Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Владимиров Александр : " Евангелие От Космонавта " - читать онлайн

Сохранить .
Евангелие от космонавта Александр Владимирович Владимиров
        Мир романов Ал. Казанцева, Б и А. Стругацких и А. Мартынова. Венера, какой ее представляли в середине прошлого века. Если, тебя не устраивает, что планет выглядит по иному, что на ней нет супердавления и температур в 400 градусов цельсия, ступайсбе мимо и не отвлекайся на чтение этого романа. Побереги друг свое время и нервы. ПОКА ЕЩЕ НЕ ПЕРЕДЕЛАНАЯ ВЕРСИЯ БУДУЩЕГО РОМАНА.Передалнная верся выкладывается по частым: Часть 1 - w s/eoa1.shtml Часть 2- w s/eoa2.shtml Часть 3- w s/eoa3.shtml Спорное и непонятное, идущее в противовес с признанными фактами и теориями… Я начал его писать еще, когда учился в школе, а это было аж 20-ать лет назад. Не по порядку… ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ВЫЛОЖЕНА НЕ ПОЛНОСТЬЮ, И БУДЕТ ВЫКЛАДЫВАТЬСЯ ПО МЕРЕ ПЕРЕДЕЛЫВАНИЯ ТЕКСТА,
        Владимиров Александр
        Евангелие от космонавта
        Акт 1: Майкл Роберс на Венере
        Интерлюдия первая.
        На далекой звезде Венере
        Солнце пламенней и золотистей.
        На Венере, ах, на Венере
        У деревьев синие листья.
        Николай Гумилев.
        Планета Земля. Юго-запад США.
        Ноябрь 1952 года.
        - Ну, надо же, - проворчал седоволосый пожилой американец, когда неожиданно, посреди пустыни, у его старенького "Форда-кабриалет" перестал работать мотор, - что за напасть такая, вечно мне в последнее время не везет.
        И надо было такому случиться, что заглох он не где-нибудь, а посреди Калифорнийской пустыни, где на милю ни одного телефона, чтобы связать с автосервисом.
        - Ну, вот и застрял ты Джордж, - проговорил он самому себе, - в шестьдесят один год, и ну, надо же, такие неприятности. М - да….
        Он выругался, пнул со всей силы по переднему колесу, как будто оно было в чем-то виновато. Развернулся и, открыв дверцу, сел на заднее сидение автомобиля. Порылся в кармане рубашки с короткими рукавами, достал замусоленную до невозможности старенькую сигару и закурил.
        - Видать, придется ждать попутную машину, - проворчал он, - ну, ездить же кто-нибудь по этой чертовой трассе, - пустил кольцо дыма, расслабился, - эх жаль, - вздохнул, - жаль, что сорвется презентация моей книги. Очень жаль.
        Причиной того, что он оказался в пустыне, была обыкновенная книжка, написанная им от нечего делать и от изобилия свободного времени. Так уж получилось, что содержание понравилось одному редактору. Тот предложил ее опубликовать, и вот теперь уже в солидном возрасте Джордж Адамски(1) вынужден был спешить на презентацию. Издатель сообщил по телефону, что туда приедут очень высокопоставленные шишки из НАСА. Вряд ли писатель ввязался бы во всю эту авантюру, сослался, что здоровье его уже не то, но старый приятель, он как раз присутствовал во время телефонного разговора, настоял на важности этой поездки Джорджа. Ехать они согласились вместе, но в последний момент у товарища изменились обстоятельства, и ехать ему пришлось одному.
        И вот теперь, как и тринадцать лет назад, когда польский эмигрант, спасаясь от большой войны, переехав в США, он вновь оказался в полном одиночестве. Тогда это было вынужденное одиночество, правда, с небольшим кусочком счастья. Двадцатого ноября тысяча девятьсот тридцать девятого года, после того, как немецкие солдаты, чеканя шаг, вошли в Варшаву, Джордж, оставив в Польше жену - "старую перечницу", сошел на Североамериканский берег.
        Здесь в США ему так и не удалось встретить ту единственную, что смогла бы скрасить его одиночество. Его дети, не смотря на все мольбы и приглашения приехать к нему, остались в Социалистической Польше.
        Американец вновь закурил. Привычку к сигарам он приобрел уже здесь, когда вместо привычных сигарет, ему однажды пришлось купить кубинские сигары. Ну, те самые, что предпочитал курить его кумир писатель Эрнест Хемингуэй.
        Задумался, вспомнил прошлое. Бросил беглый взгляд на пустынную дорогу.
        - Черт, - снова проворчал он, - вот уже час, как здесь жарюсь и не одной машины. Кто-то ведь должен проехать мимо.
        Сидеть надоело, и Джордж выбрался из машины, чтобы размяться. Ему уже стало казаться, что его тело начало затекать. Прошелся, остановился, задумался, и о чем-то вспомнив, вернулся к автомобилю. Включил приемник. Нервно, словно куда-то торопится, стал крутить на нем ручку, пытаясь поймать в эфире что-то дельное. Из приемника раздавалось только шипение.
        - Что за напасть, - пробормотал он, - даже радио не работает в этой пустыне. Сидеть же в этой мертвой тишине, наедине со своими мыслями - просто утомляет.
        Поговаривали, что именно в этой пустыне, у Пентагона была одна из самых секретных баз, за номером не то пятьдесят два, не то пятьдесят три. Джордж не помнил точно, какая это была цифра. Да и вообще не был уверен, что именно в этой пустыне она находится. Хотя…
        Он снова покрутил ручку приемника, ну, хоть сигналы с этой базы поймать, но, увы, все было тщетно. В эфире мертвая тишина.
        Затушил сигару и запихнул в карман. Желание курить осталось, но он приложил все усилия, чтобы сделать перерыв. Затем Джордж открыл дверь автомобиля и плюхнулся на заднее сидение. Невольно взглянул на голубое небо. Мысль оглядеть горизонт от края до края, пришла неожиданно. И тут его взгляд зацепился за странный металлический диск, размером с вертолет Сикорского(2), что бесшумно, медленно опускался в нескольких метрах от его старенького "Форда".
        - Ну вот, уже и галлюцинации начались, - проворчал он.
        Американец несколько раз ударил себя по щеке, ущипнул, но все было тщетно. Видение странного летучего объекта не пропало. После того, как предпринятые им примитивные методы, проверить, что это ему снится, не помогли, в сознании Джорджа всплыло утверждение, что это не галлюцинация.
        - Матка боска, - пробормотал Адамски, переходя на родной польский язык, и перекрестился, хотя в душе давно уже был атеист, - что это еще такое?
        Если это не видение, то что? Возможно, он стал простым свидетелем секретных экспериментов военных, которые изобретали новое оружие против Советов.
        - Свидетелем, - проговорил он вслух, - а свидетелей что? - спросил Джордж сам себя, - правильно убирают…
        Но это явно не был не объект военных. Вел тот себя как-то странно, если не сказать по-другому.
        - Неужели НЛО, - прошептал Джордж, и почувствовал, что не так далеко от истины.
        Инопланетный корабль, а в этом американец нисколько теперь не сомневался, медленно коснулся желтой глинистой поверхности пустыни и замер. Люк, возникший на обшивке корабля, медленно отъехал в сторону. Небольшой металлический трап вывалилась из него и с громким хлопком коснулась земли. В образовавшемся проеме возник силуэт человекоподобного существа. Тот, по всей видимости, вначале осмотрел местность посадки, и лишь только после этого сделал шаг вперед.
        Только когда пришелец ступил на родную для Адамса землю, Джорджу удалось разглядеть того отчетливее. На инопланетянине был комбинезон, чем-то напоминавший тогу, круглый прозрачный шлем, сквозь который проходили солнечные лучи, создавая вокруг головы пришельца некое подобие нимба. В этом Джордж был точно уверен, так как несколько раз сам зачарованно рассматривал старинные иконы, когда еще жил в довоенной Варшаве. Лицом инопланетянин походил на человека.
        Пришелец снял шлем, волосы длинные белые, тут же упали волнами на широкие плечи гуманоида, и втянул ноздрями воздух. Тот явно не привел его в восторг. В нос тут же были вставлены какие-то непонятные для американца приспособления. Вновь гуманоид втянул в себя воздух, и только в этот раз улыбнулся. Разглядел землянина и проговорил:
        - Я рад видеть вас - Мистер Адамски, - сделал он это на американском варианте английского языка. - Вы, не ошиблись, - добавил пришелец, словно прочитав мысли писателя, - но я действительно прилетел с другой планеты.
        Джордж побелел. Сжался. Ему не хватало, чтобы его похитили. Второй раз в жизни Адамски явно ощущал опасность. В первый раз это было в начале сентября тридцать девятого года.
        - Нет, вы мне не нужны ни для опытов, ни для исследований… - произнес пришелец и замолчал.
        - А для чего? - пролепетал американец, чувствуя, что даже после слов пришельца, страх не покинул его.
        Впервые для Джорджа дошло, что гуманоид назвал его по имени. И если чтение мыслей американца не удивило, то вот-то что пришелец знал, как того зовут, подвергло старика в шок. Адамски вдруг представил себя совершенно голым в женском общежитии, но он тут же отогнал эти ненужные мысли. Но отступать сейчас было не куда, да и никто не сможет придти к нему на помощь.
        "Забавно, а с какой он галактики, а еще лучше с планеты…" - подумал американец и пристально посмотрел на пришельца.
        - Я представитель цивилизации с Авроры, - вновь прочитав мысль, ответило на незримый вопрос гуманоид, - вам она известна под названием Венера. Ну, а вы, - тут венерианец сделал паузу, - Джордж Адамски - писатель, один из тех, кто заявил во всеуслышание, о проблемах ядерных испытаний на Земле. Мы же, одни из немногих, кто обеспокоены, тем усилением радиоактивного фона, что исходит с вашей планеты. Вы понюхайте свой воздух, - посоветовал гуманоид, - он такой неприятный стал за последние сто лет…
        Адамски потянул воздух. Пахло бензином, табачным дымом и еще сотней непонятных и незнакомых ему запахов. Удивительно, как он этого раньше не замечал? Джордж оторвал взгляд от инопланетянина, проглотил слюну, пропитанную вкусом табака, и перебил:
        - А я то, что могу сделать? Я ведь всего лишь винтик, - тут он спародировал инопланетянина, - в цивилизации с Земли?
