы поддерживать с кем-то связь, не обязательно покидать покои, - заметил Вигинас. - Но это все мои нервы, прошу меня простить, ваше величество, - старик коротко склонил голову перед королем, затем повернулся к остальным своим собеседникам. - Господа лорды, так же прошу меня простить! Я… мое сердце сегодня чуть было не перенесло разрыв. Если что-то случится с Лаугасом, я не переживу.
        - Нам всем нелегко, - мрачно кивнул в сторону Браггитаса лорд Сарф. - Не занимайтесь самоедством, Браггитас, вы не один сегодня оплошали. Большинство, из здесь собравшихся, несомненно чувствует себя идиотами.
        - Было бы сложно в этой ситуации почувствовать себя иначе, - усмехнулся Витгерд.
        - Действительно, сложно чувствовать себя хорошо! - отозвался Легарт, с горечью глядя на собравшихся. - Вы ищете предателя, лорд Вигинас? Что ж! Я открою вам неприятнейший секрет - каждый из нас здесь предатель! Каждый! Все мы, здесь собравшиеся, должны были защищать своих близкий, а в итоге…
        Браггитас прервал эмоциональную речь, чтобы сдержать порыв и, в бессильной ярости, сжав кулаки, продолжил:
        - Я подвел Гинту… еще тогда, когда в детстве она оставил ее одну и уехал. Пусть это было сражение за правое дело, месть за деда и отца, павших в бою. Но… нет смысла думать о мертвых, когда рядом подвергаются смертельному риску живые. У меня не было никого ближе Гинтаре, а я ее потерял. Теперь уже точно навсегда.
        - Не спешите делать поспешных выводов. - изрек лорд Сарф. - Мы все понимали, что это рискованное мероприятие, но осознанно пошли на это.
        - И как результат - Дардас мертв!
        Витгерд резко встал со своего кресла.
        - Две девушки потеряны! - продолжил король, наливая в кубок вина, которое до этого употреблял лишь в крайних случаях. - Когда исчезла Людя?
        В покоях царило молчание.
        - Ах, да! - слишком эмоционально произнес его величество. - Она же простолюдинка даже не претендентка на престол. Какая-то девица, увязавшаяся за леди и напросившаяся к ней в услужение, кажется так о ней выражалась леди Катрисс.
        - Ваше величество! - обратился к королю лорд Вигинас. - Вы слишком устали за сегодня. Наверное. стоит нам всем отправиться на отдых, а вам в первую очередь.
        - Можете идти отдыхать, - невозмутимо проговорил Витгерд. - Я не устал. Довольно мне отдыхать. Толку, смотрю, нету никакого! Мы топчемся на месте. как стадо баранов перед закрытыми воротами.
        - Ну, почему же! - запротестовал второй лорд-советник. - Нам многое удалось выяснить за это время. К примеру. мы теперь знаем страшную тайну эльфийских зеркал, их предназначения.
        - Да! Это так важно. лорд Вигинас. что можно и внуком единственным пожертвовать ради того, чтобы эльфийцы поведали нам еще хоть один секрет!
        Второй советник удрученно опустил голову.
        - Все это чушь! - в голосе короля проступили отзвуки бушевавшей в нем бури. - Сейчас важны приоритеты! Главное правильно их расставить на политической карте.
        - Нашей целью был предатель среди вашего близкого окружения, - мрачно промолвил лорд Вардас. - Дабы предотвратить возможный переворот.
        - Плевать! - махнул рукой его величество. - Предатель сам найдется, если захочет! К тому же и так ясно, что не состоявшаяся королева объявилась через года и жаждет мести.
        - Так же у нас стояла задача. выяснить местонахождение Великого разлома в тонких слоях эфира между мирами и предотвратить окончательное исчерпание магической силы в Нави.
        - Ну и как - выяснили? - темная бровь Витгерда скептически изогнулась над синим глазом короля. в его же голосе звучал неподдельный сарказм.
        - Несомненно, - кивнул лорд Вигинас.
        - Как я рад! - похоже королю рассудительность и спокойствие отказало сегодня окончательно. - А по итогу-то и нет никакого разлома. Или я не прав?
        - Правы, ваше величество, - согласился лорд Сарф. - Но это не уменьшило наших проблем.
        - Вот именно! Не уменьшило! Поэтому довольно творить всякую чушь, подобно гильтинийцам. В конце концов, от наших неторопливых изысканий гибнут люди. Пусть Дардас не был совершенен, но его убрали по нашей вине. Это мы дали повод забеспокоиться заговорщикам и убить его столь несвоевременно.
        Убийство при дворе одного из богатейших и влиятельнейших людей королевства компрометировало престол, давало повод для кривотолков среди знати. Все же Дардаса планировалось разоблачит тихо, без кровопролития и заставить его раскрыть им карты заговорщиков. А в итоге, их опередили. Отказав Эратриэлю в возможности забрать девушку, они подписали Дардасу смертный приговор. Как недальновидно.
        - Теперь слушайте мой новый приказ! - твердо объявил король. - Оставить попытки разоблачить гильтинийский заговор. Если Боги на нашей стороне, они покарают еретиков сами. В первую очередь, необходимо спасти девушек!
        - Думаю, если сейчас займемся именно этим, то как раз и найдем логово отступников, - встрял в разговор, подозрительно тихий лорд Вардас.
        Взоры всех присутствующих устремились в сторону канцлера.
        - С чего вы так решили? - уточнил второй советник короля. - Вам удалось, что-то выяснить?
        - Да! - кивнул канцлер. - Еще во время отъезда из Латгелии, в Ивелессе мне было дозволено перечитать древне фолианты Ноумы Книжника и Аквиллы Странника, живших в те времена, когда на наши земли пришли эльфийцы.
        - Но… это же… - то ли восхитился, то ли возмутился лорд Вигинас. - Поразительно! Вы там были, Вардас! О! Секретный архив королевской библиотеки Ивелесса… неужели вам разрешили туда войти?
        Старик с интересом и благоговением взирал на канцлера Латгелии
        - Это так, но… время мое было весьма ограничено, - Майло не очень хотелось вспоминать об этом, потому что он знал - следующий вопрос задаст лорд Сарф, и тот не заставил себя ждать:
        - И что потребовал Лотрок взамен за свою лояльность?
        - Лейда, - сокрушенно выдохнул канцлер, понимая, что по сути, после этой беседы он обязан будет снять с себя полномочия первого советника короля.
        - To, что эта женщина шпионка ивелесского правительства, было и так понятно! - зло выговорил Браггитас. - Но, что если, она шпионила еще и для Анориона! Всем известны лояльные отношения этих двух государств! Как, Вардас, вы могли быть настолько безответственным?
        - Во-первых, она не шпионила для Анориона, потому что круглосуточно находится под надзором моих людей! - воскликнул канцлер, оправдывая свой не самый благоразумный поступок.
        - Вы не можете быть в этом уверены! - Легарт был не просто зол. - Мои люди тоже за ней следили, но ей мастерски удавалось каждый раз скрывать свои намерения. К тому же она приходила к Гинтаре!
        Майло Вардас опять тяжко вздохнул и устало потер переносицу.
        - У Лейды Гамильтон стояла немного иная задача, - промолвил канцлер, едва сдерживаясь от гнева. - Она планировала стать моей женой и, таким образом, заполучить доступ ко всем информационным потокам в Латгелии, и благополучно делиться сведениями с королем Ивелесса.
        - Какая юркая особа! - седые кустистые брови лорда Вигинаса взметнулись от удивления вверх. - Эта ваша леди!
        - Да никакая она не юркая, - Вардас закатил глаза и только не застонал от раздражения. - Просто излишне самоуверенная. Вы же понимаете, что врагов надо держать к себе ближе, чем друзей, и скармливать им ту пищу для ума, которая посеет выгодные для нас сомнения.
        - А на недавнем балу она все время провела под руку с эльфийским принцем, - не унимался Браггитас. - Хотите сказать, что она просто таким образом пыталась вызвать вашу ревность, Вардас? По-моему, излишне самоуверенны в данной ситуации вы!
        - Лорд Браггитас! - встрял в разговор Эмбро Сарф, до селе наблюдавший за перепалкой, с невозмутимой холодностью. - Поверьте, если бы эта леди представляла какую-либо опасность, то я сам бы ее даже на полшага не подпустил так близко к его величеству. Эта женщина корыстна, себялюбива и самоуверенна, но и только. На родине она умудрилась испортить свою репутацию, вот Лейда и решила взять реванш…
        - Да хватит уже!
        Спор моментально стих, и взоры присутствующих устремились в сторону его величества.
        - Ведете себя, как компания сопливых юнцов, спорящий, кому достанется самая красивая девица на балу!
        - Простите, ваше величество! - но вместо покаяния Легарт Браггитас, гордо вздернул подбородок. - И правда, этот балаган изрядно затянулся! Пора уже действительно прекратить играть чужими жизнями. Столько людей пострадало! Я найду девушек! Брошу на это все возможные силы, а затем… уйду с поста главы службы дознания. Надо было это сделать еще тогда, когда выяснилось, что мой человек является связным гильтинийцев.
        С этими совами молодой человек вознамерился покинуть покои, но путь ему перегородил лорд Сарф.
        - Погодите рубить с плеча, лорд Браггитас! - произнес он глядя Легарту прямо в глаза. - Возможно то, что вы от меня услышите, ляжет в основу принятия вашего окончательного решения. Но, думаю, пора поделиться, каждому из нас, своей историей. И правильно расставить приоритеты.
        Глава 16
        И все-таки она чувствовала себя безумно глупо в присутствии своего собственного жениха.
        Умом Ирэна понимала, что Легарт Браггитас благородный человек, не сделает ей ничего дурного, но вот в реалии - она даже не знала, о чем с таким человеком можно разговаривать? Особенно, когда на дворе далеко за полночь, весь дом погружен в безмятежный сон и, не дай Боги, если братья проснуться - не миновать беды.
        Но братья, обычно бдящие даже глубокой ночью, странным образом не просыпались, как и батюшка, который в этот вечер моментально излечился от подагры и отправился спать, ни разу не потребовав сделать ромашковый компресс.
        Хотя, чему удивляться - на кануне прошла королевская охота, в которой участвовали все члены семьи Сковитас. Естественно, что они устали и спали беспробудным сном. Но уж больно хорошо Ирэна знала всех своих родственников. Знала о привычке братьев, время от времени делать обход по покоям, на всякий случай, чтобы ни один из врагов не додумался устроить ночную диверсию.
        Смешно, наверное, такая привычка смотрится со стороны, да только она не раз братьям жизнь спасала, как, впрочем, и ей самой.
        Зато теперь все спали прям мертвецким сном, а Ирэна одна вынуждена была отдуваться перед лордом-дознавателем, точнее перед будущим мужем, да только уж очень в эту мысль не верилось. Этот лорд Браггитас был фигурой весьма противоречивой. Но только близкие были невероятно рады, что Ирэну просватали, и не за абы кого, а за самого главного дознавателя королевства.
        У девушки, при мыли о будущем супруге, со страху руки холодели и колени подгибались. Ну зачем ей дознаватель в мужьях? Она себя неплохо чувствовала и дома. Там был лес, природа - все то, что так было необходимо ей - дриаде, пусть и полукровке. В городе, тем более в столице, Ирэна рисковала зачахнуть.
        Здесь все ей не нравилось от запахов, которые она чувствовала особенно остро, до каменных исполинов человеческих жилищ. Дома тоже был Свовитарис - крепость с высокими стенами, однако Ирэне дозволялось часто гулять в лесу с огромной свитой в виде нянек с охранниками. Но здесь даже леса нет.
        - Прошу прощения за столь поздний визит, - произнес жених с совершенно удрученным видом. - Но нам необходимо было встретиться. Незамедлительно.
        До такой степени незамедлительно, что прямо посреди ночи ее спящую вытащила из постели нянька-смотрительница, натянула на испуганную девушку домашнее платье с таким количеством кружев, что Ирэна в них попросту утопла.
        - Зато красиво! - так аргументировала женщина выбор наряда.
        Красиво или нет, было понять сложно, потому что от усталости хотелось спать, а не куда-то там идти. Но вот, Ирэна сидит перед будущим мужем, сильно смахивающая на праздничный торт, к тому же еще и обескураженная до крайности.
        - Доброй ночи… лорд Браггитас, - еле выдавила девушка вежливую улыбку, подавив сильное желание зевнуть. - Чем обязана такой н-невероятной чести?
        - Быть разбуженной посреди ночи? - мужчина улыбнулся, от чего на щеках его образовались морщинки, совершенно не портящие его лицо, а даже наоборот…
        От своих мыслей Ирэна смутилась так, что даже покраснела. Румянец заиграл не только на щеках девушки, но залил ее от шеи до корней волос. Вся надежда была на смуглый цвет кожи и не слишком сильное освещение.
        Только от опытного зоркого глаза дознавателя смущение его невесты не укрылось. Легарт и сам понимал, что выглядит его визит не очень прилично, да и не совсем понятно. Но он принял решение серьезно поговорить с девушкой. Предложение, которое ей сделал Легарт было невероятно скоропалительным и больше для того, чтобы насолить матушке. Однако прошло хоть и немного времени, необходимо было много обсудить с девушкой и, в конце концов, объясниться.
        Как бы там ни было, Ирэна нравилась Легарту своей скромностью и послушностью. Такую верную и честную жену он видел своей женой. Внешность и происхождение леди Сковитас его ни капли не отталкивали, наоборот, девушка была собою хороша, но из-за непохожести на других ужасно комплексовала.
        А еще Легарт искренне боялся того, что после всей этой чепухи с королевскими избранницами Ирэна получит не мало предложений, только не руки и сердца, а довольно фривольного характера. Такую экзотическую красавицу не отказался бы иметь в своем гареме султан Али Юсуф, жадно поглядывающий в сторону дриады-полукровки. Хорошо, что в этот раз его на балу не оказалось, чего доброго украли бы девицу и вывезли в свои каганатские пенаты. Но другие все равно продолжали коситься в сторону красавицы. И стало вдруг страшно. Страшно за нее - невинную и немножечко несчастную. Ведь, как бы ее в семье не любили, не берегли, закрыть от всего мира уже не получится. Вот и обернулся сиюминутный порыв предложением. Да только… хотят ли они оба того по-настоящему?
        - Нам надо срочно с вами поговорить, леди Ирэна, - тихо, но серьезно проговорил лорд Браггитас. - Так как обстоятельства сложились не совсем в мою пользу… в общем утром мне придется срочно покинуть столицу, скорее всего на долго.
        Если не навсегда. Но тут Легарт промолчал. Зачем пугать, и без того, впечатлительную деву?
        - Поэтому хотелось бы оговорить с вами несколько моментов.
        Ирэне было все-таки неловко. Человек пришел посреди ночи к ней перед тяжелой работой, а она, по сути, и говорить-то с ним не знает как. И о чем. От стеснительности язык прилип к небу и в горле запершило. С нервов. Только нервы эти надо срочно куда-то деть. а то беседы не получится. Но все еще ведомая страхом только и осилила, что согласно кивнуть в ответ.
        - Я… - тут, похоже, выдержка изменила и новоявленному жениху, голос его прочел и сорвался.
        - Леди Ирэна, - снова начал Легарт более твердым голосом с уверенностью, которой только что и следа не было. - Явившись сюда, я мог испортить вашу репутацию, но уверяю, что грязь сплетен никоим образом вас не коснется.
        Ну что за разговоры о репутации? Будто бы она была у Ирэны. Кому нужна ее репутация? Даже немного разочаровал такой поворот беседы. Все же девушка надеялась на что-то более впечатляющее от такого человека, как лорд Браггитас.
        - Боюсь, что в виду последних событий мне придется отбыть на долго, - продолжать вещать жених, как ни в чем не бывало, совсем не заметив того разочарования, что постигло его невесту. - Да и не известно, чем закончится моя последняя миссия.
        От последних слов Легарта Ирэна встрепенулась.
        «Ну вот, - подумалось девушке, - только появилась возможность узнать друг друга поближе, как его миссия может оказаться слишком опасной».
        - Я бы хотел освободить вас от обещания, данного мне, но, как вы сами понимаете, что не могу. Это слишком подорвет вашу репутацию. Поэтому я просто хочу объясниться с вами.
        И опять про репутацию. Юной леди Сковитас хотелось поправить жениха - ее репутация никому не нужна, потому что на ней все равно никто никогда не жениться, Легарт единственный смельчак.
        - Если вдруг появится человек, которому вы отдадите свое сердце, умоляю не отвергайте свои чувства. Моя служба невероятно опасна, а, значит, супруге моей придется очень тяжело. В сове время, моя бабушка эту ношу так и не смогла вынести. Я необдуманно связал вас обещанием, не поинтересовавшись вашими чувствами. Поэтому просто хочу пожелать вам счастья.
        - Вы не хотите меня в жены? - это вырвалось само собой. Ирэна даже сама не поняла, откуда у нее голос прорезался, но язык чудесным образом отлепился от неба и заворочался во рту, будто бы обладал собственным мнением, не взирая на мнение своей хозяйки.
        - Что простите? - лорд Браггитас довольно глубоко погрузился в собственные размышления, что вопрос девушки застал его врасплох.
        - Вы хотите отказаться от меня, но не можете, ведь так? - взгляд зеленых глаз Ирэны был неумолимо чист и наивен.
        - Я? Нет… ну что вы? Вы не так меня поняли, леди Ирэна…
        - Да нет же. Вы только что сами заговорили о поспешности решения и о моей репутации. Будто бы пытаетесь меня убедить в том, что мне самой лучше отказаться от этой помолвки. Поправьте меня, если я где-то ошиблась.
        - Ох, Ирэна! - досада так явно отразилась на лице лорда-дознавателя, что его невеста чуть было не рассмеялась, только случай был не больно уж веселым. - Я как всегда не умею красиво говорить и подбирать правильные слова. Беда, прям с этим.
        - Так скажите, как умеете, - пожала плечами девушка. - Хуже уже не будет, а так я возможно пойму то, чего вы от меня хотите.
        - Э-э-э, резонно… это да, - Легарт почесал затылок, затем потер уставшее лицо. - Послушайте, леди Ирэна, я е мастак красиво изрекаться. Особенно перед молоденькими леди. Просто не хочу, чтобы вы и правда думали, что я от вас пытаюсь отказаться. Нет, конечно же я не желаю с вами рвать помолвку. Вы мне нравитесь!
        Девушка снова смутилась. Только зачем он пытается ее теперь убедить в обратном. Ведь понятно же все!
        Или не совсем все так просто…
        16.2
        - Моя служба опасна на столько, что я принял решение оставить пост, как только закончу последнюю миссию.
        «Если еще закончу ее живым», - невеселая мысль пролезла в голову Легарта совершенно в неподходящий момент, испортив окончательно плохое настроение.
        - Соответственно, как только я оставлю пост, - продолжил, как ни в чем не бывало, Браггитас, - мой статус в обществе больше не будет столь высок.
        - С-сожалею, - проговорила Ирэна, все еще не понимая, чего от нее хотят. - Может… если вас так волнует собственный статус, не стоит оставлять службу так… рано.
        - Я все серьезно обдумал! - твердо сказал Браггитас. - Просто… леди Ирэна, вы готовы даже после этого стать моей женой?
        Девушку слова жениха обескуражили на столько, что ка мгновение она потеряла дар речи. Так изощренно ее еще ни разу не оскорбляли.
        - Вы сейчас хотите сказать, что ваш статус меня хоть как-то интересует? - от чего- то голос леди Сковитас перестал дрожать.
        - Но это не маловажно в нынешнем обществе!
        - Так вот какого вы мнения обо мне, лорд Браггитас? - возмущению Ирэны не было предела. - Сравнили меня со всеми вашими дамами при дворе и решили, что я такая же! А попробовать познакомиться со мной поближе вы не желаете? Хоть, что- нибудь вообще вы знаете обо мне, как о человеке?
        - В том то вся и беда! Обо мне вы тоже ничего не знаете! И…
        - Тогда самое время познакомиться, лорд Браггитас! - неожиданно девушка встала со своего места и присела в реверансе. - Меня зовут Ирэна Сковитас! И да, я дриада-полукровка. Все ваши статусы, титулы и состояние не имеют значения!
        - Приятно познакомиться, Ирэна, - улыбнулся Легарт. - Что ж, если быть честным до конца, то придется признаться - из последней миссии я вернусь вряд ли живым.
        - Почему вы так думаете? - от его улыбки у нее опять перехватило дыхание, но последние слова повергли в печаль.
        - Потому что моя работа и так опасна, а тут идет речь о близком человеке, который попал в беду.
        Легарт грустно усмехнулся.
        - Вы считаете себя виноватым, так ведь? - Ирэна медленно села на свое место.
        - Не считаю, - Браггитас вздохнул. - Я действительно виновен. Потому что нес ответственность, слишком много ответственности…
        Девушка словила себя на мысли, что Легарт ей очень интересен не только как мужчина, но и как человек. Было бы здорово узнать его поближе, да и вообще Браггитас покорил Ирэну. Вот в этом и была беда. Этот мужчина пришел и говорил с ней, как с равной, ничего не решая за нее сам. Спросил ее мнения и поделился своей бедой. Поэтому, переполненная эмоциями, девушка ляпнула первое, что пришло в голову:
        - Если вам неприятен этот брак, то я не стану настаивать, лорд Браггитас. Но мне приятно, что вы пришли просто пообщаться со мной.
        И опять краска смущения залила все ее лицо и шею.
        - Просто я могла бы дождаться вас из вашей миссии и… ждала бы вас всегда.
        - Ирэна…
        - Нет, просто… я… ничего не смыслю в статусах ваших, которыми вы так дорожите здесь при дворе, но мне очень тяжело находиться в столице. Здесь очень много людей и построек, и слишком мало природы.
        Она не видела ошарашенного лица своего жениха.
        - Я могу погибнуть, Ирэна, - он улыбнулся, но обнял ее лицо своими ладонями. - А тебя заставят еще длительное время таскать по мне траур. Вот, о чем я пытаюсь тебя предупредить.
        - И что? Моя жизнь и так была похожа на траур. Одна радость - лес, куда меня пускали дриады, но и там я, по сути, чужая. После того, как я посетила большой мир, в лес меня больше не пустят.
        - Ирэна…
        Девушка замолчала и посмотрела на Легарта, который все еще обнимал ее лицо, приблизившись к ней самой.
        - Жизнь со мной не будет легкой, но я, правда, буду счастлив, если ты меня дождешься. Возможно… именно твое ожидание придаст мне сил победить самую длинную ночь.
        - Я буду ждать, лорд Браггитас, возвращайтесь поскорее и может быть у нас снова появится возможность - вот так вот интересно поговорить.
        - Спасибо тебе, Ирэна! И… пожалуйста, зови меня просто - Легарт.
        - Х-хорошо.
        Тут жених заключил ее в объятия. Нет. без поцелуя. Тогда Ирэна точно бы лишилась чувств от смущения.
        - Позвольте… - девушка снова стала тушеваться. - Я вам сделаю подарок… оберег. Чтобы там, куда вы отправитесь вас хранили духи предков. Так мне будет спокойнее.
        Леди Сковитас сняла с запястья кожаный шнурок, унизанный костяными амулетами, с выгравированными на них какими-то знаками.
        - Не пугайтесь, - она посмотрела в глаза Легарта. - Его сделала моя мама до того, как уйти за грань. На этих рунах написаны слова молитвы за близких. Он вам подойдет. Вы ведь теперь мне близки.
        - Спасибо, Ирэна! Я очень признателен за заботу.
        После того, как девушка закончила повязывать шнур вокруг запястья Браггитаса, он взял ее маленькие руки и расцеловал в ладошки.
        Впервые за долгое время ему было так хорошо и легко на душе, не смотря на то, что впереди предстояло опасное дело.
        На оговоренное место встречи Легарт явился счастливым человеком. Майло заметил эту перемену в нем, но не стал ничего расспрашивать. Достаточно того, что по просьбе Браггитаса он лично договорился с Ягелло Сковитасом о том, что дознавателю никто препятствовать не станет, при условии, что и он не сделает ничего дурного. Зная молодого Браггитаса, Вардас был уверен в нем лучше даже, чем в себе самом.
        В эту ночь Ирэна не смогла уснуть до самого утра. Впервые, со дня помолвки, камень на ее груди разлился теплом. Такое было впервые. Она была почти счастлива, если бы не беспокойство, снедавшее девичью душу. Просто Легарта забыть больше не получится, он перестал быть далеким и чужим. В эту ночь она призвала всех духов охранять жениха от зла. А на глаза, почему-то навернулись слезы. Браггитас перестал быть посторонним. В один миг он стал очень близким и родным.
        Стало, почему-то, страшно.
        16.3
        Утром страшно стало всем членам семьи Сковитас.
        Ирэна исчезла, не оставив никаких следов. Только смятая постель напоминала о том, что девушка все же спала в ней, или делала вид, что спала.
        А самым гадким было то, что и женишка ее след простыл из столицы, потому что так просто Браггитас не отделался бы.
        - Отец! - злясь на самого себя, объяснялся старший сын Ягелло Сковитаса - Идольф. - Я тебя уверяю, Браггитас вышел из дома с таким идиотским видом, будто бы ему тут медовухи с два литра налили. Но потом в окрестностях дома он не появлялся! Да и никто… не появлялся. Мы с братьями все время сменяли друг друга.
        - Ты верещишь как баба на пожаре! - оборвал его хмурый батюшка. - Какая разница, что в окрестностях ни этого дознавательского сопляка, ни его подельников не было! Значит Ирэна сама сбежала! Йодас бы побрал этого хитрого лиса…
        - Но… даже при всей вероятности такого ее поступка, - оправдывались сыновья на перебой.
        - Она не смогла бы это сделать… сама.
        - Почему нет?! - сокрушался лорд Сковитас. - Она всю свою жизнь наблюдает за вами, знает вас как облупленных… все наши повадки знает…
        Все же старика снедала досада, такой дурости от дочки он не ожидал.
        - Что ей мешало сбежать из-под вашего надзора?
        - Совесть, отец! - не унимался Идольф. - Да и сама Ирэна не дура, хоть и девчонка.
        Он потер усталое лицо. Ночь была не то чтобы тяжелой, да и за умилениями этой парочки следили скорее для порядка, в полглаза. Утро же преподнесло самые неприятные вести.
        - Она-то может и не дура, - проговорил со вздохом Ягелло. - Но лис-дознаватель мог изрядно ей уши красивыми речами «объездить». А она кроме наших рож, других мужиков, поди, и не знала.
        В словах отца был резон, конечно, но за Браггитаса просил сам канцлер. Не стал бы этот рыжий так позориться и подводить других благородных господ, уж больно он был честным, что ли. Хотя… кто знает этих дознавателей?
        Ирэна пропала, как оказалось не одна…
        Как она уснула, девушка не помнила. Такая неуемная радость была на душе, что она долго ворочалась в постели, и только потом пришел сон. Но какой-то сумбурный, неспокойный. Ей снилось, будто бы кто-то поет песню, и зовет ее, зовет. А Ирэна, не в силах противиться этому, идет прямо к поющему. Только, почему-то эта манящая песнь вывела девушку не к, рисуемому воображением, цветущему саду, а оказалась она перед собственным отражением в зеркале. Странный сон - ничего не скажешь.
        Тот, кто пел был прекрасен. Стройная фигура в черном одеянии застыла справа от подрагивающей зеркальной поверхности. Бледное лицо было исполнено внутреннего света. Особенно хороши были глаза…
        Потом стало так холодно, что Ирэна поняла - то вовсе никакой не сон, а сама она находится в каком-то подземелье. Помимо ее там были и другие девушки - выстроившиеся вдоль стен участницы отбора для его величества Витгерда.
        - О! Одна все же проснулась! - эльфиец, а это он остановил свою завораживающую песню и пристально смотрел на нее. Кривая усмешка обезобразила, казавшийся прекрасным, лик.
        Впервые она видела представителя его народа так близко. Обычно на всех королевских мероприятиях эльфы держались отчужденно, презрительно оглядывая окружающую их публику. А этот еще и принц, кажется.
        - Приглядитесь получше, она в забытьи, как и остальные. В конце концов, от меня не может зависеть все! - тот, кто ответил эльфу находился в тени.
        - Вот уж точно! - недовольно прищурился прекраснейший. - Почти все дело мне испортил! И, главное, когда? Прямо накануне ритуала.
        - Кто знал, что этой сумасшедшей вздумается нас переиграть? - говоривший, оставался в тени, но вот голос показался Ирэне знакомым, где-то она его уже слышала. Вот только бы вспомнить, где?
        Пусть эльфиец и сетовал на то, что она проснулась, сама девушка была тому не рада. Ирэна чувствовала себя запертой в плену собственного тела, словно в клетке. Это было ужасно. Леди Сковитас могла все видеть, все слышать, но не могла пошевелить и пальцем.
