Сапиенс как вирус Сергей Гатаулин
        Вирус #3
        Разум правит миром, вот только мир, похоже, об этом ничего не знает. Когда разумные существа начинают изменять структуру Мироздания, оно начинает защищаться, и может запросто стереть их среду обитания с поверхности существующей реальности.
        Сергей Гатаулин
        Сапиенс как вирус
        Посвящается моей семье: брату Вениамину, маме и дочери, оказавшим неоценнимую помощь в создании моих книг
        Часть первая
        ДЕЖАВЮ
        Глава первая
        ПРОБУЖДЕНИЕ
        Что-то просыпается во Вселенной, что-то древнее и суровое. События происходят далеко от Земли, но события слишком значимые, чтобы думать, что наш мир может остаться от них в стороне.
        Полупрозрачный Бейрут наполовину вошел в кипящую огненную стену, повернулся на секунду, улыбнулся и махнул рукой. Раздался взрыв. Горячая волна ударила в грудь. Дмитрий шагнул в потемневшее перед ним пространство и тут же услышал голос Жоры:
        - Ну Бей даёт! Он же почти создал…
        Что-то произошло. Дмитрий почувствовал едва ощутимое движение, словно мир сдвинулся на один атом, на одно мгновение, на один удар сердца.
        - Тук-тук-тук.
        Он открыл глаза и понял, что стоит в середине просторной русской избы. Стоит и смотрит на крепкую дубовую дверь. Странное дело, когда ты знаешь, что спишь, и во сне к тебе приходят фантастические видения. Это как сон во сне или бред в бреду.
        Дмитрий сосредоточился, хотел вспомнить, о чем он только что думал, но не тут-то было. Видение растаяло, не оставив после себя ничего кроме непонятного вопроса, возникшего в его голове в самый последний момент. Ни одного образа, ни одного обрывка воспоминаний. Только вопрос. Он не мог понять, почему ему так важно заполнить пробел в памяти, но чем больше он старался вспомнить подробности видения, тем больше понимал: бесполезно. Только вопрос. Он вцепился в него как клещ, стараясь не забыть, снова и снова повторял: «Что мог создать Бейрут?»
        - Тук-тук-тук, - повторился робкий стук, и кто-то большой и шумный громко вздохнул за стеною.
        Сон продолжался, хоть и сменился другим, но был не менее тревожным и так же не походил на привычный человеческий, когда все, что в нем происходит, рождается в голове спящего.
        Дмитрий прислушался и понял, что кто-то посторонний пытается залезть в его сознание.
        - Тук-тук-тук.
        Мысленно заглядывая за бревенчатую стену, он увидел ожидающего во дворе плазмоида. Слишком долго они не встречались, и Дмитрий уже начал отвыкать от фантастической способности негуманоида подключаться к сознанию и устраивать в его снах ментальные сеансы связи. Он удивился, хотя понимал, что ни избы, ни двора, ни шарообразного светящегося гостя на самом деле не существует, а есть лишь созданная его мозгом последовательность образов, способных примирить сознание с чужеродной информацией.
        - Здравствуй, Русса! - радостно поприветствовал он гуорка.
        - Здравствуй, - пробормотал тот едва слышно.
        Выглядел Русса ужасно. Светящаяся оболочка, подрагивая, обвисала с боков тёмными сморщенными складками. В настоящий момент он больше походил на подгнивающий огненный помидор, чем на привычный плазменный шар. Зависая невысоко над землей, он замер, словно боялся пошевелиться.
        - Беда, - прошептал гуорк и, обессиленно рухнув на землю, из последних сил досказал. - Ра-преобразователь отключается.
        Потёмкин с жалостью посмотрел на чуть живого огненного разумника и громко протяжно вздохнул…
        Над ухом робко тренькнуло и противно задребезжало. Он нехотя открыл глаза. Часы над головой показывали девять, а телефон на стуле трезвонил без умолку.
        - Вставай, пилот, страна зовёт! - засмеялась трубка голосом Анатолия.
        Потёмкин непонимающим, пустым взглядом уставился на мобильник.
        - Ты не забыл, что мы договаривались встретиться у Бейрута с Жорой в одиннадцать тридцать? - поинтересовался Анатолий.
        - Теперь знаю, - буркнул Дмитрий и отключился.
        Странно, но он не помнил ни о встрече, ни… Да он вообще не помнил, что происходило с ним в последние дни.
        В кухне что-то загремело, и на пороге комнаты появился белобрысый здоровяк, одетый так, как будто хотел напугать холодную зиму за окном бронзой своего загара. Легкие шорты и рубаха с коротким рукавом - не самая лучшая одежка для зимы. Хитрое лицо Пугачёва протиснулось в поле зрения Потёмкина, и молодой человек прищурился.
        - Дай угадаю. Ты не спал? - поинтересовался он. - Что, опять твой друг гуорк на связь выходил?
        - А ты откуда? - удивился Дмитрий, присматриваясь к другу.
        - Откуда прибыл или откуда знаю? - засмеялся Вячеслав, накручивая на палец длинный белоснежный вихор, не желающий ложиться на высокий лоб.
        - Эх ты, Либерис! У тебя жирными буквами на лбу написано: «Я разговаривал с Руссой!»
        Дмитрий с трудом сдержался, чтобы не потрогать лоб горячей ото сна рукой.
        - Вот-вот! - Пугачёв кивнул. - Всегда прост, как инструкция по эксплуатации, всегда душа нараспашку. И когда был человеком, и сейчас.
        - Я и сейчас человек! - возмутился Дмитрий, чувствуя, как в душе промелькнула искорка сомнения. Всего лишь на мгновенье.
        Стараясь не думать громко, он активировал защитника мыслесферы. Тот загудел, создавая над головой энергетический кокон, но ощущения защищенности не прибавил.
        - Кхм! - хмыкнул Вячеслав, сдерживая улыбку. - Что там у них за беда? - поинтересовался он и тут же, не дожидаясь ответа, предположил: - Не иначе супермозг забарахлил?
        Потёмкин вспомнил ночные видения и в очередной раз удивился прозорливости друга.
        - Отключается, - кивнул он.
        Стоило ему произнести «отключается», как в голове словно открылась плотина, и в сознание хлынул поток незнакомых образов и чужих, нечеловеческих ощущений.
        Он висел в космической пустоте, окруженный мириадами светящихся искорок. Бесчисленное множество плазмоидов плавало в газопылевом облаке, на окраине которого покоился громадный Ра-преобразователь, святилище гуорков, их центральный компьютер, учитель и воспитатель.
        Можно было только догадываться, каким образом Русса сумел оставить в его памяти энергоинформационный пакет, но как только он повторил последнее слово из их ночного разговора, послание начало самопроизвольно распаковываться.
        Едва коснувшись раскрывающейся мыследемы, Дмитрий вздрогнул. В голове, не находя выхода, заметалось чужое горе. Безумный крик, взрывая каждую клетку испуганного мозга, болью полоснул по обнаженным нервам.
        Миллиарды гуорков, сминаемые неведомой силой, на мгновение отпрянули от незримого потока, протянувшего свои щупальца к отцу и матери, к сущности всего живого, к святая святых - Ра-преобразователю. Наползающая на раскаленный эллипсоид бесформенная тень едва обозначилась в мерцании космической пыли.
        «Нет!»
        Враг, до этого никак себя не проявляющий в физическом мире, приближался к Ра.
        «Только не это!»
        Дмитрий на какой-то момент забыл, кто он такой. Ощущая себя Руссой, он почувствовал захлестнувшую его волну ненависти. Ярко вспыхнула раздувшаяся от возмущения оболочка: «Умереть, но защитить Ра!» Гигантский эллипсоид метнулся навстречу, но через мгновение остановился. А затем медленно поплыл назад. Пугающее, бесконечно холодное и бесформенное нечто встало на пути летящего гуорка. Как только раскаленный бок Русса коснулся края расходящихся во все стороны невидимых волн, парализующий страх сжал его внутренности, огонь, поддерживающий жизнедеятельность, угас, не помогла даже подпитывающая его злость.
        Русса не мог понять, что с ним происходит. Впервые в жизни его жизненная сила так быстро истощилась. Он пытался сопротивляться, но остатки энергии продолжали покидать его оболочку. Отброшенный от Ра-преобразователя, он с трудом остановился и, не находя возможности пошевелиться, молча наблюдал за гибнущими соплеменниками. Сияющий рой атаковавших чужака разъяренных плазмоидов медленно откатывался назад и теперь напоминал летящие от костра гаснущие искры.
        Дмитрий, сражаясь с чужой болью, смотрел, как тёмное нечто, просачиваясь в мир гуорков, окружает их главную ценность - многокилометровый приплюснутый к полюсам Ра-преобразователь. Коварный враг продолжал оставаться невидимым, но там, где его бесформенные щупальца накрывали пылающих разумников, возникала непроницаемая чернота. Чернильная клякса быстро увеличивалась. Она, как морская волна, катилась по сияющему полю, усыпанному мириадами огоньков. Цепная реакция перемещалась в пространстве, охватывая все большее количество гуорков. Миллионы кубических километров перегретой космической пыли мгновенно теряли свой блеск. Миллиарды плазмоидов затухали. Словно галактический электрик последовательно отключал свет в системе планеты Компа. Стараясь сохранить остатки энергии, гуорки уменьшались в размерах, превращались в недвижимые и невидимые в темноте остывающие шарики.
        Невидимый спрут коснулся Ра-преобразователя. На раскаленной, полужидкой поверхности эллипсоида проступила мёртвая корка. Бессмертный Ра медленно затвердевал.
        - Люди, помогите! - умолял в голове безумный крик гуорка.
        Потемкин моргнул - и увидел перед собой озадаченное лицо Пугачёва. Голубые глаза белокурого здоровяка больше не смеялись. Дмитрий резко дернул головой, сглотнул застрявший в горле комок.
        - Нужно спасать Ра-преобразователь! - выдохнул он убежденно.
        - С чего бы это? Мы больше не воюющие стороны? - Вячеслав, не переставая, терзал непокорные волосы и успокоился лишь тогда, когда короткая отливающая серебром косичка приютилась у правого уха, поддерживаемая металлической полоской защитника мыслесферы.
        - Боюсь, что скоро не с кем будет воевать, - произнёс Дмитрий угрюмо. - Если, конечно, не помочь гуоркам.
        Пугачев закатил глаза, недовольно покачал головой:
        - Ты забыл, как они нас? Как щенков вышвырнули! И после этого ты предлагаешь им помогать? Ну, уж нет! Только не я.
        - Я же не зову тебя прямо сейчас идти спасать их Ра-преобразователь, но что-то подсказывает мне, что он слишком важен не только для гуорков, но и для нас. Для нашего мира, - оправдался Дмитрий. - Посовещаемся с ребятами и решим, что делать дальше.
        - Нет! Нет! И ещё раз нет! - выталкивал слова Вячеслав, словно резал ими стекло. - Звёзды, брат, гаснут, галактики останавливаются, чёрные дыры начинают материю из себя выбрасывать, а ты? Эллипсоид отключается! Нужно помочь! - скривился он. - Делать мне больше нечего, как за яйцеподобный компьютер переживать.
        - Звёзды всегда гасли! - попытался защищаться Дмитрий.
        Но Вячеслав не собирался сдавать позиции.
        - Выгорая, схлопывались в чёрные дыры, взрывались, превращаясь в нейтронных карликов, но никогда не гасли, словно костер, который залили водой, - продолжал он возмущенно.
        - Залили водой? - задумчиво повторил Дмитрий.
        Лицо его вытянулось. Вспоминая как остывал Ра-преобразователь, он повернулся к другу.
        - Что залили водой?
        Пугачёв моргнул, подозрительно покосился на товарища и раздраженно буркнул:
        - Звёзды!
        Потёмкин схватил его за плечи и, резко встряхнул:
        - Где ты это видел?
        - Да везде! Везде, где я был в последнее время.
        Дмитрий широко распахнул глаза:
        - Это один процесс. Понимаешь? Как цепная реакция, распространяющаяся по Вселенной. Ра-преобразователь в послании Русса тоже гас, как будто его водой заливали.
        - Нуу, не знаю, - освобождаясь, Вячеслав неуверенно покачал головой. - Может, ты и прав. Может, это действительно один процесс. Может, даже, он идет во всей Вселенной одновременно. Но мы-то здесь причем? Нам-то зачем вмешиваться?
        - А ты предлагаешь дождаться, пока эта гадость уничтожит гуорков, а затем, чуть погодя, примется за нас?
        Вячеслав попытался отвернуться, молча пожал плечами, не выказывая не малейшего интереса к разговору. Но Потемкин не отставал:
        - Как ты не понимаешь, что мы должны им помочь?! Мы не можем просто сидеть и смотреть, как они гибнут. Мы люди, а не дикие звери.
        - Должны, не должны! Кто мы такие, чтобы переть против законов природы?! Ра отключается. Тебе своих проблем не хватает?
        Дмитрий задохнулся от возмущения, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. Он не мог смириться с неизбежной гибелью плазменных разумников. Ведь, судя по тому, что он увидел, гуорки будут защищать свой необычный артефакт, пока все не погибнут, все до одного. Понимая, что переубедить Вячеслава будет непросто, Дмитрий решил призвать на помощь возможных союзников, Бейрута и Жору. Они наверняка примут его сторону.
        - Пошли к хакерам. Там и порешим, что делать, - предложил он. Надел штаны и тут же полез в старенький шкаф за рубахой.
        - Что тут решать? - могло показаться, что Вячеслав говорит сам с собой, но глаза его внимательно следили за каждым движением Дмитрия. А тот, словно вопрос уже решенный, быстро застегнул рубашку и, набросив теплую куртку на плечи, кивнул в сторону двери.
        - Пойдем?
        - Ты двигай к хакерам, а я домой заскочу. Позовёшь, если к чему определенному придете. До тех пор я только мешать буду.
        В голове мелькнула кричащая в пустоту фигура и исчезла вместе с Пугачевым.
        Глава вторая
        ДЕЖАВЮ
        Сложно заметить, когда тебя упрямо возвращают во времени назад. Ты попадаешь во вчерашний день и совершенно не помнишь, что случилось сегодня, ведь сегодня мгновенно превращается в завтра, а завтрашний день еще не наступил.
        Потёмкин постучал в перекошенную дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.
        - Что? Уже?
        - Одиннадцать тридцать, как и договаривались, - появившийся за спиной Анатолий повернулся к здоровяку, спешащему следом, и весело спросил:
        - Я прав, Геракл?
        - Минута в минуту, - подтвердил Илья. Вытянув шею, он попытался заглянуть за спину хозяина квартиры.
        Жора длинно зевнул, потянулся и только после этого молча посторонился, пропуская гостей в комнату.
        Дмитрий не помнил ни о каком договоре с Анатолием, но непонятно почему кивнул. Шагнув за порог, вздрогнул от неожиданности.
        - Что здесь было? - удивился он, разглядывая обгоревшие, черные от копоти стены.
        - Извержение вулкана! - хохотнул Ванькин, прикрывая рот ладонью.
        - Коротнуло, пока Бейрут спал, - кивнул Жора. - Меня дома не было. Говорит, полыхнуло, не успел даже понять, как все произошло. Проснулся - уже на улице. Хотя мне почему-то кажется… - что ему кажется, Жора так и не договорил. Он неожиданно замолчал, растерянно озираясь, покачал головой.
        - Нуу! - Дмитрий вдруг почувствовал, как в душе шевельнулся червячок сомнения.
        - Что все это уже было, - продолжил через секунду задумчивый хакер, кивая на закопченные стены.
        «Что-то не так», - подумал Дмитрий.
        Черные обгорелые плиты обиженно пялились на шумливых посетителей: они словно не понимали, что нужно людям в выжженной дотла квартире.
        «Но что не так? - еще раз спросил себя Дмитрий, и тут же в голове его в очередной раз возник все тот же вопрос:
        - Что мог создать Бейрут?» Ему казалось, что ответ совсем близко, стоит только шагнуть… Пытаясь разобраться в причине своего беспокойства, он внимательно осмотрел комнату. Вещей у компьютерщиков и раньше было немного, а сейчас их и вовсе не осталось. Все, что смогло пережить недавний набег работников службы безопасности казино, в котором Жора сорвал недопустимо большой куш, превратилось в чёрную копоть на стенах или выпало в осадок мелкими угольками, противно скрипящими под ногами.
        «Что же могло так сильно гореть в полупустой комнате?» - Дмитрий прислушивался к своим ощущениям, но понять, что смущало его в окружающей обстановке, никак не мог. Краска с батарей отопления свернулась и запеклась безобразными комьями на ребрах перекошенных радиаторов, рядом оплавившиеся корпуса системных блоков, присыпанные пеплом - то ли обои горели, то ли другая бумага. Черные куски расплавленного пластика повсюду, как будто что-то взорвалось и разметало кипящую массу по всей комнате.
        «И почему огонь смял металлические корпуса, но совсем не тронул одну из бетонных стен?» Серая, она казалась вызывающе чистой на фоне вездесущей сажи, тонким слоем покрывающей потолок, пол и даже окна.
        Червяк, копошащийся в мозгу, разросся до размеров гигантского питона, неясные сомнения переросли в зудящее чувство неосознанного страха. Сигнал тревоги навязчиво замаячил перед глазами. Стараясь ничего не упустить, Дмитрий продолжил осмотр квартиры и уже через несколько секунд наткнулся на непонятную дыру в одной из стен. Большое отверстие, в которое запросто мог пролезть здоровенный кулак того же Ванькина, красовалось на уровне его груди. «Как будто железным тараном лупили», - безумная мысль сменилась ощущением чужого присутствия. Кто-то бесцеремонно наблюдал за ним. Дмитрий чувствовал этот взгляд, и он был ему знаком. Ощущение, что кто-то стоит за спиной и дышит в затылок, однажды появившись, больше не оставляло его. «Внимание!» - он вдруг понял, что наблюдатель находится за стеной, которую не затронул пожар. Стараясь мысленно проникнуть сквозь бетонное препятствие, он поинтересовался:
        - Бейрут, это ты?
        Чистая, как будто только что с завода, серая плита вдруг задымилась, поплыла волнами, превращаясь в большую лужу стеклянно-серебряной ртути, непонятным образом висевшую вертикально в воздухе. Из жидкого зеркала вынырнула хитрая физиономия хакера.
        - Пацаны, что стали? Айда за мной! - кивнул Бейрут и исчез, оставляя за собой расходящиеся круги, схожие с кругами от брошенного в воду камня.
        Дмитрий осторожно тронул горячую поверхность кончиком пальца и ощутил необъяснимую вибрацию. Сунул руку в дрожащую стену по локоть и понял, что впереди пустота. Расширяя восприятие, он заглянул за дымчатое зеркало и почувствовал разверзшуюся за ним бесконечность. Прикрыл глаза, глубоко вздохнул, слегка наклоняясь, быстро нырнул головой вперед. Горячий ветер, касаясь лица, прошел по плечам и остался за спиной: там, позади, где ойкнул идущий следом Анатолий, и послышался громкий недовольный сап Ванькина.
        Открывая глаза, Дмитрий удивленно завертел головой, пытаясь понять, где заканчивается помещение, в которое они попали, но как ни старался, различить противоположную стену гигантского зала не мог. Он простирался влево и вправо настолько, насколько хватало глаз, а дальше исчезал, растворяясь в туманной дымке.
        Дмитрий задрал голову к потолку, но и там ничего не увидел: тот терялся в мутной вышине. Пораженный фантастическими размерами помещения, он посмотрел перед собой и замер, на несколько секунд забывая выдохнуть. Странные светящиеся конструкции висели невысоко над землей. Их было много. Очень много. Слишком много, чтобы не удивиться. Выпучив глаза, Потемкин всматривался в непонятные артефакты. Сотни, тысячи, миллионы сгустков, подсвеченных изнутри дрожащим светом, мерцали в полумраке бесконечного зала. Ряды за рядами, уходящая вдаль световая сеть терялась в бесконечности.
        Яркие вблизи сферы и диски вращались над едва заметными воздушными завихрениями. Похожие на миниатюрные торнадо, только вывернутые наизнанку, они упирались в пол расширенными основаниями. Увенчанные подрагивающими софитами карликовые ураганы могли показаться обычными светильниками.
        Превращаясь вдалеке в расплывчатые пятнышки света, яркие фонарики сливались на пределе видимости в сплошной световой ковер, сотканный из бесчисленного числа мерцающих нитей.
        Дмитрий шумно выдохнул. Приближаясь к ближайшему сгустку вплотную, заглянул внутрь, а когда наткнулся на мерцающий в глубине рой микроскопических звезд, изумленно ахнул:
        - Галактика!
        Миллиарды крошечных горящих точек медленно плыли друг за другом, вращаясь вокруг более плотного сияющего ядра. В центре звезд было так много, что они сливались в раскаленную сферу, выплескивающую в разряженные ветви спирали горячие сгустки материи.
        За спиной громко охнул Анатолий:
        - Черт возьми, что это? - выругался Ванькин, обо что-то ударившись.
        Широко распахнутые глаза Потемкина засияли отраженным светом, восхищенный взгляд устремился вдаль.
        - Где-то я это уже видел, - задумчиво прошептал он и тут же воскликнул. - Вот что создал Бейрут!
        Сменяя друг друга, в голове замелькали знакомые картинки. Память выталкивала неподвижные изображения, которые, обрастая мельчайшими деталями, вдруг оживали: приблизилась нетронутая огнем комната хакеров, вынырнула ниоткуда огненная сфера - копия одной из тех, что висели сейчас над полом. В воздухе заревел огненный смерч, мелькнул Бейрут, входя в кипящую, плюющуюся огнем стену, махнул рукой. Взрыв всколыхнул пространство… и больше ничего: пустота.
        - Чёрт! - только и смог вымолвить Дмитрий. Он пытался вспомнить, что могло произойти после этого, но все его попытки наталкивались на глубочайший провал в памяти. Он помнил все, что было до взрыва в квартире хакеров, а с момента взрыва и до сегодняшнего утра - никаких воспоминаний.
        Откуда-то сбоку вынырнул довольный Бейрут.
        - Здесь! - торжественно произнёс он. - Мой вычислительный центр. Это, - разводя руки, хакер приподнял подбородок, отчего стал похож на проповедника, - запрограммированная материя - наша Вселенная! Точнее, ее препарированная копия, разложенная по частям.
        На последних словах хакер расслабился, уменьшая пронизывающий речь пафосный накал. Однако даже сейчас казалось, что воздух вокруг него светится, когда он произносит слова.
        - А это - программаторы. Каждый является программой и уменьшенной копией реального объекта галактического масштаба одновременно. Впрочем, как вам будет угодно, можете называть их просто галактиками, - закончил он обычным тоном, кивая в сторону вращающихся звездных скоплений.
        - Но как? - поднимая голову, изумился Дмитрий. - Ты… все это…
        Он в очередной раз удивился тому, что зал, в который они попали, не имеет четких границ, и любой вошедший мог видеть только ту часть стен, которая находилась в непосредственной близости от ярких дисков, шарообразных скоплений и мутных газопылевых туманностей.
        Пятна света выхватывали куски серой поверхности, которая при внимательном рассмотрении могла показаться спрессованным туманом. Там же, где свет, затухая, сходил на нет, стена растворялась, полностью исчезая в непроглядной темноте.
        Дмитрий попытался взглянуть на помещение под другим углом, используя расширенные возможности своего зрения, но даже это не помогло ему почувствовать присутствие противоположной стены. Впереди простиралась бесконечность.
        Отчего-то стало страшно. Холодная волна прокатилась по телу, поднимаясь к груди и застревая в горле тяжелым комком. Вначале он ощутил себя Гулливером, забравшимся в дом великанов. Но стоило перевести взгляд и присмотреться к фантастической картине, напоминающей цирковой аттракцион с вращающимися на шестах тарелками, как он сам превратился в великана. То, что он принял за светящиеся тарелки, оказалось миниатюрными космическими объектами, а бамбуковые палки - перевернутыми вверх ногами торнадо.
        Дмитрий не выдержал и вновь заглянул внутрь ближней светящейся спирали. Вытянул руку. Ощутив настоящий жар, идущий от пылающих звёзд, он испуганно отпрянул в сторону. Стоило на секунду задуматься, разглядывая одно из крохотных светил, как в голове неприятно загудело. Галактика непонятным образом действовала на его сознание, притягивая взгляд, заставляла фокусироваться на мельчайших деталях внутри звездного скопления.
        Дмитрий засмотрелся на ярко-голубого гиганта, плывущего очень близко от галактического ядра, и ему вдруг показалось, что тот прыгнул прямо в его глаза. Но в последний момент пылающее светило отвернуло в сторону, и газовые шлейфы, исходящие из его чрева, заскользили мимо. Звезда звала его, притягивая разум, заставляя вибрировать тело. Ему виделось, что еще секунду, и он растянется в межзвездном пространстве светящимся потоком частиц, летящих в направлении газового гиганта.
        - Осторожнее, прыгун! - послышался в голове недовольный голос Бейрута, и Потёмкин, вырываясь из манящего плена, с трудом сосредоточился на лице хакера.
        - Здесь мысль вполне может стать материальной, - предостерег тот.
        - Что это? - повторил Дмитрий вопрос Анатолия. В его глазах читалось восхищение, а дрожащий голос выдавал волнение и тревогу.
        - Вообще-то в первую очередь это информация, - как ни в чем ни бывало ответил Бейрут, словно речь шла о чем-то простом и само собой разумеющемся. Однако, замечая непонимание, мелькнувшее во взглядах товарищей, он раздраженно продолжил:
        - Прообраз реальности! Информационное пространство!
        Молодые люди недовольно скривились. Анатолий покачал головой, Ванькин утомленно закатил глаза.
        - Ладно, начну сначала, - буркнул Бейрут. - Что такое информация, если смотреть на нее глазами наблюдателя нашего мира? - он на минуту остановился и, протянув руку, быстро погрузил её в один из светящихся сгустков. - Она вроде как есть, но в то же время её не потрогаешь руками, не увидишь глазами, - Бейрут резко вскинул пустую пятерню.
        - Ее глубинная сущность - всегда сопровождать материю. Из чего я сделал вывод, что информация - одно из измерений континуума, помимо пространства и времени. И наш мозг - орган, при помощи которого мы можем чувствовать это измерение. Мы ощущаем информационную мерность нашей Вселенной, но не можем объяснить, как это делаем. Мало информации - для нас пустота. По мере уплотнения - мы начинаем ощущать ее энергию, еще плотнее - и нам уже кажется, что перед нами материя, при дальнем усложнении рождается разум.
        - Не так быстро, профессор! - выпалил недовольный Анатолий. - Тебя послушать, так и разум - информация, и материя - информация, и энергия - информация.
        - Именно! Ну как вы не поймёте? - обиделся недовольный лектор. - Сама по себе усложняющаяся информация - это голографическая модель. Если сложность модели бесконечно возрастёт, то рано или поздно она обретет разум. Если и после этого усложнение не остановится, то разум станет самостоятельной сущностью и сможет функционировать независимо от носителя и даже управлять материей. Это будет так называемый чистый разум. - Бейрут посерьезнел. - А что такое чистый разум? Может, это и есть святой дух, о котором тысячи лет нам твердит церковь?
        - глядя на удивленные лица слушателей, хакер сердито сдвинул брови. Но через секунду прекратил кривляться и вновь заулыбался. - Нет, ребята, не думайте, что я прозрел! В классического Бога я все так же не верю. Да и с первой частью моего утверждения слишком много неувязок, чтобы без сомнения принимать его на веру.
        Дмитрий встряхнул головой, избавляясь от наваждения. Глядя на ближайшую галактику, он вдруг представил, что в сияющем тумане вращается человеческий мозг, испещрённый провалами извилин. И не один. Длинные ряды серых, освещенных странным светом сморщенных оболочек уходят в бесконечную даль зала.
        - Без носителя? - прошептал он удивленно.
        - Я не то что принять, даже представить не могу то, что ты сейчас сказал! - воскликнул удивленный Анатолий.
        - С тобой все понятно! Истинное воображение требует гениального знания, - махнул рукой Бейрут, отчего телохранитель вздрогнул, насупился, скривился, как от зубной боли, и недовольно пробурчал:
        - И здесь пятью пять! Достали, блин, творчеки, умники и… хакеры!
        - Умники-то, они и в Африке у… - рыкнул подошедший здоровяк, пытаясь погрузить руку внутрь пылающего жаром галактического диска. - …оуу! - теряя привычные очертания, он поплыл над вращающейся линзой.
        Дмитрий стоял, раскрыв рот, не в силах оторвать глаз от растворяющегося в воздухе силуэта Ильи. Ванькин только что стоял рядом - и как-то разом его тело стало полупрозрачным, затуманилось, вытягиваясь в длинный сужающийся шлейф, скользнуло внутрь миниатюрной галактики. Был здоровяк - и нет его, только исчезающее облачко на его месте.
        - Где он? - Анатолий, испуганно озираясь, отодвинулся от святящихся сгустков.
        - Там, где и хотел оказаться. Да вы не бойтесь, очень скоро его назад выбросит. Если, конечно, он не станет упираться и прыгать дальше, - Бейрут в очередной раз выразительно посмотрел на телохранителя.
        Прохаживаясь вдоль рядов с частичками мироздания и ощущая себя зрителем фантастического планетария, Дмитрий всматривался в звездные скопления. Взгляд его скользил по плотным туманностям, окутывающим молодые звезды, касался мерцающих пульсаров и следовал дальше, задерживаясь на громадных квазарах, прыгал вперед, пока не наткнулся на громадное скопление звезд, за которым скрывалось меленькое, неприметное газопылевое облако с очень знакомыми формами.
        Он вдруг понял, что смотрит на уменьшенную копию мира гуорков, и как только до него дошло, что перед ним, пылевое пятнышко внутри звездного домена вздрогнуло, словно почувствовав его внимание, рванулось навстречу.
        Дмитрий непроизвольно представил миллионы разумных огненных шаров, бесцельно блуждающих в пространстве вокруг остывающего эллипсоида Ра.
        - Бейрут! Что ты сделал с Ра-преобразователем?
        - Ты это о чём? - поинтересовался хакер.
        - Я о том, что произошло здесь несколько дней назад. О взрыве. О странном провале в памяти, образовавшемся у меня после этого взрыва. И вот об этом! - Дмитрий возмущенно вскинул руку, тыча пальцем в туманность гуорков.
        - Не понял! - выдохнул Бейрут, удивленно распахивая глаза.
        - Даже я вижу, что он не знает, о чем ты говоришь, - вступился за хакера Анатолий.
        - Тогда и я ничего не понимаю! - возмутился Потёмкин.
        - Кто всё это делает?
        Анатолий подошел к Дмитрию, встал рядом, чуть сбоку, и, заглядывая внутрь звездного скопления, задумчиво спросил:
        - Это и есть мир гуорков? - он протянул руку, но не коснулся горячей подрагивающей сферы, а лишь подержал рядом. - Ты хочешь сказать, что эта штука может доставить меня туда, куда я захочу? - повернулся он к хакеру.
        Бейрут скривился, будто надкусил неспелое яблоко.
        - Не эта штука, - пояснил он, - а твой мозг.
        Пришло время Анатолию делать удивленные глаза.
        - На кой черт тогда нужны твои компьютеры, если так и так работать будет мой мозг?
        Бейрут устало пожал плечами.
        - Программаторы! - поправил он. - Да я и сам до конца не понимаю, для чего. Может, чтобы не заблудиться, когда прыгаешь? Не у всех голова сама справляется, иногда требуется помощь, - предположил он, бросая красноречивый взгляд на Анатолия.
        Тот быстро отвел глаза.
        - В какой-то момент я, - продолжал Бейрут, посматривая на слушателей и не замечая смущения телохранителя, - словно подглядел чужие файлы, понял невероятно сложный код. Когда увидел перед собой программу, на мгновение мне даже показалось, что это я ее написал. Конечно, мне хотелось бы верить, что я сам до нее дошел, но нет - это была явная подсказка. Словно кто-то побывал в моей голове, оставил мне информацию и исчез, забыв объяснить, как ею пользоваться, - хакер смутился. - Но вы же помните, какой я был… в лаборатории у профессора, когда перезагружался. Понятное дело, переварить всего в тот момент я не мог, а если бы не перезагрузка, кирдык бы мне настал. Что смог, кусками скопировал в самые неожиданные места. А когда пришел в себя, попробовал воспроизвести всю последовательность команд. Начал куски объединять, складывал обрывки в единое целое, не задумываясь, что из этого всего может выйти. Соединил. Даже создал граничные условия, чтобы всю эту канитель видимой сделать. Сделать - сделал, а понять, что получилось, пока не могу. Знаю только, что не завершенные они. Чего-то не хватает.
        - Чего? - непроизвольно вырвалось у Дмитрия.
        - Временную координату пока менять нельзя, да и собрать все яблоки в одну корзину никак не удается. Не хотят отдельные программаторы взаимодействовать между собой, не хотят встраиваться в единую модель. А ведь я помню, что все должно быть собрано в одну конструкцию - молодой человек обвёл глазами бесконечные ряды галактик, звездных скоплений, туманностей и других не менее странных образований.
        Некоторые из них пылали ярким светом, некоторые не излучали вовсе и различались лишь по воздушному конусу под ними: темные воронки исправно забирали излишки тепла, играя роль мощных вентиляторов.
        - А что будет, если я, находясь здесь, - Потёмкин махнул рукой перед собой, - ударю по Ра-преобразователю, находящемуся там, среди гуорков?
        - Как это ты ударишь? - спросил Анатолий, оглядываясь на вращающийся галактический диск, в котором совсем недавно исчез Илья.
        - Как-как? Мысленно! - буркнул Дмитрий, склоняясь над шаровым скоплением, приютившим мир гуорков.
        - Валяй, пробуй! - предложил Бейрут и тут же спешно добавил. - Что-то, конечно, произойдет. Но что?
        Дмитрий замер, прислушиваясь к словам хакера.
        - Я поначалу думал, что любые изменения, происходящие с программаторами, отражаются на реальных объектах. Потому-то и назвал мои копии программаторами, полагая, что они программируют нашу действительность - продолжал тот. - Только ни Ра-преобразователя, ни ваших друзей гуорков там быть не должно: они ведь живые. А живой материей я пока не занимался. Слишком сложно. Нет у меня алгоритма для таких навороченных структур.
        Дмитрий протянул руку к светящейся в глубокой дали микроскопической туманности.
        - Осторожнее! - дернулся Бейрут. - Я и сам пока боюсь что-либо предпринимать, изменения модели не приводят к моментальному изменению оригинала, но связь между ними все же есть. Я пока не понял, какая, но уверен, что связь существует.
        «На месте, голубчик! - Потемкин мысленно нащупал остывающий эллипсоид и осторожно прикоснулся к нему.
        - Это что же тогда получается? Если все, о чем ты говорил - правда, то получается, что Ра-преобразователь не живой?»
        Дмитрий попробовал представить, что остывающая корка на Ра-преобразователе начала медленно разогреваться и плавиться. Вот она вспенилась, и…
        Голова взорвалась, превращаясь в комок раскаленной боли. Мир вдруг вздрогнул, слегка сместился на один атом, на один удар сердца… быстро поплыл в сторону…
        Дмитрий уже знал это чувство, стараясь не отставать от убегающего назад времени, поспешил открыть глаза. Перед собой он увидел вскинутые вверх руки.
        - Не понял! - выдохнул Бейрут, удивленно распахивая глаза.
        - Он не знает, о чем ты говоришь, - вступился за хакера Анатолий.
        - Тогда и я ничего не понимаю! - возмутился Потёмкин.
        - Кто всё это делает?
        Анатолий приблизился к Дмитрию, встал рядом, чуть сбоку, и, заглядывая внутрь звездного скопления, задумчиво спросил:
        - Это и есть мир гуорков?
        Молодой человек протянул руку и коснулся ладонью светящейся сферы.
        - Дежавю! - испуганно озираясь, завопил Дмитрий. События повторялись и, похоже, только он один заметил это.
        Анатолий молча отшатнулся.
        - Димыч, ты это о чём? - спросил Бейрут.
        - Ты не почувствовал?! - удивился Дмитрий. - Все это уже было! Только что, несколько минут назад. Твои программаторы или кто-то еще изменяют время, мне кажется, они, защищаясь, толкают нас всех назад.
        Хакер задумчиво уставился на звездное скопление, плавающее перед Потёмкиным в воздухе.
        - Я ничего не заметил.
        Дмитрий только сейчас обратил внимание на непрерывно сжимающиеся пальцы хакера. Похоже, все это время Бейрут орудовал на виртуальной консоли, созданной у него в голове, а отзвук мысленного клацанья по клавишам можно было заметить по напряжению его мышц. Таков человек - с трудом расстается с укоренившимися привычками. Привык мыслить пальцами - не отучишь.
        Хакер, негромко чертыхаясь, что-то шептал. Дмитрий прислушался и различил, что Бейрут раз за разом повторяет одну и ту же фразу.
        - И так нет, - быстро перебирая пальцами и бормоча под нос, он стал похож на шамана; поколдовал секунду, подвигал пальцами, - и так нет.
        Наконец Бейрут перестал терзать невидимую клавиатуру, раздраженно и громко хлопнул в ладоши.
        - Может, ты и прав, - согласился он и тут же метнулся к стене, отделяющей комнату погорельцев от своего «вычислительного центра».
        Дмитрий шагнул следом.
        Сквозь полупрозрачную поверхность стены можно было увидеть двух крепких молодцов, осторожно передвигающихся меж черных, обожженных стен.
        Хмурый Бейрут, глядя на крепышей, все больше мрачнел.
        - Опять эти рожи!
        - Не угомонятся ведь! Ведь были уже, все, что смогли, поломали, все обыскали и ничего не нашли, - возмутился Жора, узнавая охранников казино.
        Этих громил он уже видел, когда после очередной победы над капризным шариком, упорно не желавшим останавливаться на ячейке с числом тринадцать, получал деньги в кассе игрового клуба. Это было не первое казино, в котором он проделал подобный фокус.
        - Или они теперь из всех мест, где я играл, по очереди будут приходить?
        Бейрут хмыкнул, шагнув к прозрачной стене, шепнул:
        - Я сейчас.
        Он закрыл глаза. Замелькали пальцы, выбивая быструю дробь на виртуальной клавиатуре.
        Незваные гости неожиданно остановились прямо посредине комнаты, напряглись, часто оглядываясь.
        - Смотри-ка! Не зря бойцы деньги получают, - похвалил Анатолий. - Завидная интуиция - почувствовали опасность.
        Бейрут в последний раз щелкнул невидимой клавишей и тут же толкнул руками воздух перед собой.
        Экран, разделяющий два мира, дрогнул. Стена медленно, словно парус на ветру, вогнулась. Затем бетонная мембрана резко изменила кривизну, мгновенно выворачиваясь наизнанку. В направлении незваных гостей ударила мощная волна мельчайшей каменной крошки.
        Крепкие тела подбросило в воздух и словно катапультой швырнуло на незапертую дверь. Не поднимаясь с колен, здоровенные мужики на четвереньках, как испуганные крабы, поползли к спасительному выходу. Секунда, другая, и они исчезли в подъезде. Громкая ругань и шум удаляющихся шагов быстро затихли.
        - Эти больше не появятся, - засмеялся Бейрут.
        - Эти, может, и не появятся, но открытая дверь, как мёд на подоконнике. Оставь на секунду, и тут же слетятся мухи, - прошептал Жора, вглядываясь в дверной проём.
        В подтверждение слов хакера на пороге возник улыбающийся Пугачёв. Не раздумывая и не замечая стены, он двинулся прямо к Потёмкину.
        - Привет взломщикам Универсума, - улыбнулся он Бейруту, коротко кивнул Жоре. Окинув небрежным взглядом висевшие в воздухе запчасти Мироздания, громко хмыкнул. - Вы зачем малышей-крепышей напугали?
        Реакция друга удивила Дмитрия - никакого удивления, даже не подошел поближе ни к одному звездному скоплению, словно уже видел их не один раз. Раньше крику было бы, а сейчас… «Нет. Удивлен, - успокоился он себя.
        - Только как-то непривычно, по-взрослому».
        А впрочем, как ещё? Ведь если посмотреть на него, то и не скажешь, что он младше него, Димки. Старше? Да! Атлетически сложенный, серьёзный мужчина в самом расцвете сил. Это если в глаза не смотреть. А если заглянуть, то можно испугаться. Столько люди не живут. Его уже и Славкой-то называть как-то язык не поворачивается. «Интересно, а как мать относится к его скорому взрослению? - подумал Дмитрий. - Для нее ведь он повзрослел едва ли не в один день».
        - Устал я, - пояснил Вячеслав, словно отвечая на невысказанный вопрос. - Плачет она. Думает, что у меня болезнь скорого старения.
        - Ну а ты что? - спросил Дмитрий.
        - Что я? Не буду же я рассказывать ей, сколько лет прожил, в скольких мирах и временах побывал, - Вячеслав раздраженно махнул рукой.
        Жора, наблюдающий за действиями Бейрута, неожиданно повернулся к друзьям и как бы невзначай поинтересовался:
        - И сколько же ты прожил?
        Пугачёв недовольно сжал губы в узкую полоску, сдвинул брови и напряженно произнёс:
        - Вы бы лучше за своими игрушками смотрели, а то у вас вон туманность нашего друга Руссы в полтора раза выросла - того и гляди взорвется.
        Дмитрий быстро отыскал взглядом мир гуорков и понял, что Вячеслав прав. Пока они болтали, разогретая туманность вспухла. Ускоренно раздувающаяся сфера готова была лопнуть. Охлаждающий вихрь, вытягивающий из нее излишки тепла, явно не справлялся.
        В бесконечных рядах сияющих конструкций шевельнулась и, расширяясь, двинулась во все стороны волна лёгкого беспорядка. Миниатюрные миры сходили с ума: равномерное вращение сменилось рваным верчением, галактики росли словно на дрожжах, при этом наиболее норовистые старались спрыгнуть со своих «пьедесталов». Да и охладители вели себя не лучше: где-то впереди исчезла первая воронка, за ней вторая, третья…
        Раздался грохот. Это взорвалось распухшее шаровое скопление, и тут же в сторону наблюдателей ринулась гудящая туча жалящих осколков.
        Хаос шагнул навстречу оторопевшим людям. Огненная шрапнель, состоящая из микроскопических звезд, хлестнула по находящимся на её пути вселенским достопримечательностям карманного масштаба. Большая порция «звездного вещества» ударила в галактику, в которой исчез Ванькин. Звезды, сталкиваясь друг с другом, покинули привычные орбиты, взрываясь, расплескались мелкими брызгами раскаленной материи. Сияющий диск угрожающе загудел, быстро толстея, превратился в горбатую сферу.
        - Бейрут! Доставай Илью! - взвизгнул Жора, стараясь охватить рассыпающуюся галактику руками.
        Вихрь звёзд, срывающийся с ее поверхности, огненным шлейфом потянулся в сторону туманности гуорков.
        - Нет! - заорал Жора неистово.
        Казалось он и сам превращается в светящуюся массу раскаленных частиц. Яркий вытянувшийся силуэт скользнул внутрь умирающего звездного домена.
        Бейрут все это время, не открывая глаз, быстро шевелил губами и, казалось, что-то сосредоточено считал. Что он считал, никто не понимал, но то, что он не успевал, было ясно всем. Руки хакера лихорадочно дергались, передвигая невидимые предметы или выписывая несуществующие символы в воздухе. Ноги нервно притопывали, выбивая ритмичную дробь. Бейрут мелькал, исчезая и появляясь в разных местах гибнущего космологического паноптикума. Он был везде - и нигде, он, казалось, растянул время, но всё же не мог справиться с наступающим коллапсом.
        - Если ты что-то делаешь, то делай это быстрее! - выкрикнул Анатолий и вдруг исчез.
        Миниатюрная, разобранная по частям и разложенная по невидимым столам Вселенная неумолимо распадалась. Стягиваясь светящимися щупальцами к угрожающе раздувшейся туманности гуорков, она готова была превратиться в сверхновую.
        Потёмкин понимал, что ничем не может помочь хакеру, ведь он не знал, чем тот занят, а потому лишь молча приблизился к мелькающему силуэту.
        - Назад! - чувствуя движение за спиной, рявкнул Бейрут. Останавливаясь, повернулся к Потёмкину:
        - Уводи их! Сейчас рванёт!
        Мир в очередной раз изменился. Вселенная вздохнула и…
        Распухшая огненная сфера заполнила всё видимое пространство.
        Дмитрий метнулся прочь. Выскочив в комнату, ошарашенно огляделся. Представший перед ним творческий беспорядок, образованный бесконечным множеством кабелей и фантастическим образом восставшей из пепла мебели, едва не заставил его остановиться. Взревел защитник, растекаясь огненной пленкой по его телу. Взгляд уперся в грудь Ванькина. Здоровяк появился прямо из воздуха и замер с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. Дмитрий схватил его за руку, толкнул непрочную раму и рванул неподъёмное тело от пола.
        Судя по той скорости, с которой гигант исчез за окном, он был не против того, чтобы покинуть комнату, пока она не превратилась в доменную печь.
        Следом в окно выпрыгнул вопящий и размахивающий руками Жора.
        Потёмкин облегченно вздохнул и повернулся к Бейруту. Полупрозрачный силуэт хакера наполовину погрузился в кипящую огненную стену. Мелькнула рука, исчезло улыбающееся лицо, раздался взрыв.
        Потёмкин шагнул вперед в потемневшее перед ним пространство, и исчез, появляясь перед сыплющим проклятия здоровяком и довольным собой Жорой. Парни отряхивали снег с одежды.
        - В лоб бы дать этому создателю, - буркнул Ванькин, угрожая кулаком плюющемуся огнём окну.
        Жорка, стоя по колено в снегу, довольно улыбался.
        - Ну Бей даёт! - бормотал он восхищенно.
        Дмитрий, удивленно оглядевшись, буркнул:
        - Дежавю! Время сошло с ума.
        Он почувствовал едва ощутимое движение. Словно мир сдвинулся на один атом, на одно мгновение, на один удар сердца…
        В глазах потемнело. Занесённый снегом проулок исчез.
        Глава третья
        БИТВА В КОСМОСЕ
        Непонятное существо или неизвестный закон природы уничтожает Ра-преобразователь где-то в далеком космосе, но не нужно думать, что это его единственная цель в нашем мире.
        Яркое светящееся облако стремительно приблизилось из темноты. Миллиарды живых светляков, слетаясь со всех сторон, собрались в гигантскую сферу, напоминающую горящий ненавистью глаз. Огненное око гневно взирало на едва заметную, проступающую в мерцающей пыли мрачную тень, распростершую над Ра-преобразователем свои хищные щупальца.
        Дмитрий огляделся и обнаружил рядом с собой Пугачева. Откуда здесь взялся Славка, он не понимал. Впрочем, не понимал он, и как сам здесь оказался. Конечно, стоило попытаться вспомнить и подумать, но когда он повернулся к гуоркам, ему стало не до этого. Выныривая из темноты космоса, шустрые плазмоиды прижимались друг к другу светящимися боками, сливались в одну сияющую, растущую в объеме сферу.
        - Этого не может быть! - воскликнул Дмитрий, поворачиваясь к Пугачёву. - Для гуорков слияние неестественно.
        Вячеслав молча пожал плечами. Не отрывая взгляда от огненной феерии, он мысленно поинтересовался:
        - Это еще почему?
        - Уплотнение тела для них равносильно нашему процессу старения или сумасшествию, - пояснил Дмитрий.
        - Они всю жизнь живут в надежде когда-нибудь разделиться на две половинки, в этом смысл их существования.
        - Не думаю, что все так просто, - возразил Вячеслав.
        Плазмоиды меж тем продолжали прибывать, слетаясь на пламя, но не сгорали, как бабочки, а, падая в огонь, лишь увеличивали яркость растущего облака.
        - Массовое сумасшествие! - восклицал Потемкин, переживая за гуорков, как будто сам был одним из них.
        Казалось, прибывающим гуоркам нет конца. Они повсюду. Бесчисленные орды горящих капелек заполнили все пространство раскаленной газопылевой туманности. Падая внутрь раскаленного облака, они теряют индивидуальность, растворяясь во всепожирающем пламени. Ливень светящихся виноградин не прерывается ни на секунду: гуорки выскакивают ниоткуда и падают в пылающую круговерть.
        Потемкин не мог спокойно смотреть на массовое самоубийство. Он заметался из стороны в сторону, то исчезая и становясь невидимым в темном коконе защитника, то возникая в пылающей броне недалеко от живого огненного сумасшествия.
        Вячеслав завис в стороне, ощущая, что его внутренние часы замедлились в тысячи раз, и хотя картинка перед глазами двигалась с привычной скоростью, он чувствовал, что события в космосе происходят в других временных координатах. Пораженный величием жертвенного огня, он замер, с восторгом наблюдая за появлением звезды. Новорожденная засияла, касаясь яркими лучами самого края туманности. Пробиваясь сквозь раскаленную космическую пыль, одинокие лучики юного солнца едва коснулись холодного пришельца, разверзшегося темной бездной у остывающего эллипсоида. И бесконечное нечто вдруг шевельнулось, повернуло в направлении света один из своих невесомых рукавов; забывая о Ра-преобразователе, потянулось за исчезающими лучами. Мрачная тень неспешно двинулась к горящему алтарю.
        Гуорки почувствовали приближение чужака, но ни на секунду не прекратили строительство горящего могильника. Поток плазмойдов, растворяющихся в пламени звезды, увеличивался с каждой секундой. Живая очередь вокруг светила превратилась в неуправляемое столпотворение. Растянувшаяся на сотни тысяч километров корона, состоящая из разгневанных плазмоидов, засверкала мириадами бриллиантов. Это космическая пыль почувствовала притяжение уплотняющегося гиганта. Крошечные пылинки, миллиарды лет следующие по своей траектории, вдруг сдвинулись с привычных орбит и понеслись навстречу светилу. И без того перегретые частицы при приближении к месту рождения космического катаклизма, сталкиваясь друг с другом, ослепительно вспыхивали, образуя быстро расширяющееся во все стороны сияющее гало.
        - Они сметут и пришельца, и Ра-преобразователь! - прошептал Вячеслав, не в силах оторвать взгляда от пылающего великолепия.
        Вся туманность засверкала выгнувшей спину радугой, растекающейся от новорожденного светила в направлении приближающейся мертвой черноты.
        Дмитрий едва не задохнулся от охватившего его чувства восторга.
        - Боже мой! - воскликнул он.
        Картина была столь величественна, что сдерживать эмоции не хватало сил. Грудь сдавило, на глаза навернулись слезы.
        - Как красиво!
        Словно почувствовав опасность, чужак замер. Темная клякса заслоняла едва ли не треть туманности гуорков. Бесформенная тень, видимая только на фоне сияющей пыли, остановилась, распространяя вокруг себя бесконечный холод.
        Ощущение приближающейся опасности коснулось и застывших в стороне людей. Казалось, сама смерть взглянула на них, решая, как ей дальше поступить: вернуться и уничтожить Ра-преобразователь или продолжить свой путь и разобраться с плазмоидами, а заодно и с людьми. Угрожающий силуэт заколебался в пустоте и через несколько мгновений, показавшихся наблюдателям вечностью, неторопливо проследовал дальше.
        Потёмкин, с трудом отрываясь от небывалого зрелища, заметил маявшегося неподалеку гуорка. Русса умудрялся совмещать пылающее негодование с безудержным рыданием. Он одновременно проклинал надвигающегося врага и плакал над погибающими соплеменниками.
        - И все-таки - как вы собираетесь сохранить Ра-преобразователь? - воскликнул Пугачёв, обращаясь к раздувшемуся от гнева плазмоиду.
        - Главное, чтобы звезда перешла критическую массу, - ответил Русса. - Гуорки не могут долго находиться в сжатом состоянии. Потеряв свою индивидуальность, они очень быстро затухают. Когда это произойдет, звезда начнет схлопываться и, превращаясь в сверхновую, выбросит гигантское количество энергии. После этого процесс сжатия в черную дыру уже не обратить. - Главное, - взволнованно продолжал Русса, - чтобы живой материи и вещества туманности хватило.
        - Вы действительно верите, что вашей братской могилы хватит для образования черной дыры?
        - Нужна масса не менее трех ваших солнц, - пояснил Русса.
        Словно услышав гуорка, звезда внезапно скакнула навстречу зрителям, заставляя изумленного Потемкина вздрогнуть. Глядя на светящуюся сферу, он не сумел заметить, когда рядом с новорожденным светилом появился пылающий дублер, заметно увеличивший размер растущего диска.
        - Они притащили двойника из другой ветви древа времен! - восторженно завопил Пугачев. Размахивая руками, он возник прямо перед Дмитрием, заслоняя от него вытянувшуюся гантель двойной звезды. - И мы собирались с ними воевать? - иронично поинтересовался он и тут же погрустнел.
        Потёмкин отстранил друга и не успел моргнуть глазом, как звездная гантель превратилась в пылающий тетраэдр, огненный октаэдр, светящийся гексаэдр. Казалось, звезда быстро приближается, на самом же деле она катастрофически росла, удваиваясь каждую секунду.
        - Ра-отец не впервые использует для перемещения в пространстве и времени чёрно-белые дыры. - Русса гордо раздул пылающие бока.
        Друзья удивленно уставились на гуорка.
        - Черно-белые дыры?
        Раскалившись до белого свечения, плазменный бодрячок, едва не взрываясь, в несколько раз увеличился в размерах.
        - Если есть черные дыры, в которые все входит и ничего не выходит, значит, где-то должны быть связанные с ними белые дыры, из которых все выходит и ничего не может войти. Где-то далеко во времени и пространстве. - Гуорк метался из стороны в сторону, словно комета, оставляя за собой огненный шлейф. Беспрестанно мелькая перед глазами и яростно пламенея, он походил на новогоднюю петарду. И вдруг неожиданно остановился, на мгновенье завис в пространстве. - Ну? - вытолкнул он яркую мысль. - Неужели не понятно?
        Потемкин молча пожал плечами, посмотрел на гуорка.
        - В принципе логично! - произнес Вячеслав. - Вот только где эти белые дыры, из которых все выходит, находятся?
        - Может, в точке зарождения Вселенной, там, где еще ничего нет, где все спрессовано в один праатом. Где время и пространство еще не появились, где существует лишь информация. А может, где-то еще, - вытолкнул Русса яркую мысль - Не знаю! Знаю только, что так было.
        - Ты же говорил, что ваш Ра уже пользовался дырочными туннелями? - поинтересовался Пугачев.
        - Пользовался Ра, а не я! Я еще не прошел весь цикл превращения и не знаю всего того, что известно нашему отцу.
        Плазмоид вновь задергался из стороны в сторону. Выплескивая из себя потоки плазмы, Русса сочно приправлял их мысленными ругательствами русскоязычного происхождения.
        - …надеюсь, что у нашего противника нет опыта путешествия по вселенным через черные дыры, - плеснул он раскаленной мыслью и тут же испуганно прошептал. - Иначе нам конец!
        Пылающее пиршество смерти внезапно прекратилось, растворилось в темноте. Словно невидимый волшебник выключил свет.
        - Началось! - восторженно взвыл Русса и, взрываясь, разделился.
        Два одинаковых плазменных разумника разлетелись в разные стороны и замерли, глядя то на багровую распухающую звезду, то друг на друга. Непонятно, что их удивляло больше: появление двойника или поведение уплотняющейся звезды.
        Вселенная замерла в ожидании… И вдруг взорвалась. Ломая пространство, сворачивая время, волна изменений покатилась в сторону замерших зрителей, согнула их, прокатилась по спинам невыносимым жаром. Взвыли защитники, укрепляя энергетическую броню, закрывающую людей от безумного пламени.
        - Прыгай! - рявкнул Вячеслав и исчез во вспышке, едва заметной на фоне огненного сумасшествия.
        Дмитрий не заставил себя долго ждать, сосредоточился и прыгнул. Хотелось оказаться где-нибудь подальше, на Земле, а еще лучше дома, на кухне.
        Глава четвертая
        БИТВА НА ЗЕМЛЕ
        Когда отклики космических сражений достигают Земли, они принимают самые неожиданные и неприятные формы, хотя и остаются разными проявлениями одного и того же процесса.
        Анатолий, вырываясь их тяжелых оков утреннего сна, с трудом оторвал голову от подушки и тут же подумал о Потёмкине.
        Две недели, как профессор погиб, а Дмитрий ни разу не позвонил. Не звонили и Жора с Бейрутом. Все изменилось. Они больше не были одной командой.
        «Впрочем, они-то зачем тебе будут звонить? - вползла в голову ленивая мысль. - Нужен ты им?» Мысль поворочалась на поверхности сознания и исчезла, оставляя после себя неприятный осадок. Не успел проснуться, а настроение хуже некуда, хоть глаза не открывай - видеть никого не хочется.
        Словно подслушав неприятные мысли, робко тренькнул телефон.
        «Не бери! - мелькнуло в голове. - Нужен он тебе? Все равно ничего хорошего не скажет».
        Телефон позвонил. Позвонил и замолк. Но тут же заверещал звонок над входной дверью. Анатолий вздохнул, нехотя встал с кровати и поплелся в прихожую. Делать ничего не хотелось, но и валяться в постели дольше было нельзя. «Чертов звонок, как противно трещит! - возмутился он, открывая дверь. - И кого в такую рань нелегкая несет?»
        На пороге пёс. Лохматая гора… Сидит, в глаза смотрит.
        «А кто звонил? Непонятно!»
        - Ну заходи, брат! - пробормотал Анатолий, вспоминая имя собаки. - Цербер? Так, кажется, тебя зовут.
        Громадный сенбернар умно посмотрел в глаза, жалко пискнул, но остался сидеть на пороге, только иногда оглядываясь на лестничную клетку, словно кого-то ждал.
        - Не хочешь - тогда прости, - Анатолий смущенно прикрыл дверь, но в тот же момент что-то шумно опустилось на нее с обратной стороны, и она медленно отворилась.
        Телохранитель выглянул на площадку и посмотрел на собаку. Та сидела на месте и внимательно следила за каждым его движением. В глубине громадных глаз горели зеленоватые, притягивающие взгляд огоньки.
        Цербер едва слышно заскулил, в очередной раз оглянулся.
        - Либо заходи, либо… - Анатолий махнул рукой.
        Пёс заскулил чуть громче, нетерпеливо колотя хвостом по грязному кафелю, двинулся к лестничному проёму; посмотрел на ступени, вернулся и, не отрывая взгляда, долго смотрел в глаза Анатолия.
        - Нет! Нет! Нет! - молодой человек возмущенно замотал головой. - Не пойду, и не уговаривай!
        В комнате в который раз зазвонил телефон. Только на этот раз дребезжал он решительно, не оставляя никакой возможности себя игнорировать. Понятно, что так просто он не замолчит и не отстанет, пока не возьмешь трубку.
        - Зайди-ка, дружище! - кивнул телохранитель псу и быстро исчез в комнате. - Алло!
        Лохматое чудовище громко вздохнуло, пихнуло дверь боком и нехотя протиснулось в квартиру. Перегородив телом дверной проем и устроившись прямо на пороге, пес яростно заскреб лохматый живот громадной лапой. «Чертовы блохи! Совсем распоясались!» - говорили его глаза, а зубы, яростно вгрызаясь в длинную шерсть, громко клацали друг о друга.
        К тому времени, когда экипированный по-зимнему Анатолий появился в прихожей, друг человека закончил экзекуцию невидимых прыгунов и кусак. Прикрыв глаза, он сидел на потертом коврике и терпеливо ждал.
        Как только Анатолий закрыл дверь, Цербер метнулся вниз по лестнице и громко, но беззлобно позвал:
        - Гав!
        - Гав так гав, - выдохнул Анатолий, пускаясь вдогонку.
        Странная парочка бодрой рысцой выскочила из подъезда, напугав поднимающуюся по лестнице старушку-соседку.
        - Нуу? - вопросил Анатолий, как только они выбрались на улицу.
        - Гав! - произнес пёс громко, задирая голову и поворачиваясь к дороге.
        Анатолий поплотнее запахнулся, ощущая заползающий за пазуху холод, и недовольно произнес:
        - Не май месяц. Пешком не пойду.
        - Гав! - продолжил пес, и телохранитель вдруг понял, что сенбернар и сам не желает трусить по грязному городскому снегу.
        Глядя в глаза собаки, Анатолий затряс головой, стараясь избавиться от наваждения. Сверкающий на солнце снег, покрывающий гигантский альпийский склон, заросший высокими елями, мелькнул в голове и тоскливо растаял.
        Анатолий облегченно вздохнул, но тут перед глазами появился дом, в котором жил Потёмкин. Казалось, старая пятиэтажка прыгнула прямо из глаз Цербера и, приблизившись, осталась в его голове. Перед носом замелькали старые щербатые ступени, словно Анатолий пробирался по ним на четвереньках, показалась хлипкая, обитая фанерой дверь.
        - Гав! - пес двинулся к служебному автомобилю водителя и телохранителя. Когда до него осталось около метра, обернулся и посмотрел на опешившего человека, словно желая убедиться в его сообразительности.
        «Чего стал? - кричали его глаза, подмигивая зелеными искорками, прятавшимися в глубине гигантских зрачков. - Поехали!»
        - Ну нифигасе! - воскликнул Анатолий, не двигаясь с места.
        - Гав! - нетерпеливо колотя хвостом по заледенелой земле, Цербер поглядел на человека.
        - Ладно - гав! - придя в себя, крикнул тот, догоняя чудо-собаку. - Поехали к Потёмкину!

