Сохранить .
Возрождение Феникса. Том 1 Григорий Володин
        Возрождение Феникса #1
        Ты покорил сотни миров. От взмахов твоего меча рассыпались звездные крепости. Имя твое стало синонимом непоколебимости и совершенства. А затем ты потерял все, низвергся в тело увечного аристократа.
        Встать на колени? Принять участь червя? Сдаться? Это не про тебя!
        Ибо если совершенство существует, ты его достигнешь.
        И Феникс возродится.
        Григорий Володин
        Возрождение Феникса. Том 1
        Глава 1 - Однокрылый Феникс
        - Милорд Префект-командующий! Фалгор Феникс, Огненный паладин, вы живы! - с облегчением выкрикивает Серана, мой адъютант.
        Половина ее расколотого шлема потерялась среди тел врагов, и золотой водопад волос рассыпался по силовой броне. Вместо разбитых окуляров, в отверстиях забрала горят прекрасные голубые глаза, в которых сверкают бриллианты слез.
        - Конечно, адъютант, - я вылезаю из-под горы дымящихся вражьих трупов. - И не обязательно перечислять все мои прозвища.
        Отбрасываю в сторону сломанный цепной меч. Зубья из чешуи деброника почти полностью сточились о шлемы мятежников. Силовой доспех сообщает о поломке регулятора температуры и еще пары датчиков. Ерунда. Главное, что ранцевый генератор цел.
        - Я знала-знала! Вы неубиваемый! Вы само соверше…!
        - Возьми себя руки, легионер.
        - Простите, милорд…
        - Готовьсь к маршу. Сейчас только возьмем Чугуна и потопаем к шлюпкам.
        - Но… мои сервоприводы повреждены, - Серана слабо дергает наручами. - Руки не поднимаются.
        - А ходить можешь?
        - Так точно.
        - Я сам понесу Чугуна, следи за обстановкой.
        - Есть, милорд!
        - Фалгор… Феникс, не надо, - гудит густым бухающим голосом Ильис, Префект Легиона Освободителей планет и мой названый брат. - Оставь меня с моими солдатами… Спасайся сам!
        - Ох, заткнись.
        - Посмотри на себя - шлем разбит! Как ты вообще стоишь? Еще тащить кого-то собрался.
        - Не кого-то, а твою жирную тушу, - шагаю к нему под тихий шелест сервоприводов брони. - Можешь поклоном отблагодарить своего командира.
        - Извините, воротник расплавило болтером, голова не поворачивается.
        - Тогда за тобой должок, - я слегка морщусь.
        Прав верный солдат. Фазовый меч предателя Гварда смял мне забрало, в отместку я снес голову бывшему Префекту Легиона Воронов.
        Губу не чувствую. Как и половину лица. Автодок впрыснул анестетик, чтобы я не отвлекался на боль.
        - Шли бы вы, милорд командующий… на дворцовые высоты смотреть, - Префект не оставляет попыток умереть.
        - Не реви напрасно, Чугун.
        Ледяная пустошь вокруг полностью усеяна телами не только легионеров, но и предателей. Тысячи неподвижных солдат, стонут раненые. В ледниках дымятся черные подпалины от выстрелов штурмовых болтеров. Уверен, холодная планета Морана никогда не лицезрела столь зрелищных битв. Много моих легионеров полегло. Моих и Чугуна.
        - Мои ребятки, - черная горечь звучит в его словах. Лежа на расплавленном леднике, Префект тоже оглядывает ужасные плоды битвы.
        Закидываю себе на плечи огромное тело Ильиса в силовой броне. К счастью, мой доспех из толстых керамитовых пластин не пострадал, только сгорели золотые гравировки Императорского Дома. Так что я почти не прикладываю усилий. Всю работу делают обвивающие мое тело электрические волокна экзоскелета.
        - Брось меня с ними… - опять завел свою шарманку.
        - Как я тебя брошу, дебил? Ох, ты точно - Чугун.
        - Сам такой. - Нет, вы посмотрите на этого увальня - спасаешь его, а он еще и обижается.
        Молча несу названого брата к виднеющимся в снегах десантным шлюпкам. Серана следует за нами, легкая как лань, снег под ее сабатонами почти не проваливается, несмотря на центнер брони. Фишка ее фантазма Крыльев Феи - вертеть гравитацию на одном месте.
        Ильис затихает, бережет силы. Хрустят белые сугробы под бронированными ботинками. Помощь не скоро будет. Эскадра увязла в боях на орбите, до сих пор в белесом небе расцветают огненные тюльпаны. Поэтому сначала отнесу Чугуна в биокапсулу, затем побреду искать выживших среди тел легионеров. Думал я…
        Не успеваем сделать и сотню шагов - как напротив нас раскрывается красный разлом в пространстве.
        Врата Анреалиума. Огромные, шириной с поле битвы. Такие и линкольн запросто заглотят. Приплыли, цепной меч мне в колени!
        - Вот же жеваный болотопс! - нет, это не матерщинник Ильис. Серана! - Бегите, милорд Префект-командующий! Предатель Бемижар подготовил нам ловушку! Милорд, не стойте!
        - Хм…да куда я побегу-то? - Врата расширяются и двигаются на поле битвы, заглатывая мертвецов и стонущих раненых.
        Конечно, это Бемижар, бывший Префект Легиона Жаворонков, самый главный заговорщик. Его фантазм дает доступ в опасный и непредсказуемый Анреалиум. Вопрос, где он раздобыл силы на целые самоходные Врата?!
        Неужели сами Боги Анреалиума помогли предателю? Да ну, бред какой-то.
        Между тем, Врата надвигаются со скоростью пустотного крейсера, неумолимые и бесконечные. Сгружаю Чугуна на сугроб рядом. Он находит в себе силы сесть.
        - Не бояться, легионеры! - вливаю в голос силу, которую называют магнетизмом Префектов. - Врата не развоплотят людей с сильным духом! Твари Анреалиума еще обломают зубы о Золотой Легион! Мы выдержим! Во имя Постимпериуса!
        - Феникс, брат, я хоть и не в твоем Легионе, но готов сражаться с тобой бок о бок хоть в чертогах Хаоса! - голос у Ильиса, как всегда перед боем, тяжелый, с нотками медвежьего рева.
        - Сегодня ты в моем Легионе, брат, - заявляю нетерпящим возражения голосом.
        - Лады, - Ильис подбирает с земли тяжелый болтер. - Тогда набьем морды самим Богам Хаоса!
        - Милорд, я должна признаться… - а Серана вдруг издает тихие, бархатные звуки. - Я давно, с самого первого вылета эскадры, Вас…
        Договорить ей не дает червоточина. Врата поглощают нас, яркий красный свет брызжет в глаза, будто алхимическая нафта, обволакивает тело. И правда, жеваный болотопс! Ирония жизни. Я сразил всех врагов, но все равно проиграл битву.

* * *
        - Хлебни водички, одноножка! На еще! Миша, ты только представь! Он с моей Леськой уроки делал! Во-о-от же, скот!
        Дышать нечем, вода забивает рот и носоглотку. Сквозь полупрозрачную мутную пленку вижу илистое дно какой-то речушки - водоросли, камушки, ржавая банка с надписью «пиво Пей», - а также деревянные столбики пристани под собой.
        Чувствую, что задыхаюсь. Пытаюсь отвести голову назад, чтобы вдохнуть воздуха. Не вышло. Крепко держат за затылок. Ощущаю, как пять пальцев впиваются в кожу под волосами. Одной рукой топит. Не дернуться. Представляю размеры бугая, способного на такое. Невольно пробивает нервный мандраж. Ни-чо-си, там монстр! Бронотавр, что ли? Кто еще одной лапой удержит такую двухметровую махину, как генетически улучшенный Евгениус, пускай и без силового доспеха? Куда он кстати делся?
        Ладно, хватит гадать. Горло уже дерет, словно прокашлял раз сотню. В грудь будто вколотили ящик гвоздей.
        Резко, тысячи раз отточенным движением, отвожу правый локоть назад.
        Хрясь!
        Даже сквозь воду слышу истошные визги боли. Хм, для бронотавра голосок слишком тонкий.
        Пока обидчик отвлекается на свой сломанный нос, я вынимаю голову из воды и со свистом втягиваю ртом воздух. Жадно дышу. Мягкие волны наполняют легкие. Как говорит мой оружейник, обалденно! Как же, фазовиком мне между ребер, обалденно!
        Разглядываю своих обидчиков. Какой там бронотавр! Мелкие, лет шестнадцати, наверно. Дрыщи. Это даже не Евгениусы, не генетически улучшенные сверхлюди. Обычные дети с ошалевшими лицами. Ну, у одного вместо носа теперь квашеная капуста. Только красная.
        Тогда как же…? Оглядываю себя. Мда, сам-то не выше. Да еще в голову лезут странные выражения на местном, видимо эмоционально обрисовывающие ситуацию, в которую попал:
        - Сука! Вашу ж мать! В жопу всё! Ушлёпок обдолбанный!
        Дав волю языку, начинаю медленно подниматься. Вдруг правая нога подламывается, и я с грохотом падаю обратно на деревянный настил причала. Подпрыгнувший на месте костыль едва не угодил мне в голову. Жеваного болотопса за хвост! Я еще и инвалид?! Замечательно.
        - Правильно, калека, лежи! - сипит паренек с разбитым носом. - Щас я тебя отпинаю, нищеброд!
        Но сам ко мне не идет. Слишком занят - разбитый шнобель снова зажурчал. Пока паренек, задрав голову, пытается остановить кровь, я любуюсь лесным берегом и водяной гладью. Ведь даже встать не могу без костыля. Правда, калека.
        Насладиться прекрасным долго не дают. Второй коротышка бросается на меня, но я ловкой подножкой скидываю парня в воду.
        Плюх.
        - А-а-а! - орет он, барахтаясь на мелководье и отбивая зубами танцевальную мелодию. Лицо мигом посинело, бедняга суматошными гребками поплыл к берегу. Да, водичка холодновата. Для нетрансформированных тел. Хотя солнце светит по-летнему, макушку даже пригревает. Видимо, на этой планете весна.
        «Пятое мая» - всплывает из незнакомого отсека в моем сознании.
        - Ваше Благородие! - с берега бежит какой-то мужик в деловом костюме.
        «Родовой слуга» - подсказывает память моего реципиента. О! То, что надо. Сейчас меня и унесут от этих придурков.
        - Прибей этого калеку! - визжит Разбитый нос.
        Блин, рано обрадовался. Слуга-то не мой. Придется самому вставать и принимать еще один «бой».
        Опираясь на локтевой костыль, поднимаюсь и готовлюсь дать отпор мужчине. Этот больше меня, плечи широкие, под рукавами пиджака бугрятся крупные мускулы. Крупные, конечно, относительно моих нынешних размеров.
        Мужчина кидается вперед, целя кулаком мне в лобешник. Никакой гордости, никакого самоуважения. Обычный дворовый пес. Сказали бить покалеченного ребенка - бьет, не задумываясь. Что же, собакам - собачья порка.
        Я будто бы облокачиваюсь на костыль, на самом деле, полностью встав на здоровую ногу. Когда слуга подскакивает, резко вскидываю костыль вверх. Железный наконечник в резиновом ободке врезается в челюсть «псу». Эффект рычага превращает мое маленькое усилие в мощный импульс. Кость вылетает из пазов сустава, и в голове сволочи наступает помутнение. Кулаки опускаются, стойка пропадает, сам он падает на доски причала.
        Снова опираюсь на костыль.
        - Бить инвалида?! - рычу я, поднимая здоровую ногу. - Позорище!
        Моя туфля врезается ему в затылок. Так, чтобы вколотить лицом в доски. Мыча, слуга задергался. Я снова вбиваю подошвой изо всех сил. Прыскает кровь. На досках остается красный отпечаток лица.
        - Учись быть достойным слугой. Это значит вовремя одернуть своего мелкого господина от позорного поступка. Понял? Быть слугой и быть послушной скотиной - не одно и то же.
        Я снова вбиваю говнюка лицом в доски. Ничего, не помрет. Силенок в, теперь уже моей, тощей ноге на мизинец прежнего тела. Бью, бью, пока ушлепок не теряет сознание.
        Господин Разбитый нос смотрит на меня с суеверным ужасом. Кровь перестала идти, и он смог опустить голову.
        - Т-ты… как ты его уложил?
        - Ах да, спасибо, что напомнил о себе, - благодарно улыбаюсь. - Ведь главного засранца я еще не наказал.
        До него не сразу доходит. Первой же реакцией оказывается сбежать. Ноги резко дернулись назад, но парень сам себя обматерил за минутную слабость.
        - Передумал драпать? - снова переношу тяжесть тела на здоровую ногу.
        - Еще от калеки я не бегал, - презрительно сплевывает и бросается вперед.
        Я завис в положении цапли, поэтому уклониться не вариант. Только долбануть костылем от души. Что и делаю.
        Бах!
        - А-а-а-а! - плечо паренька смещается в сторону. Как есть, сломал. Хм, странно.
        Держась за поврежденную конечность, с истошным ором парень ползает по настилу. А я задумчиво усаживаюсь на спину слуги, давая отдохнуть покалеченной ноге. За пару минут небольшой драки мне стал понятен предел возможностей нового тела. И вот вопрос: как так? Сломать противника с одного удара мне сейчас невозможно. Полый костыль легкий. Значит, сила пришла извне. Может быть, жар-эфир? Нет, родную энергию почти не ощущаю, да и не задействовал я ее.
        Чувствую, как внутри меня пульсируют девять точек. Три на голове, шесть на туловище. Что это за болотопсы еще? Какие-то чакры?
        «Колодцы - подсказывает память реципиента. - Жива».
        Всё интереснее и интереснее. Ладно, оставим местную энергию пока в покое. Ясно, что я в другом теле на примитивной планете. К тому же, варварской, раз здесь избивают детей-инвалидов. Жар-эфир практически не ощущается, словно планету отделили куполом от остального космоса. Значит, через Анреалиум мне не позвать помощь из дома. Чтобы открыть Океан душ, нужно улететь с планеты на космическом корабле. Либо разбить купол. Уверен, и для первого, и для второго необходимо возвыситься над большинством местных жителей. Вряд ли местные варвары доросли до постимпериусных технологий.
        А как я здесь оказался, раз жар-эфира почти нет? Искажение Анреалиума? Ловушка проклятого Бемижара? Проделки Богов Хаоса? Одни догадки, в общем.
        - Барин, - окликает меня с берега полуседой мужчина в куртке. Он запыхался, явно бежал.
        Тимофей, вспоминаю я слугу рода Беркутовых. Своего слугу. Наконец-то меня заберут отсюда.
        - Барин… - мужчина сорвался было ко мне, но резко останавливается на середине пристани. Теперь крутит головой, оглядывая стонущего парня и слугу в «бессознанке». - Кто их так, барин?
        - Я, - без тени гордости сообщаю. Подумаешь, проучил двух слабаков.
        Поднявшись, ковыляю мимо мужчины в сторону пустого берега.
        - Тимофей, ты на машине? - так называется местный транспорт передвижения.
        - Да, - отойдя от удивления, слуга двигается следом. - Ох, Арсений, Сеня, зря ты поломал Свиридова. Теперь будут проблемы у матери. Они же, Свиридовы, сидят во власти в Твери.
        - Не хотел ломать, - признаюсь. - Жива из «колодцев» выплеснулась. Не совладал с резкой силой.
        - О, Сеня, так ты наконец «разогрел» меридианы? - обрадованно спрашивает слуга.
        - Похоже…
        Пора осмыслить свое состояние. Новое тело почти немощное, но старые навыки вполне применимы. С учетом того, что удары стали слабее и медленнее в разы. Да еще одна нога покалечена. Вот как раз с последним большая проблема. Жива компенсирует физическую слабость, но не увечья. Так что толку от местной силы все равно мало. Именно для меня.
        На берегу пропускаю вперед Тимофея, чтобы вел к машине. Среди сочной зеленой травы вьется вытоптанная тропинка. По ней мы и движемся к трассе.
        Из кустов выпрыгивает здоровый крепыш моего возраста. В руках удочка. Никогда не видел его, но узнаю Степку, простолюдина и одноклассника Арсения. Парень с чего-то вдруг извиняется:
        - Прости, барин. - Ох, достали. Какой еще барин! Вы мои слуги? Так зовите меня по-нормальному - милорд. - Сам не помог в беде, только Тимофея твоего позвал.
        - А что ж так? - лениво спрашиваю. Только потому, что реципиент спросил бы.
        - За отца испугался, он у меня батрачит на фабрике Свиридовых. Этому паршивцу Вите уволить его - делать нечего. А у меня две сестры-близняшки, да у бабушки пенсия никакая, помогать надо…
        - Ой, да забей, Степа, - отмахиваюсь, пока он не рассказал всё свое генеалогическое дерево. - Не влез и не влез. За такие вещи всегда держи ответ только перед собой, перед своей совестью. А за Тимофея спасибо, - киваю на удочку. - Удачного улова, однокашник!
        - Спасибо, Арсений, - с облегчением выдыхает парень. - Пойду поищу, где рыба еще не пугана бултыханиями Корсова, - так зовут парня, что я скинул в реку.
        Мы с Тимофеем наконец добираемся до машины. Бизнес-класс марки «Волга», но уже старенький транспорт, краска поблекла, да и дизайн морально отстал. Видно сразу, что род наш далек от процветания.
        - Сеня, лицо-то тебе нормально зацепили, - сочувственно оглядывается на меня Тимофей, когда заводит «Волгу» и выезжает на дорогу. - Как себя чувствуешь? Сотрясения нет? Может, в больничку?
        Трогаю пальцами рассечение на лбу. Хм, сразу не заметил. Видно, Витька Свиридов с Петькой Корсовым поколотили перед тем, как начать топить. Темная рубашка тоже запачкана кровью, если вглядеться.
        - Нормально всё, домой е-езжай.
        - Сень, у тебя чего голосок задрожал? - хмурится Тимофей. - Только накрыло что ли?
        - Ага, адреналином, - с ужасом смотрю, насколько этот мир отсталый. Ни одного флаера, лишь колесные механические телеги. Да еще эти вонючие выхлопные газы! Ничего умнее для передвижения не догадались придумать, кроме сжигания горючих смесей?
        - Сейчас пройдет, - успокаивает родовой слуга отеческим тоном, но самого ненадолго хватает. - Как тебя вообще угораздило отправится в глушь с двумя выскочками? Чем думал, Сень? Не в багажник же запихнули силой?
        У меня глаз едва не выпадает. Вот так слуга! Не стесняясь, попрекает своего лорда…тьфу, барина. Ответ быстро всплывает на поверхность. Тимофей больше для моего реципиента воспитатель, чем слуга. С самых пеленок присматривает, вот и повелось общение «по-свойски».
        - Вчера я помог с домашкой девушке, которая нравится Свиридову Виктору, - спокойно произношу. - Он потребовал разговора по-мужски вдали от лишних глаз. Я согласился поехать с ним…и с его другом к Щучьему озеру. На месте они напали на меня и стали издеваться и бить.
        Секунды три мы с Тимофеем переглядываемся через зеркало заднего вида.
        - Дурачина, - качает головой Тимофей.
        - Редкостный, - соглашаюсь.
        - Это я про тебя, вообще-то.
        - Да уж понял.
        - Странный ты какой-то, Сень… - сообщает Тимофей, сворачивая в город. - «Колодцы» вдруг освоил, здорового мужика избил, да еще двоих дворянят сделал, они ведь тоже поди Ученики, хотя бы один… Эй, а второго дворяненка ты куда дел? Не утопил, надеюсь?
        - Навоз не тонет, - делюсь житейской мудростью, разглядывая себя в зеркале заднего вида.
        Белобрысый подросток, глаза голубые, нос прямой, скулы широкие, славянские. По сравнению с тем же Свиридовым красавчик. Даже если бы я не сломал ему нос. Тело только у меня слабое, хотя, возможно, это последствия увечья. Мускулы точно знакомы с физическими упражнениями. Но после травмы прошлый Арсений явно забил на зарядку.
        Замечаю заинтересованный взгляд. Женщина за рулем на соседней полосе. Молодая симпатичная, с длинными тёмными волосами и колечком в носу. Подмигиваю милашке. Она ослепительно улыбается и показывает наманикюренным пальчиком на картонку с телефонным номером, прижатую к лобовому стеклу. Ниже цифр написано: «Целуюсь лучше, чем паркуюсь».
        Усмехнувшись, я хлопаю указательным пальцем себя по виску. Мол, запомнил. На прощание женщина посылает мне воздушный поцелуй и сворачивает на смежную улицу.
        - Странный ты… - повторяет Тимофей, от которого не укрылся мой с водительницей бессловесный флирт. - Раньше от баб шарахался, а тут - на тебе, чуть к ней в форточку не залетел.
        - Адреналин, наверное, - пожимаю плечами. - Не отошел еще.
        Смотрю в окно, изучаю местность и аборигенов. Город называется Тверь. Дома вокруг, в основном, невзрачные «бетонки», но ближе к центру вырастают старые здания, экстерьер обрастает пилястрами, вычурными карнизами и прочими декоративными элементами. До центра мы не доезжаем, сворачиваем на восток. Снова тянутся «бетонки», затем они редеют, пока не уступают пространство лесу. Похоже, мы просто проскочили насквозь город. Усадьба Беркутовых возникает резко. Автоматические ворота открываются, и «Волга» въезжает, шурша покрышками по песчаной дороге.
        Эта усадьба когда-то знала лучшие времена. Сейчас же вишневый сад зарос, охрана отсутствует, фонтан перед господским домом выключен ради экономии воды.
        На крыльце нас встречает хорошенькая девушка в чепчике, в длинном синем сарафане, под которым сияет белая рубаха. Федосья, подсказала память Сеньки имя служанки. Или просто Дося. Бросив взгляд на меня, она с облегчением выдыхает:
        - Фу-ух, вызволил юного барина, дядя Тимофей.
        - Он сам себя вызволил, - отмахивается воспитатель. - Я чисто за водителя.
        Дося округляет карие глаза и оглядывает меня, акцентируя внимание на хромой ноге.
        - Сам? А как?
        Сдуваю челку со лба, чтобы приоткрыть рассечение.
        - Мне бы перекисью помазать, Дось.
        - Ой, Сварожечки, - служанка бесцеремонно хватает меня за руку и тянет за собой. Ладошка у нее холодная. - Пойдемте, врачевать тебя буду, барин, пока Елизавета Юрьевна не увидела и в обморок не бахнулась.
        Это она про мою маму. Ну не мою, а Арсения. Хотя, вонючая чешуя болтопса, какая уже разница! Память Арсения слилась с моей. Да, из-за этого я не полюбил его близких людей, как своих, но прекрасно помню чувства парня. Теперь его прошлое - мое прошлое. Счастливые встречи, мимолетные юношеские влюбленности, посиделки с друзьями… Всё перекрывает черным крестом расстройство, когда он уехал из Московского лицея доучиваться в Тверь. Из-за травмы.
        Дося ведет меня по просторному холлу. Со стороны кухни выглядывает рыжая девушка в чепчике. Ниже меня на голову, тонкая талия, широкие бёдра, симпатичные ножки, торчащие из-под фартука. Федора, вторая служанка. В доме к ней обращаются ласково Феней.
        - Эй, куда тащишь барина? - верещит она, уперев руки в бока.
        - В подсобку, - не оборачиваясь кидает ей Дося. И еще крепче сжимает мою руку. Да еще так прибавляет скорости, что рыжая остается далеко позади. Я едва успеваю перебирать костылем.
        - Что?! - кричат нам вслед. - Не смей! Зачем?!
        Дося не отвечает, хитро сверкнув глазами. Гордо выпячивает грудь, кстати, солидного третьего размера. Ну вот, дожил - уже женские бюсты на глаз оцениваю в местной системе измерения. Ассимилировался, значит.
        - Ба-арин! - доносится расстроенное.
        - Не придумывай. Врачевать меня идем, - приходится ответить.
        - Это так теперь называется, барин? - Феня обиженно надувает щеки.
        Эти две фифы постоянно заигрывают с Арсением. Да только он, стесняшка, не понимал. Ладно, будет время - наверстаю упущенное пареньком. Ой, Фалгор, не о том заботишься. Мне бы сначала понять, в какую задницу попал. А потом уже потакать подростковым гормонам.
        Мы идем по коридорам. Отделка внутри дома дорогая. Старинные вазы на постаментах, неплохие картины, ажурные врезки на лестничной балюстраде. Только тут и там виднеются признаки назревающей бедности рода Беркутовых. Вон, на самом видном месте потускнела паркетная доска, неплохо бы реставрировать. А там воздушно-тяжелые шторы обесцветились от солнца. А вон стерлось ворсовое покрытие ковра.
        Десять лет назад, в результате войны родов, погиб отец Арсения Всеволод. Да и не только он, также его братья, отец, их дети, их жены… многие, в общем. Выжила только Елизавета с детьми: Арсением и Еленой. С тех пор Беркутовы позволяют себе в доме только четырех слуг. Две служанки, водитель-дворецкий-охранник-нянька Тимофей и кухарка Тамара. Кормит род один завод радиоаппаратуры в Твери, да московский ресторан, остальное забрали победившие дворяне из Выборга.
        В подсобке Дося запирает дверь и, хитро взглянув на меня, усаживает на табуретку. Я не против - ее крупные пышности оказываются перед самыми глазами. Хоть какой-то релакс посреди всего этого хаоса. Никакого интима пока, понятно. Так, минутку полюбоваться прекрасным.
        - Сиди спокойно, барин, - ее крепкое тело тянется вверх за аптечкой на верхней полке стеллажа. - Сейчас залатаю тебя. Это пара минут.
        Она прыскает мне на лоб анестетиком, вытирает влажной салфеткой корку крови и застывает в полусогнутой позе, выпятив кверху ягодицы.
        - Барин, - Дося хлопает ресничками. - А засечка затянулась. Нету ничего - кожа гладенькая, незагорелая, - ее пальцы нежно оглаживаю мой лоб. - Как так-то?
        Крепко задумываюсь. Для моего прошлого тела сверхрегенерация - обычное дело. Ведь каждого легионера Постимпериуса улучшают гениальные генетики и биоалхимики. Солдат Евгениус - настоящий пример генетического совершенства. Префекты же вообще сопоставимы по силе с богами. Благодаря биоалхимии мы и получаем связь с жар-эфиром. Поэтому странно то, что я вижу родную энергию в этом теле. Хотя не раз старый Химер говорил, что вместе с телом таинственная биоалхимия преображает и душу. Столь глубок уровень изменения, что не останавливается даже на клетках, а двигается в самую суть человека, превращая слабовольное естество в совершенство.
        Биоалхимия изменила мою душу. Соответственно, я перенесся в другое тело со своими особенностями: регенерацией, обостренными чувствами, связью с жар-эфиром и личным магнетизмом Префекта. А нога не лечится почему? Еще недостаточно обжился в новом «доме»? А если надавить волей?
        Я мысленно сосредотачиваюсь на пораженных мышцах бедра, как Дося вдруг отшатывается и взвизгивает:
        - Ой, красота, мамочки!
        Ась?
        - Ты чего разоралась, шумная?
        - Глаза, барин, - девушка резко нагибается обратно, едва не ткнув мне в щеку вздернутым носиком в веснушках. - Золотыми вдруг стали. Как два обручальных колечка, - мечтательно заканчивает.
        Хм, ну и чудные же ассоциации. Хотя, вполне объяснимые. Возраст у девушки самый подходящий для брака. Зов природы, ничего удивительного. А вот я, наоборот, палюсь, как сказал бы Арсений. Слишком резко настроился на сцепку с новым вместилищем. Видимо, невольно изменяю доставшееся тело под себя на клеточном уровне. Янтарную радужку случайно вот вернул. Чревато это разоблачением. Надо отматывать назад, побуду пока хромым, ибо слишком непредсказуемы последствия. Еще не хватало внезапно «распухнуть» до прежних габаритов. Был школоло, вдруг стал двухметровый дядя под центнер весом. Вряд ли, конечно, возможно, но кто знает…
        - Как же это, барин? - служанка чуть ли не трется щекой об мой нос. Пахнет от девушки душистым мылом и луговым разнотравьем. - Настоящий как его…феномен же, вот!
        - Тебе показалось, Дось. Освещение тут просто золотит.
        Выпускаю физическую оболочку из обзора мысленного объектива. Дося не отрывает взгляда от моих глаз:
        - Опять голубые, - недоуменно говорит. - Точно феномен.
        Даже не знаю, что сказать. К счастью, от объяснений спасает стук в дверь.
        - Не хотела мешать вашему врачеванию, барин, - язвительно говорит Феня холодноватым голосом. - Но Елизавета Юрьевна вернулась с завода. Волнуется о вас.
        Быстро вскакиваю и чуть не сваливаюсь на месте. Чертова нога. Опять подвернулась. Забыл совсем, что теперь немощный. К счастью, реакция у Доси не промах. Девушка ловко подхватывает меня за плечо. Несколько секунд чуть ли не на весу держит, нисколько не напрягаясь. Сильна служанка! В голову сразу полезли странные фразы о русских женщинах, горящих конях и избах на всем скаку, или наоборот, не суть.
        - Осторожнее, барин, - нежно шепчет Дося мне чуть ли не в ухо. - Убиться так недолго.
        - Благодарю, - я сориентировался и взял поудобнее дурацкую палку. Свободной ладонью невесомым движением оглаживаю служанку по бархатному подбородку. - Твоя помощь бесценна, Дось.
        - Ой, барин, что вы, - мигом краснеет девушка и отпускает меня от смущения. Благо уже стою на своих трех конечностях. Ладно, пора к матушке на поклон.
        Снаружи ждет Феня с недовольной болотопсовской миной.
        - В следующий раз я врачую барина, - заявляет она Доське, сияющей будто золотой бок моего флагмана «Крылья Фениксов».
        - Это вряд ли, - говорю и, заметив потускневшее личико Фени, решаю не лишним пояснить. - Больше мне никто никогда не навредит. И вам обеим тоже, кстати.
        Лорд обязан защищать свое имущество, живое и неживое. Поступать иначе слишком низко для меня, пускай слуги и достались «по наследству».
        - С чего это вдруг? - удивляется Феня и начинает было шутливо улыбаться, но напоровшись на мой строгий взгляд, быстро опускает уголки пухлых губ.
        - С того, что вы мои слуги, - я единожды стукаю костылем по паркету. - Если кто-то вздумает обижать, быстро докладываете мне. И это не шутка, а ваша обязанность. Не менее важная, чем уборка дома. Не выполните ее - будете наказаны. Ясно?
        - Д-да, - девушки широко распахнули ротики. Здорово их обескуражило.
        Болотопса за хвост, опять из роли выбился. Но по-другому никак. Тот же сопляк Свиридов запросто может сорвать злость на моих служанках. И вообще, быть безвольным калекой в мои планы не входит.
        - Хорошо. Где матушка?
        - В гостиной, - отвечает Феня. Доська сразу подрывается ко мне, видать, понравилось тереться об мою великолепную тощую руку.
        - Сам дойду, - буркаю, выставив перед собой ладонь. - Занимайтесь своими обязанностями, мои слуги.
        На этом я отворачиваюсь и шагаю в сторону гостиной. Мой чуткий слух Евгениуса улавливает, как Фенька тихо-тихо шепчет подруге:
        - Что это с барином? Раньше тушевался от одного взгляда, как зайчик, а сейчас приказы раздает, обещает защищать. Даже не обещает - грозится!
        - Не знаю, Фень, но обновленным он мне больше нравится, - отвечает Дося. - Да и теперь глаза у него временами такие чудесные…
        - Глаза?
        Силовые когти мне в пятки! Ну не разведчик я, что поделать. Я ведь Префект Легиона Фениксов, мы не прячемся в тени, мы сияем, подобно тысячам солнц. Вот Анарий, Префект Легиона Масок, съел болотопса на диверсиях и секретной агентуре. Мне же по душе взять в руки цепник побольше и направлять клинком крейсерские эскадры в атаку. На этом гад Бемижар меня и подловил. Хотя, знай я заранее, что он способен распахнуть целые движущиеся Врата Анреалиума, ни за что не попался бы. Теперь же имеем то, что имеет нас. Надеюсь, Отец-император сломит сопротивление мятежников. Трех из пяти бунтующих Префектов я все-таки сразил.
        От меня же сейчас толку ноль. Нахожусь на примитивной планете, за пределами звездных систем Постимпериуса. Купол не пропускает жар-эфир в нужном количестве, чтобы использовать его для межпланетных путешествий. Местную энергию, живу, мне еще изучать и изучать. Слава императору, здесь хотя бы люди. Если бы меня закинуло в тело какого-нибудь рогатого бестиморфа, оставалось бы только тушить свет. Первый же встреченный легионер пристрелил бы.
        - Сыночек. Сеня, - женщина лет тридцати с чем-то заключает меня в объятия. - Тимофей сказал, что на тебя напали. Всё хорошо? Тебе не навредили?
        - Отбился, - хриплю я из-под предплечья своей новой матери. - Но наверняка будут проблемы с их родителями. Особенно со Свиридовыми.
        Высокая, длинноволосая блондинка продолжает сжимать мое, не готовое к подобным натискам, тело.
        - Проблемы? Да я их порву, - рычит неожиданно свирепо.
        Мама отрывает меня от себя, осматривает, пока я жадно хватаю ртом воздух. Второй раз за день начинаю ценить его больше всего на свете. Между вдохами умудряюсь рассмотреть свою родительницу. Лицо строгое, но привлекательное. Фигура также достойная: крутые бедра, крупная грудь, длинные ноги на невысоких каблучках. И почему другой аристократ не возьмет замуж такую миловидную вдову? Сама не хочет? Нырнул в память Арсения в поисках ответа.
        Да, сама. Из-за детей. Боится, что их в другом роде затравят, словно зверей. Больше за дочку, конечно, беспокоится. А где, кстати моя сестра? Ммм… вот оно что: Лена сейчас в Москве учится.
        - Тимофей говорил, тебя ударили. Сотрясения нет? Врача, может, вызвать?
        - Всё в порядке, - спокойно говорю, взяв ее за руку. - Мама, присядь. Надо поговорить о нашем будущем.
        Елизавета делает испуганное выражение лица. Эх, чересчур строго я начал. Надо срочно компенсировать. Ласково, по-сыновьи, оглаживаю округлые плечи женщины, при этом настойчиво усаживаю ее на софу.
        - Мама, тебе ведь не нравится, как мы живем, - констатирую факт. - Ты дворянка, одно из высокосословных лиц Тверского княжества, но твою гордость ущемляет наша бедность. Мы даже не можем нанять себе охрану. Наш родовое гнездо ветшает, - киваю на выцветший паркет. - Скоро мы будем продавать картины и вазы, чтобы прокормиться.
        - Зачем ты так, Сеня? - вздрагивает женщина. - Я ведь стараюсь. Наш завод терпит убытки, оборудование старое, но я делаю всё, что могу.
        - Этого недостаточно, ты сама знаешь, - припечатываю правдой, и она опускает голову, ее глаза краснеют. - Мама, я больше не собираюсь сидеть у тебя на шее. Завтра же поеду на завод, буду вникать в курс дела. Ты дашь мне право указывать нашим управляющим. Хуже все равно не будет. Даже не так. Я обещаю, я даю слово аристократа, что заработаю нам кучу денег. Достаточно, чтобы мы снова гордились своей фамилией Беркутовых. А параллельно я подготовлюсь к поступлению обратно в Москву. Наследнику Беркутовых недостойно учиться в глубинке. Только в лучшем столичном лицее. Итак, мама, ты согласна со мной?
        Во время монолога добавляю в голос магнетизм Префекта - квинтэссенцию обаяния, харизмы и сверхчеловеческой воли. Елизавета застывает и неверяще округляет глаза.
        - Сыночек, когда же ты стал таким… решительным! - говорит она даже с каким-то облегчением. - Конечно, согласна! Если ты собрался…
        - Еще как собрался, мам, - усмехаюсь. - А раз разрешение главы рода получено, то с сегодняшнего дня я начинаю захват этой жалкой планеты для нас троих. Меня, тебя и сестры. Готовься к новой жизни, мам.
        Пора преобразить этот мирок. И начну я с себя. А именно - твердо встану на обе ноги. Чтобы толкать Землю сапогами до самых звезд Постимпериуса.
        Глава 2 - Интриги местных аристо
        - А где барин? - слышу за дверью звонкий голос Доси.
        - Тсс, учится, - Феня осаживает громкую служанку. - Потом уберешься в его комнате. Не мешай.
        - И не собиралась вообще-то! - на тон тише бурчит Дося.
        Удаляющиеся упругие легкие шаги, будто ступают горные козочки. Я усмехаюсь прямодушной заботе девушек и снова залипаю в экран компьютера. Операционка неудобная, опять же, примитивная, но привык быстро. Мышечная память подсказала что да как.
        После обеда с матерью я заперся в своей комнате. Полдня провожу в изучении геополитики и технического уровня жителей Земли. Хорошо, хоть земляне додумались до глобальной сети, не нужно ехать в городскую библиотеку за каждой крохой информации.
        Разобрался быстро, что к чему. Менталитет землян не представлял из себя ничего сложного. Закрытый социум планеты, феодальное общество, основанное на управлении местной энергией живой, поклонение боевым божествам. Так же легко я рассчитал свой путь к вершине в местной иерархии. Я отнюдь не был тупым воякой, как и мои легионеры. Фениксы посвящают себя достижению совершенства во всех аспектах жизни. Культура, технологии, ораторское искусство, экономика, фундаментальные науки и, бесспорно, ратное дело. Мы воспарили над всем человечеством Постимпериуса, чтобы тянуть его за собой к идеальному будущему. Это наша боевая доктрина. Это кредо самого лучшего Легиона.
        Интересовала меня, в первую очередь, конечно, жива. В отличие от жар-эфира эта была потоком космической энергии, которая аккумулировалась в «колодцах» аборигенов. У людей Постимпериуса отсутствовали подобные психические центры. Живу мы не использовали. Взамен «колодцам» наши биоалхимики изобрели Зерно. Этот ментальный имплант использовался для связи с психическим измерением Анреалиумом, или Океаном Душ, или Хаосом. Из Анреалиума и выплескивалась потусторонняя энергия - жар-эфир. Префекты и чемпионы-легионеры обладают настолько совершенным мастерством контроля жар-эфиром, что способны изменять реальный мир. Такие эффекты называются фантазмами. Серана управляет Крыльями Феи, Ильис обладает Железными руками, я владею Золотым мечом, а подлец Бемижар вот умудрился призвать самоходные Врата Анреалиума, оружие массового поражения, по сути. Ско-о-отина, дай только добраться до твоей глотки, вшивый Жаворонок.
        Фу-ух, достаточно пока размышлений. Три часа уже напрягаю извилины. Юный мозг Арсения не привык к столь длительным нагрузкам. Пора отдохнуть, помыться и переодеться.
        Шум воды успокаивает мои взволнованные нервы. Пускай я оказался далеко от дома, пускай потерял родное тело, выведенное за пределы человеческих возможностей генетическими преобразованиями и мучительными тренировками, но простые радости всё те же. Ласковые водяные струи, ароматный гель для душа, мягкая пена, пышная грудь Доси, обтянутая сарафаном…
        Минуточку.
        - Ой, барин, - взгляд девушки скользит по моему юному телу. - А я стучала, а вы не открываете, а вам на ужин пора, а я и зашла, раз не заперто.
        Я спокойно натираю себя мочалкой.
        - Спасибо за предупреждение. Через десять минут спущусь.
        Дося стоит столбом, не отрывая от меня взгляда, при этом ее лицо стремительно розовеет. Странная девушка. Явно смущена моей наготой, но продолжает оставаться. Ждет приглашения под душ?
        - Дося, что-то еще? - приподнимаю я бровь.
        Краснеет еще сильнее и лепечет:
        - Н-нет, легкого мытья, барин.
        И пулей вылетает вон из ванной. Хм, а служанка на Валиноре обязательно предложила бы потереть господину спину и другие труднодоступные места.
        Право, чему я удивляюсь? Общество Российской Империи не настолько сексуально раскрепощенное, как на моей родной планете. Здесь со стародавних времен в девушках ценится добрачное целомудрие. Так своим дочерям завещал бог Сварог. С другой стороны, никуда не делись желания и влечения природы человеческой, отсюда возникают противоречия тела и разума.
        После душа выбираю что надеть. В шкафу не находится ничего достойного лорда Валинора и Префекта Легиона Фениксов. Арсений носил полную безвкусицу, даже по меркам местной моды. Футболки с принтами, джинсы слим, никак с ними не сочетающиеся. Да, есть несколько одежд от таких приличных домов моды, как Юшкины, Романюки, Гуччи, но сочетание цветов и покроев, мягко говоря, неудачное.
        Останавливаю выбор на парадном костюме, который Арсений надевал всего пару раз. Все равно, кроме классики, ничего лучшего не найти. Только никаких галстуков, никаких пиджаков с шелковыми лацканами. Оставляю лишь черные брюки. Не на светский прием все-таки иду. Значит, белая рубашка с отложным воротником, а поверх коричневый кардиган. Оглядываю себя в зеркало. Более-менее, после ужина в таком виде можно и в город съездить прогуляться. Заодно и с девушками познакомиться… мда, гормоны, беда с вами. Хотя почему бы и нет? Лучше уж сразу разрядить молодой организм. Ладно, а что на ноги? Пускай остроносые туфли с коричневыми гамашами и серебряными кнопками.
        Кто-то может подумать, что Фениксы слишком много внимания уделяют одежде. Нет, это не так. Просто мы посвящаем свое время абсолютно всему, ибо стремимся к совершенству. Сосуд не должен уступать в великолепии содержимому. Фениксы всегда носили самую эффектную и яркую броню, украшали свои белые латы золотыми гравировками и мраморной росписью. К парадным доспехам мы крепили раскрытые свитки с летописью наших подвигов.
        В коридоре чуть ли не сталкиваюсь с рыжей Феней, несущей стопку чистых полотенец. Она восхищенно распахивает глаза:
        - Барин, вы прямо как столичный франт. У вас что, сегодня свидание?
        - Нет, если только ты не приглашаешь, - улыбаюсь девушке.
        Ее щечки мило розовеют. Затем девушка скашивает взгляд и прячет лицо за стопкой полотенец.
        - Жестоко вы шутите, Арсений Всеволодович, - обиженно выговаривает мне.
        Я качаю головой.
        - Нет, Федора Александровна, жестоко - это считать меня неискренним шутником, - не остаюсь в долгу и обхожу опешившую девушку по кругу.
        Уже на лестнице слышу, как сзади шушукается подоспевшая к подруге Дося:
        - Видела его глаза? Золотыми больше не делались?
        - Не делались, - вздыхает расстроенная Феня. - Только язык сделался.
        - Язык? Золотым?
        - Острым.
        В столовой за накрытым столом уже расположилась мама в домашнем платье. Возле Елизаветы застыл стоя Тимофей. Оба хмурые. На столе, возле тарелки с варениками, лежит переносной телефон. Я бросаю взгляд на еще светящийся дисплей. Звонок завершился пять минут назад. Номер неизвестен. В свою очередь слуга и сударыня осматривают мой импозантный вид, но ничего не говорят по этому поводу. Лишь только Тимофей хмыкает:
        - Сеня, ты как чувствовал, что надо собираться, - затем внезапно подмигивает. - Или к той окольцованной навострил лыжи?
        - Окольцованной? - пугается мама. - То есть, к замужней женщине? Сеня, не смей! Тебе же только-только стукнуло шестнадцать! Не надо губить свою честь!
        - Не пугайтесь, Елизавета Юрьевна, - Тимофей спешит успокоить госпожу. - Ничего такого. Просто у той девушки кольцо в носу. Со стразами. Это нынче модно.
        - А! - отзывается Елизавета, выдохнув. Но тут же хмурится. - Арсений, ты уверен, что наследнику рода подобает встречаться с особами, столь легкомысленно одевающимися? Тебе обязательно с ней видеться?
        - Не обязательно, матушка, - покладисто отвечаю.
        Похоже, оба подобным разговором снимают стресс.
        - Свиридовы звонили? - сразу догадываюсь.
        - Они, скоты, - не сдерживается Тимофей и тут же замолкает от строгого взгляда барыни.
        - Сеня, глава рода Анатолий Свиридов требует нас немедленно явиться с извинениями к нему в усадьбу, - грустно сообщает Елизавета.
        - За что же я должен извиняться? - интересуюсь.
        - По словам Анатолия, за то, что сломал руку его сыну.
        Мне становится смешно. Ибо, как говорят аборигены, овчинка выделки не стоит.
        - Подобный перелом же лечится одним мановением руки Целителя. В чем проблема?
        Да, я уже изучил основные разновидности стилей войстези - системы духовных умений и практик манипуляций живы. Еще в Российской Империи ее называют саммо или самооборона ментальным оружием. Так вот, Целители - это настоящие кудесники. Они, буквально, способны вытащить человека из клыков смерти. Стиль Троян излечивает любую рану, любое физическое повреждение. Главное, чтобы раненому повезло, и Целитель вовремя успел к нему. Вот Арсению не повезло. Когда в Москве его травмировали, Целителя поблизости не оказалось. Поврежденную мышцу ноги не успели восстановить, и она отмерла. Когда же Целитель наконец подъехал, восстанавливать было уже нечего - врачи удалили мертвую мышцу.
        - Сеня, дело не в тяжести травмы, - вздыхает мама. - Дело в чести, по словам Анатолия.
        - Придраться к тебе хотят, барин, - подтверждает Тимофей. - Обвинить в намеренном оскорблении члена рода. И под этим предлогом высосать у твоей матери завод или дом. Их не волнует, что ты защищался. Никто не подтвердит это. Там из свидетелей были только слуга Свиридовых, да еще тот дворяненок, которого ты купаться заставил.
        - Еще Степка.
        - Будет молчать твой Степка, - отмахивается наш мастер на все руки. - Он сам сказал, что у него отец батрачит на фабрике Свиридовых. Прижмут мужика, пригрозят увольнением, тот сразу велит сыну заткнуться, а заупрямится - ремнем отхлещет.
        - Что будет, если мы не придем к Свиридовым на поклон? - спрашиваю мать.
        - Анатолий сообщил, что вызвал земского исправника Юрия Давыдычева. Он хочет присутствовать на нашей встрече, чтобы дать нам возможность мирно решить вопрос. Если мы не явимся или на встрече откажемся «извиняться», исправник согласует проведение заседания Нижнего земского суда. Суд мы скорее всего…
        - Проиграем, - догадываюсь по ее печальному тону.
        - Два из четырех земских заседателя - друзья - не друзья, но хорошие знакомые Свиридовых, - столбовая дворянка опускает голову.
        Что-то она совсем поникла. Сейчас подбодрим грустную сударыню.
        - Есть третий вариант, мама, - в моих словах звучит бодрящая сила, голос испускает почти физическую харизму, заставившую Елизавету выпрямится и гордо расправить плечи. Усталое выражение красивого лица разглаживается, теперь передо мной сидит знающая себе цену аристократка. - Мы покажем, что Свиридовы устроили корыстный фарс, и Давыдычев откажет подлецам в суде.
        - Как ты думаешь это сделать? - хлопает глазами Елизавета.
        - Решу на месте, нам пора выдвигаться, - бросаю взгляд на настенные часа. - Захвати справки с больницы о моем увечье.
        - Хорошо, но они вряд ли понадобятся. На встречу так же придет доктор Николай Амосов. Если вдруг что, он подтвердит твою травму.
        - Понятно. - Амосов следил за состоянием Арсения, когда его привезли в Тверь. Видимо, он также лечащий врач у Свиридовых.
        В машину садимся через пятнадцать минут. Я заставил маму переодеться, даже указал, какой стиль одежды выбрать, и она преобразилась в строгую леди. Хотя в России принято выражение «госпожа». В общем, черное элегантное платье ей идеально подошло.
        За рулем устраивается наш бессменный мастер на все руки. Бедный мужик, и меня нянчит, и Феньку с Доськой строит, и развозит барыню по делам. Ничего, за хорошую службу он будет щедро вознагражден. Ведь теперь Тимофей работает на Префекта Легиона Фениксов.
        - Заедем в город, Тимофей, - распоряжаюсь, набирая в поисковике «Мастерская по дереву». - Адрес - Минская, семь.
        Мама удивленно посмотрела, но промолчала.
        Восемь минут пролетают с ветерком, и «Волга» останавливается прямо напротив вычурной двери, у невысокого крыльца. Стуча по ступенькам костылем, я поднимаюсь внутрь, Елизавета следует за мной.
        - Сынок, ты уверен, что сейчас самое время для этого? - оглядывает она витрину с тростями.
        - Уверен, - коротко отвечаю и поворачиваюсь к продавцу. - Покажите экземпляры с резными рукоятками.
        - Прошу сюда, сударь, - указывает продавец на витрину у окна и начинает с гордостью нахваливать товар. - Эти шедевры вырезает лично мой дед, опытный резчик и член гильдии ремесленников. Баланс каждой выверен до грамма.
        Позвенев ключами, он открывает замок витрины и поднимает стеклянную крышку.
        Мое внимание сразу привлекает черная трость с белым навершием в форме парящего орла. Беру это произведение искусства в руки. Поверхность трости гладкая. Взвешиваю товара на ладони. Правда, идеальный баланс.
        - Отличный выбор, господин, - улыбается продавец. - Трость предназначена для постоянного использования. Резьба по дереву. Материал эбен. Навершие выполнено в виде парящего Феникса, птица вырезана из слоновой кости, рукоять эргономична, удобно помещается в ладони.
        Я хмурюсь. Феникс - птица, безусловно, хорошая. Но эбен и слоновая кость - дорогие материалы. Трость будет стоить не меньше трех тысяч рублей, на эту сумму можно купить бюджетный автомобиль. С нынешним достатком незачем позволять себе такую роскошь. Тем более, что больше недели с тростью я не прохожу. Просто не могу себе позволить даже столь короткое время выглядеть никчемным инвалидом.
        - Прекрасно, но мне не подходит.
        Откладываю «феникса» обратно на бархатное ложе. Продавец разочарованно опускает плечи. Усмехаюсь - поди уже выбрал жаркую страну, куда сгонять на отдых. Я выбираю трость попроще и поднимаю взгляд на продавца:
        - Эту.
        - Материал: кедр плюс берёза, трость комбинирована, - да он едва не плачет. - Навершие без резьбы, стеклопластик. Всего шестьдесят рублей.
        - Возьмите, - Елизавета протягивает кредитку. Усмехаюсь. Давненько мне женщины ничего не покупали.
        Уже на улице я выбрасываю костыль в мусорную корзину у лестницы.
        - Сынок, ты уверен? - волнуется мама. - С тростью сложнее ходить, чем с канадкой.
        - Не беспокойся. Просто нужно иметь сильные руки, - открываю дверь машины и пропускаю даму. - У меня их целых две.
        Захлопнув за мамой дверь, я ощущаю первый результат моего внешнего преображения. Девочки-подростки в цветных кофтах и коротких джинсовых юбках остановились и игриво заулыбались мне. Отвечаю куртуазным кивком и, больше не обращая внимания на прелестниц, обхожу машину, чтобы сесть с другой стороны.
        - Теперь можно и к Свиридовым, - задаю направление нашем водителю.
        - Сень, ты чего удумал? - бросает Тимофей взгляд через плечо на мою обнову из кедра и березы. - Зачем это?
        - «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и палка, с которой он таскается», - перефразирую я аборигена-классика.
        Покачав головой, Тимофей выруливает на дорогу. Мама ничего не говорит, лишь смотрит на меня беспокойно.
        Проходит еще пятнадцать минут, и мы добираемся до усадьбы Свиридовых. Елизавета надевает хладнокровную маску, только все равно не удерживается от пары завистливых взгляд. Наш дом не уступает в величине и красоте фасада, но людей для обслуживания поместья у наших оппонентов больше в разы. Тут и садовник, и охрана, и снующие между строениями слуги. Что же, логично, этот род не проиграл в войне с Выборгскими почти всё свое состояние.
        Тимофей, как слуга, остается у машины. Миловидная служанка провожает нас с Елизаветой до дверей кабинета.
        - Вам сюда, Ваше Благородие, - девушка обращается к матери, как к старшей гостье, бросив быстрый взгляд на меня. Успеваю перехватить его и легкой улыбкой задержать на себе внимание. Служанка краснеет и отступает в сторону.
        - Позволь мне первому войти, мама, - не дожидаясь ответа, я толкаю ажурную, в вычурных врезках дверь. Первым, что увидят собравшиеся внутри, будут моя трость и хромающая нога. Пускай исправник и доктор лицезрят, кого обвиняют в избиении здорового лба.
        В кабинете я оглядываю пятерых мужчин. Во главе дубового стола откинулся в кресле, должно быть, сам Анатолий Свиридов, насупленный господин за сорок. В руках Анатолия незажженная трубка, подле руки графин с водой. За приставным столом сидят доктор Николай Амосов и исправник Юрий Давыдычев. Обоих я узнал, так как Арсений их видел не единожды. Ну а на диванчике у стены уселся уже лично мой знакомец, а рядом с ним - наследник рода Павел. Последнему лет девятнадцать-двадцать, вид у наследника какой-то кровожадно-азартный. Виктору уже исцелили и нос, и руку. Его розовое лицо пышет здоровьем, а глаза горят злым весельем.
        Во мне загорается огонь. Да, парниша, ты прав. Сейчас будет очень весело.
        Когда я вхожу вперед Елизаветы, все удивленно приподнимают брови. Анатолий фыркает.
        - Молодой человек, вас не учили пропускать даму первой? Тем более, вышестоящего члена рода, - упрекает старший Свиридов. - Елизавета Юрьевна, смотрю, процесс воспитания в роде Беркутовых сильно хромает.
        - В роде Беркутовых хромает лишь моя нога, Ваше Благородие, - я сам отвечаю на оскорбление. - Что касается того, кто должен входить первым, вы тоже ошибаетесь, Анатолий Игоревич. Ибо не тот случай. Мы попали далеко не в благодушную атмосферу. В целях безопасности я решил сначала удостовериться, что ваш кабинет не таит угрозу жизни моей матери. - После этих слов низко киваю господам согласно этикету. - Юрий Иванович, Николай Викторович.
        - Елизавета Юрьевна, Арсений, - добро улыбается мне доктор. Земский исправник обходится равнодушным кивком.
        - Угрозу жизни?! - резко свирепеет Анатолий. - Теперь ты оскорбляешь мое гостеприимство?
        Очередная уловка. Свиридов играет, под маской будто бы праведного гнева делает новый ход. Он, конечно, зол, но руководит им, в основном, прагматичный расчет. Елизавета смотрит на меня, она удивлена и, в то же время, знает, что я отобью и этот выпад. Даже сотню выпадов. Личное обаяние Префекта вселило в нее веру в родного сына, пускай раньше он и не проявлял подобных ораторских способностей.
        - Нет. Лишь констатирую факт, - пожимаю плечами. - Нас вызвали извиняться по надуманному поводу. Конечно, я жду всего, что только возможно.
        - Надуманному, значит. Теперь меня обвиняют во вранье, - усмехается Анатолий, обращаясь в первую очередь к земскому исправнику.
        - Не вас - вашего сына, - поправляю, бросив взгляд в сторону его отпрысков. - Вас лично, Анатолий Игоревич, я могу обвинить лишь в невежливости. Вошла дама, стоит уже минуты две, а вы все еще сидите, - склоняю голову набок. - Очень некрасиво, Ваше Благородие.
        Кабинет заполняет скрип отодвигаемых стульев. Доктор и исправник встают, их примеру приходится следовать Анатолию с отпрысками.
        - Кхе-кхе… и правда, - виновато улыбается доктор Николай Амосов. - Прошу прощения, Елизавета Юрьевна. Слишком захватила полемика вашего сына и Анатолия Игоревича.
        Не столько полемика, сколько опять же всплески моего магнетизма. Каюсь-каюсь. С самого порога я охватил присутствующих волнами своего непреодолимого обаяния. Поэтому старший Свиридов и раздражился в самом начале. Он хочет нас обобрать до нитки, и в его планы не входит инстинктивная симпатия ко мне.
        - Ничего страшного, Николай Викторович, - любезно улыбается мама. - Я сама даже не заметила.
        - Мда, меня тоже простите, - задумывается Юрий Давыдычев. - И всё же, Анатолий, я просил бы тебя оставить молодого человека в покое. Его поведение вполне культурно. Вернемся к вопросу встречи.
        - Хорошо. Присаживайтесь, господа и Елизавета Юрьевна, - мрачнеет Анатолий, вертя в руках незажженную трубку. Первый раунд за мной. До виры еще не дошли, а уже приятно на душе. Земский исправник сделал выговор хозяину дома, пускай и в мягкой форме. К тому же, должностное лицо извинилось перед оппоненткой Свиридовых, хоть и по совсем другой причине.
        Мы с матерью садимся за свободные стулья за приставным столом. Чувствую, как наследник рода прожигает огненным взглядом мой затылок. Не понравилось, как папку уели. То ли еще будет.
        Размещаясь на своем месте, я не забываю поморщится.
        - Арсений, нога все еще болит? - тревожится Николай Викторович, обволакиваемый моей магнетической харизмой.
        Я слабо, словно через боль, улыбаюсь.
        - В последнее время намного легче, спасибо. Всё благодаря вашим лекарствам.
        - Лестно, конечно. Но ты сам молодец. - Всё, доктор мой. Остался исправник.
        - Господа, да он же симулирует! - неожиданно выкрикивает с дивана наследник Павел. - Избил моего брата, а теперь строит из себя хворого! Жалкий притворщик!
        У Анатолия чуть глаз не выпадает от выходки сына, а я с трудом сдерживаю усмешку. Таков он, личный магнетизм Префектов. Наша харизма словно приказывает любить ее обладателя, и друзья с близкими с радостью соглашаются с новым велением. А вот врагам это, конечно, не нравится, от нашего обаяния они еще больше раздражаются, всем нутром противятся ему, проявляют враждебность и норовят напасть. Вот Павел и сорвался. Агрессия - его способ защититься. Так он доказывает себе, что лучше меня.
        - Это ужасная клевета, - холодно говорит Елизавета. - Вы позвали меня выслушивать поклепы на состояние моего сына?
        Так их, мама!
        Николай Амосов громко кашлянул, будто бы случайно, но в этом «кхе-кхе» звучит поддержка. Наш человек.
        - Не для этого, конечно, - Анатолий пытается говорить ровно, быстро глянув на доктора. - Врачам здесь виднее. Но болезнь вашего сына не помешала ему напасть на моего. Ударить костылем и сломать ему руку. Это уже прямое оскорбление рода Свиридовых. Я требую извинений.
        - Конечно же, материальных, - изгибает тонкую золотую бровь Елизавета.
        - Это подтвердит искренность ваших намерений, - кивает Анатолий. - Поэтому компенсация будет весомой.
        - Не будет, - Елизавета качает головой. - Ваши требования смешны.
        - Хотите сказать, что ваш ребенок не ломал руку моему сыну? - Анатолий давит на единственный козырь. Руку я действительно ломал, солгать мы не вправе, ибо дворяне. Но и прямодушно сказать - да, ломал - глупости подобно. Тогда Анатолий получит аргумент в пользу своих требований, а то, что Виктор с другом устроили Арсению ловушку, будет отрицать и доказать истину мы не сможем.
        Прекрасно понимает это и Елизавета. Мама застывает, в ее больших глазах я вижу зов о помощи, и она получает ее.
        - Мы хотим сказать, что это Свиридовы с самого начала пытаются оскорбить Беркутовых, - бросаю я резонансное заявление. - И преуспели в этом. Ваш сын с другом увезли меня на Щучье озеро, избивали, обзывали «одноножкой», а теперь вы требуете за это еще и «извинений».
        - Анатолий, это правда? - хмурится Давыдычев.
        - Нет, конечно, Юрий, - отмахивается старший Свиридов. Но при этом поджал губы.
        - Ага, а на чьей машине тогда меня доставили на озеро? - усмехаюсь. - Прекрасно помню, что ваша «Волга» оснащена видеорегистратором. Да не одним. Можете показать записи за вчерашний день? Помню, первую оплеуху я получил перед самым бампером.
        Повисает тишина. Семейство Свиридовых молчит, мой знакомец с озера сидит бледный как бумага. Глаза бегают, пот бежит по вискам. Похоже, мне свезло. Записи еще не почистили, мальчишка Виктор не вспомнил, как рядом с «Волгой» расквасил Арсению лоб, а потом потащил его на причал. Анатолий смотрит на сына и тоже понимает его оплошность.
        - Ана-то-лий! - земский исправник первым устает ждать конца детсада.
        Видимо, по привычке старший Свиридов хватает со стола специальную бензиновую зажигалку и поджигает табак, набитый в трубку.
        Оп-па. Ну дела. Еще один косяк, Свиридовы.
        Грех не воспользоваться.
        - Не курите при даме, - потянувшись, я быстро беру графин и наливаю воды в трубку Анатолию.
        Его глаза едва не выпрыгивают на стол. Потушенный табак шипит, тонкая струйка дыма улетает в вытяжку под потолком. Пора надевать каски. Сейчас бомбанет.
        Удар прилетает, откуда не ожидал, хотя нет, ждал-ждал, но во вторую очередь. Просто надеялся довести главу рода, но так тоже сойдет.
        - Ах ты, сопляк! - вскочив, наследник Павел замахнулся левой рукой. - Знай свое место!
        Я бы мог запросто увернуться, но в нынешние планы это не входило. Поэтому только чуть сдвинул лицо. Пожалел хрупкий нос, каюсь. Да и вправлять челюсть совсем не хочется. Нежный совсем стал. Расслабился.
        Костяшки врезаются точно в скулу. Звезды сыплются из моих глаз. Мозг словно перевернулся под крышкой черепа. Я поплыл и пошатнулся.
        - Сынок! - слышу крик матери.
        - Павел! - это уже Анатолий своему.
        Получив крепкий хук, падаю на стол, для драматичности скинув графин на пол. Звон разбитого стекла. Прозрачные ручейки, бегущие по паркету.
        - Ана-то-лий! - гремит Давыдычев. - Ты меня за этим позвал?! Угомони своего!
        - Или я вас сама убью! - ох, Елизавета разошлась. Совсем забыл, что мама у нас Кмет. Огненный причем. Надо подавать признаки жизни, пока не спалила кабинет.
        - Всё хорошо, ма, - я поднимаюсь, опираясь об стол. Остаточные звезды брызгают из глаз. - Не надо пачкать руки о них.
        Все давно повскакивали. В двух шагах от меня пышет злобой Павел. Кулаки сжаты, лицо багровое, хотя у отца его тоже, но по другой причине - стыдно за наследника, стыдно. Но тот не так и виноват. Да нет, виноват он, конечно, кто ж еще тогда. Его проблемы, что не смог сдержаться, когда калека, которого они собрались обобрать, вызывает у него раздражающее чувство отсталости.
        - Продолжаем избиение инвалида? - кидаю семье Свиридовых, касаясь опухающей щеки.
        Просто пробный камушек, даже не рассчитывал, что снова поведутся. Но Павел снова взмахивает кулаками. Вот неугомонный же.
        В этот раз в обиду себя не даю. Достаточно уж натерпелся за день. Один быстрый тычок тростью, и наследник Свиридовых валится, как подкошенный. Схватившись за живот, кукожится на полу. Ммм. Я-то думал, что он в ментальном доспехе. Хотел просто оттолкнуть.
        - Прекратить! - ревет Давыдычев.
        А я что? Я ничего. Но исправник кричит не мне. Слава местному Сварогу, мой образ жертвы не рассыпался.
        - Хррр…Вызываю на дуэль, - встает Павел, с ненавистью на меня смотря.
        - Хорошо. Когда вылечусь, если вы не против, - хлопаю тростью по больной ноге. - Или настаиваете прямо здесь и сейчас?
        - Прекратить! - жестко повторяет Давыдычев. - Анатолий, никакого суда тебе не будет.
        - Но…
        - Не будет! Твои требования не обоснованы. В разбое участвовать я не собираюсь. В земство тебе просить нечего. Не согласен - обращайся в Княжеский суд. Либо объявляй войну Беркутовым, естественно, после разрешения нашего общего покровителя, князя Волконского. Но Его Сиятельство не поощряет междоусобицы внутри Дома. Тем более, по ничтожным поводам. Впрочем, твое дело, решай сам. А лучше займись должным воспитанием своих сыновей.
        - Обязательно, Юрий, - опускает голову Анатолий, понимая, что еще легко отделался. Земской исправник мог и жалобу на него подать в Княжеский суд, по-другому, суд Дома.
        - На этом я прощаюсь…
        Гулкий стук трости по паркету. Все оглядываются на меня.
        - Так не пойдет, судари, - высоко поднимаю голову и вглядываюсь в глаза Анатолию. - Теперь я сам требую материальной компенсации за тот беспредел, что произошел со мной за этот день по вине рода Свиридовых.
        - Да ты с ума сошел, щенок! - взбрыкивает Свиридов-старший.
        - СБАВЬТЕ ТОН.
        Новый стук трости.
        Все мужчины ежатся, Елизавета прикусывает губу. Раньше в моем присутствии люди немели от эманаций силы Префекта и сильнее ощущали собственное несовершенство. Даже закаленные в боях по всей Галактике воины испытывали трепет при встрече со мной. Той же Серане долго пришлось провести время в моем обществе, прежде чем адъютант прекратила каждый раз смотреть на меня с открытым ртом. А она, на минуточку, Евгениус шестого поколения. И пускай я далек от былого могущества, но на мелкопоместных аристократиков остатков хватит.
        - Меня оклеветали, надавали по лицу, и я просто так уеду? - усмехаюсь. - Не с тем связались, судари. Юрий Иванович, вы свидетель. Прошу вас, как земского исправника, забрать записи с видеорегистраторов. Они понадобятся как улики. Завтра наши юристы пришлют вам в инстанцию иск на Свиридовых. Анатолий Игоревич, вы хотели суда? Вы его получите.
        Свиридов-старший чуть не падает в кресло. Павел молчит, опустив взгляд в пол. У Виктора поникли плечи, парень слегка дрожит. Конечно, ему влетит больше всех. От отца. Не за вранье - за куриные мозги.
        - Арсений, Анатолий - Давыдычев догнал, кто на самом деле за главного у Беркутовых. Да и попробуй не догнать после моего внушения. - Я здесь, чтобы вы договорились в досудебном порядке. Так что, Анатолий, выплати Беркутовым двести тысяч рублей.
        - Что?!
        - Выплати, - жестко надавливает земский исправник. И Свиридов затыкается, молча кивнув. - Арсений, сумма достаточная?
        - Вполне, - киваю. - Но видеорегистраторы заберите.
        - Заберу, - в свою очередь кивает Давыдычев, понимая, что это подстраховка. - Тогда решили.
        После того, как исправник забрал записи с автомобильных камер, мы с Елизаветой возвращаемся к нашей «Волге». Тимофей уже десятую сигарету скурил, бросая бычки прямо под ноги. Вообще, Арсений помнил нашего мастера на все руки, как чистоплотного и порядочного. Видимо, такова его мелкая мстя Свиридовым за все неприятности.
        - Ну что, барыня? - не выдерживает Тимофей и на строгий взгляд Елизаветы тут же выпрямляется. - Простите… но я весь извелся, пока ждал. Не томите, дорого обошлось?
        - Средне, - улыбается мама. - В двести тысяч.
        - Фу-у-ух, уж боялся усадьбу затребуют, - с облегчением выдыхает слуга. - Или завод.
        - Они и затребовали, но Арсений сторговался, - Елизавета подмигивает мне.
        - Ого, - Тимофей чешет голову. - Как же умудрился, Сеня? Целый завод сузить до двухсот тысяч?
        - Вот так, - пожимаю плечами. - Только не сузить - деньги нам переведут Свиридовы за беспокойство, что причинили мне и маме. Варежку закрой, Тимофей, люди смотрят. Нет, все вопросы потом, не при посторонних. Заводи лучше карету. И постой - прежде бычки собери. Нехорошо сорить, даже в таком месте. Гадюшники нужно вычищать, а не еще больше загаживать.
        Уже в машине, когда за окном проносятся зеленые деревья и автоэстакады на развязках, Елизавета внимательно смотрит мне в глаза.
        Чувствую, как под ложечкой засосало.
        - Что такое, мам? Влюбилась?
        Она коротко смеется и тут же становится задумчивой. На что мне остается только напрячься. Похоже, где-то я прокололся. В первый же день. Слышу, как Анарий-Маска ржет надо мной.
        - Сеня, сынок… когда ты Анатолия на место поставил… твои глаза словно зазолотились.
        Я беру тонкую руку Елизаветы и нежно глажу.
        - Мама, просто это было твое отражение. Ведь ты у меня настоящее золотце.
        На секунду Елизавета подвисает, а потом звонко смеется и целует меня в щеку.
        - Ишь ты, у-ух слова нашел! - ее взгляд стал теплый, как горячая ванна. - Быстро же ты у меня вырос, сынок. Жаль, скоро отдавать невесте.
        - Погоди с невестой, ма, - усмехаюсь. - Помнишь, что я обещал? Сначала мы с тобой и Леной заживем как следует, а потом уже и другим дадим покупаться в лучах нашего достатка и славы.
        - Спасибо, сыночек, за то, что ты у меня такой хороший.
        Елизавета опускает светлую голову мне на плечо. Про позолотевшие глаза она больше не говорит ни слова. Может, посчитала игрой света или воображения. Поглаживая шелковые волосы мамы, я усмехаюсь. А ведь совсем скоро мои глаза, правда, станут золотыми.
        Глава 3 - Излечение
        «Огненный лорд, спаси нас!»
        Резко распахиваю глаза. Плохой, ужасный сон. Мой Легион, мои дети-солдаты в беде. Где они сейчас? Куда закинуло души Сераны, Чугуна, могучих преторов и дисциплинированных центурионов? Раскидало по этой планете или зона разброса намного шире? А как же мятежники? Они тоже попали под духовную колотушку Анреалиума? Множество вопросов. Ни одного ответа.
        Смотрю на звездное небо, качающееся между занавесками штор. Перевожу взгляд на часы. Еще только полчетвертого. Похоже, в свою первую ночь на Земле мне не судьба поспать. Странно, раньше я идеально контролировал свое состояние. Когда мне это нужно было, спал, ел, медитировал, читал, занимался любовью с женщинами. Пускай хоть на мерзлой земле в окопах или под грохот навесной бомбардировки. Обстоятельства неважны, важны намерения. Ладно, Фалгор, не накручивай себя. Видимо, из-за пережитого в Анреалиуме потрясения, моя духовная стойкость пошатнулась. Ну что же, как однажды я сам нравоучительным тоном сказал новичкам-центурионам, высшее совершенство человека именно в том и состоит, чтобы отыскать свои слабые стороны и избавиться от них. Время следовать собственным же урокам, лорд командующий.
        Выбравшись из постели, принимаюсь за медитацию. Сначала - местная жива. Так, попробуем разобраться с «колодцами». Психические центры распределяют энергию по всему телу, будто ранцевые генераторы по силовому доспеху. Забавно. Пощекотав мысленно эти источники, нащупываю, как получить приток силы. Ухххх, пошла бодрость. Сна теперь ни в одном глазу. Неплохо для начала. Пока достаточно, а то переутомлюсь, и не хватит сосредоточенности на жар-эфир. Поставлю себе несколько зарубок в памяти. Первая - попробовать обнову в настоящем рискованном бою, а не в песочнице с мальчишками. Здесь у меня надежда на горячих Свиридовых. Второе - полистать какую-нибудь методчику. Одну я видел в родовой библиотеке за авторством некоего Артема Бесонова. Вдруг поможет.
        Так, игрушки в сторону. Пора развивать мой основной аргумент в этом мире. Жар-эфир. Из Анреалиума просачиваются лишь крохи, Золотой меч не призвать, но смертельные атаки возможны. Нужен только мощный катализатор - моя кровь, например. Ничего другое пока в голову не приходит.
        Канцелярским ножом я надрезаю себе ладонь. Рубиновые капли на ране вспыхивают и превращаются в огненных птиц. Мелкие точно воробьи, они кружат по воздуху вокруг меня. Ммм, ну хоть что-то. Эх, раньше я одной каплей сжег бы пару-тройку бестиморфов. И не тощих болотопсов, а бронированных зеленомордых вдвое больше себя. Да и не тратил я кровь на такие глупости, сам справлялся. Были времена, были сражения… Да вот вчера как раз и были, болотопса за хвост!
        Махнув рукой, превращаю воробьев в сгустки дыма. Назову-ка птичек Рарогами, в честь огненных птиц из славянских легенд. Возможно, «воробьи» ими и являются, чем Сварог не шутит, хех. Фантазм берется не с «бухты-барахты», образ оружия создают фантазии людей. Ведь Анреалиум - это Океан Душ, в том числе людских мыслей и чувств. Постимпериус безумно далеко, значит, основой для «воробьев» послужила психическая энергия землян.
        Ладно, поплакали над жар-эфиром. Восстановим физиологию. Хватит уже хромать. Чревато напороться на противника не по зубам. Да и банально надоело. Глаза, конечно, станут янтарными, еще что-то, может, поменяется, да и пусть. Объясню матери побочным действием «разогрева» меридиан живы. Случается, что у освоивших «колодцы» изменяется внешность.
        Обойдется, думаю. Тем более, Елизавета уже прониклась моим обаянием. Хм, кажется я ее тоже. Никакого конфликта внутренних систем, я на самом деле воспринимаю эту миловидную блондинку как свою мать. Просто потому что тело Арсения так ее помнит. Перезаписать вводные можно, наверное, но достаточно трудозатратно - уйдут часы самогипноза и медитаций по перестройке сознания. А стоит ли? Думаю пару секунд. Что ж, моим целям новые родственники никак не препятствуют, а значит, пускай. Мама так мама.
        Сверхрегенерация - это свойство моего духа, измененного биоалхимией. До сих пор я сдерживал себя. Первым делом затягиваю засечку на щеке. Дальше берусь за ногу, наращиваю с нуля удаленную мышцу. Местным Целителям подобное и не снилось. Ампутированные органы они не способны восстанавливать, только заживлять повреждения.
        - Барин Арсений, а я думала, вы уже ушли в школу, - возникает на пороге Дося и упирает руки в широкие бедра. - Даже не одеты. Прогуливать вздумали, пока Елизавета Юрьевна на заводе? Ай-яй-яй!
        Я хлопаю глазами и оглядываю себя - сижу на стуле в одних трусах. Нога, вроде, больше не болит. За окном ярко светит солнце. Что, в школу? Уже семь утра? Долго же восстанавливался.
        Дося продолжает стоять на пороге, демонстративно хмурясь.
        - Барин, хватит спать! - требует служанка к себе внимания.
        Наконец поднимаю на нее взгляд, и она застывает. Показная строгость на лице мигом испаряется. Забыв про образ воспитательницы, девушка смотрит восхищенно. Значит, позолотели. Надеюсь, только глаза.
        - Твои волосы, барин! - Не только.
        Я вздыхаю, а девушка молчит, только взирает восторженно большими карими глазами. Вообще, чего это я? Всё ведь прекрасно. К таким взглядам я привык. Для меня это нормально. На Префекта так и должны взирать - самозабвенно, покорно. Значит, постепенно выбираемся из болотопсовской трясины. Значит, на этом теле уже проявился отпечаток моего духа.
        - Дось, есть что еще сказать?
        - Неа, - растерянно шепчет девушка, слегка качнув русой головой.
        - А мне есть, - коварно улыбаюсь перед тем, как нанести сокрушительный контрудар за утренний «наезд». - Дось, ты у нас такая красавица!
        Девушка засверкала глупой и счастливой улыбкой. День за окном будто потускнел. А потом карие глаза резко закатываются, и она падает как тряпичная кукла. Я едва успеваю сорваться с места и подхватить служанку за талию и спину.
        - Дося! Дося! - тормошу ее и легонько хлопаю по розовым щечкам.
        Ну, доволен? Круто пошутил, дуралей? Не взял в расчет… да всего. То, что Дося далеко не Евгениус с крепкими ментальными скрепами, что замуж хочет, что с детства ждет принца на белом коне, что к Арсению не равнодушна. Ей сейчас только не доставало похвалы от златокудрого Префекта в труселях.
        - Барин, - шепчет девушка, приходя в себя. - Простите…за неудобства… чой-то поплохело резко…сначала похорошело, будто солнышко озарило…и потом поплохело…
        - Молчи, сама ты солнышко, - я выношу ее в коридор.
        Натыкаюсь на Феню, которая при виде меня с Досей на руках, с ужасом округляет глаза, хватается ладонями за лицо и пищит на ультразвуке:
        - Не-е-е-е-е-ет!
        - Тихо! - рыкаю. - Досе поплохело. Бегом за водой, принесешь в ее комнату.
        - Уф, поплохело? - тут же облегченно выдыхает рыжая служанка. - Слава Сварогу… то есть, уже побежала!
        Радостный топот ее ножек уносится к лестнице, а я несу Досю дальше.
        - Куда же вы меня, барин? - хлопает она глазками. - Мне бы убраться в вашей комнате.
        - У тебя сегодня выходной. - Прижимаю девушку к груди. - Спишь, набираешься сил.
        Она сладко вздыхает, потершись щекой об мою кожу.
        - Но ведь в колледж вечером. - Ах, да, девушки еще же и учатся на очно-заочном. На факультете гостиничного и ресторанного бизнеса, вроде.
        - Вот до вечера и отдыхай, - ногой открываю незапертую дверь, вхожу в небольшую комнату и кладу служанку на заправленную постель.
        А Дося весь путь от двери до кровати задумчиво смотрит на мою ногу. Правую. Тут до меня доходит.
        - Барин, а давно вы без трости ходите?
        Р-р-р-ра! Ну не Маска я! Не Маска!