        - Надо было выгнать ее еще тогда, когда эта ненормальная затеяла комедию с возрождением культа смерти! - проговорил эльфийский принц. Его Ирэна вспомнила по самым напыщенным манерам во время приема в тронной зале, но вот голос того, кто так отчаянно скрывал себя, так и остался не опознанным.
        - Нельзя же сказать, что она совсем была бесполезна, - в голосе из тени послышалась ирония. - Долгие годы эта, как вы называете, ненормальная приглядывала за Ольгердом, знала обо всех его делишках. К тому же женщина обладает весьма сильным магическим источником, при этом скрывая свои способности ото всех, в том числе и от бывшего военачальника.
        16.4
        - Мне плевать, чем она была полезна ранее! - принца стали раздражать доводы собеседника. - Эта дряхлая дура посмела меня переиграть! И это после того, как я ей помог, в свое время, скрыть истинную личность и возродить культ этой вашей мертвой богини.
        - Богини смерти! - сдержанно поправил принца человек в тени.
        Но, судя по всему, именно последнее замечание окончательно вывело красавца из себя. Он натягивал до предела перчатки на свои длинные пальцы, метался по крипте, ругался на некую невидимую незнакомку, которую винил в поспешности воплощения их планов, каждый миг висящих на волоске. А Ирэна по-прежнему стояла истуканом - ни руки, ни ноги так и не стали шевелиться. К тому же приходили в себя остальные девушки, однако, как и леди Сковитас, они не могли ни кричать, ни бежать отсюда, одни лишь блестящие от слез глаза испуганно метались из стороны в сторону. Правда северная принцесса, судя по всему, не теряла надежды освободить свое тело от оцепенения: от невероятных усилий и внутреннего напряжения ее лицо покрылось испариной.
        - Не стоит так мучить себя, моя дорогая Хельгарда, - ласково проговорил эльфийский принц, обращаясь к суровой северянке. - Сегодня я король этой ночи.
        Он осмотрел всех дев и добавил:
        - Самой длинной ночи. Наконец, пришла пора освободить мой народ от власти этих мерзких человечков. - принц исподлобья глянул на обмерших девушек, - Кто-то должен заплатить за годы нашего унижения и упадка…
        От таких слов, внутри Ирэны все похолодело. Только ей показалось, что она почти влюбилась в своего жениха, а он явно также к ней благоволил, как каким-то фанатикам пришло в голову похитить ее в самую длинную ночь, которую им - девушкам в этом подземелье - вряд ли дадут пережить. Из глаз теплыми ручейками по холодным щекам потекли слезы.
        Вот бы Легарт пришел и освободил ее. Как это бывает в старых сказках. Но в реальности такого не случится. Увы.
        - Итак, - эльфийский принц подвел некую невидимую черту своих темных мыслей.
        - Для проведения ритуала в моем распоряжении - четыре девы королевской крови.
        - Пять, ваше высочество! - поправил принца голос из тени. - Во избежание провала, вы сами решили подстраховаться.
        - Что ж! Очень хорошо! - констатировал эльфиец. - Пятая станет жертвой. В конце концов, чем сильнее кровь, тем действеннее таинство.
        - И вас не смущает, что одна из девушек ваша сестра?
        Принцесса Эурелия не в силах противостоять, сковавшей ее магии, стояла здесь же - рядом с другими девушками.
        - Ничего не поделаешь, - с притворным сожалением вздохнул эльфиец. - Великие дела требуют порой немалых жертв. В данном случае - жертва моей сестрицы будет не напрасной. В отношении ее я, по крайней мере, спокоен за чистоту крови!
        - Оп-пом-нись… - кое-как сумевшая хоть немного освободиться от магии Эратриэля, Эурелия постаралась воззвать к голосу совести своего обезумевшего брата.
        - С чего бы это? - прекрасные глаза зло сощурились и взор эльфийца устремился на сестру. - Ведь это не я додумался посвятить в наши тайны недостойных людишек! Ты пошла на сговор с кратковечными!
        - Н-не… я! - из глас эльфийки потекли такие же, как и у всех, человеческие слезы.
        - А кто?! Разве не ты сдала меня людям в обмен на собственную свободу?
        - О-отец! Это… был отец, Эратриэль!
        - Ты врешь!!! - глаза эльфийца округлились в диком безумии, теперь в них разлилась тьма. - Отец не мог так поступить со мною…
        - Мог! - принцесса все увереннее овладевала своей речью, лучше и лучше могла совладать с невероятной магической силой своего брата. - Твое безумие подтолкнуло его к этому… Он больше не желает войны. Нам некуда идти, Эратриэль, портал нас больше не пропустит. Нас попросту убьет! Мы слишком долго упивались своей силой. Но теперь наша магия ослабла, наш народ потерял возможность творить…
        - Замолчи!!! Как вы не понимаете с отцом… я так устал от этого человеческого мира. Мы словно заперты в темнице, из которой нет выхода.
        - И не будет, пока мы не вернем возможность созерцать, а не разрушать!
        - Невозможно сотворить что-то новое, не разрушив старое, Эурелия! Тебе этого не понять. Люди отняли у нас наше будущее, поэтому я разрушу их мир и построю на его осколках новый. Тот, в котором мы станем властелинами! Как в былые времена!
        - Брат, опомнись! Мы погибнем вместе с этим миром еще раньше, чем люди! Ведь именно мы создали этот мир когда-то, пустили в него корни нашего долголетия…
        - Вот и прекрасно! - принц расхохотался. - Сейчас мы это проверим.
        Он взмахнул рукой, и Эурелия осела безвольной куклой прямо у ног брата.
        - Может стоит прислушаться к ее словам, ваше высочество? - снова человек из тени дал о себе знать. - Что, если ваша сестра права? Моя повелительница многое отдала бы…
        - Заткнись! - огрызнулся безумный эльфиец. - Не тебе указывать, что мне делать! Ты всего лишь исполнитель! Ты желаешь получить власть на осколках своего королевства, а я хочу получить свободу.
        - Но вы рискуете уничтожить мой мир! - судя по тону говорившего, его такая перспектива нисколько не пугала. Наоборот, он забавлялся ситуацией, желая посмотреть, что же будет дальше.
        - Пора расставить всех девиц по местам, - стал отдавать распоряжения эльфиец. - Где мой источник магии, человек?
        - Он здесь, ваше высочество, - сумрачная тень рассеялась, открывая обширное пространство едва освещенной залы, в центральном своде которой мерцало холодным серебряным светом круглое окно. А прямо по середине этой каверны на зеркальном полу стояло четыре столба, с протянутыми от них цепями. На цепях висел странный резной короб. Луна отражалась в зеркале пола, от чего короб словно парил в голубоватом ореоле сияния. Чистый хрусталь был бы прекрасен, если бы не являлся тем, что он есть - гробом с лежащей в нем еще одной девушкой.
        - Хм! - скептически скривился принц. - Это то, что мне предлагает старая ведьма взамен той особы, которую я выбрал?
        - Разве вашему высочеству не все равно?
        - Не все равно - это верно. Меня беспокоит, что задумала эта карга? - принц приблизился к гробу и внимательно осмотрел его содержимое. - Почему я должен поддаваться чьим-то навязчивым уговорам? Кто это?
        - О! Я думаю ваше высочество будет в восторге!
        - С чего бы это? Этот источник я вижу впервые. Что в нем такого? Магия совсем не та!
        - Это источник магии смерти, - говоривший по-прежнему прятался в теки и не думал выходить даже к слабому свету из-под купола. - А еще - это истинная избранница короля Витгерда. По-моему, нет лучшей жертвы для таинства!
        - Тогда нечего медлить! Пора начинать! Я ждал этого момента пятьсот лет - это было слишком долгое ожидание даже для бессмертного…
        Глава 17
        Крик непроизвольно вырвался из груди от резкого преображения на лице бывшей вайделлы.
        Даже представить было страшно, кто все эти годы заботился о сиротах в обители Пречистой. А ведь она никогда ничем себя не проявляла. Или же… длительные ее походы в другие селения в одиночку, якобы для лечения людей. Но ведь никогда в округе не происходило ничего дурного. Вайдела Беата лечила крестьян, их детей, принимала роды…
        Только почему я решила, что раз моя наставница маг смерти, то она обязательно должна все умерщвлять на своем пути?
        Нет. здесь, что-то еще. Рядом с обителью были Неймальские леса с их болотами и вечно ненасытной нечистью. Вот где подпитывала свои силы вайдела. Искусно обманывала вайдила Фьерна? Вот тут, пожалуй, загадка. Неужели смогла очаровать одинокого старика? Вряд ли.
        Он сам все эти годы не спроста был нашим защитником! Наблюдал за ней…
        Знал, кто она!
        Голова резко закружилась, мир перевернулся, а я покачнулась, правда, устояла на ногах.
        - Что? - поинтересовалась наставница. - Зрелище, поди, вышло не слишком приятным?
        - Я… просто не могу свести концы с концами.
        - И чего тебе не хватает? - в голосе вайделы послышалась насмешка. - Разве я недостаточно тебе поведала?
        - Да, но… - мое лицо перекосило от гадкого жжения в груди. - Мне все равно не понять стремление к власти без желания совладать с собой, со своими страхами. Да и вы меньше всего вяжетесь с образом воплощенного зла.
        - Говорю же, ты совсем наивная… - как будто, обращаясь к самой себе, произнесла женщина.
        - Есть немного, - покаялась я перед бывшей наставницей.
        - Я никому не была нужна, - был дан мне тихий ответ. - To, что должно было гореть, только тлело внутри меня, слишком долго, чтобы не искалечить мне душу, не скрутить тугим узлом нежный росток души, столь ранимый. Я должна была стать сильнее. Знаешь, я ведь всех возненавидела. Особенно крепко ненавидела Герду Вардас, а заодно и ее подругу.
        Тут вайдела усмехнулась, осклабилась пожелтевшими зубами.
        - Да, моя дорогая, твою мать я тоже ненавидела! Уж слишком они не похожи были на других… такие отрешенные, словно не из этого мира. А я всю жизнь жила в плену собственного ужаса и тьмы. На все мои жалобы по поводу головных болей или ночных кошмаров от меня отмахивались, словно от назойливой мухи. Ведь у будущей королевы масса других забот. За испорченное платье меня могли не наказать, нет. Хоть мне и очень этого хотелось, ведь тогда бы все поняли мою беду, увидели мои страдания. Позже я осознала, что отец догадывался, но боялся. От того и запер меня здесь. А уж как стало удобно, когда Ковенойс полностью отошел эльфам… считай - проблема отпала сама собой.
        - Так как мне правильно вас называть теперь?
        - Называй как хочешь! Это больше не имеет значения, - пожала костлявыми плечами наставница. - Нам пора! Веселье уже начинается!
        Куда «пора» выяснять не стала. Зачем нервировать и без того взвинченную бывшую наставницу.
        В голове роилось столько мыслей, что казалось - они из ушей польются. Может оно и к лучшему было бы, если бы они вот так вырвались наружу галдящей птичьей стаей и не пришлось их все раскладывать по полочкам там - в голове.
        Но наставница, похоже вошла в раж перед предстоящим таинственным мероприятием, она, как истинная леди, хоть и бывшая, решила привести себя в порядок, да и меня заодно. И если она улыбалась торжествующе и зловеще, предвкушая что-то грандиозное, то мне не светило в грядущем ничего хорошего, от того и сопротивлялась как могла. Только моих сил было недостаточно, чтобы противостоять тому, кто пришел наставнице на помощь. Увидев под сползшим капюшоном похожие на кладку паучьих яиц язвы, занявшие пол-лица прислужника, я стала дергаться активнее.
        - Нет! Нет… нет… - кричала я, отбиваясь, кусаясь и выворачиваясь из рук слуги вайделы.
        - Ну и дикая кошка! - сетовал мой пленитель. - Та девица была попослушнее… что ли!
        - Ничего! - констатировала бывшая наставница. - Справишься!
        - Где ты ее откапала? - сокрушался прислужник, который был человеком, по крайней мере, большая его часть. В отличие от хозяйки, которая на человека походила все меньше и меньше, теряя не только былой лоск, но и само сходство с дочерями и сыновьями Энике.
        - Это дочь Инге…
        От неожиданности меня чуть не выронили. Хватка ослабла, и я решила этим воспользоваться. Но не тут-то было! Меня подвели слишком длинные растрепанные волосы, которые тугим жгутом стянули мне затылок, подчиняясь немилосердным цепким пальцам.
        - А ну, стой! - прикрикнул на меня мучитель, после чего обернулся к вайделе. - Ты что, утратила последние крохи разума?
        - Все идет, как и планировалось! - отмахнулась наставница.
        - Что планировалось? - пленитель поволок меня дальше по затхлому коридору. - Одно дело, та - никому не нужная бродяжка, а другое дело-эта…
        - Людя не бродяжка! - непроизвольно вырвалось у меня, и я дальше стала усиленно упираться ногами в неровный каменный пол.
        - Да веди ты ее уже скорее! - в раздражении воскликнула вайдела Беата.
        - Нет! Пожалуйста! - я понимала, что вряд ли мои мольбы возымеют отклик, но, хотя бы, потянуть время стоило. Обидно будет, угодив на ту сторону, осознавать, что потеряла жизнь даже ни разу по-настоящему не подравшись за себя. Я дернулась, пытаясь ударить противника по шее, хоть как-то причинить ему неприятности, вывести из равновесия.
        - Ты уверена, что это дочка Инге?
        Все же силы были не равны, и я проиграла бой. Слуга моей наставница пресек все мои выпады, скрутил мне руки.
        - Потерпи, Гинта, - не обращая никакого внимания на недовольство своего подопечного, «успокоила» меня вайдела. - Уже немного осталось.
        - За что?!. За что вы так с нами? Со мной… с Людей? Разве мы виновны хоть в чем-то перед вами?
        - Моя маленькая бедная девочка… - наставница остановилась и обернулась ко мне. - Не бойся! Я не дам тебя никому в обиду.
        С этими словами, вайдела погладила меня по щеке своей холодной шершавой рукой. От этой «ласки» по моей спине прошла холодная волна, сметая последние островки моего сопротивления. На душе стало спокойно, как в глубоком темном леднике у нас в обители.
        - Вот увидишь, - повторяла наставница. - Все образуется.
        И я, почему-то поверила…
        Я потеряла всякий интерес к тому, что происходило вокруг. Мимо меня, словно в тумане, проплывали какие-то коридоры и крипты. Я не знала где мы, и куда идем. А потом оказалась пред зеркалом.
        - Зря ты притащила ее сюда! - сокрушался слуга. - Накликает она беду на наши головы.
        - Я тебя больше не держу, Кристо, - спокойно и совершенно серьезно произнесла женщина. - Ты сослужил мне добрую службу. Теперь ты можешь быть свободен.
        С этими словами вайдела исчезла из поля моего зрения, правда ненадолго.
        - Почему вы, и правда, не уйдете? - отважилась я спросить у этого самого Кристо, пока он крепко привязывал мне руки к подлокотникам старого резного кресла.
        - А ты бы, ушла? - был мне ответ.
        - Не знаю, - пожала плечами. - Зависело бы от обстоятельств.
        - Вот и у меня обстоятельства, - мрачно пояснил Кристо, проверяя крепость моих уз. - Присутствие рядом с ней изменило меня, ты сама видела. Но она моя сестра… хоть и не единокровная. Не тебе решать за меня, и не ей. Я сам выбираю свою участь, хоть и знаю, что ничем хорошим для меня оно не закончится, тем более что ты здесь.
        - П-почему? - меня побудило спросить не столько вновь проснувшееся любопытство, но скорее слабая надежда на то, что он одумается и отпустит меня.
        - Потому что ты - дочь Инге.
        И что в этом такого?
        - Чтобы не случилось, - серьезно произнес Кристоф, глядя на меня. - Знай, доля сестры была ужасна. Не стоит ее винить во всех смертных грехах. За душевным увечьем Риджите стоит не только отец с братом, но и король Удвиг.
        - Ри-и… джи-и… те…
        Знакомое имя, словно эхо, многократно слетало с моих губ.
        Я ведь могла догадаться о ней? Но в такие минуты и память, и мышление сильно отказывают. А ответ-то лежал на поверхности.
        Теперь все встало на свои места, окатив разум едким варевом осознания.
        Ну я и дура!..
        17.2
        Нет. Я догадывалась. Или понимала, но как-то подсознательно. Потому что в реальность этого было сложно поверить. Я ведь не знала, кто такая Риджите. Услышала о ней только при дворе. А ведь о ней и правда забыли. Совсем. Память о бывшей невесте Удвига, как будто стерли. И понятно теперь, почему ее так унижало это забвение. У Риджите не было ни детства, ни девичей юности, ни простой человеческой радости. Ее всю жизнь заставляли быть кем-то, не озаботившись поинтересоваться у нее, кем была она сама.
        Какая-то жизнь без жизни получается.
        А потом, когда использовать Риджите по назначению не получилось, ее, словно сломанную игрушку, выбросили вон и забыли. Как это предсказуемо для знати и владетелей высоких домов.
        Теперь понимаю, почему ей так легко удалось обмануть вайдила Фьерна. Риджите заботилась о нас - девушках, в первую очередь, создавая видимость благородного обаяния и всеобъемлющей любви. Это давалось ей легко, так как она прекрасно понимала, чего недостает сиротам, отверженным. Если старый жрец о чем-то и догадался, то он решил унести эту тайну в могилу. Или же, зная о его любви к шифрам и загадкам, оставил некое тайное послание.
        И все же вайдела Беата была мне, в некой мере, матерью. Именно они с вайдилом воспитывали меня такой, какая я есть сегодня.
        Тело отказывалось слушаться. Кристо не надо было даже связывать меня, все равно, я сидела безвольной куклой, и смотрела в зеркало. Из него на меня глядела с отсутствующим взглядом потрепанная рыжеволосая девица: лицо безучастное, безвольное, бледное. Неужели это одно из тех живых зеркал, о котором говорил эльфийский принц? В это верилось с трудом, и все же…
        - В твоей голове слишком много ненужных мыслей, дорогая, - вкрадчиво произнесла, не известно откуда появившаяся, вайдела. - Тебе нужно немного расслабиться, отдохнуть.
        С этими словами она провело по моим растрепавшимся волосам костяным гребнем. И на минуту мне, как будто, стало очень хорошо, легче задышалось, и груз прошедших дней и забот схлынул с души. Образы прошлого проплывали перед глазами и растворялись в зеркале, в которое я так самозабвенно смотрелась, и уже не видела себя. Зато оттуда на меня смотрела темноволосая девушка…
        Она звала и показывала на залу, в которой на зеркальном полу расположились в неровном круге все избранницы короля Витгерда. А прямо в центре девичьего ковена висел хрустальный гроб, в котором лежала Людя.
        Девушки не обращали ни на что внимания, находясь, видимо, в бессознательном состоянии - простоволосые, в одних ночных сорочках, казалось, их вытащили прямо из постелей. Движения дев были механичны и скованны, если бы не открытые глаза, можно было подумать, что они спят.
        Невесты превратились в участниц ритуала, которым заправлял эльфийский принц.
        - Скоро все закончится, - будто бы издалека до меня доносился голос наставницы.
        - Скоро все встанет на свои места…
        Она перебирала пряди на моей голове, и только сейчас я поняла, что так же, как и девы по ту сторону зеркала, не могу пошевелиться по своему желанию. Казалось, я вижу сон с открытыми глазами. А Риджите запела колыбельную. Ту, которую мне мама пела в детстве. И откуда она только знала…
        Из зеркала ко мне потянулась тонкая женская рука и тронула меня за запястье.
        - Проснись, дочь Инге… - прошептал едва уловимый голос. - Слышишь меня? Проснись…
        Я бы закричала от ужаса, будь у меня силы, но сил и хоть каких-то шевелений внутреннего сопротивления не было. Я стала безвольной куклой в чужих руках. Только и могла, что таращиться на зовущую меня из зеркала незнакомку.
        - Безумная Риджите воплотит свои мечты, если ты не станешь ей сопротивляться,
        - продолжала обеспокоенно шептать дева.
        Только мое тело не желала мне повиноваться, а сладость сна казалась все более заманчивой.
        - Смотри же, - опять она показала дев. - Еще немного, и глупый эльф, повинуясь собственному невежеству, откроет врата в Навь… все девушки погибнут. Станут пищей для свиты Гильтине. Еще чуть-чуть… и наступит вечная тьма над миром, потому что в нем станет править смерть. А безумная Риджите будет танцевать на костях своих жертв… заполучив твое тело и уничтожив душу.
        И зачем вайделе Беате мое тело? Я ведь ничего дурного ей не сделала.
        - Пламя! - будто бы меня услышав, воскликнула дева. - Ей нужно твое пламя. Так она станет равной по силе своей госпоже, которой присягнула когда-то…
        Мысли совсем запутались… какая госпожа, о чем вообще идет речь? Зачем кому-то нужно пламя? Хотя, если подумать, здесь было довольно прохладно.
        - Все, кто дорог тебе погибнут… очнись…
        Я, наверное, слишком далеко ушла за грань, которая отличает сон от яви. Потому что мне не было никакого дела до чьей-либо смерти. Пока я не вспомнила девушку, которая звала меня. Это она снилась мне когда-то. Тогда она пела песню маленькому мальчику. Именно эту песню потом пела мне мама, а сейчас напевала на мое ухо… Риджите.
        Меня вышвырнуло из оцепенения так резко, что опомнилась я только тогда, когда сжимала сухопарое запястье бывшей наставнице.
        - Откуда… - мои пальцы впились ей в руку с новой силой. - Откуда… вам известна эта… колыбельная?
        Вайдела попыталась вырвать руку, но не тут-то было.
        - Пусти… Гинтаре! - шипела старуха. - Эту песню знают все…
        Лицо мое, из-за резкого пробуждения, покрылось холодным бисером пота, голова кружилась, а желудок жаждал освобождения от накопившейся желчи. В нос ударил запах пережженной бичевы. Но рука как будто жила своей жизнью, и хватка ее даже не думала слабеть.
        - Вы лжете! - воскликнула я, снедаемая обидой и злостью на саму себя. - Эту колыбельную не могли знать все!
        Не могли, потому что ее сочинили мама со своей подругой, чтобы петь маленьким сестре и брату Герды.
        Ах! Как много крошечных моментов из детства не смогла я связать в единый узор. А ведь все лежало на поверхности.
        В памяти, не к месту, всплыл умирающий Уго Дардас, и его слова острым лезвием вонзились в душу: «Инге… знала…она у-уз-зна-ла е-е…».
        Моя мать умерла потому, что кого-то встретила и узнала.
        - Это тебя она узнала, так ведь? - я со злостью отбросила руку старой ведьмы. - Ты убила ее… ты!
        - Погоди, - взмолилась старуха, в которую за годы испытаний и занятий запретной магией, превратилась Риджите. - Ты не так все поняла.
        - Как же! Это ты убила Герду Вардас, а душу поместила в это зеркало… ты и маму убила!
        - Выслушай меня, глупая девчонка’
        - Я слишком много слушала… так много, что чуть было не стала вместилищем вашей сущности, не так ли?!
        - Ты не понимаешь…
        - Мама вас узнала! Тогда, много лет назад, вы явились в столицу, но мама встретила вас и узнала…
        - Верно! Но… прошу, - взмолилась Риджите. - Вернись на место. Сядь…
        - Что? - на душе сделалось муторно и горько. - Надеетесь еще заманить меня и сделать своей куклой.
        - Нет… - наставницу скрутило спазмом, она упала на каменный пол почти без сил, схватившись обожженным запястьем за платье на груди. - Я не сделаю тебе зла… возьми… забери силу.
        - Очередная гадостная ложь… - слезы сдавили горло. - Я так вам верила… так любила вас’ Как маму…
        - Я тоже… Гинта, тоже тебя очень… люблю…
        Вайдела все же дотянулась до моей руки и схватилась за нее холодными сухими пальцами, на столько тонкими, что казалось, кожу оплели тонкие лозовые прутья. Но больше всего поразило лицо наставницы - из ее почти подернутых черной пеленой безжизненных глаз текли живые человеческие слезы.
        - Я совершила слишком много зла… но тебя любила по-настоящему. Ты изменила мою жизнь, потому что тогда, в тебе - маленькой, забытой, покинутой всеми и преданной - я увидела себя! Ты не стала ни злой, ни жестокой. А ведь мне хотелось, чтобы ты так же ненавидела, так же погрузилась с головой в тьму всепожирающего гнева. Ведь те, кто заставил тебя страдать - были твоими родными, как и у меня! - моя бывшая наставница на мгновение задохнулась, не в силах сдержать раздирающих ее чувств. - Но время расставило все на свои места. Дочь моего врага - стала моим дорогим… ребенком, которого у меня никогда не было. Хочу, чтобы ты знала! Это я лишила жизни Герду Вардас! Но я не убивала твою мать…
        Наверно, я осталась такой же глупой и наивной, если, не ведая себя, упала на колени на каменный пол, подхватив на руки тело умирающей Риджите Дардас.
        - Забери силу, Гинтаре… она меня не убивает, но делает никчемной калекой. Я совершила слишком много зла… но позволь мне искупить свою вину немного… Возьми силу… останови принца… останови ненасытного эльфа…
        17.3
        Эратриэль упивался часом своего торжества, упивался ощущением, идущей ему в руки, силы. Он чувствовал, что осталось совсем немного, что вот-вот наступит этот долгожданный момент, и придет освобождение. Жизнь в этом мире стала невыносимым заточением. Слишком долгим, чтобы безумие всепожирающего страха обошло его стороной.
        Его сообщник сбежал. Ну и пусть. Жалкий человечишка! Разве он мог понять стремление Эратриэля к свободе.
        Тем более, все уже было готово. Девы стояли на своих местах, оставалось только произнести заветные слова и пустить немного собственной крови. Он слишком долго к этому готовился, слова заклятия он заучил наизусть, как кодекс своего рода, ошибки быть не могло.
        Принц вошел в центр круга, приблизился к парящей платформе из хрусталя и занес руку, чтобы сдвинуть крышку гроба - необходимо было добраться до девицы, лежащей внутри.
        - Опомнись брат! - неожиданно на руке Эратриэля повисла эльфийская принцесса.
        - Не твори зло…
        - Да, чтоб тебя! - принц попытался стряхнуть назойливую Эурелию, от негодования лицо его затряслось и перекосилось. - Где этот лентяй… как его там…
        - Иди… - Эратриэль, вкладывая в голос известную ему силу внушения, обратился к сестре, которая едва стояла на ногах, но непреклонно держалась перед ним, вцепившись в рукав его куртки. - Ты должна быть на своем месте!
        - Прошу… отец не давал благословения на это.
        - Мне нет никакого дела до отца, как, впрочем, и до его благословения! Что благого мы несли иным мирам и существам? И должны ли мы вообще сворачивать с пути, написанным для нас богами? Почему я должен плевать на свои интересы только в угоду тому, что наш король решил, будто бы с людьми можно разделить, положенное только нам, могущество. Какая глупость!
        Лицо принца скривилось от отвращения.
        - Я достаточно пожил среди этих никчемных червей, растратив на это все свои силы!
        - Но из этого мира… нет больше выхода! - Эурелия еще надеялась образумить брата, в ее глазах, полных боли, застыли слезы отчаяния.
        - Нет! - некогда прекрасные, глаза эльфийца округлились и почернели, подобно обсидиановым шарам. - Выход всегда есть… пусть даже Навь треснет и на наши головы прольется священный огонь!..
        Наконец-таки ему удалось оторвать от себя руки сестры.
        - Это все люди виноваты! Это они запечатали нас здесь..
        Принц поволок ослабевшую сестру на ее место в ритуальном круге, но краем глаза заметил, что остальные девицы перестали плавно двигаться, подергивая руками и ногами, словно сопротивляясь, окутавшему их, мороку.
        - Где это недобитый полусгнивший холоп? - произнес вслух, обращаясь скорее всего самому себе Эратрэль. - Чтоб его… Кристо! Кри-исто-о!
        - Вы звали, ваше высочество? - слуга появился неожиданно, но все же он пришел на зов незамедлительно.
        Принц от злости толкнул в руки слуги Эурелию.
        - Позаботься о них, немедленно!
        - Но разве морок рассеялся? - на изуродованном лице прислужника проступило недоумение. - Я хорошо поработал с ними, вы же видели!
        - Ты что, за идиота меня принимаешь?! - Эратриэль был сильно разозлен. - Посмотри на них! Они вот-вот сорвутся и побегут!
        Схватив Кристо за грудки, принц приблизил к нему лицо и зло прошептал:
        - Ты мне все дело испортил! Если не уладишь проблему сейчас, сам станешь жертвой.