* * *
        Не дорога - дурной сон: руки не свои, мысли путаются. Пес смотрит, не отрывая глаз, ощущение такое, словно сидит в голове и спокойно копается в мозгах. Наконец-то знакомый подъезд, старые ступени, незапертая дверь, тишина в квартире.
        Анатолий остановился. Выглянув из прихожей в зал, он опешил. Нечто нереальное, пугающее своей неестественностью находилось прямо перед ним. Странная спайка множества рук и ног не могла существовать, но все же присутствовала - пусть и наполовину - в привычном для Анатолия мире. Вторая половина - нереальная, словно рожденная бредящим мозгом, - проникая сама в себя, растворялась на границах нечетким силуэтом протянувшихся в разные стороны темных щупалец. Отвратительные спруты временами исчезали, проникая внутрь сопротивляющегося человеческого организма. И тогда живое тело начинало темнеть.
        Казалось, бесконечное противоборство застряло в верхней точке гигантских горок, давая незначительный перевес каждой из сторон лишь на мгновенье. Еще мгновение, и…
        Цербер, на ходу касаясь умоляющим взглядом глаз Анатолия, метнулся к содрогающемуся клубку тел. Напряженная рука вынырнула из шевелящейся массы, и пес прильнул к кулаку. Изменяющаяся фигура на мгновенье замерла, превращаясь в два человеческих тела, с протянутыми друг к другу руками. А между ними копошилось нечто темное, мертвенно-бледное, отвратительное.
        - Что здесь творится? - ужаснулся Анатолий, чувствуя, что теряет присутствие духа.
        Дрожь холодными волнами прокатилась по телу. Тяжелый страх просочился в душу, ледяной комок застрял в груди, сжал сердце, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть.
        Протискиваясь между переплетенными человеческими фигурами, дико взвыл Цербер. Скользкие щупальца тут же обвили квадратную башку зверя. Касаясь густой вставшей дыбом шерсти, они вдруг рассыпались, превращаясь в длинные мокрые лохмы. Грязные пряди переплелись с рыжим мехом так тесно, что очень трудно стало различать, где кончаются отростки, выходящие из монстра, и начинается шкура собаки. Темное нечто погрузилось в череп. Цербер зашелся в нестерпимо жалком визге.
        Анатолий, нерешительно приближаясь к месту схватки, протянул руку к расплывчатому силуэту, из которого показалась голова Трофима.
        - Можешь - помогай, нет - не мешай! - прошипел Добровик.
        Вымученно улыбаясь, он скривился от боли и тут же исчез в подрагивающем комке тел.
        - Шипит ещё! - буркнул Анатолий и вдруг с ужасом обнаружил смотрящие на него глаза Маргариты Петровны.
        Мама Дмитрия открыла рот, пытаясь что-то сказать, но не смогла - очередная волна жутких изменений затянула ее в живой водоворот.
        - Чёрт! - отшатнулся молодой человек, набрал полные лёгкие воздуха и решительно вогнал кулак в извивающееся щупальце, появившееся на месте головы Цербера. - Черт!
        Удар пришелся точно в глаз. Его глаз. Он вдруг ощутил полыхнувший в мозгу костер и зажмурился. Боль метнулась вниз по телу, обожгла сердце, спазмом сжала желудок, горячей тяжестью осыпалась в ноги и там растворилась. В грудь вонзилось раскаленное копье, проникая все глубже, оно разорвало его внутренности, мгновенно прорастая черными корнями в здоровую плоть.
        Телохранитель открыл глаза и увидел себя стоящим в плотном сером тумане. Багровая пыль, витавшая вокруг, собираясь в небольшие уплотняющиеся куски, норовила осесть на лице; превращалась в липкую слизь, ощутимонеприятную на ощупь, проникала в ноздри, мешая дышать. Рядом пылал алым огнем Добровик. Держа за руки плачущую Маргариту Петровну, он что-то шептал.
        Анатолий опустил глаза и обнаружил, что щупальца, вытягиваясь, пронизывают угловатую голову сенбернара.
        Ощущая холодное прикосновение, телохранитель дернулся. Уперся взглядом в комок безобразных обрубков, проникающих в его грудь.
        - Ну что, хранитель чужих тел, потянули! - засмеялся Добровик, распрямляясь.
        Анатолий попытался улыбнуться в ответ. Страх прошел.
        - Тянут-потянут, вытянуть не могут! - напрягся он, сообразив, что от него требуется. - Прибежала мышка! - заревел он, ощущая вибрацию, нарастающую в скользком канате. - Хвостиком махнула! - прохрипел, багровея. - Ии!
        - Он все тянул, гадая, что же не выдержит первым, его мышцы или натянутые щупальца.
        Не выдержали щупальца - лопнули, опадая к его ногам. А затем и студенистое туловище хлюпко шлепнулось на деревянный пол.
        Анатолий громко вздохнул. Облако, в котором они находились, завращалось, пыль вдруг превратилась в жужжащих, разлетающихся во все стороны мух, комната приблизилась. Сквозь редеющий серый туман проступили стены, потрескавшийся пупырчатый потолок, и только после этого растворилась багровая пелена в глазах, и показалась старенькая мебель.
        - Благодать! - промурлыкал телохранитель, падая на необычайно мягкий, хоть и потрепанный диван.
        Вспомнив жуткое существо, он испуганно вскинул ноги к голове.
        - Где это?! - спросил он Трофима, разглядывая истонченные временем доски.
        Добровик на мгновенье выпустил руки Маргариты Петровны и улыбнулся.
        - Ты думал, что мы бьёмся с реальной тварью? - спросил он.
        - Нет! С виртуальной! - обиделся телохранитель. Обернулся к ворчащему сенбернару и грубо добавил: - А ты не рычи! Я не с тобой разговариваю.
        - Молодец Цербер! - похвалил Трофим. - Хорошо парня подготовил.
        - Подготовил? - опешил Анатолий, насупившись.
        - Ладно-ладно. - Мужчина, выставил ладони вперед. - Не сердись!
        Добровик уложил Маргариту Петровну на диван и, присаживаясь рядом, продолжил:
        - То, что ты видел, лишь воображаемое представление болезни. Ты видел опухоль, такой, какой ее тебе нарисовал неподготовленный мозг. Твой мозг…
        - Знаю, знаю! Подыскивает образ, наиболее подходящий неизвестному для него понятию. И выбирает он из тех, которые есть в его «словарном запасе». Потёмкин уже прочел мне когда-то «Курс молодого бойца». - Анатолий подозрительно уставился на шерстяного увальня, устроившегося в ногах Трофима.
        Пёс прикрыл глаза, так что осталась только малюсенькая щелочка, и лениво дремал.
        - Цербер имеет одно очень интересное и необходимое в нашем деле свойство, - заметив заинтересованный взгляд молодого человека, продолжил Добровик. - Он может напускать на человека Навьи чары.
        - Кого? Чего?
        - Если долго смотреть ему в глаза, - выдохнул Трофим, - можно погрузиться в нематериальный мир - в мир наваждений. А в потустороннем мире мы начинаем видеть многие незримые для глаза простого человека вещи.
        Анатолий кивнул:
        - Пес-колдун, значит?
        Трофим устало повел плечами, повертел головой из стороны в сторону, словно разминал шею.
        - Без тебя я бы не справился. Необычайной силы опухоль, пожирающая энергию не только своего носителя, но и окружающих его людей - таких я еще не встречал.
        - Опухоль? - поинтересовался Анатолий и тут же вспомнил Потемкина. - А может быть, это вирус?
        - Нет, молодой человек! Это была злокачественная опухоль, - возразил целитель, недовольно дергая подбородком.
        Добровик задумался и продолжил, уже не так уверенно и резко: - Хотя… вела она себя очень, очень странно.
        Маргарита Петровна, молчавшая до сих пор, вдруг подняла голову; прислушиваясь к шуму, доносившемуся из кухни, радостно воскликнула:
        - Дима! Сынок!
        Анатолий ощутил горячую волну воздуха, толкнувшую его в спину. Почувствовал загорающийся в груди пожар. В голове зашумела разгоняющаяся кровь. Тело напряглось в ожидании прыжка.
        «Нет! Только не это!» - мысленно завопил телохранитель.
        - Не бойся, путешественник! - раздалось за спиной, и дрожащего плеча коснулась горячая рука. - Сейчас все пройдет, - пообещал Потёмкин, появляясь перед притихшим товарищем.
        И действительно, вибрация в теле мгновенно ослабла, костер в груди погас так же быстро, как и появился.
        - Фу ты! - расслабленно выдохнул Анатолий.
        Он шагнул за Дмитрием, намереваясь загрузить друга множеством вопросов, но на его пути неожиданно возник Трофим.
        - Мы пока с Толиком чайку попьём? - спросил он хозяйку дома, но та не ответила. Распахнув объятья, женщина устремилась навстречу сыну.
        А Трофим и не ждал.
        - Пошли, подкрепимся! - предложил он, подталкивая Анатолия в сторону кухни.
        Оглядываясь, тот бодро зашагал из комнаты.
        Сенбернар оказался менее покорным, и его пришлось тащить за ошейник.
        Трофим с трудом втолкнул упрямое животное в кухню, прикрыл белую дверь с мутным непрозрачным стеклом, в глубине которого проступали жилки металлической сетки.
        - Ну и ладушки! - мужчина довольно потер руки, неспешно сел на старый табурет и мгновенно сник, превращаясь в уставшего пожилого человека. - Я уже не надеялся победить эту тварь, - прошептал он, оглядываясь на дверь.
        - Спасибо тебе, выручил.
        Анатолий смущенно мотнул головой.
        Чай пили шумно.
        Трофим по-стариковски отдувался после каждого глотка горячего напитка. Анатолий улыбался: вдруг вспомнился маленький лохматый питекантроп Лexa, с его неуемной тягой к творчеству. «Все люди, как люди, а я один, - подумал он, - то в древность дремучую - к дикарям, то в потусторонний мир - с волхвом-Добровиком».
        Через несколько минут в кухне появился мрачный Потемкин.
        - Что тут произошло? - прошептал он, озираясь.
        - Стремительно разрастающаяся злокачественная опухоль, - ответил Трофим.
        - Откуда? - удивился Дмитрий. - Месяца не прошло, как она из санатория-профилактория, а там её полностью обследовали. Ничего же не было!
        Целитель непонимающе пожал плечами.
        - Ее и на прошлой неделе не было - я всех соседей хорошо чувствую, - оплошавший чувствователь смутился, словно винил себя, опуская глаза, пробормотал: - Меня три дня не было. И вот… Невероятно.
        - Опять невероятная вероятность? - Анатолий взмахнул руками.
        Светлая челка слегка качнулась, прикрывая взлетевшие на лоб брови.
        - А может все-таки у нее вирус начал изменяться? - спросил он, не глядя в сторону заворочавшегося на табурете Трофима.
        Дмитрий секунду подумал и уверенно покачал головой.
        - Нет! Если это был вирус, то у вас не было шансов победить его. Вирус мог подействовать на организм, на опухоль, но… Нет! - выдохнул Потёмкин и надолго задумался.
        - Чёрт с ним, с вирусом! - воскликнул Анатолий, меняя тему разговора. - Ты-то где был?
        - Где я был? - отстраненно улыбаясь, прошептал Дмитрий. - Проще сказать, где я не был.
        Налив полную кружку чая, он присел к столу.
        - И все-таки? - не унимался Анатолий. - Расскажи!
        - Мы со Славой побродили по окрестностям, осмотрелись, - нехотя выдавил из себя Потёмкин.
        Телохранитель недовольно дернул головой, закатил глаза и, с трудом сдерживая раздражение, спросил:
        - И что в окрестностях нового? Я не просто так спрашиваю! - он все же не выдержал и закипел, выплескивая злость на окружающих. - Может, пора белые тапочки готовить, а мы тут глупостями занимаемся! Кого-то спасаем, переживаем по пустякам.
        Потёмкин встряхнулся - задумчивости как не бывало, - удивленно взглянул на кричащего товарища, словно только сейчас его заметил.
        - Прости! - бросил он. - Навалилось. Вселенная меняется! Что-то приходит в неё. Что-то древнее, - Потёмкин отчаянно махнул рукой.
        Анатолий ощутил себя маленькой букашкой, ползущей по гигантскому картонному глобусу: вселенские катаклизмы - не его уровень.
        - Может, двинем к Бейруту с Жорой? - неуверенно предложил он. - Там все и расскажешь.
        - А может быть, оно было в ней всегда? - продолжал Дмитрий разговор, теперь уже с самим собой. - А сейчас проснулось. Может, это мы разбудили его?
        В зале неожиданно громко застонала Маргарита Петровна.
        Дмитрий резко повернулся к двери и, склонив голову, прислушался.
        - Мама спит, - прошептал он. - Снится что-то.
        - Вы идите! - успокоил молодого человека Трофим, заметив тревогу в его взгляде. - За мамой я присмотрю.
        - О чём я говорил? - Дмитрий, поднимаясь, сжал голову руками. - Ладно, пойдем к хакерам, может, они, что дельное предложат?
        Дмитрий постучал в перекошенную дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.
        - Что? Уже?
        - Одиннадцать тридцать, как и договаривались. Хватит дрыхнуть! - воскликнул Анатолий, догоняя Потёмкина, но вдруг резко остановился и, оборачиваясь к лестнице, весело спросил:
        - Я прав, Геракл?
        - Минута в минуту, - согласно кивая, подтвердил спешащий следом за ними Илья.
        Жора, зевнул, посторонился, пропуская гостей в квартиру.
        Потёмкин шагнул за порог и вздрогнул от неожиданности.
        - Что здесь произошло? - удивился он, разглядывая обгоревшие стены, покрытые толстым слоем копоти.
        - Извержение вулкана? - хохотнул Илья, пиная ногою угольно-черные куски бывшей мебели.
        - Коротнуло, пока Бейрут спал, - пояснил Жора. - Меня дома не было.
        Дмитрий вдруг почувствовал шевельнувшийся червячок сомнения, проснувшийся в душе.
        «Что-то не так, - подумал он. - Не похоже на простой пожар».
        Черные, обгорелые бетонные плиты обиженно смотрели на посетителей, а он все не мог понять, что же, все-таки, было не так в окружающем его мире?
        Квартира выгорела дотла. Всё, что смогло пережить набег охранников «Фортуны», превратилось в чёрную сажу на стенах и выпало в осадок мелкими угольками, неприятно скрипящими под ногами.
        Дмитрий прислушался к себе, посмотрел на непонятную дыру в стене. «Как будто железным тараном лупили… Стоп! Все это уже было, и не однажды, - мелькнула в голове безумная мысль, сменившись ощущением чужого присутствия - мысленного взгляда. - И пепелище, и… эта нереальная стена впереди.
        - Бейрут! Я иду? - крикнул он, ныряя вперед головой.
        - Чёрт!
        Бетонная стена вздрогнула от удара, а в мозгу вспыхнул пожар, обжигая внутренности раскаленной болью. Мир вздрогнул и слегка сместился - сначала на мгновенье, потом на секунду, затем, не останавливаясь, рванулся назад.
        Дмитрий забыл о боли. Стараясь не отставать от убегающего во времени мира, он вцепился в свои воспоминания. Важно было понять, кто и для чего возвращает его в прошлое? А для этого нужно ясно осознавать, чем является для тебя это прошлое и почему ты бывал в нем уже не один раз.
        Глава пятая
        МИРЫ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ
        Неисповедимы пути Демона - от туманности гуорков до Земли везде заметны его следы. Он может существовать в различных измерениях, принимать всевозможные формы, изменять физические законы, перестраивать древо времен и даже пожирать информацию.
        Потемкин постучал в перекошенную дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.
        - Что? Уже?
        - Одиннадцать тридцать. Хватит дрыхнуть! - воскликнул Анатолий, догоняя Потёмкина, но вдруг резко обернулся к лестнице и весело спросил:
        - Я прав, Геракл?
        - Минута в минуту, - согласно кивая, подтвердил спешащий следом за ними Илья.
        Жора испуганно оглянулся, смутился и посторонился, пропуская шумных гостей в квартиру.
        Дмитрий знал каждое слово, каждое движение участников этой сцены, но когда не торопясь заглянул в комнату, едва не сел от удивления на задницу. Он ожидал увидеть все что угодно: обгорелые стены, пробитые бетонные плиты, осколки разбитых мониторов с кусками мелкой мебели, горы мусора, - но только не идеальный порядок. Порядок вначале удивил его. Сложенные в стопку диски - насторожили. Чисто вымытый пол - встревожил. А отсутствие переплетенных болтающихся в воздухе шнуров, разбитых принтеров и разобранных системных блоков - напугало.
        - Что тут у вас произошло? - удивленно спросил он.
        - Бейрута на работу уборщиком взяли? - хохотнул Анатолий, снимая грязные ботинки.
        Жора неловко повел плечом.
        - Даже не знаю, как сказать, - пробормотал он, кивая на аккуратную стопку компьютерных дисков. - К Бейруту мама приехала, - хакер явно чего-то боялся. Непрерывно оглядываясь на дверь, он смущенно теребил волосы, охал как старый дедок. - Прибралась и…
        - Где сейчас Бейрут? - спросил Дмитрий, с интересом наблюдая за не в меру суетящимся Жорой.
        - Не знаю. Ушел!
        - Я что-то не пойму, - буркнул Ванькин.
        Не снимая обувку, бесцеремонный здоровяк проследовал в комнату. По полу за ним протянулась мокрая цепочка гигантских следов. Это, однако, его нисколько не смутило.
        - Ну, мама приехала! Ну, навела порядок! И что в этом плохого? - поинтересовался атлет, улыбнулся, глядя на взволнованного Жору. - Ты-то чего трясешься?
        - Да не было у него никогда матери! - завопил Жора. - Всю жизнь не было, а тут появилась!
        - Ну и что? - бросил Анатолий. - Радоваться нужно!
        - Несколько дней он и ходил обрадованный, потом задумался. Стал мрачнее тучи - злой, смотреть страшно. А вчера заявил, что если она сама не уедет, то он её выгонит… или… того хуже - убьет. Я никогда его таким не видел, жуть!
        Прислушиваясь к внутренним ощущениям, Дмитрий обошел комнату. Не чувствуя присутствия хакера, постучал кулаком в бетонную стену, открыл окно, выглянул наружу.
        - А где она? - спросил, он поворачиваясь к Жоре. И тут же увидел согнувшегося Бейрута, медленно бредущего по заснеженной улице.
        - Ушла! Еще на улице темно было, - хакер помялся, придвинулся вплотную к Потемкину и едва слышно прошептал: - Не мать она ему! Вернее, может, и мать, но не она это.
        Жора нервно тряхнул головой, забегал глазами, едва касаясь взглядом лиц друзей. Похоже, он совсем запутался. Пряча взгляд, опустил голову.
        - С чего ты взял? - удивился Дмитрий.
        - Слишком заботливая, слишком заинтересованная в судьбе брошенного сына. Этакий супермутер.
        - Разве это плохо? - поспешил вставить Потёмкин.
        - Два десятка лет её не интересовало, как он, где он, живёт или нет? А тут… сю-сю-сю. Нелогично и очень подозрительно! - прошептал Жора и вновь замолчал, прислушиваясь к скрипу входной двери.
        В комнату медленно вошел Бейрут. Смахнул снег с длинных, неухоженных волос.
        - Жорка, ты не прав! - с порога заявил он. - Она действительно моя мать! Только вот с чего она обо мне вспомнила? Жила бы себе спокойно - без меня, как и раньше. Так нет же - приехала!
        - Ты где был? - Жорка участливо посмотрел на грустную физиономию друга.
        - На вокзале, - Бейрут отвернулся. - Её провожал… Перед вагоном она словно в себя пришла. Глаза выпучила, губы трясутся. Я уж грешным делом подумал, что она готова расплакаться - не хочет расставаться, но не тут-то было. Присмотрелся - вижу: не поймёт бедная женщина, как здесь оказалась. Не выдержал я и заглянул в ее мысли, - хакер сморщился, брезгливо скривил губы. - Она действительно не знала, как сюда попала, - прошипел он злобно.
        - И меня бы она еще сто лет не вспомнила. Вот только…
        - Что? - замер Дмитрий.
        - Было у нее в голове что-то чужое - не… - хакер на мгновенье задумался, перешел на шепот. - Нечеловеческое. Но, главное, абсолютно чужое. Димыч, я испугался! - вскричал Бейрут, сжав кулаки.
        Потёмкин поглядел на окрепшего хакера - парень заметно прибавил в весе. Он уже не казался долгоногой цаплей, меряющей пространство комнаты длинными шагами. Крепкие плечи напряглись, сквозь одежду проступил рельефный мышечный профиль. Исчезла угловатость и резкость в движениях, сменившись неторопливой уверенностью, свойственной людям сильным.
        - И оно почувствовало мой страх! - воскликнул возмущенный хакер. - Я уверен, что оно расхохоталось бы, будь более человечным.
        - Может быть, тебе показалось? - смущенно спросил Дмитрий.
        - Думаешь, у меня от нахлынувших к родной мамочке чувств мозги закипели? Да я через два дня понял, что ей здесь делать нечего! Её словно мучило что-то. Все это время. Что-то, что вынудило ее приехать ко мне, что руководило ее действиями, - Бейрут остановился посреди комнаты и надолго задумался. - Подобные ощущения испытываешь, когда долго смотришь на звездное небо, - как всегда перепрыгивая с мысли на мысль, неожиданно продолжил он.
        - Заглядываешь в бесконечность и ощущаешь, что она, в свою очередь, разглядывает тебя. В детстве я любливал пялиться на ночное небо. И что странно, тогда взгляд Вселенной казался мне добрым. Я был уверен, что мироздание только и ждет, когда я открою все его тайны.
        Дмитрий слушал и кивал головой, вспоминая, что и сам не раз испытывал похожие ощущения.
        - Это впоследствии я понял, что мироздание не должно быть добрым. Вселенная не обязана подстраиваться под человека. Она может быть безразличной к нему. И это в лучшем случае. А в худшем… - Бейрут на секунду замолчал. - Может быть злой и агрессивной. Брр! - хакер втянул голову, задрожал плечами. - Гвоздем по стеклу!
        - Как дела с программаторами? - поспешил спросить Потёмкин, заранее напрягаясь. Он был уверен, что время при малейшем упоминании событий недавнего прошлого в очередной раз взбрыкнёт и помчится вспять.
        - Как ты сказал - программаторы? - заинтересовался хакер, мгновенно забывая о своих страхах.
        Дмитрий понял, что он один сумел хоть что-то воссоздать в своей памяти. «Остальные вообще ничего не помнят!» - подумал он и тут же решил поделиться своими воспоминаниями с друзьями.
        Коротко, однако не пропуская важных деталей, Потёмкин поведал Бейруту о лаборатории, спрятанной им в расширенном измерении. Рассказал о взрывах миниатюрных галактик-программаторов, о борьбе гуорков с непонятным существом, о вынужденном перемещении во времени.
        - Всякий раз, когда мы оказывались в этой комнате и сталкивались с твоими программаторами, что-то происходило со временем - нас выбрасывало в прошлое, - продолжал он. - С каждым разом временные сдвиги увеличивались. Последний был наиболее глубоким. Если так пойдет и дальше, то скоро нам придется снова учиться шнурки завязывать, - пошутил Дмитрий.
        - Чёрт, а я-то думал, что только у меня глюки? - облегченно произнес Бейрут. - Я ведь тоже поначалу кое-что помнил, но решил, что это бред, и постарался выбросить лишние воспоминания из головы. Теперь понимаю, что был не прав.
        - Друзья мои! - воскликнул Анатолий, не желая оставаться в стороне. - А я ведь тоже кое-что помню!
        - И я! - поддакнул Илья. - Помню взрывающуюся пакость, помню… - Ванькин сморщился, посмотрел на свои кулаки. - Инверсию координатной оси! - выдохнул он радостно, удивляясь выскользнувшей из непослушных уст фразе, улыбнулся.
        Возмущенно заверещал телефон, задергался в кармане, пытаясь выбраться из вынужденного плена.
        - Это у меня, - шепнул Потемкин, замечая, что Бейрут полез во внутренний карман куртки.
        Но хакер не обратил на его слова никакого внимания и через секунду извлек на свет вибрирующую трубку. Жора и Анатолий также достали свои вопящие аппараты. Телефоны заливались, исполняя персональные песни, вибрируя каждый на свой лад. Что-то жуткое было в этой электронной одновременности, и потому никто не решался первым включить связь.
        - Да! - голос Ильи сыграл роль стартового пистолета. Тут же умолкли все звуки, мелодии, шумные вибрации.
        - Здравствуйте! - одновременно произнесли все телефонные трубки. - Я не знал, до кого из вас смогу добраться, поэтому позвонил всем, - произнёс Тромб, показываясь на всех экранах сразу.
        - Они что, уже и в сотовую сеть залезли? - прошипел Илья.
        - А почему бы и нет? Телефонная, компьютерная - все одно - сеть. Какая разница? - произнес Бейрут.
        Он лишь наполовину присутствовал в комнате, нехотя поддерживая разговор. Вторая половина его все больше погружалась в мир размышлений. Руки привычно заелозили по воображаемой клавиатуре, взгляд, устремленный вдаль, медленно, но верно исчезал в бесконечности. Напоследок хакер поднял глаза, и Потёмкин вздрогнул. Он уже не раз видел этот отсутствующий нечеловеческий взгляд. Все повторялось. Светящиеся глаза-экраны демонстрировали сложный узор цифр, знаков, образов. За первым слоем математического буйства второй - из тех же цифр и непонятных схем, за ними - еще один. Слои перемешиваются, меняют яркость. Невероятный калейдоскоп символов и знаков мелькает с фантастической скоростью, превращаясь в переливающийся всеми цветами радуги узор.
        - Как же их связать? - зашептали губы Бейрута. - Как отобразить большое в малом? Как вложить вечное в краткий миг?
        Хакер что-то перетаскивал с места на место. Невидимое «нечто» находилось совсем рядом, и оно упорно не хотело становиться на свое место, но труженик клавиатуры не сдавался: устанавливал, примерял, закреплял и снова тащил.
        - Во очкарик дает, - шепнул Ванькин, покручивая пальцем у виска.
        Закончив сборку невидимой конструкции, Бейрут ткнул пальцем перед собой. Покачиваясь, словно сомнамбула, подошел к окну. Вытянув руки, совершил несколько осмысленных, но непонятных для окружающих движений. Становясь полупрозрачным, человеческий силуэт заколыхался, словно хозяин тела сдвинулся в пространстве и времени на один миг в сторону.
        Бейрут, сквозь которого можно было видеть падающий за окном снег, снова пощелкал невидимыми клавишами; сделал шаг в воздух, как будто поднимался по ступенькам, неспешно взошел на подоконник и, не открывая окна, исчез в подрагивающем стекле.
        Илья так и замер с приставленным к голове указательным пальцем и широко открытым ртом. «Как он это делает?» - вопил его восхищенный взгляд.
        - Меня кто-нибудь будет слушать? - напоминая о своём присутствии, возмутился Тромб.
        - Говори! - бросил Дмитрий, тревожно вглядываясь в лицо виртуального товарища.
        - Не знаю, чем вы там озадачены, но у нас, в сети, проблема, - произнес боец.
        Он вдруг исчез с миниатюрных экранов, чтобы через секунду вновь появиться, но уже не таким, как раньше: из его изображения словно вынули несколько десятков пикселей. Исчезнувшая часть была столь незначительна, что никому и в голову не пришло выискивать причину дефекта картинки.
        - Что-то происходит с информацией. Что-то меняет ее сущность, а главное - ее плотность, - изображение Тромба в очередной раз исчезло, и через секунду на экране появилась изломанная искажениями, безжизненная маска. - Оно проникает в сеть, - продолжил боец, нелепо гримасничая, исчезая и появляясь вновь. - Преобразует информацию в такие формы, которые не могут оставаться на привычных магнитных носителях. Это уже не данные. Это куча нулей и единиц, - прошелестели динамики и смолкли, чтобы затем, всем дружно, затянуть привычное и противное «занято».
        - Вирусапиенс! - одновременно произнесенное слово повисло в тишине комнаты.
        - Ему-то это зачем? - спросил Дмитрий, поглядывая то на Анатолия, то на Жору.
        Первым отозвался телохранитель:
        - Затем! - выдохнул. - Он - зло!
        - Вся наша жизнь - зло! - возразил хакер.
        - Ваша - зло! - съязвил Ванькин, и заулыбался, довольный собой. - У вас то батюшка Михаил был виноват во всех грехах, то Вирус, который сапиенс, - пробормотал он.
        Дмитрий вскинул руки:
        - Вот кто нам нужен. Вирусапиенс! Нужно срочно найти его и поговорить.
        - Как же! Станет он с нами говорить, - отозвался Жора, поглядывая в сторону окна. - В последнюю нашу встречу он, кажется, мнил себя Богом. Интересно, кем он вообразил себе сейчас?
        В кармане вновь заворочался телефон, постепенно набирая силу, исполнил военный марш, бодро пошёл на второй круг. Потемкин выхватил вибрирующую трубку.
        - Слушаю вас, Юрий Николаевич.
        - Дима, ты не мог бы взглянуть на файл, который я тебе послал, - попросила трубка голосом генерала. - Занятные данные.
        - Хорошо, - согласился Потёмкин, сканируя окружающее пространство в поисках подключенных к интернету компьютеров. - Я перезвоню чуть позже.
        Яркое пятно работающей персоналки высветилось едва ли не под рукой. Ноутбук Бейрута жил своей жизнью, производя расчеты, пересылал и получал данные. Дмитрий живо вошел в сеть, нашел свой почтовый ящик и быстро вскрыл электронную корреспонденцию. Сбросив несколько бесполезных писем в корзину, он подхватил послание генерала и вышел, на ходу распаковывая длинное письмо. Перед его глазами замелькали выдержки из милицейских протоколов, подписи допрашиваемых, свидетельства очевидцев.

* * *
        «На улице Профсоюзная, - гласила электронная версия протокола, заполненного неким Г. В. Васильевым, - неизвестными людьми была задержана гражданка Сазонова Мария Семеновна. Приняв незнакомцев за артистов цирка, гражданка Сазонова проследовала за ряжеными мужчинами. Автомобиль неизвестной конструкции, по словам очевидцев, больше похожий на летающую повозку, парил над землей с двумя странно одетыми пассажирами на борту. Очевидцы утверждают, что он светился всеми цветами радуги, мигал огоньками и не имел ничего общего с привычными транспортными средствами.
        Гражданка Сазонова сообщила, что как только к ней приблизился вышедший из странного экипажа мужчина, она ощутила резкий дурманящий запах. Незнакомец, одетый в яркую пурпурную мантию и такие же шелковые штаны, настойчиво повторял один и тот же вопрос: «Где ваш плейт»?
        После того как гражданка Сазонова ответила, что не знает, о чем идет речь, она неожиданно почувствовала удушье и на короткое время потеряла сознание. Очнувшись, она не обнаружила ни странной летающей повозки, ни странного незнакомца, ни сумочки с деньгами.
        Странную парочку и автомобиль неизвестной конструкции видели еще несколько человек, оказавшихся на месте происшествия. По словам очевидцев, автомобиль исчез сразу после того, как гражданка Сазонова упала в обморок. Сумочки в руках потерпевшей никто из свидетелей не наблюдал.
        - Хороша гражданка Сазонова, под шумок сумочку себе придумала! - воскликнул Илья, выслушав пересказ Потёмкина.
        Анатолий хмыкнул и громко выдохнул.
        - Творчеки! - воскликнул он, но заметив непонимание во взглядах товарищей, поспешил пояснить. - Это ребята из мира, в котором я недавно побывал. Я уже рассказывал вам об идиотском мире, где тротуары выкрашены в сиреневый цвет, а заключенных пытают музыкой. Ну, тот, из которого пассия профессора прибыла. Эх, мне бы их встретить! Я бы показал им, где мой плейт.
        Ванькин согласно кивнул, радостно хлопнув кулаком по открытой ладошке.
        - Вот только откуда они взялись? - продолжил Анатолий. - Они же не Либерис и перемещаться по ветвям Хронодендрида не могут?
        - Если это они, тогда ты прав, их не должно быть здесь, - прошептал Дмитрий, но тут его внимание привлекла еще одна выписка из протокола, присланного генералом.
        «…гражданин Петров Анатолий Иванович, двадцати семи лет от роду, проживающий по улице Костанайской в доме номер девять, выйдя из квартиры, обнаружил молодого человека, пытавшегося ключом открыть двери его квартиры».
        - Естественно, его это не обрадовало, - заржал Ванькин.
        «После непродолжительной схватки гражданин Петров нанес злоумышленнику удар в висок мусорным ведром, находившимся в это время у него в руках. От нанесенного удара злоумышленник упал и через некоторое время скончался.
        Прибывший на место происшествия наряд милиции обнаружил труп молодого человека. Внешность покойного в точности соответствовала внешности хозяина квартиры. На вопрос «есть ли у вас братья» Анатолий Иванович ответил, что является единственным ребенком в семье.
        Во время осмотра тела труп молодого человека на глазах работников милиции исчез. (По словам милиционеров - растворился в воздухе). По факту исчезновения и убийства ведется следствие».
        Дмитрий бегло просмотрел содержимое письма, но читать дальше не стал.
        Истории повторялись, как из-под копирки.
        - Этот точно не представитель Хомо Либерис! Он даже не знал, что находится на другой ветви Хронодендрида, иначе не стал бы соваться к себе домой, - высказался Анатолий.
        - Что-то происходит с древом времен, - прошептал Жора.
        Потемкин нахмурился, нервно сжимая кулаки, задумался.
        - Если бы сошлись соседние ветви, отличающиеся на один сдвинувшийся не в ту сторону атом, - было бы понятно. Но та действительность далека от нашего мира. И это пугает! Чем дальше ветви, тем больше различий, тем выше потенциальный барьер между мирами и тем сложнее им пересечься, - он подошел к окну, машинально потрогал стекло и вдруг резко повернулся на сто восемьдесят градусов. Взгляд его вначале сфокусировался на моргающем индикаторе ноутбука, а затем и вовсе исчез из реального мира. - Черт! - воскликнули губы.
        Ярко вспыхнул монитор ноутбука, просыпаясь и демонстрируя широкоплечего воина. Одетый в блестящую кольчугу, боец появился на экране и, оглядываясь по сторонам, заорал что было сил:
        - Тромб! Ты где?
        Потемкин кричал вместе с ним.

* * *
        - Где-е-е? - заблудившееся эхо вернулось, зашуршал песок, осыпающийся с серых стен недостроенных зданий. Ветхие строения удивленно взирали на возникшего в середине площади молодого человека. Разбитые окна дышали тревогой.
        - Боже мой! - опешил Дмитрий, замечая царившие вокруг хаос и разрушения.
        Трухлявые, покрытые пылью времен деревья, потрескавшиеся стены недостроенных дворцов. Под ногами осколки битого кирпича. Вываливающиеся из стен железобетонные балки угрожающе нависают над головой. Полное ощущение, что с момента глобальной перестройки, затеянной Вирусапиенсом в Сети, прошло не несколько недель, а несколько тысяч лет.
        Дмитрий еще раз осмотрелся и тяжело вздохнул. Повсюду следы разрушений, запустение и ветхость. Кажется, виртуальная тля поела некогда величественные строения. Некоторые из них до сих пор возвышаются над головой, стыдливо прикрывая проржавевшие балки дырявыми стенами.
        Дмитрий не успел пройти и нескольких шагов, как над головой что-то зашуршало. Взвыл защитник, не покидающий хозяина в реальном мире и прикрывающий его в сети. Задирая голову к мрачному небу, молодой человек ощутил дуновение холодного ветерка. Тоненькая шпилька, венчающая одну из круглых башен-маковок, вдруг надломилась. Но вместо того, чтобы упасть вниз, вдруг стала невидимой. Словно недобрый фокусник набросил на нее магический плащ, а когда сдернул его, обнаружил лишь исчезающую тень металлической конструкции.
        Дмитрий готов был поклясться, что обезглавленная башня в какой-то момент шевельнулась, как живая. Полупрозрачный силуэт, восседавший на месте длинного шпиля, дрогнул и продолжил свою разрушительную работу. Наползая на уцелевшую часть проржавевшей кровли, невидимый зверь выключал вначале наиболее яркие куски изображения. Затем гигантский ластик прошелся по блеклым ржавым балкам, поддерживающим остатки строения. Изъеденные ржой железяки стерлись, как будто их и не было вовсе, но здание все еще возвышалось над головой. Однако с каждой секундой едва заметный силуэт разжижался все больше и больше, пока не превратился в прозрачную крышу, да одинокие фрагменты стен, парящие над землей.
        Дмитрий, удивленно вытаращив глаза, пялился под ноги. На мостовую сыпались странные комки. Касаясь холодного камня, рыхлая масса тут же превращалась в маленькие холмики нелепых нулей и единиц.
        - Черт! - недовольно выдохнул он, оглядывая площадь.
        - Это… похуже вируса будет.
        Из-за обветшалой деревянной беседки, приютившейся под двумя гигантскими дубами, появился прихрамывающий Тромб. Тяжелые, сдвинутые к переносице брови слегка приподнялись, и радостная улыбка на секунду осветила серое лицо воина. Подойдя к Дмитрию, он коротко кивнул.
        - Я ждал тебя.
        - Прости, что сразу не пришел. У нас там тоже не сладко, - оправдался Потемкин, закатывая глаза к серой хмари, висев ей на месте привычного неба.
        Воин сморщил нос:
        - Ты Вирусапиенса не встречал?
        Потёмкин отрицательно покачал головой, сжал губы, осматривая потертые доспехи воина.
        - Его работа? - кивнул в сторону исчезающих зданий.
        - Если бы! - шумно выдохнул Тромб. - Это что-то чужое. Извне! Что-то бездушное - то ли программа, то ли физический процесс. А может быть, даже закон природы.
        Дмитрий вздрогнул. Пытаясь объяснить зарождающуюся в душе тревогу, вытащил из памяти образ остывающего Ра-преобразователя и непонятное то ли существо, то ли физический процесс.
        - Одно я знаю точно: ОНО уничтожает информацию…
        - Тромб резко отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от прозрачной капли, сорвавшейся с невидимой крыши.
        Маленький плевок, едва заметно блеснув в воздухе, шлепнулся на потрескавшийся истертый камень мостовой. В воздух поднялась мелкая пыль, вязкой лепешкой вернулась на землю и тут же исчезла. Оставаясь невидимой, но различимой по движению нуль-единичной крошки и кирпичных осколков вокруг нее, маленькая хищница собралась в темную бесформенную массу. Сгустившаяся тень метнулась к ногам бойца, но тот, ругнувшись, отпрыгнул за крупный камень, валяющийся неподалёку. Уплотняющаяся зверушка слепо задергалась на одном месте. Тычась в обломки кирпичей, она измельчала их в цифровую взвесь нулей и единиц, сыто распухая при этом.
        - Всеядная тварь! - кивнул Тромб, обходя шевелящуюся полупрозрачную тушку. - Пошли отсюда.
        - Куда? - Дмитрий осмотрелся.
        - Наш друг Ядрена вошь звал, - прошелестел голос исчезающего бойца. - Беда у них.
        - Где-нибудь есть место во Вселенной, где сейчас всё в порядке? - пробормотал Потёмкин, догоняя виртуального воина.

* * *
        - Здесь, пожалуй, будет хорошо, - пробормотал Пугачёв.
        Он не прыгнул следом за Потемкиным, когда тот бежал от всеуничтожающего взрыва сверхновой. Проследив за исчезновением друга, он переместился подальше от вспыхнувшей звезды, чтобы с безопасного расстояния наблюдать за гибелью искусственного светила.
        Единение созидательной мощи разума с разрушительной силой неизбежных законов природы завораживало Вячеслава. Не имея сил хоть на секунду оторвать взгляд, он следил за фантастическим действом, разворачивающимся в пустоте.
        Теперь уже вся туманность исчезла в ослепительной вспышке. Горело пространство, вспыхивало время.
        «Вне времени и пространства нет материи, - подумал Вячеслав неожиданно, ни с того ни с сего. Мысль, возникшая в голове, показалась важной, но тут же сменилась другой. - А где я? И, главное, когда я? И сколько времени…»
        Сверхновая взорвалась, закрывая собой всю видимую Вселенную. Безумство горящей материи продолжалось вечно; плазма, собираясь в огненные жгуты, пронизанная невозможным по законам физики переплетением изогнутых световых лучей и силовых линий, взрывалась. Слепящие огненные цветы распускались в кипящем океане энергии, выплескивая которую в бесконечную пустоту, новорожденная заметно пополнела, ощутимо прибавляя в объеме, словно что-то распирало ее изнутри. Внутреннее давление росло и, казалось, вот-вот должен наступить момент, когда звезда сбросит верхние слои и начнется обвал…
        Но не тут-то было.
        На невыносимо ярком, белом поле появилась едва заметная тень - даже не тень - лишь намек на нее - легкое серое облачко. Это приближающийся бесформенный чужак коснулся пылающего диска своими невидимыми щупальцами, и тот, почувствовав холодное прикосновение, внезапно помрачнел.
        Защитник Пугачёва уже не ревел, как раненый носорог. Темная муть энергетической брони, непроницаемой для всех видов излучений и полей, прояснилась.
        Заметно потеряв в яркости и катастрофически уменьшаясь, сверхновая перестала слепить затемненные глаза наблюдателя. Испуганно сжимаясь, она поблекла и уже не пылала, напоминая раскаленный добела гигантский пятак, один край которого опустили в ледяную воду.
        Вместе с угрожающей тенью, медленно и неотвратимо наползающей на звезду, пришло ощущение надвигающейся катастрофы.
        В горячее гало, окружавшее звезду, бившуюся в предсмертной агонии, наверняка уместилась бы вся солнечная система, но мрачного пришельца не смущали вселенские масштабы атакуемого объекта. Он наступал медленно и неотвратимо, неся с собой холод и смерть. Там, где его невидимое тело соприкоснулось с раскаленной поверхностью, образовалась багровая кромка. Остывающее пятно покраснело. Багровая клякса, расползаясь во все стороны, продолжала расти. Нестерпимый блеск сменился густым свечением, плавно переходящим в мерцающий полумрак. После сверкающего безумия любой свет казался едва заметным мерцанием.
        Гаснущее светило стремительно сжималось, пока не превратилось в коричневую, едва заметную то ли звезду, то ли планету. Туманности как не бывало. Исчезла и родная планета гуорков и гигантский эллипсоид. Словно космического масштаба пылесос прошелся по окрестностям Ра-преобразователя, оставив после себя лишь стерильное пространство, пустоту на месте газопылевого скопления - только остывающий коричневый планетоид спрятался в темноте. Карлик размером в несколько десятков километров.
        Оглядывая поле боя, Вячеслав заметил мелькающие светляки одиноких плазмоидов, кружившиеся на месте гигантского эллипсоида, но ни самого Ра-преобразователя, ни его врага не обнаружил.
        - Чёрная дыра! - фыркнул Пугачев, глядя на плывущего в пустоте коричневого карлика. - Похоже, здесь больше делать нечего - пора возвращаться.
        Глава шестая
        ДЕМОН НА АТОМНОЙ СТАHЦИИ
        Если Демон пришел в реальную Вселенную, то рано или поздно в той или иной форме он должен появиться и в виртуальной.
        - Вот я и дома, - улыбнулся Тромб, подходя к воротам коммуникационного порта, за которым начиналась сеть атомной электростанции.
        Пройдя процедуру верификации, он получил доступ к системе, не спеша миновал входной шлюз и оказался за пылающей запретной полосой файервола.
        Над головой захлопала крыльями СОВа. Система обнаружения вторжений просветила бойца зеленоватыми лучами и, найдя в его теле маркер суперпользователя, дающий Тромбу наивысшие привилегии, переключила свое внимание на программную копию Дмитрия.
        Сеть атомной станции сильно изменилась со времени последнего посещения Потемкина. Множество заграждений и барьеров на входе исчезли, вместо них появилась высокая стена, пылающая жаром, запретная полоса и колючка - все упорядочено, ничего лишнего. Переступаешь порог и понимаешь - незваным гостям путь в сетевой домен заказан.
        - Строго тут у вас, - заметил Дмитрий, когда сканирующий луч проник в его тело и приступил к считыванию программного кода.
        Не обнаружив угрозы, СОВа хлопнула крыльями и устремилась ввысь.
        Пока Дмитрий оглядывался, Тромб воспользовался своим допуском, влез в управляющую систему, отыскал драйверы внешней камеры, и спешно подключил видеоизображение.
        Измученное лицо администратора тут же возникло перед виртуальными гостями. Директор программного хозяйства громко сопел, упираясь мясистым носом в маленькую пуговку микрофона.
        - Ядрена вошь! Мы пришли! - заорал Тромб, и внешние динамики, многократно усилив его голос, взорвали тишину компьютерного зала.
        Опухшее лицо вздрогнуло и мгновенно исчезло из поля зрения веб-камеры.
        - Ребята, как я рад вас видеть! - радостно воскликнул Юрий, втискивая в фокус свое опухшее ото сна лицо. - Только прикорнул, а тут…
        - Давай по делу! - резко оборвал Дмитрий, но, глядя на огромные мешки под глазами администратора, стушевался и торопливо пояснил. - Времени мало.
        - Я, собственно, и хотел по делу, - оправдался тот. - Однако, дела наши непонятные.
        - Не томи! - сморщился Потёмкин.
        Юрий качнул головой. Потянулся. Выцветшая футболка приподнялась, открывая выпирающий дряблый живот.
        - Намедни нас посетили высоколобые академики-атомщики, - Юрий зевнул и быстро прошептал. - Похоже, нас скоро законсервируют. - Толстяк воровато оглянулся и, кривляясь, чужим голосом продолжил: - В таких условиях станция не может функционировать нормально! Неспецифичное замедление реакции требует от нас принятия адекватных мер, - продолжил представление пожилой пародист. Закончив кривляться, он задумчиво уставился на экран перед собой.
        - Что значит «замедление реакции»? - поинтересовался Дмитрий.
        - Ядерная реакция протекает нестабильно, но не это самое страшное, - прогнусавил Горев. - Страшно, что она протекает медленнее, чем должна. Энергии на выходе в полтора раза меньше ожидаемой. Она словно куда-то исчезает. Сам Ёзев, глав ум, не смог придумать даже спорной гипотезы, отчего это происходит.
        - И-и-и? - выдавил Дмитрий, видя, что Горев замолчал.
        - Я компьютерщик! - возмутился тот. - Самые лучшие из наших специалистов-атомщиков в растерянности. Говорят, что такое возможно только в случае изменения основных физических констант, что в принципе невозможно, на то они и константы. Никто не знает, к каким последствиям это может привести, - Юрий опустил голову, скучно пощелкал клавишами.
        - Не нужно быть гением, чтобы понять, что ни к чему хорошему это не приведет, - пробормотал Тромб.
        - Они, как мне кажется, до сих пор не верят в происходящее, - кивнул Юрий куда-то за спину. - Или не хотят верить.
        - Ну хоть что говоря… - Дмитрий неожиданно замолчал.
        Ему вдруг показалось, что ворота за спиной дрогнули, в ушах раздался резкий и противный крик. Задрав голову к СОВе, он обнаружил, что птица стремительно падает вниз. Ее голос смолк на мгновенье, словно система прислушивалась к чему-то, и через секунду завыла с новой силой, предупреждая о возможности вторжения.
        Отовсюду к пылающей стене сетевой защиты стекались необыкновенные существа и механизмы. Шурша колесами, угрожающе клацая механическими клешнями, убийцы вредоносных кодов и инфицированных программ выдвинулись на боевое дежурство.
        По внешнему виду противовирусная братия походила на механизированную бригаду радиоуправляемых газонокосилок. На самом деле шустрые программы-автоматы были настроены на изоляцию и уничтожение всех известных в настоящее время вирусов.
        Дмитрий покачал головой: если в систему прибудет Вирусапиенс, вся эта техника не выстоит и нескольких минут. Нынешние методы защиты, включая сигнатурные, эвристические и проактивные, абсолютно бесполезны, ведь его кода не может быть ни в одной базе данных, а его поведение предугадать не представляется возможным.
        Вздрагивая от ядовитого рева сирены, просочившегося во внешний мир, Горев резко взлетел над креслом. Сигнал тревоги, многократно отражаясь, заметался между стенами.
        - Прорыв! - заорал Тромб, оглядываясь на ворота, над которыми раскаленным красным пятном пылала СОВа.
        - Кто это? - завопил Юрий, вонзаясь мелькающими пальцами в клавиатуру. - Что это? - завизжал он, вглядываясь в экран выпученными глазами, словно увидел перед собой настоящее приведение.
        Дмитрий смотрел на ворота, распахнувшиеся под натиском мощного потока, входящего в систему. Нижняя часть створок, там, где к ним прикоснулось едва заметная жидкость, растворилась, как сахар в воде.
        Чем дольше Дмитрий наблюдал за поведением вползающего в сеть бесформенного пришельца, тем больше сходства находил с процессом, атаковавшим Ра-преобразователь гуорков.
        - Это, брат мой, Абсолютное зло - наконец-то решился он высказать свою догадку. - Демон пустоты, аморф хаоса! Называй, как хочешь, но не забывай, что он очень опасен.
        Остатки массивных створок, прикрывающих вход в сеть, медленно осыпались алфавитно-цифровыми символами.
        - Вошь, зови спецов! Пусть, пока не поздно, отключают рубильник, - выкрикнул Дмитрий. - Или у вас тут ручное управление вообще не предусмотрено?
        Холодок, зародившийся в районе сердца, быстро заполнил грудную клетку. Противная дрожь не давала полно вздохнуть, нарастающая тревога мешала сосредоточиться. Реальные ощущения дискомфорта смешались с виртуальной тревогой. Дмитрий уже не пытался разделить эти чувства. Нехотя отодвигаясь к пылающей стене, он неотрывно смотрел на неторопливого Тромба.
        - Удивляюсь я твоему спокойствию, - пробормотал он, останавливаясь в полуметре от пылающей стены файервола. - Надеюсь, запасной выход здесь есть?
        Боец безразлично пожал плечами.
        Поглядывая на колючку за спиной, Дмитрий раздраженно сплюнул и решительно шагнул вперед. Он знал, что ничем не рискует и может в любой момент покинуть сетевое пространство. Однако мысль о беззащитном товарище не давала ему покоя, она толкала его к надвигающейся кромке прозрачного желе. Вышагивая вдоль неровной границы, Дмитрий нервно поколачивал дрожащую от напряжения ладошку. Стиснутый кулак в очередной раз шумно врезался в растопыренную пятерню.
        - Вот уж воистину - кисельные реки, - прошептал он, сдвигая брови и вытягивая вперед светящиеся руки.
        Яркие молнии, сорвались с кончиков пальцев, ударяя в растекающуюся аморфную массу, вошли в нее, не вызвав никаких изменений.
        - Молочные реки и кисельные берега, - поправил Тромб, оставаясь невозмутимым. - А выхода из сети нет, брат!
        Он не суетился, не дергался, оставаясь на одном месте, хладнокровно ждал встречи с наступающим монстром. Дмитрий знал, что Тромб существовал на всех компьютерах сети одновременно, что боец мог ужаться, упаковав при необходимости многочисленные базы данных и даже часть своего тела. Вот только все эти облегчения и упрощения не могли перейти некий критический объем. Для его функционирования нужны были достаточно большие вычислительные мощности и объемные носители информации. С вычислительными мощностями, похоже, пока проблемы не было, но накопители постепенно выходили из строя, заполняясь бесполезным мусором.
        Гигантская амеба, превращаясь в озеро густой клейкой массы, не торопясь втискивала свое безобразное тело в расширяющееся отверстие файервола, постепенно заполняя все пространство сети. Сквозь прозрачную толщу можно было видеть погибающие, рассыпающиеся на цифры объекты.
        - Уходите! - завопил Юрий, склоняясь над монитором и забывая о ревущей сирене.
        Боец развёл руками.
        - Некуда, - спокойно произнёс он, - если только ты прямо сейчас не создашь нам защищенный проход. Только можно ли от этого защититься?
        - Энтропийный червь? - удивленно воскликнул гнусавый и очень знакомый голос за спиной Горева.
        В компьютерный зал ввалилась шумная компания, замелькали белые халаты, послышались резкие взволнованные голоса.
        Юрий, не поворачиваясь к вошедшим ученым, качнул головой и тут же превратился в неистового барабанщика, выстукивающего на клавишах призывный набат.
        Шумная компания вплотную приблизилась к пожилому администратору. Лысая голова, выступающая над массой белых шапочек, повернулась к монитору, удивленно уставилась на экран умными подслеповатыми глазами. Высоченный ученый, покачивая головой, скривил губы.
        - Вы не правы, коллега! - произнес он, водружая на длинный нос массивные очки в роговой оправе.
        Выступив вперед, он глянул через плечо Горева и, как-то по-умному насупившись, кивнул в сторону монитора:
        - В данном случае энтропия уменьшается, а энтропийный червь просто обязан увеличивать ее. Что может быть более упорядоченно, чем ряд, состоящий из одних только нулей или единиц?
        - Что это? - удивленно воскликнул голос за спиной Горева. - У нас тревожное оповещение, а вы в игры играете? - укоризненно запищал над ухом дрожащий фальцет с легким еврейским оттенком.
        Юрий повернулся и встретился с негодующим взглядом согнувшегося под грузом лет худенького старичка. Реликт прошлого века, сотрясая воздух над головой костлявой рукой, пытался оттеснить Горева от его рабочего места. Он был взбешен.
        - Нужно прекратить это безобразие! - вопил настырный старикашка.
        Обладатель нездоровой носоглотки не желал сдаваться.
        - И всё-таки я настаиваю на энтропийном характере процесса, - продолжал он гнусавить.
        Толпа возбужденных ученых гудела, как встревоженный пчелиный улей. Согбенный старикан готов был вцепиться трясущимися руками в горло Горева. Длинноногий очкарик, судя по сжатым кулакам, прижатым к груди, и решительному взгляду, намерился отстаивать свои мировоззренческие позиции до конца.
        - Уходи! - закричал Дмитрий.
        Поворачиваясь к Тромбу, он ощутил, как резкая боль пронзила ногу. Поднимаясь, коснулась колена, поползла по бедру вверх.
        Потёмкин вдруг понял, что не чувствует своего виртуального тела, опустил глаза и обмер. Оказывается, он неосторожно вступил в наползающее желе. Нога провалилась в прозрачную клейковину, хрустнула, словно надломленная спичка, и погрузилась еще глубже. Пакостная субстанция уничтожила эмулятор нервных окончаний. «Нисколько не похоже на червя», - Дмитрий всматривался в приближающуюся поверхность, быстро пожиравшую его ноги. Он не мог оторвать взгляда от нелепых, невозможных цифр, отслаивающихся от виртуальных конечностей. Тяжелые единицы медленно опускались на дно, а легкие нули, поднимаясь, бесследно исчезали, не добравшись до поверхности.
        Дмитрий задергался, пытаясь выбраться из клейкой субстанции, но все его попытки заканчивались тем, что он погружался еще глубже. После очередного рывка он, наконец, осознал тщетность усилий и замер, стараясь не делать лишних движений.
        Он был зол на себя. Он был зол на толпу высоколобых болтунов, устроивших склоку в самый неподходящий момент. Он был зол на свою беспомощность. Тело, растворяясь, медленно погружалось в прожорливую массу, а он ничего не мог поделать. Голова неуклонно приближалась к прозрачной поверхности, словно он шел по быстро опускающемуся дну.
        «Нужно было создать себе крылья, летал бы сейчас! - странная идея пришла на ум неожиданно. Поначалу она показалась Дмитрию дурацкой. - Было бы время - сделать себя летающим не проблема. Стоп! Бейрут, вот кто может вытащить бойца!»
        - Тромб, не сдавайся! - закричал он, ощущая, как холодная противная жижа подбирается к подбородку. - Плевать! - прошипел он, стараясь не обращать внимания на приближающийся киселеобразный растворитель. - Бейрут! Тромб на станции у Горева! - из последних сил завопил он во всю глотку, пытаясь таким образом усилить мысленный призыв, всколыхнувший пространство хакерской комнаты.
        - Помоги! Нужен аварийный выход!
        Голова уже не может шевелиться: шея исчезла. Вялотекущая гадость надвигается со всех сторон. Медленно подбирается к физиономии. Всеядная гигантская амеба не спешит.
        Потёмкин скосил глаза в сторону Тромба.
        - Я столько раз погибал в своих прежних жизнях, что решил - так будет всегда! - дерзко и весело произнес тот. - Однако я не Бог.
        - Дружище, держи… - Потемкину больше нечем было говорить, он видел, как полужидкая масса приближается к его ушам. Над поверхностью осталась только верхняя часть лица.
        Уже в последний момент он услышал, как в воздухе захлопали гигантские крылья, и наступила мертвая тишина. Для Дмитрия звуки виртуального мира пропали. Он оглох, точнее, остался без ушей. Краем глаза заметил громадную тень крылана, мелькнувшую над останками его головы, и в поле зрения показалась фигура летучей собаки. Мокрая гибкая тварь быстро приблизилась к Тромбу. Короткая шерсть, бугрящиеся мышцы, длинные острые когти - крылан осторожно планировал. Подхватив бойца за плечи, взмахнул большими кожистыми простынями-крыльями и едва не коснулся потянувшейся к нему «волны». Взвизгнув, рванулся ввысь, где торчало жерло уходящей в бесконечность светящейся трубы. Еще секунда - и крылан-Бейрут, сжимая в когтях смеющегося бойца, исчез в горловине необычного тоннеля.
        - Не отвлекай больше - некогда! - прошипел в голове голос хакера, и в тот же миг холодная темнота поглотила виртуальные глаза Дмитрия.
        - Так и будет!
        Глава седьмая
        ИГРЫ С ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ
        Играть с действительностью опасно, кто бы этим ни занимался, хакер или само мироздание.
        - Аминь! - прошептали губы вынырнувшего из виртуального мира Потемкина.
        - Вот за это я и люблю путешествия по Сети! - воскликнул он, открывая глаза. - За радость возрождения! Умираешь и рождаешься вновь и вновь.
        Оглядываясь, он остановился на взволнованных лицах друзей. Жора, Илья, Анатолий - все здесь, кроме Бейрута.
        - Можешь уже свою религию создавать, - Жора на секунду оторвался от клавиатуры. - Пообещать последователям есть что, например, бессмертие в Сети.
        Воздух в хакерском убежище вдруг сгустился, в центре комнаты возник светящийся кокон. Из подрагивающего сгустка выскочил возбужденный Пугачёв. Пригладив белые волосы, вставшие на макушке дыбом, он тут же мигнул - исчез и появился возле окна.
        Вновь застучали смолкшие на мгновенье клавиши, замелькали танцующие над клавиатурой пальцы. Жора скосил глаза на прибывшего представителя Хомо Либерис.
        - Скоро ходить разучишься! - кивнул он, приветствуя Пугачёва.
        - Скоро мы все ходить разучимся, - выдохнул Вячеслав мрачно.
        - С чего бы это? - удивился Жора.
        - С того! Исчезнем! И мы, и вся наша Вселенная, - прикасаясь к серебристому ободку, охватывающему голову, Вячеслав добавил. - Навсегда!
        Защитник едва слышно загудел, прикрывая хозяина от любых - мыслимых и немыслимых - вторжений.
        Глядя на друга, Потемкин вспомнил о звездных баталиях в туманности гуорков; вытащил на поверхность памяти сетевые перипетии, способные уничтожить не только компьютеры, но и разум, создавший их; присовокупил странные милицейские отчеты, озадачившие ведомство генерала.
        «Похоже, мы не успеваем за событиями, - признался он себе. - Пирамида рушится со всех сторон одновременно, а мы ничего сделать не можем». Ему вдруг стало страшно, а все, что было до этого, показалось разминкой перед серьезными испытаниями. Уже не Земля - весь мир погибал, рушился, как карточный домик, на глазах у беспомощных зрителей.
        - Ра ушел? - с замиранием сердца спросил он.
        Вячеслав, казалось, не услышал его. Удивленно распахнув глаза, он вглядывался в потемневшее стекло окна.
        - Ваш друг скоро в любую голову, как к себе домой, заходить будет. Через защитника прёт, не останавливаясь, - восхищенно выдохнул он и тут же повернулся к Потёмкину. - Насовсем ушел, - ответил запоздало. - Нет больше Ра, нет больше гуорков!
        В воздухе повисла тяжелая, напряженная тишина. Если бы в этот момент в комнату влетела муха, то ее неизбежно разорвала бы беззвучная вибрация, порожденная натянутыми нервами молодых людей. Однако муха не влетела, и напряжение постепенно спало.
        - Почему? - тихо спросил Дмитрий, с трудом замедляя взволнованное сердце.
        - Не знаю. То, что ты видел, - я даже не знаю, как это назвать, существо или процесс - вмешалось, и сверхновая, едва родившись, потухла вопреки всем законам природы. На ее месте остался только коричневый карлик и несколько сотен гуорков. Никакой черной дыры. Вот только…
        Потёмкин, вскинув брови, ожидающе уставился на друга.
        - Чего понять не могу, так это: куда делся Ра-преобразователь? Сгорел в огне сверхновой или… И Русса…
        - Что Русса?
        - Не знаю, - буркнул Вячеслав, вскидывая руку. - Все время был рядом, а потом вдруг - я и не заметил, когда - исчез.
        Время замерло.
        Окно, на которое смотрел Пугачёв, покрылось сеткой мелких трещин. Стеклянная поверхность взорвалась, выбросив в лицо тысячи мелких осколков. Рявкнул защитник, останавливая стеклянную крошку, сбивая прозрачную пыль на пол. Следом за кристаллической шрапнелью в комнату вперед спиной влетел сжавшийся Бейрут. Он напоминал отстреливающегося - в старых вестернах - ковбоя, только вместо пистолета хакер сжимал в руках небольшой пластиковый кубик. Направляя его в сторону окна, Бейрут сжимал и разжимал пальцы.
        Гудящая коробочка нервно моргала. Выходящие из нее синеватые лучи, расходясь веером, прикрывали отход хакера. Светящийся зонтик преграждал путь стеклянным осколкам и ошмёткам раскаленного вещества, летящим следом за Бейрутом.
        Яркий экран лишь на мгновенье задержал нереальную процессию, возглавляемую виртуальным разбойником. Именно этого мгновенья хватило Вячеславу, чтобы качнуть головой. Его защитник щелкнул и светящаяся сфера, окружавшая тело, открылась. Силовая стена метнулась к окну, преграждая путь влетающему в комнату огненному потоку.
        Стены квартиры содрогнулись от далеких взрывов, а сквозь прозрачную преграду проступила бушующая огненная стихия. Сгустки раскаленной материи беззвучно бились в прозрачную преграду и, быстро затухая, опадали, непонятным образом пропадая из виду.
        - Что за черт? - пробурчал Бейрут.
        Изрядно закопченный, но непобежденный хакер недовольно сдвинул выгоревшие брови.
        - По отдельности - да, а вместе - ерунда! - произнес он, и невольная улыбка раздвинула тонкие губы. Видимо ему понравилась придуманная рифма.
        Светящийся кубик в его руках заискрился, исходящие из него лучи разошлись веером и потемнели, превращаясь в непрозрачную стенку. Опустив непонятный прибор на подоконник, Бейрут тронул рукоятку джойстика, торчащую из маленького куска пластика. Световой щит изменил форму защитного поля и надвинулся на оконный проём.
        Хакер повернулся к замершим зрителя.
        - Не получилось и в этот раз! - разводя руками, он сдвинул плечи вверх. - Взрываются мои программаторы.
        Дмитрий молча кивнул, но вдруг широко открыл глаза.
        - А почему мы ещё здесь? - воскликнул он.
        Громко скрипнул кожаный плащ, из-за спины показалось вытянутое лицо атлета.
        - А где, по-твоему, нам еще быть? - удивился Ванькин.
        Напрягая мышцы, он повел головой, хрустнул бычьей шеей. Видимо, так напрягся, - на всякий случай.
        - Я же говорил, - сказал Потемкин и с сомнением добавил: - Кажется, - он оглядел товарищей, - что как только изменяются программаторы, изменяется и наша действительность - и нас отбрасывает в прошлое. Еще мне кажется, что этим кто-то управляет. Уж больно похожи все эти скачки в прошлое на проявление чьей-то разумной воли. Словно кому-то очень не нравятся творения Бейрута, и он правдами и неправдами старается вырвать воспоминания о них из нашей памяти.
        Бейрут повернул черное от копоти лицо.
        - Если предположить, что какая-то сила противостоит нашим попыткам изменить этот мир, - прозвучала в голове Потёмкина четкая мысль хакера, - отталкивая нас подальше от вполне определенных моментов во времени, то теперь этот кто-то должен придумать что-нибудь другое. Если же мы не забываем о настоящем, то какой смысл толкать нас в прошлое?
        «Логично!» - подумал Дмитрий, непроизвольно активируя защитника. Всякий раз, сталкиваясь с мысленным разговором, он пугался и закрывал свою мыслесферу.
        - Пора бы уже привыкнуть, - мелькнуло в голове.
        Потёмкин неожиданно подумал о Тромбе, и одновременно с этим в его голове появилась новая мысль Бейрута:
        - Не переживай, дружище, боец цел! Пока твоя виртуальная проекция растворялась в сети АЭС, я вытащил Тромба в безопасное место.
        Потёмкин уперся в хакера выпученными глазами.
        «Он отвечает на вопросы раньше, чем я успеваю подумать, - испуганно завопило его внутреннее я. - И это через защитника!»
        - Что вы все так боитесь за свои мысли? - возмутился Бейрут. - Лучше бы думали, как спасти наш мир!
        Дмитрий неожиданно вспомнил, от кого в последний раз слышал похожие слова, и понял, что хакер становится похож на Вирусапиенса.
        - Попробую исправить свои программаторы, - подмигнув, улыбающееся лицо Бейрута исчезло.
        Время двинулось назад, но на этот раз как-то неторопливо. Невидимый киномеханик неспешно отматывал записанную на исторический проектор пленку, пытаясь отыскать нужный ему момент.
        Дмитрий метнулся в сторону, закрепился. Время двигалось вспять, а он оставался вне его потока. Если бы его в этот момент спросили, как у него это получается, он не смог бы ничего ответить. Он стоял и наблюдал за движением наоборот.
        Защитник Вячеслава прикрыл его тело сияющей сферой. Огненный сгусток, возвращаясь в лабораторию Бейрута, исчез в оконном проёме. Стеклянная пыль метнулась следом, собираясь в небольшие кристаллы, взлетела в воздух. Быстрорастущие куски стекла устремились к оконной раме, встраиваясь в единый, прозрачный лист. Вот только чего-то в этом хронофильме-наоборот не хватало.
        Потёмкин заглянул вперед: еще на несколько мгновений в прошлое. «Конечно же! Как он мог не заметить? Бейрут! Вот кого на демонстрации, вывернутой наизнанку, не было! Он исчез ещё до включения обратной перемотки».
        «Неужели хакер в силах влиять на время и играть с действительностью? Но ведь наш мир не компьютерная игра и не виртуальная модель, в которой я сейчас…» - Дмитрий не успел додумать свою мысль. Время вновь поменяло направление, двинулось, как и положено, от прошлого к будущему…
        - Аминь! - прошептал Дмитрий, выныривая из виртуального мира.
        - Вот за это я и люблю путешествия по Сети! - воскликнул он, открывая глаза.
        Губы, казалось, жили своей, независимой от его воли жизнью, а голова продолжала искать ответы на зарождающие вопросы. «Если на этот раз киномеханик - Бейрут, то почему он отмотал так мало пленки? Ведь до этого промежутки времени неуклонно увеличивались, - Дмитрий хлопнул себя по лбу. - Ему нужно было лишь вернуть свои взорвавшиеся программаторы!»
        Объяснение показалось ему правдоподобным, он тут же успокоился и улыбнулся ожидающему Жоре:
        - Вот так мы и меняем наш мир. Нарушаем установившиеся связи, создаем новые ветви там, где их быть не должно. А потом удивляемся, когда Вселенная бьёт нас по рукам, как нашкодивших детей.
        Жора хлопнул глазами, нахмурился, покачал головой, давая понять, что ничего из сказанного Потемкиным не уразумел.
        - Некогда объяснять. Я к Юрию Николаевичу, - отстраняя недовольного хакера, Дмитрий шагнул вперед. - Нужно срочно найти Вирусапиенса, - пояснил он и исчез, растворяясь в заискрившемся воздухе.
        Окружающий мир скакнул вперед, уменьшаясь в точку на горизонте. Тело привычно вывернуло наизнанку, растянуло, разбросав на атомы, чтобы через мгновенье собрать в единое целое в Светкиной квартире. Однако на этот раз что-то пошло не так, и живая цепочка, вытянувшаяся в пространстве, вдруг задрожала, готовая в любой момент осыпаться несвязанными атомами.
        Дмитрий увидел возвращающуюся действительность и, секунду спустя, ощутил тело, возникшее рядом. Только смотрел он на себя со стороны, смотрел и не мог понять, как такое могло случиться? Он не смог слиться со своим телом, не мог втиснуть в него своё сознание. Что-то мешало. Или кто-то мешал.
        - Тебе чего? - поинтересовался знакомый голос.
        «ПервоДим!» - решил Потёмкин и испугался.
        - Но как? - возмутился он. - Ты же не должен быть в моем теле.
        - Зачем мне лезть в твои мозги? - удивился ПервоДим. - Мне и в своей голове неплохо.
        Дмитрий присмотрелся и понял, что это он сам ломится не в своё тело. Слабая оболочка, атрофировавшиеся от долгого лежания мышцы, руки, повисшие тонкими плетьми вдоль высохшего, худого тела.
        - Что происходит? - завопил он, обращаясь к одной из своих ипостасей. - Ты ведь не можешь перемещаться по ветвям Хронодендрида. Или… уже можешь?
        - Я в своём мире, на своей ветке! - уверил ПервоДим.
        Он развел руками, словно приглашая Потёмкина в свою Вселенную.
        - Но я же не пересекал барьера, - оправдался Дмитрий.
        Ощупывая окружающий мир глазами своего далекого двойника, он выглянул наружу, за стены больничной палаты. Несмотря на внешнюю схожесть, местная реальность никак не могла быть миром Потёмкина. Для привычной Земли слишком много колючей проволоки, слишком много заграждений. Бесконечные километры рвов. Всюду боевая техника, военные, шлагбаумы, пропускные пункты. Окрики солдат и безропотные, согнувшиеся серые фигуры. «Здесь жить нельзя!» - мысли рванулись прочь, подальше от планетарной клетки. Окружающий мир исчез, и через мгновенье появился вновь, проступая туманными силуэтами домов, понёсся навстречу.
        Почувствовав привычное тело, Дмитрий облегченно вздохнул, шагнул вперед и очутился на пустынной полутёмной улице. «Где-то недалеко от дома Светика, - решил он, осматриваясь. - Прицел сбился, однако. Чукча меткий, но легкий». Шутка не прошла. Улыбка растеклась угловатой гримасой, оставив на душе неприятный осадок. Себя не обманешь.
        Воздух над головой дрогнул, что-то большое и неправильное надвинулось из темноты, едва не заставив Потёмкина вновь прыгнуть в неизвестность. Только страх затеряться в пространстве и времени без тела остановил его от прыжка. Сверху, выступая прямо из стены пятиэтажки, зависла большая пластиковая буква Д, а рядом - с боков - лишь обозначились соседние символы, исчезающие в тумане искривленного пространства.
        Бросив взгляд на нелепую конструкцию, Дмитрий двинулся в сторону генеральского дома. Вопросы рождались в голове один за другим, выстраиваясь в цепочку, образовывали некое подобие головоломки. Зайдя за угол, он остановился и разинул рот. Попробуй тут не удивись. Вместо уютного маленького дворика с покрашенными яркими скамейками перед ним предстала уходящая вдаль широкая полоса вырубленных деревьев. Гигантские сосны - не обхватишь - плотным частоколом, как солдаты в строю, вытянулись с обеих сторон громадной просеки. Он ощутил себя маленьким обманутым ребенком, ставшим участником большого циркового представления. Фокусник вселенского масштаба играл с его действительностью, и он, Потемкин имел к сегодняшним катаклизмам прямое отношение.
        - Это мираж! - убежденно прошептал он и зашагал вперед, туда, где должен быть дом Светланы.
        Просека, смущенно дрогнув, поплыла над землей. Еще шаг и вечнозеленая стена растаяла, уступив место нелепым, но родным, прижавшимся к земле металлическим скамейкам; ярким качелям, собранным из кусков тех же труб; бросающемуся в глаза мусору.
        Дмитрий вздохнул и вошел в подъезд. «А в общем-то, было бы неплохо, - задержалась в голове пришедшая мысль, - если бы и город, и лес… одновременно, без мусора и вони, без дыма и пыли, - додумал он на ходу». Подойдя к знакомой двери, ткнул пальцем в большую кнопку звонка.