* * *
        Сижу я на заднем сидении «Волги», мрачный как туча, и верчу в руках болотопсовскую трость. Не умеешь - не берись. А быть массовкой - вот точно не мое. Походил бы еще с больной ногой, не сломался бы.
        Эх, что уж теперь. Обойдется, в общем. Должно. Если что, к чертям всех сожгу и сбегу в Гималаи. Ха. Дважды «ха», Фалгор. Да куда там. Конечно, можешь, но лишишься кучи возможностей, к тому же, раньше за тобой не водились несправедливые казни. Ты не Ворон, не Жаворонок. Ты не эти живодеры. Ты - Феникс! Так соответствуй.
        - Сень, мать не обрадуется, когда узнает, что ты школу прогуливаешь, - бурчит за рулем Тимофей. Очень уж он не доволен, но воспротивиться не может. Я не Арсений, умею поставить на место. Только маскироваться не умею, эх.
        - В школу завтра, - отмахиваюсь. - Сегодня на завод. Мама дала мне полномочия указывать управляющим. Управля-я-яющим, Тимофей. Про себя смекнешь сам?
        - Заткнуть меня хочешь? - обижается верный слуга.
        - Нет, - качаю головой. - Но мы с тобой оба мужчины, Тимофей. Так и разговаривай со мной по-мужски, а не как с ребенком. Если я пропускаю школу, значит так надо и точка. Мы договорились?
        - Договорились, Арсений Всеволодович, - после нескольких секунд обдумывания говорит водитель. - Только почему мы сейчас едем не на завод, а в бутики?
        - Должный имидж - часть работы руководителя, Тимофей.
        - Странный ты какой-то, Сень, - повторяет пройденное слуга. - Но мысли и правда правильные. Будто бы.
        Деньги Свиридовы уже перевели, так что можно с чистой совестью немного потратиться. Имею право. Это не мамины подачки, а лично мой заработок. Двести тысяч рублей… не будем вспоминать мою сокровищницу, заполненную великолепными статуями, драгоценностями и артефактами. Несметные богатства в прошлом. Отныне радуемся каждому рублю, Фалгор.
        В торговом центре Тимофей остается на подземной парковке. Блуждая по холлу и между витрин, я не забываю постукивать тростью. Ладно, домашние. Но на людях не стоит открывать козыри.
        В зеркале, между очередными витринами, отражается мое лицо. Его черты будто выправились, скулы заострились. В ясных янтарных глазах причудливыми звездами сверкают зрачки под ярким искусственным светом. Волосы из холодных блондинистых с пепельным оттенком превратились в тепло-золотой вихрь. Мм, постричься тоже не мешает.
        Спустя час с лишним возвращаюсь на парковку. Накупил полуофициальной одежды: костюмов-двоек и сорочек, а также различных кардиганов, свитеров, светлых пиджаков для коктейльных пати. К цирюльникам не забыл заскочить, теперь волосы уложены как надо. Судя по тому, как на меня завороженно смотрят встреченные особы женского пола, нужного образа я добился. Располагающий к себе красавчик. И трость не отторгает, наоборот, придает шарму. Продавщица тоже сердечно прощалась со мной. Сударыня симпатичная - шатенка с высокой грудью и длинными, как автомагистраль, ногами, - поэтому я не отказал себе в удовольствии общения. Нет, мы не флиртовали с интимным подтекстом, не тот уровень магазина. Не на базаре как-никак. При этом девушка настойчиво вручила мне номер своего телефона, как рабочего, так и мобильного. Думаю, на выходных позвоню.
        - Как баба закупаешься, Сень, - встречает меня Тимофей в своем репертуаре. - По три часа шмотки выбираешь.
        - Не только шмотки, - усмехаюсь, убирая визитку шатенки в бумажник. И тут же отпрыгиваю в сторону. - Тимофей, врубай доспех!
        Вовремя увернулся. Воздух со свистом разрезает монтировка для шин. В прыжке я разворачиваюсь и наблюдаю слишком размашистый удар. Профан. Хоть и лыжную маску напялил. Что ж, побудет тренировочной грушей. Проверим себя.
        - Ах ты, сопляк! - налетчик явно обиделся, что я не дал разбить себе череп. Мир несправедлив, это да.
        Выпускаю живу из «колодцев», кулаки сразу зачесались, энергия бьет ключом. Поехали. Уклон от нового взмаха загнутой железки, и сразу же рывок навстречу. Я бью кулаком на опережение. Бандит обеими руками держит опущенную монтировку и не успевает отреагировать. Хрустит под маской разбитая челюсть. Ощущаю, как кость не просто смещается - рассыпается к болотопсам! Вот так силище! Даже добивать не надо. И так уже лежит разбитый, как фарфор.
        Между тем, на Тимофея напали аж двое. Слугу, естественно, посчитали самым опасным из жертв. Но Тимофей действительно стоит столь высокой оценки. Ранг Воин всё-таки. Монтировки отскакивают от его лица и плечей, как резиновые. Ментальный доспех слету не пробить.
        Я подлетаю к одному сзади и пробиваю ногой в голову, как по футбольному мячу. Благо, он коротышкой оказался. Дотянусь даже с никакущей растяжкой Арсения.
        Дзынь.
        Отпружинив, туфля отскакивает обратно. Не вышло. Налетчик тоже в доспехе. Почувствовав удар, он оборачивается и целит монтировкой мне промеж глаз:
        - Долбаный инвалид! Ты почему скачешь, как сайгак?!
        - Чтобы познакомиться поближе. А то вы, стесняшки, сами не подходите.
        - Ах ты…!
        Бандит надвигается, непробиваемый, словно сделанный из железа. Хм, давно такого не чувствовал. Это я сейчас о превосходстве противника. И это…
        Просто потрясающе!
        Я сам учил этому легионеров. Настоящее совершенство приходит только в результате настоящего труда. Сражайся с серьезными противниками, и тогда твое ратное мастерство будет расти.
        Резко сдвинув корпус, избегаю удара монтировки.
        Возможно, иногда действительно нужно пасть, чтобы воспарить выше.
        - Сука, стой же!
        Но я что-то отвлекся. Противник хоть и интересный, но для меня несерьезный. Коротковаты ручки у бандита, да и координация хромает. А еще…
        Подскакиваю вплотную к коротышке, избежав взмаха, обхватываю за грудь. Сразу же подбиваю ногу и без труда швыряю бандита к Тимофею.
        А еще неустойчивый.
        Коротышка улетает под ноги Тимофею и кряхтя катится мимо. Мой слуга уже расправился с другим противником - тот оказался «бездоспешным» - и удивленно смотрит на катящийся колобок.
        - Тимофей, топчи! - добавляю магнетизма в голос.
        Тимофей не смеет ослушаться и, даже поначалу не догнав смысла моего приказа, сразу исполняет его. Бывает, от хорошего солдата именно это и требуется. Четкое исполнение. Уверен, что Тимофей где-то служил. Потом расспрошу.
        А пока что я наблюдаю, как слуга просто начинает механически топтать пол и заодно коротышку. Но с первого же удара до Тимофея доходит, что почем, и он уже целенаправленно топчет голову бандиту. Обвитые доспехом ботинки врезаются в лыжную маску. Налетчика хватает ненадолго. Доспех гаснет, и очередной удар разбивает ему череп.
        - Харе, Тимофей, - на всякий случай говорю, а то еще ненароком прикончит. Характер у мужика неугомонный, а на этой планете почему-то не всегда принято убивать врагов. Странные какие-то аборигены. Ну да не пришлому их судить.
        - Ух, ну ты и учудил, Сенька, - Тимофей утирает ладонью лоб. - «Топчи» - кричит. Я сначала даже не смекнул, а потом как смекнул!
        Бросаю взгляд на камеру под потолком. Наверняка, выключена. Бандюганов подослал ведь не абы кто. А у Свиридовых найдется чем купить охранника ТРЦ на пульте. На всякий случай, снова беру в руку отброшенную трость и возвращаю прихрамывающую походку.
        Указываю на того бандита, что Тимофей без моей помощи вырубил:
        - Снимай с этого маску и хлещи по морде, пока в себя не придет.
        Слуга беспрекословно слушается. Процесс занимает меньше минуты. Всё же Тимофей спец, точно служил, и не в последнем месте.
        - Кто послал? - спрашиваю я головореза, поднимая монтировку с пола. Вдруг понадобится колено сломать для убедительности.
        Но бандиту хватает и моего голоса, чтобы понять - с ним цацкаться не будут.
        - Парень. Благородный.
        Скорее всего, Павел Свиридов.
        - Кто именно? - пихаю конец монтировки ему в рот.
        - Сффиритоф. - Говорил же.
        Вытаскиваю железку.
        - Что поручили сделать? Покалечить? Убить?
        - Вторую ногу сломать. Колено разбить. Ну и по мелочи - ребра покрошить, тумаков наставить.
        Хм, даже милосердно, учитывая, что такие повреждения запросто вылечит Целитель. Видимо, простое предупреждение.
        - Когда оплата? - я приближаю монтировку к его лицу. - Когда и где?
        Бандит сглатывает ком, отшатываясь.
        - Сразу должны были получить как закончили бы. За седьмым Батенской.
        - Это в трех кварталах, Сень, - говорит Тимофей. - Недалеко.
        - Вот как, - я отвожу монтировку и с ноги вырубаю бандита. Ну вот, носок туфли помял. Что за день? - Раз недалеко - давай заскочим.
        Тимофей криво усмехается. Серые глаза слуги искрятся, видимо, от адреналина.
        - Что, Сенька, пойдем бить благородные морды?
        - Думаешь, можно?
        - Иногда даже надо.
        Глава 4 - Усмирение властных
        - Это ты здорово придумал, Сень, - смотрит на меня Тимофей сквозь прорези лыжной маски. - Прямо юный Липранди. Тебе бы в разведке служить.
        - Захвалишь, Тимофей, - я тоже напяливаю балаклаву бандита. Запашок, конечно, не очень, головорез явно не слышал про зубную пасту. Бе-е, ладно, до болотопсовских трясин далеко.
        План я придумал еще на парковке. Покидать бандитов в их фургон «газель», благо на ключах, что нашли в кармане коротышки, был брелок с маркой автомобиля, надеть их маски и поехать на бандитской тачке на Батенскую.
        Сейчас мы как раз выруливаем в параллельный переулок. За водителя, конечно, Тимофей. Я сижу на переднем, бандиты в бессознанке сгружены «на задах». Эх, надо бы тоже сдать на права. Арсений почему-то не озаботился. Хотя понятно почему - из-за ноги.
        - Не захвалю, Сеня, препятствий не вижу. Вот уже скачешь как горный козел… про ногу ты когда расскажешь? - все же спрашивает Тимофей. Фенька, наверняка, еще с утра прощебетала домашним о поправке барина. Только слуга запросто мог не поверить «рыжей самоплетке». У Феньки-веснушки репутация болтушки и выдумщицы. А теперь Тимофей сам узрел мои финты.
        - Хотел бы, да нечего рассказывать, Тимофей.
        - Как это нечего?! Тебя же Целители не смогли вылечить! Целители, Сеня, блин…!
        Он резко замолкает, напоровшись на мой взгляд.
        - Тимофей, - серьезно говорю. - Ты будто и не рад за мое выздоровление. Если хочешь меня в чем-то обвинить, давай обвиняй. А чужих вздохов удивления слушать мне некогда. Своих эмоций хватает. Я и без твоих «Сеня, блин» сам в полном шоке. Ну?
        Толика магнетизма в сочетании с укоряющим взглядом, и Тимофей виновато опускает голову:
        - Забудем, Арсений. Руководи. Батенская за этим углом. Заруливать?
        - Погоди чуток, - я набираю на смартфоне Елизавету. - Алло, ма. Ты можешь сейчас пригласить на ужин Юрия Ивановича? Да, земского исправника. Не могу сказать в подробностях. Но это очень поможет нам, да ты и сама понимаешь, ведь Давыдычев, считай, руководитель уезда, полезно с ним дружить. Отлично. И, ма, настаивай именно на сегодня… ммм… на семь. Не беспокойся, он согласится, - усмехаюсь. - Да, сразу перезвони. Если вдруг откажет, тоже сообщи. Тимофей, встань пока на тротуаре. Не глуши мотор.
        Еще десять минут проходят в ожидании. Я задумал забавную комбинацию, которая отобьет у Свиридовых желание бить по мне нагло в лоб, только, разве что, пакостить исподтишка. Конечно, не факт, что все звезды сойдутся. Так у Давыдычева, например, могут оказаться другие дела на вечер. На этот случай у меня в голове накинут набросок запасного плана.
        Приходит уведомление из установленного на смартфоне приложения соцсети: «Алеся Борова хочет добавить вас в друзья».
        Что за Алеся? А, точно же, любовь младшенького Свиридова. Ну давай, добавим, хоть и странно. Девушки у Арсения нет, за два месяца в тверской школе подружился он только со Степой, тем рыбаком. С Алесей общался пару раз, за что тут же и отхватил на Щучьем озере.
        Пилик. Высвечивается аватарка симпатичной девушки. Буйные русые пряди ниспадают бронзовыми кольцами ей на плечи, на нежном лице улыбка.
        Отправитель: Алеся Борова.
        «Привет, слышала, на тебя напали эти козлы. Ты же вернешься в школу?»
        Отправитель: Арсений Беркутов.
        «(?_?) Прошу прощения?»
        Шатенка даром что аристократка, а такое ляпнула. Будь мы простолюдинами или близкими друзьями, ладно, но мы чужие друг для друга люди, а этим вопросом девушка напрямую обзывает меня трусом. Самому смешно, конечно, из-за месседжа брыкаться, но такова эта боярская Россия: если проглочу, а затем Алеся поймет, что сморозила, и как я при этом отреагировал, то есть проглотил, то и решит, что верно поступила и просто назвала вещи своими именами. Трус, он и в Африке трус, как здесь говорят.
        Пилик.
        «Не поняла. Что-то не так?»
        Набираю: «Прочитай свое смс еще раз»
        Пауза. Пилик.
        «Ой-йо, я поняла! Извини, я вовсе не то имела в виду:(((((((! Не злись! Волновалась же просто»
        Ох, сколько много слов. Надо заканчивать. Быстро набираю.
        «Встретимся завтра на уроках»
        Пилик. «Ура! Беркутов, ну ты и бука! Я беспокоюсь о твоем здоровье, а ты! Злой, злой, злой:-P».
        Да она заигрывает. Ну это всё нафиг. Пора прощаться.
        «Увидимся, Алеся»
        Пилик. «Пока;)»
        Закрываю приложение, предварительно отключив уведомления, а то слишком много времени отнимает.
        Телефон завибрировал.
        - Да, мам.
        - Юрий Иванович заедет к нам в шесть, - сообщает удивленная Елизавета. - Надо же, а я слышала от Сливовых, что наш исправник очень занят и его надо чуть ли не за месяц приглашать.
        - Я потом покажу тебе причину твоего успеха, мам.
        - Покажешь? - прямо слышу, как она хлопает ресницами.
        - Ага, поставлю зеркало прямо перед тобой и покажу.
        - Ах, сынок, - засмеялась она красивым, переливающимся смехом.
        - Пока, ма, - бросаю трубку. - Тимофей, едем.
        Эх, Елизавета Юрьевна, вы сами не понимаете своей замечательности. Мне досталась в матери очень красивая женщина, а у Давыдычева всего только две жены, что считается неполным комплектом. Тем более, в усадьбе Свиридовых от меня не укрылись взгляды, бросаемые исправником в сторону Елизаветы.
        Выезжаем на Батенскую. Почти сразу видим и припаркованную у фонаря «Весту» Свиридовых. Элитное авто, мотор выключен. Внутри водитель и минимум один пассажир на заднем сидении. Хотя, вряд ли Павел посадил рядом с собой охранника, он бы на переднем сидел. Значит, в машине всего двое.
        - Вставай вплотную, - приказываю слуге. - Сразу же выскакиваем. На тебе водитель, я займусь тем, кто сзади. Действуем быстро. Нападаем, вырубаем каждый свою цель, потом помогаешь мне затащить в фургон Павла.
        Говоря, я достаю из кармана брюк сложенный листок бумаги с каплями моей крови. Заготовил еще дома.
        - Управишься с ним один? - тревожится Тимофей, вставая перед самым бампером. - Он наверняка Кмет. Наследник рода, как-никак. Приложит тебя какой-будь техникой. Морозякой аль огнем.
        - Управлюсь, - коротко отвечаю. - Вперед.
        Выскакиваем наружу. Тимофей резко дергает на себя переднюю дверь «Весты» и наносит апперкот в челюсть водителю. Дальше краем глаза замечаю удар в висок, достигает или нет, не вижу, сам я, обогнув машину по кругу, уже распахнул заднюю дверь.
        - Вы, твари, что себе позволяете! - орет Павел, приняв нас за нанятых бандюганов. - Кормящую руку кусать вздумали?! Ну я вас!
        Мне в лицо летят ледяные иглы. Хм, правда, Кмет. Не беда. Я даже не уклоняюсь. Лишь делаю шаг назад и активирую жар-эфир посредством катализатора - моей крови. Засохшие капли на листке обращаются в стаю мелких огненных воробьев. Рароги словно вылетают из моего кулака и врезаются в облако ледяной крошки.
        Кстати, огонь, вызванный жар-эфиром, не просто огонь. Пламя - всего лишь внешнее проявление фантазма. На самом деле Рароги - сгустки разрушительной энергии, которая пожирает всё, от физических оболочек до той же живы.
        Мой фантазм сжигает большинство игл, до меня долетают только несколько растаявших штук. Ослабленные и подтаявшие, они крошатся о кожу, лишь оставляя на закрывших лицо предплечьях кровоподтеки. Не страшно. Зато часть проскочивших Рарогов поджигает автомобиль. Трещит горящая обивка салона. Поднимаются клубы огня. Один «воробей» летит в плечо Павлу, наследник сначала не обращает внимания. Рассчитывает, что доспех спасет. А зря.
        - А-а-а-а! - взвывает Свиридов от удара. Фантазм достал его сквозь защиту.
        Пока Павла перекашивает, я опустошаю Ладу, «колодец» в правом плече. Поток живы стекает по меридианам в кулак.
        Бью хуком Свиридова в скулу. Удар пробивает остаточный доспех - ощущаю костяшками, как щит трескается. Готов. Павел отправляется в аут, я хватаю его за волосы и воротник рубашки и тащу из горящего салона.
        - Сеня! - кричит Тимофей, обегая машину. - Сгоришь же. Вали оттуда.
        - Валю, а ты вытащи водителя.
        - О, точно.
        Тимофей слушается, оттаскивает вырубленного противника по тротуару, подальше от «Весты». Затем мы вместе шустро кидаем Свиридова в фургон, сами запрыгиваем и уезжаем.
        Через два поворота стягиваем душные маски. Мимо проносится пожарная машина. Быстро они.
        - Куда, Сеня? - коротко спрашивает слуга.
        Я ищу на карте в телефоне подходящее место. Подальше в глуши, куда бы свезти Свиридова.
        - К Щучьему озеру, - наконец отвечаю. Затем перелезаю к нашему «грузу» и, обыскав карманы Павла, конфискую его телефон.
        Бандюганов мы сгружаем по дороге к водоему. Всех, кроме Павла. Прямо на тротуар и бросаем. Если им повезет, сердобольные прохожие вызовут скорую. Затем уже за чертой города, в районе четырех вечера, я нахожу в телефоне Павла контакт Свиридова Анатолия и отправляю:
        «Хочешь увидеть сына - приезжай к Беркутовым ровно в шесть. Не раньше, не позже».
        О-хо, сегодня предстоит веселый ужин.

* * *
        - Дядя, пойдем ужинать, - заглядывает Мария Свиридова в дверь.
        Анатолий Свиридов перебирает бумаги в своем кабинете.
        - Сейчас, племянница, сейчас.
        Мило опустив глазки, девушка задерживается, и Анатолий со вздохом спрашивает:
        - Что такое?
        - А Вите можно спуститься ко всем?
        - Нет, Витя наказан.
        - За то, что его побил Арсений Беркутов? - хлопает ресничками барышня.
        - Что за ерунда? - приподнимает бровь Анатолий. - Разве я могу наказать сына за то, что его побили?
        - Так Витя сказал…
        - Значит, Витя глупость сморозил как всегда и ничего не понял, - мужчина берет кружку чая и делает глоток. - А ты, кстати, видела этого Беркутова в школе? Какой он?
        - Скромный очень, - задумывается Мария, поднеся пальчик к губам. - А еще робкий, и неуверенный…
        - Гхм-кхм… - подавился Свиридов-старший. - Гхэ-кхэ, кхм, хэ-э.
        - Дядя, осторожнее, - подбегает девушка и хлопает мужчину по спине.
        Анатолий отодвигает кружку и пытается оклематься.
        - Скромный, кха-а? Неуверенный? Это сын Беркутовой-то?
        - Ну да, - кивает удивленная Мария. - А что?
        - Ничего, - Анатолий продолжает раскладывать документы. - Я спущусь через минуты две.
        - Хорошо, дядя, - племянница уходит, тихо, без стука, прикрыв за собой дверь.
        - Скромный? - Анатолий смотрит на бумаги. - Да наглее морды я в жизни не встречал!
        В руки попадается уже, читаная не раз, аналитическая заметка экономистов по поводу будущего коттеджного поселка для аристократов на Белом озере. Речь об очень прибыльной бизнес-идее поставить рядом ТРЦ. Была бы прибыльной, если бы не чертов сопляк. Мысли Анатолия снова крутятся вокруг вчерашнего провала. Гребаный мальчишка! Где он научился таким хитрым ходам? Прямо дипломат какой-то, а не рядовой школьник. Вывел из себя Павла, самого Анатолия макнул лицом в грязь. Сыновья, конечно, уже наказаны, но вряд ли чему-то научатся.
        Убыточный завод Беркутовых находится в очень выгодном месте. Анатолий собирался получить его только ради земли. Чтобы снести эту рухлядь и построить ТРЦ. Аристократы из поселка гуляли бы там, закупались товарами, смотрели фильмы в кинотеатре… Но вытрясти завод в качестве виры не вышло, значит, сработают другие способы. Теперь уже это дело принципа. Сопляк Беркутов должен поплатиться за свою наглость.
        На телефон приходит сообщение от Павла:
        «Хочешь увидеть сына - приезжай к Беркутовым ровно в шесть. Не раньше, не позже».
        В первые секунды текст приводит Свиридова в ступор, а затем он кричит:
        - Вот так скромный, твою мать! Ах ты, гаденыш! - Анатолий сжимает смартфон до громкого треска. - На кого руку поднял! На моего сына?! Да я же тебя урою!
        Пытается дозвониться до Павла. Не берут. Гудки быстрые, словно телефон выключен.
        - Вашу мать, тварюги!
        Он отбрасывает мобильник на стол и набирает по домашнему главу СБ:
        - Степаныч, готовь ребят. Боевой кортеж, семь полных машин. Час на сборы. Едем к Беркутовым. Твари похитили Пашу.
        - Вас понял, Анатолий Игоревич, - коротко отвечает безопасник, будто бы не удивившись. Такой уж у него характер. Тертый калач.
        Свиридов барабанит пальцами по столу, пытаясь успокоиться. Что вообще происходит? У гаденыша нет резона бросаться на Павла, двести тысяч Беркутовы еще утром получили и должны быть довольны, нищеброды. Значит, Павел сам его спровоцировал, сам нарвался, болван. Ох, Паша, дурачье, когда научишься головой думать? Что у меня за дебил-наследник?
        Хотя стоп… да, это можно хитро использовать. Гаденыш похитил наследника рода, а, значит, род имеет право напасть без разрешения князя Тверского. Анатолий чувствует, как губы растягиваются в оскале. Решено, Беркутовым конец. Надо только замять тот факт, что Паша первый напал на щенка. Но если Анатолий уничтожит всех Беркутовых, вместе с их слугами, то и рассказать будет некому. А то, что Павел был похищен, легко можно будет подтвердить перед князем. Геолокация на смартфоне, «смс» с него же.
        Анатолий снова снимает трубку с домашнего телефона:
        - Степаныч, набери-ка десять машин. Патронов побольше возьмите.
        - Возьмем, Анатолий Игоревич. Нам только что пришло сообщение из полиции. Машина наследника сожжена, водитель лежит в «бессознанке» в больнице, самого Павла Анатольевича нет нигде.
        Свиридов бьет кулаком по столу.
        - Есть. У Беркутовых.
        Через час не менее тридцати бойцов рода Свиридовых выезжают вызволять наследника главы. В одном из вместительных внедорожников сидит Анатолий.
        «Доигрался, щенок», - Свиридов довольно оглядывает свою мини-армию.
        До усадьбы нищебродов они доскакивают чуть больше, чем за полчаса. Авангардный броневик, оглушительно газанув, сшибает автоматические ворота. Девять джипов влетают следом и берут в кольцо господский дом с постройками. Бронированные покрышки сминают клумбы сада. Наружу высыпает пехота с автоматами, в новейшей экипировке. Тактические бронешлемы, кевларовые жилеты, винтовки с тепловизионной системой прицеливания.
        Анатолий, тоже в бронежилете и ментальном доспехе, идет к собравшимся на крыльце домочадцам. Сгустившиеся вечерние сумерки не дают разглядеть лица. Ничего, сейчас он подойдет поближе и вдоволь насладится испуганными глазами щенка, прежде чем Степаныч пустит пулю ему в лоб…
        - Ана-то-лий! - гремит знакомый голос. - Что это за беспредел?!
        Свиридов застывает.
        - Ю-юрий Иванович? Что вы здесь делаете?
        - Ужинал у Елизаветы Юрьевны, - земский исправник спускается по ступенькам, за ним стучит тростью белобрысый щенок. Елизавета Беркутова остается на крыльце. - Пока ты не вломился как террорист. Как ты объяснишь свое поведение? Неужели ты решил напасть на Беркутовых? Или, может быть, даже на меня?
        По всему двору резко врубаются фонари. В бледно-призрачном свете Анатолий видит строгие лица.
        От взгляда Давыдычева хочется провалиться сквозь землю. Да и щенок смотрит на Анатолия не менее давяще своими огненно-янтарными глазами. Кажется, раньше они были другого цвета, да и волосы будто бы не тепло-золотого оттенка…
        - Так ты ответишь, Свиридов? - грохочет зычный баритон… нет, не исправника. Щенка! - Ты пришел убить меня и мою мать? Даже не объявив родовою войну? Настолько осмелел?
        «Скромный очень» - вспоминаются не к месту слова племянницы.
        - Я… нет…моего Павла похитили… я за ним…вот.
        - Что за бред, - морщится Арсений и подступает почти вплотную к Анатолию. - Я не держу у себя твоего сына, Свиридов.
        От его гневного взгляда хочется зажмуриться.
        - Держишь! - рычит Анатолий.
        - У тебя есть доказательства, Толя? - спрашивает Давыдычев.
        - Вот сообщение, - быстро открыв «смс», Свиридов передает телефон исправнику.
        Давыдычев читает задумчиво, затем чешет подбородок:
        - Но причем здесь Беркутовы?
        - Как причем? Здесь же написано! «Приезжай к Беркутовым»!
        В ночи раздается громкий фырк Арсения:
        - На заборе тоже кое-что написано.
        - Сообщение пришло не с номера Беркутовых, - замечает Давыдычев. - Судя по наименованию контакта «Павел Свиридов», его послали с телефона твоего сына.
        - Да, но…
        Телефон Анатолия неожиданно звонит. Высвечивается незнакомый городской номер.
        - Позволишь? - спрашивает Давыдычев и принимает звонок по громкой связи: - Слушаю.
        - Пап, это Паша, - раздается тихий голос в трубке. - Ты только не злись, ладно? Но можешь меня забрать с тридцать пятого километра Щелковского шоссе, за городом? Я три часа топал с Щучьего озера вдоль трассы. Босиком. В одних трусах. Никто не хотел подбирать автостопом. Едва до заправки добрел, мелочь пришлось у бомжа отобрать, чтобы позвонить по таксофону.
        Анатолий чувствует на лице настоящий пожар. Давыдычев смотрит на Свиридова, как на последнего придурка. А вот у щенка Арсения взгляд вдруг стал равнодушно-скучающий.
        - Сынок, - хрипит Анатолий, надеясь исправить ситуацию. - Как ты оказался на Щучьем? И где твой телефон?
        - Па, я в трусах, говорю же. Не знаю, где телефон, да и все остальное тоже. Меня «кабаны» похитили. Те самые, которых мы с тобой пару раз использовали, помнишь? Ну, чтобы Бирмучевым рынок поджечь.
        Ох, заткнись! Не по телефону же об этом, дурак!
        - Так вот кто подпалил торговые ряды на востоке города, - охреневает Давыдычев. - Ох, Толя-Толя, боюсь, земский суд с тобой всё же будет. Это еще если не Княжеский.
        Анатолий скрипит зубами. Воспитал болвана на свою голову.
        - Сын, оставайся на месте, за тобой приедут, - он протягивает руку за телефоном, но Давыдычев убирает его себе в карман пиджака.
        - Извини, Анатолий, но это уже весомая улика. Советую тебе возвращаться домой, сына, конечно, вызволить из беды и дожидаться повестки в земство.
        - Я понял, - коротко отвечает Свиридов. Что тут еще скажешь? Самое лучшее сейчас - молчать. Молчать и думать. Главное - отделаться штрафами, безумно большими, но это лучше, чем… в общем лучше.
        Анатолий уже отворачивается, чтобы сбежать из этого проклятого двора, когда раздается уже знакомый звук, от которого Свиридова-старшего аж передернуло. Этот звук - стук трости.
        - Боюсь, судари, мы не решили, а куда мне-то подавать иск, - заявляет Арсений и показывает рукой на выбитые ворота и кольцо внедорожников. - Как понимаю, такой чудовищный беспредел в юрисдикции князя?
        Глава 5 - В школу
        - Барин, удачи в школе, - весело улыбаясь, Дося усиленно машет мне салфеткой для уборки мебели. Точь-в-точь, как валинорские леди, которые взмахами белоснежных платков провожают мужей-легионеров в галактический поход.
        На ходу оборачиваюсь к девушке, ощущая, как уложенная муссом челка чуть сдвигается на лоб.
        - Это школе нужна удача, - усмехаюсь залихватски, впрочем, тут же сдерживаюсь, чтобы снова не нокаутировать служанку своим магнетизмом.
        Только эффект, похоже, все равно избыточный. Дося смущенно опускает глаза, прижав к объемной груди руки в хозяйственных резиновых перчатках. Даже закачалась из стороны в сторону.
        Пока не дождались нового обморока, оставляю девушку, но на лестнице натыкаюсь на еще одно украшение дома Беркутовых. Рыженькая Феня испуганно смотрит на меня. При этом выпрямляет свою тонкую фигурку и пятится. Маленькие ручки девушки тоже тонут в резиновых перчатках для уборки. Она оглядывает мой коричневый костюм, а также рубашку высокого качества с перламутровыми пуговицами и вшитой в воротник прокладкой.
        - Ах, барин, - тихо шепчет она, - Хоть школу пожалейте.
        Ба! Господа, да это же полная капитуляция.
        - Ты о чем? - приподнимаю бровь, будто удивляясь.
        - От том, что нас с Досей вы не пожалели, - вздыхает, сверкнув глазками.
        Белый флаг спущен, но некогда брать ключи от крепости.
        Любезно кивнув, я спускаюсь по лестнице, закрыв портфелем свое лицо от раскрасневшейся девушки. Гм, пока ей хватит. Извини, Феня, но тебя ждет чистка паркета, а меня учеба.
        Вообще, надо бы научиться дозировать магнетизм. Раньше я таким не заморачивался. На автомате, даже не замечая, бахал на полную. Во-первых, меня почти всю жизнь окружали только стойкие Евгениусы. Сверхлюди намного проще переносят обаяние Префектов. Во-вторых, имидж. Когда шествует Огненный лорд, каждый его шаг должен внушать трепет. Вот я и внушал, а сейчас надо не светиться и сложить крылья. Легко сказать. Заставь Феникса притвориться невзрачным Беркутом.
        Пока едем, Тимофей не упускает случая подколоть, глянув на мои уложенные волосы:
        - Сенька, ты точно в школу собрался? Не на пробы в модели?
        Я улыбаюсь на шутку.
        - Не угадал. Просто хочу достойно выглядеть. Это желание со мной надолго. Так что привыкай.
        - Вах! Главное, не влюби в себя всех девчонок в классе. Парни обидятся, устроят тебе за углом темную.
        Фыркаю:
        - На подобный случай я ношу с собой фонарик.
        Слуга ржет. На самом деле Тимофею дается не легко вести себя как раньше, и следует ценить эти старания. Все же теперь его воспитанник серьезный человек, изменения произошли резко, да и невозможно для нетрансформированного привыкнуть к моему магнетизму.
        - Сеня, вчера еще хотел спросить, как загорелась машина Свиридова? - с неким подозрением спрашивает. - Неужели Павел сдуру поджег свою тачку? Он огневик?
        - Нет, он Зюзя, ледовик, - и честно признаюсь. - Я поджег машину, Тимофей.
        - Так ты уже Кмет? - выпучивает он глаза, обернувшись.
        Би-и-и-и-и-п! Гудки перестраивающегося прямо перед нами седана.
        - Тимофей, мать! Дорога! - рычу.
        - Вижу, вижу, - он лениво возвращает взгляд на трассу. - Сам виноват, Сенька. Удивил!
        - Не Кмет я, - качаю головой и нагло вру, спихивая всё на живу. - Техника случайно выскочила. Экстремальная ситуация, видно, повлияла. Надеюсь, в будущем освою родовой стиль Агни, как мама, но пока это лишь неуправляемые вспышки.
        - Понятно…
        Похоже, поверил. Но и понятно - магнетизм не дает простым обывателям шансов. Чем дольше Тимофей находится рядом со мной, тем сильнее привязывается. Уже через неделю я спокойно могу сказать ему прыгать на амбразуру шагохода, и он прыгнет. Силой своего внушения и воспользовались мятежные Префекты, чтобы заполучить огромную лояльную армию в десяток планет.
        До завода я не доехал. Пока. Вчера, после ухода Свиридовых, матери позвонил классный учитель Арсения и уточнил, всё ли у него хорошо. Вот я и решил, что некоторое время надо побыть обычным школьником. Конспирация - не мое, мягко говоря, но необходимо свести возможные подозрения к минимуму. У Елизаветы и так шок, в связи с эволюцией моей внешности и, главное, выздоровлением ноги. Еще до ужина с Давыдычевым, увидев меня обновленного, бедная женщина заволновалась, места себе не находила, пока не дозвонилась до Николая Амосова и доктор не заверил ее, что после пробуждения «колодцев» некие мутации очень даже возможны.
        - Состояние жива-пользователей резко улучшается, - объяснял Амосов по громкой связи, и я прекрасно слышал. - Ведь у них происходит приток энергии и бодрости. Организм будто получает второе дыхание. Фенотип проявляется в полной мере.
        - Что проявляется? - не поняла мама.
        - Фенотип, набор всех признаков организма. Вот заложен у вашего сына в ДНК рецессивный признак янтарного цвета глаз, но, по каким-то причинам, не мог воплотиться, а с зарядом живы смог. Похожее с ногой. Резервы организма освободились и пошли на восстановление мышцы. Вам еще повезло, что ваш сын не наследственный демоник. Видел я одного мальца. Его батюшка двадцать лет назад убил Высшего иномирянина-тавра, и у ребенка на макушке прорезались рожки.
        - Слава Сварогу, демоников у нас в роду нет, - с облегчением выдохнула Елизавета. А у меня сразу появилась куча вопросов. Кто такие эти демоники? И что еще за иномиряне? - Спасибо, Николай Викторович.
        Доктор успокоил мать, и она смогла подготовиться к ужину с Давыдычевым. И мой план насчет Свиридовых удался на «ура».
        Кстати, насчет Свиридовых. До Княжеского суда дело, конечно, не дошло, но в копилку Беркутовых упадет еще два миллиона рублей. Спасибо покладистости Анатолия. Дрессируем аристократа помаленьку. Свиридов-старший, в отличие от сыновей, умом не обделен. Тем интереснее его переигрывать. Думаю, с Давыдычевым он тоже потом договорится, и за подожженный рынок ему не влетит. Нет, вряд ли земский исправник скатился до взяток. Но должность Давыдычева выборная, приходится учитывать интересы крепких дворян. Свиридовы как раз из таких. Друзей в управе у них много, предприятий в городе хватает, поэтому лучше с ними не ссориться. Постращать - да, изъять штраф или виру - бесспорно, но не ссориться. Естественно, если не переступят черту. Думаю, тому пострадавшему хозяину торговых рядов, Бирмучеву вроде, тоже выплатят компенсацию.
        Почему я не пойду с жалобой к Волконскому, князю Твери и главе нашего Дома? А даже выиграв дело, больше двух миллионов я не получу. Какой у нас ущерб? Выбили ворота, сад потоптали, ну и моральный вред еще. До членовредительства не успели дойти. Даже слугу не ранили.
        И самый главный аргумент - Княжеский суд я никак не выиграю. Анатолий Свиридов обязательно отыщет «кабанов» и выяснит, что щенок Беркутовых избил головорезов и забрал их фургон. А дальше Свиридову останется только сложить дважды два. Он поймет, что это я захватил Павла и выбросил парня в одних трусах недалеко от Щучьего озера. И это станет разгромной уликой против меня в суде. Но заодно всплывет и то, что первопричиной моих действий был наем бандюганов Павлом. Уж не знаю, с подачи ли отца наследник это сделал, но думаю, нет, слишком топорно исполнено. Ай, неважно. И в итоге какое решение примет суд? Скорее всего, накажет обе стороны. Свиридовых - за наем бандюганов. Беркутовых - за то, что я учудил хитрые схемы вместо того, чтобы сразу податься за помощью к главе Дома, и всем будет плевать, что на тот момент у меня не было улик против Свиридовых.
        Поэтому с Анатолия, при содействии Давыдычева, я лишь вытребовал виру в два миллиона. Глупо надеяться, что на этом все кончено. Но хотя бы Анатолий удержит сыновей от новых глупых действий, типа найма бандюганов. Атака будет похитрее. Скорее всего, ударит по нашим объектам. Местному заводу или ресторану в Москве. Зависит от того, что они хотят забрать у нас. Может, подстроят несчастный случай. Может, устроят налет банд. Дворяне - люди мстительные, обид не прощают. Даже заслуженных. Но время на передышку есть. Как минимум неделя. Думаю, даже месяц. Не рискнет Свиридов вызывать подозрений Давыдычева.
        - Удачи, Сеня, - отрывает меня от мыслей Тимофей, усмехнувшись. - Трость не забудь, «Липранди».
        Упс, а я уже чуть без нее не вышел. Дурацкая палка. Точно спалюсь. Не сегодня, так завтра. Надо заранее подготовить объяснение.
        Шагая по парковке между дорогих сверкающих авто, не забываю постукивать тростью. Надеюсь, хотя бы на день меня хватит. Несмотря на то, что я приехал пораньше, двор школы заполнен народом. Школьные друзья собираются и двигаются смеющимися компаниями. Большинство учащихся - дворяне, но есть и стипендиаты-простолюдины. В российских элитных учебных заведениях последним нововведением стало бесплатно принимать отличников-простолюдинов. Началось это веяние с какого-то московского лицея.
        - Ухх, какой красавчик! - доносится до моего чуткого слуха восхищенный шепот девчонки из моего класса. - Девочки, в чьем он классе, признавайтесь?
        Еще позавчера эта милашка смотрела на Арсения как… да как на калеку. А сейчас даже не узнала однокашника, память девичья. Всего-то день не было на занятиях, хы.
        - Его сегодня перевели, точно, - отвечает ей подруга. - Раньше никогда не видела.
        - Да, такого сложно не заметить, - поддакивает третья. - Интересно, почему он с тростью?
        - Понятно, что для импозантности. Сейчас в Европе все так ходят. Видимо, мальчик из столицы.
        Я оборачиваюсь к шушукающимся гимназисткам. Они сразу затихают, пока мой равнодушный взгляд скользит по курносому лицу одноклассницы:
        - Здравствуй, Люба.
        Пару секунд она обомлевает. Затем в ее глазах вспыхивает огонь узнавания и безмерного удивления:
        - А-арсений?!!!
        - Он, - коротко киваю остальным девушкам. - Сударыни.
        Разворачиваюсь и ухожу.
        Подружки Любови аж пищат от восторга:
        - Любка-а-а-а! Так вы знакомы?! А чего молчала-то?
        Курносая же опускает смущенный взгляд и ничего не говорит.
        Чуть ускоряю шаг, чтобы больше не слышать девичьи сплетни. У крыльца, среди стройных аристократов, бросается в глаза широкоплечий паренек. Подходя к нему сзади, не сразу узнаю Степку Сидорова, своего одноклассника и любителя рыбалки. На Щучьем озере это он вызвал мне в подмогу Тимофея.
        - Привет, рыбак. Как дела? - хлопаю по спине единственного школьного друга Арсения. - А чего на крыльце стоим? Давай внутрь.
        - Э-м-м, простите, мы знакомы… Арсений, барин? - округляет он глаза. - Что с тобой случилось? Волосы и глаза другие, да и сам, будто светишься.
        - Домашние тоже удивились. Доктор сказал, это побочка в ответ на изменение микроклимата в организме, - улыбаюсь. - Можешь поздравить - я пробудил «колодцы».
        - Поздравляю! - искренне говорит друг.
        - Спасибо!
        Наш класс располагается на втором этаже. Мы со Степаном приходим первыми. До урока еще десять минут, на улице солнечно и хорошо. Логично, что подростки предпочитают провести время до уроков на улице. Я же и так привлек к себе много внимания. Достаточно. Будем постепенно вливаться в жизнь школы. Если вообще это понадобится.
        До конца средней школы осталось ровно три месяца. Затем я буду поступать в Москву. Так что моя задача в этом заведении - по возможности, незаметно доучиться, чтобы двигаться дальше по жизненному пути аристократа. Параллельно постараюсь вникнуть в энергокарту Земли. Загадка купола от жар-эфира остается неразрешенной.
        Эти мысли проносятся, пока я раскладываю портфель на своей парте.
        В класс входит девушка с зелёными глазами и короткой русой косой. Вблизи Алеся Борова еще красивее, чем на аватарке соцсети. Сквозь длинную юбку выступают крепкие бедра, а индикатором ее приближения является грудь, несущаяся впереди девушки. Троечка, на автомате отмечаю. Рядом с ней - с Алесей, а не с ее грудью - держится рыжая девушка, талия не столь точеная, как у Алеси, та же грудь заметно меньше, но вот в спортивности бедер и ягодиц даже превосходит подругу. Ирина Груздева, член клуба по турнирной войстезе.
        Мда, я, конечно, не эксперт, но разве у школьной формы должен быть настолько откровенный дизайн? Открытых участков нет, спасибо хоть на этом, и все равно можно разглядеть каждую, выступающую сквозь ткань, выпуклость. Праздник гормонов какой-то.
        Алеся уверенной походкой шагает между рядами парт и останавливается напротив меня. Я продолжаю доставать из портфеля тетради и учебник по физики, она у нас сегодня первая. Мое лицо опущено, челка закрывает глаза.
        - Извини, ты новенький? Переведенный? - не дождавшись ответа, Алеся заявляет. - Это место занято.
        - Ага, - соглашаюсь, не поднимая взгляда. - Мной.
        - Нет, - хмурится девушка. - Это место Арсения Беркутова.
        Я поднимаю лицо:
        - А я разве спорю? - усмехаюсь.
        Глаза Алеси превратились в два прозрачных блюдца, ее рыжая подруга поднимает брови.
        - Арсений?! - восклицает Алеся. - Свароже, я тебя даже не узнала?! Почему ты вдруг стал таким крас…
        - Кхе-кхе, - Ирина вовремя спасает подругу от необдуманных слов.
        - …Другим, - краснеет Алеся, отведя взгляд, и тут же робко глянув на меня. - Совсем другим.
        - Пробудились «колодцы», - пожимаю правым плечом. - Организм активировал скрытые резервы и перестроился.
        - Не слышала о таких последствиях «пробуждения», - вставляет Ирина, тоже смотря на меня. Похоже, сегодня я весь день буду служить музейным экспонатом.
        Мне тон девицы совсем не понравился.
        - Позвони доктору своего рода, - я посмотрел сверху вниз, как любил делать на вечерах аристократов Постимпериуса. - Он тебя просветит о метаболизме жива-юзеров.
        Девушка сглатывает и отворачивается. Больше не спорит, слишком занята, пытаясь справиться с непонятным волнением, забравшимся под кожу.
        - Так-так, одноножка ничему не учится, - раздается от двери. - Опять мутишь с чужими девушками, ничтожество?
        Ничтожество. Как отвратительно звучит. Меня еще никто так не называл. Даже враги. Даже Жаворонок Бемижар. Потому что мятежный Префект знал, насколько я страшен в гневе.
        Вдох-выдох, Фалгор. Посмотри на этого наглеца и улыбнись. Приветливо улыбнись. Так, чтобы паршивец себе в штаны наложил кирпичную кладку.
        Конечно, с наездом прикатил Корсов Миша. Тот самый горе-пловец, друг младшего из братьев Свиридовых. Похоже, мало озерной водицы хлебнул. Кстати, самого Вити поблизости нет. Наверное, все еще наказан. Но и без него народу хватает. Миша приволок с собою трех подпевал.
        К сожалению, не успеваю ответить сопляку. Алеся насупливает тонкие брови:
        - Корсов, протри глаза. Здесь только я с Ирой, и мы обе - свободные девушки.
        - Витя тебе в любви признавался, - не соглашается с барышней Корсов.
        - И я его посла…отказала я твоему Свиридову, - фыркает девушка.
        - Витя другое мне говорил, - не соглашается школотрон. - Ты дала ему надежду.
        Алеся упирает руки в бока. Начинается обмен мнениями по этой, несомненно, очень важной теме. К полемике подключается Ирина, да и подпевалы поддакивают Корсову. Молчим только мы со Степкой.
        - Вот нельзя так, Борова. Не по-дворянски.
        - Слушай, Корсов. А лезть не в свое дело по-дворянски, да?
        Мне хочется закатить глаза. Куда я попал? Детский сад, подгузник под скафандром.
        Моя ладонь взметается вверх, и все замолкают. Я улыбаюсь девушкам.
        - Алеся Прохоровна, Ирина Кузьминична, не нужно тратить слова. У сударя явно претензия не к вам, - обращаю взгляд янтарных глаз на Корсова. - Так?
        Нижняя губа парня дергается, лицо искажает гримаса. Раздражительная реакция на мой магнетизм. Друзья становятся еще дружественней, враги еще напуганей и злобней.
        - К-как ты смеешь?! - Корсов замахивается левой рукой. - Я вызываю тебя на дуэль на школьной арене, скот!
        Мне явно хотят влепить пощечину. Перехватываю руку дворяненка налету и сжимаю запястья двумя пальцами. При этом небрежно усмехаюсь, чем вызываю у Корсова интенсивное слюновыделение от бешенства.
        - Не трудись. Будем считать - пощечина нанесена. После уроков я приду на место.
        Он пытается пнуть меня коленом. Я тут же просовываю под него трость и резко дергаю палку вверх. Рычажным импульсом Корсова отшвыривает назад. Потеряв равновесие, дворяненок грохается мешком картошки и кувыркается в дверной проем.
        - Конечно, если тебе уже не терпится - можешь прямо сейчас катиться на арену и подождать меня там, - говорю ему вслед.
        Глава 6 - Уроки
        Когда Корсов вскакивает и возвращается в класс, дорогу ему преграждает Алеся:
        - Думаешь, очень благородно бросать вызов человеку с тростью? - говорит она с такой резкостью, что аристократ отшатывается. Девушка бросает взгляд через плечо. - Арсений, ты позволишь выступить за тебя?
        Женщина, ну куда ты лезешь? После ее слов я немного разозлился. Совсем немного. Просто уже по вчерашней переписке понял, что девушка не всегда следит ни за языком, ни за чувствами. Что еще за предложение? Она мне кто, жена, чтобы такое предлагать? Будучи Префектом я хранил обет безбрачия, посвятив себя целиком Легиону, что, впрочем, не мешало мне иметь на Валиноре гарем любовниц. Но, сложись иначе, я бы развелся давно с женщиной, которая суетится там, где ее не просят.
        Я надеваю ледяную маску. От моего голоса веет стужей:
        - Алеся, будь любезна, позволь мне самому постоять за свою честь.
        Девушка слегка покраснела. Она отступает в сторону, голосок чуть ломается:
        - К-конечно, извини.
        Ирина прищуривается на подругу, а я киваю Корсову:
        - Тогда договорились, Михаил, не знаю как по батюшке. После уроков на дуэль. До этого времени давай воздержимся от попыток рукоприкладства.
        Тот молчит насупленный, но характер не проявляет. Хватило ему ерзания на полу, вся форма в пыли. Да и учитель уже вошел в класс и, разместившись за преподавательским столом, поглядывает на нас подозрительно. Поэтому ученики расходятся по местам готовиться к уроку. Я усаживаюсь, прислонив трость к парте.
        - Хочешь, буду твоим секундантом? - тихо говорит Степка, парта парня расположена рядом с моей.
        - Почту за честь. Спасибо, - киваю.
        Он мнется.
        - Прости, Арсений, но ты уверен, что оно того стоит? Это же Корсов! Он занимается турнирным саммо пять лет, его даже свои в клубе побаиваются, а у тебя нога не стоит. Как ты намереваешься драться?
        - Так же, как цапля ловит добычу в реке.
        - Цапля?
        Хорошо, что я немного почитал про местную фауну. Могу с видом мудрого восточного учителя проводить забавные аналогии с животным миром.
        - Ага, рыбы, видя одну ногу птицы, принимают её за стебель растения и таким образом не чувствуют опасности. А цапля - хоп! - делает шаг и резким рывком хватает живность.
        - Шаг? - ухватывается Степка за слово. - Но, чтобы шагнуть, ведь нужно иметь две здоровые ноги.
        - Соображаешь, - подмигиваю.
        В классе уже собрались остальные ученики. Многие удивленно поглядывают в мою сторону, не признав с первого взгляда. А признав, продолжают пялиться, ибо не так уж легко игнорировать природное обаяние Префекта. Беда в том, что это не навык или техника, как «устрашение» в местной войстезе, у которого есть ментальный «тумблер» - дернул рычажок и выключил. Магнетизм Префекта - такое же свойство его духа, как гениальность или укрепленная астральная структура. Так что я без понятия, возможно ли Фениксу внутри меня «не сверкать». А если возможно, останусь ли я при этом Фениксом? Как-то не хочется скатываться в блеклые слабовольные сущности.
        Раздается звонок, и я тянусь за тростью, чтобы встать вместе со всеми, дабы поприветствовать учителя. Таков ритуал, и неважно, что он уже как пять минут листает классный журнал за столом.

* * *
        - Совсем вольтанулась? - шипит Ирина Груздева подруге, когда Федор Виссарионович отвернулся к доске и начал чертить формулу Эйнштейна для фотоэффекта.
        - В смысле? - хлопает глазками Алеся. - Нет, я еще не освоила молнию Перуна. Я же пока не Кмет.
        - Да, я не про твой родовой стиль, - закатывает глаза Ира. - Я хожу в клуб саммо, и прекрасно знаю, на что способен Корсов. Даже я не ровня ему. А ты вообще играешь в свой Грон и далека от мира боевых искусств. Зачем нарываться?
        После ее слов вполне отчетливо звучит фырк Алеси.
        - Прекрасно знаешь зачем. Нечестно, что он вызвал Арсения!
        Учитель оборачивается на ее громкий писк, и девушки замолкают. Затаились и ждут. Федор Виссарионович продолжает диктовать что-то про электромагнитное излучение. С другого конца класса на них, с выражением вселенской усталости, смотрит сам виновник разговора. Будто бы всё слышал, что, конечно, невозможно. Ира невольно засматривается на янтарные глаза в обрамлении черных-черных ресниц. «А красив, подлец, - Ира с раздражением отмечает внешнюю притягательность Беркутова. - Но меня только броским фантиком не возьмешь. Знаем, проходили!»
        И всё же она снова впивается взглядом в лицо парня. Блин, даже просто смотреть на этого немощного красавчика - одно удовольствие. Ар-р, раздражает! Дернув головой, Ира снова наседает на подругу:
        - Почему нечестно? Потому что он инвалид? Но он еще и дворянин, значит, всё честно, - заявляет с победоносным выражением лица.
        - А? - Алеся занялась конспектированием и не сразу понимает, о чем подруга. - Да что уж теперь это обсуждать. Видела же - он отказался от моей помощи, - вздыхает. - Я, конечно, ступила, надо попросить у Арсения прощения. Ведь из-за меня эти придурки на него вообще полезли.
        Ира отмалчивается, хоть внутри и не согласна. Ишь что удумала - извиняться! Было бы за что! Причем тут вообще Леська? Слабака везде обидят, на то он и слабак. Что ж, если Леська хочет унижаться, так ее право. Девушка замечает, что опять смотрит на калеку. И не только она. Беркутов, как солнце, притягивает взгляды всех в классе. Особенно девочек, со злостью отмечает Ира. Даже Федор Виссарионович повернулся корпусом исключительно к калеке, не замечая, точно на инстинкте чувствует вожака аудитории. Сам Беркутов нисколько не смущен. Сидит на табуретке, будто король, будто привык купаться во всеобщем внимании.
        Р-р-р, как же он бесит! Живот Иры прошивает горячий ток. Р-р-у-у…! Надеюсь, Корсов тебя сотрет в порошок, инвалид! Ира бросает на Беркутов страстно-гневный взгляд. Воображение рисует, как в скором времени красивая мордашка опухнет от кровоподтеков и затрещин. Тогда Ира снова перестанет смотреть на Беркутова. Тогда ее наконец отпустит и этот липкий жар в груди пройдет.

* * *
        Физика не произвела на меня впечатления. К терминологии землян я долго привыкал, целый урок потратил на сопоставление ее и знаний Постимпериуса. В итоге сделал вывод, что формулировки законов и теорий недостаточно полные. Тот же фотоэффект можно раскрыть куда шире и охватить взаимодействие электромагнетизма с веществами не только для передачи энергии фотонов. Да Хаос с этой физикой. Я всё же не эксперт, техножрецам здесь виднее. Эх, надеюсь, мои любимые задроты-механикусы попали на Землю. Если повезло, то, когда отыщу их, наука землян скакнет на новую вершину.
        Ловлю себя на мысли, что не верю, не хочу верить, что я один на этой примитивной планете. Что Серану и остальных раскидало по космосу, и их души растворились в вакууме. Брр, подальше такие мысли. А то так легко упасть духом. Даже непоколебимому Префекту.
        Следующим уроком оказывается музыка. Здесь поинтереснее. Особенно для меня. Среди других Легионов Фениксы тем и отличались, что ценили лучшие вещи в жизни, как искусство, музыка, литература и театр. А таковыми Золотые легионеры стали потому, что брали пример со своего Префекта. Так что любопытство во мне прямо пылает.
        - Порепетируем песню к вашему выпускному, - говорит миловидная учительница Оксана Тимуровна. За стеклами очков горят смешливые глаза. Одета сударыня прилично. Белоснежная рубашка с аккуратным воротничком и элегантная юбка чуть выше круглых коленок, которыми можно долго любоваться. - Ведь он не за горами. Я выбрала вам Овсин «Школьный экватор». Текст все помнят?
        Я поднимаю руку.
        - Оксана Тимуровна, к сожалению, не все.
        Слышу злой смешок за спиной. Судя по голосам, это Корсов со своей братией, а в другой стороне класса раздается фырк… Ирины. Неожиданно. Что ж, видимо, с самого начала я был неприятен подруге Леси, и магнетизм усилил раздражающее чувство. То-то всю физику она меня взглядом прожигала.
        Впрочем, ни я, ни учительница не обращаем внимания на посторонние звуки. Пускай шавки лают, лишь бы прикрывали пасти ладошками. Оксана Тимуровна улыбается мне доброжелательно.
        - Ничего страшного, Арсений, - протягивает она текст. - Возьми.
        - Благодарю, - киваю с ответной улыбкой.
        Чуть порозовев лицом, она садится за пианино, тонкие пальцы касаются клавиш. Звучат теплые аккорды. И я, поняв настроение песни, ласково беру первые ноты. Другие ученики тоже втягиваются, но сразу становится ясно, что мой голос перекрывает, затемняет их звук, слишком мощно пою. Эх, старый опыт песнопения эдамских арий. Вообще, я больше себя художником мнил, чем певцом, но уважал каждое искусство. Ибо считал, что одного умелого ведения войны недостаточно. И толику внимания уделял также и вокалу.
        Оксана Тимуровна ошеломленно хлопает глазами. Ученики тоже раскрывают рты. Да, испортил я песню. Хоровое пение должно быть слитным, единым, оно требует округлого прикрытого звучания. Мой ярко выраженный тембр же постоянно обращает на себя внимание.
        - Арсений, когда ты успел научиться петь так… глубоко? - учительница явно в шоке. Щеки ее разрумянились, очки сверкают, отражая блеск больших глаз. Немаленькая грудь под блузкой вздымается. Понимает сударыня толк в хорошем звучании. А вот я опять прокололся.
        Называется - посади феникса в курятник.
        - Дома, после школы, - улыбаюсь, держа марку.
        - Тебе нужно поступать в Консерваторию Чайковского, - непреклонно заявляет учительница. - Я дам рекомендацию.
        Хм, а спросить сначала: оно мне вообще надо?
        - Точно, Оксана Тимуровна. Беркутову пригодится брать высокие звуки, - Корсов решил раззявить рот. - Чтобы звать на помощь, когда споткнется.
        Шавка подала голос. Поворачиваюсь к наглецу и бодро говорю:
        - Звать на помощь я буду разве только, чтобы тебя вытащили из очередного озера. А то вдруг захлебнешься, не хочу брать грех на душу.
        Корсов морщит физиономию, вспомнив прошлое купание. Очередной фырк звучит из уст Иры. Да что не так с этой рыжей? Внимание что ли к себе привлекает?
        - Михаил, я, как староста, прошу тебя замолчать и не саботировать урок, - тряхнув русой головой, курносая Люба бросает суровый взгляд на Корсова. - Иначе сразу после музыки пойдем с тобой к завучу.
        Усь, неожиданно подъехала тяжелая артиллерия. Корсову приходится срочно ретироваться. Что ни на капельку не успокаивает Оксану Тимуровну.
        - Арсений, конечно, у тебя прекрасный голос, но как же вы будете петь хором на выпускном? - тревожится наша прекрасная учительница. - Ты оттеняешь всех.
        - Легко, Оксана Тимуровна, - отвечаю. - Я буду запевалой. Начну первым и поведу хор за собой. Тогда и пение зазвучит аутентично. Словно лес, который вырос вокруг могучего дуба.
        Оксана Тимуровна сначала задумалась, а потом вдруг обрадовалась, как молодая девчонка, отчего все парни в классе заумилялись.
        - А давайте попробуем, - она легкой походкой возвращается к пианино. - Арсений, я надеюсь на тебя.
        - Не подведу, - коротко отвечаю. Было бы чё!
        Откладываю в сторону больше не нужный листок с текстом. Слова я запомнил с первого раза. Нет, это не я такой гениальный, хотя и это тоже, просто песня легкая и быстро запоминающаяся.
        Играет музыка, и я подхватываю первый аккорд. Как ведущий солист исполняю запев, параллельно увлекая всех участников хора. Мой голос оказывает определяющее влияние на всю трактовку песни, а стройные голоса ребят строятся сверху, словно кирпичные стены на бетонный фундамент. По-моему, вышло даже лучше.
        - Восхитительно, - улыбается до ушей Оксана Тимуровна, когда ее нежные пальчики соткали финальный аккорд. - Все молодцы! Арсений, выше похвал! В таком ключе и выступите. Сколько времени? Может, успеем еще разок пропеть?
        Дзи-и-и-и-и-инь.
        - Не судьба, - вздыхает учительница. - Значит, в следующий раз. Арсений, после школы зайди ко мне в кабинет. Дам тебе рекомендацию в Канцелярию, заодно обсудим твое вокальное будущее.
        Ум, не люблю я отказывать добрым красивым женщинам. Но и эстрадной мартышкой Феникс не станет, уж увольте.
        - Сегодня после уроков у меня дуэль, извините.
        - Дуэль? - Оксана тревожно раскрывает алый ротик. - Надеюсь, всё пройдет удачно. Тогда я буду ждать тебя завтра.
        Понятно. Отказывать красавице придется еще не единожды. Жаль.
        На выходе слышу, как девчонки впереди переговариваются:
        - Вах! Мы теперь точно любимый класс Оксаны Тимуровны! Третий «Б» в прошлом.
        - Благодаря Арсению, - вставляет староста Люба.
        - Да, он пел круче самого Бояна!
        - Не богохульствуй, - упрекает подружку девушка с двумя бантиками в косах и кругом Сварога на цепочке вокруг шеи. Видимо, очень религиозная барышня.
        - Да что тут такого, Кать? - возмущается девица и, под строгим взглядом «бантиков», не сдает позиций. Зато переводит стрелки. - Арсений! Ты-то сам как считаешь? Лучше Бояна поешь?
        На меня уставились три пары глаз. Люба поглядывает искоса, все еще пристыжаенная тем, что не узнала меня утром. «Бантики» смотрит требовательно, а «стрелочница» любопытно.
        - Считаю, что как Боян, - «бантики» хмурит бровки. - Ведь через меня сам Покровитель поэтов и пел. Пел моим голосом.
        Лобик «бантиков» разглаживается, личико барышни озаряет улыбка. Угодил, ну и славно. Кивнув улыбнувшимся девчонкам, я спешу мимо. Какой там следующий урок? Математика? Должно пройти нормально. Здесь мне нечем сильно хвастаться.
        Степка догоняет меня у самого порога кабинета.
        - Арсений, зачем ты сюда пришел?
        - Учиться, - отвечаю растерянно. - В смысле - на математику.
        - Пойдем в столовую? Большая перемена же, - в унисон словам Степки бурчит его живот. А, вот оно что. Проголодался здоровяк.
        - Пойдем, конечно, - не такой я живодер, чтобы мучать голодом. Даже пленных врагов так не истязал. Кстати, из-за гуманного отношения к пленникам кто-то даже назвал меня Милостивым Префектом. Но это прозвище быстро затерялось среди более огненных.
        Так, Фалгор, не забываем постукивать тростью. А то уже два шага пропустил. Хорошо, что Степка летает в облаках, не заметив.
        На лестнице мы натыкаемся на Лесю и Иру. Первая улыбается радостно, вторая, по обыкновению, фыркает.
        - Вы тоже в столовую? - догадывается Леся. - Может, вместе пообедаем?
        Такое предложение пугает Степку чуть ли не до икоты. Зря он такой пугливый. Парень сам, своими знаниями, пробился в школу для тверской элиты. Ему впору гордиться своими способностями, а не горбить спину как раб.
        Ира, надменно сощурив глаза, воздерживается от комментария, я же вежливо отвечаю за нас двоих:
        - Конечно, мы будем рады столь приятной компании, Алеся.
        Очередь в столовой выстроилась немаленькая. Но учеников быстро обслуживают, так что мы и минуту не стоим. Я полностью доверяюсь вкусовым предпочтениям Арсения и беру привычные ему блюда - густой крем-суп из тыквы, кусок мяса и рис, из напитков компот.
        За столом поначалу молчат все. Степка стесняется, Ира борется с бурей противоречивых эмоций, Леся набирается духу для чего-то, я наслаждаюсь крем-супом. Ммм, восхитительно. С творениями моих поваров на «Крыльях Феникса», конечно, не сравнить. Но именно сейчас может поспорить с ними за счет экзотичности земных продуктов конкретно для моего восприятия. Вкус не затертый, полностью оригинальный…
        - Неужели кому-то всё же заходит этот суп из тыквы? - смеется Алеся. - Арсений, ты сегодня весь день нас с Иркой удивляешь.
        - Должно быть, крем-суп удивил тебя больше всего, - усмехаюсь, прожевав.
        - Кто знает, - загадочно опускает ресницы русоволосая девушка, а ее рыжая подруга недовольно зыркает на нас, нахмурившись.
        Спустя секунду Алеся резко становится серьезной.
        - Арсений, прости меня за то, что два дня назад попросила помочь с учебой по физике, - как на духу выдает барышня и склоняет голову. - Если бы не я, Свиридов не напал бы на тебя, а Корсов сегодня бы не вызвал на дуэль.
        - Пустяки, - отмахиваюсь ложкой. - Это не те проблемы, из-за которых стоит переживать.
        - Интересно, из-за чего же тогда тебе стоит переживать? - Ира приподнимает рыжую бровь. - Как не о дуэли?
        Я оглядываю мельком девушку.
        - Ни о чем, я не из тех людей, что любят себя накручивать. Я просто заранее строю план и следую ему, - протягиваю к рыжей ладонь. - А иногда действую экспромтом, как сейчас. Позволь твои часы, Ирина.
        - Что, прости? - хмурится она, прикрыв рукой дорогие наручные часы на запястье. Явно фамильная драгоценность. Только вот они не работают - стрелки застыли.
        Глава 7 - Поединок
        Рыжая девушка смотрит на меня подозрительно, держа ладонь поверх кожаного ремешка часов. Она словно испугалась моей неожиданной просьбы.
        - Я ослышалась?
        - Твои часы, Ирина, - повторяю я. - Можешь дать мне их посмотреть? Они не идут с самого утра.
        Теперь хмурится Алеся.
        - А ты очень внимательный, Арсений, - говорит русоволосая барышня и бросает странный взгляд на подругу. По-моему, я случайно заставил ее ревновать, но это не точно. - Насколько помню, часы Ирины часто не идут.
        - Почему тогда не отдашь их в мастерскую? - смотрю на рыжую.
        - Они от бабушки достались, - нехотя отвечает. - Я никому их не доверяю.
        Явный намек, мол, никому, значит, тебе тоже. Усмехаюсь.
        - Это правда, Арсений, - поспешно добавляет Алеся. - Не принимай на свой счет. Ира просто очень любила свою бабушку, часы - всё что осталось ей от нее.
        - Леся! - надувает щеки рыжая. - Это личное! Давай всё про меня расскажи. И цвет моей пижамы заодно.
        - Какой пижамы? Ты же спишь без…, - хлопает ресничками Алеся, чьи главные враги - собственный розовый язык, а также, временами, позднее зажигание. - Ой.
        - Леся!
        Невольный слушатель кружевных девичьих секретов, Степка, краснеет как баклажан. Бедный парень опускает взгляд в тарелку и ковыряет вилкой рис. Я же любезно улыбаюсь, делая вид, что не расслышал.
        - И вообще она у нас замкнутая, - быстро переводит разговор на другую тему Алеся.
        - И ничего я не замкнутая!
        - Да, только со мной да с братом и общаешься, - иронично поднимает бровь Алеся. - Даже не дружишь ни с кем из своего клуба саммо.
        - Потому что в клубе одни заносчивые и недалекие, - оправдывается Ира, ей явно наступили на больную мозоль. - С кем там дружить? С Корсовым? Или с его подстилками?
        Сколько лишней информации. А всего лишь хотел доброе дело сделать. Я возвращаю разговор в исходное русло.
        - Знаешь, почему они не идут? - киваю на позабытый винтаж на кожаном ремешке. - Ты слишком заботишься о бабушкиных часах.
        - Что еще за «слишком»? - супится Ира. - Что это значит?
        - То и значит. Позволь мне их подержать. Не больше трех секунд. Обещаю, что верну.
        Пытаюсь говорить без улыбки, серьезно, будто прошу доверить девушку чуть ли не собственную жизнь. Во взгляде Иры подозрении не убавляется, но, помешкав секунду, девушка снимает часы и передает мне. Значит, не так уж плохи наши отношения. Есть шанс, что мой магнетизм нас не рассорил.
        Я взвешиваю в руке архаичное устройство. Стучу пальцем по корпусу. Несколько раз сильно встряхиваю. Благодаря чуткому слуху и чувству баланса ощущаю, как снова заработала сложно сконструированная цепочка шестеренок, вращающихся колесиков и пружин. Это не кварцевая дешевка. Механизм с автоподзаводом, результат труда нескольких мастеров. Такие устройства любил мой техножрец Химер. Он вообще обожал древние механизмы.
        Ротор автоподзавода чуть заклинило, но я «услышал» где необходимо толкнуть.
        - Вот и всё, - возвращаю часы девушке.
        Ира удивлённо замирает, чуть приоткрыв очаровательный ротик.
        - Ты их всего лишь встряхнул?
        - Я же сказал - твоя излишняя забота не дает часам работать. Сбои происходят из-за того, что ты совсем мало двигаешься с ними. Такие часы ходят просто за счет того, что их владелец постоянно двигается. Активные движения запускают ротор автоподзавода. Больше двигайся с часами, а не береги, словно хрусталь.
        - Но они же могут разбиться, - девушка едва ли не скулит.
        - Не разобьются, - уверенно говорю. - С такой ответственной владелицей вряд ли. Так что прекрати их жалеть. Чисти в часах туфли, заваривай кофе, занимайся спортом, ну в спаррингах, конечно, не дерись, а легкие утренние пробежки запросто. Главное, чтобы запястье двигалось. Назначение часов - смотреть время, а не на сами часы.
        - Ммм…ясно, - Ира низко опускает голову к ожившим стрелкам, рыжие кудри закрывают лицо. - Спасибо, Арсений. Честно.
        - Да не за что, - пожимаю плечами. - Излишняя забота для вещей вредна так же, как и ее отсутствие. Да и не только для вещей.
        Многозначительно смотрю на Алесю, которая утром хотела ввязаться в дуэль вместо меня. Только фиг прошибешь эту зеленоглазую барышню с буйной русой косой. Либо проймешь, да на совсем другое. Вот и сейчас, впившись ответным взглядом мне в лицо, она встрепенулась.
        - Вспомнила, - грустно говорит Алеся, легонько хлопнув пальцами по столу. - У меня репетитор сразу после уроков. Пропустить нельзя, отец разругается. - Барышня строит виноватое лицо. - Арсений, прости, пожалуйста, не смогу тебя поддержать на дуэли, - глаза ее выражают вселенскую грусть. - Ты не расстроился?
        «Похоже, мне пора привыкнуть к ее поползновениям в мою сторону».
        - Ужасная новость, но я постараюсь не позволить ей ослабить мой боевой дух, - со вздохом сообщаю, и только Ира, подняв голову, не выдерживает и усмехается.
        - Я могу поболеть вместо тебя за Арсения, Леся, - предлагает рыжая девушка, не прекращая улыбаться.
        Но идея совсем не радует Борову.
        - У тебя тоже репетитор, - буркает зеленоглазка.
        - Перенесу, - моментом решает проблему Ира. - Так что не беспокойся, Арсений не останется без женской поддержки.
        - Да уж, - Алеся наоборот становится мрачнее тучи. - Надеюсь, это не месть за пижаму?
        - Что ты, - подруга с серьезным лицом отрицает черные мотивы. - Только дружеская услуга.
        Пока девушки выясняют отношения, я успеваю доесть второе и компот.
        - Извините, - за всю беседу Степка робко впервые заговаривает. - Пора уже возвращаться в класс, скоро начнётся урок.
        - Действительно, - я первым поднимаюсь из-за стола. - Спасибо за компанию, барышни.
        Математика не удивила. Вот совсем. Хоть я и испытываю некоторые проблемы в сопоставлении математических обозначений и формулировок Постимпериуса и Земли, но, разобравшись точечно, не вижу ничего сверхсложного. Техножрец Химер мог бы стать на этой планете богом знаний, вместо почитаемого в России Знича.
        Мои же личные пристрастия к искусству полностью удовлетворяются местным культурным изобилием. Еще бы - столько разнообразных народов варится на этой маленькой планетке. Следующим уроком идет история, и я с наслаждением листаю изображения фресок в параграфе о славянской культуре. Да и в целом интересно, чем живут и чему молятся русские. Раз уж меня забросило именно к ним, надо узнать побольше про пантеон Сварога. Потсимпериус давно прошел стадию религиозных верований, в сердцах подданных Отца-императора только одна вера: человек - венец Галактик. Что нисколько не умаляет моего уважения к чужим культурам.
        После истории идут география, биология, обществознание. Самый нестабильный предмет география, точнее ее политический раздел, и вот почему:
        - Опять нужно менять карту, - сетует на уроке учитель, пока красным фломастером зачеркивает кусок границы между Румынией и Российской Империей. Затем берет черный маркер и рисует новую линию - присвоив крупный кусок России. - Вчера Дома Бесоновых и Долгоногих захватили Бессарабию. Теперь это наши земли.
        Здесь каждая империя состоит из вассалов-Домов. И вот эти феодальные формирования постоянно между собой воюют, конечно, с разрешения своих сюзеренов. Воют со всеми и везде: и внутри страны, и с Домами других государств. Как здесь говорят, Перуну это любо. Мы, Беркутовы, входим в Дом Тверских князей Волконских. Вообще, титул у главы Дома может быть любой: князь, граф, барон. По сути, это даже неважно. Хоть и считается, что титул князя самый престижный, но бывают и графы не менее влиятельнее. К примеру, графы Долгоногие, главы одноименного Великого Дома.
        Мне совсем не нравится подчиняться местным князькам. Но и создавать свой Дом слишком быстро нельзя. Просто потому, что задавят. Есть еще вариант - боярский род. По структуре, по влиянию, по силе схож с рядовым дворянским, так же не имеет нижестоящих вассалов, но, зато, подчиняется напрямую императору. То есть, это независимый от Домов род. Только бояре - вымирающий вид. В современной России их осталось несколько штук, и лобби влиятельных Домов не позволяет создавать новые.
        За размышлениями проносятся последние уроки. Со звонком я беру трость и шагаю в сторону спорткомплекса. Поток одноклассников двигается следом за мной. Дуэли - мероприятие не то, чтобы редкое, но и не ежедневное. Поэтому желающих посмотреть полно. Тем более, что один из участников будто бы инвалид.
        - Я договорился с секундантом Корсова, - догоняет меня Степка на лестнице. - Можешь идти на арену с тростью.
        - Ты отличный секундант, - хлопаю парня по плечу. - Спасибо, дружище.
        - Значит, цапля сможет сделать шаг? - напряженно спрашивает он.
        - Шажище, - улыбаюсь.
        Стайка девчонок впереди звонко хихикает, видимо, восприняв мою улыбку на свой счет. Что ж, люблю дарить людям свет. Окинув оценивающим взглядом формы девиц, я дарую милашкам еще одну улыбку - уже в их адрес. В ответ - новые смешливые взгляды.
        - Мы за тебя болеем, блондинчик, - машет мне рукой кокетка с синей косой.
        - Благодарю, сударыня, - кивнув, стучу тростью дальше.
        Для школьных поединков обычно используют здание секции для саммо. Посреди зала разместили песочную арену, огороженную бронестеклом. Противник уже прибыл - стоит в самом центре площадки. Корсов надел бежевую спортивную форму. Я же решаю не переодеваться, а то смешно буду выглядеть в трико и с тростью. Пора бы избавляться от палки, но это позже. К новому имиджу надо приучать постепенно.
        Разуваюсь на краю арены и в носках ступаю по песку к противнику. По пути расстегиваю пуговицы пиджака, чтобы свободнее двигаться.
        По бокам арены собралось много народу. Замечаю Иру с поджатыми губами. Правда, пришла поболеть. Хотя я другого и не ожидал. Нелегко изменить негативный эффект магнетизма, но здесь не тот случай. У меня большой опыт с женщинами, так что знаю о чем говорю. Ира - обратный случай того, когда мальчики дергают девочек за косички. Бывает, девочка тоже норовит подергать мальчику, хех.
        - Поединщики, - подзывает нас с Корсовым судья, парень нашего возраста. - Я - Виктор Блохин, член клуба турнирного саммо, сегодня буду вас судить. Секунданты, за границу площадки.
        Степка и второй секундант уходят за стеклянные двери по разным сторонам арены. Глянув на трость, судья обращается ко мне:
        - Небоеспособным позволяется выставить бойцов вместо себя.
        Я понимающе киваю:
        - Что ж, не буду против, если Корсов найдет себе замену.
        - Ах ты! - злобно вскрикивает Михаил.
        - Миша, помолчи, уже немного осталось. - Эва как, а судья-то за противника болеет. Хотя, это понятно, они ведь из одного клуба. Понятно, но неправильно. - Арсений, твое право отказаться от замены. Специально для тебя объясню правила. Деретесь в полную силу. Живу не сдерживаете. Добивать противника запрещено. Победа засчитывается, когда соперник сдастся либо потеряет сознание. Ясно тебе?
        - Трость могу использовать в бою? - спрашиваю.
        Услышав, Корсов фыркает.
        - Можешь, - судья позволяет себе легкую усмешку. - Но не советовал бы. Деревяшка против доспеха не сработает, ты только затормозишься и потеряешь время для удара живой.
        - Спасибо за ответ, - а совет я, конечно, пропустил мимо ушей.
        - Как посчитаю до трех, начинаете бой, - Виктор отступает и начинает отсчет. - Раз.
        - Я сломаю тебе последнюю ногу, - рычит громко Корсов.
        - Нет, ты будешь ползать, как червяк, - скучающе качаю головой. Хотя мог вообще промолчать. Лучший ответ - действие.
        - Два!
        Болельщиков пробивает на крики:
        - Миш, по-бырику его!
        - Блондинчик, не подведи! - машут мне недавние девчонки с улицы. Ира хмурит серьезное личико, бросив взгляд на моих болельщиц. А затем сама вдруг кричит:
        - Арсений, оле-оле-оле!
        Я перехватываю трость за середину. Активирую живу. Чувство бодрости наполняет молодое тело, адреналин накрывает мозг. Разум превалирует над инстинктами, но это даже забавно - неопытность, внимание девчонок, вот это вот всё веселое.
        - Три!
        Толпа взвывает на последней секунде:
        - Бе-е-ей!
        Ладно, раз расстарались, не стану разочаровывать. Не знаю про хлеб, но будет вам зрелище.
        - Бой! - опускает руки судья.
        Корсов срывается с места и пытается провести размашистый удар. Доспех он, наверняка, включил, а, значит, кожа парня твердая, как бетон. Блоки лучше не ставить. Резко, на одних ногах, я подступаю ближе, сжимаю его руку еще на подлете. Импульс замаха гаснет в зародыше. Глаза парня округляются. Не ожидал, что калека без трости ходит. Иначе, может, был бы осмотрительнее.
        В первые секунды захвата понимаю - даже с жива-анаболиками я не могу сжать до боли запястье Михала. Сустав мне не вывернуть. Все-таки доспех - очень практичная вещь. Надо бы быстрее осваивать.
        Опускаю трость и зацепляю загнутой рукоятью щиколотку противника. Резко тяну лодыжку Михаила вверх. Ноги парня разводятся в стороны, и он бахается спиной на песок.
        - Вот тебе и калека! - раздается с трибуны удивленный голос. - Зацеп тростью! Однако!
        - Белобрысому всё равно конец. Миша в доспехе, а этот, похоже, нет.
        На последнюю реплику я усмехаюсь. Верное замечание. Поэтому поторопимся, пока не растеряли преимущество.
        Быстрый подскок. Бью пяткой в челюсть. Так слегка, только чтобы как следует тряхануть черепную коробку. Легкая дезориентация обеспечена.
        Корсов снова опрокидывается, пытается подняться и поскальзывается на песке. Я кружу вокруг него, аки ворон, пинками в лицо не давая собраться. Для виду слегка прихрамываю. Один раз зацепляю тростью за шею, заставив Корсова целоваться с песком арены.
        - Су-у-у-ка! - сплевывает он пыль, вскакивая. Парень бездумно бросается в атаку.
        Именно сейчас для него это простительно. Ведь я бездоспешный, а, значит, первый же удачный захват, и готово, мне крышка.
        Корсову остается проскочить пару шагов. Я даже не уклоняюсь, не выставляю блок. Лишь распахиваю полы пиджака. Так, чтобы бумажка, торчащая из внутреннего кармана, смотрела наружу. Да, заготовка с моей кровью на экстренный случай. Они у меня распиханы по всем одеждам.
        Рубиновые капли вспыхивают, и стая Рарогов вырывается на свободу. Огненные воробьи накрывают Корсова сплошным красочным занавесом. Всего на секунду. Он даже не успевает вскрикнуть, как Рароги, слизав доспех, превращаются в струйки сизого дыма. Парень же оседает на колени, медленно, словно дождевая капля сбегает по окну. Глаза ошарашенные. Слишком напуган резким обессиливанием. Я подхожу и точным ударом в челюсть вырубаю противника.
        Михаил распластался посреди арены. «Трибуны» молчат. В полной тишине какая-то блондинка восхищенно вздыхает:
        - Это было так красиво!
        Ее возглас будит цепную реакцию:
        - Так Беркутов - Кмет! Вот же партизан!
        - Видели? Птицы вылетели прямо из костюма. Крутой фокус!
        - Я заснял! Пойдет в школьную газету.
        - …Три…два…один, - считает судья, склонившись над вырубленным противником. Не дождавшись реакции, он объявляет. - Победитель - Арсений Беркутов!
        Правда, даже я с трудом его расслышал. Зрители уже сами всё решили. В овациях потонули все звуки. На выходе с арены пропускаю санитара с медицинской каталкой. Затем обуваюсь.
        - Вот так цапля! Вот так шажок! - обычно скромный при дворянах Степка хватает меня за плечи. - Арсений, какой же ты, барин, крутой!
        - Никаких титулов в школе, - с улыбкой напоминаю регламент учебного заведения. Указом самого императора Владимира в школах с учащимися разных сословий запрещено любое разделение не по успеваемости. В стенах Альма-матер все равны.
        - Да пофиг! - отмахивается Степка. - Сегодня ты даже не барин - а сам царь арены!
        - Спасибо, - мне бы сошло и лорд, но отказываться не буду.
        Чуть отойдя от арены, мы натыкаемся на оживленных гимназистов. Одни мне кивают и одобрительно машут, другие обсуждают использованную «технику Ярило»:
        - Это точно родовой секрет, говорю вам! Чтобы придать огню столь аутентичную форму птиц никаких стандартных техник не хватит. Нужны спецзнания.
        - Не зря Беркутовы раньше славились, как превосходные огневики. Еще дед рассказывал…
        Я облегченно вздыхаю. С родовым стилем мне действительно повезло. Спокойно могу выставлять Рарогов нашей секретной техникой.
        - Поздравляю с победой, - подходит Ира и странно мнется, поглаживая рукой бабушкины часы. - Скажи, Арсений, а ты можешь провести со мной спарринг?
        О-о-о, рыжая, опять тянешься к моим «косичкам»?
        Глава 8 - Сеня и завод
        - Тебя же не затруднит? - слегка краснеет Ира Груздева. - Хотя бы всего разок?
        - А смысл? - не очень понимаю. - У вашего рода стиль тоже Ярило/Агни?
        Если так, то лучше избегать совместных тренировок. Легко спалить истинную сущность моих «птичек».
        При барышне Степка сразу замолкает. Рядом с другими одноклассниками он всегда тихоня, хотя сам по себе парень умный.
        - Нет, - качает головой девушка. - У нас вообще Стрибог. И родовым техникам меня дядя обучит. Мне просто понравилось, как ты используешь окружение - трость и песчаный пол. Не видела еще такого нигде. Разве что в арнисе филиппинцев, но те орудуют палками, словно мясники. А ты прямо как виртуоз сработал.
        А, согласен. Где бы она могла еще увидеть рукопашку, которой обучают легионеров Фениксов? Вообще тренировка со знатоком местных боевых искусств точно не лишняя. А Ира, похоже, «шарит».
        - Почему бы нет, - киваю. - Потренируемся, конечно.
        - Крутяк, - с облегчением улыбается Ира.
        Втроем мы и покидаем здание клуба саммо. Уже на улице ко мне подходит еще одна девушка с веселыми глазами и русой челкой, которая падала ей на эти самые глаза. Но самое примечательное в барышне, пожалуй, то, что ее зовут Мария Свиридова.
        - Отлично выступил, Арсений, - добродушно улыбается она.
        - Спасибо. Жалко только, Витя не видел, - вздыхаю.
        Девушка не теряется и подмигивает мне, специально для этого жеста отведя в сторону непослушную челку:
        - Не переживай, я ему расскажу в ярких красках. - Надо же, а она забавная, может даже нормальная, не то, что остальные Свиридовы.
        - О спасибо! Тогда передай, пожалуйста, Вите еще и мой «привет».
        - Только если у дяди найдутся беруши, - делает девушка комично-серьезное лицо. - Не хочу оглохнуть.
        - У, тогда не стоит. - Правда, нафиг такой риск, хе.
        После поединка решаю пройтись по двору спортклубов. Вдруг наткнусь на что-то примечательное. Ира и Степка соглашаются составить компанию. Так, Фалгор, опять пропустил удар тростью. Пока рано отказываться от палки, потерпи еще.
        Мое внимание привлекает интересная игра. На зеленом поле две команды борются за мяч в форме дыни. Я застываю, наблюдая. Очень напоминает тактическое учение легионеров. Игроки сражаются друг с другом. В доспехах, вливая живу в удары. Выглядит зрелищно. Прямо передо мной хрупкая девушка вбивает в землю высокого здоровяка. Парня будто сметает ураганом.
        - Без Леськи тренируются, - Ира смотрит туда же. - По Грону сейчас идут сезонные игры. Вот наши и стараются.
        - Ради чего? - спрашиваю я, не отрывая взгляда от игроков. Это не просто мордобой за мяч. Есть в их расстановке и движениях четкая логика. У каждого игрока своя единственная функция. Тот высокий рыжий парень всегда раздает мяч, видимо, он капитан. А вот та хрупкая «терминаторша» всегда прет на защиту противника, словно самосвал. Команда слева пытается вынести мяч за одну из белых линий, которыми расчертили поле. Команда справа - остановить нападающих.
        - Чтобы их взяли в элитный столичный лицей, - отвечает вдруг Степка. Ну, наконец голос подал.
        - Ради чего? - повторяю.
        - Ради Имперской школьной лиги, конечно же, - удивленно отвечает Ира. - Чтобы победить в ней. Не слышал, что ли о Законе Бесоновой?
        - Бесоновой?
        - Да, его разработала княгиня София Бесонова. В честь княгини все и называют.
        - А, вот как. И про что закон?
        Отвечает опять Степка, парень, видимо, давно прозондировал почву.
        - Простолюдины, выигравшие Имперские спортивные или боевые лиги, получают личное дворянство.
        - А дворяне?
        Тут уже в теме Ира:
        - А дворяне-победители точно получают огромные земельные наделы, а также дополнительный приз. Чаще всего, это фабрики из государственного Бизнес-инкубатора. Еще дворяне растут в титулах. Так столбовые становятся баронами, бароны - графами, графы - князьями.
        - И всё? - конечно, призы очень достойные, но меня не впечатляют.
        - Еще дворянин получает право сменить сюзерена.
        О, вот это уже интересно. То есть, поводок хотя бы можно заменить на "покрасивше"?
        - То есть сменить Дом? На абсолютно любой?
        - Ну да. Сам победитель и выбирает. Раньше даже можно было стать независимыми боярами. Сейчас не знаю.
        Заманчиво. Очень заманчиво. И Грон - привлекательная игра. Мой стратегический талант помог бы ребятам выиграть. Только смущает один момент. До конца средней школы осталось чуть больше трех месяцев. За это время нужно успеть не просто влиться в команду, но и заслужить право выступать в основном составе. Иначе всё зря. Просижу весь остаток сезона на скамейке с резервом и только время потрачу.

