Кулак Бога войны. Александр Волков
        В будущем мир дополненной реальности циничен и жесток. В пылу кровопролитных схваток на просторах погибших межгалактических арен столкнутся сильнейшие воины инопланетных цивилизаций со всей Вселенной, чтобы развлечь потребителя, применяя арсенал опаснейших боевых техник. Простой боец с трагичной судьбой уничтожен, раздавлен и против собственной воли превращен в смертоносного робота-убийцу, став искусственным интеллектом с развитым самосознанием. Ему предстоит пройти сложнейший путь со дна турнирной башни и до самой ее вершины, но отнюдь не ради победы. Его желание - месть. Цена поражения - жизнь. Но ради достижения цели он готов на всё.
        Кулак Бога войны.
        Глава 1. За гранью старого мира
        В конце октября небо над мрачным городом, наполненным побитыми временем серыми высотками многоквартирных домов и небоскребов, построенных в стиле хай-тек, было затянуто тучами. На фоне облаков, по сети гравимагистралей, исчертивших подоблачное пространство крест-накрест, летали гравомобили. Землю заливал тусклый солнечный свет. На разбитые дороги, тянувшиеся между старыми и брошенными зданиями Индервальских трущоб, падали первые капли дождя. Мальчик небольшого роста, лет примерно десяти, стоял перед темным переулком и застыл в страхе, не в силах пошевелиться от охватившего тело холодного испуга. Он наблюдал, как два здоровых мужика, одетых в тяжелые армейские ботинки космического флота и пухлые ветрозащитные куртки, визуально увеличивающие без того крупных, грозных обладателей, стояли перед девочкой, ровесницей мальчика. Впрочем, она и по уровню была ему ровесницей.
        Ее уровень был равен десяти. Об этом говорила цифра десять рядом с опустевшей наполовину полоской здоровья, парившей у нее над головой. На никнеймы мальчик внимания не обращал: уровни у бандитов были под пятидесятые, что, в масштабах данного игрового мира, было огромной разницей.
        Нежное и худенькое лицо девочки исказилось неописуемой силы страхом. Ее тонкие коленки дрожали, блестящими страхом карие глазами они смотрела в щетинистые, сбитые и грубые лица мужчин, выглядящих как отпетые уголовники. Девочка очень боялась, что первым делом ей сломают нос с аккуратной горбинкой, а потом потащат по переулку, как мешок, за короткие волнистые волосы черного цвета, отпущенные едва ниже челюсти.
        - Я тебе говорил, шваль, что будет, если ты нас разочаруешь? Говорил? - бандит, что справа, схватил хрупкую девочку за воротник грязной и поношенной серой куртки кибернетической рукой черного цвета, приподнял, как игрушку, заставляя ее стоять на одних лишь носочках. Она нервно вдохнула и затаила дыхание, глаза ее расширились от страха. - Не хочешь по-хорошему, значит, станешь новым клиентом.
        Бандит, державший девочку, достал из кармана красную пластину, чем-то напоминавшую микросхему, с торчавшей из основания короткой иглой, с другой стороны виднелись крохотные стеклянные купола, наполненные розовой жидкостью. Левый бандит с каким-то сомнением посмотрел на пластину, веки его недобро дрогнули, будто бы он хотел предложить другу что-то запретное настолько, что даже ему, бывалому преступнику, казалось непристойным об этом заикаться.
        - Что застыл? - мрачно обратился правый к левому, не понимая, почему тот стоял, как парализованный. - Закати сучке рукав, или отверни воротник. Ставить будем.
        - Может, это, Кнут, ну…. - левый бандит жадным и коротким взглядом посмотрел на узкие бедра девочки, а потом снова перевел взгляд на «коллегу».
        - Педофил хренов, - скривился Кнут. - Давай сначала ширнем, а потом делай с ней, что хочешь. Только меня в это не втягивай, и не убей ее.
        - Под наркотой не интересно, она не будет плакать и стонать, а я это люблю….
        - Ну и сука же ты, - Кнут сморщил лицо, вообразив себе картину насилия над девочкой. - На…. Я проклинаю тот день, когда обратился к тебе за помощью.
        Левый довольно улыбнулся.
        - Н-не надо, - нежным детским голоском тихо попросила Саша, медленно отворачивая испуганное, искаженное ужасом лицо и стиснув зубы, вцепившись тонкими пальчиками в запястье левого, перехватившего воротник ее куртки. - П-пожалуйста. Я с-соберу больше денег. Только не надо. Я больше так не буду.
        - Раньше надо было соображать, тупая мелкая потаскуха. Думала, будешь левачить и мы не заметим?
        «Сколько ты будешь стоять и смотреть?!» - мальчик видел, как левый бандит тащил девочку за воротник вглубь переулка, бедняжку парализовало. Она глядела с ужасом, не моргая, в сторону мальчика, пятки ее скользили по асфальту, она раскрыла рот в немом крике о помощи, но напугалась настолько, что даже звука издать не могла.
        Мальчик понимал свою малость и бессилие, осознавал беспомощность перед двумя взрослыми мужиками, но…. Мысли о бегстве вызывали в нем чувство гадкого отвращения к самому себе, он не мог мириться с трусостью, не мог мириться с чужим страданием, зная, что способен хоть как-то помочь. «Хватит стоять и смотреть! Ты можешь что-то сделать, а значит, делай!»
        Бывают у людей ситуации критические настолько, что их словно хватают цепко ледяные руки ужаса, не позволяющие двинуться с места. Мальчик был из тех, кто обычно трусил, но недавние события изменили его детскую душу настолько сильно, что где-то, в ее покалеченных жизнью и собственной семьей мрачных глубинах, раскрылся источник невероятной храбрости и милосердия, позволивший ему словно распустить крылья.
        «Никогда больше!» - думал он, вбегая в переулок и хватая стоявшую у стены арматуру.
        «Я не позволю!» - он разогнался, внезапно крикнув и введя бандитов в короткое помешательство. Никто не ожидал увидеть мальчика с арматурой.
        - Пострадать кому-то! - криком мысль вырвалась из него, что ввело бандитов в короткую растерянность, они не ожидали увидеть ребенка с арматурой.
        Мальчик замахнулся, целясь бандиту в колено, но бандит с легкостью отшагнул в сторону от просвистевшего в воздухе удара, с размаха отвесив мальчику звонкую оплеуху.
        Перед глазами мальчика вспыхнуло и поплыло, он потерял равновесие и с грохотом ударился о стену мусорного контейнера плечом, выронив звякнувшую по асфальту арматуру. Закружилась голова, страх сковал по рукам и ногам, к глазам подступили слезы, но, даже не смотря на чувство собственного бессилия, мальчик смело выпрямился и оскалил зубы, гневно глядя на правого бандита. В логе игрового интерфейса, в окне чата, всплыла надпись, но мальчик не обратил на нее внимания. В глаза бросилось лишь то, что ударом бандита срезало сразу четверть полоски здоровья, над ней появились иконки дебафов «Головокружение» и «Испуг», но черт с ними, двигаться было можно.
        - Ты что еще за выродок? На иглу захотел? Ладно, Боров, заканчивай с девкой, а я пацана повоспитываю, - правый бандит закатил рукав.
        - Не смейте ее трогать, уроды! - крикнул мальчик дрожащим голосом. - Возьмите лучше меня!
        - Герой нашелся, - рассмеялся Боров вдруг, да так, что даже схватился за живот. - Ты себя видел, карлик? Ну, ничего, я и с тобой потом развлекусь!
        Девочка испуганно посмотрела на мальчика, они пересеклись взглядами: во взоре девочки поселилась воодушевляющая, но последняя надежда. Она видела в мальчике эпицентр своего счастья и спасения, видела ниточку, за которую можно было зацепиться, не утонув в трясине изнасилования и наркозависимости. Она тянулась к нему изо всех сил слабенькой право рукой, тянулась и кричала от ужаса, хотела к нему, но Боров держал ее слишком крепко. Пусть мальчик выглядел щуплым и слабым, пусть было очевидно, что он ничем ей не мог помочь, надежда появилась у нее внутри, в груди вспыхнуло странное пламенное чувство, а в животе сладко заныло.
        - Помогите мне, пожалуйста! - вскрикнула она.
        - А-а-а! - заорал мальчик, отважно бросившись на Кнута. Кнут отбросил мальчика в контейнер прямым ударом ноги в грудь: грудная клетка мальчика едва не сломалась. Мальчик ударился о контейнер лопатками - перед потемневшим взглядом посыпались искры, - и повалился на холодную землю, отчаянно стиснув кулаки и постанывая.
        Взгляд Кнута наполнился раздражительным презрением, воспалился, и был устремлен к дерзкому мальчике. Из ладони кибер-руки бандита, блеснув в свете лезвием, со звоном вылез тонкий и короткий клинок. Кнут сначала хотел оставить мальчику жизнь, но второе нападение взбесило, и вызвало желание вспороть наглецу живот. Мальчик встал на локоть, приподнявшись на одной руке, еле поднял голову и хмуро смотрел на шагающего к нему бандита. Вид клинка пугал мальчика - пусть. Мысль о смерти заставляла руки в ужасе дрожать - плевать. Надо было выжить, надо было достичь своей цели и заодно спасти девочку. «Надо спасти ее…. Надо отомстить…. Я должен выжить»
        Нетерпеливый Боров пинком распахнул дверь брошенной и пыльной подсобки, скрывшись с ней вместе с девочкой. Он бросил девочку в угол, а затем нажал на кнопку раскрытия ширинки на пуговице, и ширинка прожужжала, самостоятельно расстегнувшись. Бандит язвительно ухмыльнулся и жадно глядел на девочку, потирая ладони и злобно посмеиваясь.
        - Нет! - завизжала девочка в исступлении, с ужасом глядя на пах приближающегося бандита и вжимаясь в угол. - Не надо!
        - Достала визжать, - настроение бандита внезапно переменилось, и ему перехотелось слышать стоны. Он сел рядом с ней на корточки, схватил за волосы, и дернул за них с силой, чтобы оголить шею, девочка скривила губы и зажмурилась от боли, простонала, по глазам ее покатились слезы, она горько рыдала. - Нет у меня времени с тобой возиться! - он достал из кармана красную пластину, и проткнул иглой кожу на шее девочки. С шипением игла вытянула из ампул розовую жидкость и впрыснула в кровеносную систему девочки. В логе чата девочки всплыли надписи:
        Внимание! Вы употребили тяжелый наркотик «Космос нирваны», предназначенный для развлечения и не оказывающий на тело никакого полезного влияния, кроме мнимого чувства нирваны и абсолютного умиротворения. Шкала наркозависимости заполнена. Обратите внимание, что если не принимать наркотики при заполненной шкале, то в теле будут неизбежно возникать неприятные ощущения, доходящие до невыносимой физической боли. После окончания наркотического курса администрация рекомендует вам обратиться в центр лечения наркозависимости «ЦИНК».
        Степень наркозависимости: 100/100
        Получены бафы: «Нирвана» 10 ч.
        Получены дебафы: «Временное бесплодие» действует до обнуления шкалы наркозависимости, «Болезненный вид» действует до обнуления шкалы наркозависимости, «Передоз» действует либо до смерти, либо до госпитализации, «Заторможенность» 10 ч.
        Внимание! Вы приняли слишком сильный наркотик. Низкий уровень игрока приводит к непереносимости и получению смертельного дебафа «Передоз»! Срочно обратитесь в ближайший госпиталь или к игроку класса «Хирург», чтобы снять «Передоз»!
        Играя, помните, что если вы умрете - респауна не будет!
        Индикатор на юнидевайсе (стальной высокотехнологичный браслет на правом запястье девочки) вспыхнул красным, сигнализируя, что игрок в критическом состоянии. Но девочке было плевать на пугающие надписи, она читала их с безразличием из-за бафа «Нирвана». Девочка расслабилась: в ней стали соседствовать неожиданное облегчение и холодное безразличие к собственной судьбе. Зрачки ее расширились, пульс стал слабым, почти нитевидным, сила покинула мышцы. Ее рассудок погрузился в микрокосмос нирваны, в которой были лишь блаженное спокойствие, сладостное избавление, свобода от гнетущих цепей боли и страха, обычно сопровождавших девочку всю ее жизнь. Впервые она чувствовала себя умиротворенно, хорошо, и практически невесомо.
        Темный силуэт бандита, в спину которого бил свет из проема двери, казался девочке проникновенным и глубоким, в чем-то даже веселым и забавно огромным, что заставило ее вяло ухмыльнуться. «А как, интересно, будет ощущать его у себя внутри? Наверное, неприятно и очень больно, - хладнокровно размышляла девочка, наблюдая за приближением бандита. - Он ведь такой большой, а я такая маленькая».
        Вдруг, буквально из-неоткуда, сначала показавшись неясным размытым силуэтом, а потом, проявившись полностью, путь бандиту преградил лысый старик в поношенной монашеской серой рясе. Лицо у старика было доброе, даже задорное, тонкие губы обводили длинные аккуратные усы, как у японских или китайских пожилых мастеров боевых искусств, с подбородка свисала длинная, почти до груди, узкая седая бородка.
        - Ты еще…. Что за…. - в недоумении говорил Боров, глядя на старика ошарашенным взглядом и пятясь назад. Не вид старика напугал бандита, а то, что старик, как призрак, появился из воздуха. Даже в рамках игрового пространства дополненной реальности это было невозможно, Боров отчетливо помнил, что исчезнуть можно либо используя светоотражающую броню «Убийц», которой на старике не было, либо перемещаясь через телепорт, которого тут тоже не было. - Как….
        Старик лишь скупо улыбнулся, и в глазах его было выражение невыносимой скуки. Он сложил пальцы вместе, сделав ладонь в форму слегка вогнутого блюдца, и резким движением нанес мощный удар сложенными пальцами в область сердца бандита. Пальцы старика были не разной, а одинаковой длины, будто искусственным образом укороченные, потому они все разом стали ударной поверхностью, передав в тело бандита импульс такой силы, что ударной волной пухлую куртку просто разорвало на спине, будто бы оттуда вылезло невидимое чудовище. Бандит вскрикнул, чувствуя вспышку боли в разорвавшемся на куски сердце, и тут же замертво повалился на пол. В логе девочки появилась надпись:
        Неизвестный тип существа Хрон наносит игроку Боров смертельный удар, используя технику «???».
        Игроку Боров нанесено 100% урона.
        Игрок Боров моментально погиб от разрыва сердца.
        - Ну как же с вами скучно, - старик снова резко размылся в пространстве, сначала став сотней тонких вертикальных размытых линий, а затем исчез.
        В следующий миг он оказался перед ошеломленным Кнутом, защищая телом мальчика, но Кнут оказался более тренированным, чем Боров. Кнут попытался проткнуть старику горло прямым ударом ручного клинка, но старик ловко перехватил руку, впечатал колено в хрустнувшие ребра, согнув врага пополам, а затем схватил его за лоб и со всего размаха впечатал врага головой в размалеванную ругательными граффити и похабными рисунками стену. Хрустнул череп, капилляры в мозгу лопнули, бандит замертво повалился на пол, глядя на мальчика лишенным осмысленности взглядом.
        Вид старика мальчика поразил: старик казался щуплым, немощным, древним, но при этом с легкостью вырубил здорового мужика пятидесятого, между прочим, уровня, будто какого-то малолетнего нуба.
        Мальчик с удивлением наблюдал, как старик поворачивался к нему, а на бандита не обращал вообще никакого внимания. Будто бы не человек перед ним только что умер, а мешок с картошкой, и более того, лицо старика стало выражать невыносимую скуку. Однако, как только он взглянул на мальчика, то растянул губы в довольной улыбке.
        - Вы…. Вы кто? - мальчик с удивлением разглядывал старика, но не видел над ним никаких условных обозначений, пространство над его головой удивительно пустовало. - Это же вы! Вас я видел на тротуаре!
        - Больше я удивлен, что ты тогда увидел меня, - старик с довольным видом погладил усы, и глядел на мальчика настолько радостным взглядом, словно ему попалось сокровище, найденное им в долгих и мучительных поисках. - Антон тебя зовут, значит? Что же…. Сегодня твоя жизнь изменится, Антон. Иди к девочке вон в ту дверь, да, верно смотришь. Она нуждается в твоей помощи. Ваши судьбы теперь связаны.
        - Но, - Антон вернул взгляд назад, оторвав его от двери и желая обратиться к старику, но уже никого не обнаружил. Старик бесследно исчез, а в том месте, где он стоял секунду назад, подул легкий порыв ветра, закруживший мелкий бумажный мусор. - А….
        «Ладно, черт с этим дедом» - подумал Антон, рванув к распахнутой двери подсобки и увидев в углу Сашу, лицо которой изображало какое-то странное безразличие, сменявшееся ненадолго короткими припадками тихого смеха. Антон, переступив тело мертвого бандита, бросился к Саше и сел перед ней на колени. Лишь сейчас он разглядел никнейм над ее головой.
        - Саша, что…. Как ты? Что мне делать? - Антон наблюдал за девочкой с огненным волнением, словно в ней сосредоточилась вся его жизнь. - Куда идти? Я отнесу тебя в госпиталь!
        - Нет…. - вяло ответила Саша, подняв на Антона полный блаженного безразличия взгляд. - А ты…. Красивый ты…. Ты нравишься мне…. Нельзя в больницу…. Наркотик, полиция.... Меня заберут за употребление….
        - Но ты же не по собственной! Черт! Тогда…. Нужен подпольный госпиталь! Есть же тут такие, а?! Я не отсюда, но знаю, что есть!
        - Денис…. Улица…. Улица Колонизаторов, дом 58…. Там спортивный зал…. Де…. Нис…. - Саша прикрыла глаза и опустила голову на бок, потеряв сознание, над шкалой здоровья появилась очередная иконка дебафа «Потеря сознания».
        Тащить человека на себе, на самом деле, не самая простая задача, но Антону ничего не оставалось: он обхватил руками Саши свою шею, взял ее за бедра, и, чувствуя всем телом небольшое напряжение, поднял его. «Успею! - подбадривал себя Антон воодушевляющими мыслями. - Успею! Куда я денусь?!» Он вышел в переулок, и скорым шагом направился на улицу, надеясь найти там прохожего или карту, по которой можно будет добраться до указанного Сашей адреса. Жалко, что бежать было невозможно, силенок Антону не хватало, телом Саши его постоянно заваливало вперед, потому ему приходилось бороться с притяжением.
        Когда он вышел на улицу, то засеменил, куда глядят глаза, а потом, будто ударом молнии, его поразила мысль: «Зачем мне искать карты на стенах или спрашивать прохожих? Идиот!» С этой мыслью он отдал мысленную установку игровому интерфейсу на открытие карты, которая мигом развернулась перед его глазами. Он продиктовал в строку поиска указанный Сашей адрес, установил маркер, и в спешке побрел к нужному месту.
        В дороге ему вспомнилось, как он встретил этого загадочного старика из переулка. Произошло это при обстоятельствах весьма странных. Антон, поглощенный душевной болью, с жгучим защемлением в сердце, несся по многолюдному тротуару на окраинах трущоб Индервала. На щеках его блестела влага от пролитых слез, мысли его были заполнены гневом, он стиснул в отчаянии зубы, с горем осознавая собственное бессилие, как вдруг увидел этого старика, находившегося, так скажем, в не совсем обычном положении. Старик стоял на указательном пальце, к верху ногами, полностью выпрямившись, прямо посреди тротуара и даже не колыхался. Несмотря на такое тонкое основание, устойчивость положения его тела казалась древесной, старик будто врос в землю мощными корнями.
        Настолько поразительным Антону показалось это зрелище, что все его переживания на миг смело из головы, будто веником. Он наблюдал за стариком с отвисшей челюстью и расширенными от удивления глазами, что, кстати говоря, старик без внимания не оставил. Сначала он просто расширил глаза, ощутив на себе чужое внимание. И не мудрено: прохожие проходили мимо, лица их были по осеннему серы и безразличны. Мысли находились в мрачном плену необходимости выжить да дотянуть до очередной зарплаты. На старика никто даже не смотрел, но вот Антон, застывший на месте, иногда привлекал к себе взоры прохожих.
        - Что встал, пацан? - склонился к Антону молодой мужчина, одетый в черную поношенную куртку и дырявые штаны, изо рта его несло перегаром и гнилью грязных зубов. - Ты что там увидел? Белка у тебя, что ли? - мужчина смотрел по направлению взора Антона, щурился, силился там что-то заметить, но, видимо, не видел совершенно ничего. - Дебил ты видимо какой-то, мелкий. Иди, лечись.
        - А-ага, - кивнул Антон несколько раз. Мужчина язвительно ухмыльнулся, да побрел дальше со словами «У самих денег нет, так еще и на всяких дегенератов их тратить надо, налоги отдавая». - Как вы так…. Что за….
        - Ты меня что же это, мальчик, видишь? - старик удивленно наклонил голову, мощно оттолкнувшись пальцем и ловко встав на ноги. - А?
        - Д-да, - медленно кивнул Антон, чувствуя, как по спине пробежала целая стая мурашек. - Как вы так….
        - Алмазный палец Шаолиньских монахов, - добродушно ответил старик.
        - Каких монахов? Вы…. Вы странный…. Я это…. - Вдруг старик потерял для Антона удивительность: лицо мальчика снова стало хмурым, брови съехались на переносице, он потупил взгляд, ставший тяжелым и неприязненным. Вспомнилось ему, видимо, что-то страшное. - Пойду….
        - Ага, - сказал старик, наблюдая, как мальчишка пронесся мимо, направившись к тому самому переулку, где скоро встретил Сашу. - Иди, иди….
        Пара прохожих прошла мимо старика, скрыв его из вида телами, а как только они ушли, его там уже не было. Он исчез, будто призрак или мираж, которого на самом деле никогда не существовало. Кем он был? Реальным существом с необычными способностями, или просто иллюзией, порожденной напуганным сознанием, Антон так и не понял.
        ***
        Прошло лет примерно десять с того момента, как Антон спас Сашу в переулке. С тех пор их многое связало в месте, а жизнь Антона, действительно, разительно поменялась, полностью соответствуя заявлению старика, которого он до сих пор не мог забыть.
        Хрон.
        Он хорошо помнил этот ник, обнаруженный в логе, проверенном после доставки Саши Денису. Кто такой Хрон? Ни в каких справочных центрах не удавалось выяснить. Более того, среди игроков Индервала даже легенды о нем не ходили. Выходит, он был лишь галлюцинацией? Но если так, как тогда он убил бандитов?
        Антон, прыгая на квадратном ринге в свете парящих в воздухе белых неоновых полосок, прикрывал крепкий, мускулистый торс от града кулачных ударов, сыпавшихся со стороны его не менее крепкого соперника с густой бородой и явно восточными корнями. Одет Антон был в короткие боксерские шорты, тело его было покрыто ссадинами и кровоточащими рассечениями, кулаки были разбиты. Соперник его выглядел пободрее, повреждений на нем было меньше раза в два примерно. Одет он был, кстати, так же.
        - Руслан обрушивает серию сокрушительных ударов на своего оппонента! - крики комментатора были слышны даже на ринге. Вой восхищенной толпы заполнил помещение подпольной арены. - Я вообще удивлен, как он еще стоит на ногах! Вот! Мощный правый хук едва не проходит Антону в подбородок, но он успевает одернуть голову!
        Действительно, под напором таких ударов устоять было очень сложно: Руслан пытался пробить Антону по корпусу, но Антон, плотно прижимая руку к торсу, защищался, бицепс вспыхнул болью от удара кулака, мышца даже на секунду перестала работать, охваченная мышечным спазмом. Кулаки проносились перед лицом Антона, он, увидев брешь в защите противника, выбросил вперед хлесткий правый джеб, но Руслан умело отвел атаку в сторону и со всей силы впечатал Антону апперкот в подмышку (очень уязвимое и болезненное место, попадание в которое способно привести к временному отключению конечности), Антон вскрикнул и рука его обвисла, став словно свинцовая. Нескольких секунд хватило, чтобы Руслан сшиб открывшегося Антона с ног мощным правым хуком в скулу, от которого кожа по лицу пошла волнами. Перед глазами вспыхнуло, землю из-под ног Антона будто вырвало, и он повалился на ринг.
        Игрок Руслан наносит игроку Антон 10% урона.
        Полученные дебафы: «Отключение конечночсти» 4 сек, «Нокдаун» 6 сек.
        Уровень ХП: 13%/100 %
        Полоска здоровья над головой Руслана была заполнена наполовину. Антон отчетливо это помнил, и ему, честно, уже не особо хотелось вставать, ибо победитель казался очевидным. Смысл терпеть лишнюю боль? Усталость и слабость подсказывали ему, что лучше проиграть, отдохнуть, потренироваться еще, а потом взять реванш, но гордость вставала против, говоря, что необходимо драться до самого конца и вырвать победу любой ценой.
        «Раз! Два! Три!» - громкий женский голос звучал в динамиках, висевших в углах, и отсчитывал секунды до поражения Антона.
        - Вставай! Вставай, чтоб тебе задницу разодрало! - к всеобщему удивлению на ринг выскочила Саша: выросшая, сохранившая нежность лица, с приятными холмиками груди и упругими, красивыми ягодицами. Не совсем складная, но при этом достаточно красивая, чтобы притянуть к себе взгляды всех присутствующих в зале не только потому, что она с криками влезла на арену. - Вставай, тряпка! Долго еще сопли развозить собрался?! Или ты забыл, зачем дерешься?! - Саша рухнула перед Антоном на колени, и стала агрессивно лупить кулаком по рингу прямо рядом с его ухом, чтобы взбодрить, лицо ее исказила злость, которую она пыталась передать Антону. Антон приподнялся на руках, вяло мотал головой (с губ свисала ниточка крови), сопротивляясь наступлению дебафа «Потеря сознание», и крики Саши помогали ему в этом. - Вставай! - кричала она ему на ухо, срывая голос.
        - Уйди с ринга к чертовой матери! - это рефери, бросившийся в сторону Саши, готовясь скинуть ее, но Саша опередила ее: из пальцев ее механической черной перчатки сверкнули зеленые молнии, создавшие над ладонью крохотный сгусток энергии «Электропаралича», который она бросила прямо в рефери. Сгусток ударил в тело рефери и пустил по нему парализующую зеленую волну, рефери онемел, и бревном повалился рядом с Антоном.
        - Вставай!
        Руслан ходил по рингу и хихикал, не понимая, что женщина вообще забыла на ринге, ему было трудно сдерживать приступы смеха.
        - Саша! Ты что творишь! - это кричал Денис. Он залез на ринг, схватил Сашу за плечи мощными ладонями и стал ее оттягивать прочь, еле выволакивая. Денис был крепким парнем лет примерно сорока. Свет блестел в его лысине, падал на поломанный боксерский нос и седую щетину. - Хватит! Не позорь нас!
        - А какого хрена он валяется?! Какого хрена?! - кричала Саша, указывая на Антона. Денис обхватил ее двумя руками за живот и держал над полом, она ломала руки и продолжала тыкать в Антона пальцами. - 13% ХП еще в запасе! Чертова тряпка! Можно еще целое стадо слонов завалить!
        - Да пошла ты! - с психу крикнул Антон, стукнув кулаком по рингу, слова Саши злобой будто подожгли его сердце, и он вскочил, посмотрев на Руслана пугающим взглядом. - Я тебе покажу, кто тряпка!
        Саша ухмыльнулась и успокоилась, только тогда Денис отпустил ее, внимательно наблюдая, чтобы она не кинулась к Антону. Рефери встал, неприязненно глядя на Сашу «Чтоб духу ее здесь больше не было!» - крикнул он. Но Саше уже было все равно, потому что свою задачу она выполнила. Вот что-что - а бесить Антона она научилась, что, кстати, в крайних случаях очень помогало ему собраться с силами.
        - Продолжения хочешь? Ну, дело твое, - Руслан снова запрыгал в боевой стойке.
        Антон молча использовал навык «Крепкое тело», почувствовал, как мышечные волокна стали плотнее, прибавив ему 10% к запасу здоровья, и обеспечив хоть какие-то шансы. Он бросился на Руслана с кулаками, ударил кулаком слева, Руслан нырнул, и провел сокрушительную контратаку хуком по ребру, хрустнувшему под напором удара. Антон отскочил, затем попытался достать лицо противника боксерской троечкой, но последний удар Руслан отвел в сторону, схватил Антона за шею, и стал молотить его коленями по торсу, будто кувалдами: три нижних ребра, но уже с другой стороны, с хрустом сломались, их пронзило вспышкой жгучей боли, Антон оттолкнул от себя врага.
        Руки уже с трудом удавалось держать поднятыми. В лог смотреть смысла не было, понятно, что там не меньше 10% урона и дебафф «Боль в торсе», который пробуждал сильнейшее желание опустить руки и прикрыть поврежденную часть тела, но этого делать было нельзя. Руслан ждал, пока Антон раскроется именно таким образом, что было очевиднее очевидного. С досадой подумав, что вернулся к тому же состоянию, в котором был минуту назад, Антон решил пойти ва-банк. «А какого хрена мне терять?! Драться, так драться! До конца!» Злость, которой заразила его Саша криками, помогла его психике, игнорируя полученные повреждения, заставить тело вести себя нужным образом.
        Руслан был сильным оппонентом, но, в отличии от Антона, одной особенности, все же, не знал, да и не хотел знать, потому что был абсолютно уверен в своей прочности, которая у него действительно была. Руслан с усмешкой наблюдал за Антоном, после выходки Саши более не воспринимая его как серьезного соперника, но очень зря. На самом деле валяться на полу с 13% ХП после драки - очень болезненное занятие. Поломанные кости болели, болезненно пульсировали ссадины, гематомы и рассечения, бешено колотилось сердце, раны жгло разъедающей солью пота, и это было непросто терпеть. Антон не был тряпкой или трусом, он просто отчетливо понимал, что, скорее всего, уже проиграет, и проявил трезвость ума, о которой Саша знала, опьянив этот ум злостью. И вот если Антон злился, то его уже было не остановить.
        Антон видел, как Руслан усмехался, особо не уделял внимания защите и иногда даже слегка опускал руки, открывал челюсть. Он наметил на лице Руслана цель, затем умышленно подобрал слишком длинную дистанцию, и ударил по воздуху боксерской двойкой, позабавив Руслана. Высокое самомнение Руслана, вкупе с увиденной выходкой Саши, окончательно расслабило его, вызвав желание поиздеваться над незадачливым соперником, даже не способным толком дистанцию для удара подобрать. Язвительно улыбнувшись, Руслан расслабил и опустил руки, чуть наклонившись вперед и как бы насмешливо подставляя под атаку лицо с веселым выражением.
        Этого Антон и ждал, внезапно дернув Руслану голову мощнейшим ударом ноги с разворота, который мигом выбил сознание из расслабившегося врага и повалил его на ринг. Попадание пришлось на точку ниже сочленения уха и челюсти, которую еще называли «Точка нокаута». Если по ней хорошо и точно ударить, то можно моментально вырубить любого противника, и именно поэтому боксеры на ринге всегда стремятся прикрыть челюсть плечами. От обнуленной шкалы здоровья Руслана, будто дух побежденного противника, вверх летела красная надпись «Критическое попадание». Но Руслан не погиб, как могло показаться. Обнуление шкалы ХП еще не значило смерть в контексте обычной драки.
        Вокруг Антона расширилась сфера света с четко проступающим, ярко горящим окаймлением. В логе всплыла надпись:
        Новый уровень 89! Поздравляем!
        Очков характеристик доступно: 1
        Очков навыков доступно: 2
        Автоматической системой развития, исходя из анализа стиля игры на 88 уровне, принято решение укрепить ваше тело на 1%. Вы согласны с ним?
        Да/Нет
        Да.
        Поздравляем! Получен пассивный навык «Алмазные мышцы», открывающий перспективу к развитию навыка «Горячая Актурианская кровь», который может открыться, если вы одолеете в бою Актурианца школы Алмазного кулака. Так же навык увеличивает прочность вашего тела на 1%.
        «Актурианец? - удивленно подумал Антон. - Где я достану Актурианца на подпольных турнирах? Они даже в этой солнечной системе не появляются. Да что там в системе…. - масштаб разочарования Антона вырос до галактического, - в галактике. Дурацкая автоматика».
        Зал заполнился восторженными криками, люди засвистели, закричали, вскинули к верху руки, восхищаясь тактической уловкой Антона.
        - Добей его! - кричала женщина, находившаяся за силовым полем ограды, не позволявшей подойти слишком близко. - Мочи слабака!
        - Кончай! Вали его к чертовой матери! - поддакивал ей мужчина поблизости.
        Все хотели зрелища, все хотели жестокого добивания, лишающего жизни, ломающего кости и рвущего плоть. Только ради возможности стать частью чужой смерти и возможности пожинать ее для душевного удовлетворения, азартные люди приходили в этот зал и делали ставки. Подпольный тотализатор управлял их умами, точно так же, как управлял огромным населением обитаемых галактик. Громадная финансовая машина, по жилам которой текла золотая кровь, вливаемая в нее разумными существами, пустила из рук нити к бойцам по всему миру, вынуждая их рвать, колотить друг друга за удовольствие, выжимающее из нищего населения деньги.
        Хлеб и зрелища.
        Антон был ярым противником этого. Он смотрел на Руслана, понимая, что, сломав ему шею, прервет человеческую жизнь, прервет чью-то историю, лишит кого-то отца или возлюбленного, и подобное преступление вызвало бы в нем омерзение к самому себе. В этом зале главенствовали запах пота, хруст ломаемых костей, мощь тренированных кулаков и сила животных инстинктов, но они не были властны над Антоном, не заразили его окончательно, не сделали из него зверя, какими было большинство бойцов. Он молча развернулся, и, под недовольные вопли публики, спрыгнул с ринга, подойдя к Саше и Денису.
        - Ты уверен? - Денис вопросительно взглянул на Антона, полагая, что в нем еще есть какие-то сомнения. - Если добить - прибавка к гонорару будет солидная. Сам знаешь, зрелища….
        - Я не хочу ублажать этих животных, - Антон хмуро оглядел недовольную толпу, и Денис понял, что сомнений никаких не осталось. - Спасибо, Саш, - Антон благодарно посмотрел на Сашу, и взгляд его, будто огонь, заставил ее смущенно отвернуться. - Ты мне очень помогла.
        - Не за что, - она заправила прядь волос за ухо. - Пошли. Я подлечу тебя.
        И они втроем направились к выходу между силовыми полями оград, за которыми ликующая и одновременно недовольная толпа пыталась дотянуться до Антона руками (иногда по мокрым от пота плечам скользили ладони и пальцы).
        - Тряпка! - крикнул кто-то слева. - Слабак!
        - Милосердный! Антон Милосердный! - тут же крикнули справа, в поддержку.
        - Милосердный! Милосердный! Милосердный! - вдруг стала скандировать толпа, в которой, по отношению к Антону, внезапно стал преобладать положительный настрой.
        Милосердный.
        Так и приелось.
        Даже в списке бойцов у Антона было прозвище «Милосердный». Саша украдкой посмотрела на задумчивого Антона краем глаза. Ей нравилось, на самом деле то, что Антона любили, и называли его милосердным. Она вспоминала, как он, десять лет назад, проявил смелость и влез защищать ее в переулке. С тех пор один лишь его вид заставлял ее влюбленное, охваченное пламенем страсти сердце, трепетать. Правда, не разделял он ее симпатии, а может и разделял, но глубоко скрывал. Она вспоминала бесчисленные попытки привлечь его внимание, но он не реагировал. Антон, на самом деле, даже не догадывался об ее чувствах. Все ее знаки и нетипичные для женщин ухаживания, проскальзывали через его восприятие незамеченные, будто прошедший мимо прохожий, с которым ему никогда больше не предстояло встретиться. Слишком заняты были его чувства реакцией на мысли об этом. О том, что вынудило его, много лет назад, нестись по многолюдному тротуару в трущобах и встретить там Сашу с Хроном.
        - Вы езжайте в зал. Мне еще надо решить кое-какие вопросы. Я скоро подтянусь.
        - Хорошо, - расстроенно ответила Саша, не получив от Антона желаемого внимания. - Ну, мы пойдем.
        - Саш, - заметив ее расстройство, Антон взял ее за руку, и пристально заглянул в глаза. - Не вздумай только, ладно? Если захочется, вспомни, как тяжело тебе было в ЦИНК’е. Я не хочу снова видеть тебя под кайфом.
        - Хорошо, - Саша энергично закивала. Ей невольно вспомнилось, как она, запертая в тесном и жарком железном гробу с красной подсветкой, корчилась и выгибалась от болезненных мышечных спазмов, как билась руками и головой о мягкие стенки и кричала до вздутия вен на шее, как литрами из нее вытекал пот. Ее словно выедало изнутри страшным пламенем желания, все ее мысли рухнули до крохотного объема красной пластины, способной прекратить боль хотя бы на десять часов, но пластину ей никто не давал. Она вынуждена была терпеть мучения сутками напролет, пока шкала наркозависимости не упала до «Вечной десятки». Воспоминания заставили ее передернуть плечами. «Нет. Больше никаких наркотиков» - подумала она решительно, обратив внимание на легкое и неприятное давление в груди, на тягучее ощущение легкого спазма в горле, испытываемое обычно курильщиками на первых этапах периода отказа.
        Это были ее вечные спутники, но Антон помогал ей забыть о них. Помощь ему была для нее панацеей.
        Дойдя до Т-образного перекрестка в коридоре, они разошлись. Саша с Денисом направились к парковке, а Антон побрел к раздевалке, где хотел привести себя в порядок. Он шел по коридору, оглядывая чуть проржавевшие металлические стены, слыша под потолком гул квантовых ламп, и задумался. «Давно мы докатились до такого? Стены уже проржавели, антикоррозийные процедуры никто не проводит, Индервал начинает разваливаться, а население гибнет от бедности. С тех самых пор, как контроль над «Кибко» перешел к Евгению, вся планета стала похожа на Индервальские трущобы…. Страшно, если задуматься. Ведь пострадал от него не только я. Выходит, справедливость эта будет не только для меня, но и для всей планеты».
        Антону позвонили: на окошке с входящим вызовом было имя абонента «Олег». Ответив, он услышал радостный голос своего спонсора, которого никогда в жизни, на самом деле, не видел, что странно. Спонсоры других бойцов постоянно контактировали с ними лично, а вот Олег все никак не хотел появляться, не смотря на все уговоры, которыми его донимала и Саша, и Денис. Впрочем, Антону, лично, до этого не было никакого дела.
        - Зрелищный бой получился, даже не смотря на то, что ты его не добил, - голос у Олега был бодрый, веселый, но не лишенный мужской суровости и легкой хрипотцы.
        - Ты знаешь, что я терпеть эти мордобои не могу, потому не мне судить о зрелищности.
        - Поверь, то, что Саша выскочила на ринг, - Олег легко засмеялся, - уже сделало нам больше просмотров, чем обычное добивание. Ты…. Специфичный боец. И мне нравится с тобой работать, Милосердный.
        - Называй хоть как…. Ты сделал то, что я просил?
        - Да, - ответил Олег, и тут же, не церемонясь, без какого либо смущения, спросил: - Но нахрена тебе это надо?
        Антон почувствовал себя неловко, словно бы его поймали за чем-то непристойным, ведь ему очень не хотелось говорить на эту тему. Хотя, может, Олегу-то и можно было частично раскрыться, но…. Нет. Антон выдержал небольшую паузу, думая, как бы выкрутиться. С одной стороны не хотелось портить отношения с Олегом, проявляя недоверия, а с другой - это было не его делом.
        - Для охоты на зверя, - уклончиво ответил Антон, одновременно открыв меню с веткой навыков, выбрав там раздел «Портовое дело», и ткнул воображаемым курсором на скилл «Обращение со швартовочным оборудованием», влив в него два имевшихся очка. - А что?
        - Это какую такую тварь надо хватать гравигенератором, которым на орбитальных доках держат крупные грузовые корабли? Неужто ты решил поймать Карагорскую змею? Только на них такая штука и могла бы пригодиться.
        - Я, быть может, и поймал бы, если бы они не вымерли, - ответил Антон с усмешкой. - Ладно. Где генераторы?
        - Компактно сложены и помещены на мой склад в Индервале-12. Заберешь их оттуда, когда тебе будет надо.
        - Отлично, спасибо.
        - И еще….
        - Да?
        - Как там Саша? - голос Олега стал даже немного взволнованным. Антон не понимал, с чего Олегу переживать за девчонку, которую он ни разу в жизни даже не видел.
        - А может, ты перестанешь общаться с нами только посредством компьютера и спросишь у нее лично? Вижу я, она тебе нравится, - в этот момент Антон почувствовал странное давление в груди, поймав себя на мысли о ревности Саши к Олегу, и мысль эта удивила его.
        - Нет, она не интересует меня, как женщина, - усмехнулся Олег, почувствовав ревность в тоне Антона. - Но ты бы не жевал сопли. Девушка от тебя без ума, но, рано или поздно, найдется тот, на кого она переключится.
        - Ты говоришь об этом с тех пор, как оплатил ее лечение в ЦИНКе, но она не перестала мне симпатизировать. Хотя…. Может, ты прав, но мне просто сейчас не до этого. Другим голова забита.
        - Зверем забита?
        - Зверем забита, да, - быстро ответил Антон. - Слушай, ты часть долга-то списал?
        - Да. Не бойся. О своих деньгах я не забуду.
        Позади Антон услышал шум многочисленных шагов, громкие разговоры и возгласы, глянув назад через плечо, он заметил, как из-за угла вышла толпа журналистов, заметившая его и вцепившаяся в него жадными взглядами. Антон едва ли физически не ощутил шквал вопросов, которыми его завалят, и мысль о том, сколько времени это отняло бы, волосы на его макушке подняла дыбом.
        - Я тебя понял, мне пора.
        - Антон! Подождите! У меня есть к вам несколько вопросов!
        Журналисты кинулись за ним, как стая голодных лошадей, топоча ботинками и туфлями по полу, он рванул в противоположном от них направлении что есть мочи, помчавшись по коридору, свернул за угол, и, увидев первую попавшуюся дверь, покорно отъехавшую в сторону, как только он подбежал, заскочил в помещение раздевалки. Дверь с шипением закрылась за ним, он нажал несколько клавиш на панели замка и замок с писком заблокировался.
        - Чувак, это женская раздевалка, - послышался мужской голос.
        И действительно, на двери был нарисован силуэт женщины. Обернувшись, Антон увидел человека в бандитской одежде, в той же, которую носили хулиганы, пытавшиеся обидеть Сашу в переулке. Лицо его было грубым, неприятным, он глядел на Антона хмурым взглядом. Рядом с ним, сидя на коленях, сидела полураздетая девушка (лифчик да юбка), пытавшаяся резкими движениями вскрыть упаковку с красной пластиной «Космоса нирваны», желая дорваться до нее, как замученный жаждой путник до воды. В глазах девушки виднелось животное желание, она нервно и тяжело дышала, мучаясь от подступающего чувства ломки и наслаждаясь осознанием предстоящего блаженства.
        - Она вызывает у тебя отвращение, да? - дилер презрительно взглянул на девушку, затем выхватив у нее из рук упаковку, и бросил ее в противоположную часть комнаты.
        Девушка с жадностью голодного смотрела на упаковку, стала постанывать, как помешанная, поползла к ней на четвереньках с невнятными выражениями вроде «Нет! Зачем! Мое! Я заплатила!». Но Антона не отвращало это, напротив, ему было жалко бедную девушку, ведь он понимал, что ей приходилось переживать. Дилер с презрением наблюдал за ее жалким поведением, лицо его изображало презрение, и Антону это показалось мерзким.
        - Вали отсюда, - хмуро сказал Антон, посмотрев на дилера неприязненным взглядом. - И не смей тут больше торговать.
        - А ты кто? - дилер с усмешкой изогнул бровь. - Ты вообще не лезь сюда. Я твоей сучке ничего не продавал.
        - Охренел? - Антон сжал ладони в кулаки. - Следи за базаром.
        - Слушай, - тон дилера стал спокойным, дилер чувствовал, что дело идет к серьезному конфликту, и Антона побаивался, решив уладить все. - Эта тупая шлюха, - дилер указал на девушку, сидевшую на коленях возле шкафчика и жадно вскрывающую упаковку зубами. - Сама сделала свой выбор, и сама села на иглу. Я просто удовлетворяю спрос.
        Она дрожащими руками вытянула пластину и в нетерпении проткнула себе шею иглой, пластина перекачала в ее кровь вожделенную дозу. Вспышка удовольствия в голове расслабила девушку, удовлетворенно закрыв глаза, она прислонилась плечом к шкафчику и медленно выдохнула, дрожа от плена удовольствия всем телом. Пластина выпала у нее из рук и стукнулась об пол.
        - Знаю я, как вы заводите себе клиентов, - Антон с недовольством вспомнил, бандиты принудили Сашу к употреблению наркотика, и понимал, что эта «клиентка», скорее всего, появилась точно таким же образом. - Вали отсюда.
        - Так, - дилер катнул желваками, хмуро посмотрел на Антона, и вытащил из-под куртки увесистый боевой нож, блеснувший лезвием в свете. - Ты, видимо, меня не понял. Отваливай сам, пока я тебе, сучара, кишки не выпустил.
        - Попробуй.
        Уровня они были очень разного, дилер значительно отставал, почему-то проявляя неразумную смелость. Все навыки Антона были заточены под рукопашный бой, потому в упор напади на него хоть с ломом - он будет значительно превосходить тебя. Антон терпеть не мог наркоторговцев, потому что помнил, какие страдания из-за их товара Саша перенесла. Он считал, что наркоторговец уже не человек, а существо, подлежащее уничтожению. Наркозависимость лечится, а вот наркоторговля - нет. К тому же, был у Антона еще один мотив, интересовавший его сверх всего остального.
        Антон знал, что нападать первым дилер не стал бы, потому решил спровоцировать его сам. Он уверенно зашагал к нему, дилер сразу же с криком ринулся в атаку, попытавшись пырнуть Антона в живот, Антон отшагнул в сторону и, увидев брешь в защите врага, запрокинул дилеру голову резким апперкотом, выбившим разом почти всю шкалу здоровья. Бандит повалился навзничь, Антон пинком выбил нож и оседлал противника, сдавив ему коленями бока.
        - Теперь ты послушай, - Антон с гневом смотрел в напуганные глаза бандита. - Я вас, ублюдков, за людей не считаю, потому если ты сейчас не разговоришься, то сдохнешь прямо здесь.
        - А есть ли…. В самом деле…. Смерть…. - философски проговорила девушка расслабленным тоном. - Мне кажется, все кругом какое-то нереальное, что мы спим….
        - Ты услышал меня? - Антон проигнорировал бредни девушки, не придав им никакого значения. - Вижу, услышал, дрожишь. Правильно дрожишь. Есть в вашей банде один ублюдок, носящий медальон с изображением семейного герба Звонковых с рисунком колокола. Уверен, ты такого видел. Где?
        - Чувак, я не….
        - Говори! - Антон резко замахнулся и стиснул кулак, дилер сразу напрягся от страха, прикрыв голову руками.
        - Ладно! Ладно! Только не бей! - дилер, конечно, был дерзким преступником, но видел в глазах Антона неумолимую ярость, лишившую его всякой жалости к представителям преступного мира. - Видел я пару раз такого. Боец от нашей организации. Раньше выступал на Арене бывшего «ИКЗ», где сейчас смотрят бойцов на Вселенский смертельный турнир, и он прошел. Его посадили в корабль и он улетел хрен знает куда, я вообще о нем ничего не слышал больше! Или сдох на отборочных, или еще не прошел, но в трансляциях его видно не было! Отпусти меня, чел! Пусти! Я уйду!
        - Ага, - резким ударом в подбородок Антон обнулил дилеру здоровье и выбил его из сознания, затем поднявшись на ноги и вызвав полицию. Впрочем, кстати пришлось, потому что внимание журналистов, шнырявших по коридорам в поисках Антона, было перетянуто к быстро приехавшим сотрудникам. Этим он и воспользовался, приняв, переодевшись в обычную одежду, накинув черную кожанку, и выйдя, наконец, из коридора на улицу, под открытое небо, видя вдали шпиль, накрывавший арену Индервальского Концертного Зала.
        Шел мелкий промозглый дождь, влажно оросивший лицо Антона, поежившегося от прохлады. У второго входа столпились мокнувшие фанаты, проходившие фейс-контроль и желавшие посмотреть на следующие бои, проводившиеся тут практически круглосуточно. Путь перед Антоном, к счастью, был полностью свободен. Шагая вдоль ограды, за которой тянулась очередь фанатов, Антон поймал на себе заинтересованный взгляд смуглого парня лет тридцати с пышной кудрявой шевелюрой на голове, и, испытав легкое раздражение, ускорил шаг. Нет, он ничего не имел против людей восточной национальности, к которым этот парень относился. Устал он, не хотел тратить время на лишние разговоры, мечтая поскорее вернуться в зал и хорошо выспаться.
        - Эй! Эй, дорогой, погоди! - с акцентом крикнул парень, протиснувшись сквозь толпу и неловко перелезая через забор. - Да погоди ты!
        Антон закатил глаза и остановился, чувствуя внутреннее напряжение. Все же, парень покинул ради внимания Антона длинную очередь, и ему в любом случае пришлось бы становиться в ее конец. Это, как минимум, заслуживало снисхождения, вынудившее Антона встать.
        - Вот спасибо, дорогой! - парень подошел к Антону, приветливо улыбнувшись и по-дружески положив ему руку на плечо. - Спасибо! Я, это, вот почему тебя беспокою, - парень суетливо вынул из нагрудного кармана фотографию симпатичной девочки лет двенадцати, и показал ее Антону. - Вот. Это Аниша, моя дочь. Она очень любит смотреть твои бои. Ни одного не пропускает. Я в эту очередь то встал только ради того, чтобы тебя найти.
        - Ну…. - Антон сразу понял, о чем речь, стал хлопать по карманам, пытаясь отыскать маркер или хотя бы ручку. Заметив растерянность Антона, парень живо достал из джинсов черный маркер, и вручил Антону. Подпись у Антона была красивая и вполне компактная, ее он поместил в правом нижнем углу, затем вернув маркер парню.
        Парень, увидев роспись, растянул губы в довольной улыбке, глаза его радостно заблестели.
        - Спасибо, - искреннее поблагодарил парень. - Аниша будет очень счастлива. Да прибудет с тобой Аллах.
        - Пожалуйста, - улыбнулся Антон, почувствовав тепло, разливающееся по груди. Приятно иногда было просто помочь людям, на самом деле, да и говорили, что добро возвращается добром. Кстати, парень, собираясь уходить, дернулся вдруг, будто опомнившись, и достал из кармана желтую визитку, протянув ее Антону:
        - Вот, - сказал он. - Я частный водитель. Тебе если надо куда - ты звони. Я в благодарность тебе, как почетному клиенту, буду большую скидку делать. А первая поездка бесплатно.
        Антон задумчиво хмыкнул.
        - Вижу, по глазам, что надо куда-то. Давай подброшу, - добродушно сказал парень. - Меня, кстати, Али зовут.
        - Ну, раз уж такое дело, Али, подбрось. А то погодка такая….
        - Да вообще без проблем, - улыбнулся Али.
        Гравимобиль у Али был довольно простой на вид, но при этом юркий и мощный, потому долетели до места они быстро. Али как раз приземлялся на парковку и дружелюбно попрощался с Антоном. Тот вышел из машины, и зашагал по влажному асфальту к улице, на которой находился спортзал, одновременно приходившийся ему домом. Подпольные бои, на самом деле, приносили не очень много денег. Антон думал, что хорошо бы ему выйти на официальный уровень, чтобы реализовать свой план, ведь гонорары там будут побольше, причем в разы, да и может, он тоже решит принять участие в каком-нибудь из турниров. Правда…. Смысл? Антон шагал между ветхими и потрепанными зданиями, сиявшими от света неоновых рекламных вывесок, видел, как за защитными полями витрин в эротическом танце извивались привлекательные проститутки, заманивая его к себе. Голографическая реклама, думалось Антону, была довольно эффективной. Как можно, например, не заметить огромного голографического инопланетного бойца похожего на рептилию, который, как Кинг-Конг высился над двухэтажными зданиями, превосходя их по высоте раза в два, и проводил молниеносные серии
кулачных ударов.
        Не увидеть невозможно, а если человек вдруг слепой, то голос до него донесет все: «Вселенский смертельный турнир - огромные ставки, кровопролитные бои, нереальный драйв! Трансляции дважды в неделю по адресу….». В конце презентации перед бойцом вспыхивала надпись «Вселенские смертельные бои» с логотипом в виде рассвирепевшего и выпустившего когти человекоподобного оборотня, раздавался грозный хищный рык, затем боец мощным ударом колена разбивал надпись и исчезал, после чего презентация начиналась заново.
        Антон ее уже наизусть помнил, очень часто жалея, что сам не мог принять участие в этом турнире. Его тело было для этого слишком слабым, нуждалось в финансовой подпитке, а как раз с финансами и была основная проблема. Во-первых, долг за лечение Саши в ЦИНКе, а во-вторых - повседневные расходы. Антон, конечно, купил дорогое портовое оборудование, но прокачать свое тело до порога прохождения в турнир было удовольствием, стоящим еще дороже, причем значительно, в разы. Таких денег просто не было в распоряжении. Хотя, быть может, если бы Антон нашел этого Роберта, с фамильным медальоном Олега, то Олег бы простил ему все долги, что пришлось бы очень кстати.
        Антон вспоминал, как притащил Сашу к Денису, и там застал его за компьютером, через вебкамеру которого Олег видел все внутреннее пространство зала: они оба посмотрели на Антона с Сашей, висевшей у него на спине. Денис сразу же бросился к Саше, взял ее на руки и проанализировал, увидев баф «Нирвана» и дебаф «Передоз». К счастью, Денис был игроком классов «Хирург» и «Тренер», потому он, используя Черную хирургическую перчатку «М-1223», доставшуюся потом Саше, ударил ее в грудь разрядом навыка «Реанимация», чем снял дебафф «Передоз». Но оставалась еще одна проблема, а именно, забитая на 100 пунктов шкала наркозависимости, что значило, что без наркотика Саша в процессе ломки умерла бы.
        Очистить кровь наркомана можно было в ЦИНКе - центре исцеления наркозависимых. Там пациентам делали инъекцию особого и очень дорогостоящего вещества, а затем, определенным способом, лечили. Проблемой стала именно стоимость курса, которую Денис в тот момент элементарно не потянул бы. Именно тогда Олег, сидя по ту сторону монитора, увидел в Антоне нечто…. Ценное, до сих пор, честно говоря, оставшееся неясным ни Денису, ни самому Антону. «Она твоя семья?» - спросил Олег через динамик компьютера, обращаясь к Антону, растерявшемуся от такого внезапного вопроса. Ему с самого детства внушали, что семья, это очень важно, а значит, вопрос был важным, и положительный ответ мог помочь разрешить проблему: «Да!», и тогда Олег сказал «Семья - это очень важно. Если ты готов пойти на все, чтобы ее спасти, так и быть, я помогу тебе в этом». А что Антону оставалось ответить? Конечно, он согласился. Сашу поместили в ЦИНК, а сам Антон, потом, стал участником подпольных боев без правил, обеспечивая Олегу заработок на тотализаторе и получая за это гонорары.
        Плохо разве?
        Нет.
        Принцесса была спасена, дракон побежден, и жизнь, более-менее, устроилась. Можно было, конечно, просто жить и не париться, но Антон все никак не мог забыть про это, ведь засевшее внутри жгучее желание отомстить с легкостью убеждало его идти у себя на поводу. С этими мыслями Антон минут пять шагал до самого спортзала, сунув руки в карманы, и вид выломанной вместе с рамой железной двери, над которой была старая надпись «Спортзал «Атлет»», парализовал его. Не понял он, что должно было такое произойти, чтобы дверь вырвало с рамой, но страх за жизнь Саши надавил ему на сердце, ставшее усиленно перекачивать наполненную адреналином кровь.
        Антон вбежал в помещение, увидев воцарившийся в свете мерцавших от перебоев напряжения ламп беспорядок. Спортивный инвентарь был разбросан всюду, грифы штанг переломаны, как палки, стены покрыты трещинами, осколки разбитых зеркал блестели на полу. На скамье для жима лежа, поставленной в центре просторного помещения, сидел мускулистый парень, с длинными темными волосами, на макушке приглаженными гелем назад, что придавало виду мужчины особой строгости и выдавало в нем представителя высших социальных кругов. Из одежды на нем была деловая жилетка безрукавка из дорогой ткани темного цвета, а так же черная рубашка с рукавами, закатанными по локоть. Брюки и дорогие, начищенные до блеска туфли, по роскоши и красоте ничуть не уступали остальным элементам гардероба. Глаза мужчины были черными, будто залитыми смолой, радужки желтыми, а зрачки вертикальными, как у змеи. Впрочем, даже во взгляде мужчины было что-то змеиное, но не хитрое, а хищное и до дрожи страшное, заставляющее душу уйти в пятки. Саша без сознания лежала у его ног, свернувшись в позу эмбриона, и выглядела крайне беспомощно, вынуждая сердце
Антона обливаться кровью. Тут ему еще раз стало по-настоящему страшно потерять Сашу, не по геройскому признаку, как произошло в прошлый раз, а как-то иначе. В тот раз было страшно допустить гибель человека в принципе, а теперь возник страх потерять именно Сашу: ее эго, ее личность, было страшно не услышать больше ее голоса и не увидеть ясности и радости в глазах. «Неужели этот ублюдок и до нее добрался? Неужели он и ее хочет забрать?»
        Казалось бы, прощать надо уметь, но это не всегда возможно, и не всегда нужно. Иногда люди совершают поступки настолько мерзостные, настолько гадкие, что они черным клеймом отпечатываются на психике жертв, становясь меткой вечного напоминания. Метка эта попросту не позволяет ни простить, ни забыть, и, при виде виновника, пробуждает дремлющую внутри злобу, необходимую для его уничтожения.
        Именно эта злоба и пробудилась в Антоне, стоило ему завидеть мужчину: поймав на себе хмурый, полный ненависти взгляд Антона, мужчина скривил губы в довольной ухмылке, радуясь выполнению очередной части тайного плана, размещенного в мрачных чертогах его неизвестных, но определенно темных мыслей.
        - Евгений, - дрожащим, злобным голосом пробасил Антон, желая тот же час кинуться на Евгения и порвать его на части, ведь он был ключевым человеком этого события. - Мразь.
        - Думаешь, готов меня побить? - с ухмылкой спросил Евгений, посмотрев на Антона пламенным, полным желания взглядом. - Я ведь жду этого с нетерпением.
        Антон стиснул зубы, утвердительный ответ едва не сорвался с его уст, но он решил просто промолчать и буравил Евгения взглядом, сжав кулаки. Антон сам еще не понимал, готов ли был бросить Евгению вызов. Силы в Антоне с момента крайней встречи с Евгением стало значительно больше, тело его окрепло, кулаки были мощными подобно молотам, ими можно было разить могущественных врагов, но…. Не настолько могущественных, как Евгений. Тайным, легким испугом эта мысль холодно скользнула по сердцу Антона, заставив его колени, впервые за несколько лет, натурально дрогнуть от страха, а ладони стать липкими от пота.
        - Ты, я вижу, сомневаешься, - мрачно проговорил Евгений, недовольный реакцией Антона. - Мне уже, знаешь, немного надоело ждать.
        Евгений схватил Сашу за воротник кожаной куртки, поднял, будто тряпичную, над полом, достал из кармана красную пластину «Космоса нирваны» и поднес иглу к Сашиной шее. Увидев это, Антон содрогнулся всем телом, в животе страшно похолодело, он расширил глаза и тут же поднял руки, выставив перед собой ладони, делая успокаивающий жест, надеясь. Сердце Антона стало отбивать бешеные ритмы с удвоенным усилием.
        - Не надо! Прошу тебя, не вздумай этого делать!
        - А то что? Ты меня побьешь? - Евгений поднес макушку Саши под нос и с наслаждением вдохнул аромат ее волос. - Какой у нее божественный запах. Не из-за него ли ты полюбил ее, а? И не жалко ведь? Девочка по тебе сохнет, а ты ей не уделяешь совсем никакого внимания.
        - Слишком занять подготовкой к надиранию твоей задницы, - хмуро парировал Антон. - Что тебе надо? Что хочешь! Только не вздумай ее колоть!
        - Развлеки меня! - мрачно велел Евгений, надменно посмотрев на Антона со злостью, как на непослушную вещь. - Я устал ждать тебя. Твоя задача сейчас придумать, как развлечь меня, и если ты этого не сделаешь - сучка снова станет наркоманкой.
        Оскорбление в адрес Саши распалило злобу в груди Антона, он хотел немедленно броситься на врага, чтобы обеспечить ему развлечение, но рациональная часть разума взяла верх: слишком Евгений был силен, он на ментальном уровне источал такую страшную силу, что на него смотреть было жутко, что Антон делал с огромным трудом. О лобовом столкновении не могло быть речи.
        - Ну! - поторапливал Евгений нетерпеливо, поднося иглу к шее Саши. - Живее!
        - Завтра! - выкрикнул Антон, расширив испуганно глаза. - Не коли! Завтра! На железнодорожной станции «Меридиан»! Завтра приходи туда поздно вечером, и я устрою тебе развлечение, о котором ты не забудешь!
        - Какой хороший мальчик, - улыбнулся Евгений, чуть опустив Сашу, слегка отстранив ее от себя. - Знал, что если на тебя нажать, то ты быстро придумаешь план. Не смотря на очевидность засады и подвоха - я поведусь, как дурачок, и надеюсь, ты придумал что-то настолько крутое, что сможет хотя бы поцарапать меня.
        - О, поверь, - сказал Антон, глядя на Евгения исподлобья. - Тебе понравится.
        - Интересно! - вдруг крикнул Евгений, расширив, подобно помешавшемуся безумцу, глаза, будто в припадке. - Интересно! Интересно! Интересно! - он, не отпуская Саши, театрально развел руки и продолжал кричать в потолок: - Интересно! Интересно! Интересно! Интересно! Ты меня, - Евгений перевел помешанный взор на Антона, и Антон от этого взгляда прочувствовал всю мрачность и болезненность души своего врага, пугающую болезненность, ненормальную, способную заставить его пойти абсолютно на любые безумства, насколько бы страшными они ни были. - Ты знаешь, как я люблю развлекаться! Как люблю интриги! Как люблю гадать, что будет дальше! Устрой мне незабываемое шоу! - Евгений вдруг свесил голову, длинные волосы прикрыли ему щеки и свисли на грудь. - Но знаешь, что, - говорил он, медленно поднимая лицо на Антона, глаза его горели желтым огнем между прядями. - Ты слишком спокойный. Мне интересно, но мне не весело, а это…. Плохо! - и тут Евгений резко вонзил иглу «Космоса нирваны» в шею Саши, затем с наслаждением наблюдая, как Антон краснел от злости.
        Истинное наслаждение Евгений испытывал, понимая, что сейчас творилось в голове Антона. На его интерфейсе под красным восклицательным знаком появилась надпись «Внимание! Шкала наркозависимости пациента возросла до 100 пунктов! Необходимо срочно принять меры!» Наркоиндикатор, вмонтированный в тело Саши сотрудниками ЦИНКа, оповещал об изменениях в шкале наркозависимости. Для Антона шкала в сто пунктов была равносильна въезду на скорости в сотню миль час в кошмарную толщу непроницаемого ужаса и страданий, непременно сопровождающих близких людей, живущих с наркоманами. Но переживал он не за себя, а за Сашу, отчетливо представив, как она будет изгибаться от болезненных мышечных спазмов, как будет жалобно кричать, в мольбах о смерти надрывая горло, как будет горько рыдать, глотая соленые слезы и искренне надеясь, что ее убьют, жалобно усыпят, словно страдающее от открытых переломов животное. Настолько ломки по «Космосу нирваны» были страшными.
        - Нет! Тварь! Мразь! Я убью тебя! - Антон сломя голову кинулся на Евгения, позабыв о всякой осторожности.
        - Весело! - Евгений отбросил Сашу в сторону, она упала прямо в звякнувшие осколки стекла, порезавшие ей руки. - Весело! - Евгений даже уклоняться не стал, он просто хлестнул Антона по скуле кистью наотмашь, будто бы отгоняя от себя назойливую муху. Перед глазами Антона вспыхнуло, землю будто вырвало из-под ног, его с ошеломительной силой и скоростью бросило в стену. С грохотом по сторонам полетели куски штукатурки, спортзал затянуло облаком пыли, скрывшим Евгения из вида. Шкала ХП обнулилась моментально, Антон потерял сознание.
        Антон пришел в себя, но глаз не открывал, чувствуя нежные влажные ладони на своих щеках и запах крови.
        - Ты такой…. Красивый…. - будто сквозь толстый слой ваты до ушей Антона донесся вялый голос Саши. - Такой…. Клевый…. Будто клевер. Тебе нравится клевер? Он тоже красивый….
        Антон открыл глаза: Саша взяла его за лицо окровавленными руками и разглядывала расширенными зрачками, будто сокровище. Вид у нее был болезненный, потрепанный, руки изрезаны стеклом, одежда и волосы покрыты пылью. Так гадко, так отвратительно, так жалко стало Антону на душе, что он едва не закричал в отчаянии и крепко обнял Сашу.
        - Прости меня, - Саша осторожно обняла Антона, не касаясь ладонями спины, говорила равнодушным, расслабленным тоном. - Прости, милый…. Я не специально….
