Сохранить .
Зона приема Владислав Валерьевич Выставной
        Пикник на обочине
        Мы до сих пор не знаем, что именно тогда произошло.
        Точно известно лишь одно: Хармонт - не единственный город, переживший Посещение.
        Всего Зон Посещения было шесть.
        И одна из этих Зон пришлась на окрестности Новосибирска.
        Ты - сталкер по прозвищу Кот, и смертельная болезнь держит тебя за горло.
        Обратный отсчет уже начался.
        Есть лишь одна, призрачная надежда на спасение - мистический Остров в самом сердце Зоны. Если легенда о нем окажется правдой.
        Но беда не приходит одна. Твоему лучшему другу тоже грозит смерть.
        На чье спасение ты потратишь свои последние часы?
        Это будет тяжелый выбор. И яростная гонка со временем.
        Ты будешь бежать, ползти, отстреливаться и выгрызать у смерти свое право на существование.
        Но ты знал, на что шел.
        Если однажды ты решил стать сталкером - рано или поздно, но Зона придет за тобой.
        Владислав Выставной
        Зона приема
        
        Пролог
        Шатун разглядывал его.
        Сверлил тяжелым, неподвижным взглядом, черным, как бездна, которая его породила. Казалось, этот взгляд вытягивает душу. Как вакуум высасывает воздух через трещину в корпусе космического корабля.
        Когда стало темнеть в глазах, Кот понял, что у него остановилось дыхание. С усилием он снова заставил себя дышать. Лицо усеяли капельки ледяного пота.
        Он так и не понял, откуда здесь взялся шатун. Просто моргнул - и вот он, перед глазами. Огромный, косматый, все еще похожий на медведя, но уже не медведь. Чудовище, призрак Зоны.
        Это плохо. Очень плохо. Если шатун случайно заметил тебя - жди беды.
        А если он нарочно пришел за тобой?
        - Зачем я тебе нужен? - тихо, с мерзким заискиванием в голосе проговорил Кот.
        Шатун медленно надвигался - в своей странной манере, бесшумно и плавно, словно плывя в пространстве. Кот вскинул дробовик, поймал на мушку участок косматого лба между глазами. Не факт, что пуля пробьет массивную кость. Продолжая целиться, он попятился. Забормотал скороговоркой заговор от демонов Зоны, переданный ему когда-то Шаманом:
        - Плакун, плакун… Плакал ты долго и много, а выплакал мало. Не катись твои слезы по чистому полю, не разносись твой вой по синему морю, будь ты страшен бесам; а не дадут тебе покориться, утопи их в слезах, да убегут от твоего позорища; замкни в ямы преисподняя. Будь мое слово при тебе крепко и твердо век веком…
        Зверя не особо пугали заговорные речи. Палец нервно гладил спусковой крючок, но что-то внутри протестовало против рокового шага. Нельзя убивать шатуна.
        Зона не простит этого.
        - Стой… Стой, я тебе говорю! - В голосе сталкера послышалась мольба.
        Шатун был уже шагах в десяти, и Кот ощутил, как накатывает страх. Он сжал зубы: паника сейчас равносильна смерти. И если уж придется стрелять - бить надо наверняка.
        - Я не хотел этого… - прошептал сталкер и плавно потянул спусковой крючок.
        Щелк! Осечка. Кот быстро передернул затвор. Патрон двенадцатого калибра с увесистой пулей Майера занял свое место в стволе. Убойная «турбинка» способна остановить любого зверя, пусть даже вскормленного Зоной.
        Щелк! Снова осечка! На третьей попытке он уже понял: дело не в оружии. Это все Зона - она защищает свое жуткое детище. Машинально дергая цевье и выбрасывая в мох предательски не сработавшие патроны, Кот ощутил, как слабеют ноги.
        Зверь зарычал. Это непохоже на обычное рычание. Шатун даже не открыл пасти. Низкий, грозный звук, казалось, шел со всех сторон, намекая, что спасения ждать неоткуда.
        Швырнув дробовик в сторону, Кот развернулся - и бросился бежать. Он знал, что это бесполезно. Даже обычный медведь легко догонит человека на равнине и уж тем более, в чаще. Нет смысла прятаться от зверя на деревьях - он лазает по ним как кошка. Все что рекомендуют в таких случаях бывалые люди - это просто притвориться мертвым.
        Интересно, хоть кто-то из них это пробовал?
        Пробежав шагов двадцать по зыбкому мху и споткнувшись о корягу, он кувыркнулся, успев мельком обернуться. Шатун был на том же расстоянии от него - словно и не было этого панического бегства. Вскочив на ноги, Кот побежал дальше, то и дело оглядываясь. Шатун не отставал, но и не приближался.
        Еще через сотню шагов Кот перешел на шаг - бежать по этой вязкой «губке» больше не было сил.
        Зверь продолжал двигаться на неизменном расстоянии. Кот уже еле волок ноги, угрюмо оглядываясь на преследователя.
        - Развлекаешься? - зло процедил сталкер. - Давай веселись дальше…
        Только бы добраться до Периметра. Даже не до самой охраняемой линии, а до реальной границы Зоны, что ближе, перед широкой карантинной полосой. Там - спасение. Шатун никогда не выйдет за границы Зоны.
        Осталось совсем немного. Вот в чаще показался просвет - опушка жуткого леса, вот под ногами твердая земля…
        Он замер, занеся ногу для очередного шага, но успев остановиться. Сначала показалось, что просто поплыло в глазах: земля перед ним медленно двигалась, как картинка на расплавленной кинопленке. Эдакие густые разводы, плывущие в противоположных направлениях, закручивающиеся в круги и спирали.
        «Акварель» - это как «зыбучие пески», только на никому не понятных принципах. Когда прямо на глазах плывет и меняется пейзаж - целиком, с холмами и деревьями, травой и камнями. Человек в «акварели» просто оплывает, как свечка, расползается в пространстве, придавая картинке дополнительные оттенки. Громадный и невидимый «художник» не признает портретов - только пейзажи.
        Кот не хотел стать частью этого унылого вида. Он хотел жить.
        А зверь приближался - медленно, не отводя своего страшного взгляда. Он загнал человека в ловушку, но отчего-то не спешил с ним расправляться. И это затянувшееся ожидание расправы становилось невыносимым.
        - Чего тебе надо?! - сжав кулаки, заорал Кот. - Хабар тебе мой нужен? Ну так забери, забери все!
        Он сдернул рюкзак и принялся вытряхивать из него «браслеты», «черные брызги», «пустышку», еще какую-то мелочь. Схватил «пустышку» и швырнул прямо в оскаленную морду. Промазал. И тут же, не удержав равновесия, повалился на спину.
        Прямо в смертельную «акварель». Это было странное ощущение: его закрутило в каком-то водовороте, в ушах гулко и мерно застучало. Это напоминало отвратительный тошнотворный «вертолет», что кружит пьяного. Звук все нарастал и занял собой все пространство, став почти осязаемым…
        Кот открыл глаза. Над ухом мерно тарахтел компрессор лабораторного охладителя. В глубине этого большого металлического цилиндра был космический вакуум. Еще там была температура, близкая к абсолютному нулю.
        А Зоны не было.
        - Чего спишь на работе? - цокая мимо, спросила Светка, лаборантка из отдела экстремального материаловедения.
        Наклонилась якобы чтобы взять папку с нижней полки. Ищет, не торопится. Халатик лаборантский на ней коротенький, а ноги длинные, как разговоры академиков.
        Кот улыбнулся, сладко потянулся в кресле.
        Жить хорошо. Особенно когда не лежишь мордой в грязь посреди Зоны. Это все в прошлом. Разве что начальство отправит - по вешкам проверенного маршрута, в костюме высокой защиты, в сопровождении целой команды спецов. Хорошо, что ему больше не нужно туда.
        Он почти убедил себя в этом.
        Глава первая. Попутчик
        Что-то душно сегодня в «Радианте». Вентиляция накрылась, что ли? Или это с ним что-то не так? Душно и муторно. Бывает такое, что мир вдруг становится слишком тесным, и собственная грудная клетка жмет, как севшая майка. И ничего не остается, кроме как накидываться в одиночку у барной стойки. И курить сигарету за сигаретой, несмотря на неодобрение властей. Класть он хотел на эти запреты, пусть попробуют помешать - как раз кулаки чешутся.
        А Парфюмер и не мешает - в курсе, проныра, что сейчас Кота лучше не трогать. Знай подливает в тяжелый стакан крепкого, следит внимательно, не пожелает ли клиент поделиться проблемами с барменом - лучшим собеседником пьяниц и сталкеров. Это только на вид он - лысый громила, с клешнями, плотно покрытыми цветными татуировками. На деле хозяин «Радианта» - тонкий психолог. Вот и сейчас он с ходу расколол клиента:
        - С бабой поцапался, что ли?
        Кот поглядел на бармена стеклянным взглядом и молча опрокинул очередную порцию скотча. Парфюмер вопросительно поглядел на него. Кот кивнул. Под журчание льющегося в стакан виски сказал:
        - Да, с Иркой разругался…
        - Сильно?
        Кот помолчал. Не привык он личное вот так вот на барную стойку вываливать. Но мерзкая, мутная волна давила изнутри, и он процедил:
        - Да застукал ее с одним уродом…
        - С поличным, что ли, взял? - со знанием дела поинтересовался Парфюмер. Даже стакан протирать перестал.
        - Да не то чтобы совсем… Но для меня и того достаточно.
        - Бывает. Рыло ему начистил?
        - Даже не помню, будто пелена перед глазами была. Вроде, руку ему сломал…
        - Заяву на тебя не подал? - быстро спросил бармен. В глазах сверкнул профессиональный интерес: поговаривали, что он по молодости участвовал в боях без правил. Оно и сейчас видно по деформированным костяшкам на кулаках.
        - Не думаю. Он, сука, женатик. Супруга ему вторую руку сломает, если узнает.
        - Это точно, - хмыкнул Парфюмер, продолжив натирать и без того сверкающий стакан. - Может, еще чего сломать гаду, а? Ты только скажи, а я устрою.
        Кот мрачно хмыкнул. Странное дело: стало легче. Будто лопнул в душе гнойный нарыв. Он не привык жаловаться на жизнь, но вот что-то вырвалось. Все-таки правильно он всегда считал: не должно быть у сталкера серьезных привязанностей, все это плохо кончается. Еще хуже - когда привыкнешь, расслабишься, поверишь, что это навсегда. А тут хлоп - и как будто кожу с тебя содрали. Только и остается, что воздух ртом хватать, как выброшенная на берег рыба.
        - Развеяться тебе надо, - считая что-то на калькуляторе и мельком поглядывая на него, сказал Парфюмер. - Давно в Зоне-то не был?
        Кот мрачно усмехнулся: вот, значит, чего его так обхаживают. И то верно - давненько он сюда хабар не носил. Парфюмеру сталкер интересен отнюдь не как потребитель спиртного, а исключительно как поставщик уникальных артефактов. Если хорошенько копнуть бухгалтерию этого заведения, наверняка можно обнаружить, что оно работает «в ноль», если не вообще себе в убыток. Основной доход хозяин извлекает со скупки хабара у местных ходоков в Зону. Трудно его в этом упрекнуть - каждый зарабатывает как может. А для простого бедолаги, нарывшего в Зоне горстку редких вещиц, единственная возможность сбыть найденное, не вляпавшись в неприятности, это «Радиант». Точнее - его хозяин. Цену он дает, конечно, не ахти какую. Зато берет все, по твердой таксе и без лишних вопросов. Так что можно сказать, что Парфюмер для сталкера - истинный благодетель.
        Только не в его случае.
        - Спасибо за заботу, - сказал Кот. - Только завязал я.
        - И совсем на дело не тянет? - с деланным равнодушием поинтересовался бармен.
        - Ничуть, - соврал Кот. - И без того по работе в Зону шастать приходится.
        - Так то небось рутина - по одному и тому же маршруту, под присмотром «очкариков»?
        - Ну да, верхом на «галоше» да по вешкам. И всегда в команде.
        - В команде хабара для себя не прихватишь, - то ли спросил, то ли констатировал Парфюмер.
        - Без вариантов. Найдут - уволят сразу. А то и срок влепят. Да и зачем мне это? Зарплата у меня хорошая плюс льготы…
        Последнее прозвучало фальшиво. Какая там зарплата? Смех один, если сравнивать с заработками удачливого сталкера. Бармен понимающе покивал, словно соглашаясь со всей этой чушью. На то он и бармен, чтобы клиента поддержать, даже если тот несет полный бред.
        - Тут тебя один тип искал, - как бы между прочим сказал Парфюмер.
        - Кто такой?
        - Лох какой-то. Вроде иностранец, но не из институтских, - бармен кивнул в дальний угол. - А вон он сидит.
        Кот обернулся. За дальним столиком перед бутылкой пива развалился незнакомый тип довольно необычного вида. С ежиком жестких, торчащих почти вертикально волос, в круглых темных очках и потертой кожанке он напоминал то ли известного певца, то ли шпиона из плохого боевика. Сидел неподвижно, только серебряная зажигалка мерно крутилась в ловких пальцах. Такое ощущение, что не расслабляется человек, как положено в таком заведении, а отрабатывает унылую повинность. Заметив взгляд сталкера, он мгновенно поднялся и вместе с бутылкой переместился к барной стойке, плюхнувшись на соседний стул. Закряхтел, устраиваясь. В ноздри резко ударило парфюмерией вперемешку с табаком и потом.
        - Приветствую, - хрипловато, с легким акцентом сказал он. - Это ты - Кот?
        Не вынимая изо рта сигареты, сталкер смерил незнакомца взглядом. Несколько покоробила фамильярность, которая вместе с отталкивающей внешностью не вызывала никакого желания общаться. Разглядев свое отражение в черном стекле очков, Кот равнодушно отвернулся и уставился в свой стакан. Незнакомца это ничуть не смутило. Он придвинулся ближе и доверительно произнес:
        - Дело есть!
        С трудом преодолев желание двинуть этому типу в рыло, Кот процедил:
        - Не интересует.
        На обладателя темных очков слова возымели действие, обратное ожидаемому. Он оживился, будто своей репликой собеседник позволил втянуть себя в беседу. Приблизившись еще сильнее, тип подмигнул и забормотал прямо в ухо, сопя и обдавая жаром дыхания:
        - Цена вопроса - хорошие деньги, ага! - Решив, наверное, что этим заявлением он приобрел особое расположение и дружбу, тип панибратски навалился на плечо сталкера тяжелой костлявой рукой и вальяжно продолжил: - Такое дело: мне нужно…
        Кулаки сжались сами собой. У Кота аж в глазах потемнело. Мгновенно придя в бешенство, он развернулся, схватил обалдевшего типа за ворот и тряхнул так, что у того клацнули зубы и съехали набок идиотские очки.
        - Мне плевать, что тебе нужно, гнида! - прорычал Кот. - Вали-ка отсюда, пока я тебе табло не свернул! - и, оттолкнув незнакомца, залпом опрокинул в глотку содержимое стакана.
        Тип нервно оскалился, поправил очки и сполз со стула. Одернув свою кожанку, бросил:
        - Не надо так, не надо. Зачем скандал?
        - Иди к черту!
        Тип медленно, с достоинством петуха, потрепанного в драке, направился к своему столику. Кот выдохнул, пытаясь успокоить нервы. Но посидеть в тишине не получилось. Кто-то снова хлопал его по плечу - на этот раз уже с другой стороны. Эта рожа была уже более знакомой: урка, из «мичуринских», с которым имелись давние счеты. Сейчас уже и не вспомнить, где именно он перешел дорогу этому уроду, - в голове был плотный хмельной туман.
        - Дерзкий, да? - поинтересовался бандит. Был он мелкий, коренастый, с черепом неправильной формы, который частично прятался под белой пижонской кепочкой.
        - Тебе-то чего? - недобро поинтересовался Кот. Не было никакого желания чесать языком со всякой мразью. - Шел бы ты отсюда, а?
        Бандюк оскалился:
        - Заносит тебя, Котяра! Зубы жмут, что ли?
        Кот не ответил. Урка, видать, счел это за слабость. Есть же придурки, готовые уцепиться даже за кривой взгляд, чтобы устроить свару.
        - Пойдем, выйдем, а? - Бандюга мерзко улыбнулся, показав пробелы между зубами.
        За спиной уркагана возникло еще трое мерзавцев из той же шайки. Кот быстро перевел взгляд на незнакомца в углу. Неужто это он нанял «мичуринских», скотина?! Зачем? Краем глаза Кот заметил, как Парфюмер неторопливо полез рукой под стойку. Ясное дело, зачем: там у него бейсбольная бита припрятана. Хозяин не терпит конфликтов на своей территории, предпочитая гасить их в зародыше.
        Что же за день сегодня такой, а?
        - Ну что же, - устало сказал сталкер. - Если ты так настаиваешь…
        Задумчиво поднял взгляд к потолку.
        И изо всех сил жахнул пивной бутылкой по раздражающей белой кепочке. Со звоном осыпалось лопнувшее стекло, и уркаган скошенным снопом повалился на пол. Глядя на стеклянную «розочку» в руке, Кот успел тупо подумать: откуда взялась эта бутылка? Ах, да - этот же тип в очках оставил…
        В следующие секунды стало не до размышлений. Оставшиеся трое разом набросились на него, явно имея целью раскатать в блин обидчика их приятеля. Самым естественным порывом было перемахнуть через стойку и смыться в подсобку. Подвело состояние опьянения: Кот успел лишь отбросить «розочку» и плюхнуться животом поперек стойки. Осталось только нырнуть рыбкой на другую сторону. Как бы не так: он ощутил, что его усердно тянут за ноги. Грохнувшись на пол, он рывком перевернулся на спину и попытался ухватиться за ножку высокого табурета - но не успел: со всех сторон на него обрушились удары тяжелых ботинок. Все что он мог - это сжаться в комок, прикрывая лицо ладонями, а локтями - почки. Впрочем, удары быстро прекратились - драка перешла в другую плоскость. Вскочив на ноги, он увидел, как незнакомец в черных очках разбивает стул об одного из бандитов, после чего с неожиданной сноровкой проводит по нему серию вполне профессиональных ударов кулаками и ногами. Другого бандюгана умело пригревал битой Парфюмер. Третий ломанулся в двери, не дожидаясь расправы.
        Минут через пять, когда из бара уползли двое оставшихся, Кот уже проставлялся хозяину и незнакомцу за неожиданное спасение.
        - За оставшееся здоровье! - севшим голосом сказал он и опрокинул в себя еще одну порцию.
        - Может, достаточно? - с сомнением спросил Парфюмер, разглядывая разукрашенную синяками физиономию сталкера.
        - Может, и достаточно, - отозвался тот. Поглядел в черные стекла незнакомца. - Спасибо, брат, выручил.
        - Может, и ты меня выручишь? - потирая разбитые костяшки пальцев, поинтересовался тот.
        - Чем могу.
        - Мне нужно в Зону.
        Кот пьяно хмыкнул:
        - Тьфу, и ты о том же… Зачем оно тебе?
        - А зачем люди ходят в Зону?
        С кривой улыбкой оглядев очкастого, Кот сказал:
        - Люди все разные. Не похож ты на того, кому туда надо.
        - Это еще почему? - собеседник немного напрягся.
        Сталкер неопределенно пожал плечами:
        - Как тебе сказать… Нет в тебе этого… - Он бессильно пощелкал пальцами, пытаясь оформить мысль. - Отчаяния нет, что ли…
        - А что, в Зону без отчаяния никак нельзя?
        - Почему? Можно. Только зачем? Туда ходят те, кому в этом мире искать больше нечего. А у тебя на этом… - Кот обвел пальцем лицо, - прям написано, что все у тебя ништяк.
        - Странно, - машинально касаясь своего лица, сказал тип. - Так прямо и написано?
        - А может, просто показалось, - Кот хмыкнул, пожал плечами. - В любом случае, в Зону я больше никого не вожу. Все, баста.
        Он продемонстрировал ладони с растопыренными пальцами, поводил ими перед физиономией собеседника, чтобы у того не оставалось сомнений.
        - Я плачу столько, сколько тебе никто не предложит. Даже не поинтересуешься сколько?
        Кот дернул плечом:
        - Ну разве что из чистого любопытства. И сколько же?
        Незнакомец сказал.
        Сталкер бросил на него резкий взгляд, прикидывая, не разыгрывает ли его этот тип. Тот был совершенно серьезен. Кот прикусил губу.
        Экая замануха, хочешь не хочешь, а призадумаешься. С такими деньжищами можно навсегда забить на работу и свалить в теплые края, к морю. На Гоа какое-нибудь. Говорят, там здорово и недорого. Коктейли, пляжи, вечеринки, девочки…
        Беда в том, что ему плевать на всю эту мишуру. Отравленному Зоной не найти покоя у далекого моря.
        - Хорошие деньги, - признал Кот. С сожалением покачал головой. - Жаль, что я больше не вожу в Зону.
        Помолчали.
        - Ну ладно, - спокойно сказал незнакомец. - Буду искать другого проводника.
        - Удачи! - Кот хлопнул по стойке ладонью с зажатыми в ней мятыми купюрами, придавил деньги стаканом. Сполз со стула и направился к выходу.
        Незнакомец больше ничего не сказал - просто проводил его взглядом. Толкнув стеклянную дверь, Кот вывалился на улицу.
        Было темно и свежо. И никаких мрачных мыслей. Хорошая драка полезнее любого антидепрессанта, особенно если вышел из нее без больших потерь. Он с наслаждением втянул ночной воздух и не совсем ровной походкой направился в сторону дома. Хотя что там делать, в этой пустой квартире? Ирка-то ушла.
        - Вот стерва, - в сердцах процедил он. - Вот же дрянь…
        В кармане заныл и завибрировал телефон.
        - Да! - зло буркнул он.
        - Ваша фамилия Котляров? - произнес ровный женский голос.
        - Ну!
        - Это из больницы беспокоят. Ваш товарищ просил позвонить.
        - Какой еще товарищ?
        - Гвоздев. Знаете такого?
        Кот мгновенно протрезвел. Сердце неприятно кольнуло.
        - Гвоздь?! То есть Олег? - проговорил он. - Что с ним?
        - Это не телефонный разговор. Можете приехать?
        Поездка в Новосиб не входила в его планы, но это не тот случай, чтобы искать отговорки. Слишком многое их связывало - как преступников, молчавших о давней кровавой тайне. Отчасти так оно и было. Эта дружба была для него тяжкой ношей, неизменно напоминавшей о себе ноющей болью, как старая рана.
        Они знали друг друга с детства. Вдвоем начинали ходить в Зону. Тогда, до первого Сдвига, считалось, что Зона навсегда уснула, потеряла свои странные свойства. Мальчишки не верили в это - уж больно хотелось чувствовать себя настоящими сталкерами. И они раз за разом проникали за плохо охраняемый барьер из ржавой колючей проволоки и рыскали по окраинам в поисках того, что старики именовали манящим словом «хабар». Никаких артефактов, разумеется, в те времена не было - это был период сна Зоны между первым всплеском активности и новой волной, ознаменовавшийся серией расширений Зоны. Но это было и неважно - бурная фантазия вполне компенсировала отсутствие реальной добычи.
        Тогда они понятия не имели об угрозах, притаившихся в этих местах. Какое-то время Зона терпела мальчишечьи выходки, позволяя раз за разом выбираться живыми. А потом, видимо, ей надоело.
        До сих пор непонятно, как им тогда удалось уцелеть. А они всего-то и сделали, что принялись запускать «блинчики» по широкой луже у опушки мрачного леса. Уже много позже Кот понял, что это была никакая не лужа. Черт его знает что это было - но только не вода. Потому что не бывает у воды под открытым небом столь идеальной ровной поверхности. И не могут в луже при свете солнца отражаться звезды. Говорят, днем звезды видны со дна глубокого колодца. Но там был обыкновенный пустырь - и эта гладкая, как стекло, поверхность. Помнится, первый «блинчик» запустил он сам с криком: «А так слабо?»
        Крик сам застыл в горле, потому как камень с визгом отскочил от упругой поверхности и ушел в небо, мгновенно раскалившись и вспыхнув, как метеор - только улетающий обратно в плотные слои атмосферы. Шут его знает, как это работало, но они принялись с удовольствием отправлять «в космос» камень за камнем. Камешки неизменно с воем рикошетировали в небо, а пацаны заливались хохотом от удовольствия. Все было просто прекрасно, пока Гвоздь не решил отправить «на старт» здоровенный булыжник, который едва сумел оторвать от земли. Помнится, Кот еще успел предупреждающе вскрикнуть, но приятеля было уже не остановить: слишком интригующим представлялось предстоящее зрелище.
        Зрелища не вышло. Была яркая вспышка, взрывная волна и болезненный удар о землю. Он сам тогда отделался ушибами, другу же повезло меньше. «Я ног не чувствую… - растерянно улыбаясь, сообщил Гвоздь. - Это же сейчас пройдет, да?» Кот смотрел на вывернутые, перекрученные конечности приятеля, на сочащуюся сквозь джинсы кровь и не мог ничего ответить. Его трясло.
        Потом он тащил на себе потерявшего сознание друга, пока сам не свалился у самого лаза в колючей проволоке. Спасибо, что их вовремя обнаружил патруль, иначе бы приятелю крышка.
        Хотя, если подумать, может, это было бы и к лучшему. Тогда Гвоздь не был бы на всю жизнь прикован к инвалидному креслу, и мучительное чувство вины постепенно затихло бы. Теперь же перед глазами всегда было это скрюченное тщедушное тело и бледное лицо с извечной виноватой улыбкой. Кот помогал другу чем мог, правдами и неправдами передавая ему кровью и потом добытые деньги. По сути, он и оплачивал его жизнь, лечение, учебу - это хоть как-то могло компенсировать Гвоздю невозможность ходить. Последнее время, правда, Гвоздь хорохорился, пытаясь отвоевать хоть какую-то независимость от его помощи, они реже встречались, почти перестали общаться. Но Кот продолжал передавать деньги - будто это могло затушить в нем всплески чувства вины.
        И вот что-то случилось.
        Клиника находилась на окраине Новосибирска, и поездка успела порядком утомить. Таксист попался болтливый и с ходу плотно присел на уши.
        - А ты-то сам местный? - спрашивал он. И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Про Зону нашу слышал? Ну вот. Наползает, Зона-то. Скоро, говорят, и до Новосиба доберется. Как накроет нас - всем хана. Все мутантами станем. Живем как на пороховой бочке.
        - Я бы не стал преувеличивать, - лениво сказал Кот.
        - А что, скажешь, я не прав? - мгновенно взвился таксист. - У меня знакомый - сталкер, так он все знает.
        - Неужто настоящий сталкер?
        - В натуре, говорю! В Зону лазит, хабар тягает, бабки бешеные подымает!
        - Прямо-таки бешеные?
        - Да уж получше нас с тобой живет!
        - Чего ж сами в сталкеры не идете, раз у них не жизнь, а сахар? - поинтересовался Кот.
        - А смысл? - мгновенно отозвался таксист. Даже руль бросил, развел руками. - Скоро вся Земля сплошь одна Зона будет!
        С этим спорить было трудно. Академик Лавров, его шеф, вывел формулу расширения всех шести Зон планеты, что теоретически должно было привести в итоге к их слиянию. Некоторые называют предстоящее «концом света», и, возможно, они не далеки от истины.
        - …А как накроет нас Зоной с головой, так все сразу озвереют. Набросятся друг на друга и станут мозги высасывать. Как в том фильме.
        - Чего? - Кот вздрогнул.
        - Зомби, говорю, все станут. Вот такими, - таксист скорчил рожу, помахал перед собой скрюченными пальцами. Машина вильнула, и он поспешно ухватился за руль.
        - Что за бред?
        - Темнота! Друг-сталкер говорит, что по-любому - или сдохнем, или станем зомби. А может, сначала сдохнем, а потом станем зомби. По мне, хоть так, хоть эдак - без разницы.
        - Сталкеру вашему виднее, - сдержанно сказал Кот.
        - Ну да. Хотя, если честно, я и так всю жизнь как зомби - пашу с утра до вечера, до отупения. Жизнь такая, а?!
        Таксист поглядел на него выпученными глазами и расхохотался. Даже немного страшновато стало.
        В регистратуре он проторчал не менее получаса - перепутали карточки. Наконец данные нашлись, и его направили в отделение интенсивной терапии.
        - К нему нельзя, - сухо сказала медсестра, затянутая в ослепительно-белое. - Он под капельницей, отдыхает после процедур.
        - Странно. Меня же просили приехать.
        - Это вы Котляров? - Из боковой двери под безликим номером появилась высокая стройная женщина в медицинском халате.
        - Да.
        - Я его лечащий врач. Он дал ваши контакты.
        - Что с ним случилось?
        Врач поманила его за собой к дверям с матовым остеклением. Медсестра с недовольным видом пропустила посетителя со словами: «Только халат накиньте». Накинув протянутый халат, Кот проследовал за врачом. Эта женщина внушала оторопь. Он с детства боялся врачей. И даже не столько из-за болезненных процедур, сколько из-за ощущения их необъяснимого превосходства. Словно те были какими-то полубогами, обладающими властью над жизнью и смертью. И сейчас, глядя через стекло на застывшего, опутанного проводами и трубками друга, он еще больше убеждался в этом. Лицо Гвоздя было бледным, почти серым. Кот позвоночником ощутил ледяные мурашки.
        - Что с ним такое?
        - Последствия старой травмы. Вы же знаете, что с ним случилось в детстве?
        Кот сглотнул, пробормотал:
        - Да так, кое-что…
        - Начались осложнения. Боюсь, без серьезной операции теперь не обойтись.
        - Так что же, его будут оперировать?
        - К сожалению, у нас таких операций не делают. В Москве, насколько я знаю, тоже.
        - А где делают?
        - В Германии. Или в Израиле. И это дорого. Очень дорого.
        - Дорого - это сколько?
        Врач посмотрела на него ясным взглядом своих огромных темных глаз и назвала сумму. Коту показалось, что он ослышался.
        - Сколько? - переспросил он. - Вы это серьезно?
        Женщина повторила. Кот облизнул пересохшие губы. Ни хрена себе расценки. Болеть, оказывается, непозволительная роскошь.
        - А если не делать эту операцию?
        - Тогда у него нет шансов. Боюсь, что и сейчас шансов немного, и они тают с каждым днем. Собственно, я вас и набрала, чтобы сообщить об этом. Вас он зазвал перед тем, как мы ввели транквилизатор.
        - Спасибо, что сообщили.
        - Да не за что. Мы можем поддерживать состояние вашего друга какое-то время. Но этого времени мало.
        - Я понял.
        - Если что-то решите - деньги, скажем, найдете или спонсора - дайте мне знать. Нужно будет подготовить больного к транспортировке. Вы слышите меня?
        Кот вздрогнул, поглядел на женщину. Та смотрела на него бесстрастным взглядом небожительницы.
        В такой ситуации легко совершить глупость.
        Вернувшись в Искитим, даже не заворачивая домой, с ходу он отправился в известное заведение, где всегда была возможность немного разжиться деньжатами. Это был подпольный игровой притон, который Кот посещал время от времени. Здесь он считался одним из лучших игроков и имел все шансы поднять неплохой куш.
        Правда, никогда еще не приходилось играть с такими ставками. Ну так раньше жизнь и не прижимала настолько крепко. Кот верил в свою игровую удачу - лишь бы нашелся противник с подходящей суммой. А может, придется разорить целую компанию? Конечно, после действительно крупного выигрыша ход сюда будет навсегда закрыт. Но это смешная жертва ради жизни друга.
        С таким настроем Кот, насвистывая, направлялся в промзону, где в подвале старого завода и находился закрытый игровой клуб.
        Был, правда, во всем этом деле один секрет.
        Удача всегда была на его стороне. Но только после очередного похода в Зону. Именно тогда начиналась настоящая пруха в карты. Будто Зона специально накачивала его своей энергией, заставляя мозг работать четче, безошибочно просчитывая варианты расклада. Да и сам расклад, как нарочно, складывался в его пользу.
        Когда он в последний раз был в Зоне? Дня три назад, в составе очередной исследовательской вылазки. Прошли так называемым «коридором безопасности», а по сути - просто проехали на «галоше» вдоль заранее выставленных вешек. Ему, как лаборанту, пришлось тогда прилично попыхтеть, таская оборудование. Еще и нагоняй получил от шефа за нерасторопность: по институтским нормативам в Зоне полагается находить не больше определенного лимита. Откуда они берут эти цифры - непонятно. В любом случае, пруха все еще могла действовать.
        Или нет? На третьи сутки после Зоны он предпочитал уже не брать в руки карты.
        Но сейчас придется рискнуть. Как еще можно легко и быстро заполучить нужную тебе сумму денег? Естественно - выиграть в карты.
        Он подошел к знакомой железной двери. Чуть в стороне, на шухере, прикинувшись бомжом, сидел, как обычно, Бродяга Дик. Кот кивнул ему. Бродяга Дик отхлебнул пива из банки и громко рыгнул. Считай, поздоровался.
        Сталкер постучал кулаком в безликую железную дверь. Открылось окошко, в образовавшемся квадрате подозрительно прищурились чьи-то глаза. Зачем этот цирк - непонятно: над дверью установлена камера наблюдения. Щелкнул засов, и дверь открыл незнакомый громила. Наверное, новенький. Но раз открыл, значит получил команду от охраны за пультом: у них здесь с этим серьезно. Надо думать, кто-то в полиции покрывает этот притон. Коррупция, конечно, зло - но по-другому в нашем городке в картишки не перекинешься.
        Внизу, как обычно, стоял дым коромыслом: глупо соблюдать закон о курении там, где нарушаются другие законы. Присев у бара, Кот взял пива, сунул в рот сигарету и стал наблюдать за присутствующими. Вот этого очкарика он в прошлый раз развел на хорошую сумму. Правда, даже это мизер по сравнению с тем, сколько нужно сейчас.
        А вон тот иностранец с надменным взглядом - это уже поинтереснее. Его доводилось видеть в Институте. Кажется, он не то владелец, не то представитель фирмы, поставляющей в филиал исследовательское оборудование.
        Так-так, теплее. Но сперва надо разжиться первоначальным капиталом. С той мелочевкой, какая болтается в кармане, сильно не загуляешь. Он выгреб содержимое бумажника и высыпал в зарешеченное окошко:
        - На все!
        Присев за большой стол, где скучала пятерка игроков, быстро включился, и вскоре фишки партнеров перекочевали в его сторону. Сумма по-прежнему не ахти какая, но радовало главное: пруха все еще была на его стороне. А значит, был шанс с ходу решить проблему с деньгами. Он даже представил себе, как провожает несчастного Гвоздя в аэропорту, как специально нанятая медсестра толкает его вечное инвалидное кресло по посадочному рукаву к самолету.
        Наивные фантазии.
        У него уже скопилась приличная сумма - самое время подсесть за столик с более солидными партнерами. Но неожиданно вместо богатого иностранца напротив появилась совсем другая фигура.
        Тот самый бандит в белой кепочке. Правда, несколько перекошенный разбитой физиономией и в кепке уже не столь белой.
        - Ну что, Кот, сыграем? - криво улыбнулся он.
        Рядом за стол усаживались его знакомые дружки-бандиты.
        - А чего не сыграть, - Кот старался сохранять невозмутимость, мельком присматривая пути к возможному бегству.
        Впрочем, все осталось в рамках. Правда, и пруха закончилась. Объяснения этому сталкер так и не нашел. Может, к третьему дню после Зоны удача, наконец, иссякла. А может, сработал обыкновенный эмоциональный фактор. Куража не было. Одни нервы.
        Когда он спустил весь свой сегодняшний выигрыш, он даже обрадовался этому. Не хватало только обыграть этих подонков после недавней драки. Так и до поножовщины недалеко. Покидая заведение, сталкер был уверен, что проигрышем дело не ограничится, и расправа ждет прямо на выходе. К его удивлению, все было спокойно, даже Бродяга Дик хлебал свое пиво на прежнем месте.
        И тогда Кот понял.
        У него просто не осталось другого выхода.
        Войдя в «Радиант», он даже не удивился, увидев за столиком скучающего незнакомца в очках. Что он, дежурит здесь, что ли? Сталкер подошел, уселся напротив. Какое-то время оба молчали, разглядывая друг друга. Шут его знает, о чем думал этот мужик. Кот думал о деньгах. Мерзко вот так смотреть на человека и понимать, что он для тебя - всего лишь дойная корова. Мешок с «баблом». Вовремя он подвернулся, однако.
        Молчание нарушил незнакомец:
        - Может, пива?
        Кот кивнул. Очкастый дал знак Парфюмеру. Грудастая официантка, из новеньких, поставила перед ними высокие запотевшие бокалы.
        - Ну что, нашел проводника? - проводив официантку взглядом, поинтересовался сталкер.
        - Что-то желающих не особо много, - очкастый отхлебнул пива, крякнул с удовольствием.
        - А что так?
        - А кто их знает. Может, их направление смущает?
        - Что за направление?
        - Остров.
        Сталкер с интересом посмотрел в безликие темные стекла. У мужика губа не дура, однако.
        - Хм… Зачем тебе Остров?
        Незнакомец скривился:
        - Я могу не отвечать?
        Кот пожал плечами:
        - Твое право. Но это слишком опасно. Даже со мной. Сам я никогда не был на Острове. Может, его вообще не существует.
        - Существует, - отрезал очкастый. - Я плачу достаточно, чтобы такие вопросы не возникали.
        Кот покачал головой:
        - Но недостаточно, чтобы убедить в этом профи. А я профи.
        - Сколько же ты хочешь?
        Кот помолчал, внимательно изучая собеседника. Это как рыбу ловить: нельзя дергать слишком рано, надо, чтобы добыча как следует заглотила наживку. И уж тогда - подсекать.
        - Вдвое больше, - сказал Кот.
        Лицо обладателя черных очков вытянулось:
        - Это с какой стати?
        А, черт, подумал Кот, как бы не спугнуть фраера. Было бы некстати - другого случая добыть деньги может и не представиться. Гвоздь может просто не дотянуть до этого. А потому обрабатывать клиента надо с ювелирной аккуратностью.
        - Тебе на Остров надо? - спокойно спросил Кот. - Всерьез надо, или это просто блажь какая-то? Смотри, я туристов в Зону водить не люблю. Дохнут они у меня, как мухи.
        - Я не турист. Мне правда на Остров надо.
        И, видимо для пущей убедительности, мужик снял свои черные очки.
        Кот вздрогнул. На левом глазу собеседника было жуткое бельмо. Здоровый глаз был выпучен и глядел на него цепко и жестко.
        Черт его знает, может, этому типу действительно надо в то адово место. Адово - потому как находится, как говорят, прямо посреди Моря. Причем ни с самолетов, ни со спутников никаких островов в этом кошмарном киселе не наблюдается. Но старики рассказывают - есть он, Остров. Шаман, наставник его в сталкерском ремесле, утверждал, что был там, и оснований не верить наставнику нет. Якобы Остров является только тем, кто его по-настоящему, страстно ищет. Причем даже сам Шаман не мог толком объяснить, что оно такое, этот Остров. Для Шамана это сакральное место было, вроде мифической Шамбалы - то ли там просветление наступало у путников, то ли снисходила нирвана - не разобрать. Одно только было более-менее ясно: якобы на Острове происходит исцеление от всех болезней. Было еще что-то про очищение души, но эти высокие материи молодого сталкера в те времена интересовали меньше всего.
        А мужика этого странного, выходит, интересовали. И этот интерес нужно использовать по полной.
        - Ну а если тебе и вправду туда так надо, - с прищуром сказал Кот, - значит, и заплатить сможешь. Меньшая сумма меня не устроит - я и соглашаюсь-то только потому, что деньги нужны срочно. А ты, как я понимаю, человек не бедный. Но если я успею отыскать деньги другим способом - тебе ничего не светит.
        Мужик снова надел очки, откинулся на спинку стула, задумался, потягивая свое пиво. Кот тоже отхлебнул - что-то в горле пересохло от напряжения. Как-никак, а сумму он заломил астрономическую. На нее можно было бы целое стадо проводников купить - если бы нашлись такие самоубийцы. Но, как правило, самоубийцы в Зоне долго не живут, так что и в «Радианте» их редко встретишь.
        - Ладно, - сказал, наконец, очкастый. - Дам сколько просишь. Но только после возвращения.
        - Мне сейчас надо, - набравшись наглости, сказал Кот.
        - А мне нужно на Остров, - сверкнув очками, отрезал мужик. - За него я тебе и готов отвалить этот куш. Не найдем Остров - не будет и оплаты.
        Сталкер кивнул. Он и без того выторговал больше, чем рассчитывал.
        - Тогда выдвигаемся завтра утром, - решил он. - Тянуть незачем.
        - Тоже верно.
        Кот снова окинул взглядом этого мужика и вдруг понял, что до сих пор не знает, как того зовут. Будто прочитав его мысли, очкастый протянул крепкую ладонь с блеклыми наколками на пальцах:
        - Януш меня зовут. Фамилию оставим за скобками.
        - Я не паспортный стол, фамилия мне ни к чему, - пожимая руку, сказал Кот. - Но деньги с собой возьми. Пойдем только тогда, когда я всю сумму увижу. Не хочется тебя потом по всему «шарику» искать.
        - Да не вопрос, - усмехнулся Януш. - Тогда по рукам?
        Звонко ударили по рукам. За сделкой, мерно протирая тряпкой стойку, с одобрением наблюдал Парфюмер. Сволочь он, сводник и провокатор. Но дело свое знает.
        - Тихо! - Сталкер вслушался в предрассветную тишину.
        За его спиной послушно замер клиент. Даже в утренних сумерках Януш не снял своих нелепых очков. Да и зачем - если его глазами и ушами в Зоне был проводник, которому он обещал немалые деньги.
        Нет, показалось. Кот выдохнул. Он, вообще, чувствовал себя не вполне в своей тарелке - давненько вот так, нелегально, не пересекал Периметр. Не то чтобы вообще квалификацию потерял, а просто тонус ушел - когда вся жизнь на грани, и в любую минуту ждешь угрозы, что с той стороны колючки, что с этой.
        Отстраненно подумалось: надо же, как все вышло. Зарекся же «по-сталкерски» в Зону ходить, остепениться решил, стать как все. А вон оно как обернулось. Хотя, если подумать, с чего это он зарекся?
        Ответ простой.
        Ирка.
        Ради нее он готов был наступить на горло собственной песне. Не нравилось ей, что он шастает где-то сутками, а потом возвращается едва живой, ободранный, источающий запах страха и смерти. Какую угодно бабу это раздражать начнет.
        Но вот он вроде изменился - и что? А то, что именно тем он и был ей, видать, интересен - своей необычностью, непохожестью на прочих мужиков. Это и бесило ее - и в то же время притягивало. А он, дурак, решил подыграть ей, сделаться одним из них - тех, что ходят на работу, живут от зарплаты до зарплаты и вечерами пялятся в зомбоящик. Вот она и охладела к нему. И выбрала-то себе кого? Хмыря какого-то с уголовным бэкграундом, с довольной мордой и грязными бабками. Ясное дело, не из-за бабок его Ирка выбрала, это было бы слишком просто. А потому выбрала, что не гнется он перед ней, занимается грязными своими делишками - и поплевывает на всех с пренебрежением. Некоторых баб это возбуждает до раскаленного пара из трусиков. Вот тебе и урок: никогда не делай того, что требует от тебя женщина. Поскандалит и перестанет. Зато останешься для нее мужиком.
        А теперь-то чего переживать? Ирка в прошлом, и все его потуги стать «нормальным человеком» можно просто скомкать и выбросить вслед за ее вещами. Он сталкер - и сталкером сдохнет, сколько ни утверждай иного.
        Все эти мысли отнюдь не добавляли оптимизма, но дарили мрачную решимость, которая в Зоне куда полезнее. Еще важнее было понимание того, ради чего он полез в Зону. Ведь это не бабки - это жизнь друга, которая зависит от ценника, выставленного клиенту.
        Вон он, топчется за спиной, нетерпеливо оглядываясь.
        - Ну что там? - поинтересовался Януш.
        - Да нормально все вроде, - откликнулся сталкер. - Давай за мной потихоньку.
        - Когда до Моря дойдем?
        - Понятия не имею.
        - Э, погоди, - занервничал клиент. - Как это - не имеешь понятия?
        - А вот так это. Может, за сутки дойдем. А может, дня три болтаться будем - пока чистый путь не найдем.
        - Бабло отрабатываешь? - с пониманием дела усмехнулся Януш. - Так мне мозги пудрить не надо, я тебе заплачу, как и обещал. Ты меня только на Остров доставь - и забирай бабки.
        Он демонстративно приоткрыл полы своей кожанки, под которой прятался раздутый пояс, набитый купюрами. Кот невольно облизнулся - будто всерьез собирался забрать эти деньги себе. А что, если Гвоздь не доживет до операции? Тогда все бабло останется у него. Нормальное такое бабло. Ирка будет локти кусать, когда он на крутой «спортяге» мимо проедет. Можно даже предложить подвезти ее к новому хахалю. Интересно, как ее при этом перекосит…
        Стоп! Что это за мысли? Черт возьми, он что, спятил?!
        - Э, малый, ты чего? - поинтересовался Януш, наблюдая, как проводник дубасит себя ладонями по щекам.
        - Взбадриваюсь, - в ответ процедил сталкер.
        Про себя же подумал: совсем, брат, обалдел. Чутье потерял. Забыл, как Зона не любит корысть и подлость. Ну это ничего. Мы сейчас всю дурь из себя выдавим.
        - Давай за мной, след в след! - скомандовал он. - И больше - ни слова.
        Места были малознакомые. Никогда еще не доводилось входить в Зону с запада от Бердска. Неудобно здесь и опасно. Но так - ближе к Морю. На пути Сосновка - место тоже довольно неприятное. Но там можно найти лодку.
        Даже представить себе страшно - на лодке по Морю. Море - это только с виду мутный радужный кисель. На деле плыть по нему - все равно что ползти по поверхности гигантского живого мозга. Не все верили в то, что Море живое, и еще меньше в то, что эта жижа - мыслящая субстанция. Но его шеф, Лавров, считал именно так. Впрочем, сотни психов из уфологических и оккультных сборищ считали примерно так же. Правда, до сих пор ни доказать, ни опровергнуть ничего так и не получилось. То, что Море реально воздействует на сознание человека, - факт. И то, что Море вызывает в сознании самые невероятные процессы, образы, звуки, прозрения, - тоже известно. Непонятна только природа происходящего.
        Что это - сознательное воздействие громадного мыслящего «желе» или просто брожение в неокрепших мозгах под воздействием неизвестного науке излучения?
        Все это вопросы, которые жутко интересовали ученых из Института и ботанов всех мастей, но совершенно не волновали сталкера. Куда больше его интересовало, как не свихнуться там, на бережку, и уж тем более - когда они погребут в сторону Острова. Шамана спасали железные нервы, мантры и опыт медитативных практик. А что спасет сталкера и его клиента? Разве что согревающие мысли о больших бабках.
        Он как в воду глядел: рвануть к Сосновке напрямки не вышло. Они нарвались на настоящее «минное поле» из гравиконцентратов. Тут уж никаких гаек не хватит, швыряй не швыряй. Приняли вправо - и наткнулись на границу «порченой земли», которая тянулась не на один километр. Так и двинулись на юг вдоль «черной колючки», осторожно, чтобы не вляпаться и не подхватить порчу на ровном месте.
        Януш оказался на удивление покладистым клиентом. Пожалуй, такого у него еще не было. Все указания проводника он выполнял с готовностью и удивительным послушанием. Главное - он совершенно не был обузой, будто знал, как себя вести, чтобы не раздражать сталкера. Так и добрели до Стеклянной рощи.
        Это место Кот любил, хотя и был здесь всего-то пару раз. Стеклянным этот лесок прозвали не потому, что деревья в нем прозрачные, а потому, что листья здесь издают тихий мелодичный звон, как китайские колокольчики, звучащие на ветру. Причем листва всегда желтая, почти золотая, но никогда не опадает. Будто здесь «законсервирована» нескончаемая осень. Место имело еще одно свойство: в этой рощице всегда отлично спалось и силы восстанавливались отлично. Если и было в Зоне безопасное место, то это здесь, под этими деревьями.
        - Темнеет, - констатировал Кот. - Здесь и переночуем. С утра попытаемся обойти «порченые земли» и выйти к Сосновке.
        - Как скажешь, - сбрасывая увесистый рюкзак, сказал Януш.
        Рюкзак у него тоже был из потертой кожи - как и куртка, и штаны. Прямо фетиш какой-то. Байкер он, что ли? Если думает, что это практичнее, - то зря. Кожа и вес лишний имеет, и дубеет под солнцем, и сбросить ее с себя труднее, если не дай бог какая дрянь прилипнет. Ну да у каждого свои загоны.
        Темнело. Кот бросил на землю туристический коврик, расположившись под развесистой кроной, чуть позвякивавшей, несмотря на полное отсутствие ветра, оперся спиной о ствол, поглядел вверх. Интересно, эти деревья живы или превратились в мертвое украшение? Впрочем, какая разница. Он перевел взгляд на Януша. Тот извлек из рюкзака сверкающую пижонскую фляжку, свинтил колпачок, с удовольствием хлебнул, протянул сталкеру. Кот покачал головой: пить не хотелось, хотелось расслабиться под этот тихий звон. Стало клонить в сон.
        - Это еще что такое? - прозвучал удивленный голос.
        Кот открыл глаза. Януш стоял на четвереньках, ковыряясь в земле веточкой. Что-то сверкнуло. Можно было бы подумать, что блеснуло на солнце. Но солнце уже несколько минут как закатилось за горизонт.
        Мгновенно включилась чуйка. Трудно объяснить почему, - но чуйка редко подводит сталкера. Это что-то вроде интуиции, но более высокого порядка. И нигде, кроме Зоны, подобное ощущение не посещает.
        - А ну назад! - тихо, но четко проговорил Кот.
        Януш понял, попятился. Кот подкрался ближе.
        Точно - в земле что-то отблескивало металлом. Странный металл - блестит сильно. Как будто отражает больше света, чем получает. Интересно… Кот поднял веточку, брошенную Янушем, зацепил предмет, вытащил.
        Это было похоже на большую монету. Пожалуй, японскую - с круглой дыркой по центру. Блестела эта штука неправдоподобно ярко. Как блесна на хищную рыбу. Наверное, дело было в металле. Странный такой металл.
        Неземной.
        - Что это такое? - подбираясь ближе, спросил Януш. - Смотрю - блестит…
        - Не все нужно палкой тыкать, что блестит, - проворчал Кот. - Забыл, что мы в Зоне?
        - Да я так просто… Интересно же.
        Еще бы, не интересно! Кот осторожно взял предмет в руку. Он сразу смекнул: эта штуковина - порождение Зоны. Уникальный артефакт, какого он еще не видел. А если так - за него можно содрать немалую цену. Надо бы эту штуку Парфюмеру показать. Он машинально поднес «монетку» к глазам, поглядел на спутника сквозь отверстие в металлическом диске.
        И не увидел его. Там, по другую сторону, не было ни Януша, ни звенящих деревьев.
        Был странный красноватый пейзаж. Пустыня, небо, скалы. Все то, чего вокруг не было и близко.
        - Что такое… - недоуменно протянул Кот. Убрал от лица монетку.
        Януш был на месте. И не было этого невероятного пейзажа. Снова поглядел через отверстие - и снова увидел красные скалы под пыльным красноватым небом.
        - Чертовщина какая-то… - проговорил он. С сомнением посмотрел на спутника и протянул «монету» ему: - Ты это нашел - забирай.
        Януш протянул было руку, но тут же с сомнением отвел обратно.
        - Да не, - он покачал головой. - Зачем оно мне? Я не сталкер, всякую дрянь по Зоне собирать. У меня здесь другие цели.
        Кот пожал плечами. Снова поглядел через отверстие в блестящем диске. Чужой пейзаж завораживал и будил воображение. С трудом оторвавшись от зрелища, Кот спрятал «монету» в карман - изучить потом можно. А сейчас - отдыхать.
        Януш долго возился, устраиваясь. Наконец замер в неудобной позе, вытаращившись в темное небо.
        - Используй возможность поспать, - посоветовал Кот. - Завтра сложный переход.
        Януш не ответил. Все продолжал кряхтеть и ерзать. Вот же неугомонный тип, откуда он только взялся на его голову? Что ему вообще понадобилось в этих местах? На черта ему Остров, да еще за такие деньги? Что-то здесь не сходится. Есть что-то неуловимо условное, даже фальшивое.
        Под эти вялые мысли, сопровождаемые тихим позвякиванием листьев, он уснул.
        Что-то заставило его резко открыть глаза. Бывает так: сначала распахнешь глаза и только потом начинаешь просыпаться, медленно приходя в себя и понимая, что происходит вокруг. А было уже темно, хотя луна немного разгоняла мрак.
        Одно было ясно: Януш исчез. По крайней мере его не было на том месте, где сталкер видел его в последний раз. По нужде отошел, что ли?
        - Эй, Януш! - позвал Кот. - Ты где?
        Ответа не последовало. Следом пришло беспокойство: вещей спутника на месте не было. Нужно очень основательно относиться к позывам своего организма, чтобы так конкретно отправляться отлить.
        Что-то было не так. И неспроста зашевелилась чуйка. Кот вдруг понял, что роща перестала звенеть. Воздух был неподвижен и тяжел. Стало неуютно.
        - Куда ты делся, мать твою? - Сталкер повысил голос.
        Ответа не было. Какого черта он вообще ушел? Перемкнуло, что ли? Или «поймал лунатика»? Бывает иногда такое: расслабишься, зазеваешься, чихнешь - а ты уже в другом конце Зоны. Глазами хлопаешь: как так, граждане? А вот так! Бывают и сюрпризы: можно обнаружить у себя полные карманы хабара. Но это в лучшем случае. В худшем - очнешься с ножом в пузе, не в силах объяснить, как и когда такое с тобой произошло. Это и называется «поймать лунатика» - когда ты становишься эдакой безмозглой куклой и бродишь по Зоне, управляемый неизвестным кукловодом. Считается, что лунатика чудесным образом спасают от ловушек, тщательно проводя по более-менее безопасному маршруту. Сам Кот считал, что это чушь: просто лунатику, попавшему в какую-нибудь «комариную плешь», уже нечего сообщить по этому поводу. Сам он пару раз «ловил лунатика» и знал, что это такое. Для сталкера ситуация неприятная, но не безнадежная. Чего не скажешь о новичке. Очнувшись в незнакомом районе Зоны, он практически обречен.
        - Ну, брат… - Кот в сердцах сплюнул. - Свинья ты, а не клиент! Хоть бы бабки оставил! Чего я только с тобой сюда полез?
        Злясь и шипя на самого себя, он продолжал поиски. Впрочем, не особо активно. Как говорится, проблемы индейцев шерифа не волнуют: раз уж нарушил уговор, неизменное правило дисциплины и полного подчинения проводнику, то выбирайся как знаешь. Но оставалась еще небольшая надежда, что клиент просто слегка маневрирует вокруг стоянки.
        - Вот, блин… - Кот почувствовал, как в кроссовки обильно затекает вода. Под ногами был влажный мох. Откуда он только взялся рядом со Стеклянной рощей? Ощущение было мерзкое, но не настолько, чтобы перебить потерю клиента.
        Кот ощутил вдруг, как по спине пробежали мурашки. Это означало одно: рядом угроза. Замерев, он вслушивался, вглядывался, внюхивался в темноту, надеясь, что просто показалось.
        Не показалось. Рядом определенно проползало нечто опасное, чуть колебля неподвижный ночной воздух. Ночью особенно опасно наткнуться на такое - потому что не видать ни характерного колебания воздуха, ни границ опасного участка.
        «Жарка» коварна и безжалостна. Но если вовремя заметил ее - имеешь все шансы уцелеть. Главное - не делать резких движений. «Жарка», она как шаровая молния - непременно потянется за убегающим. И сейчас она проползает прямо перед ним. Все что нужно - просто оставаться неподвижным. Это как со змеями: запаниковал - погиб…
        Все изменилось в секунду. Сильный толчок в спину - и он, потеряв равновесие, кувырком полетел вперед. Прямиком в «жарку». Как, почему - неважно. Потому что вляпаться мордой в такую ловушку - верная смерть. Сработал какой-то невероятный инстинкт - прямо в падении сталкер успел натянуть на голову капюшон камуфляжной куртки - и та вспыхнула, ошпарив лицо, но подарив доли секунды, чтобы уйти вниз, поднырнуть под слой раскаленного воздуха.
        Наверное, это было чудо. А может, просто не дотикали до конца часики его жизни. Во всяком случае, влажный мох под телом пришелся более чем кстати. Рухнув в эту упругую жижу, услышал, как зашипели металлические пряжки, и едва не задохнулся от горячего пара.
        Но надо перетерпеть. Надо сохранять неподвижность. И лежать как можно дольше, не издавая ни звука, несмотря на боль в обожженной коже. Потому что тот, кто толкнул его в это адское пекло, сделал это не случайно, и уж точно - не ради хохмы.
        Это было неожиданно и странно - но при этом ясно как божий день.
        Его хотели убить.
        Глава вторая. Мания преследования
        Выйти из Зоны можно по-разному. Можно обычным порядком, ползком на брюхе, по тайным тропкам, тихо и незаметно. Можно отчаянно и шумно, под вой сирен и с пулями вдогонку. Можно, замирая от страха и моля беспощадную Зону отпустить обратно. Но всегда это - мучительный и трудный процесс - как роды с осложнениями.
        На этот раз все произошло сумбурно и странно: Зона будто срыгнула его в Большой мир. Не то чтобы это было плохо - переход вышел на редкость быстрым и безболезненным. Но остался гаденький осадок, эдакое тошнотворное послевкусие, означавшее одно: ничего не закончилось. Ничего и не могло закончиться по одной простой причине.
        Он жив.
        То, что его просто заманили в Зону, чтобы прикончить, он даже не сомневался. Есть у него чуйка на всякую мерзость, и уж она-то никогда не подводит. Оставалось лишь недоумевать: кому именно понадобилась его жизнь?
        Уже бредя неровной походкой по безлюдной городской окраине, он лихорадочно перебирал в голове варианты.
        Януш. Теперь уже, когда он прокручивал картинки воспоминаний, становилось ясно, что клиент откровенно врал. Не столько даже о своих целях в Зоне, не столько даже про мифический Остров и про свои непонятные планы. Ложь заключалась в другом.
        Не нужен был ему проводник. Чертов клиент прекрасно бы справился без него. Потому что плохо скрываемые нюансы, манера двигаться, другие тонкости, заметные на интуитивном уровне, выдавали в нем сталкера. Опытного, ловкого сталкера, который нарочно делал вид, что следует за проводником, двигаясь при этом вполне осознанно и самостоятельно. И то, как он ловко подставил товарища под «жарку» - еще одно тому подтверждение.
        Но, черт возьми, - почему он, Кот, никогда не слышал о таком сталкере? Ведь он знает всех настоящих сталкеров в округе! Неопытное «мясо» и туристы не в счет. Чтобы стать таким, настоящим, нужны годы. Вон и Парфюмер его вроде как впервые видел. Этот Януш стал тем, кто он есть, в настоящей Зоне, иначе никак.
        Но совсем в другой Зоне.
        - Мать моя женщина… - пробормотал Кот, и какой-то прохожий шарахнулся в сторону под его взглядом.
        Похоже, этот чертов иностранец - резидент одной из прочих пяти Зон планеты. И что же, он специально прибыл в Искитим, чтобы грохнуть какого-то Кота? Бред. Каким образом Кот умудрился перейти дорогу незнакомому сталкеру? Может, он как-то задел его уже здесь, в процессе движения к «заказанной» цели? Или Януша вдруг стала душить жаба по поводу причитавшегося Коту гонорара? Тогда логичнее было бы прикончить проводника уже по возвращении.
        А может, все это просто паранойя? Не было никакого покушения, а просто клиент отошел по нужде - и сгинул, как это бывает в Зоне. А он, Кот, сам с перепугу плюхнулся в «жарку» - ведь он не знал, кто именно толкнул его в спину, да и толкнул ли вообще. Голова начинала трещать от долбящих в нее противоречивых фактов. Вытерев грязной ладонью испарину со лба, он огляделся.
        Темнело. Район здесь, вблизи Периметра, неблагополучный. В брошенных домах обитают бродяги, прячутся мелкие уголовники и прочие упыри, паразитирующие на Зоне и несчастном городе, к которому она присосалась. И здесь то и дело пропадают люди. Ей богу, срамно будет, когда из Зоны выберешься, расслабишься - а тут тебя на гоп-стоп возьмут.
        - Надо выпить, - вслух произнес он.
        Ноги сами понесли к «Радианту».
        Парфюмер встретил его странным взглядом. Даже плеснул какому-то выпивохе вискаря мимо стакана. Тяжелой походкой сталкер прошел мимо столиков, направляясь прямиком к хозяину. Опережая его, бармен вышел из-за стойки, коротко кивнув в сторону двери в подсобку.
        Так. Выпить, видать, не получится.
        Пройдя мимо штабелей ящиков и коробок, они молча прошли в дальнюю кладовую. С виду - просто затхлая комнатушка. И не скажешь, что эта клетушка оборудована тщательно скрытой аппаратурой против прослушивания и видеосъемки. Здесь даже мобильные не работают.
        Кот с ходу рухнул на кривоногую табуретку, хозяин же садиться не стал. Он нервно отошел в дальний угол, вернулся, хмуро глядя на посетителя сверху вниз. Сказал глухо:
        - Ты чего сюда приперся? Да еще - в таком виде?
        - В каком? - удивился Кот.
        И вдруг понял, что сидит здесь, во владениях скупщика хабара, в грязном, обгоревшем камуфляже, а рядом, как раздавленный слизень, валяется полусожженный рюкзак. Да уж, самый что ни на есть провокационный вид. Хоть понятых вызывай.
        - Но дело даже не в этом, - нервно продолжил Парфюмер. - Ты же сейчас должен быть в Зоне. Случилось что?
        Чувствует, паразит, что дело неладно. В интуиции Парфюмеру не откажешь.
        - Клиент пропал, - сухо сказал Кот.
        Про то, что «клиент», возможно, пытался его прикончить, он предпочел пока умолчать.
        - Что значит - пропал? - нахмурился Парфюмер.
        - Зона… - глядя бармену в глаза, сказал Кот.
        Парфюмер внимательно поглядел на него, отвел взгляд. Медленно кивнул:
        - Ну что же, бывает.
        - Как думаешь, искать его будут? - осторожно поинтересовался Кот.
        - Про твоего клиента не скажу, но знаю кого искать будут, - раздельно произнес Парфюмер. - Тебя.
        - Меня? - Кот попытался улыбнуться. - Я становлюсь популярным.
        - Зря скалишься. Тебя здесь какие-то уроды спрашивали. И снова не местные. Мне они сразу не понравились. Думаю, у тебя проблемы.
        - А что такое?
        - Тебе лучше знать, - хмуро сказал Парфюмер. - Может, денег кому должен?
        Кот пожал плечами. Упоминание о деньгах заставило вспомнить о Гвозде и о пропавшей возможности оплатить лечение. Рука сама собой нырнула в пустой карман. Нет, на этот раз не совсем пустой. Денег там и вправду не было, зато было кое-что другое.
        Странная «монета» из Зоны. Судя по всему, уникальный в своем роде «объект», как говорят в Институте. По крайней мере такого он еще не встречал.
        И шанс добыть-таки деньги.
        - У меня кое-что для тебя есть, - прищурившись, сказал Кот. - Такого ты еще не видел.
        - Хабар приволок? - машинально оглядываясь, спросил Парфюмер. - Это ты не вовремя совсем.
        - А ты погляди, - медленно извлекая из кармана «монету», сказал Кот. - Видел когда-нибудь такое?
        Парфюмер протянул руку, но Кот отвел предмет в сторону, усмехнувшись:
        - Смотреть можно, трогать нельзя! В дырку гляди!
        Парфюмер с сомнением глянул на сталкера, чуть пригнулся и уставился в отверстие. Лицо его вытянулось. Сразу ясно: такого он и впрямь еще не встречал. Интересно, что он там видел? Те же красные пески под багровым небом? Или что-то свое? В любом случае, надлежащий эффект был произведен.
        - Стоящая вещь, как ты думаешь? - поинтересовался Кот, продолжая эффектно демонстрировать предмет - как торговец из лавки древностей.
        - Штука занятная, - сдержанно сказал Парфюмер. Но по всему было видно, что «монета» его заинтересовала до крайности. - Сколько ты за нее хочешь?
        Кот не спешил с ответом, продолжая осматривать «объект». Водрузил на лицо сомнение, сам поглядел в отверстие, наблюдая незнакомый пейзаж, почмокал от удивления. Удивляться, кстати, было с чего: на далеком красном небе теперь появилось изумительной красоты облако. Черт возьми, да он и сам бы никому не отдал эту вещь! Оставил бы себе, чтобы глядеть иногда в этот странный чужой мир…
        Если бы не Гвоздь.
        - Так сколько? - повторил Парфюмер.
        Кот сказал. Он даже не стал мудрить с наценкой, на случай, если придется торговаться. Просто ляпнул ту сумму, которую назвала «богиня» в медицинском халате.
        Лицо у Парфюмера одеревенело. Но он удержался от язвительных замечаний и насмешек, не стал и указывать на дверь. Хотя мог - это было вполне в его духе. Вместо этого просто сказал:
        - Сумма серьезная. Мне нужно подумать.
        Не подумать ему нужно, а найти покупателя, хмуро решил Кот. В том, что у Парфюмера имеются очень серьезные, платежеспособные клиенты, - в этом нет никаких сомнений. И то, что за «дырявую монету» кто-то готов заплатить такие деньги, - тоже вполне возможно. Это даже учитывая собственный Парфюмеров процент.
        - Может, дашь мне эту штуку? - осторожно предложил хозяин. - Покупателю лучше увидеть товар лицом. Даю слово, что без обмана.
        Кот и сам знал, что Парфюмер не подставит. Слишком сложными и тесными были отношения хозяина «Радианта» и полукриминальной сталкерской тусовки. Но в этот момент что-то внутри отчаянно запротестовало. Может, банальная «жаба», а может, снова сработала чуйка.
        - Нет, Парфюмер, - он покачал головой. - Даешь деньги - получаешь товар. Не обижайся, но мне очень нужны эти деньги. И нужны срочно.
        - Ладно… - Бармен глядел на него прозрачным взглядом, прикусив губу. - Я постараюсь найти покупателя. Но у меня пока не появляйся, мне не нужны неприятности. Я сам тебя найду.
        - Заметано, - подымаясь, сказал Кот.
        Хотел было выйти тем же путем, что пришел, но Парфюмер перекрыл путь и подтолкнул его в сторону черного входа. По пути, почти машинально, Кот выдернул из подвернувшегося под руку ящика бутылку - он ведь так и не успел напиться. Уже оказавшись на улице, когда за спиной захлопнулась дверь, свинтил пробку и чуть было с ходу не приложился. Глянул на этикетку, сплюнул с изумлением и досадой: бутылка была с уксусом. В сердцах швырнул бутылку в стену, и бутылка оглушительно лопнула, разбрызгивая вонючую жидкость.
        - Что за день такой! - выдохнул Кот.
        Поправил на плече рюкзак, сунул руки в карманы и отправился по переулку. Только бы до дома добрести - а там в холодильнике еще полбутылки «Столичной». Влить в себя ледяную мерзость, упасть и отключиться. Иначе после всей этой нервотрепки просто не заснуть. А уже утром…
        Он так и не успел решить, что будет утром. Краем глаза заметил метнувшуюся к нему тень и едва успел пригнуться. Удар, сбивший с ног и треск разрываемой ткани слились в одной секунде - и, уже падая лицом в асфальт, он ощутил, как чиркнуло по коже спины в районе лопатки острие ножа. Спасибо рюкзаку и его содержимому: нож нападавшего застрял, наверное, проткнув банку с тушенкой. Выскользнув из лямок рюкзака, Кот бросился по переулку, слыша за спиной топот чужих ног. Нападавший чуть замешкался, высвобождая нож, и это подарило спасительные секунды. Нырнув в боковую улочку, он бежал на пределе, пока не понял, что задыхается от этой бешеной гонки. Припал к стене, прислушался.
        Тихие шаги крадущегося по его следам были едва слышны за бешеным стуком сердца. Кот еще не пришел в себя от неожиданности, но уже прикидывал, что может противопоставить нападавшему. Оружия у него не было - он не идиот, чтобы носить его при себе за пределами Зоны. Даже саперная лопатка осталась в брошенном рюкзаке. А он не мастер спорта по тейквондо, чтобы с голыми руками на нож. Краем глаза заметил под ногами кирпич. Самый обыкновенный, с обломанными углами, но вполне себе полновесный. Оружие пролетариата, так сказать. Стараясь не выдать себя звуком, присел и поднял увесистую кирпичину, почувствовав себя при этом гораздо увереннее, даже подумал с угрюмой злостью: «Ну где ты там, гад?»
        Шаги приблизились, замерли - и стали удаляться. Наверное, нападавший просто потерял его, а может, решил не испытывать судьбу в полумраке вечерних улиц, когда добыча и жертва легко меняются местами.
        Не выпуская кирпича из рук, Кот покинул опасное место. Домой, однако, идти нельзя. Если его выследили у «Радианта», у дома наверняка поджидают тоже. Остается вопрос: кто? Кому это он вдруг так резко понадобился?
        И вдруг его как ледяной водой окатило.
        Парфюмер! Он же видел эту проклятую «монетку» с «окошком в иной мир» и явно заинтересовался ею. Его даже не смутила сумма, которую запросил сталкер за эту штуковину. Видать, сразу понял ей цену! Неужто барыга решил пойти на мокрое дело и подослал одного из знакомых мордоворотов?
        Кот тряхнул головой. Чушь! Когда бы он успел подослать убийц? Да и не станет Парфюмер мараться из-за такой мелочи, он мужик дальновидный. Хотя, с другой стороны, чего только не делают деньги даже с самыми дальновидными и умными вроде бы людьми.
        Нет, похоже, это нападение как-то связано с попыткой его устранения в Зоне. Как именно связано, пока неясно. Но если в этом не разобраться, дело может кончиться плохо. Только как разобраться? Он же простой лаборант, а не полицейский и не представитель спецслужб. Помочь в такой ситуации из всех знакомых может только один человек.
        Шевцов. Серьезный человек и надежный товарищ в любой ситуации. Не хотелось бы его дергать по всяким пустякам, да и его карьере не слишком помогает знакомство с такими, как Кот, неблагонадежными элементами, но…
        Сталкер ощутил, как по спине побежала горячая капля. Это еще что такое? Запустил руку под камуфляж, нащупал что-то теплое и липкое. Достал руку, поглядел в тусклом свете далекого фонаря.
        - Е-мое…
        Ладонь была в крови. Тут же качнуло, ноги стали ватными, перед глазами потемнело. Оперевшись о стену, он выдохнул, подождал, пока восстановится зрение. Хорошо его «царапнули», ничего не скажешь. Как говорится, шутки в сторону. Похлопав себя по карманам в поисках мобильника, он снова выругался. Откуда взяться телефону, если он только вернулся из Зоны? Железное правило - не брать в Зону электронику - иногда оборачивается таким вот косяком в реальном мире.
        Если до Шевцова не дозвониться, а домой нельзя - куда еще податься, пока совсем хреново не стало? К Акиму? Вариант. Да только до Акима переться через весь город. Не истечешь кровью - так попадешься к тем, кто устроил на тебя охоту. В больницу? Ну нет, сразу возникнут вопросы, на работу сигнал дадут. Тогда уж лучше сразу в полицию сдаваться. И без того его остановит любой патруль: сразу поинтересуются, откуда его принесло, такого ободранного и в кровище? А экспертиза покажет следы характерной земельки, что только в Зоне встречается…
        Взгляд остановился на ближайшей пятиэтажке. Самой обыкновенной, но от вида которой неприятно екнуло сердце.
        Здесь жила Ирка.
        - А, черт…
        Запретив себе сомневаться, неровным шагом направился к дому. Поднимаясь по лестнице, усилием воли подавлял навязчивые картинки: вот он приходит к подруге, а на пороге - этот довольный хмырь в одних подштанниках. А на его фоне маячит растерянная Ирка в легкомысленном халатике. Тут же глаза застилает пеленой, сжимаются кулаки - и понеслась… Сейчас все это неважно. Главное, не сдохнуть от сепсиса и потери крови. Вот она - дверь, и палец сам жмет на кнопку звонка. Непонятно, как он будет смотреть ей в глаза? А если этот урод - опять у нее? Ах да, он же в больнице… Что-то не открывают. Никого дома, что ли? Ладно, ключи есть - главное, чтобы замок не сменили…
        Непослушные пальцы с трудом подобрали нужный ключ со связки. Замок сменить не успели. А может, и не собирались этого делать вовсе. Он ввалился в знакомую прихожую, и тут же под ноги бросился здоровенный черный котище. Кота забрать домой он так и не успел. Тот терся об ноги и голосил, как резаный. Голодный небось. Встав на задние лапы, зверь уперся в ногу хозяина, тянулся и безжалостно впивался когтями.
        - Отстань, Васька! - пробормотал сталкер, отталкивая зверюгу и на ходу сбрасывая одежду. - Отстань, говорю, потом, потом…
        Он добрел до ванной, распахнул аптечку - там перевязочный материал, антибиотики, все как полагается. Взгляд упал на зеркало. Там отражался он - уставший, какой-то перекошенный. Повернувшись спиной и глянув через плечо, он ожидал увидеть месиво из запекшейся крови.
        Ничего подобного. Одна лишь жалкая засохшая струйка.
        - Что за ерунда? - пробормотал Кот.