* * *
        - Куда, Сеня? - спрашивает бессменный водитель нашей семьи Тимофей.
        - На завод, - решаю наконец взглянуть на свое имущество. Как раз и мама сейчас там, будет проще сориентироваться что да как.
        «Волга» покидает школьную парковку и устремляется за город. Глядя в окно, я решаю, как провести три месяца. Однозначно в старшей школе нужно участвовать в Имперской лиге. Приз стоит тяжелых тренировок и трудозатрат на победу. Даже если не дадут боярина, хотя бы поторгуюсь с Домами, чтобы войти в тот, что предложит самые лучшие условия. Желательно попасть в один из Великих. Тех же Бесоновых или Долгоногих. Тогда, может, узнаю больше насчет купола вокруг Земли.
        Решено. Раз в Лиге мне участвовать, то и старт должен быть удачным. Если я решу строить карьеру бойца в турнирном саммо, то есть в поединках, то сама школа не так важна. А если дернусь в спорт, в тот же Грон, то решающую роль будет играть команда, соответственно школа нужна престижная, куда берут самых талантливых.
        Так и что же выбрать? Саммо или Грон? Поединки или командный спорт?
        Драться я умею, но пока всего лишь Ученик. Если твой ранг ниже Кмета, на турнире тебе делать нечего. Разотрут в порошок. Темп моего будущего прогресса в войстезе пока неизвестен. Успею стать Кметом в течение года? Не знаю. А вот мой талант стратега не зависит от ранга. Я создан для войны, а спорт это и есть война.
        - Чего сидишь, Сень? Приехали, - «будит» меня голос Тимофея.
        Приходится отложить решение вопроса о своем будущем. С открытой парковки я направляюсь сразу в административное крыло. Благо, раза три Арсений ездил на работу к маме. А то, что помнит он, помню и я. Быстрым шагом прохожу мимо опенспейсов с бухгалтерами, юристами и прочими клерками.
        В приемной пухленькая секретарша с рыжей косой вскрикивает:
        - Молодой человек, вы кто такой?
        Не знает сына начальницы. Может, недавно устроилась.
        - Ваш работодатель, сударыня, - посылаю пышечке галантную улыбку, от которой она едва не впадает в кому. Глаза стекленеют, розовые губы приоткрываются.
        Упс, попалась слишком впечатлительная. Сразу тушу благодушную мимику лица, сменив ее на нейтральную. Вроде крошку отпускает. Схватившись за левую грудь, хватает ртом воздух, как рыбка. А я, вежливо постучав, вхожу в кабинет.
        - Сынок! - радуется мне, как родному, Елизавета. Хотя для нее так и есть.
        - Мама, я, как обещал, пришел заниматься заводом, - усаживаюсь за приставной стол. - Зови гендиректора.
        - Павел Афанасьевич заболел, - удрученно качает головой ухоженная блондинка. - Но я сейчас вызову Лизоблюдову Екатерину Игоревну. Она исполнительный директор и в курсе всего процесса производства и продажи.
        Спустя десять минут за дверью слышится чистый и звонкий женский голос:
        - Тоша, что с тобой? На тебе лица нет.
        - Екатерина Игоревна, ничего, просто…ик…мальчик красивый прошел.
        - Странная ты сегодня, Тоша.
        - Ой, я не то хотела сказать…
        - Сказала и сказала. Сиди. Водички вот попей.
        - С-спасибо.
        Разговор мама не слышит, она поворачивается к двери, только когда, предварительно постучавшись, входит моложавая женщина с гривой шикарных черных волос, её карие глаза слегка поблескивают.Бедра, грудь, талия - всё при ней. Лицо строгое, взгляд умный. И этот взгляд сразу прикипает ко мне. Видимо, дамочка оценивает, насколько Тоша близка к истине.
        - Здравствуйте, господин, - почти сразу женщина кланяется мне, качнув внушительным бюстом четвертого размера. В отличие от секретарши-пышечки Екатерина сразу признала меня. На то она и топ-менеджер, впрочем.
        Маму женщина не приветствует, значит, уже виделись сегодня.
        - Катя, предоставь, пожалуйста, моему сыну основные организационные и финансовые документы. Я тебя предупреждала, что он будет входить в курс дел завода.
        - Хорошо, Ваше Благородие, - воркует красавица и обращает взгляд больших карих глаз на меня. - Для этого лучше пройти в мой кабинет, господин. Всё необходимое лежит у меня в столе.
        Елизавета немного хмурится. Дворянку, как мать, насторожило мурлыканье опытной красивой женщины в сторону ее неискушенного сыночка.
        - Может, Катя, лучше сюда принести…
        - Не стоит, мама, - решительно встаю, опираясь на трость. - Я не переломлюсь от лишних пары сотен шагов. Екатерина Игоревна, прошу, ведите.
        Елизавете приходится смириться, и мы с исполнительным директором проходим в ее кабинет. На пышечку в приемной не смотрю, чтобы не волновать лишний раз. У Екатерины я сразу усаживаюсь на ее место за главным столом. Ибо на своём заводе каждый царь.
        На секунду лицо женщины кривится. Тут же она берет себя в руки и опять воркует:
        - Кофе? Чай? Может, сладкая газировка? - не удержалась от сарказма.
        - Кофе сойдет, без сахара, - киваю, не обратив внимания на шпильку насчет моего возраста. - И давайте сразу к делу.
        Пока Екатерина распоряжается насчет кофе и достает из тумбочки папки с документацией, я снимаю пиджак и расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Сударыня улыбается и, подвинув ближе ко мне свободный стул, присаживается рядом. Я принимаюсь за бумаги. В процессе чтения документации Лизоблюдова полностью оправдывает свою фамилию. Ее загорелая коленка в колготках, будто невзначай, прижимается к моей ноге. Стоит что-либо спросить про спецификацию продуктов или штатное расписание, она с готовностью отвечает. Причем голос наполнен столь глубокими тягучими нотами, что даже мне приходится напрячься, чтобы не дать волю гормонам, зараза. Томный аромат ее духов отдает слабым привкусом амбры, ванили и мускуса.Компоненты, вызывающие желание.
        Сомнений нет. Женщина явно нацелилась приручить желторотого сынка владелицы. Или, хотя бы, очаровать. Возможно, хочет использовать меня, чтобы выбить себе кресло гендира. Может, подыграть? Ну если только слегка.
        Я откидываюсь в кресле, случайно коснувшись ладонью ляжки Екатерины, обтянутой черной юбкой. Сразу же одергиваю руку, под довольную улыбку директрисы.
        - Значит, основная наша продукция - радиостанции системы навигации и определения? А клиенты - другие предприятия?
        - Для юноши вы очень быстро схватываете, господин, - хлопает ресничками Екатерина.
        Разгоняю кровоток на лице так, что щеки слегка розовеют. Выгляжу как засмущавшийся мальчишка. В глазах директрисы вспыхивает хищный блеск. Почуяла запах победы, чертовка.
        - У нас в школе преподают экономику, - мямлю, отведя смущенный взгляд.
        Екатерина рискует и кладет холеную ручку поверх моей. Она точно попала под мой магнетизм. Грудь ее вздымается чаще обычного. В глазах масляный блеск. Но себя, наверняка, убеждает, что всего лишь соблазняет мальчишку.
        - Значит, вы хорошо усвоили уроки, - этим страстным грудным голосом можно лечить проблемы с мужским здоровьем.
        - Спасибо за оценку, сударыня, - шепчу так взволнованно, что она подается ближе. - Можно вас спросить, Екатерина? Вы ведь будете помогать мне вливаться в управление заводом?
        - Конечно, господин, - улыбается она. - С большим удовольствием.
        Заставляю свои глаза засиять от восторга, как у щенка. Ротик Екатерины распахивается. Победоносное выражение мелькает на лице и пропадает, уступив место безграничному умилению. Женщина совсем теряет голову, переиграв саму себя. Вряд ли она собиралась сегодня целовать сынка Елизаветы, но удержать себя уже не в состоянии. Крашеные веки закрываются, алые губы приближаются к моим.
        Накрываю их ладонью.
        - Ага, тогда ответьте мне, милая сударыня, - в моем голосе резко прорезается металл. - Как вы умудряетесь при полных сбытовых складах не выполнять заказы клиентов?
        - Ха? - округляет она офигевшие глаза.
        Я скрещиваю руки на груди. Смеряю женщину откровенным взглядом, от которого она сглатывает.
        - Почему. Заказы. Клиентов. Не. Выполняются, - киваю на отчет по удовлетворенности заказчиков. - Шестьдесят пять процентов выполнения за прошлый месяц. Мать твою, Катя, ты меня что, разорить хочешь?!
        - Господин, я не… - испуганный писк.
        - Либо отвечай по теме, либо проваливай и приведи того, кто ответит.
        Женщина едва не падает со стула. Шутки кончились. Деньги в этом мире - почти такая же сила, как и жива. А я намерен стать сильнее. Соответственно, либо эта дамачка в соку выполняет свою работу, либо шурует на биржу труда.
        - Ну?
        - Я…я смогу ответить, господин, - кусает губу Екатерина, пытаясь взять под контроль эмоции.
        Отвожу взгляд в сторону от женщины. Если переборщу с напором, она и своего имени не вспомнит, не то, что отчет за прошлый месяц.
        - Быстрее собирайся с духом, Катя. - Не так уж сильно ей и досталось. Пока.
        Екатерина вжимается спиной в кресло и лепечет:
        - Господин, заказы не выполняются, потому что завод производит продукцию не по твердым заказам, а полагаясь на прогнозы.
        - Почему так?
        - Клиенты не хотят ждать, пока их заказ будет произведен. Поэтому мы вынуждены заранее производить товар. Но прогноз никогда не бывает точным. Никогда не угадаешь с ассортиментом, который захотят купить.
        - Вот оно что, - задумчиво говорю. - Плохой прогноз губит мой завод.
        Я чешу подбородок. С одной стороны, неверный прогноз вызывает нехватку ряда позиций на складе, что ведет к упущенным продажам. С другой, к избытку невостребованных позиций, что приводит к устареванию и списанию продукции и низкой оборачиваемости товара.
        - Да, именно так, господин, - просияла женщина.
        Бросаю на нее хмурый взгляд.
        - Катя, я не понял, ты так радуешься тому, что неспособна угадать рынок?
        - Нет-нет, господин, - губы Екатерины бледнеют, будто их припорошило инеем. - Простите, я вовсе не…
        - Помолчи, - она затыкается, а я задумчиво беру со стола список сбытовых складов. Они раскиданы по европейской части страны. В Сибири нас нет. На Дальнем Востоке тоже.
        Я не всегда был Префектом. Не всегда я служил и в Легионе. Всю юность я проработал инженером на Валиноре. Тогда это была угасающая планета с истощенными ресурсами. И прежде, чем стать лордом Валинора, мне пришлось модернизировать системы добычи, найти новые способы обработки сырья с большим КПД. Это послужило толчком для будущего расцвета моей родины. Я смог вытащить со дна целую планету, так что мне какой-то завод?
        - За день-два вполне реально доехать с производства до самого дальнего склада?
        - Да, господин.
        Я едва сдерживаю всплеск гнева.
        - Тогда нахрена вы понастроили такие огромные склады, Катя? Чтобы таскать по всей стране неликвидный ассортимент?
        Вздрогнув, Екатерина делает большое усилие, чтобы не сползти с кресла. Шикарные бедра сводятся вместе, директриса дрожащей рукой поправляет юбку, из-под которой выглянула подвязка чулок.
        - Прошу прощения, господин, но за логистику отвечает Павел Афанасьевич. Я ведаю процессом производства.
        - Вот как? Понятно, - киваю, успокоившись.
        Сейчас я специально давил. Мой человек должен уметь выдержать любое обвинение, а на несправедливое - и суметь достойно ответить. С производством на заводе действительно порядок, сбоев нет. Катя тут молодец. Только вот производим мы совсем не то…
        - Итак, первое - готовь приказ на увольнение Павла Афанасьевича Гиврина. Отнесешь на подпись матери, я предупрежу ее, - Екатерина округляет глаза, но не спорит, лишь тянется за ручкой с блокнотом на столе. Я бросаю взгляд на ее грудь…Ва-а-а! Болотопсовские гормоны! Мне срочно нужна женщина. - Второе, гендиром буду я. Неофициально. Официально ставь себя, маме тоже скажу. Третье, мы меняем логистическую схему. Расширяем на двадцать процентов заводской склад, а сбытовые - сокращаем на те же двадцать.
        - Все на двадцать? - удивляется будущая гендир.
        Бросаю беглый взгляд на метраж складских помещений.
        - Ну в Клине пускай на пятнадцать, он и так небольшой. А в Дубне на все сорок, даже на пятьдесят. Посмотри потом сама, может еще где сделать исключение. В среднем - двадцать. Самое важное, что отныне заводской склад - это главная часть системы, где должно храниться большинство запасов. Он снабжает следующие по цепочке склады и клиентов требуемой продукцией путем частых поставок на основе информации о ежедневном потреблении. Понятно, Катя?
        - Вполне, господин, - мягко улыбается женщина. Смотри-ка, уже отошла. Видать, взбодрила новость о повышении. - Вы сказали, «на основе информации о ежедневном потреблении»? Значит, меняем также и систему прогнозов?
        - Ага-ага. Теперь ежедневно делаем сводки по фактическому рыночному спросу, а уже на их основе - прогноз. Этот процесс должен быть непрерывным. Под эти цели укомплектуй группу статистиков, Катя. Пускай их будет хоть на тридцать человек больше, для меня главное - достоверный прогноз. Начальника статистиков завтра пришли ко мне. Хочу удостовериться, что он компетентен, - с сомнением смотрю на диаграмму расхождений факта и прогноза. - В общем, увеличиваем вероятность того, что клиент найдет на складе то, что ему нужно, и когда ему нужно. И минимизируем запасы.
        - Я поняла, господин, - склоняет Екатерина голову, качнув гривой черных прядей. - Спасибо за доверие. Обещаю, что не подведу на новом посту.
        Эм. Кажется, она не догнала.
        Наклоняюсь резко к директрисе, от чего она резко замирает.
        - Господин? - шепчет.
        Мои пальцы оглаживают ее по щеке, и Екатерина едва не мурлычет, как кошка. А потом я поднимаю ее лицо за подбородок. Девушка вздрагивает.
        - Ты остаешься на старом посту, милая. Должность гендира будет твоей лишь на бумаге. У тебя прибавляются только полномочия. Три месяца посмотрю на тебя, и затем решу, что с тобой делать. Поняла?
        - Д-да, - голосок ломается.
        - Вот и славно, - отпускаю бархатную кожу. - Свободна, Катя. Иди на свое рабочее место.
        - Благодарю, господин, - она встает и на дрожащих ножках уходит. Черная юбка колышется на напряженных ягодицах.
        Глотнув остывший кофе, я погружаюсь обратно в бумаги. Хочу изучить оставшуюся техническую документацию. Только когда за дверью затихает цокот каблуков Кати, вдруг вспоминаю, что кабинет вообще-то не мой, а я взял и выгнал его хозяйку. Мда, нехорошо получилось. Интересно, а куда она тогда пошла?
        Глава 9 - Крысоловка
        - Елизавета Юрьевна, простите, но я решительно ничего не понимаю… - взволнованно говорит лысеющий мужчина за сорок.
        Изумительная блондинка, которую мужчина тайно желал ночами, поднимает на него взгляд.
        - Что тут непонятного, Павел Афанасьевич? Мой сын решил попрощаться с вами, - аристократка оправляет длинные волнистые волосы, упавшие на плечо. - Вам выплатят, как положено, два оклада по сокращению. Пожалуйста, сегодня освободите кабинет и пройдите к «кадрам», чтобы забрать свои документы. Кстати, вроде бы вы болели. Как ваше здоровье?
        - Спасибо, лучше, - бормочет Павел. - Я сорвался на завод, как только узнал…
        Елизавета Юрьевна, но это же какая-то глупость!
        Голубые глаза блондинки потемнели.
        - Это решение моего сына, - строго говорит Елизавета.
        - Но ему всего пятнадцать!
        - Шестнадцать, - поправляет аристократка, тонкие черты красивого лица выражают нетерпение. - Арсений так решил. Ничего уже не изменить. Попрошу вас немедленно зайти в «кадры».
        - Конечно, - убитым голосом произносит бывший гендир. Спорить дальше бесполезно.
        Но сразу из кабинета госпожи Павел направляется к Лизоблюдовой Екатерине. Брюнетка с задумчивым видом сидит за столом. Длинные ноги, сложенные одна поверх другой, едва заметно подрагивают. Интересным же воспоминаниям она предается, глянцевая мерзавка.
        - Паша? - женщина удивленно оглядывается на вошедшего. - Тебя еще не выпроводили?
        - Вот пытаются. Кать, но хоть ты мне скажи, что за дурдом здесь происходит? Ты ведь поддерживаешь меня?
        - Я поддерживаю лишь своего работодателя, - равнодушно сообщает бывшая коллега.
        - Катя, ты чего? Совсем того? - машет руками Павел. - Мы же вместе с тобой прошли огонь, воду и медные трубы! Или ты… - его брови взлетают вверх. Кожа на лбу собирается в складки, как у шарпея. - Конечно! Ах ты, крашеная сука! Подсидела меня, тварь?! Трахнула мальчишку ради кресла гендира, да?!
        Екатерина никак не реагирует на эмоциональный взрыв. Лишь с мечтательным вздохом отвечает, мыслями паря очень далеко:
        - С радостью бы подсидела тебя, Паш. Честно - с большой радостью. Наши с тобой медные трубы были очень давно и не такими уж медными, и вообще не трубами, а так, жестковатой периной. Да только Арсения Всеволодовича невозможно, как ты выразился, трахнуть. Он сам других… это самое, ну ты понял.
        - Но ведь новым гендиром будешь ты? - подозрительно спрашивает Павел.
        - Только на бумаге, - пожимает плечами брюнетка. Темные глаза застилает горячий восковой блеск. - По факту же - молодой господин.
        Павел вспотевшими пальцами ослабевает узел галстука. Корпоративная удавка давит нещадно. Что за «Зомбиленд» кругом творится? Резко он потерял всё. Как теперь оправдываться перед своим настоящим начальством?
        - Сдурела? Твой молодой господин - обычный мальчишка! - рычит бывший гендир.
        - Мальчишка - да, - не спорит с очевидным Екатерина. - Обычный - вряд ли. Молодой господин, только взглянув на квартальные отчеты о продажах и запасах, велел немедленно рвать твою схему, Паша.
        Вздрогнув всем нутром, Павел делает непонимающее выражение лица. Только бронзовый блеск пота на блестящей лысине выдает его с головой.
        - Мою схему? О чем ты?
        Катя улыбается краешками крашеных губ. Как же она красива, чертовка! Почти не уступает Елизавете Юрьевне, хоть они совсем и разные. Аристократка - холодная спокойная блондинка, ее взгляд - ранящий лед. А эта стерва жгучая брюнетка. Да еще коварная как змея.
        - Не волнуйся, я не скажу молодому господину, - делает Екатерина любезность. - Если он сам меня не спросит, разумеется. Всё же это только мои догадки. Вполне возможно, ты и в самом деле настолько плохой управленец.
        - До сегодня не слышал от тебя подобных обвинений, Катя, - моргает Павел.
        - Что тут сказать? Как только молодой господин приказал перестроить твою логистическую стратегию, у меня открылись глаза, - усмехается брюнетка. - Всё же мой профиль не связан с вопросами «производства на склад». Вот я долго и прозябала в неведении.
        - Да вы все с ума посходили! - кричит Павел, потому что любой невиновный на его месте закричал бы. - До скорого, Катя!
        Он громко хлопает дверью и идет в свой кабинет. Пока что еще свой. Запирается и делает со своего мобильного звонок. Как бы ни скверно на душе, надо отчитаться.
        - Слушаю, Павел, - произносит глава рода Свиридовых.
        - Анатолий Игоревич, меня увольняют, - сообщает Павел. - К сожалению, больше ничем не смогу помочь в деле Беркутовых.
        - Что ж, жаль, - спокойно принимает новость Анатолий. - Но ничего смертельного не произошло. Убыточная стратегия тобой уже запущена. Скоро завод потеряет последних клиентов, и мы сможем купить его за копейки.
        Таков изначальный план Свиридова. Подослать «хорька в курятник», а затем забрать себе лишенное притока денег предприятие. Только вот неожиданно Виктору сломал руку отпрыск Елизаветы, и Анатолий попытался форсировать события. Э-эххх. Не удалось. Сопляк Беркутовых отбился от нападок, опозорил наследника, да еще остался в прибытке, проклятый соплежуй. Поэтому акцент Анатолия сейчас вернулся к самой первой задумке. А именно - не спеша разорить завод изнутри.
        - Кого назначили новым гендиром? - спрашивает Анатолий.
        - Официально - Лизоблюдову.
        - Хорошо, - окончательно успокаивается Свиридов. У него было собраны досье на всех топ-менеджеров Беркутовых. - Она ведь ни черта не понимает в логистике. А западня именно там.
        - Да, Ваше Благородие, - соглашается Павел. - Только, по ее словам, фактически руководить будет не она, а несовершеннолетний сын Елизаветы Юрьевны. Смешно, правда?
        - Арсений?! - из динамика мобильника раздается рассерженный рев. - Черт! Павел, ты что натворил?! Где себя выдал?!
        «Аэ-э-э-э-э-э-э-э-э…» - из-за логического диссонанса в мозгу Павла звучит несвязных набор гласных.
        - Павел!
        - Аэ-э-э… То есть не волнуйтесь, завод недолго простоит, - берет он себя в руки. - Арсений всего лишь мальчишка. Школьник.
        - Этот школьник уже оттяпал от меня больше двух миллионов! - рявкает Анатолий. - У щенка бульдожья хватка!
        - Э-э… возможно… Но у него нет опыта управленца, он не закончил курсы МВА. Даже среднюю школу не закончил.
        - Зато сопляк хитрый от природы, - рычит дворянин. - Чуть что, какая-то чуйка хлопает его по плечу. Ладно, ты свое уже получил. Удачи обустроиться на новом месте.
        - Но… но разве мы не договаривались, что я буду работать у вас? Как же так, Ваше Благородие?
        - А вот так. Посмотрим сначала, выполнил ли ты здесь свою работу, - равнодушно отвечает Анатолий. - Если завод удержится на плаву, лучше тебе не попадаться мне на глаза.
        - Но, Ваше…
        Свиридов бросает трубку.

* * *
        - А казачок-то засланный! - хмыкает Тимофей, наклоняясь над приемником прослушивающего устройства. - Не зря ты обратился ко мне, Сенька. Не соврал подлец Свиридов - у тебя точно звериная чуйка.
        - Да я же вижу, ты дядя непростой, Тимофей. Дай, думаю, спрошу про жучки. Вдруг остались со службы.
        - С какой службы? - подозрительно щурит глаза слуга.
        - Извини, уж чего не знаю, того не знаю, - пожимаю плечом. - Чего сразу ощетинился? Тебе виднее с какой именно. Армейская разведка аль федеральная спецслужба, я могу лишь гадать.
        - Ну да, ну да, - оттекает он. - И все же странный ты, Сень.
        - Не страннее ветерана, работающего нянькой, - фыркаю.
        - Нянькой я был, когда менял подгузники твоей двухлетней заднице, - не соглашается со специальностью Тимофей, кивнув на приемник. - А сейчас я - шпионус.
        - Тссс, - поднимаю палец, и слуга замолкает.
        Но больше откровений не происходит. Просто Павел Гиврин решил сбросить стресс потоком отборного мата. Что вполне понятно. Свиридов не на шутку разозлил и напугал нашего оборотня.
        Еще какое-то время вдвоем с Тимофеем мы сидим за подслушивающим устройством. Через динамик с шипением раздается брань и грохот.
        - Сука! На плаву, млять? Я тебе покажу - на плаву, дворянская скотина!
        Бах. Бух. Трах.
        - Стулья что ли кидает? - делает догадку слуга.
        Между тем за окном моей комнаты уже стемнело. Время восемь вечера. Мама еще на работе, так что Гиврин, наверняка, и к ней успел зайти. Хорошо, что она не поддалась на уговоры этой крысы и не отозвала приказ на увольнение. Такую мразоту надо не просто гнать взашей - давить сапогом. Ну да ладно. Это еще успеется.
        Я пересаживаюсь со стула на кровать и расстегиваю воротник рубашки, размышляя.
        Хорошо, что сразу заподозрил гендира в работе на два фронта. Слишком уж самоубийственную стратегию Гиврин состряпал. На первый взгляд - стандартные методы управления запасами. В действительности же чуть ли не каждый момент привел к падению продаж. Еще на заводе я обратился со своим подозрением к Тимофею, и он за десять минут сгонял за жучками, которые мы разместили у Гиврина за сервантом.
        Стук в дверь:
        - Барин, вы чего разматерились как сапожник? - раздается недовольный возглас Доси. - Сейчас я как зайду и остужу вас лейкой для цветов.
        - Выключай прослушку. Понятно всё с этим, - шепчу Тимофею, и тот сразу же дергает рычажок на коробке приемника. Ядреный русский мат стихает. Вслух говорю: - Федосья, ты не так поняла. Это тяжелый рок играет просто.
        - Впустите, сама убежусь, - не отстает служанка-симпотяжка.
        - Э-э… а я голый, - ну, не до девчонок сейчас.
        - А я не стесняюсь, - настырная девушка увеличивает нажим в голосе. Слышатся томные прерывистые вздохи. Чего там себе на представляла уже? Быстра, киса!
        - Неужели? А кто в последнее время в обмороки повадился падать? - усмехаюсь. - Опять тебя реанимировать рот в рот?
        - Опя-я-ять?! - переходит девушка на пищащий ультразвук. - Ба-а-а-арин, да как вы посмели! Я же была нецелованая! Сорвали у меня первый, а я и не помню! Не могли что ли как человек, когда глаза открыты? У-и-а-а-а-а!
        С воплем она уносится куда-то по коридору.
        - Так-то я пошутил, балда, - произношу в пространство. Слишком офигел от услышанного.
        - Эх, Сеня, прекращал бы ты морить наших девочек, - качает головой Тимофей. - Права Дося, не по-людски себя ведешь. Они же скоро аки кошки начнут выть под твоим окном.
        Еще один заботливый. Сколько ж вас?
        - Тимофей, и ты туда же? Ну, сам посуди, куда мне еще бабы? Тем более дома. Ладно, если бы раз в неделю ездить в город остудиться. А здешним хоть раз волю дай, тут же изведут. Нет уж. У меня школа, завод, скорое поступление в Москву, вот еще добавилась охота на крыс, - киваю на приемник прослушки. - Скорее всего, начальник статистиков тоже из грызунов.
        - А чего же тогда и к нему не кинули «жука»? - Тимофей снова включает приемник. Тишина. Ни мата, ни грохота. Лишь помехи пшикают каждые несколько секунд.
        - Ай, уже без разницы, - отмахиваюсь. - Некогда часами караулить. Все равно уволю его. Либо он ходячий косяк, либо предатель. Правда, если последнее, то по-хорошему надо его казнить за измену. Но все равно это успеется.
        - Тут уж как решишь, Сеня, - не спорит Тимофей. - А насчет девочек я всё же потрещу с Тамарой, они нашей кулинарке во всем исповедуются. Про тебя тоже. Может, наши ласточки вовсе и не претендуют быть твоими подружками и зря ты боишься. Они ведь не гордые. Только и хотят, чтобы у тебя изредка тянулась рука приголубить хоть мимолетом.
        - Твое право, - равнодушно отвечаю. - Говори с кем и о чем хочешь. Ты не крепостной, - бросаю взгляд на звездное небо над стеной усадьбы. - Только сначала свози-ка меня в город. Хочу глянуть на ночную жизнь Твери. Мама еще не вызывала тебя?
        - Нет пока. Ох, не сидится тебе, - кряхтя, Тимофей встает со стула. - Ну поехали, гулена. Но учти, как только Елизавета Юрьевна звякнет, помчимся к ней.
        Через десять минут «Волга» скользит по пустынным улицам вечернего города. Мимо проносится великолепие сверкающих огней. Хотя я не сильно поражен, всё же помпезные мегаполисы Постимпериуса самые красочные, самые выразительные. Но влажное мерцание домов создает достаточно расслабляющую атмосферу.
        - Куда, Сень? - спрашивает Тимофей, сворачивая в центр. Он усмехается. - В бордель, может?
        - Не сегодня, - я листаю в смартфоне афишу. - И не на этой машине. Я не хочу подставить свою мать. Что подумают о Елизавете, если увидят ее авто в подобном месте?
        - Да, чё-то я взял лишка, - чешет голову слуга.
        - Давай на выставку картин на Трехсвятской. - Моему внутреннему эстету захотелось наконец-то увидеть нечто прекрасное.
        На выставку я иду один. Не потому что сноб и не хожу со слугами на публичные мероприятия, причина в другом:
        - У-у-у, картины, - проворчал Тимофей. - Нет, чтобы в киношку, как нормальные люди. Сам шуруй, Сенька. Подремлю пока в машине.
        Выставка почившего художника Краснова проходит на втором этаже крупного торгового центра. Для мероприятия использовали широкую галерею, втиснутую между витринами магазинов. Оплатив билет на кассе, я начинаю обход экспозиции. Внутри жарковато. Расстегиваю легкий пиджак цвета бычьей крови. А еще не забываю на людях постукивать тростью, это беспременно.
        Феникс внутри меня просто горланит от восторга, словно деревенский петух. Краснов, чертяга, умел писать, цепной меч мне в пузо!
        Беру коктейль с подноса у проходящего мимо официантки.
        - Молодой человек, этот смузи очень крепкий. Не советовала бы.
        Оборачиваюсь на голос. Две юные дамочки в чёрных длинных платьях в обтяжку, с глубоким декольте и разрезом по бедру. Очень аппетитные красотки. Особенно шатенка с убранными в хитрую прическу волосами. Но и вторая тоже обладает вполне «вкусными» формами.
        Приподнимаю бровь.
        - Сударыни, как так? Он же безалкогольный, - спирт бы я почуял.
        - Имбирь, - шатенка демонстративно высовывает язычок между пухлых губок. - Явно переборщили. Очень ядреный коктейль.
        - Значит, и очень полезный, - отпиваю напиток через соломинку.
        Девушки с любопытством изучают меня. Да и не только они. Благодаря магнетизму я привлекаю не меньше взглядов, чем экспозиция. Хотя женщин завлекло бы и одной моей симпатяжной внешностью. Еще и трость добавляет облику необычности.
        Я представляюсь девушками, в ответ подруга шатенки улыбается:
        - Людмила Гуднова, очень приятно.
        Смотрю на шатенку, но та и не думает называть себя, а спрашивает:
        - Арсений, просто любите картины или сами пишите?
        - Когда-то писал, очень-очень давно, - улыбаюсь, игнорируя невежливость шатенки. Может, разозлилась, что пью оскорбленный ею коктейль? Кстати, на самом деле неплохой.
        Девушка окидывает меня скептическим взглядом огромных озерных глаз:
        - В детсадовском возрасте? Вряд ли те рисунки можно назвать картинами.
        - Анфиса? - шокировано говорит ее подруга.
        А, понятно. Магнетизм обратил эту красотку против меня. Что ж, такова участь Префектов. Зато враги всегда честны с нами.
        - Те нельзя, поэтому речь о настоящих картинах, - равнодушно отвечаю и перевожу взгляд на пейзаж корабельной рощи.
        - О, тогда сколько же полотен вы написали? - Уф, теперь она не отстанет от меня. Один мой вид раздражает ее, как быка красная тряпка.
        - Около тридцати тысяч, - говорю как есть.
        Хоть я и прославился как топовый воин Постимпериуса, но также проявил себя в живописи и скульптуре. Например, на «Крыльях Феникса», моем флагмане, целую галерею увешивали портреты капитанов Золотого Легиона. Каждый портрет писала моя рука.
        Но «безымянная» Анфиса, конечно, воспринимает мои слова как насмешку. Она переглядывается с подругой.
        - Люда, пожалуй, достаточно, пойдем. Мне еще надо встретить пару настоящих художников до встречи с бабушкой.
        Людмила бросает тайный взгляд на меня.
        - Анфиса, а я останусь с Арсением, хорошо?
        - Фи, отойдем, - Анфиса хватает ее под руку и чуть ли не силой оттаскивает к дверям, у которых тихим голосом шипит: - Что с тобой? Этот школьник либо издевается над нами, либо лживый наглый хвастун.
        - А, по-моему, он милый.
        - Ты его вообще слышала? Я охерела… Тридцать тысяч! Пикассо, блин.
        - Он просто пошутил, ты не поняла…
        - Всё. Я пошла, - Анфиса разворачивается и рассерженно цокает каблуками прочь. А Людмилу волной ее истинного желания прибивает обратно ко мне.
        - Арсений, давайте посмотрим Краснова вместе, - лучезарно улыбается девушка.
        Я закусываю соломинку, отпивая ледяной коктейль. И правда, немного ядреный.
        Глава 10 - Сеня и искусство
        Полчаса мы с Людмилой ходим по галерее, рассматривая картины. Точнее, это только мой взгляд скользит по полотнам, девушку больше волнует мое лицо.
        Пьем коктейли, болтаем. Держась рядом, Люда машинально поглаживает свою руку. Слежу за ней краем глаза. Интересно, как я действую на более искушенных девушек, чем Дося с Феней. Эта барышня красива, богата, юна, окружение симпатичных парней для нее, должно быть, в порядке вещей, но мое обаяние все равно не оставляет девушку равнодушной. Она сильно взволновалась, и явно не кистью талантливого Краснова. Дыхание. Ритм сердца. Розовые щечки. Девушка даже дышит более интенсивно.
        Сначала мы обсуждаем картины. Об истории российской живописи я знаю мало, лишь поверхностно нахватался из сети, но, зато, могу оценивать произведения в плане искусности техник и верно подобранной манеры исполнения. Хватает опыта созерцания произведений искусства разных Галактик.
        - Вот здесь с тенями художник немного поленился, - киваю на пейзаж овсяного поля.
        - Что вы говорите? - хлопает глазами девушка. - Это же «Овес»!
        - Уж вижу, что не кукуруза, - улыбаюсь. - А посмотрите на грунт, тени колосьев будто не законченные. Тут бы довести дело до конца свободной кистью с чередующимися пастозными и лессировочными приемами, но не сложилось.
        - И ведь и правда… - всматривается в масляные краски Людмила. - Ну у вас и глазомер, Арсений! Пока не сказали, я и не замечала, а теперь не могу развидеть. Вы плохой человек! - игриво сверкают ее глазки. - Ужасно плохой!
        - Ну и ладно, - не расстраиваюсь. - Пускай. Слышал, что хорошеньким девушкам как раз нравятся плохие парни, - подмигиваю, и она смущается.
        - А если я не такая? - уже почти флиртует барышня. - Станете ради меня хорошим?
        - Зачем? - делаю непонимающее лицо. - Чтобы не мешать вам любоваться на скверные картины?
        - Да вы нахал! - толкает Люда меня локтем, хитро прищурившись.
        Спустя еще пару минут такого пустого веселого разговора она вдруг пытается оправдать подругу, о которой я успел позабыть:
        - Извините Анфису, Арсений, уверяю, что не в ее характере быть такой грубой.
        - Видимо, у сударыни были причины вести себя так.
        - Даже и так, но не думаю, что у грубости могут быть уважительные причины, кроме, разве что, такой же грубости.
        - Очень правильно сказано. Я восхищен вашей жизненной позицией, - помешиваю кубики льда трубочкой.
        От моих слов барышня краснеет и чуть сутулится, от чего ее достойные формы едва не выглядывают из выреза платья, опасный момент. Не замечая чуть не случившейся катастрофы, она опускает взгляд.
        - Арсений, можно вас немного попытать? - смущенно спрашивает.
        - Зависит, насколько будут жестокими пытки, - улыбаюсь, кивая на окружение. - Не хотелось бы мешать посетителям нашими криками.
        - Ммм, - немного теряется Люда, но включается в игру. - Тогда я постараюсь быть нежной, - игриво смотрит на меня. - Обещаю, обойдемся без жестокости. Помучаю вас только парой вопросов. Итак… - она внимательно осматривает мое юное лицо. - Вы ведь учитесь в Твери?
        - Да, через три месяца заканчиваю среднюю школу, - киваю. - Затем поступлю в Москву.
        - О, замечательно! - барышня радостно потирает открытый локоть. - Значит, скоро мы там и встретимся. Ведь здесь мы с друзьями гостим у Анфисы. Хорошо, что вы поделились своими планами. А то уже подумала, что больше с вами не увижусь.
        - Всё в нашей воле. - Похоже, Гудновы - московский род. Узнать бы еще, к какому роду принадлежит Анфиса. Что-то у меня складывается подозрение, что шатенка не проста. Хотя, в принципе, какая мне разница? Ну вот и пофиг.
        На последнем мысленном слове я мысленно спотыкаюсь. Лексикон Арсения плотно просочился мне в мозг, в том числе словечки, которые считаются в русской культуре просторечными. Остается только смириться, так что пофиг.
        А с «экспериментом» в принципе понятно. Ничего не делая, я обаял Людмилу настолько, что она планирует в будущем новые встречи со мной. Так что можно обменяться телефонами и прощаться. Никаких планов на барышню у меня на сегодня не возникло. Она дворянка, себя бережет, а даже если и придерживается более современных взглядов, за ее спиной целый род, который запросто может доставить неприятности. В общем, ненужный риск.
        Приходит смс от Тимофея:
        «Мать вызвала. Уехал. Сам давай на такси»
        Отправляю: «Понял».
        В стороне раздается какой-то шум. Не обратить внимание сложно. Пожилая дама со статной осанкой выговаривает молодому сударю в черном костюме-двойке:
        - Тебе завещал картины сам Краснов, и я дала разрешение на выставку. Так нормальным человеческим языком опиши «Девочку со сливами». Что ты видишь на картине? Или ты не ценитель? Или ты не понимаешь искусство?
        Она подслеповато щурится на полотно с изображенной девочкой-подростком. Кажется, у нее проблемы со зрением. К сударыне подступает девушка в форме слуги, которая, похоже, выполняет функции поводыря. Девушка придерживает старушку под локоть.
        - Ваше Сиятельство, - лепечет парень в костюме. - Спасибо за возможность заработать на показе доставшихся мне по наследству картин! Но я не занимаюсь искусством, в отличие от дедушки. Я - ветеринар. Может, помните, как-то лечил гнедую в вашей конюшне?
        - Видели бы мои глаза как прежде, - вздыхает дама, титул которой уже не вызывает у меня сомнений. Сиятельством никого, кроме княгини не назовут. То есть жены или матери князя.
        - О, Галина Константиновна уже подошла, - смотрит Людмила в ту же сторону и, неожиданно подхватив меня под руку, тянет в сторону пожилой сударыни. - Арсений, нам нужно поздороваться.
        «Нам» звучит двусмысленно, но я вовсе не против проявить себя перед матерью Тверского князя. Поэтому киваю, улыбнувшись.
        - Галина Константиновна, добрый вечер, - аристократично присаживается Людмила в реверансе, придержав платье. - Позвольте представить моего спутника, Арсения Беркутова. Его род служит вашему Дому.
        - Здравствуй, Людочка, - вздыхает княгиня, слепо вращая зрачками. - И вы, молодой Беркутов. А это Егор Краснов, внук художника Федота Краснова. Его картины, в основном, сейчас представлены здесь. Егор решил их продать, и я устроила выставку. Кстати, Егор, больше вы мне здесь не нужны.
        Тон у княгини неласковый, и молодой человек спешит уйти.
        Княгиня оборачивается ко мне. Вблизи я наблюдаю все признаки пигментного ретинита. Оба глаза поражены слепотой. При повсеместно распространенном Целительстве болезнь удивительная. Либо ее причины связаны с нарушением энергокаркаса? Пока загадка.
        - Ваше Сиятельство, - кланяюсь я и перевожу взгляд на ближайшую картину. Демонстративно улыбаюсь на публику. Пускай княгиня и не видит, маска лица влияет на звучание речи. - Галина Константиновна, простите, вы уже купили эту картину или ее еще можно урвать?
        - Большинство картин выкуплено мной. «Девочка со сливами» тоже, - отвечает княгиня. - Молодой Беркутов, ты понимаешь что-то в живописи? Чем тебе понравилась «Девочка»?
        Замечаю, как она прямо навострила уши. И от внука Краснова княгиня тоже требовала описать полотно. Действительно, раз отказали глаза, остается только смотреть ушами.
        Не завидная участь. Значит, нужно как следует порадовать бедную женщину.
        - Картина впечатляет свежестью образа, - я насыщаю речь мягкими обертонами. - Свободной вибрацией мазка Краснов заливает комнату солнечным светом. Белые лучи мягко ложатся на руки девочки на столе и обстановку старинного дома вокруг. У девочки нежная кожа, голубые глаза и каштановые волосы. Просто, с едва заметной улыбкой, смотрит она на нас, как на близких друзей. Кажется, будто она присела на миг покушать слив, а через мгновение встрепыхнется, как воробышек, и улетит обратно во двор. Картина, говорите? Не только. Прежде всего - ода весне, обаянию молодости, да и самой жизни.
        Отрываю взгляд от полотна и замечаю тишину вокруг. Слепые глаза княгини горят, по морщинистым щекам бегут слезы.
        - Как красиво сказал! Будто воочию снова увидела! - она вытирает платком глаза. - А ты что думаешь, Людочка?
        Застыв, Людмила и девушка-поводырь смотрят на меня. Приятно розовеют их умиленные лица. Барышня в задумчивости раскрывает нежные губы:
        - Арсений только что написал картину, Галина Константиновна. Не красками написал - собственным голосом.
        - Смотрю, его компания благотворно влияет на тебя, - улыбается княгиня. - Сама-то теперь тоже говоришь почти песнями, - лицо Людмилы покрывается румянцем. - Только спрашивала я тебя не про картину, а про молодого Беркутова. У вас что, роман? Отец знает?
        - Не-е-ет! - испуганно восклицает барышня. Видать, строгий у Людмилы папа. - Мы просто познакомились и общаемся. Ничего такого.
        Княгиня коварно улыбается, будто только что подловила глупую девочку на слове.
        - Ах, вот как. Но тогда, молодой Беркутов, позволь твою руку. Отныне ты мой сопровождающий. Хочу спросить твоего мнение насчет еще одного полотна. Клава, веди нас к картине Фисы.
        Я отхожу от Людмилы, которая сразу же хмурит лицо. Княгиня властно берет меня под локоть, и, вслед за поводырем Клавой, мы следуем к еще одной картине. Изображена березовая опушка, разрезанная пополам извилистым ручейком.
        - Что думаешь обо этом полотне, молодой Беркутов? - спрашивает княгиня Волконская.
        Мне хватает одного трехсекундного взгляда, чтобы составить мнение. Решаю не врать и сказать, как есть:
        - Это не Краснов. И хоть тот часто грешит ленью, талант его бесспорен. Здесь же мастер молодой, неопытный. Он старался создать картину лучезарного, сверкающего дня. Мазки слишком спешные, краски местами недонасыщенные.
        Вижу, как обреченно качает головой Людмила. Картину точно рисовал кто-то властный. Ну что ж, врать я не желаю. Как уже говорил, это удел Легиона Масок - шпионить и жить в притворстве. А Фениксы пылают!
        - Вот как, - задумывается княгиня. - Не могу с тобой ни согласиться, ни опровергнуть. Эту картину нарисовали после моего ослепления. А знаешь ли ты, что ею восхищался сам Краснов?
        - Значит, наши с мастером мнения разошлись, - пожимаю плечами.
        - Смело, - кивает княгиня. - Но хватит картин. Клава, веди нас в «Ёлки». Людочка, ты с нами? Конечно, с нами, там и дождемся внучку. Куда она только запропастилась, непутевая? Ладно, не важно. Клава, звякни ей по дороге, чтоб не обыскалась. Молодой Беркутов, ты ведь не торопишься? Отвечая, учти, что отказа не приму.
        - Ваше Сиятельство, я целиком ваш, - усмехаясь, даю единственный возможный ответ.
        - Вот и умница, - старушка благосклонно прикрывает веки.
        «Ёлками» оказывается ресторанчик на третьем этаже этого же ТРЦ. Интерьер оформлен в дворцовом, старорусском стиле, чтобы обед ощущался целым пиршеством. Официант сопровождает нас до вип-кабинки, затем с любезностями принимает заказ. Княгиня заказывает всем облепиховый чай и десерт - ягодные левашники. Время позднее, никому не хочется есть основные блюда.
        Левашниками оказываются крохотные сдобные пирожки со сладкой начинкой. Закидываю один в рот. Пока приятный смородинный вкус растекается на языке, княгиня говорит:
        - Молодой Беркутов, а теперь слушай. Первый портрет, который ты так великолепно описал, мой. Семьдесят лет назад Краснов написал маленькую меня.
        Вот оно как. Теперь понятно, почему княгиня хотела «послушать» именно это полотно.
        - Ваше Сиятельство, рад за вас, - говорю. - Потому что эта работа получилась у Краснова выше всяких похвал.
        - Согласна, - княгиня улыбается, довольная. - А вторая картина…
        - Бабушка, вот ты где! - заявляется на пороге кабинки знакомая шатенка в черном обтягивающем платье. - А почему не дождалась меня в галерее? Я встречала Рупра и Конеева. Они хотели познакомиться с то…
        Шатенка замирает, выпучив карие глаза.
        - Вы?!
        Я приветливо улыбаюсь:
        - Я, Ваше Сиятельство. - Сомнений нет, передо мной дочь Тверского князя.
        Не забываю и подняться с места, чтобы не обвинили в неучтивости.
        - Вы что, меня преследуете? - недовольно спрашивает княжна, скрестив руки на внушительной груди. От настолько грубой реплики Людмила сокрушенно вздыхает и смотрит на меня извиняющимся взглядом.
        - Неужели я давал повод гнусно подумать о себе? - тоже грустно вздыхаю, от чего княжна зло сверкает глазками.
        - О-о, так вы знакомы? - спрашивает княгиня, поведя головой на звуки голосов.
        - Да, - фыркает шатенка.
        - Нет, - возражаю я и, на удивленное выражение лица Галины Константиновны, поясняю. - Я имел честь представиться перед Ее Сиятельством, она же не сочла нужным ответить тем же.
        - Это правда, Фиса? - мгновенно суровеет княгиня.
        - Бабушка, он заслужил, - заявляет княжна, нисколько не сомневаясь в своей правоте.
        - Твоего бескультурья? И чем же?
        - Эм…Он заявил, что написал тридцать тысяч картин.
        Тишина. Это она зря, конечно. Лучше бы сказала, что просто не успела и побежала за своими художниками.
        - Анфиса, представься перед молодым человеком как подобает княжне. - Совсем не ласковым тоном говорит княгиня.
        Княжна морщит нежное лицо, пользуясь тем, что бабушка незрячая.
        - Анфиса Аркадьевна Волконская, - безрадостно сообщает она, видимо, мне.
        - Очень рад знакомству, Ваше Сиятельство, - дарю вежливую улыбку, чем вызываю зубовный скрежет в ее розовом ротике.
        - Садись, внучка, - разрешает княгиня. Вслед за княжной, я тоже занимаю свое место. - Фиса, молодой Беркутов сегодня оценил твою картину.
        - Которую? - ох, ну злой же взгляд.
        - Которая «Березовая опушка». Очень интересно оценил. Он считает, что твоим работам не хватает терпения и опыта.
        - И почему я не удивлена? - Еще немного, и у княжны из ноздрей брызнет пар. Будет настоящая дракониха. - Молодой человек, вы ведь школьник?
        - Верно, средняя школа, последний класс, - киваю.
        - Ага. Очень интересно, младше меня минимум на год, а учите писать картины? - ее звонкий голосок сочится ядом.
        - Ни в коей мере. Просто высказал свою точку зрения, - пожимаю плечами.
        - Значит, вы знаток живописи? - продолжает наседать красивая «мегера». Ее голая точеная шея напрягается.
        - Я плохо осведомлен об истории любого искусства, - делаю чистосердечное признание. - Не знаю ни известных художников, ни их работ.
        Людмила пораженно округляет глазки. Княгиня Галина улыбается крепкими белыми зубами. Для этой старушки я настоящий аттракцион, и она развлекается, как может, подогревая задор внучки.
        - О, конечно! - Анфиса язвительно поднимает русую бровь. - Понимаю. Тридцать тысяч картин требуют всего вашего времени. Некогда даже насладиться Перовым, Делакруа или Брюлловым. Печальная жизнь.
        - Не такая уж. Ведь есть время насладиться беседой с вами, - я держусь вежливого тона. Тем более, что он очень забавно злит княжну.
        Людмила ловит каждое мое слово, остроумие, хладнокровие, равнодушные ответы. Всё это цепляет барышню.
        Старушка молча пьет чай, Клава салфеткой вытирает своей госпоже подбородок.
        - А сами вы пишите, надо думать, лучше меня? - Анфиса совершает новый нападок.
        - Я лишь знаю, что умею держать кисть.
        - Что ж, тогда вызываю вас на дуэль. Согласны посоревноваться со мной в живописи?
        «И почему ее так это волнует? - отпиваю я чай. - На один только магнетизм не похоже».
        - Боюсь, не люблю тратить время на бесприбыльные забавы.
        - Отлично, я вам заплачу, - усмехается Анфиса. - Сколько просите?
        - Вы сами решите, - пожимаю плечами. - Если я выиграю, решите и заплатите за картину.
        - Хм, договорились. Осталось найти судью.
        - Вы же им и будете, - киваю на княжну.
        - Так сильно доверяете сопернику? - хлопает она ресницами, забыв о всяком сарказме.
        - Полагаюсь на ваш взгляд художника, - смотрю ей прямо в глаза.
        - Эмм…хорошо, - сдерживает она стеснение от моего взгляда. - Будем писать рассвет в это воскресенье, адрес - Чайковского, пятнадцать. Там бизнес-центр, администраторы на ресепшне вас проводят.
        - Я буду.
        Резко завывают сирены охранной сигнализации. Режущий уши звук поднимается со второго этажа. Девушки испуганно переглядываются.
        Глава 11 - Картинный и сердечный воры
        Под вой сирен мы все вместе спешим обратно в галерею. Спуск на этаж ниже занимает какое-то время: княгиня незрячая, да и я играю роль прихрамывающего подростка. Внизу уже смолкает сигнализация.
        У дверей галереи пять безопасников никого не выпускают. Посетители выставки в стороне громко выражают недовольство, что их заперли.
        - Что происходит? - требовательно спрашивает Галина Константиновна.
        Полуседой мужчина со взглядом бывалого воина кланяется княгине:
        - Ваше Сиятельство, докладываю. Неизвестные украли два полотна - «Утро в лесу» и «Тройка». Оба куплены вами. Сейчас обыскиваем посетителей. Возможно, вор все еще в галерее.
        - Возможно? А если картины уже вынесли? - хмурится княгиня.
        - Входные двери ТРЦ заперли, едва обнаружилась пропажа, - отвечает безопасник. - Охрана центра тоже обыскивает этажи. На всё про всё у них меньше часа. Больше городская управа не позволит держать посетителей центра взаперти.
        - Повезло, что торговый центр принадлежит нам, бабушка, - замечает Анфиса. - Иначе бы мы не смогли его закрыть.
        Вообще, да. Хоть Тверское княжество и является вотчиной Волконских, они не вправе нарушать организационный порядок в городе и прилегающих землях. За тем, чтобы главы Домов не устраивали феодальный беспредел, зорко следят имперские надзорные службы. Поэтому князь не может по прихоти, например, выключить все светофоры в Твери. Или выдумать какой-нибудь региональный «налог на воздух». Другое дело - закрепленная частная собственность. В отношении своего имущества права у князя более широкие.
        Меня же настораживает ситуация в целом.
        - Как вы вообще упустили вора? - спрашиваю безопасника. - Едва сработала сигнализация, охрана должна была его задержать.
        Мужчина хмурится, оглядывая мое юное лицо. Но отвечает, ведь я не абы кто, а знакомый княгини:
        - Сигнализация сработала не в галерее, а в магазине на другом конце этажа. Это отвлекающий маневр грабителей. Они разбили витрину обувного бутика, чтобы поднять шум. Так что…
        - Не понял, - я резко поднимаю ладонь. - А где же ваша охранная сигнализация?
        - Ее нет, - безопасник подтверждает мою невеселую догадку. - Выставку решили провести спонтанно, мы не успели провести монтаж охранной системы.
        Я поворачиваюсь к ближайшей картине и снимаю со стены пейзаж сеновала. Ничего. Ни воя сирен, ни шума в рации, которую держит в руке безопасник. На обратной стороне багета, как и на обоях возле крепления картины отсутствуют любые датчики.
        Ну и болотопсовские дебилы! Что еще сказать? Надо же додуматься - повесить без сигнализации полотна стоимостью сотни тысяч рублей. Будь безопанисики моими легионерами, сослал бы их на гауптвахту на полгода. Либо вообще в штрафбат болотопсов собой кормить.
        Вешаю «Сеновал» обратно.
        - Что с камерами на входе галереи? - разворачиваюсь к безопаснику. - Я видел минимум три. Они принадлежат ТРЦ?
        Как-то само собой выходит, что я веду расспросы вместо княгини. Вообще понятно, ведь другого мужчины здесь нет. Вот и стервозная Анфиса помалкивает, гуляя растерянным взглядом по галерее. Даже на меня смотрит без злости, а смиренно, как овечка. Женское воспитание боярской России не позволяет ей проявлять гонор, пока мужчины решают серьезные дела. Интуицией понимает - не время для девичьих капризов. Главное, говорить уверенно и бойко, словно каждый день находишь произведения искусства, стащенные из частных коллекций.
        - Да, охрана центра смотрит записи, - кивает безопасник, тоже поняв, что пока приходится отчитываться перед зеленым дворяненком.
        Я хмурюсь. Долго же те телятся.
        - Но пока ничего не увидела?
        - Не увидела, - соглашается со вздохом безопасник.
        Значит, и не увидит. Я бросаю прощупывающие взгляды на посетителей. Девушки в обольстительных платья, мужчины в полуофициальных костюмах. Движения не стесненные, портфелей ни у кого нет. Сомневаюсь, что кто-то из них прячет в декольте или брюках смятое полотно. Хорошо, если вор вообще заперт в ТРЦ, а не садится сейчас на ближайший рейс в Париж или Рим, чтобы продать украденное европейским поклонникам русской живописи.
        - Надеюсь, вы выделите больше людей на обыск ТРЦ, - поворачиваюсь к безопаснику. - Галерею лучше запереть и оставить под присмотром. Посетителей само собой выпустить.
        Приказывать чужим людям я не могу, но через вот эти вот «надеюсь» даю явные посылы, каких действий жду.
        - Всё к этому идет, господин, - кивает безопасник.
        Вскоре посетителей выпроваживают. Княгиня остается в опустевшей галерее, я же решаюсь пройтись по ТРЦ. Около часа мы всё равно заперты в центре. Со мной увязываются Людмила и, как ни странно, Анфиса.
        - Решили прогуляться, Ваше Сиятельство? - подкалываю шатенку.
        - Хочу отвлечься от всего вот этого, - смотря в сторону, говорит княжна. При этом держится ко мне ближе, чем к Люде, от чего та непонимающе хмурит брови.
        - Не уверен, что смогу выполнить ваше желание, - предупреждаю на всякий случай. Ведь я намерен не упустить вора, если выдастся возможность.
        - Намекаете, что у меня слишком высокие запросы? - сразу ощетинивается Анфиса. А Людмила облегченно выдыхает. Ее будто обрадовало то, что подруга вернула неприязненное ко мне отношение. Страшится конкуренции, хе? В любом случае, в мои планы не входит собачиться с дочерью своего сюзерена. Значит, утихомирим ее горячий норов тактичным поведением.
        - Ни в коем разе, - говорю на полном серьезе. - Лишь имею в виду, что сам обеспокоен вашей бедой. Поэтому сейчас вряд ли способен достойно скрасить чей-либо досуг.
        - А! - Ее взгляд теплеет. - Не волнуйтесь вы так, я не собираюсь требовать от вас цирковых фокусов. Лучше просто пойдемте отсюда. И раз мы с вами так попали, давайте уже на «ты».
        Она даже расщедривается на вежливую улыбку. Похоже, пока не уляжется заварушка с похищением, в нашем обмене колкостями наступил тайм-аут. Я, впрочем, не против.
        - Давай, Анфиса, - киваю.
        - Со мной тоже, - вставляет Людмила и на мой удивленный взгляд поясняет. - Со мной тоже запрещаю церемониться, Арсений. Иначе обижусь!
        - Понял, Люда.
        Мы возвращаемся на третий этаж и бродим между витринами. Повсюду перепуганные поднятой шумихой люди, на каждом углу центра стоят безопасники. Одни просят покупателей показать внутренности больших пакетов с покупками, другие обыскивают проходы и закоулки огромного здания. Вскоре появляются мелькающие синие мундиры полицейских. Занимаются слуги закона тем же самым. Всё же похитили имущество главного рода Тверского Дома.
        - Надоело на это смотреть, - жалуется Анфиса, имея в виду повсеместный обыск. - Давайте куда-нибудь присядем.
        А я уже понимаю, что если вор все еще в ТРЦ и не обделен умом, то сидит в укромном месте и ждет, когда откроют входные двери.
        - Конечно, только не на фуд-корте, - оглядываюсь. - Здесь есть отделенное перегородками кафе?
        - Кроме «Ёлок» еще кафе-мороженое за тем бутиком, - сообщает Люда.
        Фуд-корт остается позади, когда на глаза попадается небольшое кафе за стеклянной витриной. Идеальное место засесть подальше от чужих глаз. Если чему я и научился у Анария-Маски, то, конечно, не шпионить, а ловить подобных ему пакостников.
        Кафе оказывается довольно уютным и популярным. Свободны всего пара столиков, один из которых мы и занимаем.
        - О, Анфиса, смотри! - восклицает Люда и указывает на огромный игровой автомат в углу. - Это же «Космические захватчики»! Помнишь, мы в детстве сутками зависали на нем?
        - И правда, Люд! - серьезная княжна вдруг радуется как ребенок. - А я тебя всегда делала, помнишь?
        - Скажешь тоже - всегда! - не соглашается барышня. - Максимум в половине партий.
        - Сыграть бы еще, - не спорит Анфиса. - Но желающие не только мы с тобой.
        Действительно, очередь к примитивному аркадному автомату выстроилась длинная. Игра на экране пиксельная, устаревшая, персонажи выглядят, как разноцветные кубики. Даже на Земле сейчас производят намного совершеннее компьютерные «развлекалки». Разные шутеры, rpg, ролевики, симуляторы. Тем удивительнее для меня подобный ажиотаж у автомата. Делюсь с девушками своей озадаченностью.
        - Понимаешь, Сень, - начинает было Люда и тут же делает паузу, смотря, как отреагирую на столь фамильярное обращение. Я поощрительно улыбаюсь на ее «пробный камушек», и барышня радостно продолжает. - Сень, тут дело в приятных воспоминаниях о часах, проведенных за подобными машинами. Сейчас ребенка, конечно, не посадить за такую архаику. Но нас с Анфисой, например, оно переносит назад на десятилетие, в эпоху беззаботного детства.
        Задумываюсь над услышанным. Ностальгия, значит. А на этом можно заработать. Тем более, что, спасибо Свиридовым, родовой завод уже потерял часть клиентов, и упущенную прибыль необходимо быстро компенсировать. Лучшее решение - создать новые рынки сбыта.
        Между тем я и мои спутницы не могли не заинтересовать посетителей кафе. Две красавицы в коктейльных платьях еще со входа приковали взгляды мужчин. Мне же досталось внимание женской половины.
        - Вау, Арсений! - из-за соседнего столика машет рукой девушка с длинной челкой. - И ты здесь? Тоже отдыхаешь? Ой, Ваше Сиятельство, здравствуйте! - узнает она княжну Тверскую.
        Девушкой оказывается Мария Свиридова. Вместе с барышней сидят незнакомая мне юная сударыня тринадцати лет и - вот так встреча! - Витя Свиридов. Парень сразу бледнеет, завидев меня в компании столь влиятельной особы, как княжна Волконская. Он даже впадает в ступор, и Марии приходится пнуть двоюродного братца под столом.
        - В-ваше Сиятельство, здравствуйте, - опомнившись, Витя склоняет голову. Он замолкает, но после нового пинка сестренки всё же выцеживает: - И ты, Арсений.
        Подруга Марии тоже почтительно здоровается с княжной.
        - Здравствуйте, Маша, Витя и Ксюша, - Анфиса почти не смотрит на юную компанию через узкий проход. Огось. Оказывается, княжна знает поименно весь выводок Свиридовых. Хотя неудивительно, ведь они - один из сильнейших родов в Доме.
        Анфиса представляет Люду, а Мария себя, брата и подругу. Последняя оказывается Ксюшей Свиридовой, еще одной кузиной Вити, только троюродной. Я тоже здороваюсь со всеми, не исключая парня:
        - Рад, что снова развлекаешься, Виктор, - усмехаюсь, от чего он бешено дергает губой. Едва слюну не пускает. Будь Витя более эмоционально сдержанным, то смог бы подавить нажим магнетизма. Но не окреп росток.
        Впрочем, повода сорваться ему никто не дает. Чуть ли не сразу Анфиса теряет интерес к Свиридовым. Княжна всем корпусом поворачивается ко мне.
        - Арсений, закажи мне, пожалуйста, кофе, - говорит она довольно громко.
        Свиридовы понимают намек и больше не смеют отвлекать Ее Сиятельство. Только Мария то и дело бросает любопытные взгляды в мою сторону. Чую, завтра мой рейтинг в школе резко вырастет. Всё же, засветился с двумя прекрасными барышнями, одна из которых сама княжна. Я же вполне этим доволен. Потому что Анатолию Свиридову тоже расскажут о моей спутнице, и коварный интриган десять раз подумает, прежде чем подстроить очередную пакость.
        Приняв также заказ от Люды, я направляюсь к барной стойке. Мне приходится по душе, что девушки не дали мне поблажки из-за ноги. Даже на секунду не задумались. Значит, не видят во мне калеку. А трудности у мужчин бывают разные, и с ними он обязан справляться, иначе какой он мужчина.
        По дороге незаметно разглядываю посетителей. У меня на людей глаз наметан. Вижу, когда нервничают или напряжены за показным спокойствием. Сразу настораживает молодой парень в углу. Незнакомец пьет кофе резкими глотками и каждый раз будто хочет сплюнуть его обратно. Волнуется, минимум. Длинный летний плащ на животе топорщится, во внутреннем кармане точно лежит что-то крупное. Либо чертежный тубус, либо свернутый плакат. Либо холст.
        Камеры в кафе есть, но парень уселся как раз в слепом пятне. Других подозрительных личностей не вижу, и решаю рискнуть. С тремя стаканами кофе, сцепленными вместе картонным держателем, возвращаюсь по широкому кругу от бара. Когда прохожу мимо парня в плаще, будто бы спотыкаюсь об ножку стула и разливаю кофе ему на одежду. Туда, где горячий напиток не обожжет кожу.
        - Сударь, простите! - делаю растерянное лицо.
        - Ахрр! - вскрикивает он, вскочив. - Долбаный калека! Ты куда смотришь?!
        - А я не смотрю, я на ощупь! - хватаю со стола салфетки и начинаю обтирать его плащ.
        - Откуда у тебя сраные руки растут?!
        - Из задницы, разумеется. А у вас разве не так же?
        На нас оборачивается всё кафе. Анфиса смотрит на меня равнодушно, даже скучающе. Неужели разочаровалась в неуклюжем мальчике, хех?
        Парню совсем не нравится внимание людей.
        - Ладно, нормально всё. Иди куда шел, - пытается он избавиться от меня. Но я продолжаю тереть его салфеткой.
        - Сударь, право, не я такой. Жизнь такая, - моя рука проскальзывает ему между полами плаща. Хватаю и тяну плакат или что там.
        Наружу выглядывает холст с масляными зелеными лесами. С первого взгляда узнаю мастерски переданную игру света на листьях. «Утро в лесу»! Нашлась пропажа.
        - Ты что творишь, урод? - округляет вор глаза. - Ахх!
        Мощным тычком тростью в живот заставляю его согнуться.
        - Арестовываю вас, сударь.
        Провожу секущий удар по колену, и рухнувший вор катится, снеся стол, в сторону Люды и княжны. У последней уже сдуло скуку с лица, глаза горят, губы напряженно сжаты. Тоже узнала энергичные, широкие мазки «Утра».
        - Арсений! - кричит Анфиса возбужденно. - Держи его! Это вор!
        А я будто не вижу. Отложив свернутое в рулон «Утро» на ближайший стол, бросаюсь за вором. Вскидываю трость, чтобы влупить по локтю, как мужичина неожиданно исчезает. Пропадает на ровном месте!
        - Испарился! - княжна продолжает объяснять очевидное. Она беспомощно смотрит на меня, как на какого-то кудесника. - Арсений, что-то нужно делать! У него еще «Тройка»!
        Тут красавица права. Пять секунд, и невидимка сдристнет за порог. Потом ищи-свищи. Если это, правда, невидимость, а не какая-нибудь телепортация. Кто этих демоников поймет? У них ведь не нормальные способности, а какое-то лакричное ассорти.
        - Всем стоять на месте! - рявкаю я, специально уподобив голос медвежьему рыку.
        Несложный прием. Всего лишь повысил громкость низких частот в тембре. Зато результат налицо - все кафе застыло. Люди замерли, боясь пошевелиться. Для командиров очень полезный навык. Некоторые им, правда, чересчур увлекаются. Тот же Чугун-Ильис по привычке всегда ревет. Однажды в кафе на курортной планете Лимба он выразил восторг от сладкого пирога с лаймином. Бедный кондитер потом заикался несколько недель.
        Вынимаю из кармана сложенный листок с каплями драгоценной крови. Зажимаю бумагу в кулаке. Никто не должен видеть источник моей силы. Взмах рукой - и стая горящих Рарогов разлетается по залу. Птицы проносятся между посетителями и под столами. Анфиса и Люда удивленно ойкают. Виктор пригибается за стол, Мария с Ксенией округляют глаза.
        - У-у-у-у-у! - визжит радостно ребенок в коляске, пытаясь ухватить пролетевшего Рарога за хвост. К счастью, ручонки коротковаты, не обжегся.
        Большинство огненных «воробьев» устремляются ко входу, обогнув длинноногую официантку в джинсовой мини-юбке.
        - А-ы-ы! - взвизгивает ошпаренный невидимка. Одежда его вспыхивает. Потеряв контроль над своей силой, вор падает на кафель. Скидывает горящий плащ, бешено хлопает себя по бокам.
        Я взмахиваю тростью, как дирижер. Рароги превращаются в струйки дыма. Запоздало завывает пожарная тревога.
        Подскочив к полыхающему плащу, вынимаю из внутреннего кармана скрученную в трубу «Тройку». Фу-у-ух. Отлично. Шедевр спасен. Еще бы чуть-чуть и подпалило бы. Теперь задержим преступника.
        Вор еще не опомнился, себе на беду. Пока он телится, обрушиваю на него трость. Не жалею. Совсем. Такого врага нельзя недооценивать. Если верить «вики», у демоников встречается и регенерация, и сверхсила, и… Легче сказать, чего у них не бывает. Да и то, ни фига не легче.
        Работаю в максимальном темпе. Петли и восьмерки. Удары по восходящей траектории снизу вверх на обратном хвате, чтобы не было «пустых» движений. Независимо, летит ли трость справа налево или на отмашке слева направо, опускается вниз либо поднимается вверх, бью на поражение. Пока не переламываю ворюге половину суставов. У-ух, употел. Похоже, регенерации нет и в помине. Лежит весь переломанный, плачет, как дите. Даром, что мужчина.
        Подстраховаться всё равно стоило. Несмотря на примитивность, эта планета полна сюрпризов. Я не успеваю офигевать. Сколько здесь сосредоточено загадочных сил! Не только стихийные жива-юзеры, но вдобавок непонятные демоники. Последние - это те или дети тех, кто убил «волшебных тварей», неких иномирян. Двадцать лет назад еще в Афганскую и Британскую войны этих зверей якобы вытащили из другого измерения, чтобы использовать как живое оружие. Твари обладают сверхъестественными силами, а убийство некоторых монстров передает их силы победителям. Послушать, так чушь же полная! Но вот оно, живое доказательство, стонет на полу, пускает кровавые сопли.
        На вой сирен прибегают охрана ТРЦ, безопасники княгини и полицейские. Вора уносят на носилках, картины возвращают наверх княгине, меня формально благодарят. Быстро управились. Когда безопасники и полиция удаляются, мы с девушками усаживаемся обратно за стол, чтобы перевести дух. Кафе уже опустело, из клиентов осталась только наша троица. Что, впрочем, устроило девушек. За прохладительными напитками мои спутницы восторженно переговариваются. Спрашивают меня, неужели я был готов к невидимости противника? Вообще да, признаюсь. Не исключал нечто подобное, ведь вор проскочил незамеченным три камеры у галереи.
        Помимо демоника-невидимки и моей обратной индукции, Анфису и Люду сильно поразили Рароги.
        - Я даже различила клюв! И огненный глаз! Желтый! С зрачком из красного языка пламени! - восхищенно говорит княжна. - Твои птицы - не только боевая техника, но настоящее произведение искусства.
        Она поворачивается за одобрением к Люде, которая согласно кивает.
        - Точно! - не менее восторженно кивает барышня. - Тоже никогда не видела такую филигранность техник! Долгоногие, например, тоже огневики, но ничего подобного не делали.
        Я сразу навострил уши, ведь пошла речь про один из самых сильных Великих Домов.
        - А у тебя была возможность наблюдать Долгоногих в бою?
        - Однажды я видела дуэль графа Кирилла Долгоногого и княжны Лизы Бесоновой. Долгоногий пустил огненную птицу. Огромную, с этот зал. Но то был лишь размытый силуэт. А у тебя прямо живые, только сделаны из огня! И пускай маленькие, зато много!
        - Мм, спасибо, - благодарю, думая о совсем другом. - А кто победил?
        - А? - непонимающе смотрит Люда.
        - Ну, в той дуэли.
        - Лиза, конечно, - как само собой разумеющееся, говорит барышня.
        Очень интересно, ведь Бесоновы - как и тот невидимка, демоники. Одни из сильнейших. А Долгоногие - жива-юзеры, тоже сильнейшие в своем роде. Выходит, жива-юзеры запросто могут продуть демоникам.
        А Анфиса резко сникает, плечи ее опускаются, лицо отражает такую искреннюю печаль, что у меня в груди что-то сжимается:
        - Ты, Арсений, меня прости за ужасное поведение, - неожиданно просит княжна. - Кидалась на тебя, как вредина. Ведь уже вижу, что ты и правда художник. К тому же, еще моей бабушке помог… А я ведь должна признаться, что, когда ты споткнулся там, у столов, чтобы вора схватить, я порадовалась твоей, якобы, беспомощности. Подумала, вот и твое настоящее лицо. Лицо слабенького хвастливого мальчика.
        Да, сам догадался. Неприятное откровение, если честно.
        - А сейчас?
        - А сейчас раскаиваюсь за те мысли, - смотрит на меня большими карими глазами с длинными пушистыми ресницами. - Сильно раскаиваюсь. Прости.
        Она опускает голову, что можно принять за поклон. Поклон княжны своему вассалу. Чистый курьез. Даже Люда удивленно приоткрывает ротик.
        - Я не вправе тебя ни в чем винить, моя княжна, - мягко улыбаюсь. - Ты властна делать так, как считаешь нужным для нашего Дома…
        - Так не пойдет, - прерывает она, мотнув волнистыми локонами. - Я попросила прощение. Либо принимай извинения, либо нет.
        Забавный ультиматум.
        - Тогда я прощаю тебя, Анфиса, - усмехаюсь. - Но наш спор остается в силе. В воскресенье рисуем рассвет.
        - О, конечно, - задорно сверкают глаза княжны. - Я тебя уделаю, мальчишка!
        - Ага-ага, не забудь заранее освободить парковку вашего небоскреба.
        - Это еще зачем? - хмурится она.
        - Чтобы было где встать заказанным тобой инкассаторским машинам, - выпиваю коктейль через соломинку и подмигиваю. - После того как ты оценишь картину победителя.
        - Вот же нахал! - с улыбкой восклицает Анфиса. - Кстати, готовься, на днях бабушка обязательно пригласит тебя в гости, чтобы выразить благодарность. Отец сейчас тоже в Твери, так что возможно, и с ним увидишься.
        А вот это хорошая новость. Полезные знакомства мне только на руку.
        - Нам нужно припудрить носики, - вдруг говорит Люда. - Пошли, Анфис.
        - Эм…хорошо.
        Девушки удаляются в дамскую комнату. Я же бросаю задумчивые взгляды на аркадный автомат в углу. В голове куча идей. Но какая самая прибыльная?