        - Полегче, ваше высочество, - очень спокойно произнес прислужник и выдернул свое одеяние из рук безумного эльфийца. - Девушки не должны были прийти в себя.
        - Но они пришли! - Эратриэль окончательно вышел из себя.
        - Значит магия, которая их держит, ослабела…
        - Хватит болтовни! - принц надрезал запястье и занес руку над спящей в ларце, - Пусть все катиться в Навь! Я довершу начатое…
        Глаза его закрылись, а губы дрогнули, произнося первые слова, которым суждено стать началом конца…
        В подземелье грянул гром и сверкнула молния. Цепкие разряды синими трещинами побежали по камням. Пол дрогнул под ногами Эратриэля, и тонкая струйка крови лишь окрасила прозрачную льдистую хрустальную стенку в алый цвет.
        - Довольно! - раздался громкий голос. Ударившись о стены, он поднялся к самому своду.
        Эльфиец не веря своим ушам, медленно повернулся.
        - Что ты здесь делаешь? - принц сгорбился и попятился, весь его запал словно сошел на нет.
        - To, что должен - пытаюсь остановить тебя, сын!
        Посреди зала стоял эльфийский король вместе с Витгердом и Тристаном.
        - Как интересно, - вдруг улыбнулся Эратриэль. - Столько королей пожаловало в наше скромное убежище. Жаль, что не ничего не готово к должному приему!
        Принц издевательски поклонился.
        - Добро пожаловать, ваши величества! Не могу сказать, что рад вас видеть, но все же приятно узнать, что мои добрые начинания не остались незамеченными.
        - Так вот как называются убийства и темные ритуалы с жертвоприношениями? - в зале появился Вардас. И вообще, подземелье неожиданно наполнилось невесть откуда взявшимися стражниками и рыцарями так, что места будто совсем не стало.
        - O, канцлер собственной персоной! - на безумном лице Эратриэля расплылась издевательская улыбка. - Явились спасать прекрасных дев и явить всем благородство своей натуры. Решили героем себя выставить? Что ж, сожалею, но вы опоздали!
        - Гинтаре… - на лице Майло отразилось недоверие. Он судорожно обернулся и бросился к кругу с девушками.
        - Это не она, - констатировал Эмбро Сарф, глядя на содержимое причудливой хрустальной конструкции. - Среди остальных девушек ее тоже нет.
        - Быть такого не может! - возмущенно произнес лорд Браггитас, ведя за руку, еще до конца не пришедшую в себя, Ирэну. - Все девушки здесь, значит и Гинта должна быть среди них.
        - Но ее нет, - твердо молвил лорд Сарф. - А лежащая в гробу девушка - не моя дочь. Из-за того, что Гинтаре пропала раньше, была вероятность, что ее сделают вместилищем для Гильтине, но мы ошибались.
        Эмбро пытливо посмотрел на Майло.
        - Ты знаешь, кто она?
        Канцлер присмотрелся к лежащей в гробу деве. Под прозрачной крышкой виднелось бледное лицо и совершенно обесцвеченные волосы.
        - Это… подруга Гинты, - обреченно проговорил канцлер. - Которую она искала.
        Лорду Вардасу стало дурно из-за замкнувшихся в петлю собственных чувствах, и все же, его душило разочарование со смесью какой-то зарождающейся обиды. Он так надеялся на лучшее. Но это было бы слишком легко и неправдоподобно. Лауме никогда не была к нему слишком благосклонна, по своей прихоти сплетая нити его судьбы уж слишком причудливо и витиевато. Вот и сейчас - выручить и спасти от смертельной опасности Гинтаре так просто не вышло.
        Нет, Майло не верил, что будет легко, ожидая нападения темных сил. Но тут они успели благодаря эльфийскому королю, вовремя пришедшему на помощь. Ощущение впорхнувшей в ладони удачи было преждевременным. Отчаяние от проигрыша стало оглушительным.
        17.4
        Но долго предаваться отчаянию не получилось.
        Под ногами, что-то хрустнуло. На зеркальном полу, прямо под висящим гробом, звездой в разные стороны стали быстро расходиться змеящиеся трещины.
        - Неужели, вы решили, что уже все закончилось? - неожиданно подал голос, притихший было, принц. - Все только начинается, ибо кровь моя пролита на зеркало мироздания.
        - Сын… как ты мог? - Вириаль - эльфийский король обреченно опустил взор. - Сотворенный тобою Великий разлом, который так долго искал наш народ не откроет проход не в новый мир, Эратриэль, этот портал приведет не к следующему на нашем пути плану, он подтолкнет всех нас к концу мироздания.
        - Куда бы он не привел, - надменно заявил принц. - Я стану, наконец-то, свободным от вас всех!
        - В Нави? - Эмбро Сарф вопросительно поднял брови.
        - О чем он? - на лице Эрариэля отразилась растерянность, эльфиец вопрошающе посмотрел на своего отца.
        - Как ты думаешь, почему мы оставались здесь так долго? - Вириаль приблизился к сыну и воззрился на него сверху вниз.
        - Потому что этот смрадный народец умудрился провести ритуал и запечатать нас здесь, - криво усмехнулся принц. - Только вы сами помните, что это была за история?
        Эратриэль стремительно подошел к королю Витгерду, воздев свой длинный палец к своду.
        - Вряд ли! Ведь это было так давно, и время стерло из вашей памяти правду. Не так ли?
        Зеркало под ногами надсадно потрескивало, как уставший весенний лед на реке.
        - Надо отойти к стене! - воскликнул Брагитас. - Сойдите все с этого йодасова стекла!
        - Какую правду, ваше высочество? - Витгерд не отвел глаз от безумного эльфийского принца. - Вы хотите нам поведать о том, как пять столетий назад короли Латгелии, Ивелесса и Дагендолла обратились к самим отступникам за помощью? - юный король усмехнулся. - Ведь только гильтинийцам удалось разгадать ваши ритуалы, они и до этого обладали запретными знаниями, не стыдились проводить опыты над людьми, бесчеловечные и беспринципные по своей природе. Наверное, это и правда было связано с тем, что их покровительницей была сама Гильтине - смерть, чья черная длань висит над каждым смертным с момента его рождения.
        - Смотрю, латгельский монарший бастард научился читать древние рукописи, - если и хотел Эратриэль как-то задеть Витгерда, то эта попытка оказалась безуспешной. Молодой король привык к таким насмешкам. Только вот окружающие вельможи и иные правители, ставшие свидетелями его деяний, давно над ним не смеялись. Очень давно.
        - И не только читать, Эратриэль.
        С лица эльфийца сползла злая ухмылка.
        - Вы ведь позаботились о том, чтобы все уничтожить, не так ли?
        - Наши предки возможно и старались стереть из памяти то время, - ответил Витгерд. - Но рукописи, как не старайся, не горят. Или горят, но не все, и кое-что сохранилось. В любом случае, мы потратили достаточно времени, чтобы найти необходимые источники.
        - У вас ничего не получится! - воскликнул эльфийский принц.
        - Как, впрочем, и у вас, ваше высочество. А сейчас, отойдите в сторону, пока вас по вашей собственной глупости не утащило во тьму и холод навьих чертогов.
        - Почувствовал могущество, а, смертный? Считаешь, что все понял?
        - Эратриэль!.. - эльфийский король вытянулся в струну, от чего показалось, что плечи его вот-вот коснуться потолка. Голос его громовым эхом отозвался по всему подземелью.
        Витгерд же остался спокоен и непоколебим:
        - Нет, не считаю, но кое чем все же вас удивлю!
        Жизнь медленно покидала измученное годами страданий и самоистязаний тело наставницы. Мое же время словно остановилось. Я так и осталась сидеть на холодном и влажном полу, ощущая всем телом легкую дрожь гладкой поверхности под собой.
        - Нет! - из оцепенения вывел полный отчаяния возглас прислужника Кристо. - Только не это! Мы… так долго к этому шли!
        Он бросился к ослабевшей Риджите.
        - Зачем ты делаешь это?
        - Так будет… правильнее, - Кристо взял протянутую ему иссохшую руку. - Уходи, Кристо, забирай с собой Гинтаре и уходите. Этого безумца уже не остановить.
        - Но мы так долго об этом мечтали, - мне показалось или возглас у слуги дрогнул.
        - И все оказалось ошибкой… так много затрачено сил… так много упущено времени. Я обманула себя, обманула тебя. Но реальность не обманешь - она пришла расплатиться со мной сполна. Это мой долг, не ваш!
        Последние слова она выкрикнула надрывным голосом, а потом обессилев затихла. Кристо поспешно выпрямился и схватив меня за запястье поволок к выходу.
        Подземелье встряхнуло, и внутри у меня все обмерло. Что, если нас сейчас накроет камнем, и мы окажемся навечно погребенными здесь - в холоде и тьме. Но покидать это место я не собиралась ни в коем случае. Еще не все тайны были поведаны, слишком мало было сказано. От излишней прыти слуги нога моя подвернулась, и я упала на колени.
        - Не бойся, - обратился Кристо ко мне. - Эти стены выстояли даже тогда, когда у Риджите пробудилась сила.
        Однако, подумав немного, добавил:
        - Но времени, похоже, у нас совсем не осталось. Сумасшедший эльфиец вот-вот откроет портал в Навь. Сомневаюсь, что это закончится чем-то хорошим! Чистому источнику не место рядом с вечной тьмой.
        - Но для чего вам все это было нужно? - наконец-то мой голос прорезался. - Зачем вы начали все это?
        - Разве можно так просто ответить - зачем да почему? - судя по интонации он, не таясь, горько усмехнулся. - После того, как она выжгла здесь почти все пристанище болезных душ, она, и правда, хотела тишины и покоя, но потом ее нашел один человек, которого она знала. Именно он привел эльфийца к ней и стал изводить, подначивать госпожу.
        - Чем?
        - Риджите совершила глупость, - Кристо присел рядом со мной и с нежностью посмотрел на свою госпожу. - Освоившись со своею силой, она все же сумела найти свою соперницу…
        - Она убила Герду Вардас! - и ведь догадывалась же. Только полное осознание все равно причинило нестерпимую боль.
        - Наверное в тот момент в хозяйке еще не унялась, разъедающая сердце, обида, - стал оправдываться Кристо. - Но к тому времени семью той женщины - Герды - убили, новорожденный ребенок не принес ей внутреннего освобождения от тяжкой потери… в общем, она покончила с собой. Все, что смогла сделать Риджите - это поместить беспокойную душу в это старое зеркало.
        Слуга кивнул в сторону артефакта, в котором мне явились странные видения.
        - Иногда они даже общались. Не знаю, о чем они вели свои беседы, так что не смотри на меня пытливо.
        - А мою… маму… - сердце замерло в ожидании ответа. - Кто убил мою мать?
        Но откуда-то из застенков раздался крик, Кристо встрепенулся.
        - Проклятый эльф! - слуга разнервничался, было видно, что госпожу он покидать не желает. - Как можно было забыть об этом сумасшедшем глупце!
        - Иди… к нему, - слабый голос обессилевшей наставницы несомненно обращался к Кристо. - Задержи его еще… немного.
        Нехотя прислужник повиновался. А наставница устремила на меня угасающий взор из-под налипших на лоб седых прядей.
        - Если ты выполнишь мою просьбу, - тихо, но, неожиданно, твердо произнесла она.
        - Я назову тебе имя того, кто убил Инге… того, кто стоит за всем этим кошмаром…
        Глава 18
        Из подземелья надо было срочно вывести девушек, но порталы схлопнулись, а попытки открыть новые не возымели успеха. Эльфийский король озадаченно ходил вокруг Вардаса, поводя кристаллом на серебряной цепочке над каменными плитами, где мгновение назад горели желтым пламенем колдовские прорехи в пространстве. Ну, если даже умудренный древними знаниями эльф в замешательстве - значит дело серьезное.
        Среди, приходящих в себя девушек, началась суматоха. Больше всего беспорядок вносили мейгирская княжна и каганатская принцесса - они не давались никому в руки и не желали стоять спокойно у стен, пока дон Лоренцо безуспешно пытался успокоить разнуздавшихся девиц. Запущенный ритуал смертельного круга, будто бы стягивал всю магию из окружающего пространства в трещины на зеркальном полу. А несостоявшиеся невесты распространяли вокруг себя волны паники, не забывая поддевать друг друга.
        - Я хочу домой! - расплакалась ясноликая Илдиз али Юсуф. - Больше не желаю становится женой Витгерда… и вообще - это была батюшкина затея, пусть он и отдувается!
        - Тогда становись женой одного из моих братьев, - неожиданно смело заявила с виду такая хрупкая Эрден.
        - Не находишь, что для сватовства не подходящее время? - отвлеклась от рыданий принцесса Иманского каганата. - Или мне прямо здесь всех их взять в законные мужья?
        - Наслаждайся моментом, когда тебе еще доведется побывать в таких роскошных хоромах? Ну, если выберемся, то больше ты вот в такое место не попадешь точно! - констатировала дрожащая всем телом княжна. - Влачить всю жизнь в чистом поле, да под открытым небом. И так - до конца дней своих!
        - Что? - захлопала глазами Илдиз. - Что в этом плохого-то?
        - Ага! Как побирушка, скитаясь с места на место, сидеть на коне, спать под конем, самое изысканное питье - конское молоко!
        - Кобылье, попрошу заметить! Да Лучше под открытым небом и верхом на коне, чем вот так быть замурованной в этом гадком подвале!
        И принцесса разрыдалась с новой силой.
        Лукреция Дардас, придя в себя, и вовсе заметалась по подземелью в истерике.
        - Это специально все подстроили! Мой бедный отец… его убили, чтобы добраться до меня!
        To, что помимо ее в подземелье была уйма народа, девушку не особо беспокоило.
        - Хватит уже орать! - грубо ее оборвала Хельгарда. - А то от визга голова болеть начала.
        - Что… - Лукреция даже остановилась от такого непочтения к себе.
        - To! Бегаешь тут, визжишь как резанная! - суровая принцесса кивнула на пол. - Посмотри лучше себе под ноги. Скоро все окажемся в компании твоего безвременно почившего батюшки.
        - Да… как ты смеешь! - Лукреция задохнулась от возмущения. - Мой батюшка…
        - Был съеден диким кабаном! - ядовито заметила Девонна - принцесса из Ивелесса. - Это так люди говорили, межу прочим!
        - Леди! - Ивелесский король решил, что теперь самое время и ему обратить внимание прекрасных дев на свою скромную персону. - Прошу вас всех сохранять спокойствие. Хочу заметить, что все обязательно закончится, главное, не терять присутствие духа.
        - Иди и не теряй присутствие своего духа в другом месте! - огрызнулась Хельгарда. - И без тебя тошно, а с твоим духом совсем невмоготу стало.
        - Хельга! - встрепенулся златовласый король. - Я… хотел поддержать тебя! А ты как всегда…
        - Не нагнетай! Твоя помощь вечно боком вылезает. особенно в тех местах, где не нужно, - северная красавица весомо хмыкнула и, совсем не изящно, повела плечом. - Небось ваши ивелесские лапы пригрели того эльфийского болвана. что теперь всю эту муть затеял. А приличным людям расхлебывать.
        - Да я тут вообще не при чем! - похоже, разговор с Хельгардой пошел совсем не так, как того желал сам Тристан. - Я хочу оказать тебе помощь!
        - Это же какую? - то ли всерьез. то ли в шутку. северянка испуганно округлила глаза. - Иди вон лучше - окажи несчастной истеричной леди Лукреции помощь и поддержку. Вы с ней невероятно похожи.
        - Не будь ханжой! Я притащился в этот жуткий подвал только за тобой. Без тебя я отсюда не уйду.
        - Тристан! - тут уже не выдержала Девонна. - Ты чего унижаешься перед этой грубиянкой?! Она тебя ни в грош не ставит!
        - Это тебя не касается. сестра, - ивелесский король в сторону близкой родственницы даже не обернулся.
        - Что?! - принцесса даже взвизгнула от негодования. - Одним богам известно, что я пережила, когда эта ненормальная тебя покалечила! А ты еще и распускаешь перед ней сопли!
        Несчастная дева даже разрыдалась, чем несказанно обескуражила брата и его избранницу.
        - Девонна, послушай, - на этот раз Тристан осторожно, но ласково погладил сестру по волосам. - Я понимаю твои переживания, но… я был сильно виноват перед Хельгой и не понимал самого важного…
        - А что теперь изменилось? - девушка продолжала плакать, размазывая слезы по лицу.
        - Действительно, - поддержала ее Хельгарда, уперев руки в бока и строго посмотрев на Тристана. - Что изменилось?
        Но заговорить ивелесскому королю не дал сильный треск под ногами и громкое покашливание дона Лоренцо:
        - Я понимаю невероятную важность сего разговора, ваше величество, но портал наконец-таки открылся, правда не тот, на который мы рассчитывали. Поэтому придется прибегнуть к тем самым крайним мерам, которые обеспечивает ваша сторона.
        - Вот видите, как все обернулось? - высокомерно заметил ивелесское величество. - Все так, как я и говорил! А ваши власти еще и сопротивлялись, стоит ли строить дополнительные порталы.
        - Знаешь, Тристан? - Хельгарда поднесла свой кулак к красивому королевскому лицу. - Если ты опять пустишься в свои самовлюбленные стенания, я приложу тебя лбом об ту странную конструкцию в середине зала. Думаю, замурованная в ней девица еще и спасибо мне скажет!
        И со словами: «А ну-ка нас всех спасай!» - северянка не слабо пихнула короля в плечо.
        Тристан тут же достал из-под дублета свой кристалл концентрации выхода и портал неожиданно быстро был выстроен прямо в королевские апартаменты ивелесского дворца, где людей уже ожидали служители темной Брексты во главе с Генрихом Лотроком.
        18.2
        - Неужели вы надеялись, что ваша выходка, так просто сойдет вам с рук? - Эмбро Сарф смерил ошарашенного Эратриэля своими страшными желтыми глазами.
        - Нет… - принц не верил своим глазам - сверху до низу он был окутан клубящейся плотными кольцами тенью, которая сдерживала любое его движение. - Вы… не можете…
        - Слишком самоуверенно было с вашей стороны, полагать будто вы обойдетесь малой кровью, - Витгерд направился в сторону хрустального гроба, который колыхался, позвякивая стальными цепями прямо над разверзающейся бездной. Кусок каменной кладки пола отломился и канул во тьму.
        - To, что в центр ритуального круга поместили именно эту девушку, - продолжал задумчиво рассуждать молодой король. - Сделано не просто так. Не правда ли, ваше высочество?
        - Да будьте вы все прокляты! - Эратриэль брызгал слюной, дергаясь и выламывая. Непонятно было, отчаяние ли или простая блажь толкнули Эратриэля изречь такую фразу, было очевидно одно - его дело, его мечта потерпела крах. - Смертные черви, только потому что вы такие верткие и скользкие, вам удается вывернуться из пальцев своей судьбы! Ненавижу…
        - Почему ты злишься, сын? - к эльфийскому принцу приблизился его отец.
        - Открыв портал в Навь, ты бы ничего не добился. Смотри!
        Вириэль указал на разлом в центре зала. Там - в зияющей ране мироздания, виднелась одна лишь тьма. Из разлома веяло холодом погребальной ямы и смертью, а еще полной безысходностью, которая, казалось, вытягивает из души весь свет, не оставляя шанса на счастье.
        - Разве это то, чего ты хотел? - король опасливо приблизился к зияющей гнойной ране в реальности. Узрев смертоносную пустоту, Вириэль поднял руки и направил в центр мощный поток магии, но тьма отторгла неведомую ей силу, от чего эльфийца, обладающего силой древней крови, отбросило на несколько метров.
        - К этому ты стремился?! Это путь бессмертия для нашего рода? - король без труда поднялся на ноги, но в голосе слышалось неприкрытой разочарование: то ли своей силой, то ли… своим наследным отпрыском. - Твоя ненависть так велика, что ты готов уничтожить и свой народ тоже? Все твои помыслы затуманены слепой самонадеянностью и уверенностью в собственной непогрешимости! Ты не станешь наследником моей короны!
        - А разве у тебя есть корона, дорогой отец? - насмешливо заметил принц, оставив попытку вырваться из объятий тени. - Это не о той ли железяке идет речь, которую ты натягиваешь на голову с важным видом, встречая человеческих гостей?
        Эратриэль расхохотался.
        - Тогда спешу тебя огорчить, эта подделка мне не нужна! Истинную свою корону, освещавшей нам путь в межмирье, ты утратил, много веков назад!
        - Вам всем надлежит покинуть это место! - воскликнул Витгерд, обращаясь, к оставшимся в подземелье, людям. - Пока портал в Ивелесс еще держится, лорд Сарф, уведите эльфийцев отсюда!
        Бесстрастный Эмбро Сарф внимательно посмотрел на молодого короля Латгелии, а затем спокойно произнес:
        - Я более чем уверен, что вы справитесь в одиночку, ваше величество, но я так и не нашел свою дочь! Да и наш святой долг - защитить вас, во что бы то не стало.
        - О! Ты ее и не найдешь! - похоже, только злорадство помогало Эратриэлю сохранять присутствие духа.
        - Я согласен с лордом Сарфом, ваше величество! - Легарт вернулся от портала в Ивелесс один, доверив свою невесту дону Лоренцо. - Надо бы допросить этого безумного, чтобы узнать, где Гинта, и кто был его сообщником!
        С этими словами лорд Браггитас схватил принца за воротник и как следует встряхнул.
        - Полегче! - возмутился Эратриэль. - Грубый человечишка. я тебе не мешок с вашими тухлыми овощами!
        - Ты, именно мешок, но с чем именно, я тебе говорить не стану! - Легарту было все равно, что про него подумает даже монарх Анориона. - Мне нужно знать имя твоего…
        Подземелье изрядно встряхнуло, разметав присутствующих в разные стороны. С потолка посыпались куски известки. Столбы с подвешенным хрустальным коробом накренились и стали погружаться в навью тьму.
        - Уходите! - снова скомандовал Витгерд. - В конце концов, это приказ! А приказы короля не обсуждаются!
        Портал в Ивелесс стал уменьшаться.
        - А где же ваш неподражаемый канцлер? - зло процедил Эратриэль. - Неужели сбежал под шумок одним из первых?
        Вардаса и правда не было среди оставшихся в подземелье.
        - В ивелесский портал он не уходил! - мрачно прокомментировал Браггитас. - Значит Вардас где-то здесь.
        - Конечно, - едко улыбнулся эльфийский принц. - Зачем ему ваш ивелесский портал, если он в состоянии уйти путями тени, спасая свою драгоценную шкурку. Вы ведь хотели знать. кто мой сообщник, кто предатель, лорд Браггитас?
        - Уходите же! - воскликнул Витгерд. - Умоляю!
        Из разлома взметнулись извивающиеся языки тьмы. Они бесцеремонными жадными пальцами неуклонно подбирались к хрустальному гробу. Молодой король закрыл глаза и скрестил на груди руки, словно только этого и ожидая. из-за его спины показались объятые черным пламенем дрожащие силуэты змеиных тел.
        Легарт. не обративший на случившееся ни капли внимания, схватил за острый подбородок безумца. согласного утянуть все мир в пучину собственного безумия.
        - Кто твой сообщник, мерзавец?!
        - Вот, значит, как! - Эратриэль с горечью посмотрел на Витгерда. - Король Латгелии является магом смерти… какая ирония!
        Он снова расхохотался. Но в голосе больше не было торжества. От разочарования разум эльфийского принца окончательно помутился.
        - Что ж! Теперь у вас есть преимущество перед врагом, ибо он не знает о вашей тайне, ваше величество!
        Тени. удерживающие принца, ослабли из-за магии смерти, что заполнила собой, практически все подземелье. Эратриэль. сбросив с себя оковы теневого оцепенения, отвесил издевательский поклон перед Витгердом и шагнул в разверзшуюся утробу тьмы.
        - Нет!!! - бросившегося вслед за сыном Вириэля. перехватили Эмбро Сарф и Легарт Браггитас.
        - Мне жаль… - произнес лорд Сарф. - Но это лучшее, что он мог сделать для вас!
        - У нас мало времени! - Легарт указал кивком головы на почти закрытый портал. - Ивелессцы истощили свои запасы кристаллов.
        Втроем они скрылись в едва бледнеющем проходе, который схлопнулся сразу же.
        Напрягшийся всем телом Витгерд, облегченно вздохнув, расправил свои крылья темного пламени. Широкие сумрачные ветрила развернулись от стенки до стенки. В открывшихся глазах короля и ладонях бушевало черное пламя забвения. Хрустальный гроб высоко поднялся над разломом и, вспыхнув, разлетелся на мелкие осколки, сверкающими ледышками, закружившимися по залу. Дева, что лежала внутри, воспарила во тьме, окутанная лунным сиянием.
        - Просыпайся, любимая! - проговорил Витгерд вокруг которого сгустилась плотным кольцом холодная тьма. - Ты когда-то обещала мне танец.
        Девушка повернулась в воздухе, словно встав стопами на тянущиеся к ней сажевые языки.
        - Как долго… - глаза девы открылись, в них отражалась луна, как и во всей ее стати. Из-под одежды на ее груди вынырнул осколок красного камня, застыв каплей крови в серебряном свете.
        «Сработало! - облегченно улыбнулся про себя молодой король. - Камень защитил ее!»
        Но холодная тьма разлома снова дохнула на них своим тленом, напомнив о том, что ничего еще не закончилось. Одного Эратриэля смерти было мало, она хотела больше жизней, для своего бездонного чрева.
        - Ты мне поможешь? - обратился Витгерд к девушке, что парила над ним.
        Дева посмотрела в упор на короля. Это больше не были живые глаза веселой девчонки, это был взгляд женщины. прожившей за последние месяцы целую жизнь.
        - Мне было трудно все это время противостоять смерти, которая пыталась занять мое тело.
        - Знаю, милая, но ведь ты выдержала!
        Витгерд виновато улыбнулся. Она больше не будет прежней никогда. Они оба не будут прежними после сегодняшней ночи. Но именно это и делает их ближе друг другу, чем кто бы то ни был.
        - Сделаем это вместе? - король понимал, что она устала, так долго ей пришлось ждать, но все же надеялся на утвердительный ответ. Одному Витгерду не справится, он это понимал.
        - Сделаем! - как хорошо, что девушка тоже это поняла. - Вместе!
        И подземелье рухнуло. В последний раз. И навсегда…
        18.3
        Женщина. что лежала у моих ног, была мертва. Осталось две рваных раны на замершем сердце, от резанувших по нервам пустоты и отчаяния. Почему я оказалась в этом месте при таких обстоятельствах? Почему это вообще произошло со мной?
        Возможно на этот вопрос могла дать ответ Инге, но она покоилась в семейном склепе Браггитасов уже много лет. Не могу зарекаться. что она покоилась там с миром, но уж точно не мучилась от вопросов по поводу смысла моего существования. Да и вряд ли она мне желала этой горькой доли. Зато теперь я знаю, кто убил маму, и это, не сказать, что грело мне душу, но делало меня на порядок сильнее.
        В ладони покоился темно-синий камешек лазурита. Какая ирония! Риджите Дардас так и не стала счастливой. лишенная трона и украшавших его рубинов, зато полудрагоценный камень подарил столь желанное умиротворение ее душе. Может это было от того, что подарил этот камень наставнице человек любивший ее столь искренне и сильно, что готов был бросить все. лишь бы быть рядом.
        Стоило бы догадаться, но разве в тот момент я могла подумать о таком. Вайдил Фьерн - Ольгерд. единокровный брат Крайстута, дядя короля Удвига - был тихо влюблен в безумную Риджите Дардас. На несколько лет он потерял ее из виду в силу обстоятельств, а когда нашел, она уже получила выход своей тьмы, и душа ее была отравлена ненавистью. Однако, надо и правда искренне любить человека, чтобы не оставить надежды ее спасти. Ольгерд отдал самое ценное, что только мог подарить той, которую любил - маленький кусочек своего открытого сердца, что сейчас грел мне ладонь.
        Искра.
        Именно искра в камне стала очищать душу этой женщины. Как некогда сумела защитить мою мать и меня в ее утробе искра в янтаре, который подарил Инге мой отец.
        Воистину - любовь великий дар.
        Ольгерд пережил слишком много разочарований. Долго он был мечом своего амбициозного и не слишком гибкого брата, потом стал мечом и его сына. И только смерть лорда Вардаса раскрыла глаза великого маршалока Латгелии - резня не закончится, пока рука держит меч. И Ольгерд ушел. Покинул двор. оставив все позади. В своих скитаниях по Латгелии, теперь уже бывший, маршалок и встретил обезумевшую Риджите под присмотром Кристо в этих полусгнивших стенах, служивших некогда домом скорби. К этому времени у нее уже было зеркало с заключенной в нем душой Герды Вардас.
