Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Власова Мария / Злодей : " №02 Мой Злодей " - читать онлайн

Сохранить .
Мой злодей 2 Мария Власова
        Злодей #2
        Нужно быть очень осторожным выбирая книгу, иногда знакомство с ее содержимым может лишить сна, а порой и жизни.
        Оказавшись в книге, обычная швея из нашего мира забыла свое имя, стёрлись из её памяти и имена родных.
        Молодая женщина стала двадцатилетней героиней книги, Рианной де Карвалье, единственной наследницей промышленной империи и прикованной к инвалидной коляске девушкой.
        Единственное, что не изменилось с появлением в книжном мире, это кошмары, мучившие ее после прочтения книги.
        В своих снах она спасала главного героя этой книги, поначалу бывшего невинным мальчишкой, но в новой её реальности мальчишка вырос и стал настоящим злодеем.
        Сумеет ли Рианна спасти взрослого злодея?
        Изменили ли ее кошмары хоть что-то в истории?
        И что было в последней главе книги, которую она так и не прочла?
        Цикл: Злодей
        В тексте есть: злодей, попаданка в книгу, интерактивная книга
        Мой злодей 2
        Мария Власова
        Глава 0. Тёмный и Светлая (Соавторы)
        На город медленно опускался вечер, людей на улицах становилось все больше. Грязные, в драных и перешитых одеждах или, наоборот, до зубовного скрежета чистые и напыщенные - все они дети этого мира, будь то религиозные выходцы из Мостового альянса, свободолюбивые курнейцы или технически продвинутые романейцы. Смотря на то, как все эти такие разные и в то же время чем-то неуловимым похожие друг на друга обыватели спешат по своим делам, Тёмный вздохнул. Суета этого мира не казалась ему такой уж интересной, но все же чем-то манила, раз за разом выдёргивая из сотни других, принадлежащих ему по праву творца миров.
        - Почему вздыхаешь? - колкие, язвительные, полные личного превосходства замечания были так в духе Светлой. - Смирился с тем, что проиграл?
        Тёмный опять вздохнул и отвернулся от окна, сменив вид на созерцание его «лучшей» половины. Если Светлая мать этого мира, то явно самая плохая из худших, наравне с пропитой алкоголичкой, от материнских чувств которой не осталось ничего, даже банального животного инстинкта. Такая запросто оставит младенца в объятой огнем комнате и даже сама устроит пожар, только чтобы посмотреть, сумеет ли несмышлёное дитя выбраться самостоятельно или нет? Хотя ответ, безусловно, был однозначным - нет, но каким-то чудом это самое дитя все же умудрилось выжить, училось на ошибках и росло на глазах у жестокой матери и безучастного отца.
        - Рано ты решила, что победила, - немного ленивым тоном произнёс он и сел в кресло.
        Иметь тело, физически ощущаемую оболочку ему нравилось, но узнав об этом, Светлая никогда бы все это не затеяла. У обиженной женщины всегда присутствует маниакальное желание сделать своему обидчику все назло. Поэтому Тёмный, как умный мужчина, закряхтел, как будто ему неудобно не то, что сидеть на стуле, но и вообще существовать в этом мире. На лице Светлой сразу заиграла довольная ухмылка, так что даже синюшный оттенок кожи не испортил ее образ.
        - Что? - спросила она, нахмурившись под его долгим изучающим взглядом.
        - Странно видеть тебя такой… обычной, - сложив руки на груди, чуть лениво протянул он. - Обычно ты предпочитаешь образ красавиц, ты же так любишь, когда тебе откровенно льстят, выражая неискреннее восхищение.
        Светлая нахмурилась, понимая, что ее «худшая» половина решила надавить на больное. Мысленно она не раз и не два проклинала тот час, когда, как влюбленная дура, показала своей половине свой настоящий образ. Ни одна из статуй этого мира не изображала Светлую такой, какой ее увидел соратник по созиданию миров, ибо таких чудищ и в кошмарах не каждый встретит. Тёмный даже хотел создать что-то подобное, чисто для того, чтобы позлить вторую половину, но результатом их бурной ссоры по этому поводу стал потоп и извержение нескольких вулканов, так и до конца света не далеко. С тех пор тема красоты для Светлой - табу, но Тёмный, на то и Тёмный, чтобы частенько нарушать его.
        - В отличие от тебя, Тёмный, я предпочитаю смотреть в суть, а не только на красивую оболочку, - фыркнула богиня, зло сверкнув глазами на свою «худшую» половину.
        - Но при этом в своей штампованной истории сделала главной героиней Лафает, - не сдержал ухмылки Тёмный, за что ему прилетела подушка в лицо. - Комплексы не дали выбрать кого-то получше?
        - Ничего моя история не штампованная, - без особого энтузиазма, лениво возразила Светлая и махнула рукой, чтобы вернуть подушку.
        - А, по-моему, штампованная, - ухмыльнулся Тёмный, не отдавая ценный метательный снаряд. - Даже наша мышка уверена в ее не оригинальности, а она, между прочим, просто человек из другого мира, а не Творец.
        - Автора обидит каждый, - надулась Святая и потянула подушку на себя, - сами попробуйте создать, а потом уже сетуйте на оригинальность!
        - Все уже придумали до нас, да? Наш гениальный Автор не смог придумать ничего лучшего, чем испортить историю? - ядовито улыбнулся ей Тёмный, и подушку разорвало на части. Небольшая комната наполнилась пухом и перьями, но творцам этого мира была безразлична такая мелочь.
        - Посмотри на нас, мы даже обычную подушку не в состоянии поделить, а пытаемся спасти этот мир, - кисло улыбнулся Тёмный и отбросил оставшуюся в его руках ненужную уже тряпку. Его «лучшая» половина нахмурилась, подоткнула одеяло едва ли не под самую шею и равнодушно добавила:
        - Миром больше, миром меньше.
        - Это правило действует исключительно у женщин, - злорадно поправил ее Тёмный, чем удостоился ещё одного злого взгляда. - А разбрасываться мирами я не намерен, особенно потому, что кое-кто решил поиграть в писателя.
        Его пронизывающий и обвиняющий взгляд абсолютно не впечатлил Светлую, виноватой она себя не считала. Впрочем, как и сам Тёмный, который привык все на свете перекладывать на ее хрупкие плечи, а потом жаловаться, что она все делает не так. Но она хотя бы пытается что-то делать, а не бегает за девками, притворяясь то знойным красавцем, то старым пошляком.
        - У меня такие же права на него, как и у тебя, - безразлично пожала плечом богиня, чувствуя все большее раздражение от этого разговора. Былая радость от собственной маленькой победы схлынула, оставив после себя лишь разочарование.
        - Конечно, конечно… это же тебя прославляют за твою «жертву», а меня проклинают и ассоциируют со злом. Равноправие в действии, не так ли дорогая? - со злой иронией и кислой улыбкой присел возле нее на кровать Тёмный. Ему были чужды границы приличий, а вторая половина не растрачивала свое внимание на установление дистанций. Как вообще одно целое могут разделять какие-то правила? Они - ядро этого мира и многих других, но давно уже не чувствуют эту целостность.
        - ?????????????? - Ты получил то, что заслужил, - самодовольно заявила Святая, мирно сложив руки на животе.
        Она бесила Тёмного, раздражала до предела, так же сильно, как и манила, и такова была их суть.
        - Но этот мир не заслужил такой судьбы, тебе стоит это признать, - сменил тему Тёмный, уже подумывая о том, чтобы снова пересесть.
        - Для этого я позволила тебе притащить ее сюда. Как видишь, всего лишь одного второстепенного героя достаточно, чтобы изменить целую книгу, - она безразлично пожала плечами и затем ласково мурлыкнула: - Все разрешилось как нельзя хорошо.
        - Думаешь? - с сомнением посмотрел на нее Тёмный. - Забыла, какой финал был у твоей книги? Забыла, какую цепочку событий он создаст и к чему приведет?
        - Я помню, - совсем не прониклась его угрозами и укорами Светлая. - Но ты же притащил сюда свою протеже, пусть разбирается на пару с мальчишкой. Если ты собрался слепить из злодеев положительных персонажей - флаг тебе в руки, я подобным заниматься не буду.
        - Афоризмы из того мира тебе не идут, - скривился Тёмный, поднимаясь на ноги.
        - Кто бы говорил, - она выразительно посмотрела на его лицо, видя все равно исключительно темную суть своей «худшей» половины.
        - Значит, ты не поможешь мне? - нахмурился он.
        - Наше дело наблюдать и не вмешиваться, и, если финал будет таким же, как и в книге, то твоя затея была бессмысленной, ты не смог использовать свой шанс.
        Она потянулась к книге на прикроватной тумбочке, пролистала ее до самого конца. Палец прошёлся по последней строке, а внутренняя сущность Светлой прониклась тоской. Даже он, ее вторая половина, «худшая» часть целого, не понял смысл ее творения. Чувства тоскующей богини прошли мимо него, но не миновали девчонки - единственной читательницы ее творения. Может, если бы кто-то ещё прочитал ее творение, то…
        - Если этот мир поглотит сам себя, мы оба пострадаем, - сбил с мысли женщину повелитель этого мира.
        - Надо было думать об этом раньше, сейчас его судьба зависит от двух злодеев, - криво улыбнулась Светлая, доказывая своей половине, что чихать она хотела на этот мир.
        - Злодеями их сделала ты, - только и сказал Тёмный, глядя на нее недовольно.
        Светлая улыбнулась, морщинка между бровей разгладилась, а лицо приобрело невиданную до этого безмятежность. Такое выражение часто изображали на статуе, посвященной великой богине. Все славили ее, как мученицу, прародительницу великого Солнца, но правда в том, что Святая была тем, из-за которого появилась и время от времени исчезала жизнь в этом мире. Одной рукой она давала жизнь, другой забирала.
        Они с Тёмным - носители равновесия, не олицетворяющие зло или добро, как представляют люди, а изменчивые сущности бытия, ни добрые, ни злые, они просто есть и все. Если один из них творит зло, то второй обязан его исправить и, наоборот. И исключительно в их власти удержать равновесие этого мира или обрушить его в пучину.
        - У каждого есть выбор, и у тебя он тоже был, - произнесла она без капли эмоций, хотя в словах явно заметен укор.
        Тёмный хотел ей ответить, сказать многое, но уверенность в том, что ни одно слово не достигнет Светлой, укоренилась в нем. К тому же дверь в комнату с шумом распахнулась. Особа в розовом платье чуть скривилась, заметив, что в комнате двое: на такое она не рассчитывала. Она поправила соломенную шляпку и одним взглядом указала самому Тёмному, чтобы он ушел. От такой наглости у божества появилась улыбка на лице, он изобразил шутливый поклон и, в последний раз взглянув на Светлую, вышел из комнаты.
        - Что вас привело ко мне, леди Лафает? - затравленным тоном бедного ягненка поинтересовалась Светлая у своей гостьи, прежде чем ее “худшая” половина с улыбкой покинула комнату.
        Глава 1. Маска снята. (Приоткрыть кулисы прошлого)
        С вами бывало такое, что хотелось, чтобы жизнь была игрой? Вот не получилось что-то, загрузил последнее сохранение и все хорошо. Столько проблем сразу бы пропало, сколько неприятностей можно было бы избежать, о скольких словах и действиях не стоило бы сожалеть. Мне бы хотелось отмотать время назад, словно старую кассету в плеере. Запустить другую песню и забрать назад беспечные слова, выдавшие меня с головой. Я не знаю, почему именно их? Что особенно в том, что кто-то пытается его спасти? Созданный им имидж и презентабельная внешность не создаст для него проблемы влюбить в себя наивную девчонку. Когда влюблен, желание защитить любимого и спасти вполне нормально. Может те слова стали последней каплей, доказывающей ему то, что мы оба и так знаем - я та, кто спасал его, и та, кого он пытался убить? Не знаю. Может дело во мне?
        Что если подсознательно я хотела, чтобы он догадался, и поэтому так глупо попадалась со всеми своими дурацкими фразами? Мне бы хотелось, чтобы он хотя бы сказал спасибо за все те разы, что я была рядом. Не хочу большего, всего лишь благодарности и этого взгляда. Хотя нет, и одного взгляда хватит, чтобы отплатить мне почти за все. Не сильно же я ценю бессонные ночи, расшатанные нервы и прошлую жизнь - всего лишь взгляд, мягкая улыбка и поцелуй… ещё один, но такой же до дрожи желанный. Но я не смею тянуться к его губам, слишком неправильно поддаваться глупому желанию. Может, мне элементарно хочется, чтобы в этом мире был хоть один человек, перед которым мне не надо притворяться Рианной де Карвалье? Чем не причина склонить голову, сдаться на его милость? Даже в мыслях этот вариант развития событий звучит глупо. Какая милость у злодея? Вряд ли он когда-то кого-то жалел, разве что однажды, на той крыше, тетку, что в очередной раз пришла его спасти. Может, тогда надо было спасти не его, а меня?
        Где-то глубоко, под опытом прожитых лет, разочарованием в людях и настоящими, а не описанными кем-то чувствами, зашевелилась надежда. Она разрасталась, крепла и росла, толстым стеблем обвивая раскрошенное сердце, собирая его буквально по кусочкам. Я даже позволила себе коснуться злодея, чувствуя, как дрожит рука, будто от страха. Сердце бешено пляшет в груди, как у сопливого подростка, а в голове роится тысяча мыслей и слов, но подходящих среди них нет. Шрам, что я оставила ему, изуродовал лицо, тогда все происходило так по-дурацки. Если бы в тот раз я попыталась уговорить его, если бы он узнал меня раньше… Если бы, если бы… Время не отмотать назад, книгу разве что можно перелистать, но, когда находишься непосредственно в ней, это невозможно. Графиня умерла бы, явись я в ту ночь или нет, и очевидно, что если бы я спасла ее, пострадал Анри. Жизнь - это не счастливая сказка, спасти всех просто невозможно.
        Его рука накрыла мою, подтверждая, что все это реально. Кажется, я осознала: дай мне кто-то шанс явиться в ту самую ночь снова, я бы не выбрала сторону добродетели, и смерть графини в любом случае была на моей совести. Может я тоже злодейка? Черная душой, оскверненная прошлым, эгоистка? Поэтому меня так тянет к нему? Из-за этого я всегда принимаю его сторону, и на самом деле мы одинаковые? Говорят, противоположности тянет друг другу, но, когда у людей много общего сойтись им ещё легче. Вряд ли девушка-ангелочек поняла бы всю ненависть и боль брошенного ребенка, кое-что невозможно понять, не прочувствовав это на своей шкуре. Мы слишком похожи, и теперь это действительно пугает меня.
        - Не понимаю, о чем ты говоришь, - прошептала скорее из вредности, чем для того, чтобы реально убедить его в том, что он ошибается.
        Его губ коснулась мягкая улыбка, я не увидела ее, а почувствовала, когда Анри легко поцеловал меня снова. Затем ещё раз, теплые пальцы накрыли мою шею, не давая отстраниться, но он, очевидно, переоценил мое сопротивление. Часть меня очень даже хочет расплавиться теплой лужей под его напором. Дорожка из поцелуев прошлась по шее к уху, которое обожгло жаркое дыхание , вызывая стадо мурашек. Он словно знает все мои эрогенные зоны, хитрый злодей.
        - В предпоследнюю нашу встречу ты сказала, - его хриплый голос больше похож на шепот, что вызывает по моему телу ещё одну волну мурашек, не сразу давая осознать смысл слов, - что больше никогда не появишься.
        Я? Когда? Моя растерянность, разумеется, заинтересовала бы его, если бы он не был занят куда более интересным занятием - развязыванием шнуровки на моем платье. Зато, когда смысл сказанного до меня дошёл, я вдруг осознала, что для него наша встреча в коридоре особняка во время пожара не была последней. Как и с поцелуями, он знал, сколько их было ещё до того, как они для меня случились. Означает ли это, что после той встречи на крыше в его воспоминаниях мы не целовались? Если Анри утверждает, что я сказала такое, то, скорее всего, ещё скажу. По крайней мере, ещё один раз я побываю в его кошмаре наяву и скажу, что больше не появлюсь снова. Как-то не по себе от всего этого. Почему я ему так сказала? И сказала ли?
        - Но ты здесь, - его губы нежно касаются мочки уха, прищипывают его, отвлекая от размышлений, - и больше я тебя не отпущу.
        Близость с ним пьянит не хуже вина в этом, непривыкшем к алкоголю, теле. Однако мысль, что есть то, о чем я не могу узнать, не выдав себя, трезвит. Даже лучше, чем ощущение, что благодаря умелым рукам графа я рискую остаться без платья всего за минуту, хотя мне понадобилось куда больше времени, чтобы в него забраться. Отец явно не оценит такого развития событий.
        - Стой, стой… - сначала несмело и очень нехотя отбиваюсь, пока мысли об отце не отрезвляют окончательно. - Стой, я сказала!
        - ??????????????Как сумела его оттолкнуть, сама не знаю, и удивилась этому даже больше, чем сам злодей. Его грудь часто вздымается, а во взгляде до сих пор читается та возбужденная истома, что чувствую и я. Уже не говоря о том, что моё неопытное тело все горит от таких откровенных притязаний на него. Мне нельзя больше этого позволять, а то в следующий раз я точно не смогу остановить ни его, ни себя. И самое худшее, я боюсь, заключалось в том, что и не захочу останавливаться. Взгляд Анри не сразу приобрел тот знакомый мне холод, лишь после того, как я от испуга вскрикнула:
        - Что вы себе позволяете?! Отправьте меня домой, немедленно!
        Сложно сказать, чего именно я испугалась: того, что между нами происходило, надежды, которую он так небрежно оживил в моем сердце или опасения, что стоит происходящему продолжиться, я не смогу остановиться? Мои слова задели его, превратили в того самого злодея, похитившего меня. Как будто кто-то щелкнул пальцами и последние десять минут времени банально исчезли.
        - Ни за что, - криво улыбнулся он, и под мой вскрик забросил себе на плечо и вытянул из кареты.
        - Что ты делаешь?! Отпусти меня! - завизжала, оказавшись вниз головой, упираясь взглядом куда-то в район его шикарной задницы. В ответ он внезапно развернулся, так что, чтобы не свалиться, мне пришлось самой схватиться за его брюки.
        - Я же сказал: больше я тебя не отпущу, - как-то очень уверенно заявил он и бодрой походкой потопал к парадному входу особняка.
        Меня начало мутить ещё до того, как мы добрались до дверей, вестибулярный аппарат вообще никакой. Даже обрадовало то, что сегодня у меня не было особого аппетита и опустошать желудок практически нечем. Хотя если бы случился конфуз и пострадали безумно дорогие штаны графа, мне бы это непременно подняло настроение.
        - Господин? - рядом возник Маркус, как только мы вошли в особняк. В словах не то слуги, не то брата графа звучал вопрос, слегка смахивающий на укор, но граф сделал вид, что не заметил его.
        - Подготовь кресло для леди Рианны, - приказал он.
        - Меня сейчас вырвет, - простонала, зло хлопнув злодея по филейной части, надеясь, что хоть это его вразумит. Подействовало, но не так, как я ожидала. Меня стянули с плеча и подхватили на руки, но так резко, что перед глазами появились мушки. Я даже схватилась за его пиджак, глухо застонав.
        - Ненавижу тебя, - призналась на диво легко, борясь с приступом тошноты.
        - Очень в этом сомневаюсь, - спокойно сказал он и отдал приказ уже какой-то горничной. - Мятный чай и плед в мой кабинет.
        Как дошел до кабинета, не заметила, только когда руки мои от своего пиджака отдирать начал, пришла в себя. Меня посадили на некомфортный, хотя и выглядевший дорого, кожаный диван. Перед глазами всё расплывалось, когда я попыталась сфокусировать взгляд на злодее. Его руки накрыли мои, не пытаясь убрать их, а скорее поддерживая, оберегая и оттягивая момент, когда он отодвинется на почтительное расстояние, и наша близость прекратится.
        - Ты выбрала слишком слабое тело, - сказал он странную фразу с укором и, нахмурившись, отступил. Почти сразу без стука в кабинет вошла горничная. Она несколько растерялась, заметив в комнате меня, но тут же, потупив взгляд, поставила поднос с чаем на столик, а рядом с ним положила клетчатый плед.
        - Иди, - кивнул на дверь Анри, обходя стол.
        Так вот какая она, обитель злодеев… Я немного разочарована: ни тебе паутины и мерзкого прислужника, ни стонов многочисленных жертв из подвала, скудненько. Строгий интерьер, мебель из цельной древесины, ряды каких-то книг, пачки с документами. Он часто здесь работает, а судя по тому, что на диване примяты подушки, и ночует частенько. Граф снял пиджак и, как-то устало вздохнув, опустился на стул. Судя по стопкам писем, у него полно работы, но, тем не менее, время, чтобы выкрасть меня, он нашёл.
        - Не понимаю, о чем ты, - решила не мучить себя манерами, как только горничная вышла. - Зачем ты привез меня сюда?
        - По-твоему, я должен был смотреть, как этот разукрашенный клоун уезжает с тобой? - ответил мне вопросом на вопрос, не отрывая глаз от писем, которые перебирал. Главное, вид такой сделал, будто мы говорим обо всем понятных вещах.
        - А почему бы и нет? - безучастно пожала плечом. Голова все ещё кружится, а чай слишком горячий, чтобы пить. Во рту пересохло, во сне находиться с ним наедине было куда проще.
        Анри поднял на меня тяжелый взгляд, словно проверяя, могу ли я соображать или всё ещё несу полнейший бред? Сфокусировать ответный взгляд на нем оказалось слишком трудно, поэтому я предпочла, совсем не как леди, сползти и улечься на диване, даже не обращая внимания на немного задравшуюся юбку платья. В любом случае, как бы я не выкручивалась, сейчас мне не удастся убедить его в том, что я не я, да и, если честно, не хочется. Проблема в том: а что именно я готова ему рассказать? Сколько правды могу открыть?
        - Просто скажи, что тебе от меня надо и все, - прямо предложила ему.
        Он откинулся на спинку стула, на губах появилась холодная ухмылка.
        - Дай подумать, - сделал вид, что задумался, но почти сразу продолжил говорить. - Мне нужно проучить твоего отца, никто не смеет сговариваться против меня, да ещё с королем.
        Глаза злодея нехорошо сверкнули, я напряглась, чувствуя острое желание выплеснуть на него чай.
        - Мне нужны ваши заводы, на них держится добрая часть нашей экономики, что является весьма весомым рычагом управления в политике, - у него даже голос не дрогнул, говоря это. Вот же наглец! Я даже потянулась к чашке, чтобы экспериментальным путём узнать, долетит ли до него горячий чай через стол или нет, когда злодей высказал ещё одно требование. - И, конечно же, мне нужна ты.
        Странно, такие простые слова, но я не почувствовала в них лжи. Наоборот, он прямо сказал все, чего хочет, и пусть я в его списке в последнем пункте, я в нем все-таки есть.
        - Раскатал губу так, что ещё надо поискать губозакаточную машинку нужного размера, чтобы закатать ее обратно, - ответила, демонстративно отвернувшись и показывая свое безразличие к его желаниям.
        - Эти твои странные фразы… - протянул он, судя по раздавшемуся шелесту, вернувшись к сортировке писем.
        - Непонятны? - предложила окончание его фразы.
        - Выдают тебя с головой, - поправил он, с явным неодобрением глядя на меня.
        - Но, тем не менее, ты не сразу догадался, что я - это я, - улыбнулась кисло, чувствуя раздражение.
        - Сразу, - сказал он, все ещё перебирая свои бумаги. Главное, вид такой сделал, как будто он подобное обсуждает каждый день.
        - Не-а, - протянула, подтягиваясь, чтобы сесть. Лежа, наблюдать за ним мне мешали вещи, лежавшие на его столе.
        - Сразу, - продолжал настаивать он, открывая один из конвертов ножом для писем. - Просто я никак не мог понять, как ты оказалась в теле бедняжки Рианны де Карвалье.
        - А теперь понял? - подняла бровь и криво ухмыльнулась. Мне даже интересна его версия событий, особенно учитывая, как спокойно он об этом говорит. Такое впечатление, что он уже все по полочкам себе разложил, и на любой вопрос у него есть ответ.
        Он поднял на меня взгляд, в котором читалась одна бескомпромиссная уверенность. Есть хотя бы что-то, в чем он сомневается?
        - Ты святая…
        - Ты опять за своё?! Я же говорила тебе, что никакая не святая! - простонала вымученно, жалея, что он слишком взрослый, чтобы дать ему подзатыльник.
        - Или Светлая, - добавил он, совершенно не реагируя на мою фразу.
        - Кто? - переспросила и тут же вспомнила религию этого мира. - Богиня, что ли?
        - Существует легенда, что Святая не умерла, а спряталась в своих созданиях - людях, и наблюдает за ними, - поделился версией, преподнося её в виде всем известного факта, а не религиозной сказки для детворы.
        - Это, конечно, очень мило, что ты считаешь меня богиней, - не удержалась от иронии в голосе, - но я на подобное звание не претендую.
        - Тогда кто ты? - неожиданно перешёл с тональности светской беседы на прямолинейный допрос. Его цепкий взгляд, казалось, подмечает все на свете.
        - Ты не поймешь, - с легкой грустью слабо мотнула головой и взяла чашку, чтобы хоть чем-то занять себя.
        - Я очень понятливый, - заверил меня злодей.
        - Ага, особенно когда, не разобравшись, вонзил мне нож в бок, - не удержалась от укора, отпивая из чашки.
        - Прости, - это слово, сорвавшееся из его уст, прозвучало как гром среди ясного неба, я даже чаем поперхнулась от услышанного.
        Наши взгляды встретились, и я не увидела в его глазах раскаянье, скорее сожаление.
        - В тот раз я слишком поздно тебя узнал, - вот теперь уже и сожаление подъехало. - Если бы я мог запомнить, как ты выглядишь, то не допустил такой ошибки.
        - Мог запомнить? В каком смысле? - растерянно переспросила.
        - Твоё лицо после того, как ты исчезала, оно, словно стиралось из воспоминаний, - он прошёлся цепким взглядом по моему лицу, как будто сомневался, не узнавал меня. - Кто как не Тёмный или Светлая способен на такое?
        - Ваш народ слишком религиозный, - пробубнила всего лишь, отставив чашку обратно на поднос.
        - Как и везде, - не стал со мной спорить, но от его напряжённого взгляда уже мороз по коже. Если бы он тысячу раз повторил свой вопрос я бы не чувствовала себя настолько уязвленной. Даже его молчание звучит как вопрос, он словно пытает меня им. По всей видимости, я обязана сказать хоть что-то, а то от меня точно не отстанут.
        - Боюсь тебя разочаровать… - начала я говорить, потупив взгляд, но он перебил меня.
        - Ты не разочаруешь меня. Никогда, - перебил меня вполне серьёзно.
        От такого признания я растерялась, похоже, он так и не понял, что это всего лишь фигура речи. Но почему-то мне было очень приятно услышать от него такие слова, даже бабушка не говорила мне ничего подобного. Пускай эти слова и ложь, иногда и она слаще и желанней правды.
        - Вообще-то я хотела сказать, что во мне ничего особенного нет. В своем мире я отнюдь не дочь богатого промышленника, я обыкновенная швея и все, - открылась, наконец, и взгляд опустила. Сказал, что не разочаруется, но я-то знаю, что это не так. У меня реальной всего два преимущества перед Рианной книжной - возможность ходить и жизненный опыт. На этом преимущества кончаются, и, будь я мужиком, между богатой калекой и здоровой беднячкой никогда бы не выбрала последнюю, разве что по любви. Но где злодей и любовь?
        - В своем мире? - вероятно Анри услышал из моих слов только то, что хотел. - Ты из другого мира?
        - Ага, - просто кивнула, не зная, что ещё ответить.
        - Ты уверена? - брови нахмурил, точно не доверяет.
        - Вполне, - заверила его.
        - Как тебя зовут? - тут же спросил он, словно на допросе.
        - Не помню, - сразу ответила. - Это так важно? Я уже привыкла к этому имени.
        Я пожала плечами, показывая безразличность. Только тоска где-то внутри осталась, будто бы я потеряла что-то очень важное.
        - Ты собираешься вернуться в свой мир? - все так же напрямик спросил он.
        - Сомневаюсь, что это возможно, - даже странно, что подобная мысль не приходила в мою голову. Я вообще как-то очень спокойно отнеслась к невозможности ходить и новому, абсолютно чуждому мне миру. Впору задуматься о божественном вмешательстве или магии, но в этом мире даже понятия такого нет. Если что-то случается необычное, то такова воля Светлой или Тёмного, и никак иначе.
        - Ты не уверена? - заинтересовался Анри, незаметно для себя наклоняясь вперед и становясь похожим на ищейку, взявшую след.
        - Это так важно? - равнодушно спрашиваю, слегка устав от его напора.
        - Важно, я не хочу волноваться, что в любой момент ты можешь исчезнуть, как раньше, - при этом в его голосе я не уловила ни капли каких-либо чувств, как будто сделку обговариваем, а не мою жизнь.
        - Я не уверена и без понятия, как мне вернуться, - почти что не солгала ему. Однажды возникла у меня мысль, что, если я доберусь до того момента, когда события, описываемые в книге, закончатся, то смогу вернуться домой. Но кто его знает, что это за момент, и когда он настанет? Я ведь так и не дочитала ту книгу.
        - У тебя остался там кто-то? Семья, мужчина, дети, внуки? - продолжил он свой форменный допрос.
        - Ей, я не настолько стара! - прошипела зло, ибо он явно хотел меня позлить. - Нет у меня там никого.
        В голове почему-то сразу высветились образы матери и сводной сестры, но на деле этих двоих даже знакомыми назвать трудно. К тому же, после моей смерти, они точно получат квартиру бабушки, а больше ничего от меня им и не надо было. В груди появился тот же груз, что присутствовал всю мою настоящую жизнь и исчез, когда я оказалась в теле Рианны и обрела отца и «мамочку», которых у меня никогда не было, но я их заслуживала.
        - К тому же я умерла там, задохнулась и сгорела в пожаре, - говорю больше себе, чем ему. Мне словно нужно заверить себя, убедить, что я больше не вернусь в ту жалкую жизнь.
        Анри поднялся из-за стола и, подойдя ко мне, раскрыл плед, укрывая меня. Странное проявление заботы особенно от него. Он присел на диван, чуть сдвинув мои безвольные ноги в сторону. Протянул руку и легко, как бы играючи, накрутил один из моих локонов на палец.
        - Каждый раз, когда ты появлялась, от тебя пахло гарью, - сказал он то, о чем я и не догадывалась. Он наклонился к моей шее, сердце забилось в ушах, но я даже не дернулась, чтобы отстраниться, когда злодей понюхал меня.
        - Правда что ли? - криво улыбнулась, когда он отстранился и отпустил мой локон. Его глаза уже не были столь холодны, а точно изучали меня, как безумно интересную загадку. Вряд ли ему понравится разгадка: во мне нет ничего особенного.
        - И на тебе было то платье, - он протянул эту фразу, медленно осматривая мою фигуру, - очень открытое.
        - Вообще-то это была ночная сорочка, - пробурчала, подтягивая плед под самое горло. Он заставляет меня чувствовать смущение.
        - И грудь у тебя была однозначно больше, - беззастенчиво добавил он, останавливая взгляд на этой части моего нового тела. Рука сама потянулась отвесить ему подзатыльник, но ее перехватили, больно сжав запястье. Похоже, это у него рефлекс, но когда я сдавленно ойкнула, он отпустил запястье.
        - Я уже не мальчишка, чтобы ты отвешивала мне подзатыльники, - вместо извинений заявил он.
        - О да, теперь подзатыльника явно мало, - съязвила, зло на него посмотрев и растирая запястье. Синяк на синяке, мог хоть бы попытаться быть осторожным.
        - Хочешь меня перевоспитать? - ухмыльнулся он, и в его глазах словно заплясали чертики.
        - Если я этого ещё не сделала, то вряд ли уже смогу, - хмуро ответила ему, не желая поддаваться на провокацию.
        - Почему ты спасала именно меня? Почему являлась ко мне? - задал он тот вопрос, что мучил и меня все время. Почему он все время мне снится? Как мои кошмары пересеклись с его явью и его прошлым? Спасала ли я его действительно? И должна ли была это делать на самом деле? Я всего лишь действовала так, как мне подсказывало сердце, а этот орган чувств частенько у меня ошибается.
        - Я не знаю, - почти не солгала, но он видимо понял, что я что-то не договариваю. Мы замолчали, не смотря друг на друга, я бы даже с удовольствием отсела от него, да возможности такой нет.
        - И что теперь? Будешь меня шантажировать? - спросила, криво улыбаясь и избегая его взгляда. - Для этого ты устроил этот допрос?
        - Нет, - он еле заметно улыбнулся и вновь взял меня за руку. - Не допрос, а просто разговор старых друзей. Я предпочитаю, когда люди сами рассказывают свою версию событий, и только затем сопоставляю ее с фактами.
        - И что же ты сопоставил? - приподняла бровь, наблюдая за тем, как он с мастерством массажиста умело массирует моё запястье и ладонь.
        - Характер и пристрастия леди Рианны де Карвалье изменились больше месяца назад. Думаю, в это время ты и заняла ее тело. Что случилось с ней, меня не особенно интересует, но, судя по тому, как ты себя ведешь, это тело ты не выбирала и сменить не сможешь. У тебя несомненно есть ее воспоминания, иначе у тебя не получилось бы не вызвать подозрений у господина Карвалье, он очень любил свою дочь.
        - Я ее не убивала, - зло на него посмотрела, чувствуя отвращение даже от подобной мысли.
        - Я не говорил этого.
        - Но имел в виду, - хмуро на него посмотрела. - Спешу тебя заверить, не все, как ты, спешат избавиться от проблемы, убив человека, ее создающего.
        Мой такой очевидный намек на графиню ему не понравился, хоть он и улыбнулся, а вот глаза стали как льдинки.
        - Исходя из твоих же слов, даже странно, что, обретя тело, ты сразу не побежала кричать налево и направо, какой же я негодяй и убийца! - да, я его не на шутку разозлила.
        - Злодей ты, причем второсортный, - буркнула, насупившись, и спрятала глаза за чашкой чая.
        - Злодей, как ты говоришь, отравил бы твой чай и первым делом избавился от тебя, как от ненужного свидетеля, - холодно произнес Анри, напоминая у кого здесь зловещий и изощрённый ум.
        - Так почему же ты этого не сделал? Не уверен, что получится так просто от меня избавиться? - язвительно заметила. - Точно, я же забыла, тебе нужно проучить моего отца и забрать его фабрики. Без женитьбы на мне их тебе не заполучить, не так ли?
        От моей ненастоящей улыбки сводит скулы. Возникло огромное желание столкнуть его с дивана, да это мне кажется слишком по-детски.
        - Прекрати! - крикнул он на меня с искренним негодованием, так что я действительно замолчала, отвернувшись.
        Я зло сопела, чувствуя, что от эмоций сейчас готова взорваться. Как он мог подумать, что я сделала что-то с реальной Рианной? Я же его столько раз спасала и, вполне вероятно, все это было зря.
        В дверь постучали, затем зашёл Маркус. Он слегка растерялся, увидев своего господина рядом со мной на одном диване, но тут же взял себя руки. Приблизившись, шепнул что-то злодею на ухо.
        - Можешь идти, пока ничего не делай, - приказал Анри. Ни единая эмоция не появилась на его лице, а расслышать, что именно ему сказали я так и не смогла.
        - Это ведь твой брат, не так ли? - спросила, когда дверь за Маркусом закрылась.
        - Он не мой брат, - холодно ответил Анри и поднялся с дивана, возвращаясь за свой стол. Пожалуй, личные разговоры на этом закончились, как и наша близость.
        - Но мать-то у вас одна, к тому же вы очень похожи, - продолжила свою мысль, все ещё смотря на закрытую дверь. - Ты в его возрасте выглядел так же…
        Воспоминание вернулись к недавнему кошмару и тому поцелую на крыше, но они тут же исчезли, когда что-то с грохотом прилетело в стену. Не знаю, что именно он бросил, но оно сбило картину в углу и свалилось на пол, напугав меня.
        - Прекрати, - повторил он, почти прорычав, и возникло ощущение, что температура в комнате на несколько градусов снизилась. - Не говори больше об этом, никогда.
        Возможно, кто-то не отпустил эту историю до сих пор. Я подалась вперед, откинув плед в сторону и опершись на диван рукой для равновесия.
        - Я знаю о тебе все, Анри Эзеф, и даже то, о чем ты сам о себе знать не хочешь, - начала я, но он перебил меня.
        - Это угроза? - его взгляд стал куда холоднее.
        Я криво улыбнулась:
        - Думай, как хочешь.
        - Ты слишком много себе позволяешь, - все так же холодно предупредил он меня.
        - Это ты меня похитил, - улыбнулась, стараясь смягчить атмосферу. Похоже, подействовало, он опустился на стул, внимательно смотря на меня.
        - Ты - моя невеста, это не похищение, - пусть и холодно, но очень уверенно заявил он, взяв бумагу и ручку для письма.
        - Вряд ли мой отец подумает так же.
        - Он не твой отец, ты из другого мира.
        - Сейчас я здесь, и раз уж не помню другого имени, я - Рианна де Карвалье, и он - мой отец. А угрожать своему отцу я не позволю.
        Я попыталась посмотреть на него так же решительно и холодно, как и он на меня, но получилось плохо. Однако моего желания защитить отца от неудавшегося грозного взгляда не убавилось.
        - Раньше ты так защищала только меня, - сказал он странную фразу, и я не удержалась от ухмылки.
        - Ты что ревнуешь?
        Анри моргнул, раз или два, точно не веря, что кто-то у него подобное мог спросить.
        - И это говорит та, что при первой официальной встрече устроила мне ревнивую сцену.
        - Какую ещё сцену?
        - Не строй из себя невинность, ты намеренно отказалась давать мне руку для поцелуя и вообще вызывающе себя вела. Поцеловать меня на глазах у Лафает… Леди Рианна, да вы отчаянная личность!
        Румянец прилил к моим щекам, если можно провалиться сквозь землю вместе с диваном, то лишь в этом случае я буду спасена. Но, увы, диван на месте, и я на нем не нахожу себе места.
        - Это…не ревность, - пробормотала, потупив взгляд. - Просто…
        Хватит краснеть! Судя по тому, как злодей смеется, вряд ли у меня получится доказать обратное. Вот же, а его собственнические замашки разве не ревность? Хотя нет, я об этом не скажу ему, ибо мне не хочется поднимать тему о том, что он использует меня.
        - Просто, что? - он улыбается совсем не зло, словно я его действительно позабавила.
        - В любом случае, причинить вред отцу я тебе не дам, - сложила руки на груди, воинственно заявляя.
        - Даже интересно, каким образом ты меня остановишь, если я действительно захочу это сделать? - он очаровательно улыбнулся, подперев подбородок рукой. Кажется, со мной сейчас флиртуют, или издеваются? Или может и то, и другое одновременно?
        - Лучше тебе не проверять, - сквозь зубы проговорила.
        - И то верно, нет более коварного существа, чем обиженная женщина, - он криво улыбнулся, с каким-то намеком смотря на меня.
        - Если допрос закончен, отправишь меня домой? - предложила ему.
        - Не терпится сбежать от меня? - улыбнулся он, закрывая конверт и ставя на нем восковую печать графов Ратморских.
        Мне хотелось прокричать «Да!», но на деле я больше волновалась, как бы не сделать или не сказать чего-то лишнего.
        - Отцу однозначно доложили о том, что ты сделал, и он будет волноваться, особенно учитывая, что утром… - начала говорить, но осеклась, понимая, что сболтнула лишнего.
        - Что? - ухватился за мою фразу Анри, причем нахмурился так, что морщинка между бровей получилась.
        - Ничего, - натянуто улыбнулась. - Мне просто нужно домой, чтобы отец не волновался.
        Хотя он в любом случае волнуется, даже учитывая то, что я бредила об этом второсортном злодее при нем.
        - Ну, раз уж «чтобы отец не волновался», - передразнил он меня, - так уж и быть, я отвезу тебя домой, - с насмешкой в голосе произнес злодей и поднялся, держа в руках письмо. Он собирался пройти к двери, но передумал и, обойдя стол, встал напротив меня. - Вот только скажи, а что мне делать с тем, кто пришёл тебя спасать из заточения?
        Глава 2. Освободители
        У него такие густые ресницы, гуще, чем у меня. Как странно, что я раньше этого не замечала. А вот глаза, как всегда, красивые, хотя смотрят на меня холодно. Он недоволен тем, что я хочу уйти, или тем, что не сможет вытянуть из меня ещё информации? Возможно, он до сих пор злится из-за брата? Надо быть хитрее, иначе я, и правда, растаю, словно снежинка в его руках. Чувствую себя какой-то влюбленной дурой, сопливой школьницей, которой движут наивные бредни. Ну и куда делся мой жизненный опыт? Не думала, что я столь наивная.
        - Спасать? - переспросила, не понимая, о чем он, а затем одернула себя.
        Действительно меня надо спасать, причем больше от самой себя, чем от коварного злодея.
        Анри наклонился ко мне и осторожно коснулся костяшками пальцев моей щеки. Странное движение для него, полное заботы и нежности. Так, держите меня семеро, а то я опять растекусь тут лужицей! Злодей он, злодей! Замешкаешься и в живот снова получишь ножом, глупая девчонка!
        - Что, уже передумала уезжать? - улыбнулся так, точно обещает мне что-то за устраивающий его ответ. У него такой вид, будто бы он уже купил меня с потрохами. Вот же самовлюбленный эгоист, я таких парней больше всего не люблю. Внимание девушки нужно заслужить, а он ведет себя так, как будто я априори не могу ему сопротивляться. Как бы ни так!
        - Ни в коем случае, - сладко, как он, улыбнулась, убирая его руку от своего лица. - Просто уж очень интересно, кто настолько смелый, что решил спасти меня из обители самого злодея?
        Так сыграть восхищение и надежду это ещё надо постараться, а я старалась, даже очень. Судя по тому, как нахмурился Анри, старания себя оправдали. Что, задела?! Так ему и надо, я злопамятная.
        - Я не злодей, - холодно заверил меня.
        - Мне лучше знать, - ухмыльнулась ему в ответ.
        Зря я это сделала, очень даже зря. Вскрикнула, когда он внезапно сгреб меня с дивана и подхватил на руки. Анри особо не церемонился, так что я даже сдавленно крякнула, когда подхватил меня повыше. Мне пришлось схватиться за его плечи, а то руки некуда было деть, а они заразы такие, как будто живут своей жизнью, желая пощупать тельце графа. Да остановите меня кто-нибудь!
        - Все-то ты лучше меня знаешь, - проговорил он с иронией почти мне в ухо.
        От его дыхания по шее пошли мурашки, точно знает все мои эрогенные зоны, чертяка эдакий. Сейчас расплавлюсь, как шоколад под жарким летним солнцем. Ведь он такой горячий, а я чувствую себя какой-то мартовской кошкой, словно с меня все ограничения спали. Гормоны, это сто процентов подростковые гормоны. Будь я в своем теле, то не вешалась бы так на него. Вот и сейчас, подалась с полузакрытыми веками вперед, к его губам и лишь в последний момент, когда он сделал так же, отвернула голову.
        - Абсолютно все, - заверила его, стараясь не обращать внимания, что голос едва заметно дрожит.
        - Это уж точно, - произнёс он странную фразу, совсем неподходящую по интонации к нашему разговору.
        Я оглянулась, не понимая, почему он со мной соглашается, как негодяй поймал меня в ловушку. Поцеловал легко, без усердия, но так сладко, что, когда он резко отстранился и крикнул: «Маркус, кресло!», почувствовала себя пьяной и заторможенной. Зато как я обрадовалась, что нашей близости настал конец, когда появился его помощник с креслом-каталкой.
        Похоже, злодей подготовился, с одной стороны кресло напоминало то походное, что у меня было, но сломалось, с другой чем-то походило на современное кресло из моего мира. Рычаг для управления даже очень похож, да и намного удобнее, чем два рычага, как на предыдущем кресле. Малиновая бархатная обивка, а сама конструкция из металла, но какого именно сложно понять из-за обилия трубок, тянувшихся от подлокотников до больших колес. Злодей усадил меня на него, и я растерянно заерзала, пытаясь понять, что и как здесь работает. Потянула за ручку, слегка дернула ее вперед и чуть не сбила злодея, так резво подалась вперед коляска.
        - Прости, - сказала, улыбаясь, и дернула рычажок влево, чтобы обогнуть стол.
        Коляска двинулась так легко и плавно, будто я машину веду, а не изобретение этого мира.
        - Нравится? - спросил злодей, встав сзади коляски.
        - Да, - не смогла сдержать восторга. Моя старая коляска двигалась совсем не так, и управлять ею было просто невыносимо. Сейчас же я быстро приловчилась к управлению и даже намотала круг вокруг стола.
        - Мои инженеры трудились над ней две недели, - с довольной улыбкой объяснил Анри. - Пробные модели достались людям из неимущих домов, которые я спонсирую. Надеюсь, ты не против этого?
        - Почему я должна быть против? - не очень поняла его вопроса.
        - Пользоваться тем, что есть у простолюдинов… - начал было объяснять Анри, но затем сам себя одернул. - Прости, я и забыл, что ты совсем не вычурная леди.
        Я бы обиделась на такие слова, если бы в тот момент не радовалась словно ребенок, получивший самый желанный подарок на Новый год. Зажала рычажок и кружусь, как юла на месте, так что перед глазами все плывёт, и меня уже немного укачивает.
        - Паркет царапаете, - подал голос Маркус, недовольно смотря на это безобразие.
        Остановилась, глупо улыбаясь, это, конечно, не возможность снова ходить, но все равно я счастлива. С любовью погладила подлокотник, я обязательно должна забрать это кресло с собой! Посмотрела на Анри, тот тоже чему-то улыбался, один Маркус мрачнее тучи.
        - ?????????????? - Это же подарок, да? - обаятельно улыбнулась злодею.
        - Возможно, - уклончиво ответил он, подходя ко мне ближе.
        - Невероятно подвижное кресло, я и не надеялась, что кто-то создаст что-то подобное в этом мире! - восторженно заявила, а затем пожалела, что не слежу за языком. Маркус подозрительно на меня уставился, а Анри только ухмыльнулся. Он подошёл ближе и встал за моей спиной. Что-то щелкнуло и кресло не дернулось вперед, когда я дернула рычажок.
        - Рад, что тебе понравилось, - сказал злодей мне едва ли не в самое ухо. Да сколько можно-то по моей эрогенной зоне-то?!
        - Выключатель можно было бы со спинки кресла на подлокотник переставить, - предложила, натянуто улыбаясь. Анри толкнул кресло вперед, направляясь из комнаты.
        - Обязательно передам инженерам твои предпочтения, - пообещал он, но я не поверила. Специально же на спинке сделали, по его указанию.
        - Так ты подаришь его мне? - повторила свой вопрос, растерянно дергая ручку, чтобы хоть чем-то себя занять.
        - Предпочел бы не дарить его вам никогда, - мягко произнес, а я напряглась от того, что мы вернулись к светской манере речи. - Но так уж быть, можете забрать его с собой, если…
        Анри замолчал, явно растягивая момент и изводя мои нервы.
        - «Если» что? - спросила прямо и даже немного повернулась в кресле, чтобы посмотреть на него.
        - Если вы поужинаете со мной, - все тем же официальным тоном предложил он.
        Не зря я думала, что он как-то легко согласился на то, чтобы отпустить меня. Хитрый и вредный злодей. Ему понравилось, как я нахмурилась, так что он наклонился, смотря мне в глаза.
        - Вы согласны? - хитро улыбаясь, спросил Анри.
        - Вообще-то меня там ждут, - уклонилась от ответа.
        - Понял, не терпится узнать, кто прибыл спасти вас? - по-своему понял мой ответ Анри, причем мой ответ его определенно разозлил.
        - Ты, должно быть, опять ревнуешь? - вырвалось у меня, и злодей резко остановил коляску. Я задела чье-то самолюбие.
        - Кто бы там ни был, - его губы почти коснулись моей макушки, а от спокойного и уверенного голоса пошли мурашки, - он все равно хуже меня.
        Знал бы он, как он чертовски прав, мне любой уже кажется хуже моего второсортного злодея. Даже тоска появилась от этой мысли, пора прекращать эти розовые сопли. Вздох был ему ответом, и Анри, не дождавшись от меня ещё какой-либо реакции, покатил кресло дальше по коридору, ведущему к центральному входу. Я ожидала, что мы сразу выйдем, но граф завернул влево и остановился возле окна. На улице уже начало темнеть, но карету с родовым гербом Карвалье я узнала сразу же.
        - Папа? - стремительно дернулась вперед, позабыв, что встать не могу, но злодей накрыл рукой моё плечо.
        - Боюсь, ваш отец сейчас занят, я написал ему письмо, в скором времени его доставят ему.
        В отличие от нас, Маркус, что крался за нами следом, сразу пошёл к двери. Стоило той открыться, и рядом со стариком, который также ждал у двери, появились ещё двое. Надин и Арман собственной персоной. Девушка замельтешила, принялась что-то быстро объяснять Маркусу, явно еле сдерживая эмоции, испуг преимущественно.
        Парень не обращал на нее внимания, пока путь ему не перекрыл Арман. Что модельер здесь забыл? Я бы ещё поняла, если бы он изначально не отдал меня на попечение злодею, так нет же. Зачем он вообще здесь? Только не говорите мне, что он здесь изображает моего спасителя! Я против любовных треугольников, да ещё таких безнадежных, как в моем случае. Безнадежных, потому что хорошего конца в моей истории точно не может быть, по крайней мере, пока я не начну ходить самостоятельно. Мои такие уверенные мысли довольно отличаются от того, что я чувствую, в чувствах куда больше смятения.
        Не знаю, что Арман сказал Маркусу, но парнишка словно встрепенулся и затем оглянулся прямо на нас, которых из-за занавесок и не видно на улице. Модельер мотнул головой следом за помощником, и мне совершенно по-дурацки захотелось спрятаться куда-то, чтобы он не заметил меня.
        - Ну что же, я утолил ваше любопытство? - спросил с холодной улыбкой на губах Анри, смотря в окно не мигая.
        Какой у него взгляд страшный, такой у серийных маньяков разве что бывает. Что они с Арманом не поделили? Грешным делом подумала меня, а теперь вот думаю, что дело тут в другом. Такое чувство, что я попросту не вижу целостной картины, все куда сложнее. Маркус поспешил покинуть территорию особняка, а Надин с Арманом остались стоять перед домом.
        - Раз уж моя горничная и карета здесь, то вы можете не провожать меня домой, граф, - решила поддержать его светский тон. - Большое спасибо за ваше гостеприимство. Оно, конечно, приобретало неожиданные формы и повторения подобного визита я не желаю, но чай и кресло мне понравились, так что… - протараторила, изображая, как и он, безразличие, пока вредный злодей не сделал ход конем. - Что ты делаешь?!
        Последний вопрос я выкрикнула, пытаясь отстраниться, когда он убрал в сторону мои локоны и, нагнувшись, коснулся моей шеи сначала прохладными пальцами, а затем губами.
        - У тебя настоящей здесь родинка, - сказал он, словно только сейчас об этом подумал.
        - Откуда… - повернула голову от удивления, ибо не помню, что давала ему разглядывать свои родинки, да ещё и на шее возле затылка. Чёрт, попалась! Легкий поцелуй в щеку, а затем он улыбнулся мне в ухо, вызвав волну мурашек.
        - Мне показалось, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять: я верен своим словам, - сказал, вызывая повторную кучу мурашек по телу и желание уползти от него, раз уж ходить не могу.
        - Вот и хорошо, значит, вы отпустите меня домой, как обещали, - по-своему трактовала его слова и отклонилась от него подальше, для надежности упершись рукой ему в грудь.
        Граф посмотрел мне в глаза, но в них нет и намека, что действительно отпустит.
        - Как-то давно не было скандалов с участием Рианны де Карвалье, - прекрасно изобразил он задумчивость, а затем жестоко улыбнулся. - Мне всего лишь надо сдернуть занавеску и показать слугам то, чем мы занимались в карете.
        Вот же гадина, шантажировать меня вздумал, да ещё с такой обаятельной улыбкой. Весь его вид так и говорит, что он буквально жаждет возобновить все то, на чем мы там остановились.
        - Не вижу ничего предосудительного в поцелуе жениха и невесты, - проговорила сквозь зубы. Если продолжу от него отклоняться, свалюсь с кресла.
        - Сразу видно, что ты из другого мира, - улыбнулся он и внезапно нагнулся, так что мы почти опрокинули коляску. В последний момент он схватил меня за спину и затянул обратно на кресло. - Даже не заметила, что платье расстёгнуто, а корсет развязан.
        Для наглядности он прошёлся по моей спине, закрытой от него разве что тонкой тканью нижней рубашки. Вот мгновение назад его прикосновения носили эротический подтекст, а теперь все изменилось, начиная от его выражения лица, заканчивая прикосновениями ко мне. Осторожно, как будто я - самое ценное и хрупкое, что есть в мире, он усадил меня ровно в кресло. Намеренно отвел глаза и словно построил между нами стену. Он не сказал ни слова, но и слов не надо. Злодей ведь почувствовал их, не так ли? Те уродливые шрамы, что мне пришлось носить всего лишь месяц, а малышке Рин почти всю жизнь. Даже злодея они испугали, хотя он их и не видел. Я прикрыла глаза, стараясь сдержаться. Мне было плевать на эти шрамы, до этого мгновения, но сейчас я впервые почувствовала себя какой-то ущербной и все из-за него. Ну же, соберись тряпка!
        Скрипнули колеса по паркету, когда развернул кресло, при этом придерживая меня за плечо, точно я сейчас свалюсь без его помощи. Унизительно - вот самое подходящее слово, описывающее ситуацию. Подумаешь шрамы?! Зачем так реагировать? Он ведь точно знает, как Рианна де Карвалье получила эти шрамы, а все равно реагирует даже не как ребенок, а как трус. Захотел избавиться от меня тут же, подкатил к двери коляску, и где-то внутри я обрадовалась, что мне не нужно будет и дальше терпеть его компанию, но больше расстроилась. Не знаю от чего? Может, потому, что книжный герой оказался не таким уж прекрасным в реальности? И это я сейчас не о подпорченной мной внешности говорю. Мальчишкой он нравился мне больше.
        - Анна, - позвал он, и я вздрогнула от того, как он меня назвал.
        - Моё имя Рианна де Карвалье, граф, - холодно напомнила ему, придушив надежду, которую он почти сумел воскресить во мне.
        - Я знаю, - с иронией произнёс он, но не такой, как обычно, что-то в ней изменилось. - Но ты не она, поэтому я хочу дать тебе имя, раз уж ты своего не помнишь.
        - Это лишнее, - буркнула, пялясь на ненавистную дверь. Остановись он хоть чуточку к ней ближе, я бы уже сама к ней потянулась и открыла. Кажется, если я пробуду здесь хоть на мгновение дольше, то задохнусь от собственного презрения.
        - Тебе не нравится?
        - Нет, - все так же грубо отрезала.
        - Жаль, ведь я буду звать тебя так, - полностью проигнорировал моё желание.
        Он что издевается? Поймала его взгляд, действительно издевается.
        - Может, уже отправите меня домой, под каким вам угодно именем? - потребовала более эмоционально, чем мне хотелось.
        Анри не торопился с ответом, он протянул руку и заправил выбившийся локон мне за ухо.
        - Я же сказал, что отвезу тебя домой сам, ты невнимательна, Анна, - снисходительным тоном напомнил, не спеша убирать от меня руку.
        - Не забывайте о манерах, граф, вы не мой муж, - в свою очередь напомнила, отталкивая его руку.
        - Это пока что, леди Рианна де Карвалье, - уж больно уверенным тоном высказался он и затем, пока я думала над ответом, толкнул дверь.
        Коляска мягко съехала по ступенькам, при этом Анри придержал меня за плечо, словно побоялся, что я упаду. Или он хотел продемонстрировать Арману, что я ему принадлежу? Когда мужчина так метит территорию, это одновременно мило и глупо, как будто смотришь на щенка, что пытается догнать собственный хвост. В любом случае мне надо приготовиться, ибо от ужина в этом доме мне придётся увиливать всеми правдами и неправдами. Руку граф с моего плеча не убрал, даже когда остановил коляску рядом со стариком, ждущим возле двери. Лицо старика показалось мне смутно знакомым, но где я его уже видела, сказать не могу.
        - Госпожа! Я так переживала за вас! Слава Солнцу, вы целы! - вскрикнула Надин, подбежав к нам.
        - С каких это пор простолюдинам можно топтать лужайку перед моим домом, Винсент? - обратился покровительственным тоном Анри к старику, полностью игнорируя двух других.
        - Все нормально, Надин, - натянуто улыбнулась, игнорируя злодея.
        - Граф, я… Это слуги леди Карвалье, они хотели встретиться, и я не посмел… - принялся оправдываться старик с неподдельным страхом. Мне даже показалось, что ещё немного и у старика случится сердечный приступ от волнения.
        - Какие ещё «слуги»?! - с презрением перебил его Арман, как всегда, не знающий манер.
        Я подняла на него тяжелый взгляд, снова искренне удивляясь, что он здесь забыл. Ладно, я понимаю флирт, такой себе, кстати… Ну, ещё то, что спас, ещё как-то можно объяснить скрытной порядочностью кутюрье… Очень хорошо скрытой под недрами бахвальства и эгоизма. Но как я ему могу нравиться? В нашу первую встречу он послал меня в дом для калек, при том, что я прибыла в дорогом платье и со свитой. Он либо неисправимый идиот, либо намеренно оскорблял меня. В первое верилось мне все меньше, но Арман не уставал давать мне повод усомниться во второй версии.
        - Вижу, вы просто прекрасно перенесли похищение, - с иронией обратился ко мне Арман, встав рядом с растерянной Надин.
        - Понятия не имею, о чем вы, - улыбнулась, отыгрывая недоумение, а то моя горничная уже навострила ушки. - Граф пригласил меня на чашечку чаю и, признаться, мы совсем забыли о тебе, Надин. Я думала, ты отправилась домой вместе с каретой.
        - Я вот тоже так думала, леди Рианна. Но господин Арман настоял, и… - принялась поддерживать меня Надин, но затем спохватилась. - Господин Карвалье будет недоволен: не пристало молодой леди находиться в доме мужчины без сопровождения.
        Как же выразительно посмотрела на меня девушка, мне даже не по себе стало. Неужели, даже когда я сижу, видно, что платье расстёгнуто? Мне понадобилось много самоконтроля, чтобы не попытаться проверить свой внешний вид и поправить наконец-то злосчастное платье. Самая я его не застегну, а злодей изначально не собирался исправлять то, что натворил.
        - Какая болтливая горничная, предыдущая мне явно нравилась больше, - пришел мне на помощь в своей манере злодей. - Где она, кстати?
        - В больнице, на нее напали, - пробормотала несколько рассеянно. Мне кажется, Арман понял, что с моим платьем что-то не так, иначе, зачем ему так пристально смотреть на меня? От его взгляда чувствую себя как-то странно, виноватой что ли.
        - Надо же, - удивился Анри, но я почему-то ни капли не поверила этому. - И не страшно вам?
        - Страшно? - не поняла его Надин.
        - Быть горничной леди Карвалье. Кто же знал, что это такое опасное занятие, - протянул Анри и посмотрел на девушку так, что она побледнела. - Очень интересно, что же случилось с бедной девочкой… Может, она плохо исполняла свои обязанности? Или слишком много болтала.
        Злодей, настоящий злодей! И во мне его слова вызвали какие-то смешанные чувства. С одной стороны, пугать впечатлительную Надин жестоко, вон как она побледнела и словно сейчас лишится сознания. С другой, она бы точно растрепала всему городу об этом инциденте и, возможно, ещё разболтает.
        Старик возле нас закашлялся и даже схватился за сердце, совсем его Анри запугал.
        - С вами все в порядке? - спросила у старика, и тот застыл, не ожидая, что я к нему могу обратиться.
        - Да, просто моя дочь, она… - пробормотал Винсент, но резко замолчал, напоровшись на взгляд графа.
        - Можешь идти, тебе стоит отдохнуть, - холодно обратился к нему граф и затем добавил, потеряв к нему всякий интерес. - Гости уже уходят.
        - Действительно, пора, - ухватилась за его слова и слегка вопросительно посмотрела на Армана. Просить его посадить меня в карету опасно, он может заметить, что платье расстёгнуто. Надин не справится с этим заданием, а Анри вообще не захочет этого делать. Засада на всех уровнях.
        - Вам стоит нанять кого-то покомпетентней, - хмуро высказался Арман, до этого подозрительно молчавший. - С вашими растущими как на дрожжах габаритами, для того чтобы посадить вас в карету, придётся нанимать целый полк служанок.
        Пускай он, как обычно, отчебучил обидную фразу, все же подошёл ко мне. Я даже подняла руки, чтобы он отнёс меня в карету, смирившись с его будущими шутками насчет неподобающего вида. Вот только Анри дернул коляску назад, а затем обогнул меня, встав между мной и Арманом.
        - Вы посмели оскорбить мою невесту, - холодно улыбнулся граф Ратморский, и по моей коже почему-то пошли мурашки. - Создаётся впечатление, что жизнь вам совсем не дорога.
        Широко раскрытые глаза Надин уподобились блюдцам, и она забыла, как дышать. Выражение лица модельера, скрытое толстым слоем грима, не изменилось, и было сложно понять, испугал ли его злодей.
        - Я знаю цену своей жизни, граф, - подтвердил мои мысли наглый модельер. - Спасибо, что спросили, а теперь я помогу леди сесть в карету и уехать от вас хоть к самому Тёмному.
        - Леди останется, а вам уже давно пора развлекать народ в каком-то другом месте, - не остался в долгу злодей.
        - Леди хочет уйти, - не сдавал позиций Арман, бросая ему вызов своей настойчивостью. - Ведь она не так глупа, чтобы поверить в те хваленые оды, что распевают все вокруг о графе.
        - Да что ты говоришь, - откровенно веселился Анри.
        - Пусть никто не говорит об этом вслух, но все знают, каким именно образом ты получил свой титул, - не унимался модельер, а мне хотелось рвать на себе волосы.
        Да что он творит?! Нашёл перед кем так распинаться, Анри же злодей, самый настоящий! Он же может решить, что Арман ему враг, а расправляется с врагами граф всегда так же, как и с графиней. Если я не остановлю его, то модельеру конец из-за дурацкой гордости и самоуверенности.
        - И каким же? - такое впечатление, что Анри от души веселился над тем, как модельер сам себе копает яму и Надин заодно. Сомневаюсь, что девчонка сможет держать рот закрытым, а злодей тем более не поверит в то, что она будет молчать. Странное дело, они ехали спасать меня, а на деле я должна их спасти.
        - Я не верю в слухи, и вам, господин Арман, не стоит, - выразительно посмотрела на вредного персонажа. - Спасибо большое за вашу заботу. Прошу прощения, что заставила вас беспокоиться, но заверяю, рядом с женихом мне ничего не грозит.
        Раньше может быть и грозило, но сейчас, когда он знает правду, вряд ли причинит мне вред. Особенно учитывая, какие у него на меня планы. А вот навредить модельеру и Надин - запросто. Анри оглянулся на меня, не скрывая довольную ухмылку. Знал ли он, что я встану на его сторону? Возможно. Однако причины моего поступка совсем другие, нежели он подумал.
        - Да вы, наверное, шутите, - выпалил Арман, зло на меня смотря.
        - Я передам отцу, чтобы вам повысили зарплату. Вы превосходно справляетесь со своими обязанностями, - продолжила, сделав вид, что ничего не заметила. - Надин, отвези модельера куда ему нужно, а затем проведай Эллу в госпитале, помоги ей, если понадобится.
        Девушка хотела оспорить мои слова, но под моим взглядом не выдала и звука, а всего лишь кивнула. Она поспешила в карету, пока Арман не сдвинулся с места. На него я подчеркнуто не смотрела, так же, как и на злодея, чтобы не видеть его довольную рожу.
        - Я был о вас лучшего мнения, - сказал на прощение Арман и явно хотел добавить что-то вроде «дура», но не стал.
        Он повернулся, чтобы уйти, но меня разозлили, брошенные на прощанье его слова.
        - Я тоже, - выпалила ему в спину.
        Спасаешь тут его ценой свой шкуры и, возможно, невинности этого тела, а он ещё и оскорбляет меня! Такой же неблагодарный спасенный, как и второсортный злодей. Арман остановился, но не обернулся, сел в карету, и они уехали. Как только карета покинула территорию особняка, я облегченно вздохнула, но, по всей видимости, слишком рано.
        - У вас к нему чувства, не так ли? - спросил прямо Анри, и я замерла, хотя до этого обернулась, чтобы включить на спинке другой режим.
        Переключатель щёлкнул, я ловко развернула коляску, проигнорировав его вопрос.
        - Анна, - холодно позвал он, но я проигнорировала это чужое для меня имя.
        - Вы что-то говорили об ужине, я безумно голодна! - заверила его и с разгона взяла планку в две низкие ступеньки. Шикарное кресло, просто волшебное, обязательно заберу его с собой.
        Глава 3. Змеиное логово
        Виолет де Мате ждала гостей. Закадычные подруги всегда собирались по понедельникам пить чай и обсуждать светские новости Романии. Девушка любила, когда посиделки устраивались именно в ее доме и, конечно же, каждый раз тщательно готовилась к этому событию. Новое платье от Армана, но не слишком шикарное, чтобы Сюзанна не почувствовала себя на ее фоне деревенщиной. Нет, чтобы такое случилось с Лафает - это немыслимо, но Виолет начала замечать, что первая красавица страны начала носить одно и то же платье больше одного раза, что для леди было просто непристойно. О причине, по которой Сюзанна неожиданно для всех сменила драгоценные колье на жемчужные безделушки и давно не обновляла гардероб, Мате догадывалась. Первая красавица Романии попала в немилость герцога. Когда подружки собирались, она часто рассказывала, насколько жесток с ней герцог, и как сильно она ненавидит новую герцогиню. С беременностью герцогини положение Сюзанны пошатнулось, и от одной мысли об этом Виолет не могла сдержать улыбку. Напевая какой-то мотив, Мате подобрала к своему коралловому платью украшения из розовых опалов в золотой
оправе - ещё один способ испортить Лафает настроение.
        Первой, конечно же, прибыла Раколетта, она никогда не опаздывала и всегда отличалась излишней пунктуальностью, а с недавних пор ещё и нервозностью. Ее неестественно бледное лицо, вместо того чтобы делать из нее леди, выставляло напоказ ее курнейские корни, что подчёркивали и густые, почти сросшиеся брови.
        - Виолет, рада видеть тебя, - сухо поздоровалась барышня, кивая прислужнице - миловидной курнейской девушке, чтобы та отдала подарок - корзину с экзотическими фруктами.
        - Рада тебя видеть, дорогая, - улыбнулась Виолет, поправляя кудряшки, и добавила, изобразив волнение: - Как там твой отец?
        При упоминании о своем отце Раколетта замерла и заметно задрожала. Мате с трудом удалось скрыть улыбку, когда девушка ответила, что с отцом все хорошо.
        Конечно же, все не было хорошо, земля слухами полнится, а слух о плохом здоровье и возможной замене посла давно ходил. У курнейцев если ты стар, то должен отправиться на священную гору в Мертвый лес, чтобы там умереть, не мешая потомкам. Хотел ли такой для себя участи Фабиант? Конечно, нет, как и его семья, большую часть времени прожившая здесь, в Романии, а не на своей родине. Участь посла была печальной, но участь Раколетты ещё хуже. Единственный ее шанс остаться здесь - выйти замуж и отказаться от родины, но проблема в том, что без тестя в виде посла курнейцев никому она не нужна. Стоит Раколетте вернуться на родину, ее выдадут замуж, и о возвращении в Романию она может забыть навсегда. Слухи о курнейцах ходили такие, что мужа из их народа пожелает разве что совсем отчаянная девушка. Вот и получалось, что Раколетте Фабиант можно разве что посочувствовать, но Мате эта искренняя эмоция свойственна не была.
        Следом за Фабиант прибыла Кортни Фант, в ужасном бордовом платье и таким количеством косметики на лице, что Мате сразу поняла: девушке опять досталось от матери. Старшая Фант была жестокой женщиной, Виолет искренне радовалась, что ее родительница подобными чертами не обладает. Ее мать предпочитает воспитанию своих детей светские рауты и прогулки с десятком ее любимых собак. Леди Мате никогда не была рада обществу своих детей, по поводу чего ни Виолет, ни ее старший брат - Артур, не волновались. В их семье действует только одно правило: не порочить имя семьи Мате и не мешать семейному делу - производству оружия. Мате давно и успешно поставляют оружие Мостовому альянсу втайне ото всех.
        - Прекрасно выглядишь сегодня, Кортни, - улыбнулась Мате, особо не скрывая в голосе иронии.
        Фант напряженно кивнула, решив не следовать этикету и не обмениваться любезностями. Она молча прошла в гостиную, даже не одарив подарком хозяйку, но Виолет было все равно, для нее жалкий вид подруги - лучшая награда.
        Сюзанну пришлось ждать, она явилась хмурой и очень задумчивой, на слова Виолет даже не обратила внимания. Оказавшись в гостиной, девушка сразу направилась к креслу возле окна и шахматному столу. Обычно в шахматы играли исключительно мужчины, для леди такое занятие не свойственно, но у Лафает были довольно странные предпочтения. В доме Мате в шахматы играл отец Виолет, но даже он порой ломал голову, решая партии, которые оставляла после себя дочь герцога. Все подруги Сюзанны в курсе: если она сразу садится за стол, то значит что-то идет не по плану, и девушка пытается решить реальные проблемы, передвигая фигуры по шахматному полю. В такие моменты девушку лучше не отвлекать, иначе можно ее случайно разозлить, и никого ужасней и мстительней, чем Сюзанна Лафает в гневе, нет.
        - Что это с ней? - шепотом спросила Кортни у остальных подруг.
        - Наверняка калека что-то опять натворила, - пренебрежительно фыркнула Раколетта, залпом выпивая бокал шампанского.
        Упоминание об их недавней проблеме в виде родственницы Лафает всем испортило настроение.
        - Сейчас даже не ужин, а ты уже пьешь, - ухмыльнулась, наблюдая за подругой, Виолет. - Это такой обычай курнейцев?
        - Конечно, как и месть. Представляешь, что будет с твоей семьей, если я шепну кое-кому из своих о том, кто поставляет Мостовому альянсу оружие, что сгубило тысячи курнейцев? - дала отпор Раколетта, так что Кортни даже присвистнула от такой откровенной угрозы.
        - Видно перспектива стать настоящей дикаркой так тебе понравилась, что ты решила подобным поступком завоевать себе имя на родине? - ничуть не прониклась угрозой Мате.
        - ?????????????? - Девочки, прекратите, - попыталась их успокоить Кортни, но таким тоном, словно ждет не дождется, когда те перейдут к активным действиям.
        - Если я и окажусь на родине, то первым же делом закажу тебя, мерзкая ты кудрявая стерва, - прорычала Фабиант, поставив бокал на стол так, что тот чуть не разбился.
        - Жду, не дождусь, - ухмыльнулась Мате, ее забавляло, как быстро курнейская выскочка заводится. - Манипулировать тобой - раз плюнуть, даже калека с этим справилась.
        - Ах, ты… - Раколетта вскочила, но так и не договорила.
        - Заткнулись, вы мне мешаете, - донесся голос Лафает, и назревающий конфликт сам собой рассосался.
        Фабиант опустилась на стул, Виолет ей налила чаю, а Кортни наблюдала за всем этим с улыбкой. Подруги бросали враждебные взгляды друг на друга и осторожные на Сюзанну. Девушка сидела в кресле, глядя на доску и крутя в руках какую-то фигуру. Пусть их болтовня и могла показаться со стороны непринужденной, но на самом деле все обстояло совсем не так. Каждая из девушек была чем-то озадачена, все шло совсем не по плану, а к этому они не привыкли.
        - Твоя матушка опять распускает руки? - спросила Фабиант у Кортни, чтобы просто не сидеть в тишине. Как обычно, сплетничать в такой атмосфере невозможно.
        - Кто-то услышал о брате и донес ей, - нахмурилась Кортни, при этом словно проверяя свой острый носик. - Она была, мягко говоря, не в восторге и крайней, конечно же, сделала меня. Мол, я не досмотрела… Вот же конченая сука!
        - Но-но, леди не выражаются, - ухмыльнулась Виолет, чувствуя удовольствие от жалкого вида подруги.
        - Вот смотрю на тебя, Мате, и не понимаю, ты что думаешь, что какая-то особенная? Или радуешься из-за того, что калека на тебя ничего не нарыла? - предположила Раколетта и затем взглянула на Лафает. - Это, между прочим, из-за тебя! Зачем ты ей рассказала? Не можешь держать язык за зубами?!
        Сюзанна даже не оглянулась на них, что-то бормоча под нос. Все ее внимание на доске, а до склочных леди ей нет дела.
        - Отстань от нее, - вступилась за нее Виолет и оглянулась на их негласного лидера. Озабоченность Лафает по-прежнему ставила в тупик всю группу.
        - Действительно, разболтать все на свете калеке - вот уж умный поступок! - не унималась Раколетта, на что Кортни утвердительно кивнула.
        - Она ещё сказала, что я брала у тебя взаймы деньги на выкуп брата. Но я этого не делала! Ты ей это наплела? - добавила Кортни, которую от алкоголя очень быстро развозило.
        Виолет негромко хмыкнула, ибо Лафает удостоила их разве что взгляда. Похоже, что-то действительно случилось, что-то куда более важное, чем небольшие неприятности с болтливой калекой.
        - Я же говорила, что пускать тот слух о Карвалье было глупо, она сразу поняла, кто это сделал, - безразлично напомнила Мате.
        - А тебе-то что? Тебе она не угрожала, - с обидой напомнила Кортни.
        - Конечно, ведь я не настолько глупа, чтобы влипать во всякого рода скандалы, - последовательно оглядела каждую из девушек Виолет. Ей всегда нравилось показывать разницу в их уме и статусе.
        - Скандалы? Ты это называешь скандалами? - рассмеялась Фант явно наигранно и нервно подалась вперед. - Да ты куда хуже нас и если остальные узнают, то…
        - Никто не узнает, если вы не расскажете, - заверила Мате, по очереди сверля взглядом девушек. В конце она не очень уверенно оглянулась на Лафает, но та до сих пор проявляла несвойственное ей безразличие.