* * *
        - Ну хорошо, а мы чем займемся? - поинтересовался Анатолий, как только силуэт Потёмкина растаял в воздухе.
        - Отец Михаил! - воскликнули одновременно Илья и Жора, синхронно поворачиваясь к окну, за которым пряталось убежище Бейрута.
        - Шарит гаденыш по мозгам, как у себя дома. Скоро мы все под его дудку плясать будем. - Ванькин пригрозил кулаком невидимому хакеру, помолчал секунду и задумчиво продолжил. - Интересно, а если кастрюлю на голову одеть?
        - Димыча защитник не спасает, а он кастрюлей скрыть свои мыслишки собрался! Изобретатель-рационализатор хренов! - едва сдерживаясь, чтобы не заржать, проговорил Жора.
        - Защитник, может, и не спасет, а вот кастрюля… нет, каска. Точно, каска! - обрадовался Ванькин.
        - А может, для надежности чугунок из печки?! - засмеялся Анатолий.
        Но Илья не собирался сдаваться.
        - Вы вот ржёте, а кто-нибудь пробовал? - вызывающе спросил он.
        Комната взорвалась смехом. Согнувшийся пополам Жора отвернулся к стене; Анатолий гоготал громко, не прячась. Только Пугачёв не принимал участия в веселье. Он стоял в сторонке и о чем-то размышлял. Но по заломленным вверх уголкам рта было видно, что и он не пропустил разговор приятелей мимо ушей.
        - Представляю, - с трудом выдохнул Анатолий. - Ванькин с чугунком на голове.
        Сжатые кулаки взлетели в воздух, побелели сжатые губы, молнии в глазах вспыхнули, превращая обладателя злобного, горящего взгляда в мифологического злодея. Пышущий жарким дыханием Минотавр глянул на мгновенно притихшего Жору, ожег взглядом смеющегося телохранителя и уставился на стоящего в сторонке Пугачёва.
        - Вам весело? - прошипел побагровевший Илья.
        Темнеющие зрачки расширились, холодный металл полностью залил глаза, превращая их в два ртутных зеркала. В воздухе запахло горелым, под ногами раздался громкий треск раскаленного бетона. Ванькин запылал всеми цветами радуги. Оставляя за собой светящиеся следы, и не замечая ничего вокруг, он, решительно разгоняясь, двинулся к подрагивающему окну.
        - Постой, дружище! - громко произнес Вячеслав. На мгновенье исчезнув, появился прямо перед пылающим болидом, мчащимся к скрытому убежищу Бейрута. - Погоди! - только и успел произнести он, закрываясь в прозрачный кокон защитника.
        Беззвучный крик полоснул по нервам притихших зрителей. Защитная сфера Пугачева прогнулась, принимая удар массивного тела и, оттолкнув Илью, сдвинулась в направлении окна. Отброшенный назад, взбешенный Минотавр ревел раненым зверем. Нагнув голову и напрягая шею, взбугрившуюся черными венами, атлет, не останавливаясь, ринулся вперед.
        Анатолий метнулся навстречу, но не успел.
        Нечеловеческий взгляд на мгновенье исчез, уступая место ясному взору. Тело, продолжая свой путь, в очередной раз врезалось в защитника, сминая прозрачную оболочку, втолкнуло Пугачёва в оконный проём. Стекло вдруг затуманилось, покрылось водной рябью. Сквозь прозрачную подрагивающую поверхность проступил бесконечный зал. Мелькнула дымящаяся фигура Бейрута. Отсутствующий взгляд хакера лишь коснулся незваных гостей. И тут же клубок защитных полей и раскаленных тел исчез в бесконечном полумраке, оставляя за собой неповрежденное оконное стекло.
        - Ты что-нибудь понял? - поинтересовался Анатолий, поворачиваясь к Жоре.
        Тот молча покачал головой.
        Стекло в очередной раз пошло волнами и в комнате показался очеловечившийся и смущенный Минотавр. Жалобно скрипнул кожаный плащ. Ванькин сконфуженно опустил голову.
        - И что на меня нашло? - пожимая плечами, он поднял мгновенно отвердевшее лицо и недовольно зашипел: - Ну, что уставились? Айда в храм!
        Здоровяк кивнул, призывая слушателей двигаться за ним. Пройдя пару метров в направлении двери, он повернулся; натолкнувшись на непонимающий взгляд Анатолия, пояснил.
        - Нужно найти отца Михаила. Бейрут попросил.
        Молодые люди зашевелились. Жора оделся, на ходу подхватывая ноутбук, поспешил к двери. Анатолий, напротив, совсем не спешил, всем своим видом давая понять, что не намерен подчиняться Ванькину. Когда же тот обернулся и недовольно хмыкнул, неутомимый знаток социалистического реализма быстро напел:
        - В гости к богу не бывает опозданий.
        И нехотя двинулся следом.
        Глава восьмая
        ЦЕРБЕР. ДОГ-ЛИБЕРИС
        Освобождая пса от его собачьего симбионт а-виру с а, готовьтесь к тому, что и он может начать изменяться.
        Втиснутый в бесконечную лабораторию Бейрута, Пугачев не сразу пришел в себя - слишком яростной и стремительной оказалась атака здоровяка Ванькина.
        Удивленно выпучив глаза, Вячеслав всматривался в световые сполохи, окружавшие его со всех сторон.
        В колеблющемся воздухе вспыхивали полупрозрачные непонятные символы. Проплывая перед глазами, они выстраивались в длинные извивающиеся ленты, состоящие из формул; а удаляясь, смешивались с множеством других цифровых змеек, скользящих над полом, и исчезали. На их месте появлялись новые знаки, складываясь в еще более сложные невесомые конструкции, вращались и, втискиваясь в многомерные математические построения, плотно переплетались друг с другом.
        Вокруг - змейки и спирали, сферы и пирамиды, фигурные чаши и замысловатые ленты Мёбиуса, сложенные из цифр и математических символов.
        Удивленный Вячеслав открыл рот. Ничего подобного он нигде и никогда не встречал. Неестественность происходящего усугублялась тем, что всё окружающее пространство постоянно изменялось: картинка ни на секунду не оставалась на месте, куда-то двигалась, перетекала; неприятно дышала, то раздуваясь, то опадая - как живая, всем своим видом вызывая головокружение и тошноту.
        Пугачёв, испуганно наклоняясь - ему вдруг показалось, что прямо на него летит громадный камень, - неуверенно шагнул вперед. Поворачивая голову, он проводил булыжник глазами, и только когда тот достаточно отдалился, понял, что видел очередное уплотнённое скопление непонятных символов.
        За спиной послышался шум. Вячеслав поспешил повернуться и уперся взглядом в мутную пленку окна, сквозь которое он влетел минутой раньше. На дымчатом экране можно было различить нечеткую картинку, передающую обстановку комнаты хакеров.
        Очередной цифровой массив, мелькнув перед лицом, рассыпался на отдельные символы, и Вячеслав изумленно икнул, разглядывая жилище компьютерщиков через призму вывернутого пространства. Вглядываясь в непонятные и непостоянные предметы, он словно смотрел на каждый из них изнутри, вот только вместо атомов перед ним представали всё те же цифры, символы и знаки. Перед глазами мелькнул размазанный силуэт, и он вдруг понял, скорее, почувствовал, что на самом деле видит человека, состоящего из тех же вездесущих символов и знаков. В голове задрожали изменяющиеся синусоиды.
        - В гости к богу не бывает опозданий, - произнесла математическая абстракция за окном голосом Анатолия.
        С трудом фокусируя взгляд на исчезающей в дверях спине телохранителя, Вячеслав вдруг понял, что нужно делать, чтобы капризное изображение не сползало в плоскость непонятных формул и дурацких символов.
        - Ты видишь? - удивился Бейрут, появляясь перед неожиданно прозревшим Пугачёвым.
        - Ты хочешь сказать, что это, - поинтересовался Пугачев, разводя руками, - видят не все?!
        Хакер кивнул:
        - Пока никто. Кроме меня, конечно. Для остальных это обычное, хоть и очень большое, помещение с кучей игрушечных галактик и…
        Вячеслав ничего не слышал, вытаращив глаза, он вглядывался в клубящийся цветной туман, и перед ним действительно открывался бесконечный зал без стен и потолка. Горящие размытые кляксы покачивались над уходящей к горизонту равниной. Целое море огненных цветов. Подойдя к одному из них, он понял, что сгусток раскаленной материи живет своей жизнью, постоянно изменяя свою структуру, становясь все более похожим на один из галактических дисков, которых Вячеслав повидал в изобилии; он даже знал на какой именно. Вот только…
        Восприятие в очередной раз взбрыкнуло, выталкивая его в мир математических абстракций. Перед глазами на месте Галактики закружились едва заметные ленты иероглифов, сливаясь в гигантское облако, замелькали, наползая друг на друга, многомерные матрицы формул. Иногда сложнейшие конструкции исчезали, уступая место изящным силуэтам, сложенным из несчетного множества нулей и единиц.
        - Фу-ты, ну-ты! - выдохнул растерянный Вячеслав, резко встряхивая головой. - С ума сойти! И здесь программы?!
        - Человек, видящий скрытые от других закономерности, всегда чуточку сумасшедший, - усмехнулся Бейрут.
        Вячеслав, в очередной раз доверившись обычному зрению, взглянул на комнату хакеров. Сквозь полупрозрачный экран он увидел громадного пса. Мокрый и грязный, тот водил головой от стены к стене, словно пытался услышать чей-то далекий беззвучный призыв. Влажные расширенные ноздри слегка подрагивали, прикрытые глаза, казалось, заглядывали сквозь бетонные плиты.
        - Цербер! - позвал Бейрут, вытягивая руки к экрану.
        Зверь метнулся навстречу, но замер, останавливаясь перед прозрачной поверхностью; радостно виляя хвостом, призывно гавкнул. Он явно чувствовал стоящих за невидимой перегородкой людей, но не решался совать морду в стекло.
        - Не бойся! - подбодрил пса хакер, и тот, радостно пискнув, ринулся головой вперед. Перед самым стеклом потешно сощурил глаза.
        Вячеслав замер, разглядывая измазанного сенбернара, словно видел его впервые, задумчиво пробормотал:
        - Цербер?
        Зверь, услышав знакомый голос, повернулся и заглянул в расширенные зрачки Пугачёва.
        - Черт возьми, один к одному мой прон… - воскликнул тот, мотая головой, отчего стал похож на стоящую перед ним собаку. - Но как?
        Цербер вдруг подпрыгнул, нелепо клацнул зубами. Приземляясь, обиженно зарычал.
        «А впрочем, почему бы и нет», - успокоил себя Вячеслав. Замечая, что четвероногий друг пытается схватить очередной цифровой артефакт, плывущий над его косматой башкой, громко засмеялся.
        - Фантастика! Но и он видит информацию, - раздался в голове голос Бейрута. - Я вот о чем хотел спросить.
        Пугачёв нашел глазами хакера. Тот, зависая над шаровым звездным скоплением, яростно выстукивал на громадной просвечивающей клавиатуре одному ему понятный «марш». Прозрачный шлем на его голове то появлялся, вспыхивая всеми цветами радуги, то исчезал.
        - Я все думаю: как ты смог создать своего прона?
        - Бейрут на секунду поднял глаза. - Если я правильно понимаю, именно с этой программы всё и началось, - предположил он, забираясь в мысли Пугачёва и демонстрируя тысячи картин меняющегося на глазах Мироздания.
        Яркая мыследема исчезла, оставляя после себя чувство сожаления, перемешанное с нескрываемым любопытством. В ладонь уткнулся влажный нос сенбернара, и шершавый язык неторопливо заскреб по пальцам. Сладкие мурашки поползли по руке вверх, а волосы на макушке неожиданно встали дыбом.
        Выказав молодому человеку особое расположение, пёс уселся рядом, подставив квадратную голову под его руку. Вячеслав попытался мысленно вернуться ко времени написания первого прона, но с удивлением обнаружил, что не может вспомнить дату первого сновидения, после которого в голове его прочно засела мысль создать программу проникатель. Задумываясь, он согласился с Бейрутом: именно с этой программы началось его преобразование.
        Заглядывая в большущие глаза собаки, он ощутил дружескую поддержку и неожиданно вспомнил и день, когда ему приснился странный сон, и место, где он впервые увидел сенбернара.
        Он сидел в парке, а маленькая копия Цербера расположилась на скамейке, напротив, на руках пожилой женщины. Тут же вспомнился внимательный взгляд очень умных, пронзительных глаз. А вот что было дальше, Вячеслав не помнил.
        - Я и сам не перестаю думать об этом, - проговорил он. - Такое впечатление, что кто-то вырвал из моей памяти громадные куски. Вот только для чего?
        - Кончай копаться в мемори-архивах, - буркнул хакер.
        - Я уже все, что хотел, увидел. И у тебя чья-то подсказка извне, и у меня. Все ясно!
        - И что же тебе ясно? - Вячеслав, касаясь мыслесферы Бейрута, попробовал заглянуть внутрь, но тут же отпрянул, словно его ударило электрическим током.
        - Не лезь. В моей голове сам черт не разберется.
        - Черт, может, и не разберется, а я… - пытаясь сопротивляться, Вячеслав совершил мысленный прыжок в голову Бейрута.
        - Ну ладно, давай, пробуй! - ответил тот, открываясь.
        Сознание Пугачёва погрузилось в водоворот информации, изменяющейся с такой скоростью, что он, не успевая выхватывать отдельные мысли, тут же выпрыгнул назад.
        - Ты как суперкомпьютер! - воскликнул он.
        В голове при этих словах возник образ исчезнувшего эллипсоида гуорков. Мысль о Ра-преобразователе, с тех пор как он вернулся на Землю, не давала Вячеславу покоя. Он не знал, что его тревожит, но постоянно возвращался к размышлениям о гигантском вычислителе плазмоидов. И вот сейчас уверенность дозрела, и он вдруг понял, что нынешние проблемы без странного артефакта гуорков решить невозможно.
        Вот только где он сейчас, куда делся?
        - Думаешь, представление со взрывом Сверхновой было разыграно плазмоидами для отвлечения внимания, - неожиданно спросил хакер, подслушав мысли Пугачёва, - чтобы смыться под шумок?
        - А ты бы что подумал? - поинтересовался тот. - Звезда потухла, но осталась на месте, а эллипсоида будто и не было.
        Говоря это, Вячеслав посмотрел на комнату хакеров и с удивлением обнаружил в воздухе следы присутствия Анатолия. Телохранитель давно вышел, но над полом висела едва заметная дымка плавающих символов, составляющих контур человеческого тела. Казалось, они предназначались для того, чтобы указать на его движение. Подойдя к окну, Пугачев, высунув голову за стекло, попытался найти знакомый силуэт. Ничего.
        - Да уж! - выдохнул он, возвращаясь в странный мир зазеркалья.
        Сквозь окно различался уходящий к двери, размазанный след телохранителя. При этом тот не собирался исчезать, а яркость его, по всей видимости, зависела лишь от способности Пугачева сосредоточиваться на…
        - Информационной составляющей Мироздания, - подсказал Бейрут, услышав напряжение Вячеслава, когда тот пытался подобрать новый термин.
        Нисколько ни смущаясь, хакер спокойно проникал в его мысли и читал как с листа все, о чем Пугачев думал в настоящий момент. «Если телохранителя нет, а следы остались, - продолжал размышлять Вячеслав, - то наверняка можно проследить за ним. И не только за ним, но и…»
        - А ты не пробовал прыгать прямо отсюда? - спросил он Бейрута.
        - Да запросто. Вот только если ты собрался таким образом разыскивать Ра-преобразователь, то тебе это не поможет. Выпрыгивая из моего закутка инфопространства, ты опять окажешься в обычном трехмерном и не сможешь воспользоваться преимуществами информационной составляющей. Другое дело, если ты сможешь научиться видеть информацию в обычном мире. Я бы мог поднатаскать тебя, чтобы ты научился видеть, но времени совсем нет. Есть, правда, занятная программка… - Бейрут на секунду задумался, словно решался на что-то. - Если сможешь переварить, то бери!
        У Вячеслава перехватило дыхание, ему вдруг показалось, что на голову обрушилась раскаленная лавина. Ощущая, что в его мозги втискивается что-то большое и угловатое, он засопел:
        - Слушай Бейрут, у меня башка не резиновая.
        - Если сумеешь разобраться в этом, тогда сможешь где угодно различать то, что видел здесь. А нет, тогда топай отсюда. Некогда мне с тобой возиться, - хакер отвернулся и поспешил к проступающим в воздухе святящимся сгусткам галактик.
        Пугачёв почувствовал, как лохматая голова дернулась, и под рукой заиграли упругие мышцы зверя.
        - Гав! - требовательно рыкнул недовольный Цербер.
        Бейрут остановился. Медленно поворачиваясь, заглянул в глаза псу и громко воскликнул:
        - Черт! Этого еще не хватало! Добровик!
        Пугачёв, ожидая пояснений, уставился на хакера.
        - Хозяина пса совсем вирус доконал. Кирдык Трофиму приходит, если не помочь.
        - Это он тебе сказал? - спросил Вячеслав, кивая в сторону собаки.
        Бейрут лишь отмахнулся:
        - Иди, ищи свой суперкомпьютер.
        Воздух перед хакером уплотнился.
        - Я у Добровика в долгу и не могу не помочь, - пояснил он, шагнув в светящийся кокон.
        «Пса с собой возьми. Пригодится», - мелькнула в голове исчезающая мысль.
        Вячеслав в последний раз оглядел теряющиеся в бесконечности ряды крошечных галактик, шагнул сквозь стекло и решительно двинулся к двери. Выйдя от хакеров, он постоял на пороге подъезда; разглядывая улицы большого города и, замечая спешащих по своим делам людей, задумался. Очень тревожно выглядят прохожие. Слишком напряжены их спины, слишком часто оглядываются они по сторонам. Даже машины как-то по-особому, словно опасаясь чего-то, пролетают мимо, оглашая воздух громкими нескончаемыми гудками. Или это только кажется, а на самом деле все как всегда: обычный московский день, обычная повседневная суета? Вот только почему тогда на душе кошки скребутся?
        Рядом зарычал пёс, потерся о коленку и, задрав морду к серому небу, протяжно и тоскливо завыл.
        Вячеслав, присев на корточки, обхватил крупную голову зверя руками. Заглядывая в глаза, спросил:
        - Тревожно, брат, вижу, и ты чувствуешь. Врут те, кто утверждает, что собаки неразумны. Ничего они не понимают ни в собаках, ни в разуме.
        Пытаясь заглянуть в голову собаки, проникая в ее мысли, он вдруг увидел знакомый дом, пыльный подъезд с кривыми дверями и разбитыми окнами, квартиру с обшарпанными стенами и лежащего на деревянном полу пожилого мужчину. Почувствовал бесконечную тоску и ноющую боль в груди.
        - Да мы, выходит, с тобой соседи! - с трудом узнавая деда Трофима, удивился Пугачёв. - Ну что ж, тогда пошли домой, - выдохнул он и, прижимая слюнявую морду к бедру, исчез, тотчас появляясь в квартире старика.
        Достаточно было небольшого осмотра, чтобы понять, что они опоздали. Жилище одинокого пожилого человека представляло собой унылое зрелище. Повсюду валялись странные вещи: травы, скрученные в пучки и разбросанные по полу, разбитый аквариум, без воды и рыбок, длинные бамбуковые шесты. Голые окна, скомканные и сваленные в кучу шторы.
        Казалось, кто-то прошелся по квартире с завязанными глазами, хватаясь за первое, что попадалось под руку, опрокидывая стулья, ломая старенькую мебель. Вещи валялись повсюду, а Трофима нигде не было видно.
        - Бейрут уже побывал здесь, - чувствуя недавнее присутствие хакера, Вячеслав повернулся к собаке. - Он-то уж точно поможет твоему хозяину.
        Зверь, как будто соглашаясь, качнул головой и улегся на пол, уткнувшись мордой в громадные лапы.
        - Ну вот и здорово. Тебя я домой доставил, - с чувством выполненного долга проговорил Пугачёв. - А теперь пойду.
        Стоило ему сделать шаг к двери, как пёс поднялся и, поскуливая, двинулся следом. Большие влажные глаза умоляюще смотрели на молодого человека. Вячеслав ощутил острую потребность забрать сенбернара с собой.
        - Нет, нет, нет! Я не позволю морочить себе голову, - закрываясь ладонями, он быстро вышел в подъезд. - Я забегу, - оправдался он, оборачиваясь уже с площадки. Прислушиваясь к скребущимся звукам за дверью, постоял несколько секунд в раздумье и быстро двинулся вниз по лестнице.
        «Странная животина, - думал он, вспоминая своего пса-антивирусника, покачал головой. - Один в один мой прон».
        - Здравствуй, Слава, - раздалось снизу.
        Он глянул на поднимающегося навстречу незнакомого паренька, не узнав, скоро полез в его мысли.
        - Ты изменился, повзрослел, - загудел в голове совсем недетский голос. - Мужик прямо. Хотя… Сколько лет прошло, с тех пор, как ты оставил меня с Чикой и кучей возмущенных крестьян?
        - Емельян?! - обрадовался и удивился Пугачёв, всматриваясь в белокурого юношу. - Но как? Ты же хотел остаться в прошлом.
        - Хотел, - расстроенно выдохнул тот, потешно опуская глаза. - И оставался, пока они не решили меня четвертовать.
        - Пойдем ко мне, - предложил Вячеслав, открывая дверь своей квартиры.
        Переступив порог, он не раздумывая двинулся на кухню, на ходу оглядываясь на идущего следом Емельяна.
        - Как родители? - поинтересовался тот.
        Вячеслав обреченно махнул рукой:
        - A-а! Никак не привыкнут к тому, что я не маленький мальчик.
        - Да-а уж! Был ты пацан, - протянул паренек, разглядывая повзрослевшего товарища. - А теперь? Мы с тобой как будто в разных направлениях жили: ты взрослел, а я молодел. Тьфу! - Емельян шумно сплюнул, поискал глазами стул. Присел.
        - Рассказывай, как до такой жизни докатился, - улыбнулся Вячеслав.
        «Легко сказать - рассказывай», - возникла в голове недовольная мысль. Вслух же «молодой старик» сказал:
        - До следующего утра времени не хватит.
        Вячеслав, едва коснувшись мыслесферы Емельяна, выставил на его обозрение простейшую мыследему, содержащую наглядное описание последних часов своей жизни. Перед глазами появилась «лаборатория» Бейрута, промелькнули диски миниатюрных галактик, поплыли цифровые массивы. Здоровенный пес уткнулся в ладонь, и исчез за дверью квартиры Трофима.
        Емельян напряженно молчал. Пытаясь понять, как Вячеславу удается собирать отдельные картинки в цепь связанных друг с другом событий, он пробовал составить самую простую демонстрацию.
        - Вспоминай! - воскликнул Вячеслав, разглядывая сцену их расставания, разворачивающуюся перед его мысленным взором.
        Емельян робко вытаскивал из памяти отдельные картинки. Слишком много внимания уделяя несущественным мелочам, он с большим трудом превращал их в короткие эпизоды прошедшей жизни. Он еще не привык к новым возможностям своего организма, но быстро учился и очень скоро овладел техникой мысленной демонстрации. Вырисовывая сложнейшие мыследемы, он умудрялся сжимать месяцы жизни в минутные показы. Отшумели легендарные сражения, окончилась крестьянская война. По приказу Екатерины Емельяна заковали в кандалы, посадили в клетку и повезли к месту казни.
        Вячеслав отвлекся лишь на минуту - разлил чай по кружкам. Пока пили обжигающий терпкий напиток, он вместе с Емельяном вселился в тело одноглазого сумасшедшего. Перед глазами прошли гогочущие охранники, тащившие на цепи его окровавленное, переломанное тело. И оно было именно таким, каким Вячеслав видел его в их последнюю встречу. Но вместе с тем он точно знал, что это уже не Емельян. Затем он прыгнул и оказался в современной Москве.
        С трудом и большими пробелами юный старик вспоминал эту часть своей жизни. Первое, что он увидел - лицо профессора над головой. Затем из кружащейся снежной пыли показался Ванькин, затем наступила темнота. Показались церковные служители, увозящие его из больницы. Много разговоров, содержание которых рассыпалось на части, с трудом всплывая на поверхность памяти, и тогда он ощущал себя сумасшедшим. Отец Михаил со странным шлемом на голове то приходил, то исчезал, прямо посреди разговора. Воспоминания быстро сменяли друг друга. Все как в тумане, расплывчато, обрывками.
        Емельян не заметил, как оказался в виртуальном пространстве. Вот он на игровом поле клуба «Тутанхамон», а рядом прячутся красномордые одноглазые чудища, а дальше и вовсе начался кошмар - монстр, описать внешний вид которого Емельян не смог даже в мыслях.
        Темнота. Человек с головой Сокола и летучая собака склонились над мертвым мальчишкой в боевых доспехах. Странные существа о чем-то говорили, но Емельян услышал только, как громадная летучая мышь громко произнесла:
        - Мой вирус!
        Сетевое пространство исчезло, и картинка прояснилась.
        - Как я понял, из компьютерного мира меня переселили в тело пацана, убитого вирусом летучей собаки. И вот я здесь, - закончил Емельян вслух и, в очередной раз опуская глаза, скривился. - Некоторое время я дома сидел. Потом понял, что деваться некуда и нужно привыкать. Начал искать Дмитрия или кого-нибудь из его команды - нигде, никого. Я уже и в лаборатории профессора был, и в компьютерном клубе спрашивал. Как его там?
        - Тутанхамон, - подсказал Вячеслав.
        - Точно, Тутанхамон. Потом вспомнил, что мы к тебе заходили, когда ты не в себе был и… Вот решил зайти, - закончил паренек, искоса поглядывая на Вячеслава.
        - Похоже, Емеля, ты столкнулся с вирусом Бейрута, и только благодаря ему ты сейчас в человеческом теле.
        В прихожей что-то зашуршало, клацнула дверная ручка, и кто-то большой и шумный ввалился в квартиру.
        Пугачёв замер, но не успел повернуться, как за его спиной вырос громадный силуэт. Сенбернар стоял на пороге кухни и, злобно ощерившись, рычал. Шерсть на его холке встала дыбом, зрачки, наливаясь кровью, хищно блестели.
        Емельян поднялся, шагнув навстречу, обхватил голову собаки и уперся пронзительным взглядом в пылающие глаза.
        - Два зверя в одном?! - удивился он. - Только второй пострашнее симпатяги-сенбернара.
        - И у него вирус? - прошептал Пугачёв и повернулся к окаменевшему Емельяну. - Ты, я так понял, уже бывал в чужих мозгах, сможешь сознанием управлять?
        Емельян молча отмахнулся, прикрывая глаза, прижался горячим лбом к морде беспокойной собаки.
        - И в Сети ты был?
        Емельян не шевельнулся.
        - А его в сеть не мог бы перетащить?
        - В себя, в тебя, в кого угодно, но как в Сеть, понятия не имею, - не открывая глаз, Емельян вскинул вверх напряженную руку, вены на его висках вздулись.
        Вячеслав удивленно смотрел на застывшую спайку зверя и человека. Ему вдруг показалось, что голова Емельяна потеряла форму и слилась с собачьей.
        - Да-а, тебе бы мозговой интерфейс не помешал, - Вячеслав замолчал на полуслове, присматриваясь к дрожащему телу Цербера, понял, что кризис миновал.
        Пёс дышал прерывисто, хоть и подрагивал, но уже без напряжения. Глаза просветлели, увлажнились и, как ни в чём не бывало, по-доброму взирали на мир.
        - В людях вирус, в собаках вирус, везде вирус! - Емельян ослабил хватку. - Есть в нашем мире хоть что-нибудь незаразное?
        Пугачёв хмыкнул, удивляясь совпадению - он в этот момент думал о том же.
        - Слушай, Емеля… - начал он бодро, но, вспомнив недавнее прошлое, смущенно хлопнул глазами.
        В голове возник крепкий бородатый старик. Авторитет в воровском мире, которого боялись даже друзья-уголовники.
        - Да ты не смущайся, я и раньше для всех Емелей был, а сейчас уж и подавно. Ты посмотри на меня. Тьфу! - мальчишка сокрушенно покачал головой. - Не могу я пацаном! Вроде, по всем раскладам, радоваться должен. Как же, новая жизнь, ан нет, ломает меня.
        - Емеля так Емеля, - согласился Вячеслав. - Я что хотел спросить? Из твоего рассказа получается, что ты можешь покидать тело и каким-то образом выталкивать свое сознание в чужой мозг.
        - Получается так.
        - А вытащить чье либо сознание без согласия хозяина мог бы?
        Емельян задумался, неопределенно пожал плечами.
        Цербер, видимо, понял, что прогонять его никто не собирается. Прислушиваясь к разговору людей, он шумно вздохнул и улегся в ногах Вячеслава, прикрывая глаза, тихо засопел.
        - И что происходит с хозяином тела, когда ты используешь его голову? - продолжал допытываться Пугачёв.
        - Ты так спрашиваешь, как будто я уже десяток тел поменял, - недовольно пробурчал Емельян. - Я этим один раз воспользовался, да и то с перепугу - жить хотел, а тут одноглазый убогий под руку попался. Сроду бы не подумал, что так за жизнь цепляться буду. До сих, как вспомню, стыдно.
        - А когда ты оставляешь тело, оно остается живым?
        Паренёк потупился, в очередной раз пожимая плечами.
        - Слушай Емеля, что с тобой? Я ведь не предлагаю тебе на дело идти. Куда подевался бандит и разбойник? - воскликнул Вячеслав.
        Мальчишка сверкнул глазами из-под нахмуренных бровей, сжал маленькие кулаки.
        - Мать твою! Сам не пойму, что со мной творится. Стоило мне оказаться в этом сопливом теле, как… Тьфу ты! А со старым ремеслом я решил завязать. Хватит. И так столько пакостей наделал, что вовек не отмыться.
        - Да ладно! Я ведь тебе ничего криминального не собирался предлагать, - успокоил подростка Вячеслав. - А вырасти всегда успеешь. Юность долго не задерживается.
        Емельян кивнул.
        - Вообще-то, как я понял, тело остается живым. По крайней мере, еще некоторое время, а что с ним происходит потом? Как повезет. Моё, родное - четвертовали, - продолжил Емельян, расслабленно откидываясь на спинку стула, как будто именно факт казни собственного тела сделал его спокойнее.
        Цербер заворочался, недобро оглядывая помещение, рыкнул и заскулил, резко дергая башкой, отчего рыжие пятна на его морде прыгнули как живые. На первый взгляд могло показаться, что пес пытается вытряхнуть наружу неприятные ощущения, возникающие у него в голове. Но, прислушиваясь, Вячеслав почувствовал нарастающую боль и понял, что собака с трудом справляется с паникой. Ему вдруг захотелось убежать и спрятаться где-нибудь в тёмном укромном уголке, например под кроватью Добровика.
        - Что же мне с тобой делать? - Вячеслав потрепал испуганного пса за холку.
        - Ты упомянул мозговой интерфейс, - вспомнил Емельян. - Это что такое? И зачем он нужен?
        Вячеслав непонимающе уставился на собеседника.
        - Что? А-а-а, это! - сообразил он, наконец. - Наш друг Анатолий принес из другого мира устройства, способные связать человека с компьютерной сетью. Называются они плейтами, функционально же это мозговые интерфейсы. Сейчас они у Потемкина. Будь подобный у нас, мы бы могли попытаться освободить пса от вируса. Самое простое - вытащить его в компьютерную Сеть.
        - Далась тебе эта псина, - поворчал Емельян.
        - Не знаю почему, но у меня такое ощущение, что он мне очень сильно пригодится, - оправдался Вячеслав, в очередной раз задумываясь над тем, почему его так волнует судьба чужой собаки.
        - Получается, я не зря Дмитрия искал. Он тут смотрящий, - прервал его мысли мальчишка. Расставив руки с оттопыренными пальцами в стороны, он внимательно следил за Пугачевым.
        Вячеслав улыбнулся - уж больно комичным выглядел знакомый жест Емельяна в исполнении юного тела.
        - Ты от своих старых привычек до сих пор не избавился, - проговорил он сквозь смех и, успокаиваясь, добавил. - Не знаю, чем тебя это тело не устраивает, но если уж совсем достало, то попробуй обратиться к Димке. Он что-нибудь придумает. Вот только в лаборатории его искать бесполезно: ему там делать нечего - профессор погиб. В последний раз, когда я видел Димку, он собирался к генералу. Потом наверняка в церковь рванет. Туда все наши направились.
        - Разберемся с псиной, двину в церковь, - выдохнул Емельян, рассматривая Цербера. - А у тебя этот интерфейс есть? - вдруг спросил он.
        Пугачёв громко хлопнул себя по лбу.
        - Черт! Об этом-то я и не подумал, ведь можно подсоединить тебя к сети и через меня! - радостно вскинул брови, но тут же помрачнел, сообразив, что в таком случае ему придется столкнуться с вирусом.
        Емельян словно почувствовал его сомнения. Жесткая улыбка мгновенно состарила его лицо.
        - Да ты не боись, протащу эту тварь через тебя - ойкнуть не успеешь. Я ведь уже встречался с вирусом и знаю, как с ним обращаться.
        «Откуда?» - хотел было спросить Пугачёв, но, вспомнив мыследему о сетевых похождениях Емельяна, промолчал.
        Взвесив все за и против, он сделал последнюю попытку избежать встречи с собачьим симбионтом.
        - А может, быстренько в церковь, к Потемкину? И пса возьмем с собой, - пробормотал Вячеслав и тут же устыдился своего страха.
        «Раньше, когда был просто человеком, ничего не боялся, а сейчас-то чего испугался?» - воззвал он к своей смущенной половине.
        - А-а-а, ладно, давай! - воскликнул, хватая Емельяна за руку.
        - Может быть, действительно, за Дмитрием? - засомневался тот.
        - Ну уж нет! Закончим здесь, а потом можешь идти куда хочешь: хоть в тюрьму, хоть в церковь.
        - В тюрьме мне делать нечего, - улыбнулся Емеля. - Ты забыл, меня за мои преступления четвертовали по Катькиному указу. А вот в церковь, пожалуй, не помешает.
        Ноутбук, лежавший на столе в соседней комнате, отчаянно замигал яркими индикаторами, сообщая о готовности выполнять указания удаленного пользователя.
        Вячеслав уже имел опыт прямого вхождения в сеть, а потому, не раздумывая, подключился к ожидающему команд внешнему устройству. В ушах раздался громкий хлопок, словно в мозгу лопнул заполненный абсолютной тишиной пузырь. Звуки внешнего мира пропали, а вместе с ними исчезло и ощущение собственного тела, растворяясь в серой безграничной пустоте, мгновенно окружившей его со всех сторон. Он ощутил себя прыгуном, оторвавшимся от трамплина, но еще не вошедшим в холодную воду. Где-то впереди мелькнула цветовая точка. Яркое пятно, приближаясь, прыгнуло в глаза, распадаясь на множество отдельных образов. Яркие картинки неслись навстречу, пролетали мимо, останавливаясь где-то за его спиной. Возвращаясь и заполняя мозг, они выстраивались в сложную, но упорядоченную картину виртуального мира.
        Мгновение спустя Пугачев ощутил себя длинным коридором, с одной стороны которого можно было увидеть выход во внешний мир Сети, с другой надвигалось что-то темное, бесформенное и бесконечно злое.
        Вячеслав попытался фильтровать информацию. Прислушиваясь к внешней - реальной ипостаси, он, не прерывая контакта с виртуальной действительностью, посмотрел на мир открытыми глазами.
        Стоящий рядом паренек вцепился маленькой пятерней в загривок подрагивающей собаки. Не отрывая взгляда от расширенных зрачков Цербера, он плавно покачивался и что-то едва слышно бормотал. В этот момент он очень походил на сомнамбулу, медитирующего йога, шамана племени Мумбо-Юмбо, но только не на обычного мальчишку.
        Неожиданно тело сенбернара содрогнулось, волна конвульсий, родившись у самого кончика хвоста, переместилась к голове. Рука Емельяна еще сильнее впилась в холку, и трясучка постепенно передалась Церберу.
        Пугачев, почувствовав дрожь Емельяна, быстро перевел взгляд в сетевое пространство. Все тот же коридор предстал перед его взором, только вместо одной отвратительной и агрессивной твари в его стенах плясали две. Переплетаясь темными, выползающими из бесформенных тел жгутами, они старались покрыть друг друга.
        Вячеслав знал, что перед ним - а точнее, в нем - находится, поэтому пугающий танец, напоминающий сцену совокупления отвратительных чудищ, не вызвал у него живого интереса. Он все больше сожалел о поспешно принятом решении: не нужно было соглашаться выступать в роли проводящей среды между сетью и Емельяном. Еще живы были воспоминания о собственной борьбе с вирусом. Еще сохранился в душе страх перед коварным симбионтом. Ведь он до конца так и не понял, как ему удалось одолеть вируса в первом подключении к компьютерной среде.
        Черные скользкие амебы, продолжая процесс соития и следующего за ним распада, постепенно перемещались в сторону сети. Вот мерзкая масса перевалилась через порог коммуникационного порта, неожиданно замерла, ощущая присутствие сетевых программ.
        «Может, пора разорвать связь? - подумал Вячеслав.
        - Как только скажу - выключайся, - услышал он мысленный шепот Емельяна и непроизвольно выглянул наружу.
        Рука мальчишки разжалась, выпустив шкуру собаки. Пальцы нелепо загребали воздух. Закрытые глазницы мелко подрагивали.
        - Давай! - завопил голос в голове, и Пугачев мгновенно разорвал соединение с лежащим в соседней комнате ноутбуком отца.
        Зашуршал тихий мотор винчестера, мигнул в последний раз яркий индикатор, и компьютер затих, ожидая дальнейших команд пользователя.
        Склоняясь над бездыханным телом, Вячеслав смотрел на громадного и в тоже время беспомощного пса. Емельян исчез - отправился в церковь на поиски Потемкина, а он остался с Цербером и теперь обдумывал, что же произошло в сети.
        Изгнание «дьявола» состоялось небыстро, но, как и обещал Емельян, безболезненно. Сенбернар, стоило ему освободиться от опасного симбионта, мгновенно отключился. Некоторое время он лежал, не шевелясь и не дыша, но как только Вячеслав прижал руки к широкой лохматой груди, пес медленно открыл глаза. Шерстяной бок вздулся и нервно задрожал. Цербер попытался вздохнуть и словно забыл, как это делается. Испуганно глядя на человека большими мокрыми глазами, он ждал, безмолвно моля о помощи.
        - Потерпи, дружище, - пробормотал Вячеслав. Горячая рука его, прижатая к влажному носу сенбернара, нервно подрагивала.
        Пес медленно поднялся на ноги, постоял, пошатываясь, встряхнулся, отчего из его шерсти в разные стороны полетели длинные тягучие нити, оставляющие на полу большие пятна вонючей липкой массы. После этого он потянулся, поднимая морду к потолку, и протяжно завыл. Исполнив безрадостный гимн скорому возрождению, Цербер беззлобно ощерился и игриво ткнулся в бок Вячеслава.
        - Быстро же ты, брат, очухался, - улыбнулся тот. - Уже и играть хочешь?
        Цербер вскинулся, встав на задние лапы, громко гавкнул.
        - Ну что ж - играть так играть. Заодно проверим, годен ли ты к розыскной службе, - серьезно произнес Вячеслав.
        Улыбаясь своим мыслям, он сунул в морду довольному Церберу маленькую пуговицу. Пёс повертел носом, моргнул, словно понял, что от него требуется, и скучно посмотрел на молодого человека.
        Пугачёв выбежал в подъезд, быстро пролетел три лестничных пролета и, сунув пуговицу в почтовый ящик, неторопливо побрел назад.
        Пёс сидел там же, где он его оставил - в середине комнаты. Сложив лапы одну на другую и водворив поверх них лохматую квадратную голову с большущими грустными глазами, он наблюдал за действиями человека.
        - Ищи! - приказал Вячеслав, но пёс не пошевелился, лишь, тяжело вздохнув, покосился на дверь. - След! - крикнул Пугачёв, вспоминая какие еще команды применяют собаководы.
        Цербер медленно открыл пасть, вывалив розовую лепешку шершавого языка, длинно зевнул. Обнажились белые, фарфоровые клыки.
        - Понятно, - вздохнул неудавшийся кинолог. Поворачиваясь к освещенному окну, дрогнувшему от мощного удара грома, он удивленно выпучил глаза - яркие вспышки ветвистых разрядов разрезали серое зимнее небо. Одна за другой. Воздух за спиной качнулся, в затылок ударила тугая волна. Пугачев быстро обернулся к собаке и тупо уставился на старый, потертый коврик. Тряпица на месте, а пса и след простыл, только из подъезда, пробиваясь сквозь закрытую входную дверь, доносился громкий нетерпеливый лай.
        Глава девятая
        ЗАПОЙНЫЙ МЕССИЯ
        Истина в вине, но не рекомендую искать ее там слишком долго. Будь вы простой человек, вирус разумный или даже мессия, рискуете забыть, с чего начинали…
        Потемкин стоял перед генеральской квартирой и давил кнопку звонка до тех пор, пока над головой не шевельнулась миниатюрная камера. Из скрытых в двери динамиков донесся искаженный голос Юрия Николаевича:
        - Секундочку!
        Щелкнул замок и дверь отворилась. На пороге появился хозяин с помятым, уставшим лицом и вымученно улыбнулся:
        - Заходи! Светика нет, а я ждал тебя, да умудрился заснуть за столом.
        Дмитрий поспешил в кабинет, обставленный шикарной мебелью и дорогой аппаратурой, и упал в громадное кожаное кресло. Он устал, недовольство собой не давало покоя. Угнетенный безрадостным существованием своего двойника, он старался решить для себя дилемму: правильно ли он поступил, оставив Перводима в психушке? С одной стороны, он не должен был… «Он - это я, - навязчивая мысль мучила его. - С другой стороны, Земная действительность и без того начинает выдавать сюрприз за сюрпризом».
        - Ну?! - Юрий Николаевич в ожидании уставился на Дмитрия. - Почту прочитал?
        Потемкин кивнул.
        - И что скажешь?
        Дмитрий на секунду задумался.
        - Что-то происходит с нашим миром, - прошептал он и продолжил уже громче. - И не только с нашим.
        Юрий Николаевич озадаченно хмыкнул.
        - Причем здесь это?
        - Все древо времен изменяется, ветви накладываются друг на друга, происходит их взаимное проникновение.
        Отсюда и двойники, и странные существа из других реальностей, и тайга, - Потёмкин кивнул на окно. - Подозреваю, что это мы виноваты…
        - Значит, ты думаешь, что вся эта чехарда с исчезающими трупами двойников и клоунами в летающих повозках вызвана смещением каких-то ветвей, как его…
        - Хронодендрида, - подсказал Дмитрий. - Или древа времен. Как вам будет удобнее.
        - А почему, скажи на милость, - вскинулся Юрий Николаевич, - это дерево стало изменяться именно сейчас? Не сто лет назад, не через два века, а именно теперь?
        Дмитрий задумчивым взглядом буравил стену:
        - Я уже сказал, мы виноваты. Вмешиваясь в жизнь чужих реальностей, мы разрушаем устоявшиеся связи древа времен.
        Длинная очередь неразрешенных загадок и отсроченных вопросов выстроилась в его сознании. Чем больше он думал, тем длиннее она становилась. Не спасали ни возросшие вычислительные способности мозга, ни бездонные кладовые информации, оставленные Тромбом. Слишком много событий произошло в последнее время, и не каких-нибудь - никчемных, дворового масштаба, а серьезных, глобального уровня, таких, с которыми человечество никогда до этого не сталкивалось. Слишком большая очередь, слишком много вопросов.
        - И все-таки, почему именно сейчас? - повторил генерал.
        - Изменяются мировые константы, - Дмитрий лишь на мгновение коснулся взглядом собеседника.
        - И? - поторопил тот.
        - И если эти изменения просочились на уровень ядерных реакций, то главная проблема, с которой нам придется столкнуться в ближайшее время - наше Солнце, - задумчиво произнес Потёмкин, и его устремленный в бесконечность взор в очередной раз прошел сквозь собеседника. - Мы приспособлены жить в очень узком интервале физических постоянных, любой сдвиг мировых констант, даже на мизерную величину, приведет к фатальным последствиям для всего человечества.
        - Отчего же это происходит? - попробовал вставить генерал, но Дмитрий его не услышал.
        - А может, не только для человечества, но и для всей Вселенной, - продолжил он беседу тет-а-тет с самим собой.
        Юрий Николаевич съежился, на секунду превращаясь в маленького испуганного мальчишку, посмотрел на окно.
        - Солнце. Мне после твоих страшилок космического масштаба уже начинает казаться, что оно начало гаснуть и на улице потемнело, - сказал и тут же постарел, согнулся, ощущая груз ответственности, опустившийся на плечи.
        Дмитрий встряхнул головой. Постарался взбодриться, сосредоточил отсутствующий взгляд на старом чекисте.
        - Зима на дворе! - неожиданно улыбнулся он. - Солнце ни при чём, просто темнеет рано.
        Генерал коротко кивнул, но плеч не поднял - и не скажешь, что согласился.
        - Если что-то начнет происходить с нашим Солнцем, мы ничего не сможем изменить, так ведь?
        - Мы не гуорки - звезд создавать не умеем, - не стал успокаивать Дмитрий. - Да и гуорков больше нет. Их, похоже, уничтожил тот же процесс, что действует на ядерные реакции в наших электростанциях.
        Генерал возмущенно зашипел:
        - Создавать не умеем, а уничтожать?
        «Вам лучше знать», - хотел было съязвить Потемкин, но вовремя остановился. Настроение и без того паршивое, зачем цепляться к словам. Выдернув из очереди, столпившейся в голове, самый злободневный и неприятный вопрос, он тут же озвучил его.
        - Вы тоже думаете, что это мы виноваты в том, что происходит?
        Юрий Николаевич пожал плечами, шагнул к окну.
        - В нашем мире до вашего перерождения ничего подобного не происходило. Только войны… - заглянув за штору, генерал дернулся, как ужаленный. - Нет! Ты только посмотри!
        Дмитрий нехотя вытолкнул расслабленное тело из теплого, уютного кресла. Он уже знал, что ждет его за окном, и всё же удивился - гигантские ветви едва не касались стекла длинными зелеными иглами. Вырванный из другого мира, кусок тайги был настолько реален, что мозг отказывался принимать факт обмана зрения. Казалось, протяни руку - и коснешься ветвей громадных сосен.
        - Хорошо! - неожиданно для себя пробормотал он.
        Шумно, полной грудью через нос вдохнул комнатный воздух. Словно ощущая через стеклопакет запах хвои и свежесть таежных просторов, подтвердил: - Хорошо!
        - Что хорошо?! - исступленно заорал генерал. - Это хорошо?! - он ткнул пальцем в окно и задергался всем телом. - Чёрт! Чёрт! Чёрт!
        Потёмкин удивился. Он думал, что службист, повидавший за свою жизнь такого, что простому человеку и не снилось, спокойно выслушав его размышления, в полной мере осознает суть перемен, происходящих в окружающем мире. Может, он, конечно, и осознал, но осознать и увидеть воочию - большая разница. И вот теперь эта самая «большая разница» комом застряла в генеральском горле, повисла в воздухе громким криком… и лишь мгновенье спустя упала на стены тяжелым неловким испугом. Дорогие обои не пожелали впитывать вырвавшиеся на свободу чувства, и те еще долго бродили по квартире, натыкаясь на породившего их вздрагивающего человека.
        - Чёрт! Чёрт! Черт!
        Дмитрий дождался, когда Юрий Николаевич успокоится, и продолжил:
        - В виртуальном мире дела ещё хуже. В Сети, я имею в виду, - тут же пояснил он.
        - Знаю! - буркнул генерал уже из кожаного кресла. - Весь мир вопит.
        Потемкин заинтересованно вскинул брови.
        - Компьютеризированные системы во всем мире отключаются. И все думают, что это наши и китайские хакеры. Кто мог и кто вспомнил, как это делается, перешли на ручное управление. Многие, но не все. Благо создатели высокотехнологичных игрушек предусмотрели ручное управление, - генерал улыбнулся. - Однако дрова нам, - пробуя пошутить, кивнул в сторону окна, - очень даже пригодятся. Будем продавать их особо умным и наиболее забывчивым. Тем, которые всю работу передоверили компьютерам. Представь! - произнес он. - Если ветви Хронодендрида пересекутся и множество Земель окажется в нашем распоряжении… Нефть, газ, полезные ископаемые.
        - И много, много людей-близнецов! - добавил Дмитрий с улыбкой.
        - Да! Об этом я не подумал, - Юрий Николаевич резко дернул головой, возвращаясь в реальный мир. - Как поживает повелитель паутины, надо полагать, ты не знаешь?
        Потёмкин хлопнул ресницами. Нахмурился.
        - Вирусапиенс! - пояснил генерал. - Мои люди пытались за ним следить, пока не потеряли из виду. С тех пор как он стал одним из вас, он где только не был. В Турции он пытался изображать мессию. Говорят, вербовал сторонников новой религии, но безуспешно. Потом его видели в Египте, в Австралии. В Иране похожего на него мужчину побили камнями, в Америке арестовали и даже закрыли в психушку. Наш визави без особых проблем исчез из закрытой палаты, чем немало озадачил охрану.
        Лицо Дмитрия вытянулось.
        - А ведь я… - стушевался он, испытывая неловкость под взглядом чекиста, - именно поэтому и пришел. Нам необходимо его найти.
        - Нужно - найдём! - мгновенно среагировал многоликий Янус, прикидываясь исполнительным и бодрым служакой.
        Экран висевшей на стене гигантской панели пискнул, высвечивая изображение с дверного глазка.
        - Папа! Димчик! Открывайте - пропела Светлана, а перед камерой возник набитый продуктами пакет. - Ваша мама пришла, молочка принесла.
        - Откуда она знает… - одновременно воскликнули наблюдатели: генерал, нажимая клавишу на пульте, Потёмкин, радостно улыбаясь.
        - …что ты здесь? - закончил отец, сжал губы в полоску и покачал головой. - Надеюсь, она еще не одна из вас?
        В комнату влетела сияющая девушка и с порога закричала:
        - Мальчики, вы в окно выглядывали?
        Прыгнув навстречу Дмитрию, она повисла на его шее, и жадно впилась взглядом в смеющиеся глаза.
        - Я думала, до подъезда не дойду - песком занесет.
        Юрий Николаевич вздрогнул, мгновенно побледнев, прекратил кивать головой и бросился к окну. Отодвигая тяжелую занавеску, он обмер с широко открытым ртом. За стеклом бушевала настоящая песчаная буря. Блуждающие многометровые барханы плавно перемещались с места на место, как будто искали мир, из которого пришли. Тяжелые песчинки горячей позёмкой разгонялись на пологих склонах, собираясь в плотные вихри, взлетали в воздух. Рыжая туча заслонила солнце.
        - Не-ет! - застонал генерал. - Мои старые, уставшие мозги никогда не смогут к этому привыкнуть.
        Поворачиваясь, Юрий Николаевич замолк. Один в комнате. Молодежь исчезла в подъезде, мелькнув растворяющейся тенью на большом экране. Послонявшись из угла в угол, он схватил со стеклянного стола глянцевую трубку и быстро набрал длинный номер.
        - Вирус сапиенс, где ты был? - пропел он тонким голоском, пока из трубки доносились длинные гудки.

* * *
        - На базаре водку пил! - Юрий Николаевич толкнул бесчувственное тело. Повернулся к удивленному Потемкину. - Там мои ребята его и нашли. Не стали приводить в чувство, а сразу доставили ко мне.
        - К-к-как пил? - Дмитрий задохнулся.
        Он не мог поверить своим ушам. Однако дурно пахнущее тело, подтверждая слова генерала, шелохнулось, застонав, икнуло, перевернувшись на спину, и забормотало что-то долгое, громкое и несвязное.
        - Пьяный в стельку, - Дмитрий толкнул бомжеватого мужика в бок, пожевал неожиданно пересохший язык.
        - Вы уверены, что это тот, кто вам нужен? - поинтересовался стоявший рядом молодой человек в военной форме.
        Ощутив непривычную тяжесть в голове и боль в распухших, трескающихся губах, Дмитрий не сразу сообразил, что это не его ощущения.
        - Конечно!
        - А он не может очнуться и… того? - Юрий Николаевич закатил глаза к потолку. - Исчезнуть.
        - Сейчас это не совсем безопасно. Думаю, он в курсе, - кивнул Дмитрий в сторону похрапывающего бородача.
        Генерал раздраженно сжал губы.
        - Он во хмелю, а не в курсе! - прошипел, взглядом прогоняя ожидавших приказаний подчиненных.
        Бойцы неспешно покинули комнату. Похоже, их очень интересовал вопрос: «Зачем ловить одного пропойцу целым взводом спецназовцев?»
        Вирусапиенс громко всхрапнул, открыл глаза и невидящим, мутным взглядом посмотрел в потолок.
        - Интересно! - негромко произнёс Дмитрий, всматриваясь в помятое, обрюзгшее от пьянки лицо.
        Отвисшая челюсть, стекающая по подбородку густая слюна, исчезающая в пуке светлых засаленных волос. Борода спуталась, впитав все, что употреблялось и все, что извергалось, торчала паклей.
        - Как вы думаете, почему человек пьёт? - Потёмкин повернулся к Юрию Николаевичу.
        - Вот и я задал себе этот вопрос, - раздался осипший голос за спиной, - как только понял, что бога из меня не получится.
        Димка повернулся и встретился глазами с прояснившимся взглядом Вирусапиенса.
        - Люди охотнее верят в то, что никогда в жизни не видели, чем своим глазам, - продолжил быстро трезвеющий мессия. - То, что находится перед их глазами, они пытаются любыми способами отвергнуть, соглашаясь на самые фантастические объяснения. Они даже готовы признать собственное сумасшествие, - руки немытого взлохмаченного мужика мелко задрожали. - Не оболочка, а инструмент садиста, - раздраженно буркнул он, с трудом останавливая похмельную трясучку. - Скоро простейших физиологических функций выполнить не смогу.
        - Во нахал! - заревел Юрий Николаевич. - Ухлестался вусмерть и на тело человеческое давай пенять! И ведь, судя по вони, далеко не первый день возливает.
        - Никак не могу вас, людей, понять, - не обращая внимания на возмущенного генерала, продолжил Вирусапиенс.
        - Придумали для себя кучу условностей. Сами им не следуете, но от других требуете. Миллионы людей находятся в полуобморочном состоянии основную часть своей жизни. И ничего! Посмотрел я на окружающих меня людей, посмотрел… Думал, может, опьянение дает то особое состояние, которое помогает им понять смысл своего существования. Может, именно оно предоставляет те возможности, которые не характерны обычному человеку. Думал, все они, пребывая в эйфории, что-то ищут, познают истину, но теперь я точно знаю - в таком состоянии нельзя долго существовать. В таком состоянии не то что смысл жизни найти нельзя, но и себя отыскать через некоторое время вряд ли удастся, - Вирусапиенс потянулся к стакану с водой.
        Тело его покрылось испариной. Крупные жирные капли выступили на лбу, покатились по горячей коже и тут же испарились, оставив после себя грязные длинные разводы. Он, выгоняя из организма скопившиеся за время духовных экспериментов шлаки, приводил себя в порядок. На это его сил пока еще хватало.
        - Нет, лучше быть мессией! Не так болезненно, как простым человеком. Бедные люди! Сплошные страданья. И после этого требовать от них вселенской доброты!
        - Жирные капли на лбу высыхали, но на их месте тут же появлялись новые. - Чёрт! Что-то не так, - прошипел Вирусапиенс. - Не могу контролировать тело.
        - Не ты не можешь. Мир меняется, меняя наши возможности, - пояснил Дмитрий. - Давай по-нашему, по-человечески - в душ! - проворчал он, подталкивая неудавшегося мессию к генеральской ванной. - Ты нам здоровый нужен. И не вздумай прыгать - без тела останешься.
        Дверь закрылась, и из-за неё донесся недовольный голос:
        - А то я раньше без тела не оставался?
        Димка, вздрогнув, ухватился за мелькнувшую в голове мысль: «А ведь он прав. Тромб, Вирус, я - все мы хоть ненадолго, но оставались без тела, без оболочки. Это ли не чистый разум, о котором говорил Бейрут?»
        За дверью зашумела вода, а в голове закричал Вирусапиенс. Потемкин ощутил, как его разгоряченное тело ужалили ледяные струи.
        - Ты не прав, хозяин, - забираясь прямо в мозги, иронично произнёс выздоравливающий алкоголик. - Тромб находился либо в твоей оболочке, либо на магнитных носителях.
        - Да? - усомнился Дмитрий. - А когда он перемещается по Сети между компьютерами?
        - Ну-у-у, Димитрий, стыдно! - воскликнул изменившийся голос в голове. - По-твоему, провода состоят не из той же материи, что магнитные слои на дисках винчестера? Те же атомы, те же электроны. Да и к тому же все мы находимся в оболочке нашего мира, прописаны на его поверхности. Информация не уничтожается ни при каких условиях - фундаментальный закон физики.
        - А Бейрут считает, что информация, как неотъемлемая часть разума, - одно из измерений окружающего нас мира.
        - Дмитрий скрипнул зубами, чувствуя на своём теле теперь уже обжигающе горячие потоки воды.
        Защитник загудел, и неприятные ощущения исчезли.
        Скрипнула дверь ванной.
        - Я всегда знал, что этого хакера нужно опасаться. Такие люди способны уничтожать миры, - абсолютно голый Вирусапиенс подмигнул Потёмкину и спокойно прошествовал на кухню.
        - Как, впрочем, и создавать их, - заступился Дмитрий за своего товарища.
        - Ничего хорошего твой друг создать не сможет!
        - Это еще почему?
        - Существо с моим родственничком на борту не может создать объект, не передавая ему хотя бы часть признаков нашей программы, - голый Вирусапиенс открыл холодильник и задумался.
        В этот момент Юрий Николаевич вышел из комнаты с телефоном в поднятой руке, да так и застыл, упираясь возмущенным взглядом в наглого стриптизера.
        - С-с-светка! - заикаясь, выдохнул он возмущенно и исчез в комнате, чтобы через секунду появиться с ворохом одежды в руках. - Быстро одевайся!
        - Чёрт! - воскликнул Дмитрий. - Может быть, именно поэтому программаторы Бейрута взрываются. В них, получается, тоже вирус заложен!?
        - Я же просил называть меня Вир, - возмутился голос, доносившийся из-под наброшенного на голову свитера. - Я же не обращаюсь к тебе - человек, - пробормотала бородатая голова, высвобождаясь из шерстяного плена.
        - Я не о тебе, - оправдался Потёмкин и довольно подмигнул собеседнику. - А ты молодец! Неплохо соображаешь.
        - Для алкоголика, ты имел в виду? - поправил Юрий Николаевич.
        Вир повернулся к хозяину квартиры, и открыл было рот, но в эту минуту за окном громыхнуло, небо разрезала слепящая молния, и как-то вдруг резко потемнело.
        Дмитрий выглянул на улицу и вздохнул.
        На улице лил дождь - сплошной стеной. Вспышки молний изредка озаряли пропитанный влагой воздух. Быстрые ручьи, омывая грязную дорогу, мчали по асфальту вездесущий мусор. Ничего не напоминало о календарной зиме, обязанной по природному расписанию «катить в глаза».
        - Боюсь, у нас осталось очень мало времени, - произнес Потёмкин. - Нужно к Бейруту, - оборачиваясь, пояснил он генералу, жестом приглашая Вирусапиенса следовать за собой.
        - Похоже, вы проворонили свой мир, - вздохнул тот, безучастно наблюдая за разгулявшейся за окном стихией.
        Дождь прекратился, но светлее от этого не стало - солнце едва пробивалось сквозь мрачные тучи.
        - Пошли! - позвал Димка, выходя из квартиры.
        За спиной что-то стукнуло. Громко выругался Юрий Николаевич.
        - Машину возьмите! - крикнул он вдогонку.
        Звякнули ключи, и на пороге появился нахмурившийся Вир.
        - Что случилось? - поинтересовался Дмитрий, всматриваясь в замолчавшего спутника.
        Лифт, постукивая и громко скрипя, «падал» вниз, пока не остановился на первом этаже.
        - Сейчас увидишь.
        Звякнул электронный колокольчик, хлопнули за спиной тяжелые створки. Дмитрий сбежал по лестнице, бодро шагнул на улицу - и застыл в дверях, как вкопанный, с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Рука сама собой потянулась к губам.
        - Боже мой! - прошептал он. - Прав был генерал.
        Зимние молнии прекратились. Небо очистилось от туч.
        Багровое солнце, висевшее в вышине, лениво поливало землю темными лучами.
        - Теперь и Бога вспомните, - съязвил Вирусапиенс, разглядывая черную кляксу, проявившуюся на другом конце небосклона и протянувшую свои жуткие отростки в направлении потемневшего светила.
        Пошел снег. Багровые снежинки медленно падали на мокрую землю и тут же таяли, обращаясь слякотной взвесью, постепенно остывающей и затягивающейся пористой корочкой льда.
        Дмитрий, поглядывая вверх, почувствовал на лбу испарину, а в сердце испуг - разрастаясь, холодные щупальца сковали грудь. С трудом преодолевая оцепенение, он медленно сошел с крыльца, приблизился к черному джипу и нарочито громко воскликнул:
        - Поехали, мессия!
        Колеса фыркнули и тяжелый «Мерседес», разрывая тонкий наст острыми шипами, рванулся вперед.