        Наверное, это была и вправду настоящая любовь, раз Риджите стала оттаивать и оживать. Камень приручил и ослабил в ней то темное существо, родившееся из ее страха и отчаяния, что годами грызло изнутри. Пока вайдил был жив, тот, кто плел свои паучьи интриги, боялся приблизиться к наставнице. И вот тут обидно - Риджите так и не открыла его имя своему покровителю. А он выжидал, готовился, подбирался медленно, но вено, даже к самому Ольгерду. Устранив его, паук расчистил себе путь к Риджите.
        Ох, вайдела, что же вы так долго молчали?
        Но ответом мне была тишина…
        - Нет! - Кристо бросился к мертвой покровительнице. - Как же… так?
        - Она умерла, - медленно проговорила я совершенно севшим голосом. - Но она наконец открыла мне душу.
        - Хозяйка! - рыдал прислужник, обливая покойницу слезами. - Зачем ты меня… покинула?!
        Подземелье колыхнуло будто, содрогающееся в рвотном позыве, исполинское горло, на голову посыпался песок, а воздух наполнился усилившимся смрадным запахом тлена и запустения.
        - Вам надо уходить! - я чуть было не вскрикнула от того, что полусгнившее лицо Кристо оказалось прямо передо мной, после того, как клубы пыли рассеялись. - Этот безумец все же открыл врата в Навь - все кончено… вам надо покинуть это проклятое место.
        А мне спешить почему-то никуда не хотелось. Навалившееся на плечи безразличие сковало движения, затмило разум. Для меня время словно остановилось и потеряло свое значение. Мне казалось, что я все успею. а если меня и накроет рухнувшим сводом - так тому и быть.
        - Но ведь там остались девушки! - перед глазами возникла картина с зачарованными девушками, увиденная мной в зеркале. - Их надо спасти!
        - Вы печетесь не о том! - голос его приобрел слезливые нотки, с ощутимой силой прислужник схватил меня за локоть и поволок к трескающейся и оседающей арке прохода. - Лучше подумайте о себе! Хозяйка привела вас сюда не за тем. чтобы убить.
        - Пустите! - мне было больно и неприятно от того, что кто-то был на столько сильнее, что мое сопротивление оставалось незамеченным.
        - Я выведу. хозяйка велела - Кристо исполнит. Укроемся в самых глубинах! Да-да. Там нас никакая Гильтене не найдет… - пообещал мне Кристоф с совершенно обезумевшими глазами.
        И тут же кулем осел у моих ног. Сразу не поняла. что случилось, потому что подземелье снова изрядно встряхнуло. где-то обрушился изрядный кусок породы. да так, что я сама рухнула на холодный влажный пол.
        - Гинтаре! - передо мной возникло обеспокоенное лицо Майло Вардаса. - Как ты?
        Куда необычнее в забытом подземелье. но приятнее было видеть перед собой его, а не Кристо. Когда стало понятно, что канцлер мне не привиделся, я бросилась в его объятия.
        Живой. Настоящий.
        - Ты жива! - выдохнул мне в волосы лорд Вардас.
        - А ты уже и не надеялся! - не удержалась я от колкости радостно вцепившись пальцами в его одежды.
        - Глупая ты… - и обнял еще крепче так, что я наконец осознала до чего же мне было холодно, а я даже не замечала этого. - Замерзла?
        Я только утвердительно кивнула. Говорить не было желания.
        - Майло? - я чуть отстранилась, подозрительно посмотрела на своего спасителя. - Как ты меня нашел?
        - Случайно, - устало улыбнулся мужчина. - Все девушки из отбора исчезли в одну ночь, пришлось оперативно строить портал настроенный на невесту Браггитаса. Небольшая хитрость твоего кузена, так, на всякий случай, и вот мы здесь…
        - В вас - мужчинах - нет ничего святого, - пробурчала я в ответ, высвобождаясь из теплых канцлерских объятий.
        - Нам пора убираться из этого места! - Майло неожиданно стал серьезным и отстраненным.
        Ну вот! А так все мило начиналось. Хотя, какое тут мило - в заплесневелом подвале среди смрада и шатких стен, готовых в любую минуту свалится на голову. Канцлер повел меня в прямо противоположную сторону от распластавшегося Кристо.
        - Погоди, ему необходимо помочь! - я склонилась над прислужником.
        - Гинта, нет времени! - канцлер окончательно превратился в противного сухаря. - К тому же он изменник. Его, в любом случае, ждет смерть!
        - Он живой человек, и знает довольно много…
        - Гинта, у нас нет времени!
        В доказательство нас снова встряхнуло, как кашель с монетами, оцениваемый придирчивым купцом. В крайнем случае, в голове зазвенело изрядно.
        - Хочешь быть похороненной под грудой старых камней?
        - Нет… но здесь есть… зеркало!
        - Что…
        - Живое! - я указала в сторону, где и правда находился артефакт, так неосмотрительно созданный наставницей. Только лишь мы обратили свои взоры в сторону прямоугольного окна на стене, как в мутных глубинах зеркальной поверхности проступил образ молодой женщины с распущенными, будто шевелящимися от ветра волосами.
        Думаю, что Майло ее сразу узнал, потому что его шаги к призраку и движения рук были полны свинцовой тяжести. Весь его вид заставлял желать лучшего. Он был потрясен до глубины души и впервые на его лице раскрылась целая гамма эмоций. Казалось, еще немного, и он станет плакать как ребенок, у которого отняли все, а потом обещали вернуть, дразня ложной надеждой.
        Подземелье стало изрядно трясти уже без перерыва. Стены гудели безумными трубами последнего дня Яви, воздух дрожал от вырвавшейся на свободу магии смерти. А у меня как назло заискрило в руках пламя - это проснулась внутренняя защита и она не будет медлить, выжигая все нечестивое на своем пути. Пречистая! Хоть бы наставления Эмбро Сарфа оказались впрок в столь нелегкий момент!
        Не знаю, о чем говорил лорд Вардас со своей покойной сестрой, да и говорил ли вообще, но сверху уже посыпались камни, а под ногами пол стал трескаться и расходится в разные стороны.
        - Гинта! - снова голос Майло, но слышался он словно в тумане, темные языки пламени, что пробивались из-под земли пытались добраться до меня, схватить, обжечь. Разбудить что-то спящее внутри меня самой. Сила стала рваться наружу, ее невозможно было сдержать, она расползалась, распирала сжавшееся нутро сгорбленной тенью изнутри, тело охватило невыносимой болью. Не надо было принимать чужеродный дар от наставницы…
        - Уходи… - едва выдавила из себя. - Я не могу сдерживаться…
        - Что с тобой, Гинтаре?! - голос доносился словно издалека.
        - Беги…
        Сильные руки подхватили меня и понесли куда-то. Глаза закрывались, заслоняя весь мир, наползающей на разум тенью. Мне показалось, что я умерла, и откуда-то издалека послышались голоса… голоса всех, кого я когда-то любила. Но, наверное, это всего лишь иллюзия, которая чаще всего является итогом агонии боли… или все же… и правда я умерла.
        Глава 19
        Так и не сумев разобраться - выжила я или умерла, разум мой отказывался воспринимать реальность. Передо мной проплывали образы прошлого, кружа и нашептывая мне слова, слышанные когда-то в незапамятные времена. В это полузабытье я и погрузилась на некоторое время. А потом оказалось, что я выжила, что подтвердилось возвращением в мир боли, о чем сильно пожалела.
        Тело ломило до одурения, голова тоже безумно болела, а во рту от жажды все склеилось. Перед слипающимися глазами предстала незнакомая комната, больше похожая на замшелую крипту, едва освещенную огарком свечи. Я опять оказалась неведомо где.
        И тут-то мне вспомнилось все произошедшее накануне.
        Майло!
        Я хотела вскочить, но все усилие отдалось в спине тупой болью, без хоть какого-нибудь результата. Руки, словно чужие, едва шевелились. Испарина покрыла тело холодным липким слоем. Вардас ведь был со мной до последнего, а потом исчез. Хоть бы выжил! Зачем ко мне полез тогда? Просила же меня не трогать!
        Теплая слеза прокатилась по холодной щеке и исчезла где-то за ухом. Плакать я не любила, но слезы сами вырвались из глаз, прокладывая по пыли на моем лице мокрые дорожки, которые я отчаянно пыталась стереть, что только усиливало концентрацию грязи на моем лице.
        - Гин… Боги! Гинта, ты жива! - я повернулась на голос.
        Надо сказать, лорд Вардас застал меня в невероятно откровенном для порядочной девушки образе. Думаю, внешность мою он оценил по достоинству, особенно грязную физиономию, пыльную одежду и гнездо на голове вместо волос. Я приподнялась и второпях попыталась привести себя в порядок. А еще я не переставая плакала, никак не могла успокоиться. От наполнившей душу радости или от навалившихся на меня потрясений - сложно было сказать.
        - Ну, - канцлер ласково гладил меня по голове. - Успокойся. Все прошло…
        - Я… - подняла к мужчине зареванное лицо. - Ду-ма-ла, ч-что т-ты у-уме-ер-р…
        А еще мне хотелось сказать, что ничего не прошло, не закончилось, как бы ему не хотелось верить в это. Но рыдания не давали произнести нормально ни одного слова.
        - Ты боялась, что я погиб? - мне показалось, или в его голосе и правда прозвучали нотки радости?
        - Да! - выдохнула и спрятала лицо у него на груди, чтобы не было видно влажных разводов на щеках. Хотя, кому я лгу? Канцлер давно все рассмотрел, пока я изливала душу в его объятиях, но мне было радостно и спокойно от того, что он рядом. Живой. Где мы сейчас находились, уже не имело значения.
        - Прости, что сразу тебя не нашел, - тихо произнес Майло мне в ухо, все еще прижимая к себе. - Нас разбросало в разные стороны. да и, выбранный мною, путь к тебе оказался ложным.
        - Куда мы попали? - я чуть отстранилась и огляделась, еще не веря, но надеясь, что мы покинули те злосчастные катакомбы.
        - Это Вардаритас! Место, где я вырос.
        Стоило бы сразу догадаться, что сестра выведет брата именно в то место, в котором навсегда остались их сердца.
        - Герда?.. - конечно я понимала, что шансов нет, но надежда угасает всегда в последний момент.
        - Зеркало и все, что находилось в том подземелье окончательно разрушено, - хмуро констатировал Майло, пряча взор.
        - Не может быть! - не хотелось верить в столь трагичный исход. - Ты… видел это? Там были девушки… Людя?
        - Гинта, - лорд Вардас напряженно всматривался в мое чумазое лицо. - Девушек переправили порталом в Ивелесс.
        - В Ивелесс? Но почему туда?
        - Потому что изначально что-то пошло не так. Больше похоже на удачную ловушку, сработавшую при нашем появлении. К этому времени магия смерти уже стала освобождаться из разлома. вот мы и не сумели попасть в Дейделис. С девушками все будет в порядке!
        - Людя тоже в Ивелессе?
        Канцлер развел руками.
        - Боюсь, что за судьбу твоей подруги не могу поручится…
        - Но как же так? - мои надежды разбились, словно ваза из тончайшего хрусталя, я устало осела на пол. Все чаяния и стремления оказались пустыми и бессмысленными. У меня так и не получилось сдержать обещание. которое давала самой себе и Люде. Всех. кто мне был дорог я потеряла.
        Почти всех…
        Но лорд Вардас был слишком недостижимой фигурой. если он и любил меня хоть немножко, то свой сан он любил явно больше. Я не вписывалась в его понимание счастья, а его отношение ко мне всегда вводило меня в некоторое заблуждение относительно его чувств. Майло мог быть очень нежным и заботливым и тут же превратиться в отстраненного, отчужденного сухаря с холодным надменным взором. Мне это было сложно понять, а уж принять - и вовсе болезненно невыносимо.
        Еще был Легарт. Но веселого беспечного юношу в нем убили долгие годы иступляющей службы дознавателем. Он стал усталым и подозрительным. Если ему повезет с женой, и она сможет достучаться сквозь панцирь его непрошибаемого упрямства. возможно они смогут стать счастливыми.
        Майло же никогда не поставит меня выше своего служения его величеству. Более того, легко переступит и пожертвует. что показывал не раз. В этом они с моим отцом похожи. Но, если от лорда Сарфа, который явился в мою жизнь чужим отстраненным человеком. таким и оставшись по сути. еще можно было бы это потерпеть. то от Вардаса я такое терпеть была не готова. Ни что не ранит так сильно. как безразличие возлюбленного.
        19.2
        - О чем ты думаешь, Гинтаре? - низкий голос канцлера вывел меня из задумчивости.
        - Это все входило в ваши с моим отцом гениальные планы? - если он действительно хочет это знать, я буду откровенна.
        - Думаешь, я готов пользоваться тобой, как разменной монетой? Глупая девчонка! Если бы мне довелось отдать свою жизнь за тебя, я бы отдал не задумываясь. Да видишь ли, тут целый мир готов сгинуть… - Майло вскочил, и даже не стал прятать глаза. - И скажу так - я сразу кинулся на твои поиски, оставив все остальное на поруки Витгерда и Сарфа.
        - Витгерда? - разве королю надлежит участвовать в спасательных мероприятиях, или возможно я чего-то не понимаю.
        - Да, Витгерда! - утвердительно кивнул лорд Вардас. - Он был, есть и остается главным козырем в этом противостоянии с неведомым врагом.
        Меня изнутри обдало жаром. Я ведь знала имя этого врага, почему об этом не сказать Майло? Наверное, потому что меня тогда отодвинут на второй план, поманят речами о преданности и любви, а в подходящий момент - выставят в качестве приманки для врага, намекнув, чтобы не вмешивалась в хитросплетения интриг, которые плетут умные пауки мира сего. Не буду я больше играть по чужим правилам! Устала!
        - Ты уверен, что об этом совсем никто не догадывается? - уточнила на всякий случай. - Последние события как нельзя лучше показали, что враг по-прежнему ближе, чем мы все думали.
        - Не беспокойся, у меня есть преимущество! - канцлер протянул мне руку и помог подняться. - Я знаю его имя!
        - Как обнадеживающе! - мой голос, видимо, звучал слишком скептически, потому что лорд
        Вардас нахмурился. - А можно было бы не устраивать всю эту мясорубку, чтобы узнать одно единственное имя?
        - Можно! - Майло отпустил меня так неожиданно, что я чуть было не рухнула обратно. - Но враг ближе, чем ты думаешь ценой погружения в смертельную тень всего королевства. Если бы ты только знала…
        Я знаю!
        Только пришлось прикусить самой себе язык и не выболтать правду. Пока. Время у меня еще есть.
        - Эй! - раздалось откуда-то из глубин заброшенной крепости, стены которой укрывали нас от зимнего холода и снега. - Кто тут, йодас вас всех задери!
        Я в ужасе замерла и затаила дыхание, но канцлера не смутил совсем не гостеприимный голос и, явно враждебно настроенная, физиономия, вошедшего в нашу каморку, сторожа.
        - А-ну вон пошли отюдова! - человек держал в одной руке масленую лампу, а в другой - палицу, которой грозно потрясал, в надежде, что мы с Вардасом испугаемся и пустимся на утек. - Бродяжки поганые! Спасу от вас нет!
        - Гордо? - неожиданно произнес канцлер, внимательно глядя на вошедшего слугу.
        - Ты ли это?
        Сторож резко замер, испугавшись того, что один из бродяжек знает его имя. Даже палицу опустил в смятении. Он подошел ближе, подняв выше лампу и внимательно всматриваясь в лицо лорда Вардаса.
        - Всесильный Дейвас! - потрясенно произнес слуга. - Вы ли это, маленький господин Майло?!
        - Я, Гордо! - канцлер даже улыбнулся.
        - Вы вернулись… столько лет спустя! - смотритель, который при ближайшем рассмотрении оказался стариком в летах, пустил слезу из сощуренных подслеповатых глаз.
        - Мне пришлось, - Майло обнял слугу, от чего тот со всхлипом выдохнул.
        - Я… мыс женой уж и не чаяли… что нога хоть одного из Вардасов ступит на порог старого, заброшенного Вардаритаса…
        - Кстати, как поживает твоя Магда? - похоже и сам Вардас был рад видеть хоть кого-то живого из своего прошлого.
        - Отошла она, ваша милость, - грустно вздохнул старик, отбросив палицу. - Еще прошлой весной… поветреной хворобы не сдюжила.
        - Мне очень жаль!
        - Да, что уж тут, ваша милость! Старые мы совсем стали… а народ отсюдова разъезжается по-тихому. Управляющий издержался совсем - сбег, да и на землях запустение сплошное. Все в город метятся за долей получше. В окрестностях остались, в основном, только такие, как я. Вот мы и присматриваем за крепостью… авось, старые добрые временя вернутся.
        - Горд! - канцлер снова обнял старика. - Спасибо тебе, и… прости!
        - Ну… ничего, - отмахнулся сторож. - Сегодня ночь страшно беспокойная вышла… оно-то и понятно, затмение… считай, день и не начинался даже! Я это к чему? - смотритель крепости таинственно улыбнулся. - Аккурат перед тем, как вас тут встретить, мы со старым Лукой вот такую девицу, на эту похожую…
        Дедок кивнул в мою сторону.
        - В лесу нашли!
        - Живую? - я встрепенулась, как ошпаренная.
        - Живую, - согласно кивнул старик. - Тока беловолоса уж больно она… все равно, как седая! И бесчувственна она…
        - Гордо! - лорд Вардас аккуратно похлопал смотрителя по плечу. - Ты не представляешь, как я рад, что тебя встретил сегодня!
        - А я уж как-рад-то! Самые лучшие времена были при вашем батюшке… и при матушке. До сих пор поминают наши многие… добрым словом-то! Жалеем мы очень… что вышло так… все.
        Гордо снова расстроенно махнул рукой.
        - Отведите нас, пожалуйста, к той девушке! - ласково попросила я. - Она далеко?
        - Не-ет, - протянул дедок. - Тут она… правда, на другой стороне крепости… там развалено меньше.
        - Тогда веди нас к ней, Гордо! - попросил канцлер, поднимая палицу, неосмотрительно брошенную стариком. - У нас к этой девице дело есть немалой важности!
        19.3
        Сон не шел. Я сидела и клевала носом подле лежака, где отдыхала бессознательная подруга, а лорд Вардас расхаживал из стороны в сторону, будто измеряя длинными шагами траченное временем и непогодой наследство. В оставшемся в целости камине тихо потрескивал огонь, предусмотрительно разведенный сторожами заброшенной крепости. Старик Гордо, наговорившись вдоволь с уже не молодым господином, сморился раньше, чем его товарищ, который так и остался сидеть у очага, поддерживая огонь.
        Снаружи разбушевалась метель. От ее завываний и стенаний, разбивающихся о стены крепости, сами по себе стыли и ноги, и руки, и душа. Я с опаской поглядывала в дребезжащее окно, Лука проследил за моим взглядом.
        - Заметает сегодня знатно, прямо как двадцать пять лет назад… - тихо промолвил старик, обращаясь явно ко мне, так как я находилась к нему ближе всех, да и Вардас был какой-то уж чересчур задумчивый, чтобы пускаться с ним в воспоминания о давних временах.
        - Вы о затмении? - уточнила на всякий случай, а то мало ли, что в голове у этого дедка. Про затмение раз в двадцать пять лет знали все, оно случалось по четыре раза на столетие и каждый раз приносило какие-то беды либо другие невероятные происшествия.
        Все привыкли, кажется.
        Но, возможно, старый Лука хотел поведать еще кое что, еще мне неведомое.
        - Это была такая же долгая ночь, - продолжал вещать смотритель.
        Я, взглянув на мирно спящую Людю, придвинулась ближе к старику, чтобы услышать его рассказ, уж больно тихо он бормотал себе под нос.
        - Ветры так же шумели и бились о стены старого Вардаритаса. Все знают, что от самой длинной ночи не будет добра, но никто не ожидал, что опасности несет не стихия, а дурной человек, притаившийся в самых темных закутках ночи.
        Он замолчал, чтобы подкинуть дров в камин, а я замерла и затаила дыхание: продолжит или нет эту историю старый смотритель?
        - Сначала люди думали, что это самые дурные кадуки и гули выползли из недр нави да тиранят людей посадских, как никак, долгая ночь ведь. А вражины одного за другим резали втихую даже самых лучших часовых крепости. Знал ли старый лорд, что оставив семью на поруки лишь одного отряда, лишится всего семейства? Наверняка… даже не мог предположить такого.
        - Вы… там были? - моя спина сама собой выпрямилась, я украдкой взглянула на Майло. Если то, о чем рассказывает старик правда, становилось понятно, почему канцлер не находит себе места. Воспоминания пробудились от долгого забытья, принесли с собой массу тяжких мыслей.
        - Мы - деревенские - явились, когда все уже свершилось, - вздохнул смотритель. - Пламя не уничтожило крепость, но нанесло серьезный урон. В ту ночь госпожа и все ее дети, акромя старшей дочки, находились здесь, потому как до той ночи они проживали в деревне. Но лорд Вардас отправился с походом на столицу, уж больно злился на короля за бесчестие дочери, вот и отправил семью сюда, надеялся так их спасти от возможных бед.
        Кто бы мог подумать, что это их погубит? Бедняга Майло, все это ему тяжко дается.
        - Младших детей мы нашли под грудой обломков. Они были изранены, еле живы. Но живы, и это дарило надежду. Но дети так и не вернулись сюда… в этом их винить сложно. Такой страх пережить…
        - Зачем вы мне все это рассказываете?
        - Затем, что душа моего господина изранена и болит до сих пор. Он не возвращался сюда столько лет, а теперь вернулся - это добрый знак. Здесь в Вардаритасе двадцать пять лет не наступала весна… не зацветали сады, не зеленела трава. Остались лишь мы - старики. Это место заслуживает лучшей доли, как и господин Майло. Если рядом с ним будет любящая душа, в его сердце тоже придет весна, как и в Вардаритас.
        В лицо мне бросилась краска. Я не стала бы переоценивать глубину наших отношений с канцлером. От этих мыслей становилось горько. Задавался ли кто- нибудь вопросом: хочет ли сам Майло Вардас пустить весну в свое сердце? Жаль было наивных стариков. Они давно устали от этого угрюмого места, однако продолжали жить надеждой, служить старым стенам верой и правдой.
        - А как так вышло, что дети остались живы? - спросила первое, что пришло на ум, дабы отвлечься от совсем грустных мыслей, и без них было не по себе.
        Но прежде чем ответить, Лука молчал довольно долго.
        - Никто не видел, что там произошло… и все ж, когда мы пришли - нашли пятерых убитых чужаков. У каждого в сердце торчала стрела, и только у одного стрела вошла в глазницу. Не знаю… не могу судить точно, но еще мальчишкой молодой господин денно и нощно упражнялся в стрельбе из лука. Поговаривали, что стреляет он лучше любого охотника…
        Сон одолел меня неожиданно. Хотя это, скорее всего, близость огня так меня разморила. Но снилась мне бесконечная ночь, и пламя, которое пыталось меня поглотить. Собственная стихия словно злилась на меня за неприятие, пыталась наказать за непочтение. Жаждала вырваться на волю, даже отомстить. Я стонала и отбивалась от пламени, даже что-то кричала, пока чьи-то сильные руки меня не обняли так крепко, что отступил не только страх, но и пламя перестало тянуть ко мне свои едкие языки.
        Где-то в глубине сознания знакомый женский голос произнес: «Он тот, кто гасит пламя!»
        Только после этого в мой сон пришло умиротворение и покой. Мне приснился Вардаритас, только не заброшенный и истерзанный пожаром, а целый и невредимый. А еще снились сады, цветущие буйным цветом, вихри яблоневых лепестков не давали рассмотреть того, кто стоял там, посреди сада в темных одеждах. И вроде понятно было, кто это, но все равно хотелось увидеть его лицо, рассказать ему тайну…
        И тут человек стал, что-то громко кричать… тонким девичьим голосом: «Ну ты даешь, дорогуша! Пока меня не было, ты умудрилась пасть в объятия греха!»
        Глаза сами по себе открылись…
        Тонкое, бледное лицо с темными кругами под серыми смеющимися глазами, резко очерченные скулы…
        - Долго же ты, однако, до меня добиралась!
        - Людя! - вырвалось неожиданно, само собой, в радостном порыве. Я бросилась обнимать подругу. - А ты долго, слишком долго спала - спящая красавица! Столько всего пропустила, что я даже тебе завидую…
        Хоть от красавицы и осталась тень - прежде русые волосы стали выбеленным, словно первый снег, а сама она была похожа на привидение. Все же, это была Людя. Не прежняя, нет. Но зато своя, родная!
        19.4
        - Ну ты и соня! - с деланным возмущением стала меня распекать подруга.
        - Тебя не добудиться!
        - Ага! - не осталась в долгу я. - Кто-то спал несколько недель к ряду, а кто- то все эти недели думала, как этого «кого-то» найти!
        - Так уж ты и глаз не смыкала все это время, - Людя подсела на любимого конька, что вместо обычного раздражения, вызывало только радость, хоть и с примесью горькой грусти.
        - Последние несколько ночей точно не смыкала, - я приблизилась к щербатому камину, у которого свернулся Лука, и подкинула в кострище хвороста.
        - Можешь не стараться, - подруга сидела поперек своего лежака и разминала ступни. - Я уже накидала туда веток.
        - Холодать стало, - и в подтверждение моих слов, по телу пошел озноб. Порывы ветра снаружи, проникающие в замок через прохудившиеся стены и заколоченные окна, гуляли по ногам даже в глубине комнаты.
        - Это тебе похолодало от того, что ты из чьих-то теплых объятий вылезла,
        - и такая же едкая, как прежде. Только все равно в этой едкости ощущалось что-то неуловимо грустное.
        - Ты меня из этих объятий, между прочим, вытянула! - на всякий случай напомнила я ей.
        - Ибо непотребство это, - вдруг копируя интонации и выражение лица старой наставницы, стала шутить девушка. - Без благословения Пресветлой с мужчиной возлежать на ложе.
        - Мы возлежали не на ложе, - кисло отшутилась я, стараясь не смотреть в сторону спящего Вардаса, который прикорнул, пытаясь отогнать мой дурной сон, прямо ко мне под бок. - Пресветлая, вроде как про пол и словом не обмолвилась, и если говорить о сне - вообще ничего не имела против.
        Я внимательно всматривалась в Людю, она шутила, чтобы казаться такой же беззаботной, как и прежде, но произошедшее с ней, не далось даром, оставив в душе глубокий след. Выбеленные косы тому доказательство. И тут меня осенило - она не знает!
        Или не помнит. Но, в любом случае, если бы подруга знала про вайделу, так шутить не стала.
        - Ты чего это? - на ее лице отразилось недоумение, сменившееся беспокойством. - Скривилась, будто бы объелась квашеной капусты из лучших засолов вайделы Ингельды.
        - Ты не помнишь, верно?
        - Чего я еще не помню?
        И тут пришлось все ей рассказать про вайделу Беату, вайдила Фьерна, про Герду Вардас, принца Эратриэля, зеркала. В общем, так мы и сидели, глядя в единственный, оконный проем на занимающийся рассвет. Я - лохматая и несчастная, и Людя - все больше холодея лицом и будто отстраняясь от окружающего мира.
        - М-да-а… - задумчиво протянула подруга, вытягивая губами слабую улыбку. - Вот тебе и финт с ушами! Не, наставница наша был женщиной, мягко говоря, своеобразной - я всегда это понимала. Уж больно часто она хаживала на болота нечисть гонять, а, поди ж ты, сама с этой нечистью якшалась.
        - А ты сама, что? - пихнула я ее плечом, чтобы в себя пришла. - Не помнишь ничего после похищения?
        - Знаешь… - в глазах у Людвики отразилось предрассветное солнце, блеснув двумя огнями. - Меня поили какой-то дрянью так, что и имени своего не помнила. Сама б такое добровольно не пила и другим бы не советовала.
        Вот же ж. А я все надеялась, что вайдела была милосердна. Нет, ее милости распространялись слишком выборочно. Вряд ли она и со мной была бы доброй, залогом этому была чернота, что выела ее изнутри, сделав слабой и озлобившейся.
        - Ты мне приснилась, только не смейся, - важно произнесла я. - Аккурат из хрустального гроба все просила вспомнить некую старую сказку.
        - Чушь какая-то! - подруга покосилась на свои, теперь уже, белоснежные волосы. - Ничего этого не помню. Только одно знаю…
        Она пристально посмотрела мне в глаза, и к своему ужасу я не увидела в ответном взгляде и намека на слезы.
        - В том страшном месте я потеряла Витгерда!