        Попытался найти страшную рану - но обнаружил лишь глубокую царапину. Достаточно, чтобы окрасить руки, но никак не хватит, чтобы сдать кровь в качестве донора. Не говоря уж о потере сознания от «страшного кровотечения». Только подумал об этом - и в голове прояснилось, пропала эта болезненная тяжесть.
        Он нервно рассмеялся. Мнительный стал, что ли? Чуть не помер от царапины? Может, теперь и заноза его с ног свалит? Все еще продолжая посмеиваться над собой, принял душ, вышел из ванной.
        Взгляд упал на фотографию, висевшую на стене в гостиной. Точнее, когда-то висевшую. Теперь там была одна лишь пустая рамка. Неприятно как-то. Кто ж вешает на стену пустую рамку? Ну поссорились, расстались - бывает. Сняли фото - и в мусор, рамка-то зачем? Фото Васьки хотя бы туда засунула, котики, они всегда взгляд ласкают, успокаивают, «ми-ми-ми» и все такое… Взгляд опустился ниже. И теперь уже стало не по себе. На полу валялась та самая фотография - наверное, выпала из рамки. Но, подняв ее, Кот понял, что все куда хуже.
        Это была половинка фотографии - та, на которой хохотала довольная, до дрожи красивая Ирка. Рядом должен быть он - с довольным, чуть надменным взглядом обладателя такой знойной красотки.
        Но его не было. Он был отрезан - аккуратно, ровно, уверенным движением ножниц.
        Что все это означало, не хотелось даже думать. Кот положил половинку фотографии на полку серванта и взял оттуда же свой телефон - оставленный здесь, да так и забытый. Это был резервный мобильник, купленный с рук у какого-то барыги. Всегда нужно иметь номер, по звонку с которого тебя будет непросто вычислить. Включив аппарат, он сбросил короткое сообщение на номер Шевцова: «Сюрприз».
        Это кодовое слово. Увидев его, Шевцов поймет, что у друга возникли проблемы.
        В ожидании ответа, в сопровождении орущего Васьки Кот отправился на кухню. Вскрыл пакет с кошачьей едой, вывалил в миску, понаблюдал, как зверь жадно поедает пахучее месиво.
        - Лопай-лопай! - сталкер погладил животное по черной холке, торчащей растрепанным «драконьим гребнем». Парню по прозвищу Кот просто полагается завести себе реального котяру. Котов он любил, да и Шаман говорил как-то, что сталкеру полезно держать дома кошку. Вроде как те снимают негативное влияние Зоны. Кто его знает, так ли оно на самом деле, но у самого Шамана дома было штук пять разномастных котов. Да и в Институте в некоторых отделах держат котов. Говорят, «для исследований». Но мы-то знаем, что ученые тоже люди, а значит, склонны верить во всякую мистику.
        Мерзко звякнул телефон, и Васька бросился прочь из кухни, едва не опрокинув миску: почему-то он терпеть не мог телефонных звонков.
        - Да? - тихо спросил Кот.
        - Ты где? - глухо отозвалась трубка.
        - У Ирки. Я…
        - Жди!
        В трубке раздались короткие гудки. Не выключая телефона, сталкер снял с него крышку, выдернул батарею и SIM-карту, все это по отдельности отправив в открытую форточку. Все, мобила свое отработала, пора покупать новую.
        Шевцов выслушал его молча, внимательно, не задавая лишних вопросов. При этом он то и дело поглядывал куда-то за спину сталкеру, чем сбивал с толку и даже немного раздражал.
        - Что ты там увидел? - проворчал наконец Кот, обернулся.
        Контрразведчик глядел на фоторамку, в которой теперь торчала половинка разрезанной фотографии. Кот смутился: он и сам не заметил, как засунул туда этот огрызок. По инерции как-то вышло. Он поднялся со стула, подошел к стене, выдернул фото из рамки.
        - А ну дай-ка сюда, - попросил Шевцов.
        - Зачем тебе это? - буркнул Кот, но протянул фотографию другу. - Видишь, Ирка бесится!
        - М-да? - протянул Шевцов. - Твоя Ирка что - мастер ножами махать?
        - Не моя она уже, - машинально отозвался сталкер. Вздрогнул. - При чем здесь ножи?
        - Видишь? - Шевцов провел пальцем по кромке среза. - Это не ножницами отрезано. Это одним взмахом отсечено, твердой рукой, опасной бритвой или ножом. И очень острым ножом, между прочим. Я так понимаю, на этой фотографии твоя физиономия была?
        - Ну да, была… - Сталкер внимательно поглядел на друга. - Что ты хочешь этим сказать?
        - Я, конечно, не ясновидящий. Но, по-моему, кому-то твой очень сильно светлый образ понадобился. И это определенно не твоя бывшая.
        - Моя фотография? - спина ощутила неприятный холодок. - Кому она нужна?
        Шевцов не ответил, предоставив приятелю ответить самому. Сталкер поднял фотографию, поглядел на нее, как будто видел впервые. Ирка на ней словно насмехалась над ним и его проблемами.
        - Убийца? - проговорил Кот.
        - Похоже на то. Может, заметил - возле Ирины никого подозрительного не вертелось?
        - Хахаль ее… - упавшим голосом проговорил Кот. - Но я его в больничку уложил, так сказать… - Он промолчал. - Хочешь сказать, это он мне мстит?
        - Ничего я не хочу сказать. Но проверить можно. Пробью его через свои каналы. Хотя лично я думаю, тут что-то другое. Слишком уж сложно для бытовухи.
        Кот промолчал. Кому бытовуха, а кому и в душу плюнули. Впрочем, если бы это действительно была банальная месть, стало бы намного легче. Ведь тут все ясно и конкретно: повздорили из-за бабы, и один оказался мужиком, а второй - подлецом. Просто и со вкусом. И даже слегка водевильно.
        Но что-то подсказывало: не сходится. Есть некая несоразмерность цели и средства. Убийцу с ножом еще можно как-то притянуть сюда за уши, но уж Януш никак не вписывается в схему.
        И почему-то возникло беспокойство за Ирку. Хоть она и оказалась змеей, но ведь какой-то гад тут ножом махал. Может, даже в дом тайком проник. Да и сама она, Ирка, где сейчас? Все ли с ней в порядке?
        - А с бандитами у тебя как? - поинтересовался Шевцов. - Может, опять дорогу кому перешел?
        Тут Кот досадливо крякнул: он же совсем забыл про ту драку в «Радианте». И это действительно повод, чтобы свести счеты.
        - Да, было дело, - признал он. - По башке тут одному заехал, в баре…
        - Так, теплее.
        - Но опять не сходится как-то. Януш-то здесь при чем?
        - Этого Януша я тоже проверю, через миграционную. И бандитов твоих на карандаш возьму… - Шевцов поглядел на сталкера, побарабанил по столу пальцами. - Что-то ты выглядишь хреново. Не заболел, часом?
        - Да нет, устал просто.
        - Ну и ладно. Я бы на твоем месте здесь не оставался. И домой тебе нельзя. Есть где перекантоваться?
        - Могу у Акима пожить.
        - Нет, не пойдет, у Акима те же бандиты тебя быстро вычислят, - Шевцов с сомнением поглядел на друга, будто принимая какое-то важное решение. - Значит, так. Поживешь пока у нас на объекте.
        - На ядерном? - с натугой пошутил Кот.
        - Это как посмотреть, - туманно сказал Шевцов.
        - Темнишь ты что-то. Прям как в шпионском фильме.
        - Давай собирайся.
        - Кота я могу забрать?
        - На служебный объект? Спятил, что ли?
        - Нет так нет. Тогда погоди, я ему еды оставлю.
        На секретный адрес отправились не сразу - Кот упросил заехать в больницу, проведать Гвоздя. Крюк немалый, но Кот настоял. Пока Шевцов ждал внизу, в машине, Кот пробивался через регистратуру в отделение интенсивной терапии. Врача пришлось ждать довольно долго, и Кот нервно теребил в пальцах «монету» - еще одно порождение Зоны, той самой, что приковала к больничной койке друга детства. Богиня в белом халате величественно выплыла из ординаторской и обстоятельно изложила положение дел. Опасения подтвердились: старому приятелю лучше не стало. Более того, с каждым днем в судьбе Гвоздя деньги играли все меньше роли.
        - Сколько у меня времени? - хрипло спросил Кот. - Чтобы деньги достать.
        - Неделя, вряд ли больше, - врач пожала плечами. - Тут можно только гадать… - Она профессионально окинула взглядом сталкера. - С вами все в порядке?
        - Со мной? - Кот нервно потер щеку. - Да все со мной нормально.
        - Вид у вас неважный. Может, приляжете? Я скажу сестре - измерят давление, может, укол сделают.
        - Нет-нет, спасибо… - торопливо сказал Кот, даже попятился. - Я еще зайду… Когда найду деньги.
        Под пристальным взглядом врача он торопливо пошел по коридору, сунув руки в карманы, ссутулившись. Он действительно чувствовал себя неважно, причем «накатывало» уже второй раз за этот тяжелый день. Но это не имело значения. Вот доберется до «подпольной хаты», отдохнет по полной.
        Объект оказался самой обыкновенной с виду квартирой в одной из многоэтажек нового района на окраине города. Наверное, такой должна быть конспиративная квартира - неприметная, затерявшейся среди многих.
        - Должен тебя предупредить, - сказал Шевцов, пока они ждали лифт. - Жить ты будешь не один.
        - Вот как? - удивился Кот. - Вы еще кого-то там прячете?
        - В каком-то смысле. Чтобы объект эффективно выполнял свои функции, квартира должна быть настоящей. А в настоящей квартире, как известно, живут.
        - И кто же мой сосед?
        - Соседка.
        - Симпатичная?
        - Очень.
        - И то хорошо! - Кот немного оживился, даже руки потер. - Я теперь человек свободный.
        - Симпатичная интеллигентная женщина пятидесяти лет, - невинно добавил Шевцов.
        - Дружище, ты меня добить хочешь?
        Контрразведчик рассмеялся, довольный произведенным эффектом. Они вошли в лифт. Шевцов продолжил:
        - Ты только не расслабляйся, приятель. Она - офицер госбезопасности в отставке. Но там «бывших», как знаешь, не бывает. Да и вообще… - Он скосился на друга. - Впрочем, ты сталкер, а значит, ко всему привыкнешь.
        Последнее замечание Коту не очень понравилось. Но они уже вышли из лифта и подошли к обычной металлической двери с легкомысленным половичком у порога. Шевцов позвонил в дверь, и Кот невольно прислушался, надеясь услышать шаги таинственной хозяйки. Но было глухо как в танке. «Звукоизоляция», - подумал он. И точно: дверь открылась внезапно, будто к ней подкрались на цыпочках.
        Дальше имел место самый настоящий спектакль, в котором Кот ощутил себя полнейшим дураком и бездарностью. В дверях показалась эдакая старушка - божий одуванчик со смешной неряшливой прической под легкой косынкой, в цветном фартучке и массивных очках на носу.
        - О-о! Ну наконец-то, мои дорогие! - Она радостно всплеснула руками, в одной из которых была зажата извалянная в муке скалка. - Что же вы так долго добирались, я уже извелась вся!
        Голос у нее был под стать - типичная заботливая бабушка, встречающая внучков.
        - Мы, э-э… - тупо промычал Кот. Он немножко обалдел от такого приема.
        - Здравствуйте, тетя Маша! - Шевцов с ходу полез обниматься. - Дядя Витя вам привет передал и гостинцы.
        - Ой, ой, я же вся в муке! - весело отмахиваясь от объятий громилы-контрразведчика, заверещала старушка. - А Егорка-то как вытянулся, прямо не узнать! Время-то как бежит!
        Нервно моргнув, Кот понял, что Егоркой назвали не кого-то, а его, любимого. Неумело подыгрывая, он тоже всплеснул руками, уже готовый к «мучным» объятиям. От них его, впрочем, избавила хозяйка, спохватившись:
        - Да что ж это мы в дверях-то стоим! Проходите, мои дорогие, проходите!
        Дверь за спиной глухо захлопнулась, и тут же, как по мановению волшебной палочки, прекратилось это нелепое шоу. С лица «старушки» в одно мгновение сползла маска «доброй бабушки», и даже морщины вроде разгладились. С изумлением, даже каким-то почти суеверным страхом, сталкер увидел, как у него на глазах появился совсем другой человек. Женщина сняла очки и вроде бы стала моложе лет на двадцать. Веселый дурашливый блеск в ее глазах сменился неожиданно холодным, даже ледяным взглядом. Словно сквозь кожу одного человека проступило лицо совсем другого, до этого прятавшегося где-то под дряблой старческой кожей.
        Небрежно отбросив в сторону скалку, женщина достала из кармашка на фартуке пачку сигарет, и Шевцов деликатно щелкнул перед лицом хозяйки зажигалкой.
        - Благодарю, - новым, незнакомым, чуть глуховатым голосом сказала хозяйка, затянулась, разглядывая сталкера с некоторым высокомерием. - Этот, что ли?
        - Этот, - подтвердил Шевцов. - Он ненадолго, на пару дней, не больше.
        - Надеюсь, - без излишнего радушия сказала женщина. Развернулась и отправилась в глубину коридора, на ходу выпуская сигаретный дым и стаскивая фартук. - Располагайтесь!
        Последнее донеслось уже из-за двери комнаты. Кот вопросительно поглядел на приятеля. Тот развел руками, как бы говоря: «Вот так и живем. А ты как думал?» Вслух же сказал:
        - В общем, осваивайся. Вот твоя комната. На кухне все, что найдешь в холодильнике, - это за счет государства. Никуда не высовывайся без моей команды, в том числе - в открытые окна. Так пялиться можно, если совсем со скуки одуреешь, - стекла тут специальные, снаружи не просматривается. Завтра появлюсь, расскажу, что удастся выяснить. И смотри мне, Марту не обижай.
        - Марту? - повторил Кот. - А как ее по отчеству?
        - Вот, кстати, - не вздумай ее про отчество спрашивать. Она этого не любит. Просто Марта. Ферштейн?
        - Яволь. Или как оно там…
        Шевцов вышел, дверь за ним глухо захлопнулась. Кот ощутил себя запертым в каком-то герметичном ящике. Так оно по сути и было.
        Пришло время осмотреться. Теперь, в этой давящей тишине, стало куда более заметно что-то нежилое, декоративное во всей обстановке квартиры. К липовой «бабушке» прибавилась пыльная одежда на вешалке, нелепый комод с мутным зеркалом, казенный ковролин на полу, безвкусные обои. Да еще скалка, брошенная и закатившаяся в угол. Ни одна настоящая хозяйка так не поступит в собственном доме. Есть такое выражение - «казенный дом». Обычно так называют тюрьму, но и сюда подходит. Впрочем, первые мрачноватые ощущения быстро рассеялись, когда он зашел на кухню. Здесь был все тот же тоскливый «евроремонт», но имелся большой холодильник и телевизор. В холодильнике обнаружился приличный выбор продуктов, но, что характерно, все было в герметичной упаковке или же просто консервы. Недолго думая, Кот решил устроить себе сюрприз и выбрал банку без этикетки. Вскрыв ее валявшимся на столе грязноватым ножом, обнаружил внутри кабачковую икру. Не сильно огорчившись, принялся есть с помощью найденной на столе ложки. Опустошив банку наполовину, отставил ее в сторону и некоторое время посидел перед включенным телевизором. Шел
какой-то очередной сериал про ментов. От тупости экранных преступников и еще большей тупости полицейских клонило в зевоту. Хотелось поколотить сценаристов - так же вяло и спустя рукава, как сочинялся этот сюжет. Но было лень даже нажать на кнопку пульта, чтобы прекратить страдания героев.
        И Кот провалился в тяжелый, вязкий сон. Снилось ему, как он отчаянно втискивается в какое-то круглое окно - торопливо, словно спасаясь от какой-то угрозы. Наконец, переваливавшись на другую сторону, он оказывается в странной, ни на что не похожей пустыне. Вокруг небывалые красные пески и громадные багровые скалы. Над головой же - небо с алым отливом. Поразительная догадка заставляет его обернуться. И он видит, что попал в этот мир через отверстие в той самой «монете» из Зоны, которая вдруг увеличилась до невероятных размеров, чтобы дать ему возможность просочиться сквозь отверстие в сверкающем металле. Становится страшно - хочется вернуться назад, в свой мир. Он протягивает руку - но «монета» словно убегает от него к горизонту, становясь все меньше и меньше, пока вдруг не оказывается лежащей в ладони. Он смотрит сквозь отверстие - и видит свой, привычный мир, Иркину квартиру и рамку на стене, в которой красуется отрезанная половина фотографии. Он силится проникнуть сквозь это крохотное отверстие обратно - но все тщетно. И он вдруг понимает, что в мире Красных Песков недостаточно кислорода, он
начинает задыхаться, падает на колени - и роняет «монету», которая тут же теряется в песке. А вокруг нарастает пыльная буря, дышать все труднее, и нет никакого выхода. Остается только кричать - но в разреженной атмосфере не слышно звуков…
        Открыв глаза, он судорожно вдохнул, осознав, что едва не задохнулся во сне. Понял, что уснул, сидя на стуле, положив на стол ноги в грязных кедах. И только потом осознал, что оттуда, из-за кедов, за ним внимательно наблюдают холодные серые глаза хозяйки. Вздрогнув и едва не свалившись со стула, он торопливо убрал ноги со стола.
        - Мило, - произнесла хозяйка.
        В ее небрежно отведенной руке дымилась сигарета.
        - Простите… Марта, задремал, вот… - пробормотал Кот.
        Женщина никак не отреагировала, продолжая рассматривать его, как какой-то неодушевленный предмет. Наконец, неторопливо раздавила окурок в пепельнице. В руках ее появилась потрепанная колода карт. Кот заинтересованно вытянул шею.
        Таро. Однако…
        Сухие ладони умело перетасовали колоду.
        - Сдвинуть? - попытался сострить сталкер.
        Хозяйка холодно поглядела на него и принялась раскладывать карты.
        Кот считал себя неплохим игроком в преферанс и покер, но в пасьянсах был полный «ноль». Все эти старшие арканы, младшие, Кубки, Мечи, Шуты и Повешенные - все это было для него чем-то таинственным, темным.
        - Что это? - поинтересовался он, наблюдая за раскладом.
        - «Кельтский крест», - сухо сказала женщина.
        - И что он предвещает?
        Женщина внимательно поглядела на расклад, перевела взгляд на гостя. Резко смахнула карты обратно в колоду. И неожиданно заявила:
        - Будем чай пить.
        Прозвучало это не то как приказ, не то как угроза.
        - Отлично, - бодро отозвался Кот, порываясь подняться следом. - Как раз хотел вам предложить. Помочь?
        - Сидите! - отрезала Марта. - Вы, как-никак, гость.
        В этих словах уже послышалась издевка. Подумалось, что пережить ближайшие пару дней будет непросто. Кот тоскливо поглядел в окно. Там, в чистом синем небе, насмешливо светило солнце.
        Чаепитие, как и ожидалось, вышло напряженным. На столе появилась вазочка с печеньем и сахарница. Выглядело это настолько казенно, что Кот снова затосковал по бутылке «Столичной» в своем холодильнике. Марта держала чашку каким-то изысканно-неудобным способом и пила микроскопическими глотками, продолжая при этом разглядывать гостя. Теперь она напоминала строгую гувернантку из какого-то фильма.
        - Ваша фамилия Котляров? - произнесла она наконец.
        Кот удивленно приподнял брови, кивнул и тут же отхлебнул чая из чашки. На вкус чай был такой же казенный, как и все здесь. «Чай со слоном» - полузабытое название всплыло из каких-то детских воспоминаний, ассоциировавшихся с тоской и бесперспективностью.
        - Я все пыталась вспомнить, откуда мне знакомо ваше лицо, - продолжила Марта. - Вы сильно повзрослели.
        - Вот как?
        - Удивительно, что вы все еще живы. Да еще и на свободе.
        Последние слова заставили его поперхнуться:
        - А что в этом такого?
        - Я курировала отдел по делам несовершеннолетних при нашей организации. Вы проходили там как злостный нарушитель.
        - Странно, - Кот нервно прожал плечами. - У меня вроде как приводов в милицию не было.
        - Так я и не в милиции работала.
        - А-а…
        - По статистике, девяносто пять процентов детей, посещавших Зону в возрасте до четырнадцати лет, не дожили до совершеннолетия, - продолжая рассматривать его, как диковинного зверя, говорила Марта. - Вы редкое исключение. По сути - единственный из своего района.
        - Ну почему же, - Кот снова дернул плечом. - Есть же еще Гвоздь… То есть Гвоздев.
        - Гвоздев… Как же, помню. А он еще жив? - равнодушно поинтересовалась Марта. - Вроде бы он сильно пострадал в Зоне.
        - Жив он, жив! - с неожиданной злостью сказал Кот. - Не попадает он под вашу статистику!
        - Напротив, прекрасно вписывается. Вы, насколько помню, лаборантом теперь при Институте?
        Кот сердито кивнул, шумно отхлебывая из чашки. Чего она привязалась? Он и сам заметил, что большинство друзей из раннего детства давно ушли с горизонта. Правда, он не думал, что все они умерли. А вот надо же - статистика, чтоб ее…
        - Вы не обижайтесь только, - неожиданно мягко сказала Марта. - Просто я стояла, так сказать, у истоков. Все, что связно с Зоной, с самого начала, - все это стало частью моей жизни.
        Они помолчали. Кот деликатно поинтересовался:
        - Вы связаны с Институтом?
        Марта тихо рассмеялась:
        - Никоим образом. В нашем ведомстве несколько иной взгляд на эту проблему.
        Кот прикусил язык. Все-таки трудно смириться с мыслью о том, что перед ним - матерый сотрудник спецслужб. Нам с органами не по пути, так что лучше будет не задавать лишних вопросов.
        Но Марта сама продолжила тему. Снова закурила, задумчиво поглядела в окно, заговорила:
        - Вы, Котляров, уникальный человек. Уверена, что вы не болтаете языком, когда не надо. Могу быть с вами откровенна?
        - Попробуйте.
        - Вы же знаете - изначально предполагалось, что так называемое Посещение - это вторжение. Самое настоящее вторжение в нашу страну, на нашу планету в целом. Сколько тогда войск бросили на защиту родины, сколько людей положили…
        - Да уж, глупо получилось.
        - Это не глупость - это трагедия. Но проблема в том, что подлинное вторжение мы ухитрились ловко переименовать в Посещение. Как говорится - нет проблем.
        Кот непонимающе поглядел на Марту. Та горько улыбалась и продолжала:
        - Вот вы, сталкер, вы действительно считаете, что Зона - это просто полигон с препятствиями для сбора опасных безделушек?
        Он ответил не сразу. Похлопал себя по карманам в поисках сигарет и понял, что забыл купить их по пути сюда. Просто не думал, что все это станет похоже на заточение в одной камере с сумасшедшей старухой.
        Тут он с удивлением увидел перед глазами раскрытую пачку.
        - Курите! - предложила Марта.
        С благодарностью вытаскивая тонкую дамскую сигарету, он отметил, как быстро его «просчитала» эта женщина. Профессионал, ничего не скажешь. Чиркая колесиком зажигалки, сказал:
        - Зона - это Зона. Для кого-то она, может, и полигон, а для меня - как мать родная. Я рядом с ней вырос, для меня она просто часть жизни.
        - Вот-вот, - странным голосом сказала Марта. - Это значит, что вы, Котляров, уже втянуты в войну. Вы уже сами - элемент вторжения.
        Сталкер замер, перестав чиркать непослушной зажигалкой. Недоуменно поглядел на Марту:
        - Что вы хотите этим сказать?
        - Нет никакого Посещения. Его придумали трусы, которым страшно смотреть правде в лицо. Да еще ученые, получившие колоссальные гранты на бессмысленные исследования.
        - Я не понимаю…
        - Все вы прекрасно понимаете, - жестко сказала женщина. - Мы просто оказались бессильны перед той мощью, которая на нас обрушилась. Обломали зубы, пытаясь сопротивляться. А когда поняли, что врага не одолеть никакими земными средствами, - сделали вид, что никакого нападения не было. Ловко, да? Лживое существо - человек, всегда найдет себе оправдание.
        С изумлением глядя на Марту, Кот понял, что та действительно верит в то, что говорит. От ее слов веяло ледяным холодом прошлого, того самого, когда мир был на пороге гибели, когда враждующие страны по разные стороны океанов готовы были, не задумываясь, уничтожить друг друга в ядерном огне ради каких-то эфемерных идеологических разногласий. Это было время серьезных, суровых людей, отдающих себя до конца своему делу и своим идеалам. Другое время. Настоящее.
        Неужели остались еще такие динозавры в мире легковесных целей и легкомысленных людей? Он поежился, как от холода.
        Ведь в словах Марты была доля правды. Если не сама правда. Потому как правда - она всегда относительна.
        - Почему вы считаете, что это все-таки вторжение?
        - По долгу службы, - отрезала Марта.
        И тут же пояснила:
        - Что такое Посещение? Давайте честно: это означает посетил - и убрался. Но ведь кто-то или что-то обосновалось здесь на годы. И я готова была бы даже согласиться с доводами ученых, если бы не одно недавнее, но очень серьезное обстоятельство.
        Кот уже знал, что она скажет, но промолчал, словно боясь перебивать эту железную даму.
        - Сдвиг, - сказала она. - Знаете, что это такое? Зачем я спрашиваю, вы же сталкер и знаете это лучше меня. Зона начала расширяться. А что это означает?
        Кот пожал плечами.
        - Наступление! - веско сказала Марта. - Вот что это такое. «Оно» наступает, причем наступает согласованно, по всем фронтам - ведь расширяются и другие пять Зон. Происходит планомерный захват территорий. А значит, продолжается долгая необъявленная война, которую у нас упорно продолжают именовать пораженческим словечком «Посещение».
        Последнее она произнесла с неприкрытым отвращением.
        - И что же делать? - осторожно поинтересовался Кот. - Если это не Посещение, а, как вы говорите, война?
        - Если это война - нужно воевать, - отрезала Марта. - И прежде всего - с такими, как вы.
        Кот сглотнул.
        - Это с какими такими? - хрипло спросил он.
        - Тут такое дело… - Марта поднялась и совершенно непринужденно принялась разливать чай по опустевшим чашкам. - Сахару вам положить? Лимон?
        - Нет, спасибо…
        - Так вот. Наблюдая за «ходоками», как мы вас тогда называли, то есть за теми, кто регулярно на нелегальной основе посещал Зону, мы стали замечать некоторые характерные изменения в вашем поведении.
        - То есть?
        - Наши психологи установили возникновение определенной зависимости от пребывания в Зоне. В самых общих чертах - что-то вроде наркомании.
        - Ну это вы хватили…
        - Ничуть. К примеру, нам не известен ни один «бывший сталкер», который бы добровольно покинул «предзонье». Когда подобное происходило в силу обстоятельств, у бывшего «ходока в Зону» явственно наблюдалась своеобразная «ломка». Если в течение определенного времени такой страдалец не возвращался в одну из шести Зон, его ждала неминуемая гибель. И вот из этого правила исключений нет.
        Кот ощутил, как на него накатывает липкий животный страх. Будто через слова этой женщины сама Зона дотянулась до его горла и стала медленно сжимать ледяными пальцами.
        - Чушь… - пробормотал он. - Я знаю тех, кто уехал…
        - …но после вернулся, верно?
        - Да, но…
        - Я не об этом хочу сказать, - Марта чуть склонилась через стол в его сторону, ткнула в него длинным сухим пальцем. - Такие как вы - уже не на нашей стороне.
        - Не понимаю…
        - Вы - уже отрезанный от человечества ломоть. Вы - люди Зоны. Вы служите Вторжению.
        - Что?! - Кот едва не подавился чаем.
        - Вы, как ее агенты, как диверсанты, забрасываете через линию обороны в наши тылы ее смертоносные игрушки. Все эти «объекты», которые медленно и неуклонно уничтожают нашу идентичность, нашу человеческую природу. Вы коллаборационисты, активно помогающие врагу.
        Сталкер потрясенно молчал. Марта оглядывала его с видом превосходства и жалости.
        - Вы хотите сказать, что сталкеры - предатели человечества?
        Марта пожала плечами:
        - Не думаю, что вы делаете это осознанно. Наверное, вы такие же жертвы Зоны, как и все остальные. Просто вы - наиболее активные, вы на самом острие Вторжения. Через вас Зона проникает в наш мир.
        Кот помолчал, не зная что ответить на такое обвинение. Странная женщина начинала его пугать. Начинало казаться, что его заперли в одной банке с опасным пауком, и главное теперь - не делать резких движений.
        - Я неоднократно делала доклады руководству, - мерно постукивая пальцами по столу, продолжила Марта. - Но в конторе меня давно уже считают старой маразматичкой, - она усмехнулась. - Спасибо, хоть окончательно не выбросили на помойку, пристроили в это местечко. Чтобы сидела тут молча и не вякала.
        В воздухе повисла неприятная пауза.
        - В принципе, я с вами согласен, - примирительно сказал Кот. - Это действительно похоже на вторжение. Если бы я смог чем-то помочь, хм… человечеству… Но что я могу?
        Сказал просто так, чтобы поддержать несчастную женщину. Но, как любое благое начинание, это вышло ему боком.
        - Вы правда так считаете? - быстро спросила женщина. - Тогда не согласитесь ли на небольшой эксперимент?
        - Что за эксперимент? - Он невольно сжался: с этим словом у него были связаны самые неприятные ассоциации. Насмотрелся всякого в своем Институте.
        - Просто тест, разработанный некогда моей группой. В те времена, когда все еще готовы были признавать факт вторжения.
        - И что же должен выявить этот тест?
        - Одно-единственное обстоятельство, - она сделала паузу. - Являетесь ли вы человеком.
        - Что?! - Он невольно вскочил. Медленно сел, стараясь взять себя в руки.
        Ничего себе постановочка вопросика.
        - А чего вам бояться? - сверля его взглядом, сказала Марта. - Ведь вы один из нас, верно?
        Ему снова стало не по себе. Похоже, деятельная женщина просто свихнулась в одиночестве в своей квартире, больше напоминающей бункер.
        - Иди за мной! - властно приказала Марта, внезапно перейдя на «ты».
        Он подчинился. В конце концов, делать здесь все равно нечего. Не убьет же она его, ей-богу? Выйдя из кухни, они проследовали темным коридором. Только сейчас стало ясно, что планировка у квартиры нестандартная. Бросилась в глаза еще одна входная дверь - по другую сторону коридора. Скорее всего, здесь совмещены две соседние квартиры, причем из разных подъездов. Хитро, ничего не скажешь. И главное - всегда есть запасной выход.
        - Сюда! - Марта указала на дверь одной из комнат.
        Кот вошел - и немного обалдел от увиденного.
        Эта комната больше напоминала институтскую лабораторию. Или хорошо замаскированный командный центр. В любом случае, вместо мебели вдоль стен плотно стояли металлические ящики с какой-то аппаратурой, тускло горели мониторы компьютеров, только легкие крутящиеся стулья почему-то пустовали.
        - Что тут у вас? - поинтересовался сталкер. - Центр управления полетами?
        - Скорее, судьбами, - мрачно пошутила Марта. - Садись!
        Она указала на низкое кресло наподобие лежанки в кабинете психоаналитика. Кот подчинился. Сел, точнее, почти лег в это удобное кресло, продолжая при этом настороженно озираться. Заметил по соседству прибор на высокой штанге, напоминавший медицинский кардиомонитор. Почему-то он был уверен, что к нему сейчас подключат именно эту штуку. Но вместо нее Марта подтянула поближе совсем другой аппарат.
        Именно так - аппарат, по-другому и не назовешь это громоздкое устройство в сером металлическом кожухе со следами окислов на корпусе. Прибор был древний, пожалуй, годов семидесятых прошлого века. Никаких новомодных экранов с «флажком» или «яблочком», никаких эргономичных клавиатур и сенсорных панелей. Все сурово и просто, как автомат Калашникова. Щелчок металлического тумблера - и в центре железного ящика мертвенно-зеленым засветился круглый и выпуклый, как иллюминатор, экран осциллографа. Прибор угрожающе загудел. Ловкими движениями Марта прикрутила к контактам клеммы нескольких цветных проводов. Провода шли к странного вида присоскам, которые женщина быстро смазала мыльной пеной из чашки.
        - Это еще что такое? - пробормотал Кот. - Какое-то орудие пыток?
        - Усовершенствованный «полиграф», - холодно сказала Марта. - Снимай футболку!
        - В смысле «детектор лжи»? - послушно стаскивая через голову майку, проговорил Кот.
        - Что-то в этом роде, - щелкая выключателями, сквозь зубы процедила Марта.
        - Мне что-то не нравится все это…
        - Не будь бабой, Котляров!
        Последняя фраза прозвучала так хлестко и неожиданно, что сталкер на минуту «завис». Этого времени хватило, чтобы Марта быстро облепила его датчиками на присосках и ремешках: пару в районе груди, по штуке на оба запястья, пару на лоб. В довершение на голову был нахлобучен металлический обруч, сдавивший виски и затылок острыми иглами.
        Теперь он неподвижно полулежал в кресле, сам себе напоминая препарированную лягушку, каких насмотрелся в институтских лабораториях.
        - Значит, вы будете задавать мне вопросы, а я буду пытаться вас перехитрить? - стараясь придать происходящему форму шутки, поинтересовался Кот.
        - Попробуй, - отозвалась Марта. - Это еще никому не удавалось. Но, если перехитришь - значит, ты действительно нелюдь. И тебя надо немедленно ликвидировать.
        Марта подмигнула оторопевшему парню. Интересно, это она так пошутила?
        - Так когда все начнется? - облизав губы, спросил Кот.
        - Уже началось, - Марта поглядела на экран осциллографа, повертела какую-то ручку. На экране заплясали тусклые синусоиды. - Скажи-ка, дорогой друг, что ты испытываешь, находясь в Зоне: удовольствие, страх, преклонение, какое-то религиозное благоговение?
        - Что я испытываю? - Кот фыркнул. Задумался. Хороший вопрос, который никогда не приходил ему в голову. - Наверное, спокойствие. Да, точно - спокойствие. В Зоне я как дома. Там по-всякому бывает. И страх, и это самое благоговение - чего уж врать, Зона вызывает трепет. Но главное не это. Там я - на своем месте.
        - Вот как? Интересно… - Марта склонилась над экраном осциллографа, и в ее глазах замелькали отражения сверкающих кривых. - Ты чувствуешь себя там личностью? Или частью чего-то большого, целого?
        - Дурацкий вопрос, - Кот усмехнулся. - Я обыкновенный человек. Если вы ищете религиозных фанатиков - то таких в Зоне тоже полно. Поймайте себе для опытов какого-нибудь «черного ангела» - есть такая секта, знаете? Они вам чего угодно наговорят, замучаетесь правду от бреда отделять. А вообще, уважаемая Марта, мне это уже начало надоедать. Не люблю я эти провода, и вообще, все это медосмотр напоминает, я их с детства не переношу…
        - Достаточно! - отрезала Марта.
        Щелкнула тумблером, и откуда-то сбоку с жужжанием поползла перфорированная лента самописца. Оставалось удивляться, как сохранилась такая допотопная техника, и возникал вопрос, насколько можно доверять ее показаниям. Подхватив ленту, Марта оборвала ее резким движением, вгляделась в неразличимый отсюда перфорированный текст под зигзагами, выведенными самописцем. Вытянув шею, он пытался разглядеть, что же там написано.
        - Очень интересно… - проговорила Марта.
        Подняла на него взгляд, будто впервые увидев, снова углубилась в расшифровку данных.
        - Что там? - с любопытством спросил сталкер.
        - А там вот что… - начала было Марта.
        Но тут зазвонил телефон.
        Именно так - зазвонил, а не заиграл полифонией и популярными мелодиями. Потому как и телефон здесь был под стать обстановке - старый, черный, с массивной трубкой на рычагах. Как в кабинете следователя НКВД или кого-то в этом роде. На отдельной полке стояло три телефона: один современный, с множеством кнопок и экраном видеосвязи; второй - красный, с допотопным диском; и наконец, черный. Он тоже имел место для диска, но самого диска не было. И похоже, на месте диска некогда была наклеена какая-то эмблема, возможно, даже герб. Последний аппарат сейчас и звонил.
        - Только этого не хватало, - странным голосом произнесла Марта. Подошла к телефону, как-то по-военному выпрямилась, сняла трубку: - Слушаю.
        Изменившись в лице, она поглядела на сталкера. Протянула трубку ему:
        - Вас…
        Именно так - «вас», а не «тебя». Кот взял непривычно неудобную трубку, от которой тянулся упругий витой провод, произнес:
        - Да.
        Ответом была тишина и тихое потрескивание.
        - Я слушаю. Да говорите же!
        Снова тишина в ответ.
        - Кто это?
        Продолжить этот диалог с тишиной ему не дали. Марта буквально вырвала трубку у него из рук, бросила на рычаг аппарата. В глазах ее появилась тревога, которую быстро сменила решимость.
        - Что это было? - недоуменно спросил Кот, срывая с себя многочисленные датчики.
        Марта не ответила. Она быстро набирала номер на красном дисковом аппарате.
        - Алло! - Она подула в трубку.
        Бросила ее, как и первую, на рычаг. Диким взглядом уставилась на сталкера, сказала:
        - Похоже, провода обрубили.
        Прикусила губу, нахмурилась, видимо принимая какое-то решение.
        И тут в комнате мигнул свет. Щелк - и вырубился. Остались лишь тусклое свечение компьютерного монитора в углу и тревожный писк аппарата бесперебойного питания.
        - Что происходит? - недоуменно спросил Кот.
        - За мной, быстро! - не столько сказала, сколько прорычала Марта и быстрым шагом направилась к двери.
        Послушно отправившись следом, сталкер почувствовал неладное. Если уж эта суровая женщина так встрепенулась, значит, на то были причины. Вслед за ней он зашел в небольшую комнату с диваном, креслом и книжным шкафом во всю стену. Какие-то статуэтки, вазочки, кружевные скатерки, горшочки с цветами - все было в типичном стиле пожилой одинокой женщины. Не считая здоровенного мрачного сейфа в углу. Тоже, впрочем, накрытого кружевной скатертью с пузатой вазой наверху. Звякнули ключи, со скрежетом провернулся замок, откинулась дверца. В полумраке, рассеиваемом только светом уличных фонарей и окон напротив, Марта нырнула в глубину сейфа.
        Распрямившись, она уже держала в каждой руке по пистолету. Два здоровенных автоматических «стечкина», которые в сухощавых руках пожилой женщины смотрелись просто дико.
        - Стрелять умеешь? - быстро спросила она. - С ТТ справишься?
        - Справлюсь… - растерянно проговорил Кот. - А что, вообще, происходит?
        - Возьми ствол на верхней полке, - Марта кивнула на сейф. - И запасной магазин не забудь.
        Кот подчинился. Вытащил увесистый пистолет, отщелкнув кнопкой, проверил магазин - он был полон. Загнал магазин на место, запасной сунул в задний карман джинсов. Вопросительно поглядел на Марту.
        - Кто-то тебя вычислил, - твердо сказала она. - Судя по всему, настроены они серьезно. Надо уходить.
        - Пойдем через запасной выход? - со знанием дела спросил Кот. - Через соседний подъезд?
        - Нельзя. Оба выхода наверняка под контролем.
        - Почему вы так думаете?
        Марта кивнула в сторону домофона, висевшего здесь же, у двери. По экрану, разделенному на две виртуальные половинки, бежали помехи.
        Значит, и здесь достали. Да кому же он так насолил, черт возьми?!
        - Так что же, выхода нет? - быстро спросил Кот. - Может, здесь отсидимся? Отстреляемся в конце концов.
        Марта поглядела на него как на идиота. Бросила:
        - Иди за мной. Я за тебя отвечаю, так что выполняй все, что скажу, без разговоров. И пистолет без приказа не доставай, понял?
        - Да что ж непонятного… - плетясь вслед за хозяйкой, проговорил Кот.
        Марта быстро двинулась по темному коридору. Она успела накинуть легкий плащ, под которым скрылось оружие. Кот на ходу натянул футболку, накинул видавшую виды куртку, в карман которой засунул пистолет - «ТТ» просто жег ему руки.
        Остановившись у двери в ванную, Марта кивком указала гостю: «Заходи».
        - Купаться будем? - мрачно поинтересовался Кот.
        - Не умничай. Коврик убери!
        Она посветила компактным фонариком. Он послушно сдернул с пола мохнатый коврик, под которым был обыкновенный кафельный пол. Хотя не такой уж и обыкновенный: в свете фонарика просматривался большой, но едва различимый прямоугольник, будто начерченный на полу маркером.
        - Тяни за кольцо!
        Сталкер уже понял: это люк. Ухватившись за утопленное в полу металлическое кольцо, потянул с силой. Люк подался на удивление легко. Под ним слабо светился светлый прямоугольник.
        - Натяжной потолок, - пояснила Марта. - Рви его - и давай вниз!
        - Там, кажется, кто-то есть… - с сомнением произнес Кот.
        И тут по ушам мощно ударило, их буквально швырнуло на пол. В ушах зазвенело, и в голове мелькнуло растерянное: «Дверь взорвали!» После чего, уже не раздумывая, он бросился в этот матовый светлый прямоугольник. Под ногами упруго лопнул широкий лист туго натянутого пластика. И Кот рухнул… в воду.
        Прямо в объятия визжащей от ужаса голой незнакомки. Потоки воды, хлестнувшей через край ванны, и хлопья пены смешались с длинными мокрыми волосами и скользкими частями тела. Пальцы с длинными, накладными, ногтями кровавого цвета тянулись к его горлу, и по ушам бил нескончаемый женский визг. Ему удалось вырваться из этого мокрого фривольного ада и плюхнуться на кафель рядом с акриловой ванной, в которой продолжала бесноваться в истерике голая красотка. В другое время он бы оценил юмор ситуации, но его мгновенно охладил вид сухой фигуры Марты в унылом сером плаще, довольно ловко спустившейся с потолка на специально предусмотренном тросе. Глядя на эту сюрреалистическую картину, даже обалдевшая купальщица перестала визжать.
        - Просим прощения за беспокойство, - пробормотал Кот.
        - Вперед, быстро! - невозмутимо скомандовала Марта.
        Насквозь мокрый, продолжая обтекать пенными струями, Кот первым добрался до двери, открыл ее, выскочил на лестничную клетку. За спиной снова завизжала впечатлительная купальщица. Надо думать, преследователи добрались до люка.
        Он бросился было к лифту, но Марта окрикнул его:
        - Куда?! К лестнице давай!
        Уже сбегая по очередному лестничному пролету, Кот понял мысль Марты: зайдя в лифт, они загоняют себя в ловушку. Если преследователи контролируют электричество в доме, такой вариант они должны были предусмотреть. Сбегая по лестнице, он порядком опередил пожилую Марту. И, уже оказавшись перед дверью подъезда, остро ощутил вдруг нереальность происходящего. На миг показалось, что все вокруг - просто дурной сон, что сейчас он вырвется на улицу, и все закончится. Потому что все творящееся - это сплошное недоразумение и бред, который не может происходить в реальности и тем более не может происходить с ним самим. Он даже сбавил темп, перейдя на шаг, и нервно усмехнулся.
        Но эта предательская расслабленность оказалась преждевременной. Тяжелая дверь распахнулась прямо перед носом, и в широкий проем полезли темные фигуры. Кот успел заметить мелькнувшее в руках незнакомцев оружие - пару короткоствольных «калашей», так популярных в бандитской среде. Он запоздало попятился, судорожно пытаясь выдернуть из кармана промокшей куртки застрявший ТТ. Но слишком медленно это происходило, слишком медленно. Его уже заметили, и стволы автоматов, как по команде, повернулись в его сторону. Сейчас громыхнет - и тело превратится в нашпигованный пулями мешок с костями.
        Громыхнуло. Но не со стороны двери - загрохотало сзади, заставив сталкера броситься ничком на пол. Незаметно возникнув за спиной, вперед вышла Марта. Она двигалась плавно, распахнутый плащ развевался, как при замедленной съемке, и с вытянутых рук били, подпрыгивая, два мощных ствола. Она стреляла с двух рук, «по-македонски», сцепив вместе большие пальцы, и в эти мгновения словно сбросила в возрасте лет тридцать. Нападавшие, не ожидавшие такой огневой мощи, успели выпустить пару очередей куда-то «в молоко», после чего затихли изрешеченными трупами.
        - Уходим, быстро! - крикнула Марта.
        Вскочив на ноги, Кот не мог оторвать взгляда от дымящихся стволов в руках пожилой женщины. Ощущение сумасшедшего сна накатило снова. Перебравшись через тела убитых - нападавших оказалось трое, - они выбрались на воздух и быстро прошли вдоль стены многоэтажки. Кот перебирал в памяти лица убитых, что успел разглядеть, - все они были незнакомы.
        В стороне топтались растерянные жители района, испуганные женщины уводили детей. На выстрелы сбегались возбужденные подростки. Но никто не обращал внимания на пожилую женщину и парня в бесформенной, затасканной куртке.
        На углу Марта жестом остановила его, перевела дыхание, сказала:
        - Здесь, за углом, - пустырь, за ним гаражи. Главное - добраться до них, там пересидеть можно и найти, кто подбросит до конторы. Главное, смотри в оба на пустыре. И пушку достань, лопух! Увидишь, что я стреляю, - бей туда же!
        Кот торопливо достал ТТ, передернул затвор.
        - С Богом! - выдохнула Марта и быстрым шагом направилась вперед.
        Они шли по пустырю быстрым шагом и уже преодолели половину пути до подсвеченной фонарями линии гаражей. Марта продолжала сжимать в руках пистолеты, но, будь даже рядом прохожие, никто не обратил бы на это внимания. Потому что не может такого быть, потому что не ходят по нашим улицам пожилые дамы с убойным стволом в каждой руке.
        Но кто-то думал иначе. Кот не заметил эту тень, медленно вынырнувшую из узкой щели между гаражными боксами. Не заметила ее и Марта. Они даже не услышали выстрелов - неизвестный использовал глушитель. И только свист пули заставил Марту повернуться в ту сторону и вскинуть оружие.
        Но тут же что-то заставило ее согнуться пополам и выронить пистолет.
        - Марта! - глядя на медленно оседавшую фигуру, крикнул он. - Нет!
        Она еще не успела упасть на землю, а Кот уже с воплем, не целясь, палил в сторону тени, удерживая ТТ двумя руками. У него не было ни малейшего сомнения: стреляли в него, Марта просто оказалась не в то время, не в том месте. Разрядив пистолет в темноту, он упал на землю, чтобы поменять магазин, снова вскочил - но тень уже исчезла. Не раздумывая, он бросился следом, чтобы не дать незнакомцу второго шанса. Втиснулся в тень между гаражами, удерживая пистолет на уровне глаз.
        В просвете виднелись боксы с противоположной стороны. Незнакомца не было. Для очистки совести он протиснулся сквозь узкую щель на другую сторону. В свете единственного фонаря - никого, одни только безликие гаражные ворота.
        Он быстро вернулся на пустырь. Вдалеке выли сирены - полиция и «скорые» наперегонки мчались на место недавней бойни. Опустившись на колени, забормотал:
        - Марта, как вы? Вы слышите меня? Держитесь, я позову помощь!
        Ее левая рука продолжала сжимать рукоять пистолета. Второй «стечкин» лежал чуть в стороне, пальцы правой руки были сжаты в кулак. Кот схватил эту руку, судорожно пытаясь нащупать пульс. Но то ли пульса уже не было, то ли он просто делал это неумело, одеревеневшими от стресса пальцами. Вместо пульса он нащупал сжатый в кулаке женщины комок бумаги. Не без труда освободил из цепких пальцев, поднес к глазам.
        Это была смотанная в рулончик та самая лента, распечатка с его данными из древнего прибора. Зачем-то он сунул ленту в карман, тупо уставился на неподвижное тело. Нужно было что-то делать, но его охватила вдруг полнейшая апатия.
        - Сейчас… Сейчас… - бормотал он, глядя, как в отдалении замелькали проблесковые маячки полицейской машины.
        И тут же рядом возникла еще одна фигура, на плечо легла тяжела рука.
        - Жив?
        Надо же, Шевцов подоспел.
        - Я-то да, а вот Марта…
        Шевцов быстро коснулся ее шеи. Марта лежала ничком, сжавшись, как бывает от боли. Трудно было поверить, что только что эта немолодая женщина плотным огнем разгромила целую банду.
        А ведь он обязан ей жизнью - колкой, одинокой, не очень приятной даме со странностями. Черт, как все-таки странно случается в жизни…
        - Пульс есть, - быстро сказал Шевцов. Щелкнул кнопкой откуда-то появившейся рации. - У меня раненый, женщина, пятьдесят лет, огнестрел. «Скорую» - быстро! Адрес тот же.
        Повернувшись к сталкеру, бросил:
        - Оружие есть?
        Кот показал ТТ, достал пустой магазин из заднего кармана.
        - Хорошо. Спрячь, - он помолчал, поглядел на Марту, покачал головой. - Все-таки не успел.
        - И что мне теперь делать? - тихо спросил Кот.
        - Что-что… Праздновать второй день рождения, - Шевцов хмуро поглядел на приятеля. - С этой минуты от меня - ни на шаг.
        Глава третья. Билет в один конец
        Это была идея Шевцова - затаиться на время в Институте, для чего взять дополнительные дежурства и сверхурочные. Здесь, под охраной службы безопасности, на какое-то время можно не беспокоиться за собственную жизнь. Правда, непонятно, что делать, когда отсюда все-таки придется выйти.
        Контрразведчику, несмотря на все его связи и выходы, так и не удалось установить, кто же охотится за его приятелем. Это беспокоило не только Кота, но и самого Шевцова. Потому как означало, что в работе органов имеются дыры и просчеты. Здесь, в «предзоннике», такие просчеты могли привести к самым непредсказуемым последствиям.
        Под гул лабораторного оборудования Кот перебирал пальцами эту бумажную полоску, машинально, как четки. Перфорированная «змея» напоминала ему ленту Мебиуса - такая же, без конца, без края, не имеющая явного смысла и рождающая сплошные вопросы. Он показывал ее институтским спецам, но никто не смог объяснить, что означают все эти нагромождения мелких отверстий, пробитых в бумаге. Наверное, просто не осталось специалистов, умевших обращаться с такой допотопной техникой. Что же видела в этих символах сама Марта? Да и как она сейчас там, в больнице? Врачи говорят, шансы есть, но она по-прежнему в коме.
        Его передернуло. Так нагло наехать на блат-хату органов? Даже если хотели достать его - в чем интерес нападавших? Нащупав в кармане «монету», Кот нахмурился. За такой предмет в Зоне вполне могли и грохнуть. Потому как уникальный «объект» из Зоны с уникальными свойствами может иметь баснословную цену - особенно если «яйцеголовые» додумаются, как его применить в бизнесе, а еще лучше - в военных целях. Не от хорошей жизни он предлагал Парфюмеру бросовую, по таким масштабам, цену. Тут можно круто торговаться, да только времени у Гвоздя нет. А теперь вот и у него самого.
        Нахмурившись, он поерзал на месте. Парфюмер… А может, это все-таки его люди? Решил, паразит, сэкономить на бедном сталкере. Оно, может, конечно, и не Парфюмеров метод, да только деньги с людьми страшные вещи делают…
        Тихо завибрировал пейджер. Здесь, в Институте, допотопные приборы все еще в ходу. Пробежав глазами сообщение, Кот вскочил с кресла, бросив соседу-лаборанту:
        - Отойду ненадолго. В сектор биохимии.
        И сам себе усмехнулся: зачем надо было врать? Привычка то и дело заметать следы похожа на курение - срабатывает автоматически. Потому как направлялся он совершенно в другую сторону - в отдел технической поддержки. Даже здесь, за стенами филиала, его не оставляла тревога. Не только за себя. Звонили из клиники: Гвоздю стало хуже, и вопрос с деньгами встал, что называется, ребром. Ждать, пока Парфюмер найдет покупателя, не оставалось времени, и оставались только самые крайние меры. Те, на которые он не пошел бы ни при каких других обстоятельствах. Потому что это означало переступить через самого себя, засунуть подальше принципы и даже чувство собственного достоинства.
        Но все прах, когда на кону жизнь друга.
        В коридоре он едва не налетел на Акима. Приятель встретил его своей фирменной улыбкой, странной, как не от мира сего. Так оно, по сути, и было. Аким, считай, из другого времени здесь. Но это долгая история.
        - Лавров тебя искал, - с некоторой торжественностью сообщил Аким. К шефу он испытывал уважение и трепет. Со всеми к тому основаниями. - Зовет в лабораторию биофизики. Там что-то термостат барахлит.
        - Понятно… - косясь в сторону, пробормотал Кот. - Слушай, мне на минуту отойти надо - личное дело. Сам понимаешь - женщины, - он сделал грустный взгляд, покачал головой. - Прикроешь меня?
        - Ну, если надо… Конечно.
        - Вот и отлично! - Кот встряхнул друга за плечи, подмигнул и рванул дальше по коридору. Обернувшись, махнул рукой: - Спасибо!
        Отличный парень Аким, даже врать ему как-то неловко. Ну да сейчас дело жизни и смерти другого отличного парня.
        Быстро, стараясь никому не попасться на глаза, он сбежал по лестнице на два этажа вниз. Обычно здесь пользуются лифтом, но ему не нужны лишние вопросы: что ему понадобилось в отделе технической поддержки? Можно, конечно, нагородить что угодно, в конце концов отдел обслуживает все филиалы. Но чем меньше лжи, тем меньше шансов попасться на вранье.
        Быстро прошел по коридору, постучал в дверь с табличкой «Техподдержка». Щелкнул электронный замок: его впускали внутрь. Обширное помещение казалось тесным из-за самого разномастного оборудования, штабелями расставленного вдоль стен и прямо посреди зала. Пройдя вдоль длинного лабораторного стола, на котором громоздилось множество знакомых и незнакомых приборов, он увидел того, кто был нужен.
        Райзман склонился над огромным столом, заваленным распотрошенной техникой. Тощий, сгорбленный, неизменно лохматый, в мятом лабораторном халате, в мощных очках-увеличителях для мелких работ. Как всегда, он что-то чинил, исправлял, подкручивал и паял. Райзман слыл незаменимым специалистом, особенно у экспериментаторов, так как мог буквально на коленке починить, исправить или создать любой необходимый для исследований прибор. Он был не просто мастером - он был виртуозом в электронике, да сами экспериментаторы то и дело обращались к нему за советом. В некоторых вопросах он был компетентнее самих ученых. В частности, это касалось свойств так называемых «объектов», как в Институте именовали добываемый в Зоне хабар. За это специалиста ценили, даже дали уважительное прозвище Гугл - мол, знает он не меньше Интернета.
        Но имелся тут и второй план, о котором знали немногие. Интерес Гугла к предметам из Зоны выходил за чисто научные рамки. В этом чудаковатом, погруженном в мелкие, узкоспециальные занятия человеке трудно было заподозрить того, кем он являлся на самом деле. Кот и сам не был до конца уверен в собственных подозрениях, явных доказательств у него не было. А даже если и были, то вряд ли Гугл был главным в цепочке черных схем, проводимых за кулисами научной жизни филиала.
        Но все же имелись основания полагать, что он замешан в утечке добываемых в Зоне материалов. Ясное дело, информация шла не от институтских лопухов, а от людей знающих, вроде того же Парфюмера. Сам Кот считал все эти махинации мерзостью. Во-первых, он знал, каким трудом хабар добывается, во-вторых, за такое в Зоне могут и пристрелить, в-третьих… Впрочем, сейчас это уже не имело значения.
        - Я пришел, - приблизившись к Райзману, сказал Кот.
        Спец словно и не услышал. Он продолжал ковыряться в высокотехнологичных потрохах электронного спектрографа. Кот нетерпеливо откашлялся.
        - У вас насморк, молодой человек? - не отрываясь от работы, немного гнусавя, поинтересовался Райзман.
        - Нет, с чего это вы взяли? - пробормотал Кот.
        Гугл медленно повернулся на скрипучем кресле.
        Поглядел на посетителя поверх своих чудовищных увеличителей.
        - Чем могу? - поинтересовался он. - Давайте к делу, молодой человек, у меня не больше десяти минут.
        - Вы же сами мне вызов скинули, - Кот продемонстрировал институтский пейджер.
        - Позвольте… - Гугл потянулся к экрану.
        Там не было ни единого слова. Только лишь набор цифр, напоминающий телефонный номер. Это был код - его он получил от надежного человека.
        - Ага… - проговорил Райзман. Снял увеличители и водрузил на нос не меньшего размера очки. - Так это, стало быть, вы.
        - Я.
        - И что у вас для меня есть? - Гугл сложил на груди руки, скептически глядя на лаборанта.
        Для него он просто случайный жулик, решивший срубить «по мелочи». Ну-ну, а что ты на это скажешь? Кот молча достал из кармана «монету». Надменность на лице Райзмана сменилась недоумением.
        - Что это? - нахмурился он.
        - То самое, - криво улыбнулся Кот. - Вещь уникальная, насколько я знаю. По крайней мере, я сам такую обнаружил впервые. А я находил всякое…
        - Так это не из наших фондов? - невинно поинтересовался Райзман, деловито натягивая латексные перчатки.
        - Не имею привычки брать чужое, - немного ядовито сказал Кот, продолжая демонстрировать «объект». Тот сверкал металлом и притягивал взгляд Гугла, как яркая бижутерия - сороку. - Сам нашел, сам принес.
        - То есть в Институте про эту штуку не знают? - уточнил Гугл.
        - Нет. Повторяю: вещь совершенно «чистая».
        - Хм… - с сомнением произнес Райзман. - А вы уверены, что это именно «объект» Зоны? В чем его уникальные свойства?
        - А вы сами не видите?
        Райзман деликатно щелкнул пинцетом. Кот позволил Гуглу взять «монету». Пинцетом пользуется, чистоплюй. Боится небось заразу подцепить. Все они такие - паразиты, сосущие «бабло» из Зоны и тех, кто оставляет там здоровье и жизни. Чудак-человек, думает, что так обезопасил себя. Как бы не так, Зоне плевать на резиновые перчатки и пинцеты. Если она решила тебя достать - она тебя достанет.
        - Какое мощное альбедо… - разглядывая предмет, непонятно проговорил Гугл.
        Поднес «монету» к глазам, заглянул в отверстие. Брови его полезли на лоб, воспарив над очками. Недоуменно поглядел поверх монеты на лаборанта. Кот кивнул: «Все правильно, тебе не показалось».
        - Весьма… - с трудом сдерживая волнение, выдавил из себя Райзман. - Очень даже…
        Он замолчал, снова припав взглядом к отверстию. Еще бы - вид чужого, странного мира способен кого угодно выбить из седла. А уж такой опытный барыга с ходу должен оценить вещь по достоинству. Самое время «подсекать рыбку».
        Кот ловко выдернул «монету» из пинцета Гугла.
        - Это продается, - веско сказал он. - Срочно и дорого.
        - И сколько же вы хотите за этот экземпляр? - с неуловимым «одесским» акцентом поинтересовался Райзман.
        Кот сказал. Спец приподнял брови:
        - А ряха не треснет?
        - Не треснет, - сталкер спрятал «монету» в карман. - Покупатели у меня уже есть, так что торг неуместен.
        - Если у вас есть покупатели, что же вы мне голову морочите?
        - Покупателям нужно время, - соврал Кот. - Но деньги мне нужны срочно. Максимум - в течение трех дней.
        - Молодой человек, вы в своем уме? - Райзман откинулся на спинку кресла. - Чтобы заплатить такую цену, нужно досконально изучить свойство предмета.
        - Это уникальный предмет.
        - Даже если это так, никто не станет платить за «кота в мешке». Давайте ваш «объект», я покажу его возможным приобретателям.
        Сталкер усмехнулся:
        - За дурака меня держите? Деньги вперед.
        - В таком случае нам не о чем с вами разговаривать, - Гугл снова сложил на груди руки и застыл, глядя на него поверх съехавших очков.
        Сталкер пожал плечами:
        - Как знаете. Тогда я пошел - меня в лаборатории небось уже обыскались…
        Он не сделал и пары шагов, как Райзман окликнул его:
        - Да погодите вы, молодой человек! Ну что вы, ей-богу, как маленький. Так же дела не делаются!
        Едва заметно улыбнувшись, Кот неторопливо развернулся. Гугл сидел, нахохлившись, обиженно выпятив нижнюю губу. Сталкер выжидающе глядел на собеседника. На лице Райзмана отражалась какая-то внутренняя борьба. Наверное, именно так выглядит человек, которого безжалостно «душит жаба».
        - Послушайте… Хм… - Райзман почмокал толстыми губами, скривился. - Я попробую договориться с заинтересованной стороной на ваших условиях. Но мне все равно потребуется некоторое время.
        - Три дня! - отрезал Кот. - Иначе товар уйдет другим покупателям.
        Это был откровенный блеф. Но Кот привык блефовать, блеф - его любимый конек. Он помогает в картах, когда пропадает привычная пруха. Пруха - она только по возвращении из Зоны работает, блеф же работает всегда.
        Если только по другую сторону стола не сидит более изощренный лжец.
        - Позвольте еще раз взглянуть… - вдруг встрепенулся Гугл.
        Кот продемонстрировал «монету», не выпуская из рук. Райзман жадно оглядел «объект», снова припал к манящему «окошку» в иной мир. Да уж, такое зрелище кого угодно с ума сведет. А понимающего человека - тем более. Вот он достал какой-то прибор, вроде ручного металлодетектора, совершил им какие-то пассы вокруг «монеты», поглядел на встроенный в рукоятку экран. Нахмурился.
        - Хорошо, - сказал наконец Райзман. - Я свяжусь с вами, когда придут деньги. Надеюсь, вы меня не подведете.
        - Я тоже на это надеюсь, - вежливо отозвался Кот. - До свидания.
        - Всего доброго.
        Райзман проводил его цепким взглядом, преломленным толстыми стеклами. Неприятный взгляд. Да и сам этот тип неприятен - как и все эти «оборотни», растворившиеся среди настоящих ученых, бескорыстно и тщетно бьющихся за знания о монстре по имени Зона, а по сути - за выживание человечества, попавшего под удар из глубины Вселенной.
        Уже покинув отдел технической поддержки, двигаясь по коридору к лестнице, он лицом к лицу столкнулся с тем, кого меньше всего желал бы здесь встретить.
        Зубов. Некогда лучший ученик академика Лаврова, а по сути - предатель и мразь, чье место в лучшем случае на нарах, а желательно - в убийственных топях Зоны.
        При виде старого врага сталкера качнуло, в голову ударила кровь и в ушах болезненно запульсировало, будто ему повстречался не старый знакомый, а какой-то энергетический вампир. «Что такое? - недоуменно проплыло в голове. - Что-то расклеился, как пугливая институтка…»
        - Привет, Котляров, - как ни в чем не бывало поздоровался Зубов. Даже оскалился в своей гаденькой такой манере.
        Его голос звучал приглушенно, как сквозь прозрачную стену. Стало тяжело дышать. «Да что со мной?! Не хватало только потерять сознание перед этой плесенью…» Кот с трудом удержался, чтобы не дать мерзавцу в морду. И хорошо, что удержался, - сейчас просто не хватило бы сил.
        А из-за той же мутной стены снова прозвучал ненавистный голос:
        - А тебя, между прочим, Разуваев искал. Опять нашкодил, Котяра?
        Мелко рассмеявшись, Зубов проплыл дальше. И, черт возьми, скрылся за дверью отдела технической поддержки. «Только этого не хватало…» Кот знал, что Зубов участвует в черных схемах, но неужели Райзман поделится с ним информацией?!
        Он добрел до лестницы, но подняться уже не хватило сил. Сполз по стене, чувствуя, как истекает потом. «Что со мной?» - повторяло сознание. Глядя на собственные руки, он не понимал, происходит ли это в действительности или что-то случилось со зрением.
        Сквозь кожу проступали ветвящиеся черные линии, напоминая не то вздувшиеся сосуды, не то «черную колючку» из Зоны.
        - Что за черт? - прошептал он, недоуменно разглядывая ладони.
        Линии утолщались, начиная бугриться, и он чувствовал какое-то отвратительное движение под кожей.
        А взгляд уже застилала мутная пелена. Вокруг все менялось - как это бывает в болезненном сне. Он озирался, пытаясь понять, где находится. Пока неожиданно не осознал с кристальной ясностью: он в Зоне. Места были знакомые, неподалеку от окраины Бердска, но главное не это.
        Тупо озираясь, он стоял в центре круга, очерченного «черной колючкой». В руках его была лопата, и он рыл ею рыхлую землю. Поначалу решил, что пытается добраться до залежей хабара. Но с каждой отброшенной лопатой этой тяжелой сырой земли все яснее становилось понимание простой и странной истины.
        Он роет себе могилу. И если он не вырвется сейчас из этого липкого бреда, если успеет выкопать в земле этот страшный прямоугольник - его уже ничто не спасет. Останется просто лечь - и все кончится.
        Диким усилием воли он заставил себя очнуться от вязкого кошмара. Поглядел на руки - черные линии под кожей, продолжая болезненно пульсировать, быстро утончались, пока не исчезли вовсе.
        Отпустило внезапно, разом, так же непредсказуемо, как и «нашло». Уже не задавая себе ненужных вопросов, Кот поднялся на ноги и стал медленно подниматься по лестнице.
        Он уже знал, что с ним что-то не так.
        До лаборатории он так и не добрался. У самой двери его уже поджидал начальник институтской службы безопасности, собственной персоной. Могучая фигура Разуваева высилась неприступной преградой, внушая уважение и трепет. В повседневном трепе многие посмеивались над главным службистом с его грубостью и некоторой ограниченностью, но все как один робели, встретив его в реальности. Была в этом человеке своеобразная харизма, эдакая монументальность. Да и было подозрение, что ограниченность его - напускная. Эдакая незамысловатая перманентная хитрость - не слишком изощренная, но вполне эффективная.
        - Котляров, за мной! - не столько пригласил, сколько приказал службист.
        Была у него такая раздражающая манера - общаться со всеми, как с собственными подчиненными. Ему было все равно - доцент, академик, специалист из Хармонтского филиала - все проходили через неприятное и немного сюрреалистическое общение с этой фигурой. И теперь вот снова настала его очередь.
        Оказавшись в кабинете, Кот сел на неудобный стул, предназначенный для посетителей. Разуваев тяжело уселся напротив и принялся перебирать бумажки. Это у него обычная манера - неважно, есть в этих бумагах что-то необходимое в разговоре или нет - важен сам процесс перебирания.
        - Про стрельбу в городе слышал? - не поднимая головы, спросил Разуваев.
        - Какую стрельбу? - Кот привычно изобразил удивление.
        - Ты дурака-то не включай. Кучу народа положили, весь район на уши поставили. Какой-то маньяк посреди жилого района настоящую бойню устроил: десятки трупов, море крови. Психологи вон до сих пор женщин из истерики вывести не могут: нападение, попытка изнасилования - и ты не в курсе?
        Кот едва сдержался, чтобы не возразить: это вы, мол, преувеличиваете - насчет маньяка и моря крови-то! Но вовремя прикусил язык. Все это - неуклюжая разуваевская манера сбивать с толку собеседника. А изнасилованные истеричные женщины - это, случайно, не про ту голую дамочку из ванной?
        - Ну что, Котляров, говорить начнем или дальше отпираться будем? - устало подытожил начальник службы безопасности.
        - Петр Вячеславович, вы же меня знаете, - Кот старался придать голосу побольше проникновенности. - Ну почему, если где что случилось, - вы сразу меня дергаете?
        - Вот и я себя спрашиваю: «Почему снова Котляров?» - Службист поднял на него тяжелый взгляд, прищурился на один глаз, будто прицеливаясь. - Ты, вообще, о своем будущем думаешь? О том, что с работы вылетишь, в тюрьму угодишь? Ты, кстати, в тюрьме-то еще не сиживал?
        - Перед вами же мое личное дело лежит, - подсказал Кот. - Там черным по белому написано, что я чист перед законом, как ангел небесный.
        Сам он не был уверен в том, что говорил. Потому как своего личного дела, конечно, не видел. Но мог предполагать, что раз до сих пор работает в режимном учреждении, значит, серьезных подозрений у службы безопасности не вызывает. Или что-то изменилось?
        - Чист, говоришь? Допустим… - странным голосом произнес Разуваев и взял в руки какую-то бумажку с края стола.
        На этот раз не для вида - он действительно просматривал написанное, шевеля при этом губами, словно проговаривая текст. Снова поглядел на лаборанта, постучал по столу авторучкой, сказал:
        - Тогда как объяснить просьбу со стороны ФМС - обеспечить твою личную безопасность? Ты что у нас, академик? Создатель атомного проекта? Кеннеди какой-нибудь недобитый?
        «Шевцов! - с досадой подумал Кот. - Блин, ну зачем ему этот цирк?»
        Разуваев же продолжал вещать с явным недовольством в голосе:
        - Вот объясни мне, Котляров, почему служба безопасности Международного, между прочим, Института должна уделять какое-то особое внимание какому-то лаборанту, а?
        - Ничего вы не обязаны, - пробурчал Кот. Нервно заерзал на стуле, расстегнул верхнюю пуговицу на лабораторной спецовке: что-то стало тяжело дышать. - Это какое-то недоразумение, ей-богу.
        - Это ты сам, Котляров, какое-то недоразумение, а мы - серьезная организация. И раз такая просьба поступила, мы, конечно, на нее отреагируем соответствующим образом. - Разуваев разглядывал его прозрачным, бесстрастным взглядом, как разглядывают какой-нибудь лабораторный препарат. - К тебе будет приставлен специальный сотрудник, и с этого момента ты будешь передвигаться только в его сопровождении. Доступно излагаю, Котляров? Ты слышишь меня? Котляров, что за…
        Хрипя и мелко трясясь, сталкер сползал со стула. На коже вновь проступили зловещие черные нити, изо рта пошла пена. В туманной пелене перед глазами плыли жуткие образы, и вдруг показалось, что воздух вокруг наполнен тяжелым запахом смерти. Уже как-то отстраненно Кот понял: накатило снова. Уже не было так больно и страшно, бесило только полное бессилие и невозможность контролировать собственное состояние. А еще где-то на краю сознания мелькнуло громкое «тревога», «биологическая опасность» и «карантин». И даже в полубредовом состоянии он понял, что речь идет именно о нем.
        Эти мысли будто протрезвили его, вернулось зрение, пропали видения и звуки, странные черные нити неохотно растворились под кожей. Оглядевшись мутным взглядом, Кот понял, что остался в кабинете один. Разуваева как ветром сдуло. И видимо, неспроста. Струхнул-то начальник службы безопасности. Потому как одно дело Институт от нехороших людей охранять, и совсем другое - от необъяснимой и, возможно, заразной чертовщины. В ушах все еще звенело это неприятное слово.
        Карантин.
        Карантин - это, братцы, хреново. Это, кроме шуток, настоящая страшилка для сотрудников Института. Кот помнил, как пару лет назад один из «научников» попал под подозрение, что подхватил чумку. То есть «квазизаболевание номер такой-то», как выражаются в Институте. А в народе чумка есть чумка. На самом деле чумкой переболели многие - но было это давно, и встречалась болячка только у тех, кто находился в будущей Зоне непосредственно в момент Посещения. Считается, что болезнь эта не заразна, как не заразно большинство странных «квазизаболеваний» Зоны. Но существуют правила, существует специальная процедура на случай выявления потенциально опасного заражения. И вот бедного очкарика хватают - и сажают в специальный карантийный бокс. В боксе - пониженное давление во избежание утечки зараженного воздуха, пластиковая оболочка в несколько слоев, газоразрядный барьер, озоновый и кварцевый барьеры. И сидел он там, в этой стерильной тюрьме, почти полгода. Никакой чумки у него так и не выявили, но за это время бедняга заработал депрессию, и жена от него ушла, утащив все сбережения и вещи. Из Института его мягко
выперли вследствие вновь образовавшейся профнепригодности - и все из-за проклятого карантина. Это не считая того, что чуть ли не каждый день над ним глумились любопытные спецы из отдела физиологии, ставя на нем свои опыты.
        Так то было всего лишь подозрение. А что сделают с ним, явно пораженным какой-то неизвестной дрянью?
        - К Потрошителю надо… - сам себе пробормотал сталкер, поднимаясь на ноги и стирая с подбородка липкую слюну.
        Потрошитель - он вроде ангела-хранителя для сталкеров. Больше не к кому податься со странными болезнями, которые подстерегают тебя в Зоне. С такой болячкой в больничку не пойдешь - сразу в карантин сдадут. И не в институтский карантин - в тюремный. Потому как болезни Зоны - это как клеймо на морде, почище чистосердечного признания о том, что незаконно через Периметр шастал. Потрошитель - он свое дело знает, и аппаратура у него, и опыт. Правда, бабло придется выложить немалое. Но еще не встречалось сталкера, который пожадничал бы на собственное спасение. А то, что происходящее с ним - это нечто опасное, да к тому же не обыкновенная человеческая болезнь, Кот даже не сомневался. Единственное, что никак не мог сообразить, - когда же успел подхватить эту дрянь? Наверняка в крайний раз, когда этого гада Януша водил. Может, тогда в «жарке»? Он ведь даже не осмотрелся толком. Неужто в «порченую землю» вляпался?
        Обо всем об этом он подумал судорожно, мельком, торопливо покидая кабинет. Уйти незамеченным не вышло. Едва он вывалился за дверь, как мерзко закрякала сирена, замигали под потолком кровавые маячки тревоги. Этот концерт - явно в его честь. И точно: заглушая сирену, со всех сторон раздался нарочито спокойный поставленный женский голос:
        - Внимание! Биологическая угроза первой степени! Просьба не покидать рабочие места вплоть до специального распоряжения. Двери будут автоматически заблокированы через три, две, одну секунду. Аварийная команда - на первый, второй, третий уровни! Внимание!..