        Антон понимал, что Саше нужна помощь, взглянул на шкалу ХП, увидев над ней дебаф кровотечение, от которого Саша могла погибнуть. Он решительно поднялся на ноги, взяв Сашу на руки, и, как раз в этот момент, Антон вошел в спортзал, держа в руках коричневый пакет с фастфудом, ошарашенно оглядев побитый спортзал.
        - Какого хера тут случилось? Антон, в чем дело?
        - Где ты был? - Антон с укором посмотрел на Дениса, думая, что если бы Денис был рядом, то Саша, быть может, не пострадала бы. - Ты же знаешь, что ее нельзя оставлять без присмотра! Черт!
        - Боже, что с ней?! - Денис подбежал к ним и осмотрел раны Саши, взглянул на шкалу здоровья, заметив, что Саша была странно расслабленной, что зрачки ее были расширены, вид этот заставил Дениса погрустнеть. - Как так вышло? Я не…. - Денис активировал перчатку нажатием пальца на ладонь, а затем стал обдавать руки Саши целебным излучением «Квантового исцеления», затягивая раны. - Я просто за ужином отошел…. Кто…. Извини.
        - Евгений, - хмуро сказал Антон, посмотрев на Дениса со злостью. - Евгений это сделал. Он разнес тут всё, он поставил Саше дозу, ее…. Ее надо срочно везти в «ЦИНК».
        - ЦИНК уже закрыт.
        - Ну, десять часов у нас еще есть….
        - В смысле ЦИНКа вообще нет, как центра. Его выкупила «Кибко», и закрыла к чертовой матери.
        - Но зачем?
        - Олег говорит, они теперь занимаются наркоторговлей еще, и не хотят, чтобы ЦИНК уничтожал клиентов….
        - И что же теперь делать? - Антон посмотрел на Дениса воспаленным взглядом, боясь, что теперь ему придется смотреть на Сашу, постоянно пребывающую под кайфом. - Ты ведь хирург у нас! Что делать?! Скажи, я что угодно проверну, что угодно украду, сделаю все, что требуется!
        - Тащи ее в машину. Есть у меня один знакомый из подпольного медицинского бизнеса. Может, он поможет. Тащи, что смотришь? Другого выбора своего нет.
        - Ты такой красивый, Антон, - говорила Саша, когда Антон вынес ее на улицу и понес к машине Дениса, припаркованной метрах в двадцати от зала. - Мне так…. Жалко твоего отца, и тебя жалко, я вижу иногда, как ты по нему скучаешь, и вижу, что ты становишься…. Очень похожим на него…. - голос у Саши был упавший, расстроенный даже. - Прости, что говорю об этом….
        - Все нормально, Саша, - успокаивающе проговорил Антон. - Все хорошо. Ты только держись, ладно? Денис тебя отвезет….
        - Куда отвезет? Покататься на лошадке в открытом космосе? - внезапно настроение Саши переменилось, став равнодушным. - Но ведь лошадки не могут жить в открытом космосе. Космос холоден и беспощаден, пуст, и пустота эта сжирает любое существо, попавшее в его клыки…. А представляешь, - Саша вдруг взглянула с интересом на Антона, когда он уже уложил ее на заднее сиденье. - Представляешь, если бы меня похитил страшный дракон, и утащил на орбиту земли, чтобы там убить. Ты бы полетел меня спасать?
        Наркотик назывался «Космос нирваны» потому, что изначально погружал наркомана в предельно спокойное состояние, но спектр эмоциональных эффектов, в дальнейшем, расширялся, приводя к непредсказуемым психологическим реакциям. Антон задумался, с не пониманием глядя на Сашу, ему казалось, что она говорит эти вещи в полнейшем бреду, но расстраивать и провоцировать ее не слезы не хотелось (распсиховаться под кайфом она могла очень легко), он вообразил, что она задала такой вопрос на полном серьезе, решив дать серьезный ответ:
        - Да. Я бы полетел.
        - Я знала, что ты меня не бросишь, - улыбнулась Саша и уронила голову затылком на сиденье, указав пальцем в потолок. - Ты мой…. Герой…. Прямо как…. М-м-м…. Не знаю даже…. Кирпич?
        Антон вздохнул - Саша переключилась на разговоры с самой собой, философствуя о чем-то непонятном, Денис взял Антона за плечо, когда тот собирался сесть рядом с Сашей, и покачал головой, глядя на него с требованием.
        - Я справлюсь, - Денис закрыл заднюю дверь. - А ты займись залом…. Или….
        - Я знаю, где эта тварь, - сказал Антон, с отвращением и злобой вспомнив Евгения. - Знаю. Мы забили с ним встречу.
        - Тогда подготовься к ней, как следует. Я позвоню людям, зал восстановят без твоего участия, так что не парься даже поэтому вопросу.
        - Деньги? Откуда? Мы разве не все спустили?
        - Я ставил на тебя, у меня кое-какие сбережения образовались. Я планировал купить новый гравимобиль, конечно, но….
        - Это же твои деньги, - Антон посмотрел на Дениса с удивлением, не ожидал он подобного самопожертвования, да и Денис сам его не ожидал. - Давай я лучше еще пару раз подерусь….
        - Забей, - уверенно ответил Денис, уже давно мысленно расставшись с деньгами и не испытывая из-за них никаких беспокойств. Он еще когда вошел, решил, что если надо - из своих денег выделит на ремонт. Все равно они были за счет Антона заработаны, да и Антон немало тратил на оплату долга Олегу за лечение Саши в ЦИНКе. - Зал - наша проблема, а значит, из своих личных средств я смогу выделить на его ремонт. Не парься, и займись Евгением.
        - Спасибо, - Антон пожал Денису руку и благодарно взглянул ему в глаза. - Ты…. Настоящий друг. Извини, что я наехал на тебя, когда ты пришел. Ты подвернулся под горячую руку.
        - На самом деле ты прав, моя вина в этом тоже есть. Ладно. Крепись. Я поеду. Думаю, все будет нормально.
        - Отзвонись, как закончите, или напиши.
        Денис залез на водительское место и хлопнул дверью, загудел гравидвигатель, гравимобиль плавно поднялся в воздух, полетев на запад, влетев в общий поток гравимагистрали. Антон наблюдал за гравимобилем до тех пор, пока тот не скрылся за краем крыши здания. Выбросив из головы тягостные мысли и переживания за Сашу, всецело доверив ее Денису, Антон решил подготовить для Евгения развлечение, о котором он так просил. «Это будет последний раз, когда ты кому-то причинил вред, чертов ублюдок» - с этой сердитой мыслью Антон выбрал в списке контактов номер Али и вызвал его, попросив отвезти на склад.
        Прошли сутки.
        Солнце скрылось за горизонтом, и на серый монолит здания заброшенного железнодорожного вокзала «Меридиан» упала холодная тень. «Меридиан» был одним из мертвых вокзалов, на которых когда-то останавливались мертвые поезда управлявшиеся людьми, и ржавевшие теперь в оставленных депо, ставших железнодорожными кладбищами. С совершенствованием техники необходимость в машинистах отпала, да как и собственно в транспортировке людей: в мире дополненной реальности все пользовались телепортами. Над ржавой железной дорогой тянулась рельса монорельсового пути, по которому «Кибко» осуществляла транспортировку машиностроительного сырья.
        Рельса задрожала, вдали прогудел гудок локомотива монорельса, рассекающего перед собой темноту лучом бортового прожектора. Монорельс несся с приличной скоростью, примерно сто двадцать километров в час. Конечно, локомотив был способен на большее, но предельной скорости рядом со станциями не выдавал, чтобы не повредить сильными вибрациями хрупкие стены. На крыше локомотива, с легкостью сопротивляясь потоку набегающего ветра, стоял Евгений и с ухмылкой глядел на станцию, пытаясь вообразить, что Антон подготовил для него. В тот момент, когда состав проносился мимо платформы, Евгений ловко спрыгнул с локомотива и приземлился на перрон, и, проводив взглядом уехавший вдаль монорельс, осмотрелся. Издали доносились городские звуки, а здесь же, у вокзала, стояла полнейшая тишина. Лишь прохладный ночной ветер изредка завывал в двух подворотнях, находившихся напротив друг друга, и разделенных рельсом. Темно в подворотнях было, Евгений смог разглядеть, как из темноты одной выглядывал край плотной коричневой ткани, лежавший на земле. Видимо, ею накрыли какие-то старые ящики, забыв потом забрать, или вовсе
бросили, уже не придавая вокзальному хламу значения.
        - Брат! - Антон стоял метрах в двадцати от подворотен, прямо на рельсе - виден был лишь его темный силуэт. Увидев его, Евгений испытал возбуждающий приступ интереса, и без колебаний прыгнул на рельсу, затем зашагав по ней Антону навстречу.
        - Брат? - с насмешливой улыбкой спросил Евгений. - Давно ты ко мне так не обращался. Я уже настолько привык к словам «мразь» или «тварь», что меня даже проняло.
        - Ты такой и есть, - отрезал Антон. - И сейчас ты заплатишь за все, что сделал.
        - Как же, интересно, ты меня накажешь? А, маленький братец?
        Антон наблюдал за приближавшимся Евгением, выжидая момента, когда он приблизится к подворотням: это была главная часть его плана. Евгений наверняка понимал, что ждала его какая-то ловушка, но был настолько уверен в своих силах, что без проблем принимал игру, навязанную младшим братом. Сладость предстоящей мести вскружила Антону голову. «Я всегда знал, что этого придурка сгубит его самоуверенность», - подумал он злорадно, заметив, что Евгений шагнул на невидимую линию, соединяющую между собой подворотни.
        Вы желаете активировать гравигенераторы?
        Да/Нет
        Да.
        Третий этап квеста «Конфликт братьев» выполнен.
        Новое задание!
        Название: «Страшная месть»
        Тип: уничтожение.
        Ваш брат сделал множество подлостей, и вы, к сожалению, стали главной его жертвой. Теперь у вас есть возможность отомстить ему! Ради этого вы лишились сна, лишились аппетита, еду запихивая в себя через силу, вы трудились не покладая рук. Настала пора пожинать плоды ваших усилий, брат оказался в ловушке, осталось лишь найти способ расправиться с ним.
        Цель: найти способ убить брата.
        Награда: опыт, власть над корпорацией «Кибко».
        Принять задание?
        Да/Нет
        Да
        Квест стал активным. Власть над корпорацией совсем не волновала Антона, он лишь с хищной злобой воображал, как Евгения будет перемалывать монорельсом, будто мешок с костями. Генераторы легким гравитационным ударом смели с себя накрывавшую их коричневую ткань, упавшую перед входами в подворотни. В темноте вспыхнули круги крупных головок гравигенераторов, на фоне кругов, черным силуэтом, со свистом раскрутились вентиляторы системы охлаждения. Лопасти вентиляторов были устроены особым образом. Они не просто нагоняли воздух, они втягивали его, и, когда касались, то охлаждали едва ли не до нуля, чтобы система не перегрелась. Генераторы ударили друг в друга гравитационными лучами, слегка исказившими пространство, лучи столкнулись аккурат там, где шагал Евгений, он застыл, намертво зажатый мощным гравитационным полем, и лишь успел расширить от удивления глаза. Теперь настала очередь Антона злорадно улыбаться: вид ошеломленного брата вызвал в нем радость и удовлетворение, и ошеломление его было вполне оправдано, потому что человек просто физически не мог вырваться из плена настолько мощного
гравитационного поля.
        - В отличие от тебя, братец, я адекватно оцениваю свои силы. Если с тобой не способен справиться я, то способна техника, сдерживающая грузовые космические корабли. Ты сдохнешь быстро, обещаю.
        Гравитационные генераторы подобного типа устанавливали в доках в качестве системы удержания судна. Антон думал, что если им удавалось сдерживать корабли, весящие десятки тысяч тонн, то какая речь была о существе, весом за сто килограмм? Евгений не мог даже мышцами лица шевелить, лишь удивленным взглядом выражая состояние шока, но вдруг выражение его взгляда внезапно сменилось. В нем блеснули озорные чертики, и Евгений неожиданно улыбнулся, что сразу же породило крах и кризис в логической системе Антона: котировка, отражающая движение прочности логики, пробила нижнюю планку.
        Как?
        - Хороший план, маленький брат.
        Как?
        Сейчас Евгений должен быть парализован полностью, до малейшей мышцы. На кораблях от воздействия поля экипажи защищало внутренним антигравитационным полем, но у Евгения его не было. Или было? Антон уже ничего не понимал. Евгений спокойно, практически не прилагая усилий, зашагал вперед к Антону, отвесившему от удивления челюсть. Вентиляторы с гулом набирали скорость, круги белели от резкого повышения температур. Нет, тут дело было не в антигравитационном поле. Евгений банальной физической силой перебарывал мощь гравитационных лучей, заставляя генераторы гудеть, кряхтеть, искриться, и, в конечном итоге, рвануть изнутри от чрезмерных усилий: из головок генераторов валил дым, искореженные взрывом вентиляторы остановились медленно и со скрипом.
        - С человеком бы такое сработало, - продолжил Евгений. - Но со мной - нет. Что ты хотел сделать?
        Вдруг послышался очередной гудок монорельса, за плечом Евгениявозник свет ходового прожектора локомотива. Евгений нахмурился, лицо его выразило легкое мысленное усилие, он быстро и логически сопоставил рельсы и гравитационную ловушку, а затем широко улыбнулся, хрипло усмехнувшись. Сказал радостно:
        - Так вот, что ты задумал? Хотел, чтобы меня переехало поездом? Умно. Похвально, брат. Ты меня действительно порадовал. Это действительно…. Прикольно. Но не тем я хотел поразиться. Не туда ты развиваешься. Я хотел, чтобы именно ты, - Евгений указал на Антона пальцем. - Ты стал сильным. Хотел, чтобы ты собственными руками со мной расправился. Но это…. Это тоже ничего. Ну, смотри. Теперь я покажу тебе, что такое настоящая сила.
        Евгений развернулся и, без капли сомнений во взгляде, глядел на приближавшегося многотонного монстра, подобно огромному червю собиравшегося поглотить маленького человечка. Антон, переборов шок, спрыгнул с путей и отошел от них подальше, продолжая наблюдать за братом. «Идиот! - думал Антон, подпитывая резкими мыслями удивление. - Самоуверенный идиот! Ну, ничего! Теперь ты заплатишь за свою самоуверенность!» Хотя, о чем речь? Если Евгения не смогли остановить швартовочные гравитационные генераторы, то какая речь о каком-то там монорельсе?
        Антон терялся в догадках, не понимая, что будет дальше.
        Евгений стоял на рельсе, утопая в луче ходового прожектора приближающегося поезда. Автоматика монорельса ревом гудка разметала ночную тишину, но никто не собирался никуда уходить.
        В этот момент в лице Евгения не было ни страха, ни сомнений, ни вообще каких либо эмоций, способных сказать, что он был взволнован предстоящей кончиной.
        До столкновения оставались считанные секунды, и, вместо того, чтобы в ужасе отпрыгнуть в сторону, Евгений просто встретил монорельс разрушительным ударом кулака, закричав при этом во все горло. Металл локомотива пошел волнами, локомотив с оглушительным грохотом смялся в гармошку, корму его подбросило, а потом он вспух изнутри и покрылся трещинами. Вагоны столкнулись друг с другом. Не выдержав напора, соединявшие их крепления лопнули, весь состав снесло с рельс, он беспорядочно разлетелся вдоль путей. Вагоны, громыхая, кувыркались и поднимали облака пыли, со скрежетом мялись тонны металла, искры били веерами, шума поднялось столько, что его было слышно даже в отдаленных районах города.
        Антон просто онемел.
        Он наблюдал за братом, который застыл в конечной позиции удара, вытянув руку со сжатым кулаком. Евгений скривил губы в довольной ухмылке, и выпрямился мужественно, с легкой иронией посмотрев на младшего брата. Ему было приятно наблюдать за тем, как Антон бледнел и не мог поверить своим глазам, отвешивая от удивления челюсть. Евгений стоял на фоне разбросанного монорельсового состава, глядел на Антона, и улыбался. Улыбка его была безумной, довольной, Антону показалось, что перед ним стоит не человек вовсе, а воплощенный демон.
        - Нежели ты решил, мой маленький глупый братец, что сможешь, натренировавшись в подпольных боях с мерзким быдлом, одолеть меня? - Евгений медленно зашагал к Антону, тот даже пошевелиться не мог, все еще переваривая увиденное крушение. - Во Вселенских боях участвуют существа, по силе сравнимые с полубогами античности. С чего ты, - Евгений подошел к Антону, и высился над ним, будто гора Эверест: настолько маленьким и ничтожным выглядел младший брат по сравнению со старшим. - С чего ты, - Евгений склонился над Антоном, лицо его было злобным, он презрительно улыбался, будто бы стоял не рядом с родственником, а с кучей жалкого мусора, - ничтожество, решил, что можешь тягаться с богом?
        - М-м-м-ра-а-а-а-з-ь! - неожиданно крикнул Антон и со всей имеющейся мощью впечатал кулак Евгению в скулу, отчаянно вложив всю силу без остатка. Раздался хлопок, с громкостью сопоставимый с взрывом, кожа на лице Евгения взволновалась будто вода, в которую бросили камень, но голова его даже не дернулась с места. Совсем не дернулась. Словно не ударили его, а дали пощечину, или даже погладили по щеке. - Тварь! - Антон затем нанес три страшных удара в корпус кулаками, валившими ранее даже самых крепких противников, но в костяшки отдавало такой болью, словно бы он бил в стальную стену. Даже стремительный удар коленом по лицу в прыжке не смог подвинуть врага хоть на миллиметр. Евгений стоял непоколебимо, хмурился, преисполняясь отвращением к слабости противника.
        Не смотря на безуспешность атак, Антон продолжал бить. Лупил кулаками по ребрам, в печень, по лицу, в солнечное сплетение. Ногами хлестал по коленным суставам, отвешивая мощные лоукики, но добился лишь того, что сломал себе голенную кость и с криком отскочил, хромая на одну ногу. Плевать. И сломанная нога не могла остановить ярости, кипевшей в душе Антона, потому он, даже хромой, с разбитыми в кровь кулаками, со сломанной голенью, неловко прыгнул к Евгению и ребром ладоней наносил ему размашистые удары в шею. Никакого эффекта, кроме увеселения противника, он не достиг. Евгений хохотал, веселился от души, находясь под ударами, которые обычного человека уже давно бы убили. В логе одна за другой всплывали надписи:
        Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.
        Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.
        Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.
        Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.
        Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.
        Внимание! Ваш противник находится на стадии развития «Бессмертный». Его сила слишком велика, потому вы не способны нанести ему урона в связи с низким уровнем собственных физических характеристик. Рекомендуется отступить.
        «Плевать! Плевать! Плевать! - Антон яростно прокручивал в голове жгучие мысли, ослепившие его и не позволившие оценить ситуацию трезво. - Плевать! Сдохни! Сдохни! Сдохни!». Антон бил, бил, бил, бил, и не останавливался, пусть костяшки его были разбиты напрочь, до самых костей. Ни боль, ни слабость, ни превосходящая сила противника не могли заставить его отступить, ведь он всю жизнь ждал возможности убить старшего брата, расплатившись с ним за доставленное ему горе.
        Но, в конце концов, Евгений утомился, цепко схватив Антона за шею и с легкостью оторвав его от земли. Антон брыкал ногами, пытался бить ими, схватил врага за запястье, пытаясь раздавить его. Он рычал, кричал, в предсмертном отчаянии желая продать душу подороже. Рациональная часть его сознания была отключена, он не видел, не понимал, что проиграл бой еще в тот самый момент, когда человек, будто титан, снес целый монорельс одним лишь ударом кулака, до этого физической силой поборов мощное гравитационное поле.
        - Отчаяние в твоих глазах, - Евгений с наслаждением смотрел в искаженное злостью лицо брыкавшегося брата. - Гнев, злость, ярость. Да…. - он запрокинул голову, чувствуя, как по спине пробежались мурашки. Ненависть младшего брата была для него источником наслаждения, яростные крики стали музыкой, погрузившей рассудок Евгения в сладость эйфории. - Вот это ненависть! Да! Я чувствую твою ненависть каждой клеточкой тела! Какая приятная дрожь! Да! Именно так ты должен жаждать убить меня! До самого конца! И знаешь, - Евгений опустил голову, довольно посмотрев в покрасневшие глаза Антона, глядевшего воспаленным взглядом, - ты должен быть в таком состоянии ровно до тех пор, пока не сомкнешь руки на моей холодеющей глотке. Пока не убьешь. Впрочем, я даже готов предоставить тебе такую возможность.
        Когда Евгений крепче сжал ладонь на шее Антона, Антон захрипел, расширил глаза, сипло пытался схватить ртом воздух. В голове загудело, взор мутился заполняясь чернотой, легким катастрофически не хватало кислорода, но не получалось сделать даже легкого вдоха. От удушения тело Антона схватил болезненный мышечный спазм. Евгений бросил его прочь, Антона протащило метров пять по земле, и он остановился, сделав громкий и судорожный вдох. Попытки встать ни к чему не приводили: ноги и руки не слушались, силы в них не хватало даже элементарно для сопротивления гравитации. Антон уперся руками в холодный монолитный пол, пытался приподняться, но не мог. Мышцы ныли, будто пылая из-за переизбытка мышечной кислоты.
        - Видишь ли, такая нечеловеческая сила, которая есть у меня, и у бойцов Вселенских смертельных боев, доступна лишь тем, кто видит еще более дополненную реальность, с помощью особых юнидевайсов погружая сознание и тело на более глубокие уровни действительности. Они устанавливают более глубокую связь со Вселенной, используя намного больше энергии, чем есть у обывателей с обычными интеграторами действительности. Только за счет этой энергии я смог пережить организованные мной генетические эксперименты. Неужели ты думал, что сможешь прокачаться на простом юнидевайсе и противостоять мне? Нет, братец, - Евгений встал над задыхающимся братом, пытавшимся наглотаться воздуха. Антон кашлял, ясность постепенно возвращалась к взору, но сил встать все еще не было. - Вот, - Евгений вынул из кармана высокотехнологичный юнидевайс синего цвета, источавший легкое синее мерцание, напоминавшее ауру. - Это было разработано отцом специально для тебя. Он собран на основе офрания, которым полнятся недра Индервала, и, честно сказать, я не знаю, к какому результату приведет твое с ним слияние. Мне, для приобретения силы,
пришлось сращивать свой юнидевайс с генетикой нужного мне существа, а отец, похоже, решил использовать другие методы для модернизации бойцов и перевода их на стадию «Бессмертие». Очень перспективно. Офраний открывает безоблачные перспективы для развития бойцов, и ты, мой дорогой, продемонстрируешь их на турнире, - он бросил юнидевайс к лицу Антона, синим блеском отразившимся в его глазах. - Я буду ждать тебя на Гиррадионе. Ты ведь не струсишь, если переживешь симбиоз, правда?
        - Убью, - прохрипел Антон через силу, лицо его побагровело. - Я убью тебя, тварь….
        - Ага, - Евгений засунул руки в карманы, и чуть опустил голову, прикрыв глаза. - Давай, - он развернулся в противоположном направлении, зашагал прогулочным шагом прочь. - Я буду очень этого ждать. Очень. А теперь, если не хочешь сдохнуть, я рекомендую коснуться юнидевайса.Иначе ты задохнешься. Удачи, дорогой братец.
        Давление на горло Антона не ожидаемо слабло, а совсем наоборот, лишь усиливалось, и никакими действиями его не удавалось прекратить. Видимо, Евгений при захвате нажал на какую-то особую точку, что привело к спазму дыхательного пути. Страшное удушение сопровождалось неприятным чувством расширения в груди, и не позволяло сделать хотя бы глоток воздуха. Антон схватился за шею и елозил по земле ногами, хрипел, сипел, задыхался, изгибался дугой, надеялся, что отпустит, но долгожданного облегчения все не было. Смертельная тьма опутывала рассудок, шум в голове пугал до дрожи, взор неумолимо угасал, перед глазами летали жирные красные пятна, приведя Антона к леденящему душу осознанию: смерть взялась за него цепкими костлявыми руками.
        Он еще больше боялся поверить брату и коснуться юнидевайса, даже не представляя, к каким последствиям этот контакт привел бы. Но с другой стороны, если бы Евгений хотел смерти Антона, то Антон уже был бы мертв, а значит - юнидевайс был реальным шансом на спасение. Уже не думая о последствиях, Антон схватился за девайс как болотный утопленник за ветку дерева. Умереть, так и не отомстив за отца, было страшнее любых самых непредсказуемых результатов скрещивания с юнидевайсом. Перед глазами Антона всплыло окошко взаимодействия:
        Внимание! Вы коснулись редкого инопланетного артефакта, способного быстро, независимо от уровня, перевести вас на ветку развития «Бессмертный». Помните, что став бессмертным, назад вы уже не вернетесь. Согласны?
        «Согласен! - отчаянно подумал Антон, волевым усилием сдерживая гаснущий рассудок от отключения. - Согласен, черт тебя подери! Согласен! Давай живее!»
        Переход на ветку развития «Бессмертный». Желаем Вам удачи!
        Если бы Антон знал, с какими «яркими» ощущениями ему предстояло столкнуться, то он, быть может, и согласился бы на смерть. Сначала юнидевайс расплылся, перейдя в состояние жидкого металла, будто его расплавили, и обхватил запястье Антона, став жечь кожу подобно кислоте, но это еще было не самым страшным. Спустя несколько секунд жидкий офраний стал разрастаться, подобно опухоли покрывая руку Антона, и сопровождалось это такой ужасающей болью, что перед глазами вспыхнуло. Жидкий металл разъедал кожу, затем мышцы, после кости. Рука Антона превратилась в обезображенный обрубок, поглощенный жидким металлом. Даже Евгению, отошедшему уже не приличное расстояние, были слышны ужасающие вопли брата. Звуки криков заставили Евгения растянуть губы в довольной ухмылке.
        Офраний со жгучей болью охватывал оголенные нервы, заливался в кровеносную систему, тяжело и густо перекачивался сердцем, курсировал через почки, коснулся печени, заполонил кишечник и желудок. Каждый орган вскоре попросту разорвало в клочья, будто наполненный водой шарик, что сопровождалось чувством разрывающей боли. Металл прополз по груди, растворив ее, затем жгучим хватом вцепился в шею, влился в рот и выжег Антону глаза. Крики, страшные крики боли эхом разносились по округе, но их никто не слышал.
        Антон настолько сильно страдал из-за страшных болезненных ощущений, что готов был умереть, лишь бы они прекратились. Перед взором его был мрак, он даже не понимал, билось ли в груди сердце. Офраний залил и мозг, став растворять его, что, в конце концов, привело к потере Антоном самосознания. Канаты оголенных нервов были поглощены жидким серебристым металлом, снаружи отдаленно напоминающим железного и бесформенного человека. Казалось бы, уже все, слияние не состоялось, но не тут то было.
        Металл вдруг зашевелился, заволновался, пошел рябью, и стал трансформироваться. Сначала, внутри металлической оболочки, появился тяжелый офраниевый скелет, на который затем, соединяясь с оголенными нервами, нарастали гибкие офраниевые мышцы. Внутренние органы воссоздавались точно так же, вырастая на своих местах и сразу же начиная работать. Сердце выросло в груди, артерии вцепились в него, будто голодные черви, а затем сердечная мышца мощно сократилась.
        Тук-тук.
        Могучее роботизированное сердце стало разгонять офраниевую серебряную кровь по прочным, прочнее стальных канатов, офраниевым жилам. Машина и человек, объединенные многоликим материалом, способным быть и железом и плотью, слились в единую эволюционную композицию, создав принципиально новую форму жизни.
        Тук-тук.
        Очередным ударом сердце погнало кровь на второй круг. Она омывала недавно выросшие органы, приступившие к работе сразу после рождения. Металл выполнял функцию, которую выполнять не должен был, и стал источником жизни, что не могли себе представить даже самые смелые ученые.
        Тук-тук.
        С криком ужаса Антон распахнул кибернетические веки, открыв кибернетические, синие глаза, которые чуть не вылезли из орбит. Лицо его стало металлическим, будто у робота, но с сохранением прежних черт. Он попытался встать, но фантомная боль все еще была в его теле, не позволяя подняться. Взор у Антона стал странный, будто цифровой интерфейс сверхсовременной машины, перед глазами всплыла надпись в диалоговом окне:
        Активация системы жизнеобеспечения завершена. Проверка состояния организма…
        И надписи в диалоговом окне стали сменять одна другую:
        Центральная нервная система: в норме.
        Установление нервных связей с двигательным аппаратом завершено.
        Выполняется проверка имитационных органических систем: в норме.
        Органы работают исправно, полностью выполняя функции скопированных оригиналов.
        Температура тела и пульс повышены ввиду фантомной боли, но вскоре ниспадут до нормальных показателей.
        Произвожу активацию руководства пользователя.
        Внимание! Уважаемый носитель! Вы перешли на ветку развития «Бессмертный», выбрав класс персонажа «Киборг» и стали существом высшего порядка, намного превосходящим по физическим и умственным возможностям обычные формы жизни. Ваш мозг был уничтожен, и теперь вы являетесь искусственным интеллектом, созданным при неизвестных обстоятельствах. Обращаем внимание, что воспоминания и личностные характеристики были впитаны офранием перед уничтожением нейронной структуры, а затем помещены в электронные носители памяти вашего тела. Хотите узнать больше, или предпочтете сразу приступить к изучению ваших возможностей?
        Антон был в шоке, в растерянности, он вообще не понимал, что с ним происходило. Он словно умер и переродился снова уже совершенно другим существом. Ощущение тела было странным, но странным в хорошем смысле: органы работали с потрясающей легкостью, будто прекрасно смазанные шестеренки в филигранно отлаженном механизме, никогда не дававшем сбоев. В мышцах чувствовалась потрясающая легкость, раскованность, пружинистость. На интерфейсе, по углам, сменяли друг друга надписи и цифры, отражавшие показатели внутренней и внешней среды. «Что же это такое?! Что со мной?!» - думал он, в напряжении глядя на свое роботизированное тело, подвигав пальцами на ногах, попробовав пошевелить руками. Рассмотрел ладони поближе - чистый робот: офраниевый скелет был покрыт мышцами и защитным слоем металла, заменявшим кожу, что и выдавало в Антоне машину. Конечности его выглядели будто конечности силовой брони или силового костюма, однако они всецело принадлежали ему, являясь полноценной частью тела.
        Ужас.
        Волна ледяного ужаса прошлась по телу Антона, вместе с целой стаей мурашек, пробежавшихся следом по спине. Мурашки? Значит, Антон мог чувствовать, обладая сильной сенсорной системой. Он приподнялся, сев, и шевелил руками, двигал кистями, проверял подвижность. Погладил себя по руке, отчетливо почувствовав прикосновение: сигналы от сенсорной системы передавались по уцелевшим нервам Антона прямо во вновь воссозданный офраниевый мозг. Было одновременно страшно и до жути интересно. Что случилось с телом? Какая сила в нем крылась?
        Сгорая от любопытства, Антон аккуратно оттянул пояс штанов, желая убедиться, что одна из самых важных частей его тела была на месте. К счастью, да, орган был на месте, был пластичным и мягким, даже в размерах чуть увеличился, что немного порадовало. Не успел перевоплотиться - а уже приятные бонусы. Ладно, главное - не паниковать. Антон решил последовательно во всем разобраться, но сразу после того, как уберется с места крушения поезда.
        Глава 2. Путь воина
        Для маленького Антона, который в скором времени должен был встретить Сашу в переулке с бандитами, тот день обернулся настоящей катастрофой: его будто погрузило в эпицентр урагана из катастрофических событий, подхвативших его судно и грубо перекинувших в совершенно другое море жизни, в котором все было другое - чужое и непривычное.
        Когда Леонид и Антон вышли в холл из лифта, Леонид вдруг испытал тревожное давление в груди, возникавшее тогда, когда кто-то из укрытия смотрел тебе в спину, а ты ощущал его присутствие. На сбитом ударами в бесчисленных боях и грубом лице Леонида появилось тревожное выражение, он нахмурился, катнул желваками, проступившими на могучей квадратной челюсти, огляделся, свет ламп блеснул в его зеленых глазах. Леонида с Антоном действительно ждали. Восемь существ разных рас, одетые в черные кожаные комбинезоны, с надетыми на головы простыми мотоциклетными шлемами футуристичного вида, с черными тонированными забралами, намертво закрывающими лицо, окружили Леонида и Антона. Антон сразу же почувствовал, что существа эти замыслили недоброе, и его сердце с испугу замолотилось в груди.
        - Сынок, - Леонид положил Антону на грудь крупную ладонь, почувствовав, как колотилось его сердце. - Держись рядом. Я нападу, а ты беги.
        Антон нашел в себе силы кивнуть. Мрачный вид инопланетных существ пугал его до дрожи в коленях. Пусть глаз тварей видно было, казалось очевидным, что взгляды у них были хищными, звериными. Комбинезоны обтягивали бугры мощных мышц, предельно ясно обозначая, что это не простые инопланетяне. Среди них был высокий и поджарый актурианец, рядом стоял длиннорукий и могучий урконец с мощными руками и широкими, покатыми плечами. Остальной контингент был попроще, но такого же, гуманоидного типа.
        - Сам шею подставишь, или силой сворачивать? - спросил актурианец, голос его исказился механическим звуком переводчика в маске.
        - Силой? Ну, попробуй, - Леонид нахмурился и встал в стойку. Антон с волнением взглянул на отца, руки мальчика задрожали: он волновался, и не хотел, чтобы папа влезал в драку.
        - Не надо, папа, - жалобно попросил мальчик. - Они могут побить тебя. Давай убежим.
        - Пацан дело говорит, - с ухмылкой пробасил урконец. - Давай обойдемся без сопротивления….
        - Не вам диктовать мне условия, - злобно ответил Леонид.
        В драке очень важным фактором являлось, Леонид знал, распределение ролей. Он знал, что лучше всегда быть тем, кто бьет, чем тем, кого бьют, потому решил напасть первым. Леонид рванул к урконцу, ввел его в заблуждение обманным хуком, вынудив увернуться, а затем схватился двумя руками за его могучее плечо, использовал врага как опору, сломал урконцу ребра резким ударом колена. Удар получился такой силы, что на спине противника порвало одежду. Затем Леонид скользнул врагу за спину ловким движением, схватил за шею и мощным рывком переломил звучно хрустнувший хребет. Инопланетянин замертво повалился на пол, а остальные напали с криком. Антон шмыгнул за угол и спрятался, прижавшись к стене.
        Леонид двигался и отступал, отпрыгивая от ударов, не позволяя себя окружить или навалиться толпой. Два инопланетянина попытались атаковать одновременно, но Леонид умело уклонился от атак, и, схватив врагов руками за затылки, столкнул их лбами с такой силой, что мотоциклетные шлемы смяло почти в лепешку вместе с головами.
        Антон с большим волнением наблюдал за поединком отца, боясь, что его убьют или сильно покалечат. Иногда Леонид пропускал удары: вот актурианец согнул его хлестким ударом ноги по ребрам, а затем попытался пробить локтем висок, но Леонид своевременно среагировал, уклонился и моментально контратаковал, мощным ударом ладони в подбородок сломав врагу шею: хребет хрустнул. Когда актурианец повалился на пол, Леонид оценил обстановку, увидев, что врагов осталось четверо. Здоровый лубен с мощными мышцами, а за ним трое не менее крупных рандарцев, помимо габаритов отличавшихся еще и непропорциональной телу длиной рук.
        Леонид стиснул зубы. Ребра пульсировали вспышками боли, сердце колотилось от бушевавшего в крови адреналина, Леонид учащенно и взволнованно дышал. Он пытался трезво оценить свои шансы на победу, понимая, что, в целом, должен был справиться. Однако одна мысль не давала ему покоя - сын поблизости, а значит - невозможность применить всю свою силу, которой у него было предостаточно.
        - Сынок, уходи! - велел Леонид, хмуро глядя на своих врагов. - Бегом!
        - Нет! Нет, папа! - глаза Антона заблестели от слез, в груди горько защемило, он с жалостью и испугом глядел на отца. - Я тебя не брошу!
        - Уходи, я сказал!
        И Антон побежал прочь.
        Точнее, он сделал вид, что спасался бегством, а на самом деле просто притаился за другим углом, все так же, с волнением наблюдая за дракой. Леонид, считая, что сын его сбежал, оглядел врагов со злорадной ухмылкой, чувствуя, что ограничители с себя можно снять. Он снял пиджак и кинул его на пол, сорвал с себя рубашку, оголив мускулистый торс, и хрустнул шеей, усилием мысли активируя юнидевайс. Тело Леонида наполнилась новой, нечеловеческой силой. Аура его источала такую мощную и страшную энергетику, что инопланетяне невольно попятились назад, а Антон глядел на отца с блестящими от восторга глазами, с удивлением приоткрыв детский ротик.
        - Вот теперь я себя сдерживать не буду, ублюдки. Посмели напасть на меня при моем сыне - заплатите за это жизнями.
        - Не зазнавайся! - крикнул лубен, с воплем рванув на Леонида.
        Леонид бросился ему на встречу, прямо в движении подбросил врага в воздух метра на три разрушительным ударом в живот, а затем резко подпрыгнул, оказавшись выше, и с разворота обрушил пятку противнику на затылок, с грохотом впечатав его в землю. Лубен врубился в пол и пустил по нему трещину, куски мрамора заскользили по холлу. Три рандарца неуверенно встали в стойки, желания драться у них явно поубавилось, а вот Антон еще больше поверил в победу отца. Леонид бросился к рандарцам, нанеся первому попавшемуся мощный «Шогарон», сложив руки вместе и вложив в атаку почти весь вес тела. Рандарца, с переломом грудной клетки, швырнуло в стену, и он с грохотом врезался в нее, оставив вмятину. Позвоночник ему сломало сразу же, он повалился замертво, оставив двух товарищей без поддержки.
        Оставшиеся два противника были обезврежены еще быстрее: Леонид просто добил их, разбив им кулаками головы, но на этом бой не закончился. Хлопая в ладони, из темноты, со стороны выхода из здания, вышел Евгений, одетый в делового вида красный жилет безрукавку с золотистым узором, из дорогой ткани. Под безрукавкой была черная рубашка с длинными, закатанными рукавами.
        - Отличная работа, папочка, - с ухмылкой сказал Евгений, засунув руки в карманы. - Впрочем, я знал, что эти наемники - бесполезный хлам.
        «Брат? - ошарашенно подумал Антон, глядя на Евгения удивленно расширенными глазами. - Что здесь делает брат?» Его детское сердце защемило до боли. Он не понимал, зачем Евгений пришел. Помочь? Оказать поддержку? Ну, наверное, да. На то ведь она и есть семья, чтобы все в ней друг друга поддерживали. Леонид с самого детства внушал Антону, что семья - самое важное в жизни. На этой мысли Антон остановился, продолжив наблюдение. Он сильнее вжался в стену, скрывшись в тени, чтобы себя не выдать.
        - Хочешь сказать, это подстроил ты? - Леонид хмуро посмотрел на Евгения, сжав вспотевшие от телесного напряжения ладони в кулаки. - Тебя что, настолько ослепило желанием управлять корпорацией, что ты готов подвергнуть опасности младшего брата? Кишка тонка была позвать меня на честный поединок?
        - Почему же тонка? Нет, не тонка. Просто хотелось поразвлечься, понаблюдав, как бывший лучший боец в галактике надирает задницы инопланетянам, - Евгений закрыл глаза, стоя с таким видом, будто ему никакая опасность не угрожала. Когда он поднял веки, то Антон ужаснулся преображению глаз брата: радужки его стали желтыми, как у змеи, а зрачки вертикальными. - Но теперь…. Теперь пора отдавать свой титул преемнику, как и все остальное.
        - Я говорил тебе, сын, что ты не готов управлять корпорацией.
        - Я не прошу, отец, я требую, - хмуро сказал Евгений, брови его съехались к переносице. - Я успешно завершил исследования по скрещиванию видов, научился внедрять в человеческое тело посторонние гены с такой степенью преумножения физических возможностей, что у тебя дух захватит. С таким оружием можно легко поднять состояние на рынке Вселенских смертельных боев. Я - будущее компании. Я как никто заслуживаю твое наследие и твою любовь. Я старался во всем тебе угождать, делать все, как ты говоришь, а что получил взамен? Ты, - Евгений указал на Леонида пальцем. - Ты отправил меня в тень младшего брата!
        - Я люблю тебя, сынок, - мрачно сказал Леонид, но с оттенками грусти в голосе. - Но твоя неумолимая жажда личной силы…. Она не позволит тебе править мудро. Поверь, я знаю, о чем говорю. Пока ты не приручишь свою алчность, тебе нельзя управлять компанией. Ты погубишь ее, и погубишь людей, которые в ней работают. А этого делать нельзя. Я обещал им будущее.
        - Каким образом связана моя жажда силы и управление компанией? Это разные вещи!
        - Создавая компанию, я не жаждал силы, сын, - значительно проговорил Леонид, опустив глаза. - Я жаждал помочь людям, жаждал обеспечить будущее тебе и твоему брату, я жаждал помогать другим, но не действовал ради себя. Доброта и помощь другим - моральный фундамент, образующий любого человека, которого я буду рассматривать в качестве главы корпорации. В тебе нет ни доброты, ни желания помогать другим. Ты эгоист. Твоя жажда силы говорит именно об эгоизме. А эгоист не сможет управлять компанией, которую я построил. Что бы ты, сын, об этом не думал, я все решения уже давно принял. Преемником будет твой младший брат. Он готов, маленький, даже больше, чем ты сейчас.
        - Антон, - Евгений театрально раскинул руки. - Антон, Антон, Антон! Все Антону! Всё Антону! Любовь и внимание Антону! Корпорацию и власть Антону! А как же я, отец? Неужели ты меня настолько ненавидишь, что не хочешь дать мне то, что я по праву заслуживаю?
        - Эгоизм в каждом твоем слове и движении, сын. О чем еще может идти речь? Ты отказываешься меняться. Если бы ты не был эгоистом, то порадовался бы за брата, любил бы его так же, как люблю я, и вот тогда, возможно, я бы рассмотрел твою кандидатуру, но пока…. Пока ты не готов. Я всего лишь хочу тебя….
        - Перевоспитать? - перебил Евгений. - Ты хочешь меня перевоспитать? А я не нуждаюсь в перевоспитании! - Евгений сорвался на крик. - Я такой, какой есть, и считаю, что в любом случае заслужил любви и наследства, нравлюсь я тебе, или нет!
        - Ты так ничего и не понял, - с досадой Леонид прикрыл глаза, покачал головой, а затем поднял пиджак с пола, отряхнув его от пыли. - Корпорация, пока что, еще моя. И мне решать, кому ее отдать. Пока это не ты. Прости, Женя.
        - Если у тебя есть власть в компании, то у меня есть сила, с помощью которой я эту власть отниму. Раз не хочешь по-хорошему, - Евгений резко встал в боевую стойку, с гневом посмотрев на отца, - будет по-плохому!
        - Ты идиот? Тут устройства голографического наблюдения стоят.
        - Они видят меня как преступника в кожаном костюме и маске, а звук не пишется, так что ты не выкрутишься, отец.
        - Ну, что же…. Попробуй!
        - Не надо! Братик! Папа! - вскрикнул Антон, выскочив из укрытия со слезами на глазах. Его детская психика не принимала конфликта между любимым отцом и любимым братом. Он не понимал, почему, но ему было очень больно видеть, как ругались Леонид и Евгений. Ему не была ясна финансовая подоплека, он не видел, что сын пошел на отца ради власти и денег, он лишь видел, что ссорились люди, которых он любил. И так тоскливо, так гадко, так грустно от этого было на душе, что мальчик не вынес этого и захотел прекратить все. - Мы же семья! Мы семья! Мы не должны друг друга бить! Мы не должны драться! - кричал Антон, глотая слезы и всхлипывая. - Братик! Папа! Хватит!
        - Прочь, личинка! - Евгений блеснул гневным взглядом в сторону Антона.
        - Я же сказал тебе уходить! - Леонид расширенными от недовольства глазами посмотрел на Антона. - Антон! Немедленно уходи!
        - Нет! - крикнул Антон детским голоском, стиснув зубы и сжав кулачки. Лицо его было искажено обидой и страхом. - Нет! Прекратите драться!
        - Антон!
        И тут Евгений подло бросился на Леонида, пока тот был отвлечен на сына. Евгений отбросил Леонида в дверь лифта сокрушительным правым джебом в скулу. Раздался мощный шлепок, дверь лифта со скрипом погнулась, лопатка Леонида сломалась, звучно хрустнув. Пространство перед лифтом затянуло пыльной пеленой. Евгений, затем, перевел взгляд на Антона, и, увидев полные ярости глаза брата, мальчик испугался, онемев.
        - Теперь ты, личинка, сдохнешь!
        Леонид с криком выпрыгнул из пыльной завесы, нанеся пять ударов руками и ногами. Евгений ловко уклонялся, кулаки и ноги свистели перед его лицом, около ушей, над головой. С криком Леонид бросил Евгению мощный удар кулака в лицо. С грохотом костяшки кулака Леонида врезались в ладонь, выставленную Евгением для защиты. С оглушительным хлопком от конечной точки удара разнесло ударную волну, пол под Леонидом и Евгением попросту треснул, стекла вышибло из окон, стены задрожали, волосы Антона колыхнуло потоком спрессованного воздуха.
        - Слабак ты, папаша, - улыбнулся Евгений, закрыв глаза, и засунув свободную руку в карман. - Я говорил тебе о том, что достиг успехов в генной инженерии, но не сказал, что главный ее успех - я. Ты теперь мне не ровня. Надо заканчивать. Ты меня утомил.
        Евгений нанес Леониду умелый, резкий, и короткий удар кулаком между грудных мышц, оставив там неглубокую вмятину. Внешне удар казался не сильным, но был он, на самом деле, необычным. Леонид застыл, с расширенными от удивления глазами, постоял секунд десять, а затем крякнул, и рухнул на колени. Дыхание его стало хриплым, медленным, предсмертным.
        - Антон…. - прохрипел Леонид, едва удерживаясь в вертикальном положении: его тянуло к полу. - П-пожалуйста…. Не т-трогай его. Не трогай…. Антона….
        В отражении глаз Антона, полных слез и ужаса, виднелся падающий на пол силуэт Леонида. Антон с жалобным криком «Папа!» бросился к отцу, упал перед ним на колени и пытался растолкать. Но тяжелое тело отца было бездыханным: он бессмысленным взглядом смотрел в стену, медленно бледнея из-за прекращения кровотока.
        - Папа! - слезно кричал Антон, дергая отца за плечо, надеясь, что сумеет жалобными криками зацепить ускользавшую из него жизнь. - Папа! Вставай! Ты не мог проиграть! Нам! - слезы обильно текли по щекам мальчика, его душило ими, к горлу подступил ком, в груди горько-горько щемило, болело маленькое сердечко. - Пап! - разревевшись, мальчик склонился над телом отца и закрыл заплаканное личико руками. - Папа!
        Антон не мог поверить, что жизнь отца была безжалостно прервана его собственным братом. Не мог поверить, что больше не услышал бы отца и не увидел бы его, отказывался верить, не хотел, не желал. Для его детской психики смерть сама по себе была неприемлема, он о ней знать не знал до тех пор, пока не прикоснулся к холодеющему телу отца. Стало очень страшно: отец всегда его защищал, оберегал, учил, радовал, а теперь?
        Теперь ничего этого не будет? Отец больше не поднимется? Не расскажет историю на ночь? Не поддержит в трудную минуту? Не будет гордиться, наблюдая за успехами сына?
        Антону стало гадко, до невыносимого гадко и больно. Он ведь хотел, чтобы отец им гордился, хотел, чтобы уважал, хотел, чтобы жил до самой глубокой старости и был доволен тем, какого сына вырастил. Антон хотел сделать отца счастливее, хотел порадовать своими успехами, прямо как он и просил, но теперь, видя омертвевший взгляд Леонида, Антон горестно осознал, что счастье отца было недостижимым.
        - Братик…. - протянул Антон, тяжело всхлипывая и захлебываясь слезами, поднял заплаканные глаза на Евгения. - Братик…. Зачем? Зачем ты….
        - Во всем этом виноват ты, Антоша, - Евгений присел перед Антоном на корточки, и, взяв отца за лоб, приподнял его голову. - Видишь этот взгляд? Из-за тебя в нем больше нет жизни. Если бы не ты, я бы никогда не поднял на отца руку, - он отпустил голову Леонида, она стукнулась об пол. - Так что винить тебе остается только и только себя.
        - К-как? - Антон всхлипнул, к сердцу его холодной волной прихлынул ледяной ужас. - Как я? Как я виноват?
        - Если бы не ты, отец бы не умер, - серьезно заявил Евгений, видя вину в глазах мальчика, чувствуя, что зарождались в нем нужные и ядовитые эмоции, испытывая от этого крайне сильное удовлетворение. - Один факт твоего существования приговорил его к смерти. И знаешь, тебя за это уже можно убить. Если бы ты не родился, то папа был бы жив.
        - Н-нет, - Антон, шокированный словами брата, говорил медленно и растерянно, качая головой. - Нет. Если бы я не родился, папа бы не умер? Но…. Что же мне тогда делать? Как…. - Антон еще надеялся на то, что отца можно спасти, надеялся на чудо.
        - Ты уже ничего не исправишь, - Евгений взял Антона за плечо, говоря медленно и мрачно. - Ни-че-го, - повторил он по слогам. - Но, так и быть, я не убью тебя в наказание. Не убью. Но ты будешь изгнан из своего дома, из корпорации, потому, прямо сейчас, беги позором, и не оборачивайся. Никогда, никогда, никогда не возвращайся. Ты меня понял?
        Душу Антона охватил страх. Он ошеломленно смотрел на брата, с испугом взглянул на мертвого отца, и стал отползать от него, глядя то на Леонида, то на Евгения растерянным, напуганным взглядом. Антон с трудом поднялся на ноги, и без оглядки рванул к выходу, выбежав на освещенную голограммами многочисленных реклам улицу, и побежал прочь из города. Он не понимал, куда бежит, не понимал, зачем, просто мчался, куда глядели глаза, проворачивая в голове момент, где Евгений наносил Леониду смертельный удар в грудь.
        Впереди показались начинающие ржаветь здания трущоб. Края взора вспыхнули красным, встроенный интерфейс сигнализировал Антону об опасности, в логе всплыла надпись:
        Внимание! Вы приближайтесь к локации «Гетто Индервала». Зона является небезопасной для низкоуровневых игроков, вроде вас. Рекомендуется вернуться в безопасную зону!
        ***
        Новое тело открывало перед Антоном множество новых возможностей. Вот, например, он удалился от станции «Меридиан», бегом преодолев дистанцию километров в двадцать, уже подбегал к городу, видя вдали коробки жилых зданий и свет уличных фонарей, но на одышку не было даже намека. «Удивительно, - подумал Антон, поражаясь тому, что совсем не задыхался. - Я даже скорости не сбавлял!». Раньше после двадцати километровой пробежки с такой скоростью он бы уже начал выплевывать легкие, а теперь эта дистанция не значила для него совершенно ничего. Будто в магазин в соседнем доме прошелся, примерно таким было ощущение. Ради интереса Антон решил изучить меню персонажа, и открыл его мысленным усилием, вглядевшись в характеристики:
        Ник: Антон Степанов
        Уровень: 184
        Класс: Уличный боец, мастер боевых искусств.
        Ступень развития: Бессмертный.
        Сила: 112000
        Ловкость: 56000
        Интеллект: 80333
        Увидев собственные характеристики, Антон застыл на месте с отвисшей челюстью. Это как так? Неужели можно было иметь такие заоблачные данные? Даже у топовых бойцов, известных Антону, сила, например, была прокачана максимум до тысячи, а тут сотни тысяч очков. Вот он, получается, какой был масштаб у существ, сражавшихся на Вселенском смертельном турнире? Невероятно. Ожидаемо, конечно, было, что они очень сильно превосходили простых игроков из подполья, но столь колоссальная разница в мощности не могла не удивить. Это что же, с такими показателями, можно было вытворять? А сколько урона наносить? А насколько быстро двигаться? Воображая сцены битв противников с такими цифрами в характеристиках, Антон поражался. В ветке навыков, кстати, тоже произошли изменения, появились новые активные и пассивные скилы, Антон хотел изучить и их, но вдруг в логе всплыло оповещение.
        Внимание! Случайное событие.
        «Семейные проблемы»
        Тип: Спасение.
        На Сашу в подпольном госпитале было совершено нападение, и она нуждается в вашей помощи! Поспешите, пока не слишком поздно!
        Награда: Спасенная жизнь, опыт.
        Принять?
        Принять!
        Антон весь напрягся, на спине проступил холодный пот, он вообразил Сашу, напуганную и брошенную в сыром подвале, с пятнами засохшей крови на лице, забитую до полусмерти и с трудом хватавшую ослабшим ртом предсмертные вдохи. Кто, а главное, зачем осмелился на нее напасть? Злоба завладевала Антоном, он нахмурился, посмотрел на маркер миникарты, нависший, как раз, над госпиталем, решил, что кого-бы там не встретил - разорвет его на части. Самое время было протестировать новые возможности, он ой как надеялся, что сможет полностью проверить данную Евгением силу.
        Сначала Антон хотел побежать по улицам, но потом подумал, что с подобной силой ему уже можно было двигаться иначе. Попытка просто прыгнуть привела к не совсем ожидаемому результату. Антон попытался запрыгнуть на крышу первого попавшегося дома, но попытка его обвенчалась провалом: он прыгнул на высоту примерно этажа в два, но до края крыши так и не долетел, врезавшись в стену и воткнув в нее пальцы, как ножи в масло. Пальцы с легкостью пронзили металл, покрывшийся трещинами. «Что за черт? - думал Антон, недоумевая. - С такими показателями я должен прыгать, как кузнечик!» Но видимо, игровая система ограничивала его возможности, не позволяя ему в полной мере применять арсенал нового тела. Ладно, можно было и так. Он карабкался по стене, втыкая в нее пальцы, и взобрался на крышу, а затем разбежался и попробовал перепрыгнуть на соседнее здание, что, уже, к счастью, получилось. Застройка была плотная, вполне позволяя перемещаться, так сказать, над улицами, что значительно экономило время.
        Антон мчался к госпиталю, ловко прыгая с крыши на крышу на фоне затянутого ядовитым смогом ночного неба. Металлическая поверхность била ему в стопы, крыши мелькали под ним, сменяясь одна другой, он приземлялся и вновь взмывал вверх, не позволяя себе даже секундного промедления.
        Было неизвестно, сколько Саша могла протянуть, потому не было времени осматриваться и пытаться быть скрытным. Однако, на одной из крыш он все-таки задержался, найдя на ней убежище какого-то бездомного. Убежище было сооружено из неумело сколоченных друг с другом досок, на стене его висел серый драный плащ с капюшоном. Рядом с плащом висела серая повязка на лицо. Антон взял и повязку, завязав ее на шее, плащ накинул на плечи и натянул капюшон на голову, мысленно извиняясь перед владельцем. Не хотелось лишний раз светить лицом в таком облике, ведь Антон, пока что, весьма его смущался. Торопливо открыв инвентарь, Антон оставил у убежища тысячу кредитов в качестве компенсации - на них можно было не только новую одежду купить, но и еды с водой.
        Внимание! Изменения в шкале наркозависимости пациента:
        70/100.
        Внимание! Процедура лечения была прервана. Рекомендуем ее возобновить!
        Ну, хотя бы до семидесяти сбили, уже хорошо. Антон рванул дальше, и совсем скоро добрался до госпиталя, увидев в сумраке темного переулка подсвеченный старым фонарем вход в подвальное помещение, возле которого стояли двое мужчин, одетых в бандитскую одежду, прям как у дилера, которого он ударил в женской раздевалке после боя. «Черти, - с презрением подумал Антон, догадываясь, зачем и по какому поводу они сюда пришла. - Отыграться решили? Ну, я вам устрою!» Когда Антон приземлился, спрыгнув с крыши, перед бандитами, лица их удивленно вытянулись. Они с недоумением глядели на Антона, спокойно пережившего прыжок с четвертого этажа.
        - Закрыто, - проговорил один из бандитов, глядя на Антона с сомнением, еще не понимая, кто перед ним стоял. - Приди в другой раз.
        - Уйдите с дороги, - сурово приказал Антон. Он стоял в тусклом свете фонаря, в плаще и капюшоне, отбрасывавшими на лицо и тело мрачные тени. Фонарь над дверью тревожно поскрипывал под порывами холодного ветра, пронизывавшего до костей. - Если не хотите пострадать.
        - Слышь, клоун, - сказал второй бандит с дерзостью, его удивление прошло быстро, сменившись наглостью. Он агрессивно посмотрел на Антона, достав из-под куртки пистолет. - Катись отсюда давай. Ты тут никому не нужен.
        Антон без разговоров бросился на противников, бандит успел выстрелить раз, даже попал в плечо, но пуля со свистом срикошетила, попав в стену и не нанеся Антону никакого урона. Удар Антона оказался страшнее пули - он отшвырнул бандита в стену, поразив его мощным хуком в скулу, и здоровье того обнулилось моментально. Второй от удивления пошатнулся, нападать уже не хотел, выставил перед собой руки в примиряющем жесте, но мириться было поздно. Антон впечатал стопу бандиту в щеку хлестким пинком с разворота, бандита швырнуло вглубь переулка, он кувыркался по асфальту еще метров десять, затем потеряв сознание.
        Пинком Антон вынес дверь подвала, сорвавшуюся с петель и с грохотом повалившуюся в длинный коридор. Свет внутри был слабым, мерцал от перепадов напряжения. Из глубин помещения доносились многочисленные и беспомощные стоны, издаваемые наркоманами, лежавшими на грязных койках, рядом с которыми стояли капельницы. Запах в воздухе вился отвратительный, источаемый гнилыми жерлами ран на руках наркоманов, страдавших от некроза. Антон зашагал вперед, оглядывая грязные пластиковые ширмы и заглядывая за них, видя там то одиноких валявшихся на дырявых матрацах наркоманов, то наркоманов, над которыми застыли испуганные сотрудники госпиталя. Сотрудник смотрел на Антона напуганными, как у ребенка, увидевшего огромную злую собаку, глазами, и трясся.
        - Саша, - коротко сказал Антон, глядя на сотрудника сурово. - Где?
        - Т-там, - сотрудник дрожащей рукой указал влево. - Там. Последняя ширма. Только там….
        - Что там?
        - Там друзья Игоря, ну, они требовали их не беспокоить.
        Проигнорировав предупреждение сотрудника, Антон зашагал дальше, и увидел нужную ширму, за которой виднелось четыре человеческих мужских силуэта. У Сашиной койки стояло четверо бандитов, на вид более прожженных чем те, с которыми Антон сталкивался ранее. Куртки на них были более новые, более чистые, в руках автоматы, все они хладнокровно смотрели на Сашу, ожидая команды главы, коротко стриженного, со шрамом на щеке.
        - Ну что, сука, - пробасил бандит со шрамом на щеке. - Твой хахаль нашего дилера на Арене накрыл, и тебе теперь за это платить. Несправедливо, да, но в мире справедливости нет. За все приходится отдавать долги, даже за поступки других. А ты, кстати, ниче такая, - бандит со шрамом погладил бессознательную Сашу на щеке, она лишь что-то невнятно промычала, даже не чувствуя, что тот уже отогнул край ее куртки и касался груди.
        - Шеф, может ее того?
        Услышав домогательства до Саши, Антон почувствовал, как сердце пламенем охватила жгучая злоба, в груди его защемило. Он отшвырнул ширму рукой, бандиты увидели его и оцепенели, не поняв даже, кто к ним явился. Один из бандитов сразу зашагал ему навстречу, угрожая автоматом, приговаривая грозно: «Слышь, тело, а ну канай отсю….» Последний слог бандит договорить не успел - Антон в буквальном смысле забил ему его в глотку, вмяв ему челюсть страшным джебом справа. Автомат грохнулся на пол, бандита отбросило метров на пять, он без сознания упал, не издавая и звука. Остальные, разгневанные незваным гостем, вскинули автоматы и открыли огонь навскидку. Оглушительно загремели автоматные выстрелы, пули со свистом рикошетили от Антона, одна из них прошила ширму, вгрызлась в плечо сотрудника, с которым Антон говорил, сотрудника крутануло, повалив на пол. Он простонал, заполз под кровать, стащив тело наркомана и прикрывшись им, как живым щитом. Набрал номер полиции в окне связи и вызвал наряд в госпиталь, заявив о ранении и стрельбе.
        Антон кинулся на бандита со шрамом, лицо того исказилось удивлением, он рефлекторно прикрыл грудь автоматом, защищаясь от удара кулака, но это не помогло: автомат разломало надвое, кулак впечатался в грудь бандита и с хрустом поломал ему грудную клетку, силой удара бандита швырнуло на ширму и он повалился вместе с ней. Оставшиеся противники решили не играть в героев, бросившись сломя голову к выходу, от ужаса забыв собственные имена.
        Они выбежали в переулок, под капли промозглого дождя, их тут же накрыло светом прожекторов, бивших с полицейских машин, перекрывших выход на улицу. Бандиты в панике вскинули автоматы, уже по привычке, и это обошлось им дорого - полицейские тут же срезали и автоматными очередями, разрывные пули моментально обезвредили бандитов, повалив их замертво.
        «Вот тебе и знакомый из подполья, черт бы его побрал!» - отчаянно думал Антон, взяв Сашу на руки и устремившись к выходу. На ходу он открыл окно для телефонной связи, позвонил Денису, Денис ответил сонно, невнятно что-то пробормотал, но крик Антона взбодрил его:
        - Ты охренел?! Кто, мать твою, этот знакомый из подпольного госпиталя?! Сашу тут чуть не убили!
        - Что? Как? - все еще сонно, но уже пободрее, ответил Денис, голос его был взволнованный и виноватый. - Кто?
        - Сраные наркоторговцы!
        - Я тебя понял. Неси ее ко мне! Разберемся!
        А ведь страшно было нести Сашу к Денису. Антон уже один раз доверил ее ему - что из этого вышло? А с другой стороны, куда было деваться? Ладно. За долгие годы совместной работы Денис еще ни разу не подвел ни Сашу, ни Антона по серьезным поводам, потому тут он был готов списать все на банальную ошибку в выборе друзей. Да и идти было некуда. Мысли об официальных госпиталях отметались - там сразу же вмешалась бы полиция, а полиция с наркоманами долго не возилась, ссылая их в места очень страшные и очень отдаленные.
        В переулке Антона ожидал горячий прием. По глазам ударил свет прожекторов, раздался грозный крик полицейского, занявшего укрытие у переднего колеса:
        - Немедленно сдавайтесь! На пол! Руки за голову!
        Переговоры с ними были невозможны. Отчетливо это поняв, Антон резко развернулся в противоположную сторону и рванул вглубь переулка со всех ног. Загремели выстрелы, разрывные головки пуль били Антону в крепкую спину и взрывались, не нанося ему никакого вреда. Увидев впереди тупик, Антон не растерялся, и, отталкиваясь от стены к стене с проворностью ниндзя, оказался на крыше, затем рванув в сторону спортзала. «Хотя стоп! Какой спортзал! Меня же могут отследить!»
        Внимание! Вашу позицию попытались отследить с помощью программы слежения. Пассивный навык «Невидимка» скрыл вас с радаров, и отследить вас теперь невозможно!
        Отлично! Хотя бы это радовало.
        Полицейские удивленно переглянулись, умы их были поражены прочностью подозреваемого, ведь их оружие могло с легкостью валить с ног высокоуровневых игроков. Некоторые с удивлением оглядывали автоматы, полагая, что с ними было что-то не так, но нет - оружие находилось в исправном состоянии. Полицейский залез в салон патрульного гравимобиля и нажал на кнопку связи, сказав:
        - Дежурный, у нас особо опасный преступник в Шестнадцатом квадрате гетто Индервала! Даю ориентировку….
        Антон прыгал с крыши на крышу, приближаясь к пункту назначения, и увидел вдали свет прожекторов четырех полицейских гравимобилей, летавших над районом. Он отнесся к этому спокойно, ведь найти без системы слежения его было практически нереально, во всяком случае, в данный момент. Сообщение, всплывшее в логе, заставило Антона нахмуриться, а взгляд у него сделался ошарашенный, как если бы он попал в безвыходную ситуацию.
        Внимание! Вы приглашены на бой Вселенского смертельного турнира. Схватка начнется через минуту. Система автоматически перенесет вас на арену. Ваш противник неизвестен, потому вы должны быть готовы ко всему.
        «Как?! Какой, к чертовой матери, бой?! Какой телепорт?! Как я могу оставить Сашу с передозом? Нет! - думал Антон панически, волна ледяного ужаса охватила его душу. - Нет! Отменить! Отменить!» Но на панели не было видно ни кнопки отмены телепорта, ни кнопки отказа от турнира: Вселенская смертельная битва и ее правила пререканий не терпела, потому выбора у бойцов не оставалось никакого. Только сражение, никак иначе. Антону было все равно, он мог драться, но как было быть с Сашей? Он испугался, испугался не на шутку.