* * *
        Что-то изменилось в окружающем мире.
        Дорога неожиданно исчезла, но через мгновенье заледенелый асфальт вновь проявился перед глазами. Правда, ехал «Мерседес» в одном месте, а оказался совсем в другом. Очередной поворот едва не выбросил тяжелого металлического зверя в разверзшуюся поперек автотрассы гигантскую трещину.
        Обтекаемый хищник, упираясь в зеркальную промерзшую поверхность четырьмя широкими колёсами, вгрызался в зеркальную дорогу острыми металлическими шипами. Соприкасаясь с горячими шинами, зашипел плавящийся лёд. Приближающаяся дыра в земле замерла на мгновенье и внезапно остановилась в нескольких сантиметрах от дымящейся резины.
        - Ничего себе ямка! - выдохнул Дмитрий, высовываясь в окно.
        Вглядываясь в противоположную стену необычайного каньона, он опустил глаза и не увидел дна.
        Нескольких метров бесконечной пустоты, повисшей между двумя берегами, хватило для того, чтобы спокойно проглотить брата-близнеца генеральского «Мерседеса», вылетевшего на трассу с обратной стороны провала.
        Автомобиль, как ни упирался, не смог зацепиться за ледяное полотно дороги. Многотонная махина, медленно оторвалась от края пропасти, пролетела пару метров, и, на секунду зависнув в воздухе, рухнула вниз.
        - Пацаны, прыгайте! - завопил вывалившийся из салона Анатолий.
        Дмитрий рванулся к вспыхнувшей фигуре.
        - Не смей прыгать! - рявкнул он, но тело Анатолия уже исчезло в искрящейся воронке.
        Потемкин облегченно вздохнул, когда телохранитель появился на длинной трубе, торчащей из противоположной стены разлома. Широкая разорванная теплотрасса яростно плевалась паром. Помимо телохранителя она приютила еще двух странных пассажиров в шелковых сиреневых штанах.
        «Клоуны!» - решил Димка, вглядываясь в яркие пятна, заметные даже в облаке пара, окружающем надломленную трубу.
        - Жорка! Илья! - заревел Анатолий, провожая взглядом исчезающий в горячем тумане четырехколесный силуэт.
        Хлещущий из разорванной трубы кипяток быстро накрыл разлом плотной непроницаемой пеленой пара. Исчез Анатолий, пропали из виду испуганные ряженые.
        За спиной громко сопел Вирусапиенс.
        - Выберутся твои дружки! - пообещал он, положив руку на плечо Потёмкина.
        И действительно, через несколько секунд, недалеко от автомобиля возникла большая, скрипучая тень.
        Дмитрий рванулся навстречу.
        Склонившийся над обрывом Илья удивленно смотрел вниз.
        - Жорка! Только что был здесь, - здоровяк внимательно посмотрел на свою руку, как будто не понимал, почему она пуста.
        - И вы здесь, голубчики! - раздался снизу удивленный голос Анатолия.
        - Телохранитель, ты где? - рявкнул здоровяк, вглядываясь в непроглядную пелену.
        - На трубе мы! - вернулось из молочного далёка.
        - Кто там с тобой?
        - А и Б! Старые знакомые, творчеки, - ответил Анатолий.
        Илья хищно осклабился.
        - Я бы на твоём месте сбросил их к чертовой матери, - посоветовал он невидимому собеседнику. - А ещё лучше оставь их там. Будут «творчеки на пару».
        В горячем мареве кто-то громко крякнул, шумно завозился, поскуливая. Видимо перспектива быть сброшенными вниз соседей телохранителя совсем не устраивала.
        - Становись на плечи! - рявкнул из клубящейся мглы голос Анатолия.
        Ухнул тяжелый удар. Кто-то жалобно ойкнул. Анатолий, судя по всему, не очень церемонился со спасаемыми.
        - Ну, вот и ладушки, - расслабленно выдохнул он через минуту и вслед за этим разразился нецензурной бранью.
        - Дружище, ты чего? - крикнул Потёмкин.
        - Я их тащил, упирался, как дед репку, а они? Исчезли, когда уже оказались наверху, - зашипел невидимый Анатолий. - Нет чтобы минутой раньше, до того как я их поднял. Ребята, я сейчас! - крикнул удаляющийся голос, и через несколько минут из тумана появился приближающийся силуэт. - Трещина идет до самых домов! - пробормотал запыхавшийся телохранитель. - Метров триста в эту сторону - не меньше, - махнув рукой вправо, он повернулся к Дмитрию. - А дальше что будет?
        Потёмкин удрученно покачал головой:
        - Думаю, будет еще хуже.
        - Мы едем или сопли жуем? - ядовито поинтересовался Вирусапиенс и улыбнулся, довольный собой. Ему, судя по всему, нравились специфичные словечки и жаргонные выражения. Высовываясь из порыкивающей мотором машины, он спокойно осмотрелся и, не найдя ничего интересного для себя, вернулся в салон. Казалось, окружающие природные катаклизмы его совсем не касаются.
        - А этот что здесь делает? - надвинулся недовольный Ванькин.
        Он отошел от обрыва, но не перестал оглядываться в темную пропасть, словно ждал, что оттуда кто-нибудь появится.
        - Хочу взглянуть на вашего друга-хакера, - пояснил Вирусапиенс.
        Глава десятая
        ВСЕ ПУТИ ВЕДУТ К БЕЙРУТУ
        Время все еще сходит с ума, но Дмитрий наконец-то научился не обращать на это внимания.
        Дмитрий постучал в перекошенную дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.
        - Что? Уже?
        - Одиннадцать тридцать! - воскликнул Анатолий, догоняя Потёмкина, резко обернулся к лестнице и спросил:
        - Я прав, Геракл?
        - Минута в минуту, - согласно кивая, подтвердил спешащий следом за ним Илья.
        Жора зевнул, посторонился, пропуская гостей в квартиру.
        - А я уже спать собирался, - пробурчал хакер.
        Потёмкин шагнул в черный склеп с обгоревшими стенами, оглядывая привычное пепелище, улыбнулся:
        - Опять программаторы взорвались?
        - Извержение вулкана, - хохотнул Илья, пиная угольночерные куски бывшей мебели. - А на чем ты спишь? - поинтересовался он, оглядывая сгоревшую комнату.
        - А-а-а, это? - Жора повертел головой в поисках волшебного места и удивился. - Действительно, где же я сплю?
        Дмитрий больше не обращал внимания на странное поведение времени, возвращавшего их к одному и тому же моменту. События в общих деталях повторялись, хотя на этот раз он не почувствовал временного сдвига. За спиной скрипнула дверь. Он оглянулся и обнаружил входящего в квартиру Вирусапиенса. Тот, не замечая пепелища, как будто каждый день видел выгоревшие дотла квартиры, двинулся к окну. Поверхность стекла при его приближении заколыхалась.
        - Что это? - перебираясь через сохранившийся подоконник, Вирусапиенс остановился перед подрагивающей зеркальной поверхностью.
        Потёмкин толкнул его прямо на стекло и шагнул следом. Упругая воздушная волна прошла по его телу, и он тут же оказался в гигантском зале. Размеры фантастического помещения удивляли и угнетали одновременно. Таких размеров не могло быть у… Нет! Бейрут говорил, что это не помещение - это другой мир, точнее, другое измерение, инфопространство! Стены простирались влево и вправо настолько, насколько хватало глаз, а дальше исчезали, растворяясь в туманной дымке.
        Воздух над головой светился сотнями, миллионами, миллиардами огоньков, собирающихся в тяжелые спирали, линзы и диски. Вращаясь, звездные скопления пересекались друг с другом, вырывали из горящей массы маленькие капли звёзд, разрушая их и превращая в светящиеся газовые шлейфы.
        Пылевые туманности величественно плыли в глубине, иногда рассеиваясь длинными темными полосами, иногда вспыхивая - в сгустках уплотненной материи включались термоядерные механизмы и рождались звезды.
        Дмитрий не мог оторвать глаз от пылающего великолепия, сосредоточенного внутри гигантской сферы, заполненной мириадами галактик. Противоположный край с трудом угадывался в бесконечно далекой вышине. Казалось, над головой нависла Вселенная, ее уменьшенная копия, модель, в которой бушевали неуправляемые, разрушающие процессы. Пространство вокруг содрогалось. Тугие горячие волны ударяли в грудь.
        - Нет стабильности! Самоуничтожается мой программатор, - раздался в голове хриплый голос Бейрута.
        Дмитрий огляделся, в поисках хакера поднял глаза и увидел висевшее в вышине, подрагивающее человеческое тело. Поначалу он решил, что это Бейрут, но, присмотревшись, узнал своего соседа, Трофима.
        Мужчина имел весьма удручающий вид. Широко раскинутые руки переходили в яркие огненные жгуты. Он пылал огнём, рассыпая в разные стороны тонкие светящиеся нити. Энергия стекала с его пальцев в направлении каждого из сотен миллиардов световых пятен. Сверкающие нити расширялись. Реки жидкого огня прокладывали свои русла к галактикам, и трудно было понять, они ли питают звездные скопления, или те в свою очередь поддерживают остатки жизни в распятом на вселенской голгофе Добровике.
        Очень быстро Дмитрий понял - процесс поддержания жизни у нынешней модели мироздания, как и самочувствие Трофима, вызывает серьезные опасения. Напряжение возрастает с каждой минутой, внутренняя вибрация гигантского шара увеличивается.
        - Помоги! - рявкнул он Вирусапиенсу.
        Протягивая руки в сторону выгнувшегося дугой Трофима, Дмитрий попытался передать ему часть своей силы. Земля под ногами задрожала, где-то загудело - кажется там, где находился выход из странного, нереального инфопространства, там, где пребывал вход в настоящий мир.
        Дмитрий бросился в сознание Трофима. Презрев запреты, созданные им бесконечно давно, когда Земля еще не делила реальность ни с какой другой своей ипостасью, он вместо человеческих переживаний и привычных мыслеформ натолкнулся на нечто громадное и абсолютно чужое. Холодный взгляд коснулся его разума, и он вдруг почувствовал себя микроскопической клеткой бесконечно большого организма. Ему показалось, что сама Вселенная заглянула в его мысли. Миллиарды раскаленных игл пронзили мозг, впились в затылок. Боль рванулась к вискам, в ушах загудели проносящиеся мимо атомы. Они шумно и быстро разрастались до размеров галактик, а те, в свою очередь, оказались не крупнее кварков. Дезориентированный рассудок заметался в поисках привычных человеческих понятий.
        Пугаясь открывшейся перед ним картины, Дмитрий чуть было не бросился назад. То, с чем столкнулся его разум, показалось настолько чуждым, что он решил, что промахнулся и залез в голову к негуманоиду.
        Завыл, включаясь, защитник. Мозг выдал предупреждающий сигнал. Кто-то или что-то меняло его внутреннюю структуру. Дмитрий из последних сил рванулся на волю, пытаясь разорвать светящиеся нити, вцепившиеся в его, Трофима, напряженное тело, и… прозрел. «Невероятно сложное не значит чужое», - успокоил он себя.
        - Программа-взломщик - вот что такое программатор, - прошелестел в голове голос Бейрута.
        Хакер появился неожиданно, словно вынырнул из промелькнувшей над головой галактики. Только что его не было, и вот он стоит и пристально смотрит в глаза.
        - При помощи нее можно будет войти в любую прописанную действительность, но нужно быть осторожным - она запросто может взломать твои мозги.
        - Но зачем? - удивился Дмитрий.
        - Чтобы использовать твои вычислительные мощности. Она подключает к себе все, до чего может дотянуться, - Бейрут смущенно пожал плечами. - Да я, если честно, и сам до конца не понимаю, как это все работает.
        Дмитрий осторожно вернулся в мыслесферу Трофима, ощущая, как его тут же потащило внутрь гигантского водоворота. Необъяснимая сила пыталась встроить его разум в работу программатора.
        - Останови этого идиота, пока он не взорвал тут все вокруг, - услышал он возмущенный крик Бейрута.
        На какое-то мгновение Дмитрий вытолкнул себя из сознания Трофима, рванулся к сияющему прожектору, в который превратился Вирусапиенс. - Прекрати!
        Зеленоватый луч, устремленный в сторону Добровика, погас.
        - Фу ты! - выдохнул Вирусапиенс, резко отстранился, словно получил короткую затрещину.
        Дмитрий почувствовал, что дышать стало легче. «Конечно, дело не в энергии, здесь ее и без Вируса больше чем надо. Причину нестабильности нужно искать в чем-то другом. Вот только в чем?» Расслабляясь, он позволил чужой воле управлять своим разумом. Прислушался к себе. Он словно заново родился и по-новому взглянул на мир. Мозг, перестраиваясь, вставлял измененные константы в привычные физические законы, пересчитывал полученные результаты, сопоставлял данные заново. Толпившиеся в голове вопросы, ожидавшие своей очереди, как-то разом исчезли.
        - Боже мой, это мы! Теперь я знаю точно, - воскликнул Дмитрий. - Это мы уничтожаем наш мир!
        - Не понял, - буркнул Вирусапиенс.
        - Некогда объяснять, нужно срочно найти отца Михаила.
        За спиной послышалась возня.
        - Не спеши, торопыга, а то успеешь, - буркнул Ванькин.
        - Да уж, поясни нам, убогим, зачем тебе понадобился священник? - поддержал Анатолий.
        Потемкин с трудом вырвал свое сознание из мыслесферы Трофима-программатора.
        - Ты говорил, что твои изделия неизбежно взрываются. Отчего же тогда этот, - не обращая внимания на злобные взгляды телохранителя, Вирусапиенс прервал Дмитрия и кивнул на программатор, - почему он до сих пор цел?
        - Это пока Трофим в нём, - вмешался Бейрут. - Мне нужно было избавить Добровика от вируса, и я решил подключить его к программатору. Все равно он взорвется. А когда понял, что старик каким-то образом сдерживает его распад, не стал отключать. Черт! Похоже, всё, кончился запас Трофима! Пора его отключать.
        Вирусапиенс, подняв руки с растопыренными пальцами, выставил их перед собой:
        - Погоди! Еще вопрос. Что за зверь поселился в моей сети? В компьютерной сети, я имею в виду.
        - Трудно понять, а объяснять долго. Нет времени, - прогремел голос Бейрута.
        Светящееся великолепие колыхнулось, громадная сфера дрогнула и резко отпрянула от слушателей. Точнее, программатор не двинулся с места - он лишь сжался и его оболочка, ближний ее край, мгновенно убежала от наблюдателей.
        Затаив дыхание, Дмитрий смотрел на уменьшающуюся, но все еще гигантскую конструкцию. Противоположный край программатора невозможно было различить, не включая расширенное зрение. Он терялся в бесконечной вышине, отгородившись от зрителей сотнями миллиардов галактик и миниатюрных туманностей.
        Дмитрий не мог поверить, что висевшее перед ним сооружение - материализовавшиеся математические символы, ожившие формулы, способные существовать лишь в определенных условиях и в специальном пространстве. Не помогала логика, не убеждали слова хакера - уж очень программатор напоминал живое существо. Вот оно сделало глубокий выдох. Клетки, составляющие единый организм, ускорились, приспосабливаясь к изменившемуся объему.
        - Быстрее! - воскликнул Бейрут.
        Потёмкин бросился к выходу, но, услышав спокойный голос Вирусапиенса, остановился на подоконнике.
        - И еще, - произнес тот, поглаживая светлую бороду.
        - Я уверен, что любое существо, несущее в себе моего родственника, не способно создать здоровый объект, - последние слова Вирусапиенс выдавил с трудом, словно заставлял себя произносить их. - Может, поэтому твои…
        - бородач задумался. - Твои конструкции взрываются?
        - Нет! - прошелестело в голове. - У меня нет вируса. Я сбросил его в прошлый программатор, а в этот выгнал вирус Трофима. Сколько бы я ни сдерживал его, он все равно взорвется.
        Вирусапиенс удовлетворенно кивнул и нехотя двинулся за молодыми людьми.
        - О чём это он? - спросил Илья.
        Жора повернулся и задумчиво пробормотал:
        - Кажется, Вирусапиенс наконец-то признал, что его вид - зло.
        Вирусапиенс вспыхнул, поворачиваясь к хакеру, поднял засветившуюся руку, но в последний момент передумал и зеленый разряд, скользнувший с пальцев, впился в пол.
        - Что я делаю в этом теле? - вдруг встрепенулся он.
        - Какой толк от меня в этой никчемной, болезненной оболочке?
        Потёмкин с интересом посмотрел на спутника, неожиданно вспомнил о Тромбе, оставшемся в Сети один на один с могущественным противником. И в этот момент его озарила идея.
        - Ты хочешь вернуться? - с замиранием в сердце спросил он.
        Вирусапиенс хлопнул ресницами.
        - А как же он? - Димка кивнул на тело, в котором в настоящий момент пребывал Вирусапиенс.
        - А мне до него какое дело? - прошипел тот. - Чтобы управлять этим агрегатом, нужен не просто человек? Я тут много чего изменил. Постой-ка! Ты хотел, чтобы я поменялся местами с твоим другом?! Это часть твоего плана? Ты знал, что я… Нет! Ты не мог этого знать!
        - Я и не знал! - поспешил оправдаться Потёмкин. - Я только хотел просить тебя, но ты сам решил.
        Вирусапиенс опустил голову. Довольная улыбка спряталась за нахмуренными бровями.
        - Здорово у вас, людей, получается. Опять я за вас отдувайся, только на этот раз в Сети. Ладно, поехали в храм. Вы к старцу Михаилу, а я в сеть. Откуда вышел, туда и уйду!
        «А вот этого, пожалуй, не нужно, - подумал Дмитрий, выскакивая в обгоревшую комнату. - Мне и без тебя хорошо».
        - И все-таки, зачем тебе отец Михаил? - не успокаивался Анатолий.
        - Садовники должны знать, что происходит с нашим миром, - пояснил Дмитрий, выходя в подъезд. Ведь именно они вырастили его.
        - А причем здесь отец Михаил? - опешил телохранитель.
        - Я подозреваю, что он и есть Садовник.
        Глава одиннадцатая
        «ХОЖДЕНИЕ ПО ГОЛОВАМ»
        Существует ли мифический Садовник, а если существует, то знает ли он, что происходит с его древом времен? Казалось бы, найди и спроси. Вот только никто не знает, кто он, или что он. Если бы не Анатолий, то пришлось бы Дмитрию идти туда, не зная куда, искать то, не зная что.
        Двери Храма распахнулись, едва друзья приблизились к истертым временем ступенькам крыльца. На пороге появился возбужденный Игорь.
        - Я вас давно жду, беда у нас! - воскликнул он, устремляясь к Потемкину.
        - Спокойно, брат, - шепнул Дмитрий, посылая нескладному добродушному здоровяку мысленное приветствие.
        Монах не желал успокаиваться. Размахивая руками и хватая гостей за рукава, он буквально тащил их за собой.
        Показалась знакомая лестница, мелькнули отшлифованные ступени, открылась тяжелая дверь. Дмитрий заглянул в кабинет отца Михаила. Дубовый стол на месте, кресты, иконы, иконки, толстенные книги в тяжелых переплетах - всё как всегда, всё неизменно. Вот только к привычной материальной неизменности добавилась непривычно замершая фигура отца Михаила. Только сейчас стала понятна причина странного поведения Игоря. Бледный сухонький старец неподвижно восседал в массивном кресле. Совершенно недвижимый, он вполне мог сойти за умершего пожилого человека.
        - И давно он так? - поинтересовался Дмитрий. Подойдя к батюшке вплотную, он ощупал теплую руку. - Пульс нормальный, сердце работает, дыхание в порядке. А что не так-то?
        Он коснулся мыслесферы священника, тяжело вздыхая, проник глубже и остановился, разглядывая мысли старца. Страх окружил его со всех сторон. Он висел в темноте, заслоняя остальные человеческие чувства. Дмитрий ощутил его невыносимо-холодное прикосновение и, сжавшись, едва не покинул оболочку. Лишь в последний момент он ощутил присутствие хозяина тела и остался. Далекое, едва заметное биение… испуганная мысль коснулась его сознания и исчезла, словно источник ее мгновенно сделался неразумным.
        Дмитрий решил не спешить. Его сознание составило из обрывков мыслей и образов привычную картину громадного зала, похожего на церковный, с маленькой дверью в дальнем углу. Именно оттуда доносилось едва различимое бормотание. Быстро подойдя к тайному убежищу, он рывком открыл дверь и увидел сжавшегося, испуганного человека. Тот сидел в темном углу и шептал непонятную молитву.
        - Изыди, сатана! - зашипел старик, отстраняясь, и испуганно закрыл лицо руками. - Я знаю тебя! Ты - дьявол!
        Сделав над собой усилие, Дмитрий заглянул в душу старца и мгновенно прочувствовал всю глубину ужаса, охватившего глубоко верующего священнослужителя. Из его памяти были вырваны значительные куски жизни. И беда для божьего человека заключалась не в том, что он не помнил происходящего с ним в это время, а в том, что он знал, что делает, но не мог противиться захватившему его тело разуму. Словно автомат, выполняющий заложенную в него программу, он дышал, двигался, произносил чужие слова, оставаясь при этом лишь зрителем, выброшенным в дальний угол сознания.
        Но так было не всегда. Поначалу, когда в голове появился чужой голос, священник подумал, что разговаривает с Господом. Он видел невероятные картины зарождения мира и очень скоро проникся уверенностью в том, что его мысленный собеседник обладает бесконечным могуществом. «Кто же еще, как не Бог?» - думал он и без колебаний выполнял волю Создателя, и это грело его торжествующую душу.
        Однако время шло, и сомнения все чаще посещали отца Михаила. Слишком странные поступки совершало его тело. Но даже несмотря на это, старец старался выполнять указания гласа, посещавшего его в минуты размышлений.
        Мысль о том, что его действия совсем не соответствуют тем заповедям, которым он привык подчиняться в обыденной жизни, впервые появилась в тот момент, когда он увидел странного молодого человека по имени Дмитрий. Юноша появился ниоткуда - и он знал, что так и должно быть. Он знал и то, что обязан проверить его способности к выживанию, однако когда дело дошло до самого испытания, отец Михаил дрогнул, но противиться Господу не посмел. Гость угодил в ловушку, созданную еще во времена строительства храма, но вместо того, чтобы оказаться нанизанным на металлические пики в подвале, исчез ровно так же, как и появился. С этого момента вся жизнь отца Михаила закрутилась вокруг странного юноши. Сомнения все чаще появлялись в голове старца. Но чем больше он сомневался, тем чаще в его голове звучал гипнотический голос, тем меньшее влияние он имел на собственное тело, тем большие куски жизни выпадали из его памяти. Он был уверен, что кто-то проживает его жизнь вместо него. Он страдал, но сделать ничего не мог. Мысленно взывая к Богу и днём и ночью, он молил его о прощении. Даже осознав тщетность своих усилий,
он продолжал бороться за свою бренную оболочку.
        Все кончается в этом мире, истощилось и его терпение. Одним днём он оставил попытки вернуть своё тело, опустил руки и, замкнувшись в созданном его воображением закутке, стал ждать. Теперь он полагал, что лучше умереть, чем вернуться в проклятое тело. Впрочем, если бы он знал, как умереть, то давно бы уже не жил.
        - Выходите, святой отец! - произнёс Дмитрий в темноту каморки и стал ждать.
        Рядом появилась недовольная физиономия. Вирусапиенс бесцеремонно ввалился в мыслесферу старца.
        - Нет! Таким образом ты только добьешь его, - пробурчал он после того, как обследовал мысленное пространство старика. - Он и без того на грани помешательства. Дай мне поговорить с ним.
        - Попробуй! - согласил Дмитрий и оставил старческое сознание.
        - Ну?! - одновременно воскликнули Илья и Анатолий, заглядывая в глаза Потёмкину.
        - Нет! - выдохнул Дмитрий. - Кто бы в нем ни был, садовник или еще кто, но он давно ушёл.
        - А кто остался? - телохранитель кивнул на замершего в кресле старика.
        - Отец Михаил, - ответил Дмитрий.
        Он уже заметил заинтересованность, появившуюся во взгляде старца. Тонкая, точно пергамент, кожа на щеках священника порозовела, руки затряслись, а на мутные неподвижные глаза набежала одинокая слеза.
        - Боже! - прошептали губы убеленного сединой старца, и иссохшая рука медленно подняла ко лбу сомкнутые персты. - Я знал, что ты не оставишь раба своего.
        Прикрытые веки задрожали.
        - Всё в порядке! - зашептал Вирусапиенс, и над головой его мелькнул и исчез святящийся нимб. - Если Садовник и вернется в это тело, то он будет знать, что мы его ищем. Пора убираться, а то старичок не выдержит, когда увидит меня во плоти. Он-то думает, что говорил с настоящим Богом.
        Друзья удивленно уставились на Вирусапиенса, ожидая пояснений, но тот, не дожидаясь пока отец Михаил придет в себя, быстро зашагал к двери.
        - Он прав, нужно уходить, - поторопил приятелей Дмитрий. - Живо к машине!
        Он понял, что сделал Вир, и бросился из храма.
        - Нас здесь не было, - прошептал он, когда на пороге столкнулся с Игорем.
        Здоровенный детина сунулся в дверь, споткнулся о собственную рясу, громко чертыхаясь, влетел в келью.
        - Не богохульствуй! - раздался мягкий голос отца Михаила, и вслед за этим послышался радостный вскрик молодого монаха.
        - Молодые люди! Постойте! - донеслось из-за открытой двери, и на пороге появился взволнованный батюшка. - Может я смогу хоть чем-то вам помочь? - поинтересовался он дружелюбно, но, столкнувшись взглядом с Потемкиным, вздрогнул и попятился к двери, словно увидел привидение.
        - Я знаю тебя! Я видел тебя! Ты - дьявол! - зашипел отец Михаил, осеняя себя крестом.
        - Тьфу ты! Что внутри, что снаружи, - пробормотал Дмитрий, ускоряя шаг.
        Он оглядывался в поисках Вирусапиенса, но тот словно сквозь землю провалился. Только что его светлая шевелюра мелькала впереди и вот - уже нет нигде.
        - Или мне кажется, или раньше батюшка был посмелее, - задумчиво произнес Ванькин.
        Дмитрий остановился.
        - Вы не заметили, куда Вирусапиенс пропал? - повернулся он к атлету.
        - Я видел! - откликнулся Анатолий. - Он в компьютерный зал шмыгнул, пока батюшка тебе в нелюбви признавался.
        Ванькин, задрав голову к небу, уперся взглядом в темнеющую в небесной вышине гигантскую черную кляксу. В глазах его плясали злые чертики.
        - Что делать будем, бойцы? - прохрипел он и повернулся к красному солнцу, висевшему на противоположной стороне небосклона. При виде светила, больше похожего на апельсин, он мгновенно изменился в лице.
        - Неужели потухнет? - пробормотал он и встряхнулся.
        - Я так понимаю, с Садовником мы прокололись? - поинтересовался недовольно.
        - Не мы, а вы! - пропищал Анатолий чужим голосом, явно кого-то изображая.
        Дмитрий был уверен, что где-то уже слышал и этот голос, и эту фразу.
        - А ты? - рявкнул Илья. - Ты знаешь, где он?
        - Не уверен на все сто, - улыбнулся молодой человек и, постучав пальцем по лбу, продолжил, - но думаю, здесь есть все необходимое, чтобы его найти. Я ведь встречался с ним, когда заблудился в пространстве и времени.
        Дмитрий с удивлением посмотрел на товарища.
        Анатолий, как ни в чем не бывало, продолжил.
        - Я же рассказывал вам про чудака в непонятной лаборатории, которая прячется где-то между мирами. Если бы не он, то я бы еще долго трепыхался, пытаясь мочиться против ветра. Уж и не знаю, куда бы я попал, если бы не он. Наверное, до сих пор бы прыгал. Это он подсказал мне про существование возвращающей силы, действующей между временами. Первый - так, кажется, он себя назвал. Нужно только заглянуть в мои мозги, покопаться в памяти, - произнес Анатолий, усаживаясь в машину. Так же как ты залез в голову батюшки, - говорил он нарочито громко, стараясь скрыть охватившую его дрожь.
        - Да ты не бойся, братишка! - подбодрил он насупившегося Потемкина, словно чувствовал его колебания. - Мне скрывать нечего. Смотри!

* * *
        «Боже мой, чего тут только нет!»
        Потемкин погружался все глубже, осторожно пробирался сквозь джунгли переплетенных воспоминаний. Свежие события яркими объемными картинками мелькали перед глазами. Занимающие основное пространство оперативной памяти телохранителя, они были неупорядочены и походили на цветастое тряпье, развешанное в лавке старьевщика.
        Протиснувшись сквозь яркие эмоционально-окрашенные заросли, Дмитрий ожидал увидеть спокойствие и порядок основного хранилища жизненного опыта. Но не тут-то было. Нагромождение пестрых впечатлений, бесчисленное количество песен и шуток, отрывки из фильмов, смешанные с реальными событиями из жизни - все это упаковывалось и хранилось в больших информационных массивах. И только за ними были видны спрессованные пласты черно-белых образов. Старые воспоминания, отслужившие своему хозяину, превратились в забытые мыслеформы.
        Слишком старые - постепенно умирали, превращаясь в пыль бессвязных символов. Кое-где, правда, сохранились остатки эмоционального окраса. Кое-где просматривались более глубокие чувства.
        Разглядывая чужую жизнь, Потемкин смутился.
        Сменив диапазон восприятия, он быстро просмотрел события последнего времени, сохранившиеся в памяти телохранителя. Осколки раздробленных воспоминаний сталкивались, переплетались, разваливаясь на куски, и, главное, ничего общего с Садовником не имели.
        Всплывающие лица - знакомые и неизвестные.
        Стоп! Удаляющееся лицо отца Михаила. Не иначе как стоит где-то на стройке и смотрит вниз, туда, где летит к земле Анатолий. Как батюшка оказался на заброшенной стройке в парке и почему его взгляд ощущается прямо в мозгу? Боль. Рыжий Ап и маленькие дикари, больше похожие на обезьян. Опять яркий образ - маленький кроманьонец Лexa.
        Прыжок, еще один, еще… Должно быть, где-то здесь.
        Анатолий, а вместе с ним и Дмитрий прыгал, с каждым разом все сильнее погружаясь в прошлое. Сотни, тысячи хаотических прыжков. Тысячи попыток человека противостоять силе, влекущей его домой, в своё время.
        Ярко-освещенный зал, напоминающий научную лабораторию… прыжок… профессор, Галочка, идиот в сиреневых штанах… творчеки.
        Стоп! Назад!
        Сверкающая белизна стен, столы с несметным количеством склянок, пробирок и колб. В углу зашуршало, и от одного из столов, отделилась едва различимая, белая фигура. Человек в белоснежном балахоне, больше напоминающий ангела, повернулся.
        Нет. Не человек.
        В том, что перед ним «нечеловек», Дмитрий не сомневался. Вот только определить, где в это время находился телохранитель, не представлялось возможным: с навигацией у дезориентированного Анатолия дела обстояли очень и очень плохо.
        - А вы мне мешаете, - недовольным тоном закричал незнакомец с лицом седобородого старца.
        Быстро скользнув к столу, он вытащил из большой замутнённой банки нечто попискивающее и извивающееся, пересадил в пластиковый контейнер.
        Дмитрий уже не мог отделить себя от Анатолия, он был им. Присматриваясь к незнакомцу, он почувствовал в его движениях неестественность. Меняя облик, словно перчатки, необыкновенное существо иногда принимало его - Потемкина - облик, иногда превращалось в седого взъерошенного старичка.
        Седой дедушка, очень похожий на отца Михаила, недовольно фыркнул, глядя на смущенного Анатолия.
        - Я просил называть меня Первый.
        - Хорошо, - пообещал Анатолий, не понимая причин раздражения собеседника.
        Дмитрий вздрогнул, ловя мелькнувшую мысль.
        Свою мысль.
        - Первый? - прошептал он.
        А в голове промелькнула другая: «ПервоДим?»
        Непроизвольно выглянув наружу, Потемкин посмотрел на организм телохранителя под другим углом и тут же почувствовал нарастающую тревогу и ноющую боль.
        - Нельзя менять историю, не задумываясь о последствиях - слишком тонка историческая ткань. Любое непродуманное, пусть даже незначительное, вмешательство может разрушить всё древо времен, - продолжал выкрикивать старец, но Дмитрий-Анатолий не слушал. Что-то давило на его мыслесферу, и он искал источник этого давления. На секунду ему даже показалось, что это нудный старикан пытается воздействовать на его сознание. Но сообразив, что так быть не могло, Дмитрий продолжил поиск. Ведь старик существовал только в воспоминаниях телохранителя, а воспоминания не сканируют память и не пытаются залезть в ваши мысли.
        Тело молодого человека содрогнулось, сжалось в ожидании боли. Где-то в районе живота похолодело, и ледяная волна покатилась вверх, сковывая грудь, не давая телохранителю вздохнуть. В мозг просочилось дымчатое щупальце. Мир вокруг закружился, заплясал в безумном танце. Вселенная мгновенно вывернулась наизнанку и исчезла.
        Дмитрий открыл глаза, глядя перед собой, увидел большую черную муху, медленно ползущую по забрызганному стеклу генеральского «Мерседеса». За окном - грязная река, несущая мимо кучи мусора. Мутный поток, натыкаясь на шахты колодцев, закручивается в водовороты, в местах понижения асфальта образует настоящие пороги с маленькими водопадами. Прямо наводнение какое-то.
        Дмитрий повернул голову. Взгляд уперся в бледного Анатолий. Лежит бедолага на сиденье рядом. Трясущиеся руки обхватили голову, лицо, покрытое испариной, отсвечивает фиолетовыми пятнами. Рот широко открыт, но не кричит, а лишь шевелит губами, пытаясь захватить побольше воздуха, как выброшенная на берег рыба.
        - Илья, за руль!
        Дмитрий прикрыл глаза, настраиваясь на повторное погружение в организм товарища. Только теперь его не интересует мыслесфера и физическое тело. Темные щупальца, проникающие во все органы, мгновенно вырисовались перед всевидящим взглядом.
        - Вирусапиенса не ждем? - поинтересовался Ванькин.
        Он быстро перестроил место водителя под свои габариты.
        Дмитрий на мгновенье приоткрыл глаза:
        - Едем!
        - Куда едем?
        Прижимая руки к дрожащему телу телохранителя, Потемкин задумался.
        - Что с ним? - спросил атлет, не дожидаясь ответа на свой прежний вопрос.
        - Вирус!
        - Он же остался там, - не понял Ванькин, растерянно оглянулся на храм.
        - Его вирус! - раздраженно добавил Дмитрий, касаясь руками грудной клетки Анатолия.
        И в этот момент он вдруг вспомнил слова Бейрута: «У меня нет вируса. Я сбросил его в первый программатор». Перед глазами мелькнул Трофим, распятый в светящемся коконе, среди галактик и туманностей. «А может, программатор еще не взорвался? Может, успеем и телохранителя к нему подключить, пока не…»
        - Давай быстрее к хакерам, - поторопил он атлета и в этот момент ощутил холодное пугающее прикосновение.
        Глубоко вздохнул и, закрывая глаза, нырнул в кричащий от боли организм Анатолия. Сотрясающееся в конвульсиях тело едва заметно светилось. Грязные фиолетовые пятна успели затянуть область сердца, длинные темные нити пронизали позвоночник и большую часть мозга. Восставший спрут пожирал здоровые органы избирательно, стремясь в первую очередь завладеть центральной нервной системой. Наступая и разрастаясь, вирус отключал оставшиеся светлыми области, живые ткани - клетка за клеткой, нерв за нервом.
        Взревел мотор, завизжали колеса, на секунду возвращая Дмитрия в реальный мир. «Знакомая картина, - подумал он, вжатый в спинку кресла, готовясь к долгому противостоянию. - Вот только вирус телохранителя совсем не похож на мой. Попробую потянуть время и слегка утихомирить зверя».
        Глава двенадцатая
        СПАСЕНИЕ УМИРАЮЩИХ
        - дело рук Хомо Либерис.
        Серое, каменное крыльцо осветила горящая голубым огнем линза - и тут же растворилась, оставив после себя падающие к земле искорки и маленького светловолосого паренька.
        Мальчишка посмотрел на темное солнце, скользнул взглядом по сорвавшемуся с места дорогому «Мерседесу», покачал головой, когда тот исчез за деревьями, и решительно шагнул в затемненную прохладу храма, навстречу серьезным ликам святых, задумчиво взирающим с потрескавшихся от старости стен.
        Вглядываясь в пустоту молельного зала, Емельян - а это был он - никого не обнаружил. Только старушка на входе прикорнула на стульчике и как-то по-домашнему, тихо посапывая, задремала. За колонной зашуршало, и мимо пронесся неуклюжий здоровяк, беспрерывно одергивающий непомерно большую рясу.
        - Стой! - резко окликнул его Емельян и, обернувшись к бабульке, виновато улыбнулся, вспоминая свой внешний вид.
        «Едва ли не моя ровесница, - подумал он, - а мне опять придется изображать малолетку».
        - Мне сказали, что где-то здесь я могу увидеть Потёмкина? - крикнул он, догоняя исчезающего в дверях служителя. Попытался, но не успел.
        Однако, батюшка, видимо, услышал его вопрос, так как через несколько секунд его всклокоченная борода появилась из-за двери, за которой виднелась небольшая часть комнаты, сплошь заставленной компьютерами. Молодой человек поправил рясу, внимательно оглядел Емелю с ног до головы и, раздвинув руки, громко произнес:
        - Нет, юноша, Дмитрий уехал со своими друзьями. Только что. Вы разве их не встретили?
        «Мерседес. Опоздал. Двину к хакерам», - подумал Емельян, расстроенно вздыхая, и тут его взгляд упал на одинокую фигуру, видневшуюся за спиной монаха.
        Сердце рванулось из груди, Емеля тут же позабыл о хакерах и о Потемкине. За столом, тупо уставившись в экран монитора, сидело его прежнее тело. Не родное, но к которому он уже было привык. Тело, в котором он находился до тех пор, пока в нем не поселился Вирусапиенс. Та же, только отмытая, светлая борода, то же лицо, но непривычно здоровое, без синяков и шрамов.
        - Вы его знаете? - проникновенно заглядывая в глаза, спросил монах.
        Емельян кивнул. Не замечая волнения в голосе монаха, прошел в компьютерный зал и остановился возле стола, за которым устроилась неподвижная фигура.
        - Очень хорошо.
        Мысли, как испуганные лошади, заметались в голове. Он видел перед собой живую человеческую оболочку, вот только разума в ней, судя по всему, не было никакого. Тело не шевелилось, лишь грудь слегка вздымалась, что уже было неплохим признаком. «А где же нынешний владелец?» - спросил себя Емельян. Забывшись на мгновенье, уставшим недетским голосом поинтересовался:
        - А тебя как величать, отрок?
        - Игорь, - удивленно произнес священник. Нервно теребя немытые волосы, он присматривался к странному посетителю.
        - А вы, молодой человек, кто?
        Не привыкший валять дурака, Емеля махнул рукой.
        - А-а-а, ладно! Емельян я, - добавил тут же.
        Посмотрев на монаха, он понял, что его признание нисколько не прояснило ситуацию. Вопрос, читаемый во взгляде священника, не исчез.
        - Черт тя дери, Либерис я, и тело это еще недавно было моим, - вытолкнул он и замолк, ожидая удивления, возмущения, но только не спокойного понимания.
        - Тогда понятно, - проговорил Игорь негромко, кивнул, но глаз не отвел.
        - Вот те раз! Стало быть, тебя это не удивляет? - опешил Емельян.
        Игорь пожал плечами:
        - После того, что я вижу в небе, когда выхожу за порог, нет!
        - И то верно, - выдохнул Емеля удрученно. Подойдя ближе к телу, слегка толкнул его в плечо. - Есть здесь кто-нибудь? - спросил он, смущенно поглядывая на монаха, пытаясь ощутить малейшее биение мысли в знакомом теле.
        Не замечая никаких признаков мыслесферы, Емельян заглянул в голову неподвижного типа и понял, что тот и жив-то до сих пор по каким-то непонятным причинам. Покинутое тело меж тем не собиралось отключаться - сердце стучало, гоняя кровь по сосудам, легкие насыщали ее кислородом. «Пока все работает как надо, - решил он. - Однако как долго оболочка может работать без разума? Нужно что-то решать. Или оставаться в этом мальчишке, или…»
        - Что делать будешь? - спросил Игорь таким тоном, словно услышал мысли Емельяна.
        - А это тело, - разозлился тот, коснулся ладонью груди, - по-твоему, пусть умирает?!
        Игорь закашлялся, испуганно отстранился; подхватывая рясу, перекрестился.
        Емельян, сообразив, что неправильно понял монаха, постарался изобразить виноватую улыбку.
        - А ты о чём?
        - Я говорю, что дальше делать будешь? - повторился Игорь.
        - Не знаю, - Емельян задумчиво потеребил мочку уха.
        - Пойду я.
        - С богом! - услышал он, выходя из зала, и обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на пусть и не родное, но привычное, взрослое тело.
        Пока выходил, наткнулся на пороге храма на кучку недовольных мужиков, но, не обращая на них никакого внимания, прошел мимо. Только крикливый седобородый старичок на секунду привлек его взгляд.
        - Это все ученые! Они виноваты, - сквозь пелену задумчивости дошли до его сознания странные слова.
        «Куда же деть это тело?» - спрашивал он себя. Храм сменила линейка домов, старых, но ухоженных. Недавно оштукатуренные стены, пластиковые окна - одно, второе, третье… Так и шел - дальше и дальше, пока не услышал, как за спиной завыла сирена и мимо пролетела карета скорой помощи. И только тогда Емеля огляделся. Он стоял недалеко от невысокой ограды, опоясывающей громадное новое здание. «Научно-исследовательский институт детской онкологии и гематологии» - гласила надпись на указателе, висевшем на ближайшем столбе. «Хватит голову ломать!» - обругал он себя и, повернув на асфальтированную дорожку, ведущую к зданию, быстро зашагал к главному входу.
        Едва переступив порог больницы, Емельян сжался от боли. Бесконечные коридоры с множеством дверей мрачно светились, выталкивая из себя человеческое горе. Он увидел снующих людей в стерильных халатах, бездонные детские глаза над белыми масками, ощутил страх и боль, услышал тихий плач.
        Детское страдание. Оно было всюду, выползало из-за каждой двери, смешиваясь, двигалось по коридору широким потоком, накрывая с головой и врачей и пациентов, мешало трезво мыслить. Не замечая протестующих жестов женщины в белом, выскочившей из-за стойки, Емеля двинулся в самую гущу темнеющего потока.
        - Мама, мама, я умру? - слабый голосок доносился из-за двери, и, заглянув в кабинет, Емельян уперся взглядом в блестящую как биллиардный шар голову.
        Мальчишка обнимал склоненную над ним женщину, а глаза его, казалось, заглядывали в самую глубину души Емельяна.
        - Нет, сынок! Ты только уснешь. А когда проснешься, - женщина, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, прятала воспаленные, мокрые глаза, - Бог даст тебе здоровое тело.
        Затухающий взгляд парнишки еще раз коснулся Емельяна, и маленькое тело безвольно повисло в объятьях вздрогнувшей матери.
        - Нет! - заревел в голове женский крик, и Емеля вспыхнул, сворачивая воздух вокруг себя в искрящийся кокон, шагнул вперед и исчез.
        Перед глазами мелькнул черный силуэт, проявились церковные стены, компьютерный зал и неподвижная человеческая оболочка.
        - Опять ты?!
        Не обращая внимания на восклицания монаха, Емеля подхватил бесхозное тело и прыгнул назад, появляясь в больничной палате, прямо на постели умирающего ребенка.
        - Что это? - взвизгнула женщина, отброшенная от сына, сквозь пелену слез всматриваясь в незнакомцев, появившихся на его кровати.
        - Не трогайте моего сына! - завизжала она.
        Чувствуя уходящую из юного тела жизненную силу, Емельян прижался к лысой головке умирающего мальчугана и шагнул навстречу затихающему крику. В этот раз он знал, что делает, и не удивился, ощутив себя в чужом теле, в чужом разуме. Он умирал, в страхе и страданиях.
        - Мама! - пронеслось в сознании, и тело скрутила невыносимая боль.
        Емеля отшвырнул от себя маленькое кричащее существо и на несколько секунд провалился в беспамятство. Когда он очнулся, боли не было. Никто не кричал. Он открыл глаза и, ощущая себя здоровым и непривычно крупным и тяжелым, услышал, как рядом кто-то шумно вздохнул.
        - Мама, мама! Я проснулся! - белокурый паренек посмотрел вначале на бездыханное тело в зеленоватой маске-респираторе, а затем улыбнулся вслед исчезающему в дверях силуэту мужчины со светлой бородой. - И Бог дал мне здоровое тело, как ты и говорила.

* * *
        Дмитрий открыл глаза и осмотрелся. Мерседес катил по пустыне. Рядом на мягком кожаном сидении стонал Анатолий.
        Странное это дело - закрыть глаза у церкви, а открыть в бескрайней пустыне, а еще удивительнее вода из-под колес. Ледяные лужи в раскаленных барханах. Нонсенс! Однако чего только не бывает в жизни?
        «Мерседес» медленно пробирался сквозь желтую горячую пургу. Ванькин сжимал руль и громко ругался. Песчаные кучи доходили до самой крыши автомобиля, но, казалось, не препятствовали движению ревущего четырехколесного зверя. Машина двигалась медленно и равномерно. В открытые окна сыпал раскаленный песок, а в салоне было сыро и прохладно.
        Потемкин высунулся из машины, когда та нырнула в очередную песчаную насыпь, и зажмурился, защищая глаза от вездесущего, всепроникающего песка. В лицо плеснуло грязной ледяной водой.
        - Мираж! - Илья коротко махнул рукой в сторону громадных барханов. Затем вновь обхватил руль напряженными руками. Едва не прижимаясь к баранке грудью, он словно боялся, что та попытается ускользнуть. Взгляд направлен в одну точку, где-то далеко впереди. - Скоро будем на месте, - он хлопнул ресницами и снова уставился вдаль.
        Ванькин, судя по всему, различал настоящую дорогу перед машиной, точно также как Потёмкин видел «ненастоящую» песочную круговерть вокруг нее.
        Дмитрий хлопнул себя по лбу и попытался, используя внутренние резервы, взглянуть на мир под другим углом. Однако все его попытки отфильтровать изображение реального мира не дали ощутимого результата. Он видел залитую водой дорогу, кучи мусора, увлекаемые бурным потоком. Но стоило поднять голову, как взгляд его упирался в песчаные волны и раскаленные насыпи. Правда, пустыня все же была менее реальна, чем грязь и лужи. Она словно просвечивала, пропуская сквозь себя лучи света и позволяя видеть предметы, находящиеся за толстым слоем песка. И для этого не обязательно было сканировать улицу в инфракрасном, или ультрафиолетовом диапазоне. Достаточно было сосредоточиться на каком либо реальном предмете, находящемся далеко впереди.
        Видимо, Илья знал об этом свойстве среднеазиатского ландшафта, просочившегося на Московские улочки.
        За окном кто-то закричал. Пыльная буря заморочила головы не только водителям, но и пешеходам, в песчаном тумане люди пытались отыскать друг друга.
        - Коля! - донеслось справа.
        - Лида! - отозвалось эхом из-за соседнего бархана.
        На дорогу выскочил подросток и кое-как успел увернуться от крадущегося четырехколесного зверя.
        «Мерседес» рыкнул и, шумно расплескивая грязную воду, остановился.
        - Все! - выдохнул взмокший Илья, бросая руль. - Больше не могу. Мне проще кого-нибудь убить голыми руками, чем рулить в таком… - здоровяк не смог найти нужное слово и замолчал.
        - Илья, если не успеем и программатор взорвется до того, как мы подключим к нему Анатолия, то ему конец, - воскликнул Потёмкин.
        Пустыня «за бортом» словно ждала момента, когда человек сдастся. Стоило большому кулаку атлета коснуться мокрого лба, как миллионы тонн песка прямо на глазах удивленных зрителей растаяли. Гигантские барханы поплыли над землей мутным туманом, а затем заколебались исчезающим миражом.
        - Черт! Кто же всем этим рулит? - неожиданно спросил Ванькин.
        Дмитрий удивленно взглянул на здоровяка.
        «Может он прав, и всем этим кто-то управляет?» - подумал он.
        Илья хмыкнул, огляделся и осторожно коснулся обтянутой дорогой кожей баранки. Затем медленно вжал педаль газа. При этом он ежесекундно оглядывался, точно ждал, что пустыня вернется, как только машина тронется с места.
        «Мерседес» неуверенно двинулся вперед, но ничего не произошло. Пустыня отступила. Илья облегченно вздохнул, но как только взгляд его остановился на выгибающемся Анатолии, сдвинул брови.
        - Похоже, и меня скоро так зажмет, - кивнул он на подрагивающего телохранителя и сильнее вдавил педаль газа.
        Анатолий шевельнулся, открыл глаза и вымученно улыбнулся.
        - И вновь продолжается бой, - выдавил он и снова отключился.
        Потемкин чувствовал состояние товарища, но помочь ему был не в силах. Его сил хватало лишь на то, чтобы сдерживать наступление вируса. У него был некоторый опыт в борьбе, но нынешний противник давно начал свое перерождение, и в настоящий момент очень сильно отличался от вируса деда Трофима и его собственного. Это был очень сложный симбионт. Он предпринял последнюю попытку захвата организма - метался на подступах к мозгу, протягивая свои полупрозрачные отростки, но проникнуть сквозь барьер, созданный Дмитрием, не мог. Пока не мог.
        Через несколько минут показался дом хакеров.
        «Мерседес» взвизгнул колесами и остановился как вкопанный.
        Илья подхватил телохранителя на массивное плечо и быстро исчез в подъезде.
        Потемкин поспешил следом. Он чувствовал, что его умение поддерживать связь с опекаемым организмом растет. Однако вместе с этим он ощущал возрастающее сопротивление, идущее отовсюду. Казалось, даже воздух препятствует его стремлению сохранить контакт с Анатолием.