        - Это с ней из-за принца? - шепотом спросила Кортни, подавшись вперед и кивая на их подругу.
        - Как знать, - шепнула дочь посла, смотря на Лафает с безразличием. - Хоть предупредила бы, что ее отец очередную подлянку устроит, так нет! Этой калеке сказала, а мне…
        - Ещё раз назовете мою кузину калекой, и все узнают всю вашу подноготную, - внезапно подала голос Сюзанна, заставив девушек испуганно оглянуться на нее. - Поверьте, даже самая гнусная ложь меркнет рядом с той правдой, что я знаю о вас.
        - Да чего ты, Сюзанна? - первой голос подала Мате, она поднялась из-за стола и принялась порхать возле девушки словно бабочка. - Мы же подруги и никогда тебя не предадим.
        - Да, действительно, мы же с самого детства вместе, такое прошли… - поддержала ее Кортни.
        Дочь герцога улыбнулась, она знала, что они так отреагируют.
        - Но ты могла бы предупредить… - все равно не угомонилась Раколетта.
        - Не важно, отправят твоего отца на родину или нет, в скором времени мы не будем зависеть ни от одного из мужчин - это главное! - Лафает поднялась, от одной ее улыбки стало жутко. - Так что тебе, Летти, не нужно будет ехать на родину, а тебе, Кортни, никогда больше не придётся отвечать за своего братца-разгильдяя.
        - Но ведь возникла какая-то проблема, не так ли? - уточнила Виолет, возможно потому, что ей ничего не пообещали.
        - Пешка дошла до края доски и стала ферзем, - задумчиво проговорила Сюзанна и, подойдя к столу, поставила на него фигуру ферзя.
        - И что это значит? - шепотом спросила Кортни у Фабиант.
        - Понятия не имею, но, кажется, это плохо, - сказала та, снова наливая себе в бокал.
        - С любой пешкой и даже ферзем можно справиться, - в свою очередь улыбнулась Мате, как будто понимая, о чем идет речь. - Нет человека, нет проблемы.
        - Вы снова собрались кого-то убить? - послышался из коридора голос.
        - Ты опоздала! - возмутилась Виолет, недовольно скривившись.
        - Я пришла как всегда вовремя, - заверила ее Вероника.
        Бледная, какая-то измученная, когда-то пышная и цветущая девушка сейчас смотрелась как ходячий, но очень довольный труп. Она улыбнулась, завидев всех своих подруг за столом, но улыбка не отличалась искренностью.
        - О, предательница пришла, - прокомментировала Фабиант, нахмурившись. - Может, это ты нас своей новой подружке сдала?
        - Не понимаю, о чем ты, - безразлично ответила ей дочь графини Затморской, поочередно целуя каждую из девушек в щеку. - Каждый из нас действует так, как нам выгодно. А малышка Рин просто очаровательна и неимоверно доверчива. Кажется, я понимаю, почему ты прятала ее от нас, иначе наша пятерка превратилась бы в шестерку.
        - Ха-ха, очень смешно, - Лафает при этом совсем не смеялась, смерив девушку холодным взглядом.
        - Она нам угрожала, наш человек, - ухмыльнулась Мате, поддержав Веронику. Не то чтобы она и в самом деле так думала, но лишний раз уколоть, сделать Сюзанне мелкую пакость ей всегда нравилось. Дочь герцога бросила на своих подруг такой взгляд, что сразу стало понятно, кого обсуждать при ней не стоит. Она пересела за стол, будто бы желая отдохнуть от раздумий, а может, именно Затморской она и дожидалась.
        - Я так понимаю, тебя можно поздравить? - сменила тему Фабиант. - Такая задумка и с твоими умственными способностями, даже не ожидала от тебя. Мы-то думали, что на такое только Сюзанна способна.
        - Одна истерика этой шлюхи перед королем стоила всех моих мучений! - плюхнувшись в кресло, с мечтательной улыбкой на губах произнесла Вероника.
        От образа скромной и даже застенчивой барышни ничего не осталось, перед подругами ей не нужно было притворяться как перед своей матерью и остальным светом. Скромность и повиновение - это те благодетели, которые обеспечат ее хорошим мужем и наследством отца - так утверждала ее няня, воспитывая девочку.
        Однако повзрослев и оставшись без ее защиты, Вероника попала в совсем нехорошую компанию для зависимой девочки с такими ценностями, как скромность и повиновение. Как говорится: с волками поведешься, от волков наберешься.
        - Признайся, дело ведь не только в наследстве. Тот красавчик тебе понравился, не так ли? - ухмыльнулась Кортни, подмигнув девушке. Кавалера толстушки все успели разглядеть вчера, кроме разве что Лафает, она отбивалась от принца и была занята.
        - Его зовут Курт, - пробормотала Вероника, вдруг посерьезнев. Она потянулась за печеньем, но Кортни отодвинула их подальше.
        - Эй, я две недели почти не ела, чтобы влезть в платье, - прорычала сквозь зубы Вероника, снова попытавшись достать сладкое.
        - Вот и хорошо, что ты теперь понимаешь, как сложно расставаться с лишним весом, - сладковато пропела Кортни, с удовольствием откусывая печенье. - И вообще, посмотри на себя, ты по-прежнему корова, пускай и немного похудевшая, так что никакого сладкого.
        Вероника на мгновение замерла, но затем взяла себя в руки.
        - Ты выяснила что-то полезное? - спросила Лафает, пользуясь возникшей паузой.
        - Полезное? - будто бы пребывая в рассеянности, принялась теребить свою косу Вероника, делая вид, что не понимает, о чем она спрашивает.
        - О моей кузине, я же велела тебе узнать причину, по которой она так резко изменилась? - напомнила Сюзанна на повышенных тонах.
        - Мне сложно сказать, мы не так близки и… - принялась оправдываться дочь графини.
        - Ты ничего не узнала, не так ли? - с презрением догадалась дочь герцога. - Слишком была занята очарованием той черни? Очнись, Вероника, думаешь, ты реально ему понравилась? Ты действительно полагаешь, что кто-то посчитает тебя привлекательной, даже сейчас? Что бы ты ни делала, мужчины всегда будут рассматривать тебя всего лишь как возможность улучшить своё материальное положение, и зависит это от того, получишь ли ты наследство или нет.
        Кортни подавилась печеньем, Фабиант ухмыльнулась, а Виолет с трудом подавила усмешку, наблюдая, как лицо Вероники сначала побледнело, а затем покраснело, а глаза начали блестеть от сдерживаемых слёз.
        - Я прекрасно об этом знаю, - голос Вероники дрогнул, но с каждой фразой становился уверенней. - Курт - умный молодой человек, мы сразу обсудили все риски и его выгоду от брака со мной. Так что никаких чувств и фантазий у меня к нему нет, - голос девушки слегка осип, она опустила глаза, словно заинтересовавшись скатертью. - К тому же он влюблен в другую.
        Кортни неприлично присвистнула, а затем рассмеялась.
        - До чего же тебе не везет, коровка, - она подтолкнула поднос с печеньем, - ешь, это явно тебе нужно.
        - Фу, Кортни! Свистишь как гулящая девка! - отругала ее Мате и с любопытством придвинулась ближе к Веронике. - Так в кого, ты там говоришь, он влюблен?
        - В калеку… то есть Карвалье? - запнулась под взглядом Лафает Кортни.
        - Нет, у них больше братские отношения, - пробормотала девушка, все больше становясь похожей на свой светский образ, и снова потянулась за печеньем. - Как же есть хочется… Можно мне чаю?
        - Так ты что-то узнала или только слуг соблазняла? - повысила на нее голос Лафает.
        Виолет навострила ушки, Сюзанне такие манеры свойственны не были, она обычно хладнокровна. Вероника замерла, резко вдохнула.
        - Я никогда не говорила, что буду следить за ней. К тому же это твоя кузина, разве ты не должна знать ее лучше? - приподняла бровь Затморская, вздрагивая от волнения.
        - И то правда, Сюзанна? - подхватила ее слова Фабиант. - Косяк за косяком, даже Беловолосый принц предпочел тебе калеку…
        Слова Раколетты прервал звон разбитой посуды, Лафает бросила в нее чашкой. От самой чашки, разлетевшейся на полу сотней осколков, та сумела увернуться, но не от горячего напитка. Девушка закричала, отпрыгнув назад и судорожно касаясь своего лица и руки, на которую попала жидкость.
        - Что ты наделала, ты больная…
        - В следующий раз это будет кипяток, - холодно предупредила ее Лафает. Она поднялась и, подойдя к замершей Веронике, схватила ее за волосы. Дернула их, заставляя девушку приподняться со стула.
        - Только ты могла выбрать себе на роль подставного жениха слугу, - с презрением улыбнулась Лафает. - Неудивительно, учитывая кто тебя воспитал.
        - Происхождение не делает одних людей лучше других, - прохрипела Вероника, смотря на девушку с вызовом.
        Все в комнате замерли, даже Раколетта, что с диким упорством пыталась оттереть пятна с платья.
        - Лучше бы ты и в самом деле была невинной и тупой толстушкой, какой ты притворяешься для своей матушки, - недовольно прошипела Сюзанна и отпустила волосы подруги, слегка оттолкнув.
        - Как только ты станешь просто тупой красоткой, так сразу ею стану, - заверила Вероника, тщетно пытаясь унять дрожь и поправляя волосы так, словно ничего необычного не случилось.
        Сюзанна засмеялась, сначала нервно, а затем и вовсе расхохоталась. Она вернулась в свое кресло и резко поставила на шахматный стол какую-то фигуру, от чего несколько ближайших повалились.
        - Партия ещё не проиграна, - сказала она, улыбаясь, и ее подруги наигранно рассмеялись, чувствуя какой-то ужас от вида хрупкой и красивой девушки. Одна Вероника не смеялась, она судорожно сжимала кончик собственной косы, потупив взгляд.
        Глава 4. Предостережение (Демарш)
        Иногда маленькая победа совсем не радует, как и ревность привлекательного мужчины. Как бы мило не была показана ревность в сериалах, фильмах или книгах, в реальности она может приобретать ужасающие аспекты. Например, большинство преступлений происходят на почве страсти. От ревности разгорается огонь гнева, в котором сгорает любовь и даже сами люди. И ведь все почему? Потому, что мы все в душе собственники и порою живых людей считаем своей собственностью, требуем от них того, чего сами иногда дать не желаем.
        Коляска понеслась по коридору, моё желание сбежать от злодея не дало даже мысли возникнуть о том, чтобы отпустить рычажок и остановиться. Вот я заехала за угол, по ещё какому-то коридору пронеслась до тупика и повернула влево. Тот самый коридор с окнами, выходящими в сад, а дальше за ним заколоченная арка, ведущая в покои графини, которых уже нет. По спине прошлись мурашки от дурного воспоминания. Я словно вернулась в чертовски правдоподобное воспоминание из моего кошмара, даже в боку знакомо резко заболело. А как я испугалась, когда Анри, догнав меня, вместо того чтобы сказать что-то, сжал моё плечо! От моего вскрика, судя по ругани и звукам разбитой посуды, кто-то не хило так обделался. Нет, не я, конечно, чего мне бояться? Что злодей решит меня убить, как свидетеля, когда получит все, что ему надо? Так это правда, благо я уже начала отходить от его жуткого влияния на меня. Точно мартовская кошка, ещё бы потерлась об него и помяукала.
        Прочистила горло кашлем, делая вид, что ничего не произошло, и стараясь не замечать какую-то кривую ухмылку злодея. Из комнаты рядом выглянула голова знакомой уже мне горничной, целиком появиться она видимо боялась. Мне как-то стыдно стало, визжу тут как дура непонятно от чего. Я легонько махнула ей, мол «нормально все, иди», чтобы злодей не заметил, а тот снова рассмеялся, чем заставил бедную горничную быстро захлопнуть дверь с той стороны.
        - Боишься меня? - спросил так, словно задал какой-то остроумный вопрос.
        - Да, - ответила ему и затем скинула его руку с плеча. - А не стоило бы?
        Руку он послушно убрал, даже отступил на несколько шагов, будто бы оценивая меня с ног до головы. Но он не осматривал, скорее уж принял мои правила игры и отошёл. Даже как-то примирительно поднял руки, точно и не собирался мне угрожать.
        - Странно слышать такой ответ от тебя, - чуть задумчиво произнес Анри, возникло такое чувство, что он пытается что-то утаить. - Хотя в твоем нынешнем состоянии стоит опасаться всех и каждого.
        - Вы преувеличиваете, граф, сомневаюсь, что я успела нажить себе врагов больше, чем вы, - улыбнулась сквозь зубы. Меньше всего мне нравились все его намеки на мою беспомощность, ибо я такой себя никогда не считала. Сложно человеку, всю жизнь рассчитывающему только на себя, принять свою зависимость от остальных людей.
        - Я вот все больше в этом уверяюсь, - сказал он и галантно, словно герой какого-то романа наклонился в поклоне, протягивая мне свою руку. - Пойдем, ужин скоро будет готов.
        С подозрением на него посмотрела, уж больно мне не понравилась собственная формулировка «словно герой романа», ведь Анри и есть он. Да и желания продолжать этот разговор не было, как, впрочем, и шанса отказать ему. Я в его власти и более чем уверена, что ему это нравится. Впрочем, как и то, что я в конечном итоге осталась у него сама. Могу поспорить, что сам бы он меня все равно не отпустил, слишком упрямый.
        - Отлично, я голодна, - натянуто улыбнулась, больше всего переживая, что меня снова лишат шанса передвигаться самостоятельно. - Столовая?
        Анри моргнул, будто не этой фразы от меня ожидал, но тут же улыбнулся и, опустив руку, встал мне за спину. С разочарованием застыла, ожидая, когда щелкнет переключатель, и я снова стану от него зависимой, но вместо этого он просто взялся за ручки и повел коляску обратно, немного изменив направление, после поворота. Похоже, он совсем забыл, что может меня лишить средства передвижения или решил так меня задобрить? С этим злодеем никогда не ясно, делает ли он что-то просто так, или это какой-то план?
        Столовая графа поразила своей красотой: деревянные панели, добротная и дорогая мебель, кресла обитые красивой тканью и даже газовые лампы на стенах выглядят очень дорого, пусть и несколько инородно для этого интерьера. Анри отвез меня к удалённому от входа в комнату торцу длинного прямоугольного стола. Небрежно убрал в сторону стул, стоявший там, и в меру заботливо помог “сесть за стол”. Сам сел рядом, то есть не справа или слева, а рядом на тот стул, который отодвинул. У меня даже возникло такое ощущение, что он так не хочет отдавать мне главенство в доме. Хотя романтичная часть меня пропела внутри наивной девчонкой, что это он так хочет быть поближе ко мне. Ха! Да он банально давит морально, буквально лишая личного пространства.
        - Вам не кажется, что вы слишком близко? - вежливо, но с явным неодобрением взглянула на него.
        - Не кажется, - ответил он, делая вид, что не уловил претензии в моих словах.
        - Когда много кажется…
        - То вам не кажется, что кажется, - ухмыльнулся Анри. - Я помню.
        Граф позвонил в колокольчик, стоявший на столе, и отставил его, так пристально смотря на меня, словно я какой-то дикий зверь и собираюсь напасть в любую секунду. В столовой появилась горничная, та самая, которая выглядывала из-за двери. Бедняжка, она даже побледнела от страха.
        - Слушаю, господин, - она низко склонила голову, но я всё равно заметила, как она вздрогнула, заметив нашу близость.
        - ?????????????? - Чего бы тебе хотелось? - настолько ласково спросил Анри, что я заподозрила его в горячке минимум. Косо взглянула на него, не особо понимая, что послужило причиной этих слов, сказанных такой странной интонацией. Он ещё и руку мою погладил, как щеночка какого-то, а у меня от таких глупостей снова прокатилась волна мурашек и, увы, не от страха.
        - Ты любишь хорошо поесть, так что, надеюсь, повар хорошо постарается для будущей графини Ратморской, - сказал вроде как мне, но и не мне в тоже время. Слуг так пугает что ли? Страшный он человек, конечно, особенно когда нежность проявляет ради собственной корысти. Слегка вопросительно приподняла бровь и чуть отклонилась от него в кресле, да не особо получилось.
        - Обязательно, граф, - тут же спохватилась горничная. - Мы очень рады принимать вас, госпожа, и сделаем все наилучшим образом. Чего бы вы хотели?
        Скосила взгляд на Анри, но тот по-прежнему не удостоил служанку своим вниманием, точно она здесь пустое место.
        - Я бы хотела поужинать, мяса и овощей каких-нибудь, на усмотрение повара, - наконец-то заговорила под их напряженными взглядами.
        - А десерт? - спросил Анри, будто бы желая мне что-то напомнить или просто подколоть.
        - Раз уж тебе так хочется, милый, - сладковато протянула, опустив голову ему на плечо, - может твои любимые пирожные?
        Мне кажется, я даже услышала, как скрипнули его зубы, но он спокойно поцеловал меня в макушку и обратился к горничной:
        - Несите.
        Как только дверь за оторопевшей от наших телячьих нежностей горничной закрылась двери, я отпрянула от графа, делая вид, что ничего не произошло.
        - Из тебя получается прекрасная графиня Ратморская, на лету все схватываешь, - улыбнулся Анри, явно желая меня побесить.
        - Прошу, избавь меня от подобного сравнения, с этим титулом у меня исключительно плохие ассоциации.
        - Предпочитаешь другой титул? Герцогини или может быть королевы? - предложил он мне на выбор, словно это не шутка.
        - Предпочитаю не вмешиваться во всю эту политику и быть просто Рианной де Карвалье, - осадила его.
        - Но при этом ты достаточно в ней разбираешься, раз уж знаешь о войне и том, что Мостовой альянс нападёт на Новую Романию, - подловил меня злодей.
        - Помнится, ты говорил, что я несу бред? - нахмурилась и ударила его по пальцам, когда он вновь попытался взять меня за руку.
        - Ты такая же вспыльчивая, как я помню, - вздохнул он, отодвигаясь от меня, но недостаточно далеко, чтобы я успокоилась или смогла отъехать.
        - Я вспыльчивая? Ты собирался подставить моего отца и вместе с нами отправиться в Новую Романию, даже зная, что там идет война! - возмутилась так, что даже от негодования хлопнула рукой по столу. - И это я вспыльчивая?!
        - Война на том континенте идет уже многие годы, но Романия в ней не участвует, - спокойно заявил он, затем поднялся и прошёлся к шкафу, в котором оказалось вино в бутылках. Мужчина легко выбрал подходящее, по его мнению, взял два бокала с нижней полки и направился обратно ко мне.
        - Ты знаешь, о чем я, - холодно напомнила ему. - Мостовой альянс в скором времени нападет на Новую Романию! Нам нельзя туда ехать, иначе мы все умрем.
        - Откуда ты знаешь? Ты ведь из другого мира, а леди Карвалье явно не участвовала в заговорах. А вот ее отец… - от одной его интонации меня даже передернуло.
        - Господин Карвалье здесь ни при чем! - рявкнула я и дернула ручку, отъезжая от стола и графа одновременно.
        - Это действительно раздражает, - сказал он после паузы, опершись рукой на спинку своего стула и наблюдая за мной.
        - Я тебя раздражаю? Так зачем ты так хотел, чтобы я осталась? Отправил бы меня домой и все, но нет, тебе же надо было…
        - Раздражает то, как ты его защищаешь, - абсолютно спокойно сказал он, словно получая удовольствие от того, что разозлил меня.
        - Уж прости, что я забочусь не только о тебе, - прорычала и добавила еле слышно, - второсортный злодей.
        - Анна, - он поднялся и подошёл ко мне, - тебе не стоит меня так называть.
        - А то что? - спросила у него с вызовом, едва улыбнувшись. - Поступишь со мной как с графиней?
        Анри резко нагнулся и, схватив меня за шею, чуть приподнял для поцелуя. Ох, уж этот поцелуй, которым он хочет меня наказать. Соблазн укусить его наглые губы был слишком велик! Так что я прикусила его нижнюю губу, однако он лишь усилил напор. Наглые руки опустились к моей талии и уже расстёгнутому платью, когда резкий звон посуды наконец-то помог нам очнуться.
        - Простите, господин, - еле слышно взвизгнула горничная, стараясь быстро собрать на поднос осколки разбитой ею посуды.
        - Выметайся! - рявкнул Эзеф так, что даже я вздрогнула. Девушка выбежала из комнаты, а он обернулся ко мне, но момент был безвозвратно потерян.
        Губы даже саднит от поцелуев, точно какая-то болячка выскочит, но это будет завтра, когда я вырвусь из ловушки. Отвернулась, стараясь успокоить дыхание и сердцебиение, а то сердце бьется как сумасшедшее.
        - Думаю, мы с тобой и так уже сыты. Так что перейдем к той части, когда ты у меня требуешь ответить на твои вопросы, а я тебе не отвечаю, - хриплым голосом предложила.
        - Ты не расскажешь мне, откуда знаешь, что Мостовой альянс нападет? - спросил он, будто бы сомневаясь, что будет по-другому.
        - Я могу только сказать, что уверена в том, что это произойдет, - посмотрела на него с мольбой. - Анри, нам и правда, нельзя отправляться в Новую Романию. Там будет настоящая бойня и аристократию перережут как свиней. На кону твоя… наши жизни, - взяла его за руку и посмотрела в глаза, не зная, как ещё доказать, что это все не шутка.
        Он смотрел на меня, не мигая, затем аккуратно высвободил руку, подошёл к столу и разлил по бокалам вино. Взял свой бокал и протянул мне другой, я приняла его, чувствуя себя не в своей тарелке.
        - Анри… - попыталась его вразумить в который раз.
        - Не волнуйся, - перебил меня, отсалютовав мне бокалом, и залпом выпил его. - Я с этим разберусь.
        - С чем разберешься? С войной? Вряд ли мы что-то можем с этим делать, да и мы с тобой не страдаем от излишнего благородства, Анри. Никто нам не поверит, а если поверят, то сочтут шпионами или сумасшедшими.
        - Ты поэтому не желаешь мне рассказать всю правду? - по-прежнему слышит лишь то, что хочет.
        Как будто он бы спокойно принял то, что весь окружающий мир на самом деле книга, а он всего лишь злодей в ней. Как вообще можно принять то, что твоя жизнь, все с тобой происходящее всего лишь чья-то выдумка? Анри явно не поймет и тем более не примет этого, я слишком хорошо его знаю, чтобы раскрывать свой источник информации.
        - Наша цель прожить хотя бы до нового года, - проигнорировала его вопрос, задумчиво поворачивая бокал в руках. - Для этого нужно как-то избежать твоей ссылки в Новую Романию. Я поговорю с отцом и, если все так, как ты сказал, исправить все это будет не так сложно. По крайней мере, я надеюсь на это.
        - Не надо, я сам решу эту проблему, - заверил он меня и затем, отставив бокал в сторону, сказал: - Теперь моя очередь тебя защищать.
        От взгляда, последовавшего за этими словами, мне стало не по себе. Возможно, сыграли какие-то мои чувства, а может, мне просто никто никогда ничего подобного не говорил, но я не повелась на его слова. Может, я бы даже немного умилилась, скажи это маленький Анри, но не взрослый, который предпочитает использовать людей. Нельзя жить в иллюзиях, я не молоденькая девушка уже, чтобы верить в мужское благородство.
        - Я сама могу себя защитить, - заявила ему упрямо, но взгляд почему-то сам собой отвёлся в сторону.
        - Это было особенно наглядно в ситуации с виконтом Морле, - с иронией произнес он, снова наливая себе в бокал.
        - Если бы ты не бросил меня там одну, на сломанной коляске и без помощи, ничего бы не случилось! - парировала, чувствуя, что отчего-то злюсь. - Арману не пришлось бы меня спасать.
        Нервно коснулась своей шеи, словно чувствуя за глухим воротом каждый из оставленных им синяков. Да ещё платье расстёгнуто, как у какой-то продажной девки. Стыдно, честное слово! Мне не пятнадцать, чтобы я позволяла мужчине такое с собой делать. Заломила руку за спину, пытаясь хотя бы стянуть завязку корсета, но Анри убрал мои руки и сам за нее взялся.
        - Так это и есть причина твоей привязанности к этому клоуну? - спросил он так спокойно, точно мы погоду с ним обсуждаем.
        - Это не твоё дело, - холодно отозвалась, терпя, пока он закончит исправлять то, что сам и натворил.
        - Моё, ты моя невеста и мне очень не нравится, когда рядом с тобой находятся другие мужчины, - все так же спокойно выдал он, но корсет затянул так, что я сдавленно крякнула.
        - Полегче, дышать нечем, - возмутилась, но от иронии не удержалась. - К тому же с чего бы тебя это беспокоило? Не ты ли меня заверял, что лучше всех?
        Он ослабил корсет, недовольно сопя, и принялся за пуговицы на платье. Когда у меня мой внешний вид начал соответствовать достойной леди, Анри отступил, забрав у меня бокал, к которому я так и не притронулась.
        - Я лучше, скоро ты в этом убедишься, - заверил он меня снова.
        - Лучше обойдусь, - улыбнулась ему в ответ.
        В дверь постучали, затем без спроса появился Маркус. Бледный мальчишка, склонив голову сказал:
        - Господин Карвалье прибыл за дочерью.
        - Ступай, - сказал граф и затем повернулся ко мне. - Вы должны мне ужин, леди. Ведь нам так и не удалось отужинать вместе.
        - Это не моя вина, - уклончиво ответила и подъехала к двери, пока не поняла, что он не идет за мной. - Я могу оставить кресло себе?
        - Конечно, забирайте, - как-то очень легко согласился злодей.
        Я нервно на него оглянулась и подъехала к двери вплотную, Маркус не удосужился для меня ее подержать и быстро выскочил наружу.
        - И ещё, Анна, - позвал меня Анри, подходя чуть ближе к двери, - вам не стоит беспокоиться насчет виконта Морле, я уже разобрался с этой проблемой.
        Я нервно сглотнула, не зная, что и сказать на такие слова, особенно учитывая, как он разбирается с проблемами.
        - Больше никто не причинит тебе вред, - он наклонился, я почувствовала его поцелуй на своем лбу. Почему-то эта фраза звучала у меня в голове, как «никто кроме меня».
        Глава 5. Обыск кабинета. (Домашние шпионы)
        Вечером, после того как господин Карвалье забрал меня из дома злодея, который даже не вышел нас проводить, я готова была упасть лицом в подушку и проспать хоть целую вечность. Но, увы, у отца были другие планы.
        Когда я была маленькой, всегда мечтала, что однажды придёт отец и заберет меня с собой. Фантазировала, каким добрым будет и что для меня купит. Бабушка меня не баловала, а другие дети задирали и дразнили, что из игрушек у меня разве только книги да старенькое пианино. В мечтах отец всегда был добрым и сильным, надирал задницу детям, что обижали меня во дворе, и никогда меня не бросал. К тому же у него обязательно была какая-то причина, по которой он оставил меня. Очень важная причина, о которой я и не догадываюсь. У мамы тоже была какая-то причина жить не с нами, и она вернется вслед за папой, и мы, наконец, заживем вместе нормальной семьей. Я мечтала об этом, грезила и надеялась, таила эту мечту в глубине своего жалкого сердечка. И все равно понимала - это всего лишь мечта, ничего из этого не произойдет. Папа не придет за мной, ибо я ему не нужна, так же, как и матери. Когда мне было трудно, детские обиды рвали душу, я сидела в своем шкафу, запершись от всего мира, и представляла, что было бы, если б я могла поговорить с отцом. Понял бы он мою боль, поддержал ли? У меня никогда не было таких
душевных разговоров с родителями, как с господином Карвалье. Этот добрейшей души человек, действительно любит свою дочь и то, что я оказалась на ее месте, просто подарок какой-то и в то же время насмешка судьбы.
        Я ожидала, что господин Карвалье меня отругает, ибо ещё утром был разговор о злодее, но нет, меня ожидало что-то, можно сказать, похуже даже возращения старой диеты. Когда я мечтала в детстве поговорить с отцом, я, безусловно, думала о совсем другом разговоре, совсем не на такую щепетильную тему как секс до свадьбы. Само слово секс в этом мире и не используется, здесь занимаются любовью, катают солнечные зайчики, срывают цветы, смазывают болты… Да чего только не делают! От количества сравнений со словом на четыре простые буквы у меня слегка отвисла челюсть, и волосы на затылке дыбом встали. Это был самый неловкий разговор в моей жизни, и это учитывая, что бабуля как-то раз застала меня не совсем одетой с парнем в ее квартире. Я думала, что реально сгорю от смущения и неловкости, пока этот разговор не закончился. Кажется, на подобные темы я бы могла говорить с кем угодно, но только не с господином Карвалье. Бедолага, решил просветить дочку о семейной жизни и делах постельных ввиду отсутствия у нее матери, но явно не рассчитал свои силы.
        В конце выматывающего разговора, когда мне уже хотелось пробить пятерней себе голову, отец тонко так намекнул, что леди не должны находиться в доме мужчины без сопровождения, даже если этот мужчина ее жених. Традиции должны быть соблюдены, волки сыты, а козы целы… Короче, не светит Анри меня своровать, как впрочем, и остаться со мной наедине до самой свадьбы, о которой, кстати, отец даже не стал говорить.
        Так что, вполне возможно, что умозаключения Анри верны, и отец действительно попросил короля избавиться от него, отослав в Новую Романию. Для соблюдения моего целомудрия и собственного спокойствия мне вернули Эллу в надзиратели, служанки и, конечно же, «мамочки», что на самом деле меня не расстроило. С ней я чувствовала себя более уверенно, словно под защитой матери дитя. Жаль только, их отношения с отцом не наладились, она даже перестала смотреть ему в глаза.
        Новость о том, что Ривьера очнулась, меня обрадовала, пусть, по словам Эллы, девушка совершенно не помнит, что с ней случилось. Я хотела съездить ее навестить, да отец вместе с охранной в виде Маркуса и бригады отпетых головорезов быстро меня развернули с этой идеей. Искренне не понимаю, почему эти головорезы по-прежнему у моего дома, если Анри разобрался с виконтом? Возможно, дело не в нем, и второсортный злодей куда эффективней, чем я думала. Врагов себе наплодил столько, что они готовы сделать ему любую пакость, даже убить его невесту.
        Несколько последующих дней были тихими и какими-то ленивыми. Меня никто не посещал и не дергал, хотя, если честно, я была не прочь поболтать хоть с кем-то, кто не ведет себя странно. Между Эллой и Куртом как будто кошка пробежала, они даже не смотрят друг на друга. Отец оставил моего верного друга дома, да и куда было ему идти? Графиня Затморская грозилась его убить, а ее дочь почему-то не появлялась. Честно, не то чтобы я ждала ее с поклоном, но чувство, что меня использовали в своих целях, как портниху и диетолога-психолога, не давало покоя. Она должна хотя бы объясниться, но куда-то пропала. Даже волноваться о ней начала, мало ли, что случилось? Вот с Ривьерой же всё произошло, когда она была на приеме, где была куча людей. На третий день я решилась на очередную глупость, написать ей письмо. Выбора-то особо нет, на мои вопросы о Веронике Курт отвечать не спешил и сразу придумывал причину, чтобы слинять, скорее всего, от гнева Эллы. Она порой как взглянет, так до дрожи пробивает, а его и подавно.
        Взялась написать письмо, а написать не смогла. Мысли упрямо крутились вокруг другого адресата, что словно забыл обо мне. Женихом ещё назвался, а сам в кусты! Точнее: «занят важными делами», как ответил мне Маркус, когда на третий день вместо уязвимой гордости и детской обиды пришло волнение за второсортного злодея, и я спросила о нем. О чем я ещё могла думать, как не об Анри? Жив ли он, здоров? А что, если его все-таки отправили в Новую Романию первым же кораблём? Мне с трудом удалось узнать, что туда плывут исключительно большие судна, так что рейсы не сказать, чтоб частые, но масштабные, чуть не весь город отправляет корабли в путь. Многие жители Романии выезжают в провинцию целыми семьями в надежде на прекрасную жизнь, которая для них, скорее всего, никогда не настанет. Я спрашивала себя часто, правильно ли я поступаю, не делая ничего со своими знаниями? Может, мне лучше, как главной героине действовать? Спасать весь мир и каждого, и быть ангелом во плоти? Как же глупо это звучит. Единственные, кого я действительно хочу спасти это отца и… Анри. Но хочет ли сам граф Ратморский, чтобы его
спасали? Нет, он слишком горд и самоуверен.
        - ??????????????«Теперь моя очередь тебя защищать», - такая простая фраза, а в голову мою врезалась, я не могу о ней забыть.
        Что он собрался делать? Как защищать? Это у него куча врагов, ему защита нужна, а не мне. Такой дурак, какого свет не видывал, но я почему-то о нем много думаю. Как сказала Элла: «Слишком много для приличной леди». Всему виной сны, я более чем уверена. Кошмар, в котором мы поцеловались на крыше, начал повторяться и сводить меня с ума, и не только меня. Когда я в очередной раз проснулась, зовя своего злодея, с румянцем на щеках, слезами на глазах и обкусанными губами, наткнулась на такой красноречиво-осуждающий взгляд Эллы.
        - Доброго утра, леди Рианна, - сухо поздоровалась она, смотря на меня с таким укором, как даже бабуля в той жизни не могла. - Как спалось?
        Пробормотала что-то неразборчивое, с ее помощью перемещаясь на коляску.
        - Вам стоит пить на ночь настойку ромашки, - назидательно сказала она, отвозя меня в ванную для утреннего массажа и купания, - для крепкого сна.
        Ромашка в этом деле однозначно не поможет, я так и не поняла, как в прошлый раз смогла избавиться от этих кошмаров. Если раньше они были для меня повтором переживаний, испытанием нервов, то в этот раз испытывали на прочность мои решения. Я вроде как для себя решила, что никаких поцелуев с Эзефом у меня не будет, но, как назло, каждое утро просыпаюсь после поцелуя. Ещё я решила, что бы ни происходило между мной и злодеем, лучше это не усугублять. Я почти растаяла в его объятиях, как шоколадка в жаркий летний день, а на меня это не похоже. Спасу его от поездки в Новую Романию и затем все, уйду хоть в монастырь, но замуж за него не выйду. А монастыри здесь есть? Что-то я сомневаюсь. Да и очередной сон оставляет все меньше уверенности, что я смогу так просто отказаться от злодея. Интересно, а истории со злодеями могут счастливо заканчиваться? Может ли у нас быть своё «долго и счастливо»? Почему-то от этой мысли такая тоска легла на сердце. Зло должно быть наказано, и вероятнее всего злодеи всегда заканчивают плохо.
        - Все нормально, дочка? - взволнованно спросил отец за завтраком, когда я, пребывая в своих мыслях, лениво возила вилкой по яичнице на тарелке.
        - Нормально, - еле слышно ответила и тут же встрепенулась. На лице господина Карвалье тревога, он явно не привык, что его дочь так странно себя ведет.
        Шпионом я бы была совсем никудышным.
        Ответ, судя по взгляду, очень не понравился отцу. Он поймал мою руку, которую я попыталась спрятать под стол, и осторожно сжал.
        - Дочка, я вижу, что ты переживаешь, и не нахожу себе места, - он свел к переносице густые брови.
        - Все, правда, в порядке, отец, - поспешила заверить его, чувствуя себя безумно неблагодарной.
        - Ты мучаешься, - господин Карвалье оглянулся на Эллу, видимо она ему рассказала, кого я зову по утрам.
        - Просто… кошмары, - спокойно ответила, взявшись за чашку и долго делая вид, что пью из нее.
        - Рианна, дочка… - мужчина нахмурился. - Я не понимаю, чего ты хочешь? То ты утверждаешь, что не имеешь ничего общего с ним, но при этом каждое утро…
        Я выразительно закашлялась и покосилась на нашего гостя. Маркус стоял в углу, рядом с Надин, эти двое в последнее время часто находились неподалёку друг от друга. Причем обосновано это поведение отнюдь не романтическим подтекстом, пусть девушка и бросала на молодого парня красноречивые взгляды, скорее уж Анри приказал ему следить за болтливой и не в меру любопытной горничной, а она и рада. Вон как от счастья светится, горе луковое.
        - Все в порядке отец, мне просто нечем себя занять, книги я все прочитала и… - дальше я не договорила, ложечкой мешая сахар в чае.
        - Ты же увлеклась шитьем, не так ли? Мы можем съездить на фабрику, Арман обещал показать новую коллекцию, - добродушно улыбнулся родитель, тоже косо взглянув на Маркуса.
        Отец и сам был не особо рад его присутствию в особняке, но почему-то пригасил его в дом и даже выделил покои для слуг. Точно Анри его заставил зачем-то это сделать, но я так и не поняла, чем? Что у злодея есть на моего отца? Почему он подписал этот договор, но так не хочет настоящей свадьбы? Вряд ли он или Анри ответят мне на эти вопросы, а вот бумаги отца - возможно. Вот бы самой почитать этот договор, узнать условия, которые там прописаны. О том, что в договоре могут быть любые условия, я узнала от Эллы и то, только когда она журила меня за то, что «систематично вела себя не как леди».
        - С Арманом? - переспросила тихо, ибо разукрашенный клоун тоже меня расстроил.
        Брошенные им слова бесили и очень сильно смахивали на банальную ревность. Не помню ни единого момента, в котором вела себя с ним больше или ближе, чем с соперником и коллегой, нас даже друзьями можно назвать с натяжкой, к тому же он так меня оскорбляет. Мужское самолюбие задела, видите ли, а теперь ещё и на поклон идти к нему должна? Ну, уж нет!
        - Я подумала, что хочу пока разобраться с делами косметической фабрики мамы, можно? - предложила первое, что взбрело в голову.
        - Конечно, она тебе ее завещала, она твоя! Прибыль в последние годы там, конечно, упала, но я думаю, ты с этим справишься, ты у меня умная леди, - добродушно улыбнулся мужчина. - Нужно жить настоящей жизнью, и твоё рвение к новому очень похвально. Рад, что ты наконец-то начала интересоваться чем-то, кроме книг.
        Как глупо звучит эта фраза, учитывая, что мы находимся в книжном мире.
        - Просто книги закончились, я все прочитала, - улыбнулась ему, и отец рассмеялся.
        Я проводила его до дверей на работу, так же, как делала это и его дочь множество раз. Затем была тренировка с Куртом, во время которой Элла изображала ледяной столб, чем нервировала почти всех и парня особенно. Он старался держаться подальше от нее и бросал на Маркуса снисходительные взгляды. Парни вроде как поссорились, но причину я не знаю. После обеда я попросила отвезти меня в кабинет отца, чтобы поискать там бумаги фабрики «Л.К.», названной в честь Луизы де Карвалье. Элла долго причитала, что в кабинете отца рыться нельзя, но в конечном итоге я смогла ее уговорить, что буду аккуратной и сделаю всё быстро. Пусть простит внезапный каприз избалованной девочки.
        Не будь мне нужна ее помощь, смоталась бы туда сама, но моё новенькое и навороченное кресло можно было использовать исключительно на первом этаже, а лестница на второй этаж слишком крутая. Я, конечно, попросила Курта тайком принести мою прелесть на второй этаж, но там нас застукала Элла у лестницы. Она подумала, что я собираюсь на кресле с лестницы спуститься. Что было почти правдой, мне очень хотелось узнать, на что ещё кресло способно, но Элла едва не закатила скандал… Курту досталось, мне пришлось пообещать поддержку ему и Веронике в качестве моральной компенсации, ибо Элла в гневе страшна. В свою очередь я договорилась, что Курт время от времени будет отвлекать Эллу, что мне так кстати пригодилось.
        Кабинет господина Карвалье выглядел каким-то очень домашним по сравнению с кабинетом Анри. Комната была больше и соединялась с небольшим архивом. Похоже, отец не особо доверял кому-то свою работу и был трудоголиком.
        - Скорее всего, документы в архиве, но я все ещё думаю, что вам стоит подождать господина Карвалье, до ужина осталось совсем немного времени, - осуждающе начала Элла, когда в дверь просунулась голова Курта.
        - Элла, тут такое дело… - начал он издалека под суровым взглядом горничной.
        - Что случилось? - устало переспросила девушка.
        - Там Надин того этого… - пробормотал парень, отыграв некое смятение.
        - Что опять натворила эта девчонка?! - возмутилась «мамочка», которая Надин не очень жаловала.
        - Да она там, в конюшне с этим мерзким типом… - начал было говорить Курт, но умолк с лукавой ухмылкой.
        - Что? - завизжала Элла и, прежде чем убежать в конюшню, приказала. - Присмотри за леди. И ничего плохого не делай, а то я тебя знаю!
        - Конечно, конечно, родная, - послушно закивал парень.
        Как только ее шаги стихли, Курт закрыл двери и ухмыльнулся:
        - Что ищем моя принцесса?
        - Договор на мою жизнь, - ответила, хмуро смотря по сторонам.
        Мы осмотрели почти все. Курт занялся шкафом, а я принялась за стол. Господин Карвалье любил порядок, каждая папка у него на столе стояла ровно, а ручки и большое количество записок составлены аккуратной стопкой. Чтобы не привлекать лишнего внимания, не стала рыться в папках или в записках, договор вряд ли бы оставили просто так лежать среди них. Дернула левый крайний ящик стола и слегка зависла, увидев там большое количество каких-то колбочек и баночек, пахнущих лекарствами и травами. На них даже что-то написано, но таким ужасным косым почерком, что не разобрать. Может быть там лекарства? Бабуля везде дома хранила свои баночки с золотой троицей - настойками валерьяны, пустырника и неизменный в любой аптечке корвалол.
        Когда ей было совсем плохо, она смешивала пузырьки и пила их словно коньяк какой. Так себе решение, но она никогда и никого, кроме самой себя, не слушала. Бабуля искренне считала, что такой коктейль из лекарств ей помогает, и он помогал, но далеко не всегда, иначе она бы была жива. Мне стоило заботиться о ней лучше, ведь даже родной дочери до нее не было никакого дела. Только мы были друг у друга, а затем ее не стало.
        Повернула пузырек в руках и с трудом разобрала подпись, начинающуюся на «К». Неужели и здесь успел отметиться мой дорогой доктор? Он несколько дней не заявлялся с визитами, я уже и отвыкла от него, но, похоже, мне все же стоит попытаться разговорить доктора. Мало ли, как, чем и от чего он лечит отца? Или это лекарства Рианны? Все это предстояло узнать у нашего немногословного доктора, который, кстати, должен на днях заглянуть на осмотр. Судя по его недовольному виду в прошлый раз, мой «метод» лечения дает свои плоды, но малозаметные для стороннего наблюдателя. Да, я все ещё не могу стоять, как и долго удерживаться на руках, зато я теперь могу легко стащить себя с кровати и пересесть в стул, если он стоит рядом. Раньше Рианна и этого не могла, ее тело было слабым, как у мягкой игрушки. Пока видимых изменений почти нет, всё же набрать мышечную массу сложнее, чем набрать лишние килограммы жира или скинуть их. Мне порой кажется, что отваренная по местному рецепту курица будет меня в кошмарах преследовать, так сильно она мне приелась. Но нет. В кошмарах меня преследует исключительно злодей и его плохие
воспоминания. Интересно, хотя бы раз я появлюсь в его хороших воспоминаниях?
        - Принцесса, - позвал меня Курт, почему-то заставляя резко задвинуть шкафчик с лекарствами обратно. У меня плохое предчувствие на их счёт.
        - Нашёл? - спросила у него, изображая бурную деятельность, переставляя папки с одной стороны стола на другую. Отец не будет рад, если я нарушила его порядок.
        - Здесь сейф в шкафу, думаю, договор здесь, все же это не простой документ, - почесал затылок парень, выглядывая из-за шкафа разве что головой.
        С трудом обогнула стол, отталкиваясь от него руками, домашние кресла не созданы для того, чтобы на них передвигаться самостоятельно. Сейф представлял собой диковинную металлическую коробку размером как старый черно-белый телевизор, что стоял в комнате моей бабушки. Телевизор давно не работал, но все равно стоял укрытый большой салфеткой из макраме. Здоровая такая махина, вот и этот сейф казался весьма внушительным. Обилие трубок с прозрачными колбами и здоровенный, как на подводной лодке или банковском сейфе, вентиль лишь усиливал это впечатление.
        - Как его открыть? - растерянно спросила.
        - Можно покрутить вентиль, но сначала, наверное, нужно ввести пароль, - Курт постучал по коробке, металл оказался толстым и добротным. Под вентилем еле заметно табло с четырьмя пустыми окошками. Рычаг, изменяющий их содержание с другой стороны, чем-то напоминает старинную дверную ручку. Какой бы не был пароль, он состоит из четырёх букв или цифр. Вопрос в том, из каких именно?
        - Есть идеи? - с сомнением взглянула на него, нажимая в хаотичном порядке рычаг.
        - Это сейф твоего отца, принцесса. Кто, как не ты, должен знать, что у него за пароль? - пожал плечами Курт. Какой же он беззаботный, его словно совсем не беспокоило то, что нас могут застать. Мне, конечно, ничего не будет, а вот ему может влететь.
        - Не знаю, может что-то связанное с мамой? - предложила, продолжая дергать ручкой.
        - Леди Луизой? - уточнил Курт и ободряюще похлопал меня по спине. - Мне рассказывали о ней, причем только хорошее, очень жаль, что ее не стало, и мы не успели познакомиться.
        - Я тоже… Мне тоже очень жаль, - чуть не выдала себя, хоть вовремя поправила себя. Будь моя мама хоть на десять процентов такой же, как Луиза де Карвалье, никогда бы не бросила своего ребенка.
        - О! У тебя получилось! - вскрикнул Курт, сразу после щелчка.
        Я не особо поняла, что у меня получилось, но дверца приоткрылась. Пароль был прост, инициалы жены и дочери господина Карвалье «ЛКРК». Внутри имелось несколько полочек, заставленных деньгами, стопками золотых монет и векселями. Важные бумаги находились в отдельном металлическом ящичке, который Курт вытащил так, что задел горку монет, и ее большая часть разлетелась по полу.
        - Курт! - возмутилась, когда мой подельник принялся собирать монетки себе в карман, витиевато сквернословя.
        - Что? У меня, между прочим, невеста - графская дочка, мне надо за ней на что-то ухаживать! - ничуть не растерялся предприимчивый друг.
        Некоторые бумаги из ящика перетянуты красной лентой, некоторые лежат в отдельных конвертах с какими-то пометками. Завещание находилось в папке из настоящей телячьей кожи, я не осмотрела его, просто отложила в сторону. Однако мысль о нем заставила меня расстроиться, да ещё эти лекарства из головы не выходят.
        Договор, он же предложение моей фактической продажи, оказался документом масштабным, что-то наподобие нашего брачного контракта, к сожалению, у невесты права голоса не было, все решал за нее отец. Выходило, что женщина здесь больше являлась вещью, чем человеком с какими-то правами. Хотя нужно отдать должное, некоторые пункты приняты для защиты женщин от насилия и принуждения к исполнению брачных обязательств. Так по разделу четыре даже первой брачной ночи может не быть, если невеста не захочет, но при этом муж имеет право потребовать рождения ребенка в течение трех лет с момента заключения брака. После трех лет совместной жизни мужчина уже может претендовать на разрыв брака по причине бесплодности жены. Забавно то, что у них априори в отсутствии детей виновата женщина, она бесплодна, а не мужчина. Хотя вряд ли это забавно, вероятно, эти дурацкие пункты жизнь сломали не одной женщине, да и мужчине тоже. Здешние сливки общества явно не терпят недостатки, а отсутствие детей после трёх лет брака могут простить мужчине, но не женщине. Все эти «радужные» пункты, по всей видимости, были так сказать
общепринятыми, ибо интересное нашлось только на последних двух страницах.
        Не знаю, что было в прошлом предложении от Анри, которое я порвала, но в этом он, несомненно, постарался задобрить батюшку. Лечение в королевской клинике Мостового альянса или другой клинике высшего порядка каждый год, даже после моего выздоровления. Все приданное, которое весьма удивило меня своим количеством - родовые украшения Лафаетов, что остались после Луизы де Карвалье, в девичестве Лафает, останутся мне и моей дочери, если таковая появится. То есть получается, все предприятия, мануфактуры и многое другое, чем владеет семья Карвалье, графу Ратморскому не достанутся. Здесь я даже от удивления зависла, не веря в то, что Анри на такое согласился, а тем более подобное предложил. По сути, от нашего супружества граф получит только одно - меня и больше ничего. Ой, чую я какой-то подвох. На кой чёрт я ему сдалась?
        Отдельным пунктом шло то, что в любой момент я могу потребовать развод и вернуться к отцу. К тому же, как наследнице Карвалье, в случае гибели отца или моей, все имущество переходит к нашим детям, но не Анри. Если же детей нет, все распределяется на усмотрение короля, но графу не достанется в любом случае. Также злодей не может распоряжаться имуществом детей, в случае если я умру при родах. Ладно, это я ещё могу понять, такой договор выгоден разве что отцу. Отдельным пунктом шло то, что Анри обязуется поддерживать политику тестя, даже если она идет вразрез с его собственной. То есть задумай отец переворот устроить, Анри бы был вынужден быть с ним заодно. Будь этот пункт как обязанность тестя, я бы не удивилась, злодей больше похож на того, кто хочет устроить переворот в Романии, а тут даже не знаю. Так ещё этот пункт, где в случае гибели господина Карвалье я перехожу на полное попечение и защиту мужа, даже если официальная церемония не состоялась…
        - Не понимаю, какова его выгода? - пробормотала себе под нос, когда рядом появилась голова Курта.
        - Принцесса, смотри, господин Карвалье меня из завещания не вычеркнул, - неожиданно накрыл договор папкой с завещанием мой подельник.
        - Курт! Что ты делаешь? Зачем ты… Это же завещание отца! - прорычала, пытаясь убрать его в сторону, чтобы не мешал дочитать договор.
        - Смотри, это куда интереснее, - улыбнулся он и буквально провел пальцем по одной из строчек. - «…В случае гибели назначить опекуном Сюзанну Лафает с правом распоряжения имуществом и правом выбора подходящего жениха для нее…». Иными словами, если тебя и господина Карвалье не станет, все достанется этой мегере, за исключением дома - он достанется Элле в любом случае, ну и небольшой суммы для меня.
        Он как-то презрительно скривился, подсовывая папку поближе ко мне. Отмахнулась от этой папки, всего лишь слегка пробежавшись по строчкам взглядом. В договоре было написано другое, но не это сейчас важно. И завещание, и договор, и множество лекарств доказывают то, что господин Карвалье готовится к своей гибели.
        - Тебе бы убедить отца, что она не лучший кандидат на эту роль, - скривился мой друг, и я, захлопнув папку, сунула ее обратно в ящик. С договором распрощаться было сложнее, мне хотелось его прочитать снова и изучить вдоль и поперек, но времени нет.
        Отправила его с остальными бумагами в ящик, Курт его вернул на место и захлопнул сейф перед самым появлением Эллы. Служанка, какая-то растрёпанная и запыхавшаяся, уставилась на нас, застрявших у рабочего стола отца.
        - Что вы делаете? - нахмурилась она, подходя ближе и осматривая нас с головы до пят.
        - Ищем бумаги, конечно, - добродушно улыбнулся Курт, будто бы случайно захлопывая дверь шкафа. - Пока не нашли.
        - Это я вижу. Но не вижу, чтобы ты что-то для этого делал, - смерила его холодным взглядом Элла.
        - Я просто помогаю леди, - с той же дурацкой, словно приклеенной улыбкой ответил ей парень.
        - Знаю я, как ты «помогаешь» леди, - из глаз служанки едва ли не искры полетели. У меня от удивления рот открылся. Намек не понять было невозможно, а обычно легкого и веселого Курта словно подменили.
        - Так же, как дорогая горничная помогает своему господину, - язвительно выкрикнул он, даже подавшись вперед. Такое впечатление, что они сейчас подерутся, а я, как назло, сама отсюда не могу выбраться.
        - Что? В чем ты меня обвиняешь?! Это в твоей постели перебывало полгорода! И что теперь? Задурил девчонке голову, влюбил в себя, чтобы ею попользоваться! Да как тебе не стыдно?! - Элла толкнула мужчину с такой силой, что он отлетел на шкаф, а из его карманов посыпались монеты.
        - Элла! - вскрикнул Курт, даже не замечая своего прокола, бесясь, что она его толкнула.
        Может все-таки по стеночке выбраться из этой комнаты? Ну, хотя бы в архив или ещё куда подальше? Подтянулась, используя стол, но скандал начал нарастать и приобретать неведомые обороты.
        - В тебе нет ни одной черты господина Карвалье! Он благородный, добрый и безгранично щедрый человек, не то, что ты! Ты эгоистичный, лживый, мелочный…
        - Да хватит меня здесь обзывать! Я тебя умоляю, не строй из себя саму невинность! Ты поцеловала его, предлагая себя как…
        - Так, стоп! - воскликнула, чувствуя рвотные позывы от этих откровений.
        - Да как ты смеешь?! - взвизгнула Элла. - Я его…
        - Что? Любишь? Да кому ты врешь? Только самой себе! Не принимай благодарность и отцовскую заботу за чувства! - крикнул Курт, подорвавшись к девушке и схватив ее за руку, которой она хотела его огреть.
        - СТОП! Я сказала стоп! - вскрикнула так, что меня, наконец, заметили. Парочка бросилась в разные стороны, не сводя друг с друга яростных взглядов.
        - Если бы я могла, то давно уже свалила из этой комнаты, - с трудом подтянула себя на кресле подальше от стола, хватаясь за другую мебель. Курт презрительно хмыкнул, а Элла словно вспомнила о моем существовании.
        - Рианна… Леди Рианна, то, что я сказала… и сделала, это… - начала было объясняться девушка, но я от нее отмахнулась.
        - Боже, избавь меня от подробностей! - с отвращением восприняла ее желание исповедоваться мне. - Передо мной ты уж явно не обязана оправдываться, - скосила взгляд на нахмуренного Курта, - перед ним, кстати, тоже.
        - Леди, я… - лицо моей «мамочки» стало таким грустным и виноватым, что я лишь вздохнула, с ее помощью добравшись до дверей.
        - Вам нужно поговорить, говорите, можете кричать и крушить все, я не против, - сжала ее руку на ручке кресла и похлопала ободряюще. - Лучше громкие крики, чем молчание, поверь, я знаю.
        - Принцесса, - позвал мой друг, слегка красный и растерянный.
        - Вспомни свои же слова и извинись перед девушкой, Элла не та, за кого ты ее принял, - добавила, закрывая за собой дверь.
        Как же полегчало, выбралась! Прислонила ухо к двери - тихо. Хоть бы не поубивали друг друга, после моего ухода. Скрипя зубами от натуги, хватаясь за стены, добралась до лестницы.
        - Надин! Надин! Где тебя Темный носит? Надин? - крикнула на весь дом, но, остановившись, заметила женщин в дверях.
        - Госпожа? - встрепенулась горничная и услужливо поклонилась. - К вам гости пришли.
        В прихожей стояло трое: Надин, Маркус и кузина. Надин нервно теребила фартук, смотря на меня заискивающе. Судя по покрасневшим глазам, она плакала, получая нагоняй от Эллы. Рядом с ней, если так можно сказать о почтительном расстоянии в метр стоял помощник злодея в черном строгом фраке. Он настороженно смотрел на кузину и почему-то держался за кобуру, будто бы опасаясь хрупкой девушки в персиковом платье. О, Сюзанна! Это прелестное создание, сошедшее со страниц глянцевых журналов, даже без таковых в этом мире, блистала какой-то невообразимой красотой. Персиковое платье, не от Армана, но все равно под нее шитое, с кокетливым большим бантом сзади. На голове милая соломенная шляпка с живыми цветами - белыми розами. Очаровательные светлые локоны спускались ей на плечи, которые укрывало короткое белое манто из какого-то бедного пушного зверька. Прелесть - все, что можно сказать, смотря на нее. Неудивительно, что Маркус завис, смотря на кузину, так что Надин то и дело нервно на него поглядывала.
        - Сюзанна, и ты здесь? - заставила себя улыбнуться даже, не догадываясь, чем обязана такому внезапному визиту.
        - Кузина! - вскрикнула девушка, словно ребенок, и понеслась по лестнице ко мне. - Как же я соскучилась по тебе.
        Она меня обняла так, что кости захрустели, а Маркус непонятно как оказался рядом.
        - Вам лучше отойти от леди, - предупредительно выдал он, находясь у меня за спиной.
        - Кто это? - удостоила его разве что короткого взгляда Сью. - Снаружи столько охраны. Я даже испугалась, что на вас напали! Ты в порядке? Выглядишь неважно, особенно для счастливой невесты графа Ратморского.
        Она удивленно открыла рот, заискивающе смотря на меня, даже не подумав отойти. Не исключено, что искусственная улыбка приклеится к моему лицу на весь вечер, или пока кузина не уйдет.
        - Это всего лишь люди Анри, а Маркус - его личный помощник. Граф проявляет заботу и опеку, даже до нашей свадьбы, представляешь? - изобразила я невинную дурочку, «счастливо» улыбаясь. То, как передернуло Сью от этих слов, этого стоило. И плевать, что гиперопека Анри мне уже в печенках сидит! Я на него зла и ещё часа два назад ругалась с Маркусом, чтобы он уменьшил количество своих головорезов в доме.
        - Ты уже его по имени зовешь, - так же, как и я, натянуто улыбнулась кузина, мило кивая в такт своим каким-то мыслям.
        - Как иначе? - пожала плечом, отвечая ей тем же. - Он же мой будущий муж как-никак!
        В этот раз она сумела удержать на лице маску, продолжая улыбаться.
        - И что граф? Он точно не против нахождения в доме этого мужчины? - девушка бросила на парня ещё один оценивающий взгляд.
        - Он же его послал сюда, так что полностью доверяет Маркусу, - заверила ее, чувствуя себя так, будто бы меня пытаются поймать на удочку.
        - А где твои остальные слуги? Уволили? - поинтересовалась Сью, осматриваясь по сторонам.
        - Работают, - тут же ответила, и где-то дальше по коридору что-то грохнуло. Да я же пошутила о том, что они могут крушить все, что хотят!
        - Что это было? - нахмурилась Надин, глянув в сторону кабинета.
        - Нужно проверить, - Маркус сжал пистолет и даже повернулся в сторону кабинета. Только не это! Меньше всего мне хочется, чтобы тех двоих кто-то застал вместе.
        - Стойте, там перестановку делают, все нормально, - заверила всех, чувствуя, что отмазка не слишком правдоподобна.
        - Перестановку? Какую перестановку? - влезла Надин, подливая масла в огонь. - Зачем Элле и Курту делать что-то подобное?
        - А пойдемте ужинать, отец скоро должен прийти, - сменила тему под хитрую улыбку Сью. - Надин, ты накрыла на стол?
        - Нет, я сейчас… - спохватилась девушка и чуть не свалилась с лестницы от своего рвения, Маркус ее за локоть поддержал.
        - Я бы тоже не отказалась от ужина, - улыбнулась Сью, явно намекая, что мне весь вечер придётся просидеть с этой приторной улыбкой на губах. Она направилась к лифту, а я осталась на месте в компании Маркуса.
        - Тебе всегда рады в этом доме, - бессовестно солгала дорогой кузине.
        - Я знаю, - подтвердила она и кивнула на лифт. - Пойдем?
        - Мне Маркус поможет, - кивнула парню, он обошёл меня со стороны.
        - Очень сомневаюсь, что граф Ратморский позволил прикасаться к своей невесте какому-то слуге, - гробовым голосом произнесла Сью, бросив на него уничижающий взгляд, и парень резко выпрямился.
        Взглянула на Маркуса и сразу поняла - не позволил. Сомневаюсь, что такой собственник, как Анри, не приказал ему отпугивать от меня всех мужчин, которые просто подойдут близко, а не возьмут на руки. Учитывая характеры Сью и злодея, ничем хорошим это не закончится, для Маркуса так точно.
        - Поедем на лифте, - по-настоящему довольно улыбнулась Сью, заходя лифт в ожидании меня. Гребаная стерва, гореть тебе в аду.
        Глава 6. Приоритетность показаний. (Сообщники. Застать врасплох)
        Мне не оставалось ничего другого, как в последний раз взглянуть с мольбой на Маркуса. Мужчина он, в конце концов, или кто? О моем страхе он в курсе, как и эта злопамятная стерва. Ну, давай же, спаси меня! А я не знаю… с братом помирю тебя или заступлюсь, если эта болтливая стерва об этом расскажет, а она расскажет, приукрасит даже, угробив и так мою угробленную репутацию. Не знаю, насколько я была похожа на бедного щеночка, когда умоляюще посмотрела на парня, но лицо его осталось таким же каменным, разве что глаз немного дернулся. Маркус подошел к лифту, оставив меня в замешательстве. До стен и лифта далеко, не дотянуться, как, по их мнению, я должна добраться до них? Но парень меня удивил, оставшись со мной на этаже, он заглянул в лифт и нажал на кнопку первого этажа.
        - Поезжайте сами, леди, - холодно взглянул на прекрасную девушку, перед удивленным лицом которой закрылась решетка лифта.
        Маркус обернулся ко мне, и я не стала скрывать удивления, а он явного замешательства.
        - Он меня убьет, - пробормотал еле слышно и, смотря словно сквозь меня, но тут же взял себя в руки. Парень подхватил меня на руки и снес меня по лестнице вниз, где нас уже ждала улыбающаяся Сью. Что-то ее совсем не расстроило, что не удалось затащить меня в лифт, плохой признак.
        Оказавшись в своем новом кресле, я с удовольствием выдохнула и поблагодарила помощника, да парень мыслями определенно был далеко.
        - Новое? - отметила кузина, смотря на то, как легко я огибаю стол и еду в сторону столовой.
        - Да, подарок, - слегка улыбнулась, повернувшись в сторону.
        - Крестный, как всегда, постарался, вижу, тебе очень нравится, - улыбнулась Сью, следуя за мной.
        - Очень, - подтвердила и чисто из вредности добавила, - вот только это подарок Анри, а не отца.
        Если эта фраза и задела кузину, я этого не заметила.
        - Все готово, - на входе нас встретила улыбающаяся, но растрёпанная Надин.
        - Молодец, - похвалила девушку, отчего та просияла, такая глупая девочка, проста, как пробка, и очень наивна. Даже наивнее Вероники, та, после того как получила от меня то, что хотела и моего лучшего друга в придачу, и не появляется.
        - Я потороплю повара, - довольная похвалой девушка раскраснелась и понеслась на кухню.
        Стол был заставлен посудой, вероятно служанка решила, что, говоря «накрыть на стол» я имела в виду разложить всю посуду так, словно ужинать будет не два человека, а целых десять. Она даже стул не убрала с привычного места для меня. Взглянула на Маркуса, вдруг и в этот раз он поймет, что мне надо? Под моим взглядом парень дернулся и затем отставил стул в сторону, но не тот, что стоит в торце, а по его левую сторону.
        - Прошу меня простить, но я вспомнил о важных делах, - склонил голову помощник и сбежал раньше, чем я его отпустила.
        Мы со Сью остались наедине. Я подъехала к своему новому месту, схватила салфетку и принялась накрывать ею колени, попутно, из-под опущенных ресниц наблюдая, как кузина проводит рукой по стулу в торце, будто бы желая на него сесть, но затем меняет свое решение. Она села по правую сторону от того стула и мило улыбнулась мне.
        - Мы словно целую вечность не виделись, - улыбнулась она и протянула мне руку через стол. - Я соскучилась сестренка.
        Лучшая защита - нападение, поэтому этот разговор пойдет так, как хочу я.
        - У тебя, наверное, были очень важные дела, - не подала ей руку, предпочитая сделать вид, что занята. - Я видела, как ты танцевала с кронпринцем… Ну, как оно?
        - «Как оно» что? - не сразу поняла меня девушка, пока я не улыбнулась коварно и по-женски. - Танец?
        Если честно, мне действительно было интересно, какие у них отношения сложились. В книге там была любовь, по крайней мере, со стороны Людвига. Романтичная история преодоления всех трудностей и невзгод на пути к светлой и чистой любви. Как иронично это звучит при такой-то главной героине.
        - Ты знаешь, о чем я, - улыбнулась так же, как она, протянув руку к ней. - Сам кронпринц танцевал с тобой, и ты ему понравилась. Разве ты не рада?
        Я изобразила такое удивление, что тяжелый вздох кузины стал мне наградой. Ее взгляд заметался по комнате и остановился на небольшом баре, пользоваться которым воспитанным леди возбранялось. Будь Сью такой, как в книге, я бы с удовольствием выпила с ней, болтая о мальчиках, как со старой подругой. Но кузина отличалась от книжной, не внешне, а своей сутью и мстительным характером.
        - Скажем так, я не прочь, чтобы ссылка этого человека возобновилась, - она отпила воды из бокала и снова скосила взгляд на свою пустую тарелку. Надин хоть и сказала, что поторопит повара, на деле не торопилась и сама.
        - Настолько плох? - с трудом утаила иронию в голосе.
        - Нет, - как-то равнодушно пожала плечом Сью. - Он настолько раздражительный, словно все самое худшее, что может быть в джентльмене, досталось ему.
        Она с презрением скривила носик, смотря куда угодно, но не на меня. В ее речи не было привычной легкости, что была в разговорах двух сестёр раньше. Наоборот, казалось, что она из последних сил пыталась не сболтнуть лишнего, чего раньше я за ней не замечала. Сью умная, по-своему конечно, а ещё хитрая и подлая. Эта же девушка выглядела так, будто бы сама тема этого разговора ей неприятна, но при этом она почему-то не меняет ее. Словно втайне ей хотелось высказаться по этому поводу.
        - ?????????????? - Ковыряет в зубах, чихает в ладонь, имеет дурную привычку щелкать языком каждые две минуты? - невинно предложила ей качества принца. Людвиг мне тоже не понравился и, можно сказать, совершенно не впечатлил.
        - Что? - удивилась девушка. - Нет, конечно, нет! Он же принц, в конце концов! Манеры у него отличные, да и внешне… он вполне привлекателен. Но вот этот его тон, точно я уже принадлежу ему… И даже обязана быть счастлива только от того, что он снизошёл меня!
        Сью так разозлилась, что ударила по столу и весьма неудачно, умудрившись разбить бокал и порезать об него руку. Из раны хлынула кровь, а кузина, словно невменяемая уставилась на рану, как будто боли никакой не чувствует. Ни один мускул не дернулся на ее лице, полное безразличие на нем.
        - Сью? Как ты? - заволновалась я и попыталась подъехать к ней, но она остановила меня, просто тряхнув головой.
        - Все в порядке, царапина, - улыбнулась она так непосредственно, что я замерла в растерянности. - Доктор Корте ведь приедет на ужин?
        - А? Да, - слегка растерялась от вопроса. Сью легко завернула руку в салфетку, без каких-либо признаков истерики, свойственных разбалованной леди.

***
        Память подбросила момент из книги, когда Людвиг и Анри впервые сразились за девушку, и та бросилась между ними, чтобы разнять. Глупая идея, кстати, была, ее ранили в плечо. Злодей ранил, она тогда заплакала и чуть не потеряла сознание, от царапины, судя по всему. На следующий день Людвиг и Сью поехали на романтическую конную прогулку, что при серьёзной ране было бы странно. Анри корил себя за эту ошибку и чувствовал себя виноватым, пускай и не извинялся. Эта Сью, в отличие от книжной, умела терпеть боль и даже меня поражала своей хладнокровностью.
        Дверь в столовую распахнулась, вбежала Надин, слегка запыхавшись. Она хотела что-то сказать, но, увидев кровавую салфетку на руке Сью, внезапно обо всём забыла.
        - Леди, что с вами? - ужаснулась она и бросилась к ней, неловко топчась на месте.
        - Это я хотела тебя спросить, что это такое? - резко разозлилась Сью и махнула рукой, указывая на осколки на столе. - Ты поставила треснувший бокал, он разбился и поранил мою руку!
        От таких обвинений Надин даже пошатнулась, испуганно прижав руку к груди. Мне ее жалко стало, слишком растерянной выглядит девочка.
        - Кто тебя учил так работать? О, Солнце! Куда смотрит дядя? Прислуга - один ужасней другого, то наглая девица, то высокомерная девчонка, а то нерасторопная неумеха! Кузина, вам нужны новые слуги, я пришлю из дома самых лучших сегодня же!
        - Что? - я опешила от такого поворота, только ее слуг мне не хватало. - Это лишнее, Надин не виновата.
        - Нет, ещё как виновата. Либо делаешь свою работу хорошо, либо оказываешься на улице! - холодно смерила взглядом бедную прислугу.
        - Сью, послушай… Она ведь не виновата, тебе не стоит на нее так кричать, - вступилась за девочку, та почти расплакалась. - Все это недоразумение. Доктор Корте вскоре прибудет и осмотрит твою рану, не волнуйся.
        - Рин, солнышко, ты не понимаешь, - голос кузины приобрел такую интонацию, будто бы она общается с глупым ребенком, хотя на самом деле младше не только меня, но и Рианны, - нельзя прощать людям их ошибки, иначе они обязательно повторятся. И кто знает, может быть, в следующий раз пострадаешь ты.
        От последней ее фразы так и веяло угрозой, хотя вряд ли бы хоть кто-то другой воспринял ее по-другому. Добрая кузина беспокоилась о двоюродной сестре, любя предупреждала ее об опасности этого мира, не уточняя, что она сама тоже таковой является. По спине прошли мурашки, совладать с эмоциями было трудно, а Сью следила за мной и читала как открытую книгу.
        - Нужно знать, кому можно доверять, а кому нет, - обезоруживающе улыбнулась девушка и скосила на Надин уничтожающий взгляд. - Ее нужно уволить, как можно быстрей.
        От этих слов хрупкая девушка задрожала, смотря на леди так, точно увидела какого-то монстра. Оказаться на улице для Надин было хуже смерти, а тем более гордости. Девушка рухнула у ее колен и, моля сквозь слёзы, принялась просить прощения то у меня, то у Сью. Кузина сидела молча, смотря на ее рыдания с непоколебимым выражением лица. В какой-то момент слов у Надин не осталось, она зарыдала, а Сью повернулась ко мне.
        - Смотри дорогая кузина, я преподаю тебе урок, - сказала она, как мудрый учитель своему ученику. - Не верь словам ничьим, ибо в них только ложь. Не верь слезам, ибо в них только соль, что стоит гроши. Не верь людям, что не обязаны тебе жизнью, ибо они предадут, не зная цены этого обмана.
        Она протянула руку к дрожащей девушке. Та перестала плакать, и Сью буквально оттолкнула ее от себя, словно какой-то мусор. В ней не осталось ничего человеческого, просто холодная и обозленная на весь мир душа.
        - Кто же так сильно тебя предал, что ты всех людей ненавидишь? - спросила, не сдержавшись, а затем обратилась к служанке. - Надин иди к себе, не переживай, никто тебя не уволит.
        - Правда? - девушка даже просияла, неловко поднимаясь с пола.
        - Я поговорю с дядей, и ее вышвырнут отсюда, - холодно отозвалась Сью, и я вспылила. Я и так долго терпела, чтобы не накалять обстановку, изо всех сил стараясь походить на старую Рианну Карвалье.
        - Это мой дом и моя горничная! Ты здесь не хозяйка, чтобы решать, как мне распоряжаться моими слугами! - я даже голос непроизвольно повысила, от чего Надин растерянно на меня уставилась, вместо того, чтобы сбежать. Сью же, как будто совсем не удивилась и, улыбнувшись одними губами, сказала: «пока что».
        Да как она смеет? Пожалуй, моё негодование отразилось на лице, потому что Сью неожиданно рассмеялась.
        - А горничную все же уволь или отдай мне на перевоспитание, я как раз осталась без прислуги, - вроде как примирительно предложила Сью. Меня слегка трясло после этого «пока что». Если бы я не читала завещание… Такие страшные мысли в голову лезут.
        - Осталась без прислуги? Где та девушка с уставшими глазами? - отстраненно спросила, надеясь унять расшатавшиеся нервы.
        - Она совершила ошибку, - холодно отозвалась Сью, и почему-то это прозвучало как приговор для той забитой жизнью девушки. Если ее уволили, то это явно к лучшему, сомневаюсь, что кто-то может вытерпеть издевательства дочери герцога долго.
        - Иди, Надин, - напомнила девушке, что отправляла ее к себе. Девушка осталась, вот что интерес с людьми делает, а ещё болтливая натура.
        - Стой, - в свою очередь остановила ее Сью. - А кто здесь уберется? Ты? Я? Где вообще все твои слуги?
        Я задавалась точно таким же вопросом. Скорее всего, Элла и Курт в данный момент уничтожают кабинет отца, и исключительно Солнце знает в порыве страсти или в пылу ссоры. Скосила взгляд на Надин: девушка уже не плакала, но на Сью смотрела с опаской, словно крыса на удава.
        - Уберись, - попросила, махнув рукой. Если бы Надин ушла, когда я сказала в первый раз, то я бы точно не позвала ее обратно, а так сама виновата.
        Девушка, склонив голову, поспешила к Сью и принялась собирать осколки руками в фартук, я смотрела на это с легким раздражением. Она могла взять хотя бы совок со щеткой или тряпку, чтобы смести осколки, но очевидно совсем перестала соображать под взглядом Сюзанны. Сестрица выглядит жутко, похоже, к Надин у нее теперь стойкая неприязнь, похуже, чем к Элле, которую Сью предпочитает считать частью мебели. Может, Надин под руку попалась просто? Уж больно гнев не соизмерим проступку.
        - Что-то случилось? Отец рано сегодня уехал, сказав, что на работе проблемы, вот я и подумала, что ты знаешь.
        - Конечно, знаю, не меня же заперли в четырех стенах, - Сью красноречиво окинула комнату. - Как, кстати, тебе в королевском дворце, понравилось?
        - Чудесно, - заставила себя нацепить лживую улыбку. - Король такой, каким я его себе представляла, а принцы - достойные наследники. Кстати, что там все-таки у тебя с Людвигом? Он совсем тебе не понравился?
        Я ведь не соврала ни слова, разве что эта дурацкая улыбка так и не сходила с моих губ. Нужно сменить тему, но кроме кронпринца Сью ни на что не клюнет больше.
        - Ты все время говоришь о Людвиге, - заметила она с холодной ухмылкой. - Неужели собираешься увести его у меня, как и Анри?