        Пришелец задумался. Вопрос был таким неожиданным, что со стороны показалось, что кто-то нанес ему сильный боксерский удар, от которого тот потерял ориентацию.
        - Сначала объявите всем, что вы нас встретили, скажите всем, что Венера обитаема, что в космосе есть жизнь, что "Парадиз", ждет возвращения, и что господь не доволен…
        Пришелец говорил, а американец вдруг почувствовал себя идиотом. Пришелец вдруг перешел на религию. Несколько раз упомянул сначала рай(3), затем господа, Спасителя, Люцифера, причем последнего тот назвал не иначе как - Люции Вер. Неужели и венерианцы верят? И неужто их пугает апокалипсис? Гибель мира, которая может произойти из-за испытаний ядерного оружия?
        - Полеты в космос, - продолжал между тем говорить венерианец, - для нас являются обыденной вещью, мы ими пользуемся с момента нашего изгнания с "Парадиза". Впрочем, скоро, они станут, обыденными и у вас. Мы и жители другой планеты, не хочу пока называть ее имя, часто посещаем вашу планету, на протяженнее ее существования. Здесь на "Земле", я правильно называю вашу планету?
        Адамски кивнул.
        - Погибло много моих соотечественников. Основной причиной их гибели были вы люди, но в этом нет вашей вины. - Тут гуманоид вдруг сменил разговор, - А сейчас мистер Адамски, не желаете прокатиться в сторону Луны, и убедиться в моей искренности?
        Джордж, конечно, мог бы отказаться. Сказать - нет. Но после того как взглянул на шоссе, на котором по-прежнему не было ни одной машины, махнул рукой и произнес:
        - Ну, поехали…
        Пришелец улыбнулся, показал рукой на трап, и ушел вовнутрь этого загадочного объекта. Адамски последовал за ним.
        На следующий день, когда Джорджа Адамски нашли спящим в стареньком "Форде-кабриалете". В его странный бред, никто не поверил. А что он встретил здесь в пустыне венериан, был поднят общественностью на смех, ну кто поверит писателю, проведшему в пустыне сутки, вообще приняли за полный бред, сославшись на солнечный удар, который якобы получил беллетрист, провалявшись почти сутки на солнцепеке. Здесь и у нормального человека может поехать крыша, а уж у человека с воспаленной фантазией тем более.
        Земля 1965.
        В тысяча девятьсот шестьдесят пятом году он умер.
        На Луне так и не удалось обнаружить, оставленный венерианами город. Информация, полученная вездеходом из вулканического кратера на Венере, русскими и американскими учеными была принята на ура. Эти данные были посчитаны за параметры Венерианской атмосферы, и на полеты в сторону второй планеты солнечной систему был наложен запрет, из-за нецелесообразности ее освоения. Оставалась только одна планета в ближнем космосе, пригодная для освоения - Марс, но и он не давал возможностей.
        Но все это уже произошло после смерти Джорджа Адамски, а сейчас в последние годы жизни по-прежнему продолжались ядерные испытания. И в один из моментов даже показалось, что вот-вот все рухнет…
        Венера. Год 2054.
        Шел холодный и противный дождь. Казалось, что мир плакал.
        Тучи плотными слоями закрывали небосвод второй планеты от солнца, и выглядело как-то удивительным, что здесь могла существовать жизнь.
        Трудно подумать, что здешняя природа, подстроившись под местные законы, жила в ожидании редких затиший, которые подчас длились всего лишь какие-то часы, если не меньше. Хотя бывало, что этот противный и вечный дождь ни с того ни сего прерывался на неделю, изредка на две. Вот и попробуй, угадай, когда будет следующая пауза в этом бесконечном потоке слез.
        Сейчас погода издевалась по полной. Ливень лил уже седьмые сутки, после четырех дневной паузы. За это время он-то сбавлял свои обороты, то вновь усиливался. Но и он, скользкий и противный должен был когда-то прекратиться. И этот момент настал.
        Туча, принесшая непогоду, ушла на запад. Последняя капля ударилась о ствол дерева и медленно стекла вниз во влажную и липкую почву, которая в этих условиях так и не успевала основательно просохнуть.
        Маленькое существо, покрытое зеленым мехом, с большим и пушистым, как у белки хвостом, вылезло из своей норки, что находилось у края проселочной дороги, и закрутило головой по сторонам. Неожиданно махонькие, как бисер, глазки животного заметили два очень странных и непонятных объекта, которые, по всей видимости, были живые, так как вылезли из дупла дерева, возникшего вот так из неоткуда, прямо посреди дороги, построенной хозяевами планеты в старые добрые времена.
        Хищники, а именно так предположило маленькое существо, были огромными и передвигались на двух лапах. Кроме всего имели они большую голову с единственным глазом и большой хобот, который отчего-то был спрятан в складках тел.
        Венерианский зверек издало непонятный звук, в котором только представители его вида, смогли бы разобрать слово - "Сумчатые".
        Один из хищников, сжимал в странных лапах палку, по всей видимости, отломанную от дерева, из которого те вылезли. "Самка, - решил зверек, разглядывая пришельцев, - только они себя чувствуют в безопасности, имея в лапах средства защиты". Ну, раз это самка, то второй, скорее всего самец. Этот не стал ломать веток, а просто поднял с почвы камень и зажал в кулак. И лишь только после этого подошел к упавшему поперек дороги еще одному дереву. Присел на него. И тут до "пушистика" донеслись резкие и непонятные звуки, которые вдруг неожиданно издал самец. После чего в его лапах откуда-то появилось то, что уничтожает все живое, даже здесь на пропитанной сыростью планете.
        Такая смерть в этих краях бывает только, когда погода портится окончательно и в небе появляются молнии. Сейчас же это нечто страшное и непонятное спокойно плясало на лапе чужака, словно они были друзьями. Причем хищник не испытывал боли, что было уж совсем непонятно и нелогично.
        Тем временем самка отошла от дерева и с почвы стала поднимать поломанные ветром ветки, и складывать их в кучу. Когда она закончил свою работу, самец наклонился и поднес к этой куче "смерть". Ветки вспыхнули, и небо озарилось ярким пламенем, вокруг стало светло, и стало слышно, как затрещала горевшая древесина.
        Где-то вверху, прямо над головами странных существ заколыхались ветки. "Пушистик" поднял голову вверх и увидел, как существо с двумя крыльями и большой, занимавшей большую часть тела, головой унеслось вдаль.
        Вдали неожиданно хрустнула ветка. Потом раздался звук падающего дерева. Что-то прорычало севернее.
        Самец издал непонятные звуки, самка тут же отозвалась.
        Неожиданно глупый интерес возник у "пушистика", где-то в потаенных коридорах разума, и заставило его сделать первую ошибку в своей жизни. Ему вдруг захотелось посмотреть их поближе, и он двинулся. Пока он был в тени, они его просто не видели, но теперь, когда маленькое зеленое существо вышло на свет костра, его заметили.
        Самка уставилась на него и медленно подняла палку на уровень груди, и тут…
        Удар молнии, вырвавшийся из деревянной палки, поразил "пушистика", и тот рухнул замертво во влажную траву.
        Маленькое существо было мертво.
        1
        - Я нарекаю его - венерианский табарган, - помпезно молвил землянин, поднимая с поверхности Венеры, окровавленное тельце маленького пушистого существа.
        Что обозначало слово "табарган" охотник и сам не знал, произнес первое, что пришло на ум, и улыбнулся. Жаль вот только его улыбки товарищ не увидит. Стекло скафандра было тонированное, и увидеть, что происходит внутри скафандра, пока не поднимешь защитный экран не возможно. Валентин Бережанов, так звали второго исследователя, взглянул на безжизненное тельце и, покачав головой, проговорил:
        - Майкл, ну, чем тебе помешал этот зверек?
        Охотник, которого звали Майкл Роберс, смутился и даже покраснел, но вот только этой реакции, все из-за того же защитного экрана, его напарник, мужчина лет сорока пяти, опять не увидел. Русскому поступок американца явно был не по душе. Хотя, как знал Майкл, когда-то на Земле Валентин Петрович Бережанов - являлся заядлым охотником. С ружьишком любил по тайге побродить. Но в душе этот неразумный поступок Роберса он, скорее всего, осуждал. Американец на Венере был без году неделя, а уже вел себя по-хозяйски, лишая жизни местную фауну. Смогли сам Валентин Петрович пристрелить этого зверка, если в этом была необходимость, русский астронавт твердо ответить не смог бы ни когда. Ему часто вспоминался тот случай в лесу несколько лет назад. Тогда, еще на Земле, во время охоты, он не увидел маленького медвежонка, что крутился около убитой им медведицы. Что-то лопнуло тогда в его сердце. Чувство вины перед этим бурым комочком охватило Валентина. Сначала он, поддавшись эмоциям, хотел взять его с собой, но вовремя передумал, решив, что вполне возможно малому в лесу будет лучше. Правда сам астронавт тогда
несколько дней ни ел и не пил, уходил в тайгу и пытался издалека в бинокль наблюдать за косолапым. Именно за этими занятиями он и осознал, что и сам мог оказаться в такой ситуации. Плюс ко всему старый американский фильм с Арнольдом Шварценеггером(4), где инопланетный охотник устроил охоту на людей. Именно с того самого дня и повесил Валентин Петрович ружье на крюк. Все реже ходил в лес на охоту с друзьями даже за компанию. Когда же у него спрашивали, почему он так поступает, говаривал:
        - Ну, не могу я ружье без причины использовать, ни против животного, а уж тем более человека.