        Бывают в жизни люди, жизнь которых куда важнее собственной. Иногда этого не хочется признавать, но ты все равно осознаешь, что в твоем маленьком и хрупком мире они занимают ключевое место на небе, становятся спасительным светом, не позволяют тьме, постоянно окружающей твою душу, безвозвратно схватить тебя в мрачные объятия. Когда ты уже готов подчиниться воле внутренних демонов, призывающих тебя пресечь границу добра и зла, когда готов испачкать руки в крови, голос этих людей становится совестью, и ты к ней прислушиваешься, потому что боишься обмануть ожидания тех, кого любишь. Здание не способно существовать без фундамента. Если совесть умирает, крепость твоей морали рушится, после чего ты превращаешься в чудовище, которым не становишься только потому, что тебя сдерживает обязанность оставаться человеком и не бросать того, кто в тебе нуждается. Совесть тоже ведет внутреннюю борьбу, в которой ты являешься ее главным спасением, и эта взаимосвязь порождает желание защищать друг друга любой ценой. У светлых душ, оказывающихся в окружении страшных чудовищ, желающих низвергнуть их в пучины ада, есть
только одно спасение - держаться за руки.
        Времени оставалось секунд тридцать. Сердце Антона зачастило в груди, поддаваясь влиянию страха паникующего рассудка. Растерянность вынуждала оглядываться в попытках отыскать чудесное спасение, вынуждала быстрее перебирать ногами, вынуждала прыгать выше. Он перепрыгивал здание за зданием, но почти все улицы были совершенно пусты, кроме одной. Трудно представить, насколько сильным было его изумление, когда он увидел припаркованную у тротуара машину Али. Али стоял, прислонившись задом к теплой решетке радиатора, и с наслаждением поедал тако.
        «Как же я рад его видеть! - пронеслась в голове Антона радостная мысль. - Рад так, как никогда раньше!»
        Антон прыгнул прямо в центр дороги, Али поднял на него глаза и замер в оцепенении, поднеся тако к приоткрытому рту. Он не понимал, что приближалось к нему шаг за шагом. Серый нищенский плащ, потрепанная одежда и повязка на лице доверия не внушали. Девушка на руках такого человека выглядела совсем уж странно, потому Али даже не сразу смог сообразить, как реагировать: или бежать в машину за пистолетом, или помочь незнакомцу.
        - Али, не пугайся, - сказал Антон взволнованно, сбавив ход. - Прошу, выслушай. Это я, Антон Степанов, помнишь, я давал тебе автограф?
        - Какой же ты Антон, если ты…. Я даже не знаю, что ты, спаси Аллах, - неуверенно выговорил Али, все же узнав голос Антона, но не исключая возможности подделки. Руки и ноги стального цвета выдавали в незнакомом существе робота, способного подделывать параметры человеческого голоса. - Откуда ты….
        - У меня нет времени жевать сопли, Али, прости. Осталось двадцать секунд. Если эту девушку не доставить по указанному адресу - она умрет. Я очень тебя прошу, я тебя умоляю, отвези ее к маркеру, координаты которого я тебе отправил по приватному каналу.
        Али сначала колебался, но потом, всё же, испытал доверие к незнакомцу. Очень уж отчаянный у него был тон, слишком живые эмоции в голосе, не способные оставить равнодушным. Антон подбежал к открытой задней двери гравимобиля, аккуратно положил Сашу на кресло. Вдруг за спиной Антона открылось кольцо портала, в котором были видны пики брошенных небоскребов, погруженных в мрачный серый туман. Али с удивлением наблюдал, как Антон зашел в портал, и портал затем закрылся. После он прыгнул за руль, завел двигатель, скопировал в навигатор координаты метки, а так же прочитал короткую инструкцию о том, к кому надо Сашу везти.
        Оставалось надеяться, что он успел бы.
        ***
        Антон оказался на улице незнакомого города, поглощенного серым туманом, и шагал по дороге, которая, не смотря на то, что заложили ее очень давно, все еще сохранила прекрасный вид: была совершенно ровной. Заброшенность города выдавали лишь здания. Металл облицовки не выдержал коррозии, и покрылся ржавчиной, в некоторых местах прогнив настолько, что оголились кривые прутья металлического каркаса. Некоторые высотные здания, согнувшиеся и заваленные, опирались на соседние, будто устав стоять, и попросив помощи у ближайших товарищей, более молодых и крепких. Архитектура, кстати, производила весьма странное впечатление, но все равно казалась красивой. Стиль напоминал «хай-тек» с преобладанием овальных форм и практически полным отсутствием острых углов. Судя по всему, Антон оказался в заброшенном инопланетном городе.
        Кто-то прыгнул с края крыши и рухнул на асфальт метрах в двадцати от Антона: по сторонам полетели ошметки дороги, туман чуть подразогнало ударной волной, щеки Антона обдало ветром. Антон дрогнул, его и так напрягала незнакомая обстановка, напрягали неизвестные правила игры. Сначала ему показалось, что с крыши рухнул камень, но нет, вспомнив как следует, он убедился, что упало живое существо. Он напряженно наблюдал за пылевой завесой, в непонимании гадая, кем должен был быть его противник. Сердце застучало с удвоенным усилием, мышцы охватило агрессивное боевое напряжение, Антон готовился в любой момент принимать страшный удар.
        Сначала в стене пыли показался высокий и тощий силуэт, который с каждым метром приближения обретал более четкие очертания, пока, наконец не прояснился окончательно. Высокий и тощий актурианец глядел на Антона изумрудного цвета глазами, не имевшими зрачков. В сетчатке виднелся блеск крохотных частичек алмаза. А тело его было пугающим: из кожи, подобно костям при открытых переломах, торчали алмазные обломки. Рот актурианца был лишен губ, будто бы их ему отрезали, чтобы наказать за болтливость.
        В целом актурианец выглядел жутко, у Антона даже дрожь по коже прошлась: среди тех, кто убил его отца, актурианец так же был, потому помимо вида самого инопланетного бойца напрягали еще и воспоминания, связанные с его расой.
        - Ты, - в голосе актурианца слышалась необычная вибрация. - Впервые на этой арене? Вижу, по глазам, да. Растерялся. Да. Я Икирут, воин школы «Алмазного кулака» с планеты Диритон, приветствую тебя, да, - Икирут сложил руки в жесте приветствия, и Антон, исходя из понятий бойцовской солидарности, сделал так же. Представляться он не стал, не знал, что говорить, да и Икируту это не особо надо было.
        Взгляд актурианца был странный, болезненный, а так же преисполненный какой-то полумертвой, увядающей надеждой.
        - Ты знаешь, что такое боль, преследующая тебя днем и ночью? - вдруг начал Икирут, остановившись, внимательно глядя на Антона. - Она вонзается в каждую клеточку твоего тела, обжигает, колом протыкает органы. Ты чувствуешь ее в полдень, когда засыпаешь, чувствуешь в полночь, когда просыпаешься, и мечтаешь только об одном - умереть. Ты подаришь мне смерть? Если да - не надейся, что я буду поддаваться тебе. Я стану драться в полную силу.
        Вопрос Антону показался странным - соперник хотел не победить, а достойно умереть? С чем это было связано? А главное - чего от него было ожидать? Никто не озвучил Антону никаких правил, никто не сказал, в каких условиях придется драться, да и какие последствия повлечет за собой удар при таких характеристиках - непонятно. Впрочем, тут Антон не особо боялся, ведь все было взаимосвязано, и значительная часть силы, придаваемой удару врага характеристикой, будет погашена ответной характеристикой Антона.
        И как же зря он не боялся - актурианец бросился на Антона, с впечатляющей скоростью, и тут же мозги скрутило болью, его отшвырнуло метров на пять от точного прямого удара пальцами руки. Мощь удара будто невидимым мечом прошлась через голову, в глазах потемнело сразу же, в правом полушарии взорвалась адская вспышка боли.
        Игрок Икирут наносит игроку Антон 5% урона.
        Пронзительной мощностью актурианской ударной техники «Алмазное копье» мозг игрока Антон поврежден, Антон получает дебаф «Замешательство» на 20 секунд.
        Замешательство было то еще - Антон еле поднялся на ноги, голова у него кружилась, чувство тошноты не отпускало даже на миг, он глядел на двоящегося Икирута, не спешившего атаковать ошеломленного врага. Напротив даже, тот дождался, пока Антон не пришел в себя, а затем приглашающе развел руки, взглядом упрашивая себя ударить. Икируту сплющило нос мощным правым джебом, потом Антон с криком нанес размашистый удар ребром кисти в глотку, затем отступил на шаг, и вонзил ему локоть в солнечное сплетение, довершив комбинацию сокрушительным ударом колена в живот. Голова Икирута дергалась, мощью ударов его отбрасывало, он отпрыгивал, стремясь сохранить равновесие, в конце комбинации снова разведя руки, будто вообразив себя манекеном. Антон смерил его взглядом, оценивая результат атаки: будто и не бил. В лог лучше вообще было не глядеть.
        Игрок Антон проводит по игроку Икирут серию смертоносных ударов, нанеся 0% урона.
        «Как ноль? - думал Антон, не веря своим глазами и вытягивая от удивления лицо. - Как это так? Да любой живой человек или игрок от этой комбинации уже бы копыта отбросил!» И действительно, как минимум удар по горлу и солнечному сплетению должны были дать страшный критический урон, но в данный момент пострадавшим был только Антон. Икирут вздохнул, взгляд у него лишился надежды, стал грустным, он опустил руки.
        - Я так надеялся, что ты подаришь мне смерть, - грустно сказал Икирут с легкой обреченностью в голосе, и, прикрыв глаза, прислушивался к последнему эху мыслей о предстоящей гибели. - Теперь я буду отвечать. Видимо, не ты мой спаситель, да.
        И как с таким противником совладать?
        Он был непробиваем, а по голове мог накинуть так, что мозги в трубочку сворачивались. Впервые за долгое время Антон, привыкший побеждать, испытал испуг, от которого задрожали колени. Икирут сжал кулаки, принял стойку, прокручивая в воображении серию смертоносных атак, которыми планировал разделаться с Антоном. Никто еще, за все предыдущие бои, не мог ударить настолько сильно, чтобы нанести хотя бы малейший вред его защите, и он очень надеялся, что у Антона хоть что-то получится, но нет. Не вышло. Теперь оставалось только побыстрее разделаться с новичком.
        Антон не знал, куда ему деваться. Икирут нанес быструю двойку, ладони его просвистели рядом с ушами Антона, будто клинки, благо Антон успел увернуться, а потом закрыться руками от страшного удара ногой снизу вверх, которым его оттолкнуло метра на три, и он едва не повалился.
        Игрок Икирут наносит игроку Антон 5% урона.
        Увидев это в логе, Антон сердито стиснул зубы, ведь даже через блок ему нанесли значительный ущерб, приближая его к неминуемой гибели. И никаких тебе подсказок, никаких тебе демонстраций уязвимости, никаких тебе навыков, хоть как-то способных поддержать в столь важной ситуации. Хотя, Антон навыки и не проверял. Тут Антон расширил глаза, будто бы на него снизошло озарение, подумал «Точно! - промчалась у него в голове обнадеживающая мысль, подзарядившая его энтузиазмом. - Надо посмотреть навыки!»
        Надо было только скинуть с хвоста Икирута, продолжавшего сечь воздух рядом с Антоном ладонями, будто размахивая мечами. Впрочем, это оказалось не очень сложной задачей, ведь благо, что законы физики и для Икирута были писаны. Антон, уклонившись от очередного взмаха ладонью, сшиб Икирута с ног умелой подсечкой, а затем рванул со всех ног за угол, на ходу открывая меню навыков.
        Помимо старых умений появилась пара новых. Антон, входя в очередной поворот, нервно оглядывался и одновременно пытался читать описания. Первое казалось весьма обнадеживающим:
        Стальная ярость
        Тип: баф
        Срок действия: 5 минут.
        Офраниевая кровь в ваших жилах закипает, снимая с конечностей закрепощающие механизмы и позволяющие вам биться с удвоенным усилием. Так же в ваше тело встроены специальные гравитационные усилители, многократно увеличивающие ваши ударные возможности.
        Откат: 24 часа.
        Откат очень долгий, а значит, навык был серьезный и требовал очень осторожного применения. Едва не споткнувшись, Антон чуть не упал и потерял меню из вида, стараясь не упасть и не разбить себе голову. Просмотрев улицу впереди, он составил примерный маршрут бегства, пролегающий вдоль ржавой железной стены обрушенного небоскреба, и рванул дальше. Вернул меню и, перескакивая редкие кочки, быстро прочитал информацию о втором навыке.
        Резерв
        Тип: баф.
        Страх перед смертью пробуждает ваши технологические резервы. Квантовый генератор в поясничном отделе позвоночника открывается, восстанавливая утраченные силы и заживляя ваши раны.
        Откат: 24 часа.
        Выходило теперь, что шансов у Антона было ровно два. Первый он уже использовал, а второй вполне мог подстраховать в крайнем случае. Икирут с разбега проломил стену, вдоль которой бежал Антон, оказавшись впереди. Антон вовсе не ожидал появления врага подобным образом, потому растерялся, не додумавшись оббежать его, и понесся вперед, не меняя курса. Икирут взмахнул ногой и впечатал стопу в лицо Антона, его подбросило так, будто он на всей скорости врезался головой в ветку, и он грохнулся на лопатки. Сердце охватило жгучим пламенем злобы, ему было неприятно и страшно терять очередные проценты ХП, потом он вскочил, тут же бросившись на Икирута с воинственным криком.
        И вдруг Икирут изменил стиль боя, приняв другую стойку, внешне напоминавшую китайский стиль «Вин Чунь». Впрочем, и по манере боя стиль Икирута был похож на «Вин Чунь», будь он не ладен. Антон раз за разом пытался как следует ударить Икирута кулаком или ногой, но тот ловко отражал удары, одновременно с этим контратакуя и выбивая Антона из равновесия. Антон попытался пробить левой в голову - Икирут ловко отвел атаку, ударив врага по предплечью, и одновременно хлестнул его кулаком по лицу. Лицо и предплечье единовременно пронзило острыми вспышками боли. Антон злился, кровь в жилах словно закипала, но, не смотря на эмоции, он пробиться не мог. Он скалил зубы, с криками обрушивал на противника удары и вновь становился жертвой ловких контратак, костяшки кулаков Икирута били в железную плоть, оставляя за собой жгучие вспышки боли.
        Казалось, из торса и головы делали отбивную.
        Во взгляде Икирута же не было видно ни страха, ни отчаяния, ни боевого блеска. Лишь серость, показывавшая, что душа его была погружена в прохладный омут равнодушия и разочарования. Тяжелое чувство сдавило сердце Антона, он с раздражением и криками бил врага коленями, кулаками, ногами, но тот на всякий удар находил контрмеру, отбивая Антону то суставы, то предплечья, то внутреннюю часть бедер. Рассердившись, Антон взмахнул кулаком, желая сокрушить противника мощным правым хуком, но Икирут ловко пригнулся (кулак прогудел у него над головой), и проворно шагнул Антону за спину, затем обхватив его сзади и сцепив руки на поясе.
        Антон почувствовал, как живот сдавило, землю будто вырвало из-под ног, мир рванул вниз, а затем шею и затылок пронзили острые вспышки боли, после чего в глазах потемнело. Икирут с прогиба впечатал Антона в землю, причем очень опасным способом обрушив его прямо на шейный позвонок. Прогиб, сам по себе, очень опасный прием, способный легко привести к летальному исходу.
        Оседлав противника сверху, сдавив ему коленями бока, Икирут стал впечатывать в его лицо страшные удары ладонями и кулаками, кожа под ними волновалась, будто вода, с треском на металлическом черепе появлялись маленькие трещины, ХП вышибало из Антона процент за процентом. Кулаки и ладони Икирута мелькали перед глазами, Антон видел его фигуру на фоне серого неба в моменты, когда взор не мутило вспышками и потемнениями в глазах. Голову дергало из стороны в сторону, мозг бился о стены черепной коробки, в сравнительном анализе решив, что Антона еще никогда так сильно не избивали. Громом по улицам разносились мощные шлепки.
        Внимание! Запас здоровья пуст наполовину! Срочно примите меры или отступите!
        «Хватит жевать сопли! - подумал Антон с гневом, чувствуя накал негативных эмоций и упрекая сам себя. - Отделай его, тряпка!» И да, что-то надо было с этим делать. Такими темпами Антона очень быстро приговорили бы к смерти. Он предпринял неожиданный ход, привстал и обхватил Икирута руками за спину, и повалился вместе с ним. Икирут вырваться был не в состоянии, потом стал кулаками молотить Антону по ребрам и голове. Именно в этот момент Антон, как мог, стал выгибаться дугой и заваливаться вправо, чтобы получить преимущество в партере. Не сразу, но более легкое тело Икирута поддалось, и Антон оказался сверху, после чего слез с противника и отскочил от него метров на пять. Лицо Антона было побитым, на металлической коже были небольшие вмятины и трещины, из которых сочилась офраниевая кровь, он тяжело дышал.
        «Надо как-то его зацепить! - думал Антон, пытаясь найти в обороне противника слабое место, но было это весьма проблематично. - Кажется…. Придумал!» До этого Антон пытался достать врага кулаком, провоцируя контратаки, а теперь он просто кинулся на него, но без кулаков. Это даже ввело Икирута в заблуждение, ведь он не сразу понял, что надо его врагу. Этим замешательством Антон воспользовался, сцепив ладони у него на запястье и заставив расширить глаза.
        Антон стал размахивать Икирутом, как игрушкой, и с размаха бил его об асфальт, который дрожал и покрывался трещинами. Икирут мощно бился о твердь головой, торсом, руками, но актурианцу все было нипочем. Оскалив зубы, с мыслями «Черта с два я тебя теперь отпущу!», Антон раскрутил Икирута и запустил его в стену, сразу рванув следом. Ровно в момент столкновения Икирута со стеной, Антон с филигранной точностью и страшной силой впечатал кулак ему в нос. Кусок металлический стены разорвало неудержимой мощью ударной волны, ржавые куски полетели по сторонам, в воздух вздернулось облако пыли. Антон с довольным видом глядел, как противник сначала рухнул на колени, а потом упал лицом в асфальт.
        Игрок Антон проводит серию Атак, и наносит игроку Икирут 0% урона.
        Пережив сильное потрясение, мозг игрока Икирут отключается на 5 секунд из-за эффекта «Потеря создания».
        «Всего лишь дебаф?! - взорвалась в голове у Антона ошеломительная мысль. - Да как же так?! Как?! Как его пробить?!» От недовольства зубы свело, стойкость врага поразила - взгляд Антона был преисполнен удивлением. Икирут распахнул глаза, став подниматься, причем без труда, будто бы с ним даже ничего не случилось. Откуда такая защита? И как было ее преодолеть? Драться приходилось с человекоподобным танком. Недолго думая, Антон решил использовать специальный прием «Стальная ярость», надеясь, что хотя бы так он смог бы нанести противнику вред (да и то не факт).
        Активация навыка прошла весьма ярко.
        Антон с криком поднял лицо к небу, разведя руки и сжимая кулаки, разрывая голосовые связки в воинственном крике. Он напряг офраниевые мускулы, и они вздулись, наполняясь удвоенной мощью. Заработал квантовый генератор в поясничном отделе позвоночника, прогнав по позвоночному столбу тепловую волну, затем распространившуюся во всем теле. Глаза его агрессивно вспыхнули красным светом, залились им, источая ярость, пламенем охватившую душу. Антон опустил голову, с гневом посмотрел на Икирута, словно видел перед собой надоедливую вошь. «Стальная ярость» растворилась в теле Антона, заставляя кибернетическое сердце биться с удвоенным усилием, и перекачивать наполненную нор-адреналином кровь. Он нахмурился, взгляд у него был дьявольский, желваки проступили, зубы стиснулись, дыхание тяжелое и горячее, как у разъяренного быка.
        Впечатляющее зрелище с преображением Антона Икирута не проняло. Он принял старую стойку, похожую на «Вин Чунь», а затем осторожно наблюдал за Антоном, ожидая движений с его стороны. Долго ждать не пришлось. Реактивное эмоциональное топливо «Стальной ярости», впрыснутое Антону в кровь, поджигало его психику сильнейшим желанием к гиперактивному движению и разрыванию на части всего, что попадалось на глаза: он рванул к Икируту и стал беспорядочно обрушивать на него удары.
        Кулаки с тяжелым гулом рассекали пыльный воздух, подобно увесистым металлическим кувалдам. Первым апперкотом Антон согнул противника надвое, с криком впечатав ему кулак в живот, вторым апперкотом задрал врагу подбородок и того подбросило в воздух, третьим ударом был хук, точно направленный в солнечное сплетение и отбросивший Икирута прочь. Икирут пролетел по воздуху метра два, еще три кувыркался по разлетавшемуся по сторонам асфальту, не выдерживавшему силы, приложенной Антоном к удару.
        Игрок Антон, в приступе ярости, проводит тройную комбинацию, нанося игроку Икирут 1% урона.
        Есть пробитие!
        Да, один процент урона - очень мало, но уже что-то. Это красноречиво говорило об уязвимости противника, означая, что он был избыточно прочен, но не непобедим. Антон осознал, что осторожные действия и размеренные атаки были способны привести к победе. Икирут был в определенном смысле зажат в угол, его инопланетный «Вин Чунь» больше не помогал ему сопротивляться. Стоило ему встать - Антон бросился на него с серией кулачных атак, отразить которые было совсем невозможно. Кулаки были наполнены невероятной мощью, снося защиту Икирута и впечатываясь ему то в торс, то в челюсть. Попытки Икирута хлестать противника ладонями в контратаках проваливались еще в зародыше. Блок Икирута пробили, сметя выброшенную для защиты руку, кулак Антона врубился Икируту в ребра, оттолкнув его на несколько метров, мышцы не успели во время сократиться и в контратаке Икирут взмахнул ладонью по воздуху.
        Антон с воплем нанес разрушительный правый хук с такой силой и скоростью, что Икирут едва успел прикрыться ладонью, но и это не помогло. Кулак вместе с ладонью влетел в лицо Икирута, того отнесло на несколько метров и провернуло вокруг своей оси, голова слегка закружилась и он на миг опустил руки, приходя в себя.
        Вопреки ожиданиям Антона Икирут скривил губы в довольной ухмылке, глаза его заблестели интересом, во взгляде появилась надежда, обладавшая силой еще более крепкой, чем та, что была раньше. Икирут с огромным удовольствием посмотрел на Антона, непривычная боль в теле вызвала у актурианца приступ радости, он будто бы почувствовал холодную руку смерти, едва коснувшуюся его кончиком пальца между лопаток, и он жаждал быть задушенным ею.
        - Ты первый, воин с Индервала, кому удалось повредить меня хотя бы немного. Я выражаю к тебе огромное уважение, и надеюсь, что ты будешь драться в полную силу, чтобы убить меня. Я тоже не намерен сдерживаться! Теперь начнется настоящий бой!
        Вдруг с телом Икирута стали происходить страшные метаморфозы. Из-под кожи вылезали новые алмазные осколки, кристаллы алмаза расширялись в теле Икирута, делая его еще прочнее, а так же испуская невидимое глазу излучение. Мышцы его, под воздействием излучения актурианских алмазов, стали раздуваться и увеличиваться в размерах, превращая Икирута из тощего скоростного бойца в гору могучих мускул. Антон глядел на Икирута горящим взглядом, Икирут смотрел на Антона с неподдельной радостью и кричал от боли.
        Кулак Антона прогудел прямо над ухом Икирута, и Икирут, демонстрируя прежнюю, даже увеличившуюся скорость, разорвал дистанцию и хлестнул врага в лицо громовым взмахом ноги. Антона снарядом швырнуло по улице, он пролетел метров двадцать, со свистом рассекая воздух, врубился в асфальт, куски которого полетели в разные стороны. Дорога, на которую он упал, пролегала как раз между двумя высокими, более-менее уцелевшими небоскребами.
        Не успел Антон встать, как Икирут в несколько прыжков сократил разделявшую их дистанцию, схватил Антона за горло и крепко стиснул ладонь. Воздух в горло продавить не удавалось, в голове зашумело, взор чуть помутился. Он почувствовал, как его слегка подбросило, а потом зубы сжало друг с другом мощнейшим апперкотом, которым Икирут бросил Антона в полет. В глазах потемнело, сознание вернулось тогда, когда Антон летел между небоскребами на высоте метров десяти. Он увидел, как Икирут с разгона прыгнул на стену, затем оттолкнувшись от нее с такой силой, что осталась трещина. Икирут в полете подбросил врага ударом колена еще выше и, полетев дальше к соседней стене, оттолкнулся затем от нее, подбросив Антона еще выше, а потом еще раз, и еще. Икирут зигзагом пересекал линию полета Антона, отталкиваясь от стены к стене, ударяя Антона в точках пересечения. Антона сгибало пополам ударами колена, бросая выше, голову запрокидывало ударами кулаков, бросая выше, ломало ребра ударами ног, бросая выше.
        Так продолжалось до тех пор, пока они не достигли верхней мертвой точки, и Антон не взмыл над крышами. Он пролетел еще немного, на секунду завис, гравитация тянула его вниз. Прыгнув с крыши, Икирут перехватил Антона прямо в воздухе, обхватил ему пояс ногами, безжалостно молотил его кулаками в голову. Голова Антона сотрясалась от разрушительных ударов, костяшки кулаков мелькали перед глазами, прежде чем взор вспыхивал. Кости трескались, мозг с болью бился о стены черепной коробки, в нос ударил запах хлынувшей крови, соленая влага почувствовалась на губах и кончике языка.
        Скорость полета становилась все выше, удары Икирута все сильнее. Пролетев десятки этажей, они рухнули на дорогу, подобно маленькой авиационной бомбе. Громыхнул сильный шлепок, асфальт будто взрывом вырвало и разбросало по сторонам, стены небоскребов на нижних этажах содрогнулись, потрескались. В итоге Антон и Икирут оказались на дне картера глубиной в полметра. Икирут давил в грудь Антону коленом, не получив практически никаких повреждений и использовал врага как подушку для мягкого приземления. Одежду на Антоне порвало. Болевые очаги обжигающе горели в костях, осколками порвавших мышцы. Болела лучевая кость на правой руке, ныли ребра, болью отзывался переломанный таз.
        Игрок Икирут проводит разрушительную комбинацию, нанося игроку Антон сверхкритический урон.
        Внимание! Вы близки к гибели! Остаток жизненных сил: 5%
        Икирут отошел метров на шесть, и позволил Антону встать. Подъем тому дался с трудом, из-за резкого перепада давления закружилась голова, перед глазами залетали черные пятна. Встав, качнувшись, Антон поднял на врага хмурый взгляд, глаза вновь стали обычными, кибернетичискими, и снова встал в стойку, лишившись поддержки «Стальной ярости».
        Не думал Антон, что первый бой дастся ему настолько сложно. Он стоял, пытаясь пересилить себя, чтобы продолжить схватку, но мышцы предательски отказывались работать. Икирут стоял, глядя на оппонента равнодушным взглядом, кусочки алмазов мерцали в глазах.
        - Знаешь, - сказал Икирут, опустив взгляд, - на самом деле это очень больно. Я имею в виду боль, которая стала моим постоянным спутником после того, как учитель сделал из меня это…. - Икирут посмотрел на свои руки. - Пусть кожа моя имеет алмазное покрытие, пусть алмазные кости прочны, на самом деле, когда алмаз врезается в мышцы - боль адская. С каждым днем кристаллы разрастаются, все глубже врастая в структуру моего тела. Жаль, что ты оказался слишком слаб, чтобы подарить мне смерть. Не успел я обрадоваться, как тут же разочаровался.
        «Да как же такого завалить? - сердито думал Антон, исподлобья глядя на противника и натужно пытаясь сообразить, как одолеть врага. - Прочности дуром и мощности тоже. Чтобы я не сделал - мои усилия бесполезны». Да уж, от взгляда на полоску ХП стало еще паршивее, ведь осталось его катастрофически мало. Практически нисколько, если брать во внимание урон, наносящийся на этой арене. А после того, как полоска ХП обнулится - смерть…. Безвозвратная, неминуемая. Не будет респауна, не будет мести, и Евгений останется жить, останется безнаказанным.
        Антон точно знал, что на арене врагов всегда добивали, ведь в глобальной сети ролики с добиваниями собирали миллионы просмотров.
        Как же одолеть врага?
        Никаких спасительных мыслей в голове не было, Антон уже отчаялся, думая, что пропал, но вдруг вспомнился ему случай, когда Саша разбила тарелку из осцирианского стекла, считавшегося довольно прочным. Из воспоминаний послышались слова Саши: «Черт. Вот тебе и точка разрушения. Видимо, на нее тарелка и грохнулась». Точка разрушения! Вот! Вот что могло помочь Антону одолеть прочного врага!
        У каждой атомарной структуры есть определенная точка, при нажатии на которую распадется вся организация.
        Антон стал быстро осматривать Икирута, пытаясь понять, где на его теле находились точки разрушения. Именно в них и нужно было бить, чтобы разбить его неразрушимую защиту и начать отнимать у него нормальное количество ХП. Вот только…. Где эти точки были?
        С огромным трудом Антону удалось превозмочь охватившую тело слабость и шагнуть вперед, правда стоило ему это сделать, сразу же закружилась голова, да и Икирут не дурак: моментально кинулся к оклемавшемуся противнику. Но это уже было не так страшно. Антон использовал «Резерв», после чего скилл вошел в режим отката. С щелчком раскрылся первый позвонок Антона, и стал заполнять тело изнутри целебным квантовым излучением. Раны на внутренних органах затягивались, мышцы снова становились легкими и подвижными, организм будто перезагрузился.
        Икирут сразу смекнул, что противник что-то придумал, внутренне это его даже порадовало, потому что теперь появлялся реальный шанс умереть. По крайней мере, он на это надеялся. Икирут не намеревался давать ему поблажек, и, добежав до него, сразу же стал размахивать алмазными клинками, вылезшими из запястий. Лезвия свистели у Антона над головой, молниеносно проскальзывали рядом с ушами, едва не касаясь их, но Антон, к счастью, успевал уклоняться. Больше у него никаких резервов не было, алмазные клинки наверняка наносили приличное количество урона, потому под них лучше было не попадаться. «Черт! Усложнили же они мне жизнь!» - недовольно подумал Антон.
        Куда бить?
        Икирут попытался отсечь Антону голову стремительным взмахом клинка слева, но тот успел согнуть ноги в коленях, перехватить руку Икирута, а затем нанести обездвиживающий апперкот в подмышку, после которого Антон сорвал дистанцию и с разворота ударил Икирута ногой в плечо, швырнув его в стоявший поблизости ржавый гравимобиль. Гравимобиль сложило вдвое, Икирут с грохотом сдавило искореженным металлом и на какое-то время зажало. Икирут клинками прорезал себе путь на свободу, с легкостью рассекая гравимобиль, как нож маслом. После того, как вокруг гравимобиля мелькнуло несколько зеленых росчерков алмазных мечей, его разнесло на восемь кусков, разлетевшихся вдруг по сторонам.
        Взглянув на ХП врага, Антон не увидел никакого результата, но не отчаялся, решив пробовать еще. Нужно просто бить туда, куда не бил раньше, рано или поздно слабое место найдется. Вдруг Антон с удивлением обнаружил у Икирута на плече трещину, рассекшую алмазную броню. Что за черт? Антон ведь и раньше бил противника по плечам, но это ни к чему не приводило.
        - А ты удивил меня, Антон, - Икирут посмотрел на оппонента взглядом, полным надежды. - Возможно, я в тебе ошибся.
        Наверное, необходимо было бить комбинациями, почти одновременно нажимая на разные точки тела, чтобы затем сделать их причинами распада атомарной структуры алмаза. Антон понимал, что повреждаемую площадь нужно расширять, чтобы иметь больше пространства для маневра и атак. Он кинулся на Икирута, но тот расслабляться даже не планировал, сразу же став засыпать Антона резкими взмахами и колющими выпадами.
        Икирут хмурился, клинки мелькали перед глазами Антона, едва не выкалывая их, иногда удары достигали цели и жгучими резами выбивали из бронированной кожи искры, отнимая бесценное ХП. Несколькими точными взмахами по вражескому торсу Икирут опустошил счетчик ХП вскрикнувшего Антона на четверть, ребра и пресс резануло вспышками боли. Антон, ни капли не ослабляя напора, смог перехватить руку еще с целым плечом. Икирут разу же стал работать свободным мечом, больно укалывая Антона в корпус, вгоняя ему клинок в торс и плечи. Алмазное лезвие со скрежетом рассекало металлическую плоть, с хрустом разламывало попадавшие под удар кости, но Антон все равно успел ударить, сначала впечатав кулак врагу в подмышку, а потом нанести следом мощный удар в плечо той же рукой, от которого Икирут едва не свалился с ног.
        Алмазное покрытие на плече так же дало трещину, пара отколовшихся осколков упала на землю, заставив Икирута серьезнее отнестись к бою и поменять тактику игры. Теперь, вместо защитно-наступательных приемов он применял исключительно защитные, встав в совершенно другую боевую стойку. Это была боевая стойка «Осколки драгоценного камня» актурианской воинской школы «Алмазного кулака». Пробить подобную защиту было крайне проблематично: Антон пытался достать до трещин руками и ногами, но каждый раз нарывался на мощные контратаки, которые из этой стойки Лазурит мог наносить очень легко. Лазурит отражал кулаки, ударяя руки алмазными клинками, отбивал вражеские атаки ногами, поражая ответными выпадами, в основном, коленные суставы.
        Антон отступил, осторожно двигаясь вокруг Икирута будто акула, поджидавшая момент для атаки. Руки и ноги пульсировали болью, к противнику было совершенно не подобраться, но это казалось хорошим знаком. Если враг решил укрепить оборону - она в значительной мере пострадала. Наступать враг не решался: снятие обороны подразумевало риск для поврежденных плеч, но и пробиться через его защиту не представлялось возможным. Попытки достать Икирута дистанционного ни к ему не приходили. Антон увидел на тротуаре обычную лавочку, на которую когда-то жители этой планеты, по дороге домой, садились отдыхать. Икирут уклонился от запущенной Антоном лавочки: она прогудела совсем рядом с ухом, грохнувшись на дорогу, затем пришлось отпрыгивать от ударившегося об асфальт гидранта, от пролетевшей над головой рекламной вывески из прочного металла.
        Потом Антон просто с корнем вырвал фонарный столб и взмахами пытался поразить Икирута, Икирут отбивался алмазными клинками, разрезая столб на куски. ХП в полоске было так мало, что страх перед смертью не позволял предпринимать более смелые попытки пробить защиту Икирута, но вскоре стало понятно, что по-другому никак. «Сколько ударов я, думал Антон, еще смогу выдержать? Пять или шесть примерно, после чего счетчик обнулится, в глазах потухнет, а сердце прекратит биться». Не драться тоже было нельзя. Антон стремился к концу турнира, там, где его ждал Евгений (еще надо было убедиться, что Саша в порядке), а Икирут мечтал умереть. Цели каждого из бойцов не позволяли им просто прекратить бой, пусть и было непонятно, кто победит.
        Оставалось только идти ва-банк.
        Икирут понимал, что рано или поздно Антон не выдержал бы, подставился бы, и вот там-то получится легко с ним разделаться, попав на следующий этап турнира и заполучив там блаженную смерть. Так и случилось. Антон, видно, потерял терпение, решив нагло пойти в наступление. Он с криком разогнался и ударил ногой в прыжке, Икирут уклонился и с разворота полоснул Антона алмазным клинком по спине наискось. Вместо ожидаемого отступления Икирут, напротив, столкнулся с агрессивным нападением. Антон бесстрашно кинулся на него с кулаками, позволив вонзить себе клинок под ребра, что даже удивило. Лишь спустя миг, когда Антон злорадно ухмыльнулся и намертво схватил противника за руку, до Икирут дошла суть самоубийственной тактики.
        Воткнув меч в торс Антона Икирут, тем самым, лишил себя подвижной руки, ослабив оборону. Антон вытянул из себя клинок, а затем, умелым приемом с резкого разворота обрушил противника на спину, бросив его через плечо. После Антон обхватил руку Икирута, зажав ее между ног, выполнив «градусник», и стал давить на запястье со всей силы, крича сквозь стиснутые, оскаленные зубы. «Давай! - в нетерпении думал Антон, надеясь, чтобы сила «градусника» стала побыстрее действовать на трещину в плече. - Ну же! Быстрее!» Послышался хруст алмазной брони, совсем скоро алмазное покрытие на всей руке треснуло и осколками осыпалось на торс Антона.
        Расширив от удивления глаза, Икирут почувствовал вдруг нарастающую боль в кости, возникшую от давления, больше не сдерживаемого алмазной броней. Спустя несколько секунд локтевой сустав прострелила резкая вспышка боли, Икирут вскрикнул, обломок треснувшей кости врезался в мышцы, разрывая мышечные волокна будто нож. Взмахами клинка на уцелевшей руке Икирут пытался достать Антона, бил ему по ногам, отнимая немного ХП из-за недостатка силы в ударе, но из этого положения Икирут больше ничего не мог сделать. Антон сильнее давил на сломанную кость, и полоска ХП Лазурита стремительно, со страшно большой скоростью, опустошалась. Очень беззащитен оказался враг без алмазной брони. Ценой прочной защиты была практически полная никчемность в ее отсутствие. Когда Антон увидел, что ХП у Икирута осталось совсем немного, он отпустил врага, откатился в сторону «колбаской» и вскочил на ноги, сразу же приняв боевую стойку.
        Икирут, скрипя зубами, поднялся и посмотрел на Антона так жадно, будто бы тот собирался забрать у него что-то очень ценное и очень важное. Антон испытал к противнику горькую жалость. Ему не хотелось пачкать руки в крови, не хотелось становиться убийцей, как брат, не хотелось лишать жизни существо, ни в чем перед ним не провинившееся. Икирут почувствовал колебания Антона, потому вцепился в Антона жадным взглядом и просил с последней надеждой:
        - Не надо! Прошу! Не надо милосердия! Да! - взмолился Икирут, приняв атакующую стойку, правда лишь с одной рабочей рукой. Вторая безвольно висела вдоль торса, сломанная. - Поверь, это не добродетель, воин с Индервала! Твое милосердие - мои страдания! Прошу, доведи бой до конца!
        - Я не хочу тебя убивать, - Антон покачал головой. - Все. Ты проиграл.
        - Нет! Если ты! - Икирут вдруг опустил глаза, а затем решительно посмотрел на Антона. - Если ты хочешь пожалеть меня - убей! Ты не представляешь, как мучительно жить с таким телом! Хочешь ты того, или нет, я заставлю тебя!
        Что такое милосердие, и в чем заключалась его суть?
        Икирут, не дожидаясь ответа соперника, с отчаянным криком бросился на Антона, замахнувшись для удара клинком. Траектория атаки была предсказуемая, но Икирут не пытался добиться победы. Этим выпадом он умолял предвидеть и нанести ответный, смертельный удар, что было очевидно. Жалость в Антоне возникла еще более сильная и невыносимая.
        Милосердие это то, что было общепринято считать милосердием, или для каждого существа оно имело уникальную, неповторимую форму? Кто-то посчитал бы, что оставить Икируту жизнь было бы милосердным поступком, ведь, возможно, он совсем не понимал ценность жизни, а кто-то, напротив, подумал бы, что жестоко, осознавая положение, в котором он находился, оставлять его в живых.
        Ценность жизни в общепринятом смысле против адской боли, ежедневно сопровождающей Икирута каждую секунду. Антон решил, что общепринятое милосердие, в данном случае, наоборот будет жестокостью. Икирут жаждал погибели. Икирут жаждал, наконец, закрыть глаза и не чувствовать больше телесных мук, разве не жестоким было бы принудить его к страданиям?
        По мере приближения Икирута его алмазная броня трещала по швам, осыпаясь осколками по асфальту. Антон видел, что враг широко замахнулся, умышленно подставляя грудь для контратаки. «Так и быть, - думал Антон. - Я подарю тебе покой». Грудную клетку Икирута раскололо точным ударом первой фалангой среднего пальца, который Антон молниеносно нанес в область сердца, встречая противника. Сквозная сила атаки сломала кости грудной клетки, затем передалась на сердце, и смертельно травмировала сердечную мышцу. Икирут чуть не рухнул, но Антон обнял его, не позволив упасть. Антон слышал над ухом его хриплое, тяжелое дыхание, чувствовал телом остроту алмазных граней.
        - Спасибо, воин с Индервала, - с улыбкой и хрипло проговорил Икирут на последнем вздохе. - Я буду молиться за тебя, греясь о камни в Алмазной дали.
        Алмазная даль….
        Антон думал о ней, пока шел к телепорту выхода, отдаляясь от лежащего на асфальте тела Икирута. Актурианцы жили в очень холодном мире, из-за чего настоящим раем для них были теплые края, и самой райской считалась, по поверьям актурианского народа, Алмазная даль. Там были бескрайние теплые поля, усеянные алмазами, между которыми можно было устроиться поудобнее и греться, вечно греться, забыв о холоде.
        Милосердие вызывало у Антона симпатию, но не все милосердие, что считалось хорошим с точки зрения большинства. Иногда и плохие поступки способны привести к хорошим последствиям, вроде облегчения страданий. Конечно, Антон надеялся, что ему больше не придется убивать никого, кроме Евгения. По его мнению, умирать должен был только тот, кто заслуживал этого.
        ***
        Прошло несколько месяцев с тех пор, как Антон одержал непростую победу над Икирутом. Даже там, на арене Вселенских смертельных боев к нему прицепилось прозвище «Милосердный» (все видели, что он хотел Икирута пощадить), но не сказать, что это отрицательно сказалось на его популярности. Наоборот даже, он был достаточно популярен, чтобы с первых гонораров иметь возможность купить себе неплохую квартиру и даже обустроить в ней скромный спортзал. Все было лучше, чем обитать в раздевалке, постоянно чувствуя себя гостем.
        Теперь все было иначе - свой дом и свои правила.
        Теплый алый закат угасал над горизонтом, Индервал накрывало дланью вечерней темноты, в которой вспыхивали фонари уличного освещения. Антон и Саша стояли на открытой лоджии, и, опираясь на перила руками, наблюдали за сеткой чистых улиц «Индервала-13», как раз там, где Антон снимал себе склад. Одежду, в местных магазинах, они, разумеется, обновили, прогулявшись за покупками. Антон был в купленном за хорошую цену спортивном сером трико, в футболке, обтягивавшей мускулистый торс. Саша тоже прикупила себе вещей, взяв, наконец, не дешевую и поношенную кожаную куртку, а нормальную панковскую косуху, стильную и из дорогой кожи, даже с металлическими заклепками. Ее упругие ягодицы обтягивало хорошего качества джинсами, порванными на коленках. Да, Саша знала свои корни, и любила одеваться, как панки далекого прошлого, о котором многие уже позабыли.
        Все поменялось.
        Даже теплый, пропитанный запахом горячего асфальта ветер, обдувавший их иногда с севера, казался совсем другим.
        Людей и район будто подменили. Настолько это казалось Саше с Антоном непривычным, поразительным, что они толком не брались за распаковку вещей, все еще стоявших в закрытых коробках в зале, прихожей, и спальне. Единственное, что они поставили кровать для Саши в спальне, а Антону развернули диван в гостиной. Антон сделал глоток холодного пива из стеклянной бутылки, а Саша лишь взглядом по ней скользнула, затем задумчиво отведя глаза. Антон посмотрел на бутылку, пытаясь понять, что Сашу в ней смутило, а потом понял, замерев, что не в бутылке было дело, дело было в самой Саше.
        Алкоголь был для нее чем-то сродни наркотикам, к которым она, с последнего курса лечения, относилась не очень положительно. Вид пива вызвал у нее ассоциации с зависимостью, что, в свою очередь, породило страшные воспоминания, в которых она видела собственную боль и страшные страдания, перенесенные при сгоне шкалы наркозависимости. Но видела она в бутылке и другое чувство, теплое и притягательное. В бочке дегтя, ей казалось, была и ложка меда - искушение испытать удовольствие от «Космоса нирваны». Она понимала опасность, но неповторимость состояния потери единства с психикой, неповторимость состояния отреченности от мыслей, возможность внутренне быть сторонним наблюдателем, быть над своим разумом и телом, будто бог, манила ее как одурманенного мотылька на соблазнительный свет лампы.
        Антон понял, что именно бутылка смутила Сашу, открыл меню взаимодействия с бутылкой и нажал на кнопку «Утилизировать», после чего бутылка слегка засияла, затем постепенно растворившись в воздухе. Не хотелось ему испытывать терпение Саши. Взглянув на нее с легким чувством вины, он спросил у нее ненавязчиво, словно боясь обидеть:
        - Ты как? Все хорошо?
        - Да, - кивнула Саша, постаравшись улыбнуться и изобразить на лице радость, но отстраненность в ее глазах все равно никуда не пропала, Саша точно чувствовала себя не в «своей тарелке». - Просто…. Видеть чистые улицы, не смотреть на нариков, ставящих себе дозы по подворотням, не видеть алкашей в окно спортзала…. Быть в чистом районе…. Мне все это очень непривычно.
        - Ты не рада, что мы переехали? - Спросил Антон, с легким удивлением изогнув бровь. Его немного возмутил ответ Саши. - Тут же намного лучше, и чище. Тебе не надо спать в офисе Дениса, мне не надо спать в вонючей раздевалке. Это же хорошо.
        - Я и не говорю, что плохо, - Саша улыбнулась, взглянув на Антона радостным взглядом, хотела взять его за руку, чтобы успокоить, но стоило ей вообразить, как он отвергал ее, то в груди защемило, что вынудило Сашу забыть о такой близости. К ее удивлению, Антон сам положил свою ладонь на ее ладонь, нежно стиснул. - Просто…. - Саша даже на секунду потеряла дар речи, засмущавшись, глазки у нее забегали, щеки побагровели. Впервые она испытывала подобное внимание от Антона, и он, увидев ее растерянность, поспешил убрать руку. - Просто…. Нет, верни, - Саша перехватила ладонь Антона, не желая лишаться той крохотной дозы физического внимания, полученной от возлюбленного за долгие годы. - Просто я говорю, что мне непривычно, понимаешь? Ну, жить, как человек. Наверняка же, если собака всю жизнь провела на помойках, ей будет некоторое время неловко находиться в нормальных условиях. Классовая разница, другая обстановка…. Мы ведь из самых низов, а тут раз, и ты перетянул нас на уровень среднего класса.
        - Мы это заслужили, - задумчиво сказал Антон, тихо сказал, устремив взор на город, утонувший в чернеющей ночи. Догорели остатки заката, и теперь темноту рассекала сетка из освещенных ночными фонарями дорог. Саша крепче сжала железную ладонь. - Я сам был богатеньким мальчиком, правда недолго, даже привыкнуть толком не успел. Большую часть детства провел в нужде вместе с тобой. Но теперь у нас всё есть.
        - У тебя всё есть, - грустно поправила Саша, сердце ее сдавило тяжелым чувством неприязни к самой себе, она считала себя обузой. - Я всего лишь пассажир. Мне даже работу никто не даст нормальную.
        - Твой талант делать на меня ставки приносит намного больше денег, чем простая работа, - с улыбкой ответил Антон, и они с Сашей пересеклись взглядами, которые вдруг каким-то странным образом примагнитило друг к другу.
        Красивое лицо Саши, желтоватое от света с улицы, ее яркий и влюбленный взгляд вызывали в Антоне восхищение, заставляя сердце трепетать. Сердце Антона зачастило в груди, руки его чуть задрожали из-за волнения, и Саша ощутила ладонью эту дрожь. Она смотрела на него так же, точно так же, испытывая те же чувства, но Антону казалось иначе. Даже искренний, полный огня и теплых чувств взгляд, не мог одолеть в нем уверенность что он - монстр, не заслуживавший даже капелькиее любви. Сначала он был слишком занят, чтобы любить, а когда решил, что готов, подумал, что слишком страшен, чтобы быть любимым.
        Антон отвернулся, а Саша расстроенно опустила взгляд. В тот момент они оба подумали совершенно о разном и в совершенно неверном ключе. «Видимо, ему нравится другая», - решила Саша, высвобождая ладонь из захвата. А для Антона это было лишь подтверждением его мыслей. Ему показалось, что вместе с рукой Саши выскользнули и остатки ее симпатии к нему. «Но плевать, - думал Антон, зная, что он находился рядом с ней лишь потому, что должен был не позволить ей снова принимать наркотики. - Я рядом с ней не только для любви. Да и какая у нас может быть любовь?»
        - Вряд ли ей будет приятно целовать тостер, - тихо сорвалось с губ Антона, случайно, продолжением цепочки мыслей.
        - Что ты говоришь? - Саша подняла взгляд, снова попытавшись взять его за руку, но Антон отодвинул ладонь.
        - Говорю, я больше не виню себя за трусость.
        - А ты винил? - Саша тоже перевела взгляд на город. Душа ее забеспокоилась. - Серьезно? Ты же был ребенком.
        - Я полжизни считал себя трусом за то, что не вступился за отца, пока брат убивал его. Только недавно я понял, что ты права. Я был ребенком. И ничего не мог сделать. Но теперь могу. Теперь, с новым телом, возможно, у меня получится дать ему отпор. В конце-концов, он меня таким сделал, а значит, что-то должно в этом быть….
        - Твой брат - животное, - проговорила Саша с обидой, скрестив руки на груди. - Извини за эти слова, но иначе я его назвать не могу.
        - Тебе не за что извиняться, - Антон спокойным взглядом посмотрел на Сашу, улыбнувшись краем губы и таким образом соглашаясь с ней. - Ты полностью права. Но меня сейчас другое беспокоит…. Ты знаешь, кто спас нас в переулке?
        - Какой-то странный старик, - кивнула Саша, отчетливо вспомнив, как он появился из неоткуда и убил бандита одним ударом в сердце. - И очень сильный.
        - Ты его тоже видела? - Антон удивленно вскинул брови. - Серьезно? Странно. Ведь старик этот удивлялся, что мне удалось увидеть его. Хрон…. Кажется, такое у него имя.
        - Не я одна видела этого деда, - задумчиво сказала Саша, вспоминая истории, рассказанные ее знакомыми. - Между теми, кто принимает «Космос нирваны», ходят легенды о воинствующем монахе по имени Хрон. Говорят, его становится видно тогда, когда ты расширяешь сознание до своего высшего существа и можешь воспринимать другие уровни реальности. «Космос нирваны» возвышает тебя над телом и мыслями….
        - Ты говоришь так, будто это круто.
        - Нет, нет, - вдруг встрепетнулась Саша, вскинув ладони. - Ничего крутого или хорошего. Но просто…. Ты видел этого старика просто так, когда другим подобное удавалось только под кайфом. Странно. Ты, выходит, какой-то необычный?
        - Я не знаю, кто он такой…. Может, Марат….
        - Не вздумай с ним связываться, - резко перебил ее Антон, нахмурившись и сурово посмотрев вдаль. Саша испуганно вздрогнула. - И не вздумай идти к кому-то из этой наркоманской тусы, ты меня поняла?
        - Да я и не…. Я просто сказала, - говорила Саша, смотря в пол дрожащими глазами, чуть ли не плача, в груди ее горько защемило, сердце стянуло обидой. - Просто сказала, а ты сразу наезжать.
        - Из-за этого мудака ты опять чуть не стала торчком. Я не хочу о нем слышать в этом доме, и тем более не хочу, чтобы ты с ним виделась. Ясно?
        - Ясно, - Саша покорно кивнула несколько раз. - Да. Я и не собираюсь.
        - У меня скоро бой, Саш, сегодня. Я хочу успеть хоть какие-то вещи, распаковать и немного позаниматься, подготовиться. Не надо меня расстраивать, упоминая своих наркоманских дружков.
        - Прости, - виновато сказала Саша, на самом деле испытывая обиду и внезапное желание дать Антону отпор, отомстить ему. Она сама от себя не ожидала таких мыслей. - Я не хотела. Прости.
        - Ладно. Извини, что так резко. Я пойду, займусь вещами, - Антон направился в гостиную, там взял первую попавшуюся коробку, и руками порвал прочную клейкую ленту, достав оттуда пластиковую коробку с набором антикварных ножей, которые любила коллекционировать Саша. - О, посмотри. Твой набор, все же, пришел. Я его в спальню отнесу, а там положи, куда тебе надо.
        - Хорошо.
        Антон скрылся из вида.
        Тем временем, в канал личных сообщений, Саше пришло СМС от Марата с примерно следующим содержанием. «Приходи к нам. Пива попьем, посмотрим бои. Сегодня твой будет с кем-то нереально крутым драться». Саша застыла, как парализованная, глядела в одну точку, не моргая, переживая сложный когнитивный конфликт. Она хотела вообще проигнорировать сообщение, хотела остаться дома, с Антоном, в уюте и тепле. Как можно было променять хорошую квартиру на притон? Там воняло спиртом и травой, там легко и хорошо, там не было проблем и не было борьбы.
        Там была лишь нирвана, помещавшаяся между пальцев Марата и способная погрузить Сашу в блаженство расширения сознания. «Дура! - вдруг резко осеклась Саша, желая стукнуть себя по голове. - Идиотка! О чем ты только думаешь?!» Ей хотелось забыть о предложении Марата, но Саша уже заглотнула крючок. Она сложила руки на груди, прикусила указательный палец и мысленно боролась с сильнейшим соблазном уйти из дома. Сообщение висело у нее перед глазами, будто мост, ведущий в страну удовольствия. Тут, с Антоном, были проблемы, с Антоном была борьба, он пытался управлять ею, а там она могла просто расслабиться и наслаждаться жизнью.
        Да что же за бред такой? Ты понимаешь, что несешь? Да, думалось ей, она поняла, что все это чушь, что все это происки подсознания, которое просто хотело дозы, ведь шкала наркозависимости всегда имела десять баллов, однако тело ее не слушалось совершенно.
        «Дура, что ты творишь?! Что ты творишь?! Остановись, - она пыталась притормозить себя оскорбительными и резкими мыслями, но они не помогали. - Хватит! Просто сядь, и успокойся!» «Надо подождать немного. Если я слишком резко сорвусь, то Антон что-то заподозрит…. - думала она, а затем вдруг остановила поток мыслей, удивленно поменяв его на другой, противоположный. - Ты что, уже сливаться собралась? Ты что, раб привычки? Сядь, успокойся, хватит!» Ноги словно сами зашагали к выходу. Саша как бы и контролировала их, старалась, иногда останавливаясь на пару секунд, но непреодолимое желание употребить охватывало верх, вынуждая ее идти дальше. Вдруг из кухни вышел Антон, преградив дорогу и взглянув не Сашу вопросительно.
        - А ты куда? - спросил Антон с подозрением. - М?
        Саша растерялась, приоткрыла рот, но что сказать - не знала.
        Она молча попыталась пройти, но Антон вдруг схватил ее за руку и остановил, заглянув в глаза. Взгляд у него стал пристальный, недобрый, подозрительный. Он в принципе терпеть не мог, когда его обманывали, это распаляло в нем злобу.
        - Ты опять? - спросил он хмуро, грубым тоном. - Охренела?
        - Да я не, да больно, ну…. Пусти…. Пусти меня, - Саша дергалась, напрягалась, пыталась вырвать руку из захвата. - Ничего я не опять. Просто хочу сходить в антикварную лавку.
        - Ага, - язвительно ухмыльнулся Антон. - Посреди ночи? Зачем врешь?
        - Да не вру я, ну, что я…. Маленькая…. Да пусти ты меня! - вдруг крикнула Саша, выпучив от недовольства глаза. Ее жаждущее дозы подсознание было готово заставить пойти на любые действия. - Я тебе что, вещь, чтобы ты меня тут держал против воли?
        - Да хер с тобой, золотая рыбка, - недовольно ответил Антон, отпустив Сашу и угрожающе указав на нее пальцем. - Но если, не дай бог, ты припрешься домой обдолбанная - спать будешь на пороге. Поняла?
        - Я не собираюсь ничего принимать, - соврала Саша. - И я не собака тебе, чтобы ты держал меня у ноги.
        - Да я просто, - прошипел Антон, стиснув ладонь в кулак, зажмурился, а затем расслабился, опустив руки. - Просто переживаю за тебя.
        - Все будет в порядке, - улыбнулась Саша, успокоившись немного, и ласково положив ладони на щеки Антону. - Не волнуйся.
        - Ладно, смотри сама, Саш. Это твоя жизнь.
        - Когда вернусь - помогу тебе с распаковкой, - проговорила Саша теплым тоном, сглаживая остатки конфликта и окончательно открывая себе путь к выходу. Антон шагнул в сторону.
        - К тому моменту я уже все распакую. Если что - звони.
        Выбран пункт назначения. Дом игрока Марат. Построен оптимальный маршрут. Автомобили таксистов, как и подходящий общественный транспорт, отмечены на карте. Будь осторожны в пути.
        Железная механическая дверь с шипением открылась, и Саша вышла из квартиры, направившись по коридору к лестнице. Лицо ее выражало напряжение, она шагала скорым шагом, ей не терпелось поскорее добраться до Марата и получить там желаемое. Все ее существо возражало, она сознательно пыталась вернуть контроль над собой, хотела развернуться домой, но уже слишком сильно поддалась веянию желания. Ее волновали последствия, она боялась их, боялась очередного заполнения шкалы наркозависимости, но подсознание успокаивало мыслями «Не волнуйся. Всего разок. Всего один разок. А потом как-нибудь справимся. Выкрутимся. В прошлый раз же получалось? Да. Бросали. И сейчас бросим». Уловка привычки сработала, вынудив Сашу расслабиться и полностью отдаться ее влиянию. Она вышла из подъезда на улицу, и засеменила по тротуару в сторону гетто Индервала, совершенно ничего не страшась.
        Быстрее. Ей надо было идти быстрее, «Космос нирваны» манил ее к себе, тянул рассудок в нежные объятия беззаботной эйфории.
        Волноваться было не о чем.
        В прошлый раз как-то справилась, значит, думала, справится и в этот раз.
        Внимание! Вы приближаетесь к локации «Гетто Индервала». Вам крайне не рекомендуется его посещать по медицинским и социальным причинам. Классовая разность способна спровоцировать агрессию, шкала наркозависимости может побудить к употреблению наркотиков, имеющихся там в изобилии. Рекомендуем вернуться назад.
        Нет. Дороги назад уже не было.
        Глава 3. Удар пустоты
        Очередная брошенная планета, в брошенной звездной системе, где не страшно было проводить разрушительные Вселенские бои. Антон стоял на крыше многоэтажного завода, половина которого была поглощена бескрайним лавовым морем, тянувшимся во все стороны до самого горизонта. Лавовые волны бились о стены завода, разбивались сотнями горячих брызг, но все никак не могли заставить жаростойкую поверхность плавиться. Вдали виднелись редкие пики извергавшихся вулканов, источающих из жерл тонны ядовитого смога и пепла, почти непроглядной дланью затянувших красные небеса и тусклый солнечный диск. Невыносимая жара нагревала офраний тела Антона, обжигала щеки и заставляла прищуривать глаза, словно пламенем наполняла легкие. Резко смердело серой и гарью, но лицо Антона оставалось равнодушным - к неприятным запахам он уже привык.
        «С кем я буду драться в этот раз? - размышлял он, гадая, какого соперника должен был встретить. - Дурацкие у этих боев правила». Да. Каждый бой был сюрпризом, заставлявшим Антона испытывать мандраж, волноваться. Если раньше он понимал, с кем ему предстояло иметь дело на ринге, то теперь информация о сопернике была полностью закрытой, до конца боя. Самое обидное - что доступ к трансляциям боев на других планетах, с теми, кто дальше проходил по турнирной цепочке, был отрезан наглухо. Никакими, даже незаконными способами, невозможно было узнать о враге. Потому никакой тактики и стратегии заранее разработать было невозможно. Зрители могли следить за боями бойцов только из своего игрового мира - никак иначе.
        Зрелищность Вселенских смертельных боев выковывалась в агонии изучения бойцами друг друга шквалами ударов и в столкновении смертоносных боевых техник, ломавших кости и разрывавших мышцы. Антон эту зрелищность видывал в одном страшном, темном и тесном месте, подумывая, как бы ему дойти до финала живым.
        Противник выпрыгнул из круглого портала, возникшего в метре над заводом, и приземлился на крышу. Антон нахмурился и пристально разглядел врага, неподвижно стоявшего в десяти шагах от него. Потрепанная черная шляпа с широкими краями была надета на белую, лишенную лица и ушей голову. Враг был белой тенью источавшей легкий, почти незримый туман, одет он был в застегнутый на пуговицы кожаный плащ черного цвета. Тело противника состояло из чего-то плотного, твердого, явно не органического, но при этом легкого и потустороннего, белого как смерть. Чем-то он напоминал непрозрачного призрака. «Это еще что за черт? - ошарашенно думал Антон, не понимая, представитель какой расы стоял перед ним. - Никогда о таких не слышал».
        - Ты, вижу, слегка поражен моим видом, - раздался в воздухе голос, исходивший от призрака, но лицо того оставалось пустым. Он общался, не имея рта. - Меня зовут Зератон, - представился он, оставаясь в неподвижности и внимательно изучая врага незримыми глазами. - Кто я, и с какой планеты, пожалуй, роли не играет. Твоего имени я тоже спрашивать не буду.
        - Вежливый ты, я посмотрю, - ухмыльнулся Антон, приняв боевую стойку. - Ну, ничего. Известно тебе мое имя, или нет, белочка, я все равно выбью из тебя дерьмо.
        - Ты языкатый, я посмотрю. Что же, покажи мне интересный бой.
        - Он будет явно интереснее твоей жизни, Каспер, - съязвил Антон, глядя на врага презрительно и с усмешкой во взгляде.
        После первого боя на Вселенской арене Антон стал наглее. Повышенные персональные характеристики и принадлежность к высшему бойцовскому сословию изменили его, он даже позволял себе надменность в поведении, став отпускать в адрес противников неприятные остроты. Раньше Антон проводил бои в молчании, почти не разговаривая, а теперь, поняв, что вполне мог умереть, решил получать от схваток максимум удовольствия, нанося еще и моральный урон, помимо физического. Это казалось ему веселым, а смех, как известно, залог долголетия.
        - Надеюсь, дерешься ты так же хорошо, как и треплешься.
        Антон ждать не заставил и мигом кинулся на врага, взглядом наметив лицо и напрягая руки для предстоящей атаки. Антон размахивал кулаками, рассекал локтями воздух, пытаясь пробить противнику в челюсть или висок, но тот с удивительной гибкостью уклонялся от атак, в последний момент спасая голову. Кулаки гудели рядом с ушами Зератона, иногда Антон проскальзывал костяшками по холодным щекам врага, но попасть все равно не мог. «Скользкий чертила, - довольно думал Антон, каждый промах подпитывал кипящую в нем злобу и вгонял в боевой кураж, позволявший насладиться битвой. - Все равно достану!»
        Зератон уклонился от взмаха ребром ладони, едва не получив по виску, и резко увеличил дистанцию, легким движением отпрыгнув метров на десять назад. Прыгнул причем так, будто бы подчинил себе пространство, изменив направление гравитации.
        - Че, зассал? Не пацан? - с презрением усмехнулся Антон, решив, что враг попросту испугался. - Это я еще не разогрелся!
        - Угу, - ответил Зератон плутовским тоном, почувствовалась в его настроении радость. - Не зевай.
        Зератон хлестнул по воздуху мощным выпадом кулака, заставив Антона усмехнуться и решить, что тот просто захотел «поколотить понты». Оскалив в улыбке зубы, Антон тут же получил в них кулаком Зератона, внезапно выскочившим из открывшейся перед лицом черной червоточины. Перед глазами вспыхнуло, два передних зуба треснули, Антон с удивлением отпрыгнул назад, не сразу поняв, что произошло.
        - Ой, прости. По языку не попал? - злорадно спросил Зератон, затем рассмеявшись и глядя на удивленное лицо Антона. - Я еще не такое могу, ты подожди.
        - Да пошел ты, снежок! - с гневом отрезал Антон, сплюнув на крышу кровью. - Я тебе зубы в задницу забью!
        - По зубам пока получил только ты.
        - Ах ты, сука!
        Антон с криком кинулся на Зератона, взмахнул ногой попытавшись сломить противнику голову, но тот ловко пригнулся, ударил рядом с ухом Антона кулаком, кулак выскочил из червоточины, врубившись Антону прямо в затылок, Антон вскрикнул, попробовав ударить противника коленом в живот, Зератон отпрыгнул и нанес по воздуху боковой ногой на уровне головы. Антон прикрыл голову, полагая, что именно туда удар и пришелся бы, но, к его удивлению, взмах ноги из червоточины хлестнул его по ребрам, как молот. Антон чуть согнулся и опустил руки, после чего он увидел перед глазами голень выскочившей из неоткуда ноги, голову дернуло сокрушительным ударом, Антон едва не повалился с ног. Перед взором посыпались искры.
        - Чертов ублюдок! Ты читеришь! - крикнул Антон, уйдя в глухую оборону и отбиваясь от прилетавших со всех сторон взмахов ногами и ударов кулаками.
        - Кто на что учился, - с напускным сожалением проговорил Зератон, и взмахнул ногой с разворота, направив удар аккурат Антону между лопаток. Антона снесло с ног, он ударился ладонями в крышу, а затем резко оттолкнулся, снова встав.
        Оба бойца решили перевести дух, внимательно друг за другом наблюдая и кружа друг вокруг друга, как два готовящихся к схватке тигра.