        Пускай спрашивала она ироничным тоном, но никто не воспринял ее слова за шутку. Надин, услышав подобное, вообще случайно сбросила столовые приборы со стола рукой. Все бы ничего, но сбросила она их на ноги Сью. Я ожидала, что родственница накричит на ее, но та решила все более радикально.
        - Простите, я случайно, извините… - промямлила Надин, а в следующий миг ее пронзительный крик раздался на весь дом.
        Сюзанна вернула ей упавшую вилку, воткнув ее в опирающуюся на стол ладонь служанки. Нож так возвращать не стала, но и того хватило. Перепуганная служанка вытянула вилку, из ран сразу выступила кровь, а девушка в ужасе отшатнулась.
        - Что ты делаешь, Сью?! Совсем сдурела? - вскрикнула, выезжая из-за стола и направляясь к перепуганной прислуге.
        - Просто вернула то, что она уронила, - безразлично ответила девушка.
        В коридоре послышался шум, затем в комнату ворвался господин Карвалье и доктор Корте. Они были ещё в плащах, по всей видимости, только что прибыли в дом. Третьим влетел в комнату Маркус и опередил бросившегося ко мне отца. Стоило ему появиться, как Надин бросилась ему за спину, тихо плача.
        - Что здесь происходит? - испуганно и одновременно требовательно спросил господин Карвалье, но не у дочери, а у кузины.
        - Дядя, не ругайте служанку, она не хотела, - взмолилась Сью, и у меня глаза из орбит вылезли от такой резкой перемены. - Бедная девушка, поранила себя и меня. Совсем уж ужасная горничная. Где вы таких только взяли?
        - Поранилась? Доктор! - вычленил основную проблему отец, не обратив внимания на остальные её слова.
        - Сейчас, - второй мужчина сразу метнулся к Сью со своим неизменным саквояжем. Причем бросился он к ней так, словно только ждал разрешения.
        - Рианна, а ты как? - спросил тем временем отец у меня, при этом с тревогой осматривая с головы до ног.
        - Я не пострадала, - почти отмахнулась от него, наблюдая, как Маркус повернулся к заплаканной Надин. Он так похож на брата, вот нахмурился, а взгляд стал таким суровым, что испуганная и до этого девушка зажмурилась. Но нет, парень осторожно убрал целую руку, которой горничная зажимала рану. Кровь стекала с ее дрожащих пальцев, а на парня она смотрела с такой мольбой, что такой взгляд выдержал бы далеко не каждый.
        - Зажми, - посмотрев на раны, приказал парень и сам зажал ее рукой рану. Как же знакомо он нахмурился, особенно эта морщинка и взгляд, от которого пробирает до костей.
        - Что произошло? - спросил у Сюзанны Маркус, слегка кивая на девушку, застывшую за ним. - У нее явно не та рана, что может произойти по случайности.
        Когда он задал этот вопрос, Сью перестала изображать адскую боль, под терпеливые просьбы доктора все же разрешить осмотреть и обработать рану, а не причитать как ей больно.
        - На что это вы намекаете? - возмутилась Сью и тут же обернулась к нам с отцом. - Дядя, у вас все слуги такие? Почему этот человек мне хамит? Я, между прочим, пострадала!
        - Сюзанна, Маркус - помощник графа, он не слуга, а здесь для охраны, - попытался ответить отец, но куда ему справиться со взбешенной Сью.
        - Для охраны? Тогда где он был, когда я по вине этой дуры поранилась? Где вообще все ваши слуги? Неужели у вас, дядюшка, так плохо идут дела, что вы не можете нанять толковых слуг? Как результат я получила травму, возможно шрам останется!
        - Это не точно, но зашивать надо, - подтвердил доктор. - Но не здесь, сначала рану нужно промыть под проточной водой.
        - Успокойся, крестница, успокойся, никакого шрама не будет, - отец оставил меня и принялся успокаивать ревущую в три ручья девушку. - Доктор об этом позаботится. Хотя ты на самом деле права, где Элла? Курт?
        - Они, заняты, - ляпнула я поспешно, отец удивленно на меня посмотрел.
        - Чем они заняты? Крик с улицы слышно было! Элла! Курт! - крикнул отец и самостоятельно помог Сью подняться с кресла, эта актриса начала делать вид, что ей от вида крови дурно. - Вот так, тихо, сейчас отведем тебя в другую комнату.
        - Сначала пусть леди объяснит, почему проткнула руку девушки вилкой, - вдруг преградил им путь Маркус, и я узнала ледяные нотки голоса его брата. Он теперь не отступится, такой же упрямый.
        - Я? Проткнула? Да как он смеет! Я напишу письмо графу, и он вас уволит за клевету. Нет, я скажу отцу, и вас посадят! Дядя, и вы позволите меня так оскорблять в вашем доме?! - истерично принялась кричать Сью, повиснув на руке господина Карвалье.
        - Лучше не надо, Марк, не надо, - испуганно шептала за спиной помощника Надин, неловко удерживая его пиджак тремя пальцами.
        - Факты налицо, - ничуть не испугался Маркус.
        - Дядя! - резко взвизгнула на это Сью и заплакала, уткнувшись носом в руку отца.
        - Так, то, что я разрешил людям графа оставаться у меня дома, не значит, что вы имеете право угрожать и откровенно хамить моей племяннице! - повысил на него голос господин Карвалье.
        - Мне велено оберегать леди Рианну от всех опасностей, и пока что я вижу, что леди Лафает одна из таковых, - встал в стойку Маркус.
        - Мальчишка, да как ты…
        - Хватит! - крикнула, чувствуя дикую усталость от всего этого.
        - Дочка? - удивленно оглянулся отец в наступившей тишине.
        - Хватит делать вид, что я просто мебель! Я была здесь и все видела, почему вы не спросите меня, как все было? Почему не спросили у Надин? Или что: ни я, ни обслуга голоса не имеем?
        - Рианна! - возмутился отец, но я не стала его слушать.
        - Сью поранилась сама, вины Надин в этом нет. Но вот кузина собственноручно вонзила вилку ей в руку.
        - Это правда? - отец развернулся к Сью и спросил у нее, делая вид, что не замечает ни меня, ни Надин.
        - Папа! - не выдержала я и крикнула. - Да поверь ты уже мне, а не кому-то другому!
        - Леди Рианна сказала правду, - в наступившей тишине измученным и тихим прозвучал голос Надин.
        - Что же, - отец оглянулся на кузину, а затем взглянул на служанку, - тогда приношу свои извинения, Надин. Похоже, я слишком рано перевел тебя в помощь Элле. Я выплачу тебе компенсацию, и ты можешь не работать, пока рана не заживет.
        Надин просияла, и почти поблагодарила господина Карвалье, когда я перебила его.
        - Этого мало, - я подъехала ближе и взглянула на кузину. - Сюзанна должна извиниться, то, что она сделала, нельзя просто игнорировать.
        - Что? - почти хоровой вопрос и возмущение. Даже Надин и та замерла то ли в ужасе, то ли под впечатлением от такого предложения.
        - Это немыслимо! Чтобы я - дочь герцога, извинялась перед какой-то горничной?! - возмутилась Сью.
        - Извиняйся, - повторила я, сложив руки на груди и бросая ей вызов.
        В глазах кузины сначала появился гнев, но затем она улыбнулась.
        - Если моя любимая кузина просит, тогда я так и сделаю, - покорно склонила она голову и подошла к Надин, что буквально вжалась спиной в Маркуса. Парень даже с места не сдвинулся перед дочерью герцога.
        - Приношу тебе свои извинения, - Сью так правдоподобно разыграла раскаянье, что ей даже я почти поверила.
        - Не стоит леди, - испуганно пробормотала Надин, потупив взгляд.
        - Пойдемте, медлить нельзя, - поторопил доктор, уводя Сью, и кивнул Надин. - Вы тоже пойдёмте.
        Надин оглянулась на меня и Маркуса, словно ища поддержки, но пошла следом.
        - Дочка, я не узнаю тебя, - как-то разочарованно произнес отец, когда они ушли. - Она же твоя сестра!
        - Кузина, - поправила его хладнокровно.
        - Но все равно, что за кошка между вами пробежала? Вы никогда раньше не ссорились!
        - Тут дело не в том, ссорились мы или нет! Дело в том, как поступать можно, а как нет! То, что у нее есть деньги и статус, не означает, что она может творить что угодно. Или ты предлагаешь, просто закрыть глаза на все её проделки?! Надин тоже человек, у нее такие же права, как и у Сюзанны!
        - Рианна, хватит! - крикнул отец, когда меня конкретно понесло. Он повысил голос и разозлился, хотя я всегда была уверена, что он такого же мнения, как и я.
        Господин Карвалье - самый добрый человек на свете, так почему он встал на сторону Сью, хотя она и не права? Ещё и то завещание не выходит у меня из головы.
        - Так ты предпочитаешь, чтобы я была мебелью, - горько улыбнувшись, отвернулась. - Что же, мебель за политическую поддержку продать куда проще, чем родную болтливую дочь.
        - Рианна! - резкий и полный негодования крик заставил меня отвернуться и отъехать в сторону. Если бы я могла, то, как подросток, поссорившийся с родителями, убежала в свою комнату, но, увы.
        - Дядя! - послышался голос Сью, и он побежал в коридор, бросив на меня тревожный взгляд.
        Мы с Маркусом остались наедине, но я не обратила на это внимания, пока парень не подошёл и не всучил мне сложенный вдвое листок.
        - Что это? - растерялась. Мысли крутились вокруг отца, адреналин требовал выплеснуть свою злость, и я с трудом себя сдерживала.
        - Граф просил передать, - сказал Маркус отстраненно.
        После этих слов я оживилась, раскрыла листок, чтобы снова разочароваться. Там было написано всего три слова: «Сегодня в полночь».
        - «Сегодня в полночь» что? - переспросила с раздражением у парня. - Что это значит? Он придёт или что?
        - Не знаю, леди, - сказал парень, и по взгляду поняла, что не знает.
        Вот же второсортный злодей! Три дня ни слуху, ни духу и тут записку передал, такую же немногословную, как и бессердечную для меня. Я же извелась вся, переживая, что отец со дня на день скажет собирать вещи для отправки в Новую Романию!
        - Спасибо, леди, что вступились, - неожиданно сказал парень, старательно отводя глаза. Ничего себе, а парень-то пропал.
        - Маркус, - протянула его имя, стараясь в голос добавить поучительность, - старайся не идти по стопам твоего… начальника. Женщины коварные существа, какими бы невинными и беспомощными не выглядели. Так что выбирай с умом, не глазами, а сердцем.
        На мои слова Маркус отреагировал странно. Он улыбнулся, я впервые увидела его улыбку и застыла как пригвождённая. Анри так улыбался только в моих кошмарах. Мне даже захотелось потрогать эти очаровательные ямочки на щеках, но я остановила себя.
        - Обязательно, госпожа, - парень впервые так обратился ко мне и склонил голову. - Прошу меня простить.
        Он вышел в коридор, ибо там начался переполох. Отец пытался докричаться до Эллы, с кухни пришли другие слуги, даже кучер зашёл в дом. Я выехала туда же следом, но держалась в стороне. Причина, по которой Маркус ушёл, была очевидна, под его конвоем Надин с забинтованной рукой отправилась в покои прислуги.
        - Что случилось? - спросила у отца, но он всего лишь отмахнулся. Наверху лестницы показалась испуганная и какая-то растрепанная Элла, Курта видно не было.
        - Что случилось? - спросила она, чуть не споткнувшись на лестнице.
        - Где ты была? Я же велел тебе приглядывать за Рианной, - требовательно спросил отец.
        - Я? Убиралась в кабинете, леди Рианна просила отыскать документы, и я… - принялась оправдываться Элла, спустившись вниз, где ее ждал хозяин дома.
        - Неважно, там Надин… Это что у тебя - засос? - резко сбил сам себя с мысли отец, указывая пальцем куда-то на шею девушки.
        Ой, «мамочка», вот ты попала! Я, не сдержавшись, прикрыла глаза рукой, чувствуя дикую неловкость.
        - Что? Где? Не понимаю, о чем вы, - попыталась отбрехаться девушка, но как-то уж очень плохо.
        - Это засос у тебя на шее! - с явными нотками обиженного рогоносца заявил отец.
        - Где? - спросила Элла и схватилась за шею, прикрывая рукой именно то место, куда он указал.
        - Господин Карвалье, что случилось? - откуда-то с первого этажа появился Курт и тут же оказался возле него и Эллы. - Что за переполох?
        Господи, зачем же так улыбаться?! Да эти двое - самые никудышные вруны, которых я знаю.
        - А ты где был? - спросил отец, явно тоже их в чем-то подозревая.
        - В конюшне, лошадей кормил, - совсем не растерялся Курт.
        Отец им не поверил, но взгляд перевел.
        - Элла, убери в столовой и прикажи подать ужин в гостиной, - опустив взгляд, приказал он. - Надин поранилась и несколько дней не сможет работать.
        - Хорошо, - смиренно произнесла девушка и тут же сбежала.
        - Поторопитесь, - приказал остальным отец и обернулся к всё ещё довольному Курту.
        Поднялся шум, я обрадовалась, что пока скандала нет, и развернулась, чтобы поехать в гостиную, когда заметила, что дверь соседней комнаты открыта. Сквозь небольшую щель в свете газовых ламп было видно, сидящих на диване Сью и Стефана. Он держал ее руку, но смотрел в глаза, а не на рану. Мгновение, и ее рука накрыла его щеку, и я увидела что-то совсем уже странное. Она и так умеет играть? На лице Сью совсем неподходящее для соблазнения выражение. Так смотрят одержимые и сумасшедшие, с примесью желания любить до гроба и убить в сию же секунду. Сью что-то говорила ему, но мне не было слышно из-за шума остальных обитателей дома. От ее слов взгляд доктора становился тяжелее, он отвёл ее руку в сторону, так и не сказав и слова. Улыбка печального клоуна отразилась на лице Сью, словно на грани истерики и отчаянья. Отодвинувшись от доктора, она как будто попыталась придать своему лицу прежнее нормальное выражение, но у нее не получилось. Стефан что-то сказал и, прежде чем девушка успела как-то на это отреагировать, схватил ее за плечи и поцеловал.
        - Леди Рианна! - крикнула Элла откуда-то поблизости, и я поспешила убраться от двери, но уже было поздно. Сегодня я прочитала и увидела то, что не должна была.
        Глава 7. Ожидание встречи. (Желание Сью. Ночное свидание)
        Часы на стене показывали полвторого ночи, нужно уже признаться себе: он не придёт. Чувствовала себя глупо, упорно пытаясь разглядеть стрелки на часах, висящих на противоположной стене комнаты в двух метрах от пола. Несколько часов назад я даже не знала, что в этой комнате были часы. Вот так прожила здесь больше месяца и не замечала. Во времени и слежении за ним не было смысла, рядом всегда кто-то был, кто знал и точное время, и то, чем я должна заниматься. Отслеживать время не было необходимости, оно утекало, как песок сквозь пальцы. Но всё изменила всего лишь бумажка, содержащая обещание одного негодяя, явиться ко мне после трех дней молчания. И время как будто превратилось из сыпучего песка в набухший цемент, что никак не хотел течь сквозь пальцы и как будто застывал с каждым мгновением.
        «Почему время тянется так долго?» - думала я, смотря во время ужина на часы.
        - Рианна? Рианна! - позвал отец, а Элла даже коснулась плеча, что растормошить меня.
        Растерянно оглянулась на всех, кто сидел за столом и Эллу, что буквально повисла надо мной. У всех на лице то же самое обеспокоенное выражение лица, разве что Сью отчего-то словно сияет. Хотя почему «отчего-то»? Это ее наверняка от поцелуя с доктором так расперло. Вот и нужен был ей мой злодей или принц, если она так от доктора тащится? Хотя с чего я взяла, что это у нее по-настоящему? Может, мстит сестренке Рианне, с нее станется.
        - Все в порядке, принцесса? - успокаивающе коснулся моего второго плеча Курт.
        - Да, конечно, - прочистила горло, без воодушевления ковыряя вилкой что-то в тарелке, - задумалась, простите.
        Мысли то и дело старались бежать куда-то вдаль, не отзываясь ни на что. Даже то, что Сью настояла, чтобы Курта посадили за стол, как будущего графа, отклика у меня не вызвало. Эллу бы ещё посадили, а то стоит над душой и смотрит так… озабоченно, что ли?
        Я надеялась, что меня сразу оставят в покое, но отставать от меня, похоже, не собирались.
        - Сестренка, помнишь, что будет через несколько недель? - Сью, продолжая цвести и пахнуть, так разительно контрастировала с тугодумом мной, что мне не удалось сразу настроиться на волну ее болтовни.
        - Конечно, помним, - ответил вместо меня отец и улыбнулся, повернувшись ко мне и сжав мою руку на столе. Мне не понравилось, у меня, между прочим, с ним ссора! Я выдернула руку, чем заставила добряка замереть в растерянности, но всего лишь на мгновение.
        - Что тебе подарить на совершеннолетие, крестница? - поинтересовался господин Карвалье, усиленно делая вид, что моя реакция его совсем не задела. Я заткнула совесть, что начинала возникать, стоило мне взглянуть на его обеспокоенное лицо. Отец все-таки…
        - Дядя, мне нет лучшего подарка, чем, если бы мы провели этот день вместе, с Рин, конечно же! - заверила его Сью с такой подхалимской улыбкой, что у меня нервно задергался глаз.
        Змея, точно змея! Воспоминание об увиденном поцелуе неприятно царапнули память, я бы хотела такое забыть. Может быть, то резкое неприятие такого поступка от доктора следствие того, что тело помнило чувства его прежней хозяйки к этому третьесортному обманщику? Благо мои мысли успешно занимало ожидание, так что тратить силы на то, чтобы бояться неожиданной реакции на похождения доктора и кузины не хотелось.
        - А ты, Рин, что подаришь мне? - осведомилась наглая особа, заискивающе на меня посмотрев.
        А с чего она взяла, что я в принципе приду? Может, я собираюсь в Новую Романию, ну или там замуж? Все же, какие у меня могут быть неотложные дела, как не поставить себя на ноги и в форме мебели быть проданной не очень сговорчивому злодею? И вообще, отец продешевил, раз уж Анри согласился, что ему ничего от имущества Карвалье не перепадет, то нужно было потребовать у него ещё и доплату за товар. А то подумаешь, всего лишь за политическую поддержку дочь-калеку сплавил! Продешевил, ой как продешевил! Хотя, о чем это я, каков бракованный товар, такая и плата. Я бы сказала это все им, отцу, да морального права не имею. Чувствую его отцом, но знаю, что не смею ничего от него требовать. Все же я не его дочь. Поэтому я промолчала и только неопределённо дернула плечом. Мне, правда, нет дела ни до нее, ни до этого праздника. Плевать, что адская книга начиналась с него, все давно не по сюжету, однако воспоминание об их поцелуе неприятно давило на грудь. Думать об этом не хотелось. Скривилась, снова проверила часы и затем безразлично спросила:
        - Что бы ты хотела? - спросила у Сью, на что она как-то странно ухмыльнулась.
        Мне показалось, что она хотела попросить то, что я бы никогда не отдала по доброй воле отца или Анри. Глупая мысль, конечно, они же не вещи, но вот этот ее взгляд, словно я у неё под колпачком, бесит.
        - Платье! - моментально ответила она с небывалым восторгом.
        - Платье? - хором переспросили мы с отцом.
        - Да, платье! Пусть Рин сошьет мне платье ко дню рождения! - заявила эта нахалка под всеобщее удивление. Я даже на часы пялиться от такой наглости перестала.
        - Сошью? - с явным неодобрением взвизгнула. - Ты же отказалась надеть то платье, что я сшила для тебя!
        - Но оно же не пропало, тебе оно, кстати, очень подошло, - ничуть не растерялась Сью и хищно добавила с нотками раздражения, - тем более графу оно понравилось. Я хочу такое же!
        - ??????????????Представила, как часто нам придётся видеться во время примерок и, как следствие, приходить она будет через день, а то и каждый день. Нет, на такое я не согласна!
        «Знаешь что, милочка, а не пошла бы ты кое-куда со своими хотелочками?!» - хотелось сказать мне, но я всего лишь сдавленно вздохнула, понимая, что второго за вечер скандала мне не простят. Настоящая Рианна могла бы быть чуть побольше стервой, а то не получается у меня ветошью прикидываться. Как-то мысль о том, что рядом с моим злодеем не придётся ею больше притворяться, согрела душу, но не успокоила нервы.
        - Прошу прощения, дорогая кузина, но сомневаюсь, что моих талантов хватит, чтобы сделать для тебя подходящий наряд. Обратись к Арману, уверена, он будет рад сшить для тебя что-то прелестное и легкомысленно розовое, как ты любишь.
        Скулы свело от стараний превратить оскал в подобие улыбки. Я совсем потеряла берега, вот и отец как-то странно на меня покосился.
        - Что-то имеешь против розового? - потешалась тем временем Сью, возможно, злить меня ей нравилось. - Тогда сделай такое же, как Веронике! Если оно на этой корове смотрелось нормально, то на мне…
        - Поверьте, леди, единственное, что будет смотреться на вас хорошо - это кляп, чтобы сдержать ваш маленький гнусный язычок, - Курт посмотрел на нее так, что Сью сама замолчала.
        - Курт, ты… - начал было говорить отец, но и его перебили.
        - Вы пригласили меня за стол, сделали равным себе, как жениха девушки, которую эта легкомысленная особа посмела обозвать, никого из нас не стесняясь, и думаете, что я буду просто сидеть и слушать? - друг поднялся из-за стола. - Простите, но я отказываюсь участвовать в этом цирке.
        - Пойдем, Элла?
        Он протянул девушке свою ладонь, но та только посмотрела на нее непонимающе. Ведь дело не в том, что он решил ее забрать с собой, оставив меня без «мамочки». Дело в том, из-за кого он решил это сделать и поднял скандал. Собственно то, что Элла его руку проигнорировала, было полностью закономерно. Курт сделал вид, что такая реакция его не задела и быстро вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
        - Он прав, - сказал после паузы отец, тяжело вдохнув. - Тебе не стоило так говорить, крестница.
        - Прошу прощения, я не думала, что последует такая реакция, - солгала без зазрения совести девушка. Конечно, она знала, да и выразилась так специально. - Но, кузина, так ты сошьешь платье для меня?
        - Сью, проблема в том, что я больше не шью и к тому же решила разобраться с компанией мамы. «Л.К.», слышала? - изобразила озадаченность. - Так буду занята целый месяц, возможно даже пропущу твой праздник. Давай ты пожелаешь что-то другое, а отец, так и быть, это купит? Хотя честно не знаю, что такого может он тебе подарить, что не может купить герцог?
        Я очаровательно улыбнулась, ибо под светской беседой старательно прощупывала почву и заодно задевала ее самолюбие. Сью замерла, даже ее довольная улыбка словно угасла и держалась на губах с мелкой дрожью.
        - Но ты ведь сделаешь для меня исключение? - спросила она, почему-то смотря не на меня, а на отца.
        - Да? - как-то неуверенно оглянулся на меня отец и тут же закашлялся, взяв себя в руки. Знаю, что жалобный вид Сью действует на мужиков как хмельное зелье, но не на отца же!
        - Нет, - отрезала, сложив руки на груди.
        - Рианна! - возмутился отец, но я и не подумала сказать что-то ещё. Не хочу я для нее стараться, пусть ищет кого-то другого.
        - Возможно, леди устала, работа такого рода утомительна, особенно в состоянии леди Рианны, - заговорил Стефан, и я удивленно подняла взгляд на неожиданного союзника. С чего бы это ему защищать меня?
        - Правда? - разволновался отец. - Дочка, как ты себя чувствуешь?
        - Я устала, - призналась, смотря на багровую Сью. Она смотрела только перед собой, но все равно заметно, что она едва сдерживалась, чтобы не посмотреть на доктора.
        Может, это действительно любовь? Она ведь всякая бывает, а твари обычно ищут себе похожую пару. Они на самом деле чем-то похожи, оба редкостные сволочи. Впрочем, так можно сказать и о нас с Анри.
        - Тебе лучше отправиться спать, доктор осмотрит тебя, - оглянулся на гостя хозяин, откатывая мой стул от стола.
        - А как же платье? - спросила Сью, когда доктор тоже поднялся из-за стола.
        - Арман тебе сошьет, - заверил отец.
        - Но я не хочу от Армана, я хочу от Рианны платье! - вскрикнула, словно разбалованный ребенок, и топнула ногой Сью.
        - Сюзанна! - резко выкрикнул отец, и кузина замерла, с неверием смотря на крестного. У нее такое выражение лица, как будто он никогда раньше не повышал голос при ней, и теперь она не знает, как на это реагировать.
        - Пойдемте, - поторопил доктор Эллу, толкающую мою коляску скорее по привычке, чем из-за надобности. Отец остался в комнате со Сью, я нервно оглянулась на закрытую дверь, но ничего не сделала.
        Надеюсь, сейчас Сью объяснят, что для родителя нет ничего дороже здоровья его ребенка или же нет? Я никак не могу понять, что за привязанность у отца к этой девчонке. Она красивая, безумно красивая, но все же всего лишь племянница. Так почему он доверяет ей больше, чем собственной дочери? Хотя какое право я имею называться его дочерью?
        С доктором как-то с самого начала разговор не клеился. Спросить о здоровье отца сначала мешала Элла, что привидением стояла возле, пока я с обнаженной спиной лежала на кровати. Процедура проверки шрамов и моей спины была нечастой, но каждый раз я переносила ее с еле скрываемым раздражением. Но теперь, после той странной сцены, к раздражению добавилась отвращение.
        Теплые пальцы надавили с двух сторон возле позвоночника, пересчитали позвонки и коснулись одного из шрамов. Затем доктор Корте надавил на шрам, и от боли потемнело в глазах. Каждый раз во время этой процедуры Стефан так делал, но я не произносила ни звука, радуясь, что моё лицо спрятано в подушке. Любой мой крик или возмущение доктор повернет в свою пользу. Да здравствует паек, от которого сил совсем не останется не то, что тренироваться, но и даже дышать.
        - Ещё долго? - спросила сквозь зубы, когда доктор принялся давить по обе стороны от моего позвоночника кулаками, пройдясь от шеи к пояснице.
        - Все, - будто бы нехотя сказал он и отстранился.
        Спина после этой экзекуции разболелась. Она, бывало, побаливала и так, когда перетружусь на тренировке или переработаю за швейной машинкой, но после этой процедуры боль не проходила несколько часов. Я как-то не особо интересовалась деятельностью ортопеда в своем мире, но мне кажется после его «осмотра» не должно что-то болеть.
        Элла быстро застегнула моё платье и помогла сесть на кровати. Сама она поторопилась за креслом, которое осталось на первом этаже. На второй этаж меня занес доктор, старательно не смотря на меня. Я его даже не поблагодарила, совершенно забыв, что я леди, ну, то есть Рианна ею была. Из меня-то какая леди, так замухрышка. Один злодей все время мне напоминает об этом. Тяжело вздохнула, наблюдая, как Стефан собирал свои рабочие принадлежности. Его занимали какими-то свои мысли, и он почти ничего вокруг не замечал, идеальный момент, чтобы застать его врасплох.
        - Мой отец болен? - спросила прямо, и доктор вдруг перестал копошиться. Его взгляд наполнился удивлением, причем не поддельным, а настоящим.
        - С чего вы взяли? - искренне удивился он. - Есть какие-то симптомы? Я проверяю его здоровье каждую неделю и ничего опасного для жизни господина Карвалье не заметил.
        Может все же те банки были не для отца? Все же я не заметила никакого недомогания с его стороны. Наоборот, господин Карвалье словно и вовсе не болел никогда и казался крепким и здоровым мужчиной, несмотря на свой лишний вес и седеющую голову. Но, может, он просто умело лжет?
        - Правда? - спросила в легком замешательстве, но быстро взяла себя в руки. - Вообще-то я имела в виду его эмоциональное состояние. Сью проткнула вилкой руку нашей служанке, а он даже голос на нее не повысил, - осуждающе сжала руки в кулаки и, не заметив такого же негодования на лице доктора, уточнила: - Или для леди это совершенно нормально, так обходиться с прислугой?
        Мой вопрос ввел в Стефана в какой-то ступор, а затем его взгляд забегал по комнате. Впрочем он быстро опомнился и защелкнул свою сумку.
        - Я думал вы в курсе о причине, по которой леди Лафает… не жалует слуг, - аккуратно подобрал он слова, отыгрывая удивление.
        - И какова должна быть причина, чтобы подобное считалось «нормальным»? - с неприкрытой иронией поинтересовалась у него.
        Стефан замер, вперился в меня цепким взглядом, словно сильно удивившись. Да знаю я, что старая Рианна так себя не вела, но им уже надо бы привыкнуть, что малышка Рин изменилась. Или не привыкать… Мой взгляд снова скользнул к часам за спиной доктора.
        - Не мне открывать семейные секреты, - с еле заметной усмешкой произнес Стефан и поторопился уйти.
        - Если вы в курсе этих секретов, то какие же они семейные? - не удержалась от укола.
        Доктор остановился и обернулся ко мне. Его лицо стало похоже на маску, и он сделал шаг к кровати. В его взгляде только холод, но до Анри ему далековато по жуткости взгляда. Метнулась взглядом к часам, почему время течёт так медленно?
        - Ваш отец просил поговорить на щекотливую тему… Но я решил, что раз уж мы об этом уже говорили, мне не стоит повторяться, - произнёс доктор поучительным тоном.
        - Какую тему? - с иронией приподняла бровь.
        - Вам противопоказана близость с мужчиной, - выпалил он почти бесстрастно.
        - Правда, что ли? - ухмыльнулась, склонив голову на бок. Вероятно, не такой реакции ожидал от меня доктор. Вон как взгляд сузился, и сумку сжал так, что костяшки пальцев побелели.
        - Вы же не стали так рисковать своим здоровьем? - почти угрожающе навис надо мной доктор.
        Смотрите, какая цаца, одну кузину целует, а другую ревнует. Хотя подождите, что это за разговор такой у них был, что такая щекотливая в этом мире ситуация обговаривалась? Малышка Рин, а ты случаем не предлагала себя этому напыщенному индюку? Мне стало не по себе, в памяти ничего не находилось, но помнила я далеко не все.
        - Вообще-то у меня жених есть, - развела руками в стороны, будто снимая из себя полномочия.
        Так трудно было не засмеяться, когда он сначала побелел, затем покраснел, а после и вовсе скрипнул зубами.
        - Вы понимаете, что такими действиями обесчестили свой род! - запричитал он, возомнив себя кем-то большим, чем просто доктор.
        - Пока что я не обесчестила даже мелкую букашку, доктор, - заверила его с иронией, смотря на его штаны. Украсть первый поцелуй у подростка Анри не в счёт, ибо это во сне было. Да и совесть не гложет, почти.
        - Ваше здоровье все хуже, вы набираете вес, - укоризненно произнес доктор, наверное, припомнив, что он мне не папочка.
        - Я прекрасно себя чувствую, так что этот вопрос скорее к вашей компетентности, доктор, - ответила ему ничуть не вежливей. Какой женщине в своем уме понравится, когда ей скажут, что она поправилась? Фу, таким быть! Так же и сковородкой можно в лицо схлопотать или ещё каким предметом, что под руку попадётся…
        - Думаете, я слепой? - резко охладел Стефан. - На спине отеки, и они приносят вам боль, которую вы неумело пытаетесь скрыть. Ваш образ жизни вас убивает, медленно, но верно. Если так продолжится, даже ещё одна операция не спасет вас от последствий.
        - Я ничего не скрываю, - перебив его, раскинула руками в сторону, в примирительном жесте, - а вы, доктор, скрываете?
        Мой вопрос заставил его нахмуриться, но взгляд он не отвел. Он возомнил себя белым и пушистым, но это не так.
        - Если понадобится, я сам поговорю с графом, - явно принялся угрожать доктор, свирепо смотря на меня. - Объясню, что вы не в состоянии выполнять обязанности графини и не подходите на эту роль.
        - Это вам Сью нашептала, когда вы целовались? - не удержалась от укола. Вот что ещё удумал, на роль графини я не подхожу! А ничего, что я и сама графиней быть не хочу? Я даже не уверена, что замуж хочу, а тут графиня и какие-то ее обязанности. Какие ещё обязанности?
        - Вы видели? - холодно сказал доктор, но не стал оправдываться.
        - Да вы и не особенно таились, - подметила с иронией. - Так что это было, доктор? Вы утешали малышку Сью после того, как она покалечила служанку? Это же такой стресс, такой стресс… Или вы банально воспользовались нервным состоянием прекрасной леди? Ай-ай-яй! Как так можно? Как так можно?!
        - Прекрати! - неожиданно шикнул на меня мужчина, впрочем, не испугав совсем. Я нарывалась, открыто и бесповоротно, словно ревновала его. Как будто старая Рин вернулась в это тело и до скрипа зубов и истерики не желала отдавать своего возлюбленного кузине.
        - Поезд ушёл, батенька, да и вы бросились на соседний, не уточнив, в какую сторону он идет, и, так сказать, осквернили его шпалы, - сказала скорее себе, чем ему, пытаясь унять свои совершенно неуместные чувства.
        - Что? - не понял доктор про поезд.
        - Вам пора идти, - повторила по-другому и даже махнула в сторону двери.
        Меня вот-вот переедет соседний поезд, а я все ещё думаю об ушедшем, типичная барышня, которую отвергли. В дверном проеме показалась Элла, а доктор поспешно ушёл, оставив ее в легком недоумении.
        - Я устала, Элла, пойду спать, - бессовестно соврала, стараясь, чтобы она побыстрее подготовила меня ко сну.
        После купания и переодевания в ночную рубашку, я даже попричитала, что мне обязательно нужно обновить гардероб, пришлось натянуть до пяток пуританское одеяние и позволить уложить себя в кровать. Отсчет времени, кажущегося бесконечным в ожидании, пошёл. Если меня и грело предвкушение от встречи, то спустя несколько часов я пыхтела от гнева, перекатываясь из одной части кровати в другую. Спина ужасно болела, и мне было неудобно сидеть или лежать на спине. В час ночи злость уступила место беспокойству. Анри не стал бы писать такого письма, если бы на самом деле не собирался со мной встретиться. Значит, что-то случилось, из-за чего он не пришёл. Беспокойство грозило перерасти в тревогу, если бы не моя беспомощность, я бы, наверно, сама пошла его искать, как бы по-дурацки это не звучало.
        Ближе к двум я пришла к выводу, что, если бы с Анри что-то случилось, и встреча отменилась, Маркус сообщил бы мне. Затем решила, что второсортный злодей и не собирался приходить. Да и как он мог оказаться так поздно ночью в моей спальне? Может записка значила что-то другое, а я просто не поняла? Сладко зевнув в ладонь, сдалась и, улегшись на живот, уснула. Увы, даже во сне от Анри я не смогла убежать.
        Сон снова повторился, крыша и до трепета в груди милый и молодой Анри… Что ещё нужно, чтобы все заботы ушли на задний план? Сколько бы «кошмары» не повторялись, чувства взывают такие же сильные, как и в первый раз. От дрожи из-за холода, до трепета и возбуждения при поцелуе. К тому же эмоции от кошмаров такие сильные, что недавние уходят на задний план и вообще все реальное исчезает. Вот сон, вот реальность и они, по сути, неразличимы. Может, это всё-таки сон? Я не хотела отпускать Анри, молодого, невинного и настоящего. Да, чёрт побери, я не хочу отпускать любого Анри, взрослого или ребенка! Я словно влюбилась, чего не делала с самой школы. Опыт влюбленности у меня есть, и что-то мне не хочется повторять ее итог. Один раз мне уже растоптали сердце, хватит!
        Но почему я все равно тянусь к нему, не желаю отпускать? То, что твердит разум, не слышит остальное тело?
        - Анри! - зову его, так постыдно и испуганно, что неудивительно, как неодобрительно смотрит на меня Элла после таких пробуждений. Да и отец слышал, как я зову Анри каждый день. Я веду себя как одержимая, но при этом всем говорю, что это не так и никаких чувств к нему у меня нет.
        Но мне по-прежнему не хочется просыпаться, оставлять его. Даже наяву я вижу взволнованное лицо моего злодея, я хватаюсь за него, точно за спасительную соломинку. Покрываю его лицо краткими поцелуями, ухватившись за его шею, шепча от радости его имя. Теперь это просто сон? Или продолжение кошмара? А какая разница? Я целую его с нежностью, и он отвечает мне, чуть помедлив. От него пахнет дождем, немного конским потом и еле уловимо одеколоном с древесными нотками. Губы слегка холодны, как и шея, за которую я его схватила. Медленный и томно нежный поцелуй с каждым мгновением становится жарче и требовательней не по моей инициативе. Широкая мужская ладонь придерживает мою спину, укладывая обратно на подушки. Подушки? Какие ещё подушки? Откуда…? Мысли куда-то улетают, кое-кто становится куда напористей и требовательней. По телу проходят волны мурашек, внизу живота все скручивается в узел от одновременно болезненного и приятного ожидания. Когда же он, взобравшись на кровать, коленом раздвинул мне ноги, изо рта вырвался приглушенный стон. Лицо опалило его тяжелое дыхание на мгновение, и то, что поцелуй
прекратился хоть на мгновение, отрезвило меня. Это не может быть сном или его продолжением. Резко открыла глаза, с трудом различая очертания своей комнаты, а главное Анри напротив.
        - Вижу, ты очень соскучилась, - хрипло говорит он с легкой ухмылкой и снова целует меня.
        Нет уж, хватит с меня поцелуев, так ещё он рукой прошелся по моей ноге к бедру и слегка сжал его, словно намекая, что будет дальше. Что там говорил доктор? Он расскажет графу, что любовью мне заниматься нельзя? Черта с два это злодея остановит, даже если доктор решил бы сделать это сейчас. Тем не менее, я упрямо вынырнула из-под поцелуя и даже прикрыла ему ладонью рот, слишком хорошо целуется чертяка.
        - Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? - шепотом спросила, скосив взгляд за его спину на часы, полчетвертого утра.
        Анри легко вывернулся от моей руки и, повернув ее, поцеловал тыльную сторону, не спеша отпускать. Сел на кровать рядышком со мной, убрав затесавшееся между моих ног колено, а вот руку с бедра не убрал, я ее сама скинула и подтянулась, чтобы сесть.
        - Как обычно попадают к невестам поздно ночью - через балкон, - кивнул в сторону окна Анри, не отпустив мою руку, но успокоительно сжав ее. Что-то не так, даже его злодейская улыбка выглядела какой-то уставшей. Да и сам граф выглядел непривычно, в обычных штанах и утепленной темно-зеленой рубахе совсем не похож на человека его статуса. Хотя право, кто будет в шикарном костюме на балкон забираться?
        - Как-то вы совсем запозднились, граф, - скосила взгляд на часы, сложив руки на груди. - В записке была указана полночь.
        Анри нисколько не смутился от такого обвинительного тона, наоборот, улыбнулся довольно.
        - Ничуть не похоже, что вы переживали из-за моего опоздания, - заметил он и ощутимо наклонился вперед, заставив меня вжаться в подушки. - Признайтесь, я ведь вам снился?
        Нет, вы посмотрите на этого наглеца! На кота объевшегося сметаной похож, совсем зажрался.
        - Только в кошмарах, - мрачно ответила ему, гордо подняв подбородок. Мой ответ его совсем не задел, Анри мягко засмеялся, но все так же устало.
        - Не похоже, что только в кошмарах, - ухмыльнулся он, проведя рукой от бедра к груди. Хлестнула его загребущие ручки, с неохотой убрал, но игривую улыбку на губах оставил. Как же она ему идет, так бы его такого дерзкого съела.
        - Так зачем вы все же явились? Три дня не было ни слуху, ни духу, а тут заявились под утро поговорить о снах? - решила сменить тему, стараясь держаться холодной стервой.
        - Эти твои странные выражения… - протянул он недовольно.
        - Раздражают? - предположила ему вариант.
        - Умиляют, - он накрыл ладонью мою щеку, нежно погладил сверху.
        - Граф… - решила дать ему понять, что продолжения поцелуев не будет.
        - Мы скачем с «вы» на «ты» и обратно, это слегка раздражает, тебе не кажется? - заметил он.
        - Когда кажется… - начала было я, но он меня перебил.
        - Мне кажется, значит так и есть, - довольно резко сказал, но затем смягчился. - Привыкай к неформальному общению, или там, откуда ты, принято иначе?
        - Иначе, - согласилась спокойно, - «там» у женщин есть права и такая штука как равноправие для всех.
        - Такого не бывает, - с уверенностью парировал Анри. - У женщины и мужчины разные роли, мы не можем быть равными, это попросту глупо.
        - Боже, слышали бы тебя феминистки… - простонала с иронией.
        - Кто? - сузил глаза мужчина.
        - Борцы за права женщин… Ай, не важно, - махнула рукой, заметив полное недопонимание в этом вопросе. - Хочешь неформального общения, заслужи мое уважение, граф. Пока что ты заслужил разве что того, чтобы я учинила скандал, закричав, и выдала тебя отцу с потрохами.
        Да, я мстительная, а что? Чем меньше меня тянет к нему, тем мне легче убедить себя, что ничего нет.
        - Потрохами? - улыбнулся злодей, совсем не испугавшись. - Тебе так интересен мой богатый утренний мир?
        - Мне так интересно, почему ты опоздал? - не растерялась от его вопроса.
        - Иногда планы складываются совсем не так, как тебе хотелось, - спокойно улыбнулся мужчина.
        - Что правда, то правда, я вот планировала поспать, - даже наглядно подтянула к шее одеяло и кивнула на открытое окно. - Выход ты знаешь где.
        - Ты хочешь, чтобы я ушёл? - спросил с насмешкой вшивый злодей, вызывая у меня непомерное желание двинуть ему подушкой по лицу.
        - Я хочу, чтобы ты мне отвечал, а не уходил от вопроса, - придала голосу серьёзность и, резко подавшись вперед, сжала его руку, не сумев скрыть волнение в голосе. - Ты смог переубедить короля не отправлять тебя в Новую Романию?
        Анри долго смотрел на меня без тени эмоций на лице и, когда я с трудом поймала его взгляд, злодей улыбнулся. Что-то не так, но сказать, что не могу. В его взгляде не злость, но что-то очень похожее. Что такого я сказала, что могло дать такую реакцию? Почему какой-то странный взгляд меня волнует? Это же злодей, да ещё не моего романа. Остыть, мне надо остыть! Отпускаю его руку и прячу под одеяло, чтобы не возникло больше соблазна его коснуться.
        - Анри? - повторяю вопрос, уже сама опустив взгляд и особо не надеясь, что ответит. - У тебя получилось его переубедить?
        - Нет, - отвечает, отвернувшись и смотря на дверь, ведущую в коридор, - король слишком зол на меня.
        Сердце ухнуло куда-то вниз, волнение мгновенно вырвало руки из-под одеяла, но я не посмела, просто не смогла его коснуться. Это из-за меня господин Карвалье все это придумал. Точнее из-за того, что я появилась в теле его дочери и не смогла сдержаться. Мне всего лишь надо было вести себя, как она, Анри бы никогда не посмотрел на такую, как она… как я. Но я дерзила, что во сне, что наяву хотела, чтобы он меня заметил и… полюбил. Где-то глубоко внутри, но все же я хотела быть той, из-за которой мужчины завоёвывают целые народы и бьются на дуэли, за право быть его главной героиней. Мне бы не пришлось выбирать между кронпринцем и злодеем, ведь свой выбор я уже давно сделала.
        - Что? - спросил злодей с насмешкой. - Не будешь заверять меня, что отец поможет, или предлагать свою сомнительную помощь?
        Не посмела взглянуть на него снова, чувствуя, что слегка дрожу. Когда это было? Когда я сделала этот выбор? Когда попала в книжный мир или раньше? Намного раньше? Когда впервые защитила маленького Анри во сне? Или когда увидела иллюстрацию и впервые взяла в руки книгу?
        - Анна? - позвал меня встревоженно.
        - Это не моё имя, - вздрогнула и отвернулась, пряча лицо за спутавшимися волосами.
        Анри никак не отреагировал на мои слова, но еле заметно поменял позу, следя за мной глазами. Мне стоит успокоиться, скоропостижные решения приводят к таким же последствиям. Пусть лучше мы продолжим пререкаться, так легче.
        - Так ты пришёл, чтобы попрощаться? - добавила в голос побольше иронии и улыбку добавила, похожую на оскал. - Или лично сказать мне, что пора собирать вещи в Новую Романию?
        Я не понимала, что Анри замер в напряжении, пока он резко не выдохнул.
        - А ты точно та самая святая? Словно меня совсем не знаешь, - чуть улыбнулся злодей и встал рядом со мной, с трудом поджавшей к себе ноги и пытающейся не кривиться от боли и нежеланных чувств. - Если я сказал, что защищу, то так и сделаю.
        От его уверенности меня покоробило. Резко подняла на него глаза, хотя думала, что ещё долго не смогу этого делать спокойно.
        - А кто сказал, что я нуждаюсь в твоей защите?
        Он наклонился ко мне, схватил за подбородок. Совсем не разозлился, когда попыталась вырваться, только провел рукой по моей щеке.
        - Твои глаза, застывшие в них слезы? - словно сам задался ответом на вопрос, нежно коснулся моих губ пальцами. - Или может твои руки…
        Мы посмотрели на мои руки, до треска рвущейся ткани сжавшие одеяло, и я резко отпустила его.
        - Я отвечаю за свои слова ещё с детства, - сказал Анри, вновь взглянув мне в глаза и убрав руки за спину, - ты меня этому научила.
        Застыла, впервые услышав такую нежную интонацию из его уст. Хотела возразить, ведь я ничему не учила и, по моему мнению, вообще ничего путевого сделать не смогла, но моей реакцией воспользовались. Анри буквально укутал меня в одеяло и подхватил на руки.
        - Что ты делаешь? - опешила, прижимаясь к нему c растерянностью.
        - Помнится, ты должна мне ужин, - напомнил он с легкой улыбкой.
        - Сейчас?! - попыталась дёрнуться, чтобы посмотреть на часы, но меня больно ухватили за подбородок.
        - Сейчас, - подтвердил злодей и с коварной ухмылкой направился к открытому окну.
        Глава 8. Романтика на крыше
        Через открытое окно в комнату ворвался ледяной ветер, пробравший меня до костей. Поздняя осень - не лучшее время для прогулок в одной ночной сорочке, даже если сверху ты замотана в пуховое одеяло. Невольно прижалась к Анри, он хоть раздражает, но зато теплый.
        - Ты что, правда, через балкон пробрался? - с недоверием бросила, думая, что это просто дурацкая шутка.
        За открытым окном действительно имелся балкон, однако узкий и неудобный, наверняка предназначался больше для горшков с растениями, а не для визитов недоделанных Ромео. Но когда злодеев подобное останавливало? Хотя с трудом себе представляю, как Анри пользуется паркуром, чтобы забраться на балкон. Со всей той охраной под домом, что собрали они с отцом, только Анри и мог подобное провернуть.
        - Конечно, - ответил он, как-то быстро пробежавшись взглядом по комнате.
        - А через дверь войти нельзя было? Или хотя бы прийти не в четыре часа утра! - прорычала сердито, все ещё злясь за то, что он не появлялся все это время.
        Единственный человек в этом мире, который знает кто я на самом деле, ни разу не соизволил появиться на обед или ужин, зато драгоценная кузина является, когда хочет и разрушает и так хлипкие отношения с отцом. Господин Карвалье даже не пришёл пожелать мне сегодня спокойной ночи, что раньше всегда делал.
        - С этим возникли маленькие проблемы, - все тем же рассеянным голосом ответил он мне и вдруг, вместо того чтобы нести к окну, передумал.
        Меня посадили в домашнее кресло, в котором по утрам Элла обычно возит меня на водные процедуры. Кстати, где Элла? Она же так чутко спит, неужели не слышит наш разговор? Или она не в своей комнате? Зная Курта, не рискну обратное утверждать. Хотя мне дела нет до их личной жизни, мне бы со своей разобраться. Из-за одеяла я едва не вывалилась из кресла, но злодей удержал. Метнулся к моему столу, стащил с кресла свой же пиджак и застыл на миг в удивлении. Да, это именно тот пиджак, что он одолжил мне на празднике госпожи Чарльз. Анри явно его узнал и попытался поймать мой взгляд, но я упрямо отвернулась, закутавшись в одеяло. Пиджак все время висел там, хотя Элла хотела его убрать, а я убеждала саму себя, что нужно отдать его Курту, но не смогла не то что избавиться от него, но даже коснуться. Глупо, но почему-то я часто поступаю в последнее время нелогично. Граф подошёл ко мне и помог одеться в собственный пиджак.
        - Ты что серьёзно собрался меня похитить? - спросила с иронией, уж больно подобное казалось каким-то детским поступком, особенно для него.
        Анри присел возле меня и принялся застегивать пуговицы на собственном пиджаке, спокойно, словно ребенка одевает.
        - Анри?! - позвала, заметив, что он даже не слушает. - Что ты творишь?
        Схватила его за руку, не давая закончить, и тем самым заставила посмотреть на себя. Улыбнулся тепло, но совсем не как ребенок в моих кошмарах. Замотал в одеяло, снова подхватил на руки. Я поняла, что он не шутит, когда он легко, играючи, запрыгнул на подоконник.
        - Что ты творишь?! Отпусти меня немедленно! - взвизгнула, упираясь рукой в раму, хотя это вряд ли ему помешало бы забрать меня.
        - А то что ты сделаешь? - в его голосе вызов и насмешка.
        - Я закричу и подниму весь дом на уши! - уверенно заявила, упираясь второй рукой ему в грудь.
        - Кричи! - ухмыльнулся он, теснее прижимая меня к себе, так что даже одеяло показалось мне тонким, почти неосязаемым препятствием между нашими телами.
        Открыла рот, но не закричала, он накрыл его поцелуем. Вырвалась, с трудом и словно против своей воли. Надо заканчивать с кошмарами, после них мозги как-то неправильно работают.
        - Я знаю только такой способ закрыть тебе рот, - он чуть улыбнулся, не спеша убирать свое лицо от моего. Его губы почти касаются моего носа, дыхание обжигает лицо, а глаза читают меня как открытую книгу. Хочу, хочу ещё! Губы дрожат, когда открываю рот, чтобы вскрикнуть, желая, чтобы мне так «закрыли рот».
        - Но боюсь, затем ты будешь кричать отнюдь не от страха, - сладко и многообещающе прохрипел он, оставляя поцелуй на моей шее. О, Темный, сколько обещаний было в этой фразе и поцелуе, что я прикрыла глаза, стараясь удержаться от соблазна.
        - Это больше на похищение похоже, чем на приглашение на ужин, - отвернулась, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
        - Но ты же считаешь меня злодеем, надо соответствовать, - ухмыльнулся Анри, переступая подоконник и спрыгивая на узкий балкон. Сразу стало холоднее, а этот бред все меньше походил на затянувшуюся шутку.
        - Так ты и в самом деле похищаешь меня? - то ли спросила, то ли констатировала факт, слегка дрожа на холодном ветру.
        - Всего лишь до рассвета, если не захочешь остаться навсегда, - он чуть улыбнулся, а я не смогла сказать и слова, шокированная его словами. Моего замешательства хватило, чтобы Анри подошёл к краю балкона, так что я на его руках оказалась в четырех метрах над землей.
        - Так почему же ты не кричишь, не зовешь на помощь, Анна? Разве я не тот, кого ты боишься? Тот, в руках которого дрожишь от страха и больше всего на свете не хочешь видеть? - его губы дрогнули в улыбке, а из глаз впервые исчезла та холодная стена, которой он отгораживался от мира, чтобы выжить.
        - Я не… - попыталась сказать, что это не моё имя, но он не слушал. Взял мою руку, которой я держалась за его шею, прижал к моей груди в области сердца и накрыл сверху своей ладонью.
        - ?????????????? - Тот, от ненависти к которому, так бешено колотится твоё сердце. Тот, что мучает тебя в кошмарах, спасения от которых не существует. Разве все это не я, твой злодей? - его глаза вновь стали холодными, речи колкими. Каждое предложение сопровождалось толчком в мою грудь, словно так он собирался вбить свою «истину» в мою голову.
        Он сжал мою руку на груди, горячая кожа заставила дрожать от близости с ним, так что я сделала это в ответ, скрестила наши пальцы, чувствуя, как надрывно бьется сердце. Встретилась с ним взглядом, внутри все задрожало от волнения, но не от страха. Глаза холодные, черты лица острые, он что-то решил, задумал, но мне не скажет. Время последнего монолога злодея ещё не настало, незачем раскрывать все карты.
        - Мой, - прошептала, смотря ему в глаза.
        Анри улыбнулся, хмыкнул, будто бы и так знал, что я отвечу. Разжал наши руки и поднял меня над перилами балкона, я не поняла, что он делает, пока злодей не опустил руки, и я свалилась с высоты второго этажа. Испугаться, как и закричать, я не успела, меня подхватили раньше, чем моё тельце коснулось земли. Правда, сделал это помощник злодея так, что я весь копчик себе отбила, ударившись всё же об землю, так как паренек не смог меня толком удержать.
        - Осторожней, - прорычала на него, хватаясь за шею пособника Анри, чтобы ему было легче меня поднять.
        - Простите, госпожа, - склонил голову паренек, так что я не удержалась от иронии.
        - А раньше ты так официально ко мне не обращался, - хмыкнула и оглянулась на злодея, тот как раз легко перелез через перила и, схватившись за них, спустился и затем легко спрыгнул вниз.
        - Так с ним ты значит на «ты»? - вкрадчиво поинтересовался Анри, подходя к нам.
        Так спокойно себя вести и безбоязненно разговаривать перед парадным входом дома, из которого только что украл девушку, способен разве что Анри.
        - Маркус, солнышко, а ты не объяснишь, что здесь происходит? Разве ты не говорил, что отвечаешь за мою безопасность? Как это понимать? - проигнорировала злодея, заискивающе улыбаясь его удивленному помощнику.
        - Извините, леди Рианна, мне приказали, - словно извиняясь, опустил взгляд незаменимый приспешник графа.
        - Дай сюда, - холодно произнес Анри, и меня сбагрили в другие руки, как мешок картошки.
        - Ай, серьёзно?! - шикнула, когда меня не очень осторожно засунули в карету на сиденье. - Ну, спасибо, хоть не в багажник засунули! Семейный подряд доморощенных злодеев!
        Я думала, Анри не услышал меня, ведь он захлопнул дверь и принялся о чем-то перешёптываться со своим помощником. Но на мои слова он обернулся и посмотрел так, что впору стало кричать «помогите». Подтянулась, закутавшись в одеяло поплотнее, и грустно посмотрела в другую сторону. Я пожалею, точно пожалею, что не закричала и не перебудила весь дом. Что же я делаю? Прикрыла глаза рукой и опустила голову, чувства взбунтовались против ума, что упрямо продолжал кричать: «Анри не сделал ничего, за что я бы могла влюбиться в него!». Ох, я теперь как героиня диснеевского мультика, которая влюбляется в первого встречного, исключительно потому, что он со мной потанцевал, а потом нашёл мою туфлю. Глупо, по-детски наивно, но сделать уже ничего не могу. Всё в руках злодея, может он и избавит меня от этого наваждения.
        Карета дернулась, когда граф в нее сел, громко захлопнув дверцу. Тут же она поехала, тихо и неспешно, видимо, чтобы не разбудить остальных домочадцев.
        Холодно, мои босые ноги на полу, словно безвольное мясо, но я все равно чувствую холод и всего лишь делаю вид, что не ощущаю ничего. Пуховое одеяло не греет, как и мой злодей. Сидит рядом, руку протяни - коснешься, но взгляд направлен в окно, а может и в себя.
        - Куда ты меня везешь? - решилась спросить, только когда заметила, что карета свернула в совсем другой конец города, ведущий к порту.
        - Увидишь, - ответил Анри сухо, при этом мимолетно, на одно мгновение взглянув на меня и затем снова отвернувшись к окну.
        - Ты злишься, - я больше констатировала, чем спрашивала у него. Даже не обернулся, смотрите, какая цаца. Подумаешь, пару ласковых его братцу сказала, чтобы позлить самоуверенного злодея. Он же меня похитил, с балкона сбросил, а злюсь почему-то не я, а он.
        Дальше ехали в тишине, сопровождающейся разве что цокотом копыт по мостовой и скрипом старой кареты. Действительно, она старая, да и герба графа Ратморского на ней нет. Подготовился он знатно, будто бы убивать меня собрался. Если так подумать, он вполне может так сделать. Все же я знаю его секреты, и не раз говорила ему об этом. Эта мысль почему-то показалась абсурдной, словно все моё естество доверяло этому опасному человеку. Ох, попала я! Ведь обещала себе, что не буду такой дурой, как главные героини книг, и на тебе! Одни и те же штампы, нужно быть хладнокровной, а хочется обнять его со спины, уткнуться носом в шею и просить прощения за все что угодно, только бы посмотрел, только бы поцеловал…
        Тяжело вздыхаю, заставляю себя отвернуться, не смотреть в его сторону. Улочки кажутся одинаковыми, начинает пахнуть морем. Карета остановилась возле какого-то огромного здания, похожего на склад для судов. Анри сразу сорвался с места, вышел, но меня тащить за собой не поспешил. Я не торопила, подумав, что подобное место меньше всего похоже на то, где он собирался со мной поужинать, хотя, судя по начинающемуся где-то вдалеке рассвету, позавтракать.
        Дверца скрипнула, передо мной появилось уставшее лицо Анри, он проверил в порядке ли со мной все, пройдясь быстрым взглядом. Затем граф обернулся, с места кучера вскочил Маркус, он кивнул ему, и помощник подошёл ко мне.
        - Простите, госпожа, - склонившись, он осторожно вытащил меня из кареты, вызвав невольный удивленный вздох.
        Анри позволил ему взять меня на руки при нем? Это при том, что сам помощник боялся это сделать, даже когда его рядом не было! Так, либо я чего-то не понимаю, либо кое-кто очень сильно разозлился или устал. Я даже понять не могу, что меня волнует больше: его усталость или злость? Анри выглядит плохо, или, может, я вновь накручиваю себя?
        Граф постучал в широкие деревянные двери каким-то странным стуком, и я, поежившись, оглянулась, место показалось мне знакомым.
        - Ты что действительно меня похитил? - спросила с удивлением и плохо скрываемым страхом.
        Граф не ответил, дверь открылась, мужчина сурового вида, почти без зубов что-то сказал, но так неразборчиво, что я не поняла ни слова. Затем мужчины отошли в сторону, и Маркус понес меня в этот странного вида склад. А не слишком ли я стала доверять графу, а? Что-то не нравилась мне вся эта ситуация. Испуганно покосилась на абсолютно спокойного внешне Маркуса. Почему он больше напоминал мне безвольную куклу, а не человека? Как-то он слишком покорен для парня, чей отец умер из-за мести его сводного брата. Хотя какое мне дело до их истории?! У меня мурашки по коже от этого места. Темно, грязно, на лежаках повсюду спят люди, даже дети. На полу - солома, она шуршала под ногами Маркуса, пока он шёл вслед за Анри к деревянной лестнице наверх. Что это за место? Ночлежка? Зачем тогда Анри привез меня сюда? Я хотела спросить его, но повсюду спали люди, обычные работяги, прерывать сон которых я не хотела, да и было слишком интересно, что собственно происходит.
        На втором этаже такие же лежаки, однако, уже не двухэтажные, пара мужчин, вооруженных странными пистолетами подошли к нам, но, увидев Анри, тут же отошли в сторону, склонив голову в почтении. Мы поднялись по лестнице выше, но все, что было на третьем этаже это дверь, за которой оказалась крыша. Пустая плоская крыша, со стороны улицы и города отгороженная старым забором из металлических плит и труб. С другой же стороны открывался прекрасный вид на бесконечное небо и начинающийся рассвет, раскрасивший небо в сине-оранжевый цвет.
        - Что это за место? - спросила, пока Маркус нёс меня, следуя за графом на центр крыши, где имелось что-то вроде зоны отдыха. Широкий трехместный диван, новый и неуместный по сравнению с другой убогой обстановкой. Стол на кривых ножках, укрытый белой скатертью и заставленный разными яствами. Металлическая бочка с потрескивающей в ней древесиной.
        - Один из домов для неимущих, - ответил Анри, остановившись напротив бочки и грея у огня руки.
        Маркус опустил меня на диван, а сам отошёл от нас на несколько метров. Граф молчал, грея руки, а я любовалась видом на океан. Я никогда не была на море, так что, попав в эту книгу, мир, осуществила свою мечту. Красиво, но рыбой воняет. Волны плещутся о пирс, к которому пришвартовано множество судов. Многие из них настолько огромны, что даже будучи пришвартованными далеко от берега, кажутся нереально громадными, как туристические лайнеры с множеством палуб.
        - Должна признаться, это самоё странное свидание из всех, что у меня были, - произнесла, шмыгнув носом, потому что успела продрогнуть.
        - И много их у тебя было? - расслабленно, если не сказать устало, поинтересовался граф, повернувшись ко мне, и подтолкнул бочку поближе к дивану. Бочка чуть не перевернулась, окатив меня горячими углями.
        - Там или здесь? - спрятала чувства за улыбкой, старательно подбирая слова, чтобы не раскрыться перед Маркусом. - Тебе зачитать весь список?
        Анри опустился на диван у моих ног, садиться все равно больше негде было. Откинулся на спинку дивана, передислоцировав мои замерзшие ноги себе на колени и укрыв их одеялом.
        - Принеси ещё одеял, - устало приказал он помощнику, а сам утомлённо закрыл глаза. Его руки все ещё на моих ногах, согревают их и слегка нервируют меня. Мог бы и выше погладить, не только стопы, но и икры, колени, бедра… Так, фантазия разыгралась, нужно себя остановить. Потянулась к столу, стащила оттуда кусок свиного рулета, но он оказался настолько холодный, что вкуса совсем не почувствовала. Еда давно остыла, на полноценное романтическое свидание мы, очевидно, опоздали.
        - Анна, - позвал мой злодей, и я отвлеклась от пережёвывания холодного мяса. Ещё немного и я привыкну к этому дурацкому имени. Встретилась взглядом с графом, чуть не подавилась от той серьёзности, закашлялась.
        - М-м-м? - приподняла бровь, продолжая откашливаться. Вино в бокале оказалось ледяным и справиться с кашлем не особо помогло.
        - Я не прощу предательство, - сказал он так вот просто, словно ставит мне условие, которое я обязана выполнять. Решился поговорить серьёзно?
        - Я тоже подобной ерундой не занимаюсь, - ответила, чуть приподняв бровь и пытаясь убрать свои ноги подальше, но он слишком крепко держал их.
        - Одно дело, когда ты дразнишься, а другое, когда бросаешь мне вызов, флиртуя с моим помощником, - продолжил он после паузы, вероятно не совсем довольный моим ответом. Так вот какой у нас разговор наметился, а я-то думала что-то серьёзное.
        Обычно такие разговоры происходят, когда отношения уже есть, а не только намечаются, но, похоже, кто-то решил, что я уже вся его, с потрохами. Зря, он ещё не все мои внутренности видел, то есть мой богатый внутренний мир. Вдруг испугается и сбежит?
        - Хорошо, - спокойно согласилась, отводя глаза в сторону и подавив ухмылку, добавила: - буду флиртовать с кем-то другим.
        Бог ты мой, как он на меня посмотрел, ножки мои сжал, мол, не отдам тебя такую заразу никому. Мне с трудом удалось удержать смех, однако улыбку скрыть не получилось.
        - Анна, - позвал он требовательно.
        - У меня кавалеров полно, знаешь ли: доктор Корте, Арман… - со скучающим видом я продолжала действовать ему на нервы, точно о погоде рассуждаю.
        - Виконт Морле? - предложил следующую кандидатуру Анри, перебив меня, и в его голосе однозначно появилось раздражение.
        - Ты же говорил, что избавился от него? - припомнила его слова.
        - От остальных твоих ухажёров тоже могу, - спокойно так сказал он, прикрывая глаза, будто бы изо всех сил борясь с желанием уснуть. Почему его ревность кажется мне такой милой? Эх, так бы и расцеловала его.
        - Если хочешь убивать каждого, кто тебе не нравится, начни с отражения в зеркале, - нахмурилась, наблюдая, как ровно и размеренно он дышит. Даже спрашивать о том, что будем делать с приказом короля, не хотелось, слишком усталым он выглядел.
        Анри не ответил, на крыше появился Маркус с каким-то одеялом в руках, условно-чистым. Он подошёл к нам и застыл, словно вопрошая, что ему делать-то с этим одеялом. Я кивнула ему тихо, показывая, чтобы он укрыл засыпающего Анри.
        Шикарное свидание, конечно: чердак ночлежки, остывший ужин, третий лишний и засыпающий жених. Нет, такого свидания у меня точно ещё не было. Помощник тем временем укрыл своего босса, но Анри резко открыл глаза и перетащил одеяло на меня, укрывая от холода только меня.
        - Сделай чаю, - приказал он Маркусу, скорее для того, чтобы избавиться от лишнего человека на этой крыше.
        - Ты сегодня что-то кушал? - спросила, наблюдая за тем, как с уходом брата, Анри расслабляется и снова прикрывает глаза. Отрицательно мотнул головой, я расстроилась. Сгрузила часть мяса на металлический поднос и затем поставила на огонь, чтобы немного подогреть. Холодная еда ему вряд ли поможет.
        - Ты плохо выглядишь, может, мы лучше бы поехали к тебе? - предложила взволнованно и с трудом села, чтобы коснуться рукой его лба. - Тебе нужно в постель и хорошенько выспаться.
        Может он простудился? Как-то волнуюсь я за него.
        - Не терпится попасть в мою спальню? - с ухмылкой предположил Анри, пока его рука под одеялами прошлась к самой коленке.
        - Но ты же в мою спальню попал, уже дважды, - парировала с улыбкой, но она почти сразу угасла, когда он посмотрел на меня.
        Я потянула к нему руку, не особо соображая, что делаю, накрыла его руку на моей коленке ладонью. Сжала, пытаясь показать поддержку. Он долго смотрел мне в глаза, будто бы ища что-то там, но все не находил.
        - Что случилось? - спросила, наконец-то решившись вернуться к этому разговору.
        Он не ответил, повернулся, смотря на горизонт. Я ещё какое-то время смотрела на него, по-детски наивно ожидая, что случится чудо, и он откроется мне. Но нет, Анри Эзеф не из тех людей, которые открываются хоть кому-то. Взглянула на горизонт, рассвет, рассыпающий яркие блики на воде, действительно прекрасен.
        - Если бы я предложил тебе все бросить и сейчас же уехать первым кораблем в Новые земли, ты бы согласилась? - спросил Анри и замер в ожидании моего ответа.
        Я почти выпалила «да». Бездумно, на эмоциях признаваясь ему в том, что ближе в этом мире у меня никого нет и, скорее всего, не будет. Но отец… Господин Карвалье стал мне родным, даже несмотря на то, что он заступился за Сью вчера вечером, он остался моим отцом, родителем настоящей Рианны де Карвалье. Если всего лишь на мгновение поверить, что договор - правда, и Анри ничего не надо от семьи Карвалье, кроме, собственно, меня, то единственный человек, который действительно держит меня здесь, это отец. Элла и Курт нашли друг друга, и я от души надеялась, что у них все будет хорошо. Остальные же справятся и без меня. Но вот отец, старый, по-своему глупый, но любящий Рианну безоговорочно, стал намного роднее моего настоящего папы, что, не задумываясь, оставил меня когда-то. Бросить его, сбежать, пускай и с любимым? Нет, я так не могу. Чем я тогда лучше моей матери?
        Мы встретились взглядами с Анри, он понял все без слов, ухмыльнулся, делая вид, что это была простая болтовня.
        - Подай вино, холодно, - попросил он, не смотря на меня.
        Решила, что наливать в бокал не имеет смысла, и протянула ему сразу всю бутылку, а он улыбнулся, явно одобрив это действие, и отхлебнул из горла, не церемонясь.
        - Знаешь, я прочитала очень много книг, - заговорила, смотря вдаль, - и сюжет, в котором влюбленные сбегают из дома, чтобы быть навсегда вместе, никогда ничем хорошим не заканчивается в долгосрочной перспективе. То, что в юности кажется безграничной любовью, во взрослой жизни оказывается простым баловством.
        Анри улыбнулся, не грустно, а так, словно вспомнил что-то приятное.
        - Даже будучи в теле сопливой девчонки, ты не перестаешь меня поучать, - сказал он с улыбкой.
        - Хочешь, подзатыльник отвешу и научу, каким должно быть настоящее свидание? - улыбнулась в ответ, припомнив наш разговор на крыше.
        - Тебя что-то не устраивает? - приподнял он бровь с усталой улыбкой. - Рассвет, огонь, еда и я, разве что-то ещё нужно?
        Я рассмеялась от его слегка вальяжного тона, вероятно, кто-то бахнул вина на голодный желудок и немного охмелел. Вряд ли кто-то ещё, кроме меня, видел Анри таким, и это с одной стороны приятно, потому что станет моей маленькой тайной, но с другой стороны грустно. Сколько можно отгораживаться от другого мира и притворяться? Он наверняка от всего этого притворства так устал. Протянула руку и нежно коснулась его щеки, точнее ямочки на ней, он перестал улыбаться, повернул голову в мою сторону и, поцеловав мою ладонь, опустил свою руку под одеяло, словно желая согреть. Я бы с удовольствием согрелась, даже знаю очень приятный способ, но, как назло, на крыше снова замаячил Маркус с подносом, двумя кружками чая и чайником из сервиза. Где он его только взял?
        Скосила взгляд на слугу, который успел поставить поднос на стол, и кивнула ему на мясо, греющееся на огне. Вкусно запахло жареным мясом, помощник не сразу разобрался, как забрать его с подноса и не обжечься. Сгрузил приличный кусок на тарелку и подал мне вилку с ножом. Он что на самом деле рассчитывал, что в таком положении я буду пользоваться столовыми приборами как положено? Впрочем, я воспользовалась, отрезала кусочек мяса и подсунула Анри. Он, похоже, решил напиться, растягивая удовольствие, а не выпивая залпом всю бутылку.
        - Закусывай, а то голова будет болеть, - пробормотала, буквально кормя его с вилки под удивленным взглядом Маркуса.
        - Снова ты начинаешь, - простонал граф, отмахиваясь от очередного куска мяса. - Итак голова постоянно болит, отнюдь не от похмелья.
        - А чего так? - поинтересовалась, особо ни на что не рассчитывая, и подсунула ему новую порцию.
        - Крис и эти его дурацкие выходки, - простонал Анри, немного расслабившись. - Как мне все это надоело…
        - Господин, вам не стоит… - попытался вмешаться Маркус, но я прожгла его взглядом, давая понять, что он здесь лишний. Мы тут раскрываться друг другу начали, а он влез опять. Ну, не пришей кобыле хвост, называется!
        - Маркус, а тебе не пора? Ну, там спать или ещё куда? - сладковатым голосом поинтересовалась у помощника. Тот поджал губы, чувствуя, что от него определенно хотят избавиться.
        - Все нормально, иди, - махнул рукой Анри на удивление трезвым голосом.
        Маркус не хотел уходить, но все же вышел, мы снова остались одни. Я докормила своего жениха и отставила тарелку на стол.
        - Спаиваешь меня? - с легкой ухмылкой посмотрел на меня.
        - Обычно женщин спаивают, а не наоборот, - улыбнулась, пожав плечами. - К тому же ты сам…
        - Один вопрос, Анна, - сказал он, вдруг перебив меня. - Задай мне один единственный вопрос, на который я отвечу тебе, не солгав. Ты ведь много узнать хочешь, не так ли?
        Глава 9.Выход из ситуации
        Когда мужчина предлагает тебе что-то заманчивое, готовься, что он что-то попросит взамен. Ведь все мы знаем: бесплатный сыр исключительно в мышеловке. Никто ничего не сделает тебе просто так, все ожидают получить что-то в ответ. Бабуля говорила, что как ты относишься к людям, так и они относятся к тебе. Но это не касается мужчин и близких отношений с ними, в них нужно быть хитрее.
        «Если мужик подарил тебе огромный букет красных роз, мысленно его рука уже под твоей юбчонкой», - говорила эта прожженная жизненным опытом женщина. Она не выходила замуж и даже с дедом состояла в гражданском браке. Была ли там любовь? Не знаю, он умер до моего рождения, но больше у нее мужчин не было. Только книги и я, и ей хватало. Помню, как она сидела в своем старом кресле и встречала меня, заявившеюся под утро в свои шестнадцать.
        «У меня к тебе всего один вопрос», - говорила она, пронзая своим презрением, но не повышая при этом голоса. - «Всего один… - память засыпает, я вижу, как шевелятся ее губы, но не слышу имени, что она назвала, - в подоле как твоя мамка принесла? Я не собираюсь воспитывать ещё одного неблагодарного подкидыша. Ты окажешься на улице, помяни моё слово!».
        Она умела довести меня до бешенства одним сравнением с матерью, в том возрасте меня бесило одно лишь упоминание о ней. И вот, поскандалив на весь дом, я вприпрыжку отправляюсь обратно к мальчишке, из-за которого собственно и получила нагоняй. Он, конечно же, не может пустить переночевать. У него даже нашлось огромное количество оправданий: родители дома, бабушка, кот, ангина, домашка и вообще, он хочет спать. А ты иди, шляйся ночью, где хочешь, ведь то, что от тебя хотел, он уже получил. Вот так хрустальные мечты разбиваются вдребезги у уже не невинной девчонки.
        Время лечит, как и другие мужчины, особенно с холодным взглядом, искореженным шрамом лицом и обаянием злодея. Гормоны, чертово тело реагирует на мои чувства сильнее, чем мне хотелось бы. Мне нужна холодная голова, иначе он воспользуется мной, обманет и выбросит на помойку. Или не выбросит?
        Прикрыла глаза, отвернувшись к морю, как будто не расслышала, не поняла. Анри не спешил повторяться, давая мне время подумать. Один вопрос, на который он по-царски снизойдёт до честного ответа, делая мне великой одолжение. Уловка, точно уловка…да?
        Снова легла на диване, стараясь делать вид, что не заметила, как его рука сместилась с колена выше к бедру. Обычная случайность? Попытка меня успокоить? Да какая разница, приятно.