        Кот мчался по опустевшему коридору, понимая, к чему дело идет. Если срочно не выбраться из здания - ему крышка. Это только наивные простаки, знающие Зону по выпускам новостей да по страшилкам из Интернета, могут поверить, что карантин способствует выздоровлению того, кому угораздило подхватить в Зоне какую-нибудь заразу. Как бы не так - ученым куда интереснее наблюдать за развитием редкой патологии и писать диссертации за счет твоей жизни. Да и не умеет никто лечить эти хвори. Помочь могут только две вещи - свобода и Потрошитель.
        - А, черт!
        Сталкер едва успел затормозить и не влететь в руки амбалов, словно вылезших из фильма ужасов в нелепых переливающихся пластиковых комбезах биологической защиты. Трое таких внезапно вынырнули из-за поворота, перекрыв беглецу дорогу.
        - Эй, стой! - крикнули ему.
        Голоса искаженные из-за встроенных в шлемы динамиков, и оттого кажется, будто тебя хотят схватить марсиане. Очень, надо сказать, похоже. Потому как его будущая участь - ненамного лучше, чем у людей, попавших в лапы марсиан на боевых треножниках из книги Уэллса.
        - Да не дергайся ты, все будет нормально! - лживо гнусавили динамики.
        Кот попятился.
        - А ну стоять!
        За спиной тяжело затопали ноги преследователей. Он рванул быстрее. Только бы добраться до лестницы.
        - Котляров, не дури! Стрелять будем!
        Ясное дело - будут. Это же люди Разуваева, о гуманизме они имеют весьма смутные представления. За спиной глухо хлопнуло, тело само инстинктивно ушло в сторону. В дальнюю стену ляпнуло, разлетаясь, что-то хрупкое. Стреляют, похоже, капсулами с транквилизатором. Обездвижить хотят, как какого-нибудь льва для сафари-парка. Спасибо, хоть не пулей. Но если попадут - труба дело…
        - А, черт!!! Нет!
        Навстречу, со стороны лестничной площадки, выдвинулась еще одна группа в защитных костюмах. В руках одной из фигур Кот заметил наручники, другая сжимала шприц. Ясное дело, с каким содержимым. Значит, решили не церемониться с «переносчиком заразы».
        Добегался.
        Он замер в центре коридора. Клещи быстро сжимались под вой сирены и зловещее мерцание красных огней. Взгляд упал на единственную дверь, которая оставалась между двумя группами назойливых «марсиан». Не раздумывая, он бросился к этой безликой двери. Ворвавшись в тесную комнату, резко захлопнул дверь за собой, щелкнул щеколдой - и тут же чуть не взвыл от досады: это была какая-то подсобка, не имевшая не то что запасного выхода, но даже окна. В тусклом свете дежурного светильника заметался по тесной комнате, натыкаясь на корпуса машин-уборщиков, огнетушители, ящики с инструментами и прочий хлам. Споткнулся, упал, задев стеллаж, и на него посыпались швабры, ведра и упаковки с моющими средствами.
        - Да чтоб вас всех! - заорал он, выбираясь из-под завала.
        Дверь содрогнулась под ударами преследователей. В эту минуту ему отчаянно, просто невыносимо захотелось свободы. Той самой, что грозились отнять у него люди в лоснящихся пластиковых комбинезонах. Но выхода из этой западни просто не было, как не было уже надежды на спасение.
        Вместо нее вернулась эта странная болезнь, вызывающая видения, лишающая воли. Стиснув зубы и покрываясь потом, Кот видел, как проступают под кожей черные вены, но теперь почему-то не было слабости. Было лишь желание вырваться из западни. Дыхание учащалось вместе с нарастающим внутренним криком. Черные нити под кожей пульсировали, и казалось, сейчас лопнут, и из них брызнет черная, как нефть, кровь.
        Дверь с треском вылетела, и «марсиане» неуклюжей толпой ввалились в тесноту каморки. В воздухе сверкнула струйка жидкости, вылетевшая из шприца, раздался искаженный голос Разуваева:
        - Котляров, не дергайся! Мы же тебе добра желаем!
        Это «пожелание добра» только добавило ситуации какого-то инфернального ужаса.
        - А-а!!! - зарычал сталкер и вдруг бросился на стену, будто всерьез надеялся проломить ее.
        Проломить, конечно, не проломил - стены в Институте не стандартные, тут на бетоне не экономили. Произошло другое. Перед глазами все пошло синеватыми разводами - словно молнии заветвились. В ушах раздался характерный электрический гул - и пространство вдруг лопнуло гнойным нарывом, ударив в глаза ослепительным светом. Так, наверное, астрономы представляют себе Большой взрыв.
        Навстречу метнулась земля - и он едва успел сгруппироваться.
        - Эк!
        Удар.
        Несколько секунд он лежал, уткнувшись носом в траву. Затем резко перевернулся на спину, пытаясь сообразить, что происходит. Получилось не сразу. Первым делом поглядел на свои руки. С ними все было в порядке, как и с общим состоянием. Только ощутимо звенело в ушах. Быстро огляделся по сторонам, стараясь успокоиться после непривычного для себя приступа истерики.
        Он лежал на ухоженном газоне рядом со зданием филиала. Рядом высилась институтская стена. Что характерно - без окон. Вон там, на уровне второго этажа, должна быть та самая каморка. Если он действительно вылетел оттуда, в стене полагалось быть дыре.
        Дыры не было. Нормальная, гладкая такая стена.
        - Что за ерунда…
        Кот быстро поднялся на ноги. И услышал приглушенный звук «тревожной» сирены.
        Выходит, не почудилось. Каким-то образом он умудрился просочиться сквозь стену. Вспомнилась эта ослепительная вспышка, молнии перед глазами. Это как же понимать? Телепортировался он, что ли? Господи, да что же с ним происходит?!
        Со стороны служебного входа доносились крики, звуки моторов. Это означало только одно: его по-прежнему ищут. И после такого, совершенно нереального, бегства в покое уже точно не оставят. Карантин - как минимум, как максимум - такой экземпляр на кусочки разберут, чтобы посмотреть, что же там у него внутри эдакое. Самое обидное - что ничего же все равно не поймут, а жизнь человеку сломают.
        Ну их всех в баню.
        Вжав голову в плечи, сунув руки в карманы, он поспешил перейти улицу и затеряться среди прохожих.
        Официально Потрошитель работал в районной поликлинике и жил на отшибе, в частном секторе, в старой хибаре самого угрюмого вида. Злобный пес на цепи также не способствовал излишнему любопытству. Глядя на этот неказистый дом, и не скажешь, каков он внутри. Ну а уже если случайно довелось заглянуть, можно и язык от изумления проглотить.
        Внутри был, как говорится, шик и блеск. Потрошитель любил жить красиво, и хата у него отремонтирована и обставлена что надо. Но самое любопытное скрывалось в подвале. Здесь хозяин прятал самый настоящий храм передовой медицины. Белоснежные стены, стерильность и аппаратура такая, какая не снилась несчастной городской больнице. Откуда все это богатство - оставалось только догадываться, но Кот предполагал, что не обошлось без высоких покровителей на стыке власти и криминала, как говорится. Тут, коли за ниточку потянешь, можно много интересного накопать, на приличный срок потянет. Только самого Потрошителя, похоже, все это мало заботило. Здесь он занимался тем, что любил больше всего, - наукой.
        Правда, не совсем той, официальной наукой, каковая обосновалась во всем известном Международном Институте. Интересы Потрошителя простирались далеко за грани общепринятых этических норм. Собственно, никаких «норм» Потрошитель не признавал в принципе. Иначе не ставил бы свои бесчеловечные эксперименты на тех же сталкерах и других беднягах, кому официальная медицина уже вынесла свой приговор. Впрочем, сейчас он набил руку, и идти к нему было не так страшно, как раньше. А раньше на все был один ответ: «Ампутация». Но тут уж не до эстетики. Вляпаешься, скажем, в «ведьмин студень» - все, только один выход - оттяпать то, чем вляпался, пока не расползлось по организму. А то, бывает, порчу подхватишь, и третий глаз расти начнет где-нибудь под мышкой - так это тоже не всем нравится. Тут тоже - только резать. Так что не зря Потрошителя Потрошителем нарекли - за дело.
        Но, глядя на некоторые результаты хобби подпольного эскулапа, даже видавший виды сталкер невольно задерживал дыхание. Вот, например, рука за стеклом, в прозрачном ящике типа террариума. Это, братцы, рука Шустрика. Был такой незадачливый бродяга, вечно в истории попадал, пока не влез этой самой рукой в какое-то непонятное дерьмо. И ладно бы рука просто гнить или, там, сохнуть начала. Так нет же, взбунтовалась она, зажила собственной жизнью, да еще и повадилась по ночам душить собственного хозяина. Так бы и придушила, если бы Шустрика не спасла девка, у которой он тогда обретался. Ни о чем таком не думая, Шустрик, как и многие другие, приплелся сюда за помощью. Наверное, думал, что ему таблетки от руки пропишут. А Потрошитель посмотрел, просветил родимого и как выдаст: это, мол, уже и не твоя рука вовсе. Парень чуть со стула не упал: как, говорит, так - не моя?! «А вот так. Это теперь даже не конечность. Это вообще - самостоятельный организм, причем с совершенно непонятной физиологией». С Шустриком, ясное дело, истерика, но делать нечего: рука по всем признакам - хищник, и если не Шустрик - ее, то
она - Шустрика. Так и оттяпали. Да только сам эскулап и не думал от отрезанного избавляться. Рука, похоже, зажила самостоятельной жизнью и прекрасно здесь освоилась. Вроде как домашнее животное.
        Кот приблизил лицо к стеклу. И его перекосило от омерзения и ужаса: на плохо зажившем срезе в районе локтевого сустава появился нарост, которого раньше не было. И это, черт возьми, была не шишка, не опухоль.
        Это была голова. Маленькая злобная голова самого Шустрика.
        - Любуешься? - поинтересовался тихо подошедший Потрошитель. Был он чем-то похож на Чехова, разве что но носу не пенсне было, а привычные очки с дужками.
        - Это же… - Сталкер молча ткнул пальцем в стекло.
        - Да, сам нарадоваться не могу, - глаза доктора сверкнули. - Это полностью подтверждает одну мою теорию… - Он запнулся. - Впрочем, об этом пока рано говорить.
        - Да, лучше не будем, - согласился Кот.
        - Так что там с тобой стряслось? - профессионально оглядывая посетителя, спросил хозяин.
        Кот в общих чертах описал происходящее с ним. Доктор с пониманием кивал и подталкивал его к громоздкому агрегату, отдаленно напоминавшему аппарат магнитно-резонансной томографии. Пока док загружал его в тесную глубину прибора, накатил новый приступ. Потрошитель стал аж причмокивать от удовольствия, наблюдая невиданные ранее симптомы.
        - Что со мной? - из глубины аппарата спросил Кот. - Это, вообще, лечится?
        Потрошитель отвечал невнятно. Он что-то разглядывал на большом мониторе и клацал по клавишам. В холодном железном ящике становилось тоскливо.
        - Слушай, Потрошитель, - стараясь не придавать голосу излишней заинтересованности, произнес Кот. - А что ты думаешь о телепортации?
        - В каком смысле?
        - Ну может человек мгновенно перемещаться в пространстве? Допустим, Зона наделила его таким свойством?
        Потрошитель перестал стучать по клавиатуре, внимательно поглядел на пациента, чья голова торчала теперь из здоровенного металлического «бублика», охватившего тело. Поинтересовался:
        - А что, ты знаешь кого-то с такими способностями?
        Сталкер неопределенно скривился.
        - Ну, как увидишь - тащи его ко мне. Я за такой экземпляр никаких средств не пожалею.
        - Я так понимаю, у меня ничего подобного ты не нашел? - попробовал пошутить Кот.
        На этот раз Потрошитель даже не улыбнулся. Просто сказал:
        - Нет, такого я не нашел. Но должен тебе кое-что сказать. Боюсь, что тебе не понравится…
        …Глядя в ослепительно-белую стену, сталкер спросил:
        - И сколько у меня времени?
        - Я не знаю. Эта штука в твоем организме… - доктор замялся. - Ну назовем ее, скажем, «сеть». Так вот, я навскидку проследил динамику - она растет.
        - Как быстро?
        - Очень быстро. Просто невероятно быстро. Сутки-другие и… - доктор замолчал.
        - Ну говори же! Что там будет через сутки?
        - «Сеть» прорастет сквозь все ткани. И разрушит их. Разрушение уже началось…
        - И ты ничего не можешь сделать?
        - Если бы это была конечность или участок тканей - я бы просто иссек ее. Но в твоем случае… - В глазах доктора появилась растерянность, даже какая-то беспомощность.
        Нет ничего страшнее, чем видеть беспомощность в глазах врача.
        - Разве что… - Он торопливо вскочил, отошел в сторону и вернулся с парой предметов, в которых Кот узнал обыкновенные «браслеты». Такие он тягал из Зоны десятками. - Стоит попробовать!
        - Валяй, - вяло отозвался сталкер.
        Он знал, что это не поможет. «Браслеты» действительно тонизируют и здорово укрепляют организм. Но только здоровый организм. От смерти они еще никого не спасли.
        - Иммунитет поднимется, организм будет бороться… - напяливая ему на руки браслеты, бормотал Потрошитель. - Может, справится, кто его знает. Могу еще витамины с глюкозой уколоть…
        Как ни странно, стало легче. Что не меняло картину в целом.
        Это было необъяснимо и странно.
        Где-то в тоскливой больничной палате умирал друг его детства. И еще недавно Кот был готов разбиться в лепешку, лишь бы помочь ему. А теперь все вдруг стало неважно. Не то чтобы он струсил и перестал думать о Гвозде, которому клятвенно обещал помочь. Просто навалилась какая-то непередаваемая апатия, которая все лишала смысла.
        Конец один. И трепыхаться нет толку.
        Под тихий гул электроприводов он выехал из мрачной глубины аппарата. Тяжело сел, поднялся, бросил:
        - Ладно, я пойду…
        - Да куда ты пойдешь в таком состоянии? - неловко переминаясь с ноги на ногу, спросил Потрошитель.
        - Да куда угодно, подальше из твоего царства ужасов.
        - Погоди… Но ты же понимаешь, что никто, кроме меня, тебе не поможет?
        Он странно смотрел на пациента, взгляд за толстыми стеклами очков неприятно отсвечивал. Понятно, о чем он сейчас думает: эдакая занятная патология хочет утопать из лаборатории. Вот бы заполучить это тело для опытов! Может, даже задумывается, не тюкнуть ли его по башке чем-нибудь тяжелым.
        Хрен ему, а не тело.
        - Ты же не можешь мне помочь, Потрошитель. К чему эти разговоры?
        - Я попробую новую интенсивную терапию. Есть у меня кое-какие наработки. Это какой-никакой, но шанс.
        Кот внимательно поглядел на эскулапа.
        Чушь. Нет у него никакого шанса. Потому за последним шансом идут не к Потрошителю. Отчаявшиеся со всех концов Земли отправляются совсем в другое место.
        В Зону.
        - Что ты задумал? - Доктор сверкнул очками.
        Кот не ответил. Просто поглядел в эти стекла, словно там был написан ответ. Некоторые мысли лучше не озвучивать, иначе они теряют всякую силу.
        - Стой, ты куда?
        - Сейчас, сейчас… - отстраненно поправляя на запястьях браслеты, Кот двигался к выходу. Через минуту он уже покидал мрачную обитель Потрошителя.
        Уже на улице вытер со лба проступившую испарину, огляделся, будто впервые видел этот яркий, живой мир. Однако с браслетами действительно полегчало. Немного прояснилось в голове, и вдруг проявилась, оформилась простая, звенящая мысль. Ведь то, что с ним происходит, вполне укладывается в общую картину. Если его с самого начала хотели убить, то почему не допустить, что и эта странная болезнь - тоже одна из таких попыток? Отбросим в сторону вопросы, кто и как заразил его этой мерзостью. Важен сам факт: кому-то нужна его смерть.
        И на все это у сталкера может быть лишь один ответ.
        - Хрен вам всем! - вслух, со злостью проговорил Кот.
        Мельком глянул на часы. Сколько ему отвел Потрошитель - сутки, двое? Мало. Очень мало. А потому нет времени на сомнения. И если строить безумные планы, то сейчас - самое время. Почти бегом, стараясь при этом не привлекать к себе внимания, он направился в сторону Мертвой окраины.
        Места здесь, как говорится, на любителя. Мертвая окраина, она же Бомжестан, она же Зверо-Сити - своеобразная полоса отчуждения, стихийно сложившаяся после Сдвига, когда Зона приблизилась вплотную к границам Искитима. Людей отсюда отселяли массово, практически принудительно. И вскоре прямо по городским улицам провели черту внешнего Периметра. Колючая проволока, патрульные машины ООН, амбалы из международного контингента, стреляющие без предупреждения во все, что движется. Но это - непосредственно у колючки. В двух кварталах от нее - территория ответственности местной полиции. Во всяком случае, официально. Фактически же эти места никем не контролируются, потому как даже полиция не любит сюда соваться. Оно и понятно: столкновения интересов ооновцев и местных властей неизбежны, а кому нужна лишняя головная боль? Каждая из сторон стремится избавиться от ответственности за творящееся в этих трущобах.
        Вот и выходит, что подлинными хозяевами Мертвой окраины являются всякого рода бродяги и отморозки. Неформальная молодежь тоже такие места любит - так было и так будет всегда. А потому брошенные дома здесь богато украшены всевозможными граффити, от которых просто рябит в глазах. Хоть экскурсии сюда води - да только ни один нормальный человек без надобности в эти места не сунется.
        Совсем другое дело - сталкер. Где еще устроить схрон на случай непредвиденной ситуации, как не в такой клоаке? Тихо, «на мягких лапах», Кот продвигался вдоль обшарпанной стены, переступая через лужи и россыпи мусора. Из переулка по ходу движения показалась стая собак. Животные заметили его, стали приближаться.
        Только этого не хватало. Поговаривали, что сбившиеся в стаи одичавшие псы нападают здесь на людей, разрывая в клочья. Более того, ходили слухи, что собачки-то непростые - мутанты это. Для собак ведь границ нет - они в Зону как к себе домой ходить могут. Цапнет такая тварь - бешенство гарантировано. И не простое бешенство, а такое, от которого люди начинают на людей бросаться, как голодные зомби.
        Кот не особо верил в эти россказни. Хотя бы потому, что редко видел собак в Зоне. Не любят животные Зону - боятся. Словно чувствуют беду. И только шатун чувствует себя там как дома.
        Не обращая внимания на стаю, Кот приблизился к трехэтажному дому из облезлого красного кирпича, почти скрытому под слоями краски из баллончиков. Слепые окна с выбитыми стеклами напоминали глаза мертвецов. От жутковатых рисунков и надписей дом принял настолько мрачный вид, что это с ходу отбивало желание в него соваться.
        На это и сделан расчет.
        За спиной глухо зарычала какая-то псина. Кот равнодушно поглядел на облезлого зверя размером с волка.
        - Пшел вон! - сказал он и потянул за ручку скрипучей двери.
        В подъезде отвратительно воняло туалетом, зверьем и бомжами. Краска лохмотьями свисала со стен, перила лестниц были ободраны и местами проломлены, как и некоторые ступени пролетов. Откуда-то сверху доносились подозрительные звуки. Возможно, здесь теперь обитали какие-нибудь бродяги. Сталкера это мало интересовало. Перебравшись через завалы мусора и битого кирпича, он включил встроенный в зажигалку фонарик и стал спускаться в подвал.
        Свет сюда проникал с трудом, сквозь узкие окошки в фундаменте, но даже этого хватало, чтобы взгляду предстала не очень приятная картина. Могло показаться, что в подвале взорвалась бомба - настолько здесь все было раскурочено. Просто удивительно, как дом все еще не рухнул. Нормальный человек трижды подумает, прежде чем сунуться сюда. Именно поэтому здесь нравилось сталкеру. Потому что место для тайника - чем хуже, тем лучше. Главное - не переломать ноги, пока доберешься до точки. Перебравшись через лопнувшие и почти сгнившие трубы, он оказался у нужной стены. Осталось отсчитать пять кирпичей от угла и пару снизу. Вот так! Теперь поддеть, потянуть на себя…
        - Порядок! - хмуро пробормотал Кот.
        Потянув за край, вытащил плотно скрученный черный пакет, плотно загнанный в узкую щель. Развернул, сунул руку и вытащил компактный налобный фонарик. Нацепил, включил. Заглянул в пакет.
        И вытащил полученный от Марты ТТ. Кот не любил хранить оружие за пределами Зоны. Одно дело попасться на «хабаре» и совсем другое - сесть за незаконное хранение оружия. Но на этот раз он изменил своему правилу. Переделка, в которую он попал вместе с Мартой, заставила его припрятать трофейный ствол на всякий случай и даже раздобыть коробку патронов к нему. И видимо, случай настал. Срок, который могут влепить за пистолет, настолько превышает двое суток, отведенных ему Потрошителем, что тут и говорить нечего. Сунув пистолет за пояс у спины, запасной магазин бросил в карман, туда же высыпал из коробки патроны. Стал быстро проверять остальное.
        Ничего экстраординарного в пакете не было. Стандартный набор для выживания. Пара ножей: большой охотничий и компактный многофункциональный со множеством лезвий и плоскогубцами. Моток тонкой, но прочной веревки. Перчатки, респиратор, пара банок консервов, пластиковая бутылка с водой. Пачка денег, кредитка и фальшивый паспорт - это сейчас вряд ли понадобится.
        И конечно же, незаменимый пакет с гайками. Потому что без пистолета в Зоне выжить можно, а вот без гаек - довольно проблематично.
        Последним он достал из пакета сотовый телефон. Дешевый и безликий, вроде того, что недавно отправил в мусорную корзину. Быстро набрал знакомый номер.
        На этот раз Шевцов ответил сразу:
        - Ты где?
        - Я ухожу в Зону.
        Короткая пауза. Спокойный голос:
        - Один?
        - Да. Скорее всего я не вернусь…
        - Не говори глупостей.
        - Не перебивай! Нет времени объяснять. Обещай только одно: если я не вернусь - помоги Гвоздю.
        - Это…
        - Гвоздев. Мы к нему в больницу заезжали.
        - Понял. Чем смогу.
        - Спасибо.
        - Куда именно ты идешь?
        Несколько секунд Кот колебался. Потому что помнил: нельзя говорить про задуманное, это вполовину снижает шансы на успех. Но теперь это не имело значения. Да и кому еще сказать, как не Шевцову?
        - Остров, - коротко ответил он.
        Шевцов помолчал еще пару секунд, сказал:
        - Я с тобой.
        - Я ухожу прямо сейчас. Я болен и не знаю, в какой момент откину копыта…
        - Подожди!
        - Давай, дружище, счастливо.
        Он резко вдавил кнопку «отбой» - чтобы не поддаться на уговоры и не передумать. Торопливо разобрав телефон, швырнул в одну сторону корпус, в другую - батарею и симку. Все, пора.
        Рассовал по карманам содержимое пакета. Благо он все еще был в лабораторной форме, а в ней карманов хватало. Неудобно, конечно, но на основательную подготовку просто нет времени. Паспорт, кредитку и деньги завернул в пакет - и положил на прежнее место: это для другого случая. Усмехнулся собственному оптимизму: он все еще думает о будущем.
        Быстро добрался до лестницы, поднялся к выходу из вонючего подъезда. Немного беспокоила стая собак, которая, возможно, все еще ошивалась снаружи. Боялся он не столько самих зверей, сколько шума, который те могут поднять. Толкнул мерзко заскрипевшую дверь, вышел.
        Собак не было. Было кое-что похуже.
        Компания каких-то мрачных бродяг топталась прямо перед входом. Курили. Судя по вони - какую-то запрещенную дрянь. Кот замер. Грохнула, закрывшись, дверь за спиной. Стоявшие разом повернули головы к нему. В их глазах появилось нездоровое любопытство. Самокрутки в руках продолжали дымиться, испуская подозрительный запах.
        - О, а это еще что такое? - оскалился какой-то долговязый с плешивым черепом неправильной формы.
        Кот не стал отвечать и попытался пройти мимо. Но незнакомцы технично окружили его, и стало ясно: они поджидали специально. Видать, заметили, как он вошел в подъезд. Вот же досада - и как это он не заметил слежку? Сказывалось общее состояние - и реакция уже не та, и чуйка подводить стала.
        - Пропусти, - спокойно сказал Кот плотному хмурому типу, оказавшемуся на пути.
        Тип даже не шелохнулся. Сталкер попытался его обойти, но плотный сместился синхронно с ним. За спиной послышались смешки. Знакомый такой, мерзкий смех. Взглянув в глаза хмурому, Кот увидел, как белки налились нереальным оранжевым оттенком, как неправдоподобно пульсируют зрачки.
        Понятно, что они здесь курят. Судя по всему, сидят на «экзотике» - убойном зелье, выращиваемом в Зоне. Наркоманы-«экзоты» - страшнее бандитов, они непредсказуемы и феноменально жестоки. Похоже, притон устроили в доме. Значит, место для схрона пора менять.
        - Лучше пусти, - повторил Кот, уже понимая, что слова бесполезны.
        «Экзо» - эта такая дрянь. Она не просто разжижает мозги. Делает она с человеком что-то такое, от чего он под кайфом превращается в монстра. Накачавшиеся «экзотики» чувствуют «чужака» - то есть нормального человека. И для них он автоматом превращается в жертву. Ну а сбившись в стаю, «экзоты» неизменно нападают. Черт его знает, что они сейчас перед собой видят. Может, им кажется, что они в компьютерную игру играют или что перед ними не человек, а крыса, - пришедшие в себя чего только ни рассказывают. Зачастую встреча с такой стаей для прохожего кончается печально.
        - Давай раздавим его, - дебильно улыбаясь, предложил бледный юноша в низко надвинутом капюшоне.
        - Лучше я ему голову откушу, - бесцветно произнес хмурый.
        - Спалим его - и дело с концом! - В руках долговязого появилась пластиковая бутыль. - Заодно и погреемся.
        Резко запахло бензином. В руке бледного щелкнула зажигалка. Еще двое протянули к сталкеру руки, надеясь схватить и обездвижить жертву. В голове мелькнули кадры из криминальной хроники: по городу начали находить трупы сожженных прохожих. Вот, значит, кто развлекается. Будь на его месте Шевцов, он бы без особого труда раскидал эту гоп-компанию. Кот дрался не так здорово, к тому же находился не в лучшей форме. Да и не было настроения проявлять излишний гуманизм.
        А потому, когда его уже ухватили за левую руку, свободной правой выдернул из-за спины пистолет и, не целясь, выстрелил влево. Там взвыли, разом отцепившись. Но остальных это только раззадорило. Долговязый радостно оскалился - и плеснул из бутыли сталкеру прямо в лицо. Точнее - туда, где оно только что было. Вместо Кота бензином окатило одного из тех, что пытался схватить его. Это ничуть не смутило бледного: он машинально протянул руку и чиркнул зажигалкой. Его приятель вспыхнул факелом, и бледный завороженно уставился на заметавшегося в агонии наркомана.
        Все это Кот видел краем глаза. У него на пути тупой преградой продолжал стоять хмурый. Только теперь он зарычал по-медвежьи и бросился на сталкера, растопырив здоровенные лапы.
        Не раздумывая, Кот выстрелил ему в колено. Может, пальнул бы в живот, но для этого надо было поднять руку, а это - драгоценная секунда. Пока хмурый падал, как подрубленное дерево, на сталкера с ревом бросился плешивый. Теперь у него в руке был нож. Оттолкнув хмурого, Кот развернулся - и, мгновение помедлив, бахнул плешивому сначала в одно бедро, затем в другое. Не то чтобы он не хотел убивать этого отморозка - просто Кот не хотел портить его куртку - защитного цвета, достаточно просторную, с множеством карманов-клапанов. То, чего недоставало перед предстоящей вылазкой. И, пока плешивый корчился и сокращался на асфальте, Кот с ловкостью опытного мародера стянул с него понравившуюся вещь. Под вой и стоны покалеченных наркотов Кот избавлялся от содержимого карманов: чего-чего, а не хватало только, чтобы его с наркотой взяли. Выбросил мятый бумажник, нашарил в кармане еще что-то.
        И вдруг с изумлением уставился на кусок мятого картона в своей руке.
        Это была его фотография. Та самая, отрезанная от общего с Иркой изображения. Вот она, Иркина рука на плече…
        - Ты… - Он перевел взгляд на плешивого, что продолжал корчиться и выть на асфальте. - Ты кто такой?
        Плешивый продолжал скулить. Добиться ответа от обдолбанного «экзота» невозможно. Кот еще раз поглядел на фото. Нет, все-таки копия - переснята уже с отрезанного куска фотографии.
        Разбираться не было времени - где-то уже выла сирена. Видимо, полиция потянулась на выстрелы. Кот сунул фотографию в карман, процедил сквозь зубы:
        - Пока, подонки. Привет ментам!
        И быстро удалился под нарастающий вой полицейских сирен.
        Глава четвертая. Прерванный путь
        Впервые он уходил в Зону, даже не думая о возвращении. Наверное, поэтому позволил себе этот дерзкий прорыв. Средь бела дня, ползком под колючей проволокой, по узкому провалу в асфальте, чуть ли не на глазах у ооновского патруля. «Голубые каски» аж обалдели от такой наглости и даже не сразу начали стрелять на поражение, надеясь криком заставить нарушителя вернуться. Но он упорно продолжал ползти. Слыша за спиной грохот выстрелов, ощущая на себе брызги разбитого асфальта, он почти желал, чтобы шальная пуля оборвала его затянувшуюся агонию. Потому что прямо на бегу снова накатила предательская слабость, даже «браслеты» перестали помогать.
        Как и бывает, когда хочешь чего-то слишком сильно, пули прошли мимо. Но доползти до противоположного конца разделительной полосы не удалось: он запутался в колючей проволоке второй линии. Заметался, задергался, путаясь все больше и уже понимая: от патруля теперь не оторваться. Сейчас его схватят за ноги и потащат обратно. Или все-таки, подбежав поближе, пристрелят в упор, чтобы не мараться обо всякую «заразу», как они вполне справедливо считают.
        В каком-то помутнении рассудка он вытащил пистолет, решив, что, чем попадаться в лапы ооновцев и подыхать в камере, лучшим выходом будет сразу пустить себе пулю в лоб. Не в его правилах было сводить счеты с жизнью, потому, сунув ствол в рот, он испытал такой приступ отвращения, что его едва не вывернуло наизнанку. Уже слыша топот приближавшихся ног, он все-таки рванулся в последний раз, понимая, что это уже бесполезно.
        И тут случилось что-то знакомое. Перед глазами засверкали молнии, в ушах хлопнуло - и его с силой швырнуло на асфальт. Кувыркнувшись через голову и вскочив на ноги, он оглянулся. Колючая проволока осталась шагах в пятидесяти за спиной по той же улице. Доносились удивленные голоса патрульных, потерявших нарушителя из виду. Не раздумывая над природой второго уже необъяснимого «перемещения в пространстве», он тихо двинулся дальше.
        И на этот раз беспокойная судьба хранила его. Значит, придется еще подергаться. Единственное, с чем было невозможно свыкнуться, так это с целью своего отчаянного похода. Он шел туда, куда еще недавно со скрытой насмешкой вел своего странного клиента - Януша. В то место, существование которого вызывало у него если не откровенное недоверие, то по крайней мере сильные сомнения.
        Остров. Загадочный, как Эльдорадо, никем не виданный, не считая, разве что, Шамана. Никогда в жизни Кот не стал бы искать легендарное место, если бы не эта проклятая болезнь. Потому что нельзя искать в Зоне Золотой Шар или Комнату желаний - стремление к такому «абсолютному сокровищу», обещающему рай на Земле, рано или поздно приведет к гибели. Все знают: Зона не любит жадных, не любит тех, кто помешан на корысти и славе, не выносит наглецов и эгоистов.
        Но Зона умеет жалеть. Она принимает отверженных и слабых. Есть в этом монстре, в этой страшной твари, сожравшей немало жизней, есть в ней что-то человеческое. Если только так можно сказать про чудовище из иного мира. Наверное, поэтому Кот теперь не боялся искать недостижимое. Он был повержен, раздавлен и почти мертв.
        Ему нечего терять - а потому он может спокойно искать свой Остров.
        Это было странно и неуловимо символично - ведь он снова шел по тому же пути, на котором потерял прежнего искателя Острова. Наверняка в этом был какой-то тайный смысл - но он уже не мог понять, в чем этот смысл заключается. Как не мог понять, почему за ним гоняются бандиты и наркоманы, кто пытался погубить его в «жарке», кто привил ему эту смертельную болезнь.
        Возможно, что-то объяснить смог бы Аким. Самый странный из его знакомых, которого даже другом не мог назвать в полном смысле слова. Потому что пророки не могут быть друзьями. А Аким был настоящим пророком.
        Пророком Зоны.
        Ведь трудно, даже невозможно представить себе, что это за человек - тот, кто предсказал само Посещение. Тот, кто слышит пророческие голоса, кто ощущает холодное дыхание Будущего.
        Пожалуй, его бы он взял вместе с собой искать этот неуловимый Остров. Но проклятое Будущее оказалось коварным. Оно не оставило времени даже на то, чтобы позвать на помощь. И теперь он шел один, без отдыха, рискуя вляпаться в еще более крупные неприятности, сгинув в этих гиблых местах окончательно и бесповоротно. Но он также знал, что скоро, совсем скоро силы окончательно покинут его. И тогда ему не достигнуть спасительного Острова. Даже если тот действительно существует и способен излечить от смертельного недуга.
        Кот шел почти что на автопилоте. Это было неправильно, чем-то походило на лотерею. Иногда он вспоминал о том, что он не салабон какой-то, он опытный сталкер. И тогда доставал гайки и начинал прокладывать маршрут, как положено. Один раз это спасло ему жизнь. Гайка весело свистнула и ушла в сторону - прямо перед носом оказалась приличных размеров «комариная плешь». Наверное, все же сработала чуйка - краем сознания он ощутил опасность этой подозрительно плоской полянки.
        Но в целом со внутренним ощущением Зоны была большая проблема. Будто что-то изнутри старательно выжирало все навыки и отработанные рефлексы. Да бог с ними, с рефлексами. Кот с ужасом стал ощущать, как это проклятое нечто пожирает его самого - его силы, мысли, эмоции. «Браслеты» помогали все меньше: черные вены проступали под кожей все отчетливее, и в отражении какой-то лужи Кот почти не узнал собственного лица. Уставился на этого измученного, осунувшегося человека с темной сеткой на скулах, провел сухой ладонью по щеке.
        - Добраться до Моря… - прошептал он. - Только бы до берега…
        Путь был малознакомый, но сравнительно спокойный. Нужно было только обогнуть по западной окраине Старую Стену, обозначавшую границу Зоны до Сдвига. За Стеной оставался Бердск, на который пришелся первый удар Посещения или Вторжения, как считала Марта. Можно, конечно, решить, что с внешней стороны Стены безопаснее. Ну да, многие так думали - и где они теперь? Зона может прихлопнуть тебя в своем самом безопасном месте. Потому что безопасных мест здесь попросту нет.
        Учитель его, Шаман, говорил: Зона - она как ртуть. Не имеет формы, течет, меняется, но при этом остается металлом - и смертельно ядовитым металлом.
        Присев у замшелого камня, чтобы перевести дух, Кот вяло отхлебнул воды из пластиковой бутылки. Эта мерзкая зараза в организме явно прогрессировала, лишая его доброй половины сил. Нужно было двигаться без остановки - но он просто не мог. Привалившись к камню, он на минуту закрыл глаза.
        Шаман учил: надо уметь расслабляться. Зона не любит нервных и чересчур напряженных, она словно нарочно устраивает им самые мерзкие испытания. Не зря ведь бандитам так вольготно в Зоне: эти отморозки ничего не боятся - не из-за смелости, а из-за патологического ощущения безнаказанности. А Зоне - ей все равно, бандит ты или священник, она людей по каким-то своим критериям определяет. Впрочем, бандюки здесь дохнут точно так же, как и все остальные, может, чуть в меньшем количестве. А может, просто не доживают до того, чтобы вляпаться в какую-нибудь ловушку: большинство раньше находит пулю, нож или передоз «экзотики».
        Кот смотрел на унылый пейзаж через полуприкрытые веки. Чего-то нахлынули воспоминания. Так, говорят, бывает, когда смерть близко. Вот и Шаман почему-то вспомнился. Как бы поступил Шаман в таком случае? Уж точно не стал бы заламывать руки и пузыри пускать. Просто встал бы и пошел дальше. Шаман знал, что человек - это не просто мешок с костями.
        Человек - это крохотная верхушка бесконечно громадного айсберга, имя которому - Вселенная. Человек - не особь, человек - часть целого. Возможно, не самая главная часть, как бы этого не хотелось нашей эгоистичной натуре. Но понять все это все равно невозможно, как невозможно представить себе бесконечность. Это надо чувствовать.
        Шаман чувствовал. Говорил, что научился этому на Острове.
        А значит, нужно встать - и идти, чего бы это ни стоило. Усталости нет, как нет болезни, - это всего лишь слабости, которые человек допускает, как вредные привычки…
        - Я в порядке… - прошептал Кот и поднялся.
        Надо же - действительно отпустило. Он знал, что это ненадолго: черные нити-вены уже не покидали кожи. Скоро эта сеть окончательно сожрет его - и тогда Остров уже не понадобится.
        А потому надо просто отключить все «предохранители», что все еще пытаются заставить его отдыхать и экономить силы, - и двигаться вперед.
        К Морю Кот вышел через сутки. И сейчас, стоя на берегу, все еще не мог поверить, что сумел все-таки переступить через самого себя.
        Он всегда старательно избегал приближения к водохранилищу. Вблизи от берега его неизменно посещало беспокойство, словно он предчувствовал, что рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу с этим жидким чудовищем.
        Вода здесь давно перестала быть водой. В момент Посещения что-то случилось с огромным рукотворным водоемом, превратив его в емкость с вяло колыхающимся «желе» с отливом масляной пленки на поверхности. И ладно если бы вода была просто испорчена пагубным воздействием Зоны. Многие считали эту липкую дрянь не чем иным, как мыслящей субстанцией. Вроде живого океана из фильма «Солярис». В Институте эту версию официально не поддерживали, но и не отрицали напрочь. Не хватало данных. Хотя бы потому, что исследования Моря были сопряжены как с техническими, как и с этическими трудностями. Существовало даже целое неформальное движение за запрет исследования Моря, в котором безумные «гринписовцы» видели самого натурального «брата по разуму» или даже целую колонию пришельцев, надо полагать «слипшихся» в порыве «делания-любви-а-не-войны». В местном филиале никто бы всерьез не принимал такие требования, но Институт был все-таки международным, а стало быть, подчинялся европейским нормам и ценностям. Хотя дело было, конечно, не в ценностях, а в финансировании из международных фондов. В любом случае, правды о Море
не знал никто, все сведения сводились к немногословным рассказам сталкеров, которые все как один избегали контактов с этой подозрительной массой. Исключение составлял разве что Шаман, но его считали безумцем, и рассказанное им тоже стоило как следует фильтровать.
        Так или иначе, до Моря он дошел. И, глядя в туманную даль, хмуро осознавал, что находится всего лишь на середине пути. Потому что никаких участков суши на радужной поверхности Моря не наблюдалось. Чтобы найти Остров, нужно отправиться в смертельно опасный путь по тому, что раньше могло называться «водной гладью», а теперь превратилось в тошнотворную киселеобразную субстанцию.
        Нужна была лодка.
        По узкой песчаной полосе берега он побрел на восток. По правую руку возвышались изломанные стволы мертвых деревьев. Здесь, рядом с Морем, жизни не было. Не было птиц, насекомых, да и не могло быть. В Зоне и без того практически нет живности, а Море на жизнь вообще действует угнетающе. На земную жизнь, разумеется. Потому как эта радужная масса чувствовала себя, надо полагать, превосходно.
        Кот уже начал ощущать эту нарастающую тяжесть в голове и неприятные спазмы - словно кто-то старательно ощупывает твой мозг прямо под черепной коробкой. Сталкер скрипел зубами и старался не обращать на это внимания.
        Лодка. Просто нужна лодка.
        Никаких брошенных плавсредств поблизости не наблюдалось. Как бы не пришлось брести до самого Бердска. Там наверняка удастся отыскать старую плоскодонку или моторку. Но время, время…
        Вечерело. Туман над Морем расползался рваными клочьями, наползая и на береговую полосу. Казалось, это не туман вовсе, а тяжелое дыхание монстра. Кот зябко кутался в «трофейную» куртку, даже не представляя, что было бы, не отбери он ее у подстреленного наркомана. Пару раз появлялся соблазн присесть на бревно или на камень, но он подавлял в себе убийственную слабость. Стоит только присесть - и он уже не встанет. Все, завод кончился, как у той игрушечной птички с ключиком в попке.
        Из тумана навстречу медленно выплыл темный силуэт на стыке берега и Моря. Что это, коряга? Приблизившись, сталкер не поверил собственным глазам.
        Лодка! Старая рыбачья плоскодонка - другого и не требовалось, чтобы двигаться по спокойной поверхности. И вроде бы даже весла в уключинах имеются.
        - Вот это подарок… - пробормотал он, осторожно обходя находку.
        Потому что только дурак с ходу полезет в незнакомое транспортное средство, найденное в Зоне. Тем более - так кстати найденное. Все эти брошенные автомобили, автобусы, прицепы - любимые места для ловушек. С лодками, правда, еще не приходилось сталкиваться, зато приходилось видеть «Летучий Голландец» - притопленный буксир на Берди, по ватерлинию наполненный «ведьминым студнем».
        Присев на корточки, сталкер осматривал находку. Усталость как ветром сдуло, пришло знакомое ощущение скрытой угрозы. Снаружи лодка выглядела довольно обшарпанной, помятой, и это само по себе хороший признак: свежая краска и сверкающий металл в Зоне - однозначный признак какой-нибудь смертоносной дряни.
        Тем не менее проверить надо. «Комариной плеши» в лодке быть не может - иначе ее бы просто расплющило. Но ловушка может притаиться поблизости. Сунув руку в карман, Кот вытащил гайку, подкинул на ладони - отправил по дуге в старую посудину. Полет состоялся штатно, никаких отклонений не наблюдалось. Для очистки совести было разбросано еще пять гаек веером - все было чисто. Только после этого Кот осторожно приблизился к находке и заглянул через низкий борт.
        И почти не удивился, обнаружив в лодке неподвижное тело. Неизвестный лежал ничком, уткнувшись лицом в грязную водицу, покрывавшую дно лодки.
        - Так-так… - пробормотал Кот. - Кого это так угораздило?
        Вынув из уключины весло, поддел тело, как рычагом, навалился и перевернул на спину.
        - Вот это да… - Он не смог сдержать тихого восклицания.
        Потому как в мутной жиже, раскинув задубевшие руки, с синеватым лицом, разбухшим от долгого нахождения в жидкости, лежал Януш. Лицо уже тронуло разложение, но это был несомненно он, его сбежавший клиент.
        - Стало быть, не добрался ты до своего Острова, - снова вслух произнес Кот. Голос звучал глухо и чуждо. - И зачем было от меня сбегать? Был бы живой сейчас…
        В этом как раз уверенности не было. Возможно, этого гада он просто пристрелил бы при случайной встрече - за тот подлый толчок в спину у «жарки». Но о покойниках, как говорится, или хорошо, или ничего. Просто взять под мышки - и выбросить за борт. С мертвецами нам не по пути.
        Тяжело перевалившись, тело рухнуло на песок.
        Однако мертвец-то должен ему денег. Хоть и грешно мародерствовать, да только сейчас не до вздохов - на благое дело деньги нужны. Отложив весло, сталкер подошел к телу, встал на одно колено и, преодолевая отвращение, принялся расстегивать куртку покойника. Нашел туго набитый пояс, расстегнул молнию.
        Денег не было. Пачки нарезной бумаги и несколько купюр поверху, для вида. Впрочем, можно было предположить, что мерзавец с самого начала собирался его кинуть. Вместо оговоренной суммы Кот нашарил во внутреннем кармане куртки какой-то увесистый предмет, на ощупь показавшийся знакомым. Вытащил.
        И точно - рация. Стандартное устройство, вроде тех, что используют в Институте. Хм, не говорил Януш о том, что несет с собой рацию. Наверное, потому, что проводник строго-настрого запретил брать с собой электронику. Ну этот тип, видать, сильно себе на уме был. Оттого и загорает сейчас на песочке, раскинув руки.
        Глядя на мертвое окошко крохотного дисплея, он сомневался - стоит ли проверять прибор на работоспособность. Чем меньше электроники в Зоне - тем лучше. На сигнал может приползти какая-нибудь притаившаяся по соседству дрянь или «жгучий пух» налетит. Ну его к лешему…
        Палец сам щелкнул кнопкой включения. Еще не сообразив, как же так вышло, Кот увидел тускло загоревшийся дисплей, услышал треск эфира и усталый голос:
        - …меня слышит. Прием!
        В каком-то оцепенении он слушал голос, сразу показавшийся знакомым.
        - Всем, кто меня слышит! Прошу выйти на связь. Прием!
        Кот сглотнул, но отвечать не торопился. Просто слушал треск динамика и ждал голоса.
        - Внимание, требуется помощь! Потерпел крушение вертолет «Ми-8» предположительно в северо-западной части Зоны. Выжил только я один. Прошу передать в Институт…
        - Аким, это ты, что ли?! - заорал в рацию Кот, забыв, что нужно дождаться, пока на том конце договорят и перейдут в режим приема.
        - …прием! - завершил голос в рации.
        - Аким, это ты? - повторил сталкер.
        Тишина в эфире заставила его усомниться, что его услышали. Но потом голос удивленно произнес:
        - Кот?
        - Да, черт возьми! - лихорадочно забормотал он. - Что там стряслось? Что за вертолет? Ты ранен?
        - Я в порядке. Вертолет за тобой послали.
        - Что?! Кто послал?
        - Шевцов. Он сказал, что с тобой что-то плохое происходит. Он организовал «вертушку», а я с ним напросился…
        - Погоди… А Шевцов?
        Пауза.
        - Он погиб при падении.
        Кот сжал зубы. Аким продолжил:
        - Вертолет взорвался, меня вышвырнуло. Я пытался спасти хоть кого-то. Не смог. Все сгорели.
        Кот сел на песок, вытер рукавом лоб. Реальность поплыла перед глазами. Шевцов погиб. Черт… Как глупо, бессмысленно. Зачем было посылать за ним вертолет? Где его собирались искать? Что происходит вообще?
        Надо взять себя в руки. Шевцова жаль, сил нет. Но жив Аким, и это надо воспринимать как чудо.
        - Где ты находишься?
        - Я? Не знаю… Вокруг обгоревшие деревья, болото… Я могу пойти, поглядеть!
        - Даже шага в сторону не смей сделать! - выдохнул Кот. Он лихорадочно пытался сообразить, что же делать дальше. - Черт… Почему «вертушка» рухнула?
        - Не знаю. Но думаю, мы в гравиконцентрат попали. Помню, в сторону дернуло, движки взревели, а потом я потерял сознание. Когда очнулся, корпус рядом вовсю горел.
        - Вот, блин… Да вы спятили! На вертолете - в Зону?! Какого черта? Вы что же, не знали, что полеты здесь запрещены?! А пилоты о чем думали? А Шевцов? Шевцов?! А-а-а…
        Он орал в рацию, понимая, что орать бесполезно. Все знают, что в Зону запрещено лазить, - и все лазят. Летать запрещено - но время от времени какие-нибудь «асы» летают по окраинам. Просто так проще - перелетел, высадил-забрал. И никаких многочасовых переходов и оцепенелого лежания в грязи. Все это наша безалаберность, вечная надежда на «авось».
        Вообще, закрытое небо над Зоной - основная причина появления сталкеров. Казалось бы, чего проще - прилетай, высаживай экспедиции, выгребай «хабар», грузи - и на базу. Да только - шиш с маслом. В первые дни Посещения, когда власти, уверенные в инопланетном вторжении, в панике бросили на неизвестного врага целый воздушно-десантный полк, было потеряно несколько транспортников и прикрывавших их истребителей. Самолеты срывало в «комариные плеши», сжигало высотными «микроволновками», пробивало «железным дождем». Хорошо, хоть быстро прекратили эти самоубийственные наскоки.
        С тех пор - только пешочком. А лучше - ползком. Медленно, на пузе - зато шансы вернуться живым возрастают многократно. Всем известно, что сравнительно небольшая по площади Зона изнутри ощущается в десятки раз больше. И не только из-за пространственно-временных аномалий, превращающих Зону в гигантскую ленту Мебиуса. Когда любые расстояния ты вынужден проползать, замирая и вслушиваясь в каждый шорох, привычные представления о пространстве здорово меняются. Здесь не работают обычные карты - даже рельеф здесь непостоянен, хоть никто и не может объяснить, как это происходит. Бывает, засечешь ориентир, пометишь на схеме, а в следующий раз посмотришь - что за напасть? Был холмик справа, стал слева. Лавров, шеф его, называет это вроде бы «вариативностью пространства». Выражение мудреное, но ни хрена не объясняет. Зато дает простой ответ на вопрос: отчего это военные никак не могут проложить безопасные маршруты полетов? Ответ звучит так: нет здесь безопасных маршрутов. И не помогут ни спутниковые снимки, ни система «Глонасс»: детально разглядеть поверхность Зоны с орбиты еще никому не удавалось. При
сильном разрешении изображение отчего-то плывет, и инженерам остается лишь руками развести.
        Вот потому-то институтские каждую вылазку за Периметр обставляют как экспедицию с персональным наименованием и наивно пытаются проложить безопасный маршрут с номерными вешками. Смешные они, ей-богу, думают, что, пронумеровав что-то и отметив у себя в журнале, они таким образом «освящают» путь для новых вылазок. Как тот глупый философ Хома из «Вия», очертивший себя мелом от ведьм и вурдалаков. Нет, ребята, Зоне плевать на ваши вешки, рано или поздно она расположит на этом пути какую-нибудь ловушку, куда и влетит «галоша» с наивными исследователями. Тьфу-тьфу, чтоб не накаркать.
        Вот и выходит, что как бы ни старались научники, а у сталкеров по-прежнему есть хлеб с маслом. И Международному институту приходится брать на работу всяких сомнительных личностей на должности лаборантов. Потому как других реальных проводников в Зону, кроме сталкеров, нет. Да, наверное, никогда и не будет.
        И все это знают, и уж конечно, это знал опытный Шевцов. И полетел в эти гиблые места на «вертушке». Как можно объяснить такой поступок? Только порывом. Есть моменты, когда просто невозможно оглядываться на здравый смысл. Ты просто делаешь то, что должен.
        - Ну, Шевцов… - еле слышно проговорил Кот. Покачал головой, щелкнул кнопкой «приема»: - Аким, как слышно?
        - Слышу тебя нормально.
        - Значит, так. От «вертушки» ни на шаг.
        - Но я…
        - Места для тебя незнакомые, ты к тому же контуженый, раз сознание терял. А значит, вариантов выбраться живым у тебя немного. Так что сиди там на попе ровно и никуда не дергайся. Я постараюсь найти и вытащить тебя оттуда. Доступно объясняю?
        - Доступно.
        - Очень хорошо. И рацию не отключай. На сколько ее хватит?
        - Ну заряд почти полный.
        - Отлично. Будешь корректировать мой путь. Давай установим время выхода на связь, чтобы зря аккумуляторы не сажать.
        Деловито раздавая указания, Кот собрался, словно сделал себе инъекцию от апатии и ожидания смерти. Эдак бодро, лихо строить планы спасения, прикидывать маршрут и назначать сеансы связи. Сосредотачиваясь на текущих вопросах, так легко уйти от вопроса главного. И, только отключившись, понял, что забыл одну очевидную вещь.
        Вытаскивая из беды Акима, самого себя он обрекает на неминуемую гибель.
        Какое-то время он тупо переводил взгляд с рации на лодку и обратно. Если и бывает в жизни какой-то особо важный выбор, то это как раз тот случай. Вот оно, Море, вот она, лодка - только садись и греби, ищи свой спасительный Остров. Вдруг случится чудо, и ты найдешь его, излечишься от своего страшного недуга, вернешься домой.
        И узнаешь, что Аким сгинул в глубине Зоны. Вслед за погибшим Шевцовым, отправившимся выручать тебя, дурака. И как с этим жить? Как?
        Кот поглядел на свои ладони. Руки било в мелком треморе, сквозь кожу пробивались ветвистые черные прожилки. В этот момент он со всей отчетливостью понял, что обречен. Хотелось выть, скрипеть зубами от безысходности, но никакого выбора попросту не существовало.
        Не будет никакого Острова. Потому что этот вариант он даже не станет рассматривать.
        Потому что погибший Шевцов не испытывал ни малейших сомнений, отправляясь на вертолете в смертельно опасный полет. Он летел спасать друга - и это оправдывало все - даже риск жизнью пилотов, которые, вообще-то говоря, совсем были ни при чем. И Аким, лучше всех знавший подлую природу Зоны, не задумываясь, отправился вместе с ним. Это нормально. Это самый обыкновенный мужской поступок.
        Так поступит и он. Он отправится выручать Акима - и точка.
        Почему-то от этой ясности сразу стало легче. Как это легко - не думать о наползающей смерти. Просто идти вперед - и вытаскивать из беды друга. Просто действовать.
        Постояв немного у лодки, он ухватился за выступ на носу и затащил посудину повыше, на песчаный берег. Не то чтобы он всерьез рассчитывал вернуться, скорее было просто жаль потраченных усилий на поиски этой самой лодки. Еще раз заглянув через борт, обнаружил там объемистый рюкзак. Что бы там ни было - пригодится. Взвалил рюкзак на плечи, поглядел на неподвижного Януша. Надо бы похоронить человека, каким бы он ни был. Но сейчас действительно не до этого. Просто оттащил тело от воды, прикрыл лицо собственным капюшоном.
        Напоследок хмуро поглядел на Море. В наступавших сумерках все гуще клубился красноватый туман. Казалось, чудовище молчаливо насмехается над ним. Ничего, посмотрим, кто посмеется последним… Поправил на запястьях целительные «браслеты» - и двинулся в обратном направлении.
        Глава пятая. Зона приема
        Искать кого-то в Зоне - дело весьма затруднительное, если не сказать безнадежное. Главная проблема в том, что нигде нельзя двигаться по прямой. Тщательно обходя многочисленные ловушки, хочешь не хочешь, будешь оставлять обширные «белые пятна» в своих поисках. Можно сутками бродить по кругу, думая, что идешь прямо.
        Однажды он сам попал в такую ловушку. Просто брел на специально намеченный ориентир - высоковольтную вышку в километре от себя, пока не заметил нечто странное. Это была какая-то чертовщина: он шел и шел, но вышка и не думала приближаться. Так продолжалось трое суток. Тогда он взял другой ориентир - ржавую бочку в отдалении. Но все повторялось неизменно: он будто брел на месте по невидимой беговой дорожке. Думая, что сходит с ума, он начал всерьез психовать. А такие взбрыки психики чреваты потерей концентрации и, как следствие, - гибелью. Тогда ему хватило ума пойти на нестандартный шаг: оставить все ориентиры и двигаться «наобум», чуть ли не с закрытыми глазами. И это помогло - он выбрался из странной ловушки, причем в совершенно неожиданном для себя месте - чуть ли не в километре от предполагаемой точки выхода.
        Так что ориентиры в Зоне - вещь относительная. Но и без них не обойдешься - иначе как найти того же Акима? Хорошо, если есть какие-то знакомые, характерные, участки местности, - это поможет значительно снизить круг поиска. А если ничего знакомого рядом нет?
        Сталкер поднял рацию, вдавил кнопку:
        - Как меня слышно, прием?
        - Слышу, Кот.
        - Иду на юго-запад, в твою сторону. Нужны ориентиры. Что там у тебя по соседству имеется?
        - Вертолет рядом разбитый…
        - Да не то! Что там еще рядом с тобой заметного? - спрашивал Кот в рацию. - Чтобы я понимал, где искать. Вообще, от упавшего вертолета дым должен был валить столбом, да что-то не видать было. Так что там с ориентирами?
        - Сейчас темно, не видно ничего, - растерянно отвечал Аким. - И холодно…
        - Попробуй разжечь костер. Это и мне поможет: на огонь легче всего ориентироваться. Только осторожнее - как бы «жгучий пух» не налетел.
        - Я пробую… Но ни спичек, ни зажигалки… Все сгорело. Может, утром в вертолете найду, что уцелело.
        - В вертолет лучше не суйся. Вспоминай - что там рядом было?
        - Я пытаюсь… Летели вроде бы над домами…
        - Это уже внутри Зоны?
        - Это еще там, до границы.
        - Так… Что еще? Ты говорил - вокруг деревья. Что за деревья?
        - Обгоревшие такие, кривые. Не знаю, как еще описать.
        - Они от пожара загорелись? Когда вертолет горел?
        - Нет… Вертолет в болото упал, огонь дальше не пошел. Я вон до сих пор мокрый. Холодно…
        - Ну ничего. Держись! Конец связи.
        Выключив рацию, Кот продолжил путь в темноте. Налобный фонарь неохотно рассеивал тьму, густую, как патока. Ночь - нелучшее время по Зоне бродить. И опаснее, и скорость падает. А ведь когда-то, в детстве, они даже не думали об опасности. Вот так, спокойно разгуливали с Гвоздем мимо невидимых ловушек, наблюдая странности Зоны и думая, что это - нечто вроде парка аттракционов. Как они тогда не сгинули - одной Зоне известно. Может, Зона тогда, до Сдвига, не набрала вновь полную силу? Может, и так. Да только нет-нет да и доходили слухи: то один мальчишка пропал без вести, то другой. На Зону, правда, мало думали - времена были тяжелые, в девяностые годы и безо всякой Зоны бед хватало. У душегубов всех мастей тогда словно повальное обострение началось. Может, и впрямь обыкновенный маньяк орудовал.
        А может, и не обыкновенный. Ходили тогда страшные истории о Маньяке из Зоны. Маньяк не простой был, а самый натуральный зверь-людоед. Вроде бы поначалу обычный бомж был, да не сложилась у него жизнь в Новосибе, повздорил с дружками-бродягами да с местной милицией. И тогда, вроде как отчаявшись, ушел он в Зону. И обнаружил, что там полно бесхозного, но вполне приличного жилья. Бедняга не задумывался о том, что жить в Зоне нельзя по определению. Зона, она либо убьет, либо покалечит так, что лучше бы сразу убила. И вот стало с человеком происходить что-то жуткое. Мучил его голод, но каким-то образом понял он, что не может есть нормальную человеческую пищу. Захотелось ему, видите ли, человечинки. Но взрослого завалить - это же надо силу иметь и смелость. Потому и повадился этот нелюдь охотиться за детьми. Будь он обычный людоед, раскрыли бы его быстрее - обнаружились бы следы, останки и тому подобное. Но на то он и Маньяк из Зоны, что охотился лишь за теми, кто сам приходил в его «владения». За детьми присмотр был тогда так себе - родители с утра до вечера на трех работах, пионерская организация
приказала долго жить, школе вообще на учеников наплевать. Вот и шли глупые детишки прямо Маньяку в лапы. То, что дети пропадали в Зоне, путало органам все карты: считалось, что дети пропадают, нарвавшись на смертельные ловушки. И сколько ни затыкали дыры в старой колючке, ни ментам, ни ооновцам справиться с шустрыми малолетками не удавалось.
        Маньяк выдал себя сам. Дело в том, что «свежатинку» он не ел - изуродованный Зоной организм не позволял. Замученную жертву он потрошил и выдерживал несколько дней, пока душок не пойдет, - как пекинскую утку. И только после принимался за трапезу.
        Когда же обеспокоенная общественность подняла наконец шум по поводу пропажи детей, милицейскому начальству надавали по шапке, и органы зашевелились. На какое-то время удалось пресечь вылазки подростков в Зону. Кот хорошо помнил этот период - их с Гвоздем пару раз ловили при попытке прорваться через Периметр. Родителям, помнится, чуть ли не под расписку отдавали. Видимо, тогда ведомство Марты и взяло его «на карандаш». Задницы еще долго от ремня горели. И никто не знал, как Маньяк тем временем воет от голода в своей Зоне.
        Наверное, Зона окончательно выварила мозги этого нелюдя, когда он вылез-таки из своего логова в человеческий мир. Сам он уже никак не мог называться человеком - его изуродовало даже внешне. Кот никогда не видел его, и снимки, сделанные в ходе следствия, говорят, засекретили. Так или иначе, взяли родимого прямо в городском морге, куда тот залез, чтобы полакомиться мертвечиной. Когда прибыл ОМОН, вызванный перепуганными сотрудниками морга, этот монстр успел уже вскрыть черепа и выесть мозги десяткам тел. Почему именно мозги? Спросите чего полегче, может, микроэлементов каких ему не хватало, а может - просто ума. Так или иначе, едва его увидели бойцы передового подразделения - так, не раздумывая, открыли огонь. Рассказывали потом, что не смогли сдержаться: им казалось, что это какой-то оборотень, пришелец из ада. Довершало историю пикантное обстоятельство: когда в подвал морга снизошло высокое начальство, чтобы лично убедиться в успешном завершении операции, и склонилось над трупом, расстрелянный десятками омоновских пуль, Маньяк вдруг открыл глаза, захрипел и бросился на него. Свидетели, может
просто злые языки, утверждают, что начальство грохнулось без сознания от ужаса, предварительно обмочив эксклюзивные брюки от «Андерсон и Шеппард».
        Такое вот детство чудесное у ребятишек, которых вырастила Зона. Вырастила - и не отпускает, как сумасшедшая мать, что продолжает качать на руках мертвого младенца.
        Кот щелкнул кнопкой рации:
        - Аким, а ты кого-нибудь ненавидел в детстве?
        - Чего? - В голосе «на той стороне» послышалось недоумение.
        - Ну были всякие уроды, которые мешали тебе жить?
        Рация помолчала, ответила:
        - Не помню. Я же с семи лет при Институте. Еще до того, как в кому впал.
        - А, ну да, точно. Я совсем забыл, что на тебе наши яйцеголовые опыты ставили. А в Институте небось все стерильно было, все такие вежливые, типа «приятного аппетита, будьте здоровы, пардон - это я пукнул».
        - Ну да, - Аким хмыкнул. - Хотя… В Институте тоже разные люди были. Хорошие в основном, умные. Учительница у меня была, приходящая, тетя Таня - очень добрая. Или Иваныч, техник-наладчик, смешной такой дядька. Но был еще один, майор Хромов, куратор от КГБ…
        - Ты хотел сказать - ФСБ? Ах, да, забыл совсем…
        Да уж, к этому непросто привыкнуть - к тому, что паренек, который выглядит его младшим братом, в действительности в два раза его старше. Многолетний «летаргический сон» Акима не менее удивителен, чем «машина времени», - кого угодно собьет с толку.
        - Так вот, этот Хромов был страшный человек, - продолжал Аким. - Кто-то сказал мне тайком, что по молодости, в НКВД, он людей лично десятками расстреливал.
        - Наговаривали небось на хорошего человека.
        - Возможно. Но как-то он невзлюбил меня с первого взгляда. А я маленький, напуганный, я только что родителей потерял… - Голос Акима дрогнул. Еще бы, это для него до сих пор болезненная тема. - И каждую неделю меня на беседу вызывал. Это только называлось так - «беседа». На самом деле это был самый настоящий допрос.
        - Зачем допрашивать семилетнего мальчишку?
        - Вот именно. Я вообще не мог сообразить, чего от меня хотят, не понимал половины слов, которыми меня засыпали. Какие-то «сговоры», «явки», «агенты». Это позже до меня дошло: он всерьез считал, что я - шпион, засланный в СССР под видом школьника.
        - Да ладно! - Кот не смог сдержать усмешку. - Он что же, совсем идиот был?
        - Не знаю. Тогда у многих начались нервные расстройства, психозы и фобии на фоне Посещения. Я не понимал, конечно, но меня действительно воспринимали как потенциальную угрозу. Я ведь один выжил в эпицентре Посещения. Меня последним нашли.
        - Отец Шевцова тебя нашел, - вспомнил Кот и осекся.
        Черт, а ведь Шевцов когда-то считал Акима проклятием своего отца, тем, кто в результате погубил его. Может, то старое «проклятие» и гибель Шевцова-сына - звенья одной цепи? Неспроста же в последний полет он отправился с Акимом. Который, кстати, невероятным образом выжил - единственный из всех…
        Сталкер помотал головой: нет, не то. Не нужно домыслов. У Шевцова была сотня случаев погибнуть из-за Акима. Но погиб он не из-за этого паренька. Он погиб из-за друга по прозвищу Кот.
        - Да, он самый, - спокойно сказал Аким. - И кто-то там решил, что на самом деле в эпицентре погибли все, а меня просто подменили. То есть подсунули фальшивого Акима.
        - Очень интересно… - пробормотал Кот.
        Он вдруг подумал, что хорошо понимает тех, кто заподозрил в Акиме подобное. Он и сам иногда пугался его странного поведения. Порой казалось, что этот паренек действительно не от мира сего.
        - …И вот этот Хромов взялся вывести меня на чистую воду. Каждый раз умудрялся меня до слез доводить. Я, вообще, не из плаксивых, но что-то в этом человеке было такое…
        - Садистское.
        - Да, наверное. Он умел изводить людей. И не только меня. Тетя Таня от него всегда зареванная уходила. Думаю, он ее не просто допрашивал - она ему нравилась, красивая была.
        - А, так он домогался этой самой тети-моти?
        - Ничего смешного. Мне было ее очень жалко. Она хотела уйти с работы, но очень ко мне привязалась. Да и не отпускали ее - у нее была подписка о неразглашении, не хотели новых людей привлекать. Еще Хромов палки в колеса вставлял - у него большая власть была.
        - И чем же эта история закончилась?
        - А закончилась она плохо. Вернее, для тети Тани хорошо, для майора плохо. Его громом убило.
        - Ты хочешь сказать, молнией?
        - Нет, молнии не было. Был только гром. Иногда мне кажется, что я виноват в его смерти.
        - Это каким же образом?
        - Просто однажды я случайно зашел в «красный уголок», где бюст Ленина стоял и плакаты висели, - а там этот Хромов тетю Таню к стенке прижимает и лапает ее за разные места. Тетя Таня плачет, пытается вырваться, а он смеется и лижет ее шею…
        - Ого! Какой нехороший дядя.
        - Да. Мне стало так страшно, мерзко и жалко ее, что я попросил КОГО-ТО, чтобы он убил этого человека.
        - Погоди… Кого ты попросил?
        - Я… Я не знаю. Но сразу же раздался гром - и Хромов упал. Врачи сказали - сердечный приступ. Но я-то знаю, что это - гром.
        Сталкер помолчал.
        Убило громом, надо же. Другой бы рассказал - решил бы, что человек просто трепло. Но Аким - не трепло. Не замечалось за ним пустых слов. И парень он не простой, мог и попросить… хм… «Кого-то…»
        Он ощутил, как между лопатками пробежали мурашки. Огляделся. Показалось, что «кто-то» наблюдает за ним из мертвых кустов. Ну его к лешему, этого Акима с его рассказами.
        Шикнула и заскрипела помехами рация.
        - Кот… Ты где там?
        - Да здесь я. Про твои слова думаю. А ты не мог бы попросить этого «кого-то», чтобы он путь к тебе указал?
        - Не знаю. Вообще-то я потом много раз просил, но исполнилось только тогда, когда этого человека убило.
        Ну и ладно. Может, оно и к лучшему, что в наши дела всякие непонятные силы лезть не будут. Конец связи.
        Он отключил рацию.
        «Непонятные силы…» Ну и выдал, прям как знакомая гадалка из Новосиба. Нет здесь никаких «непонятных сил», сила здесь одна - Зона. Остальное нюансы.
        Освещая путь рассеянным лучом налобного фонаря, он медленно продвигался вперед. На секунду замер.
        Снова почудилось, будто кто-то внимательно наблюдает за ним. Медленно, стараясь не делать резких движений, Кот сунул руку за пазуху и вытащил ТТ из словно специально для него предусмотренного кармана. Хорошая ему досталась куртка, удобная. Щелкнул курком, переводя с предохранительного взвода на боевой. Медленно поднял пистолет на уровень глаз, повернулся вокруг собственной оси. Луч света легко пробивал скелет высохшего кустарника, за которым не было ничего, кроме таких же мертвых веток. Все здесь мертво и полупрозрачно, и будь этот «кто-то» рядом, ему даже спрятаться негде.
        Опустил пистолет. Выдохнул. Показалось. Нервишки ни к черту в последнее время. И с чего это вообще началось?
        Ах, да. Ирка.
        Сейчас, когда улеглись обида и первое бешенство, он уже не был уверен в собственных подозрениях. Ну застал он у нее дома какого-то хмыря. Но факта измены-то не видел.
        Тихо рассмеялся собственным мыслям. Проклятая надежда никак не желала подыхать. Все еще хотелось думать: «а вдруг», «а если». Чего доброго, он еще сам побредет прощения вымаливать. Он даже представил обиженно надутые губы этой стервы. Так уж устроено в этом мире: баба косячит, а мужик прощения просит. Прямо какой-то гнусный закон природы.
        Хмыкнув, поднес ко рту рацию, вдавил кнопку - он уже перестал думать об экономии батарей.
        - Аким, а Аким!
        - Чего?
        - А у тебя девушка есть?
        - Девушка? - Аким замялся. - Н-нет.
        - А что так? Я же видел: Аллочка из лаборатории оптики на тебя явно глаз положила.
        - Да? Не замечал. Да и не нравится мне она.
        - Вот как? Почему? Красивая баба - ноги от ушей, сиськи, губы - все как надо! Хочешь, организую знакомство?
        Кот оживился, скалясь от нахлынувшего вдруг веселья. Почесал лоб стволом пистолета, почти всерьез представив себя в роли сводника. Как было бы здорово - устроить счастье друга! Ведь у него действительно никого нет в этом мире. Точнее - в этом времени. Все осталось в далеком прошлом, за долгими годами необъяснимой летаргии. Вот только бы вернуться - и он все устроит. И все будет хорошо! Потому что все должны быть счастливы.
        Счастливы - и живы.
        - Спасибо, Кот. Только не надо меня с ней знакомить. Если бы я хотел этого - я бы как-нибудь сам.
        Сталкер хотел было отвесить скабрезную шутку на эту тему, но понял, что с Акимом такое неуместно. Да и то верно: не нужно ему ничье покровительство. Это только с виду Аким - наивный чудак. Но даже эта недалекая сисястая Аллочка чувствует в парне скрытую силу. Да и что там говорить, не такую уж скрытую. Не зря же шеф поручает новому лаборанту все более и более ответственные задания. Говорят даже, предлагает диплом получить экстерном.
        - Была у меня девушка, - сказал вдруг Аким.
        - Вот как… - осторожно отозвался Кот.
        - Она совсем не похожа на эту… - парень запнулся.
        - Я понял.
        - Она другая. Была…
        - Была?
        Аким помолчал. Трудно ему, наверное, говорить на эту тему. Потому что он не такой, как все. Или как раз такими и должны быть нормальные хорошие люди?
        - Она тоже работала в Институте, - голос в динамике был спокойный, ровный, но в нем чувствовалась грусть. - Но это было давно. Очень давно - до того, как я… Как я уснул - в девяносто первом.
        Девяносто первый год прошлого века. Действительно давно.
        - Она была аспиранткой, ассистенткой руководителя лаборатории биофизики, к которой я был приписан. Я видел ее почти каждый день. Она была чуть старше меня, но почему-то нас сразу потянуло друг к другу…
        - Старое вино - крепче, - неуклюже пошутил Кот.
        - Сам ты старый! - огрызнулся Аким.
        - Извини, вырвалось. Поговорка такая.
        - Ладно, я понял… Так вот. Она была не похожа на эту… Аллу.
        - Что, сиськи поменьше были? Извини, опять пошутил неудачно.
        - Она была совсем другая. С ней было интересно, понимаешь?
        Кот помолчал и сказал неохотно:
        - Понимаю.
        Сколько бы он ни строил из себя отпетого циника, но успел уже понять для себя простую вещь: даже самая роскошная «телка» вряд ли заменит ему Ирку. Именно из-за этого простого и глупого словечка: с ней интересно. Казалось бы, что это значит - чтобы с девушкой было интересно? Не в шахматы же с ней играть, не бином Ньютона обсуждать. А вот попробовал он после разлада завалиться к одной своей бывшей - красивой бабе, покрасивей даже Ирки. И в постели она - мастер спорта. Да только тошно стало. Вот, как Аким говорит - не «интересно». Чтобы это ни значило.
        - Мы с ней могли говорить бесконечно, - продолжал Аким. - Ну не только говорили, конечно. В кино ходили. Ну и… - Он снова замялся.
        - Понятно, Казанова, понятно. И что же случилось? Поссорились?
        - Нет. Я в кому впал.
        «Вот те раз, - подумал Кот. - Какой банальный конец у истории любви „ботана“ и „синего чулка“».
        Оказалось, однако, что не конец.
        - А потом я очнулся, - голос Акима дрогнул.
        Парень замолчал. Только сопение в динамике слышалось, пока он не догадался перейти на «прием».
        - Ну и что же? - нетерпеливо спросил Кот. - Что дальше? Она умерла? Погибла при Сдвиге? Уехала? Ты так и не встречал ее больше?
        - Почему же - встречал, - странным голосом сказал Аким.
        - И?
        - Четверть века прошла, Кот.
        Аким снова замолчал. Сталкер недоуменно нахмурился, не понимая, что имеет в виду парнишка.