* * *
        Знакомая лестница, щербатые ступени, облупленная краска на стенах.
        Ванькин загремел каблуком в дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.
        - Что случилось?
        - Одиннадцать тридцать! - проскрипел Анатолий, поднимая голову, посмотрел в лицо здоровяка и вымученно поинтересовался:
        - Я прав, Геракл?
        - Минута в минуту, - подтвердил Илья.
        Жора зевнул, посторонился, пропуская гостей в квартиру.
        - Дурдом какой-то! - возмутился Дмитрий, в очередной раз ощущая всю нелепость повторяющейся раз за разом ситуации.
        Одна и та же обстановка, одни и те же слова, впечатление такое, будто кто-то записал кусок его жизни и без остановки, нажимая на воспроизведение, возвращает его в одно и то же время.
        Илья, не останавливаясь, пересек комнату, быстро запрыгнул на подоконник. Стекло колыхнулось, на секунду превращаясь в жидкое зеркало, пропустило атлета. Расходящиеся по поверхности круги сомкнулись за его спиной.
        - А я уже спать собирался, - зевнул Жора.
        Потёмкин шагнул в черный склеп с обгоревшими стенами, оглядел привычное пепелище. Улыбнулся:
        - Де-жа-вю!
        Он на секунду задержался в комнате, а когда услышал голос Бейрута, двинулся к окну.
        - Долго же вы добирались.
        - Будь у нас верблюд, а не «Мерседес», давно бы прибыли. Каракумы на дворе, - оправдался Ванькин.
        Дмитрий поискал глазами тело Анатолия, но увидел лишь дымящуюся фигуру хакера.
        - Он там, - Бейрут протянул руку в сторону светящегося кокона. - Вы вовремя, я совсем недавно отправил Трофима домой.
        Хакер в который раз ответил на вопрос, который только зарождался в его голове.
        Дмитрий посмотрел вверх и обнаружил Анатолия, висевшего в сияющей паутине. Раскинувший руки телохранитель был похож на распятого мессию. Тонкие светящиеся нити, идущие от крохотных галактик, туманностей и звездных скоплений, опутывали прогнувшееся человеческое тело.
        - Хорошо, что я подправил код, - кивнул хакер, глядя на программатор. - Иначе вы бы не успели.
        «Сейчас Анатолий, а до него точно так же висел Трофим, - подумал Потемкин. - Может, это и есть средство для удаления вирусов?»
        - Ты думаешь, я для каждого вируса буду делать персональный программатор? - возмутился Бейрут. - Этот, конечно, так и так обречен, но больше не надейся. Я почему-то уверен, что попыток на создание стабильной программы осталось немного.
        Детище Бейрута, словно подслушав разговор, заходило ходуном. Сходство программатора с механизмом, доживающим последние мгновенья, росло с каждой секундой. Галактики ускорили вращение, а от туманностей стали отрываться большие куски разогретой материи.
        - Телохранитель еще на несколько минут продлит стабилизацию, - прошептал хакер. - Но очень скоро здесь будет жарко, - предупредил он и тут же исчез в светящемся коконе.
        Неясный силуэт появился возле телохранителя. Прижимая обмякшее тело, хакер некоторое время повисел рядом, словно прислушивался к внутреннему состоянию Анатолия. Затем коротко кивнул в сторону выхода.
        - Уходите!
        Дмитрий проскочил сквозь жидкий экран окна, активировал своего защитника и, располагаясь в углу комнаты, стал ждать взрыва. Он уже много раз наблюдал эту картину и потому оставался спокоен.
        Бейрут опустил беспомощное тело на обгоревший пол. Прикрывая глаза, повернулся к окну. Пальцы запорхали над невидимой клавиатурой. Над головой хакера появилась фиолетовая сфера. Загораясь и разворачиваясь перед проходом в бесконечный зал, она затянула его тонкой светящейся пленкой. Закончив колдовать над защитным экраном, Бейрут повернулся к молодым людям и спокойно произнес:
        - Все по графику. Успели.
        Затем поглядел на окно и начал обратный отсчет:
        - Пять, четыре, три, два, один…
        - Ноль, - продолжил стоящий у двери Илья, но взрыва не последовало.
        - Странно! - удивился Бейрут и тут же повернулся к Потемкину. - Ты как думаешь, почему не взрывается?
        - Ты же сам говорил, что Анатолий ненадолго, но стабилизирует программатор. А что, если и его вирус продляет жизнь твоим артефактам?
        Прошла минута, другая, а взрыва все не было.
        - Ты прав, семя стабилизируется в присутствии любой жизненной программы, - произнес в голове знакомый голос.
        - ПервоДим? Откуда… - Дмитрий замолчал, чувствуя какой-то подвох.
        В голове замелькали мучавшие его в последнее время вопросы. Осколки мозаики постепенно складывались в законченную картинку.
        - Ты и есть Садовник? - наконец спросил он.
        - Я бы так не сказал, но и отрицать не стану.
        - Мне нужно было это давно понять, Первый. Еще тогда, когда я копался в мозгах телохранителя.
        - Не все так просто, Дима. Я не могу существовать отдельно от разумной системы. Точнее, не может существовать та моя часть, которая общается с тобой. Другие проявления могут присутствовать в мире и без разумного носителя, но для тебя они недоступны. И потому я несу в себе часть того, в ком нахожусь в настоящий момент. Сейчас я не ПервоДим и не Садовник. По вашей терминологии я перемещающийся информационный симбионт - мысль, рождающаяся в голове одного из твоих я. Блуждающая информация.
        - Я же говорил, что разум может существовать и без материального носителя, - завопил в голове радостный голос. Это хакер бесцеремонно протиснулся сквозь гудящую защиту мыслесферы Дмитрия. - Почему программатор не взрывается?
        - Чем больше разумная составляющая, тем стабильнее семя, - продолжил далекий голос. - Вирус, который вы заправили в него, также обладает зачатками разума. Поэтому и наступила временная стабилизация. Они синхронизируют друг друга. Надеюсь, что ненадолго, так как получить стабильный зараженный модулятор гораздо хуже.
        - Модулятор? Что хуже? - вскликнули Дмитрий и Бейрут одновременно.
        - Вы еще не поняли? То, что вы сейчас имеете и есть….
        Громыхнул взрыв. Стекло в окне вспучилось, огненные языки, лизнув фиолетовый экран, ударились в защитное поле горящей стеной и опали, исчезая в темноте уходящего в бесконечность зала. Исчезло и ощущение привычного течения времени…
        Дмитрий ждал этого момента и, как только время сменило темп, быстро метнулся в сторону, выскакивая из ускоряющегося потока. Он думал, что время повернет и двинется вспять, как это неоднократно происходило до этого, но хронопоток, заметно ускорившись, устремился вперед.
        - Черт! - ругнулся он. - И без того ничего не успеваем.
        Глядя на мелькающих перед ним хакеров, на Анатолия, быстро ползущего прочь от окна, Дмитрий думал: «Садовник - информация, принимающая форму мысли разумного существа. Если даже он обратил внимание на то, что создает Бейрут, то это должно быть очень важным не только для нас, но и для Вселенной». Время успокоилось, замедлилось, двинулось равномерно, входя в привычное русло и не нарушая заданного ритма. Потемкин шагнул в сторону и оказался в многократно сгоревшей комнате. Через открытое окно врывался сухой горячий воздух. Пепел, скрипящий под ногами, плавно взлетал к потолку.
        - Нет никаких садовников! Есть только программа помощи, хелпер, справочный файл, - пояснял Бейрут стоящему перед ним Жоре. - И коды, коды, коды. Везде, во всем! Программные коды, сложнейшие преобразователи, компиляторы. Понять, как все это взаимодействует, одному человеку не под силу, будь он хоть трижды сверхвычислитель. Но… отдельные части программного кода могут быть доступны многим. Связать все воедино нельзя, но найти общие алгоритмы, не вникая в частности, можно.
        - Из меня словно позвоночник вытянули, - со стоном поднялся с пола Анатолий. Опасливо выгибаясь и похрустывая суставами, он приблизился к замолчавшему Бейруту. - А что дальше будет?
        Хакер продолжал размышлять о чем-то своем.
        - Что будет со мной? - зарычал Анатолий, когда очередная судорога скрутила его тело.
        - У всех по-разному, - хакер на секунду сбросил маску глубокой задумчивости. - Однако без перезагрузки не обойтись. А значит - будет еще хуже.
        - Без перезагрузки? Это что значит - сдохнуть?
        - Хуже! - пробормотал хакер.
        Анатолий оглянулся, встречаясь взглядом с Потемкиным, вымученно прошептал:
        - Домой хочу.
        Произнес - и в тот же момент с громким хлопком исчез.
        Пепельный вихрь метнулся за исчезающей фигурой, но светящаяся мембрана, проглотив телохранителя, сомкнулась за его спиной. Взлетевшая в воздух черная пыль на мгновенье повисла над полом, заполняя пустоту, образовавшуюся на месте Анатолия. Темный силуэт, теряя человеческие очертания, медленно осел на пол.
        - Последнее желание умирающего - закон, - облегченно выдохнул Бейрут, словно сбросил гору с плеч.
        - Ты уверен, что отправил его домой? - поинтересовался Дмитрий.
        Вспоминая свой последний эксперимент с перемещением в пространстве, он содрогнулся.
        - У него с ориентацией непорядок и раньше был, а сейчас тем более.
        - Да ты не бойся, - прервал его Бейрут. - Дорогу домой любой из нас найдет даже в бессознательном состоянии, - видя сомнение во взгляде Дмитрия, хакер продолжил:
        - Раньше ему вирус мешал правильно ориентироваться, а сейчас мешать нечему. Поправку на изменяющиеся граничные условия я в его мозг ввел.
        - Как ввел? - опешил Дмитрий.
        - Копировал из своего. Мы только что об этом говорили, - рассердился хакер. - Все, что мы видим вокруг, это материализация очень сложных программ. Здесь вещи, там, - хакер кивнул в сторону окна, - в информационном измерении - куски программы. Здесь действия - там операторы. Нихт ферштейн?
        - Это как файл ЗБ-изображения! - встрял в разговор Жора. - На экране стул, а на самом деле набор символов на мировом жестком диске. Цифирьки на ткани Универсума. Где-то там на его границе. Хотя, может и не там, а здесь.
        Бейрут молча кивал, соглашаясь с другом.
        Когда недовольный Потемкин в очередной раз покачал головой, хакер шумно засопел, похлопал себя по карманам. Ничего не найдя, глянул на Жору.
        - Есть что-нибудь? - поинтересовался он. - Предмет какой-нибудь.
        Жора погрузил руки в большие накладные карманы, порылся и, зардевшись, вытащил зеленоватую банковскую упаковку.
        - Только это.
        Бейрут взял плотный прямоугольный брикет, сморщился.
        - Все играешься?
        Протягивая деньги Потемкину, он шагнул в сторону окна и исчез.
        - Держи крепче, Фома неверующий!
        Когда произошла подмена, Потемкин не понял. Лишь на мгновение ощутил давление со стороны долларовой упаковки, обхваченной пальцами. Сантиметровая бумажная пластина медленно набухла, заметно потяжелела, раздвинулась, подталкивая напряженные фаланги. Он непонимающе уставился на свои руки. Две упаковки - вместо одной. Не может этого быть!
        Жора, глядя не его лицо, громко засмеялся.
        - Еще есть вопросы? - Бейрут высунулся из колыхнувшегося зеркала-окна, ожидающе воззрился на Потемкина:
        Руки сломали хрустящие пачки. Рельефные на ощупь, новые, пахнущие краской банкноты, захочешь, не отличишь от настоящих. Упаковка лопнула, и бумажные прямоугольники быстро скользнули к полу.
        - Как? - только и сумел спросить Дмитрий.
        Бейрут сошел с подоконника.
        - Определил координаты предмета, нашел его в инфопространстве, вычленил кусок программы, указывающий на эту область, и скопировал, - спокойно пояснил он.
        - Ты себе срок накопировал, червонец, а то и больше, - недовольная физиономия Ванькина выглянула из-за спины Потемкина.
        - Дублирование - самая простая операция, - отмахнулся Бейрут, словно речь шла об изготовлении обычной ксерокопии.
        - Ты хочешь сказать, - Дмитрий вдруг вытаращил глаза, набрал побольше воздуха и выдохнул, - что там за окном, в твоей лаборатории - дублированная Вселенная? А этот твой программатор - наш мир?
        - Не думаю, - улыбнулся хакер. - Иначе, хочешь не хочешь, придется поверить, что я Бог.
        На минуту в воздухе повисла напряженная тишина. Только под ногами едва слышно поскрипывали угольки.
        - Умник! - подал голос Илья. - А может, ты еще скажешь, что за гадость движется к нашему Солнцу?
        - Демон пустоты, - мгновенно среагировал Бейрут.
        Со стороны могло показаться, что он ждал именно этого вопроса. Ждал и заранее подготовил ответ.
        - Бог, Демон! Ты еще драконов вспомни, которые солнце пожирают, - осклабился довольный собой Ванькин.
        Бейрут в очередной раз недовольно закатил глаза.
        - Только попробуй представить, что перед тобой сородич нашего Вирусапиенса, этакий вселенский симбионт. Разумный он или не разумный, не знаю, но логика в его действиях точно есть. Я бы назвал его программным ограничителем или корректором, но, боюсь, тогда вы совсем запутаетесь.
        - Говори! - потребовал Потемкин.
        - Всякий предмет несет в себе информацию. Видимые характеристики, атомарное строение, энергетические связи - если коротко, то все обо всем. Информация может быть здоровой, правильной, а может быть больной, с нарушенной целостностью.
        - А попроще нельзя, умник?! - возмутился недовольный Ванькин.
        - Попроще? - Бейрут задумался. - Что будет, если информация несет в себе вирус? И этот вирус передается от предмета к предмету?
        - Вирус в вещах? - прервал Илья. - Чушь! Это ж надо такое придумать, больное Солнце!
        - Ты башку включи! - утомленно попросил Бейрут. - Плохой мастер изготовил кривую гайку. Она несет в себе вирус и, попадая в двигатель автомобиля, заражает его. Через некоторое время весь агрегат выходит из строя. Мастер-человек передал вирус машине - неживому предмету. Журналист накропал мерзкую статью о больных СПИДом, в которую вложил весь свой страх перед носителями болезни и свое скрытое пожелание всем больным скорейшей смерти. Те из них, кто прочитал рожденную в злобе статью, умерли. Что? Как? Почему? Сам того не зная, писака написал программу, содержащую информационный вирус, включающий у инфицированных механизм самоуничтожения. Болезни, сплетни, революции и даже научные знания. Примеров не счесть. В природе все взаимосвязано, как и в человеческом обществе. Вирус - это ошибка в коде, без которой, возможно, не было бы человечества. Он - запрограммированное отклонение от правильности, - хакер на секунду задумался, - симметрии, внутренней красоты - если хотите, но у него есть одно основное свойство - стремление к копированию себя на подходящем носителе. Для веры нужно сознание человека, для
вируса гриппа его тело, для революций - много тел и их взаимоотношений, иначе говоря, общество.
        Любой дефект, любая аномалия в пространстве вызывает сложный каскад изменений, передающихся от предмета к предмету, приводящих к отклонениям в их строении, в физических законах, в духовном содержании.
        Законы природы, как и юридические законы, прописанные людьми, - это программы, сбой в которых ведет к вполне определенным последствиям. Где-то из-за несовершенства законов страдают люди, где-то разваливается экономика, где-то из-за вмешательства в законы природы гибнут животные, гаснут звезды, где-то умирают галактики. И все это следствия одной программы, прописанной в инфоизмерении.
        - Не вяжется, - неожиданно заартачился Жора. - В природе все должно быть уравновешенно. Вирус - антивирус. Добро - зло. Если у природы есть враг, то она просто обязана иметь механизмы защиты от него.
        - Именно! - обрадовался Бейрут. - Демон пустоты - это процесс, который стремится к простоте. Мы стали слишком сложными или где-то чересчур круто вмешались в работу Вселенной - и она ответила нам. Мы для нее стали вирусом. Антивирусная защита - вот что приходит в наш мир. И как у любого антивирусного сканера, у нее есть три возможности в отношении сапиенсов: лечить, изолировать, удалить. Наш Демон - реализация последней: он - универсальный стиратель.
        - Тебя не поймешь, - пробормотал Жора. - То вирус, то антивирус.
        - Ваша беда, - проговорил хакер отрешенно, - что вы мыслите однобоко: либо так, либо сяк. Любое лекарство может быть одновременно ядом. Закаляться можно и кипятком и ледяной водой.
        Искра разговора погасла. Бейрут замолк окончательно. Дмитрий задумчиво подпирал черную стену. Жора отрешенно уставился на Ванькина, а тот, вышагивая из угла в угол, еще некоторое время пытался что-то сказать, но, видя, что никому нет до него дела, молчал.
        Глава тринадцатая
        ТРОМБ И АМОРФ
        Ко второй встрече с Аморфом Тромб подготовился основательно, но помогло ли это ему в борьбе с врагом?
        Крылан-Бейрут исчез так же неожиданно, как и появился. Вытащил Тромба из умирающей сети АЭС - и, не сказав не слова, растворился в воздухе, как будто все это время его ждали более важные дела.
        «Что же это было? - Тромб вспомнил наступающую со всех сторон прозрачную бесформенную массу. - Зверь - не зверь, лужа - не лужа, одно известно наверняка: программа. Так же упорядочена и, судя по всему, может присутствовать на множестве компьютеров одновременно, оставаясь в памяти как медленно текущая процедура. Демон, так, кажется, называют подобные процессы специалисты-компьютерщики. А если говорить Демоне как о бесформенном существе, пожирающем информацию, то лучше называть его Аморфом хаоса. Впрочем, как его ни назови, Аморфом или Демоном, но он находится в Сети и просто обязан подчиняться законам компьютерного пространства, - возмутился боец - А значит, и с ним можно бороться. Вот только как?»
        Тромб огляделся в поисках ориентиров. Вокруг незнакомые компьютеры - чужая сеть. Впрочем, для него не было незнакомой сети, и несмотря на то, что большая часть информации, добытой им при взрослении, осталась в его прошлой жизни, он все же смог определить, что находится где-то неподалеку от церковной сети.
        Недостроенная башня в середине уходящего вдаль бесконечного леса. Гигантские деревья замерли в ожидании то ли ветра, то ли птиц. Неужели все это исчезнет?
        Тромб двинулся в направлении одинокого строения. Уже поднимаясь вверх по витой металлической лестнице, он почувствовал присутствие чужака. Того, кого недавно назвал Аморфом.
        Воин ускорился, успевая подумать, что хорошо бы научиться прыгать, как Потемкин, только в цифровом мире - и тут же оказался на крыше. При этом он был уверен, что в тот момент, когда его уже не было на лестнице и еще не было на крыше, он одновременно находился на многих десятках компьютеров.
        С высоты птичьего полета он взглянул на окрестный лес. Темная поволока плыла над землей повсюду, куда проникал его взгляд; наступала на высокие деревья, и там где она задерживалась чуть дольше, мощные стволы оседали, неторопливо исчезая в серой пелене. Казалось, там, внизу, под прикрытием плотного тумана трудятся невидимые дровосеки. Беззвучно орудуя пилами и топорами, они расширяют просеку, и та медленно надвигается на башню, окружая ее со всех сторон.
        Враг внизу, но он не трогает заброшенное строение, словно знает, что в его стенах прячется существо, более опасное, чем безобидные деревья.
        Помня о своем беспомощном положении в теле виртуального бойца, Тромб торопливо переделывал себя. Элементы будущего крыла он начал рассчитывать, еще находясь в лапах крылана-Бейрута, когда тот вытаскивал его из сети АЭС. Необходимо успеть переписать программу, отвечающую за оболочку, укрепить защиту, расширить функциональные возможности, добавить оружия. Боец спешил. Поглядывая на дымку, приближающуюся к его убежищу, он прописал себе большие кожистые крылья. Почти как у крылана, только у того они были руками, а Тромб создал себе крылья за спиной. Руки же, помимо привычных функций, теперь могли выполнять роль наводящих устройств пулеметной турели, встроенной в модифицированное плечо, но и на этом апгрейд вооружений бойца не заканчивался. Однако все остальные приспособления требовали обкатки. Распахнув кожаные полотнища за спиной, Тромб медленно оторвался от крыши и нерешительно встал на крыло. Виток за витком он чувствовал себя все увереннее, метр за метром взлетал все выше. И все это время его не оставляло ощущение, что он не нуждается в крыльях и может собрать информацию, составляющую тело, в
любом месте, в любой локальной сети. Ну, если и не в любой, то в ближайших точно.
        Когда верхушка башни медленно осела в наползающий туман, Тромб мощно взмахнул крыльями и устремился ввысь. На мгновение его охватило упоение полетом, но посмотрев вниз, он быстро вернулся с небес на землю. Куда ни кинь взгляд, всюду клубилась серая масса. Она только начала свою разрушительную работу, расширяясь и захватывая все большие территории, лениво ползла дальше и дальше. От компьютера к компьютеру. От одной локальной сети к другой.
        Боевое снаряжение, созданное в спешке, нуждалось в проверке. К тому же боец был зол, и ему, чтобы прийти в себя, требовалась встряска.
        Резкое пике. Он включил программу трансформации тела и на плече вспух ствол реактивного ружья. Хлопок выстрела вынудил бойца сложить крылья. Снаряд исчез в серой пелене. Тромб продолжал падать камнем вниз. Ему хотелось поближе рассмотреть столкновение реактивного снаряда с полупрозрачным телом Аморфа. Грохот взрыва всколыхнул ровную поверхность и быстро превратился в противное шипение. Мрак поглотил яркую вспышку, мгновенно укротив родившуюся огненную бурю. Удар термической гранаты даже не всколыхнул уплотняющуюся дымку, вторая провалилась в клейкую жижу вообще без каких либо последствий взрыва. Демон приспосабливался на ходу.
        «Как же с ним бороться? - Тромб в задумчивости парил над ползущей серостью. - Мой арсенал абсолютно бесполезен. Все, что я имею, можно выразить одним словом - информация. И именно информацию он превращает в набор нулей и единиц. Если пытаться собрать то, что он разрушает? Нужен насос - встречный процесс той же природы, что и у Демона, но с обратным знаком».
        Всматриваясь вдаль, боец различил на горизонте яркие вспышки и не раздумывая поспешил навстречу свету.
        Далекие огненные всполохи и мощный грохот приблизились, превращаясь в непрекращающиеся разрывы мин-ловушек, густой сетью расставленных вокруг огороженного каменной стеной пространства.
        Заглядывая за ограду брандмауэра, боец увидел яркоосвещенный двор с небольшой церквушкой в центре. Знакомая сеть, еще недавно служившая Вирусапиенсу домом. Аккуратно подстриженная трава прижалась к земле, прогибаясь под резкими порывами ветра - он интенсивно лупил по воздуху большими крыльями, пока не завершил свое первое приземление. Вставая на ноги, сложил кожистые крылья и оглянулся.
        Маленькая площадка, рассеченная золотистой линией тропинки, приглашала войти внутрь белоснежной церкви. В общем, все как всегда - знакомая картина преимущественно в пасторальных тонах. Вот только привычная идиллия церковного дворика в этот раз нарушалась суетой недописанных программ-многоножек, беспрестанно мелькающих перед глазами. Они выскакивали из церковных дверей. Тащили на своих кривых спинах всевозможные предметы церковной утвари, скамейки, стулья, обломки чего-то большого, напоминающего громадное распятье.
        Странная конструкция, установленная неподалеку от защитной стены, громко заурчала, вращающийся барабан остановился, демонстрируя широкий зев открывающегося люка. Забросив в круглое отверстие очередную скамью, многорукий грузчик двинулся обратно.
        Дробилка спокойно перемолола заглоченную древесину и вытолкнула на землю два тяжелых блока, которые тут же подхватила низкая тележка с большим манипулятором, напоминающим механическую руку. Скользнув к стене, механический строитель уложил гигантские кирпичи в ряд и несколькими толчками выровнял свежую кладку.
        «Что за место такое, что ни делаю, возвращаюсь сюда снова и снова», - подумал Тромб, всматриваясь в окружающее виртуальную церковь пространство. Он никак не мог решиться ступить на золотистый песок: ожидая подвоха, замер на месте.
        Двери храма медленно отворились, демонстрируя пустой зал с небольшим деревянным возвышением в середине. Из церкви вышел недовольный светлобородый человек, за спиной которого торчал большой пузатый баллон, очень похожий на огнетушитель. Выдвигающийся из него шланг заканчивался широким раструбом. Глянув в сторону Тромба, Вирусапиенс - а это был он - нахмурил брови.
        - Присоединяйся! - пригласил он. Кивнул и направился к стене.
        Тромб осторожно шагнул вперед. Под ногами скрипнул песок, но ничего не случилось. Он быстро поднялся по каменным ступеням вслед за Вирусапиенсом. Лишь на самом верху брандмауэра, больше похожего на крепостную стену средневекового замка, воин огляделся. Темные силуэты копошились в тяжелом тумане, то приближаясь, то исчезая из вида. Только здесь, наверху, глядя на суету странных механизмов во дворе, можно было осознать всю тщетность усилий защитников храма. Стена усилиями многоруких строителей утолщалась с одной стороны - и так же быстро растворялась с другой. Церковный дворик сжимался как шагреневая кожа. Чем ближе к стене подступал туман, тем тяжелее и прозрачнее он становился. Волны жидкого стекла наползали на камни, цеплялись за выступающие кирпичи и ползли вверх, въедаясь в разрушающуюся поверхность.
        Упираясь ногой в край площадки, Вирусапиенс вытащил из-за спины гофрированный шланг и направил угрожающий раструб в наползающую клейкую массу. Импровизированный огнетушитель загудел, харкнул мощной струей красного порошка. Там, где алая взвесь коснулась прозрачного киселя, громко зашипело. Тут же вспухли расширяющиеся островки каменеющей пены. Казалось - наступающий враг дрогнул и на мгновенье отступил. Только на мгновенье. В следующий миг каменные куски, покрываясь проседающими язвами, окутались легкой дымкой. Угловатые возвышенности, выступившие над дымящейся поверхностью, поплыли, опускаясь в прозрачное тело Аморфа.
        - Тварь! - прошипел разозленный пожарник, на ходу перестраивая свой незамысловатый на первый взгляд инвентарь.
        Из металлического сопла вырвалась расширяющаяся струя пламени. Огненная стена встала на пути невозмутимого, бездушного противника, испаряя верхние слои гигантской амебы. Аморф продолжал свой путь, не обращая никакого внимания на исчезающие в огне куски своей плоти.
        - Придется разрушать физическую поверхность носителей, - пробормотал Вир, бросив бесполезный баллон в качнувшуюся волну. - Может, это остановит его.
        Мощный взрыв тугой раскаленной волной ударил в лицо Тромба, едва не сбросив его в церковный двор. За спиной Вирусапиенса полыхнуло маленькое красное солнце. Темная фигура мелькнула над краем стены и тут же исчезла.
        - Нет! - заорал Тромб.
        Хлопая глазами, он бросился к тому месту, где только что стоял Вирусапиенс. Перегибаясь через край площадки, боец испуганным взглядом проводил падающее тело. Вирус медленно погружался в прозрачную смесь. Некоторое время Тромбу казалось, что он уменьшается, растворяясь в агрессивной среде. Но неожиданно картинка изменилась. От вспыхивающего зеленым светом человеческого силуэта во все стороны потянулись темные ветвящиеся отростки, похожие на трещины во льду. Расширяющаяся паутина быстро проникала во все стороны. Однородная поверхность помутнела. То там, то здесь вокруг Вирусапиенса стали появляться рыхлые островки и темные провалы.
        Почувствовав опасность, Аморф отпрянул одновременно во все стороны, стараясь избежать любых прикосновений к светящемуся телу вируса. Густые воды разверзлись, и Вирусапиенс стал на ноги на обнажившемся дне.
        - Ха! - выдохнул он довольно и угрожающе дернул кулаком в сторону Аморфа. - Не нравится?!
        Вирус сделал шаг вперед, и вместе с ним сдвинулись в сторону окружающие его прозрачные стены. Еще шаг… и снова воздушная воронка последовала за ним. Он стоял на пустом пятаке.
        - Вир, сзади! - заорал Тромб, когда за спиной вируса вспух гигантский пузырь.
        Верхняя половина полупрозрачной сферы потемнела и резко метнулась в сторону расслабившегося бородача. Шумно, как будто весила несколько тонн, упала на землю, накрывая при этом улыбающегося во весь рот Вирусапиенса. Несколько секунд бурый горб торчал над прозрачной поверхностью, но затем в нём стали появляться дыры, из которых вырывались зеленоватые лучи. Оплывающие края расширялись - купол быстро растекался черной густой смолой. Тонкие темные ручейки, словно живые, потянулись к прозрачному телу Аморфа, но тот резко ужался, метнулся в сторону, постепенно отдаляясь от опасного противника. Гигантская колышущаяся амёба двинулась дальше, обходя церковные стены стороной, потащила за собой густое облако тумана.
        «Вот он - процесс с обратным знаком!» - обрадовался Тромб, ожидая Вирусапиенса.
        - Ты как? - поинтересовался боец, когда тот поднялся на стену.
        - Не могу понять, - прошептал вирус. - На какое-то мгновение мне показалось, что я нахожусь сразу в нескольких местах.
        - Как это?
        - Сам пока не знаю. Знаю, только, что там, - Вирусапиенс кивнул на ползущего Аморфа, - после него ничего не остается. Он пожирает информацию, хотя, кажется, живет не только в информационном пространстве компьютера, но и в реальном мире.
        - Погоди! Как же тогда ты? - начал было Тромб, но Вирусапиенс не дал ему договорить.
        - Говорю тебе - я был не только там. Я раздвоился. Где-то еще прописана моя копия… или, точнее, часть меня. Где-то далеко и в тоже время так близко, как будто я торчал прямо здесь. Там где нет расстояний и времени, где только информация. И именно эта моя часть оказалась ему не по зубам.
        - Странно, - прошептал Тромб.
        - Такое ощущение, что он находится повсюду, действует во всей Вселенной одновременно. Он, как физический закон, от которого не сбежать, где бы ты ни находился - здесь или в соседней галактике, - вышагивая из стороны в стороны, Вирусапиенс продолжал размышлять. - Если я смогу понять, где находится то место, в котором хранится моя резервная копия, я смогу беспрепятственно перемещаться по сети с неограниченной скоростью, даже по поверхности, на которой информация не может существовать.
        Глава четырнадцатая
        ПОТЕМКИН И ВИРУСАПИЕНС
        Дмитрий искал Вирусапиенса для того, чтобы найти ответы на свои вопросы, но когда нашел, вопросов стало еще больше.
        Угольки под ногами громко поскрипывали, пепел, взлетая, забивал глаза. Потемкин, не обращая внимание на вездесущий запах гари, продолжал вышагивать из угла в угол.
        - Я все-таки никак не могу понять, - говорил он, приближаясь к Жоре, сидевшему на полу прямо посреди сгоревшей комнаты. - Зачем кому-то уничтожать наш мир? Откуда появился этот стиратель, или Демон пустоты, как вы его обозвали?
        - Это не мы придумали, - поправил хакер. - Любой вялотекущий в оперативной памяти процесс называется Демоном. А пустоты, потому что он все, с чем сталкивается, разлагает до простейших форм. Информацию - до нулей и единиц, а материю…
        - Где же ты видел материю без информации? - прозвучал в голове голос Бейрута. - Предмет без свойств не может существовать. По крайней мере, он невидим для наших органов чувств, не реален для нашего мозга.
        - Допустим! - согласился Дмитрий, - но почему Демон, как любая антивирусная программа, не пытается лечить или изолировать? Почему только удаляет?
        - Ты не прав, - возразил Бейрут. - Не только удаляет. Было уже лечить, было и изолировать. Ты вспомни падение метеорита на дом, в котором вы с телохранителем прятались. Знаешь, какова вероятность такого попадания?
        Ванькин, прислушиваясь к разговору, удивленно вскинул брови.
        - И где здесь лечение? - вмешался он.
        Бейрут, вскинув руки к потолку, раздраженно закатил глаза.
        - Когда ты порезался и боишься занести инфекцию, что ты делаешь? - раздраженно спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Прижигаешь ранку, чтобы уничтожить бактерии. То-чеч-но!
        Вот тебе и метеорит!
        А искусная резьба по моей памяти с использованием мощных стимуляторов в виде заботливой мамочки для сироты из детдома - это что? Постоянное возвращение во времени и в пространстве к одному и тому же моменту, в одно и то же место? Да как вы не поймете, что было уже всё: и попытка переименовать была, и отправить в карантин. Не помогло? Гангрена? Удалять! Вначале руку, ногу, потом все остальное.
        - Мы что, по-твоему, вирусы? - Илья шагнул в сторону хакера.
        - Пора мне, - отмахнулся Бейрут и полез на подоконник.
        - Будут идеи - добро пожаловать ко мне.
        Потемкин с удивлением уставился на исчезающую поверхность стекла, различая проступившую картину плавающих в воздухе сгустков раскаленной материи.
        - Они что у тебя, сами себя создают? - пробормотал он потрясенно. - Ведь взорвалось все!
        - Это же программы, а не помидоры, - засмеялся хакер.
        - Их не нужно поливать и ждать, пока созреют.
        Сбоку кто-то шумно охнул и тяжело вздохнул.
        Потемкин повернулся. Жора, поджимая ноги под себя, скорчился на полу. Упираясь в остатки системного блока спиной, хакер прижимал старенький ноутбук к животу. Тело его сотрясалось крупной дрожью, в глазах плясал страх. Но так продолжалось недолго. Заметив пристальный взгляд Дмитрия, он закашлялся, тряхнул головой и раздраженно выдавил:
        - Я, кстати, тоже ни-фи-га не пойму. Почему, например, тот же метеорит не прилетел тебе на голову, пока ты еще не был Либерисом?
        - Окстись! Накаркаешь, прилетит, время для Демона должно быть категорией условной, - пробормотал Потемкин и тут же поинтересовался. - Слушай, а зачем тебе компьютер? У тебя в голове беспроводной интерфейс, а ты вместо того, чтобы подключаться к любой сети дистанционно, лупишь по клавишам и пялишься в монитор.
        - Интерфейс? - хакер пожал плечами. - Либо я к нему еще не привык, либо этот чертов плейт не всегда работает. Сейчас, например, я его вообще не чувствую.
        Открывая пластиковый корпус, Жора коснулся взглядом дисплея, громко хмыкнул и удивленно воззрился на экран. В широко открытых глазах молодого человека мелькнуло изумление, словно он увидел перед собой давно умершую бабушку.
        Дмитрий быстро скользнул к светящемуся прямоугольнику, пытаясь различить, что могло так удивить Жору, но был разочарован, наталкиваясь на пустоту, отсвечивающую серой пылью едва заметных нулей. Закрывая глаза, он отрешился от существующей реальности и быстро нырнул в Сеть.
        Компьютерное пространство встретило его непривычной тишиной. Ни головокружительного калейдоскопа набегающих картинок, ни странных звуков, характерных для Сети. Вокруг никого и ничего. Только сейчас Дмитрий осознал, что могло так испугать хакера. Пустота. Исчез новострой Вирусапиенса, исчезли даже стандартные долины безмятежности от Майкрософт.
        Потемкин оглянулся и обнаружил за спиной высокую насыпь, состоящую из бесконечного множества похожих на грязные градины цифр - нулей. Чуть поодаль высилась еще одна куча бессвязных символов - единичек.
        Его окружал мертвый сюрреалистический мир, безжизненная цифровая свалка. Даже земля здесь присутствовала лишь условно, как рисунок на невидимом стекле. По крайней мере, вокруг Дмитрия еще можно было различить цифровую пыль, собравшуюся на небольшом пятаке, а отойди он на два шага в сторону, не увидел бы ничего, кроме разверзшейся под ногами бесконечной пустоты. Вот только приближаться к пугающему провалу совсем не хотелось.
        Поразмыслив, Потемкин решил возвращаться, но именно в этот момент за его спиной кто-то громко выругался.
        - Черт возьми! - донеслось из огромной насыпи.
        Дмитрий дернулся навстречу знакомому голосу и увидел недовольное лицо Вирусапиенса. Голова с присыпанной единичками бородой торчала прямо из кучи цифр, а тело, как магнит, собирающий железную стружку, складывалось в единое целое.
        - Ты? - удивился он. - А Тромб где?
        - Тут, недалеко, в церквушке, - ответил Вирусапиенс, выбираясь из цифровой шелухи. - Он здесь не сможет существовать, - продолжал вирус, обводя рукой насыпи, висевшие в пустоте.
        Только сейчас Дмитрий обратил внимание, что громадных нуль-единичных холмов было очень и очень много.
        - А ты как же? - спросил он.
        - Я, как и ты, из другого мира, - Вирусапиенс гордо выпятил грудь, сдвинул брови. - Думаю, даже из другого измерения. Не весь конечно, но какая-то часть меня точно оттуда. Благодаря ей я и существую.
        Дмитрий не понял, что хотел сказать вирус, но уточнять не стал, лишь покачал головой.
        - Я думал, ты отпустишь Тромба, - пробормотал он.
        Вирусапиенс недовольно нахмурился:
        - Я тоже так думал, когда возвращался в сеть, даже тело для него подготовил и в церкви оставил. То в котором сам раньше пребывал. Да тут такое началось!
        Он кивнул в сторону соседней насыпи:
        - Результат видишь.
        - Почему вы еще живы? - поинтересовался Дмитрий. Ему вдруг стало неловко, и он попробовал оправдаться. - Нет, ты не подумай, я конечно рад, но…
        - Да понял я, - Вирусапиенс надолго замолчал. С тех пор как аморф напал на церковную сеть, он не переставая искал ответ на этот вопрос. С недавнего времени он даже Тромба подключил к решению задачи. - Может, мы с Демоном не можем убить друг друга, потому что мы… две грани одного процесса. Мы не можем находиться в одном месте долгое время. Вот ты… - он подбросил вверх возникшую из ниоткуда десятирублевую монету. - Можешь сказать, какова вероятность того, что выпадет и орел, и решка одновременно?
        На лице Потемкина мелькнула снисходительная улыбка.
        Вирусапиенс, улыбаясь, покачал головой:
        - Есть такая возможность…
        - Некогда, - торопливо шепнул Дмитрий, замечая, что собеседник стремится втянуть его в разговор. Шепнул и открыл глаза, потер лицо руками, удивленно захлопал ресницами.
        Испуганно озираясь, он старался понять, что же произошло во внешнем мире.
        Вначале он даже подумал, что не до конца выбрался из киберпространства: вокруг, вместо квартиры хакеров-погорельцев, насколько хватало глаз, раскинулась бескрайняя выгоревшая степь. Желтая пожухлая трава гнулась к земле, порывы сухого ветра гнали серые тучи над необозримой равниной.
        Затем Дмитрий решил, что степь вокруг - фокусы Вирусапиенса, который каким-то образом действует на его сознание. Он прислушался к своим ощущениям и понял, что не «видит» поблизости не только компьютеров, но и комнаты, из которой совсем недавно вышел в сеть. «Где я? Почему?» - лихорадочно соображал он. Взглянув под ноги, с удивлением обнаружил, что стоит на здоровенном покатом валуне. Глаза обежали окрестности. Где-то вдали, у самого горизонта, появилась маленькая точка, но он лишь скользнул по ней невидящим взглядом. Однако через несколько минут темное пятнышко все же привлекло его внимание. Приближаясь, оно превратилось в небольшое облачко, а затем в громадную пыльную тучу, стелющуюся над самой землей. Коричневая завеса закрыла полнеба, и от нее оторвались темные силуэты наездников. Коротконогие всадники с криком и гиканьем скакали в сторону Дмитрия. Размахивая нагайками, они тащили из-за спины короткие луки, круглые легкие щиты болтались у седел.
        Потемкин шагнул вперед, сделал еще шаг. Поверхность камня закончилась, а он завис в воздухе, в метре над землей.
        Опять мираж!
        Вытаращенными глазами наездники впивались в странно-одетого молодого человека, испуганно выворачивая шею, пролетали мимо и скакали дальше. Все, кроме одного - последнего. Его почему-то вид Потемкина, идущего по воздуху, нисколько не смутил. Быстро вскинув лук, всадник рванул из-за спины стрелу, зазвенела тетива, скрипнули гнилые редкие зубы, и круглое смуглое лицо озарила хищная улыбка.
        Плечо обожгла резкая боль, и только после этого пискнул защитник. Дмитрий вскрикнул и опустил глаза. Короткое оперение торчало прямо перед его носом. Привыкший к ментальному и энергетическому воздействию, защитник пропустил первый удар незатейливого, но очень эффективного оружия, и лишь после того, как стрела разорвала мышцы и глубоко вошла в тело, громко загудел. Вокруг Потемкина тут же засветилась полупрозрачная сфера. Однако вид охваченного голубым свечением человека нисколько не напугал кровожадного наездника. Притормозив коня, он решительно повернул возбужденное животное в сторону гигантского булыжника и потянулся к колчану за спиной.
        - Ие-хаа! - разнеслось над степью.
        Вновь щелкнула тетива, и воздух разрезала вторая стрела.
        Потемкин дернулся, но, полагаясь на энергетическую броню, остался на месте. Он наконец-то ощутил свой мир, почувствовал запах обугленной проводки. Он знал, что вокруг него только обгорелые стены, но глаза упрямо выдавали картину чужого мира. И, судя по резкой боли в плече, не только глаза замечали проникновение чужой действительности в Земную реальность. Не сумев придумать ничего лучшего, Дмитрий изо всех сил вытолкнул себя из уходящего мира. Черная обожженная стена мгновенно встала на пути деревянной стрелы.
        - Дурдом! - воскликнул возмущенный голос, и перед глазами появился громадный Ванькин.
        Он с удивлением посмотрел на торчавший из бетонной стены наконечник. Подойдя к Дмитрию, неторопливо осмотрел пробитое плечо. Стрела пронзила мягкие ткани и вышла наружу с обратной стороны. Здоровяк быстро отломал металлический конус и уверенно извлек деревянный стержень из кровоточащей раны, словно делал это каждый день.
        Окровавленная дырка быстро потемнела. Кровь засохла.
        - На тебе как на собаке.
        Илья покачнулся. Его вдруг затрясло, глаза потемнели. Здоровяк напрягся, медленно сжал кулаки, глубоко вздыхая, согнулся пополам. Казалось, он пытается сдержать пылающий внутри него темный огонь, не давая ему вырваться наружу.
        Потемкин поискал глазами Жору. Хакер все также сидел на черном полу, среди углей и пепла. Прикрытые веки мелко подрагивали. Ноутбук куда-то исчез. «Или интерфейс заработал и парень теперь в Сети, - подумал Дмитрий, - или он в отключке».
        «Что же мне с вами делать?» - Потемкин в очередной раз посмотрел на Ванькина. Тот менялся на глазах и выглядел с каждой секундой все хуже и хуже. Лицо позеленело: большие изумрудные язвы, прорастая в кожу, поползли к мощной, бычьей шее. Пульсируя, они то исчезали, то мгновенно увеличивались настолько, что, сливаясь друг с другом, превращали здоровяка в страшное подобие громадной ящерицы.
        «Анатолий, Ванькин. Неужели меняется не только реальность, не только физические законы, но и вирусы, сидящие в человеческих телах? А может, и интерфейс Жоры отключается именно потому, что меняются физические константы нашего мира?»
        Вопросы… вопросы… вопросы…
        Парадокс налицо - чем большими знаниями он обладал, тем больше вопросов рождалось в его голове и оставалось без ответа. «Хорошо бы иметь базу данных, в которой хранятся ответы на все вопросы», - подумал Дмитрий. Где-то на самом краю сознания мелькнуло ощущение важности посетившей его мысли. Что-то знакомое и нужное попросилось из подсознания и исчезло, не найдя поддержки в виде привычной ассоциации. «Интересно, во что превратится человек, если его вирус победит?» - неприятная мысль позорно ретировалась: Дмитрию стало стыдно, что в такой момент он может думать о чем-то другом, кроме спасения друзей. - Ванькин на грани, Жора едва сдерживается, а я философствую. Нужно действовать, пока они оба не превратились в монстров! Впрочем, я-то чем могу помочь? Бейрут со своими модуляторами-программаторами пока не готов. Да и не будет же он для каждого вируса создавать целый мир. Вирусапиенс? Черт! Вот кто поможет нам утихомирить своих собратьев!»
        Дмитрий поспешно восстановил пропавшее подключение и нырнул в мир инфопустыни. Равнина, напоминающая бесконечный стеклянный стол, скакнула навстречу.
        - Я знал, что ты вернешься, - услышал он знакомый голос. Вирусапиенс стоял неподалеку и, казалось, ждал именно его. - Ты не глупый, но не очень быстрый.
        - Вирусы! - воскликнул Потемкин.
        - Вирусы? - эхом отозвался собеседник.
        И оба, глядя друг другу в глаза, замолчали.
        - Мне нужны помощники, на которых не действует Демон, а вам хотелось бы поскорее избавиться от моих собратьев. Так? - после секундной паузы спросил Вирусапиенс.
        Дмитрий согласно кивнул.
        - Наконец-то мы хоть в чем-то сошлись. Ты можешь на несколько минут впустить меня к себе? - Вирусапиенс коснулся пальцем виска.
        - Чего-о? - завопил Потемкин, передергивая плечами и испуганно отодвигаясь. Закрылся вытянутыми перед собой руками. - Ни-ко-гда!
        - Ничего другого я не ожидал, - устало выдохнул Вирусапиенс и тут же пояснил: - Ты мне нужен только для контакта с вирусом Ванькина. Или ты забыл, что я теперь в Сети и потому не могу контактировать с ним непосредственно?
        - Раньше же мог? - Потемкин, не желая слушать вируса, отворачивался, закрывал глаза, сжимал уши руками. - Нет! Нет! Нет!
        Вирусапиенс неожиданно упал в кучу невесомых нулей, взлетевших от его резкого движения вверх, и, развалившись словно на перине, потянулся.
        - Раньше и я был другой, и мои родственники были попроще. Да мне-то что? Пусть твои приятели остаются со своими сожителями наедине, - он снова длинно и громко зевнул.
        Дмитрий понял, что в очередной раз проиграл: противостояние с самим собой окончилось не в его пользу. Не мог он отказаться, когда разговор шел его друзьях.
        - Да ты не бойся, я не задержусь. Если не веришь моему слову, создай защищенный туннель, ведущий к нервным окончаниям на твоем теле, к любому участку кожи.
        Представляя предложенную схему, Дмитрий с удивлением обнаружил, что знает, как ее реализовать в реальном мире и непонятно зачем спросил:
        - Ты хочешь сказать, что тебе нужно, чтобы они через меня вошли в сеть?
        - Нет! Я хочу вероломно забраться в твое тело и остаться там навсегда! - скривился Вирусапиенс.
        - Но у Жоры есть интерфейс, и он не хуже моего.
        - Тогда давай сначала здоровяка освободим, а хакера я потом сам…
        Дмитрий опять кивнул, взял Вирусапиенса за руку и выглянул наружу, в реальный мир.
        Ванькин выглядел ужасно. Тающее тело полностью покрыла металлическая пленка. Жидкие зеркальные капли падали на пол, собираясь в небольшие лужицы. Глаза пылали черным огнем, и огонь этот растекался по телу.
        Дмитрий ухватил Илью за плечо. Между их руками проскочил разряд, соединяя виртуальный мир с реальной действительностью. Тело атлета замерло, словно мгновенно окаменело. Тонкая металлическая пленка стремительно стягивалась к руке Дмитрия. В ушах зашумело. Голова стала тяжелой. Мысли путались. Он стал портом, вход которого начинался в теле Ванькина, а выход расположился в сети. Через его нервные окончания мчался информационный поток невероятной плотности. «Как проводник, через который проходит ток высокого напряжения, - подумал Дмитрий и улыбнулся.
        - Ты-то откуда знаешь, как чувствует себя проводник под током, - возник в голове голос Вирусапиенса, и Дмитрий с ужасом понял, что тот спокойно проник сквозь защищенные стены созданного им туннеля. - Тормози, партнер, пока мы вместе с вирусом инфоскелет твоего друга не вытащили. Его только мне здесь не хватало.
        Как ни старался Дмитрий отстраниться от процесса, идущего в сети, но все же не удержался. Выглянул и ужаснулся. Дикое темное нечто скакало вокруг невозмутимого Вирусапиенса. И это нечто было в двух лицах.
        - Откуда второй монстр взялся? - подумал он и тут же обнаружил рядом с собой загорелого мускулистого мужчину с головой сокола.
        Бог солнца, Гор, непрерывно клацая клювом, испуганно озирался по сторонам. Подключенный к сети Жора, по-видимому, не очень понимал, как он оказался здесь. И именно его симбионт выплясывал сейчас неподалеку.
        - Все! - выдохнул Вирусапиенс.
        Дмитрий мгновенно вынырнул из киберпространства, громко хлопнул в ладоши, как будто проверял, что никого ни в одной из реальностей не касается.
        - Фу-у-у! - облегченно выдохнул он, чувствуя, что остался один.
        Теперь он знал, как осуществляется перенос человеческих симбионтов в Сеть. Он и сам когда-то воспользовался тем же путем, чтобы избавиться от своего вируса. Вот только его симбионт, прежде чем покинуть тело, устроил небольшое побоище, а нынешние монстры послушно выскочили в сеть, едва подключился Вирусапиенс.
        Что делало вирусы такими послушными, Дмитрий так и не понял. Не понял он также и того, как вирусы могли существовать в нынешней сети. Ведь сети как таковой уже не было, не должно было быть. Кучи компьютеров с поврежденными носителями информации и соединенные медными кабелями, в которых на месте сложных программ - лишь осколки кодов и разрозненных символов. Может, в этом виноват Вирусапиенс, единственный участник последних событий, который сумел извлечь из всего этого хаоса хоть какую-то выгоду. Ведь он, как ни крути, приблизился к своей цели - освободил своих сородичей и получил помощников для борьбы с Демоном, не раскрывая своего главного секрета. Даже в критической ситуации он пытался сохранить хоть один аргумент для возможных в будущем переговоров с людьми.
        Потемкин вновь заглянул в сеть. В куче бесполезных математических символов что-то шевелилось. В воздух взлетали обломки программных кодов, сыпались ручейками единицы. Дмитрий только сейчас заметил, что Вирусапиенс не покидает границ цифровой свалки.
        - Здесь, и только здесь не нарушен магнитный слой носителя, - пояснил тот, словно читая мысли Потемкина.
        - Только здесь можно заметить пересечение виртуального пространства и реального информационного.
        - А сюда-то ты как попал? - поинтересовался Дмитрий.
        Он с удивлением смотрел, как Вирусапиенс сливается с вновь прибывшими симбионтами и вытягивается. Длинный шест склонился к земле, медленно прогнулся в сторону соседнего участка с неповрежденным магнитным слоем, приютившим нуль-единичную свалку. Лишь когда дальний конец вируса погрузился в наваленные кучей цифры, ближний край медленно оторвался от насыпи и двинулся к следующей. Процесс перемещения повторился с точностью до наоборот. Затем еще раз… и еще - от кучи к куче, от холма к холму, от носителя к носителю.
        «А как же Тромб?» - хотел спросить Потемкин, но опоздал: живая арка вспухала и опадала уже далеко на горизонте.
        Глава пятнадцатая
        РАБОТА НАД ОШИБКАМИ
        Попадая в прошлое, Потемкин получает возможность влиять на свое будущее. Но что он выберет? Попробует спасти себя от дурдома, бросится изменять мир или оставит все как есть, чтобы не стало еще хуже?
        Не успев открыть глаза, Дмитрий почувствовал нарастающее в душе беспокойство. Выныривая из виртуала, он ощутил на лице холодный пластик проводов и понял, что в окружающей реальности что-то произошло. Непроизвольные прыжки в последнее время слишком часто происходили с ним. Слишком часто, чтобы пугаться всякий раз, попадая в другое время или в другой мир. Однако недостаточно часто, чтобы к ним привыкнуть.
        Дмитрий знал, что мир изменился, но не заметил, когда это произошло. И именно это его озадачило. Смахивая вездесущие провода с головы, он удивленно оглядел комнату хакеров. Забытый беспорядок восстал из пепла: системные блоки оживленно шуршали винчестерами, непонятные устройства мигали цветными огоньками, паутина соединительных кабелей заполнила пространство комнаты без остатка. Мониторы демонстрировали мирную картинку стандартных долин безмятежности.
        «Странно! Прошлое - далекое, без программаторов, взрывов, без Демона пустоты, - подумал Дмитрий и, пройдя сквозь пластмассовые джунгли, выглянул в серое окно - Утро. А где же Жора с Бейрутом?»
        - В какое время меня занесло? - взгляд скользнул к одному из работающих мониторов. - Черт! - воскликнул Потемкин тут же, замечая едва различимые в нижнем углу цифры. - В этот день он должен был пробраться в Ветеринарный институт, где Тромб подготовил аппарат по вживлению электронного чипа в его мозг.
        «Мы где-то вмешались в работу Вселенной, и она ответила нам, - вдруг вспомнил он слова Бейрута и тут же предположил: - А может быть, именно с этого и началось наше вмешательство. Может, именно сейчас можно все если уж и не вернуть назад, то хотя бы остановить. Пусть не будет Хомо Либерис, но и Демон пустоты не появится, и Солнцу ничего не будет угрожать. Однако существует и другая перспектива. Что, если все не так, как предположил хакер? Тогда кто будет спасать ситуацию?»
        Что-то толкнуло его вперед - какая-то необъяснимая внутренняя сила, внезапный порыв. Он больше не задумывался и, ощущая непреодолимую жажду действий, прыгнул. Пытаясь сопротивляться внутреннему давлению, затормозил прыжок, но тело продолжило движение, чтобы через мгновенье появиться в зеркальном кабинете с непонятным аппаратом, напоминающим пульт космического корабля.
        «Собачья лечебница - кабинет 201», - вспомнил он, как только взгляд уперся в операционный стол, над которым нависала роботизированная механическая рука. Изучив фантастический механизм, Дмитрий обратил внимание на распростертое на большом лежаке «своё» более молодое тело.
        Он смотрел, как «однорукий хирург» погружает в череп неподвижного пациента длинную иглу, и думал: «Что же делать?»
        «Останови операцию!» - возникла в голове тревожная мысль, и тут же эхом отозвалась другая, появляясь ниоткуда: «Не смей мешать!»
        Гулкие мысли-антагонисты, сбивая друг друга с толку и не давая шевельнуться, заметались в черепной коробке. В нем словно боролись два разных человека. Один требовал срочно вмешаться и остановить операцию, другой, напротив, всячески предостерегал от этого. При этом оба приводили довольно убедительные аргументы.
        - Не будет тебя и таких как ты, не будет и Демона, - убеждал первый.
        - Кто, как не Хомо Либерес, остановит подступающую к Солнцу тварь? - спрашивал второй.
        Пока продолжалось незримое противостояние, с пациентом что-то произошло: сдерживаемая узким обручем голова неожиданно дернулась, лицо исказила гримаса боли.
        Дмитрий вздрогнул, стараясь не обращать внимания на мысленные призывы, нерешительно шагнул к столу. Медицинский комплекс подозрительно запищал, на громадной панели вспыхнул ярко красный индикатор, механическая рука щелкнула и остановилась. Погасли мигающие огоньки, почернел монитор, стихло гудение управляющих моторов.
        «Электричество отключилось!» - мысленно завопил Дмитрий. Стряхивая охватившее его оцепенение, он не раздумывая нырнул в более молодое тело, перехватывая сигналы, поступающие к головному мозгу от разных органов, попробовал взять управление на себя. На мгновение почувствовал себя исследовательским зондом, который погружается в атмосферу чужой планеты. Не узнавая родной организм, с удивлением вгляделся в неизмененное, слабое сердце, осмотрел пугающе маленькие легкие. Перебирая в памяти все, что знал о подобных операциях, вспомнил уверения Тромба о непогрешимости проведенных им расчетов и безупречности параметров предстоящей процедуры. Громко выругался. Он только сейчас понял, насколько безрассудным было тогдашнее его согласие на операцию. Последствия вживления чипа вряд ли смертельны, но очень опасны. Да и работать в нужном режиме созданная конструкция не могла, даже без внепланового отключения электричества. Ну а после сбоя в питании подобная возможность и вовсе исключалась. Зато вероятность повреждения мозга становилась реальной перспективой. Это он понял сразу - как только взглянул на миниатюрный
чип, нелепо торчащий в черепной коробке. Поврежденные клетки мозга окружили чужеродный имплант со всех сторон. Процесс отторжения уже начался, несмотря на то, что со времени проникновения микросхемы прошло не больше минуты. Мозг активно боролся.
        «Но со мной же ничего не случилось. Я здесь! И голова моя в порядке. Если не буду вмешиваться, то так все и останется», - неестественно спокойная мысль появилась сама собой. - А может, злоключения последних дней - плод моего больного воображения, и на самом деле я сейчас лежу на больничной койке в сумасшедшем доме, - выскочил из глубины сознания взволнованный пессимист и завопил. - Сделай же что-нибудь!»
        Длинная игла торчала из головы, а Дмитрий боялся пошевелиться. Пока он соображал, аппарат ожил, панель осветилась разноцветными огоньками, на экране монитора замелькали символы, убеждающие его, что управляющая комплексом операционная система успешно загружается. «Ну уж нет, обойдемся без ваших программ», - решил Дмитрий, беря управление медицинским комбайном на себя. Пока он разбирался в технике, его мозг лихорадочно просчитывал возможность сосуществования живой ткани с примитивной электроникой. «Можно допустить, что при определенных условиях операция закончится успешно, но слаженную работу мозга и внедренной в него платы гарантировать нельзя ни при каких обстоятельствах. Необходимо извлечь чип и перемкнуть несколько проводящих дорожек, затем… Руками паять будешь?» - мысленно завопил Потемкин, глядя на индикатор загрузки. Красная полоса медленно, но неотвратимо заполняла стартовый прямоугольник.
        «Когда этот чёртов комбайн заработает, тогда уже ничего не поправишь, - страх тяжелой волной метнулся к горлу, ледяными тисками сжал грудь. Он дернул головой, пытаясь разогнать застывающую кровь. - Как же я сразу не догадался, ведь достаточно заглянуть в свою черепушку, чтобы увидеть, там ли микросхема?»
        - Без паники, Либерис, - попробовал взбодрить себя Дмитрий и непонятно зачем похлопал по карманам.
        Стоп! Что это?
        Рука наткнулась на пластиковую коробочку. В нее он высыпал «мозговые интерфейсы», которые Анатолий отдал ему сразу после своего возвращения из действительности творчеков. «Плейты! Черт! Как я мог забыть? Это именно то, что мне сейчас нужно! - Дмитрий хлопнул себя ладонью по лбу: неужели все это цепь случайностей?.. Некогда размышлять, нужно исправлять ситуацию, спасать себя родимого! Он вдруг представил, что операция оканчивается неудачно, и на столе остается кандидат в психушку, а рядом растворяется нечеткий силуэт несостоявшегося Хомо Либериса. - Ну уж нет!»
        Система, пока он размышлял, загрузилась, но управляющая программа запускаться не пожелала. Механическая рука шевельнулась, угрожающего вида игла еще больше погрузилась в череп бесчувственного пациента. Потемкин попытался подать на взбунтовавшееся устройство электрический сигнал, приводящий в движение управляющие моторы, но безрезультатно. Миниатюрные движки загудели, но однорукий хирург не шевельнулся.
        «Неужели Демон подслушал мысли Жоры и решил уничтожить его, Дмитрия, пока он еще не стал Хомо Либерис? Черт! О чем это я?» - Дмитрий одернул себя, понимая, что размышляет о Демоне хаоса как о живом существе. Сбросив куртку, он схватил лежавший на соседнем столе скальпель и быстро отвинтил пластиковую крышку, скрывающую передаточный механизм; раздвинул разнокалиберные шестерни, стараясь ничего не сломать, вытащил проникший в голову «младшего» Потемкина щуп. Для того, чтобы тот разжал свои микроскопические клешни и отпустил едва заметный чип, пришлось открутить еще полтора десятка болтиков, сместить несколько штифтов, и только после этого цепкая клешня отпустила бесполезную микросхему.
        «Полдела сделано, - решил поражающийся своей ловкости техник. - Теперь все в обратном порядке. Закрепить горошину плейта, вернуть щуп в черепную коробку, разжать клешни и ждать, пока внешняя оболочка биоэлектронной конструкции творчеков растворится в мозгу. После этого семечко биоинтерфейса начнет прорастать и создавать устойчивые связи с клетками головного мозга.
        «А может, ограничиться устранением последствий неудачной попытки вживления чипа и на этом закончить? Может, тогда обезумевшая Вселенная успокоится? - спросил себя Дмитрий, стараясь мыслить трезво, но в тот же миг в голове родилась другая, не менее разумная мысль:
        - А если не успокоится?»
        То, что он делал, можно было бы назвать слесарной сборкой, потому что хирургу, использующему методы, отдаленно напоминающие приемы филиппинских хилеров, приходилось спаивать нервные окончания, удалять поврежденные чипом отмирающие клетки. Он облучал, резал, склеивал. Благо до этого он успешно попрактиковался на организме Трофима. В общем, как сказали бы хакеры: «лудим, паяем, починяем!»
        Только когда был запаян последний кровеносный сосуд, закручен последний болт однорукого механизма, Потемкин расслабленно вздохнул полной грудью и, найдя пузырек с нашатырем, промокнул им большой кусок ваты.
        - Пора вставать, братишка, - прошептал он, поднося нашатырь к носу «младшего» Потемкина.
        Тот дернулся, отворачиваясь от источника пронзительно едкого запаха, скривился.
        - Что случилось? - спросил он, с трудом поднимая тяжелую голову. Несколько секунд смотрел в потолок, кривясь от боли, и лишь потом продолжил:
        - Получилось?
        Пытаясь подняться, пошатнулся, но устоял на подгибающихся ногах.
        Дмитрий отошел в сторонку, и в этот момент двойник повернулся и лениво посмотрел сквозь него совсем не удивленным взглядом, словно смотрел на свое отражение в стекле.
        - Нужно уходить, - прошептал вчерашний Потемкин, фокусируя затуманенный взгляд на зеркальной поверхности.
        Входная дверь неожиданно отворилась, и на пороге возник мужчина в голубом халате. Что-то в его внешности говорило о том, что он не доктор… и не пациент.
        «Техник!» - вспомнил Дмитрий. Пытаясь сдвинуться чуть-чуть в сторону - на доли секунды во времени, он ощутил внешнее давление - удалось лишь слегка переместиться в пространстве. Время вдруг стало для него категорией абсолютной, вынуждая двигаться по раз и навсегда проложенной колее. «Нет, на техника этот мордоворот тоже не очень походит».
        Он ощутил себя гвоздем, забитым между двух деревянных стенок. Оглянулся и только когда увидел висящий на плечиках белый халат, понял, что находится в шкафу для одежды медперсонала. Тоненький светлый лучик, просачиваясь сквозь хлипкую перегородку, привел его к небольшому отверстию, через которое он мог наблюдать за кабинетом.
        - Ты как сюда попал? - услышал он низкий голос из-за стены.
        - Точно так же, как и все - по записи, - рыкнул в ответ двойник.
        Хлопнула дверь.
        Дмитрий, вжимаясь в стену, приник к отверстию, но доступная щель не давала широкого обзора: сквозь нее была видна лишь малая часть комнаты и, к сожалению, совсем не та, которую он хотел бы увидеть. Недолго думая, он решился и, шагнув сквозь деревянную перегородку, появился за спиной странного посетителя. Замер, следя за каждым движением коренастого бородатого мужчины. Главное, не пропустить момент, когда тот будет поворачиваться.
        Стараясь оставаться незамеченным, Дмитрий бесшумно следовал за мужиком - благо прыгать в пространстве ему ничего не мешало.
        Незнакомец подошел к механической руке, внимательно осмотрел каждый стык конструкции, каждый винтик, указательным пальцем пощупал иголку-щуп. Уверенным движением отключил питание комплекса и вытянул из компьютера бокс сменного винчестера. Дмитрий почему-то не очень удивился, когда техник достал из кармана точную его копию и мгновенно заменил извлеченный накопитель.
        В действиях незнакомца прослеживалась четкая система, присущая профессионалам. Исследуя программно-медицинский комплекс, он, по всей видимости, искал следы воздействия на него: как механического, так и программного. Закончив осмотр и спрятав в карман предполагаемые «улики», мастер несколькими движениями восстановил работоспособность системы, перекрестился и быстро удалился.
        Скрипнула дверь.
        «А это еще кто? - удивился Потемкин.
        На пороге показался полковник Коваль и тут же растаял вместе с окружающим его антуражем. Исчез зеркальный кабинет со сложной аппаратурой. Растворился «однорукий хирург». Померк солнечный свет, пробивающийся сквозь оконное стекло…
        Мелькнуло мрачное болото, появившись ниоткуда, дохнуло на молодого человека промозглой сыростью и пропало…
        Ударом шквального ветра Дмитрия встретил следующий мир. Его бросило в сторону, едва не размазав по каменному склону. Появилась скала, торчащая над бушующим океаном. Брызги пены, отрывающиеся от высоких бурунов, взлетая в воздух, касались разгоряченного лица…
        Но и в этом мире он долго не задержался. На мгновение солнце погасло, и на глаза надвинулись пылающие галактики, пролетающие мимо, взрывающиеся сверхновые, мертвые туманности, засасывающие излучение и материю черные дыры.
        - Вокруг тебя мир сходит с ума, - услышал Дмитрий голос Бейрута, а через секунду и сам хакер появился перед ним, как всегда напряженный и сосредоточенный. - Ты живая аномалия, отклонение от всех известных законов.
        Руки хакера подрагивали, а сам он нервно поглядывал на трепещущее мироздание.
        Дмитрий присмотрелся к созревающему программатору. «Созревающий?» - уцепился он за слово, мелькнувшее в голове. Не понимая, что же именно показалось важным ему в едва обрисовавшейся мысли, попытался сосредоточиться. И действительно, творение Бейрута сейчас очень напоминало сияющий кокон, из которого вскоре должна появиться либо гусеница, либо бабочка, а может быть, росток, но это в дальнейшем, а сейчас программатор быстро терял стабильность. Звезды бесновато носились по несвойственным им траекториям, привычное вращение галактик нарушилось. Туманности расширялись слишком быстро, а само мироздание при этом стремительно сжималось.
        - Опять? - спросил Потемкин.
        - Угу, - буркнул в ответ Бейрут, покачивая головой. - Не хочет зараза стабилизироваться.
        - Может, меня подключить? - спросил Потемкин, в глубине души боясь, что Бейрут ответит «да».
        - Хочешь разделить судьбу вируса телохранителя? - улыбнулся хакер.
        Дмитрий машинально качнул головой.
        - Как там Тромб? - меняя тему разговора, осторожно поинтересовался Бейрут - так, словно ему не очень-то интересно, невзначай.
        «Тромб! Вот кто тебе нужен! Вот кого ты хочешь запихать в свой программатор, в эту бомбу замедленного действия, - мысленно возмутился Дмитрий. - Нет! Я не согласен! Он наш друг!»
        Часть вторая
        РЕЗЕРВНОЕ КОПИРОВАНИЕ
        Глава первая
        ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ
        Трудно отказаться от соблазна хоть на мгновение побыть Богом, но еще труднее быть им.
        - Хорошо, - заявил боец с экрана монитора, как только узнал, что от него хочет Бейрут, - в программатор так в программатор. Я согласен! Какой от меня толк в сети? Вирусапиенсу я больше не нужен. Он получил своих родственников и теперь занят только ими.
        - Ты погибнешь, если программатор не стабилизируется, - нехотя признался Бейрут.
        - Лучше погибнуть с пользой, - сказал боец спокойно, - чем бродить по остаткам церковной сети, не имея возможности изменить виртуальный мир и уж тем более реальный.
        - Хороший выбор! - подбодрил бойца Бейрут. - Ты готов к переносу? - поинтересовался он у Потемкина.
        - Я потихоньку превращаюсь в поводыря, таскающего слепых из реальности в реальность, - пробурчал тот.
        - Все мы для чего-то появились в этом мире, - Бейрут, прикрыв глаза, сосредоточенно орудовал на воображаемой клавиатуре.
        Дмитрию показалось, что он видит светящуюся прямоугольную пластину, зависшую в воздухе перед хакером. Он даже на мгновение различил нечто, напоминающее виртуальный шлем на его голове - но только на мгновение.
        - Начинаешь видеть? - улыбнулся Бейрут. - Это мой мозговой интерфейс, только модернизированный и усиленный.
        Потемкин вздрогнул, вспоминая недавний экскурс в прошлое, но в этот момент в него впились сотни миллионов, миллиарды светящихся нитей, соединяя организм с каждой частью созданного Бейрутом кокона и ему стало не до размышлений.
        Он закричал, но не от боли - от удивления и восхищения. Вселенная ворвалась в его тело, и он на мгновение почувствовал себя атомом водорода, звездой, галактикой и туманностью одновременно. Он был везде и всегда, он сам стал временем и пространством; мог управлять движением звездных систем и лепить материю из гипотетических кварков. Он мог рассеять газопылевую туманность на многие световые годы, а мог скатать ее же в плотный шар, чтобы тот через некоторое время запылал, превращаясь в молодую звезду.
        - Я есть Вселенная, я - суть мироздания! - завопил восхищенный разум.
        Множество вопросов мгновенно исчезли, аннигилируя с появившимися ответами, превращаясь в энергию знаний. Однако свято место пусто не бывает, и новые знания породили новые вопросы, требующие ответов, истощающие перерождающийся разум. Почему все это великолепие холодно? Отчего в бесконечно-сложном механизме существует абсолютная симметрия, присутствуют физические законы, но нет жизни? Кто перестроит Вселенную, кто возьмет на себя обязанности творца?
        Я!
        - Дима, не расслабляйся! Может рвануть в любой момент, - предупредил Бейрут. Он свободно проникал в его мысли. - Подключайся к компьютерной сети, перебрасывай Тромба и…
        - У меня все под контролем, - уверенно заявил Потемкин, ощущая себя центром мироздания, новоиспеченным богом. - Не нужно Тромба! - в голосе его зазвучали пафосные нотки. - Кто должен быть здесь? Я!
        В голове взорвался возмущенный крик Бейрута:
        - Черт! Этого я и боялся! Программатор действует на тебя.
        - Пока я здесь - ничего не бойся, - засмеялся отец отцов, альфа и омега, хозяин мира.
        - Не может один человек учитывать все нюансы, взаимодействие причин и следствий, не может он знать тонкостей поведения атомов и галактик. Рано или поздно ошибки в работе программатора накопят критическую массу, перейдут из количества в качество, и тогда ты не сможешь контролировать его работу. Ты погибнешь вместе с ним, - убеждал Бейрут. - Впусти Тромба и возвращайся. Нам нужно спасать наш мир.
        - Нет! Я все решил! Мне никто не нужен! - выкрикнул Потемкин и замолчал.
        Он чувствовал движение раскаленной до сверхвысоких температур материи, поглощая энергию рождающихся звезд, ощущал насыщение, как после вкусного обеда. Взрывы сверхновых подбодрили требующий энергии бесконечно большой организм. Мир закрутился, ускоряясь, затягивая человеческий разум во вселенский водоворот. Масштаб времени изменялся, точнее, менялось его восприятие. Дмитрий чувствовал это, но не обращал на это внимания, будучи слишком занят своими ощущениями.
        - Если ты не вернешься, мы вытащим тебя силой! - пригрозил Бейрут неожиданно.
        Дмитрий с трудом различил растянувшийся во времени голос хакера.
        - Ха! - засмеялся он в ответ так, что несколько сотен недозревших сверхновых вспыхнули, не дожидаясь своего срока, несколько вспыхнувших потухли, сбросив оболочку, сжались в черные дыры. - Попробуйте!
        - Жо-ра, Иль-я! - произнес низкий незнакомый голос где-то далеко, на пределе слышимости.
        - Ну-ж-н-а в-а-ш-а п-о-м… о… щь!