        - И в чем подвох? - спросила вкрадчиво, наигранно сложив руки поверх живота, и равнодушно улыбнулась.
        Не получается у меня смотреть так же, как и он, может в глазах недостаточно льда, вот Анри и не тает? Пожал плечами, о подвохах, по-видимому, никто мне не поведает. Вздохнула и отвела взгляд на море, вид действительно шикарный, я бы здесь жила: с таким прекрасным видом и телевизора с интернетом не надо. Все, что мне на самом деле нужно, как выразился Анри: «Рассвет, огонь, еда и я».
        - Его нет, - ожидал этого вопроса. - Считай это моим подарком за совместный ужин.
        Вот как, значит, правда от него - это ещё и награда. Он вообще в курсе, что отношения строятся на доверии? Хотя откуда ему знать? Учитывая его детство, один правдивый ответ для него и так неведомая роскошь. Умом-то я всё понимала, но вот бесить меня это не перестает. К лицу приклеилась какая-то глупая ухмылка, плохо скрывающая злость. Анри прикрыл глаза, сделав вид, что расслабился, однако его веки слегка подрагивала, реагируя, возможно, на порывы ветра. Тайком бросила на него взгляд, однако предпочла не спешить пользоваться его подарком, столь же волнующим, как и раздражающим.
        - Анна, неужели я ошибся, и у тебя нет вопросов? - в словах его насмешка, но голос какой-то странный, будто немного подрагивающий.
        - О, как это щедро с твоей стороны после всех тех раз, когда я спасала твою задницу, пообещать мне ответить на ОДИН вопрос безо всякой лжи, - не удержалась от сарказма, толком не понимая, отчего так разозлилась.
        Я спасала его в кошмарах не из-за наград, не рассчитывая получить что-то взамен. Бескорыстный и глупый поступок, который я упрямо повторяла раз за разом потому, что не могла иначе. Да и задница у него очень даже ничего, такую грех не спасать.
        Вздохнула, пытаясь избавиться от взявшейся из ниоткуда злости, понимая всю её бессмысленность. Зачем злиться на того, кто не спешит открываться тебе, если и сама этого не делаешь? Глупо же, все так глупо и страшно, но от чего не пойму. Закрыла лицо руками, чувствуя, как он успокаивающе гладит мою коленку, расслабилась и… начала возбуждаться. Так, держим себя в руках, хотя я не буду возражать, что бы он меня держал, можно даже повыше, а не за коленку.
        - Один, Анна, - напомнил мне Анри ровным тоном, будто и не заметил моей вспышки гнева.
        - Ладно, ладно… - махнула рукой, на ходу думая, о чем его спросить. - Раз уж ты такой щедрый, что ответишь мне на один единственный вопрос не солгав, то, пожалуй, не оставил мне выбора. Мой вопрос: о чем именно ты мне солгал Анри?
        Граф засмеялся, мягко и по-настоящему красиво, так разве что боги смеяться могут, честное слово. Хмельной злодей такой душка, его взгляд разом потеплел, но лишь на мгновение. В улыбке скоро появилась горечь, он подтянул к себе колено, уперся в него локтем и вторую руку с моей коленки убрал на стопу.
        - Хитрая, так не пойдет, - мотнул головой, а я попыталась скрыть разочарование, что приставать ко мне перестали. Я думала у нас тут свидание, а выходит, мучительная расстановка точек над «ё», и почему-то мне совсем не хочется пользоваться своим «подарком».
        - ??????????????Может самой инициативу проявить? Но как? Ох, если бы ноги двигались, я бы здорово повеселилась, особенно учитывая, где сейчас мои ножки находятся. Пока же: печаль и полное неудовлетворение по всем фронтам. Надо было больше заниматься, а я в последнее время халтурила и, по всей видимости, очень даже зря. Ничего, теперь у меня определённо появится больше мотивации. Может, даже как Ума Турман буду пялиться на свою ногу и повторять: «Двигайся…», в надежде, что смогу пошевелить хоть пальцем. Хотя нет, я могу пошевелить пальцем, а вот стопой двигать и тем более стоять в настоящий момент нереально. Я вообще предпочитаю на свои ноги не смотреть, они у девчонки, просидевшей в инвалидной коляске большую часть жизни, страшненькие: тощие и похожи на жёрдочки. Вспомнив, что буквально несколько минут назад эти жердочки гладили, почувствовала смущение, которое поспешила спрятать за улыбкой.
        - Почему это? Ты же сказал, что ответишь на мой вопрос? Вот и отвечай, - отвернулась, чувствуя желание дернуть свои жердочки на себя, чтобы не привлекать ещё больше внимания к этой неказистой части нынешнего тела. Хотя и в своем теле я красотой и ногами не блистала, меня со Сью даже сравнивать бессмысленно, да и не очень-то хочется. Мне хватало и того, что Анри подкалывал меня каждый раз тем, что я толстею. Мышцы, это все мышцы и широкая кость, хотя такое оправдание, вынуждена признать, звучит довольно глупо. Диеты я с трудом, но придерживалась, предпочитая питаться мясом, а не кашами, но моему телу далеко до отметки «худощавое», скорее болезненно худое.
        - Хорошо, в таком случае я отвечу, - безропотно согласился Анри, чем меня удивил.
        - Ну, так говори, - потребовала, когда за предыдущей фразой ничего не последовало.
        Медленно граф повернулся ко мне лицом, улыбнулся как настоящий злодей: соблазнительно и многообещающе. Я даже дыхание затаила от этой красоты. Сущий дьявол, как такому не поддаться или отдаться?
        - Правда в том, что я никогда не лгал, недоговаривал, - бессовестно сказал Анри, и я не стерпела.
        Схватившись за спинку дивана, подтянулась и замахнулась, чтобы отвесить ему подзатыльник, но он руку перехватил. Дернул вперед, почти усадив к себе на колени. Зажатую руку поднял вверх, заставляя приблизиться ближе. Во рту мгновенно пересохло, внизу живота все скрутилось в болезненный узел, а руки даже заломило от желания подтянуться к нему, прижаться к его груди, поцеловать в шею, провести рукой по его оголенной спине… Это все коленка, чертова коленка и гормоны! Мне уже не тепло, мне жарко. Кажется, я уставилась на его губы, вместо того чтобы пользоваться головой. Что там жизненный и книжный опыт подсказывает? Спать со злодеями нельзя? Даже когда он с такой хитрой улыбкой тянется к твоим губам? Жаль, очень жаль. Резко выдохнула и уклонилась от поцелуя, отвернувшись. Мою руку сразу отпустили.
        - Я уже не тот мальчишка, что позволял тебе подобное, - сказал он холодно, явно обидевшись не из-за попытки отвесить ему подзатыльник. Отвела глаза, что-то неопределенно пробормотав, и откинулась обратно на диван.
        - Жаль, он мне нравился больше, - назло ему сказала, а Анри уже мою ножку предупреждающе сжал. Ревнует к самому себе? Попахивает уже каким-то маразмом.
        Расслабил руку, провел по стопе, щекоча, но я не засмеялась. Нервные импульсы прошли до мозга, пальцы на ногах сжались, но не из-за щекотки, а из-за боли. Чертовы ноги по-прежнему бесполезные жердочки, что несут лишь боль каждый раз, когда пытаюсь их напрячь. Рыкнула, он сразу отдернул руку, не стала показывать, какая я тут независимая и садиться самой снова. Слишком устала, от всего.
        - Прости, - решил замять нашу маленькую размолвку граф, успокаивающе поглаживая мою ногу. Может я фетишистка какая? Мне действительно нравилось, когда он так по-хозяйски мои ноги поглаживал. Массажа ног мне точно ещё никто не делал, даже бабуля в детстве. Приятно, я так и привыкнуть могу.
        - Тогда я задам другой вопрос? Раз уж ты на предыдущий не ответил нормально, - пробормотала, стараясь быть собранной и серьёзной. Анри безразлично пожал плечами, вернувшись к своему любимому занятию - прикрыл глаза и принялся ровно и размеренно дышать, засыпая.
        - Что у тебя на отца… господина Карвалье? - спросила, непроизвольно затаив дыхание и наблюдая за ним. Его веки вздрогнули, медленно открыл глаза, не спеша ни отвечать, ни смотреть на меня. - Он не мог так просто дать своё согласие, не надо мне снова врать. У тебя ведь что-то есть на него, я знаю! Как ты заставил его подписать договор? - не унималась, чувствуя, как все тело дрожит от волнения.
        - Ты читала его? - спросил он, немного отстранившись, и, когда я рассеянно кивнула, добавил с грустной улыбкой: - Или разорвала не глядя, как предыдущий?
        - Какое это отношение имеет к…
        - Имеет, - перебил меня, на губах промелькнула грустная улыбка, да убежала куда-то, не оставив и следа. - Если бы читала - поняла.
        - Я читала, - вздернула подбородок, реагируя остро. - От начала до конца. Впечатлялась.
        - Да неужели? - он поднялся, отпустив мои ноги, и без его рук они сразу начали мерзнуть. Прошёлся вперед, встал рядом с бочкой, смотря в рассвет.
        - Что тебя удивляет? Мне же тоже хочется знать, как дорого меня тебе продали, - пожала плечом, с неохотой подтягиваясь, чтобы сесть. Анри хмыкнул, мои слова его позабавили на какую-то секунду, но не настолько, чтобы повернуться ко мне.
        - И как? - с иронией спросил.
        - Хэх… - вздохнула.
        - Каков товар - такая плата? - ухмыльнулся Анри, обернувшись ко мне лицом.
        - Ой, кто бы говорил, - протянула обиженно и, схватив яблоко со стола, бросила его в него. Граф запросто поймал плод и смачно его откусил, очевидно, что одного мяса ему было мало.
        Когда он в последний раз ел? Выглядит плохо.
        - Но все же ты отказался от всего приданного, я удивлена, - с трудом скрыла волнение, голос всё-таки дрогнул с надеждой. - Отказался от всего: состояния, заводов, которые так хотел заполучить. Тебе нужна исключительно…
        - Ты? - перебил меня, внезапно повернувшись. По телу прошлись мурашки от его взгляда. Надежда и та маленькая девочка, обожающая сказки, воспряли из пепла неудавшегося опыта, но я сдержалась. Хватит верить в сказки, они возможны лишь в книгах, в реальной жизни все не так. Хотя я уже не понимаю, что реально, а что нет…
        - Это глупо, - опустила взгляд, заставила себя улыбнуться беззаботно, - у злодеев всегда есть какая-то выгода, какой-то коварный план с которым они не хотят ни с кем делиться. Зачем тебе я без всего того, что может за меня дать отец? Сам же говорил…
        - Это в сказке злодеи, Анна, а в реальности все не так, - улыбнулся он грустно, и хотя я не видела, но почувствовала это. - Люди не разделяются на добро и зло, как герои глупых романов. Все они серые. Ни добрые, ни злые.
        - Вряд ли так можно сказать о твоём отце, - не поверила ему. - Или та же графиня, вот та уж точно была злом. Воплощением этого вашего Тёмного и ужасной приемной матерью.
        Анри улыбнулся с иронией, однако я видела застывшую в его глазах боль, хотя ни одна мышца на лице не дрогнула. Отпил из бутылки и, прищурившись, посмотрел на набирающее свою силу солнце. А он ведь сказал, что похитит меня разве что до рассвета, если я не захочу остаться навсегда. Хочу ли?
        - Так что там насчет отца? Что у тебя на него? - попыталась вернуться к прежнему разговору.
        - Я не могу ответить на этот вопрос, - помедлив минуту, ответил Анри с равнодушным видом.
        - В смысле?! Ты же сказал, что на любой вопрос ответишь честно! Чувствую, что меня жестоко на…
        - Это не мой секрет, Анна. Если я скажу тебе хоть слово, договор будет разорван, - с нажимом сказал он, пытаясь до меня достучаться.
        - Но… - я уже собиралась потребовать ответ, несмотря ни на что, но остановила себя, решив сменить тему. - Почему ты все время меня так называешь? Какая из меня Анна?
        Заметил, что я хотела сказать что-то другое, но передумала, и сделал какие-то свои выводы. Подошел почти впритык к дивану и посмотрел на меня пронзительно.
        - Я уже говорил: мне кажется, тебе настоящей пошло бы это имя, - он еле заметно улыбнулся, как-то устало и обреченно. - К тому же для всего мира ты Рианна де Карвалье, и для меня Анна.
        Анри протянул руку к моему лицу, убрал упавший на глаза локон и произнёс:
        - Моя Анна.
        Кровь прилила к щекам. Как проникновенно он это сказал: «моя…», а что было после, не так уж важно. Во рту пересохло от этого знакомого до дрожи взгляда мальчишки с крыши. Полного обожания взгляда, как будто я все, что у него есть, и никого ближе у него нет и быть не может. У меня даже дыхание сперло в груди от такого образного сравнения. Так, чувства, быстро собрались в кучу, а гормоны пускай идут лесом, я взрослая женщина, такие от мужиков не тают как сахарок на раскалённом солнце! Но так хочется… Эх…
        - Получается, на мой вопрос ты мне не ответишь? - опустила взгляд, стараясь унять внутреннюю дрожь и тепло. Сложила ручки поверх двух одеял, с трудом усевшись прямо.
        Спина отдала болью, то ли от неудобной позы, то ли после беспощадного массажа доктора Корте. Чуть скривилась, и в следующее мгновение Анри сел рядом, уже не в ногах. Притянул к себе за талию и рукой прошёлся по моей спине, как бы невзначай, якобы затем, чтобы подтянуть одеяло. Он будто бы проверил: на месте ли те жуткие шрамы или нет. Я не стала напоказ отстраняться, посмотрела куда-то вдаль, стараясь не дрожать от его прикосновений. Лучше бы он не трогал мою спину.
        - Если ты готова к последствиям - отвечу, - как змей искуситель прошептал, поцеловав меня в макушку. От этого поцелуя выступили мурашки по всему телу, но я спишу все это на гормоны. Мы сидели так какое-то время, едва ли не в обнимку, прижавшись друг к другу. Моя голова на его плече, он приобнимал меня за талию, позволяя навалиться на него спиной. Анри прикрыл глаза и размеренно дышал, могло показаться, что он уснул, но я все равно чувствовала: что бы не сказала, сразу же проснется.
        - Тогда я хочу обменять ответ на обещание, - быстро обдумала вариант. - Пообещаешь мне кое-что?
        - Тебе хватает одного моего слова? - с иронией напомнил он о моем недавнем недоверии.
        - А ты готов предположить что-то ещё? - немного игриво поинтересовалась у него, скорее, чтобы спрятать волнение, чем действительно флиртуя.
        - Я готов предложить тебе все, что попросишь, - его губы коснулись моей макушки в нежном и по-отечески невинном поцелуе.
        - Но не правду? - с иронией заметила.
        - Ты к ней не готова, - уверенно заявил он, прижавшись подбородком к моей макушке и смотря куда-то в сторону. Я бы многое отдала, чтобы посмотреть в его глаза, понять, о чем думает сейчас.
        - Может, я сама буду решать, к чему я готова, а к чему нет? - скрипя зубами предложила.
        - Нет, - спокойно так сказал как отрезал.
        - Мне никогда не привыкнуть… - простонала, убирая голову с его плеча и стараясь отодвинуться, но рука на его талии не дала.
        - К чему?
        - К вашим законам, к тому, что женщина здесь - вещь, которую отец продает как свинью на рынке, а затем муж делает с ней все, что хочет. Я даже заниматься тем, что мне нравится, не могу, потому, что это позор для моего отца. Не понимаю, почему женщины этого мира все это терпят? Я бы уже парочку революций устроила, чтобы доказать равенство полов.
        Анри рассмеялся звонко и по-настоящему, его даже не смутил мой тяжелый взгляд.
        - Посмотри туда, - он кивнул куда-то вниз, на пирс и множество хибар, окружающих его. - Люди голодают, живут без крыш над головой. Любая простолюдинка мечтает о том, что однажды появится тот, кто решит все проблемы за нее. Так же любая леди из аристократов рада своему положению и тому, что ей никогда не придется марать руки, как какой-то простолюдинке. Это ведь забота мужчины - обеспечить жену крышей над головой, едой на столе и всякими побрякушками, которые вы женщины так любите.
        Он снисходительно улыбнулся, провел пальцем по моей руке, будто давая понять, какая у меня кожа, без единой родинки, нежная и ухоженная. Вряд ли настоящая Рианна де Карвалье хоть раз мыла посуду или колола иглой пальцы. Я тоже взглянула на свою руку, на отметины от иголки, почти незаметные для глаза в полумраке, но ощутимые, если коснуться. Анри накрыл ладонью мою руку, поймав этот взгляд, и нежно потер подушечку пальца. От этого прикосновения немного больно, рана не зажила ещё, ибо я не обработала, да и не замечала ее вовсе, пока он не коснулся. Через пару дней пройдет, чего беспокоиться из-за царапины? Посмотрела на Анри, он почему-то тепло улыбнулся, поглаживая мои пальцы, уже куда нежнее, будто бы они от любого неловкого движения сломаются.
        - Я из другого мира, Анри… И я там, как ты выразился, простолюдинка, так что могу судить, чем руководствуются такие… как я. Если главное, что их побуждает разрешать продавать себя как товар - это желание не голодать и иметь крышу над головами, то что-то в этом мире неправильно.
        Граф не ответил, я избегала смотреть на него, потому банально смотрела вдаль, на огромный корабль с мощными трубами, из которых тонкой струей шёл дым, постепенно растворяющийся затем где-то в атмосфере. Об экологии тут, конечно же, никто не задумывался. Стоит ли этим заняться? Это разве в книгах, главные героини, попадая в другой мир, меняют его к лучшему, и все у них так получается, а на самом деле, тут скорее думаешь, как не навредить своими инициативами людям, себе самой и, конечно же, отцу.
        - Ты права, чертовски неправильный мир, - улыбнулся он, мне показалось горько, и тут же сменил тему. - Так чего ты хочешь?
        Я повернулась к нему лицом и села ровно, удерживаясь за спинку дивана рукой.
        - Не убивай моего отца, - выпалила я неожиданно для самой себя, боясь, что если не скажу сейчас, то вообще не решусь его попросить об этом.
        Его брови поползли вверх, а глаза мгновенно стали ледяными и отталкивающими.
        - С чего ты взяла, что я собираюсь что-то подобное делать?
        - Пообещай, что не убьешь и не причинишь ему вред, что бы ни случилось! - потребовала жёстко, но под холодным взглядом слегка растерялась. - Пожалуйста.
        Анри моргнул раз или два, затем откинулся на спину дивана и посмотрел на меня с прищуром и подозрением.
        - Откуда ты знаешь, что я причиню вред Карвалье? - от его холодного тона я съёжилась, но бежать мне некуда, так что взгляд выдержала. - Оттуда же, откуда знаешь, что Мостовой альянс нападет на Новую Романию?
        Как же он на меня посмотрел, точно на лазутчика или шпиона какого. Всё тепло этого вечера внезапно исчезло, растворилось и кануло в небытие, я моргнула, чувствуя, что могу расплакаться, и отвернулась.
        - Забудь. Ты говорил, что вернешь меня домой на рассвете. Возвращай, - потребовала у него чуть охрипшим голосом, сложив руки на груди.
        - Обещаю, - прозвучало после нескольких мгновений тишины.
        Даже не обернулась, думая позвать ли Маркуса или не ст?ит. Сама его выставила отсюда, а теперь хочу вернуть.
        - Я не трону господина Карвалье, раз уж он так важен тебе.
        Снова промолчала в ответ, сделав вид, что не услышала его слов.
        - Глупо было требовать от тебя правды, если сам ее не даю, - признал Анри, и я сразу же обернулась на его слова, желая увидеть признание в его глазах, но заметила легкое раздражение.
        - Ты ещё не готов к моей правде, - передразнила его с ухмылкой на губах. Он посмотрел на меня, края его губ дернулись, от желания улыбнуться, но он отвернулся и взглянул на мудрёные часы на своей руке.
        - У нас ещё есть время. В Романии принято, что рассвет начинается, когда лучи солнца дойдут до королевского дворца, - он оглянулся, но забор из плит будто бы специально не давал разглядеть это помпезное здание. Действительно, зачем людям, живущим в таком месте, смотреть на это великолепие, у них же и так много поводов для радости, не так ли?
        - Чем предлагаешь заняться? - я не смогла скрыть игривую улыбку, отчего Анри приподнял бровь и принялся наклоняться ко мне.
        Я уже обвила его шею руками, решив, что не хочу заканчивать это свидание так, на грустной ноте.
        - Поговорить, - обломал все мои планы Анри.
        - О чем это? - отстранилась нехотя, перемещая руки с его шеи на грудь.
        - Расскажи, что-нибудь о себе, - предложил он, хотя, как по мне, скорее приказал. - Ты знаешь обо мне куда больше, чем я о тебе.
        - И что же ты хочешь узнать? - прищурилась, не спеша соглашаться на эту авантюру.
        - Да что угодно, что нравится, что нет… Чем ты занималась в своем мире помимо шитья, была ли замужем? - его глаза, сощурились на мгновение, так что сразу определила его особый интерес.
        - Это больше похоже на допрос, чем на разговор, не находишь? - цинично ухмыльнулась. - Давай баш на баш! Я расскажу тебе о себе, а ты мне о себе.
        - Разве ты и так все не знаешь? - с иронией приподнял одну бровь.
        - Не все, например, я без понятия, кто такой Крис, и почему он создает тебе проблемы? - решила начать с легкого, а потом все же спросить, что у него с братом происходит.
        - Крис? Кри-и-ис… - он протянул имя, задумавшись, стоит ли отвечать.
        - Ты всегда можешь позвать милашку Маркуса, чтобы он отвез меня домой, - мило улыбнулась, намекая: в таком случае и я ничего не расскажу.
        - Анна, - грозно рыкнул он.
        - Поняла, поняла, но мы же наедине, так что я буду и дальше дразнить тебя, - не удержалась от улыбки и мягко толкнула его в грудь пальчиком.
        - Ты, наверное, в своем мире всех мужчин сводила с ума, - простонал он, перехватив мою руку, и нежно погладил ее тыльную сторону.
        - Только тебя, - заверила его со смехом.
        - Ладно, - граф сделал вид, что поверил, но сразу помрачнел, окунувшись в свои воспоминания. - Мы познакомились с ним на подпольном невольничьем рынке. Как-то сразу поняли друг друга, там было… сложно, в одиночку так точно. Он научил меня многому, можно сказать показал ту сторону мира, которую я бы не хотел видеть никогда.
        Он посмотрел на меня так, как будто хотел что-то ещё сказать, но замолчал, и молчание это было тяжелым. Я не знала, должна ли я что-то сказать, утешить, но выбора мне не дали, Анри решил продолжить свой тягостный рассказ.
        - Мы были там полгода, максимум год, затем состоялся аукцион, и нас купили.
        - Полгода? Год? Так долго? - не удержалась от вопросов, не скрывая своего ужаса.
        Никогда не думала, что он у работорговцев так долго был, в книге об этом практически ничего написано не было, лишь указано, что графиня купила его и все.
        - Как говорят те твари: «чтобы продать товар, сначала его волю надо сломать». И поверь мне, чтобы сломить волю ребенка тяжелым физическим трудом и голодом, не надо много времени.
        Моё сердце болезненно заныло и, поддавшись порыву, я обняла Анри и прижалась к его груди, чувствуя, как быстро бьется его сердце, но при этом лицо осталось каменным. Сжала его плечо пальцами, чувствуя себя такой беспомощной и бесполезной спасительницей. Я не смогла его спасти, не в тот раз. Да и спасла ли я его хотя бы раз по-настоящему? В книге он справился и без меня. Бесполезна. Все, что могла, это обнять повзрослевшего бедного мальчишку, что пережил в жизни слишком много зла. Хотелось бы мне, чтобы вся его боль и переживания пропали, чтобы его судьба сложилась по-другому, а сердце никогда не знало печали.
        - Затем меня выкупила графиня, а Крис… Крису повезло куда меньше, мы встретились намного позже, и я до сих пор не знаю - к добру ли?
        Анри криво улыбнулся, погладил меня по волосам, пригревшуюся на груди кошку.
        - Мне так жаль, - сжала его руку, не зная, как ещё выразить свою поддержку.
        - Почему? - искренне удивился Анри, мягко улыбнулся и вытер пальцем слёзы с моей щеки. - Ты ведь в этом не виновата. К тому же, как бы плохо мне не было, мысль о тебе согревала меня. Я даже Крису рассказывал о святой, что спасает меня. Он не верил, а я всегда знал - ты существуешь. А теперь ты здесь, - у него, сбившись, перехватило дыхание, и я узнала в нем того мальчишку с крыши, для которого была всем: надеждой, любовью, другом и самим родным человеком в этом мире.
        Он говорил все это, глядя на меня так… А я чувствовала, что не заслужила: ни этого влюбленного взгляда, ни всех тех моментов, когда его согревала одна мысль обо мне. Я не спасала его, жестокую судьбу не сумела изменить. Он справился бы и сам, я всего лишь дала ему надежду и веру в ту самую святую, и тем самым изменила его, пускай и не сильно. Анри несомненно разочаруется, когда я открою ему всю правду. Когда узнает, что я - это всего лишь я. Не святая, не его спасение, а дура, влюбившаяся в персонажа книги… в него.
        - И я не отпущу тебя больше никогда, - он улыбнулся, взгляд уверен. Не отпустит, разве что, если узнает, что его спасительница совсем не такая, как в его фантазиях.
        В глазах защипало, я обернулась, подтягивая одеяло и делая вид, что пытаюсь укутаться получше. Позволила ему обнять себя со спины и прижать к своей груди. Мы сидели так несколько минут, думая каждый о чем-то своем, при этом я чувствовала себя совершенно спокойной в его объятиях. Мне даже нравилось, что граф не давал мне отстраниться, но в то же время было грустно. Меня не покидало чувство, как будто я стою на краю пропасти и готовлюсь спрыгнуть в нее, и спасительного парашюта у меня нет.
        - Твоя очередь, расскажи что-то о себе. О своей семье, например, - предложил Анри.
        - Семье? - хрипло переспросила и закашлялась. - Говорить особо нечего.
        - Расскажи, - мягко настоял он, попутно укрывая меня сильнее.
        - Мама бросила меня, когда я была ребенком. Отца я никогда не знала. Меня воспитывала бабушка, она умерла незадолго до того, как я попала сюда.
        - И давно ты здесь? - после паузы спросил он.
        - Месяц, два… - рассеянно ответила. Мысли все роились в голове, мне не хотелось говорить, он заставлял меня.
        - Как же ты тогда являлась мне, когда я был ребенком? - продолжил допрос Анри и не дал мне отодвинуться, когда я захотела прекратить эти объятия.
        - Сны, ты мне снишься, - выдохнула, с трудом вывернувшись, и тяжело задышала, прижав голову к спинке дивана.
        - Это поэтому ты во сне зовешь меня? Я тебе снюсь, и во сне ты попадаешь в моё прошлое? - спросил он, не давая мне отдохнуть от своего напора.
        - Да? Нет? Не знаю! - отмахнулась от него, закрыв глаза рукой. - Я ничего не знаю, все же я обыкновенная швея. Отпусти меня.
        Анри резко выдохнул и стремительно поднялся на ноги. Навернул несколько кругов вокруг бочки с древесиной, явно думая о чем-то своем. Солнце поднималось из-за горизонта все выше, растворяя своим светом магию ночи, и я начала казнить себя. Не зря ли я ему рассказала о кошмарах? Вдруг он захочет использовать их и меня? Граф внезапно остановился и, посмотрев на свои часы, метнул взгляд на меня.
        - Ты ведь уже видела кошмар, в котором я убил графиню, не так ли? А тот случай на крыше или на балу? Ты помнишь? Знаешь? - начал засыпать он меня вопросами, но я растерялась и приняла другое решение.
        - Уже рассвет, я замерзла, отвези меня домой, - потребовала, как можно резче, потупив взгляд.
        - Анна! - вскрикнул он, и у меня сдали нервы.
        - Что ты от меня хочешь? Да, ты мне снишься в кошмарах, раз за разом, день за днем… Я не знаю, ты понимаешь? Я не знаю, в какой части твоей жизни я появлялась или ещё появляюсь! Но в одном уверена, что бы я ни сделала, что во сне, что наяву, это не важно. Я ничего не могу изменить, как бы не пыталась.
        - Так этим ты занимаешься, меняешь меня? - сколько иронии и сарказма для одной меня, аж душно. И эта его самодовольная улыбка раздражает. А может все дело в этом ледяном взгляде? От него так больно.
        - Я спасаю тебя, даже если ты сам против этого, - произнесла с ледяной интонацией. - Спасаю от зла.
        - Но разве я не твой злодей? Разве то, что я убил графиню не доказывает, что у тебя не получается спасать меня от зла? - спросил вдруг он абсолютно серьёзно, заставив меня вздрогнуть от замораживающего взгляда. - Зачем меня спасать, Анна?
        - Это не… - начала говорить, но осеклась под его взглядом. - Я не то имела в виду!
        - Я делал кое-что похуже. Намного хуже, чем небольшие развлечения графини в подвале, - сказал он прямо, и я застыла, не зная, что и сказать. - Веришь мне?
        Он смотрел на меня долго, пробирающим до костей взглядом. И вроде как я должна была вскочить, сказать, что не верю, что он не такой плохой… Или же сказать себе, что смогу его изменить, сделаю из злодейского главного героя душечку… Но нет. Поздно его перевоспитывать. Поздно надеяться, что он будет хорошим. Он не изменится - вот что он говорит, смотря на меня этим холодным безжизненным взглядом. Будь я понаивней, не поняла, осталась в своей розовой мечте, сказала: «Не верю!» и бросилась бы ему на шею. Обрадовалась, что он мне наконец-то открылся хоть как-то, и утопилась в самообмане и… пропала в нем, в своих чувствах.
        Я уже чувствовала что-то подобное, тогда было так же, когда бабуля умерла. То же ощущение, у меня вырвали из грудной клетки сердце и на моих глазах сжимают его, рвут на части, даже не осознавая этого.
        “Я все поняла, осознала, что я не должна была… Не должна была тебя бросать!” - сказала та, что родила меня на свет, заливаясь лживыми слезами и выдирая остатки моего сердца.
        “Ты же простишь меня?” - имела наглость спросить она, смотря на меня своими всегда холодными для меня глазами.
        Лгала, она, конечно же, лгала. Ради наследства, квартиры, ради той, кого она любила больше меня, называла «доченькой», по утрам кормила завтраком, а вечерами укладывала спать. Я так хотела… Так мечтала, что она когда-то скажет эти слова… Вернется, обнимет и наконец-то вспомнит, что я тоже ее дочь, а не досадная ошибка, от которой оказалось сложно избавиться.
        Что-то потекло по моей щеке к подбородку, назову это дождем. Отвернулась, чувствуя, как воздух в легких сперло, так что не продохнуть.
        - Верю, - беззаботно улыбнулась, но как назло охрипший голос сдал меня со всеми потрохами.
        Анри долго смотрел на меня, точно хотел запомнить выражение моего лица, когда я ответила ему, а затем отвернулся. Посмотрел на рассвет и безжизненно произнес:
        - Это хорошо, так проще.
        Я не успела понять, к чему он это сказал, когда раздался первый взрыв. Потом ещё, ещё, началась канонада. Вскрикнула, зажав уши, а Анри даже не шелохнулся. И вдали, и совсем рядом с морским причалом пылали огромные корабли. Сразу за чередой взрывов послышались крики, топот, все спешили узнать, что происходит. На крыше показался Маркус, но он не торопился подходить или говорить что-то, а наоборот, будто бы сторожил дверь.
        - Анри, что происходит? - испуганно вскрикнула, смотря, как где-то вдали с ужасным ревом и скрежетом пошёл ко дну один из кораблей. Громадный, чем-то похожий на Титаник, а может ещё больше. Он со страшной стремительностью погружался в воду, и с его борта прыгали люди, обрекая себя на смерть то ли прыжком с огромной высоты, то ли падением в холодные октябрьские воды.
        - Я же говорил, что разберусь с приказом короля, - сказал Анри совсем неуместную, как мне показалось, фразу.
        Что с ним? У него шок? Что происходит? Крики на улице усилились, под кожу пробрались ужас и паника, и фигура совершенно спокойного Анри казалась неуместной.
        - Что? - обернулась на помощника, надеясь получить хоть какой-то вразумительный ответ. - Маркус, на Романию напали? Мостовой альянс?
        - Нет, госпожа, - растерянно оглянулся на хозяина парень.
        - Анна, - позвал Анри, и я сразу обернулась, не заметив, как он подошёл так близко.
        - Что происходит? - испугано прошептала, схватив его за руку.
        - Я обещал тебе разобраться со ссылкой в Новую Романию.
        - Что? Причем тут… - не поняла его, не захотела понимать.
        - Никто не отправится в Новую Романию в ближайшие полгода, раньше корабли необходимого размера не построить, - холодно повторил он, явственно выделяя каждое слово.
        Его лицо стало похоже на маску, а от взгляда меня как будто в ледяную воду окунули, даже дыхание перехватило.
        - Ты…? - сдавленно хрипнула и снова метнулась взглядом к морю. - Но там же… люди.
        - Сопутствующий ущерб, - произнес, перебив меня и смотря куда-то вдаль. Он повторил, как чужие слова. Голос его не дрогнул, но плечи как-то обессиленно опустились.
        Глава 10. Непривычная забота
        Бывают такие дни, которые хочется провести в кровати. Наедине со своими мыслями, разобраться в себе и выстроить план действий… План, серьёзно?! Да хоть что-то вразумительное пришло бы в голову, и то бы было хорошо. В моем мире у меня таких моментов было не так много, и я всегда знала, как занять мысли чем-то другим, отвлечься от насущных проблем. Хочется отключиться от своих проблем за чтением новой книжки, оставшись с ней наедине и завернувшись в одеяло. Но одиночество, когда ты Рианна де Карвалье - роскошь. Да и читать книгу, когда находишься внутри нее, как-то глупо. Особенно учитывая, что читать нечего. Как говорится: все книги уже прочитаны до нас.
        С металлическим скрежетом отъехали в сторону от окон тяжелые гардины. По полу зацокали небольшие каблучки Эллы. Она как всегда замельтешила по комнате, бубня что-то под нос. Слегка взвинченная, Элла юлой крутилась по комнате, убирая в ней бардак, который я устроила. В отличие от остальных она не причитала, не кричала или ругалась, но я знаю, это ещё впереди. В этом доме нет никого, кто бы ни помахал пальчиком на то, какая маленькая Рин глупая девочка. Не хочу этого слышать, натянула одеяло на голову в глупой попытке скрыться от очередной взбучки.
        - Вставайте, ну же! - недовольно крикнула Элла и стянула мою защиту.
        Даже не дернулась, предпочитая изображать, что сплю или просто внезапно оглохла. В надежде, а вдруг отстанет?
        - Вы леди, а провели в постели целый день, - с упреком произнесла она. Вообще-то в постели я провела больше, чем день, но кто считает?
        Я бы с удовольствием провела в постели остаток этой жизни, только бы меня никто не трогал. Но вечно кому-то что-то надо от меня. Элле же решила не отвечать, повернулась на другой бок, лишь бы не видеть ее, и прикрыла глаза.
        - Я знаю, что вы не спите, ну же! - ее холодные пальцы коснулись моих неприкрытых щиколоток, от чего я дернулась. - Вот, просыпайтесь, вам нужно поужинать хотя бы, раз уж предыдущие приемы пищи вы… пропустили.
        Пропустила? Какое интересное описание для того, что я сделала с обедом. Вон его составные части украшают пол, а вилка до сих пор торчит из картины на стене. Стыдно-то как, раньше я считала себя адекватным человеком, но довели так, что опустилась до женской истерики.
        Даже не шевельнулась, когда она снова тронула меня за ногу, а затем мягко коснулась плеча с надорванным рукавом ночной сорочки. Мысленно прошу, буквально умоляю ее уйти. Мне нужна тишина и уединение… ну хоть немножко! Я хочу, чтобы все элементарно оставили меня в покое и все!
        - Рианна, - позвала меня снова, кровать прогнулась, когда она присела рядом и принялась гладить меня по спутанным волосам. - Девочка моя.
        Зажмурилась, она давно не позволяла себе обращаться ко мне на «ты», если вообще позволяла. Элла ругала, воспитывала, защищала, но, может быть, она делала все это не от любви ко мне, а потому, что это её работа? Хотя, о чем я? Я в этом теле всего ничего, но уже успела испортить его «годами безупречную репутацию».
        Какое-то время Элла ждала, будто бы пытаясь принять то, что сама сказала.
        - Ни один мужчина не стоит таких жертв, - после паузы произнесла она, мягко поглаживая меня по голове.
        У меня вырвался нервный смешок, если бы моей единственной проблемой был граф, все было бы так просто, но это не так. Да и какая из Анри проблема, если я люблю его? Грудь снова сдавило, какое-то дурацкое слово, совершенно не описывает того, что я чувствую, от слова «совсем».
        - Может, хватит винить Анри во всем, что со мной происходит? - почему-то рассердилась, почти накричав на нее хриплым голосом.
        Элла вздохнула, тяжело и как-то нескладно. Разговор не клеился, я - не прежняя Рианна, что всегда выкладывала ей все свои секреты, как родной матери. Я ждала, когда она сдастся и уйдет, оставит меня, как и остальные. Она легла рядом и мягко повернула меня к себе лицом. Такие знакомые черные глаза, мягкая и добрая улыбка с небольшими морщинками у губ, красивая девушка с непростой судьбой, служанка, но даже она свободней меня.
        - Любишь его, да? - спросила она так, словно понимает, читает меня как открытую книгу. Тогда зачем спрашивать, если знает? Вслух я не скажу, слишком хорошо знаю, какими лживыми могут быть слова. Мама ведь тоже говорила, что любит меня, но никогда ее слова ничем не подтверждались. Слова - это ветер, умчатся далеко, не оставив ни следа, а поступки - это огромная скала, которую не сдвинет с места даже самый сильный смерч.
        Если бы Элла была немного старше, я готова поклясться, что назвала бы ее своей матерью, настолько она сроднилась со мной, даже несмотря на разногласия, возникшие в последнее время. Она крепко обняла меня, не давая ответить, тихо запричитала, что все девушки по молодости очень глупые. Наверное, именно так и должны поступать мамы, когда ее непутевые дочки влюбляются и страдают? Почему-то от этой мысли на моих губах непроизвольно появилась улыбка, горькая и почти счастливая.
        - Прекрати, - попросила, выбираясь из объятий.
        - Простит, госпожа, - девушка попыталась встать, но я ее удержала.
        - Не в том смысле, - простонала, закрыв глаза, - не надо о нем говорить, хорошо?
        Элла только вздохнула на эту просьбу. Она снова принялась гладить меня по голове, точно маленького ребенка, напевая какую-то грустную песню, а я молчала, представляя на ее месте ту, чьей нежности и заботы уже и не помню.
        - ??????????????Неправильно, все так неправильно… Я и впрямь напоминала сопливого подростка, впервые наказанного родителем за сильный проступок, но при этом я давно выросла из этого возраста. Моя ошибка, ещё одна.
        - Отец ещё злится? - спросила, осторожно отодвигая ее от себя. Хватит тешить себя иллюзиями, Элла никогда не станет моей матерью.
        - Не злится, скорее, беспокоится, - она сдержанно улыбнулась, говоря о нем с теплотой и заботой. - Ты очень напугала его… всех нас, сбежав с графом ночью.
        Криво улыбнулась, говорить, что меня похитили, не имеет смысла, я же не кричала и отбивалась. Я была очень даже «за», за что, впрочем, и поплатилась. Нервно принялась теребить белоснежные манжеты ее платья, стараясь не замечать ничего вокруг. Я, разумеется, в курсе, что подумал отец, когда его дочь-инвалид вернулась домой под утро с красными от недосыпа глазами и в слегка пришибленном состоянии. Мне ещё повезло, что господин Карвалье не опустился до высказываний моей бабули. Он всего лишь сказал, что я его позор. Сью, протыкающая руки служанкам - не позор, а я загулявшая до утра с навязанным им же самим, между прочим, женихом - позор.
        Бесит, неудивительно, что мы поссорились даже круче, чем я ссорилась с бабулей или матерью.
        - Я понимаю, граф вернул тебя на рассвете, но вы ещё не женаты, Рианна. Что если пойдут слухи? Твой отец беспокоится о тебе, да и граф… мне не внушает доверия, - призналась она, явно не желая меня обидеть. Элла осторожно коснулась моего плеча, но я не отреагировала.
        Репутация - залог огромного процветающего бизнеса. Как бы ты не был богат, если нет хорошей репутации, деньги не помогут тебе достичь чего-то великого, а у отца имелись свои планы, причем грандиозные, раз уж он, как сам выразился «временно», подписал договор на заключение брака. Моя очередная ошибка в том, что я не пыталась понять, чего он хочет. Слишком расслабилась, плыла по течению, упрямо не желая разбираться в проблемах чужого мира, за что и пострадала, заплатив не самую высокую цену. Рыбаки, обычные матросы, моряки: множество людей, которым не повезло оказаться на четырех самых больших суднах Романии, отдали цену куда выше моей - жизнь. Я слишком расслабилась, позволила Анри решать созданные мной же проблемы, не желая помнить, кто он и какими методами пользуется. Глупая, доверчивая, недостойная жизни - это все я. Ещё одна ошибка, которую я, увы, не смогу исправить.
        - Господин Карвалье мог наговорить много… неприятного, но договор он не расторг, уверена, - заверила меня Элла, даже не соображая, что это известие не успокоит меня, а скорее наоборот.
        Может, было бы намного проще, если бы я больше не встречалась с графом? Проще для нас обоих, ведь то, что происходит между нами, определённо ненормально. Анри видит во мне ту, кем я не являюсь, и готов ради нее на многое. Слишком многое для адекватного человека. Кажется, я понимаю, почему книжная Сью в итоге выбрала Людвига, любовь Анри… пугает. Так, вероятно, мне нужно отвадить его? Заставить разочароваться в себе? Но моей вины от этого не станет меньше, и даже не видя его холодные глаза, я все равно продолжу помнить ту жуткую картину с горящими кораблями.
        Тяжело вдохнула, крепко обняла Эллу и прижалась к ее груди, стараясь не обращать внимания на легкий запах мыльного средства, которым она всегда пахнет.
        - Чего ты? Ты же сильная, - вздохнула она, энергично потирая меня по спине, словно это поможет меня растормошить. - Я не знаю, что случилось, какова причина твоих переживаний, но в одном я уверена, отец очень тебя любит. Неважно сколько плохих слов вы высказали друг другу, что не сделали… Ничто не изменит того факта, что ты появилась на свет благодаря ему… Он единственный и самый родной человек для тебя. Постарайся его понять, я знаю, это сложно… В твоем возрасте меньше всего хочется слушать того, кто старше и опытней тебя, но отец всегда тебя защищал и оберегал.
        Эти слова, я уже их слышала, мне так смешно стало, я рассмеялась. Бабуля тоже говорила мне что-то такое, пыталась, как и Элла «вразумить меня». Но я не слушала, и затем она сдалась. Ее эгоистичная дочь никогда не будет моей настоящей матерью. Тем более я не поверю, что она делала хоть что-то в этой жизни для меня.
        - Рианна? - удивилась Элла, но я только отвернулась, горько улыбаясь.
        - Неважно, - махнула рукой. Все, что было в той жизни, уже неважно.
        Прикрыла глаза, служанка села, обеспокоенно смотря на меня.
        - Тебе нужно что-то поесть и все же принять доктора Корте, бросаться в него посудой - совсем не лучший поступок леди, - принялась знакомо поучать меня «мамочка».
        - Он заслужил, нечего было врываться ко мне и… - я замялась, не зная, как описать вспышку ревности в исполнении нашего до этого спокойного доктора.
        - И? - заинтересовалась Элла, попутно убираясь в комнате.
        - И хотел проверить на наличие мою невинность, - со злостью выпалила, не особо желая припоминать этот инцидент. У Эллы выпал кусок тарелки из рук и со звоном разбился на части поменьше. Она повернулась ко мне с открытым ртом и выражением полного шока на лице.
        Да, действительно, что-то я абсолютно отклонилась от роли Рианны де Карвалье. Достало! Я хочу быть самой собой, хоть немного… как с Анри. Зажмурилась, чувствуя, как от этой мысли сжимается сердце. Боже, как же я скучаю по нему! Даже по его ледяному взгляду и странным шуткам о том, что я толстею - безумно скучаю. А по его хитрой ухмылке, объятиям, поцелуям тоскует сердце, которому нет никакого дела до доводов разума.
        - Так она есть? - несколько неуверенно и с какой-то надеждой спросила «мамочка», вероятно ожидая положительный ответ.
        - Ценность женской невинности явно переоценивают, - раздраженно выдала вместо ответа, злясь на себя за мысли о графе.
        - Рианна, - резко и шокировано выдохнула Элла, сначала прикрыв рот рукой, а потом разозлившись. - Я убью этого гада!
        Она даже крутанулась на месте, словно в поисках оружия для этой цели.
        - Мало твой отец его отчитывал, вот же… - дальше должны были последовать ругательства, но Элла вдруг вспомнила, что я здесь, и просто досадливо вздохнула, схватив в качестве оружия ни в чем не повинную вазу.
        - Расслабься, моё все ещё при мне, - устало пояснила, чтобы успокоить ее. - Да и не в том я состоянии, чтобы так развлекаться.
        Элла окинула меня каким-то подозрительным взглядом, а я решила, что она слишком много думает.
        - Помоги мне, - попросила, указывая на стул.
        - Да, да, конечно, - спохватилась она, искренне обрадовавшись, что я наконец-то решила подняться из постели.
        - Мне нужно написать письмо, - не дала ей сразу отвести меня на банные процедуры, - это срочно.
        - Но господин запретил… - пробормотала Элла, усадив меня на обычное моё кресло, которое я сама передвигать не могу.
        - Это не графу, подруге, - заставила себя улыбнуться.
        Бумажные принадлежности и диво-ручку мне все же выдали, после того как я, скрипя зубами, впихнула в себя ту самую постную кашу. Все мои труды оказались зря. Диету мне вернули. То ли в наказание, то ли потому что отказывалась вставать с кровати, мотивируя тем, что мне плохо, и я никого не хочу видеть. Но что ещё было делать, если ничто другое на них как аргумент не действовало. Не всех же мне выгонять из комнаты как Стефана, так никакой посуды не напасешься.
        Я старательно выводила фразы, но все равно получилось отнюдь не идеально, хотя я и тщательно подбирала слова. Закончив, отдала письмо Элле и попросила, чтобы адресату его доставил Курт и никто другой.
        Кажется, я наконец-то поняла, что было моей самой большой ошибкой в этом мире. Прочитав книгу, я думала, что главной героиней в ней является Сюзанна. В книге - возможно, но в этом мире, в моей новой жизни главный герой - я сама. А что обычно в книгах делают главные героини? Правильно, спасают мир! А мне слишком понравилось быть беспомощной и надеяться на остальных, и из-за этого пострадали ни в чем не повинные люди. Что ж, мне предстоит спасти мир. Скосила взгляд на свои ноги, задание, безусловно, не из простых. Справлюсь ли?
        Глава 11. Мастера пикировок
        Решив, что буду делать дальше, я словно сняла с груди тяжесть. Я исправлю свои ошибки, по крайней мере, те из них, которые ещё можно исправить. Примерный план созрел почти сразу, пусть пока что он зависел от того, что я смогу узнать от Вероники.
        Во время купания и особенно интенсивного массажа от Эллы, после которого я сама себе напоминала красного рака, я все думала, что могу сделать, чтобы спасти целую Новую Романию. Такой далекий континент, но при этом именно его мне нужно спасти. Было у меня чувство, что именно произошедшая в бухте кровавая бойня, а также последующая за ней смена власти - это и есть главная причина, по которой я здесь оказалась. Не из-за Анри же я здесь? И искренне надеюсь, что никакой невыполнимой миссии высшие силы этого мира на меня не наложили…
        Меня нарядили в вечернее синее платье, прикрывающее все, что можно, кроме моего лица. Впадинами под моими глазами можно пугать людей за деньги, да и выгляжу я так себе. Ни косметика, ни высокая прическа не поправили моего внешнего вида. Когда Элла уже заканчивала, в комнату зашла Надин, я даже от мыслей отвлеклась, заметив ее понурую фигуру.
        - Там прибыла леди Затморская, - не поздоровавшись, как-то забито сообщила она.
        На лице девушки застыла безжизненная маска, как будто она тоже несколько дней голодала и, судя по красным глазам, ещё и плакала. Сердце невольно сжалось от осознания, что в ее состоянии есть часть моей вины.
        - Отлично, Элла, позови Курта, чтобы помог спуститься, - попросила у служанки, попутно делая вид, что выбираю одну из заколок для волос.
        - Останься здесь, - приказала девушке Элла, выходя за дверь.
        - Как рука? - спросила, смотря на замотанную белой тканью руку девушки.
        - Уже лучше, я не работала несколько дней, как вы и сказали, - ответила девушка отстранённо, словно через силу пытаясь не выдать чего-то лишнего.
        Я лишь вздохнула на эту формальность, она и так запугана и зла одновременно. Молча протянула ей заколку, используя ее как причину, чтобы она подошла поближе. Взяла ее за целую руку, вложив в нее заколку.
        - У тебя глаза на мокром месте, чего ты так убиваешься? - ласково спросила.
        - Маркус… он… он уехал! - плотину прорвало, причем без особых усилий с моей стороны. Девушка зарыдала, и я, чувствуя вину, что не остановила Сью в тот раз и поспособствовала уезду Маркуса, осторожно приобняла ее и сочувственно похлопала по спине или тому до чего смогла достать, сидя в коляске. Глупая девочка, за что ей все это?!
        - Как уехал, так и вернется. Тебе нет нужды так волноваться, - стала утешать её как ребенка.
        - Правда? - от количества затаенной надежды в глазах стало не по себе. Кажется, я куплю ее с потрохами, если обнадежу.
        - Правда, - выдавила из себя улыбку она, заставляя почувствовать, что грехов у меня прибавилось, но слишком растерянной и несчастной выглядела девушка.
        - Но как же господин? Он же выгнал вашего жениха, Маркуса и всех остальных кто охранял нас, - заканючила испуганно Надин.
        - Это он сейчас выгнал… Но когда мы с графом… поженимся, я перееду в его дом и возьму тебя с собой, хочешь? - хоть бы мои слова имели какое-то отношение к правде, а то как-то тошно. Девочка, впервые влюбившись, искренне переживала, все мы совершаем ошибки в это время, нет смысла ломать ее розовые мечты сейчас.
        - Хочу! - чуть не запрыгала от радости девушка. Но сама же себя остановила: - А как же Элла? Она с нами поедет?
        - Как захочет, - выдохнула, подумав, что если подобное и случится в каких-то розовых мечтах, то не смогу отправиться в тот жуткий дом, скорее уж Анри заставлю сюда переехать. Почему-то от одной мысли о том, что мы будем просыпаться вместе, завтракать с отцом, Эллой и Куртом за одним столом, в груди появилось тепло, а во рту привкус горечи. Никогда этого не будет… ведь так?
        Молчала, пока Надин вывозила меня из комнаты в коридор, затем мысли прервал громкий разговор, доносящийся со стороны лестницы. Внизу, в прихожей, судя по всему, спорил Арман, его вредный голос я всегда узнаю, и вроде бы Вероника? Только это была какая-то странная Вероника, ибо она огрызалась с ним наравне, а не тихо плакала или просила прощения, как, казалось мне, она обычно поступала в этой ситуации.
        - Леди. Вы должны признать, никакая новомодная диета вам не поможет! Единственный выход - зашить этот пухлогубый ротик, чтобы вы не употребляли еду ящиками или как предпочитаете? Целыми столами, каретами? Я так и представляю ваш легкий перекус: зажаренный поросенок на вертеле… хотя какой поросенок?! - он, приложив к подбородку палец, окинул ее фигуру придирчивым взглядом, игнорируя возмущённый вскрик девушки. - Тут самой жирной свиньи будет мало, чтобы прокормить такую… - его взгляд метнулся от бедер и остановился на груди, и ничего скромного в этом взгляде не было, так что вполне нормально, что лицо Вероники приобрело красный цвет. Она так не краснела даже тогда, когда он ее голой увидел и гадости наговорил.
        - «Такую», что? - едко подхватила его речь Вероника и, сложив руки под грудью, воинственно посмотрела на него. - Ваше воспитание оставляет желать лучшего… Хотя, о чем это я? Откуда у внебрачного ребенка служанки воспитание?
        У меня рот открылся от удивления, а Надин еле слышно охнула, но нас даже не заметили. Пара была слишком занята перепалкой, мне казалось, закричи мы громко, никто бы из них не заметил. Вероника воинственно сжала кулаки, но приблизиться к модельеру не спешила, он сам сделал шаг к ней, смотря на нее так, что она испуганно отступила. Похоже, она пожалела о своих словах сразу, как у нее вырвалась эта фраза, но сказанного не воротишь.
        - ?????????????? - Что? - она нервно облизала губы, плохо скрывая страх. - Это неправда? Будете отрицать?
        Арман насмешливо фыркнул, как будто не рассердился, и ее слова совсем не задели его.
        - Сколько высокомерия для той, что выглядит не лучше деревенской коровы, - улыбнулся он, опять окинув ее презрительным взглядом.
        На мгновение мне показалось, Вероника его ударит, что-то такое было в ее взгляде, да и рука у нее дернулась, словно от желания хорошенько вправить челюсть мужчине, но нет.
        - Я, возможно, и корова, - она с презрением скривилась, - но зато с прекрасной родословной, и в графе «отец» у меня не стоит прочерк.
        Ничего себе, какая она высокомерная, я даже не знала, кого считать в их споре правым, оба хороши. Арман на эту фразу только сощурил глаза, а его улыбка стала похожа на оскал.
        - И много вам дала ваша родословная? В графе «мать» - королевская проститутка, а в графе «отец» - слабохарактерный олень, который закрывал глаза на все измены жены. Вы на самом деле уверены, что приходитесь дочерью этому слабаку, а не плодом любви очередного любовника вашей матери?
        Звонкая пощёчина была ему ответом, Вероника все же не выдержала. Надин охнула и зажала себе рот руками от шока.
        - Достойное поведение для леди, - сказал с иронией Арман, потирая ушибленную щеку. Его от удара немного развернуло, рука у Вероники оказалась тяжелой, и левая щека модельера стала красной под стать пунцовым щекам девушки.
        - Не смейте так говорить о моем отце! - выпалила девушка в ярости с таким видом, точно готова броситься на него с кулаками, если он продолжит в том же духе.
        Не думала, что она способна на такое. В нашу первую встречу выглядела как жертва, но чем больше я ее узнаю, тем меньше верится, что она такая.
        Закомплексованная, в какой-то мере невинная, но при этом хитрая и расчетливая девушка. Как показала ситуация с Куртом, она использовала меня в своих целях, тем не менее сразу приехала, когда я попросила ее об этом.
        - Браво, браво! - Арман отошёл на шаг для того, чтобы было удобно хлопать в ладоши с наигранностью и сарказмом. - Домашняя кошка показала когти, - холодно смерил ее взглядом, - но, если она продолжит в том же духе, я сотру ее в порошок.
        - Свинья, корова, кошка… какие лестные сравнения, - с не меньшим сарказмом произнесла она, впервые сделав к нему шаг самостоятельно. - Неудивительно, что ходят слухи о вашей… ориентации. Вы во всех женщинах видите исключительно животных, но сами являетесь ещё той скотиной.
        - Не обобщайте, я так обращаюсь только к таким уродинам, как вы, - тоном, словно обсуждал погоду, оскорбил ее мужчина. Мне показалось, Вероника снова его ударит, даже дыхание затаила, решая, нужно ли вмешаться, или они сами разберутся? В то, что Арман ударит ее в ответ, я не верила. Он из тех людей, кто предпочитает унижать женщин именно словами, причем не всех, а лишь отдельных личностей… меня и Веронику, например.
        - Ладно, я уродина, - ухмыльнулась, зеркаля его эмоции, Вероника и зачем-то коснулась его щеки, - но я хотя бы не прячу свое лицо за слоем грима. Что же в таком случае скрываете вы за ним? Уродство похуже моего? - она провела рукой по его щеке, стирая «штукатурку», но в следующее мгновение он ухватил ее за запястье.
        Вероника вскрикнула, потеряла равновесие от неожиданности и упала на Армана, чудом не свалив его с ног. Вероятно, пора вмешаться, пока они реально не поубивали друг друга. Махнула Надин, та спешно выкатила меня из-за укрытия, и я не успела заметить, когда Арман наклонился к Веронике. Могло создаться впечатление, что модельер собирался её поцеловать, но в последний момент придвинулся к уху и что-то прошептал. Услышать шепот не было возможности, но то, как резко испугалась Вероника и попыталась отпрыгнуть от него, многое мне сказало.
        - Леди Вероника? - послышался голос Курта и его торопливые шаги на первом этаже, лишь тогда Арман отпустил запястье девушки и то, как бы нехотя.
        - Курт! - обрадовалась девушка, стремительно пряча руки за спиной. Она так быстро стала спокойной и улыбчивой, что я даже подумала, что страх и даже ужас всего несколько мгновений назад мне только показался.
        - Все в порядке? - спросил у нее мой дорогой друг, становясь рядом. Он как-то неловко склонился и поцеловал ее руку, левую, а не как принято. Правую держал Арман до этого, и почему-то девушка ее прятала за спиной.
        - Да, конечно, леди Рианна позвала меня, вот я и… - пробормотала она, демонстративно не обращая никакого внимания на модельера. Арман же самодовольно улыбался.
        - Вы тоже здесь? - удивилась Элла, обращаясь к мужчине и тоже игнорируя парочку.
        - Я пришел по поручению господина Карвалье, он хотел, чтобы я лично согласовал кое-что с леди Рианной, - вежливо отчитался Арман, смотря на девушку с некой опаской.
        - Хорошо, тогда я предупрежу леди…
        - Курт! - позвала я друга, не давая ей договорить. Все в холле сразу уставились на меня и Надин, застывших наверху лестницы.
        - Моя принцесса, ты встала, - улыбнулся Курт, так обрадовавшись, что принялся скакать ко мне сразу через три ступеньки за раз.
        - Встала? - слегка удивленно спросила Вероника и тут же спохватилась. - Добрый вечер, леди Рианна, очень рада вас видеть.
        Говорила она, возможно, искренне, но вот смотрела на меня так, словно взглядом пыталась понять: слышала ли я их перепалку с модельером или нет?
        - Выглядите отвратно, вас здесь тоже морят голодом? - в свою очередь отметил Арман вместо приветствия. Странно, что моё плачевное состояние он заметил, а вот то, что Вероника выглядит смертельно больной, нет. Щеки девушки впали, глаза казались потухшими, да она выглядела более живой с красными щеками и злобой в глазах, когда ссорилась с Арманом, чем сейчас.
        Курт подхватил меня на руки и осторожно снес вниз, пока Элла подкатила подаренное Анри кресло.
        - Спасибо за комплимент, Арман, вы выглядите не намного лучше, - натянула вежливую улыбку, не желая с ним спорить, и повернулась к Элле. - Попроси приготовить легкий ужин и пусть нам накроют в гостиной, а не в столовой.
        - Будет сделано, - кивнула она и, холодно взглянув на Курта, сбежала на кухню.
        - Спасибо, конечно, но я уже ужинала, - робко произнесла Вероника, чем окончательно ввела меня в диссонанс, заставляя усомниться: она ли недавно была той разъярённой «домашней кошкой», которая дала Арману пощечину? Она что притворяется робкой? Зачем?
        Судя по тому, каким презрительным взглядом окинул ее модельер, он подумал о том же.
        - Составите мне компанию, - натянуто улыбнулась, не зная, как теперь реагировать на нее.
        - Но у меня диета, - неуверенно протянула Вероника, и в ее голосе было столько печали и надежды, что сложно было упрекнуть ее в фальши.
        - Никакая диета вам уже не поможет, - вмешался Арман, видимо, чтобы побольнее ее уколоть. Вероника вспыхнула, резко на него обернулась, и мне казалось, что она сейчас влепит ему ещё одну пощечину, для симметрии так сказать, когда между ними появился Курт.
        - Если вы снова попытаетесь оскорбить мою невесту, то я любезно покажу вам, где выход, - довольно сдержанно проговорил он модельеру, но вот от тяжести взгляда даже меня пробрало.
        Какое-то время мужчины просто смотрели друг другу в глаза, после чего Арман неожиданно хмыкнул и отвернулся, словно принимая правила «игры».
        - Пойдемте, - поторопила их и сама поехала в гостиную, так что Надин пришлось бежать следом.
        Гостиная встретила прохладой, по всей видимости, топят не весь дом, особенно в такую прохладную погоду, как сейчас. Я непроизвольно поёжилась, даже в закрытом платье было зябко.
        Курт включил свет, теперь рано темнеет, скоро зима. Как странно, а в моем мире была весна, впереди ещё маячило лето. Такое чувство, что я потеряла не только свою жизнь, но и целое лето, которое мне никто не вернет. Негромко вздохнула, снова взглянув на свои ноги, бог с ним с летом, их бы вернуть.
        - Так что с вами случилось, леди? - поинтересовался Арман, плюхнувшись на кожаный диван и развалившись на нем так, чтобы никто не смог сесть рядом. - В такое время и вы только встали? Допоздна шили свои посредственные наряды? Или гостили у вашего жениха? Помнится, вам та-ак понравилось.
        Кинула в улыбающегося мужчину испепеляющий взгляд, но тот и не подумал извиниться. Вероника застыла с растерянным выражением лица, присев на краешек кресла. Курт не садился и стоял за ее креслом, все время каким-то взволнованным взглядом поглядывая на дверь. Надин же присела на стульчик в углу комнаты, надеясь, что ее никто не заметит.
        - Кто вы такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? - попыталась приморозить его к дивану глазами, стараясь смутить. Модельер разве что моргнул, продолжая неприятно улыбаться.
        - Действительно, куда мне до вас леди, будущая графиня Ратморская как-никак, - от количества сарказма меня начало подташнивать. Да и само обращение вызывало во мне противоречивые чувства. Одно дело лгать Надин, чтобы не расстраивать, а другое разобраться самой, хочу ли я быть женой злодея? Прикрыла глаза, борясь с дурнотой, но всего лишь на мгновение.
        - Ты плохо себя чувствуешь? - взволновано спросила Вероника, даже не заметив, как перешла на «ты». Она вскочила и подошла, несмотря на все заверения, что со мной все в порядке.
        - Все хорошо, - заверила ее, смотря на то, как она нагнулась, как будто для того, чтобы посмотреть в глаза ребенку и прочитать по ним правдивый ответ.
        - Нашли о ком беспокоиться, леди, - безжалостно бросил Арман, холодно смотря на нас. - У леди Карвалье куча денег отца, чтобы дожить до глубокой старости, ваш же жених может похвастаться разве что мелочью, которую даже на сироп от кашля не хватит. Так что вам, леди Затморская, стоит, прежде всего, волноваться о себе. К тому же вы сейчас выглядите так же плохо, как собака, которую давеча возле завода сбила машина.
        Явственно услышала, как заскрипели зубы Вероники после того, как она замерла, определённо борясь с желанием повернуться и ответить модельеру так же, как она это делала, пока считала, что ее не видели. А за ними интересно наблюдать, особенно ставить ставки на то, кто первый сорвется и начнет настоящую перепалку. Это будет весьма интересно, хотя бы увижу настоящую Нику, узнаю какая она на самом деле.
        - Может, нужно позвать врача? - предложила Вероника, делая вид, что модельер интересует её не больше, чем пустое место.
        - Думаю, доктор Корте опять сегодня прип… придёт и проверит моё самочувствие, так что не о чем волноваться, - заверила ее, легонько похлопав по руке, чтобы убрала ее.
        - Корте? - переспросила Вероника с каким-то странным выражением лица и на мой вопросительный взгляд тут же стушевалась. - Слышала о нем.
        - Да кто же о нем не слышал! «Будущее светило, надежда науки, врачеватель от Солнца»: как только не называли его несколько лет назад. Однако время прошло, а из всех его достижений осталось разве что удачное лечение грыжи короля и какой-то неудавшийся эксперимент, - поспешил вставить своих пять копеек модельер.
        Он хоть минуту в состоянии помолчать или нет?
        - Может, вам лучше сменить доктора? - на удивление поддержала Армана Ника, хотя мне казалось, она будет спорить с ним до последнего на любую тему.
        - Его выбрала не я, а отец, так что, увы, сменить его я не могу, - натянуто улыбнулась, отвечая девушке, а Армана продолжая игнорировать.
        - Какая беда, - с сарказмом произнес модельер и закрутился в поисках чего-то. - Где у вас вино?
        - Мой дом похож на трактир? - холодно обратилась к нему.
        - Ну не то чтобы… - протянул Арман, окинув нас с Никой оценивающим взглядом. - В трактире подавальщицы и то симпатичней.
        Его взгляд нагло и так выразительно остановился на груди бедной Вероники, что та вспыхнула, явно еле сдерживаясь. Я уже думала, что она, наконец, выговорится, но нет, девушка метнулась взглядом в сторону Курта. Тот вел себя немного отрешенно, словно все люди в комнате его совершенно не заботили. Только под жалобным взглядом Вероники он встрепенулся и тяжело посмотрел на Армана.
        - Давайте, я вас провожу, - с угрозой предложил мой друг и даже двинулся в сторону дивана.
        - Я ещё не ухожу, впереди ужин, да и задание господина Карвалье я ещё не выполнил… Так что продолжай стоять истуканом, пока я мило беседую с твоей невестой и очаровательной леди Рианной.
        Ох, как он это проговорил, будто специально нарываясь на драку. Курт сделал шаг к дивану, и я решила обойтись без мордобоя, к тому же Курт пока мне немного мешал, при нем Вероника вела себя тише мыши.
        - Курт, а я передумала. Все же накройте стол в столовой, и на отца тоже, передай Элле, пожалуйста, - попросила его, чем заставила остановиться.
        Элла - действительно единственное, что могло его остановить. Курт вздохнул нервно, бросил угрожающий взгляд на модельера, ободряюще улыбнулся Веронике и вышел.
        - Надин, а подай чайку, пить хочется, - попросила у служанки, чувствуя, что сейчас начнется самое веселье.
        Дочь графини Затморской растерянно смотрела вслед своему жениху, очевидно не ожидая, что он так легко ее бросит. Надин тоже скрылась, и мы остались втроем.
        - Так что там за задание? - спросила у Армана, понимая, что модельер не даст нам остаться наедине и поговорить без своего участия, и подтолкнула Веронику присесть на тот же диван, что и Арман.
        - Да такое крупное, - пробормотал Арман с ухмылкой, явно имея ввиду Веронику, что присела на диван, но все так же, на краешек.
        - Настолько крупное, что самому Арману понадобилась моя помощь? - в том же тоне переспросила.
        - Скажете тоже, - фыркнул модельер, словно с неохотой оторвав глумливый взгляд от девушки, и перевел его на меня. - Зная, насколько посредственными способностями вы обладаете, я бы вас никогда не взял на работу.
        - Знаете, а это взаимно, - заверила его с милой улыбкой, мысленно желая влепить ему ещё одну пощечину так же, как Вероника.
        - У леди Рианны настоящий талант, она сшила мне потрясающее платье, а вот ваши работы в последнее время не пользуются такой популярностью, - в этот раз не осталась в долгу и взяла реванш Вероника, чем заслужила насмешливый взгляд модельера.
        - Ваше платье, то самое, которое проиграло моему? Единственное, чем оно выдающееся, так это тем, что вы в него влезли, - скривился с пренебрежением мужчина.
        Лицо Вероники вновь приобрело красный оттенок, болезненная бледность ушла, но она как-то странно принялась моргать, изо всех сил стараясь не заплакать. Молчание затянулось, и я решила вмешаться:
        - Удивительно, как с таким отношением к женщинам, у вас хотя бы что-то покупают, я бы у такого хама ничего не купила.
        - Ну, то вы, - модельер выдержал многозначительную паузу и продолжил: - а мои покупательницы настоящие женщины, у которых есть талия и способность порхать как бабочка во время танца, а не быть снарядом, который таскают по паркету, изображая танец с бревном.
        Громко хрустнули костяшки моих пальцев, если я его буду бить, так кулаком или коленом по сомнительному достоинству. Он, по-моему, действительно нарывался на драку!
        Прикусила язык, сдерживая желание ляпнуть что-то в ответ.
        - Странно, а как вы понимаете, что создаёте платья, делающие настоящих женщин похожими на порхающих недосягаемых бабочек? - вдруг подала полный удивления и растерянности голос Вероника и с видом трогательного щеночка обернулась к модельеру.
        - Что? - слегка насторожился модельер.
        - Главная задача платья для настоящей женщины - делать ее ещё больше привлекательной и желанной для мужчины, так? - с тем же видом невинной овечки продолжила Вероника.
        - Да, но… - попытался возразить Арман, но его перебили.
        - Так как вы тогда шьете свои платья? Откуда знаете, что привлечёт мужчин и что им понравится? - сыграла удивление на пятерочку Вероника, добавив в последнюю фразу капельку снисходительности и подкрепив ее соответствующим, до безобразия милым взглядом, пригвоздившим опешившего модельера к дивану. - Вы же сами, простите, не мужчина.
        Не ржать в голос, только не смеяться! Мои плечи затряслись, пока я, сжав губы в трубочку, пыталась сдержать рвущийся наружу смех. Жаль, в этом мире нет нормального фотоаппарата, мне бы он в этот момент очень пригодился. Побагровевшее от ярости лицо Армана, яркий румянец на котором не смог скрыть даже его грим, на снимке смотрелось бы шедеврально. После всех тех гадостей, что он наговорил, наконец-то его настигло возмездие. Вероника в отличие от меня просто мило улыбалась, вместо того чтобы хохотать. Арман смерил ее таким многообещающим взглядом, что возникло чувство, что он обязательно ей припомнит эти слова.
        - Косметика, ваши странные наряды, вы даже волосы красите, не видела ни одного мужчины занимающегося такой ерундой, - елейным голоском продолжила она, словно не замечая, как окружающих немного потрясывает: меня от едва сдерживаемого смеха, а модельера от ярости.
        - Желаете проверить этот факт? - сквозь зубы поинтересовался Арман, невольно подавшись вперед.
        - Вы собираетесь снять штаны? Прямо здесь? - девушка прикрыла ладошкой рот в притворном ужасе. - Нет, нет, нет! Поверю вам на слово. У меня, знаете, свадьба скоро, не хочу, чтобы первым мужчиной, которого я увидела без штанов, оказались вы.
        Вероника состроила такую гримасу отвращения, что довела меня истеричного хохота, а Армана до белого каления. Он вскочил с дивана, сверля девушку злым взглядом.
        - О, нет, нет, только не раздевайтесь! - начала молить девушка, вызвав у меня ещё один приступ смеха, который даже грозный взгляд модельера не остановил.
        - Смею вас успокоить, вы однозначно не та женщина, которой я собираюсь что-то доказывать подобным образом. К тому же заверяю вас, что видел много женщин за свою жизнь, но красивых, что в моей одежде, что без нее… Но вас, леди, ни одно платье не сделает привлекательной. Так что вашему будущему мужу я могу исключительно посочувствовать, ведь он вас увидит без него.
        Вероника резко встала, у меня возникло чувство, что она сейчас ещё раз его ударит, но она сдержалась, прожигая гневным взглядом модельера. Нет, мне не показалось. Вероника Затморская совсем не робкая и безобидная девочка с комплексами. Хитрая актриса, которая быстро находит слабости противника, но с теми же комплексами - вот кто. Кажется, использовать ее теперь будет куда легче, хотя бы потому, что совесть меня мучить не будет.
        Глава 12. Неожиданная откровенность отца. (Воспоминания господина Карвалье)
        Чем обычно занимаются главные героини кроме спасения мира и завоевания властного красавчика? Ведут себя как стервы, устанавливая свои порядки, и все им сходит с рук. Интересно, а мне сойдет?
        К моему удивлению, Вероника так и не высказала модельеру все, что о нем думает, а резко обернувшись, извинилась и скрылась за дверью. Арман смотрел ей вслед, как-то странно улыбаясь. Ему, похоже, приносят удовольствие конфликты с ней. Может ему нравится ссориться со всеми, и он по натуре скандалист?
        - Так зачем вы прибыли сюда? Не только чтобы издеваться над моей подругой, полагаю? - показала свое неодобрение его поступкам, сложив руки под грудью и посмотрев на него, чуть вздернув подбородок.
        - Издеваться? - с усмешкой уточнил модельер, все ещё смотря на дверь, за которой скрылась Вероника. - Я бы не назвал это издевательством.
        - Да неужели? - не удержалась от сарказма. - А чем же?
        - Воспитанием или закалкой, как вам угодно? - он безразлично пожал плечами и, наконец, посмотрел на меня с улыбкой. - Молодым леди в последнее время не хватает хорошего воспитания.
        - И вы решили это исправить, унижая бедную Веронику? - не удержалась от иронии в голосе.
        - Бедную? - с сомнением произнес модельер и коснулся щеки, на которой слегка размазались белила из-за пощечины Вероники. Да, с этим, конечно, я согласна, но пощечину он получил заслуженно, пускай тут во мне так говорит больше женская солидарность.
        - Вы ей ни отец, ни жених, так с чего вы проявляете такую «заботу»? - продолжила свою мысль. - С чего вы взяли, что можете ее так «воспитывать»?
        Арман неожиданно нагнулся, ухватился за подлокотник моего кресла, не давая мне отъехать, и посмотрел на меня очень серьёзно. Не знаю, что он ожидал увидеть в моем лице и нашёл ли? Но он вдруг улыбнулся и произнес:
        - А вы не ревнуете часом, леди Рианна де Карвалье?
        Мои брови взметнулись вверх от удивления, а на лице появилась такая же улыбка.
        - Ваши жуткие манеры и отношение к девушкам отбивают всякое желание с вами разговаривать и заставляют усомниться в вашем здравомыслии.
        Анри хмыкнул, не понятно, поверил ли он мне или нет, но убираться подальше от меня не спешил.
        - Так ревнуете или нет? - он подался вперед, словно собрался меня поцеловать, но я даже не дернулась от подобной провокации. Судя по плотоядному взгляду, услышать он ожидает мой, несомненно, положительный ответ .