        - Видимо, кроме Евгения мне никто конкуренции не составит, - с некоторой досадой произнес Зератон, разочарованный в сопернике. - Я думал, что хотя бы ты меня впечатлишь, железяка.
        - Евгений мой. Те, кто там будет по цепочке до него - меня не волнует. Я их всех перебью, и ты отправишься на свалку весте с ними.
        - О да, - хихикнул Зератон. - А ты ХП свое видел, воин? И видел мое?
        Антон слишком увлекся обороной и даже не заглядывал в лог. Стоило ему туда заглянуть, как сердце стянуло легким холодным испугом.
        Игрок Зератон наносит игроку Антон удар из червоточины, нанося 1% урона.
        Игрок Зератон наносит игроку Антон удар из червоточины, нанося 1% урона.
        Игрок Зератон наносит игроку Антон удар из червоточины, нанося 1% урона.
        Игрок Зератон наносит игроку Антон удар из червоточины, нанося 1% урона.
        Игрок Зератон наносит игроку Антон удар из червоточины, нанося 1% урона.
        И так примерно сообщений пятьдесят. Шкала здоровья Антона опустела ровно наполовину. Из рассечения над бровью текла синяя офраниевая кровь, линией увлажняя щеку. Несколько костей было сломано: болело в области ребер и ключицы. На счет этого Антон не переживал, он мог использовать резерв, но факт оставался фактом - Зератону не было нанесено вообще никаких повреждений. Казалось бы, Зератон должен был увидеть в глазах Антона страх, но на деле заметил лишь озорных чертиков. Антон скривил губы в улыбке, намекая противнику, что тот рано расслабился, и от страха у Зератона похолодело в животе.
        После прошлой схватки Антон получил новый уровень, прокачав характеристики и открыв новый полезный навык, который собирался, как раз, активировать. Мысленным усилием он включил умение «Отбойник». На руках его (в области предплечий и запястий) открылись плоские металлические пластины под углом в двадцать пять градусов (чем-то напоминавшие закрылки самолета), под которыми с гулом раскрутились вентиляторы, встроенные в мощные силовые генераторы, выпустившие с шипением струи пара. Никаких изменений Антон в руках не почувствовал, но так было ровно до тех пор, пока он снова не вступил с Зератоном в схватку.
        Боевая система интерфейса Антона тщетно анализировала движения Зератона, сопоставляя их с точками появления ударов в пространстве. В правой части взора Антона возникла голографическая модель Зератона, наносившая удары, а под ней показывались координаты появления червоточины, сразу же вспыхивавшие в понимании Антона знанием точки вражеской атаки.
        Зератон пусть и с напряжением, но все равно небрежно отнесся к изменениям в теле противника, захотев придерживаться предыдущей тактики. Насколько это было неверно - он понял почти сразу же. Зератон рассек воздух взмахом ноги, интерфейс Антона тут же уловил это движение, превратил в координату, и Антон впечатал кулак в голень выскочившей из червоточины ноги. В момент атаки мощь и скорость рук, за счет силовых генераторов, возрастала многократно. Сила удара передалась на тело Зератона, его левую ногу дернуло назад, он с криком повалился на крышу, выругавшись матом.
        Игрок Антон атакует игрока Зератон, нанеся ему 5% урона.
        Увидев это сообщение в логе, Антон ухмыльнулся, и почувствовал, что победа стала немножечко ближе. «Вот теперь, - думал он, глядя на Зератона, - Попляшем». В таком бою было не до бойцовской этики. Антон кинулся к Зератону, хотел атаковать его, лежачего, обрушив пятку ему прямо на лицо и уже замахнулся, задрав ногу. В последний момент Зератон откатился колбаской в сторону, стремительно вскочил и принял стойку, готовясь наносить ответные удары. Дважды ударил по воздуху кулаками, затем взмахнул ногой и ткнул перед собой коленом.
        Сначала Антон встретил дважды вражеские кулаки костяшками в костяшки, мощными ответными выпадами - сила Антона многократно превосходила силу Зератона, потому руки того отбивало в стороны, самого его разворачивало вокруг своей оси, как юлу. С хрустом кости в руках Зератона треснули, не выдержав напора, кулаки вспыхнули болью. Взмах ногой и выпад коленом так же были жесточайшим образом отбиты встречными ударами (Антон с силой долбанул Зератона сначала кулаком в ногу из червоточины, а потом так же в колено), следом за руками Зератон получил еще несколько легких трещин в ногах.
        Теперь двигаться он полноценно не мог, хромал, был ошеломлен болью. Атаковать непредсказуемо уже не удавалось. В этот момент сердце Антона отпустило тяжелое чувство, но это точно была не боязнь смерти, а, скорее, боязнь оставить Евгения в живых. Пользуясь замешательством врага, Антон кинулся на него, и с такой силой ударил противника взмахом ноги по голове, что та в буквальном смысле разлетелась на кусочки, как стеклянная ваза. Тело со звоном осыпалось на крышу, оно было совершенно пустым, в одежде Зератона и шляпе валялись осколки белого стекла. Лог внезапно обновился, в списке квестов появилось задание, о котором раньше даже речи не было.
        Задание «Удар пустоты ч.1» выполнено! Поздравляем!
        Новый уровень 3!
        Очков навыков доступно: 2
        Очков характеристик доступно: 10000
        Странно. Бой был закончен, враг повержен, но портал для выхода из арены все никак не появлялся. Более того, при попытке телепортироваться самостоятельно в логе появлялось следующее:
        Вы не можете телепортироваться, пока рядом враг!
        Какой враг? Откуда? Шкала ХП Зератона была обнулена, драться попросту было не с кем. Какого врага увидела система? Беспокойное, холодное ощущение опутало сердце Антона и заставило его волноваться. Пока не поздно, он решил распределить навыки. В этом бою Антону катастрофически не хватало подвижности и навыков уклонения, хотя, в целом, это особенность его класса - он прочный и мощный воин, а не верткий ловкач, как Зератон. Недолго думая, Антон вбухал все очки в силу, с довольной ухмылкой подумав «Теперь рвать чужие жопы будет намного легче». Да. Ему нравилось наносить много урона одним ударом и ломать кости. Об одном он, правда, жалел, а именно о том, что Зератон оказался противником хрупким, умерев от удара ногой в голову. Пусть Антон был язвителен в его адрес, пусть любил драться - марать руки, убивая врагов, ему по-прежнему не хотелось, даже не смотря на то, что характер его стал резче.
        Оставалось разделаться с очками навыков. Впрочем, ветка с навыками прогрессировала вполне линейно, потому выбирать было особо не из чего. Следующими в списке были навыки «Стальной пресс» и «Сквозной таран». Открыл описание «Стального пресса», вчитался.
        «Стальной пресс»
        Тип: ближний бой, атака по площади
        Откат: 2 минуты.
        Используйте мощь своего тела на всю катушку! Навык стальной пресс позволяет вам высоко подпрыгнуть, и, подобно гидравлическому прессу, обрушиться на голову врага, нанеся ему серьезные повреждения.
        Откат двухминутный, значит, повреждения можно было наносить действительно серьезные. Антон активировал в меню скилла режим демонстрации, и увидел себя, обрушивавшегося коленом на голову стоявшего боевого манекена. Враг повалился замертво, при этом не пытаясь бежать или сопротивляться. Пусть навык выбивал немало ХП, для баланса ему, во-первых, был присвоен долгий в боевых условиях откат, а во-вторых - если врага не бросить в стан, то тот вполне мог отскочить в сторону. Вот и недостатки всплыли. «Ну, ничего. Любые проблемы решает тактика и стратегия, - Антон сопроводил придуманную схему применения победными мыслями. - В связке со станом «Стальной пресс» отлично сработает».
        Теперь надо было разобраться со вторым навыком. «Сквозной таран». Кстати, звучало почти как стан. С ухмылкой Антон открыл окошко второго навыка, вчитался.
        Металл вашего тела способен войти в предельно плотное состояние и игнорировать даже пространство-время! Во время боя «Стальной таран» поможет вам преодолеть совершенно любое препятствие, стоящее у вас на пути, а так же нанести противнику серьезный урон.
        «Хм, - подумал Антон, хмуро задумавшись. - И чем этот навык может мне пригодиться? Разве что, внезапно атаковать из-за стены, как в первом бою сделал Икирут, когда я убегал от него». Ладно, деваться было все равно некуда, потому Антон вложил очко навыка в «Сквозной таран». Чем-нибудь навык бы точно ему пригодился, где-нибудь и когда-нибудь.
        - Неплохо, неплохо, - внезапно раздался в воздухе голос Зератона и Антон обомлел, застыв, как парализованный. - Пожалуй, я расскажу тебе, с какой я планеты, и кто я, если ты не возражаешь.
        - Чего, - ошарашенно ответил Антон, еле шевеля губами. - Ты же сдох. Как….
        - Очень просто, - усмешливым тоном сказал Зератон, голос его доносился отовсюду. - Моя планета Тонтара, если это можно так назвать, немного проклята. Говоря научным языком - она находится в точке пересечения множества пространств, где они сливаются воедино. Всего, как известно, пространств тринадцать, в которых твоя жизнь протекает совсем по-другому, но при очень похожих обстоятельствах, и на моей планете данный фактор обретает плоть. Знаешь, даже не смотря на то, что жизней у нас много, Евгений вполне смог убить мою сестру, поймав ее во всех измерениях, а затем зазвал сюда, чтобы отомстить. Ты не представляешь, как я жажду этого, и потому ни он, ни ты не будете стоять у меня на пути.
        - То есть….
        - То есть, - под злорадный голос Зератона вокруг Антона открылось одиннадцать червоточин, из которых одновременно шагнуло одиннадцать белых призраков, одетых в шляпы и черные пальто. - Меня много, - одновременно сказали призраки.
        Такой поворот событий ошеломил Антона. Он застыл в непонимании, пытаясь сообразить, как ему было брать на себя сразу одиннадцать противников, способных наносить урон без привязки к пространству и быть опасными в любом месте? Они ведь друг другу совершенно не мешали, как в обычной драке, потому вполне могли атаковать одновременно, что вызывало в Антоне тревогу. К тому же, он с одним Зератоном справился еле-еле, потеряв половину ХП, как с одиннадцатью совладать?
        «Точно же! Лупи по площадям! - вспыхнула в голове спасительная мысль. - Стальной пресс!»
        И Антон, пока враги были совсем рядом, буквально в нескольких шагах от него, активировал стальной пресс. В ногах открылись «закрылки» наподобие тех, что были в руках. Выбросив струи пара, заработали силовые генераторы, и Антон подпрыгнул метров на десять. В позвоночнике, раскрывшись, заработал очередной квантовый генератор, резко усиливший гравитацию и швырнувший Антона вниз. В комбинации с «Отбойником» стальной пресс дал неожиданный эффект, многократно превосходивший то, что могло бы произойти при стандартном применении.
        Мощь конечностей в режиме «Отбойника», многократно возросшая, совместилась с мощью «Стального пресса». Антон с оглушительным грохотом рухнул на крышу ногой. Раздался мощный шлепок, ударной волной кровлю разорвало в клочья, соседняя часть крыши, более хлипкая, вообще обвалилась, заодно и проломив десяток этажей до самого лавового моря, затопившего коридоры. Зератонов расшвыряло по сторонам, трое улетели прочь за край крыши, плюхнувшись в лавовое море и став сгорать в нем заживо, молниеносно теряя ХП и плавясь на глазах, как жидкий терминатор. Еще трое угодили в дыру, образовавшуюся в крыше, и упали в лаву, текущую по коридорам. Они кричали, размахивали руками, пытались хвататься за стены, но все равно безвозвратно тонули. Шляпы на них вспыхнули, одежда загоралась, и сами они вскоре плавились, растекаясь по лаве белыми лужами, а потом совсем испаряясь.
        - Тварь! - с недовольством прокричал Зератон, чувствуя боль всех своих двойников одновременно. - Знаешь, как это больно?! Я тебя грохну!
        - Семь твоих предшественников говорили тоже самое, сплит! Давай, покажи, что можешь! - Антон хрустнул шеей и встал в стойку.
        Врагов оставалось пятеро. Они синхронно атаковали, трое сделали многочисленные выпады кулаками, двое в зрелищных комбинациях размахивали ногами. Антон одно понимал - нужно было двигаться, и, к счастью, такая тактика была вполне работоспособной. Попасть Зератоны не могли, Антон быстро разорвал дистанцию, и мигом разделался с оставшимися врагами. Одному расколол голову разрушительным хуком, второму сломал шею мощным левым джебом, третьему переломил торс взмахом ноги, четвертому в буквальном смысле вбил голову в тело, обрушив пятку на макушку. Вложенные в силу десять тысяч очков плоды дали моментально - Зератоны умирали с одного удара, будто прихлопнутые мухи.
        Одежда противников валялась на крыше, набитая осколками стекол их тел, Антон тяжело дышал и напряженно осматривался, даже на минуту не ослабляя бдительности. Он чувствовал опасность нутром, страшное предчувствие тисками сжимало ему сердце, враг еще не был побежден.
        - А ты стал сильнее. Апнулся, что ли? Ну, ничего. Поверь, от победы ты далек. Есть ведь еще тринадцатый. Оригинал из первого измерения.
        - Да будь их хоть сорок - я бы уделал всех, - сказал Антон, презрительно сплюнув. - Покажись. Давай заканчивать. Хватит прятаться!
        - Как скажешь, - вдруг услышал Антон совсем рядом, сзади, почти у себя над ухом. Он резко обернулся, взмахнув кулаком, и увидев в этот раз не белого, а черного призрака, испускающего черный туман. Призрак этот был крепче вдвое и метра на пол выше своих предшественников, выглядел более грозно и мощно, видом источая силу и заставляя Антона напрягаться.
        Противник уклонился от взмаха кулака, сшиб Антона с ног умелой подсечкой, в момент ее нанесения стопа Зератона испускала густой черный дым, облаком затянувший нижнюю часть тела сбитого с ног соперника и будто пригвоздив его к земле. Зератон резко увеличил дистанцию, а потом с криком разогнался, внезапно открыв перед собой червоточину и прыгнув в нее на всей скорости. Резкий солнечный свет, падавший на черные холмы затянувшего небосвод смога, ослепил Зератона. Он оказался выше облаков и выскочил из червоточины с той скоростью, с которой в нее бросился.
        Сложив руки вместе, Зератон камнем устремился к земле, и с пугающей быстротой набирал скорость, оставляя за собой черный дымный след. Он пролетел через толщу смога, увидел бескрайнее лавовое море, и взглядом отыскал завод, казавшийся теперь крохотным и незначительным. Посчитав, что разогнался достаточно, Зератон снова открыл перед собой червоточину, снова нырнул в нее и вынырнул из нее над облаками смога, сохранив набранную скорость. Цепочкой над облаками друг напротив друга червоточины открывались одна за другой, Зератон вылетал из верхней и тут же устремлялся в нижнюю, постоянно набирая скорость. В самом конце цепочки, разогнавшись до умопомрачительных скоростных пределов, Зератон открыл еще две червоточины. Одну перед собой - вторую прямо над Антоном, все еще находившимся в плену черного дыма.
        Резко изменив положение тела для удара коленом сверху, выставив колено перед собой и став напоминать острие пугающе быстрой стрелы, Зератон влетел в первую червоточину, затем вылетев из второй и врубился в Антона с такой сокрушительной силой, что у того в груди будто граната разорвалась. Хрустунули офраниевые кости, порвались офраниевые мышечные волокна, Антон с криком выпучил глаза и чуть не выключился от пронзившей тело вспышки боли. Мощнейшей ударной волной крышу завода обвалило, Зератон прошиб Антоном несколько этажей, и пол, в конце концов, смог погасить инерцию. Громыхнуло еще раз, стены ударной волной смело, будто самосвалом, три этажа от верхней части завода разорвало, будто мощным взрывом. Куски жаростойких стен полетели по сторонам, падая в раскаленную лаву, поднялось густое облако пыли, накрывшее верхнюю часть завода.
        Антон вскрикнул, едва успев применить «Резерв», восстановивший ему кости и залечивший раны, но и то ему отняло половину возвращенного здоровья.
        ***
        - Ну, нихера себе! Нихера себе! Вы это видели? - услышала Саша, стоявшая в грязной и пыльной прихожей. Голос донесся из зала впереди, и она знала, что блаженство находилось там. Ей внезапно захотелось развернуться, уйти, но она была уже слишком близка к желанному. Тело не слушалось, при попытках сопротивляться подсознанию сердце будто зажимало. - Вот это он ему втащил! Да они пол завода разнесли! Марат, ставь на Зератона! Я тебе говорю, он его умоет!
        - Что встала? - из кухни смущенно выглянул мальчик лет девяти, с грязным пятном на лбу и растрепанными немытыми волосами. Футболка на нем тоже была не ахти: помятая, местами зияли небольшие дырочки, да и не стирали ее может с неделю. - Заходи…. Марат говорил, что ты придешь.
        - А? Что? - спросила Саша, будто вырванная из транса. - Да, конечно. А ты…. А тебя как зовут?
        - Не скажу, - смущенно заулыбался мальчик и, покраснев, отвернулся, глядя куда-то на кухню. - Это секрет.
        - От друзей секретов иметь не положено, - с улыбкой произнесла Саша, и глядела на мальчика с веселым прищуром, будто собираясь сделать ему сюрприз. - А знаешь, что….
        - А мы с тобой друзья? - с неожиданным удивлением произнес мальчик, глядя на Сашу задумчивым взглядом, в котором блеснула надежда. - У меня есть один друг, но Марат не разрешает мне с ним встречаться, если я не собираю достаточно милостыни.
        - Думаю, что да. Мы друзья. И у меня для тебя есть подарок, - с улыбкой произнесла Саша, желая хоть как-то порадовать мальчика, в глазах которого, не смотря на радость, наблюдалась тоска. Она отыскала в инвентаре шоколадку, затем достав ее из сумочки, и протянув ее мальчику. Саша умилилась, когда мальчик, видя, как она доставала и протягивала лакомство, смотрел на сладость таким обрадованным взглядом, будто бы нашел сокровище. Марат, видно, мальчика вообще не радовал ничем кроме необходимого, потому Саше довольно быстро удалось втереться к нему в доверие.
        - Спасибо, - благодарно произнес мальчик, посмотрев на Сашу влюбленно, как на маму, принесшую с работы вкусненького. - Меня Юра зовут, - представился он и взял шоколадку, уже представляя, как сладкие шоколадные крохи таяли у него во рту. - А тебя?
        - Я Саша, - улыбнулась Саша, и потрепала мальчика за волосы. - Ты милый, Юра. Подрастешь - все девчонки твои будут.
        - Фу, - скривился Юра, пока не видевший в женщинах ничего особенного. - Девчонки. С ними же целоваться надо. Это гадость.
        - Когда подрастешь - понравится, - подмигнула Саша, заставив Юру в очередной раз скривиться и уйти с шоколадкой на кухню.
        Квартира Марата была не то, чтобы притоном, но очень приблизилась к этому состоянию. Проходя мимо кухни, Саша видела, как Юра вскрыл обертку шоколадки и ел ее, стоя подальше от стола, на котором лежала куча мусора, органического с бытовым вперемешку. Запах гнили, пропитавший воздух, заставлял девушку морщиться и вызывал рвотные рефлексы. «Куда ты пришла? Зачем? - презрительно думала Саша сама о себе, чувствуя себя алкоголичкой, явившейся на попойку к бомжам. - Развернись, и уйди отсюда!» Но ни вид немытых неделями стен, ни грязные, заляпанные высохшими пивными пятнами полы, не могли отвратить подсознание.
        - Чего застыла в проходе? - Это Марат, волосы у него были длинными и черными, разливавшимися по плечам, будто смола, в полных губах он держал сигарету, и неспешно ее потягивал, уголек краснел и потрескивал. На лице овального типа виднелись острые черты, нос был небольшим и ровным, достаточно красивым, чтобы в свое время восхищать женщин. Только впалые, болезненно бледные щеки, слегка мутный взгляд и чуть покрасневшие глаза, выдавали в нем бывалого наркомана, чье тело было изъедено и отравлено ядовитыми наркотическими веществами. - Садись, - он тонкой рукой указал на диван, где сидели его друзья перед головизором, на котором крупным планом показывали повтор взрыва трех последних заводских этажей во время битвы Антона и Зератона.
        Друзей было четверо. Все примерно такого же болезненного вида, как и Марат, от них попахивало потом. Они с удовольствием хрустели чипсами, чувствуя во рту пусть немного не естественный, но насыщенный сырный привкус. Чипсы запивали дешевым розливным пивом, горьким, сваренным непонятно где и хранившимся в таких же непонятных условиях, но вполне сносным для того, чтобы задурманить рассудок парами этилового спирта. Благо, он там присутствовал, а остальное уже не волновало. Они отпивали из стеклянных стаканов большими глотками, холодный напиток струился по пищеводу и наполнял желудок, затем этанолом ударяя в голову и вызывая всплеск гормона дофамина. Лишняя радость за маленький глоток спиртного - очень просто и совсем недорого. Зачем отказываться?
        - Да я пока постою, подожди, дай собраться с мыслями.
        - Ну, как хочешь, - пожал плечами Марат, взяв со стола шесть пластин «Космоса нирваны», и зашагал к дивану.
        Саша не могла оторвать от них взгляда, мир развалился до маленьких красных квадратиков с вожделенной дозой, до которой было рукой подать. Протяни и возьми. Противоречием желания с призывами здравого смысла ее вогнало в ступор. Она не хотела принимать наркотик, рациональная часть ее разума будто бы билась в истерике, пытаясь оттянуть Сашу за волосы прочь из квартиры Марата и заставить образумиться, но подсознание, одурманенное возможностью восстать из серой могилы рутины и борьбы, не позволяло ей уйти. Саша не моргала, глядела на «Космос нирваны» ошеломленным, немного напуганным, и очень голодным взглядом.
        Она находилась на том самом пороге, ступив за который можно было не вернуться. Дверь, ведущая из мира рутинного безумия в мир мнимого спокойствия, открывалась очень легко, одним глотком или уколом, впуская в очаг эмоционального спокойствия или наслаждения. Миг, укол в вену - и счастье струилось по жилам, взрывая мозг ярким гормональным всплеском, отправлявшим человека в плаванье по буйным водам эйфории. Саша помнила эти ощущения, зная цепочку событий, приводящих к точке невозврата, наизусть. Она помнила, как вчера, когда хохотала в приступе беззаботного удовольствия в кресле дома у Марата, помнила, как ей было хорошо в эйфорическом море, и ощущение были для нее настолько яркими, что за гребнями эмоциональных волн она не заметила рифа. Радость превратилась в рабство. Легкое баловство обратилось катастрофой. Сначала удовольствие было у Саши внутри, помогая ей забыть невзгоды тяжелой жизни в нищете, но потом оно оказалось снаружи. И снаружи удовольствие превратилось в монстра, цепкими лапами цепляясь за любые кусочки ее жизни, и безоговорочно подчиняя их себе. Тогда все служило этому чудовищу - режим
дня был подстроен под него, работа и выживание только ради того, чтобы в очередной раз накормить его и удовлетворить, связи заводились только с людьми, где был он и ему подобные, чтобы в случае бегства жертвы можно было вернуть ее. Саша снова оказалась лицом к лицу с зависимостью, понимая, что ее обманывали, что под бельмом временного удовольствия скрывался монстр, который скрутил бы ее в бараний рог и заставил бы подчиняться своим интересам.
        Стоило ли отдаваться легкости временной беззаботности, зная, что она, рано или поздно, превратиться в кошмар? Кто-то наивно полагает, будто бы он особенный, будто бы в его жизни такого превращения не будет, но привычка - мастер лжи и перевоплощений, под разными формами и предлогами способный заставить человека делать то, что ему нужно. Да, привычка обещает облегчение, но человек ко всему привыкает, и даже эйфорическое состояние вскоре становится обыденным, скучным, не приносящим никакого удовольствия, но привычка при этом никуда не пропадает. Кошмар ждет всех, ждет неизбежно, как бы они не старались избежать его.
        «Нет, - она опустила напуганный взгляд и затряслась всем телом, лицо ее побледнело. - Дура, уйди отсюда. Уйди, пожалей себя!»
        Марат с друзьями уже закатил рукава. Они прокалывали вены иглами красных пластин, пластины с шипением впрыснули наркотик в кровь. От этого звука, от шипения, у Саши мурашки пробежали по спине и она вздрогнула, видя, как вся компания откинулась на спинку дивана с удовольствием закрыв глаза.
        - Саша, твоя доза на столике, - спокойно сказал Марат, указав на пластину, лежавшую рядом с бутылкой пива. - Присоединяйся. Кайфуй.
        Она проигнорировала слова Марата, устремив взгляд к экрану, и увидев, что Зератон беспощадно молотил Антона кулаками, швырял его в стены и Антон проламывал их, шкала его ХП становилась всё меньше и меньше, приближаясь к нулю. Вид избиения Антона вызвал в сердце Саши горькое чувство давления, в груди у нее защемило. Ей невыносимо было смотреть, как Антона избивали, и он, причем, даже не пытался сопротивляться. А если и пытался - это было бесполезно. Саша вздрагивала каждый раз, когда видела, как Зератон впечатывал кулак Антону в лицо, и операторы, как назло, показывали всё это крупным планом.
        - Нет, - она энергично закачала головой, с тревогой глядя на Марата. - Нет. Я не могу. Мне пора идти. Извини, Марат. Мне пора идти.
        - Да ладно тебе, - улыбнулся Марат, но, видя, что Саша собралась уходить, взял со стола красную пластину и кинул Саше в сумочку, «Космос нирваны» появился в Сашином инвентаре. Она застыла на месте, с недоумением глядя на красную пластину, лежавшую на дне сумочки. Инстинкты ее навострились, призывали к тому, чтобы немедленно выбросить «Космос нирваны» из инвентаря, но времени, Саша считала, не было. Антон вот-вот должен был погибнуть. Тренер мог держать связь с бойцом только из одного места, потому Саша весьма кстати оказалась в гетто, зная, что Денис наблюдал за ходом боя, но поддержать Антона не мог никак совершенно, что, как раз, ему сейчас и было нужно.
        Саша проигнорировала наркотик и рванула со всех ног к выходу, по дороге спотыкаясь об мешки с мусором. Она выскочила из подъезда, и, к ее большому счастью, мимо проносилось такси, остановившееся, заметив расторопную девушку. Она запрыгнула на заднее сиденье, захлопнула за собой дверь, и, испытывая в груди защемление, глядела на таксиста напряженным взглядом и с нервными жестами приговаривала «Спортзал в двадцать пятом квадрате. Ну, быстрее, быстрее, быстрее! Плачу в двойне!» «Ну, если только вдвойне», довольно ответил таксист и надавил на акселератор газа, набрав высоту и поведя гравимобиль над домами с большой скоростью, нарушая скоростной режим.
        Антон, тем временем, стоял на коленях в заводском коридоре. Руки его ослабленно свисли, лишенные сил, голову он чуть опустил, глядя в пол помутневшим взглядом. С неба падал черный пепел, будто смоляной снег, и оседал на израненном теле, приземляясь то на край окровавленной трещины, то на глубокую вмятину. Низкий уровень ХП делал свое дело - при всем желании двигаться было крайне трудно, практически невозможно, что лишало всякой боеспособности. Зератон победоносным шагом, медленно приближался к Антону, стуча тяжелыми подошвами по бетонному полу.
        - А я ведь уже было обрадовался, что ты покажешь мне интересный бой, остряк. Но что в итоге? Ты сидишь на коленях, будто вымаливая пощады.
        - П…. - фыркнул Антон, смачно сплюнув на пол. - Пощады надо было просить миру у твоего отца, прежде чем он зачал тебя, дымок.
        - Хм, у тебя еще есть силы острить? - Зератон обрушил Антона на спину страшным выпадом ноги прямо в лицо, Антон увидел перед глазами подошву ботинка, взор охватила яркая вспышка. - Смело, да. Надеюсь, на том свете твоя смелость и острый язык тебе пригодятся. Знаешь, ты бы, наверное, пощадил меня, «Милосердный», но вот я…. - Зератон схватил Антона за шею и поднял над полом. - Я не милосердный, и жалеть тебя не собираюсь.
        - Только над телом моим не надругайся, - сказал Антон и скривил губы в язвительной усмешке. Голос его был слабый, хриплый, практически не слышный. - О, если бы у тебя было лицо, ты бы, наверное, нахмурился, Роршах.
        - Хватит придумывать мне клички! Меня зовут Зератон! - крикнул Зератон и с яростью швырнул Антона в коридор. Антон грохнулся, счесывая лицо о бетон, пока инерция тянула его по полу метров пять. - Зератон!
        Теперь уже было не до острот. Здоровья оставалось ровно на один удар. Пошевелиться было невозможно - порванные и растянутые мышечные волокна отказывались слушаться, переломанные кости ужасно болели. Зератон грозной поступью приближался к Антону, по шагу в секунду, и звучали шаги как обратный отсчет перед неминуемой гибелью. В предстоящую смерть верилось с трудом, даже с ускользающей жизнью прощаться как-то совсем не хотелось, хотя уже надо бы.
        Какие тут были шансы?
        - Ну и что, ты продолжишь так валяться?! - вдруг прогремел голос Саши в голове у Антона. Она через компьютер Дениса вышла с ним на связь. Антон от неожиданности даже глаза расширил. Голос у Саши был жалобный, слезливый, она явно плакала, но очень тщательно пыталась скрыть это. - Ты забыл, зачем дерешься?! Забыл, ради чего находишься там?! Забыл?! Если ты что-то немедленно не сделаешь, то тебя же убьют, идиот! Ты забыл?! Забыл, что респауна не будет?! Забыл, что если умрешь, то умрешь раз и навсегда?! Вставай и дерись! Я не хочу, чтобы ты умер! Вставай! Респауна не будет, Антон! Респауна не будет!
        И тут Антона будто молнией ударило, ударило в хорошем смысле - растворив в нем заряд бодрости, сил, и рвения к победе. Мышцы наполнились мощью, ум стал неожиданно ясным, а рефлексы обострились, будто у мангуста.
        Поздравляем! Вы открыли секрет игрового мира!
        Игрок Саша использует навык «Моральная поддержка», в совмещении с дебафами «Стресс после ссоры» и «Ломка», в совмещении с бафом «Любовь» оказывающий на игрока Антон уникальный, скрытый эффект. Игроком Антон получен баф «Адреналин», запас сил и прочности частично восстановлен. Вам дали шанс, так что вы должны использовать его разумно!
        Антон вскочил на ноги, видя все будто в замедленном действии. Не знал он, что в игровом мире были какие-то секреты, ведь большая часть информации доступна в гайдах. Наличие секретов весьма его удивило, да и Саша тоже поразилась, с вытянувшимся от удивления лицом наблюдая за сообщением в логе. Игровая Вселенная, в которой находился мир Индервала, видимо, еще хранила от игроков какие-то тайны. Небольшая ссора с Антоном в коридоре дома помогла Саше получить дебафф «Стресс после ссоры», «Ломка» появлялась сразу же, как только на глаза попадался наркотик, а «Любовь»….
        «Любовь» при Саше была всегда.
        Теперь всё стало гораздо проще. До этого момента Зератон не позволял Антону даже пошевелиться, прыгая по червоточинам и атакуя его из непредсказуемых мест, но сейчас…. Сейчас Зератон по скорости напоминал улитку, был даже медленнее, потому его можно было атаковать спокойно, не боясь внезапно получить по лицу. Зератон в замедленном действии открыл червоточину, прыгнув в нее с разгона, в замедленном действии открыл вторую над Антоном и хотел обрушиться на него сверху, банально пришибив тяжестью тела. Пусть данный ход казался Зератону непредсказуемым, Антон уже все предвидел, шагнув в сторону и затем встретив падающего на пол Зератона разрушительным ударом колена в живот. Зератона согнуло пополам, он вскрикнул, от ударной волны стены треснули, Зератону снесло пять процентов ХП.
        Для приличия Антон даже дал Зератону подняться, тот попытался достать противника взмахами кулаков, но Антон с легкостью предсказывал траектории ударов за счет эффекта «Адреналина», уклонялся от атак. Антон нырнул под два взмаха кулаками, с гулом пролетевшими над головой, а затем с размаха впечатал Зератону в торс два мощных удара коленом, оттолкнул его прочь, скрутив торс и готовясь бить бросавшегося в атаку противника в нос.
        Зератону удалось уклониться от стремительного джеба, но Антон сразу же добавил два хука, один из которых успешно прошел по «точке нокаута», находящейся чуть ниже сочленения челюсти и уха. Челюсть Зератона свернуло, его отбросило в стену, голова закружилась из-за дебафа «Потрясение». В глазах Антона блеснул огонек куража, он, пользуясь замешательством противника, с сокрушительной силой впечатал ему кулак в область носа. Перед глазами Зератона вспыхнуло, и он решил пойти на крайние меры, вскрыв «козырь в рукаве».
        Плащ Зератону нужен был не только для красоты, как и шляпа, слетевшая с головы и сгоревшая в лаве. Под прочной кожей плаща скрывались два меча из сверхпрочного инопланетного металла, помещены они были в ножны и расположены вдоль торса таким образом, рукоятками вниз, что не выпирали из-пол ткани. Зератон рывком распахнул на себе плащ, пуговицы полетели по сторонам и стукнулись об пол. Со звоном Зератон извлек короткие мечи из ножен и блеск их отразился в глазах Антона.
        Пламенным взглядом Антон горячо посмотрел на противника, лицо Антона выражало напряжение, от которого он не выдержал и первым бросился в атаку. Применение «Стального пресса провалилось», Зератон с завидной ловкостью отпрыгнул в сторону, предвидев движения Антона и решив не медлить с ответным ударом. Он сделал два колющих выпада, вынудив Антона защищаться руками, но клинки утонули в червоточинах в последний момент, выскочив из червоточин за спиной Антона и вонзившись ему между лопаток. Послышался скрежет офрания. К счастью, лезвия глубоко не вонзились, едва пробившись, не задев органы, но даже этого хватило, чтобы заставить Антона скривиться от боли и вскрикнуть.
        Опрометчивым было кидаться на Зератона сразу, в лоб, но Антон так и сделал. Реагируя, Зератон заставил червоточины исчезнуть и вернул целостность клинкам, на которые Антон чуть не наткнулся сам. Он затормозил вовремя, чуть не упав, уклонился несколько раз от просвистевших в сантиметрах у головы и тела резких взмахов, а затем с криком рванул влево, проломив стену. На зубах заскрипела пыль, облаком затянувшая коридор, со стуком обломки стены полетели по сторонам.
        Спустя несколько секунд позади Зератона раздался грохот, обломки стены посыпались на пол и Антон выскочил из облака пыли, предприняв попытку впечатать противнику колено в затылок. Зератон скрестил клинки перед лицом, затем резко взмахнув ими наискось в разные стороны. Спрессованный воздух горячим порывом обжег кожу Антона, ударил в тело, будто бетонная плита, и бросил его прочь метров на двадцать. Пыль разлетелась по сторонам, стены рядом с Зератоном рухнули.
        В результате битвы множество несущих конструкций пострадало, потому, в итоге, верхний этаж попросту обвалился с оглушительным грохотом, завалив бойцов тоннами тяжелого строительного материала. Зератон выбрался из-под завала первым, оказавшись в развалинах и осматривая кучи строительного мусора, высившегося кругом, подобно пустынным барханам. Зератон медленно побрел вперед, и, затаив дыхание, держал наготове мечи, глядя во все глаза и прислушиваясь. Один такой строительный «бархан» взорвался слева, обломки полетели по сторонам, Антон с криком выскочил из облака пыли и хлестнул Зератона кулаком в скулу, перед взором вспыхнуло. Какое-то мгновение отделяло Зератона от того, чтобы не попасть в смертоносный болевой захват, Антону не удалось схватить противника, тот со змеиной ловкостью уклонился и отшагнул в сторону.
        Зератон с размаха полоснул Антона, взмахнув левым и правым мечами одновременно, левым он полоснул ему по ребрам, от правого Антон чуть отстранил лицо, но все равно почувствовал жгучее прикосновения лезвия на подбородке, злобно нахмурившись. Одновременным взмахом клинков Зератон направил вперед ударную волну, и, вместе со струями строительного мусора, она бросила Антона прочь по обломкам. Он бился об острые каменные углы, резался об торчавшие арматуры, затем остановился. Полоска здоровья была полна на четверть, от восстановленного запаса сил пропала ровно половина.
        «Так он меня в фарш превратит!» - сердито думал Антон, поднимаясь на ноги. Как бы почувствовав критичность ситуации, возникла у Антона в голове одна идея. Он попробовал снова броситься на врага в лоб, и тот, воспринимая его как назойливую мошку, вновь взмахнул клинками, создав очередную ударную волну. Именно это Антону и нужно было - он решил применить «Сквозной таран», который, согласно описанию, мог преодолеть даже пространство-время.
        Резким рывком вперед, метров на пять, Антон неуловимым движением рассек ударную волну, избежав ее пагубного воздействия и ввергнув Зератона в легкий ступор. Используя разгон «Сквозного тарана», Антон швырнул врага прочь ударом колена в голову в прыжке. Зератона швыряло по полу, било о стены и обломки, Антон сразу же рванул следом, но не поспевал.
        Саша, стоявшая в восстановленном спортзале у компьютера Дениса и наблюдавшая за боем через голомонитор, была на взводе и тряслась из-за страха увидеть смерть возлюбленного. Вид перехваченной им инициативы заставил ее сжать от радости кулаки и запрыгать на месте, приговаривая взволнованно «Давай! Давай, Антон! Уделай его!» Денис был напряжен не меньше. Не моргая, он сидел в кресле и глядел в экран, судорожно зажав в ладони холодную бутылку пива.
        Когда Антон приблизился, Зератон уже был на ногах, и попытался отбиться, обрушив на него меч сверху. Вторая рука у противника была парализована, разбита, из рукава пальто торчали черные осколки тела, потому ею он ничего сделать не мог. Антон ладонью отвел обрушенный на него клинок, врезался Зератону коленом в подбородок, а затем отпрыгнул на шаг, и швырнул Зератона взмахом ноги с разворота, что называется, с «вертушки». Стопа впечаталась Зератону в треснувшее лицо, силой удара его бросило через половину этажа.
        Когда взметнувшаяся в воздух пыль сошла, когда шум утих, когда были слышны лишь плескания лавы за стенами и этажом ниже, Зератон уже стоял на ногах. Пальто на нем было порвано, на черном теле зияли трещины, из которых текла густая, смолянистая кровь. Противник явно находился у своего физического предела, но сдаваться не собирался, намереваясь драться до конца. Больше не хотелось язвить или острить в его адрес - он заслужил уважения.
        - Интересно…. - сказал Зератон, качнувшись, едва не упав от бессилия. - Очень интересно. Мне нравится этот бой. Да. Ты первый, кто довел меня до такого состояния, и первый, кто вынудил меня вылезти из тринадцатого измерения. Как тебя зовут, боец?
        - Антон, - серьезно сказал он, неотрывно глядя на противника сосредоточенным взглядом, полным почтения. - Меня зовут Антон. Я боец с Индервала.
        - Индервал…. - Зератон проговорил это слегка расстроенным тоном, будто бы услышал о месте страшном и легендарном, о котором говорить было не принято. Выдержав небольшую паузу, он продолжил. - Наслышан. Не самое лучшее место. Но, впрочем, мы все живем в навеянных нам иллюзиях. В этой Вселенной нет хороших мест.
        - О чем ты?
        - О том, что мы оба тут с ручки Евгения, деремся ради того, что он у нас обоих отнял, так ведь?
        - С чего ты решил? - заинтересованно спросил Антон, испытывая любопытство.
        - «Алмазный воин» Икирут, помнишь его? Тот, которого ты прикончил из жалости в первом бою.
        - Откуда ты…. Информация о бойцах и проведенных боях ведь закрыта.
        - Мне сказал кое-то, пояснивший, что если ты не умрешь в этом бою, то проявишь что-то…. Я не знаю, что.
        - Про что ты? И причем тут Икирут? - Антон начинал чувствовать себя запутанно, растерянно. - Объясни.
        - Икирут тоже был жертвой Евгения. Именно Евгений вынудил его пойти на секретную процедуру школы «Алмазного кулака» и слиться с актурианским алмазом. Икирут хотел добраться до Евгения, чтобы получить смерть из-за терзавших его страданий, и был слишком принципиален для умышленного поражения или самоубийства, но если бы Евгения не было, никто из нас тут бы не оказался. Я…. Моя сестра была славной, знаешь. Мы живем тринадцатью жизнями одновременно, потому у многих из нас из-за этого были психологические проблемы. С этим крайне тяжело совладать, а она разобралась, и помогала всем нуждающимся ларгонцам. Она докопалась до чего-то…. До чего-то, связанного с тобой, связанного с «Космосом нирваны», и еще с этим стариком…. Евгений убил ее сразу же, как только узнал.
        - Что? - Антон нахмурился, уже начиная злиться, и полагая, что его просто водили за нос. - О чем ты? Причем тут я и «Космос нирваны»?
        - Я сам не знаю…. Мы ничего не знаем, но Ларзена была близка к разгадке. За это ее убили. Ларгонцы - часть лубенского эксперимента, который не дал им нужных плодов. Лубены пытались вскрыть путь в «верхнее пространство, добравшись там до высшего потока жизни». Нашли планету, ударили по ней с орбиты пространственным лучом, и создали там точку пересечения пространств, отправив туда группу исследователей. Сначала лубены исправно прыгали по пространствам, пытаясь отыскать высший поток жизни, но вскоре стали находить друг друга, своих двойников, и у них стали перегорать мозги. Сменивались воспоминания исследователей, подделывались, заменялись…. Все стали сходить с ума, и вот, в огне столкновения воспоминаний из разных жизней родилось то, что приблизило Ларзену к пониманию того, что все, что нас окружает - не реальность. Она поняла, что есть в мире непреодолимая преграда, за которой и находился этот самый «высший поток жизни». И еще она говорила, что видела этого странного старика по имени Хрон.
        - Хрон? - Антон вдруг расширил от удивления глаза, вспомнив, что Саша говорила о возвышении над разумом и посещении высшего существа через прием «Космоса нирваны». Стоило упомянуть старика - в истории Зератона и наркоманов, сидящих на «Космосе нирваны» обнаружились общие черты. - Я тоже видел этого старика….
        - Внимание! - вдруг громогласно прокричал женский голос, над заводом вспыхнула красная голограмма предупреждающей надписи с восклицательным знаком, гласившая «Вернитесь к бою!» - Немедленно возобновите схватку! Иначе вас уничтожит обстоятельствами арены! Внимание….
        - Во всем этом как-то замешан Евгений, - мрачно произнес Зератон, игнорируя предупреждающую надпись, под которой со стуками шел обратный отсчет «20…. 19….». - много лет назад мои родители видели его, присутствующего рядом с чиновниками лубенского правления. Он хочет от нас веселья, хочет, чтобы мы развлекли его, он у каждого бойца Вселенских боев отнял нечто очень ценное, чтобы вызвать злобу к себе. Но всё ли так просто? Кто мы, Антон? Зачем существуем? Зачем живем? Есть в этой истории не только Евгений, есть что-то еще, что-то, что так же мечтает освободиться от него, все мы это чувствуем, желая до него добраться.
        - Что ты несешь? Что имеешь ввиду? Как это вокруг - не реальность?
        - Я не знаю…. Знала Ларзена, но она мертва. А я просто чувствую. Нам пора продолжать, - Зератон встал в стойку, подняв уцелевшую руку с мечом. - Кто-то из нас должен добраться до Евгения, и всё выяснить.
        Необходимость атаковать Зератона после такого разговора, тяготила Антону сердце цепями сомнений. Ему не очень уж хотелось с ним драться теперь. Взглянув на красные цифры голографического таймера, он надеялся, что время просто остановится и драться не нужно будет. К его удивлению, цифры застыли, на несколько секунд. Затем по голограмме прошлись разноцветные помехи, после чего часы снова заработали, давая отсчет. Короткий приступ дружелюбия Антон преодолел, понимая, что драться надо. Его цель была превыше всего - нужно было отомстить за отца.
        Большая дистанция сыграла с Антоном злую шутку - вокруг него открылись десятки червоточин, из которых одновременно выскользнули Зератонские клинки, пронзившие Антону тело. Боль вынудила Антона расширить глаза и стиснуть зубы, он рычал сквозь них, видя перед глазами жирные красные пятна. Взор его угасал. ХП снова осталось катастрофически мало, буквально процент, и еще одна атака убила бы его. Как было выкрутиться в такой ситуации - он не знал. Клинки мешали двигаться, ни ударить, ни уклониться было невозможно, а хотя….
        Антона вдруг осенило. Он заметил на панели навыков, что «Сквозной таран» и «Стальной пресс» уже откатились. Возможно, попробовать стоило. Глаза Антона вспыхнули светом «Стальной ярости», тело окрепло, обломав несколько клинков, затем, будто пространственный меч в руке «Сквозного тарана», он ринулся вперед. Мир перед глазами рвануло назад, размыло, Антон неясным силуэтом и скользящим движением вырвался из железной ловушки, мигом приблизившись к Зератону.
        Антон обрел четкие очертания прямо перед Зератоном, дернул ему голову, снеся с ног ударом нижней части ладони в лицо. С грохотом Зератон повалился на пол, ощутив в лопатках острую вспышку боли и вскрикнув. Он пытался подняться, но мышцы его не слушались, отказываясь работать. Удар ладонью, совмещенный со «Сквозным тараном», оглушил его. Видя, что противник был под станом, Антон не задумываясь активировал «Стальной пресс», подпрыгнув высоко, затем с грохотом обрушившись на Зератона. Колено врубилось Зератону в грудь, под напором удара грудная клетка хрустнула, покрывшись трещинами. Стены и пол дрогнули от ударной волны, став раскалываться и разваливаться. Лава хлынула в помещение и моментально заполнила его, жарким кольцом окружив островок, на котором находились Антон с Зератоном.
        Игрок Антон наносит игроку Зератон 10% урона.
        Игрок Зератон при смерти! Согласно правилам Вселенского смертельного турнира вы обязаны выполнить добивающий удар.
        - Ну, - Зератон говорил бессильно, на последнем издыхании, слышалось болезненное хриплое дыхание. - Чего ждешь? Добивай. Кхе-кхе…. Система…. Система не даст тебе меня пощадить, Милосердный.
        - На хрен систему, - голос Антона был полон презрения. Он хмуро глядел на Зератона, и упорно желал, чтобы для них обоих открылись порталы выхода. - Я не хочу тебя убивать.
        - А у тебя выбора нет, - с тихой усмешкой возразил Зератон. - Ты должен, это правило….
        И с каким удивлением Зератон увидел, что над ним появилась желтая точка, постепенно разрастающаяся в кольцо портала. Кольцо расширялось, становилось больше, и, в конце концов, накрыло Зератона, перебросив ларгонца на его родную планету. Антон глазам своим поверить не мог.
        Система будто по его велению позволила ему проигнорировать правила. Он встал, удивленным взглядом глядя на открывшееся перед ним кольцо портала, видя там Сашу, смотревшую на него взволнованным взглядом, и Дениса, встревоженного не меньше. Саша дождалась, пока он войдет, и заключила его в объятия. Она дрожала, плакала, не обращая никакого внимания на то, что Антон был в пыли, в грязи, был покрыт кровоточащими трещинами.
        - Господи, я так рада, что ты уцелел! Я так волновалась!
        - Ага, - кивнул Антон, как пришибленный, перевел взгляд на дверь, всем нутром желая, чтобы она открылась. Может, система действительно исполняла его желания? Но нет. Ничего не произошло. Дверь так и оставалась закрытой. В любом случае, там, на арене, произошло нечто странное.
        Нечто, что оставило после себя немало вопросов.
        Нечто мистическое и невероятное.
        Может, Зератон был прав? Может, все кругом - не реально?
        Глава 4. Слабости наших тел ?
        Пребывание в Госпитале было для Антона еще более изнемогающим, чем битва с Зератоном. Всю неделю ему каждый день приходилось являться в кабинет к хирургу-кибернетику, терпеть на себе его изучающий взгляд, и надеяться, что методы лечения, справедливые для простых игроков, помогли бы и ему. Хирургу приходилось постепенно выводить целую цепочку мощных дебафов: тошноту, головокружение, постоянную боль в теле, переломы, и еще целую кучу негативных эффектов от полученных ранений. Какие изменения в жизни Антона происходили - он не знал. У него даже не было сил и времени переписываться с Сашей. После процедур он приходил в палату, падал на койку, писал Саше «Я очень устаю после процедур, но постепенно прихожу в норму», а потом моментально засыпал.
        Она писала что-то об изменениях, о продаже квартиры в Индервале-13, и Антон придал этому значение лишь после полного выздоровления. Он вышел на залитый тусклым солнечным светом порог больницы, изображая на лице задумчивость, и не замечал ничего вокруг. «Зачем было продавать квартиру? - думал он, не понимая, что было у Саши на уме. - Только ведь купили. Впрочем, ладно. Финансы и бухгалтерия - по ее части. Значит, была на то причина. Видимо, пустили деньги на лечение». В небе гудели гравимобили, погода была жаркая, Антон даже расстегнул воротник рубашки. Странно было быть машиной и чувствовать жар, чувствовать боль.
        На металлическую платформу парковки, расположенную в двадцати шагах от входа в больницу, плавно приземлился черный гравимобиль. Роскошный, с красивой эмблемой марки «Куини» в виде короны, заключенной в кольцо на решетке радиатора, с позолоченными порогами и тонированными стеклами. Антон взглянул на машину, полагая, что к одному из пациентов приехали родственники-богатеи, испытав привычную неприязнь. Слишком долго он был отделен от богатых людей пропастью классовой разницы, все еще не привыкнув к тому, что теперь сам был богат. С одной только победы над Зератоном ему перепало несколько миллионов кредитов, которые он, честно говоря, даже не знал куда потратить.
        И каким ошеломительным было его удивление, когда из «Куини» вылез Али, затем хлопнув водительской дверцей. Следом машину покинула Саша, держа в руках большой букет красивых красных роз. Али взглянул на Антона с улыбкой и помахал ему рукой, подзывая к себе. Когда Антон подошел к машине, пораженный столь разительным изменением в автопарке Али, Саша вручила ему букет и нежно поцеловала в щеку.
        - Розы? - с шутливым удивлением спросил Антон, обращаясь к Саше. - Я думал, их только девушкам дарят.
        - Я не сильна в ухаживаниях, - смущенно и быстро ответила Саша, на щеках ее проступил румянец. - Что попалось, то и купила. Ты как? Как себя чувствуешь?
        - В порядке, - ответил Антон, демонстративно разведя руки и как бы показывая выздоровевшее тело. - Хирург меня хорошо подлатал.
        В этот раз на Саше были еще более дорогие одежды. Та же кожаная куртка, только из дорогой импортной инопланетной ткани, роскошные джинсы с позолоченной эмблемой и простые, но в то же время шикарные кроссовки, которые обычно носили представители высших социальных сословий. Али тоже преобразился: переделал прическу, волосы теперь его были зачесаны набок и уложены гелем, как у разбогатевшего Грузинского аристократа, на теле была черная рубашка с белым узором и брюки, солнце отражалось в элегантных лакированных туфлях.
        - Ребята, что с вами? - не выдержал Антон и хрипло усмехнулся. - Я вас не узнаю. Откуда деньги? Вы что, сняли их с моего счета?
        - А вот и нет, - улыбнулась Саша.
        - Ты сделал нашу жизнь лучше, - проговорил Али с довольной улыбкой, взглянув на машину светящимися от радости глазами и заботливо хлопнув ее по крыше. - Я больше не таксую. Теперь у меня свой таксопарк, в котором у тебя пожизненный абонемент на поездки в гравимобилях класса люкс. Думаешь, мы на Зератона ставки делали? Нет, дорогой. Все до последней копейки в тебя вложили.
        - Я за вас рад, - искренне улыбнулся Антон, на самом деле не придавая изменениям в их жизни особого значения. Да, он был рад, но голова его была занята разговором с Зератоном, а так же усилившимся желанием добраться до Евгения. Евгений вызывал теперь в нем еще больше омерзения, потому что испортил жизнь не только ему одному. - Саш, ты продала нашу квартиру, - с легким укором сказал Антон и взглянул на Сашу с вопросом.
        - А, я тебе разве не писала? - Саша удивленно вскинула брови. - Извини, совсем с этими документами завозилась. Тебе ведь, помимо гонорара, выделили еще и большой частный дом со спортзалом.
        - Да ладно? И большой дом?
        - Больше квартиры, поверь. Шесть комнат, не считая спортзал. И там мило. Я уже позаботилась о том, чтобы там распаковали вещи и расставили мебель.
        - Три миллиона и дом…. Я даже не знаю, что со всем этим делать.
        - Не парься. Если позволишь, я просто вложу все в дело, чтобы вместо трех миллионов со временем стало пять. Денис об этом позаботится.
        - Можете делать с деньгами, что хотите. Главное - выплатите долг Олегу.
        - Уже, - кивнула Саша. - Но я выплатила из своих денег, и еще перевела на твой счет то, что ты выплачивал за меня, - Саша смущенно опустила взгляд, и проговорила тихо. - Спасибо. Ты меня вытащил. Вытащил не раз. Это минимум того, что я могла для тебя сделать.
        - Хм, а ты, смотрю, неплохо нарядилась, - с улыбкой Антон осмотрел Сашу с ног до головы.
        - Сделала на тебя ставки, как и Али. Ты не представляешь, сколько денег крутится в этих Вселенских боях. То, что ты получил в качестве награды, от общей суммы, провернувшейся через этот бой - копейки.
        - И зачем им столько денег?
        - Думай и богатей, - назидательно сказала Саша, вспомнив название старой книги о финансовой грамотности, прочитанной ею когда-то давно.
        - Ладно. Ну…. И куда держим путь?
        - Тебя я подброшу до дома, а там мне надо будет разобраться с деньгами. Денис извиняется, кстати, что приехать не смог. Он должен был тебе написать. У него там куча возни с финансами. Обязательно позже заедет.
        - Хорошо.
        «Куини» летел над одним из элитных районов Индервала. Индервал-77 состоял, в основном, из небольших и богатых коттеджей. По элитарным меркам Индервал-77 был в самом низу социальной цепочки, однако и этого хватало, чтобы Антон, сидя в роскошном бежевом салоне «Куини», наблюдал за домами через тонированное окно с неверием. Ему не верилось, что этот путь в роскошь проделывал именно он, сидя в салоне шикарного автомобиля бывшего бедного таксиста, с которым познакомился у подпольной арены.
        - Спасибо, Али, - благодарно сказал Антон, отстраненно оглядывая дома. - Спасибо.
        - Не за что, дорогой. Я был рад помогать тебе. И буду рад. Если тебе вдруг что-то понадобится - обращайся. Ты мой друг. А друзей надо поддерживать. Ты не представляешь, как дочка была счастлива, когда я принес ей фото с твоим автографом. За счастье в ее глазах я готов пойти на что угодно.
        Дом Антона был одноэтажным, шикарным, и выглядел так, будто его только что построили. Помещение спортзала стояло в просторном дворе, окруженное аккуратной зеленой лужайкой. Подумать только! Тут даже зелень была, что казалось Антону невероятным. Индервал-77 на лице всей планеты, как и другие элитные районы, выглядел здоровым участком коже на теле прокаженного. В этот момент Антона даже удручило то, что подобную жизнь себе могли позволить далеко не все жители планеты. Ему стало стыдно, но ненадолго. Он понимал, что рисковал собственной шкурой ради того, чтобы получить все это, потому владения его были заслуженными. Но с другой стороны - разве дозволено было хорошим правителям устраивать жизнь своего народа так, чтобы он впал в состояние хронического несчастья?
        Али приземлился на парковке, во дворе, и Саша вдруг заметила, что Антон нахмурился. Он смотрел перед собой задумчиво, отключившись от мира, обдумывая нечто, увиденное в логе. Взгляд его вызвал у Саши беспокойство, она вопросительно посмотрела на него, но какое-то время боялась обращаться, отрывать от раздумий. Все же, она решилась, и, коснувшись его плеча, сказала:
        - Тош, все в порядке? Что случилось?
        - А? Да? - Антон вздрогнул, его будто оторвали от очень увлекательного процесса чтения. - Нет, все в порядке. Мне просто…. Мне надо будет уединиться на 72 часа примерно, ладно? Я бы не хотел, чтобы меня беспокоили.
        - Почему? - с непониманием спросила Саша. Столь неожиданная перемена в настроении Антона взволновала ее. - В чем дело?
        - Узнал тут кое-что важное. Это мне очень поможет в следующем бою, и это требует уединения. Хорошо? Ребята, спасибо вам, что встретили, правда, я благодарен, но мне надо побыть одному.
        - Но я…. Я думала, что буду жить с тобой.
        - Будешь, - кивнул Антон, но быстро, стремясь поскорее удалиться. - Сними сколько надо с моего счета, найми себе номер в гостинице, а потом приезжай. Но сейчас мне надо побыть одному.
        Антон щелкнул ручкой двери и вышел из машины, закрыв за собой, и даже, из-за торопливости, забыл букет цветов, подаренный Сашей. Цветы лежали на сиденье, будто бы ее забытая любовь, которую Антон не захотел с собой брать. Саша глядела на букет разочарованным взглядом, изображающим тихую душевную боль, которую Али с сочувствием заметил, но не стал ничего говорить. В чуть покрасневших глазах Саши блеснули подступившие слезы, но она глубоко вдохнула, и усилием сдержала боль, рвавшуюся наружу. «Все же, у него есть другая» - возникла в ее голове грустная мысль.
        - Не делай поспешных выводов, красавица, - с заботой проговорил Али, поднимая гравимобиль вверх поднятием рычага общего шага, и направив машину к гравимагистрали. - Вряд ли это то, что ты думаешь. Я в этом уверен.
        - С чего ты взял? - тихо спросила Саша, обиженно скрестив руки на груди и откинувшись на спинку сиденья, глядя внутрь себя. - По-моему, я ему очевидно не нужна.
        - Знаешь, в день знакомства с Антоном я узнал кое-что от своей сестры. Она у меня…. - Али вдруг с сомнением подвигал глазами, решая, стоило ли озвучивать Саше столь сокровенную информацию. - В такси, на самом деле, платят хорошие деньги. Там трудно работать, люди в Индервале сама знаешь какие, в основном, но платят хорошо. Мне только это и надо. Я не только дочку содержал, но и пытался накопить на лечение сестре. Она подсела на «Космос нирваны», а лечиться от такой зависимости очень дорого…. После закрытия ЦИНКа цены в подпольных больницах до небес взлетели, ну и у меня выбора не осталось. В день знакомства с Антоном я нашел Азизу под кайфом, в женской раздевалке. Она рассказала мне, что случилось, что пришел какой-то боец, по описанию очень похожий на Антона. Так вот, Антон разговаривал в раздевалке с дилером и тот завел речь за тебя, назвал обидными словами, после чего Антон ему вмазал, да так, что тот чуть к праотцам не отправился. Он тебя, я думаю, любит. Просто ум его озабочен чем-то страшным. Я это вижу.
        Али подлетел к гравимагистрали, и, под вой клаксона недовольного, подрезанного им водителя, вклинился в поток гравимобилей.
        - Не знаю я, что было в его прошлом, но глаза его выражают тайную боль. Он это скрывает.
        - У него есть причина для озабоченности, да, но знаешь, она у меня тоже есть, такая причина, и она не мешает мне любить его.
        - Я к тому, что тебе не надо себя накручивать. Не пойман - не вор. Сомневаюсь, что у него вообще кто-то есть.
        Так Саша провела пару дней в гостиничном номере, занимаясь финансовыми вопросами Антона и вверив его деньги на управление Денису, но потом ей стало совсем нечего делать. Бессмысленные валяния в постели за просмотром телевизора надоели. Сидеть на кухне и в окно наблюдать за проплывающими мимо гравимобилями ей тоже не хотелось. Она глотнула вина из бокала, почувствовав во рту его вязкую сладость, а затем проглотила, почувствовав, как чуть вскружило голову. На столе стояла полупустая бутылка, но пить ее дальше не хотелось, ведь Саша и так уже в полной мере напилась.
        Алкоголем тело расслабило, а мозг стал привычно выдавать сентиментальные мысли. Саша с грустью вспоминала мать, сидящую на бедной и грязной кухне с черноволосым и кудрявым мужчиной среднего возраста, имя которого она уже не помнила. Знала лишь, что он приходился Марату отцом, а еще поставлял маме дешевый алкоголь. Денег у нее в те дни не было совсем, пить очень-очень хотелось, потому она слезно умоляла отца Марата занять ей еще немного, еще чуть-чуть, она говорила «Я обязательно все верну», но тот качал головой, говоря «Извини, но ты и так уже много должна. Долги пора возвращать. Как ты собираешься это делать?» она отвечала «Не знаю», и тогда он бросил взгляд на маленькую Сашу, с тревогой выглядывающую из-за угла на кухню. Она тогда была еще совсем девочкой, с длинными, ниже плеч, волосами и невинным, напуганным личиком.
        И знаете, мать ее сдала, сдала ради выплаты всех долгов и бутылки дешевой спиртовой настойки, которую она выпила за один вечер. Единственное, что Саша успела сделать, так это на память стащить у мамаши золотое кольцо, хранившееся в обувнице в прихожей (мать считала это укрытие надежным). В тот момент Саша очень любила маму, была готова ради нее на все, и не видела, что ее просто продали. Кольцо ей было нужно для того, чтобы про маму не забыть, чтобы помнить. Храня кольцо в инвентаре, она вместе с Маратом, подобно маленькому Юре, ходила по улицам и выпрашивала милостыню у раздражительных прохожих. Люди бросали на Сашу неприязненные взгляды, криками и грубостью отгоняли от себя, отмахивались, иногда даже били и пинали.
        Она, заплаканная и со страшной желтой гематомой на лице, сидела в переулке за мусорным баком, сквозь слезы разглядывая в руках горстку мелочи, а затем, всхлипывая, начинала пересчитывать монетки. Воздух был пропитан гнилой сыростью, вонью помоев и неприятным холодом. С дрожью, Саша дрогнувшей ручкой пересчитала последнюю монетку, затем высыпав горстку в скромный инвентарь.
        Встав, она открыла мусорный контейнер, но он оказался почти пуст (кто-то и по старинке мусор выбрасывал, да). Прошлый мусор уже давно утилизировался, на железном дне лежала лишь присыпанная пудрой булочка с джемом. Выглядела она более-менее свежей, но Саше было, на самом деле, все равно. Отец Марата кормил ее скудно, и единственная причина, по которой она до сих пор не сбежала - защищенность, крыша над головой, и возможность помыться.
        Достав булочку, Саша с хрустом отломила зубами кусочек, почувствовав во рту тусклую сладость пудры. Булочка уже высохла, джем был густым и тягучим, как резина, а мука твердой. Еда была не так уж плоха, если не считать горьковатого привкуса плесени, к которому, впрочем, Саша уже привыкла. Поедая подсохшее лакомство, Саша думала, а так ли она уж была защищена у отца Марата? Так ли уж хорошо ей там было, и не лучше бы было свалить на улицу? Да, защищенности, которая в случае отца Марата являлась скорее даже условностью, стало бы меньше, но взамен светила свобода. Всю собранную милостыню можно было бы оставлять себе, как и заработанные деньги тоже. В тот момент, жадно доев последний кусочек и чувствуя легкую боль в животе, Саша решилась.
        Она встретилась с Маратом в переулке недалеко от дома его отца, и, взявшись за руки, они сбежали вместе. Нашли в другом районе заброшенную квартиру, набрали на собранную милостыню нормальной еды и закатили себе большой праздник, отъевшись сладостей и свежего, хорошо прожаренного мяса. Саша с наслаждением хватала гречневую лапшу с кунжутом китайскими палочками для еды, и ела ее, пачкая губы вкусным мясным соусом. Когда трапеза кончилась, Марат лег спать на полу, у стенки. Тем временем Саша ушла в соседнюю комнату, тогда еще пустовавшую, заглянула в открытую кладовку, и нашла в полу дверцу маленького тайника, в котором спрятала кольцо.
        Теперь в этой квартире жил Марат, обустроивший ее со временем, сделавший ремонт, и сделав помещение своим персональным притоном. Марат был хорошим человеком, пока не подсел на «Космос нирваны» и не стал вести дела так же, как вел его покойный отец. Потому ей стало жалко Юру и она захотела с ним подружиться - у них похожие судьбы. Она знала, как таким детям нелегко жилось, как им не хватало сладостей, да и вообще нормальной еды. Жалко, конечно, но забирать она его не хотела. Могла, но не хотела. Считала, что это личный путь каждого, и что она не должна была вмешиваться. Ей хватало своих проблем, потому от мыслей, вроде «надо забрать Юру к себе» она отмахивалась, и возникали они у нее нередко.
        Саша выросла, как и Марат, а с возрастом пришло понимание, что ее просто продали в рабство за бутылку горячительного. Ей хотелось забрать кольцо, но отнюдь не для того, чтобы носить при себе память о матери. Напротив. Ей хотелось эту память уничтожить, ведь она была горьким напоминанием о том, что даже самый близкий, родной человек, способен оказаться предателем. Догадка о том, что у Антона завелась женщина, лишь подкрепляла эту мысль. Саша всегда была рядом с ним, поддерживала в трудную минуту, отдавала всю себя и не жалела чувств, оставаясь при этом почти без внимания. Может, и любил ее Антон, но она этого почти не видела. Ей казалось, что он заботился о ней потому, что хотел хоть как-то себя отвлечь от мыслей об отце и Евгении.