* * *
        - Фиса, мне нравится Арсений! - категорично заявляет Люда, едва они подходят к зеркалу и достают из сумочек помаду с пудрой.
        - Да, он молодец, - согласно кивает княжна, но подруга продолжает на нее серьезно смотреть и тут до нее доходит. - О-у! Так ты в этом смысле?!
        - В этом, - соглашает Люда.
        - Но он… он же еще в средней школе, младшеклассник, к тому же хромает, да и сам род Беркутовых почти нищий. И заметь, до сегодня Арсений нигде себя не проявил, - княжна судорожно перечисляет недостатки такого кавалера. - В общем, сама видишь - Арсений тебе не пара, Люд.
        - Тебе он тоже нравится, - обреченно вздыхает барышня.
        - Нравится, - вторит ее вздоху Анфиса.
        Конечно, их брак с Арсением в принципе невозможен. Слишком разные положения. Но когда эта свадьба еще будет, а пока он мог бы быть в ее свите. Для этого только надо устроить его в свой лицей в Москве… Блин, Анфиса, что с тобой? Всего пару часов знакомы, а уже мысли о браках и свитах!
        - Как делить будем мальчика, подруга? - Люда легонько толкает плечом княжну, выводя из задумчивости. - Аль заберешь себе по титульному праву?
        Она говорит вроде в шутку, но вся напряжена.
        - Вот еще! - фыркает Анфиса. - Будет всё по-честному. Да и, к тому же, многоженство у нас в Империи никто не отменял. Как и фаворитизм.
        - И то верно, - облегченно улыбается Люда. - Как и дружбу.
        - Именно, - и княжна обнимает свою лучшую подругу.
        Глава 12 - Вперед в спорт
        - Вот как, племянница? - удивленно переспрашивает Анатолий. - Огненная техника?
        Мария сидит на веранде в коротких шортах и топике. Время уже позднее, давно пора ложиться спать. Но барышня не торопится отправляться в царство Дрёмы. Во-первых, волосы после душа еще не обсохли. Во-вторых, луна сегодня чудо как хороша!
        Плотные облака накрыли небесный диск, оставив только желтоватый кусок в форме пикирующего ястреба. Светящийся силуэт очень сильно напоминает одну из тех птиц, что пару часов назад выстрелили огненной стаей из кулака Арсения.
        Мария вздыхает. В тот момент простой взмах руки юноши вмещал в себе столь многое. Странную красоту, смертельное изящество. Обещание несбыточного…
        - Не просто техника, дядя, - улыбается Мария, не отрывая взгляда от луны. - Это была целая картина. Соколы, точно настоящие, только, разве что, пламенные. На арене Арсений вытряхнул таких же из пиджака. Но здесь я видела всё вблизи.
        - Кмет, значит, - Анатолий вынимает из восторгов девушки крупицы полезной информации. - Техника ведь недостаточно объемная для Рыкаря. Да и мал сорванец для Рыкаря. Нет, всё возможно. Уникумы нынче далеко не редкость. Но не думаю, что Беркутов гений. Просто талантливый середнячок.
        - Очень талантливый, - мечтательно роняет Мария.
        - Удручает, что теперь он общается с княжной. И, похоже, оказал Волконским услугу. Говоришь, он самостоятельно поймал картинного вора? Того невидимку-демоника?
        - Верно. Избил тростью, как дубиной, - слегка морщится Мария. - Живого места не оставил. Но за дело! Так таких и надо!
        Тут до Свиридова начинает доходить.
        - Он тебя что, заинтересовал? - приподнимает бровь Анатолий.
        - Пф, - фырчит Мария, засмущавшись, но тут же спрашивает, навострив ушки. - А что, дядя? Есть намерение породниться с Беркутовыми?
        - Еще чего! Мне от них только завод нужен, - качает головой Анатолий. - Слишком жирно этим нищим будет получить за рухлядь родство с нами. Да и после того, что щенок с Пашей устроил, его ждет только жестокая расплата.
        - Как скажешь, - барышня отворачивается обратно к луне, чтобы не выдать разочарования на лице. - Значит, ты уже придумал как получить завод? А если не выйдет? Тогда, возможно,…и через брак?
        - Ну если только в самом крайнем случае, - раздумывает Свиридов. - Хотя нет, даже думать об этом незачем. Завод уже практически разорен. Полагаю, осенью я выкуплю его за бесценок. Максимум в начале зимы. Это как рояль обменять на буханку хлеба.
        - Понятно, - Мария встает и топает в тапочках в коридор. - Как скажешь, дядя.
        Анатолий провожает ее напряженную тонкую спину. Кажется, всегда задорные глазки влажно блеснули? Ай, без разницы.
        - Молодость, - хмыкает Свиридов. - Каждый раз приходится ломать через колено.
        Ничего, перебьется девка и забудет этого Беркутова. А партию племянницам надо подобрать более выгодную. Незачем зря расходовать ресурсы рода.
        С заводом же всё понятно. Пускай Гиврина вышвырнули с кресла гендира, у Свиридовых еще хватает своих людей на заводе. Медленно, но верно они толкают предприятие к банкротству. Щенок не сможет всех вычислить. Молод еще тягаться с мастодонтами.
        С мыслями победителя Анатолий направляется в спальню своей третьей младшей жены.

* * *
        Первые два урока я пропускаю. Срочно требовалось избавиться от крыс на заводе. По здравому размышлению решил, что лично каждую не выловить. Рук не хватит, да и вообще - Сизифов труд. Нужно выкурить страхом. Страхом смерти. Чтобы сами собой бежали прочь без оглядки.
        Поэтому с утра заезжаем на завод за Лизоблюдовой. Хочу дать брюнетке напутствие в Управу благочиния. Этот полицейский орган принимает заявления по решению споров между аристократами и простолюдинами. Екатерина сегодня должна подать иск на предателя Павла Гиврина.
        - Катя, ты собрала все улики на изменника? - спрашиваю своего заместителя.
        Мы сидим на задних сидениях. Тимофей за рулем помалкивает. Лишь изредка через зеркало заднего вида изучает холмы Катиных грудей, обтянутые белой блузкой. Я, напротив, от них отодвигаюсь. Чисто на всякий случай. А то сорвусь еще и какой тогда суд? Брюнетка, кстати, замечает, мое «отторжение» и молча поджимает алые губы.
        - Конечно, господин, - Екатерина хлопает по портфелю красивыми пальцами с розовыми лощеными ногтями. - Мои доверенные ревизоры рыли день и ночь. Нашли кучу свидетельств умышленно совершенных убыточных сделок, а также вывода средств из фондов на левые счета. Вкупе с вашей записью разговора Павла со Свиридовым это избыточные доказательства. Мы победим суд.
        - Побеждать не будем. Вообще без суда обойдемся. Лишь нужна уверенность, что официально я в своем праве.
        - В своем праве на что, господин? - Катя сводит вместе изящные брови. Я не отвечаю. Специально жду. Интересно, насколько красотка умна. Если не сообразит, то точно не засидится на месте гендира. - Неужели вы решили лично Гиврина… - она сглатывает напряженно.
        Молодец, не глупая.
        - Да, убить, - киваю. - Или казнить, если говорить формулировкой закона. Уложение «О праве и обязанностях дворянских» говорит, что мне позволяется не ждать суда. Я могу предать смерти договорного вассала, то есть Гиврина, за измену и вредительство договорному сюзерену, то есть моей маме. Требуется лишь заранее уведомить Управу и предоставить ей улики.
        - Господин, есть определенный риск, - замечает Катя и подается ко мне, взволнованно дыша. - Если Управа после проверки улик сочтет их недостаточными для обвинения, а вы уже казните изменника, с вас взыщут ответственность. Именно поэтому данным пунктом уложения давно уже не пользуются другие дворяне.
        - Улики достаточные для обвинения? - вскидываю я бровь.
        - Да, но…
        - Насколько процентов ты уверена?
        Она минуту думает, поглаживая кожу портфеля.
        - На все сто, - наконец серьезно говорит Катя.
        - Тогда решено. Если мы понадеемся на суд, то казни не будет. Максимум пожизненное. Остальные крысы же должны видеть, что их ждет самая жестокая кара.
        - Поняла-а, - протягивает женщина и затем томным голосом добавляет: - А вы, оказывается, очень строгий, господин. И притом очень справедливый.
        Тимофей аж закашливается. Оба не обращаем на него внимания. Катя пристально смотрит мне в глаза, а я задумчиво чешу висок.
        - Прекращай нахваливать, Лизоблюдова. У меня для тебя просьба. Потрать деньги завода, купи маме вторую престижную машину, найми ей еще водителя, - задумываюсь. - И вели «кадрам» найти нам в усадьбу садовника и охранников. Да и машину с водителем тоже им поручи, нечего самой заниматься.
        Второй водитель давно нужен, Тимофей ведь не железный. Да и охрана совсем не лишняя. А садовник…. Ну просто достало меня каждый день наблюдать в окне вместо сада заросли бурьяна.
        - Это дополнительные расходы, - замечает Катя. - Около двухсот тысяч рублей в месяц, с учетом лизинга машины. Учитывая положение завода…
        - Ой, прекращай, - отмахиваюсь. - Заводу так и так конец, если мы что-нибудь не придумаем. Лишний месяц жизни роли не играет. Кстати, насчет «придумаем» я с тобой сегодня вечером поговорю. Хотя нет, завтра. - Сегодня же буду казнить Гиврина.
        - Я буду ждать с нетерпением, - покорно опускает ресницы Катя. - Мой господин.
        Охреневший Тимофей едва не присвистывает. В чем-то понимаю мужика. Вот сидит вся из себя роскошная статная дама с красной помадой, в черном костюме горячей училки и завязанными в пучок волосами. А рядом совсем зеленый пацан, школотрон. И кто кому должен глазки строить и ресницами хлопать? Видимо, я. Выходит же ровно наоборот. Но к болотопсам стереотипы. Меня волнует только поставленная цель. А ступенек к ней с каждым шагом всё больше и больше. Ррр…долбаный Бемижар. Как доберусь до тебя, руки и ноги поотрываю!
        Высаживаем брюнетку у крыльца Управы, а затем едем в школу. Звенящая тишина выразительней тысячи слов.
        - Ну, говори, - вздыхаю я.
        - А девка-то ого-го! - Тимофей закатывает глаза. - Красивая шельма!
        - Она не шельма, а директор завода, - напоминаю.
        - Это ты своей маме сказки рассказывай, - хмыкает слуга. - Я будто не знаю, какой кипяток у тебя сейчас в голове и в штанах шипит. Тоже был отроком, тоже на красивых баб глазел аки голодный пес.
        Ну да, наверное. Будь я обычным подростком, то после одного Катиного взгляда ерзал бы бедрами, как угорелый. Физические данные у брюнетки отличные, это бесспорно. Тимофею же не расскажешь о том, сколько таких Катей я уже перепробовал.
        - Поглазели и забыли, - решаю перевести тему. - После школы едем на дело.
        - Этого Гиврина казнить? - поворачивается Тимофей. - Сень, не буду спорить. Раз надо, то надо. Ты барин, тебе видней. Но прошу - не пачкайся сам. Молод еще, а первое убийство - очень серьезный стресс, уж поверь старику. Тебе будет мешать это управлять заводом и заканчивать школу. Давай лучше я? А ты рядом постоишь, ладно?
        - Нет, Тимофей, - качаю головой. - Не хочу я делить с кем-либо ответственность за свое решение. Прими это как данность и не спорь.
        Он отворачивается.
        - …Эх, слишком рано ты вырос… - доносится до меня тихий шелест.

* * *
        В школе ничего нового. Успеваю к третьему уроку - музыке. Ох, какие взгляды на меня только ни бросает Оксана Тимуровна. Ее глаза за очками полны расстройства и молчаливого обвинения.
        - Что ж, давайте, класс, споем «Экватор», - тяжко роняет Оксана и, будто с неохотой, садится за пианино.
        Весь урок мы поем хором. Я, разумеется, запеваю первым. Остальные подхватывают. Сначала учительница жмет клавиши словно через силу. Но только сначала. Нежные руки учительницы разыгрываются, производя блестящие аккорды. Кажется, от нашего сильного пения женщина наполняется энергией. Она выпрямляется, щеки розовеют. Даже улыбается. И глаза больше не грустят.
        Звонок прерывает музыкальную идиллию.
        - Иди без меня. Догоню, - киваю Степке. Чувствую, что надо объясниться с этой доброй красивой женщиной.
        Почти сразу мы остаемся с учительницей одни в классе. Оксана сидит, я подхожу к пианино.
        - Арсений, ты ведь не хочешь заниматься вокалом? - вздыхает она, подняв голову.
        - Профессионально - нет, - мягко улыбаюсь, чтобы сгладить ответ.
        - Вот как, - Оксана Тимуровна смотрит на мои губы и неожиданно говорит. - А я так просто не сдамся, знай, ученик!
        Эм, не понял.
        - То есть?
        - То есть, ты принадлежишь музыке! - заявляет серьезно женщина. В сердцах она одергивает белую юбку в синий горошек. Оголяются милые круглые коленки. Я бросаю взгляд на нежную кожу, виднеющуюся сквозь колготки. Оксана краснеет лицом и сразу же прикрывает колени обратно. - Пускай и сам не понимаешь. Но у меня есть три месяца переубедить тебя до выпускного.
        - О-ох, Оксана Тимуровна, - вздыхаю. Надо же, какая фанатичная женщина! - Да поймите же, у меня нет исключительного таланта к вокалу.
        - Тогда что же это было? - кивает она на пианино. - Когда ты пел, мои руки сами собой играли! Словно твоими губами пел Боян!
        - Вы меня вообще слышите? - перехожу на серьезный тон и произношу по слогам. - И-склю-ч?-те-льный. - она непонимающе хлопает глазами. - Ладно, сейчас покажу.
        Кладу руку на пианино рядом с ее нежными пальцами. Быстро пробегаюсь. Изучаю звучание клавиш. Инструмент-то незнакомый. Ага, понятно. Диапазоном звуковых градаций похоже на валинорскую секваю, а вертикальным расположением струн на нигарский фортпан. Теперь что-нибудь посложнее.
        Приходится нагнуться к учительнице, чтобы дотянуться второй рукой. От неожиданности женщина дергается, но не отшатывается, только лишь тяжело дышит. Нежный цветочный парфюм Оксаны щекочет мои ноздри.
        - Я мешаю? - робко спрашивает она, заглядывая поверх очков в глаза.
        Качаю головой, и учительница облегченно выдыхает. Понравилось зависать в моей орбите.
        Я же играю Анинский Этюд. Очень красивая, милая, лирическая и, одновременно, игривая миниатюра. Разбор простейший, но играть не просто: этюд на октавную технику и скрытую мелодию. Специально играю вариант для среднего уровня - без стаккато на педали.
        Оксана замирает, вслушивается в звучание.
        - Прекрасно, - выдыхает она, когда заканчиваю и выпрямляюсь. - Никогда не слышала ничего похожего. - А потом до нее доходит смысл моей инсценировки. - И много ты умеешь всего такого…разного?
        - Достаточно, - пожимаю плечами. Не скажешь ведь, что я могу играть на инструментах, петь, писать картины, высекать из мрамора скульптуры и еще многое-многое. Просто незачем. - Вокал, да и музыка вообще - лишь один из моих талантов, далеко не главный, так что простите.
        На этом разворачиваюсь и покидаю кабинет. Прежде, чем свернуть за дверной проем, замечаю, что Оксана Тимуровна сидит грустная-грустная. Раз за разом ее рука гладит клавиши, которых я коснулся последними в конце этюда. Не играет, просто гладит.
        Сегодня специально меньше опираюсь на трость. Демонстративно хожу на двух ногах. На удивленные вопросы одноклассников отвечаю, что вылечился.
        На большой перемене опять обедаем квартетом. К нам со Степкой снова присоединяются Алеся и Ира. Алеся радостно поздравляет меня с победой в дуэли над Корсовым и ростом до Кмета. Ира же спрашивает, когда я поеду к ней в гости спарринговаться.
        - Еще чего! - хмурится Алеся, отведя от зеленых глаз русую челку. - Размечталась!
        - Арсений уже пообещал, - рыжая барышня в шутку показывает язык подруге.
        Зеленоглазка растерянно поджимает губы и смотрит на меня как на предателя.
        - Это правда, Арсений?
        - Алеся, чистая правда, - и быстро перевожу тему. - Лучше скажи, можешь сводить меня после уроков в свой клуб?
        Ее расстроенное лицо тут же расцветает.
        - Могу, - соглашается и озадаченно смотрит. - А зачем? Неужели хочешь посмотреть на игру своей подруги? - улыбается.
        - Хочу играть в Грон, - говорю как есть.
        Мои слова вызывают бурную реакцию. Ира и Алеся переглядываются. Степка давится беляшом.
        - А как же твоя нога? - спрашивает Ира. - Разве уже можно спорт?
        - Да, пробуждение «колодцев» помогло, - отвечаю. - Постепенно мышца восстановилась. Теперь могу заниматься всем упущенным. Ходьбой, бегом, Гроном.
        - Арсений, - осторожно говорит Алеся, а вторая девушка кивает в знак поддержки. - Но ведь уже конец года. Мы завершаем школьный сезон. Последние четыре игры остались, а затем всё, выпуск.
        - Я в курсе, - серьезно отвечаю. - Но думаю, мне есть что предложить вашей команде.
        Алеся скептически вздохнула, но промолчала. Понятно, решение принимают капитан и тренер. А им новичок в финале сезона даром не сдался.
        Чтобы сменить тему, Ира спрашивает Степку:
        - Степан, а ты в какой-нибудь клуб входишь?
        Вопрос смущает здоровяка, и он опускает глаза на пирожок.
        - Шахматный, - огорошивает простолюдин барышень, да и меня, по-честному.
        - Ни за что бы не подумала, - улыбается Алеся. - И как успехи?
        - Попал в четверть сезонных игр, - гордо он заявляет.
        Над нашим столом поднимается громкий восторг. Недооценивали мы скромнягу Степку. Даже я как-то упустил из памяти, чем он увлекается. Лично видел, как он рыбачил на Щучьем озере, вот и воспринимал его «руковатым» парнем. А оно вот как оказывается. Шахматист.
        После уроков вместе с Алесей иду в ее клуб. Одноэтажное здание из красного кирпича стоит подле зеленого поля. Внутри строения небольшой дощатый спортзал и две раздевалки, мужская и женская. Большинство членов клуба, в футболках и шортах, уже собрались на поле. В зале же на нас оборачивается высокий рыжий парень.
        - Алеся, бегом переодеваться, - игнорируя меня, указывает он девушке, ткнув пальцем в смарт-часы на запястье. - Через семь минут тренировка.
        - Да, сейчас, Богдан, - барышня зависает и мнется. - Тут такое дело. Мой одноклассник, Арсений Беркутов, хочет вступить в клуб.
        - Чего? - рыжий выпучивает глаза и впервые уделяет мне внимание. - Кхм, я Богдан, атаман команды.
        Он протягивает ладонь.
        - Привет, - обмениваемся рукопожатиями.
        Другой рукой парень в полном недоумении чешет рыжие вихры.
        - Раз учишься вместе с Алесей, то, значит, тоже в выпускном классе?
        - Именно.
        - Ага-ага. Так на кой тебе сдался Грон на самом финише школы?
        - Раньше болел, - приподнимаю трость. - Не мог заниматься спортом из-за ноги. Теперь могу. И хочу.
        - Понял, - Богдан скрещивает руки на груди. - Ну вообще у нас два состава: стартовый и запасной. Последний на играх участвует при замене. На тренировках играют все - стартовый против запаса. Среди запасных игроков у нас недокомплект, так что ты даже вовремя. Поможешь ребятам тренироваться.
        - Отлично, - на другое я и не рассчитывал. Поначалу.
        Парень хлопает меня по плечу.
        - Вот и отлично. Физкультурную форму, надеюсь, взял? Тогда вперед переодеваться. Посмотрим на что ты годишься, новичок.
        Глава 13 - Феникс среди коршунов
        Раздевалка стандартная. Комната заставлена железными шкафчиками без ключей. Много свободных. Выбираю ближайший.
        Переодеваюсь в школьную форму для урока физкультуры. Бежевая футболка, шорты, кроссовки. Потом мне, наверное, выдадут более темную форму секции с маленьким вышитым коршуном на груди. Команда Грона так себя и называет - «коршуны».
        Трость остается в шкафчике в раздевалке. Пускай здесь и лежит до лучших времен. Маски наконец сняты.
        В раздевалке больше никого нет. Все парни уже на поле, как, наверное, и девушки. Вскоре тоже присоединяюсь к гроновцам. Успеваю до конца разминки. Наматываем круги, выполняем разминочные упражнения. Разножка, подскоки, олений бег, выпады и приседания. Бегущая впереди Алеся то и дело на меня оглядывается. Да и не только она. Пара девчонок между прыжками успевает глазки состроить. Жареный болотопс! Мое обаяние постоянно фонит, как уран, и ничего не поделать. Лишь быстрее взбираться на вершину, чтобы воспринимать внимание толпы как должное.
        Хотя сам я тоже не без греха. Смотрю на пробегающую Алесю в обтягивающих шортиках, любуюсь прекрасным. Так что счет один - один.
        Замечаю, что немного запыхаюсь. Пот бежит по вискам. Эх, Арсений-Арсений, давно же ты не бегал. Ладно, тебе простительно. А вот мне уже нет. Нога исцелена, надо возвращаться в форму. В целом я уже выносливее стандартного подростка. Это если не брать в расчет живу, только физиологию. Дух Префекта, его колоссальная психическая мощь, постепенно укрепляет новое тело. Только жива-ранги начиная от Воинов делают других юношей сильнее меня физически.
        Тренер, здоровый лысый мужчина, почти не вмешивается в процесс. Гоняет нас рыжий Богдан. Лишь через пятнадцать минут тренер гаркает:
        - Хватит разминки. Богдан, Агафья, игра. «Старт» против «запаса».
        - Есть, Федор Витальевич, - принимают распоряжение Богодан и девушка с синими волосами, стянутыми в хвост.
        Ребята тут же начинают шустро делиться по командам. Алеся уходит на половину поля Богдана, как и та миниатюрная терминаторша, которую я наблюдал после дуэли с Корсовым. Синеволосая подзывает меня:
        - Эй, новичок, ты в запасе, значит, в моей ватаге, - она оглядывает мою фигуру и лицо, заостряя внимание на губах. Типичная женщина. - Какой ранг?
        Я задумываюсь. А какой, правда? Официально Новичок. А по факту? Раз доспех еще не освоил, точно не Воин. Значит, Ученик. Ведь «колодцы» же пробудил.
        - Ученик. Но могу призывать огненные техники. - На всякий случай, поясняю. - Небольшого объема.
        Парни рядом присвистывают. Агафья округляет глаза.
        - А почему тогда Ученик? Это же уровень Кмета!
        - Доспеха нет.
        - Офигеть! - удивляются те, кто слышал. - Кмет без доспеха! Не знал, что такое вообще бывает.
        - Бывает, но редко, - улыбаюсь. Специально прошерстил сеть на подобные прецеденты.
        Агафья тоже явно шокирована, но быстро отходит. Тем более, что и тренер грозно спрашивает, чего мы возимся. Богдан уже выстроил своих в центре. Похоже, его команда играет защиту.
        - Значит, в первую линию тебя нельзя ставить. Сомнут, - размышляет синеволосая, поскребя загорелую коленку. - Флангистом тоже. Будешь вторым штурмовиком. Правила знаешь?
        - В общем, - киваю. - Из сети.
        Ответ не удовлетворяет девушку. Барышня хмурит тонкие брови и кричит тренеру:
        - Федор Витальевич, разрешите разъяснить новичку правила.
        - Пять минут, - ревет тот недовольно, как разбуженный лось.
        Агафья спешно проводит инструктаж:
        - Смотри, команды в Гроне называются ватагами, а капитаны - атаманами. Сейчас я твой атаман, новичок, - с каким-то превосходством заявляет она. - А вообще, у «коршунов» один атаман - Богдан, - показывает рукой на рыжего парня вдалеке. - Теперь про саму игру. Она бьется на розыгрыши, где одна ватага атакует, а вторая защищается. До ввода мяча в игру ватаги стоят по разные стороны от линии, на которой установлен мяч. Каждый розыгрыш начинается с того, что игрок в центре отбрасывает мяч на игрока позади него. Понятно, новичок? - строго смотрит на меня.
        - Более чем. Ты доходчиво объясняешь, - смотрю на девушку уважительно. Вообще, пока ничего нового не услышал, правила, как сказал, прочитал в сети, но решаю сделать барышне приятно. Тем более вон как она от моей похвалы зарделась. Да и выпятила вперед крепкую грудь, обтянутую футболкой. Болотопса за хвост, она что, без лифчика? А нет, это всего лишь проступают швы на чашечках бюстгалтера. О-ох, Фалгор, не туда смотришь! В глаза ей смотри. Да нет! В те, что на лице!
        Агафья справляется с внезапным смущением и показывает на поле. Его пересекают сплошные поперечные белые линии.
        - Поле разделено каждые десять аршинов. Атакующая ватага за три попытки должна протащить мяч на десять аршинов от той точки, где началась первая попытка. Не удается - отдает мяч соперникам, тогда начнется их владение. Цель - вынести мяч в зачетную зону, - девушка кивает на конечную зону поля за предпоследней белой линией. - Она называется «город». Когда заступаешь в зону, говорят «взял город». За это дается одно очко. Кто больше собрал, тот и выиграл. Вот и всё. Вставай сюда, - указывает она мое место за первым рядом из четырех парней. Их называют авангардниками. - Ты - штурмовик. Если тебе бросят мяч, твоя задача - пронести его как можно больше аршинов в сторону «города» соперника.
        Обе ватаги встают на изготовку на середине поля. Первые линии сгибают колени и касаются одной рукой земли. Начинается розыгрыш. Центровой вводит мяч в игру, бросив нашему атаману - Агафье. Синеволосая, не раздумывая, пасует мяч вперед. За весь розыгрыш разрешается это сделать только один раз. Дальше передачи возможны только назад.
        Первые линии сшибаются друг с другом. Грохот ударов, лязг ментальных доспехов, первые крики. Пролетев над головами дерущихся, мяч падает в руки убежавшему вперед ловцу, который натаскан на пасах. Но недолго он удерживает мяч. Та самая «терминаторша» вылетает из ниоткуда. Маленькая, хрупкая, кажется, что ей не место в этой мясорубке…
        Бах!
        Низенькая милашка с холодной яростью завладевает мячом и мощной оплеухой сшибает парня с ног. Она просто вырвала «дыню» из рук ловца! Да еще попутно врезав! Вот такие женщины - типаж Чугуна. Которые никогда не просят. Просто берут.
        Ситуация кардинально меняется. Защитники перехватили мяч, а, значит, теперь они должны проскочить десять аршинов в нашу сторону. А мы - помешать.
        Я же понимаю, почему Агафья не упомянула самого главного. А именно - какие болевые разрешены. С самого начала атаман не хотела задействовать новичка. И простоял бы я на месте всю игру, дожидаясь паса.
        Но раз теперь мы защитники, то, значит, всеми силами должны вернуть мяч. Хорошо, что сам всё знаю без подсказок.
        Бросаюсь навстречу «терминаторше». Ее теперь оберегают с флангов два Ученика в доспехах. Похоже, Богдан с самого начала замутил такую схему. Конечно, зачем еще нужно столько запасных. Целая орава же нас! Явно не для соревнований, а больше, как подопытные мышки. Чтобы испытывать разные тактики и стратегии.
        Агафья схлестывается с левым флангистом. Тяжело идет у них. Девушка хрипло дышит, синий хвост растрепался. Мелькают блоки, удары, ложные взмахи. Я мимоходом подсобляю атаману - перехватываю запястье флангиста, ставлю подсечку и дергаю рукой вниз. Парень, перекувыркнувшись через себя, хлопается телом об землю. Доспех не доспех, силу тяжести никто не отменял.
        Атаманша бросает удивленный взгляд на меня.
        - Добивай, - кидаю на ходу, и та, кивнув начинает топтать соперника. Прямо как недавно Тимофей бандюгу.
        Я же врываюсь в открытый фланг и перегораживаю дорогу «терминаторше». Малышка иронично смотрит на меня. Правда, для этого ей приходится задрать голову.
        Что ж, болтать некогда. Рвем мяч и бегом. Мне еще преодолевать десять аршин. Нет, классная всё же игра!
        Девушка сама подскакивает. Вообще безбашенная! Нет, чтобы обогнуть, всё же одна рука занята мячом. Но «терминаторша», конечно, полагается на доспех. Сразу заметил, что он у нее прочнее, чем у других. Поэтому избегаю резкий и очень быстрый удар в корпус. Положение неудобное, так что пришлось поднапрячься. Ой, кажись, в пояснице хрустнуло от резкого движения. Да и ладно, не помру.
        Малышка вскидывает брови. Ожидала, что приму железобетонный кулачок на локоть и поломаюсь, как сухая ветка. А нет - я лучше связки потяну, их восстановить легче, но уклонюсь.
        Второй хук отвожу в сторону. На обратном движении маленькой, почти детской ладошки, беру ее в захват. Дальше классика - подсечка, толчок. И «терминаторша» с писком укатывается колобком. Эх, совсем Воины никудышные борцы. Только кулаками и машут, как обожженные болотопсы. А ведь захваты - лучшее средство против доспехов. Надо бы знать элементарные вещи.
        - Новичок завалил Руслану! - кричит кто-то надсадно.
        - Черт, да как так вообще?!
        - Не стойте! Хватайте его! - а это голос Богдана.
        Подбираю мяч с травы и бегу к белой полоске на газоне, отмечающей десяток аршин.
        Вообще, розыгрыш заканчивается, если игрока с мячом повалят на землю либо выкинут за пределы поля. Но, в случае с «терминаторшей», мне допускается продолжить игру. Ибо преимущество на стороне начавшей розыгрыш ватаги.
        Огибаю кучу-малу из первых линий. Есть, дошел! Теперь мы почти на десять метров ближе к зачетной зоне. Если свалят, новый розыгрыш начнем отсюда. Перешагиваю полоску, но не останавливаюсь. Сколько пройду, столько пройду.
        Пока несусь, временами оглядываюсь. Это на игроков без мяча нельзя нападать со спины. А если «дыню» взял - будь готов и к громоподобным подзатыльникам, и, даже, к дальнобойным техникам.
        Ко мне с обоих боков кидаются двое. Незнакомый парень и Алеся. О, как интересно! Причем вижу, как колени противников сгибаются в синхронном прыжке. Хорошая тактика. От обоих сразу мне не увернуться, тогда выберу особу поприятней.
        От летящего парня я ухожу, чуть отклонившись. Живой снаряд бахается о землю и катится весь в траве и дерне. Теперь и очередь девушки… Думал я, а сам уже отлетаю на несколько шагов с Алесей в обнимку. Не отпуская мяч, умудряюсь не бахнуться. Устоял! Барышня крепко сжимает мою шею, ощущаю ее дыхание на щеке. А еще что-то мягкое и нежное плющится об мою грудь.
        Ась? Не понял. А куда делся ее доспех?
        Скашиваю глаза вниз. Взгляд девушки разъясняет причину. Разволновалась от моей близости и потеряла контроль над живой. Щеки пунцовые, ритм сердца бешеный, будто на болотопса верхом пытается забраться. Ну или на Огненного лорда. Такая она шельма, харизма Префекта. При этом, на последних остатках воли, барышня пытается меня удержать. Только все ее захваты я умело нивелирую до страстных обнимашек. Выскальзываю как уж. Алеся сразу прижимается вплотную.
        - Арсений! Не уйдешь! - ерзает она бедром об меня.
        Ох-хо, Отец-император, как же страстно это звучит!
        - Н-не уйдешь!
        Хех, наивная.
        Сжимаю девушку за обжигающую талию, подсечка, резкий наклон, и, как результат, падение. Сам клонюсь следом.
        И вот уже я верхом на барышне. Мы оба в шортах и оба без доспехов. Чувствую прикосновение к голой коже бархатных, чуть влажных бедер. А Алеся распласталась подо мной покорная, глубоко, даже томно, дышит мне на руку, и ее очень даже можно. В смысле оставить без мяча, хех.
        Так, прочь шутливые мысли. Вскакиваю с барышни и несусь вперед, к вражескому «городу». Буча вокруг уже смещается ближе к пройденному мной десятому аршину. Ватага Агафьи пытается задержать стартовый состав Богдана. Дерутся запасные мощно. У меня даже появился шанс «взять город» и получить очко. И это понимаю не только я:
        - Новичок, не подведи! - надсадно кричит синеволосая Агафья, схватившись с Богданом. Он даже охренел от ее натиска:
        - Запасные! Вы что, все повздурели?! Дайте нам отработать тактику!
        - Поддавки хочешь?! Хрен! Наша очередь выигрывать! - бьет ему в челюсть Агафья.
        Похоже, запасные устали быть запасными.
        На меня набрасываются двое, девушка и парень. Оба в доспехах. Последнее понимаю после ударов по их железобетонным скулам. Су-у-у-ука! Едва сустав себе не выбил! Ах, вы, жеваные болотопсы! Даже костяшки в кровь разбил.
        Ну и хватит борьбы. Надоело. Время для фейерверков.
        Капающая с пальцев кровь вспыхивает, и стая Рарогов накрывает противников. Ненадолго. Ровно настолько, чтобы слизать ментальную перегородку, а затем я быстрыми лоу-киками сшибаю «врагов» с ног.
        Снова бегу. Сколько там еще? Два десятка аршинов? Нефиг делать.
        - Да где вы взяли этого парня?! - позади возбужденно орет кто-то из довольных запасных. - Мы же с ним выиграем сезонные!
        Фантазм я расщепляю. Остается только семь птичек, которые крутятся вокруг меня. Обычная подстраховка. И не зря! На последнем аршине воздух возле моего лица колыхается. В голове дзинькает тревожный звоночек. Дальнобойная атака! Энергорука Воина!
        Не сбавляя темп, принимаю меры. Рароги бешено вращаются вокруг меня, смазываясь в огненные полосы. Получается заслон из жар-эфира. Снова вижу неладное - будто воздух задрожал. Но, напоровшись на Рарога, сгусток живы гаснет, чуть не долетев до моего лица.
        Между тем я переступаю линию ворот. Бросаю мяч на траву. Город взят. Первое очко достается моей ватаге.
        Шум драки за спиной затихает. Оборачиваюсь. Все смотрят на меня во все глаза. Даже у тренера, стоящего за границей поля, брови взлетели на территорию лысины. Алеся сидит на траве, касаясь пальцем губ, мокрый отпечаток которых до сих пор щекочет мне ладонь. Чего это они? А, точно - Рароги до сих пор светятся огненными высверками.
        Взмахиваю пальцами, и пламенные птицы превращаются в сизые дымки. Всё еще тишина. Мелкая «терминаторша» стоит дальше всех, но это не мешает ей пожирать меня глазами.
        - Новичок? Он, правда, новичок? - спрашивает атамана один из авангардников. - А мы тогда кто?
        Богдан лишь растерянно пожимает плечами.
        - Так, парень, - первым отходит тренер. - Пойдем-ка ко мне в кабинет. Анкету на вступление в клуб заполнишь. И ты, Богдан, тоже пошли, пощебечем. Остальные, продолжать игру.
        Я киваю атаманше Агафье, мол, всё в твоих руках, красавица, и следую за Федором Витальевичем. Рыжий атаман тоже идет, прихрамывая на ногу. Хорошо же ему синеволосая наддавала.
        В кабинете тренер, указав нам на стулья, сам бахается в кресло:
        - Ух, жара, - он достает из тумбочки белоснежный платок и вытирает блестящую, как зеркало, лысину. - Я - Борзов. Федор Витальевич Борзов, твой тренер, парень. Обращаться по имени-отчеству или «тренер». А ты?
        - Арсений Беркутов, - дежурно улыбаюсь. Впрочем, интересовало его вовсе не мое имя.
        - Кмет? - спрашивает тренер, подавшись ко мне.
        - Ученик, - не убавляю улыбки. - С одной огненной техникой.
        - А…?
        - Не могу ставить доспех. Пока не могу.
        - Ничего себе, - тренер чешет ногтями лысину. - Ну, бывает, и не такое бывает, наверно. А серьезно заинтересовался Гроном? - допрос продолжается. - Какая твоя цель?
        - Стать чемпионом, - я убираю улыбку, чтобы не приняли мои слова за шутку.
        - Чемпионом Твери? - недопонимает тренер.
        - Империи.
        - Кхм. Похвально, - ответ удивляет, но, в тоже время, удовлетворяет Федора Витальевича. - Богдан, надо переделать стратегию защиты и нападения с учетом огненного парня.
        - Надо, - тяжко вздыхает атаман. И я его прекрасно понимаю. Всё же это адский труд - спланировать все аспекты битвы. А Грон - это ничто иное, как битва за мяч. Но, думаю, я смогу ему помочь. Попозже предложу помощь. Только изучу подробнее правила. Ну и завершу дела завода в первую очередь. Сегодня меня еще ждет казнь предателя.
        - Не умирай, - тренер усмехается рыжему. - Да, придется попахать. Зато у нас появилась реальная возможность сделать «буйволов». Представь себя чемпионом сезона. Если выиграете матчи, после выпуска за вас московские колледжи и старшие школы будут рвать друг другу глотки. Заманчиво?
        - Еще как, тренер, - огонек амбиций загорается в глазах Богдана. Умеет мужик мотивировать молодежь.
        Федор Витальевич обращает на меня долгий серьезный взгляд серых глаз.
        - Мы договорились, Арсений? Ты за нас, мы за тебя. Не подведешь свою команду?
        - Не подведу, тренер, - отвечаю. - Это моя стихия.
        - Что это? Грон? - недопонимает он.
        Я позволяю уголкам губ слегка приподняться.
        - Сражение, тренер. Любое сражение.

* * *
        - Кто этот белобрысый? - топает ножкой Руслана. - Почему он заявился к нам в конце сезона?
        - Его зовут Арсений, - отвечает Алеся, поправляя резинку шорт. Они чуть спустились, когда барышня с Арсением упали на траву. - Раньше у него была травма, и Сеня не мог заниматься.
        - И он думает, это нормально? Что не будет мешаться под ногами? - в голосе лучшего штурмовика «коршунов» звенит недовольство.
        - Руслана, пока Арсений помешал только тебе, - усмехается Агафья. - Когда вырвал мяч из твоих ручонок.
        Низенькая девушка задыхается в возмущении.
        - Ну Агата-а!
        - Теперь тебя не только Богдан делает, но и еще один мальчик, - продолжает подкалывать синеволосая. - Это и раздражает, да, вундеркиндша ты наша?
        - Нет…я…мы… - Руслана растерянно хлопает ртом, как сом.
        - Что-что? - наклоняется к девушке Агафья. - Плохо расслышала.
        - Рррр…Играть будем или как?! - отворачивается гений первого курса средней школы, пряча пунцовые щечки.
        Глава 14 - Прополка сорняков
        Кортеж машин окружает загородный аккуратный коттедж. Наружу выскакивают безопасники завода. Немного, человек семь. Они не будут принимать участие в разборке с Гивриным. Так, массовка для вида. Разве что входные двери выбьют. Всё же окружение мужчин в костюмах с пистолетами придаст мне убедительности.
        Я вылезаю из «Волги». Тимофей тоже впрыгивает. Еще на школьной парковке верный слуга порадовал меня. Без иронии, на самом деле порадовал:
        - Сень, пока ты учился, я съездил уже к цели, разведал что почем, - сказал Тимофей. - В бинокль поглядел в окна. Короче, там сейчас тусовка собирается. Уже пьют, девок заказных щупают.
        - Видимо, есть на что веселиться, - усмехнулся я.
        - Ага, на деньги твоей матери.
        - Неверно, Тимофей. На мои деньги.
        Пока безопасники выпиливают калитку в высоком заборе, я оглядываю коттедж. Двухэтажный, с бассейном и джакузи. Из открытых окон доносится громкая музыка, женский заигрывающий смех и горластый ржач выпивших мужчин.
        Детей и жену сюда Гиврин не возил. Этот домик он использовал для встреч с любовницами. Да еще для тусовок с «деловыми партнерами», которые на самом деле являлись его подельниками по разорению моего рода.
        Хех, вон оно как! Теперь уже моего. Ну пускай, пускай.
        Как понимаю, сейчас Гиврин пустился во все тяжкие. Видимо, Свиридовы не приняли к себе крысу, слишком много у грызуна вшей. Поэтому только и остается задабривать подельников шлюхами и выпивкой. Авось, кто-нибудь предложит место по старой дружбе.
        Рядом с нами паркуется «Москвич» представительского класса. Сначала из дверцы появляется замшевая чёрная туфля на высоком каблуке, за ней вытягивается навстречу солнцу стройная длинная нога в сетчатых колготках. А потом на тротуар плавно вытекает цветущая Лизоблюдова - темно-синяя плиссированная юбка с пиджаком, поверх плащ, опоясанный чёрным кожаным поясом. Она улыбается, увидев нас с Тимофеем.
        - Приветствую, господин! - директор склоняется в поклоне.
        - Привет-привет. Катя, сегодня после казни я собираюсь на завод. Уведоми, пожалуйста, инженеров радиотехников, чтобы остались допоздна. Сверхурочные оплатим.
        - Всех инженеров? - хлопает она глазами.
        - Трех хватит, - прикидываю.
        Катя достает мобильник из сумочки и звонит на предприятие. Безопасники к тому времени закончили, и мы с Тимофеем проходим во двор. Минуем бассейн с клумбами роз, сразу направляемся в дом. Тимофей дергает ручку двери. Не заперто. Заходим.
        Внутри веселье в самом разгаре. Немаленькая гостиная пропахла табаком и алкогольными парами. Колонки музыкального центра в углу надрываются ритмичными басами попсы. Четверо мужчин развалились на диване и креслах. Красные пьяные рожи ошалело смотрят на нас. Гиврин сидит с зажатой в руке бутылкой коньяка. Глаза у него удивленные.
        - Ваше Благородие…?
        - Оно самое, - отвечаю.
        Возле двери в эффектной позе застыла полунагая девица. Из одежды только розовый топ и трусики.
        - Паша, ты не говорил, что еще гости будут. - Девушка оглядывает меня и игриво мурлычет. - Ох, но, конечно, я не против такого красавчика.
        Еще пять размалеванных девок вьются подле Гиврина и его гостей. Шестая танцует на журнальном столике. На этой одежда почти отсутствует. Остались лишь трусики.
        Она единственная не заметила наше вторжение. Знай себе выделывает развратные танцевальные движения, теребя резинку трусиков. И не замечает, что больше никто на нее не смотрит.
        - Ну что, мальчики? Снимать? - вопрошает голая танцовщица, дергая пальцами полупрозрачную тряпку. - Мальчики, не слышу.
        Она качает бедрами, и оттопыренные трусики сами чуть-чуть сползают. Я подхожу к столику и хлопаю девицу по голым ягодицам.
        - Сударыня, будьте добры, слезьте и сядьте куда-нибудь.
        С испуганным писком она торопится вон со стола, но ноги запутываются в сползших трусиках. Девушка спотыкается и падает. Приходится поймать налету. А то еще голову разобьет, болотпосовская пьянь.
        Только вот все кресла заняты. Куда ее девать? Ощущая, как женские пальцы сдавливают мою шею, я оборачиваюсь с голой девицей на руках.
        - Положи ее куда-нибудь, - передаю пьяную девку одному из безопасников, уже зашедших в гостиную. Тот даже теряется от такого счастья.
        А я довольный, что сбагрил проблему, даю указания:
        - Музыку выключите и позовите сюда Екатерину Игоревну. Кстати, что с охраной? Прочесали дом?
        - Лишь сигнальная кнопка, Ваше Благородие, - отчитывается глава команды СБ. - «Живой» охраны в доме нет.
        - Хорошо.
        Наконец вынимают из розетки вилку музыкального центра, и становится тихо. Я встаю одной ногой на стол.
        - Ну, привет, Павел Афанасьевич, - обвожу взглядом гостей и девиц. - Советую никому не двигаться, иначе схлопочете пулю в лоб, - киваю на пистолеты безопасников.
        Девицы, сжавшись подле своих хахалей, дрожат и пытаются не высвечивать. Гости Гиврина молча переглядываются, сам бывший гендир отпускает бутылку коньяка, и она, бесшумно упав на ковер, катится под стол.
        - Ваше Благородие, - начинает он. - Я не понимаю, почему вы…
        - Всё ты понимаешь, ворюга, - фыркаю. В это время заходит Катя, и Гиврин еще больше выпучивает глаза.
        Один из гостей облегченно выдыхает:
        - Слава Сварогу, это же вы, Екатерина Игоревна? Что за недоразумение здесь происходит?
        Она не реагирует, смотрит своими глазами-озерами только на меня:
        - Господин, вызывали?
        - Знаешь этих людей? - киваю на гостей.
        Катя изучает лица присутствующих, особое неудовольствие у нее вызывают голые девки.
        - Знаю, - она показывает по очереди на мужчин. - Это Михаил Прижин, директор рекламного агентства, Гиврин заключал с ним контракт на этот год. Второй и третий - Олег Барын и Аскольд Томер, владельцы магазинов радиотехники в Дубне и Торжке, наши конкуренты.
        - Так, - я прикидываю масштабы бедствия. - Ну допустим, через рекламное агентство могли отмываться деньги из маркетингового бюджета. А с конкурентами-то какие схемы проворачивались?
        - Ваше Благородие…ик, - подхватывается Гиврин. - Да что вы такое говорите? Я верою и правдой служил вашей мате…
        - ЗАТКНИСЬ, - рявкаю я.
        Павла словно отбрасывает назад звуковой волной. Он вжимается спиной в кресло и затыкается. Гости тоже сидят тише воды. Девицы до крови кусают крашеные губы и скулят.
        - Склады в Дубне и Торжке больше на пятьдесят процентов, чем в других точках, - замечает Катя. - Очень странно.
        Я киваю.
        - Эти два города - почти что пригород Твери. Необходимости в больших складах нет. Скорее всего, Гиврин перетягивал туда нашу продукцию, выпущенную по ложным прогнозам, чтобы потом перепродать конкурентам. Неликвида бы все равно не хватились, потому что по факту наши клиенты заказывают совсем другие радиодетали. - Гиврин с ужасом смотрит на меня. Да и не только он. Красные лица Барына и Томера резко побледнели, отмечаю у конкурентов сильнейшую тахикардию. Похоже, попал в самое яблочко. - Екатерина, вели провести ревизию тех складов. Интересно, сколько мы потеряли по этим схемам.
        - Сделаю, господин, - девушка делает пометку в своем телефоне.
        - Судари, - обращаюсь к гостям Гиврина. Одновременно испускаю сильнейшие волны магнетизма. - Мне прискорбно, что отвлек вас от отдыха. Но я вынужден разобраться в саботаже на своей фирме. И кажется, уже разобрался. Очень жаль, что вы попали под раздачу. А еще больше мне жаль - что ЗАСЛУЖЕННО.
        Мое лицо внезапно суровеет. А тяжелый взгляд вызывает у конкурентов каскад вегетативных стрессовых реакций. Учащенное сердцебиение. Застывшая мимика. Капли выступившего пота.
        - В-ваше Благородие, - вдруг говорит Олег Барын, тряся вторым подбородком. - Мы всего лишь деловые люди, бизнесмены, мы ничего не крали у вас. Павел продавал - мы брали. Откуда ж нам было знать, что это… чьи-то схемы?
        Бинго. Подлянка выявлена. А диктофон в моем кармане бдит и записывает.
        - Олег! Не смей! - взвывает Гривин. - Не говори нечего!
        Да поздно трепыхаться. Всё уже сказано.
        - Точно-точно, - ноет Аскольд Томер. - Нам прискорбно узнавать, что вас обворовывают собственные топ-менеджеры, Ваше Благородие. Но мы с Олегом не причастны…
        - Замолчите! - вскакивает Гиврин. - Я не потерплю клевету на свое честное имя в собственном доме!
        - О, мы заговорили о собственности, Павел? - приподнимаю бровь. - Тогда вынужден тебе напомнить, что сам ты - принадлежишь мне. Точнее принадлежал, пока действовал твой договор вассалитетного найма. А раз за это время ты проявил себя, как токсичный вредоносный субъект, я вправе наказать тебя, в назидание всем остальным. Смертной казнью наказать, Павел.
        Мгновенная тишина, густая, как парное молоко. А затем поток бурного отрицания:
        - Как это смертной казнью?! Нет! Вы не можете! Это незаконно!
        - Уложение «О дворянских правах», - пожимаю плечами. - Еще как законно. Ты мертвец, Павел. Смирись и прими свою участь, как мужчина.
        Но не судьба. Ноги Гиврина подламываются, и он оседает прямо на пол.
        - Нет! - воет он. - Ваше Благородие, зачем же так?! Есть же суд, есть же тюрьма!
        Напуганные девицы на диванах плачут, вжимаясь в подушки кресел.
        - Мне нужно распугать крыс, - киваю на Прижина, Барына и Томера. - Видишь какие жирные, это они отъелись на краденом зерне, - конкуренты вздрагивают. - Не бойтесь, судари. Пока вам ничего не угрожает. Сегодня вы только зрители. Надеюсь, в будущем вы будете умней.
        - К-конечно, Ваше Благородие, - выдыхает Прижин. - Можно, мы пойдем?
        - А как же представление? - удивленно спрашиваю. - Как же урок? Нет, уважаемые судари, вы останетесь до конца. Ясно вам? Зато впредь будете знать, что Арсений Беркутов не болотопсом жеваный. Впредь вы подумаете десять раз прежде, чем обворовывать меня. ЕСТЬ ЕЩЕ ВОПРОСЫ?
        Вся троица, изливаясь потом, качает головами. Достаточно попугал? Чтобы наверняка, растянем еще немного. Девицы плачут, гости трясутся, а Гиврин с истошным воем резко срывается в сторону двери. Но Тимофей бдит. Подскок, удар, и бывший гендир с грохотом падает на журнальный столик. Стеклянная столешница ломается, по гостиной разлетаются звенящие осколки.
        Смотрю, как стонет распластанный Гиврин. На меня нападает скука. Ну, хватит. Не до утра же этих свиней учить.
        Шагаю к предателю. Под подошвами туфель хрустит разбитое стекло. Солнечные лучи пляшут, дробясь и качаясь, на осколках, от которых отражаются белым мерцающим сиянием.
        Я всегда хотел для людей лучшего будущего. Совершенного. Полного красоты, счастья, любви и мира. Для всех без исключения людей.
        Но нельзя вырастить прекрасный сад, не выполов сорняки.
        Правда в том, что на этой планете у меня есть семья.
        А это ничтожество ее грабило. Паразитировало. Пило кровь.
        Правда в том, что я взялся за этот мир, раз попал сюда. А значит он станет лучше. У него просто нет выбора.
        Хрясь.
        Молниеносным ударом перебиваю гортань и ломаю предателю шею. Гиврин опадает на обломки стола, скоро его похоронят, он превратится в удобрение, и хоть тогда принесет пользу людям. Полуголые девицы испуганно визжат, гости Павла шумно сглатывают. Катя позади стоит тихо, хотя, наверняка, впервые видела убийство. Прохор внимательно следит за выражением моего лица. Безопасники ждут команды.
        - Ну вот и всё, судари, - махнув сидящим мужчинам, иду к двери. - Урок закончен. По итогам ревизии складов ждите счет на компенсацию. Конечно, с накинутым процентом за моральный ущерб. Лучше вам выплатить, иначе… в общем, для вас так лучше. Счастливо оставаться.

* * *
        Прошлую ночь Анатолий великолепно провел в компании своей младшей жены.
        А уже сегодня вечером в шоке выслушивает по телефону:
        - Я увольняюсь с завода, Ваше Благородие. Заявление уже подал. Не держите зла.
        Голос Жорова, начальника отдела статистики на предприятии Беркутовых, дрожит настолько, что, кажется, тряска передается мобильнику.
        Свиридов сжимает курительную трубку. Вот и накаркал. Щенок умудрился покусать крыс. Хрен бы с Жоровым, но это уже третий звонок по счету. Те звонили секретарю, только у Гиврина с Жоровым есть прямой контакт Анатолия. Да не о том речь! Саботажники бегут от Беркутовых! Дрянь!
        - Объясни толком, что случилось? - рявкает Анатолий.
        - Гиврин, - убитым голосом произносит имя бывшего гендира. - Прощайте, Ваше Благородие. Мне надо бежать.
        - Стой! Как ты смеешь, паскуда! - рычит аристократ, но ему отвечают лишь гудки.
        В раздражении Анатолий набивает табаком трубку, часть высыпав на стол.
        - Мать!
        Свиридов отбрасывает кисет. Бешено курит, дымит, думает. Ярость переполняет аристократа, и он бьет кулаком по столу.
        - Чертов щенок, что ты опять удумал?!

* * *
        - Сень, ты как? - спрашивает Тимофей, крутя баранку и набирая скорость.
        - Не переживай, - смотрю на скошенную траву за обочиной. Едем на завод, надо натаскать наших инженеров. - Всё в порядке.
        - Хм, хорошо. Знаешь, а ведь я поговорил с Тамарой. Насчет девочек. И там такое, Сень! Такое!
        - Какое такое? - Разыгрываю интерес, мне не жалко. Тимофей явно хочет меня отвлечь от мыслей о первом убийстве.
        - Да думают они о тебе, Сень. Обе. Постоянно. А ты, растяпа, таких красавиц в упор не видишь. Дося с Феней скоро на стену начнут скакать, потому что уже не знают, что придумать. Может, хоть тогда зенки раскроешь.
        - Помнится, это ты уже говорил. Повторяешься, Тимофей. Может стареешь? - усмехаюсь. - И вообще давно заделался свахой?
        - О здоровье твоем всего лишь забочусь, - оправдывается слуга. - Дело же молодое, нельзя терпеть. Даже Елизавета Юрьевна беспокоится.
        - Мама? - и сразу удивляюсь. Нет, не словам Тимофея, - а тому, что ляпнул без задней мысли. Мама! Вон уже как!
        - Мама-мама, - кивает мой «учитель жизни». - Говорит, Тимофей, ты сыночку помоги, он же неопытный еще, как бы не ошибся в партнерше.
        - Прекращай уже. - Ну правда же! Стыд и прямая кишка болотопса.
        - Ладно, Сень, я же прозондировал почву о самом главном. Тамару подговорил расспросить девок. Так вот: не гордые они. Совсем. Понимают, что не их ты полета птица. Как Дося выразилась: «лишь бы теплым взглядом погрел немножко, да лапушкой назвал и в щёки поцеловал». Ишь как! Поэтесса!
        - Больше на балладу похоже. Сказочную, - вздыхаю. - Но я тебя понял. Может, с Досей и получится.
        - Ох, Сень, лучше тогда вообще не трожь их, - неожиданно останавливает Тимофей.
        - Да что опять? Ты уж определись, трогать или не трогать, - морщусь.
        - Выбирать из девчуль точно не надо, - назидательно говорит «мастер на все руки». - Тогда одна расцветет - а другая иззавидуется и завянет.
        Доля истины в его словах, конечно, есть.
        - Прав ты, - признаю. - Верно говоришь.
        - А то!
        Между тем я верчу в руках мобильник. Позвонить или не позвонить Анфисе? Вчера княжна дала свой номер, как и Люда. В конце вечера обе девушки были очень дружные и едва не флиртовали со мной слаженным дуэтом. Поразительная сплоченность.
        Голословным мне быть не хочется. С другой стороны - жуй болотопса пока горячий. Выставка накрылась только вчера, и монтаж сигнализации могли еще не сделать.
        Короче, звоню.
        - Арсений! - радостный возглас Анфисы.
        - Анфис, не мешаю?
        - Что ты! Не глупи! Очень ждала твоего звонка. Кстати, бабушка приглашает тебя на прием в воскресенье. Официальное приглашение тебе еще пришлют. Не забудь. Как раз успеешь прийти в себя после проигрыша в нашей дуэли, - добавляет ехидно.
        - Либо утешить проигравшую, - подкалываю в ответ.
        - Ах ты нахал! - радостно обвиняет. - Я Твое Сиятельство, между прочим.
        - И я почту за честь присутствовать на Вашем вечере, - принимаю приглашение и перехожу на нужную тему. - Как проходит выставка? Уже открылись заново?
        - Нет, только через три дня начнут пускать посетителей. Пока установят сигнализацию, пока сделают косметический ремонт галереи… Рисковать картинами бабушка больше не будет.
        Вот он - шанс на миллион!
        - А если я предложу установить сигнализацию завтра в течение часа.
        - Это было бы чудесно, - задумывается Анфиса. - Бабушка бы очень обрадовалась. Уже бы к завтрашнему обеду выставка открылась. Для нее это очень важно. Она уважала Краснова и хочет провести недельную выставку в честь годовщины его смерти. А памятная дата как раз вот уже наступила.
        - Тогда сейчас же обрадуй Галину Константиновну, - уверенно предлагаю. - В одиннадцать утра мои инженеры приедут в ТРЦ.
        - А это точно, Арсений? - мнется она. - Нет, я не сомневаюсь в тебе, ты очень ответственный, но как возможно за час провести монтаж кабелей, да еще к тому же заштукатурить стены и обои поклеить?
        - Очень просто, наша система не требует установки.
        - Ого, прямо чудеса. Хорошо, обрадую бабушку.
        Я кладу трубку и вздыхаю. Осталась ерунда - спаять безустановочную сигнализацию.
        Глава 15 - Страж
        Вместе с Катей вхожу в зал для совещаний. Нужные люди сидят за столом и устало потирают глаза. Время уже позднее, даже мама, самый главный трудоголик, уже дома.
        - Итак, судари, не спать, - разместившись во главе стола я оглядываю трех радиотехников, системного программиста, маркетолога, главу СБ и юриста. По последним четырем еще в машине позвонил Кате и попросил выбрать мне ребят на ночную смену.
        - За эту ночь мы с вами создадим новый продукт и займем новую нишу на рынке. За эту ночь мы вырвем завод из убыточной ямы. А вы поднимитесь по карьерной лестнице и станете еще ближе к звездам профессионализма. Одна ночь взамен успешных десятилетий не так много, правда?
        Улыбнувшись, я оглушаю людей волной обаяния. Весь зал окатывает дождем живительного магнетизма. Мой бодрый голос пробуждает сотрудников, а громкое оптимистичное заявление заставляет забыть о сне. Катя в сторонке заложила руки за спину и опустила горящее лицо.
        - Господин, - подает голос старший радиотехник. - Что конкретно мы будем делать?
        Достаю из школьного портфеля тетрадь с оригинальными радиосхемами. Набросал их на коленке по дороге. Жалко, что приходится заниматься такой ерундой. Но сейчас у меня нет ни ресурсов, ни времени, чтобы создать 3-терминальный мемтранзистор и уж тем более керамитовый экзоскелет. Нужна быстроизготавливаемая приблуда. И быстропродаваемая.
        - Будете паять портативную и экономичную систему домашней безопасности, - передаю записи радиотехнику и киваю программисту. - Василий, тоже посмотрите. Ваша задача написать код шифрования и передачи сигналов на пункт дежурного охранника, - киваю на главу СБ. - После срабатывания датчиков.
        Безопасник, седой бывший солдат, непонимающе хмурится. Решаю пояснить, чтоб не грузился.
        - Георгий Ефремович, у ваших людей задача простая - после получения тревоги вызвать полицию на место срабатывания датчиков. Ну и самим выехать. Поэтому подготовьте соответствующие инструкции.
        - Вас понял, господин. - Он сразу же расслабляется, задача понятна, да и вообще несложная.
        Теперь я смотрю на юриста - сорокалетнюю женщину в самом расцвете красоты.
        - Милана Борисовна.
        - Да, господин? - Ровные губы без намека на улыбку, но живые внимательные глаза. Её голос грубоват для милого лица, зато буквально сочится чувственными нотами.
        - Готовьте долгосрочный контракт с полицией на вызов по тревожным кнопкам. Мы теперь еще и охранное агентство. Оформите необходимую документацию, не забудьте про заявку на патент, а также наберите больше людей. Много людей, думаю сотню охранников… - Кхм, вообще надо было кадровика позвать для этих целей. - Забудьте последнее поручение. Прошу простить, это ведь не в ваших должностных обязанностях.
        - Ничего страшного, господин! - пылко восклицает женщина. Она подается навстречу моему взгляду. Катя тут же резко вскидывает голову и хмурит брови. - Позвольте передать в Отдел кадров ваше поручение и проследить за его выполнением.
        - Хорошо, - киваю. А Катя нервно кусает губу. Хех, почувствовала угрозу своей власти, директор. Фактически этим разрешением я расширил полномочия Миланы. Ну и пусть. Амбициозные сотрудники мне позарез нужны. - Скооперируйтесь с Георгием Ефремовичем по деталям и передайте кадрам всё необходимое.
        - Будет сделано, господин, - жарко отвечает женщина. Безопасник согласно крякает.
        Я благодарно улыбаюсь.
        - Демьян Федотович, - теперь очередь маркетолога. Он достаточно молод, поэтому веду разговор на «ты». - Ты целиком отвечаешь за ведение нового бренда. Назовем фирму «Страж». Бизнес-идея продукта - адаптируемая система безопасности. Ориентированная в первую очередь на арендаторов.
        - Господин, простите, - поднимает руку Демьян. - Это же розничный товар? Но ведь до сих пор мы ориентировались на продажи для других фирм. Схема «Бизнес для бизнеса».
        - Теперь не только, - я глажу подбородок. - Благодаря сударю Гиврину мы потеряли многих корпоративных клиентов. - Сотрудники испуганно сжимаются. Ага, уже дошла новость о казни. То-то же. - Будем компенсировать новой нишей - конечными потребителями.
        - Я понял нашу новую концепцию, господин, - склоняет голову Демьян. - Спасибо, что пояснили.
        - Пожалуйста, только это еще не всё. Прошу обеспечить соблюдение основных принципов нового продукта. Отсутствие монтажа, никаких контрактов, надежное оборудование, покупка через сеть без сложностей, резервное питание от аккумуляторов для всех устройств и низкие затраты на мониторинг. Датчики работают на литиевых батарейках, - смотрю, как радиотехник изучает схему. - Можно просто прилепить их на двусторонний вспененный скотч к дверям и окнам. Поэтому это идеальный вариант для тех, кто снимает жилье или помещения. Не нужно ковырять стены.
        - И как вы только такое придумали, господин, - мурлычет Милана.
        - Успокойся, Ребусова, - не выдерживает Катя. - Спрос рождает предложение. Наш господин просто держит глаза открытыми.
        - Мм… я лишь заметила прозорливость господина, - хмурится юрист.
        Женщины обмениваются острыми взглядами.
        Как сказал бы Тимофей, ох уж эти бабы. С болотопсами и то проще, особенно жеванными.
        - Демьян Федотович, - глядя на этот брачный турнир, я вдруг вспоминаю. - Самое главное, первая установка завтра в одиннадцать утра, ТРЦ Амфибол. Новый продукт должен быть оформлен в лучшем виде. Датчики и базовую станцию заверните в представительные упаковки. Без излишеств, все равно не успеете, но стильную коробку найдите. Будем устанавливать сигнализацию на выставочную галерею под покровительством Галины Волконской.
        - К-княгини? - вздрагивает маркетолог.
        - Ага, поэтому надо выжать ситуацию по максимуму. Это я сейчас о рекламе. Вызови журналистов, пусть опишут, как мы спасли выставку, она ведь сейчас заморожена, наделают фотоснимков… ну тебе виднее, что еще. Ты же маркетолог.
        - Я понял, господин, - сникает вдруг мужчина. Бросаю вопросительный взгляд на Катю, она твердо говорит:
        - Демьян справится, господин.
        Ну раз так, то ладно. Лишь подбадривающе улыбаюсь своему сотруднику.
        - Бесспорно, Екатерина Игоревна. Бесспорно так, - Подбодренный маркетолог кивает и решительно сжимает нижнюю челюсть. Решаю направить парня. - Я предлагаю лозунг нашей новой фирмы: «Страж. Нам доверяют самое ценное - нашу культуру». И выставка в тему.
        - Действительно, господин, - маркетолог что-то записывает в блокнот. - Понял задачу. Разрешите идти, чтобы сделать необходимые звонки.
        Я отпускаю маркетолога и обращаю взгляд на радиотехника с программистом. Они неразборчиво шепчутся над моей школьной тетрадкой.
        - Судари, всё понятно?
        - Вполне, господин, - одновременно говорят и радиотехник спрашивает: - Сколько к утру нужно датчиков?
        - Полсотни достаточно, - вспоминаю я количество полотен. - Это на размыкание. Ну еще пять на движение, если успеете.
        - Попробуем, - кивает инженер и теребит седой ус. - Схемы очень понятные, у вас явно талант к радиотехническому черчению, господин. - Ха, не удивил, вассал. - Можете пойти по стезе инженера.
        - Не перехвали, Руслан Филиппович. - Ох, хорошо, что заранее выучил имена всех присутствующих. Вон как улыбаются довольные. А если слуги довольны - легче живется и лорду, который барин. - Тем более еще на практике не испробовали. Тогда все за работу. Пока не закончим, я буду в кабинете Елизаветы Юрьевны. Возник вопрос, проблема, любая несостыковка - сразу бегом ко мне, не телиться! Катя, пойдем, у меня побудешь. Так оперативнее решим возникающие вопросы.
        - Как прикажете, господин, - брюнетка с превосходством смотрит на Милану, на что та хмуро фыркает.
        Усаживаемся мы за столом до четырех утра. Катя заботливо поит меня кофе с печеньками, пока решаю оперативные вопросы. То маркетолог подбегает с вариантами упаковки, то программист уточняет, через какой формат связи передавать сигнал тревоги с пульта в мониторинговый центр. То Милана придет покачать бедрами перед моими сонными глазами. Хорошо, Катя ее тут же прогнала, хотя можно было бы и без ора. Одни инженеры молодцы. Быстренько собрали датчики сигналки, припаяли к ним литиевые аккумуляторы, подобрали магниты и, считай, болотопс сжеван. Правда, пришлось сказать поменять корпуса. А то выбрали дешевый пластик, когда на складе полно подороже.
        - Вот и всё, господин, - устало улыбается Катя. Сама она выглядит довольно свежо, только черные волосы растрепаны, да глаза не горят готовностью. Ну еще куда-то подевался пиджак, открыв достойные груди, обтянутые блузкой.
        Первые лучи раннего майского солнца падают на белые коробочки разных размеров на столе. Выбрали эргономичную упаковку с приоритетом на минимализм. Без картинок, только лишь черный силуэт головы немецкой овчарки - лейбл «Стража». Вообще, должны быть еще инструкции и характеристики на задней стороне. Но это всё потом напишут, после выставки. Главное, работает.
        - Да, Катя, можешь ехать домой отсыпаться. - Всех остальных уже отпустил. А Тимофея так еще вечером.
        - А вы?
        - Я водителя вчера отправил. Да и не хочу тратить час на дорогу, а потом назад еще час. Подремлю здесь, - киваю на диван у стены.
        - Что? Так не пойдет, господин, - неожиданно заявляет брюнетка. - Поедете со мной. Семен отвезет. Я снимаю квартиру в поселке в десяти минутах езды. Как раз вот для таких форс-мажоров. Отоспитесь на нормальной кровати. И душ примете. Вам сегодня предстоит видеться с самой княгиней, а не с болотопсами жеваными!
        Я резко поднимаю голову.
        - Не с кем? - Послышалось? У меня что, галлюцинации?
        - Не знаю, - пожимает она плечами. - Вы пару раз их упомянули. Подумала, что персонажи из компьютерных игр или молодежных сериалов.
        - А, ясно. - Вот уж точно не Маска. - Ладно, спасибо за приглашение.
        - Не стоит благодарностей. Всё мое - ваше, - при этих словах она поправляет складку на груди.
        Вообще же идея блестящая - снять неподалеку апартаменты. Тоже потом последую достойному примеру.
        До ее однокомнатной квартиры долетаем точно за десять минут. Жилье не ахти, старая «бетонка», но современный ремонт сделан и ладно. Вряд ли Катя здесь так уж часто перекочевывает по необходимости.
        - Обмойтесь сначала, - говорит брюнетка в прихожей, скидывая туфли. - А я вам пока постелю.
        Тоже снимаю обувь и, всунув ноги в тапочки для гостей, иду в ванную. Путь лежит мимо единственной комнаты.
        «А кровать-то одна, - замечаю равнодушно. - Ну вот и настал твой день стать мужчиной, Фалгор. Повторно».
        Под душем беру первый попавшийся гель и намыливаюсь. В середине процесса створки душевой кабины распахиваются, и передо мной предстает Катя в коротком халатике. Пояс расслаблен, плечи и верх груди оголены. В разрезе соблазнительно сверкает нежная кожа бедер.
        - Мой господин, - ее пальцы скользят по моей груди вниз. О, это обжигающее первое касание женских рук! Я будто снова на Валиноре со своей первой женщиной. - Позвольте?
        Но я отступаю назад, так что струи воды падают мне на плечи. Катя обиженно округляет глаза:
        - Господин? Почему…?
        - Вот так значит ты о заботишься о том, чтобы твой господин выспался? - хитро смотрю на переживающую брюнетку.
        Но Катя оказывается не так проста. Ее растерянный взгляд падает на низ моего живота, и сразу же женщина наполняется уверенностью. Карие глаза вспыхивают лукавством.
        - Я просто подумала, что вам в первую очередь нужно разрядиться, - мурлычет, кивнув на мой напряженный кол. - Иначе не уснете.
        Да уж, тут боевая тревога объявлена уже как минуту, наверное, а я корчу из себя холодного господина. Ну не Маска я. Не Маска.
        И все же напоследок сбиваю спесь брюнетки:
        - Плохо подумала, - качаю головой, и Катя опять пугается. - Ты тоже с дороги. Сначала обмойся, женщина.
        Подхватив ее за талию, утаскиваю к себе под теплые струи. С удивленным писком женщина прижимается ко мне, пока я, не теряя времени, сдираю с нее халатик. А следом кружевные трусики под ним. К болотопсам эротичное раздевание. Уже грянул рассвет, а хочется еще выспаться.
        Но не судьба. Час спустя мы все еще бодрствуем.
        - Ах, господин, Свароже, давно пора уже спать, - стонет Катя, лежа поверх одеяла в спальне. - У вас же княгиня сегодня…
        - Это твоя вина, - хватаю ее за соблазнительные формы. - Не нужно было будить вулкан.
        - Простите… господин… я была глупа, - выдыхает Катя мне в губы. Ее сердце так бешено бьется, что я удивляюсь, как она успевает дышать.
        - А теперь ты будешь наказана, - мой поцелуй сминает ее губы. Ладонью давлю ей на затылок. Но она и не думает отстраняться. Наоборот, задохнувшись, изо всех сил вцепляется мне в плечи. Словно боится, что я остановлюсь.
        - Господин, ах, только не убейте, - просит она между стонами.