        Вдвоем мы снова молча уставились на рассвет, который. словно догадываясь, что творилось во время долгой ночи, робко занимался на горизонте, выталкивая ленивое алое солнце на изодранное облаками золотое покрывало неба. Это было красиво. если бы не было так тоскливо на сердце.
        Краем глаза я заметила, что место, где почивал лорд Вардас, уже пустовало, места Гордо и Луки, так же освободились. Подозреваю. Майло и не спал с тех самых пор, как меня из его объятий вытащила Людя. А может и до этого… тоже не спал.
        Чтобы тяжкие думы меньше посещали наши головы. как, собственно, и мысли о еде. мы решили заняться своим внешним видом. Ага. Делать же было больше нечего. Отправиться по незнакомому лабиринту ветхих комнат и коридоров в поисках еды. было весьма рискованно. Тут и королевские борзые не сыскали бы путь к кухне, что уж говорить о двух девицах с отбитым на неприятности нюхом и взбитыми, как соломенные подушки прическами. Гнездо на моей голове оказалось непобедимым даже для Люди, которая всегда могла ловко управиться даже с самыми непослушными локонами, ее же волосы кое-как мы еще умудрились привести 8 порядок. За такими незатейливыми делами нас и застал лорд Вардас в компании свиты из местных селян во главе со счастливыми Гордо и Лукой.
        - Дамы, - обратился к нам лорд Вардас. - Не сочтите за дурной тон: соблаговолите проследовать к накрытому столу, который приготовили эти замечательные люди!
        Вот же, все дни из головы вывалились! Сегодня ведь был праздник!
        Рождение тверди или еще Солнцеворот, когда земля наша полностью облетела солнце. В старину его еще называли Драконов день. Считалось, что вся твердь земная - это огромный Дракон, летающий вокруг костра, разведенного на небе богами. а самая длинная ночь - воспринималась как затухание этого самого костра. Дракон его облетел, отгоняя завистливых существ бесконечной ночи, но те по угольку все равно растаскивали кострище, и огонь гас, чтобы возродиться в новом пламени. Тем мифическим дивным существом управлял бог Дейвас.
        Почему мы об этом забыли?
        Так время начинало свой новый виток. Из пасти дракона вседержителя раз в год исторгалось дыхание жизни, дарованное ему богами, раздувающее притухшее светило.
        Люди любили это время, когда ночь, наконец, заканчивалась, и приходил новый день. А если случалось затмение - такое, как сейчас - значило, что боги гневаются. А Гильтине не упускала своей возможности прогуляться по тверди, становясь на время госпожой.
        Гневаться боги на нас стали особенно после того, как прибыли в мир эльфы. Однажды в соседнем с обителью селе я видела грязного сумасшедшего, который твердил о том, что скоро солнце поглотит Гильтене, закроет его своим черным глазом. Но что возьмешь с блаженного оборванца?
        М-да.
        Вот и сейчас селяне были безумно счастливы. Даже та, оставшаяся в близлежащей деревне от Вардаритаса, горстка людей, подготовилась к празднику. Женщины принесли в рушниках горы угощений - еды, сладостей. А наши животы, совершенно забыв о манерах, с радостным гоготом отозвались на сладостный запах горячей пищи.
        В общем, ясное дело, что дамы были очень даже не против предложения разделить общий стол. Да и такие уж мы были с Людей матроны, отмытые от крестьянской грязи, девицы. потерявшиеся где-то на пути к благостной жизни.
        Странное это дело. Буквально на кануне основная цель стояла - спасти людей и кое-как выжить самим, а сейчас странное ощущение счастья от душистого ломтя хлеба наполнило душу и сердце.
        Погиб вайдил Фьерн, не стало наставницы, которая раскрыла для своих воспитанниц совсем уж неприглядную сторону жизни, а вот сердце вместо тоски отчего-то наполнило счастье. Робкое, скромное, но такое радостное. Как щебетание воробушков в конце зимы. И показалось вдруг, будто бы с той стороны смотрят они - ушедшие - на тебя и шепчут, что так и должно быть, не надо предаваться горю. Обновилось пламя в небе, обновился год, обновился и сам человек.
        Или же это счастье стайкой суетливых пташек случайно впорхнуло в живот от того, что смотрит на меня Майло. И ведь я понимаю весь смысл его взгляда, знаю то, о чем он молчит. Ну и пусть молчит, раз вместо языка у него кости, я навязываться сама не стану.
        А день был замечательный. Узнать бы только, что с Витгердом и остальными.
        Глава 20
        Сани были старые скрипучие, но крепкие. А на чем еще ездить до ближайшего города зимой, только на санях. Лошади были дряхлые и худосочные, но уже одно то, что на них не надо было ехать верхом, меня радовало до слез.
        Портал открыть после самой длинной ночи оказалось проблематично. Оно и понятно, все тонкие ручейки магии, еще оставшиеся в нашем мире, спутались и исказили саму Навь. Не известно, куда бы мы еще попали, если бы этот портал вообще открылся. К тому же, нас самих могло сильно покалечить во время перехода. Вот и решено было ехать на санях, правда, не до столицы, а до ближайшего города. Там можно будет снять какой- никакой экипаж и тогда отправиться в Дейделис.
        На следующий после праздника Солнцеворота день, нас снарядили в дорогу, надавали котомок с едой и даже одеждой. Нас с Людей укутали в тулупы из медвежьей шкуры, чтобы не замерзли да не заболели в дороге, а то с нас станется. Еще люди надавали всяких гостинцев для родни в городе. Под нарочитое ворчание старика Луки, женщины с воркованием приносили свертки, корзинки, ведерки.
        Оно может и правда - сани были перегружены, да только по снегу они заскользили легко и непринужденно.
        Мы сердечно попрощались с селянами. В груди щемило. Наверное, за всю свою жизнь на душе не было такой легкости как в эти дни, не смотря на то, что произошло на кануне. Мысленно я просила Пресветлую здоровья для этих людей и счастья их домам. А еще я просила за Вардаритас. Не заслужила великая крепость да разрушаться в глухом одиночестве и глубоко врастать в землю.
        Путь предстоял не близкий. По заснеженным глухим проселкам, мимо спящих полей и молчаливых лесов. Но, видимо, от радости того, что рядом была подруга, от трепетного внимания лорда Вардаса время до города я провела очень даже приятно. Мне ни разу даже не поплохело в, чуть потряхивающих забранных соломой, санях. В городе мы распрощались с Лукой, которому предстояло еще развести гостинцы. С таким их количеством старик рисковал заночевать в дороге, но тот заверил Вардаса, что доберется вовремя. Не впервой ему так приходилось передавать подарки от односельчан. Успокоенный канцлер отпустил старика, крепко обняв его на прощание.
        Хозяин постоялого двора косился на заявившуюся к нему компанию с таким хитрым прищуром и блуждающей лукавой улыбкой, что даже нам с Людей было видно, как у, обычно сдержанного, канцлера чесались кулаки - дать в морду похабнику. Или потрясти его за грудки, чтобы привести негодника в чувство.
        - Я и мои… - Майло многозначительно посмотрел на нас. - Леди! Путешествуем издалека, поэтому хотели бы передохнуть немного с дороги. чтобы отправиться дальше.
        Слово «леди» произнес канцлер с нажимом. А трактирщик щелчком пальцев подкрутил свой пушистый ус - как никак, тут целые леди имеются. значит можно будет неплохо заработать.
        - К вашим услугам… эээ… как величать господина изволите? - усатый дяденька даже ножкой шаркнул.
        - «Господина» будет достаточно! - канцлер опять посмотрел на нас многозначительно. Я только и пожала плечами. ибо смысла сей многозначительности, написанной на физиономии Майло Вардаса. разгадать так и не смогла.
        Людя же сама по себе была задумчива до такой степени, что начни канцлер стрелять в нее арбалетными болтами - и не заметила бы этих колких намеков.
        Так и стояла бы зачарованная, отстраненно глядя перед собой, пока Вардасу не пришло время рассчитываться за ночлег. Он опять бросил взгляд в нашу сторону и поджал губы. На этот раз канцлер смотрел только на меня. Грустно так, как будто вынужден надолго уехать прямо сейчас, и сильно об этом сожалеет. Майло тяжко вздохнул, расстегнул куртку и вынул оттуда… фиолетовое сердце на серебряной цепи.
        Я перестала дышать, завороженно глядя на красивый кулон из аметиста в толстых засаленных пальцах хозяина постоялого двора.
        Даже Людя очнулась от неожиданности и со всей своей любовью пихнула меня в ребра.
        - Чего рот раскрыла? - злостно шепча, она мне задышала прямо 8 ухо.
        - Ты что?! - возмутилась я, потирая занывший бок. - Чего пинаешься?
        - Почему он платит камнем? - просипела в ответ подруга. - Да еще и таким!
        - Н-наверное… денег нет, - и только сейчас до моей бедовой головы дошло: откуда у Вардаса вообще могут быть деньги?
        В том кошмаре хорошо, что выжили. Знать бы еще. куда Витгерд подевался, но Людя упорно молчит об этом, хотя было сильное подозрение, что она знает. где король. Да и канцлер многозначительно спокоен. Переживай он за племянника. добежал бы до столицы в миг на своих двух, а тут - такая невозмутимость.
        Но самое неприятное - денег у нас не было. Зато был красивейший кулон из аметиста. Вардас вздохнул раз тридцать прежде. чем выпустить из пальцев тонкую цепочку, значит реликвия. Возможно семейная.
        При себе у нас не было ни бумаг для оформления долговой расписки, ни ценных вещей. Хотя… тут мне кое-что вспомнилось. Надо будет обсудить это с подругой, она умеет уболтать кого угодно. может и хозяину этому зубы заговорит. Потом. когда получится остаться наедине.
        - Хм, - противно нахмурился тот, жадно рассматривая драгоценную вещицу, а потом расплылся в елейной улыбочке:
        - Господин может просить, что угодно за столь прекрасную плату.
        - Два номера на ночь и повозка с лошадью! - мрачно проговорил канцлер.
        - Почему Вардас не сознается, что он канцлер? - продолжала негодовать Людя. - Пусть бесплатно обслуживает, или - в долг! Это честь разместить у себя самого…
        Тут я закрыла Люде рот ладошкой, а то на нас стали оборачиваться не только Вардас с хозяином. Та на меня только посмотрела недовольно.
        - Так ему кто-то и поверит, что он канцлер! - прошептала я на ухо подруге, но Людя продолжала зло таращиться в мою сторону. - Мужику в армяке и без денег с двумя девками непонятного происхождения.
        - Мы не девки… - пропыхтела Людвика, когда я отпустила ей рот.
        - А ты себя-то видела? Самые настоящие девки, с какой стороны не посмотри.
        Она придирчиво осмотрела себя и смахнула с мятого подола приставшие соломинки. Тут уж ей нечего было мне возразить.
        20.2
        Покой оказался маленьким, но вполне уютным, с широкой кроватью и небольшим окошком, забранным бычьим пузырем.
        - Располагайтесь, дамы, отдыхайте! - объявил канцлер запуская нас в нашу комнатушку.
        Людя сразу же растянулась на постели, лицом бухнувшись в тощенькую подушку.
        - Еду сейчас принесут, - заботливо добавил Майло, но уходить не спешил.
        - Я распорядился об этом.
        - Ой, как славно будет набить пузо! - промычала подруга из подушки. - А то уже в животе от каждого слова эхо гуляет!
        И не шикнешь ей - не увидит и не услышит моих попыток призвать к приличествующему поведению.
        - Спасибо! - выдавила я из себя виноватую улыбку, краснея под его пристальным взором.
        - Гинтаре, - Вардас отвел меня в сторону. - После того, как я уйду, закройте дверь и никого не впускайте.
        - Но… - я запнулась, не зная, как правильно построить свой вопрос, чтобы не смутить лорда канцлера, и самой не опростоволоситься. - Разве…
        - Мы перекусим вместе, а потом я уйду. Есть дела в городе.
        Под сердце кольнуло острое беспокойство - ничего еще не закончилось. И он это прекрасно понимает. Просто мы временно расслабились, немного отдохнули и порадовались тому, что остались живы.
        А в это время, кто-то продолжает стягивать нити паучьей сети…
        - Вымыться бы! - мечтательно протянула подруга, после того, как за Вардасом закрылась дверь.
        - Вон таз с водой и кувшин, - кивнула я на столик у окна. - Иди умойся.
        - Ты же знаешь, что я говорю о настоящей ванной, - вздохнула Людя и размяла рукой шею. - С теплой водичкой и душистым мылом.
        Она даже глаза сладко прикрыла. А у меня аж голова зазудела, напоминая о многовековом периоде с последнего свидания с водой и мочалом. Вот и подумай ты про ванную с водицей и мылом, сразу что-то да зачешется.
        - Интересно, у нашего канцлера нет еще чего ценного, - опять размечталась Людя. - Чтоб на целый чан с водой наскрести?
        Нет. Ее ничто не изменит! Но… может оно и к лучшему?
        Уж больно она задумчива стала в последнее время - сама не своя. Оно понятно, такое пережить не каждому под силу. И все же…
        - Ты же сама видела! - шлепнула я ее подушкой по голове легонько, а то мало ли, еще перья разлетятся, или пыль полетит в разные стороны. - Вардас заложил все, что у него было.
        Последние слова, против воли, навели на мысль.
        - Слушай, Людя, э-э-э… - как бы тут начать издалека. - У меня тут кое- какая идея есть… по поводу того кулона лорда Вардаса.
        - Ты хочешь его украсть! - подорвалась с постели подруга, едва не свалив на пол единственный хромоногий табурет. - Хорошая мысль, я хотела тебе предложить, что-то похожее, но ты же у нас правильная до зубного скрежета!
        Мне хотелось возразить, но я не сумела вставить ни слова за Людиной болтовней.
        - Как ты думаешь, он его уже спрятал в свой тайник? - лицо подруги приобрело до такой степени вид бывалой заговорщицы, готовой в любую минуту приступить к преступным деяниям, что я едва удержалась от согласия на дерзкий грабеж. - Мы пойдем красть кулон ночью?
        - Э-э… - попыталась я возразить. - Мне кажется…
        - Думаю, ночью - будет самое то! - Людя была так воодушевлена, что стало жалко ее разочаровывать. - Надо дождаться, когда этот боров уляжется спать.
        - Людвика!
        В самом деле, что с ней такое? Из послушниц обители - да в разбойницы, хорошо же преображение!
        - Послушай! - воспользовалась я благодатным моментом тишины. - Нам совсем не надо дожидаться ночи, тем более не надо ничего красть.
        - Пф-ф… - подруга завалилась опять на кровать с разочарованной физиономией. - А я-то уж было подумала, что нас ждет веселое приключение в таком скучном месте.
        - Мне нужна твоя помощь, чтобы уговорить хозяина вернуть кулон Майло, поменяв на другую вещицу! - я скорчила лицо в умоляющей мине.
        - Майло? - на лице Людвики отразилось непонимание.
        - Лорда Вардаса! - спешно поправилась я, но было уже поздно, подруга состроила хитрую гримасу, слегка прищурив глаза.
        - Значит уже Майло?
        - Это его имя! - мои щеки предательски запила краска смущения.
        - Красивое, - констатировала подруга. - Правда, с лордом Вардасом не очень вяжется.
        - Какая разница? - отмахнулась я от Людиный констатаций. - Так ты мне поможешь?
        - Ну-у-у… - с фальшиво-задумчивым видом протянула Людя. - Не зна-аю…
        - Возможно у меня найдется еще кое что, - я напустила на себя таинственный вид, делая замысловатые пассы руками в воздухе. - Чтобы уговорить толстяка нагреть нам воды для ванны.
        - Идет! - подруга подскочила, как ошпаренная тем самым кипятком из обещанной бадьи. - Что нужно сделать?
        - Вещь, конечно, неплохая, - на жирном лбу хозяина постоялого двора проступили морщины. - Но…
        - Что? - Людя не церемонясь, выхватила лазуритовый кулон обратно. Уж она-то томно была не дура оставлять его толстяку - с этого станется все себе заграбастать.
        - Не тянет он, чтобы выкупить вещицу вашего… покровителя, - на физиономии трактирщика опять разлезлась поганая улыбочка. - Сама посуди, что там, а что тут - ценность разная. Его ожерелье качественной отделки, да и сам камень больше. А это… дешевка. Вот, если бы еще к этой штуке ты мне чего предложила, я бы может и подумал.
        - Знаешь, что? - Людвика уперла руки в бока и приняла грозные вид. - Я бы тебе сейчас как предложу кое что такое, от чего у тебя посыплются искры из глаз!
        И в доказательство скрутила кукиш прямо перед носом несносного мужлана. У того аж глаза на лоб вылезли.
        Пока дело не закончилось тем, что нас вышвыривают на улицу на мороз и снег, я полезла в карман за своей последней надеждой.
        - Это подойдет? - протянула на ладони тонкую серебряную цепочку эльфийской работы, которую некогда получила в подарок.
        - Хм… - опять напряг свой лоб хозяин постоялого двора, глаза его жадно блеснули, а в голову полезли мысли о размерах прибыли за столь ценный экземпляр. - Неплохо, неплохо.
        - Ты что? - возмутилась Людя. - Вы с Вард…
        Пришлось быстро одернуть подругу, чтобы она не выболтала лишнего.
        - Вы… - посмотрела подруга на меня многозначительно. - С господином совсем с ума посходили! Отдавать такие вещи всяким шарлатанам!
        - Эй! - недовольно прогундосил толстяк. - Следи за языком, а то могу и передумать!
        - Только попробуй! - вот это была прежняя Людя - такая же вздорная, неумолимая и немного опасная. - Я всем в городе расскажу, что ты в жаркое крыс добавляешь в качестве приправы!
        Тут хозяин присел от ужаса.
        - Вот нахалка! Ты откуда такая взялась, а?
        - Там, откуда взялась, больше таких нет! - гордо заключила подруга. - Отдавай нам кулон нашего господина, а мы, стало быть, трепаться станем, какой тут хозяин гостеприимный и хлебосольный, до самого Дейделиса наболтаем, еще должен останешься!
        - Ну и девка! - удивленно покачал головой толстяк, а я порадовалась мысли, что правильно доверила это дело Люде. Она из-под петуха яйца достанет.
        Обмен был произведен успешно. Правда, трактирщик с неохотой распрощался с аметистовым украшением, сообразил, что упускает дорогую вещицу.
        - Эльфийская цепочка стоит дороже, - успокоила я нашего заглядущего хозяина.
        На том и порешили. Людя таки выпросила горячей воды и корыто, чтоб вымыться.
        - Воду сами натаскаете себе наверх! - крикнул нам вслед толстяк. - А то у меня некому!
        - Так уж и некому! - опять возмутилась подруга.
        - Некому! - скорчил честную мину хозяин, пряча добытое за пазуху. - Девка-прислужница отяжелела, а заменить некем!
        Некем, так некем. Нам-то какое дело, если есть возможность вымыться, от пары ведер не надорвемся.
        20.3
        Вымытые и довольные мы улеглись в кровать.
        - Ну и дерюга! - воскликнула недовольная подруга, натягивая на себя тощее одеяло. - Под таким не согреешься.
        - Да. но камин, или его подобие, мы уже растопили - может хоть это поможет! - благо, это оказалось нетрудно. Огонь не полыхнул из руки безудержным потоком, а пары искр оказалось достаточно. Так что потихоньку тепло от потрескивающих палений да придет в этот покой. Полежав немножко, не выдержала, встала и подошла к окну.
        - Тебе так не терпится вернуть канцлеру его ожерелье? - Людя хитро прищурила глаза. - Или ты хотела, чтобы все произошло наоборот?
        Подруга глупо захихикала, за что снова получила тощей подушкой по голове.
        - Эй! - Людвика выбралась и стала наигранно возмущаться. - Чего дерешься?
        - А на тебя, что нашло? Я всего лишь беспокоюсь!
        - Ну, это и видно, поэтому я отгоняю твое беспокойство всеми доступными способами! - неугомонная девица и не думала засыпать. Подперев голову ладонью, она с ехидным взглядом рассматривала меня, будто ждала, что я еще подкину в горнило ее сарказма. - Кстати, в этом окне ты его не увидишь.
        - Это почему? - внутри и так бушевала, смешавшая все мысли, тихая буря переживаний: я боялась за Вардаса не на шутку.
        - Оно выходит на задний двор! - Людя уже не скрывала смеха, бессовестно хихикая. - Вход с другой стороны двора. Отсюда ты только нужник разглядишь и, если повезет, провалившегося в него сквалыгу-хозяина.
        С этими словами она расхохоталась во всю силу, обхватив себя руками за живот, чтоб не лопнуть.
        Мне ничего не оставалось, как разочарованно вздохнуть и отправиться в постель.
        - Бедная Гинтаре! - Людвика притворилась сочувствующей и шутливо погладила меня по волосам. - Ее ожидания не оправдались…
        - Прекрати, - я надула щеки и отвернулась. - Мне, может, страшно! Вот куда он пропал?
        Про себя еще подумала: хоть бы вернулся, только бы с ним все было хорошо.
        - Понятное дело - куда! - из Людиного голоса пропало легкое веселье, которое сменилось горечью и слабым сарказмом.
        Я повернулась к ней лицом и пытливо вперилась в дерзкую девчонку взглядом:
        - Ну? - мои глаза прищурились. - И куда же? Давай отвечай, раз уже начала. Договаривай все до конца.
        - Ты его хоть раз в окружении женщин видела? - Людвика даже серьезной сделалась в этот момент.
        А меня как холодной водой окатило мгновенным подозрением.
        - Была одна… - и вспомнилась мне леди Хенсли, совсем не к месту, надо сказать.
        - Даже так?
        - Давняя история, - слова выходили с трудом и на выдохе - это же как мне не нравится думать о том, что у Майло Вардаса женщины имеются, или имелись, или будут…
        Тьфу! Гнать, гнать дурные мысли из головы!
        - Приехала тут одна прямиком из Ивелесса! - стала я рассказывать про Лейду Гамильтон. - Вся такая изысканная, манерная, высокородная… искушенная. Так и назвалась - невестой Вардаса.
        Подруга все это время с интересом наблюдала за мной, подперев рукою голову.
        - Сама понимаешь, я ей в подметки не гожусь! - продолжала я свою горькую историю. - Эта леди Хенсли как стала увиваться возле Вардаса… он и так по возвращении стал, каким-то чужим. Далеким. А тут… не знаю! Сложно все! В общем, приходила ко мне она. все расспрашивала.
        - Ты, конечно, просто мастерица на такие истории! - попрекнула подруга за бессвязный рассказ. а я разволновалась до такой степени, что у меня лицо гореть стало, а руки ледяными сделались. - Так, а что расспрашивала то?
        - Про Майло в основном. Так и не уразумела. чего ей надо было. Правда. потом канцлер сказал, что никакая она ему не невеста, а привез он ее по делу. Только… я вот все равно понимаю. сама же вижу - было у них что-то. Очень давно, но было. И чувства были, а может и больше…
        На последних словах мой голос меня предательски подвел.
        - Дура ты, Гинта! - произнесла подруга со вздохом.
        - Чего это? - я даже обиделась на такой Людин выпад. - Сразу дура! Из-за того, что душу тебе тут изливаю?
        - Нет, Гинтаре, ты уж извини! Была бы ты по умнее. давно бы обкрутила своего канцлера так, что он и не выбрался бы.
        - Не умею я обкручивать! - на голову натянула одеяло и закрылась от мира. чтобы не являть свету свою простецкую сущность. - Ты вот умеешь с людьми разговаривать.
        - Ты про трактирщика этого, что ли?
        - Нет… - мне было неловко задевать слишком личный для нее вопрос. - Я про Витгерда.
        Я кивнула на. выглянувший из-под тонкой сорочки, камень красный как кровь - именной. Королевский. Становилось понятно, почему она выжила. спаслась. Людя стала избранницей короля. его подарок стал ее оберегом.
        - Знаешь, Гинта, - задумчиво произнесла подруга. - Я ведь не хотела брать его.
        Она приподняла на ладошке рубиновый кулон, внимательно вглядываясь в поблескивающие грани.
        - Кто бы мог подумать, что эта вещица способна противостоять столь мощной магии. И даже смерть не властна над ней. Над нашими чувствами…
        Людя бережно спрятала оберег под рубашкой.
        - Я рада за тебя! - от нахлынувших чувств, у меня зачесалось в носу, а глаза защипало. Пришлось растирать лицо, чтобы унять зуд.
        - Ты нравишься этому Вардасу, - сделала неожиданный вывод подруга.
        - Конечно нравлюсь! - тут я не могла с ней не согласиться. - Особенно ему нравится меня подставлять под удар, используя как затычку в каждой бочке. Как и батюшке, и кузену Легарту. Все они меня просто обожают!
        - Витгерд меня тоже, своего рода, подставил! - строго оборвала меня Людвика. - Но невозможно все просчитать идеально. От того, он защитил меня, как только мог. Неужели Вардас или отец с братом ни разу о тебе не позаботились?
        Вопрос этот ее был гораздо честнее, чем самый правдивый довод. Со стороны - оно как-то виднее, что ли. А может, просто хочется верить, что так тоже правильно. Попала в жернова - не говори, что слаба.
        - Аметист этот для тебя предназначен был, - продолжала поражать меня Людя своей проницательностью.
        - С чего ты это решила? - по спине пробежал озноб, а в комнате Вардаса неожиданно повернулся ключ.
        Даже не услышали шагов снаружи! Но это же Вардас - вечный слуга ночи, которого не увидишь и не услышишь в темноте.
        - Канцлер раз пятьдесят на тебя взглянул, прежде чем отдать ожерелье трактирщику, - от констатаций подруги почувствовала себя совсем тупой, недалекой и эгоистичной девкой. - А отдавал, так, словно от души отрывал! - Да ну?
        Вот как, скажите мне, она разглядела все это, когда стояла словно истукан, ничего не замечая вокруг? А может это я вижу только то, что хочется видеть?
        - А теперь иди и верни Вардасу ожерелье! - с этими словами, Людя нагло столкнула меня с кровати.
        - Ты чего?! - обиделась я, потирая ушибленный зад.
        - Давай, шуруй к канцлеру! - свесились надо мной белые Людькины космы.
        - Отдай аметист, поблагодари за заботу и все такое.
        - Ты совсем что ли умом тронулась? - дернула нерадивую девицу за прядь, чтобы вразумить болезную. - Время-то какое позднее! Что Вардас обо мне подумает, когда я заявлюсь к нему полуголая, в одной рубашке?
        - Вот в этом и твоя беда! - слова свои Людя подкрепила подушкой, приземлившейся мне на голову. - Ты в первую очередь переживаешь о том, что о тебе подумают. И от этого совсем разучилась думать сама. Представь, что завтра вы умрете, а ты так и не скажешь ему самого главного!
        Я только рот раскрыла, и тут же его закрыла. И правда. После приезда в город мы и словом не обмолвились, а Майло Вардас так и не узнает, что мы выменяли его кулон. Надо ведь отдать человеку фамильную драгоценность.
        Нехотя поплелась к двери в смежный покой, на ходу натягивая платье. Голой я к канцлеру точно не отправлюсь. Пусть там себе воображает Людя, что угодно, но я отдам Вардасу его вещь. И только!
        20.4
        Ну я дура!
        Поддалась на провокацию! И кого?!
        Людька - поганка такая - свела меня, а я пошла у нее на поводу! Будто в первый раз! Вот уж, правда, коль нет своего ума, то и чужой ум - не ум. Додуматься же до такого, ко взрослому мужику посреди ночи наведаться. Что он обо мне подумает?
        Только было поздно убегать обратно.
        Все эти разумные мысли посетили мою неразумную голову уже после того, как я постучалась в дверь в покои Вардаса.
        Замечательно!
        Вот пусть он меня выгонит, чтобы неповадно было!
        Шикнула на хихикающую из-под одеяла нахалку, а сама скорчила серьезную мину.
        - Гинтаре… - он не спрашивал, и не утверждал. Просто… ждал.
        Даже не знаю, как это мне стало ясно. Может по тому, как он сразу же отступил, чтобы пропустить меня в свою комнату. Или, просто, по улыбке на лице, которая совсем не выглядела циничной ухмылкой победителя сердечных дел мастера, или насмешкой над убогой дурой.
        - Ты ничего не хочешь мне рассказать? - канцлер закрыл за мною дверь и оперся на нее спиной.
        Я сглотнула, чтобы хоть немного промочить пересохшее горло.
        - Собственно, за этим я и пришла, - протянула Майло его замысловатую вещицу. - Вы… слишком щедры, а вещь слишком дорогая, чтобы платить ею трактирщику за ночлег.
        - Это был залог, - промолвил Вардас, взявшись за мои руки, в которых покоилось аметистовое украшение.
        - Покуда вы доберетесь, чтобы его выкупить, трактирщик продаст ожерелье скупщику.