        - Сложно ревновать мужчину, на котором косметики больше, чем на мне, - состроила на лице пренебрежительное выражение, чтобы задеть его.
        Арман резко отстранился и рассмеялся.
        - Ваши слова говорят только о том, что вы не умеете быть красивой и привлекательной женщиной, и ничуть меня не задевают, леди.
        - Боюсь, чтобы вас задеть, мне придётся опуститься на ваш уровень, слишком много усилий всего лишь для того, чтобы задеть ваше чрезмерное эго, - я чуть снисходительно улыбнулась ему и, заметив, как сузились его глаза, а на губах появилась ухмылка, поспешила сменить тему. - Так зачем вас отправил ко мне отец?
        - По поводу платья для леди Лафает. Вероятно, она хотела его получить от вас, но вы отказались. Я так понимаю из-за проблем со здоровьем? - он вроде бы и начал в своей привычной снисходительной манере, но в конце его тон изменился, выдавая легкое волнение.
        - Можно и так сказать, - пробормотала, мысленно вспоминая скандал, который случился между мной и отцом, когда Анри привез меня домой и уехал. Вот же злодей, украл меня, чтобы потом вернуть домой, выслушать крики будущего тестя и отправиться восвояси со своими наемниками. Как же я на него зла! И не только зла, сердце сперло в груди, я поморщилась. Разговор с Арманом уже не кажется таким важным, скорее уж вынужденным.
        - Поскольку для леди Лафает то, что не вы будете работать над платьем, останется тайной, господин Карвалье попросил меня сверить эскизы, чтобы получить ваше одобрение, - более официально продолжил Арман, словно заметив, как изменилось моё настроение.
        Я кивнула, толком его не слушая, и послушно приняла парочку эскизов, которые он достал из нагрудного кармана. Тонкая бумага немного помялась от такой переноски, но я не обратила на это внимания. От удивления и восхищения у меня открылся рот. Темно-синее платье с пышной юбкой и обилием бисера на бюсте, с рукавами три четверти выглядело просто волшебно. Мне даже завидно стало, что такое платье может достаться Сью. Вот бы мне… Нет. Что за глупости, мне в таком платье кружить в танце не суждено. Я грустно улыбнулась, смотря исключительно на эскиз, но все же похвалила модельера.
        - Очень красиво, это будет шедевр, - тепло провела пальцем по изгибам рисунка, - если вы, конечно, нормально обработаете подол платья.
        Арман рассмеялся, а не обиделся на мои слова, как я полагала.
        - Там ещё, - лёгким кивком он указал на остальные эскизы. Мельком взглянула на его довольное лицо. Действительно, похвала творит с мужчиной чудеса.
        Ещё три эскиза, в других тонах, розовом, персиковом и салатовом, но синее платье они не затмили.
        - Самое красивое первое, но оно… - пробормотала, все так же с грустью рассматривая первый эскиз.
        - ?????????????? - Не подходит блондинкам, - закончил за меня Арман, забирая из моих рук листы с набросками. - Поэтому предлагаю третье. Ваши предложения?
        - Да, оно чудесно. Я бы только открыла плечи, они у Сью очень красивые, выгодно будет смотреться.
        - Так и сделаю, - спокойно согласился Арман с какой-то довольной улыбкой. - Предложение об ужине все ещё в силе?
        - Да, да, проходите, - пробормотала, мысленно ругая себя. Нельзя отчаиваться, когда-нибудь я всё же пойду на бал и буду кружиться в этом красивом платье, не с помощью Анри, а сама.
        Господин Карвалье вернулся как раз, когда все собирались сесть за стол. Сначала я даже не знала, как отреагировать на его возвращение, мы несколько дней не разговаривали. Точнее я делала вид, что сплю каждый раз, когда он приходил ко мне, чтобы поговорить. Вот и сейчас он обрадовался, заметив меня в кругу друзей, которые никак не могли решить, кто и где будет сидеть. Арман почему-то хотел сесть рядом с Вероникой, а та чуть ли не спряталась от него за Куртом. Мой лучший друг от этого бесился и явно размышлял над тем, чтобы выставить модельера силой, одна Элла смотрела на все это безобразие с укором и демонстративно даже не смотрела в сторону Курта. Тот в свою очередь бросал на нее взволнованные взгляды, когда думал, что никто этого не видел. Но Вероника видела и, судя по тому, как она сжимала руку в кулак, злилась, но при этом продолжала делать вид, что ничего не замечает.
        - Добрый вечер, - произнес господин Карвалье, снимая перчатки и подавая их суетливой Надин.
        Все тут же забыли о назревающей перепалке и обернулись к нему.
        - Господин Карвалье, добрый вечер, - Вероника склонилась в поклоне, выказывая свое уважение отцу.
        - Господин Карвалье, - почти хором произнесли парни и бросили друг на друга полные неприязни взгляды. Элла лишь склонилась в поклоне, затем молча поставила ещё один прибор на стол.
        - О, леди Затморская, и вы здесь, - улыбнулся отец, направляясь к девушке, при этом бросая обеспокоенный взгляд на меня. Я одна не повернулась к нему, наблюдая за его появлением через отражение комнаты на бокале, и все так же замешкалась, не решив, где буду сидеть.
        - Да, господин? - слегка стушевалась девушка, косясь на Курта, но тот опять был занят все тем же делом - наблюдал за Эллой. Еле скрыла свой тяжелый вздох, ну они и горемычные.
        - Нет, это не плохо, что вы. Наоборот, я рад, что вы приехали, и Рианна вышла к вам. В последние дни ей… нездоровилось, ваш приезд оказался как можно кстати, - он улыбнулся добродушно, как раньше улыбался исключительно мне, и по-отечески похлопал девушку по руке. Вот теперь я точно чувствую ревность и обиду. Мало было мне Сью, так теперь ещё и Вероника отца у меня забрать пытается. Вон как раскраснелась, счастлива, поди.
        - Я… - растерялась Вероника, снова ища поддержки то у меня, то у Курта, - вряд ли причастна к ее выздоровлению.
        - Я ее пригласила, - обратилась к отцу впервые за несколько дней. - Можно Вероника переночует у нас? Уже поздно, не хочу отправлять ее одну.
        - Нет, что вы, я… - испуганно пискнула девушка, бледнея, точно я ей предлагаю себя ограбить, а не просто переночевать. Спиной почувствовала взгляд Эллы, неодобрительный такой.
        - Не знаю, король явно выразился на счет… - пробормотал отец, почему-то взглянув на Курта, которого моё предложение тоже не осчастливило.
        - Она будет спать в моей комнате, так что переживать не стоит, - заверила я всех с улыбкой, старательно избегая встретиться взглядом с отцом.
        - Но все же, - жалобно простонала девушка. Похоже, больше всего эта идея не понравилась Веронике, но чёрт меня побери, если я не получу от нее то, что хочу!
        - Ладно, давайте садиться за стол, - под моим мимолётным взглядом согласился отец. Очевидно, таким образом, предлагая своего рода подачку и своеобразное извинение за ссору. Прежняя Рианна сразу бы его простила, но я - не она, поэтому слегка наглею.
        Господин Карвалье сел во главе стола, Курт вместе с Вероникой, немного замявшись, опустились по его правую руку. Казалось, сама Затморская была удивлена, что ее жених сидит за одним столом с ней, но вряд ли ее это огорчило. Ведь как только она присела на стул, все ее внимание перетянул на себя Арман, что сел напротив нее. Модельер тоже не сводил с девушки насмешливого взгляда, мне даже показалось, что они без слов ругаются друг с другом, уж слишком выразительная мимика была у обоих, а многозначительные взгляды буквально прожигали в противниках дыры. Смотря на это безобразие, мне сразу захотелось облегчить жизнь Курту, или усложнить? Тут уж как он это воспримет.
        Элла отодвинула для меня стул, освобождая место у стола, но я не придвинулась.
        - Садись, - сказала ей, подталкивая к стулу.
        - Что? Нет, леди, я не могу, - подняла маленький кипиш Элла, явно смутившись.
        - Ты столько лет обо мне заботишься, что давно являешься частью семьи. Тебе давно пора сидеть вместе с нами, - мягко взяла ее за руку и усадила на стул. Возможно, горничная была настолько в шоке, что даже не сразу подумала о сопротивлении.
        - Нет, я… - пробормотала девушка, косясь то на довольно улыбающегося Курта, то на господина Карвалье. На последнем она и остановила взгляд, испуганный, как у ребенка. Я успокаивающе погладила ее по спине, а то она уже собиралась подняться.
        - Так не принято, - промямлила девушка, почти встав.
        - Да кому важно принято или нет? - с огромным облегчением сказала я и выразительно посмотрела на отца. - Зачем оглядываться на чужую мораль? Принято или нет? Так вся жизнь пройдет мимо в глупых предрассудках! А мне не хочется ждать следующей жизни, чтобы посидеть с тобой за одним столом.
        - Но… - Элла схватила меня за руку, недвусмысленно показывая на молчаливого отца, но я лишь улыбнулась.
        - Папа, - обратилась к нему почти ласково, - является ли для тебя позором то, что Элла будет сидеть с нами за одним столом? Или ты считаешь, что Арман и Курт больше этого заслуживают, чем она?
        Модельер насмешливо фыркнул, пряча улыбку за бокалом с водой. Вероника тактично молчала, а Курт не спускал с Эллы взгляда, словно поддерживая ее так.
        - Конечно, нет, - скованно ответил мне отец, он о подобном даже не задумывался.
        - Я подам на стол, - тут же подорвалась девушка, но я схватила ее за руку.
        - Тихо ты, Надин подаст, - улыбнулась я ей и оглянулась на другую горничную.
        - Но это моя обязанность, - пробормотала, слабо опираясь, Элла.
        - Когда закончишь, можешь тоже присесть за стол, ты наверняка устала, - тепло улыбнулась девушке.
        - Я уже поела, прошу меня простить, - растерялась Надин, явно не желая участвовать в преобразовании норм здешней морали.
        За столом возникла тишина, сопровождаемая легким постукиванием приборов, все предпочли разговорам еду. Только создавалось впечатление, что Элла испытывала дискомфорт, сидя вместе с нами за одним общим столом, и мне приходилось все время подталкивать ее, словно ребенка. Меня даже не огорчило, что мой ужин составила одна постная овсянка. Ее я съела с удовольствием. Больше месяца мечтала сделать что-то важное, то, что никогда бы не смогла сделать прежняя Рианна, а теперь почувствовала какое-то удовлетворение от того, что впервые открыто поступила так, как мне хотелось, а не так как надо.
        - Вы обсудили работу? - обратился господин Карвалье к Арману.
        - А, что? - растерялся модельер, он как раз препирался с Никой взглядами, дошло уже до не очень приличных жестов и, судя по всему, перепалка ему нравилась. Он с большой неохотой обернулся к отцу, явно думая о чем-то своем. Вероника сразу же потупила взгляд, ее щеки стали пунцовыми и она напоминала подростка, которого застали за чем-то очень неприличным. Ей ещё повезло, что жених все свое внимание обратил на Эллу и не замечал, что творилось между невестой и модельером.
        Господин Карвалье, кстати, тоже не замечал ни одну пару, ни вторую, казалось, что его мысли были очень далеко отсюда.
        - Обсудили, твоей обожаемой племяннице понравится, - заверила отца с иронией, почти не скрывая сарказм.
        Брови отца встали домиком, моя грубость его порядком уже достала.
        - Рианна, - обратился он ко мне грозно, но я отмахнулась.
        - Кстати, я решила пока заняться компанией матери, хочу разобраться с рентабельностью и, возможно, открыть несколько новых заводов. Так что идея с Арманом хороша. Разве что врать о том, что платье сшила я, всё же не стоит. Вдруг дорогой кузине платье не понравится, и она решит от расстройства мне в руку вилку воткнуть или нож? Здесь как уж повезет! - с напускным весельем отметила больную реакцию родственницы.
        - Рианна! - рявкнул отец так, что Вероника вздрогнула. Она как будто что-то поняла и кинулась взглядом по прислуге. Замерла, смотря на замотанную руку Надин, и в ее глазах застыл ужас. Девушка нервно сглотнула и закашлялась. Ее руки дрожали, когда она потянулась к бокалу, но тот упал, и вода разлилась по столу. Элла вскочила убирать, а воду Нике подал Арман. Судя по несмелому взгляду, она была очень удивлена таким его поступком, но вместо колкости всего лишь кивнула, отпивая из бокала воды.
        - Прошу простить, но нам с дочерью нужно поговорить, - отец поднялся, его взгляд не предвещал мне ничего хорошего. Я нахохлилась и первой выехала из комнаты, не прощаясь с остальными.
        Заехала в гостиную и стала ждать. Отец вошёл следом, но не спешил меня отчитывать, расхаживая вокруг меня, точно дознаватель на допросе. Руки за спиной сложил, нахмурился, чем ещё больше напомнил мне мультяшного Копатыча.
        - Рианна, ты не должна так говорить о своей сестре, - начал он сурово, но я не собиралась покорно кивать, как былая Рианна. Я же решила, что теперь главная героиня, а что делают главные героини? Получают, что хотят и ведут себя как стервы безнаказанно! Вот я тоже так собираюсь.
        - И почему я должна врать? - с неким вызовом поинтересовалась у него.
        Отец стал хмурым, хотел что-то сказать, но передумал.
        - Люди склонны преувеличивать услышанное, а Сюзанне ещё замуж выходить, - выразительно посмотрел на меня мужчина, вроде как Лафает - ангел божий с небольшим дефектом.
        - По-твоему, лучше, чтобы ее будущий муж узнал все, когда забавы ради она проткнет руку ему? - сделав акцент на последнем слове, не удержалась от сарказма. Как же меня бесит, что он ее защищает! Вместо ответов получаю очередной скандал.
        - Рианна! - крикнул отец так, что стены задрожали. Я демонстративно фыркнула, сложив руки на груди и всем видом показывая, что не перестану.
        - Думаешь, я не понимаю, что происходит? - начал наступать на меня отец. - Стоило тебе выйти в свет, как этот Эзеф принялся крутиться рядом и в итоге стал причиной вашей ссоры с сестрой. Он плохо на тебя влияет, а я безумно жалею, что подписал тот договор!
        - Анри здесь не причём! - вскрикнула я, подавшись вперед от желания защитить своего злодея. - Какое он отношение к психозам Сью имеет?! Она же ненормальная, а ты делаешь вид, что это не так!
        - Рианна! - снова вскрикнул отец. - Прекрати так говорить о кузине! Я своей покойной сестре пообещал, что никто не будет обижать ее дочь, и собственной дочери делать это не позволю!
        Я резко выдохнула, чувствуя огромную неприязнь к отцу. Все чувства схлынули, мне даже показалось, что в том мире я чувствовала себя лучше и никаких родителей мне и не надо. Да кто он мне на самом деле? Отец? Благодетель? С чего я решила, что если он родитель Рианны, то и мой тоже? Мы чужие, и я снова это явственно чувствую даже больше, чем с матерью. Или я лгу себе, чувствуя такую знакомую боль от того, что близкий человек пренебрег мной ради сестры, в этот раз двоюродной?
        - А меня обижать, значит, можно? На что ты ещё будешь закрывать глаза и верить кому угодно, а не мне? Я, что ли, пустое место для тебя? Почему с моим мнением ты никогда не считаешься? - выговорила наболевшее и застыла, смотря ему в глаза.
        Отец вздохнул, его плечи устало опустились. Взгляд потух, словно он смертельно устал, возможно, от меня. От того, что я создаю ему проблемы, да ещё и больна… Ему нужно заботиться обо мне куда больше, чем это делает тот же Лафает за свою Сью. Хотя сомневаюсь, что он действительно беспокоится, его молодая жена с пузом об этом чуть ли не кричит. Господин Карвалье опустился передо мной на колени, чтобы заглянуть в глаза. Я даже растерялась, никогда не представляла, что такой важный человек встанет перед дочерью на колени.
        - Моя ошибка, Рианна, ещё одна, - сказал он грустно, накрыв мою руку, сжимающую подлокотник.
        - Какая ошибка? - растерялась я.
        - Я слишком за тебя переживаю и, если честно, не могу смириться, что ты уже выросла. Мне казалось, ты всегда будешь моей маленькой девочкой… Страшно отпускать любимого и единственного ребенка в открытый мир. Люди там злые, на примере виконта ты наглядно в этом убедилась. И граф, он…
        - Не надо о нем, - перебила его, сжав руку.
        - Ладно, не хочешь - не говорю. Но, Рианна, ты слишком торопишься жить, дружить, любить… И в суждениях своих торопишься! - успокаивающе погладил меня по руке, но этим незамысловатым движением только разозлил. Я не сопливый подросток, чтобы не знать, какие люди на самом деле.
        - Ну и причем здесь Сью? - выдернула руку и отъехала немного назад.
        Господин Карвалье поднялся и присел в кресло, напряженно выпрямив спину, посмотрел на меня, словно превозмогая боль. Он не спешил рассказывать, а я не торопила, надеясь, что услышу хоть какое-то логическое объяснение.
        - Моя младшая сестра Лаура была поздним ребенком, я был подростком, когда она родилась, и был не в восторге от ее появления. Когда я пошёл учиться, родителей не стало, и мы с Лаурой остались вдвоем. Я ее воспитал, как сестру и дочь, - он грустно улыбнулся, затем потянулся к оставленной Арманом бутылке с вином и фужеру, налил себе и продолжил рассказ. - Прелестный ребенок, Сюзанна на нее очень похожа, такая же красивая, глаз не оторвать. Когда она подросла, настало время выдавать ее замуж. Двадцать лет - подходящий возраст, думал я. Однако тот, кого наметил для нее я, не был по душе сестре, она уже была влюблена.
        - В герцога? - уточнила, смотря, как отец медленно пьет вино, как будто перебирая свои воспоминания.
        - Нет… конечно, нет, это был мой выбор, не ее, - плечи отца опустились ещё больше, взгляд стал пустым.
        - Но она вышла за него? - проговариваю скорее для того, чтобы подтолкнуть его к продолжению рассказа, чем реально спрашивая.
        - Конечно, я ее заставил. Не мог же я позволить Карвалье выйти замуж за какого-то слугу… - в его словах звучит боль и раскаяние, которое никому уже не нужно. - Не захотел.
        Он замолчал, а я не решилась расспрашивать. Залпом допил бокал, налил ещё и лишь затем продолжил.
        - Мы ведь потомки Мостового альянса, нам никогда не занять высокое положение в Романии. Разве что выдавать своих дочерей за коренных романейцев. Мне тогда, казалось, вот он - выход, герцог - идеальная партия для моей сестры, а благодаря его титулу, я легко смогу удержаться в парламенте и реанимировать бизнес родителей. В моей голове были только планы, цифры, о чувствах Лауры я вообще не думал.
        Он замолчал, тяжело вздохнул, сжимая в руках бокал. В моей голове как-то даже не укладывалось то, что господин Карвалье может кого-то использовать ради своей выгоды. В глазах Рианны он был образцом любви и доброты. Он никогда не причинял ей зла, но и она никогда не перечила ему, как я. Желание говорить пропало, но я заставила себя спросить:
        - При чем здесь Сью? То, что ее мать умерла, не дает ей право нападать на людей.
        - Рианна! - снова повысил на меня голос отец, но я вытерпела его осуждающий взгляд.
        - То, что ты кричишь, не поможет мне понять тебя, - упрекнула его.
        - Саймон обожал Лауру, влюбился в нее с первого взгляда. Мне казалось, его любви хватит на двоих, и сестра в конечном итоге смирится с этим браком. Герцог хотел наследника, он немного старше меня, так что очевидно, что наследник ему был жизненно необходим. Но детей не было, возможно, потому что сестра не хотела их.
        - Но как же…
        - Прошу, не перебивай меня, - пристыдил отец, и я замолчала.
        Он вздохнул тяжело, с опаской посмотрел на меня и откинулся на спинку стула.
        - В тот момент я встретил твою маму. Луиза была волшебной девушкой, прекрасней я не встречал. Ее отец владел аптекой, но рано умер. Она возглавила его аптеку, затем ещё одну, лекарства, приготовленные ею, пользовались популярностью. Идя на встречу с ней, я хотел совершить выгодную сделку, но вместо этого нашёл свой смысл жизни.
        Его взгляд потеплел, мужчина коснулся моей щеки нежно, а затем так до боли знакомо погладил по голове, что я прикрыла глаза. Сердце заболело от боли и скорби этого человека. Луиза не была моей матерью, но я вспомнила не ее, а свою мать-неудачницу. Вспомнилось детство, как она со слезами на глазах уходила в свою новую семью. Когда я кричала, умоляла ее остаться со мной или взять меня с собой. Вспомнила, как ей назло, разодрала платье на выпускной, что она купила мне. Я всегда делала все наперекор ей. Чтобы ей было так же больно, как и мне. В какой момент ее слёзы перестали трогать мою душу, когда я перестала считать ее матерью? И перестала бы любить, если бы со мной остался хотя бы отец, говорящий о ней с такой же болью, как господин Карвалье о своей Луизе?
        В горле встал ком, я сжала губы в тонкую линию и отвернулась, не желая показывать свои чувства.
        - Мы поженились. Мне было плевать на ее статус, то, что у нее нет титула, мы просто полюбили друг друга. Именно Луиза научила меня, что в жизни есть что-то дороже денег и увеличения бизнеса. Хотя, если подумать, именно появление в моей жизни Луизы окончательно добило сестру, ведь я себе позволил то, что не дал сделать ей. У нее начались проблемы со здоровьем, Саймон пытался ее подбодрить, но она даже не хотела смотреть в его сторону, как, впрочем, и в мою.
        - А нельзя было… развестись? - спросила тихо.
        - Саймон никогда бы ее не отпустил, - вздохнул отец, его взгляд стал мутным, а губы задрожали. - Только смерть виделась ей освобождением.
        Вздрогнула, чувствуя дрожь по всему телу. Мне было жаль мать Сью, ту которую продали, как кобылу. И отца я отчасти понимала, но вряд ли у меня теперь получится смотреть на него глазами малышки Рин, обожающей своего папочку. По всей видимости, нет в мире исключительно добрых людей, все люди серые.
        - Как же тогда на свет появилась Сью? - спросила я тихо, так и не дождавшись от него продолжения и заметив, что он словно специально перестал смотреть на меня.
        - Все из-за тебя, ты родилась и обаяла всех. Луиза и Лаура были от тебя без ума, - он улыбнулся по-доброму, но на меня по-прежнему не смотрел. - То, что у Саймона и сестры вскоре тоже появился ребенок, было закономерно. Пусть это событие и не принесло никому счастья.
        Отец отставил бокал и уставился в пол.
        - Лаура скончалась через несколько часов после родов, врачи сказали, что она много болела, но я думаю, она просто сдалась. Саймон потерял любимую женщину, но желанного наследника не приобрел. Почти все детство Сюзанны он даже видеть ее не мог, слишком они похожи.
        Странно, на празднике у меня и мысли не возникло, что между Сью и ее отцом что-то не так. Мне казалось, он её безмерно балует, но, похоже, как говорится не все то золото, что блестит. Герцог замаливает грехи, упрямо не желая видеть, какова его дочь на самом деле, и отец занимается тем же. Все они погрязли в обязательствах перед ней и собственной вине.
        - Мы хотели забрать Сюзанну к себе, но как только заикались об этом, Саймон зверел и не разрешал нам видеться с племянницей месяцами. Единственным человеком, с кем проводила все время Сью, была ее няня Августа. Она была ближе для Сюзанны, чем даже Луиза, хотя племяшка ее обожала. Затем случилась эта трагедия… Луизы не стало, а ты в первое время даже говорить не могла. Все мои мысли были заняты другим, я опять ошибся, забыл о маленькой племяннице, которую обещал защищать. Тогда, когда я ей был больше всего нужен, Сюзанна оказалась одна. Августа похитила ее и пыталась убить, сбросив в колодец, но в итоге погибла сама. Это сильно подкосило твою сестру. Саймон возил ее по врачам, но вспышки гнева не прекращались, она плохо реагировала на всех слуг. Мы боялись, что ее придётся изолировать, но все обошлось, когда появилась Элис, ее личная горничная.
        - Та девушка с вечно уставшим видом? - переспросила я. Сама Сью никогда не называла ее по имени и даже не разговаривала с ней нормально.
        - Саймон купил Элис для Сюзанны, ей она смогла доверять и с помощью курса лечения пришла в норму. На днях Элис пропала, возможно, погибла. Это случилось, когда на Ривьеру напали, так что нет надежды, что она вернется. Думаю, ее приступ случился из-за этого. Я знаю, что она поступила неправильно. Как и то, почему она не хотела говорить правду, что это она проткнула девушку. Я поговорил с Саймоном, он возобновит ее лечение и пока на время отправит ее обратно к тетке. Она вернется к своему дню рождения, и, я надеюсь, ты к этому моменту хотя бы попытаешься ее понять. Я хочу, чтобы вы как прежде дружили, и ничто между вами не стояло. Вы сестры, Рианна, и она нуждается в тебе, как и ты в ней.
        Я насмешливо хмыкнула, но сама скисла, возможно, помощь мне все-таки понадобится. Нельзя загадывать наперед, слишком много зависит не от меня.
        - Постарайся, прошу тебя, - прошептал отец, слегка сжав моё колено и затем поднялся. - Пойми ее и меня.
        Я ничего не ответила, да и смотреть на него сейчас не хотелось, только один вопрос крутится в голове.
        - Отец, что значит «купил Элис»? Здесь что продают рабов, все об этом знают и ничего не делают? - ошарашено произнесла, подняв на него глаза.
        Он улыбнулся как-то грустно, нагнулся ко мне и погладил мою щеку.
        - Как ты похожа на мать, - сказал он с грустью, - она всю свою жизнь боролась, чтобы тайный невольничий рынок прикрыли.
        Я задрожала, поймав в его взгляде что-то пугающе знакомое, словно я уже такое видела. Вдруг мне стало тяжело дышать. Перед глазами появился образ Луизы, ее последние слова… Я изо всех сил держалась, чтобы отец не заметил мою паническую атаку, вжав руки в подлокотники и прикусив язык почти до крови.
        - Но у нее ничего не получилось, и это свело ее в могилу, - отец отвернулся, в его голосе зазвенели стальные нотки отчаявшегося, почти безумного человека. - Они убили ее.
        Мой лоб покрылся холодным потом, во рту пересохло, образы из памяти маленькой Рин удушали и пугали одновременно. Бледное лицо матери, какие-то кричащие страшные мужчины и взрыв, от которого в глазах стояли звезды.
        - Совсем скоро, совсем скоро моя дорогая, они заплатят за то, что сделали с Луизой и тобой, - теплые губы отца коснулись моего виска, впервые даруя не успокоение, а ледяной ужас.
        Слишком много решимости, слова уверенного в своей правоте человека, у которого, в отличие от меня, есть четкий план. Он знает, как действовать, у него есть масса возможностей воплотить свои замыслы в жизнь, но не замышляет ли он зло? Непонятно. Мне непонятно, а вот тело оно помнит, знает, что эти слова означают. Меня начинают пробивать судороги, перед глазами все расплывается.
        Крики отца словно растворяются в другой реальности, а я оказываюсь в темноте, в спокойной мгле чужого воспоминания, и погружаюсь в прошлое прежней хозяйки этого тела.
        Глава 13. Страшная сказка
        Маленькое, теплое воспоминание малышки Рин, которое напомнило о том, чего у меня в детстве не было, но я о чём я так пламенно мечтала. На границе с Мостовым альянсом есть горячие источники, там температура воды всегда комфортная для купания, да ещё и считается полезной. Семья Карвалье часто ездила туда, но только до трагедии. В тот раз Луиза с дочерью тоже поехали, при этом взяли с собой и племянницу - Сюзанну с ее прислугой. Герцог отпустил дочь, потому что в который раз женился, и девочка ему мешала. Сью собиралась закатить скандал, как делала на каждую свадьбу отца в дурацких попытках сорвать ее. У нее так ни разу и не получилось, но она все равно не отказывалась от попыток обратить на себя внимание отца.
        - Как жаль, я целый месяц прятала яйца в старом дубе в саду, чтобы подбросить их на свадьбу! Представляешь, как взбесилась бы Гронхильда? - Сью, маленький беловолосый ангелочек, улыбнулась, как настоящий бес, шепчась с кузиной тайком.
        Гронхильда - помощница герцога, строгая пожилая леди, которую Сью очень недолюбливала. Хотя дочь герцога не любила всех, с кем отец проводил больше времени, чем с ней.
        Мы сидели завернутые в полотенца за небольшим столом и приходили в себя после расслабляющих водных процедур. Безумно хотелось спать, но я только прикрывала маленькой ладошкой рот Сью, что зевала вместо меня. Дочь герцога часто забывала о манерах, и даже суровый взгляд ее няни Августы, что поехала в ту поездку с нами, не помогал Сью о них вспомнить. Няню Рианна откровенно боялась и совершенно не понимала, как ее ледяным взглядом ещё никого не прибило. Взгляд красивой, но строгой женщины, менялся исключительно при виде сутулого мальчишки, ее сына.
        Мальчик почти не говорил, хотя был старше девочек на несколько лет. Сью часто бросала на мальчишку странные взгляды, но играть с ним не хотела, предпочитая компанию тети и кузины. Луиза пригласила Августу с ребенком, надеясь, что мальчику станет лучше, ибо вода здесь целебная. Леди Карвалье любила помогать людям, от всего сердца и абсолютно бескорыстно, может поэтому, так много восхищения она вызывала у меня и Сью. Та вообще готова была заглядывать ей в рот, что бы женщина ни говорила, слушалась только ее и никого больше.
        - Как же я хочу, чтобы твоя мама стала и моей мамой тоже, - призналась как-то Сью, а я… то есть Рианна, не поняла. Она улыбнулась и сказала, что Сюзанна уже и так ее сестра, хоть и двоюродная. Больше кузины об этом не говорили, но взгляд младшей Лафает все больше наполнялся завистью и болью.
        Вот и тогда, когда мы распаренные сидели вдвоем и ждали возращения Луизы и Августы, девочка, раз за разом, бросала на меня прищуренный взгляд.
        - Рин, смотри, крыса! - внезапно завизжала Сью, и я в испуге спрыгнула со стула и отбежала подальше от того места куда она указывала.
        - Что, где? - в испуге пискнула, а сестра вдруг рассмеялась звонко и красиво, так, как может только дочь герцога.
        - Солнце, какая же ты глупышка, а вроде старше меня, - сквозь смех сказала она и обняла меня.
        - Вечно твои нелепые шутки! Я же говорила, что терпеть не могу крыс! - заныла я, пытаясь вырваться.
        - Рин, нельзя быть такой трусихой, - смеется она, не обращая внимания на все моё недовольство. Обнимает крепче и обещает: - Не волнуйся, я защищу тебя от всего на свете, даже от крыс.
        Так нас и находят Луиза и Августа. Богатая хозяйка и обычная няня вместе купаются в горячих источниках, кто бы мог подумать, что такое возможно? Скорее всего, все дело в характере Луизы, ласковая улыбка которой щедро одаривала теплом окружающих.
        - Чем тут занимались мои принцессы? - увидев нас, она улыбнулась и поцеловала нас по очереди.
        - Болтали, - ответила я, обрадовавшись возвращению мамы.
        Рианна никогда не сдавала Сью, что бы та не делала. Их воспитывали так, что они друг другу были ближе, чем родные сестры. Несмотря на внешнюю слабохарактерность, Рианна никогда не говорила родителям о проступках Сью, что несколько не вяжется у меня в голове. Почему она так относилась к ней, я не понимаю, и как бы не пыталась рыться в воспоминаниях, не могу вспомнить.
        - Устали? - спросила Луиза, наблюдая как Сью зевает. - Ну, пойдем спать.
        - Не-ет! - протянула кузина, обхватив тетю. - Не хочу!
        - Сюзанна, - строго обратилась к ней Августа так, что я даже вздрогнула.
        - Нужно ложиться спать, красавица, - по-доброму потрепала ее по волосам Луиза, добродушно улыбаясь няне, словно давая понять, что сама справится.
        - А можно мне с тобой и Рин спать, тетя? - состроила грустные глаза Сью, и никто не нашёл в себе сил, ей отказать.
        - Можешь отправляться к сыну, - ободряюще коснулась плеча няни Луиза, попутно держа за руку кузину. Мне в этой ситуации места не осталось, да и не спрашивал никто ничего у Рин. Хотя вряд ли она была против того, что Луиза не доверяла ее няням, все детство девочка провела с мамой в разъездах по заводам и другим предприятиям Карвалье. Возможно, мать так готовила девочку к будущему, все это должно было оказаться в ее руках, но друзей у Рианны не было, только Сью и больше никого.
        Женщины направились на выход, а я осталась, сильно хотелось пить. Вспомнила, что в небольшой гостиной дома, который они сняли, стоял графин с водой. Завернувшись в халат, явно подходящий больше взрослому, чем ребенку, пошла в гостиную. Там не горел свет, но было слышно шуршание. Страх подкатил к горлу, маленькие ручки затряслись, потянулась к выключателю, встав на носочки. Когда вспыхнул свет, мальчишка, сидевший на столе и жующий конфеты, замер. Взъерошенные волосы, то ли русые, то ли каштановые, голубые, широко распахнутые от ужаса глаза, он чем-то напоминал дикого зверя. Как же он знакомо выглядит, создавалось впечатление, что я его знаю, но вспомнить не могу.
        - ?????????????? - Привет, - приветливо улыбнулась ему. Рин хотела завести много друзей, и пыталась быть дружелюбной. Правда, стоило ей пройти несколько метров, как мальчишка спрыгнул со стола, смотря на нее угрожающе и еле слышно зарычал.
        - Вкусные конфеты? Мне тоже понравились. Но мама не разрешила съесть больше двух, - зачем-то пробормотала я, наверное, думая, что так разряжу обстановку.
        Мальчик не пугал, скорее вызывал интерес. Я подошла ближе к столу, кутаясь больше в халат. Мальчишка тоже был в нем, но в более скромном варианте и босой. Он чем-то напоминал дикого кота одновременно милого и опасного.
        Взглянула с интересом на вазу с конфетами, та была пуста, разве что фантики валялись в ней и по столу. Шоколадные крошки от конфет остались на халате мальчишки, а его губы были коричневыми от него.
        - Ты, наверное, очень голодный, раз съел столько, - рассмеялась, когда он не понял, отчего я показываю на его губы пальцем. В гостиной осталась моя маленькая розовая сумка, в ней была вода и бутерброд, который заботливая мама сделала в дорогу, но я так и не съела его. Вручила бутерброд мальчику с улыбкой, и тот, помедлив, принял его и почти сразу спрятал в карман.
        - Меня Рианной зовут, для друзей Рин, а тебя как звать? - как папа протянула ему ладонь для рукопожатия, даже не зная, как правильно знакомиться со сверстниками. Был вариант сделать поклон, но этикет не был моим любимым предметом.
        Мальчик не ответил, то ли, потому что не мог, то ли, потому что в гостиную влетела его мать. При появлении Августы испугались все, мальчишка даже думал убежать, но женщина схватила его за ухо.
        - Ты съел все конфеты?! - со смесью ужаса и гнева прорычала она, смотря на мальчишку так грозно, что мне стало его жалко. Он был напуган не меньше меня и трясся, сжимая безвольные кулачки и даже не пытаясь ответить что-то или вырваться.
        - Это я, это я съела! - бросилась защищать его я. Меня, то есть Рин, так воспитывали, да и пример матери перед глазами всегда был. Слабого нужно защитить и помочь. Для ребенка слуг такая шалость, как съеденные конфеты, могла закончиться поркой, а то, чем похуже, а меня за это даже не наказали бы.
        Августа смерила меня таким взглядом, что захотелось взять свои слова обратно, но я сдержалась. Разве что слегка отошла назад, мне захотелось убежать от этого взгляда и спрятаться от него за мамой.
        - Не стоит врать, леди, особенно когда ложь столь очевидна, - холодно произнесла Августа и потащила мальчика по коридору.
        Как я тогда за него испугалась… Рианна испугалась. Она прибежала в спальню матери и как на духу рассказала ей все, в конце умоляя защитить мальчика. Луиза ушла разбираться, а девочкам велела ложиться спать.
        - Зря ты это сказала, няня Августа никогда бы не причинила ему вред, - уверенно сказала Сью, нервно при этом теребя одеяло.
        - Она страшная, - произнесла я, тихо переживая уже и за маму.
        Сью только рассмеялась на эту фразу и по-доброму потрепала меня по голове.
        - Какая же ты ещё маленькая Рин.
        - Я не маленькая! Я на год тебя старше! - возмутилась.
        - Бойся не того человека, который внушает страх, а того, кто приветливо улыбается, - улыбнулась Сью. - Мне так папа говорит.
        Ответить я не успела, Луиза вернулась, и весь её вид говорил о том, что она расстроена.
        - Почему вы ещё не в постели? А ну живо в постель! - натянуто улыбаясь, она уложила детей и принялась снимать халат, чтобы лечь рядом.
        - Что это? Тетя, тебе больно? - испуганно выдала Сью, указывая на темный шрам, отдаленно напоминающий татуировку над левой грудью женщины, частично скрытый ночной рубашкой.
        - А, это? Этот шрам давно уже не болит, - махнула рукой Луиза, забираясь в постель и обнимая своих девочек.
        - А откуда он у тебя, тетя? - поинтересовалась Сью, а я обняла маму и прижалась к ней крепче.
        - Это долгая история, - отмахнулась женщина, целуя меня в макушку.
        - А с мальчиком все в порядке? - не удержалась я и спросила.
        - Все хорошо, он уже спит, и никто его сильно не ругал.
        - Дался он тебе, - отмахнулась от меня Сью. - Зверёныш какой-то, он же ничего не понимает!
        - Неправда! - возмутилась я, а мама слегка приструнила Сью.
        - Нельзя так говорить, - под суровым взглядом женщины девочка совсем сникла.
        Луиза вдохнула и предложила:
        - Давайте я расскажу вам сказку?
        - А может, лучше расскажешь, что это за странный знак? - не унималась Сью.
        - Сюзанна, ты такая любопытная. Что же, слушайте… сказку.
        Мы покорно закивали, умостившись с разных боков от нее.
        - Давным-давно жила была девочка, жизнь ее не баловала. Родители рано отправились к Солнцу, и она осталась одна. Злые люди схватили девочку, клеймили ее и отправили в страшное место, в подземные владения Темного. Солнце там не светило, но жарко было так, как никогда не бывает летом. В том жутком месте было много детей и взрослых, и у всех на теле стояло постыдное клеймо. И был в том страшном месте правитель двуликий, звали его Мора. У него на груди было такое же клеймо, но он не был рабом, а был королем. Этот символ являлся его знаком, все, на чем было то клеймо, было его… и девочка тоже.
        Я поежилась, уже слышала эту сказку, из всех историй, что мама рассказывала, она была самой страшной. Сью притихла, смотря на тетку во все глаза. По телу пошли мурашки, сердце громко забилось в ушах, сжала одеяло, с огромным трудом подавив желание заткнуть уши.
        - День за днем, во владениях Темного все пленники двуликого Моры работали не покладая рук, добывали красное золото своей кровью и потом. Мора богател и все равно ему было, что золото красное от крови рабов, которой было столько, что она впиталась в землю и окрасила драгоценный металл в красный цвет.
        Сью вздрогнула, а я зажмурилась, не желая слушать, что будет дальше.
        - И что было дальше? Как девочка выбралась? - спросила со смесью страха и интереса кузина.
        - Однажды рабы докопали траншею наружу, солнце впервые за многие годы озарило их лица и подарило надежду. Все рабы бросились на свободу и обожглись, превратившись в пепел. Мора не отпускает своё, люди навсегда остаются его рабами до самой смерти.
        Руки мамы, которыми она ласково поглаживала меня по голове, задрожали мелкой дрожью. Вот что меня пугало всегда, не сказка, а ее реакция на нее. Потому что эта дрожь означает, что для нее это не просто сказка. Ведь в каждой сказке есть доля правды, и никто не знает какая.
        - Но девочка ведь спаслась, правда? - неуверенно поинтересовалась Сью, прижимаясь к Луизе ближе.
        - Когда все… обожглись, - голос женщины на долю мгновения вздрогнул, но затем снова стал нормальным, - девочка спряталась во мгле и ее никто не заметил.
        - И что было дальше? - неторопливо спросила кузина. - Августа обычно рассказывает сказки о принцах и принцессах, у тебя совсем другие сказки, тетя.
        - Страшные? - чуть улыбнулась Луиза.
        - Необычные, я никогда не знаю, чем они закончатся, - улыбнулась кузина. - А в этой истории будет принц и хороший конец?
        - Кто знает, - протянула женщина с улыбкой.
        - И что случилось потом? Мора не заметил девочку? - спросила Сью, сгорая от нетерпения.
        - Не заметил, она вышла на свет из тьмы и оказалась на свободе.
        - Вот так просто? - удивилась неугомонная девочка.
        - Вот так просто. Ей действительно повезло, словно сама судьба решила вернуть ей то, что задолжала. Испуганную девочку нашла одна бездетная семья. Они очень хотели ребенка, но не могли его завести, так что девочка стала для них подарком.
        - А принц? - заинтересовалась Сью с улыбкой.
        - И принц был, и маленькая принцесса, но чего-то не хватало. Клеймо Мора осталось на месте, как напоминание, что свобода - это всего лишь иллюзия. А по ночам, засыпая, она все равно слышала крики тех, кто остался под землей, во владениях Моры.
        Мама замолчала, мне показалось, уснула или задумалась. Свеча на прикроватном столике почти растаяла, комната окунулась во мрак.
        - А что было дальше? - спросила уже я, слабым и осипшим от волнения голосом.
        - Ты такая впечатлительная, Рин, - улыбнулась мама и поцеловала меня в висок. - Это всего лишь сказка, мрачная, конечно, но конец в ней хороший.
        - И какой же? - прошептала Сью, когда свеча зашипела и погасла.
        - Расскажу, когда-нибудь потом, а сейчас спать, - Луиза поцеловала обеих своих девочек в макушку, подоткнула одеяло.
        - Я люблю тебя… мама, - прошептала я, крепко обнимая маму. У меня было такое чувство, что с темнотой и мама куда-то исчезнет.
        - И я тебя, солнышко, - ее теплые губы касаются моего виска.
        - А меня? - нагло подает голос Сью.
        - И тебя тоже, вы обе мои маленькие принцессы, - ласково произнесла она, и темнота сменяется резким светом.
        Реальность стукнула по нервам болью и головокружением.
        - Ты как, принцесса? - доносится голос Курта, перекрикивающий остальные голоса.
        Голова отдает жуткой болью, а все тело кажется свинцовым.
        - Что произошло? - хриплым шепотом спросила, откидывая голову на удобное мужское плечо. Судя по тряске, меня куда-то несут, но мне абсолютно плевать куда. Курт в любом случае меня в обиду не даст, я знаю.
        - У тебя приступ случился, - мрачно ответил друг, говоря шепотом. На заднем фоне голоса становились более разборчивыми, до этого они сбивались в один непонятный гул. Я попыталась открыть глаза, но ничего кроме потолка не увидела. При этом меня замутило так, что пришлось закрыть рот рукой и судорожно задышать.
        - Что с ней? - резко оборвал гул голосов испуганный голос Вероники.
        Топот, опять голоса, отец говорит что-то успокаивающее, извиняется, но я не понимаю за что. Мы о чем-то говорили, наверное, о важном, а потом накрыло это воспоминание… Мама, страшная сказка, которая и не сказка вовсе. Я вроде бы поняла, пазл сложился, но не весь.
        Чего-то не хватает. Я знаю, почему отец подписал договор, и к чему стремится, тоже понимаю: он хочет прекратить работорговлю, как мечтала Луиза! Хочет закончить дело жены, которое, скорее всего, стоило ей жизни, а ее дочери ног. Но Мора… кто такой Мора? Это ведь не просто сказка, это история жизни Луизы, а значит двуликий бог тоже настоящий, и именно он в этой книге главное зло. Это ведь не Анри? Правда? И мальчик, в том воспоминании был мальчик, и он кажется таким знакомым. Я точно его раньше видела, но где?
        - Положи ее на кровать, - этот требовательный голос вырывает меня из размышлений, заставляя открыть глаза в испуге.
        - Кто? Кто его вызвал? - застонала в расстроенных чувствах. - Что нельзя было вызвать настоящего врача?
        - Светлой ночи, леди Рианна, - сухо произнес Стефан, маяча где-то рядом. - Я тоже не могу сказать, что рад нашей встречи.
        Перед глазами все ещё плывёт, ничего не рассмотреть вокруг, только силуэты, по всей видимости, меня принесли в мою комнату. Курт осторожно уложил меня на кровать, но не отошёл, успокаивающе коснулся моего плеча, когда закрыла глаза, пытаясь бороться с головокружением.
        - В кои-то веки мы с вами солидарны в своих желаниях, - не удержалась от иронии в голосе.
        - Принесите воду, - тем временем приказал Стефан. - И почему здесь так много людей? Выйдите!
        Ничего себя он раскомандовался, со мной он так себя никогда не вел. От его командного тона даже мурашки на коже появились. Или это последствия откровений отца?
        - Пойдем, пойдем, - от голоса отца я вздрогнула. Он молчал до этого, я думала, его здесь нет. Растерянно открыла глаза, но увидела лишь его спину, а затем за ним закрылась в дверь. Кажется, остались только я и доктор.
        - Вас отец вызвал, - то ли спросила, то ли отметила, как факт.
        - Нет, я сам приехал. Мне доложили, что вы поднялись с кровати, и я решил проверить ваше состояние, как видите не зря. Вы несколько дней провели в кровати, а затем вдруг встали. Ваш приступ естественная реакция на такую резкую перегрузку.
        Ох, если бы в этом была вся проблема. Удержалась, чтобы не закатить глаза и нахмурилась, стараясь сконцентрировать взгляд на нем.
        - Это вы так от балды говорите, или это утверждение квалифицированного врача? - с долей иронии спросила его, позволяя ему проверить мой пульс.
        - Какие странные выражения… Вы что пили? - сощурился доктор.
        - Нет, - снисходительно качнула головой, вытаскивая руку из его захвата, - просто решила для себя, что теперь главная героиня этого романа и могу говорить и делать то, что вздумается.
        Очаровательно улыбнулась ему, растирая запястье так, словно ужалила крапива, а не он к нему прикасался. Стефан нахмурился, достал из саквояжа аппарат похожий на стетоскоп, но немного другой формы и приложил его к моей груди через одежду. И что он там хочет так услышать?
        - Ты всегда очень любила книги, - как-то очень резко сменил тон голоса Стефан.
        На его лице оставалось сосредоточенное выражение, пока он слушал мою грудную клетку, но что-то в нем изменилось. Одно то, что он обратился ко мне на «ты», означало очень многое. У меня возникло ощущение, что мы уже разговаривали вот так непосредственно не раз и не два. Будто бы мы знаем друг друга почти всю жизнь и между нами есть какая-то незримая связь. От этого ощущения по коже прошлись мурашки, но затем мы встретились взглядом, и я поняла, что какая-то часть меня не может или не хочет отвести взгляд, разорвать эту связь. Сжала руки в кулаки, приказывая себе и своему телу слушаться.
        - Я всегда любила вас, но это «всегда» уже в прошлом, как и моя любовь к книгам, - сказала прямо, скорее всего, на эмоциях. Мне банально захотелось поставить точку, разорвать эту нить из прошлого настоящей Рианны, даже если больно. Стефан дернулся, словно от пощечины, но затем быстро вернул себе бесстрастное выражение лица, даже выдавил улыбку.
        - Поворачивайся на живот, - приказал он, но я не дернулась с места.
        - Вы не поняли, хватит с меня вашего осмотра, - оттолкнула его руки в сторону, когда он попытался сам меня перевернуть. - Предпочитаю доверять свое здоровье профессионалам, а не шарлатанам.
        - Это на что же вы намекаете, леди? - с трудом скрывая злость, спросил он, откладывая местную разновидность стетоскопа в сторону. Даже к вежливому обращению вернулся, чтобы восстановить между нами дистанцию хоть и на словах.
        - Я не намекаю, а говорю прямо: вы некомпетентны, я хочу другого доктора, - решила идти до конца, даже если в груди что-то неприятно колет. - Так и передайте отцу.
        Стефан то ли засмеялся, то ли истерично вскрикнул и стремительно подался вперед, так что наши лица оказались на одной высоте, а его рука как-то угрожающе прижала подушку возле моей головы. Моя спесь слегка сбилась, все же я слабая калека, а он здоровый мужик. Даже спину ледяным ознобом окатило, слишком страшный у него был взгляд.
        До взгляда Анри, конечно, не дотягивает, но меня все равно пробрало. Где там Эллу носит? Почему я вообще осталась с ним наедине?
        - Решила поиграть в избалованную капризную наследницу? - с явным неодобрением задал лекарь этот риторический вопрос. - Ты же знаешь, что лучше меня в этой стране врача нет. Господин Карвалье не доверил бы мне тебя, если бы это было не так!
        Ага, знаю я, чем продиктованы решения отца. У меня вырвался нервный смешок, после чего я толкнула его руку в сторону, заставляя его отстраниться.
        - Если бы ты был лучшим, я бы уже давно пошла, - заставила его снова дернуться назад, точно от пощечины.
        - Раньше ты не позволяла себе подобные высказывания, - упрекнул меня совсем в личном ключе, словно я ему чем-то обязана. Ну, вот же наглость!
        - Раньше я была наивной влюбленной девочкой, а сейчас…
        - А сейчас что? - перебил он меня. - Ты ведешь себя глупо, пытаясь мне что-то доказать. Тебе нужна диета, твои внутренние органы пострадали при взрыве, и от алкоголя и жирной пищи они могут отказать. А от физических и эмоциональных нагрузок у тебя вообще может начаться приступ, и тебя в конечном итоге парализует. Мне напомнить, как ты несколько лет лежала не в силах пошевелить даже рукой? Я вернул тебе возможность двигаться, Рианна! Я!
        - И что с того? Тебе за это щедро заплатили! - крикнула на него в отчет. - Это твоя работа, доктор Корте! И если ты не можешь мне помочь двигаться дальше, то будь добр, передай другому специалисту.
        - Какая же ты… - он явно хотел высказаться очень резко, но сам себя остановил, тяжело дыша от гнева. Видите ли, я задела его чувства и самоуважение.
        - Какая? Договаривай, ну же! Эгоистка? Так я этого не скрываю! Моя шкура мне важнее всего, как впрочем и тебе твоя, не надо здесь играть в святую невинность и изображать, что делал ту рискованную операцию ради меня.
        Мне не понравился взгляд, которым он смерил меня, будто бы я его ужасно разочаровала. Даже больно от него стало, и от этой боли я разозлилась. Да что это такое? Почему я все это чувствую? Это чувство не моё, навязанное кем-то или чем-то…
        - Ты делаешь глупости, Рианна. Ведешь себя как капризный ребенок, которому не купили игрушку. Подвергаешь себя опасности и даже не осознаешь этого.
        Какой он уверенный в том, что знает меня как облупленную. Знает все, что я чувствую, и даже настоящую причину моего нежелания его больше видеть ни в каком статусе. Самовлюбленный индюк!
        - Я, по крайней мере, не пудрю голову молоденьким девочкам, обещая им золотые горы, - смерила его злым взглядом. - Что, не получилось со мной, так взялся за мою кузину? Ну, удачи с этим, с удовольствием посмотрю, как она тебя прожует и выплюнет! Ты этого явно заслуживаешь!
        Я ожидала в ответ очередных нотаций, но вместо этого Стефан вдруг отошёл на пару шагов от кровати, как будто хотел в чем-то убедиться, и улыбнулся.
        - Ты ревнуешь, - произнес он таким, не допускающим возражений тоном, что у меня глаз дернулся от его самоуверенности.
        - Делать мне больше нечего, у меня, между прочим, жених есть, - грубо осадила его, но как-то нетвёрдо. Мои чувства заметались, словно разделяясь на два лагеря между раздражением от абсурдности этого утверждения и глухой болью предательства. Так, тело Рианны де Карвалье, не могло бы ты унять эту неуместную боль? С чего бы мне любить этого индюка?
        - А я думал, от чего ты сбежала с этим мутным графом в тот вечер, - прошептал он себе под нос, нервно расхаживая по комнате, - а ты всего лишь отомстила мне.
        Мне как-то сразу стало не по себе от его слегка безумного взгляда, обращенного на меня. А что, если я прогадала, и этот доктор все же чувствовал что-то к Рианне? Ну, или решил, что рыбка ещё не соскочила с крючка, и теперь меня во что бы то ни стало нужно вернуть? О, как смотрит на меня, словно сейчас съесть готов. Мама, да за что мне это?!
        - Я сбежала с графом, потому что мне так захотелось, мы любим друг друга, - с натянутой улыбкой произнесла и указала на дверь. - А вам уже пора, выход там!
        - Ты? Любишь его? Рианна, я слишком хорошо тебя знаю, ты не можешь ничего к нему чувствовать.
        Ого, сколько самоуверенности! Слышал бы все это Анри, доктора уже бы от пола оттирали.
        - Кем вы себя возомнили? Моим другом? Возлюбленным? Вы не можете знать, что я чувствую и к кому.
        Мои слова имели странный эффект, Стефана точно обухом ударили. Странный блеск из глаз пропал, он вернулся к своему саквояжу, будто бы ничего и не случилось. Достал оттуда какую-то бутылку с мутной жидкостью и поставил ее на прикроватный столик.
        - Принимайте микстуру неделю утром и вечером по глотку. Всю неделю соблюдайте постельный режим и диету. Если приступ повторится… - он замялся, словно не решаясь продолжить, но затем взял себя в руки, - вызовите доктора Франциско из госпиталя.
        У меня даже рот открылся от удивления. Оказывается, сменить доктора было так легко. Мужчина подхватил саквояж и, не прощаясь, вышел с комнаты, громко хлопнув дверью. Когда его не стало, я устало выдохнула и прикрыла глаза, чувствуя себя как после настоящего сражения. Да ещё сердце ноет, почему? Я же не люблю его, эти чувства принадлежат прежней Рианне. Почему тогда я все это чувствую?
        Скрипнула дверь, Вероника зашла в комнату и натянуто улыбнулась. Ее лицо в приглушенном свете показалось совсем серым и неживым. Может, она чем-то больна? Счастливой невестой она определённо не выглядит.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросила она, тихо подойдя к кровати.
        - Терпимо, - произнесла хрипло, после перепалки с доктором горло разболелось.
        - Воды? - спросила девушка, поняв меня, и в этот момент в комнату зашла с подносом Элла.
        - Госпожа? А где доктор? - удивилась она, поднося поднос к комоду.
        - Ушёл уже, - ответила за меня Вероника и сама налила мне в стакан воды из кувшина, опередив Эллу.
        - Так быстро? - удивилась служанка. - Мне позвать господина Карвалье?
        - О, боже, нет! - мотнула я головой, с удовольствием отпивая воды.
        - Господин Арман уже ушёл? - спросила тем временем Вероника, почему-то странно кося взглядом на лекарство, оставленное доктором.
        - Да, господин отправил его, - проронила Элла, и у меня возникло ощущение, что ей неприятно говорить с дочерью графа. - Это лекарство? Давайте, я дам вам его.
        Элла двинулась в сторону прикроватного столика, я как раз отдавала пустой стакан Веронике, а в следующий момент стакан выскользнул из ее рук, она пошатнулась, толкнула прикроватный столик, бутылка с микстурой свалилась оттуда и разбилась вдребезги.
        - О, Солнце! Нет! Я не хотела, простите! Мне так жаль, простите… - Вероника все суетилась, то пыталась сама убрать осколки, но так, что умудрилась себе пальцы порезать и в конец довести Эллу до белого каления.
        - Садитесь. Здесь. Я уберу, - припечатала моя горничная, усадив девушку в кресло.
        Стоило Элле удалиться за тряпкой, я оценивающе оглядела свою подругу. Она сделала это специально, стоит признать, ей даже удалось убедить в обратном Эллу, но не меня.
        - Спасибо, - поблагодарила ее. Как бы мне плохо не было, лекарство от доктора Корта мне пить не хотелось, и Вероника избавила меня от него. Девушка разыграла непонимание, смущение же было натуральным.
        - Я не хотела, - соврала она легко. - Может мне все же стоит уехать? От меня одни проблемы.
        - Нет, я же написала в письме, что нам нужно поговорить, - осадила ее и добавила немного мягче: - Уже поздно уезжать.
        Мы замолчали, Элла вернулась, убрала осколки, вытерла пол и затем снова удалилась, чтобы выбросить мусор.
        - То, что ты написала мне, правда? - спросила Вероника тихо. - Ты действительно хочешь это сделать?
        - А почему нет? - добавила в голос веселье, пытаясь скрыть неуверенность.
        - Но так же нельзя, и господин Карвалье…
        - Отец разрешил мне делать с предприятием матери все, что мне вздумается, вот я и делаю.
        - Но… - прервала меня снова Вероника, однако я устала ее уговаривать.
        - Ты мне нужна, чтобы сблизиться с Фабиант, точнее с ее отцом. Ты же понимаешь, как в таком деле важна поддержка? - я поманила ее пальцем к себе, не в силах встать или хотя бы сесть.
        - Раколетта сложный человек, к тому же ее отец… - подошла поближе Вероника, в ее глазах множилось сомнением. Мне показалось, она сейчас завертится как уж на сковородке, чтобы избежать уготовленной мной для нее участи.
        - Вероника, - холодно остановила ее. - Я знаю это трудно, может накладно для тебя, но для меня это очень важно. Я помогла тебе, когда ты нуждалась в помощи, и ты помоги мне. Ты же знаешь, я не прошу многого или невозможного… просто будь моими ногами. От этого зависят жизни, - я сжала ее руку крепко, не давая уйти.
        Большие глаза девушки забегали, она не знала, что ответить, но затем кивнула, опустив плечи.
        - Но почему ты не попросишь помощи у графа? У него много связей, с его помощью ты бы справилась куда быстрей.
        Ага, справилась уже… Столько людей пострадало. Вся столица до сих пор гудит и не может опомниться. Газеты мне никто не приносил, но разговоры новой охраны я слышала. Много раненных и погибшие тоже есть. Не хочу думать, что я в этом косвенно повинна, но это правда.
        - Я не хочу его в это впутывать. С этим я должна разобраться сама, понимаешь? - внимательно взглянула ей в глаза.
        - Да, - нехотя согласилась Вероника.
        - И ещё, не говори об этом никому, особенно Сью, - сжала ее руку, когда она испуганно вздрогнула. - Сделаешь?
        В ответ девушка интенсивно закивала и выдернула свою руку, однозначно жалея, что на это подписалась. Элла вернулась, меня ждало теплое молоко с лимонным печеньем перед сном. Вероника, несмотря на свои желания, не ушла, а когда я перевела разговор в шутливое русло, пытаясь придумать причину, по которой Арман разрисовывает свое лицо, даже оживилась. У нее явный интерес к этому модельеру, но пока мне не понятен его характер.
        - Прыщи, я думаю там под ним большие прыщи! - произнесла она, явно смакуя свой вариант и представляя его в красках.
        - Может у него шрамы после оспы? - предположила Элла. Она сначала не хотела вклиниваться в разговор, но мы болтали и не хотели спать, так что она смирилась.
        - Думаешь? Как-то не похоже, к тому же зачем их так топорно скрывать? - удивилась я, мотая головой. Дурнота ушла, после молока хотелось спать, но я слишком давно не наслаждалась обычным женским галдежом. К тому же перемыть косточки такому хаму, как Арман, святое дело.
        - Он словно бросает кому-то вызов своим внешним видом, - пребывая в своих мыслях, расхаживала по комнате в одолженной мной ночной сорочке Вероника.
        - Кому? - скептически подняла бровь. - Законам моды? Вы видели хотя бы ещё одного мужика, красящегося так же бездарно, как он?
        - Вопрос не в том, что он скрывает, а в том, зачем он это делает? - задумалась Элла.
        - Чтобы все поверили в его нетрадиционную сексуальную ориентацию? - предположила я со скучающим видом.
        - Какую? - явно не поняли меня девушки, они, вполне вероятно, о подобном здесь и не слышали.
        - Да нет, не важно, с ориентацией у него все нормально, - вздохнула, равнодушно махнув рукой. - Он просто нестерпимый хам.
        - Может, он так прячется от кого-то, за гримом? - выдвинула ещё одну версию Вероника.
        - Для того кто прячется, он слишком в нем заметен, - зевнула я, прикрыв рот ладонью.
        - Хватит уже догадок, леди Рианне нужно спать, - спохватилась Элла. - Пойдемте, леди Вероника, я покажу вам вашу комнату.
        - А разве она не может спать здесь? - удивилась я, думала, у нас будут настоящие женские посиделки, а тут облом.
        - Если вам что-то понадобится, позовете, - проигнорировала мой вопрос Элла и за руку вывела Веронику из комнаты, перед уходом выключив свет. - Светлой ночи.
        Свет погас, какое-то время было тихо, я повернулась на бок, чувствуя все то же внутреннее смятение. Быть главной героиней тяжело не только физически, но и морально. Боль почти прошла, но последствия приступа все же остались. Я думала, сон подарит мне покой, но уснуть не успела. Скрипнуло окно, я не сразу сообразила, что это не сон, пока кто-то мягко не спрыгнул с подоконника на пол. Страх заставил открыть глаза, но тут же отступил, когда я узнала знакомый силуэт.
        - Надо сказать отцу, чтобы повесил решетки на окнах - введем новую моду в столице, авось ночных гостей станет меньше, - пробормотала я, переворачиваясь с бока на спину.
        - К тебе ещё кто-то ходит по ночам? - как всегда услышал исключительно то, что ему интересно.
        Посмотрите на этого кота: тихо ступает в бесшумной обуви, напоминая охотника, приближающегося к своей жертве, то есть ко мне. А мышка лежит, еле разбирая его силуэт во тьме и тайно желает, чтобы ее съели, но перед этим обняли и сняли с плеч груз главной героини, который по своей глупости взвалила на себя. Но глупая мышка… я никогда не признаюсь ни ему, ни даже себе, что хочу этого.
        - Нет, ты у меня такой один, - не удержалась от сарказма в голосе.
        Анри медленно обошёл кровать и остановился в ногах. Во тьме было сложно что-то разобрать, разве что его темную одежду, простую, как и в прошлый раз. В костюме на балконы к барышням не заберешься, так что специально для меня он «принарядился».
        - Сразу скажу: к твоим сомнительным романтическим прогулкам я не готова, - предупредила его, когда он после остановки сделал ещё шаг ко мне.
        - Если ты так шутишь, то тебе, похоже, лучше, - с облегчением произнес он, а затем вдруг присел на мою кровать. Я замерла, стараясь подавить в себе бурлящие чувства.
        С одной стороны так хочется его обнять, с другой спина ноет от каждого движения - последствие приступа. Да и не уверена, что это нормально: обниматься с ним после того ужасного свидания.
        - Ты несколько дней не появлялся после того, как отец выгнал тебя, сейчас зачем явился? - не уверена, что на самом деле хотела начать так холодно, резко. В груди щемит от желания обнять его или хотя бы коснуться руки, но я не смею.
        - Я не мог, - произнес он с сожалением и сам накрыл своей ладонью мою руку. У него холодные пальцы, на улице, наверное, очень холодно. Из приоткрытого окна дует, а я, согревшись под одеялом, теплая и даже слегка вспотевшая, точно простыну на сквозняке. На языке крутился неприемлемый вариант ответа на вопрос, чем он таким важным был занят, но задать его так и не решаюсь.
        - Так зачем ты здесь? - чуть осипшим голосом спросила, затягивая его и свою руку под одеяло, чтобы согреть.
        - Мне доложили, что тебе было плохо, - немного укоризненно произнес он, сжав мою руку, и незаметно придвинулся ближе ко мне. Когда именно по варианту доложившего мне было плохо, он не уточнил. Вот и думай, что теперь отвечать, учитывая, что не знаю, что он знает, а что нет. Как-то стыдно от того, что он может узнать, что я несколько дней провалялась в кровати после того, как мы виделись в последний раз. Совсем слабой будет считать, а мне бы этого не хотелось.
        - Кто доложил? Отец же выгнал всех твоих людей, - напомнила ему, только чтобы не отвечать на вопрос.
        Анри смерил меня полным иронии взглядом вместо ответа. Точно, он же злодей, у него полно всяких тайных агентов. Чтобы он и не держал все под своим контролем? Нет, Анри на это не способен, но как-то непонятно, почему он все время пренебрегает своим контролем надо мной?
        - Как видишь со мной все в порядке, спасибо, что навестил. Однако в следующий раз все же пользуйся дверью, а не окном.
        - Ты хочешь, чтобы я ушёл? - не исключаю, что моя фраза прозвучала слишком резко, раз он так на нее отреагировал.
        - Нет, - произнесла, отводя взгляд в сторону, а то уж больно он похож на довольного кота. Даже глаза словно поблескивают в тусклом свете уличных фонарей.
        Что-то мне не понравилось в его взгляде, но сказать, что именно не могу. Анри медленно протянул руку к моему лицу, убрал локон мне за ухо и нежно провел костяшками пальцев по щеке. Нежное и такое непривычное касание для меня. В горле появился ком, мне показалось, что от его нежности, обычной ласки я задыхаюсь. Использовала приступ кашля, чтобы уйти от этой ласки и отвести взгляд в сторону. Анри не дурак, все понял, опустил руку и даже мою ладонь под одеялом убрал в сторону.
        - Я соскучился по тебе, - произнёс он настолько ровным и спокойным тоном, что создавалось впечатление, что озвучивает меню в ресторане, а не действительно испытывает это чувство.
        - И чем же ты был занят? - сделала вид, что не услышала этих слов, столь они болезненны для меня. Спросить прямо: кого он ещё убил? А если ли в этом смысл?
        Временами мне не хочется ни знать, ни думать о том, что он не просто книжный злодей. Хуже того, часть меня, наивная и глупая девочка, верит, что этому всему есть какое-то объяснение, и он мой герой. Пожалуй, я не заслуживаю настоящего героя, только злодея.
        - Когда исчезают все корабли, которые могут отправиться в Новую Романию, сразу нужно искать кому это выгодно, не находишь? - он улыбнулся, но эта улыбка показалась мне маской, а его глаза неживыми, какими-то стеклянными.
        - Так ты…
        - Провел несколько приятных дней в тюрьме на допросах, - почти обыденно ответил он, делая вид, что изучает обстановку в моей комнате.
        - И тебя отпустили? - растерянно спрашиваю, давя желание сесть. Сил нет подняться, а просить у Анри помощи я не буду.
        - По-моему, это очевидно, - непроизвольно улыбнулся граф, снова посмотрев на меня с теплом, но тут же нахмурился, словно этого не было. - Нас с принцем Людвигом отпустили несколько часов назад.
        - Вам поверили? - не стала скрывать своего удивления.
        - Я могу быть очень убедителен, - его голос стал холодным, я опустила взор, не желая видеть его холодный взгляд.
        - Кого в таком случае обвинят… в случившемся? - спросила, не поднимая глаза.
        - Мостовой альянс. Твоё предупреждение о нападении альянса на Новую Романию сыграло нам на руку. Теперь все во дворце уверены, что именно Мостовой альянс уничтожил те судна, чтобы не дать нам возможности выслать поддержку своей провинции.
        - И что теперь будет?
        - Война, - как-то обыденно произнёс он, заставив меня вздрогнуть от его серьёзности и осмелиться посмотреть ему в глаза. - Не сейчас, доказательств нет, а если и будут король не пойдет на нее, пока его не вынудят. Но когда Новая Романия падёт, у короля не останется выбора.
        - Думаешь, Мостовой альянс все равно нападет, даже если Романия знает?
        - Конечно, сама подумай, мы не сможет послать подкрепление, а самой Новой Романии не противостоять Мостовому альянсу не удастся. Там никто не ждет нападения, оно будет спонтанным и, судя по тому, что ты сказала, кровопролитным, вся страна захочет отомстить.
        Он замолчал, будто бы давая мне время переварить сказанное.
        - А если бы… - нервно облизала губы, пожалев, что начала говорить, но на упрямстве продолжила, - Если бы корабли остались в порядке, смогли бы спасти Новую Романию?
        - Какой ответ ты хочешь услышать? - улыбнулся Анри, но глаза остались холодными. - Это уже произошло, Рианна. Ты ничего не сможешь изменить.
        У меня перехватило дыхание, от его слов, от того, как он посмотрел на меня, как на нечто жалкое, слабое и беззащитное, которое надо защищать. И он защитит, он, по крайней мере, в это верит. Однако те способы, которыми он собирается меня защищать, грозят гибелью множеству невинных людей. Неужели он не думает, что это для меня слишком тяжелый груз? Да я уже понимаю книжную Сью, я бы тоже убежала, скрылась за широкой спиной Людвига или кого-то ещё, если бы не любила этого доброго мальчишку, вредного мальчика, нежного юношу и жестокого мужчину в одном лице. Так зачем же он показал мне масштаб своих злодеяний так сказать в первом ряду? Почему не скрыл до тех пор, пока мы не поженимся, и я не смогу его отвергнуть? Я ведь читала подобный сюжет во многих книгах. Там всегда мужчина предпочитал ложь, из высших побуждений, чтобы не ранить возлюбленную. Анри же словно испытывал меня и, судя по тому взгляду, который он бросал на меня в конце нашего свидания, я испытание провалила. Но так почему же он пришёл сюда, да ещё почти сразу после освобождения? Может, он теперь раскаивается в том, что сделал? Смутно
себе представляю подобную картину.
        Должна ли я его отвергнуть сейчас, сказать, что не смогу жить с убийцей или что-то в таком роде? Что там ещё говорят невинные главные героини в книгах? Мы за мир во всем мире, дружбу со всеми и жвачку, желательно без сахара. Главным героиням со злодеями не по пути. Я ведь решила выполнить свою миссию - спасти Новую Романию, а Анри, по всей видимости, выполняет задание злодея и делает все, чтобы ее уничтожили. Ну и как мне быть? Я же не могу взять и перестать его любить.
        - Анри… - слова застряли комом в горле.
        А не поздно ли я решила его выставить и отвадить от себя? Моя вина, слишком рада была его увидеть и сейчас не хочется его отпускать. Что же делать? Попросить отца разорвать договор? Как я могу так с ним поступить? Даже если вся та безумная и страшная любовь, которую он ощущает ко мне, всего лишь результат моих похождений во сне или сюжета книги… как я могу сделать ему так больно после всего, что о нем знаю? Это как отказаться от родного человека, брата или… матери? Зря, я о ней снова вспомнила. Прикрыла глаза, но это не отгородило от воспоминаний. Я помню, как она выглядит, сколько боли мне причинила, но не помню даже жалкого имени, как будто его стерли, как и моё собственное.
        Крепкие объятия показались спасением, он перетащил меня к себе на колени, завернув в одеяло. Никакой пошлости, я, словно его ребенок, прижимаюсь к его груди, слушаю, как быстро бьётся его сердце. Его дыхание согревает мою макушку, а обоюдное молчание успокаивает куда лучше бесполезных разговоров. Вот бы так просидеть вечно, но это всего лишь короткий эпизод сказки, сладкие моменты которой я обязательно запомню на всю жизнь.
        - Король отправляет меня в Мостовой альянс, найти доказательства и подтверждения тому, что Альянс собирается напасть на Новую Романию, - одна его фраза испортила все.
        - И ты поедешь? - слегка отстранилась, удерживая его за одежду, будто бы он прямо сейчас собрался ехать во враждебную страну.
        - А у меня есть выбор? - улыбнулся он, нежно провел рукой по моей щеке.
        - Но ты же…
        - Я не маленький мальчик, чтобы ты за меня переживала, - прошептал Анри, но как-то холодно, точно своим беспокойством его обижаю. - Справлюсь.
        - Да знаю я, как ты справляешься! - не выдержала и прикрикнула на него, о чем сразу же пожалела.
        - Анна, - он несильно надавил на мою шею, чтобы встретиться взглядом. - Хватит беспокоиться обо мне, как о ребенке, ты не моя мать, хотя в своё время заботилась куда больше, чем та женщина.
        Да я как бы знаю, что не его мать! Он просто сам заставляет меня волноваться за него в любом возрасте. Набрала побольше воздуха, чтобы заверить его в том, что ни капли о нем не тревожусь, как мой рот банально закрыли поцелуем. Желание с ним спорить сразу как-то пропало, как и другие мысли. Поцелуй затянулся, и в конце его Анри буквально отодрал меня от себя, уложил снова в кровать и поцеловал в лоб, как маленькую.
        - Задание короля займет какое-то время, - прохрипел он, так же тяжело дыша после поцелуя, как и я, - постарайся за это время не влезть в какие-нибудь неприятности.
        - Я и неприятности? - выдавила из себя улыбку, демонстрируя свое плачевное состояние. - Ты явно меня переоцениваешь!
        - Поверь мне, я прекрасно знаю, на что ты способна, - улыбнулся Анри и все же не удержался, поцеловал снова, но уже не так пылко.
        - Сладких снов, моя святая, - прошептал на прощание, так что мне не захотелось его отпускать никогда. Но я все же отпустила его, разжала руки, в бессилии наблюдая, как он исчезает за окном, и ночь теряет все свое очарование, а в сердце остается только пустота.
        Глава 14. Горечь обиды./ Сюрприз на торжество
        Самое важное в книге это начало. Если оно не захватит вас с первой страницы, даже самая интересная аннотация не заставит вас перевернуть первую страницу и окунуться в мир книги дальше. «Окунуться в мир книги…» Сколько иронии в этой фразе. Я иногда думаю, а что бы было, если бы я не нашла эту книгу? Не открыла первую страницу, не увидела на обложке того, кто лишил меня сна? Я всегда думала, что любовь с первого взгляда - это сказки. Да и не было у нас любви с первого взгляда, не бывает вот так сразу. Любовь - это то, что можно взрастить в своей душе, словно семя, и от нас зависит, расцветет ли этот цветок или увянет. Буквально одного взгляда мне хватило, чтобы заинтересоваться им, его скупо описанной истории, чтобы привязаться.
        Но вот влюбилась я уже в Анри настоящего. Если задать себе вопрос, почему я его полюбила, не уверена, что у меня сразу появится вразумительный ответ. Люблю, потому что это он - Анри. Не за что-то или почему-то, а именно потому, что это он. Мне даже кажется, что он в моем сердце был всегда, просто я не помнила его, как и не помню свое имя.