* * *
        К одиннадцати в галерею, конечно, успел. Вместе с Демьяном и двумя «монтажниками», роль которых будут выполнять безопасники завода. Катю не стал брать, незачем. Зато с нами приходит двое журналистов из местной газеты. Девушка-блондинка и парень с фотоаппаратом. Предварительно позвонил Анфисе и попросил разрешение на их присутствие.
        В галерее уже ждут Анфиса, княгиня и их безопасники. Меня удивляет, что на встречу явились обе Сиятельства. Не такой уж и значительный повод - поставить сигнализацию. Княжна же удивленно смотрит на мои ноги.
        - Ваше Сиятельство, здравствуйте, - обозначаю я поклон, следом и мои люди кланяются.
        - О, молодой Беркутов, - встречает Галина Константиновна Волконская, слепо смотря на меня. - Рада слышать твой голос. А где же трость? Не слышу ее перестука.
        - Выброшена за ненадобностью. Старую травму я вылечил.
        - Чудесная новость, теперь ты еще прибавил очков, как выгодный жених. Да, Фиса?
        - Бабушка, почему ты меня об этом спрашиваешь? - слегка розовеет щечками княжна.
        - А кого еще мне спрашивать? Ты же у нас в роду невеста, - подшучивает княгиня, явно уловив смущение в голосе внучки.
        - Бабушка!
        - Да-да, - Галина Константиновна становится серьезной. - Молодой Беркутов, спаси нашу выставку, как уже спас две мои картины. Гавриил будет принимать твое предложение.
        Вперед выступает безопасник Волконских. Я делаю жест Демьяну и он вынимает из белоснежного пакета картонные коробки с датчиками, «монтажники» же достают двухсторонний монтажный скотч и ножницы.
        - Монтаж, как обещал, не нужен, - я распаковываю датчик сигналки. Затем подхожу к ближайшей картине. Ей оказывается знакомый «Сеновал». Киваю «монтажнику», и он снимает картину. Второй «монтажник» отрезает два кусочка скотча. Я беру скотч и прилепляю к магниту датчика, а его сзади к багету. Сам датчик на второй кусочек скотча креплю к стене. Затем активирую датчик, и картину вешают обратно на стену.
        Демьян достает базовый хаб. Я объясняю Гавриилу:
        - Это станция, которая передает сигнал на пульт нам в «Страж», а мы уже сообщаем и вам, и полиции, ну и сами приезжаем, - снова снимаю картину. Датчик срабатывает, хаб бешено воет. Все в галерее морщатся. Я делаю знак рукой, и Демьян выключает хаб, звук смолкает. - Сирена также прикреплена к станции. Есть отдельный экземпляр. Вот и всё. Меньше минуты установки, зато картина защищена.
        - Всё понял, Гавриил? - строго спрашивает княгиня.
        - Всё, Ваше Сиятельство, - кивает безопасник.
        - Молодой Беркутов, пусть твои люди сами дальше устанавливают, а ты пойдешь со мной и Фисой чай пить в «Ёлки».
        - С радостью, Ваше Сиятельство. Разрешите только журналистам сделать снимок с вами.
        - Разрешаю, - княгиня машет рукой в сторону Анфисы. - Фиса, тоже иди сюда. Нет, вставай рядом с Арсением. Он же звезда выставки, - ощутив касание плеча внучки, Галина Константиновна меняет ее дислокацию. Я оказываюсь между двух дам - молодой и зрелой. Причем зрелая берет меня под руку.
        Фотограф шустро щелкает нас, и мы с Сиятельствами уходим в ресторан на третий этаж пить чай с ватрушками.
        - Молодой Беркутов, Анфиса уже передала тебе приглашение на прием в воскресенье? - спрашивает княгиня, принимая чашку из рук прислуживающей ей девушки Клавы. - Приходить нужно с парой. К сожалению, Анфису взять нельзя, она хозяйка дома.
        - Бабушка! - девушкин писк мы с княгиней оба игнорируем.
        - Я изучал этикет светских приемов и, конечно, буду со спутницей, - вежливо отвечаю, нисколько не обижаясь. Княгиня, видимо, понимает, что Беркутовых мало куда приглашают, вот и напомнила о паре, чтобы я не попал в конфуз.
        - Вот и славно, славно. Я рада, что ты пошел во Всеволода. Такой же целеустремленный и сильный, - княгиня грустно вздыхает. - Надеюсь только, что сердце у тебя не своевольное, как у отца.
        - Сердце? - Явное предостережение меня настораживает.
        - Родовая война твоей семьи с Выборгскими дворянами, - поясняет старушка. - Мать тебе не рассказывала, почему она произошла?
        - Раздел имущества, - роняю слишком широкую формулировку, но другой в памяти Арсения не было.
        - Имущества? Пф, - фыркает княгиня. - Нет, Всеволод влюбился во второй раз. Любовь и погубила ваш род, когда-то очень сильный. Так что будь осмотрительнее в чувствах, молодой Беркутов.
        - Спасибо за предостережение, - серьезно говорю. Хоть такая глупость мне точно не грозит. Делаю зарубку в памяти: как только вернусь домой, обязательно расспрошу маму об отцовской пассии. Распахну шкаф со скелетами.
        А между тем Анфиса задумчиво смотрит на меня. Видимо, применила слова бабушки к себе.
        Глава 16 - Перед матчем
        С выставки возвращаюсь на такси домой. Сейчас бы поспать, хоть часок, глаза сами слипаются, но нет, Фалгор. Раз стремимся к совершенству, нельзя быть заядлым прогульщиком. И тем паче - двоечником. Переодеться, позавтракать и бегом на уроки. Хех, шутки шутками, но в школу, правда, надо.
        Во-первых, чтобы позвать Алесю на прием к Волконским. Или Иру, без разницы. Зависит от того, какая барышня будет свободна. Обе девушки соответствуют мне по статусу столбовых дворян. Не выше, не ниже. Финансовое состояние здесь неважно. Беркутовы еще обгонят всех в Твери.
        Во-вторых, тренировки по Грону. Завтра игра с «кардиналами», командой другой гимназии. Тренер хочет меня задействовать, но без Рарогов. Их он бережет для «буйволов», фаворитов сезона. Будут огненные воробьи секретным оружием.
        Еще во дворе усадьбы меня настораживает, что у крыльца поджидает заведенная «Волга». За рулем Тимофей читает газету, языком смачивая пальцы перед очередным перелистывание страницы. Почему мама не уехала на завод? Слугу не отвлекаю, иду сразу в дом.
        В столовой обнаруживается Елизавета. Грустная-грустная сидит, а когда вхожу, пристально смотрит мне в глаза, как на радугу, словно потерялась в сомнениях, словно ищет ответ на моем лице.
        - Сынок…Сеня… - она словно хочет меня наругать, но не может. Просто не хватает силы воли повысить голос на любимого сына.
        - Мама, что случилось?
        - Ты не ночевал дома, Сеня, - с укоризной смотрит.
        - Конечно. Я же предупреждал, что ночь проведу на заводе, - теряюсь. - И знаешь, всё прошло успешно. Продукт готов, даже презентован княг…
        - Мне доложили, что ночью ты уехал с завода вместе с Екатериной, - прерывает мать. - Скажи честно, сынок, ты спишь с этой взрослой женщиной?
        Фу-у-ух, камень с души, а то уже подумал, кто-то умер. Но что же тогда выходит? Меня вздумали учить жизни? Атата. Придется показать матери границы допустимого.
        - Мама, - строгим тоном говорю. - Да, сегодня я спал с Лизоблюдовой Екатериной, нашим новым генеральным директором. Это мое личное дело. Не волнуйся и не переживай. Твой сын - тоже взрослый человек и знает все возможные последствия своих решений.
        Елизавета не отрывает от меня удивленного взгляда. Такое ощущение, что она шокирована, и даже не тем, что я сказал, а как. А потом из ее прекрасных глаз скатывается слеза по щеке. Меня прошивает током. Ни о чем не думая, бросаюсь к Елизавете и обнимаю. Она почти сразу успокаивается, но все равно долго не отпускаю ее.
        - Мама, прости, - ласково глажу по волосам. В то же время поражаюсь самому себе. Сыновьи инстинкты оказались очень сильны.
        - Ничего, Сеня. Всё ведь правильно сказал. Взрослый ты у меня уже.
        - Тогда почему плакала?
        - Просто ты сейчас был так похож на своего отца, Сеня, - она тяжко вздыхает. - Сева почти так же говорил, когда…когда…
        Но я уже догадался.
        - Когда погубил наш род, - договариваю почти шепотом.
        Секунда тишины.
        - Да, - Елизавета зарывается лицом мне в плечо. - Прости, но это так.
        - Извиняться нужно вовсе не тебе, а отцу, - крепче прижимаю к себе мать. - Но рассказать правду всё же нужно. Пора бы уже. Что натворил Всеволод, мама?
        Мы разжимаем объятия, я усаживаюсь напротив Елизаветы.
        - Хорошо, Сеня, твоя правда, - соглашается она, подняв глаза к потолку. - Слушай же. Когда ты был маленьким, Всеволод полюбил еще одну женщину. Гнездову Ефросинью из Выборгских дворян, - в голосе матери звучит женская обида. Голубые глаза влажно блестят, уголки губ опадают. - К сожалению, Гнездова ответила ему взаимностью. Они оба были очень легкомысленны и разделили постель до брака, даже не уведомив о своих отношениях ни Беркутовых, ни Гнездовых. Тогда и проросло семя злого рока. Ибо так решил Сварог, что новая зазноба твоего отца забеременела. - Елизавета делает паузу и горько качает головой. - Но где-то в то же время глава рода Гнездовых обручил папину забаву с отпрыском герцога Миронова, главы Дома Мироновых. Вскоре вскрылось, что невесту великого герцога попортили. Беременность Ефросиньи от твоего отца стала известна общественности. Разразился скандал. Мироновы пылали страшным гневом и требовали огромнейшей виры с наших покровителей - князей Волконских. Те не соглашались. Казалось, не миновать войны между двумя Домами. Выборг чуть не пошел на Тверь. Но вмешался граф Дмитрий Долгоногий.
Благодаря его посредничеству удалось сузить размах войны до двух родов. Гнездовы против Беркутовых. Таким образом, Гнездовым поручалось смыть позор с Мироновых. И они смыли. Нашей кровью. А мы…мы проиграли, - с трудом доканчивает Елизавета. - Потеряли практически весь род.
        Она опускает голову. Беру женщину за руку, поглаживаю большим пальцем ее хрупкую ладонь.
        - Поэтому, когда я узнала о тебе и Лизоблюдовой, то испугалась, - признается мать. - И честно, сынок, до сих пор боюсь. Боюсь этой Лизоблюдовой. Вдруг ты, как отец, необдуманно влюбишься, а Екатерина - женщина очень красивая, любому голову вскружит, особенно молодым мальчикам.
        - Мама, Екатерина - роскошная женщина, - не отрицаю, отчего Елизавета со страхом сжимается. Я поднимаю с ее колена вторую руку и говорю твердо: - Но мое сердце отдано только тебе с Леной. Пока не обустрою вас, не собираюсь строить никаких долгих отношений. Я не Всеволод, я намного совершеннее. И я сделал Катю гендиром, чтобы она работала, как вол, а не нежилась в моей постели.
        - Ох, Сеня, - радостно улыбается она, и новая слеза стекает по краешку голубых глаз. Но уже слеза счастья. - Я, конечно, безумно рада, но ты не забывай встречаться с девочками своего возраста. Не стригись в монахи!
        - Постараюсь, - хмыкаю. Уж определись, женщина.
        - Еще, сынок: сегодня вечером я улетаю в Москву. Проблемы с рестораном, шеф-повар уволился, надо нового искать, да и Лена долго уже одна, - она обеспокоенно смотрит. - Ты справишься сам с заводом.
        - Да вот уже… - и я рассказываю про создание адаптируемой сигнализации за одну ночь и о том, как она уже обеспечивает безопасность экспонатов на выставке, находящейся под покровительством княгини.
        Елизавета удивленно открывает рот и даже забывает о дворянском самоконтроле. Радостно, как девочка, хлопает в ладони и едва не подпрыгивает в кресле.
        - Сеня! Сеня! Да ты предприниматель от бога! Тебя сам Сварог отправил в наш род!
        - Эх, если бы, - вздыхаю. Никакой не Сварог, Бемижар это, скотина. - Ладно, ма, мне же в школу надо, а я еще даже не завтракал.
        - Точно- точно, - подхватывается она с места. - Сейчас Тамару кликну, пускай яичницу приготовит.
        В дверях появляется Феня в белой рубахе и широком голубом сарафане, подобная яркой бабочке. Рыжая девушка выставляет вперед худенькие руки.
        - Барыня, не надо тетю Тамару. Она сейчас лепит пельмени на заморозку. Я сама за молодым барином поухаживаю. Разрешите? - и смотрит жалобно как щенок в приюте.
        - Да без разницы кто, Фень, - аж опешила мама. - Если тебе хочется, то конечно разрешаю.
        - Тогда пять минут обожди, барин, - строго смотрит на меня служанка.
        - Хоть двадцать, Феня, - машу рукой. Прогулял уже и так до фига, так что без разницы, еще уроком больше или меньше.
        - Нет, всего пять мину-уточек! - выпевает Феня.
        И девушка с довольным выражением лица, чуть ли не вприпрыжку, уносится на кухню. Мама вздыхает, глядя вслед голым белым ножкам без колготок:
        - Совсем весна девке в голову ударила.
        Завтрак, душ, переодевание занимают полчаса. В школу я приезжаю к трем последним урокам. Эх, Фалгор, Фалгор. Ладно, в конце концов не учиться же приехал. Это просто ворчит мой внутренний перфекционизм. К главному-то успел - к большой перемене, на которой мы со Степкой и двумя барышнями идем в столовую.
        - Ты в школу ради тыквенного супа что ли ходишь? - фырчит Ира, наблюдая, как уплетаю оранжевый крем-суп. А мне все равно, пускай пыхтит как ежик. Так даже вкуснее. Ммм, объедение, это тебе не какой-то жеваный болотопс.
        - Еще на тренировку, - усмехаюсь. - Завтра ж игра.
        - Оу, тебя поставят на поле? Круто! - Алеся как всегда добродушна. - Тогда мы точно разорвем этих дебилов «кардиналов»! - Э-э-э, ну почти всегда. - И никакой Цезарь их не спасет.
        - Что за Цезарь?
        - Кмет, - надувает щеки барышня. - Как и ты, Арсений. Только он с доспехом, конечно. А Цезарем его зовут, потому что может выдавать несколько техник одновременно. А, ну еще он воздушник.
        Вот даже как? Серьезный противник. Или нет. Чего гадать? Встретимся, узнаем.
        - Алеся, приглашаю тебя на прием к Волконским в воскресенье. Ты согласна?
        Обе девушки застывают с разными выражениями лица.
        - Я-я?! - обомлевает Алеся.
        - Она?! - выдает обиженным тоном Ира.
        Неуместные реплики игнорирую. Ну что за поведение, ни в какие ворота. Вы дворянки или свинопаски? Учитесь выражать только необходимые эмоции.
        - Я, кажется, вопрос задал.
        - Конечно, согласна! - Алеся кивает несколько раз подряд. - Только потом скажи в чем пойдешь, чтобы подобрать образ. И, Арсений, откуда у тебя приглашение? На том приеме же далеко не все рода будут. Точнее все рода, но не все их члены. Узкий круг как бы, в основном старшие - главы и наследники.
        - Мать князя, Галина Константиновна, выразила мне благодарность за то, что я поймал вора ее картин, и пригласила на прием.
        - Поймал?! Вора?! - Новый всплеск удивления. На нас даже оглядываются из-за соседних столов. Замечаю любопытную мордашку Маши Свиридовой.
        - Чудеса-а! - Ну это Степка, ему простительно, парня с детства не таскали на курсы этикета.
        Алеся улыбается, довольная. Ира мрачно зыркает по очереди на нас с подругой. Резко дергает себя за рыжую прядь.
        - Ну и ладно. Арсений, ты на спарринг-то придешь в гости?
        - Обещал - приду. На следующей неделе на буднях.
        - Жду, - встает она первой из-за стола.
        На тренировке меня ставят в команду основного состава, как и синеволосую Агафью. Оказывается, барышня на играх часто выходит на поле. Мягко говоря. Она вообще зам атамана. А так впрягалась за сидящих на скамейке запасных! Видимо, чувство справедливости взыграло.
        Вообще, запасных же действительно много. Целых одиннадцать человек! Столько же и в стартовом составе. Из этой "недодюжины" на поле пускают регулярно лишь четверых. Остальные нужно чисто для имитации команды соперника для репетиции тактических комбинаций. Как по мне, это справедливо. Если ты очень хорош, то выбьешься на поле, как сделал я. Если нет, то нечего подводить команду плохой игрой. Помогай в репетициях.
        - Беркутов, вы с Русланой на пару наши главные штурмовики, - взяв меня за плечо, втолковывает Богдан. - Вы оба - убойный таран. Не подведи, понял?
        - Пф, - отчетливо звучит фырк «терминаторши».
        - Комбинацию на завтрашнюю игру запомнил? - не обращая на малявку внимания, донимает меня атаман. Беспокоится, понятно. Ведь неясно, как новичок себя впервые на поле поведет. Вдруг убежит с испуга. - Никаких пташек, понял? Ты и без них хорош. Прибереги козырь для «буйволов». Так запомнил?
        - Назубок, атаман, - усмехаюсь. - Сейчас покажу.
        Мы начинаем тренировку игры, и я, правда, показываю. Первые линии сшибаются, а атаман, приняв мяч от центрового, пасует его «терминаторше». Руслана газует. Несется к зачетной зоне, как бронепоезд, сшибая бедных запасных. Я держусь чуть в стороне, за оберегающими Руслану флангистами. Их почти сразу сносят перехватчики защиты.
        Руслана мощно бежит, но недолго. Малышку на всем скаку тормозят «брошенные кулаки» Богдана, он сегодня за атамана противников. Затем барышню сшибают. Я не даю выроненному мячу упасть. Ловлю у самой земли. Считается за пас. Ну а дальше стремительный бег с мешаниной бросков, подсечек, уклонов. Словно сквозь болотопсовские дебри пробиваюсь. И вот я беру город, а позади остается ковер из стонущих на траве противников.
        - Чего разлеглись?! - кричит тренер. - Играйте, мать!
        - Дайте отдышаться…Федор Виталич, - кряхтят парни, ползая как ужи. - Беркутов так тряханул, что всё внутри дребезжит. Даром, что в доспехе.
        А вы что думали? Рукопашка легионеров как раз и рассчитана, чтобы наподдать мягкой тушке под пластинами силовой брони. Сила противника направляется против него самого.
        Сам я вытираю рукой ливни пота на лице. Устал, не привыкло тело к мощным нагрузкам, на одной воле вытягиваю. Ко мне подходит Руслана, бежевая форма зеленая от травы. Смотрит хмуро.
        - Вовремя поймал, - кивает на мяч. - Да и этих нормально дернул, - новый кивок на стонущих. - Может, что у нас с тобой и получится, новичок.
        - Смотрите-ка! Руслана благодарит Арсения, - подначивает услышавшая Алеся. - Что, уже мил стал? Это потому, что сегодня он не тебя валяет по земле?
        Со всех сторон раздается дружный смех, даже Богдан ухмыляется.
        - Не благодарю, а хвалю, - раздраженно топает ножкой малыха. Наверняка, она только на первом курсе. - Как старший товарищ.
        Алеся разглядывает меня с улыбкой.
        - Арсений, - строит глазки. - А, когда мы снова будем друг против друга играть, можешь кидать не сильно?
        Многие удивленно на нас смотрят. Руслана фыркает и уходит в сторону. Похоже, меня с Алесей посчитали парочкой. Да и она сама тоже вполне возможно. Вон как флиртует. Борова - барышня впечатлительная, а повод сегодня какой-никакой, но был, кхм. Может, все-таки стоило пригласить на прием Иру? Или, вообще, Катю. Брюнетка хоть себя вести умеет. В следующий раз, скорее всего, так и поступлю, а теперь уже нечего жевать сжеванного болотопса.
        - Сильно? Я еще никого не кидал сильно, - равнодушно отвечаю, остужая пыл кокетки.
        Тренировки проходят до самого вечера. Потом Тимофей везет на завод. Там ждут обнадеживающие новости. «Стража» раскупают на «ура». Репортаж о выставке сработал, как заводной ключ. Уже сорок клиентов заказали сигнализацию. Только за день. Такими темпами мы вытянем завод из убытков за три месяца, ведь издержки на систему почти никакие. Но Свиридов не обрадуется новостям. Будет готовить новую подлянку. Анатолию точно нужен завод. Иначе бы не посылал столько крыс именно сюда. Еще бы знать причину.
        Я работаю допоздна. Мама улетела в Москву еще днем, теперь ее кабинет мой. Черчу радиосхемы новой фичи. Надо расширять ассортимент товаров для конечного потребителя. Если Свиридов найдет способ прикрыть «Стража», заработаем новым стартапом.
        Домой приезжаем к двум часам ночи. Катя пробовала снова заманить к себе в однушку: бедрами виляла, по щеке меня гладила. Да еще юрист Милана, как бы между прочим, заходила - расстегнутая до самой груди блузка, тугая юбка, которая едва не лопается на выпуклых ягодицах. Что ж, не осуждаю. Каждый по-своему видит свой путь к повышению, хех. Но сегодня львы не настолько голодны, чтобы не выспаться перед игрой.
        - Барин, так нельзя, - учит меня жизни Дося, помогая снять туфли в прихожей. - Простите за дерзость, но вы еще слишком молоды, чтобы шастать по ночам. Отрок!
        - Так я же, Досенька, не гуляю по барам и девушкам, а сижу на заводе, - потираю усталые глаза. - Работаю.
        Девушка присаживается на пуфик у двери. Лицо серьезное-серьезное. Русые волосы стянуты в две косы, которые обрамляют хмурую мордашку.
        - Ножку дайте. Нет, правую, - поднимаю правую ступню, и служанка надевает мягкую домашнюю туфлю. - Теперь левую. Лучше уж тогда по барам и девушкам, барин. Говоря это, я будто сама себе откусываю палец. Безымянный. На правой руке, - уточняет она зачем-то, вздохнув. - Но ваше здоровье важнее. Угробите же себя. Нельзя одновременно учиться и столько работать, поймите же.
        Ласковые руки поправляют задравшуюся штанину моих брюк. Ее ли это вообще дело? Не совсем, мягко говоря. Но мне не хочется упрекать девушку, посвящающую всю себя моему благополучию. Ведь ворчит, а сама тоже не спала, караулила полуночника-барина.
        - Я понял, Дося. Больше не повторится. Впредь буду возвращаться максимум в одиннадцать.
        - Ура, - тут же улыбается девушка. Как мало же ей надо. - Спокойной ночи, барин.
        - Сладких снов, Дось.
        У двери своей спальни встречается вторая сова, на этот раз рыжего окраса.
        - Феня, ну а ты чего не спишь?
        - Вас вылавливаю, - отвечает насупившись. - Барин, вам сестренка звонила сегодня, а вы не берете. Елена Всеволодовна уже и меня спрашивает, всё ли хорошо с братиком. Так как, барин? Хорошо всё с вами?
        - Мм, вполне. - Видел пропущенные, но как-то весь день не до переговоров с незнакомой сестрой. То выставка, то мама, то тренировка, то завод. - Завтра обязательно позвоню Лене. Спасибо, Феня. Что бы я без тебя делал? - улыбаюсь.
        Она по обыкновению становится пунцовая как мак.
        - Во-о-о-от! Цените! - требовательно пищит, затем отворачивается и убегает в темноту коридора.
        А я наконец добираюсь до кровати. Ох-хо, завтра же первая игра. Волнительно немного, хех, будто, правда, подросток. Великовозрастный.
        Глава 17 - Битва за мяч
        - …папа, кушай цветную капусту, - требовательно говорит Анфиса главе Дома. - Это полезно.
        - Ох, дочка, - вздыхает Аркадий Волконский, тем не менее послушно накладывая в свою тарелку больше овощей. - Значит, молодой Беркутов спас выставку бабушки?
        Црррр.
        - У нас завелась кошка? - хлопает незрячими глазами мать князя.
        - Борис, прекрати скрести по полу ножками стула! - княжна покосилась на младшего брата.
        - Прости, сестренка, - мальчик послушно прекращает ерзать перед столом.
        - Спас, - кивает Галина Константиновна. - Дважды, сын.
        - Мм, тогда стоит пригласить его на воскресный прием.
        - Уже, папа.
        - А шустра, мадмуазель! - удивляется отец.
        - Па-па! - смущается шатенка. - Вообще-то Арсения пригласила бабушка!
        - Виновата, опередила, - кивает с улыбкой старая вдова. - Нечего варежкой было хлопать.
        - Ба-буш-ка!
        - Но ты же понимаешь, сын, что это недостаточное выражение благодарности для самого князя?
        - Пфф.
        - Сын!
        - Двадцать! - разошелся глава Дома. - Двадцать предприятий в Твери принадлежат Выборгским, мама! Не нашим вассалам, а Мироновским! Надо мной до сих пор смеются в столичных салонах!
        - Не молодой Беркутов развязал ту войну, - мягко замечает старушка. - Не он проиграл всю собственность рода.
        - Сыны отвечают за поступки своих отцов, мама. Так всегда было и будет. На этом правиле зиждется дворянство и самодержавие.
        - Верно, - кивает вдова. - Только не забывай про подвиги самих сынов. Молодой Беркутов отличился, этого не отнять. А еще у них в роду всегда рождались очень мощные Ярила. Будет жалко, если выродятся столь сильные вассалы.
        - Если бы только не его папашка… Долбаный Казанова. - вздыхает князь. - Ладно, окажу парню услугу. Возможно, он действительно имеет потенциал. Время покажет.
        Црррр.
        - Ма-ма! - вызывает подмогу Анфиса.
        - Борис, дождись, когда все поедят, и пойдешь играть, - строго говорит одна из княжеских жен.

* * *
        - Сеня, «ветронагибатор»! - надсадно орет Богдан. Самого атамана флангисты противника оттеснили за центральную полосу. Наши болельщики на трибунах недовольно орут. Рыжий - любимчик почти всей школы.
        Вообще трибуны полные. Неудивительно. Популярнее Грона разве что только боевые турниры и Военные игры. А сейчас разгорается борьба за прорыв в финал сезона. «Коршуны» против «кардиналов». Противникам немного легче - они играют на своем поле.
        Жребий выпал так, что в первый период мы играем в защите.
        Впереди сшиблись здоровяки первых линий. Я прорываюсь между ними, по пути увернувшись от захвата одного из авангардников. Это пепельная блондинка с загорелой бронзовой кожей. Пролетев мимо меня по инерции, она резко вбивает длинной ногой в землю. Стройное тело резко тормозит. К голубому небу выстреливает фонтан из смеси дерна и травы. Посреди поля вырастает приличная ямка. Сильна златовласка!
        Блондинке бы отстать, уже далеко. Но нет, снова несется за мной. Будто чует, что я не просто так сорвался в сторону Цезаря. А может, магнетический поводок тянет следом? Зеленые глаза вон как пылают. По-детски пухлый рот кровожадно оскален.
        «Ветронагибатор» - игровая комбинация. Моя задача повалить Кмета-воздушника до того, как Руслана заберет мяч из рук штурмовика «кардиналов». Два важных хода. Я - валю парня Цезаря, Руслана - хватает «дыню». Именно так. Ни в каком другом порядке. Это очень важно, потому что Кметовские техники разрешается использовать только в двух случаях - игроку с мячом или против игрока с мячом и членов его команды в трех аршинах от мяча. Как только Руслана завладеет мячом, Цезарь атакует девушку стилем Стрибога. Мне нельзя допустить вредоносных бризов.
        Блондинка уже на пятки ступает. Эх, как неловко драпать от дамы. Но болотопс сам не сжуется. А судя по силище блондинки, пять секунд точно потрачу, если схлестнемся.
        - Леся! - кричу. - Убери ее!
        - Поняла! - русоволосая барышня как раз стережет меня от чужих посягательств. И она рьяно выполняет свою функцию… Вчера на тренировке кто-то уже подшутил, что на поле мы прямо как парочка. Богдан вроде, рыжий крыс.
        Зеленоглазки сшибаются за спиной, а я настигаю Цезаря. Его запрятали в тыл и окружили центровым и атаманом. Эти двое защищают главную «пушку» команды.
        Атаман пытается левой пробить мне лобовую кость. Толчком ладони снизу вверх отвожу траекторию удара. Наклон, перекат, и вот я уже за спинами двух сторожей. Цезарь - черноволосый крепкий паренек - резко отшатывается. Врешь, не уйдешь! Мм… откуда эта фраза? Ай, пофиг.
        Не выходя из переката, подсечкой сшибаю Цезаря. Еще не до конца вскочив, «кардинал» выстреливает локтем. Сам-то я уже на ногах. Отклоняю замах. Проворачиваю захват за воротник и плечо. Стреляю броском в атмана с центровым.
        Бумс.
        Все трое валятся на землю. Сейчас встанут. Быстро к Цезарю и атману. Ловлю за головы, сталкиваю лобешниками.
        Бумс.
        Центровой, спотыкаясь, летит на меня. Захватом и подсечкой завладеваю траекторией движений парня и макаю его макушкой в товарищей. Точно Цезарю в щеку.
        Трясь.
        Вот так и барахтаемся несколько секунд. Использую твердые поверхности доспехов, чтобы долбить парней друг о друга. Цезарь не может меня «сдуть» - я без мяча - и терпит тумаки, бедняга.
        Ну всё, Руслана должна уже вырвать мяч у вражеских штурмовиков. Интересно, как далеко продвинется? Лишь бы пролетела десять аршинов. Первый розыгрыш начался в самом центре поля. Если мы вытолкнем противников на их половину, то в следующем розыгрыше автоматически станем нападающими. Простое правило. Проворонил свое поле - стал «защитой», ты в осаде.
        - Конец розыгрыша! - кричит судья. - На позиции! Тридцать секунд.
        - До скорого, парни, - махнув троице возвращаюсь к своим. Те в ответ неразборчиво стонут.
        Мимо попадается блондинка. Они с Алесей как раз расцепились. «Кардинальша» свирепо пожирает меня зелеными изумрудами глаз:
        - В следующем розыгрыше ты мой! - рычит многообещающе.
        Ух! Кровожадная какая! Но я без претензий. Мне нравится.
        - Извини, у меня кредо. Никаких свиданий на поле, - с улыбкой дразню. - Но можешь попытаться.
        - Каких еще свиданий! Оборзел?! Да тебе крышка! Да я тебя…! Да ты у меня…!
        Оставляю ее позади пыхтеть и скрипеть ровными белыми зубами. Наши занимают позиции на двадцатом аршине от центра поля в сторону вражеского «города». Руслана молодец. Легкая нога, тяжелая рука. Почти половина дела сделано. Еще разыграть тридцать аршинов, и мы получим одно очко.
        Богдан встает в стойку за центровым и показывает пальцами в сторону противоположную от меня. А значит это ровно наоборот - в меня тычет. Значит, «антисмерч». Мне держать удары Цезаря. Ох, а он-то сейчас злой, как выплюнутый болотопс, после стольких кувырканий.
        Вообще на этой комбинации я сам настоял. Тренер сомневался, что без Рарогов выйдет, но опыта у меня явно больше. Еще до Золотого меча, до овладения в полной мере жар-эфиром я сражал полчища зеленомордых. А эти бестиморфы покрупнее школьников будут. Раз в десять. И опаснее - в тысячу.
        Вспомни любого - бронированный великан, на плечах не голова, а огромный валун в железном шлеме с кабаньими клыками, тупыми, точно зубила. Не руки - молоты дробильной установки. От самого огромного, виденного мной, я и спас однажды Бемижара Жаворонка. Он тогда висел на грани, вздернутый над землей лапой чудовища. Помню свой гнев на зверя, помню яростные крики. Помню бурю колоссальной психической энергии, что я выплеснул. Мой соратник погибал, мой собрат! Из последних сил, раненый, я ринулся на выручку. Пронзил мех-тварь подобранным фазовиком, голыми руками выдавил красные глазницы, едва не пал от ответного удара железных силовых когтей, рискнул всем - миссией, жизнью, Легионом, чуть не оставшимся без моей опеки - ради того, чтобы спасти… будущего предателя. Эх, знал бы заранее, еще и подсобил бы зеленомордому.
        - Розыгрыш! - раздается команда судьи.
        Итак, центровой пасует Богдану, он адресует мяч ловцу, убежавшему вперед. К нему уже ломятся перехватчики противника. Пас назад - мне. Отлично, теперь только вперед. Брать вражий «город».
        Флангисты по бокам от меня слетают по одному. Левого вбивает в грунт знакомая уже блондинка - ощущаю, как огненный взгляд ошпаривает мне спину. Правого снайперскими выстрелами сшибает Цезарь. Ветряные копья. Неплохо.
        Всё, я открыт. Сейчас и мне достанется. Напрягаю слух. Ой-йо! В сторону!
        Вжиух.
        Успеваю уклониться. Новое колебание воздуха - отскакиваю почти на метр. Воздушная стрела выбивает фонтанчик пыли из земли в трех шагах. У-ух, близко. Но жить можно. Слух Префекта, спасибо что ты есть.
        Только вот, избегая обстрела, я притормозил, и на пятом от "города" аршине меня догоняют оба. Блондинка и Цезарь. Ну и встреча. А где ж Алеся? Как пропустила конкурентку? Да еще с такими ммм…достоинствами.
        - Говоррила же! - набрасывается блондинка. - Мой!
        Разворачиваюсь, кидаюсь навстречу и проскальзываю мимо красивых загорелых рук. Опасные длинные пальцы хватают лишь пустой воздух. Блондинка вскипает. Пухлые, почти детские, губы гримасничают в бешенстве.
        - Куда! - Мне почудился обиженный тон?
        - Ближе, чем думаешь!
        Проскальзываю за спину гневной красотки. Локтем одной руки захватываю блондинку за горло - в другой мяч, - и дергаю на себя. Она теряет равновесие, носки кроссовок поднимаются, пятки вспахивают траву. Стройное тело начинает заваливаться. Не отпуская шею, тычу коленом девушке в выпуклые ягодицы, отчего она даже в боевой ситуации умудряется покраснеть. Какая стеснительная монстра, хех.
        - Тты…!
        - Ты меня запомнишь, - успеваю шепнуть в розовое ушко.
        Вливаю в мускулы живы. Двойной толчок, дернуть в сторону, и сила тяжести усиливает бросок. Бах. Она прилетает бронзовым лбом точно в лицо подбежавшему Цезарю. Оба катятся к дальней разметке аршина.
        Даже как-то обидно: говорила мне «мой, мой», а в итоге целуется с другим. Измена ли? Скорее жизнь.
        Только «голубки» оба в доспехах, поэтому сразу вскакивают. К счастью, Руслана уже прибегает на выручку.
        - Арсений! Бери город! - кричит малютка. Ее прыжок и подшаг с ударом довольно быстры. Недостаточно для Префекта. Но блондинке хватает за глаза. Правда, красотка, падая, успевает зацепить Руслану, и они обе опрокидываются в партер. Начинается мочилово лежа. Судья бежит их разнимать, а то у блондинки уже футболка порвалась, показался кружевной лифчик. Непорядок. Всё-таки люди смотрят, да и по местным каналам покажут.
        Мне же достается воздушник.
        - Тебе хана! - он швыряет ветром мне в лицо. Слишком близко, не успеваю полностью увернуться. Делаю что могу. Одновременно жмурюсь, чтобы уберечь глаза. А еще подготавливаюсь для удара.
        Фрахх!
        Меня толкает назад, из рассеченного лба брызжет кровь. Не обращая внимания, лечу к Цезарю. Так, секунда-другая до новой атаки. Жива из Истока уже наполнила мышцы правой ноги. Шаг вперед, удар в голову! Прямо по щам!
        Хрусь.
        Треск кости. Моей.
        Даже не успеваю вспомнить, что такое «щи» и где они именно находятся. У-у-у! Адская боль сжигает голень. Терпим, терпим. Так задумано. Нельзя снести доспех, не влупив со всей силы.
        Цезарь, схлопотав леща - без понятия, откуда всплывают эти слова, - отключился. Тело грохается на землю. Фух, хорошо, что доспех не такой прочный, как у Русланы. С ней бы не прокатило. Я преодолеваю последние три аршина, матерясь и проклиная сволоту Бемижара. Последнее делаю уже больше по привычке. Белая линия позади, бросаю мяч. Первое очко заработано. Судья объявляет счет, трибуны тонут в овациях, мое имя кто-то скандирует.
        Теперь подлечимся. Концентрируюсь на разбитой в хлам голени. Словно по бетону съездил. Пропитанный биоалхимией дух излечивает тело сам, но нажим воли ускоряет процесс. Рассечение на лбу вот уже затянулось.
        Визжащая от радости команда подбегает и обнимает меня.
        - Арсений! Это было что-то! - восторженно машет руками Агафья. - Кмета сделать! Без техник! Без доспеха! Вай-вай!
        - Сам Сварог послал тебя нам в конце сезона! - пищит радостно Алеся.
        Ох, достали. Да какой Сварог? Жаворонок вшивый.
        - А я той белобрысой дылде вставила, вот, - заявляет Руслана, надув щечки. По-моему, рано эту малышку перевели в среднюю школу. Ей еще бы в куклы играть, а не старшеклассников месить.
        - Арсений… - опять что-то начинает Алеся.
        - На позиции, быстро! - гаркает на распоясавшихся девчонок Богдан, парни уже сам догадались, а эти птахи не отходят, крутятся рядом. Но после атаманского окрика сразу, конечно, упорхнули. Атаман смотрит на меня озабоченно: - Как нога, Сень? Не сломал?
        - Порядок, я крепкий, - улыбаюсь. - Ну что, повторим «антисмерч»? Цезаря вроде привели в себя.
        Воздушника уже подлатали Целители. Правда, его все еще порядком штормит, но парень полон стремления продолжать, сам рвется на поле…ой, нет, он к мусорке бежал, его вырвало.
        - Как скажешь, - медлит Богдан. - Будем повторять, пока тебя хватит.
        Говоря это, атаман, похоже, думал, что я сдуюсь на втором-третьем разе. Зря он так. В итоге я выдерживаю до самого конца четвертого периода. Конечный счет: десять - ноль. Наверное, и так понятно, в чью пользу.

* * *
        К бизнес-центру «Свеча Твери» подъезжаю еще затемно. Рассвет мы с княжной должны застать во всеоружии - с мольбертами и кистями.
        - Сеня, ох не спится же тебе, непоседа, - зевает Тимофей, занимая место на подземной парковке. Пустили нас без проблем. На входе выдали талон, который после сканирования на въезде поднял шлагбаум для нашей «Волги». - Еще и меня поднял в такую рань. Четыре утра, побойся Сварога, Сень!
        - Искусство требует жертв, Тимофей, - улыбаюсь.
        - Угу, а рисовать ты собрался вместе с кем? - фыркает слуга.
        - Ладно, искусство в приятной компании требует жертв, - поправляюсь.
        - Так и говори - искусство в комплекте с бабой, софист ты наш. - Тимофей опускает кресло и устраивается поудобнее, чтобы досмотреть прерванный сон, а я покидаю парковку и поднимаюсь в холл. С собой беру чемоданчик со всем необходимым. Набор масляных красок, разбавитель, палитра, холст на картоне, набор кистей. Выбирал в магазине кисти и краски долго. Денег не пожалел, потратил целых четыре тысячи. Это не одноразовая трость, так что можно.
        Вообще неделя прошла продуктивно. «Страж» пользуется спросом, в подспорье запустили масштабную рекламную компанию. На учебе тоже без жалоб. Разве что учительница музыки все еще пытается переубедить поступать в Консерваторию. После очередного хорового пения Оксана Тимуровна додумалась назвать меня вторым Шаляпиным. Но это ладно, побесится и успокоится. С женщинами всегда так. В смысле, что непросто.
        - Добрый день, господин, - поднимаются из-за стойки ресепшена две девушки. - Представьтесь, пожалуйста. К кому направляетесь?
        Холл пустой, вряд ли кто-то еще в четыре утра приехал бы в бизнес-центр, но выполняю просьбу.
        - Ваше Благородие, я вас провожу к Ее Сиятельству, - выходит из-за стойки невысокая блондинка. Она провожает к лифту. Пока ждем, девушка прикипает ко мне взглядом.
        Труднее всего ей приходится в железной коробке. Маленькое замкнутое помещение, волнам моего обаяния просто некуда деваться. Сердечный ритм блондинки ускоряется, она скрещивает пальцы на животе, словно боясь сорваться и потянуться ко мне.
        В большом кабинете на сороковом этаже на диванчике ждет Анфиса. Оу! Теперь очередь моего сердца учащенно биться. Княжна Волконская восхитительна. В элегантном черном платье этого добиться было несложно, но и в менее вычурном белом воздушном она нисколько не уступает себе самой. Фигурка, грациозность, полные достоинства движения. Да и грудь снова слегка приоткрыта. Даже чуть больше, чем в том черном платье. Словно выбором своего наряда княжна указывает, куда именно мне стоит направить взгляд. А мы и не против…
        - Рассвет еще не наступил, но я уже вижу солнце, - слегка кланяюсь.
        - Арсений, где ты только берешь такие красивые слова? - слегка розовеет лицом Анфиса.
        - Боюсь, я не могу спросить свое сердце, где оно их находит.
        - Вот как… сердце…В таком случае, оставь его в покое и давай выпьем кофе или чай перед тем, как поднимемся наверх, - она указывает на место подле себя. - Кстати, ближе к обеду я собираюсь встретиться с друзьями по лицею, которые приехали на каникулы в Тверь, и буду рада, если ты присоединишься к нам.
        - Они будущие художники? - я пользуюсь приглашением и устраиваюсь подле этого чуда.
        - О, нет. Вообще они спортсмены. Войстезя, Грон.
        У? Как удачно.
        - Я буду, Анфиса, спасибо за приглашение.
        Она улыбается обрадованно, глаза сияют алмазами. У меня снова возникает ощущение, что мы с княжной опоздали с дуэлью. Рассвет уже взошел. Сейчас, в этой комнате.
        Глава 18 - Перспективы
        - Это ужасно! - произносит Анфиса, разглядывая мою картину. Свежие, еще влажные мазки глянцево сверкают в белых лучах взошедшего солнца. - Ужасно прекрасно! Мне, правда, стоило взять в банке больше наличности.
        - Вы рано сдаетесь, Ваше Сиятельство, - возражаю. - Очень рано. Продолжайте работу.
        Княжна переводит грустный взгляд на свое полотно, еще не законченное. Расстроенно вздыхает.
        - Блин, Арсений, я же знаю, что не смогу и вполовину искусно так написать. Черт, как у тебя вышло такое выраженное взаимодействие цвета и света? Я будто в окно смотрю. Только там нет этой стеклянной башни справа.
        - Она добавляет колорит городскому ландшафту, а рассветному свету больше глубины, помогает ему выразиться, - задумываюсь. - Да и кто знает? Возможно, в ближайшем будущем я ее там построю.
        - Амбициозно, - заслушивается Анфиса. Конечно, я бегу вперед ног. Уже грезю о новой нормальной штаб-квартире. - И как так быстро закончил?
        - Опыт, - пожимаю плечами. - Княжна, ну-ка прекращай отлынивать. Бери кисть и рисуй.
        - Но…зачем? - тяжкий вздох.
        Отворачиваю от нее мольберт со своим полотном. А то так и не начнет.
        - Потому что я хочу увидеть твой - именно твой - «рассвет». Вперед, Сиятельство.
        - Ну, не знаю, - польщенная княжна уже почти согласилась. Просто явно выпрашивает порцию похвальбы в свой адрес. - А почему именно мой? Что тебя заинтересовало, Арсений?
        Красивые карие глазки, полные любопытства. Ого-го, опасный спуск. Фалгор, не наговори лишнего, не отобьешься потом.
        - Хочу узнать внутренний мир своего друга, - плавно съезжаю с крутого склона. - Уверен, там есть, чем впечатлиться.
        Проходит пара минут уговоров, и Анфиса решительно берется за кисть. Еще полтора часа она творит и, в конце концов, рассвет получается на диво нежным. Мягкие лучи льются и ласкают каменный город. Словно женщина обнимает мужчину…
        - Лучшая моя картина, - признает барышня и кокетливо смотрит на меня. - Похоже, ты моя муза, Арсений Беркутов.
        - Так меня еще никто не называл. - А эпитетов к моему имени легионеры надавали больше полусотни. Но пора ускорить наше времяпровождение. Воскресенье обязано быть продуктивным. - Итак, кто победил, Самый справедливый в мире судья?
        - Ты, конечно, - машет кисточкой девушка. - Я все равно не дотягиваю до твоего уровня. Пока что. Но берегись, Беркутов! Это не последняя наша дуэль!
        - Не пугайте, Сиятельство, а то в обморок же бахнусь от страха. Значит, покупаешь картину? - киваю на свое творение.
        - А то! - княжна тянется за сумочкой на стуле в стороне. - Сколько, великий художник?
        - Ее вполне достаточно, - провожу рукой по краю Анфисиного холста.
        - Уверен? - удивляется она. - Это не похоже на оплату. Скорее на неравный обмен. Твоя картина лучше.
        - Я уже назначил цену, - непреклонно отвечаю.
        - Ну что же. Тогда жду ваш фирменный автограф, художник.
        - Аналогично, художник, - усмехаюсь.
        Мы оба макаем новые кисточки в черную краску и подписываем полотна в правых нижних углах. Теперь картины на самом деле закончены.
        Напоследок княжна удостоверяется, что я помню о встрече с ее друзьями в одиннадцать. Пять долгих секунд она смотрит мне в глаза. Почти умоляюще. Это настоящая сладкая пытка, но я не поддаюсь безмолвному призыву.
        - Позвольте откланяться, - разворачиваюсь и ухожу. Уже в дверях боковым зрением замечаю, как она хлопает растерянно глазами, касаясь пальцами горящих пунцовых губ.
        - А где твоя мазня-то, Сень? - на паркове потягивается отоспавшийся Тимофей. - Ты точно мазюкал картины?
        - Точно, работа должна высохнуть, - падаю головой на заднее сидение и прикрываю глаза. Устал. - Пришлют потом домой. Всё, вези обратно, а я пока вздремну.

* * *
        - Ну, Арсений, а ты чем занимаешься? - спрашивает Никита Дубровский, один из друзей Анфисы и Люды.
        Веселая компания из шестерых ребят затихает. Все смотрят на меня с любопытством. Понимаю их - Анфиса привела друга, да еще младшеклассника. А то, что княжна села рядом со мной, наводит на интересные мысли. Позади хлопает дверью зашедший в кафе посетитель. Шумно пьет через трубочку молочный коктейль ребенок за соседним столиком.
        - Кит, посмотри на его укладку, - поддразнивает меня Кристина Березнова, барышня с гордой осанкой и прямым взглядом синих глаз. Она и Никита как раз мои цели. Ибо оба занимаются Гроном. - Мальчик точно фотомодель, хи-хи.
        Никита подсмеивается. На Кристину бросает немного подозрительный взгляд ее парень, Аркадий Добрянский. Ну и Анфиса с Людой нахмурились тоже.
        А вообще ребята нормальные. Не кичатся тем, что старше, любят поболтать ни о чем, да подколоть без злобы. Никита встречается с Ритой Гробевой, в то же время он лучший друг Аркадия и товарищ его девушки, Кристины, по гроновской команде. Аркадий же занимается турнирной войстезей, а Рита - музыкой. Все, кроме Люды, вассалы Волконских.
        - В журналы сниматься пока не звали, - усмехаюсь Кристине. - А так в Грон играю.
        - В Грон?! - одновременно вскрикивают Анфиса с Людой. Они ошарашенно переглядываются.
        - Арсений, но как же твоя нога? - заботливо спрашивает Люда. - Неужели травма полностью прошла?
        - Верно, - киваю. - Я уже участвую во всех играх «коршунов». Первое место среди средних школ в Твери будет нашим.
        - Думал, фавориты «буйволы», - задумчиво замечает Никита. - Наш тренер собирается дать их атаману спортивную стипендию. Сейчас внимательно следит, как отыграют в финале.
        - Могу тебе сказать как, - зачерпываю ложкой мороженой с фисташками. - «Буйволы» проиграют мне. Я приготовлю из них говяжьи стейки.
        Никита удивленно замирает. Кристина присвистывает:
        - Сударь-то с амбициями! А Анфиса говорила, что ты картины рисуешь.
        - Пишет, - бурчит княжна. - Картины пишут, а не рисуют.
        - Ну как-то так, - отмахивается спотрсменка. - Слушай, Кит, давай проверим, насколько блондинчик крут. А то заинтересовал же, интриган. Сам ты тоже, смотрю, не ожидал такого громкого заявления.
        - Поля мы здесь все рано не найдем, - мотает головой Никита.
        - Да без поля. Хватит какой-нибудь ровной площадки. Посмотрим, как отрабатывает захваты и делает прорыв. Милый, не против? - поворачивается Кристина к Аракадию. Тот пожимает плечами. - Отлично, все согласны, тогда пойдемте на улицу.
        - Стоп, - неожиданно Люда стучит рукой по столу. - Как это все? А Арсения спросить? Вдруг ему не хочется плясать перед вами, Крис? Почему плюешь на его мнение?
        - Вообще-то, Люда, Арсений мальчик совсем нескромный, но промолчал, значит, только «за». Да и ты могла бы догадаться, что эти смотрины выгодны как раз твоему с Анфисой другу, - усмехается Кристина косо взглянув на меня. - Если мы с Китом впечатлимся, то можем и обратить внимание тренера на их «орлов».
        - «Коршунов», - поправляю с улыбкой. Весело тут.
        - Ну вот да. А там ему могут дать стипендию в «Красный замок». Будет учиться с нами. Ты что ли против?
        - Нет, мы за! - отвечает за подругу Анфиса. - Быстрее все на улицу! Арсений, готовься показать класс!
        - Приказ дочери главы моего Дома - закон, - усмехаюсь, поднимаясь из-за стола.
        Во дворе за следующим домом отыскивается баскетбольная площадка. Разметка свежая, белые линии сверкают на темном асфальте, словно свежевыпавший снег.
        - Ну, «коршун», - покровительственно смотрит на меня Кристина. В ее синих глазах мерцает странный блеск. На всякий случай, отхожу от барышни, поближе к Анфисе с Людой. Не хватало еще потом разбираться с Аркадием. - Ты вообще кто на поле?
        - В нападении? Штурмовик.
        - О, здорово, - Кристина взмахом ладони подзывает к себе Никиту. - Тогда мы защищаем центральную линию, а ты прорывайся. Типа за ней «город». Ну или зачетные десять аршинов, как угодно. Только отойди ближе к краю площадки. Как только двинешься навстречу, начнем тебя валить.
        Я отхожу под баскетбольную корзину. Парень и девушка встают перед серединой площадки, разделив ее между собой пополам. Оба чуть наклоняются, готовые с первым моим шагом сорваться с места и вбить меня в асфальт. Глаза Кристины испускают синие электрические искры. Оу! Стиль Перуна?
        - Никаких техник! - Анфиса тоже замечает. - Крис, слышишь? Уйми свои молнии!
        - Ладно, - нехотя говорит спортсменка. Ее красивые глаза прекращают шалить током. - Давай, Арсений, мы ждем.
        Что же, не люблю разочаровывать дам. Делаем ставки. За сколько управлюсь? Двадцать или десять секунд? Не знаю, но одно точно. Меньше!
        Бросаюсь к Никите, нырок под удар рукой. Теперь использую наклонное положение. Совершаю резкий и сильный прыжок. Руки обхватывают туловище и ноги противника. Влитая в мускулы сила позволяет дернуть его кверху и перекинуть через себя. Путь свободен.
        Я преступаю центральную линию прежде, чем догоняет Кристина.
        - Да какого! - рычит она. - Почему не через меня пошел?
        - Звезды так сложились. - А что еще тут скажешь? - Вы удовлетворены увиденным, сударыня?
        Она бросает взгляд на поднимающегося Никиту. Синие глаза полны задора, дыхание прерывистое. Мой проскок произвел на нее впечатление.
        - Вообще-то…
        - Удовлетворена, - твердо говорит Анфиса, подступая к нам. - Крис, не наглей. Хочешь еще посмотреть на Арсения - включи записи его игры. Сезонные показывают по спортивным каналам. Заодно скажи сделать то же самое и своему тренеру. Поняла?
        Синеглазая переводит задумчивый взгляд с Анфисы на меня.
        - Твой интерес я точно поняла, княжна, - усмехается она, на что Анфиса гневно хмурится. - Ладно-ладно. Уговорила, Фиса. Пускай Арсений пережует «буйволов», тогда мы с Никитой попросим за него у тренера. Правда, тут еще от атамана зависит. Наша Царица поля очень своенравная девочка, ей даже тренер не всегда указ. Бесонова как-никак. Они все с норовом.
        - Если что, я поговорю с княжной Астерией, - заявляет вдруг Люда. - Как заместитель председателя учсовета.
        Ребята не удерживаются от удивленных переглядываний.
        - Даже так? - вскидывает бровь Кристина. - Арсений, с такой группой поддержки ты точно далеко пойдешь.
        - Это взаимно, Крис, - киваю. - Все, кто будет рядом со мной, тоже возвысятся. Поэтому… - оглядываю парней и барышень. - … предлагаю дружить, - улыбаюсь, вызывая ответные улыбки у молодых аристократов. Их сердца невольно трепещут, пораженные силой сказанных слов. Для того, кто умеет правильно её применять, нет ничего невозможного. - Так что скоро встречусь с вами в "Красном замке".

* * *
        - Сень, о чем думаешь? - тормошит мою руку Алеся.
        Колесо попадает в дорожную яму, и Тимофей впереди непроизвольно громко крякает.
        - О том, как вы ослепительны, - окидываю барышню восхищенным взглядом. - О чем еще можно думать рядом с вами, Афродита?
        - Афродита? - длинные реснички хлоп-хлоп.
        - Ой, простите сударыня, обознался, - пристыженно опускаю голову. - Прошу, не взыщите.
        Она звонко смеется. Льстить ей не сложно, учитывая, что Алеся, правда, прелестна. Распущенные пышные волосы ниспадают на голые плечи. На нежном лице улыбка восторга. Кремовое платье с длинным подолом выбрано под цвет моей жилетки и галстука. Сам я в сером костюме, из нагрудного кармана пиджака выглядывает тоже кремовый платок.
        - Просто ты очень задумчив, - замечает моя партнерша и добавляет. - Мне так кажется.
        Ох-ха, конечно, задумчив. Дел невпроворот. Хорошо, хоть успел после встречи с лицейскими аристократами заскочить на завод. Катя новостями порадовала. Приставы из Управы благочиния наконец расшевелились, и началось судебное производство над Гивриным. Абсурдно немного. Его уже нет в живых несколько дней, а вот только собрались судить. Но я хочу конфисковать всё имущество Гиврина, поэтому слежу за процессом. Дурость какая-то. Убить человека без суда можно, а забрать деньги со счетов и переписать имущество фиг, жди стука молотка от старика в мантии.
        На заводе же я почертил радиосхемы. Увлекся немного. Конечно, сейчас для предприятия важны «продукты быстрого приготовления» - которые дадут мгновенную прибыль. Такие вот «Дошикрабы из радиодеталей», как та же охранная сигнализация на скотче. Уникальные приблуды, которые вскоре повторят многие и многие. Без проблем повторят. Но нужно потихоньку подготавливать почву для перспективных технологий. Наноэлектромеханическая система, спинтроника, электронный текстиль. А позже перейдем и на вещи комбинированные. Силовая броня, например. И мне уже давно хочется взять в руки цепной меч.
        - Приехали, господин, - говорит…. Тимофей. Нет, правда Тимофей. Без всяких «Сенек», «дурачин» и прочего супового набора.
        Он еще и из машины первым вылезает, чтобы открыть дверцу Алесе и подать ей руку. Манеры проявляет, раскланивается перед барышней. Я в шоке сижу какое-то время.
        - Господин, рот прикройте, пока муха не залетела, - подмигивает старый тролль. Тот же он, просто прикинулся.
        Захватив коробку с подарком для Анфисы, выхожу. Алеся берется за предложенный мною локоть, и мы направляемся в огромную усадьбу, больше похожую на белокаменный замок.
        В огромном холле встречает своих вассалов сам князь Твери Аркадий Волконский. Удивительная честь. Как я понял, Волконского не было в своем княжестве больше трех месяцев, вот он и устроил тусовку по прибытию. По бокам держатся Анфиса и старшая жена. Княжна, как всегда, прекрасна. Только взглянешь на фигурку, обтянутую красным шелком, сразу в жар бросает, и прохладный майский вечер уже не такой уж и прохладный. Особенно разогревает вид крепкой груди, как всегда, обнаженной сверху.
        - Добрый день, Ваше Сиятельство, - кланяюсь мужчине с седыми висками.
        - Вот и он, герой недели, - без улыбки отвечает князь. Взгляд у него прощупывающий, так и лезет под кожу. - И спутницу, гляжу, подобрал по красоте соответствующую своему подвигу. Юная Борова, твои отец и дедушка тоже, кстати, придут.
        - Я-я знаю, Ваше Сиятельство, - теряется Алеся.
        - Конечно, знаешь, - кивает Аркадий. - Это же твоя семья.
        Анфиса смотрит на барышню с выражением превосходства. Интересно, почему? Сравнила внешние данные или из-за взволнованности Алеси? Сплошные женские причуды.
        - Ваше Сиятельство, прошу примите, - протягиваю подарок княжне. Та удивленно хлопает глазами:
        - Мне? А что там?
        - Реплика аркадного автомата «Космические захватчики». Экземпляр из самой первой партии, - улыбаюсь. - Она произведена моей новой фирмой «Вспомни былые свершения».
        - «Космические захватчики»? - ахает княжна. - Правда?
        - Ох, помню, меленькую тебя было не оторвать от этого автомата, - качает головой князь. - Арсений, смотрю, ты клепаешь новые фирмы чуть ли не каждый день.
        - Только прибыльные фирмы, Ваше Сиятельство, - уточняю.
        - Вот как? Поглядим, конечно. Молодежь в основном собирается в саду. Можете сразу спуститься туда. - Звучит пренебрежительно, как будто я и не фактический глава рода.
        - Благодарю, но сначала хотелось бы обсудить дела со взрослыми, - улыбаюсь.
        - Как изволишь, конечно, - жестом пропускает меня князь, хмыкнув в усы.
        Первое, что нужно сделать, это сбагрить кому-нибудь Алесю. К счастью, рядом с закусками обнаруживается компания хихикающих девчонок. Саму Алесю прямо тянет туда. У моей спутницы будто руки чешутся похвастаться, только не пойму чем. Платьем? Кавалером? То, что Тимофей ей раскланялся, будто лакей, которым он, по сути, и является, но только ему не скажи, а то обидится? Ладно, от последнего только я один в шоке.
        Оставив спутницу у подружек, направляюсь по гостям. Мне нужен Новиков Евгений, владелец крупного охранного агентства. Навстречу попадаются Аркадий с Кристиной, утренние лицеисты. Пытаюсь незаметно проскочить мимо, но я всё еще не Маска.
        - О, Арсений! - машет мне счастливо Крис. - Тебя Анфиса позвала? Конечно, она. - Не дает ответить. Всё-то вы знаете. Вообще меня бабушка Анфисы позвала так-то. Ба-буш-ка. - Ты чего здесь тоскуешь? Пошли в сад, там сейчас Люда, туда и Анфиса придет, как всех гостей встретит.
        - Подойду потом. У меня здесь одно дело. А вы сами зачем сюда забрели?
        - Уборная, - говорит Кристина.
        - Моллюски, - Аркадий хватает поднос, заваленный канапе с морепродуктами.
        - Версии разнятся, - замечаю равнодушно.
        Парочка переглядывается и довольно смеется. Понятно, любовники искали темный угол. М-да, это точно не мой мир. Как же я скучаю по своим храбрым и самоотверженным легионерам! Они подобной чушью не страдают. В их сердцах только одна страсть - вера в Постимпериус и Отца-императора. А для утех с женами отводят время в спальнях, а не скачут по банкетам, как полужеванные болотопсы.
        Разделившись с лицеистами, наконец нахожу Новикова. Его уже взяли в оборот Свиридовы - Анатолий и наследник. Вот и попортим малину. Усмехнувшись, я подступаю ближе.
        Глава 19 - На приеме
        - Как это ты выходишь из проекта турелей? - слышу я возглас Евгения Новикова. - Толя, не шути так со мной!
        - Я не шучу, Женя, - спокойно, даже улыбаясь, отвечает Свиридов-старший. Только злорадная ухмылка наследника Павлуши говорит, что Свиридовы крепко насолили Новиковым. - Я лишил исключить турели из стратегии развития родового бизнеса. Прости, но мы выводим капитал.
        - Это подстава, Толя, - хмуро бросает обиженный аристократ. - Очень серьезная. Ты вошел, как инвестор, на условии полной конфиденциальности. А теперь уходишь, прихватив секретные чертежи. Что дальше? Через три месяца ждать схожие боевые башни под маркой Корпорации Свиридовых?
        - Не придумывай, - нисколько не обижается на нападки Анатолий. - Конечно, мы не настолько глупы. Я не стану мишенью твоих исков. Мы выходим полностью из направления автоматизированной безопасности.
        - Берегись, Толя, если я выявлю утечки….
        - Женя, будь разумен, - вздыхает Анатолий. - Не только Свиридовы владеют чертежами. Надеюсь, ты не будешь бросаться в меня обвинениями из-за одних подозрений.
        Что ж, я услышал достаточно. Можно подходить: оба аристократа замолчали и выразительно смотрят друг на друга.
        - Анатолий Игоревич, какая встреча! - вклиниваюсь в их кружок. - Павел Анатольевич, смотрю, сегодня вы одеты. Неожиданно!
        Громкий скрип костей. Это Павел крепко стискивает челюсть. Наследник, конечно, уже в курсе, кого ему стоит благодарить за прогулку в одних труселях по Щелковскому шоссе. Отец проявляет большую сдержанность.
        - Оу, Арсений Всеволодович, - оборачивается он. - Вас пустили на княжеский прием?
        - Пригласили, - поправляю с улыбкой. - Наверно, вы это имели в виду. Господа, честно говоря, я дожидался, когда вы закончите общаться, чтобы занять у Евгения Филатовича пару минут.
        - А мы послушаем, - пронзает меня взглядом Анатолий. - Это же светский вечер, да и мы с Евгением партнеры.
        - Бывшие партнеры, - хмуро бросает Новиков.
        - Я вышел только из одного проекта, Жень…
        - Да, потому что из остальных выйду уже я, - отфутболивает он.
        О, как вовремя же я пришел. Надо использовать разногласия двух аристократов, это мне на руку, тем более, что и прибыль извлеку. Но сначала краткосрочная цель, заодно усыпим внимание Свиридовых.
        - Евгений Филатович, может слышали о моей новой фирме «Страж». Она производит, продает, мониторит автономную систему безопасности.
        - Знаю, молодой человек. Своих конкурентов я всех знаю.
        Мм…Конкуренты, значит. Уже расставил нас по разные стороны баррикады. Нехорошо. Исправим.
        - Если честно, я предпочел бы иметь такого опытного предпринимателя, как вы, в партнерах, а не в конкурентах.
        Павел фыркает, Анатолий настороженно приподнимает голову.
        - И как вы себе это представляете? - прищуривается Новиков.
        - Очень просто, - улыбаюсь. - У меня нет желания заниматься расширением сетки охранного агентства. Слишком хлопотно, да и охранный бизнес мне чужд. Прибыль же упускать не хочу. А вот у вашего агентства регион присутствия охватывает всю Империю. Я хочу предложить синергировать наши возможности. Как смотрите?
        Новиков заинтересовывается.
        - Ваш патент и наш регион присутствия?
        - Именно.
        - Заманчиво, - кивает аристократ. - Честно говоря, мои управляющие уже думают, как обойти ваш патент и самим лепить датчики на батарейках. Ведь тут ничего сложного. А рынок желающих арендаторов оказался огромный, кто бы знал раньше…Но ваше предложение избавляет моих юристов от месяцев ковыряний в документации и рисков нарушения законодательства. Можно попробовать и вместе. Присылайте письменное предложение, - он протягивает мне визитку. - Я посмотрю внимательно.
        - Благодарю, - А теперь пнем по Свиридовым. - Еще я расслышал, что вы говорили о турелях. Честно, давно думаю о них.
        - Что думаете? - не понимает Новиков.
        - Точнее даже не просто думаю. А занимаюсь, черчу схемы, общаюсь с профессионалами в этом вопросе, - вру, конечно. Всё это с самого Постимпериуса лежит в моей голове. - В итоге у меня сложились идеи, как заставить автоматические установки не только стрелять, но одновременно с этим и ходить, маневрировать по местности, учитывая неровности ландшафта…
        Свиридов-старший смеется.
        - Похоже, Женя, тебе встретилась отличная замена мне. Разработчик роботов!
        - Не роботов, - грустно вздыхаю, не обращая внимания на ироничный тон. - Просто самоходные турели с установленным списком задач. Как патруль, например. Мне просто не достает экспериментальных образцов и мощностей для модернизации производства. Решения есть, их нужно только обтесать, так что, если интересно…
        - Это очень странно, - сам себе удивляется Новиков, разглядывая меня. - Но я ничего не теряю, если мы обсудим вашу мысль плотнее. Тем более, что скоро мы, возможно, станем партнерами. Хотя, конечно, с трудом верю, что идея рабочая. Но за разговор рубль не берут.
        И я о том же. Слышал, что башни - любимая тема Новикова. Главное сейчас, чтобы он увидел во мне родственную душу. Магнетизм и мое «мечтание вслух» поспособствует. А там в процессе уже глаза у Новикова раскроются.
        А про роботов - неплохо бы, но я не в состоянии воссоздать с нуля компьютерный «мозг». Это только техножрецам по силам. Эх, мои манипулы боевых механоидов, где вы сейчас? Ржавеете в ледниках Мораны или плаваете в эфирных потоках Анреалиума?
        Свиридов хмурится. Заподозрил неладное, ага. Понял, что я сел на любимого конька Новикова, а, значит, теперь не за горами союз двух дворян, которым он насолил.
        - Женя, неужели ты поведешься на юношеские мечты? - Очень банальная попытка поднять оппонента на смех. Новиков не ведется.
        - Скажу тебе так, Толя, когда-то просто стреляющая сама по себе железная пушка была юношеской мечтой. А теперь это реальность.
        - Но, Женя…
        - Толя, раз тебе турели больше не интересны, то и счастливой дороги, - отмахивается Новиков. - А у меня контракты, армия требует постоянных апдейтов, мир не стоит на месте. Я готов выслушать любую глупость, чтобы выкопать из нее практическую пользу. Мы закончили, Толя? - тот молчит. - Отлично. Юноша, может, отойдем вдвоем и обсудим кое-что из ваших наработок? В общих чертах, конечно. Я не претендую на вашу интеллектуальную собственность.
        - С удовольствием, - искренне улыбаюсь. Очень уж радует вид Свиридовых.
        Но не судьба. Подходит лакей и говорит, что меня просит к себе сам князь. Что же, вытянувшееся лицо Анатолия стоило прерывания разговора.
        Пока иду за слугой по широким коридорам, раздумываю. Свиридов точно понял, что завод я вытяну из убытков. Динамику продаж «Стража» не скрыть. Сейчас Анатолий получил дополнительную порцию злости. Наш с Новиковым разговор порядком его взбесил. Да и мое общение с княжеской семьей от него не скрылось. К тому же, я напомнил, как опозорил его сына. Значит, в ближайшее время ударит. Очень скоро. Пока я не стал еще ближе к княжне - другом или любовником. Либо испугается княжну и отстанет. Но если нет, надо ему так ответить, чтобы боялся в мою сторону посмотреть лишний раз.
        - Молодой Беркутов, твои шаги как всегда решительные, - в кабинете, помимо Аркадия Волконского, находится его мать и служанка. Все, кроме последней, пьют чай из фарфоровых чашек с княжескими гербами.
        - Галина Константиновна, добрый вечер.
        - Садись, Арсений, - дождавшись окончания моего поклона княгине, велит князь.
        Размещаюсь на удобном венском стуле. Мягкая спинка тихо скрипит.
        - Будешь чай? - спрашивает Аркадий, а княгиня заявляет:
        - Будет. Кира, налей, - мне подают чашку. - Пей, молодой Беркутов. Монастырский. Очень полезно. Особенно для мужчин, - кажется, она подмигнула мне слепым глазом.
        - Мама, - вздыхает Аркадий, но без сильного возмущения. Уже свыкся с причудливым поведением матери.
        - Благодарю, - делаю глоток. - Очень бархатистый вкус.
        Вообще, неформальная обстановка явно является частью благодарности за выставку. Надеюсь, этим не исчерпывается. А то как-то скупо будет.
        - Итак, Арсений, - говорит князь. - Мы рады тому, что в столь юном возрасте ты показываешь себя достойным вассалом. Твою решительность и готовность служить я хочу поощрить. Проси любую ответную услугу, в рамках допустимого, конечно.
        Забавный подарок. Не артефакт, не фамильная драгоценность, не полмиллиона на счет, а услуга. Интересно, а не проверка ли это моих помыслов? Ведь отец у меня, мягко говоря, не преклонялся перед нравственными идеалами. Хотят посмотреть, насколько далеко крейсер от эскадры отбился?
        - Ваше Сиятельство, тогда я воспользуюсь вашим разрешением, чтобы узнать всё ли хорошо у Галины Константиновны? Больше ей и ее картинам ничего не угрожает? Вы допросили вора-демоника? У него были сообщники? Их поймали?
        - Кха-а-а… - Князь чуть не давится чаем и, сглотнув, замирает с чашкой у губ. - Необычное желание.
        А княгиня слепо улыбается:
        - Для человека с моральным компасом вполне обыденное. Ведь молодой Беркутов не мог спросить, не опасаясь перейти границу своих полномочий.
        Ну спросить, допустим, мог. А вот получить ответ - не факт. Всё же не мое дело, кого и за что упекла княжеская СБ. Уверен, меня бы развернули.
        - Воры посажены. Сейчас ждут суда, - князь отставляет на блюдце чашку, поглядывая на нее подозрительно. Заподозрил чай в покушении, хех?
        - Воры?
        - У демоника был сообщник - охранник ТРЦ. Он и рассказал о выставке и отсутствии сигнализации. Ну и в кафе отсиживаться тоже он отправил. Сам демоник - сын отставного военного. Двадцать лет назад батюшка воевал в Афгане и убил Отбеливателя под Кандагаром, - видит мое непонимание. - Отбеливатели - порода иномирян, похожих на огромных гусениц. Их фрактал - мимикрировать под окружающую среду.
        - Причина грабежа? - спрашиваю. - Их семьи не бедствовали?
        Похоже, мои вопросы безмерно удивляют князя. Ну а как иначе? Личное самосовершенствование - тяжелый путь. Моя совесть должна быть чиста. Ведь долг сильных - защищать, а не утяжелять жизнь слабых.
        - Точно не военного, - качает головой княгиня. - Имперская пенсия вполне приличная сумма. Жить простым людям можно припеваючи.
        - Мотив грабителей - деньги, Арсений, - внимательно смотрит на меня Аркадий. - Молодые люди увидели легкий путь их получить. Вот и всё. Жен и детей ни у того, ни у другого нет. Тяжело больных родственников тоже. Жалеть тут некого.
        - Благодарю за ответы, - склоняю голову.
        - А теперь говори, чего ты на самом деле хочешь, - Аркадий так просто не отпускает свою затею. - Не буду же я считать эти расспросы выполнением своей благодарности.
        Улыбаюсь. Хитрый князь не оставляет попыток меня прощупать.
        - Боюсь, сегодня я не смогу дать ответа.

* * *
        - Ну что, матушка, думаешь? - Аркадий смотрит на захлопнувшуюся за молодым Беркутовым дверь.
        - Думаю, что не только ты умеешь троллить, - улыбается княгиня.
        - Он не похож на Всеволода, - бросает задумчиво князь.
        - Абсолютно не похож, - согласный кивок. - Ни на кого из Беркутовых.
        - Да еще его эти новые фирмы… Ладно, будем наблюдать. Если малец возродит род сильных огневиков, я буду только рад.
        - Тогда не позволяй птицам побольше заклевать его, - качает головой Галина Константиновна. - Свиридовы уже пытались. И еще будут.
        - Из-за завода? - хозяин кабинета опускает взгляд на бумаги.
        - Наверняка. Он же на выгодном месте построен, совсем рядом с твоим будущим дворянским кварталом. О котором только Свиридов и знает пока.
        - Пускай поклевывают, - отмахивается Аркадий. - Злее вырастет.
        - А если погубят птенца?
        - Ну ты прямо скажешь, мам, - удивляется князь. - Анатолий же не какой-то дикий зверь. А если совсем уж прижмет, будет повод у Беркутова потереть лампу с джином. А то непонятно, когда парень разродится. Не хочу быть должником подростку.
        - Может, он решил дожидаться, когда Анфиса школу закончит, - усмехается княгиня.
        - Моя дочь - кусок не на мелкий роток.
        - Мелкий ли? Не говори, сын, что ты не заметил, насколько молодой Беркутов уверен в себе.
        - Ну заметил, и что? По-моему, ты слишком увлеклась этим парнем, мама, - раздраженно говорит Аркадий.
        - Чего не сделаешь ради внучки, - пожимает плечами Галина Константиновна.