        Правда и вегетарианцем Бережанов не стал.
        Даже когда прибыл на станцию "Туманную" предпочитал в экспедиции ходить без оружия.
        - Двум смертям не бывать, а одной не бывать, - сказал как-то раз он своему другу Игорю Семеновичу Молодцову.
        Но стоит вернуться к персоне самого русского астронавта. Если американец на планете был без году неделя, то тот в отличие от Роберса, был тем первым человеком, чья нога коснулась этой таинственной и загадочной планеты в две тысячи пятьдесят третьем году. Тогда его маленький одноместный корабль приземлился у базы, которую за год построили роботы. До этого Валентин Петрович крутился вокруг Венеры, как сателлит, и лишь после того, как убедился, что последние сведения о состоянии планеты верны (а те отличались от информации полученной сто лет назад), согласился с приказом о начале освоения второй планеты солнечной системы.
        Параллельно с кораблем Бережанова к планете летел тогда еще один, укомплектованный на сто процентов роботами, которым предстояло построить на Венере две исследовательских станции (в разных районах): "Туманную" и "Солнечную". Когда была построена первая, а через полгода вторая, по инициативе Валентина Петровича, в дебрях планеты, возле огнедышащего вулкана роботы начали строить третью базу, получившую название из-за местонахождения "Огненной".
        Весь первый год пребывания на планете Бережанов был один, если не считать роботов сновавших по базе, и лишь только потом сюда прилетела усиленная экспедиция из трех кораблей. А еще через полгода прибыл на Венеру и молодой американский летчик (недавно закончивший службу в армии США) - Майкл Роберс. Рубака парень, как любил говорить о себе он, и большой любитель поохотиться.
        Еще в первые дни своего пребывания на Венере задумал Валентин экспедицию к местной речке, что протекала в нескольких десятках километров от "Туманной". Несколько раз Петрович пересекал ее во время своих поездок ко второй станции. Но все его наблюдения были мелком, а астронавту хотелось более скрупулезного исследования. Когда же в штате сотрудников появился Майкл Роберс, мечта Бережанова стала приобретать осязаемые контуры. Вот только венеролет пока находился в разобранном состоянии, а механики Молодцова корпели над его сборкой.
        Поутру, когда еще бушевал сильный ливень (ждать, что тот прекратится, не было смысла) космоиследователи покинули станцию на стареньком, перенесшим уже не одно путешествие, венероходе.
        Именно близость второй планеты к желтому светилу, породили здесь те самые непробиваемые облака, из-за которых на Венере постоянно шел круговорот воды.
        Влага с промокшей на неизвестно, какую глубину почвы, поднималась под воздействием солнечного тепла верхние слои атмосферы, создавала густые облака, а потом мощными тяжелыми каплями возвращалась обратно. Отчего на всей планете, или, по крайней мере, вокруг станции, было много болотистых участков.
        Зато в венероходе было сухо и комфортно. Тот ехал по неизвестно кем когда-то построенной просеке. И все было бы не чего, если бы не упавшее в результате сильного ветра, за несколько до поездки, упавшее на дорогу дерево, преграждая тем самым путь. Именно оно и заставило космоиследователе выбраться из машины наружу. То ли богиня утренней звезды(5) смилостивилась, то ли еще какие обстоятельства, но ливень вдруг прекратился. Они видели собственными глазами, как последние капли упали в небольшие лужи, образуя крупные пузыри.
        Бережанов ни когда в жизни не предполагал, что ему когда-нибудь удастся сблизиться с американцем. Ну, не любил он эту нацию торгашей и проходимцев. Помнил астронавт, как в самом начале освоения Североамериканского континента туда со всех концов хлынули авантюристы. Да и последующие события, когда те возомнили себя людьми высшего сорта, не радовали его. Но, когда он познакомился, то понял, что, не смотря на большую разницу в возрасте, у них с янки оказалось много общего. Роберс, как и любой американец сохранил в себе жилку авантюриста, при этом оставаясь человеком добродушным и простым. А это Валентину Петровичу в том больше всего нравилось.
        Поэтому взяв ружье, конструкция старая - земная, и запас продовольствия, они выбрались из машины. Вначале исследователи хотели немного отдохнуть, осмотреться, а уж потом заняться деревом, но все было бы ничего, если бы не злосчастный выстрел Роберса.
        - Вам бы американцам только бы пострелять, убить, кого-нибудь, так исподтишка. Что вы за нация такая, - продолжал возмущаться Бережанов, поглядывая на часы коммуникатора, что были у него на руке, - Эх, вы. - Вздохнул тяжело, - Ну, да ладно. Займемся упавшим деревом.
        Валентин вернулся к венероходу. Притащил оттуда старенькую бензопилу, оказавшуюся на удивление пригодной. Включил ее и стал пилить.
        Тем временем Майкл из ранца достал несколько пробирок, взял пробы грунта. Вернул их на место. Туда же поместил и мертвого зверька.
        - Мне показалось, это было перед самым появлением табаргана, будто над нами кто-то пролетел, - сказал он, смотря в затянутое тучами небо.
        - Ты в этом не одинок. Я действительно слышал над головой шелест крыльев, - ответил Бережанов, потом посмотрел на американца и добавил. - А теперь помоги мне, давай отодвинем дерево с дороги, мне одному это не сделать.
        Они стали толкать ствол, который вскоре уже лежал на обочине, заслоняя собой маленькую норку странного венерианского существа, чье бездыханное тело теперь мирно лежала в ранце Роберса.
        - Нам бы лучше поспешить, - проговорил Бережанов, разглядывая небо, - в любую минуту может начаться ливень.
        Они еще раз осмотрели просеку. После чего забрались в венероход.
        Ветер вновь усилился и с огромной силой стал раскачивать из стороны в сторону деревья.
        - Хорошо, что не эвкалипты, - сказал Майкл, когда несколько капель ударили по бронированному стеклу венерохода.
        Вдалеке хрустнула ветка, и до исследователей донесся незнакомый звук.
        - Так может лаять только собака Баскервилей, - пошутил американец, который после этого рыка не на шутку заметил, как Бережанов побледнел.
        Майкл потянулся к ключу зажигания и завел двигатель. Мотор зарычал и венероход понесся по просеке. Где-то позади, где они были еще несколько минут назад, вновь упало дерево.
        - Тут что тополя растут, - пошутил Валентин, вспоминая, как сильный, почти ураганный, ветер вырывали с корнем эти деревья в России.
        По крыше еще чаще застучали капли. Их звук был таким, что космоисследователи поняли, что это не шторм, и уж тем более не ливень, а обычный затяжной мелкий дождь, от которого и в обычный день на душе кошки скребут.
        - Интересно, откуда взялась эта дорога? - неожиданно, после долгого молчания проговорил Майкл.
        Бережанов поглядел на него, теперь они были без масок, и сказал:
        - Это одна из множества загадок этой планеты, знаешь, Майкл, на любой планете существует множество тайн. По крайней мере, я так считаю, мы освоили Луну, осваиваем Венеру, но ничего о них еще не знаем. Мы даже о Земле, почти ничего не знаем. И ищем ответы, то в истории, то в библии. Марс, между прочим, хранит не меньше загадок. Вот интересно, почему мы вечно воюем. Американцы, русские, евреи, арабы и прочие нации и народности. Что побуждает нас убивать себе подобных. За что надо убивать, ну в природе понятно, там одни служат пищей другим, но здесь. Кто виноват, что существует религиозное нетерпение. Ведь религии мало, чем отличаются друг от друга. Кажется, что была одна религия, а потом ее исказили, или попытались передать разными словами. Знаешь, в России есть такая игра "Сломанный телефон", когда люди передают слово, искажая понемногу. В начале одно, а в конце….
        - Все это никто не сможет объяснить, - перебил Майкл, задумался, и добавил, - а вам не кажется, что Бог - эгоист и диктатор. Что диктует нам, как себя вести и что делать. А такая заповедь - как не создай себе кумира. Да ладно с ним. Валентин, вы лучше скажите, почему тогда от его имени совершаются на Земле убийства. Почему он, как он утверждает любящий отец, обрек своего сына на смерть, да и не просто смерть, а мучительную…
        - Я, хоть и атеист, - перебил его Валентин Петрович, - но с тобой согласен во всем. Вот тебе не кажется, что все верующие, не зависимо от религии, поклоняются единственному богу, но по какой-то причине расходятся во взглядах, из-за чего готовы перерезать друг другу глотки. Вот хотя бы в христианстве: "НЕ СОТВОРИ КУМИРА" и в мусульманстве "НЕТ БОГА, КРОМЕ АЛЛАХА". Одно и то же, но разными словами. Разве не так Майкл? Вот ты спросил, кто построил эту дорогу? А кем были построены на Земле египетские пирамиды?
        Венероход несколько раз тряхнуло. Дождь по прежнему монотонно стучал по крыше и стеклу венерохода.
        - Все вопросы кто и как что-то построил, меркнут перед величайшей загадкой Земли. И эта неразгаданная загадка БОГ, - продолжал Бережанов, - в данном случае, я имею в виду дорогу, здесь мог и пройти ураган.
        Майкл с сомнением покачал головой, он знал, что такое ураганы. Помнил о них по детским воспоминаниям, которые остались у него о годах, проведенных в Канзасе.
        Неожиданно разговор прервался. Венероход выехал к речке.
        Позади, остался потушенный костер и дом маленького существа, попавшего под пулю Роберса.

* * *
        Черный, от кончика ушей и до хвоста, кот проскользнул в открытую Молодцовым дверь каюты и с разбега плюхнулся на старенький диванчик, неизвестно каким образом привезенный на Венеру с Земли Игорем Семеновичем. Замурлыкал, а затем вдруг начал облизывать лапу, словно намывая гостей.