        Мне показалось, или он специально не спешит забирать принадлежащее ему?
        - Оно безвозвратно бы ушло от вас навеки, - пролепетала, и дернула рукой на всякий случай. - Мы с Людей не могли допустить этого.
        - Ваша подруга так же приняла активное участие в спасении реликвии? - в голосе канцлера слышался смех.
        - А как же? Она убедила хозяина в том, что если он не разменяет ваш кулон на наш, она ославит его до самого Дейделиса.
        - С этим он не смог бы мириться! Такой удар по репутации.
        Вардас перестал скрывать свое веселье. Хохотал он от души, слегка прикрывая рот рукой. Наивный. Людвика совсем не спит. Небось, стоит под дверью и подслушивает - с нее станется.
        - Хозяин уже на вас пожаловался, - Вардас стал медленно ко мне приближаться. Я отступила. Однако, канцлер мою руку так и не выпустил.
        - Ты знаешь, что это за вещь? - неожиданно канцлер стал серьезным. А жаль. У него потрясающая улыбка и невероятное лицо, которое совершенно преобразилось, когда он стал так искренне веселиться. И пусть морщины на щеках углубились, Майло это ничуть не портило.
        - Н-нет… - я не пыталась вырвать руку. Сердце замерло и время на мгновение замедлило свой бег - черные глаза не сводили с меня своего гипнотического взгляда. Мурашки по спине забегали с новой силой. Мне хотелось убежать, и одновременно остаться.
        Что за дура?
        - Это наш родовой камень, - мужчина медленно сокращал расстояние между нами. - Он передавался из поколения в поколение. Каждый из Вардасов дарил своей избраннице аметист. Именно этот.
        Майло кивнул на место соединения наших рук.
        - Дарил прадед своей невесте. Дарил отец моей матери…
        Как ужасно. Камень должен был уберечь ее от трагедии, но чуда не случилось.
        - Она сняла его, - ответил Майло будто прочитав мои мысли. - В ту ночь она отдала его Бригги поиграться…
        Рука Вардаса сжалась, вдавливая камень в мою ладонь. Мне стало больно. Болела не рука, душа скорбела о маленьком Майло Вардасе, который вырос, но живет с тяжким грузом той ночи по сей день.
        - Мы играли с Бригги вместе. Возможно, это нам и спасло жизни. Когда пришли убийцы, мы не спали, как должны были, в своих постелях. Это дало возможность спрятаться.
        - Ты не виноват! - облегчить его боль мне навряд ли удастся. Но вот найти себе путь к отступлению сейчас самое время.
        - Не виноват, - согласился со мной лорд Вардас. - Но я долго прятался, пока не нашел в себе силы выползти из норы. Прятаться, оказывается, гораздо уютнее, чем встречать опасность в полный рост.
        - Не надо… прошу! - моя рука непроизвольно дернулась в его ладони, от чего Майло спохватился и отпустил меня. Я хотела было отступить к окну. Но он обхватил меня руками, сильно прижавшись к моей спине.
        - Майло…
        - Прошу! - его горячее дыхание опалило мой висок, по телу побежали волны странной, непонятной мне стихии. - Умоляю! Обещай никогда не снимать его, даже если нам не суждено остаться вместе. Возможно завтра - я умру, или на землю вдруг вздумает упасть небо. Не снимай этот оберег!
        - Я… - попыталась было возразить, но как-то слова нужные никак не шли на ум. Да и откуда тому уму взяться? Горячая рука Майло гладила мою шею, щеку. Пальцы провели по губам так, что я забыла свое имя и тот факт, что родилась бастардом, а теперь близка, как никогда, к повторению судьбы Инге.
        - Обещай мне!
        Он поднес к моей шее серебряную нить с аметистовым кулоном.
        - Не надо… - слова, что сорвались с моих губ были похожи на лепет.
        Застежка на моей шее щелкнула. Камень, чуть поблескивая во мгле глубоким звездным небом, лег на грудь с невероятной легкостью. И пусть внутри почему-то царило спокойствие и даже покорность принятия такой судьбы. Я все же очень разозлилась.
        20.5
        - Зачем? - повернулась я лицом, чтобы посмотреть в глаза моему пленителю. - Зачем ты сделал это?
        Голос дрогнул и осип. Нервы все-таки не выдержали, и сама я совсем раскисла.
        - Затем, что люблю, - прошептал Майло прямо в ухо. - Затем, что боюсь потерять. Затем, что каждый раз проклинаю себя, что не могу быть рядом, и умираю при мысли, что с тобой может что-нибудь случиться!
        - Майло, - я запрокинула голову и посмотрела на мужчину серьезно, на сколько получалось за пеленою слез. - Тебя не так легко понять. To ты любишь так безумно, что готов полезть за мной в огонь, то даешь на растерзание своим врагам. Разве это и есть любовь?
        - Я не стану оправдываться, Гинта, - тихо произнес Вардас и обнял. - Я не стану просить прощение - это не облегчит ни мою, ни твою боль. Все безумие мира, что ожидает нас за этой дверью может сломать и перемолоть нас, как только мы переступим порог, что бы я не делал, как бы не старался. Все, что я могу тебе предложить здесь и сейчас - это часть моей души, хотя, если бы было возможно, отдал тебе все без остатка. Я не стану давать ложных обещаний, что сделаю твою жизнь счастливой и безмятежной, но, если мы найдем в себе силы пройти по ней вместе, трудности покажутся не такими уж острыми. Ты даришь мне то, что я так долго искал - спокойствие души, может и я, какой есть, смогу подарить тебе хоть толику любви, которую ты заслуживаешь.
        Все тело ныло от его объятий. Только стоили ли эти ласки и эти слова моей девичей наивности?
        - Прости! - пропыхтела я в его плечо и всхлипнула. - Мне не надо было приходить сюда так поздно. Но я, правда, беспокоилась. Хотела порадовать тебя тем, что мы с Людей спасли твое ожерелье…
        - Гинта…
        - Мне стыдно за свое поведение, и страшно. Ведь еще ничего не закончилось.
        - Гинта, чтобы не случилось, - Вардас говорил серьезно, а губы обжигали мои холодные ладони поцелуями. - Я не оставлю тебя. Слышишь? Никогда. Но, умоляю, ты должна мне верить. Всегда.
        - Майло, боюсь - я не могу…
        - Ты права… - он прижался к моим пальцам лбом, я чувствовала его тяжелое дыхание, - Все должно быть по правилам. Завтра мы пойдем в храм…
        - Глупый… - слезы почти высохли, я взяла его лицо ладонями и притянула к себе.
        От рук Майло быстро перешел к моей шее, к губам. Спина выгибалась под его пальцами, чувствуя властные прикосновения. Голова кружилась оттого, что поцелуи перехватывали каждый мой вздох. Ласки эти все глубже погружали меня в какой-то совсем незнакомый манящий мир, где я уже не помнила себя и того, что было со мной раньше. Хотелось просто забыть обо всем и навеки тут остаться.
        Сброшенное платье осталось лежать на полу, а кровать, совсем не подходящая для первой ночи любви, приняла наши разгоряченные тела. Я прикрывала ладонью рот, чтобы сдержать стон от очередной сладкой ласки, совершенно не заботясь о том, где мой возлюбленный мог обрести такие знания, по укрощению девичьего естества. Просто наслаждалась его присутствием, близким, как никогда. Дарила ему ответные ласки, как понимала и чувствовала сейчас, в этот звенящий момент откровения.
        Его грубые руки были сильны и настойчивы, лаская шею, грудь, живот. Губы находили все новые и новые пути по моему изгибающемуся телу, извлекая из него протяжные стоны сладострастия.
        Наконец он сжал меня, будто стараясь стать со мной единым целым, и я почувствовала, как надвигающаяся жаркая волна охватила все мое тело, мелкой дрожью пройдя от кончиков пальцев ног, до непослушных рыжих кудрей на макушке.
        Мы лежали вдвоем в тишине, слушая как свистит ветер в каминной трубе. Но все было уже не так, как в старом замке. Мы были так близки, что я, припав к его широкой груди. слышала размеренное биение непокорного сердца. Я чувствовала, что теперь принадлежу ему, а он… Что бы там ни было, Вардас - мой мужчина. Мой путь - это его путь, а его путь - моя дорога жизни…
        От этой мысли стало очень спокойно и легко. Я даже усмехнулась:
        - Знаешь, а ведь там за дверью. наверное, Людя…
        Вардас чуть приподнял голову и посмотрел мне в глаза:
        - Вам, Гинтаре, как послушнице Пречистой Живы, должно быть стыдно. за свое поведение, перед своей товаркой…
        Я видела его игривую улыбку и легонько стукнула его кулаком в бок:
        - И вовсе мне не стыдно.
        Я зарылась носом в его шею и почувствовала, что сон окутывает меня, как ласковые руки любимого.
        Ну я и девица испорченная. Вот правда, не влияет Людька на меня положительно. Ой, не влияет.
        Утром впопыхах натянула платье. руки дрожали от смущения.
        - Что? - в глазах Майло встрепенулось беспокойство.
        - Мне все же страшно, - немного погодя. я решилась на ответ.
        - Ничего не бойся! - Вардас смотрел мне в глаза. - Я буду рядом! Все будет хорошо.
        Славно было бы. если бы и правда на этом закончились наши невзгоды.
        Он целовал меня крепко. Горячо. Еще немного и застрянем в этом номере до весны. Людя запылится от скуки.
        - А теперь, беги в свой покой, - канцлер ослабил свои объятья, но полностью из них меня не выпустил. Так вдвоем в обнимку мы и дошли до двери в смежную комнату.
        Только вот Люди в комнате не оказалось.
        Глава 21
        Всю дорогу до Дейделиса ехали молча.
        Разговаривать не было сил. Да и желания тоже не было. Накануне было все оговорено до самой распоследней мелочи.
        Все происходило именно так, как и должно было. Только нарастающее беспокойство не давало никаких шансов на то, что все пройдет гладко и без лишнего кровопролития.
        Людя ушла.
        Этого и стоило ожидать. Наверное. Просто тяжело было смириться с этим изначально.
        Три дня в пути по раскисшему снегу, и вот мы подъезжаем к столице.
        Въехать в город нам не дали. У подъемного моста нас ожидал вооруженный разъезд стражи.
        Нет. Они не стали нападать. Просто окружили повозку, которой управлял, нанятый Вардасом еще в городке близ Вардаритаса, старый возница. И откуда только деньги взялись у канцлера? Чудо - не иначе.
        - Лорд Вардас! - произнес один из окруживших. - Прошу следовать за нами!
        - Причина?
        Я затаила дыхание. Мне стало дурно. Ну вот и началось! Если они обнажат клинки - Вардас не будет сдерживаться. Что ж, осталось достойно пройти этот путь до конца. Хотелось выглянуть наружу, посмотреть на Майло, поддержать его хотя бы взглядом.
        - Смею сообщить! - снова заговорил заговорщик. - Лорд Майло Вардас! Вы обвиняетесь в исчезновении его величества Витгерда, а также в его возможной гибели. А так же в сеянии смут и подрыве безопасности Великого королевства Латгельского сотрудничеством с вражескими государствами.
        - Вот как? - снаружи Вардас явно насмехался над вчерашними подданными.
        - Вы признаны изменником! - голос не терпел возражений. - Следуйте за нами!
        - Интересно! - усмехнулся Майло. - Кто же меня так признал?
        - Больше никаких расспросов! Кто внутри?
        - Сами смотрите!
        - Взять его!
        Тут я уже не выдержала и бросилась к дверце, но меня опередили. Внутрь сунулась голова, закутанная по самые глаза в черную повязку.
        Стыдятся своего предательства. А знаки-то на одеждах дознавательские. Выходит, среди подручных Баггитаса тоже заговорщики. Хотя… кто будет сопротивляться новой власти, особенно если на ее стороне все необходимые регалии.
        - Эту - отправить в замок! - было дано короткое распоряжение по поводу моей скромной персоны, которая удостоилась чести быть размещенной в самой королевской обители. Надеюсь не в его гостеприимных подземельях.
        Выйти наружу мне, разумеется, никто не дал. Затолкали обратно и приказали сидеть тихо, если не хочу неприятностей для себя. To есть, Вардаса все равно будут ждать эти самые неприятности, как бы я не старалась хорошо себя вести.
        Как ни странно, в замке меня действительно ждали. Когда вход в подземные камеры мы благополучно миновали, меня отвели в королевское крыло и разместили в самых лучших покоях.
        Надо же, после пыльных комнат на постоялых дворах, мне уготовлены шикарные покои - особая привилегия, которая вполне способна вылезть мне боком. Потом.
        Жаль, что Люди рядом нет. Уж она-то бы не растерялась от таких почестей. Но что-то мне подсказывало, что явись со мною в Дейделис подруга, ее ждала бы совершенно иная участь. Сия благодать предназначалась только мне? Но с какой такой радости?
        С какой именно радости, стало понятно чуть позже.
        - Леди не желает привести себя в порядок? - покорно опустив глаза вниз, поинтересовалась горничная, которую ко мне приставили сразу же. как я оказалась в комнатах. У дверей установили охрану - это. значится, чтобы не сбежала. а села и покорно вымылась к приходу…
        К чьему именно приходу, было интересно узнать.
        Вот только беспокойство за Майло не давало покоя. Вспомнилось наше путешествие с отцом в Саурос. Казалось, с тех пор прошла вечность, а на деле - всего лишь несколько недель.
        - Если мне будет позволено, - обратилась я к горничной. - Я бы хотела привести себя в порядок сама.
        - Как скажете, - женщина присела передо мной и вышла, пряча насмешку на лице.
        Ну да. Леди сами себя в порядок не приводят. Они созывают целую стаю служанок и требуют, как следует втирать пахучие масла и жирные кремы в свои телеса.
        Мне это ни к чему. Не собиралась я тут ни перед кем павой выхаживать, не до того. На моей груди уже висит камень. а значит - я принадлежу мужчине. Да и следы неистовой ночной ласки Майло Вардаса украшали мое тело - это слишком личная радость, чтобы я могла делиться ею с кем ни попадя.
        Душила тишина и неопределенность. Ко мне в покои никто не спешил, что практически радовало, но я по-прежнему не знала. что с Майло. Одно единственное - аметист, пригревшийся на груди, дарил тепло, которое растекалось по телу, принося успокоение. Пречистая, пусть с ним все будет хорошо! Мы выстоим и залечим раны, лишь бы только остаться в живых, дожить до весны и встретить цветение яблок вместе. Говорят, сад при королевском замке прекрасен. Но… в Вардаритасе тоже был сад. Когда-то. Теперь там все одичало. Однако тому месту нужна крепкая хозяйская рука и… о, Боги! О чем я думаю?
        Пока я приводила себя в порядок, горничная принесла платье и обувь. Не мои.
        - Откуда это? - одежа была скромной, но не лишенной изысканности. Восточный шелк и тонкая нить речного жемчуга по краю лифа. У кого-то был неплохой вкус.
        Постучали. Уверенно. Человек за дверью ждал слишком долго, чтобы теперь подождать еще хоть чуть-чуть моего дозволения войти. Это был именно тот, о ком предупредила вайдела Беата.
        - Вы прекрасно выглядите, Гинтаре! - услышала я знакомый приветливый голос. В зеркале, в которое я в этот момент смотрела, возникла высокая фигура в синем дублете с королевскими знаками отличия.
        - Спасибо! - любезно ответила на своеобразное приветствие. - Вы теперь больше не служите дознавателем, Лаугас?
        Он сделал было попытку приблизиться, но под взглядом моего отражения остановился.
        - Видите ли, кое-что изменилось с тех самых пор, как исчез… Витгерд. - совершенно спокойно произнес молодой человек.
        - Вы так обеспокоились за королевство, что решили срочно перенять бразды правления? Не торопите ли вы события? - не удержалась, а ведь стоило бы поиграть дурочку до последнего.
        - Вы считаете, что я не подхожу для этого? - вид Лаугаса сделался гордым и надменным - как никак, почти король.
        - Что вы? - округлила я глаза, встала со стула и развернулась лицом к собеседнику. - У меня и в мыслях не было оспаривать вашу кандидатуру на столь важную для вас должность! Просто…
        - Вас что-то беспокоит? - брови юноши сошлись на переносице, будущий король задумался.
        - А как же королевский камень? - продолжала я хлопать глазами. - Он должен признать в вас королевскую кровь!
        - О! - облегченно воскликнул молодой человек. - Поверьте, с этим проблем не будет!
        - Как интересно! - и правда, мне было очень интересно, что там навоображал себе этот высоковозрастный глупец, переполненный тщеславием и собственной важностью.
        - Что ж! Самое время пообщаться с дедушкой, - Лагас предложил мне руку. - Ему есть, что рассказать! Вы со мной? Не стоит заставлять ждать лорда Вигинаса.
        О, нет! Точно не стоит. Мало ли, что еще может взбрести в голову пожилому человеку, оставленному ненадолго в одиночку.
        21.2
        Лорд Вигинас находился в тронном зале. Хозяйской походкой он мерял шагами каменные плиты, заложив руки за спину, без лишних раздумий и минутных заминок раздавая приказы своим людям. Да и людям ли?
        Марионетки. Стянутые по рукам и ногам тончайшими нитями магии, что опутывали их волю и разум. они не могли противостоять воле хозяина.
        Бездушные куклы, исполняющие приказы своего кукловода.
        Теперь стало по-настоящему страшно. Что если ему вздумается сделать марионеткой меня… или Майло.
        - Вас что-то беспокоит, Гинтаре? - любезно поинтересовался Лаугас, только в серо-голубых глазах не было ни капли участия.
        Неужели и он?
        Нет.
        Лаугас не был бездушной куклой своего деда. А вот марионеткой… чем так воздействовал второй советник на внука, что тот согласился пойти на все это?
        - Ты все-таки притащил сюда именно ее? - небрежно поинтересовался лорд Вигинас, смерив меня оценивающим взором.
        - Зачем она тебе? - снова заговорил старик после некоторой паузы. - После того, как ты станешь правителем, любая принцесса станет твоей.
        - Дедушка, ты же знаешь, что я давно уже все решил для себя, - совершенно спокойно ответил Лаугас. - Я выбираю именно эту девушку.
        - Блажь! - губы советника скривились от отвращения. - Простая девка так тебя зацепила, что ты готов пойти против правил!
        Он приблизился ко мне и вперился испытующим взором.
        - К тому же порченная! Тьфу!
        - Боюсь, дорогой дедушка, вы оскорбили мою леди, - отозвался молодой человек с легкой улыбкой на губах. - Вам придется за это ответить.
        - Ладно! - старый лорд пошел на попятную. - Как наиграешься, не забудь потом прибраться. Я не позволю своему внуку - будущему королю - ходить в рогоносцах!
        - Это не вам решать, дедушка, а мне. Думаю, мы разберемся с Гинтаре между собой.
        Как мило! Ну, право же, впервые кого-то за все время интересует мое мнение. Я почти даже прослезилась от такой заботы.
        - Как знаешь, мальчик мой!
        За все время перебранки между дедом и внуком я не проронила ни слова, молча наблюдая за двумя мужчинами. И только когда они пришли к некому подобию мирного соглашения, решилась внести свою лепту:
        - Это ведь вы были любовником тетушки Ренаты! - надо же было с чего-то начать самый главный разговор, вот я и начала. как всегда, немножечко издалека. давая возможность раскрыться во всей красе лорду Вигинасу.
        - У этой придворной потаскушки было столько любовников, что она, поди, и сама со счета сбилась! - отмахнулся от меня старик, как будто ему была противна мысль о том, что он имел вообще отношение к Ренате Лаускалитас.
        - А что вас, собственно, сдерживает теперь? - осведомилась я с самым невинным видом. - Ведь все закончилось, что дурного в том, чтобы поведать историю своих достижений?
        - А ты не дура, нет! - лорд Вигинас прищурился и посмотрел на меня, с присущим таким людям, высокомерием. - Думаешь, вот так запросто я начну перед тобой изливать душу да грехи замаливать? Или еще скажи, что скорбишь по Ренате?
        - Вы прекрасно знаете, что нет, но меня действительно гложет вопрос: зачем все это?
        - Зачем? - старик действительно считал, что все его шаги оправданны, благословлены богами. поэтому даже удивился моему сомнению. - А как ты думаешь? По-твоему, я должен был смотреть, как один бастард Удвига влезает на трон в то время, как другой его сын несправедливо обделен сей участью. Мой внук имеет право. хотя бы по старшинству!
        - Но к чему столько жертв? To. что я видела. не было похоже на игру в шахматы, скорее на неумелую резню молодого лиса в курятнике. - я хотела раззадорить его. вывести из равновесия, хоть на секунду смешать отлаженную работу его мысли.
        Старик покосился на меня из-под кустистых бровей. лишь слегка дернув щекой.
        - Когда приходит пора ощипывать кур, перья летят в разные стороны, уж так повелось! Все началось не сейчас и не двадцать пять лет назад. - неожиданно ответил Лаугас. - Не вы. Гинта, виноваты в том, что оказались в эпицентре развязки всей этой борьбы за красный трон.
        Что-что, а свой цвет трон вполне оправдывал.
        21.3
        Все началось очень и очень давно. Это только в красивых переписных книгах сказывается, как при нарастающей угрозе со стороны эльфов, после Великой битвы короли мелких держав, от севера до юга, склонили головы перед самым сильным из них. Каждый в знак своего расположения принес камень и сложил к ногам нового повелителя. Но новый король был ранен и истекал кровью, которая запила поднесенные дары, от того сделались камни красными - то была цена за победу. Герой стал королем нового Великого королевства Латгельского, а красные камни инкрустировали в Красный трон.
        Каждый год по весне праздник возведенного трона отмечался турниром, а затем помпезным балом.
        Только вот сколько правителей осталось обделенными властью, пусть и стали они зваться Великими Домами - самыми высокородными из всех высокородных, об этом старые писания мочат.
        - Не я начал первым эту борьбу! - произнес лорд Вигинас, налив себе красного вина в золоченый кубок, из которого когда-то пил Витгерд. - А беда-то в том, что Крайстут, подобно предкам, намертво сцепился клыками с эльфийцами и не замечал, что творится у него под носом.
        Он задумчиво отпил, глядя в пустоту парадной залы, словно где-то там ряженные разыгрывали сценки из далекого прошлого.
        - Первой жертвой халатности короля стала моя старшая сестра, - все еще поглощенный видением, сообщил Вигинас.
        Наверное, я выглядела удивленной, раз старик усмехнулся.
        - Да, милочка! Моя сестра Эрика была первой женою Крайстута, и пока она была королевой, а ее бестолковый муж пропадал на полях сражений и в борделях с трактирными девками, моя семья практически управляла государством. Именно благодаря моему отцу это хилое королевство не развалилось на множество кусочков, а его народ не выели внутренние распри.
        Звучало весьма самодовольно и самоуверенно, но я не стала вступать в спор. Не мне судить, что было тогда, когда меня еще в помине не было. У Вигинаса же своя правда, пускай и искаженная его мотивами.
        - А потом Крайстуту понадобился это нелепый клочок земли на юге, - сквозь зубы процедил советник.
        Ах, вот оно что! Даянское княжество. To, что принесло нашему королевству безоговорочное величие, стало причиной его падения. Просто так провинция никак не хотела присоединяться к Латгелии. Видимых резонов для отказа не существовало, но правда это или нет - поговаривали, что именно там и зародился культ Гильтине, там он и процветал долгие годы. Именно маги из этой провинции запечатали пути Анориона, заточив несколько сотен человеческих душ на его земле.
        Но потом Даянцы все же согласились и присягнули на верность Крайстуту. Никто не связал это со смертью королевы. Ведь Эрика умерла в родах, обычное дело для женщины, особенно для королевы, которая уже исполняла свой долг.
        Казалось бы, какие мелочи! А они важны. Дом Вигинас постепенно начинает терять свое влияние. Крайстут снова женится, формально - для укрепления договора, на самом же деле это подписало смертный приговор его старшим сыновьям. Слишком подозрительное стечение обстоятельств.
        - Неужели вы печалитесь об утраченной власти, о временах, когда ваша сестра была королевой? - не могу поверить собственному предположению. Не смотря ни на что, оно кажется ужасным.
        - А тебе в твою рыжую голову не приходило, что я могу печалиться о сестре и, безвременно ушедших, племянниках?
        - Возможно пришло бы! - я дерзко посмотрела прямо в глаза старику. - Не стремись именно вы так рьяно к власти.
        Вигинас расхохотался.
        - Я?! Посмотри на меня, девчонка! Я уже малость одряхлел для венца. Думаю, тебе поведала твоя разлюбезная наставница о том, как тьма вытягивает жизненную силу из нас, простых смертных.
        Вайдела Беата! Ридж… нет пусть она навсегда в моей памяти останется вайделой - любимой наставницей. Что ж, все было верно. Те, кто присягнул на веру смерти - быстро теряли силу и красоту, приобретая могущество невероятной силы.
        - Но тьма стала вашим личным выбором! - мне было страшно, но камень под одеждой стал теплым, придав смелости и сил. - Разве вас заставляли обратиться верным слугой Гильтине?
        - Смотрю, у тебя язык развязался, девка!
        - Поосторожнее, дедушка, - Лаугас по-прежнему был спокоен.
        - Не будь глупцом! - старый лорд Вигинас с громким стуком поставил золоченый кубок на стол. - Или совсем ослеп и не видишь, что Вардас оставил на ней свою метку?!
        Старик бросился ко мне. Я даже не стала отступать, когда он узловатой ручищей сгреб меня за лиф платья.
        - Ну?! - кричал он мне в лицо. - Где он? Где же он?
        Внук старого советника попытался его от меня оттащить. Когда от усилий старика ткань платья угрожающе затрещала, не выдержав, я ударила его по лицу.
        - Ведьма… - в недоумении отшатнулся от меня Вигинас. - Что, сложновато стало играться со своими огоньками после затмения? Все эти выскочки со своими навьими штучками превратились в беспомощных шарлатанов. Или вы научились-таки держать свой необузданный пламень при себе?
        - Благодаря наставнице! - я отступила, придерживая лиф слегка поврежденного платья, но аметистовый кулон выскользнул сквозь пальцы на белый свет.
        - Значит… это правда… - Лаугас с разочарованием посмотрел на меня и отпустил деда.
        21.4
        - A что вас так смущает, Лаугас? - скрыть камень я уже не пыталась - мне очень нужно было отвлечь обоих Вигинасов. Похоже, это удалось. Чем дольше их внимание приковано к моей персоне, тем лучше.
        - Вы мерзки! - молодой человек будто выплюнул свои слова. - Такая же… как ваша мать!
        Его губы скривились от презрения, а лицо перекосилось от отвращения.
        - Прошу не поминать мою мать, Лаугас! - камень на груди стал нагреваться сильнее. - Кому, как ни вашему достопочтенному дедушке известно, что моя мать была замужем за лордом Сарфом? Но из-за того, что мой дед уничтожил документы, подтверждающие их союз, меня всю жизнь считали бастардом!
        На последнем слове голос дрогнул.
        - Даже вам это известно, дорогой мой не друг! - от этих моих слов молодой человек поджал губы. - Иначе, вы в жизни не приблизились бы ко мне даже на расстояние вытянутой руки!
        - Вы говорите, что это началось давно? - снова обратилась к старому советнику. - Но разве вселенская скорбь о безвременно ушедшей сестре и племянниках толкнула вас вступить в союз с гильтинийцами? Нарушить данные королю клятвы?
        - Не зарывайся! - был мне ответ. - Политика не твоего ума дело!
        - Ровным счетом, как и убийства с заговорами!
        - Помести ее под стражу! С очей моих долой! - обратился лорд Вигинас к своему внуку. - Пусть любуется на своего ненаглядного любовника, которого в это время, как следует, обрабатывают каленым железом.
        Сердце ухнуло вниз.
        - Мерзавцы! - вырвалось у меня в отчаянии. - Трусы и предатели!
        Еще немного подождать. Совсем чуть-чуть! Майло выдержит. Обязательно.
        Пламя стало подниматься и рваться на свободу, но я еще была в силах его сдержать.
        - Можешь орать сколько угодно! - ухмыльнулся советник. Его внук все это время понуро наблюдал за нашей перебранкой. - Здесь тебе некому помочь.
        - У вас. Лаугас, достойный пример для подражания, не так ли? - еще немного, круг в центре залы, выложенный янтарной мозаикой, замерцал. Вигинасы не видели этого, полностью занятые мыслями о собственном попранном величии. - Хотя, как по мне, вы неплохо вписались в роль, взяв пример со своего обожаемого деда.
        - Вас начинает подводить воображение и излишняя эмоциональность, Гинтаре! - в голосе, до селе совершенно нежного и трепетного Лаугаса, появился лед.