        И тут до него дошло.
        Это в жизни двадцать с лишним лет ощущаются как вечность. Или просто как долгий жизненный путь - как у кого сложится. В любом случае ощущение временного потока для человека всегда сохраняется.
        Только не для Акима. Для него эти двадцать четыре года промелькнули как один миг. Он закрыл глаза в девяносто первом году двадцатого века, открыл - в пятнадцатом двадцать первого.
        - Так ты нашел ее?
        - Да, - голос Акима стал каким-то бледным, отрешенным. - Но это была уже не она.
        Кот молча кивнул - будто Аким мог это видеть. А тот продолжал:
        - Я никогда не испытывал такого ужаса. Это была она - и не она. Я даже представить себе не мог, какой она станет. Я не думал, что она сможет так постареть…
        - Так все-таки для тебя главное внешность, а не духовный мир? - Кот не удержался, чтобы снова не съязвить.
        - Неужели ты не понимаешь? - В голосе Акима послышалась боль. - Дело не в ней. Я ощутил, какой на самом деле старый Я САМ.
        А вот это было сильно. Сталкер попытался ощутить себя в шкуре друга - и не смог. Потому что трудно, почти невозможно почувствовать себя в шкуре человека из другого времени, другой эпохи, перенесшего столько, сколько пережил этот парень.
        Аким продолжал:
        - На меня будто разом рухнули все эти годы, которых я просто не заметил. Я в тот момент вдруг ощутил - и это едва не раздавило меня. Вся моя жизнь - все прошло мимо!
        - Я бы не стал так драматизировать, - осторожно сказал Кот. - Твоя жизнь - она здесь и сейчас. И в будущем, которое все еще у тебя впереди.
        - Кот, ты не понимаешь. Все, что тебя окружает, - оно росло, развивалось вместе с тобой. Ты сам - часть этого мира, росшая вместе с ним. А я - как срезанная ветка, которая в этом мире ни к селу ни к городу. Я здесь чужой, совершенно чужой!
        Это был крик. Настоящий вопль отчаяния, и он был посильнее, чем желание вырваться из Зоны. Из Зоны выбраться можно. А как вырваться из тисков времени, в котором ты обречен жить?
        - А что же она, твоя любовь? - Кот попытался вернуть разговор в более жизненное русло. Одновременно поглядел на индикатор заряда. Порядок, еще надолго хватит.
        - А что она? Ну чуть в обморок не хлопнулась, конечно. Но ничего, муж подхватил, дал нашатырного спирта нюхнуть.
        - Так она замужем?
        - Второй раз. И дети почти взрослые.
        - Да уж… Ну ничего, брат, это жизнь. Будет и на твоей улице праздник, - Кот ощутил, как фальшиво прозвучал его ободряющий голос. Требовалось срочно переводить разговор на другую, менее скользкую тему. - А как в Институте дела? Меня ищут? Что говорят?
        - Ах, да… - Аким будто сам рад был зацепиться за протянутую другом соломинку. - Ну ты и шуму наделал! В Институте паника, карантин по всему филиалу объявлен, никого не выпускают. Разуваев рвет и мечет, грозится весь город объявить карантинной зоной. Наверное, ты здорово напугал его.
        - Да уж, устроил я ему спектакль с элементами хоррора… Погоди, а ты тогда как оттуда вырвался?
        - Лавров лично пошел к Разуваеву - тот в свой кабинет возвращаться боится, там сейчас дезинфекция по первому разряду. На первый этаж, в бокс к охранникам, перебрался. О чем там шеф с ним говорил - не знаю, но Разуваев выскочил как ошпаренный, весь красный, я даже боялся, что его инфаркт хватит. В общем, договорились, что меня выпустят под чьи-то гарантии, я так и не понял, чьи именно. Но потом появился Шевцов - и меня передали ему под расписку. При этом нахлобучили на меня зачем-то костюм биологической защиты и дезинфицирующим газом обдали. Так в город и выпустили.
        - Ну и ну! - невесело хохотнул сталкер. Рассказ Акима звучал просто дико, да и упоминание о погибшем Шевцове не способствовало веселью. - Ладно, потрепались - и хватит. Конец связи.
        Следующие пять часов он двигался на автопилоте - полностью доверившись чуйке. Словно бы задействовал некий энергосберегающий режим - чтобы сохранить силы на последний рывок. Это всегда важно: что бы ни случилось, иметь силы на рывок. Не раз уже способность резко ускориться спасала ему шкуру. А сейчас на кону не только его собственная жизнь.
        С рассветом он начал уже терять ощущение реальности. И дело даже не в болезни - он просто устал как собака. Но останавливаться сейчас было глупо. Чуйка подсказывала, что искомое место где-то неподалеку. Вроде бы он видел где-то в этих местах такие, будто бы обгоревшие, кривые деревья, как их описывал Аким. На самом деле к огню это не имело отношения, скорее, к какому-то неизвестному излучению. Голые, обугленные стволы, черные ветви. Можно было бы решить, что дело в радиации, но ее уровень здесь не превышал природного фона. Просто еще один губительный фактор Зоны. Умеет Зона уродовать все живое до неузнаваемости. Даже камни обретают здесь странные свойства, даже болота. Вот, кстати, и оно, болото. Оба ориентира в сборе. Осталось только прочесать почти непроходимую территорию в пару квадратных километров.
        Он нервно рассмеялся: ничего себе, задачка для «смертничка». И в нормальном состоянии он потратил бы на это не меньше пары суток. А теперь?
        - Аким, прием! - приложив к щеке рацию, негромко позвал он.
        - Я здесь, - глухо отозвался динамик.
        - Ну, я, считай, на месте, - бодро сообщил Кот. - Если ты подашь мне какой-нибудь сигнал, я, может быть, даже услышу.
        - Какой сигнал?
        - Ракетница у тебя есть? У пилотов в кабине должна быть.
        - Я уже смотрел. Там все сгорело, одна сплошная спекшаяся масса…
        - Плохо… Крикнуть можешь? Зычно, как в горах.
        - Крикнуть? Сейчас попробую…
        Кот отключился, прислушался. Одна лишь сплошная ватная тишина. А чего удивляться - это Зона, здесь и звуки распространяются вопреки нормальным законам физики. Есть места, где в упор орешь - а не слышно. Зато неожиданно можешь услышать голоса с противоположной границы.
        - Кот, прием!
        - На связи!
        - Ты слышал меня? Я сейчас орал как резаный.
        - Да не слышал я ни фига.
        - Повторить?
        - Не надо, хватит. Еще нечисть какую на себя приманишь.
        - Какую такую нечисть?
        - А я знаю? Я в Зоне предпочитаю как-то потише себя вести. Так что сиди, пока я прикину что делать.
        - Может, я костер запалю? Я тут зажигалку нашел. Сейчас веток соберу, еще кусок резины от шасси остался, подкину. А ты на дым ориентируйся.
        - Давай запаливай, буду дым высматривать. Конец связи!
        Сталкер огляделся, заметил большой булыжник неподалеку, подошел с намерением усесться на него, чтобы передохнуть, пока Аким не справится с огнем.
        И сел рядом, на землю. Инстинкт сталкера неизменно требует подавлять в себе первый, самый естественный, порыв, который может привести в ловушку. Слишком уж удобная на вид эта каменюка, ну ее к бесу…
        Продолжая с прищуром вглядываться в рассвет, он с трудом переборол в себе желание свалиться в дремоту: из этого состояния можно уже не выйти. А сдохнуть, даже не разыскав друга, было бы просто подло.
        Жидкий дымок показался над деревьями, где-то по правую руку, и Кот вскочил, не дав себе даже секунды на раздумья. Чуйка доведет его до этого последнего ориентира, он отыщет Акима, а там… Вот там и будем думать дальше.
        Двигался он как в бреду. Непростительно расхлябанно, бездумно, рискуя гробануться, что называется, на финише. Это было совершенно не в его правилах, но просто не осталось ни сил, ни ясности мысли. И если он на этот раз не убился, то, видать, Зона не торопится забрать себе его душу. Она, стерва такая, всегда дает жертве помучиться - чтобы прихлопнуть ее в самом конце, когда та расслабится.
        А он пер напрямик, уже не вглядываясь в туманную дымку, не раздумывая бросаясь в глубокие лужи. Падал, вставал - и снова брел вперед, на дым, ставший черным, жирным - наверное от брошенной в огонь резины. Шел напролом, хрустя мертвыми ветками мертвых деревьев, когда вдруг резко включилась уснувшая было чуйка.
        Тогда он рухнул как подкошенный, вжался в холодную землю и вслушался в утреннюю тишину.
        Голоса. Там были голоса. Аким? Но голос не один. Не может же парень разговаривать сам с собой? Или может? Его приятель и без того странный малый, а в этих местах, да еще после пережитой аварии и гибели товарищей, не так уж трудно сдвинуться рассудком.
        Кот достал из внутреннего кармана рацию - и медленно спрятал обратно. Не стоит сейчас, когда можно все своими глазами увидеть. Тихо поднявшись, он продолжил путь - но уже куда осторожнее, замирая каждые несколько шагов и внимательно прислушиваясь к ощущениям.
        Шагов через двадцать он увидел источник дыма. И мысленно похвалил себя за осмотрительность. Костер действительно был.
        Акима не было.
        Вместо него вокруг костра сидели, кто на поваленном дереве, кто на корточках, четверо. С оружием. И не с ружьишками, с какими обычно сталкеры бродят, а с самыми натуральными «калашами».
        Урки. Только этого не хватало.
        Одного из них Кот узнал сразу. Это был тот самый уголовник, в пижонской белой кепочке. Точнее, это в «Радианте» он в кепочке был, а здесь на нем была низко надвинутая на лоб черная бейсболка. Но сомнений не было - это тот самый заносчивый гаденыш. А значит, его спутники - такие же отморозки, других вариантов нет.
        - Что за хрень? - Наморщив лоб, Кот пытался сообразить, что означает происходящее? А именно: что делают какие-то бандюганы у костра, который должен был зажечь Аким? Может, они его схватили? Может, сталкер просто подставил друга, заставив того зажечь проклятый костер, который привлек бандитов?
        Хотя вертолета поблизости не видно. Если бандиты, как и он, вышли на дым, то это произошло бы не более как десять минут назад. Выстрелов не было, стало быть, должны оставаться следы борьбы. А парня рядом не видно - ни живого, ни мертвого.
        Бандиты между тем продолжали начатый ранее разговор. Сутулый крепыш, жуя сигарету, говорил лениво, с хрипотцой:
        - Короче, я ей: «Слышь, ты, шмара, ротик свой поганый прикрой, пока я тебе губки безо всякого силикона не увеличил». Рука-то у меня тяжелая.
        - А она? - гаденько улыбаясь, интересовался старый знакомый в бейсболке.
        - А она вой подняла: ты, мол, за час заплатил, а меня уже три часа пользуешь, паскуда! Где мои бабки, орет. Я, кричит, Алику скажу, он тебе ноги повыдергивает! А я знай себе штаны натягиваю и говорю: давай, мол, сюда своего сутенера, я ему глаз на попу натяну. А она такая: да ты у меня кровью упьешься, ты у меня в ногах валяться будешь, слезами обольешься! И все такое. Я ей: да что ты себе возомнила, шалава? Твое дело клиента ублажать, да не вякать, больше заработаешь. Ну она, реально, выскочила из комнаты, а я себе одеваюсь. Думаю, ну, блин, влип - бабки-то я все еще на бильярде спустил - Плешивому продул. Но извиняться, там, лебезить перед шлюхами - это для меня, сам знаешь, западло. Думаю, придет этот Алик, начнет предъявлять - я ему без лишних базаров - «перо» под ребро.
        - И чо, и чо?
        - Ну, только оделся, в дверь вваливаются две здоровые такие гориллы. Реально звери, я аж присел, не ожидал такого поворота. Ну и прикидываю: косяк вышел - что я с этими шкафами со своим ножичком делать буду? И тут гориллы расступаются, и вперед выходит такой тощий типок с понтами. Ну, думаю, ща наезд будет. И тут слышу: «Ба, Щепа, кореш!» Я смотрю - и давай ржать: Алик-то, ихний сутенер, оказался Махмуд Косой, с которым мы в Бутырке на соседних нарах парились!
        - Да ладно, брешешь!
        - В натуре говорю!
        - И что он?
        - А что - ну вспомнили старые деньки, тут же накатили по пятьдесят. Я ему свою проблему изложил, а он, такой, сразу: а ну дайте сюда эту сучку! Ее реально приводят, она скалится, довольная такая, думает, сейчас мне кишки пускать будут. А Алик этот, Махмуд то есть, кивает на меня и говорит: давай, мол, быстро в стойло. Будешь, говорит, моему корешу удовольствие доставлять и улыбаться. А улыбаться перестанешь - я тебе улыбку прямо на морде вырежу, как Гуимплену.
        Бандиты заржали. Видать, слово смешное понравилось.
        - Ну и что ты, проучил эту сучку за дерзость-то? - поинтересовался типчик в бейсболке.
        - Пацаны, не поверите - это она меня проучила, - закуривая, с ухмылочкой поведал сутулый. - Так мне свою вину заглаживала, что я еще сутки ходить не мог. Теперь решено: женюсь!
        Бандиты мерзко заржали.
        Пока сутулый излагал свою историю, Кот успел, крадучись, обойти стоянку по кругу. Акима и впрямь здесь не было. Нужно было уходить, но уркаган в кепочке вдруг произнес странным голосом:
        - А как там мой котик поживает, а?
        Сталкер недоуменно замер, наблюдая, как один из бандитов достал какой-то прибор, напоминавший обычный интернет-планшет, сказал:
        - Сейчас гляну. Далеко он уйти не мог. Он же дохлый почти.
        Сталкер похолодел. «Котик». Да это же его имел в виду старый знакомый! Неужто эти четверо по его душу сюда приперлись?
        - Оба-на, - без особых эмоций произнес бандит с планшетом. - Да он совсем рядом!
        И посмотрел прямо на сталкера. Тот ощутил, как и без того усталое сердце пропустило удар. Бандит все же не разглядел сталкера в тени деревьев, как показалось поначалу. Зато гаденыш в бейсболке медленно поднялся, передернул затвор автомата и двинулся в его сторону, бормоча:
        - Кис-кис-кис… А ну выходи, потолкуем! А то в прошлый раз не договорили.
        ТТ сам прыгнул сталкеру в руку. Это надежное оружие показалось вдруг слишком слабым. Еще бы - против четырех-то автоматов. Тут только один вариант: перестрелять врагов прежде, чем те откроют ответный огонь.
        Он поднял оружие, поймал на мушку вертлявую голову в бейсболке. Однако! Пистолет трясся в руке, как у страдающего болезнью Паркинсона. Сжав зубы, Кот ухватил рукоятку двумя руками. Прицелился снова.
        Мысленно выругался. Не так просто выстрелить первым. Во всяком случае, ему. Это у бандюков не дрогнет рука, а у таких, как он, «хороших парней» - сплошные принципы и комплексы. Но не выходить же под пули с предложением дуэли, а-ля Дикий Запад. Эти подонки даже среди своих бандитских понятий не особо придерживаются, а его вообще сразу шлепнут.
        Бандит в бейсболке подошел почти в упор. За его спиной со вскинутыми автоматами шли еще трое. Ладно, Зона все спишет. Да и не успеют его замучить угрызения совести.
        Хищно прищурившись, сталкер плавно потянул спусковой крючок…
        Щелчок прозвучал громче выстрела. Кот еще не понял, что случилась предательская осечка, как бандиты открыли огонь. Казалось, нажав на спусковой крючок своего ТТ, он бьет сейчас сам по себе.
        Пули свистели в каких-то сантиметрах от него, сшибая и взбивая в труху мертвые ветви. Успев упасть на спину, Кот быстро передернул затвор и, не глядя, разрядил магазин в сторону озверевших бандитов. В ответ услышал вскрик и ругань: похоже, он кого-то зацепил. Это возымело свое действие: враги перестали строить из себя доморощенных Рембо и залегли на землю.
        А он уже уползал стремительной змейкой, не слушая окрики знакомого бандита:
        - Эй, Кот, ты куда? Иди к нам, не бойся! Только «пукалку» свою брось! Тогда живым будешь, слово даю.
        Да, как же, держи карман шире. За всю свою сталкерскую карьеру Кот ни разу еще не встречал бандита, который держался бы данного слова. Да и недосуг общаться со всякими уродами. А урки-то трусливые попались: пострелять по людям не прочь, но сами не хотят под пули лезть! Этим и надо пользоваться.
        Метров через пятьдесят он уже поднялся на ноги и двинул прочь, на ходу меняя магазин пистолета и вытаскивая рацию. Глаза машинально отслеживали почву под ногами. Так зазеваешься - и влезешь в какую-нибудь притаившуюся мерзость.
        - Аким, прием!
        Рация пискнула, голос на том конце произнес что-то нечленораздельное.
        - Не понял ни черта, повтори! Прием!
        На этот раз не было даже голоса - одно лишь шипение. Оно и неудивительно - радиосвязь в Зоне нестабильна. Непонятно, как они умудрились проболтать полночи с Акимом. Повторив попытку еще пару раз, Кот оставил это занятие. В любом случае, если Аким не ошибся, то вертолет упал где-то в этих местах. Сейчас нужно перейти через широкую проплешину вон к тем булыжникам, покрытым толстым слоем лишайника. За ними и начинаются «обгоревшие деревья», подсвеченные восходящим солнцем.
        Присел, прикидывая путь и, не глядя, снаряжая опустевший запасной магазин. «Тульский-Токарев» всем хорош - и убойный, и надежный, да только восемь патронов в магазине - маловато по нынешним меркам. «Глок-17» в нынешней ситуации был определенно сподручнее - и магазин пообъемнее, да и куда легче, чего уж там.
        Отправив вперед три гайки, наметил себе путь и шагнул вперед. Нога тут же провалилась во влажный мох, ледяная вода просочилась в кроссовку. Однако придется практически нырнуть в грязь - иначе здесь не пройдешь. Сжав зубы, сталкер двинулся вперед, погружаясь все глубже в вязкую грязь. Когда жижа достигла уровня колена, его вдруг прошибло холодным потом.
        Он даже не сомневался, что за спиной кто-то есть. Бандиты? Но как они сумели подкрасться так незаметно? Пистолет сам прыгнул в руку - и Кот резко развернулся.
        Прямо в упор на него неподвижно смотрел шатун. Кот мог бы чувствовать его тяжелое дыхание, но зверь, казалось, и не дышал вовсе, просто смотрел на него неподвижным тяжелым взглядом.
        Как тогда, во сне. Только теперь он был реальным, как реальным был ужас от встречи с чудовищем.
        Его шатнуло назад, швырнув в грязное болотное месиво. Повалившись на спину, Сталкер продолжал сжимать рукоять пистолета, целя прямо в покатый лоб зверя, все еще напоминавшего медведя, хоть это уже и не медведь вовсе.
        - Не тронь меня, - неровным голосом, но уже с угрозой проговорил Кот. - Мне терять нечего, я тебя грохну!
        Он все еще медлил, потому что стрелять в шатуна нельзя. Но когда жить тебе остались считанные часы, тебе уже плевать на приметы. Убивать шатуна нельзя. Но нельзя и прижимать сталкера к стенке.
        Шатун зарычал - низко, раскатисто, и казалось, эхо разнесло этот рык по всем уголкам Зоны. Зверь сделал шаг в сторону человека, и грязная жижа плеснулась под мощной лапой, еще раз подтверждая реальность угрозы. Оскалилась угрюмая морда, сверкнули кривые желтые клыки. Наклонив набок тяжелую голову, зверь подобрался - и бросился.
        Говорят, есть какие-то нормативы по скорострельности из пистолета. Свой личный рекорд, во всяком случае, Кот поставил, за пару секунд высадив все восемь патронов в косматую тушу. Все пули должны были лечь в квадрат размером не больше стандартного листа бумаги - то есть прямиком в мощное звериное тело.
        Как бы не так. Перед глазами зарябило, будто кто-то прокручивал кинопленку с вырезанными кадрами. Невероятно - шатун уворачивался от пуль, почти мгновенно уходя в сторону - лишь фонтанчик грязи взмывали в воздух на месте, где только что он находился.
        Уверенный, что зверь сейчас его прикончит, сталкер лихорадочно менял магазин. Шатун тем временем заходил сбоку. Он явно понимал угрозу, исходившую от оружия, но почему-то не спешил завершить начатое. И Кот понял: он все-таки ранил зверя. Вон он, прихрамывает на левую переднюю лапу. Но взгляд по-прежнему холоден и страшен. Обычный мишка уже прикончил бы жертву. Но у шатуна своя, трудно объяснимая логика - этим он и отличается от медведя, на которого так обманчиво похож. Он играет с добычей в собственную игру, финал в которой, впрочем, вполне ясен.
        Он не отпустит человека живым.
        Быстро поднявшись на ноги, чувствуя, как стекает по спине болотная водица, Кот попятился. Держа шатуна на прицеле, он уходил все дальше к середине болота.
        - Не смей идти за мной! - бормотал он. - Уходи!
        Пустое. Шатун, прихрамывая, шел следом. Даже не шел - плыл. Невозможно понять эту странную манеру перемещения. Как в мультфильме, когда движения ног персонажей и реальное перемещение в пространстве комично не совпадают. Только сейчас не было ничего комичного. Было страшно.
        Стоит ли покончить с этим - просто добив зверя? Сталкер не знал. Как не был уверен в том, что зверь действительно ранен. Это ведь не просто животное - это шатун. Быть может, он ранен только потому, что позволил себя ранить? Мысль дикая, но кто знает? Нужно просто продолжать движение, не теряя из вида этого монстра.
        Вывалившись на пологий берег по другую сторону болотца, Кот хмуро оглянулся. Шатун не отставал, надвигаясь на берег своей странной походкой. Да, он не отвяжется. Чего ему надо? Хочет дождаться, пока жертва сама свалится от усталости?
        - Вали отсюда! - заорал он, высаживая в сторону зверя последний магазин.
        Шатун зарычал, и гулкое эхо разнесло рык, еще более усиливая звук, больно ударив по барабанным перепонкам. Не спуская глаз с монстра, сталкер быстро снаряжал магазины патронами из коробки. Он и сам не верил, что пистолетные пули могут навредить чудовищу, но безучастно ждать расправы было не в его правилах.
        Зверь приближался.
        Шатаясь, Кот бросился к деревьям. Он просто физически ощущал, как вздрагивает земля под лапами догонявшего его зверя. Говорят, и от обычного медведя убежать невозможно, куда уж там от шатуна. Нужно, мол, просто упасть и притвориться мертвым.
        А если ты и без того - почти что ходячий труп?!
        Сталкер остановился, сжал зубы.
        - К черту! - процедил он.
        И резко развернувшись, выстрелил.
        В пустоту.
        За спиной никого не было. Сталкер нервно моргал, продолжая оглядывать местность поверх целика и мушки. Повел стволом вправо, влево - зверь исчез. Кот прикрыл раскрасневшиеся глаза, снова открыл. Может, и не было шатуна? Все это - просто галлюцинации от усталости и болезни?
        Он тихо рассмеялся - и тут же оборвал себя. Только истерики сейчас не хватало. Опустил пистолет и поднес ко рту рацию. Вжал кнопку.
        - Аким, слышишь меня? Прием!
        Ответом был лишь тихий треск в эфире. Ладно, в любом случае Аким должен быть близко. Сунув рацию в карман, Кот обернулся снова.
        И замер, оцепенев от неожиданности.
        За деревьями, подсвеченная лучами восходящего солнца, виднелась обширная поляна. И что-то по центру - большое, темное, будто покрытое копотью. Кот готов был поклясться, что только что на том месте не было ничего, кроме уродливых обугленных деревьев.
        - Что за шутки? - проговорил он, осторожно продвигаясь вперед.
        Так и есть: на поляне лежал смятый и обгоревший корпус вертолета. И теперь появление шатуна представлялось совсем в другом свете. Нападения не было, и он напрасно стрелял в зверя. Ведь тот, по сути, привел его сюда. Точнее, загнал - силой и страхом.
        Зона - странное место. Кто бы мог ожидать помощи от его цепного монстра?
        Что бы все это ни значило, он был на месте.
        - Аким! - позвал он. - Аким, ты где?
        Никто не отзывался. Поборов желание бегом броситься на поляну, сталкер проверил путь, не пожалев нескольких гаек. Ведь по соседству - мощная «комариная плешь», прервавшая полет «вертушки». Вляпаться в нее в самом конце пути было бы верхом идиотизма. Убедившись, что с этой стороны угрозы нет, он вышел наконец на поляну.
        С самого начала все здесь показалось ему странным. Нет, никаких особенных явлений он не увидел, и дело даже не в этих кривых, словно бы обгоревших деревьях, окружавших место катастрофы. Все было вроде в пределах нормы.
        Но как-то не так.
        И главное, Акима нигде не было.
        - Эй! - позвал он. - Аким, я на месте!
        Куда он подевался? Может, не дождался и отправился ему навстречу? Нет, Аким не способен на столь дурацкий поступок. Или способен? Ночь в Зоне может кого угодно толкнуть на неожиданные поступки. Да еще и шатун в этих местах. Может, это зверь спугнул парня?
        Или… убил? Чего ждать от этого воплощения всех страхов Зоны, просто неизвестно.
        Продолжая обходить поляну, Кот не мог избавиться от неприятного ощущения, которое еще не успело оформиться, но начинало всерьез его беспокоить. Что за чувство такое мерзкое?
        Точно - фальшь. Зона всегда обманчива, но это часть ее изощренной природы. Фальшь - это уже другое, более человеческое, что ли…
        Уже не веря в успех, Кот снова включил рацию, сказал:
        - Прием!
        - …прием! - гнусаво донеслось справа.
        С характерной задержкой, как чересчур правильное эхо. Что бы это значило? Рация Акима - вот что это такое! Только отчего-то вместо радости еще более усилилось беспокойство.
        Чувствуя неладное, сталкер отправился на звук.
        Вот она, рация, - лежит за плоским камнем, который, наверное, использовали в качестве сиденья. А где же ее хозяин? Подняв эту, вторую рацию, Кот обмер: она не работала. И дело даже не в том, что она была выключена или батарея села. Судя по виду, она не работала уже несколько лет.
        - Прием… - одеревеневшими губами произнес в свою рацию Кот.
        На этот раз вторая рация промолчала. Сталкер перевернул ее. Еще бы она не молчала - в гнилом корпусе не было батареи. Уже совсем другим взглядом Кот оглядел поляну. Медленно направился к вертолету.
        Машина лежала на боку, странно деформированная - разломанная вдоль, как булка хот-дога. Такого еще не доводилось видеть: спаренные обычно воздухозаборники турбовальных движков были аккуратно отделены один от другого, как будто любопытный великан решил расколоть конструкцию на две половинки, как грецкий орех, и извлечь из нее «самое вкусное» - редуктор несущего винта. Да, здесь действительно произошла катастрофа, и вертолет действительно упал и сгорел.
        Но все это случилось никак не вчера. И даже не месяц назад.
        Катастрофе не менее полугода. Вон даже какой-то стебель успел прорасти сквозь разбитое стекло иллюминатора. Да еще Аким упоминал, что вертолет упал в болото, - а этот вроде как на сухом участке. Что все это значит? Может, это не та поляна? Но какова вероятность, что в этом самом месте, с одними и теми же ориентирами произойдут две аналогичные трагедии? Пилоты, направившие машину в Зону, конечно, или отчаянные смельчаки, или разгильдяи, но никак не идиоты. Ведь все факты аварий тщательно фиксируются и наносятся на полетные карты, с тем чтобы если и наступать на грабли, то никак не на одни и те же по нескольку раз подряд.
        Так что вывод один, он же единственно верный: это то самое место, которое описал Аким. К тому же он же явственно слышал эту вторую рацию, пусть это даже кажется безумием. Но ведь он - не безумец, верно?
        Кот медленно опустился на сухую жесткую землю.
        Все верно, черт возьми, это то самое место. Просто Акима здесь нет. И похоже, никогда и не было.
        Взгляд упал на что-то, белевшее между камнями. Подобравшись ближе, сталкер выругался. Это был скелет с остатками одежды и иссушенной плоти. Похоже было, что погибший просто навсегда уснул здесь, скрючившись от холода, безо всякой надежды на спасение. И вряд ли говорившим по рации был этот бедняга.
        Зато теперь все становилось на свои места.
        Это ловушка. Коварная «замануха» в самом подлом стиле. И как он не заподозрил неладное? Наверно, все дело в этом тягостном, тупом состоянии, в каком пропадает привычная острота чувств.
        - А, чтоб тебя!
        «Акимова» рация вдребезги разлетелась о камень. В сердцах он едва не расстрелял ее из ТТ. Жаль, патронов мало. Хотя на кого злиться? Только на себя самого.
        Да, братцы, вот так - еще одна ловушка Зоны. Подманила его фальшивым голосом, фальшивыми декорациями. Одно интересно - насколько она опасна, эта ловушка? Как ее обозвать-то? Пусть будет «голос в эфире» для ясности. Вот никогда же не доверял рациям и мобильникам в Зоне. Выходит, правильно делал.
        А вот интересно, эти Акимовы истории - действительно правда или всего лишь плод его воображения? Надо будет спросить его при случае. Погодите… Но ведь получается, что ни Акима, ни Шевцова здесь нет, и никакой вертолет вчера не падал? Значит, жив Шевцов?!
        Кот расхохотался. Будто гора с плеч свалилась. Выходит, все с друзьями в порядке? Впрочем, радоваться преждевременно. Мало ли что, говорят ведь, что дыма без огня не бывает. Да еще эти урки…
        При воспоминании о бандитах настроение резко ухудшилось. Мотив этого ублюдка в кепочке он понимал: мерзавца прилюдно унизили в известном заведении, и теперь тот жаждет крови обидчика. Но как это ложится на общую канву? С чего это все вдруг, разом возжелали его крови? Хоть бы в очередь встали, что ли…
        - Ладно, подурачились, и хватит, - произнес Кот и не узнал своего голоса.
        Только теперь он по-настоящему ощутил, насколько сильно устал. Надо было срочно возвращаться к Морю - попытаться наверстать потерянное напрасно время. Никто ведь не знает, сколько на самом деле ему осталось. Надо просто идти, ползти, если надо, - но не сдаваться.
        - Идти… - прошептал он, понимая, что уже стоит на коленях.
        Его качнуло, в лицо метнулась земля.
        Накатывал новый приступ, и все, на что хватило сил, это прошептать:
        - Как глупо…
        Перед глазами замелькала мешанина красок - как череда кадров в бракованной кинопленке. Фоном нарастал глубокий низкий звук, который мог бы испугать, - только страха не было. Это было бы даже забавно, если бы он не знал, что умирает.
        Кот закрыл глаза. И тут же ощутил болезненные хлесткие удары по щекам и голос:
        - Не спать, бродяга, не спать!
        Глава шестая. Старый друг
        - Не спать, говорю!
        Его ощутимо встряхнуло. Кот открыл глаза. В глаза ударило ослепительным дневным светом, часть которого заслонял склонившийся над ним силуэт.
        - Шевцов… - прохрипел он.
        Это действительно был контрразведчик. Приятель внимательно разглядывал сталкера, бесцеремонно встряхивая и отвешивая оплеухи.
        - Полегче, ты… - пьяно отмахнулся Кот.
        - Нормально, в себя приходит, - из-за спины послышался второй голос.
        - Аким? - Кот попытался обернуться, но Шевцов продолжал крепко держать его за плечи.
        - Ага, - Аким показался перед взглядом. Он с растерянностью смотрел на сталкера. - Что с тобой случилось? Ты выглядишь как-то… - Аким запнулся.
        - Хреново ты выглядишь, приятель, - прямо сказал Шевцов. - Если бы я не знал, что эта дрянь не заразна, я бы к тебе на километр не подошел.
        Мельком взглянув на свою ладонь, Кот вздрогнул: та была почти черной от паутины этих странных нечеловеческих вен. Завороженно оглядывая руку со всех сторон, спросил:
        - Почему ты решил, что я не заразен?
        - Потрошитель сказал. Ты ведь был у него, - Шевцов усмехнулся. - А Институт просто на ушах стоит. После тебя тотальная дезинфекция, десять человек в карантин отправили.
        - Глупо. Они же знают, что болезни Зоны не передаются от человека к человеку.
        - Это же стандартная процедура, - включился Аким. - Они просто обязаны поднять тревогу, если зафиксировано заражение.
        - Да, - кивнул Шевцов. - Иначе филиалу финансирование перекроют. Ты ведь знаешь, что такое европейская бюрократия?
        - Откуда? - Кот хмыкнул, отбросил руку Шевцова, сел на земле, оглядываясь. Он чувствовал себя немного лучше. - Сталкеров на международные конгрессы не отправляют. Только в тюрягу… - Он поглядел на Шевцова, перевел взгляд на Акима. - Откуда вы здесь взялись? На вертолете прилетели?
        Друзья невольно поглядели на останки разбившегося вертолета за спиной сталкера.
        - Ты что, паря, какой вертолет? - произнес Шевцов. - Как и все - пешочком притопали. Бандюкам «на хвост» сели - и вперед. Птичка на хвосте принесла, что у них к тебе претензии… А «вертушка» эта месяцев семь назад грохнулась - с курса сбилась. Думали, к Новосибу с севера подлетают, а сами - над Зоной. Дальше - сам понимаешь…
        - «Комариная плешь».
        - Точно. Ты лучше скажи, чего ты меня не дождался, в одиночку в Зону поперся?
        - Посмотри на меня. Видишь, какой я красавец стал?
        Шевцов нахмурился, но вслух сказал:
        - Подумаешь, видал я морды и пострашнее.
        Кот мрачно усмехнулся, покачал головой:
        - Я умираю, Шевцов. И шанс у меня только один - попасть на Остров.
        - Это какой Остров? Тот, который вроде как посреди Моря располагается, да так, что его никто найти не может?
        - Найти не могут те, кому он не нужен. А мне без него - кранты.
        - Так веришь, что он существует? И в то, что там все болезни уходят?
        - Теперь я во все поверить готов. Да только теперь уже неважно - есть он, этот Остров, или нет его. Мне просто не успеть туда добраться.
        - Ну это ты брось. Сам не дойдешь - дотащим. Если он есть, конечно, твой Остров.
        - Спасибо, поддержал.
        - Если что, обращайся, дружище.
        Шевцов явно бодрился и старался подбодрить друга. Но в глубине его глаз таилась тревога. Кот благодарно улыбнулся и, кряхтя, попытался подняться. Аким бросился помогать. Друзья у него - что надо. Конечно, он не будет их обламывать, позволит ему помочь. Хотя, по уму, надо бы их отпустить. Потому что, похоже, дело совсем не в болезни как таковой.
        Это Зона пришла за ним. Старики говорили: за каждым сталкером рано или поздно приходит Зона. Она дает - она же и забирает. И с каждым это происходит по-своему. С ним, значит, вот так. Некрасиво, конечно, со стороны Зоны, но в этом она вся - со своим мерзкими, леденящими душу сюрпризами.
        Глядя на закатанный рукав на левой руке, Кот спросил:
        - Кололи меня чем-то?
        - Так то ж, - отозвался Шевцов, собирая походную аптечку. - Потрошитель какую-то адскую смесь с собой дал. Очень за тебя беспокоится, проныра.
        - Еще бы, - Кот хмыкнул. - Он же спит и видит, чтобы в моем трупе покопаться. Надеется небось, что Нобелевскую премию дадут.
        - Срок ему дадут, а не премию, - проворчал Шевцов. - Ну что, ты как?
        - Да получше… - Кот искоса поглядывал на Акима.
        Все подмывало вопрос задать, да непонятно, как подступиться.
        - Слушай, Аким, - Кот с сомнением прикусил губу. - А у тебя девушка есть?
        Парень вздрогнул, отвел взгляд.
        - А тогда, до комы? - Он замолчал.
        Аким растерянно поглядел на него, пробормотал:
        - Откуда ты знаешь?
        - Она аспиранткой была? У профессора, который на тебе опыты ставил?
        Аким побледнел, вытаращился на сталкера. «В точку!» - понял Кот.
        - Эй, мужики, вы о чем? - недовольно спросил Шевцов. Уж больно не любил, когда при нем темнили.
        - Да тут такое дело, - Кот неловко пожал плечами. - То ли глюки меня посетили, то ли еще хуже. История, в общем, такая…
        Он сжато выложил все, что случилось с ним за последние сутки, особенно уделив внимание ночным разговорам по рации. Шевцов слушал скептически, Аким - чуть ли не с отвисшей челюстью.
        - Короче, заманил меня этот «Аким» в эти места и едва под пули не подвел. Да еще и шатун… Вот я и решил: может, мне все это почудилось? - завершил Кот. - Болезнь и все такое. Да и мало ли что может почудиться в Зоне?
        - Я не говорил с тобой по рации… - беспомощно произнес Аким. - Просто физически не мог: меня Шевцов прямо из Института выдернул…
        - Да я и не говорю, что это ты, - отмахнулся сталкер. - Просто голос в рации был один в один как твой.
        - А откуда этому голосу известны такие подробности? - глухо спросил Аким. - Откуда ему все это про меня известно? Я никому этого не рассказывал, даже если бы попросили - не стал бы.
        Стакер пристально поглядел на Акима. Парня бросило в краску. И то верно: Аким не из болтунов, откровенничать на ровном месте не станет.
        - Может, кто-то ловко развел тебя, Кот? - ровно произнес Шевцов. - При желании и определенных навыках про каждого можно накопать такие сведения, каких ты сам про себя не знаешь.
        Кот с сомнением поглядел на контрразведчика. И покачал головой:
        - Нет, дружище, не думаю. Слишком сложно для человека. Чтобы меня заманить сюда, не нужно было всю ночь держать связь. Я и без того сюда шел. Это Зона, брат. Ее штучки.
        - Ну и ладно, - с легкостью согласился Шевцов. - Тогда давай собирайся с силами - и двигаем отсюда поскорей.
        - Что-то я сомневаюсь, что отсюда удастся так легко вырваться, - Кот указал в сторону скелета, по-прежнему лежавшему между камней.
        - А мы таки попытаемся, - заверил Шевцов.
        - Только сначала еще один укол сделаем, - вмешался Аким, наблюдавший за тем, как пытается подняться ослабевший сталкер.
        Он подтащил поближе аптечку, вынул из нее неприятного вида пистолет для инъекций. Кот неохотно повыше завернул рукав лабораторной рубахи - куртка валялась в стороне. Поглядел на след от предыдущего укола, сказал:
        - Давай коли этот «коктейль Потрошителя». Может, и к лучшему, если от него окочурюсь раньше.
        - Все будет нормально, - заверил Аким, ловко примериваясь и вопреки ожиданиям сталкера прикладывая пистолет к его шее. - Так быстрее подействует.
        Щелкнуло, болезненно кольнуло, заставив поморщиться. И тут же в голове начало заметно проясняться.
        - Пока все, - сказал Аким. - Через час повторим.
        - Где это ты так ловко с этой штукой научился обращаться? - поглаживая шею, проговорил Кот. - Ах, да, ты же у нас вырос в лаборатории…
        Стало действительно легче. Тело быстро наливалось силой, будто и не было никакой болезни.
        - Вот это да, - легко поднимаясь, сказал Кот. - Что-то мне такого лечения Потрошитель не предлагал.
        - Это не лечение, - сказал Шевцов. - Это допинг. Через несколько инъекций он перестанет действовать. Если до этого окончательно не разрушит твой организм. Так что давай собирайся - и вперед, пока сюда твои друзья-бандиты не подтянулись.
        «А куда они, вообще, делись? - подумал Кот. - Предположим, что своим неожиданным броском он сумел от них скрыться. Но он же палил почем зря, полностью себя демаскируя, потом еще топтался тут, на полянке. Так что, если бы его могли догнать, давно бы догнали. Скорее всего, эта странная полянка с вертолетом преследователям почему-то „не открылась“. Правда, с чего вдруг она открылась Шевцову и Акиму?»
        Сплошные вопросы - а спросить некого.
        Разве что загнавшего его сюда шатуна.
        Сборы были недолгими. Аким нацепил легкий рюкзак, Шевцов подхватил имевшийся у него карабин «сайга» с оптическим прицелом. Это правильно - по возможности ходить в Зону с легальным оружием - меньше вопросов, если возьмут с поличным. Надо думать, у него еще и табельный пистолет имеется. Как уже доводилось убеждаться, с пистолетом в Зоне не особо продержишься. Нехорошие люди предпочитают оружие с более высокой огневой мощью, и тут «сайга» - не самый худший вариант.
        Натягивая трофейную куртку, Кот поглядел на рюкзак, доставшийся от погибшего Януша. Надо же - он ведь так до сих пор и не заглянул в него! Вот что значит - помутнение сознания. Откинув клапан, он с силой вытряхнул его содержимое. Наверное, все еще надеялся найти обещанный гонорар.
        Денег не было. Были пищевые концентраты, пара банок консервов, перехваченная резинкой пачка каких-то таблеток, фонарь, прочая мелочевка. Было и кое-что поинтереснее. Из рюкзака вывалился компактный обрез двустволки двенадцатого калибра. Следом посыпались патроны.
        - Вот это неплохо, - заметил Шевцов.
        - Да ладно, - Кот пожал плечами. Поднял оружие, откинул стволы, поглядел сквозь патронники на свет - что толку от этой штуки против четырех автоматов?
        - Это как сказать, - возразил Шевцов. - Картечью из этой штуковины с близкого расстояния сразу двоих положить можно. Ну-ка, что за патроны?
        Он поднял один из пузатых пластиковых цилиндриков, оглядел, хмыкнул:
        - О, брат, а патроны-то непростые.
        - Что в них такого?
        - Смотри: вот это - обычная картечь. - Левой рукой Шевцов продемонстрировал патрон красного цвета. А это - компактная граната с мощной взрывчаткой, - он показал ярко-оранжевый патрон, который держал в правой. - Сильная штука, скажу я тебе, а главное - секретная, на стадии разработки. Хм, любопытно. Кто он вообще такой, этот твой клиент?
        - Хотел бы я знать… - пробормотал Кот, засовывая обрез в петлю на лямке рюкзака, как будто специально для этого сделанную. - А то он мне так и остался должен. Ладно, двинули. И смотрите в оба: у бандюков, похоже, какой-то прибор есть, по которому они на меня вышли. Кстати, вы-то как нашли меня?
        Шевцов молча показал Коту планшет - такой же, какой тот видел у бандитов. Кот недоуменно нахмурился.
        - Потрошитель, когда тебя исследовал, какой-то фон обнаружил, - пояснил Шевцов. - Вроде как радиоволна определенной частоты. Обычное радио здесь чудит, а это «фонит» стабильно. Ну Потрошитель мне и сообщил об этом. Очень он тебя видеть желает. Так что осталось тебя только запеленговать. Это как «охота на лис», есть такой специфический вид спорта, слышал?
        - Слышал. Спортивное радиоориентирование. Выходит, бандитам об этом тоже Потрошитель рассказал? - предположил сталкер.
        - Вот уж не знаю. Так мы у них сами спросим! - Шевцов ободряюще подмигнул.
        Кот усмехнулся, покачал головой. И двинулся во главе группы.
        Двигаться нужно было обратно, в направлении Моря. Для этого - обойти или пересечь болотце. Строго назад идти нельзя - там могут поджидать бандиты. Даже удивительно, отчего их до сих пор не видно.
        Все удивление пропало, когда через час пути стало ясно, что они снова вышли к погибшему вертолету.
        - Что такое? - без особого удивления спросил Шевцов. - Заблудились мы, что ли?
        - Лучше бы заблудились, - проговорил Кот, поглаживая затылок.
        Снова начинала болеть голова. Аким, уже не спрашивая, щелкнул пистолетом для инъекций. Короткая колкая боль - и снова вернулась бодрость. А вместе с ней - понимание проблемы.
        - А ну-ка, - медленно проговорил Кот, - Аким, давай-ка ты теперь веди нас.
        - А в чем смысл? - нахмурился Шевцов.
        - Хочу проверить кое-что. Аким уже кой-какой опыт имеет, группу вести может. Может, ему повезет больше.
        Не повезло. Какой бы путь они ни выбирали, он снова вел к вертолету. Это были знакомые штучки Зоны, вроде «лабиринта» или дебрей Ботанического сада, что в Академгородке. Неспроста его затянуло сюда этим эфирным «голосом». Это как водоворот - сначала тянет мягко, потом кружит, а потом - как того бедолагу, чей скелет навсегда остался в камнях.
        - Что происходит? - спросил Шевцов. - Никак дорогу не найдем, что ли?
        - Это ловушка такая, ребята, - Кот устало опустился на камень.
        - Пространственная аномалия, - произнес Аким. - Академик Лавров это так называет.
        - Ну да, - Кот сплюнул. - Как говорится, вариация на тему.
        - Чего-то я не пойму, - сказал Шевцов, недоуменно оглядываясь. - Что же, нам отсюда не выбраться? А если мы пойдем вон к тому холму?
        Он указал туда, где за обугленными деревьями изгибался мертвый лысый бугор.
        - Опять вернемся к вертолету, - сказал Кот.
        - Черт знает что, - сказал Шевцов. - Хоть и слышал про такое, но представить себе никак не могу.
        - Знаешь, что такое лента Мебиуса? - сказал Аким.
        - Конечно. Лист бумаги без конца без края.
        - Что-то в этом роде - когда две стороны одной поверхности становятся как бы единой плоскостью. Вообразить себе это трудно, а для того, кто идет по такой поверхности, - и подавно. Так это в нашем обычном трехмерном пространстве. А здесь, в Зоне, говорят, вообще несколько измерений, не поддающихся ни чувствам, ни приборам. Вот и зрение нас обманывает. Нам кажется, что мы идем в одном направлении, а мы совсем в другую сторону движемся.
        - И что же теперь, - раздраженно сказал Шевцов, - садиться и помирать, как тот костлявый?
        - Зачем же сразу помирать, - проговорил Кот.
        Его посетила одна безумная идея. Он вытащил из-за пазухи рацию, включил. Маленький экран осветился оранжевым. Вдавил кнопку, сказал:
        - Как слышно меня, прием!
        В ответ звучало одно лишь неровное шипение.
        - Эй, приятель, совсем сбрендил? Кого ты там вызвать хочешь? - недоуменно спросил Шевцов.
        - Не знаю, - честно сказал Кот. - Просто подумал, что…
        Договорить он не успел. Рация пискнула, и знакомый голос произнес:
        - На связи!
        - Как меня слышно? - торопливо спросил сталкер.
        - Нормально слышно. Ты зачем рацию отключил?
        Кот перевел взгляд на Акима. Тот спокойно смотрел на сталкера, не понимая, что происходит.
        - Кто это? - спросил он.
        Кот кашлянул в кулак, сказал:
        - Не узнаешь?
        - Нет.
        - Это ты.
        Никогда еще не доводилось видеть, как вытягивается лицо Акима. Удивить его непросто. Но, похоже, это как раз тот случай.
        - Как это - я?
        - Хочешь поговорить? - Кот протянул рацию, не отрывая взгляда от друга.
        Шевцов так же внимательно наблюдал за Акимом. Еще бы, не часто доводится видеть, как человек общается по рации сам с собой. Вообще-то сталкер думал, что Аким откажется. Но тот молчал взял рацию, все еще недоверчиво глядя на друга. Затем вдавил кнопку, сказал:
        - Прием!
        Какое-то время рация молчала, и можно было подумать, что фантом на другой стороне просто исчез. Но динамик, наконец, скрипнул в ответ:
        - Это кто?
        - Это ты, - спокойно сказал Аким.
        - Что? Я не понимаю.
        - Что ты не понимаешь? Я настоящий Аким, а кто ты такой? - В голосе парня звучала не свойственная ему агрессия. - Откуда ты взялся?
        - Откуда я взялся? - В голосе на той стороне звучала растерянность. - Кот, кто там с тобой? Что за глупые шутки? Я жду тебя у вертолета…
        - А я здесь, как раз у вертолета! - запальчиво выкрикнул «настоящий» Аким. - Что-то я тебя здесь не вижу!
        - Не кричи, ты, как там тебя… Слушай, надо разобраться…
        Кот заметил, что Шевцова интересует кое-что помимо странного разговора. Он напряженно вглядывался в свой планшет, быстро касаясь виртуальных клавиш. Поймав взгляд сталкера, сделал характерный жест: пусть, мол, Аким продолжает свой дикий разговор.
        - Говори, не останавливайся! - сквозь зубы процедил Кот Акиму.
        Тот понял. Разговор продолжился. Кроме взаимного недоумения и недоверия, в нем было мало смысла. Интересно было другое: Шевцов молча указал на экран своего планшета.
        Там появилась новая метка. Она тихо мерцала на виртуальной карте местности, судя по масштабу, в каких-то пятистах метрах отсюда.
        - Он здесь, - тихо сказал контрразведчик, и Кот понял, кого он имеет в виду.
        Двойник Акима. Фантом. Или кто он там был - неважно. Но Шевцов с ходу принял решение, молча указав: вперед!
        Это было как озарение: они не могли выбраться из ловушки «эфирного голоса» самостоятельно, но пытались сделать это на пеленг. Сам Кот вообще не был уверен, что увиденное на экране как-то связано с разговором. Просто иногда решения принимаются интуитивно.
        Они быстро удалялись от поляны, на которой остался скелет и останки разрушенного вертолета. Шли прямо на медленно приближавшуюся точку, но было заметно: двигаются они отнюдь не по прямой линии. Это была какая-то хитрая кривая, извилистая, как ночной маршрут пьяницы. Но этот путь, как ни странно, действительно вел к спасению.
        - Похоже, вырвались, - поглядывая по сторонам, сообщил Кот. - Болото по крайней мере пересекли, а вот и холм.
        - Связь пропала, - сообщил вдруг Аким.
        - Метка тоже погасла, - добавил Шевцов. - Отключился он, что ли?
        - Где он должен быть? - быстро спросил сталкер.
        - Судя по метке, вон в той стороне, - Шевцов указал вперед и чуть вправо.
        Там, за широким пустырем из выжженной, потрескавшейся земли, виднелось нагромождение какого-то ржавого металлолома - контейнеры, рельсы, деформированные колесные диски. Вроде бы ничего необычного - но Кот ощутил, как его знакомо прошиб холодный пот.
        «Чуйка» включилась. Это верный знак: там кто-то есть. Он не собирается убивать их - по крайней мере сразу. Он наблюдает. С интересом, с холодным таким любопытством, как ученые наблюдают за крысами, бегающими в лабораторном лабиринте.
        - А ну-ка, Аким, - тихо сказал сталкер. - Сделай мне укольчик, а то слаб я стал.
        Аким послушно достал пистолет, протянул «пациенту».
        - Дай-ка я сам, - Кот взял инструмент из рук друга, приложил к шее.
        Щелкнуло. Поморщившись, Кот вдавил «спуск» еще раз и еще…
        - Стой! - испуганно вскрикнул Аким. - Что ты делаешь? Так нельзя! Передозировка опасна для жизни!
        Кот и сам знал это. Но, когда жизни почти не осталось, можно позволить себе не опасаться за эти жалкие крохи. Возвращая «пистолет», он уже чувствовал, как тело наливается силой - особенной, не свойственной нормальному человеку.
        По телу пробежала приятная дрожь.
        Ого! Ничего себе!
        Что же замесил Потрошитель в своем «коктейле»? Эта дрянь, видимо, не имеет отношения ни к наркотикам, ни к традиционной земной медицине. Здесь эскулап явно намудрил с «продуктами» Зоны. Хоть это и запрещено международными конвенциями, но похоже, делает этот экспериментатор какие-то зверские, запрещенные «лекарства» из редких «объектов». А еще, поговаривают, гонит вытяжку из муляжей - то есть из ходячих трупов Зоны. Уже доводилось слышать про скандал в медицине, когда группу врачей уличили в том, что они колют своим пациентам запрещенные препараты из органов зомби. Якобы пациенты, поначалу оправившись, после сами постепенно становились живыми трупами.
        Кот не хотел быть живым трупом. Лучше уж просто трупом.
        Но думать об этом не было времени - он уже мчался вперед, подхлестнутый взрывом этого странного вещества в крови. Мозг работал с непривычной кристальной ясностью, и это было одновременно и здорово, и невыразимо тяжело.
        Сталкеру не нужна эта «кристальная ясность ума». Сталкеру нужен инстинкт. Ясный ум подавляет инстинкт и, несомненно, рано или поздно убьет своего обладателя. Получив на короткое время эту силу, он с предельной четкостью понял: человеку дано столько разума, сколько ему нужно, чтобы оставаться человеком.
        Но сейчас главное не это. Главное отыскать этого неизвестного наблюдателя. Обостренный ум подсказывал: вот у кого есть ответы на вопросы, мучившие его последние дни. Только отыскать, схватить, посмотреть в его подлые глазенки…
        Он вихрем ворвался в эту мешанину ржавого железа и успел заметить, как мелькнула впереди темная тень.
        Вот он!
        - Стоять! - крикнул Кот, перемахивая через раму брошенного тягача.
        С ходу запрыгнул на железную бочку, перепрыгнул на здоровенный контейнер и, не останавливаясь, с разбегу перемахнул через груду бесформенного искореженного металла. Кувырнувшись через голову, распределил нагрузку от прыжка с высоты и тут же взлетел на почти отвесную стену небольшого обрыва. Елки-палки, если бы это состояние не покидало его, он смог бы выступать в цирке! Проблема в том, что скоро действие допинга закончится, и он сдохнет. А потому надо успеть закрыть оставшиеся вопросы. Он немного помог себе руками - и буквально выпрыгнул на крутую возвышенность, до которой часа за два до этого они никак не могли добрести, обманутые коварной ловушкой.
        Полюбоваться пейзажем он не успел. Сбоку вынырнула темная фигура незнакомца, поднимавшегося сюда в обход и потому чуть отставшего. Неизвестный явно не ожидал встретить преследователя с этой стороны. Кот видел, как рука чужака в черной балаклаве, закрывавшей лицо, характерно потянулась к карману разгрузочного жилета. Видать, там у него пистолет.
        У мужика не было ни малейшего шанса. Сталкер буквально смел его с ног, повалил на землю и заломил ему руку. Что-то хрустнуло, пленник застонал от боли. Сунув руку в карман легкого бронежилета, Кот вытащил оттуда пистолет и отшвырнул в сторону. После чего бросил пленника на спину и, прижав коленом к земле, с силой стянул с него балаклаву.
        Кот ожидал какого-то сюрприза, какой-то мерзкой подставы. Но то, что он увидел, заставило его издать возглас изумления.
        - Какого черта?!
        Это был Гвоздь.
        Друг детства. Тот самый, что должен был сейчас лежать в палате интенсивной терапии, дожидаясь неизбежного финала. Это было невозможно, но он был здесь, посреди Зоны!
        Гвоздь - и одновременно совсем другой человек.
        - Что, не ожидал? - отплевываясь и задыхаясь от бега, процедил Гвоздь.
        И теперь уже не осталось сомнений: это действительно он.
        - Что это значит, твою мать?! - проговорил Кот.
        Все еще не веря своим глазам, он убрал колено с груди друга детства, сел рядом на землю. Гвоздь приподнялся на локте, принялся вяло отряхиваться. Сталкер не боялся, что пленник сбежит. Потому что это был Гвоздь, черт возьми! Инвалид, полжизни проведший в коляске. Проклятие… Да и с чего ему убегать от друга?
        Это был тот самый случай, когда не помогала даже «ясность разума», полученная с помощью химикатов Потрошителя.
        - Я вижу, у тебя есть вопросы, - неприятно улыбаясь, проговорил Гвоздь.
        - А я смотрю, ты неплохо себя чувствуешь, - сухо сказал Кот. - Давно я не видел тебя таким прытким. С того самого случая…
        - Да - с того самого! - с неожиданной злобой выпалил Гвоздь, и Кот напрягся в готовности остановить своего странного приятеля, который мог податься в бега, так и не разъяснив ситуацию. - Что, приятно было думать, какой ты весь из себя здоровый и крутой, когда не ты, а кто-то другой валяется на больничной койке?
        - О чем ты? - недоуменно проговорил сталкер. И вдруг разозлился сам. - Да я ради тебя снова в Зону поперся, сволочь! Денежки тебе на лечение зарабатывать! Из-за тебя я…
        Слова его прервал едкий смех. Будто он попался на глупом розыгрыше, главным зрителем которого и был «друг детства».
        - Что - «ты»? - язвительно спросил Гвоздь. - Это я отправил тебя в Зону. Что, поймал я тебя на твоем самомнении?
        - Януш - кто он?
        - Всего лишь подставное лицо. Сталкер. Только из другой Зоны. Я предложил ему подыграть мне - и он не смог мне отказать. Вообще-то, он мой наставник, тот, кто открыл для меня новую Зону. Но тоже поглядывал на меня свысока. А зря…
        Кот изумленно разглядывал «друга», которого он, оказывается, совсем не знал. И тут до него стало доходить - спасибо «просветленному сознанию»:
        - И давно ты на ноги встал?
        Смех прекратился. Гвоздь смотрел на него исподлобья, с нескрываемой ненавистью. Происходящее было необъяснимо, неприятно, мерзко, но эту чашу следовало испить до дна. Так, кажется, говорят.
        - Да уже года три как, - с кривой улыбкой сказал Гвоздь. - А ты что, надеялся, что я всю жизнь проваляюсь?
        - Что ты городишь? С чего ты решил, что мне это нужно?
        - С чего? - Гвоздь злобно хохотнул. - Да с того, что тебе это нравится - нравится ощущать себя живым и здоровым на фоне подыхающего инвалида. - Гвоздь оживился, тема явно была для него болезненной и близкой. - Я же видел, как ты приходил, приносил свои подачки и скалился, глядя на меня. Смотри, мол, какой я благородный, цени меня и знай свое место!
        Кот с изумлением разглядывал друга детства. Он словно видел его впервые. И похоже, так оно и было. Потому что он знал совсем другого человека. Этот же совсем не был похож на «того» Гвоздя - простодушного, немного наивного и доброго.
        Этот был желчный и жестокий. И похоже, мстительный. Непонятно, то ли болезнь его так изменила, то ли еще какие обстоятельства. Так или иначе, происходящее просто не укладывалось в голове.
        - Ты видел мою слабость и пользовался ею, - продолжал, распаляясь, Гвоздь. - Тогда, в детстве, это было не так важно, но мы росли - и за тобой девчонки стали бегать, а за мной - только судно выносили. Ты занимался тем, чем хотел, ты был свободен. А я валялся на вонючих простынях, воя от беспомощности. И все только потому, что тебе повезло - а мне нет!
        - Так получилось, ты же знаешь…
        - Да ни хрена! Я же просил тебя бросить меня там, в Зоне! Я бы просто умер и не стал бы проживать эту жалкую жизнь, которая превратилась для меня в кошмар.
        - Ты же понимаешь - я не мог тебя бросить.
        - Какое благородство! Ты хотя бы оставил меня в покое, дал бы спокойно сгнить в своей поганой комнатушке. Так нет же - ты возвращался и возвращался, бравировал своими достижениями, «крутой сталкер». А я был слаб, я ничего не мог поделать - даже послать тебя куда подальше вместе с твоими подачками!
        Кот слушал и не верил своим ушам. Выходит, что все эти годы, когда он делился с Гвоздем чуть ли не последним, помогал всем, чем мог, «школьному другу», этот псих фальшиво благодарил, улыбался ему - а сам копил злобу и ненависть? Но почему? Что он сделал не так?
        - Да, я сам себя ненавидел за слабость, - продолжал Гвоздь, - но еще больше я ненавидел тебя за твои игры в благородство. Я тоже мечтал стать таким же сильным, ловким, крутым. Мечта занять твое место стала для меня просто навязчивой идеей.
        - Погоди… Но почему ты не высказал мне все это в лицо? - Кот прищурился. - Потому что я приносил тебе деньги?
        Гвоздя перекосило. Похоже, Кот попал в самое болезненное место.
        - Вот, значит, как, - невесело усмехнулся сталкер. - Тебя бесило то, что ты у меня как бы «на содержании». А просто послать ты меня не мог - жаба душила. А потом, когда ты выздоровел, - то и тогда продолжал молчать? Привык к «пенсии» от ненавистного друга?
        Гвоздь смотрел на него и криво улыбался. Его ничем не проймешь. Он все уже для себя решил, всему нашел объяснение. Боже, да он же настоящий маньяк…
        - Как ты, кстати, вылечился? - без особого интереса спросил Кот. - Ничего же не помогало.
        - Потрошитель, - коротко бросил Гвоздь. - «Кровью невинных младенцев» вылечил. Я отдал себя ему на опыты - и, как говорится, выиграл в эту лотерею.
        - А, экстракт из ходячих трупов, - понимающе улыбнулся Кот. - Только выиграл ли ты в свою «лотерею»? И не этот ли «эликсир» тебе мозги повредил?
        Гвоздь нервно оскалился, и Кот подумал, что, может, он недалек от истины. Неспроста же запрещены все эти эксперименты на людях с «объектами» из Зоны.
        - Одного я понять не могу, - произнес Кот, - зачем тебе моя смерть?
        - Дело не в тебе, - небрежно бросил Гвоздь. - Дело во мне. Видишь - я встал на ноги - без твоей помощи. Я сам стал ходить в Зону. И может, стал сталкером получше тебя.
        - Ну и отлично, - равнодушно сказал Кот. - А я-то при чем?
        - А ты стал мне мешать, - Гвоздь нервно хихикнул, и глаза его сверкнули злобой.
        - Мешать? - Кот недоуменно пожал плечами.
        Гвоздь вдруг подобрался ближе и забормотал прямо ему в лицо, шипя и плюясь:
        - А я просто не мог, не мог тебе простить все эти годы унижений и страха - что ты можешь не прийти, не принести очередной подачки! Все эти годы зависимости и злобы, которая разъедала меня изнутри. Я просто не смог бы смотреть тебе в глаза, и жизнь даже на своих ногах осталась бы для меня кошмаром. Я стал почти свободен - и только ты все еще мешаешь мне освободиться окончательно. Ты занимаешь мое - мое место в этой жизни!
        Сталкер устало слушал эту безумную тираду. Радовало одно: не нужно деньги доставать. Он рассмеялся собственным мыслям, заставив Гвоздя недоуменно заткнуться. Оборвал собственный смех, спросил:
        - Выходит, это ты нанял убийц?
        - Что ты, нет! - Теперь уже Гвоздь рассмеялся, мелко и нервно. - Если бы я нанял убийц - тебя бы грохнули сразу. Но я же не убийца.
        - А, ты, значит, не убийца. Ты белый и пушистый паразит. Так что же ты тогда сделал? Отчего за мной по пятам ходят какие-то вооруженные мерзавцы? Их тоже ты подослал?
        - Скажем так: я наслал на тебя проклятие, - Гвоздь расплылся в довольной улыбке, будто только что преподнес другу шикарный подарок. - Ты ведь так любишь Зону, верно?
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - Меня Зона покалечила, а тебя она убьет! - Гвоздь театрально развел руками. - Все, что с тобой происходит, - это не части какого-то коварного плана. Это было бы слишком просто и скучно. Вот скажи, что с тобой происходит, с твоей точки зрения?
        - Можно подумать, ты не знаешь. Меня то и дело пытаются убить. Зона заманивает меня в опасные ловушки. А еще я смертельно болен.
        - Вот как? Болен? - В глазах друга детства появился интерес. - Этого я не знал. Потому что я вообще не знаю, что именно тебя убьет. Но что-то прикончит тебя обязательно - так и задумано. А я… Я просто наблюдаю.
        Гвоздь снова расплылся в своей мерзкой улыбке. Сталкера перекосило от приступа отвращения. У него на глазах долгая история крепкой мужской дружбы превращалась в дерьмо.
        - Да ты просто трусливая гнида! - выдохнул он. - Ты даже не решился лично убить меня - решил сделать это чужими руками!
        - Но ведь и ты не лично покалечил меня? - мгновенно отозвался Гвоздь. - Ты предоставил это сделать Зоне.
        Кот хотел было высказать в ответ что-то обидное и злое. А еще хотел избить до полусмерти это уродливое существо с извращенным сознанием, к появлению которого он оказался сам в той или иной степени причастен. Еще он хотел врезать самому себе - за то, что позволил так долго и так глупо водить себя за нос. В любом случае он собирался скрутить этого мерзавца и продемонстрировать друзьям, оставшимся где-то неподалеку. История и впрямь стоила того, чтобы ею поделиться.
        Но тут случился сбой. Тело, накачанное зверским «коктейлем Потрошителя», вдруг стало сдавать. Резко, совершенно неожиданно навалилась слабость, и Кот потянул из кармана пистолет для инъекций. Гвоздь заметил это и мгновенно оценил ситуацию.
        Метнувшись вперед, он вырвал пистолет из рук «друга», быстро осмотрел его.
        - Так-так, - сказал он. - Интересно - это то, что я думаю?
        И, криво улыбнувшись, приложил ствол к запястью, к вздувшейся синей излучине вены. Щелкнуло. Гвоздь скривился и замер, прислушиваясь к ощущениям. Через несколько секунд он расплылся в улыбке:
        - Так и есть, оно! Вот, значит, почему ты такой прыткий! У Потрошителя небось отраву добыл?
        Кот смотрел на Гвоздя исподлобья. Отвечать не было сил, да и не хотелось.
        Он стал совсем другим, его бывший лучший друг.
        Гвоздь встал, не боясь уже скисшего «сверхчеловека», и презрительно, носком ботинка толкнул его в плечо. Не в состоянии оказать хоть какое-то сопротивление, Кот повалился на спину. Ему становилось все хуже.
        Пистолет для инъекций Гвоздь сунул в один из карманов жилета, пояснил:
        - Эту штуку я, пожалуй, заберу. Тебе она не понадобится: ты все равно скоро сдохнешь. И за мной устраивать погони больше не будешь. Я в этой истории предпочитаю просто наблюдать.
        Подобрав валявшийся на земле черный армейский пистолет, Гвоздь подмигнул бывшему другу и растворился в зарослях мертвого леса.
        Тяжело дыша, Кот подполз к трухлявому бревну, сел, привалившись спиной к поваленному стволу. Мыслей в голове не было - одно лишь угрюмое опустошение. Так он, наверное, и сидел бы, пока не наступил бы неизбежный конец. Но за спиной затрещали ветки, и обеспокоенный голос Акима произнес:
        - Да вот же он!
        Тут и Шевцов присел напротив, поглядел на него с интересом, сказал:
        - Ну что, больной, и дальше от доктора бегать будем? Смирительную рубашку на тебя надеть, что ли?
        Кот заставил себя улыбнуться. На это у него еще оставались силы.
        - Где рация, Аким? - тихо спросил он.
        - У нее батарея сдохла, - ответил парень.
        - Зачем тебе связь с этим «потусторонним миром»? - спросил Шевцов.
        - Спросить хотел у «того» Акима, - с кривой усмешкой сказал Кот. - Живой ли я еще - в его мире?
        Глава седьмая. Море
        Ночь и весь следующий день прошли как в бреду. Его буквально тащили на плечах Аким с Шевцовым, а он лишь вяло перебирал ногами, стараясь поспевать за общим темпом. Идти самостоятельно он уже не мог - повышенная доза «коктейля Потрошителя» высосала из него все силы. Возможно, помогла бы очередная инъекция, но препарат оказался в руках у бывшего друга.
        Никаких эмоций по поводу друга-оборотня не осталось. Кота вообще трудно было удивить предательством, которое в Зоне - едва ли не норма жизни. Но сам он предателем не был и становиться им не собирался. И даже сейчас, когда его под руки волокли в сторону Моря, главной мыслью было - не подставить товарищей.
        - Бросьте меня, - то и дело повторял он. - Вы же сгинете вместе со мной.
        - Ага, сейчас, - отдуваясь, ворчал Шевцов. - Бросим и добьем, как загнанную лошадь.
        - Вы не понимаете… Со мной вам нельзя. На мне проклятие…
        - Он бредит, - тяжело дыша, констатировал Аким.
        - Я не брежу… Вы же сами видите: я притягиваю беду - болезни, бандитов, пули…
        - …баб, - мрачно добавил Шевцов. - Их ты тоже притягиваешь. Это все твой природный магнетизм.
        - Я серьезно. Вы должны верить мне…
        - Так мы верим, верим. С тобой всегда сплошные неприятности.
        - Это другое… - Кот замолчал, поняв, что аргументы кончаются.
        Объяснять это бесполезно, это надо чувствовать. А ведь с самого начала он ощущал: с ним что-то не так. Неспроста свалилась на него вся эта череда неприятностей. Можно было заподозрить, что за всем этим стоит какая-то нечеловеческая сила. Да только не хочется верить во всякую мистику. Вот и сейчас он не верил. Гвоздь назвал это «проклятием». Но сталкер отлично понимал: никакого «проклятия» в привычном понимании Гвоздь наслать не мог. Хотя бы потому, что был просто злобным неудачником. Но он намекнул на то, что его бывшего друга «убьет Зона». А значит, и ответы надо искать здесь, в Зоне. С чего все началось? Пожалуй, с той злосчастной вылазки с Янушем. С этого подлого толчка в спину. Может, действительно, та «жарка» - не простая ловушка? Может, его заставили вляпаться в «порченую землю»?
        Возможно, и так. Происходящее с ним весьма похоже на порчу. Только все как-то стремительнее, острее. Обычная порча, полученная в Зоне, может легко искалечить судьбу человека, поразить его неизвестными болезнями. Но при чем здесь тотальная охота на него?
        Только Гвоздь знает ответ. А значит, нужно его найти.
        - Я тебя найду, гнида… - безвольно уставившись в землю, прорычал сталкер.
        - Тихо! - оборвал его Шевцов. Вгляделся в легкую дымку впереди. - А нас тут ждут.
        Сталкер с усилием поднял голову. Надо же - они уже почти на берегу, зачем-то прячутся в завалах из мертвых деревьев. Вон оно, Море. И зыбкое радужное марево над водой. Знакомое место, и лодка Януша должна быть где-то рядом… Ага, вот она, скрыта туманом, шагах в ста отсюда.
        Ничего не соображая, Кот протянул слабую руку, будто мог прямо отсюда ухватиться за борт, и подался вперед - туда, к этому утлому суденышку на берегу страшного неземного Моря. Он уже не боялся этой радужной бездны, уже ощущая себя на грубой скамье плавно скользящим к спасительному Острову. Он не замечал, да и не хотел замечать силуэты людей, замерших за прибрежными камнями невдалеке от лодки.
        - Куда?! Назад! Да назад же, дурило… - Шевцов ухватил его за лямку рюкзака, потянул назад.
        Люди за камнями заметили возню в прибрежных кустах. И, не задумываясь, открыли стрельбу. Били одиночными, наверное экономя патроны, но достаточно плотно, заставляя путников залечь, прижавшись к влажной земле. Сверху посыпалась древесная труха, сбитые пулями ветки.
        - Вот, зараза! - рычал Шевцов, сбрасывая рюкзак и подтягивая за ремень «сайгу». Зыркнул в сторону сталкера и Акима. - Сидите здесь и не высовывайтесь!
        Прижав к груди карабин, контрразведчик ловко перекатился в сторону и нырнул в неглубокую ложбинку. Через несколько секунд с правого фланга послышались хлесткие выстрелы. Даже отсюда было видно, как пули высекают искры из камней у воды, выбивая из них мелкое крошево. Конечно, охотничий карабин - не боевое оружие, но, когда к хорошей оптике прилагается опытный стрелок, - это серьезный фактор против автоматов в руках обыкновенных уголовников.
        А те, похоже, запаниковали, заметались, заползали, переводя беспорядочный огонь в сторону вновь появившегося стрелка. «Сайга» смолкла на несколько секунд, снова разразилась серией выстрелов, уже на десяток метров левее. Да уж, это не «калашников», тут и скорострельность не та, и магазин куда меньшей емкости - требуется больше времени на перезарядку.
        Там, за камнями, вскрикнули - видать, Шевцов подстрелил какого-то гада. Это не утихомирило бандитов, скорее, еще больше взбесило. Трое оставшихся на ногах быстро перераспределились - и двинулись туда, откуда бил контрразведчик. Двигались, гады, грамотно: пока один перемещался вперед, двое других прикрывали его шквальным огнем из автоматов, не давая «охотнику» поднять голову и нормально прицелиться.
        Стало ясно: сейчас Шевцову придется туго.
        И тогда Кот встал в полный рост.
        Не то чтобы он совсем рехнулся и желал себе смерти. Просто организм в отчаянии выдал скупую порцию сил. Но главное, ушли остатки страха, растворившись в этом едком радужном тумане.
        - Что ты делаешь?! - выкрикнул вслед Аким.
        Но сталкер шел вперед - медленно, вытаскивая на ходу обрез из петли на рюкзачной лямке да пару патронов к нему из кармана трофейной куртки. Главное, подойти поближе: всего два выстрела у него. Только отвлечь на себя этих гадов - а там и Шевцов сориентируется.
        Бандиты засекли его раньше, чем он думал, не помог даже легкий туман, сгустившийся под вечер. Первым открыл огонь тот, подстреленный, - всего лишь раненый на беду сталкера. Хорошо хоть стрелял он неточно - пули свистели со всех сторон и ложились перед ногами злыми фонтанчиками сырой почвы. Но сейчас придут в себя его дружки - и тогда дело плохо.
        Он выстрелил почти не целясь - все равно толком не видел откуда стреляют. Просто бахнул картечью в сторону камней. В ответ понеслись отборные матюки. Раз есть кому материться, стало быть, враг жив. Самое время разрядить второй ствол.
        Зло дернувшись в руках, обрез выплюнул содержимое второго патрона.
        А вот такого эффекта сталкер не ожидал. За камнями сверкнуло, на миг ослепив, и следом громыхнуло, обдав волной жаркого воздуха.