        Механик посмотрел на животное, но, ни чего не сказал. Сколько Игорь помнил Барсик, а так на станции "Туманной" величали кота, вечно шатался по станции в поисках мелких грызунов. Как те оказывались на таком огромном расстоянии от земли, для исследователей оставалось загадкой, но те, очутившись на Венере, приспосабливались к местным условиям жизни, попадаясь, то и дело на глаза людям. И если бы не кот, то, скорее всего, так предполагал и друг Молодцова - Бережанов, мышами бы сейчас кишела вся станция.
        Привезенный сюда восемь месяцев назад Барсик, сразу же стал всеобщим любимцем. Отчего все его поступки, иногда детские и глупые, прощались исследователями. Ну, поцарапал обшивку в зале пресс-конференций, так ведь это же пустяки. Вот и бродил кот по станции, где ему вздумается. Правда, выспаться предпочитал он только у Молодцова. То ли диван ему пришелся по душе, то ли Игорь Сергеевич был свой человек.
        Вот и не удивил механика приход кота. Неожиданно он прекратил рисовать на мольберте. Отложил кисть в сторону и встал. Вместо того чтобы подойти и погладить котяру, направился к камере-холодильнику. Извлек оттуда пакет молока, продукт на Венере дефицитный, и налил содержимое в стоявшее чуть правее от двери блюдечко.
        - Пей, чертяга, - ласково проговорил Игорь Сергеевич.
        Сам же вытащил для себя бутерброд с колбасой и начал жевать. Тут стоить отметить, что продукты на Венеру привозили раз в два месяца, с околопланетной станции, что была построена сразу же после высадки людей на второй планете солнечной системы.
        - Пей, Барсик, - повторил механик.
        Кот прекратил мыть лапу, взглянул сначала на человека, затем на блюдечко. Мурлыкнул и только после этого спрыгнул на пол. Семеня, подбежал и стал жадно лакать молоко. Игорь Семенович потрепал котяру за ухом. Вернулся к мольберту.
        Если страстью Валентина Петровича Бережного была охота, то друг его механик Молодцов любил рисовать. Вот только он иногда удивлялся сюжетам своих картин. Стоит отметить, странную тенденцию, какая была у Игоря Семеновича. Во-первых, будучи на Земле тот постоянно изображал космос, а во-вторых, оказавшись на Венере, он вдруг писать пейзажи родной планеты. Друзья, в том числе и Вадик Перчиков, говорили, что тот впал в ностальгию, дескать, скучал по просторам европейской части России. Но какие бы причины не были, но картины Молодцова пользовались на станции большим успехом.
        Но, кроме пейзажей Игорь Семенович любил рисовать и портреты, вот и сейчас он трудился над одним из них. Заказал его Вадик Перчиков, для своей подруги, которая из-за стечения обстоятельств вынуждена была работать на "Солнечной".
        - Ты меня похожим нарисуй, - попросил тогда Вадим.
        - Обижаешь, - сказал Молодцов.
        Вообще-то Игорь Семенович предпочитал в творчестве своем подражать то Рафаэлю, то Шишкину. Честно сказать, он не любил абстракционизм. Попробуй, пойми, что на картине изобразил художник. А про квадрат Малевича говорил:
        - Квадрат любой дурак нарисует, а уж тем более черный. А ты вот человека или природу нарисуй, да так чтобы увидевший изображение восхитился.
        Как и продукты для станции, краски для творца прекрасного привозили на том же межпланетном челноке. Последний раз доставил их новый пилот американец Роберс. Оказалось, когда тот вручал посылку Игорю Сергеевичу, что Майкл был любителем живописи. Поэтому увидев картины художника, тоже, как и все пришел в восхищение.
        - Да вы, талант, - проговорил тогда пилот, около часа рассматривал картины, что хранились в каюте Молодцова, и лишь только потом спросил, - А почему, Вы, не рисуете Венерианские пейзажи, Игорь?
        Тогда Молодцов улыбнулся и ответил:
        - Майкл я бы с удовольствием стал рисовать Венеру. Вот только кому это интересно. Живущие на станции предпочитают смотреть на пейзажи родной планеты, пусть и нарисованные. Мы же тут, ее даже на небосклоне не видим. Постоянные тучи, знаете ли, утомляют.
        И это была истинная правда. Бывали, правда, дни, когда солнечные лучи пробивались сквозь плотные облака Венеры, образуя в немее кровавый просвет. Стоит отметить, а об этом говорили все ученные на Земле: человек страдающий клаустрофобией ни когда бы, ни смог выжить здесь.
        Лишь только один кот не обращал внимания на картины художника. Он никогда не покидавший станции, и рожденный в космосе, ни когда не видел, ни Венеры, ни тем более Земли. Те знания, которые имел Барсик, были скорее генетически приобретенные. Поэтому появись у него возможность покинуть стены теплых корпусов станции, то он точно бы отказался. Коту нравилось носиться по территории "Туманной", залезать в такие укромные уголки, о которых люди просто забыли. И он не сколько не переживал о том, что не знает, что творится там за этими металлопластиковыми стенами.
        Здесь на станции Барсик был сам себе хозяин. Об этом догадывался, а может, и знал, Игорь Семенович.
        Кот допил молоко и довольный замурлыкал. Молодцов посмотрел на часы, замотал головой и проговорил:
        - Придется Барсик тебе немного погулять, видишь ли, мне пора делать обход станции, проконтролировать сбор новенького венеролета.
        Игорь Семенович тихонечко вынес кота за дверь, и закрыл ее.
        - Может ты со мной? - спросил он вдруг кота.
        Но Барсик словно обидевшись, бросился бегом в противоположную от механика сторону, к выходу с "Туманной". Кот, конечно же, и не думал убегать. Ему вдруг стало обидно, что Молодцов не дал ему вздремнуть на таком просторном и мягком диване.
        Прежде чем идти к венеролету Игорь Семенович отправился к генератору, поддерживавшему в рабочем состоянии все станцию. Кроме техники, для перемещения по планете, Молодцов отвечал за подобающим состоянием и резервной установки.
        Его ежедневные обходы позволяли следить за ее работоспособностью. Раз в полгода генераторы менялись ролями. После чего отработавший свой срок отправлялся на капитальном ремонте.
        Уже на подходе к помещению, Молодцову захотелось, что бы Барсик составил компанию. Здесь на планете Игорь Семенович чувствовал себя одиноко. Ведь за свои сорок шесть лет, он так и не обзавелся семье. Все некогда было. А теперь ему хотелось, чтобы кто-то оказался рядом, и не важно, что им был обычный черный кот. И если раньше он сыграл бы с Валентином Петровичем, то сегодня партия в шахматы откладывалась.
        Бережанов, прихватив с собой молодого американца, уехал на венероходе к реке.

* * *
        На этот раз дождь прекратился неожиданно.
        - Будем надеяться, что надолго, - проговорил Валентин Бережанов, доставая с полки шлем. - Эх, жаль, что ветер гуляет.
        На счет ветра, исследователь не ошибся, тот действительно разыгрался не на шутку. Даже сидя в машине и разглядывая окрестности сквозь стекло, можно было видеть, как покачивал он из стороны в сторону верхушки деревьев, которые так не походили на привычные для землян растения.
        - Того и гляди еще одно свалится, - сказал Валентин Петрович, уже в микрофон шлема.
        Роберс в подтверждение кивнул.
        - Ну, выбираемся наружу? - спросил русский.
        - Выбираемся, - подтвердил Майкл.
        Первое, что сделали астронавты, так это разбили на берегу реки небольшую базу. Палатку ставить не стали, да и зачем, когда в случае чего спрятаться с успехом можно было в венероходе. Зато установили радиомаяк и специальный зонд для отслеживания параметров окружающей среды, который в случае изменения погоды должен был сигнализировать. Затем Валентин Петрович стал скрупулезно собирать пробу почвы, "воды" и воздуха. Хотя, отметил про себя Бережанов, жидкость, что текла в нескольких метрах от их машины водой-то пока называть нельзя. Еще не известно из каких компонентов она состоит и есть ли в ней оба элемента таблицы Менделеева: водород и кислород?
        Майкл же взял ружье, сейчас Бережной не возражал, понимая, что американцу с этой игрушкой как-то поспокойней. Он только предупредил Роберса, чтобы тот вначале думал, а лишь потом стрелял направо и налево. Тот конечно возражать не стал, понимая, что Валентин Петрович как-никак сейчас на Венере его непосредственный начальник. Взял оружие и направился осматривать окрестности.
        Американец не спешил. Медленно брел по извилистой тропе тянувшейся куда-то вглубь леса. Неизвестно кем и когда протоптанной в этой дикой и как казалось необитаемой планете. Он оглядывался по сторонам, иногда останавливался в надежде, что ему удастся разглядеть в этом сумраке что-нибудь неожиданное и неведомое.
        Иногда Майклу казалось, что роща, росшая вдоль реки, чем-то напоминала те пейзажи, что видел он в каюте механика Молодцова. Высокие как сосны, но напоминавшие скорее пальмы, что росли в родной для него Калифорнии, устремлялись куда-то вверх, пытаясь зацепиться своей листвой за облака. Выхватывая таким способом, какие-никакие солнечные лучи.
        Вот только погода здесь на Венере, ни как не походила на ту, что постоянно стояла на побережье США.
        Роберс вдруг понял, что его вдруг потянуло в меланхолию. Ему вдруг вспомнилась последняя встреча с Барбарой. Женщина, с которой он встречался, когда обучался в летной школе НАСА. В тот раз они отдыхали в Сан-Хосе. Чтобы как-то незабываемо провести последний вечер их совместной жизни, Майкл предложил подруге посетить хоккейный матч, слава богу, в тот вечер встречались "Шаркс"(6) и Питсбург "Пингвинс". Должна была состояться финальная игра за Кубок Стэнли(7). Девушка согласилась. Эх, лучше бы она это не делала. Пошли бы на бейсбольный матч, или в ресторан, где поглощали бы мидий под какое-нибудь изысканное французское вино, но, увы, все сложилось совершенно по-иному.