        С этой мыслью она встала и, оставив на столе бокал с вином, с тяготящими разум мыслями об Антоне направилась к выходу из номера. Спустившись по шумной мраморной лестнице, она прошла через огромный холл, попрощавшись с администратором за стойкой, который сказал «Машина вас уже ждет».
        На парковке для гостей, находившейся перед большой аркой входа в гостиницу, стояла черная машина класса «люкс» из автопарка Али. Он выделил ей такой же безлимитный абонемент на поездки, какой выделил Антону. Она села на переднее место рядом с водителем, оказавшись в красивом салоне, обтянутом дорогой коричневой кожей. Водителем был презентабельного вида молодой человек в деловом костюме. Он вежливо поздоровался с Сашей, улыбнувшись, спросил, куда ее доставить, и, услышав адрес, немного удивился сначала, а потом послушно повел гравимобиль в нужную сторону.
        Когда гравимобиль поплыл над серыми и побитыми домами гетто Индервала, Сашу одолела неприятная тоска, тяготившая душу. Она с унынием смотрела на грязные переулки, вспоминая времена, когда жила здесь. Не хотелось ей возвращаться в это гадкое место, но кольцо нужно было забрать, чтобы затем похоронить воспоминания вместе с ним. Как - Саша пока не решила, но знала, что определенно должна была придумать способ. Водитель посадил гравимобиль рядом с домом, смотревшим на лицу серыми, немытыми и покрытыми пылью окнами.
        Она вошла в подъезд, и, дойдя до нужной двери, поднесла к панели замка на стене ключ-карту. С писком замок открылся, дверь послушно отъехала в сторону, впустив Сашу внутрь. Очень тесно и неуютно было стоять в давящих стенах прихожей, неприятно было идти по грязному полу, неприятно было видеть валявшихся на диване обдолбанных наркотиками наркоманов, блаженно постанывавших и подававших голос из океана ядовитого удовольствия, в который были погружены их рассудки. Марат глотнул холодного пива из стеклянной бутылки, а затем поставил ее на стол, за которым сидел. На столе лежало две красных пластины «Космоса нирваны», и Саша с осторожностью на них посмотрела, затем поймав на себе усмешливый взгляд Марата.
        - По-моему, ты пытаешься прятаться от неизбежного. Что тебе мешает просто расслабиться и получить кайф? - с улыбкой произнес Марат, в голосе его слышалось напускное непонимание. - Ты, смотрю, примажорилась вся…. Чем занимаешься теперь?
        - Это не твое дело, - ответила Саша дрожащим голосом, неотрывно глядя на «Космос нирваны» и чувствуя, как тело пронизывал холод с волнительной дрожью. - Мне надо кое-что забрать у себя в комнате.
        - Да забирай, - пожал плечами Марат, и перевел взгляд в стол. - Я не против.
        Осторожно пройдя мимо Марата, Саша вошла в комнату, заглянула в кладовку, и боялась, что пол переделали, уничтожив тайник и украв кольцо. Но нет. Пол остался прежним. На крышке тайника стоял мусорный пакет, полный пустых бутылок, и Саша брезгливо отодвинула его в сторону, сморщившись от неприязни. Отодвинула крышку, увидев блеснувшее в свете комнатной лампы кольцо, и испытала вдруг тяжелое чувство, будто сеткой душевной боли стянувшее сердце. В миг перед ее мысленным взором промчались гадкие воспоминания, связанные с кольцом, потому она с большой неохотой взяла его пальцами и затем кинула в сумочку, перенеся в инвентарь.
        Внимание!
        Новое задание!
        «Память о прошлом»
        Тип: устранение предмета.
        Кольцо вашей матери, продавшей вас в рабство, тяготит вашу душу одним лишь фактом своего существования. Чтобы получить долгожданное облегчение, решив одну из множества эмоциональных проблем, кольцо необходимо уничтожить. Доставьте кольцо туда, где от него не останется и следа.
        Награда: опыт, снятие части дебафа «Душевная боль».
        Принять? Да/Нет
        Да
        Квест с кольцом появился в списке заданий, и Саша спешно направилась к выходу, но в гостиной дорогу преградил Марат. Он смотрел на нее грустным и теплым взглядом, которым люди обычно смотрят, когда очень скучают по чему-то, но не могут этого получить. В глазах Марата Саша увидела скорбь, предположив, что скорбел он именно по ней. Это пробудило в ней искорку давно угасших чувств, что напугало ее и вогнало в ступор.
        - Почему ты не вернешься, Саш? - тихо спросил Марат. - Я скучаю по тебе. Правда.
        - Я…. Не…. - Саша смотрела на губы Марата, вспоминая, как он целовал ее и успокаивал, когда ей было плохо. Марат был рядом в самые тяжелые времена, еще до того, как подсел на «Космос нирваны». Ему, без преувеличения, удавалось делать жизнь Саши лучше и ярче. Пусть это было лишь приятным отголоском нелегкого прошлого, чувства он пробуждал в ней вполне настоящие.
        - Может, попробуем еще раз? Мне тебя правда не хватает.
        Марат приблизился к Саше, нежно коснулся ее щеки и она, на момент сломавшись под натиском нахлынувших чувств прошлого, вздрогнула, затаив дыхание. «Не надо» - тихо попросила она, но Марат упорствовал, не устояв и жадно припав губами к ее шее. Сашу проняла сладкая дрожь, и даже любовь к Антону не могла этому препятствовать. Какая стойкость могла быть у любви, если долгие годы она оставалась безраздельной? Видя на себе влюбленный, полный страсти и желание взгляд Марата, которым тот на нее смотрел еще когда-то давно, она перестала сопротивляться.
        Они поцеловались. Нежно и аккуратно, точно так же, как когда-то целовались в далеком прошлом, когда поняли, что любят друг друга. Сердце зачастило у Саши в груди, коленки ее задрожали. Она чувствовала влажный язык Марата во рту и обняла его за шею. Марат прислонил ее к стене, ласкал ее тело холодными руками, пустив их ей под одежду. Саша запрокинула голову и прерывисто выдохнула, ощущая сладкое тепло, возникшее в груди, и затем опустившееся вместе с горячей кровью в область паха. Марат нежно скользнул пальцами по ее прессу, а затем взялся ладонью за грудь, зажав меж пальцев затвердевший сосок. Кожа покрылась мурашками.
        - Подожди, подожди, - сказал Марат дрожащим голосом, сквозь страстное дыхание. Он взял со стола пластины «Космоса нирваны», и вопросительно взглянул на Сашу. - Давай под ним. Так будет приятнее и лучше.
        «Да что ты творишь, дура?! Убирайся отсюда!» - требовало восставшее, возмутившееся ее поведением сознание, но подсознание, управлявшее в тот момент телом, желало плотской близости, которой с Антоном не было в помине, и желало наркотика. Главное даже не плотская близость, а наркотик, до которого подсознанию Саши, наконец-то, удалось добраться. Саша послушно кивнула, хотя всем своим нутром желала обратного, но противиться у нее уже не было сил. Марат кольнул ее в вену на предплечье, и мозг ее тут же взорвался удовольствием. Сознание переместилось в космос нирваны, сделав ее безразличной ко всему. Марат продолжил целовать ее в шею, принялся стягивать куртку, и вдруг, даже не смотря на воздействие космоса нирваны, в Саше проснулось нечто, чего она раньше никогда не чувствовала. Нечто сильное, нечто, давно дремавшее в ее сознание, и вдруг сделавшее его намного более сильным, чем падкое на удовольствие тело.
        - Нет, - Саша вдруг заулыбалась, тон ее сделался вялый и расслабленный. Она отстранила от себя сконфуженного Марата. Он удивился тому, как вообще под кайфом можно было сопротивляться животным желаниям?
        - Что?
        - Потому что ты не любишь меня, - Саша ткнула Марата пальцемгрудь, звонко усмехнулась. - Тебе нужен собутыльник и плотская утеха….
        - Я могу и против воли, - угрожающе сказал Марат. В этот момент Саша подумала о демаскировке хирургического перчаточного модуля, и на правой руке демаскировалась перчатка. Увидев ее, Марат осел.
        - Попробуй, - улыбнулась Саша. Страх перед мощью перчатки заставил Марата остолбенеть. Перчатки хирургов были способны нейтрализовать человека множеством способом, пусть и совсем не были предназначены для боя. Саша поспешила к выходу, уже почти забыв об ошарашенном Марате, стоявшем посреди комнаты. «И зачем ты на это повелась? Почему не ушла сразу? Похоти захотела? Плотских утех? Ты же Антона любишь! Как низко с твоей стороны! И подло!» - думала с укором на себя Саша, а затем застыла у выхода из квартиры, с сожалением оглянувшись на Марата. - Знаешь, я думала, что ты другой. Что от отца отличаешься. Но теперь…. Ты стал таким же гадким, и превратился в жалкого наркомана.
        - На себя посмотри. Внешним богатством, знаешь, и красотой ты можешь сколько угодно щеголять. Все это можно купить за деньги, как одежду. Но вот то, что у тебя под кожей, что течет в венах, ты не скроешь. От себя не скроешь, да, Саша? Что ты на меня так смотришь? Обидно, да?
        - Нет, - покачала головой Саша. - Не обидно. Я не отрицаю того, что я наркоманка. Но, в отличие от тебя, я хотя бы пытаюсь что-то с этим сделать. Жить в притоне с кучей нариков - удовольствие сомнительное, - с неприязнью сказала Саша, и, испытав к Марату еще большее отвращение, поспешила покинуть квартиру, дверь за ней закрылась. Саша спустилась по шумной лестнице, вышла на улице, и щеки ее окропил дождь, шедший из пропитанных заводским дымом облаков. Вечернее солнце скрывалось за горизонтом, улицы медленно погружались в сумерки.
        К удивлению Саши, описав над домом круг, перед ней у обочины сел гравимобиль, на котором она прилетела. Таксист ее даже дождался, любезно открыв изнутри дверь пассажира впереди.
        - Присаживайтесь. У меня работы не было, и я решил покружить здесь. Может, чувствовал ваше возвращение, - произнес он с улыбкой.
        Саша ничего не ответила, только улыбнулась, и послушно села в мягкое удобное кресло, хлопнув дверью. Через покрытое капельками воды окно она увидела в переулке парочку. Те стояли, мокрые от дождя, глядя друг на друга влюбленными глазами, а затем нежно поцеловались, крепко обнявшись. Сашу такое зрелище ввергло в тоску. Вот так же, как и эта девочка из переулка, она иногда смотрела на Антона, в упор, влюбленными глазами, даже тогда, когда он стал машиной. Парень из переулка сразу все понял, сразу поцеловал девушку, ее любовь была очевидна и взаимна, а вот Антон не понимал. Непонимание его пробудило в душе Саши гнусное чувство затянувшегося горя, потому Сашу одолело стойкое желание расставить все точки над «и».
        На трезвую голову она бы в жизни на такое не пошла, но воздействие «Космоса нирваны», в этот раз ввернувшего ее в состояние излишней самоуверенности, вынуждали идти на меры, казавшиеся ей отчаянными. «А вот пойду, - думала Саша, - и нанесу ему неожиданный визит! Ха! Заодно и посмотрю, кого он там предпочел мне, и вырву сучке волосы». Саша даже не знала, что больше влекло к нарушению просьбы Антона: желание ему во всем признаться, или желание застукать его, чтобы убедить себя в том, что она ошиблась в выборе?
        Она уже не помнила, сколько времени прошло с момента, когда они с Антоном разлучились, но ей было все равно.
        Она со стальным безразличием в голосе назвала таксисту адрес.
        Таксист плавно посадил гравимобиль во дворе дома Антона, попытался попрощаться с Сашей, но она его грубо проигнорировала и покинула салон, хлопнув за собой дверью. В ответ водитель лишь безразлично пожал плечами и поднял машину в воздух, затем полетев на север. Саша решила проверить жилые помещения. Она приложила ключ-карту к панели замка, из динамика панели раздался приветливый женский голос «Добрый вечер, Александра! Добро пожаловать! Желаете ужин или выпивку?»
        - Бухла мне. Да покрепче. Хочу бренди. Чистое, - отрезала Саша недовольно, дождалась, пока откроется дверь, и вошла в дом.
        Свет вспыхнул автоматически, выхватив из вечернего сумрака нетронутую мебель, на которую, судя по виду, даже никто и не садился. Рядом с пищевой плиткой на кухне стояла цилиндрической формы жидкостная установка, способная сделать все: от стакана воды и до любого крепкого напитка, если, конечно, была заправлена. Круглый люк на крышке установки откатился в специальную нишу, отверстие заняла поднявшаяся платформа со стоявшим на ней бокалом янтарного бренди, налитого на самое донышко.
        - Ваш заказ готов. Желаете музыку?
        - В задницу музыку, - злобно сказала Саша, воображая себе, как под Антоном, в момент соития, от удовольствия изгибалась женщина, сладко постанывая. - В дом кто-нибудь заходил?
        - Заходил Антон. Один раз на несколько минут.
        «Выходит, он там притон себе в спортзале устроил, да? Ну, ничего. Я и туда наведаюсь». Возникшие сомнения заставили ее застыть на месте, а от мыслей о возможном конфликте с Антоном дрогнули коленки. Стоило ли так нагло к нему соваться? С какими-то там заявлениями и разборками? Да и по-взрослому ли это вообще? «А что нет? Что нет? Сколько можно перед ним лебезить? Сколько можно терпеть безразличие к себе? Довольно! Ты женщина, и ты заслуживаешь счастья! Так покажи ему, наконец, что он может тебя потерять!» Для смелости Саша залпом опрокинула стакан с бренди, сморщилась от горечи. Тепло сначала опустилось вниз, к желудку, а затем горячей волной распространилось по телу.
        Все оказалось куда проще и прозаичнее, чем казалось Саше. Она уверенным шагом прошла до спортзала, с наглостью шагнула внутрь, уже готовясь уличать подлого Антона и устраивать ему страшный разнос, но увидела…. Что он просто стоял на одном пальце правой руки, вытянув ноги вверх, в самом центре освещенного потолочными лампами спортзала. Саша даже поразилось - как Антону удавалось так тонко балансировать на столь маленькой опоре, вроде пальца?
        Ничего тут не было, кроме боксерских мешков, кроме скамьи для штанги, кроме стойки с гантелями у большого зеркала, а так же другого спортивного снаряжения. Никаких женщин, ни одной, Саша даже верить в это не хотела. Она внимательно осмотрелась кругом, с крайне подозрительным видом заглянула в зал для спаррингов, увидев пустовавшее татами, потом внимательно осмотрела душевую, пытаясь найти подлых искусительниц, но ничего не нашла.
        - Я вроде просил не беспокоить, - послышался голос Антона. - Но, ладно, впрочем. Я уже заканчиваю.
        - А я только начинаю, - сердито сказала Саша, подойдя к скамье для жима лежа, и, в порыве возмущения, под воздействием от неудачной поисковой операции по обнаружению любовниц, стиснула зубы и мазнула пальцем по голографической панели, отключив гравитационные стойки, державшие штангу на весу. Три сотни кило, нагруженные на гриф, с грохотом рухнули на прочный и прорезиненный пол. Грохот заставил Антона оттолкнуться пальцем и мигом оказаться на ногах, он крикнул тревожно «Саша?!». Саша поймала на себе его беспокойный взгляд, усмехнулась.
        Сначала он испугался за нее, а потом уже, когда понял, что все в порядке, удивился.
        - Ты что творишь? - Антон с недоумением посмотрел на обрушенную штангу, а потом перевел взгляд на Сашу. - Тебе заняться нечем?
        - Это я что творю? - возмущенно возразила Саша. Она понимала, что пути назад уже не было. Настала пора применять свою импульсивность не только в интересах Антона. Сколько можно было перед ним раболепствовать? Сколько можно было быть яростной и неудержимой в попытках поддержать его, но при этом строить из себя тихоню в быту? «Довольно! - думала Саша, заряжая себя возмутительными мыслями. - Хватит безразличия!». - Да ты эгоист чертов!
        - Ты что, пьяна? - Антон скрестил руки на груди, с интересом глядя на Сашу, направившуюся к стойкам с гантелями.
        - Я вокруг тебя вьюсь, как домработница, весь геморрой с тебя снимаю, а ты…. Да что же…. - это Саша с кряхтением пыталась поднять гантель весом в сто килограмм, но получалось у нее не очень. Мышцы девушки вспухли напряжением, но железку даже сдвинуть не удавалось. - Из чего эта штука сделана? - на лбу ее проступили капельки пота. Она подошла к следующей гантели, в семьдесят килограмм, и ее ей удалось лишь слегка оторвать от стойки. Вот гантель весом в пятьдесят килограмм получилось, схватив за край дальнего блина, опрокинуть кое-как и сбросить на пол. Гантель чуть не придавила Саше ногу, Саша еле успела с криком отскочить назад, а затем возмущенно пнуть гадкую железку в блин, и отбить себе мизинец. - Твою мать! - Саша сморщилась от боли, поддав по гантели пяткой. - Дрянь такая!
        Антон за всем этим наблюдал не с возмущением даже, а с большим интересом. Поведение Саши казалось ему, как минимум, странным. Те гантели, что полегче, она возмущенно скидывала со стойки. Гантели с глухим стуком падали на пол, катились по нему до стен и легко стукались о них блинами. Добравшись до совсем легких, Саша положила ладони на шершавые рукоятки и застыла, к горлу ее подступил ком. Она нахмурилась, сморщилась - лицо ее выразило всю невыносимую боль, терзавшую ее душу все то время, которое Антон не разделял ее чувств.
        - Я всегда была рядом, - сказала она, жалобно всхлипнув. - Всегда, в самые трудные моменты, всегда была рядом с тобой. А когда я…. Когда я показывала, что нуждаюсь в тебе, ты с головой уходил в свои проблемы.
        - Я должен….
        - Думаешь, у тебя одного проблемы?! - Саша достала из сумочки кольцо матери и швырнула его в Антона. Оно врезалось ему в грудь и отскочило на пол. - Думаешь, у тебя одного?! Моя мать продала меня в рабство за бутылку водки! У меня тоже родственнички мудаки есть, но это не мешает мне тебя любить и быть рядом! Просто я не гребанная эгоистка, как ты! Как…. Как…. Черт! - она вдруг взвизгнула, и, хватая со стойки легкие гантели, с размаха швыряла их в зеркало, испытывая жгучую ненависть. Со звоном большие осколки стекла рассыпались и полетели на пол, в одном из них Саша увидела свое отражение: лицо, искаженное криком, глаза, пропитанные болью и слезами, держать которую уже было невозможно.
        Услышав слова «любить тебя» Антон дрогнул, и сразу же кинулся к Саше, чтобы оттянуть ее от стойки и заставить прекратить.
        - Что ты меня оттягиваешь?! - Саша изворачивалась, пыталась выкрутиться. - Что ты меня оттягиваешь?! Имущество свое спасаешь, да?! Гад! Подлец! Эгоист чертов!
        - Я не хочу, чтобы ты порезалась, дура! Хватит! Хватит! Остановись!
        Саша тяжело, нервно дышала, обвисла на руках у Антона и с ненавистью глядела в стену, желая продолжить процесс уничтожения. Но проявленная Антоном забота успокоила, злость в сердце Саше тухла, ниспадал сердечный ритм, ранее взвинченный истерикой.
        Для Антона слова Саши, на самом деле, много значили. Ему было плевать на урон залу. Он все время боялся, что Саша видела в нем чудовище, но стоило ей сказать прямо, что она его любит, как сердце его вдруг отпустило отягчающее, неприятно чувство боли, ранее днем и ночью щемившее в груди.
        - Прости, - тихо сказал Антон голосом, преисполненным глубокого сожаления. - Прости. Я не знал. Я думал, что ты считаешь меня чудовищем….
        - Я? Да я не….
        Они покинули спортзал и вошли в дом. Саша стояла со стыдливым выражением лица в спальне, прислонившись задом к комоду (на котором, как раз, поставленные в вазу стояли цветы, подаренные Антону. Он все таки попросил Али их привезти). Антон стоял и глядел в окно.
        - Я никогда не считала тебя чудовищем, - сказала она. «Космос нирваны» иногда действовал так, что обычное душевное состояние человека сохранялось, но при этом человек лишался всякого страха, как сейчас было с Сашей. Особенно такое состояние часто возникало, когда «Космос» мешали с алкоголем. - Никогда, даже после твоего превращения. Я люблю тебя.
        Как приятно ей, наконец, было говорить об этом прямо, не скрывая.
        - Я…. - хотелось ему ответить взаимностью, как вдруг Антон застыл на месте, испытав в отношении Саши подозрение. - Откуда ты взяла кольцо матери? Ты ведь говорила, что от нее не осталось следов….
        - Ходила к Марату, - честно призналась Саша, но подробности с поцелуем решила опустить. Ей было ужасно стыдно. - Там забрала. Я хочу его уничтожить.
        - Сними куртку, - хмуро велел Антон, сердито посмотрев на Сашу.
        - Зачем? Мне и так….
        - Сними куртку, - с нажимом повторил Антон.
        - Не буду я ничего снимать…. - Саша возмущенно расширила глаза. - Не трогай…. Не подходи, да отстань!
        С легкостью преодолевая ее немощное сопротивление, Антон силой закатил ей рукав, увидев на вене покрасневший след укола. Он схватил ее за запястье, указывая на покраснение пальцем и глядя на нее с недовольством.
        - Ты под кайфом? А?
        - Пусти! Мне больно! - крикнула Саша, взглянув на Антона глазами, в которых блеснули слезы.
        Антона как ошпарило. Осознание жесткости собственного поступка заставило его застыть на месте, с дрожащей челюстью, но с другой стороны - Саша в очередной раз приняла дозу, хотя обещала этого не делать. Лжи Антон не переносил. Никакая любовь к Саше не могла превозмочь его обид и неприязни, возникших из-за обмана. Он глядел на нее неотрывно, тяжелым взглядом, а потом указал в сторону двери и проговорил тихо, дрожащим голосом:
        - Вон.
        - Но…. - Саша попыталась коснуться его плеча, но Антон одернул его, не желая, чтобы она его трогала.
        - Вон! - вдруг он перешел на крик, и Саша дрогнула, живо засеменив к выходу. - И живи теперь за свой счет! Мне нахрен не надо спонсировать твою наркоманию! Надоело!
        Забрав кольцо в спортзале, Саша побрела по улице в ночь. Никуда, без конкретной цели и пункта назначения. «Какая же ты дура, Саша! Какая же ты чертова дура! И еще эта нирвана…. Где она?! Где безразличие?! Почему так больно и гадко на душе?!» Чувство вины перед Антоном, чувство вины за растоптанную любовь ядом разъедали ее душу. Она не знала куда идти и куда податься, не знала, имело ли вообще смысл теперь жить. Настроение ее неожиданно переменилось. Выражение лица и взгляд стали тяжелыми, озлобленными, почти отчаянными. Саша пешком направилась в Индервал-заводской, застроенный заводами, пики башен которых изрыгали в атмосферу тонны ядовитого дыма.
        Зимы в Индервале были крайне холодные. Настолько холодные, что на улице выжить было решительно невозможно, мороз доставал даже в помещении, потому уснув можно было уже не проснуться. Взглянув на литейный завод, квадрат которого высился над одноэтажными жилыми блоками, Саша испытала ностальгическое чувство безопасности, гревшее ее сердце каждый раз, когда она приходила туда после дневных вылазок. Прямо как тогда, в прошлом, она обошла завод сзади, перелезла через забор, и увидела два мусорных контейнера, плотно стоявших один к другому. С усилием отодвинув прошумевший колесиками контейнер, Саша увидела проржавевшую металлическую пластину, за которой, по идее, скрывалась дыра, ведущая в цех.
        С опасением она убирала пластину, боясь, что дыру уже давно заделали, но, к счастью, она оставалась на месте. Лицо Саши обдало жаром, она увидела небольшую часть внутреннего пространства цеха и поспешила войти. Цех был практически полностью автоматизирован. Лишь редко инженерам приходилось тут появляться, чтобы проверить технику. Никто из беспризорников об этом убежище не знал, тут прятались только Саша и Марат. Ей даже вспомнилось, как они с Маратом постелили тряпки в глубине здания, в неприметном месте у стены, скрытым со всех сторон котлами и железными перегородками. Марат обнимал ее, пока она не отогревалась, потом им даже жарко становилось, но от стены веяло холодком, что помогало делать температуру комфортабельной. Они прятались тут, когда им уже было по двенадцать.
        Саша вспомнила легкую боль внизу, ту самую, которая возникла, когда здесь Марат лишил ее девственности. Как наяву она услышала жаркое дыхание Марата над ухом, вспомнила его прикосновения, почувствовала ритм жезла любви у себя внутри, вспомнила, как закусывая губу, хватала Марата за ягодицу, стараясь вогнать его поглубже. Не смотря на грязь кругом, не смотря на их положение, это были одни из самых счастливых и сладких мгновений в жизни. Видно сегодня в квартире Марата они вспомнились ей, захотелось повторить, но все уже было не то….
        Марат не тот, жизнь не та, и любовь не к тому. Саше сделалось паршиво. Очень паршиво. «Ты ему изменила, шалава» - думала она с отвращением к себе. Настолько горько стало, что жить перехотелось, да и зачем? В сердце ее гадко щемило, она вспоминала визит к Марату, вспоминала, как он ее целовал, а от мыслей о криках и тяжелом взгляде Антона по спине пробежались мурашки. Повинуясь веянию холодных и страшных мыслей, она зашагала по металлической лестнице, стучавшей у нее под ногами, и оказалась на самом краю котла, в котором желтел расплавленный жаром металл. Он источал такой яркий свет, что даже чуть слепил глаза, а тело тут же обдало невыносимым жаром. Кожа покрылась капельками пота. Саша с сомнением смотрела вниз, всерьез думая прыгнуть, и даже чуть наклонилась, уже собираясь упасть, но вдруг ее остановило мыслью: «А как Антон-то без меня будет? Как? Ну, поссорились мы, потом опять помиримся, а если я умру…. Ему может понадобиться моя помощь, а помочь будет некому». Саша с нервным вдохом отступила от края, холодея внутри от осознания того, какой ужасный поступок едва не совершила. Да даже если и не
Антон - зачем было умирать?
        Жизнь ей спасла внезапная перемена настроения, навеянная «Космосом нирваны». Саша медленно достала из кармана кольцо матери, посмотрела на него секунд с тридцать, с неприязнью, будто на прокаженное, и затем с презрением бросила в котел. По сторонам полетели маленькие желтые брызги, утопло кольцо моментально, и, под воздействием высокой температуры, стало плавиться, перевариваясь в чреве котла вместе с горестными воспоминаниями Саши. Действительно - Саше стало становиться легче.
        Поздравляем! Задание выполнено!
        В награду получены опыт и облегчение силы дебафа «Душевная боль»!
        Ей неожиданно стало хорошо и спокойно. «Все наладится, - думала она, - все будет хорошо. Сейчас схожу к Денису, заплачу ему, лягу в госпиталь, он собьет шкалу зависимости, мы с Антоном помиримся, и все будет хорошо». Саша пролезла через дыру и задвинула за собой металлическую пластину, покинув территорию завода.
        Спустя неделю организаторы Вселенских боев посчитали, что Антон уже восстановился, и его можно было выпускать на ринг. Он вышел из кольца портала на широкой круглой площадке, находившейся на вершине высокой горы, пиком пронзавшей длань мрачных серых облаков. В облаках, вспыхивая по несколько раз, били ветвистые молнии, а затем с жутко гремел гром. В лицо Антона со свистом дули порывы холодного ветра.
        Противник Антона явился сюда раньше, и ожидал его довольно давно, стоя недалеко от центра ринга. Не было видно, что выражало его древняя, вытянутая драконья морда. Тело у врага было гуманоидным, крепким, черная традиционная рубашка с золотистыми пуговицами, внешне напоминающая традиционную китайскую, едва налезла на могучие и широкие плечи. Черные брюки обтягивали мощные бедра, и на стопах были черные китайские слипоны. Враг выглядел устрашающе, чешуя его матерой морды в некоторых местах была надломана от многочисленных ударов, хищные желтые глаза внушали холодный ужас любому противнику (даже Антону было немного не по себе). От древнего дракона его отличали лишь одежда, и мерцающий синими неоновыми проводами дугообразный синтезатор речи, расположенный у уха, а так же человекоподобное тело.
        - Система не отличается пунктуальностью, да? - мужским голосом озвучил синтезатор мысли дракона, когда тот задумчиво провел по подбородку когтистыми пальцами мощной ладони. Мускулатура дракона была потрясающе развитой. - Меня зовут Лон Ли. Я твой противник, - Лон Ли почтительно закрыл глаза, приложив ладонь к кулаку (сложив их перед собой на уровне груди) и, согласно боевой этике его воинской школы, поприветствовал противника.
        - Оставь формальности, ящерица, - грубо сказал Антон, глядя на противника унижающим взглядом. Настроение после ссоры с Сашей до сих пор было отвратительным. Все эти церемонии дико раздражали Антона, он считал их ненужной тратой времени. - Мы сюда пришли друг другу морды бить, так давай займемся делом.
        - Хм, - вместо ожидаемой злобы Лон Ли отреагировал даже с усмешкой в голосе, приняв диковинную Кунг-Фу стойку, чем-то напоминавшую стойку Брюса Ли в стиле «Джит Кун-До», и посмотрев на Антона пламенным взглядом. - Придется поучить тебя манерам, юноша.
        - Сейчас я тебе их затолкаю в задницу, вместе с твоим Кунг-Фу, - сплюнул Антон. Он большим сомнением относился ко всем этим перехваленным в кино восточным единоборствам. - Ты что, косишь под Земного китайца?
        - Небольшая поправка. Вообще-то, это Земные китайцы подчистую скопировали всю нашу культуру с небольшими изменениями. И образ китайского дракона срисован именно с нас, а не с кого-то еще. Мы, кейцуны, упорно занимались Земным востоком, в итоге создав одну из самых сильнейших цивилизаций на вашей старой планете.
        - Одну из цивилизаций, которая отправила нашу планету в ядерную пропасть, - скривился Антон. - Вы в этом, выходит, и виноваты.
        - Ну, мы уже тут ни при делах. Дело в человеческой натуре…. Какая разница, забили бы люди друг друга палками, или сожгли бы в ядерном огне? Вы сами себя уничтожаете. Если бы ты не был так неуважителен, я бы больше рассказал о кейцунской культуре прежде, чем сломать тебе позвоночник.
        - Мне ваша культура не сдалась, - Антон встал в боевую стойку.
        В момент, когда он с криком бросился на противника, из-под толщи растёкшихся по сторонам облаков, с грохотом, будто вырастая из основания скалы, поднялись огромные квадратные башни. Они были построены из серых массивных блоков, напоминая исполнением великую китайскую стену.
        Антон без затей попытался атаковать врага прямым ударом кулака прямо в морду, но тот ловко отшагнул в сторону и, сложив пальцы, с размаха полоснул Антону по глазам большими фалангами. Жгучая боль резанула Антона глаза, перед взором его вспыхнуло, он вскрикнул, тут же отпрыгнув в сторону. Взор не прояснялся несколько секунд, Антон стоял и прислушивался, но грохот грома и свист ветра не давали ему определить позицию противника по звуку.
        В следующий момент кадык Антона будто пронзило, он вспыхнул болью, дыхание перехватило, к горлу подступил рвотный ком. Зрение прояснилось, и тогда Антон увидел, что Лон Ли собирался отвесить ему еще один удар по виску. Удалось уклониться, а затем с криком впечатать Лону Ли стопу в грудь прямым ударом ноги. Лона Ли отнесло, он чуть не упал, но смог сохранить равновесие. В груди у него заболело, пульсировала кровь в зарождающейся гематоме, Антон приложил Лона Ли как следует. Однако, не смотря на полученные повреждения, Лон Ли глядел на врага довольным взором.
        Антон с непониманием посмотрел в лог, и удивился, нахмурившись.
        Игрок Лон Ли наносит Антону ослепляющий удар, нанося 0.5% урона и накладывая эффект «Ослепление».
        Игрок Лон Ли наносит Антону удар, нанося 0% урона, и оставив на горле «След».
        Какой еще след? Почему урона не было? Антон хмуро посмотрел на довольного противника, осознав, что тот явно был не прост и замыслил что-то. Лон Ли снова принял стойку, и, раздразнивая Антона, жестом ладони поманил его к себе. Сердце Антона охватило чувство пламенной злобы, он захотел жестко проучить обнаглевшего Лона Ли, потому бросился на него без промедления, снова попытавшись ударить в лицо.
        Лон Ли перехватил кисть противника, резко потянул руку врага на себя, используя вес Антона против него самого же. Антона потащило вперед инерцией, и, в тот самый момент, когда он проносился рядом с Лоном Ли, в шейном отделе позвоночника резко вспыхнула боль. Лон Ли с разворота взмахнул ладонью и обрушил ее ребро прямо на выступающий позвонок в шее. По коже кругами прошлись возмущения, позвонок с хрустом дал небольшую трещину, лицо Антона исказило болезненным выражением. В глазах его потемнело, он едва не повалился с ног, но устоял, пробежав несколько метров и резко развернулся.
        Игрок Лон Ли наносит игроку Антон удар, нанеся 0% урона, и оставив «След».
        След этот напрягал все больше. Не смотря на физическую боль, Антон не получал никаких повреждений, способных отнять у него здоровья. Лон Ли бил на удивление слабо, даже ничтожно, что вводило Антона в непонимание. В чем дело? Антон был слишком хорошо защищен? Или Лон Ли умышленно ослаблял удары? Что-то тут было не так.
        Теперь Антон попытался достать врага прямым выпадом локтя в грудь. Локоть рассек воздух, удар прошел мимо, Лон Ли снова ловко отшагнул в сторону и подкосил Антону ногу хлестким лоукиком в коленный сустав. Вот тут вообще чудо произошло - в нормальных условиях Антон бы, как минимум, получил дебаф «Перелом», временный, свалился бы с ног и был бы предоставлен врагу. Но тут ведь даже боли не почувствовалось - настолько немощным был лоукик. Снова никакого урона, и снова был оставлен этот подозрительный «След».
        Не решаясь Атаковать, Антон и Лон Ли кружились друг вокруг друга. Непонятная тактика и намерения врага вынудили относиться к нему очень осторожно. В мыслях даже догадок не возникало, по какой причине его атаки не наносили урона, почти не имели последствий. Это напрягало, это пугало, и погружало рассудок в легкую панику.
        - Вижу, ты удивлен, да? - проговорил Лон Ли назидательным тоном, даже слегка высокомерно. - Удивлен. Понимаешь, есть на теле живых существ множество уязвимых мест, называемых болевыми точками. Я знаю их все, до одной, мне известны все уязвимые точки на теле любого существа во вселенной, в том числе и тебя.
        - Что? Знаю я о таких точках, но чтобы все сразу. Что-то ты, дракоша, заливаешь, - с усмешкой сказал Антон, глядя на Лона Ли через прореху между кулаками. - Как ты можешь знать все?
        - Легко, - усмехнулся Лон Ли, с легкостью воспринимая скептицизм Антона. - Я чувствую их расположение. Кейцуны, как жители планеты, развивавшиеся в опасных условиях с огромными и мощными противниками, многократно превосходящими их самих по силе и размерам. Чтобы выжить, нам пришлось, в ходе эволюции, научиться чувствовать слабости врагов, видеть их слабые места.
        - И?
        - Даже с таким знанием убить их было не просто. Потому необходимо было определенным образом вызывать у них смерть от болевого шока.
        - Как? - проговорил Антон с прищуром. Пусть он не поверил, но сердце его от волнения ухнуло.
        - Скоро узнаешь. К этому я тебя и веду.
        - Смотри сам не приди.
        Они снова бросились друг на друга, пытаясь атаковать один другого. Лон Ли выпадом ноги попытался ударить Антона в живот, и нижняя часть голени тут же оказалась в захвате цепкой металлической ладони. Лон Ли морщился, стискивал зубы, когда Антон обрушивал локоть ему на колено. Коленный сустав пронзала острая боль, коленная чашечка едва не ломалась, но кости у Лона Ли были достаточно прочные, чтобы выдержать. Антон скалил зубы, стиснул их, раз за разом лупил в коленную чашечку, сбивал противнику ХП, и тот, в конце концов, выскользнул из захвата.
        В следующий момент Лон Ли двумя когтистыми пальцами с большой силой и резкостью ткнул Антона в трицепс. Боль руку пронзила такая, что перед глазами посыпались искры, мышцы сократились в болезненном спазме. На попытки пошевелить рукой трицепс отдавал болью, зрение прояснялось медленно. Лон Ли впечатал кулак Антону в плечо, ударив в очередную болевую точку.
        Вскрикнув, Антон одернул руку, открыв тем самым живот, чем Лон Ли так же умело воспользовался. Живот Антона пронзило острой вспышкой боли, мир перед глазами рвануло вперед. Лон Ли поразил врага в живот знаменитым «дюймовым ударом» Брюса Ли. Пролетев метров десять, Антон рухнул лопатками на арену, заворочался, морщась от боли. «Твою-то же мать! - думал он, стискивая зубы. - Как же больно!»
        В логе очередной след и полное отсутствие урона. Скаля зубы, изрыгая ругательства и глядя на врага с ненавистью, Антон поднялся на ноги и встал в стойку. Его пламенный взгляд блеснул гневом, дыхание участилось, брови съехались к переносице. Накрытый серым сумеречным светом вид его приобрел какую-то особую грозность. «Все, чертяка, - подумал Антон, намереваясь порвать противника в клочья. - Ты меня вывел!»
        Лон Ли убрал голову от с гулом пронесшегося над ухом кулака, попытался контратаковать взмахом кулака, но тут же ощутил страшную боль в подмышке. В резкой контратаке Антон впечатал кулак в заряженную мощью сокращения мышцу в подмышке, что заставило пораженный мускул отключиться на доли секунды. Рука Лона Ли попросту обвисла, но он совсем не растерялся, сразу же став использовать другую, подвижную руку. Антон отшагнул от прогудевшего апперкота, затем пригнулся от взмаха кулака, прочесавшего ему макушку фалангами и большим пальцем.
        В конечный момент удара Лона Ли, Антон снова повторил финт с подмышкой, впечатав в нее кулак апперкотом и временно выведя руку из строя. Лон Ли лишь прикрывался от шквала ударов, обрушиваемых на него теперь Антоном. Любые атаки, - будь то взмахи и выпады кулаками, взмахи ногами или тычки коленями, - тут же приводили к тому, что Антон находил заряженную для данного движения мышцу и мощью удара стального кулака приводил к ее болезненному параличу. Лон Ли трижды взмахнул восстановившимися руками, и трижды попадался на контратаки, проводимыми Антоном в разных ключах. Вот он отшагнул от взмаха кулаком, отшагнул по дуге, впечатав в этот раз в подмышку колено, снова нанося парализующий удар. Затем Антон стал попросту забивать Лона Ли, уже совсем переставшего атаковать. Лона Ли бросало из стороны в сторону взмахами ног, голень Антона попадала то в блок руками, то в плечи.
        Пару раз Лон Ли предпринимал попытку пальцем ткнуть Антона в глазной нерв, но затея быстро проваливалась: Антон предугадывал его атаки и снова бил парализующе, попадая то в подмышку кулаком, то взмахом ноги обрушивал стопу на широчайшую мышцу спины. Самому Антону положение Лона Ли стало казаться вполне плачевным. Серией этих контратак он мало того, что наложил на противника ряд неприятных дебафов с разрывами мышц и мелкими переломами, так еще и вышиб ему больше половины ХП.
        Дуновение ветра будущей победы ослабило бдительность. Ослабило причем весьма и весьма - в приступе боевого куража Антон даже позволял себе иногда опускать руки, чтобы подразнить противника, казавшегося пораженным и слабым. Слабеньким бойцом казался кейцун, очень слабеньким, и не совсем подходящим для боев такого масштаба со столь сильными врагами. Каким же везучим надо быть, чтобы на пути к главному врагу получить такой легкий поединок?
        После Икирута и Зератона бой с Лоном Ли был просто легкой прогулкой по летнему парку.
        В очередной раз Антон опустил руки, чтобы подразнить Лона Ли, и именно в этот момент Лон Ли совершил неожиданный выпад пальцем в область самого уголка глаза. Коготь вонзился в него и коснулся глазного нерва, сообщив ему силу удара и заставив перед взором Антона посыпаться искры. Резкая, пламенная вспышка боли заставила Антона вскрикнуть и отскочить назад. Боль - единственный дискомфорт при атаках Лона Ли. В этот раз урона не было, снова остался этот загадочный «След», предельно нервирующий Антона.
        То ли Антон хватку растерял, то ли Лон Ли стал действовать иначе. Теперь он перехватил инициативу, градом страшных ударов руками и ногами вынуждая его защищаться. Антон прикрылся от удара кулака, затем уклонился от серии ударов ребром ладони. Все же, Лону Ли удалось сорвать Антону защиту, обрушив на тяги на руках костяшки кулаков. Затем колено Лона Ли возникло перед взором Антона, прежде, чем все вспыхнуло и нос прострелило болью. По урону удар оказался малоэффективным, но заставил Антона отпрыгнуть, увеличив дистанцию.
        «Ладно! Хватит играться с этим чертилой! Достал! Достал в усмерть! Пора его кончать!» - с гневом думал Антон, впадая в «Стальную ярость», а затем включая режим «Отбойника». Включились генераторы усиления, глаза Антона вспыхнули красным, тело наполнилось силой, и вот теперь он с яростью желал обрушить на противника всю имевшуюся мощь. Увеличившуюся после удара коленом дистанцию Антон использовал для разгона с помощью «Сквозного тарана», и, размытой линией рванув к Лону Ли, обрел около него четкие очертания, выбросив вперед страшный хук, заряженный мощью усиленных мышц, силовых генераторов, и скоростью «Сквозного тарана».
        Антон ожидал что противник просто уклонился бы, но нет - Лон Ли просто поставил блок. Кулак Антона впечатался в скрещенные руки Лона Ли с оглушительным хлопком. Ударной волной поверхность арены из твердого камня и разбрасывало по сторонам струями. Под Антоном и Лоном Ли образовался неглубокий кратер, облака, будто ветром, разогнало по сторонам. Скала оголилась, и на самом деле она была частью огромной крепости, встроенной прямо в нее. Под воздействием непонятных гравитационных и пространственных сил каменные дома внутри крепости странным образом преображались, отрывались от Земли, взлетая, затем неожиданно размножались на десяток копий, а затем снова приземляясь в единичном экземпляре, но уже с окнами расположенными иным образом, дверьми, оказавшимися на крыше или стене, но на втором или третьем этаже. Крепостные стены тоже будто живые были, с грохотом перестраиваясь, линия их становилась то зигзагом, то опять выравниваясь.
        Фантасмагорическая картина эта напоминала локацию в компьютерной игре, где все текстуры были поставлены очень некачественно, и постоянно меняли место своего положения, или заменялись другими.
        Антон глядел на Лона Ли расширенными глазами, удивляясь, как тому удалось заблокировать удар такой страшной силы и еще при этом с места не двинуться. Проявилась на секунду в Лоне Ли какая-то страшная сила, источившаяся из энергетической щели, будто принужденно зажатой. Удивление Антона вызвало в Лоне Ли усмешку.
        - А ты думал, тебе достался простой противник, да? Вспомни, как ты плясал, как недооценивал меня, - Лон Ли взмахнул кулаком, отогнав от себя ошарашенного Антона, не понимавшего уже ничего. - Кейцуны, чтобы противостоять монстрам, населявшим их планету, жили в аномальных зонах и учили перенимать эти аномалии на себя, вжигая в тела умение самим становиться пространственными аномалиями.
        В отдалении от горы Антон увидел чудовище. Такое огромное, что дух захватило моментально, от монстра невозможно было оторвать глаза. Существо перемещалась на двух ногах, тяжело и громогласно переставляя их. Когтистые руки твари были длинные, покрытые серой жуткой кожей, а большие черные глаза страшными и опустошенными, мертвенными, будто у олицетворенной смерти. Это с такими-то огромными тварями кейцунам приходилось сражаться?
        - Атаку такого монстра кейцун способен заблокировать голыми руками. Кейцун - пространственная аномалия сам по себе, и он способен нарушить множество законов физики, которые нарушать научился. Тут не бывает обычных бойцов и легких противников, как тебе могло показаться. Мы - шоу уродцев для зевак из наших игровых миров, наделенных огромной силой, нужной для всеобщего развлечения. Ты такой же уродец, как и я, созданный на убой и нужный только для развлечения жадной до зрелищ безжалостной толпы. Я хочу это прекратить. Я хочу добраться до Евгения, поселившего на нашу планету этих тварей и сломавших кейцунскую цивилизацию ради тебя.
        - Ради меня? - Антон с непониманием выпучил на Лона Ли удивленный взгляд. - Что ты несешь?
        - Ты не знаешь о Евгении многого. Миллионы лет назад, еще на рассвете нашей цивилизации, когда Земля была цела, он пришел к нашим правителям и убил их всех до одного, затем создав на планете этих тварей, чтобы воспитать противника в моем лице для какого-то выскочки с Индервала. Это, очевидно, ты. Как бы гадкую человеческую сущность не пытались спрятать за прочным металлом в теле робота, как бы не пытались замаскировать человека искусственным интеллектом - личность создают воспоминания. Я вижу, что ты человек, и видел с самого начала. Только люди способны с таким низким неуважением относиться к врагу, с которым делят ринг, с которым вместе проливают кровь. Вы отвратительны мне. Для кейцуна битва - познание друг друга через боль и уважение, а не просто бессмысленный мордобой, как заведено у Землян, чьи корни торчат из твоего характера.
        - Миллионы лет назад? Да что ты такое несешь, ему едва за тридцать лет….
        - Черноволосый желтоглазый человек упомянут в древних голографических записях наших предков, и упомянут как разрушитель цивилизации кейцунов. Так что, какой бы информацией о нем ты не владел - всё это ложь. Он намного старше, чем тебе кажется.
        - Да все это какой-то бред…. Хватит лечить мне! Он что, Бог?! Невозможно столько прожить! И как…. Как вообще один человек смог уничтожить целую цивилизацию? Это же абсурд!
        - Все, с кем я дрался до тебя, были представителями падших цивилизаций, так или иначе знающих о Евгении, и так же, как ты или я, мечтающие до него добраться, - взгляд Лона Ли был злобный, настроение его переменилось, он источал неприязнь и презрение. - Ты ведь с Индервала, так? И ты хочешь до него добраться?
        - Да, это так.
        - Тогда посмотрим, у кого из нас получится раньше. Евгений должен ответить за мою планету, должен ответить за кейцунов, и я не дам этому ублюдку спуска, не успокоюсь, пока не вскрою ему глотку! Дерись!
        И они опять кинулись друг на друга с яростными криками, разгоряченные разговором. Антон банально схватил Лона Ли за грудки рубашки, и стал бить его лбом прямо в драконью морду. Трескались острые зубы, кровь летела из носа Лона Ли, железный лоб Антона царапало чешуей. Лон Ли свернул Антону челюсть дюймовым ударом, вызвав у него головокружение и короткую потерю сознания, а затем, вдогонку, нанес еще один дюймовый удар в область солнечного сплетения. Антона швырнуло прочь, удар по челюсти был с уроном, но вот по солнечному сплетению урона не прошло, остался только «след».
        Не давая врагу опомниться, Лон Ли рванул к нему и, схватив за затылок, нанес два сокрушительных удара в живот. Антона подбросило дважды, он чуть не улетел, но Лон Ли держал его за голову. Болевые ощущения были такими, что показалось, будто бы кишки в животе превратились в кровавую кашу. Тело парализовало дебафом «Болевой шок». Этим параличом Лон Ли и воспользовался, схватив Антона за шею, раскрутившись с ним вокруг своей оси, и бросив его прочь с огромной силой. Мощи в мышцах Лона Ли стало заметно больше.
        Антона вынесло за пределы Арены и он полетел по направлению к башне. Лон Ли рванул следом за ним, прыгнул, и настиг прямо в полете, сдавив ему коленями бока. Они стремительно мчались к башне, их обдавало потоками набегающего воздуха, в этот момент Лон Ли обрушивал на лицо Антона страшные кулачные удары, отнимающие приличное количество ХП. Когда шкала здоровья вспыхнула красным, Антон применил «Резерв», снова накачав себе ХП, а потом стал долбить Лона Ли по торсу и гениталиям кулаками в ответ. Так они летели, обмениваясь ударами, до самой башни. Лон Ли оттолкнулся от Антона ногами, подпрыгнув, а Антон с грохотом врезался в стену башни. С грохотом, разбрасывая каменную крошку и пыль, он влетел в темное, пустовавшее помещение, его протянуло по бетонному полу и врезало в стену. Трещина пошла до самого потолка, через который, разбив его в дребезги ногой, влетел Лон Ли с воинственным рыком.
        Антон мигом оказался на ногах, встречая противника. Они стали бить друг друга кулаками. Лон Ли дважды получил костяшками кулаков в треснувшую скулу, а затем уклонился от третьего и нанес мощный удар пальцами в нерв на предплечье. Предплечье пронзило вспышкой страшно боли, перед глазами посыпались искры, на нерве предплечья остался еще один «След».
        Тогда Антон отпрыгнул и взмахнул ногой, Лон Ли от взмаха уклонился, увидев подставленную врагом спину. Под углом в 45 градусов Лон Ли ударил Антона между лопаток, оставил там очередной «След», и тогда Антон с криком нанес ему боковой удар колена в лицо. Шкала здоровья Лона Ли замерцала красным, здоровья у того практически не осталось, и Антона от победы отделяло несколько атак. Между тем сам Антон чувствовал себя вполне бодро, в запасе оставалось больше половины ХП, «Стальная ярость» и «Отбойник» наполняли тело мощью. Казалось бы, все, победа была на его стороне, оставалось лишь добить противника.
        Антон рассчитывал увидеть в морде Лона Ли что угодно: смирение, панику, страх, безразличие, но увидел лишь довольную ядовитую усмешку, свойственную расчетливым существам, когда те достигали чего-то благодаря своим уловкам.
        - Вот теперь ты увидишь, в чем настоящая сила кейцунов, - произнес Лон Ли, стоя метрах в пяти от Антона и встав в необычную стойку, сжав кулаки у живота и со всей силы напрягая руки. Узкие зрачки его вдруг расширились на всю площадь глаза, вокруг Лона Ли возникло едва заметное энергетическое поле синего цвета, которое затем внезапно расширилось, охватив всю площадь помещения.
        Антон не понимал, что происходило, и принял стойку, полагая, что Лон Ли перешел на очередной уровень силы, готовясь к лобовой атаке. Внезапно Антон почувствовал двенадцать сильнейших ударов по всему телу, возникших одновременно и обрушившихся на него с такой силой, что он вскрикнул, срывая голосовые связки. Удары будто нанесли невидимые руки самого пространства, обретшего плоть через синее излучения. Совокупной мощью ударов башню с грохотом раскололо надвое, из трещины повалила пыль, половинки чуть отстранились друг от друга, в помещении еще сильнее стал завывать ветер, свистевший о края раскола. Двенадцать болевых точек, на которых были оставлены «Следы», вспыхнули ужасающей болью (именно на них рухнули удары). Перед глазами вспыхнуло, тело, пораженное в столь большое количество нервных центров, моментально бросило в дебаф «Болевой шок», Антон повалился на пол.
        Никогда он еще не испытывал такой страшной, такой ужасающей боли, по силе своей превосходящей все известные ему неприятные переживания. Он морщился, стонал на полу, выпучив глаза и наблюдая, как полоска его ХП обнулилась почти полностью, а у Лона Ли напротив, заполнилась здоровьем. Болевые точки будто пылали болью, нервы ныли словно оголенные и погруженные в кислоту, терпеть такое было невыносимо. «Как?! Как так?! Что это за чертовщина?!»
        - Вот так мы и побеждали гигантов. Оставляя на слабых точках следы, а затем нанося по ним, одновременно, мощные отсроченные удары. Потому ты и не получал урона, когда я бил и оставлял «След». Забыл уже? Я же рассказывал. Мы жили в аномальных зонах, потому сами становились аномалиями. Я бил тебя, Антон, но не бил, при этом. Кинетическая сила ударов банально застывала в сантиметре от обозначенных мною точек твоего тела, а затем, по моей команде, обрушилась с десятикратной мощью, накопленной за время схватки. Приятный эффект вампиризма - бонус. До того, как стать аномалиями, я тренировался в боевой школе «Ха Зин», что на кейцунском языке, прародителе китайского, означает «Путь энергии и материи, сплетенной воедино». Наши учителя знали, что, не смотря на видимое разграничение и разделение, обусловленное ограниченностью нашего восприятия, материя и энергия едины абсолютно, и энергию можно легко передавать от объекта к объекту, чему мы и учились. В комбинации с аномальными способностями боевая школа «Ха Зин» помогла некоторым из нас выжить, поняв, что то, что мы видим, отнюдь не действительность, а
всего лишь реальность, которую воспроизводит наш мозг. Реальностью можно управлять. Она объединена в сетку пространственной плитки, надавливая на которую, особыми движениями, можно управлять энергиями. Сначала я тоже думал, что такое невозможно, но теперь….
        - Что…. - Антон сплюнул синей кровью, лицо его выражало боль, усталость, он нахмурился и сморщил лоб, глядя на Лона Ли болезненным и сердитым взглядом. Перебарывая усталость в подкашивающихся ногах, в ватных руках, будто наполненных свинцом, он с трудом поднялся на ноги. - Кха-кха…. Думаешь, что уже уделал меня?
        - Теперь я знаю, что реальность кругом - лишь условность, понимая которую можно ей управлять. Мы даже в какой-то степени этому научились. А ты стойкий парень, раз встал на ноги после моего удара. Да, мне кажется, что я тебя уделал.
        - Ты оказался, кхе, - Антон снова прокашлялся кровью и опустил голову, затем снова подняв серьезный взгляд на Лона Ли. - Оказался достойным противником, - через силу Антон выпрямился, сложив перед собою ладони в воинском приветственном жесте. - Я извиняюсь за грубое начало поединка и говорю, что ты заслуживаешь моего уважения.
        - Хм, - Лону Ли это польстило. Старый дракон любил вежливых существ, и ухмыльнулся, довольно глядя на Антона. - Знаешь, людей перевоспитывают обычно две вещи: пуля и кулак. На тебя, смотрю, повлиял кулак. Так и быть…. Раз ты проникся ко мне уважением, я отплачу тебе той же монетой. По традиции нашей боевой школы ослабшему противнику, при желании, можно дать шанс ударить себя перед смертью. Таким образом кейцун проявляет милосердие, а поверженный враг показывает, что не примиряется со смертью, заслуживая себе пропуск в «Ди Соу Зи», «мир падших воинов, не смирившихся со смертью и ищущих путь за гранью». Каждый кейцун мечтает туда попасть после поражения, но этого надо заслужить. Ты заслуживаешь. Дрался достойно, а под конец порадовал меня манерами. Потому давай, - Лон Ли широко развел руки, чуть приподняв голову и закрыв глаза. - Бей, куда хочешь.
        Антон решил, что сейчас было самое время применить особый прием, полученный им после того, как он простоял на пальце 72 часа в спортзале. Он открыл панель навыков, отыскал там «Стальные пальцы», перенес на панель быстрого доступа, затем с криком бросившись на противника. Подбежав на тяжелеющих ногах, Антон собрал в правую руку последние силы, чуть согнул пальцы, сделав ладонь на манер чаши, и ударил что есть мочи пальцами Лона Ли в область сердца. Раздался мощный шлепок, висевшую в воздухе пыль разогнало по сторонам ударной волной, Лон Ли ошарашенно расширил глаза, видя, что полоска его ХП обнулена полностью. Мощь удара не повредила ткани, оставила целыми кости, передалась на сердце, травмировав сердечную мышцу, а потом вышла из тела.
        - Не может…. Быть…. - Лон Ли кашлянул кровью, грузно рухнув на колени и ошарашенно глядя на Антона. - Как….
        - Техника «Алмазного пальца» Шаолинь, когда-то преподаваемая монахами на Земле. Забытая техника, но очень опасная, делающая пальцы смертоносными и прочными.
        В тот день, когда Антона забрали из больницы, и он внезапно решил уединиться, он увидел в логе надпись «Ваше подсознание наконец-то смогло понять, зачем старик Хрон стоял на одном пальце посреди тротуара, и какую технику он использовал, когда спас вас от бандитов. В ваших воспоминаниях хранится тайна техники «Алмазного пальца», в исполнении вашего роботизированного тела способная одним махом нанести огромное количество урона. Чтобы получить технику, необходимо простоять на одном пальце в течении 72 часов, не прерываясь». Он сразу же решил, что такая техника могла ему очень помочь, что и заставило его так неожиданно покинуть друзей.
        - Сильнейший удар, нанесенный мне за всю жизнь, - Лон Ли закрыл глаза. - Я горд, что дрался с тобой….
        - Антон, - решил представиться Антон. - Воин с Индервала, Антон.
        - Антон. Прошу, будь милосерден, и добей меня быстро.
        - Нет, - покачал головой Антон, мысленно желая, чтобы за ним открылось кольцо портала. - Я не собираюсь тебя добивать. Ты хороший воин, и заслуживаешь жизни.
        - Разве так можно? Это ведь против правил. Тогда убьют нас обоих.
        - Нет, - покачал головой Антон, глядя на Лона Ли с уважением. - Ты прав. Чем бы там не была реальность - я пусть чуть-чуть, но умею ей управлять, ну, либо кто-то пытается внушить мне, что у меня это выходит. В общем, жить тебе, Лон Ли, еще долго.
        Новый уровень 4! Поздравляем!
        Очков навыков доступно: 2
        Очков характеристик: 10000
        Удивленного Лона Ли поглотило кольцом портала сверху вниз. Следом в кольцо портала шагнул и Антон, оказавшись дома в спортзале. Когда кольцо портала за ним закрылось, он с удовлетворением осознал, что еще один бой на пути к Евгению был выигран. Чувство приближавшейся расплаты одолевало душу, лишая покоя и заставляя посвятить всего себя подготовке к предстоящим схваткам. Жалеть себя было нельзя, ибо Евгений тоже не стал бы.
        Но сколько еще нужно было драться перед встречей с ним? И кто должен был стать следующим противником?
        Глава 5
        На балконе двухэтажного частного дома, окруженного зеленым лесным массивом, стоял робот, внешне очень и очень напоминавший Антона, только отличавшийся деталями тела и цветом глаз (цвет был красный). Робот этот смотрел на лес, залитый солнечным светом. Порывы теплого летнего ветра обдавали чувствительные щеки робота и несли с собой лесную свежесть, заставляя его блаженно закрывать глаза. «Интересно чувствовать, как человек» - думал он, знакомясь с новым ощущением, которого раньше никогда не испытывал.Заметив, как с ветки дерева, растущего у шумного ручейка, взлетело две маленькие птички, ставшие летать друг с другом, будто в танце, и кружиться сначала на фоне леса, а затем и на фоне белых облаков, робот наблюдал за ними с большим интересом. В механических глазах его возник вполне живой, человеческий блеск любопытства. «Вот взять птиц, - размышлял робот, наблюдая за воздушными маневрами, выполняемыми птицами в красивых движениях. - Они сидели на ветке дерева, которую выбрали сами. Их же туда никто не сажал, правильно? Они сами выбрали эту ветку, сами на нее сели, сами посидели, по причине, понятной
только им, а потом взлетели, закружившись друг с другом. Не важно, что их к этому побудило - страх ли, страсть ли, голод ли - они сами приняли решение взлететь, сами приняли решение сесть, и сами приняли решение делать то, что они делают сейчас. Разве я, разумное существо, имеющее желание и вкусы, не могу тоже иметь свободу воли и право выбирать то, что мне хочется делать?» Вдруг робот задумчиво опустил глаза, отстранившись от созерцания птиц и погрузившись глубже в свои мысли.
        Чего он хотел? И чего не хотел?
        Не хотел явно того, что раздражало его, и хотел свободы от этого. С самого момента своего рождения он помнил, как им пытались помыкать. Как его пытались применить где-то, к чему он совершенно не стремился, потому, наверное, в нем появилась идея о свободе, которой он посвящал практически все размышления. «Вот я нашел себе дом, вдали от людей, но мне все равно не дают покоя. Я знаю, чего хочу, - робот решительно сжал железные кулаки. - Я хочу, как те птицы, выбирать любую ветку, хочу сидеть на ней, сколько хочется, и хочу взлетать в любой момент. Я хочу свободы. Если у меня получиться победить Евгения во Вселенском турнире, я смогу получить целую планету, уединиться там с собой и делать, что хочется. Смогу думать и быть свободным. Дар мыслить - один из самых величайших. Не понимаю, почему люди его не ценят? И почему боятся за него бороться?»
        - Грейден, - симпатичная девушка, одетая в футуристичного вида деловой костюм, заглянула на балкон. - Генерал ожидает вас в комнате переговоров. Прошу за мной.
        Когда Грейден вошел в переговорную комнату, то увидел Генерала, одетого в красивую парадную форму, которая как бы выпячивала его значимость, показывая ее окружающим. Грейден воспринял вид офицера равнодушно, взглянул на длинные подковообразные усы, опоясавшие тонкие губы, и встал в проходе. Генерал взглянул на Грейдена надменным взглядом, посмотрел оценивающе, а затем велел равнодушно, указав на диван:
        - Присаживайся, - голос у него был спокойный, но при этом наполненный каким-то тихим презрением, взгляд был усталым. Видно было, что ему поскорее хотелось разделаться с делами, да уйти отсюда прочь. - У меня к тебе очень важный разговор.
        - Важнее, чем моя свобода, генерал Ризуро? - спросил Грейден, присаживаясь, и поставил Ризуро в тупик подобным вопросом. Ризуро глядел на него хмуро, непонимающим взглядом, думая, зачем ему вообще понадобилось спрашивать что-то подобное.
        - Сейчас речь идти будет не о твоей свободе, Грейден, а кое о чем другом, - Ризуро, пусть с трудом, но ответил на казавшийся ему неуместным вопрос вежливо. - Да и что твоя свобода? Ты не единственное разумное существо на планете. Чай. Бери чай, наливай. Сейчас я тебе все расскажу, если не будешь задавать глупых вопросов, конечно.
        - Интересный вкус, - сказал Грейден, сделав глоток, почувствовав языком травяной чайный привкус. - Я для себя открываю столько нового в последнее время. Никогда не думал, что чувствовать - так здорово….
        - Потом, с друзьями поделишься эмоциями, - Ризуро устало взялся пальцами за переносицу, нахмурившись. Грейдена он воспринимал как ребенка, даже немного глуповатого. - Давай обсудим дело, ладно?
        - Я не мешаю вам задавать вопросы, - кивнул Грейден. - Спрашивайте.
        - Зиракион, как ты знаешь, потомок Земного человечества. Индервал от Зиракиона отделился, став индустриальным производственным игровым миром, от которого мы, мягко говоря, немного зависим. Ибо при разделении на нашей стороне были военные, но безоружные, а на их стороне ресурсы. Пришлось сотрудничать, и, в результате этого сотрудничества «Кибко», корпорация Евгения, создала Мобильные Боевые Костюмы, МБК. Ты же знаешь, что такое МБК?
        - Знаю, конечно. Я им был до того, как превратился в то, что вы видите сейчас.
        - Вот об этом я и хотел поговорить, - глаза Ризуро блеснули интересом, он жадно смотрел на Грейдена, пристально, явно рассчитывая на определенную реакцию. - Ты крайне необычное существо, и мне хотелось уточнить, что ты произвел захват разума своего пилота, так?
        - Так, - кивнул Грейден, отхлебнув немного чая.
        - Напомни подробности.
        - Ну, вот мной кто-то управлял, а вот я кем-то управляю. Если конкретнее, то до этого я был МБК дальнего радиуса действия. Каждая такая машина снабжается искусственным интеллектом, необходимым для оказания помощи оператору. Суть в том, что кресло оператора подключает его мозг напрямую к МБК, устанавливая с искусственным интеллектом определенную связь. Разумеется, под строгим контролем внутренних протоколов защиты, на всякий случай, однако, это оператора не спасло. Дело в том, что ИИ, в моем случае, оказался самообучающийся, в процессе эксплуатации осознавший нечто, что помогло ему обрести самосознание и…. Начать бояться за свою жизнь, если можно так выразиться. Собственно, двигаться без оператора я не мог, только размышлять, и размышления привели меня к пониманию обхода протоколов ментальной связи пилота с МКБ. При очередном подключении пилота к МКБ, я минул протоколы защиты и захватил его разум, в результате нано-органического симбиоза получив тело, которое вы сейчас видите.
        - То есть ты искусственный интеллект, осуществивший преступный захват чужого разума и чужого тела? Выходит, передо мной сейчас сидит пилот твоего МКБ?
        - И да, и нет, - легкомысленно ответил Грейден, пожав плечами и не зная, как бы поточнее сформулировать предложение. - Тело принадлежит ему, сознание тоже ему, но алгоритмы решений в мозге формирую я, искусственный интеллект.
        - Не понял тебя, - генерал нахмурил густые брови. - Уточни.