        Разлука - испытание для чувств, всегда говорили, а я не верила. Просыпаешься, думая, как он спал и спал ли вовсе? Может опять занимался своими делами злодейскими и пострадал? Днем куча забот, быть и.о. главной героини - то ещё удовольствие. А вечером… вечером сон долго не приходит, я даже стала скучать по привычным видениям, в них я хотя бы его видела, а так - только сон без сновидений и непонятная мне тревога. Все-таки любовь на расстоянии, в условиях, где нет интернета и мобильной связи, та ещё морока. Мы начали писать друг другу письма, по одному в день, так что за месяц у меня накопилась солидная стопка серых конвертов, перевязанных красной лентой. Лента - не моя идея, Вероника предложила перевязать их, чтобы не потерять. Она у меня чуть ли не прописалась, сначала я думала из-за Курта, но затем заметила, что дочь графа его и не замечает вовсе. Элла тоже сначала не шибко была рада ее видеть, но молчала, не по статусу ей, а затем привыкла. Ко всему можно привыкнуть, даже к перепалкам Армана и Вероники - они, как отдельный вид искусства уже. Но я сама виновата, в нашей переписке по поводу платья
для Сью, обмолвилась, что шью платье Веронике, и Арман начал наведываться ко мне в гости «за правками» едва ли не каждый день. Я не исключала, что он специально приходит, чтобы поскандалить с Вероникой. Это они сначала стеснялись при мне перемывать друг другу косточки, но потом как понеслось… На фоне этой парочки отношения Курта и Эллы кажутся сказочными. Не то чтобы они целовались или за ручки держались, Элла бы никогда не позволила кому-то увидеть что-то подобное, но какие же взгляды они друг на друга бросают, даже завидно. Такое впечатление, что у всех вокруг что-то происходит в личном плане, и лишь у меня: одно письмо в день, в котором воды больше, чем в океане. Вот и занялась я платьем Вероники сначала для того, чтобы отвлечься, а потом уже из благодарности. Она действительно мне помогла, но пока что не до конца.
        Мой план по спасению Новой Романии был прост, как дважды два. Если нужно победить противника, сначала спроси, как это сделать у того, кто уже с ним боролся, а лучше попроси у него помощи. Трудность в том, как договориться с целой страной, чтобы ее провинция помогла отбить атаку Мостового альянса? Я ведь не король, не дипломат, а обыкновенная девушка, а девушек в этом мире как серьёзных политиков не воспринимают. Вот и пришлось вникать в то, в чем я раньше не нуждалась и убеждать некоторых людей, что я официальная преемница Карвалье, а значит, моё слово что-то да значит. Хотя официально я не врала, отец, вероятно, чтобы загладить вину за мой приступ, начал делать все, о чем бы я ни попросила. Наши отношения изменились, хотя я по-прежнему каждое утро провожаю его на работу, а вечером мы ужинаем, обсуждая, как провели день. Больше о своей цели он не говорил, а я не спрашивала, но что-то явно поменялось. Мне даже кажется, поссорься мы, как все люди, было бы легче, чем эта неоднозначность. Я успокаиваю себя, что с решением проблемы Новой Романии и возращением Анри, все вернется на круги своя или
наоборот улучшится, ведь я… Боже, не верится даже в это… Ведь я смогла встать на ноги! Не совсем, конечно, но смогла!
        Просто невероятные ощущения, словно снова обрести крылья и свободу! Даже последовавшая за этим боль в спине меня не разочаровала, наоборот, заверила, что я на правильном пути. А как мне понравилось вытянутое лицо доктора Франциско, когда я ему это продемонстрировала! Лучше бы на его месте был Стефан, который совершенно не верил, что у меня получится, но и так неплохо. Доктор Корте перестал меня навещать, как и обещал, и я что-то странное чувствую по этому поводу. Чувствую то, что не должна чувствовать по определению. Хотела бы я в этом разобраться, но некогда. Мне теперь почти каждое свободное мгновение хочется тренироваться, просто потому, что это наконец-то дало какой-то результат. Но тело к этому не привыкло, так что меня пока хватает исключительно на четыре подхода по полминуты, затем спина начинает болеть невыносимо и в глазах темнеет. Ничего, дело времени. С этим справлюсь, ведь у меня впереди целая жизнь, и я успею все наверстать.
        - … и что касается разговора с послом Фабиантом, я думаю, ты готова к нему. Лучший способ с ним встретиться - это завтра, на приеме в честь дня рождения Сюзанны. Так что тебе тоже придётся идти.
        Мягкий голос Вероники вывел меня из ступора, ручка невольно выпала из рук и испачкала бумагу. Чёрт! Опять переписывать письмо! Хотя не так уж много написала, обычное приветствие и все. Да и сомневаюсь, что Анри станет жаловаться на кляксу.
        Хотя, помнится, первых десять писем в лоб писал, что почерк у меня корявый, что никто, даже если бы захотел, не смог бы его подделать. Я чуть те письма не порвала, так он достал своим ханжеством! А я ведь старалась, на каждое письмо тратила кучу времени, и все равно он продолжал язвить… Пока я не написала, что раз ему так не нравится мой почерк - больше писать ему не буду. Ответное письмо пришло даже раньше, чем обычно. Анри заверил меня, что даже в моём корявом почерке есть свое очарование, и попросил не переставать писать ему. После того письма я впервые и встала на ноги, может от счастья, а может от упрямства. А ещё фраза, которой он обычно заканчивает каждое письмо, запала в сердце: «Скучаю по тебе, твой злодей». Элла ее как-то заметила, очень удивилась, почему уважаемый граф так подписался, и я не смогла объяснить, это только наш секрет.
        - Рин, ты меня слышала? - спросила Вероника взволнованно, легонько коснувшись моего плеча.
        - Да нет, все в порядке, - заверила ее, со вздохом отодвигая письмо в сторону, и обернулась к ней. - Причин не явиться на день рождение кузины действительно нет?
        - Там точно будут все ключевые фигуры, и, если мы приложим нужные усилия, у нас все-таки получится уговорить курнейцев принять нашу помощь, - деловито затараторила девушка, так что я даже ею восхитилась. Это ещё кто кому помощь будет оказывать Романия или Курней?
        Тяжело вздыхаю, в который раз размышляя, не стоило ли назвать настоящую причину моего острого желания наладить связи с курнейцами? Вероника уверена, что я хочу просто помочь жителям изморённой войной страны или даже открыть несколько производств на территории их страны. В то, что Мостовой альянс нападет на Новую Романию, Вероника бы не поверила, как, впрочем, все остальные. В газетах уже почти все забыли о происшествии в бухте, всем плевать на каких-то моряков. В прессе почти все новости крутятся вокруг основной интриги: кого же выберут преемником короля Людвига или Кристофа? Даже ставки уже делают! Второй сын пока побеждает, но это лишь пока.
        - Знала бы Сью, какая ты оказываться деловая, никогда бы не относилась так пренебрежительно, - улыбнулась ей. На мои слова Вероника только натянуто улыбнулась, так что я сразу поняла: об этих качествах Сью в курсе и явно использует их, как и саму девушку. Как же мы с кузиной все-таки похожи… даже страшно насколько.
        Вероника проигнорировала мою сомнительную похвалу и поднялась с пуфа, на который примостилась после обеда. Сегодня она на удивление долго гостила у меня и, судя по нервозности, кого-то ждала, и я даже знаю кого. Однако этот «кто-то» может и не прийти сегодня, ведь платье Сью закончено, так доложили отцу утром.
        - Волнуешься? - спросила у нее, пытаясь разрядить обстановку.
        Дочь графа Затморского подняла на меня испуганный взгляд, словно я попала в точку, но быстро собралась.
        - Волнуюсь? - изобразила она удивление, нервно теребя манжеты. Здесь одно из двух: либо при мне она слишком расслабилась и потеряла актерскую хватку, либо разучилась играть недоумение.
        - На дне рождения Сью король, скорее всего, объявит решение насчет твоего брака, так отец сказал, - осторожно напомнила ей, судя по недоумению, отразившемуся на её лице, она об этом и не думала вовсе.
        - Да, - как-то рассеянно махнула головой девушка и прошлась к окну, будто пытаясь разглядеть в нем кого-то и попутно обнимая себя за плечи.
        - Не волнуешься? Отец уверен, что король выдаст тебя замуж за кого-то «более подходящего». По-видимому, он зол и попытается наказать тебя за дерзость, особенно учитывая его отношения с графиней…
        - И что? - снова безразлично произнесла она, чуть дёрнув плечом.
        Ее взгляд прикован к улице, а лицо бесстрастно. Никакого страха, только холодный расчет? Если раньше я думала, что Курт ей, по крайней мере, нравился, то теперь уверена: все их отношения глухой расчет. Мне даже стало жаль друга, если бы я не знала, что ему пообещали внушительную компенсацию в любом случае. Да и появление соперницы сыграло важную роль в продвижении их с Эллой отношений.
        - Не боишься, что тебя сосватают старику или кому-то похуже? - спросила у нее с подозрением, но девушка не обратила на это внимание.
        - Это не имеет значения, - проговорила Вероника сиплым голосом и резко повернулась ко мне.
        - В каком смысле? - поинтересовалась у нее, наблюдая, как девушка пошла за своей шалью, укрылась ею и замерла.
        Дверь в комнату приоткрылась. Только Надин входит, не постучав, затем вспоминает о том, что надо как-то обозначить своё появление и стучит по уже открытой двери. Даже как-то странно думать, что эта милая в своей наивности девчонка скоро вернется на кухню. Ривьера наконец-то поправилась и скоро займет свое место, всего несколько дней осталось. Рада, что ей стало лучше, но никто до сих пор не понимает, что с ней стряслось. Сама девушка говорит, что случайность, и она не помнит, но кто его знает, что на самом деле произошло.
        - Госпожа, простите, - затараторила служанка, - там прибыл господин Арман. Пускать?
        - Пускай, - вздохнула.
        Ну, вот Вероника и дождалась, опять сейчас терпеть их перепалки и взаимные подколки. Даже не знаю, как на их отношения реагировать, у них страсти куда больше, чем у нас с Анри, мне завидно. У Эллы с Куртом больше нежности и взаимопонимания. Надин и то вроде как с Маркусом встречается, у одной меня что-то непонятное на любовном поприще. Вот бы придумать предлог, чтобы оставить Веронику и Армана наедине, как Курта с Эллой, а то я чувствую себя рядом с ними лишней, мы даже с разукрашенным типом ругаться перестали. Ему попросту сил на нас обеих не хватает.
        - Я пойду, - услышала голос Вероники, когда Надин убежала прочь. - Постарайся отдохнуть и подготовиться, вечер обещает быть трудным.
        Девушка коснулась моей руки, словно в знак поддержки, улыбнулась бесстрастно и направилась к двери, оставив меня в недоумении. В смысле она уйдет? Она же специально здесь осталась подольше и ждала его, а теперь так просто уйдет?
        - Вероника, постой, я… - придумать, что сказать я не успела, дверь открылась как раз, когда дочь графини подошла к ней.
        Арман при параде и с огромной коробкой в руках застыл на входе. Улыбнулся гаденько и ляпнул очередную ерунду, от которой мне захотелось его треснуть. Вот же дурак, право слово, как мальчишка в школе, что дергает за косички понравившуюся девочку.
        - Солнце, кто это? Неужели леди Затморская? Не узнал, вы стали ещё страшнее, - мерзко улыбнулся он, ожидая, что снова начнётся перепалка. Какой гордый и довольный собой дурак, ой дурак! Вероника никак не отреагировала на его слова, посмотрела на него как-то так, что улыбка с лица модельера тут же исчезла. Он хотел что-то ещё ляпнуть ей, но девушка ушла, не попрощавшись, куда раньше этого. Арман не дернулся за ней, но только оглянулся, застыв с задумчивым выражением лица.
        - Так что же вас привело ко мне? - позвала его, сложив руки на коленях. - Я так понимаю - это платье Сью?
        Выразительно взглянула на большую коробку в его руках, Арман нехотя отвернулся от коридора, в котором уже давно исчезла девушка. Зашёл в комнату, прошёл к моему столу и прямо поверх бумаг возложил коробку. Без лишних вопросов скинул крышку и поднял за лямки темно-синее облако, сверкающее драгоценными камнями и бисером на бюсте. От этой красоты у меня открылся и закрылся рот, особенно когда мужчина вытянул его с коробки полностью и показал его целиком.
        - И да, и нет, - говорит Арман, гордо вскидывая голову и улыбаясь. - Это, несомненно, платье, но…
        - Но мы же сошлись на другом варианте, Сью оно не подойдет, ей не понравится.
        - Вы умеете слушать или как? - с раздражением перебил он меня.
        Выразительно замолчала, и он почти благодарно кивнул.
        - Да, это платье, и это одно из лучших моих творений, нет - оно не для дочери герцога. Ее платье уже давно в резиденции герцога, и она очень довольна подарком.
        - Тогда это платье… - начала я с недоверием и запнулась от абсурдности собственной мысли.
        - Мой подарок… тебе, - произнес Арман и впервые посмотрел на меня без хитрости или насмешки, словно совсем другой человек.
        - Подарок? Мне? - в шоке повторила, даже зачем-то указывая на себя. Синее воздушное облако ткани, переливающееся под лучами солнца, словно обшитое драгоценными камнями, не кажется мне чем-то, что Арман может мне подарить. Я вообще не понимаю, с какой стати ему что-то дарить мне? Неудивительно, что я недоверчиво прищурилась, чем вызвала у модельера довольно резкую реакцию. Он что-то рыкнул себе под нос и сунул платье мне в руки, точно обычную половую тряпку.
        - Тебе, - баритоном произнес он, буравя меня каким-то требовательным взглядом.
        Может мне все это снится? Или я головой ударилась? Арман, конечно, меня спас разок, но зачем ему дарить мне что-то такое дорогое? Может я ошиблась, и это не то платье с эскиза? Неуверенно приподняла платье за лямки и едва не схватилась за сердце. То, что я на эскизе приняла за бисер, на готовом платье оказалось камнями, россыпью маленьких камней, смахивающих на драгоценные. Я в этом не специалист, но ей-богу, блестят как диаманты. А если одно случайно отклеится - это же целое состояние?! Что-то мне плохо стало… Подняла взгляд на модельера, его нахмуренные брови под моим удивленным, если не сказать ошарашенным, взглядом медленно распрямились, а на губах заиграла довольная улыбка.
        - Это мне? - охрипшим голосом уточнила у него снова, теперь держа платье так, чтобы даже не дышать на него лишний раз.
        - Если я сказал тебе - значит тебе. Или предлагаешь, чтобы я забрал его и подарил твоей кузине? - пренебрежительно приподнял бровь, все ещё насмехаясь.
        От одной мысли, что такое сокровище достанется Сью, жаба начала душить, я, притянув платье к себе, отрицательно помотала головой, чем заставила Армана мягко рассмеяться.
        - Похоже, и тебе не чуждо все женское, - как-то философски заметил он и, отодвинув стул, сел, так что наши глаза оказались на одном уровне.
        - Я же женщина, почему мне должно быть чуждо? - слегка возмутилась, но не сильно, с восхищением рассматривая его творение.
        Волнение от такой неожиданности утихло, сменившись беспокойством, за что я получила такой подарок и подарок ли это? Каждая строчка ровная, подол подшит просто идеально и незаметно. А еле заметная вышивка, органично дополняющая камни, такая тонкая и красивая, что не вызывает никаких сомнений - явно ручная работа. Чем больше смотрю на платье, трогаю ткань (очень дорогую, между прочим), тем больше понимаю, что это шедевр, и подарить мне такое Арман не мог. Такое великолепие разве что показывать на подиумах в Милане и если презентовать, то, как минимум принцессе. Слишком дорого, затратно и символично, что аж дух захватывает.
        - Нравится? - спросил странным голосом мужчина, а я не в силах оторвать взгляд от платья киваю сначала.
        - Великолепная работа, лучшая, что у тебя видела. Платье Сью на приеме Розенбергов тоже было красивым, но это… это просто другой уровень. Потрясающе выглядит, думаю, в свете газовых ламп оно вообще будет мерцать, как звездное небо.
        - Столько хорошего от тебя я не слышал никогда, - с иронией произнес, но все равно по голосу поняла, что ему приятно. - Знал бы раньше, что для того, чтобы удостоиться твоей похвалы, нужно подарить платье…
        - Ха-ха, очень смешно, - не повелась на его провокацию и осторожно вернула платье в коробку, освобождая руки и возвращая себе невозмутимость. - Ты же знаешь, что меня не подкупить.
        - Тем приятнее твоя похвала, - заверил он с довольной улыбкой и чуть наклонился ко мне, - но я все ещё не услышал от тебя главных слов.
        Он так выразительно на меня посмотрел, что мне стало не по себе. Что это он от меня хочет? Плясок и дифирамбов в его честь? Или признания, что он лучше шьет, чем я? Точно, мы же спорили, и я проиграла, и уже больше месяца успешно отлыниваю от своего обещания. Ну не в самом же деле он будет дарить мне такую красоту? Да я даже красоту этого платья продемонстрировать не могу, сидя в коляске это банально невозможно. На душе появилась тоска, словно меня с неба на землю опустили.
        Вздохнула, тяжело смотря на него, и сложила руки на животе, чувствуя, что по-другому нельзя.
        - Беру все свои слова обратно, но исключительно те, что касаются вашего профессионализма. Если стараетесь, у вас действительно получаются просто великолепные работы. Я могу только позавидовать той, что продемонстрирует это платье миру.
        Высказавшись, легонько подталкиваю коробку с платьем, намекая, что этот подарок принимать не буду.
        - Да ты… - начал было говорить Арман, явно разозлившись, но сам себя остановил и раздраженно махнул рукой. Затем он принялся метаться по комнате, видимо пытаясь успокоиться. Но неожиданно передумал и решительно направился в мою сторону, развернул кресло к себе и приблизился ко мне непростительно близко. Настолько, что его дурацкий грим перестал что-то скрывать. Чертами лица он начал мне кого-то сильно напоминать. Людвиг? Нет, похож, конечно, но не совсем. Цвет глаз не тот и скулы будто бы ?же, да и нос… От сравнительного анализа внешности меня отвлек сам модельер, что резко встряхнул меня.
        - Ты хоть представляешь, сколько сил я вложил в это платье? Нигде в мире ты не найдешь подобного! Да ты и сама признала, что оно великолепно, так почему не принимаешь мой подарок?
        Давно на меня так никто не кричал, даже неприятно стало. Я поежилась, пытаясь скрыть растерянность и промелькнувший страх, и сбросила руки мужчины со своих плеч.
        - Господин Арман, - прохладно начала, понемногу заводясь, - не спорю, платье великолепно, и я не знаю, кто вам сказал его создать для меня, отец или Анри…
        - О, Солнце! - неожиданно выкрикнул Арман, еле сдержавшись, чтобы меня снова встряхнуть. Снова намотал круг по моей комнате, я не стала продолжать говорить, чувствуя, что мужчина в бешенстве.
        - Леди Рианна, - вернулся он к светской манере речи так же внезапно, как и перешел на «ты», - вы меня разочаровываете.
        Посмотрела на него с легким недоумением, но только ещё больше рассердилась.
        - Я стараюсь, - заверила его, а потом решила, что пора модельеру на выход. - Это все, что вас привило ко мне сегодня? Если да, пожалуйста, забирайте платье, думаю, вы найдете ту, которой оно подойдет больше меня.
        Арман отчетливо заскрипел зубами и шагнул ко мне как-то угрожающе.
        - Ты невыносима, - произнес он, отчеканивая каждое слово, и затем резко разжал кулаки.
        Я лишь улыбнулась на эту фразу и пожала плечами, с тоской смотря на платье. Когда-нибудь… когда я смогу ходить сама и даже танцевать, я хочу все же надеть это платье, или похожее. Это как мечта, моя цель в жизни. Как отец мечтает увидеть мой свадебный танец, так и я буду мечтать станцевать в этом платье танец с Анри. Мне бы хотелось, чтобы он смотрел на меня в нем не как свою святую или слабую Рианну, а чтобы видел меня настоящую и не мог оторвать влюбленного взгляда. Коснулась пальцами дорогой ткани ещё раз, словно прощаясь с мечтой ненадолго. Не сейчас, пока ещё не время.
        - Ладно, - вновь стремительно поменял гнев на милость Арман, - повторю ещё раз, чтобы ты точно поняла: это платье пошил я. Никто мне не говорил его шить, это моя идея, моя работа, и только мой подарок тебе. Если ты все равно не захочешь его принять, то я раздеру его на куски или хуже того - подарю твоей кузине. Так что тебе выбирать, что будет с этим платьем. Выбирай.
        У меня от шока слегка открылся рот. Это платье очень дорогое, с драгоценными камнями, да и работа явно тончайшая и кропотливая: на его пошив ушла не одна неделя… и это подарок мне? Да оно же стоит целое состояние, и он готов разорвать его, если я откажусь его принимать?
        - Зачем? - растерянно спрашиваю, хотя часть меня уже знает ответ, но не готова его принять.
        Арман улыбнулся, но ничего не ответил, прочитав что-то в моем взгляде.
        - Ещё не время раскрывать все карты, - еле слышно сказал он. - Так что же ты решила?
        - Я… - начала говорить, но запнулась, наблюдая, как он прячет платье в коробке нарочито медленно и аккуратно накрывает коробку крышкой.
        - Оно очень подойдет к завтрашнему приему дочери герцога Атморского, - подсказал мне правильный вариант ответа. - Жду не дождусь, чтобы увидеть тебя в нем. Более чем уверен, что не зря делал на размер больше, ты снова растолстела.
        Да, Арман не Арман, если не скажет какую-то гадость.
        - Ладно, - кивнула, словно нехотя. - Но как же ты его на мне увидишь? Чтобы попасть на праздник, тебя должны туда пригласить.
        Модельер как-то очень выразительно посмотрел на меня.
        - Ты думаешь, я тебя приглашу? - предположила несколько удивленно.
        - Так и быть я составлю тебе компанию, приходить на праздник сестры одной ещё тот позор, не так ли? - ухмыльнулся мужчина.
        - Вообще-то у меня есть жених, - холодно напомнила ему. - Не думаешь, что я пойду с ним?
        - Насколько я знаю, графа Ратморского нет в стране, но даже если бы был, он даже не провел официального приема, чтобы объявить о вашей помолвке. Думаешь, сам Беловолосый принц стал бы приглашать тебя? - от иронии в его голосе чешутся кулаки.
        - То есть ты делаешь мне милость, предлагая, пригласить тебя? - с трудом сдерживая гнев, уточнила у него, не скрывая сарказм.
        - Я заеду за вами завтра в семь, - вместо ответа улыбнулся Арман, словно не замечая моего недовольства. - А пока что подготовьтесь к празднику, моя леди, завтра мы произведём фурор на празднике леди Сюзанны.
        Он выхватил мою руку, оставил на ней поцелуй и исчез, не предоставив даже возможности возмутиться его наглостью. Что это с ним и Вероникой сегодня? Ведут себя так странно. Сколько отец платит Арману, если он может позволить сшить такое великолепие для кого-то столь незначительного для него, как я? Хотя, что там правду таить, я, возможно, действительно важна для него, и я не знаю, как к этому относиться. С одной стороны Анри, к которому я привязана. Пусть эта жизнь мой второй шанс, но здесь я, вероятнее всего, оказалась из-за него. С другой Стефан, человек из прошлого той, чьё место я заняла. Что я к нему сейчас испытываю, не могу понять. Отголоски воспоминаний Рианны? Реакция ее тела? Что это? Не знаю.
        Так тут ещё появился Арман, весь такой загадочный, который меня спас. Я терпеть не люблю штамп - любовный треугольник и тем более любовный квадрат. Не люблю, чтобы кому-то пудрили голову и давали надежду на то, чего не будет. Но мне ведь никто из них в любви не признавался. Да я вообще не уверена, что хотя бы один из них хочет быть со мной. Даже в Анри не уверена, потому что теперь мне кажется, что я совсем не знаю его. Ведь была уверена, что он никогда не убьет кого-то просто так, даже несмотря на то, что в книге он убил господина Карвалье. Что если это повторится? Как-то страшно о таком даже думать. Что же касается ещё двух претендентов на мою гипотетическую честь (в ее наличии я до сих пор не уверена), докторе Корте и Армана, все так же запутано. Очевидно, нормальных кавалеров мне не положено, только такие… с тайнами и придурью. Хотя чего я жалуюсь? Я же и.о. главной героини, там любовные треугольники по канону положены.
        - Госпожа? - позвала Надин, зайдя в комнату.
        - Убери пока в шкаф и подготовь на завтрашний приём, - кивнула на коробку, с задумчивым видом смотря в окно и протягивая девушке раскрытую ладонь в требовательном жесте.
        - Какая прелесть, - аж ахнула девушка, проигнорировав мою протянутую ладонь. Она подхватила платье и, явно не сумев сдержаться, закружилась вместе с ним по комнате.
        Камни завораживающе заблестели под солнечными лучами, вызвав у меня жалость, что я не смогу также покружиться в этом платье при свете газовых ламп.
        - Письмо, Надин, - требовательно повторила, чувствуя раздражение и зависть к ни в чем не повинной девушке.
        Надин тут же спохватилась, взяла платье так, как будто оно хрупкое как стекло и как-то удерживая его одной рукой, попыталась найти заветный серый конверт в карманах своего фартука, но у нее это не получилось. Под моим пристальным взглядом она настойчиво проверила все свои карманы и даже зачем-то похлопала себя по груди, пока не застыла с удивленным видом, точно вспомнив что-то.
        - Но письма нет, госпожа, - выдала она так же потрясено, как и я.
        - Как нет? Почтальон сегодня еще не заходил? - удивилась, если не сказать разозлилась я.
        - Заходил, - кивнула девушка и тут же спохватилась. - Но письма от графа не принес. Это странно, столько раз приносил и сейчас не принес…
        Она что-то говорила, говорила, но я не слушала. Мои мысли скакали от тревоги. Срочно захотелось перечитать последнее письмо Анри, убедиться, что там и слова нет о том, что он планирует сделать что-то опасное или может как-то пострадать. Глупая! Он же не стал бы говорить мне, даже будь это на самом деле, тем более писать об этом в письме. В груди защемило, дышать стало тяжело, а спину начало покалывать, но я нарочито спокойно повернула коляску к столу и взяла оттуда связку писем.
        Достала последнее и судорожно пробежала по строчкам. Послание было коротким, в последнее время все наши переписки сводились к пересказу погоды и светским вопросам о здоровье. Даже бесит немного такое поведение дел. Но, о своем плане я не говорила, опасаясь, что, взвалив на него подобную ношу, снова дождусь от него такой же реакции как с поездкой в Новую Романию, не хотелось бы быть виновной в смерти невинных. О состоянии здоровья не писала, потому что не хотела обнадёживать. Я вообще представляла: вот он вернется, и я сама встану и встречу его. Интересно, какое выражение я увижу тогда на его лице? Шок? Радость? Вот и о чем мне стоило ему писать, как не о погоде? К тому же Анри сам не писал больше ничего особенного, скорее всего опасаясь, что письмо перехватят.
        - Госпожа? - позвала горничная в который раз.
        - Да? - еле слышно отозвалась, заставляя себя разжать пальцы, судорожно сжимающие письмо.
        Все с ним нормально, хватить впадать в крайности! Один день не написал, подумаешь! Может, занят чем важным, может кем… Вдруг там красивая вертихвостка, которая может передвигаться самостоятельно, и представляет собой что-то гораздо более привлекательное, чем теплое воспоминание детства? Так, дышим, дышим… Я уже накручиваю себя. Как говорится: в чужом глазу соринку вижу, а в своем бревно не замечаю. Тоже мне святая! Но все же…
        - Госпожа, можно я с вами на праздник завтра поеду? - настойчиво спросила Надин, явно заискивающе смотря на меня.
        - На праздник? - рассеянно переспросила. - Я думала взять Эллу.
        - Ну, пожалуйста, госпожа, возьмите и меня. Я вам точно там мешать не буду и буду вести себя тихо, как мышь!
        Надин состроила глаза покруче кота из «Шрека».
        - Зачем тебе туда?
        - Маркус, - ляпнула девушка и тут же спохватилась. - Там, скорее всего, будет помощник графа, моя госпожа. Мы… то есть я думаю… мне бы хотелось его увидеть.
        - Маркус? Разве он не уехал с Анри?
        - Нет, то есть да. Нет, я не знаю, - запутала и меня, и себя девушка. - Он писал мне, что, скорее всего, будет на приеме госпожи Лафает с графом или нет, я не знаю.
        Ничего себе, а я была уверена, что Анри брата забрал с собой, да он и не появлялся нигде поблизости. Припоминаю, и в письмах граф что-то писал о своем помощнике. Подавила желание начать рыться в письмах при Надин.
        - Так можно, госпожа? - продолжила канючить девушка.
        - Ладно, - нехотя согласилась, даже не представляя, к чему приведет моё согласие на безобидную просьбу.
        На следующий день моя нервозность по поводу отсутствия письма от Анри усилилась, потому что его снова не было. Надин уже пыталась прятаться при виде меня, только бы снова не отвечать на мои вопросы, особенно если ответы на них не поменялись. Да, почтальон уже был. Нет, других писем не приносил. Да, Надин точно проверила и спросила его, не могло ли письмо от графа затеряться где-нибудь на дипломатической почте. Конечно же, почтальон об этом не знал, так что ответить точно, написал ли Анри письмо или нет, не мог. Тревога съедала меня, кусок в горло не лез, а сон никак не шёл всю ночь. Меньше всего на свете мне хотелось ехать куда-то, тем более на праздник дорогой кузины. Поздравлять ее с днем рождения, как ни в чем не бывало, выше моих моральных сил, но надо.
        - Как думаешь, он будет в костюме? - задала вопрос Вероника, на диво оживившись.
        Ее показательное веселье в преддверии приезда моего кавалера на вечер все больше похоже на злой оскал.
        - Не знаю, - равнодушно ответила, с тоской смотря в свое отражение в зеркале.
        Элла бабочкой порхала вокруг меня, колдуя над моей причёской, а я впервые захотела намазаться не хуже Армана, чтобы хоть немного освежить свое лицо. Выгляжу так, что хоть сейчас в гроб клади. И дело не только в тревоге за одного злодея и бессонной ночи: спина отдает болью при каждом движении. Возможно поэтому, я отчасти рада, что мне не пришлось ни одеваться самой, ни строить прическу как Веронике. Графиня Затморская дочь не жалует, так что нет у нее никакой горничной, и все девушка делала сама. По меркам этого мира - позор, но меня радует такая ее самостоятельность, хоть что-то привычное.
        В благодарность за помощь я сшила девушке прекрасное платье из темно-зеленой тафты, с завешенной талией, хорошо подчеркивающей достоинства ее фигуры. Она, конечно, пока не худышка, но довольно симпатичная пышка с такими же кругами под глазами, как и у меня. Интересно, а она-то почему по ночам не спит? Выглядит так, словно держится на ногах исключительно благодаря своему упрямству. Чего-чего, а упрямства в Веронике Затморской воз и маленькая тележка. Вот решила она, что вполне может выйти за любого, кого предложит ей король, и всецело верит, по крайней мере, старается. Мне бы так, а то я ни в чем не уверена.
        - Точно снова разоденется, как клоун, - пробормотала себе под нос девушка, не отводя взгляда от окна, все ждет его. Вот только кого она ждет? Не Курта же, тот с машиной воюет, там что-то сломалось, а скоро выезжать. Ответ прост, того самого клоуна Вероника и ждет. Вон как заставляет себя улыбаться с того самого мгновения, как я сказала, что модельер меня пригласил, точнее напросился со мной.
        - Вам с Куртом ещё не пора? Я жду отца, он опаздывает, но думаю, вы бы уже могли… - попыталась выпроводить ее в который раз. Совсем нет настроения, слушать очередной ее спор с Арманом. Почему-то именно сегодня их милования с модельером, как и пылкие взгляды Эллы и Курта бесят до невозможности. У меня даже челюсть сводит от желания выгнать не только ее, но и навязанного кавалера и вообще никуда не идти, но не могу! Чертова роль главной героини и чертово спасение Новой Романии…
        Если сегодня не поеду, не поговорю с послом курнейцев, то все будет зря. Мысленно вою, чувствуя, как сложно держать все эмоции в себе.
        - Курт занят, да и я думаю поехать отдельно, за мной заедет Раколетта, - слегка рассеянно ответила девушка и нахмурилась. - Твой отец приехал, один, без Армана.
        - Может, он приедет позже? - без особого интереса предположила, все ещё наблюдая за молчаливой работой Эллы. Служанка на диво была спокойна, если не сказать, счастлива. Интересно Курт уже позвал ее замуж? Или ждет, когда король объявит свое решение? Счастье моих друзей совсем меня не радует, надо прекращать хандрить.
        - Раколетта приехала, - через мгновение уведомила меня девушка. Она подбежала ко мне, как-то ободряюще сжала моё плечо. - Не переживай, уверена, граф не написал тебе, потому что уже едет домой, и вы скоро встретитесь.
        Откуда она…? Надин, точно! Кто ещё мог сдать меня с потрохами? Служанка, конечно, не хотела ничего плохого, но могла бы и помолчать. Выдавила из себя дружелюбную улыбку.
        - Но пока сосредоточься на встрече: Фабиант не простой человек, умный политик. То, что герцог сумел его почти отстранить от должности - следствие огромных взяток, что в принципе нам на руку. Если знать, на что давить, любую ситуацию можно вывернуть в свою сторону.
        - Когда ты так говоришь, я начинаю тебя бояться. Кажется, что ты готова пойти на все ради цели, - попыталась пошутить, но лицо девушки вдруг дрогнуло и побледнело. Она отвернулась, опустила взгляд, так что мне стало немного жутко.
        - Увидимся на приеме, - попрощалась Вероника и ушла, оставив меня в растерянности.
        - Готово, - радостно объявила Элла, убирая руки от моих волос.
        Из зеркала на меня смотрела не я, совсем не я и даже не забитая жизнью Рианна, а какая-то принцесса не меньше, только лицо не накрашено и сильно бледное.
        - Какая же ты красивая, - выпалила Элла и, забыв о манерах, словно мать обняла меня.
        Почему у меня такое чувство, будто бы мама отправляет меня на выпускной? От этого ещё хуже становится. Почему я не могу забыть о своей прошлой жизни и жить дальше? Почему боль и неутолённый гнев все ещё преследует меня? Возможно, просто забудь я обо всем, о той жизни, я бы перестала быть собой.
        - Не совсем, принеси мамину косметику, - попросила, решив отвлечься от грустных мыслей. - Плохо выглядеть в этот день слишком щедрый подарок для кузины.
        Когда все было готово, я в который раз не узнала себя в зеркале, просто незнакомка. Курт точно растерял слова, увидев меня. Потом, очнувшись, с гордой улыбкой подхватил на руки и закружил, заверив, что красивее меня на приеме никого не будет, что не было правдой, потому что там точно будет Сью, а она красивее. Друг снес меня по лестнице, у которой меня ждал отец. Он нервничал, словно мы уже опаздывали, и смотрел больше на часы и дверь, чем ждал меня.
        - Мы опять опоздаем, - сокрушенно заявил он, поворачиваясь ко мне и застыл. Немая сцена… в одном взгляде старика Карвалье отразились и восхищение, и любовь. Элла спустила коляску, подаренную Анри, Курт опустил меня в нее, и я слегка заерзала, чувствуя смущение.
        - Что-то не так? - спросила, опустив взгляд. У нас не ладилось в последнее время, но я всегда надеялась, что это временное явление. Вот спасу Новую Романию, и все наладится.
        - Как же ты похожа на свою мать, - прошептал этот строгого вида мужчина, опустившись перед коляской на колени. В его добрых глазах появились слезы, и старик расплакался, совсем как ребенок, но беззвучно. Только буря эмоций в глазах, от которой сердце сжимается от боли и у самой выступают слёзы на глазах.
        - Папа, - прошептала, обнимая того, кто стал отцом за эти месяцы, и чувствуя его радость с привкусом тоски и боли.
        - Вот бы Луиза видела тебя сейчас. Я бы все отдал, чтобы она сейчас была с нами, - прошептал мужчина, разом постарев на десяток лет. Он устало, будто бы нехотя, отпустил меня, нежно вытер слёзы с моих щек.
        - Ну что ты? Не плачь! Это я старик расчувствовался, вспомнил прошлое и тот день, когда я впервые встретил твою мать. Она была прекрасна, а ты еще прекрасней. Не плачь, хорошо?
        Он успокаивал меня словно ребенка, пока слезы не просохли, а Элла перестала тихо всхлипывать, склонив голову на плечо Курта.
        - Серьёзно, почему мы плачем? - выдавила из себя улыбку. - Мы так на праздник Сью опоздаем, а нам нельзя опаздывать, я должна затмить именинницу как-никак.
        Отец рассмеялся, мы собрались и пошли к машине. Ехали к громадному особняку герцога Атморского в тишине. Господин Карвалье сидел спереди с Куртом, а я Надин и Элла ютились на заднем сиденье. Стоило нам добраться до самого дорогого района столицы, сразу стало понятно, где праздник. К особняку выстроилась целая вереница из карет и парочки автомобилей, и все в меру воспитанности ждали своей очереди, чтобы добраться до украшенных белыми летами ворот. Весь небольшой сад перед особняком сиял от несметного количества газовых ламп его освещающих, но само великолепие представлял собой огромный, больше похожий на замок особняк, такой помпезный, что автора этого творения можно уличить в мании величия. Монументальные белые колонны на фасаде, широкие окна и красная дорожка, ведущая от самих ворот через парк к огромным дверям, сделанным из стекла и металла, напоминающего золото. Местное воплощение стиля «новых русских» из девяностых: дорого, богато и безвкусно. Да, в книге, что начиналась именно с этого помпезного праздника, все было не столь грандиозно.
        Курт особыми манерами не отличался и банально объехал очередь. Машина остановилась перед самыми воротами, при этом заехав на ковер, безбожно его пачкая. Коляска даже по ковру с трудом ехала по дорожке, галька под ковром не особо хорошая почва для езды.
        - Какой кошмар, нельзя было позволить подъехать к двери? - зло возмущался Курт, собираясь, взять меня на руки, но я не могла этого позволить. Сюда я должна явиться как королева, а не как беспомощная калека.
        - Говорил я Лафаету, сделай нормальную подъездную дорожку, но он словно специально все делает наоборот, чтобы другим насолить, - сопел отец, ступая вслед за нами. Похоже, даже без каблуков ступать по такой зыбкой почве, пусть и накрытой ковром, то ещё удовольствие.
        К счастью, ковёр кончился, зато появились ступеньки к двери, и я мысленно вспомнила весь свой богатый лексикон. Хорошо подарок Анри при мне и моя «лошадка» с разгона покорила это препятствие. Не успела я толком отпраздновать свою победу, как заметила дальше в прихожей возле кучи слуг принимающих подарки и толпы гостей саму изменницу. Персиковая фея, от которой сложно оторвать взгляд.
        Вероятно, Арман доработал ее платье, или я недооценила красоту девушки. Она выглядит как Афродита, только что появившаяся из морской пены. Свежая, нежная, красивая будто ангел, но при этом сексуальная как нимфа. Неудивительно, что мужчина, целующий ей руку, так прикипел взглядом к ее декольте, что-то шепча кузине и наплевав на всякий этикет. Вот она заметила меня, самодовольно ухмыльнулась, так, словно я даже в подметки ей не гожусь и что-то сказала развратному попирателю этикета. Тот разогнулся, наконец, отпустив ее руку, и повернулся к нам. Так вот почему она так самодовольно улыбалась…
        - Граф, что вы здесь делаете? - спросил отец за меня.
        - Маркус, - еле слышно шепнула Надин, заметив помощника злодея, но не рискнув подойти к нему.
        - Моя дипломатическая миссия закончилась раньше, и я… - что-то говорил Анри, не отрывая от меня взгляда. Все никак не могу понять, что за выражение на его лице… Вина, что ли?
        Черный костюм, белая рубашка и персиковый галстук, словно в тон платью Сью - разоделся нынче граф. Сразу видно, так спешил, так спешил на день рождение дочери герцога, что даже письмо написать не времени не нашёл, а вот принарядиться успел. Главное его помощник своей девушке о том, что будет здесь, ещё вчера написал, а он мне не стал.
        - Рин, ты пришла! - радостно взвизгнула Сью, выхватила из рук прислуги какую-то коробку и подбежала ко мне. Надин испуганно дернулась в сторону и как-то сама собой оказалась за спиной у Маркуса, меня же его начальник спасать от этой психопатки не стал.
        - Вы должны были предупредить о своем возращении, в конце концов… - начал было говорить отец, но умолк, когда Сью открыла коробку, чтобы показать изысканный гарнитур украшений.
        - Смотри, правда прелесть? - чуть не носом ткнула меня девушка, и когда я не ответила восторгом, пояснила: - Это знаменитый гарнитур, передающийся по женской линии у графов Ратморских! Ты же понимаешь, что это значит?
        - Сюзанна! - возмутился отец, явно желая отчитать крестницу, но не успел.
        Можно я ее стукну разочек? Вот этим самым гарнитуром. Ее сейчас разорвет от самодовольства, а меня от гнева. Удержалась, чтобы не отвести взгляда и посмотреть на своего жениха, непонятно зачем раздающего направо и налево моё будущее имущество. Я ей не кроткая Рианна, так просто не сдаюсь.
        - Фу, какая безвкусица, - состроила на лице отвращение, отталкивая коробку подальше от себя. - Я советовала Анри избавиться от этого старья, но не думала, что он изберет столь странный способ.
        Нужно отдать должное, на лице кузины ни один мускул не дрогнул, но мне показалось, она хочет меня убить.
        - Безвкусица или нет, но это родовое украшение, просто так ими не разбрасываются, - выразительно так она посмотрела на меня, показывая свое мнимое превосходство.
        - Кстати с днем рождения, дорогая кузина, - расцеловала воздух возле ее щек, изображая радушие, чтобы в конце подгадить: - Как отдохнула у родственников? Надеюсь, больше никого протыкать вилками не собираешься?
        В наступившей тишине после моей глумливой фразы смех Сью показался очень натянутым.
        - Разве что тебя, - прозвучало как угроза, даже сказанное как шутка.
        - Ой, не стоит, - парировала в её тоне и весело засмеялась в ответ, чисто внешне поддержав дурацкую шутку. Но взглядом дала ей понять, что мы ещё посмотрим, кто кого проткнет вилкой.
        - Прекрасно выглядишь сестренка, - улыбаясь, прошлась по мне взглядом, словно асфальтоукладчиком, именинница. - А я думала, ты будешь горевать из-за отъезда графа, но ты цветешь и пахнешь.
        Нет, я просто умею краситься, в отличие от здешних модников.
        - Рианна, - позвал меня виновник моих страданий и затем удостоился моего холодного взгляда, - ты действительно неотразимо выглядишь. В целой Романии нет никого красивее тебя - моей невесты.
        Этот… дай бог найти цензурные слова, мужчина, подкрался незаметно, попытался сцапать мою руку, но я была начеку, и даже откровенная ложь, задевающая Сью, не спасла его в моих глазах.
        - Ой, да что вы, это вовсе не моя заслуга, - защебетала, невинно хлопая ресницами. - Но все равно, спасибо за комплимент, он согрел моё сердце, остывшее в тоске по вам.
        Сарказм получился сам собой, я держалась на грани фола. Граф немного скривился под моим взглядом, зато кузина улыбнулась, только отец неловко кашлянул.
        - Так как давно вернулись в страну? - спросил он у злодея, отвлекая его внимание, так что я могла спокойно выдохнуть, унимая свой гнев.
        - Сегодня, - слегка рассеянно ответил.
        - И сразу же прибыли сюда? - вклинилась Сью в их разговор. - Я так дорога вам, граф, - кокетливо трепетала ресницами, - что вы сюда направились, даже не встретившись с вашей невестой, это так мило с вашей стороны. Может, вы передумали на счет договора?
        - Не передумал, - резко осадил ее Анри, сверкнув на нее таким взглядом, что убить можно, но девушка даже не дернулась.
        - Сюзанна, дорогая, можно тебя на минутку? - вклинился между нами отец, определённо собираясь осадить кузину. Ты смотри, скандал имел свое действие, и господин Карвалье все же выбрал мою сторону.
        - Дядя? - удивленно оглянулась кузина, явно не ожидая такой подставы, так что даже позволила увести себя в сторону.
        - Анна, все это недопонимание, - злодей нагнулся ко мне, пытаясь поймать мой взгляд, но тщетно, я из принципа не хотела смотреть в его бесстыжие глаза. - Мне пришлось заехать сюда по работе, а чтобы не идти с пустыми руками, я взял первое, что попалось в сейфе.
        Вон как врет и не краснеет, я стрельнула на него злым взглядом, и граф Ратморский опустился передо мной на корточки. Взял за руку, так что моё сердце забилось как бешенное, а руки сами дернулись от желания обнять этого второсортного злодея. Как же я по нему соскучилась, гаду такому.
        - Ты вчера не написал, - прошептала, чтобы услышал исключительно он один, не пойму то ли с обидой, то ли болью. - Не предупредил меня, что возвращаешься.
        На мгновение брови Анри нахмурились, как будто он решает сложную задачу.
        - На то была причина, - только и сказал он, внезапно поднимаясь, но не отпуская мою руку, я сама ее отдернула и отвернулась. В глазах защипало, да ещё наглядно в углу Курт и Элла шепчутся и столько нежности в их взглядах, столько любви, а мне не досталось даже жалкого объяснения. Огни газовых ламп немного поплыли от выступивших слёз, но я большая девочка, справлюсь.
        - Граф, не составите ли мне компанию на вечер? - резко прекратила разговор с отцом Сью, судя по его расстроенному лицу, разговор не получился.
        - Предпочту компанию своей невесты, - холодно отозвался Анри, бросив на меня внимательный взгляд.
        - Предпочитаете быть третьим лишним? - засмеялась Сью. - У Рианны уже есть кавалер на этот вечер.
        Ну и кто ей рассказал? Бросила взгляд на Надин, но та спряталась за спиной Маркуса и явно не выглядела той, что по своей воле расскажет дочери герцога, что угодно. Так кто же ей рассказал? Вероника? Зачем? Из ревности?
        - Кто? - холодный вопрос Анри заставил вздрогнуть. Ему с таким голосом и интонацией смертью подрабатывать, едва до инфаркта не довел.
        - Я, - послышался сзади радостный голос Армана, и я почувствовала себя героиней бразильского сериала, которую муж застукал на измене.
        О, Солнце, он себе могилу роет. Удержалась, чтобы не закатить глаза, и чуть повернулась, чтобы увидеть этого смертника и обомлела, как и остальные. Вероника гадала, как нелепо нарядится модельер, я была уверена, что он не изменит себе, но Арман переиграл нас обеих. Должна признать его внешний вид меня поразил. Обычный костюм, в сравнении с его предыдущим нарядом, конечно, смотрится шикарно, такой элегантный, темно-синий в тон моему платью. Голубая рубашка, синий галстук, начищенные до блеска кожаные туфли, от образа шута не осталось ничего. Вот вам привлекательный красавец, выглядящий как самый завидный жених Новой Романии, и по нему точно не скажешь, что он простолюдин, слуга, какой-то там модельер. Главное не одежда, а лицо, без грима! Его настоящее лицо до боли похожее на Людвига. Я бы сказала, что они братья или дальние родственники, настолько похожи. Эту схожесть заметили все, наверное, поэтому наступила такая тишина, даже Элла с Куртом прекратили шептаться.
        - Арман? - вырвалось у меня, и модельер довольно ухмыльнулся, как может только он: с долей самодовольства.
        - Леди Рианна, вижу, вам понравился мой подарок, - баритоном обратился ко мне наглый индивид. Затем потянулся, чтобы поцеловать мою руку, и я ему позволила это сделать. Не знаю, банально растерялась или чтобы позлить Анри, но руку не вырывала.
        - Раз уж вы подарили мне столь прекрасное платье, как я не могла его надеть? - вежливо улыбнулась ему, спиной чувствуя злой взгляд жениха, и нарочито медленно убрала руку с ладони Армана.
        - О, и вы здесь, граф, - несколько пренебрежительно обратился к злодею модельер, словно к равному. - Решили поздравить леди Сюзанну? Что же, похвально… Похвально, что ваш вкус все так же плох.
        - Поверьте, видеть на приеме герцога кого-то вроде вас тоже для меня неожиданность, - ровным голосом парировал Анри, хотя, если бы взглядом можно было убить, труп незадачливого модельера уже бы украсил праздник кузины.
        - Леди Рианна меня пригласила, посчитав вас ненадёжным партнером и, по-видимому, она оказалась права, - продолжил доставать злодея Арман. Я чуть не взвизгнула под холодным взглядом графа, когда в подтверждения своих слов модельер ласково погладил меня по руке как-то уж совершенно интимно.
        Эзеф громко втянул ртом воздух, словно находясь на грани и так пытаясь себя успокоить. Кому-то явно не мешало разобраться в том, что такое ревность, и что убивать кого-то из-за нее не стоит. Хотя я уже к шее одного модельера присматриваюсь, уж больно достал. Я, видите ли, его пригласила… Подставил по всем фронтам не хуже Сью! Теперь все будут говорить, что я обманываю Беловолосого принца и вожу шашни с Арманом. Скривилась лишь от одной мысли о подобном. Арман умытый, конечно, ничего, но я однолюбка в отличие от нашего злодея. И вот как мне преподать урок злу этого книжного мира?
        - Пригласила? - каким-то страшным тоном уточнил Анри, немигающим взглядом смотря на меня.
        Ну вот, действительно в чужом глазу ворсинку увидел, а в своем бревно не замечает.
        - Откуда же мне было знать, что вы сегодня вернётесь. Так мило с вашей стороны сделать сюрприз мой кузине. Не сомневаюсь, она в восторге от оказанной ей чести, да, Сью? - я впервые после появления Армана взглянула на удивительно притихшую кузину.
        Только сейчас я заметила, что с ней что-то не так. Она смотрит на Армана немигающим взглядом, как будто увидела призрака. Краска слетела с ее лица, а взгляд мне показался настолько взрослым, что невинный вид Персиковой феи кажется нелепой мишурой, скрывающей истинную натуру девушки… точнее женщины. Глаза даже блестят, словно она сдерживает слёзы, никогда не видела ее такой. Хотя в воспоминаниях Рианны нашлось воспоминание, когда в последний раз видели плачущую Сюзанну - когда ей сказали, что Луизы не стало. Странно, Сью даже пропустила мимо ушей слова Армана о том, что у Анри плохой вкус, раз уж он выбрал ее.
        - Сью? - повторила, когда она мне не ответила.
        - Простите, у меня полно гостей, я пойду, - совсем непохожим на себя голосом заявила Сюзанна. Затем все так же, не отрывая взгляда от Армана, быстро ретировалась, пару раз оглянувшись на нас, и исчезла в толпе.
        - Что это с ней? - удивлённо спросила и взглянула на модельера с подозрением. Ее смутило его сходство с Людвигом? Почему?
        - Умом тронулась от моей неземной красоты? - предположил Арман, ни секунды не сомневаясь в своей безупречности.
        - Тоже мне распрекрасный принц, - фыркнула, скидывая его руку со своего плеча.
        - Ну что же, пойдем, наведем шороху в этой дыре? - ничуть не растерялся Арман и приобнял меня со спины, как-то уж больно вольно. А не слишком ли много он на себя берет?!
        - Руки убрал, - рыкнул Анри, чуть толкнув модельера от меня. Мои плечи тут же освободили, но радости это не вызвало. Два петуха, а мужчины сейчас напоминали именно их, наступали друг на друга явно не с добрыми намерениями. Дождалась, из-за меня мужики драться собрались! Однако почему-то подобное вызывает исключительно раздражение, а не повышение самооценки.
        - С чего бы это? - однозначно нарывался Арман.
        - Я очень не люблю, когда кто-то трогает моё, а эта женщина моя, - не сводя взгляда с оппонента, обманчиво спокойным голосом произнес Анри.
        Мамочки, как у меня сердце-то забилось от этой фразы, щеки раскраснелись, как у подростка, выдавая моё смущение с головой. Будь я более независимой или не такой опытной в женских романах, визжала бы от восторга. Но даже весь мой книжный опыт не помог справиться с эффектом от его слов, действующих, как горячая сковородка на сливочное масло, заставляя просто таять. Мозгами, конечно, понимаю, что когда мужик говорит, что ты ему принадлежишь - это не очень хорошо, но чертовы гормоны тела Рианны… Ах, какой же он сексуальный сейчас, так бы расцеловала, да не заслужил.
        - А она вообще в курсе, что твоя? - продолжил бесить его Арман под мой мысленный стон.
        Конечно я в курсе! И ничего против этого не имею, вот только бы это утверждение было взаимным, а пока что тут равными условиями и не пахнет. Если я ему позволю, он и в дальнейшем будет делать, что вздумается. Как ему в голову пришло - дарить всяким бабам украшения?! Нет, мне рога никто еще не наставлял, и злодей не посмеет. Хотя меня больше бесят недомолвки и это его «на то была причина» и галстук. Галстук бесит больше всего! Какого тёмного он того же цвета, что и платье Сью? Что за дурацкое совпадение? А если это не совпадение? Меня сейчас разорвет от злости и ревности.
        - Может, пойдем, я замерзла, - безразличным тоном сказала этим двум петухам и те на удивление сразу зашевелились. Оба принялись снимать свои пиджаки и соревноваться, кто быстрее укроет меня от холода.
        - Смотри, не простудись, - то ли нежно, то ли осуждающе сказал Анри с уже знакомым мне хмурым выражением лица. Такое впечатление, что ему заботиться обо мне в тягость, честное слово. Или ему так не нравится мысль, что он может меня потерять?
        Поэтому злится на меня и на себя заодно, что недоглядел? Он же обожает все держать под своим контролем, а тут и причина есть для его деспотизма - моё не шибко крепкое здоровье. Заболею сегодня, и он меня будет всегда укутывать, как неопытная мать дитя - почти до варки в собственном соку.
        - Совершенно забыл о том, что сами вы не в состоянии одеваться по погоде, - деловито заявил модельер, очень заботливо пытаясь укутать меня в свой синий пиджак, пускай и в своем стиле, - В следующий раз сошью ещё и полушубок.
        У Армана бы получилось меня укутать, если бы Анри не опередил его. Они снова чуть не подрались из-за такой мелочи, что уже и забавлять перестало, просто надоело подобное наблюдать. Стянула с плеч пиджаки и бросила их обратно во владельцев, сбивая спесь с этих петухов.
        - Заверяю вас, господа: вы последние у кого бы я просила помощи согреться, - улыбнулась им холодно и оглянулась на отца. - Папа, помоги.
        - Сейчас, Рианна, - взволнованно буркнул господин Карвалье, нервно косясь на Армана, словно он какой разбойник с большой дороги.
        Да что это с ними такое? Папин пиджак я приняла с удовольствием, большой и теплый, закуталась в него и плевать, что к платью совсем не подходит. Дернула рычажок управления, намереваясь объехать графа, загораживающего мне путь в зал, но остановилась. Из зала к нам буквально пулей выбежала Вероника. Румяная, растрёпанная, но довольно милая, она ухватилась за поручень моего кресла и тяжело задышала, как после бега.
        - Ты чего? - удивленно спросила, пока девушка тяжело дышала, не в силах говорить.
        - Вот и ты, я уже заждалась! - возмутилась она, резко выдохнув и, совсем не как леди, замахав руками на свое румяное лицо, будто бы это поможет сделать его не таким красным.
        - Что с тобой случилось? Ты что бежала?
        - Ага, - рассеянно кивнула дочь графини, - от потенциальных женихов. Как никогда понимаю, почему мама их от меня отгоняла, чистого вида стервятники, набросились и чуть не обглодали как кость. Но это не важно, а ты как? Готова?
        - К чему готова? - поинтересовался Анри, и Вероника, очевидно не заметившая его до этого, подпрыгнула на месте, как ужаленная.
        - Граф, и вы здесь? - испуганно пискнула она, совсем забыв о своей актерской игре и выдавая меня с головой. Пришлось ее слегка стукнуть локтем, чтобы она перестала походить на отличницу, которая впервые списывает. - И вы… - взгляд девушки уперся в подозрительно молчавшего Армана и, похоже, там и затерялся, заставив ее приоткрыть рот от удивления.
        - Стоит признать, в этот раз ваша работа, леди Карвалье, сделала чудеса, и на модели все же задерживается взгляд - вот что значит хороший специалист. Однако кое-что всё же портит всю картину - глупое выражение ее лица. Но боюсь, здесь природа постаралась, этого никакой специалист не изменит.
        - Арман? - нахмурилась моя подруга, наконец поняв, кто перед ней, смотря на мужчину с явным шоком.
        - Узнала? - обрадовался мужчина с таким видом, словно сейчас обязан услышать комплимент в свою сторону.
        - Вы наконец-то умылись и даже узнали, что мальчики не носят платья? Что же, похвально! Осталось убрать ваши ужасные манеры, и вы начнете походить на человека, - въедливо ответила ему Вероника, вызвав у меня усталый стон.
        О, Солнце, опять! Опять они завели свою старую песню, сейчас распалятся и ничего вокруг замечать не будут, скандаля друг с другом до посинения.
        - А вы вроде не мальчик, а платья вам совсем не идут, только делают страшнее, - ничуть не растерялся мужчина.
        - Мои женихи так не считают!
        - Да вашим женихам, как, впрочем, любому здравому мужчине нужны от вас исключительно деньги и титул графа Затморского! - не унимался Арман, определенно перегибая палку.
        Вероника задрожала то ли от гнева, то ли от сдерживаемых слёз и сжала кулаки. Неужели бросится на него с кулаками? Нет, этого допустить нельзя, их же сразу заметят, и репутация обоих пострадает.
        - Вероника, мы спешим, - напомнила девушке, с опаской косясь на пару.
        - Куда вы спешите? - не унялся Анри в свою очередь. Да что же такое, он то тихий настолько, что незаметен, то, как чёрт из табакерки.
        - Пойдем, - взяла себя в руки дочь графа, отвела взгляд от модельера. Я разогнала коляску, но поехать мне не дали.
        - Анна, - шикнул на меня один наглый злодей, преградив дорогу.
        - Как ты ее назвал? - влез Арман.
        - Не твоё дело, - рыкнул Анри, явно не желая тратить на мужчину своего времени.
        Кто-нибудь, спасите меня! На диво спаситель нашёлся сразу. Господин Карвалье, молчавший до этого момента, скорее от шока, чем от безразличия, оживился.
        - Молодые люди, можно вас на секундочку? - слегка угрожающим тоном коснулся мужчин отец. Рядом с ними он выглядит забавно, как такой небольшой оживший мячик, что даже в гневе выглядит безобидно.
        Парни не особо хотели получать от него выговор, но сдались, а в это время мы с Вероникой уже скрылись в зале. Как раз подошли следующие гости, преодолев препятствие в виде ковра с галькой, так что у нашей перепалки точно были бы свидетели, и никто не стал учинять скандал.
        В зале было также помпезно. Роскошные люстры, гобелены. На полу мрамор, по которому колеса немного скользят, на стенах тоже мрамор, от чего вся эта обстановка кажется помпезной, формальной и не жилой. Мы словно оказались в каком-то музее, официальном здании, но не в доме. Даже в особняке Карвалье было куда уютней, а находиться здесь было неприятно. Обстановка здесь ничем не уступала королевскому дворцу, но вызывала при этом куда больше негативных эмоций. Может, я просто предвзята и вижу лишь то, что хочу?
        Народу в зале была тьма, куда больше, чем я надеялась. Пары кружили в танцах под музыку живого оркестра, состоящего из полусотни музыкантов и находящегося в специальной нише на уровне второго этажа. Фуршетный столы, чтобы не мешать гостям, находились по обе стороны от входа. По всему залу как тараканы бегали слуги в парадной униформе черного цвета с белыми воротниками или фартуками. Сью нигде не было видно, что было как нельзя кстати.
        - Где он? - спросила у Вероники, пока та судорожно металась взглядом по толпе.
        - Вот он, рядом со стариком Мате, - кивнула девушка куда-то вправо, - возле стола.
        Все внутри задрожало от страха и предвкушения. А что, если у меня ничего не получится? Нет, таким шансом нужно воспользоваться, пока лишних ушей рядом нет.
        - Держи, - шепнула Вероника, незаметно достала из декольте скомканный конверт и вручила его мне.
        - Это то, что я думаю? - с неодобрением взглянула на нее, приглядевшись к адресатам.
        - Не выкладывай козырь заранее, - посоветовала девушка и подтолкнула коляску со мной в нужную сторону. - Я бы тебе помогла, но мне с Куртом нужно пойти на поклон к матери.
        - Знаю, я справлюсь, - заверила ее, не особо чувствуя эту уверенность, но так хотя бы ее успокоила.
        - Да поможет нам Святая, - пробормотала девушка и побежала обратно в коридор видимо на поиски своего незадачливого жениха. Проследила за ней взглядом и заметила, что парни стоят с отцом в углу и выслушивают его нравоучения, словно нашкодившие дети. Если модельер пытается что-то колко отвечать отцу, то Анри слушает молча, не отрывая от меня взгляда. Такого притягательного и одновременно пугающего взгляда, что по моей спине проходятся холодные мурашки. Нужно поторапливаться, долго удерживать его господин Карвалье не сможет, а если злодей встрянет в этот важный разговор, у меня точно ничего не получится.
        Господин Фабиант, посол курнейцев в Романии представляет собой весьма внушительного человека. Настолько, что слухи о его возможной отставке из-за плохого самочувствия, вызванного почтенным возрастом, кажутся не просто преувеличенными, а полной небылицей.
        У каждой расы свои особенности: у курнейцев густая растительность и преобладают темные волосы и глаза, зато кожа как-то неестественно бледная; у романейцев же в основном карие глаза и каштановые, с отливами до ярко рыжего, волосы; у Мостового альянса все не так, издавна считалось, что их наследники светловолосые и голубоглазые, но альянс так разросся, что эти черты перестали преобладать. Так что неудивительно, что мы с отцом больше походим на курнейцев, хотя наш род из Мостового альянса. Так вот главным внешним качеством посла курнейцев являлся весьма внушительный рост и мощное телосложение, даже в его почтенном возрасте. Он возвышался над своими собеседниками, даже слегка согнувшись, чтобы опереться на крепкую трость с причудливыми надписями на ней. Строгий костюм, тяготеющий к классике, длинные для мужчины волосы, связанные в тугую косу, достающую до поясницы, в них проглядывает седина, но все же назвать этого мужчину стариком язык не повернётся. Да, как-то не так я себе его представляла. Зато одного из его собеседников я узнала сразу: отца Виолет де Мате, самого крупного оружейника в Романии.
Он ещё тайком продает оружие в Мостовой альянс под видом поставок на свой же завод, который расположен как их представительство в Мостовом альянсе. Вот уж как думала о нем, так и оказался мерзким низеньким мужичком, которого так и хочется пнуть, но мараться из-за такой дряни не хочется. Такой же кудрявый, как и дочь, с острым, похожим на клюв, носом и мерзкими маленькими, черными глазенками, как у крысы. Ничего примечательного, но тоже выходец из Мостового альянса. Когда-то люди оттуда массово бежали, чтобы не попасть под религиозные гонения, а теперь спонсируют их войну оружием. Как говорится: деньги не пахнут.
        - Господин Фабиант! - позвала мужчину, состроив на лице радостную улыбку, стараясь отыграть щенячий восторг, но в меру.
        - Леди… Карвалье? - неуверенно повернулся ко мне посол, явно шокированный.
        Мы не встречались раньше, так что, скорее всего, он узнал меня по коляске. Да уж, вряд ли есть кто-то ещё в Романии, кто более заметен, чем я на этих светских раутах.
        - Прекрасный вечер, господа, - приветливо кивнула послу и его спутникам, стараясь улыбаться так же обаятельно, как и Сью.
        - Несомненно, - улыбнулся гнусно Мате, с каким-то интересом наблюдающий за мной и послом.
        - Все в честь моей кузины, так что не может быть иначе, - продолжила светскую беседу.
        - Она просто прекрасный человек, неудивительно, что ваши дочери так дружны с ней.
        - Да? - как-то рассеянно повторил Мате, пока Фабиант продолжал молчать, изучая меня взглядом. Вполне возможно, что наша переписка… Хотя если писала Элла, точно переписывала на чистовик, так что она только условно «наша»… Наша переписка заинтересовала господина посла. Мы поиграли в гляделки, оценивая друг друга как противника, пока нас не перебили.
        - Вы что-то хотели? - спросил Мате, обращаясь, скорее всего, ко мне.
        - Хотели обсудить то, что описали мне в письме? - не дав мне ответить, отчеканил курнеец, и мне захотелось его ударить чем-то по голове. Зачем он упомянул о письме перед Мате?! Чтобы меня спровоцировать? Ладно, нельзя теряться, выберу роль полегче и обыграю их.
        - Да и да, - улыбнулась почти кокетливо мужчинам. - Отец попросил обсудить наше будущее сотрудничество. Как я написала в письме, мы ищем новые рынки для своей продукции.
        - Неужели у Карвалье дела идут настолько плохо, что они планируют сбежать к аборигенам? - хохотнул Мате, отпивая из бокала и плохо отыгрывая безразличие.
        - А вы, похоже, так и не научились воспитанию, господин Мате, - жестко осадил курнеец оружейника. Я на месте кудрявого уже бы сбежала под таким грозным взглядом, а он молодец - держится. Мате только примирительно поднял руки и сделал вид, что его очень заинтересовал фуршетный стол, но при этом он далеко от нас не отошёл, разумеется, намереваясь подслушать.
        - Так, где ваш отец? - чуть сузил глаза посол, переведя взгляд на меня. Боже, какой он здоровый, а я на коляске перед ним чувствую себя такой хрупкой и беспомощной, что аж тошно.
        - Он занят, - улыбнулась все так же невинно. - Это я хотела поговорить с вами насчет расширения компании, раньше принадлежащей моей матери «Л.К.».
        - Я слышал о ней, в прошлом она была очень популярна, моя покойная жена тоже пользовалась этой косметикой. Говорила, что она аптечная, лечит ее, - глаза мужчины на мгновение стали темнее ночи. Он сжал свою трость так, что древесина жалобно заскрипела. По телу пошли мурашки, о том, что посол тоже вдовец, как отец, я знала из той информации, что достала Вероника, но все равно прониклась к нему состраданием. - В любом случае это все в прошлом.
        - Вот именно, производство становится нерентабельным, и отец поручил мне справиться с этой проблемой.
        Старик скептически приподнял бровь, почти в лоб демонстрируя, что сильно сомневается, что я смогу. Словно я и впрямь собираюсь заниматься компаний косметики! Если я и займусь ей, то превращу в сетевую косметику, секту похожую на те, что в моем мире ходят по домам и суют журналы, за которые еще платить надо, чтобы купить из них косметику. Вот тогда эта компания действительно будет рентабельна, а пока что мне это не интересно.
        - И как же? - сделал вид, что заинтересовался мужчина. - И причем здесь я.
        - Все просто, - улыбнулась ему самой наивной улыбкой из моего арсенала, - ребрендингом и переориентацией.
        - Ребре… Чем? - слегка оторопел посол.
        - Я собираюсь сделать из «Л.К.» не косметическую, а фармацевтическую компанию.
        Моя мать из семьи аптекарей, поэтому ее косметика была столь полезна, пускай и дорога, а сейчас из-за наплыва дешевых заменителей из альянса потеряла свои рынки сбыта. «Л.К.» - это бренд, гарантия качества. У нас уже есть в арсенале все оборудование для изготовления лекарств, штат для их разработки уже почти сформирован, осталось за малым - найти место для нового завода и прежде всего рынок сбыта для лекарств.
        - Фармацевтический завод? Вы действительно думаете, что кто-то может изготовлять лекарства в промышленных масштабах? - влез в наш разговор третий мужчина, в котором я с трудом узнала Фанта - аптечного магната столицы и отца Кортни Фант ещё одной подручной Сью. - Только в аптеках опытный аптекарь может составить лекарство в правильной дозировке в зависимости от возраста и веса человека. Это немыслимо! Врачи не допустят этого!
        - Именно для этого я собрала у себя всех ведущих врачей, опытным путем они найдут приемлемую универсальную дозу лекарств или разработают новые, - спокойно ответила, будто бы не замечая, как мужчина взбесился. - В любом случае мы с отцом думаем, что открытие завода в Курней - отличная идея. Насколько знаю, там лекарства очень бы пригодились.
        - Это нонсенс, а если Мостовой альянс узнает об этом? Вы провоцируете войну! - слишком громко, чтобы его не услышали остальные, взвизгнул Фант. Ещё бы он не визжал, я же буду его прямым конкурентом. Вокруг тут же поднялся шум, всем вдруг стало интересно, о чем разговор, а это не очень мне на руку.
        - О чем вы? - отыграла искренне удивление на пятёрочку, как и святую невинность. - Отец написал письмо Мостовому альянсу с предложением разместить у них свой завод, но они отказали, курнейцы же сказали, что подумают.
        О том, что письмо послу Мостового альянса я писала сама, своим куриным почерком, так ещё и максимально нелепо, чтобы его приняли за дурацкую шутку и даже не стали читать, уточнять не стала. Фант набрал воздуху, чтобы сказать ещё что-то, но его жестом остановил Мате.
        - Действительно подумают? - вновь сощурился оружейник.
        - Это сложный вопрос, - улизнул от ответа посол.
        - Так почему же вы решили открыть этот свой завод не здесь, если собрались использовать на нем лучших врачей нашей страны? - укоризненно поинтересовался Мате, делая вид, что это всего лишь светская беседа. - Неужели Карвалье настолько не патриот своей страны, что предпочитает открыть завод на территории охваченного войной государства, так ещё и доверить его… леди.
        Он явно хотел меня унизить, и даже само обращение «леди» прозвучало как отборный мат. Какие-то мужчины засмеялись, начали травить байки, о том какие женщины никудышные, и что их место на кухне и с детьми. Кто-то даже предложил моему отцу своего дальнего родственника на роль моего мужа и приемника, что уж точно сможет позаботиться обо всем огромном состоянии Карвалье, а не «будет заниматься ерундой». Это спасение жизней ерунда? Да как они смеют?! Вот если бы мне не надо было играть невинную овечку, я бы ответила им всем и засунула их сексизм в…
        - Эта девушка занята, - голос Анри заставил вздрогнуть и обернуться. Умеет он вовремя появляться, ничего не скажешь. Скосила взгляд на посла, он так соскочит. Сдержала желание нагрубить и даже не отреагировала, когда рука злодея по-хозяйски коснулась моего плеча, привлекая всеобщее внимание. Невинные овечки не кусаются, даже когда очень хочется.
        - Граф? - насторожился Мате.
        - Мы подписали договор, - объявил уже господин Карвалье, и по залу пошли шепотки. Удержалась от того, чтобы не шлепнуть себя по лбу, и натянуто улыбнулась. Мы с отцом договаривались, что он поможет мне, если не будет получаться, а тут он объявляет о моей помолвке со злодеем.
        - Поздравляю, - сухо брякнул Фабиант, смотря на меня уже по-другому не так снисходительно, но все равно больше заинтересованности у него вызывает мой женишок, распускающий руки. Запахнула пиджак отца посильнее, а то от рук Анри по телу идут мурашки, а он как будто специально касается оголенных участков кожи.
        Поздравления посла словно были командой, за ним со всех сторон полетели поздравления от тех людей, что ещё недавно смеялись надо мной с лёгкой подачи Мате. Лицемеры.
        - Выгодная партия, - кивнул своим размышлениям оружейник, однозначно сожалея, что упустил ее. - Не думал, что Эдуард когда-нибудь отдаст свое сокровище, единственную дочь, замуж… в таком состоянии.
        Я моментально почувствовала себя вещью, которую никто бы не взял, если бы к ней в придачу не шло состояние Карвалье. Тошно даже… Скосила взгляд на графа, спокойного как удав с этим мерзким галстуком на шее. Кто же знал, что я возненавижу этот цвет?
        - Я доверил свою дочь в надежные руки, - тоже не очень приветливо ответил ему отец.
        - Так вы, правда, решили создать этот завод? Да ещё в Курней? - с сарказмом спросил Фант, на грани плохо скрываемого бешенства и истерики.
        - В Новой Курней, если быть точным, - уточнил отец. - Мы собирались его открыть в Новой Романии, но, в связи с ситуацией с нашими кораблями, пришлось изменить цель. Как только возможность добраться до Новой Романии вернется, мы построим и там новый завод.
        - Почему там? - крикнул кто-то из толпы.
        - Из-за уникальных трав с новыми полезными качествами, что нашли там наши учёные. Их нельзя транспортировать, чтобы они не потеряли целебные свойства, - с энтузиазмом принялся врать отец, прямо по шпаргалке, что мы готовили.
        - А что за травы? Какие у них свойства? - продолжили задавать вопросы из толпы.
        Отец продолжил отвечать, приписывая моей родной валерьянке, о которой здесь и не слышали, невообразимые качества, в красках представляя ее свойства. Вот не зря я его натаскивала, мои слова они бы так не воспринимали. Ладно, теперь главное попытаться поговорить с послом наедине. Для этого мне нужно… Какого чёрта?! Я дернула рычажок, но кресло не сдвинулось с места, как будто кто-то переключил его. Оглянулась и наткнулась на красноречивый взгляд Анри «не убежишь от меня больше».
        - Прошу прощения, нам с леди Рианной, хочется потанцевать, - улыбнулся этот злодей и принялся укатывать меня от цели.
        - Но… - попыталась я затормозить колеса руками, но злодей легонько шлепнул по ним.
        - Осторожнее, любимая, - сладко проговорил он, - ты можешь пораниться.
        Ага, могу, заодно и кого-то пораню, что мою беспомощность использует в своих целях, при этом руша мои планы! Меня откатили на противоположную часть зала, затолкали едва ли не в угол, развернув лицом к залу только для того, чтобы закрыть его своей грозной фигурой.
        - Что ты задумала? - без прелюдий и немного враждебно поинтересовался мой ночной кошмар.
        Подавила раздражение, пытаясь дотянуться до выключателя и снова включить кресло и вернуть возможность передвигаться самостоятельно. Рука все не дотягивалась, а Анри надоело ждать ответа, и он развернул меня обратно, лишая возможности достать выключатель.