        Он болел за Акул, она за Пингвинов. В результате, когда игра приближалась к завершению, а на табло вот уже час, как замерли две единички… Рок Лонги, игрок Акул, выходит один на один с вратарем Пингвинов. Обманное движение, и за пять секунд третьего периода, от мощного броска шайба залетает в ворота. В итоге голкипер Жан Парен, сломал клюшку, Барбара психанула и убежала, а Майкл остался сидеть на трибуне, переполненный противоречивыми чувствами.
        Роберс пытался ей звонить, даже ходил к дому, где жила девушка, но все было бесполезно. Последнее свидание, перед отлетом на Венеру, оставила в душе неприятный след.
        И вот на Венере, об его страсти к хоккею узнал Молодцов. Он подарил ему свою картину, где шла хоккейная баталия. Правда, на картине играли только русские. Как объяснил Игорь Сергеевич - финальная игра за Кубок Гагарина(8). Слава богу, кто такой Юрий Гагарин Майклу объяснять не надо было, но вот только какое отношение первый космонавт имел к хоккею, американец никак в толк взять не мог.
        Хлопок прозвучал неожиданно и сзади. Было такое ощущение, что сомкнулись челюсти. Роберс вернулся в реальность и оглянулся. Он даже не заметил, как забрел в заросли венерианских растений. В метре от него, прямо ему в глаза смотрело хищное лицо, но это не было мордой животного. Пасть, которая замкнулась минуту назад, позади него, принадлежали растению. Челюсти, из которых текли слюни, принадлежали кроваво-красному цветку, которое смотрело на него и скалилось. Других определений сейчас увиденному американец просто не мог подобрать.
        Растение действительно скалилось. И вот тут Майкл не выдержал. Роберс резко скинул ружье и выстрелил. Только сейчас до него дошло, что еще несколько минут назад он мог стать завтраком, а может и ужином, этого растения.
        Майкл тут же окрестил его "Flower-predator"(9).
        Теперь, когда опасность миновала, американец осмотрел растение. Пуля, выпущенная им из старой доброй винтовки М-16, разорвала цветок в клочья. Из лохмотьев, что когда-то были стеблем растения, текла зеленая жидкость.
        - Черт, - выругался Майкл, отстегнул от пояса скафандра тесак и ткнул им в растение.
        Челюсти, валявшиеся сейчас на "земле" распахнулись и тут же захлопнулись. Роберс вновь повторил укол, но на этот раз ничего не произошло. Цветок явно был мертв. Американец огляделся, стараясь убедиться, что рядом нет еще одного такого хищника.
        Выругал себя последними словами. Задумался о своей прошлой жизни и чуть не стал закуской. Несколько дюймов спасли его от зубов растения. Оказаться в качестве ужина, завтрака или как там это у венерианцев называлось, не очень-то хотелось. Вряд ли растение раскололо бы экран шлема, а вот перекусить шланг, подавший из резервуаров воздух, вполне могло.
        К счастью "Flower-predator" был здесь только один. Больше его сородичей рядом, по крайней мере, на расстоянии выстрела не было. Угроза отсутствовала, по крайней мере, на первый взгляд.
        Еще раз, оглядевшись, Роберс осторожно приблизился к мертвому цветку. Присел, потрогал рукой.
        - Мертв! - прошептал он.
        Будь у него автомат, американец точно бы разнес эти кусты в клочья, но сейчас у него только старенька М-16. Майкл снял ранец и поставил его перед собой. Открыл крышку, затем рассек несколько лепестков тесаком и сложил их в специальное отделение. Достал пробирку и наполнил ее той самой зеленой жидкостью, что вытекала из стебля. Посмотрел на часы. Пора уже было возвращаться. Майкл встал, закинул ранец за спину. Медленно побрел к венероходу, держа ружье наготове. Его первое посещение лесов планеты едва не закончилось для него плачевно. Оттого и шел теперь американец, медленно постоянно озираясь по сторонам.
        - Температура на Венере плюс четыреста, - проворчал он, вспоминая запись из учебника, хмыкнул, - еще бы. Опустил зонт в кратер вулкана, а потом и утверждают, что планета к жизни не пригодна. Жара не выносимая… Дышать не возможно. А если бы зонд наткнулся на цветок. Планета заселена разумными цветами… М-да-да…
        Страшно было подумать, какое впечатление сложилось бы о Венере в тысяча девятьсот семидесятом году, если бы такое произошло. Но, зонд приземлился совершенно в другом месте. Хотя в одном ученые не ошибались. Дышать действительно было не возможно.
        Оказалось, что он от венерохода удалился почти на километр. Хорошо, что у него феноменальная память, думал Майкл. Завтра он вернется туда с Бережановым, и они обследуют участок основательно.
        Валентин стоял около машины, и собирал робота охранника. Небольшую мыслящую машину, способную реагировать на приближение существ. Причем в программу того входила способность определять степень опасности, и подавать сигнал только в том случае, когда она зашкаливала за допустимый параметр, и исследователи лишний раз не тревожились из-за ерунды.
        - Ну, как дела? - спросил Валентин Петрович.
        Майкл снял ранец, опустил его на землю. Открыл и достал цветок, после чего проговорил:
        - Меня чуть не сожрало это мерзкое растение.
        Русский подошел к Роберсу. Взял растение в руки и осмотрел его со всех сторон.
        - Растение, питающееся живыми организмами, я имею в виду мух, пауков и прочих насекомых, не такая уж редкость на Земле. Но это растение крупнее, и, по всей видимости, пожирает более крупных особей. Ты точно мог погибнуть, - вывел заключение Валентин, - есть предположение, что оно имеет одни "корни" с земными растениями. Ты видел в окрестностях еще подобные цветочки?
        - Я осмотрел место, где оно росло, было поздно, и я не стал углубляться вглубь.
        - Ты правильно поступил, лучше сделаем это завтра вдвоем, могло так случиться, что тебя бы съело другое такое же растение. И мы бы сейчас не беседовали. Нужно вдвоем, и только вдвоем, исследовать тот участок. Сегодня я уже взял пробы жидкости, так что до места можно будет проехаться на венероходе.
        - Валентин, давай прокатимся завтра.
        - Хорошо, завтра так завтра.

* * *
        Кот медленно брел по отсекам станции. Вся эта огромная площадь комплекса была им исследована вдоль и поперек. Он интуитивно знал, где что можно было отыскать. Сейчас кот был голоден, и этот противное чувство заставляло его заняться той работой, ради которой его люди привезли на "Туманную". Барсик просеменил мимо каюты Вадика Перчикова. Заглянул в нее в надежде, что электронщик вдруг соизволит да и угостит чем-нибудь вкусненьким. Но паренек в это время ковырялся в микросхеме и в его сторону даже не взглянул. Пробежав несколько метров и свернув в соседний коридор, залетел к Ванессе Феликс, врачу станции. От той всегда пахло чем-то неприятным. Один раз она расщедрилась и плеснула в блюдечко какую-то пахучую жидкость, от запаха которой у Барсика даже крышу снесло. Потом на следующий день, а кот это помнил, ее ругали Молодцов с Бережанов. Но женщина даже в его сторону не посмотрела, возясь с какими-то пробирками. Кот хотел было промурлыкать, но передумал. Чем тратить время на бесполезные уговоры, уж лучше сбегать в один дальний отсек. В тот самый, куда редко заглядывали люди. Именно там, прогуливаясь
вчера, он почувствовал незнакомый неприятный запах. Барсик всеми фибрами души ощутил исходящую от того места угрозу, словно какое-то странное и незнакомое людям существо собирается поселиться в том отсеке. Кроме всего прочего от этого чужого исходила агрессия, пробуждая потаенные, дремавшие до этого в подсознании кота, воспоминания связанные с жизнью его предков.
        Решение пришло сразу - он обязан мерзкую тварь уничтожить. Об этом шептали настойчиво его инстинкты охотника.
        Кот несколько раз свернул в коридоре и остановился у дверей склада. В помещении люди хранили какие-то вещи, причем, по всей видимости, для них не самые и важные, и поэтому здесь почти, никогда не бывали, иначе бы их запах летал в воздухе.
        Дверь, как и положено, была закрыта. Этот факт нисколечко не смутил Барсика, ему для попадания в закрытые помещения ключ не требовался. Кот просто вскочил на стоявший около двери металлический шкаф и прошмыгнул в вентиляционную шахту. Стоит отметить именно с появлением кота, было принято решение снять решетки, чем способствовать свободному доступу кота.
        Барсик полз по узкой шахте. У противоположного отверстия остановился и высунул голову наружу. Что-то ему в кошачьей душе подсказывало, что существо сюда обязательно придет. И почему-то именно сегодня, а не завтра, или скажем через неделю.
        Вот поэтому, высунув голову из вентиляционной камеры, он лежал, наблюдая за происходящим внизу в помещении склада. Оставаясь незамеченным, кот все прекрасно видел в этой темноте. Пробежала мышь, но охотник на нее не прореагировал, зная что позже он всегда сможет за ней вернуться, и даже если ее в этом складе не найдет то все равно в итоге выследит и съест. Сейчас маленький грызун, по сравненью с неизвестной тварью было меньшим злом. Кот на секунду прикрыл глаза и подумал, что так он мог бы пролежать всю ночь. Что это за штука такая Барсик не знал, но от того же Молодцова был наслышан. Для него существовали два понятия свет и тьма, и как считал кот, этого вполне было достаточно. Но здесь на станции, где постоянно царствовала бы тьма, мест было очень и очень мало. Были помещения, в которых свет горел всегда, были такие, как например каюты тех же людей, где свет и тьма чередовались.
        Спать же, как думал кот, можно в любой обстановке, будь то кромешная тьма, как сейчас, или свет. Вот только один раз Барсик оказался недоволен. Шипел и даже когти выпустил, а все из-за того, что Вадик взял да и включил неоновое освещение. Бывало, коту хотелось побыть одному, тогда он уходил в дальние помещения, где, как и сейчас возлежал в полной темноте.