* * *
        Мир, окружающий Дмитрия и являющийся частью громадного вселенского организма, жил по своим законам, в своем времени. Постоянно пытаясь уйти из-под контроля, он походил на взбрыкивающую, необъезженную лошадь, не желающую становиться под седло.
        Поначалу все шло хорошо. Кокон стабилизировался. Звезды успокоились. Туманности прекратили свой бег на пути к полному рассеянию. Галактики мерно шествовали по проторенному маршруту. Правда, восстановление распадающегося мироздания отняло у бывшего человека все время: не осталось ни доли мгновения на размышления, даже на мимолетную мысль. Стоило только на миг забыться, как тут же появлялись проблемы. Впрочем, неполадки возникали и тогда, когда он совсем не отвлекался. Все чаще работа бесконечно сложного механизма сопровождалась сбоями, все чаще они могли сойти за катастрофу мирового масштаба - страшную и неотвратимую. Вот после очередных экспериментов со спином электрона исчезла целая группа галактик; растворилась гряда черных дыр, расположенная на самой окраине его вселенной. И несмотря на то, что подобное происшествие по ощущениям можно было сравнить с вдруг исчезнувшей на пятке мозолью, он понимал, что это начало серьезной болезни.
        Пытаясь изменить гравитационную постоянную, он добился увеличения скорости образования звезд, но тут же ощутил острую нехватку энергии - это потухли квазары, греющие его конечности. Почему потухли - непонятно. Добивался прибавки энергии, хотел подмолодить свой организм, а получил обратное.
        Задумался. Понял, что так и должно быть. Однако думал непростительно долго. Пока считал и анализировал, потерял еще сотню другую звездных скоплений. «Холодно… скучно… устал… мир сжимается, а готовности сохранять его уже нет. Не хватает энергии и, главное, нет желания. Что же ты хотел?» Где-то вдали, за пределами мира, блеснула соблазнительно яркая искорка, приближаясь, позвала к себе. Странная искорка, необычная, отличающаяся от всего того, к чему он привык в своем коконе. Нить сознания скользнула в направлении непривычного теплого света и вдруг завибрировала, ощущая жизненную силу.
        - Живой свет! - завопил он.
        Вспоминая забытый язык, он удлинил промежутки времени так, чтобы стала понятна человеческая речь. Ведь именно она несется сейчас к нему навстречу вместе со светом.
        - Димыч! Ты гибнешь. Уходи! - с трудом различил он знакомый голос.
        Стоило на миг расслабиться, перестать заниматься расчетами траекторий, вычислением интенсивности излучений и величины взаимодействий, вытряхнуть из головы мгновенные значения меняющихся постоянных, забыть о балансе излучений и влияние темной материи, как тут же пришло ощущение - знакомое чувство. Он все вспомнил. Он человек.
        - Димыч, поторопись! - продолжал взывать Бейрут.
        Он выглянул за пределы сжимающегося пространственного кокона, увидел суетящихся неподалеку людей. Жора, яростно жестикулируя, что-то доказывал Бейруту, а рядом вышагивал знакомый бородатый мужик. «Вирусапиенс!»
        - Дмитрий, устремился наружу, с болью разрывая натянутые кровеносные сосуды, по которым неслась энергия вперемежку с управляющей информацией. Горящие нити, соединяющие его с программатором, нехотя расставались с человеческим телом. Разорванные, они извивались и хищно тянулись к светящейся оболочке.
        - Нет! - взвыл Потемкин и выпал из кокона. Дернулся, оглядываясь, и с удивлением обнаружил на своем месте распятого бородача.
        Вирусапиенс висел в едва различимой на фоне святящихся точек вышине. Дмитрий непонятным образом замечал каждое его движение, каждый жест, как будто тот был рядом с ним. «Но это не может быть Вирусапиенс, - подумал он. - Я же сам отправлял его в сеть».
        Вокруг новоявленного мессии суетился Бейрут. Он то появлялся, зависая в непосредственной близости от него, то исчезал, напоминая шамана, пляшущего вокруг жертвенного костра.
        - Быстро подключишься к сети, найдешь Тромба, - распоряжался он. - Вытаскивая бойца, не спеши: пока он сам не просигналит об окончании перехода, сеть не отключай! Нужно дождаться, пока он не встроит себя в программатор и только тогда отключать сеть. Емеля, ты меня слышишь?
        Мужчина кивнул.
        Дмитрий удивленно посмотрел на знакомое тело. «Емеля? - вспыхнуло в голове, и только сейчас он сообразил, что у бывшей оболочки Вирусапиенса теперь другой хозяин. - Интересно, что еще произошло за то время, пока я торчал в программаторе?»
        - Учи мамку щи варить, - проворчал недовольный голос распятого в центре звездной вакханалии мужика, и его тело вспыхнуло, исчезая в переплетении светящихся нитей.
        Глава вторая
        ДРУГАЯ ЗЕМЛЯ
        Привычной земли нет, единственной любви нет, мир катится в тартарары, а чем в это время занимаются люди?
        Дмитрий с трудом приходил в себя. Тяжело стучало сердце, непривычно громко шумела кровь, противно шуршала о стенки сосудов.
        Взгляд сфокусировался на галактиках, яркие спирали мелькали перед глазами, а мозг вместо привычных звезд видел бесконечные вереницы формул, сложные многомерные матрицы, гигантские массивы цифр и символов. Мозг все еще пытался анализировать движение, просчитывать траектории. Организм ломало, в болезненных корчах он привыкал к новому течению времени; ощущая нехватку чего-то важного - жизненно необходимого, перестраивал себя мучительно долго, периодически теряя связь с окружающей его действительностью.
        В очередной раз выныривая из математического безумия, Дмитрий увидел перед собой озадаченного хакера.
        - И если Тромб ничего не придумает, то и этот программатор взорвется вместе с ним, - Бейрут вышагивал из угла в угол, заглядывая в подрагивающее зеркало окна, словно чувствовал опасность, исходящую из бесконечной лаборатории. - Изменения управляющей программы зашли слишком далеко. Уже нельзя просто поддерживать текущие процессы, - сдвинув брови, он с осуждением посмотрел на Потемкина.
        - А мы не можем помочь ему, подправив программатор снаружи? - поинтересовался голос Жоры, хотя его самого не было видно. - Или вытащить бойца назад, когда его совсем прижмет?
        - Зачем тогда загружать его? - спросил Ванькин.
        Дмитрий чувствовал неловкость. Как ни крути, а это он виноват в создавшемся положении. Именно он едва не уничтожил нынешний программатор своими дурацкими экспериментами. Он не выдержал испытания божественностью, или, как тут же подсказал Бейрут - «пробожил ситуацию».
        - Одному невозможно уследить за всем миром, - попробовал оправдываться Дмитрий. - Мы слишком человеки, чтобы отречься от своей сущности. К тому же нужно контролировать слишком много параметров, не остается времени даже на мгновение задуматься. Я ничего не мог сделать.
        Бейрут остановился и посмотрел на Потемкина.
        - Если загрузить в программатор несколько сознаний, будет лучше? - спросил Дмитрий.
        - Однажды лебедь, рак… да эта… как ее? щука! - встрял в мысленный разговор Ванькин.
        Бейрут одобрительно кивнул, и здоровяк расцвел широченной улыбкой - не часто хакер соглашался с его мнением.
        - Ты представляешь, что с тобой будет, если у тебя печень начнет размышлять, и сердце, и селезенка? Долго проживешь, если у каждого органа свое мнение появится? Ты же видел, как эта штука действует на сознание, а теперь представь, что этих сознаний будет много и каждое будет стремиться…
        - Вы хоть убейте меня, - воскликнул Илья, замечая на себе ироничные взгляды товарищей, - но я не пойму, почему нужно заниматься этими вашими программаторами?! У нас что, важнее дел нет? Взорвется, так взорвется - новый сделаете. Мир гибнет, кругом плывуны наступают, солнце гаснет, а они… сознание, ткань мира, сущности…
        Дмитрий только сейчас заметил, что лежит на новом диване, присел, ощущая кожаную мягкость, но тут же вскочил, как ужаленный. Подпрыгнув, удивленно уставился на шикарный гарнитур, занимавший пространство от стены до стены. Да и стены больше не пугали своей закопченной мрачностью. Серый бетон, чистый, как будто только что с завода. Ни копоти на потолке и стенах, ни сажи, ни хрустящих под ногами углей.
        - Это у нас Жора практикуется, познает информационную составляющую, расшифровывает коды мироздания, улучшая окружающий мир в отдельно взятой квартире. Пепелище-то он стер с моей помощью, - добавил Бейрут и кивнул в сторону окна, за которым располагалась его «лаборатория», - а вот обои на стенах - прописать не в силах. Чайник, пока еще.
        - А мебель он тоже сам создавал? - спросил Потемкин серьезно.
        - Мебеля он на выигранные в казино деньги заказал, - пояснил Ванькин и ядовито добавил. - Пока ты в Бога играл, он шопингом развлекался.
        - Неужели кто-то в такое время еще бизнесом занимается? - удивился Дмитрий.
        - Ты что? Только сейчас самый бизнес и начался, - злобный оскал исказил лицо Ванькина.
        Жора обратил внимание на замешательство Потемкина.
        - Народ у нас предприимчивый. Кто очки с измененным фокусом и поляризованными линзами предлагает, чтобы видеть сквозь фантомы наплывающей несинхронной реальности, кто-то даже навигаторы продает, с загруженными в них картами любого временного плывуна. Врут, конечно, что карты реальные, но народ верит - берет. В мире, где в любой момент можешь оказаться незнамо где, вера необходима. Если есть карты, значит, кто-то исследует плывуны, значит - ничего в них страшного нет. Сейчас особо ценятся кевларовые зонты - веса никакого, а прочность как у бронежилета.
        Дмитрий выпучил глаза. Он не понимал и половины того, о чем говорил хакер.
        - Кевларовые зонты?! Зачем?
        Жора понимающе закивал:
        - В последние дни на Москву очень специфичный хроноплывун надвигается. Град больше на щебенку с острыми, как бритва, краями, похож; кожу как папиросную бумагу рассекает. Кто не успел, того…
        - Того в лохмотья! - подсказал Илья.
        - В лохмотья, - Жора как-то сразу съежился и посмотрел на мир грустными как у побитой собаки глазами.
        - Хроноплывун? - Дмитрий покосился на Бейрута.
        - Тебя не было почти четыре месяца, - предвосхитил хакер его вопрос. - Теперь проникающая в наш мир иномерная действительность не просто мираж, как раньше, а физическая сущность, данная нам в наших ощущениях и существующая независимо от них, со всеми вытекающими из этого последствиями, - хакер замолчал.
        - Четыре месяца? - в очередной раз удивился Потемкин.
        - Это что же получается? - воскликнул он. - Скоро лето?
        За спиной хмыкнул Илья, громко - аж закашлялся.
        Бейрут молчал недолго.
        - Это все, что тебя заинтересовало? Дружище, Хронодендрид теряет свою структуру - разваливается. Ветви древа времен пересекаются, чего в принципе быть не может, - возмущение Бейрута быстро сошло на нет. - А ты… «лето!»
        Илья за спиной никак не желал униматься.
        - Что ты там кряхтишь? - Потемкин обернулся к атлету.
        - Ты на улицу выйди! - предложил тот. - Тогда и не так закряхтишь. Орать начнешь. Времени года не существует: уйдешь летом, вернешься зимой. Если вообще вернешься.
        - А как же люди?
        Жора скрипнул зубами, сдвигая брови, пробурчал:
        - Люди нынче, как звери. Только те не пожирают друг друга в минуты природных катаклизмов, а человеки - запросто.
        Посматривая в окно, Дмитрий думал о том, что некоторые предметы давно уже не исполняют свой основной функции, через окно, например, так же сложно увидеть улицу, как через входную дверь - подъезд.
        Стоило ему подумать о двери, как металлический лист, закрывающий вход в жилище хакеров, вздрогнул. Снаружи кто-то стоял и лупил по нему ногой.
        - Анатолий! - обрадовался Потемкин, различая сквозь стену знакомый эмоциональный силуэт. Он поспешно двинулся к двери, но тут опять услышал, как Ванькин хмыкнул.
        - Это он только для вида стучит, - пояснил здоровяк. - Сейчас сам нарисуется.
        И действительно, телохранитель не стал дожидаться, пока хозяева впустят его в квартиру. С негромким хлопком он появился в центре комнаты, прямо перед вздрогнувшим от неожиданности Потемкиным.
        - А ты как думал? Теперь и мы со Вселенной на ты, - Анатолий обнял растерявшегося друга. - Рад, что ты опять с нами.
        - На соседней улице сторонники нашего батюшки развлекаются, - поворачиваясь к Бейруту, телохранитель моментально изменился. Взгляд его потемнел, наполняясь злой решимостью. - Они все же нашли последнего козла отпущения из бригады ученых, работавших на коллайдере.
        - И? - рявкнул мгновенно рассвирепевший Бейрут.
        - Распнули на столбе и забили камнями, - неохотно ответил Анатолий и тут же добавил. - Не суетись! Он умер еще до моего появления. Я бы не дал.
        Потемкин сосредоточенно молчал, размышляя о том, как сильно отстал от идущего вперед времени. Слишком много событий произошло с момента его погружения в программатор.
        - А ты говоришь, люди! - Бейрут задохнулся от возбуждения.
        - Давайте-ка по порядку, с самого моего отключения, - попросил Потемкин.
        - Ты хотел сказать - подключения, - пробормотал хакер, неожиданно, словно вспомнив что-то очень важное, подскочил на месте, смахнул с лица свирепую маску и исчез за окном.
        - Спроси телохранителя, он у нас на связи с общественностью, - нашептал в ухо голос Бейрута.
        Дмитрий нахмурился. Ему не понравилось то, с какой поспешностью исчез хакер, насторожила проскользнувшая в его голосе нотка то ли испуга, то ли вины.
        - Жорка, кончай компилить! Обойдемся без обоев, - зазвучал нарочито сердитый голос за окном. - Работа ждет.
        - У меня одного работы нет, потому я как мальчик на побегушках, - пробурчал Анатолий, пряча глаза.
        - Рассказывай! - Дмитрий в ожидании уставился на телохранителя.
        - Хочешь, чтобы я рассказал, что происходит в мире?
        Дмитрий удивился - обычно словоохотливый Анатолий нервно теребил пуговицу на рукаве спортивной куртки. Казалось, его совсем не радовала перспектива побыть некоторое время в центре внимания.
        Дмитрий быстро закивал головой.
        - И поподробнее.
        - Та-а-а-к, - поправляя светлую челку, длинно произнес Анатолий. - Когда ты выпал из нашего времени?
        Он вспоминал трудно, словно из последних сил листая страницы толстой потрепанной книги, подолгу останавливался на каждой, разглядывая истертые надписи на выцветшей бумаге.
        Дмитрий в ожидании нетерпеливо выбивал носком ботинка быструю дробь на бетонном полу.
        Анатолий наряженно морщил лоб.
        - Дружище, а побыстрее нельзя? - не выдержал Потемкин.
        - А, вот! - встрепенулся телохранитель, как если бы наткнулся в безмерных кладовых памяти на интересующий его предмет. - Это было… как только я освободился от своего вируса. Точно! - он старательно избегал встречи с взглядом Потемкина.
        - В чем дело? - недовольно поинтересовался тот, заподозрив неладное.
        - Сам же просил подробнее, вот я и стараюсь найти момент, от которого плясать.
        Дмитрий еще сильнее застучал ботинком.
        - Хорошо! Давай без подробностей, - уступил он. - В общих чертах.
        Анатолий резко повернулся в сторону окна и вызывающе закричал:
        - А почему я?
        - Потому, что у тебя действительно нет никакой работы, - донеслось в ответ.
        - Слушайте! Что произошло, черт возьми?! - завопил Дмитрий.
        Он уже понял, что случилось что-то страшное. Что-то такое, что касалось лично его.
        - Мама? - схватил он телохранителя за грудки и сильно затряс.
        Тот замотал головой:
        - С ней все в порядке, если что-то сегодня можно назвать порядком. Отпусти!
        Дмитрий, ослабляя хватку, разжал пальцы, и непроизвольно заглянул в мысли Анатолия. События прошедших дней мелькали в памяти молодого человека, словно ожидали появления зрителя. Взаимопроникающие Миры все чаще сменяли друг друга, атакуя родную действительность, они сеяли панику среди жителей Земли. Стихийные демонстрации проходили по всему миру, несмотря на то, что основной удар чужевременных фантомов приняла на себя Европа и европейская часть России.
        Тут же нашлись информированные люди, которые высчитали, что эпицентр максимального воздействия на настоящую реальность находится якобы на границе Швейцарии с Францией, именно там, где был расположен адронный коллайдер. Местоположение «центра зла» у многочисленных «вычислителей» разнилось. У кого-то это была Москва, другие даже не удосуживались привязать опасную точку к местности. Они просто указывали на причину всех бед - на людей, и не простых обывателей, а ученых.
        - Наука виновата во всем! - вопили с телеэкранов ведущие новостных каналов.
        - Это все умники придумали! - размахивая руками, негодовали вчерашние пользователи компьютеров, призывая весь оставшийся мир избавляться от всех благ научно-технического прогресса.
        Дмитрий глазами Анатолия просмотрел телевизионные репортажи с мест событий.
        Вот десятки тысяч людей, собравшиеся над тем местом, где глубоко под землей находится гигантский ускоритель, скандируют: «долой шарлатанов».
        Камеры на площадях Токио, Лондона, Нью-Йорка демонстрируют гигантские толпы народа. «Безопасный ученый - мертвый ученый!» - гласят большущие буквы на транспарантах.
        Улицы Москвы.
        - Дьявол под видом Господа нашего посетил отца Михаила, - загудел над толпой басовитый голос. - И показал ему, что нас ждет впереди.
        Широкоплечий мужик, бородатый, с выдающимся вперед животом, выскочил на крыльцо знакомой церкви. Это уже не камера. Телохранитель, похоже, лично наблюдал за многотысячной сходкой.
        - Все беды от ученых, - заверещал знакомый старец. Он появился из-за спины круглолицего толстяка и истово клал кресты направо и налево. - Компьютеры, коллайдеры, наночастицы, атомные бомбы, уроды в пробирках! Это все они! Солнце потухнет - если не остановить дьявольские эксперименты! Покайтесь, и Бог простит вас!
        «Не то все это! - мысленно рыкнул взволнованный Дмитрий, пытаясь ускорить просмотр мнемоленты. Дальше… быстрее!»
        Потемневшее небо, разрезанное наполовину: два светила в зените - черное бесформенное, как чернильная клякса, и тускло-красное, каким бывает на закате. Мгновенно меняющийся ландшафт; вопящие люди с безумными глазами смотрят на что-то перед собой; многометровая волна, несущаяся ниоткуда, сметает собравшуюся перед храмом толпу.
        События следуют одно за другим, живые картинки мелькают с сумасшедшей быстротой.
        Память, хранящая все, что ощущал телохранитель, послушно воспроизвела не только визуальные образы, но и его переживания. Эмоциональная составляющая более яркая: глядя на нее со стороны, можно увидеть резкие всплески и, приближаясь к ним, рассмотреть, что их вызвало.
        Дмитрий поспешил дальше, заглядывая в будущее, пропустил множество незначительных сцен. Красная вспышка, крик боли впереди. Почерневшее небо разверзлось, и темная туча обрушила на головы испуганных людей тонны острых как бритва камней, оставляя после себя кровоточащие изломанные силуэты, красными мешками опускающиеся на заваленную камнями площадь. Вокруг стоны и боль, крики и плач. Сердце сжалось, в глазах - фиолетовый туман. Жалко, тоскливо, страшно - перед глазами отец Светланы.
        - Светка была в это время на улице, - страдающий сочащийся болью взгляд - Сам видел, как ее накрыло волной и бросило на стену, - хрустят сжатые кулаки. - Никого не нашли… только ее вещи.
        Дмитрий возненавидел весь свет, плеснув в него злобой, услышал крик Анатолия:
        - Не могу больше! Оставь меня!
        С трудом приходя в себя, Потемкин открыл глаза. Вокруг бетонные стены, в груди пустота. Растерянно оглядываясь, он уперся взглядом в суетившегося перед диваном здоровяка.
        Илья почувствовал леденящий душу взгляд и поспешил ретироваться.
        Телохранитель, сгибаясь над коленями и сжимая голову подрагивающими руками, сидел рядом.
        Не в силах терпеть боль, острыми шипами разрывающую душу, Дмитрий встал и, пошатываясь, вышел из комнаты. Миновал грязный подъезд с надписями на стенах и оказался на сбитых ступенях крыльца. Мрачная улица встретила его возмущенными криками. В голову ударил камень. Физическая боль отрезвила, подняла на поверхность закипающую ярость. В глазах заклубился кровавый туман, заостряя и без того искаженные злостью человеческие лица.
        Летящий в лицо булыжник вдруг остановился, наталкиваясь на горящий взгляд, на миг завис в воздухе и рухнул на землю. Звенящая тишина, сменяя гневные крики, заложила уши. Озверевший народ замер, боясь пошевелиться.
        Громко бухнул падающий на дорогу камень, и вместе с ударом взорвалась толпа, в миг превратилась в обезумевшее, испуганное стадо. Дмитрий пылал ненавистью, материализовавшейся в яркие трескучие разряды, срывавшиеся с его рук. Над головой - словно в поддержку - пронизывая плотные серые тучи, сверкнула яркая молния, хлынул холодный дождь.
        Толпа взвыла. Вопящие от страха люди бросились наутек. Через минуту ледяной ливень сменился сухим ветром, и небо мгновенно очистилось от мрачной хмари, хотя светлее от этого не стало. Горячий воздух, в котором каждая пылинка мерцала фиолетовым светом. Черное пятно закрывало край Солнца. Конечно, это была оптическая иллюзия, вызванная тем, что Демон расположился между светилом и Землей. В случае физического контакта катастрофические последствия не заставили бы себя долго ждать. Если верить Вячеславу, то этот процесс запросто уничтожил Сверхновую, ну а с желтым карликом он долго возиться не станет.
        «Вот это беда! - зло одернул себя Потемкин, глотая застрявший в горле комок. - Давай без соплей! Кто сказал, что Светка погибла? Потерялась - да! Смыло волной, исчезнувшей в другом мире, в том, откуда принесло эту самую волну. Там она и сейчас, - взбодрился Дмитрий и вновь поглядел на грязное небо. - Найдем!»
        Паника ушла, разрывающие душу страдания на время затихли. Человек, захваченный в безумный водоворот страстей и переживаний, всегда цепляется за минимальную, пусть и неправдоподобную, надежду. «Интересно, где сейчас белобрысый бродяга? - Дмитрий вспомнил Пугачева. - Светка! - попыталась вырваться паническая мысль, но Потемкин загнал ее как можно глубже, на уровень подсознания, чтобы вернуть, когда появится время. Махнул рукой. - Мир гибнет».
        Из подъезда выскочил Анатолий.
        - Не время горе горевать, - произнес он на ходу. - Найдется Светик, не переживай. Нет тела - нет дела, - неуклюже пошутил, почти дословно озвучив недавние мысли Дмитрия. Постояв немного, телохранитель вздохнул и шагнул к дороге.
        - Ты куда? - поинтересовался Потёмкин.
        - К Добровику с Емелей. Пойдешь со мной?
        - Ты сказал, с Емелей, - вспомнил Потёмкин. - Он же совсем недавно в программаторе был?
        Анатолий согласно кивнул и произнес, не оглядываясь:
        - Ты забыл, что он тоже Либерис. Только в отличие от меня не боится выходить из привычного пространства.
        Заметив вопросительный взгляд Дмитрия, Анатолий пояснил:
        - Я ведь самостоятельно прыгаю только в пределах видимости - за горизонт боюсь. А Емеля - мужик без страха. Он не только в пространстве, но и в душах людей путешествовать может.
        - Ты имеешь в виду, мысли читает?
        - Да нет. Он не просто может зайти к тебе в голову, но и выйти… вместе с тобой, - пояснил Анатолий. - Или с вирусом, что гораздо быстрее и полезнее для нас.
        - То есть? - не понял Потемкин.
        - Ну, не знаю, как он это делает, но только вирусы вместе с ним, как ручные, уходят из организма. То ли потому что поумнели поголовно, то ли Емеля такой молодец. Кто знает, сколько бы людей погибло, если бы не он.
        - Куда уходят? - Дмитрий ощущал себя школьником, не выучившим урок.
        - В Сеть, конечно! - раздраженно произнес телохранитель, скривился и хлопнул ладошкой по лбу. - Черт, тебя же не было!
        - Угу! - кивнул Потемкин.
        - Короче! - воскликнул Анатолий. - Бейрут слегка усовершенствовал плейт, который я от творчеков притащил, и теперь Емеля может в Сеть не только вирусы вытаскивать, но и, как говорит Жорка, создавать «виртуальные слепки человеческого сознания». Теперь каждый желающий мог бы в сеть переместиться. Только Сети, той к которой ты привык, уже нет, но для вирусов и нынешняя сойдет. Они единственные, кто в ней может жить.
        - Зря, значит, Вирусапиенс старался, без него теперь обходимся, - улыбнулся Дмитрий.
        - Как же! Без него обойдешься! - засмеялся Анатолий.
        - Если бы не он, не было бы Сети, даже такой, какая она сейчас. Бестолковое стадо разбежалось бы в одно мгновенье. А без них Демона не сдержать.
        Димка не стал задавать вопрос, вертевшийся на языке. Решив не мешать рассказчику, он лишь удивленно вскидывал брови.
        - Нет больше разумных вирусов, - телохранитель остановился. - По сравнению с Вирусапиенсом нынешние хоть и не совсем безмозглые, но… глупые обезьяны, короче.
        - И много обезьян?
        - Достаточно, - телохранитель грустно улыбнулся. - Бейрут говорит, что и вирусы мутируют. Дальше больше. С тех пор как появился Демон, они все чаще, как по команде, включают механизм уничтожения носителя.
        - И? - дернулся Потемкин.
        - Это как свет выключается, - увлеченный рассказчик слегка сбавил темп. - Без энергии внутренние органы отказываются работать, и человек быстро угасает. Болезненно и быстро.
        Анатолий помолчал немного.
        - Поначалу думали, что очередная эпидемия началась, стали искать виновника смерти, но самого вируса обнаружить не смогли, ведь он часть человеческого организма, биохимическая программа. Потом стало не до того, плывуны пошли - решили, что именно с ними пришла неизвестная науке зараза. Потом и к самой науке стали относится, как к заразе, а потому махнули на многочисленные смерти рукой и…
        Анатолий не договорил. По улице прокатилась волна горячего воздуха, пропитанного сыростью и затхлым запахом плесени. Асфальт провалился, под ногами проступила противная черная жижа, с чавканьем поглотив ботинки телохранителя, двинулась выше. В нос ударила нестерпимая вонь. За несколько секунд на месте широкого тротуара возникла покачивающаяся трясина.
        - Плывун! - завопил Анатолий, поспешно выдирая ноги из вязкой жижи. - Вон там прочный фундамент - махнул он в сторону старенькой пятиэтажки, прижавшейся к подножью высотного дома. - Прыгай туда.
        Дмитрий прикрыл глаза, сосредоточился и шагнул вперед. Расплывающаяся тень на мгновение вспыхнула, мелькнув над болотом, исчезла, чтобы возникнуть прямо на крыльце одного из подъездов, в полуметре от Анатолия.
        - Осторожно! - воскликнул тот, уворачиваясь от выпрыгнувшей из болота непомерно длинной, змееподобной твари.
        Заостренная голова гулко врезалась в металлическую дверь и упала на крыльцо. Хвост еще не покинул топи, когда каблук телохранителя разбил треугольный череп с торчащими в разные стороны зубами.
        - Не терплю гадов!
        Потемкин с удивлением наблюдал, как резко очерченный кусок зыбкой поверхности перемещается по улице, увлекая за собой многочисленную живность: противные твари появлялись над грязной жижей и как ни в чем не бывало ныряли назад. Зверье жило привычной жизнью, продолжая по ходу движения, как ни в чем не бывало, охотиться друг на друга. Похоже, они не догадывались, что их среда обитания на время сменила прописку.
        - Действительно плывун, - кивнул он вслед скользящему мимо осколку чужой реальности. Ощутил холодок, зародившийся в груди. - А если засосет?
        - Если не успеешь выбраться до того момента, как синхронизируется временная частота, - зрачки Анатолия, обращенные к небу, говорили о том, что он повторяет чужие слова, - ну, в общем, до того как плывун вернется назад, - пояснил он, заходя в подъезд, - окажешься в настоящем болоте. Там, в другом мире.
        Дмитрий не переставал удивляться, неужели к этому можно привыкнуть?
        - К этому не привыкнешь, - Анатолий поднялся на площадку и остановился возле железной двери.
        Негромко затрещал звонок, но ждать, когда хозяева откроют, телохранитель не стал. С довольной улыбкой он шагнул навстречу двери, точнее, прошел сквозь нее, тут же появляясь в длинной затемненной прихожей.
        Дмитрий толкнул приоткрытую створку, покачал головой и прошел следом за смеющимся телохранителем.
        - Играешься? - прошептали его губы.
        Душная прихожая, впитавшая недавнюю человеческую боль, хмуро взглянула на гостей. Сознание Дмитрия накрыло волной чужого страха и отчаяния. Он выглянул в большой зал и вздрогнул. Что-то мистическое было в представшей перед ним картине. На полу в свете тусклой лампочки лежали стонущие люди. Много людей - может быть, десять, может быть, больше.
        Горячий воздух, дрожащими волнами поднимаясь от парящих тел к потолку, выскальзывал в открытые форточки. В колышущемся мареве, как в тумане, бродил Трофим. Он что-то нашептывал, касаясь распухшими красными руками неподвижных тел, подолгу замирал над теми, кто больше всего нуждался в помощи.
        - Квартира батюшки Игоря, - шепнул Анатолий.
        Потемкин сжал голову руками - страдания стекались со всех сторон, он чувствовал чужую боль как свою.
        - Вы как тут? - спросил телохранитель спокойно. Видимо, он не замечал повисшего в воздухе насыщенного болью эмоционального облака.
        - Делаем, что можем, - Добровик кивком поприветствовал Дмитрия. - Емеля, похоже, не успевает, - прошептал он. - Освобождаем людей от вирусов, а народу прибывает все больше.
        Потемкин оглянулся, посмотрел на вошедшего в комнату человека и узнал в нем одного из работников «Медвежьей берлоги» - Сашу Мелехова. Некогда веселый молодой человек вел за собой испуганного до бледной синевы мальчишку, тот едва перебирал ногами. Да и сам Саша выглядел не многим лучше.
        - Братишка! - произнес он. - Привел, пока и его вирус не выключился.
        Потемкин вздохнул и повернулся к телохранителю:
        - Что здесь происходит?
        - Емеля освобождает от вирусов, а Добровик в чувство приводит, - Анатолий мотнул головой в сторону соседней комнаты.
        Там происходило действо, больше напоминавшее тайный обряд по изгнанию дьявола. Бородатый «экзорцист» усадил испуганного подростка на стул перед собой, придвинулся к нему вплотную, лоб в лоб, заглянул в глаза. Правильнее было бы сказать, в голову, но для Дмитрия и, судя по всему, для большинства его друзей теперь это обозначало одно и то же. Напряженное тело мальчишки забилось в конвульсиях. Емельян же, наоборот, застыл, как каменное изваяние, только голова его, как приклеенная, следовала за головой подростка. Прошла минута, две…
        Мальчишка затих, опустил плечи. Обмяк и Емеля. Шумно выдохнув, он словно сдулся, опустил руки между коленями и уперся невидящим взглядом в пол перед собой. Посидел так секунд тридцать и откинулся на спинку стула.
        Дмитрий невольно коснулся его мыслесферы и мгновенно понял, свидетелем какого таинства он стал. Совсем недавно он и сам выполнял похожую роль - роль проводника, соединяющего сознание человека с компьютерной сетью. Только тогда переговорщиком был Вирусапиенс, а он лишь переправил строптивого дикого родственника вируса в киберпространство, а теперь Емельян был и проводником и переговорщиком одновременно.
        Дмитрий с удивлением осмотрел инструментарий «изгоняющего вирусы». Компьютеры, составленные друг на друга, тихо шумели вентиляторами, а за ними прятался неуклюжий здоровяк в несвежей, засаленной рясе. Отец Игорь не отрывал взгляда от странного прибора, походившего по количеству мигающих лампочек и индикаторов на миниатюрную цветомузыкальную приставку.
        После ускоренной процедуры освобождения от опасного симбионта младшего Мелехова проводили в соседнюю комнату, где он должен был дождаться тяжелого перерождения.
        - Чем меньше - тем легче, - подмигнул пришедший в себя Емельян. - Можешь подключаться. Я направляю, ты перебрасываешь.
        Из-за компьютерной стойки показалась всклокоченная шевелюра Игоря. Батюшка негромко хмыкнул и смущенно засопел.
        - Перерыв! - объявил Емельян. - Пока Вирусапиенс не заберет вновь загруженных, места в эвакуаторе все равно не будет.
        Отец Игорь посмотрел на экран монитора и едва заметно кивнул.
        Белоснежные стены виртуальной церквушки, видневшейся на большом дисплее, дрогнули, большие деревянные двери, с трудом сдерживая мощный удар изнутри, колыхнулись навстречу зрителю.
        - Как он с этой нечестью справляется? - выдохнул расслабившийся батюшка и повернулся к удивленному Потемкину.
        Да и как не удивляться? Прошло четыре месяца с момента его погружения в программатор, а на дворе словно другое тысячелетие.
        «Впрочем, если подумать, Вирусапиенс в сети - где и был, Демон пустоты в пределах солнечной системы. Одним словом, мир все также на пороге гибели, у последней черты, разве что чуть ближе к ней, и проблемы поострее, и их чуть побольше. А в остальном…»
        Дмитрий поглядел на отдыхающих спасателей: «каждый из них нашел свое место в изменившейся реальности, а где в ней мое место?»
        Зевнувший Емельян заинтересованно посмотрел на Потемкина, и сразу же взвыл защитник. Емельян, улыбаясь, отвернулся, всем своим видом показывая, что проникать в голову Потемкина он не помышлял. Но мысль, появившаяся в сознании Дмитрия следом за этим, все же была чужой. «Не сиди сиднем, - мелькнуло в голове. - Делай что-нибудь!»
        «А что делать? - спросил себя Потемкин. - Сесть рядом с ним и перетаскивать вирусы из умирающих людей в Сеть? Зачем? Они так и так умрут, - совсем скоро: и люди, и вирусы, и Солнце, и Земля. А может быть, Демону хватит одного Солнца, и человечество получит небольшую отсрочку?»
        - Земля! Солнце! Весь мир катится в тартарары, а люди продолжают трястись над своим мирком и своими никчемными жизнями, - мысль со стороны в очередной раз протиснулась в голову. Только на этот раз родитель ее не поспешил исчезать.
        - Вир?! - воскликнул Потемкин. - Но как?
        - Догадайся с трех раз, умник, - предложил тот, поддерживая белый балахон, появился перед глазами.
        Дмитрий зажмурился, но Вирусапиенс не исчез, зависнув в сером полумраке, погрозил пальцем.
        - Неужели ты думал, что твой интерфейс работает только в одну сторону? Это раньше я глупый был, не знал, как к тебе подобраться, а сейчас…
        Потемкин скрипнул зубами, ощущая поднимающуюся к груди горячую волну, сжал кулаки.
        - Да ты не бойся, - продолжал вирус, поглаживая бородку. - Я же говорил, что твой организм меня не интересует. Хотел бы, давно в любого из этих хлюпиков переместился.
        - Что тебе от меня нужно?
        - Сам не знаю, - вздохнул Вирусапиенс. - Я ведь до последнего времени был убежден, что и без вашего племени смогу спокойно обойтись. - А почему нет? - убеждая себя, он повысил тон. - Демон меня не трогает. Прописать себя я могу везде - даже в обычном булыжнике.
        Дмитрий с трудом сдерживался:
        - Что тебе от меня нужно?
        - Ладно-ладно! - Вирус примирительно вскинул руки. - Если вы ничего не придумаете, конец всему.
        - Это я и без тебя знаю.
        - Ты не понимаешь. Исчезнет все! Вначале энергия, а вместе с ней и материя, пространство и время. Исчезнет даже то, что ваш супервзломщик называет информационной составляющей Мироздания, - кричал в голове испуганный голос, в то время как его хозяин пытался изобразить приближающийся апокалипсис.
        Глава третья
        ПЕРВОДИМ. ПЕРЕСАДКА СОЗНАНИЯ
        На волне по мирам, нынче здесь, завтра там. Веселая песенка. Ну а если на пути тебе встречаются сумасшедшие военные и умирающие двойники?
        - Конец света еще не настал, а солнышко уже потускнело, - грустно произнес Анатолий, когда они вышли на улицу. - Почему так, Димыч?
        - Думаю, в этом повинны изменяющиеся мировые константы.
        - А попроще нельзя? Для сержантов и прапорщиков.
        - Понимаешь, есть в нашем мире величины, которые как будто подогнаны под нас и которые при любом раскладе остаются постоянными. Изменись они хоть на немного - и нам конец. И не только нам. Так было до последнего времени, но сейчас… Горев, например, говорит, что-то происходит с атомами, - попробовал объяснить Потемкин, но замолчал. Он и сам не до конца понимал, что происходит со Вселенной.
        Всматриваясь в хищную тень, наползающую на багровый диск светила, телохранитель нахмурился, вдруг вспомнил детский стишок и с чувством прочитал.
        - Горе! Горе! Крокодил Солнце в небе проглотил! Кого в этот раз медведем назначим? - попробовал пошутить он.
        - Ты почему с батюшкой-Игорем не остался? - спросил Потемкин.
        - Толку от меня там. Мокрые тряпки подносить?
        Дмитрий согласно кивнул, устремляя задумчивый взгляд на пустынную улицу. Багровые тени фонарных столбов медленно ползли по коричневым тротуарам, темные окна удивленно взирали на вымершие пустые дороги.
        Город затих, словно готовясь к бесконечной ночи: кое-где парили разорванные трубы, скрипели незапертые двери, хрустел битый кирпич - собака пробежала через дорогу.
        «А где машины, где люди?» - мелькнуло в голове.
        - Машины! - улыбнулся Анатолий. - Попробуй заведи - аккумулятор, заряжай не заряжай, за ночь в ноль садится. Да и езда по улицам нынче к экстремальным видам спорта приравнивается. Выезжаешь в одном мире, а возвращаешься..
        Потёмкин возмущенно вскинул руки:
        - Вы что, все теперь мои мысли читаете?
        - У меня ведь тоже плейт от творчеков остался… - произнес телохранитель виновато. - И он в последнее время сильно изменяется. Бейрут говорит, что плейты напрямую друг с другом даже сквозь железную плиту могут соединяться, - досказал Анатолий, не размыкая губ.
        «Нужно посмотреть на это устройство поближе, - подумал Потемкин, но в этот момент впереди, на дороге, показалась испуганная девчушка. Дробью застучали по асфальту звонкие каблучки. Яркая косынка развевалась как знамя на ветру, широко открытые глаза молили о помощи.
        «Мама моя комсомолка!» - прошептал телохранитель, вытаращив глаза.
        Потемкин быстро поднял голову. Взгляд его уперся в громадную водную стену, которая быстро выкатывалась из-за стоявших по обе стороны дороги домов, и, поднимаясь до верхних этажей, гналась за маленькой девочкой. Пенные буруны, венчавшие гигантские волны, сминая друг друга, поднимали в воздух тучи брызг, срывали с места и несли вперед пустые киоски, переворачивали тяжелые грузовики, оставленные на обочине дороги. Невозможное цунами вырывало деревянные скамейки в скверике, но посаженные возле пятиэтажек кустики оставались целыми и невредимыми: бушующий океан, приближаясь к жилым домам, мутнел, теряя очертания, а дальше волны, рассеиваясь, превращались в тяжелый туман, стелившийся над землей.
        Сотни тысяч тонн воды, взлетев над крышами, покатились вниз, догоняя девчонку, подхватили маленькое тело.
        - А-а-а!
        Потемкину на мгновенье показалось, что из набежавшей волны доносится голос Светланы. Прыгая вперед, он на мгновенье прикрыл глаза. Ощущая прикосновение сырого воздуха, уткнулся лицом в сухой асфальт.
        - Фантом! - услышал он голос телохранителя и оглянулся.
        Ни воды, ни девчонки.
        - Тьфу ты! И вправду фантом. Но где…
        Телохранитель, испуганно глядя сквозь Потёмкина, застрочил:
        - Нет-нет-нет-нет!
        Дмитрий ойкнул, ощущая недоброе, хотел повернуть голову, но не успел. Мощный вал, возвращаясь, гулко ударил в спину, подбросив вверх, потащил в неизвестность. Лишенный возможности видеть и дышать, он пришел в себя только несколько секунд спустя. Ледяные тиски сжимали грудную клетку, сердце гулко ухало, насыщая кислородом вибрирующие мышцы. Руки двигались сами собой, несколько десятков взмахов - и он на поверхности.
        Стараясь оставаться на плаву, Дмитрий огляделся. За зыбкими пенными горбами виднелись казавшиеся фантастическим видением пустынные улицы мрачного города.
        Догребая руками и оседлав волну, Дмитрий нёсся все дальше, и это «дальше» очень быстро изменялось, как будто выплеск чужого океана прорезал множество соседних миров и сейчас возвращался домой, минуя одну реальность за другой. Постепенно картина «за морем» мутнела, дома стали выше, теряя четкость очертаний, сменились непривычными глазу постройками. Но и они растаяли, уступая место взволнованному бескрайнему океану.
        Потемкин вновь повертел головой, но ничего кроме громадных волн не обнаружил. Многометровые фиолетово-черные холмы вздымались со всех сторон, сменяя друг друга, гулко перекатывались в абсолютной темноте.
        Взлетая вверх, Дмитрий чувствовал себя посетителем американских горок. «Ночь, - подумал он, в очередной раз срываясь в тёмную ледяную пропасть. - Или здесь солнце уже реально гаснет?» Пока скатывался вниз с очередной волной, успел «прощупать» окружающее пространство и, погрузившись в воду с головой, обнаружил барахтающуюся неподалеку парочку.
        - Димыч, я здесь! - яростно размахивая руками, завопил обрадованный Анатолий.
        Если бы не испуганно повизгивающая девчушка, тонкими ручонками обхватившая его шею, могло бы показаться, что он вышел покупаться и ему нравится ловить громадные волны.
        Отплевываясь от соленой воды, Дмитрий поплыл к телохранителю. Когда до того осталось несколько метров, над головой громко застрекотало. Большие лопасти вынырнувшего из низкой тучи вертолета ритмично взбивали повисшую в воздухе соленую пыль. Яркий луч, разрезая темноту, упал на черную воду желтым, резко-очерченным кругом. В открытом створе борта появился человек в военной форме, выталкивая плетенную металлическую корзину и яростно жестикулируя, что-то закричал.
        Анатолий кивнул на маленькую пассажирку, прилипшую к его спине.
        - Поднимемся? - донеслось сквозь ритмичный гул, и тут же в голове Потемкина промелькнула картинка уютной кабины вертолета, с укутанной в теплое одеяло девчушкой, расположившейся на мягких сиденьях.
        Дмитрий на мгновение почувствовал неуместное удовлетворение и не сразу понял, что это не его ощущение: телохранитель, исполняя привычную для него роль, излучал удовольствие. Он знал, что Анатолий не будет прыгать, пока не поймет, что это не угрожает ребенку.
        - Ты мне нужен, - неожиданно прошептал в голове знакомый голос, и перед глазами появилось измученное лицо ПервоДима. - Я умираю.
        Двойник был где-то рядом, непривычно близко. Дмитрий ощущал его дыхание, стук сердца, но не сразу сообразил, что случай занес их в мир ПервоДима.
        - Сам домой доберешься? - поинтересовался он у Анатолия, но тот лишь пожал плечами. Хватаясь за край спасательной корзины, телохранитель подтянулся и быстро завалился внутрь.
        Чтобы не пугать вертолетчиков, Дмитрий резкими взмахами рук вытолкнул себя за границу яркого пятна, рыщущего по темной воде, и только тогда прыгнул на зов своего второго «Я». Бушующий темный океан мгновенно сменился унылой серой палатой, в центре которой, в тусклом круге света, стояла одинокая кровать с привязанным пациентом. Толстые кожаные ремни крепко держали исхудавшее тело ПервоДима.
        Выплеснувшийся из воздуха Потёмкин, фыркая и отплёвываясь, уставился на мрачную фигуру, застывшую над постелью. Форма в обтяжку, сжатые губы, темные глаза едва коснулись холодным взглядом, и мужчина, пряча руку с пустым шприцом, испуганно отпрянул, зашарил пальцами по поясу.
        Потемкин мысленно проник в тело ПервоДима, ощущая, как ядовитая жидкость растекается по венам, сжигая здоровые клетки, отравляет организм. Шагнув к врачу, рванувшему кобуру, схватил его за руку. Сжимая кисть так, что захрустели кости, закричал:
        - Антидот!
        - Противоядия нет! - пискнул тот, оставив попытки достать пистолет. Завывая от боли, упал на колени.
        Потемкин продолжал ломать кисть военного, пока тот не потерял сознания, но он не чувствовал сожаления. Он уже знал, что справиться с ядом ни у него, ни у ПервоДима сил нет: слишком мало времени, слишком много повреждений, слишком быстро яд распространяется по телу.
        «Черт! Был бы здесь Трофим», - пожалел он. Понимая, что не успевает, прошептал:
        - За что?
        - Миллионы людей в нашем мире сходят с ума. Вояки… думают… это мы виноваты, решили, что мы заразные, передаем свою ненормальность, - прошептал ПервоДим, проваливаясь в небытие.
        - Нет! - на секунду раздвигая видимые пределы, выглядывая из психушки, закричал Потёмкин.
        Чёрная клякса полностью закрыла солнечный диск, холодный фиолетовый свет едва освещал мертвые улицы городка. Сотни людей лежат на земле. Тысячи, словно зомби, бесцельно бродят вокруг неподвижных танков, мимо угловатых, замерших в темноте бронетранспортеров. Всюду безумные, выпученные глаза.
        Возвращаясь в палату, Дмитрий просунул внутрь умирающего организма невидимые руки. Он торопился, пытаясь нейтрализовать действие яда, и ему даже кое-что удалось, но… поздно: тело уже умерло, осталось лишь несколько ударов сердца.
        «Сумасшествие как заразная болезнь? Только идиоту могла прийти такая мысль! - возмутился Дмитрий и тут вдруг вспомнил атаку Демона в Сети, растворяющуюся информацию, всплывающие на поверхность прозрачного тела нули. - Если Демон уничтожает информацию, то что будет, когда он доберется до мозга людей? Или в мире ПервоДима он уже добрался?»
        - Братишка, не смей умирать! - завопил он, склоняясь над неподвижным телом.
        Он мог без труда проникнуть в мыслесферу двойника, пока тот был жив, но что-то сдерживало его от вмешательства в работу мозга перед лицом смерти. Может, страх познать ощущение последнего шага, последнего вздоха, а может, данное когда-то давно обещание не заходить в область личных переживаний, хотя…
        - Плевать на зароки! - рыкнул он, устремляясь навстречу гаснущему сознанию. - Личное, не личное, скоро от всего этого ничего не останется.
        Дмитрий сразу же понял - погружение идет не как обычно. Он чувствовал легкое головокружение. Хотелось закричать и, обхватив руками всю Вселенную, вывернуть ее наизнанку, заглянуть в душу Мирозданию. Он видел не просто свою материализовавшуюся копию, он чувствовал, что уходит целый мир, часть его самого. Он умирал вместе со своей ипостасью в одном из отвратительных, жестоких миров. Он… «Стоп! Хватит страдать! Делай же что-нибудь. Умрет его тело, но сознание… - злость пришла неожиданно, навалилась как многотонный пресс, сдавила грудь, брызнула багровыми пятнами в глаза. - Я смогу!»
        На мгновенье он испугался, решив, что слишком долго размышлял. Прижимаясь лбом к голове ПервоДима, он заглянул в его мозг, представляя, что перед ним программатор Бейрута и сейчас ему предстоит подключиться к нему. В отличие от математической модели хакера, мозг никак не реагировал на его попытки найти вход в его управляющую программу. Не придумав ничего лучшего, чем прощупывать связи одного из многих миллиардов нейронов, функционирующих в голове ПервоДима, он попробовал на какое-то время взять на себя его функции. Пытаясь установить связь с остальными нейронами, он послал одиночный импульс соседу и мгновенно получил ответ. Среагировал не только ближайший нейрон, но и несколько тысяч других. На их посыл ответили сотни тысяч следующих, и еще…
        Тысячи, миллионы, миллиарды импульсов обрушились на Дмитрия со всех сторон. Он был нейроном, и от него во все стороны тянулись светящиеся ветви электрических разрядов. Миллиарды молний вспыхивали со всех сторон. Он собирал информацию, выстраивал сложнейшую схему взаимодействия в пространстве и времени каждой клетки, каждого атома мозга своего Альтер-эго.
        Очень быстро он понял, что каждый нейрон подобен человеку, у каждого есть свои привязанности, своя компания и свои пути передачи импульсов. В какой-то момент он пожалел, что рядом нет Бейрута. Тот наверняка разложил бы все по полочкам и написал бы программу, которая сама бы все просчитала, но у Дмитрия не было программы, была только бесконечная жажда спасти своего двойника. Наконец ему показалось, что он видит всю схему установившихся взаимосвязей. Светящиеся нити ползли от нейрона к нейрону, сплетаясь в мерцающие жгуты и распадаясь на множество отдельных подрагивающих веточек, они образовывали сложнейшую схему, замысловатый узор. Дальше - больше, сложнее, объемней.
        Дмитрий вдруг подумал, что можно сделать еще один маленький шажок. И тут же увидел светящиеся нити в своей голове. Пытаясь совместить одну картинку с другой, он отправил в полученную схему тестовый сигнал и, проследив за его распространением, понял, что взаимодействие возможно.
        Обрадованный результатом, он в какой-то момент забыл, что ПервоДим умирает, а начавшийся процесс омертвения тканей очень скоро затронет мозг. Смерть была рядом, а он любовался замысловатым узором. Он бы так и смотрел на мерцающую конструкцию, если бы небольшая часть ее вдруг не потухла на краткий миг, а когда вновь замерцала, стало понятно, что организм тратит последние крохи энергии.
        Мозг ПервоДима отключался. Дмитрий попробовал подпитать его своей энергией и только сейчас понял, что созданная им схема живет независимо от его воли. Полупрозрачные, извивающиеся, словно живые жгутики, выходящие из его головы, удлиняясь, просачивались в умирающий мозг двойника.
        Вглядываясь в мерцающую переплетенную форму, Дмитрий обнаружил, что растущие ветви сливаются, образуют новые связи и вырисовывают совершенно новый узор. Миллионы жгутиков-отростков тянулись от его головы к ПервоДиму и, проникая в его череп, образовывали необычайно-сложную фигуру, чем-то напоминающую маленькую копию Хронодендрида.
        Сердце, замирая, стукнуло в последний раз, вытолкнуло черную отравленную кровь. Всё! Мерцающий остов больше не менял своей формы. Деревце резко изменило цвет. Вспыхнуло красным, слегка померкло и тут же порозовело, отслаиваясь от серых ветвей, оставшихся в мозге мертвеца. Как только Дмитрий шевельнул головой, розовая невесомая конструкция выскользнула из черепа ПервоДима, качнулась перед глазами и исчезла, словно впиталась в его лицо. Тяжело вздыхая, он прикрыл веки мертвому двойнику.
        Сбоку послышался шорох. Это пришел в себя типчик с раздробленной кистью. Пошевелился, и тут же в коридоре загремели кованые каблуки.
        «Успел оповестить своих, гад!» - решил Потёмкин, не дожидаясь, пока в комнату ввалятся вооруженные санитары, прыгнул за пределы «безумного» учреждения - подальше от колючек, врачей-убийц и сумасшедших военных. Прислушиваясь к своим ощущениям, он попытался почувствовать изменения, произошедшие с ним, после «считывания» своего второго «Я». Шумного присутствия, характерного для бойца, не было.
        Глядя на мир, он с удивлением обнаружил, что все еще окружен едва заметным ореолом световых нитей самой причудливой формы. Длинные, едва заметные зеленоватые водоросли покачивались перед глазами, создавая вокруг его головы мерцающий ореол.
        «ПервоДим, ты где? - воскликнул он, однако присутствия своего альтер эго не почувствовал. Зато натолкнулся на продолжение светящихся ветвей, видимых снаружи. Присмотревшись, он различил переплетение зеленоватых отростков прямо в мозгу, и тут же голову посетила неожиданная мысль: «Черт возьми, это же плейт!»
        Маленькое зернышко, в несколько миллиметров, врастая в окружающие ткани мозга, почти растворилось в них, и если бы не сходящиеся к центру световые нити, Потемкин просто не заметил бы физическую структуру биоинтерфейса.
        Разглядывая удивительную картину энергетических связей, Дмитрий взирал на бесконечно-сложный узор, заполняющий его череп. Миниатюрное деревце, прорастая в ткани мозга, переливалось теперь уже двуцветной радугой.
        «А вот и ПервоДим, - улыбнулся он, присматриваясь к розовым пульсациям более тонких волокон. - Опять нас двое! Эх, был бы у меня такой напарник, когда я в программаторе висел!»
        Мысль почему-то показалась ему очень важной, но обдумать ее Дмитрий не успел - помешал голос телохранителя, неожиданно возникший в его голове.
        - Димыч, это ты?
        Потемкин почувствовал едва заметное мерцание плейта. Светящиеся отростки, не замечая стенок черепа, высовывались наружу, и один из них, наиболее яркий, странным образом вытянулся, уходя прямо вглубь земли. Стоило ему сосредоточиться, как перед глазами возник четкий образ девчушки, прикованной к странному креслу.
        Он смотрел на мир глазами Анатолия. Плейт отыскал мозговой интерфейс телохранителя, находящийся где-то глубоко в скале. Действительно, хоть через железную плиту, хоть через километровую толщу земли и камня.
        Дмитрий определил местоположение друга, вздохнул: «Глубоко зарылись вояки». Прыгнув навстречу телохранителю, он мгновенно оказался в тесном душном помещении. Мелькнули вскинутые руки, громыхнул выстрел, погас свет. Где-то впереди, в темноте, кто-то учащенно и громко задышал, Дмитрий двинул кулаком перед собой. Вставшее на пути тело оказалось на удивление легким; ударяясь в железную плиту, со стоном сползло на пол.
        В темноте засопели. Моргнув, он сместил зрение в инфракрасный диапазон и тут же увидел людей, упирающихся спинами в стену и тыкающих в пустоту перед собой большими пистолетами. Они были напуганы, и именно страх мог заставить их палить во все стороны. «Пострадают пленники, - решил Дмитрий и рванулся навстречу ближнему стрелку. Он хотел лишь выбить оружие, но в последний момент рука предательски отклонилась. Пальцы сжались в кулак, хрустнул кадык и человек, противно булькая, захрипел. Темноту озарила вспышка выстрела, раздался оглушающий грохот. Пуля завизжала, многократно рикошетя от металлической обшивки бункера.
        Не раздумывая, Дмитрий шагнул вперед. В воздух взлетела нога, и второй вояка, обхватывая руками переломанную грудную клетку, с громким хрипом сломался пополам. Неожиданно включился яркий свет, пискнув, заревела противная сирена.
        Дмитрий быстро разорвал ремни на руках и ногах Анатолия, переходя к соседнему креслу, заявил:
        - Будем прыгать! Я с ней, ты за мной.
        - Меняешься ты брат, однако, - покачал головой телохранитель, удивленно рассматривая корчащуюся на полу девушку. - Было время, когда над здоровенным попом едва не плакал. А сейчас женщину… Не слишком ли сурово?
        - Либо они нас, либо мы их, - вытолкнул Дмитрий, глядя, как тяжелые створки шелохнулись и медленно поползли в стороны. - Сам-то почему ничего не сделал?
        Анатолий повернулся к девчушке и качнул головой.
        - Вначале за нее боялся, а потом вкачали они мне что-то, до сих пор как пьяный.
        Дмитрий вспомнил ПервоДима, скрипнул зубами.
        - А ты говоришь, не слишком ли сурово? Прыгаем! - подхватывая девчонку на руки, крикнул он, засиял, сбрасывая искры, шагнул вперед и тут же появился в месте, откуда не так давно начал свой путь под землю.
        Появляясь за спиной, облегченно выдохнул телохранитель.
        - Ну и слава Бо-гу! - произнес он, спотыкаясь на последнем слоге.
        Дмитрий выпустил девчушку из своих объятий и, чувствуя опасность, неторопливо повернулся. Взгляд его уперся в длинный танковый ствол, проникая в сужающееся жерло, заметил с противоположной стороны металлической трубы движение тяжелого артиллерийского снаряда.
        На обтекаемой, приплюснутой башне появился худощавый офицер с безумными выпученными глазами.
        - Всем оставаться на своих местах! - испуганно озираясь, рявкнул он.
        - Ну да, больше нам делать нечего, - произнёс Дмитрий, подхватывая девочку. Его защитник громко загудел, обволакивая тело сияющей сферой. - Толик, двигаем дальше!
        Прыгнувшие на лоб брови офицера-танкиста собрались на переносице.
        - Огонь! - взвыл он, падая в распахнутый люк.
        Нагревшийся воздух колыхнулся вокруг исчезающих фигур, чтобы через мгновение пропустить сквозь себя тупорылую болванку и только после этого успокоиться. Неподалёку, впереди на дороге, дернулся как ужаленный и подпрыгнул, переворачиваясь от удара, тяжелый бронетранспортёр, случайно оказавшийся на линии огня. В воздухе мелькнули вращающиеся колеса, и угловатая машина, окутанная дымом, заваливаясь на бок, нырнула в кювет.

* * *
        - Черт! А если бы не успели? - выдохнул телохранитель, выскакивая из подрагивающего в воздухе туманного уплотнения.
        В лицо ударил холодный ветер. Колючая ледяная крошка обожгла кожу. Над головой загрохотало, и яркая вспышка озарила темное небо.
        - Этот идиот целил тебе прямо в голову.
        Дмитрий молчал, подозрительно вглядываясь в темноту пустынных улиц, по которым ветер гонял пластиковые банки. Громко шуршали обрывки газет, но нигде ни единой души.
        - Ты чего? - спросил Анатолий.
        - Это не Земля! Точнее, не наша Земля.
        - Откуда ты знаешь, что… - начал было телохранитель, но замолчал, поднимая голову к черному небу.
        Темный спрут полностью закрывал диск Солнца. Лишь узенький светящийся полумесяц прилепился к одному из его боков. Где-то за домами тоскливо завыла собака. Ей вторила другая - гораздо ближе.
        - Попробуем еще раз, - предложил Анатолий, но Потёмкин дернул головой.
        - Не надоело пробовать? - буркнул он. - Пока не понял, что здесь не так, лучше ничего не делай, а то опять застрянешь в заборе.
        - А как же выталкивающая сила? Помнится, меня убеждали, что она должна вернуть… - Анатолий на секунду замолчал, ощущая поднимающийся к груди холодок. - Или она больше не действует?
        Потемкин прислушался к окружающим звукам и недовольно пробормотал:
        - Действует. Только у меня такое чувство, что меня что-то держит здесь. Какая-то сила не дает дальше прыгать, как будто кто-то зовет меня.
        Анатолий пожал плечами, давая понять, что все сказанное Потемкиным для него не более чем пустые слова, в очередной раз вскинул глаза к небу и съежился. Всхлипнула девчушка, поплотнее прижимаясь к его руке.
        - Ты не бойся, Ася, я никому не дам тебя обидеть, - телохранитель коснулся худенького плеча.
        Окружающий пейзаж быстро чернел, все больше погружаясь в темноту. Светлый серпик, на боку гигантской кляксы становился все уже и уже, пока не исчез вовсе. Кромешная тьма накрыла землю. Из сумрака доносились жуткие вопли то ли зверей, то ли людей.
        Что-то загремело, неподалеку раздался жуткий вой и крик. Что-то завозилось во мраке, что-то большое и шумное. Засопело, мягко ступая, быстро приблизилось. Громко гавкнуло - и перед изумленным Потемкиным появился взъерошенный сенбернар, таща за собой небольшой резко очерченный на земле круг света: шерсть собаки фосфоресцировала.
        - Цербер! - воскликнул Анатолий, шагнув навстречу скачущему псу. - Ты прям как собака Баскервилей.
        Темень раздвинулась, и на освещенном пятачке появилась удивленная Светлана. Оторопевшая от неожиданности, она уставилась на Потемкина. Тот бросился навстречу, схватил в охапку, закружил.
        Пораженный и обрадованный, Дмитрий не заметил, как за его спиной появился Пугачев.
        - Вы откуда? - спросил он.
        - Оттуда! - Вячеслав, выходя из темноты, поднял глаза к небу, и в голове Потемкина расцвела очень сложная мыследема, вмещающая в себя множество картин - сотни тысяч миров гибли каждую секунду. - Нужно спешить!
        Дмитрий, расслабил объятия. Забыв о подруге, он смотрел, как грязная клякса Демона наступает, захватывая все большее количество ветвей Хронодендрида. Процесс, постепенно ускоряясь, набирал силу, а каждый из уничтожаемых миров был все ближе к родной Земле.
        - Эта тварь везде! Где мы только ни побывали, она проникла в большинство миров и растет. И она одна на все ветви древа времен, - Вячеслав пояснял свои мысленные демонстрации. - Если какая-то часть ее уже проникла в наш мир, значит скоро и остальная часть подтянется, и тогда настанет черед нашей действительности рассыпаться в прах, как распались до нее сотни миллионов других. После нее не остается ничего - пустота, как будто галактический пылесос прошел по звездным системам - ни материи, ни энергии.
        - Как вы нас нашли?
        - Скажи спасибо Церберу, - буркнул Вячеслав, хватая собаку за холку и тут же продолжил, пободрее. - Если бы не он, бродила бы Светка среди сумасшедших военных до сих пор. Он ее заметил за секунду до того, как этот придурок на танке решил вас расстрелять.
        Пугачев, тяжело вздыхая, огляделся по сторонам, встретился взглядом со Светланой и подмигнул ей.
        - Ну все! Некогда нам, нужно еще Ра-преобразователь гуорков искать. Ты тоже поспеши, - шепнул он и шагнул во мрак, уводя за собой упирающегося Цербера.
        - Стой, стой, стой! - закричал Анатолий вслед. - А как же мы?
        Яркая вспышка выхватила из темноты фигуру Потемкина, прижимающего к груди испуганную Светлану.
        - Теперь можно домой двигать, - махнул рукой Дмитрий, ощущая, что путь на Землю открыт.
        Глава четвертая
        СВЕТКА-2
        Что важнее: форма или содержание?
        Ослепительно яркие сполохи, словно живые, заметались по комнате, на мгновенье ожила даже дорогая мебель. Неожиданный фейерверк мог напугать кого угодно, но только не Юрия Николаевича. Генерал уже не раз сталкивался с подобными сюрпризами. Как только пылающий пузырь растворился, он радостно всплеснул руками и устремился навстречу молодым людям.
        - Девочка моя!
        Светлана выскользнула из объятий Дмитрия, пытаясь отстраниться от счастливого отца, отступила. Но генерал настиг ее, сгреб в охапку и довольно заухал.
        - Как ты думаешь, долго нашему миру осталось? - спросил Анатолий, пока генерал обнимал растерянную дочь.
        - Черт! - Потемкин поймал тревожный взгляд подруги.
        Рассматривая шикарные кожаные кресла, Светлана скривилась, а когда взгляд ее уперся в громадный экран на стене, выпучила глаза, словно видела жидкокристаллический дисплей первый раз в жизни.
        Юрий Николаевич отпустил дочь, коснулся рукой переносицы. На мгновение он отвернулся, стараясь незаметно смахнуть набежавшую слезу. Видно было, что он стыдится охвативших его чувств и своими неловкими движениями пытается скрыть смущение:
        - Доченька, нам с Дмитрием нужно поговорить. Покорми пока ребенка, узнай, где она живет, и позвони ее родителям.
        Громко кашлянув, он неестественно улыбнулся девчушке. Маленькая Ася доверчиво прильнула к бедру телохранителя.
        - Черт! - повторил Потемкин, поворачиваясь к Светлане. Та, округлив глаза, испуганно разглядывала Юрия Николаевича.
        Чем больше он присматривался к подруге, тем больше понимал, что произошла ошибка. Похоже, Вячеслав отыскал одного из очень близких двойников Светика.
        Девушка попятилась к стене, пока не коснулась спиною ярких бархатных обоев.
        - Где я? - дрожащим голосом прошептала она.
        Лицо генерала побледнело, улыбка быстро сползла с вытянутого лица.
        - Ты дома, моя девочка!
        - Наша комната в офицерском бараке… - губы Светланы задрожали, и она зарыдала. - Я лично видела, как мой отец… несколько дней назад… погиб. Его убили, - с трудом досказала она сквозь слезы.
        Удивительно, но Юрий Николаевич очень быстро понял, что произошло. Решительно тряхнув головой, он шагнул навстречу и, прижав сотрясающуюся девушку к своей груди, шутливым тоном заявил:
        - Отставить слезы! Офицерский барак не обещаю, но если уж судьба распорядилась соединить двух… - голос мужчины на мгновение дрогнул. - Представь, что я и есть твой отец, - досказал он и отвернулся.
        Светлана зарыдала громче прежнего.
        Анатолий посмотрел на Потемкина и, выразительно цыкнув сквозь зубы, покачал головой. Девчушка, не отпускавшая рукав его куртки, кажется, только сейчас сообразила, что ее заокеанские злоключения закончились. Разжав пальцы, она подошла к Светлане и робко погладила ее руку.
        - Не плачь! - попросила тихо. - Я вообще не помню своего папы. А маму вчера в плывун затянуло.
        Плечи Светланы замерли, и она обернулась к Юрию Николаевичу.
        - Вы так на него похожи… - девушка готова была разрыдаться вновь, но генерал подхватил ее под локоток, другой рукой поймал ладошку маленькой девочки, и, непрерывно о чем-то спрашивая, потащил обеих на кухню. Лишь перед самой дверью он остановился и, обернувшись к приятелям, прошептал:
        - Я быстро!
        Прошла минута, другая. На кухне зашумела вода, заскрипели передвигаемые стулья, зазвенела посуда, послышались приглушенные голоса.
        Еще через минуту Дмитрий услышал негромкий смех, и на пороге показался Юрий Николаевич. Оглядываясь на дверь, он озадаченно пробормотал:
        - Ну, кажется, уговорил.
        Тут же приблизился вплотную к друзьям и с заговорщеским видом выдохнул:
        - Рассказывайте!
        Дмитрий уже не удивлялся умению генерала ладить с людьми, но так быстро прийти в себя после того, как… Даже он до сих пор не мог успокоиться. «Это как будто второй раз потерять Светика! Хотя, понятно, что это не его дочь, но…» - Дмитрий решительно выдохнул и прогнал разрывающие душу мысли. Не вдаваясь в подробности, он описал встречу с Пугачевым, вытаскивая из памяти его мыследему, обрисовал картину гибнущих миров; прислушиваясь к тишине в собственной мыслесфере, не забыл упомянуть и о ПервоДиме.
        - Вот только мое второе «Я» пока молчит, - закончил он, разглядывая задумчивого генерала.
        Юрий Николаевич несколько секунд смотрел сквозь Дмитрия. Мысли его, казалось, были очень далеко. Покачивая головой он, наконец, сфокусировал взгляд на телохранителе. Тот стоял чуть в сторонке и глупо улыбался бывшему работодателю.
        - Кто же, черт возьми, виноват во всем этом? - спросил генерал.
        Анатолий хлопнул ресницами и молча уставился на Дмитрия.
        - Думаю, мы! - нехотя ответил тот. - Вселенная миллиарды лет жила без разума. Но стоило ему прийти в этот мир, как он тут же полез ее переделывать, не задумываясь, нужно ли ей это.
        - Ты хочешь сказать, что все происходящее с нами в последнее время - это… - опешил Юрий Николаевич, не желая верить своим ушам. - Вселенная борется с нами? - он говорил с придыханием, ловя ртом воздух и удивленно выпучивая глаза.
        Дмитрий пожал плечами.
        - Но почему? - едва не завопил генерал, но, покосившись в сторону кухни, вжал голову в плечи и продолжил шепотом. - Зачем ей воевать с нами? Зачем ей уничтожать нас? Ведь, если я правильно помню, мы единственная сила, которая противостоит главному ее врагу - энтропии.
        - Знал бы я.
        Юрий Николаевич не удовлетворился ответом.
        - И все же, как ты думаешь? - продолжил он.
        - Бейрут говорит, что наш мир - материализация очень сложной программы. Если он прав, то она просто обязана иметь защиту от вмешательства в ее работу. Мы взламываем ее и тем самым превращаемся для Мироздания в вирус. И все, что мы видим теперь - антивирусный процесс, который стремиться стереть нас, как обычный вирус. Может, наше существование даже прописано в ней на каком-то уровне, и она бы и дальше не трогала нас, пока мы сами не ступили на тропу войны.
        - Поясни! - попросил генерал.
        - Изменяясь, мы меняем окружающий мир. Мы подгоняем мир под себя, но и он изменяет нас. До тех пор, пока существует равновесие, все в порядке, но как только мы нарушили равновесие… Короче, прыгая по ветвям древа времен, мы разрушаем его структуру, создаем новые ветви там, где их быть не должно. Это и приводит к отторжению со стороны Мироздания. А может, я не прав, и все происходит не так и не потому, но ничего лучшего я лично придумать не могу.
        Дмитрий замолчал. В голове его родились странные картины. Вселенная вдруг обрела человеческое лицо, на какой-то миг превратилась в мать Бейрута. Женщина с укоризной покачала головой и обернулась отцом Михаилом. Батюшка погрозил скрюченным старческим пальцем и растворился, уступая место озадаченной физиономии Юрия Николаевича.
        - Что же нам делать?
        Дмитрию показалось, что генерал не особенно надеется услышать ответ. Спрашивает так - по инерции.
        «Что делать?» - Дмитрий и сам раз за разом задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Сейчас бы не помешала помощь ПервоДима, но в голове тишина, словно не было никакого переноса, а все, что происходило перед его глазами в военизированном мире, ему только привиделось.
        - Брат, ты где? - закричал он мысленно. Позвал так, как звал своего двойника раньше, когда тот был еще на другой ветви Хронодендрида.
        - Что делать-то будем? - услышал он голос генерала и непонятно почему разозлился.
        - Что делать, что делать! Я что вам, Господь Бог? Не знаю я, что делать!
        В комнате воцарилась напряженная тишина. Громкие звуки, доносившиеся из-за двери кухни, стихли, кашлянул генерал.
        - Чего это он? - прошептала Светлана, появляясь на пороге.
        Холодное «он» просто обязано было поцарапать душу, но - нет, холодная пустота. Тряхнув головой, Дмитрий вприщур посмотрел на девицу. Ему вдруг показалось, что на пороге кухни стоит Светик - его самый-самый… Сердце, обязанное пуститься вскачь, только екнуло - и тут же успокоилось, продолжило выстукивать монотонно и равномерно. Глядя на девушку, сердито кусавшую губу, он вдруг понял, что перед ним чужой человек.
        - Ты любил ее?
        Неожиданный вопрос сбил его с толку. На какой-то миг Дмитрию показалось, что вернулась она - его Светик. «Вот сейчас улыбнется и признается, что все это время прикидывалась, чтобы проверить его чувства», - всеми фибрами своей души он вцепился в проснувшиеся эмоции.
        - Я и сейчас ее… - задохнулся, но вместо того, чтобы вытолкнуть тяжелые мысли из головы, кинулся навстречу тяжелым, разрывающим душу воспоминаниям.
        «Это не Светик. Ты переживаешь из-за незнакомого человека. Светик умерла!» - Дмитрий в очередной раз встряхнул головой и решительно шагнул к двери.
        - Я должен идти. Меня ждет Бейрут, - оправдался он, ощущая на себе взгляд девушки.
        Юрий Николаевич вышел вслед за ним на площадку.
        - Ты все равно приходи к ней, - попросил. - И тебе, и ей легче будет.
        «А ей-то это зачем? - подумал Дмитрий. - Если только в том мире, где она жила, не было… Нет, нет, нет! Два меня в одном мире не может быть, а ее мир - это мир ПервоДима, который всю жизнь из психушки не вылазил».
        Глава пятая
        ДЕТАЛИ ОДНОГО МЕХАНИЗМА
        Что связывает персональную сеть Потемкина, Ра-программатор и программатор Бейрута?
        Когда Дмитрий говорил генералу, что его ждет Бейрут, он не лукавил. Хакер, действительно, уже долгое время пытался проникнуть в его мыслесферу. Пытался, но не мог.
        - Не понял, как ты это делаешь, - удивился Бейрут, как только Дмитрий появился в его бесконечной «лаборатории». - Я через защиту запросто прохожу в мыслесферу любого человека, а к тебе никак, - продолжил он, ни на секунду не отрываясь от своего занятия.
        Зависая невысоко над полом, он что-то усердно правил. Заглядывая в бесконечное далёко, туда, где привычно висел громадный сияющий миллиардами галактик программатор, быстро щелкал невидимыми клавишами и торопливо шевелил губами: то ли молился, то ли что-то подсчитывал. Цокал языком, сворачивая губы в трубочку, и снова тиранил незримую клавиатуру.
        - Что делать, что делать! - возник в голове голос ПервоДима, словно он только сейчас услышал заданный Потемкиным вопрос. - Вначале нужно своим отражениям помочь. В каждом из миров сейчас погибает одни из нас. А мы тут дурака валяем.
        Дмитрий вздрогнул от неожиданности, зачем-то потрогал лоб. Пытаясь уловить присутствие своего второго «Я», заглянул в себя. Осматривая мыслесферу, не обнаружил в ней следов ПервоДима.
        Чужие мысли, чужие эмоции - голова буквально взорвалась. Он сходил с ума, чувствовал, что с ним что-то происходит, вот только причин собственного беспокойства, как ни старался, понять не мог.
        - Ты что, предлагаешь метаться по мирам, перемещая все свои «Я» в безопасные ветви? - хотел было возмутиться Дмитрий, однако возникшая мысль по прошествии нескольких мгновений уже не казалась ему абсурдной.
        - Зачем же метаться! «Удаленный доступ» знаешь, что такое? Я уже говорил тебе раньше, что ты можешь выступать как сервер в бесконечной сети своих отражений. Думаю, я смогу настроить работу нашего мозга, чтобы любой из наших двойников, оказываясь на краю гибели, копировал свою психоматрицу и перемещал ее к нам. Доверься мне. Я что-нибудь придумаю.
        «Сеть отражений», «психоматрица» - чужие понятия возникали в голове, словно ниоткуда. И хотя Дмитрий сталкивался с ними в первый раз, он сразу понимал, о чем идет речь, как будто думал об этом сам. В голове проявился ПервоДим, а он абсолютно не ощущал его присутствия. Тот размышлял, смотрел на мир его глазами, решал свои задачи, но делал это так, словно пребывал на другой ветке древа времен. Это совсем не напрягало Потемкина, тем более, что у него уже был опыт соседства с Тромбом. Вот только бойца при необходимости можно было задвинуть на задворки сознания, а нынешний сожитель, оставаясь невидимым, полностью заполнял мыслесферу, являясь её неотъемлемой частью.
        - Опять двое! - пробормотал Дмитрий и тут же услышал в ответ:
        - Эх, был бы у меня такой напарник, когда я в программаторе висел, - это ПервоДим вытащил из памяти его недавнюю мысль и представил ее на всеобщее обозрение. Он словно предлагал посмотреть на проблему в новом свете, додумать то, что не успел Дмитрий там, в погибающем мире.
        - Понял! - завопил Потемкин, понимая, к чему клонит ПервоДим. - Ты и остальные двойники. Много двойников. Вот что нужно для того, чтобы программатор Бейрута не взрывался.
        - Не программатор - семя! - поправил ПервоДим, и Потемкин вспомнил временное явление в его голову того, кого они называли Садовником.
        Или в голову ПервоДима?
        Нет, точно ПервоДима.
        - Если называть программатор семенем, тогда Бейрут будет Садовником, - попробовал возразить Дмитрий, однако спорить с самим собой показалось ему занятием бесперспективным, и он замолчал.
        - Если нас будет очень много, то мы запросто сможем управлять программатором. А кстати, сколько же нас на самом деле?
        В мыслесферу протиснулась недовольная физиономия Бейрута.
        - О чём это ты? - поинтересовался он.
        - О том, что если меня было бы много, я бы смог управлять программатором, - продемонстрировал Дмитрий свою мысль.
        Ощущение чужого взгляда пришло неожиданно, и был этот взгляд не один. Пространство, расширяясь, вдруг поплыло перед глазами, картины гибнущих Земель, смешиваясь друг с другом, выталкивали одно и то же - его лицо. Мозг словно вместил в себя сразу несколько реальностей. Загудели знакомые голоса - вначале несколько, потом десятки… сотни… тысячи. И это были не просто знакомые голоса, это был многократно повторенный его, родной голос.
        - Первый, что происходит? - завопил Потемкин, заглядывая внутрь себя.
        - Не мешай! Закончу - объясню.
        С плейтом творилось что-то невообразимое - он пылал всеми цветами радуги, буквально выстреливая яркими фейерверками в ментальное пространство. Светящиеся прозрачные нити вытягивались, переплетаясь, образовывали вокруг головы большую решетку, напоминающую параболическую антенну.
        - Ну и? - прошептал Дмитрий, ощущая, что его «Я» теряет индивидуальность, расширяясь до вселенских масштабов, охватывает все миры, где только существует человеческое общество и живет его, Потемкина, двойник.
        Он видел миллиардами глаз, слышал бесконечным количеством ушей, мог думать одновременно обо всем на свете.
        - Всё!
        Голоса смолкли, и хотя голова, продолжая излучать во все стороны, не мешала думать, успокоиться Дмитрий не смог. Ему казалось, что он остался одни на один с взбунтовавшимся Мирозданием. Такой маленький, беспомощный человечек, и, главное, такой бесконечно одинокий.
        - Предупреждать надо, - буркнул он, пытаясь взбодриться. - Это же наркотик в чистом виде.
        - Это наша персональная сеть, соединяющая сознания наших отражений, разбросанных по разным мирам. Твои и только твои «Я». Персональный Хомонет - если тебе так проще, - настроенный на одного человека. Мы сумели подключиться к нему, но о переносе психоматриц пока речи быть не может. Вот если бы у всех нас были такие интерфейсы, как у тебя. Но я обязательно что-нибудь придумаю.
        Только сейчас Дмитрий, сообразил, что, разговаривая со своим Альтер-эго, он напрочь забывает о реальном мире. Тряхнув головой, он посмотрел перед собой.
        - Да он у нас теперь многопроцессорный! - произнес Жора, появляясь прямо из светящейся сферы программатора, посмотрел Бейруту в глаза и отрицательно покачал головой. - Нет! - выдохнул беззвучно и сжал губы.
        - Мультиконвейерный, - поддержал его Бейрут, недовольно покачивая головой и рассматривая что-то над головой Потемкина.
        - Не получается? - спросил Дмитрий, зная ответ наперед.
        - Программатор нестабилен и скоро опять рванет, - кивнул хакер, и громадная конструкция, словно в подтверждение его слов, дрогнула, на мгновение сжалась, ускоряя вращение вокруг невидимой оси.
        Дмитрий неожиданно для себя произнес:
        - Нужно подключать людей.
        Помолчал… и после недолгого раздумья уверенно добавил:
        - Как можно больше людей.
        Бейрут криво улыбнулся, махнул рукой в сторону программатора.
        - Гляделки протри - уже подключили, - устало произнес он.
        Дмитрий поднял глаза и только сейчас обратил внимание, что программатор выглядит непривычно, так, словно его накрыли пятнистой вуалью. Присмотревшись, он заметил на удаленной поверхности мерцающего шара человеческую фигуру - затем еще одну, и еще…
        - И что, не помогает? - спросил он, поворачиваясь к Бейруту. - Какая-то, пусть и временная, стабилизация должна быть.
        - Бардак! - отмахнулся Бейрут. - Стабилизируется, конечно, но ненадолго. И вот что погано - взрыв все одно будет, а людей уже не вернуть.
        - Вселенная гибнет, - возмутился Дмитрий, вскидывая руки, - а вы все о людях толкуете. Каждое сознание хоть на мгновение задержит процесс распада. Твоя задача сохранить семя, - не обращая внимания на удивленные взгляды товарищей, Потемкин продолжал. - Мне нужно время, чтобы собрать все свои «Я», и тогда проблема управления программатором будет решена, а Мироздание - спасено.
        - Упсс! - хмыкнул Жора, прикрывая рот ладонью. - А вот и Бог, собственной персоной, отец всего сущего, Альфа и Омега. Кажется, мы это уже проходили, когда ты к программатору подключился.
        - Как вы не понимаете? У нас больше не будет возможности спасти наш мир, - выплевывая слова, Дмитрий озвучивал мысли ПервоДима, и чем дольше он говорил, тем мрачнее становилось лицо Бейрута.
        Дмитрий старался отключить своего двойника, как когда-то отключал Тромба, но не мог.
        - Демон не даст нам еще одной попытки, нет у нас времени, - убеждал ПервоДим сквозь нарастающий гул голосов. - Хватит мямлить, основной закон - целесообразность. Либо - мы, либо - нас. Мир прост, как двоичная система: ты - либо ноль, либо единица.
        - Согласен! - донеслось издалека.
        - Бред все это!
        - Ерунда!
        - А я - за!
        Он слышал множество мнений, и каждое из них было и его мнением: он был «за», поддерживал всех, понимая правоту каждого своего «Я». Он не мог спорить с самим собой.
        - Точно! Нет! Я против… - сотни голосов, включаясь в мысленный спор, перебивали друг друга, пока начальная мысль и вовсе не растворилась в хаосе мелькающих обрывков и неясных мыслеформ.
        - Хватит! - заорал Дмитрий.
        Выталкивая участников спонтанного голосования из своей головы, он разорвал все установившиеся связи. Воздух заискрился, в затылок ударила горячая волна, и тут же за спиной раздался голос Жоры.
        - Ты в порядке?
        Потемкин, вымученно улыбаясь, попытался найти Бейрута, но тот сам, довольный собой, протиснулся в его мыслесферу и тут же съязвил:
        - Если бы ты не был так сильно занят участием в мыслефоруме и послушал меня, то узнал бы много интересного.
        Дмитрий постарался успокоиться.
        - Рассказывай, как решились?
        - Ты имеешь в виду, людей к программатору подключать?
        - Бейрут на несколько секунд бросил свою «клавиатуру». - А что нам оставалось еще делать? Во-первых, я, как и ты, уверен, что больше попыток не будет: нет у нас времени на создание нового программатора. И когда я это понял, пошел к ребятам. Посоветовались и решили: подключать. Только Ванькин был против, но и его удалось уговорить, - Бейрут на секунду замолчал, посмотрел в сторону сияющего края программатора и продолжил. - Пока там Тромб рулит, но не знаю, надолго ли его хватит, каждый прибывающий тут же пытается освободиться из-под его контроля. Ты же знаешь, как программатор действует на сознание. Стабилизация наступает на очень короткое время, но все же каждый прибывший разум продлевает время жизни программатора.
        Дмитрий вспомнил необычайные ощущения вседозволенности и ни с чем ни сравнимой эйфории.
        - Семени! - поправил он.
        Бейрут молча кивнул, словно уже знал, что находится перед ними.
        Дмитрий всмотрелся в светящуюся сферу и только сейчас прочувствовал всю жуть представшей перед ним картины. Громадный прозрачный кокон вращался в вышине, а на его поверхности, словно приклеенные к прозрачному шару куски газеты, висели люди с распростертыми руками. Десятки, сотни, тысячи людей. И от каждой человеческой фигуры внутрь семени уходила пылающая пуповина, растекающаяся затем на множество мерцающих, похожих на кровеносные сосуды нитей. Люди появлялись и исчезали, отдав свой разум для того, чтобы странная конструкция программатора прожила еще какое-то время.
        - А как же их вирусы? - вдруг вспомнил Потемкин. - И где добровольцев берете?
        - Пока это только друзья… и друзья друзей, которых совсем прижало. За вирусы у нас Емеля отвечает. Он их в Сеть пачками сбрасывает, а ко мне уже очищенных человеков подгоняет.
        - А тела куда деваете? - поинтересовался ПервоДим спокойно, словно речь шла о ненужных конфетных фантиках.
        Потемкин испуганно дернулся.
        - Так нельзя! - завопил он, хватаясь за голову. - Это же люди!
        - Они - уже трупы, - проговорил ПервоДим. - Не сегодня, так завтра все они просто исчезнут вместе с этим миром, вместе с миллионами других реальностей.
        Бейрут кивнул, соглашаясь:
        - Однозначно!
        Дмитрий сжал кулаки, продолжая недовольно бормотать, отвернулся. Он не хотел соглашаться с ПервоДимом, но найти аргументов, доказывающих его неправоту, не мог и поэтому злился на себя. Приблизился к кокону, заглядывая внутрь, попробовал отыскать туманность гуорков. Не найдя, задумчиво покачал головой.
        - Мне нужно подключиться - ненадолго, - прошептал он и тут же услышал возмущенные крики Бейрута и Жоры.
        - Нет! Только не это! Он еще после прошлой игры в бога не восстановился.
        - Да вы не бойтесь, я уже привитый от этой заразы, - выдохнул Дмитрий и исчез, тут же появляясь внутри кокона.
        Огляделся. Ему вдруг показалось, что среди множества человеческих тел в свете галактик и звездных скоплений он увидел знакомое лицо. Перед глазами мелькнули узкие губы, черные, закрученные кверху усы и кавказский с горбинкой нос. «Ванидзе, Алик» - Дмитрий не раз видел программиста в «Медвежьей берлоге», но сейчас с трудом узнал его. Серая, высушенная, как у трупа, кожа, синяки под глазами. Безжизненная маска дрогнула, Алик выгнулся, и в этот момент светлые нити, пронзающие его голову, померкли. Пылающая пуповина, соединяющая тело с программатором, погасла, отпуская молодого человека. Обмякшее тело с громким хлопком исчезло, освобождая место для следующего «пациента».
        Дмитрий, недолго думая, метнулся к образовавшемуся просвету и… закричал, но не от боли - от удивления и восхищения; ощутив прикосновение Вселенной, на мгновенье почувствовал себя атомом водорода, звездой, галактикой и туманностью одновременно. Он был везде и всегда, он сам стал временем и пространством; мог управлять движением звездных систем и лепить материю из гипотетических кварков. Время метнулось вперед, и он услышал торопливый голос Тромба.
        - Ты здесь зачем?
        - Чтобы понять, - ответил Дмитрий, пытаясь найти бойца, но никого не увидел.
        - Что ты хочешь понять?
        - Почему семя нестабильно?
        - Материя мертва, нужна программа для звезд, - прошелестел в голове затихающий голос Тромба. - Не мешай, уходи!
        - Прямо святой дух, - пробормотал Дмитрий, отстраняясь от сияющего великолепия, развернувшегося перед ним Мироздания.
        Он вдруг понял, что в этот раз его попытки противостоять силе, затягивающей разум во Вселенский водоворот, могли бы увенчаться успехом: рядом был ПервоДим, и ему, в отличие от Дмитрия, вовсе не хотелось становиться Богом. Вернее, всесилие манило его, но он, точно зная, что за этим последует, сдерживал себя, чтобы не сорваться и не прыгнуть навстречу завораживающему звездовращению.
        «Кстати, а что там у нас с туманностью гуорков?» - в очередной раз подумал Дмитрий, и тут же мир вокруг него потускнел, затем взорвался, разваливаясь на куски. Выворачиваясь наизнанку, пространство, словно подслушав мысли человека, разложило его тело на атомы, рассыпало в цепочку, протянувшуюся между реальными галактиками на сотни миллионов световых лет, чтобы собрать воедино неподалеку от безжизненного планетоида.