        Что бы там ни было во втором стволе, но явно не картечь.
        И тут же хлестко забила «сайга»: Шевцов не подвел - воспользовался заминкой оглушенных бандитов. Кот продолжал стоять с дымящимся обрезом в опущенной руке, оглушенный и не соображавший, что делать дальше. В другой ситуации он не замедлил бы перезарядить оружие. Но в другой ситуации он просто не приперся бы на этот берег.
        - Эй, ты жив? - Это уже Аким трясет его за рукав, выводя из болезненного оцепенения.
        - Нормально, - отозвался Кот. - Где Шевцов?
        - Здесь я, - из тумана, смешанного с пороховой гарью, вышел контрразведчик. Карабин теперь висел у него за спиной, в руках же был укороченный бандитский «калаш». - Один готов, трое ушли. С ними раненый, так что сюда они пока что не сунутся, - он одобрительно кивнул на обрез в руке сталкера. - Вовремя ты их гранатой шарахнул. А то я, похоже, переоценил свои силы.
        - А я и не знал, что гранатой стреляю, - бледно улыбнулся Кот. - Знал бы - взял бы правее.
        - Это почему?
        - За камнями, где бандиты прятались, - лодка. Как бы я не зацепил ее случайно…
        Опасения подтвердились. Дюралевый борт заметно помяло взрывом, ближе ко дну металл лопнул. Видать, граната рванула не далее чем в метре от лодки. Это надо было умудриться так ловко подгадать. Кот сразу добавил эту «случайность» к общему списку «непрухи».
        Перегнувшись через борт, Шевцов критически осмотрел посудину, бодро заявил:
        - Ничего страшного, заделаем. В конце концов, не такое широкое это Море, в случае чего успеем догрести.
        Борт выровняли ударами камней и прикладов. На дне лодки валялся предусмотрительно оставленный черпак, так что течи можно было не бояться. Подумаешь - немного водички на дно натечет - вычерпаем.
        Если бы в Море была обыкновенная вода. Но все знали: эта тягучая, переливающаяся субстанция - все что угодно - только не привычное аш-два-о. Самое удивительное, что этот кисель замечен только здесь, в Море, и ограничен Периметром Зоны да плотиной у Новосиба. Выше и ниже по течению в Оби - самая обыкновенная вода - никаких отклонений от нормы.
        - Навались! - скомандовал Шевцов.
        Втроем без особых усилий столкнули лодку с берега. Забрались на борт, Шевцов сел на весла. Кот, как-то сжавшись, сидел на корме, вяло думая о том, как они поплывут в этой густой субстанции.
        Как оказалось - без особых проблем. Лодка шла в легкой вечерней дымке, бесшумно разрезая поверхность, единственное, что казалось странным, - не было слышно плеска весел.
        - Искать твой Остров с утра будем, - не переставая грести, сообщил контрразведчик. - Ночью это просто бессмысленно, да и опасно. Сейчас только отгребем в сторонку, отыщем местечко поукромнее, чтобы урки не нашли.
        Кот не отвечал - ему уже было все равно. Аким сидел на носу, с любопытством склонившись над поверхностью. Опустил руку, зачерпнул…
        Хотелось закричать: «Не делай этого! Это не вода - это тело монстра, притворившегося Морем!..» Но сталкер просто наблюдал - равнодушно и молча.
        Ничего страшного, впрочем, не произошло. Аким был так же жив и здоров, а вскоре и Шевцов снова подал голос:
        - Ну вот где-нибудь здесь причалим…
        И повернул к берегу. Так он, наверное, думал. Но шли минуты, лодка плавно скользила вперед - а берега не было.
        - Что за чертовщина? - проговорил Шевцов. - Только что был ведь берег! Кто-нибудь что-то видит?
        Аким привстал на носу, старательно озираясь по сторонам. Сообщил:
        - Ничего не вижу. Если бы не туман…
        Словно в издевку, туман стал быстро таять, пока не исчез вовсе. Темнело, но небо было ясным, и теперь все трое могли видеть то, что просто не укладывалось в голове.
        Берега на было. То есть не было вообще - одна лишь сплошная сонная гладь в любую сторону до самого горизонта.
        Шевцов перестал грести, и весла повисли в мертвой тишине. Тягучие капли с них звонко упали на радужную поверхность. Тихо разбежались веселые круги.
        - Этого не может быть… - проговорил Шевцов. Поглядел на сталкера округлившимися глазами, ища поддержки.
        - Может, - тихо сказал Кот. - Это же Море…
        - Оно двадцать два километра в самом широком месте! А мы едва от берега отплыли!
        - Но мы же хотим найти Остров, - сказал вдруг Аким. - На картах его нет. Значит, он где-то за пределами этих двадцати двух километров.
        - Здорово… - хмуро сказал Шевцов. - Значит, теперь у нас «Море Мебиуса?» И как назло - темнеет.
        - Ничего, зато выспимся, - сказал Кот. - Утром поплывем дальше…
        Он не знал - куда это «дальше». Что, если они действительно попали в очередную «пространственную аномалию», ее водную вариацию? На суше хоть какие-то ориентиры были, а здесь…
        Впрочем, выбора не было. Шевцов быстро успокоился и устроился на ночлег на дне лодки. Он умел так - с удобством располагаться и высыпаться в самой дикой ситуации. Отличное свойство здоровой психики. Аким же долго возился в своей носовой части, никак не находя удобной позы. Хорошо, хоть дно оставалось сухим: субстанция Моря почему-то не проникала сквозь наспех законопаченную трещину.
        Кот так и не смог уснуть. Странно - он был совершенно истощен, будто его кровью напилась толпа вампиров. Оставалось только неподвижно сидеть, тупо пялясь в бескрайний горизонт.
        Темнело быстро. Пожалуй, даже быстрее обычного. На небо высыпали звезды, и Кот вдруг понял, что никогда еще не видел такого невероятного, пронзительного неба. Ради того, чтобы увидеть это, стоило забрести в Зону. Хотя, может, дело в его состоянии?
        Иначе как объяснить, что он смотрит сквозь это небо, туда, за кулисы Вселенной? Вот она, как на ладони - первопричина всего сущего, вот он - главный ответ на все вопросы. Еще секунда - и он поймет самое важное…
        Хрипя и задыхаясь, Кот проснулся. Лежа на дне качающейся лодки, Кот, холодея, осознал: понять самое важное и умереть - суть одно и то же. В этом ощущении был какой-то поразительный смысл, чего живому не дано понять. И не имеет значения, что это значит, главное - он только что был на волосок от смерти.
        Организм не справлялся. Кот чувствовал: ему остались считанные часы. Усилием воли он бросил себя на лавку, вцепился в весла и стал судорожно грести. Он все налегал на весла и видел, как небо медленно уползает над ним в противоположном направлении. Словно с каждым взмахом он преодолевал десятки и сотни морских миль. Конечно, в реальности такого быть не могло.
        Это Зона смеялась над ним.
        - Зоне - почтение, сталкеру - прощение… - шептал Кот старый заговор.
        Это Шаман его научил. Шаман вообще всему научил его, мальчишку, искавшего острых ощущений в Зоне. По сути он спас его, увел с дорожки, неизбежно ведшей к гибели. Потому что сталкер - это не тот, кто в Зону лазит, сталкер - тот, кто уважает и понимает Зону. Потому что Зона - это сила, мощь, неподвластная людям, за все эти годы так и не исхоженная и совершенно не понятая. Сам Шаман тоже признавался, что не понимает этой силы, обрушившейся на Землю с Посещением. Но он чувствовал эти места куда лучше других. И может быть, его выкормыш до сих пор и жив только благодаря этому чувству, необъяснимой «чуйке», которую наставник передал ученику. Да и не только этому.
        Он, Кот, навсегда помечен Шаманом особым «клеймом» - наколкой в виде медвежьей лапы на плече. Конечно, не медвежья это лапа - это след шатуна, оберег, который с ним неразлучен. Может, оттого шатун до сих пор не убил его?
        …Кот продолжал грести, уже зная: стоит ему остановиться, уснуть - и больше он не проснется.
        Как не проснулся однажды Шаман, поплатившийся за собственную исключительность. Есть люди, которые считают Зону чем-то вроде гигантского склада, дойной коровой для удовлетворения страсти к наживе. И даже неизбежная гибель не останавливает алчных охотников за хабаром. Да и сам он - далеко ли ушел от этих людей? Зона для него - такой же источник дохода, как и для всех остальных.
        Только вот сейчас она его единственный шанс на спасение.
        - Зоне - почтение, сталкеру - прощение…
        Рассвет наступил так же внезапно, как до этого пришла тьма. Солнце быстро взошло за спиной. Могло показаться, что он с колоссальной скоростью двигался на восток. Так «ускоряется» время, когда пересекаешь на самолете несколько часовых поясов. Нет, не на самолете - на космической станции, где-то на высокой орбите. Он видел по ящику, как ползут за иллюминатором космического корабля огромные расстояния. Только сейчас все было быстрее, ощутимее, ярче. Кот чувствовал, как через него протекают колоссальные массы пространства. Это пугало и причиняло боль. Но что-то внутри подсказывало: нет иного способа отыскать Остров.
        - Что такое? - глухо произнес Шевцов, открывая глаза. Огляделся, пытаясь сообразить, где находится. Небось ему тоже что-то странное приснилось.
        - Да все то же, - продолжая грести, отозвался Кот. - Море…
        Контрразведчик быстро пришел в себя, размялся несколькими отработанными движениями, встал на колени, оглядывая пространство.
        - Суши не видать, - сообщил он. - Давай я погребу.
        Сталкер покачал головой:
        - Нет. Пока я двигаюсь - я живой. Перестану - мне крышка. Да и не догребешь ты до моего Острова.
        Шевцов пронзительно поглядел на него, но спорить не стал. На носу тем временем заворочался Аким. Он дергался, невнятно вскрикивал. Тоже, бедняга, свои кошмары смотрит.
        Это Море, здесь по-другому не бывает. Оно грубо копается в человеческих мозгах, как патологоанатом, потрошащий покойника. И нет никаких гарантий, что, вырвавшись из его лап, ты на всю жизнь не останешься психом.
        Развалившись поудобнее, Шевцов сказал:
        - Интересно, с кем все-таки разговаривал парнишка по рации? Это действительно фантом?
        - Может, и фантом, - равнодушно отозвался Кот. - А может, действительно он сам и был.
        - Это как?
        - А я почем знаю? Ты ведь иногда сам с собой разговариваешь?
        - Бывает. Но то - мысленно.
        - А то - по рации. В чем разница-то?
        - Разница все-таки есть. Если я стану сам с собой разговаривать по рации, то меня от службы отстранят. А то и на принудительное лечение отправят.
        - А ты никому не рассказывай, - посоветовал Кот. - О том, что в Зоне происходит, вообще не стоит говорить там, в Большом мире…
        - Тихо! - прервал его Шевцов. - Чувствуешь?
        Кот чувствовал: гладкая поверхность Моря перестала быть гладкой. Пошла волна. Не мелкая, рваная, какая бывает на маленьких водоемах, а широкая, почти океанская. Лодку медленно подымало и так же плавно опускало, и с каждым таким циклом амплитуда волны становилась все больше.
        - Уж не шторм ли накатывает? - предположил Шевцов. Выглядел он спокойным, но повода для спокойствия становилось все меньше. - Как, вообще, в этих местах со штормами?
        Вопрос прозвучал дико. Никогда еще не приходилось слышать, что кого-то укачало на волнах Новосибирского водохранилища. Правда, с тех пор как эти места захватила расползавшаяся Зона, многое могло измениться.
        Во сне закричал Аким - протяжно, страшно. От такого крика обычно просыпаются. Но парень продолжал выть и кричать с закрытыми глазами, скрючившись на дне носовой части суденышка. Бросив весла, Кот подобрался к нему поближе. Ухватился за ворот и принялся трясти, пытаясь разбудить. Аким, зажмурившись, продолжал жутко кричать прямо ему в лицо. Он будто боялся раскрыть глаза и увидеть реальность.
        - Проснись! - кричал ему Кот.
        Швырнув друга обратно на дно, он принялся хлестать его по щекам. Никакой реакции. В отчаянии зачерпнул за бортом этого странного холодного «киселя» - и плеснул Акиму прямо в лицо.
        «Кисель» отвратительной медузой сползал к подбородку Акима, заползая ему в глаза, нос, рот… Аким кашлянул, обдав сталкера липкими брызгами, распахнул глаза, уставился на друга с изумлением.
        - Ну вот, кошмар кончился - произнес Кот. - И чего было орать?
        Аким поглядел на сталкера долгим взглядом, моргнул.
        И вдруг бросился на него, повалил и стал душить холодными цепкими пальцами. Сталкер вяло сопротивлялся, но у него практически не осталось сил даже на то, чтобы обматерить безумца.
        Шевцов бросился было на помощь, но его вдруг швырнуло назад: лодка взлетела на огромной волне - и тут же ее бросило в темную пропасть между свинцовыми валами.
        Начался шторм. «Радужность» поверхности сменилось мрачным фиолетовым оттенком. Лодку качало, швыряло, но брызг от этой тягучей массы почти не было. И оттого происходящее обретало еще более жуткий, инфернальный оттенок.
        - Да отпусти ты его! - Контрразведчик с силой оттянул Акима от сталкера, бросив его обратно, к носу.
        Лодка при этом опасно качнулась и изрядно зачерпнула взбесившегося «киселя». Схватив черпак, Шевцов принялся спешно выплескивать жидкость обратно за борт.
        - Бесполезно, - мертвым голосом сказал вдруг Аким. - Нам все равно не выжить.
        - Заткнись! - рыкнул на него Шевцов, яростно вычерпывая жижу.
        Новая волна подхватила лодку, подняла на невероятную высоту - и с ненавистью швырнула вниз, в глубокую пропасть. Акима тут же вывернуло наизнанку.
        - Блюй за борт! - зло рявкнул Шевцов. - Пророк хренов…
        Аким поглядел в сторону борта, чуть привстал, подался в ту сторону. Его явно не тошнило.
        Он хотел прыгнуть.
        - А ну стой! - Свалив Шевцова в мутный «кисель», плескавшийся на дне, Кот бросился к Акиму. Тот уже встал ногой на борт и завороженно глядел в бездну.
        - Она зовет меня… - проговорил Аким, и его слова заглушил рев нарастающего шторма.
        Худощавая фигура качнулась - и, как подрубленное дерево, повалилась за борт.
        Они успели прервать это падение, дернув парня назад и едва не перевернув лодку. На дне теперь плескалось жижи выше чем по щиколотку. Держа черпак обеими руками, сталкер вычерпывал «кисель». Поглядел в сторону.
        Аким прав. Им не вырваться из этого адского месива. До сих пор они держатся на поверхности лишь чудом. Еще несколько минут - и посудина наполнится этой жижей, бороться с которой черпаком - все равно что пытаться вычерпать само море. Но еще быстрее их просто опрокинет вверх килем.
        И тогда они медленно погрузятся в глубину этого невероятного жидкого «мозга». Интересно, когда это нечто станет их переваривать - оно так же переварит их разум?..
        - Чего зеваешь?! Черпай давай! - орал на него Шевцов, снова сидевший на веслах.
        Контрразведчик совсем не собирался сдаваться - он отчаянно выгребал против волны, стараясь не подставить борт. А лодка тем временем все быстрее наполнялась бурым «киселем» - теперь он сочился и через трещину в борту, еще больше увеличенную напором волн.
        Все это было похоже на какое-то безумие. Гигантские волны напоминали движущиеся горы, при этом не было характерного для шторма ураганного ветра. Почему вспомнился случайно подсмотренный сюжет из какой-то околонаучной программы - про нереальные метановые моря на Титане или парафиновые озера Венеры. В любом случае это не было похоже ни на что привычное, земное.
        Аким больше не порывался ни бросаться на спутников, ни сигать за борт, он просто тупо смотрел в пространство перед собой. Шевцов же греб и хохотал, словно вся эта ситуация была просто диким аттракционом.
        - Ну где, где твой Остров? - орал он, отплевываясь от липкой массы. - Идиоты вы все, сталкеры, оттого и дохнете пачками!
        Его ругань потонула в реве волн. Лодку снова швырнуло в мрачный провал, ее пассажиров - в жижу, залившую дно. И на этот раз поврежденный борт не выдержал.
        С тоскливым скрежетом его вдавило в глубь посудины, мгновенно увеличив ширину злосчастной трещины. «Кисель» тягуче хлынул в лодку.
        - Полундра! - заорал Шевцов, вырывая черпак из рук сталкера. - Да что вы сидите, идиоты, - вычерпывайте эту дрянь хоть ладонями!!!
        Он отчаянно пытался осушить лодку, но было уже ясно: через несколько секунд это дырявое корыто пойдет на дно.
        Конечно, если у этого бескрайнего Моря есть дно.
        Можно было еще надеяться, что какое-то время удастся продержаться на волнах, но можно ли вообще плавать в этой вязкой жиже? Или их ждет участь мух, вляпавшихся в мед?
        Уже почти по колено в залившей лодку жидкости, Кот поднялся, отчаянно глядя в сторону горизонта. На миг полузатопленная лодка снова взметнулась на волне - перед неизбежным, на этот раз уж финальным падением в бездну. Зачем-то сталкер вскочил, вглядываясь вдаль, - будто хотел насладиться простором перед погружением в темный и вязкий ад.
        И увидел ее.
        Землю.
        Точнее, узкую полоску суши - там, за волнами. Не будь этого проклятого шторма, туда можно было догрести за пару часов.
        Но у них не было этого времени.
        Лодка обрушилась в ревущую бездну, их вышвырнуло в «кисель». Кот еще попытался барахтаться на поверхности, как это отчаянно старались сделать его спутники.
        Но зыбкая масса не имела с водой ничего общего.
        Непонятно, как на ее поверхности держалась лодка, но человеку выплыть в этой субстанции было просто невозможно. Самое жуткое, что они не сразу, как говорят «камнем», отправились ко дну, а какое-то время болтались на гигантских волнах, будто прилепленные к поверхности. Поверхностное натяжение - вот как называется эта сила, - хотя какая уже, к черту, разница! Эта сила не спасала, она всего лишь оттягивала неизбежность, медленно, но верно погружая всю троицу, словно постепенно пропитывая этой мыслящей биомассой.
        И, как в издевку, мелькал вдалеке берег - всякий раз, когда их подбрасывало на гребень гороподобной волны.
        - Не сдаваться! - отплевываясь, орал Шевцов. - Гребем к берегу, туда! Он совсем близко! Кх…ххх…
        Они пытались, с усилием подымая руки и плюхая ладонями по вязкой массе. Это было все равно, что пытаться выгрести из засасывающей трясины.
        Первым сдался Аким. Не сдался даже, а словно выключилась в нем сила жизни, заставив прекратить агонию и закрыть глаза.
        - Не смей! - взревел Шевцов. Обхватив это обмякшее тело, он пытался вытолкнуть его к поверхности, при этом теряя последние силы и с трудом вырывая у волн последние глотки воздуха.
        И эта его неистовая воля к жизни каким-то упреком кольнула Кота, словно включив в нем самом это отчаянное желание выжить, несмотря ни на что. Черт возьми, да он просто обязан выжить! Выжить - и вытащить за собой тех, кто оказался здесь, с ним и из-за него, между прочим! Не может, не может все кончиться так, в какой-то поганой слизи, испортившей воду в чистой сибирской реке!
        Он сможет. Нужно только сделать усилие - вон он, берег, только дотянуться…
        Знакомое ощущение нахлынуло вместе с отчаянием. Это потемнение в глазах, эти пробежавшие перед глазами шустрые молнии…
        В последний момент, по какому-то наитию, он швырнул себя в сторону Шевцова, буквально утопив собой в порыве дотянуться до Акима. Обхватил с силой эти два дергающихся тела - и все трое провалились вниз, в темную ледяную бездну. Прошла еще одна томительная секунда, в течение которой Кот уже смирился с тем, что захлебнется…
        Потом была вспышка и гулкий подводный удар, едва не порвавший барабанные перепонки.
        И наступила тишина.
        Тишина длилась недолго. Рядом раздались отвратительные звуки: рвало Шевцова, нахлебавшегося «морской» субстанции. Кот ощутил на зубах что-то скрипучее и понял, что лежит, уткнувшись лицом в песок. Он был уверен, что встать уже не сможет. По всем меркам он был уже покойник, и эта странная болезнь пожирала сейчас последние остатки его внутренних органов. Но, полежав с минуту неподвижно, вдруг понял, что силы стали возвращаться, а лежание «мордой в пол» ему изрядно надоело.
        Отплевываясь, он приподнялся на локтях, поглядел вправо. Там снова вывернуло Шевцова. Что и говорить, живописное зрелище. Чуть дальше лежал Аким, за ним была линия прибоя. Там, все еще волнующееся, грозное, постепенно успокаивалось Море.
        Сталкер медленно поднялся, одновременно поворачиваясь вокруг своей оси. Это был тот самый вожделенный берег. И он не был похож ни на одно место, что доводилось встречать в Зоне.
        Кот не знал, как ему снова удалось вызвать это необъяснимое перемещение в пространстве. И главное - как получилось утащить с собой еще двоих, да еще прямехонько на этот чистый сухой берег.
        Одно было для него предельно ясно.
        Это Остров.
        Глава восьмая. Остров
        - Чтоб я сдох, - сплюнув, прохрипел Шевцов. - Это, вообще, как? Вспышка, разряды какие-то, хлопок - как ладонями по ушам! Я уже ко дну шел - ну не могу я плавать в таком густом дерьме. Как я очутился здесь, на карачках, мордой в землю? Нет, я не в претензии, могу даже еще песка пожевать - но что, черт возьми, было?!
        - Это Зона, брат, - уклончиво сказал Кот. - Бывают здесь вещи и покруче.
        - Это, конечно, да… - Шевцов с подозрением поглядел на сталкера.
        Тот решил «перевести стрелки».
        - Что-то Аким не шевелится…
        Шевцов, все еще на четвереньках, сместился к парню, принялся трясти его, приводя в чувство. Аким застонал.
        - Очухается… - тихо проговорил Кот.
        Он знал, что на Острове просто так умереть нельзя. Это особенное место, оно дает силы и очищает разум. Так, по крайней мере, говорят.
        Но ведь и он, черт возьми, это чувствует!
        Он глядел на свои руки и не верил: пропали даже малейшие признаки этой страшной болезни, вся эта убийственная черная «сеть». Тело наливалось силой, разум прояснялся, оставаясь в то же время каким-то приятно-расслабленным, словно в хорошем сне.
        Вдохнув полной грудью, он наконец осмотрелся.
        Перед ним был широкий песчаный берег, за которым простиралась бескрайняя радужная гладь. Шторм прошел, будто и не было этой смертоносной мешанины, чуть не всосавшей их в мрачную бездну.
        Кот с отвращением отвернулся от Моря. Его больше интересовал Остров. Надо сказать, он совсем не походил на то, что описывал Шаман. В описании наставника Остров был покрыт густым лесом, или даже джунглями, он был влажен и наполнен бесчисленной живностью. Эта же земля была суха и безжизненна, и лицо овевал сухой пыльный ветерок. В полусотне шагов от кромки берега начинались белые скалы, круто уходившие вверх.
        - Очухался, - сообщил Шевцов.
        В подтверждение его слов Аким разразился сиплым кашлем. Тоже, видать, «киселя» нахлебался.
        - Вставай-вставай! - Шевцов поднял парня на ноги, вместе они направились к сталкеру. - Ну что, нашел ты свой Остров?
        - Как видишь, дружище, - отозвался Кот, завороженно глядя на эти белоснежные скалы, сверкающие вкраплениями кварца. - И я вроде живой.
        - Да, выглядишь ты огурцом, - глянув на него, признал Шевцов. - Вся эта дрянь с физиономии сползла, любо-дорого посмотреть. Сам небось в шоке от такого счастья?
        - Нормально… - равнодушно отозвался Кот.
        Почему он не прыгает от восторга, поняв, что излечился от смертельного недуга? Все позади, он снова здоров, и даже это Море ему по колено. Это спасение, равнозначное чуду.
        Да только не отпускает отчего-то ощущение беды. Может, отсроченной, но неизбежной. Впрочем, не в его правилах предаваться бессмысленным рефлексиям. Они здесь, впервые в этих неисхоженных местах. А стало быть, сталкеру найдется работа.
        - Какой странный остров, - бледным голосом проговорил Аким. - Что-то в нем не так.
        В отличие от спутников, он выглядел куда более измотанным и слабым и еле держался на ногах.
        - Ничего, - сказал Кот. - Сейчас осмотримся, найдем где передохнуть.
        - Воду найти надо, - заметил Шевцов. - После этой жижи пить хочется дико. И припасы все потонули в чертям собачьим. И оружие. Главное, чтобы на этих скалах врагов не оказалось.
        - Какие ж тут враги, мертвое все, - отозвался Кот. Не особо, впрочем, уверенно.
        - В любом случае, мы на месте. Там, куда ты так рвался, - сказал Шевцов. - И что - лучше тебе стало?
        Сталкер ответил не сразу. Потому что «лучше» - понятие растяжимое.
        - Да вроде полегче, - сдержанно сказал он. - С ног не рубит, по крайней мере.
        - Да и физиономия поживее стала, а до этого совсем на покойника похож был, - вглядевшись в его лицо, добавил Шевцов. Хлопнул приятеля по плечу. - Значит, не соврали - этот курорт тебе на пользу пойдет.
        - Надеюсь, - слабо улыбнулся Кот.
        Поглядел на Акима - и не нашел в его взгляде поддержки. Что-то тревожило этого нескладного парня, будто и не рад он был их счастливому спасению.
        Они направились прямиком к скалам, туда, где острый глаз сталкера заприметил узкий пролом, почти не различимый от берега. Под углом, прикрытая от посторонних взглядов яркими отблесками, наверх вела узкая лестница, выбитая прямо в скале.
        - Что-то я не пойму, - подымаясь вслед за Котом, пыхтел Шевцов. - Кто здесь мог эти ступени выдолбить? Да и вообще, что это, мать его, за Остров такой? Откуда он взялся посреди Новосибирского водохранилища? Я же карты знаю, не было здесь такого отродясь, да и не могло быть. И эти скалы… Здесь же просто нет таких горных пород…
        - Это известняк, в Средиземноморье такой, - подал голос Аким.
        - О, очнулся, - хохотнул контрразведчик. - Хочешь сказать, нас за тысячи километров швырнуло?
        - Вряд ли, - отозвался Аким. - Море - оно то же самое.
        - А незачем голову ломать, - тяжело дыша от крутого подъема, сказал Кот. - Знакомые штучки, Море всегда на мозги действует. Мы искали Остров - и оно позволило нам найти его. А могло и не позволить. Так что радуйтесь, что живы, и не пытайтесь понять то, что понять не дано.
        - Представляю, что бы ответил тебе академик Лавров, - усмехнулся Шевцов. - Думаю, любой из ученых Института полжизни отдал бы, чтобы здесь оказаться.
        - Потому-то их и нет здесь, - сказал Кот. - Зоне неинтересно, чтобы ее исследовали, потрошили, как ученые - крыс и морских свинок. Она ловит в человеке то, что глубже интеллекта и примитивных желаний. Понимать надо.
        - Стало быть, тебя она поняла?
        - Стало быть так, - Кот пожал плечами. - Я живое тому свидетельство.
        - Не факт, что Зона выполняет именно твое желание.
        Кот вздрогнул. Он не сразу понял, что это сказал Аким. Потому что голос звучал сверху. Кот поднял глаза.
        Аким уже ждал наверху, сидя на краю скалы, свесив ноги в пропасть.
        - Как ты успел? - пробормотал сталкер. Мелькнула мысль о «телепортации», которая успела войти в его жизнь. Неужели Аким тоже?..
        - Там боковое ответвление, - просто сказал парень. - Обогнал вас - и все дела.
        Ощутив легкое разочарование, Кот выполз на вершину скалы.
        И замер, потрясенный зрелищем.
        Это была не просто скала - широкое плато возвышалось над Морем на высоте не менее трех сотен метров. И нереальная, переливающаяся гладь от горизонта до горизонта.
        - С ума сойти, - произнес обычно не особо впечатлительный Шевцов. - Даже если мы отсюда не выберемся, Кот, я тебе благодарен. - Такого я в жизни не видел.
        - А ты уверен, что мы - в жизни? - бледно произнес Кот.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Что мы не утонули, и все это - не агония умирающего мозга. Я слышал, что так бывает - когда мозг умирает, и начинает мерещиться всякое…
        - А пошел ты к черту, Кот! - рассмеялся Шевцов. Сладко потянулся, сел на край скалы рядом с Акимом. - Даже если мы умерли - то это нехудший вариант. Считай, в рай попали - скажи, Аким?
        - Лучше бы мы умерли, - бесцветно сказал тот. - Дурное это место.
        - Тьфу, и ты туда же, - проворчал контрразведчик. - Ну чем оно хуже, чем какое-нибудь болото по соседству с «порченой землей» или «комариной плешью»?
        Кот хотел было поддержать Шевцова: он сам живое свидетельство безжалостности Зоны. Влезешь в «порчу» - и остается только гадать, во что обернется твоя человеческая природа. Ладно если третий глаз на затылке вырастет, как у Зоркого, - это даже в жизни пригодиться может. А если начнет тебя поглощать изнутри какая-нибудь дрянь - вроде той «сети», что медленно убивает его? И только дурак думает, что сталкер ходит в Зону, как на праздник. Хотел сказать - но слова застряли у него в горле.
        Что-то знакомое почудилось ему в глубине плато, шагах в ста от обрыва. Он медленно, как загипнотизированный, направился в ту сторону, разглядывая открывающиеся детали.
        Наспех сооруженная стенка из бетонных блоков, пыльный шлагбаум над потрескавшимся асфальтом, башня бэтээра, торчащая за мешками с песком, колышущийся на ветру брезент палатки «по ту сторону». И выцветшая тряпица флага, трепещущая на устремленной в небо антенне.
        Блокпост.
        - Ого, - сухо произнес шедший по пятам Шевцов. Замер, инстинктивно пригнулся, чуть присел. Взгляд его забегал, остро подмечая детали. - Так, медленно отходим, пока не засекли.
        - Нет здесь никого, - глухим, треснувшим голосом отозвался Кот.
        - Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил Шевцов.
        Сталкер не ответил. Просто медленно двинулся вперед. Ноги отказывались слушаться, как отказывался разум верить в увиденное. Потому что это были те самые бетонные блоки, и даже выбоины от пуль - на знакомых местах. И гильзы, обильно рассыпанные перед стенкой, и тыква в простреленной каске, нахлобученная на арматуру шутником Лехой.
        И лужа запекшейся крови под пулеметным гнездом.
        Тот самый блокпост.
        Его компактный, персональный ад.
        - Эй, ты чего? - позвал Шевцов.
        Кот не слышал. Он обошел большие, тяжелые бетонные глыбы, установленные перед шлагбаумом, - те самые, что должны защищать блокпост от попыток прорваться на скорости и которые сейчас были сдвинуты, расколоты и покрыты копотью. Рядом все еще дымились остатки взорвавшейся «шишиги» - ГАЗ-66, управляемого неизвестным смертником. Никто тогда и не понял, что это было. Что за нападение, кто за ним стоял? Откуда взялись десятки головорезов, полезших вдруг на хлипкое укрепление с окрестных гор? Все же знали - война давно закончилась, а контртеррористическая операция не предполагает открытых боевых действий. Все думали, что бандитов ловко перехватывают на тайных тропках бойцы специализированных отрядов, а их дело на блокпосту - проверять редкие автобусы с пьяными и довольными сноубордистами, даже не задумывающимися об опасностях этих мест.
        Он и сам не задумывался. Где-то на бессознательном уровне он стремился забить в себе мрачное и темное прошлое, туго переплетенное с Зоной. Страшные, враждебные человеку места, покалеченный Гвоздь, прикованный к несвежей постели, вся эта тоска и безжизненность куда-то исчезли, едва пришла повестка в военкомат. Многие пытаются избежать призыва - но только не он. Повестка казалась ему путевкой в другие, экзотические, страны - да так оно по сути и было. Кому как - а ему все здесь давалось легко - что боевая подготовка, что обретение собственного места в стае. Наверно, сказывалось суровое детство в «предзоннике», приучившее к преодолению трудностей и неизменной аскезе. Он уже начал думать, что стал таким, как все, и ребята думали так же.
        Они все были как на подбор - как в пропагандистском кино про дружную армейскую семью. Скажете, так не бывает? Можете оставаться при своем мнении. Но в этом недельном стоянии на блокпосту он ощущал себя, как на курорте, в окружении лучших друзей. Или в пионерском лагере - для тех, кто знает, что это такое. Служба воспринималась не в тягость, скорее как дополнительное развлечение, бонус к высокогорному отдыху. В перерывах между нарядами Миха Стратокастер бренчал на раздолбанной гитаре, и все дружно голосили любимые песни, преимущественно искаженные до неузнаваемости и обильно сдобренные фривольностями. Стас Хмурый метал картишки, и, хотя играли не только на интерес, до поножовщины ни разу не доходило. Миха Шпион тайком царапал что-то в раскисшей от дождей тетради, и говорили, что пишет он то ли стихи, то ли роман из армейской жизни. Жаль, не довелось почитать, небось многое удалось бы про самого себя выяснить. Отцы-командиры сильно не досаждали, а собственный комод, сержант Перебейнос, хоть и был суров, но не стремился непременно оправдать фамилию перед подчиненными. До того дошло, что Кот сам едва
книжки читать не начал, даже о поступлении в институт задумался - после дембеля, естественно. И ему бы насторожиться тогда - потому как так не бывает, что-то подозрительно тихо и радужно складывается. Но он просто жил - бездумно и довольно, как медуза в привычной среде. Но длилось это недолго.
        Когда впереди, за бетонным бруствером, в облачке пыли показалась «шишига», он еще не осознал, что так приближается неизбежность. Да и никто не мог этого знать.
        Могло показаться, что кто-то щелкнул тугим железным тумблером. Щелк - и все изменилось. Словно он провалился в другую, страшную реальность, переместившись в одно мгновение лет на пятнадцать назад, когда в горах действительно шла война, когда каждый блокпост был крепостью, а человеческая жизнь ничего не стоила. И привычная, размеренная, по уставу, жизнь взорвалась этой дикой «шишигой». Вспышка, звуковая волна, лениво доползшая вслед за светом, - и удар, поваливший с ног всех, кто стоял за бруствером. А потом со всех сторон полезло яростное зверье с автоматами, обвешанное РПГ и ручными гранатами.
        Лешку-шутника убило первым - он вышел вперед - остановить этот взбесившийся грузовик. А когда понял, что грузовик не остановится, - было уже поздно. Он сгинул бесследно в клубах оранжевого пламени. Спасибо комбату-«перестраховщику», устроившему бетонную «змейку» с запасом, - иначе хлипкие укрепления смело бы к чертовой матери, и оставшихся в живых осталось бы просто добить.
        Но они уцелели. И мгновенно заняли оборону. Четко, не сговариваясь, не успев даже получить приказа комода. Притом что не сложилось толком отработать совместные действия на такой вот случай. Никакая боевая подготовка не может заменить реального опыта. А его, опыта, тогда и не было.
        Лучше бы его не было никогда.
        Комод буквально вывалился из палатки, на бегу ныряя в бронежилет, обвешиваясь автоматом, вещмешком с боеприпасами, рацией. Он что-то кричал, пытаясь руководить боем, но никакого организованного боя не вышло. Это скорее походило на отчаянную попытку вырваться изнутри взбесившейся мясорубки. Кот даже не смог определить для себя нападавших. Может, «духи», может, наемники или просто бандиты - слишком перемешались этносы, интересы и мотивации, чтобы понять однозначно. Да и не имело это значения. Потому происходящее не было обычным боем. Для него - не было.
        Высадив длинную очередь в дымную муть, он нырнул вниз и, вжавшись спиной в бруствер, стал судорожно менять магазин. В тот самый момент он вдруг с невероятной ясностью понял жуткую истину.
        Это пришли за ним.
        Необъяснимо, дико, но он знал - беду на этот блокпост навлекло его, Кота, присутствие. И при этом он четко осознавал: с ним самим ничего не случится. Он стрелял в смертоносный мрак, но сердце билось как никогда ровно.
        Это казалось игрой.
        Взрывом смело палатку, кто-то выл от боли, метался, запутавшись в дымящем брезенте, - а он наблюдал за происходящим, как за сценой хорошо снятого боевика. Ужасно осознавать: рядом один за другим падали убитые товарищи, а он был спокоен. Даже когда прямо у него на глазах крупнокалиберная пуля снесла полчерепа Михе Стратокастеру.
        Чтобы убить в себе это противоестественное спокойствие, он заставил себя встать - и выйти из-за бруствера, нырнуть под шлагбаумом и выйти на открытую местность. Сержант орал вслед благим матом, а Кот механически разбрасывал вокруг себя наступательные гранаты, едва успев вовремя сообразить, что лучше бы упасть, поберечься от осколков.
        Темные, похожие на призраков фигуры внезапно появлялись из тумана и так же быстро растворялись в нем, чтобы появиться уже ближе. Вокруг свистели пули, но отчего-то никак не могли добраться до его плоти. Он стрелял в ответ, и это, как потом рассказали, помогло уцелевшим перегруппироваться и дать реальный отпор. Но это было потом.
        А тогда в стороне грохнуло, взрывной волной швырнув его на землю, лицом в дорожную пыль, автомат вылетел из рук. И когда он рывком перевернул себя на спину, над ним нависла эта черная фигура. Незнакомец небрежно держал автомат за рукоять стволом вниз. Можно было подумать, он забыл о том, что вокруг идет бой, он просто рассматривал застывшего на земле врага. В тусклом свете далекого фонаря Кот пытался разглядеть его лицо, но не мог - лицо скрывала черная балаклава, и даже глаз за ней не было видно. И вдруг показалось, что нет в этой узкой прорези никаких глаз.
        Одна лишь беспощадная тьма.
        Тогда и мелькнула в голове та сумасшедшая мысль.
        Это Зона. Она пришла за ним. Не убить - нет.
        Она требовала вернуться. Потому что он не был частью этого большого мира. Он был деталью дикого, необъяснимого пространства Зоны, одной из ее бесчисленных странных игрушек. И как бы он ни убегал от нее по всему этому крохотному «шарику», Зона все равно придет за ним.
        Незнакомец растворился во мраке, оставив в голове лишь эту звенящую мысль: Зона его не отпустит.
        И он вернулся - как ни убеждали его впоследствии остаться служить по контракту. Считали, видимо, везунчиком. Думали, что он храбрец, настоящий Рембо. Не понимали, что везет только ему одному. Потому что Лешка-шутник, Стас, Колян, Миха - все они полегли, хоть были и ловчее его, и подготовлены лучше, да и достойнее, чего скрывать. И вроде Зона тогда не была еще в силе - но она уже призывала обратно.
        Он вернулся - обычным лаборантом в Международном Институте, а по совместительству - сталкером, и думая, что навсегда забыл тот леденящий Ночной Кошмар. Только Кошмар его не забыл. Вот он, в натуральном виде, прямо перед глазами.
        Кот вышел на середину территории. Здесь все так же - как в самый разгар ночной схватки. Вон тлеет палатка личного состава. Штабная, чуть в сторонке, цела. Всюду гильзы и кровь.
        Только нет никого. Даже тел.
        - Порохом тянет, - заметил Шевцов. Поднял с земли брошенную трубу РПГ. - Такое ощущение, что здесь только что кончился бой.
        - Или не кончился, - в своем мрачноватом стиле сказал Аким.
        Кот молча смотрел на него. Аким понимает. Даже если и не знает деталей, то чувствует. Потому что пророк.
        Пророк Зоны.
        - Может, все это - «кино»? - предположил Аким.
        - Полагаешь? - отозвался Шевцов.
        «Кино» - довольно специфическая аномалия, замеченная ранее только в Академгородке. Это можно назвать коллективной галлюцинацией, совершенно неотличимой от реальности, с вполне логичным сюжетом. Именно стройность, логика - вот что отличает «кино» от обыкновенного бреда. В нем реализуется именно то, чему ты сам в состоянии поверить, что укладывается в твое представление о мире. Например, если ты очень боишься каких-нибудь монстров, которыми населила Зону «желтая пресса», то обязательно с ними столкнешься. И при наличии оружия будешь биться с ними до посинения, пока сам себя не загонишь в какую-нибудь более реальную ловушку или с перепугу не пустишь себе пулю в лоб.
        Хуже, если ты всерьез надеешься на помощь, - тогда к тебе непременно примчится отряд очень убедительных спасателей, притом ты даже не заподозришь подвоха. А поскольку при этом спасатели не являются реальными в полном смысле слова, то и спасения ждать от них не приходится. Скорее всего, они еще быстрее загонят тебя в могилу.
        Но это место не похоже на «кино». Безусловно, это чудовищное Море беззастенчиво копается в самых мрачных закутках его памяти, извлекая на свет незаживающие душевные раны. Если правы некоторые институтские умники, Море реагирует на наиболее яркие «пятна» в мозгу человека. А что может быть ярче непреходящей боли?
        Только, в отличие от «кино», Море (а может, сам Остров?) не подыгрывает его фантазиям. Оно просто берет тупую цыганскую иглу - и тычет в кровоточащую язву, с ледяным интересом наблюдая, как корчится человеческая совесть.
        - Это не «кино», - глухо сказал Кот. И направился к палатке. - Идем, там должна быть вода.
        С чего он взял, что этот «муляж» его памяти может содержать в себе нечто реальное? Но он не сомневался ни на секунду. И оказался прав. За палаткой оказался штабель с пятилитровыми бутылями очищенной воды. Они лежали там, где он видел их в последний раз, рядом с ящиками с продовольствием под слоем полиэтиленовой пленки. Некоторые были разворочены пулями и пусты, остальные в порядке.
        Не мучаясь лишними вопросами, Шевцов выдрал бутыль из упаковки, с треском свинтил крышку и припал к широкому горлышку. Напившись, плеснул воды себе на голову и передал бутыль Акиму.
        - Не знаю, глюки это или еще что, но вода годная, - сказал контрразведчик. - Интересно, есть ли тут жрачка?
        - Вон ящик с консервами, - бесцветно сказал Кот. Кивнул в сторону ящиков. - А там - сухпайки.
        - Я что-то не понимаю, - проговорил Шевцов, пристально глядя на друга. - Ты что же, уже бывал здесь?
        - Можно сказать и так… - Кот скривился, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться. - Да, да, бывал!
        Он сжал кулаки, неловко крутанул вокруг собственной оси, проговорил:
        - Здесь все, кроме людей, которые должны быть здесь! Все это мертвое! Имитация, макет!
        Шевцов подошел к стене, у которой лежал брошенный пулемет, поднял, взвесил на руке оружие, передернул затвор. Пнул ногой в звякнувшую россыпь гильз, сказал:
        - Неплохо для имитации, - перевел взгляд на сталкера. - Какой-то ты вялый.
        - Да, пойду в палатку, поваляюсь немного, - Кот заставил себя улыбнуться. - Лечиться буду.
        В уцелевшей палатке был складной стол и раскладушка дежурного. В углу валялась прошитая пулей гитара. Кот отвел взгляд. Механически сел на раскладушку, завалился ничком, закрыл глаза.
        Он и вправду верил, что вот так вот закроет глаза, уснет, а проснувшись, станет совершенно здоровым. Так, наверное, и было бы в какой-нибудь дикой сказке. На деле же он просто провалился в глубокий болезненный сон. Не замедлили навалиться кошмары. Кот полночи палил из автомата куда-то в дымную мглу, а когда все стихло и он решился пойти туда и поглядеть, то тихо заскулил от ужаса. У его ног лежали пацаны - все отделение в полном составе, которое он уложил своим тупым, бездумным огнем.
        Тихо всхлипнув, Кот проснулся.
        Была ночь, но довольно светлая. На груде тряпья, укрывшись найденными здесь же бушлатами, спал Аким. Шевцов умудрился заснуть за столом, на неудобном складном стуле. В первый момент Кот испугался: перед Шевцовым на столе лежал «макаров», в котором он узнал личное оружие сержанта Перебейноса - с характерными штучными «щечками» на рукоятке. Упавшая на грудь голова контрразведчика, безвольно свесившаяся рука вызывали самые неприятные ассоциации. Сталкер подался вперед. Нет, Шевцов дышал, и версия неожиданного самоубийства, слава Богу, не подтвердилась.
        Лунный свет пробивался сквозь крохотные окошки и отворот брезентового полога на входе. Что-то включилось в мозгу: «Встань и иди!» Вряд ли это был голос вроде того, что слышит иногда Аким. Скорее какое-то новое проявление привычной «чуйки». А «чуйки» стоит слушаться.
        Он тихо поднялся и вышел из палатки. Поднял голову. Луны не было. Откуда же тогда этот ровный свет, отражающийся в белых скалах? Неровной походкой бездумного зомби направился в сторону шлагбаума. То же необъяснимое чувство подсказало: идти нужно в сторону, противоположную направлению, откуда они пришли сюда. Обойдя блокпост, он добрался до края обрыва с другой стороны.
        И замер, пораженный сиянием, исходившим от Моря. Это сияние не было отражением от ровной, как стекло, поверхности, оно шло откуда-то из глубины. Вначале Кот не понял, что именно он видит. Но, приглядевшись, не поверил своим глазам.
        Там, в глубине этой субстанции, именуемой Морем, сияла Галактика. Самая настоящая, спиралевидная Галактика, какую он видел то ли на картинке, то ли по телевизору. Но все увиденное до этого не шло ни в какое сравнение с космической бездной, открывающейся под ногами. Самое поразительное - у Моря пропала линия горизонта - оно словно загибалось кверху, смыкаясь с ночным небом.
        Назойливое внутреннее чувство толкало вперед. Он поискал взглядом, где можно спуститься с этой крутизны, не свернув себе шею. И увидел.
        Лестница. Обыкновенная деревянная лестница с обшарпанными перилами, прицепившаяся боковиной к крутой стене. Сомнений не было: лестница здесь только для того, чтобы он мог спуститься. Шагнув вперед, он зашагал вниз по скрипучим ступеням. Если бы не этот мерный скрип, могло бы показаться, что он шагает по воздуху.
        Ступив на прибрежный песок, он огляделся, будто заранее зная, что ищет.
        Лодка.
        Она ждала его на кромке Моря, прямо напротив лестницы. Сталкер медленно приблизился. Лодка была непривычного вида - длинная, узкая, не имевшая обычной поперечной скамьи. Что-то вроде пироги или каноэ. Единственное длинное весло без уключины, торчавшее над бортом, лишь подтверждало эту мысль.
        «Надо плыть» - красным табло вспыхнуло в мозгу.
        Все так же, не давая себе пуститься в размышления, он шагнул через борт, взял весло и без усилий оттолкнулся от берега.
        Длина весла, форма лодки и абсолютное спокойствие поверхности позволяли грести стоя. Собственно, ему показалось даже, что эти гребки носили чисто ритуальный характер, что суденышко само скользит вперед, не встречая сопротивления жидкости.
        Да и жидкости ли? Там, в глубине, с еще большей достоверностью разворачивались умопомрачительные космогонические зрелища. Бездна Моря обернулась вдруг бездной космоса, местами черной, как само Ничто, местами усыпанной миражами звезд. И в самом центре медленно вращалась Галактика. Неизвестно откуда пришло понимание: это видимое глазу движение чудовищных масс материи в действительности продолжается сотни тысяч лет. И сейчас он плывет на своем челне не только через пространство - через само время. И с каким-то трепетом мелькнула догадка: то, что он принимает за Галактику, - не есть ли это истинная сущность Моря, его душа? Да и Море ли это? Может, это само пространство, сконцентрированное в самую невероятную форму?
        Это затянувшееся парение над бездной настраивало на непривычные мысли. Например, о вечности, о смысле бытия. И сейчас это не казалось настолько пошлым и глупым. Еще он отстраненно подумал, что его путешествие похоже на переправу в царство мертвых через мифический Стикс. Может, он и впрямь умер? Это было бы самым простым ответом и решением всех вопросов.
        Впрочем, не стоило торопиться с выводами. Тем более что впереди показался слабый огонек. Это не было очередной звездой. Это был самый настоящий живой огонь.
        Ощутив странное предчувствие, Кот стал грести нервознее, рискуя опрокинуть «пирогу». Огонек приближался, и посреди космической бесконечности появился вдруг плоский срез берега.
        «Соседний остров!» - понял Кот.
        Сердце забилось чаще. По мере приближения незнакомый берег прорисовывался все отчетливее, будто он сам, своим приближением освещал его контуры. Проявились силуэты деревьев. Елки зеленые - да этот берег был полной противоположностью того, с которого он приплыл! Здесь была не просто живая растительность, какой не так много в Зоне. Это были настоящие тропические заросли - даже сюда доносился волнующий, влажный запах леса.
        Огонек тем временем все рос, и вскоре стало понятно, что это такое.
        Факел. Огонь в руках незнакомца, неподвижно замершего на берегу. И хоть это казалось невозможным, но человек ждал его. Он знал, что сталкеру никуда не деться, что он обязательно проснется этой невероятной ночью, спустится по лестнице с обрыва, найдет лодку и приплывет сюда, на свет далекого огня.
        И он приближался, словно загипнотизированный этим трепещущим огоньком, как моряк из глубокой древности, отчаявшийся найти свой заветный маяк.
        Лодка тихо уткнулась в песчаный берег. Даже песок здесь был другой - густой, плотный. Но сталкер уже не отрывал взгляда от этого человека, лица которого пока не видел. Ему и не надо было видеть.
        Он уже знал, кто его встретит.
        - Шаман… - тихо, почти шепотом произнес Кот.
        Подошел и увидел знакомые, чуть прищуренные монголоидные глаза и эту неизменную улыбку Будды. Сталкер остановился шагах в трех от наставника, не решаясь приблизиться. Лишь огоньки отраженного пламени, плясавшие в зрачках Шамана, говорили о том, что тот реален.
        - Это ты… - с трудом проговорил Кот. - Но ты же…
        - Да, меня убили. Зачем? Глупые, злые люди, - продолжая улыбаться, с легкой грустью сказал Шаман. - Жаль, очень жаль. Ведь мы с тобой так и не договорили. Грустно уходить, не покончив с делами.
        - Так ты… Призрак?
        - Трудно сказать… - Шаман чуть склонил голову набок, задумавшись. - Я многое понял про жизнь и смерть, но все это не передается словами. И да, и нет. И призрак, и реальность. Просто потому, что разница между живым и мертвым слишком условна.
        - Я не понимаю… Может, я тоже мертв?
        - А ты уверен, что знаешь, что такое жизнь, что такое смерть? Что происходит с тобой, когда ты рождаешься или засыпаешь?
        - Теперь ты все это знаешь, Шаман?
        - И да, и нет. Пока я перед тобой в этом облике, прежний я знаю ненамного больше твоего. Но когда ухожу - все проясняется. Может, главный смысл нашего земного существования именно в том и заключается, чтобы не знать лишнего?
        - Так ты позвал меня, чтобы поговорить со мной о смысле жизни?
        Шаман рассмеялся - мелко, упруго, как смеялся только он один:
        - С чего ты взял, что я звал тебя? Ты сам пришел. Точнее, приплыл - и не побоялся Моря.
        - Ваша школа, наставник.
        Шаман рассмеялся снова, развернулся, направившись в сторону зарослей, и поманил за собой гостя:
        - Пойдем, чего стоять на пороге.
        Кот шел вслед за наставником, не в силах различить сон и реальность. Слова Шамана ничего не объясняли, как не могут ничего объяснить обывателю откровения тибетских мудрецов. Но все это меркло перед самой возможностью невероятной встречи.
        Тропинка вела сквозь густой лес, пышущий жизненной мощью. Со всех сторон доносились голоса птиц, звуки насекомых и шуршание неизвестных тварей. Все здесь было наполнено жизнью, и Шаман явно ощущал себя здесь как дома. По одному его виду можно было понять: он счастлив.
        Если может быть счастлив тот, кого зверски убили при загадочных обстоятельствах. Но «убитый», похоже, не сильно тяготился прошлым. Ему было хорошо.
        Тропа привела к просторной хижине на невысоких сваях. К легкой двери из плетеной лозы вела грубая лесенка. Шаман поменял факел, запалив от догорающего новый, и воткнул в специально предусмотренное гнездо у входа. И с неизменной улыбкой сделал приглашающий жест.
        Внутри было довольно светло: здесь горело множество маленьких лампадок - то ли на основе парафина, то ли какого-то масла. В воздухе от этого витал устойчивый запах, впрочем довольно приятный. В просторной комнате имелось плетеное кресло и широкая софа, покрытая матрацем из высушенных трав, но Шаман предложил сесть на плотные циновки, брошенные на пол у низкого столика из спила какого-то дерева.
        Сталкер с удовольствием последовал этому предложению: даже если происходящее и было плодом воображения, в этом иллюзорном мире он успел прилично устать. На столике появился кувшин, пара грубых глиняных чашек. Шаман плеснул в чашки ароматной жидкости, подмигнул гостю:
        - С дороги не помешает, а?
        Кот даже не стал спрашивать, что это такое. Просто хлебнул обжигающей жидкости и понял - это хорошо. Умиротворяющая теплота разлилась по телу, в голове прояснилось, и уже совсем мягко полилась размеренная речь странного хозяина этого не менее странного места.
        - Зачем ты искал Остров? - спрашивал Шаман.
        - Я смертельно болен, - тихо отвечал Кот. - Только здесь можно излечиться от болезней Зоны. Ты же сам говорил об этом.
        - Верно. Но я был неправ. Точнее, не совсем прав. На Остров попадают не для того, чтобы излечиться. И даже не ради исполнения желаний - на то, говорят, имеется Золотой Шар.
        - Я не верю в Золотой Шар.
        - Это неважно. Дело в самой бессмысленности исполнения желаний.
        - Что же может быть важнее исполнения желаний?
        - Ты удивишься, но исполнение желаний - последнее, что действительно важно для человека.
        - Не понимаю.
        - Исполнение желаний - это обман, ловушка. Ложный путь.
        - Но ты ведь исполнил свое желание? Ты всегда говорил, что хотел вернуться на свой Остров.
        - Ты не понимаешь. Это не мое желание. И даже не желание Зоны.
        - А чье?
        - Это тоже неважно. Всему свое время.
        - Но для чего тогда этот Остров?
        - Не остров - Острова. Если ты заметил - у каждого он свой.
        - Как же, заметил…
        - Впрочем, это не мешает принимать на своем Острове гостей, - Шаман рассмеялся. - А Остров… Да, он исцеляет. Или создает иллюзию исцеления. Посмотри на меня - исцелен ли я?
        - Пожалуй…
        - Чушь. От смерти исцелить нельзя. Я ведь давно мертв и прекрасно понимаю это - но при этом не могу осознать, поверить. Притом что я - уже не совсем я тот, прежний, - Шаман снова усмехнулся, и на этот раз в усмешке послышалась горечь. - Остров нужен для чего-то другого. Даже я не знаю наверняка. Могу всего лишь предположить.
        Шаман помолчал, чуть отхлебнул из чашки. Сталкер ощутил, как у него разрывается мозг от всех этих парадоксов.
        - Свой Остров ищут долго и зачастую - тщетно, - продолжил хозяин. - Как тщетно ищут ответы на главные вопросы жизни. Вот их-то и хотят здесь найти.
        - Кого?
        - Ответы. У каждого из нас внутри сидит перепуганный ребенок с нескончаемыми вопросами. Мы думаем, что ответы сделают нас счастливее.
        - И что же, Остров дает эти ответы?
        - Да. Но парадокс в том, что своими ответами Остров создает все новые и новые вопросы.
        - Выходит, искать Остров не имеет смысла?
        - Почему же? Получить правильно поставленный вопрос не менее ценно, чем получить ответ.
        - Не понимаю…
        - Вопрос - это путь. Выбрав правильный путь, избавляешься от ненужных сомнений. А это - первый шаг на пути к счастью.
        - Выходит, Остров указывает путь к счастью?
        Шаман с укором поглядел на бывшего ученика. Сталкеру стало стыдно за собственную тупость.
        - Когда ты плыл сюда на лодке - ты видел, что у тебя под ногами?
        - Да. Бездну.
        - Ты видел себя, Кот.
        Сталкер вздрогнул. Ему показалось, что вместо Шамана с ним заговорил вдруг кто-то другой.
        - Бездна - это ты. Ты - бесконечность. Вселенная. Вот и ответь сам: может ли какой-то Остров указывать Вселенной?
        Мурашки пробежали по спине сталкера. В такие философские дебри он еще никогда не залазил. Нормальному человеку вообще вредно думать о всяких там безднах, вечности и вселенной, так и до дурдома недалеко.
        А потому он ответил с нарочитым пренебрежением:
        - Да ну, какая я там «вселенная»… Так, кусок мяса с костями, юродивый с городской окраины.
        - Дурак ты, Кот, - спокойно сказал Шаман и снова припал к свой чашке.
        Теперь это снова был знакомый с юности наставник.
        - Так что же мне теперь делать? - с некоторой растерянностью спросил Кот. - Если Остров не может меня исцелить…
        - Исцелить, может, не исцелит. Но может направить тебя к исцелению. Вопрос в том, сумеешь ли ты увидеть ответы на собственные вопросы.
        - Вопросы… - повторил Кот. - Вот у меня имеется вопрос, на который нет ответа…
        - Это ты про «мгновенные перемещения»? - отозвался Шаман.
        - Откуда ты знаешь? - Сталкер запнулся.
        - Эта штука у тебя у руке, - Шаман небрежно кивнул на правую ладонь гостя.
        Кот с удивлением понял, что машинально крутит в пальцах блестящий диск с отверстием в центре. Удивительно, как он умудрился не утопить и не потерять «монету» в последних переделках.
        - Что, встречал такую? - спросил Кот.
        - Слыхал, - туманно ответил Шаман.
        - Хочешь взглянуть? - Кот протянул «монету» наставнику.
        - Чего я там не видел? - Шаман отмахнулся. - Мне не нужны эти фокусы с телепортацией.
        - Хочешь сказать, это она устраивает перемещения? - Кот поглядел на блестящую штуковину совсем другими глазами.
        - А что, вид через дырку не наводит на мысль?
        Кот поглядел в отверстие. Далекий мир был сейчас также погружен в ночь. И две крохотные луны зависли невысоко над горизонтом. Сталкер покачал головой: мог бы и сам догадаться. Все эти перемещения начались как раз с появлением у него этой штуки. Хм… Теперь за нее можно содрать в разы больше. И главное - не придется делиться с Гвоздем. Вот же гад: только про него вспомнил, и сразу настроение испортилось.
        - Избавился бы ты от этой штуки, - сказал Шаман.
        - Конечно, - легко сказал Кот.
        - Продать ее ты все равно не сможешь, - заметил наставник.
        - Это еще почему? - удивился Кот.
        Шаман не ответил. Помолчав немного, сказал:
        - Не о том ты думаешь. Хабар, деньги… Прах это все. Перед тобой сейчас совсем другой вопрос.
        - Это я уже понял, - пряча «монету» в карман, кисло сказал Кот. - Вопрос так вопрос. Разберемся.
        - Да, да… - рассеянно улыбнулся Шаман. - Разберешься. Ты всегда головастый был.
        - И наставник хороший, - робко польстил Кот.
        - Был бы я хорошим наставником - не пустил бы тебя в Зону. Ну да ладно, как сложилось, стало быть, так тому и быть. Ты одно должен понять: нечего живому человеку на Острове делать. Так что ноги в руки - и мотай на Большую землю.
        - Я там сдохну, - мрачно возразил Кот. - Я же на ходу разваливаюсь.
        - А ты постарайся выжить. Чему я тебя учил, помнишь?
        - Всегда возвращаться живым.
        - Верно. Это лучшее, чему я мог тебя научить. А отсидеться здесь не удастся. Любой Остров отторгает живых - потому-то я и вернулся тогда домой…
        Они еще выпили пьянящего зелья, поболтали о каких-то незначительных вещах, вспомнили прошлое. Но в этом разговоре стала ощущаться какая-то условность. Будто они не общаются естественным образом, а зачитывают роли по сценарию.
        Кот понял, что главное уже сказано. Оставаться «в гостях» было неправильно. Нельзя находиться в гостях у мертвых. Пусть даже они ловко притворяются живыми.
        Шаман проводил его до лодки, не прощаясь, оттолкнул лодку от берега.
        И замер с горящим факелом.
        Весло мягко чиркало по границе с бездной. Лодка тихо скользила, уходя дальше, огонек факела становился все меньше. А сталкера не отпускала навязчивая мысль: что происходит с мертвым Шаманом, когда рядом нет живого собеседника? Действительно ли он живет своей странной жизнью на собственном Острове? Или растворяется в небытии, едва уходит тот, кто все еще его помнит?
        И к чему вообще была эта странная встреча с давно ушедшим человеком? И человеком ли вообще?
        Кот усмехнулся. Острова не давали ответов. Что остается в сухом остатке? Только звездная тьма вместо твердой земли под ногами.
        Вернулся он «на автопилоте», зашел в палатку, плюхнулся на раскладушку лицом вниз. Хотелось уснуть - но сон не шел. Напротив, пришла давно забытая бодрость. Он сел, поглядел на друзей. Шевцов теперь спал, навалившись на стол, Аким сжался в комок на краю своей кучи тряпья. Будить их пока не хотелось, да и было о чем подумать самому.
        Он снова вышел из палатки. Светало. Мистический мрак этой ночи неохотно отползал с востока. И вместе с ним со всех сторон к блокпосту подбирался туман. Кот медленно обошел Периметр. Остановился, уставившись на лежавший под ногами «калаш». Медленно присел рядом, поднял оружие. Погладил. Привычно передернул затвор.
        Это был его автомат. Тот самый. Он не помнил, когда он его бросил здесь. Наверное, когда понял, что пришел конец. Что пацаны мертвы, и в живых остался лишь он один. Тогда он не задал себе вопрос: отчего же бандиты не закончили свое дело, не добили его, единственного оставшегося, не взорвали здесь все к чертовой матери?
        Круг замкнулся. Он снова на этом месте, и проклятый Остров, не дающий ответов, готов задать ему свой вопрос.
        Оставалось понять - какой именно?
        Из-за бетонной стены донесся подозрительный звук. То ли шорох, то ли чьи-то шаги. Кто здесь может ходить, по этой пустой, безжизненной скале?
        Кот поежился, погладил холодный металл автомата. Вслушался в тишину. Похоже на звук мотора.
        Показалось?
        Он подошел к шлагбауму. В тумане вздрагивали бледные огоньки фар. Машина приближалась. И Кот уже знал, что будет дальше. Он успел броситься на землю - и тут же мощный взрыв сотряс землю.
        Говорят, что смертник идет в атаку только раз. Тому, за рулем «шишиги», удалось нарушить это правило. Кот поднял голову, вглядываясь в клубы жирного дыма.
        И в ту же секунду по ушам будто ладонями хлопнули. Взрывной волной его сбило с ног, ударило головой о железный патронный ящик. К счастью, несильно, только в глазах потемнело. Или это чья-то тень закрывает бледный утренний свет?
        Муть в глазах прошла, и он увидел нависшую над ним фигуру в черном. Это было повторением кошмара: тот же автомат в опущенной руке, та же балаклава, закрывавшая лицо, тот же черный провал вместо глаз…
        Все повторяется. Той ночью он уже потерял товарищей. Неужели все начинается снова? Неужели из-за него и в этот раз погибнут друзья?
        Не это ли тот вопрос, что задает ему Остров?
        Черный человек вскинул автомат, и Кот разглядел злые глаза в разрезе балаклавы. О, черт, - этот вполне материален. И пули у него, видать, настоящие. Кот бросил быстрый взгляд в сторону своего «калаша». Нет, не успеть. Палец в черной перчатке коснулся спускового крючка.
        Грохнул выстрел. Но сталкер не почувствовал боли. Неудивительно: стреляли не в него.
        Черная фигура повалилась в сторону, открывая возникшего позади нее Шевцова. В руке контрразведчика был тот самый сержантский пистолет.
        - Жив? - коротко спросил Шевцов, подбирая автомат застреленного незнакомца.
        - Порядок, - отозвался Кот.
        - Что это за тип?
        - Не знаю. Террорист, наверное.
        - Какие здесь, к такой-то матери, террористы?!
        - А откуда здесь этот блокпост? Это Зона с нами играет. И если я правильно понял правила игры, нам нужно быстро убираться с этого Острова.
        - Вопросов нет, уберемся. Только на чем?
        - Там, внизу, лодка…
        Кот указал вдаль, за шлагбаум. И тут же осекся.
        С той стороны бесшумно приближались вооруженные люди. Все повторялось, как в кошмарном сне.
        Шевцов не стал задавать лишних вопросов. Просто метнулся к бетонному брустверу, прицелился.
        - Нет! - сдавленно крикнул Кот. - Это бесполезно!
        - Я просто так не дамся… - цель, - прорычал Шевцов.
        - Ты не понимаешь! Все уже предопределено! Если мы примем эти правила - нам конец!
        Шевцов резко посмотрел на него:
        - И что же ты предлагаешь?
        У сталкера не было готового ответа. Но в каком-то озарении он произнес:
        - Нарушить сценарий! Сделать то, что мы не могли сделать тогда. Что угодно: скрыться, бежать, прорваться - только не уходить в оборону, не принимать прежние условия игры!
        У бруствера бесшумно появился Аким. Осторожно выглянул из-за бетонной плиты. И едва успел нырнуть вниз: бетон вспенился, взбитый автоматной очередью.
        - Это они за тобой охотятся? - хлопая глазами, стирая с лица цементную пыль, спросил Аким.
        - Да не за мной они охотятся! - заорал Кот. - За вами! Это мой Остров, как вы не понимаете! Это мой ад, и вам в нем не место!
        Его слова оборвало новым взрывом - на этот раз разметало штабную палатку. Туман разорвали пунктиры трассеров. Кот схватил автомат, вскочил в полный рост, крикнул:
        - Я их отвлеку! Они ничего мне не сделают! А вы - уходите!
        Шевцов рывком повалил его на землю, проорал в лицо:
        - Прекрати истерику! Уйдем вместе!
        Кот судорожно хватал ртом воздух, не зная, что ответить, когда Аким ткнул пальцем в БТР, уткнувшийся мордой в штабель мешков с песком:
        - А эта штука на ходу?
        Шевцов дико посмотрел в ту сторону - и оттолкнул от себя сталкера:
        - А вот сейчас проверим!
        - Должен быть на ходу! - едва поспевая за контрразведчиком, крикнул Кот. - У нас, по крайней мере, исправен был!
        И тут его осенила новая мысль:
        - Да он же плавает!
        Шевцов поглядел на него с насмешкой:
        - Да что ты говоришь!
        И нырнул в бортовой люк между двумя парами громадных колес. Бросил, не оборачиваясь:
        - Дуй в башню, боец!
        Сам пробрался вперед и плюхнулся на место механика-водителя.
        - Аким, ты здесь? - забираясь на сиденье башенного стрелка, крикнул Кот.
        - Здесь, люк пытаюсь закрыть, - глухо отозвался парень.
        - Тогда поехали!
        Зверем взревел двигатель. Можно было подумать, что машина только вчера прошла техобслуживание. Кота бросило вперед, он едва успел упереться в броню руками. БТР рывком сдал назад, сбрасывая с себя тяжелые мешки. С ходу развернулся - и двинул по широкой дуге к шлагбауму на противоположной стороне блокпоста.
        - Движок не сожги! - заорал Кот. - Холодный же!
        - Поучи отца! - рявкнул в ответ Шевцов. - Лучше в прицел смотри - чтобы нас из РПГ не поджарили!
        Тут же по броне дробно загрохотали пули. Уткнувшись глазом в «резинку» прицела, Кот развернул башню. Позади, в клубах пыли, не было возможности разглядеть хоть что-то. Снова повернул башню вперед. Тут же с треском разлетелся шлагбаум, и в прицеле появилось кое-что поинтереснее.
        Десятки затянутых в черное людей рассредоточились вокруг бледной колеи и били по машине из ручного оружия. Пули колотили по корпусу, но особого вреда пока не причиняли.
        А вот это уже хуже: Кот едва успел заметить фигуру, поднявшуюся вдруг из-за камней с характерной трубой на плече. Противотанковый гранатомет - это уже не пули. Это гарантированная смерть для тех, кто надеется спрятаться в железной коробке. В отчаянии крутя рукоятки наведения пулеметной установки, поймал в прицел гранатомета и, не размениваясь на более мелкий калибр, вдавил гашетку КПВТ. Попасть на ходу в одинокую фигуру было непросто, но он не отпускал гашетку, пока четырнадцати с половиной миллиметровые пули не снесли гранатометчика с ног. Еще один по соседству пальнул-таки из РПГ, но не успел прицелиться и промазал.
        КПВТ кашлянул и замолк - кончилась лента. Не раздумывая, Кот с ходу открыл огонь из спаренного ПКТ калибром 7,62. Он бил по камням, особо не целясь - просто чтобы заставить врага залечь и не высовываться, пока они не вырвутся из этого адского кольца.
        Бэтээр занесло - он едва успел затормозить на краю обрыва.
        - Ну что там, ну?! - стараясь перекрыть рев мотора, крикнул Кот.
        - Как здесь спускаться, мать его?! - заорал в ответ Шевцов. - В твоих фантазиях бэтээры, случайно, не летают? А то могу попробовать!
        - Очень смешно! Жми вдоль обрыва, наверняка есть какой-нибудь спуск!
        Непонятно, с чего он взял, что здесь обязательно должен быть пологий спуск. Ведь Морю для реализации своих непостижимых замыслов не нужны дороги. Но машина уже неслась вдоль изломанного края скалы, оставляя за собой клубы пыли и разъяренных врагов.
        - Что-то есть! - бодро выкрикнул контрразведчик. - Расщелина какая-то.
        И, не дожидаясь ответа, швырнул машину в пропасть. По крайней мере, так показалось: бронетранспортер резко клюнул носом и вроде бы рухнул вниз, от чего сразу перехватило дыхание. Впрочем, через миг встретил колесами плотную поверхность, содрогнулся и загрохотал по камням, пикируя вниз по извилистому ущелью. Кот едва успел закрепить башню тормозом поворота - иначе пришлось бы покрутиться на костедробильной «карусели». Вцепился в броню - так же поступил и Аким.
        Машина взревела с особым отчаянием: похоже, Шевцов врубил задний ход. Колеса теперь проворачивались назад, но несмотря на это БТР неумолимо тянуло вниз, грозя в какой-то момент перевернуть и отправить вниз кубарем.
        Шевцов справился. Машина лихо вырвалась на широкий песчаный пляж, над которым повисло утреннее солнце. Тут же по крыше заколотили пули, с воем отскакивая рикошетом. Развернув стволы в «зенитное» положение, сталкер открыл огонь по верхней кромке скал, где залегли преследователи.
        - Ну что, проверим, какова эта яхта на плаву? - скалясь во всю ширь, крикнул Шевцов.
        Ответа не требовалось: водила с ходу поднял водоотражательный щиток, и бэтээр, не сбавляя хода, ворвался в радужную поверхность Моря. Врубились водометы, и машина медленно отошла от берега.
        Стрельба стихла - мгновенно, будто враг резко охладел к покинувшему их Остров противнику. Все это походило на смертельный спектакль, в котором, как по расписанию, наступил антракт.
        Кот слез с сиденья стрелка, пробрался в центр корпуса и откинул крышку верхнего люка. Выбрался на броню, обернулся.
        Остров медленно отползал вдаль, застыв посреди неподвижной глади, которую нарушала только кильватерная струя за кормой бронетранспортера. Впрочем, и это возмущение быстро сглаживалось, не было даже привычной водяной пены. Просто удивительно, как справлялись водометы с этим странным «киселем».
        Кота вдруг посетила «интересная» мысль: а что, если эта плавучая машина вдруг исчезнет под ними - так же внезапно, как и возникла здесь, вместе с Островом, посреди чудовищного Моря? Но страха почему-то не было. Он был уверен, что с этого момента идет «верным путем».
        Ведь на один вопрос Острова он ответил.
        Они все еще живы.
        Глава девятая. Засада
        Мерно урчал двигатель, в лицо дул набегающий ветерок. Бэтээр скользил по ртутной глади, с распахнутыми кверху люками напоминая подводную лодку, всплывшую из мутных глубин. Шевцов оставался в кабине, у руля, а Кот с Акимом молча сидели на узкой «палубе», вглядываясь в далекий горизонт.
        - Ну что, помог тебе твой Остров? - тихо спросил Аким.
        - Хороший вопрос, - отозвался Кот.
        Он смотрел на свои ладони и видел, как едва заметно проступают прошедшие было темные линии. Болезнь возвращалась. Он прислушался к собственным ощущениям. Что он должен чувствовать - разочарование? Страх?
        Пустота.
        - Да нормально все, - Кот машинально вытер ладони о штаны. - Пройдет.
        - Выглядишь ты теперь намного лучше. Наверное, болезнь отпустила?
        - Это ненадолго. На Большой земле все вернется. Если я не найду другое решение.
        Он помолчал и добавил:
        - Теперь у меня есть еще немного времени в запасе. И надо распорядиться им правильно.
        - Как ты хочешь им распорядиться? - тихо спросил Аким.
        Кот пожал плечами:
        - С Иркой помирюсь. Да со всеми помирюсь, прощения попрошу, кому зло сделал. Продам барыгам «монету», а деньги отдам… Даже не знаю кому - лишь бы на добрые цели пошли. А хотя бы тебе отдам - чтобы ты учиться пошел. Ты из нас самый способный, вот и Лавров так считает. Жаль, не было у меня никогда настоящего дела - самое бы время форсировать задуманное, завершать проекты. Ну ничего, ты за меня все сделаешь.