        Сегодня же утром он хотел было поваляться на диванчике Молодцова, но тот вдруг решил куда-то уйти, предварительно выдворив его в коридор. Кот, было, обиделся, но вдруг вспомнил о запахе.
        На этот склад Барсик забрел в первые дни своего пребывания на "Туманной". Ему, если честно признаться тут даже понравилось. Здесь даже пахло как-то знакомо, словно и не человеческое помещение это было, а его родной дом. Но вчера все изменилось.
        Сейчас было тихо.
        Кот лежал и ждал. Его чуткие уши пытались уловить любые шорохи, глаза малейшие движения. Усы медленно колыхались, и нос улавливал запахи. Но пока, пока все было спокойно, запах, конечно же, был, но это был тот, вчерашний. Вытяжка на складе почему-то не работала.
        Шорох раздался неожиданно, когда Барсик, подумал, что чувства его подводят. В дальнем углу склада, кто-то завозился. Потом что-то упало, может инструменты, а может и приборы. До носа долетел неуловимый терпкий запах. Новый, словно на станцию проникла атмосфера планеты. Кот понял, существо пришло. Чувства его не подвели, вот только одно ли оно явилось? Этого Барсик взять в толк не как не мог. Кот напрягся, закрыл глаза и резко открыл их вновь. Теперь в зеленых глазах охотника горел огонек. У беды, как говорили, глаза зеленые, вот и он кот, нес существу эту самую беду. Нет вроде, темная тень была в дальнем углу одна. Барсик приподнялся, так что его не было слышно, и приготовился к прыжку. Противник выскочил, не известно почему, на середину помещения, и только тут впервые "землянин" разглядел его. Это был явно не грызун, скорее всего хищник, который за дорого продаст свою жизнь. Шерсть существа белая блестящая, стояла дыбом, при этом кот был уверен, что она испускала непонятное свечение. И лишь только темное пятно на морде. Большие кривые, белые клыки торчали из маленькой пасти на этом черном фоне.
Дрожь пробежала по телу Барсика, и будь у него блохи, подумал вдруг кот, то, скорее всего они стали бы молиться, чтобы он уходил.
        Существо - сама смерть. Вдруг коту стало страшно и ему показалось, что из схватки он может живым и не выйти. Другой бы дрогнул, отступил, но Барсик был не таким. Смерть ему претила. Он зарычал, и тут его тварь услышала, и прыгнул. В нем проснулась кровь его предков.
        Кот приземлился точно на спину хищника, как рысь на свою жертву. Впился зубами в шею врага и стал сжимать челюсти. Тварь замотала головой, пытаясь скинуть, завыла от боли. Все было бесполезно, кот вложил в захват, всю свою силу. Вой перешел в болезненный стон. И тут враг вырвался. Чужой схватил кота и швырнул в ближайшую стену. Барсик на секунду отключился, но не будь он котом, как-никак девять жизней, пришел в себя. Они встали друг напротив друга, не пытаясь, напасть. Их глаза, зеленые кота и большие оранжевые, с черными веками твари, смотрели, не мигая друг на друга. И в этих оранжевых глазах Барсик вновь увидел смерть. Теперь они готовились напасть друг на друга, и это у них вышло неожиданно для обоих. Синхронно прыгнули, и бой произошел в воздухе. Кот оказался проворнее. Его прыжок был лучше и выше, так что хищник пролетел ниже, а Барсик упал на тварь сверху. И вновь сжал челюсти на шее врага. Что-то хрупнуло, кот прокусил позвоночник твари. Существо стало падать вниз. Лишь только глухой звук раздался в помещении. Сверху уже на мертвого хищника свалился кот, но тут, же вскочил и обнюхал
чужого. Прыжок был точен, а зубы прочны. Может быть, шея самое чувствительное место у существа? Кот огляделся, посмотрел на дверь, на врага и туда, откуда тот пришел.
        Тварь явно была одна. С двумя бы он не справился.
        Кот вновь обнюхал хищника, тронул лапой. Убедился, наконец, в смерти чужого, сам упал на поверженного противника. Силы временно покинули его.
        Примерно минут через десять, как ему показалось, он очнулся. Тварь по-прежнему лежала под ним. Кот прислушался и принюхался, в помещении, если не считать мышь, что притаилась в углу, он был один. Силы к нему вернулись. Барсик запрыгнул в вентиляционную шахту и побежал к Молодцову. Надо было спешить, за этой тварью могли прийти другие, а он один вряд ли смог с ними не справится.

* * *
        Молодцов лежал на стареньком кожаном диванчике, и вот уже который раз перечитывал "Мастера и Маргариту". Всегда, открывая томик Михаила Булгакова, он находил в тексте все новые и новые детали, на которые Игорь Семенович раньше и внимания не обращал. Механик полчаса назад вернулся из генераторной станции и теперь просто наслаждался представившимся отдыхом.
        Кот свалился на него из люка вентиляционной шахты неожиданно. Обычно, когда Молодцов с ним сорился из-за пустяков умное животное днями не появлялся в каюте, пока голод или какой-то другой инстинкт, не понятный для человека, не заставлял того вернуться. Вот и сегодня, как помнил Игорь Семенович, они с котом вроде поссорились.
        Механик взглянул искоса на кота и лишь только, потом отложил книгу на тумбочку.
        - Знаешь Барсик, - проговорил он, - сегодня утром я был не прав. Позволь мне загладить ту обиду, которую я тебе нанес.
        Молодцов поднялся с дивана и подошел к холодильнику. Открыл дверцу несколько минут рылся, пока не нашел пакет со свежим молоком. Старое уж лучше он сам допьет, чем будет предлагать коту. Наполнил фарфоровое блюдечко и посмотрел на Барсика. Тот был взъерошен, словно только что вернулся с поля боя, где сражался не иначе со стаей голодных и бешеных крыс, и всем своим видом показывал, что пить молоко ни за какие коврижки не будет. Игорь Семенович вдруг улыбнулся, представив, как его приятель сражается с грызунами.
        - Кис, кис, кис, - подозвал механик кота.
        Но тот, словно не замечая поставленного перед дверцей холодильника блюдечка, подбежал к Молодцову. Взглянул пристально в глаза человека и замурлыкал, косясь изредка на дверь каюты.
        - Барсик я не понимаю, что ты хочешь, - прошептал Молодцов, присел на корточки и провел рукой по спине кота, стараясь его погладить. - Я не захватил с собой переводчик с кошачьего языка, и боюсь, на станции его не у кого нет, - добавил он.
        Шерсть в области шей у животного была влажная и липкая. Игорь Семенович отдернул руку и поднес пальцы поближе к своим маленьким глазкам. Минуту вглядывался, пока не сообразил, что на них была кровь.
        "Вряд ли крысы, а уж тем более мыши смогли бы нанести Барсику такие раны, - подумал механик, - нет, тут явно что-то другое. Да и поведение у кота сейчас какое-то странное. Я бы даже сказал - неадекватное и не логичное. Может что-то серьезное произошло?"
        Котяра тревожно завыл, именно завыл, а не замурлыкал и даже не заскулил, и тут же бросился к двери. Зразу же после чего стал царапать металлическую обшивку.
        - Ладно, я пойду с тобой, - пробормотал Молодцов и встал с корточек, - теперь уж и я заинтересован, что с тобой стряслось, и я надеюсь, что ты не потащишь меня куда-то по пустякам. Хотя твои раны вряд ли это мелочь.
        Кот замурлыкал. Резко взглянул на Игоря Семеновича, так что у того аж холодок пробежал по спине.
        - Хорошо, - проговорил механик и открыл дверь каюты.
        Кот выскочил в коридор и бросился бежать в направлении складских помещении. Молодцов проследовал за ним, что при его весе было делать тягостно.
        - Барсик, ну, нельзя ли помедленней! - прокричал он, останавливаясь и переводя дыхание.
        Кот словно понял старого друга, остановился и посмотрел на человека. Он неожиданно для себя осознал, что это двуногое существо, неповоротливое, вряд ли способно угнаться за ним.
        - Чуть по медленнее, прошу тебя, - прохрипел Молодцов, когда приблизился к своему питомцу, - чуть помедленнее.
        Кот притормозил и медленно пошел впереди, устойчиво скуля на весь коридор.
        - Игорь, что случилось? - послышался внезапно позади обеспокоенный голос Перчикова, - чего так скулит наш кот?
        Вадик приоткрыл дверь и теперь разглядывал странную парочку. Только что он занимался своей любимой штангой, но шум, раздавшийся за стеной, заставил его прерваться и выглянуть в коридор.
        - Вадик с котом, что-то стряслось, он в крови, и так и стремится в сторону складских помещений, - прокричал уже исчезающий за поворотом Молодцов, - его поведение стало каким-то ненормальным.
        Вскоре Перчиков догнал их.
        - Не спеши, - прокричал он, обгоняя Игоря, - я посмотрю, куда так рвется кот, а потом там тебя дождусь. Так что, иди нормальным шагом….
        Молодцов кивнул, так по инерции, и остановился. Отдышался и медленно пошел туда, куда пару минут назад скрылся Вадик и кот.
        Он нашел их у дверей дальнего склада, куда обычно редко кто заглядывает, минут через пять.
        Электрик пытался с помощью своего компьютерного пропуска открыть дверь. Видя, что это у того не получается, Игорь Семенович, тактично отвел руку паренька в сторону, и достал из кармана курточки свои. Вставил тонкую карточку в замок и ввел индивидуальный код, позволявший ему проникать в любые помещения.
        Дверь дернулась и медленно отъехала в сторону. В помещении автоматически вспыхнул свет.
        То, что увидели космоисследователи, привело их в шок, который тут же прошел.