* * *
        - Арсений, где тебя носит? - высказывает мне претензию Алеся, раздув щечки. - Оставил совсем одну.
        - Я оставлял тебя со стайкой девушек, - оглядываю пустое пространство вокруг. Подозрительно смотрю на все еще обиженно надутые щечки. - Ох, Алеся, неужели ты их съела?
        - Что?!
        - Шучу-шучу.
        - Вообще-то они убежали в сад, там сейчас все молодые тусуются. А я не пошла, потому что тебя ждала. Подожди…ты меня сейчас что, толстой назвал?
        - Меня просто князь к себе вызывал, - сбегаю с минного поля, пока не подорвало.
        - Ого, сам князь?! Кру-у-уто! А зачем?
        - Лампу Аладдина подарил. Одноразовую, правда, - подаю барышне локоть. - Пойдем в сад. А то непорядок - я привел прекрасную спутницу, а завидовать некому. Так не пойдет.
        - О, хи-хи, Арсений, - меня награждают смущенным взглядом, и мы спешим на улицу, показывать всем желающим и не очень розовощекую барышню, пока кто-то не ушел домой, предварительно не удостоившись чести ослепления созерцанием красоты Алеси.
        В саду, кстати, было достаточно светло еще до появления Алеси. Включенные фонари освещают столы с закусками и пылающие яркими цветами клумбы. Крупная компания ребят собралась в стороне от света, у кустов сирени. Одна из барышень оборачивается. Мы видим лишь черный стройный силуэт и блеск глаз.
        - О, вот и наш любитель говяжьих стейков! - слышу сильный голос Кристины. Рядом высится высокая тень. Наверное, ее парень Аркадий.
        - Арсений?! Иди к нам! - зовет Люда, шагнув под фонарный свет и демонстрируя изящный стан в малиновом платье. А еще торчащую из выреза голую изящную ножку. Мм, объедение. И я сейчас вовсе не о тарталетке с форелью, которую барышня держит двумя пальцами.
        - Да, иди! - и Анфиса уже тут.
        Делать нечего, присоединяемся. Между тем глаза привыкают к полумраку. Помимо утренних лицеистов, здесь еще несколько ребят, в том числе Павел Свиридов. Последний мне совсем не радуется. Ну и болотопс с ним.
        Анфиса представляет незнакомых ребят, я знакомлю лицеистов со своей спутницей. Алеся смущенно опускает реснички, сама милота. Я же замечаю на себе заинтересованные взгляды всех присутствующих. У-у, догадываюсь о причине.
        - Я как раз рассказывала о нашей художественной дуэли, - улыбается Анфиса. Ну так и думал.
        Лицеист Никита, которого утром я бросал через себя, закатывает глаза.
        - Все уши прожужжала о твоей картине.
        - Хищница метит территорию, - понимающе кивает его девушка Рита. На удивленные взгляды решает пояснить. - Я сейчас о патронаже Арсения как художника.
        - А-а-а-а…. - расслабленный выдох нескольких ртов.
        Ну да, есть такая традиция у богатых аристократов.
        - И все же банкет скучный, - заявляет Кристина. - Сейчас в Москве на каждом вечере устраивают схватки между желающими. Назначают победителю призы, а победитель выбирает Царицу праздника. Вот где веселье!
        - Царицу? То есть дерутся только мужчины? - спрашиваю.
        - Ну да, дамы же в платьях, - кивает Кристина на свое глубокое декольте, от взгляда на которое у меня чуть закружилась голова. - Вообще согласна с тобой, Арс, что так получаешь не полное удовольствие. - Удивленно приподнимаю бровь. Со мной? Я вообще ничего подобного не говорил. - Но хоть есть на что посмотреть.
        - Тебе лишь бы подраться, Крис, - упрекает ее Люда.
        - А может тогда устроим столичный формат? - вдруг подает голос Павел Свиридов.
        - Никаких драк, - качает головой Анфиса. - Такое прежде нужно согласовывать с отцом.
        - Ну хотя бы один бой, Ваше Сиятельство, - просит Павел. - Ваши родители и гости в доме даже не узнают, а барышни развлекутся.
        - Тоже мне развлечение, - фыркает Люда.
        - Я за, - Кристина азартно усмехается. - А как выберем среди мальчиков бойцов?
        - Бросим жребий, - Павел создает пучок ледяных стрелы. - Тут две короткие. Кто их вытянет, те сражаются.
        - Отлично! - Кристина смотрит на Анфису. - Ну, Фис, разреши. Пожалуйста! Всего один бой.
        - Да, я бы тоже размялся, - водит плечами Аркадий.
        - Можно, - кивает Никита.
        - Ладно-ладно, - уступает княжна. - Но без техник и доспеха, а то разнесете здесь всё.
        - Слышали, мальчики? - Кристина потирает голые мускулистые предплечья. - Давайте тяните «спички». Ваши дамы хотят зрелища. Двое неизвестных кавалеров сейчас столкнутся в поединке.
        Замечаю, как Павел злорадно смотрит на меня. Неизвестных говоришь, Крис? Ну-ну, по крайней мере имя одного участника несложно предположить.
        Глава 20 - В столичном формате
        Павел ссыпает пучок ледяных стрел в ведерко из-под шампанского.
        Т-т-т-т-т-т-т-т-т… Стучит лед об жестяное дно. Стрелы сверху накрывают ручником, белоснежным полотенцем для рук.
        - Итак, двадцать четыре длинных и две коротких, - сообщает Свиридов, покачав ведерком. - Всё честно. Кто первый?
        К нашей компании присоединился остальной молодняк. Всех заинтересовала идея «столичного формата». Мне же банально, как здесь говорят, влом. Не хочу строить из себя циркового мишку. Поэтому Павел обломается. На ринг ему меня не вытянуть. Чтобы он там ни придумал, феникса облезлой вороне не обхитрить.
        - Что-то не так, Арсений? - Алеся смотрит на меня озабоченно.
        - С чего ты взяла? - оборачиваюсь к спутнице.
        - Просто ощущение, - пожимает плечами барышня. - Называй это как хочешь, но от тебя будто пошли странные волны. Мне резко показалось, что тебе неприятно быть здесь.
        Эх, вырождаешься, Фалгор. В бытность Префектом, когда мое неудовольствие выплескивалось наружу, самые слабовольные обыватели падали ниц и дрожали. А тут всего лишь «показалось». Не то тело - не те возможности.
        - Лесь, ты сделала неверный вывод, - оглаживаю Алесю по плечу. Ощущаю сквозь легкий шелк платья жар нежной кожи. В сторонке, глядя на нас, Люда чуть хмурится. Да и Анфиса резко помрачнела. - Я на княжеском вечере с красивой девушкой. Как мне в принципе может быть неприятно? Просто затея Свиридова кажется немного не к месту, только и всего-то.
        - Ммм, - с пунцовым лицом мурлычет Алеся. Похоже, из всех моих слов она услышала только «с красивой девушкой».
        - Что, Арс, не любишь драться? - подкалывает меня Кристина. Нас еще и подслушивают, ну классно.
        - Верно. Не люблю, - киваю. - Когда дерусь без живы, сдерживаясь, просто на потеху толпе. Аристократ должен быть воином, а не обезьянкой в клетке, выполняющей оговоренные трюки. Я сейчас не про спарринги, где отрабатывают определенный комплекс ударов. И не про игры по строгим правилам, как Грон. А именно про бои на публику.
        - Кха! Тут есть о чем поспорить, - возражает Аркадий, подавая коктейль Кристине.
        - Не о чем, - усмехаюсь. - Это всего лишь мое мнение. У тебя может быть другое.
        - Так и есть, - кивает лицеист.
        - Сколько людей, столько и мнений, - примирительно говорит Анфиса.
        - Нет, ну а я вот тебя, Арс, решительно не понимаю, - отпивает коктейль Кристина через трубочку. - Ты же Ученик? - киваю согласно. - Как раз именно у тебя отличная возможность показать себя в таких поединках без живы. Ведь даже в Гроне тебе часто приходится биться с противниками выше себя рангом.
        - Приходится, - признаю. - И до сегодня я их всегда побеждал. Поэтому показушные бои с форой от противника мне без надобности. Вообще они всем без надобности, ибо слабый противник ничему не учит. Только сильный.
        Лицеисты переглядываются. Кристина задумчиво замолкает, а Никита замечает:
        - Арсений, теперь обязательно посмотрю на твою игру с «буйволами». У них два крепких Кмета и, понятно, в доспехах. Вот где придет к тебе большая радость.
        - Ловлю на слове, - усмехаюсь. - После игры буду ждать твоих поздравлений с победой.
        - Договорились. Победи - и я тебе звякну.
        К тому времени ведерко доходит до Аркадия, и он достает короткую стрелу.
        - Хы, ну здорово, разомнусь хоть, - лыбится лицеист. - А кто еще остался?
        - Беркутов только, - Павел настойчиво сует мне ведерко.
        - Закон подлости, - фыркает Никита. - Кому еще может достаться билет на ринг, как не претенденту, которому на него всё равно?
        - Например, тому, кто ошибся, - я киваю на Павла. - Стрел в ведерке должно быть две, остался еще уважаемый господин Свиридов.
        - Я после тебя, Беркутов, - скрипит зубами Павел.
        - Не могу согласиться с такой сословной несправедливостью, - равнодушно отвечаю. - Вы - наследник главы рода, опорного для нашего Дома, к тому же сами старше меня лет на пять. Уж точно не младшекласснику лезть вперед вас. Прошу! - я взмахом руки уступаю очередь в жеребьевке.
        Десятки взглядов скрещиваются на нас. Павел, поджав губы, держит ведерко между нами. Тянуть жребий он не спешит. И это понятно, ведь обе оставшиеся в ведерке стрелы - короткие.
        Изначально Павел создал только длинные стрелы. А пока шагал к Аркадию, тайком подменил все три стрелы. Ловушка для ребенка. Неужели после всего пережитого он думал, что я куплюсь? Бедный род Свиридовых: с таким наследником у него нет будущего.
        - Павел, чего ломаешься? - подгоняет Никита. - Арсений же уступил тебе очередь. Да и он сам только что сказал, что ему неинтересно участие в бою.
        Я усмехаюсь. Обратно подменить стрелы Свиридову сейчас не удастся. Слишком много зрителей. Но на всякий случай обрежем вероятность.
        - Пускай моя спутница вытянет для вас стрелу своими легкой изящной рукой, - предлагаю. - Если вы не против, конечно?
        В ответ взгляд полный яда. Отказаться теперь будет некрасиво, да, Павлуша? Разве что перевести стрелки.
        - Спасибо, но у меня есть своя спутница с не менее счастливой рукой, - отказывается он от предложения.
        Пожимаю плечами. Для меня главное, чтобы он сам не лез в ведерко. Зюзя же, ледовик. А то еще вдруг умудрится нарастить хвост взятой стрелы.
        В итоге, в ведерко опускает кисть спутница Павла - веснушчатая шатенка в сиреневом платье. Стрела, конечно, оказывается короткой.
        - Правда, счастливая рука, - улыбаюсь "веснушке", от чего она смущенно краснеет, а Свиридов снова сжимает челюсть.
        - Отлично, - азартно хрустит шеей Аркадий. - Анфиса, мы прямо тут на полянке и сразимся, ничего страшного?
        Княжна только молча машет полупустым бокалом. Шумно переговариваясь, аристократы расступаются, образуя полукруг на лужайке. С другой стороны травяную арену огораживает цветник из георгинов, пионов и герани.
        Арбитром заявляется сама Кристина.
        - Крис! - только качает головой Люда.
        - Нет, а что тут такого? - удивляется боевитая барышня, уперев руки в шелковый пояс на спортивной талии. - Сражаться нельзя, так хоть посужу. Павел, можешь не волноваться. Несмотря на то, что дерется мой молодой человек, обещаю быть непредвзятой.
        Свиридов лишь поморщился. Шансов у него нет вообще. Он выбрал мне соперником не кого попало, а бойца клуба турнирной войстези. Рукопашкой Аркадий владеет точно лучше.
        Участники снимают пиджаки и закатывают рукава рубашек. Встают друг против друга.
        - Итак, правила… - Кристина задумывается. - Живой не пользоваться… или всё же? - она бросает лукавый взгляд на Анфису.
        - Крис, нет! - безапелляционно заявляет княжна.
        - Ладно-ладно, просто спросила. Живой не пользоваться, в глаза не бить, в пах тоже, никаких крюков в рот и ноздри, лежачего не трогать. Если участник рухнул и не встает в течении десяти секунд, он проиграл. Кстати, «вишенки» здесь есть? - громко спрашивает она в толпу. Один парень поднимает руку, признавая принадлежность к стилю Вышень. - Последишь, чтобы живу не применяли? Спасибо.
        - А Целители? - это уже Анфиса беспокоится.
        - Я, Ваше Сиятельство, - делает легкий реверанс барышня из толпы. - Готова излечить раненого.
        - Спасибо, Ефрема, - благодарно улыбается княжна.
        - В бой, парни! - с жаром кричит Кристина.
        А дальше для меня наступает истинное развлечение. Пускай в душе я эстет и предстоящее «мясо» мне безразлично, но сейчас миг моего небольшого триумфа. Крысенок попался в свою же ловушку. Несколько минут ему приходится пожинать плоды своей глупой злобы.
        А Аркадий вовсю развлекается. Хук справа, почти сразу левый апперкот, отвод неумелого замаха, два шага назад и стремительный хай-кик прямо в челюсть. Оу, кажется, я вижу, как летит, сверкая в лунном свете, выбитый зуб. Тело Павла гулко шлепается о землю, словно полое внутри. Минуты не прошло, а белая рубашка и серые брюки залиты соплями и кровью. Холеное лицо превратилось в сплошной кровоподтек.
        Подбежав на каблучках, Кристина наклоняется над избитым аристократом. Будь его зенки открыты, он бы смог насладиться красивой грудью, дразняще выглядывающей из декольте. Хотя отекшие веки все равно не позволили бы.
        - … Девять. Десять, - отсчитывает барышня и отступает в сторону, пропуская Целителя. Крис же берет своего парня за руку и вскидывает ее вверх. - Победитель Аркадий Добрянский!
        Дружные аплодисменты.
        - Объявляй Царицу, Аркад! - воскицает Никита, и аристократы дружно его поддерживаю криком: - Царицу! Царицу!
        Бойкая Кристина вдруг смущенно опускает взгляд, длинные ресницы дрожат на ветру. Но не суждено. Никто ее не коронует. Аркадий вместо того, чтобы закончить свое выступление торжественным поцелуем девушки, вдруг бросает горящий взгляд на меня.
        - Назначу, обязательно назначу. Но прежде, Арсений, предлагаю решить наше разногласие, как принято у аристократов. Боем.
        Я приподнимаю бровь. Ох, дурак. Что он творит? Адреналин в голову ударил? Парень победил в схватке, ему сейчас все аплодируют, красивая девушка рядом ждет коронации поцелуем, а он так чудит. Ведь потеряет же всё. Ну, дам возможность одуматься.
        - Какие разногласия, Аркадий? - делаю вид что не понимаю.
        - О том, что тебе якобы нечему учиться в бою с форой. - Нет, это не лечится. - Давай, Арсений, я тебе продемонстрирую новые вершины боевых искусств.
        - Договаривались только на один бой, Аркадий! - недовольно произносит Анфиса. Порывом ветра с ее лба сдувает челку, и миг кажется, что огромные глаза возмущенно сверкают сквозь каштановые локоны, пока княжна не убирает их с лица.
        - Анфис, ну посчитай этот бой призом победителю, - просит Аркадий. - У нас же столичный формат. А победителю полагается приз.
        - Пф, - фыркает княжна и оборачивается ко мне. Ее красивое лицо выражает вопрос. Я вижу по ее глазам, стоит мне сказать «нет», и она отменит затею Аркадия. Подобные вопросы должны решать мужчины. Но вслух я не вправе отказаться. Точнее, вправе, но тогда не избежать сложностей с репутацией. Таков этот мир, такова эта страна, такова эта кареглазая девушка в красном платье. Пока не докажу свою мужественность и бесстрашие, мой путь будут устилать такие вот мелкие проверки.
        Я улыбаюсь.
        - Право, Ваше Сиятельство, не стоит лишать победителя заслуженной награды. Иначе выйдет не по формату. - Не избегаю шпильки в сторону беготни за столичной модой. - Все мы видим, что Аркадий - человек сражений, а, значит, и приз ему должен достаться соответствующий. - Ага, лещей по самое не хочу.
        - Ну раз ты решил, Арсений, - обеспокоенно роняет Анфиса. Хм, возможно, я поспешил, и ей вовсе не важна моя маскулинность. Не стандарт для боярской России.
        Расстегиваю пуговицы пиджака, и, стянув его вместе с галстуком, смотрю куда бы бросить.
        - Позволь, - Алеся принимает одежду.
        - Благодарю, - по пути к цветочной арене расстегиваю воротник рубашки и манжеты. Засучиваю рукава. - Кристина, прошу судить и мой поединок.
        - Д-да, без проблем, Арс, - грустно вздыхает барышня. Второй поединок ее уже не радует, как первый, по понятным причинам. Парень Кристины вместо того, чтобы проявить к ней внимание и любовь, решил потешить свое эго, избив мальчишку из средней школы.
        Павлуша уже укатил с арены. Целительница подлечила его, кровоподтеки спали, и он снова сияет злой физиономией. Добился-таки своего. Не десантом, так бомбардировкой. Хотя вру - его заслуги здесь нет, само так вышло.
        - Живой не пользоваться, в глаза и между ног не бить, рот не рвать… - Кристина перечисляет правила безэмоциональным голосом. Резкий контраст по сравнению с прошлым ярким живым инструктажем. - Аркадий, Арс, готовы?
        - Да, - мы отвечаем почти одновременно.
        - В бой, - отмахивается она от нас, словно от надоедливых мух.
        Аркадий бросает правую мне в лицо. Обманное движение. Хука нет и в помине. Настоящие удары летят с ноги. Два быстрых хай-кика правой в шею и уж затем резкий правый хук.
        Ставлю смелые блоки. Бояться мне нечего - сейчас руки о доспех не сломаю. Отбиваю каждую попытку пробить мне голову. Лицеист недоуменно отступает и кружит вокруг, пытаясь достать ложной левой и атакующей правой. Ему приходится быть осмотрительнее. Попытка красиво закончить бой с одного-двух пинков в голову потерпела полное фиаско.
        Меняю стойку вслед за его перемещениями. Наношу первый удар. Кулак проскальзывает между блоками.
        Бамс.
        - Охф-ик, - губы парня разбиваются в кровь, он едва не падает. Отступает назад. Глаза ошарашенные.
        Игнорирую удивленные вздохи аристократов:
        - А чемпион праздника сейчас, похоже, сменится.
        - Значит, и царица тоже…
        - Тише! Кристина же слышит!
        Не хотелось бы портить отношения с Крис. Кто знает, как она поведет себя после драки. Еще начнет вставлять палки в эфир-турбины и мешать мне попасть в лицей. Но выхода нет. Аркадий открыто брал меня на «слабо». Но он тоже не со зла. Заводной парень просто. Все вопросы на кулаках решает, по методу Чугуна.
        Я накидываюсь на парня. Левый в челюсть. Жесткий блок под удар с локтем. Снова левой. Добавить правой. Аркадий пятится, не успевая реагировать. Без живы, говорите? Ну вот, получите.
        Удар в нос. Хрясь. Сгусток крови стекает ему на подбородок.
        Правда, в том, что в «формате без живы» я всех здесь запросто передавлю, как котят. Мое тело здоровее и сильнее. Ибо мой дух - дух Префекта. И он облагораживает тело. Мои бицепсы крепче, метаболизм быстрее, ум острее. Конечно, и обычный человек найдется посильнее. Но уже совсем другой весовой категории.
        Делаю быстрый выпад, и Аркадия скручивает чуть ли не пополам от удара под дых. Новый удар - его голова резко дергается в сторону, и парень безвольной куклой падает у моих ног.
        Кристина подходит к своему парню и начинает вести счет. Спокойно, без эмоций. Ничего смертельного не произошло. Уж гронистка-то должна знать. Это всего лишь бой, один из многих. В каких-то мы выигрываем, а в каких-то проигрываем. Норма жизни.
        - …Десять, - барышня берет мою руку и поднимает к луне. - Новый победитель - Арсений Беркутов.
        Новые хлопки и громкие поздравления.
        Держится Кристина рядом, сердцебиение учащенное. Я встревоженно смотрю на барышню.
        - Всё хорошо, Крис? Ты не злишься? - тихо спрашиваю.
        - Злюсь, конечно, - так же тихо отвечает и бросает недовольный взгляд на лежачего Аркадия. - На этого драчуна злюсь. Не мог хоть раз сделать меня Царицей праздника! А ты молодец, Арс, круто дерешься, - уже смотрит она на меня, намного более благосклонно. - Буду болеть за тебя против твоих «буйволов».
        - Спасибо, - с облегчением выдыхаю.
        Пока к Аркадию подбегает Целительница, аристократы, с подачи Никиты, снова просят:
        - Объявляй Царицу, Арсений! И давай чтоб больше без боев! А то нас Анфиса выкинет всех за ворота.
        Я поднимаю взгляд на княжну и чуть не тону в море ожидания, плещущемся в огромных карих глазах. Хм, неужели рассчитывает, что объявлю ее имя? Рядом с ней Люда, барышня нервно поджимает алые губы. В глазах то же выражение. Тоже боится и надеется. Обе девушки будто центр этого сада. Прекрасные и великолепные в дорогих нарядах.
        А в сторонке стоит Алеся в кремовом платье и держит в руках мой пиджак. Там же выделяются и галстук с платком, подобранные под цвет наряда барышни. На самом деле, здесь есть только один правильный выбор. Остальное лирика.
        - Алеся Прохоровна Борова, - громко объявляю имя своей спутницы. - Сегодня ты моя Царица, - протягиваю девушке руку. - Прошу встань на этом поле битвы вместе со мной.
        Под громкие аплодисменты барышня спешит ко мне. Забираю пиджак и накидываю на себя.
        Подле меня Алеся радостно улыбается, милые бледные щечки залиты румянцем. Все молодые аристократы смотрят на нее, и она счастлива от того, что ее омывает дождь взглядов. Анфиса и Люда с грустными улыбками на лицах аплодируют. Кристина уже веселая, характер у нее такой - быстро отпускает. Свою девушку приобнимает вылеченный Аркадий, бормоча извинения. Она отмахивается, мол, забей, будешь теперь должен сделать меня Царицей не на одном, а на целых двух праздниках в столице.
        - Поцелуй! - подначивает Никита, и остальные подхватывают, неугомонные. - Поцелуй, Арс, Царицу! Пока не поцелуешь - не коронуешь!
        Неловкий момент. Даже опасный. На грани приличий. Мы с Алесей поворачиваемся друг к другу. Сердце девушки скачет галопом, грудь под платьем вздымается, как штормовые валы. Я наклонюсь к нежному лицу, Алеся жмурится, затаив дыхание. Быстро проводит кончиком языка по нижней губе.
        Целую - в щеку. Губы обжигает жар разгоряченной кожи.
        - У-у-у-у… - Никита, уймись, блин. Если он еще что сморозит, я, по традиции, потребую третьего поединка, уже с ним. - Ну сойдет, ладно. Царица коронована!
        Алеся с благодарностью смотрит на меня.
        - Спасибо, Арсений!
        - Тебе понравился вечер? - улыбаюсь.
        - Спрашиваешь? Вечер чудесный! - она снова облизывает губы. - И ты тоже чудесный!
        Неожиданно Анфиса выступает из толпы аристократов. Она направляется прямиком ко мне, в руке зажат платок, ярко-алый, как и ее платье.
        - По столичному формату победителя поединков следует наградить, - громко произносит княжна, подступая близко-близко. Алесю она даже мимолетным взглядом не удостоила.
        Руки княжны касаются моей шеи, пальцы задевают кожу. Несколько секунд Анфиса завязывает платок вокруг горла, а для меня весь мир затмевают огромные карие глаза. Затем княжна отступает.
        - Вот так, мой рыцарь, - улыбается довольно.
        Я трогаю шелковую ткань на шее. Крепко завязала. Правду Рита Гробева сегодня сказала. Хищница метит территорию.
        Глава 21 - Ближе к звездам
        В гостиной в доме Волконских разговаривают три девушки.
        - Подруги, я заехала попрощаться, - Кристина хлопает ладонью по подушке дивана рядом. - Астерия удумала летний спортивный лагерь. А тренер и не против, зараза. Мы с Китом не можем не тянуть лямку. Аркадий тоже собирается в Москву. Ну и Рите без Кита здесь делать нечего.
        Люда с неодобрением оглядывает Кристинин внешний вид. Барышня одета просто. Даже слишком - выгодно облегающие джинсы и белая майка без бюстгалтера. Плюс милые желтые укороченные носки, но это ладно.
        - Тебя родители не ругают за такой наряд, Крис?
        - Родители? - удивляется барышня смене темы, оглядывая свою грудь. - Причем тут они?
        - Просто за такую майку моя мама, например, дала бы хороший втык.
        - Но ты же в гостях у Анфисы. Твоей мамы в Твери нет. В отличие от Арсения, - ухмыляется Кристина.
        Лицо Люды вспыхивает. Барышня задумчиво произносит:
        - Действительно…
        - Зато есть мои, - возражает Анфиса, нахмурившись. - Мне они не позволят так одеваться. А значит, и я тебе не позволю, подруга. Уж извини.
        - Но, Фис…
        - Цыц! - княжна непреклонна.
        - Ммм, подружки не могут поделить белокурого Сеню, - подкалывает обеих Кристина.
        - Сеню я действительно приметила, - и не собирается оправдываться Анфиса. - Хочу его себе в свиту.
        - Ого. То-то, смотрю, вы совсем не огорчаетесь моему отъезду. Очень обидно, подруги.
        - Не придумывай, Крис, - отмахивается княжна. - Чего нам бояться? У тебя же есть Аркадий.
        - Мы просто встречаемся, - с улыбкой замечает Кристина. - Он мне не жених. Да и вообще Аркаша повел себя на том вечере не по-мужски, а как неотесанный мальчишка. Так что я в раздумьях, крошки. В больших раздумьях.
        - Значит, стоит поблагодарить княжну Астерию за то, что забирает тебя, - равнодушным тоном произносит Анфиса. И Людмила согласно кивает.
        - Хы, но я все равно смогу поздравить Сеню с победой в сезоне, - Кристина прикрывает наполовину веки. - Номерок телефончика-то мы с Китом у него взяли. Чтобы тренеру передать, если что.
        - Кри-ис! - предостерегающе говорит Анфиса. - Лучше не лезь к Сене, иначе я тебе твой гроновский мяч в одно место засуну.
        - Ой-йо, - улыбается Кристина.
        - Фис, да она просто шутит над нами, - Люда мягко берет княжну за руку. - Куражится просто. Ты что, Крис не знаешь? Глянь на нее. Никуда она от своего Аркаши не денется. Всю неделю вместе по углам бегали, бесстыдники. Сама подумай, портила бы она себя, если бы у них всё было не серьезно?
        - Раскусила, Людка, - хмыкает Кристина. - Сеня - бесспорно, парень видный, пускай и маленький еще, любоваться на него так и хочется постоянно, как на твою же картину. И уж, поверьте, я буду им любоваться, когда он в мою секцию попадет. Но Аркашу я прежде встретила. А мы, девки, не можем, как мужики. В одном женском сердце больше одного любимого не поместятся. Потому-то у нас в Империи, наверно, многоженство, а не многомужество.
        - Вот и объяснились, - уже спокойно кивает Анфиса и раскрывает объятия. - Теперь иди сюда, наглянка моя балаболистая. Хоть обнимемся на прощание. Когда еще увидимся, с вашей-то безжалостной Астерией. Все каникулы вам попортила.
        - И не говори - дракониха та еще, - Кристина прижимается щекой к княжне. Люда присоединяется к подругам.

* * *
        Откинувшись на спинку кресла, я устало потираю глаза.
        - Господин…
        - Кать, подожди с оперативным отчетом, - машу обгрызенным карандашом. - Дай передохнуть от работы. Только закончил очередной чертеж. Вот расписал новую спутниковую антенну. Чтобы без дурацких вышек у всех ловила сеть. Сигнал будет бить прямо с космоса. Теперь надо найти инвесторов.
        Екатерина застывает в дверях. Яркий свет из приемной очерчивает точеный силуэт.
        - Мне попозже зайти?
        - Нет, заходи. Пока просто посиди рядом такая красивая. Порадуй взгляд.
        - С большим удовольствием, господин, - сладко выпевает она. Директор на высоких каблуках обходит стол и, встав рядом со мной и скрестив руки на груди, усаживается ягодицами прямо на мои документы. Ее широкие бедра напрягаются, чуть не разрывая черную юбку. На алых губах Кати заплясала лукавая улыбка, накрашенные глаза смотрят с хитринкой.
        - Шалишь, - замечаю, глянув на примятые пышными формами бумаги.
        - Тогда, может, накажете? - она плавно соскальзывает со стола и плюхается прямо мне на колени. Словно подтаявший ледник сошел с заоблачной вершины. - Хотя нет, вы устали, я сама себя накажу.
        Горячие пальцы расстегивают пуговицы моей рубашки. Делать нечего, сам ведь позвал. Закрыв глаза, я закидываю голову и отдаюсь терпким ощущениям. Заодно подвожу итоги своего метания в новом теле.
        Две недели прошло с приема у Волконских. Работал всё это время как проклятый. На заводе, на поле, даже дома - истер до дыр методичку Бесонова. Помню, читал, читал, пока меня не пронзил нет, не страх, но опаска перед автором медитаций. А ведь князь Бесонов вообще демоник. Откуда тогда столько знаний о живе? Эх, чуйка подсказывает, что я еще хлебну лиха от этого загадочного княже. Ну, да ладно. Пока что Бесонов очень даже помогает мне. Его методики разогрева меридиан поспособствовали моему прогрессу. Даже доспех удалось сформировать. Так что, чисто технически, я полноценный Ученик. Для Воина нужно еще освоить дальнобойные техники, вроде «энергорук» или «брошенных кулаков». И я обязательно освою, какие еще мои годы, ха.
        Между тем «коршуны» победили «вепрей», ватагу другой школы. Играючи их сделали. У соперников не было ни одного Кмета, да и комбинации хромали исполнением. Так что, продули они всухую: счет пятнадцать - ноль. Впереди еще два матча.
        - Ну, что, мой господин, доволен прошедшей ночью? - врывается в мои мысли мурлычущий голос.
        Стоп. Что? Ночью? Я что, залип в кабинете на всю ночь? А-а-а, спасите! Дося меня убьет!
        Раскрываю глаза и обнаруживаю себя в горизонтальном положении на кожаном диване у стены. Полностью голым. Рядом, из-под пледа, вылезает Катя. Конечно, тоже нагая. Когда только мы успели?
        В голове вскипают смутные образы. Страстные объятия, много голой кожи, жаркие стоны. Эх, Фалгор, далеко тебе еще до совершенства, раз сорвался из-за какой-то женской ласки. Слишком быстро прогрессирует новое тело. Акселерация сопровождается недосыпом и бешеным сексуальным голодом.
        Глаза у Кати хитрые-хитрые. Впрочем, увидев мою невеселую физиономию, она обеспокоенно спрашивает:
        - Господин, вы будто не рады нашей любви?
        Какая может быть радость перед казнью. Свесившись с дивана, нащупываю телефон. Пропущенных несколько. Все от Доси. Блин, да кто в доме хозяин в конце концов! Доколе мне служанка будет указывать, во сколько возвращаться? Барин я или не…О, накаркал - новый звонок.
        - Да, Дося, да, прости, заработался, пришлось остаться в офисе. Хорошо, попытаюсь предупреждать в следующий раз, - выключаю телефон и облегченно выдыхаю. Буря миновала. Так, уже пора собираться в школу.
        - Господин, хотите кофе? - нагая Катя садится и натягивает на стройные ноги юбку.
        - Да, без сахара. И давай еще пробежимся по отчетам.
        - Минутку, - не до конца одевшись, в юбке и бюстгалтере девушка выглядывает в приемную, где стоит кофемашинка. - Секретарши еще нет, я сама приготовлю, обождите.
        Она выходит, как есть, в одном лифчике готовить нам кофе, а я, натянув трусы и брюки, возвращаюсь за стол, заваленный бумагами. Вскоре Катя возвращается с двумя ароматными чашками. Мы пьем напиток и обсуждаем дела. Полуодетые.
        - Реплики тех аркадных автоматов растут в продажах, - доводит Катя. - Ностальгирующих оказалось много, а вот «Страж» пошел на спад.
        - «Буст» прошел, - не удивляюсь. - Снимем еще сливок и можно продавать охранную фирму. Тем более что и Новиков так и не пошел на сделку, хоть и собирался. - Обидно, но на все мои звонки и письма аристократ не отвечает. Слышал, его вообще нет в городе, какой-то военный проект. - Будем просто производить аппаратуру, без мониторинга пультов. Больше интересно, как дела с последними новинками?
        - Ваши маршрутизаторы пошли на «ура». Доход за неделю - триста тысяч. Прогноз на месяц - миллион.
        Неудивительно. Местные роутеры слишком медленные. Я чуть проапгрейдил приемники и передатчики, и скорость передачи пакетных данных увеличилась в несколько раз. Эх, если бы еще сменить сам формат местной беспроводной связи на более эффективный, но на изобретение технологии нового поколения уйдут месяцы работы. Пока другим занимаюсь. Конечно, очередь дойдет и до этого, а лучше найти людей, которые с ходу схватят идею и сами воплотят ее в жизнь.
        - Что с шифровкой транзакционных данных? - спрашиваю более перспективное направление. - Направляли предложение в Дом Эльсов?
        - Да, их банкиры изучают его, - кивает Катя. - Сама программа шифрования их впечатлила, они раздумывают, насколько система приживется к их аппаратным модулям. Всё же эти модули обеспечивают безопасность транзакций половины переводов в Империи.
        - Если их модули вдруг отличаются от тех, что представляю я себе, мы готовы доработать ПО. Катя, сделай акцент также на этом моменте на следующем обсуждении.
        - Поняла, господин, - она вдруг затихает и погружается в себя. Бросает робкий взгляд на меня.
        - Говори уж, - вздыхаю.
        - Ладно, реплики автоматов и безмонтажные датчики, но шифровальное ПО! Ребенок не может всего этого знать, господин. А вы ребенок, - она окидывает взглядом мой голый торс и сглатывает. - Несмотря на внешность Аполлона.
        - Ниточки не ведут ко мне, Катя. Мы же наняли такую прорву специалистов только для того, чтобы запутать следы. Даже сами инженеры не знают, кто придумывает эти технологии. Только доверенные лица. - А со всеми топ-менеджерами я лично переговорил не раз. В итоге, парочку выгнал, троих набрал. Вдобавок каждый руководитель ознакомлен с печальной участью Гиврина. - В общем, предосторожности соблюдены. Никто ничего не узнает.
        - Да…но как же я? - вдруг слезы наворачиваются на ее глаза. - Неужели я тоже не имею право знать больше о вас… о тебе, Сеня? - Устало смотрю на нее. Мы встречаемся взглядами, и она, поняв, что выдала типичную женскую истерику, испуганно сжимается. - Прошу простить, господин.
        - Нет-нет, выговорись, - жестом разрешаю. - Иначе эти мысли так и будут грызть тебя.
        Она смотрит испуганно:
        - Обещай тогда, господин, что не выкинешь меня, как кошку дранную.
        - Обещаю, - усмехаюсь. - За одни только слова не выкину.
        И ее прорывает:
        - Просто это же странно! Гениальный, красивый, даже в постели ты… в общем, иногда мне кажется, что я сплю с живым совершенством.
        Ох-хо-хо, как приятно. Пусть и не правда - какое еще я совершенство? - но приятно.
        - Эх, Катюша.
        Оглаживаю девушку по плечу. Мои пальцы скользят вверх к точеному подбородку, мягко касаются терпкой кожи. Екатерина смотрит на меня. Смотрит и молчит.
        - Прекрати, я далеко не совершенен, Кать, совсем нет, только стремлюсь. Да, наверно, все должны к этому стремиться. А куда еще? Не на дно же.
        - Хорошо, я поняла, - кивает она.
        - Что поняла?
        - Ты не совершенен, - повторяет мои слова и тихонько улыбается. - Ведь ты поддался моим чарам, малыш аристократ.
        Ну ура, кризис позади. Поистерили, потрепали начальнику нервы, и можно снова работать.
        - Кто еще кому поддался, - улыбаюсь. - Ну всё, одевайся, мне в школу пора.
        - О, да, наш строгий господин еще и учится в средних классах, - она встает и медленно надевает блузку. Медленно и чертовски сексуально. Едва удерживаюсь, чтобы не накинуться на проказницу.
        Перед тем, как уйти, она становится серьезной и спрашивает:
        - Господин, у меня есть хоть малый шанс когда-нибудь узнать правду?
        Я как раз застегиваю манжет рубашки. Перламутровая пуговица выскальзывает из пальцев.
        - Есть, - подумав, отвечаю. - Но случится это не скоро.
        Она кивает и уходит. Вскоре я тоже, прихватив портфель, спускаюсь на парковку.
        - Игнат, в школу, - распоряжаюсь, залезая на заднее сидение новой глянцевой «Весты».
        - Исполняю, Ваше Благородие, - отчитывается водитель, включая зажигание.
        Денежное проклятье спало с завода, поэтому я укомплектовал род личным персоналом: водители, своя мини-СБ из пятнадцати человек, садовники и уборщики. Хотел и в дом набрать больше слуг в помощь девушкам. Но Дося и Феня, как узнали, сразу же разревелись. Пришлось утешать, гладить, клясться, что барин не разлюбил красавиц, а просто дятел, так что не обижайтесь на глупого. В срочном порядке послал нового водителя в цветочный и, после вручения пышных букетов желтых роз, обе служанки заулыбались. Не удивительно, что к тете Тамаре с тем же предложением я подступал с удвоенной осторожностью. Но кухарка отнеслась более прагматично, и теперь у нее есть помощница Кося. Дося с Феней поначалу насторожились к Константине, но после пообщались с девушкой и отношения заладились.
        Мама в Москве тоже увеличила обслугу дома. Так что бедная жизнь позади. Вообще пора начинать лепить свой местный Легион под прикрытием СБ, только где взять проверенных людей? С улицы? Среди отставных ветеранов? Везде есть свои риски.
        Над этим вопросом я и задумываюсь во время обеда в школе.
        - Тук-тук, Сеня, - Алеся хлопает меня по руке, потянувшись через стол. - Есть кто дома?
        Движение не осталось не замеченным для наших компаньонов. Ира пилит подругу колючим взглядом. Степка пораженно распахивает рот. Вообще после приема у Волконских барышня осмелела. Ох, не хотелось бы разбивать юное сердце. Как бы вывернуться?
        - Вам кого-то конкретно нужно, сударыня? - вежливо улыбаюсь.
        Алеся смеется. Ира недовольно буркает:
        - Не знаю про Лесю, но именно мне нужно твою порядочность! Арсений, я дождусь когда-нибудь от тебя обещанного спарринга?
        И правда, подзабыл об обещании.
        - Прости, Ир, столько всего навалилось. Сегодня после секции устроит?
        - Устроит, - сразу же расслабляется девушка и даже легко улыбается. - Тогда на моей машине ко мне и поедем.
        - Хорошо.
        Теперь роли меняются, и Алеся бросает режущие взгляды на рыжую, а та и глазом не ведет.
        - Кстати, Сеня, - Алесе очень нравится использовать уменьшительную форму моего нового имени. - Тренер планирует в выходные тренировку в лесу. С ночевкой. Круто же?
        - В лесу? Зачем?
        - Ну как же, Сень, - удивляется барышня моей непонятливости. - Смена обстановки, совмещение полезного с отдыхом, да и вообще, - по ее смущенному взгляду я понимаю, что барышня что-то задумала учудить со мной в лесу. Надеюсь, не сцены из фильмов ужасов. Или еще хуже - романтических комедий. - Вообще подышать свежим воздухом.
        - А-а, тогда да, свежий воздух - это круто.
        После обеда поднимаемся на второй этаж. Там пройдет математика. На лестнице мы со Степкой держимся чуть позади барышень.
        - Слушай, Стёп, а чего ты так поразился, когда Борова коснулась моей руки? - интересуюсь не случайно. Парень как-то решил поделиться, что давно сбросил лепестки. У простолюдинов с этим просто. Вот Степка каждые выходные и не упускает возможности гулять с девушками из своего круга. Видно, между шахматными партиями. А в гимназии строит из себя одуванчика.
        - Видишь ли, Арсений, - мнется парень. - Дворянские барышни же почти как ангелы. То есть, такие же неприкасаемые. Их ни коснуться нельзя, ни тем более…
        - Поцеловать? - поднимаю бровь.
        - Вот-вот, - вздыхает романтик-шахматист, бросив мечтательный взгляд в спину проходящей мимо блондинки.
        - Проще относись, парень, и сам не заметишь, как цель приблизится на расстояние вытянутой руки. - Хлопаю Степку по спине. Он смотрит озадаченно на меня:
        - Ты серьезно, Арсений? Думаешь для такого, как я, это возможно?
        - Что это? Ходить с барышней под ручку? Пф, целься выше. Ты же играешь в шахматы, ну вот и выиграй турнир, за который тебе присудят титул.
        - Дворянский? - хлопает он глазами.
        - Может, баронский, - улыбаюсь. Степка спотыкается, едва не падает со ступенек. Успеваю подхватить за руку. - Тише, Степан, не убейся. Всё в твоих руках: планируй и действуй. Если что, буду рад помочь советом.
        - Спасибо, Арсений, - искренне благодарит парень.
        - Пока не за что. Но надеюсь, скоро исправим.
        У самого порога в кабинет приходит сообщение от Анфисы:
        «Я встала у твоей школы. Можешь выйти? Я недолго: Р»
        Мимо проносятся парни из моего класса:
        - Прикинь! «Рысь» княжны на нашей парковке встала!
        - Анфисы Аркадьевны?! Шутишь?! А к кому она?!
        - Да откуда ж я знаю. Сейчас как раз перемена! Пойдем посмотрим на главную красавицу нашего Дома!
        Следом в коридор выбегают щебечущие девчонки.
        - Анфиса Аркадьевна, прикинь!
        - Что ей только в нашей дыре понадобилось?
        - Или кто!
        - Хи-хи, сейчас увидим!
        Чуть ли не половина класса приваливается к окнам, выходящим на парковку. Я же поворачиваюсь к кабинету. Ну уж, нет, такой популярности мне не надо.
        Пи-и-ик.
        «Сеня, ну ты где? ?»
        Вот же жеваный болотопс!
        Глава 22 - Сеня и русская баня
        Фалгор, не кипятись. Злость вредна. Отрицательные эмоции должны быть сбалансированы. Подумаешь, Анфиса приехала. Возможно, она вовсе не решила пометить тебя, как собака угол, и показать всей школе, чья ты игрушка. Возможно, у княжны к тебе срочные дела.
        Возможно, у нее есть причина приехать на школьный двор на дорогущем алом мегакаре с тысячей «лошадей» под капотом.
        Я вздыхаю. Возможно, вполне возможно. Только не представляю какая.
        В самом центре парковки блестит глянцевыми покатыми боками приземистое детище элитного автопрома. Сверкает на солнце фигурка прыгающей рыси на капоте. Под прицелом сотни взглядов я направляюсь к машине. До конца перемены осталось несколько минут, ученики уже все в школе. Многие прижались к окнам и смотрят. На нас смотрят.
        Чужое внимание словно затопило улицу.
        Княжна с важным видом переговаривается с директором школы. Полулысый низенький мужичок подобострастно смотрит на «сиятельство». Неудивительно. Девушка выглядит так же роскошно, как и ее машина. На утонченных плечах голубой пиджачок, стройные ноги обтягивает юбка на тон темнее. Шелковистые каштановые волосы идеально расчесаны и схвачены голубой лентой.
        Оба разговаривающих замечают меня.
        - О, Арсений! - радостно улыбается Анфиса и приветливо машет холеной рукой. - Аскольд Митрофанович рассказывал мне о твоей школе.
        - Ваше Сиятельство, - я выдерживаю четкий поклон. - Господин директор.
        - Молодой человек, - кивает доброжелательно Аскольд Митрофанович. - Значит, Анфиса Аркадьевна, забираете Арсения?
        - А можно? - хлопает она ресничками.
        Э, минутку! Сесть в эту пафосную повозку? На глазах всей школы? И, к тому же, внаглую прогулять уроки? Да вы рехнулись! Мне, конечно, нужна завидная репутация, но вовсе не комнатной собачки княжны.
        Я привык сиять, это верно. Но только не отблесками чужого света.
        - Простите, но у меня математика, - делаю виноватый жест. И плевать, какой у Анфисы повод похищать меня, словно горец невесту.
        - Ничего страшного, - отмахивается директор. - Я выпишу освобождение на сегодня.
        Что за болотопсовское сумасшествие! Дядя, ты зачем поощряешь своего ученика на прогулы? Спасовал пред авторитетом княжны.
        - Извините, но потом тренировка, - вздыхаю. - Никак не могу пропустить, иначе подведу ватагу. Сезонные игры в самом разгаре.
        Директор задумчиво жует усы, нечем крыть, ага. Зато Анфиса вдруг заявляет:
        - Знаете, Аскольд Митрофанович, мне самой не помешало бы задержаться и посмотреть вашу школу. Моему брату в этом году поступать в средние классы, и мы пока рассматриваем все учебные заведения в Твери.
        - Княжичу?! Конечно-конечно, - тут же загорается директор. - Прямо сейчас устроим вам смотрины. Обойдете школу, клубы, столовую, и убедитесь, что у нас для учеников всё благоустроено в самом лучшем виде.
        - Возможно ли, чтобы обход провел Арсений? - Анфиса стреляет в мою сторону глазками.
        - У меня математика, - вздыхаю. Женщина, что ты чудишь?
        - Конечно, Анфиса Аркадьевна, - директор точно включил звуковой фильтр. - Как ваш друг, Арсений будет в составе делегации, которая всё вам подробно расскажет. Пойдемте в школу. Там подождете минуточку в холле, пока не подойдет председатель учсовета со своими подчиненными.
        И мы двигаемся обратно в школу. Внутри директор указывает княжне на стенгазету, висящую среди объявлений и расписаний уроков.
        - Вот работа нашего достойного клуба журналистики. Почитайте минутку, а я пока сбегаю за делегацией из учсовета, - и он спешно убегает в сторону лестницы.
        Анфиса вовсю смотрит на стенгазету. Там как раз выставлен разворот месячного выпуска. А на развороте - никто иной как я. Стою на арене турнирного клуба, распахнув полы пиджака. Хищно взметаются на волю пылающие Рароги, огненным вихрем закрывая трибуны за моей спиной.
        - «Победитель майской дуэли…», - зачитывает княжна и улыбается. - Ты прямо местная звезда, Арсений.
        - Анфиса, зачем ты пришла? - огорошиваю ее серьезным тоном.
        Она растерянно оборачивается. Уловила недовольные интонации в голосе. Еще бы, я их специально не сдержал.
        - Вечером мы с Людой хотели сходить в клуб на танцульки. Крис, Кит, Аркадий уехали, вот я и хотела заручиться твоим обещанием, что ты нас сопроводишь как кавалер, - замолкает и, догадавшись, спрашивает серьезно. - Я слишком наглею, Арсений?
        - Анфиса, мне совсем не влом спроводить тебя на танцы. Но что я сказал на парковке? - терпеливо спрашиваю. - Аж два раза.
        Секунду она вспоминает, а потом расстроенно опускает голову.
        - Что у тебя математика.
        - У меня математика, а ты слышишь только себя, - хмурюсь, стараясь не перебарщивать с выплеском магнетизма.
        - Я просто хотела с тобой немного поката…
        - Анфиса, дай мне закончить, - она замолкает. - Скажу тебе один-единственный раз. Я не заборный столб, который всё стерпит. Это понятно?
        Ее лицо вспыхивает, как рассветный горизонт. Есть от чего смущаться: только что я сказал, что она ведет себя, как псина, которая пытается пометить понравившийся заборный столб.
        - Арсений, - она насупливает брови. - Кажется, ты забываешься. Мы друзья, но я всё же твоя княжна.
        Глупая юность. Сама не знает, чего хочет.
        - Вот как? - изгибаю бровь. - Значит, ты хочешь, чтобы между нами остались только вассальные отношения?
        До нее доходит, что еще немного и оборвет все концы. Княжна качает головой.
        - Нет, не хочу.
        - Тогда нам обоим нужно остыть, а кому-то еще и разобраться в себе, - я резко разворачиваюсь и, обогнув идущую навстречу делегацию из членов учсовета, иду в свой класс.

* * *
        - Так и сказал? - спрашивает Анатолий своего сына, оторвавшись от бумаг. - Это точно, Виктор?
        - Точно, пап, - мнется парень у порога отцовского кабинета. - Ребята из учсовета всё слышали. Беркутов заявил княжне Анфисе, что ей нужно остыть. Не веришь мне, взгляни на Машку.
        - На племянницу? - не понимает Свиридов-старший. - А что с ней?
        - Да с самого утра вся светится. Сейчас сидит в саду и на ромашках гадает. А всё оттого, что ей учсоветовцы тоже растрепали. Теперь она думает, что Беркутов свободен. Он же, скотина, нравится нашей Машке.
        - Да, тоже заметил, - задумчиво кивает Анатолий. - Что ж, если Беркутов по дурости порвал отношения с княжной, то это замечательно. Подождем недельку, понаблюдаем. И, если всё подтвердится, ударим.
        - По заводу?
        - Куда ж еще, - набивает трубку Анатолий. - Щенок избавился от моих шпионов, добился точки безубыточности на этих репликах автоматов и маршрутизаторах. Если вообще не баснословной прибыли. Бухгалтерия пока не закрыла квартал, поэтому не знаю. Да даже если бы закрыла, фирма не публичная, и мне больше не у кого вытребовать финансовую отчетность. Поэтому нужно бить. Бить так сильно, чтобы щенок не смог восстановить оборудование. Только Машке ни слова, понял? На всякий случай, а то вдруг не стерпит и побежит спасать своего, кхм, возлюбленного.
        - Обижаешь, пап. Я могила.

* * *
        - Ну, Арсений, готовься получить тумаков, - сообщает Ира. А сама волнуется и искоса на меня посматривает.
        Уроки закончились, тренировки тоже, и вот мы с рыжей девушкой сидим на кожаном диване ее машины. Перегородка с водителем опущена, чтобы барышня не оставалась наедине с посторонним мужчиной.
        - Привезешь гостя к себе домой и изобьешь? Как невежливо, сударыня, - цокаю языком.
        - Как вот можно всё так извратить, Беркутов? - поражается Ира моему таланту. - Даже священный бой, пускай и учебный.
        - Я просто люблю остроумие, - подмигиваю.
        - Не уверена, - сомневается она.
        - Почему же?
        - Ты слишком избалован женским окружением, чтобы уметь любить, - Ира неожиданно подмигивает в ответ.
        - А ты сначала проверь, чтобы такое заявлять, - не остаюсь в долгу, и она фыркает, отвернувшись к окну. А я уже знаю, почему во время разговоров местные барышни отворачиваются к окнам. Ладно, щеки, но красные ушки поворотом головы не спрятать.
        Особняк Груздевых находится прямо в городе. Весь тупик Трехсвятской улицы занят ансамблем их строений.
        Дверь нам открывает слуга. Выходим и, по мощенной мелкой плиткой тропинке, следуем через сад в двухэтажный дом. Изучаю строение взглядом. Усадьба очень старая, реставрированная буквально с нуля. Даже фундамент, похоже, заново перебирали. В просторном холле, вместе с еще парой служанок, нас встречает высокий мужчина с огненными бакенбардами.
        - Папа, здравствуй, - приветствует Ира отца, с намеком глянув на меня. - Это мой одноклассник, Арсений Беркутов. Арсений, перед тобой мой отец, Кузьма Станиславович.
        - Господин Кузьма Станиславович, - протягиваю ладонь мужчине как равному, чем вызываю удивление у него и его дочери. А как иначе? Пускай я всего лишь наследник, но фактически - глава рода. Да и официальному признанию мешает только возраст. Так что нет, никаких поклонов перед равными родами. Феникс - птица гордая.
        Секунду обдумав, Кузьма обменивается со мной крепким рукопожатием. Ну и славно, что не стал кочевряжиться.
        - Взаимно, Арсений…
        - Всеволодович.
        - Взаимно, Арсений Всеволодович, - он усмехается дочери. - И давно, Ира, ты мальчиков к себе водишь?
        - Папа, мы пришли спарринговаться, - ровным тоном отвечает барышня.
        - А, так это тот самый сударь с тростью? - приподнимает Кузьма рыжие брови. Значит, Ира успела наплести обо мне родителям. - Пойдемте-ка сначала попьем бодрящий чай. Перед боем самое то.
        После его предложения отчетливо звучит фырк дочери, но глава игнорирует ее недовольство. Спустя пару минут мы уже сидим в гостиной и попиваем насыщенный зеленый чай.
        - Итак, Арсений, - хитро смотрит на меня Кузьма. - Арнис?
        - Нет, филиппинскую рукопашку не знаю, - качаю головой. - В детстве меня учил древний тибетский мастер, нанятый родителями. Это боевое искусство ни на что не похоже.
        Ира удивленно распахивает ротик. Мда, сказочно звучит. Но что еще остается?
        - Заинтриговал, сударь! - глава порывисто дергает себя за бакенбарду. - Я ведь тоже ездил в Тибет. - Твою ж мать! Надо было про Африку врать. - Очень хорошо знаком с техниками Маг Цзал.
        - Это другое искусство, - отпиваю горячий напиток.
        - Какие удары в нем преобладают? - живо интересуется глава. - Как в Маг Цзал, дробящие? Для разрушения мышц, костей и суставов противника?
        - В основном, захваты и броски. Еще проникающие удары, Кузьма Станиславович.
        - Это что? - озадаченно чешет он лохматую скулу.
        - Атаки, основанные на «сбросе» ударно-динамической волны вглубь тела противника. Тогда повреждаются внутренние органы. Удобно применять против более сильного противника.
        - Сказка какая-то! - теряется Кузьма. - Против доспеха же не сработает.
        - Сработает, - возражаю. - Если правильно влить живу в удар в живот противника, то разорвет печень. Сквозь доспех. Но нужно очень много живы. У меня, например, сейчас столько нет. Могу только нанести слабое повреждение.
        Ира наклоняется вперед, развесив уши. На лице живейший интерес. Барышня ловит каждое мое слово, впрочем, как и отец.
        - Как же этого добиться? - спрашивает глава. - Ведь, если просто вливать живу в мышцы, это будет стандартная «рука-кувалда».
        Блин, всему учить надо.
        - Верно, важен момент самого удара. Это доли секунды. В момент краткосрочного касания сбрасывается энергия. Такой энергетический выброс можно сравнить с острым клинком, который пронзает точку. - Вообще прием доступен только бойцу с молниеносной реакцией и чутким восприятием организма. Но вдруг Груздевы из гениев.
        - Как тренировать такую технику, Сеня? - Ира облизывает губы от волнения. Поняла барышня, что с рукой-клинком можно свалить даже Рыкаря. Теоретически. На практике же у Воина просто не хватит живы, чтобы пустить волну сквозь рыкарский доспех.
        - Угу, - кивает глава. Вроде взрослый дядя, а любопытный как ребенок.
        - Требуется чуткий контроль живы. Методичка Бесонова раздел «Тонкие каналы» подойдет. Но не только. Главное - чувствовать свое тело. Тут подойдут упражнения по тушению свечи и сбивание небольших деревянных брусков воздушно-динамической волной удара.
        - Арсений! Арсенюшка! - восклицает глава, выпрямившись. - Красный молодец ты мой! Ты сейчас мне заново Аляскинское княжество открываешь! Хочу сам увидеть твою чудо-технику. Пошли на ринг, золотце!
        - Папа! - вскидывается Ира. - Арсений мой!.. В смысле, он пришел учить меня!
        - Вот и поучишься на примере батюшки, - отмахивается Кузьма. - Арсений, пошли-пошли, родной.
        И вот, спустя минут пятнадцать, мы с главой стоим на ринге друг против друга. Я натянул темно-бежевую форму «коршунов», Кузьма надел трико и футболку. Ира за канатами дуется.
        - Ирочка, будь послушной доченькой, посуди-ка нас, - просит глава.
        - Сварог вам судья, - бурчит барышня, но пролезает под канатами в центр ринга. Покосившись на отца, она декларирует правила: - Как обычно, в пах не бить, в глаза не тыкать. Техники, папа, не использовать. - Глава кивает. - Если упавший десять секунд не встает, он проиграл. Бой!
        Кузьма бросается без оглядки. Теперь я в доспехе, но все равно уступаю в грубой силе взрослому Кмету. Поэтому обхожусь без прямых блоков. Гибкость и жесткость - моя стратегия. Глава - крепкий воин, его движения уверенные и наполнены опыта. Но он все же не Огненный паладин.
        Пропускаю размашистые хуки рядом с собой, «проваливая» противника в воронку. Пока глава заваливается вперед, от души отыгрываю «марш легионеров» ему по ребрам. Да, те самые проникающие удары.
        За две недели я доработал прямолинейную ударную технику Фениксов. Немного, всего лишь добавил выброс живы в конце приема. Результат поразил. А теперь вот я поражаю других. И это сияние очень по мне, потому что его источает мой огонь.
        Жива сбрасывается, отдаваясь в организме главы. С охом он спотыкается и на развороте пытается огреть меня. Вот и отличный момент завершить спарринг. Показал я себя достойно. Прием продемонстрировал. А побеждать матерого Кмета - пока лишнее. Да и сам Кузьма еще вдруг обидится на слишком верткого юнца. А так, кто знает, может, дружить будем родами.
        Сам подаюсь навстречу. Хук врезается в скулу. Ох, достойный удар, Кузьма Станиславович. Следом еще тройка пробивает мне под дых. В глазах темнеет, доспех слетает, падаю на настил ринга. И, закрыв веки, слушаю отсчет Иры.
        - … девять, десять, - теперь можно и просыпаться. - Победил папа.
        - Молодец Арсений, - глава подает руку и помогает подняться. - Для отрока ты хорош. Выйдет из тебя большой толк. Особенно с этим твоим «проникающим». Аж до мурашек пробил! Зуб на зуб до сих пор не попадает. И это с доспехом! Без него вообще бы убил. Ладно, а теперь пойдем попаримся, парень.
        - Па, ты серьезно? - удивляется Ира. - В баню?
        - А то, - кивает глава. - Не сомневайся, дочка.
        Пока он перелезает канаты, барышня быстро шепчет мне:
        - Баня - это хороший знак, Арсений. Очень хороший. С кем попало туда отец не ходит.
        Да я кругом везунчик, смотрю.
        Баней оказывается здоровый комплекс на заднем дворе усадьбы. Куча комнат с бассейнами, бильярдом и боулингом, ну и парилкой. Сама парная необычная для жителя Постимпериуса. В Валиноре я больше привык к мраморным термам с теплыми купальнями и подогревом пола и стен. А здесь тесная деревянная комнатушка и несколько лавок лесенкой. Раздевшись, мы вдвоем с главой обматываем бедра белоснежными простынями и устраиваемся в парной.
        Еще что удивляет - это банщицы. По жесту главы к нам приближаются две стройные девушки в комбинезонах из перфорированного хлопка, которые совсем не скрывают длинных мускулистых ног. Я уж было подумал, что сейчас приму участие в оргии, но банщицы всего лишь принимаются подкидывать дрова на растопку и плескать кипятком на камни из приготовленного ковшика. Шипя поднимается горячий пар, приятно охватывает кожу. Когда баня растапливается, девушки берутся за лиственные веники.
        - Меня крапивным, Викулик, - командует глава. - Лизонька, по Арсению Всеволодовичу пройдись березовым.
        - Хорошо, Кузьма Станиславович, - кивает блондинка, подступая ко мне с мокрым веником. - Арсений Всеволодович, ложитесь на живот.
        Ох, русская баня - это нечто! Хлестким ударами Лизонька пропаривает меня от души. Кожа яростно горит, но блондинка притираниями каких-то масел успокаивает зуд на спине.
        Глянув на мое красное ошалевшее лицо, глава решает, что мне хватит:
        - Лизонька, отведи Арсения Всеволодовича в комнату отдыха. Сделай молодому барину банно-оздоровительный массаж.
        - Пойдемте, Арсений Всеволодович, - блондинка протягивает мне руку. Я решаю, что правда, достаточно оздоровительного шока, и сжимаю длинные сильные пальцы банщицы.
        Мы удаляемся в комнату с холодным бассейном, в который я с радостью окунаюсь. А когда выныриваю, за бортом меня ждет обнаженная Лизонька. Серый комбинезон сброшен к ее ногам.
        - Пройдемте на массаж, Арсений Всеволодович, - томно шепчет банщица и приглашающе улыбается.
        Вот тебе и с легким паром.

* * *
        - Как попарился, дорогой? - спрашивает старшая жена, зайдя в гостиную, и застывает, удивленная. - Что-то случилось?
        Задумчивый Кузьма в махровом банном халате утопает в кожаном кресле. Рядом стоит понурая Лизонька в хлопковом комбинезоне.
        - Я старалась честно, барин, очень старалась понравиться гостю, но Арсений Всеволодович мной побрезговал, - плачет банщица.
        - Думаю, нет, Лизонька, не побрезговал, - глава чешет правую бакенбарду. - Иди умой сопли и не накручивай себя. Нет здесь твоей вины, милая.
        Стройная банщица, утирая слезы, уходит из комнаты. Старшая жена усаживается напротив мужа. Некоторое время оба молчат.
        - Этот парень, Фрося, - вздыхает Кузьма. - Очень не прост.
        - Чем же? - Ефросинья внимательно слушает. Сейчас муж снял любимую маску простецкого мужика и напряженно размышлял.
        - Во-первых, Беркутов поддался мне в спарринге. Не захотел показывать превосходства, а это значит - он был уверен, что способен одолеть меня.
        - Как же ты понял, что он поддался, дорогой?
        - Меня сразу что-то напрягло, но не мог понять конкретную причину. Тогда принялся прокручивать записи спарринга. Крутил-крутил, пока не дошло.
        - Мм, а во-вторых, надо думать, это Лизонька?
        - Да, Беркутов не накинулся на нее аки голодный отрок. Думаю, он не захотел формировать субъективное мнение о нас. Секс с Лизонькой заставил бы его думать о роде хорошо. Парень решил оставаться беспристрастным.
        - Либо у него просто не было настроения? - с намеком предполагает жена.
        - Лизонька говорит, что с этим у него всё в порядке.
        - Ясно, и что ты решил, дорогой?
        - Решил, что выдам за него Иру, - кивает своим мыслям глава. - Парень - настоящий самородок. О нем сейчас все в княжестве говорят. Свиридовых уел перед Давыдычевым, свой завод вырвал из пропасти банкротства. А дерется, Фрось, ты бы видела, как он дерется! Профессионал, и это в шестнадцать-то лет.
        - Похоже, именно его боевые качества - решающий фактор, - скептически замечает жена.
        - Не только. С парнем мы сможем получить преимущество над Свиридовыми. Они давно стоят у меня поперек горла. То зерновой контракт прямо из рук вырвут, то рынок свата подожгут мрази.
        - А Иру ты спросил? Она у нас своенравная.
        - Ирка сама по этому блондинчику сохнет, - отмахивается Кузьма. - Только на ее мордашку взглянул - сразу понял. Так что, Фрось, думаем думу, как прибрать молодца к рукам.
        - Раз ты решил… Сейчас только за кофе схожу. А то так голова не варит.
        Глава 23 - Позабивать мячи
        Следующая неделя пролетает быстро. Как и сегодняшний день. Уроки и тренировки напоминают пущенные вдаль реактивные снаряды болтера. Вжиу-у-ух. И школьное времяпровождение позади, поток учеников рассасывается по парковке. Наша ватага в том числе.
        - В выходные все вместе на турбазу! - сообщает Агафья. - Не забыли?
        Я хмурюсь. Убить все выходные на детский лагерь? Сдурели совсем? Блин, как бы вас одних сплавить.
        Мой саботажный настрой замечает Алеся.
        - Сень, ты чего задумал? - улыбаясь, Алеся качает передо мной пальцем. - Не подведи ватагу, спортсмен.
        Хитрые зеленые глазки щурятся, поблескивая. Не нужно быть знатоком женщин, чтобы понять - здесь нечисто. В выходные меня ждет западня.
        - Кажется, сударыня, вы задумали что-то нехорошее, - я отхожу спиной к своей «Весте». - Учтите, в таком случае вам не у кого будет брать домашку по «физике».
        - Фи, физика, - Алеся морщится. - Завтра же контрольная. Отстой.
        - Кстати, Алеся правильно говорит, - вставляет наш рыжий атаман.
        - Тебя тоже бесит физика, Богдан?
        - Я вообще-то про турбазу, Леся, - атаман оглядывает гроновцев. - Поездка для всех обязательная. Нам остались две решающие игры. Перед ними мы должны хорошенько отдохнуть и сплотиться. У англосаксов это называется тимбилдинг.
        Глянув на лукаво улыбающуюся Алесю, я вздыхаю. Это замечает Агафья.
        - Терпи, Сень, атаманом будешь, - синеволосая толкает меня локтем в бок.
        - Не-не-не. Чур, меня не подсиживать! - сразу спохватывается Богдан.
        Все дружно смеются. Кроме меня. Ну еще Русланы, та недовольно косится на Агафью.
        - Все на своем месте, синеволосая. Мы вдвоем с Сеней отличные штурмовики. Самые лучшие.
        - Не волнуйся, Русланушка, никто не забирает Сеню у тебя, - Агафья подмигивает первокурснице. - А, помню, еще две недели назад, ты ворчала, что, мол, Сеня будет только мешаться под ногами.
        - Не было такого! - краснеет Руслана и бросает на меня пристыженный взгляд.
        - Значит, мне послышалось, - хихикает Агафья.
        Со стороны турнирного клуба появляется Ира. Портфель закинут через плечо, мокрые после душа рыжие волосы горят влажно, как горящий воск. Барышня хмуро оглядывает ребят из ватаги, а точнее - девушек, вставших рядом со мной. Я здороваюсь с ней, она лишь бухтит:
        - Да, привет.
        - Ладно, до скорого, - первым прощается Богдан, следом нехотя отчаливают и барышни. Только Ира остается.
        - Беркутов, где обещанный спарринг? - наезжает она, подступая близко. - Неделя уже прошла, как обещался!
        Я усмехаюсь.
        - Ты сейчас серьезно? У отца своего спроси. Видимо, в вашей парной остался.
        - Беркутов…Ах ты…ах ты…На наших банщиц, значит, время у тебя нашлось! А на обещание нет?! - она почти задыхается возмущением, а потом вдруг выстреливает в меня ладошкой. - Думаешь, я не знаю, чем ты там с Лизонькой или Викулей занимался?
        - Понятно, чем, - легко отклоняю выпад. - Парились.
        - Ага, конечно! - она всё пытается достать меня ладошками. - Говори как есть, Беркутов. Развлекся от души!
        - Развлекся? - Это становится смешно. - Да ты сама меня отправила потеть с отцом, - не сдерживаю улыбки. - И с Лизонькой.
        - Значит, всё же блондинки нравятся?! - останавливается она наконец и раздувает щеки. - Ну, заходи в гости как-нибудь. Лизонька будет рада.
        Она сейчас всерьез? Заманивает в гости длинными ножками служанки? Ух, опасная девушка!
        - Боюсь, это случится не скоро, - качаю головой. - Дела.
        Фыркнув, она отворачивается и уходит к своей «Весте». Что же, и мне пора. Заболтался с одноклассниками.
        Конечно, понимаю, что Иру бесит вовсе не Лизонька - банщица ведь своя, из рода, да и не было у нас ничего, - а мои товарищи-девушки по клубу. Но чувство такта не позволяет заявить подобное. А мне не интересны эти сцены ревности. Школьная романтика, может, и весело, но не для меня.
        - Куда, Арсений Всеволодович?
        - Игнат, домой, - даю распоряжение новому водителю. На завод не хочется, дома повожусь с отчетами и чертежами. Звякну только Кате, предупрежу.
        - Господин, когда приедете? - в грудном голосе звучит нетерпение.
        - Завтра. Сегодня работаю дома.
        - Мм…ясно, - продолжительный вздох. А потом еще один. Чувствую, сейчас услышу плохие новости. - Дом Эльсов связался насчет шифровальной системы. Они отказались от нашего предложения по прошивке модулей. Технические характеристики не при чём.
        Ррр…Болотопса сжевать! Столько дней работы впустую. Долбаные монополисты. Надо было браться за что-то другое. Но эта затея показалось проще. Всего лишь перенести алгоритмы, которые использовались на борту «Крыльев», на местные языки программирования, немного подправить, чтобы компьютерное «железо» проглотило, и вуаля - банковские данные защищены.
        - А что тогда при чем?
        - Как я поняла, Перекуровы скептически относятся к постороннему партнеру в этом вопросе. Вассалам Эльсов не нужно участие другого Дома в банковских системах защиты.
        - А то, что из-за их гордыни клиенты менее защищены, их не волнует, - фыркаю.
        - Правда, банкиры сообщили, что если князь Волконский подпишет с Эльсами «соглашение о вечной дружбе», то главный род согласится использовать наше ПО.
        - Глупость полная, - озвучиваю вердикт. Соглашение будет на условиях Эльсов, а, значит, невыгодно Волконским. Так что даже не буду пробовать уговорить князя на такую ересь. Хотя, у меня же есть «лампа Аладдина»…нет, она не стоит потаканий чужому бреду.
        - Тоже так подумала, - соглашается Катя. - Поэтому и сказала просто, что Эльсы отказались.
        - Тогда связывайся с Зарубежьем. Пускай в Империи нам не преуспеть, есть еще другие страны. Индусы, например. - Сначала подумал о процветающем Китае, но у них закрытая системная архитектура.
        - А захотят ли? - сомневается Катя.
        - Кто знает? Но Эльсы точно узнают о нашем предложении другим игрокам на международном рынке. Может, одумаются.
        - Будем надеяться, господин, - отвечает Катя.
        - Что с Новиковым? Все еще нет вестей?
        - Нет, господин, - расстроенно говорит директор.
        С самого приема у Волконских аристократ потерялся. Игнорирует письма, на звонки не отвечает, секретарь все время говорит, что шеф отсутствует. Вообще, мне его турели не сильно-то и сдались. Но у Новикова есть выход на армию, а вот туда-то мне и надо. Ведь с финансированием из оборонного бюджета я бы смог развернуться. И для Империи открылись бы настоящие военные технологии. Шагоходы, болтеры, силовая броня. А там и космолеты…Эх, мечты, мечты.
        - Держи в курсе новостей, красавица. Не забывай, что Свиридовы скоро должны ударить.
        - Господин, завтра вы точно будете? - у меня свои, а у Кати свои волнения.
        - Постараюсь, до встречи, - сбрасываю звонок.

* * *
        Эхо громкого стука в дверь оглашается на весь дом. Ирина стремительно проносится по коридору мимо гостиной.
        - Доча, что случилось? - спрашивает мать, сидя подле мужа на диване.
        Барышня на всем скаку тормозит на скользком паркете и понуро возвращается к родителям.
        - Ничего, маменька, просто не терпится в зал, - выдыхает она, смотря в сторону. - Разрешите?
        - Только не убей никого из тренеров, - просит Кузьма. Вполне серьезно просит.
        - Конечно, папа, - резкий кивок, разворот на сто восемьдесят градусов, и барышня растворяется в воздухе, словно ниндзя. Только доносится из коридора топот агрессивных шагов.
        - И не покалечь, - запоздало произносит отец.
        - Это из-за Беркутова, - расстроенно качает головой жена. - В гости к нам он больше не ходит, с Иркой по минимуму общается.
        - А его завод, между тем, процветает, Фрося, - кивает Кузьма. - Я справки навел. Действительно, самородок. Поставил дело как надо, с умом процесс наладил. Новые продукты, новые управленческие схемы… С учетом родовых земель перспективный отрок.
        Убрав локон с лица, жена вздыхает.
        - Только толку нам от него… Подожди-ка, я знаю этот взгляд! Что ты задумал, рыжий? Признавайся! - шутливый тычок локтем не возымел никакого эффекта.
        - Не задумал, - улыбается Кузьма, растянув рот до самых бакенбард. - Уже сделал.

* * *
        Мы только подъезжаем к дому, когда понимаю, что случилась беда. По террасе туда-сюда шастает зареванная Дося. Выскакиваю из машины и бегом к этому, тоже почти родному, человеку.
        - Барин! Барин! У-а-а! - с надрывным плачем девушка бросается мне на шею прямо с верхних ступенек. А это полтора метра, на секундочку! Обняв девушку, отшатываюсь вместе с ней.
        - Сдурела, шальная?! Также и убиться недолго! - быстро оглаживаю ее по русой голове. - Что случилось?
        - Тимофея, барин, в больницу увезли! - оглушительно ревет она мне в ухо. - Он шел на свидание… по Твери… Напали, убивицы.
        Ох, отбросы! Свиридовы, что за тупой наезд?! В чем смысл? Анатолий, я думал, ты чуть-чуть умней.
        А в больницу это правильно. Блин, а Целителя-то у меня в СБ все еще нет. Не нашел. Всех разобрали в Твери. Хоть заказывай раба из Гондураса, у них там первобытный строй еще.
        - Как сильно он ранен? Какие повреждения?
        Но девушка лишь отрицательно мотает головой. Не знает. И прижимается щекой к моему лицу. Аромат луговых духов разбавляется соленым привкусом слез.
        Еще пару раз погладив волосы Доси, настойчиво отцепляю от себя служанку. Надо не нюню развешивать, а искать Серафима Григорьевича, начальника СБ.
        - Арсений Всеволодович, всё под контролем, - сообщает отставной военный, когда усаживаемся в его кабинете. - Тимофею только руку сломали, да мелкие повреждения нанесли. Сейчас в больнице отлеживается после лечения тамошним Целителем.
        - Что за больница?
        - Велеса-Трояна. Самая ближайшая от места нападения.
        Вроде бы она принадлежит Груздевым. Думаю, после парилки на прошлой неделе, Кузьма ко мне лоялен.
        - Кто нападавшие?
        - Неизвестно, - опускает голову Серафим. - Как говорит Тимофей, двое в масках напали из темного переулка. Задачи убить у них не было. Только нанести телесные повреждения, что удалось легко - он был без доспеха, - смотрит он на меня внимательно, старый тертый волчище. - Похоже, вас запугивают.
        - Похоже, кому-то не жить, - я смотрю на наручные часы на кожаном ремешке.
        Четыре часа. Сейчас Свиридов в гольф-клубе забивает мяч в лунку. Расписание Анатолия я изучил давно, благо, было кого посылать следить. И членский билет в клуб тоже купил. На всякий случай.
        - Дай мне с собой пару ребят, Серафим. Съезжу-ка я, помашу клюшкой.
        Через полчаса выдвигаемся двумя машинами - как обычно, я с Игнатом на «Весте», впереди держится «Нива» с Егором и Борисом. Пока едем, получаю сообщение от Люды:
        «Сеня, вы поссорились с Анфисой? O_o»
        Отправляю:
        «Она зазналась».
        Барышня сразу же звонит. Приходится ответить.
        - На самом деле Анфиса мне всё рассказала. Прости за сообщение, Сень, - говорит Люда. - Сень, Фисе очень-очень стыдно, что она напрягла тебя. Уж поверь, пожалуйста. Сеня, мы всю ночь не спали и обсуждали тебя… то есть, в том числе и тебя, - сразу поправляется девушка дрогнувшим голоском. - Просто пойми, Фиса - княжна, у нее с детства заложена привычка ни с кем не считаться, а брать свое по праву. А раз ты ее вассал, то вот она и попыталась урвать тебя по велению своего княжеского инстинкта… Но ведь ты не только вассал. В первую очередь ты наш…друг, да, друг. Умом и сердцем Фиса осознает, что перегнула палку. И страстно желает извиниться перед тобой, но боится, что ты ее прогонишь, ну, или сам закроешься в холодную скорлупу. Прости нашу подругу, милостивый государь мой! - заканчивает она свой, заранее заготовленный, монолог. Интересно, вдвоем придумывали текст?
        - Люд, хорошо. Пускай Анфиса лично извинится и забудем, - решаю не чиниться. - Сейчас только занят сильно. Позже напишу, может завтра и будет время.
        - Ох, слава Сварогу, - выдыхает барышня. - Тогда ждем.
        Еще по дороге принимаю звонок от Серафима:
        - Арсений Всеволодович, разузнал-разведал. Напали точно "кабаны". Бандитов опознали, как приедете, я вам подробнее расскажу.
        - Хорошо, продолжайте собирать улики. Я как раз сейчас встречусь с их главным спонсором.
        Попрощавшись, выхожу из салона. Игнат уже зарулил на парковку клуба и занял место. Из вставшей рядом «Нивы» шустро выскакивают Егор с Борисом. Безопасники идут следом за мной в здание с декором из белого камня и классической колоннадой. В просторном холле сразу направляюсь оформляться на ресепшен. Протягиваю администраторше пропуск.
        - Арсений Всеволодович, - кланяется пышная брюнетка, встав за стойкой. - Рады видеть вас в клубе «Резорт». Изволите играть?
        Замечаю, как с сидений у окна поднимается тройка крепких мужчин в костюмах. Наверняка, псы Свиридова. Ждут, когда хозяин наиграется. Меня они, конечно, узнают и сразу убегают докладывать аристократу.
        - Сударыня, я арендую набор клюшек, а также гольфкар. Подскажите, где играет мой хороший знакомый Анатолий Свиридов? - с улыбкой подаюсь к девушке.
        - Поле возле пруда, Ваше Благородие, - сообщает она, прижимаясь вплотную к стойке. Нас разделяет всего лишь пятнадцать сантиметров деревянной плоскости.
        Застыв, девушка тонет в моем взгляде, и, только когда я требовательно протягиваю раскрытую ладонь, спохватывается и возвращает мою карточку.
        - Клюшки и машина будут ждать вас у крыльца.
        - Спасибо, сударыня, - киваю своим безопасникам.
        Мы пересекаем холл насквозь и выходим с другой стороны здания. До самого горизонта простираются элитные гольф-поля, пропитанные англосаксонским антуражем. К крыльцу пригоняют небольшую тарахтелку, сзади в кузове лежат клюшки и мячи.
        Егор берет у лакея ключи и садится за руль. Рядом с ним усаживается Борис, я размещаюсь сзади. Вдали, среди моря газона, сверкает на солнце голубыми высверками круглый пруд. Туда нам и надо.
        Добираемся быстро. Нашему появлению не удивляются. Анатолий как стоял в согнутой позе, примериваясь клюшкой к мячу, так и стоит. Лишь бросает косой взгляд на нагрянувшую тарахтелку. Рядом напряженно застыли три безопасника с холла.
        - Чем обязан, Арсений? - спрашивает Анатолий.
        Первыми спрыгивают с гольфкара мои молодцы, парни напряженно встают напротив свиридовских «псов». Я вылезаю из тесной машины и обхожу по кругу раф, участок с высокой травой. Мяч Анатолия как раз застрял в этих зарослях.
        - Вы бейте-бейте, - говорю спокойно. - Мой вопрос подождет.
        Хмыкнув, Анатолий раскачивает клюшку и наносит удар. Слишком слабо. Мяч дергается, но заросли до конца не отпускают белый шарик.
        - Неудачный день? - вежливо спрашиваю и оцениваю расстояние до лунки. - Расстояние около четырехсот метров. Значит, по правилам у вас всего два удара. Сколько вы уже сделали?
        Анатолий выпрямляется и раздраженно отвечает.
        - Сколько ты видел. Говори уж, зачем прискакал?
        Я лишь провожу по воздуху рукой в ожидании второго удара.
        - Думаю, здесь бы подошел пул.
        Так называется, когда мяч летит слева от лунки. Некоторые термины гольфа помню, так как наткнулся на них в клубной брошюрке.
        - Без школьников знаем, - Анатолий снова нагибается над мячом, прищуренным взглядом оценивает угловую траекторию и размашисто бьет.
        Слишком сильно. Белый кругляш проскакивает грин, участок возле лунки, и улетает в песчаную ловушку. Это провал. Анатолий не удерживается от разочарованного взмаха.
        - Ну? - взгляд аристократа выразителен.
        - Можно школьнику попробовать? - не дожидаясь ответа, возвращаюсь к гольфкару. Назад прихожу с клюшкой с плоским крюком.
        - Мальчишка, у меня нет желания терпеть профана, - Свиридов еще и сопровождает слова яростным фырком.
        А мне пофиг. Здесь бить аристократические морды все равно нельзя. Наказуемо самим князем, это ведь его клуб. Иначе, вполне возможно, я уже не выдержал бы, как, впрочем, и сам Анатолий. Вот и довожу его до точки кипения. Авось сорвется. Тогда буду в своем праве. Дроны-патрули фиксируют каждую мелочь.
        - Бить-то будешь? - потихоньку терпение отказывает паскуде.
        - Конечно, Анатолий Игоревич, - усмехаюсь. - И много раз.
        Принимаю наклонную стойку. Оцениваю расстояние. Пятьсот метров, плюс минус два. Мяч чуть просел в песке. Пойдет только прямой удар. Главное бить без боковой прокрутки.
        - Долго телишься, - подначивает мой противник. В игре и в жизни.
        - Наберитесь терпения, Анатолий Игоревич, - примериваюсь клюшкой к мячу. - До зрелища осталось немного.
        - Как я сказал, у меня нет желания смотреть на убожество, - Свиридов отворачивается.
        - А есть желание избивать безоружного простолюдина? - наношу удар.
        Анатолий резко возвращается ко мне взглядом. Мяч с громким стуком попадет точно в лунку. Словно не веря увиденному, Свиридов отшатывается и едва не падает на руки своим «псам».
        - О чем ты, Беркутов?
        - Вчера в городе напали на моего слугу Тимофея Вылинина, - выпрямляюсь и двигаюсь прямо на аристократа. Покачивая клюшкой. - Это были ваши любимцы "кабаны". Не сочтите за дерзость заподозрить вас.
        Аристократ берет себя в руки. То и дело возвращаясь взглядом к лунке, свыцеживает:
        - Ох, Арсений, поверь, когда я нападу, у тебя будет рвать горло от криков.
        Оппа! Застываю в двух шагах.
        - Это были не вы?
        - Я вроде бы ответил, - Анатолий поправляет воротник своей клетчатой рубашки. - Иди уже, Арсений…куда-нибудь.
        Действительно, если за нападением стоит Свиридов, то у него нет резона так категорично отнекиваться. Вину бы не признал, конечно, но и не отрицал бы. Думаю, еще бы и намекнул, что, мол, отдавай завод, иначе избиения в переулках продолжатся.
        Я бросаю клюшку в кузов, когда слышу сзади:
        - Хотя нет, погоди. Ведь ты же почти оскорбил меня своим подозрением. От дуэли воздержимся: не то место, не то время, не та тяжесть вины. Но мои люди проучат твоих. А мы посмотрим, - Анатолий кивает «псам» на Егора с Бориса. - Накостыляйте этим.
        Умно. Аристократам нельзя здесь драться, но за избиение простолюдина санкции явно поменьше будут. Штраф какой-нибудь на пару тысяч рублей. Пустяк для богатого аристократа.
        Я разочаровываюсь и наблюдаю. Мои парни едва держат удары. Вот Борис пропускает простейший апперкот. Егор успел подставить блок, но не рассчитал прочность доспеха противника.
        Мда. Детский сад, силовой доспех на липучке.
        Фалгор, вот тебе очередная зарубка - научи своих легионеров драться. Нормально драться, а не отмахиваться как девчонки. Это твои люди, так пускай соответствую тебе. Фениксы - не декоративные ночники, они освещают другим путь к совершенству.
        Ладно, пора на выручку, пока от моих безопасников не остался один фарш. Обрушиваюсь на «псов». Парализующий хук одному в кочан, одновременный удар левой в печень. Доспех гаснет, я перепрыгиваю упавшее тело. Оставшиеся двое пытаются меня достать. Эти уже без доспехов, но в лобовую не лезу - не та весовая категория. Просто уворачиваюсь, пропуская удары мимо. Постоянно перемещаясь, пробиваю правому челюсть, на обратном замахе второму достается локтем в висок. Два Ученика вырубаются.
        Оборачиваюсь к Анатолию, лицо аристократа бледное, как моль. Я имитирую одышку, будто запыхался. Уроки Маски не прошли совсем уж даром.
        - Лучше впредь не трогайте моих людей, Анатолий Игоревич. И, возможно, я не трону вас.
        Свиридову хватает ума промолчать. Аристократ молча созерцает, как его люди сплевывают кровавые сопли. На этом наша свара на сегодня заканчивается. Вообще он еще мало получил. Пускай в этот раз не Свиридов нанял "кабанов", но благодаря его частым заказам и существует в Твери эта бандитская группировка.
        Уже по дороге домой набираю Серафима:
        - Начинайте готовить группу зачистки. Ночью выдвигаемся в свинарник.
        Глава 24 - Штурм свинарника
        - Феникс, это Лебедь. Снайпер готов. Три цели отсвечивают в окнах. Надо снимать. Начинаем? Прием.
        - Феникс - Лебедю. Ждите две минуты. Заканчиваем обход с Булатом. Прием.
        - Понял. Прием.
        Лебедь - это Серафим, начальник моей СБ. Булат - Тимофей. Кто такой Феникс, надеюсь, объяснять не нужно.
        Мы с Тимофеем пробегаем мимо разбитого крыльца, держа на прицеле «калашей» вход. Там сейчас копошатся Егор с Борисом, минируя железную дверь. Вот закончили и отбегают к трем бойцам, поджидающим за мусорным контейнером. Я же занимаю позицию у почтового ящика на перекрестке. Под прикрытием моего ствола Тимофей осматривает две улицы. Отсюда вижу потрескавшееся полотно дороги, пошлые граффити на стенах «бетонок», разбитые окна… Мда, вот тебе неблагополучный поселок рядом с Тверью. Окраина, одним словом.
        - Патрулей нет, Сеня, - возвращается слуга и не сдерживает своего мнения. - Профаны.
        Отходим назад к бойцам за мусоркой. База «кабанов» представляет из себя одноэтажную серую коробку. У бандюганов нет шансов. Огромный плюс быть аристократом - возможность покупки легального оружия, самого лучшего оружия. Были бы только деньги, а денег у меня достаточно. На пушки точно хватает. Так что закупиться успели заранее. У группы захвата последние убойные обновки АК-69. У снайпера на крыше в руках винтовка Драгунова. А Лебедь, он же Серафим, подобрал мне в дружину бывших солдат: стрелять обучены, из мотострелковой как-никак пришли. Только рукопашка сильно хромает. Но в боевке их еще натаскаю. А сегодня хватит и пальбы.
        - Ну как, Булат? - усмехаюсь, хоть сквозь балаклаву и не видно. - Днем на больничной койке, ночью уже на захват. Не слишком?
        - Да меня же Целитель обновил, - Тимофей покачивает «акашным» стволом. - Даже царапинки не осталось. Успел уже к Маруське съездить.
        - Эх, герой-любовник, - вздыхаю и киваю Лебедю. - Начинаем операцию.
        Вчера, пока я ездил в гольф-клуб бить по мячам и головам Свиридовских людей, СБ провело расследование. Плотно взялись, даже без моей подсказки. Серафим просматривал записи уличных камер, обследовал место преступления, допрашивал свидетелей. И не зря, очень не зря. Мальчик-попрошайка за червонец сдал «кабанов». Примерно в то же время, когда напали на Тимофея, бандиты отметились по соседству. Телосложением походят на тех "масочников", что поломали Тимофея. Один низкий, другой худой и длинный как сосна. Затем камеры банкоматов и магазинов подтвердили косвенные улики. Вот и мы сейчас, в три часа ночи, идем очищать город от преступных элементов.
        Сейчас на базе одни бандюганы. Список имен потом составим. Обязательно поручу провести учет положения семей погибших. Потерю кормильцев частично компенсирую хотя бы деньгами. Незачем плодить нищету в родном княжестве.
        Бахает взрыв, и искореженную железную дверь выносит на асфальт. Лязг и грохот заглушают снайперские выстрелы.
        - Воробей - Лебедю, трое сняты, прием, - рапортует снайпер на крыше.
        - Группа один, за мной! - командует Серафим, и безопасники бросаются в дымящийся проем.
        По классике - сначала дымовые и осколочные гранаты, следом автоматные очереди. От такого свето-звукового шоу дом, кажется, подпрыгивает. А там уже я подхожу и выпускаю стаю Рарогов. Затем снова - свинцовый дождь. Истошные крики боли разрывают ночь. Птицы сбили доспехи, а пули изрешетили открывшихся бандитов.
        - Свободно, вперед, - командует заглянувший внутрь боец в инфра-оптике.
        Быстро продвигаемся вперед. По такой схеме зачищаем все комнаты. Гранаты - Рароги - выстрелы. У Учеников и Воинов нет шансов. Бьем беспощадно, шагаем по мертвым и оглушенным телам и снова бьем. «Кабаны» уже нападали на меня по указке Павла. Бандиты уже заслужили смерти. Да и список преступлений за ними числится настолько длинный, что хватит на несколько рулонов туалетной бумаги. Мрази убивали даже детей.
        Около двадцати вражьих тел остаются позади. Начинаем приступ последней комнаты. Иза-за угла вылетает сноп ледяных игл. Кмет, зараза! Парни приседают на колени, прикрываясь штурмовыми щитами. Из укрытий Серафим и Тимофей продолжают удерживать под огнем коридор.
        - Всем - прекратить стрелять, прием! - приказываю.
        Выстрелы обрываются, и я закидываю в комнату связку осколочных грант. Град взрывов. Пол трясется, сверху сыпется штукатурка. Вперед, Фалгор. Еще не отгремело эхо, как делаю кувырок, еще один и шустро закатываюсь в горящую комнату.
        - Сеня, дурак, куда! - слышу в передатчике в ухе крик Тимофея.
        Моя нянька несется следом, но я уже принимаюсь за двоих бандюг внутри. Взрывами их нормально шатнуло. Мотают головами, ртами хлопают. Не долго им осталось. По паре Рарогов каждому, шаг навстречу, одному короткая очередь в голову, второму кулаком по зубам. Последнего пока не добиваю. Этот - глава шайки по имени Гринч. Как раз он и ледовик.
        - НЕ ШЕВЕЛИСЬ, СУКА! - Тимофей подскакивает и макает бандита щекой в пол. Ствол автомата вдавливает ему во вторую скулу. - Только дернись, падла, спущу курок. Без доспеха сиди. Понял, сука? Кивай, если понял!
        Судорожно дерганье избитого лица, и Тимофей чуть отводит в сторону автомат. Вороненый ствол теперь ласкает бандиту шею.
        Внутрь заглядывают остальные бойцы. Серафим, вместе со всеми пройдясь по развороченной комнате и осмотрев мертвых бандитов, докладывает:
        - Чисто, господин.
        Вот, к нам заглянул сам Префект Очевидность.
        - Что бы я без вас делал, хлопцы. Тимофей, дай погляжу на этот бекон.
        Слуга чуть отклоняется, пропуская меня. Снимаю балаклаву, чтобы Гринч мог видеть мое лицо. Хотя, может, уже успели забыть.
        - Дворяненок? - поражается он. Не успели, значит.
        Присаживаюсь на корточки. У нас где-то двадцать минут прежде, чем полицейские заявятся. В такие места они не торопятся.
        - Вчера в два часа дня, на Бассейновой улице парочка твоих свиней напали на моего человека. Кто вас, мразей, нанял?
        - Не было такого… - пораженный выдох. - У-а-а-а!
        Тимофей хреначит его берцем по ребрам. Не снимая доспех.
        - Говори, СУКА!!! - новый удар.
        - А-а-ах…правду, говорю, чесслово! - ноет бандит. - Мамой клянусь, не мои били вас! Три недели назад мои, а вчера нет.
        - Врешь. Три недели назад это я бил твоих, - достаю из разгрузки снимки «кабанов» с уличных камер и швыряю в лицо главарю. - Вот эти свиньи ошивались неподалеку от Бассейновой. Узнаешь? Они здесь?
        - Не здесь, - мычит «кабан». - Это Нитро и Дрюня Метелкин. На точке дежурят на автозаправке под городом.
        - Звони, - Мое психическое присутствие усиливается, отдаваясь ударной волной в голову Гринча. - Спрашивай, кто нанял твоих свинтусов. Не скажут - буду тебя живьем резать.
        Дрожащей рукой бандит достает мобильник из кармана и набирает номер по громкой связи.
        - Гринч? - отвечает пьяный голос. - С какого бодуна? Время видел?
        Тимофей пододвигает ствол к самому подбородку бандита.
        - Дрюня, придурок, что ты забыл вчера на Бассейновой улице? - спрашивает глава «кабанов».
        - Я…
        - Кто тебя нанял избить слугу пацана тайком от меня? Говори, Метелкин, живо!
        - Блин, Гринч, не злись, мы поделимся наваром, там немного совсем…
        - Кто, млять!
        - Люди Груздевых это, - торопится Дрюня. - Ты только не злись, Гринч, успокойся. Половина твоя…
        Выхватываю мобильник и отрубаю звонок. А я-то, грешным делом, подумал на Свиридова. Ай нет, просто отец Иры со мной в игры играет. К ногтю решил прижать. Кузьма Станиславович, не с тем юнцом ты связался. Ох, не с тем.
        Выпрямляюсь и подхожу к Лебедю, ожидающему с «калашом» наготове:
        - В темпе выясните у главного бекона, где находится та точка на заправке. Будет нашей следующей остановкой сегодня. Этих Нитро и Дрюню Метелкина схватим живьем. Кстати, нужно им в усадьбе клетку подготовить. Но это уже в дороге дашь распоряжение. Скоро полицаи нагрянут. Проследи, чтоб следов не осталось.
        - Понял, и куда потом паскуду? - кивает Лебедь на распластанного Гринча.
        А то непонятно.
        - В расход, - пожимаю плечами.