        - Ты говоришь так, будто уже прощаешься.
        - Да, что-то я рановато начал, - Кот рассмеялся. - А что поделать, если так сложилось? Ложиться и ждать?
        - Так, как ты всегда поступал: бороться до конца.
        - Так-то оно так, все ты правильно говоришь… - Кот похлопал Акима по плечу.
        Раньше он действительно так считал. Но разговор с Шаманом что-то перевернул в его представлениях о жизни. Нет, бороться он не перестанет, это не в его правилах. Но исчезла куда-то суета, растворились сомнения и страх. Он примет все как есть. Он готов. И от понимания этого появлялась незнакомая раньше уверенность, сила и какая-то пронзительная ясность мысли.
        Он готов.
        Остров растаял за кормой в облачной дымке. И в тот же миг впереди проявилась другая земля. Кот сразу понял: это не новый Остров, это настоящий берег.
        Берег Зоны.
        Мотор заглох, когда до берега оставалось не более десятка метров. Машина подошла к кромке по инерции, тихо ткнулась в землистый бугор. Кот и Аким соскочили на сушу. Предусмотрительный Шевцов принялся перекидывать им заранее сложенные на броне «трофеи»: пара «калашей», РПК с дисковым магазином, в народе именуемым «бубном», ящик с патронами, ящик с неприкосновенным запасом, пару захваченных с собой пятилитровок воды, еще какую-то мелочь. А после соскочил сам.
        Следом случилось нечто неожиданное, но почему-то никого не удивившее: что-то зашипело, забулькало, и БТР, накренившись на корму, стал тонуть. Минута-другая - и машина целиком скрылась под водой, только булькнули на поверхности несколько крупных пузырей. Почудилось, что спасший их БРТ не просто утонул - он растворился в породившем его Море, как кубик рафинада.
        - Хочется отдать честь, как затопленному «Варягу», - глядя на застывшего сталкера, произнес Шевцов. - Но без фуражки не принято.
        - Все это было похоже на дурной сон, - глядя на пузыри, сказал Кот.
        - Говорят, сон благотворно влияет на здоровье, - заметил контрразведчик. - Что скажешь, Аким?
        Аким лишь бледно улыбнулся в ответ. Незамысловатая шутка иногда помогает взбодриться, да только не теперь, когда все были эмоционально и физически выжаты. Но дело даже не в этом.
        - Пора возвращаться, - сказал Кот. - И чем скорее, тем лучше. Мы слишком долго в Зоне. И еще неизвестно, какие последствия вызовет наше пребывание в Море.
        - А сколько вообще можно находиться в Зоне? - спросил Аким.
        - Не важно, сколько дерьма ты сможешь заставить себя сожрать. Важен сам факт: ты жрал дерьмо.
        - Неприятное какое-то сравнение.
        - Зато самое точное. Человеку в Зоне не место. Долгое нахождение здесь может сделать из тебя нелюдя.
        - Бывали случаи? - поинтересовался Шевцов.
        - Ты бандитов местных знаешь? - прищурился Кот. - Они не ограничивают себя временем пребывания в Зоне, особенно когда идет сбор «экзотики». И у всех от этого мозги набекрень. Более жестоких отморозков ты нигде не найдешь.
        - Это точно, - признал Шевцов. - И жизнь у них аномально короткая.
        - Так и есть, - сказал Кот. - Немногие урки живут у нас больше года. Штырь да еще несколько авторитетов исключение. Они ловко пользуются этим, чтобы не подсидел никто и не скинул, а сами-то берегутся. Но даже они меняются настолько, что их трудно назвать людьми. С ними невозможно иметь дело - они напоминают злобных пришельцев.
        - Прямо заговор рептилоидов, - усмехнулся Шевцов. - Нет, ты прав. Наши психологи, из конторы, так и говорят: измененная психика, извращения, жестокость. При этом феноменальная хитрость - иначе бы их всех давно переловили.
        - Вот-вот, - кивнул сталкер. - Это помимо чисто внешних изменений. Присмотритесь при случае - некоторые даже внешне будто на зверей похожи становятся, разве что шерсти не хватает. Это я все к чему говорю? Сваливать отсюда надо. Погуляли, и хватит.
        - А где мы сейчас находимся? - спросил Аким.
        - Хороший вопрос, - Кот покрутился вокруг себя. - Странно, что-то я совсем не узнаю эти места.
        - В любом случае, мы где-то на южной стороне Моря. Надо выбрать направление и идти, а там сориентируемся.
        Сталкер помолчал, пристально вглядываясь в голые древесные стволы на пригорке. Вообще, так делать нельзя. Дурной это путь - наобум через Зону переть. Но выбора просто нет.
        - Ладно, - медленно сказал Кот. - Сделаем так. Сначала отойдем подальше от Моря. Иначе оно и дальше будет на мозги действовать.
        - Вот это точно, - решительно сказал Шевцов. - Я тоже думаю, что возле этого киселя мы правильного решения не примем.
        Собрав оружие и прочий скарб, спасенный с затонувшего бронетранспортера, направились в сторону деревьев. Деревья это всегда хорошо - по крайней мере, гарантия от случайной «комариной плеши». От чего деревья не спасают, так это от «порченой земли». А здесь она имелась в изобилии, отчетливо очерченная «черной колючкой». Идти между пораженными участками всегда опасно - можно и в «лабиринт» угодить. За себя Кот уже не боялся. Он почти смирился с неизбежным. Но теперь почему-то особо пронзительно стал переживать за друзей. Что с ним такое - непонятно. Откуда такая сентиментальность? Наверное, перегорели какие-то предохранители, защищавшие его всю жизнь здоровым цинизмом.
        Сквозь «порченые земли» они все-таки прорвались. Едва «черная колючка» осталась за спиной, Кот позволил себе чуть расслабиться, сбавить темп и сунуть в рот сигарету из пачки, захваченной на блокпосту. Чиркая зажигалкой, вяло подумал: интересно, если сигареты - порождение воспаленного подсознания, как и все на том Острове, вредны ли они, как обычные? Может, эти вообще - смертельный яд? Или, напротив - целительная «пустышка» для мечтающего бросить? На вкус - сигарета как сигарета, дешевая и паршивая, какие они курили во времена службы, - и дым вонючий, и действует так же…
        Шевцов тем временем вышел вперед, двинулся уверенной походкой воспитанника спецслужб. Надо бы его притормозить - такие вот уверенные здесь пачками ложатся.
        - Жаль, бэтээр утопили, - обернувшись, хмыкнул Шевцов. - Ехали бы сейчас с комфортом. А что? Бандиты же здесь как-то катаются! От «жгучего пуха» и от «жарки» броня вполне защитила.
        - А «комариная плешь»? - из-за спины поинтересовался Аким.
        - А мы бы потихоньку. Едешь так, не спеша, гайки только вперед выкидываешь. А, Кот?
        Сталкер мрачно глядел на контрразведчика. Болтливость - это совсем на него непохоже, тревожный звоночек. Признак стресса и потери контроля. Все, пора брать ситуацию в свои руки.
        Отбросив окурок, Кот протянул руку, чтобы придержать приятеля за плечо.
        И поймал пальцами воздух.
        Шевцов исчез.
        Еще не понимая, что стряслось, он каждой клеточкой своего существа ощутил опасность. Успел отскочить на шаг назад - и увидел, как земля в буквальном смысле слова с грохотом уходит у него из-под ног. А мигом позже заметил и Шевцова. Тот барахтался на дне десятиметровой ямы. Даже не ямы - воронки, невесть откуда взявшейся в земле и продолжавшей крутиться, со скрежетом всасывая в себя все новое пространство, расширяясь и подбираясь все ближе к обалдевшим Коту и Акиму.
        - Что это такое? - беспомощно выкрикнул Аким.
        - Не знаю! - продолжая пятиться, отозвался Кот.
        - Похоже на карстовую воронку! - сообщил Аким. - Бывают такие провалы в земле.
        - И что, тебе от этого легче?! - огрызнулся сталкер, подхватывая парня, едва не соскользнувшего в бездну.
        Край этой расширяющейся воронки, больше походившей на вулканический кратер, не просто приближался - он заставлял двоих оставшихся на поверхности пятиться назад - прямиком к границе «порченой земли», недвусмысленно обозначенной «черной колючкой».
        Однако, совсем хреново. Тут хочешь не хочешь, придется делать выбор, от чего сдохнуть - улетев в этот невесть откуда взявшийся «кратер» или вляпавшись в «порчу».
        Решение пришло мгновенно. Шевцов внизу разразился многоэтажным матом: он все больше сползал к центру почти уже стометровой воронки, где зиял совсем уже неприятного вида черный провал. Похоже, именно в эту дыру со свистом уходила осыпающаяся земля. Туда, видать, собрался нырнуть и приятель.
        - Я за ним! - прорычал Кот Акиму. - Жди здесь!
        И, не дожидаясь ответа, сиганул вниз.
        Это не было в полном смысле прыжком в пропасть. Скорее - скоростным спуском на заднице по крутому сыпучему склону. В любом случае, затормозиться, а тем более остановиться на склоне, казалось, невозможно. Черный обрыв в центре приближался с пугающей скоростью. Кот уже не смотрел на копошащегося у края Шевцова - пора было подумать о собственном спасении. Был бы у него альпеншток - можно было бы попытаться зацепиться за какое-нибудь уплотнение в почве. Но у него не было ничего подобного.
        Кроме автомата.
        Извернувшись, сталкер сорвал с плеч «калаш». Это стоило ему равновесия - теперь он летел вниз кубарем, рискуя уже не остановиться. Неистовым броском ему удалось вогнать в податливую землю ствол автомата и прекратить кувыркание. Пропахивая автоматом глубокую борозду, он тем не менее продолжал сползать вниз. В какой-то момент ему удалось вроде бы остановить движение к центру воронки. Но тут же что-то тяжелое буквально снесло его с места. Надо думать, Аким, догнавший-таки лидера. В любом случае, Кот устремился дальше, вниз, не имея уже шансов остановиться. В какой-то момент он уже попрощался с жизнью - голова была уже в метре, полуметре, в сантиметрах от черного обрыва. Не выдержав, он зажмурился…
        И тут же что-то резко рвануло за ногу. Падение прекратилось.
        Он не успел обернуться, чтобы посмотреть, что же спасло его. Потому что, открыв глаза, заглянул в пропасть, над которой уже зависли голова и плечи.
        На мгновение время для него остановилось. Он видел, как в дыру в центре земляного кратера устремляется земля, осыпающаяся с краев. Осыпается - и улетает искрящимися облаками.
        В холодный звездный космос.
        Он не усомнился ни на секунду - эта дыра вела в самую настоящую космическую бездну, ту, над которой прошлой ночью он скользил на лодке в своем нереальном плавании. Еще одно окошко в бесконечность? Или - в бесконечно далекий мир, откуда пришла сюда Зона?
        Звезды в глубине этой «черной дыры» медленно двигались - по широкой дуге вокруг невидимого центра, как на ночном небе Земли, если «ускорить» ночь в несколько раз. И невозможно было понять - как это происходит, почему, если это действительно вакуум, не уносится туда с ревом земная атмосфера? Но был холод - жуткий, небывалый, от которого покрылись ледяной коростой неровные края провала.
        Рука уже тянулась туда - чтобы проверить, реально ли то, что видят глаза. Дурацкий порыв, не достойный сталкера, - ведь он не подумал даже, что произойдет, в случае если увиденное правда? Полопаются сосуды в пальцах? Мгновенно замерзнут и омертвеют ткани? Рука просто разлетится ледяными осколками?
        Всего этого он, к счастью, не узнал. Потому что тот, кто держал его за ноги, дернул - и медленно потащил назад. Загадочные звезды скрылись за краем провала.
        Обернувшись, сталкер увидел не менее живописную картину: за ногу его держал надувшийся от натуги Шевцов, которого, в свою очередь, держал Аким, вцепившийся в воткнутый в землю автоматный ствол.
        - Куда это ты собрался?! - задыхаясь, крикнул Шевцов.
        - Не делай резких движений! - флегматично отозвался Кот. - Плавнее двигаемся!
        Легко сказать: пока он поворачивался лицом к товарищам, едва не выскользнул из крепких лап Шевцова. Развернувшись, попытался закрепиться на крутом склоне. Выкапывал руками подобие ступеней - но те мгновенно засыпало новым слоем сползавшей сверху почвы, от чего путь вверх увеличивался втрое. Наконец он добрался до своего автомата, на котором закрепился Аким.
        - Ты чего мне на голову прыгнул?! - поинтересовался Кот. - Я же сказал тебе - жди!
        - Я помочь хотел… - пробормотал Аким.
        - У тебя же веревка в вещмешке, дурень! - добавил Шевцов. - Ты бы сейчас вытащить нас смог!
        - Я забыл. Я думал…
        - Тихо! - оборвал его Кот. Даже рукой дернул, от чего немного сполз вниз по наклонной.
        Аким запнулся, Шевцов внимательно поглядел на сталкера. Кот закрыл глаза, вслушался. Чуйка подсказывала новую угрозу - нечто похуже необъяснимой дыры в земле.
        Открыв глаза, он уже знал, куда смотреть. Сверху, по правую руку от них, что-то обильно стекало в «воронку». «Оно» было невидимо, но прекрасно наблюдался след этого нечто - оплавленная, дымящаяся от высокой температуры почва. Через несколько секунд волна удушливого жара докатилась до них.
        - «Жарка»? - быстро спросил Шевцов.
        - Что-то вроде… - отрывисто сказал Кот. - Вверх, быстро!
        Если это «жарка», то в замкнутом пространстве «воронки» она быстро выжжет кислород, вытеснив его ядовитыми парами, - и гуляй, Вася. Это если их до этого не сварит заживо в этой кастрюле.
        Шевцова не пришлось упрашивать. Он быстро нашел рациональный способ перемещения вверх по осыпающейся наклонной плоскости - втыкая в землю пару предусмотрительно захваченных штык-ножей. Вгоняемые в землю плашмя, они вполне действенно выполняли роль гибриды лопатки и альпенштока. Нашлось применение и мотку капронового шнура из вещмешка Акима - из него сделали некое подобие альпинистской «связки». Остался сущий пустяк: выбраться из этой дыры. Причем дыры - в буквальном смысле слова.
        Выползали не меньше часа. По пятам полз раскаленный воздух, все больше вытесняемый клубами ядовитых газов. Когда, наконец, хрипя и кашляя, они по очереди вывалились на привычную ровную поверхность, Кот заметил, что прекратился шум осыпающейся земли. Заставил себя обернуться. И точно: воронка перестала расширяться. Жуткой дыры в центре не было видно - ее скрывали серые облака дыма. Теперь эта впадина еще больше напоминала жерло вулкана..
        А как же космос, звезды внизу? Неужто померещилось? Кот скосился на друзей. Лучше не рассказывать об увиденном. В Зоне полно вещей, о которых лучше молчать. Некоторые свои откровения Зона выдает лишь для личного пользования. Сиди себе да размышляй - что это было. Расскажешь кому - сочтут за психа.
        - Все целы? - сплюнув землю, поинтересовался Кот.
        Шевцов кивнул. Молодец, пыхтит, но помалкивает. Даже не интересуется, что же это, к чертям собачьим, было?! И то верно: к чему вопросы, когда и без того все ясно: все выбрались, все живы!
        Видать, встряска пошла на пользу.
        Аким продолжал ошалело хлопать глазами и хватать ртом воздух. Сталкер усмехнулся, поднялся. Принялся отряхиваться, не преминув, впрочем, язвительно заметить:
        - В общем, все поняли: нечего лезть поперек батьки в пекло!
        И неторопливо двинул дальше.
        Местность по-прежнему была незнакомой. Впереди были лысые бугры, каких Кот еще не встречал ни разу. Ну бугры так бугры, все равно лучше, чем «порченая земля» по сторонам. Вариантов нет - надо идти вперед. Только вот разметить путь от возможных ловушек. Привычных гаек под рукой нет, но это не проблема.
        - Глеб, дай патронов! - попросил Кот.
        Контрразведчик всем своим видом выразил недовольство, но горсть патронов отсыпал. Сталкер примерился - и отправил вперед первый. Следом - еще несколько. Похоже, опасности бугры не представляли. Так и пошли. Перевалили через один, спустились в ложбину. Снова три брошенных патрона - и путь продолжен.
        Они прошли так шагов триста, когда Кот почуял неладное. Не давал ему покоя маленький неказистый домик впереди. Черт его знает, откуда он здесь взялся, среди этих бугров.
        - А ну стойте! - приказал сталкер.
        Спутники привычно подчинились. Еще бы, в Зоне сталкер - всегда хозяин. Пристально вглядываясь вдаль, он медленно спросил:
        - Мне одному кажется, что дом движется?
        - Что? - недоуменно произнес Шевцов. - Где?
        - Здесь не только дом, здесь все как бы не на месте, - тихо сказал Аким.
        И только после его слов Кот словно прозрел: проклятые бугры действительно движутся! Медленно, едва заметно для глаза, колышутся, как огромные земляные волны. И они сейчас стояли как раз посреди одной такой «волны».
        - Так, - медленно произнес Кот. - Зря мы сюда полезли.
        - Что такое? - завороженно произнес Аким.
        - «Акварель».
        - Это опасно? - быстро спросил Шевцов.
        - Как сказать… Сами по себе ползучие холмы угрозы не несут, если, конечно, пейзаж не поплывет. Тогда и размазать может. А сейчас тут более-менее стабильно. Но так мы никогда не поймем, где находимся. Снова, видать, началась перетасовка местности.
        - Перетасовка? - повторил Аким. - Это как?
        - Бывает такое. В Зоне все в движении. Ловушки постоянно меняют расположение, границы самой Зоны расползаются. А внутри нет-нет да местность поплывет. Поэтому здесь бесполезно ориентироваться по картам. Уже не одна экспедиция так сгинула. В Институте теперь только вешкам доверяют: воткнули - она торчит. Поплывет местность - вешка тоже отклонится. Просто, как все гениальное.
        - Пространственные аномалии, - констатировал Аким.
        - Они самые, - не стал спорить Кот.
        Хочет вешать околонаучные ярлыки - пусть вешает. Толку от этого никакого, но некоторых это почему-то успокаивает. Назови «комариную плешь» «гравиконцентратом» - и все ходят с довольным видом. А вертолетчикам, грохнувшимся в эту хреновину, уже неважно, как ее называют всякие умники.
        - Бегом! - скомандовал Кот. - Вялым шагом отсюда не выбраться.
        Перешли на бег. Это тоже рискованно: легко какую-нибудь ловушку пропустить. Но иначе никак - движение рельефа заставляет тупо топтаться на месте. Знакомый сталкер с погонялом Бам рассказывал про одного бедолагу, который так и загнулся в «акварели», сутками топчась на месте. Непонятно, правда, откуда этому бородатому проныре известны подробности. Кот так и спросил тогда: что, мол, бросил товарища? Чуть до драки не дошло.
        Задыхаясь, они продолжали бежать, пока бугры внезапно не сменил каменистый пустырь.
        - Стой! - крикнул сталкер, замерев на месте.
        Все послушно остановились, тяжело переводя дух от бега. Из этой коварной «движухи» они вроде вырвались, но главное, на радостях не вляпаться в новое дерьмо.
        Припав к земле, Кот внимательно оглядел неровную поверхность впереди. Так и есть: легкое марево поднимается от земли, это притом, что тропической жары вокруг не наблюдается.
        Подкинув на ладони автоматный патрон, отправил его в это неприметное марево. Последствия оказались неожиданными.
        Хлестко щелкнул выстрел. Камень под ногами Шевцова подпрыгнул, плеснув крошевом, с визгом рикошета пуля отправила вдаль.
        - Так, с патронами пора заканчивать, - сказал контрразведчик. - Так мы сами себя поубиваем.
        - Что это, гравиконцентрат? - спросил Аким.
        Кот покачал головой:
        - Нет, «комариная плешь» просто раздавила бы патрон в лепешку. Это на «микроволновку» похоже. Если туда голову сунуть - она тоже бахнет, как батарейка в костре. Так что стоим, не дергаемся.
        Патроны все же пришлось использовать - иначе безопасный путь никак не проложить. Шагов сто прошли нормально. Затем снова раздался сухой хлопок выстрела. Впереди фонтанчиком всплеснулась земля.
        - Слушай, хватит уже! - хмуро сказал Шевцов. - Потом кого-нибудь покалеченного через всю Зону тащить!
        - Так это не я, - растерянно отозвался Кот. - Патроны у меня давно кончились!
        Он показал пустые ладони.
        - Не ты? - повторил Шевцов.
        И, не сговариваясь, все трое попадали лицом в желтую траву.
        Снова бахнуло, и пуля всплеснула землю по правую руку.
        - Эй, загорающие! - донесся издалека чей-то крик. - Вставайте, нам вас так не видно!
        - Кто это? - моргнув, спросил Аким.
        - А я знаю? - сплевывая пыль, отозвался Кот.
        - А сейчас мы посмотрим, кто! - передергивая затвор своего РПК, пообещал Шевцов.
        Рывком стал на одно колено и послал пару коротких очередей в сторону подозрительного кустарника за россыпью камней, метрах в пятидесяти отсюда. После чего так же быстро распластался на земле. Сделал знак товарищам, чтобы те отползли в крохотную ложбинку по соседству.
        - Э, вы чего такие резкие? - снова крикнул голос примирительно и вроде как даже обиженно. - Мы ж не на поражение стреляли!
        - И мы тоже - не на поражение! - крикнул в ответ Шевцов. - Кто такие? Чего надо?
        - А ты сам кто такой?
        - А не твое собачье дело!
        Шевцова оборвала длинная очередь. Залегших на землю друзей осыпало землей, красноречиво просвистели пули.
        - Эй, хорош! - крикнул Шевцов.
        - А ты не хами, - посоветовал голос. - Мы еще даже не начинали.
        И Кот вдруг узнал эту интонацию.
        Зубов. Точно - он. Сталкер ощутил, как нахлынула волна бессильной злости. Уже не в первый раз приходится сталкиваться с этим гадом за пределом институтских стен. Подонок давно уже должен был сгнить в тюрьме, пропасть, раствориться. Но какая-то поразительная живучесть помогает ему каждый раз выскальзывать из казалось бы патовых ситуаций. Тоже, между прочим, своеобразный талант. Такого надо за деньги показывать в каком-нибудь серпентарии.
        - Эй, вы чего там притихли? - позвали со стороны кустарника. - Все живы?
        - Да вроде того! - бодро отозвался Шевцов.
        - Вот и хорошо. Потому что нам ваши жизни не нужны.
        - Это правильно! Зачем они вам?
        - Нам нужно кое-что другое. Эй, Кот! Ты чего там притих?
        Шевцов колко поглядел на друга. Аким дернул сталкера за рукав, покачал головой: «Не надо». Но Кот, как всегда, поступил по-своему. Наверное, за это он получил когда-то свое прозвище.
        - Чего тебе нужно, Зубов? - хрипло крикнул он.
        - О, узнал! - довольно отозвался Зубов. - Ну так иди сюда, дело есть.
        - Никуда он не пойдет! - крикнул за него Шевцов.
        - Да все с ним будет в порядке!
        - Ну конечно, мы такие лохи, уши развесили. Хрена вам лысого, а не Кота! - Шевцов бодро подмигнул друзьям. Аким бледно улыбнулся.
        - Так дело не пойдет, - сообщил голос. - Хочу, чтобы вы знали: вы окружены, все у нас под прицелом, и от нас вам не уйти. Не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал. Но пострадавшие будут, это я гарантирую. Мы не для того пришли в Зону, чтобы вернуться ни с чем!
        - Я знаю, что ему нужно, - тихо сказал Кот, откладывая в сторону автомат.
        Шевцов остановил его попытку подняться:
        - Погоди, ты же не собираешься…
        - Я просто поговорю с ним, - сказал Кот. - Так будет лучше.
        Шевцов нахмурился, затем резко приподнялся, крикнул:
        - Эй, кто там у вас главный - Зубов?
        - Ну допустим.
        - Сделаем так: вы встретитесь на нейтральной территории, у плоского камня в центре поляны. Только двое - ты и он. Поговорите спокойно - и разойдетесь. Если что-то пойдет не так - буду стрелять. Как говорится, уравняем шансы.
        - Идет! - легко согласился Зубов. - Жду у камня.
        И точно: из-за кустарника, правда не с той стороны, откуда можно было ожидать, появилась сутулая фигура в нелепом длинном плаще. И неторопливо направилась в центр поляны. Кот уже поднялся навстречу, когда заметил еще одну фигуру, появившуюся вслед за Зубовым. Кот думал, что разучился удивляться, - однако нет, аж замер от изумления.
        Этим вторым оказался Гвоздь.
        Шевцов мгновенно припал к пулемету, заподозрив подвох. Но Кот успокоил его:
        - Все в порядке. Я пошел.
        Этот плоский булыжник напомнил чем-то переговорный стол. По одну сторону - сталкер, по другую - гнусный упырь, ловко притворяющийся ученым. В неизменных очках с чудовищно толстыми линзами, в этом дурацком, карикатурном плаще.
        И третий - чуть в сторонке, с лихорадочным блеском в глазах. Он не участвовал в разговоре, нет. Он наслаждался созерцанием.
        - Что он здесь делает? - не глядя на бывшего друга, глухо спросил Кот.
        - А, этот? - Зубов пожал плечам. - Наш проводник. Большой оригинал: в качестве платы за работу выпросил право наблюдать за всем происходящим. А мне не жалко - пусть наблюдает.
        - А он не боится, что после таких наблюдений его случайно переедет трамвай?
        - Эй, ты не боишься? - повернувшись к проводнику, оскалился Зубов.
        - Не-а, - отозвался Гвоздь. - Пускай он боится.
        - Слышал? - Зубов развел руками. - Он не боится.
        - Тогда к делу, - оборвал его Кот. - Чего тебе надо?
        - Ты не догадываешься?
        - Слушай, если ты решил в шарады со мной играть, я пошел. - Кот приподнялся с камня.
        Зубов остановил его жестом:
        - Не валяй дурака, Кот. У тебя на руках объект, который тебе не по статусу.
        - Что значит - не по статусу?
        - Значит, не по Сеньке шапка. Не твой масштаб. Не может простой сталкер с такой штуковиной торговаться. Мне все про нее Гугл рассказал. Ты ведь знаешь, он в этом деле разбирается.
        - Как же не знать. Так чего ты хочешь?
        - Отдай «монету», Кот. Тебе же лучше будет.
        Кот рассмеялся, как он надеялся, достаточно едко:
        - Забавный ты тип, Зубов. И запросы у тебя не кислые. С какой стати я должен просто отдать тебе такой улов?
        - Ты, вообще, понимаешь, что оказалось в твоих руках?
        - Откуда? Я лаборант, человек темный. Это ты у нас доктор наук, скоро академиком станешь.
        - Спасибо, что признаешь это. Так вот, эта штука, которую ты так бездарно пытаешься продать, обладает такой ценностью и властью, что раздавит тебя в лепешку, прежде чем ты поймешь, что к чему.
        - Это потому, что через дырку кино интересное смотреть можно?
        - Не прикидывайся, все ты понимаешь. Институтские камеры наблюдения показывают, что ты отлично научился пользоваться этой штукой - когда проходил сквозь стену.
        - Да ну, не может быть. Это был не я, это ты меня с кем-то перепутал.
        - Не юродствуй, Кот, тебе не идет. Так вот, телепортация - только часть той силы, которая заложена в объект, условно назовем его…
        - «Монета».
        - Хорошо, пусть будет «монета». Так вот эта сила такого свойства, что она никак не может находиться в руках какого-то сталкера. Поверь, тебе этого никто не позволит. Это я тебе по старой дружбе говорю.
        Сталкер не удержался от язвительной усмешки. Еще один «друг» выискался, хоть охрану заводи. И главное, на разговор его ухитрился развести. Казалось бы, о чем можно говорить с врагом? С другой стороны, худой мир лучше доброй ссоры - так, кажется, говорят? В другое время Кот предпочел бы этому сюсюканью хороший удар в эту очкастую морду. Но это в другое время. Сейчас же он просто сплюнул и сказал сквозь зубы:
        - Нет, в принципе, я с тобой согласен. Мне эта штуковина ни к чему. Если ты готов заплатить хорошую цену…
        Зубов едко рассмеялся:
        - Не тешь себя иллюзиями, Кот. Ты никогда и никому не продашь этот объект.
        - Да ладно! Ты такого низкого мнения о моих коммерческих способностях?
        - Нет, ты правда ничего не понимаешь?
        В глазах Зубова появилось удивление, и Кот вдруг ощутил, что действительно понимает далеко не все в этой жизни. Зубов, несомненно, подлец. Но в теневой стороне жизни, во всей мерзости, что окружает Зону и незаконный оборот «объектов», он чувствует себя как рыба в воде. Не признавать это просто глупо.
        - Ну что же, просвети меня, убогого, - нехотя произнес Кот.
        - Хорошо. Как бы тебе это объяснить нагляднее? Представь себе, что ты украл пару известных шедевров Пикассо. Сможешь ты их выгодно продать?
        - Наверняка.
        - Как бы не так. Разве что, если ты их похищал под заказ. Потому что, пока ты будешь искать покупателя, тебя обязательно вычислят и возьмут тепленьким. Но, допустим, в этом случае у тебя есть хоть какой-то шанс. А теперь представь, что ты залез в Лувр и похитил «Джоконду». Сможешь ее продать?
        Кот молчал. Зубов победно усмехнулся:
        - Правильно, не сможешь. Потому что это уникальная вещь, бесценная по сути. Частное лицо купить ее не в состоянии.
        - Погоди-погоди… - Сталкер с прищуром вгляделся в глаза собеседника за толстыми стеклами. - А ты, значит, выступаешь не от частного лица. Кто же стоит за тобой?
        На этот раз молчать выпало Зубову. И в глазах его мелькнула плохо скрываемая злоба.
        - Я тебя, гнида, знаю, - проговорил Кот. - Даром ты даже с места не сдвинешься, а если умудрился меня и в Зоне достать, значит, однозначно, выгоду видишь. Дай-ка предположу: уж не хочешь ли ты продать эту «Джоконду» потенциальному противнику?
        В сторонке послышался тихий смех. Гвоздь наслаждался зрелищем. Жаль, сейчас не время врезать ему между глаз, чтобы сбить эту безумную усмешку.
        Бледное обычно лицо Зубова налилось краской, казалось, сейчас потрескаются стекла очков. Он все же взял себя в руки, процедил:
        - Думай что хочешь Кот. Но не забывай, что на тебе убийство. И два свидетеля, готовых дать показания.
        - Ты что, Зубов, перегрелся? - проговорил Кот. - Какое убийство?
        - То, что на пожизненное тянет. Из корыстных побуждений. Знаком тебе человек по имени Януш?
        Сталкер не ответил. Но Зубов что-то заметил в его взгляде, добавил:
        - Убийство иностранного гражданина - это не шутки, тут тебе твои друзья в органах не помогут.
        А это уже явный экивок в сторону Шевцова. Мерзавец совсем берега потерял, что ли? Или перспективы обладания «монетой» настолько круты, что Зубов готов идти ва-банк?
        - Международный розыск и интерес Интерпола я тебе гарантирую, - с заметным удовольствием продолжил Зубов. - На этом и закончится твоя вольная жизнь. Видишь, я поступаю гуманно, и убивать тебя никто не собирается…
        Он помолчал немного и сказал уже сухо и жестко:
        - Давай «монету» сюда - и катись ко всем чертям.
        Кот выслушал это все с застывшей улыбкой. И вдруг понял, что ему не за что держаться. Действительно, зачем ему эта «монета»? Все, чего он хотел, - это помочь больному другу - этому оборотню, что ухмыляется, наблюдая за происходящим, будто за клоунами в дешевом цирке. Всерьез заработать на продаже этой штуковины тоже изначально в планы не входило. Был, конечно, еще один момент: не хотелось отдавать негодяю вещь, на которую у него так горели глаза. Не то чтобы сталкер всерьез боялся угрозы, которую принесет в этот мир странный артефакт. Достаточно долго поработав в Институте, он не верил в способность науки превратить «монету» в оружие. К тому же ничто не мешает разобраться с Зубовым за пределами Зоны, несмотря на все угрозы. Просто не хотелось давать слабину перед старым врагом.
        Зубов заметил сомнение на лице сталкера, сказал:
        - И не вздумайте с нами шутить. Со мной парни из частной военной компании, - он кивнул в сторону кустов. - У них с чувством юмора туго, они и по-русски понимают не очень. Я бы не хотел доходить до крайностей, но, если понадобится, я дам команду - и они вас просто сотрут. Никаких следов не останется.
        Он сделал многозначительную паузу и жестко спросил:
        - Так что ты решил?
        Сталкер поглядел на Гвоздя, словно еще надеялся увидеть в нем что-то знакомое, за что можно уцепиться, чем можно оправдать внутренний протест. Но на него смотрели пустые глаза безумца.
        Сунув руку в карман, Кот вытащил «монету», поглядел через отверстие на Зубова. Разумеется, никакого Зубова там не было, там был чужой мир, попасть в который человеку вряд ли суждено. Еще показалось, что там, «на той стороне», мелькнула чья-то жутковатая тень. Сталкер вздрогнул, убрал «монету» от лица, подкинул в ладони - и небрежным броском отправил Зубову:
        - Держи!
        Цепким движением богомола тот выхватил предмет из воздуха, торопливо поднес к глазам, жадно уставился взглядом в отверстие. То ли не терпелось ему насладиться экзотическими пейзажами, то ли просто проверял подлинность «объекта».
        - Вот так бы сразу! - не отрывая взгляда от добычи, пробормотал Зубов. - Правильный поступок, Кот!
        - Наслаждайся, - процедил сталкер, поднимаясь. - Счастливо оставаться.
        - Иди с Богом, - великодушно позволил Зубов.
        Рядом гаденько рассмеялся Гвоздь. И чего он так веселится? Все, закончено шоу!
        Или нет?
        «Сволочь», - бессильно подумал Кот, двигаясь в сторону своих.
        Сейчас он даже не удивился бы, получив пулю в спину. Но стрелять не стали. Зубов, конечно, подонок - не дурак. Он умеет просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед.
        Только вот не хватало еще, чтоб и смерть Януша на него, на Кота, повесили. Это было бы уже слишком. Здесь нужно хорошенько все продумать. Зубов решил, что держит его на крючке? Ладно, пусть так считает.
        Посмотрим, кто кого.
        Глава десятая. Игра на опережение
        Они уходили на запад, двигаясь вдоль Моря в сторону Периметра. Этим маршрутом уже доводилось хаживать. Пустыри здесь сменялись «мертвыми оазисами» - островками погибшего леса с высохшими деревьями. Давно было замечено, что если двигаться по прямой от «оазиса» к «оазису», то можно перемещаться сравнительно безопасно - главное, помечать по сторонам границу «порченой земли» и не лезть в мертвые заросли. Кот шел впереди, молча, почти механически, полностью отдавшись «чуйке». В голове была звенящая пустота, и даже вид собственных ладоней, вновь покрывшихся черной «сетью», уже не вызывал ни страха, ни отвращения.
        Человек ко всему привыкает. В том числе к приближению собственной смерти.
        Места снова стали знакомыми. Впереди показались останки брошенной техники, рядом с тем местом, где произошла эта дикая встреча с внезапно исцелившимся другом.
        - Смотрите, наша рация! - радостно сообщил Аким, поднимая устройство.
        - Брось, зачем она нам? - скривился Шевцов. - Батарея все равно села.
        Аким вдавил кнопку, и рация знакомо скрипнула, зашипела. Парень удивленно поглядел на спутников.
        - Аким, это ты? Прием? - сипло произнесла рация.
        - Да, а кто это говорит? - машинально спросил Аким.
        Кот вдруг понял, что на этот раз «на той стороне» звучит не голос «фальшивого Акима», а чей-то другой. И, только встретив странный взгляд Шевцова, ощутил неприятный холодок между лопатками.
        Трудно узнать со стороны собственный голос. Особенно искаженный радиопомехами.
        - Кот, это ты? - растерянно глядя на сталкера, спросил Аким.
        - Да, да, я! - нетерпеливо ответил голос «на той стороне». - Дай рацию… Черт, дай ее мне!
        Кот ощутил, как пейзаж поплыл у него перед глазами. Аким с растерянным видом протягивал ему рацию. Сталкер беспомощно поглядел на Шевцова, будто ища у него подсказки, как поступить. Но друг просто молча ждал продолжения и машинально поглаживал пулемет, висевший на плече на широком ремне.
        Взяв рацию, Кот вдавил кнопку, сказал севшим голосом:
        - Да?
        - Это ты? - Голос «на той стороне» нервно усмехнулся. - Знаю, что ты. Странно говорить с самим собой, - снова смешок.
        - Это точно, - отозвался сталкер, чувствуя, что медленно сходит с ума. - Поэтому я предпочитаю думать, что ты - просто глупая аномалия, мой собственный, плохо скопированный голос.
        Он говорил это с насмешкой, при этом понимая, что ничего смешного не происходит. Потому что происходящее с ним сейчас мало отличается от душевной болезни - банального раздвоения личности. Может, он правда сошел с ума и только в своем воображении общается по рации? А в действительности перед друзьями он предстал жалким, невнятно бормочущим шизофреником, которого те безуспешно пытаются спасти?
        Но рация скрипнула снова, и этот пугающе знакомый голос сказал:
        - Я бы тоже хотел думать, что ты - просто аномалия, отражение моего собственного голоса в эфире Зоны. Но боюсь, все сложнее. Короче, ты же знаешь, я не люблю всей этой болтовни. В конце концов, ты - это я, только по другую сторону радиоэфира.
        - Ну так и говори короче, если все знаешь, - Кот хмыкнул, поглядев на друзей. - Видали - второе «я» у меня появилось!
        - Мне тут Аким подсказал… - продолжил голос.
        - Ваш Аким?
        - Наш, наш! Он говорит: если наши реальности действительно существуют параллельно, то в чем-то они немного различаются…
        - Так и есть, - сказал Аким «с этой стороны». - А еще события могут опережать или отставать друг от друга по времени.
        - В точку, парень! - усмехнулось «второе я». - В общем, такое дело. Раз уж так получилось, что мы на связи, давайте помогать друг другу.
        - Ты как это себе представляешь? - недоуменно спросил Кот.
        - Не тупи! Если произойдет что-то важное - дай знать. И мы будем поступать так же. Это для нас с тобой единственный шанс выжить!
        - С чего ты взял?
        - С тобой уже случилась «обратка».
        - «Обратка?» Что это?
        - А, понятно… В кармане посмотри! В правом, нагрудном!
        Рация тревожно шипела и потрескивала. Предчувствуя недоброе, Кот полез в нагрудный карман.
        «Монета». Она была на месте. Будто он не проделывал с собой того болезненного усилия, передавая «объект» подлецу Зуеву.
        - Вернулась? - коротко спросило «второе я».
        - Да… Но как?
        - Как - я не знаю. Но знаю точно, что она всегда возвращается. Ты просто не сможешь ее передать или потерять. Поэтому мы ее и не утопили в Море, когда все кувырком было. Понимаешь?
        - Да вроде бы…
        - А, ни черта ты не понимаешь - я ведь уже был на твоем месте. Это означает, что наша реальность опережает вашу. Где-то на час, если наш Аким не ошибается. Так что слушай меня внимательно.
        - Мы все тут слушаем, - Кот подмигнул Шевцову, воспринимавшему происходящее с каменным лицом.
        - Привет нашим! - усмехнулся голос. - Представляю лицо вашего Шевцова сейчас. Скажи ему, пусть с пулеметом поосторожнее, а то… - Голос запнулся. - В общем, такое дело. Только что ушел Зубов со своими головорезами. Тут чуть до стрельбы не дошло - он решил, что я его надуть хотел. В общем, он снова забрал эту хреновину. А сейчас я смотрю - она опять в кармане возникла. Думаю, на этот раз дело будет посерьезнее. Мы тут обсудили это и решили выйти на связь.
        - И что мы можем сделать? - тупо спросил Кот.
        - Во-первых, не пытайся изображать, что ничего не понимаешь, - это бесполезно. Отдай ему «монету» сразу, без разговоров.
        - Почему должен тебе верить?
        - Так прямо и спросит?
        - Если не спросит - значит, наши реальности уже сильно разошлись, повлияв друг на друга. Тогда можешь не слушать меня. Но учти, как только ты отойдешь от места встречи - эта хреновина опять появится в кармане. Не знаю, как это получается, но факт есть факт.
        - А дальше?
        - А дальше… Дальше боюсь, что Зубов с его головорезами могут просто перебить нас - на всякий случай. Так что мы попытаемся уйти в сторону Лебедевки, от греха подальше.
        - Я тоже думал про этот путь.
        - Конечно, ты про него думал! Ведь ты - это я и есть! В общем, мы здесь попробуем прорваться через «русскую рулетку». Ты предупрежден - так не трать время на размышления и сразу дуй в ту сторону.
        - Логично.
        - Поскольку мы идем чуть впереди по времени - я буду держать тебя в курсе. Попробуем сыграть на опережение.
        В рации послышался нервный смешок. Сталкер не удержался, чтобы не усмехнуться - в точности таким же макаром.
        - Конец связи, Кот!
        - Пока, Кот!
        Сталкер сунул рацию в карман. Поглядел на друзей. Аким пялился на него, как на редкое животное. Шевцов выглядел более сдержанным.
        - И что будем делать? - спросил контрразведчик.
        Кот прищурился:
        - Импровизировать будем. Зачем дожидаться, пока нас догонят головорезы Зубова? Пойдем ему навстречу.
        Развернувшись, он направился назад, по собственным следам - от одного «мертвого оазиса» к следующему. Спутники последовали за ним без лишних вопросов. Не прошло и получаса, как впереди показалась группа вооруженных людей в черной униформе, среди которых выделялась неказистая фигура в сером плаще. Заметив возвращающихся, группа сбавила темп. Кто-то вскинул оружие. Сверкнул блик оптического прицела.
        Кот демонстративно снял с плеча автомат, передал Акиму.
        - Ждите меня здесь! - сказал Кот и направился в сторону преследователей.
        - Я с тобой! - Шевцов сделал шаг следом.
        Кот остановил его:
        - Не надо! Ты же слышал, что сказало по рации мое «альтер эго»?
        - Не стоит все это воспринимать буквально.
        - А давай я попробую? Чем черт не шутит!
        - Нельзя было вообще отдавать ему эту «монету»! Почему ты мне с самого начала про свою «сделку» не сказал?
        - А что бы ты делал?
        - Не знаю. Но поторговаться хотя бы можно было. А сейчас эти ребятки почувствовали нашу слабину и могут пойти на крайние меры.
        - Ты все равно теперь не поможешь. Мое «второе я» в одиночку переговоры вело, так ведь? Ну и не будем ломать эту схему. Лучше прикрой меня отсюда, если что.
        Шевцов лишь хмуро посмотрел в ответ, но не стал настаивать. Вместо этого скинул с плеча пулемет и стал располагаться поудобнее. Аким с автоматом примостился рядом. Не хотелось бы, чтобы дошло до стрельбы, но тут всего можно ожидать.
        Сталкер продолжил путь. Подойдя к группе, замедлился. Стараясь держаться непринужденнее, оценил силы противника.
        Зубов не врал. С ним шло с десяток головорезов, отлично вооруженных и тренированных, судя по умению обращаться оружием и держаться на пересеченной местности. Что-то во внешности этих людей в черной униформе выдавало иностранцев. Если Зубов не врет и они действительно наемники из частной военной компании, то куда смотрит контора Шевцова и прочие органы? Надо поинтересоваться при случае.
        Впереди вразвалочку шел Гвоздь. Заметив бывшего друга, остановился, отошел в сторонку, присел на камень и снова принял позу стороннего наблюдателя. Похоже, он действительно стал неплохим проводником. И когда это он успел? Порадоваться бы сейчас за друга, неожиданно вставшего на ноги. Да только отчего-то не получалось.
        Зубов застыл, сунув руки в карманы плаща и неподвижно глядя на сталкера сквозь толстые стекла. Под прицелом автоматов. Кот подошел, подбрасывая в ладони «монету». Продемонстрировал ее во всей красе:
        - Что, забыл? Скажешь еще, что я тебя обманул. На, держи!
        И кинул «объект» Зубову. Тот едва успел выдернуть руки из карманов, схватил предмет на лету, с подозрением оглядел со всех сторон, не удержался, чтобы не поглядеть в «окошко» на «потусторонний мир». Бесцветно произнес:
        - Как ты это провернул, а? У тебя их что, две было? Может, еще есть?
        - Не говори ерунды, - Кот сплюнул. - Сам знаешь, что другой такой нет, так что держи эту штуку крепче, а мне пора. И без того чувствую себя хреново, а как тебя увижу еще и блевать тянет.
        Рядом рассмеялся Гвоздь. Сталкер даже не посмотрел в его сторону - цирк ему здесь, что ли? Он проследил, как Зубов аккуратно положил «объект» в маленький металлический контейнер и сунул его во внутренний карман плаща. Кот повернулся и отправился назад.
        - Что за игру ты затеял, Кот? - вслед ему крикнул Зубов.
        - Игры - это по твоей части, - не оборачиваясь, бросил сталкер.
        И вздрогнул, вспомнив, что про эту фразу Зубова говорило ему его «второе я». Что ж, выходит, не врет голос из рации. А значит, стоит послушать его и действительно попробовать сыграть на опережение.
        Зубов что-то сказал ему вслед, но Кот уже не слушал. Он не обернулся бы, даже если бы начали стрелять. Он ощущал смертельную усталость. Подошел к своим, опустился на камень, за которым с пулеметом расположился Шевцов.
        - Как прошло? - спросил тот, не отрываясь от прицела.
        - Нормально, - вытирая с лица проступившую испарину, сказал сталкер. - Что это за стрелки вместе с Зубовым по Зоне шастают?
        - Чоповцы, - сквозь зубы процедил Шевцов. - По международному соглашению, в «предзоннике» ошиваются. Было подозрение, что под видом частного охранного предприятия у нас тут наемников пригрели. Но раз они так, внаглую, полезли, значит, дело серьезное.
        - Так и есть, - отозвался Кот. - Зубов считает, что поймал за хвост свою «птицу удачи». Урвал-таки главный приз своей жизни. Только мы сейчас посмотрим, не подавится ли он таким куском?
        Он сунул руку в нагрудный карман.
        И вытащил оттуда «монету».
        - Очень интересно, - сжав «объект» в кулаке, сказал Кот. - Как же это происходит, а?
        - Точно так же, как произошло с нами, когда мы в Море тонули, - сказал Аким. - Мгновенное пространственное перемещение. И механизм, похоже, один и тот же.
        - Но почему оно именно ко мне липнет?
        - А это уже другой вопрос, - Аким пожал плечами. - Может, кто-то решил, что ты более достойный владелец.
        - Кто решил? - не понял Кот.
        - Тот, кто сотворил эту штуку.
        Сталкер поглядел на Акима, приподняв брови. Парень выглядел совершенно серьезным. Черт возьми, наверное, он и впрямь в это верит.
        - Лучше бы ко мне так потраченные бабки возвращались, - бледно улыбнулся Кот.
        - Не уверен, что это лучше, - возразил Шевцов. - Рано или поздно поймали бы и срок влепили.
        - Так и тут рано или поздно поймают. Только сажать не будут - убьют сразу. Все же проклятие - думал, что хоть от одной проблемы избавлюсь. Да, правду говорят люди - беда не приходит одна.
        Вскоре пришлось убедиться, что люди действительно говорят правду.
        Путь через «русскую рулетку», что притаилась в Лебедевке, ведет напрямую к Искитиму. Плюсы этого маршрута в том, что он хорошо известен. Но в этом же и проблема: известен он не только сталкерам. По железнодорожной ветке любят кататься бандиты: вывозят на дрезинах урожай «экзотики», выращиваемой на плантациях Старой Зоны. С другой стороны, если за ними увяжется погоня, Зубов вряд ли решится сунуться в «рулетку». Это всегда игра с огнем: на шесть вошедших оттуда стабильно выходят лишь пятеро. И надо четко знать, кто и когда там исчезал последним. Кот знал лишь примерно, и это все равно, что не знать вовсе. А знает ли Зубов?
        Впрочем, теперь у них имеется неплохое преимущество - в виде взгляда в ближайшее будущее. Не то чтобы это было гарантией безопасности. Но переиграть какие-то ситуации все-таки позволяет.
        Одна проблема: рация была по-прежнему «мертва». Похоже, по каким-то непонятным с точки зрения привычной физики причинам, выйти на связь можно было только лишь «с той стороны».
        Они успели пройти километра три, прежде чем рация ожила и крикнула задыхающимся от хриплого дыхания голосом:
        - Меня слышно? Прием!
        Кот выдернул рацию из кармана, быстро сказал:
        - Я слышу тебя, прием!
        - Через Лебедевку не ходите! Там…
        Скрежет и вой перекрыли его слова. Что-то глухо затарахтело фоном.
        - Что это? - насторожился Шевцов. - Выстрелы?
        - И как мы пойдем туда? - проговорил Аким.
        - Теперь даже не знаю, - отозвался сталкер, с сомнением поглядев на Шевцова.
        Тот лишь покачал головой:
        - Нечего там ловить. Предупрежден - значит, вооружен. Пойдем другой дорогой.
        - А другой дороги нет, - тихо сказал Кот. - Километр вперед, километр назад - один только узкий безопасный коридор. Справа и слева - поля «порченой земли». Пойдем вперед - придется обходить Лебедевку. Там мы потеряем время, нас и нагнать могут. Мы можем только вернуться. А вернуться - это почти наверняка наткнуться на людей Зубова.
        - Погоди, не может быть, чтобы не было какого-то обходного маршрута! - возразил Аким.
        - Этот маршрут еще нужно прокладывать, - устало сказал Кот. - Но посмотрите на меня - мне становится хуже, я почти растерял «чуйку». Идти сейчас по незнакомой местности - это наверняка гробануться.
        - Давай я поведу группу! Я справлюсь! - убежденно сказал Аким.
        Кот похлопал парня по плечу:
        - Конечно, ты справишься. Вопрос в другом - как долго вы продержитесь, если я буду плестись вместе с вами. Нужно набирать темп, бежать, пока не поздно. А у меня просто нет сил. Я становлюсь вам обузой.
        - Брось, Кот, - перебил его Шевцов. - Мы приперлись в Зону не для того, чтобы выслушивать такие разговоры. Мы за тобой пришли, если ты забыл.
        - Боюсь, я иду на дно, мужики, - Кот устало опустился на землю. - Я не хотел бы утянуть вас вместе с собой.
        - Перестань!
        - Не перебивай. Если дойдет до того, что меня решат прикончить, вас уберут, как свидетелей.
        - Пусть попробуют, - хмуро сказал Шевцов. - Руки у них коротки!
        - Мы тебя не бросим, - твердо сказал Аким.
        И Кот понял, что эти разговоры бесполезны. Лучшим выходом было бы просто сунуть в рот дуло автомата - и дернуть за спусковой крючок. Это бы развязало друзьям руки, и они спокойно могли бы уйти - просто потому, что спасать было бы некого. Правда, нет никаких гарантий, что они не потащат на себе его мертвое тело - до самой границы Зоны.
        Ведь он рассказывал им, почему не хочет умереть в Зоне. Страшна не сама смерть. Куда хуже - стать одним из тех ходячих мертвяков, что неожиданно воскресают, лезут из могил и отправляются гулять по окрестностям. Ученые называют их муляжами, сталкеры называют просто зомби. До тошноты, до потери пульса не хотелось в один прекрасный момент очнуться и ощутить себя живым трупом. Шеф его, академик Лавров, утверждает, что никаких чувств у муляжей нет. Можете рассказать это своей бабушке - каждый сталкер знает, что зомби просто не в силах рассказать о тех мучениях, которые они испытывают. Ты просто ходишь, как неприкаянный, и не живой, и не мертвый, мучишься от неутихающей боли, от бесплотных попыток вспомнить собственное имя, кто ты, откуда, зачем? И нет конца этому аду.
        Так что суицид отпадает.
        Да уж, ситуация тупиковая.
        - Ладно, - с трудом он снова поднялся на ноги. Возвращалось уже забытое болезненное состояние. - Есть еще один вариант. Мы спрячемся и пропустим группу Зубова. А после рванем назад.
        - Вот это дельная мысль, - одобрил Шевцов. - Где устроим лежбище?
        Он огляделся, со знанием дела всматриваясь в окружающий пейзаж. На первый взгляд, спрятаться здесь было негде - обширное поле, пустырь, который пересекала глубокая колея, оставшаяся от тяжелых грузовиков. Сами грузовики стояли метрах в ста отсюда - два здоровенных тентованных «Урала». Похоже, во время последнего Сдвига на них пытались уехать в сторону Искитима. Да вот не вышло, и машины застыли здесь навечно. Ехавшие в них тоже вряд ли спаслись. Потому как и сейчас добраться до «Уралов» нет никакой возможности: стоят они уже там, на «порченой земле». И выглядят подозрительно новенькими - верный признак того, что что-то с ними неладно. Печать Зоны, так сказать.
        - Как ты думаешь, они сунутся к этим машинам? - Шевцов кивнул в сторону «Уралов».
        - Они же не идиоты, что они там забыли? - фыркнул Кот. - Погоди, ты же не думаешь самим туда…
        - А ты взгляни на следы протекторов.
        Кот посмотрел. И заметил интересную вещь: «черная колючка», очертившая границу «порченой земли», почему-то не пересекала колею, а поворачивала и уползала вдоль нее в сторону машин, теряясь за невысоким бугром.
        - Смотрите, - продолжил Шевцов. - Если нырнуть в такой след и проползти за этот бугор - со стороны нас уже не увидеть…
        Обсудить возможное укрытие они не успели.
        - Идут! - сообщил Аким.
        - Ложись! - скомандовал Шевцов и первым припал к земле.
        Следом упал Аким, затем сталкер, успев при этом заметить какое-то движение в пыльной дымке. Наверное, эта дымка и спасла их от немедленного обнаружения. Так или иначе, вопрос, где и как прятаться, отпал сам собой. Кот первым нырнул в след протектора, показавшийся изнутри еще более глубоким - вроде индивидуального окопа пехотинца, с накатами застывшей грязи по бокам. Продвигаясь вперед, помогая себе локтями, отметил, что рифленая, с рисунком протектора, окаменевшая земля - нелучшая поверхность, чтобы ползать. Но деваться некуда - и он полз, таща за собой автомат.
        За крохотным бугорком они затаились, переводя дыхание, стараясь лишний раз не шевелиться, и вскоре услышали приближающиеся шаги. Топот ног усилился - и вдруг стал замедляться. Преследователи были совсем рядом - в каком-то десятке шагов за этим бугорком.
        - Это что за машины? - спросил приглушенный голос, в котором легко угадывался старый враг - Зубов. - Может, стоит проверить?
        Шевцов медленно положил руку на рукоять пулемета. Кот едва заметно покачал головой. Тут главное, иметь терпение и лишний раз не дергаться.
        - Не стоит туда соваться, - а это уже Гвоздь. Голос стал у него уверенным, не узнать прямо. - Машины на «порченой земле» стоят. К тому же поражены какой-то дрянью - видите, как сверкают? А ведь больше года так простояли. Я Кота знаю, он угрозу за километр чует. Туда они бы точно не полезли.
        - А куда пошли, как полагаешь?
        - Самый логичный путь - это прямо, до Лебедевки. А там уже два варианта - напрямик или в обход. Напрямик - это через «русскую рулетку». Думаю, Кот так и поступит, решит, что мы за ним полезть не решимся. Нам действительно соваться туда не стоит.
        - Как же тогда их догнать? Мне их нужно взять здесь, пока они за Периметр не прошмыгнули. Понимаешь, о чем я?
        - Да чего ж не понятного? Здесь без проблем можно концы в воду спрятать, на той стороне - уже проблема. Хм… Есть у меня одна мыслишка, но нужно поторопиться.
        - Значит, поторопимся. Эй, Крис, взбодри своих ребят! Нам предстоит долгая прогулка…
        Через минуту звуки шагов и голоса стихли, и сталкер, осторожно приподнявшись над уровнем земли, выглянул из-за бугра.
        Враги ушли.
        - Черт.. - проговорил Кот, вынимая рацию. - Предупредить бы «наших», да только на связь самим никак не выйти.
        - Поздно предупреждать, - тихо сказал Аким. - Ты же слышал по рации - там уже что-то случилось…
        Кот не ответил. Он и сам понимал это. Похоже, что в «игре на опережение» кто-то из партнеров должен принять удар на себя. В бессилии Кот треснул рацией о землю. С тем же успехом можно было биться о землю головой. Рация молчала.
        Они снова выбрались на дорогу. Путь назад был свободен - можно было вернуться и уходить к Периметру прежним путем, на запад вдоль берега Моря. Но какое-то время продолжали топтаться на месте, переглядываясь и не спеша уходить. Наверное, каждый из них думал об одном и том же. Первым заговорил Кот:
        - Этих гадов нужно остановить. Я не хочу, чтобы они прикончили нас - даже, если это не совсем мы. Даже если это наши двойники в параллельной Вселенной.
        - Каких именно «гадов» ты хочешь остановить? - поинтересовался Шевцов. - Тех, что находятся по ту сторону эфира? Каким образом, интересно?
        - Мы не можем повлиять на события по ту строну рации, - сказал Аким. - Дело даже не в том, что это происходит в другом мире. Просто все, что могло там произойти, уже произошло. Это ведь будущее.
        Кот кивнул. Он и сам понимал это.
        Но перед глазами снова возник блок-пост из прошлого, вдруг всплывший на Острове посреди страшного Моря. И этот главный вопрос, пришедший вместо ответа: сможет ли он все исправить? Спасет ли друзей на этот раз?
        Одного друга он уже потерял.
        Гвоздь. Лучше бы он умер у себя в палате. Страшно думать об этом, но лучше бы он тихо умер, но не стал предателем, не превратился бы в отвратительного монстра, в безумца, одержимого бессмысленной местью. Самое мерзкое даже не то, что Гвоздь оказался оборотнем, а как он использует сложившуюся ситуацию.
        Наблюдатель он, видите ли. Что же должно случиться с психикой, чтобы чужая беда стала для тебя забавным зрелищем, которым можно насладиться, азартно пожевывая попкорн?
        Черт с ним, с Гвоздем и его проклятием. Ведь живы еще Аким, Шевцов. И главное - они все еще надеются, что спасут своего друга. Вот так все завязано, закручено в этой жизни: они хотят спасти тебя, а тебе уже наплевать на себя самого - все, что ты хочешь - чтобы они сами выскользнули из-под удара, направленного на тебя.
        Странно, что этот вопрос стал беспокоить его именно сейчас, когда стоило бы подумать о самом себе. Да, видать, сидит где-то в глубине души нечто, отличающее его от обыкновенного искателя «хабара». Что это - совесть, чувство вины? Или то, что до сих пор так и не смогли обнаружить ученые в своих Институтах, несмотря на колоссальное финансирование, дорогостоящую аппаратуру и самые продвинутые научные методы.
        Душа.
        Кот усмехнулся собственным мыслям, сплюнул. Негоже сталкеру так раскисать. Наше дело - не грехи замаливать, а бороться - до самого конца, пока не остынет тело. А там уж все встанет на свои места. И даже если суждено сдохнуть в Зоне - не беда. И даже если он восстанет в виде холодного бродячего трупа, может, этого тоже не стоит страшиться?
        - Аким, - позвал Кот, рассматривая свои ладони.
        Кожа заметно потемнела, сеть темных прожилок становилась все гуще. Он уже физически ощущал, как тело перестает быть привычным, своим. Где-то в районе грудины нарастало ощущение, которое он поначалу не мог определить, а теперь ощущал каждой оставшейся живой клеткой.
        Обратный отсчет. Вот что это было за ощущение. Жизнь утекала с нарастающей скоростью, как песок из верхней половинки песочных часов.
        - А? - отозвался парень. Он неловко распутывал автоматный ремень.
        - Если я все-таки сгину, а потом когда-нибудь объявлюсь в виде «зомби» - обещай, что присмотришь за мной.
        - Что?! - Лицо Акима застыло.
        Шевцов, осматривавший отстегнутый диск своего РПК, с любопытством поглядел на сталкера.
        - В Институте у нас, в отделе физиологии, любят потрошить ходячих покойников. И если меня все-таки поймают…
        - Да что такое болтаешь?
        - Так вот, если меня отправят на опыты - сообщи шефу. Я не хочу, чтобы меня резали, как свинью. Электроды там, энцефалограммы и все такое - это ладно, пусть, но главное - чтобы не резали. Я тебя прошу. Обещаешь, что не допустишь?
        - Ну ладно… - Аким переглянулся с Шевцовым. - Обещаю.
        Кот немного успокоился. Он хотел даже пошутить на эту тему, но его перервал треск динамика:
        - Кх… Кх… Прием…
        - Да, слышу! - Сталкер гаркнул прямо в микрофон рации, не обращая внимания на предупреждающий жест Шевцова: группа Зубова могла все еще находиться в пределах слышимости. - Ну что там у вас? Мы слышали выстрелы!
        Ответа не было больше минуты. Все это время рация продолжала хрипеть и потрескивать. Потом вдруг наступила тишина, и Кот решил, что связь прервалась окончательно. Но в этой тишине вдруг раздался отчетливый, даже слишком четкий для рации голос:
        - Они погибли, Кот.
        - Они - кто? - непонимающе проговорил сталкер.
        - Шевцов, Аким. Твои меня слышат сейчас?
        Кот перевел взгляд на друзей. Аким побледнел, Шевцов мрачно насупился. Не отрывая от друзей взгляда, сталкер сказал:
        - Слышат. Что произошло? Ты два часа не выходил на связь.
        - Два часа? - «Второе я» на той стороне зашлось в кашле. - Я не мог связаться с вами сутки.
        - Я не понимаю… - проговорил Кот.
        - Временной разрыв увеличился, - предположил Аким. - Возможно, когда шли через Лебедевку. Там пространственно-временные аномалии.
        - Неважно! - колко сказал голос. Даже здесь ощущалось, с каким усилием говорит эфирная копия сталкера. - Я умираю, и ты, Кот, должен это знать. Тебе остались сутки.
        Кот прислушался к себе - и ничего не ощутил. Он и так знал, что ему осталось недолго. Правда, он не думал, что всего один день.
        Мало. Как все-таки мало. И сколько бы не оставалось - любого времени будет не хватать.
        - Слушайте меня внимательно, - продолжал голос. - Эти ребята не отвяжутся, пока не убьют вас всех. Они параноики, психи. Ваш единственный шанс - перебить их всех до того, как они доберутся до вас. Если бы я мог… - Он снова закашлялся. - Если бы я мог оказаться на вашем месте… - Он замолчал, дыша тяжело, с присвистом. - Шевцов, ты слышишь?
        - Слышу, - деревянным голосом отозвался контрразведчик.
        - Тебя завалили первым. Снайпер - прямо на выходе из Лебедевки. Каким-то образом они обогнали нас. Это все Гвоздь - он их провел. Когда он успел так наловчиться, собака, ума не приложу… Аким!
        - Да, - бледно произнес парень.
        - Тебя они достали уже в городе. Я, дурак, решил, что ты в безопасности. Но не будет безопасности, пока они живы. Их надо уничтожить, понимаете? Они не люди! Уже не люди…
        Кот слушал и не мог ничего понять. Да, компания у Зубова была на любителя, но назвать их безумцами он никак не мог. Даже этот ученый-оборотень был вполне вменяем, а может - повменяемее всех вместе взятых, даром что подлец.
        Но его «второе я» знало что-то, что суждено узнать только в будущем. Правда, совсем близком будущем. И отмахнуться от этого уже нельзя.
        - Обещайте, что уничтожите их, - прохрипел тот, на другой стороне. - Отомстите за нас!
        Слова застыли на губах сталкера. Вместо него сказал Шевцов:
        - Обещаем! Мы размажем этих гадов, будь спокоен.
        - А ты, Кот… - голос в рации стал совсем слабым. - Ты… Я…
        - Что?! - пробормотал сталкер. - Что мне сделать?!
        - Я…
        Рация пискнула и замолчала. Теперь уже навсегда.
        Кот опустил устройство. Поглядел на обалдевших друзей. Сказал с совершенно неуместной кривой усмешкой:
        - Вот так, значит, ребята. Поздравьте меня - я умер.
        Глава одиннадцатая. Новая сила
        Есть такие вещи, знание которых человеку никак не на пользу. Ну просто совершенно ни к чему. К таким вредным знаниям относится и информация о времени собственной смерти. Так, живешь себе счастливо, ни о чем плохом не думаешь, а тут хлоп - кирпич на голову. Так счастливым и отправляешься на небеса.
        Хотя это как сказать. Некоторым, чтобы по-настоящему ощутить жизнь, как раз и не хватает этой информации. Доводилось читать, про Черчилля, кажется, мол, он был уверен, что умрет, как и его отец, в сорок лет, а потому он и спешил сделать как можно больше. За что и получил прозвище - «вечно спешащий молодой человек». Или кто-то вдруг узнает, что смертельно болен, и ему остались какие-то месяцы. И человек вдруг наполняется невесть откуда взявшейся энергией, начинает наверстывать упущенное.
        У сталкера не было месяца. Были сутки. За сутки упущенное не наверстаешь. Эпопея с Островом выздоровления не принесла. И другого шанса излечиться не было.
        Самое время, чтобы решить, как с пользой провести оставшиеся сутки.
        Сутки. До смешного мало. Смертнику в камере хватает лишь на то, чтобы вдоволь поплакать, помолиться да съесть последний ужин перед казнью.
        Кот не собирался заниматься бессмысленными вещами. Он вдруг с ледяной ясностью понял, чего хочет на самом деле. Он не будет дожидаться своего предсмертного хрипа. Это совершенно ни к чему.
        Он погибнет в бою.
        Эта мысль неожиданно согрела ему сердце. Наверное, такое сладкое чувство испытывали перед последним боем старые викинги, решившие перебраться в Валгаллу. Кот поглядел на клонившееся к закату солнце и не смог сдержать улыбки.
        Ему не нужно принимать решение. Все уже решено.
        Шевцов поймал его взгляд и с подозрением поинтересовался:
        - Эй, дружище, с тобой все в порядке?
        - Нормалек! - продолжая улыбаться, сказал сталкер. - Все просто отлично.
        - Да? - с сомнением произнес Шевцов. - Что-то я не вижу особого повода для оптимизма. Тут со всех сторон намекают, что мы до завтра не доживем, - с чего бы радоваться?
        - Да я и не радуюсь, - убрав с лица дурацкую улыбку, сказал Кот. - Просто теперь я знаю, что делать.
        - Очень интересно, - сквозь зубы процедил Шевцов. - Поделишься?
        - Курить охота, - поморщился Кот, машинально проводя по карманам. - Вот же черт, не догадался на Острове куревом затариться… В общем, дело такое…
        Он помолчал, думая, как лучше сформулировать. Потом мысленно махнул рукой и сказал:
        - Этих чоповцев надо перестрелять. К чертовой матери. Пока они не сообразили что к чему и не прикончили нас самих.
        Аким поглядел на друзей, отвел взгляд. Отошел в сторонку, присел на камень. Он не любил ни стрельбы, ни убийств, хоть и повидал немало смертей на своем недолгом, но непростом веку. Кот понимал его и не осуждал. Более того, он был готов взять, как говорится, грех на душу. У него не болела душа за каждого убитого мерзавца, и, если даже предстоит вскорости Высший Суд, он ответит за каждую выпущенную им пулю.
        Такой же подход был и у Шевцова. Поэтому контрразведчик не стал вдаваться в морально-этические подробности, а спросил сразу и по делу:
        - Как ты это себе представляешь? Их вчетверо против нас и по людям, и по огневой мощи. К тому же Аким как боевая единица - сам понимаешь…
        - Но они вряд ли ожидают удара в спину. Они до сих пор гонятся за нами, так что у нас преимущество внезапности.
        - Ах, вот ты о чем. Ну да, шансы есть, хотя и не такие значительные, как тебе кажется.
        - А мне уже все равно, - сталкер заговорил с непривычной жесткостью. - Мне все равно крышка. Не сегодня - так завтра. И если уж помирать, так лучше от пули, чем корчась от этой дряни…
        - Нет, так дело не пойдет, - Шевцов подошел, встряхнул приятеля за плечи. - С таким настроением в бой идти - это и себя, и других подставлять.
        - Ничего, я соберусь, - пообещал Кот. - Это я так просто ляпнул.
        - Ну раз так… - Шевцов заметно оживился. Поглядел вслед ушедшим с прищуром, не сулившим врагам ничего хорошего. - Тогда надо все как следует продумать.
        - Может, Акима отправим другой дорогой? - предложил Кот. - Он выбраться сумеет…
        - Никуда я один не пойду! - выкрикнул Аким, подскочив, как ужаленный, со своего камня. - За кого вы меня принимаете?
        - Мы идем убивать, - разглядывая парня в упор, раздельно сказал Шевцов. - Ты готов стрелять в людей? Тайком, в спину, чтобы они не успели убить тебя самого?
        Аким колебался несколько секунд. Затем глухо выдавил:
        - Да…
        Сталкер смотрел на друга и понимал: ни черта он не готов. Да и кто к этому готов? Все теоретические рассуждения не имеют никакого смысла, пока не увидишь застывшие глаза убитого тобой человека. Зона - она притупляет ощущение смерти. Но есть вещи, к которым просто невозможно привыкнуть.
        - Хорошо, - сказал Кот. - Но одно условие: стреляем только наемников. Ни Гвоздь, ни Зубов пострадать не должны. Они, конечно, подлецы, но…
        - Ничего не могу гарантировать, - равнодушно сказал Шевцов. - В бою всякое может случиться. Но твои пожелания учту - я ж не зверь какой. Хотя этого Зубова я бы с удовольствием шлепнул.
        Группу Зубова они нагнали, когда уже стемнело. Это было весьма кстати - повышало шансы подкрасться незаметно. Они успели заметить двигавшиеся впереди огоньки фонарей прежде, чем группа свернула влево, к востоку. Это поначалу немного сбило сталкера с толку. Почему-то он был уверен, что Зубов обойдет Лебедевку с запада. Наверное, потому что сам поступил бы именно так.
        Но не тут-то было. Эти пошли с востока. И вскоре стало понятно почему.
        Они направлялись к железнодорожной станции. Место вообще-то опасное, ловушек там полно - и «мочала», и «серебряной паутины» - да мало ли чего? Но Гвоздь уверенно вел «клиентов» к железнодорожным путям.
        Троица «мстителей» осторожно кралась следом. Кот вжал автомат прикладом в плечо, в готовности в любую секунду вдавить спусковой крючок. От напряжения пропало даже ощущение слабости и болезненного звона в ушах. Рядом с ручным пулеметом на уровне бедра бесшумно двигался Шевцов. Как всегда в подобных ситуациях, он взял руководство на себя. Какой бы ты ни был сталкер, а командовать в бою должен профессионал.
        Аким держал себя молодцом, в точности копируя движения сталкера. Хотелось верить, что и в бою он поведет себя так же.
        Главное сейчас - правильно подловить момент, когда открывать огонь на поражение. У них только один шанс - расстрелять всех сразу, не дав разбежаться и занять оборону.
        Они залегли метрах в семидесяти от группы, за кучей железнодорожного гравия. Отсюда хорошо просматривалась вся эта вооруженная компания. Только далековато для надежного, гарантированного удара. Надо бы подобраться поближе, чтобы положить всех наверняка, по возможности не меняя магазина. Хотя Шевцову это не понадобится - одного объемистого диска пулемета будет достаточно.
        Группа остановилась у конца длинного товарного состава, обильно поросшего «ржавым мочалом». Кот помнил этот состав - под ним приходилось как-то пролезать на брюхе. Неприятное место. Но никого из группы это, похоже, не смущало. Вперед в свете фонарей вышел Гвоздь и стал что-то объяснять Зубову. Последний слушал спокойно, сунув руки в карманы плаща. Ответил он так же тихо, не шелохнувшись, но при этом Гвоздь как-то суетливо заметался - и вдруг направился к стоявшему на соседнем пути маневровому тепловозу.
        Кот ощутил спиной ледяной холодок. Теперь, глядя на этих людей, он вдруг отчетливо понял, что в Гвоздя стрелять не станет - каким бы подлецом тот ни был. Старую дружбу, конечно, как водой смыло, но воспоминания не сотрешь, как нельзя стереть часть души.
        Но что им здесь, на станции, нужно?
        Ответ пришел сам собой - когда вдруг вспыхнули в ночи фары маневрового локомотива. Низко, с угрожающим рычанием загудел дизель.
        Вот оно что - эти ребята решили обойти Лебедевку на паровозе! Лихо, ничего не скажешь. До сих пор единственным железнодорожным транспортом в Зоне была мотодрезина, которой поочередно пользовались то бандиты, то слегка оборзевшие рядовые сталкеры. Подойти к локомотиву даже сумасшедшему в голову не придет. А уж кататься на нем в районе станции - вообще верх самонадеянности: это все равно, что на бензовозе по минному полю гонять. Но, видать, Гвоздю или Зубову известно куда больше, чем можно себе представить.
        Наемники потянулись к тепловозу. Сейчас залезут на этот огражденный «балкончик» и укатят во мрак. И устроят засаду на другой стороне Лебедевки - как это было там, по ту сторону странного радиоэфира Зоны.
        - Нельзя дать им уйти! - быстро сказал Кот, припав к прикладу.
        - Сейчас… - Шевцов поудобнее установил пулемет, прицелился. - Стрелять только по моей команде! Аким, тебя это тоже касается!
        Пот заливал глаза, силуэт тепловоза расплывался перед глазами. Плевать - если надо, он встанет в полный рост и пойдет на врага в открытую.