* * *
        Мертвый каменный шар прятался в холодной пустоте. Кучка умирающих плазмоидов да этот безжизненный планетоид - все, что осталось от грозной цивилизации гуорков, Ра-преобразователя, громадной планеты и окружавшей ее газопылевой туманности. Если бы не плазмоиды, освещавшие спекшуюся поверхность многокилометрового булыжника, Дмитрий никогда бы не поверил, что попал в систему планеты Компа, точнее, бывшую систему планеты. Если бы не плазмоиды, он вообще не разыскал бы обожженный осколок в бесконечной темноте космоса. Замечая мелькающие огоньки, он шагнул навстречу свету и оказался среди вопящих от ужаса гуорков.
        «Неужели это Ра-преобразователь? - подумал он, рассматривая поверхность идеально круглого небесного тела. - Нет, скорее всего, это и есть братская могила триллионов плазмоидов, молчаливый памятник бесконечного самопожертвования».
        Вспоминая рассказ Пугачева о гибели рукотворной звезды, созданной гуорками из космической пыли и собственных тел, он удивился, что после встречи с Демоном вообще что-то осталось.
        - Русса! - позвал Дмитрий.
        Бросая громкую мысль в окружающее пространство, он заметил, что гуорки на мгновение замерли, как бы присматриваясь к нему, но, не увидев в маленьком человеке никакой угрозы, продолжили хаотический танец вокруг мертвого куска материи.
        - Я здесь! - послышалась множественная мысль и из горящего столпотворения выдвинулись несколько десятков плазмоидов.
        Пока Дмитрий соображал, какой из плазмоидов окажется Руссой, количество плазменных разумников увеличилось вдвое. Гуорки делились на глазах, и трудно было понять, какой из них еще секунду назад назвался Руссой.
        - Тяжелые времена настали, - оправдался, приближаясь, наиболее крупный гуорк.
        Остальные, как по команде, отодвинулись и через секунду исчезли, теряясь среди сотен тысяч неотличимых друг от друга сородичей.
        - Наше деление, раньше казавшееся недостижимым счастьем, сейчас - обычное дело.
        Дмитрий молчал. Разглядывая гуорков, он сравнивал себя с ПервоДимом «на борту», с множеством плазмоидов, мыслящих в унисон и считающих себя Руссой.
        - Я самый старший, - вытолкнул бесцветную мысль раздувшийся огненный шар, и в голове Потемкина возник образ старого знакомого, нелепого слонопотама. Розовое чудище вскинуло гигантские ресницы. - Остальные появились после того, как мой половинник ушел с твоим другом и его четвероногим товарищем.
        - Славка с Цербером были здесь? - удивился Потемкин.
        - Да, - ответил Русса, сотрясаясь массивным телом и нелепо вскидывая короткий хобот. - Он ищет Ра-программатор и уверен, что наш отец каким-то образом может предотвратить гибель Вселенной.
        Пришло время Дмитрию хлопать ресницами:
        - Это он тебе сказал?
        - Нетрудно догадаться. Он устроил нам настоящий допрос, прежде чем отправиться на поиски отца-программатора.
        - Как ты назвал Ра? - дернулся Дмитрий навстречу гуорку, но остановился, удивляясь внутреннему порыву. В этот момент у него возникло острое желание схватить собеседника за грудки и хорошенько встряхнуть.
        - Я сказал - Ра-программатор, - повторил Русса.
        И только тут Потемкин понял, что в словах гуорка его так сильно взволновало.
        - Почему программатор? - не удержался он, помня, что раньше гуорк любыми путями избегал разговора о Ра.
        - А ты разве не знаешь? - поинтересовался тот и тут же продолжил, словно говоря с самим собой. - Впрочем, откуда тебе было узнать. Ведь об этом не скажет ни один гуорк.
        Русса вспенился, загудел, покрываясь огненными жгутами. Метнулся в сторону светящихся в темноте светляков.
        Дмитрий подумал, что он боится соплеменников, способных услышать его запретные мысли. Но гуорк засверкал, словно маленькое солнце, и стал медленно растягиваться, превращаясь в вытянутый эллипсоид.
        - Нет! - вытолкнул он пылающую недовольством яркую мысль. - Нельзя так часто делиться. Мои знания уменьшаются с каждой половинкой.
        Подумав, что гуорк борется с самим собой, Дмитрий решил помочь ему. Шагнув навстречу, включил защиту на полную мощность, коснулся полем сферы раздувающегося гуорка. Силовая броня загудела, впитывая излишки энергии, и Русса, постепенно остывая, перестал вытягиваться.
        - Ра - наш прародитель, - продолжил он, как только Дмитрий освободил его от объятий своего охранника.
        - Когда-то, очень давно, он создал первого гуорка. Он научил его поглощать информацию. Сделав разумным, дал ему возможность делиться, как только тот достигнет определенного уровня знаний, когда получит необходимые навыки управления звездным веществом.
        Дмитрий не смог сдержаться.
        - Звездами? - заорал он, так громко, что ближайшие плазмоиды прекратили свои бесцельные рыскания в пространстве и зависли неподалеку. - Вы управляете звездами?
        - Не всеми. Я и сам раньше этого не знал, - уже тише, будто оправдываясь, продолжал гуорк. - Этого нельзя узнать, пока не ополовинишься.
        Замершее на миг столпотворение сорвалось с места, и плазменные шары понеслись дальше по своим непонятным траекториям.
        - Постой, постой! - Дмитрий жестом остановил плазмоида. - Давай по порядку! Что программирует ваш Ра-отец? Или мать? Тьфу! Или кто он там у вас.
        Русса - совсем по-человечески - раздраженно фыркнул.
        - Я и так по порядку - с самого начала! Он программирует нас - до тех пор, пока мы не располовинимся. Затем одна половина должна уйти в живое светило-гнездовище.
        - Что значит «живое»? - в очередной раз не удержался Дмитрий.
        - Звезда, рядом с которой возможно зарождение жизни.
        - Зачем?
        - Какие же вы одинаковые! - возмутился Русса. - Ты задаешь те же вопросы, что и твой друг. Не думаешь же ты, что зарождение жизни возможно в любом месте Вселенной? Нужна звезда и особые условия.
        Дмитрий кивнул, внутренне соглашаясь с гуорком.
        - А как найти те области, где, может быть, только через миллиарды лет появится жизнь, а еще через сотни миллионов - разум? Как помочь этому разуму выжить? Обычно жизнь - особенно в первое время после своего появления - очень уязвима. Любое отклонение в светимости звезды, любая вспышка или серьезное изменение магнитного поля - способны уничтожить малейшие проявления ее, - Русса затих, потихоньку угасая.
        - Ты хочешь сказать, что в нашем Солнце тоже сидит один из вас? - вскинулся Дмитрий.
        «А как, по-твоему, Русса связывался с тобой?» - появилась в голове мысль ПервоДима.
        - И он что, запрограммирован Ра-преобразователем на сохранение человеческого вида?
        - На сохранение жизни, - поправил гуорк.
        - Какая разница? - оборвал его Дмитрий, но Русса резко вспенился, исторгая огненные сполохи, выбросил:
        - Разница - очень большая! Если один вид в системе начнет угрожать другим, то мы должны позаботиться о максимальной сохранности большинства. Звезда в этом случае должна изменить свои характеристики так, чтобы остановить агрессию, а если не получится, то и уничтожить именно этот класс существ. Это очень сложный процесс, и он требует четкого знания правил Вселенского общежития. Для этого и проводились наши игры, именно они развивают у гуорков-наблюдателей…
        Он неожиданно замолчал, прислушался к чему-то - и рванулся навстречу вынырнувшему из темноты светящемуся сгустку, который, разделяясь, превратился в человека, пса и тусклого гуорка.
        - Нашли?! - радостная мысль Русса коснулась сознания Дмитрия, и в голове замелькал образ Ра-программатора. Однако яркий эмоциональный окрас мысли гуорка быстро поблек.
        - Теперь Ра мертв, - сухо произнес Вячеслав.
        Русса, выталкивая непонятные мрачные образы, «застонал» так громко, что даже Цербер почувствовал его переживания и, прижимаясь к ноге Вячеслава, тихонько заскулил. Но собачье сочувствие продолжалось недолго. Стоило только взгляду Цербера коснуться плазменных шаров, мельтешащих неподалеку, как он забыл о горе гуорка и с громким лаем бросился в сияющий рой.
        - Пусть порезвится, - произнес Вячеслав, поворачиваясь к Дмитрию.
        Гуорк, прибывший с Пугачевым, безмолвно висел неподалеку и не выражал никаких эмоций. Уже не плазменник, он хоть и светился, но напоминал больше сгусток раскаленного жидкого металла.
        - Он уплотнился! - воскликнул Русса, приближаясь к своему собрату. - Так бывает только тогда, когда гуорк готов к путешествию в гнездовище. Ему срочно нужно искать живое светило! Если в ближайшее время он его не отыщет, то утратит свою функциональность.
        - Потерпит! - выдохнул Вячеслав. - Если мы ничего не придумаем в ближайшее время, то скоро все утратим свою функциональность.
        - Что с ним? - поинтересовался Дмитрий, разглядывая гуорка.
        Пожав плечами, Вячеслав задумался, и перед глазами Потемкина возник гигантский эллипсоид Ра. Мыследема была необычайно длинной - не уплотненной, но, несмотря на это Дмитрий не понял и половины ее содержания. Картинка вначале показывала Ра глазами Пугачева. Затем громадный артефакт как-то вдруг превратился в сложное переплетение математических символов. Дмитрий смотрел на пылающего гуорка, вертевшегося рядом с Ра. Вячеслав что-то делал со своим зрением. Временами казалось, что он меняет фокусировку и картинка расплывается, а затем она резко срывалась в плоскость математических абстракций. Плазмоид то появлялся, пылая нестерпимым блеском, то пропадал, превращаясь в облако странных символов и длиннейших цепочек формул.
        - Это программа Бейрута. Она позволяет видеть информационную составляющую нашего мира, - пояснил Вячеслав, ощущая растерянность зрителя.
        Дмитрий, услышав знакомое словосочетание, качнул головой, хотя ничего из происходящего перед глазами не понял.
        - Вот здесь - видишь? - направил его Вячеслав - Ра еще живой. Вот движение цепочки символов!
        Дмитрию надоело чувствовать себя дураком, смотрящим на куски непонятной головоломки, и он предложил:
        - Давай словами! Коротко и ясно, пока я совсем не запутался.
        - Словами так словами, - согласился Вячеслав. - Бейрут, когда мы встречались с ним в последний раз, передал мне программу, с помощью которой можно настроить мозг на восприятие информационного измерения нашего Мироздания.
        - Ну?! - поторопил Дмитрий.
        - Когда Цербер отыскал груду остывающего металла, в которой с трудом можно было узнать Ра-преобразователь, она была уже мертва в обычном пространстве, но в информационном еще присутствовала функция… - Вячеслав смутился, как будто и сам не до конца понимал, что говорит.
        - Уж и не знаю, как у нас это получилось, но мы скопировали все, что смогли, в гуорка. Теперь наш друг Русса забит информацией по самое не могу. Он, если так можно сказать, уменьшенная копия Ра.
        - Поторопитесь! - услышал Дмитрий резкую мысль ПервоДима. - Я все понял.
        - А я так ничего не понял! - возмутился Потемкин.
        В голове замелькали картинки, вытащенные из его памяти, последнее посещение программатора, слова Тромба «материя мертва»… и куски непонятной головоломки, соединяясь в единое целое, встали на свои места. Он понял, что хранил в себе Ра-программатор и чего не хватало творению Бейрута для того, чтобы превратиться в живое семя, способное породить новую Вселенную.
        - Нужно срочно доставить Руссу к семени, - поторопил Дмитрий удивленного Пугачева.
        Тот молча разглядывал друга.
        - Ничего не пойму! Почему, когда я пытаюсь заглянуть в твою голову, мне начинает казаться, что ты двоишься? - проворчал он через минуту.
        - Некогда рассказывать, пошли к Бейруту! - поторопил Дмитрий. - Руссу берем с собой.
        - Цербер, ко мне! - закричал Вячеслав, и стремительная тень метнулась к его ноге.
        Раздался громкий хлопок, яркая вспышка на секунду разогнала темноту.
        Глава шестая
        ДЫХАНИЕ ДЕМОНА
        Одно из проявлений Демона уже на Земле. Время последней битвы приближается.
        И перед глазами возник ночной небосклон.
        Мириады светляков весело подмигивали в вышине. На секунду Дмитрий даже подумал, что все катаклизмы, преследующие его в последнее время, остались в одной из далеких реальностей. Уж больно спокойным показалось ему звездное небо.
        Мир словно разделился на две половины: небесную, с мерцающими звездами, и Земную, с недобрыми звуками, доносящимися отовсюду. Мрачные тени шевелились в темноте.
        - Странно! - услышал он голос Пугачева, но не обратил на него никакого внимания: его глаза неотрывно следили за едва заметным на фоне темного неба пятном.
        - Черт! У нас проблема, - завопил Вячеслав и Дмитрий, чувствуя надвигающуюся опасность, быстро опустил голову.
        «И почему мы не в доме хакеров?» - запоздало подумал он, упираясь взглядом в длинную темную лиану, летящую ему прямо в лицо.
        Взвыл защитник, закрывая тело Потемкина силовым полем.
        Студенистая масса, напоминающая выплеснутый из кастрюли кисель, оторвалась от жидкого щупальца и ударилась в невидимый барьер прямо перед глазами Дмитрия. Расплываясь черной кляксой, она тут же начала расти, затягивая границу действия поля тонкой фиолетовой пленкой.
        - Уходи! - резанул по ушам крик Вячеслава. - Оно жрет энергию защитника.
        Дмитрий, сбрасывая броню, прыгнул в квартиру хакеров, но мгновенье спустя оказался неподалеку от гигантской воронки, образовавшейся на месте дома компьютерщиков. Выпучив глаза, он уставился на подрагивающее студенистое болото, заполнившее громадную - в несколько сотен метров - яму. Холодный туман, переваливался через ее вздыбленные края, растекаясь по земле, прикрывал безобразные ползущие в сторону людей и гуорка отростки. Поднимаясь выше, он заползал за пазуху; прикасался к телу, оседая неприятной масляной влагой на шее, скатывался ледяными каплями по спине.
        Громадный купол, святящийся изнутри фиолетовый светом, вздымался на десятки метров над землей. Красуясь посреди дымящегося болота, он походил на гигантский мыльный пузырь, наполовину утонувший в грязной нефтяной луже. Масляная поверхность его мутно переливалась, то становясь зеркально черной, то вспыхивая фиолетовым светом.
        Дмитрий устремил взор к ночному небу, нашел темное пятно, движущееся среди звезд, и в голове его тут же возникла мыследема, пришедшая от одного из недалеких Димов. Он смотрел, как от потемневшего тела Демона отделяется маленькая точка и, быстро увеличиваясь, приближается к Земле. Яркие картинки, мелькая перед глазами, быстро сменяют друг друга. Еще мгновенье, и громадное нечто, пролетев атмосферу, врезалось в поверхность планеты, ломая стены домов и поднимая в воздух сотни тонн пыли.
        Когда пыль рассеялась, оказалось, что на месте старых кирпичных пятиэтажек образовалась громадная выбоина. Лишь в самом центе ее, на небольшом пятаке, торчала часть разрушенного дома - буквально несколько квартир, непонятным образом уцелевших при столкновении. Землю вокруг воронки завалило странными дымящимися камнями. Размеры некоторых доходили до двух метров, но они быстро уменьшались, таяли, растекаясь по асфальту и заполняя фиолетово-черной жидкостью неровности взрыхленной почвы.
        Асфальт и стены уцелевших домов забрызгало чернильными кляксами. Темные пятна шипели и пузырились. Отваливаясь вместе с кусками штукатурки, они размягчались, тут же превращаясь в небольшие грязные лужи, затянутые тонкой масляной пленкой. Карликовые озёра вели себя как прирученные капельки ртути: перекатываясь, они втягивались в более крупные лужи и медленно стекались к разбросанным повсюду громадным булыжникам.
        Гостья, собирая себя из осколков, производила недоброе впечатление. Безобразная амеба, быстро увеличиваясь, стягивала к воронке свои бесформенные отростки; заполнив образовавшуюся низину, потянулась к остаткам пятиэтажки. Она - будто живое существо - дышала, то опадая и твердея, то увеличиваясь и становясь полупрозрачной, вздувалась и наползала на стены. Обволакивала кирпичные обломки дома, снова набухала и ползла вверх - до тех пор пока громадная мерцающая полусфера полностью не накрыла разрушенное здание.
        Закончив мысленную демонстрацию, передающий Дим отключился.
        Потемкин вгляделся сквозь фиолетовую муть в нутро здоровенного пузыря, но ни остатков квартиры, ни сияющего кокона не увидел. Лишь яркий лучик света сочился из глубины. Казалось, где-то в самом сердце абсолютного зла, в ином измерении, пылает миниатюрная звездочка и, скорее всего, не одна, ведь это, судя по всему, виднелся программатор Бейрута. Борьба света и тьмы, начинаясь в далекой иномерности, прорывалась в Земную реальность, материализуясь в темные разряды, срывающиеся с поверхности пузыря, разрушала уцелевшие дома. Громадные трещины, разрезая улицы, шумно поглощали остатки строений, проваливающихся в гигантские щели. Потемкину даже показалось, что бывшие пятиэтажки осыпаются в темноту провалов не обломками плит и кирпичей, а пылью нулей и единиц. «Это же не виртуальное пространство, - попытался успокоить себя Дмитрий, - здесь не может быть подобных метаморфоз».
        В мыслях нарочито громко заворочался ПервоДим.
        - Кажется, аморф сообразил, что нас нельзя допускать к семени.
        - Ты имеешь в виду Демона? - Потемкин не успел закончить вопроса, а уже знал ответ на него. Вникая в различия глобального процесса, идущего одновременно во всей Вселенной, согласился с тем, что нельзя назвать человеком часть его ноги.
        Знания приходили одновременно от всех Димов, и Потемкин постепенно привык мыслить синхронно с миллионами своих отражений.
        - Что же нам делать? - спросил он, забывая, что подобные вопросы лучше не выставлять на всеобщее обсуждение: слишком много решений, слишком много разных мнений.
        В голове загудело: миллионы голосов, приближаясь издалека, заполняли мозг. «Доступ запретить!» - еще не успела раствориться мелькнувшая в голове надпись, а Дмитрий уже ощутил, что остался один. ПервоДим, упрощая управление, совершенствовал его хомосеть.
        Рядом появился Вячеслав.
        - Нужно уходить, - предложил он - С нами гуорк, и мы не можем рисковать информацией, которую он впитал.
        Дмитрий, насупившись, замотал головой:
        - Там семя и там Бейрут! Мы не можем уйти, не попробовав вытащить его.
        Вячеслав кивнул, полагая, что Дмитрий говорит о хакере и очень удивился, когда услышал:
        - Без семени не останется надежды для нашего мира.
        - Что ты предлагаешь? - спросил он.
        - Атаковать, - выдохнул Дмитрий и сосредоточился.
        С его руки сорвалась яркая ветвь разряда, упираясь в мягкий бок пузыря, вырвала большой комок желе, быстро твердеющего в воздухе. Рыхлый шмат фиолетовой плоти шлепнулся на землю, внезапно пошел пузырями и быстро распух, увеличиваясь, вначале вдвое, потом еще и еще.
        Потемкин с остервенением хлестал отвалившийся кусок разрядами, опутывал силовыми нитями, создавая вокруг него непроницаемый кокон, и успокоился лишь тогда, когда перепробовал весь имеющийся в его распоряжении «смертоносный» арсенал. Осматривая «поле боя», он понял, что все его потуги не только не дали положительного результата, но и увеличили тело маленького зверя настолько, что тот смог начать самостоятельную жизнь. Огибая крупные трещины и переползая через мелкие препятствия, возникающие на пути, растущий аморф неторопливо двинулся по взрыхленному асфальту.
        - Кажется, он всеяден не только в виртуальном пространстве, - прошептал Дмитрий, глядя на разрастающуюся желеобразную тварь.
        За спиной зарычал Цербер. Шерсть на его спине встала дыбом. Пес рванулся вперед и громко залаял, словно только сейчас сумел перебороть страх перед неведомым зверем.
        Хватая четвероного товарища за холку, Вячеслав попытался остановить его, но слегка опоздал.
        - Стоять! - завопил он, и пес на мгновенье повернулся.
        Большущие, влажные глаза остановились на лице Вячеслава. Мелькнули белоснежные клыки, и сенбернар всем телом влетел в грязную студенистую жижу. Скользкие щупальца, выпрыгнув из тела амебы, спеленали визжащую псину, пригнули к земле, накрыли темным желе с головой. Через мгновение на месте подрагивающего возвышения ничего не осталось, только бурая, пузырящаяся масса вперемешку с кусками рыжей шерсти.
        - И куда он, интересно, направился? - прошептал Дмитрий.
        Словно не замечая гибели собаки, он, как ни в чем не бывало, продолжил следить за ползущим по дороге неторопливым убийцей.
        - Дурачок, - дрожащим голосом прошептал Вячеслав. В его глаза застыла невыносимая боль. Маленькая капля, скользнув по щеке, тут же испарилась. Шумно вдыхая воздух, он врезал кулаком по открытой ладони. Стискивая зубы, прошипел:
        - Тварь!
        И выстрелил черным разрядом в уползающего аморфа.
        Тот на мгновенье остановился, впитывая маленькую молнию, подождал - не будет ли добавки, и только после этого медленно двинулся дальше.
        - Бери Руссу и двигай к Емельяну! - предложил Дмитрий, повторяя слова ПервоДима.
        Он вслушивался в мысленный крик друга, пробовал жалеть пса, но не ощущал сострадания. Происходящее казалось ему столь незначительным по сравнению с грядущими испытаниями, что он тут же забыл о собаке, выбрасывая ненужные переживания из головы. Единственное, что его озадачило - быстрота, с которой он задвинул человеческие эмоции на задворки сознания, но и эта мысль долго не просуществовала в его мыслесфере.
        - А ты куда? - глядя на друга пустыми глазами, поинтересовался Пугачев.
        - Пригляжу за Аморфом, - Дмитрий пошел за ползущей по асфальту амебой. Темная густая лужа быстро росла.
        - Еще немного, и Русса остынет, а ты за этим плевком Демона следить будешь?
        - Нужно понять, как с ним бороться, - Потемкин не остановился, - и куда он направился.

* * *
        Аморф все также неспешно перетекал по улице.
        Дмитрий, оставаясь на безопасном расстоянии, наблюдал за его поведением.
        По виду - обычная лужа, в которую кто-то по неосторожности пролил ведро с дорогими чернилами. Хотя временами кажется, что она живая. Стекает вниз, превращаясь в стремительный ручей там, где улица имеет уклон, но стоит дороге пойти на подъем, как она тут же уплотняется, мгновенно превращаясь в студенистую амебу. И уже в таком виде продолжает движение. Подтягивает бесформенное тело следом за студенистыми отростками ложноподий, цепляется за небольшие камни. Чем круче подъем, тем плотнее становится ее тело, тем более разумными кажутся ее движения.
        Дмитрий очень быстро понял, что изрядно выросший «плевок» не слепо прет вперед, а целеустремленно движется из пункта А в пункт Б. Встречая препятствия, меняет направление, но, как только появляется возможность, вновь, возвращается на прежний курс. Дорисовывая маршрут, он сообразил, что единственным стратегически важным местом для аморфа может быть только дом, в котором находятся его друзья и куда он совсем недавно отправил Вячеслава.
        Улица тем временем резко пошла под откос, но Дмитрий не стал догонять убежавший вперед поток. Он просто прыгнул к дому.
        Серая пятиэтажка тут же появилась перед глазами. Желтый свет фонарей освещал мрачную улицу. Едва касаясь тусклыми лучами кирпичных стен, выхватывал из темноты толпу людей.
        Дмитрий огляделся. Он стоял посреди освещенной дороги и наблюдал за проходящими перед глазами людьми. Со всех сторон брели унылые тени. Сгорбившись и едва перебирая ногами, они приближались к дому и пристраивались в конец длинной плотной очереди. Мужчины и женщины жались друг к другу, как испуганные дети, как будто замерзли или боялись что какая-то сила вырвет их из человеческой массы. Воздух парил, толпа все больше уплотнялась, задние давили на впереди стоящих, а те не роптали, словно их это очень даже устраивало.
        За спиной раздался недовольный крик. Очередь качнулась к подъезду. Кто-то захрипел, и тотчас толпа испуганно отпрянула от корчившегося на земле мужчины. Люди опускали головы, отворачивались, но никто не решался приблизиться к упавшему, словно тот был прокаженным.
        Дмитрий шагнул было вперед, но остановился. Крик за спиной повторился, а сквозь толпу протиснулась крепкая, спортивного вида девица в белом медицинском халате, накинутом поверх серого пальто. Она легко подняла хрипевшего мужика и оттащила недалеко, в сторонку от людских ног.
        Очередь мгновенно сомкнулась и медленно сдвинулась с места. Шаг, еще…
        Несколько человек успели исчезнуть в подъезде, прежде чем движение живого потока остановилось. Это Ванькин появился на пороге и перекрыл проход. Посмотрев куда-то вдаль, через головы ожидающих, он злобно заорал:
        - Отец Михаил, предупреждаю в последний раз, если вы не успокоите своих архаровцев, то их успокою я.
        Заметив Потемкина, атлет замолчал, качнул головой. Затем повернулся к девушке, колдующей над пациентом, и едва заметно подмигнул.
        - Настюха, закончишь с этим, иди внутрь.
        Рев толпы взлетел над дорогой. Из темноты послышался стук, свист и улюлюканье. Ванькин нахмурился и, на секунду исчезая, метнулся вперед.
        Дмитрий обернулся и обнаружил на противоположной стороне улицы кучку возмущенных людей. Присмотревшись, он понял, что крикунов было гораздо больше, чем показалось вначале. Несколько сотен человек, растянувшись вдоль дороги, яростно потрясали большими дубинами над головой, размахивали металлическими прутами. У кого-то в руках оказалось оружие, кто-то кидал камнями в сторону очереди, но булыжники, перелетев широкую дорогу, словно упираясь в невидимую стену, один за другим падали на асфальт.
        - Души дьяволу продаете! Сгинете в гиене огненной! - завизжал из толпы знакомый старческий голос, и над головами показалась взъерошенная шевелюра отца Михаила, замаячила его белоснежная борода. Через мгновенье ее сменила широкая морда румяного мужика с наглыми глазами, и над толпой загудел мощный сочный бас.
        - Бей христопродавцев!
        Однако возмущенная публика лишь гулко вторила раскатистому гласу, но никто не решался сделать первый шаг. И не зря, как стало понятно чуть позже, когда вдоль рядов пронеслась размазанная тень Ванькина.
        Вырывая дубье из рук, сбивая наиболее рьяных сторонников отца Михаила с ног, Илья выталкивал бородатую братию в небольшие кусты на обочине дороги. Судя по тому, что от густого кустарника, принимающего падающие тела, остались лишь одинокие, торчащие в разные сторону ветви, атлет совершал массированную атаку не в первый раз.
        - Зашибу, сволочи! - пока темная тень, сбрасывая на ходу искры, косила дальние ряды неприятеля, в ближних нашлись смельчаки: одинокие силуэты скользнули навстречу серой массе измученных людей.
        - Знакомая картина, - злобно прошептал ПервоДим.
        - У нас так же все начиналось, только быстрее, военные - ребята более организованные.
        Дмитрий ощутил горячую волну ненависти, зародившуюся в груди и прокатившуюся по всему телу. В глазах заклубился багровый туман, мышцы завибрировали, требуя срочных действий, сердце забарабанило, насыщая адреналином «возбужденную» кровь. Не задумываясь, он прыгнул навстречу наступающему живому валу. Появляясь перед рычащим круглолицым бородачом с выпученными безумными глазами, схватил за край пыльной, заляпанной грязью рясы и, рванув мужика на себя, завертелся волчком; сбивая живой лопастью разъяренных людей, превратился в смертельную мясорубку. Живой мешок в его руках ревел благим матом, неприятно хряская, а он продолжал вращаться до тех пор, пока не остался один, среди разбросанных по дороге, переломанных человеческих тел. Разжимая пальцы, выпустил окровавленную рясу, тяжело дыша, исподлобья глянул на замершую толпу.
        Из подъезда показался вздыхающий Добровик, посмотрел испуганно и недовольно.
        - Не нужно было так, - пробормотал он, покачивая головой. - Им ведь тоже не сладко. И они боятся.
        - Нужно, не нужно, - рявкнул Потемкин, в очередной раз озвучивая чужие мысли. - Некогда слюни пускать, отделяя виноватых от невиновных.
        Трофим удивленно воззрился на Дмитрия, не переставая качать головой, поцокал языком.
        - Как ты не прав, мальчик!
        Дмитрий безразлично махнул рукой и отвернулся. Глядя в конец улицы, где ускорившийся атлет заканчивал наводить порядок, он вдруг заметил знакомое мерцание, исходившее от земли. Фиолетовые сполохи приближались, и через несколько мгновений Дмитрий сумел различить перетекающую по дороге жидкую бесформенную массу. Аморф приближался к лежащему на дороге телу мужика.
        - Илья, не подходи к фиолетовой луже, - заорал он, пытаясь прыгнуть наперерез атлету.
        Аморф, остановился, мгновенно уплотняясь, собрался в метровую амебу. Выталкивая из себя отвратительные отростки скользких ложноподий она, уже не торопясь, пополза к докторше и людям в очереди. Дмитрий в очередной раз попытался прыгнуть, но все его попытки пошевелиться оканчивались ничем. Тело не желало подчиняться его командам. Нервные импульсы, рожденные в мозгу, не доходили до мышц. Он уже знал, что ПервоДим управляет его телом, осталось только понять, как он это делает. Дмитрий мог слышать и видеть, но не мог двигаться, и это его жутко раздражало.
        - Что это? - прошептал испуганный голос из-за кустов.
        - Дьявол! - вторил второй.
        - Ну и пусть их! - позлорадствовал третий мужчина, на секунду вынырнул из темноты и снова исчез.
        Тусклый свет фонарей освещал унылую толпу. Перекошенные тени, не обращая внимания на ползущую по дороге тварь, продолжали плавно перетекать к пятиэтажке. Измученные люди молча прижимались друг к другу. С надеждой взирая на заветные двери, они медленно семенили к подъезду. Еще шажок, еще…
        Пару десятков метров, и бесформенная тварь упрется в очередь.
        Мысленно проклиная молчащего ПервоДима, Потемкин пытался вернуть управление своим телом. Не имея возможности вмешаться, он был вынужден стоять и смотреть.
        А вот Илью роль пассивного наблюдателя не устраивала.
        - Настя! - крикнул он и, скользнув в сторону подруги, преградил дорогу аморфу.
        Черная пленка затянула глаза атлета, на шее вздулись багровые вены. Зеленая молния сорвалась с его руки, упираясь в наползающую студенистую массу, противно зашипела. В месте контакта вспухли фиолетовые пузыри, забулькало, и густой чернильный туман тонким слоем затянул масляную поверхность Аморфа. Стягиваясь к центру, небольшая туча взлетела в воздух. Зависая в полутора метрах над землей, она заколебалась, перемещаясь из стороны в сторону, будто размышляла, куда ей двинуться дальше.
        Ванькин вновь вытянул руки, и стекающий с пальцев разряд ударил в темную лужу. Расплывчатая тень дернулась, как живая, будто почувствовала боль. Сжимаясь в пружину, метнулась к атлету. Илья на короткий миг исчез и тут же появился чуть в стороне, продолжая полосовать остатки бесформенной амёбы на земле шипящими разрядами до тех пор, пока она полностью не испарилась, превращаясь в нового, теперь уже летающего противника.
        «Прекрати!» - хотел закричать Дмитрий, но его остановил ПервоДим.
        - Не мешай. Ты ничем им не поможешь. Стой и смотри!
        Распухшее темное облако, словно под напором ветра, растянулось в разреженную туманную полосу, которая тут же накрыла очередь. Туман вел себя более чем странно, окутывая человека, он стягивался к его голове.
        Согбенные мужчины и женщины замерли, боясь вдохнуть уплотнившийся воздух. Прошло несколько секунд, прежде чем первые люди в очереди попытались дышать, и тут же картина изменилась. Туман стал быстро исчезать в широко открытых ртах. Прижимающиеся друг к другу люди зашевелились. Вереница дрогнула, рассыпаясь на отдельные кучки, очередь молча разбредалась в разные стороны. Сталкиваясь, люди падали, поднимались и, как зомби, брели дальше. Натыкаясь на скамейки, поворачивались и шли в противоположную сторону. Напряженные лица быстро превращались в безвольные маски, с которых словно воск со свечек стекали человеческие эмоции, превращая обладателей пластиковых личин в неживых кукол.
        - Это же было и у нас. Всеобщее сумасшествие, - вздохнул ПервоДим и раздраженно продолжил. - Времени в обрез, а тебе не терпится поиграть в спасителя.
        - А что, я должен смотреть, как они гибнут? - попытался возразить Дмитрий.
        Он был зол на себя, пытаясь противопоставить холодной логике расчета человеческие эмоции, но, не найдя нужных аргументов, замолчал, признавая правоту своего второго «Я».
        - Димыч, помоги! - взвизгнул Ванькин, глядя на остатки тяжелой тучи, столкновения с которой он удачно избегал все это время.
        Темное пятно больше не обращало внимания на отвлекающие маневры атлета. Оно уверенно двигалось в сторону забитого людьми подъезда, и на пути у него стояла испуганная Настя.
        Девушка, в отличие от Ильи, не пыталась уйти от столкновения. Расширенные от ужаса глаза, не отрываясь, следили за приближающимся аморфом, напряженные руки сжимали воротник халата.
        Здоровяк в очередной раз возник на пути бесформенного противника. Видимо он вознамерился любой ценой остановить неубиваемую тварь.
        Дмитрий дернулся вперед, но тело и в этот раз предало его. Он впервые видел девушку, но для того, чтобы понять, что она значит для атлета, не нужно было даже заглядывать в его мысли. Он знал, что сейчас произойдет. Ведь Илья скорее отдаст свою жизнь, чем позволит кому-то навредить его Настеньке.
        - Не смей! - взорвался череп миллионами голосов. - Без тебя у них у всех не останется никакой надежды на будущее.
        - А со мной? - Дмитрий чувствовал, что его индивидуальность, сталкиваясь с миллионом собственных отражений, теряется в толпе коллективного разума. Слишком много посторонних, но не чужих эмоций обрушилось на него сразу. Слишком много видений промелькнуло перед глазами. Через несколько мгновений он уже не мог различать, где его переживания, где привнесенные извне. «Разберутся сами», - неожиданно для себя решил он, успокаиваясь и опуская руки. Он должен был ненавидеть себя, но ничего не чувствовал.
        Плывущий невысоко над землей туманный сгусток протянул к атлету светящиеся отростки.
        - Ну, тварь, иди ко мне! - зарычал Илья, прыгая навстречу хищному облаку.
        Закрываясь силовым полем, атлет засветился. Сбрасывая на лету мириады искр, он вдруг вырос в несколько раз. Светящийся силуэт напомнил былинного богатыря, за спиной которого спряталась белокурая девушка.
        Темная бесформенная масса столкнулась с сияющим полем. Дымные щупальца стали медленно растекаться по энергетическому щиту. Фиолетовая мгла окружила броню, лишь голова богатыря еще виднелась над клубящейся поверхностью аморфа.
        - Если не я, то кто же? - донеслось до Потемкина и, поворачиваясь, он обнаружил на выходе из подъезда набычившегося Анатолия. Наполненные решимостью глаза телохранителя внимательно следили за ходом поединка. Он напрягся в ожидании броска.
        Защита Ванькина быстро истончилась, превратилась в тонкую едва заметную, светящуюся пленку, но и она быстро тускнела. А вместе с ней стало заметно, как истощается сопротивление Ильи. Он прикрыл глаза и из последних сил расправил плечи. Казалось, еще мгновение - и туманные щупальца коснутся его тела, сомнут его защиту. Пытаясь разорвать объятия аморфа, Ванькин зарычал.
        Безумный крик атакующего Анатолия совпал с громким хлопком. Мрачное облако внезапно вспухло с одного боку, и опухоль прорвалась, открывая хищный зев, окруженный частоколом извивающихся отростков. Вбирая в себя мчавшееся навстречу тело телохранителя, фантастическая глотка захлопнулась.
        Илья все еще пытался сопротивляться. Пространство вокруг него вспыхнуло, сворачиваясь в едва заметную дрожащую воронку. Видимо он попробовал исчезнуть, но не смог - для прыжка не хватило энергии.
        - Кто же, если не я? - послышался голос Анатолия.
        Сияющий телохранитель вынырнул из клубящегося мрака бок о бок с Ильей и тут же подключился к схватке. Яркая вспышка высветила перекошенное лицо богатыря, отразилась в расширенных зрачках Насти. Дмитрий понял, что задумали друзья. «Вполне может сработать», - услышал он спокойный голос ПервоДима.
        Защита Ильи сошла на нет, вся энергия теперь уходила на расширение воронки. Та благодаря подпитке Анатолия увеличилась, превращаясь в большой искрящийся кокон, поглотивший людей вместе с аморфом.
        - Илья! - закричала Настя.
        Дмитрий попытался разглядеть девушку, но увидел только белую тень, скользнувшую к затухающему пятну света. Кокон растворился мгновенно, только волна горячего воздуха толкнула в грудь и покатилась дальше. Исчезли Ванькин с Анатолием, пропала Настя, остался только лежащий на дороге неподвижный мужик.
        Вырывая кусок окружающего пространства, его друзья утащили за собой аморфа, чтобы появиться через несколько мгновений где-то далеко без защиты и сил на продолжение схватки. Ушла вслед за ними и беспомощная девушка, а Дмитрий стоял и смотрел перед собой. Смотрел и ничего не делал. В этот момент он люто ненавидел себя, презирал обладателей голосов, твердящих, что «он ничего не мог сделать», что «у него другая миссия», что «нужно думать о будущем», что «Вселенная зависит от него». Он ненавидел себя, ненавидел Демона, Вселенную с ее нечеловеческими законами и ПервоДима с его холодным прагматизмом. Он хотел убить свою вторую половину, и если бы знал, как это сделать, убил бы не раздумывая. Но время шло, а он все стоял и… ничего не делал.
        Прошла минута, другая. Бушевавшая в душе буря утихла. Как-то неожиданно схлынули кричащие эмоции, спокойно забилось сердце. Дмитрий попытался вспомнить улыбающееся лицо Анатолия. Попробовал представить неловкого Ванькина, но вместо этого увидел лишь страдающие лица своих умирающих двойников в других реальностях. Прислушался к своим ощущениям, но ничего не почувствовал. Попытался испугаться, но страх не шел. Пустота в груди, расширяясь, готова была заполнить все его тело, вытолкнуть все мысли из его головы. Шагнув к подъезду, он в последний раз оглядел темную улицу. В желтеющих кругах фонарного света возились сторонники отца Михаила - те, которые не успели сбежать и теперь уползали подальше от дороги, мелькая задницами среди голых ветвей редкого кустарника. А сам батюшка корчился, прижимаясь худым телом к холодному асфальту.
        - Брось его! - крикнул Дмитрий, замечая Трофима, склонившегося над содрогающимся телом. - Это - уже оболочка!
        Еще секунда, и белобородый старец затих, бездумные глаза неподвижно уставились в ночное небо, из открытого рта скользнула тонкая струйка слюны.
        Добровик недобро, исподлобья, глянул в глаза Потемкина и в очередной раз покачал головой.
        - Они - всё еще люди! - произнес он четко. - А в кого превращаешься ты?
        Глава седьмая
        ДЕМОН НАПАДАЕТ, ВИРУС В ЗАЩИТЕ
        Жизнь очень часто заставляет нас выбирать из двух зол меньшее, и хорошо тому, кто умеет точно взвесить все за и против.
        Спертый, влажный воздух, насыщенный запахом немытых тел, встретил Потемкина, едва он переступил порог старого подъезда. Страх и боль буквально пропитали воздух. Тяжелое мрачное облако зависло над головами, накрывая толпу, пригнуло испуганных людей к ступеням. Многие наверняка рухнули бы на колени, не выдержав эмоционального пресса, если бы не соседские плечи, туловища, руки и головы.
        Дмитрий огляделся. «Черт, как же их много! Похоже, Емельян поставил процесс избавления от вируса на поток», - подумал он и неприятно удивился, когда, ощутив страх и отчаяние окружающих людей, не почувствовал внутреннего дискомфорта. Эмоциональное амбре, заполнившее окружающее пространство, проникая в его мысли, мгновенно исчезало, словно проваливалось в черную дыру. Он видел страдания, но не мог сопереживать, чувствовал чужую боль, но не ощущал элементарной жалости. И самое страшное - его не мучили угрызения совести от того, что он лишь безучастно анализирует поведение окружающий людей.
        - Оставь это мне, - возник ниоткуда голос ПервоДима.
        - Ты нужен для другого.
        - Для чего - для другого? Мир спасать? - Потемкин попытался ухватиться за мелькнувшее в душе отвращение к себе и своему бездействию.
        Он сконцентрировался на злости и удивился, когда понял, что в этом направлении его никто не опекает. Он мог злиться, мог ненавидеть, но как только пытался думать о своих друзьях, в сознание врывался многоголосый хор Димов и требовал сконцентрироваться на судьбе Мироздания.
        - Неужели ты никого в этой жизни не любил? - поинтересовался Потемкин, с трудом протискиваясь сквозь толпу на лестнице и множество Димов в своей голове.
        - Она… дочь военного, - пришел ответ через секунду.
        - Ее папаша, как только узнал о наших отношениях, упек меня в сумасшедший дом. Ну, ты видел!
        Что-то шелохнулось в душе, промелькнуло приятное воспоминание, поднимая на поверхность непривычные эмоции. Но длилось это ощущение недолго, нежный порыв накрыло холодное безразличие.
        Дмитрий наконец-то добрался до квартиры Монаха. Игорь жил в маленькой двухкомнатной квартире. Он постучал. Когда дверь открылась, сделал шаг, переступая порог и встал как вкопанный - перед ним простирался громадный зал. Только сейчас он сумел ответить на мучавший его - все то время, что он протискивался по лестнице - вопрос: куда же деваются люди, густым потоком заходящие в подъезд? Помещение было не просто громадным, оно казалось бесконечным.
        - И как к этому отнеслась твоя подруга?
        - Я не видел ее с тех пор… но думаю, если бы она захотела… она бы нашла способ увидеть меня… Ведь она клялась в вечной любви, - неожиданно завопил нечеловеческий голос в голове, и Дмитрий вздрогнул, ощущая как душу заполняет невыносимая тоска. Вперемешку со злобой на весь мир она готова была взорвать все его чувства, заставить громко выть или рвать волосы на голове. Обида и гнев, смятение и боль ворвались в сознание сумасшедшим ураганом и мгновенно смяли его «Я», заставляя кричать от боли. Секунда, другая… Все прекратилось.
        «Уж лучше циничный прагматизм и ледяное спокойствие, - решил Потемкин, когда уже не хотелось убивать себя и окружающих. - С такими вспышками любой в психушку загремит. Вот откуда такое желание и такое умение управлять эмоциями. Если он может так быстро погасить стокилотонную эмоциональную бомбу, то заткнуть мою наивную стыдливость и детские переживания для него дело секунды».
        - Не будем об этом сейчас, - досказал ПервоДим спокойно. - Ищи Бейрута!
        Потемкин не стал настаивать, но решил, что как только появится возможность, он еще вернется к этой теме. «Человек, загнавший такую боль в подсознание, опасен для окружающих, а окружающих у нас скоро станет хоть отбавляй. Кстати, - подумал он. - А подсознание у нас теперь тоже одно?»
        - Бейрут! - позвал он, вглядываясь в ряды выступающих над полом прямоугольников.
        Чем-то они напоминали постаменты, на которых вместо надгробных плит лежали окаменевшие тела людей. Много неподвижных тел и еще больше пустых постаментов. Ряды за рядами, целое поле жутких, похожих на могилы прямоугольников.
        - Ты здесь? - Потемкин задрал голову в надежде увидеть висящую в вышине сферу программатора.
        - Нет его здесь! - из-за спины появился Жора. - Он остался в своей лаборатории, а меня отправил сюда - помогать Емельяну, - отвечая на невысказанный вопрос, хакер развел руками. - Это обычное пространство, только слегка расширенное. До Бейрута мне, конечно, далеко, но и я кое-чему научился.
        - Ты давно его видел?
        Дмитрий до последнего момента надеялся, что в громадном пузыре, возникшем на месте дома хакеров, не окажется ни семени, ни Бейрута.
        - Последняя мыследема пришла полчаса назад, - Жора замолчал. Посмотрел в глаза Дмитрия, дернулся с криком. - Где он? - и исчез.
        - Он будет прыгать под купол! - попробовал испугаться Дмитрий. - Это очень плохо.
        - Хакер не важен, - заявил ПервоДим.
        - Почему это он не важен? - возмутился Дмитрий, сканируя окружающее пространство. Он был уверен, что Пугачев просто обязан появиться где-то поблизости.
        - У него нет функции ни в этом мире, ни в следующем.
        Дмитрий заскрипел зубами - разозлился на ПервоДима, - но судьба Жоры его больше не волновала. Отыскав Пугачева, он облегченно вздохнул. Тот мелькал неподалеку: исчезал, появлялся, периодически тыкая пальцем в сторону гуорка, спорил с Емельяном. Плазмоид все это время безучастно висел в нескольких сантиметрах над одним из постаментов.
        Сбоку раздался шорох. Дмитрий повернулся на звук, замечая молодого человека, лежащего на соседнем ложе, приветливо кивнул. Парень открыл глаза и неуверенно пошевелил рукой. Тут же ощупал голову, двинул ногами, словно проверяя, на месте ли они. Воздух рядом с ним заколыхался, яркие искры появились ниоткуда и окружили зарождающуюся полупрозрачную линзу. Незнакомец широко распахнул глаза, ресницы его при этом удивленно поползли на лоб.
        Дмитрий представил, что сейчас он исчезнет, чтобы через секунду появиться в программаторе. Точнее, он увидел корчащегося человека, прилипшего к переливающейся поверхности фиолетового пузыря. Страшная картинка лишь на мгновение высветилась в голове, и страх за человеческую жизнь тут же исчез, уступая место радостному удивлению.
        - Я тут порылся в закромах, - ПервоДим довольно потер руки, - и натолкнулся на интереснейшую мысль.
        Дмитрий посмотрел на свои ладони, желая убедиться, что не повторил мысленное движение своего второго «Я». Перед глазами неожиданно возник Вирусапиенс. Одна рука его терялась в складках белого балахона, накинутого на плечи, другой он поглаживал светлую бородку.
        Дмитрий скрипнул зубами, ощущая поднимающуюся к груди горячую волну, сжал кулаки.
        - Что тебе от меня нужно? - услышал он свой голос.
        - Сам не знаю, - вздохнул Вирусапиенс. - Я ведь до последнего времени был убежден, что и без вашего племени смогу спокойно обойтись. - А почему нет? - убеждая себя, он повысил тон. - Демон меня не трогает. Прописать себя я могу везде - даже в обычном булыжнике.
        Картинка, демонстрирующая его разговор с Вирусапиенсом, исчезла так же неожиданно, как и появилась: мемофрагмент закончился.
        - Что ты об этом думаешь? - ПерводДим терпеливо ждал ответа.
        Озадаченный настоящими проблемами, Потемкин не сразу понял, куда он клонит и зачем вытащил из его памяти забытый разговор.
        Сейчас ему было не до размышлений Вирусапиенса. Неприятности следовали одна за другой, не давая передышки. Он хотел остановиться, вздохнуть, оглядеться вокруг, пожалеть распятого на ложе парня, посочувствовать обезумевшему отцу Михаилу, оставшемуся на улице с Добровиком. Хотел, но не мог. Не удавалось переживать, не рождалась в душе жалость. Прислушиваясь к себе, он понял, что все это чуждо ему, словно находится очень далеко, едва ли не на другой планете. А здесь и сейчас…
        «Вирусапиенс? Стоп! Если Демон не тронул вирус в виртуальном мире, то, может, не тронет и в реальном, ведь они - проявление одного процесса».
        - Славка, готовь гуорка! Я знаю, как добраться до Бейрута, - крикнул он, краем глаза замечая пустой постамент. Парень с него куда-то исчез, но сейчас это уже не интересовало Дмитрия. Среди системных блоков, расставленных полукругом перед Емельяном, он нашел машину с беспроводным подключением и мгновенно вошел в Сеть.
        Мертвая пустыня встретила его легкой поземкой несущихся над серой поверхностью нулей и единиц. Кучи, состоящие из бессмысленных математических символов, торчали посреди абсолютной пустоты: ничто под ногами, ничто над головой. Лишь где-то вдалеке, на пределе видимости, мелькнули быстрые тени и послышались едва различимые звуки.
        Дмитрий шагнул вперед, и только вовремя выставленный кулак спас его от удара тяжелого клюва: на голову спикировала непонятная, угрожающего вида тварь. Клюв был не один, и Потемкину пришлось постараться, чтобы отбить многочисленные выпады крылатого чудища.
        Странный летун наконец-то выдохся и прекратил атаку. Поднимаясь вверх, он, казалось, успокоился. Несколько мгновений покружил над головой, прицеливаясь, и снова рухнул вниз.
        - Назад! - резкий окрик остановил непонятное существо.
        Безобразный многоклюв забил крыльями, пытаясь задержать падение. Остановился на полпути к Дмитрию и, неторопливо планируя, пролетел мимо. Поднимая в воздух тучу цифр, уселся неподалеку.
        - Тупые твари! - загудел знакомый голос над головой, хотя никого вокруг не было.
        Слыша негромкое шуршание за спиной, Дмитрий обернулся и увидел Емельяна, выходящего прямо из нуль-единичной насыпи.
        - Странное дело, - продолжил бородач, приветствуя Потемкина коротким кивком. - Сотни переселенных вирусов, и ни одного разумного.
        - Как это? - удивился Д митрий. - Неужели один Вирусапиенс?
        - Один.
        - Кстати, а где он сейчас?
        - На ферме. Натаскивает своих «пташек». Мне иногда кажется, что он делает всё, чтобы они не умнели. Может, боится конкуренции?
        - Не отправляй людей к Бейруту, - поспешно попросил Дмитрий, вспоминая пустые глаза людей на улице. - Там аморф!
        - Не переживай! Давно уже не отправляем - нет смысла. Бейрут говорит, что они очень быстро теряют стабильность и вместе с ними теряет стабильность программатор. Сейчас мы только освобождаем людей от вируса, и то только самых нуждающихся, чтобы он не мог отключить их.
        Из серой пустоты послышался тяжелый топот, и перед изумленным Дмитрием появилась легкая повозка, запряженная тройкой страшных рысаков. Покрытые квадратными плитами брони, непохожие друг на друга, ощерившиеся шипами, торчащими во все стороны, многоклювы чем-то напоминали мультяшного Змея Горыныча. С громким хрипом они резко затормозили прямо перед Потемкиным.
        - Привет, Либерис! - Вирусапиенс быстро сошел с нелепой повозки. - Опять без меня не справляетесь?
        Дмитрий кивнул, решая, что сказать.
        - Не мнись!
        - Помнишь, ты утверждал, что Демон тебя боится? - спросил Дмитрий.
        Вирусапиенс кивнул.
        - Нам нужно, чтобы ты доставил гуорка к Бейруту, - продолжал Потемкин.
        - А в чем подвох?
        - Аморф!
        - Не понял, - нахмурился вирус.
        Дмитрий раздраженно дернул головой.
        - Что тут непонятного?! Нужно протащить плазмоид, фаршированный информацией, в лабораторию Бейрута и вернуться назад, - возмутился он. - А лаборатория сейчас внутри пузыря, который проглотил дом хакеров, и через который ни одна живая душа, ни один предмет не может проникнуть. А времени все меньше. Кажется мне, что счет идет уже даже не на дни - на часы. Если не успеем, останемся без семени и без Бейрута. Только ты обязательно должен вернуться назад.
        - Нет, ну я тебе поражаюсь, Либерис! Ну доставлю я вашего гуорка к Бейруту, а дальше что? Когда я вернусь в Сеть, что с семенем станет? Или ты думаешь, что Демон, однажды увидев меня, бросится наутек и больше не вернется? Да ужж! - противно зажужжал вирус. - Человеки!
        Дмитрий хлопнул себя по лбу: «действительно, а что дальше?» Нужно признать - об этом он не подумал.
        - Тогда тебе придется остаться с Бейрутом, пока он не придумает, как обойтись без тебя.
        - А как придумает, значит, то меня прочь?! - зашумел Вирусапиенс, недовольно замотал головой.
        - А ты как хотел? - заинтересовался Дмитрий, видя, что собеседник чего-то не договаривает.
        - Может, я останусь в программаторе, как постоянная защита от Демона? Кхмм! - вирус отвел глаза.
        - Столько вытерпеть, чтобы избавиться от зловредной программы, непонятно когда и непонятно кем встроенной в наш организм. Такую кашу заварить! - Дмитрий обвел рукой мертвую пустыню. - Едва не погубить весь мир, чтобы после этого добровольно вернуть тебя назад? Ну уж нет!
        Неожиданно заговорил Емельян.
        - Что ты с ним возишься? Разве любая из этих лошадок не подойдет? - кивнул он на запряженных многоклювов.
        - Конечно! - улыбнулся Вирусапиенс, вприщур разглядывая Потемкина. - Я, наверное, забыл тебе сказать, что нынешние симбионты совсем не так действуют на Демона, как я. И не так, как хотелось бы вам. А если уж быть совсем точным, то они слишком тупы, чтобы вообще действовать на него.
        Дмитрий с подозрением посмотрел на Вирусапиенса. На какое-то мгновение ему показалось, что тот врет.
        - Ты же говорил, что они нужны тебе для борьбы с проявлением Демона в сети, а теперь получается, что они ему не страшны.
        - Он не врет, - ПервоДим на секунду возвратил Потемкина в реальный мир. - Ведь Демон не боится людей с вирусом в организме. Вспомни очередь. Видимо, твой визави чем-то отличается от всех своих сородичей. А если он исключение из правил, то у нас нет выбора и нужно соглашаться с его условиями. Пока!
        - Что значит «пока»? - возмутился Дмитрий. - Ты предлагаешь обмануть его?
        - И много в вашей реальности таких идиотов-идеалистов? - не скрывая иронии, спросил ПервоДим, и Дмитрий ощутил усиленное в миллионы раз удивление множества своих отражений, которых он в очередной раз мысленно назвал многоДимами. - В нашем мире ты бы и дня не прожил на свободе.
        - В вашем такие прагматики, как ты, проживают свои дни в сумасшедшем доме! - отмахнулся Дмитрий, но тут же вспомнил о душевных муках ПервоДима, и ему стало стыдно, ровно до тех пор, пока тот не вобрал в себя его эмоции.
        Возвращаясь в Сеть, Дмитрий уперся взглядом в рвущихся на свободу скакунов, терзающих узду множеством клювов, и тихо пробормотал:
        - Ну уж нет! Тогда лучше его.
        - Хмм! Никуда вы без меня не денетесь! - засмеялся довольный Вирусапиенс. - Давай, Емеля, коннектиться к гуорку. Время не ждет - нужно влезть в этот плазменный помидор, и кажется мне, что это будет совсем не просто.