* * *
        Прошла полночь, наступил рассвет, и утро застает меня в кресле в гостиной. Читаю на планшете новости, вытянув ноги на низком табурете. О погроме на окраине уже выложили сводки. Журналисты спихнули убийство «кабанов» на заезжие банды гастарбайтеров. Типа, не поделили контрабанду, приехали в Тверь, разобрались, уехали. Ну никто и не расстроился. Спальные районы всё же стали чище от криминала.
        - Барин, а вы чего в школу не собираетесь? - на пороге застывает Дося с бельевой корзиной в руках. Рукава блузки засучены до локтей, обнажая крепкие белые предплечья. Русые волосы стянуты в тугую косу, переброшенную на грудь.
        - Сегодня не пойду, - отмахиваюсь и на хмурый взгляд служанки судорожно придумываю отмазку. - Спину, кажется, потянул на тренировке.
        Демонстративно морщась, потираю плечо. К болотопсам скучные уроки, да и клуб переживет без меня один день. В выходные все равно едем на турбазу, наверстаю пропущенную тренировку с лихвой.
        Дося внимательно смотрит на мои потуги.
        - Это на ночной-то? - подозрительный зырк. - Тренировке?
        - А! Возможно. - Извини, красавица, не на того напала. Однажды я угодил в плен зеленомордым, и даже на дыбе, сделанной из костей моих убитых легионеров, не сдал сведения.
        Но Дося тоже не лыком шита. Отставив корзину на журнальный столик, подходит ближе.
        - Что-то случилось? - приподнимаю брови.
        - Случилось, - она важно кивает и обходит кресло сзади. - Спина у вас случилась, барин. Дайте-ка.
        Тонкие сильные пальцы падают мне на шею и начинают мять. Спускаются ниже, разглаживая скопления напряженных мышц.
        - Мм…неплохо, - вырывается из моих губ.
        - Я рада, барин, - в голосе Доси слышится улыбка. - Меня бабушка научила. Она банщицей у дворян служила. Кроме как стегала благородных березовыми и кленовыми вениками, еще делала массажики.
        Ядрена кочерыжка. Боюсь, далеко не только массажики, Дося. Не только… Хотя Лизоньке, вроде, даже нравится ее работа.
        Приятные манипуляции расслабляют тело. От опытных размеренных сжиманий я ощущаю настоящее удовольствие.
        - Теперь каждый день буду вас мять по двадцать минут, барин. Быстрее пройдет, - обещается служанка прежде, чем, взяв белье, уйти в прачечную.
        Как водится после света приходит тьма. В моем случае, это звонок Кузьмы Груздева:
        - Арсений, мне доложили, что вчера в нашу больницу доставили твоего избитого слугу, - голос у главы обеспокоенный. - Всё хорошо у тебя, мальчик мой?
        Закатываю глаза. Нет, ну что за подлость? Впрочем, играет неплохо. Анарий-Маска, вот твой потенциальный ученик. Хотя многие местные дворяне не хуже…в смысле не лучше. Это я один такой, прямой, как залп крейсерской пушки. Но сейчас придется стреножить гордость.
        - Кузьма Станиславович, куда там! - яростно восклицаю. - Это Свиридовы напали на моего Тимофея! Они уже не впервые меня доканывают! Хотят мой завод забрать, разбойники! Но я так просто не сдамся! Анатолий хочет войны - он ее получит!
        - Успокойся, сынок, - по-отечески успокаивает Кузьма. - Разберемся, не горячись. Тут главное решать на холодную голову.
        - Вы…вы поможете мне? - больше надежды в голосе, Фалгор. Представь, что ты играешь пьесу. Жизнь ведь такой же театр.
        - Конечно, Сеня, даже не сомневайся, - глава решителен, как легионер на передовой. - Я с тобой, парень. Думаю, что даже без войны справимся. Если мы с тобой покажем поразительную сплоченность, Свиридов сам отступит. Со мной Толя побоится связываться, уж поверь, - слышу, как он усмехается.
        Ха, неужели хочет меня через брак повязать со своим родом? А через жену прибрать к рукам завод что ли? Или к чему это всё? Не-епо-оня-я-ятно-о…
        - Кузьма Станиславович, - осторожно спрашиваю. - Спасибо огромное, а как мы покажем «сплоченность»?
        - Вот это уже не телефонный разговор, Сеня. Давай-ка я с наследником и Ирой приеду к тебе часика в четыре и обговорим вариант решения. Уверен, ты даже обрадуешься.
        - Хорошо… А с Ирой зачем? - Будто бы не понимаю его задумку, простую как пять копеек.
        - Пока секрет. - Ну, ну, как бы не так. - Жди, Сеня, и не делай глупостей. Свиридовы никуда не денутся. Сначала с тобой обсудим, потом одобрим решение у твоей матушки.
        Опустив телефон, откидываюсь головой на кресло. Значит, сегодня Груздевы и ответят за свою наглость. Интриганы хреновы. Подростка обдурить захотели. Где ваша честь, дворяне? А?
        Новый звонок. В этот раз от княжны.
        - Арсений, привет! Сегодня можно к тебе приехать? - Анфиса взволнованно спрашивает. - Я хочу лично извиниться перед тобой. Я, правда, раскаиваюсь… - добавляет шепотом.
        Сегодня? А идея! Почему бы княжне не пересечься с Груздевыми? Будет им дополнительная встряска.
        - Привет, Фиса. В три часа устроит? Только давай, чтоб без цветов, - добавляю весело.
        - Хорошо, - она облегченно выдыхает. Мой тон ее успокоил. - До встречи, Сеня!
        - Пока, Фиса!
        Ко встрече велю слугам подготовить дом. Тамаре - наварить чая, вкусных сладостей испечь, у девушек задание подмести, сделать влажную уборку пола. Еще решаю повесить «Рассвет» Анфисы на самом видном месте - в гостиной над каминной полкой. Уверен, княжне будет приятно. Еще Игната отправляю в цветочный:
        - Пышный букет белых роз. Обязательно белых. Не перепутай, это важно, - он недоуменно смотрит. - Белый цвет - символ чистых помыслов и дружбы. Красный - страсти и любви. Подаришь красный букет коллеге, например, на День рождения, и о тебе не то подумают. Совсем не то, - акцентирую.
        - О, спасибо, барин, - кивает водитель. - Буду впредь знать.
        Выходит, на завод опять сегодня не попадаю. Когда сообщаю Кате, брюнетка расстроенно дышит в трубку и убитым голосом произносит:
        - Поняла, господин.
        Анфиса опаздывает на двадцать минут, что, впрочем, я учел в своих планах. Женщины во всех галактиках неизменны. Девушка явно прихорашивалась, чтобы выглядеть достойно. И это ей удалось на все сто - пиджак и брюки цвета морской волны, с темно-каштановыми волосами, обрамлявшими свежее, с легким макияжем лицо.
        Еще на крыльце Игнат подает мне приличный букет белых роз, который затем торжественно вручаю княжне:
        - Это мне? - теряется она. - Вот почему ты сказал явиться без цветов? Сам хотел подарить? Но так нельзя! Я же еще не извинилась!
        - Извинилась или нет, ты не перестаешь быть моей княжной, - я почтительно кланяюсь. - Прошу в дом, Ваше Сиятельство.
        После моих слов девушка слегка краснеет. Она ожидала холодного высокомерного приема, а тут ей цветы дарят, кланяются, заверяют в вечной преданности, несмотря ни на что. Букет княжна передает своему водителю, по ее жесту выбежавшему из машины, со словами:
        - Береги их.
        Вместе с Анфисой в холл проходит ее служанка. Дань приличиям. Нельзя юной незамужней барышне ездить одной в гости к мужчине. Впрочем, в коридоре Анфиса сразу же обращается ко мне:
        - Арсений, где Таня может посидеть отдельно?
        - Во второй гостиной, - немного удивляюсь я вопросу и оборачиваюсь к моим служанкам, они от самого крыльца ступают за спиной. - Феня, отведи сударыню, пожалуйста.
        - Хорошо, барин, - кланяется рыжая девушка и убирает княжескую служанку «с глаз долой».
        Я распахиваю двустворчатую дверь в гостиную. Анфиса застывает на пороге. Карие глаза загораются:
        - Моя картина! - она не отрывает взгляда от полотна над камином. - Арсений, Свароже, я и не думала, что ты ее так ценишь! Думала, в подсобку выкинул.
        - Глупости не говори, - отмахиваюсь. - Работа замечательная. - И я не вру. Картина не без недостатков, но выполнена в уникальной тональности, что перекрывает неровности исполнения с избытком.
        Встав у кресла, Анфиса разворачивается и, глядя прямо мне в глаза, произносит:
        - Арсений, я искренне прошу прощения у тебя за недостойное для друга поведение. Обещаю, если простишь, никаких больше «княжеских» выходок с моей стороны. Отныне всегда буду прислушиваться к твоему мнению, а не решать за тебя, - замолкает и с беспокойством спрашивает. - Простишь?
        Несколько секунд задумчиво оглаживаю подбородок. Стоя в сторонке, Дося вылупилась на нас. На гостью девушка смотрит с плохо скрываемым восхищением. Согласен, красива княжна, этого не отнять.
        - Прощаю, Анфиса. Давай оба вынесем урок из этого недоразумения и забудем его.
        - С удовольствием, - счастливо улыбается княжна.
        Усаживаемся друг против друга. В гостиной нам с Анфисой прислуживает Дося. Разливает чай по чашкам, подает вазу с мятными пряниками, обновляет салфетки. Мы ведем светские разговоры о живописи, об учебе, о столичных Домах.
        Ближе к четырем сообщаю:
        - Фиса, прости, но скоро ко мне должны заявиться Груздевы по срочному вопросу, - я виновато развожу руками. - Если не против, можем наслаждаться друг другом, пока они не придут?
        - Ладно, - вздыхает Анфиса, расстроенно сжав кулачок. Какая болтушка-то! Почти часа показалось ей мало для светской болтологии.
        Еще пятнадцать минут пустого интересного разговора, и на пороге возникает Феня в белоснежном фартуке:
        - Барин, извините. К вам приехали господа и госпожа Груздевы.
        Отлично. А то расплата их заждалась со вчерашнего дня.
        Глава 25 - Под зад коленкой
        С Груздевыми пересекаемся в гостиной. Кузьма и Володар, его старший сын и наследник, входят немного растерянными. Что ожидаемо, ведь проводить «гостей» я велел Тимофею, которого они вчера «заказали». Наверняка, червячок подозрений уже затесался им в головы. Еще больше мужчины удивляются, когда застают у меня княжну. Ира тоже вскидывает подведенные брови.
        Мы с княжной уже встали и готовились прощаться. Вместо этого Анфисе приходится принимать поток приветствий по протоколу:
        - Ваше Сиятельство, добрый день!
        - Ваше Сиятельство, - приседает в реверансе Ира, придерживая пышную юбку белого платья.
        - Ваше Сиятельство, восхитительно выглядите!
        - Кузьма Станиславович, благодарю, - улыбается княжна. - Володар, приветствую. И вас, сударыня, - она подозрительно смотрит на разряженную Иру.
        - Моя дочь Ирина, Ваше Сиятельство, - говорит Кузьма.
        - Надо же. Не узнала, Ирочка, - Анфиса с неудовольствием изучает выразительный макияж барышни. - Видимо, новые тени виноваты. Тебе идет.
        - Благодарю, Ваше Сиятельство, - голос у Ирки холодный. Она тоже настороженно разглядывает княжну, ее милое лицо и точеную фигуру в синем костюме.
        Я и сам не сразу признал бойкую школьницу. Груздевы хорошо постарались. Невесту подготовили на славу. Рыжие волосы заплетены в длинную огненную косу, а воздушное белое платье сделало ее похожей на фею. Да и элегантный «мэйк» придал девушке утонченности, особенно розовые губы и четкие стрелки на глазах.
        - Что же, Арсений, пойду я, - улыбается мне Анфиса. - Еще раз огромное спасибо за букет! - не удерживается шатенка, искоса глянув на нахмурившуюся Иру. - Очень красивые цветы!
        Кузьма и Володар еще больше теряются. А я вежливо улыбаюсь княжне. Ведь именно на такую реакцию от Анфисы и рассчитывал.
        - Может быть, также и завтра увидимся, Ваше Сиятельство? - подливаю масла в огонь.
        - Обязательно, - кивает с улыбкой Анфиса и совсем убивает наповал Груздевых следующей фразой. - Позвони, как освободишься.
        Еще парочка вольных фраз, несколько беспременных взаимных улыбок, и я отправляюсь проводить Анфису до машины. Когда возвращаюсь, семейство Груздевых погружено в глубокое молчание. Может их отчасти смущает Тимофей, оставшийся стоять у стены? Кто знает…
        - Хорошие отношения у тебя с княжной, Сеня, - замечает Кузьма.
        - Мы просто знакомые, - отвечаю без улыбки и обвожу рукой диван и кресла. - Прошу присаживайтесь.
        Пока семейство Груздевых располагается, я падаю в кресло напротив всех троих. Кузьма вдруг спохватывается:
        - Сеня, представляю тебе, правда, немного запоздало, моего сына Володара, - говорит глава, указав на наследника. - Сын, это Арсений Беркутов.
        - Володар Кузьмич, - киваю двадцатипятилетнему мужчине.
        - Для тебя просто Володар, Арсений.
        - Володар Кузьмич, как добрались? - холодно спрашиваю.
        Сын и отец переглядываются. Очередная порция взглядов достается Тимофею, застывшему камнем.
        - Нормально. Подъезды к вашей усадьбе хорошо выровнены, - напряженно отвечает наследник.
        - Сеня, всё в порядке? - спрашивает Кузьма.
        Ну, сыграю застращанного ребенка.
        - Всё в порядке? Вы серьезно? Как может быть в порядке, когда на моих слуг нападают средь бела дня? - отвечаю градом вопросов.
        Почесывая огненные бакенбарды, Кузьма бросает пробный камушек.
        - Понимаю, Свиридов напугал тебя, - глава делает паузу, чтобы изучить выражение моего лица. Я не проявляю никаких эмоций, не фыркаю, не возражаю, и он успокаивается, встревоженные морщины на лбу разглаживаются. - Не ты один пострадал от нападок Анатолия. Мы тоже имеем к нему претензии. Свиридовы подожгли торговые ряды Бирмучевых, а это наши дорогие сваты.
        Володар молча кивает, в подтверждение отцовских слов. Да, помню, помню, Паша Свиридов что-то такое проболтался, когда с заправки звонил отцу в одних труселях.
        - Вы тоже злы на Свиридовых? - спрашиваю.
        - Еще бы, Сень! - Кузьма даже сжимает пудовый кулак. - Из-за протекции земского исправника Давыдычева Бирмучевы не стали обращаться к князю. Договорились на отступных. Но мы всецело за тебя. Ни за что не позволим травить тебя и твое предприятие, сынок.
        Ира тихонько улыбается, теребя рюшечку на платье. Похоже, сейчас заговорят о самом интересном. Спектакль достиг эндшпиля. Видимо, по сценарию от меня ожидается закономерный вопрос.
        - Почему вы хотите мне помочь?
        - Во-первых, победа Свиридова над тобой сделает этого ворона сильнее и влиятельнее, а, значит, опаснее и для других. Во-вторых, - Кузьма широко ухмыляется, так что уголки губ тонут в зарослях бакенбард. - Ты нам симпатичен, Сень.
        - Нам?
        - Мне и Ире, - лыбится Кузьма.
        Барышня молча кивает. Тщательно же ее обработали перед встречей! Старая Ира бы уже кричала и кулаками махала со стыда. А тут только щечки порозовели.
        - Ирина тоже мне глубоко симпатична, - киваю. - Но что вы предлагаете?
        После моих слов личико барышни вспыхивает ярким румянцем, глаза сверкают почти нестерпимым блеском.
        - Помолвка, - просто говорит глава. - И брак после вашего совершеннолетия, разумеется.
        Ира исчезла, вместо барышни теперь сидит красная помидорка в белом платье.
        - Тогда Свиридов отстанет? - скептически спрашиваю.
        - Анатолий верно оценивает свои силы, а еще он понимает, что мое терпение на пределе. Поджог рынка свата был последней каплей, - серьезно говорит Кузьма. - Еще одна выходка и мы пойдем войной. А он точно проиграет. У нас сорок Кметов в дружине, у него, дай Сварог, двадцать шесть. Побоится, конечно, Сень, а если нет - Свиридовым придет конец. Потому что ты будешь нашим, мои люди будут стоять насмерть за тебя.
        - Военный союз? Вот наш ответ?
        - Никакой не военный, - качает головой Кузьма. - Дружественный союз, Сень.
        Эх, сладко поет соловей! Красавица-невеста, сильные родичи за спиной… Будь слова близки к правде, можно было бы и обдумать предложение. Хотя, я все равно намерен выходить из Дома Волконских, но звучит привлекательно. А так остается только восхититься фантазией и послать к болотопсам.
        Я тянусь за пультом от телевизора на журнальном столике.
        - Кузьма Станиславович, - включаю плазму на боковой стене. - Но разве друзья бьют в спину?
        Вспыхивает темный подвал и избитый человек на табуретке. Его мутузят двое моих безопасников.
        - КТО?! СУКА! КТО?! - человека трясут за мокрые волосы.
        - Груздевы! Их лакей! Пощадите! А-а-х…!
        Хлесткая оплеуха едва не опрокидывает пленника вместе с табуреткой.
        - Откуда, гнида, взял, что Груздевы?! Гонишь?!
        - Нет! - истошно воет пленник. - Это их лакей! Их! Видел его на рынке у Бирмучевых вместе с Груздевым! У нас там точка, часто видел…!
        Нажимаю паузу. Замирает заплывшее лицо, растянутое на сорок три дюйма.
        - Знакомьтесь, «кабан» Дрюня Метелкин. Наверняка, вы лично не знакомы, хоть он и работал на вас. Где-то там, рядом с ним, Нитро, его подельник.
        Тишина. Тимофей скрещивает руки на груди, не отрывая взгляда от Груздевых. Оба сидящих сударя напряженно молчат, только барышня вскидывается.
        - Что происходит, папа?! - пищит побледневшая Ира. Она оборачивается ко мне, в глазах стоят слезы. - Арсений, почему ты избиваешь этого человека?! Почему так жестоко?!
        Вздыхаю. Ну кто-то ведь должен ей ответить.
        - Это бандит, Ирина. Вчера он напал на моего слугу. Как выяснилось, по найму твоего батюшки.
        - Папа… - растерянно шепчет Ира, но резко обрывает себя. Дошло, что сейчас творятся взрослые дела, не для ее ума. Барышня забивается в угол дивана и молчит, сжавшись.
        Володар оборачивается к Кузьме:
        - Отец, ты должен знать: сегодня ночью уничтожили «кабанов». Всех.
        - Я читал газетные сводки, сын. Каждое утро читаю… - произносит глава, задумчиво почесывая щеку. - Правда, думал, что заезжие учинили расправу, а оно вон как, - смотрит на меня с невольным уважением. - Арсений, нечего сказать. Удивил!
        - Сеня, ты убивал бандитов? - попискивает из своего закутка Ира.
        - Он разнес их базу, дочка, - воодушевленно заявляет Кузьма. - Достойный ответ за нападение! Такой союзник нам и нужен!
        Ага, а вот болотопса вам жеванного, а не принцессу! Вообще, интересная ситуация. Мой магнетизм по-прежнему обволакивает Кузьму, поэтому он ко мне положительно настроен. Но стоит объявить себя его врагом, и главу будет раздражать и бесить инстинктивная симпатия ко мне. То же самое и с Володаром.
        - Умерьте пыл, Кузьма Станиславович. Конечно, вы мне не меньше нужны, но только в другом качестве - плательщиков виры, - я встаю с кресла и подхожу к окну. - Сейчас мы и обсудим вашу компенсацию.
        Кузьма немного теряется. У него происходит эмоциональный диссонанс. Моя харизма начала раздражать.
        - Не горячись, Арсений, - дергает губой Володар, ему тоже нелегко. - Мы наняли «кабанов» только припугнуть слугу. Увечье - чисто их инициатива. Да и вообще…
        - Мне не нужны интриганы в тестях и шуринах, - равнодушно прерываю. - Это не обсуждается. Платите виру, судари.
        - И что же ты хочешь? - скрипит зубами Кузьма.
        - Гостиница на Зуевской вполне подойдет. - Ответ у меня заготовлен заранее. Совсем не дешевое имущество. Оформлю гостиницу на Тимофея. Заслужил, воспитатель.
        У главы чуть глаз в бороду не выпадает.
        - Сдурел?! Гостиницу?! За кого, за холопа?! - орет он.
        - Этот холоп заменил мне отца! - рявкаю я. - Так что СЛЕДИТЕ ЗА СЛОВАМИ!
        Психическая энергия гремит в моих словах, у присутствующих возникает ощущение, будто их кожа горит. Мужчины замирают, Ира вжимает голову в плечи. С каждым днем мое новое тело крепнет, а вместе с ним и магнетизм Префекта.
        - Он меня воспитал, вырастил, а вы посмели поднять на этого человека руку! Радуйтесь, что прошли целые сутки с нападения и я успел остыть. Иначе у нас с вами был бы совсем другой разговор, который вовсе никакой не разговор. Если признаете вину, мстить не буду.
        Кузьма и Володар буравят меня злыми взглядами. Парадигма изменилась, больше я не их друг. Щенок показал клыки, и они оказались волчьими.
        - Иначе что ты сделаешь? - рычит Володар. - Пойдешь к князю? Вместе с этим Дрюней Метелкиным? Ха, Беркутов, слово моего отца против слова шестерки-бандита.
        - Почти правы, - киваю. - Пойду. Вместе с Дрюней Метелкиным. Но не только к князю. Еще и к Свиридову. Ему будет интересно, что кто-то его подставляет и стравливает с другими дворянами.
        - Думаешь, Свиридов воспримет тебя всерьез? - неуверенно спрашивает Володар.
        - Я уничтожил его «кабанов», - напоминаю. - Потому что думал, они охотятся на меня. А это уже ущерб Свиридову. Но на самом деле виноваты-то вы, судари, с вашими интригами. Я объяснюсь перед Анатолием, извинюсь и, возможно, объединюсь против вас. У Свиридовых тоже есть шестнадцатилетняя барышня на выданье, - усмехаюсь.
        На последних словах Ира округляет глаза.
        - Глупости, - рыкает Кузьма, дернув себя за бакенбарду. - С чего бы Свиридову тебе верить? Твой «язык» избит, он от страха наплетет всё что угодно.
        - Вот поэтому.
        Я щелкаю пультом. На плазме мотается новая запись. Сверху на расстоянии ведется макросъемка зеленого газона гольф-поля. Показано, как я ловко избиваю «псов» Свиридова, а рядом топчется в шоке сам Анатолий.
        - Вчера я был на взводе и заявился к нему. Анатолий видел мой гнев, знает, что он искренен. Да и кто в здравом уме нападет на опасного аристократа? Ответ очевиден - только тот, кто серьезно рассержен.
        Груздевы внимательно смотрят на съемку, и смущает их вовсе не мой бойцовский талант. Как и задумано.
        - Это же гольф-клуб князя? Снимает патрульный дрон? - Кузьма растерян. - Откуда у тебя запись?
        - Догадайтесь, - сдержанная насмешка.
        - Неужели тебе дала запись княжеская СБ?
        - Ну а кто еще? - усмехаюсь.
        На самом деле запись пришла мне на «мыло» вместе с предупреждением от Галины Константиновны: «Ай-ай-ай. Больше так не хулигань, молодой Беркутов. Для драк есть ринги и кабаки». Но откуда Груздевым это знать, хех. Сейчас они будут мучаться подозрениями насчет того, в каких я состою отношениях с Анфисой. Очень кстати она все-таки упомянула про букет. Тут целый любовный роман можно навыдумывать.
        Кузьма вскидывает голову.
        - Что тебя связывает с княжной? - Говорил же!
        - Дружба. - Понимай это слово, как хочешь, рыжий дядь.
        Итак, какую картину Кузьма сейчас видит. Если Груздевы не пойдут на уступку, для них возникает две проблемы. Первая, я расскажу Свиридову, как они ловко его подставляют. Сомнений нет, Анатолий поверит, а он очень злопамятный, жди потом проказ и неожиданных диверсий. Вторая проблема - неизвестно, насколько сильно княжна захочет поспособствовать мне наказать Груздевых. Возможно, мне вообще благоволит сам князь. Возможно, нет. Но княжна точно симпатизирует. Глупо это отрицать, с учетом приснопамятного букета и видеосъемки, а, и еще того платка, что на приеме Анфиса мне мотала вокруг шеи.
        Есть только один аргумент против виры. Гордость.
        - Отец, уходим! - поднимается с кресла Володар. - К черту этого сопляка!
        Меня выводит из себя его дерзость. Оскорблять меня в моем же доме! Нет, чтобы извиниться за свое паскудство, так еще больше падают на дно позора.
        - Прошу без оскорблений, сударь, - холодным тоном произношу, зная, что сейчас будет взрывной эффект. - Если у вас нет чести, это не значит, что другие ее не берегут.
        - Ах, ты, щенок! - рявкает наследник, резко взмахнув рукой. - Попрекаешь настоящих господ?! Может, и не стоит о тебя мараться, но твоего папашу-лакея я точно добью!
        Еще один взмах уже в сторону Тимофея, и из его растопыренных пальцев выстреливает воздушный смерч.
        - Угроза - два! - кричу я, выпуская Рарога из спрятанного в рукаве листка бумаги.
        Огненный воробей вонзается в смерч. Шипят пламя и ветер. Обе техники превращаются в серый дым. Вижу всё это краем глаза. Сам я уже наношу резкий фронт-кик в грудь Володара. Ступня врезается в ребра, колено разгибается, и наследника швыряет на диван.
        В гостиной, между тем, становится тесно. Безопасники, с «калашами» наперевес, заваливаются внутрь, держа на прицеле мужчин-Груздевых. Вся группа в полной выкладке: в бронежилетах и тактических шлемах. Бойцы ждали моей команды в соседней комнате.
        Тимофей вынул «ТТ» из-за пояса. Курок взведен, ствол нацелен в поднимающегося с дивана Володара. Тот охает, держась за ушибленные ребра. Надеюсь, сломал хоть парочку. Старался не переборщить, он без доспеха, но всё же синяков будет недостаточно.
        Кузьма давно вскочил. Рыжие бакенбарды топорщатся на лице, словно живые.
        - Вы на прицеле десяти стволов, - спокойно произношу. - Но вам не пережить даже одного моего огненного удара, - указываю рукой на плазму. Сверху корпуса мигает маячок веб-камеры. - Ваше повторное нападение записано. Я в своем праве защищаться.
        Я говорю ровно, без эмоций, но Кузьма отшатывается от меня, округлив глаза. Мой магнетизм пугает Груздевых не на шутку. У Иры вдруг случается истерика:
        - Сеня…Арсений, пожалуйста, не убивай папу! - ревет барышня, как теленок, растирая по лицу слезы вместе с макияжем. - Пожалей нас!
        Бедная девочка. Везли отдавать замуж, а в итоге попала на мушки автоматов. Вздыхаю.
        - Конечно, я не буду убивать твоего папу, Ира. Но вам лучше покинуть мой дом. Только сначала хотел бы услышать ответ по вире.
        Кузьма соображает, бегая взглядом по черным дулам.
        - Когда получишь извинения и гостиницу, ты отменишь свои угрозы? - спрашивает глава.
        - Претензии будут удовлетворены, - киваю.
        Кузьма медлит.
        - А Метелкин и второй бандит?
        - Застрелим, - пожимаю плечами.
        Ира вздрагивает, словно от настоящего выстрела. Кузьма смотрит на меня без доверия.
        - Или отдадим вам, - предлагаю другой исход. И правда, пускай сами утилизируют свой мусор.
        - Годится, - подумав, кивает глава.
        - Лебедь, проводите Кузьму Станиславовича с детьми до их машины, - даю распоряжение группе.
        Вперед выступает один из безопансиков в балаклаве. Только по походке узнаю Серафима.
        - Пройдемте, Ваши Благородия, - он кивает «гостям» на дверь.
        На прощание зареванная Ира бросает робкий благодарный взгляд. Видимо, за то, что живыми уйдут. Ну в мои планы и не входило развязывать полноценную войну с крепким родом. Просто не выдержу - малая численность людей, нет Целителей и Кметов. Иначе бы уже прищелкнул прямо на месте одного точно.
        Вскоре в комнате остаемся только мы с Тимофеем.
        - Мда-а-а, Сенька, как быстро ты вырос, - говорит слуга, старательно пряча глаза - он до сих пор под впечатлением от моих слов про отца. - Уже другим дворянам условия ставишь. Не стоил я того, Сень. Ох, не стоил.
        Вообще, конечно, я не воспринимаю Тимофея никаким отцом. Но отдаю слуге должное в благодарность за воспитание реципиента. В этот список входит терпение к его "Сенька" и частому гундежу.
        - Еще как стоил, - возражаю. - И гостиницы будет мало, но пока мы слабы, чтобы наказывать таких дворян, как Груздевы, в полную меру их вины.
        - Барин, всё в порядке? - на пороге возникают Феня с Досей, глаза круглые, лица бледные. - Видели нашенских с пукалками. Не случилось чего?
        - Девчуль, несите шампанское и четыре бокала, - улыбаюсь. - Тимофей почти стал хозяином собственной гостиницы. Будем обмывать!
        - Я?! - обомлевает слуга. - Сень, ты чего?! Сдурел? Не надо мне таких подарков!
        - Это не подарок, а награда, - хлопаю его по плечу. - Разница весомая. Так, девушки, чего стоим?
        Феня с Досей переглядываются.
        - А кому еще два бокала, барин?
        - Как кому? Вам!
        - Нам? - обе синхронно хлопают ресничками.
        - Не будете что ли? - удивляюсь.
        - Будем! - одновременно вскрикивают и уносятся в винный погреб.
        Глава 26 - Перед сиянием
        Следующим утром до моих ушей сквозь сон доносятся звонкие девичьи голоса:
        - Барин! Барин! Вставай! В поход опоздаешь! - тормошат за голое плечо.
        - Не слышит он, Дось. Поди опять всю ночь не спал, работал. Плохо ты следишь за нашим мальчиком!
        - Я?! А сама-то!
        - Забудь, а то не разбудим. Давай вместе?
        - Давай! Один!
        - Два!
        - Три!!! Девочки-таранчики!
        Хлобысь! Бухтых!
        Небольшая округлая попа Фени приземляется мне на грудь, а крепкая Дося как чебурахнется пятой точкой на живот - и нет у меня сна ни в одном глазу.
        - Кха-а-а! - распахиваю я веки. Первое, что вижу - серьезную мордашку Фени. Медные косички девушки качаются над моим лицом. - Феня? Сколько время?
        - Шесть утра, барин, - строгим тоном сообщает рыжая служанка, ерзая ягодицами на мне. Еще и пальцем качает в воздухе, воспитательница. - Это что еще за новости? Мы вас на завод ночами не пускаем, так вы дома решили упахаться?
        - Вы что, каллиграфом заделались, барин? - скатившись на край кровати, Дося поднимает с простыни один из разбросанных на постели альбомных листков. Мои ночные эксперименты со славянской рунописью. - Очень красивая «Крада», барин, - поднимает и рассматривает другой листок с руной «Требой». - Вас можно хоть на выставку каллиграфии. А почему все руны красные?
        Почему, почему. Потому что рисовал их своей кровью. Но, конечно, не признаюсь.
        - Мм… просто развел один цвет. Так, выпускайте, нянечки мои, мне собираться надо на турбазу с командой, - тяжко вздыхаю. Чертов недосып, а раньше-то, в другой жизни, рубился цепным мечом сутками напролет, и ничего. Сейчас же сказываются последствия от перестройки организма. Сонливость - цена моих вернувшихся талантов.
        - Да уже всё собрали вам и без вас, - Феня бултыхает по воздуху белыми ножками, и не думая слезать. - Вон, сумка у двери. Купальные плавки, запасные носки, трусы, сланцы, полотенца… в общем, ничего не забыли. Мы же ответственные прислужницы, - и смотрит вопросительно.
        - Самые лучшие, - киваю послушно. Бывают моменты, когда даже Префекты вынуждены уступать.
        - Хороший барин, - глаза обеих девушек довольно заблестели.
        Этого оказывается достаточно, чтобы Феня смилостивилась. Меня наконец выпускают из-под пресса маленькой попы в голубом сарафане. Прямо при девушках я вылезаю голый из постели, и одеваюсь, не обращая внимания на их вспыхнувшие лица и непроизвольные писки. Хватило девушек ненадолго, всего полминуты сидят пунцовые, глаза в пол, а потом наступает точка кипения, и, взмахнув волосами, пища срываются за дверь.
        Ох, ну и стесняшки. Да и Отец-император с ними.
        Одеваюсь. Сегодня я на спорте. Трикотажные серые штаны, белая футболка, сверху серая толстовка, обуваю тоже серые кроссовки.
        Закинув в сумку с вещами альбом с ночными наработками, иду умываться. Затем завтрак. Тимофея дома нет, после вчерашнего шампанского отпросился к любовнице в город. Поэтому в школу меня везет Игнат.
        На школьной парковке ждет комфортабельный автобус. Гроновская команда прибывает по одному и загружается внутрь. Игнат припарковывается рядом, я вылезаю вместе с сумкой наружу.
        - До скорого, Игнат. Позвоню, как буду возвращаться в город.
        - До свидания, барин, - он выруливает обратно к воротам.
        У автобусных дверей стоит тренер Борзов, с ним разговаривает стройная женщина в джинсах и фланелевой рубашке. Лица собеседницы не вижу, ко мне она повернута спиной.
        - А вот и наш огненный парень! - улыбается Борзов.
        - Доброе утро, - здороваюсь и смотрю вопросительно на женщину. Она будто вздрагивает от моего голоса, а когда ее красивое холеное лицо с замешкой поворачивается, узнаю нашу учительницу по музыке. Не сразу узнаю - Оксана без очков. На больших глазах слабо поблескивают линзы. - Вам тоже, Оксана Тимуровна, - с неудовольствием произношу. Замечательно. Еще не хватало всю поездку терпеть ее уговоры стать бардом.
        - Арсений, привет, - виновато улыбается учительница. Видимо, уловила мою интонацию. - Я вызвалась помочь Федору Витальевичу следить за вами в поездке.
        - Вы буквально спасли наш поход! Больше никто из педагогов не хотел, а школьный регламент требует двух взрослых, - тренер пожирает глазами Оксану. Особенно ее грудь, оттопыривающую рубашку. Учительница же впивается взглядом мне в губы. Ну вот, еще одна. Медом что ли они у меня намазаны?
        - Согласен, тренер, Оксана Тимуровна любит помогать другим. Разрешите пойти внутрь, - безразлично бросаю и поднимаюсь на наш пассажирский «лайнер».
        Многие ребята уже расселись.
        - О, наш лучший штурмовик пожаловал! - машет рукой парень Яков из первой линии.
        Малютка Руслана хмурится, но даже не спорит с громкой похвальбой, лишь застенчиво кивает мне. Сидящая у окна Агафья подмигивает, Алеся сразу за ней широко улыбается.
        - Сеня, садись со мной, - хлопает зеленоглазая барышня по пустому креслу рядом.
        - У меня тоже не занято, - вставляет Руслана, покраснев.
        Девушки встречаются режущими взглядами.
        - Огненный сядет со мной, - непреклонно заявляет Богдан, скучающе глядя в окно. - Мы используем время поездки, чтобы доработать комбинации.
        Барышни сразу затыкаются, крыть им нечем, победа важнее всего. Я благодарно киваю атаману - мол, выручил, соратник - и падаю рядом с ним. Вскоре последние пассажиры загружаются, и автобус трогается. Два с половиной часа дороги мы с Богданом, на самом деле планируем все аспекты своей игры. Рисуем в тетрадке построения, обдумываем роли игроков, предполагаем ответные реакции противника.
        - В комнате тоже вместе поселимся, - решает Богдан. - Не успеваем всё обтесать. Заодно отобью тебя от девчонок, - мотает подбородком в сторону Алеси с Русланой. - Если ночью вдруг наведаются.
        - Отличное решение, - с радостью соглашаюсь. - Спасибо!
        - Не стоит, Сень. У меня свой интерес, - объясняет рыжий парень с ухмылкой. - Если ты с одной развлечешься, другая на нее смертельно обидится. И в команде начнутся раздоры.
        - Настоящий атаман, - имитирую аплодисменты.
        - Да ты и сам, Сень, здорово шаришь в тактике, - Богдан удовлетворенно оглядывает начерченные комбинации. - В старшей школе запросто сможешь стать атаманом.
        - Слышал, в «Красном замке» уже есть достойный атаман, - качаю головой.
        - В «Красном замке»? - вылупляется он. - Ну да, там Астерия, Царица поля. Сожрет любого живьем. Хотя, ей, вроде, всего год осталось учиться. А там можно и попробовать. Только вот попасть в «Замок» очень сложно. Не в смысле учиться, а именно в Гроновскую команду.
        - Хе, - пожимаю плечами. - На то я и штурмовик, чтобы штурмовать всякие замки.
        Наконец доезжаем до турбазы. Медленно вползаем в распахнутые ворота. Водитель останавливается у постриженной лужайки перед двухэтажным корпусом. Я смотрю в окно. Небольшой комплекс раскинулся на берегу реки Клязьма. Голубая водная гладь и прибрежная полоска желтого песка сверкают за зеленой кромкой поля для игры в Грон.
        По команде тренера все выходим из автобуса. Ученики забирают вещи и выстраиваются возле крыльца гостиницы. Тренер встает перед строем, справа от него держится Оксана Тимуровна, слева - вышедший из здания администратор со связками ключей.
        - Слушай сюда, ватага! - гаркает Борзов. - Эта турбаза принадлежит моему роду. На выходные она закрыта для других посетителей. Для всех, кроме вас, разбойников. Так что никто не увидит ваши позорные кривляния на поле. Но всё равно ведете себя чинно-благородно. Не дай Сварог устроите разврат какой или пьянку, уши оторву. Здесь вы, чтобы набраться сил и научиться доверять друг другу. Ясно, ватага?
        - Ясно, тренер, - рявкает Богдан, а за ним и все остальные.
        - Распорядок дня такой, - продолжает Борзов. - Делитесь по парочкам: мальчик - мальчик и девочка - девочка, и чтоб никакого мне унисекса! Подходите по очереди и забираете ключ от гостиничного номера, - указывает он на администратора. - Располагаетесь в комнате, ровно в десять спускаетесь на завтрак в столовую. Там шведский стол, но много не ешьте - через час тренировка на поле. Отработка захватов, пасов, прорывов… В час - обед, затем на речку купаться. Вечером сыграем в лайт-Грон - без силовых, просто отработка комбинаций с мячом. Всё поняли, разбойники? Шевелитесь тогда, живо взяли ключи и разбрелись по номерам, - он оборачивается к учительнице музыки. - Оксана Тимуровна, а хотите, я вам речку пока покажу? Там такой классный пляжик…
        - Мм, давайте лучше после обеда вместе с ребятами? - отвечает учительница, бросив на меня взгляд.
        Богдан забирает у администратора ключи, и мы уходим в свою комнату. Ничего особенного: две кровати, два шкафа, одно окно. Бюджетный номерок. Бросив сумки, спускаемся в столовую.
        Завтрак не впечатляет. На раздаточной полно разной снеди, но по вкусу она не дотягивает даже до школьной столовой. А уж до кулинарных шедевров Тамары местным поварам как до звезд Валинора. Наша кухарка даже элементарный омлет как-то по-особенному готовит. Может, дело в любви?
        Дальше - тренировки. На отработку захватов меня ставят в пару с Русланой.
        - Только ты ее выдержишь, - поясняет выбор тренер.
        Немного валяю первокурсницу по траве. Бесспорно, девочка не по возрасту крепкая, сильная, молниеносная, но борцовской техники не знает. Да и проигрывать не умеет. После очередного «плюха» на глазки малютки наворачиваются такие крупные градины слез, что, так и быть, пару раз даю себя уронить. Зато сразу мордашка повеселела.
        После ударной отработки она радостно скачет вокруг:
        - Круто, Сень! Как ты меня хрясь, хрясь! Думала уже всё, так и буду землю грызть! Но не сдалась! И потом я тебя как ба-а-ац! И потом снова бац, бац! Тебе же понравился тот «бац»? Понравился?
        - Понравился. Крутой «бац», - соглашаюсь с улыбкой.
        Она засматривается на меня, спотыкается и едва не растягивается на траве. Успеваю подхватить за руку. Фу-у-ух, успел. А то был бы всем бацам бац. Без доспеха-то. Вместе с хрясем лучевой кости.
        После обеда мы так и не добираемся до пляжа. Только выходим с Богданом и девушками, держащимися хвостиком, из столовой, как нас оглушает надсадный рев двигателей. Кавалькада военных «тигров» влетает в распахнутые ворота. Мощные бронированные внедорожники останавливаются у самого крыльца. Наружу выбегают солдаты в полной выкладке. Сверкают начищенные стволы «калашей», громко бряцает содержимое разгрузочных жилетов. Самый высокий военный, глянув на меня и ребят, зычно рявкает:
        - Кто главный в этом детсаду?
        - Я, - кричит тренер с крыльца гостиничного корпуса. - Федор Витальевич Борзов, столбовой дворянин. Вы на территории рода, уважаемые. Объяснитесь!
        - Объяснюсь, Федор Витальевич, - кивает военный. - Простите за вторжение, но ситуация чрезвычайная. Можем пройти куда-нибудь и обсудить?
        - Прошу, - кивает тренер в холл гостиницы.
        Скинув «калаш» в салон «тигра», военный шустро взбирается на крыльцо.
        - Просьба ваших воспитанников не выпускать за территорию турбазы, - наверху он говорит уже тише. Из всей ватаги слышу его только я.
        Борзов кидает Богдану:
        - Атаман, идите назад в столовую. Никакого пока пляжа. Сидите и ждите.
        Девочки за спиной разочарованно вздыхают.
        - Есть, тренер, - кивает рыжий.
        В столовой мы сидим минут пятнадцать. Парни и девушки шушукаются, предполагая что же случилось. Потом видим в окнах, как высокий военный и большинство его подчиненных садятся в свои «тигры». Рев моторов заполняет чашу голубого неба, а когда утихает, во дворе остается только один внедорожник.
        Пи-и-ик.
        Богдан достает из кармана мобильник.
        - Это тренер. Ватага! Выдвигаемся в гостиничный корпус, - атаман встает из-за стола. - На построение.
        Делать нечего, бежим выстраиваться в холле. Выравниваем носки по линейке, замираем. Перед нами встают тренер, Оксана Тимуровна и женщина из военных - статная, сероглазая, со светлыми волосами, собранными в хвост. За спиной ее держатся трое солдат с «калашами».
        Тренер прокашливается в кулак.
        - Ватага, представляю вам Ее Благородие госпожу штабс-капитана Лукерью Бирюшкину. Она будет обеспечивать сегодня нашу с вами безопасность. Впредь слушайтесь ее инструкций. Госпожа штабс-офицер, прошу.
        Ученики сразу же округляют глаза. Заинтриговали! Даже мне интересно, кого боятся военные. Вперед выступает Лукерья. Суровый взгляд серых глаза пробегается по лицам учеников и спотыкается на моем. Офицер недовольно морщится, поджимает пухлые девичьи губы. По-моему, ей нет и двадцати пяти.
        - В лесу неподалеку замечена Гончая, - сообщает штабс-капитан. Глухой ропот проходит по строю. - Кто не знает, это иномирянин, очень опасная порода. Сейчас мои соратники вылавливают тварь. Ее зона охоты в чаще оцеплена. Сюда она не должна добраться. Но на всякий случай, ребята, мы вас посторожим. Вот единственное руководство к действию. Ни в коем случае не выходить из этого здания. Думаю, завтра Гончую уже пристрелят, и ваш отдых продолжится согласно программе.
        - Поняли, ватага? - это уже тренер закрепляет. - Из гостиницы ни шагу. Ходите тут, болтайте, в «крокодила» играйте…
        - В холле на втором этаже есть рояль, - не упускает случая Оксана Тимуровна, улыбнувшись в мою сторону. - Мы можем порепетировать выпускные песни.
        - Вот-вот, - кивает тренер. - Попойте. Полезное занятие. Вольно, ватага!
        Ученики разбредаются, я тоже спешу в свою комнату на первом этаже. Пока Оксана Тимуровна меня к роялю не потащила. И вообще, что такое рояль? Вроде музыкальный инструмент. Но, судя по воспоминаниям Арсения, к нему обязательно должны прилагаться кусты. Каша какая-то.
        Болотопс с этим роялем. Куда более интересно, откуда взялась Гончая? После старых войн иномирян перестали призывать, но часть вызванных недобитков размножилась и разбрелась по полям, по лесам. Вот один что ли и забрел в русские земли? Вполне возможно.
        В комнате закрываюсь и достаю альбом с рунами. Чтобы засохшая кровь не осыпалась и не потускнела, еще дома я покрыл узоры лаком. Богдан вроде в номер не торопится. Отлично, можно протестировать идею. Смысл ее в том, что из-за ограниченного доступа в Анреалиум, Океан Душ, я вынужден прибегать к катализаторам. К своей крови, например. Но резать руки не сильно помогает. Я все равно слаб. Рароги - детский сад, а не оружие. Против школоты только и годится. Чтобы разить взрослых дворян, необходим фантазм помощней.
        Вот я и рассчитываю, что славянские руны послужат пропуском в Анреалиум. Сварожичи верят в оберегающую силу рунописи, это часть их религии. А, значит, в Океане Душ тоже есть слепки этих знаков. Нужно только воззвать к образам рун, и обильный дождь жар-эфира просочится сквозь купол Земли. Ну, я на это надеюсь.
        Кладу на кровать две руны: Крада, огонь, и Чернобог, хаос. Огонь мне ближе всего, а хаос - и есть Анреалиум. Напрягаю внимание на кровавых рисунках. Прямые линии рун нагреваются, бумага прожигается насквозь. В голове щелкает. Я вижу образ огненного, нет, Огненного змея. Славянский миф оживает в моем воображении. Осталось только приказать, и легенда станет реальностью….
        За дверью раздается звон стекла, и следом истошные женские крики. Они тонут в поднявшемся протяжном нечеловеческом вое. Меня пробивает пот.
        Новые вопли сверху. Каждый звук пронизан зовом о помощи.
        Я срываюсь к двери, быстрым движением сдвигаю щеколду и бросаюсь в сторону чудовищного воя. Навстречу бегут ученики, испуганные, с ошалелыми глазами. Вот Алеся, вот Руслан, вот Богдан. Атаман пытается меня окликнуть, схватить, удержать:
        - Куда, Сеня?! Нет!
        Он остается позади, вместе с остальной толпой, я проскакиваю сразу несколько ступенек, пробегаю пролет, снова ступеньки, коридор, поворот. А вой всё ближе. Как и женские крики. Вот и черный глянцевый рояль с белыми, как мел, клавишами. Его оседлала огромная лохматая тварь. Вытянутая волчья пасть, красные глаза, под черной шерстью перекатываются валы мускул. Мое обоняние ошпаривает запах псины. Мокрая собака.
        Чуть дальше от рояля ползает Оксана Тимуровна, истошно визжа. На учительнице нет крови, она не ранена, просто подвернула ногу. Еще дальше лежит тренер. Он стонет, видимо, принял удар когтей Гончей, но доспех уберег.
        Тварь шоркает саблевидными когтями по крышке рояля под собой. Все четыре лапы ломают инструмент. Глубокие борозды уродуют гладкое черное покрытие. Гончая явно сбирается прыгнуть на тренера и добить его.
        - Пошла вон! - кричу, подбегая ближе.
        Тварь отвлекается на меня. Из волчьей пасти брызжут слюни, красные бусинки глаз загораются яростью. Мощные лапы сгибаются.
        Монстр прыгает!
        Взмахиваю рукой. Припасенная в рукаве бумажка вспыхивает стаей Рарогов. Огненный вихрь врезается в широкую грудь твари, ее отбрасывает обратно. Истошно воют клавиши рояля, о которые ударяется морда Гончей. Иномирянин тут же вскакивает. Дымятся опаленная шерсть и мясо. Передо мной теперь недожаренная монстрятина. Но она не убита, наоборот, живым шашлыком шагает на меня. Толстая шкура слабо тлеет, защищая, как огнеупорный доспех.
        Болотопса за хвост! Я уже собираюсь броситься в безумную рукопашку против волка-переростка, когда в голове всплывает недавний образ.
        Огненные вьющиеся змеиные кольца. Горящая пасть. Древний миф. Воплощение страха сварожичей. Не выплеснутая сила рун просится наружу. Да, я разрешаю, оживай.
        Всполохи пламени окутывают мои руки. Огонь вспыхивает еще ярче, из сияния формируется красно-желтый клубок Змея. Живой огненный миф оплетает предплечья.
        - Арсений! - вскрикивает Оксана Тимуровна, в ее округлившихся глаза отражается пламя Змея. - Свароже, ты горишь!
        Я развожу ладони в стороны, по моей воле змеиные кольца наматываются на правый кулак, словно байкерская цепь.
        - Нет, Оксана, я сияю, - зло усмехаюсь.
        Жар не отпугивает Гончую, воющая тварь кидается навстречу. Безумная тупая псина. Пора тебя поджарить.
        Я оскаливаюсь. Тело само принимает боксерскую стойку. Молниеносный отскок назад отдаляет от взмаха острых когтей. Подшаг в сторону, уклон от бешеного взмаха. Всё, моя очередь.
        Пора, Феникс, пора расправить крылья.
        Замахнувшись, я заношу кулак для огненного хука.
        Глава 27 - Сжигать!
        - АР-РА-РРР… - взвывает Гончая.
        - Сеня! Сеня, уходи! Спасайся! - кричит Оксана Тимуровна.
        - Чертов Беркутов, беги от нее! Помрешь же! - тренер тоже волнуется.
        Шшшш…
        В голове смешиваются четыре голоса. Рев твари, визг Оксаны, ор стонущего Борзова и шипение Змея, обмотавшего кулак. Фалгор, соберись! Прочь лишние шумы. Прочь сомнения, ведь первый шаг к совершенству - уничтожить прослойку размышлений между мыслью и действием. Первый достойный поступок легионера - это сразить сильного врага. Насмерть сразить.
        Клацая челюстями, Гончая бросается ко мне на двух лапах. Мир замедляется, звуки вокруг снижают тональность - словно от сломанной тубы. Подныриваю под удар. Замечаю, как растопыренная черная лапа с крупными, изогнутыми, точно крюки, когтями, пролетает над головой.
        Смерть выплясывает совсем рядом. Ха, косая, сейчас Фалгор закружит тебя в танце.
        До морды не достать, тварь слишком высокая. Я бью утяжеленным кулаком в печень. Обмотки Змея вспыхивают, пожирая шерсть и плоть. Оглушительный рев сверху игнорирую, всё равно такой махине одного хука мало. Болотопсовская псина весит больше центнера. Просто отскакиваю назад, одновременно встряской руки разматываю Змея и наношу удар на дистанции. Шшшш. Длинное огненное туловище ошпаривает тварь по морде словно брошенная цепь. Пламенная пасть Змея кусает Гончую в глаз, и красная бусина лопается от жара, как переспелая вишня.
        И тут же регенерирует. Не сразу, но видно, как глазное яблоко начинает формироваться заново.
        Сжеванный болотопс! Даже зеленомордые не такие живучие. Так мне долго мучиться.
        Перехватываю Змея так, чтобы на конце собрать петлю. Быстрыми взмахами вращаю ее вокруг себя, размазывая в «восьмерку». Хрясь. Хрясь. Хрясь. Град блокирующих и рубящих ударов обрушивается на Гончую. Она с воем закрывается лапами, отступает. Из окровавленной пасти твари сыплются осколки клыков. Шкура в сотне мест опаляется до мяса.
        Больше «цепь» не сматываю. Слишком опасно подбираться вплотную к клыкастому тяжеловесу. Да и реакцией я уступаю монстру. Сильно уступаю. Теперь прекрасно вижу. Пускай за недели мой организм успел перестроиться на всех физических уровнях, до твари еще далеко. Лучше уж так: долбить потихоньку да помаленьку.
        Топот ног позади, сразу же щелканье взведенных курков. Наконец-то. Солдатики проснулись.
        - Мальчик! Отойди! - раздается звонкий голос Лукерьи.
        - Стреляйте! - ору, очередным взмахом опрокидывая Гончую на четыре лапы.
        - Сначала отойди… - неуверенно повторяет шатабс-капитан.
        Ох, глупая баба! Я не могу убежать - тварь, даже раненая, даже полусожженная, посматривает в сторону тренера и Оксаны. Едва Змей прекратит ошпаривать Гончую по конечностям, она метнется к ним, а учительница без доспеха. Оксану убьет всего один взмах когтей.
        - СТРЕЛЯЙ, ТВОЮ МАТЬ! Я в доспехе!
        Психические волны бушуют, резонируя в сознаниях окружающих людей. Подавляя их волю. Надломленным голосом Лукерья кричит:
        - Огонь!
        Грохот выстрелов едва не оглушает. На миг я дезориентируюсь, но ревущий перед глазами волколак приводит в чувства. Вот он, враг, центр моего мира сейчас.
        Очереди из четырех «калашей» выбивают из твари фонтанчики крови. Всего лишь маленькие красные струйки. Плоть монстра слишком плотная, настоящая живая броня, потому и Змей никак не мог сжечь до конца псину.
        Часть пуль рикошетит от моего доспеха, пока отбегаю к солдатам. Сероглазая Лукерья, не отжимая спуск, встречает меня пораженным взглядом. Лицо бледное, пухлый рот дрожит. Да и мужики в растерянности. Блин, переборщил с магнетизмом. Ну, может, хоть послушней будут.
        - Ваши ранги?! - ору, перекрикивая грохот выстрелов. - Быстро!
        Из-за шума слышит меня только командирша.
        - Воины и Кмет, - в темпе отвечает Лукерья, сама удивляясь своей послушности. Через выстрел еще и дополняет. - Кмет это я.
        - Защищайте преподавателей! Тварь тянется к ним!
        - Что?!
        Подступаю ближе, кричу чуть не в самое ухо:
        - Говорю - Гончая хочет их сожрать! - тычу пальцем в сторону учителей, отползших к стене. - Шевелитесь!
        Еще пару выстрелов она хлопает светлыми ресницами. Давай же, соображай.
        - Ураган, смена позиции! - наконец штабс-капитан отдает по радиосвязи приказ боевой группе. - На три часа!
        Не прекращая огонь, солдаты бегом огибают холл и встают между Гончей и Оксаной с тренером. Гремят ритмичные стаккато автоматных очередей. Борзов уже встал и загородил собой учительницу. Правильно делает. От Гончей он не защитит, конечно, но от шальной пули убережет.
        Магазины между тем закончились, щелкают вхолостую затворы. Истекающая кровью тварь бросается на живой заслон. Бесполезные автоматы отбрасываются за ненадобностью. Начинается жестокая рукопашка. Трое Воинов сшибаются вплотную с гигантской псиной, Лукерья из-за спин товарищей решетит тварь песчаными копьями. Толку от всего этого мало. То одного, то второго Воина отбрасывают саблевидные когти. Хоть в капусту не порубили - доспехи не погасли.
        Сам я подбираюсь к Гончей сзади. Думал, без меня управится наша доблестная армия. Но, похоже, это всё же мой бой. Закончу же его с одного удара.
        Отпускаю Змея до максимальной длины и несколько раз раскручиваю. Когда его скорость становится максимальной, совершаю выпад в сторону твари, выбросив руку с огненной цепью. В полете пасть Змея кровожадно раскрывается.
        Шшшш…
        - Р-Р-А-А-А!
        Змей обвязывается вокруг толстой шеи Гончей. С силой дергаю на себя, и тварь валится на спину. Монстр высокий, поэтому вытянутая голова приземляется аккурат у мой ноги. Поднимаю стопу - резкий удар.
        - А-Р-Р-Р!
        Ладно, с одного не получается. И со второго тоже. И с третьего… Переоценил я свой фронт-кик.
        Продолжаю месить кроссовкам Гончую, одновременно Лукерья шпигует псину песчаными клинками. Воины присоединяются - достают из кобур пистолеты и разряжают каждый по семнадцать патронов. Даже тренер шмаляет «энергоруками». Толку мало, зато тоже поучаствовал.
        В общем, через минут пять мой очередной кик сворачивает Гончей шею, подточенную огненной удавкой Змея. Я без сил бахаюсь задницей прямо на пол. Взмахом руки расщепляю Змея, и он сизым дымком уносится в одно из разбитых окон.
        Лукерья подступает ко мне ближе, бросает взгляд на дымящуюся тушу и несколько секунд переминается с ноги на ногу, будто в нерешительности.
        - Благодарю за помощь, - наконец Лукерья протягивает мне руку. - Как вас зовут?
        - Арсений Беркутов, - не вставая, пожимаю нежные пальчики девушки. Жива-доспех - всё-таки очень хорошая вещь, и не только в бою. Еще потому, что помогает нашим прекрасным воительницам уберечь мягкую кожу от походных условий, тяжких тренировок и непогоды.
        - Я поручусь, чтобы вас наградили за содействие, - серьезно говорит штабс-капитан. - Без вас потери среди гражданских были бы огромные.
        Хе, только ли среди гражданских? С сомнением оглядываю Воинов, доставших сигареты и нервно закуривших прямо здесь. Стресс сбрасывают.
        - Не стоит наград, - улыбаюсь и киваю в сторону учителей. - Я защищал своих любимых преподавателей, только и всего.
        Улыбка пропадает с моих губ. Сидящую на полу Оксану Тимуровну всё еще трясет, она обнимает себя за плечи и качается из стороны в сторону. Рядом Борзов ласково шепчет что-то учительнице, но это явно не помогает.
        Поднимаюсь и подхожу к учителям.
        - Оксаночка, лапушка, - Борзов пытается сюсюкать своим грубым зычным голосом. - Всё позади, всё осталось в прошлом.
        Не то он говорит, ох совсем не то.
        - У нее шок, тренер. Не напоминайте о прошедшем, пожалуйста, так нельзя, от этого ей делается только хуже, - тихо одергиваю, и Борзов растерянно замолкает. - Разрешите, - я присаживаюсь на корточки и осторожно сжимаю руку учительницы. - Оксана Тимуровна? Посмотрите на меня, - ноль реакции. - Ну же, Оксаночка Тимуровна, я хочу увидеть ваши симпатичные глазки.
        Она поднимает на меня стеклянный взгляд, с трудом узнает:
        - Се-ня?
        - Правильно, ваш ученик Сеня, - ласково поглаживаю пальцем ладонь девушки. Улыбаюсь, наполняю голос мягкими позитивными обертонами. - А мои глаза видите? Какого они цвета?
        - Кра-си-во-го… - с трудом выдыхает.
        - Ну может и такого, - не спорю. - У вас тоже очень красивые глаза, сегодня вы в линзах?
        - Д-да…
        - Умничка, Оксана Тимуровна, а давайте глубоко подышим? - она молчит. - Вдох-выдох, помните? Давайте вместе. Вдо-о-ох, - я шумно набираю в легкие воздуха, девушка с задержкой повторяет, грудь ее поднимается. - Вы-ыдох, - одновременно вместе освобождаем легкие. - Еще раз, Оксаночка. Вдо-ох - вы-ыдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Молодец, Оксаночка.
        Большие глаза девушки принимают осмысленное выражение. Она смотрит на меня, будто только что увидела.
        - Сеня? Сенечка! - слезы скатываются по ее щекам. - Мне страшно! Мне очень страшно! Мне…
        Я обнимаю девушку. Прижимаю ее голову к груди, чтобы она не видела дымящуюся тварь за спиной. Соль бурных слез обжигает кожу под футболкой жарче огня Змея.
        - Всё хорошо, я с тобой, - шепчу ей на ухо. - Скоро выпускной. Наш класс будет петь «Экватор», а ты аккомпанировать. Не помнишь, какого числа?
        - В августе, - всхлипывает она, обхватывая руками мои плечи. - Седьмого.
        - Вот-вот, думай об этом, - оглаживаю ее по растрепанным волосам.
        - Хоррошо, - она продолжает плакать и прижиматься. - Сеня, можешь меня унести отсюда? Здесь пахнет… монстром.
        - Конечно, - я беру девушку на руки и вместе с ней встаю.
        Поднимаю взгляд. Рядом хмурится Борзов, на нас также насуплено смотрит Лукерья. Решаю, что волнуются за Оксану.
        - Всё в порядке, Федор Витальевич, - тихо говорю. - Плач - хороший признак. Это говорит о том, что к Оксане Тимуровне возвращается способность чувствовать. Я боялся, что шоковое состояние продлится неделю, - облегченно выдыхаю. - Но обошлось.
        Взгляды не меняются. Хм. Значит, не за Оксану. Значит, банальная ревность. Ладно с тренером, хотя нет, не ладно, но тут хотя бы понятно. А солдатка-то чего? Всего раз дунул магнетизмом, и сразу скважину пробило? Ветреные какие-то женщины на этой Земле.
        Плюнув на них, несу учительницу в ее гостиничный номер. Только бросаю последний взгляд на мертвую псину. Вообще, тварь очень похожа на волкородов с планеты Зимбара. Тоже с песьими башками и вечно агрессивно-голодные. Может, еще схожести есть, не знаю. В Зимбаре я никогда не был, ее подчинил Постимпериусу предатель Бемижар.
        По пути в коридоре встречаю пятерых учеников: Агафья, Алеся, Богдан и два флангиста, Павел и Стас. Вернулись, спортсмены. Все пристыженно смотрят на меня и тихо плачущую учительницу.
        - Выдохните. Закончилось. С Оксаной Тимуровной всё хорошо, - поясняю, бережно держа живую ношу. - Шок просто проходит.
        - А ты?! - в ужасе вскрикивает Алеся. - На тебе столько крови!
        Кхм, действительно, а я и не заметил.
        - Это Гончей, - равнодушно отвечаю, и ученики еще больше сникают.
        - Сень, прости нас, - виновато говорит Богдан. - Ты попер один на эту тварь, а мы драпанули как индюки. Сначала тренер орал, чтоб убегали, а потом то же самое кричала штабс-капитан Бирюшкина, пока с автоматом летела к вам на подмогу.
        - Значит, вы верно поступили. Исполняли приказ. Так что не накручивайте зря себя. - И правда, вся наша ватага Гончей на один зуб. Только полегли бы ребята. - Агафья, пожалуйста, сбегай за теплым сладким чаем. Оксане Тимуровне он необходим.
        - Сию минуту, - с готовностью кивает синеволосая барышня.
        - Спасибо. Принеси в ее номер.
        Еще раз кивнув, Агафья уносится вниз по лестнице.
        - Я посижу с Оксаной Тимуровной, - вызывается Алеся. - С тебя, Сень, на сегодня достаточно. Ты и так ее отбил из лап смерти.
        - Хорошо. Пойдем.
        Доходим до номера, дверь заперта. Барышня находит у Оксаны в кармане джинсов ключ и отпирает замок. Когда кладу учительницу на кровать и Алеся накрывает ее пледом, прибегает с травяным чаем Агафья. Принимаю чашку, пригубливаю. В меру горячий, с медом. То, что нужно. Отца-императора не пошлешь.
        - Пей, Оксаночка, - я всё так же наполняю речь обертонами, настраивающими на позитив.
        Учительница пьет из моих рук. Когда кружка пустеет, целую Оксану в лоб. Алеся с Агафьей на пару округляют глаза.
        - Жара нет, - специально для барышень поясняю, а то еще распустят глупые слухи. - А теперь спать, Оксаночка.
        Укладываем учительницу, заворачиваем в одеяло, и успокоенная женщина закрывает глаза. Прислушиваюсь к дыханию - тихое, размеренное. Фуу-ух, заснула.
        - Вечером я тебя сменю, Лесь, - полушепотом сообщает Агафья. - Перед самым ужином.
        - Спасибо, - улыбается зеленоглазая барышня, устраиваясь на стуле подле кровати.
        Оставив сиделкой Алесю, выходим с Агафьей в коридор. Только сейчас позволяю себе выдохнуть. У меня начинается тремор губ и конечностей.
        - Сеня, тебя трясет всего, - Агафья хватает меня за плечи. Обнимает крепко, по-дружески. - Бедный мой, такой ужас пережить!
        - Эт-то не стрессссс, - стучу я зубами.
        - Конечно, он. - Объятия хоть и дружеские, но чувствую, как ее второй размер сплющивается о мою грудь, а сладкий аромат духов кружит голову. - Ничего страшного, я никому не расскажу. Ты сильный. Сеня, выпусти это из себя.
        - Д-да нетттт же…
        - Тише-тише, - хлопает она меня по спине, а мою голову опускает себе на плечо. - Выпусти, Сень, выпусти.
        Ничего не остается, как тереться носом об ее бархатную шею и вдыхать аромат пахучих синих волос. Гребаная Гончая! В битве с тварью пришлось экстренно разогнать организм, напичкать его психическим допингом, продуктом своего магнетизма. Нечто вроде боевого транса или самогипноза. А сейчас вся эта каша выветривается, мышечные ткани оттекают, вот меня и трясет.
        Пару минут потряхивает, потом становится легче.
        - Порядок, - отступаю от девушки, пока кто-нибудь не увидел. Не хотелось бы доставить ей проблем. - Спасибо за…поддержку.
        - Точно прошло? - обеспокоенно она смотрит мне в глаза.
        - Ага, извини нужно сделать звонок, - отступаю за поворот коридора и достаю мобильник. Нажимаю быстрый вызов Тимофея.
        - О, Сенька! Как ты там на речке? Всех барышень развратил в своей ватаге?
        - Не до барышень мне, - вздыхаю. - Мы тут с Гончими воюем.
        - Не понял, - голос у слуги становится серьезный. - Надеюсь, Гончие - название команды другой школоты? Ну вы «коршуны», а они «гончие».
        - Если бы, - и рассказываю про недавнюю атаку иномирянина, а также про свое подозрение насчет нацеленности Гончей на тренера или Оксану.
        - Ну дела….Может, группу прислать? - волнуется Тимофей.
        - Незачем. Угрозы больше нет. Военные за нами следят, да и тварь засекли только одну. Вообще, не знаешь, в принципе, возможно натравить Гончую?
        - Не зна-аю, - Тимофей задумывается. - Хотя, когда воевал в Афгане, ходили байки, что, якобы, моджахеды напускают Гончих на наших генералов. По одному лишь запаху. Нужна всего лишь вещь добычи - там, расческа, кровавые бинты или ношенные портки, неважно. Будто бы тогда от твари нигде не скрыться. Не важно, через сутки, через двое, через неделю, но она найдет тебя. Правда, чего только в казарме не болтали. Например, что дворец шаха в Кандагаре штурмом взяла группа школьниц в бронелифчиках. Или, что прыщавый подросток разбил половину пакистанской армии под тем же Кандагаром. Так что я ничему не верил.
        - Ты воевал в Афгане? - Надо же, старый служака решил поделиться сведениями о себе.
        - Скажешь тоже, воевал, - фыркает Тимофей. - Мне двадцать восемь было. Только-только оправился после ранения… неважно в общем. Вот и поставили зав. склада, тушенку охранять и товаром ходовым украдкой торговать, - посмеивается он.
        - У меня к тебе просьба, Тимофей. Разузнай всё про Оксану Тимуровну Прошкину.
        - «Музичка»? Она же простолюдинка. Почему не про Борзова?
        - Интуиция, - честно отвечаю. - Думаю, ты сразу наткнешься на интересные факты, а если нет, порой и насчет Борзова.
        - Понял, пошел копать, - он бросает трубку.
        Глава 28 - Дедукция и купания
        - И не хочу больше слышать об этом Беркутове, - Кузьма покосился на дочь. - Держись от него подальше, а если пересечетесь в школе, веди себя корректно, не болтай, и вообще, сторонись паршивца. Ты поняла?
        - Да, батюшка, - сглатывает слезы Ира, уставившись в пол. Не в том тоне говорил отец, чтобы ему перечить. Володар, развалившись в кресле-реклайнере и вытянув ноги на подножке, согласно крякает.
        - А я ничего не поняла, - заявляет главная жена. Она тоже решила поприсутствовать при назидательной беседе.
        - Что, прости? - переспрашивает Кузьма.
        - Ничего не поняла, - повторяет Ефросинья. - Помню, тебе нравился этот парень. Особенно его боевые качества и бульдожья хватка. Профессионалом называл. Самородком! Что изменилось?
        Ира с надеждой смотрит на мать.
        - Изменилось то, что щенок посмел скалиться на меня, - Кузьма бешено дерет себя за бакенбарду, а Володар поддакивает:
        - Он мне ребра сломал, мама!
        Не обратив внимания на слова наследника, Ефросинья пытается разобраться.
        - То есть, ты уважал мальчика за то, что он обыграл Свиридова, но стоило Беркутову разоблачить твою собственную интригу против него, и ты…обиделся?
        - Следи за словами, ЖЕНЩИНА!
        Ефросинья незаметно вздрагивает. При последних словах супруг невольно применил «устрашение». Техника для запугивания врагов. Трясясь Ира снова вытирает выступившие на глазах слезы. Даже Володар скинул ноги с подножки и выпрямился сидя.
        - Серьезно, Кузя? - приподнимает Ефросинья бровь. - Так сильно не хочешь отвечать, что запугиваешь до дрожи собственную семью.
        - Это непроизвольно, - нехотя отвечает глава. Он протяжно вздыхает. - Прости, Фрося. Дочка, тоже прости злого старика.
        - Хорошо, папа, - всхлипывает Ира.
        «Так, что-то он совсем раскис», - огорчается Ефросинья. Ей не нравилось видеть слабым никого из семьи, тем более супруга.
        - Детка, лапочка, пока пойди поделай уроки, - главная жена просит дочь. - Или в спортзал сходи, поколоти наших тренеров. Мы с папой сейчас всё обсудим, и он скажет тебе свое мнение позже.
        - Да, мамочка, - через силу улыбается рыжая барышня и уходит, прикрыв дверь без стука.
        Все в кабинете молчат. Спустя минуту чесания бакенбард Кузьма признается:
        - Беркутов что-то сделал со мной, Фрось. Я давно так не злился. До сих пор не отпускает.
        Жена строго смотрит на супруга:
        - Кузя, я больше не потерплю, чтобы моя младшенькая ревмя ревела-выла. Твое плохое настроение не причина ее доводить!
        - Хорошо, Фрося, - глава аж сжимается от чувства вины.
        - Так что с мальчиком? - допытывается Ефросинья. - Если оценивать со стороны, пока он вел себя достойно. Уничтожил гнездо напавших бандитов, выбил виру с союзников за нечестный шаг, - она кивает на лоток с бумагами на столе. Сверху лежит подписанный передаточный бланк на гостиницу на Зуевской. - Проблема только в том, что виру он заставил выплатить нас? А что дальше? Будем мстить? Спустим Кметов на мальчика? За какую-то гостиницу? А потом князь нам уши оторвет? Не лучше ли признать вину, сделать выводы и пытаться сотрудничать с Беркутовым по-честному, как партнеры.
        Глава молчит, наследник тоже ушел в себя. Каждый думает о причинах своего гнева на гордого мальчишку.
        - Поступим так. Ты, Фрося, поговоришь с парнем. Да, да, ты. Не смотри удивленно. Мне нужно время успокоиться, и Володару тоже веры нет, он в поместье Беркутовых чуть не наломал дров, - глава смотрит на сына осуждающе. - Кинулся на слугу в чужом доме. Так что, Фрося, заверь Беркутова, что мы просто хотим дружить, про брак с Ирой больше пока не говори, мальчишка тоже со спесью - посчитает оскорблением, обидится вконец. Ира пускай общается с Беркутовым как общалась и делает вид, что разговора о помолвке вообще не было. Обработай ее, Фрось, спусти на землю. А то она уже себе напредставляла, как под венец шагает в белом платье. На этом закончим. Будем наблюдать, пока старое не забудется. А там, кто знает, может, Свиридов снова бросится на парня, тут и мы поможем.
        Ефросинья довольно кивает.
        - Теперь узнаю своего мужа. Дипломат! А то «Не хочу слышать», «Держись подальше».
        - Давно просто не воевали, - грустит Кузьма, найдя причину гнева на Беркутова. - Родовые войны внутри Дома князем запрещены, на других тоже не дает скакать. Больших походов нет, не считая однодневной войнушки за Бессарабию. Вот и срываешься тут без повода.
        - Отец, наверняка, Император готовит что-то масштабное. Мирное время затянулось, многие дворяне скучают. Власти это прекрасно видят.
        - Даст Сварог, Володар. Даст Сварог.