        - Нет, - совершенно спокойно ответила я, стараясь смотреть только на своего врага. - Когда Рутарс уволок меня на тот холм за замковым парком, это вы пришли в маске и убили его.
        Теперь я это поняла отчетливо. Излишняя любезность, вежливость и деликатность в купе со скромностью сыграли хорошую службу внуку Вигинаса в продвижении по дознавательской службе. Лаугас никогда не выглядел грозно, а ведь на него стоило обратить внимание сразу. Рутарс был его напарником и… другом, кому как ни Лаугасу было известно о пристрастиях и проблемах сослуживца.
        - Мне нет нужды оправдываться. - молодой человек снова улыбнулся, только в ледяных глазах полыхнула стальная неприязнь. - Вы мне не соперник, Гинтаре.
        - Конечно же нет, - пожала плечами. - Мне ведь не нужны ни трон, ни корона.
        - А зря, - протянул молодой лорд Вигинас, взял меня под локоть и потянул за собой прочь из тронного зала, пересекая границы мерцающего круга.
        - Что? - посмотрел он в упор на меня. - Думали, что я не замечу?
        - Разве, что на одну минуту, - огрызнулась я. - Ведь от ваших зорких глаз ничего не укроется!
        - Не стоит нас недооценивать! - подал голос бывший советник. - Я все предусмотрел, милочка, твоему отцу сюда не пробраться.
        - У тебя при себе кольцо защиты от огненных чар? Хорошо. Прикажи ее запереть в одной из камер! - обратился он к внуку. - Пусть прикуют цепями напротив Вардаса на тот случай, если ей вздумается там все сжечь.
        Бывший молодой дознаватель поволок меня по широким галереям дворца. Он отмахнулся от пары стражников с алебардами. видимо. направленных за нами для защиты трепетного сердца молодого хозяина от моих колдовских чар.
        - Вы всегда так безропотно повинуетесь приказам деда? - не удержалась от ядовитого замечания в адрес Лаугаса после того, как мы покинули его пожилого родственника в тронном зале. - Это он приказал вам убить Рутарса, или сами так решили?
        - Замолчите! - он сжал сильнее мой локоть. от чего я даже ойкнула.
        - А разве есть смысл молчать? - не унималась, не смотря на боль в руке. - Вы тогда впервые примерили на себя маску своего деда? И вам понравилось!
        - Вот что! - самопровозглашенный наследник остановился и развернулся ко мне. - Согласись вы стать моим союзником, из нас с вами получилась бы лучшая партия - ведь ваш дар ценен сам по себе! А так… на цепях наложены печати… вас закуют. и вы ничего не сможете сделать. пока вашему любовнику у вас на виду станут выжигать глаза.
        - Как гуманно!
        - Ничего не поделаешь! Это власть. а в государственных делах нет места сантиментам.
        - Стань я вашим союзником, первое на что бы вы меня подписали - убийство вашего деда. не так ли?
        Молчание мне было ответом. Воодушевившись замешательством Лаугаса я продолжила:
        - Он вам порядком надоел своей требовательностью и придирками, а избавиться от него у вас нет возможности. Бубнит и бубнит днями напролет: Лаугас то, Лаугас се… Может быть и Рутарса вы не хотели убивать, и даже меня, но это все ваш дед, который заставлял вас всегда подчищать за собой, все глубже и сильнее втягивая вас в свои нелепые игры. Вот для чего я вам была нужна - вы хотели с моей помощью избавиться от старика!
        - И что с того? Это только вы изображаете из себя недотрогу! - Лаугас казался оскорбленным. - Вместе мы бы много достигли, но вы избрали другой путь! Я такой же сын Удвига, как и Витгерд, по праву старшего у меня прав на престол даже больше, чем у этой марионетки своего дяди.
        - Но вы такая же марионетка своего деда! - резко выдернула свою руку из болезненного захвата. - Да и с чего вы вообще решили. что Удвиг являлся вашим отцом?
        21.5
        - Это вам ваш дед нашептал? - продолжала я пытать новоявленного наследника.
        - Нет! - сквозь зубы процедил молодой человек. - Моя мать!
        Он смотрел зло и надменно.
        - Уж, кто-кто, а моя мать не могла ошибаться!
        - Но она ошибалась!
        Тонкие пальцы обвились вокруг моей шеи, сдавили ее так, что у меня потемнело в глазах.
        - Не смейте так говорить о моей матери! - прошипел мне в лицо обезумевший глупец. - Слышите?! Не смейте! Она много раз пыталась говорить с Удвигом, предупредить его о своем положении, но он даже не стал ее слушать! Посещать покои незамужних придворных девиц Удвиг был горазд, но нести ответственность за последствия ему не хотелось.
        Рука наконец-таки разжалась, а я смогла вдохнуть. Только после того, как туман в глазах рассеялся. смогла говорить.
        - Лаугас… Удвиг не мог быть вашим отцом!
        - Довольно! Это пустое сотрясание воздуха ни к чему не приведет!
        Он схватил меня за плечо и снова повел за собой. Вырваться я не пыталась - внутри меня бушевало пламя, оно требовало выхода, но пока было рано.
        - Вы так хотите стать королем, что не желаете слышать очевидные вещи!
        - Чтобы скрыть позор моего рождения, - начал Лаугас свою печальную историю. - Дедушка выдал ее замуж за кузена…
        - Ой, прекратите жаловаться на свою несчастную жизнь! - не выдержала и опять вырвала свою руку. - Моя жизнь с самого рождения не была лишена горестей - но я не превратилась в квашню! Имейте смелость взглянуть правде в глаза - вы не сын Удвига! В галерее висит его портрет, вы сами можете убедиться, что между вами нет даже родового сходства! Ваша мать либо ошибалась, либо лгала!
        Молодой человек тяжело дышал, будто последняя пара шагов далась ему с трудом. Галерея была совсем рядом.
        - Можете убедиться в этом прямо сейчас! - подогревала я тщеславное любопытство Лаугаса.
        - Хотите меня заманить в галерею, чтобы сбежать? - иронично поинтересовался он. - Вы еще глупее, чем я думал. - Сюда никто не сможет открыть портал!
        Да ладно!
        Я глубоко вздохнула и выдохнула, на секунду прикрыв глаза.
        - Ну и не надо! - тонкая ниточка тьмы протянулась от меня к Лаугасу и стала опоясывать его, закручиваясь по спирали стремительной змейкой.
        - Что… это? - он выглядел ошеломленным. - Откуда… это же тьма!
        - Маленький подарок от моей наставницы, - спокойно произнесла я. - Совсем небольшой, но зато очень полезный. А теперь, извините, придется закрыть вам рот!
        Податливая тьма стекала с кончиков пальцев, жадными отростками стремясь к теплому и живому телу бывшего дознавателя. Молодой лорд Вигинас пробовал сопротивляться, замахал руками, даже предпринял попытку рвануть в сторону, позвать на помощь, но темная паутина была неумолима - сковав Лаугаса с ног до головы плотными тенетами и лишив возможности говорить.
        - У меня было мало времени на овладение чужеродной силой, - проговорила я ему в ошеломленное лицо. - Вы так сильно полагались на хитрость своего деда, что даже не подумали - вас обоих могли давно просчитать.
        Надо было спешить, оставаться здесь больше не имело смысла. Найти бы еще эти подземелья. куда бросили Майло.
        - Уж слишком много было совпадений, - я протянула руку к его камзолу в поисках ключей от темницы и решила напомнить Лаугасу о том, что его маска не была такой уж безупречной. - Неудача в лесу на пути из обители. когда Легарт не смог открыть портал изначально - ваших рук дело. А еще это ваш дед не поленился подговорить Чаплиса, чтобы его люди задержали конвой из наших дознавателей. Вы следили за мной и подслушали наш разговор с Вардасом о встрече у Фонтана роз в королевском саду. Именно вы вычислили интерес Витгерда к Людвике и похитили ее, а потом и меня за одно. Вы и ваш дед везде и всюду неизменно оказывались поблизости всех неприятностей. Убили Дардаса… ваш дед убил Дардаса - лишнего свидетеля. которым можно было пожертвовать. Ведь Уго так много знал!
        - Хитрая мразь! - послышалось за моей спиной.
        - Вы прибежали на помощь своему внуку, лорд Вигинас? - обернулась. старик направлялся ко мне рядом с ним шли его слуги-марионетки. - Я вас расстрою. ваши подручные мне ничего не смогут сделать.
        - Это мы еще посмотрим! Взять ее!
        Несмотря на некоторую неловкость и дерганность движений, стражники с обнаженными клинками бросились в мою сторону, как единая масса из ног, рук и сверкающего оружия. Расстояние между нами угрожающе быстро сокращалось.
        Сама даже не поняла, как это случилось. Черные клубы заволокли весь коридор, маслянистыми каплями покрыли стены. Искры заплясали по этим каплям тьмы, освещая все пространство нестерпимым светом. Воздух в одну секунду стал душным и густым, а потом хлопнуло, да так сильно. что мне заложило уши. и из носа хлынула кровь. На секунду я потеряла сознание или просто потерялась среди установившейся вакханалии и безумства. Глаза заволокло кровавой пеленой и откуда-то из другого мира раздался до боли знакомый голос:
        - Вот же… что мы натворили? Я тебе говорил. она не выдержит!
        - Все она выдержит! - вторил ему второй не менее знакомый голос. - На ней камень… а в нем живая искра… сейчас очухается!
        - Получим мы от дяди! Как есть получим…
        Кто-то только фыркнул в ответ.
        В голове стало медленно проясняться. С трудом я открыла глаза, надо мной склонилась Людина бледная физиономия с испуганными глазами.
        - Ну ты и… - дальше она продолжать не стала, потому что мне пришлось резко повернуться и «украсить» пол содержимым своего желудка.
        - Ты не закончила фразу! - отдышавшись, я снова повернулась к подруге.
        - Тьфу на тебя! - философски изрекла Людвика и демонстративно закатила глаза. - Только Витгерда напугала!
        - А тебя нет, значит! - было все еще плохо, но постепенно шум в голове утих, а желудок перестал отзываться на навалившееся жизненные трудности.
        - Ну, я-то знаю, какая ты не в меру чувствительная к перемещениям барышня! - Людя храбрилась и делала вид, что не чувствует себя виноватой, но в голосе и во взгляде ее ощущалось сожаление за мой неудачный перенос в пространстве.
        - И зная это, ты все равно, вытащила меня оттуда, Бедная моя головушка чуть не развалилась на кусочки. В следующий раз сама будешь собирать меня по частям, - я внимательно посмотрела на девушку, от чего она отвела взгляд. - И главное - Зачем? Я бы справилась.
        - Вардас попросил! - ответила подруга, рассматривая гобелен на стене.
        Бессовестный. Неужели не доверял мне, считал, что мне это не под силу.
        Горькая обида сдавила сердце. Зачем он вот так? Взял и все решил за меня, а ведь еще по дороге сюда многое оговорили и обсудили.
        - Он не хотел рисковать! Тобой… - посторонний голос привлек мое внимание, и тут же гобелен, столь сильно понравившийся Люде, показался на диво знакомым, как и обстановка в покоях.
        - Оракул! - озвучила догадку. - Мы в покоях оракула?
        - Конечно, - он оказывается был совсем рядом - сидел в глубоком кресле и совершенно безмятежно улыбался.
        - Похоже, лорд Вигинас не взял кое-кого в расчет, - обратилась я к Ауро Сарфу. - Не рассмотрел в вас своего истинного врага.
        - Не могу не согласиться с этим, - оракул только развел руками. - И все же я сожалею, что не смог увидеть некоторых вещей.
        - Вы про предательство Вигинаса? - Людя наконец-таки отлипла от изучения гобеленной вышивки, забормотав себе поднос, - Ну это же надо, какое плотное сплетение нитей…
        - И про это тоже, - согласился Ауро Сарф. - Но я не могу говорить то, что мне не дано знать свыше.
        - Лучше расскажите нам то, что вам дано ниже, - буркнула подруга. - Так мы, возможно, окончательно сможем понять происходящее.
        Глава 22
        Красный трон.
        Корона, увенчанная рубинами.
        Для кого-то это не простые вещи, а мечта, ведущая к королевству, распростертому посреди Энике, словно один огромный драгоценный камень. И камень этот желали заполучить, как оказалось, многие. Именно основание Латгелии, как единого государства, воспрепятствовало проникновению эльфийцев дальше вглубь континента на западе. помешало воссоединению стремящихся к доминированию в степи кочевников мейгиров и Иманского каганата. Но больше всего оно не давало покоя тем, кто был обделен властью в самой Латгелии.
        Управление абсолютно всеми торговыми путями, идущими с запада на восток, с севера на юг и обратно - сулил несметные богатства. Главное - уметь правильно расставить приоритеты, и держать в узде беспокойных соседей. Пору войн с эльфами тоже следовало прекратить, налаживая взаимную торговлю.
        Лорд Вигинас считал, что он достаточно умен для того, чтобы управлять большим и пережившим раздробленность королевством, пусть и не напрямую. Будущий племянник-король обеспечил бы путь ко власти. Смерть сестры-королевы стала огромным ударом и крушением надежд. Нелепые смерти племянников-принцев окончательно отдалили Вигинасов от управления королевством, приблизив другой менее знатный и слабокровный род.
        Но никто не подозревал, что у семейства новой жены короля имеется весьма занятная тайна, куда более значительная и влиятельная в дальней перспективе. Королеве Кайтене была далека от совершенства Эрики, но она умудрилась родить монарху еще одного сына. Который и стал королем.
        Можно было бы мудро забыть об этом и спокойно жить дальше. Но единственная дочь лорда Вигинаса неожиданно оказалась в положении. Когда лорд-советник призвал ее к ответу, юной Тарите ничего не оставалось, как признаться в том, что отец ребенка - не в меру любвеобильный принц Удвиг, который частенько навещал юных придворных красавиц. никогда не отказывавших ему в своем внимании. Ведь каждая была уверена, что она - та единственная, которая со временем станет матерью, если не будущего наследника, то хотя бы герцога, имеющего статус и положение при дворе.
        Только Тарите забыла упомянуть грозному батюшке, что ей оказывал знаки внимания не только сам принц Удвиг, но и молодой отцовский конюх, перед статью и грубой мужской силой которого сложно было устоять неискушенной красавице.
        Когда выяснилось, что леди в положении, пришлось признаться.
        Разговор с батюшкой не был похож на противостояние буре, он слушал спокойно, задумчиво и внимательно. Нет, она честно пыталась поговорить с принцем, а вдруг да получится убедить будущего монарха в собственной порядочности, но тот наотрез отказался даже слушать бедняжку, а время признания будущего наследника уже неумолимо ушло.
        Тарите поклялась на фамильных камнях, что кроме Удвига ни с кем и никогда не имела близости, подумаешь камни - всего лишь камни, пусть и являются реликвиями пращуров, все равно остаются булыжниками с легким мерцанием. Своя же голова дороже. Не учла прекрасная дева одного - ее отец безоговорочно поверил этой клятве. У него даже в мыслях не возникло, что леди могла солгать перед памятью предков.
        Со столь важными новостями лорд Вигинас отправился к Крайстуту, но тот на предложение поженить детей, расхохотался в лицо своему советнику. Когда лорд предложил просто оставить за будущим внуком возможность наследования трона, в виду непредвиденных обстоятельств, если такие случатся, король разгневался не на шутку и изгнал советника. Униженный и оскорбленный бывший королевский свояк затаил обиду.
        Благо, отомстить за оскорбление Вигинасу случай представился очень быстро…
        - А-а-а… э-э-эм… - красота повествования была нарушена Людиным возгласом. - Я конечно дико извиняюсь!
        Она даже руки приложила к груди для пущей выразительности.
        - Но вы то здесь годами сидите, - обратилась она к оракулу. - К вам приходят сотни людей каждый день. Неужели вы не могли заранее всех предупредить о таком свинстве этого лорда Вигинаса? Нет! Ну, правда! Об этом, что, нельзя было догадаться?
        - О. милая моя дева! - Ауро даже бровью не повел от бестактности Люди.
        - Сюда десятилетиями переходило столько народу. что я сбился со счета. А уж какие разнообразные вопросы мне задавали, просто и не упомнить… Столько затаенных мыслей, столько заветных желаний.
        - Но ведь маму и Герду Вардас вы запомнили! - внесла и я свою лепту к сомнениям подруги.
        - Да. я действительно помню многих. но… - тут оракул задумался. - Мне не дано знать все наперед. Я только отвечаю на вопросы. Ответ приходит именно на заданный вопрос.
        - Вы хотите сказать, - хмыкнула Людя, - что на мой вопрос вам наконец- таки снизошел нужный ответ?
        Ауро Сарф внимательно посмотрел на Людвику.
        - Можно сказать и так.
        Подруга только покачала головой.
        - Продолжайте рассказывать. лорд Сарф! - попросила я оракула. - У нас не так уж и много времени. Если уж вам сегодня пришли ответы, то говорите.
        - Что ж! - Ауро облокотился на спинку мягкого кресла. в котором сидел. и глубоко вздохнул. - Действительно. пора все прояснить.
        Весенний бал стал отправной точкой в исполнении задуманного Вигинасом. К тому времени он активно наладил связи с братством проклятой богини, изучил их ритуалы и даже начал практиковать. Но кое-чего он все же не учел.
        22.2
        Король Удвиг был сыном Кайтене, принадлежавшей к роду жрецов Гильтине, ничего не было удивительного в том, что он сам владел древней запретной магией, пожертвовав для этого возможностью произвести на свет наследника… от первой попавшейся женщины. Принц был действительно сведущ в темном мастерстве. Зачать от него могла одна единственная дева, и только по его собственному желанию.
        Этой девой стала Герда Вардас. Единственная, кто покорил сердце Удвига. Цена за союз с наследником темной силы оказалась слишком высока. Но даже ей не удалось растопить лед его амбиций.
        Именно из-за них принц, тогда уже ставший королем, не видел очевидных вещей - в его окружении стали один за другим зреть заговоры, жертвами которых становились невинные люди.
        Одной из первых жертв стала Рената Браггитас. Она была любовницей Вигинаса. За возможность быть ближе к королю и его окружению, она продавала советнику многие тайны дознавательской службы. Так лорд Вигинас смог наладить отношения с Эратриэлем, продавая ему секреты королевства. Но Ренаты с ее запросами стало слишком много, а информации было мало, поэтому Вигинас пошел на подлость.
        Опоив старшую дочь Браггитаса, Вигинас подтолкнул ее в объятия первого встречного менестреля, предварительно позаботившись, чтобы их любовным утехам нашлись многочисленные свидетели. Вы можете представить, какой колоссальный позор пережила одурманенная девица.
        При помощи довольно словоохотливых Дардасов удалось замять ту некрасивую историю. А старому Вигинасу удалось убедить Браггитаса в том, что это дело рук Удвига, который решил таким образом подшутить над девушкой, устроив дешевое представление на потеху своим придворным. Правда, никто подумать не мог, что принца на самом деле не интересовала вся эта история. Произошедшее же с Гердой Вардас совершенно выпало из поля интересов влиятельных особ.
        Как забыли и о несостоявшейся королеве. Риджите Дардас.
        Если бы старый Виго был хоть немного дальновиднее в своих действиях, он увидел бы, что с дочерью что-то не так. Такая халатность стала его ошибкой. Но, думаю, что печальная история носительницы дара смерти вам уже известна. Для Дардаса недуг дочери стал позором, ему пришлось избавиться от нее самым низким способом, после чего имя ее надолго кануло в лету.
        Наверное, именно ее нелегкий путь послужил причиной перерождения. В лучшую или худшую сторону, уже решать не нам.
        Дардас же, подогреваемый науськиванием лорда-советника, позором и ненавистью, когда узнал о том, что у короля Удвига должен родиться ребенок от Герды Вардас, отправил в Вардаритас группу убийц. К счастью, девушки там уже не было.
        Но все закончилось трагично для всего Дома Вардасов.
        После смерти Герды, которая не выдержала и покончила с собой, Удвиг перевез сына в более безопасное место вместе с бонной, которой стала Инге Браггитас. Там Инге тайно вышла замуж за Богарта, или Эмбро Сарфа - телохранителя Удвига, который теперь охранял ее и королевского наследника. Вопреки сплетням и пересудам, Инге никогда не была любовницей Удвига.
        Когда ребенок подрос, король направил сына во дворец. Назревали опять опасные времена, поэтому Богарт попросил освободить его и жену от обязанностей. В то время Инге ждала ребенка, Эмбро хотел помочь жене, оградив от дворцовых дрязг. Но им даже не суждено было остаться вместе…
        - Но почему?! - Людя не выдержала и снова нарушила красоту повествования оракула. Она ходила из угла в угол, спотыкаясь о складку на ковре, которую сама же и сделала.
        - Что почему? - Ауро Сарф скривился в недоумении. - Ты мне не даешь закончить историю, а времени осталось не так уж и много.
        - В моей голове не укладывается, почему родителей Гинты разлучили? - продолжала негодовать подруга. - Зачем это надо было делать?
        - Чтобы контролировать отца, - ответила я вместо оракула. - Держать его на коротком поводке и при этом как можно дальше от Удвига.
        - Не проще ли его было держать под надзором здесь? Или… убить.
        Людя, как всегда, была тактична словно первоапрельский снег.
        - Здесь он был не нужен никому, - со вздохом ответила я. - А убивать боялись, он был… и остается довольно опасным противником.
        - Боги! Даже представить боюсь, в каких условиях вы жили с матерью!
        - Давай не будем об этом, - от воспоминаний сразу же настроение продолжать беседу дальше поубавилось, и я совсем расстроилась. - Мы можем сейчас выйти отсюда?
        - Нет! - одновременно ответили Людя с оракулом.
        - Мне интересно! - констатировала подруга. - С чего заварилась вся эта каша.
        - А мне надо все рассказать до конца! - повинился Ауро Сарф. - Осталось уже немного.
        - Хорошо! - я не могла не согласиться с аргументами.
        - Судьба Инге не менее трагична, чем судьба Герды, - задумчиво изрек Ауро Сарф, продолжая повествование. - Если не более…
        В любом случае, она вынуждена была покориться отцу, который увяз в заговоре против короля. Инге боялась его разоблачения - это значило бы окончательный крах семьи и… позор. И если старый лорд Браггитас принял участие только номинально, то Рената погрязла в политических интригах так глубоко, что хватило бы поводов на казнь всего семейства… наверное.
        Инге погибла потому, что узнала имя любовника своей сестры, а также выяснила некоторые подробности планируемого переворота. Ее убили по приказу лорда Вигинаса. По всей вероятности, она даже узнала причину, по которой советник так стремился держаться поближе к трону.
        В любом случае, Инге совершила ошибку лишь в том, что сняла янтарный кулон, подаренный лордом Сарфом, но она надеялась, что все обойдется. Последующие события показали, что это решение стало для нее роковым.
        22.3
        Инге погибла. А в стране назрел новый конфликт. Эльфы выступили за территории Ковенойса - приграничного города. Казалось бы, зачем им этот маленький невзрачный городок?
        - Из-за портала, - тихо ответила я.
        - Из-за возможности открыть его, - поправил оракул. - По крайней мере, эльфы на это надеялись.
        На самом деле, мы-то знаем, что нового разлома не случилось. Просто именно в этом городе находился дом скорби, в который так предусмотрительно запрятали Риджите Дардас. Именно в нем произошел всплеск темного пламени, которое годами вызревало в девушке.
        Во время приграничной стычки заговорщикам удалось убить короля Удвига, вот тогда и началось самое интересное. Вигинасу не хотелось пачкаться самому. Браггитас после смерти любимой дочери перестал оказывать ему поддержку, старый Дардас умер, а Уго был слишком поглощен заботами о своем богатстве. Поэтому советнику пришлось действовать руками менее влиятельных домов, но очень желавших заполучить свое место под солнцем. Они были более сговорчивы и невероятно активны в своих стремлениях.
        Витгерда, еще совсем юного и беспомощного, очень быстро заключили под стражу, посадив в подземелья. Само собой, убивать его побоялись. Неизвестно, как в той ситуации еще мог отреагировать народ, а вот запугать мальчишку, чтобы заполучить над ним контроль…
        Сам же Вигинас собирался явить себя героем-освободителем королевства. По договоренности с Эратриэлем он должен был посредством дипломатии разрешить локальный конфликт, таким образом завоевав доверие младших домов и купечества. Но… не успел.
        Герой появился неожиданно, восстав из мертвых. Молодой, но решительный Майло Вардас успел собрать остатки некогда верных его отцу вассалов и вступить в бой с эльфами на приграничных территориях. Он практически отбил Ковенойс и заставил принца выйти на переговоры. К сожалению, именно в тех ожесточенных стычках погибли лорд Браггитас и его сыновья, а наш несравненный Легарт вынужден был повзрослеть, став главой всего Дома.
        Но речь не о нем, а о том, что лорд Вардас, явившись в столицу с поддержкой, вскрыл заговор. Увы, в то время никто не разобрался, кто именно стоял у истоков переворота, а казнь заговорщиков оборвала ниточки, ведущие к Вигинасу.
        Само собой, что советник затаился на долгие годы. Но время шло. Эратриэль требовал компенсации за военные действия в Ковенойсе, могущественных союзников у старика поубавилось, а новый король при хорошей поддержке надежно закрепился у власти.
        - Неужели этот дед так хотел власти? - Людя скептически наморщила свой белый лоб. - Может у него с головой проблемы? Или так скучно было?
        - Ему было отнюдь не скучно, - Ауро Сарф устало вздохнул и посмотрел в окно, в золоте его глаз отразилась ночная темнота. - Он ненавидел все то, что ему мешало осуществить свои планы. Но вынужден был мириться с обстоятельствами. Некоторое время.
        Он даже разыскал Риджите Дардас, которая еще не умея пользоваться своими талантами, заключила в зеркало душу Герды Вардас. Бывшая леди сначала под страхом разоблачения оказывала подлецу поддержку, но потом сбежала в обитель Пречистой, где пересеклась с Ольгердом.
        - А дальше, что было? - я поспешила перевести мысли с болезненной темы.
        - Ольгерд повел свою игру, - пожал плечами Ауро. - Он стал проводить собственное доследование. Возможно, это и было его ошибкой. Предупреди он сразу Вардаса о том, что за всем стоит Вигинас, вероятно. многое удалось бы предотвратить. Бывший маршалок и правда знал больше, чем мы думаем, но долгое время таился. Думаю, это было связано с тем, что он хотел защитить то, что ему дорого. Ну, и вас обеих, конечно же.
        Узнай Вигинас о вас раньше. подозреваю, что не задумываясь пустил в расход, ведь чистый, ничем не жертвующий дар - теперь редкость.
        - Но зачем все это Вигинасу? - воспользовавшись заминкой, я повторила Людин вопрос. - Он так уверен, что Лаугас сын Удвига. убедил до безумной веры в этом своего внука. Но разве он не понимает, что, если ритуальный камень не отреагирует на кровь его внука во время коронации, ничем хорошим для него это не закончится?
        - По всей видимости, он все еще уверен в том, что Лаугас - действительно отпрыск Удвига. поэтому и слеп в своем стремлении к короне. Что же до первого твоего вопроса…
        Оракул задумался.
        - Когда человек годами плетет свои паучьи интриги, презрев все человеческие ценности, тогда королевство - самая ценная награда в конце усеянного трупами пути. Вигинас всегда был уверен в том, что стал бы лучшим правителем. Его ум, его непревзойденное умение вести переговоры. в свое время. очень пригодились.
        В молодости Крайстут слыл горячим и не во всем дальновидным политиком. Он был не плохим воином, но не самым разумным королем. Однако для того, чтобы сглаживать недостатки правителя и нужен советник. Только вот Вигинас понимал это по-своему.
        На этот раз оракул замолчал и, судя по длительности молчания. историю свою он завершил.
        - Что ж, спасибо! - решила я не медлить, поэтому встала со своего места, собираясь отправиться в глубины дворца, где мне вероятнее всего придется сражаться с врагом, если хватит сил. - Теперь, когда мы все узнали, можно нам… - я посмотрела на опять чрезмерно задумчивую подругу, и решила - может здесь ей переждать будет безопаснее.
        - Мне, - поправилась я в своих планах. - Пора к основному месту событий.
        - Не спеши! - одернул мои героические порывы Ауро Сарф. - Рассвет только-только зарождается на горизонте. Пришло время прощаться.
        22.4
        Он тяжело встал из мягкого кресла и подошел к окну. На фоне восходящего солнца, оракул смотрелся весьма торжественно. Даже Людя оживилась, стала следить за действиями Сарфа.
        - Долгие годы я служил королевскому роду, приковав себя сознательно к этому месту, - признался оракул. - Слишком долго. Но мое время истекло, пора передать свое наследие потомкам.