        На полу, в изумрудной лужи, по всей видимости, крови, лежало незнакомое животное, причем явно не земного происхождения. Его белая, лохматая шерсть была перепачкана красным и зеленым. Из открытой пасти торчали здоровенные клыки.
        И это существо уже было мертво, к тому же, по всей видимости, очень давно.
        - Его убил кот, - прошептал Вадик, еще раз взглянул на тварь и принюхался, - Игорь Семенович нужно немедленно отсюда уходить. Кажется, сюда проникла атмосфера Венеры. Наверное, существо прогрызло отверстие в корпусе станции. Следовательно, первое, что мы должны сделать, это изолировать помещение. Пока ядовитый воздух планеты не распространился по станции.
        Молодцов схватил кота на руки, который теперь терся у его ног. И попятился к выходу. Уже закрыв дверь, космоисследователи перевели дыхание. Вадик дотянулся до кнопки сигнализации.
        Вои сирены разнесся по станции.
        - Я опасаюсь, что часть воздуха с микроорганизмами, через вентиляционную шахту, все же проникла во внутренние отсеки станции, - проговорил Молодцов, сквозь вои сирены, - отнесите кота к мадам Феликс, введите ее в курс дела. Пусть она объявит на станции карантин. Потом возвращайтесь сюда, захватите с собой Эрика. Боюсь нам, сейчас не помешает неплохой сварщик. На все про все десять минут. Я же пойду за противогазами.
        Он замолчал, передал кота Вадику и продолжил говорить:
        - И скажите спасибо любимцу. Смерть от удушья или от зубов этой твари, что он убил, не очень-то приятна. Да и еще захватите фон Штейна, пусть он будет вооружен, кто знает одно ли то существо….
        Игорь Семенович дотронулся до закрытой двери и договорил:
        - Что лежит сейчас, мертвым там.
        Если бы ни кот, никто бы и не догадался, отчего могла бы произойти трагедия на первой венерианской станции.

* * *
        Утром, когда Роберс мирно спал на заднем сидении венерохода, А Бережанов уже заканчивал исследования цветочка, на главной панели машины мигнула лампочка, и прозвучал сигнал связи. Валентин Петрович на момент связи отключил внешние камеры, доверившись роботу, что контролировал ситуацию за корпусом венерохода и переключил мониторы на визуальный прием сообщения с "Туманной".
        На экране вначале были белые полосы, но вскоре они сменились четкой картинкой.
        - Рад вас видеть, - приветствовал Валентин Петрович, своего заместителя на станции - Яузу Михаила Егоровича. - Что-то вы братец бледны?
        И действительно огромные глаза Михаила Егоровича бегали, щеки немного подергивались, к тому же он постоянно, пока молчал, теребил свои большие, почти как у Буденного, усы. По всему видно было, что Яуза нервничал.
        - Что там, у тебя произошло, Миша? - поинтересовался Валентин Петрович, смотря на то, как его заместитель просто не может найти слов, чтобы начать разговор.
        - У нас ЧП, Валь. Мне пришлось ввести карантин.
        - Причина?
        - На станцию, путем "прогрызания", я не могу подобрать другого слова Валентин, - произнес Михаил Егорович, - путем "прогрызания" обшивки проникло неизвестное ранее существо. В результате разгерметизация помещения склада. Существует вероятность, что вместе с воздухом Венеры, на станцию проникли микроорганизмы.
        - Миш, пока ты все делаешь правильно, - проговорил Бережанов, и тут же спросил - надеюсь, никто не пострадал?
        Валентин понимал, что если существо и было обнаружено, то скорее это произошло не в дружеской обстановке. Скорее всего, а в этом исследователь был уверен, оно на кого-нибудь накинулось.
        - Вы, его поймали? - тут же уточнил он.
        - Поймали, - ответил Яуза. - Пострадал, совсем немного наш кот.
        - Кот? - переспросил Бережанов.
        - Наш Барсик. Он и привел Перчикова с Молодцовым на место проникновения. А уж те нашли на складе эту тварь мертвой. Есть предположение, что всеобщий любимец случайно набрел на него во время своей охоты.
        Новость нельзя было внести не в одну из известных категорий. Вроде и карантин, вроде и агрессия. Но с другой стороны нападение на станцию было предотвращено в зародыше. "Удивительно, - подумал Валентин Петрович, - а почему это не произошло раньше? В самом начале".
        Предположение, что это не в первый раз, развеялось в пух и прах. Какая бы ни была вентиляция, станция уже давно погибла.
        - Да у вас не так все и плохо, - попытался пошутить Валентин, - вон и герои свои есть. Пусть и кот…..
        На экране Яуза заулыбался.
        - Ну, вот… - проговорил Бережанов, - а то я гляжу, ты уже нос повесил. И не из таких передряг выбирались. Кстати, в двух словах, что представляет это существо?
        - Это хищник, причем такой, что мы удивляемся, как это наш кот умудрился с ним справиться.
        - Понятно, мы тут тоже не на курорте. Я и Роберс кое-что обнаружили и хотели, было везти на базу, но, по-видимому, пока придется отложить. Пока у вас карантин, мы вынуждены направиться на "Солнечную". Кстати, там есть тоже специалисты по внеземной жизни.
        - Космобиологи.
        - Во-во космобиологи Мы с вами свяжемся, когда вы снимете карантин, - продолжал Бережанов, - для дополнительного исследования тело существа отправим потом и на "Солнечную"
        - А что вы с Роберсом обнаружили? - вдруг, вспомнив, поинтересовался Михаил Егорович.
        - "Flower-predator".
        - Цветок хищник? - уточнил Яуза, проверяя правильно ли он, понял название на английском языке.
        - Да. Он чуть не убил Майкла. Плюс ко всему наш охотник пристрелил еще маленькое существо названое им "табарганом". Вот только Миш не спрашивай, у меня, что оно обозначает.
        - Ладно, уговорил, - улыбнулся с экрана заместитель.
        - Если у тебя нет больше ничего важного, - вдруг сказал Валентин Петрович, - Тогда давай закончим разговор. А то я сейчас сижу в венероходе, как шпрота в консервной банке и ничего не вижу. А там может, по ту сторону, кто-нибудь решил перевернуть нашу машину.
        - Хорошо. Конец связи.
        Экран погас. Валентин Петрович вновь подключил монитор к камерам наружного наблюдения. Затем нажал на панели кнопку, открывая тем самым защитные экраны окон венерохода. Бережанов посмотрел на часы, старенькие, но надежные. Пора было будить Роберса. Майкл спал, и тихо так посвистывая во сне.
        - Спит как младенец, - прошептал Валентин, и вновь склонился над "Flower-predator".
        Бережанову, как начальнику "Туманной" было в душе обидно, что у него на станции не было ни одного космобиолога, даже самой низкой категории. Существовал, конечно, врач (мадам Феликс), но и у нее космобиология была скорее хобби, чем обязанностью. Разрезать, вскрыть, сделать кое-какие анализы по структуре это - пожалуйста, но чтобы произвести что-то серьезное - увольте. Отсутствие таких специалистов на станции было упущением руководства Земли, по крайней мере, так считал Валентин Петрович.
        - Вот вернемся на "Туманную", - проговорил он, подходя к спящему Майклу, - затребую, чтобы и к нам прислали.
        Легонько растолкал Роберса. Тот заворочался, что-то промычал, и лишь только потом протер глаза.
        - Даже во сне мне снился цветок, - сказал он.
        - Ага, - хихикнул Бережанов, - так я тебе и поверю… Спал как младенец…
        Майкл налил кофе. Надломил кусок печенья, и посмотрел на Бережанова, тот сегодня был какой-то не такой.
        - Что-то случилось? - спросил американец.
        Валентин посмотрел на пилота и тоже налил кофе, потом задумался на минуту и проговорил:
        - Да! На "Туманной" - ЧП. Там объявлен карантин. Какое-то существо проникло в помещение склада. Есть предположение, что пострадали люди, и наш кот. Барсик его обнаружил и убил. На станции разгерметизация.
        - Ясно, - спокойно произнес Майкл и откусил печение.
        После того как он сделал глоток кофе, спросил Валентина:
        - Что мы будем делать теперь?
        Больше всего в жизни Валентин Петрович не любил, когда его спрашивали два вопроса: "Кто виноват?" и "Что делать?". С политикой, а уж тем более с литературой это не было ни чем не связано. Коммунистам Бережанов относился терпимо, а произведения Чернышевского, Герцена и Ленина читал только лишь бы как-то время в одиночестве убить.
        Причина была чисто прозаическая и к высоким материям ни какого отношения. Ведь кто может дать категорический ответ на эти два вопроса. Нет, Валентин Петрович, как любой человек, мог только предполагать. Да вообще он не любил, что-то загадывать и планировать. Вечно все потом идет как-то не так. Вот и сейчас запланировали обычную экспедицию, а вышло совершенно по-другому. Неприятности, словно вошла планета в черную полосу, как из рога изобилия посыпались.
        Валентин сделал несколько глотков терпкого кофе. Задумался. Долго смотрел куда-то в стену венерохода.
        - Для начала мы осмотрим то место, - проговорил, наконец, он, - где на тебя напало растение. Затем, возможно, хотя… скорее всего нам придется ехать на "Солнечная". Ты я надеюсь в курсе об этой станции?
        Майкл утвердительно кивнул. Он еще до посадки изучил, короткую пока еще историю освоения Венеры. Знал, что кроме "Туманной" существовало еще две: "Солнечная" и "Огненная", последняя правда находилась на завершающей стадии строительства. К тому же, по прибытии на планету, станцию в разговорах частенько упоминал Вадик Перчиков. Там, если память не изменяла Майклу, у того работала невеста электронщика. Имени, которой паренек, при ней так и ни разу и не назвал. Роберс один раз краем уха слышал их разговор, когда Вадим связывался с ней по рации. Перчиков утверждал, что его ненаглядная работала - космобиологом. Сейчас, когда путь лежал к "Солнечной", был шанс с ней познакомиться.