* * *
        Штабс-капитан Лукерья Бирюшкина стоит смирно посреди гостиничного холла:
        - … Дворянин Беркутов повалил Гончую на лопатки. Я продолжала выпускать песчаные колья, но решительного действия атаки не возымели. Гончая боролась, пока дворянин Беркутов чередой ударов ноги не свернул иномирянину шею. На этом всё, Ваше Высокоблагородие.
        - Вольно, офицер. Беркутов это кто-то из ваших учителей? - полковник Блини смотрит на Борзова. - Или членов рода?
        - Нет, мой ученик, - отвечает тренер средней школы.
        - Кхм-кхм, смелый малый, - полковник сдерживается и выражает минимум эмоций. - И сильный.
        Под строгим взглядом Блини Лукерья не смеет расслабляться. Рядом трое рядовых заворачивают в синий целлофан тело Гончей. С битвы прошло максимум полчаса, как кортеж ревущих «тигров» влетел на турбазу. Полковник захотел лично увидеть труп твари. Ведь армия гонялась по лесам за иномирянином уже целые сутки.
        - Как бы то ни было, чрезвычайное положение на Клязьме снято, - сообщает полковник тренеру. - Ваш молодняк может дальше веселиться.
        - Какое уж теперь веселье, - растерянно говорит тренер.
        - А что мешает? Никто не убит, благодаря вашему смельчаку Беркутову. Малец, кстати, не поседел после схватки с целой Гончей? - усмехается полковник.
        - Нет, - без улыбки сообщает Лукерья. Ей почему-то не понравилась безобидная насмешка в сторону мальчика.
        - Волевой парень, - уважительно кивает полковник. - А насчет остальных детей, сударь, - на пляж сводите и мигом забудут эту псину. Они ж ее толком и не видели.
        Тренер не отвечает, только поджимает бледные губы. Зато он как раз и разглядел иномирянина во всех подробностях. До сих пор оторопь берет, как вспомнит.
        - Что тварь вообще здесь забыла? - спрашивает тренер полковника.
        - Поужинать, что еще? Или пообедать. Гончие - тупые неразумные звери, как и большинство иномирян. Агрессивные, вечно голодные. Учуяла детишек - побежала на запах. Хорошо еще, что оказалась не Высшая. Иначе всей вашей турбазе было бы ха… кхм, невесело в общем.
        Лукерья задумывается о словах Беркутова во время боя: «Гончая хочет их сожрать». Тварь точно тянуло конкретно к кому-то из учителей. Почему? Понравился индивидуальный запах?
        - Бирюшкина, поручи взять у нашего героя контактные данные. Для присуждения награды. Может, даже дадут медаль «За спасение погибавших». Я всё посмотрел, - кивает он на кровь на месте тело Гончей. - Как закончишь, отправляйте труп на базу.
        - Так точно, Ваше Высокоблагородие.
        Полковник уходит с этажа. Сопровождающие его офицеры следуют за командованием. Лукерья поворачивается к тренеру:
        - Где разместился дворянин Беркутов?
        Он достает свернутую бумажку из кармана штанов, разворачивает, и, прищурившись, читает.
        - Шестой номер.
        Лукерья сама спускается к светловолосому мальчику на первый этаж. Могла бы поручить другим взять у него контакты, но загадка Гончей не дает покоя. Девушке вспоминается гневный взгляд янтарных глаз дворяненка, когда он кричал: «Гончая хочет их сожрать. Шевелитесь!». Да, конечно, дело только в Гончей. В чем же еще?
        В нерешительности Лукерья замирает перед шестой дверь. Не глупость ли она сейчас собирается сморозить? Может, Сварог с этой Гончей?
        Девушка качает головой. Нет уж. Лукерья, доведи до конца это дело. Девушка вздыхает, поднимает руку. Кулак не успевает коснуться двери, как она сама распахивается. В проеме возникает идеальное юношеское лицо. Беркутов только что из душа: светлые волосы еще не до конца высохли, капельки воды блестят сзади на шее.
        - Шумно дышите, Ваше Благородие, - усмехается златовласый ученик. - Хотя сам вас собирался искать. Прошу внутрь.
        Он пропускает ее, и Лукерья заходит.
        - Вы начали расследование о покушении на убийство? - резко спрашивает парень. Невольно девушке вспоминается другой его голос - приятный, густой, с мягкими обертонами. Голос певца. Им он вывел из шока свою учительницу. Тогда штабс-капитан сама даже заслушалась.
        - О чем вы? - хлопает глазами Лукерья. - Какое еще покушение?
        Беркутов вздыхает:
        - Гончая ворвалась в окно именно второго этажа. Это раз. Тварь не погналась за убегавшими учениками, а бегство потенциальной добычи обычно провоцирует хищников. Это два. Во время сражения в холле тварь то и дело оглядывалась в сторону учителей. Это три.
        - Думаете, Гончую натравили? - решается спорить девушка, в том числе и со своими мыслями. - Но это невозможно, афганские сказки!
        - Элементарная дедукция, - вдруг говорит этот чудесный парень. - Известно, что после дождя в небе появляется радуга. Если сейчас на небе можно увидеть радугу, следовательно, недавно прошел дождь. Почему здесь вы отрицаете очевидное?
        Этот вопрос пристыжает Лукерью. Она прямо чувствует, как щеки заливает пурпуром. Да как этот мальчишка смеет учить ее, офицера армии, какой-то дедукции?!
        - А не много ли вы берете на себя, молодой сударь? Может, вдруг, перепутали меня с своей сверстницей?
        - О нет, не перепутал, - парень выразительно оглядывает ее грудь, выпирающую двумя холмами сквозь камуфляж. - Я ведь не слепой. Хотя лицо у вас прелестно юное.
        К-как он сказал?! Комплимент именно сейчас - это низко! Лукерья ведь на службе! Другое бы дело на гражданке… Теперь она вправе дать ему хорошую затрещину. Чтобы зубы звякнули.
        - Мальчик…
        Пилик. Пилик.
        - Минуту, - говорит Беркутов, доставая мобильник. - Да, Тимофей. Узнал? Про Оксану Тимуровну? Подожди - поставлю на громкую. Здесь офицер Сил специальных операций. Говори.
        Из динамиков раздается хриплый голос.
        - Сеня, твоя «музичка» - простолюдинка, но ее восьмилетний сын не совсем. Она родила его от наследника рода Щекиных. Щекин сам не признал мальчугана, но других сыновей у него нет. Официальная жена только дочек родила, на неделе понесла младшенькую, больше супруг нет. Точнее была, но недолго - то ли на дороге сбили, то ли сама в кювет насмерть улетела. Вот и выходит, что сынок «музички», по сути, второй по очереди наследник. Кому есть резон ее убирать? Да хоть тестю Щекина. Ведь через сына «музичка» может прибрать к рукам власть в роде, а официальную жену и ее родственников оттеснить на задворки. Тесть же служил в Афгане майором разведки. Может и подсмотрел у моджахедов, как напускать Гончих по запаху портков. Отыскал тварь где-нибудь на Каспии, их свору там видели недавно, привез и натравил. Ну это, если в безудержную фантазию вдаваться. Как там на самом деле, я уж не скажу, Сень.
        - Спасибо, Тимофей, четко по полочкам разложил. До скорого, - парень отрубает звонок и смотрит янтарными глазами на Лукерью. - Госпожа штабс-капитан, вы направите эту информацию в нужную инстанцию?
        Девушка поджимает губы. Под внимательным взглядом этих чудесных глаз отказать она не хочет и, кажется, не может.
        - Направлю. Если русский дворянин, правда, приручил Гончую, то этим делом уже должна заниматься Тайная канцелярия. В любом случае, мое руководство получит подробный рапорт. Сама я тоже прослежу за ходом дела.
        Дверь резко распахивается.
        - Сеня! Ну ты где?! - вбегает зеленоглазая красивая ученица. - Все уже на пляж собрались. Тренер отпустил. Ой…Добрый день.
        Ученица хмуро оглядывает Лукерью, ее лицо и фигуру. Особенно лицо. Неужели оно все еще красное? Черт, а кто вообще эта школьница? Девушка Беркутова? Ррр…да какая тебе вообще разница, Бирюшкина?! Ты на службе?! Вот и служи. А вечером обязательно сходи в кабак, пусть тебя кто-нибудь подцепит, а то уже совсем одичала, на школьников засматриваешься.
        Парень тоже хмурится, но по другому поводу.
        - Алеся, ты же должна сидеть с Оксаной Тимуровной.
        - За ней прислуга присматривает, - отмахивается ученица. - Тренер дал указание горничной. Пойдем-пойдем.
        Лукерья чувствует себя третьей лишней.
        - До скорого, сударь, - она выходит в коридор, щеки нестерпимо горят, из груди рвется странный разочарованный вздох. Но почти сразу дверь снова распахивается. Изнутри раздается нетерпеливое:
        - Алеся, выйди, пожалуйста. Если, конечно, хочешь, чтобы я переоделся и пошел с вами на пляж.
        Девицу выставляют вон. От взгляда на ее грустненькое лицо Лукерья испытывает странное удовлетворение.

* * *
        Я выхожу из голубой прозрачной воды и падаю под зонт рядом с Богданом и Яковом. Какое-то время сижу на шезлонге и созерцаю девушек в купальниках. Руслана в миленьком розовом купальнике выглядит, как ребенок. А вот высокая Агафья в облегающем бежевом топе и шортиках с оборкой не уступает в длине ног мировым супермоделям. Алеся тоже выделилась - черное бикини оставляет открытой слишком много кожи.
        Ох. Чувствую, как меня начинает припекать. Юные тела - это прекрасно.
        - Вот посмотри, Сеня, - протягивает атаман школьную тетрадку. - Послезавтра игра с «принцами». У них один каменный Кмет. Думаю, что метод «сачка» лучше всего сработает.
        - Но в «сачке» основную роль играет ловец, а не штурмовик, - внимательно рассматриваю расставленные позиции.
        - Значит, попробуешь себя в роли ловца, - ухмыляется рыжий хитрец. - Выгода быть атаманом в том, что отлично видишь всё поле. Так вот, смотрел я, смотрел, как ты носишься, словно угорелый, и подумал, что у тебя отличное чувство мяча. А по скорости бега сквозь живой заслон ты любого из нас сделаешь.
        - Надо тренировать пасы, - нехотя говорю. - К тому же, для игры я качал силу и выносливость, а не навык драпать изо всех сил. Думал, что буду прорываться сквозь противников, а не обгонять их.
        - Ты справишься, универсал, - хлопает меня по спине коварный рыжий.
        Вообще мне просто влом играть ловца, не мое это, но попробовать, правда, можно для разнообразия.
        К нам подходит Агафья, все парни, кроме меня, тут же начинают истекать слюнями на ее длинные ноги.
        - Богдан, можно тебя на минутку? - скромно потупляет взгляд синеволосая барышня.
        - Да, - совсем не удивляется ее просьбы атаман. Они вдвоем отходят к другому шезлонгу, садятся рядышком и воркуют. Да, именно воркуют, голубки. Пытаюсь не подслушивать, но слух у меня очень чуткий, не выключишь.
        Я усмехаюсь, вспомнив, как на тренировке Агафья яростно заехала Богдану в челюсть. Вот так всегда. От агрессии до любви один шаг. Бемижар тоже когда-то боготворил Отца-императора.
        От нечего делать беру ручку и тетрадку Богдана и рисую первое, что приходит в голову. Солнце, береговую линию, Алесю в бикини, Агафью в топике, а затем - обольстительных четвероруких норсианок с планеты Люмера, грациозных синекожих монсер с побережья Тульют, опасных и изящных гримиди, женщин-тигров… Фантазия разгорается как восход, меня уносит вдохновение, и я поддаюсь его бурному течению.
        - Охренеть! - вдруг слышу над ухом.
        Промаргиваюсь от внезапно нахлынувших воспоминаний, затем оглядываюсь. Вокруг меня собралась вся ватага, а на шезлонге и песке рядом лежат оторванные листки с моими набросками. На большинстве изображены девицы с разных планет Постимпериуса. Часть натурщиц полностью обнаженные, но кое-где отметились такие пикантные детали, как шелковое нижнее белье, чешуйчатые купальники, силовые бронелифчики, набедренные повязки из шкур или китовые корсеты с чулками. Ребята поднимают рисунки и громко восхищаются. В том числе и девушки. Даже Агафья с Богданом подорвались, с восторгом разглядывают нарисованную…Агафью.
        - Как живая! - цокает атаман языком.
        - Как можно нарисовать голую бабу без грамма пошлости! - качает головой Яков, тряся обнаженной монсерой. - Да еще такую сексуальную, будто живая. Вот на такие картины всю жизнь бы смотрел. Сеня, подари, а?
        - Бери, - машу рукой.
        - Сень, а можно я заберу себя? - Алеся бережно прижимает к груди листок со своим изображением. - Ты меня такой красивой видишь…мне очень-очень приятно.
        Я лишь киваю. Агафья тоже выпрашивает в подарок свой портрет. Одна Руслана растерянно озирается:
        - А меня Сеня не рисовал? - заглядывает она в каждый рисунок.
        Э-э… хотел бы знать. Писал девушек под резким наплывом ностальгии. Даже не помню, кого запечатлел. Но так отвечать малышке нельзя.
        - Писал, конечно, Руслана. Видимо, ветром сдуло, - на ее глаза наворачиваются слезы. Спешу сказать. - Давай я нарисую твой портрет еще раз, только позже. Даже красками могу. На полотне.
        - Правда?! Можно?! - пищит она обрадованно.
        - Конечно, - улыбаюсь.
        - Сеня, Сенечка, а я тоже хочу тебе попозировать, - вклинивается Алеся. Барышня сгибает пальцы так, что они напоминают тигриную лапку, и ласково гладит меня ею. - Сенечка, я любую позу могу принять, только не откажи.
        - Тогда я тоже хочу себя в цвете! - Агафья не отстает от тренда. - Сеня, милый, давай меня первой, а?
        - Синяя, в очередь! - рычит Руслана.
        Я смотрю на нашего атамана намекающим взглядом.
        - Так, барышни, - берет веское слово догадавшийся Богдан. - Никаких портретов до финальной игры. И к нашей звезде чтоб не приставали с просьбами. Узнаю - накажу дополнительными тренировками. Радуйтесь тому, что имеем, - он берет с шезлонга рисунок с многорукой норсианкой и, бросив небрежный взгляд, невольно любуется ее изящным станом, пока Агафья ревниво не отбирает набросок. - Кхм, да… В общем, Грон - первостепенен.
        Глава 29 - Признание
        После пляжа идем на поле играть в лайт-Грон. Эту версию англичане придумали, доработав суровую русскую игру. Правила почти те же самые, что в обычном Гроне, только без болевых и техник. Отлично подходит для детей, а еще для репетиций чисто игровых комбинаций.
        Я попадаю в ватагу к Богдану. Мы нападающие. Вопреки обыкновению, Агафья возглавляет ватагу соперников не из вечных запасных, а из сильнейших игроков. Алесю и Руслану тоже ставят к синеволосой.
        Тренер грозно смотрит на меня со скамьи. Мне не хочется верить, что это он из ревности подкидывает мне болотопса. Буду пока думать, что решил нагрузить меня по полной, чтобы не расслаблялся.
        - «Сачок», - кидает рыжий, едва получив мяч от центрового.
        Эх, гадство. Значит, мне играть ловца. Бесит, не люблю бегать как испуганный заяц.
        Эти мысли проносятся в голове, когда я уже стартанул. Мигом оставляю позади первые пять аршин от центра. Первая линия не успевает меня схватить, да даже и не думает об этом. Я, в их понимании, еще штурмовик, а штурмовики пасы не принимают. Штурмовики обычно перехватывают из рук в руки и ломятся сквозь живые заслоны. Игрок этой позиции чаще всего участвует в жёстких столкновениях с противником. Поэтому важным требованием для штурмовиков является атлетизм и психологическая готовность к силовому контакту. В общем, я идеально подхожу.
        Защитники блокируют нашего стандартного ловца, не пускают худого Егора и на два аршина. Без битья, просто загораживают дорогу. На это Богдан и рассчитывает. Вообще рыжий - неплохой атаман. Интеллект и реакция средние, зато он полностью отдает себя Грону. Отсюда развились быстродействие и скорость мышления. Вот и сейчас парень сам пробегает несколько аршин, а когда вторая линия решает его повалить, делает заброс мяча. Я уже специально отбежал на пять аршинов назад. «Дыня» летит слишком высоко, приходится потратить секунду чтобы подпрыгнуть и словить в воздухе. К тому времени меня настигает Руслана.
        - Ты что, теперь ловец? - обида звенит в ее голосе грустными колокольчиками.
        Малютка очень сообразительная, к тому же глаз от мне не отрывала, когда я рвался к следующей разметке аршина.
        - Это идея Богдана, - спихиваю вину на рыжего.
        - Ну, я ему задам! - рычит Руслана, взмахнув убойным кулачком.
        Мне становится страшно за нашего атамана.
        - Ну, не только Богдан виноват. Последнее решение по позициям принимает тренер.
        - И тренеру тоже задам! - топает она ножкой. - Моего напарника вздумали забирать! Ух, я их!
        - Удачи, Руслана, - от души желаю и киваю на разметку вражьего «города». - Ну а я тогда пойду, ладно?
        Она резко вспоминает об игре. Короткие ручонки тянутся к мячу. Если коснется - придется отдавать. Отступая, я падаю на спину и ухожу перекатом.
        - Флангисты! - кричу, укатываясь в сторону. - Где вас носит!
        - Здесь мы, Сень!
        Барышню обступают с двух сторон! Руслане приходится сдержаться и не поколотить парней, при этом рассерженно раздувает щеки так сильно, что ее тельце едва не поднимается вверх, как воздушный шарик.
        Вскакиваю и проношусь через аршинную линию. Теперь местность впереди свободна. Постриженная травка газона качается от порывов ветра. Погнали, Фалгор! Рвусь со всех ног, пока последняя линия защиты не нагрянула. О, вот и Агафья.
        - Сегодня вечерком я заберу твоего соседа, - оповещает она с улыбкой. - Не теряй его.
        Какая-то странная игра у нас выходит. Претензии высказываем, новостями делимся, свиданки забиваем.
        - Да на здоровье, - газую в сторону от синеволосой, к самому краю поля. А потом пугаюсь - кто же меня тогда от Алеси ночью будет отбивать? Но уже поздно, заявка акцептована.
        Вспомни Алесю - она и появится. Запыхавшаяся барышня возникает слева. Стройные ножки в коротких шортиках шатаются, грудь напоминает волны высокобального шторма, но ученица упорно бежит.
        - Не уйдешь, Сень! - Слишком пугающе звучит. Прибавлю-ка я скорости.
        Ветер шумит в ушах, но даже сквозь бурные порывы доносится:
        - Сеня! Сеня! Догоню!
        В бешеном темпе, спасибо Алесе, пересекаю «город» и не сразу останавливаюсь. По традиции бросаю мяч на траву, зарабатывая очко.
        - Молния! - довольно цокает языком Богдана, когда возвращаюсь на середину поля. На мой скептический взгляд улыбается. - Нет, серьезно. Как бежал! Как бежал! Короче, в игре с «принцами» немного побудешь ловцом. Сам виноват, Сень, что такую скорость развил. Ультразвук отдыхает.
        Принимаю похвалу молча. Если признаюсь, что это Алеся замотивировала на спринт, с рыжего станется каждую игру спускать ее на меня. А мне желательно поберечь нервы.
        В лайт-Грон играем еще полчаса. После - принимаю душ, переодеваюсь в зауженные джинсы и черную футболку без всяких принтов. По привычке укладываю спреем-муссом прическу. Лежа на кровати в грязных кроссовках, Богдан оглядывает меня.
        - На свидание с Леськой что ли собрался? - ухмыляется рыжий.
        - По себе людей не судят. Кстати, удачи сегодня с Агафьей, - возвращаю в ответочку, и атаман краснеет.
        - Да мы просто на скамейке в саду посидим… На звезды посмотрим. Ничего такого.
        - Поцеловать хоть не забудь, скромняга, - усмехаюсь. - Иначе это может быть последним вашим свиданием. Ожидания девушек нужно оправдывать хотя бы частично. Если порвать с ними не хочешь, конечно. Но и не увлекайся, а то через год принесет она тебе в подоле Богдана-младшего.
        - А ты опытный, смотрю, Сень, - с уважением разглядывает меня атаман.
        Ох, даже не представляешь насколько.
        - Читаю просто много, - отмахиваюсь.
        Сам я направляюсь проведать Оксану Тимуровну. После трех стуков учительница сама открывает дверь:
        - Арсений! Какая радость! Проходи! А я смотрела в окошко как ваша ватага играет, - признается она. - Ты очень быстро бегаешь.
        - Скорее быстро соображаю.
        - Хихи, как скажешь, Арсений, - со смешком накручивает она каштановый локон на палец.
        Войдя внутрь, усаживаюсь на стул. Сиделки нет. Видимо, Оксане стало лучше, и она отпустила прислугу. Девушка, правда, выглядит здоровой. Глазам вернулся жизненный блеск, сердцебиение спокойное, а стоило мне заявиться, нежные щеки разрумянились, дыхание участилось. Что ж, если Оксана снова в силах восторгаться талантами любимого ученика, значит, страшное позади.
        - Оксана Тимуровна, - перехожу к делу. - Я хочу, чтобы вы с сыном пожили у меня.
        - У тебя?! - округляет она глаза и резко краснеет.
        - Верно, - серьезно киваю и беру ее за нежную руку с прямой линией сустава и длинными пальцами. Настоящая рука пианистки. - Пока всё не уляжется, в моем доме вы будете в безопасности.
        Девушка растерянно распахивает рот. С нажимом она произносит.
        - Извини, Арсени…Сеня, ты мне тоже глубоко симпатичен, таких талантов я никогда не встречала и вряд ли еще встречу. Но я не могу быть твоей содержанкой, - говорит она с таким выражением, будто сама себе отрезает эту самую руку. - Прости.
        Теперь моя очередь распахивать рот.
        - Содержанкой? - Нет, земные женщины, мой мозг напрочь отказывается вас понимать.
        В глазах Оксаны горит такая душевная мука, что я сомневаюсь, а то ли вообще подумал. Может, у этого слова есть другой смысл? Ведь она не убирает руку из моих пальцев. Наоборот, крепче сжимает.
        - Ты мой ученик, - продолжает нокаутировать мое мышление эта красивая женщина. - Мы не можем быть любовниками, как бы ни хотелось.
        Мда. Похоже, она даже не подозревает, что в опасности.
        - Оксана Викторовна, вы ошиблись. Я вам не предлагал ничего предосудительного, - в моем голосе лязгает металл. - Вы, видимо, не в курсе, что ваша жизнь под угрозой. Благородный тесть отца вашего сына, возможно, охотится на вас, чтобы вы не получили влияние в роду Щекиных.
        - Что?! - бледнеет Оксана. - Щекины? Но я с отцом Саши не виделась много лет! И сам Саша тоже!
        - Это неважно. Кровь есть кровь, - и я рассказываю свои подозрения насчет Гончей, а также о том, что у наследника Щекиных и бывшего любовника Оксаны родились только дочки. - Вашего сына на днях могут принять в род Щекиных, а, значит, вас тоже.
        - Но я не хочу к Щекиным, - кусает губы Оксана. - И Сашу им отдавать не хочу.
        - От вас это не зависит, - холодно отвечаю. - Как дворяне, Щекины имеют полное право воспитывать вашего сына. Право крови. Вы лишь можете быть рядом с Сашей и оберегать его как мать. И это кажется мне вполне справедливым. Я же обеспокоен тем, чтобы защитить вашу жизнь. Пока опасность полностью не исчезнет, я не отдам вас с сыном Щекиным, - делаю паузу. - Если вы согласны принять мою защиту, конечно. Вы согласны?
        Каюсь, через опеку мальчика я рассчитываю подружиться с Щекиными. Чтобы они были у Беркутовых в долгу. Мне нужны союзники в Доме Волконских, а то попадаются только всякие Свиридовы с Груздевыми. Но это по ходу дела и не так важно. Я защитил бы Оксану в любом случае, тем более что это мне ничего не стоит. Нельзя также отрицать небольшую вероятность, что Гончая вообще охотилась на тренера, но его охраняет своя СБ, которая активизировалась после визита твари. Да и Тайная канцелярия не зря ест свой хлеб. Думаю, дрессировщика Гончей схватят в ближайшее время, ему сейчас не до второго покушения.
        Учительница ошарашенно хлопает глазами, а потом восклицает:
        - Да! - кивает Оксана и, подавшись вперед, вцепляется мне в руки. - Сенечка, защити моего сына пожалуйста!
        - Конечно. Но опасность грозит вам, в первую очередь, - опускаю взгляд на ее поболевшие пальцы. - Отпустите меня, пожалуйста. Я дам распоряжения своим людям.
        - Прости, конечно, - она с неохотой отстраняется.
        Звоню Игнату и, с подачи Оксаны, даю адрес ее подруги, у которой оставлен восьмилетний ребенок.
        - Забери мальчика и отвези в усадьбу, - распоряжаюсь. - Пускай Дося с Феней помогут ребенку устроиться. Но девушкам я еще отдельно продублирую указания.
        - Вас понял, барин.
        Оксана, в свою очередь, обещает сейчас же предупредить подругу.
        - Пускай заодно и ваши вещи подготовит, если у нее есть ключ от вашей квартиры, - предлагаю. - Сами вы с турбазы поедете уже ко мне домой.
        Лицо девушки вспыхивает багрянцем.
        - Поняла, Сеня, - выдыхает она, покорно качнувшись вперед корпусом.
        Поджимаю губы. Неужели решила, что я потребую с нее оплату телом? Не знаю даже кого винить в настолько скверном мнении о себе - саму Оксану или мужчин, с которыми ей доводилось встречаться. Всё же среда формирует сознание.
        На этом прощаюсь с учительницей и спускаюсь на свой этаж. На улице уже стемнело, слабый лунный свет устилает бледной дорожкой путь до двери моей комнаты. Достав ключ, замираю - замок отперт. Меня сразу обуревает подозрение. Бесшумно приоткрываю дверь и заглядываю в щелку. На моей кровати в темноте сидит Алеся. С луны сползают тучи, очертания силуэта девушки становятся более чёткими: короткое лёгкое платье в цветочек, копна русых волос, собранных на затылке. Будто на свидание оделась. В руках девушка держит конверт, перетянутый красной лентой.
        Ну, Богдан! Не товарищ, а последний предатель. Мало того, что убежал целоваться с Агафьей, так еще и Алесю впустил. Так ты оберегаешь командный дух, атаман?
        Делать нечего, вхожу. Включаю свет. Без удивления смотрю на гостью.
        - Привет, Лесь.
        - Привет, Сень, - она сводит вместе голые круглые коленки. Старательно скрывает волнение. - Мне Богдан разрешил войти…вот. Но я не к Богдану, а к тебе, - поспешно заявляет.
        Она нервно тискает конверт. Я усаживаюсь на стул напротив девушки. Вежливо улыбаюсь.
        - По поводу?
        - Мне очень сложно сказать, - смущенно говорит девушка. - Поэтому написала здесь. Прочитай пожалуйста.
        Принимаю конверт. Бумага пахнет приятными духами. Сладкий шлейф из кашмерана, ванили и сандала.
        - Сейчас прочитать?
        - Лучше сейчас, - она совсем смутилась.
        Открывать не спешу. Бросаю взгляд на девушку, она несмело поправляет лямку лифчика под платьем, затем слегка приподнимает платье, чуть оголяя бедра. Хм, даже так? Готова ко всему? А как же дворянское «ни-ни» до свадьбы?
        - Лесь, мы можем быть честны друг с другом?
        - М-можем, - она пытливо смотрит в мои глаза и со страхом спрашивает. - Ты даже не откроешь?
        - Допускаю, что, когда я открою и прочитаю письмо, у меня будет всего два варианта ответа. Сейчас же их гораздо больше.
        - Больше? О чем ты? Я не понимаю, - голос ее дрожит.
        - Хочу признаться тебе, Лесь, - наклоняюсь к ней так, что дыхание у обоих ускоряется. Чувствую, как в груди поднимается настоящий шторм. Фалгор ведь тоже не железный. - Я собираюсь стать чемпионом Империи. Это моя мечта.
        Она округляет глаза.
        - По Грону? Но зачем?
        - Потому что могу, - улыбаюсь. - Потому что я лучший и хочу, чтобы все это знали, - машу конвертом. - А что насчет тебя, Лесь? Ты ведь тоже играешь в Грон. Хочешь поступить в Москву вместе со мной? Вместе со мной играть в одной ватаге, и вместе со мной же стать чемпионами Империи?
        Барышня зависает в раздумьях. Но недолго.
        - Да, хочу! - решительно кивает. - Хочу всем показать, какие мы классные, Сень!
        Я протягиваю ей конверт.
        - Тогда подумай еще раз. Выиграть имперские матчи ты сможешь только со мной. Узы товарищей крепки, но и их можно легко разрушить. Любая обида, любое необдуманное слово разрушает дружбу.
        Она неуверенно берет клочок бумаги. Мнет его пальцами.
        - То есть, ты бы отказал? - Алеся смотрит на меня в упор, смаргивая слезы.
        Вот как раз об этом и говорю. Об обиде.
        - Я не буду отвечать, - качаю головой. - Если ты все-таки решишь, что тебе нужен ответ, отдай снова конверт. И я отвечу. Но в тогда какая речь может идти о чемпионстве? А, Лесь? - она молчит, я протягиваю раскрытую ладонь. - Вместе в чемпионы?
        Алеся сжимает мою руку.
        - Вместе, - отзывается и пытается улыбнуться. Но не получилось, она просто-напросто расплакалась.
        - Молодец, Лесь, - одной рукой обнимаю девушку за плечо. - Не стесняешься реветь при своем товарище. Горжусь тобой, флангист.
        Улыбка всё же проступает сквозь слезы на ее мордашке.
        - Сень, ты даже в любви отказываешь как-то, правильно что ли, - говорит она. - И сердечку почти не больно.
        Опыт, едва не брякаю. Но вовремя прикусываю язык. От такого она может и в челюсть заехать.
        - Просто рано об этом думать, - оглаживаю девушку по шелковистым волосам. Она подается навстречу моим касаниям. - Вот станем чемпионами, в тот же день я тебе сам такой же конверт принесу.
        Она удивленно оглядывается.
        - Обещаешь?
        - Обещаю, - серьезно говорю. Почему бы нет? Если девушка пройдет со мной бок о бок все бои за чемпионский кубок, она достойна не то, что признания в любви - обручального кольца.
        - Тогда ладно, - успокаивается она и опускает голову на мое плечо. - Тогда подожду.
        Вызываюсь проводить барышню до ее комнаты. На прощание у двери еще раз обнимаемся. На этом, считай, отбился. С минимальными потерями.
        По дороге сталкиваюсь с Агафьей, розовощекой, счастливой. Исцелованные пунцовые губы горят в полумраке.
        - Как у вас с Алесей? - заговорщически подмигивает.
        Меня озаряет догадка.
        - Не ты ли уговорила рыжего пустить ее в мою комнату?
        - Ну а кто ж еще, - гордо подбоченивается.
        - Надеюсь, награду за предательство он получил достойную, - хмыкаю.
        - Ему понравилось, - барышня облизывает нижнюю губу.
        В комнате застаю Богдана, такого же розовощекого.
        - Командный дух, значит? - несерьезно предъявляю претензию. Что взять с этого влюбленного подростка?
        - Злишься? - спрашивает он, мигом посуровев.
        - Если еще раз так подставишь, буду злиться, - предупреждаю, доставая альбом с рунами.
        - Больше не повторится! - хлопает он себя по груди. - Сварогом клянусь!
        Ну-ну, конечно, не повторится - до первого поцелуя Агафьи. Вскоре Богдан засыпает, улыбаясь во сне, а я, включив прикроватную лампу, изучаю руны.
        До битвы с Гончей я соединил Чернобога с Крадой и получил Огненного Змея. Будучи предрасположенным к огненным фантазмам, другие мне и не вызвать. Поэтому Крада всегда будет присутствовать. Хотелось бы соединить ее с руной Сила. Название говорит само за себя - она означает вызов Божественных и стихийных сил. Хотелось бы призвать фантазм огненных богов - Ярилы или крылатого пса Семаргла. До Золотого меча, конечно, не дотянуло бы по мощи, и все же… Но хватит ли частиц жар-эфира? Слишком мало их просачивается из Анреалиума.
        До полуночи кроплю над рунами, написанными кровью. Пытаюсь ощутить их ментальные слепки в Океане Душ. Тяжело, очень тяжело. Нет, найти их нашел, но перенести мифические образы в реальный мир не хватает мощности. Может, нужно больше крови? Или эмоционального сброса?
        Бросаю задумчивый взгляд в сторону посапывающего Богдана. Сволочь Бемижар уже вскрыл бы парня ради эксперимента. Но жертвы ради силы - не мой путь.
        Отложив в сторону рукописи, принимаюсь за медитации. Разогреваю меридианы, укрепляю доспех, структурирую энергопотоки… Словом, есть чем заняться до утра.
        Только перед самым рассветом голова наконец касается подушки. Но уже спустя два часа я просыпаюсь от сдавленного крика за окном.
        Глава 30 - Дела житейские
        Будят меня громкие звуки, доносящиеся из окна. Хлопки ударов, надсадные выдохи, звонкие окрики. Резко вскакиваю с постели, мимоходом заметив пустую кровать Богдана, и выглядываю во двор. И только тогда выдыхаю. Всего лишь ребятня резвится.
        Агафья с Алесей пытаются свалить Богдана. А рыжий не промах. Раз за разом уходит в сторону. Атаман как-никак. Если бы он не умел быстро двигаться, его бы постоянно захватывали защитники при забросе. Главное требование к атаманам в игре - оперативно перемещаться от центра в заднюю часть поля, чтобы быстро получить выгодную позицию для очередного паса. Иначе розыгрыша и не будет. Навык маневрирования тоже важен.
        Пикантность ситуации добавляет, что девушки атакуют в майках и шортиках. Взглянул раз на стройные тела - сразу ощущаешь прилив бодрости. Неудивительно, что рядом на газоне уселись все парни ватаги. Ухмыляются, любуются прекрасным. Руслана тоже тут, смотрит без интереса с видом заправского профи в боях. Между уклонами Богдан пытается еще подшучивать над противницами:
        - Ха, даже не вспотел. Похоже мне надо сменить противников …Аррр, - из-за чего проворонил хук от своей девушки. Оглушенный атаман падает задницей на траву.
        - Нет, тебе надо прилечь, - Агафья довольно потирает кулак.
        Такого издевательства над своим атаманом, лидером и цветом команды, я уже не мог стерпеть. Да и возбужденное состояние сбросить как-то надо. Кати ведь нет под рукой. Пока барышни глумятся над рыжим, шустро натягиваю футболку с шортами и сигаю в окно.
        - Смена, - кричу на бегу.
        Девушки успевают только оглянуться, как сметаю сразу обеих. Они как раз рядом стоят. Прыжок навстречу - не успевают даже дернуться. В полете наклоняюсь, каждую обхватываю одной рукой вокруг талии. Сношу их бедра плечами. Девушек не отпускаю, наоборот крепче прижимаю к себе. Визг и писк пойманных красавиц ударяет в уши. Распрямляюсь, перекидывая обеих спортсменок выше, себе на плечи. Головы их свисают мне за спину.
        - Отпусти! - пищит Алеся, постукивая меня кулачком по хребтине. Правда, несильно, больше для приличия.
        - Подкрался, тать! - Агафья ерзает на другом плече. - Дружку своему помогаешь, да?
        - А нечего атмана по лицу бить, - учу. - Ему голова нужнее, чем остальным. Он ей пытается думать.
        - Верно, - кивает согласно Богдан, все еще почесывая подбитую челюсть. - То есть нет, не пытаюсь, а на самом деле думаю.
        - Значит, думает. Иногда. По праздникам.
        Барышни брыкаются у меня на плечах. Парни засматриваются на две попы, выставленные кверху. Руслана хмурится.
        - Кто-нибудь на завтрак пойдет? - спрашивает малютка.
        - Сейчас, только кино досмотрим, - лыбится Яков.
        - Извращенцы! - негодует первокурсница и вдруг сама бросается на меня. - Ну, Сеня, видит Сварог, не хотела я этого!
        Едва успеваю отскочить от прямого удара в голову.
        - А чего тогда скачешь?
        - А чтоб не наглел!
        Новая попытка меня достать. Чуть отклоняясь назад, ухожу от выпада. Руслана настроена серьезно, приходиться остудить:
        - Если продолжишь кидаться, так и буду скакать с ними в обнимку, - похлопываю барышень по ногам.
        Угроза срабатывает, насупленная малютка разжимает грозные кулачки.
        - Давай уже спускай этих кукушек, - требует нетерпеливо.
        На всякий случай делаю спиной еще два шага и спускаю два дергающихся балласта.
        - Руслана, бей его! - просит Агафья, хитро сверкнув глазами. - Будет знать, как лапать порядочных барышень.
        - Много я там налапал, - фыркаю. - В доспехах-то. Вон, даже Богдан не ревнует.
        После этих слов лица рыжего и синеволосой заливаются краской. Кто-то из парней присвистывает. Ох, зря ляпнул. Похоже, свои отношения атаман с замом не афишируют. Сами виноваты. Могли предупредить. Я хоть и тактичен, но мысли читать не умею.
        После завтрака тренер снова велит играть в лайт-Грон. Два периода по пятнадцать минут отыгрываю роль ловца, еще два - привычного штурмовика, чему несказанно радуется Руслана. Затем, уже в гостинице, Оксана Тимуровна вылавливает меня в номере после душа.
        - Сеня, извини, пожалуйста, что отвлекаю от ваших тренировок.
        Взглянув на лицо учительницы, всё понимаю. Мешки под глазами, покусанные губы. Ночь, видимо, вышла бессонной.
        - Неспокойно вам? К сыну хотите?
        - Если можно, - кивает нерешительно.
        - Конечно, можно. Сейчас только договорюсь с Федором Витальевичем.
        Мягко говоря, тренеру не приходится по душе моя просьба выдать транспорт до города.
        - Вдвоем с Оксаной Тимуровной поедете, значит, - смотрит он на меня осуждающе. - А не охренел ли ты часом, парень?
        Пипец. Ревнивец жёванный. Еще имел бы право мне гнать пургу. Мало того, что сам Оксане никто - не муж, не любовник, не близкий друг, - так еще и ничего не сделал для своей пассии, когда ей угрожала смерть. Валяться рядом перед когтями Гончей не в счет.
        Я даже не буду оправдываться. Чужая тупость - не мои проблемы.
        - Слушайте, тренер, - пытаюсь спокойно говорить. - Мы уезжаем вдвоем с Оксаной - это факт. Вопрос только на чём. Либо вы предоставите машину, либо я вызову в эту глухомань своего водителя. Всё, что вы можете, это задержать нас на три часа.
        - Не только, - напрягает он мускулистую шею и многозначительно молчит, сжав кулак.
        Пожимаю плечами. Догадайся еще руку поднять на своего ученика - мигом вылетишь из школы. Хотя он скорее всего просто запугивает своей массой.
        - Вы, кажется, забыли, что я сделал с Гончей? - холодно спрашиваю.
        Этого хватает с лихвой. Страх физической расправы лучше всего приводит в чувства таких ослов. Струхнув, тренер сразу идет на попятную.
        - Будет тебе машина, Беркутов. А завтра побежишь тройной кросс вокруг школы, - заканчивает он зловеще.
        - Благодарю, тренер, - разворачиваюсь и ухожу. Нашел чем пугать, молодому организму кардиотренировки только на пользу.
        Через пять минут нам выделяют комфортабельный фургон до города. Провожать выстраивается вся ватага. Ученики, раскрыв рты, глазеют, как в фургон садится Оксана Тимуровна, как я закидываю свою сумку. Происходящее порядком выбило всех из колеи.
        - Ладно, ребята, встретимся в школе, - обмениваюсь рукопожатиями с парнями и киваю барышням.
        - Сеня, вы что, вдвоем с нашей учительницей поедете? - спрашивает Алеся, округлив глаза. - А куда?
        - Ко мне домой, - говорю я, не подумав. Все тут же выпадают в аут.
        - Челюсть подбери, - деликатная Агафья толкает локтем Богдана вбок. Атаман слушается.
        - Домой…ну да, понятно, конечно, домой, куда еще… - кивает побледневшая Алеся. - Логично…ты ведь ее от Гончей спас, - голосок барышни дрожит.
        Я вздыхаю. Всё время забываю, что больше не Префект. Это раньше я мог покровительствовать нуждающимся, ничего не объясняя, и мои легионеры были мне под стать - честные, искренние, бескорыстные. Здесь же любое мое действие в прежнем амплуа вызывает непонимание и, даже, грязные подозрения.
        - Пожалуйста, Лесь, не оскорбляй меня даже в мыслях обвинениями в непорядочности, - прошу барышню и перевожу взгляд на остальных. - Оксане Тимуровне угрожает одна…серьезная неприятность, мой род вызвался ее уберечь от нее, только и всего. Грязных слухов я не потерплю.
        Ученики тушуются, опускают виноватые взгляды. Зеленые глаза Алеси заблестели, слеза так и норовит выскользнуть на розовую от стыда щеку. Барышня смотрит в сторону, теребя подол футболки.
        - Прости, Сеня. Я не хотела так неблаговидно думать о тебе, поэтому и спрашивала.
        - И верно сделала, - улыбаюсь. - Впредь поступай всегда так. Сомневаешься - спрашивай. Ну, до скорого, ватага!
        - Удачи, Сень! - тут же раздаются дружные пожелания команды.
        Дорогой медитирую, иногда ощущая на себе волнующийся взгляд Оксаны. Беспокоится учительница, понятно. Не обращаю внимания. Мне надо урвать время собой заняться, иначе не смогу защитить ту же Оксану.
        Через два часа фургон заезжает в ворота моей усадьбы. На крыльце встречает Дося в кокошнике с хлебом-солью на белоснежном рушнике. Из-под кокошника красиво падает коса с лентами на высокую грудь. Нарядная девица чудо как хороша.
        - Оксана Тимуровна, будьте дорогой гостьей, - киваю учительнице на каравай. - Для вас испекли. Угоститесь.
        Девушка удивленно смотрит на меня, затем отламывает от каравая кусок, макает в соль и кушает. Надеюсь, теперь она расслабится. Встречают как положено, со всеми формальностями, а не кивают на барскую постель, как какой-то матрухе.
        - Барин, - ведя в дом, отчитывается Дося. - Мальчика встретили, покормили, сейчас в гостиной играет вашими солдатиками - достала их из чулана.
        У меня в кармане зазвонил мобильник. Смотрю на дисплей. Лукерья. Быстро она.
        - Дось, красавица моя, проводи Оксану Тимуровну к сыну, покажи ей всё, помоги обустроиться.
        - Будет сделано, барин, - улыбается служанка на лестное обращение.
        Девушки уходят, а я, завернув в ближайшую комнату, которой оказывается библиотека, принимаю вызов:
        - Госпожа штабс-капитан, чем порадуете? - усаживаюсь в кресло и вытягиваю ноги. - Тайная канцелярия взялась за расследование травли Гончей?
        - Взялась, Ваше Благородие, взялась, - совсем нерадостно сообщает военная. - Как обещала, я слежу за процессом. Доказательства найдены, обвинение уже сформировано. Подозревается дворянин Георгий Лобов, - ага, тесть отца Саши, как я и думал. - Только вот, публичный суд не планируется. Канцелярия пошла иным путем.
        - Каким иным? - не понимаю. - Разве за союз с иномирянами не полагается смертная казнь?
        - Так было раньше, - мнется Лукерья. - Недавно всё изменилось почему-то. Не знаю причин, но Канцелярия предложила Лобову сделку. - Твою мать! - Если Лобов будет работать на чиновников и научит их приручать Гончих, то обвинения снимут. Арсений, это секретная информация, так что никому. Умоляю! От этого зависит моя карьера! Сообщаю, только потому что жаль твою учительницу.
        - Догадался, госпожа, спасибо за сведения. - Эх, затягивается проблема. - Как понимаю, Канцелярию не волнует жизнь простолюдинки?
        - Сейчас другие приоритеты, - печальный вздох в трубку.
        - Это какие же?
        - Государственная безопасность. В Прикаспии обнаружены своры Гончих. С каждым днем в степях иномирян всё больше. Не на одну туркменскую деревню напали. Говорят, Бесоновы тоже двинулись в Туркменистан. А это плохой знак - значит, пограничные войска не справляются, - она резко замолкает, поняв, что слишком много выболтнула. - Но, опять же, никому ни слова об этом, Арсений. Чиновники затыкают журналистов, им запрещено публиковать об этом. Я это всё к тому, что Тайная канцелярия ищет эффективные способы уничтожать Гончих.
        Очень интересно, но Отец-император с этими Гончими, пока.
        - Пускай Лобов теперь работает на чинушей, он же не перестает являться вассалом Волконского?
        - Нет. Но к чему ты это?
        - Да так. Еще раз спасибо, госпожа Лукерья.
        Попрощавшись с военной, сразу набираю Анфису:
        - Привет, Сень!
        - Привет, Фис. У меня большая просьба. Хочу встретиться с князем, но через секретариат, боюсь, долго будет идти заявка. Не поможешь? Вопрос срочный. Более того - от него зависит жизнь человека.
        - Папы нет в городе… - задумывается Анфиса. - Сейчас пообщаюсь с бабушкой, может, она подскажет как быть. Я сама тебе перезвоню.
        Княжна сбрасывает звонок. Что ж, подождем.
        - Ваше Благородие, - в дверях появляется Оксана с темноволосым мальчиком лет восьми. - Вы не заняты?
        - Минутка есть, Оксана Тимуровна, - с улыбкой качаю головой.
        Оксана строго смотрит на сына.
        - Саша, засвидетельствуй почтение перед Арсением Всеволодовичем.
        Мальчик подходит ко мне с дрожью в кленках и неуверенно кланяется:
        - Спасибо за гостеприимство, Ваше Благородие.
        - Пожалуйста, Александр, - киваю. - Понравились оловянные солдатики? - он робко кивает, сглотнув ком в горле. - Можешь забрать их себе. Дарю.
        Глаза мальчика загораются.
        - Спасибо, Ваше Благородие! - повторно он кланяется вполне искренне. Оксана с умилением смотрит на нас. Образ улыбающейся, молодой и красивой мамы, в свою очередь, радует меня. А еще я чувствую злость на гребаного Лобова. Хорош дворянин. Сам уже дед, внучками обзавелся, но убить невинную девушку ему ничего не стоит. Да еще так извращенно - натравить бешеную тварь.
        Дисплей на телефоне загорается. Входящий от Анфисы. Я принимаю звонок, в то же время Оксана торопится увести сына, ибо «нельзя мешать барину».
        - Сеня, приходи в гости завтра ровно в полдень. Мы с бабушкой устроим тебе встречу с папой.
        - Его Сиятельство возвращается в Тверь?
        - Ну нет, но с папой ты встретишься, - юлит княжна.
        Странно, но не настаиваю на ответе. Встречусь и ладно.
        - Сеня, я помогла тебе? Помогла, - продолжает Анфиса. - И как ты оплатишь своей княжне?
        - Готов спеть серенаду под вашим балконом, Ваше Сиятельство, - усмехаюсь.
        В трубке раздается довольный смех.
        - Мм, заманчиво, конечно, но охрана тебя не пустит. Поэтому сегодня нас с Людочкой ведешь в клуб «Буцефал» на танцульки. Это не обсуждается! Повеселимся втроем.
        Мне на ум приходит интересная идея.
        - А ты не против, если я приведу знакомого?
        Небольшая пауза.
        - Не против… - хотя в голосе порядком убавляется веселости. - Твой знакомый ведь не девушка, Беркутов?
        - Не девушка, - успокаиваю.
        - Тогда ладно, - сразу расслабляется она. - Увидимся в десять вечера, Сень.
        Сразу после княжны звоню тому самому знакомому:
        - Алло, - говорит в трубку Павел Свиридов.
        - Привет, Павлуша, - не сдерживаю ехидства в голосе.
        - Ты?! Откуда у тебя мой номер?!
        - А это просто, - охотно поясняю. - Пока ты нудистом бегал на Щелковском шоссе, твой телефон побывал в моих руках. Кстати, много интересного прочитал о ваших делишках с отцом…
        - Признаешься, гад?! - орет Свиридов, не сдерживаясь. - Что именно ты выкинул меня у Щучьего озера?!
        - Да ты и сам уже давно понял, - равнодушно говорю. - Я к чему звоню-то. Хочешь публично засветиться в компании княжны? Сегодня я иду с Анфисой в «Буцефал».
        - Издеваешься, Беркутов?! - рычит Павел. - Похвастаться вздумал?!
        - Свиридов, уши прочисти. Я тебе задал конкретный вопрос - есть желание отметиться на людях вместе с княжной?
        Он замолкает. Прямо слышу скрип его мозгов, напряженных в поисках подвоха.
        - Ну а тебе-то что с этого, Беркутов?
        - Услуга за услуга, Павел. Я даю тебе такую возможность, а ты наконец отстанешь от меня. Больше никаких бандитских налетов, подстав на приемах и прочего детского сада. Договорились?
        Тишина. Давай же, павиан безмозглый, решайся. От своих тупых проделок сам и страдаешь.
        - Твоя взяла, Беркутов. Мировую будем пить?
        - Это лишнее. Просто не суйся ко мне больше, Свиридов. В десять вечера в клубе.
        Какой мне резон договариваться с этим бестолковым? Просто если он продолжит меня доставать, рано или поздно я его прикончу. Сорвусь. И привет открытой войне со Свиридовыми. Лучше задушить конфликт в зародыше.
        До танцев времени еще полно. Решаю съездить на завод - узнать, есть ли подвижки с индусами. Только сначала надо переодеться в костюм. Для меня это вдвойне критично. Я ведь подросток, хоть и Префект, и только деловой стиль в одежде позволяет придать моей внешности взрослый вид.
        Перед отъездом объявляю режим боевой готовности. На всякий случай. Серафим вызывает с выходных отсутствующих. Активизируются пять закупленных турелей, патрули вооружаются шестьдесят девятыми "акашками". По воротам пускают высоковольтный ток. Ну и загоняем на крышу снайпера с тяжелой винтовкой. По моим прикидкам средненький штурм мы отобьем. Даже группе Кметов зададим жара. Лишь бы было без неожиданностей.
        На заводе вхожу к Кате без стука. Она, не отрываясь, что-то набирает на компьютере. Пиджак висит сзади, на спинке стула.
        - Кхе-кхе, - привлекаю к себе внимания.
        - Ой, мой господин! - подпрыгивает брюнетка на месте так, что ее груди задорно подпрыгивают под полупрозрачной блузкой. - Вы вернулись! А у нас, точнее у вас, всё замечательно! Готов ежеквартальный отчет - выручка просто сказочная! Да, еще из Дома Эльсов позвонили, просятся на встречу с вами. Видимо, переговоры с индусами заставили их задуматься…
        - Замолкни и раздевайся! - сглатываю я, сдирая с шеи галстук. - Позже про своих Эльсов расскажешь.
        Через час пиликает телефон. Одной рукой заправляю рубашку в брюки, другой открываю сообщение от Алеси:
        «Мы возвращаемся домой. Надеюсь, у тебя всё хорошо ?».
        Хм. Сама непосредственность.
        Глянув на томно раскинувшуюся прямо на столе Катю, вольготно свесившую ножку, оправляю: «Всё чудесно. Спасибо ??»
        Пилик:
        «Круть! Жду-не дождусь, когда мы станем чемпионами Империи!»
        Не знаю, как дальше сложится, но одно точно. Барышни в юном возрасте такие милашки.
        Глава 31 - Гори!
        - Прошу сюда, Ваши Благородия, - говорит администратор, затем ведет нас со Свиридовым в сторону от широкого танцпола.
        С Павлом мы встретились на крыльце клуба, пришлось заходить вместе. Барышень еще нет. Анфиса написала, что они с Людой чуть-чуть опоздают, и просила располагаться внутри, вип-места заказаны в том числе и на мое имя.
        По коридорам и переходам нас провожают к двери с охранником, который, поклонившись, пропускает нас. Поднявшись на второй этаж, проходим еще немного. До самых диванов у стеклянной стены. За ней, под громкую музыку, сотрясается ритмичными волнами необозримый танцпол, словно огромный доисторический зверь. Пляшут яркие огни, ослепляя. Вокруг наших мест тоже полно столиков. За ними сидят, судя по гордым осанкам и прочим признакам, молодые аристократы.
        Мы со Свиридовым усаживаемся друг против друга. Подходит официант, я заказываю различные закуски, бутылку красного сухого для себя с компаньоном, розовый вермут для Люды и кофейный ликер на свежесваренном кофе для Анфисы. Любимые напитки девушек запомнил еще с давнего княжеского приема.
        Время ожидания девушек проходит нескучно, хоть мы с Павлом не обмолвились и словом. Дело в том, что несколько девушек в коктейльных платьях решили завести с нами знакомство, а потом еще подсесть ко мне на диван. После того, как я отправил их восвояси, сказав, что мы ждем спутниц, Свиридов недовольно буркает:
        - Ты что ли медом намазан?
        - И сахаром посыпан, - усмехаюсь.
        Наше радужное общение прерывает появление моих дам. Павел от одного взгляда на них превращается в соляной столб. Да я и сам немного подзавис от эстетического наслаждения. Что Анфиса, что Люда - глаз не оторвать. Стройные фигуры в обтягивающих платьях в блестках, упругие попки едва прикрыты подолами. В накрашенных глазах пылают искры, не тусклее сияния светомузыки вокруг. Ночные «зажигалки» по всем признакам: яркий макияж, десятисантиметровая шпилька, огненный взгляд.
        - Сеня! - радостно перекрикивает Анфиса музыку.
        Мы здороваемся. Немалое удивление у девушек вызывает мой приглашенный знакомый. Многие дворяне в курсе как Свиридовы пытались поездить на мне. Впрочем, у девушек сразу же пропадает интерес к Павлу.
        Люда оглядывает, как мы со Свиридовым устроились на разных диванах. Осознав, кому достанется ламповое место, барышня хмурится.
        - Может, мальчики вместе сядут? - громко говорит она.
        Сделав вид, что не услышала, Анфиса присаживается рядом со мной и хитро мне улыбается. Потускневшей же Люде достается соседство Павла. Он приподнимается, выглядывая кого-то поверх моей макушки.
        - Сейчас позову официанта разлить вам напитки… - он осекается, увидев, как я уже наполняю ликером фужер Анфисе. - Или да, мы сами поухаживаем, - падает он обратно и берет в руки бутылку красного вина. - Позвольте ваш фужер, Людмила.
        - Я не пью сухое, - говорит барышня, бросая ревнивый взгляд через стол.
        - Павел, Людмила любит розовый вермут, - прихожу на выручку, передавая княжне бокал с ликером.
        - Спасибо, - пальцы Анфисы соприкасаются с моими. - Сень, откуда ты знаешь, что мы пьем?
        - На приеме три недели назад вы брали эти же напитки.
        - Сто очков, Сень, - благосклонно кивает княжна. - Что еще ты про меня знаешь? - она чуть прикрывает длинные черные ресницы. - Или хочешь узнать.
        Не успеваю ответить. Начинает играть шумная драйвовая музыка, воздействуя на девушек, как акустический допинг. В накрашенных глазах вспыхивает веселье, голые коленки нетерпеливо ерзают. Соблазнительные тела сами собой ритмично двигаются под электризующий ритм.
        - Сеня, попозже продолжим узнавать друг друга. Мы танцевать! - Анфиса вместе с Людой уходят на танцпол в этом же зале.
        Танцуют они недолго. Едва мы с Павлом остаемся в одиночестве, нами тут же заинтересовываются барышни по соседству. Незнакомки только и успевают сказать «привет» и поручкаться со мной и Павлом, как Анфиса с Людой прибегают обратно.
        - Девушки, у вас какие-то вопросы к нашим кавалерам? - ледяным голосом спрашивает Анфиса.
        Барышни мигом бледнеют, узнав княжну.
        - Нет, Ваше Сиятельство…извините, - в растерянности они делают книксен и торопятся прочь, колеблясь тонкими станами.
        А весь не выплеснутый гнев княжны спускается на оставшихся участников преступного инцидента.
        - Вы оба виноваты! И даже не оправдывайтесь! - она поочередно показывает пальчиком на меня и Павла. Люда согласно кивает. - А посему будете искупать вину медленными танцами со мной и Людочкой!
        В патетическом жесте я прикрываю ладонью лицо.
        - Полностью признаем вину, Ваше Сиятельство! Согласны понести жестокое, но, несомненно, справедливое наказание.
        Павел тоже подыгрывает, с печалью вздохнув: «Воль твоя, княже!»
        - То-то же, - важно кивает Анфиса, довольно блеснув глазками.
        В ожидании «медляка» девушки усаживаются обратно. Две пары накрашенных глазок пристально следят за мной. Когда же я поднимаюсь, обе дамы одновременно вскидываются:
        - Куда?!
        - В уборную, - виновато улыбаюсь. Ничего не поделать - физиология.
        - Паша, иди с ним, - Анфиса требовательно смотрит на Свиридова. - И чтоб глаз не спускать с этого «магнита для женского пола»! Понял?
        - Понял, Ваше Сиятельство, - подскакивает он. - В упор буду смотреть.
        - Молодец! - одобряет княжна готовность вассала угодить.
        Так что иду в туалет под конвоем. Уборная находится в коридоре, на стыке с еще одним танцевальным залом. Пара девушек в коротких платьях щебечут, загораживая дверь. Нашли, где столпиться. Подсмотреть что ли пытаются?
        - Сударыни, пропустите, - вежливо прошу.
        Крашеная блондинка с темными корнями волос задерживает взгляд на моем лице и смотрит с вызывающей, даже похабной улыбкой. Сразу видно - никакая это не барышня, не аристократка. Хоть и симпатичная, вернее броская, как упаковочная обертка. Точно случайным ветром на этаж занесло.
        - Какой красивый мальчик, - воркует она пьяным дребезжащим голосом, пока ее подружка икает. - Хочешь со мной… а меня?
        - Сейчас я хочу одного, сударыня, - холодно говорю и с намеком киваю на дверь. Она будто не понимает, и приходится озвучить, закатив глаза. - Пись-пись.
        - О-о-о-о… - выдает блондинка, распахнув рот. Крашеные глаза стекленеют, будто дамочка упорхнула в сладкие грезы.
        Павел морщится.
        - Похоже, Беркутов, ты ее только заинтриговал.
        - Да, я мастер в этом, - вздыхаю.
        Хлопает дверь, из туалета вываливается не менее пьяный офицер в парадном красном мундире и хромовых черных сапогах. Красную физиономию разрезает жуткий вспененный шрам. Хм, что за фестон? Почему не дал Целителям залечить?
        За офицером выходят еще два таких же нарядных, только без шрамов. «Рубленый» тем временем оглядывает своих поддатых баб:
        - Даша, Хрося, вы чего делаете?
        Ага, вот, оказывается, кто "случайный ветер".
        - Красавчик… - выдыхает блондинка, не отрывая от меня взгляда.
        У «рубленого» сразу переворачивается пивная ось координат.
        - Ты чего, сосунок, на чужих женщин скачешь? Охренел! - найдя виноватого, он прет ко мне. Уже и руку занес для удара.
        Тяжко вздыхаю. Что за ясли?
        Неожиданно «рубленому» перерезает дорогу Свиридов. Павел отталкивает офицера в грудь.
        - Держи себя в руках, пьянь! Твои шмары сами забаррикадировали коридор.
        - Да ты…! - выпрямляется «рубленый» и тычет себя в щеку. - Да ты хоть знаешь, откуда этот шрам! Я с Каспия, недоносок! Знаешь что там?
        - Нахрен мне знать, - шипит Свиридов.
        - Расскажи, - прошу я. В самом деле интересно.
        - Сереж, молчи! - другие офицеры хватают за плечи своего поехавшего друга. - Ты под присягой!
        Но тот не слушает:
        - Задница там! Гончие, стаи… Дохнут парни, - он снова тычет себя в щеку. - Оставил на память… А вы, сопля, по клубам шляетесь. Тьфу! - он плюет мне под ноги.
        - Но ты, смотрю, тоже здесь шляешься, - замечаю.
        - Ах ты! - он снова бросается на меня, столкнув с дороги Павла. - Я ветеран! Мне можно, у меня шрам!
        Подскакиваю навстречу. Молниеносный апперкот в челюсть, и доспех не спасает. Ориентация теряется, сознание гаснет на несколько секунд. За это время ударом в висок погружаю его еще глубже в царство снов.
        Бабы визжат и убегают прочь, звонко разбивая шпильки об пол. Наконец-то. Поднимаю глаза на остальных красномундирных.
        - Он первым полез.
        - Мы видели, - кивают офицеры, наклонившись над другом и хлопая его по щекам. - ПТСР у него, пьет по-черному. Так что без претензий к тебе, иди куда шел, мажор.
        - Да сюда и шел, - плечом оттолкнув офицеров с дороги, наконец добираюсь до пункта назначения.
        Несмотря на задержку, успеваем к дамам до медленного танца. Общаясь с Анфисой, замечаю, как грустно Люде. И всё же барышня пытается вести живую беседу со Свиридовым, за что ее нужно вознаградить.
        - Фис, я думаю первый танец станцевать с Людой, - смотрю на княжну. Анфиса кивает с пониманием.
        - Правильно, Сень. Людка заслужила, она меня с тобой фактически помирила. Без нее я бы и дальше глупила и не просила бы у тебя прощения еще неделю.
        - Почему неделю? - приподнимаю бровь.
        - Больше бы не выдержала, - усмехается она. - Кстати, скажи Павлу, пусть смело приглашает меня. Станцую с ним, так и быть. Ведь знаю, зачем ты его позвал. Раду буду помочь тебе помириться со Свиридовыми.
        - Повезло же вашему будущему мужу, княжна, - с восхищением смотрю в огромные карие глаза девушки.
        - Не завидуй, Сень. Будешь стараться, и тебе повезет ровно настолько же, - говорит она с намеком. - Тютелька в тютельку.
        С первыми медленными аккордами встаю, обхожу стол и приглашаю Люду на танец. У барышни сразу же появляется настроение. Прежде, чем увести ее на танцпол, наклоняюсь к Павлу:
        - Анфису пригласи на танец, чтоб не скучала.
        Он кивает, мол, понял.
        Когда я наконец притягиваю к себе Люду и обнимаю ее за аккуратную талию, она без стеснения прижимается ко мне упругой грудью. От запаха ее духов - морской бриз, лайм и кофе - кружится голова.
        - Люди смотрят, - замечаю я всё же. - Не слишком ли близко?
        - Я не княжна и даже не местная, - отмахивается она и сильнее вдавливается в меня. - Так что пускай Фиса теперь завидует.
        Плавно кружу барышню по танцполу, рядом танцуют Паша с Анфисой. Княжна любезно улыбается своему партнеру, но нет-нет да поглядывает на нас. Впрочем, как и все в зале. Я ведь далеко не Маска.
        - Я очень надеюсь, ты поступишь в «Красный замок», - вдруг говорит Люда.
        - Боишься, что меня не возьмут?
        - Боюсь, что сам передумаешь. Сманят в какой-нибудь художественный лицей или еще куда. У тебя столько талантов, - она делает паузу. - Можешь пообещать, что не передумаешь поступать к нам?
        - Нет, не могу, - качаю головой.
        - Ладно, - вздыхает она, поджав губы.
        - Зато я могу пообещать быть верным другом, - улыбаюсь. - Этого достаточно?
        - Пока что - да, - Люда опускает голову мне на плечо и тихо вдыхает мой запах.
        На следующий танец мы с Павлом меняемся партнершами. Я кружу Анфису, и она держит дистанцию, но иногда княжна возьмет и прильнет ко мне, мило покраснев при этом. Люда не сводит с нас глаз. В отличие от Анфисы, барышне даже притворяться не хочется, что Павел ей как-то интересен.
        Разъезжаемся мы около трех часов ночи, причем Свиридов крепко пожимает мне руку на прощание:
        - Анфиса столько интересного мне рассказала! - блестят его довольные глаза. - Круто посидели, Арсений! Буду рад, если еще позовешь!
        Вот так, даже скалящегося шакала можно приручить. Главное, руку в пасть не совать.

* * *
        В преддверии первого июньского рассвета Георгий Лобов сидит у себя в кабинете и ждет звонка. Не выдерживает и сам берет стационарный телефон на столе. Может дозорные заснули?
        - Щенок объявился?
        - Нет, господин, цель еще не вернулась в усадьбу.
        - Парня нужно угробить сегодня же! - рычит Георгий. - Днем у него встреча с князем!
        - Вас понял, господин, - холодно чеканит глава боевой группы. - Ждем цель и сразу же устраняем.
        - Потом не забудьте разбросать «пальчики» людей Свиридовых, - дотошно напоминает дворянин. - Пускай думают на этих мразей. У пацана с ними конфликт был недавно.
        - Я помню свою миссию досконально, господин, - в голосе боевика звучит раздражение.
        Приходится отстать от него. Всё же Мирослав - Рыкарь с боевым опытом, очень ценный кадр, да еще член рода Лобовых. С ним нельзя своевольничать. Обидится и пошлет. А без него миссия обречена на провал. Щенок хорошо защитился, обычной боевой группой его будку не взять.
        Сука! Георгий чешет переносицу. Почему гребаный Беркутов решил погулять именно сейчас?!
        Если по наводке щенка князь Волконский начнет судебное производство, Георгия уже ничто не спасет. Хоть он и нужен Тайной канцелярии живым, ее экспедиторы не имеют полномочий защищать рядового дворянина от главы родного Дома. Право сюзерена выше.
        Дрянь!
        В последние дни многое свалилось на Георгия. Дрессировка Гончей, арест Тайной канцелярией и договор с ее экспедиторами. Теперь вот птичка нашептала о протекторате недорослем Беркутовым шлюхи-учительницы и его завтрашней встрече с князем.
        Всю жизнь Георгий был никем в роде Лобовых: третьим братом, третьим сыном, последним в очереди наследования. И вот ему предстала возможность усилиться через дочку в роде Щёкиных. Только, к несчастью, она рожала одних девочек.
        Невинная кровь уже пролита, отступать некуда. Пять лет назад Георгий подстроил аварию второй жены зятя, чтобы она не выносила ему первенца. Теперь на очереди стоят любовница зятя и ее молокосос-защитник. А ублюдка любовницы, этого восьмилетнего Санька, Лобов попробует приручить, возьмет над ним опеку, станет наставником и любимым дядей. Ведь если грохнуть мальца, Щёкины не успокоятся, дальше будут подкладывать зятю баб, пока не разродятся сыном. А так - идеальный вариант. Марионетка-беспризорник.
        Пригодились и отпечатки пальцев Свиридовских людей. Давно Лобовы что-то не поделили с Анатолием, и СБ провела работу по диверсии и подлогу. Тогда "пальчики" не использовали, ссора закончилась миром. Но Георгий смог раздобыть схрон рода.
        Лобов смотрит на часы на стене. Без пятнадцать четыре. Черт! Где же ты, Беркутов? Сделай милость, приди и сдохни вместе со своей училкой-потаскухой. О, звонок с объекта.
        - Цель прибыла, - рапортует Мирослав. - Ожидаем пятнадцать минут и выступаем.
        Слава тебе, Сварог! Боги есть!

* * *
        Дося в домашних тапочках-зайчиках выбегает в холл. Коса растрепана, глаза заспанные.
        - Барин, как погулял?
        - Дося, твою мат…то есть Отец-импера…то есть Свароже! Короче, почему ты не спишь?!
        Широко зевнув, она буквально падает на пуфик и принимается стягивать с меня туфли. Приходится поднимать ноги.
        - Не кричите, барин, спала я, спала. Просто чуйка сработала.
        - Чуйка?
        - Да, - кивает. - Очень хорошо на сердечке стало, проснулась от тепла в груди и поняла - барин дома, - улыбается счастливо.
        Хм, видимо, у девушки очень хорошая чувствительность к энергопотокам. Вот она и засекает мой магнетизм на расстоянии.
        Вдруг снаружи раздаются хлопки и выстрелы. Стрекочет пулеметная очередь турели. Дося вздрагивает и распахивает сонные глаза:
        - Барин, что это?
        - Вторжение, - поджимаю губы. - Дося, быстро встала и убежала в подвал. Там сиди тихо, пока не заберу. Можешь по дороге дернуть Феню, тебе по пути, но больше никого. - Об укрытии домочадцев должна позаботиться группа отхода. - Поняла? Да брось ты чертовы туфли. Не слышишь - стреляют!
        - Слышу! - вскакивает она от грохота новой очереди. - Мамочки! Барин, а вы куда?
        - Не твое дело, служанка! - ошпариваю ее психической волной, разворачиваю к себе спиной и с силой хлопаю по заднице. - Кому говорю! В подвал бегом, дура!
        - А-а-ай!!! - с визгом Дося уматывает вперед, ни о чем не думая. Только тапки топают. Тук, тук, тук. Да белые ляхи мелькают из-под сорочки.
        Выстрелы гремят совсем рядом, значит, мои орлы сдают. Похоже, Лобов послал слишком мощных Васей-болотопсов. Не Свиридов же это, в самом деле. Я бросаюсь в свою комнату. Нужно успеть добраться до альбома с рунами. Единственный мой шанс спастись - Огненный Змей. Хотя, если среди вражин затесался Рыкарь, то и его будет мало. А там, кажись, кто-то посильнее стандартных Кметов.
        Влетаю в комнату и вытряхиваю из тумбочки альбомные листы. Руны сыплются на пол. Так вот, Кредо, Чернобог и Ярило, да и Нужду прихватим заодно. Еще попробуем Силу. Беру со стола канцелярский нож и рассекаю ладонь. Свежая кровь брызгает на прямые красные линии.
        Ничего, пустота. Слишком мало жар-эфира пробивается сквозь прослойку между измерениями. Фантазм сильнее Змея мне не вызвать. Если только…
        За дверью раздается взрыв и рев пламени, клубы дыма валят в комнату.
        - А-р-рхи..! - надсадный крик Тимофея. Слуга борется прямо за дверью, а там пожар!
        Сжав кровоточащей ладонью листы с рунами, срываюсь в коридор. Повсюду пламя, рушатся стропила, и среди жаркого ада лежит Тимофей. Сожженное наполовину тело, но еще живой. А над слугой возвышается серьезный противник. Движения, стойка, наклон головы в лыжной маске - всё выдает опытного бойца. А еще его руку обвивает огненная плеть с тремя дымящимися хлыстами.
        Враг уже заметил меня. Нас разделяют чуть больше трех метров. Взмах руки и плеть выстреливает мне в лицо, удлиняясь в полете.
        Рыкарь. Слишком круто для Кмета.
        Я делаю ровно отмеренный шаг в сторону, и плеть со стрекотом рассекает лишь пустой воздух. Горячие искры осыпаются на паркет, ворс ковров под ногами вспыхивает. Не обращаю внимания на горящий декор. Смотрю только на врага.
        Рыкарь удивленно наклоняет голову набок. Во второй руке у него возникает файербол. Рукав на его локте мнется с первыми признаками движения.
        Бросок.
        Я резко падаю всем телом на пол. Хлопаю ладонями о доски. Огненный шар пролетает надо мной, я тут же отталкиваюсь руками и вскакиваю на ноги.
        - Ну ни хрена себе, - шепчет Рыкарь, но я его прекрасно слышу даже сквозь шипение огня.
        Упор лежа и обратный подъем приблизили меня на полметра. До Рыкаря еще больше двух с половиной метров или почти четыре аршина. Пора взять этот «город» и принести себе очко.
        Стиснув окровавленные листы, шагаю к противнику. Рыкарь даже теряется, он-то ожидал, что я драпану как покусанный болотопс. Удивим-ка засранца еще больше:
        - Будь ты хоть Абсолютом, тебе не выжить.
        Минус два аршина. Давай же бей. Мне еще дом тушить от пожара.
        Рыкарь снова размахивается плетью. Объемные атаки не использует. Похоже, для него это стало делом принципа - доказать свое преимущество в скорости.
        Чуть откланяюсь в сторону, позволив части огня ошпарить меня. Пламя просачивается сквозь доспех. Ожоги охватывают пол-лица и часть тела. Больно, сука, очень больно. Одно радует. Теперь крови должно быть достаточно. Я бросаю взгляд на распластанного Тимофея. Более чем.
        Пропитанные моей кровью листки вспыхивают. Их наполняет не только моя боль, но и страдания Тимофея. А любая сильная эмоция - это катализатор и проводник. Горящие руны превращаются в портал. Окно в славянский миф. В истину, существующую только в лживом Анреалиуме.
        В моей руке вспыхивает Серп Ярилы. Изогнутое длинное лезвие состоит из красного, как кровь, огня. Рукоятка отливает чистейшим золотом.
        - Что за хрень?! - невольно отшатывается Рыкарь. - Что это за клинок? Откуда он взялся?
        С усмешкой я принимаю боевую стойку, подняв Серп над головой.
        - Не знаешь свою религию?
        Его круглые глаза растерянно хлопают, в них мелькает узнавание. Любой сварожич, взглянув на воплощенный божественный фантазм из своей веры, инстинктивно должен узнать его. В мозгу просыпается Коллективное бессознательное. Глубинный слой психики всплывает на первый план, и дремучие забытые архетипы становятся реальностью.
        - Не может быть… это стиль Морок, но никак не божественное оружие!
        - Неужели? Поэтому сейчас ты весь трясешься? - тяну время, пока затягивается рана на лице. - Страшно, да? Казалось бы легкая операция вылилась в битву, где тебе вот-вот надерут зад. Вера твоего народа против твоего огня. Итак, первый залп, червь.
        И, не дожидаясь ответа, делаю выпад изогнутым клинком. Волны золотого огня срываются с алого лезвия и накрывают Рыкаря с головы до ног.
        В этом мире ты уже раз сиял, Феникс. Теперь настало время идти дальше. Теперь пора сжигать.
        Конец первого тома.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к