        - И чего это он удумал? - шепнула Людя мне в ухо.
        - Без понятия, - честно дала ей ответ.
        Тем временем Ауро Сарф открыл окно и выглянул наружу.
        - Как прекрасно утро после утомительного ожидания окончания ночи, - мечтательно молвил он.
        - Дык самая длинная ночь закончилась, вроде? - я даже растерялась, уж больно оракул странным выглядел.
        - Моя ночь длилась очень долго, Гинтаре! Но теперь ей наступил конец.
        От того, что стало происходить дальше у нас с Людей рты открылись. Так и стояли, как два столба - не то, что пошевелиться, дышать боялись, чтоб не разлетелось все в разные стороны. Ауро Сарф стоял спиной к окну и, на фоне только зарождающегося рассвета, стал попросту… таять, рассыпаясь на десятки мерцающих осколков или лепестков - сложно было рассмотреть.
        И так перед нами творилось дивное диво.
        - Передай Майло, что я виноват перед ним! - на бледнеющем прозрачном лице оракула заиграла улыбка. - Он так переживал за королевство и часто задавал вопрос, но… в своем стремлении уберечь племянника и его трон, не замечал самого главного - мой друг был глубоко несчастен.
        Ауро стал практически невидим, а в окне прямо в воздухе парили лепестки, мерцающие в золотом блеске восхода.
        - Его сердце тосковало, а искра в аметистовом камне постепенно угасала. Ведь именно часть души Майло мерцает у тебя на груди, как и часть души Витгерда в рубине, что находится у Людвики. Но… в самом главном я все- таки солгал Вардасу - мне так и не пришел ответ, как спасти королевство, он справился сам, окруженный друзьями. Увы, я не всесилен. Однако, самое главное сделать я все же сумел - теперь Майло будет счастливым. Его сердце в твоих руках!
        - А в твоих руках, - видимо теперь он обращался к Люде, понять уже было сложно. - Сердце всего королевства!
        После этих слов оракула просто не стало. Вихрь лепестков-осколков взвился через окно в самое небо. А мы с Людвикой так и стояли с открытыми ртами, пока вихрь окончательно не растаял в воздухе.
        - Что… это… было? - первой подала голос подруга.
        - Без… понятия! - только и сумела ответить ей.
        - Очень красиво ушел…
        - Ага, - с ней нельзя было не согласиться. - Только нам пора.
        Людя только и кивнула в знак согласия, но с места мы так и не сдвинулись. Нам предстояло выйти в мир нерешенных проблем, враги в котором и не думали, куда-нибудь исчезать сами по себе.
        - Людя? - я пришла в себя первой. - А как ты нашла Витгерда?
        - А… это… - она немного смутилась. - Он застрял между явью и навью.
        - Как? - пока нас окончательно не выбросило в эту самую явь, я не могла не утолить свое любопытство.
        - Как-как? Во снах! - подруга почесала висок. - Но не в моих! Его искать надо было, а рубин долго не отзывался. И только в ту ночь, когда ты у Вардаса ночевала, - тут она хитро посмотрела на меня, очухалась, значит.
        - Камень на груди стал нагреваться, и я услышала зов Витгерда. Пришлось искать, у кого именно он в том городке во сне появился.
        - Ого! Как интересно! - я уж было приготовилась послушать про сны с, застрявшим в них, королем, но потом вспомнила, что у нас остались незавершенные дела, и Майло я еще не нашла. - Ладно, про сны как- нибудь потом поговорим. Нет времени на байки.
        - Вот именно - нет, - вторила моим словам подруга. - А у кого-то оно еще осталось.
        Вдвоем мы направились к выходу из покоев оракула. Куда именно следовать дальше нам было не ведомо, но где-то на краешке сознания плескалась мысль, что на этот вопрос уже давно известен ответ.
        Было ли мне страшно?
        Уже, наверное. нет.
        22.5
        В подземельях старого королевского замка было холодно и сыро. Майло Вардас не стал сетовать на особенности уюта своей тюрьмы, у него было не так уж и много времени. Вигинас жаждал его крови, страданий… это должна была быть страшная расплата с ненавистным выскочкой, каждый раз нарушающего его великие планы.
        Живые люди, которые вынуждены были остаться на период самой длинной ночи в замке, были сильно напуганы - королевскую резиденцию наводнили марионетки Вигинаса. Но канцлер понимал - все эти потуги деда и его внука не имели никакой силы. Уже не имели. Портал в навь окончательно запечатан, зеркала уничтожены. Эратриэль - главный союзник - мертв.
        Больше всего лорда Вардаса беспокоило неведение относительно Гинты. Зачем-то она была нужна Вигинасам. Единственная догадка, которая оправдывала бы такой подход - это то, что им нужна была ее сила. В любовь со стороны обожающего себя Лаугаса. верилось с трудом. Оставалось только надеяться на благоразумие самой девушки, но именно в этом у Майло не было никаких сомнений.
        После того, как в то утро из гостиницы ушла ее подруга. не сказав никому ни слова, Гинта сильно ругалась на Вардаса, а потом очень злилась на себя. Казалось бы, такие простые воспоминания, но сердце при этом наполнялось теплом и радостью.
        Майло долго убеждал Гинтаре, что все будет хорошо, а потом еще посвящал в тонкости своего плана, который они разработали еще совместно с Эмбро и Легартом. За Витгерда было все еще беспокойно, но если та девчонка с темным даром начала действовать, значит есть шанс, что король жив и сам явиться ко двору. Тут ничего не оставалось, как только довериться племяннику - он всегда действовал сугубо на свой страх и риск.
        Что ж! Настало время и самому Майло вступить в игру.
        Он закрыл глаза и шагнул назад, оставляя тюремные кандалы тихонько позвякивать в тишине подземелий. Мгла текла, увлекая его за собой, по темным углам, по опустевшим коридорам и покоям, к самому сердцу дворца.
        Из своей тени он прекрасно видел на сколько зол и обескуражен Вигинас, как раздражен и раздосадован его несравненный внук. Их планы рушились на глазах. Один из коридоров замка был беспощадно испорчен огнем, но нигде не наблюдалось пожара. Значит Гинта не выдержала.
        А еще… он почувствовал, что хозяин королевства вернулся. В замке совершенно точно был Витгерд.
        Портал Майло так и не сумел открыть, значит старый дурак запечатал их в самом замке, но знал ли он о том, что портальные печати стоят везде снаружи, даже на том самом злополучном фонтане роз. Сам Вардас потратил не один день и час, расставляя невидимые метки. Так что Вигинасы не ждали внезапного появления оставшихся дознавателей, а значит - не имели значительного перевеса сил. Только вряд ли еще понимали это.
        - Можешь выбираться из своего темного угла, Вардас! - нарушил тишину уединения низкий басовитый голос старого Вигинаса. - Тебе, все равно, меня уже не провести!
        - Я смотрю, ты прекрасно справляешься и без меня. - Майло вышел из своей тени и предстал перед бывшим другом, да и другом ли.
        Лорд Вигинас хмыкнул.
        - У меня есть то, что ты ищешь!
        - А разве я ищу? Все, что мне было так было необходимо, я давно нашел!
        - Уверен в этом? - старик сделал знак рукой, и покачивающиеся, как чучела на ветру, стражники ввели в зал Гинтаре. - После того, как твоя девка мне спалила ползамка, она шлялась, подыскивая, видимо, что бы еще поджечь. Мои люди взяли ее, когда она пыталась пробраться к тебе в подземелья, так что, не стоило тебе оттуда выбираться. Свиделись бы на месте…
        На Гинте заведомо надеты цепи с печатями. Предусмотрительный подонок.
        - Да. пришлось, знаешь ли, ограничить ее в возможностях, - проследив за взглядом Майло, признался старый советник. - Уж больно она любит заигрывать. как оказалось. не только с огнем - твоих, небось. рук дело. Тень… тень везде, где горит пламя…
        Вардас только сделала не понимающий вид, пусть Вигинас думает, что хочет, но никто не должен знать. что в Гинте есть частичка магии смерти. Ни к чему это. Да и ему она призналась лишь на подъезде к столице, как бы между прочим, явно переживала. как он отнесется к этой новости. Глупая девочка! Ее он будет любить даже после того. как она выпалит весь мир. Вместе они смогут построить новый. ни на что не похожий… и там будет дом. Только для их двоих.
        - Пора тебе смириться, Ларго! - Майло сознательно назвал лорда Вигинаса по имени. Цель была достигнута - старик вздрогнул, но виду не подал.
        - С чем же? Ублюдок твоей сестры мертв - ритуальный камень бледен, как во времена сотворения мира.
        Разлом, что б его! Камень потерял силу из-за того, что не чуял своего хозяина - короля на узелках судеб и нитях дорог Энике. Но Витгерд жив - это Майло уже знал точно, потому что именно он сейчас, распахнув золоченые створы главных дверей, направлялся к трону, на который преждевременно присел. минуя дорогого внука. сам лорд Вигинас.
        - Прошу вас. уважаемый, освободить место. которое вам не принадлежит!
        - молодой человек встал прямо перед советником. одарив его едва заметной ухмылкой.
        От неожиданности Ларго вскочил с места. а лицо Лаугаса вытянулось, превратившись в серую маску страха.
        - Нет! - закричал старик. - Этого не может… не может быть!
        - Почему же? - выдержке Витгерда можно было только позавидовать, другой не объясняясь бросился бы на Вигинаса и растерзал того ко всем йодасам. - Вы уважаемый, лорд-советник такую премерзкую кашу заварили, а мне пришлось расхлебывать. Все эти заговоры с гильтинийцами, эльфийцами, открытие разломов в навь. Столько труда - не так ли?
        - Не смей… слышишь, сопляк!
        - А ты, дорогой брат? - молодой король развернулся к Лаугасу. - Если уж вознамерился принимать трон, то сам на него и садись, а не пускай на свое место, кого-то, даже если это - твой обожаемый дед!
        Молодой Вигинас не мог вымолвить и слова, только часто дышал и со свистом пропуская воздух сквозь сжатые зубы.
        - М-да, - задумчиво промолвил Витгерд.
        - Жалкое зрелище! - воскликнула Гинтаре, снисходительно осклабившись.
        - А было столько слов и гонору. Даже деда убрать с дороги мне предлагал, чтобы старик не путался под ногами!
        - Ты… - Лаугас неожиданно сделался красным от злости и бросился в сторону девушки.
        - Довольно! - повелительным жестом остудил его пыл Витгерд. - Ваши козни почти отправили меня в навь, а королевство чуть было не пустили по ветру! За свои проступки придется отвечать. Раз вам так хотелось трон, я предлагаю честную сделку - мы все вместе отправимся сейчас к ритуальному камню, пусть дар предков нас рассудит, Лаугас. Пусть твоя кровь прольется на него, и, если он станет красным, я уступлю тебе трон и корону!
        - Что станет залогом этого? - на лице молодого Вигинаса появилась крысиная улыбка - быстро он оправился от потрясения.
        - Мое слово чести! - ответил Витгерд.
        - Ты же понимаешь, этого не достаточно, - вот-вот и с языка Лаугаса польется яд. - Твоя девица тоже у нас. Думаю, так будет честнее - ее жизнь за твое слово.
        - Не суди меня по себе, - спокойно произнес король. - Я не стану тебе препятствовать, но и ты помни - камень должен стать красным.
        22.6
        - Согласен! И все же, мне нужны гарантии. Вон, твой дядюшка зыркает, словно волк, того и гляди, вцепится мне в глотку. Его и твоя девки, в случае непредвиденных обстоятельств отправятся воспевать свои хвалебные гимны прямиком к Пречистой в небесный Клаусас.
        Надо сказать, молодой Вигинас быстро освоился в новой для него роли. Куда только и подевались вежливость и былое спокойствие.
        Видя, что спорить бесполезно, Витгерд вздохнул:
        - Будь по-твоему!
        Молодой король поманил за собой Лаугаса и его деда. Марионетки, держащие Гинтаре последовали за ними, Майло двинулся рядом. Вся процессия направилась в ритуальный покой, где на алтарном постаменте в ореоле легкого свечения, лежал на совершенно белом полотне прозрачный камень.
        Старый Вигинас был задумчив и хмур, зато его внук выглядел безмерно довольным. Похоже, старик начал о многом догадываться, то и дело, он посматривал в сторону совершенно спокойного Витгерда и абсолютно невозмутимого Вардаса.
        Майло было плевать на подозрения старика - он сам этого хотел, теперь пусть получает. Куда больше его занимала Гинтаре, которая, хоть и держалась достойно, все время смотрела в сторону Вардаса. Ему хотелось подойти, обнять и успокоить девушку, но марионетки Вигинаса обступили девушку так, что она оказалась окружена стражниками со всех сторон.
        - Приступим? - Витгерд указал на ритуальный кинжал, лежавший рядом с камнем.
        - Пора все это закончить.
        - Вардас! - оживился Лаугас с еще большим рвением. - Предлагаю вам, сделать первый надрез.
        Молодой человек снял дублет и закатал рукав рубахи на левой руке.
        - Пускай и так, - вяло согласился Майло, приняв кинжал. - Властью, данной мне, я
        - Майло Вардас, сын Витгерда Вардаса, последний наследник Дома Вардас, канцлер Великого королевства Латгельского - свидетельствую за Лаугаса Вигинаса, как за истинного претендента на престол. Да прольется его кровь на камень предков, пусть явится истинный наследник!
        Вардас сделал надрез на белой тонкой коже у самого основания ладони. Молодой человек в предвкушении только слегка поморщился. Первые алые капли упали на гладкие грани.
        - Стерва! - крик старого Вигинаса ударил в свод, ознаменовав скатившуюся с неподатливого камня струйку крови, не оставившую на нем и следа Звериный этот рык был полон разочарования, горечи от краха всех надежд. Ругательство, очевидно, относился в адрес ныне покойной его дочери Тарите, которой было уже все равно.
        - Этого… не может быть! - возмутился его внук. - Нет!!!
        - Теперь моя очередь, - спокойно произнес Витгерд, закатывая рукав своей рубахи.
        Майло, слегка замялся, но все же протянул ритуальное орудие своему оппоненту. Однако у старого Вигинаса были другие планы. Заполучив кинжал он не стал пускать кровь Витгерду. Все и без того было ясно - Витгерд истинный наследник и всегда им был. Но вот перед ним тот, кого Ларго всегда ненавидел, кто всегда наступал ему на пятки, как только явился при дворе, мешал и рушил его планы и крушил надежды.
        Вардас повернулся было к Витгерду, чтобы уступить тому место у алтаря, но к его груди, рассекая застывший от мертвой тишины воздух, неслось острие кинжала, надрезая невидимую нить жизни первого канцлера королевства.
        - Майло!!! - неожиданно воскликнула, пытавшаяся дотянуться до него сквозь латные спины и наплечники Гинта. Кандалы на ее запястьях раскалились добела, покрывшись сеткой черных трещин.
        Никто из присутствовавших, не успел понять, что произошло. Воздух сжался, будто скомканный огромными ладонями, и тут же раздался в стороны, объятый языками черного пламени. Тысячи железных кулаков ударили по людям, по стенам, по колоннам и стеклам, обращая все в пыль и осколки.
        На взрыв невероятной мощи, будто подталкиваемая чувством неминуемой беды, вбежала Людвика в сопровождении Эмбро Сарфа и Легарта Браггитаса. Во все еще витающей в воздухе пыли, ничего толком нельзя было рассмотреть.
        - Мы опоздали! - в голосе дознавателя проскользнуло отчаяние. - Боги! Что здесь произошло?!
        - Это явно Гинтаре! - лорд Сарф прошел дальше вглубь помещения, ка его пути под ноги попадались тела изломанных бездушных марионеток лорда Вигинаса.
        - Есть, кто-нибудь живой? - Людя заметалась по разрушенной комнате, пока не споткнулось о чье-то лежащее тело. Присев над человеком, она рассмотрела знакомые черты, лишь сблизившись с ним лицом к лицу.
        - Это старый Вигинас, - произнесла девушка. - И он… мертв.
        Из дальнего угла послышалось чье-то кашлянье.
        - Я… зато жив!
        Забыв про Вигинаса, Людвика бросилась в тот самый угол.
        - Слава Пречистой! - она обняла своего избранника. - Ты уцелел! А Гинта?
        - Все… хорошо… - Майло уже выбравшись из-под обломков, отряхивался от известки. За ним следом, неустанно кашляя и чихая, поднялась Гинтаре.
        - Эк ты, дорогая кузина, мощно тут все разнесла! - восхищенно присвистнул обрадованный Легарт. - Тебя так можно использовать в качестве оружия поражения вражеских войск огромной численности. Может тебе в армию пойти служить? Будешь маршалаком!
        Все, кто был способен смеяться, повеселился с этой добродушной шутки.
        - Это не я… апчхи! - оправдывалась Гинтаре. - Это все… апчхи… апчхи…
        Хохотать стал даже Эмбро, никогда не уличенный за столь несерьезным занятием, Людя вытирала слезы то ли радости, то ли облегчения, текущие по пыльным щекам, размазывая грязь на лице, от чего Витгерд развеселился еще больше. Переполненный нежности к предмету своего обожания, молодой человек склонился и поцеловал девушку в пыльную макушку.
        - Вот заставить бы вас всех эту пылищу убирать… - растерянно пролепетала Гингаре.
        Девушка не знала злиться ей или смеяться. Все вокруг неожиданно сделались такими счастливыми, что портить сей чудный момент очень не хотелось. Во всей этой вакханалии Майло склонился к ней и прислонился лбом к ее лбу. В темных глазах впервые рассеялся туман невыразимой грусти, и искрилась искренняя радость. И это было прекрасно.
        - Спасибо тебе! - прошептал Вардас одними губами. - Ты спасла мое сердце…
        И не дав сказать ей ни слова, поцеловал.
        Когда все прокашлялись от смеха и пыли, было решено, поскорее убраться из разрушенного ритуального покоя. Но им не удалось покинуть помещение столь быстро, как они того желали.
        Оказалось, что выжил еще один участник событий. Забытый всеми, он тихонько отлеживался придавленный ритуальным алтарем, сжимая посиневшей от напряжения рукой прозрачный камень, лежал не тронутый разрушительной силой искры в аметисте.
        Лаугас и не надеялся сбежать он тупо смотрел в пустоту перед собой, едва заметно шевеля облепленными пылью губами.
        - А вот ты где? - непринужденно заметил король, легко приняв камень из скрюченных пальцев. - Чтобы у тебя не возникало никаких вопросов следующие лет восемьдесят, которые ты скоротаешь в тюрьме, я все же покажу тебе это.
        Он достал свой собственный кинжал из сапога и сделал надрез на своем запястье. Слабый поток крови проникал в кристалл, окрашивая его густым агатовым оттенком.
        - Теперь ты понимаешь, что сомнений быть не может? - произнес истинный наследник престола, глядя в пустеющие глаза безумца.
        Чтобы не повторилась судьба Риджите Дардас и заброшенного дома скорби, за Лаугасом был налажен колоссальный уход. Но, увы, его душевному равновесию был нанесен сильный урон, и явно не Витгердом.
        Замок находился не в плачевном состоянии, но ритуальный зал ремонта все же требовал, да и порядок пора было наводить в королевстве знатный.
        Скоро должна была наступить весна, а за ней вскорости шла пора свадеб.
        Глава 23
        Люди говорили, королева у них скоро появится истинная и родовитая, избранная богами.
        Людя же сидела надутая и опухшая от слез. Цветение было в самом разгаре. Чай, сливы в этом году в Обители цвели, как никогда, пышно и обильно.
        Та половина девушек, что вернулась в частично восстановленные помещения обители, помогала мне ухаживать за садом и только-только разбитыми грядками.
        - Как ты думаешь? - наконец заговорила со мной Людвика. - Он ей новый рубин подарит или за этим пришлет кого-нибудь, чтоб сняли и передали его монаршему величеству?
        - Нет! - отрезала я, внимательно глядя на подругу, и одновременно вскапывая земную твердь. - Не этот.
        На улице было по-весеннему обманчиво тепло - весело светило задорное солнце, но при этом дул довольно прохладный ветерок. Поэтому заболеть в такую погоду ничего не стоило, обливаясь-то потом на, продуваемом всеми ветрами, огороде. Но работала я в накинутой поверх ризы теплой тунике. А эта дурында так и вышла в одном платье.
        Растерянная подруга только вздохнула:
        - Ну и ладно.
        - В том камне, что на твоей шее висит, - кивнула я, указывая на Людину грудь. - Искра теплится. Однозначно, второго такого камня нет.
        - Так что же он на другой тогда жениться вздумал? - насупилась подруга. - Я ведь его…
        Дальше выговорить у нее не получилось. На глаза навернулись слезы, да так, что из носу потекло, и не заботясь о том, как это со стороны смотрится, Людвика вытерла лицо широким рукавом. Очень светский жест получился, надо сказать.
        - Дура ты, Людя! - неожиданно из-за моей спины показалась вайдела Ингельда. - Вот сразу видно, от безделья из тебя дурь эта твоя так и поперла.
        Людя пуще расплакалась, хоть и старалась держаться изо всех сил.
        Ее понять можно было. Вроде все у них с Витгердом сложилось. Поди, не каждый кавалер способен пожертвовать собой, вытащив любимую из нави. Но и Людя ведь в долгу не осталась - она умудрилась сохранить связь их душ, и, при помощи искры в своем камне, вытащить любимого из пограничья между мирами.
        Только вот сложилось у них так лихо, что, если к лету наш монарх не заберет свое избранницу, придется ему потом объясняться на королевской свадьбе, почему его невеста такая пышнотелая. Небось, на обительских булках отъелась.
        Ох и злилась же я на них обоих за их халатность. Но, видимо, у наших королей такие выходки в крови были.
        - Не ругайтесь, вайдела, - мягко попросила я старушку. - Ее тоже понять можно - разбито сердце.
        - Вот поэтому и говорю - дура! - не успокаивалась наставница. - Всю ту брехню, что в народе болтают - принимать за чистую монету?
        - Ага! - всхлипнула Людвика и вытерла слезу. Нет, на нее ее же положение явно действовало в отрицательном ключе. - На пустом месте сплетни не возникнут.
        Желание прибить Витгерда кривой тяпкой усилилось.
        - Ясное дело, что слухи вырастают на чем-то, как грибы! - наставница уперла руки в бока. - Только и ты не хватай все то, что где попало, да еще и абы как выросло.
        - Довольно уже, - махнула я рукой. - Пора бы и передохнуть.
        Я уже давно писала в столицу послания с призывом либо поспешить с восстановлением королевского замка, либо плюнуть на все и скорее приезжать за Людвикой. Но ответа так и не пришло. Признаться, меня и саму поколачивать начало, как-никак Людя - по любому, королевская избранница. Однако, как-то вот некрасиво будет, когда к алтарю будущая королева с огромным животом выйдет. Молчание больше пугало, нежели настораживало. А вдруг случилась беда?
        Поздно вечером, написав очередное послание, отправила с голубкой в Дейделис.
        Пусть разбираются. Не я ожидаю появления на свет наследника королевства.
        Утром в обители случился переполох. Гам. Крики. Сумятица. Я вышла из кельи, чтобы поверить, не мейгиры ли на нас умудрились напасть. Но прямо за дверью столкнулась лицом к лицу с его величеством во всей красе. Бархат, меха, золота, что на деревенской красавице бантиков.
        - Где она?! - прямо в мое сонное лицо проорал величество.
        - Доброе утро! - я решила оставаться вежливой до конца, даже в реверансе склонилась, как того требовали обычаи. - Как вам спалось?
        - Плохо! - буркнул в ответ Витгерд, а я аж порадовалась.
        - Какая жалость! - у меня даже слезы на глаза навернулись при мысли о том, как провел ночь король, получив мое послание. - Это все из-за письма?
        - Нет! Его я получил только что! Твои голуби не могли бы летать быстрее?
        - О чем вы? - мои глаза сами округлились. - Эти голуби самые быстролетающие в мире. Вы же сами выводили породу, да мне нахваливали!
        - Гинта, хватит, - устало выдохнул Витгерд. - Что с Людвикой?
        23.2
        - Я тебе писала два месяца о том, что с ней.
        - Да! Но я решительно не понял ни одной твоей фразы! - король даже к стене прислонился. - Что означают все эти загадки, вроде: заложили семя по зимней стуже, собирать урожай придет время осенью? Или вот это вот: наследник и его матушка в прекрасном здравии.
        Мне оставалось только застонать от бессилия.
        - Просто навалилось так много дел, что я нормально не спал несколько месяцев кряду, - устало жалился величество. - Но мы уже со всем справились, и дело шло к подготовке летних свадебных торжеств.
        - Витгерд, - прошептала я, глядя королю в глаза. - Нет времени до лета.
        - О чем ты? - в глазах короля молнией блеснуло беспокойство. - Людвика влюбилась в другого!
        И по тому, как сокрушенно это было сказано, король явно думал об этом не одну ночь.
        - Я так и знал, что она не выдержит разлуки!
        Мои глаза просто уже сами по себе закатились, а мне самой оставалось только покачать головой.
        - Идем, величество, - направилась я к покоям Людвики. - Пусть она тебе сама все расскажет. И покажет…
        Людя же, в свою очередь, завидев Витгерда, сначала надулась, отвернулась к стенке, для пущей убедительности, так сказать. А потом взяла и расплакалась.
        Далее я терпеть все это была не намерена. Прикрыв за собою дверь, вышла из покоя. Пусть король сам разбирается с излишней чувствительностью будущей супруги.
        По дороге в свою келью успокоила перепуганных девчат и вайделу Ингельду с вайделой Лорильдой. А то бедняжки не знали: то ли за вилы хвататься, то ли через ограду обители сигать.
        А в моей собственной комнатушке уже ждал сюрприз.
        - Доброе утро! - поздоровался со мной Майло Вардас.
        - И тебе утра, но недоброго, - на этот раз можно было быть и не очень вежливой. Не король же.
        - Ты злишься? - лорд Вардас был как всегда невозмутим.
        - Нет, конечно же! С чего мне злиться-то? Не у меня же во чреве растет дитя, рискующее родиться еще до таинства венчания своих родителей.
        - Не злись, милая, прошу, - его проникновенные интонации меня слегка удивили. Майло приблизился и обнял меня. - Просто Витгерд очень молод и не на столько циничен, как мы с тобой. Ему хотелось сделать торжество так помпезно, как это любит твоя Людя.
        - Она уже никак не любит! - буркнула я, зашиваясь носом в мужнин дублет. Все же рада была его видеть. - Просто пусть женятся уже поскорее! И, таки да, я тоже хочу ребенка.
        - Сделаем! - пообещал мне мой лорд Вардас. - Только обещай мне потом не намекать об этом в духе «тяжкого недуга, обещающего увеличить число человечества еще на одну голову».
        Ой, правда, не очень удачная аллегория.
        Говорили, она любит танцевать босой прямо на траве в саду, но именно тогда, когда он играл ей на своем странном и простонародном инструменте. Не боялись они чужого мнения и не стыдились своей наивности в такие моменты, да и никто их за это не осуждал. А, если кто-то начинал посмеиваться за их спинами, то быстро бывал пристыжен за это.
        Наверное, это правильно. Когда государь и его избранница были более открыты и непосредственны, чем их подданные, предпочитавшие следовать правилам.
        Королева Людвика танцевала в королевском саду среди гнущихся от урожая яблонь до тех пор, пока лекари не заставили остепениться неугомонную избранницу правителя - вот-вот наследник родится, а она все пляшет.
        Его величество тоже хорош!
        С женой совладать не может, так еще и потакает ей. Но все это лекарями ворчалось по-доброму, больше от беспокойство за королевну, нежели от злости или от зависти. Ее ведь и правда любили за легкий нрав и бойкий характер. А кому такая правительница не по душе, пускай идут себе искать таких, которые приглянутся своими придирками и капризами.
        Хорошо, что все закончилось так славно.
        Правда, оракула в королевском замке больше не было. Он исчез, как и исчез скрытый путь в его покои вместе с самими покоями. Был ли он вообще? Куда пропал? Никто не задумывался. Воспоминания об Ауро исчезли вместе с ним самим, правда - наследие осталось.
        Отец иногда вспоминал о брате, печально вздыхая и глядя в даль.
        А я снова ждала весны. Так хотелось оказаться среди цветущих яблонь в Вардаритасе. Строительные работы супруг обещал закончить как раз к следующей весне.
        Только ребенок наш не захотел ждать до той поры, а взял и появился зимой. В самую длинную ночь у нас с Майло родилась девочка.
        Людя веселилась знатно.
        - Видишь, какая нетерпеливая барышня получилась! - шутила королева. - Точно под стать будущему королю! Вот увидишь, выйдет из твоей Инге мне невестка.
        А так это или нет, время покажет. Но это будет уже не наша история.