        - Кот, твои слева, мои справа. Аким, бьешь по центру! - коротко бросил Шевцов. - Приготовились…
        Треск выстрелов оборвал его слова. В темноте засверкали вспышки, темноту прочертили пунктиры «трассеров». Черные фигуры мгновенно рассыпались с тепловоза, залегли у рельсов.
        - Черт! - выдохнул Шевцов, поднимая голову. - Что такое?
        Бахнуло, по глазам ударило резким светом. Граната. Еще одна. Грохот выстрелов слился в один непрекращающийся поток. Там, у тепловоза, шел бой. И трое залегших за кучей гравия не имели к нему никакого отношения.
        - Что там происходит? - повторил Шевцов. Попытался высунуться - и тут же нырнул обратно - случайные пули ударили в гравий, брызнув каменным крошевом.
        - Кто-то напал на них! - сообщил Аким.
        - Очень интересно… - отозвался Кот. Взобрался на кучу, вглядываясь в темноту. - Пойду, посмотрю!
        - А ну назад! - Шевцов ухватил его за ремень, силой стянул вниз. - Не лезь! Давай дождемся чем дело кончится.
        Но Кот уже не слышал его. Высвободился и юрко, по-пластунски, пополз вперед, замер за рельсом, осторожно высунулся и увидел, как из мрака показались быстрые фигуры с оружием в руках. Что-то в этих людях было знакомое и вместе с тем странное, даже пугающее. Неизвестные двигались необычайно быстро, но при этом в их движениях была какая-то дикая непредсказуемость, хаос. Они совершенно бесстрашно лезли на пули, которыми их отчаянно поливали наемники, мгновенно оказавшиеся в обороне. Вот упал один из нападавших, второй - но это не остановило накатывающуюся волну. Чем-то они напоминали разъяренных берсерков, не страшившихся смерти.
        Через минуту все было кончено. Странные фигуры ходили среди тел неровной походкой, некоторые даже пританцовывали на трупах. Доносились одиночные выстрелы - нападавшие добивали раненых. Раздавался странный пьяный смех. Кто-то пел неровным голосом, кто-то невнятно бормотал.
        И Кот понял.
        Неизвестные были под «экзо». Одурманенные мощным наркотиком, взращенным на «газированной глине». Что они сейчас видят перед собой - одной Зоне известно. Непонятно только зачем они напали на людей Зубова.
        Между тем картина реальности менялась прямо на глазах. Если эти отморозки перебили людей Зубова, то кто же тогда в параллельной реальности убил Шевцова, Акима? Выходит, то были не наемники, а эти бандиты! Конечно, хрен редьки не слаще, но Кот ощутил, будто камень с плеч свалился. Не пришлось, значит, стрелять кому-то в спину. То ли Бог отвел, то ли сама Зона, если это, конечно, не одно и то же.
        Все это означало, что будущее не стало таким уж ясным, как можно было предположить. Сплошные недосказанности. Тем не менее врасплох они уже не попадут. А значит, есть шанс уцелеть в этой мясорубке.
        Кот уже попятился обратно, к своим, как послышался изломанный, с хрипотцой, голос:
        - А с этими что делать?
        На рельсы, в круг света перед фарами тепловоза вытащили Зубова и Гвоздя, бросили на шпалы под дулами автоматов. Один из нападавших нашел зрелище забавным и зашелся в удушливом истерическом смехе.
        Кот узнал его - это был тот самый уркаган в кепочке, что доставал его сначала в баре, потом в Зоне, у места падения вертолета. Сейчас вместо кепочки на голове его был небрежно наброшенный капюшон мешковатой «мастерки» с торчащим из-под него козырьком черной бейсболки. Бандит обошел полукругом и ни с того ни с сего ударил Зубова ботинком в голову. Схватившись за лицо, тот повалился на землю. Стоя рядом на коленях, Гвоздь наблюдал за происходящим с неподдельным любопытством безумца.
        - А ну уймись, насекомое… - прозвучал приглушенный жесткий голос. - Эй, кто-нибудь, - уберите этого обдолбыша!
        Двое крепких мужиков подхватили под руки и оттащили в сторону беспокойного бандита в кепке. Из темноты донесся характерный звук, издаваемый блюющим.
        - Тьфу ты, погань… - проворчал кто-то.
        - Говорил, не надо его на дело брать - одна морока с ним.
        - Это с кем там, на хрен, морока? - сипло отозвался голос бандита в бейсболке. - Да я сам… Я вас всех… Буэ-э…
        Поморщившись, сталкер снова глянул в сторону пленников.
        - Этих двоих не трогать!
        Кот узнал этот голос. И когда в свет фар неторопливо вышел коренастый мужик в потертой кожаной куртке, он сразу узнал его.
        Это, отцы, не хрен с горы. Это Штырь, в натуральном виде. Известный криминальный авторитет, из тех, кто паразитирует на Зоне. С этим мерзавцем у сталкера были старые счеты. Но каким боком он образовался в этой истории?
        Штырь подошел к пленникам, присел перед ними на корточках. Заговорили о чем-то. О чем именно, расслышать не удалось. Кот счел за лучшее попятиться назад, к своим. И тут же наткнулся на что-то мягкое, источавшее мерзкую вонь. Резко обернувшись, Кот выставил перед собой автомат.
        Прямо на него остекленевшим взглядом пялился этот неугомонный отморозок в бейсболке. Сейчас ее козырек торчал куда-то вбок, осунувшееся лицо было измазано блевотиной.
        - Опаньки… - Бандит непонимающе разглядывал сталкера, силясь сообразить, что происходит. - Ты кто такой?
        Первым желанием было вдавить спусковой крючок. Но не хотелось шум подымать - особенно сейчас, когда так внезапно изменился расклад сил. Если с наемниками можно было рассчитывать на элемент внезапности, то сейчас, против обдолбанных, вооруженных до зубов уродов у них просто не было шансов.
        - Разуй глаза. Не видишь, что ли? - спокойно сказал Кот.
        Бандит приблизил свою измазанную физиономию, и в отблесках фар тепловоза сверкнули его огромные, расширенные зрачки.
        - А-а… - прохрипел тот. - Это ты, братан… Я знал, что ты вернешься за мной. Но это не я твою сеструху замочил, ей-богу не я…
        Уркаган как-то сжался, затрясся, голос его стал невнятным. Стало ясно, что его накрывает наркотический бред. Этим надо было пользоваться пока не поздно. Кот осторожно обогнул бандита, попятился к своим, продолжая держать его на прицеле. Тот среагировал неожиданно. Упал на четвереньки, затрясся в рыданиях:
        - Братуха, прости! Прости! Я не хотел, так вышло… - Рыдания неожиданно перешли во всплеск ярости. - А что она строила из себя целку! Я перед ней и так и эдак! Сука она, сука! Я не виноват…
        Он обхватил голову руками, закачался из стороны в сторону. И вдруг вытащил из-под «мастерки» пистолет. Кот не успел даже моргнуть, как бандит сунул ствол себе в рот. Бахнуло. Брызнули мозги, бандит повалился на бок.
        Ничего не скажешь, хорошо пацан кайфанул. Что там за история приключилось, кто ему там померещился в лице сталкера? Впрочем, уже неважно, страна не будет плакать по погибшему герою.
        Хреново другое - отсидеться и уйти по-тихому не вышло.
        - Что там такое?! - крикнул Штырь.
        И тут же бандиты у тепловоза пришли в движение, ринувшись на звук выстрела широким полукругом. Вокруг заплясали лучи фонарей.
        Перебросив тело через кучу гравия, Кот свалился буквально на голову Акима. Тот шарахнулся в сторону, припал к автомату, сдавленно крикнул:
        - Идут!
        - Вижу, что идут, - отозвался Шевцов. - Засекут нас, как пить дать. Бей по фонарям!
        И первым открыл огонь из пулемета. Бил четко, короткими очередями, чего не скажешь об Акиме, - тот высадил с ходу весь магазин в белый свет, как в копеечку. Кот тоже успел подстрелить одного, отчего фонарь крутанулся в воздухе и упал в пыль. Через несколько секунд фонари погасли - кто-то упал, подкошенный пулей, кто-то сразу сообразил выключить свет, чтобы не маячить перед неизвестным противником. В ответ стреляли беспорядочно и не прицельно, даже не попадая в гравийную кучу.
        Едва наступил мрак, Шевцов перестал стрелять и знаком указал: отползаем! И тут же, перекрывая стоны раненых, прозвучал голос Штыря:
        - Эй, кто там с оружием балуется? Ну-ка, покажитесь!
        Друзья продолжали отползать. Краем глаза Кот заметил, как мелькают в темноте быстрые тени.
        Их окружали.
        - Кот, это ты? - снова позвал Штырь. - Отзовись, я знаю, что ты там. Твои друзья со мной любезно поделились.
        Сталкер увидел, как в слабом свете месяца Шевцов приложил палец к губам.
        - Вы зря там рыпаетесь. По моим людям стреляете - напрасно. Сами понимаете: живыми я вас отпустить не могу…
        Наступила неприятная пауза.
        - Хотя… Могу предложить сделку. Есть у вас одна забавная вещица. Та самая, за которой эти бедолаги сюда поперлись. Зря они это сделали - потому что на моей территории крупными делами только я занимаюсь. Это и тебя касается, Кот. Не по ранжиру тебе такие дела. Так что отдай «монету» - и иди себе на все четыре стороны!
        Лежа лицом в пыли, сталкер судорожно пытался сообразить, откуда Штырь знает про «монету». Парфюмер сообщил? Вряд ли, он не из той компании, с бандитами предпочитает не иметь прямых отношений. Может, Зубов? Нет, этот скорее удавится, чем станет делиться с уголовниками. Да и зачем тогда тащить с собой наемников? Может, Райзман? Он всегда свою собственную игру ведет…
        - А знаешь, кто за тебя просит, Кот? - снова подал голос главарь. - Кореш твой - Гвоздь его погоняло! Нормальный мужик, у меня проводником будет. Так что давай выходи! Все решим по понятиям.
        Кот скрипнул зубами. Вот, значит, кто сдал их с потрохами - Гвоздь! Вот же падаль… И как он умудрился и в перестрелке уцелеть, и со Штырем с ходу общий язык найти? Штырь - он ведь подозрительный и жестокий, как Гитлер. И кличка Штырь у него неспроста: при нем всегда эдакий инструмент устрашения - остро заточенный железный прут. Им он держит в страхе и чужих, и своих. Своих даже в большей степени, кровью поддерживая железную дисциплину.
        Или же… Догадка всплыла в мозгу, как утопленник в мутном пруду. Кот ощутил, как упало сердце.
        Да Гвоздь же нарочно привел сюда Зубова вместе с его драгоценным, как он полагал, грузом! Наверняка бандиты собирались забрать артефакт в заранее оговоренной точке. Да просчитались - никто ведь не знал про особенность «объекта» - способность неизменно возвращаться к владельцу. Теперь же Гвоздь всеми силами спасает свою шкуру, переводя стрелки на бывшего друга.
        По ушам оглушительно резануло очередью - Шевцов бил по кустам за путями, откуда подкрадывались опасные тени, пока Штырь заговаривал им зубы. Резко вскочив, контрразведчик толкнул в спину Акима:
        - Уходим, быстро!
        Уйти на север по рельсам не удалось: с той стороны залегли братки и злобно простреливали местность. Ни вправо, ни влево уходить было нельзя - там сплошь смертельные ловушки. Пока Шевцов короткими очередями прижимал бандитов к земле, Кот лихорадочно прикидывал шансы.
        Идея пришла внезапно, и, как водится, идея безумная.
        - За мной! - крикнул он, бросаясь прямо в противоположном направлении.
        На бегу он, не целясь, бил по правому флангу. Шевцов, мгновенно понявший его замысел, молотил влево. Аким, не глядя, выпустил последние два патрона и на бегу, спотыкаясь, пытался заменить магазин.
        - Да брось ты! - прорычал Кот, подталкивая парня в спину. - Под ноги смотри, не грохнись!
        Споткнуться было обо что: под ногами лежали тела убитых наемников.
        Ведь они уже были на месте - у маневрового локомотива, с двигателем, гулко работавшим на холостом ходу. Взлетев по крутой подножке к кабине, сталкер крикнул:
        - Шевцов, прикрой!
        Тут же по металлу хлестко зазвенели пули. Одна попала в узкое боковое окно, но Кот даже не поднял головы. Он лихорадочно пытался разобраться в управлении машиной. Ему доводилось бывать в кабине машиниста еще тогда, в армии. А потому он без сомнения сдвинул большую красную рукоять. Двигатель забасил сильнее - и тепловоз дернулся с места. Тут же в дверь полезло какое-то активное, истошно ревущее тело. Сразу было понятно, что этот отморозок обкурен в хлам, в нем не осталось ничего, кроме безудержной агрессии и злобы. Оттого укороченный автомат в его руках никак не желал ему подчиняться, и это спасло жизни сталкера и Акима - Кот успел выстрелить первым - и изломанное дергающееся тело исчезло во мраке. Одновременно загрохотал пулемет Шевцова, бившего куда-то во тьму.
        На пару секунд наступила непривычная тишина, сдобренная перестуком колес, - и снова со всех сторон посыпались пули. В кабину, прямо на рифленый металлический пол повалился Шевцов, рядом грохнулся пулемет с дымящим стволом.
        - Все, патроны кончились!
        - Держи! - Сталкер бросил ему автомат и единственный запасной магазин. - У Акима еще есть!
        - Порядок, похоже, прорвались!.. - Шевцов быстро заменил магазин автомата, глянул на сталкера. - А чего ты обратно рванул? Впереди что, пути перекрыты?
        - Не понял… - Кот недоуменно поглядел на контрразведчика.
        И, подскочив как ужаленный, прильнул к окну:
        - Вот, черт! Черт!
        - Что, не туда ручку повернул? - сочувственно поинтересовался Шевцов. Можно было подумать, что его самого происшедшее ничуть не касается.
        - Да вроде туда… - Сталкер ткнулся лбом в холодное стекло. - Вот, блин… Это же маневровый - у него что перед, что зад, в темноте не разобраться - я же не машинист!
        - Да ладно тебе причитать, - усмехнулся Шевцов. - Главное, что от этих гадов ускользнули.
        - Мы куда, в сторону Бердска едем? - тихо спросил Аким.
        Сталкер угрюмо кивнул:
        - А тут одно направление, мимо Бердска не проскочишь. - Он прикусил губу, поглядел на парня. - Но и не доедешь.
        Это тоже правда: на полпути железнодорожное полотно упирается прямиком в бетонную Стену, возведенную еще до Сдвига, - в старую границу Зоны. Вот об этом забывать не стоит - не хватало только на полном ходу в нее вмазаться.
        Тепловоз шел неторопливо, но достаточно быстро, чтобы его не догнали разъяренные братки. Должно быть, они порядком обалдели от такой наглости. Впрочем, плевать - Лебедевка уползала в ночную мглу, и наступило время, чтобы перевести дух. Локомотив чуть покачивался и вибрировал, ощущая пульс дизельного сердца, постукивали колеса.
        Шевцов осмотрелся в кабине, сказал:
        - Смотри-ка, что нам тут оставили!
        Кот оглянулся и увидел то, что не заметил с самого начала. Немудрено - в кабине было довольно темно.
        В углу были свалены рюкзаки, тут же валялось несколько стволов, похоже, иностранного производства.
        - Наши друзья загружались, - осматривая незнакомого вида пистолет-пулемет, сообщил Шевцов. Заглянул в первый попавшийся рюкзак. - Нормально. Тут и боеприпасы, и жрачка. Можно только поблагодарить покойничков.
        - А мы их застрелить хотели.. - тихо сказал Аким.
        - Но не застрелили же. По крайней мере не мы, - бесстрастно отозвался контрразведчик. Вытащил из рюкзака толстый шоколадный батончик, протянул Акиму: - Держи!
        Тот покачал головой.
        - Ешь, говорю! - с напором сказал Шевцов. - Нам энергия нужна, а не кислые морды. Еще неизвестно, как долго из Зоны выбираться будем.
        Жуя вязкий брикет, Кот не чувствовал вкуса. Что-то нехорошее происходило со всеми органами чувств. И пальцы начинали неметь, и зрение стало подводить, и слух выдавал какие-то посторонние звуки. По всему выходило, что не врал его двойник, и жить осталось - до завтрашнего вечера. А значит, нужно сделать хотя бы одно важное дело.
        Он достал из кармана «монету». Та необычно ярко сверкнула в скудном лунном свете. Привычно подкинул, сжал в потной ладони.
        - Я хочу спрятать эту штуку, - сказал Кот. - Так, чтобы никто не нашел. Раз из-за нее с самого начала такая мясорубка, то эта вещь не должна достаться никому.
        - Как же ты ее спрячешь, если она всегда возвращается? - треснувшим голосом спросил Аким.
        Он уже знал ответ и явно боялся его услышать.
        - Мне не выбраться из Зоны, - тихо сказал Кот. - Просто не успеть, как бы мы ни спешили. А Зона, сами понимаете. Тут поспешишь - врагов насмешишь.
        Шевцов отвернулся, сжал зубы. На скулах заиграли желваки. Он поглядел на друга с какой-то не свойственной ему тоской, произнес с надеждой:
        - А может, развернемся - и обратно, напролом? На полном ходу, а?
        Сталкер покачал головой:
        - Братки наверняка только того и ждут. А этот гроб на колесиках сильно не разгонишь. Они нас за километр заметят, как мы чухаем, не спеша. Забросают гранатами и изрешетят на ходу, как пить дать. А если повезет, и мы прорвемся, то не факт, что того же не сделают с нами ооновцы у границы. Решат с перепугу, что это какой-нибудь «паровоз мертвецов» катит - и жахнут из всего, что есть. А у них, между прочим, крупнокалиберные пулеметы и подствольники имеются. Нет, теперь уже прорываться глупо…
        Он выглянул в окошко, за которым медленно проплывали смутные тени. Они въезжали в туман. На «железке» всегда туман. Отчего, почему - никто не знает.
        - Минут через десять надо бы соскочить, - сказал Кот. - А тепловоз - пусть дальше прет, только собьет с толку бандитов.
        - А стену не снесет? - с сомнением спросил Аким.
        - По мне - пусть бы и снес, - пожал плечами сталкер. - Но там оборудованный тупик, на такой скорости просто с рельсов сойдет, скорее всего…
        Договорить он не успел: локомотив содрогнулся от мощного удара и стал резко снижать скорость. Все трое повалились на железный пол. Дизель тяжко вздохнул, затрясся и затих, как издохший железный зверь.
        - Что случилось? - крикнул Аким, пытаясь подняться на ноги.
        Шевцов быстро выглянул, крикнул, обернувшись:
        - Подбили нас! Жахнули чем-то в корму из тумана. Вон дым валит!
        - Догнали, что ли? - недоуменно проговорил Аким.
        - Дрезина! - догадался Кот. - У них же дрезина есть!
        - Вот, черт… Вниз! - рявкнул Шевцов, хватая в охапку оружие и пару рюкзаков. - Быстро!
        Кот успел прихватить еще один увесистый рюкзак и непривычного вида штурмовую винтовку с оптическим прицелом - и пулей вылетел вслед за друзьями. Даже не стал слезать по железной лесенке, просто спрыгнул на насыпь, рискуя переломать в темноте ноги.
        Вовремя. Кабина сверкнула оранжевым пламенем - и жахнула, разбрызгивая металлическое крошево. На голову посыпались мелкие стеклянные осколки. Заскрежетали колеса локомотива - заклинило тормоза, и железная махина, быстро теряя ход, встала.
        - Сюда! - сдавленно позвал Шевцов.
        Вместе с Акимом они уже прятались под днищем остановившегося тепловоза. Убежище хорошее, ничего не скажешь - и рельсы прикрывают, и многочисленные мощные колеса. Только вот и западня получается отменная.
        Припав к шпалам, Кот глядел назад, откуда медленно наползал круг света, рассеиваемого туманом. Силуэт дрезины только прорезался - и тут же замер. С дрезины обильно посыпались бандиты - не меньше десятка вооруженных головорезов с разномастным оружием.
        Застучали по металлу тяжелые ботинки, кто-то крикнул:
        - В кабине пусто!
        - Ушли небось, - недовольно буркнул кто-то.
        - А под паровозом смотрел? - поинтересовался другой.
        Кот видел, как в тусклом свете далекого фонаря прямо перед лицом прошли чьи-то ноги в растоптанных берцах. Ноги остановились, и в глаза ударил ослепительный свет.
        Фонарик, мать его.
        - Здесь они! - истошно заорали снаружи, и рядом загрохотало, обдавая пороховой гарью.
        Кот сам не понял, в какой момент сам начал стрелять из штурмовой винтовки непривычной компоновки «буллпап» с магазином, торчащим из приклада. Оптический прицел в темноте больше мешал, чем помогал, да и стрелять приходилось скорее по силуэтам, чем по реальным целям. Дикие тени носились вокруг тепловоза, стреляя в ответ, и пули с воем отскакивали от рельсов и тяжелых колес.
        Внезапно стрельба прекратилась, и Кот решил уже, что враги задумали что-то наиболее мерзкое. Например, шарахнуть под тепловоз из подствольного гранатомета или просто зашвырнуть сюда ручную гранату.
        Вместо этого прозвучал голос Штыря:
        - Эй, стрелки херовы, вы там живы еще?
        - А сам-то как? - крикнул в ответ Кот. - Штаны небось мокрые?
        - Есть немного, - Штырь хрипло рассмеялся. - Это хорошо, что ты живой, а то мне тут одну вещь сказали. Будто «монета» к тебе как бы липнет, уходить не желает. Это так?
        Сталкер промолчал. Гвоздь, сука, зачем-то все тайны этому упырю выкладывает. Непонятно, в чем его интерес? Неужели не понимает, что стукачам платить - не в Штыря правилах. Таких «шестерок» он на штырь садит, чтобы другим неповадно было.
        - Значит, так и есть, - довольно сказал Штырь. - Ну так вы там погодите, к вам сейчас человечек пожалует, перетереть один вопрос. Вы там его с перепугу не пристрелите!
        Бандиты заржали. А впереди кто-то уже неловко заглядывал под механизм сцепки. Кряхтя, опустился на четвереньки, упал на живот и так, на брюхе, пополз в сторону затаившихся друзей.
        - Кого это черт несет? - мрачно поинтересовался Шевцов.
        - Это я… - пробормотал знакомый голос. - Меня прислали для переговоров.
        - Зубов, ты, что ль? - с отвращением произнес Кот. - Ты не сдох еще, пронырливый сучонок? Чего тебе здесь надо?
        - Мы, в некотором роде, товарищи по несчастью… - заискивающе заговорил Зубов, и даже в мутном мраке было заметно, как отблескивают линзы его очков.
        - Трупные черви - твои товарищи, - холодно оборвал его Шевцов. - Чего надо?
        - Они требуют, чтобы Котляров пошел с ними.
        - Вот как? - Шевцов протянул в темноту руку, нашарил там физиономию Зубова, сгреб вместе с очками, от чего «парламентер» болезненно ойкнул. - А не много ли они хотят? Хотелка не отсохнет?
        - Вы не понимаете? - с трудом вырвавшись, забормотал Зубов. - Они всех нас убьют! Всех!
        - Это мы уже в курсе.
        - А если Кот выйдет к ним сам - они его пальцем не тронут. Потому что «монета»… - Зубов запнулся. - Она же… Такое у нее свойство…
        - А тебе, выходит, она уже не нужна? - со злой насмешкой спросил Кот. - Наигрался, что ли?
        Зубов судорожно метнулся на его голос, заставив сталкера брезгливо отшатнуться. Посланник бандитов зашептал горячо и часто, брызгая капельками слюны:
        - Это нужно сделать сейчас - чтобы выиграть время! А там, за Периметром, я найду способ вернуть «монету»! У меня хорошие связи, да! И вы не останетесь внакладе, даю слово!
        - Твое слово - дерьмо, - веско сказал Шевцов. - Кот, давай я откручу ему башку. Или ты сам хочешь пристрелить эту падаль?
        - Да послушайте вы меня! - взмолился «парламентер». - Котлярова они не тронут - они думают, что без него «монету» просто нельзя транспортировать в нужное место, так что с него будут пылинки сдувать!
        - Откуда информация? - глухо спросил Кот. - От Гвоздя?
        - Да! - В голосе Зубова послышалась злоба. - Сволочь он, предатель…
        - Да ну, как можно! - усмехнулся Кот. - Что ты наговариваешь на хорошего человека?
        - Они гарантируют твою безопасность, слышишь?! А как только выберемся из Зоны - я найду способ тебя освободить!
        - Не слушай его, - тихо сказал Аким. - Это он от страха говорил. Не знает он ни как «монету» вернуть, ни как тебя выручить.
        - Кто это там? - встрепенулся Зубов. - Аким, что ли? Аким, ты же умный парень, скажи своим друзьям: нет ничего важнее жизни! И вам сохранят жизнь, просто отпустят на все четыре стороны. Потому что им не нужны ни вы, ни даже Котляров. Им нужен только «объект», этот кусок металла с дыркой по центру! Подумайте - ну разве стоят наши жизни дырявого куска металла?!
        - Ну что вы там? - нетерпеливо крикнул снаружи Штырь. - Я уже начинаю опасаться, что вы что-то задумали.
        - Сейчас выходим! - срывающимся голосом крикнул в ответ Зубов.
        - За себя говори, ублюдок! - прошипел контрразведчик.
        Они еще о чем-то невнятно препирались, но Кот почти не слышал.
        Он тихо, очень медленно отползал назад. Он знал, что сдаваться нельзя. Можно, конечно, надеяться таким образом выиграть время - но в том-то и дело, что времени у него нет. Если Зубов прав, то Шевцов с Акимом действительно не нужны бандитам. Им нужен только он - вместе с драгоценной «монетой», конечно.
        А потому пора отправляться в свое последнее одиночное плавание.
        Выбравшись из-под тепловоза, сталкер огляделся - и тихо нырнул в туман. Отошел на десяток шагов от насыпи, поправил на плечах трофейный наемнический рюкзак, оглянулся. Набрал полные легкие воздуха, прокричал:
        - Эй, Штырь! Тебе ведь я нужен? Так попробуй возьми меня!
        Для убедительности сделал пару одиночных в воздух.
        И тут его будто молнией ударило.
        Да ведь не Штырю он нужен, нет! Штырь - просто жадная хищная рыба, заглотившая наживку. Он нужен Гвоздю. Этому странному наблюдателю, извращенному зрителю, научившемуся ловко манипулировать актерами. Ведь все это устроил его бывший друг - кем бы он ни был теперь. Штырь и его шавки гонят жертву, как волки, а Гвоздь наслаждается зрелищем.
        Скоро станет ясно - насколько правильно это предположение. А сейчас Кот, не оглядываясь, рванул в туман. Он слышал, как за спиной заголосили бандиты, кто-то открыл огонь в его сторону, и истошно заорал Штырь:
        - Куда стреляешь, падла! Он мне живой нужен!
        Кот знал, что это его последний забег наперегонки со смертью.
        И даже знал, кто из них двоих победит в этой гонке.
        Глава двенадцатая. Топь
        После километра опасно быстрого шага Кот сбавил темп. Так можно было влететь в ловушку, которые в изобилии встречались в этом районе. А сдохнуть на полпути не входило в его планы. Мелькнула, правда, шальная мысль: швырнуть «монету» в «комариную плешь». Да только неизвестно, чем это может кончиться, если объект такой силы расплющить мощной гравитацией. Взрыв, подобный ядерному? Новый Сдвиг? Ну его к лешему такие эксперименты…
        Тяжелое дыхание никак не хотело восстанавливаться. Кот вдруг понял, что продолжать в таком темпе больше не сможет. Да в этом и не было необходимости. В этих местах все решает не скорость.
        Пройдя еще немного, Кот взглядом отметил характерную проплешину гравиконцентрата. Обогнул эту темную, чуть вдавленную в землю «кляксу», присел на камень. Нужно было перевести дух. Стянул с плеча штурмовую винтовку, положил на колени. Заглянул в рюкзак, достал пару запасных магазинов. Надо же - угадал с мешком, могли ведь достаться бесполезные боеприпасы к пистолету-пулемету, что сейчас у Шевцова.
        Как он там сейчас? Если все идет по плану, то их с Акимом должны бросить ради погони за более ценной добычей. А значит, сейчас покажутся бандиты.
        Тумана, концентрировавшегося вокруг «железки», здесь не было. «Комариные плеши» вообще не любят туман - они его всасывают, как губка. Так что подкрасться незаметно бандитам не удастся.
        Усилием воли он заставил себя сдвинуться с места, свалился за камень и стал моститься с винтовкой.
        Светало. Не хотелось думать о том, что это последний рассвет в его жизни. Не хотелось до боли, до хруста в костяшках пальцев. Но что он может противопоставить Зоне? Только угрюмое упорство, которое со стороны может показаться диким и бессмысленным.
        Бандиты не заставили себя долго ждать. Несколько скрюченных фигур подбирались к нему со стороны железной дороги. Рассыпавшись цепью, они заходили широким полукругом, стремясь отрезать ему пути к отступлению.
        - Осторожно здесь! - предупредил приглушенный голос. - Где-то рядом «комариная плешь» была…
        Это Гвоздь. Знает свое дело, подлюга, и проводник из него неплохой получился. И раз он идет по пятам - значит, задумка удалась.
        Потому что идея не в том, чтобы просто смыться и заныкать подальше этот злосчастный «объект». Хотелось напоследок доброе дело сделать - избавить мир от нескольких подонков. Потому он и дожидается, чтобы увести их за собой, как притворившаяся раненой ворона уводит хищника подальше от гнезда. Разница между ним и вороной в том, что он не просто уводит бандитов от загнанных в угол товарищей.
        Он заманивает их в ловушку.
        И ловушка даже не здесь, среди плотно сгрудившихся гравиконцентратов. Здесь только «первый уровень» для тех, кто сможет пройти дальше.
        Припав к прицелу, Кот высматривал приближавшихся братков. Пора бы их взбодрить.
        Поймав в оптику серый силуэт, двигавшийся впереди, Кот прикинул: пуля пройдет аккурат в коридоре между парой гравиконцентратов, а стало быть, имеет шансы достигнуть цели.
        И выстрелил одиночным. Взвыв от боли, бандит повалился на бок. Убивать его сталкер не собирался - он хотел лишь позлить негодяев. А потому первого всего лишь ранил в ногу.
        Выстрел возымел должный эффект. Воздух разорвали слившиеся воедино очереди. С воплем «да я тебя, падла!» справа подорвался какой-то шустрый - и бросился прямо на сталкера, беспорядочно поливая пулями пространство перед собой.
        Позиция была выбрана правильно: пули не достигли цели. Их всосала в себя, как пылесос, «комариная плешь», тихо расположившаяся между стрелявшим и его целью. Такая простая вещь отчего-то не пришла в бритую бандитскую голову. Наверное, потому, что мозги в этой башке были разжижены приличной дозой «экзотики». Хорошая штука - начисто лишает чувства страха, а с ним - и чувства самосохранения. На полном ходу бандит будто налетел на невидимую стену - и с хрустом разлетелся кровавыми брызгами, что тут же обрушились на землю с ускорением, многократно превышавшим привычное земное «же».
        На несколько секунд стало тихо. Урки приходили в себя после увиденного. Донесся голос Штыря:
        - Эй, Кот! Нравится в кошки-мышки играть?
        - С детства люблю! - отозвался сталкер, выискивая говорившего в оптический прицел.
        - Мы ведь все равно тебя достанем! - пообещал Штырь.
        - Руки коротки!
        - Зря ты так с нами. Я же тебя не просто убью - я тебя живьем на куски порежу! Слышишь? Падлой буду - я тебя достану!
        Кот не смог сдержать холодной улыбки: Штырь закусил удила, а значит, пойдет до конца. Потому что западло сдавать назад на глазах у собственных «шестерок», так можно и авторитет утратить.
        Однако залеживаться здесь ни к чему. Слишком мало времени осталось.
        Сталкер поднялся - демонстративно медленно, неторопливо надевая рюкзак, подхватив штурмовую винтовку. Кто-то из бандитов не выдержал, пальнул в его сторону. «Комариная плешь» издевательски слизнула пули.
        - Эй, кто за мной? - самым наглым образом позвал Кот. - Что, нет желающих?
        И, развернувшись, пошел дальше.
        В отдалении, за спиной, знакомо рассмеялся Гвоздь. «Смейся-смейся, паскуда, посмотрим, кто посмеется последним».
        Что-то рычал Штырь, бандиты суетились у границ смертельных ловушек. Гвоздь их, конечно, проведет - все говорит о том, что он стал неплохо ориентироваться в Зоне. Но, пока они там топчутся, есть время оторваться. Пусть нагуляют охотничий азарт - это то что нужно. Хочется верить, что за это время друзья успеют скрыться.
        Простите, ребята, что так получилось - что ушел, не попрощавшись. Да ведь не отпустили бы его одного. Так что пришлось вот так, тайком. Да и вам потом будет легче, и винить себя не за что…
        Остановившись, Кот огляделся, прикинул направление. Он знал, куда шел. Это место совсем рядом, за тем холмом. Странно, что за все время он бывал там всего пару раз, да и то проходом. Наверное, он никогда бы не вернулся сюда, ни за какие лавры, ни за какое вознаграждение.
        Если бы надеялся остаться живым.
        Место это имело дурную славу. И дело даже не в том, что после Сдвига здесь сгинуло бесследно несколько человек. Просто нечего там делать, за этим холмом. Настоящего сталкера трудно остановить даже смертельной угрозой - облеванный от страха, в обгаженных штанах, трясясь и вздрагивая, он все равно будет продолжать свой путь.
        Лишь бы впереди маячил заветный приз - неизвестный науке «объект». Лучше всего - уникальный, за который можно запросить у скупщика хорошую цену. И дело даже не в деньгах. Найти заветный хабар - все равно что отыскать древний клад. Есть в этом что-то иррациональное, и именно этой необъяснимой тягой к «сокровищу» сталкер отличается от какого-нибудь «черного копателя».
        Но там, за холмом, нет хабара - вот что самое главное. Нет там ничего, кроме зловонной жижи, нагромождения ловушек.
        И ходячих мертвецов.
        Всех тех, кто погиб, разведывая это мрачное место, и не вернулся назад. Говорят, они так и бродят там, в вечных поисках несуществующего хабара. Такой вот компактный ад местного значения.
        Осторожно, на брюхе, сталкер выполз на вершину холма, выглянул с опаской - будто боялся, что что-то здесь изменилось в лучшую сторону. И облегченно выдохнул, подивившись собственной реакции.
        Здесь все было по-прежнему.
        В утреннем свете подымались к небу густые испарения. Дымка закрывала обзор и будто выплескивалась через края неглубокой котловины. Где-то омерзительно булькало, тянуло мертвечиной. Сама поверхность, на первый взгляд, - обыкновенная смесь земли и песка - едва заметно колыхалась.
        Вот она, Топь.
        Никто не знает, откуда она здесь взялась. До Сдвига здесь не было никаких болот. Да и сама Топь - не просто болото. Это мешанина из обыкновенной трясины, «псевдопочвы» и «зыбучего камня». А там, невидимый отсюда из-за едкого тумана, прячется наполовину погрузившееся в Топь здание - бывший лабораторный корпус. Бывать в нем не доводилось. Вроде бы корпус до Сдвига использовали совместно ученые из Международного Института и из Академгородка. Поговаривали, что от Академгородка там работали военные. А еще - будто бы там мощный радиотелескоп и обсерватория. Мол, наблюдают какие-то космические аномалии над Зоной. Хотя странно, вообще, - зачем военным работать в обсерватории?
        Некоторые считают, что Топь как раз и возникла из-за этих экспериментов, проводившихся здесь во время Сдвига. Кто его знает - может, так оно и было. Рассказать об этом уже некому - те, кого не успели эвакуировать во время расширения Зоны, погибли. Иногда подмывало сходить, посмотреть на некогда секретный объект. Но, как известно, любопытство кошку сгубило. Сталкер придерживался простого и ясного правила: никуда и никогда не ходить в Зоне «просто так». Зона не любит праздности.
        Но сейчас - другое дело. В его положении отправиться в эту преисподнюю - святое дело. Нужно только дождаться попутчиков.
        Кот передернул затвор штурмовой винтовки, выстрелил одиночным в воздух. Подождал немного. А вот и они, голубчики. Бандиты шли за ним как привязанные. И сейчас, заметив его на вершине холма, поспешили ускориться.
        - Убью сученыша! - громко пообещал кто-то.
        - Не стрелять! - прокричал вдалеке Штырь. - Ноги переломаю!
        Кот издевательски помахал рукой и, развернувшись, спустился в котловину, сразу погрузившись по пояс в полупрозрачную дымку. Прислушался к собственным ощущениям и понял, что что-то не так.
        Чуйка снова перестала работать. Спасительный инстинкт куда-то испарился, оставив вместо себя лишь опасное ощущение неуверенности. А это хреново. С таким настроем лезть в Топь никак нельзя. Но на гребне котловины уже появились бандиты, и Гвоздь, шедший впереди этой братии, указал в его сторону. Не раздумывая больше ни секунды, сталкер шагнул на зыбкую поверхность.
        Представьте, что вы бежите в летних ботинках по гладко отполированному катку. А теперь добавьте к этому аморфное, желеобразное дрожание льда. Примерно так себя ощущал Кот, осторожно двигаясь по этой омерзительной массе. И это была сравнительно твердая почва под ногами - справа и слева грязными пенными разводами заманивала трясина.
        Это не та привычная трясина болот - здесь все сложнее. Попадет, скажем, нога в «зыбучий камень» - ее так просто не выдернешь, все равно, что из застывшего бетона вырываться. А станешь паниковать - погрузишься еще глубже. Тут или ногу топором срубать, или осторожно, миллиметр за миллиметром высвобождаться. Что в его случае равносильно стать пойманным.
        За спиной раздался сдавленный крик, а следом - приглушенный всплеск. Так и есть: кто-то плюхнулся в месиво. Еще один гортанный придушенный вскрик, отчетливый «бульк» - и все, только круги на поверхности.
        - Вот, сука! - выкрикнул кто-то. Не столько от злобы, сколько от страха.
        Кот лишь мрачно усмехнулся: то ли еще будет, друзья мои!
        - Вперед, вперед пошли! - рычал Штырь. - Что вытаращились? Вон он, рукой подать - идите и притащите мне его!
        Легко отдавать такие приказы. Наступает момент, когда на человека уже не действует сила авторитета. Потому что страх сдохнуть прямо сейчас лютой смертью в «зыбучем камне» куда отчетливее абстрактной угрозы «посадить на штырь» впоследствии.
        - А, черт!
        Относительно твердая почва ушла вдруг из-под ног, и Кот ощутил, что летит прямиком в смертельное месиво. Отчаянно изогнувшись, он все-таки успел выбросить вперед руки и упереться в противоположную кочку. Встав эдаким нелепым «мостиком», он глядел прямо в медленно ползущую почву. Это даже завораживало - видеть как закручивается спиралью твердый, на первый взгляд, камень. Однако ослабить руки и упасть в него физиономией гарантировало мучительную смерть. Двигаясь осторожно, вбок, отдуваясь от непомерного усилия, Кот добрался до твердой почвы. Расслабил руки, рухнул навзничь, пытаясь восстановить дыхание.
        Было слышно, как рядом пыхтят бандиты, подбираясь все ближе. За плотной дымкой их не было видно, но Кот кожей ощущал приближение врагов.
        - Эй, Кот! - вкрадчиво позвал Штырь. - Ты еще там?
        - А куда я денусь, - отозвался сталкер. - Чего вы так медленно ползете? Запарился ждать вас уже.
        - А ты затейник, Кот. Надеешься утопить нас в этой жиже?
        - Надеюсь!
        - Да брось! Ты же знаешь, что далеко не уйдешь. Из Топи нет другого выхода, и ты это знаешь. Зачем моих ребят злишь понапрасну? Мне-то убивать тебя не резон, но тут на тебя уже зуб точат - достал ты пацанов. Они нервные, чего доброго стрелять-резать начнут, и я их уже не остановлю.
        - Да ты, Штырь, на мой счет не парься. Лучше под ноги смотри. Не ровен час, оступишься - и булькнешь в «зыбучий камень». Что без тебя твои упыри делать станут?
        - Насчет меня - будь спок! У меня проводник - не чета тебе.
        - Это ты про Гвоздя? Не хочу тебя пугать, но в нашем деле он новичок. Знаешь, что бывает, когда у проводника нет опыта?
        - Это ты, Кот, лохам рассказывай. У меня-то глаз наметанный, я с ходу вижу, когда сталкер удачливый, а когда фраер. Уж не знаю, что там с тобой приключилось, но сдавать ты стал, Кот. Против Гвоздя - уже совсем никакой.
        - Да ладно! - усмехнулся Кот, ощутив при этом странную ревность.
        Ему и самому стало казаться, что удача окончательно покинула его, и он движется по инерции, в любой момент рискуя убиться на ровном месте. Он всеми силами старался подвить в себе это ощущение - но оно все нарастало, становясь опасно навязчивым.
        - Эй, Кот! - позвал другой голос. Дымка искажала звуки, и не сразу стало понятно, что говорит Гвоздь. - Лучше послушай «бугра» и не рыпайся. Убивать не станут, если будешь делать, что говорят!
        - Да? - Кот желчно рассмеялся. - Ну это ты совсем по адресу обратился, молодец! Я же всегда делаю только то, что мне говорят. Наверное, потому я и в Зону полез!
        Краем глаза он заметил, как две смутные тени пытаются подобраться к нему под прикрытием дымки. Какие ловкачи - зубы ему решили заговорить. Ну посмотрим, что вы сможете сделать?
        Сталкер примерился и, оттолкнувшись изо всех сил, прыгнул в сторону кочки, торчавшей из ровной поверхности почвы. Замер, покачиваясь и рискуя упасть. Со стороны поступок мог показаться совершенно нелепым. Но Кот знал, что делает.
        Двое головорезов показались, наконец, из дымки. Вид у них был решительный, морды, как и положено, перекошенные и злые. Намерения были вполне ясны, и ближайшее будущее не сулило сталкеру ничего хорошего.
        С самым обреченным видом Кот опустился на корточки, отрешенно уставился в смутную даль. Как говорится - подходи и бери. Бандиты клюнули - и ринулись на него с двух сторон с явным намерением превратить в мешок с костями. Убить, может, и не убьют, все-таки, Штырь не велел. Но забьют до полусмерти - наверняка.
        Один из уголовников в последний момент заподозрил неладное, притормозил, отчаянно замахав руками. Второй же с ходу, не доходя всего пары шагов до жертвы, просто ухнул в казавшуюся твердой поверхность, не оставив от себя не то что следов - даже расходящихся кругов на поверхности. Если и может быть реальная иллюстрация выражения «провалиться сквозь землю» - это было оно самое. Уцелевший бандит все же вляпался по колено в «зыбучий камень» и затрепыхался, как муха в паутине. Воздух наполнился отчаянными воплями вперемешку с угрозами и матюками.
        Кот спокойно поднялся, поглядел на пытавшегося вырваться бандита, поинтересовался:
        - Помочь?
        - Да я тебя, падла… - Уркаган попытался направить на сталкера автомат, от чего еще больше провалился ногой в обманчивую поверхность. Грохнула бессмысленная очередь, пули ушли в землю.
        - А хрен с ним, - вдруг отчетливо произнес голос Штыря. - Не нужен он мне живым. А ну, мужики, кто принесет мне его голову, тому двадцать «штукарей» с ходу! Мое слово!
        Слова главаря произвели на бандитов сказочное действие. Там, за дымкой, отчетливо зашевелились, застучали ботинки. Кто-то опять вскрикнул. Другой, более удачливый, стал активно пробираться в сторону беглеца. Грохнула очередь, еще одна - пули прошли довольно близко.
        Ну все, игры кончились. Он раздразнил зверя - теперь остается удирать.
        Пригнувшись, Кот принялся перескакивать с кочки на кочку, все дальше продвигаясь в глубину Топи. Когда знаешь, как устроена эта опасная поверхность, можно двигаться довольно быстро. Но, похоже, проводник бандитов тоже неплохо освоился в этих местах. И теперь преследователи почти не отставали. Еще немного - и они начнут догонять. Сил становилось все меньше. Совсем скоро болезнь лишит его хоть какого-то преимущества.
        - К черту… - прохрипел он. - Вперед и не спать!
        Стремительная тень промелькнула слева, на уровне ног. Сначала решил: показалось - мало ли что померещится в этой густой дымке. Но через несколько шагов движение повторилось - на этот раз справа и ближе. Это было похоже на какое-то животное. Странное дело. Животных во всей Зоне днем с фонарем не отыщешь, а откуда им взяться в этом месте, несовместимом с жизнью?
        Там, за спиной, вскрикнули. Видать, тоже заметили что-то. Грохнул выстрел, еще один. Что они там так нервничают?
        И тут же прямо в лицо метнулось что-то стремительное, серое, жуткое.
        Сработали рефлексы. Руку выбросило вперед, и пальцы схватили что-то отчаянно дергавшееся, издававшее мерзкие тонкие звуки. Страшная, облезлая пасть и длинные желтые зубы, извивавшийся голый хвост…
        Крыса. Редкая мерзость сама по себе, теперь она вызывала особенное отвращение. Что-то с ней было не так, с этой крысой. Кот рассматривал существо, норовившее цапнуть его за руку, и вдруг понял.
        Да она же холодная - ледяная, как труп! Черт - да это же и есть труп! Дохлая крыса восстала из мертвых, как восстают те, кого именуют манекенами или «зомби». Мерзкие серые паразиты! Чего им не лежится в сырой земле? Даже сейчас, мертвая, эта тварь норовит извернуться и цапнуть его за руку. Выстрелы и злобные крики за спиной только подтверждали это.
        Сзади отчетливо прозвучали шаги. С ходу, не глядя, Кот швырнул крысу назад, как визжащую и извивающуюся гранату. Бросок получился что надо: аккурат в физиономию бандита, выскочившего на него из дымки. Серая тварь вцепилась в его лицо всеми когтями и зубами разом. Взвыв от боли и ужаса, бандит мгновенно забыл о цели погони. Заметался, пытаясь, сорвать с лица взбесившийся крысиный труп. И, забывшись, шагнул в трясину - только ноги мелькнули в воздухе.
        А поток серых тварей все нарастал, и это было необычно. Казалось, мертвые крысы бегут с еще более мертвого корабля, и это рождало иррациональный страх. Хотя казалось бы - чего бояться и без того обреченному на смерть?
        Еще одна тварь бросилась в его сторону, и он с ходу отфутболил ее, как сдувшийся мяч. Тихо рассмеялся: подумаешь - крысы! Видали монстров и пострашнее!
        Крики за спиной прекратились. Слышались только одиночные выстрелы. Видать, преследователи пришли в себя и теперь просто отстреливают хвостатых монстров. Точный выстрел в голову или позвоночник навсегда прекращает эту имитацию жизни. Этот раздражающий фактор позволил сталкеру оторваться на пару десятков шагов и несколько перевести дух. Он сдернул с плеч рюкзак, отстегнул клапан и вдруг замер, прислушиваясь к наступившей тишине.
        Странное дело - поток крыс прекратился так же внезапно, как и начался, и это внушало куда большее беспокойство, чем их наличие. Кот шарил рукой в рюкзаке в поисках чего-нибудь подкрепляющего и при этом не сводил взгляда с мутной пелены по ходу движения. Рука нащупала упругую картонную коробку - это оказался апельсиновый сок. Сорвав зубами уголок упаковки, он жадно пил и продолжал пялиться в туман.
        И не просчитался.
        В его сторону тихо приближалась тень. Огромная, жуткая - даже по одному своему силуэту. И бесшумная. Молниеносно натянув рюкзак, Кот вскинул штурмовую винтовку.
        Тень будто заметила это и замерла на месте, так и не проявившись. Сталкер облизал пересохшие губы, прошептал:
        - Ну что же ты… Выходи…
        Тень была неподвижна, это казалось страшнее прямого нападения. Сталкерская привычка подсказала: лучше обойти. Это было не совсем рационально - больше шансов вляпаться в убийственную жижу Топи. Но Кот предпочел рискнуть. Перепрыгивая с кочки на кочку, проходя по сухим корягам, невесть откуда здесь взявшимся, он обошел эту тень справа. Но, когда снова двинулся вперед, тень вернулась.
        - Да что же там такое? - прошептал Кот. Ему вдруг захотелось услышать человеческий голос - пусть даже свой собственный. - Ладно, посмотрим…
        Вариантов не было - он взял эту тень на мушку и медленно пошел вперед.
        Тень росла. Но когда стала уже неправдоподобно огромной - вдруг схлопнулась и сгустилась в одиноко стоящую фигуру.
        - Фу, черт… - выдохнул Кот.
        Это все штучки здешней дымки, искажающей вид. Гигантская тень оказалась обыкновенной собакой.
        Впрочем, не совсем обыкновенной. Псина замерла на месте, уставившись в одну точку, и подозрительно дрожала - как в лихорадке. Выглядела она жутковато: тощая, облезлая, покрытая то ли шрамами, то ли язвами. Да и не место ей здесь. Впрочем, как и крысам.
        Вспомнилось вдруг, что после Сдвига в «предзоннике» пропали бродячие собаки. До этого целые стаи бродили по лесам и городским окраинам - и вдруг исчезли. Поговаривали, что псы ушли в Зону - будто по какому-то только им понятному зову. То ли какой-то монстр их подманивал и жрал, то ли просто такая специфическая собачья ловушка. А встретить их, оказывается, можно здесь, в самом неожиданном месте.
        Но, если верить этой версии, псина должна быть здесь не одна… Приглядевшись, Кот заметил в дымке еще одну неподвижную тень. И еще. Снова поглядел на собаку.
        Ек-макарек - да она же мертвая! Точнее, «восставшая из мертвых», как те же крысы. Уж не от этих ли зверей бежали воскресшие грызуны?
        Рассуждая таким образом, он медленно прошел мимо собаки, которую успел для себя прозвать «мертвопсом». Не успел сделать и десятка шагов, как за спиной прозвучало глухое рычание.
        Обернувшись, увидел стоявшего в метре от него «мертвопса». Как он смог подобраться так стремительно тихо? Пес глядел исподлобья налитыми грязно-красным глазами. Его трясло еще сильнее, даже покачивало. Но было ясно: это мнимая слабость. Потому что живого в этом существе - ноль. В Институте давно изучили «муляжей», покромсав их на мелкие кусочки, заглянув под черепушку, разглядев под микроскопом каждую клеточку. Ничего толкового наука понять так и не смогла. Единственное, что можно было утверждать определенно, - это не жизнь. Лишь ловкая имитация, принципы которой до сих пор непонятны.
        Как и мотивации, заставлявшие этих существ бросаться на живых.
        - Тихо, тихо! - пятясь, произнес Кот. - Хорошая собачка. Давай успокоимся…
        «Хорошая собачка» по-волчьи оскалилась, выпятив гнилые желтые клыки, - и бросилась с неожиданной прытью. Едва хватило реакции: пара коротких очередей остановила зверя, взломав хрупкий череп, разметав по сторонам кровавые ошметки. Упавшее тело какое-то время продолжало дергаться и судорожно перебирать лапами.
        Однако. Уже не опуская штурмовую винтовку, Кот продолжил путь. И навстречу из зыбкой мути стала надвигаться целая группа теней.
        Стая.
        Псы приближались медленно, нервно покачиваясь из стороны в сторону. Это напоминало какие-то ритуальные движения, вводящие слабонервных в ступор. Впереди двигался самый крупный и в то же время самый ободранный пес - очевидно вожак. Он часто, с присвистом дышал, высунув черный язык. Или просто имитировал дыхание - шкура на левом боку лопнула, там отчетливо двигались оголенные ребра. У вожака был один только выпученный глаз, второй превратился в кроваво-гнойное месиво. Пес опустил голову и зарычал - низко и страшно.
        Кот не был слабонервным, но понимал, что от десятка собачек ему не отстреляться - патронов в магазине не хватит, да и реакции. Потому пришло неожиданное решение: он стал отходить в сторону преследователей. Стая не отставала. Из-за спины донеслось рычание вожака - теперь уже громче и еще более грозно.
        И тут же из дымки вынырнуло знакомое лицо. Гвоздь - он шел во главе вереницы бандитов, двигавшихся за ним след в след. От неожиданности бывший друг замер с отвисшей челюстью, не зная, что говорить, что делать. На него тут же налетел шедший позади бандит:
        - А, черт! Че встал?!
        - Ку-ку! - с таинственной улыбкой сказал Кот. - К вам гости!
        И с некоторым даже изяществом ушел в сторону. Раздраженная движением стая ринулась в атаку. Единичная цель в виде припавшего к земле сталкера их интересовала меньше, чем плотная группа двуногих.
        Надо отдать должное Гвоздю - он среагировал достойно. Мгновенно оценив ситуацию, кувыркнулся вбок, в сторону, противоположную сталкеру. И первый бросок вожака пришелся на бандита, шедшего за спиной проводника. Тот ничего не успел сообразить - просто повалился на спину, крича, пытаясь спихнуть с себя взбесившееся чудовище и разбрызгивая кровь. Тут уже сориентировались его подельники - и в бешеных зверей устремились потоки пуль.
        Теперь бандитам было чем заняться. Сначала положить стаю, потом решить, что делать с ранеными. Если будут убитые - еще несколько минут на дележку содержимого их рюкзаков и карманов - для урок это святое. Все это время надо использовать, чтобы компенсировать непредвиденное возвращение.
        Машинально, даже не прерывая вялого хода мыслей, он пристрелил раненого полудохлого пса, норовившего подобраться и цапнуть его за ногу. После чего, отдуваясь и отплевываясь от пыли, отполз в сторону. Потом поднялся на ноги и, покачиваясь, двинулся дальше.
        Впереди оставалась последняя часть пути - та, которую еще ни разу не доводилось проделывать. Когда под ногами ощутимо захлюпало, и черная жижа поднялась по щиколотку, он понял, что финишная черта близко. Еще один признак - он вышел из дымки.
        Вот она, Черная Грязь. Не столько опасная сама по себя, она почти непреодолима, если не иметь ни плота, ни лодки. Но какой идиот попрется сюда с лодкой?
        Тогда как добраться до того мертвого здания, наполовину погрузившегося в трясину и странно накренившегося, как подтаявший кубик сахара?
        Хотя на сахар это похоже меньше всего. Здание было совершенно черным - будто его хорошенько прокоптили в дыму автомобильных покрышек. Но, конечно же, здесь не было пожара. Это все штучки Зоны.
        Это здание Шаман назвал Японской Шкатулкой. Отчего - непонятно. Потому что на шкатулку оно походило не больше, чем на кусок рафинада. Чаша большого радиотелескопа, несколько параболических антенн поменьше, башня оптической обсерватории с куполом - все это было черным, мрачным и выбивалось из привычного пейзажа Зоны, так как всегда скрыто в наполненной испарениями котловине.
        Идти туда не хотелось. Просто потому, что это последняя точка. Пока ты идешь, двигаешься - все подчинено этому движению, ты напряжен и устал - и у тебя нет сил на мысли о смерти. Но стоит остановиться, расслабиться, закрыть глаза… Очнуться в страхе - и наблюдать, как расползается по коже ладоней убийственная черная сетка. И остается только надеяться на то, что этот страшный дом не даст ему покоя, не позволит зациклиться на неизбежном, и он умрет так, как и положено сталкеру, - внезапно и с удивлением на лице.
        - Вперед! - сквозь зубы процедил он. - Посмотрим, что здесь за чертов Диснейленд!
        Он двинулся вокруг обширного пятна Черной Грязи. Шаман бывал здесь, и Кот не забыл его сдержанный рассказ.
        Они сидели на циновках посреди большой светлой комнаты без мебели - так Шаман, как он выражался, «завершал круг» по возвращении из Зоны:
        - Никогда не ходи в Топь. Но если пойдешь - остановись на краю Черной Грязи. Но если тебе и этого покажется мало - тогда иди по кругу и следи, пока большая антенна не перекроет башню обсерватории. Тогда начинай тыкать палкой в Грязь. Наткнешься на твердое - значит, ты нашел гать. Она спрятана прямо под поверхностью, если не знаешь, где искать, - найти ее почти невозможно. Не спрашивай, откуда она там взялась и как я сам про нее узнал - история мутная и кажется враньем даже мне самому. Теперь самое важное: гать - не прямая дорожка. Ты должен запомнить определенный алгоритм. Девять шагов вперед, семь шагов налево, двенадцать направо - и постоять около минуты, пока не успокоится поверхность. Да, я знаю, что звучит странно, - но так уж это работает. Потом идешь прямо - точно двадцать один шаг. И сразу же направо - ровно шесть шагов…
        Шаман продолжал говорить, и Кот зачем-то запоминал эту безумную схему, не уточнив даже, в чем смыл этих остановок или какого размера должны быть шаги. Все было слишком странно, чтобы всерьез думать о том, что он когда-то полезет в эту поганую Топь. Сказал же Шаман уже в самом конце своего рассказа:
        - В общем, ты понял: все слишком сложно и опасно. А главное - бессмысленно. Хабара там нет. И вообще ничего нет, не считая ловушек.
        Тут он помолчал, прищурившись, и добавил:
        - Конечно, если ты не хочешь заглянуть в обсерваторию, поглядеть в телескоп и увидеть вечность.
        В тот момент это прозвучало просто странно, но не более странно, чем все, что происходит в Зоне. Но сейчас Кот понял: именно в тот момент он увидел того Шамана, которого помнит теперь. Похоже, что Шаман поглядел-таки в телескоп. И может, даже увидел эту самую вечность.
        И не исключено, что вечность заглянула в него самого.
        Кот ощутил, как по усталому телу пробежал ледяной холодок.
        Вот оно. Вот этот самый последний вопрос, на который он все еще хочет узнать ответ.
        Что там?
        Может, ради этого стоит проползти через мерзкую жижу среди ходячих крысиных и собачьих трупов, с бандитской кодлой «на хвосте»?
        Кот рассмеялся глупым счастливым смехом, словно сошелся номер на лотерейном билете. Что он хотел там увидеть, в объективе этого затерянного телескопа? Что это значит - вечность? Синоним ли это какого-то потустороннего бытия, в которое так хочется верить? Если так - стоит ли пялиться в небо, когда можно просто дождаться неизбежного?
        Ну нет - он обязательно дойдет и посмотрит на все своими глазами.
        Ствол штурмовой винтовки прочертил по вонючей грязи кривую линию и уткнулся во что-то твердое. Вот она - тайная гать. Теперь главное - следовать алгоритму, каким бы нелепым он ни казался. Мысленно усмехнувшись, уж готовый, если что, искупаться в зловонной субстанции, он ступил на невидимую поверхность.
        Это было странное ощущение - сродни хождению по воде. В отличие от «зыбучего камня» Черная Грязь охотно расходилась кругами из-под ног. Выглядело бы даже красиво - если б не лопающиеся по соседству жирные вонючие пузыри.
        - Девять шагов вперед… - прошептал он и, прикрыв глаза, медленно зашагал прочь от зыбкого берега.
        И точно - поверхность под парой сантиметров жидкой грязи оставалась вполне надежной. Картина могла бы стать идиллической, а само движение - вполне способно ввести в транс.
        Но он был не один на этом гнилом болоте.
        - Вон он! - крикнули за спиной.
        - Не стрелять! - это уже Штырь.
        По краю Черной Грязи зашлепали тяжелые ботинки.
        - Не лезьте туда! - с некоторым высокомерием распорядился Гвоздь. Кот узнал его по голосу. - Там трясина.
        - А этот тогда как идет?..
        - Что, в Иисуса решил поиграть? - без тени былого дружелюбия вступил голос Штыря.
        Голоса звучали в каком-то десятке метров от него - но никто не решался с ходу последовать за ним на эту черную поверхность. Сталкер не обращал внимания на окрики. Он отсчитывал шаги и паузы.
        - Да он совсем борзый, - гнусаво сказал какой-то бандит. - Штырь, давай я ему колено прострелю?
        - Я сказал: мне нужна его голова, - процедил Штырь. - Если он свалится и утонет - я твою голову взамен возьму. Но уйти я ему не дам. Эй, Гвоздь, а ну давай за ним!
        - Кот, стой! - Это снова Гвоздь, и голос у него какой-то насмешливый. Все ему, подлецу, весело. - У тебя что, крыша поехала? Ты же не уйдешь никуда! А еще и утопнешь чего доброго! Вернись, мы все простим!
        Даже если бы Кот поверил этому человеку, вернуться бы не смог. Его уже захватил этот ритмичный алгоритм: «Восемь шагов вперед, четыре влево, постоять…» Он продвигался как в странном танце. А за спиной, чертыхаясь, топтались бандиты. Громкий всплеск, вопли - кто-то свалился с гати. Кот не оборачивался. Главное добраться до корпуса - а там пусть попробуют его взять.
        Недалеко до черной стены Кот вдруг застыл, поняв, что не помнит дальнейшего алгоритма. И сколько ни копался в памяти - вспомнить ничего не мог. Это было хреново, тем более что Гвоздь худо-бедно нащупывал путь, ведя за собой нескольких вооруженных мерзавцев.
        Присев, сталкер ткнул в грязь стволом штурмовой винтовки и чуть не выронил ее: впереди была глубина. Странно - нащупывался путь, которым он пришел сюда, но вперед дороги не было. Похоже на тупик.
        И что теперь? Погибнуть в трясине? Нет, уж слишком неэстетично - хоть совсем не помирай.
        А может, он ничего не забыл - и алгоритм попросту закончен?
        Сталкер огляделся мутным взглядом. Мозг работал туго, медленно, но верно сдавая позиции. Не взбадривала даже шедшая по пятам угроза. Нужно было что-то решать.
        Машинально сунув руку в карман, достал оттуда патрон - еще из тех, что кидал, вместо гаек, проверяя путь на ловушки. Несильно замахнулся, бросил вперед, зная, что патрон просто беззвучно сгинет в глубине. Но не тут-то было: патрон отскочил от поверхности, разбрызгивая грязные капли.
        Вон оно что - здесь просто разрыв в гати, а значит, придется прыгать. Уже не думая, он сделал шаг назад, качнулся - и прыгнул. Прежней ловкости не было, и, поскользнувшись на жирной черной «пленке», он грохнулся на жесткое, проехал на спине по скользкой поверхности. Та качнулась под ним, распространяя тягучие черные круги. В голове загудело от удара. А может, и не в голове - гул шел будто бы от всего черного глянца Черной Грязи.
        Зашипев от боли в спине, сталкер приподнялся на локте. И застыл от неожиданности.
        Прямо в лицо глядел человек. Неподвижный, обтекающий густой черной субстанцией. Только глаза его сверкали яркими, огромными белками. От чего они такие огромные? Проклятие - да их же наполовину выдавило из глазниц! Фигура торчала прямо из грязи, очевидно вынырнув оттуда, побеспокоенная неловким прыжком сталкера и ударом. Разумом Кот понимал, что это обыкновенный «муляж», но сейчас разум молчал, уступив место нарастающему животному ужасу. Человек открыл рот, и оттуда точками стала извергаться грязь. Он низко захрипел - и грязь брызнула во все стороны, окатив лицо сталкера, попав в глаз.
        - О нет… - Кот попытался подняться. Удалось это не с первой попытки - руки разъезжались на скользкой поверхности. Наконец встал на ноги, разогнулся. И замер, потрясенный зрелищем.
        Все это грязевое «озеро», вся эта Черная Грязь была теперь наполнена такими фигурами, торчащими из нее по горло, по грудь, по пояс. Фигуры одинаково срыгивали грязь и хрипели. И все были в одинаковой армейской форме.
        Похоже, незваные гости потревожили сон живых мертвецов, мариновавшихся в этом «бульоне». Не оттого ли здесь такая устойчивая, тошнотворная вонь? И сама Грязь - не порождение ли это мертвой перегнившей плоти?
        И главное - что теперь делать? Как настроены эти «зомби»? Непохоже, что они собираются возвращаться в свою грязевую спячку.
        Когда-то Шаман говорил: «воскресшие» по натуре ни добрые, ни злые - они просто реплики некогда ушедших людей. Злобными «зомби» их делают живые - своими стереотипами, страхами, своим агрессивным или, напротив, трусливым поведением. Сами «муляжи» впитывают чужие эмоции, как губка. Кто-то пытается разглядеть в них человеческое - и тогда мертвецы никого не трогают, даже пытаются имитировать хорошие манеры, если таковыми обладали при жизни. Но большинство «нормальных людей» в ходячих мертвецах видят лишь убийц и охотников за чужими мозгами. И поскольку страх - это куда более яркая эмоция, чем сочувствие, то и в «зомби» они превращаются с большей охотой.
        У кого-то из бандитов сдали нервы.
        - Это мертвяки! Мертвяки идут! - захлебываясь соплями, визжал какой-то впечатлительный уркаган. - О, господи! Господи…
        Да, приятель, это тебе не наркоту мальчишкам толкать и не шлюх покрывать. Это Зона. Она впечатлительных не любит, таким даже в ловушку попадаться не надо - от страха здесь мрут с тем же успехом.
        Торопливые очереди разорвали тишину, тут же вступил второй автомат, третий. Бухнула, окатив грязной волной, граната. А вот это зря, совсем зря.
        - А, суки!
        - Справа, братан, справа! Бей гада!
        - Я стреляю, чего он, падла, не падает?!
        - Пусти, я из гранатомета шмальну!
        Пучеглазый повел головой и уставился в сторону бандитов. Замычал и медленно, расталкивая тугую грязь, двинул на звук. Вслед потянулись все прочие, будто соскучились по живому человеческому общению. Только бандиты общения отнюдь не желали. Обалдев от страха, они принялись поливать пулями наступающих «зомби», которые, содрогаясь под ударами сгустков металла, действительно начали звереть. Самое время убраться, пока и его не пристрелили под горячую руку.
        Забыв о каких-либо «алгоритмах», поскальзываясь, падая, отплевываясь от отвратительной жижи, устремился вперед. То и дело проваливалась то рука, то нога, но он продолжал карабкаться вперед, исключительно на инстинкте. Вслед за ним, оторванные от своих толпой разъяренных «зомби», торопливо продвигались к лабораторному корпусу двое обезумевших от ужаса бандитов во главе с Гвоздем.
        Черная стена корпуса приближалась судорожными рывками, и, когда до нее оставалось не более пяти метров, плотная поверхность гати вдруг оборвалась.
        Взмахнув руками, сталкер провалился в зловонную черную мглу.
        Глава тринадцатая. Шкатулка с секретом
        Он тонул уже второй раз. Это грозило превратиться в традицию. Беда в том, что выплыть из этой жижи не представлялось возможным, - вязкая трясина сковывала движения, утягивая все глубже. В прошлый раз спасла «монета» с ее свойством мгновенного перемещения в пространстве.
        Сейчас подлая штуковина была глуха к призывам о помощи. Еще несколько секунд - и легкие рефлекторно наберут в себя едкой черной грязи. Почти машинально Кот сделал последнее, на что решился бы в здравом рассудке: вытащил из кармашка на лямке рюкзака пузатую ручную гранату. Выдернул чеку, выставил руку над головой, так чтобы она показалась над поверхностью. И отшвырнул гранату по направлению к «берегу».
        Прошли самые отчаянные и долгие секунды. Потом бухнуло - глухо и гулко, болезненно ударив по ушам. И тут же его качнуло грязной волной и аккуратно уткнуло в стену. Ничего не соображая, он принялся перебирать руками по шершавому бетону, пока не ухватился за край оконного проема над головой. И, уже чувствуя, как темнеет в глазах, подтянулся.
        Вонючее месиво затрудняло движения, казалось, он стал тяжелее раз в пять. И потому, едва над поверхностью показалось лицо, он жадно, с хрипом, отплевываясь, вдохнул драгоценного воздуха. Отдышавшись, продолжил вытягивать себя из болота. Подтянулся - и перевалился через край окна без рамы в темную глубину здания. Плюхнулся на цементный пол и замер, совершенно лишившись сил. Так, уткнувшись лицом в грязь, стекавшую со всего тела, он и отключился в торопливом болезненном сне. А может, это был не сон, а одно из тех видений, которое легко спутать с реальностью.
        Ему снова явился Шаман. Стоя в лодке, он скользил по черной, как нефть, глади черного болота, прямо сюда, к двери в мрачном черном доме, «Японской Шкатулке», как он называл это место. Легко, почти не касаясь поверхности, наставник греб длинным тонким веслом. Лодка вплыла прямиком в дверь и уткнулась в полузатопленную лестницу. Шаман сошел на ступени, поднялся, медленно приблизился к сталкеру. Тот невольно вытянулся, ожидая от Шамана какого-то важного откровения.
        - Ты скоро увидишь Вечность, - сказал гость.
        - Я знаю. Смерть близко, - прошептал Кот.
        - Это не одно и то же.
        - Возможно. Но жить мне осталось мало.
        - Для Вечности это не имеет значения.
        - Значит, спешить некуда?
        - Никуда не спеша, не найдешь Вечности…
        Он открыл глаза. Не было ни Шамана, ни лодки. Но был чуть накренившийся дверной проем и черная гладь трясины. И разбегающийся след на ее поверхности, словно от только что ушедшего суденышка.
        Кот, наконец, огляделся, стараясь понять, где находится. Шут его знает, что здесь случилось, но от привычной обстановки научных учреждений здесь не осталось ничего. Вместо обычной штукатурки и пластика здесь всюду был черный как смоль, искрящийся камень. Или не камень - но стены выглядели так, будто были сложены из гладко отполированных базальтовых плит. Все это неприятно напоминало внутренности огромной гробницы. То ли здесь поработали высокие температуры, то ли еще какие процессы, но ничто не напоминало типовые бетонные стены.
        Японская Шкатулка. Почему «японская»? Может, как-то связано с Шамановыми представлениями об эстетике? Здесь действительно по-своему красиво, хоть и нагоняет неприятные мысли. Ну это не беда, от мыслей всегда можно отвлечься.
        Дернув мокрый и грязный клапан рюкзака, залез внутрь. Пара банок консервов не привлекла внимания - есть не хотелось. Зато дико хотелось пить. Маленькая пластиковая бутылка воды нашлась на самом дне - словно ценный приз за пережитые испытания. Он рывком свинтил крышку, жадно припал к горлышку. И, запрокинув голову, увидел, как мелькнул за спиной человеческий силуэт.
        Есть мгновения, когда даже в усталом и разбитом человеке непонятно откуда берется реакция и прыткость. Это был как раз тот случай. Чисто инстинктивно Кот просто кувыркнулся через голову вперед, а на место, где он только что сидел, обрушился приклад «калашникова». Бутылка отлетела в сторону. Упав брюхом на гладкий, словно отполированный, пол, Кот заскользил к лежавшей чуть в стороне штурмовой винтовке. Пол в здании шел чуть под уклон, и получилось довольно шустро. Схватив оружие, Кот развернулся и увидел одного из тех двух бандитов, что вместе с Гвоздем так и не вернулись на берег. Сталкер успел забыть о них, даже не предполагая, что его все еще продолжают преследовать.
        И вот только что этот гад едва не проломил ему череп. Сейчас он, покачиваясь, и странно ухмыляясь, приближался к сталкеру. У него было патологически широкое, небритое лицо при густых сросшихся бровях и низком лбе. Чем-то он напоминал злобного джинна с автоматом.
        - А ну стоять! - пытаясь передернуть затвор, крикнул Кот. Грязь забилась во все щели капризного иностранного ствола, сделав его совершенно бесполезным.
        - Сейчас-сейчас! - продолжая приближаться, бормотал бандит. - Сейчас все будет!
        Он был явно невменяем. Тут все ясно: обожрался с перепугу «экзотики». Так что разговаривать с ним - все равно, что вести светские беседы с бешеной гориллой. Не раздумывая, Кот бросился в сторону дверного проема, ведшего в глубину здания. Запоздало грохнула вслед очередь, пули забили по камню, визжа и выбивая искры. Бандит продолжал нести какую-то ахинею:
        - Сейчас все будет… Все будет чики-пики! Какой шустрый попался! Сейчас будет мертвый. Сейчас…
        Привалившись к стене, Кот силой вогнал затвор на место. Что ж, этот придурок сам напросился. Он тихо опустился на пол, припал к прикладу - и выкатился обратно в проем, в готовности пулей разделить сросшиеся брови на лбу свихнувшегося «джинна».
        Палец нехотя сполз со спускового крючка. Бандита не было. Недоуменно окинув пространство взглядом, Кот понял, что не было не только «джинна» под кайфом, - не было ни окна, через которое он попал в здание, ни двери, ни ступеней, сбегавших к поверхности трясины. Это было совершенно другое помещение, затхлое и пыльное, свет в которое попадал через какую-то щель в потолке.
        Он что же, перепутал, двери?
        Но тут только одна дверь.
        В мозгу сверкнула догадка. Он покинул проем, снова привалился спиной к стене, закрыл глаза. Посидел немного, переводя дух, - и снова выглянул в проем.
        - Ох ты, блин!
        Он шарахнулся к противоположной стене, вскинул штурмовую винтовку. На него пер… Не бандит, нет - какой-то облезлый, перекошенный зомби в грязном лабораторном халате. Тянул скрюченные пальцы с длинными обломанными ногтями с явным намерением вцепиться ему в глотку. Откуда он здесь взялся? Один из тех, что восстал из черной трясины? Судя по всему, это бывший сотрудник, сгинувший здесь во время Сдвига.
        Мертвяк зарычал и бросился в атаку.
        - Да пошел ты! - крикнул сталкер и вдавил спусковой крючок.
        Зомби будто налетел на стеклянную стену. Под растрепанной шевелюрой образовалось аккуратное отверстие, из которого вяло сочилась темная жидкость. Руки опали плетьми, и он повалился прямо на стрелявшего, как спиленное на лесоповале дерево.