        - Анна, я с тобой разговариваю, - требовательным тоном напомнил он.
        - А я с тобой нет, - обескуражила его и для пущего эффекта добавила о наболевшем. - И кто тебе дал право объявлять всем о договоре? Может, я не хочу за тебя замуж… и не пойду!
        - Рианна! - прорычал злодей, заскрипев зубами, и резко отошёл на шаг, явно пытаясь сдержать охвативший его порыв встряхнуть меня, чтобы таким образом привести в чувства.
        Этого момента хватило, чтобы я дотянулась до выключателя и вернула себе контроль над своим средством передвижения.
        - Не смей так больше делать, - предупредила грозно и уже хотела объехать его, но он ухватил моё кресло за подлокотники и присел передо мной на корточки.
        - Что ты задумала, Анна? Ты ведь надоумила отца открыть завод в Новой Курней, не так ли? Ты пытаешься сделать то, что я думаю, не так ли? - он осуждающе сузил глаза, весь такой правильный, а я глупая и ничего не понимаю.
        - А что ты думаешь? Откуда мне знать? У тебя всегда один ответ - молчание или «на то была причина». Это же какая причина была у тебя два дня не писать мне ни строчки? Что заставило тебя приехать сюда прежде, чем встретиться со мной? Какая причина заставила тебя подарить родовые драгоценности Сюзанне? И, чёрт бы тебя побрал, какая причина заставила тебя надеть этот драный галстук в тон ее платью, как будто вы пара?
        К концу своей тирады я радовалась, что в том глухом закутке за колонной никто не видит нашей ссоры, а большинство гостей заняты байками отца или танцами. Меня буквально распирало от гнева, который я сдерживала весь вечер. Да ещё и мой план пошёл к чёрту! И как я уговорю посла помочь мне сейчас? Вся надежда на отца. Я так была зла на Анри, что даже опешила немного, когда он резко стянул с себя галстук и с яростью отбросил его куда-то под стол.
        - Довольна? - спросил он зло.
        - Нет! - ответила, также зло сверля его взглядом.
        Анри подался ко мне и сгреб в охапку. Прежде чем я успела возмутиться, поцеловал так жадно, словно не видел меня целую вечность.
        Глава 15. Трагедия
        Иногда есть тайны, которые нам не суждено открыть, не только в жизни, но и в книгах. Знать все невозможно, но кое-что лучше и не узнавать вовсе. Знаю, как это заезжено звучит, но это так. Читая книгу, мне часто приходилось орать на главную героиню: «Ну какая же ты тупая»! Когда она не видела очевидного злодея или попадала в очередную передрягу, чтобы главный герой потом ее спас. Учитывая, как часто по законам жанра главному герою приходится героиню спасать, лучше бы он бросил это гиблое дело уже на второй раз и нашёл себе нормальную бабу. Хотя разве найдешь нормальную в книжном мире? Вот даже я ненормальная, а все туда же, нашла себе «героя» на свою голову. На принца не дотянула, зато граф, пускай и злодей. Врут те люди, которые считают себя исключительно честными и невинными, таких нет. Я привыкла быть критичной ко всем людям и в первую очередь к себе. С историей жизни Анри ему исключительно злодеем можно быть, это его роль, но совсем незаслуженная. Никто не заслужил столько боли и страдания, но это совсем его не оправдывает, не так ли? Хотя за вот эти его недоговорки, все же надо бы приструнить…
сковородкой там или скалкой. Чтобы даже не дернулся на всяких Сюзанн заглядываться! Нехорошо это, не по православному. Странно как-то, я уже мысленно представляю себя женой, в махровом халате, со скалкой наперевес, в окружении оравы нашей ребятни, ждущую мужа с пятничной попойки с друзьями после работы. Какой-то такой образ нормальной семьи выстроился в моем сознании, или это я брежу от недостатка кислорода? Целуется так, что забываю, как дышать, и голова кружится. Вот умеет же целоваться, когда хочет! Я растеклась лужицей в его руках, забыв о своих планах, о людях, которые нас могут увидеть, да почти обо всем на свете, кроме проклятого галстука. Нет, галстук я так просто не прощу! Те отвратные украшения может быть, но галстук… Вот такая я странная личность, к галстуку мужика прицепилась.
        - Довольна? - слегка безумно улыбнулся Анри, отпуская мои губы и позволяя отдышаться после поцелуя, от которого пропала возможность ходить, даже если бы она у меня до этого была. Не сразу поняла, о чем он, но упрямо выдохнула в его губы «нет», чтобы показать уже самой себе - кто тут мастер. Не знаю, чем бы кончился этот обмен опытом, если бы громко не затрубили трубочисты, объявляя, что королевская чета прибыла на праздник.
        Оторвалась от его губ словно пьяная, не в силах отвести от него взгляд, и это было полностью взаимно. Только боль в спине заставила отпустить его. Анри помог сесть обратно в кресло и опустился на корточки с каким-то обеспокоенным видом. Ему, похоже, до прибытия короля нет никакого дела, хотя он говорил, что прибыл сюда именно для того, чтобы увидеться с ним.
        - Спина болит? - тревожным шепотом спросил он, с такой интонацией, которую я никак не ожидала от него услышать. Он умеет быть заботливым? Нет, он и раньше часто проявлял ко мне понимание и заботу, но почему-то я впервые это заметила так отчетливо.
        Поймала взгляд таких родных уже глаз, опять так знакомо нахмурился. Его ладони почти невесомо проскользнули по моему телу, точно пытаясь проверить на наличие ран, но при этом так нежно и осторожно, что я поспешила его успокоить и отвлечь.
        - Для злодея ты слишком хорошо целуешься, - улыбнулась беззаботно, стараясь скрыть боль. Что-то я переусердствовала вчера на тренировке. Моё желание снова ходить настолько огромно, что сложно удержаться и не навредить себе.
        - Анна, я вижу тебя насквозь, - не повелся на комплимент мой злодей, оставшись серьёзным и напоказ спокойным. - Что происходит?
        - Где? Сейчас? В целом или между нами? - закидала его вопросами, пытаясь при этом найти путь к отступлению.
        - В целом, - нахмурился Анри, когда я попыталась отъехать от него. Ухватился за подлокотники и прикатил меня обратно. Одной рукой продолжил удерживать, второй накрыл мою руку, безвольно лежащую у меня на колене. Ладонь теплая, слегка шершавая, даже несмотря на то, что он аристократ, а те не приспособлены к ручному труду.
        - В целом? - сделала вид, что задумалась и резко выдохнула, чуть не испепелив его взглядом прежде, чем ответить. - Мы на балу у моей кузины. Ты надел галстук в тон ее платью и подарил ей семейные драгоценности, но при этом прилюдно признал, что подписал договор с моим отцом и являешься моим женихом. Пожалуй, это я у тебя хочу знать, что вообще происходит?
        Пришла очередь графа тяжело вздыхать, так, словно мои умозаключения доводят его до бешенства, но он ещё пока держится, чтобы не сорваться.
        - Этот проклятущий галстук… - протянул он сквозь зубы и взглянул на меня немного виновато, но больше испытующе. - Мне сказали, что ты будешь в персиковом.
        - Кто сказал? - заинтересовалась источниками информации сей лживой информации.
        Да и как-то подозрительно, что Сью знала о том, что меня Арман пригласил. Даже Веронике я лишь сегодня об этом сказала и… Подождите, это что моя пышка оказалась предательницей? Разве все толстые люди не добрые? Или это ещё одно клише? Но за что? Я думала, у нас все хорошо… Помогла ей, а она мне. Что ещё она рассказала Сью? А что, если о Новой Романии проболталась? О, Солнце! Да она после такого…
        - Не жилец, - мрачно рыкнул Анри, и я дернулась от его жутких слов, словно приходя в себя.
        Мама, он опять кого-то убить хочет? А что, если это тот, кого я знаю? Хотя если это знакомый, то значит, он меня специально подставил и от него можно ожидать чего угодно. Но все же убивать - это как-то уже чересчур. У меня даже мурашки по спине пошли.
        - ????????????????????? - Хватить убивать людей! - прорычала на него, но не зло, скорее, со вздохом раздражения. - Да ещё из-за такой глупости.
        - Глупости? - в удивлении поднял брови до дрожи привлекательный злодей. - Для тебя же галстук не глупость, вот как разозлилась и приревновала.
        На последнем слове я явственно услышала смешок, причем такой довольный, что прищурилась на него с неодобрением. Делать вид, что не ревную - удовольствие ниже среднего, особенно когда это не так.
        - Теперь ты меня тоже ревнуешь, - констатировал он по моей реакции, заставив меня слегка покраснеть, но все равно гордо вскинуть голову. - Это хорошо, наконец-то поймешь, почему мне хочется убить этого переодетого шута.
        - Нормальные люди не убивают из-за ревности, - уколола его, не сдержавшись.
        - Только если для нее не дают реального повода, - ничуть не смутился Анри, при этом крепко сжав мою руку.
        - Я тебе не жена, чтобы ты командовал с кем дружить! Но и даже когда ею стану…
        - Станешь! - резко перебил меня, словно это не обсуждается. - И дружить?! Анна, не знаю в каком мире ты раньше жила, но в этом мире дружба между мужчиной и женщиной невозможна. К тому же на дружбу ваши отношения не похожи, разве что на флирт, - он так на меня посмотрел, что у меня мороз по коже пошёл. - Я допустил ошибку, послушал твоего отца и не объявил о помолвке сразу, думал, что слуха достаточно будет, чтобы усмирить твоих многочисленных воздыхателей, но, вероятно, кое-кого может усмирить разве что могила.
        - Кто бы говорил о воздыхателях, - фыркнула раздраженно и еле удержалась, чтобы не сказать, что до меня у него была куча поклонниц, прозвавших его принцем. - Да и не мои это воздыхатели, а такие же, охотники за богатством отца, как и ты.
        Зря, я это сказала, Анри дернулся как от пощечины и встал, чтобы, как и другие, смотреть на меня сверху вниз. Выдержала его злой взгляд, даже не вздрогнув. Я думала, за взглядом последует что-то ещё, но он молчал, не произнося ни слова.
        - Что? Почему молчишь? Даже не будешь заверять меня в обратном или признаваться в любви? - злорадно предложила ему, внутренне едва не умирая от отчаянья. Ну, признайся, чего тебе стоит? Солжет, а лучше пускай скажет правду, ту, что я хочу услышать. Почему ему так сложно доверить мне хотя бы одну свою тайну? Не потому, что я была ее свидетелем в прошлом, а потому, что он доверяет мне. Разве он ещё не понял, как дорог мне? Эх, злодей, украл моё сердце и не признается.
        - Я никогда не доверял словам в подобном вопросе, - ответил он так, озвучивая мои собственные мысли. Мы слишком похожи. Наверное, мне так хотелось бы услышать от него эти слова, что я забыла об этом.
        - Предпочитаешь доказывать поступками? - предположила со злой иронией. Его поступки в последнее время не вызывают восторга, напротив, внушают ужас и страх.
        - Поступками? - улыбнулся мой злодей, вроде как подобное предложение его позабавило. - Ты случайно не решила, что я принц из сказки или рыцарь? Нет, я не из тех, кто по зову леди будет бежать на край света и побеждать в ее честь армии.
        - То есть ты не романтик и трус? - подытожила его слова.
        - Трус? Возможно… Романтик? Думаю, по нашему свиданию ты поняла, что романтика это не моё, - даже не обиделся Анри, чем немного меня удивил.
        - Да уж… Убить кучу людей на первом свидании - широкий жест, - с иронией произнесла, потупив взгляд и скрывая тревогу, которая появилась от одного воспоминания о том вечере.
        - Ты так думаешь? - тон его голоса, и до этого серьёзный, стал резким, чем заставил поднять на него глаза. Кажется, я поняла, о чем он говорит.
        - Ты ведь не убивал их? - то ли спрашиваю, то ли утверждаю.
        Граф не ответил, медленно обернулся, сделав вид, что хочет взять бокал со стола, но я заметила, на кого он смотрит. У входа, в окружении целого полка королевской охраны стояли Людвиг, герцог и сам король. Сью, которую они поздравляют, вообще не видно за охраной и другими гостями. Единственный, кому ещё было выгодно отсутствие кораблей до Новой Романии - это кронпринц.
        - Но почему ты…
        - Не надо, - предупредил меня, и я умолкла. Открыл одну тайну, тщательно припрятав ещё тысячу таких же. Если Людвиг на самом деле злодей, то был ли он таким в книгах?
        Проклятая последняя глава, почему я не дочитала ее?! Вот бы знать, что там было. Не моё ли появление здесь стало причиной, что из главного героя Людвиг стал антагонистом? Их с Анри роли как будто поменялись местами.
        - Ладно, допустим. Но зачем ты мне тогда это показал? Не думал же ты, что после такого представления я убегу от тебя с криками? - прищурилась цинично, думая пошутить, но замерла, поняв по его взгляду, что он думал именно так и специально хотел от меня избавиться. Жестоко, между прочим, мне тогда очень плохо было, да и сейчас не намного лучше.
        - У тебя с романтикой действительно плохи дела, - в горле внезапно пересохло, я опустила взгляд и подъехала к столу за бокалом вина. Пить хотелось до жути, но бокал у меня забрали.
        - Не пей алкоголь, это вредно для твоего здоровья, - чуть нахмурился злодей, всучив мне в руки другой бокал с яблочным соком. Жаль, пара бокальчиков вина хотя бы сняла боль, она ужасна, но я как-то держусь и даже никто не заметил моего плачевного состояния.
        - Когда ты стал таким заботливым? - огрызнулась, с трудом держа себя в руках.
        - Говорил тебе: теперь моя очередь заботиться о тебе, - его руки легли мне на плечи и начали мягко массировать их, снимая болезненное напряжение в мышцах.
        Судя по ощущению, все моё лицо горит от румянца, и все, что остается - пить свой сок, блаженно закрыв глаза и прячась за бокалом. Интересно, если я начну стонать от удовольствия, это кто-нибудь заметит? Все-таки массаж он делает мастерски, тренировался, что ли? Ох, я бы перья-то общипала курице, на которой он тренировался до меня. Пальцы еле касаются небольшого выреза на спине, Арман специально сделал его таким, чтобы скрыть уродливые шрамы. Он думал, они будут смущать меня, но мне не стыдно. Если у меня, у Рианны, эти шрамы снаружи, то у Анри они и внутри, и снаружи. Может поэтому ему так сложно быть со мной честным?
        - Прости, - прошептала еле слышно, поддавшись порыву.
        - М-м-м? - его рука замерла на моей шее, такой беззащитной перед ним, и едва ощутимо погладила нежную кожу.
        - За шрам, я так и не извинилась, - нежно накрыла своей рукой его. - Бросила тогда в тебя чем-то и оставила его на всю жизнь, - тихо проговорила, сжав его тонкие пальцы. - Мне бы хотелось, чтобы у тебя не было ни одного шрама: ни снаружи, ни внутри. Но, очевидно, я плохо подхожу на роль твоего ангела-хранителя.
        - Ангела-хранителя? - повторил граф новое выражение, словно записывает каждое моё слово.
        - Там, откуда я родом, у каждого есть свой ангел-хранитель, по крайней мере, так у нас говорят. Он защищает нас от беды. Хотела бы я быть им для тебя или хотя бы надавать тумаков твоему: он явно плохо со своей работой справляется.
        Мне захотелось повернуть в шутку резко сменившийся на серьёзный тон разговор, даже заставила себя улыбнуться, при этом чувствуя себя как никогда слабой. Горячее дыхание Анри коснулось моего затылка, вызвав кучу мурашек. Он нагнулся ко мне и поцеловал меня в макушку, точно ребенка.
        - Ты самый лучший ангел-хранитель в любом мире, - заверил он, улыбаясь и не спеша отпускать меня из своеобразных объятий. - Я живу только надеждой, что смогу однажды отплатить за то, что ты для меня сделала.
        - Не говори так, - мотнула головой, закрыв лицо рукой и волосами. Его дыхание перестало меня щекотать, давая мне такую нужную дистанцию и возможность беззвучно глотать непрошеные слёзы.
        Какой же он все-таки хороший, несмотря на всю эту злодейскую мишуру. Обнять бы его и не отпускать никогда. Вот и о любви сказал, говорить не умеет, как и в романтике ничего не понимает, а сам сказал то, что растрогает любую.
        Люди принялись шуметь, перешёптываться о чем-то, музыка снова заиграла, больше никто не вслушивался в речь монарха и поздравления, но я и до этого его не слушала. Все это было где-то далеко, в другом мире.
        - В тот вечер, когда написал, что приду к тебе в полночь, я собирался прийти в то время, но не смог, - зачем-то он снова напомнил мне это неприятное свидание.
        Я не ответила ему, только зажмурилась, продолжая закрывать лицо рукой, разрываясь от собственных эмоций.
        - Есть всего две причины, кроме самого желания короля отменить свое решение, что могли избавить нас от поездки. Неисправность кораблей, которую я пытался решить несколько дней, банальным подкупом и… траур.
        Слегка неуверенно оглянулась, уж больно странным голосом он сказал последнее слово.
        - Если кто-то из близких умирает, даже король не может заставить человека нарушить его траур, - объяснил как можно более отстраненно Анри.
        - Но у тебя же никого нет, - протянула удивленно и оглянулась на толпу, пытаясь найти Людвига среди нее. Кто же знал, что этот кронпринц на самом деле такой гадкий?! То-то он мне сразу не понравился.
        - Ты, - мягко повернул меня обратно злодей и снова опустился передо мной на корточки, - у меня есть ты.
        Сердце громко забилось в ушах, мне впервые в жизни показалось, что я лишусь чувств, словно хрупкая героиня любовного романа во время признания в любви.
        - Но корабли… люди все равно погибли, - не знаю даже зачем промямлила.
        - Это жестокий урок, который мне преподали, - злодей с трудом унял злость, хотя за руку взял меня нежно. - Всех не спасти, но тебя я спасу, что бы ни случилось.
        Его пальцы нежно погладили меня по щеке, стирая дорожки от просохших слёз.
        - Анна? - удивленно спросил, словно не понимая, что не так.
        Не знаю, что я хотела ему сказать, но мне и не пришлось. После небольшого гула снова наступила тишина, оборвавшаяся так легко, будто бы по взмаху чьей-то руки. Толпа начала двигаться, затем на середину зала, где танцевали гости, вышел король с охраной из двадцати человек. Выглядел он при этом как-то странно. И дело не в одежде, она была дорогой, помпезной и безвкусной - все, как положено монарху, но сам он был каким-то не таким. То ли за три недели король сильно похудел, то ли как-то изменился в лице? Непонятно, но я с трудом его узнала, чего не сделала бы, если бы не внушительная толпа его охраны. Они обступили монарха, попутно оттесняя гостей, так что посреди зала оказалась освобождённая от людей площадка для короля.
        - Мои уважаемые подданные, - начал говорить монарх, его голос звучал как-то ч?дно. Такой резкий, немного визгливый, абсолютно не похож на голос короля, который я запомнила. Ощущение, что передо мной самозванец, росло, но я не спешила этим делиться, ведь никто не вскакивал и не кричал: «а король-то ненастоящий»!
        Неуверенно оглянулась на Анри, он стоял рядом. Его рука как-то успокаивающе сжимала моё плечо, при этом словно демонстрируя остальным, кому я принадлежу. Так получилось, что охрана оттеснила людей к стене и столам, возле которых мы стояли. Иллюзия уединения исчезла, на нас начали бросать косые взгляды и шептаться. Никто почти не слушал, что говорил король, но все равно громко захлопали в ладоши, как по команде, когда монарх вручил Сью какую-то бумагу. Кузина приняла ее с вежливой улыбкой, но мне не показалось, что она рада подарку.
        - Что там происходит? - шепотом спросила, непроизвольно прислоняя голову к руке Анри. Он погладил меня по волосам, как кошку.
        - Лафает подарили титул графини Морской, обычно его получают будущие королевы, и только после их смерти король может отдать его другой женщине, - безучастно отозвался злодей. Другие гости явно были в шоке, но тут же принялись поздравлять Сью, чуть ли не с предложением стать королевой.
        - Это честь для моей дочери, - гордо объявил герцог, словно продавец, выгодно продавший свою лучшую скотину. Он даже толком не посмотрел на дочь, которая разве что не употребляла гнусные словечки, чтобы показать степень своего недовольства. При этом Сью, соблюдая этикет, присела перед правителем в реверансе, поблагодарив его так картинно, что сомнения в ее «радости» от подарка и возможного статуса королевы у всех развеялись.
        - А теперь, я хочу сказать ещё кое-что, - правитель как-то странно осмотрел всех, вроде как они букашки под его ногами.
        - Что с ним не так? - пробормотала себе под нос, но меня услышали.
        - Это двойник, у королевской семьи их много, - осуждающе отметил Анри.
        - Двойник? - искренне удивилась. - В самом деле? И что никто не замечает, что это не он? Почему все относятся к нему как к королю?
        - Лишь немногие удостоены аудиенции у короля, чтобы заметить отличия. Не удивительно, что никто не замечает разницы. Так принято с давних пор, но говорить об этом не пристало, если не хочешь лишиться жизни. Королей и их двойников всегда учат вместе, чтобы больше соответствовали друг другу и, если надо, двойник заменял оригинал. Говорят, несколько столетий назад нами правил вот такой двойник, потому что единственный наследник короля умер в младенчестве.
        - А разве это не опасно, с политической точки зрения? - неуверенно оглядела короля, снова кривясь от дешёвой постановки.
        - Опасно, именно поэтому, если король гибнет, его двойника сразу же убивают, - бесстрастно выговорил Анри, отпивая из бокала что-то крепкое.
        - А если погибает двойник, что тогда? - спросила с легкой тревогой. - Здесь столько охраны. Зачем? Для видимости? Или они действительно его защищают?
        - Если погибает двойник, оригинал тоже убивают, просто потому что никто не может быть до конца уверен, кто именно перед ним: король или его двойник? Но даже если такая уверенность есть, все остальные уже видели смерть монарха, и никто не поверит, что умер именно двойник, а не настоящий.
        - Теперь понятно, зачем столько охраны, - насупилась.
        - Настоящий король уже несколько лет не выходит из замка, - Анри отставил бокал и посмотрел на меня слегка нетрезво, но не менее тепло.
        - Почему? Боится?
        - В последний выход, кронпринц попытался его убить, - все тем же безразличным тоном произнес он, заставив меня открывать и закрывать рот, словно рыба, которую вырвали из привычной среды обитания. Я, конечно, знала, что Людвига отправили в ссылку за то, что он пошёл против отца… Но в книге ни слова не было о том, что он пытался его убить.
        - Вероника Затморская! - подхватил гул голосов имя моей подруги, и все начали оглядываться по сторонам.
        Занятая разговором с Анри я даже не заметила, как речь пошла о ней. Крики усиливались с каждым мгновением, пока она не появилась. Запыхавшаяся и румяная Вероника выскочила из толпы с таким видом, будто бежала и вообще не понимает, зачем ее позвали. Но больше всего меня удивило то, как ее глаза блестят и отнюдь не от слёз.
        Сначала подумала, что дело в том, что желание девушки, наконец, осуществится, пока не заметила Армана, стоявшего в сторонке. Он растирал челюсть, при этом как-то очень довольно улыбаясь.
        - Мой король, - девушка присела в реверансе и застыла, ожидая, когда ей разрешат подняться.
        - Скажу честно, дитя, ты меня разозлила своим желанием выйти замуж за простолюдина, - когда двойник короля начал говорить, я замерла, как и большинство присутствующих. - Такое сокровище, как дочь графини Затморской, нельзя понапрасну раздаривать. Но все же я не изверг, чтобы наказывать тебя за твои истинные чувства.
        Когда двойник заговорил о чувствах, послышалась плохо прикрытая ирония. Вероника подняла на него глаза со страхом. Выходить за Курта ей не хочется, да и в планы ее это не входит.
        - Но на то я король, чтобы решать твою судьбу, - глаза мужчины как-то нехорошо блеснули, он посмотрел куда-то за спину девушки и словно подозвал кого-то кивком. - Раз уж ты хотела выйти замуж за простолюдина, то за него и выйдешь.
        Слова короля все больше походят на запугивание и угрозу, я дернулась, чтобы подъехать и поддержать подругу, но Анри остановил меня. Он едва заметно отрицательно повёл головой, чтобы я больше ничего не делала. Тем временем Арман отделился от толпы и подошёл к королю. Склонился перед ним в поклоне и весьма непосредственно протянул ему руку, которую тот пожал с радостью. Похоже, никто не понял, что здесь происходит, даже когда отчетливо послышалось, как король назвал модельера «сыном».
        - Твоим женихом станет Арман, мой внебрачный сын. Он хоть простолюдин, но все же королевской крови и более соответствует твоему статусу, - объявил король и замер, словно ожидая от девушки каких-то эмоций. Вероника оцепенела, а зал просто взорвался громким шепотом, перемежаемым женскими вскриками.
        «Внебрачный сын? Сын? Король признал его? Ещё один сын? Такой скандал, такой скандал!» - голоса слились в невыносимый гул, даже присутствие монарха их не смущало. Или, может быть, они тоже в курсе, что он всего лишь двойник? В любом случае, что «король», что его новоиспечённый сын делали вид, будто ничего не замечают и держались весьма достойно. Если от Армана можно считать достойным поведением ту кровожадную улыбку, с которой он смотрит на свою невесту. Сын короля, в голове не укладывается. Хотя предпосылки были, слишком уж у него теплые отношения с монархом, да и слухи теперь понятны, у них действительно связь, и отнюдь не портного и его клиента, а родственная, кровная. В сложившейся ситуации больше всего жалко Веронику, все сложилось не так, как она хотела.
        - Бастард, надо же… - с долей презрения произнес Анри и отвернулся, когда я посмотрела на него.
        - Это такая честь, мой король! Такая честь для нас! - вот уж кто больше всего обрадовался сложившийся ситуации так это неожиданно сама графиня Затморская. - Ну же, Вероника? Поблагодари его сиятельство за оказанную честь! Сам сын короля станет твоим мужем! А то, что задумала?! За простолюдина замуж собралась! Позорище!
        Под активные подтрунивания и оскорбления матери подруга сжалась и словно усохла, втянула голову в шею, опустив низко взгляд. Она снова вошла в роль или просто растерялась? Тем временем, под одобрительным взглядом «короля», графиня и не думала умолкать. Как же интересно, он выдает ее за собственного сына, но при этом это ощущается, как наказание за попытку переиграть его.
        - Я плохо тебя воспитывала, поклонись хоть, ущербная, - слишком громко, чтобы этого никто не заметил, продолжала толкать дочь графиня. Серьёзно, отчего она терпит такое унижение? Кажется, я понимаю, почему ей было плевать, за кого выйти замуж, лишь бы выйти.
        - Напротив, - вдруг вступился за невесту модельер, - вы прекрасно воспитали свою дочь.
        Графиня, не ожидавшая, что ее дочку кто-то будет защищать, застыла с открытым ртом.
        - Настолько, что она стала вашей последовательницей: столь же распутна. Десять минут назад, ещё будучи невестой того, как вы выразились простолюдина, она меня поцеловала.
        И, как будто этих слов ему было недостаточно, мужчина, самодовольно улыбаясь, облизал губы, слегка испачканные помадой. Я, как и остальные окружающие даже не замечала, что они испачканы, поэтому не удивительно, что по залу пронеслись ошеломлённые охи и изумлённые ахи.
        Ох, Арман, какой же ты… Арман! Вроде сказал он, а стыдно мне. Прикрыла рукой лицо, но между пальцев одним глазом подглядываю. Слова модельера произвели нужный эффект: графиня опешила, по всей видимости, она в подобное и поверить не могла. «Король», еле сдерживается, чтобы не захохотать в голос, а сама Вероника прописала жениху в “табло” кулаком, причём с размаху, совсем не как леди. Учитывая, что ее габариты все ещё не маленькие, я даже удивлена, как модельер устоял, только согнулся, хватаясь за челюсть.
        - Я лучше вообще замуж не выйду, чем стану женой такого, как ты! - закричала зло девушка и убежала.
        Вот зря я ей рассказывала сюжеты книг, которые читала. Впечатлительный девичий ум, незакалённый телевиденьем, кормить жанром «от ненависти до любви» та ещё идея. Да ещё и Арман - чурбан бесчувственный, унизил ее, не хуже собственного отца. Вот уж яблоко от яблони, даже если это не совсем его отец.
        - Ты куда? - остановил меня Анри, когда я попыталась развернуться и поехать за девушкой.
        - Она моя подруга, - раздражённо напомнила, хотя хотелось поставить его на место.
        - И без тебя разберутся, - все равно настоял он, и, точно в подтверждение его слов, Арман громко рассмеялся.
        Модельер разогнулся, потирая ушибленную челюсть и разбитую губу. Неплохой удар у Вероники, но я бы на ее месте целилась в глаз, синяк под глазом куда заметней этой легкой раны на губе. Мы на мгновение встретились с ним взглядами, я прищурилась, сложив руки на груди, что лишь развеселило его.
        - Мне досталась темпераментная невеста, - произнёс Арман с такой интонацией, словно это может объяснить все происходящее. - Прошу меня простить, я пойду за ней.
        Какой он все-таки «догадливый», идти собрался, когда у меня от нервных кивков в сторону, куда унеслась подруга, уже шею свело! Стоило модельеру исчезнуть, король подхватил зависшую графиню под локоть и куда-то поволок. Снова заиграла музыка, охрана отдалилась, но люди не торопились танцевать, спеша обсудить сенсационные новости. Во всей этой кутерьме появление рядом Эллы и Курта оказалось полной неожиданностью.
        - Госпожа? - обратилась с нотками беспокойства Элла, приглядываясь к моему бокалу, как к оружию массового поражения. Заметив, что там, сок она почему-то благодарно улыбнулась Анри, а тот только кивнул, продолжая кого-то искать взглядом в толпе. Это за что она его поблагодарила? За то, что он не дал мне выпить? Я что, по ее мнению, алкоголик, что ли? Ну, подумаешь, выпила один раз… или два? Не помню. В общем, насупилась я, делая вид, что сильно занята выпивкой.
        - Поздравь меня, принцесса, я теперь свободный мужчина! - безрассудно улыбнулся Курт, присев возле меня.
        - Эй! - возмутилась Элла, смерив его таким грозным взглядом, что парень начал отнекиваться.
        - Почти свободный, почти… Ну ладно, занят я! Занят! Не смотри на меня такими глазами, кровожадная моя. Я готов попрощаться со своей свободой хоть завтра, - заверил ее Курт, подкрепив это таким жарким взглядом, что я от смущения и небольшой зависти, перевела взгляд на свою вторую половинку. Тот по-прежнему выискал кого-то в толпе и не находил, смотреть на меня, конечно же, было излишним.
        Моё упавшее настроение и отсутствие внимания графа не осталось тайной для моих друзей. Элла поспешила пристыдить Курта взглядом и принялась заботиться обо мне, как курица-наседка. Укутала посильнее в пиджак, хотя в особняке мне уже было от него жарко. Предложила поесть, но мне кусок в горло не лезет. Не знаю, сколько бы я ещё ее заботы выдержала, если бы не вернулся отец.
        - Дочка, можешь радоваться - я нашёл нам инвесторов, - сразу заявил он, улыбаясь так довольно и мило, что я была обязана улыбнуться в ответ. Обаяния господину Карвалье не занимать.
        - А уговорить Фабианта получилось? - сразу оживилась, пользуясь тем, что злодей занят и почти не обращает на меня внимания.
        - Не знаю, - растерялся мужчина, и когда я сникла, нежно погладил меня по голове. - Не переживай, нужно немного времени, думаю, я смогу уговорить его.
        - В том то и дело, времени нет, - тяжело вздохнула, схватившись за подлокотники.
        Пока соберутся, пока поедут, если я хочу их спасти нужно, чтобы корабли уже на днях отправились на материк к Новой Романии или Новой Курней, неважно куда, главное то, что они повезут в своих трюмах. В идеале хорошо, чтобы это было оружие и солдаты, но где их возьмешь? Карвалье принципиально не создает оружие на своих заводах и тем более не продает его кому попало, как Фанты, но зато может обеспечить курнейцев едой и лекарствами, а на войне они также важны.
        - Во что ты опять влезла? - усталым тоном поинтересовался граф, наконец-то снизойдя до меня.
        - А ты во что влез? - совсем не смутилась от подобного наезда, а наоборот дала ему отпор.
        Анри с легкой насмешкой приподнял бровь, его позабавил мой отпор, затем посмотрел на господина Карвалье.
        - Вы дали ей слишком много свободы, пока меня не было, - с явной претензией произнес.
        - Я позволяю своей дочери только то, что она заслуживает, - не уступил отец, вызвав у меня желание его расцеловать. На самом деле высказывание Карвалье имело и другой, завуалированный смысл. Он считает, что я достойна кого-то лучше Анри. Но хочется ли мне кого-то другого? Нет.
        - Если так говорите, то оставлять ее здесь, с вами, так надолго явно было ошибкой, - так невозмутимо произнес он, словно я его собственность. - Зная Анну, она уже как минимум обрела себе парочку врагов, а как максимум стала врагом для целого государства и все из-за какой-то глупости.
        - Глупости? - возмутилась, дёрнув переключатель и едва не наехав на него. От злости меня понесло, стоило лучше промолчать, но сказалось нервное напряжение последних дней. - Для тебя жизни людей глупости?!
        - Даже в своем состоянии ты ищешь себе приключения на одно место, - он будто бы и не заметил моей фразы. - Я же просил тебя ничего не делать, я сам со всем разберусь.
        - Да знаю я, как ты разбираешься! - шикнула на него.
        - Госпожа, гости, - попыталась успокоить меня Элла.
        - Я пытаюсь сделать все, что могу, в «своем состоянии», - исковеркала нелицеприятное высказывание, - а как многого добился ты?
        - Анна, - предупреждающе рыкнул жених.
        - Принцесса, может, поедем домой? - в свою очередь предложил Курт, они с Эллой собой отгородили меня от графа, и только после этого я смогла успокоиться.
        - Да, поедем? - Элла по привычке принялась разговаривать со мной как с ребенком, и вопросительно взглянула на отца, тот только одобрительно кивнул. Как же я устала от того, что моя судьба зависит от других.
        - Сюзанна дотанцует танец с принцем, я извинюсь за нас, и поедем, - на диво быстро согласился отец. - Хватит приключений на сегодня.
        Вероятно, Анри не был в восторге от этих слов, но ничего не сказал. Я попыталась найти в толпе танцующих Сью, но найдя, почти сразу отвернулась: желания наблюдать за ее идиллией с Людвигом не было. Кронпринц сиял от радости, а меня, в свете рассказанного Анри, брала дрожь после каждого поворота пары, когда принц бросал взгляд в нашу сторону. Вот же гад, неужели он действительно стоит за всем? И он хотел убить меня, лишь бы не покидать Романию, а в итоге убил столько людей, и Анри ничего с этим не делает. Не хочет или не может? Слишком ввяз в темные делишки?
        От мыслей меня отвлек Анри, он встал напротив меня в позу, приглашая, таким образом, меня на танец. Я даже застыла от неожиданности.
        - Я сказал послу, что мы собираемся танцевать, - напомнил он мне.
        - А я тут причем? - попыталась отъехать, но поздно, он уже схватил меня за руку.
        Вряд ли моя спина подобный танец переживет, в нынешнем состоянии так уж точно. Пожалуй, моё нежелание танцевать, можно было на лице прочитать, но кто-то читать разучился.
        - Ты моя невеста, - поставил перед фактом и подхватил на руки, вместо того чтобы схватить как в нашу первую встречу.
        - Граф, что вы делаете? - возмутился отец.
        - Осторожнее! - испугалась Элла.
        - Один танец, я немного прошу, - заверил их Анри, но никто так не думал. Он внес меня на танцевальную площадку, разогнав попутно людей. Отпустил мои ноги и очень бережно обнял за талию, придерживая спину. Музыканты играли какую-то быструю мелодию, но в наших сердцах играет другая мелодия. Мои ноги стоят на его, чтобы не мешали. Танец чем-то напоминающий пьяный медляк на выпускном вечере и выглядящий как незатейливое топтание на месте. Его руки бережно придерживают меня, прижимая ближе к себе и почти не оставляя пространства между нами.
        - Ты не писала мне о том, что собираешься открыть фабрику в Новой Курней, - укоризненно начал он.
        - Я и не собираюсь, это отец, - уклончиво ответила ему, отводя взгляд. - А сам ты так и не рассказал, чем занимался в поездке?
        - Неудивительно, что наши письма все больше сводились к разговорам о погоде, - улыбнулся Анри, и весь мой боевой настрой исчез. Люблю его улыбку, она греет мою душу, невозможно злиться, видя ее.
        Мимо нас прокружили Сью и кронпринц, я поежилась и невольно прильнула к груди графа.
        - Не бойся, он больше не обидит тебя, - пообещал Анри, нежно поглаживая меня по спине и этим унимая боль.
        - С чего ты взял? - я же не разделяла его оптимизма. - Что у него на тебя есть? Почему ты ему помогаешь?
        Конечно же, он не ответил, как могло быть иначе? Со вздохом я позволила себе снова прильнуть к его груди. Его сердце отбивает ровный ритм, словно вводя меня в транс этим звуком. Наш танец, если можно таковым назвать идиллическое топтание на месте, закончился, так же резко, как начался. Мелодия сменилась, объявили другой танец, Анри подхватил меня на руки и вернул в кресло и к негодующему отцу. Уж не знаю, как бы ругался господин Карвалье с ним, если бы граф не ускользнул под каким-то предлогом. Отец распрощался с герцогом и Сью, сообщив о решении уйти с приема, сославшись на моё плохое самочувствие. Именинница отвечала на его вопросы односложно и невнимательно, мысленно она была где-то далеко. При этом на прощание она почему-то крепко обняла нас с отцом.
        - Мне жаль, - шепнула она на ухо отцу, но я расслышала. Затем она улыбнулась и заверила, что все понимает и рада, что мы посетили ее праздник.
        Через адскую дорожку ехали абы как. Курт даже порывался взять меня на руки, но я его остановила. Слухи нам ни к чему, особенно когда у самых ворот нас догнал Фабиант.
        - Посол, - вежливо кивнула ему, пока мужчина судорожно размышлял, что сказать.
        Учитывая, что он нас догнал, сказать ему действительно есть что. Людей поблизости почти не было, только за воротами ожидали слуги и экипажи с автомобилями.
        - Вы готовы дать ответ? - перешел на деловой тон господин Карвалье.
        - Если дела обстоят, как вы написали в письме, мы не против посодействовать доставке грузов, - не успела я обрадоваться, как он пресёк мою улыбку тяжелым взглядом. - Но вам не стоило поднимать такую шумиху. Боюсь теперь вы нежелательные гости для Мостового альянса, уже не говоря о том, что ваш король не будет рад такому вмешательству.
        - Не переживайте, с королем я уж как-нибудь разберусь, - похлопал мужчину по плечу отец, чем вызвал его замешательство.
        - Огласка нам нужна, теперь они несколько раз подумают, прежде чем предпринимать какие-то действия.
        - Действия? - прищурился посол, ибо в письме само собой я и словом не обмолвилась о нападении альянса на Новую Романию.
        Наш разговор прервали фанфары, толпа гостей вышла на дорожку перед домом. Скоро должны начаться фейерверки? Но как оказалось, это король решил покинуть праздник. Сопровождаемый толпой охраны, махая и улыбаясь остающимся гостям, он без сына направился в нашу сторону.
        - Пойдем, - поторопил меня отец, собираясь не мешать королевскому кортежу покинуть усадьбу Лафаетов.
        - Эдуард, подожди, - позвал отца король с улыбкой на губах.
        - Подожди здесь, - шепнул отец и взволнованно взглянул на Курта и Эллу.
        - Моя светлость, - по-доброму рассмеялся отец, подходя к королю и обнимая его как дорогого друга. Отец знает, что король не король вовсе?
        - А где Надин? - спохватилась Элла, оглядываясь по сторонам. - Вот лентяйка, напросилась с нами, а сама сбежала с тем мальчишкой!
        - Любовь - дело молодое, - очаровательно улыбнулся Курт и поцеловал руку покрасневшей девушке.
        - Прекрати! - зло шикнула на него Элла, но не всерьёз.
        Она оглянулась по сторонам и сказала:
        - Пойду, поищу ее.
        - Стой, лучше может Курт? - предложила, вспомнив, как на прошлом балу лишилась служанки. Кто его знает, где сейчас Надин? Может с ней случилось что.
        - А вот она! - выкрикнула Элла, не давая парню уйти. Я проследила взглядом за ней и сначала увидела чем-то взбешенного Анри, направлявшегося к нам. За ним тенью следовал Маркус с каким-то хмурым лицом, процессию завершала Надин с заплаканными глазами.
        - Что случилось? - спохватилась я, когда они подошли к нам.
        - Ты поедешь со мной, - как-то слишком категорично заявил Анри, что я даже опешила от его наглости.
        - Что? Куда? Ты с дуба рухнул мне тут приказывать? - прорычала сквозь зубы, попутно отбиваясь, ибо наглец решил, что объяснять что-то лишнее, и попытался угнать коляску вместе со мной.
        - Эй, - Курт перекрыл ему возможность добраться до меня, своей широкой грудью. - Со всем уважением, граф, но вы себе слишком много позволяете.
        - Действительно, вам стоит объясниться, - Элла нервно оглянулась на господина Карвалье, который был занят разговором с королем и не заметил происходящего.
        - Она моя невеста, - сквозь зубы отчеканил Анри каждое слово и резко выдернул коляску со мной, не давая Курту себя остановить.
        - Что он себе позволяет?! - рыкнул Курт, определённо собираясь пустить в ход кулаки.
        - Прошу прощения, - Маркус преградил ему путь, отсекая нас с графом от Эллы и Курта.
        - Надин, хоть ты что-то скажи ему! - возмутилась Элла, но служанка только икнула, еле сдерживая слёзы.
        - Анри, что ты делаешь? - возмутилась, ухватив его за руку, и лишь тогда он прекратил этот цирк. Опустился передо мной на корточки, крепко сжал мои похолодевшие руки, при том, что его собственные слегка дрожали. Его глаза блестят в свете уличных фонарей, показывая его искреннее беспокойство. Давно я не видела столько страха в его глазах. Руки сами потянулись обнять, приласкать, успокоить.
        Сердце заныло, а я словно получила удар под дых от этого взгляда.
        - Почему? - еле прошептала, обнимая его за шею и невольно заставляя его прижаться к моему плечу. - Что случилось?
        - Пожалуйста, сделай так, как я тебя прошу, - прохрипел он, отстраняясь и снова сжимая мои руки в своих.
        - Рианна! - голос отца заставил оторваться от испуганных глаз Анри и невольно обернуться.
        Король и отец стояли возле нашей машины. Монарху, похоже, она очень понравилась, и они обсуждали преимущество этой модели. Остальные остановились поодаль от нас, по всей видимости решив, что мы и сами в состоянии разобраться во всем.
        - Что случилось? Что с тобой? - отвернулась от отца, сжала руку Анри в ответ. Его взгляд снова наполнился холодом, но он взял себя в руки.
        - Ты поедешь со мной, это не обсуждается, - снова перешел на приказной тон, чем разозлил меня.
        - Если ты так говоришь, то я точно никуда с тобой не поеду, - прорычала сквозь зубы. - Почему ты не можешь мне хоть что-то рассказать? Почему все время все от меня все скрываешь?
        Анри поднялся, зло выдохнул, на мгновение уперев руки в бока, и снова нагнулся ко мне, заставляя меня откинуться на спинку кресла.
        - Хочешь, я расскажу тебе все? Абсолютно все, что ты только захочешь? - предложил он неожиданно, словно в отчаянье. - Только послушай меня сейчас и не садись в эту машину.
        У меня мурашки от его взгляда, от его решимости, с которой он на меня смотрит. Если я не соглашусь, то он пойдет на все, лишь бы забрать меня отсюда. Но зачем? Что происходит?
        - Рианна, у тебя все в порядке? - отец взволнованно подошёл ко мне, я потупила взгляд, стараясь справиться волнением, что невольно передалось мне от Анри.
        - Господин Карвалье, - глухо обратился злодей к отцу, - вы не будете возражать, если мы с Рианной прокатимся в карете, прежде чем я благополучно верну ее домой?
        Не вернет, я уверена, что не вернет. Мне даже глаз его видеть не надо, чтобы понимать это. Что, чёрт побери, происходит?
        - Это как-то слишком… Вы ещё не женаты, - отец еле сдержал гнев, нервно оглядываясь на короля, который почему-то не спешил уходить.
        - Да ладно тебе, Эдуард! Молодым нужно развлекаться, к тому же я доверяю нашему Беловолосому принцу, - вмешался король в разговор и приятельски похлопал господина Карвалье по руке.
        - А ты, Рианна, хочешь с ним поехать? - выразительно посмотрел на меня отец.
        Все застыли, ожидая моего ответа, а у меня почему-то сердце заболело от волнения. Я перевела взгляд с взволнованного отца на злодея, он по-прежнему пытался отгородиться, но тот страх, что я заметила в его глазах, не смогла забыть. Может, если я узнаю, что у него случилось, смогу ему помочь? Меня хватило лишь на кивок, и Анри не сдержал облечённого вздоха.
        - Только в присутствии горничной, - нахмурился господин Карвалье, но спорить не стал.
        - Элла, - позвала я свою «мамочку», в ее присутствии мне всегда было спокойней.
        - Вот и молодец, а мы с тобой тогда прокатимся, уж больно красивая у тебя машина, - король взял под руку господина Карвалье и буквально утащил в сторону.
        - Госпожа, - рядом со мной оказалась Надин, ухватила меня за руку и шепотом попросила: - Можете взять меня вместо Эллы? Прошу вас!
        Я немного растерянно оглянулась на нее и затем заметила Маркуса, который говорил о чем-то с кучером. Похоже, он демонстративно не смотрел в сторону девушки. Поссорились, что ли? Ну, теперь-то понятно, чего Надин такая заплаканная. Тяжело вздохнула и оглянулась на Эллу, та очень неодобрительно наблюдала за своей подопечной.
        - Элла, поезжай с Куртом и отцом, - вздохнула, не выдержав щенячьего выражения глазок Надин. - В карете все равно немного места, машина удобней.
        - Будьте осторожны, - только вздохнула Элла и хмуро посмотрела на Надин. - Ты. Чтобы не сводила взгляда с госпожи. Если подумаешь бросить ее одну хоть на минуту, чтобы устраивать свою личную жизнь, пеняй на себя!
        Даже я испугалась девушки в это мгновение, не то, что недалекая Надин. Она заверила, что ни на шаг от меня не отойдет, и что ни о чем подобном и не думала. Конечно же, ей мы не поверили, ибо врет она просто ужасно, краснея и заикаясь при этом. Вот уж кто действительно не сможет быть тайным шпионом.
        - Не задерживайся, дочка, - поцеловал отец меня в макушку, прежде чем передать на попечение Анри. Жених молча усадил меня в свою карету, пока Маркус занимался погрузкой коляски.
        - Я доверяю тебе свою дочь, не подведи меня, - с угрозой пожал руку злодею господин Карвалье. - Позаботься о ней хорошо.
        - Позабочусь, как о самом ценном, что есть в этом мире, - пообещал Анри, и я почувствовала смущение, он точно не врал ему.
        Отец вернулся в машину, Анри сел в карету рядом со мной, Надин присела напротив меня, Маркусу пришлось сесть с ней рядом. В карете действительно было тесно, но скорее уж от напряжения, витающего в воздухе. Карета не спешила выезжать, сначала решили пропустить королевскую чету и машину господина Карвалье, в которую двойник короля все же сел. Они с отцом о чем-то беседовали, смеялись, ожидая, пока кареты охраны проедут вперед. Процесс затянулся, лошади фыркали недовольно, а нервы начали понемногу сдавать.
        - Может, ты уже хоть что-то мне объяснишь? - рыкнула я на Анри, заставляя его обратить на себя внимание.
        - Позже, - мимолетно взглянув на меня, пообещал злодей, только выводя меня из себя.
        - Надин, зови Курта, я передумала, - резко бросила, заставив служанку испуганно вздрогнуть.
        - Никуда ты не пойдешь, - Анри схватил меня так, словно я и действительно самостоятельно могу уйти.
        - Ещё как пойду, - прорычала ему в губы, пытаясь убрать его руки со своей талии.
        - А я сказал: ты останешься здесь, рядом со мной, - ответил мне тем же злодей. Получилось как-то уж слишком эмоционально для него.
        - Прошу прощения, но королевский кортеж уже уехал, - вставил своих пять копеек Маркус. Я оглянулась, действительно, пока мы спорили, король наконец-то уехал.
        - Поехали, - крикнул Анри кучеру, отпустив меня. Я поежилась, от души жалея, что повелась на его уговоры и поехала с ним. Может, он просто актер? Изобразил страх, а я, дурочка, и поверила. Но зачем это ему?
        Карета выехала на улицу, мирное постукивание копыт начало убаюкивать, как вдруг послышался ужасный грохот, лошадь испуганно заржала и поднялась на дыбы. Карета качнулась и начала заваливаться на бок, Анри быстро ухватил меня и перевернулся, чтобы я упала на него. Что-то похожее сделал и Маркус, но не очень удачно. Надин страшно закричала, когда карета все же перевернулась. Где-то отдалённо, за диким ржанием лошадей, которые потащили перевернутую карету за собой, послышалась ругань кучера. Затем карета остановилась, а лошади, судя по удаляющемуся перестуку копыт, убежали.
        - Ты в порядке? - взволнованно спросил Анри, крепко держа меня в объятиях.
        - Да, а ты? - судорожно вдохнула, впервые поняв, что от страха забыла, как дышать. Сердце отплясывало в груди в бешеном ритме.
        - Маркус, ты цел? - вместо ответа обратился к помощнику граф.
        - Вполне, - сухо рыкнул парень, с трудом отрывая от себя объятую страхом девушку.
        - Какое «вполне»?! - закричала на него перепуганная Надин. - У тебя вся рука в крови из-за меня!
        За ее криком пришли слёзы, и вот она уже ревела на груди бедного парня, попутно дуя ему на руку, пока он с трудом вытягивал оттуда разбитое стекло.
        - Господин, там взрыв произошёл, лошади понесли, и я… - сверху открылась дверца, уже знакомый мне кучер взволнованно запнулся. - О, солнце! Давайте, я помогу вам.
        Мужчина протянул руку, пока Анри поднялся со мной.
        - Сначала девушек, - сказал он, поднимая меня, и я с трудом ухватилась за руки старика. Меня подсадили и вытащили наружу.
        - Теперь ты, Надин, - пытаясь оттащить от себя девушку, Маркус слегка встряхнул ее, чтобы перестала плакать.
        - Сначала ты! Ты же ранен! - упиралась она.
        - Живо пошла, - прикрикнул на нее парень, а я отползла в сторону. Сама слезть с кареты я, конечно же, не могла, но и мешать не хотела. Под визг девушки ее подняли наверх, где она сразу же придвинулась ко мне.
        - С вами все хорошо, госпожа? - вспомнила обо мне девушка и судорожно принялась меня оглядывать. Шок начал проходить, и боль в спине показалась мне невыносимой. Все-таки такие воздушные пируэты однозначно не предназначены для тех, у кого проблемы со спиной. Я скривилась, не в силах сдержать стон. Неловкие и растерянные объятия Надин показались как нельзя кстати, сидеть я уже больше не могла, так что просто откинулась на нее.
        Старик помог вылезти Маркусу, тот сразу соскочил с кареты и протянул руки ко мне.
        - Давайте помогу, госпожа, - сказал он, не обращая внимания на свое ранение. Анри, как раз сам выбрался из кареты.
        - Анна? Что такое? - его взволнованный голос послышался почему-то откуда-то издалека, но в это время над ухом судорожно вскрикнула Надин.
        - Солнце, что это? - выкрикнула она, показывая куда-то вперед на дорогу.
        Сознание плыло от боли, но я все равно посмотрела туда, куда она показывала. В километре дальше по дороге горел огонь, над перевернутой пылающей машиной суетились люди, несколько карет с королевским гербом были опрокинуты, как наша, а лошади или лежали, или убежали куда-то.
        - На короля напали? - с ужасом выдохнула девушка.
        - Забери ее отсюда, - вдруг приказал Анри и грубо вырвал меня из объятий девушки и передал Маркусу. Смысл происходящего как-то туго доходил меня, хотя я явно видела беспокойство и страх на лицах окружающих.
        - О, Солнце, что же это? - судорожно плакала Надин, пока Анри спускал ее и помогал спуститься кучеру. В какой-то момент я поняла, что все смотрят на меня, а я тяжело дышу, смотря на пылающую машину.
        - А отец? Он же там был? Машина… они уехали вместе, - накрыло меня осознание.
        - Дай ее сюда, - Анри забрал меня у парня и словно специально прижал мою голову к своей груди, чтобы я не могла видеть горящую вдали машину. Дрожь колотила все моё тело, я вцепилась в него, как в спасительную соломинку, и вскинула голову, с надеждой посмотрев ему в глаза.
        - Скажи, что это неправда. Скажи, что с отцом все в порядке… С Куртом, Эллой… Они же в порядке? - от тихого шёпота к концу своей речи я перешла на крик, но он не ответил, в его глазах застыл знакомый холод. Оглянулась, просто ненавидя свою беспомощность. Дернулась, собираясь пойти туда сама, поползти, если придется.
        - Прекрати, тебе там нечего видеть, - он перехватил меня, встряхнул. - Все кончено.
        Перед глазами все поплыло от слёз, я хотела закричать, что это не так, но только беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах издать и звука.
        «Все кончено» - эта фраза как-то сильно резанула слух, в ней было что-то обреченное. Он ведь так не хотел, чтобы я садилась в ту машину. Готов был на все, чтобы я не села в нее.
        - Ты знал? - еле выговорила сквозь слёзы.
        Он не сказал ни слова, но его глаза ответили утвердительно. Грудь сдавило, я вдруг явственно почувствовала запах гари, как будто пожар не в километре от меня, а совсем близко. В горле запершило от едкого дыма, я закашлялась, почувствовав, что задыхаюсь. Что-то тяжелое сдавило грудь и словно зажало ногу. Попыталась открыть глаза и на мгновение, всего на долю секунды, увидела пылающий потолок и объятую пламенем бабушкину люстру. Но стоило мне широко открыть глаза, я снова увидела Анри и его испуганное лицо, прежде чем чернота поглотила меня.
        Глава 16. Встреча на приёме
        Помню, когда была маленькой, всегда не хотела отпускать маму. Плакала, бесилась, даже на ноге у нее висела и прятала ее туфли на балконе. Тогда мама начала говорить, что идет вынести мусор или в магазин. Я просилась с ней, ревела, умоляла не уходить, пока однажды бабушке это не надоело.
        - Она уходит в свою семью, к девочке, которая лучше и послушнее тебя.
        Слёзы мигом просохли, я отпустила плащ матери, и она сразу же сбежала, будто бы только и ждала момента, чтобы покинуть эту квартиру и меня.
        - Так будет лучше, - сказала бабушка тогда и вернулась к тому, что любила больше людей, больше меня - книгам.
        С того момента я перестала плакать и капризничать, делала все, чтобы стать лучше той девочки, к которой каждый раз уходит мама. Я старалась, чтобы моя мать выбрала меня, но этого всегда было мало. В какой-то момент я сдалась и начала ее ненавидеть.
        От любви до ненависти не так уж тернист путь: обидное слово, недопонимание или ужасное предательство от самого дорогого тебе человека.
        Сколь бы не была спасительна темнота, она не длилась долго. Мир наполнился красками, теплом летнего вечера, с россыпью звезд на небе в окружении кровавой луны. Чирикают птицы, стрекочут сверчки и играет скрипка, там, где-то далеко, но чарующе красиво. Воздух больше не пахнет гарью, наоборот пьянит сладким цветочным ароматом густого сада. Мои переживания застыли в какой-то невесомости, но все равно больно. Касаюсь груди, там, где между ребер отдает болью печаль утраты. Не верю, не верю! Они живы, я уверена, они…Отец!
        Перед глазами темнеет, дышать снова становится тяжело, зажмуриваюсь и боюсь открыть глаза. Боюсь, что это все было сном, а я сейчас проснусь в горящей квартире без шанса на спасение. Но разве такое возможно?

***
        - Не поймаешь, не поймаешь! - звонкий детский голос заставляет подпрыгнуть на месте и открыть глаза.
        Мимо меня, по вымощенной камнем дорожке, пробежала светловолосая девочка. Она направлялась к дому, построенному из белого камня. Огромному дому, что в обилии деревьев и кустов пропадал на фоне сада. Перед самым входом девочка остановилась, словно высматривая кого-то. Она смотрела в мою сторону, но, конечно же, совсем не видела меня, застывшую у большего куста сирени.
        - Сью? - вырвалось у меня, при виде ее детского личика. Очаровательный ребенок, с красными от бега щечками, похожая на прелестную девочку с какой-нибудь рекламы кукол. Сколько ей лет? Десять? Нет, слишком высокая, думаю не больше тринадцати. Нескладная немного, как все подростки, но все равно безумно красивая, точно маленькая лесная фея в этом салатовом летнем платье. Не притворяется, как ее взрослая версия, а поистине невинное и нежное существо.
        - Эй? Ты где? - заволновалась она, не найдя того, кого искала.
        Отошла от двери на несколько шагов и принялась высматривать кого-то на узких, закрытых густыми кустами дорожках. Где это мы вообще? И почему я вижу Сью? Ведь раньше я бывала только в воспоминаниях Анри. Что в них забыла Лафает? Мои мысли прервал резкий вскрик девочки, я даже дернулась ей на помощь, помня, что во сне обычно ничего хорошего не происходило. Сделала несколько шагов и остановилась, под звуки заливистого смеха девочки.
        - Попалась! - звонким голосом объявил парень, не сильно старше Анри в последнем, видимом мной воспоминании. Он безжалостно щекотал девочку, а та заливисто смеялась, попутно крича, что сдается.
        - Ну и кто теперь самый быстрый в Романии? - парень отпустил девушку и, уперев руки в бока, задорно улыбаясь. Людвиг? Шаловливый парнишка, вздорный юнец, но отнюдь не тот, кто может убить кучу людей, лишь бы его не отправили из столицы, в которую он недавно вернулся. Людвиг, что покушался на собственного отца, за что его, собственно, и сослали.
        Я не понимаю. Ведь всегда в кошмарах был Анри, я спасала его и просыпалась, в наказание переживая этот сон много раз. Он не снился мне лишь однажды и тогда сны сменились болезненной темнотой. Почему я здесь и вижу их? И разве Людвиг и Сью знали друг друга раньше? В книге все выглядело, как любовь с первого взгляда.
        - Ты, конечно же, ты! - засмеялась девушка и отвесила шутливый поклон принцу. Он ответил тем же и даже, как настоящей леди, поцеловал ее маленькую ручку.
        - Признание своего поражения уже полдела, леди, - ухмыльнулся самодовольно парень, а Сью тем временем сама ухватила его за руку и толкнула, подставив перед этим подножку. Принц, разумеется, обескураженно упал. Сью залилась смехом, а опешивший парень улыбнулся.
        - Вам ещё надо попрактиковаться в проказах, мой принц, - с детской непосредственностью заявила она.
        - Похоже, у меня появился ещё один учитель, - засмеялся парень, вставая и кланяясь девочке уже искренне.
        - Ваш учитель приказывает вам угостить ее самыми сладкими пирожными в этом драном захолустье! - гордо вскинула голову девочка, еле сдерживая смех.
        - Посольство курнейцев - захолустье? Что вы, леди! Такие слова поднимут неимоверный скандал. С этим нужно что-то делать! - наигранно возмутился парень, чем вызвал ещё больший смех маленькой Лафает.
        - Предлагаю закрыть мой прекрасный ротик пирожным? Как вам идея? - кокетливо стрельнула глазками, пока парень предложил ей свой локоть.
        - ??????????????Идиллия, как не посмотри. И это при том, что кто-то из них в будущем убьёт трех моих самых любимых людей в этом мире. Почему я не могу ничего с ними делать? Почему это произойдет? Если это прошлое, значит, я ничего не меняю? Что бы я здесь не делала - все бессмысленно.
        Они открыли плотную белую дверь, скрипку и её ритмичный мотив стало слышно лучше, а ещё гомон разговоров, звон бокалов. Звуки праздника жизни, на котором мне не хочется быть.
        - Прошу, мой учитель, - пропустил девочку вперед Людвиг, и в тот же миг между ними появился Анри. Сердце вмиг сжалось при виде моего злодея, мальчишки не намного старше принца. Я инстинктивно шагнула назад, как раз в тот момент, когда Сью вскрикнула, а тот, из-за кого я здесь, прошёлся взглядом по саду, словно проверяя, что кроме них троих здесь никого нет.
        - Мне нужно поговорить с тобой, - холодно и до боли знакомым голосом произнес Анри, даже не смотря на того, к кому обращается.
        Если Людвиг и растерялся таким панибратством, то виду не подал.
        - Что происходит? - заволновалась Сью.
        - Моя дорога, иди, проинспектируй все сладости в захо… этом замечательном доме и обязательно доложи мне потом, какие здесь самые вкусные, хорошо? - беззаботно улыбнулся парень, и меня удивил, как легко он вернул ей улыбку и отправил восвояси, помахав ей рукой на прощание.
        Если его беззаботная улыбка и произвела на девочку впечатление, то на Анри нет. Он довольно грубо столкнул его со ступени и захлопнул за собой дверь, отрезая его от толпы и возможных свидетелей. Будучи молодым, худощавым парнем, он все равно внушает какое-то опасение этим своим пугающим, бездушным взглядом. Строгий костюм, светлая аристократическая, почти серая кожа, мужская, пусть пока и не суровая, красота, и взгляд, от которого мурашки по коже, и волосы на затылке встают дыбом. Но больше всего он трогает сердце, словно ковыряется в нем ножом, так больно.
        - И о чем же ты хотел поговорить? - обаятельно улыбнулся принц, точно ничего не происходит.
        Анри чуть скривился, как будто у него совсем нет желания говорить. Оглянулся на дверь, подумав о чем-то, и между его бровями появилась уже знакомая мне морщинка.
        - Это ты ей голову запудрил? - мрачно спросил он у принца, и тот совершенно неожиданно рассмеялся.
        - Скажешь тоже, Сюзанна весьма примечательная девочка, мне даже интересно, что из нее вырастет, как думаешь? - принц принялся ходить вокруг Анри, и в опасной близости от меня.
        - Такая же мразь, как ты, - холодно ответил мой злодей, никак не реагируя на эти круги вокруг него.
        - Ты хотел сказать: как мы? Или ты считаешь себя лучше после того, что со мной сделал? - Людвиг истерично хохотнул, резко останавливаясь за спиной у Анри.
        - По крайней мере, я не рассказывал девочке, как избавляться от сестер и братьев ещё до их рождения, - с явным презрением проговорил Анри, чуть скривившись, словно от отпрыска короля воняет.
        Людвиг засмеялся надрывисто, правдоподобно.
        - Ты думаешь это я? Нет, этому я ее не учил, - он похлопал парня по плечу, становясь уже лицом к лицу с ним. - Чего тебе, Чокнутый?
        Анри выразительно посмотрел на руку принца, что так и осталась на его плече, после чего тот, пожав плечом, ее убрал. Смерил кронпринца пристальным взглядом, не сулящим ничего хорошего.
        - Прекрати меня так называть, - сказал Эзеф сквозь зубы.
        - Ну, прости, как повелось… Это же ты бредил ночами и звал святую. Что, дозвался? Пришла? И чем вы занимались? Может она и ко мне придёт? Она ведь, горяча, не так ли? - издевки Людвига прекратились после того, как Анри внезапно схватил его и бросил в стену и, не дожидаясь пока тот сам встанет, встряхнул.
        - Заткнись, Крис, - прошипел сквозь зубы Анри, еле сдерживаясь, чтобы не зарядить парню в лицо кулаком.
        - Крис? - вырвалось у меня, и Анри обернулся. Если бы не куст сирени, он бы точно увидел меня.
        Сердце чуть не остановилось от испуга. Я начала мысленно складывать паззл, почти не дыша. Анри говорил, что у него проблемы из-за Криса, и что они встретились на рынке рабов. К тому же у моего злодея явные нелады с принцем, но я и подумать не могла, что принц и загадочный Крис одно и то же лицо. Вот почему Анри так вызывающе с ним себя вел, этот парень не Людвиг, он его двойник - Крис.
        - Так чего ты хочешь? - никак не отреагировал на странное поведение блондина Крис. Он лишь оттолкнул его от себя, воспользовавшись замешательством.
        Куст сирени спрятал не только меня от них, но и скрыл их от меня. Я больше не могла видеть, что там происходит, не рискуя быть обнаруженной.
        - Или что, ты подвергнешь меня риску быть разоблачённым просто так? - в голосе Криса веселье, но при этом все равно чувствуется, что он слегка дрожит от волнения. Если я это заметила, то Анри и подавно.
        - Все члены Совета в курсе, что ты не принц. Остальные слишком глупы, чтобы не замечать очевидное, - голос Анри прозвучал очень враждебно, но так похоже на него повзрослевшего. Интересно, какой это отрезок времени? Очевидно, что это не момент убийства графини.
        - Настоящий? Пустышка? Какая разница, когда у тебя есть небо над головой, любая еда и девушка, которую только захочешь? Не так ли, будущий граф Ратморский? А как же работорговля и все те, на чьих костях держится эта убогая страна? - если сначала в речи Криса были веселые нотки, то затем они превратились в язвительные и даже злые. - Но ты ведь об этом уже забыл? Обо всех, кто остался под землей, с кем мы делили пищу и кров и собирались бежать? Ты променял их жизни на роль любимой игрушки графини Ратморской. И как оно, стоило того? Как ты вообще спишь по ночам?
        Звук удара, возня, во время которой я выглянула из-за куста и застыла. Анри ухватил Криса за шею, буквально душа парня, пока тот сдавленно смеялся каким-то истерическим смехом.
        - Правда глаза колет? - сквозь этот дикий смех плюнул в лицо Анри принц, который и не принц вовсе, а голодранец из рабов.
        Анри смерил его взглядом, прежде чем с омерзением отпустил. Мне не видно его лица, но даже по спине могу сказать, что он очень напряжен.
        - А каково тебе каждый раз называть «отцом» того, кто правит тем миром, из которого мы еле вырвались? Нравится? - спокойно, без осуждения и экспрессивного поведения обратился к нему злодей. Крис сразу же отошёл на приличное расстояние, растирая покрасневшую шею.
        - Отвратно, но я уже привык за эти годы, - едва заметно скривился парень, поправляя пиджак и галстук так, словно ничего не произошло. - Но я тешу себя надеждой, что однажды буду смотреть, как эта падаль корчится в муках.
        У меня мурашки по коже пошли от одной интонации, не то что от выражения лица Криса. Парень так похожий на Людвига улыбался с таким кровожадным выражением лица, которое можно увидеть только у безумца, серийного маньяка, утратившего все человеческое. То, как легко этот человек скачет в своем настроении от привлекательного парня до безумного убийцы, пугает до дрожи.
        - Если кто-то это услышит, кронпринц лишится своего двойника в то же мгновение, - спокойный голос Анри дрогнул лишь на мгновение.
        Я как раз заползала назад за чертов куст, когда он неожиданно повернулся боком и, вероятно, заметил мою ногу. Хотя я не до конца в этом уверена, просто парень застыл, смотря на куст, за которым я спряталась, хотя до этого не отводил взгляда от собеседника.
        - Чего тебе надо, Анри? - Крис словно устал от их разговора, также посмотрел на куст, но, очевидно, меня не заметил.
        Это вообще правильно, что я от Анри прячусь? Он же ничего плохого мне не сделал, по крайней мере, пока что. Почему он знал, что отец… пострадает? Это как-то связано со мной? Если я ему об этом сказала, почему он не спас его? Почему они все умерли? За что так кто-то поступил с отцом? А Курта, Эллу? Их-то за что? У них же только все наладилось, впереди их ждала прекрасная жизнь, ведь они искренне любили друг друга, и теперь их нет. Человека, который стал мне отцом. Девушки, что была мне больше матерью, чем настоящая мама, и парня что был мне не просто другом, но и старшим братом, больше нет. В голове не укладывается…
        - Через неделю они будут перевозить партию рабов на корабль до Новой Романии, затем часть отправят на постройку южных укреплений, а часть продадут Мостовому альянсу.
        - Вот мрази, - выплюнул Крис.
        - Чтобы не возникло лишних вопросов, перевозку поручили страже короля, они собираются переправить их как живой груз в трюме, - с отвращением продолжил говорить Анри, не отрывая взгляда от куста. Мне даже показалось, что он видит меня, сидящую на корточках и зажимающую себе рот рукой, чтобы не издавать ни звука.
        - И что ты хочешь, чтобы я сделал? - слегка ухмыльнулся Крис.
        - То, что ты умеешь лучше всего - создай проблемы. Такие, чтобы всю стражу задействовали, тогда охраны будет совсем мало, и мы сможем справиться со своей задачей.
        - Это я могу, помнится, мой двойник очень хотел смотаться в Мостовой альянс и проверить, так ли их женщины целомудренны, как о них говорят, - Крис мерзко улыбнулся. - Это все?
        - Ещё кое-что, - остановил его Анри, не давая уйти. - Оставь девочку Лафает в покое.
        - Эту принцессу с серебряной ложкой во рту? Неужели беспокоишься о ней? Я слышал, мегера хотела вас обвенчать, но ты заупрямился. Почему? Нашёл кандидатуру получше? - «принц» приблизился к обманчиво спокойному Анри, как будто мог увидеть ответ в его холодных глазах. - Или же дело в той святой, которую ты выдумал?
        - Пошёл вон, - предупреждающе прошипел Эзеф.
        - Дурак ты, Анри! Рядом столько девчонок, а ты думаешь исключительно о своей фантазии, - рассмеялся Крис и, похлопав парня по плечу, ушёл в дом.
        Мы остались вдвоем, разделенные кустом, под кровавой луной, настолько близкие другу, насколько и отдаленные от странного небесного светила этого книжного мира. Я думала, он тоже уйдет, мне хотелось, чтобы он ушёл, оставил меня в покое. Не хочу его спасать, не в этот раз. Я сама готова броситься в бездну забвения, но не могу, застряла здесь. О том, что он стремительно направится к кусту, я не подумала. Мне всего лишь и осталось, что посмотреть на него заплаканными глазами, когда он остановился, увидев меня в неприглядном состоянии.
        - Святая? - сколько удивления в голосе, словно я последняя, кого он ожидал увидеть.
        Хотя кто вообще может быть рад собственному глюку? Так и застыл, смотря на меня как на чудо какое, со смесью растерянности и волнения. Это точно он какие-то планы предпринимал и чуть не побил двойника принца?
        - Что случилось? - его испуганный вопрос привел меня в чувства.
        Он ведь не знает, что произошло, точнее произойдет. Сказать ему? Попросить спасти отца? Но это невозможно. Я слишком часто смотрела «Назад в будущее», чтобы не знать, что такое принцип самосогласованности Новикова. Если это уже произошло, то этого не изменить. В груди больно защемило. Прижала к груди дрожащую руку, смахнула, как могла, слёзы и встала. Пошатнулась, почва возле куста мягкая, садовник явно часто здесь ее рыхлит. Анри дернулся, чтобы не дать мне упасть, но я отшатнулась от его руки и даже выставила руки в предупреждающем жесте, не давая к себе приблизиться. Судя по тому, как он смотрит на меня, тот поцелуй на крыше уже имел место быть, не знаю, как давно для него, для меня словно вчера. И то, что я так держу дистанцию, его задело. Он не понимает, что происходит. Я пугаю его, хотя на самом деле очень боюсь этого. Боюсь, что, если окажусь в его объятиях, не смогу больше сдерживаться.
        - Это я хотела тебя спросить, что случилось? Мне опять надо спасать тебя? Во что ты опять влез и почему водишься с тем мерзким пареньком? - я заставила себя улыбнуться, но дурацкие губы не слушались, только дернулись в оскале.
        - Что случилось с тобой? Кто тебя обидел? - он и в молодости умел завидно игнорировать мои слова и смотреть в корень. Вымученная улыбка слетела с моего лица, и я отступила на шаг, когда он подался вперед, сокращая между нами дистанцию.
        - Расскажи мне, - его голос стал требовательней, вынуждая меня подчиниться.
        Сдавленно выдохнула, отступив ещё на шаг и зажмурилась, когда он решительно ухватил меня за руку. Реальное тепло его тела заставило всхлипнуть, до боли захотелось зарыться в его объятия, но я осталась стоять на месте, сжавшись и из последних сил сдерживаясь, чтобы банально не расплакаться.
        - Анри! - жесткий крик заставил меня открыть глаза, он обернутся. Его звала женщина, голос был знаком. Увы, мне не было видно, кто именно это был, но вот злодей, по всей видимости, ее узнал. Он отпустил меня почти сразу, но затем встал, словно защищая. Торопливые шаги, и вот перед нами предстала графиня Ратморская в лучшие свои времена. Она слегка осеклась, не увидев рядом с Анри никого, и даже принялась озираться по сторонам.
        - Что ты здесь делаешь? - спросила она своим противным голоском. Ещё одна мразь этого мира, глаза бы мои ее не видели. Я приобняла себя, впервые почувствовав, что продрогла в одной ночной сорочке.
        - Воздухом дышу, - ответил Анри, краем глаза оглянувшись на меня, будто бы проверяя, на месте ли.
        - Воздухом дышишь? - недоверчиво переспросила женщина и также взглянула ему за спину, но меня не увидела в этот раз. Почему же тогда она увидела меня? Потому, что умирала?
        - Зачем вы искали меня? - Анри сделал небольшой шаг в сторону, полностью закрывая меня от женщины и загнув руку за спину, ухватил меня за руку.
        - Там прибыла делегация из Курней, нужно ее встретить, - с неприязнью проговорила она, поправляя свои шелковые черные перчатки.
        - Так встречайте, - дерзко ответил ей Анри, хотя на самом деле ему было плевать на женщину. Он бережно, но крепко сжал меня за руку, так что я не могу даже оторвать взгляда от его руки, надежной и такой теплой. Глаза щиплет, боль подступает комком к горлу, но я держусь.