* * *
        Дмитрий молча рассматривал странную троицу. Взлохмаченный, с мешками под глазами и нечёсаной бородой, Емельян устроился в компьютерном кресле, спиной к составленным друг на друга системным блокам. Перед ним висел Русса. И завершал фантасмагорическую картину Пугачев. Восседая в позе лотоса, он прикрыл глаза и вытянул руки перед собой так, что они едва на касались боков гуорка, отчего казалось, что тот держится в воздухе только благодаря его усилиям.
        Второй час друзья колдовали над Руссой. Что они делали, для Потемкина оставалось загадкой, однако не нужно было быть великим аналитиком, чтобы догадаться, что у них пока ничего не получается. Емельян медленно повернул голову, переводя взгляд с монитора на поверхность плазмоида, и, повторив в двести сорок пятый раз «черт!», посмотрел на Пугачева.
        - Это ты у нас на все руки дока, а я даже не компьютерщик.
        За спиной раздался треск, и Дмитрий обернулся. Яркая вспышка озарила громадное помещение, воздух над одним из постаментов уплотнился, превращаясь в искрящийся кокон, и из него выскочил разъяренный Жора. Оглядываясь, он с трудом успел увернуться от растянувшегося в воздухе фиолетового сгустка.
        Маленький аморф плюхнулся на постамент и, быстро растекаясь тонкой лужицей, тут же заполз под неподвижную фигуру лежащего на возвышении человека. Тот дернулся, мелко задрожал, на губах выступила черная пена.
        - Убери его! - ПервоДим вытолкнул мыследему, в которой Ванькин и Анатолий исчезают вместе с аморфом.
        Накрывая чернеющее тело мужчины силовой сферой защитника, Дмитрий вытолкнул пораженного аморфом во вспыхнувшую над постаментом воронку Где-то глубоко внутри мелькнула досада, но тут же исчезла: уверенность, что он ничем не смог бы помочь, мгновенно оправдала и утешила его душу.
        - Уфф! - выдохнул Жора, ощупывая себя, как будто проверял, все ли на месте: ноги, туловище, голова. Закончив «инвентаризацию», он посмотрел на Емельяна, перевел взгляд на гуорка. И в этот момент что-то произошло с его телом. Лицо окаменело. Испуганная физиономия мгновенно превратилась в безжизненную маску. Руки плетьми повисли вдоль тела. Хакер медленно подошел к компьютерам, постоял в неподвижности несколько секунд, едва заметно сжимая и разжимая пальцы. Отрешенный взгляд в очередной раз коснулся плазмоида. Жора шагнул к Пугачеву. Что-то произнес, при этом лицо его оставалось бесстрастным и неживым: ни одна черточка не пошевелилась, словно он забыл о существовании эмоций.
        Наблюдая за странным поведением хакера, Дмитрий задумался. Жора без жестикуляции - это уже и не Жора вовсе.
        Пока он соображал, ПервоДим бесцеремонно забрался в голову хакера, и перед глазами Потемкина поплыли сложнейшие узоры чужих мыслеформ. Накладываясь на картину привычной реальности, схема необычайной конструкции быстро опадала, пока не рассыпалась на отдельные символы и цифры. Знаки исчезли, и на их месте возникла - невозможная для ментального пространства человека - пустота. Из черной бесконечности исходил нечеловеческий взгляд. Кто-то большой и недовольный излишним вниманием к своей персоне с интересом наблюдал за Дмитрием. Ощущая прикосновение нечеловеческой мысли, Потемкин поежился. Холод прокатился по телу, крупные мурашки поползли по спине, напряглись подрагивающие мышцы, сердце замерло, отказываясь качать кровь. Он словно провалился в ледяную прорубь и теперь ждал, пока организм отойдет от потрясения и синхронизирует работу отдельных органов.
        - Получилось! - услышал он радостный крик Вячеслава, медленно открыл глаза и уставился на довольную физиономию друга.
        Тот улыбался. Приблизив лицо к остывающему боку Руссы, делал вид, что прислушивается к тому, что происходит в глубине плазмоида.
        Дмитрий тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Ему вдруг показалось, что волосы Вячеслава ожили и потянулись навстречу тонким светящимся ниточкам, выходящим из плазменного шара. Светлые пряди, удлиняясь, коснулись огненных жгутиков и тут же нырнули в утробу гуорка.
        К другой стороне гуорка подсел Жора, в точности повторяя позу Вячеслава, прижался к раскаленному боку, только руки его продолжали выбивать быструю дробь на невидимой клавиатуре.
        Дмитрий хмыкнул, хлопнул себя по лбу, ругая за несообразительность, и быстро вошел в сеть, понимая, что основные действа сейчас разворачиваются в виртуальном мире.
        И действительно, стоило ему погрузиться в киберпространство, как он тут же обнаружил копию сросшихся Сиамских близнецов. Только на месте Вячеслава восседал Вирусапиенс, а Жору заменил Емельян. Прижимаясь друг к другу лбами, два бородача не отрывали глаз от маленькой искорки, разгорающейся между ними. Огонек рос, превращаясь вначале в горящий апельсин, затем в пылающий мячик и, наконец, в большой огненный шар, в котором Дмитрий без труда узнал гуорка, и в котором растворилась голова Вирусапиенса, а затем и все его тело. Горящий силуэт повисел несколько секунд в воздухе, передвинулся к внешнему шлюзу и исчез, как исчезла вместе с ним и сеть. Дмитрий открыл глаза, нашел системные блоки - стоят как и прежде рядом с Емельяном, шумят вентиляторами. Только сети нет. Никаких признаков, ничего, он прислушался и понял, что компьютеры в зале один за другим отключаются.
        - Я все не могу понять, - мысль ПервоДима вывела его из состояния глубокой задумчивости.
        Потемкин хлопнул глазами и увидел стоящего перед собой Жору. Хакер, озираясь по сторонам, удивленно хлопал глазами.
        - Почему аморф уничтожил Ванькина, а людей в очереди не тронул? - услышал он мысль ПервоДима.
        Дмитрий вспомнил Илью. Перед глазами мелькнул улыбающийся Анатолий. Холодная волна поднялась от живота. Ощущая пустоту, заполнившую грудную клетку, он тяжело вздохнул. В тот же миг в мыслесферу ворвалась шумная ватага многоДимов и комок, застрявший в горле, исчез.
        - Оставьте меня в покое, дайте мне хоть на мгновение побыть человеком! - рявкнул Дмитрий, но голоса в голове не исчезли.
        - Может быть, среди них нашелся кто-то с неугодным ему вирусом, - предположил один из Димов.
        - Не тронул? Вы видели, что от них осталось? Оболочки! Пустые безумные оболочки!
        - Получается, что Демон настроен на уничтожение Хомо Либерис, а не человечества, как такового, - продолжил другой, заставляя Дмитрия удивиться.
        - Из чего это следует? - зашипел Потемкин.
        Он уже давно понял, что злость его никто не берет на себя, может всем ее и без него хватает, а может, ПервоДим решил, что ему полезно стать чуточку тверже. «Нет, я все-таки найду твою слабую точку, и тогда ты оставишь мои эмоции в покое», - подумал он, ничуть не переживая, что все его мысли доступны всем Димам.
        - Ну как же. Он уничтожил здоровяка, наверняка сожрал и телохранителя, а людей в очереди оставил в живых, затронув только их разум.
        Молчавший до сих пор Жора перестал крутить головой. Прислушался, как будто слышал переговоры Дмитрия, шумно проник в его мыслесферу.
        - Какого черта тогда ему потребовалось уничтожать Ра-преобразователь, гасить звезды, стирать информацию в сети? - поинтересовался он и исчез, возникая возле одного из постаментов, над которым завис Русса.
        Стараясь не терять хакера из виду, Дмитрий мысленно пояснил.
        - Мы с Бейрутом уже обсуждали этот вопрос. Во-первых: никто не будет убивать комара, тыкая в него иголкой, газета как-то надежнее. А еще лучше опрыскать все помещение репеллентом и ждать, когда все кровососущие подохнут. Так?
        - Ну, допустим, - согласился Жора. - А во-вторых?
        - Время! - встревая в разговор, ПервоДим в очередной раз демонстрировал картины гибнущих миров, приходящие от самых далеких своих отражений.
        Потемкин торопливо продолжил:
        - А во-вторых: работает программа двух уровней. Одна - глобальная, другая - местная. Пока Демон уничтожает среду обитания, аморф на локальном уровне продолжает охотиться за разумом, как проявлением очень сложной программы. Думаю, что для него вирус - это маяк удачной реализации этой программы, наш разум. И чем сложнее эта программа, тем сильнее он на нее воздействует.
        - Но зачем ему все это? И как объяснить подсказки, которые мы периодически получаем? - выдохнул Жора и кивнул на гуорка. - Вот сейчас, без Бейрута мы бы не ничего не смогли сделать, а может и с ним не смогли бы. Так нет же, появилось чудо и сподмогло. Назови ты его Садовником или вселенским справочным файлом, мозгом Мироздания, он ведь от этого понятнее не станет. Почему именно сейчас он влез в мои мозги и подсказал, как перебросить вируса в плазмоид? Не раньше и не позже. Не говорит ли это о том, что все наши действия запрограммированы заранее. Ведь забрался в голову именно тогда, когда без него каюк - идти дальше некуда.
        Дмитрий кивнул, его интересовали те же вопросы. Но когда Жора уставился на него, ожидая ответа, он только пожал плечами.
        - Не знаю я, кто или что. Может, это запрограммированный процесс, который мы активировали своими действиями и который теперь реагирует на каждый наш шаг. А может, это разум или существо с полномочиями администратора Вселенной, - не давая хакеру навалиться с новой порцией вопросов, он поинтересовался: - Потащили гуорка к Бейруту?
        Стоило ему вспомнить о гуорке, как тот подпрыгнул над постаментом, протиснулся в мысли.
        - Кем я только не был, - возмутился остывающий плазмоид. - Человеческим симбионтом, человеком, программой, почти богом, но раскаленной лепешкой?! Давайте быстрее, тесно мне тут!
        «Вирусапиенс?» - удивился Дмитрий.
        - Пошли! - согласился Жора.
        - Вы идите, а я домой, - вдруг заявил Вячеслав. - Нужно с родителями определиться, - оправдался он.
        Вспыхнула над землей светящаяся линза, рассыпая кучу искр и закручивая воздух в большую мерцающую воронку.
        - Постой! - воскликнул Дмитрий. - Ты не мог бы и за моей мамой присмотреть? - сказал и смутился.
        Пугачев улыбнулся, кивнул и провалился в воронку, ставшую тут же выпуклой полупрозрачной мембраной. Через секунду и она рассеялась, остался только едва заметный, зыбкий силуэт в воздухе.
        - Не сметь! - взревел Потемкина, когда ПервоДим попробовал вмешаться в его чувства и избавить от затопившего душу стыда. И удивился, ощущая, что тот исчез, как будто спрятался от его гнева. «И я решил, что Славка недостаточно человечен, а сам? С тех пор, как стал изменяться, только и делаю, что забываю о маме, - он страдал и в то же время чувствовал радость от того, что снова может переживать. - Так нельзя!»
        - Но ты должен спасать мир, - ПервоДим подал голос, но в его словах уже не было той уверенности, что давила на Потемкина последние часы.
        - Если для того, чтобы спасти Вселенную нужно перестать быть человеком, это одно, а если я не должен страдать, потому, что тебе так хочется убивать любые чувства, тогда мне придется вырвать тебя из своей головы.
        ПервоДим молчал.
        Вспоминая последнюю вспышку своего второго «Я», Потемкин пожалел, что произнес последние слова. Он понимал, что может ошибаться.
        - А твои родители? - спросил нерешительно.
        Эмоции накрыли, не давая вздохнуть.
        - Отец подорвался на мине, когда мне было пять, - выдохнул ПервоДим и Дмитрий не смог сдержать слезы, хлынувшие из глаз. - Мать убили пьяные солдаты.
        Дмитрий попытался справиться с навалившимся отчаянием, Вспоминая свою маму, ее теплые руки на голове, улыбнулся и вдруг ощутил, что страдания ПервоДима стихают. Прошло несколько мгновений, и он понял, что может управлять эмоциями не хуже своего двойника.
        - А та девушка, - попробовал он закрепить успех. Внутренне сжался, ожидая шторма, но ПервоДим лишь устало прошептал.
        - Светлана? Она, как мать, такая же добрая и…
        Странно, когда часть твоей души рыдает, а часть удивляется.
        Именно эти два несовместимых чувства испытывал Потемкин.
        - Ее звали Светлана?
        - Слушайте, давайте уже заканчивать рыдать! Времени… - попробовал сунуться Жора и тут же ойкнул и исчез, когда на него обрушились сразу два возмущенных Дмитрия.
        - Он прав, - согласился ПервоДим, и Потемкин приготовился к прыжку.
        - Пошли! - кивнул он Жоре. - Гуорк на тебе.
        Хлопок, другой. Добровик, появившийся в зале через минуту, застал одного Емельяна, бродившего среди множества неподвижных тел, разложенных на невысоких постаментах. Они словно ожидали прихода патологоанатома, а появился он - реаниматор.

* * *
        - Нифигасе как вырос! - задохнулся Жора, выпрыгивая из искрящейся воронки.
        Выворачивая шею, он задрал голову к небу, пытаясь различить, где заканчивается громадный мерцающий в темноте пузырь. Вершина гигантского купола исчезала в темных тучах, затянувших небо, но и по видимой части можно было понять, что это проявление Демона в земной реальности выросло до невероятных размеров - не меньше полукилометра в диаметре.
        Темная масса, нависая над маленьким человеком, редко пульсировала, временами напоминая гигантское сердце, временами - когда изнутри просачивался яркий свет - глаз великана.
        Выходя следом, Дмитрий пропустил выплывающего в полумрак гуорка, громко цыкнул, всматриваясь в мерцающую поверхность аморфа.
        - Да уж! - выдохнул он.
        Пузырь, казалось, почувствовал появление людей: гладкий бок его задрожал, покрываясь мелкой рябью. Затем в мутной глубине зашевелились неясные тени, вспыхнули световые пучки и устремились к маслянистой полупрозрачной поверхности. То приближаясь, то удаляясь, сполохи света прорывались наружу, выхватывая из окружающей фиолетовой темноты развалины домов. С каждой секундой свечение становилось все сильнее, сотрясения почвы ощутимее.
        Аморф загудел. Еще мгновение, и он взорвался тысячами сияющих шипящих канатов. Фантастические по своей мощности разряды сорвались с его поверхности. Энергетические жгуты изогнулись и, образуя гигантские арки, ударили в землю. Почва под ногами треснула, заходила ходуном и начала шумно проваливаться. В воздух тут же поднялись тонны мелкой взвеси и каменной крошки.
        Дмитрий отступил на несколько шагов, закашлялся: пыль, противно поскрипывая на зубах, мгновенно заполнила рот, запорошила глаза, мешая сосредоточиться. Разглядеть, что творится вокруг, даже при помощи расширенного зрения, не удавалось. Он отошел еще на несколько шагов назад, затем, когда почувствовал открывающуюся под ногами пустоту, прыгнул подальше.
        Из-за плотных туч выплыла полная луна, нечеткий силуэт с трудом проступал сквозь серую завесу. Потёмкин удивленно разглядывал светлый диск, когда услышал мысль ПервоДима:
        - Тень от Солнца больше не закрывает луну, значит, Демон где-то совсем близко, где-то между Землей и луной.
        - А я думал - ему нужно наше Солнце, - пробормотал Дмитрий.
        - Атака идет в двух плоскостях, - услышал он далекую мысль Жоры. - Похоже, мы ему нужны гораздо больше, чем наша среда обитания, и глобально и локально.
        Тучи разошлись, но пыль еще висела в воздухе, накрывая гигантскую воронку плотным клубящимся облаком. Гул и сотрясения почвы не прекращались ни на минуту.
        Яркий диск луны полностью обнажился, поливая серебристым светом и громадную дырку в земле, и мрачные развалины вокруг нее. Обломки стен и кучи битого кирпича - всё, что осталось от домов. Громадные куски асфальта продолжали отваливаться от краев воронки, с грохотом исчезая в ее темной глубине.
        Тяжелая сфера, всплывая из расширяющейся пропасти, превратилась в невообразимо большой чернильный пузырь, подрагивающий и переливающийся в серебряном свете луны. Вокруг освобождающегося узника образовалась черная пустота, и она быстро расширялась - сотни тонн земли ежесекундно осыпались в разверзшуюся бездну.
        Когда грохот стих, а пыль рассеялась окончательно, в воздухе осталось лишь грязное жирное пятно. Полукилометровый масляный пузырь висел высоко над землей, освещенный лунным светом. Иногда в его недрах загоралось яркое ядро, и тогда казалось, что над бездонным каньоном висит фантастический глаз, взирая горящим зрачком на маленькие фигурки людей.
        - Последний бой - он трудный самый, - возникшая мысль вытолкнула на поверхность сознания улыбающееся лицо Анатолия. Потемкин встряхнулся, пытаясь избавиться от наваждения. Всматриваясь в фиолетовую мглу, он ощутил холодный нечеловеческий взгляд, от которого захотелось завыть, заорать благим матом, сбежать подальше и больше никогда не возвращаться. И этот взгляд был ему знаком.
        «Садовник? - спросил себя Потемкин и еще сильнее замотал головой. - Не может быть! Он ведь на нашей стороне».
        - Бейрут! - завопил он и едва не прикусил язык, когда услышал трудноразличимый голос хакера:
        - А побыстрее нельзя?
        - Сейчас, братишка, - зазвенел в голове радостный возглас Жоры.
        Дмитрий только сейчас понял, насколько далеко друг от друга их разбросало недавнее «землетрясение» и возникшая между ними трещина. Хакер стоял в центре небольшой площадки, выступающей над краем обрыва, метрах в трехстах от него. Без подсветки гуорка он еще долго искал бы его силуэт, неразличимый на фоне крупных обломков.
        - Ну, с Богом! - услышал он громкую мысль Жоры, и яркий светящийся шарик поплыл над землей.
        Приближаясь к краю пропасти, Русса на мгновение замедлил свой полет. Еще секунда - и плазмоид, зависнув над темной бездной, остановился. Из темноты все еще раздавался далекий шелест падающих камней. Можно было предположить, что куски земли до сих пор не достигли дна бесконечного провала.
        - Черт! Ваш друг Русса саботирует наше наступление, - пришла издалека возмущенная мысль. - Уперся, как осел…
        - Вирусапиенс смачно выругался, приводя Жору в неописуемый восторг. Хакер аж захрюкал от удовольствия.
        - Во дает, зараза!
        Он заметно повеселел после того, как узнал, что Бейрут жив.
        - Не смей! - взорвалось в голове. - Остановись!
        Потемкин, не обращая внимания на выкрики ПервоДима, шагнул навстречу гуорку, но в последний момент какая-то сила изменила направление прыжка, и он оказался далеко в стороне от плазмоида и еще дальше от масляного бока аморфа.
        Гуорк едва качнулся в сторону громадного пузыря, и тот неожиданно вспух с одного бока, лопнул, выбрасывая из себя длинные полупрозрачные лианы-щупальца. Хищные отростки мелькнули в лунном свете, черная тень заслонила плазмоид и мгновенно, словно язык хамелеона, втянулась вместе с гуорком в разрыв на жидком теле.
        Миллионоголосый крик взорвал мыслесферу:
        - Ччерт! - завибрировало в голове множественное эхо.
        Потемкин в очередной раз прыгнул, появляясь рядом с Жорой. Тот стоял неподалеку от поверхности аморфа и молча пялился на его колышущуюся мутную шкуру.
        - Он его сожрал, но ведь… - разочарованно протянул хакер. - Смотри! - воскликнул тут же, тыча пальцем туда, где только что исчез гуорк.
        Скользкий бок аморфа неприятно сморщился, собираясь в мятые складки, порвался, выдавливая наружу синюю слизь. Безобразные шрамы, расширяясь и выворачивая рыхлые края, поползи по всей видимой поверхности. Противная жижа, вытекая из трещин, затвердевала на ходу. Сухая корка, словно шкурка апельсина, срываемая невидимой рукой великана, тут же отваливалась, падая громадными кусками вниз. Рваные лохмотья размером с небольшой стадион бесшумно пропадали в бесконечной глубине темного провала. Фиолетово-склизкие внутренности, вываливаясь наружу, включались в процесс распада: твердели, наползая друг на друга, осыпались. Так продолжалось до тех пор, пока на месте гигантского пузыря не образовалась окруженная шевелящимся ореолом, непрозрачная пустота, отражающая серебристый лунный свет. Неприятные отростки мелькнули на фоне пылающего программатора, силуэт которого проступал сквозь светлую дымку кокона инфопространства, и исчезли, будто их и не было вовсе.
        Плазмоид, освободившийся от остатков аморфа, приблизился к туманному пятну и нырнул внутрь.
        - Получилось! - облегченно выдохнул Потемкин.
        - Рано расслабились! - мелькнула перед глазами сердитая физиономия Бейрута. - Посмотрите на небо. Таким вы видите его в последний раз.
        Глава восьмая
        АПОКАЛИПСИС, ИЛИ РЕЗЕРВНОЕ КОПИРОВАНИЕ
        В первом случае нас стирают, как вирус, с «мирового диска», во втором, хоть и не добровольно, номы делаем великое дело, а значит, когда мы его закончим…
        Дмитрий в очередной раз вгляделся в бездонную темноту ночного неба и без усилий различил угольно-черное, резко очерченное пятно. Оно сильно выросло и сейчас заслоняло большую часть созвездия Ориона.
        Он тяжело вздохнул. Черная дыра над головой, черная дыра под ногами, а между ними едва заметная тень кокона. Исполинская капля прозрачной воды, которая вопреки всем законам природы зависла высоко над землей. Подойдя к краю пропасти, Дмитрий посмотрел вниз, но ничего не увидел. Лишь услышал шорох осыпающейся земли. Не раздумывая, он прыгнул навстречу колышущемуся в вышине озеру и тут же оказался внутри ставшего привычным бесконечного зала. Стоило ему пересечь границу инфопространства, как невесомая конструкция плейта мгновенно обозначилась над его головой. Громадная мерцающая грива, в разы больше львиной, мерно колыхалась, превращая ее обладателя в далекого родственника Медузы Горгоны. Сквозь переплетение дрожащих световых нитей Дмитрий увидел пылающий в вышине программатор.
        - Слушай, Бейрут, а почему бы нам не копировать сознания? Зачем их нужно перемещать в программатор? - поинтересовался он.
        Хакер сидел в воздухе в позе лотоса, со скрещенными ногами и вытянутыми руками. Мелькающие пальцы как всегда колотили по клавишам невидимой консоли.
        - Во-первых, мы не знаем, как у Емельяна получается разделять психоматрицу и вирус, и уж тем более не знаем, как программатор «вытягивает» из человека эту самую матрицу. И самое главное, чего мы не знаем: почему программатор перестал реагировать на увеличение сознательной массы.
        - Ладно, ладно! - прервал Дмитрий. - Понял я, что вы ничего не знаете, но делаете все, что можете, для людей, которые палец о палец не ударили, чтобы помочь себе. Я вот, что думаю. Они ведь уже мертвы, так стоит ли стараться?
        Хакер недовольно хмыкнул. Прикрывая уставшие глаза, покачал головой. И все это время он, не переставая, мельтешил пальцами перед собой:
        - С каких это пор ты стал таким циничным?
        - А с каких пор ты полюбил человечество? - неожиданно для себя произнес Дмитрий, пытаясь унять раздражение, прикусил губу. Но это не помогло: организм не желал воспринимать физическую боль.
        - ПервоДим! - взвыл он. - Прекрати!
        Бейрут заметил душевные метания товарища, но не показывал виду. Он продолжал быстро перебирать пальцами, ни на секунду не прекращая набивать команды на невидимой клавиатуре. Устремленные в бесконечную даль глаза сосредоточились на яркой точке плазмоида, торчащего в самой сердцевине программатора. Иногда дымка непонятных символов, застилавшая зрачки, рассеивалась, и они, отрываясь от затерянного среди мириадов галактик гуорка, возвращались на несколько секунд в реальный мир.
        - Димыч, я вот что думаю, - просветлевший взгляд коснулся Потемкина, палец в последний раз сжался, и Бейрут шумно выдохнул. - Твое умение связываться со своими иномерными ипостасями обусловлено тем, что твой плейт самый старый, или ты знаешь что-то такое, что недоступно мне? Я ведь, как ни стараюсь, никого из своих отражений не чувствую.
        Дмитрий не слушал хакера, разглядывая гуорка, он заметил, как тот вытянулся. Превращаясь в пылающую гантель, ощерился миллионами световых иголок. Разноцветные лучи скользнули во все стороны, устремляясь к галактикам, разветвились по пути на мириады ручейков. Равномерно заполнили прозрачную сферу пылающей сеточкой едва заметных энергетических нитей.
        - Ух ты! - воскликнул он, замечая, как светящаяся громада программатора понеслась прочь.
        На самом деле сфера никуда не двигалась. Сжимаясь, она стремительно уменьшалась в размерах, и ее ближний край быстро убегал от Дмитрия.
        Пульсирующая сетка взорвалась, вырывая кровеносные сосуды, соединяющие плазмоид с галактиками. Гуорк вспыхнул и начал распадаться. Вначале гантель разделилась на две части, затем каждая половина повторила тот же маневр, следом раздвоились и те, что секунду назад обрели независимость. Русса мгновенно рассыпался на тысячи огоньков, выталкивая свои мелкие копии в направлении ближайших звездных скоплений. Маленькие светляки, в свою очередь, снова и снова делились, катились дальше, проваливаясь по пути в светящиеся комочки галактик; впитывались в серую губку газопылевых туманностей, притягивались громадными тушками раскаленных квазаров. Цепная реакция, походившая на замедленный взрыв петарды, размазала частички гуорка по всему программатору. Фейерверк продолжался несколько минут и затем потух, оставив на месте Руссы миниатюрный эллипсоид, окруженный горячим пылевым облаком.
        - А вот и Ра! - воскликнул Дмитрий, разглядывая миниатюрную копию знакомого артефакта. - Значит, мы на правильном пути.
        Высоко над головой с громким хлопком вспух святящийся пузырь. Маленькая точка приблизилась, увеличиваясь, превратилась в Жору.
        - Я бы не стал спешить с выводами, - пряча мелькнувшую улыбку, проворчал Бейрут. - Семя все еще нестабильно. Оно больше не принимает сознания людей, а те, что были перенесены до этого, устроили настоящую войну за власть.
        - А я очень хотел бы знать, что вы намерены делать дальше? Ведь все это, - вступая в разговор, Жора обвел бесконечный зал руками, - всего лишь программа, пусть и частично материализовавшаяся. Как она может спасти наш мир?
        - Вот это-то как раз проще всего, и даже сейчас понятно, - ПервоДим взял инициативу в свои руки. - Где высаживают семена? На грядке. Нужно будет доставить семя туда, в начало всех начал, где информация предшествует материи, где будущее Мироздание спрессовано в одной точке.
        - Понятия не имею, где эти грядки и что может вырасти из этого семени, но какой резон нам заниматься этим? - Жора качнул головой в сторону программатора.
        - Какой резон нам? - Потемкин тряхнул головой и, гневно сверкая глазами, зарычал. - Да поймите вы! Нас уже нет! Выгляните наружу!
        - Именно это я и хотел предложить. Тебе нужно увидеть, что происходит вне кокона, - согласился Жора.
        Дмитрий вспомнил черное пятно на месте пояса Ориона и метнулся наружу. В последний момент обернулся к оставшимся хакерам и понял, что те не собираются покидать инфопространство. Жора, яростно жестикулируя, что-то объяснял Бейруту, а тот как ни в чем не бывало исполнял на невидимой консоли быстрый танец десятью пальцами.
        - Ты действительно веришь, что все, о чем ты говорил, у нас получится? - спросил он ПервоДима, но тут же позабыл о своем вопросе.
        Появляясь среди мрачных развалин, он уронил взгляд на остатки мебели, разбитой падающими блоками, переступил через присыпанного кирпичной крошкой плющевого медведя и поднял глаза к небу. Глотая комок, подступающий к горлу, испуганно прошипел:
        - Чёрт!
        Над головой вспухала бесформенная гигантская амеба. Казалось, в вышине, где-то на самой границе воздушного слоя, кто-то невидимый и громадный проткнул отверстие и стал впрыскивать в него чернила. Безобразная клякса, вначале тусклая и мутная, быстро увеличивалась. Растекаясь, волна за волной грязные потёки закрывали ночное небо. Лунный свет еще некоторое время пробивался сквозь темно-синюю пелену, вычерчивая в небе серебристые полосы, но и он вскоре погас. Окружающие предметы постепенно растворились, погружаясь в фиолетовую мглу.
        Дмитрий решил переключить зрение в инфракрасный диапазон, но в этот момент заметил, что темнота и без этого рассеивается. Воздух дрогнул. Низкий протяжный гул, напоминающий гром, покатился над землей. Со всех сторон раздался знакомый шорох, а воздух засветился, переливаясь редкими огоньками светящихся дождевых капель.
        Потемкин вытянул руку. Ловя ладошкой малюсенького светляка, вздрогнул, когда резкая боль обожгла кожу, просочилась глубже, коснулась оголенных нервов. Следующая капля. Затем еще… и еще одна. Чувства мгновенно обострились, превращая тело в сплошной комок раскаленной боли. Вздохнул ПервоДим, и тут же страдания Дмитрия закончились, словно тот забрал его боль. Подчиняясь беззвучному приказу, загудел защитник, пеленая тело в энергетическую оболочку.
        Дмитрий поднес руку к глазам и с удивлением посмотрел на носки своих ботинок, видимые сквозь маленькую дырку в ладони в том месте, куда приземлилась фиолетовая хищница. Черные обожженные края тут же покраснели, яркая юшка быстро заполнила ранку и тут же затянулась розовой пленкой.
        За спиной истошно завопил мужчина и почти одновременно с этим раздался женский визг. Дмитрий обернулся, ощущая, что силы быстро покидают его - слишком много энергии съедала защитная оболочка. Светящийся ливень, сплошным потоком низвергающийся с небес, мгновенно превратил кричащего мужика в ноздреватую обугленную губку, которая тут же провалилась в громадную пропасть. Десятки людей бежали от нее прочь. Только одна девушка стояла на краю и смотрела вниз.
        - Света! - заорал ПервоДим, и Потемкин мгновенно оказалось у обрыва, чтобы еще через миг подхватить падающую девушку и исчезнуть вместе с нею внутри кокона. Инфопространство Бейрута пока еще оставалось безопасным. Смертельный дождь не проникал в него.
        - Будь здесь! - разжимая объятья, крикнул он девушке.
        - Юрий Николаевич там, Ася, - прошептала Светлана. Оглядываясь по сторонам, она вдруг уперлась взглядом в светящийся программатор и выпучив глаза замолчала.
        Дмитрий не услышал ее слов. В голове гудело. Мысли мелькали, сталкиваясь друг с другом, исчезали, уступая место страшным картинками гибнущих миров. Со всех сторон в мыслесферу хлынули чужие ощущения: страх смешался с болью, испуг превратился в смятение. Выталкивая непрошеных гостей, Дмитрий сосредоточился, но избавиться от чужих переживаний не смог - в голове застряла яркая мысль.
        - Помоги! - кричал знакомый голос.
        Потемкин уже не мог различить, кто это кричит: на мгновенье ему показалось, что крик рождается в его собственном горле. Раскаленный свинец растекался по позвоночнику, разорванные внутренности вывернуло наизнанку, переломанные кости при малейшем движении взрывались болью. Это были не его страдания, но от этого ему не становилось легче. Не в силах больше выдерживать адскую пытку он прыгнул навстречу боли - и оказался где-то в темноте, глубоко под завалами, зажатый торчащей со всех сторон арматурой, погнутыми стальными балками и обвалившимися остатками стен.
        Земля под ногами шевельнулась, застонала.
        Потемкин сменил диапазон зрения и тут же обнаружил молодого человека, переломанного железобетонной плитой пополам. Ноги его, по всей видимости, остались с обратной стороны вбитого в землю обломка, с этой же - виднелась лишь развороченная грудная клетка, руки и окровавленная голова. Сжатые губы, выталкивая алую пену, приоткрылись в немом крике.
        - Больно! - услышал Дмитрий, разглядев знакомые черты.
        - Сейчас, братишка, - шепнул он, понимая, что помочь своему двойнику уже не сможет.
        Он видел разорванные сосуды, ощущал переломанные кости, знал, что сердце не выдерживает и остановится через несколько тяжелых ударов. Один, два… вытолкнув густеющую кровь в последний раз, живой насос замер.
        Вспоминая срочную эвакуацию ПервоДима, Дмитрий сосредоточился на мыслесфере двойника и тут же увидел светящееся деревцо. Подхваченное ветвями плейта, оно быстро исчезло в его голове.
        - Готово! - произнес довольный голос ПервоДима. - Теперь нас трое. Поехали дальше!
        - А его что, бросим вот так? - удивился Дмитрий, разглядывая бездыханное тело.
        - Хватит скорбеть! Мы не похоронная команда, - рявкнул ПервоДим, на какой-то момент превращаясь в прежнего прагматика. - Они гибнут каждую секунду, и чем больше ипостасей вбирает твое «Я», тем активнее действует Демон. Я чувствую гибель каждого нашего отражения, и если ты думаешь, что совсем не опекаю тебя, то ты глубоко заблуждаешься - до тебя доходит лишь малая доля ощущений. Если бы не это, ты бы давно сошел с ума.
        - Помоги! - послышалось издалека и Дмитрий, не задумываясь и не дожидаясь, пока его заполнят страдания, шагнул вперед. Исчезая из склепа, навсегда приютившего мертвое тело одного из его двойников, он пообещал себе, что больше не будет безучастно наблюдать за гибелью своих двойников. И пусть катится этот мир к черту…

* * *
        Шаг, тело, мыслесфера, сложный узор сознания, вспышка плейта, перенос. Шаг, тело, мыслесфера, вспышка плейта. Шаг, тело, мыслесфера. Шаг, тело. Шаг.
        Дмитрий перешел на бег.
        Тысячи шагов, тысячи прыжков - все быстрее и быстрее. Появляющиеся миры мелькают перед глазами, крики в голове сливаются в сплошной нескончаемый гул.
        - Помоги-и-и-и-и! - стонет в ушах один и тот же голос.
        Вспыхивают и исчезают в голове светящиеся древовидные артефакты, остаются за спиной пустые, мертвые оболочки - переломанные, разорванные, сожженные - лежащие на земле, под землей, в воде.
        Гигантские волны сменяются огненными вспышками, потоками раскаленной лавы, темное нечто растворяет падающие куски земли. В глазах туман, на лбу пот. Он смотрит сквозь влажное стекло искаженной реальности на мелькающие тени несуществующих людей. Он свидетель их гибели. Гибели миров и их жителей. Это каждый Дим погибает по-своему, а все миры - одинаково жутко, как будто Мироздание проваливается в Ад, растворяется в зловещей темноте.
        Вскоре Дмитрий уже перестал ощущать движение, а действо, разворачивающееся перед его глазами, превратилось в кадры старого кинематографа, мелькающие перед глазами со всевозрастающей скоростью.
        Голова ватная, выросшая до небес, кажется, вот-вот взорвется, и тогда сотни светящихся «Я» разлетятся во все стороны, как выпущенные на волю привидения. Мысли путаются и уже трудно отличить чужие от своих, а тело не ощущается вовсе, словно и нет его. Есть только множество сознаний, слившихся в единое целое и заполнивших все его существо без остатка. Есть только расширяющийся общий дух, вбирающий в себя все новых и новых постояльцев.
        - Долго еще? - поинтересовался Потемкин, не переставая перемещаться по ветвям Хронодендрида.
        Он больше не разбирал дороги, просто шел вперед, на ходу подбирая все свои «Я». Больше не было разницы между гибнущими Димами и теми, кого еще не достал разрастающийся хаос.
        - Боюсь, такими темпами нам не собрать и малую толику всех, - услышал он ПервоДима и в этот момент ощутил, как холодное «нечто» коснулось его сознания.
        - Смотри на мир как на часть себя, смотри на себя как на часть мира, - услышал он чужую мысль.
        И мир взорвался.
        Дмитрий взглянул на себя со стороны и удивился. Его плейт разросся настолько, что он больше не мог различать, где заканчиваются выступающие из головы, светящиеся нити. Следуя за ними, он обнаружил, что они заполняют все окружающее пространство. Но и на этом дело не заканчивалось. Проникая в соседние ветви Хронодендрида, плейт выхватывал психоматрицу очередного Дима и просачивался в следующий мир. Ощущая себя в несчетном количестве мест одновременно, Дмитрий видел множество меняющихся картинок, наложенных друг на друга, будто ежесекундно обозревал чужими глазами все заселенные миры древа времен. Он вдруг в мельчайших деталях вспомнил свое первое подключение к программатору и удивился сходству ощущений. Он не только видел иномерную действительность глазами всех своих ипостасей, но и мог управлять мириадами тел, чувствовал каждую клетку этих тел, мог обдумать всякую мысль, появляющуюся в их головах, как если бы она была его собственной.
        - Но как?! - удивился он.
        Ощущение чужого присутствия исчезло, однако картинки из множества миров все еще мелькали перед его глазами. Дмитрий необъяснимым образом знал, что находится в пространстве, в котором информация столь же материальна, как и материя. Этот мир напоминал лабораторию Бейрута, только он был везде. Он знал это, он каким-то особым образом видел это, но объяснить, откуда пришло это знание, не мог.
        - Садовник! - мелькнула в голове догадка, но Дмитрий тут же забыл и о ней, и обо всем на свете: Вселенское мироощущение поблекло. Теряя четкость, реальности начали расслаиваться. Часть из них исчезла сразу, другая все еще висела перед глазами.
        - Соберись! - рявкнул ПервоДим.
        На секунду отрываясь от тускнеющих картин гибнущего Мироздания, Потемкин всмотрелся внутрь себя. Плейт пылал всеми цветами радуги. Вбирая в себя необозримое громадьё сознаний, сплетая из невесомых светящихся нитей неописуемой сложности узоры, он стал похож на фантастический многомерный артефакт. Проникая во все миры древа времен, его отростки исчезали в бесконечности многомерного Универсума.
        Дмитрий ощущал, как холодная пустота, будто плесень, расползается по его телу. Он был древом времен, а каждый из миров был молекулой его тела. Он чувствовал необходимость бросить вызов незыблемому закону, уничтожающему его Вселенную.
        - Я человек! - заорал он неистово. - И я не боюсь тебя!
        - Поспеши!
        Ему вдруг показалось, что голос идет отовсюду. Бесконечно-большое «нечто» посмотрело на него издалека и еще быстрее продолжило свой путь, сминая перегородки между мирами, разрушая структуру Хронодендрида. «Время на исходе», - возникла в голове мысль Бейрута, и Дмитрий рванулся к хакеру. Мир скакнул навстречу, и перед глазами появилась израненная Земля.
        Тяжелые чернильные тучи висели над головой. Кое-где в сплошном, непроницаемом для лунного света ковре еще оставались промежутки, но и в них невозможно было разглядеть звезд. Лишь холодная мертвая пустота. И шуршание падающих капель.
        Расширяя видимый горизонт, Дмитрий посмотрел на вокруг, но увидел лишь мерцающую водяную стену. Чернильный дождь готов был превратиться в нескончаемый ливень. Везде, где светящиеся капли касались земли, поверхность планеты таяла, как большой кусок сахара под струями горячей воды. Там где она пролилась, образовались громадные трещины-каньоны, и они стремительно расширялись, пожирая дома, деревья и людей, оказавшихся поблизости.
        Промышленные города пострадали больше всего. Именно над ними фиолетовые тучи пролились сотнями тонн сияющей смерти. Большинство миллионников лежали в руинах, высвечиваемых огнем многочисленных пожарищ.
        Дмитрий молча взирал на невероятные разрушения, вздрагивая всяких раз, когда взгляд его касался очередного мегаполиса. Каждый город пополнял бесчисленный список человеческих жертв. Десятки миллионов людей погибли, сотни миллионов остались без крова. Нетрудно было предположить, скольким предстояло умереть в ближайшие часы.
        Но самое страшное еще только ожидало человечество. Дмитрий видел, как следом за видимым противником в Земную реальность все больше просачивается незримый Демон - закон, которого не избежать, и от которого нет спасения.
        Темнота скрывала небольшие поселения. Они по непонятным причинам оказались нетронутыми и замерли без техногенной подсветки, словно боясь выдать свое присутствие лишним огоньком.
        Дмитрий уменьшил угол зрения, и предметы тут же метнулись навстречу. Маленькие точки, вырастая, превратились в обломки домов, вокруг которых бродили безумные люди. Горизонт же, напротив, быстро отдалился, мрачное небо мгновенно взлетело вверх, возвращаясь на свое привычное место. Задирая голову, он почувствовал поток внимания, исходящий, как ему показалось, прямо из центра тучи. Опасность приближалась и он сместился. Вовремя. Темная, фиолетово-черная клякса дрогнула, встречая взгляд человека, и громыхнула раскатами обыкновенного грома. Вот только вместо яркой молнии, небо распорол черный разряд и с шипением вонзился в землю, там, где только что стоял Потемкин. Большой кусок асфальта отвалился от края провала и шумно рухнул в глубину.
        Дыра в земле под дрожащим коконом инфопространства быстро расширялась. Вобрав в себя несколько километров чернильной пустоты, она казалась бездонной. Где-то вдали едва заметно вычерчивался противоположный край, мерцая огнями затухающих пожарищ - по-видимому, все, что могло гореть, уже сгорело.
        Дмитрий только подумал сделать движение навстречу торчавшей в вышине сфере, как та затуманилась и, вытягиваясь, разделилась на два одинаковых полупрозрачных шара-кокона. «Делится, как гуорки», - подумал он, всматриваясь в туманную поверхность полукилометровых исполинов.
        - Светлана, - застонал ПервоДим, пытаясь вычислить в каком из коконов находится девушка.
        На первый взгляд они ничем не отличались друг от друга. Может быть только тот, который, медленно разгоняясь, двинулся прочь, казался более заметным и реалистичным. Весь его вид говорил о том, что именно он - привлекательная для охотника добыча. Второй - едва заметный с расплывчатыми краями - не сдвинулся с места.
        Фиолетовая клякса на мгновение замерла, как будто выбирая цель, потянулась темным дымчатым отростком к оставшемуся кокону, но тот не проявил ни малейшего интереса к приближающемуся противнику. Это вовсе не понравилось аморфу, и невесомая конечность метнулась в сторону беглеца. Тот вел себя именно так, как полагалось испуганной добыче. Ускоряясь, выбросил из себя светящийся сгусток.
        Фигура человека вырисовалась на фоне светлого пятна. Странное существо, встало на пути темного щупальца. Множество шевелящихся отростков, увенчанных головами с большими клювами, протянулось к преследователю. Сдвинувшийся с места аморф в нерешительности остановился. Охотник готов был превратиться в добычу.
        Дмитрий всмотрелся в нереальную фигуру человека. Сотни клювов, сотни отростков, торчащих со всех сторон, густая борода, страдающие глаза Емельяна. Жесткая улыбка осветила лицо бородача и исчезла. Расплывчатая тень скользнула в самый центр клубящейся тучи. Аморф, стараясь избежать столкновения, отстранился. Дымные комки, уплотняясь, отпрянули от пылающего болида, образуя выгнутую воронку. Так продолжалось несколько минут - Емельян атаковал, аморф увиливал. Но в какой-то миг яркие щупальца коснулись нежелающего отступать аморфа - и ничего не произошло. Фиолетовая туча дернулась навстречу многорукому спрутоклюву и забурлившая пенящаяся масса отозвалась страшным визгом, постепенно замолкла и уже через секунду ничто не указывало на существование человекоподобного создания.
        Клякса плавно сдвинулась с места и, быстро разгоняясь, последовала за исчезающим вдали беглецом. Края ее закручивались на ходу в гигантскую воронку.
        - Время! - заорал Жора, появляясь из оставшегося кокона прямо перед растерянным Потемкиным.
        Видя недоуменный, устремленный ввысь взгляд Потемкина, хакер на мгновенье расслабился. Кивнул на хвост расширяющегося торнадо, грустно улыбаясь, пояснил:
        - Всё! Емеля спекся. Следующий мой черед. А ты иди.
        Посмотрев в последний раз на гонку с преследованием, развернувшуюся в небе, Дмитрий перевел взгляд на нечеткий силуэт кокона и шагнул прямо в него.

* * *
        Перед носом пролетела галактика, отдаляясь, начала тормозить и через несколько мгновений остановилась.
        Дмитрий подозрительно покосился на соседние звездные скопления, оглянулся в поисках хакера и когда увидел Бейрута, висевшего в самом центре громадного семени, успокоился. Вот только поведение галактического сообщества очень быстро заставило его заволноваться вновь. Он с удивлением обнаружил, что все галактики постепенно замедляют свой бег. Туманности перестраивались, вытягивая в его сторону свои дымчатые тела. Обнимая Бейрута, он рванулся прочь, подальше от рвущихся тускнеющих нитей, уходящих в тело хакера, и тут же выпал у самого основания семени.
        Бейрут медленно открыл глаза, посмотрел сквозь Потемкина на программатор и резко дернул головой.
        - Ты вовремя!
        Дмитрий непонимающе уставился на хакера.
        - Твой симбионт - там - с Тромбом такие разборки устраивает, что чертям места мало, - пояснил тот.
        - А как же те люди, сознания которых вы переместили?
        - Нет там больше никого. Только Вирусапиенс и боец. Но и их меняет программатор. Остается только догадываться, что стало с загруженными сознаниями людей. Может их наш «друг» уничтожил. Он снова становится тем злобным и невыносимым существом, каким был когда-то.
        - Друзья, некогда разговоры разговаривать! - ПервоДим обозначил свое присутствие и вдруг превратился в многоДима. - Аморф сообразил, что его провели. Он возвращается!
        Смотри на мир как на часть себя, смотри на себя как на часть мира - вспомнил Дмитрий и тут же ощутил, что ПервоДим открыл доступ к мыслесфере: голова взорвалась миллионами голосов. В следующее мгновенье их стало в миллионы раз больше, затем еще в миллион.
        Пространство вокруг дрогнуло. Кокон инфопространства сжался, оплывая, словно ледяная избушка под лучами солнца.
        - Тесновато становится, - Бейрут обвел рукой сжимающийся зал, большую часть места в котором теперь занимала светящаяся сфера семени.
        Потолки уже не исчезали в вышине, потемневшие своды нависали над головой, полупрозрачные стены приближались к маленьким фигуркам людей.
        - Димыч, та посмотри, что творится с семенем!
        Модель мироздания остановила вращение, замерла на несколько минут и, плавно набирая скорость, закрутилась волчком. Галактики мчались вокруг невидимой оси, туманности неслись вперед, не разбирая дороги, однако и в их движении можно было заметить определенную закономерность.
        Дмитрий зажмурился. Вокруг его головы выросла корона переплетенных светлых нитей. Разноцветные узоры не исчезли и после того, как он открыл глаза. Только теперь он мог заметить, что семя вращается вокруг оси, совпадающей с положением его тела. Все быстрее и быстрее. Галактическое великолепие размазалось, а сам программатор превратился в огненный волчок, быстро сжимающийся прямо над его головой.
        Он снова видел весь мир одновременно, чувствовал его дыхание, жил его жизнью. Мириады сознаний вливались в него и тут же проваливались, скользя по нитям плейта в горящую круговерть оживающего семени. Необозримая огненная сфера, стремительно стягиваясь к центру, превратилась в горящий глобус… в светящийся мяч… в раскаленное маленькое зернышко.
        Корона плейта раскрылась, обволакивая своими невесомые нитями горящее семечко, завращалась вместе с ним, сплелась в подобие лона, внутри которого оказался Потемкин. Он ощутил себя зародышем, скорчившимся в утробе матери; целым миром, вместившим в себя Вселенную с множеством галактик и туманностей; человечеством, с неисчислимым потоком меняющихся мнений; невероятно сложной программой, рассчитанной на многие миллиарды лет.
        - Резервное копирование, - прошептал он, широко распахивая глаза, в которых с невероятной скоростью мелькал нескончаемый поток странных символов. - Бейрут, ты меня слышишь? Он заставил нас самих создать резервную копию.
        Бейрут, казалось, не слушал его, глядя на сжимающиеся стены убежища, в мутной глубине которых появлялись громадные фиолетовые проталины, он не переставал сжимать полусогнутые пальцы.
        - Я должен был понять это раньше. А сейчас! - воскликнул хакер, едва не плача. - Я не успеваю вписать функцию резервного копирования в наше с тобой семя, - беспомощно опуская руки, он замолк, но через несколько секунд опять затараторил. - Но я могу оставить копию Демона. Он запустит антивирусник. Кстати, можно нашего друга вируса не ставить в список исключений, как это было раньше, и тогда, когда придет время его просто сотрет…
        - Не нужно Демона, не нужно антивирусника! - завопил Дмитрий. - Что угодно, только не это! Зачем создавать новый мир ценой гибели старого? Перетекая из одного состояния в другое, Дмитрий то становился пылающим сгустком, то застывал на месте, твердея и топорщась кристаллическими гранями.
        Бейрут пожал плечами:
        - Тогда все, я больше ничего не сумею добавить! Да и времени, сам видишь…
        - Нет! Нет! Нет! - вдруг завопил ПервоДим, до этого не подававший признаков жизни. - Я не согласен. Нам нужна Светлана!
        - Нашел время о девках думать, - улыбнулся Бейрут, замолчал, что-то обдумывая. - Ты думаешь?! - он дернулся. - Конечно же, мы как частный случай проявления глобальной программы… В нас с момента появления вида заложена эта самая программа резервного копирования. Молодец, Вторичный!
        ПервоДим не обратил внимания не обидное прозвище, все его мысли были заняты подругой. Та стояла в сторонке и внимательно всматривалась в горящий силуэт.
        - Ну же, друзья мои! Хватит скромничать, обнимите друг друга, - хакер со своей недовольной улыбкой стал похож на работницу Дворца бракосочетаний.
        - Димчик, ты там? - спросила девушка, и ПервоДим кивнул.
        Потемкину показалось, что кивнули и все оставшиеся ипостаси.
        Хакер, поднимая голову к тающему потолку, зашипел:
        - В темпе, ребята, время не ждет! Либо-либо!
        Светлана бросилась навстречу, и Дмитрий на какое-то время стал обычным парнем, подхватил удивленную и обрадованную девушку и растворился в безумной радости, всколыхнувшей все его «Я». И снова ему показалось, что все они одновременно улыбнулись. «Мама моя, да не могли же они все влюбиться в одну и ту же девушку. Нет! Наверняка это работа ПервоДима», - решил он и нырнул в поток согревающих душу эмоций.
        Стены и потолок стали протекать, смертельный дождь разъедал их все больше и больше, пока они не расплавились и не исчезли без следа.
        Дмитрий снова вспыхнул, накрывая ослепительной сферой девушку, и через мгновение человеческий силуэт растворился в безумном сиянии - только маленький росток проглядывал сквозь пылающую корону семени. Дождь, проливающийся на землю сплошным нескончаемым потоком, не касался его - он сиял, как небольшая звезда, а маленькие капли, резко меняя направление, облетали его и стоявшего поблизости Бейрута стороной. Была ли в этом заслуга Вирусапиенса или нет, но защита действовала безупречно.
        Хакер смотрел на семя и ощущал на себе внимательный взгляд Потемкина. Тот прощался. На какой-то миг Бейрут почувствовал, как в голове его взрывается сверхновая - это Дмитрий послал ему последнюю мыследему. Миллиарды лет, сжатые в мгновения, замелькали перед глазами. Вселенная умерла. Невидимые темные пятна, оставшиеся на бесконечном поле Мироздания, вдруг вспухли огненными цветами… Дмитрий выстрелил своим телом прямо в центр фиолетовой тучи и исчез вместе с ней, но Бейрут уже этого не видел, за мгновение до этого смертельный ливень накрыл его с головой. Мыследема, принятая хакером, была настолько сложна, что он подключил все ресурсы организма, чтобы воспринять хотя бы малую ее часть и совсем забыл об опасности.
        Эпилог
        Мы наш, мы новый мир…
        Было раннее утро, и оранжевый диск солнца не успел еще подняться над землей, а яркая, почти красная полоса уже перевалила за горизонт и бодро двинулась по взрыхленной и обожженной земле. Светлые лучи быстро переползали по остаткам каких-то предметов. Вспыхнул огнем кусок зеркала, валявшегося среди развалин, засветилась металлическая табличка с надписью «Директор», торчащая из кучи мусора, подмигнула солнечным зайчиком никелированная крышка, венчавшая груду бетонных обломков.
        Анатолий подошел к обрыву, заглянул в громадную дыру, возникшую на месте дома хакеров, вздохнул и зашагал между остатками зданий и глубокими провалами в земле. Не глядя под ноги, он пробирался между переломанными бетонными плитами, перепрыгивал через кучи земли и битого кирпича. Остатки зданий кое-где топорщились над поверхностью, но это были мертвые стены разрушенных домов. Он смотрел невидящим взглядом на людей, идущих к свету, и видел радость на их лицах. Казалось, они счастливы уже тем, что видят солнечный свет. Он шел и шел, пока не уперся в человека, сидящего на деревянном ящике перед большим костром. И только тогда, когда тот заговорил, он понял, что мужчина с закопченным и залепленным грязью лицом - Добровик. Расположившись возле огня, Трофим не переставая говорил. Его окружали женщины и дети, к нему подходили старики. Испуганные, они тянулись к костровищу, жались друг к другу и больше напоминали испуганных зверьков, сбившихся в стаю.
        Пока Анатолий шел, на улице заметно похолодало, быстро набежали мрачные тяжелые тучи, зажали небо в плотные тиски и пролились холодным дождем.
        - Все вместе мы сможем выжить, поодиночке не выживет никто! - доносился убежденный голос Трофима.
        «Еще один мессия», - подумал Анатолий, но устыдился своих мыслей: Добровик был прав.
        Бородатый старец в разорванной рясе прижался к молодому мальчишке с ярким несгибаемым ирокезом на бритой голове; согбенная старушка, поглаживая трясущейся ручонкой оловянный крестик на груди, оперлась на худое плечико молоденькой девушки, облаченной в грязное черное одеяние готов. Они были одной стаей, одним организмом, и это читалось во взглядах, устремленных на Добровика. Это был новый, зарождающийся закон. И он был нужен для того, чтобы выжить. Не кому-то одному, а всем без исключения. Анатолий вдруг ощутил себя частью единого целого. Хотелось подойти к толпе и постоять рядом, поддержать слабых, утешить больных. Люди все прибывали, они шли на огонь костра и душевную теплоту, исходившую от Добровика, а он стоял и думал, что ему делать дальше.
        - А, телохранитель! Ты-то мне и нужен, - раздался в голове знакомый голос, и обернувшись он увидел приближающегося Вячеслава.
        Семейство Пугачевых и мама Потемкина шли следом. Уставшие и грязные, они еле волочили ноги, с трудом перебирались через кучи земли и мусора. Славка нашел какие-то ящики и усадил родителей недалеко от костра.
        - Мне нужно уйти, - произнес Вячеслав.
        Непонятно было, то ли он старается выглядеть спокойным, чтобы не волновать родителей, то ли он действительно спокоен.
        Анатолий перешел в мысленный диапазон:
        - Думаешь, эта дрянь опять нападет?
        Вячеслав оглядел унылый пейзаж вокруг, дернул головой:
        - Не знаю, но здесь теперь не очень удобное место для жилья. Если увижу что-то более подходящее - вернусь.
        - А их, если найдешь место, по одному таскать будешь?
        - Потом придумаем как, сейчас главное - найти куда. Я поговорю со своими - и в путь, а ты уж здесь приглядывай за ними, пока меня не будет.
        Анатолий пожал плечами. Чтобы не мешать Вячеславу прощаться с родителями, он отошел к ближайшему провалу в земле и уставился в темноту. Посмотрел, посмотрел и не выдержал, бросил вниз тяжелый камень. Секунда, вторая…. Тишина. Он перегнулся через край, и в этот момент в голове зазвучал детский голосок.
        - Деда Юра там.
        Телохранитель вздрогнул, отшатнулся от пропасти, а когда обернулся, увидел рядом с собой маленькую Асю. Грустные глаза остановились на его лице, сталкиваясь с улыбкой, вспыхнули. Девчушка радостно вскинула руки, подбежала к нему и прижалась к ноге. Крохотная ладошка скользнула в руку. На душе стало легче.
        - Какой деда Юра? - он не сразу понял, о ком говорит Ася.
        В голове мелькнуло лицо генерала, и он вспомнил, что оставил девочку у Юрия Николаевича. Громко вздыхая, пожал плечами. Тяжело верить, что человек, который еще вчера разговаривал с тобой, сегодня мертв. Поглядывая на девчушку, Анатолий решил, что не будет сейчас горевать - не время.
        - Так, юная красавица! - подхватил он девчонку на руки. - Рассказывай, что делала, пока меня не было!
        - А ты где все это время был?
        - Я вместе с Ильей Муромцем врага прогонял, - грустно улыбнулся Анатолий.
        - Насовсем прогонял?
        Не знаю.
        - А где Муромец?
        Анатолий закашлялся.
        - Ну… иногда люди умирают.
        Ася нахмурилась, заглядывая в его глаза, замерла.
        - И я… тоже умру? - прозвучал ее тревожный голос прямо в голове, и он вдруг понял, как она смогла спастись. Он увидел ее мысли, картинки сменяли друг друга. Смертельные капли коснулись земли. Опасность! Девчушка просто шагнула на соседнюю ветку древа времен. И вернулась, когда дождь закончился..
        - Думаю, тебе это не грозит, ты Либерис, - улыбнулся Анатолий.
        - А где мы теперь жить будем? - поинтересовалась Ася, обводя рукой развалины, касаясь взглядом черной, покрытой трещинами и громадными провалами земли. - Все кругом порушено.
        «Чего не знаю, того не знаю, - вздохнул Анатолий. - Был бы Бейрут или хотя бы Жорка, они бы нам жилье быстро запрограммировали». Стоило подумать о хакерах, как маленькая Ася отстранилась от него, повернула серьезное совсем недетское лицо и тихо проговорила.
        - Это ты, телохранитель? А мы тебя уже похоронили.
        - Бейрут? - удивился Анатолий, оглядываясь и ожидая, что хакер сейчас стоит где-то за его спиной и посмеивается.
        - Не совсем, - зазвучал голос теперь уже прямо в его голове, а Ася снова превратилась в маленькую девочка с милым личиком и большими наивными глазами.
        - Как это не совсем?
        - Резервная копия Бейрута. И ты меня активировал.
        Анатолий от удивления открыл рот.
        - А где Бейрут? - только и сумел выдавить он.
        - Должно быть, погиб, - предположил голос, и Анатолий почувствовал, как острое желание улыбнуться заставляет его губы раздвинуться. - Ты, главное, не бойся, телхран, я к тебе ненадолго, - продолжил Бейрут. - Я ведь, как только понял, что мы создали, так сразу ощутил острое желание и свою копию куда-нибудь прописать. Благо Аська рядом оказалась, временно в нее себя сбросил, но ты не волнуйся, я могу и в тебе, и в любом из вас устроиться. Жалко только, что поздно понял, мог бы всех наших продублировать. А самое страшное, что тот я не успел встроить в семя нормальный механизм резервного копирования, чтобы в следующий раз сохраняться без таких напрягов для разумного населения. Димка не силен в операторах преобразований, когда придет время, ему только и останется, что наблюдать за действиями следующего Садовника. Хотя… - Бейрут в очередной раз улыбнулся. - У него впереди еще миллиарды лет, пока будущие сапиенсы начнут доставать его по-серьезному.
        - Слушай, а это все больше не повторится?
        - Думаю, нет. Все это нужно было лишь для того, чтобы заставить нас создать резервную копию мира. Мы ее создали, и Демон отключился. Если нет, тогда ОН должен был выключить его в ручном режиме.
        Анатолий облегченно выдохнул, но тут же встрепенулся:
        - Он - это кто?
        - Ну… - Бейрут замолчал. - Тот, который как Димка, только в нашем мире… - хакер явно не хотел размышлять на эту тему.
        - Бог? - прошептал Анатолий едва слышно, как будто боялся, что его мысли услышит кто-то помимо хакера.
        - А Димка, по-твоему, Бог?
        Бейрут изобразил недовольное сопение и через мгновение продолжил, резко меняя тему:
        - Ладно, телхран, заканчивай трепаться! Я пока нормальной оболочки не найду, у Добровика поживу. Ему сейчас поддержка больше всех нужна, слишком много народу в его способностях нуждаются. Учти, когда я появлюсь у тебя в следующий раз, попусту времени терять не будем, начнем разбираться с тензорами преобразований. Нужно, чтобы кто-то еще, кроме меня, во всем этом разбирался. Должны же мы подправить этот мир, а заодно найти общий язык с этим нашим… Димом, пока он не придумал нам еще каких-нибудь заданий.
        Анатолий едва не расхохотался:
        - Это ты мне сказал?! Из меня хакера за сто лет не сумеешь сделать!
        - Четырнадцатилетний Пугачев, даже не будучи Хомо Либерисом, сумел встроить в основной код реальности программный тензор. Ведь если бы не его прон, не было бы Тромба. Не было бы Тромба, не было бы Либерисов, - Бейрут на какое-то время замолчал. - Конечно, без местного Дима не обошлось, но какая разница: сумел Славка, сумеешь и ты. Не получиться с тобой, научу Аську. Мне теперь спешить некуда.
        Проходящий мимо Трофим хлопнул Анатолия по плечу, улыбнулся и поспешил к людям, греющимся от костра.
        Ася, казалось, все это время ждала окончания разговора. Как только Бейрут исчез, она подошла ближе, взяла Анатолия за руку и потянула навстречу восходящему солнцу.
        - А с кем ты разговаривал?
        Анатолий остановился, заглянул в глаза девчушке: «Как он там сказал, тензорам преобразований?»
        - Не трусь, принцесса! Теперь у нас точно все будет хорошо. С нами… - он едва не пошутил «дух святой», на какое-то время замолчал, а когда продолжил, не смог сдержаться и засмеялся: - Невидимый друг! С ним я и разговаривал.
        - Волшебник?! - Ася захлопала в ладоши. - И что он сказал?
        - Сказал, что научит тебя волшебству.
        - А ты что будешь делать?
        - А я… - Анатолий задумался. - То, что умею лучше всего - охранять! Тебя, их! - он кивнул в сторону людей у костра. - Да все это! - развел руками, словно хотел обхватить весь мир. - Кто-то ведь должен охранять наш мир. Если не я, то кто же? Кто же если не я? - улыбнулся и в этот момент почувствовал, как на него взглянуло нечто бесконечно большое, казалось, небо сошло на землю и сейчас стоит перед ним.
        «Выросли дети!» - мелькнула в голове короткая мысль и исчезла, как будто ее и не было. Ощущение чужого взгляда, проникающего в самую душу, задержалось, но и оно через секунду пропало.
        Краткий словарь терминов
        Дежав? (от фр. deja vu - уже виденное) - психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако ЭТО чувство не связывается с прошлым в общем, а относится лишь к конкретному моменту прошлого.
        Демон - программа, которая не запускается пользователем или программой пользователя, а дожидается определенных условий, после чего запускается сама.
        Апгрейд - дословно означает «повышение класса», а по сути - улучшение чего-либо. То же, что модернизация, обновление.
        СОВа - система обнаружения вторжений.