        Кот отпрянул, и тело глухо растянулось на полу. Вскочив на ноги, Сталкер с опаской поглядел за дверь. Новый эксперимент проводить не хотелось, но он заставил себя снова припасть спиной к стене, закрыть глаза, а затем опять выглянуть в проклятую дверь.
        Так и есть - помещение с окном и наружной дверью на месте. Вон и брошенный им рюкзак. Нет только любителя «экзо» с автоматом.
        С этими дверьми здесь что-то не так. То ли дело в самих дверных проемах, то ли в устройстве здания. Одно ясно: этой Шкатулке доверять не стоит. Быстро надев рюкзак, Кот прикинул направление. Он собирался отправиться в обсерваторию. Не то чтобы сгорал от любопытства - что же интересного разглядели в своем телескопе «секретные астрономы». Да и вряд ли там что-то еще функционирует после Сдвига.
        Просто нужно довести до логического конца свой долгий поход. Обсерватория - хорошее место, чтобы привести в порядок мысли и спокойно дождаться предсказанного времени «Ч». Но сперва нужно покончить с главным.
        Он подошел к краю лестницы, сбегавшей к трясине, вынул из кармана «монету». Подержал ее на ладони, полюбовался сверканием металла и безо всякого сожаления широким броском отправил в черную жижу.
        - Монетка на память? Мечтаешь сюда вернуться?
        Кот обернулся. В том самом проеме, привалившись плечом к боковой грани, сложив на груди руки, стоял Гвоздь. С той же улыбочкой, будто происходящее вокруг - не безумный круговорот смерти, а легкомысленный аттракцион.
        - Чего тебе? - с тихой ненавистью произнес Кот. - Чего ты от меня хочешь? Зачем ты ходишь за мной? Что ты все наблюдаешь?
        Он надвигался на бывшего друга, а тот продолжал пялиться, приводя сталкера в болезненное исступление. И когда Кот был готов броситься на него - вдруг отступил и шагнул в сторону, за стену. Сталкер ринулся следом, чтобы схватить гада, встряхнуть, шарахнуть о стену…
        Там, за дверью, никого не было.
        Лживая дверь. Лживое место. Лживый друг.
        Машинально нашарил ладонью нагрудный карман.
        «Монета» была на месте.
        Проклятый лживый день.
        Набычившись, тяжело дыша, Кот зашагал вперед по коридору.
        Они от него не отстанут. Они здесь, чтобы достать эту проклятую «монету», а значит - достать его. Что ж, путь попробуют.
        «Они» не заставили себя долго ждать. Из боковой двери навстречу вывалился второй бандит. Этот был небольшого роста, на вид дрыщ дрыщом, но, видимо, тоже страдающий гиперактивностью. Разумеется, тоже под «экзо» - его сопровождал непрекращающийся нелепый смех. Заметив сталкера, он разразился новой волной истерического хохота и вдруг, с разворота, выпустил в него длинную очередь из укороченного «калаша».
        Кот уже знал, чего ждать от этих «торчков». А потому успел краем глаза присмотреть глубокую нишу в стене. Нырнул в нее, припал спиной к стене и вытащил из кармашка на рюкзачной лямке вторую, теперь уже последнюю гранату. Выдернул чеку, приготовился швырнуть ее в коридор. Но его остановила внезапно наступившая тишина. Выглянув, он даже не удивился.
        Дрыща-хохотуна не было, да и коридор изменился. Теперь на потолке неровно горел невесть откуда взявшийся плафон, и в его свете крутились, закручиваясь спиралью, мириады пылинок.
        Аким назвал бы происходящее «пространственными аномалиями». Коту же ничего, кроме «чертовщина», на ум не приходило. Получалось, что помещения в этом здании самым непостижимым образом менялись местами, как пластиковые квадратики с частями мозаики в детской головоломке. Или как тайные отделения в японской шкатулке с секретом. Вот, значит, откуда название, данное Шаманом этому зданию. Это было бы даже забавно, если б от этого голова не шла кругом, и проклятое здание-головоломка не играло сейчас на стороне подонков.
        Привалившись лбом к холодной стене, Кот пробормотал:
        - Они не отстанут… Не дадут спокойно сдохнуть…
        Хуже всего ждать, прятаться и убегать.
        Все, хватит.
        Нельзя забывать, что он не беглец - он тот, кто совершил задуманное. Дошел до пункта назначения и притащил сюда бандитов. Часть мерзавцев погибла, часть еще сдохнет, выбираясь из Топи. И этих он тоже не отпустит. Он всех заберет с собой.
        И Гвоздя вместе с ними. Шутки кончились - он сам выбрал сторону.
        Кот пытался вспомнить, с чего все началось, когда друг превратился во врага, - и не мог. Все было бесконечно далеко, за «горизонтом событий», где остался другой мир и другой он.
        Впереди была только Вечность.
        Поглядев на правую руку, Кот понял, что до сих пор сжимает почерневшими пальцами гранату, которую так и не бросил. Осторожно вставил чеку на место, сунул гранату в кармашек - пригодится. Скинул рюкзак, еще раз критически оглядел содержимое. Выбросил бесполезные консервы. Достал пару запасных магазинов и коробку патронов. Четкими движениями снарядил полупустой магазин винтовки. Это его успокоило, привело к угрюмой уверенности.
        День еще не кончен, ребята.
        В рюкзаке, помимо прочего, отыскался приличных размеров тесак в ножнах - нечто среднее между топором и мачете. Тесак он приторочил к поясу, снаряженные магазины распихал по специально предусмотренным кармашкам на лямках рюкзака.
        В самый последний момент он отыскал в рюкзаке еще один внутренний карман. Открыл клапан - и вытащил за антенну компактную профессиональную радиостанцию.
        Забавно. Отчего-то местный радиоэфир не желает оставить его в покое.
        Подумав, щелкнул выключателем. Крохотный дисплей осветился синим. Эфир молчал - лишь тихо потрескивал помехами. Кот усмехнулся: а что еще он хотел услышать?
        Спрятав рацию на место, снова надел заметно полегчавший рюкзак. Что ж, теперь можно осмотреть здание более основательно. Главное, составить план действий. В основном корпусе ему ловить нечего, значит, он отправится туда, куда и собирался, - в обсерваторию. Она, как и нужно, обособленная, компактная, и обороняться, в случае чего, в ней проще. Там он и займет удобную позицию - пусть его попробуют выкурить. А дальше…
        Кот сжал зубы. Дальше видно будет.
        Вскинув штурмовую винтовку, глядя поверх прицельной планки под оптическим прицелом, он снова отправился по коридору. Слева была та самая дверь, откуда вывалился второй «торчок». Кот подошел к проему, заглянул в него резко, в готовности мгновенно открыть огонь.
        За дверью оказался тупик. Неглубокая ниша, вроде кладовки. Пустая. Мельком оглянувшись, двинулся дальше. Там, справа, еще одна дверь. Дошел, заглянул. Опустил винтовку.
        Он вернулся в первое помещение - с окном и лестницей.
        Проклятие. Он понятия не имел, как ориентироваться в этой «шкатулке с секретом». Это даже не лабиринт - это какой-то генератор случайных чисел. По крайней мере до сих пор в смене расположения комнат не было видно никаких закономерностей. Он вернулся в коридор, прошел до той самой «кладовки», заглянул в нее. Сплюнул.
        Перед ним снова было окно и лестница в черную жижу.
        Ладно, начнем заново.
        После ряда попыток вырваться из этого замкнутого круга он все-таки уловил определенную закономерность: помещения меняются только в том случае, если он не следит за процессом. Разумного объяснения этому не было, но почему-то вспоминалось услышанное в Институте рассуждение о том, как наблюдатель влияет на наблюдаемые процессы или прибор - на эксперимент. Если считать происходящее неким экспериментом, то имело место наблюдение: знакомые помещения за одной и той же дверью чередуются не более трех раз. Затем происходит «прорыв» во что-то новенькое.
        Эта головоломка быстро увлекла его. Это было лучше, чем просто сидеть, дожидаясь, пока болезнь окончательно не сожрет изнутри. Еще одна загадка, еще одна тайна на пути к тайне Вечности.
        С полчаса он так и бродил по пустынным комнатам. Странно, но его путь не пересекался ни с бандитами, ни с примкнувшим к ним Гвоздем. Видимо, головоломка исказила и удлинила не только его маршрут.
        Очередная дверь вывела в захламленную лабораторию. Это было что-то новенькое. Он уже не думал встретить здесь что-то, кроме голых стен. Кот осторожно осмотрелся. Так и есть: у дальней стены, упершись головой в стену, стоит мертвяк в лабораторном халате. Лишняя стрельба не нужна. Кот попятился и наткнулся спиной на что то холодное и твердое, как бревно. Шарахнулся в строну, оглянулся, вскинув ствол штурмовой винтовки.
        Как подкралось второе тело, он даже не заметил. Высокий лысый мужчина в белом халате с грязными разводами не выглядел агрессивным. Более того, он весьма неплохо сохранился. И стоял теперь с таким видом, будто забыл, зачем сюда пришел. Из его горла вырвался протяжный, какой-то беспомощный звук.
        - Все нормально, приятель? - нервно усмехнулся Кот. - Пришел на свое рабочее место?
        Мертвяк повернул голову в его сторону, нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. Забавно, но даже после смерти научный сотрудник положительно отличался от какого-нибудь зомби-люмпена.
        - Все в порядке, я свой, - сказал Кот. Помахал рукой для убедительности. - Лаборант академика Лаврова. Слышал небось?
        Мертвяк дернулся, издал новый звук - будто услышал что-то знакомое. Протянул руку в строну сталкера. Тот попятился, не сразу поняв, что это за жест. Чёрт возьми, покойник протягивал ему руку! Совершенно непривычное поведение для зомби. Кот осторожно пожал ледяную ладонь.
        - Считайте, я ваш стажер, - ухмыльнулся он. - Как только коньки отброшу, приду к вам на полную ставку.
        В этой шутке была лишь доля шутки. Да и шуткой это не назовешь, скорее констатация факта. Тем не менее ритуальное рукопожатие сработало как катализатор для каких-то процессов в мертвом мозгу ученого. Он повернулся, шагнул назад, в коридор. Обернулся, дернул рукой и издал все тот же гортанный звук. Кот готов был поклясться: он поманил за собой!
        Заинтригованный, последовал за мертвым ученым. Тот шел, покачиваясь из стороны в сторону, и в этой мрачной пародии на человека Кот видел себя в недалеком будущем: как он неприкаянно бродит из комнаты в комнату и ищет никому не нужный хабар, не в силах остановиться.
        Мертвяк замер перед очередным дверным проемом в стене коридора и шагнул вглубь. Не зная, на что рассчитывать, Кот последовал за ним. Это был точно такой же лабораторный зал, только столы в нем были перевёрнуты, а оборудование разбито в хлам. Похоже, кого-то здесь посетил приступ ненависти к экспериментальной науке.
        Мертвый ученый прошел к дальней стене, к единственному уцелевшему столу и остановился, не зная, что делать дальше. Кот подошел к столу. На нем стоял мертвый монитор с прилепленным по центру экрана липким желтым стикером. На бумажке красным маркером были выведены корявые буквы:
        ВКЛЮЧИ!
        Кот с сомнением поглядел на мертвеца в лабораторном халате. Тот стоял неподвижно, словно израсходовав запас активности.
        - Ну допустим… - произнес Кот, вдавливая кнопку на системном блоке.
        Он не верил, что из этого что-нибудь выйдет. Но компьютер вдруг пискнул, и на мониторе возникли бледные символы запуска системы.
        - Надо же, - Кот поднял с пола опрокинутый стул, уселся.
        Он понятия не имел, что делать с компьютером, оставалось лишь ждать. Машина загрузилась и с ходу запустила видеоплеер. Изображение задергалось - снимавший пристраивал веб-камеру, приглушенный голос в динамиках ругнулся. Кот чуть подался вперед, вглядываясь в изображение.
        Камера наконец успокоилась. Теперь с экрана смотрело спокойное лицо мужчины средних лет в белом халате. Сталкер невольно перевел взгляд на застывшего рядом мертвеца.
        Человек на экране - это он. Но еще с горячей, живой кровью в жилах.
        - Тому, кто нашел эту запись, - заговорил человек. - Я Федор Кудрявцев, руководитель научной группы, лаборатория астрофизики. Боюсь показаться банальным, но, судя по тому, что вы смотрите эту запись, меня уже нет в живых…
        Мертвяк рядом беспокойно затоптался, тревожно застонал. У него появилось собственное имя. Но узнал ли он собственный голос?
        Человек на экране продолжил:
        - Мы не знаем толком, что произошло. Инга Янсонс считает, что произошло новое расширение Зоны. Нельзя исключать и этого, тем более что расширение давно ожидалось. В частности, академик Лавров неоднократно предупреждал об этом…
        Кот невольно заерзал на стуле. Святые слова. Правда, он до сих пор жив отнюдь не из-за провидческой теории своего шефа, а благодаря безумному, как тогда казалось, откровению Акима. Пророка Зоны, ни больше ни меньше.
        - …Но я думаю, все еще хуже. Да, Зона ужасна, она забирает человеческие жизни. Но к Зоне мы успели привыкнуть, как привыкают ко всему. Как ни печально, она стала частью планеты. Мы постигаем ее по мере своих ограниченных сил, и кое-что уже удалось понять. Но мы решили пойти дальше - заглянуть туда, откуда пришло все то, что мы называем Зоной… - Кудрявцев замолчал, чуть склонил голову, помассировал виски. Голос его стал отрешеннее, глуше: - Нельзя было этого делать. Нельзя смотреть на Солнце широко открытыми глазами - ослепнешь. Нельзя выискивать тайны в небе над Зоной - все будет еще хуже.
        Мертвяк тоскливо и протяжно завыл, так, что по коже сталкера пробежали мурашки. Ученый на экране продолжил:
        - Эксперимент задумывался как величайший научный прорыв. Не буду вдаваться в подробности - у меня просто нет времени. Скажу только, что мы использовали самую передовую технику и высочайшие энергии. Нам удалось уточнить параметры радианта Пильмана, а значит, исходную точку Посещения. Нам казалось: еще немного - и мы свяжемся с теми, кто, хм… С теми, кто посещал нашу планету в том далеком году. Мы отправили сигнал, - он сделал паузу. - И получили ответ.
        Он показал маленький блестящий диск с отверстием по центру. Кот пригляделся - и отпрянул в изумлении.
        В руке Кудрявцева была «монета» - точно такая же, как у него.
        - Это специальная «мишень», пластина из платины - она располагалась под излучателем приемника. В какой-то момент радиотелескоп принял сигнал из космоса - такой мощности, что мгновенно вышел из строя. Но сконцентрированный сигнал достиг пластины и прожег ее насквозь. Мы рассчитывали совсем на другой эффект, но получили гораздо большее. В этой пластине - дверь в иной мир. Его можно наблюдать, возможно даже, обмениваться с ним информацией. Мы получили то, чего так долго добивались.
        Кот слушал, раскрыв рот от изумления. Он ждал ответа на все вопросы, которые получит сейчас и сразу. И все встанет на свои места, и наступит гармония…
        - Мы ошиблись, - голос ученого звучал как приговор. - Это не было посланием. Это было карой, наказанием за чрезмерное любопытство. А может, просто неким неизвестным физическим явлением, сути которого мы не понимаем. В любом случае, это уже не имеет значения. Потому что нам уже не узнать ответа, - лицо говорившего осунулось, потемнело. - Что-то произошло с пространством. Изменилась структура материи, сама геометрия. Мы не можем попросту покинуть это здание. Оно превратилось в ловушку, в замкнутую на себя физическую аномалию. Можно бесконечно бродить из помещения в помещение, не зная куда и когда придешь. Стали пропадать люди. Первым пропал доктор Йохан Майер. Мы думали, он затерялся в этом лабиринте. Но через несколько дней он появился… - Ученый глухо откашлялся. - Я никогда не видел «муляжей», да и не особо в них верил. Так вот доктор Майер мертв. И при этом он ходит, имитируя жизнь. Он даже пытается имитировать работу, общение. Но он труп - мертвец по всем признакам. Следом это произошло еще с двумя сотрудниками. И теперь я уверен: эта же судьба ждет нас всех. Я не знаю, что произошло с армейским
подразделением, охранявшим объект по Периметру, но боюсь, их судьба ненамного лучше нашей.
        Сталкер вспомнил зомби, лезших из Черной Грязи, и чуть заметно кивнул.
        - Хуже всего то, что аномалия разрастается. Если это действительно так, то ломка законов физики может уничтожить планету. Это «окошко в другой мир», как нам казалось, на самом деле - изнанка нашего собственного мира, воронка, через которую наше пространство-время высасывает черт знает куда. Еще немного - и наш мир станет похож на труп, вывернутый через глотку кишками наружу…
        Ученый замолчал. Похоже, даже ему было непросто сформулировать собственную мысль.
        - Никто не знает что делать. У меня есть теория… Я изложил ее в файле, он сохранен на этом же компьютере. Если кто-то нашел мое послание, значит, теория верна, и планета спасена - хотя бы на время… В общих чертах, я собираюсь сделать следующее… - Кудрявцев несколько оживился, в глазах появился профессиональный азарт. - Я собираюсь проделать один трюк на стыке фундаментальных законов природы. Мне тут говорят, что я сумасшедший, и, возможно, они правы. Я исхожу из теории о том, что все шесть Зон Земли - по сути квантовые состояния одной-единственной Зоны. И это «окошко», - он показал пластину с отверстием, - одинаково воздействует на все Зоны. Наш радиотелескоп синхронизирован с аналогичными установками во всех Зонах. Мы попробуем перезапустить его и ввести «мишень» в квантовый резонанс…
        В звук динамиков ворвались помехи, изображение поплыло. Машинально сталкер стукнул по монитору. Помогло мало, но через минуту изображение стабилизировалось само собой.
        - …И если я прав, «мишень» окажется в другой Зоне. Скорее всего, в Хармонтской. При этом, возможно, «мишень» потеряет свои губительные свойства, а может, обретет новые. Проверить, так это или нет, у нас вряд ли получится. Возможно, эксперимент убьет нас всех - слишком велико расчетное излучение. Но, если это поможет «вывернуть» пространство на место - значит, мы погибли не зря. И если кто-то сейчас смотрит эту запись - значит, все получилось…
        Запись оборвалась мельтешением помех. Кот долго еще сидел в оцепенении. Он просто не мог свести воедино все, что узнал и что чувствовал к этим сгинувшим людям, настоящим фанатикам науки, отдавшим свои жизни последнему эксперименту. Судя по тому что творится с этим зданием, проблема так и не была решена окончательно. Но то, что он смог попасть сюда, а Шаман - еще и выбраться, говорило о том, что смертельный круг все-таки удалось разорвать.
        Непонятна была судьба «монеты» - «мишени», как ее назвал Кудрявцев. Перебросило ли ее в другую Зону, как он планировал? Почему ее обнаружил Кот - тот самый сталкер, который вернул ее назад, в породившее ее место? Случайность ли это?
        Слишком много вопросов для человека, которому было отпущено всего несколько часов жизни.
        Кот отвернулся от монитора, уставился в окно, прикрытое темными пластинами жалюзи.
        Скоро начнет темнеть. И рассвета ему не суждено увидеть.
        Значит, хватит сидеть, надо двигаться дальше. Если эти ученые и впрямь увидели там, в небе, нечто поразительное, он не может отказать себе в последнем удовольствии поглазеть за отворот этого мира.
        Тяжело поднявшись, Кот направился к выходу. За спиной длинно и жутко застонал труп доктора Кудрявцева, но сталкер уже не оборачивался. Он шел по коридору.
        Последняя дверь вывела в странное помещение. Он поначалу даже не сообразил, чем же оно поразило его. Просто стоял посреди большого квадратного зала, вертел в недоумении мутной, потяжелевшей головой. А потом понял.
        В этой комнате не было окон - сплошные дверные проемы. Темные прямоугольники дверей через равные промежутки по всему Периметру - никак не меньше двух десятков. Это казалось бессмысленным, это вызывало вопросы.
        До тех пор, пока изо всех этих дверей разом не полезло множество фигур самого агрессивного вида. Будто гигантский ребенок высыпал из коробки набор игрушечных монстров. Только эти были отнюдь не из пластика.
        - Ох ты ж, твою мать…
        Организм мгновенно распахнул «закрома» скрытых резервов - в голове прояснилось, прогнав к чертям все ненужные вопросы. Причины происходящего не имели никакого отношения к главному - выживанию здесь и сейчас. Остался лишь сам факт нападения. А потому он мгновенно вздернул штурмовую винтовку и, припав к прикладу, крутанулся вокруг собственной оси, оценивая угрозу.
        Мозг сработал просто, как старый бухгалтер с деревянными счетами. Врагов было по количеству дверей, и большинство были ему знакомы. Все это были бандиты и отморозки. Причем из нормальных, живых - только двое «торчков», все еще беснующихся от «экзо». Все остальные были типичными восставшими мертвяками, каких ученые со стыдливым упорством именуют «муляжами». Если бы у него было время, он бы поразмыслил на тему: отчего здесь собрались именно те, кто когда-либо получил от него свою пулю? Что это, месть «невинных жертв»? Заговор сдохших подонков?
        Куда больше это походило на кошмар. Да что там - это и был самый настоящий кошмар наяву. И один лишь вопрос вспыхнул в голове, как яркое электронное табло:
        НЕУЖЕЛИ Я ПРИТЯГИВАЮ К СЕБЕ ЭТИХ ТВАРЕЙ?!
        После этого вопросы кончились, начались действия. С глухим ревом на него ринулась первая волна атакующих. С этими все было просто: ловишь на прицел голову - и всаживаешь пару пуль в гнилые мозги. Обычно это успокаивает неугомонных покойников. Проблема спокойно прицелиться, когда вокруг творится такое безумие.
        Двоих он срубил с ходу. Третий, урод с полуистлевшим лицом, никак не желал падать. Кот высадил в него почти весь оставшийся магазин, но мертвяк продолжал переть на него, протягивая к его горлу руку, на которой недоставало пары пальцев. Когда Кот понял, что никакой мистики здесь нет - просто дрожащие руки никак не могут направить ствол штурмовой винтовки точно в цель, - оружие харкнуло пулей с последний раз и запнулось.
        Кончился магазин. Зомби словно почуяли свое превосходство, заволновались, издавая все те же глухие звуки, и ускорили неровное приближение. Мгновенно сообразив, что поменять магазин он попросту не успеет, сталкер перехватил оружие за цевье и стал отбиваться от напиравших «зомбаков», как дубиной. Длилось это недолго: цепкие руки ухватили винтовку за приклад и вырвали у него из рук. Уже ни на что не надеясь, Кот выхватил из кармашка рюкзака последнюю гранату и выдернул чеку.
        Нормальный мужской выход - взорвать себя, прихватив на тот свет нескольких врагов. Пикантность ситуации в том, что враги, считай, сами выходцы с того света, так что подобное геройство выглядит как фарс.
        Уже готовый разжать пальцы, активировав запал, он вдруг вспомнил о тесаке, до сих пор бесполезно болтавшемся на поясе. Не глядя, швырнул гранату за спины наступавших, упал, вжавшись в пол.
        Грохнуло, едва не порвав барабанные перепонки. Кто-то из мертвяков повалился прямо на него. Резко перекатившись, сталкер сбросил рюкзак и выдернул из ножен тесак. Быстро окинул взглядом непривычное оружие.
        Тесак был увесистым, ручка удобно лежала в ладони. Кромка сверкала в бледном электрическом свете пыльного плафона над головой. Отличное оружие - для шеф-повара китайского ресторана. Кот не представлял, как орудовать такой штукой. Сюда бы Шевцова - тот бы лихо управился с этим непривычным клинком. В памяти вспыхнули картинки: как контрразведчик орудует ножом, сразу же вспомнился армейский инструктаж по использованию саперной лопатки в рукопашной.
        И пошло-поехало. Сначала он просто бил и кромсал направо и налево. Результат был практически нулевым: зомби не чувствуют боли, их не остановить, проткнув грудную клетку или вспоров брюхо. Зато в движении удавалось уходить от тянущихся ледяных пальцев. Одну из рук он так и срубил - прямо у себя перед носом.
        Затем верх взял разум, и удары стали более рациональными.
        Замах - и вертикальный удар сверху вниз, разрубающий череп до половины. На зомби это действовало как ступор, напрочь лишавший агрессивности. Эдакая кардинальная лоботомия. Какое-то время так удавалось останавливать наиболее активных мертвяков.
        До тех пор, пока не появился старый знакомый. Тот самый беспокойный урка, некогда красовавшийся в белой кепке. Сейчас на месте кепки чернело месиво из взбитых мозгов и запекшейся крови. Это несколько сбивало с толку: до сих пор сталкер был убежден, что мертвыми телами худо-бедно руководит какая-то активность в черепной коробке. Но в башке этого бандита был сплошной кисель из гнилой плоти. Значит, дело не в мозгах? Или не только в них? Где у этого гада «кнопка», чтобы навсегда прекратить его бессмысленное и злобное существование?
        Воспользовавшись его замешательством, бандит бросился вперед - и сбил сталкера с ног. Тесак выскользнул из ладони, звякнув, отлетел в сторону. Оживший бандит ловко придавил его к бетонному полу, уткнувшись острым коленом в грудную клетку. Его холодные пальцы настойчиво тянулись к голове жертвы - то ли в стремлении свернуть шею, то ли задушить. Даже с дырой в башке этот сученыш не мог угомониться, перестать причинять людям боль и страдания. То ли этот мертвяк оказался особенно сильным, то ли болезнь до предела ослабила тело сталкера, но Кот почти не находил в себе сил, чтобы избавиться от этого вурдалака, хрипевшего над ним и обдававшего трупной вонью. По какому-то наитию Кот изогнулся, вытянулся - и запустил пальцы правой руки прямо в глубину разбитого пулей черепа. Мертвое «желе» отвратительно чавкнуло под пальцами, и мертвяк издал удивленный звук. Даже в лице изменился, будто вспомнив о чем-то важном.
        Черт возьми, неужто удалось перетасовать в мертвом мозгу какие-то важные воспоминания? Может, пальцы нашарили в полупустой башке совесть или еще что-то «разумное-доброе-вечное»? Единственным практическим результатом стала секундная пауза в агрессивном напоре, и сталкеру удалось наконец сбросить с себя старого знакомого. Перекатившись по полу, Кот дотянулся до рукоятки потерянного тесака.
        Теперь порядок. Теперь можно драться.
        «Прозревший» было бандит зарычал, обнаружив, что жертва ускользнула. Видать, в башке кончились проблески гуманизма. Заметив сталкера, подымавшегося на ноги по левую руку от него, уркаган резко развернулся - и, угрожающе склонив голову, пялясь исподлобья выпученными глазами, двинулся на сталкера.
        Уже не вдаваясь в рефлексии, Кот обрушил тесак на остатки бандитского черепа. Если на дне этого разбитого сосуда еще хлюпало что-то человеческое, Кота это уже не волновало. Бандит не стал оригинальничать и просто застыл в задумчивости, как и все остальные, прошедшие через сталкерскую «лоботомию».
        Вся эта кошмарная вялотекущая «терапия» оборвалась грохотом автоматной очереди. Коту повезло: пули ударили в мертвяка, внезапно возникшего между ним и стрелявшим. Расталкивая немногих оставшихся зомби, вперед пробирались знакомые «торчки» с автоматами.
        Выглядели они ненамного лучше мертвецов - видать, действие «экзо» подходило к концу. Начиналась ломка. Наверное поэтому, стреляя с расстояния десятка шагов, бандиты никак не могли попасть в одинокую цель. Иначе не объяснить, как Коту удалось добраться до них, бешено палящих в него с двух стволов. И когда он возник перед ними - осунувшийся, черный от своей странной болезни, заляпанный грязно-бурой кровью мертвецов, бандитов перекосило от ужаса.
        Кот знал, что это такое - и само действие наркотика, и его неизбежные последствия. Это можно сравнить с путешествием в параллельный мир, которое кончается неизбежным посещением ада. Он знал, кем сейчас видится этим несчастным, пришедшим за его ничего не стоящей жизнью.
        Для них он - демон. Чудовище из глубин преисподней, неизбежная расплата за приятные минуты наркотического угара. И он не собирался их разубеждать. У него не было на это ни времени, ни сил.
        Пока щуплый судорожно менял магазин автомата, второй, по-прежнему напоминавший джинна, продолжал целиться в сталкера и с тупым упорством жал на спусковой крючок. Разряженный автомат трясся в его руках, будто целиком разделяя ужас своего владельца.
        - Дай сюда! - негромко сказал Кот, протягивая руку к трясущемуся оружию.
        «Джинн» тоненько и страшно завыл. И вдруг, отбросив автомат в сторону, пригнулся - и выдернул из ножен, притороченных к голени, нож с длинным черным лезвием. Страх в его глазах сменился злобой. Злоба - обратная сторона страха. И сейчас этот перепуганный наркоман попытается убить в самом себе разъедающий ужас - убив своего «демона» в лице своего врага.
        Сталкеру было все равно, что себе нафантазировал этот «укурок». Он не собирался отдавать свою жизнь за бесценок. От первого броска он ушел легко, просто подавшись вправо. Но бандит быстро входил в раж, простые рефлексы брали верх над страхом, и теперь он целиком был на острие узкого клинка с легким «ятаганным» изгибом. Выпад, еще выпад - Кот отмахивался тесаком, понимая, что в силе и ловкости владения холодным оружием противник значительно превосходит его. Тяжело дыша, Кот выкрикнул:
        - Стой, хватит! Давай поговорим!
        Бандит взревел - бог знает что ему почудилось в постнаркотическом бреду. Но следующая серия резких бросков, чередовавшихся с широкими рубящими замахами, грозила закончиться для сталкера фатально. В отчаянной попытке переломить ситуацию, он бросился в атаку, схватив левой рукой кисть бандита, сжимавшую нож, тесаком упершись в основание самого ножа. Бандит, в свою очередь, сдавил пятерней запястье руки сталкера, сжавшей тесак. Пару секунд каждый из них пытался перетянуть инициативу на себя. Затем ситуация стала склонять в пользу грубой силы. И сильнее здесь явно был «джинн». Навалившись всей массой грузного тела, он стал клонить сталкера к полу, грозя обернуть тесак против него самого.
        Все оборвала автоматная очередь. «Джинна» как будто пронзило молнией - он дернулся, нож выпал из руки, сами руки стали ватными - и он повалился на пол. За его спиной с бегающим взглядом, с автоматом в руках пошатывался второй, щуплый уркаган. Заменил-таки, значит, магазин. Зачем грохнул подельника - непонятно, но все равно спасибо. Видать, тоже померещилось что-то. Но теперь этот гад явно вознамерился вторую очередь подарить сталкеру. А это уже не входило в планы последнего.
        Кот стоял с тесаком в опущенной руке и угрюмо разглядывал врага. Он ждал.
        Сухо щелкнул выстрел. Бандит удивленно ойкнул и осел на пол, рефлекторно вдавив спусковой крючок и выпустив в потолок последнюю очередь.
        Кот даже не вздрогнул. Он смотрел на того, кто с пистолетом в руке стоял за спиной убитого.
        Это был Гвоздь.
        Глава четырнадцатая. Игра
        Солнце за окном клонилось к закату.
        Наступал последний вечер в жизни сталкера по прозвищу Кот.
        Два друга детства снова были в том самом, первом, холле, с которого началось странное путешествие по зданию-головоломке. История заходила на новый круг, как самолет, сорвавшийся в штопор.
        - Почему ты не убил меня? - не отрывая взгляда от закатного солнца, тихо спросил Кот.
        - Это мне неинтересно, - со своей неизменной насмешкой ответил Гвоздь. - Когда большую часть жизни проваляешься в койке, всякое удовольствие хочется растянуть подольше, посмаковать, полюбоваться. Тебе этого не понять, Кот.
        - Я никогда не стремился понять мотивы подонков и маньяков. Я предпочту, чтобы они поскорее унесли свои грязные тайны в могилу.
        - На этот раз в могилу раньше уйдешь ты. Но напоследок я хочу дать тебе шанс неплохо провести время.
        Кот мрачно поглядел на бывшего друга. Невозможно привыкнуть к предательству. И что бы ни говорил Гвоздь - это выше его понимания.
        - Расскажи мне лучше, от чего я умру, - сказал Кот. - Имею же я на это право? Что это за проклятие, которое ты на меня наслал?
        - Тебе правда интересно знать? - В глазах Гвоздя сверкнуло любопытство. Похоже, ему самому не терпится выложить карты на стол. - Теперь уже нечего срывать. Все очень просто. «Монета» в твоем кармане.
        Кот пронзительно поглядел в глаза бывшему другу. Медленно кивнул. О чем-то таком он начинал догадываться.
        - Ты заметил, что от этой штуки не так просто избавиться? - продолжал Гвоздь. - Так и есть - она прилипчива, как самое натуральное проклятие. Эта вещица - из Хармонтской Зоны…
        - Вот как… - проговорил Кот. - Значит, у них получилось.
        - У кого? - прищурился Гвоздь.
        Кот не ответил. Гвоздь хмыкнул и продолжил:
        - Там эту штуку называли «блесной». Потому что, заглотив такую блестящую наживку, потом уже не можешь от нее избавиться. Тебе кажется, что у тебя в руках такая мощная сила, что эта хреновина стоит кучу денег. А в итоге все, что она делает, - это притягивает к тебе несчастья и болезни. Все твои неприятности, все твои враги - вся мерзость начинает липнуть к тебе, как к прокаженному. И ты ничего не можешь с этим поделать. Так что в каком-то смысле это действительно проклятие.
        - Так это ты подбросил мне «монету»?
        - Наконец-то ты начал догадываться, - Гвоздь рассмеялся.
        - Но, если от «монеты» нельзя избавиться - как же ты смог ее подбросить?
        - О, это целая история, - Гвоздь оживился, как настоящий маньяк, обожающий описывать собственные преступления. - Можно считать, что это началось случайно, а может, такова высшая справедливость, - он усмехнулся. - Саму «блесну» привез сюда один бедолага, сталкер из Хармонта. Тоже мыкался, как ты сейчас, все пытался от нее избавиться. У них, в Хармонте, эта штука успела примелькаться, там от нее хрен избавишься. В общем, этот вредитель решил, что подсунет «блесну» какому-нибудь дурачку в другой Зоне - и концы в воду. Нужно было только направить его к тебе.
        - Погоди… Этот сталкер - Януш?!
        - Наконец-то дошло! Янушу нужно было ненавязчиво подсунуть «блесну» какому-нибудь сталкеру, а после - убить, пока «блесна» не вернулась обратно.
        - И он толкнул меня в «жарку»?
        - Точняк! И если бы ты тогда погиб, мой план не сработал бы, - Гвоздь довольно потер руки. - Но все получилось.
        - Тут я должен спросить, что это за гениальный по подлости план? - устало спросил Кот.
        - Можешь не утруждаться, я и сам расскажу. Видишь ли, какое дело. У «блесны», или «монеты», есть еще одно свойство…
        - Ты про перемещение в пространстве?
        - Не-е, - Гвоздь рассмеялся. - Это все лишь приманка, мишура для отвода глаз. Ты же знаешь, как Зона это умеет. Сколько народа купилось на блестящие обертки и сгинуло в Зоне? А я - я сам не такой же? Помнишь, как мы дразнили Зону?
        Кот помнил. И ему нечего было возразить бывшему другу.
        - В общем, дело в другом, - продолжил Гвоздь. - Если избавиться от «блесны» через посредника - ей не к кому будет возвращаться.
        - Что-то я не понимаю…
        - Все просто: ты передаешь «блесну» посреднику, который передает ее третьему. И устраняешь посредника. Только это надо делать сразу, а то «монета» покинет посредника и вернется к хозяину еще до передачи ее третьему лицу.
        - Так Януш - посредник? А «монету» ему передал…
        - Я. Не спрашивай, как мне удалось провернуть эту аферу да еще убедить Януша подыграть мне. Самому ему пришлось умереть, как это ни печально. Просто такова участь посредника.
        - Но зачем?
        - Вот это и есть самое главное. Мне не нужна твоя смерть. Твоя болезнь, как и все твои неприятности, - всего лишь побочный эффект. - Гвоздь с прищуром поглядел на сталкера, подмигнул. - Мне нужна твоя удача.
        Сталкер выразительно поглядел на собеседника. Гвоздь сидел на полу, скрестив ноги, небрежно держа пистолет в расслабленной руке. Судя по всему, рассказ доставлял ему необычайное удовольствие. Какой он все же моральный урод - и кто бы только мог подумать?
        - Кто-то заметил, что, избавившись от «блесны» через посредника, ты получаешь через нее удачу нового владельца этой штуки. Удача - это, конечно, примитивная формулировка, тут что-то связано с энтропией пространства вокруг каждого разумного существа и все такое. Но кому какое дело до определений, когда лично ты теряешь именно удачу, а взамен приобретаешь несчастья и беды?
        - Зачем же ты все это сделал? - опустошенно спросил Кот. - Хотел меня уничтожить?
        - Справедливость! - с жаром сказал Гвоздь. - Все, чего я хотел, - это обыкновенной справедливости. Почему тебе все, а мне - только унижение и болезни? И когда судьба предоставила мне шанс поменяться с тобой местами - я просто не смог устоять. Ведь ты сделал бы то же самое на моем месте!
        - Нет.
        - Сделал бы! Просто ты никогда на моем месте не был. Впрочем, дело сделано. И знаешь что? Все получилось! По факту я будто обрел второе дыхание и получил твою «чуйку», все твои навыки, которые просто приплюсовались к тому, что наработал я сам. Это будто обрести второе дыхание. Так что оно того стоило, поверь!
        - А от совести «блесна» тоже избавляет?
        - Возможно, - Гвоздь ухмыльнулся. - По крайней мере я никаких угрызений не чувствую. Зато теперь ощущаю себя в Зоне как рыба в воде. Думаю, скоро я стану лучшим из сталкеров. Если уже не стал таковым.
        - Трепло, - равнодушно сказал Кот. Он начал уставать от откровений негодяя. - Никто не может так про себя говорить. Способности сталкера определяет Зона.
        - Теперь уже нет. Теперь все определяю я.
        - Вот как? Будущее покажет.
        - Жаль, ты не увидишь этого будущего. Потому я и заговорил про шанс, который хотел тебе дать.
        Сталкер поглядел на пистолет в руке Гвоздя, поднял взгляд на его самодовольное лицо, бросил:
        - А не пошел бы ты… - Он добавил крепкое словечко.
        - Ну зачем портить себе карму в самом конце пути? Я предлагаю тебе уйти достойно.
        - Ближе к делу, я не хочу тратить свои последние минуты на общение с мразью.
        - Опять ты пытаешься меня унизить. А ведь я обошел тебя во всем. Ты - жалкая развалина, а я - классный сталкер.
        - Дерьмо ты, а не сталкер.
        - А давай проверим, кто чего стоит! Я предлагаю игру.
        Сталкер разглядывал старого приятеля, как экзотического зверя в зоопарке. Он уже даже не злился на него. Разве можно злиться на бездушную тварь?
        - В этом здании полно ловушек, - продолжал Гвоздь. - Подвал - просто непроходимое месиво. Даже опытный сталкер легко там завязнет. Давай на скорость - кто первым доберется до обсерватории? Кроме как через подвал туда никак не дойти.
        Упоминание обсерватории заставило сталкера прислушаться. Он ведь собирался туда, но не знал, как пройти через здание-головоломку. И если принять правила Гвоздя…
        Тот продолжал подначивать:
        - Ну что ты теряешь? Можешь лежать и ждать смерти. А можешь доказать, что еще на что-то способен. И самое главное - в любую секунду каждый из нас может погибнуть. Погибнешь ты - просто ускоришь процесс, сдохну я - ты порадуешься. Так что игра получается на интерес.
        - Странные у тебя интересы, - медленно произнес Кот.
        - Неужели ты не хочешь проверить, на что способен?
        Кот ничего не хотел проверять. Он хотел добраться до обсерватории. А потому он спокойно посмотрел в сверкающие безумием глаза Гвоздя и сказал:
        - Черт с тобой. Давай поиграем.
        Оставалось загадкой, когда Гвоздь успел здесь освоиться, отыскать тот же вход в подвал. Может, он знал про эти места куда больше бывшего друга, а может, и впрямь обошел его по сталкерским навыкам.
        Коту было все равно. Он двигался машинально, почти ничего не чувствуя. Он знал, что без своей, ставшей привычной, «чуйки», практически обречен. Стала подводить память - забылись привычные приемы, помогавшие находить и обходить подозрительные аномалии. Теперь против него играла банальная теория вероятностей. Но скорее всего его убьют даже не ловушки - его прикончит собственная слабость.
        До последней черты, подведенной его двойником из эфирного запределья, оставались часы. А может, и не более часа - он просто перестал контролировать время. То, что он согласился на «игру» бывшего друга, не было игрой на равных. Для одного из этих двоих она была равносильна самоубийству.
        Страха не было. Вместе с утраченными навыками испарилось и привычное, спасительное чувство опасности. Сейчас Кот снова ощущал себя тем, почти забытым уже, мальчишкой, что лазил в Зону, не задумываясь о последствиях, и умудрялся выживать самым удивительным образом. Все повторялось - он снова, как в детстве, отправляется вместе с Гвоздем в загадочный, непонятный мир. Самый страшный аттракцион не вызывает опаски, если не знаешь, что у «американских горок» прогнили рельсы и отвинтились крепления. Впрочем, это нормальное человеческое свойство - жить на вулкане и спать спокойно, зная, что в любой момент вулкан может проснуться.
        Спуск в подвал отыскался в том же, самом первом, зале - в дальнем темном углу, за малоприметной дверью. Поначалу Кот был уверен, что здесь, внизу, действуют те же законы, что и во всем остальном здании-головоломке. Но там он исследовал всего один этаж - его хватило бы на год бесконечных блужданий. Они осторожно спустились по узкой лестнице и оказались перед железной дверью. Отчего-то Кот сразу ощутил: за этой дверью - смерть. Гвоздь потянул за ручку. Скрипнув, дверь отошла в сторону.
        Ничего необычного за дверью не оказалось. Но Гвоздь не спешил переступать порог.
        - Я даю тебе фору, - сказал он. - Ступай вперед.
        - Мне не нужна фора. - Кот пожал плечами.
        - Иди, я сказал! - Гвоздь поднял пистолет.
        Кот поглядел за порог. На полу, посреди широкого коридора, под тусклым плафоном в металлической сетке виднелось грязное пятно с обрывками ткани. Он все понял.
        - Игра, говоришь? - усмехнулся он. - Там «мясорубка», так?
        Гвоздь промолчал. Только дернулась жилка на скуле.
        - Решил, значит, меня «мясорубке» скормить? - процедил Кот. - Меня выжмет, как тряпку, - а ты пойдешь дальше? Приманку из меня сделать, как из лоха зеленого? Чего было столько трепаться - пристрелил бы сразу, и дело с концом.
        - Тебе все равно - часом раньше, часом позже, - нервно сказал Гвоздь. - «Мясорубка», видишь, - «сытая». Кто-то из «черных ангелов» с неделю назад сюда ходил. Так что давай дуй вперед, не заставляй меня злиться.
        В такие моменты разрозненные факты начинают сливаться в единую картину. Кот думал, что сам сообразил заманить бандюков в Топь, что по своей воле дошел сюда и отвел угрозу от Акима с Шевцовым. Но как же было на самом деле?
        - Ты знал, что мы окажемся здесь? - глухо спросил Кот.
        - Догадывался, - после короткой паузы отозвался Гвоздь. - Я знаю, что тебя ведет «блесна». А ее тянет к точке возникновения. «Блесна» появилась здесь. Знаешь об этом?
        - Так вот почему ты следил за мной всю дорогу…
        - Я думал, ты раньше сообразишь, - огрызнулся Гвоздь. - Но ты слишком быстро тупеешь.
        - Что ты здесь ищешь, Гвоздь? Зачем ты устроил все это?
        - Не твое дело, Кот, - бывший друг ткнул его пистолетом в спину. - Шагай давай!
        Сталкер пожал плечами и переступил порог. Неторопливо приблизился к темному пятну на бетоне. На секунду остановился. Обойти «мясорубку» нельзя: если она пристроилась между стенами, так не для того, чтобы ее обходили. Жуткая это штуковина - перемалывает жертву, как жернова, скручивает и превращает в мокрое место. И никто не может сказать - умирает ли жертва сразу или же перед этим проходит через все муки ада. Это легко проверить. Просто сделать шаг вперед.
        Кот шагнул. И без проблем вышел под неровно мерцающий плафон на потолке. Так, не оглядываясь, пошел дальше. «Мясорубка» действительно оказалась сыта.
        Гвоздь догнал его через несколько шагов.
        - Молодец! - Он панибратски похлопал сталкера по плечу. - А я думал - струсишь!
        Кот лишь удивленно поглядел в ответ. Последнее, что ему было нужно, - это похвалы от негодяя.
        - Ну что, двинули? - Гвоздь, как ни в чем не бывало, подмигнул ему, сунул пистолет за пояс за спиной. - Попробуй не отставать!
        И легким шагом вышел вперед. Но пошел не по прямой, а хитрым зигзагом, явно понимая, что делает. Кот же, напротив, сбавил темп, остановился. В этом обширном помещении что-то было не так. Боковым зрением он уловил искажение пространства.
        Не может быть…
        Присел на корточки, склонил голову. В свете плафона пылинки, поднятые Гвоздем, с бешеной скоростью закручивались в спираль и проваливались к бетонной поверхности. Вот оно что! «Комариная плешь» в замкнутом пространстве - это что-то новенькое. Маленькие такие «проплешины», но вполне годные для того, чтобы оторвать ногу.
        Тяжелым взглядом Кот отметил расположение гравиконцентратов. Это было неправильно - ничто не заменит в этом деле самую обыкновенную гайку. Но Гвоздь ловко лавировал между ловушками, быстро уходя вперед. Непростительно самонадеянно, но ничего не скажешь - эффектно. Что он хочет этим доказать? Что годы, проведенные в Зоне, им, Котом, потрачены зря? Что можно вот так лихо шустрить между ловушками, и Зона будет спокойно смотреть на такую дерзость? И что теперь - сразу признать свое поражение или принять предложенные правила?
        Он и сам не заметил, как уже продвигался вперед среди смертельных ловушек. По левую руку была стена, густо поросшая «ржавым мочалом», по правую шли толстые трубы в теплоизоляции, заляпанные какой-то красноватой дрянью. Эдакая пузырящаяся масса, медленно расползающаяся, словно живая. Кот осторожно протянул руку в сторону этой массы - и от нее к его пальцам потянулись нежные, вяло шевелящиеся отростки. Кот едва успел отдернуть руку, как отростки выстрелили тонкими серебристыми нитями, впившимися в потолок и тихо зазвеневшими, как струны.
        Вот, черт! Разлетевшись веером, нити преградили путь, заставив остановиться.
        Это только с виду - обыкновенная паутинка. На самом деле - одна из самых коварных угроз Зоны, именно потому, что трудно принять ее всерьез. Все, что Кот слышал о всяких серебристых нитях, всегда кончалось печально. Вот и в Институте никак не могут разобраться, что это за «паутинка» такая. Просто потому, что опыты с ней - смертельно опасны. Уже несколько исследователей погибли - просто пытаясь взять пробы. Это не говоря о том, что такая проба долго не живет и может оказаться бессмысленной. Так что негоже строить из себя героя, лучше проявить уважение к тонкой, но злобной силе.
        А потому сталкер осторожно, чтобы не производить колебания воздуха, опустился на колени.
        - Что, Кот, уже молишься? - едко поинтересовался Гвоздь.
        Он сидел на высоком бордюре, под которым что-то мерцало неприятным режущим светом, и легкомысленно болтал ногами. Пять метров впереди - ничтожное расстояние для большого мира и приличное - для коварного мира Зоны.
        Кот не ответил. Просто лег на пол и медленно вполз под паутину серебристых нитей. Тихий свист за спиной. Кот обернулся - новый веер нитей, ударивший в пол, отрезал путь к отступлению.
        - Печальное зрелище, - продолжал подначивать Гвоздь. - Известный сталкер по прозвищу Кот ползет по Зоне на брюхе. Как жалко заканчивается великая карьера. А сейчас он влезет носом в «комариную плешь», и его одолеют головные боли.
        Застыв, Кот поглядел вперед. Издевка издевкой, но в полуметре от него прямо по ходу действительно притаилась «комариная плешь». Как он мог ее не заметить?!
        Уткнувшись лицом в бетон, Кот перевел дух. Он действительно стал сдавать. Сталкер из него сейчас совсем никакой. Не факт, что удастся вылезти из западни, в которую сам себя загнал. Куда уж теперь соревноваться с Гвоздем, высосавшим его удачу?
        Сжав зубы, Кот процедил:
        - Соберись! Ну давай же, ну!
        Краем глаза заметил, как сползает по трубам эта красноватая масса. Отвратительно подрагивающие кусочки слизи с подозрительным ртутным отливом. На этот раз убийственные нити не промахнутся. И он сдохнет самым жалким и беспомощным образом, лежа мордой в грязный бетон.
        Но это полбеды. Хуже, что за его бесславной смертью будет с презрением наблюдать Гвоздь, решивший, что он получил право на вседозволенность.
        Эта мысль мгновенно взбодрила сталкера, заставив его еще раз быстро прикинуть варианты. Вот он, единственный узкий лаз между стеной и «комариной плешью», придавленный сверху серебристыми «паутинками», на которые почему-то «плешь» совершенно не действовала. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет, если это выражение применимо к Зоне.
        Осторожно сместившись влево, вжавшись спиной в стену, Кот стал двигаться вперед. Медленно, отталкиваясь одной правой ногой, чтобы не зацепить ловушку, он полз к спасению. Краем глаза заметил, как вытянулся, наблюдая за ним, Гвоздь. Эта его манера «наблюдателя» бесила, просто выводила из себя, и Кот нервно подался вперед, ругнулся и неосторожно дернулся, опасно приблизившись к «плеши».
        Тут же что-то с силой потянуло его в сторону гравиконцентрата. В один миг в мозгу пронесся ряд сжатых в одну точку мыслей: что происходит? Это «плешь» подхватила его? Почему он еще не раздавлен? Может, ловушка не так сильна? Почему она именно «тянет»? Черт, она «ухватила» его за пряжку ремня - металл гравиконцентраты притягивают сильнее всего.
        Дальше все произошло в одно мгновение: резко, одним движением, он сдернул с себя предательский ремень, ощущая при этом, как потяжелела рука, едва не утянутая в маленькую гравитационную воронку. Шустрой змеей ремень сам вышмыгнул из лямок на камуфлированных брюках и улетел вслед за железной пряжкой в глубь «комариной плеши». Шмяк - и только грязный блин остался на бетоне - там, на этом пятачке сила тяжести повыше, чем на Юпитере. Не отрывая взгляда от жутковатого результата, сталкер сделал последний рывок - и вывалился на пол в паре метров от ловушки.
        Наградой за этот трюк стали издевательские аплодисменты:
        - Браво, Кот! Не думал, что ты справишься. Неплохо для такой развалины!
        Кот не ответил. Преодолевая предательскую слабость, поднялся на ноги. В глазах потемнело, пульс в висках продолжал отбивать последний отсчет. Не глядя на бывшего друга, сталкер направился в сторону цели - железной двери в противоположном конце подвала. На пути была непроходимая, на первый взгляд, мешанина труб, рухнувших перекрытий, обломков бетона и металлоконструкций. Но это все ерунда, настоящая угроза не так заметна, она прячется в темных закутках под этим нагромождением, пропитывает воздух. Умение понять угрозу и выжить - то, что отличает сталкера от обычного человека, не привыкшего пребывать в нечеловеческом мире Зоны. И сейчас предстоит выяснить - остался ли он тем, кем ощущал себя всю сознательную жизнь, или же он действительно просто больная, никчемная развалина?
        Отрицательного ответа на этот вопрос он просто не узнает - покойникам не интересны подробности.
        Вскочив на бетонную балку, упавшую когда-то с поврежденного потолка, он сразу ощутил дыхание смерти. Боковым зрением увидел знакомое зеленоватое сечение, пробивавшееся через нагромождение железобетонного мусора под ногами. «Ведьмин студень» - куда ж без него. Это как «черная метка» Зоны - она всегда оставляет эту светящуюся дрянь в самых мрачных местах. Некоторые считают ее «кровью Зоны». Что ж, очень на то похоже.
        Старясь не думать ни о чем лишнем, Кот упорно пробирался среди обломков. Ноги скользили по влажному бетону, грозя сорваться и утащить его вниз, в объятия зеленой смерти. Им двигал не разум, а отработанные годами рефлексы. На смену былой «чуйке» пришло какое-то механическое чувство, пока помогавшее не гробануться в этих дебрях. Но Кот знал, что это ненадолго. Зону надо именно чувствовать. Она как баба - страшная, кровожадная стерва, - но баба. Понять ее невозможно, ее можно только чувствовать.
        Он уже дышал в спину этому самодовольному психу. Гвоздь продвигался впереди, всего в паре метров от него. Только сталкер может понять, что это за метры, когда вокруг царит смерть. Здесь не только «студень» - он всегда только «вишенка на торте» на празднике нечеловеческой мерзости. Судя по обрушениям, здесь в основном постарались гравитационные аномалии. А вот это он вообще видел впервые: бесформенные черные кляксы на стенах, потолке, кусках бетона. Не просто черные - для такой черноты вообще не существует человеческого слова. Он не собирался даже разбираться, что это за кляксы, просто старался держаться от них подальше и случайно не влезть рукой в это странное нечто.
        Худо-бедно продвигаясь, он стал вдруг обходить конкурента по правому флангу. Дело здесь было не в мастерстве - скорее наоборот.
        Он потерял чувство опасности. Не страх, а этот спасительный холодок, что столько раз не давал ему раньше времени отправиться на тот свет. Сейчас же он двигался неправильно, безалаберно - но быстро.
        Гвоздю собственное отставание явно не понравилось. Он подался в сторону соперника и ударом ноги выбил кусок железной арматуры из-под бетонного огрызка над лужей «ведьминого студня», на который как раз перебирался сталкер. Обломок со скрежетом просел. Потеряв равновесие, Кот едва не улетел лицом в зеленую дрянь. В последнюю секунду уцепился за торчавшие из бетона железные прутья, завис на руках над провалом, глядя в фосфоресцирующую бездну. Качнувшись, шарахнулся назад, на более-менее безопасную железобетонную плиту. И только потом сверкнул взглядом в сторону Гвоздя.
        - Ах ты, сволочь! - прорычал Кот. - Это ты называешь «честной игрой»?
        Он даже подался в его сторону, по старой привычке норовя полезть в драку. Но наткнулся на ствол пистолета и перекошенную физиономию Гвоздя.
        - А ну назад! - огрызнулся тот. Продолжая удерживать сталкера на прицеле, он снова вышел вперед. - Ты уже взрослый мальчик, должен соображать: мы не оговаривали правила!
        - Вот, значит, как, - произнес Кот. - Хочешь играть без правил? Будем играть без правил.
        - Только не забывай, что у меня пистолет, - зачем-то напомнил Гвоздь.
        Сталкер молча продолжил путь, будто потеряв всякий интерес к общению. Но внутри зарождалась какая-то темная мыслишка. Не то чтобы из настоящей ненависти, скорее из какого-то сгустка оскорбленного самолюбия. Просто не хотелось оставаться пассивной жертвой.
        Надо бы проучить подлеца напоследок.
        До двери в противоположной стене этого гнусного подземелья оба добрались практически одновременно. Гвоздь даже вырвался немного вперед и выглядел довольным, как ученик, ловко «уделавший» учителя.
        Кот лишь снисходительно улыбнулся на это. Он не питал иллюзий по поводу собственных возможностей - он и на ногах-то стоял с трудом, куда ему тягаться с этим живчиком. Он просто презирал это самодовольство, с которым Гвоздь «мстил» своему мнимому обидчику. Объяснять психу прописные истины не хотелось, и без того ясно, что рано или поздно Зона накажет сталкерское тщеславие и все встанет на свои места.
        - Теперь самое интересное, - сказал Гвоздь. - Если мне не наврали, это и есть дверь в башню обсерватории. После Сдвига за нее никому не удавалось пройти. Интересно почему?
        Он подмигнул Коту и толкнул скрипучую дверь.
        Их лица осветило мертвенным зеленоватым светом. Все стены за прямоугольником дверного проема были густо заляпаны адским зельем. Гвоздь осторожно убрал ладонь с ручки двери, и та со скрипом распахнулась еще шире, словно стремясь развеять все сомнения. «Студень» отлично просачивается сквозь металл, и просто чудо, что они с ходу не влезли в это месиво. А «студень» обильно плескался перед самым входом, едва не переливаясь за порог. Ступени железной винтовой лестницы по центру уходили прямиком в трупную дымку над поверхностью «студня».
        - Другой вход есть? - сухо, каким-то чужим голосом спросил Кот.
        Гвоздь покачал головой. Похоже, он сам обалдел от такого сюрприза. Одно то обстоятельство, что они продолжали находиться рядом с целым резервуаром этой дряни, был сродни лотерее. Никто не знает, от чего вдруг «студень» приходит в движение, обретая особую текучесть и просачиваясь сквозь стены. Но даже малейшего касания этой субстанции достаточно, чтобы убить.
        Кот поглядел на бывшего друга. Заметил, как тот с трудом подавил в себе приступ неуверенности. Что ж, самое время щелкнуть наглеца по носу.
        - Чего мы время теряем? - сказал Кот. - Ведь игра еще не окончена, верно?
        Он не стал дожидаться ответа. Просто сделал пару шагов назад, оттолкнулся и прыгнул туда - в самый центр этого зеленоватого ада. Гвоздь лишь издал какой-то гортанный вскрик, думая наверное, что его соперник неожиданно спятил и решил свести счеты с жизнью.
        Кот не собирался умирать раньше отведенного срока. А потому ухватился за основания перил винтовой лестницы и повис, качаясь над поверхностью «студня». Лестница была не так сильно заляпана смертоносной мерзостью, но двигаться все же следовало осторожно, чтобы не зацепить какое-нибудь пятно или даже следы брызг. Пытаясь подтянуться, Кот понял, что переоценил свои силы. Еще немного - и ослабшие пальцы соскользнут с металла, и все будет кончено.
        Раскачавшись, рискуя зацепить пораженную «студнем» стену, он умудрился зацепиться ногой за ступени. Дальше - дело техники. Выбравшись на лестницу, он поглядел на оставшегося у двери растерянного Гвоздя. Сделал ему ручкой:
        - Счастливо оставаться!
        И стал подниматься. Через несколько секунд лестница снизу дрогнула, послышалась ругань. Гвоздь все-таки решился последовать за ним. Сталкеру было все равно. Он поднимался по крутым ступеням, пока не вышел в обширное помещение под широким, крутым куполом, разрезанным от основания до верхушки длинным люком, за которым сияли звезды. В это окно, почти в зенит, смотрела труба мощного оптического телескопа, повисшего на сложных механизмах. Слух сразу уловил тонкое гудение приводов: автоматика продолжала непрерывно синхронизировать направление телескопа с вращением Земли. Это всегда поражает в Зоне: никто не может понять, откуда здесь берется электричество, вода в кранах, почему неожиданно начинает работать давно вышедшее из строя оборудование. С другой стороны, здесь отказываются функционировать устройства, которые по всем привычным представлениям работать должны. Единственное, что здесь работает почти безотказно, - это оружие. Интересно, кто-то из ученых интересовался почему? Надо бы предложить шефу такую тему. Только теперь уж не получится, наверное…
        Кот обошел основание телескопа, пытаясь отыскать окуляр, или куда там принято смотреть. Ясное дело, в современном телескопе изображение должно выводиться на оптическую матрицу, а следом - обрабатываться машиной. Но что-то подсказывало: здесь есть возможность непосредственного контакта со Вселенной - через обыкновенный оптический окуляр. И точно: пара железных ступенек вела к небольшой площадке, на которой рядом с небольшим столиком с забытым на нем ноутбуком стоял простой офисный стул на колесиках. Сюда выходил торчавший из основной трубы телескопа короткий патрубок окуляра.
        Патрубок был обмотан рваной грязной тряпкой, неряшливо закрепленной скотчем. Тем же скотчем был прихвачен клок мятой бумаги с неровной надписью:
        НЕ ТРОГАТЬ
        ТАМ СМЕРТЬ
        Застыв в растерянности, Кот разглядывал корявые буквы, словно пропитанные ужасом и болью.
        Медленно опустившись на стул, он поерзал, устраиваясь поудобнее. Протянул руку, чтобы сорвать с окуляра тряпку.
        И в сомнении остановился. Взгляд упал на листки бумаги, лежавшие рядом с мертвым ноутбуком. Поверх листков была брошена сломанная пополам шариковая ручка - такое ощущение, что она не выдержала бешеного напора того, кто выводил на бумаге какие-то непонятные символы. Кот взял в руки несколько листков. Бумага была прорвана ручкой, создавалось ощущение, что писавший находился в каком-то припадке. Помимо формул и знаков, напоминавших иероглифы, здесь были рисунки.
        Страшные рисунки, словно сделанные безумцем. Кот ощутил холодок. Такое не будет рисовать ученый, занятый серьезными исследованиями. Разве что псих, скучающий в недрах сумасшедшего дома.
        Искаженные лица, вывернутые наизнанку тела - все это вызывало оторопь, словно неизвестный художник открыл какую-то тайную формулу абсолютного страха.
        К горлу подступил мерзкий комок. Сталкер перевел взгляд на окуляр, все еще скрытый этой грязной ветошью. Нет, это не грязь - это кровь!
        Машинально стерев с лица проступившую испарину, Кот ощутил безысходность.
        Вот он и добрался до конечной точки своего пути. Неужели его остановит какая-то бумажка? Тут же остро сверкнула другая мысль: а если он пренебрежет запретом и увидит то, что пытается скрыть неизвестный, наверняка уже мертвый человек? Не пойдет ли он при этом слепо на поводу у судьбы? Ведь он не знает, что именно стало причиной смерти его «второго я» из рации - быстро прогрессирующая болезнь или этот порыв любопытства?
        Ответа не было. Но оказаться здесь и струсить перед последним шагом было бы не в его правилах.
        Он сдернул листок с предупреждением, с треском сорвал окровавленную тряпицу. Теперь перед ним был резиновый ободок массивного черного окуляра. Тускло блеснула линза, намекая на тайну, скрывающуюся за этим стеклышком.
        Осталось только взглянуть.
        - Не смей!
        Голос за спиной был скрипучий, глухой и почти незнакомый. Выходит, Гвоздь все-таки добрался сюда. Упорный малый, ничего не скажешь. Кот усмехнулся и, уже не раздумывая, подался вперед, к объективу.
        - Если посмотришь - я выстрелю! - отчетливо произнес голос.
        - Что ты хочешь этим доказать? Я же выиграл в твою игру, - устало произнес Кот, поворачиваясь на стуле. - Можешь меня застрелить, но…
        Слова застыли в горле.
        У двери, направив на него пистолет, стоял Гвоздь. Но сталкер даже не смотрел на оружие. Он потрясенно разглядывал бывшего друга.
        Тот был с головы до ног в разводах «ведьминого студня».
        - Все-таки вляпался, - опуская пистолет, дрожащим голосом пожаловался Гвоздь. В этом голосе не было больше бравады, были лишь удивление и растерянность, словно говорившие: как же это могло произойти со мной, таким удачливым и умелым?
        Опустив руку, Гвоздь выронил пистолет и даже не заметил этого. Странной, неровной походкой направился к площадке. Сталкер невольно поднялся, отошел в сторону, пропуская старого друга.
        Невероятно, как он все еще держался на ногах. Студень быстро поражает ткани, и спасение - только ампутация пораженных частей тела. Но что ампутировать, если зеленоватые пятна светились на щеках, лбу, волосах? Тут не надо быть доктором, чтобы понять: этому парню осталось недолго.
        Гвоздь упал на стул, только что оставленный сталкером, потерянно огляделся, уставился куда-то в стену и поведал:
        - Нога скользнула - не допрыгнул. Просто ляп - и в «студень». - Он перевел взгляд на Кота, в глазах на миг мелькнула надежда. - А может, обойдется, а?
        Что-то во взгляде сталкера прогнало с его лица эти остатки надежды.
        Какое-то время они молчали. Странное дело: нелепое противостояние кончилось мгновенно, не осталось даже следа. Будто ядовитым зельем с Гвоздя смыло всю пропитавшую его мерзость.
        - Решил хоть тут меня опередить? Что ты хочешь увидеть там? - Кот кивнул на телескоп. - Думаешь, оно того стоило?
        Гвоздь как-то сжался, сгорбился, и стал вдруг похож на того, забытого уже Гвоздя, которого Кот знал всю жизнь. Поглядел исподлобья и сказал смущенно:
        - Тогда, в детстве, когда меня покалечило, я потерял сознание. И у меня был сон или видение - не знаю. Но в тот момент я увидел все это, - он обвел рукой пространство под куполом, - и знал, что рано или поздно увижу это снова. Потом почти забыл об этом сне. Но вдруг все начало сбываться наяву - и воспоминания вернулись. Я знал, что приду сюда.
        - Зачем?
        - Они сказали, что здесь я стану свободным.
        - Кто - «они»?
        Гвоздь задумался, на его лице появилось недоумение.
        - Я не знаю, - тихо сказал он. - Но я должен… - Он перевел взгляд на окуляр телескопа. - Я должен увидеть…
        - И для этого надо было подставлять меня? - произнес Кот. С некоторым даже разочарованием.
        Гвоздь отвернулся, пожал плечами.
        - Иначе я сюда бы не добрался, - тихо сказал он. - Я ведь не настоящий сталкер. Как ты.
        Почему-то Кот ждал, что старый друг попросит у него прощения. И конечно же, не дождался. Они никогда не просили прощения друг у друга.
        - А дай-ка мне поглядеть на «блесну», - попросил вдруг Гвоздь. Попытался поднять левую руку, но та отказалась подчиняться, неестественно обвиснув, словно в ней не было костей. Это «студень», его фирменное действие. Гвоздь, не медля, подставил правую ладонь. - Дай же, ну!
        Машинально, еще не понимая, что задумал бывший друг, Кот достал из кармана «монету» и осторожно, чтобы не коснуться пятнышек «студня», вложил ее в ладонь Гвоздя. И только после этого догадался спросить:
        - Зачем она тебе?
        - Сейчас, сейчас, - пробормотал Гвоздь.
        Мыслями он был далеко и на «монету» даже не взглянул - просто сжал ее в кулаке, поглядел прямо в глаза сталкеру и сказал отчетливо, каким-то странным, безжизненным голосом:
        - Я должен увидеть то, что ОНИ обещали! Я стану свободным - я стану наконец свободным, понимаешь? Только ты не повторяй за мной, ладно? Ищи свой собственный путь.
        И, не дожидаясь ответа, склонился над окуляром телескопа.
        Кот вдруг все понял. Подался вперед:
        - Стой!
        И не посмел коснуться фигуры, светящейся ядовито-зелеными пятнами. А Гвоздь замер, жадно припав к окуляру, и даже дышать перестал, захваченный только ему представшим зрелищем.
        - Невероятно! - шептал Гвоздь. В его голосе смешались изумление и восторг. Он еще сильнее подался вперед, будто хотел нырнуть прямо в глубины открывшейся ему бездны. - Это же…
        Он содрогнулся, тихо ахнул - и замолчал.
        И больше не произнес ни слова.
        Глядя на него, Кот ощутил, как стало тяжело дышать. У него вдруг появились слова - все те, что надо было сказать другу и что не были сказаны. И помириться, и попросить прощения - пусть даже они никогда этого не делали прежде.
        Просто вдруг дико, до боли захотелось того, что уже невозможно.
        Скрипнул стул, плетью опала рука, Гвоздь застыл, уткнувшись лбом в окуляр. Из разжавшихся пальцев выпала, звякнула о металл рифленого пола «монета». Наступила тишина, и только приводы синхронизирующего устройства продолжали свое тихое гудение.
        Кот неподвижно разглядывал маленький потускневший диск с отверстием в центре. На душе была пустота - как эта дыра в металлическом кружке. Закончилась его последняя игра. Игра, в которой не будет победителей. Оставалось только сидеть и ждать, пока его не призовут вслед за ушедшим другом детства. Голова была как свинцом наполнена, дышалось с трудом. Теперь, когда кончилась последняя схватка, болезнь уже крепко держала за горло.
        А может, не стоит тянуть? К чему эти долгие проводы?
        Взгляд остановился на пистолете, оброненном Гвоздем. На металле оставались разъедающие металл пятна «студня».
        Кот представил, как спускает курок и пуля устремляется в голову, дробя на своем пути височную кость, взбивая в кисель ослабший мозг, уже пронизанный убийственной «сетью».
        От этой мысли в голове вдруг резко прояснилось.
        Стоп. Ему же действительно стало легче! Он прислушался к ощущениям. И точно: к телу медленно возвращалась забытая легкость - словно кандалы сняли. Еще не веря в происходящее, он поглядел на свои ладони.
        Черные нити, пронизавшие кожу, таяли на глазах.
        Болезнь отступала.
        «Монета» - она больше не властна над ним! В этом все дело - он избавился от власти проклятого артефакта.
        И он уже знал почему.
        Это взявший «монету» Гвоздь забрал проклятие с собой в могилу. Или в иные миры - куда там он отправился, покинув сожранное «студнем» тело?
        Что это - его изначальный замысел? Или последняя попытка исправить причиненное зло?
        Теперь уже не узнать этого.
        Как не узнать, что же Гвоздь увидел там - в космической бездне, за мгновение до перехода в иной мир. Быть может, это зрелище должно было стать последним и для него - успей Кот увидеть то, что убило его старого друга. Тогда бы он разделил судьбу своего двойника из странного «заэфирья».
        Но, видимо, нет в жизни никакой предопределенности. И на этот раз судьба распорядилась так, а не иначе. Просто потому, что не все еще пережито в этой жизни.
        Кот не помнил, как выбрался из башни обсерватории. Его вела, как на автопилоте, вернувшаяся «чуйка». Болезнь отпускала его, уходила усталость. Хотелось идти бесконечно, наслаждаясь движением, забытыми ощущениями здорового тела. В голове звенело от кристальной ясности и полного отсутствия мыслей. Пожалуй, стоит приблизиться к последней черте, чтобы осознать самое обыкновенное счастье - быть живым.
        На бетонном выступе над гладью Черной Грязи Кот остановился, чтобы перевести дыхание. Впереди была Топь и долгий путь домой. Но сталкер не думал об этом.
        Он поднял пустые пальцы на уровень глаз, поглядел в «окошко» воображаемой «монеты», в котором привык видеть таинственные пейзажи чужого мира.
        Ничего этого не было. Красные пески и багровое небо исчезли навсегда - вместе с проклятым предметом. Их место занял только-только зародившийся рассвет.
        Кот пережил свою последнюю ночь.
        А значит, был повод начать все сначала.
        Эпилог
        Низкий протяжный звук эхом разбежался под куполом обсерватории. Застывшее у телескопа тело дрогнуло. Медленно, очень медленно стали приходить в движение части мертвого, казалось, тела. Противоестественно, начиная с дальних фаланг пальцев, затем кисти рук, потом предплечья, плечи. Словно это был тест работы отдельных деталей человекоподобного робота.
        Последними открылись глаза - резко, как включенный механизм. Из мертвого рта снова вырвался звук - на этот раз не такой громкий, и вроде бы даже осмысленный.
        В этом звуке был вопрос.
        Словно мертвец выражал недоумение своим новым, неожиданным состоянием. По инерции снова припал взглядом к окуляру - и застыл в этом положении.
        Сколько времени прошло в неподвижности - неизвестно. Для мертвого время не имеет измерения. Резко отпрянув от окуляра, тело замерло на стуле. И медленно поднялось на ноги. Все его движения делились на отдельные фазы, между которыми следовали паузы. Словно мертвому мозгу не хватало времени, чтобы выдать команду на очередное движение. Постепенно паузы между фазами сокращались, движения становились более плавными.
        Но это не добавляло им жизни. Все больше и больше оживший мертвец становился похожим на одного из себе подобных, тех, кого много в Зоне.
        Но что-то в нем продолжало сопротивляться, цеплялось за иллюзию жизни. Долгим взглядом стеклянных глаз он обвел помещение, будто пытаясь зацепиться за что-то знакомое.
        И увидел лежавший на полу пистолет.
        Неуклюжей «деревянной» походкой спустился по железным ступеням, подошел к пистолету. Какое-то время стоял, непонимающе глядя на оружие, словно забыв, что это такое.
        Затем склонился и поднял пистолет синими задубевшими пальцами. Сжал рукоять, осмотрел оружие со всех сторон. В мертвых глазах отразилась бледная тень узнавания. Указательный палец рефлекторно лег на спусковой крючок.
        На сером лице появилось подобие улыбки.
        Рука подняла оружие на уровень головы и уперла ствол в висок. Улыбка стала шире, глаза закрылись.
        Грянул выстрел.
        Оглушительное эхо заметалось в тесном пространстве под куполом. Тело качнулось - но осталось стоять. Из дыры в виске подымался дымок, рука продолжала сжимать пистолет на том же уровне.
        Мертвец открыл глаза. И теперь в них читался ужас.
        Из глотки вырвался стон:
        - Ы-ы-ы…
        Тело принялось мелко вздрагивать, и это чем-то походило на плач.
        Звук продолжал нарастать, переходя в вой. Невнятный, совершено не похожий на человеческий, он все же отдаленно напоминал одно-единственное:
        - Почему-у-у?!
        С тяжелым звуком пистолет упал на рифленый пол. Муляж медленно направился к выходу. Впереди ждал мир, заселенный такими же, как он. Его мир.
        Зона.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к