        - Похоже, давно я не задавала тебе трепки? Забыл уже, как месяц встать не мог?! А все почему? Потому что решил, что можешь сам выбирать себе жену. Глупый мальчишка! Ты мой! Моя игрушка, и если мне захочется - я тебя сломаю. Так что тебе лучше меня слушаться. Понял?
        Слёзы просохли на моих глазах, сменившись гневом. Я непроизвольно подалась вперед, почти навалившись на Анри. Он крепче сжал мою руку, чуть склонив голову вперед, потому что я врезалась лбом в его спину. Графиня приняла его действие как поклон, принятие Анри своей вины. Она хохотнула, развернувшись к дому.
        - Поторапливайся, а то перестанешь дышать, - холодно сказала графиня, перед тем как уйти.
        - Иди, - шепнула я Анри, прижавшись лбом к пиджаку на его спине.
        Парень повернул голову в сторону, собираясь что-то сказать, но не сказал.
        - Ну же! - резко вскрикнула, отступив назад и с трудом вырвав свою руку из его хватки.
        - Без тебя не уйду, - сказал Анри, смотря мне в глаза, и вновь схватил за руку. Ему было плевать, что его сочтут сумасшедшим, что никто кроме него не видит меня. Он потащил меня за собой в посольство, прямо через толпу, которую я проходила словно привидение. Единственный кого я могла ощущать - это Анри. Все остальные были для меня пустым местом, как, впрочем, и я для них. Нам оставалось всего ничего до графини, находящейся в компании какой-то светской пары с ребенком, когда я увидела знакомое лицо в толпе.
        - Отец? - непроизвольно вырвалось у меня от счастья и отчаянья одновременно.
        Я хотела вырвать руку и пойти к нему, хотя бы увидеть поближе. Он болтал с герцогом Лафаетом, за его спиной тенью стояла Элла, совсем ещё молоденькая девочка и, увидев их, я не смогла сдержать улыбку сквозь слёзы. Я обернулась к Анри, потому что он продолжал держать меня. Так сильно, что мне стало больно. Он застыл, смотря на женщину, с которой мило беседовала графиня, и одного взгляда на нее мне хватило, чтобы увидеть их потрясающую схожесть с Анри. Так вот почему я здесь… Это тот самый день, когда Анри узнал, что его мать жива и здорова, к тому же счастлива и живет новой жизнью, в которой ему нет места. Как бы сильно мне не хотелось подойти к отцу, Элле, понимаю, что не могу оставить Анри сейчас.
        Не знаю, сказать ли что-то? Как я могу его поддержать, когда исчезает последнее теплое воспоминание о его детстве, становясь ложью? Сжала его руку, накрыв ее второй, успокаивающе поглаживаю по тыльной стороне его руки, бессильно свисающей, как у сломанной куклы. Я вижу, как он наблюдает за матерью, за тем, как держась за ее руку, темноволосый мальчишка скачет вокруг нее.
        - Анри, вот и ты! Познакомься с графом Вармским и его очаровательной женой, он - мой новый деловой партнер из Новой Романии. Очень уважаемый джентльмен, - рассыпалась в комплиментах графиня Ратморская, так что меня чуть на изнанку не вывернуло. Граф, высокий мужчина за пятьдесят, вежливо улыбнулся, протягивая руку Анри, но тот не был в силах ответить на рукопожатие. Он смотрел на мать, а та на него. Она узнала его? Поняла, что это ее сын? Говорят, материнское сердце чувствует своего ребенка.
        Может поэтому она сразу же опустила глаза в пол, прижимая к себе Маркуса за голову. Пауза, когда Анри должен был пожать руку графу, затянулась, графиня Ратморская разозлилась, так что мне пришлось пожимать руку графа вместо Анри. Последнее тому не понравилось, но он сдержался, бросив на меня такой взгляд, что я пожалела, что посмела вмешиваться.
        - Мой сын - великолепный бизнесмен. Знали бы вы, каких успехов добился он в моей горной компании, - принялась хвастаться графиня, даже не замечая, что настоящая мать Анри вздрогнула от этой фразы.
        - Я слышал, вы нашли его на улице и воспитали как достойного аристократа, потрясающе, - поддержал разговор граф.
        - Он всегда был аристократом, от рождения. Его отец был бароном, кажется? Скончался в долговой яме, жалкое зрелище. Но благодаря моему воспитанию, заботе и любви, Анри вырос таким потрясающим молодым человеком, - просияла графиня, непонятно кого хваля больше: себя или своего приемного сына. - Вот что значит настоящая мать. Неважно кто родил, главное кто воспитал и вырастил, не так ли графиня?
        Мама Анри снова вздрогнула, когда обратились к ней, затем рассеянно закивала, намеренно отводя взгляд от родного сына. Она не хотела смотреть ему глаза, видеть его. Ей и без него было хорошо. Анри так сильно сжал мою руку, что я невольно вскрикнула от боли, и он впервые оторвал взгляд от матери и посмотрел на меня. Лучше бы не смотрел, он отпустил мою руку.
        - Рианна? - услышала я голос отца и оглянулась. Господин Карвалье растерянно смотрел по сторонам, но меня не видел.
        - Что такое Эдуард? - спросил герцог у него.
        - Показалось, что я слышал голос дочери, - выдохнул господин Карвалье и обратился к служанке. - Элла, скажи кучеру, чтобы готовил карету. Что-то мне неспокойно, поедем домой раньше.
        Герцог попытался переубедить Карвалье не уходить «так рано», но отец был непреклонен. Он начал удаляться и вскоре почти пропал в толпе, но как же сильно мне хотелось броситься следом за ним. Взять его за руку, обнять крепко-крепко и чтобы его смерть стала всего лишь кошмаром, от которого я наконец-то проснулась.
        - Простите, моему сыну пора спать, - голос графа Вармского показался взволнованным. Его жена только что прошептала что-то ему. На признание, что она встретила своего первого сына, это явно не было похоже.
        Графиня Вармская прижимала к себе младшего сына, как курица-наседка, и старалась делать вид, что ничего не происходит, даже при том, что Анри откровенно пялился на нее.
        - Конечно, конечно, - закивала графиня Ратморская, провожая чету Вармских до самого выхода с зала взглядом. - Плебеи…
        Она, безусловно, хотела сказать что-то ещё, но Анри внезапно развернулся и побежал куда-то через толпу. Я бросилась за ним, понимая, что он сейчас может натворить дел. К тому же он пошёл в том направлении, куда ушли и Вармские. Мы выбежали на улицу. Граф Вармской как раз отошёл, а графиня стояла с сыном и ждала, когда подадут их карету. Анри подбежал к матери и резко остановился перед ней. Я видела, как он борется с волнением, как блестят его глаза, и дрожат руки.
        - Стой, - попыталась остановить его, но не смогла.
        - Мама, - ему так тяжело далось это слово, он сам словно не поверил, что смог его сказать. Столько надежды в этих четырёх буквах, сколько отчаянья, боли и… радости. Лучше бы он молчал, я ведь знаю, что будет дальше, читала об этом.
        - Я не твоя мать, - скажет эта женщина, уничтожая все хорошее, что осталось в его жизни. Убивая его надежду и разбивая мир на хрупкие кусочки. Подъехала карета, графиня Вармская вместе с сыном и мужем сели в нее. Граф спросил, что хотел Анри, а эта женщина сказала, что он вернул ей шаль, которую она забыла.
        - Пойдем, - прошептала я Анри и потащила его по дорожке возле дома в сад. Он слишком разбит, чтобы сопротивляться моей воле. Не знаю, куда я его тащила, лишь бы подальше от людей, от графини Ратморской и любого другого, кто причинит ему вред.
        Мы остановились возле лавочки в глухом закоулке, потому что Анри вдруг вырвал свою руку из моей и посмотрел на меня так, что мне стало больно.
        - Ты знала? Ты ведь знала, что она жива? Что живет другой жизнью? - наехал он на меня. - Ты же говорила мне, что она жива! Почему ты не сказала мне?
        Я застыла, не зная, что сказать. Не говорить же, что в книге было так, поэтому я знала, что она жива? Это его вообще добьет покруче жестокой фразы той женщины, матерью ее язык не поворачивается назвать.
        - ПОЧЕМУ?! - закричал он на меня, наверное, впервые за все время. Я не ответила, что взбесило его ещё больше. Поток мата в исполнении Анри не иссякал даже после того, как он намотал несколько кругов вокруг меня и с досадой пнул доску лавки ногой, сломав ее.
        - Вот же тварь! Она у меня заплатит! - разобрала я сквозь его ругань. Я думала, он будет на меня злиться и дальше. Выместит всю злость на мне, так сказать. Даже была готова к этому, но Анри меня удивил. Почти сразу забыв о том, что я знала о его настоящей матери, но ничего ему не сказала.
        - Решила, что может просто забыть обо мне? Нет уж, она за все у меня поплатится! Я убью эту тварь! - закричал Анри, пребывая в бешенстве. Он бы и дальше бесился, круша все вокруг, если бы я не остановила его.
        - Кого ты убьешь? Свою мать? - я даже не могу сказать, что так сильно разозлило меня и заставило ему перечить.
        - ОНА НЕ МОЯ МАТЬ! Ты же слышала! Моя мать умерла, а эта падаль… - закричал он, но почти сразу заставил себя говорить обманчиво спокойно, пускай и с надрывом.
        - Если она не твоя мать, то почему ты хочешь ее убить? Если твоя мать уже умерла, зачем убивать эту женщину? Ты подумал, что будет с ее ребенком, если ты убьешь ее?
        - Да причем тут ребенок?! - возмутился Анри и нахмурился, смотря на меня.
        - При том, что, убив его мать, ты сделаешь его сиротой. Где уверенность, что отец его не продаст так же, как сделал твой после этого? Или что судьба сироты так уж хороша? Как тебе было без матери? Ты уже забыл? Неужели ты действительно хочешь, чтобы этот ни в чем не повинный ребенок страдал так же, как и ты? Ты хочешь ему своей судьбы? - наступаю на него не в силах сдержаться.
        - Мне-то какое до него дело? Почему меня должен заботить ее ребенок?! - крикнул на меня, тяжело дыша от гнева. - Ты на чьей стороне вообще?
        - На твоей, - не замешкалась ни на секунду, отвечая, - ты еще не понял этого?
        - Не похоже, что ты на моей стороне, - обиделся он.
        - А как я должна себя вести, чтобы поддержать тебя? Говорить, что это правильно - убить свою мать? Ладно, она уже не мать тебе! - подняла руки, не позволяя ему перебить себя. - Но эта женщина дала тебе жизнь и большую часть своей жизни ты ее любил.
        - И что с того? - с ненавистью выплюнул он, смотря на меня из-под бровей. - Почему я не должен ей мстить? Я что тебе всепрощающая Светлая? Эта женщина бросила меня с той мразью, буквально обрекла на смерть и благополучно забыла о моём существовании!
        Он кричал на меня так эмоционально, что я зажмурилась, дрожа всем телом.
        - Я не прошу тебя прощать ее, - выдохнула через силу.
        - А что ты просишь? - засмеялся он истерично и, неожиданно схватив меня за плечо, встряхнул. - Почему каждый раз, когда ты появляешься, со мной происходит что-то плохое? И хуже того, после всего ты просто исчезаешь, чтобы потом снова появиться в самый хреновый момент моей жизни.
        Вдруг обнял меня, так крепко, что даже больно, но я только вцепилась в его пиджак, ощущая его горячее дыхание на своей шее.
        - Что мне сделать, чтобы хотя бы ты меня не бросала? - отчаянно шептал он, а по моим щекам текли слёзы.
        - Я всего лишь хочу, чтобы ты не желал ее смерти, она не сделает тебе легче, Анри, - прошептала сорванным голосом.
        - А что сделает? - он так резко оттолкнул меня, словно мои слова его разозлили. - Что в этом мире сделает мне легче?
        - Не знаю, - призналась, борясь с болью в груди.
        - Не знаешь, но о чем-то говоришь? - засмеялся он и затем замолчал ненадолго, прежде чем высказаться. - Ты права, просто смерть слишком слабое для нее наказание. Нет, она будет жить долго, страдая так же, как я страдал. Я заберу у нее все, что есть, и заставлю молить меня о смерти.
        Именно в этот момент он стал злодеем, по безумному взгляду, дьявольской улыбке это понимаю.
        - Тебе не станет легче от этого, - замотала головой в отчаянье.
        - С чего ты взяла? Откуда тебе об этом знать? Ты же святая! - пренебрежительно бросил он, раня в само сердце.
        - Я знаю.
        - Откуда? - во взгляде появился интерес, но скептицизма не убавилось.
        - Да потому что я такая же, как ты! - крикнула на него, не выдержав. - Мы одинаковые! Брошенки, ненужные своим матерям, своему миру. Я, как и ты возненавидела свою мать за предательство, мечтала о ее смерти и больше всего на свете желала, чтобы она получила по заслугам. Хотела, чтобы она страдала так же, как я, а то и хуже! - схватила его за пиджак и встряхнула, как он сделал до этого. - Но знаешь что, Анри? Даже когда она осознала, что все те годы поступала неправильно, что не должна была меня бросать, и извинилась, унижаясь и моля о прощении… мне не стало легче! Ни капли, ни грамма! Даже ее боль и заслуженные страдания не сделали меня счастливой. О, да! Я отомстила ей, поставила на место и перед фактом, что ей никогда не заслужить моего прощения. Припомнила ей каждую детскую обиду, показала, насколько ее ненавижу…. Но знаешь, что? Хуже стало только мне. Не ей… мне!
        Я вскрикнула от боли и отчаянья, не обращая внимания на свои слёзы.
        - Знаешь, что самое ужасное, Анри? - шепотом спросила, цепляясь за него, как утопающий хватается за спасательный круг.
        - Что? - он нежно коснулся моей щеки, убирая волосы за ухо.
        - Ты ведь тоже теперь будешь думать об этом, не так ли? Каждый день будешь думать о том, как бы сложилось, если бы эта женщина не оставила тебя? Как бы ты жил в их идеальной семье? Каково это иметь младшую сестру… или брата? Каково это быть любимым ребенком? Каково это, когда можешь рассчитывать не только на себя? Когда есть кто-то, кто всегда подставит плечо, кому не будет плевать до того, где ты и как себя чувствуешь? Каково это, когда тебя любят? - я сползла на землю, рыдая у него на плече.
        - Я люблю тебя. Мне не плевать на то, что ты чувствуешь, почему плачешь и исчезаешь с рассветом, - его губы коснулись моего лба, а я лишь горько улыбнулась.
        - Когда она извинилась, молила меня хотя бы попытаться простить ее, я так испугалась. Я всегда хотела услышать эти слова от нее. Но, когда она их произнесла и, даже после того как я рассмеялась ей в лицо, исполнив свою детскую мечту, несколько раз повторила, прося у меня прощения, я испугалась, что смогу простить, забуду эту боль. А ведь кроме нее у меня никого не осталось… Я думала исключительно о том, что будет, если я попытаюсь поверить ей, и она снова не оправдает моих надежд? Думала, что мне опять будет больно, и я больше этого не вынесу. Я даже не попыталась, понимаешь? Ты хоть понимаешь, как я теперь ненавижу себя за то, что не попыталась все исправить? Не потому, что это примирение нужно было ей, а потому что в нем нуждалась я! Чтоб отпустить обиду и жить дальше, не думая, не сожалея об этом день за днем. Но я не смогу этого исправить. Она в другом мире, мире, где меня больше нет! - выдохнула судорожно, а он крепко меня обнял. - Понимаешь?
        - Понимаю, - он нежно поцеловал меня в лоб, потом коснулся губами щёк, стирая дорожки моих слёз.
        - Не понимаешь, - замотала головой. - Я так боялась, что меня снова бросят. Что мне будет больно, поэтому никому не показывала своих чувств. Никому из них! Даже отцу… И их больше нет, этого не исправить. Поэтому мне так больно, я потеряла их навсегда, так и не сказав, как сильно их любила. Я трусиха Анри, жалкая трусиха, у которой никого не осталось.
        - Неправда, - он мягко взял моё лицо в руки, заставив посмотреть ему в глаза. - У тебя есть и всегда буду я.
        Моё чёртово сердечко! А я ведь так давно хотела сказать ему это первой. Резко выдыхаю, совсем некрасиво шмыгая носом и икая после слёз. У меня не получается сразу собраться, чтобы сказать это.
        - Я… ик! - икнула, смотря ему в глаза, - тебя… - выдохнула, решив, что нужно говорить сразу, а то передумаю. - Я тебя люблю!
        - Я в курсе, - выдал этот наглец с самой обаятельной улыбкой на свете. - Мало какая девушка бросится ночью в ледяное море не за своим ребенком по доброте душевной.
        - Какой же ты вредный и, хуже того, с возрастом станешь ещё вреднее! - пробубнила себе под нос. Я-то хотела снова услышать от него эти слова.
        - С возвращением? - сощурился он.
        - Мы встретимся ещё не раз, и не всегда эти встречи будут… приятными. Но в одном я могу тебя заверить, однажды наступит день, когда я не исчезну, и мы навсегда останемся вместе.
        - Я буду ждать этого дня, - пообещал он.
        Туча затмила луну, кошмар закончился, но реальность всегда хуже самого страшного кошмара.
        Глава 17. Конец?
        Мне не хотелось просыпаться, снова сталкиваться с реальностью, которая не подготовила для меня ничего хорошего. Забвение сна в объятиях Анри уже не казалось таким тяжелым, а ещё там всё ещё были живы те, кого я люблю. Но сон закончился, как бы я не пыталась в нем остаться. Тяжело дыша, открыла глаза, но ничего толком не увидела, темно, ночь. Лицо влажное от пота, безумно хочется пить, облизываю пересохшие губы. С трудом перекатываюсь на бок и пытаюсь нащупать прикроватный столик, там обычно Элла на ночь оставляет стакан воды, но неожиданно нащупываю чью-то руку поверх одеяла.
        - Элла? - почему-то по укоренившейся привычке подумала о ней, не сразу сообразив, кто ещё может быть рядом с моей кроватью ночью. Рука дернулась, затем над кроватью из ниоткуда появилась фигура, но слишком огромная, чтобы быть моей горничной. Я не успела испугаться, как фигура коснулась чего-то, и меня на мгновение ослепил свет небольшого настольного светильника. Прикрыла рукой лицо, жмурясь от света, но услышав уже такое родное «Анна!» подалась вперед, толком ничего не видя, и вскрикнула от резкой боли в спине. Дверь в комнату тут же с грохотом распахнулась, мне пришлось, стиснув зубы, снова откинуться на подушку, чтобы не закричать.
        - Анна, что с тобой? - взволнованный голос Анри сразу же напомнил события сна.
        Попыталась на него посмотреть, но глаза затуманила пелена выступивших от боли слёз. Ответить у меня не получилось, лишь замычать. Все, что смогла, это ухватиться за его руку и не отпускать.
        - Отойди! - кто-то знакомо рявкнул, послышался звон.
        - Что с ней? - взволнованно спросил мой злодей, не отпуская руку.
        - Да отойди же! - крикнули на него вместо ответа, и я узнала голос доктора Корте.
        Какого чёрта? Что он здесь делает? Анри попытался отцепить мою руку от своей, но не смог и вроде как перепрыгнул меня, оказавшись рядом на кровати.
        - Рианна, ты слышишь меня? - требовательно спросил Стефан, осторожно поворачивая мою голову за подбородок и заглядывая в глаза. - Что болит?
        - Спина-а-а… - простонала слабым голосом. Пока не двигалась, казалось, что ничего не болит, а теперь так накрыло, что дышать тяжело.
        - Поверни ее на бок, - приказал доктор.
        Анри мягко все же освободил мою руку и, приобняв меня, медленно и очень осторожно повернул на бок. Уткнулась лицом в его рубашку, окунулась в запах его одеколона с древесными нотками. Мне даже показалось, что боль уменьшилась, пока Стефан не расстегнул на спине рубашку. Кто-то переодел меня в сорочку, похожую на те, что одевают, когда кладут на операционный стол, только из хлопка. Я, возможно, подумала бы о своем наряде ещё некоторое время, если бы доктор не начал прощупывать мой позвоночник и что-то поправлять там. Сдавленно закряхтела, вместо того чтобы закричать, когда стало невыносимо больно.
        - Осторожнее, - предупредил доктора Анри.
        - Все в порядке, швы не разошлись, - с облегчением сказал Стефан, убирая от меня руки. - Сейчас сделаю укол, и боль пройдет.
        Игла вошла в позвоночник, я зажмурилась, дрожа всем телом, пока доктор медленно вводил лекарство. Меня снова уложили на спину, она почти сразу как-то странно занемела.
        - Она скоро снова уснет, ей нужен покой, - было похоже, что Анри попытались выставить из комнаты, но я не собиралась его отпускать.
        - Свободен, - злодей разделял моё мнение. Стефан ничего не ответил, но и не попытался уйти. Я впервые обратила на него внимание, как и на окружающую обстановку. Доктор выглядел неважно: помятая одежда, круги под глазами и легкая щетина на щеках, но злодей не лучше. Против моей воли сердце сжалось от волнения, я заставила себя отвернуться от него и посмотреть на Анри.
        - Где я? - спросила, все ещё кривясь от боли. Анри не ответил, укрыл меня одеялом, а затем обеспокоенно коснулся моего лба.
        - Позови Ривьеру, - совсем не обратил внимания на то, что доктор его не послушался, - ей нужно что-то поесть.
        - Пока можно исключительно бульон, - меня начинает бесить, что на меня не обращают внимания, а на вопросы не отвечают.
        - Эй! Может, ответите мне? - застонала, и только поле этого доктор ушёл.
        - Ты дома, - наконец-то ответил Анри, слезая с кровати. Какой-то он помятый, что рубашка, что штаны, как скомканная бумага. Почему он спал в одежде, да ещё возле моей кровати?
        Граф обошёл кровать, поднял с пола какие-то рассыпанные бумаги и отложил их в сторону, затем сел в придвинутое к постели кресло. Так вот где он уснул, а я сначала подумала, что он рядом со мной на кровати лежал.
        - Все хорошо, не волнуйся, - в ответ на мой скептичный взгляд мой злодей нагнулся и сжал мою руку.
        - Отец, он… - попыталась спросить, но во взгляде Анри увидела ответ на не заданный вопрос и зажмурилась.
        - Никто из тех, кто был в машине, не выжил, королевская пропаганда утверждает другое, но это неважно.
        - Что с ними произошло? - шепотом спросила, чувствуя, как слёзы стекают по щекам.
        - Какое-то новое оружие, машину словно подстрелили на расстоянии, и она взорвалась. Они не страдали, все случилось очень быстро.
        - Виновных нашли? - прошептала, зажмурившись.
        - ?????????????? - Нашли, их уже прилюдно казнили, - голос Анри еле заметно дрогнул. Веки мне показались такими тяжелыми, когда я посмотрела на него.
        - Так скоро?
        - Прошло три недели, Анна. Ты все это время была без сознания. Доктор Корте объяснил мне, что твои тренировки усугубили твоё состояние, а когда карета перевернулась, это чуть не убило тебя. Он сделал тебе срочную операцию, но ты очень долго не просыпалась.
        Анри улыбнулся слабо, но я сразу поняла, насколько он счастлив. Правда, выглядит плохо, как будто давно нормально не спал.
        - Три? - повторила еле слышно. - Значит…
        - Похороны уже были, - его улыбка угасла, сменившись состраданием и волнением.
        - Зачем… Кто это сделал с ними? - сдавленно всхлипнула.
        - Не плачь, тебе нельзя волноваться, слышала? Обещаю тебе: кто бы ни стоял за этим, я убью его.
        - Но это их не вернет, - прошептала сквозь слёзы.
        Анри ничего не ответил, я все ещё всхлипывала и боролась с огромным желанием закрыть глаза и уснуть. Лекарство доктора возымело своё действие, но мне не хотелось снова засыпать.
        - Ты мне снился, - прошептала чуть заплетающимся языком, находясь на грани бодрствования и сна и не желая проваливаться в последний. Я была готова говорить, о чем угодно, чтобы не трогать болезненную тему.
        - Просто снился или…? - спокойный голос Анри убаюкивал.
        - Тот случай на балу помнишь? - горько улыбнулась, прикрыв глаза. - Ты первый сказал, что любишь меня.
        Анри с облегчением выдохнул, я даже не заметила до этого, что мои слова его настолько напрягли.
        - Как юнцу не влюбиться в привлекательную девушку, что спасает его из разных передряг в полупрозрачном неглиже? - не удержался от иронии граф, совсем как мальчишка.
        - Эй, это просто ночная сорочка такая, - пробормотала, смущаясь.
        - Она произвела на меня неизгладимое впечатление, - пошутил он, и я невольно улыбнулась, за что себя возненавидела тут же. Как я могу улыбаться, когда они умерли? Что я за тварь такая?!
        Почувствовала, как мой злодей приобнял меня.
        - Тихо, тихо… Все самое плохое уже позади, - прошептал он, поцеловав мой лоб. - Знаю, что это тяжело, но прошу: закрой глаза и проживи ещё один день, ради меня. А потом ещё один, ещё…
        - Похоже, что выбора у меня нет, - шепнула в ответ, шмыгнув носом, почти засыпая.
        - Конечно же, нет, - заверил меня злодей, выключая свет. - Спи, завтра будет лучше, чем сегодня.
        Дальнейшие дни слились в недели, я мало что помню из того времени. Я пыталась жить дальше, без отца, Эллы и Курта. И это оказалось сложно не только из-за тоски по ним.
        Завещание, которое я прочитала раньше, сыграло свою роль. Я и все, что было у отца, должно было попасть к Сью, но Анри сделал все от него зависящее, чтобы этого не случилось.
        О том, что Сью вместе с королевской стражей прибыла меня «вызволять», когда почти сразу после операции Анри буквально выкрал меня из больницы, в красках рассказала Надин. Вот уж кто обрадовался смене места жительства на особняк графа Ратморского - так это она. Такая наивная, что честно не понимает, почему вся прислуга шарахается от хозяина и от меня, чему я, кстати, даже в какой-то степени рада. Я устала от людей, и предпочла бы побыть в одиночестве, но нельзя. Надин либо Ривьера всегда рядом. Если первая беспрерывно болтает, то вторая донимает меня разве что чтением вслух - единственным моим развлечением в этом гнетущем особняке. Без этих двоих мне теперь не обойтись, я даже сесть самостоятельно не могу и тяжелее вилки не должна ничего поднимать.
        Стефан каждый день читает мне лекцию о том, что операция прошла успешно в этот раз и, как только швы заживут, и я немного восстановлюсь, смогу ходить самостоятельно. Но какой в этом смысл? Отец мечтал увидеть, как я снова хожу, как станцую первый брачный танец с мужем, но этого никогда не будет. Отца нет, а я уже замужем.
        Мы расписались с Анри на второй день, как я проснулась, не из большого желания, а чтобы Сью не могла забрать меня из дома, оперируя тем, что по завещанию она мой опекун. Так что моя свадьба выглядела совсем не так, как обычно бывает в сказках. Никакого белого платья, кучи гостей и подушечки с кольцами. Более того, я лежала всю церемонию, мне тогда даже сидеть запретили. Романтично, что сказать… Служитель храма Солнца что-то бубнил, а я никак не могла понять: рада ли этому событию. Не потому, что сомневаюсь в Анри, а потому что это произошло почти сразу после смерти дорогих мне людей. Я не была в состоянии радоваться этому событию. Теперь я Рианна Эзеф, графиня Ратморская, и это новое имя звучит куда более чужим, чем Рианна де Карвалье. Все дело в том, что теперь мне снятся совсем другие кошмары, почти каждую ночь я вижу потолок, объятый огнем, и знакомую люстру. Я боюсь, что все это не просто сон, слишком уж он странный, длинный и до ужаса реалистичный.
        Нужно признать, что главная героиня из меня получилась не очень. Я отстранилась от всего мира и его проблем, решив, что с меня хватит. Все-таки я живой человек, а не книжный персонаж, которому все нипочем. К тому же мир справился и без меня.
        Ближе к новому году Мостовой альянс всё-таки напал на Новую Романию, но неожиданно напоролся на увенчавшийся успехом отпор курнейцев и романийцев. С одной стороны, курнейцы сделали правильные выводы, что, если они не хотят отдавать Мостовому альянсу ещё одну страну на своём континенте, то ст?ит помочь соседям. К тому же моя идея с гуманитарной помощью пришлась весьма кстати. Другим фактором, повлиявшим на готовность романийцев вступить в противоборство с Мостовым Альянсом, стала новость о том, что «покушение» на короля было предпринято с помощью оружия, которое использует Мостовой альянс. Отношения между странами ухудшились, и люди буквально готовились к нападению.
        «Покушение» в кавычках, потому что двойник короля умер, а всем сказали, что король был в той машине, но чудом выжил, когда дорогие мне люди сгорели настолько, что гробы хоронили пустыми. Здесь тоже есть традиция хоронить людей в землю, то есть отдавать их тела Темному в подземное царство. Мне хочется верить, что они попали в лучшее место, а отец встретился с Луизой и настоящей Рианной.
        Или может она все ещё здесь? Такое ощущение, что частичка ее осталась во мне и безумно тоскует по Стефану. Мне все ещё тяжело на него смотреть. Он приезжает раз в день проверить моё состояние, по словам Надин, он даже какое-то время жил в особняке, пока я не пришла в себя.
        Почему Анри позволил это ему, мне сложно сказать. Может, просто поверил в его искреннее желание помочь? Кто знает, мы на эту тему с ним не разговаривали. Мы и так почти не говорим, предпочитая молчаливые объятия вместо тысячи слов. У Анри голова другим занята, он поздно приходит домой и какой-то совсем расстроенный. Я как-то спросила его, почему настоящего короля не убили, ведь ранее он говорил, что так принято делать? Анри тогда улыбнулся и сказал, что лучше бы их действительно убивали, меньше бы было проблем. Двойник нужен, чтобы использовать его как живой щит, а не как обоюдно острый меч. Но, к сожалению, не в этот раз. Короля обычно заставляют отказаться от трона, и более того сейчас, мотивируя слухами о плохом здоровье монарха после взрыва, Кристоф уже сделал это. Никто не знает, что вынудило младшего сына короля, но он выехал в Новую Романию на курнейском корабле при первой возможности. Затем король объявил о коронации Людвига и его предстоящей женитьбе на Сюзанне Лафает.
        Картина прояснилась, сразу после этого объявления возле особняка Ратморских перестали ходить подозрительные люди. Хотя Анри и нанял столько охраны, что спокойно в окно не посмотришь, чтобы не наткнуться на кого-то в саду или возле дома, мне после ухода тайных наблюдателей стало спокойней. Наконец-то те двое обо мне забудут. Но понимаю, что кто-то из них убил отца, и неважно, по какой причине это произошло: в попытке ли убить двойника короля или чтобы получить наследство. И как мне об этом забыть, когда они скоро получат все, что так хотели? Последняя глава впереди, и я не знаю, хорошо ли, что так ее и не прочла? Вдруг Анри суждено умереть, как это было в книге?
        Сердце подсказывало, что грядет беда и, когда Анри вместе с Маркусом не вернулись вечером с собрания Совета, я почувствовала, что произошло что-то плохое. Мы с Надин прождали до самого утра, и когда солнце коснулось своими прохладными лучами королевского дворца, перед особняком остановилась карета. Ривьера разбудила дремавшую у меня на плече Надин. Мы просидели всю ночь в гостиной на диване, так как оттуда был хороший обзор из окна на улицу. Девушка рассеянно принялась оглядываться, не сразу поняв, где находится.
        - Кто-то приехал, - сообщила моя более сознательная горничная и поспешила к окну, затем к двери.
        - Что там? Господин вернулся? - обрадовалась Надин и тоже вскочила, обо мне они сразу забыли. Хотя я не смела их в этом упрекнуть. Вместе с Анри пропал Маркус и кучер Винсент - отец Ривьеры. Если бы могла, я бы бросилась за ними следом.
        Из кареты вышло несколько людей, но первой я заметила Сюзанну в воздушном розовом платье. Рядом с ней топтался на месте сгорбленный старик - Винсент.
        - Отец! - радостно выкрикнула Ривьера, но так и застыла у открытой двери. Кучер не спешил бежать к дочери, рядом с ним находились несколько крепких мужчины в неприметной одежде.
        - Рианна, сестренка, ты где? - ласковым голоском прокричала от порога моя родственница. Она порывалась войти внутрь, но две мои горничные преградили ей путь.
        - Вам запрещено входить в этот дом, - заявила Ривьера, пока Надин испуганно лишь кивала в знак одобрения за ее спиной.
        - Слабо я тебя тогда стукнула, - скривилась Лафает, но затем сразу улыбнулась. - Но, думаю, у мальчиков с этих проблем не будет. Мальчики?
        Мальчиками она назвала двух здоровенных мужчин неприметной наружности, и они сразу же ступили к застывшим у двери девушкам.
        - Умоляю, не трогайте мою дочь, - чуть ли не рыдая, принялся просить старый кучер, пытаясь закрыть собой дочь от жуткого вида мужчин.
        - Хватит, - повысила я голос, - пусть кузина войдет. Одна.
        - Одна? - удивленно улыбнулась девушка.
        - Ты так боишься калеки и собственной сестры, что прибыла к ней в дом с охраной? - намеренно уязвила я ее самолюбие, оставаясь неподвижно сидеть на диване.
        Сью хмыкнула и небрежным кивком головы указала своим головорезам подождать. Ривьера ухватила отца за плечи, отодвинув его в сторону. Надин сама отошла подальше, точнее сразу же бросилась ко мне и встала за диваном. Кучер прикрыл дверь за Сью, еле слышно с облегчением выдохнул. Лафает прошла в гостиную словно королева. Смерила меня взглядом, полным превосходства, и присела на краешек дивана напротив меня.
        - В этом доме не принято угощать гостей? - Лафает выразительно посмотрела на Надин.
        - Непрошенных - нет, - улыбнулась ей, изображая саму невозмутимость. - Но раз ты привезла Винсента, я полагаю, тебе можно простить твою бестактность. Надин, принеси чаю и любимые пирожные моего мужа.
        - Мужа? Быстро же ты свыклась с новой ролью, - ухмыльнулась девушка и затем резко стала серьёзной. - Жаль.
        - Может, перейдем к тому моменту, когда ты рассказываешь, зачем пришла и отвечаешь мне, где Анри и его помощник Маркус? - вернула ей такую же напускную вежливую улыбку, хотя от всей души хотелось вцепиться в ее волосы и расцарапать лицо этой обнаглевшей малолетке.
        - Вот так сразу? А как же выслушать твои мольбы и извинения? Ты ведь понимаешь, что теперь в моей полной власти? - Сью перешла на сладкий шепот, на фоне которого громкий звон посуды на подносе Надин показался оглушающим.
        - Спасибо, Надин, - поблагодарила горничную, наблюдая, как её рука трясётся от страха, разливая из чайника чай по чашкам. - Можешь идти.
        - Госпожа? - растерянно оглянулась девушка, явно не желая оставлять меня наедине с Лафает. Ривьера увела отца, тому стало плохо.
        - Иди, - повторила, кивая на дверь, и слегка махнула рукой, предлагая Сью отпить из чашек.
        - После тебя, дорогая кузина, - кивнула она на мою чашку.
        - Сначала ответь, - даже не двинулась. Действие лекарств давно закончилось, так что двигаться было неимоверно больно.
        - Я здесь, чтобы уведомить тебя, что вчера вечером случилась попытка переворота. Б?льшую часть Совета убили, - безразличным до безобразия голосом начала она, все же взяв чашку в руки.
        - А Анри? - затаила дыхание от волнения.
        - Жив и здоров, пока, - ухмыльнулась Сью. - Его обвинили в перевороте. В обед король решит его судьбу, и раз уж ты теперь его жена, - она хохотнула на последнем слове, - то тебе придётся разделить его судьбу.
        - Что за бред? Анри этого не делал! - выкрикнула я, но по улыбке Лафает поняла, что она только этого и ждала.
        - Разумеется, нет, - она надула губки, словно разговаривает с ребенком. - Людвиг, конечно же, думает так же, они ведь дружат, не так ли?
        Странный вопрос, нахмурилась, предпочитая молчать и слушать ее.
        - Они ведь не ссорились в последнее время? Из-за поступка какого-то там… или нет? Ты не знаешь? - она участливо улыбнулась, но у меня иммунитет на ее притворство. - Боюсь, их натянутые отношения сказались, и твой муж провел ночь в не очень благоприятной обстановке.
        - Ты можешь прямо сказать, где Анри, и что ты от меня хочешь? - спросила у нее, стараясь держать себя в руках.
        - В пыточной, полагаю, где-то в подземельях.
        - За что? - выдохнула, дрожа всем телом.
        - Убийство членов совета, знаешь ли, серьёзное и тяжкое преступление.
        - Он этого не делал!
        - Столько уверенности в нем? Похвально. Однако с этим есть небольшая проблема - твоё слово ничего не стоит. Более того, хочу тебе сообщить, что есть весомое доказательство его вины.
        - Какое?
        - Он единственный, кто выжил, - ухмыльнулась девушка.
        Я опустила голову, стараясь унять рвущиеся наружу панику и страх. То, что это все подстроено специально, и так понятно, от Анри хотят избавиться, он слишком много знает и, как инструмент достижения целей, больше не полезен самозванцу Крису. Все, кто знает секрет «Людвига», умрут. Очень умно придумано: разделаться с членами Совета якобы руками Анри.
        - Это не причина - обвинять его в преступлении, - прошептала, дрожа всем телом.
        - Вот именно! - воскликнула Сью. - Может, ты ему об этом скажешь?
        - Что? - не поняла ее.
        - Не хочешь прогуляться во дворец? Говорят, в обед там намечается какое-то важное заседание, вдруг судьбу Анри твоего решать будут? - предложила она таким тоном, как будто на чаепитие приглашает, а не на суд над моим мужем.
        - Зачем тебе это? - шепотом спросила.
        - Неужели ты не хочешь в последний раз увидеть своего мужа? - сладко спросила она, проигнорировав мой вопрос. Я не ответила, к горлу подкатил комок, и я только обессиленно кивнула, прежде чем собраться с силами.
        Уже через несколько минут два «мальчика» отнесли меня в карету. Один из них даже сбегал за моей коляской и пледом. Вся прислуга наблюдала за моими сборами с неприкрытым ужасом.
        - Госпожа, я поеду с вами, - заикаясь от страха, вызвалась Надин.
        - Не надо, оставайся. Я… я справлюсь сама, - дрожащим голосом заверила ее, но мне, конечно же, никто не поверил.
        - Леди Рианна, - Ривьера подошла ко мне, чтобы заботливо укутать в теплую шубу.
        - Бегите, - шепотом я сказала ей на ухо, стараясь, чтобы никто этого больше не услышал. Ривьера на мгновение вздрогнула, но затем еле кивнула, возвращаясь к своему несчастному отцу. Когда Сью уже села в карету, следом за ней влетела Надин. Она явно была напугана до чёртиков, но не собиралась сдаваться. Если уж такая трусиха не унывает и храбрится, то и я должна.
        - Вам понадобится моя помощь, - приобняла меня горничная, и так мы ехали всю дорогу до замка. Спина разболелась, мне даже начало казаться, что швы на ней разошлись, но думать о себе, когда такое творится - непозволительная роскошь.
        Ворота в замок были закрыты, множество таких же шкафоподобных «мальчиков» в неприметной одежде топтались рядом с ними, подозрительно оглядываясь по сторонам. Стражи короля нигде не было видно, мы остановились на абсолютно пустом подъезде к парадному входу, даже не охраняемому никем. «Мальчики» занесли меня в прихожую, миновав ступеньки, и усадили в кресло. Сью заботливо укрыла меня одеялом и повозилась с переключателем на кресле. Она самолично взялась за ручки и покатила меня вперёд, Надин пришлось бежать следом. «Мальчики» же за нами не пошли. За ближайшей дверью показались королевские стражи, которые никак не отреагировали на наше появление. Сью побродила со мной по коридорам, пока не остановилась перед массивными дверьми под усиленной охраной сразу десятка стражей.
        - Нас ждут, - уверенно произнесла Сью, и перед нами открыли дверь.
        Мы вошли в большой зал, даже больше приемной короля. Чем-то он мне сразу напомнил зал суда, такой же лаконично-торжественный, каким его показывают в фильмах о Викторианской Англии. Цельное темное дерево везде, паркетный пол, и выбеленные стены. В нос сразу ударил запах дерева, лака и древности. Все деревянные лавки были заняты зрителями, а на небольшой площадке внизу происходил сам суд. Под круглым окном, символизирующим солнце, располагался трон, на котором восседал пока ещё не коронованный король - Людвиг. Он здесь, по всей видимости, присутствовал в роли судьи. Справа от него стоит Маркус с безучастным выражением лица, довольно близко стоит, даже ближе охраны. Надин его сразу заметила и чуть не перегнала нас, собираясь к нему подбежать, когда я заметила того, кого, в отличие от Маркуса, охраняет сразу четыре стражника.
        Анри! Моё сердце сжалось от боли, когда я увидела его разбитое лицо. Еле живой, какой-то помятый, со связанными руками он стоял за кафедрой с кляпом во рту, когда мы вошли. Увидев меня, он дернулся вперед, и двое из охранников оттащили его обратно.
        - Сидеть! - рявкнул один из них, когда по залу пошли шепотки и негромкие разговоры. Множество взглядов метнулись к нам, и Сью, совершенно неожиданно для меня, всхлипнула.
        - Прошу прощения, мы с кузиной не хотели вам помешать, - тоном невинной девочки заявила она и тихонько покатила меня в сторону пустующих лавок со стороны Анри.
        Почему-то большинство людей сидело на другой стороне зала.
        Наше появление прервало какой-то ораторский процесс мужчины в парике, стоявшем посреди площадки в глупой позе. Когда мы остановились, Сью присела на лавку и принялась театрально прикладывать платок к абсолютно сухим глазам, зал немного успокоился. Мужчина в парике вопросительно взглянул на Людвига и, после его легкого кивка, продолжил свою речь. Сам король посмотрел на всхлипывающую Сью и постарался скрыть ухмылку.
        - Так что вы там говорили? - спросил монарх, изобразив на лице дикую заинтересованность.
        - О том, что непризнание обвиняемым его вины только усугубляет… - начал было мужчина в парике, но его перебили.
        - Как и отсутствие доказательств не доказывает ее, - подал голос ещё один знакомый мне субъект, которого я, если честно, меньше всего ожидала здесь увидеть. В строгом костюме собственного кроя Арман, похоже, выполнял здесь роль защитника Анри.
        «Что ты здесь делаешь?» - одним взглядом спросил он у меня, проходя мимо и направляясь к местному прокурору. Я, впрочем, хотела спросить его о том же.
        - Рианна, - справа послышался шепот, и затем рядом со мной на корточки присела Вероника. Исхудавшая, с большими темными кругами под глазами.
        - Что происходит? - шепотом спросила у нее, замечая, что на появление девушки Сью не обратила никакого внимания.
        - Графа судят за убийство герцога Атморского, Фанта и других членов Совета короля, - шепотом объяснила Вероника. - Арман вызвался его защищать, больше никто не захотел.
        - Герцога? - повторила, оглядываясь на Сью, что хоть и изображала скорбь, на самом деле ни капли не скорбела.
        - У нас есть свидетель и вещественные доказательства! - засопел от старания обвинитель.
        - Свидетель? Слуга? С каких пор слуга может оболгать хозяина? - рассмеялся Арман.
        - Я не слуга, - подал голос Маркус, и я поняла весь ужас происходящего. - Моё имя Маркус Вармский, я сын покойного графа Вармского из Новой Романии.
        - Видите, он аристократ, так что его слово вполне… - начал было говорить обвинитель, но Арман небрежно махнул на него рукой, заставляя отшатнуться назад.
        - А я-то думаю, из-за чего он ведет себя, как последняя тварь, - протянул Арман с пренебрежением и обернулся к залу. - Господа, вы не поверите, но наш водитель - настоящая крыса! Да, да, именно она! Но самое главное: доказательство вины моего подсудимого - не свидетельства этого мерзкого человека, нет! Самое главное - это оружие, которым якобы граф Ратморский уничтожил здание совета. То самое оружие, которое взорвало машину господина Карвалье месяц назад.
        Кашель заставил меня нагнуться, к горлу подступила тошнота.
        - Обвинение настаивает, что, поскольку граф присутствовал при обоих взрывах, он может быть как-то причастен к ним, что само по себе нелепо. Так же обвинение настаивает на причастности графа Ратморского к смерти господина Карвалье. По словам обвинения, господин Карвалье был против замужества своей дочери за Анри Эзефом, но при этом почему-то подписал договор, согласно которому в случае чрезвычайных событий госпожа Рианна Карвалье остается под полной опекой графа Ратморского. Разве это не доказательство величайшего доверия, господа?
        - Он мог его обдурить так же, как обдурил нас! - закричал кто-то из зала, и я не поняла, что он имеет в виду.
        - Допустим, - согласился Арман, расхаживая по залу. - Я на самом деле не понимаю, как это уродливое клеймо раба на груди может быть доказательством желания захватить власть в стране? У меня вон тоже такое есть, и что я тоже преступник? И не стоит отводить глаза и улыбаться. Эта тема намного серьезнее, чем вам бы хотелось думать. Множество людей в этой стране и даже за ее границами ходят с подобным клеймом. Не нужно прикидываться, большинство из здесь присутствующих знают: самый выгодный товар Романии - не технологии, а люди. Тысячи людей, живущих за чертой бедности, беженцев от войны, которые по своей глупости решили искать у нас лучшей судьбы. Именно они в конечном итоге получают это отвратное клеймо и строят какую-нибудь оборонную стену в Новой Романии или где-то ещё. Наследники романийцев стали теми, против кого боролись. Мы - работорговцы.
        Что после этих слов началось: крики возмущенной толпы, возгласы и обвинения. Заставить себя ненавидеть Арману всегда удавалось легко, но я так и не поняла, как это поможет Анри? Я взволновано посмотрела на него, в его уставшие глаза и одним взглядом попросила не сдаваться. Он мягко и нежно улыбнулся мне разбитыми губами, сердце сжалось в комок. Боже, Солнце, Светлая, Темный… да кто угодно! Умоляю, спасите его!
        - Да как вы смеете так оскорблять наш народ? - завизжал как девчонка обвинитель.
        - Как смею я?! А как вы смеете говорить откровенную ложь? Не надо кривить лица, все тут в курсе, на чем держится независимость Романии и, - он выразительно посмотрел на трон, - кто здесь настоящий работорговец.
        - Тише, братец, а то подумаю, что ты с ним в сговоре, - с насмешкой произнес Людвиг.
        - Вы слишком предвзяты, - прищурился обвинитель, явно обидевшись на обычный фарс Армана.
        - Граф Ратморский заслужил моё уважение в отличие от некоторых, - модельер выразительно посмотрел на Людвига. - Если вы хотите его осудить, вам для этого понадобится больше, чем продажный свидетель и клеймо на груди.
        Обвинитель с каким-то замешательством глянул в сторону короля, будто бы спрашивая у него разрешение на что-то, затем обернулся ко мне.
        - Обвинение желает выслушать по делу жену обвиняемого - Рианну Эзеф, графиню Ратморскую, на предмет ее причастности к происходящему.
        - Да это бред! Вы собираетесь признать обвиняемой в убийствах калеку, что не может даже передвигаться самостоятельно?! - возмутился Арман.
        - Твой выход, - прошептала Сью, неожиданно ухватившись за ручки на моем кресле. - Надеюсь, ты произведёшь фурор своей речью.
        Она выкатила меня на середину зала. Анри дернулся, но его оттеснили, не давая нам приблизиться друг к другу, хотя, кажется, расстояние - всего ничего. Сью осталась стоять сзади, снова зачем-то поправила одеяло на мне и закопошилась за спиной, словно желая найти там переключатель.
        - Госпожа Рианна, в курсе ли вы происходящего?
        - Не совсем, - слабо проговорила, чем вызвала шум в зале.
        - Тихо! - рявкнул обвинитель. - Сейчас мы говорим о деле вашего покойного отца. Какие у него были отношения с графом Ратморским?
        - Деловые, - ответила.
        - Деловые? - удивился мужчина.
        - Отец подписал договор в обмен на услуги со стороны Анри.
        - Ясно, - слегка заволновался мужчина. - Но вы в курсе, что ваш отец собирался разорвать договор?
        - Сомневаюсь, что отец в таком случае оставлял бы меня с графом наедине, - сухо ответила ему, буквально заставляя себя быть холодной и уверенной. - Я была с ним, когда машина взорвалась и более чем уверена, что в этом взрыве невозможно было выжить. Тем более я доверяю своему мужу и знаю, что он бы не стал избавляться от своих оппонентов таким методом. Анри умный и расчетливый джентльмен и, как вы знаете, подобные ему мужчины не совершают таких нелепых ошибок, особенно когда их последствия столь очевидны.
        Я выразительно посмотрела на Людвига, намекая ему, что он совершает ошибку. Анри разочарованно покачал головой, я же не отводила взгляда от Криса, который впервые посмотрел на меня без снисхождения.
        - По всей видимости, я недооценил выбор Анри, вы действительно достойны его, - подал голос король, а затем кивнул стражнику. - На скамью подсудимых и ее тоже!
        Двое охранников немедленно двинулись ко мне, некоторые люди подскочили со своих мест, возмутившись после таких слов. Но больше всего мне было больно из-за другого, Анри попытался растолкать охрану и в процессе случайно избавился от кляпа в своем рту.
        - Уберите от нее руки! - крикнул Анри сначала стражнику, что попытался забрать у Сью коляску, затем самозванцу, провозгласившему себя королем. - Ты обещал мне! Обещал!
        - Я много обещаю… - безразлично протянул король, и в этот момент прозвучал выстрел. До такой степени громкий, да ещё и прозвучавший почти у меня над ухом, что на некоторое время оглушил меня.
        Затем стражник, державший меня, упал, закричала какая-то женщина, и в зал ворвались люди, в неприметной одежде, которых я заметила на входе. Что потом началось - словами не передать. Первого охранника убила Сью из пистолета, что она каким-то немыслимым образом умудрилась спрятать в моем кресле. Затем она резко развернулась и, пользуясь тем, что никто ничего подобного не ожидал, выстрелила Крису в грудь, но немного помазала, и пуля, вонзившись в плечо мерзавца, сбила его с ног. Повсюду слышались выстрелы, коляска перевернулась, ее кто-то толкнул. Я завалилась лицом в лужу чужой крови, а выстрелы с криками ужаса не прекращались. В какой-то момент кто-то схватил меня за плечи и поднял. Сначала пыталась отбиваться, но поняв, что это Анри, изо всех сил вцепилась в него, помогая себя поднять. Вокруг творилось что-то невероятное и ужасное.
        - Вероника! Быстрее! - крикнула Фант, держа на прицеле похожего на себя парня, брата, скорее всего. Метнувшись взглядом в сторону, я увидела странную картину. Прямо посреди творящегося здесь бедлама, Вероника стояла напротив Армана и направляла в грудь модельера пистолет. Странно, но подобная картина повторялась повсеместно: девушки, в большинстве своем молодые, направляли оружие на сидящих рядом людей, либо же некоторых уже убили. Тех, кого не контролируют девушки, взяли под контроль мужчины в незаметной одежде. Они же разобрались со стражей и несколькими мужиками, что пытались дать отпор.
        - Цела? - еле выдохнул Анри, подхватывая меня под талию и таща на себе к выходу из этого ада.
        Все, что я смогла сделать - схватиться за него покрепче, чтобы не мешать. Я увидела, как заляпанная кровью Сью подошла к отползающему и почему-то смеющемуся Крису. Как она сказала ему что-то, прежде чем навести на него оружие и выстрелить прямо в лицо. Сразу после этого стало тихо, так, словно смерть правителя заставила всех забыть из-за чего они здесь. Анри завалился со мной на стену, еле передвигая ногами. После пыток он и сам еле стоял на ногах, а тут еще меня нужно нести. Если бы я только могла ходить, если бы…
        - Заткнулись все! - рявкнула Сью, когда кто-то из зрителей опомнился и закричал, увидев эту расправу.
        Лафает обошла трон, держась за него рукой, и плюхнулась в него, как в обычное кресло. Ее взгляд метнулся в сторону Армана и Вероники, застывших безмолвной скульптурной композицией. Но тут модельер что-то сказал девушке, улыбаясь, и ее рука с оружием дрогнула.
        - До чего же ты бесполезна, Вероника! - рявкнула Сью и, не раздумывая ни секунды, выстрелила, но попала в Веронику, а не в Армана. Мужчину Ника закрыла своим телом, но, поскольку тот тоже упал, это не особо им помогло, и пуля все равно в него попала. Беспокоиться о них уже не имело смысла, особенно когда на нас наставили оружие. Меня замутило, прикрыла глаза, но металлический запах пролитой повсюду крови все равно вызывал рвотный рефлекс.
        - Ничего она не может довести до конца, - фыркнула равнодушно Сью и посмотрела на нас с Анри. Выход перекрыли ее люди, нам из этого зала не выйти. Муж обнял меня, пытаясь задвинуть себе за спину, но это его, избитого и замученного, нужно было защитить.
        - Итак, давайте я объясню, что здесь происходит, - начала Сью хладнокровно, вытирая свое лицо от крови платочком, которым еще недавно вытирала несуществующие слёзы. - Может, вы этого ещё не понимаете, но только что я спасла нашу страну от шпиона Мостового альянса. Этот, - она пренебрежительно кивнула на тело Криса, - человек никогда не был принцем Людвигом, он всего лишь его двойник из рабов. И у меня есть тому доказательство. Поднимите его.
        Двое мужчин подняли тело, голова которого напоминала кровавое месиво. Я уткнулась в плечо Анри, понимая, что никакие фильмы ужасов не могли подготовить меня к этому зрелищу.
        - Снимите с него рубашку, - также не глядя на тело, велела Сью. - Как вы видите, всем рабам ставят клеймо с левой, - показалось, она запнулась на этом слове, - стороны груди, а у королевских отпрысков оно на правой.
        - Но у него клеймо справа! - выкрикнул какой-то мужчина. - Вы убили короля!
        - Что? - Сью даже сорвалась с трона, чтобы посмотреть на окровавленную грудь на теле Криса. Клеймо действительно было справа, как и у Анри. Сью замерла, смотря на него.
        - Убить его, - приказала она, даже не посмотрев на человека, указавшего на ее ошибку. Выстрел, и мужчины не стало.
        Сью обернулась к своим зрителям и улыбнулась, причем очень халтурной улыбкой. Ее глаза блестели, то ли от еле сдерживаемых слёз, то ли от собственного безумия.
        - Уберите его, - приказала она, снова даже не оборачиваясь. - Неважно, где эта чёртова перекрёстная руна! Больше этот поганый род не будет у власти, и будет так, как должно было быть всегда с момента основания Романии. У рода Саламбье не осталось ни одного наследника, поэтому трон переходит по праву наследования второму по древности роду в Романии - Лафаетам. Есть возражения?
        Судя по тому, что все молчали, никто не сомневался, чем закончится для него попытка возразить. Сюзанна довольно улыбнулась и остановила свой взгляд на нас с Анри.
        - А теперь что касается вас, - протянула она с насмешкой. - Что же с вами делать? С одной стороны, вы очень мне помогли, и вас бы стоило наградить, - она ухмыльнулась, - но с другой: с помощью Ратморского самозванец добился трона… - она противно зацокала языком. - Что же мне делать с вами, дорогая кузина?
        - Отпусти нас, мы сразу же уедем куда-нибудь в новые земли, - дрожащим голосом попросила.
        - Отпустить? - на лице Сью отразилось недоверие.
        - Я ведь твоя сестра, Сюзанна, - напомнила ей. - Ты даже называла Луизу мамой. Прошу тебя, отпусти нас. Можешь забрать все наследство отца, оно мне не нужно. Просто сохрани нам жизнь, умоляю.
        - Анна, - предупреждающе сжал мою руку Анри.
        - И я должна поверить тебе на слово? - засмеялась девушка. - Кровные узы - это не то, что должно связывать клятвы, Рианна. Тетушки и дяди больше нет, как и людей, повинных в их смертях. Но вместо того чтобы сказать мне спасибо, ты молишь меня отпустить тебя? Это выглядит подозрительно, ты не находишь?
        Она не отпустит нас, мы слишком много видели и знаем. От ужаса похолодела спина. Анри повернулся ко мне и обнял, прижимая к своей груди.
        - Прости меня, Анна, - прошептал он, оставляя на моем виске последний поцелуй.
        Дальше все происходит стремительно, он толкает меня на стену, сбивает одного из мужчин, перекрывших выход, и выбивает из его рук оружие. Бах, бах, бах! Воздух становится белым от пыли выстрелов. Пытаюсь разглядеть Анри, вижу, как он одного за другим снимает пособников Сью, направляясь к ней. Сама девушка тоже пытается в него попасть, но, запнувшись об тело Маркуса, падает, выстреливая в потолок. Она попала чётко в крепление огромной хрустальной люстры на потолке, и та падает прямиком на нескольких ее приспешников. Анри остается всего ничего, чтобы подобраться к Сью, он уже направляет на нее оружие, но выстрел сделать не успевает. Хлопок, и на спине Анри появляется красное пятно: пуля прошла навылет.
        - Нет! - кричу я, падая на живот и пытаясь чуть ли не ползком добраться до него.
        Даже с раной Анри направляет руку с оружием на Сью, спускает крючок, но выстрела не происходит, патроны закончились. Он падает на спину под мой истошный крик. На лице Сью появляется победоносная улыбка, но она гаснет, когда следующий выстрел попадает ей в голову. Арман, шатаясь, с окровавленной грудью, с трудом встает и, превозмогая боль, добирается до Анри. Я ползу туда же, пытаясь не обращать внимания на кровь, стоны и тела вокруг. Мой злодей перестрелял всех мужчин в неприметной одежде, но в пособниц Сью не стрелял.
        - Врача, быстро! - закричал Арман, но никто не шелохнулся. Приспешницы Сью все ещё держали на мушках людей, хотя на их лицах читался откровенный ужас от потери лидера.
        - Да это же обычные девушки, вы что с ними справиться не можете? - заревел Арман, он зажимал окровавленными руками рану на груди Анри. Я с трудом доползла до них, чувствуя, что от боли в спине скоро потеряю сознание. Сзади началась неразбериха, кто-то все-таки побежал за доктором.
        - Анри, - прошептала я, подобравшись к любимому. Живой, его взгляд метнулся ко мне, пока он, стиснув зубы, терпит боль. Сжала его руку, он сжал в ответ.
        - Держись, только держись, - шепчу, рыдая, но его рука медленно слабеет и отпускает меня. Взгляд становится стеклянным.
        Не было ни слов на прощание, ни ещё чего-то, о чём пишут в книгах. Мгновение, и его не стало.
        Арман безвольно убрал руки от его ран, но я, в бессильной попытке спасти любимого, зажала рану руками. Видя, что это не помогло, затрясла его в истерике, умоляя посмотреть на себя, но все было бесполезно. Не знаю, кто и когда оттащил меня от него, я кричала, вырывалась, но все было напрасно, слишком поздно. Укол, и все начало мутнеть, даже лицо Стефана виделось сквозь мутную дымку, не то, что тела. Всех пострадавших укрыли простынями. Арман что-то сказал, прежде чем уйти вслед за носилками, на которых была Вероника. Вот накрыли Надин и Маркуса, а затем настал черед Анри.
        Все так бессмысленно. Я пришла в этот мир, чтобы спасти его, но он все равно умер.
        - С чего ты взяла, что появилась здесь исключительно ради этого? - услышала голос Ривьеры и несколько растерянно посмотрела нее. Что она здесь делает, да ещё такая… прекрасная?
        Девушка улыбнулась так, словно услышала мой комплимент. Но она и слышала, хотя я не произнесла его вслух. Рядом с ней точно из воздуха появился Курт, такой же родной, как я его помню.
        - Вставай, моя принцесса, пора дамой, - он улыбнулся мне тепло, протягивая мне руку.
        Затуманенной головой я не понимала, что происходит что-то странное, но все равно протянула руку. Он, ухватившись за нее, рывком поднял меня ноги. Именно меня, а не Рианну Эзеф, в девичестве Карвалье. Я оглянулась, чувствуя, что дурман ушёл, и я вполне ощущаю свое тело. Встретилась с вполне осмысленным взглядом Рианны.
        «Спасибо», - прошептала она одними губами, пока ее словно ребенка баюкал Стефан.
        Это «спасибо» было адресовано мне, и через мгновение, повернувшись к Курту, я поняла, что непонятным образом переместилась на крышу особняка Ратморских. Я даже почувствовала под ногами холодную черепицу и чуть не упала.
        - Осторожнее, моя принцесса, - засмеялся Курт.
        - Что происходит? Я умерла? - спросила еле слышно.
        - Нет, всего лишь закончилась твоя миссия. Ты спасла этот мир и можешь отправляться домой.
        - Да, правление Сюзанны привело бы к плачевному последствию для этого мира. Мы пытались изменить эту историю множество раз. Но переписать роман не так уж просто, зато вписать нового персонажа всегда можно.
        - И мы рады, что им оказалась именно ты, - добавил Курт, улыбаясь мне.
        - Вы? - удивилась. - Но Курт же умер…
        - Чтобы сам Темный умер, - фыркнул парень, поправляя галстук и расправляя плечи.
        - Тебе бы не помешало хоть немного скромности, - упрекнула его Ривьера.
        - Сказала та, которой строят храмы, - вновь фыркнул парень в ответ и обратился уже ко мне: - Позволь представиться тебе снова. Темный.
        - Светлая, - слегка кинула Ривьера. - Мы - боги этого мира, и следим за тем, чтобы он продолжал существовать.
        - Мы не могли напрямую повлиять на исторический ход событий. Поэтому Светлая записала их в книгу и отправила в другой мир, чтобы нашелся тот, кто смог бы что-то изменить. Это оказалась ты.
        - Знаю, тебе кажется это сном, но это так и есть… Для своего реального мира ты всего лишь на мгновение закрыла глаза. Теперь, когда твоя миссия исполнена, мы пришли, чтобы вернуть тебя обратно.
        - Вернуть? Но… - запнулась.
        - Подожди, куда ты спешишь? - возмущается Курт, улыбаясь мне. - Сначала кое-кто хотел бы попрощаться с тобой.
        Он обернулся, и в то же мгновение, будто из воздуха, материализовалась Элла. Она растерянно оглянулась, но затем, наткнувшись на меня взглядом, бросилась ко мне и крепко обняла.
        - Элла, - выдохнула, глотая слёзы, - я…
        - Девочка моя, я знала, что это ты, а не малышка Рин. Ты сама мне об этом сказала, - засмеялась девушка, поглаживая меня по спине. - Ну, не плачь, все же хорошо, у тебя и у меня, - она улыбнулась, оглянувшись на Курта.
        - Эй, а господин Карвалье? - спросил с укором тот у Светлой.
        - Он счастлив и находится с женой, думаю, этого знания ей будет достаточно.
        - А Анри? - спросила у них.
        Светлая и Темный переглянулись и перекинулись какими-то подозрительными улыбками.
        - Тебе пора, моя принцесса, - ласково улыбнулся Курт и тоже обнял меня.
        - Твоя награда ждет тебя в твоем мире, - улыбнулась Ривьера, коснувшись моей руки, и книжный мир исчез.
        Эпилог
        Потолок, охваченный огнем, и шкаф, придавивший меня к полу - вот моя награда. От удушливого и едкого дыма глаза слезятся, а в горле, вызывая непроизвольный кашель, запершило так, будто так сидят сто чертей и дерут нежную слизистую своими когтями. Я повернула голову и сквозь пелену слёз увидела книгу, ту самую, что изменила мой мир и меня. Его изображение показалось мне тусклым, далеким от настоящего Анри. На самом деле он лучше, красивее, остроумней, загадочней и… Его больше нет. Может быть, все происходящее было очень длинным сном? Но я все равно тянусь за чёртовой книгой, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. Умирать не страшно, страшно жить в мире, где его нет, даже на бумаге.
        Кто-то откидывает от меня шкаф, когда я почти дотянулась до книги. Голова кружится, перед глазами плывёт, с меня скидывают упавшие книги и под мой возмущенный крик подхватывают на руки. Последнее, что я помню, когда на чужих руках покидаю горящую квартиру, а это охваченную огнем книгу.

***
        СПУСТЯ ПАРУ МЕСЯЦЕВ
        - А теперь объявляется первый танец молодых! - крикнул тамада, и меня передернуло.
        Да сколько можно этих первых танцев? В загсе - танец, на выкупе - танец. Да все уже давно поняли, что они ходили на танцы, чтобы произвести впечатление на гостей!
        - Ань, смотри какая твоя сестра красивая! - мама нежно коснулась моего плеча, судорожно всхлипывая. Что за женщина, дочь замуж отдает, а целый день рыдает, точно сына в армию провожает.
        - Еще бы она не была красивой, я же это платье сшила, - пробормотала, отпивая из бокала шампанское. Моё задание на этот вечер: напиться и перепробовать все блюда на этом празднике.
        Мама расщедрилась вместе с мужем для младшей дочери, заказали целый ботанический сад. Накрыли столы, украсили все живыми цветами в белой и лиловой цветовой гамме. Гостей пришло много, сотня где-то, и все уже успели надоесть мне и подписать мой гипс на ноге - это такое развлечение придумала моя сестра.
        - Вот бы увидеть и тебя в свадебном платье, - мечтательно протянула эта невыносимая женщина и сурово на меня посмотрела. - Ты когда замуж собираешься?!
        Я выразительно развела руками, показывая на свой гипс на правой ноге от лодыжки до бедра. Даже если и найдется идиот, желающий меня взять в жёны, он наверняка сумеет от меня убежать, познакомившись поближе. Да и не хочу я замуж, я там уже была. Залпом допила бокал и потянулась за вторым.
        - Хватит пить! - мать вырвала бокал и поставила его в сторону. - Тебе, между прочим, послезавтра на работу!
        Тоже мне работа, открыла на меня ателье по пошиву одежды и заставляет пришивать пуговицы и перешивать молнии непутевым клиентам. Хотя такая работа куда лучше завода, откуда меня выставили, узнав о трёхмесячном больничном в связи со сложным переломом ноги. Да ладно, совсем это неважно. Я уже к новой работе привыкла, несмотря на то, что отвозит и забирает меня оттуда муж матери. Вот уж с кем у меня не заладилось с самого начала! Что, в общем-то, закономерно, если учитывать, что я живу у них с матерью, пока в моей квартире делают ремонт.
        Квартиру у меня не отобрали, хотя сейчас я бы ее сама отдала, только бы не спать в одной кровати с Олей. Моя младшая сестра оказалась совсем не такой, какой я ее представляла. Взбалмошная, очень позитивная и жизнерадостная, не было и дня с тех пор как меня привезли из больницы в их дом, чтобы эта девчонка не довела меня то до умиления, то до немыслимого раздражения своим поведением. Она ещё ребенок, в хорошем смысле этого слова. Наивная, обаятельная и очень добрая. Неудивительно, что я согласилась сшить ей платье. Я дала ей шанс, как и матери и все ещё не знаю, что из этого получится. Теперь, зная, что сестричка съедет после свадьбы в квартиру к своему мужу, я даже загрустила. Мне нравились наши ночные посиделки и обсуждение книг, но я за нее счастлива. Хоть у кого-то книга закончилась хеппи-эндом. Ее муж, Марат, показался мне таким же непосредственным, как и она, так что проблем у них точно не будет. Да и когда видишь, как эти двое смотрят друг на друга, сразу понимаешь - это любовь.
        - Помнишь, я говорила тебе о старшем брате Марата? - оживилась матушка, и я закатила глаза.
        - Мама, - простонала, и женщине не осталось ничего другого, как развести руки в стороны.
        - А теперь попросим и остальных гостей присоединиться к нам! - закричал тамада, под аккомпанемент Верки Сердючки.
        - Иди, иди, - улыбнулась матери, и та побежала танцевать с остальными гостями.
        Когда посреди танцевальной площадки натянули веревку, и все гости начали танцевать по очереди лимбо, я уже искренне улыбнулась. А когда полноватый, с солидным пузом отчим попытался пройти под веревкой и завалился на пол, я уже хохотала в голос, как и большинство присутствующих. Моё веселье, правда, неожиданно прервал собачий лай. Белая дворняжка забежала в открытую дверь с улицы и беззлобно тявкнула на меня, оставшуюся возле столов, на некотором отдалении от основного действа.
        - Какая милашка, - восхищенно протянула ей руку, и собака приветливо ее облизала. - Ты голодная?
        Собака снова тявкнула и, взгромоздившись на меня передними лапами, встала на задние и, под мои скупые протесты, принялась облизывать моё лицо. Какая она ласковая! Даже захотелось забрать ее себе, но заметила на ней ошейник. Жаль, собака уже кому-то принадлежит.
        - Ты потерялся, малыш? - расстроилась, пытаясь рассмотреть имя или какую-нибудь другую информацию на ошейнике, но собака не давала этого сделать, настойчиво норовя лизнуть меня прямо в нос.
        - ?????????????? - Зефир! - послышался крик с улицы, и я замерла. - Зефир! Где ты, мальчик?
        Заморгала часто, посмотрев на собаку, та тявкнула и затем бросилась к двери, в которых показался ее хозяин с поводком в руках. Собака подпрыгнула перед мужчиной в темном спортивном костюме какой-то дорогой марки и бросилась обратно ко мне, облизывая мои обессилевшие руки.
        - Зефир, ну что ты делаешь? - возмутился хозяин на собаку, а у меня на глаза навернулись слёзы. - Нельзя так бросаться на людей.
        Мужчина опустился перед собакой на корточки. Его светлые волосы были мокрые от пота, как и белая футболка-поло, возможно, он был на прогулке, когда собака сбежала. Затем он поднял на меня глаза, такие же синие, как я помню, и по моим щекам потекли слёзы. Взгляд мужчины тут же стал обеспокоенным.
        - Извините, он вас напугал? - в его голосе слышалось истинное волнение, но вероятнее всего оно обусловлено вежливостью. - Обычно Зефир не бросается на людей, не знаю, что на него нашло.
        - Нет, - выдавила из себя, смахнув слёзы, и, протянув руку, почесала пса за ухом, от чего тот мило затявкал. - У вас прелестная собака.
        Мужчина поднялся и, вместо того чтобы забрать собаку и уйти, неожиданно представился:
        - Я Андрей, а этот обаятельный и суровый зверь - Зефир.
        Он протянул мне руку, и я, дрожа, пожала ее, не в силах оторвать от него взгляд. Рукопожатие как-то затянулось, он не отпускал мою руку, почему-то внимательно смотря на меня, а я ее не забирала, желая продлить касание.
        - Анна, - ответила непривычно для себя. Мне просто хотелось снова услышать, как он называет меня так, пусть это не мой Анри. Это ведь не он? Хоть и похож, как две капли воды.
        - Мы с вами нигде раньше не встречались? Может на работе? - спросил он серьёзно, словно пытаясь что-то вспомнить.
        - Разве что в другой жизни, - слабо улыбнулась, ненавидя себя за то, что мне все же пришлось выпустить его руку.
        - Я пожарник, а вы? - спросил он с долей неловкости, даже убрав руку за спину.
        - Я швея, меня не так давно спасли на пожаре, может это были вы? - предположила, грустно улыбаясь.
        - Возможно, - рассеянно произнёс он, во всей видимости даже не расслышав моих слов, потому что как-то внимательно на меня смотрит. Между его бровей появилась знакомая мне морщинка, и я не удержалась от улыбки и последующих за ними слёз.
        - У вас что-то болит? Вам плохо? - заволновался мой новый знакомый.
        - Нет, я… - попыталась придумать оправдание своим слезам радости, но не смогла.
        - А теперь для всех влюбленных медленный танец! - объявил тамада, и диджей включил медленную песню.
        - Тогда почему вы плачете? - недоумённо спросил Андрей, и мне все же пришлось поспешно найти оправдание своим непрошеным слезам.
        - Эта моя любимая песня, я очень хотела потанцевать под нее, - пробормотала, смущаясь и указывая на свою сломанную ногу.
        - Так что же вам мешает? - произнес он с улыбкой, от которой сердце на мгновение перестало биться. Он встал напротив меня и, чуть склонив колено, как джентльмен протянул мне руку.
        - Потанцуете со мной, Анна? - предложил он, вызвав у меня улыбку. Все как на том приеме Розенбергов…
        - Смотрите, потом не пожалейте о своем предложении, - улыбнулась ему, когда моя рука оказалась в его. - Я же вам все ноги гипсом своим оттопчу.
        - Я никогда не жалею о своих предложениях, словах и действиях, - ответил мне знакомыми словами мужчина моей мечты в любом из миров. Он мягко потянул меня на себя и подхватил под талию, помогая встать.
        - Ваша жена вряд ли в восторге от ваших принципов, - вырвалось у меня, когда мы принялись топтаться на месте, обнимаясь и изображая танец.
        - Я не женат, - чуть улыбнулся он и добавил, как-то выразительно смотря на меня: - пока что.
        - Это неудивительно, - рассмеялась, пытаясь скрыть смущение, - танцуете вы ужасно.
        Андрей тоже засмеялся, Зефир принялся прыгать возле нас, а улыбка как будто приклеилась к моим щекам.
        - К нашей свадьбе постараюсь исправиться, - пошутил он, а моё сердце радостно екнуло.
        - Буду с нетерпением ее ждать, - выдохнула на одном порыве, как заколдованная смотря ему в глаза.
        - У меня такое чувство, - прошептал он, наклоняясь ко мне ближе, - что ждать придётся недолго.
        - Давайте поздравим самую красивую пару этого танца! - закричал тамада с подачи Оли. Невеста прыгала в своем платье, не сдерживая эмоций, рядом с довольной мамой. Прожектор осветил нас с Андреем, мы прекратили танцевать, но он не перестал поддерживать меня.
        - Не сочти за наглость, но можно на «ты»? - спросил он у меня, махая гостям, которые нам хлопали так же, как жених и невеста.
        - Конечно, - смущенно улыбнулась.
        - Ты не будешь возражать, если мы сбежим с тобой мной туда, где не надо танцевать? - спросил он улыбаясь.
        - С тобой хоть на тот свет, - выдохнула, чувствуя себя счастливой. В ответ он только рассмеялся и подхватил меня на руки. Зефир радостно затявкал, кружа и подпрыгивая вокруг нас и мотая хвостом как пропеллером из стороны в сторону.
        Я наконец-то получила свою награду и другой мне не надо.
        Конец

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к