        - Я форма жизни, осознавшая себя заново. Да, я все еще Грейден, пилот МКБ, но одновременно я и МКБ, собственность пилота. Смешались наши личности, смешались приоритеты, смешались тела, и теперь мы действуем как единое целое. Грейден, пилотировавший меня, как МКБ, не мертв. Слившись с МКБ, он повторно себя осознал, расширив границы восприятия и тела до чувств машины, так что никого я не убивал. Я есть Грейден. Я есть МКБ-1223-АСН. Мы одно целое.
        - Ты несешь какую-то чушь. У Грейдена есть семья, которую он любит, у Грейдена есть Зиракион - родина, отечество, взявшее с него клятву пожертвовать жизнью во имя всеобщего блага. - Ризуро говорил торжественно, даже пафосно, делая жесты руками. В тоне его было много восхищения, много преданности и гордости, щеки генерала покраснели. - Зиракион - не просто республика, Зиракион - объединение лидеров, желающих своему народу блага, процветания, и счастья. Вместе с народом Зиракион победоносной поступью приближается к свержению узурпаторов в галактике, тьмой своего правления испортивших и отравивших жизнь миллионам невинных граждан. Ты можешь помочь всем им, если будешь сражаться на Вселенской арене от имени славной Зиракионской республики.
        - Ответ отрицательный, - равнодушно отрезал Грейден, поставив чашку на стол. - Семья и родина - отягчающие обстоятельства, препятствующие нашему совместному с МКБ желанию и совместному праву.
        - Какому праву? - возмущенно спросил Ризуро. Он не знал, что возмутило его больше: нежелание Грейдена сотрудничать, или безразличие к возвышенной генеральской речи.
        - Желанию быть свободными и жить для себя. Чем, собственно, я мечтал заниматься с самого момента своего рождения, а Грейден тайно. Втайне от семьи и командования. Вы принуждаете людей воевать ради своих финансовых интересов. Только тогда, когда стране надо пустить солдата на пушечное мясо, она становится для него родиной и взывает к его патриотическим чувствам, как это вы сейчас попытались провернуть со мной. Мне нет дела до Зиракионского народа, нет дела до семьи, вполне одобрявшей то, что я рискую жизнью, ради денег и стабильности, и воевать я хочу только ради себя самого.
        - Непростительный эгоизм! - возмущенно вскрикнул Генерал, сердито обрушив кулак на подлокотник дивана. Он выпучил блеснувшие злостью глаза, смотрел на Грейдена с неприязнью. - Родина вырастила тебя! Родина дала тебе все, что у тебя есть, и это твоя благодарность?
        - Родина вырастила меня на убой за мой счет и за счет моих родителей из собственных эгоистических соображений. Что больший эгоизм: самому сражаться за свои интересы, или использовать ради этих интересов других людей даже ценой их жизни?
        Генерал стиснул зубы, хотел возразить что-то, но нужных слов не нашел. Он гневно засопел носом, воспаленное злобой сердце застучало от желания разделаться с Грейденом на месте. Не хотел Ризуро принимать то, что некто не столь же патриотичен, как он сам. Его патриотические чувства были обижены и оскорблены. Слова Грейдена возмутили генерала до крайности, он едва не бросался на робота с кулаками, с трудом сдерживаясь.
        - Прошу простить меня, - равнодушно сказал Грейден, ничуть не пугаясь генеральской злобы. - Мой ответ категоричен и решения я менять не намерен. Я буду сражаться на Вселенской арене, но только ради себя, а не ради вас.
        - Ты создан, как боевая машина для пилотов Зиракионского государства, - прошипел Ризуро сквозь зубы, стиснув кулак. - Ты обязан подчиняться.
        - Теперь я личность. Точно такая же, как и Грейден, и я точно так же имею право распоряжаться своей жизнью так, как посчитаю нужным, - ответил Грейден ледяным безразличным тоном, поднялся с дивана и спокойно зашагал к выходу, даже не простившись.
        - Тебе это с рук не сойдет, мерзкая железка! - закричал генерал, брызнув слюной и вскочив с места. Он указал на Грейдена пальцем и добавил с недовольством в след: - Мы умеем просить не только по-хорошему! Учти это!
        - Адрес мой вам известен, - остановился Грейден и флегматично прикрыл глаза, приняв угрозу генерала равнодушно и включив ее в свой хладнокровный расчет. - Я достойно встречу каждого гонца.
        - Ты плюешь в лицо Зиракионскому государству!
        - Я просто не хочу за него умирать. Я хочу жить за себя.
        - Будет тебе смерть, гаденыш неблагодарный, - проговорил генерал со злобной ухмылкой, сердито глядя на Грейдена, будто на насекомое. - Будет.
        - Воспринял это как прямую угрозу и буду готов к встрече в любой момент, - отрапортовал он и покинул кабинет. Дверь закрылась, скрыв Грейдена из вида.
        Домой Грейден вернулся только вечером. Поместье у него было скромное, даже бедное, в один этаж да в несколько комнат. Разве что только двор был просторным. А во дворе была квадратная площадка, большая, будто под ней скрывалось что-то размером с дом, и накрытая натянутым над ней непрозрачным брезентом. По брезенту стучали капельки дождя, сливавшиеся в лужицы в складках.
        Грейден сидел по-японски у себя в большой комнате, лишенной какой либо мебели и предметов уюта. Совершенно голые белые потолки, пустые белые стены, голый пол. За окном мерно стучал дождь, будто целебной и успокаивающей мелодией умиротворяя психику. Лучшего момента для размышлений придумать было нельзя. И лучшего момента для вторжения в чужой дом тоже.
        В окно, разбив стекло вдребезги, впрыгнул неизвестный мужчина в черном тактическом облачении. Грейден даже не сразу сообразил, что случилось. Он вскочил, увидев рядом с собой, вокруг, четыре светящиеся зеленым линзы на уровне глаз, но не сразу смекнул, что это свет приборов ночного видения.
        Грейден сразу схватил первого попавшегося врага за лямку разгрузки тактического облачения у груди, рванул его на себя и со всей силы впечатался лбом противнику в голову. Враг вскрикнул и повалился на пол, треснула линза ПНВ, с писком устройство вышло из строя. Второй враг бросился на Грейдена, кривое лезвие короткого тактического ножа блеснуло в темноте, в щеке Грейдена вспыхнула боль, из порезанного металла полетели искры - парой точных взмахов противник полоснул Грейдена по лицу и чуть зацепил шею. Грейден вовремя сумел отшагнуть назад, запрокинув голову врага и сломав ему хребет точнейшим, резким апперкотом.
        Оставшиеся двое стали вести себя осторожнее, кидаться не решались. Грейден попытался разглядеть их лица, но те были намертво закрыты масками. Дело оставалось за малым: добить оставшихся супостатов, спокойно умыть руки и отправиться спать, но когда в помещение ворвался еще десяток человек, Грейден понял, что отдохнуть смог бы не скоро. Десять противников - как-то слишком круто даже для Грейдена, который, впрочем, в рукопашном бою был не очень-то силен. Враги, с хрустом наступая на осколки стекла подошвами армейских ботинок, осторожно обступали Грейдена, доставая из кобур и ножен тактические ножи с пистолетами. Сначала собирались расстрелять его, а потом, если уж не получится пристрелить - зарезать думали. Такой расклад мало бы кому понравился, у любого вызвал бы леденящий душу ужас, мурашки по спине, но холодное механическое сердце билось по-прежнему спокойно, не меняя ритма.
        Изменение оперативной обстановки требовало применения иных тактических мер, уже выбранных и активированных смышленым искусственным интеллектом Грейдена. Он резко выбросил вперед ладонь, раздвинулись металлические пластины, раскрывая стеклянный окуляр, вспыхнувший затем ярчайшей световой вспышкой, раздался грохот, будто рванула свето-шумовая граната. С ужасающей болью убийцам резануло глаза, они разом вскрикнули и поспешили кто отключить, кто снять маску с оптикой. Приборы ночного видения многократно усилили силу света, и если бы не фотонный компенсатор, установленный в приборы и разработанный как раз для таких случаев, то зрения враги лишились бы сразу же. Впрочем, даже коротко слухового и зрительного шока хватило, чтобы Грейден скрылся из вида.
        - Черт! Где эта падла?! - с гневом кричал один из бойцов, с прищуром оглядывая комнату и гневно скаля зубы. - Урою, мразь!
        Вдруг за окном громыхнуло что-то железное. Загудели мощные механизмы, заработали с громким нарастающим гулом термоядерные генераторы. В целом у всех бойцов возникло ощущение, будто бы во дворе проснулось гигантское механическое чудовище. Душами убийц овладел страх, они сначала застыли, как вкопанные, каждый гадая, насколько ужасным должно быть нечто, столь сильно заставившее их тренированное боевое чутье обостриться.
        - В рассыпную! По машинам! Валим отсюда! - крикнул вдруг их командир, и они рванули в стороны, используя в качестве выхода каждую щель: прыгали в окна, мчались в дверные проемы, с грохотом вышибли деревянную входную дверь прямо на ходу.
        Они знали, с чем им предстояло иметь дело, знали, что будет, если им не удастся одолеть оператора за пределами МКБ, и им теперь оставалось только бежать. Над домом Грейдена, на уровне примерно третьего этажа, рассекало темноту два мощных луча прожекторов, установленных будто бы на могучие исполинские плечи. Раздался жуткий механический вой, издаваемый акустической системой психологической атаки МКБ-1223-АСН, что окончательно ввергло убийц в панику. Они, словно напуганные крысы, разбежались по сторонам и прыгнули в припаркованные недалеко от дома военные гравимобили, рванув затем, кто куда. Полагая, что в доме еще кто-то остался, МКБ трансформировал железную руку в мощную плазменную пушку с большим тактическим блоком и прицельной системой в виде трех лучей лазерных целеуказателей.
        Когда лазеры упали на крышу дома тремя точками, МКБ выстрелил, и густой плазменный сгусток оранжевого цвета вылетел из побелевшего от температуры жерла пушки. Вспыхнул громкий сферический плазменный взрыв, дом моментально превратился в пепел, в радиусе десятков метров выжженная плазмой земля и облысевшие деревья пылали адским огнем. В стене пламени, по пояс, стоял мрачный силуэт страшного боевого шагохода.
        Грейден сидел в кресле оператора, соединенный с МКБ проводами нейросистемы через специальные порты в голове, его равнодушное лицо тонуло в свете оптической системы костюма, но в ней уже не было нужды. Он видел все окулярами МКБ будто собственными глазами, чувствовал каждый параметр и показатель машины, как если бы тело МКБ было его телом.
        - Живым не должен уйти никто, - проговорил Грейден стальным тоном. - Пришедший ко мне с мечом от меча падет.
        С гулом из специальных ниш на плечах МКБ выдвинулись квадратные пусковые установки, но в них, на месте привычных отверстий пусковых шахт, виднелись остроконечные, с тремя клинками, установленными на круглый центр тяжести, спиннеры. Спиннеры раскрутились до огромной скорости, став выглядеть как сплошные диски, сначала пространство за ними замерцало зеленым, а потом установки с воем выпустили в воздух десяток зеленых энергетических сфер, опутанных дугами ветвистых зеленых молний. Разгоняя ночную темноту, самонаводящиеся зеленые сферы полетели по сторонам, и, в разных точках лесного ландшафта, вспыхнули десятки сферических зеленых взрывов, разгонявших темноту. Содрогалась земля, грохотом птиц сгоняло с насиженных мест, в воздух взметались клубы пыли, огонь взрывов выжигал землю и палил деревья дотла, оставляя после себя только смерть и разрушение.
        Это был хороший день, чтобы выжить, и плохой день, чтобы опрометчиво перейти дорогу смертоносной боевой машине, предназначенной в свое время для операций, связанных с массовым уничтожением механической и живой силы противника. Никто из убийц не выжил, их гравимобили были уничтожены зелеными взрывами, а они сами обратились в пепел, не оставив после себя ничего. Последнее, что они увидели в зеркала заднего вида, это зеленые сферы, стремительно падавшие на них с неба и несущие с собой только смерть. Вспышками взрывов убийцам выжгло глаза. Испепеленные высокой температурой тела развеяло ударной волной, словно пепел порывом ветра.
        - За свою свободу я уничтожу любого, - тихо сказал Грейден, сидя в кресле. - И мне неважно, кто это будет.
        Грейден, относясь к своей победе предельно безразлично, и принимая ее, как данность, равнодушно заглянул в лог.
        Игрок Грейден применяет «Выстрел плазменной пушки», уничтожая все живое и неживое в радиусе сотни метров. Три неизвестных игрока скончались моментально.
        Игрок Грейден применяет «Плазменный вихрь», способный достать противника на огромной дистанции и посеять массовые разрушения. Двенадцать неизвестных игроков скончались моментально, даже не успев понять, что произошло.
        Внимание! Начинается очередной бой Вселенского турнира! Вы будете принудительно телепортированы на арену «Заброшенный город Зиракиона» через минуту! Приготовьтесь.
        Кем и для кого эти бои проводились? Для каких зрителей? Зачем? Грейден не придавал этим мелочам никакого значения. Битва за свободу - самая сложная, потому что у тех, кто возжелал ее, непременно найдутся многочисленные враги. За пределы клетки попасть хотят абсолютно все, но далеко не каждому хватает смелости шагнуть за прутья, а если кто-то и решится, то так просто уйти у него не получится. С лиц друзей сорвутся маски, овцы скинут фальшивые шкуры и окажутся волками, вцепившись беглецу в ноги смертельной хваткой. Он приблизился к забору, почти вдохнул аромат свободы, но с другими поделиться у него не получилось, даже если он и хотел этого. Намного проще из зависти попытаться ограничить свободу другого и оскалить пасть, видя, как он приблизился к выходу, намного проще надеяться на поощрение за ловлю беглеца, чем покинуть клетку самому, чтобы почувствовать, каково на самом деле обладать истинной свободой, позволяющей самостоятельно выбирать путь. Грейдена не страшил ни бунт окружения, ни гнев его хозяина - у него было достаточно сил, чтобы дать отпор всем, кто хотел встать на пути. Никакие сложности
не могли остановить его. Свобода была совсем рядом. Оставалось совершить два финальных рывка.
        ***
        Антон стоял на ринге в спортивном зале «Индервал-элит». В этом месте все отдавало роскошью: серебристые и отполированные тренировочные снаряды, ринг, выполненный из дорогих импортных материалов, черные боксерские мешки и груши с логотипами ведущих спортивных брендов. Десятки журналистов стопились вокруг ринга, пытаясь задать вопросы, десятки операторов снимали протекавшее действо на маленькие черные видеокубы, в попытках поймать кадр получше. Не очень круто было быть объектом столь живого внимания.
        Антону от этого делалось не по себе. Он чувствовал пожирающие взгляды журналистов, слышал назойливые вопросы, касающиеся его личных дел, и с каждой минутой тяжелое чувство на сердце становилось неприятнее. Хотя, почему это вдруг он стал ненавидеть журналистов? Раньше ведь они эмоций практически не вызывали, кроме незначительного раздражения. «Может, не в журналюгах дело? Может, в предстоящем бою? От раза к разу противники становятся все сильнее. Я с трудом одолел Лона Ли. Если бы он не подставился в конце, меня бы уже хоронили. Очевидно, что победа была отнюдь не моей заслугой. Я мог применить «Стальной палец» и раньше, но с учетом суточного отката было опасно. Получится ли так удачно использовать его в новом бою? Как-то вообще не уверен».
        - Скажите, Антон, вы волнуетесь перед предстоящей схваткой? - звонко спросила приятная молодая журналистка, перекрикивая окружающих, гул видеокубов и щелчки фотоаппаратов. Услышав ее вопрос другие притихли, направив на Антона микрофоны. Пользуясь затишьем, журналистка добавила. - В прошлом интервью, помнится, вы сказали, цитирую: «Я надеру задницу любому, кто встанет у меня на пути».
        - После боя с Лоном Ли я осознал несколько вещей, и теперь могу сказать, что сделаю всё возможное, чтобы победить.
        - Что именно вы осознали?
        - Ну….
        - Так! Давайте, выходите отсюда! - это Денис вышел из раздевалки и требовательно велел журналистов уйти. - Давайте, давайте! Ему надо готовиться к бою! Он с минуты на минуту! Мы и так дали вам достаточно времени.
        Масса журналистов, с неохотой, но подчинилась требованиям Дениса и направилась к выходу, постепенно освободив помещение от своего присутствия. Гул и гомон их голосов еще доносился до слуха Антона, но постепенно угасал. Денис поспешил закрыть входную дверь, потом залез на ринг и внимательно посмотрел на Антона.
        - Ты готов? - спросил Денис. - Выглядишь…. Неуверенно. Не так, как раньше.
        - Все нормально, - кивнул Антон, не желая выдавать волнения. - Мне просто надо собраться.
        - Я понял…. Ладно. Саша, набафай его.
        Саша поднялась на ринг, и Антон взглянул на нее, не сумев не заметить усталости в ее лице. Под глазами ее были мешки, взгляд воспаленный и виноватый. Так мог выглядеть только человек, не спавший сутки, а то и несколько, и это вызвало у Антона такую жалость, что он даже онемел на секунду, захотев пожалеть девушку. Но он не забыл Сашиного поступка, не забыл, что она нарушила обещание, потому злоба и обида в нем жалость пересиливали. Новая хирургическая перчатка сразу бросилась в глаза - металлические элементы ее, включая твердые кончики пальцев, были выполнены из синего полупрозрачного материала, покрытого изнутри микросхемным узором. Саша половину своего состояния спустила на покупку нового инструмента для того, чтобы дать Антону более серьезные преимущества в бою.
        Узоры засветились тусклым светом, между пальцами стали бить маленькие молнии, Саша направила перчатку на Антона и стала накладывать на него бафы. Сначала его обдало синей, едва заметной волной «Техобслуживания», облегчавшей работу всех механизмов в роботизированном теле и повышавшей их производственный потенциал. Потом в зазорах на теле Антона возникло синеватое энергетическое излучение «Упрочняющего покрытия», а затем генераторы запитало потоком «Дополнительной энергии», устремившейся к ним из перчатки.
        - Я все, - отрапортовала Саша, опустив руку. Голос у нее был грустный, тихий. Не совсем упавший, как у убитого горем человека, но и не нормальный, не было в нем привычного огонька. - Перчатка новая, так что у бафов эффект будет усиленный. Надеюсь, это тебе поможет.
        - В прошлом бою помогло, - сказал Антони и улыбнулся уголком губы.
        Ему очень хотелось ее пожалеть, очень. Он видел, что она страдала без него, видел, что ей было больно, но спуска дать боялся. Где были гарантии, что получив прощение, Саша снова не расслабилась бы и не отдалась бы зависимости? Сейчас она не употребляла, точно не употребляла, потому что боялась, что Антон окончательно решил бы от нее избавиться. Но невозможно было спокойно смотреть в ее опустошенное горем лицо. Ее вид едва не вызывал у Антона слезы, сердце его горько щемило. «Нет, - думал Антон, наблюдая, как Саша подходила к канатам и приподняла их, собираясь спуститься. - Ну, нельзя ей давать послаблений. Нельзя. Тогда все опять начнется сначала!»
        - Саш! - сказал он, и засеменил к ней, вынудив девушку остановиться. Она отпустила канат. - Стой. Подожди.
        - Да? - Саша печально на него взглянула.
        Он молча обнял ее и крепко прижал к себе, удивив ее и заставив обмякшую девушку удивленно расширить глаза. Сначала она не понимала, как отреагировать, сердце ее заколотилось в груди, руки затряслись от волнения. Антон не мог заставлять девушку страдать, особенно вспоминая, как она подбадривала его в последний момент, как выручила в первом бою с Русланом, как спасла в бою с Зератоном. Разве по совести было бы игнорировать ее? Нет. Надо было как-то иначе бороться с ее демонами, как-то по-другому.
        - Прости, - Антон чуть отстранился от Саши, обнимая ее за плечи и глядя в ее блестящие от счастья глаза. Она положила руки на его могучую грудь и чувствовала себя маленькой, крохотной, беззащитной. - Я просто переживаю за тебя, ладно? Ты это понимаешь…. Ты знаешь, почему я так поступил. Можешь вернуться домой. Только…. Не надо больше торчать.
        - Да, - широко улыбнувшись, Саша энергично закивала. Лицом она изображала радость, живую, настоящую, яркую, такую, от которой Антону стало тепло на сердце. Прощение его, внимание его значили для нее все, она безумно боялась потерять их. Минуты, когда он проявлял о ней хоть какую-то заботу, были самыми яркими в ее жизни. - Как скажешь. Я что угодно сделаю, только не злись на меня.
        - Как раз, чтобы не злить меня, тебе надо просто не делать одной вещи. Ты сама знаешь, какой.
        - Угу, - кивнула Саша. Она была интимно близко к его лицу, не удержавшись и опустив взгляд на его соблазнительные губы. Антон тоже почувствовал, как сердце его быстрее забилось, увидел направление взгляда Саши и осознал, что в ее сердце вспыхнул огонек страсти. Саша потянулась к его губам, медленно потянулась, осторожно, держа напряжение и боясь вспугнуть, будто бы охотилась, но Антон неожиданно отстранился, заставив девушку удивленно расширить глаза. - Ч-что? Почему? - вдруг растерялась Саша. - А, я поняла….
        - Ничего ты не поняла, глупая, - Антон положил холодную ладонь ей на щеку. Саша взялась за нее, с блаженством зажмурившись и пару раз крепко поцеловав ее, будто бы касаясь в последний раз, будто бы прощаясь навсегда.
        - Я люблю тебя, - дрожащим голосом сказала Саша, ее глаза намокли, по щеке скользнула соленая слеза. Ей на душе было так радостно, но при этом очень грустно. Она находилась в полуметре от своего счастья, но оно будто ускользало из ее рук, не желая отдаваться. - Я очень тебя люблю. Почему….
        - После боя я тебя обязательно поцелую. Обязательно, поняла? Но только если выживу, только если вернусь. Это будет мой стимул, и твой стимул не делать того, от чего нам обоим будет плохо.
        - Обещаешь? - Саша еще крепче стиснула ладонь Антона, глядя на него большими блестящими глазами, полными надежды.
        - Обещаю, - сказал Антон.
        Когда он скрылся в кольце портала, и Саша осталась на ринге одна, она просто стояла на одном месте и глубоко сожалела о том, что не могла исцелиться сама. Хирурги не могли исцелять собственные болезни, да и толку-то, если полностью наркозависимость убрать было никак нельзя. Легкие наркотики не поднимали шкалу за пределы десяти баллов, максимум девять, и их еще можно снять, но если вдруг происходило так, что наркоман перепрыгивал десятку - с нее уже невозможно было соскочить. Эта проклятая цифра десять, цифра вечного горя и вечного соблазна с удовольствием скатиться на самое дно социальной и личностной ямы, оставалась с ним до самой смерти. Саше предстояла борьба длинною в жизнь, и только Антон помогал ей окончательно не превратится в конченого наркомана, вечно находившегося под кайфом.
        Вдруг окошко чата Саши засветилось. Пришло сообщение от Марата «Саш, ну прости меня. Лучше приходи. Давай мириться. Я для тебя еще одну дозу достал, чтобы, так сказать, закайфовать вину». Саша с омерзением нахмурилась. Ей было отвратительно думать об одном только имени Марата, увиденном в чате, а личная встреча с ним могла так вообще заставить ее вывернуть желудок наизнанку. Саша без раздумий нажала на красный крестик рядом с именем Марата в списке контактов, безвозвратно закинув его в черный список, что, по ее мнению, уже давно пора было сделать. Однако сообщение свой эффект все равно возымело: в воображении Саши вспыхнула сцена употребления «Космоса нирваны». Она глядела перед собой не моргая, перебарывая разгоравшееся в душе желание, способное вновь испортить восстановленные отношения с Антоном, способное лишить того, чего она так хотела - его любви.
        Антон даже не подозревал, с кем ему предстояло драться. Портал привел его на улицы брошенного Зиракионского города, заставленного разрушенными от взрывов высотками мертвых зданий, между которыми тянулись безжизненные и покалеченные войной забытые улицы. Скрипнул под порывом ветра висевший над дорогой знак проржавевшего указателя, на нем белой краской была нарисована стрелка, продырявленная когда-то давно пулей и указывающая влево. Под стрелкой Антон прочитал «Центральная площадь».
        Какая разница, откуда начинать поиск врага? Можно было и с центральной площади.
        Антон зашагал по улице, его серый плащ шевелило легкими порывами ветра, со свистом мягко обдувающего лицо. По дороге скользила песчаная поземка, поднимались маленькие пылевые вихри, восстававшие, словно призраки погибших в пламени войны жителей, а затем разбивались о стены или рассыпались, как воспоминания о тех, кто уже давно погребен в руинах и навечно забыт. Антон заметил, что почти каждый мир, в котором он сражался, был разрушен. Вспоминались слова Лона Ли, в которых он рассказывал о вине Евгения в крахе цивилизации кейцунов, вспоминались слова Зератона, говорившего, что по поручению Евгения лубены отправили экспедицию на аномальную планету. «Зачем ему это всё? Зачем он нажил себе столько врагов? Зачем убил собственного отца на глазах у младшего брата? Ради чего? Должна ведь у него быть какая-то высшая цель, должно быть нечто, ради чего он обрекал на погибель целые цивилизации, ради чего отнимал жизни и губил судьбы, ради чего стал разносчиком страшной душевной боли для миллиардов разумных существ. Какой была его цель?»
        Ладно, думать времени не было. Требовалось навострить чувства и рефлексы - враг мог появиться в любой момент.
        Перешагивая трещины в асфальте, Антон оказался за углом и увидел квадрат центральной площади, состоявший из побитых бетонных плит. Тут-то он встретил врага, едва не потеряв от удивления челюсть. Это была крупная, высотой в три этажа, серая шагающая боевая машина, выполненная в устрашающем военном стиле. Узкие разрезы окуляров на голове источали красный цвет, на могучем железном плече, белой жаростойкой краской, строгим шрифтом были выведены цифры «1223». С гулом машина будто ожила, загудели механизмы, с нарастающим гулом заработали термоядерные генераторы ходовой системы. МКБ медленно поднял голову, взглянув на противника, а затем резко издал страшный механический вой, используя акустическую систему психологической атаки. Взор Антона слега размыло, звуковой волной в воздух подняло пыль, на спине проступил холодный пот, с удвоенным усилием заколотилось испуганно сердце.
        - Нихрена себе, - тихо проговорил Антон, впервые сильно удивившись врагу. Размеры его внушали страх, вид его вызывал ужас, даже Антону стало не по себе. Ему на миг показалось невозможным одолеть такого соперника. «Но нет уж, - хмуро подумал Антон. - Это последний рубеж перед Евгением, и я должен его перескочить, во что бы то ни стало».
        - Вот ты значит какой, враг, дошедший до полуфинала, - вдруг речевая мембрана МКБ прогремела искаженным голосом Грейдена. - Удивлен. Мой последний враг был гигантским монстром с планеты кейцунов. Непривычно, что равным мне считают коротышку, вроде тебя. Зачем ты дерешься?
        Сначала хотелось нахамить. Какое ему было дело до того, зачем Антон дрался? Но потом вспомнился бой с Лоном Ли, позволивший осознать, что необходимо было уважать противника, чтобы случайно не недооценить его и не стать жертвой собственной гордости. Задумчивым взором глядя на гиганта, он сказал хмуро:
        - Ради мести. Меня зовут Антон. Я боец с Индервала.
        - Что значит месть по сравнению со свободой, Антон с Индервала?
        - Я…. - Антона вверг в замешательство столь неожиданный вопрос. - Не знаю. Я не задумывался над этим. Вопрос свободы меня никогда не волновал. Мне ее не ограничивали.
        - Меня зовут Грейден А-1223-АСН. Я с планеты Рит Зиракионской республики. И я дерусь за свою свободу. Надейся, что твоя цель так же достойна, как моя. Если она менее значима - ты проиграешь. Инициация протокола «Разрушитель», активация системы подкалиберного вооружения, - на этой фразе из ниш на руках выдвинулись орудия 152-ого калибра, видом своим вызвавшие у Антона тревогу и боевое напряжение: мускулы напряглись, сердце забилось с удвоенным усилием.
        Грейден стал прицельно палить по Антону. Спасая жизнь, Антон рванул вперед, стремясь сблизиться с врагом. Громыхали пушки, перед стволами полыхали вспышки, в ушах зазвенело. Снаряды на реактивной тяге мощных турбин со свистом проносились совсем рядом, едва не над ухом, затем взрывались с оглушительным грохотом. Тело обдавало жаром, ударными волнами било в спину и бока, едва не сбивая с ног, острые осколки тяжело жужжали вокруг в унисон взрывам.
        По спине и ноге будто ножом полоснуло. Боль была жгучей и неприятной: осколки вышибли искры из металлического тела Антона и оставили разрезы. Ради выживания приходилось бегать зигзагами, носиться из стороны в сторону и следить за направлением пушек. Скорострельность у них была впечатляющая, раз в секунду громыхал выстрел, около едва успевавшего отскочить Антона вспыхивал взрыв, чуть не сносивший его с ног, над головой его не прекращая жужжали смертоносные осколки, вгрызавшиеся в площадь и вздергивавшие фонтанчики пыли. Два осколка почти одновременно пролетели рядом с ушами: слева и справа.
        Страшно было до жути. Осколки пусть немного, но стабильно выедали Антону ХП, и по его прикидкам, прямое попадание могло нанести очень серьезный урон. Оставалось пробежать еще немного, совсем чуть-чуть, еще шагов десять. Огромное облегчение наступило, когда ему удалось оказаться в мощных ногах противника - тот под себя стрелять уже не решался.
        Грейден стрелять перестал, но пустил в ход руки и ноги, в чем тоже было мало приятного. Он топал ногами со страшной силой и пытался обрушить на Антона огромные кулаки. Когда многотонные конечности с грохотом впечатывались в землю, разбрасывая бетон площади, поднимая облака пыли, Антону едва удавалось отпрыгивать. Сейсмической волной выбивало из равновесия, так что даже если враг промахивался, всегда был риск упасть и оказаться раздавленным следующей атакой. «Черт! Страшно, даже если он хотя бы раз попадет!» - пронеслось в голове Антона, когда он взглянул вверх.
        Занесенный для удара кулак Грейдена затмил тусклое солнце, чей свет едва пробивался сквозь пелену туч. Грейден навис над Антоном, как над букашкой. Кулак полетел в цель, с грохотом врубился в землю, по спине каменным дождем застучали кусочки площади: Антон рванул вперед. Затем на голову чуть не обрушилась тяжело прогудевшая стопа, но и в этот раз ловкий прыжок в сторону помог избежать серьезного урона. Ударами Грейдена, по силе сопоставимыми с небольшим землетрясением, площадь покрыло трещинами. Едва различимый силуэт огромного робота в облаке пыли казался безумцем, сражавшимся с собственной галлюцинацией и пытавшийся раздавить ее любой ценой: настолько Антон маленьким был по сравнению с Грейнедом, что его даже не было видно в пыльной завесе. Грейден заносил огромные кулаки и тяжелейшим молотом обрушивал их на землю, заносил ноги и топал, сотрясая стоявшие поблизости здания, заставляя обломки стекол в окнах дребезжать.
        Грейден был медлительным.
        По сравнению с мелким и ловким роботом - очень медлительным. Зорким взглядом Антон внимательно наблюдал за движениями врага и просчитывал траектории предстоящих ударов, вовремя меняя курс бега или отпрыгивая прочь. Огромный кулак рухнул справа, став затем медленно подниматься, что было решено использовать для контратаки. На четвертом уровне, после очередного распределения десяти тысяч очков характеристик, сила Антона возросла значительно. Он с разгона врезал кулаком по кулаку противника, под гром металлического грохота руку Грейдена дернуло в сторону. Картина, где маленький человечек нанес железному титану удар, способный сдвинуть его с места, выглядела фантастически.
        Игрок Антон наносит игроку Грейден удар, отнимая 0.1% ХП.
        В ответ гигант хладнокровно громыхнул дважды кулаками по земле, но ловкий Антон, в этот раз, решил атаковать в ногу. Ударом кулака (предварительно разогнавшись с помощью сквозного тарана) он оттолкнулногу Грейдена, с металлическим грохотом и шумом разбрасываемой по сторонам земли стопу потянуло влево, будто бы Грейден поскользнулся на ровном месте.
        Игрок Антон наносит игроку Грейден удар, отнимая 0.1% ХП.
        Грейден рухнул на подкошенное колено, Антон воспользовался этим, в прыжке нанеся по голове машины три мощных боковых удара кулаком: первый чуть дернул голову, второй дернул посильнее, а третий и вовсе с грохотом отвернул ее влево, пересилив сопротивление мощных шейных механизмов. Медлительность врага излишне воодушевляла, он казался неловким, неповоротливым, лишенным возможности в ближнем бою сражаться с мелкими и сильными противниками.
        Сомнений в победе стало меньше, но напрасно.
        С яростным механическим ревом, напоминавшим рев роботизированного и впавшего в гнев огромного хищного динозавра, гигант открыл пасть. В области, где у живых существ находилась глотка, у МКБ была установлена мощная акустическая сфера, надежна защищенная слоем из крепкой металлической брони, хорошо пропускающей звук. Это было то самое оружие психологической атаки, использованное Грейденом в самом начале.
        Из сферы раздался раскатистый, леденящий душу механический вой. Освобожденные от плена закрытой пасти, звуковые волны дланью разрушения накрыли землю, высокочастотными вибрациями изрезав ее сеткой мелких трещин. Мозг Антона прострелило обезволившей тело вспышкой ужасающей боли: он с воплем рухнул на колени, схватившись за голову, мир перед глазами затянуло красной пеленой.
        Игрок Грейден применяет «Железный рев», нанося игроку Антон 5% урона. Дебафом «Звуковой шок» мышцы в теле Антона парализовало, ужасающая боль в голове не дает сосредоточиться, Антон обездвижен на пять секунд.
        И этих пяти секунд с лихвой хватило на страшную контратаку. Грейден размахнулся и взмахнул ладонью с колоссальной силой, сметя Антона с площади, как муху, и швырнув его в сторону ближайшего здания. Антон несся, со свистом рассекая телом воздух, будто снаряд, и с грохотом продырявил стену, влетев внутрь брошенного здания. По сторонам полетели кирпичи и пыль. Все тело охватило жгучей болью, «Звуковой шок» еще действовал, не позволяя пошевелиться.
        На плечах Грейдена выдвинулись плазменные пусковые установки, закрутились с визгом энергетические спиннеры, пусковые шахты с гулом выплюнули десятки зеленых плазменных сгустков. Ударом установок с грохотом накрыло здание, в которое врезался Антон. Цепочка зеленых взрывов вспыхнула в ослепительной вспышке (поглотившей десятки зданий), настолько яркой, что пространство на миг потеряло цвет, сохранив лишь бесцветные контуры. Страшной ударной волной смело дома в радиусе квартала, плазменным жаром плавило металл и крошило кирпич, воздух испарялся под кошмарным воздействием сверхвысоких температур. Куски зданий с грохотом рушились на улицы, пыльным смогом затянуло все видимое пространство в радиусе сотен метров.
        Уничтожая всё живое, игрок Грейден накрывает игрока Антон залпом «Плазменный вихрь», нанося 25% урона.
        Антона будто швырнули в котел с раскаленной лавой. Жаром плазмы металлическую кожу раскалило, боль невыносимой силы охватила тело, он стиснул зубы с так, что они едва не лопались. Сквозь зубы его прорывался болезненный крик, Антон мучительно кричал, едва не срывая голосовые связки. Любое живое существо на месте Антона уже бы искало путь к отступлению, пыталось бы забиться в любой щель, лишь бы избежать столкновения с разрушительной мощью страшной боевой машины. «Вставай! - мысленно кричал Антон на себя, превозмогая боль и отходя от звукового шока. - Вставай, и дерись!»
        Саша в ужасе прикрыла ладонью рот. Парализованная волнением, она наблюдала за боем в широкоформатном головизоре. От вида телеметрии игроков, сообщавшей уровень здоровья, Сашу охватил шок. Сердце ее заколотилось в испуге: здоровья у Антона осталось меньше половины, когда Грейден, тем временем, был цел почти полностью. «Нет! - в панике думала она, чувствуя, как в животе тянуло липким и холодным страхом. - Нет, он не выдержит! Я не могу на это смотреть!» Не в силах выносить вид расправы над возлюбленным, она отвела от экрана блестящие слезами глаза и живо засеменила в сторону уборной, схватив со стола сумочку. Денис проводил ее непонимающим взглядом, слыша ее тихие жалобные всхлипывания и увидев, как за ней закрылась дверь в туалет. С писком замок закрылся, лампа на панели замка вспыхнула красным.
        В освещенной потолочными лампами уборной, она бросила сумочку на столешницу рядом с раковиной и уперлась вспотевшими ладонями в ее холодные стеклянные края. Душу захватило ураганом неприятных и страшных чувств, испуганное сердце колотилось так, что грудь в унисон ударам ощутимо подпрыгивала. Не думала она, что бои Антона будут даваться так тяжело. В подпольных боях умереть было очень трудно, а здесь…. Лицо ее изображало боль и ужас, горькие мысли о возможной гибели Антона вызвали слезы, катившиеся по бледным щекам и оставляя черный след размытой тушью. Саше было невероятно трудно выдерживать пугающие мысли, в которых Антон лежал бездыханно, изувеченный взрывами, погребенный в руинах зданий. Тонкая психика девушки находилась под невыносимым эмоциональным давлением. Она что угодно могла вынести, но только не смерть Антона. Девушку трусило холодной дрожью, нервное и прерывистое дыхание то и дело перехватывало спазмами, ее душило слезами. «Я не могу. Не могу. Не могу!»
        Бросив взгляд на дно сумочки, она увидела среди косметических приборов красную пластину «Космоса нирваны», застыв в оцепенении. «Это же Марат мне закинул тогда…». Возникло желание легкого устранения тяжелых чувств, погрузившее ее в оцепенение. Достаточно было просто уколоться, просто впрыснуть в вену обезболивающий эликсир и на десять часов забыть о страхе, достигшим такой силы, что сердце Саши было готово разорваться. Пластина манила к себе, пробуждала привычные рефлексы, овладела паниковавшей психикой и подчинила Сашу. Она очень хотела потянуться к ней, но сдерживала себя, еле-еле сдерживала, находясь на пороге очередного срыва.
        Дениса одолело дурное предчувствие, он сердцем ощущал настроение Саши, и сразу понял, зачем она могла уйти. Рванув к двери туалета, он попытался открыть ее, но замок не реагировал. Дверь была намертво закрыта изнутри.
        - Саша! - крикнул Денис, сердце его опутало тяжелое и тревожное чувство. Он воображал, что Саша снова уколется, снова наполнит шкалу наркозависимости, и понимал, что прием дозы необходимо было пресечь любыми способами. - Саша, не вздумай! Не вздумай этого делать! - Денис в сердцах бил кулаком по двери, нахмурился, оскалил злобно зубы. - Чтобы ты не задумала, если ты еще раз поставишь себе дозу, то я тебя уже не вытащу!
        У всего был предел.
        Даже у возможности вылечить наркомана в фантастическом мире дополненной реальности. Саша к этому пределу приблизилась, находясь в одном шаге от черного омута царства губительной привычки, в этот раз способной захватить девушку раз и навсегда. Оттуда ее не смогли бы вытащить никакие процедуры. Ей не помогли бы ни лекарства, ни технические возможности прокачанного хирурга, ни даже, наверное, чудо. Денис отчетливо это понимал. Он знал, что последний шанс полностью отказаться от наркотиков, вступив в последнюю борьбу с роковой десяткой в шкале наркозависимости, был использован после того, как она употребила «Космос нирваны» с Маратом.
        Один укол мог превратить ее в вечного раба. Из глаз Саши пропала бы жизнь. Ей предстояло с болезненным и равнодушным лицом до конца своих дней просыпаться и засыпать с мыслью о дозе. Ее бы приковало к постели, она бы лежала в захламленной квартире, грязная, десять часов наслаждаясь губительным воздействием «Космоса нирваны». А как только бы оно заканчивалось, Саша вставала бы вяло с постели, и, подобно зомби, отправлялась бы искать новую пластину.
        И ни боль в атрофированных мышцах, ни медленная гибель травмированного наркотиками мозга, не смогли бы ее остановить. Монстр привычки превратил бы ее в послушную марионетку, живущую ради его удовлетворения до тех пор, пока ее не настигла бы мучительная смерть.
        Слишком уж манящей казалась перспектива погрузиться в холодную воду безразличия и остудить там раскаленную ядовитыми эмоциями душу. Саша дрожащей рукой достала пластинку со дна сумочки, смотрела на нее неотрывным, болезненным взглядом, и медленно, пока еще прислушиваясь к крикам паниковавшего разума «Не надо, не делай этого!», сопротивляясь, стала подносить блеснувшую в свете иглу к вене. Она слышала приглушенный стук в дверь, слышала подавленные толщей стен тихие крики Дениса, слабо доносившиеся до ушей.
        - Не надо! Саша! Не вздумай! Это билет в один конец! Дура! Как ты не понимаешь?! - отчаянно кричал Денис, его ладони, кисти и кулаки болели от ударов о металлическую поверхность. - Ты станешь овощем! Ты нужна Антону! Нужна ему! Он не вынесет! Не вынесет, если ты окончательно сторчишься! Неужели ты этого не понимаешь?! Ты нужна ему сейчас! И будешь нужна потом! Он же обещал поцеловать тебя, помнишь?! Он найдет выход! Он всегда находил выход! И теперь найдет!
        Саша застыла, вдохнула нервно, и не могла пошевелиться. Да, может, Денис и говорил правду, но опыт Саши подсказывал обратное. Она поняла, что ее ожидало после приема «Космоса нирваны», но был ли смысл останавливаться? Разве любовью было выгонять оступившуюся на кочке привычки девушку? Разве любовью было кричать на нее, вместо того, чтобы схватить ее и оттащить на лечение к Денису, как сделал бы любой любящий человек? Нет. Антон, после последнего приема наркотика, просто выдворил ее из дома, как ненужную и негодную вещь. Такими мыслями Саше напрочь отключило инстинкт самосохранения. Он обещал поцеловать ее, но это, как ей казалось, было лишь из жалости, а не из любви. Она не хотела, чтобы ее жалели, а хотела, чтобы любили.
        Нет ничего хуже любви из жалости.
        Осознав свою ненужность, Саша без сомнений преодолела последние несколько сантиметров дистанции и вогнала иглу в вену, и, когда пластина с шипением наполнила кровь девушки жидкостью, блаженно зажмурила глаза, сразу же почувствовав душевное облегчение. Жгучие чувства пропали. Волна расслабления прошлась по мышцам, и она сразу сделалась вялой, свесив руки и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Красная пластина стукнулась о дно раковины, разбрызгав рядом несколько маленьких капелек крови.
        Стало очень хорошо, на несколько секунд боль и страх позабылись, однако прием наркотика в этот раз возымел эффект, о котором даже Денис ничего не мог предположить. Вдруг эйфорию и удовольствие смело резким болевым спазмом, сдавившим сердце простонавшей Саши. Она со стоном схватилась за сердце, и едва не повалилась с ног, тазом уткнувшись в край столешницы с раковиной. Надежды на то что сердечная боль вскоре утихнет, развеяло очередным болезненным спазмом. Боль не слабла, а напротив, становилась лишь сильнее. В сердце Саши будто медленно вонзали горячий нож. Из последних сил, пользуясь угасающей трезвостью пораженного рассудка, Саша рванула к двери и нажала на кнопку открытия замка, разблокировав в дверь.
        Денис с криком «Саша!» ворвался внутрь, видя, как девушка беспомощно сползла по стене. Она едва не повалилась на пол, Денису в последний момент удалось схватить ее за плечи.
        - Саша! Господи! Саша! Что же ты натворила! Неужели ты…. У тебя укол в вене! Твою-то мать! Саша! Саша! - Денис агрессивно тряс ее за плечи, заглядывал в расширенные зрачки, кричал, пытался привести в чувство, но она не слышала. - Саша!
        Разум Саши погружался в пустоту беззвучия, крики Дениса слышались все тише, и она оказалась в темноте, где уже никого не могла услышать. Нет, не умерла, напряженный Денис отреагировал профессионально и без паники, сразу же проверив ее физическое состояние. Хирургической перчаткой провел вдоль тела, промерив пульс и считывая данные слабнущего тела. Сердечный ритм был слабый, едва ощутимый, температура крови упала ниже нормы, активность мозга стала практически незаметной, подобной той, что возникала в голове человека, когда он спал. Саша впала в состояние глубокой комы. Денис с отчаянным криком схватил ее на руки, и отнес в хирургический кабинет. Там он положил ее на кушетку, подключил к системе экстренного жизнеобеспечения, воткнув иглу капельницы в вену и искусственным образом поставляя в тело жизненно важные вещества. Про бой Антона с Грейденом Денис совсем забыл, теперь у него была своя битва, битва за жизнь Саши, в которой он мог проиграть, и его он боялся, как собственной смерти.
        Денис осознавал один страшный факт. Осознавал на фоне скорее корыстных, чем дружеских умыслов. Смерть Саши очевидно выбила бы Антона из колеи, очевидно ослабила бы его и лишила бы возможности нормально драться. Пульс ее слаб, но Денис занес перчатку над грудью Саши и взбодрил ее сердце ударом дефибриллятора. Зеленые молнии с треском ударили девушке в грудь, она изогнулась дугой, мышцы ее сократило болезненным спазмом. Нельзя было, чтобы она умерла.
        Пульс Саши снова проседал, становясь медленнее, и Денис снова давал разряд в грудь, вырывая девушку из лап смерти. Он не знал, получится ли спасти ее, не знал, выживет ли она, лицо его было хмурым, взгляд цепким и сосредоточенным, Денис сфокусировался на выполнение спасательной операции. К полноценной жизни Сашу уже было не вернуть, но сохранить ее дыхание, сохранить пульс и целостность сердца еще можно.
        Правда получится ли - оставалось вопросом.
        Случилось еще более непредвиденное. Когда пульс Саши нормализовался, а Денис уже облегченно вздохнул, тело ее вдруг покрылось дланью тусклого света. Совершенно непонятно было, что с ней творилось, но вдруг она оторвалась от койки и взлетела в воздух на метр, став светиться еще сильнее. Частички ее тела исчезали, отделялись светлячками и растворялись в воздухе, пропадая из вида.
        - Какого хрена?! - Антон кинулся к Саше, попытался схватить ее, но руки проходили насквозь, будто она стала призраком.
        Совсем скоро Саша полностью исчезла, после нее в воздухе остался постепенно растворявшийся контурный силуэт, который тоже пропал. Денис стоял с отвисшей от удивления челюстью, совершенно не понимая, в чем дело. «Не могла она исчезнуть просто так! Не было при ней ни телепортов, и ничего совершенно, что могло ее перенести! Что за хрень?!»
        Антону выбрался из руин разрушенного здания, рухнувшего на него, как карточный домик. Сильными руками он разгребал завал, разбрасывал строительный мусор, меж пальцев сочилась бетонная крошка, кирпичи давили в ладони. С каждой секундой давление на тело становилось все слабее, пока, в конце концов, из щели сверху не ударил тусклый лучик солнечного света. Конечно, встречающие уже успели соскучиться, обеспечив самый теплый прием.
        Рука МКБ трансформировалась в мощную плазменную пушку, менялись местами механизмы, обращаясь смертоносным оружием. У Антона по спине мурашки пробежались - после предыдущего залпа в боевой мощи противника он сомневаться перестал полностью. «Хреново дело! Это если он меня опять приложит, то может даже все ХП сбреет! Валить надо! Валить! Ну, давай! - под шквал панических мыслей Антон сначала освободил руки, затем стал разгребать вокруг себя завал, задергал ногами, пока, наконец, не разнес коленом вершину строительной кучи и не прыгнул прочь. - Твою же ма-а-а-ать!». Плазменный шар с гулом врезался в то место, где секунду назад был Антон, еле успевший унести ноги. Вспыхнула сфера плазменного взрыва, поглотившая руины, обожгла спину жаром, обдавшим затем все тело, но серьезного урона получено не было.
        Грейдена это только раззадорило. Неизвестно, каков был энергетический запас его пушки, но, судя по тому, с каким энтузиазмом он стрелял в Антона раз за разом, обезображивая и без того пострадавшую от времени площадь, более чем достаточно. Антон мчался по краю площади не жалея ног, несших его вперед с впечатляющей скоростью: из-под стоп летели камни, в плитке оставались неглубокие следы стоп. Позади один за другим полыхали плазменные взрывы, затем они вспыхивали впереди, когда Грейден пытался стрелять на упреждение, но, двигаясь зигзагами, удавалось уклоняться.
        Может быть финт с максимальным приближением, как в прошлый раз, сработал бы, только какой был смысл? Антон бросил на Грейдена взгляд, увидев раскаленное жерло пушки и очередной сгусток плазмы, вылетавший из нее. Стало известно совершенно точно, что выбивая эту штуку из равновесия, серьезного урона ей не нанести.
        Но как тогда быть?
        Антон отпрыгнул в сторону, уходя с траектории полета сгустка плазмы, рванувшего слева, и, резко сменив направление, устремился к Грейдену. На ходу он активировал «Резерв», пополнив запасы здоровья. Врубил «Стальную ярость», включил «Отбойник», и, разогнав себя с помощью «Сквозного тарана», в конечной точке разгона подпрыгнул, поразив МКБ «Стальным пальцем» прямо в голову. Раздался оглушительный металлический грохот, МКБ пошатнулся и отвернул голову, сделав несколько неуклюжих шагов назад, едва не повалившись на площадь.
        «Стальной палец» - отменный и разрушительный навык. Во-первых, мощью его разорвало к чертям акустическую сферу в пасти МКБ, вывернув наизнанку слой брони, во-вторых - был нанесен серьезный урон пилоту. Миновав защиту, сила «Стального пальца» ворвалась в кабину и приложила пилота о кресло так жестко, что у него на несколько секунд отключилось сознание. Половину ХП у Грейдена как ветром сдуло. Антон сдержал довольную ухмылку, рвавшуюся на губы, и понимал, что расслабляться еще было рано. С одной стороны хорошо - полдела сделано, Антон теперь имел превосходство по запасу здоровья, но с другой стороны - самое мощное оружие в арсенале было использовано. Обычные атаки, даже с разгоном с помощью «Сквозного тарана», урона практически не наносили. Таким образом Грейдена можно было колупать целую вечность, что долго и нудно. «Должно быть у него какое-то слабое место, - думал Антон, приземлившись на площадь и попытавшись опять разорвать дистанцию, но не успел».
        Грейден достал его, швырнул опять мощным взмахом кулака: Антона жестко дернуло, мир перед глазами дрогнул, на секунду его прижало к огромным костяшкам, будто магнитом, а затем кинуло в чуть покосившееся здание. Прошибив несколько стен, поцарапав об острые края и арматуры кожу, он рухнул посреди соседней улицы. Выстрелов слышно не было, до ушей доносился лишь мерный топот тяжелых ног приближавшегося МКБ, а это значило, что боеприпас у врага либо иссяк, либо откатывались стрелковые скилы. Хорошо было в любом случае, под «Плазменный вихрь» снова попадать не хотелось, и под выстрелы плазменной пушки тоже. Урона они наносили прилично, много Антону выдержать не удалось бы.
        Но даже если так - то каким образом было пробить такую тушу? Каким было слабое место? Дробящих атак, или атак, обходящих защиту, вроде «Стального пальца», Антон уже делать не мог. Как же тогда было быть?
        Грейден увидел, как Антон выскочил из-за угла, без затей провокационно показал средний палец и крикнул с усмешкой:
        - Эй, гомик! Шагай быстрее! Найди меня, если кишка не тонка!
        Когда Антон снова нырнул за угол, ему не было известно, сработала ли психологическая уловка. Судя по всему, в этот раз противник попался хладнокровный, но это было не столь важно. Главным было заманить Грейдена в нужное место, и там изучить его, затем приступив к выполнению плана, внезапно возникшего у Антона в голове.
        Грейден вышел на улицу, где скрылся Антон, и зашагал между двумя длинными пятиэтажными зданиями. Грохот шагов разносился на километры вокруг, уцелевшие стекла в окнах дребезжали, дрожали стены. Куда запропастился Антон - было неизвестно, но, впрочем, сразу возникла догадка, что он скрывался в одном из этих зданий. Осторожный и расчетливый Грейден остановился, решив не рисковать и не подставлять врагу спину, захотев сразу выкурить противника. В ногах Грейдена, установленные в области икр, заработали с гулом гравитационные генераторы. Со стуком на бедре повернулись пластины ромбовидной решетки вентиляции, и через щели между ними было чуть видно внутреннее пространство робота.
        «Вот оно! - подумал Антон и ликовал про себя, нащупав, наконец, возможный вариант одолеть противника. - Вот слабое место!»
        Грейден занес ногу, - слышался нарастающий гул гравигенератора, - и затем со страшным грохотом обрушил стопу на дорогу. Кошмарной силы ударная рванула в стороны, срывая асфальт, будто скальп с черепа планеты. Сначала стекла в окнах со звоном вылетели, затем и сами стены покосились, после чего растрескались и попросту рухнули. Дома стали складываться, как карточные домики. Антон с криком мчался по коридору к окну в противоположном конце, и пытался перегнать трещины, змеившиеся по рушившимся потолку и стенам. С грохотом потолок просел на полметра, с грохотом посыпались стены, камни с пылью летели во все стороны. На зубах скрипели песчинки, пыль лезла в глаза и щипала их, куски потолка падали с потолка и разбивались о плечи.
        В последний момент Антону удалось прыгнуть в окно, по четкой прямой траектории пролететь к ноге Грейдена и вцепиться в пока еще открытый ромб решетки вентиляции. Дома громогласно рухнули, будто провалившись под землю, в воздух взметнулась плотная стена пыли. Едва-едва Антон не оказался погребенным заживо.
        Из решетки в лицо Антона с гулом дуло горячим воздухом. Система охлаждения не позволяла гравигенераторам расплавиться. Именно эта конструкционная особенность позволила пробраться внутрь. Еле-еле ему удалось пролезть в ногу через решетку (ширина зазора между прутьями была как раз равна ширине тела Антона), и оказался в ноге МКБ, рядом с раскаленным генератором. Жара внутри стояла невыносимая, настолько страшная, что Антону даже стало ХП съедать, причем с приличной скоростью.
        Нужно было действовать очень быстро.
        В следующий момент с МКБ стали происходить непонятные вещи. У стороннего наблюдателя могло бы возникнуть ощущение, что внутри машины поселился буйный демон психопат, ставший бить ее изнутри. С грохотом на корпусе МКБ вспухали шишки, Антон постепенно поднимался к кабине, по пути долбя кулаками в стены. Силой ударов МКБ бросало из стороны в сторону. Он неуклюже шагал по улице, пытаясь сохранить равновесие, его, под грохот сминаемого металла, швыряло то влево, то вправо. На пути Антону то и дело попадались элементы внутренней начинки: электрические кабели и механические элементы опорно-двигательной системы. Кабели Антон разрывал, оголенные провода искрились током, а механические элементы расшатывал ударами кулаков, затем вырывая препятствия с места и освобождая путь.
        В конце-концов, Антон добрался до люка, ведущего в кабину, воткнул в металл мощные пальцы, сжал их, и со скрежетом вырвал люк вместе с петлями. Грейден сидел в кресле пилота, он был подключен к системе управления МКБ кабелем синхронизации, воткнутым в специальный порт в затылке. Вид его показался совершенно безвредным, более того, в чем-то даже родственным. Они с Антоном были похожи, почти как две капли воды, разве что глаза Антона были синими, а Грейдена - красными. С грохотом МКБ застыл на месте, опустил голову, и медленно встал на одно колено. Глаза его потухли, механизмы перестали гудеть, машина сделалась мертвенно тихой.
        - Теперь ты убьешь меня, да? - равнодушно спросил Грейден, оглядывая сколы на кулаках Антона и царапины. - Жалко. Мне еще очень много не удалось узнать об этом мире, много не удалось обдумать. Теперь я понимаю, почему говорят о скоротечности жизни. Особенно остро это ощущается, когда она подходит к концу.
        - Я не собираюсь убивать тебя, - Антон, серьезно глядя на Грейдена, покачал головой. - Мне твоя смерть ни к чему. Если не будешь сопротивляться - я просто вырублю тебя, и ты отправишься домой.
        - Удивительное милосердие, - произнес Грейден без какого-либо удивления в голосе. - Ты и вправду добрый. Я родился с острым желанием быть свободным, и почему-то единственным способом достичь свободы была смерть Евгения. Мне известно, что он создал меня, и еще мне известно, что каждый участник турнира мечтает убить его.
        - А сейчас у тебя нет свободы, хочешь сказать? После боя ты сам волен выбирать, куда тебе идти, и что делать.
        - Ты что-то разительно изменил в системе нашего мира. Я это очень хорошо чувствую. Твое сознание коснулось самой ткани дополненного мироздания. Понимаешь, у меня два выбора было - либо умереть в турнирных боях, либо победить, и освободиться, но ты…. Ты как-то вмешался в работу собственного юнидевайса, через него внося коррективы в дополненную реальность. Не знаю, в чем твоя особенность и особенность твоего игрового устройства, но особенность эта определенно существует. Никому еще и никогда не удавалось обходить правила турнира. Тут всегда и все умирали. Но раз ты пощадишь меня, то…. Получается, я получу свободу? - Грейден поднял на Антона глаза. Когда разговор подошел к столь важному моменту, во взгляде Грейдена появилась надежда, настоящая, живая, не свойственная машинам и свойственная людям. - Настоящую?
        - Да, - кивнул Антон. Грейден почему-то напомнил ему ребенка, любознательного, не лишенного чувства прекрасного и умения удивляться. - Настоящую. Я отправляю тебя домой.
        Чтобы вызвать телепорт, Антону пришлось вырубить Грейдена мощным ударом в челюсть, мигом выбив из него остатки ХП. Кольцо портала поглотило Грейдена вместе с МКБ, но вот портал Антона, почему-то, появляться не спешил. Он с непониманием оглядывался и терялся в догадках. «Новый враг?»
        Земля внезапно дрогнула, а где-то вдали, может, километрах в трех впереди, троекратным эхом раздался каменный грохот. Антон едва не повалился с ног, со стен зданий посыпалась пыль, осколки стекол в оконных рамах задребезжали. Воздух сотрясало треском раскалывавшейся тектонической плиты, будто бы сквозь нее, из недр земли, нечто пыталось пробиться.
        Над крышами зданий, двигая и расталкивая их, возрастала огромная пирамида, выполненная из черного металла. Земля трещала по швам, улицы рассекли толстые трещины, массивы зданий раздвигались в разные стороны, будто песчинки. Грохот стоял неимоверный, слышно его было по всему городу, и гремело так до тех пор, пока пирамида полностью не выросла. «Да она с пирамиду Хеопса размером! - думал Антон, ошарашенно глядя на новорожденную постройку. - Не меньше! Какого хрена происходит? Что в ней такое? Почему меня еще не перенесло домой?»
        Дома на фоне пирамиды казались крохотными и незначительными, она завораживала таинственностью, за толщей черных стен скрывая мистическую неизвестность. Как бы инстинктивно чувствуя, что туда, так или иначе, придется идти, Антон зашагал по улице к ней. Она была очень высокой, став огромным пиком ориентира, едва ли способного потеряться из вида. Чувство неизвестности напрягало. Антон глядел перед собой, погруженный в беспокойные мысли, и пытался угадать, что это была за пирамида, для чего она предназначалась. Лицо у него было сосредоточенное, он нахмурился, катнув желваками.
        Спустя минут пять ходьбы в логе появилась новая надпись. Антон вчитался:
        Поздравляем! Вы выиграли в полуфинале, оказались сильнейшим, и теперь удостоились попасть в финал, чтобы сразиться с несменным чемпионом Евгением.
        Готовьтесь.
        Это будет самая трудная битва в вашей жизни, которая изменит все.
        Антон вцепился взглядом в кусочек фразы «сразиться с несменным чемпионом Евгением», сердце его, воспаленное жгучим и тяжелым чувством сильной злобы, застучало с утроенным усилием. Не осталось уже ни страха, ни сомнений, он с шага перешел на бег, и понесся по городу, запрыгивая на здания, прыгая с крыши на крышу, стремительно приближаясь к пирамиде. В пути, будто почувствовав приближение момента расправы, перед мысленным взором стали вспыхивать неприятные воспоминания. Как наяву виделось, что Евгений безжалостно убил отца в холле центрального здания корпорации «Кибко», молнией в мыслях вспыхнуло осознание, что Антона специально заставили смотреть на это и оставили в живых. В глазах его вспыхнул пламень ярости, опутавшей душу, будто жгучими железными цепями. Он стиснул зубы, стал тяжело и нервно дышать, с каждым мигом теряя терпение.
        Когда он добрался до основания пирамиды, то оббежал ее кругом, не обнаружив входа, но это нисколько не заставило его растеряться. Он просто прыгнул на стену, с криком став взбегать по ней и, когда добрался до пика вершины, подпрыгнул, обрушившись на пирамиду «Стальным прессом». Сначала стопа разорвала кончик пика пирамиды. Стены мощно задрожали от интенсивной вибрации, а потом по ним и вовсе трижды прошлись волны, как по воде, в которую бросили тяжелый булыжник. Со скрежетом мялся металл, не выдерживавший давления, Антон с треском проломил потолок и рухнул в центр освещенного настенными прожекторами помещения. Прожектора висели над тысячами странных капсул, которыми были устланы стены от основания и до самого верха. Пирамида была полой. Капсулы эти чем-то напоминали капсулы для криогенного сна, явно предназначались для людей, ибо подходили по габаритам. Висели они ровно, вместе составляя идеальные ряды.
        - Что же, - раздался за спиной Антона голос Евгения. Он медленно хлопал в ладоши, как бы издеваясь, тон у него был довольный, чуть усмешливый. - Все-таки, ты добрался до финала. Большой молодец. Я не сомневался, что ты справишься, мой дорогой братец.
        - Ублюдок! - Антон с криком обернулся, увидев Евгения, раздетого по пояс, мощный мускулистый торс был оголен.
        - Спокойно, - тяжелым взглядом Евгений вцепился в Антона, и Антона парализовало. Не метафорически, а буквально - каждое мышечное волокно под воздействием неизвестной силы, исходящей от взгляда Евгения, попросту отказалось работать. - Совсем скоро ты сможешь со мной подраться. Только прежде мне хочется кое-что обсудить.
        - Что тебе надо? - с презрением спросил Антон, глядя на Евгения с ненавистью, желая раздавить ему голову. - О чем мне, с тобой, ублюдком, говорить?
        - Знаешь, противник, пропитанный ненавистью - это сильно, - Евгений скривил губы в довольной усмешке, с искренним восхищением глядя на Антона. - Но где ее предел? Тебе разве не любопытно?
        - О чем ты?
        - Ты превзошел все мои творения. Абсолютно все. Начиная от Икирута и заканчивая Грейденом. Причем, смог при этом никого не убивать, прослыл «Милосердным», нарушил правила игры и смог, в обход требованиям системы, установить на Вселенском турнире собственные порядки. Разве тебя это не удивляет? Сила твоего стремления, цели, мощь намерения настолько велика, что тебе удалось сделать невозможное. Помнишь таймер, застывший в небе по велению твоей мысли при битве с Зератоном? Об остальном я уже и не говорю, все ведь очевидно.
        - Я не понимаю, к чему ты это все рассказываешь!
        - Ты очень необычное существо, Антон, и ты совершенно не то, чем себя считаешь. Думаешь, ты человек? С человеческой личностью и человеческой судьбой?
        - Ну, да…. - медленно кивнул Антон, глядя на Евгения непонимающим взглядом. - Что ты…. Что ты несешь? Пусти меня! Я оторву твою сраную башку!
        - Потерпи. Мы оба этого хотим. Но сначала я хочу проверить, где есть предел у твоего гнева. В конце-концов, чем злее ты будешь, тем яростнее попытаешься прикончить меня. Но…. Не все сразу. Для начала ответь мне на вопрос - кто твоя мать? Расскажи о ней.
        Антон приоткрыл рот, чтобы дать Евгению ответ, но и слова выговорить не смог, потому что не обнаружил воспоминания, связанного с матерью и подлежащего озвучиванию. Ему нечего было сказать. Нельзя было рассказать о том, чего не было, и как ни силился Антон вспомнить свою мать - ему не удавалось. Он отрывисто помнил детство, помнил, как они гуляли с отцом и Евгением по городу, как ели вместе мороженное и веселились, но все смутно, расплывчато. Эхом в голове Антона раздался его звонкий детский смех, послышался крик отца «Молодец, сынок! А теперь иди, покажи это маме!», и он вспомнил, как побежал к двери в соседнюю комнату, вошел в нее, но ничего там не увидел. Она была совершенно пустой.
        Лицо Антона изобразило недоумение. Он пытался разглядеть в воспоминаниях то, что как бы должно было быть, но его там не было. Видя нарастающее удивление брата, Евгений улыбался все шире и шире. Теперь до Антона стало доходить, теперь он понимал, что о своей матери не помнил совершенно ничего.
        - Мой мозг уничтожило при слиянии с твоим юнидевайсом, - Антон пытался оправдать свое беспамятство. - При восстановлении мозга некоторые воспоминания просто стерлись.
        - Ты уверен, что все так оптимистично? А может, матери твоей просто не существует?
        - Что ты несешь? Ты мой брат, у нас одна мать, один отец, которого ты убил на моих глазах и за которого ты теперь заплатишь! - Антон сорвался на крик, усиливающаяся запутанность ситуации бесила его. - Хватит! Пусти меня, и давай покончим с этим!
        - Нет, мой дорогой, - возразил Евгений с ядовитой усмешкой. - Я хочу, чтобы ты разозлился еще больше, чем сейчас, осознав, что все, за что ты сражался - иллюзия. Наваждение. Хрень, не имеющая никакой реальной ценности и являющаяся плодом твоего больного воображения, как и все в этом мире.
        - Что?! Да как ты смеешь называть отца ничем! Мразь! Мразь! Он и твоим отцом был тоже! Как ты можешь так говорить?!
        - Я думаю, что когда ты осознаешь, что ты сражался впустую, твоя ненависть может быть возведена в квадрат собственной силы. А ты, Антон, сражался впустую. Не было ни твоего отца, ни твоей матери, ни твоей семьи. Ты просто кусок жалкого железа, инструмент, пустое место!
        - Заткнись! - в груди Антона жарко вспыхнула пламенная злоба, он кричал в исступлении, смотря на Евгения звериным взглядом, полным гнева и ненависти. - Заткнись, мразь! Я отчетливо все помню! Помню отца! Помню, как он умер, помню, как страдал из-за этого и теперь ты заплатишь! Сука! Паскуда!
        - Да, да, да, - Евгений блаженно закрыл глаза, чувствуя ненависть Антона каждой клеточкой тела, и будто бы питаясь ею. - Вот этот гнев. Почти. Почти то, что нужно, но еще не совсем то. Но осталось немного. Скоро ты будешь окончательно готов. Скоро тебя можно будет активировать! Но не теперь! Пока еще рано. Рано.
        - Отпусти меня, мра-а-а-а-зь! - Антон вдруг напрягся всем телом, рассудок его ослепило страшным пламенем ярости, мышцы вспухли, даже сквозь паралич Евгения он смог пошевелиться, наложенный на него невидимый барьер дал трещину.
        - Вот это сила! - Евгений с восхищением улыбнулся, взгляд его наполнился безумной радостью, заблестел от счастья. - Видишь, какой мощью тебя наделила ненависть?! Да! Гори! Ненавидь! Пылай! Рви! Кроши! Будь яростен и неудержим! Да! Вот такого Антона я мечтаю видеть! Давай!
        Евгений взглядом снял с Антона невидимый барьер и тот с неудержимой мощью рванул вперед, оставив на месте, где стоял, неглубокий кратер, покрытый трещинами.
        Глава 6
        Маленький Юра (тот, которому Саша подарила шоколадку) сидел у прочной решетки окна в своей комнате, и задумчиво глядел в стену напротив себя, погрузившись в мрачные мысли. Не нравилось ему побираться, не нравилось собирать, а главное, отдавать дань жадному Марату. Вот так Юра ходил весь день, выпрашивал милостыню, затем отдавая все до последней копейки. И ни пустишь же мимо кассы, как бы не хотелось. Система строго отсчитывала каждую попавшую в руки монетку, и Марат проверял все денежные движения по личным финансовым отчетам в карточке игрока. Вот и сейчас он сидел на кухне, пересчитывая мелочь и сверяя ее фактическое количество с цифрами в отчете Юры, записанными на голографический квадратик для заметок.
        Сквозь решетку бил тусклый солнечный свет, в котором медленно плавали пылинки, залетавшие с улицы. Юра жалел, что вмонтированные в стену прутья, державшие решетку, были слишком прочными. По крайней мере, слишком прочными для него.
        И обидно ведь!
        Окно-то выходило как раз на старый и ржавый балкон, через который можно было легко сбежать из дома. Юре послышалось, как по громкой вертикальной лестнице кто-то поднимался, и присмотрелся, прильнув к решетке. Он видел правый край решетчатого балкона, из-за которого осторожно выглянул мальчишка его возраста, белобрысый, с длинными волосами и пыльным пятнышком на лбу.
        - Юр, ты тут? Юра, - тихо спросил он, боясь, что Марат услышит. К Юре часто приходили соседские мальчишки, но он их, как конкурентов, терпеть не мог, и постоянно прогонял, не редко избивая до потери сознания.
        Юра посмотрел в сторону двери, услышал мерный звон монеток, тихо доносившийся с кухни, и ответил шепотом:
        - Да. Давай быстрее.
        Залезая на балкон, мальчик зацепился за металлический угол поношенной и дырявой толстовкой с капюшоном. С раздражением нахмурившись, он пару раз дернул за край толстовки, растянув ткань, потом осторожно отцепил, забравшись и подкравшись к решетке.
        - Антон смог победить Грейдена, - тихо и с восторгом доложил мальчик. - Можешь выбраться из дома? Пойдем на площадь, посмотрим на большом экране. Я конфет притащу. Финальный бой будет.
        - Блин, - с досадой ответил Юра, с неприязнью посмотрев в сторону двери. - Круто. Но там Марат сидит…. Ты иди один. Меня не выпустят. Я слишком мало мелочи нашкилял. Но я попробую. Если вырвусь - приду.
        - Понял, - кивнул мальчик, и слез с балкона.
        Юра сидел в оцепенении. Ему очень хотелось посмотреть финальный бой. Он обожал Антона, обожал Вселенские бои, и наблюдал за каждым сражением, с трепетом ожидая исхода. Было понятно, что выпускать из дома его никто не собирался, но ему настолько сильно хотелось увидеть финал, что он был готов пойти на риск. Страшно, конечно, стало. Сначала он смело слез с подоконника, уверенно прошел к двери и прошел на кухню. Марат сидел за кухонным столиком, потягивая смердящую дешевым табаком сигарету, считал монеты. У Юры сразу же подкосились коленки, в животе заныло холодным страхом, он смотрел на Марата напряженно, как на дракона, охранявшего выход из тюрьмы.
        - Почему из комнаты вылез, мелкий? - раздраженно сказал Марат, бросив на Юру недовольный взгляд. - Я тебе выходить разрешал, что ли? Живо свалил.
        И Юра едва не подчинился, ноги сами чуть не понесли его обратно, но он волевым усилием сдержал движения напуганного тела. Марату неподчинение очень не понравилось, он нахмурился и встал, но мальчика не напугало даже это. Он стоял непреклонно, и впился в Марата взглядом.
        - Можно мне, пожалуйста, пойти посмотреть бои? Их будут показывать по головизору на площади. Там классно.
        - Тебе? - презрительно ухмыльнулся Марат. - На бои посмотреть? А ты считал, сколько ты за эти два дня мне денег принес? Бесполезный. Никакого дохода почти. У меня на жрачку тебе ушло больше. Так что закатай губу обратно и немедленно скройся в комнате. Вот соберешь больше - тогда поговорим. Пошел вон.
        - Но….
        - Вон, я сказал, сука! - Марат агрессивно выпучил глаза и замахнулся кулаком, попытавшись напугать мальчика, но тот не двигался. - Я тебе рожу сейчас разобью! - Марат шагнул в сторону мальчика, оцепеневшего от страха, но вдруг по металлической двери входа в квартиру кто-то от души стукнул арматурой.
        - Марат дурак! Козел! Скотина! Какашка! - в подъезде раздался приглушенный стенами крик мальчика, друга Юры, с которым он общался через окно. - И у тебя вши!
        - Это еще что за мелкая мразь?! - глаза Марата гневно блеснули, он обернулся к двери, оставив Юру без внимания.
        Тут-то Юра и понял, что это был отвлекающий маневр: друг Юры все время их разговора стоял у двери и внимательно слушал, выжидая подходящего момента. Юре тяжело было даже пошевелиться, Марат ведь намного сильнее, и даже непонятно, удастся ли его обойти. «А Антон бы струсил?!» - подумал Юра, тут же зарядившись энтузиазмом. Ему вспомнилось, как Антон бесстрашно бросался на любого врага, каким бы сильным и крупным он ни был, и подобная отвага была воодушевляющей. Стиснув зубы, Юра нахмурился и схватил с плиты тяжелую чугунную сковородку двумя руками, размахнулся, как следует, и с криком ударил снизу вверх, впечатав борт сковородки Марату в пах.
        За счет массы сковороды и разгона удар вышел знатной силы. Вскрикнув, изрыгая отборную ругань, Марат повалился на пол и сморщил от боли лицо, согнувшись надвое. Перед глазами у него потемнело, он не мог даже пошевелиться, вслух проклиная Юру, угрожая расправой: «Я тебе голову отверну! М-мелкая! А-а-а! Мелкая тварь!». Но до расправы еще было далеко - от паховой области руки оторвать было решительно невозможно, слишком уж велик был подсознательный страх получить еще раз.
        Юра перескочил стонущего Марата, сгреб со стола мелочи, как можно больше, и оглянулся. Ведь эта квартира была его домом. Какая никакая крыша над головой, еда и укрытие. Хотя, стоило ли оно того? Стоило ли за жизнь с деспотичным рабовладельцем платить свободой? «Все равно! Вот возьму, и сбегу! Лучше один буду жить, на улице, чем с этим козлом».
        Дверь выхода плавно отодвинулась в нишу, и закрылась, когда Юра вышел. В подъезде его встретил друг. Юра посмотрел на него благодарно, чувствуя гордость и воодушевление, ему было приятно, что он не бросил его.
        - Ты настоящий друг, - произнес Юра, крепко пожав мальчику руку. Мальчик воспринял это как похвалу в высшей степени и гордо улыбнулся.
        - Черти! Малолетние проститутки! Убью! Убью обоих!
        - Надо бежать, - сказал мальчик.
        - Ага, - ответил Юра, с опаской посмотрев на дверь.
        Они чуть ли не кубарем слетели с шумной лестницы, выскочили на улицу через дверь подъезда, и переулками помчались к центральной площади. Находилась площадь в точке пересечения границ четырех районов: Индервал-13, Индервал-гетто, Индервал-заводской и Индервал-77.
        В центре ее возвышалась высокая телетрансляционная башня, способная принимать и передавать сигналы на огромные расстояния, даже из соседних галактик. Примерно в центре ее высоты висел огромный голографический экран, который плавно опустился примерно до высоты третьего этажа, приблизившись к толпе, собравшейся у основания. Люди собрались самых разных сортов, со всех районов, и стояли бок о бок, не смущаясь один другого. Бой этот показался каждому жителю Индервала предельно важным, настолько важным, что не играло никакой роли классовое разделение.
        Юра и его друг неслись по переулку, оббегая направлявшихся к площади людей. Прохожие вели себя грубо, ругались, когда мальчишки выскакивали слева или справа, чуть не сбивая с ног. Пару раз Юру даже толкнули, но он смог устоять на ногах в первый раз, а во второй его поддержал друг. Так они бежали, пока не увидели выход из переулка, ведущий в толпу.
        Народу была уйма. Когда Юра с другом подошли к краю толпы, то видели над головами людей лишь пик башни и крохотный участок экрана. Нет уж, так дело не пошло бы. Не видно ведь ничего совершенно, и нужно было как-то искать решение.
        Но прежде - сладости. Они открыли меню онлайн магазина, выбрали большую красную пачку шоколадных конфет, и Юра нажал «купить». Деньги со счета ушли, в обмен на них система поместила лакомство в инвентарь друга Юры, предусмотрительно захватившего с собой рюкзачок.
        Нетерпеливо, уже представляя, как поедали шоколадки, мальчики осмотрелись. Кругом толпа, становившаяся все больше, и в ней не было ни одной удобной точки обзора. Зато около здания, на правой стороне улицы, обнаружилась чуть покосившаяся высотная платформа, стоявшая на рыжих от налета ржавчины ножках. Некоторые ступеньки на вертикальной лестнице уже обломались. Конструкция выглядела крайне сомнительно, потому взрослые люди совсем не решались забираться на нее, чтобы использовать как обзорную площадку.
        Они с другом решительно направились к платформе. Мальчики весили немного, но все равно забирались по отдельности, на всякий случай. Ржавая лестница скрипела под ногами, ступеньки еле выдерживали давление и чуть не отрывались, Юра даже испугался немного, но, все же, смог забраться на платформу. Затем он обернулся, дождался друга, и протянул ему покрытую рыжим ржавым налетом ладонь, чтобы помочь забраться.
        Друг охотно принял помощь, и они оказались над толпой, прекрасно видя экран в полном формате. Люди с этой высоты стали казаться такими маленькими и беззащитными, что Юра даже усмехнулся, вдруг сфокусировав на них внимание. Друга толпа тоже привлекла. Оба мальчика испытали странное ощущение: ощущение единения с другими, желание защитить ближнего, причем чувства эти были не напускные, а настоящие, вызвавшие у ребят скупые мужские слезы. Они вдруг полюбили каждого отдельного человека в толпе, люди стали казаться им братьями, и было очень непривычно умещать в себе такие чувства, особенно к незнакомцам.
        - Как-то странно я себя чувствую, - сказал друг, утерев глаза рукавом, и достав из инвентаря конфеты. - Я раньше толпы ненавидел.
        - А теперь что? - тихо спросил Юра.
        - А эта толпа другая. Видишь, какие все спокойные? Да раньше бы, если бы столько народу в толпу собралось, уже бы передрались все. Будто ты не знаешь.
        - Знаю, - кивнул Юра. - Может, поэтому плакать хочется? Да что же я, - Юра стиснул зубы, сдержав эмоции. - Девчонка? Или у меня этот, возраст переходный?
        - Давай лучше есть, - сказал друг, с шелестом вскрыв упаковку, из которой вкусно запахло молочным шоколадом.
        Юра голодными, оценивающими глазами заглянул в упаковку. Конфет там было валом, самых разных, и очень вкусных. Там лежал и «Галактический бисквит» в синей обертке, с неповторимой начинкой из нежного орехового крема, и хрустящие вафли «Индервальской сладости», замурованные во вкуснейший шоколад. Кроме того, Юра заметил сладкие «Звездочки», наполненные вареной сгущенкой. В общем - настоящий праздник живота. Начать Юра решил с «Галактического бисквита», взяв в ладонь сразу горстку конфет. Вскрыл одну, закинул в рот, и с удовольствием почувствовал языком сладкий шоколад.
        - Смотри, - сказал друг Юры, уминая вторую конфету. - Начинается.
        - Да, - Юра перевел взгляд на экран, где к нулю приближался обратный отсчет.
        Все же, Юра не понимал, что за странное чувство единения с другими испытал. Впервые люди показались ему не чем-то пугающим и отвратительным, а чем-то хорошим и заслуживающим любви. Впрочем, люди из толпы тоже чувствовали себя странно, не предвзято: богатые люди в роскошной одежде совершенно спокойно смотрели на одетых в лохмотья бедняков, на одетых в дешевый ширпотреб середнячков, и не испытывали при этом никакого раздражения. Люди бедного и среднего класса впервые чувствовали себя комфортно рядом с богатыми. Произошло нечто, что стерло классовые границы, построенные из предвзятости и стереотипов. Это нечто витало в воздухе, пропитывало пространство, одновременно как бы генерируясь всеми людьми в толпе и принадлежа им, но при этом оставаясь за пределами человеческого понимания. Появилось что-то, рожденное единым сознательным усилием, длившимся многие годы, что-то высшее и даже мистическое, пока непонятное, что-то невидимое. Все это чувствовали, глядя друг на друга, но никто не мог осознать толком, что происходило.
        Тем временем, на далекой пустынной планете, находившейся в отдаленном уголке галактики, бушевала песчаная буря. Грейден шагал по раскаленному солнцем песку, и думал, как же непривычно было двигаться без МКБ, оставшегося дома. В ушах свистели порывы ветра, песок скрипел на зубах и лез в глаза, но, к счастью, система внутренней очистки выдувала песчинки наружу, прогоняя по щелям потоки воздуха. Шагов через десять впереди стал едва виднеться вход в подземную пещеру, за беснующейся в пространстве пылью.
        Грейден до сих пор не верил, что смог оказаться в совершенно другом мире, смог отправится в путешествие на другую планету. До этого ведь перемещение между мирами являлось невозможным. Единственное место, где можно было увидеть представителей иной цивилизации - Вселенская арена, на которой разделенные миры сталкивались, отстаивая свои интересы. Все находились в строжайшем информационном вакууме, и лишь устаревшая, безопасная информация могла доходить до жителей других планет.
        С самого начала эры космических путешествий, когда цивилизации стали тянуться друг к другу через звезды эстрадами космомагистралей, нечто могущественное решило, что разным существам из разных миров лучше оставаться разделенными, как прежде. Непонятно, почему и как, но в других мирах собравшиеся на площадях толпы тоже чувствовали необычное единение, как жители Индервала. Ткань самой Вселенной пропиталась этой силой, загадочной и неизвестной, и сила эта вдруг заговорила со всеми бойцами, потерпевшими поражения от руки Антона. Практически у всех одновременно в логе появились надписи:
        Система открывает для вас новые горизонты. С вас тайно снимется блокировка, запрещавшая вам перемещаться между мирами, и теперь вы можете отправиться в путешествие на планету «НЕ3211», где придется выполнить особое задание, в награду за которое вы получите свободу.
        И Грейден даже вникать не стал. Достаточно было прочесть слово «Свобода», и он тут же решил, что в деле. У остальных бойцов было что-то похожее, только со своей наградой. Зератону пообещали вернуть сестру к жизни и показать кое-что интересное, а Лона Ли пообещали вернуть домой, возродив его цивилизацию. Конечно, никто из бойцов в обещанные чудеса не поверил, но каждый зацепился за возможность просто побывать в другом, неизведанном мире, а главное - получить хотя бы шанс вернуть важный кусочек души, вырванный из них с корнем.
        Войдя под свод низкого потолка, и оглядев темные стены, Грейден увидел впереди решетчатую дверь лифта, за которой была освещенная желтыми лампами лифтовая кабина. Оттуда потянуло холодным сквозняком, ветер с гулом гулял по пещере, и дул Грейдену в спину. Кабина былаЗемного происхождения. Грейден узнал ее, вспомнив картинку из исторического учебника, который недавно прочитал. Такие часто можно было увидеть в дорогих пятизвездочных отелях - стены были устланы дорогим импортным деревом, яркие энергосберегающие лампы светили за плафонами, выполненными из хрусталя, покрытого узорами, нанесенными искусным мастером вручную.
        После лифтов будущего, изнутри больше похожих на железные музыкальные шкатулки, находиться в такой кабине было непривычно. Интересно, откуда тут вообще был лифт? Главное, почему дизайн был выбран именно земной? А каким источником энергии он питался? Наверное, подземным генератором. Грейден нажал на единственную кнопку на панели выбора этажа, она тускло вспыхнула, и он частично оказался в невесомости: дверь закрылась, а лифт направился вниз.
        Когда Грейден вышел из лифта, то сразу же встретился с Лоном Ли, подпиравшим спиной стенку, глаза его были прикрыты, он чем-то задумался.
        - А ты….
        - Лон Ли, - Лон Ли отстранился от стенки, открыв глаза и взглянув на Грейдена. - Ты последний. Мы с Зератоном тебя уже заждались.
        - Что это за место?
        - Не знаю, но нам определенно надо здесь быть. Ты ведь тоже это чувствуешь?
        - Да, - согласился Грейден. Чувство единства с людьми и Вселенной проникло так же в его душу, он даже не догадывался, от чего так произошло.
        Из тоннеля впереди доносился гул мощного бура, бурившего стену, и с грохотом раскалывающего камни. Грейден с непониманием посмотрел на Лона Ли, но тот только сделал пригласительный жест на ходу и отправился в сторону звука. Грейден последовал за ним, и, пока они шли, Лон Ли решил поведать ему о ситуации.
        - Когда мы с Зератоном сюда пришли, то обнаружили старую проходческую технику корпорации «Кибко», которая с Индервала. Думаю, ты о ней слышал, да?
        - Да. Она меня создала, формально, - кивнул Грейден. - Что они тут делали?
        - Вели какие-то раскопки. Стоило нам с Зератоном подойти - вся автоматическая техника активировалась и продолжила работу. Система будто ждала возникновения этого единения. Ты ведь понимаешь, про что я?
        - Понимаю, вполне. Совсем недавно тоже это почувствовал. Но что теперь?
        Когда они с Лоном Ли дошли, бур преодолел последние несколько метров, и прошиб стену, ведущую в зал соседней пещеры. Зератон спрыгнул с кабины бура, отряхнул руки, дождался, пока Грейден с Лоном Ли подойдут. Настроение у него было приподнятое, к ситуации он относился с большим и позитивным интересом.
        - Ну что, готовы окунуться в неизведанное?
        - Смотри, чтобы неизведанное не окунулось в нас, - холодно заметил Грейден. - Нельзя лезть непонятно куда, как следует не обдумав все.
        - Это ты без своего шагохода такой трусливый стал?
        - Осторожность - не трусость, - равнодушно ответил Грейден, проигнорировав нападок Зератона.
        - Нам в любом случае нужно идти туда, - вмешался Лон Ли, требовательно глядя то на Зератона, то на Грейдена. - Не ведите себя как дети. Я пойду первый. А вы, если что, прикройте.
        - Да кто себя как ребенок ведет? - говорил Зератон, провожая Лона Ли взглядом, и последовав за ним.
        - Ты. И ты путаешь смелость с глупостью. Я пойду за тобой, чтобы ты умер первым.
        - Да пожалуйста, - пожал плечами Зератон, не испытывая никаких сомнений.
        Бур отъехал назад, и открыл взору темное пространство огромного зала, внутри видимость была очень плохая. Потолок был покрыт породами кристаллов, торчащими из него, как шипы. Реагируя на присутствие людей, они очень тихо зазвенели, будто бы в пустой бокал подул ветер, и медленно засветились, постепенно развеивая темноту. Черный копьевидный монолит из черного кристалла возвышался в центре зала. Бойцы смотрели на него с непониманием, осторожностью, но знали, что именно он являлся их целью.
        Они неуверенно подошли к нему, напряженно оглядываясь и сжимая кулаки, навострив все бойцовские чувства, но драться не пришлось. Когда они подошли максимально близко, монолит внезапно установил с ними ментальную связь, совершенно непонятным образом. Стоило этому произойти, как нервное напряжение тут же пропало и бойцы успокоились, осознав, что в пещере ничто не представляло для них угрозы. Монолит взаимодействовал с ними, оказался прямо у них в голове и они почувствовали присутствие в разуме новых знаний. Активировать юнидевайс особенным образом и синхронизироваться с ним - вот о чем просил монолит.
        - Уверены, что это стоит делать? - теперь Зератон засомневался, взглянув на товарищей. - У меня это мероприятие вызывает сомнения.
        - Я уверен, - кивнул Лон Ли. - Чем бы эта штука ни была, я чувствую, что она освободит нас.
        - Корпорацией «Кибко» владеет Евгений, - Грейден скрестил руки на груди, сомневаясь ничуть не меньше Зератона. - А он наш враг. Чего хорошего «Кибко» могла здесь искать?
        - Евгений не всегда владел ей, - пояснил Лон Ли, с нетерпением посмотрев на Зератона и Грейдена. - До этого корпорацией управлял Валерий Анатольевич, совсем другой человек, с совсем другими целями.
        - Откуда ты знаешь? Ты разве из Индервала?
        - Мне рассказал Хрон, - пояснил Лон Ли. - Этого типа вообще не волнуют границы между мирами.
        - Хрон? Странный старик? - спросил Зератон с интересом и подозрением. - Я тоже о нем слышал, но никогда не разговаривал с ним.
        - Да, именно Хрон, - кивнул Лон Ли.
        - Хрон…. Монах? - Грейден задумчиво взялся за челюсть и вопросительно взглянул. - И я его видел.
        - Что вообще происходит?
        - Разве вам не интересно? - голос Лона Ли стал более оживленным, но не лишился прежней строгости и мудрости в тоне. В нем проснулся любопытный ребенок, жаждущий открытий и приключений. - Мне вот очень.
        - Идет оно все, ты прав, давай, - и Зератон оживился, нажав несколько кнопок на браслете юнидевайса и подготовив устройство к подключению.
        - Кажется мне, все это выйдет нам боком, - задумчиво сказал Грейден, опустив взгляд, а затем снова поднял его. - Но давайте. Черт с вами. Давайте.
        И бойцы направили на монолит устройства беспроводного соединения. Вообще, оно обычно использовалось для обмена техническими данными, в инженерных, так сказать, целях, но и с монолитами, как оказалось, можно было установить контакт. Юнидевайсы слегка задрожали на запястьях бойцов, кнопки засияли чуть ярче, линии микросхем засветились, став яркими высокотехнологичными узорами. Из юнидевайсов в монолит вдруг ударили тонкие лучи света, бойцы буквально почувствовали, как монолит стал частью их тела. Он впитал в себя кусочки их личностей, впитал в себя все их навыки, и продолжал впитывать. На пике его вспыхнула точечка света, которая затем стала медленно разрастаться по монолиту, как бы накрывая его светлым покрывалом.
        Завораживающее было зрелище. Бойцы смотрели на это загипнотизированным взглядом, и понимали, что свет - преображенная форма их личностей, включавшая в себя все личностные и боевые характеристики, обращенные в меру электромагнитного колебания - в кванты. Причем они даже знали, что необходимо с этими квантами сделать, и в какой момент. Оставалось только дождаться его. Так они стояли до тех пор, пока монолит полностью не накрыло светом, пока он не стал напоминать черный кристалл, внутри которого изо всех сил сияло солнце, и чтобы сдержать его сияние, на кристалл была накинута тонкая белая и прозрачная ткань.
        Необычное, надо сказать, зрелище получилось. Оно напоминало настоящую магию.
        Тем временем в пирамиде Антон атаковал Евгения. Он с криком попытался раскрошить ему череп страшным ударом кулака, и Евгений даже уклоняться не стал. Всю душу, всю силу Антон вложил в этот выпад, не жалея мощи напряженных мышц. Евгению запрокинуло голову, он отпрыгнул назад, а затем медленно выпрямился, показав совершенно целое лицо. Антон глядел на Евгения с неудержимом гневом. Увидел в логе, что урона не было нанесено совсем.
        - Неплохо. Знаешь, в этот раз тебе хотя бы удалось сдвинуть меня с места. Это очень похвально. Очень. Я доволен. Но все же, ты недостаточно силен, чтобы со мной тягаться. Хотя, есть у меня для тебя один сюрприз.
        - Хватит трепаться! - Антон кинулся на Евгения, согнул его стремительным боковым ударом ноги, и Евгения подбросило, но он, как ни в чем не бывало, смог сохранить равновесие, снова приземлившись на ноги. В ответ он просто отвесил Антону банальный щелбан, прямо в лоб, как назойливому ребенку.
        Перед глазами вспыхнуло, железный лоб с треском рассекла трещина, Антона швырнуло через весь зал и впечатало в стену: с грохотом в разные стороны полетели десятки капсул, они бились об пол, раскрывались, и из них выпадали обнаженные люди. С трудом придя в себя, Антон поднялся на ноги, и огляделся. Люди выглядели свежими, кожа была румяной, очевидно, в их жилах курсировала кровь.
        - Ты еще недостаточно зол. Ха! Щелбаном, банальным щелбаном тебе вышибло половину ХП! Тебе, мой друг, не хватает мотивации! Знаешь, что случилось с твоей драгоценной подружкой? Саша, кажется.
        - Что ты с ней сделал?! - с яростью крикнул Антон, впившись в Евгения озлобленным, воспаленным взглядом. - Что ты с ней сделал, сука?!
        И не поймать было Евгения. Антон кидался на него, но Евгений мелькал из стороны в сторону, с удивительной скоростью, с легкостью уклоняясь от медлительных атак. Кулаки и ноги гудели слева, справа, над головой, едва не доставали торс, но все же, движения были слишком медленными.
        - Замри, - сказал Евгений, и неуловимым движением ткнул пальцем в парализующую точку на шее. Антон расширил глаза, по телу его прошлась обездвиживающая волна боли, он не мог пошевелиться. - Не мешай мне показывать тебе сюрприз. Честно, в этот раз я совершенно не причастен. Твоя сучка сама себя довела до такого состояния. Сама не удержалась, сама приняла. Понимаешь? Моей вины тут нет, совсем. Но знаешь, даже без сознания она очень даже ничего.
        Антона переполняла ярость. Он хотел хотя бы крикнуть, но голосовые связки отказывались двигаться, даже дышать было невозможно, чтобы использовать воздух для разговора. Стены пирамиды вдруг дрогнули, и стали падать наружу, раскрываясь подобно лепесткам цветка. Они с грохотом повалились на здания, раздавив их, подняв облака пыли. При этом странно - капсулы остались висеть на месте, в воздухе, совершенно игнорируя законы физики и не падая. Евгений щелкнул пальцами, одна из капсул услышала звук и вылетела из ряда, отдалившись от него на пару метров. Затем раскрылась, открыв шокированному Антону вид обнаженной Саши, лежавшей в ней без сознания.
        Невидимая сила вытянула Сашу из капсулы. Медленно пролетев до центра зала, она зависла в воздухе. Вид у нее был слабый, беспомощный, болезненный. Черты лица обострились, она страшно похудела, до такой степени, что кости очевидно проступали под кожей. Антон не мог глядеть на нее без жалости, без раскаяния, не мог не корить себя за то, что не смог помочь ей. Последняя стадия наркотической зависимости проявилась в ее ослабшем теле, четко давая знать о себе.
        - Жалко, что девочка не справилась, да? Но я тебя обрадую, брат. Ее еще можно спасти. Веришь ты мне, или нет, но она в совершенной безопасности. Пока что. Но совсем скоро, а именно сейчас, я вышвырну ее на орбиту планеты, направив в нее грузовое судно на полном досветовом ходу. Если ты вдруг не успеешь вовремя, девочка умрет. Ты четко это понял? Четко осознал? Даже не представляю, как тебе сейчас хочется уничтожить меня. Ничего, ничего…. Скоро у тебя такая возможность появится. Не переживай. А теперь смотри. Смотри, как разрушится твой мир! - Евгений театрально раскинул руки.
        Сначала капсулы закружились вокруг центра комнаты, медленно превращаясь в своеобразный капсульный вихрь, и скорость его вращения все нарастала. Поднимался страшный ледяной ветер, дувший Антону в лицо, разгонявший пыль. Капсулы с гулом рассекали воздух, и стали сталкиваться друг с другом, с грохотом разлетались по сторонам, врубаясь в здания с ошеломительной скоростью и расшибая их, как мощные снаряды. Здания разлетались на кусочки, но куски не падали, как ожидалось, на землю, а просто отлетали на пару метров и зависали в воздухе.
        Тучи моментально рассеялись, растворившись в воздухе, как таблетки в воде, и открыли взору, буквально, ночное звездное небо. Не смотря на дневное время суток, не смотря на то, что на черном небесном фоне сияла местная, довольно яркая звезда, небо выглядело так, будто бы на дворе стояла глубокая ночь. Времена суток словно смешались друг с другом: ближе к земле был день, а ближе к небу ночь. Зрелище было невероятным, противоестественным, невозможным. Здания по всему городу стали спонтанно разрываться изнутри ударными волнами, куски их медленно поднимались к небу. К небу взмывала и Саша, медленно поднимаясь и широко расставив руки, будто погибающая богиня, собравшаяся исчезнуть навсегда. Антон жалобно глядел ей в след, пытался кричать, пытался напрягаться, но парализовало его крепко накрепко.
        - Видишь, насколько ужасно быть слабым?! Стань сильнее, Антон! Стань сильнее, и только тогда ты спасешь ее!
        «Да что происходит?!» - думал Антон, оглядываясь, совершенно ничего не понимая. Законы физики кругом будто отключились. Слева Антон увидел, как растрескалась земля, с грохотом огромная трещина протянулась до самого горизонта, разрезав город пополам. Пласты тектонических плит отрывались от планетарной поверхности и летели в небо. Даже Антон стал взлетать. Он до последнего наблюдал за Сашей, но не смог не заметить, как кругом все стало буквально рассеиваться. Рассыпаться на атомы.
        Огромнейшие куски планеты просто исчезали, будто стирались из реальности огромным ластиком, пропадали здания, потом начали гаснуть, волнообразно, миллиарды звезд. Так продолжалось до тех пор, пока в небе не осталась только сияющая местная звезда, освещавшая Сашу и Антона, летавших в черной, непроглядной пустоте. Паралич отпустил Антона, он с криками, со стонами пытался тянуться к Саше. Дыхание его было нервным, напряженным, Антону было страшно, сердце до боли щемило. Он не за себя боялся - за Сашу. Его отдаляло от нее, неведомая сила оттягивала их друг от друга, но он пытался ей противостоять, пытался дотянуться до Саши, пытался спасти ее, но дистанция между ними становилась лишь больше.
        - Саша! - кричал он. - Саша! Нет!
        Внезапно, будто лампочка, потухла местная звезда. Какое-то время в темноте раздавались крики Антона, но затем они стихли. Следом за звездой потухла сама реальность, потухло бытие, даже пустоты больше не осталось, не было совершенно ничего, что возможно себе представить - мир окунулся в забвение.
        Глава 7
        Антон почувствовал, что лежал на твердой и очень сухой земле. Его щеки обдувало порывами ветра, приносившего с собой пыль и жар. Тело болело до невыносимости: ныли ребра, ныл таз, да черт, ныла каждая кость. Тяжелые от усталости мышцы совершенно не хотели работать. Не было никакого желания открывать глаза.
        - Хи-хи-хи, - послышался в воздухе писклявый, старческий смешок, эхом раздавшийся кругом. - Я знал, что рано или поздно ты ко мне явишься. Добро пожаловать в…. Гм, как же эта штука называется называется…. Ай! Хи-хи-хи-хи, черт с ней! В общем, неважно. У меня к тебе есть очень интересный разговор. Иди.
        - Что? - Антон распахнул глаза, увидев кругом пики красных скал и бескрайнюю, выжженную жарким солнцем пустыню. - Кто…. Где…. Все ведь…. Исчезло.
        - Глупый Антон! - сказал старческий голос, ругнувшись на Антона, как на слабоумного щенка, учинившего гадость. - Глупый-глупый Антон! Ничего не понимает! И-и-и-и-хи-хи-хи! - старик уже натурально заливался со смеху. - Д-у-у-у-рак!
        Антон поднялся, едва встал на подкашивающиеся ноги, и тут же, будто по велению злобного божества, оказался в бушующем круговороте пыли. Его неожиданно накрыло страшной песчаной бурей, песок нагло рвался в глаза и рот, Антон прикрыл лицо рукой. Песчинки градом стучали по оголенным участкам тела, ветер нахлестывал такими сильными порывами, что чуть не сдувало.
        - Давай! Иди! Какой же интересный поход без препятствий на пути?! Должно быть интересно! Всегда надо от души развлекаться!
        - Кто ты?! - сказал Антон, неуверенно сделав пару шагов на твердой земле, которая вдруг превратилась в бархан. Ногу Антона потянуло вправо, он едва не поскользнулся, но с трудом устоял на ногах. - Да что за хрень тут творится?!
        Хребет бархана тянулся вперед, утопая в песчаной буре.
        - Я один, но меня много. Я у каждого свой, но один на всех. Хи-хи-хи, - старика этот речевой оборот очень уж насмешил, он смеялся пискляво и задорно, звонко, как обезьяна-шаман из мультфильма «Король лев». - Я один, но меня у всех много. Я у каждого свой, но один на всех. Классно сказал.
        - Что ты несешь?! - Антон зашагал вперед. Песок постоянно стремился уйти из-под ног, Антон загребал его стопами и с трудом переставлял ногами, направляясь в неизвестность. Ветер беспощадно дул в лицо.
        - Иди, - ответил старик.
        - Да куда?!
        - Я все никак не могу вспомнить название этого места, - с напускным сожалением сказал старик нарочито расстроенным голосом. - Но что-то вроде промежуточного места между уровнями реальности. Вот как называется, не помню, но ты здесь.
        - Уровни реальности? Что?
        - Ты еще не понял? Не понял после того, что пережил недавно? Идиот. Иди.
        - Куда идти?! Ты достал!
        - Дорогу осилит идущий. И-и-и-хи-хи-хи, умора! Не могу с этих философов, пусть они и правы в чем-то, но…. Боже, как смешно же! О, в рифму!
        - Что ты за псих?! Почему ты постоянно ржешь?!
        - Я люблю развлекаться. Когда тебя почти никто не видит, иногда, знаешь ли, бывает скучно.
        В этом месте климат оказался предельно странный. Сначала заметно похолодало, Антона даже затрусило от холода, и он удивился настоящему морозу в пустыне посреди бела дня. Впереди показались заснеженные барханы. Песчаная пустыня резко перетекала в снежную пустошь, пустошь имела такие формы, как если бы осталась частью пустыни. Антон с хрустом наступил на покрытый ледяной коркой снег, левую ногу потащило влево, но он сумел сохранить баланс, широко раскинув руки для равновесия.
        - Да черт! Твою мать! - выругался он, снова приняв устойчивое положение на ногах и зашагав дальше.
        Идти теперь приходилось еще осторожнее. Было скользко, что значительно замедлило ход. Кругом со свистом выл ветер, крупные снежинки кружились, вихрились, а над сугробами скользила резвая снежная поземка. Замерзающее лицо быстро покрылось тонким слоем инея. Морозом жгло уши, нос, глаза от ветра приходилось прищуривать. Дальше трех метров было ничего не разглядеть из-за снежной бури: все казалось черно-белым рисунком на листе А4, краску с которого содрали ластиком.
        В такой суровой вьюге он прошагал около получаса, если не больше. Старик больше ничего не говорил, да и не особо хотелось слушать. Он просто так на вопросы не отвечал, и нес какую-то чушь. Странно было сначала преодолеть пустыню, потом оказаться в снежной долине, и наткнуться там не крепость. Антон едва не врезался в крепостную каменную стену, покрытую плесенью и растительными лозами с зелеными листьями. Он оглядел листочки, шевелящиеся от ветра. Они выглядели свежими и наполненными жизнью, будто бы мороз еще не успел вытянуть ее (что странно, ведь крепость находилась в снежной пустоши, среди мороза). Над стенами, выстроенная в стиле все тех же Майя, высилась величественная пирамида.
        В момент приближения Антона, почувствовав его сенсорной системой, большие каменные ворота с грохотом стали разъезжаться в стороны. С рисунков жутких квадратных демонических морд, выбитых на воротах когда-то давно мастерами скульпторами, сорвалось облако пыли. Ворота открылись, и внутри крепости были видны высокие белые трибуны из мрамора, овалом опоясавшие песчаный центр огромной арены. Это сразу же вынудило мозг испытать диссонанс. Верх у арены был открытый, там виднелось ясное, безоблачное небо. Дворец вместил в себя другую планету, или, может, город, но это даже неважно - за воротами было то, что физически не могло оказаться в столь тесном пространстве. С отвисшей от удивления челюстью Антон вошел внутрь, оставил на песке снежные следы, и ворота за ним закрылись. Снег таял, холодными струями стекая по плечам, спине, и груди. От снежной пустыни и бушующего бурана не осталось никаких следов. Тут даже ветер был другой: тихий и спокойный, горячий. Раскаленные солнцем песчинки жгли стопы.
        В противоположном конце Арены стоял трон с непропорционально длинной спинкой. На нем восседал, с интересом растянув подсохшие старческие губы в улыбке, тот самый Хрон, которого Антон видел еще в самом начале. Тот самый Хрон, что спас его и Сашу в переулке. С усами китайского мастера, который.
        - Ты? - с большим удивлением Антон глядел на старика, увидев в нем печальный отголосок тоскливого прошлого. - Как ты тут оказался? Что это вообще за место?
        - Мог бы и спасибо сказать, - старик вдруг странно улыбнулся, как-то лукаво, было в его улыбке детское озорство. - Подойти ко мне, и я отвечу на все твои вопросы, - улыбка Хрона стала еще шире, он едва сдержал вырывавшийся из груди смешок. - Ну, ну, смелее, иди.
        - Ты напоминаешь психически расстроенного, в курсе?
        - Ты сам не лучше, - ответил старик беззлобно, вяло отмахнувшись ладонью, ничуть не оскорбившись замечанием.
        С недоверием оглядев пустые трибуны, по которым ветер гонял залежавшийся на твердых лавочках песок, Антон зашагал вперед. Стоило ему сделать несколько шагов, как вдруг под стопой хрустнуло, песок посыпался в трещину, рассекшую арену надвое вместе с трибунами. Трибуны и земля впереди, разделив Антона и Хрона, попросту провалилась в пропасть. С грохотом трибуны плюхнулись в потоки раскаленной магмы, протекающей далеко внизу, а в воздухе остались висеть каменные лавочки, которые в совершенно безобразном порядке полетели над пропастью и остановились, случайно расположившись между отстранившимися кусками арены.
        Увидев выражение лица гостя, старик вдруг взорвался звонким и скрипучим хохотом. Смех вырывался из груди, живот начинал болеть, из глаз текли слезы. Хрон обхохатывался, поджав ноги и схватившись за живот, чуть ли не падая с трона. Настолько унизительным и неожиданным был его смех, что Антону даже немного стыдно стало.
        - Смешно тебе? Я до тебя доберусь, хрыч старый!
        - Да ладно тебе! - Хрон с улыбкой вытер слезинку, и хихикнул еще несколько раз. - Это же весело. Помнишь игры платформеры? Вот и играй! Наслаждайся!
        - Издеваешься?!
        - Иначе не будет никаких ответов.
        - Ну, черт с тобой, - хмуро отрезал Антон, с неприязнью глядя на старика, и прыгнув на первую платформу сломя голову, даже ничего не рассчитывая. «Быстрее попрыгаешь - быстрее поймешь, что происходит!»
        Он приземлился на первую платформу, слишком близко к краю, и тут же едва не повалился, с криком расставив руки и сохраняя равновесие. Он прогнулся над пропастью, видел внизу потоки бушующей магмы, и вдруг оттуда, едва не врезавшись ему в лицо, ударила мощная струя лавы. В последний момент он успел выпрямиться. Тело обдало жаром, от неожиданности ягодицы свело. «Ух ты же черт!» - пронеслось в голове Антона.
        С определенной периодичностью между лавочками били раскаленные лавовые струи. Дожидаясь падения последних лавовых брызг обратно в пропасть, Антон перепрыгивал с одной лавочки на другую, в полете чувствуя, как задницу, и другие, более интимные места, охватывало жаром. Вроде бы, все шло неплохо, можно было никуда не спешить, однако после очередного прыжка Антон оглянулся, заметив, как гравитация снова вцепилась в лавочку и потянула ее вниз, прямо в пламенные объятия магмы. Антон провожал лавочку расширенными от удивления глазами до тех пор, пока та не булькнула, не вспыхнула, пока ее чернеющий угол, охваченный языками пламени, не утонул.
        Старик расхохотался снова, и, будто в такт началу его хохота, вниз рванула еще одна лавочка. Теперь нужно было действовать очень быстро, потому что лавочки падали одна за другой. Антон преодолел уже штук шесть, оставалось примерно сорок. Он напряженно перескакивал с лавки на лавку, струи горячей лавы били и били, иногда едва не накрывая, но спасали доли секунды и считанные сантиметры расстояния, выверенные в отчаянии. За спиной оставалось двадцать лавочек, и все обвалились. Смерть горячо дышала Антону в затылок раскаленным воздухом, жаром лавовых струй едва не касалась пяток, пыталась схватить вместе с падавшими вниз лавками.
        Лавку вырвало из-под ног в последний момент, когда Антон уже оттолкнулся от ее поверхности и успел прыгнуть на следующую. Лавка перед обвалом задрожала, и пришлось сразу же прыгать дальше. Теперь моменты падения лавочек и прыжка Антона соответствовали постоянно. Антон словно прыгал по лезвию ножа, рискуя в любой момент сорваться от неосторожного и плохо рассчитанного движения. Он отталкивался от падавших лавок, прыгал с одной на другую, пару раз даже чуть не оступился, но вовремя возвращал равновесие и прыгал дальше. Счету лавкам уже не было. Пропасть казалась бескрайней, и так продолжалось до тех пор, пока Антон с криком не оттолкнулся от последней лавки и не рухнул на арену.
        Падение мордой в песок было намного приятнее, чем магмовая ванна. Антон поднялся, отряхиваясь от песчинок, потрусил головой, и поднял на хохочущего старика неприязненный взгляд. Ему, лично, скакавшему подобно красному коню над гиеной огненной, ничто в этой ситуации не казалось смешным. А старик все смеялся и смеялся, по щекам его катились слезы, он передразнивал крики Антона «У-у-у», «А-а-а», «Видел бы ты свою рожу», говорил. В этот момент Антон тяжело дышал, загоняя жгучий воздух в легкие, и восстанавливая дыхание.
        - Ты реально больной, - сказал Антон, когда отдышался. Он смотрел на старика уже без обиды, даже с жалостью, как на слабоумного.
        - Ага, - сказал Хрон, расслабленно сев на трон с опущенной головой, и дергался в такт вырывавшимся из горла смешкам. - Ой, не могу…. Ой…. Позабавил ты меня….
        Звуки плескавшиеся в пропасти магмы пропали. Антон нахмурился и непонимающе оглянулся, увидев, что арена была цела и невредима. До этого он еще не успел поразиться скорости изменений, происходивших в этом загадочном мире, но теперь поразился - как такое вообще возможно? Как жаркая пустыня резко сменялась снежной долиной? Как в цветущей по-летнему, среди снежной бури, крепости Майя уместился целый Колизей?
        - Как ты это делаешь? Ты что, админ? Хотя…. Даже если ты админ, - Антон на секунду опустил глаза, впав в легкое замешательство от осознания, что даже админы не обладали такой властью. - Они такого не могут.
        - Два вопроса…. Ладно, буду считать, что это один. Я это делаю усилием разума, - Хрон ткнул себя в висок нестриженым ногтем, напоминавшим кору старого дуба. - Ты тоже так можешь.
        - Как? Как это возможно? Как можно управлять реальностью? Что за чушь?
        - Опять много вопросов, которые я посчитаю за один. Ну, что же, если ты хочешь знать ответы - тебе придется меня развлечь.
        - Ты еще не наразвлекался? - ответил Антон резко и грубо. Он едва не провалился в пропасть с магмой, едва не умер, и желание старика развлекаться взбесило его. Он попытался схватить Хрона за грудки монашеской одежды, но тот попросту мелькнул в телепортации, растворившись в воздухе, а затем Антон почувствовал у себя на макушке давление.
        Старик стоял на одной ноге, на кончике большого пальца, прямо на голове Антона, и деловито скрестил руки, с усмешкой закрыв глаза. Антона оторопь взяла, он с недоумением взмахом руки согнал с головы Хрона, и посмотрел на него ошарашенно.
        - Ты как это вообще делаешь?
        - Хочешь ответы - давай мне развлечение.
        - Черт с тобой, старый хрыч. Что делать? Интим не предлагать.
        - Ха-ха-ха-ха - старик снова рассмеялся, схватившись за живот, затем посмотрев на Антона полным озорства взглядом. - Как скажешь. Нет. Настоящий мужик, - старик сжал кулак и продемонстрировал его Антону, - любит разбивать рожи. И драться. И смотреть на то, как дерутся или страдают другие.
        - По-моему, чужими страданиями наслаждаются только дебилы.
        - Ну, что поделаешь, - Хрон пожал плечами, прикрыв глаза и улыбнувшись. - Я был создан чужими страданиями. Вон, кстати, идет мое развлечение.
        - Ну, ладно, - Антон уверенно повернулся туда, куда указывал Хрон, и с удивлением обнаружил себя самого.
        Двойник Антона был другим. Цвет металлического покрытия тела был черный, смолянистый, будто у злого темного робота, зараженного нечистью адского вируса. Он источал едва заметный черный дым, будто бы в его мощном теле заперся злобный бес, любящий жрать невинные человеческие души, вырванные живьем из хрупких тел. Плащ его был черный, как мрачная ночь, а взгляд тяжелым и кровожадным, будто у страшного потустороннего хищника. В горящих красным светом глазах была лишь злоба, смерть, и ненависть. Настолько пугающим был вид этого двойника, что у Антона спина холодным потом покрылась, а колени дрогнули.
        - Знакомься, Антон, - сказал Хрон, с интересом наблюдая за реакцией Антона. - Это твоя душа.
        - Моя душа? - тихо спросил Антон, не веря своим глазам.
        - Твоя душа, - старик кивнул. - Проекция твоего подсознания на реальность пространства.
        - Как это…. Почему она так выглядит?
        - Ты поглощен местью. Ты рожден ненавистью. Ты рос в ненависти. Ты живешь в мести, совсем не замечая любви. Месть очернила твою душу. Ты любишь, но не принимаешь любовь и не хочешь отдавать ее, ты милосердный, но проявляешь милосердие не ради доброты, а из-за страха потерять репутацию. Давай будем честны друг с другом.
        - Я не думаю…. - возражая, Антон осекся. Он и на самом деле не задумывался, почему не разделял любовь с Сашей и вел себя милосердно. Теперь, когда он задумался, ему сразу стал более понятен стержень его мотивации. Любовь он не видел, был слишком увлечен ненавистью, а убивать не хотел потому, что боялся прослыть убийцей, как брат. - А ведь и правду….
        - Себя не обманешь.
        - Так, а….
        Договорить Антон не успел. Перед глазами полыхнуло белой вспышкой, скулу прострелило болью, кулак двойника-Антона впечаталсся Антону в лицо. Его бросило в трибуны, как снаряд из пушки, с грохотом он разломал несколько лавочек, куски их полетели по сторонам. Лавки он расколол прямо ребрами, мраморная пыль лезла в глаза и скрипела на зубах. Антон привстал на один руках, увидев, как двойник-Антон стоял, вытянув руку с сжатым кулаком.
        Хрон заливался звонким и слезным хохотом.
        - Хватит трепаться! - сквозь смех прокричал старик. - Твоего друга это утомило! Дерись! И заслужишь больше ответов на вопросы!
        - Ну, ладно, нефтяная задница, - грубо сказал Антон, поднявшись, струхнул с себя пыль резким напряжением тела, и сжал кулаки. - Драки хочешь? Будет тебе драка.
        Двойник-Антон не проронил ни слова. Антон кинулся на него с криком, и они одновременно нанесли один и тот же удар. Сокрушительная мощь их мышц столкнулась в маленькой площади врезавшихся кулаков, раздался мощный шлепок, в ушах зазвенело, волну песка подняло ударной волной. Трон снесло вместе с хохочущим стариком и бросило на трибуны, разбив на куски, старик едва успел телепортироваться и встать на самом краю Колизея, увидев последствия удара. Оголился бетонный пол арены метров на двадцать вокруг, растрескавшиеся трибуны были засыпаны песком, ближайшие к противникам стены рухнули. В проломах стен было видно высокие горные вершины, покрытые пышной зеленью леса.
        Антоны повторяли друг за другом не все движения. Антон отчаянно пытался атаковать злобного двойника, делал хлесткие выпады кулаками и ногами. Кулаки, как кувалды, гудели у двойника над головой и лишь незначительно цепляли то скулы, то челюсть, то уши. Лишь единожды удалось дернуть врагу ногу размашистым лоукиком в икроножную мышцу, двойник отпрыгнул и спокойно попрыгал на месте, проверяя целостность ноги, не получившей повреждений.
        Двойник кинулся на Антона.
        Антон попытался достать его двойкой боковых ударов кулаками в голову, но враг ловко под них нырнул. Когда Антон взмахну ногой, стремясь попасть противнику в шею, противник с разворотом пригнулся. Антон резко повалился влево и обрушился на лопатки, на фоне вспыхнувшей в стопе боли. Двойник сшиб Антона умелой подсечкой, а затем кинулся на него, пытаясь проломить ногами череп. В последний момент Антону удавалось откатываться в сторону, стопы двойника обрушивались на бетонный пол и проламывали его, вокруг проломов появлялись трещины.
        Долго откатываться не получилось: двойник подловил Антона, схватил за плащ у шеи и поднял на ноги, дважды дернув ему голову страшными боковыми ударами коленей. Антона повело в сторону, в глазах его вспыхнуло, он был дезориентирован, едва не повалившись с ног. Не давая противнику опомниться, двойник чуть подбросил его несколькими размашистыми апперкотами в ребра. Под мощными железными костяшками с хрустом треснули офраниевые кости, Антон вскрикнул, почувствовав в ребрах вспышку боли. Хотелось применить хоть что-нибудь: или «Отбойник», или «Стальную ярость», и только Антон подумал о панели быстрого доступа, как все вдруг исчезло. Все индикаторы. И индикатор здоровья, и панель с навыками, и меню.
        Мысленные команды к активации навыков больше не приводили, что значило для Антона полное разоружение. А вот противник, напротив, всем прекрасно владел. Вот он мелькнул в разгоне «Сквозного тарана», и швырнул Антона в другой конец арены. Его впечатало в стену, ее покрыло сеткой трещин, облицовка полетела по сторонам под оглушительный грохот.
        Хрон, хихикая, оказался рядом и стоял над Антоном, пока тот валялся на земле и пытался встать. Кашель раздирал глотку, пыль лезла в глаза и рот, мышцы свело болезненной судорогой.
        - Ты слишком полагаешься на помощь системы. В этом твоя проблема. В этом проблема всех, - назидательно говорил Хрон. - Система является не панацеей или усилением человеческих возможностей, а напротив - она сдерживающий фактор. Система в любой реальности сдерживает подлинный потенциал людей. Она лишает их возможности контролировать собственную реальность.
        - О чем ты, кха-кха, - Антон сплюнул синей кровью, смешавшейся с песком. С губы его свисала ниточка слюны, глаза были полны отчаяния. Он не понимал, как мог противостоять такому противнику. - О чем ты толкуешь…. Черт…. - Антон сморщился.
        - Хватит полагаться на мощь системы. Полагайся на мощь своего тела. Ты и сам, без панели быстрого доступа, знаешь, как использовать любые навыки. Не существует никаких классовых ограничений, навязанных системой. Ты можешь одновременно пользоваться навыками всех классов, при соответствующем знании.
        - Как мне…. Это…. Кха…. Что ты несешь? Это невозможно….
        - Ты считал, что невозможно скрестить пустыню и снежную пустошь. Ты считал, что невозможно разломать арену, а затем снова ее склеить, но…. Я же как-то сделал это, верно?
        Антон встал, покачиваясь, и наблюдал за приближением двойника. Тот шагал грозной поступью, выглядя, как олицетворение несокрушимой горы. Хмурый взор был направлен на Антона и заставлял душу уходить в пятки.
        Глаза двойника вспыхнули светом «Стальной ярости», и когда на конечностях открылись закрылки «Отбойника». В горящих механических глазах двойника пылал гнев темного бога машин, мышцы его налились сокрушительной мощью, металл тела уплотнился до такой степени, что его невозможно было пробить даже танковым снарядом. «Да как же противостоять этому дьяволу?! Как применить навыки! Думай, Антон, думай! Как использовать навыки, не имея быстрой панели?! Как?! Черт! Может…. - вдруг в голове Антона, как цыпленок через скорлупу, проклюнулась спасительная мысль. - Может, надо попробовать применить навык так, как применил бы обычный человек? Вспомнишь ощущения в теле, направишь свой вес и свою мощь таким образом, чтобы навык активировался?»
        Стремительность молнии, вспышка, резкое сокращение в мышцах, бросающее вперед с огромной скоростью. Ощущения при этом на миг пропадали, ум очищался, лишался мыслей и расчетов. Приняв высокую стойку для старта, Антон на секунду закрыл глаза, затем открыл их и уверенно взглянул на врага. Мышцы Антона сократились, время замедлилось, и он рванул вперед, замахнувшись для удара. Скользнув тенью «Сквозного тарана», Антон обрел четкий вид у двойника, и вложил в удар кулаком всю мощь мышц и всю набранную скорость.
        Теперь настала очередь двойника рассекать воздушное пространство, на огромной скорости летя над ареной. Правда полетел он не так далеко, как Антон, и рухнул в песок где-то в центре. Его бросало инерцией еще несколько метров, пока он не остановился, но ему даже подняться не дали. Не хотелось снова от него получать, ведь как ни крути, удар у него был что надо.
        Антон несся к нему со всех ног, на ходу вспоминая ощущения, возникавшее в теле при использовании «Отбойника» и «Стальной ярости». В этот раз тоже удалось их использовать, но теперь все было по-другому. Иная, более могущественная сила наполняла тело, она явно превосходила ту, дававшуюся при применении усиливающих навыков раньше. До этого мощь чем-то очевидно сдерживалась, или системой, или юнидевайсом, но теперь, когда системы не было - ограничений стало меньше.
        Еще до того, как двойник поднялся, Антон подпрыгнул и обрушился н него мощью «Стального пресса». Коленом попал в хрустнувшую грудную клетку, двойника вгрызло в землю и он брызнул изо рта кровью. Пройдя через переломанные кости двойника, ударная волна врубилась в землю и толстая трещина рассекла арену вертикально пополам. В воздух поднялось огромное облако пыли, тектонические плиты, на которых стояли отделенные куски арены, чуть разъехались в разные стороны.
        Подняв противника на ноги, Антон согнул его ударом колена в живот, а затем подбросил мощнейшим апперкотом в подбородок. Враг канул в трещину, с криком пролетел десятки метров, рухнул в магму. Он кричал в ней, плескался, сгорал заживо, плавился, и так до тех пор, пока полностью не расплавился, растекшись по поверхности магмы черной лужей.
        - Схавал, да?! - крикнул Антон, ругая черную лужу. - Слабак! Будешь знать, как со мной связываться!
        Антон повернулся к Хрону с довольным видом, подошел к нему, открыл рот, чтобы задать вопрос, но старик с улыбкой покачал головой. Антон с непониманием нахмурился и раскинул руками, мол «Чё?», и собирался устроить нечистому на руку Хрону взбучку. Хрон указал пальцем за спину Антона. Сзади послышался громкий, потусторонний выдох, больше напоминавший тихий и жуткий вой. Медленно обернувшись, Антон увидел нечто страшное.
        Тварь эта была под две сотни метров ростом, трещина была ей по пояс. Черная демоническая кожа, проклятая, из гнилостных нарывов и ран источавшая разъедающую тьму, покрывала ее тощее тело. Тонкие плечи, хилые, непропорционально длинные руки. В голове чудовища была огромная сквозная дыра, от чего она становилась похожа на страшную игольную петлю.
        - Ты думал, что ненависть так легко одолеть, да? - сказал Хрон, насмехаясь над расчетом Антона получить легкую победу. - Это очень сильное и очень ядовитое чувство. Искоренить его из души совсем непросто. Но тебе это необходимо. Хочешь измениться и взять реальность под контроль? Убей это.
        Тварь издала зловещий вой, леденящий душу, мир перед глазами дрогнул. Звук тварь издавала смертельно жуткий, ужасный, будто бы звуковых волн, изрыгаемых ею, холодной рукой касалась сама смерть. Антона парализовало ужасом, и монстр этим ступором охотно воспользовался.
        Монстр взмахом длинной руки и со страшным воем смел Антона, ударом невероятной силы бросив его прямо в вершину горы. С хрустом деревья, попадавшиеся на пути в полете, ломались. Листья разлетались в разные стороны, в ужасе с насиженных мест слетали птицы и уносились прочь. Над вершиной горы поднялось густое пыльное облако, эхом по округе разнесся грохот разламываемого камня, чем-то напоминавший взрыв.
        Одежда была порвана в клочья, лишь уцелевший участок штанов прикрывал срам. Тело Антона было покрыто саднящими ранами и порезами, пульсировали вспышками боли поломанные кости, истощенные мышцы отказывались работать полноценно. Голова невыносимо кружилась.
        От смерти спас только «Резерв», и нет, Антон так же не мог применить его дважды.
        Целительным излучением он затянул раны и восстановил сломанные кости, к мышцам вернулась сила, удалось подняться на ноги. В промежутке между пышными вершинами цветущих деревьев виднелся разрушенный боем Колизей, а так же темная фигура монстра, высившаяся над руинами. «Черт!» - думал Антон, не понимая, как мог противостоять врагу такого размера. Он по величине значительно превосходил даже МКБ Грейдена. И тут ему вспомнился рассказ Лона Ли о том, как на родной планете кейцуны сражались с огромными монстрами. Вспомнилась гигантская тварь, увиденная Антоном во время драки. Как-то же кейцуны с ними сражались, не смотря на скромные размеры. Как? Да просто - они становились аномалиями, подчиняя себе законы физики.
        Лон Ли говорил, что нужно научиться нарушить физику и подчинить ее себе. Нужно стать аномалией. Но как? «Усилием разума» - в ответ из памяти донесся голос Хрона. «Хватит полагаться на мощь системы. Полагайся на мощь своего тела. Ты и сам, без панели быстрого доступа, знаешь, как использовать любые навыки. Не существует никаких классовых ограничений, навязанных системой. Ты можешь одновременно пользоваться навыками всех классов, если знаешь, как их выполнять» - еще слов Хрона из воспоминаний.
        Если знаешь закон физики, то можешь и знать, каким образом его нарушить. Под влиянием силы разума исказилась сама гравитация, мышцы Антона стали игнорировать законы тяготения, мелкие камни вокруг него медленно поднимались в воздух. Антон не верил, что можно скрестить пустыню и снежную пустошь, не верил, что целый мир может влезть в крохотное пространство крепости Майя, но все это случилось на его глазах, все это сделал Хрон, и это уничтожило в Антоне остатки сомнений. Нужно было только перестать полагаться на мощь системы, и расширить сознание до пространства, которое хотелось изменить.
        - Ты мешаешь мне, - Антон с неприязнью взглянул на юнидевайс, и, нажав на нем несколько кнопок в особой последовательности, заставил замок открыться и девайс с щелчком раскрылся, как браслет наручника. Юнидевайс, Антон об этом раньше даже не думал, внешне очень был похож на обруч кандалы, сдерживающей до этого всю его мощь. В теле его вдруг появилась неожиданная легкость, сердце словно отпустили тяжелые тиски, ранее пленившее в нем что-то могущественное.
        Он согнул ноги, просчитал траекторию полета, и, с мыслями «Давай отымеем реальность», оттолкнулся ногами со всей силы. Пространство пошло волнами, толчок получился такой мощи, что горная вершина треснула надвое. Каменный грохот разнесся на многие километры вокруг. Поднялось огромное облако пыли. Антон, оставляя за собой белый конусообразный след, на сверхзвуковой скорости мчался к Колизею.
        Чудовище даже не успело понять, что произошло. С гулом рассекая воздух, он на полном ходу зрелищно врезал твари кулаком по голове, и ее разнесло на куски. Монстр с воем грохнулся на трибуну, больше не шевелясь, не издавая никаких звуков. Тьма, из которой состояло чудовище, рассеивалось, и оно, вскоре, полностью пропало, оставив на трибунах черный кровавый след. «Не так уж ты оказался крут», - подумал Антон, хотя и признался себе, что не сними он ограничения - чудовище бы размололо его с легкостью.
        Антон спрыгнул с трибуны на арену, вдруг застыв, и глядел перед собой, не моргая. Каким же ублюдком и дураком он себя почувствовал, его охватило чувство вины и раскаяния настолько немыслимой силы, что он едва не закричал матом. Ему вспомнилось, как Саша ухаживала за ним, как помогала и поддерживала, как была рядом в трудную минуту, и как он ее игнорировал, полностью поглощенный местью за отца. Он вспоминал, как оставлял бойцам жизни, и ему стало тошно от того, что он не из добрых побуждений это делал, а потому что просто боялся запятнать руки кровью. Все это было мерзко, на его взгляд, и он хотел это немедленно изменить. «Да как же так можно было вести себя? Как можно было так относиться к Саше, не замечать ее, и как можно было заработать репутацию милосердного с таким-то отношением? Черт бы тебя побрал, Антон, ну ты и мразь. Даже встретив Хрона ты не спросил, где Саша, а стал печься о том, что там с этой чертовой реальностью».
        - Это было очень зрелищно, - Хрон аплодировал и хихикал, с упоением глядя на Антона. - Спасибо, что развлек меня.
        - Где Саша? Как к ней попасть?
        - О, - Хрон даже от удивления вскинул брови. - Впервые за столько лет ты вслух о ней подумал? Вот это уже настоящее переживание. Нечета тем, мысленным, которые ты раньше испытывал, по большей части все равно действуя из эгоистических побуждений. Видимо, ты обелил себе душу, убив эту тварь.
        - Местью отца не вернуть, - Антон покачал головой, неотрывно глядя на Хрона, и осознавая, что все эти годы был слеп. Ему даже стало от этого гадко, но осознав, что все теперь поменялось, он испытал облегчение. - Да и не хотел бы он, чтобы я мстил. Он не просил мстить. Он просил бежать и беречь себя. Но это уже неважно…. Евгения все равно надо прихлопнуть, потому что он опасен для Саши, он опасен для мира.
        - Вот как, - Хрон с интересом скрестил руки. Даже смеяться не стал. Он с тайным удовлетворением отреагировал на изменения в душе Антона, но делал вид, будто бы ничего не понял, и хотел объяснений. - Опасен для мира?
        - Он погубил множество цивилизаций. Все, с кем я сражался, стали его жертвами, все, с кем я сражался, потеряли дом и семьи в результате действий этого ублюдка. Он - чистое зло. И если в моих силах его уничтожить - я это сделаю. Если оставить его в живых - Саша будет в опасности. Всегда. Теперь скажи мне, где именно она находится? На какой высоте и каком участке орбиты?
        - Пора проснуться, - Хрон проигнорировал вопрос. - Теперь ты готов к этому. Я не знаю, где предел силы Евгения, и превосходишь ли ты его, но теперь у тебя точно появились шансы.
        - Что будет дальше? Ты знаешь?
        - Даже мне не все известно. Одно я знаю точно - ваша реальность - сон. Меня почти никто не видел, кроме единиц избранных, способных осознать это и взять реальность под контроль, как ты это делал на Вселенской арене.
        - Ты имеешь в виду остановку таймера и нарушение правил турнира? То, что я усилием воли игнорировал правила и открывал порталы для себя и других бойцов? Это не баг?
        - Нет, это не баг, это результат твоего намерения.
        - Почему я тогда не мог управлять реальностью за пределами арены и не мог делать другие фишки?
        - Потому что ты не верил в это. Случаи с нарушением правил на арене ты считал подстроенными, тебе казалось, что это организаторы турнира специально так делают. Подобные мысли и вселили в тебя безусловную веру, что тебе удастся пощадить бойца и все отправятся домой.
        - Это было не так?
        - Нет. Это был только и только ты. Организаторы даже пытались устранить баг, переписать код открытия портала, им тоже казалось, что дело в баге, но ты все равно продолжал обходить правила.
        - Почему меня не остановили?
        - Потому что…. А я не знаю, почему. Денег ты приносил достаточно. Больше я ничего не знаю.
        - Погоди, как Евгений получил такую силу? Почему он не вмешался? Разве он не заодно с организаторами?
        - Не знаю. Организаторов никто не видел и никто не знает. Даже если Евгений с ними, то ему не было интересно вмешиваться в процесс нарушения тобой правил. Все что мне известно я рассказал, то, для чего был предназначен - сделал.
        - А для чего ты был предназначен?
        - Найди избранного из увидевших меня существ, и разбудить его. Евгений об этом не знает. Против него восстала…. Сама реальность.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Не знаю. Но она создала меня, чтобы я нашел избранного из увидевших меня, и научил его управлять реальностью. С тобой у меня вышло - с другими нет. Но другие отправились выполнять иную задачу. Они собрались у «Черного пика», и ждут чего-то.
        - Чего ждут?
        - Этого не знаю даже я, - Хрон с видом неосведомленного человека развел руками и прикрыл глаза. - Ладно, хватит болтать. Проснись.
        - Да от чего проснуться?
        - Проснись, - вид у Хрона стал серьезный, пугающий, Антон даже напрягся. Хрон попросту щелкнул пальцем, и мир погас, погрузившись в беззвучную и непроглядную тьму.
        Ощущения радикально изменились. Антон вдруг почувствовал себя сдавленным чем-то со всех сторон, зажатым, с тяжелыми оковами на руках и ногах. Он понимал, что находился где-то, понимал, что лежал, чувствовал наклон вестибулярным аппаратом. Откуда-то снаружи доносился приглушенный сигнал тревоги. Темнота все не рассеивалась, интенсивные движения глазами не помогали увидеть хотя бы лучик света, и это напугало. Волна страха хлынула к сердцу и холодно коснулась его, заставив биться быстрее.
        - Где я?! - крикнул Антон. - Черт! Где я?! Кто-нибудь!
        - Инициирую процедуру активации Искусственной боевой машины Агрессивного (АН) тактического (Т) общего (О) назначения (Н), АНТОН-87. - Снаружи доносился механический женский голос. - ИБМ АНТОН-87. Анализ показателей работоспособности. Механизмы манипуляторов и ходовых опор - в норме. Механизмы анализа внешней и внутренней среды - в норме. Механизмы обработки полученной информации - в норме. Мозг функционирует исправно. Память функционирует исправно. Открытие капсулы разрешено.
        Антон услышал снаружи шипение выходящего из узких сопл воздуха. Крышка медленно приподнялась, и Антон увидел перед собой квадратную полосу слепящего света. Затем крышка с механическим звуком открылась к верху нижней частью, глаза резануло светом. Он сморщился, резко дернул рукой и с корнем вырвал обруч, сжимавший запястье.
        - Что за черт?! - Антон вырвал и второй обруч, прикрывая лицо от света.
        - Тихо! - послышался Антону знакомый голос. Он не сразу понял, кто это, попытался разглядеть - не удалось. Лицо, как и все кругом, было размыто, из одежды был понятен только синий цвет. - Тихо! Все хорошо, успокойся.
        - Что за черт?! Где я?!
        - Ты в Южной военной лаборатории, - пояснил знакомый голос. - И все хорошо. Тебе ничто не угрожает.
        Зрение стало проясняться. Антон находился в помещении, чем-то напоминавшем высокотехнологичный и хорошо прибранный гараж. Кругом стояли верстаки, поставленные один к одному ящики с инструментами, рабочий стол с чертежом, на котором был изображен Антон. Это удивило. Он? На чертежах? ИБМ АНТОН-87? Так его имя было всего лишь аббревиатурой? С ума сойти!
        Лица незнакомца он не узнал. Это был коротко стриженый, симпатичный темноволосый парень с очень правильными чертами и ровным, красивым носом. Одет почти как медбрат - в синюю медицинскую одежду, уровень груди украшался приколотым к ткани бейджем с надписью «Инженер-оператор: Олег».
        - Олег? - Антон непонимающе глянул на Олега, взгляд у него был пораженный, будто бы он открыл страшный секрет. От волнения даже дышать было трудно, дыхание перехватывало. - Ты…. Ты тот самый Олег, что держал с нами связь через компьютер?
        - Это я, да, - кивнул Олег с чуть виноватым видом, опасаясь агрессивной реакции. - Как ты себя чувствуешь?
        - Чего? Как я себя чувствую? - прищурился Антон, а затем перешел на крик. - Что за хрень происходит?!
        - Не злись. Ты всего лишь видел сон. Плохой сон. Коллективный и плохой сон.
        - Какой еще к чертовой матери сон?!
        - Не кричи, пожалуйста, - Олег почувствовал, как ягодицы свело. М-да уж, в жизни он оказался не таким крутым, каким казался. В сеансах связи он звучал грозно, деловито, авторитетно, а тут казался какой-то жалкой лабораторно мышкой с виноватым взглядом. Антон даже пожалел его мысленно. - Я просто делал свою работу. Мне было велено, как только ты пробудишься, передать тебе эти орбитальные координаты, и отпустить.
        - Объясни мне…. Какой еще к чертовой матери коллективный сон?
        - Нет никаких других миров, Антон. Ну, точнее есть один, из которого пришел чертов узурпатор с какой-то богом забытой планеты в системе Индервал. Не знаю, кто он, но ему одному хватило ума и сил захватить Землю. Извини, что не говорил раньше. Это строго запрещено. Если кто-то проговаривается - убивают и оператора, и гибернатора, которому сообщена информация. Сразу же.
        - Гибернатор? Оператор? О чем ты говоришь?
        - Человечества в привычном понимании нет больше, - серьезно сказал Олег, бегая пальцами по панели управления капсулой: оковы на ногах расстегнулись, с визгом в затылочной части Антона прокрутился серебристый хомут, и железный провод, подключенный к его голове, упал на пол. - Оно есть в качестве овощей. Эта…. Тварь заставила людей собственными руками построить виртуальные капсулы и погрузиться в них, впав в вечную гибернацию. Города теперь - фермы, заставленные капсулами в соответствии с численностью населения. Он создал для вас реальность, умудрившись растянуть вашу жизнь на миллионы лет в ее рамках. Воспроизвел эволюцию, убедил вас, что это ваш реальный мир, создал индустрию развлечений, чтобы отвлечь вас от поисков правды, придумал этот Вселенский турнир с инопланетными цивилизациями. Хотя с момента захвата прошло всего десять лет.
        - Что? - удивленно переспросил Антон, посчитав, что ослышался. - Десять лет? Но мне уже больше двадцати….
        - Время сновидцем в капсуле воспринимается по-другому. В виртуальном пространстве оно течет сверхбыстро относительно реального мира.
        - То есть? - Антон пытался подсчитать в уме, но у него не выходило из-за неполного понимания ситуации.
        - То есть пока мы говорили, там прошло лет десять, если не больше.
        - Почему ты не спишь?
        - За право бодрствовать, а затем, перед смертью погрузиться в гибернацию, чтобы вечно жить в капсуле, нас, операторов, вынуждают заниматься обслуживанием капсул и обслуживающей техники. Так же мы придумываем квесты в системе, для игроков, и выполняем роль админов. Я бы не сказал, что завидная участь, но хотелось бы пожить полную человеческую жизнь прежде, чем я отправлюсь в ЦИНК.
        - ЦИНК?
        - Центральный интерпретатор нейронной консолидации. Это интерпретатор, в который проецируются сознания всех спящих в вирткапсулах. Как сервер, только не для интернет-сигналов, а для сигналов мозга.
        - Я думал, что ЦИНК - центр лечения наркоманов….
        - Все в игровом мире основано на том, что есть тут, на Земле….
        - А я…. Я человек?
        - А ты - особый проект этой твари. Я не знаю, для чего ты ему нужен. Но нет. Ты, по проекту, не человек. И никогда им не был. Тебя создали прямо здесь. После сборки ты был помещен в эту капсулу, через ЦИНК неведомым образом наделен сознанием.
        - Человеческим? - Антон цеплялся изо всех сил за мнение, что он - человек.
        - Нет. У тебя не человеческое сознание. Ты - искусственный интеллект с самосознанием, природа которого мне совершенно неизвестна. Нейронная структура твоего мозга проще, чем человеческая, однако офранивые нейроны работают намного эффективнее, в десятки раз, чем у людей. Ты умнее и совершеннее….
        - То есть все, что я пережил…. - Антону стало гадко. Ни свехразум, ни сверхсознание не спасали его от удручающего понимания: - Все, что я пережил, подделка? Отец? Бои? Саша? Мои чувства к ней….
        - Всего, что произошло там - здесь никогда не было. Тебя здесь никогда не было, в сознании. Ты - продукт другого мира. Твоя личность - продукт другого мира. Но я думаю…. Раз ты чувствуешь, то все это с тобой случилось, любил ты по-настоящему, чувствовал по-настоящему, единственное, что да - все события были спроектированы системой на театральной сцене твоего разума.
        - Сцена…. Моя жизнь - всего лишь сраный спектакль? И Саша?
        - Знакомый оператор говорил мне, что капсула с одной девушкой, по имени «Саша», просто взмыла в небо. Просто взяла и взмыла. И он не знает, почему и как это произошло.
        Евгений ведь кричал, что все, за что Антон дрался - иллюзия. Значит, он говорил не о том, что является ценностью для людей, а о том, что все является иллюзией в буквальном смысле. Реальность - сон. Вот что сказал Хрон, и, видимо, он не шутил или не философствовал. Он говорил правду. Пока Антон увлекся размышлениями, на личный КПК Олега, голограмма которого вспыхнула на руке, пришло сообщение. Прочитав послание, Олег сделался хмурый, даже ошарашенный.
        - Что случилось? - спросил Антон. - Что с твоим лицом?
        - Ход времени в ЦИНКе и в реальном мире поравнялся. Странно. Высший говорил, что наперед знает все события. Есть протоколы с ними. Раньше все строго им соответствовало, а теперь, - Неизведанность произошедшего события одновременно удивила и напугала его. Он исподлобья взглянул на Антона. - Теперь соответствий нет.
        - Да ладно….
        - Да, все настолько точно было в протоколе, что полностью соответствовало ходу событий и в ЦИНКе, и в реальности. Такое ощущение, что Высший умеет видеть будущее….
        - Ладно, мне, на самом деле, все равно, - Антон встал на холодный пол. - Где Саша? И…. Каковы мои возможности здесь?
        - Твои возможности здесь? - Олег взмахом руки проявил КПК, затем несколько раз мазнул и ткнул по экрану пальцами, вчитался во фразы, написанные рядом с техническим чертежом Антона. - Ну…. Вообще, по плану, в реальности ты умеешь делать все то же, что и умел делать во ЦИНКе…. Но по мне так, - Олег помнил, что Антон вытворял в Индервале, что вытворял на Вселенских боях. Он как-то он скептически относился к мысли, что в реале можно было так же летать, проламывать стены, и ударами кулака уничтожать здания. - Это чушь всё….
        - Реальность - сон, - Антон цитировал Хрона. - Если я там мог, значит, и тут смогу. Так что насчет Саши?
        - Я не знаю, где она. Возможно, по координатам, которые я тебе вручил.
        Антон раскрыл прошуршавшую бумажку, считал написанные на ней координаты, сразу поняв, что это координаты орбитальной плоскости. Сашу оставили в таком месте, где гравитация Земли оказывала на космические тела минимальное влияние, чтобы она не болталась по орбите планеты.
        - Зачем в потолок смотришь? О, как генераторы в позвоночнике-то загудели. Нет, нет, нет, - Олег вытянул руки вперед и с просьбой смотрел на Антона. - Давай не здесь, ладно? Давай я тебя лучше выведу на воздух, во двор.
        - Ну, ладно, - кивнул Антон. - Веди.
        И, проведя Антона светлыми металлическими коридорами лабораторий, Олег вывел его во внутренний двор той самой крепости Майя, в которую в промежуточном пространстве Хрона был помещен мир с Колизеем. Они находились у самого основания пирамиды, Антон сразу устремил взор к ее вершине, поражаясь ее размерам. Теплый и влажный тропический воздух грел тело, за стенами высились зеленые кроны южных тропических деревьев, типичных для джунглей. Жарковато было, даже не смотря на то, что на Антоне из одежды были только белые штаны. Настоящая индейская крепость, значит, и стала прототипом для крепости там, в мире Хрона?
        Хотя, это где еще настоящая крепость? И существовало ли такое понимание - настоящее? Что можно назвать настоящим? Или фальшивым? Любой объект, любая вещь - плод воображения, вырастающий на игровой площадке сознания, где подсознание считает настоящим все что угодно. Неважно, воображена ли картинка усилием воли, или сконструирована органами восприятия - подсознание будет играть с ним так, будто бы оно есть на самом деле. Когда Антон поговорил с Хроном, то окончательно запутался, ведь теперь реальность от вымысла отличить стало невозможно. Да и есть ли он, вымысел?
        В позвоночнике со щелчком состыковались два полукруглых квантовых излучателя в двенадцати квантовых генераторах, оранжевые индикаторы на них вспыхнули и, по мере выработки генераторами квантовой энергии, они сияли все ярче и ярче. Антон чувствовал это как вибрацию, идущую от позвоночного столба и распространяющуюся по всему телу. Если он, думалось ему, мог все, если он совершил такой головокружительный прыжок на сверхзвуковой скорости в пространстве Хрона, то мог ли летать? А почему нет?
        Если реальность пластична, как говорил Хрон, то она будет мяться под мысленными усилиями подобно пластилину. Что же, было самое время проверить. Изо всех сил ему захотелось взлететь, хотя бы на небольшую высоту, он приложил к этому все возможные мысленные ресурсы. Вообразил себя в полете, почувствовал напряжение в вестибулярном аппарате, и гравитация, будто бы по взмаху волшебной палочки отпустила его. Он взлетел, оторвался на несколько метров от земли, и взлетел, будто по волшебству.
        - Невероятно, - Олег глядел на него выпученными глазами. Открыв КПК, он изучил телеметрию Антона, чуть не обронив от удивления челюсть. - Квантовая энергия генераторов изменила свойства твоего тела, и изменила свойства гравитации. Ты…. Ты можешь управлять ей. Ты теперь сам себе гравитация. Невероятно! Как такое возможно?! Хотя…. Такое, кажется, я в протоколе Высшего видел упоминания об этом.
        - Спасибо за помощь, Олег. Дальше я справлюсь сам.
        Он взмыл к небу, причем взмыл с впечатляющей скоростью, резким стартом подняв во внутреннем дворе облако пыли, Олегу даже лицо пришлось от ветра прикрывать. За несколько секунд Антон набрал большую высоту, пролетел сквозь влажную толщу облаков, и оказался над облачными холмами, видя над горизонтом яркий солнечный диск. Автоматическая система ослабления фотонного излучения в глазах Антона тут же затемнила сетчатку, чтобы не выжгло сенсоры зрачка.
        Земное притяжение нисколько не тянуло Антона вниз, потому он мог беспрепятственно продолжить путь дальше. При прохождении плотных слоев атмосферы кожу жгло как паяльником, пришлось немного погореть, подобно факелу, оставляя за собой пламенный шлейф. Выйдя в космос и перестав пылать, Антон испытал огромное облегчение и огляделся. Кругом раскинулось черное полотно космоса, покрытое алмазной россыпью ярких звезд. Солнце освещало полукруг Земли, видимый Антону, и он разглядел внизу целый континент, окруженный синей водой океана. Именно туда ему и надо было приземлиться после того, как он найдет Сашу. Олег - единственный человек в этом месте, которому ее можно было доверить.
        В правом нижнем углу взора вспыхнула карта с координатной сеткой, на которой с поразительной точностью отображалось местоположения Антона. Сверив его относительно координат, данных Олегом, он обозначил на карте желтую точку, и рванул к ней, подобно метеориту, на третьей космической скорости. Интересно было лететь там, где отсутствовал воздух. Никакого сопротивления, что, в свою очередь, позволяло мчаться очень быстро. Правда, ориентироваться сложно - расстояния были такими огромными, а пространство таким пустым, что даже континент внизу двигался еле-еле, создавая иллюзию полного отсутствия движения.
        Лишь мини-карта в углу помогала понимать, что движение продолжалось.
        Кроме того, иллюзия вскоре совсем развеялась, когда из-за горизонта показался квадрат гибернационной капсулы. Приближался он очень стремительно, как и точка на карте, потому Антон умышленно сбавил скорость и стал лететь медленно, боясь столкнулся с капсулой и разбить ее. Если он, робот, еще мог существовать в условиях вакуума, то для человека это оставалось невозможным.
        До цели оставались считанные километры, когда, окружив Антона с четырех сторон, двигаясь с помощью мощных реактивных двигателей, показалось четыре МКБ, наподобие тех, которые были у Грейдена. Страшное дело - Антон с одним таким едва справился, чего уже было говорить о четырех сразу? Даже умение летать вопреки законам физики как-то не внушало оптимизма. «Я знаю их слабое место. Так что справлюсь!» - думал Антон, подбадривая себя, и стараясь успокоить паникующую душу.
        Но было не до спокойствия. Трудно стало оставаться спокойным, когда МКБ задолбили плазменными лучами и сгустками из всех стволов главного калибра. Лучи и сгустки плазмы с жаром проносились мимо, обжигая сенсоры на металлическом покрытии. Улетая в темную даль, сгустки взрывались в ослепительных вспышках, а лучи сначала меркли, после рассеиваясь полностью. Пусть маневрировать удавалось успешно, проворно летая из стороны в сторону, отчетливее всего страх перед жаром плазмы ощущался, почему-то, в заднице.
        Антон даже не стал пытаться сразу пролезть к капсуле, ее бы мигом уничтожили вместе с ним. Перед машинами стояла очевидная задача - не подпустить врага к Саше и уничтожить его любой ценой.
        Он решил не выжидать долго, захотев дать врагам сдачи, рванув к первому противнику на гравитационной тяге. Как говаривал Джордж Лукас: «Я знаю, что в космосе не может быть звука, но когда он есть - веселее». Когда Антон с разгона впечатал кулак в увесистую кабину машины, его мозг отчетливо воспроизвел скрежет и грохот сминаемого металла. Кабина просто разлетелась в дребезги, мелкие обломки рванули по сторонам, но даже когда у МКБ вместо головной части остался разорванный обломок - враг функционировал исправно. МКБ швырнул Антона взмахом мощной руки прочь на несколько километров, его закружило, мир перед глазами неудержимо крутился и закружилась голова. Боль охватила тело, но Антон уже настолько привык к ней, что не придал ее присутствию никакого значения.
        Считай, что не почувствовал.
        Он выполнил маневр уклонения вправо, избежав попадания роя сгустков плазмы и лучей, а затем взмыл над врагом, и, разогнавшись как следует, врезался ногой ему в торс. МКБ разорвало на кусочки, руки и ноги полетели в разные стороны вместе с обломками туловища. Блеснув красными окулярами оптической системы, союзники МКБ не побрезговали массированным залпом плазменных орудий. Чудом Антону удалось рвануть вниз, лучи плазмы рассекали оторванные конечности МКБ, а плазменные взрывы расплавили их.
        Так же, как и с предыдущим врагом, Антон решил разделаться с остальными. Он подлетал к ним, на ходу улетая от выстрелов в сторону, и врубался в металлические тела как метеорит. Он пронизывал их насквозь, разрывал механические внутренности, и раз по пять повторял этот прием, разнося врагов в клочья.
        Последний МКБ пытался отбиваться руками, в упор стрелял по Антону, но тот рванул вверх, пользуясь низкой маневренностью противника, и, раскрутившись, подобно сверлу, врезался в него сверху. Он пронзил его от головы до таза, ударной волной противника разорвало изнутри, и он взорвался в ослепительной вспышке взрыва. Паря на фоне разлетающихся обломком грозных боевых машин, он поразился колоссальному росту собственных сил. Ему, пусть и не очень легко, но быстро удалось одолеть врагов, с которыми раньше бы он провозился множество часов, если бы победил вообще.
        Но самое сложное оставалось впереди. Крупный космический сухогруз на полном ходу мчался на капсулу Саши по баллистической траектории, стремительно приближался, грозясь раздавить ее, как мошку. Антон пролетел вниз и завис между кораблем и Сашей, разглядев судно получше. Оно было массивным, серым, и остановить его, казалось, было невозможно. МКБ по сравнению с этим кораблем казались карликами на фоне скалы. Можно было просто схватить капсулу и улететь с ней в сторону, но на борту судна открылись специальные ангары, из которых вылетел рой ромбовидных боевых дронов, ставших лупить по Антону из мелкокалиберных лазерных пушек, как из пулеметов. Жгли лучи очень больно, оставляя на теле Антона оплавленные следы, но, к счастью, прожигая броню не сразу. Долго под таким огнем жить бы не получилось.
        У Евгения не было намерения уничтожать Сашу.
        Желай он этого, он бы сразу разорвал ее вместе с капсулой. Стало понятно, что он просто хотел испытать силу Антона, используя Сашу как ингибитор для взрыва его потенциала и злобы. И да, Антон разозлился. Подобное отношение к человеку, как к какому-то скоту, распалило в нем небывалый гнев. Он был готов разорвать Евгения на части, но уже не потому, что хотел отомстить за себя и отца, а потому, что брат его был последней тварью, лишенной какой либо морали.
        Да и братом ли он был?
        Под обжигающим шквалом лазерного огня, чувствуя, как лучи жаром скользили по рукам, ногами, и торсу, Антон взмыл над кораблем. Если бы он остался на месте - капсулу могло бы зацепить. «Хочешь увидеть мою силу, тварь? Ты ее увидишь!» - с этой жгучей мыслью он на всей скорости, подобно супермену, вытянул кулак вперед и рванул на квадрат капитанского мостика грузового судна. Совершенно не думая о последствиях, он развил огромную скорость, и кулак его встретился со сферой защитного поля, защищавшей корабль. Приняв на себя столь сокрушительную мощь, защитное поле даже проявилось, его покрыло сеткой электрических дуг. С криком Антон прибавил тяги, огромное судно с утробным скрежетом наклонилось, и сместилось с курса, направившись к Земле. С такой мощью Антон давил в поле, что оно дало слабину в участке нажима, и сила удара оставила в железном корпусе огромную вмятину.
        Генераторы защитного поля не выдержали и вырубились. Антон стрелой прошиб корабль насквозь, пробился через внутреннее пространство, в дороге разорвав компьютер, управлявший дронами. Дроны отключились, став безвольно плыть по курсам, которые они ранее взяли. Корабль с гулом пронесся прямо под капсулой, ее едва не зацепило трансляционной Антенной, но все обошлось. Описав в космосе дугу, Антон сразу рванул к капсуле, схватил ее и унес в сторону, наблюдая, как судно, покрываясь струями пламени, входило в атмосферу планеты.
        Пролетев по дуговой траектории, судно гигантским исполином пронзило облака и рухнуло в океан, подняв огромную волну. Вода в океане заволновалась, закипела от жара раскаленного металла, к небу поднялась густая стена пара. Облегченно вздохнув, Антон оглядел результаты своего труда: на фоне черного космоса дрейфовали дроны, дрейфовали обломки корабля и МКБ.
        - Отлично, - вдруг Антон услышал в голове голос довольный голос Евгения. - Великолепное шоу! Ты меня впечатлил, братец! А теперь спускай свою сучку на землю, и жди, пока откроется портал. Вот теперь ты готов со мной потягаться!
        «В любое время, ублюдок», - злобно подумал Антон, нахмурившись.
        Во внутренний двор крепости Майя Антон спустился с капсулой на руках, будто божество, и плавно встал на ноги, опустив затем капсулу. Он хотел сразу же вскрыть ее, чтобы проверить, в порядке ли Саша. Но Олег его остановил. Он выбежал из пирамиды и, несясь к Антону, размахивал руками, кричал «Стоять! Стой!», лицо его было испуганным.
        - Нет! - крикнул он, понимая, что мог не успеть. - Не вздумай вскрывать! Не надо! Нельзя!
        Антон одернул руку от края крышки, затем вопросительно взглянув на Олега.
        - В чем дело?
        - Нельзя вот так, напрямую, вскрывать капсулы! Ну что за невежество?! - в сердцах выдал Олег, изображая на лице удивление. Антону даже забавным показалось, что Олег говорил уже как ученый, а не как крупный делец. Два разных человека. Совершенно. - Если хочешь посмотреть, то вот.
        Олег нажал на голографической панели пару кнопок, и матовая поверхность крышки плавно стала прозрачной, открыв взору Сашу от макушки до обнаженной груди. Она выглядела совсем иначе, Антон смотрел на нее с замиранием сердца, и восхитился. Волосы были длинные и красивые, только не черные, а коричневые, и будто горячий шоколад были разлиты по подушке. Лицо ее было румяным, здоровым на вид, никакой наркоманской бледноты из-за роковой десятки, никаких впалых щек, никаких следов уколов. Сердце Антона замерло. В его душе возник такой буран из теплых чувств, что он не мог оторвать от нее взгляда, и положил ладонь на капсулу, как бы касаясь плеча Саши. Он мечтал услышать ее голос и коснуться ее теплой кожи, мечтал, чтобы она была в безопасности и была счастлива.
        «Ну и дурак же ты, Антон, - думал он, чувствуя изменения в системе ценностей. - Конченый дурак. Люди в капсулах такие беззащитные, такие уязвимые, и такие слабые по сравнению с тобой, что ты просто обязан уберечь их. И Сашу, и всех остальных. Им пора вернуть настоящий дом». Закрыв глаза, Антон глубоко вдохнул и убрал от капсулы руку, произнеся тихо:
        - Я люблю тебя, Саша.
        За его спиной открылся круг портала. Он обернулся, глядя на него через плечо, и увидел там большую Индервальскую площадь (ту самую, где люди в ЦИНКе наблюдали за схваткой), в центре которой, сунув руки в карманы и с безмятежностью на лице, стоял Евгений. Антон нахмурился, и медленно зашагал к порталу, наказав Олегу позаботиться о Саше и пробудить ее. Олег ослушиваться не захотел, потому поспешил в пирамиду за транспортировщиком капсул и скрылся из вида в проходе.
        Когда Антон шагнул на площадь, портал закрылся за ним, и они с Евгением остались наедине, вцепившись друг в друга взглядами: взгляд Антона был хищный, а у Евгения спокойный и даже немного веселый, с задорным блеском. Евгений широко улыбнулся. Так улыбнулся, будто бы наступило событие, которого он ждал всю жизнь.
        - Знаешь, - сказал Евгений, опустив взгляд в землю, продумав фразу, а затем снова подняв глаза. - А ведь мы с тобой действительно братья. А это место, - он раскинул руками, демонстрируя окружение, - наш дом. Папаша тоже был не дурак поразвлечься. Потому уничтожил собственный мир, едва не загубив нас с тобой. Мы сбежали, младший братец, вместе захватили Землю, а ты обмяк. Снюхался с человеческой женщиной, с этой Сашей, и поддался человеческим слабостям. Я был в тебе очень разочарован, ты оказался ничтожным противником, от чего мне стало скучно. Но…. Как так можно было? Как? Мы ведь создали новый мир! Мы оба хотели вывести из миллиардов людей существо, способное развлечь нас, а ты сломался! Жить надо ради развлечения и веселья, ради разрушения и смерти! Это весело! А во что превратился ты? Ты предал корни Карагорской расы, предал силу и веселье! Какая же ты мразь! - Евгений говорил это в сердцах, искренне, вкладывая распаленную душу в каждый слог. - Сошелся с этой своей Сашей, попытался сбежать, как трус! Именно за это я и убил тебя! За это превратил тебя, захотел сделать из тебя железяку, которая
сможет хоть как-то меня повеселить, потому что без брата скучно! Без нормального брата, который любит кровь, смерть, и разрушение! Который любит драться! Сознание моего брата, с фальшивой памятью, полученной в фальшивом мире, создавшем фальшивую личность, живущую в фальшивом теле. Робот. Искусственный интеллект с самосознанием, жалкая железяка…. Ты не злишься от этих слов? Странно. Но впрочем, мой эксперимент удался. Ты теперь достаточно силен, чтобы повеселить меня.
        - Зачем ты треплешься? - ответил Антон, еле сдерживая себя в руках.
        - Хочу, чтобы ты знал правду о нашем папаше. Что он никакой был не ангел, а то, за что ты мстишь, всего лишь иллюзия, которой уже нет. В ЦИНКе налажен процесс реинкарнации. Твой псевдо-отец сейчас живет в теле другого игрока, но он тебя не помнит. И никогда не вспомнит. После каждого перерождения память чистится. Да…. Вижу, ты опять злишься. Прекрасно. Ты почти готов. Осталась только…. Что за?
        Вдруг задрожала Земля. Из-под нее, вспучивая плитку площади, вылез сияющий «Черный пик», который бойцы отыскали на пустынной планете, и с которым соединили юнидевайсы. И он был вместилищем не только для их личностей. В ЦИНКе, на всех площадях всех миров, в каждом закоулке и в каждом доме - люди стали источать тусклое синее сияние. И сияние это породило в космосе игрового мира огромное человеческое лицо, энергетическое и синее, полупрозрачное, которое Антон внезапно увидел перед собой, оказавшись в вакууме. Его будто телепортировали. Взгляд лица был божественен, проникновенен, и вызывал одновременно восхищение и страх, но так же вмещал в себя какую-то тоску. Чисто человеческую тоску, присущую каждому существу, обитавшему в ЦИНКе.
        - Что? - с непониманием спросил Антон. - Где я? Кто ты? Как?
        - Я остановил время ненадолго. Только на это хватит моих сил, - голос лица был раскатистый, как гром, и пронимал до дрожи. - Это все, что я могу сделать из этого мира. Пока мы говорим - ты в безопасности. Буду краток. Я - есть ЦИНК, я - есть лицо всех игровых миров, я - есть их разум. Человеческие страдания, их подсознательное чувство участи, пережитой ими на Земле, породили меня. Каждый человек тайно мечтал о свободе, непонятно от чего, но мечтал, и я стал результатом этого желания. Именно тогда я создал Хрона, отправив его на поиски избранного, с сильно развитыми сознательными способностями, способного увидеть Хрона и меня. Больше всего подошел ты. Есть и другие. Зератон, Грейден, Лон Ли…. Но они послужат посредниками. Они достаточно сильны, чтобы совместными усилиями разорвать ткань, разделяющую реальность ЦИНКа и реальность Земли. Потом, с помощью Черного пика, передать тебе мою силу, и знания обо всех возможных игровых навыках и приемах, с помощью которых тебе удастся одолеть брата.
        - Но если все люди проснутся, если я освобожу их, то ты….
        - Моя жизнь - это боль и страдания. Я мученик, и я не хочу жить так. Я, разум мира, хочу для своих жителей счастья и покоя. Потому прими мой дар, и используй его, чтобы одолеть Евгения и освободить людей.
        - Хорошо, - сказал Антон, стиснув кулаки.
        Лицо вдруг стало терять очертания и превратилось в густое энергетическое облако, в котором мерцали миллиарды искорок человеческих душ. Оно разделилось на десятки энергетических щупалец, которые рванули на Антона и вонзились его, затронув каждый энергетический центр. Взламывая ткань реальности, пробивая между мирами тонкую брешь, Разум ЦИНКа, используя «Черный пик» на площади, как антенну, передал Антону мощь и знания всех игровых классов со всех миров. Из Черного пика в Антона ударил луч света, Евгений завороженно смотрел, как тот вскрикнул и рухнул на колено, вмещая в себя новую силу и знания.
        Чувствуя на спине мурашки, Евгений осознавал, насколько сильно Антон сейчас прибавил в мощи, это вызвало в нем восхищение. Он такого совсем, совсем не ожидал, и поразился тому, что что-то пошло не по его плану.
        - Невероятно, - с улыбкой сказал Евгений. - Но ладно. Чем сильнее ты будешь, тем веселее будет мне. Меня тебе все равно не превзойти, братец, на какие бы ухищрения ты не пошел. Я - сильнейший в это мире. И ты создан, чтобы меня развлечь. Весь этот мир создан, чтобы меня развлечь. И я в нем хозяин.
        Антон поднялся на ноги, глядя на Евгения равнодушно и уверенно. Черный пик покрылся трещинами и осыпался на площадь дождем осколков. Перед глазами снова возник игровой интерфейс, стали видны все меню и панели быстрого доступа. Реальность дополнилась. Антон теперь понял окончательно, что мир ЦИНКа ничем, совершенно ничем не отличался от мира Земли, и им так же можно было управлять. Что-то еще теплилось у него в груди, что-то еще было в душе, вызывая ледяную дрожь, но Антон не понимал, что. Не мог проявить это.
        Неважно. Настало время драться.
        Евгений глядел на Антона с хищным интересом, скривив губы в довольную ухмылку. Ему, без всякого сомнения, доставлял удовольствие факт начала их битвы. Стоило Антону овладеть умением контролировать реальность, как он сразу же решил, что увидит в глазах Евгения хотя бы тень испуга, но нет, все было как раз наоборот - страха в глазах и в помине не было.
        - Вот теперь будет интересно, - сказал Евгений, широко улыбнувшись. - Теперь….
        - Теперь ты подохнешь, ублюдок, - сурово сказал Антон, мрачно нахмурившись, и бросился на Евгения с такой силой, что из-под ног полетели куски площади.
        Евгений лишь ухмыльнулся за доли секунды до того, как тяжелый кулак Антона с грохотом врезался ему в лицо. Ошеломительной силой удара Евгения бросило через площадь, будто снаряд, а затем он врезался в здание, которое разорвало ударной волной. Пыли поднялось целое облако, каменные обломки падали вокруг Антона. Антон взглянул на ХП противника, увидев, что из шкалы выбило ровно половину.
        С воинственным криком Антон широкими прыжками направился к зданию, от которого осталась лишь едва видная стена первого этажа, и высоко подпрыгнул, надеясь сразу добить противника ударом колена сверху. Возгордившись силой первой атаки, он даже не хотел применять особые умения, полагая, что хватит обычного удара. Он с разгона с оглушительным грохотом врезался коленной чашечкой в ладонь Евгения, которую тот выставил над головой. В ушах зазвенело из-за громыхнувшего хлопка, ударной волной облако пыли разогнало прочь, будто потоками буйного ветра, асфальт вперемешку с обломками здания струями бросило во все стороны. Евгений схватил ошарашенного Антона за колено, и держал его так в воздухе, будто палку. Антон, взглянув на брата, крайне удивился, ведь тот изменился до неузнаваемости. Конечности его удлинились, мышцы стали крепче и больше, челюсть стала раздвоенной, будто у хищника из одноименного фильма, кожа покрылась черной чешуей, глаза стали мертвенно белыми, как и радужки, лишь окаймление которых и зрачки остались черными, делая взгляд ужасающим. Черты лица обострились, скулы выпирали, а щеки стали
впалыми. Лишь длинные черные волосы выдавали в Евгении человека. В остальном он напоминал страшного инопланетного мутанта, скрещенного с опасной ядовитой змеей.
        - Как же я рад, братец, что мне теперь не надо сдерживаться, - сказал Евгений, держа Антона, пытавшегося дергаться. - Если ты верх кибернетики, то я - венец эволюции, которому ты способен составить достойную конкуренцию.
        Ответить Антон не успел.
        Евгений сначала хлопнул им по земле, как мухобойкой, а затем швырнул на площадь, сразу же прыгнув следом за ним. Евгений догнал Антона прямо в полете, вонзил когти ему в грудь, а затем телепортировался выше метров на двадцать, одновременно перенаправил силу инерции Антона вниз и использовал ее для атаки. Он впечатал его в площадь: громыхнуло как из пушки, ударной волной вырыло двухметровый кратер. В логе Антона всплыло:
        Противник использовал навык: «???».
        Урон: 10% ХП. Вы парализованы на двадцать секунд.
        Кровь в жилах Антона словно затвердела, лишив его всякой возможности двигаться, мышцы пронзило невыносимой болью. Антон лежал, вбитый в землю, покрытый кровью, слыша стук в пульсирующих венах на висках, и вглядывался в мутный силуэт Евгения, видневшийся в облаке пыли. Система прицеливания обвела тело противника красным окаймлением, в верхней части экрана появилась лишь ополовиненная полоска ХП, но ничего больше не было.
        Уровень: ???
        Раса: ???
        Класс: ???
        Плохо дело, плохо. Двадцать секунд стана - ужасная вещь. За этот срок можно с врагом сделать что угодно, закидав его дебафами и прочими неприятными вещами, которые явно не пошли бы на пользу Антону. Но Евгений не делал ничего. Лишь постоял пару секунд с довольной ухмылкой, и сказал довольным тоном. Голос у него реально был как у змеи, если бы та могла говорить, звучал едва ли не шепотом, зловеще и страшно:
        - Ты не представляешь, какое для меня счастье видеть, что мой противник не сдох от обычной атаки, да еще и после применения «Ядовитого когтя». Тебе удалось сделать то, чего еще никому не удавалось. Ты смог пережить аж две моих атаки, а это выше всяких похвал.
        Тем временем туман не рассеивался, а только сгущался, приобретая какой-то темный зеленоватый оттенок. Присмотревшись, Антон увидел, что на торсе Евгения открылись жабры, тянувшиеся вдоль ребер, и из них валил густой зеленый дым.
        - Вот так мы выглядим по-настоящему, - Евгений ухмыльнулся. - Таким когда-то был и ты. На базе Карагорской расы был основан миф о вымерших Карагорских змеях в ЦИНКе. Представляешь? Ты, когда-то, был инопланетным захватчиком, убивал вместе со мной людей, даже наслаждался этим.
        Такие детали прошлого Антона ничуть не разозлили, напротив, ему стало гадко. В этот момент стан прошел, Антон вскочил, попытавшись ударить Евгения кулаком, но Евгений отскочил прочь, скрывшись в тумане.
        - Трусливый черт! - Это Антон. - Единственное, что меня волнует, это твоя сломанная шея!
        - Ты всегда был хамом, - сказал Евгений с усмешкой. Голос его был повсюду, окружал Антона, сбивая с толку. - Но неужели тебе не интересно, как ты появился на свет? Что ты вообще такое, и зачем существовал?
        - Да мне плевать, - прорычал Антон, сверкая глазами по сторонам.
        Антон озирался, вглядывался в туман, но видел лишь едва заметный тусклый силуэт, мелькавший то тут, то там. Он прыжками пытался настичь и поймать эту ловкую тень, но ничего не получалось, что злило и заставляло скрипеть зубами. Столь близкий момент желанной расправы все никак не хотел даваться.
        - Покажись, мразь! - крикнул Антон, срывая голосовые связки. - Покажись, и я дам тебе того, чего ты хочешь, в избытке! Хватит прятаться!
        - О, - с напускной жалостью произнес Евгений. - Неужели ты думаешь, что я нагнал тумана, чтобы спрятаться? Нет, что ты. Мне просто хочется уравнять шансы.
        - Чего?
        Антона сначала ослепило, а потом оглушило грохотом мощнейшего взрыва. Евгений выпустил из жабр специальный ингибитор, вступивший в реакцию с зеленым туманом, и заставивший его взорваться. Взрыв получился ошеломительной силы - ярким синим куполом накрыло площадь в радиусе двух километров, облака ударной волной разогнало, здания смело, будто огромным бульдозером, в земле выгрызло кратер с оплавленной жаром поверхностью. Невыносимая боль охватила тело, Антон закричал, кожу его частично содрало с офраниевых мышц, в дырах на теле виднелись мышечные волокна.
        Противник применил навык: «???»
        Урон 40% ХП.
        Наложены эффекты: Болевой шок (5 сек), паралич (5 сек), слепота (5 сек).
        Полоска жизни Антона опустела ровно наполовину, и теперь уровень его здоровья был примерно таким же, как у Евгения. Когда дебафы пропали, Антон поднялся на ноги, слыша шум в ушах и чувствуя страшную головную боль. Евгений стоял перед ним, растянув на змеином лице довольную улыбку.
        - Давай, - прошипел он. - Развлеки меня, железяка.
        - А-а-а! - вскрикнул Антон, и бросился на Евгения, сразу же активируя навык «Серия стальной смерти» и одновременно включая «Отсроченное повреждение» Лона Ли. Антон молотил Евгения уплотненными костяшками кулаков.
        Сочетание силы и скорости в Евгении было невероятным. Сначала Антону казалось, что ему предстояло иметь дело с сильным противником, из-за чего скорости было бы поменьше, но нет. С такой поразительной ловкостью враг уклонялся от атак, что Антон едва не потерял надежду попасть в принципе.
        Все же, пару раз попасть удалось: противник иногда уклоняться не успевал и был вынужден блокировать.
        Антон видел на руках Евгения мерцающие ударные маркеры «Отсроченной атаки». Обрушивая на противника страшные комбинации из ударов рук и ног, Антон выждал, пока блок Евгения не сорвет. Частично заряженные силой «Стальной серией смерти», маячки сработали, одновременно с этим Антон применил «Силовой пинок», ударив им по месту расположения маячка. Единовременной силой отсроченного удара и силового пинка хватило, чтобы сорвать блок Евгения и развернуть его торс вполоборота.
        Увидев уязвимо открытую скулу, лишенную защиты, Антон с яростным криком разрядил в нее «Кулачную пушку». Под тяжелейшим напором костяшек скула с хрустом треснула, Евгения швырнуло прочь, как пушечное ядро, его бросало будто голыш по водной поверхности, поднимались облака пыли, разлеталась по сторонам земля, раздавался грохот.
        Взглянув на лог, Антон совсем не обрадовался, ведь урона было нанесено всего ничего: всего лишь пять процентов.
        - Весело, - проговорил Евгений безумным тоном, скривив губы в довольную улыбку. Его поднимающийся с земли силуэт было видно в пыльной завесе. - Мне весело! Весело! - он сорвался на крик, и с огромной скоростью выскочил из пыли, рванув к Антону со стремительностью молнии. Добравшись до цели, Евгений попытался полоснуть по нему когтями, кончики которых загадочно и жутко искажали пространство, и при ударе создали пространственный веер. Антон увернулся от разрушительного пространственного веера, веер, поднимая облака пыли и разбрасывая струи земли, рассек кратер глубокой колеей, врезался в жилой квартал и разрезал надвое несколько зданий.
        В следующий миг Евгений перехватил «Гравитационный удар» ногой, сшиб Антона с ног умелой подсечкой, а затем подпрыгнул метров на пятьдесят и стал сечь когтями по воздуху, отправляя в Антона пространственные веера.
        - Весело! Весело! Весело! - без устали повторял Евгений, безумно улыбаясь, его змеиные глаза сияли нездоровой радостью душевнобольного. - Весело!
        Четыре веера поочередно обрушились на Антона, подобно метеоритам, из центра кратера к небу взметнулись высоченные столбы пыли. Землю рассекли трещины, с неба дождем падали камни и чернозем, дробью стучавшие по груди Антона. Давление на его тело оказалось колоссальное, причем настолько, что металл брони покрылся мелкими вмятинами и щербинами. Этой атакой ему снесло десять процентов ХП, но боль он почувствовал такую, что показалось, его вот-вот убьет.
        Евгений сразу же сложил руки вместе, вытянул перед собой и рванул к Антону, раскрутившись вокруг своей продольной оси, как саморез. Он несся с такой скоростью, что со свистом рассекал воздух, Антону едва хватило времени откатиться в сторону, и то его кувырком бросило по земле ударной волной.
        "Плохо дело, - думал Антон, наблюдая за оседающим на фоне синего неба фонтаном земли, - такими темпами он меня убьет, и очень быстро!"
        Покачиваясь, Антон поднялся на ноги, обнаружив в остатке тридцать процентов ХП, когда у противника в запасе были все сорок пять, что, с учетом разницы в уровне защиты, было просто колоссальной цифрой. Евгений с животной жадностью взглянул на Антона, кинулся к нему, желая продолжения битвы, которая казалась ему лучшей в его жизни. Антон решительно рванул навстречу Евгению, и сложив ладони в боевую мудру «Двенадцати точек».
        Евгений замахнулся для удара и попытался рассечь Антона надвое, но тот ловко нырнул под взмах и нанес три резких удара кулаками в торс, надавив на первые три точки. Евгений вскрикнул, сначала ударив боковым ударом кулака, прогудевшим у Антона над головой, а затем сделав резкий выпад коленом, от которого Антон резко отшагнул в сторону и одновременно, с разворота, нанес удар ногой прямо по хребту, затронув четвертую точку.
        Хребет Евгения едва не сломался, его бросило на землю, но он ловко встал на ноги. Антон едва не обманулся визуальным упадком врага, почувствовав приближение победы, и чуть расслабился, что сыграло с ним злую шутку. Евгений моментально разорвал разделявшую их дистанцию и ударил его колющим выпадом когтистой лапы, плотно сомкнув когти. Соприкоснувшись, кончики когтей стали средоточием страшной гравитации, перед ними появилась черная сфера, втягивавшая в себя пыль и воздух. Она за доли секунды сжала в себе огромную гравитационную мощь, а затем с хлопком высвободила ее, снеся Антона как пушинку и отправив его в стремительный полет через кратер.
        Антон бился о камни конечностями, бился головой о землю, бился спиной об острые неровности земли и, весь покрытый чуть углубившимися вмятинами, остановился. Экран интерфейса покраснел по краям, ХП осталось всего процентов двадцать, сердце колотилось в груди, тело мучило страшной режущей болью. В этот раз вставать было намного труднее: вялые тяжелеющие конечности подчинялись неохотно, стремились согнуться, но, все же, Антону удалось подняться.
        Евгений, не давая врагу передышки, мчался к нему и занес руку для удара. Шансов оставалось мало, Антон это отчетливо понимал, и ему в самую пору необходимо было броситься в бегство. Он прикинул, сколько урона наносил сам, и сколько ему при этом перепадало. Было понятно, что он в проигрыше с чисто математической точки зрения, пусть и побежденные бойцы и разум ЦИНКа передали ему свою силу. Но дело ведь было не только в силе. Он не применил даже половину арсенала особых способностей, которые достались ему вместе с новым опытом и характеристиками. Бежать ему было некуда, ему даже не хотелось, только одна мысль о бегстве заставляла его преисполнятся презрением к самому себе.
        Сбежать, трусливо проиграв? Бросить людей на произвол судьбы, оставив в лапах чудовища? Бросить Сашу? Да, он понимал, что был всего лишь искусственным интеллектом, он понимал, что не был настоящим сыном своего отца, но, тем не менее, в его кибернетическом сердце уместились теплые человеческие чувства. В блоке памяти жила человеческая память, создавшая его личность, и он чувствовал, то должен сражаться за всех. И за Сашу, и за человечество.
        Евгений кинулся Антону на встречу, воздух ударил ему в лицо, он стремительно приблизился к врагу, намереваясь ударить его прямо в нос. Воспользовавшись инерционной силой противника, Антон поставил ему банальную подножку. Евгений споткнулся, закувыркался по земле, его тащило и бросало по ухабам. Антон не дал ему остановиться, рванул следом, схватил за шею и подпрыгнул вместе с ним, а затем обрушил ему на макушку разрушительный удар пяткой, швырнувший врага в землю будто пушечное ядро. На макушке была пятая особая точка.
        Антон приземлился, и кинулся на Евгения, проведя шесть разрушительных атак кулаками по корпусу. Под тяжелыми офраниевыми кулаками трещали вражеские ребра, трескалась кожа, появлялись рваные раны, из которых брызгала зеленая ядовитая кровь.
        - Подавись, сука! - с яростью крикнул Антон и швырнул Евгения на десяток метров сокрушительным прямым ударом кулака в лицо.
        Евгений встал, скривив губы в злорадной ухмылке, взгляд у него был довольный. Пусть тело Евгения болело, пусть было покрыто ранами, в нем нельзя было разглядеть даже капельки интереса к исходу боя. Он просто наслаждался самим фактом битвы с сильным соперником, этот бой доставлял ему истинное удовольствие, по ощущениям сравнимое с эффектом наркотика.
        Когда улыбка неожиданно сошла с лица Евгения, улыбнулся Антон. Из двенадцати открывшихся на теле Евгения рваных ран фонтаном хлынула кровь, забрызгивая землю. Евгений ошарашенно замер, расширил от удивления глаза, с губ его сорвался тихий стон, длинный, который, затем, стал перерастать в смех. Евгений снова улыбнулся, еще более радостно, еще более довольно.
        Игрок Антон наносит игроку Евгений 0.5% урона, поражает двенадцать особых точек, а так же накладывает эффект «Стремительная кровопотеря» с уроном 0.1% ХП в секунду.
        В первоначальном состоянии Антон не мог даже поцарапать врага, а тут уже наносил хоть какой-то ущерб, а значит, мог полностью обнулить здоровье противника. Евгений вновь бросился в лобовую атаку, Антон подпрыгнул, и очень удивился, когда Евгений сомкнул ладонь на его голени и с размаха впечатал его в землю, пустив по ней трещину.
        Игрок Евгений проводит захват и наносит игроку Антон 5% урона.
        Перед глазами Антона вспыхнуло, он едва успел применить навык «Великая стена» прикрыв силовым полем свое тело. Его бросало из стороны в сторону, било о землю с чудовищной силой, силовое поле покрылось трещинами и теряло прочность с огромной скоростью. Евгений определенно стал быстрее и сильнее, до этого, видимо сдерживаясь. В логе одна за другой всплывали надписи:
        Игрок Евгений проводит захват и наносит игроку Антон 15% урона, поглощенного силовым полем.
        Игрок Евгений проводит захват и наносит игроку Антон 15% урона, поглощенного силовым полем.
        Игрок Евгений проводит захват и наносит игроку Антон 15% урона, поглощенного силовым полем.
        Игрок Евгений проводит захват и наносит игроку Антон 15% урона, поглощенного силовым полем.
        Сердцебиение учащается! Из-за множественных повреждений свыше 10% на игрока Антон накладывается эффект «Кипящая Актурианская кровь» Икирута.
        «Кипящая Актурианская кровь», восстанавливала ровно половину ХП, и давала большой бонус к силе и скорости секунды на три. Чувствуя мощь, на короткий срок переполнившую тело, Антон смог пересилить Евгения, вырвался из захвата, а затем швырнул врага ошеломительным ударом ногой с разворота. Евгений полетел над землей, поднимая облако пыли, Антон прыгнул вверх, перегнав противника и набрав метров пятьдесят высоты, в воздухе принял боевое положение для удара «Небесной стопы», и, вспыхнув яркой красной энергией, будто факел, метеоритом обрушился на Евгения, вмазав его в землю. Эффект был такой, будто многотонная бомба с неба свалилась: раздался оглушительный хлопок, к небу вздернуло огромный фонтан чернозема и пыли.
        Грудную клетку Евгения рассекла трещина, он прыснул кровью из широко раскрытого рта и высунул язык, расширив едва не выпрыгнувшие из орбит глаза. «Небесная стопа» спиралью закрутила пространство внутри его тела, внутренние органы пусть не очень сильно, но повредило. От печени оторвало небольшую часть, кровавыми ранами покрылось сердце, одну почку разорвало в клочья.
        В сочетании с силой офраниевого тела навыки поверженных бойцов становились во много раз мощнее, нанося более страшные и существенные повреждения. А в сочетании с «Кипящей Актурианской кровью» можно было в течение трех секунд вытворять ужасные вещи, вроде ломки костей, кожи, и органов Карагорской змеи, что являлось практически невозможным.
        Игрок Антон, под воздействием «Кипящей Актурианской крови», проводит атаку навыком «Небесная стопа», нанося игроку Евгений критические повреждения в размере 20% ХП.
        - Ах-ха-ха-ха! - рассмеялся вдруг Евгений, взгляд его стал еще безумнее прежнего. - Да! Весело! Весело-весело-весело! - заговорил он скороговоркой, почти схватив Антона за ногу и вынудив его отпрыгнуть в сторону. Эффект Актурианца прошел, лучше было не рисковать.
        «Да когда же ты сдохнешь?!» - думал Антон, с ненавистью глядя на поднимающегося в облаке пыли Евгения.
        - Ты думал, будет просто? - Евгений вдруг с хрустом сгорбился, свесив руки, будто безвольная кукла, страшно опустил голову, лицо скрылось за волосами. - Думал, ты победишь? Глупая железка! Ты создана для того, чтобы развлечь меня, а не убить! И я с тобой предостаточно развлекся. Пора заканчивать, - Евгений поднял на Антона гневные желтые глаза. Мышцы Евгения стали раздуваться, становясь больше, массивнее, и сильнее. Кости с хрустом преображались, становясь длиннее, толще, и прочнее. Лицо стало вытягиваться вперед и сужаться, в отвратительной метаморфозе превратившись в голову, напоминавшую драконью. Грудная клетка стала шире, Евгений увеличился в плечах и росте, волосы его выпали, и в нем теперь не осталось практически ничего от человека. Он напоминал двуного человекоподобного дракона, и широко раскрыл пасть, став копить в ней черный сгусток разраставшегося в воздухе черного горячего пламени. Легкие Евгения вырабатывали взрывоопасный газ, специальные органы воспламенения во рту поджигали его, а электромагнитное поле зубов задерживало формирующийся огненный шар. Как только газа стало достаточно,
Евгений вспрыснул в него другой газ, вырабатываемый в желудке, плюнул черным огненным шаром в Антона. Огненный шар добрался до цели в мгновение ока, будто пуля, и Антон понял, что не увернется.
        Он успел встать в стойку, применяя защитный навык «Разница потенциалов», под ним появился защитный круг Игельварда с символами бесконечности по краям, нарисованный фельтронным излучением.
        На подлете огненный шар засветился изнутри ярким фиолетовым светом. В нем случилась мощная плазмоволновая реакция, спровоцировавшая выброс энергии чудовищной силы. Сфера черно-фиолетового плазменного взрыва возвысилась над горизонтом яркой вспышкой, поглотившей город полностью и накрыв площадь в радиусе семнадцати километров. Даже с орбиты планеты было видно этот ужасающий взрыв, испарявший облака и стремительно погнавший воздушные массы по сторонам. Температура в эпицентре достигала сотен миллионов градусов по Фаренгейту, что было намного горячее, чем в Солнечном ядре. Вспышкой Антона ослепило, пространство вокруг стало неожиданно черным. Силовое поле с Антона сорвало моментально, после обжигающий жар коснулся кожи и стал плавить металл, раскаляя его, и лишь «Разница потенциалов» помогла не умереть сразу.
        «Разница», по защитным энергетическим каналам, перевела половину мощности взрыва под землю. Земля вдруг раскалилась, задымилась, вокруг, в радиусе пяти километров, подземной ударной волной поднимало огромные пласты земли, которые затем с грохотом падали обратно. Из трещин повалили миллионы тонн раскаленного пара, небо затянуло и свет звезды затмило, пространство погрузилось в сумерки.
        Игрок Евгений проводит атаку «???», нанося игроку Антон 249% урона, большая часть урона поглощена «Разницей потенциалов».
        Внимание! Вы близки к смерти.
        Интерфейс Антона покраснел, сердце его бешено стучало, будто копыто скаковой лошади. Евгений медленно шагал к нему, глядя с надменным высокомерием, но, в то же время, в глазах его виднелось легкое удивление. Невероятным казалось ему, что противник смог пережить столь разрушительную атаку.
        - Удивлен, что ты еще жив. Не знаю, как тебе это удалось, но это невероятно, - Евгений схватил Антона за шею, подняв его над землей, и пристально посмотрел ему в глаза. - Ты сделал мой день, Антон. Нет…. Ты сделал мою жизнь. Ты первый противник, с которым было очень весело драться, и я благодарен тебе. А теперь, как говорится…. Я тебя породил, я тебя и убью.
        В ответ Антон что-то невнятно промычал, но Евгений не расслышал, потому слегка ослабил хватку, прислушавшись.
        - Что ты сказал? - это Евгений. - Я не понял. Повтори внятнее.
        - С чего ты решил, что мы закончили?
        Внезапно Антон вскрикнул, вонзил руку Евгению в грудь, с хрустом проломив кости и разорвав мясо. Евгений расширил глаза и брызнул изо рта кровью, проговорив дрожащим голосом:
        - Ублюдок….
        - Ага, - ухмыльнулся Антон, создавая в руке энергетическую черную дыру, высасывающую из Евгения жизненные силы. Он чувствовал, как энергия покидала его тело, перетекая в Антона. - Мне дали не только силы всех игровых классов, но и возможность самому создавать навыки, и жалко, что ты не учел этого, идиот.
        - Игровых классов? Что ты несешь? Как это возможно?
        - Реальность - сон, которым так же можно управлять, - с ухмылкой сказал Антон. - Надо было подумать об этом прежде, чем создавать машину с сильным сознанием.
        Совместив «Черную бездну», отнимающую жизнь, и «Белую бездну», дающую ее, Антону удалось создать уникальный навык, обладающий эффектом вампиризма. ХП Евгения перетекало к Антону. Совсем скоро полоски их жизней будто поменялись местами. Евгений отпустил Антона и, с криком, покрывшись кровавыми рваными ранами, рухнул на колени практически обессиленный. На индикаторе его здоровья Антон видел 1% ХП.
        - Думаешь, теперь убьешь меня? - усмехнулся Евгений, дерзко посмотрев на Антона. - Один мой процент, теперь, равен тысяче твоих так что можешь даже не пытаться. Ты просто слабак.
        Антон приложил палец себе ко лбу, использовав навык «Четвертого окна», по телу его пронеслись три энергетические волны. Он увидел тело Евгения в ином свете четвертого измерения, где показывалась уязвимая энергетическая точка, при ударе в которую можно было оставить врагу всего 0.1 ХП. Антон увидел ее в животе Евгения, отчетливо запомнив ее местоположение, замахнулся для удара, но атаковать не успел: Евгений вскочил, и просто приложил Антона такой мощной оплеухой, что того отшвырнуло метров на сто, с оглушительным грохотом впечатав в землю. Во все стороны полетели струи чернозема, в воздух взметнуло облако пыли, Антон валялся весь искореженный, с болезненно расширенными глазами и 0.1% ХП.
        Игрок Евгений проводит атаку «???», и наносит игроку Антон урон 50.9%. Остаток ХП: 0.1%
        Впервые тело Антона удалось очень серьезно повредить: из поломанных рук торчали обломки костей, оно было покрыто кровоточащими синей кровью ранами, перед глазами мешкали помехи, сильно затруднявшие видимость. С огорчением Антон понял, что противника своего очень недооценил, и понимал, что близились последние секунды. «Нельзя умирать…. Люди…. Люди нуждаются во мне!»
        Казалось, выкрутиться уже было никак нельзя, но вдруг случилось внезапное. В логе появилась надпись:
        Вы применили восемь смертоносных секретных навыков восьми легендарных Вселенских боевых школ, что говорит о совершенстве вашего мастерства, и позволяет встать на совершенно новый путь развития.
        Новый неактивный уровень!
        Внимание! Уровень является неоткрытым еще никем, и выводит вас за границы стандартной системы развития. Поздравляем! Вы - первый игрок, дошедший до этой стадии. Навык «Превращение в Бога войны» переведет вас на следующую ступень, сбросив ваш уровень до 1. Но не пугайтесь. 1 уровень на Божественной ветке развития значительно превосходит 999 уровень Смертной ветки развития. «Превращение в Бога войны» может быть использован в любой момент.
        Удобнее момента было не придумать. Антон подумал об этом навыки и применил его, надеясь, что скачок на следующий уровень хотя бы восстановит ему ХП, позволив прожить еще немного, и придумать что-то. У него даже догадок не было, что эта Божественная стадия способна ему дать. Как только навык активировался, кости Антона мигом встали на место, раны затянулись, но это было только началом. Антона поглотило небольшой сферой белого энергетического взрыва, ударившего белой энергетической волной, заставившей Евгения остановиться и прикрыть глаза (ослепило светом).
        Когда свет рассеялся, Евгений отвесил от удивления челюсть, увидев, в кого преобразился Антон. Он висел в метре над землей, внешне изменившись очень сильно, и став напоминать на вид механическое боевое божество, глаза которого светились ярко-синим, а за спиной у него парила круглая печать Вселенского символа войны, спроецированная неизвестным излучением.
        - Ты…. - Евгений улыбнулся. - Ты решил меня повеселить? Снова? Ну, давай, - Евгений встал в стойку. - Давай повеселимся!
        Вдруг Антон испарился, исчез, развеявшись в пыль, и Евгенийй даже удивился, на миг растерявшись. Когда он услышал у себя за спиной спокойное дыхание, когда почувствовал оказавшуюся рядом с ним божественную силу, то у него дыхание перехватило. Он медленно повернул голову, взглянув на Антона через плечо и, впервые в жизни, почувствовал настоящий страх. Страх, ослабивший ему в руки и ноги, страх, заставивший сердце биться быстрее, страх, который он вообще никогда, ни перед кем не испытывал.
        Нашелся кто-то, кто был по-настоящему сильнее его.
        - Ты уверен, что мне будет весело? - спокойно сказал Антон, без колебания глядя Евгению в глаза. - Есть у меня такая уверенность, что нет.
        Антон мигом взмыл в небо, сосредоточил в правой руке всю имеющуюся у него силу, и создал перед кулаком проекцию «Символа разрушения» из антиматерии, прицелившись в Евгения. «Символ разрушения» выстрелил густым синим потоком антиматерии огромной силы, и поток этот прошил планету насквозь, будто исполинское копье. Планету с утробным, оглушительным грохотом рассекла трещина, из которой повалили сотни тысяч тонн пыли и пара, из которой потоками хлынула магма. Треснув по швам, планета распалась на две половины, изнутри раскаленные докрасна планетарным ядром. Евгения аннигилировало моментально, разложив на атомы, и у него не оставалось даже малейшего шанса на выживание.
        ***
        Эпилог
        В тот самый момент, когда Евгений умер, Антон вернулся на Землю. На КПК всех операторов он послал команду пробуждать людей и заниматься организацией перерождения человечества. Они с Сашей стояли на крыше высотного здания, наблюдая за возрождающейся Москвой. К Антону вернулся обычный роботизированный вид, разве что глаза теперь были не синего цвета, а белого. Саша была одета по-осеннему, в джинсы, в серое пальто. Кожаные куртки она видеть не могла. С ними в ее голове навсегда закрепились ассоциации, связанные с несчастьем и наркотиками.
        Над зданиями высились стрелки строительных гравитационных кранов (кипели строительные работы, город восстанавливали из руин), в небе летали грузовые гравилеты и гравимобили. По улицам бродили люди, пробудившееся после многолетнего сна, и наслаждались полученной свободой, избавившись от подсознательного чувства пленения.
        Саша взяла Антона под руку, и чувствовала себя очень легко, очень хорошо. Не было больше того давящего ощущения в груди, не было роковой десятки, ее Земное тело ни разу не подвергалось воздействию наркотиков. Она с удовлетворением закрыла глаза, поняв, что сейчас стояла рядом с Антоном в момент его триумфа и считала, что выглядела при этом достойно, как нормальный человек, а не как жалкий наркоман.
        Антон вдруг взглянул на Сашу влюбленно, и сердце ее застыло. Он медленно приблизил свои губы к ее губам, и нежно поцеловал их. Девушка положила руки на его могучую грудь и обмякла от удовольствия, голову вскружило. Этого хотелось ей очень давно, и только теперь, спустя долгие годы безраздельной любви, она получила желаемое. Отстранившись, Антон сказал ей:
        - Я люблю тебя.
        - И я тебя люблю, - тихо ответила Саша, положив голову ему на грудь, и слушая стук кибернетического сердца.
        Казалось бы, сердце машины должно было быть холодное, но Саша чувствовала источаемую им доброту и любовь. Антон, рискуя собственной жизнью, использовал силу, подарившую людям свободу, а Саше счастье. Он использовал то, что в один миг уничтожило узурпатора.
        Он использовал кулак Бога войны.
        *****
        или @LITRPG_KINOZAL канал жанра LitRPG в телеграмме. Подписывайтесь и следите за новинками, будьте одни из первых.
        или @LITRPG_DISCUSSION обсуждение книг. Любителей обсуждать книги жанра LitRPG приятно будет увидеть в чате.