        Вот только посетить станцию им придется чуть позже, а сперва Майклу хотелось показать Бережанову место, где на него напал цветок. Прежде чем отправиться в дорогу, Валентин затащил робота охранника внутрь венерохода. Отсоединил его питание и только после этого приказал Роберсу включит двигатели.
        - Ну что поехали! - прошептал американец.
        Венероход несколько раз тряхнуло, и он медленно поехал, по той дорожке, где вчера шел Майкл. По-прежнему вокруг было серо, а в воздухе витало небольшое марево, не похожее ни на один из туманов, которые видели в своей жизни космоисследователи.
        - Как в Лондоне, - проговорил Роберс, чувствуя, что сравнение не подходящее.
        Бережанов кивнул из вежливости. Валентину Петровичу повезло, он несколько раз бывал в столице Великобритании. В основном это были служебные командировки, но всегда, когда бы, он не приезжал в Лондон, над феерическим городом был туман.
        - Я бывал в Лондоне несколько раз, - проговорил он.
        Роберс улыбнулся и посмотрел на монитор наружного наблюдения. Венероход подпрыгивал то и дело на колдобинах. Даже как-то скучновато становилось. Однотипный пейзаж теперь навеивал скуку, но и вскоре он изменился. Появились, наконец, те заросли, куда так опрометчиво забрел Майкл. Красно-коричневая листва придавала такой не свойственный земному пейзажу вид.
        - Ну, вот и приехали, - проговорил американец. Ехать всегда быстрей, на расстояние, на которое он вчера затратил целый час, сейчас ушло всего лишь несколько минут.
        Роберс пододвинул к себе ружье и перезарядил. Посмотрел на Валентин Петрович и сказал:
        - Возьмите на всякий случай оружие, босс! - попросил он, - А вдруг здесь, водится то существо, что напало на "Туманную".
        - Вы правы молодой человек, - согласился Бережанов, - это не расходится с моими принципами.
        Валентин пристигнул к своему скафандру кобуру, со стареньким пистолетом.
        - Берета? - спросил Майкл, узнав знакомое ему оружие.
        - Да, его мне подарил перед полетом на Венеру премьер-министр Англии.
        Они вылезли из венерохода. Медленно вошли в заросли, держа наготове оружие. Сейчас нужно было быть начеку и постоянно оглядываться.
        - Вот здесь рос этот цветок, - проговорил Роберс, показывая рукой на останки растения.
        Валентин Петрович подошел поближе и присел. Медленно стал оглядывать почву вокруг останков растения.
        - Ага, - проговорил он, - эти растения растут по одному. Но, они очень быстро размножаются, причем вегетативным способом(10). Слава богу, что его лепестки, нам с тобой хватил ума, положить в вакуумный отсек ранца. Иначе не знаю, чем бы сейчас наш отдых закончился. Вон взгляни.
        Он провел рукой по траве и выдернул небольшое растение, высотой сантиметров пять. Это был тот самый цветок. Только сейчас он мал, и съесть мог только, пожалуй, муху.
        - Сейчас это пока не хищник, - продолжал Бережанов, - у растения пока нет тех зубов, да и, пожалуй, не будет уже, что были у его родителя. По всей видимости, они появляются только у взрослой особи. Так, что нам пока нечего опасаться. Но стоит заметить Майкл, что восстановление биосферы, по крайней мере, растительной, здесь на планете происходит очень быстро.
        Валентин встал. Подошел к соседним кустам и медленно стал осматривать их. Роберс, что бы не чувствовать себя неуютно, стал обследовать другие. Они потихоньку стали углубляться вглубь, но при этом постоянно находясь начеку, помня о вчерашней атаке. Шаги Майкла были бесшумны, всей своей деятельностью он пробовал, как можно меньше нанести урона биосфере Венеры. Американец осматривал кусты, брал на анализ "смолы". Кусочки завядшей травы.
        Из-за приближавшихся сумерек Роберс включил фонарик. Его свет скользил по тропинке, что лежала правее от Майкла и на которую ни американец, ни русский не обратили внимания. Космоисследователь сделал несколько шагов в ее направлении. Когда же оставалось сделать всего лишь шаг, поскользнулся, упал. При этом Майкл не удержал фонарь. Тот взлетел вверх и, сделав несколько кульбитов, упал. Его луч осветил лежащий в кустах загадочный предмет.

* * *
        - Ни когда не думала, что придется лечить животных, - проговорила Ванесса, открывая холодильник и доставая из него ампулу с вакциной от столбняка. - Но, видимо в жизни нужно все попробовать.
        Резким движением, с помощью хорошо заточенной маленькой бритвы, девушка срезала горлышко пластмассовой ампулы. Достала из пакета одноразовый шприц (на станции использование их считалось, несмотря на большие поставки, все-таки роскошью) и заполнила его вакциной. Подошла к Игорю Семеновичу, который в крепких руках, держал кота. Наклонилась над животным, который испытывал боль в области шеи.
        - Игорь, ты уверен, что ему надо вводить лекарство против столбняка? - спросила она.
        - Конечно.
        Девушка покачала головой. Все-таки прислушиваться к словам Молодцова, скорее всего в другой ситуации не стоило. Он ведь не врач, а уж тем более не ветеринар. Он конечно, как любой человек понимает, что после схватки кота с "Хундуром", так окрестили лохматого белого хищника на станции, могла закончиться для Барсика смертью. Неизвестно, какой яд мог попасть в тело животного через раны на шее. Поэтому из-за отсутствия противоядия, пока Ванесса исследует мертвое тело чужого и найдет противоядие (если все-таки оно понадобится), Игорь Семенович настоял сделать коту укол от столбняка. Пусть хоть он облегчит страдания любимца.
        Но вдруг осознав, что врач может решить, что механик сейчас и царь и бог, он тихо прошептал:
        - Знаешь, я не уверен, - задумался и добавил, - ну, на сто процентов конечно. Но мне кажется, что это единственное лекарство, которое вводят пострадавшим в данной ситуации.
        Ванесса могла бы поспорить, но она лишь сказала:
        - Хорошо, Игорек, я сделаю то, что ты просишь. Надеюсь, бедному коту это поможет.
        Осторожно девушка проткнула кожу Барсика, и не спеша, стараясь не сделать тому еще больнее, влила вакцину. Кот мурлыкнул. Закрыл глаза, у девушки даже сердечко екнуло, но тут, же пришел в себя. Казалось, животное понимало, что ни доктор, ни механик не желали ему ничего плохого.
        Ванесса положила шприц в пластиковую ванночку, открыла новую пачку бинтов, удивительно, но здесь на станции они требовались не так и часто. За все время пребывания ее на "Туманной" к перевязке девушка прибегала только два раза. Один раз Перчиков неудачно палец порезал, когда зачищал провода, а второй когда кто-то из десантников Ванесса, даже имя того не знала, вывихнул руку.
        Велела Молодцову положить кота на стол, что тот сразу сделал. Прежде чем замотать шею осмотрела рану, дивясь следам зубов оставленных Хундуром.
        - Ранки небольшие, сейчас мы обработаем спиртом, а потом перебинтуем, - проговорила она, - Игорек, скажи, какого размера было отверстие, прогрызенное хищником?
        - Среднее такое, только оно и могло проникнуть вовнутрь станции через него, я знаешь Ванессочка одного не пойму, как эта тварь, прогрызла отверстие в металле, которое и автоген не возьмет, и при этом не смогло перекусить шею нашего кота.
        - И об этом ты меня спрашиваешь? - переспросила она.
        Девушка перебинтовала кота, посмотрела в окно, сделанное из непробиваемых стекол. Вздохнула. Она не понимала, для чего они здесь нужны, эти окна, когда там, на улице одна и та же погода, и иногда появляющийся туман. Потом перевела взгляд на стеклянную дверь соседнего кабинета, где на металлическом белом столе лежало тело хищника. Вновь посмотрела на кота, после чего почесала у него за ухом, и сказала:
        - Может быть, Барсику повезло, видимо он напал на тварь неожиданно. По всей видимости, из-за этого и остался в живых.
        - Счастливчик, - проговорил Молодцов и нежно провел рукой по шкуре кота, - а ведь он нам жизнь спас. Может ему имя поменять на Лакки.
        - Мне кажется "счастливчик" хуже, чем Барсик, как не как БАРС.
        - Возможно, ты и права.
        Механик вздохнул, понимая, что переименовать кота ему не удастся.
        - Ну, все можешь забирать своего кота, - проговорила под конец Ванесса, - дай мне заняться хищником, и если кот не умрет через час, то - жить будет.
        Игорь Семенович взял руку девушки и поцеловал ее.
        - Вы, волшебница. Я благодарен вам доктор, что вы позаботились о моем котике, - проговорил он, и покинул кабинет.
        Теперь он нес спасителя к себе в каюту. По дороге, чтобы обрадовать друга, заглянули к Перчикову.
        Тот сидел за какой-то микросхемой и паял. Оторвался от этого дела, когда в дверях возник Игорь. Улыбнулся, заметив Барсика, и сказал:
        - Эрик неплохо справился с возникшей проблемой. По только что поступившим данным анализов воздуха - теперь все хорошо. Одно слово Эрик лучший в своем деле.
        Сварщика, что заварил проход, созданный Хундуром, звали Эрик Эспада. Как и Молодцов с Перчиковым, он входил в обслуживающий персонал станции. И если Семен Игоревич следил за работой двигателей и генераторов, а второй занимался электроникой и электротехникой, то испанец участвовал в ремонтах венероходов и венеролетов, только тогда, когда требовалось что-то заварить. Кроме того, у Эрика Эспада было увлечение, он коллекционировал почтовые марки, и бывало, чтобы занять обслуживающий персонал чем-нибудь рассказывал истории той или иной марки.
        Тем временем Вадик потрепал кота за ухом и, посмотрев на Игоря, спросил:
        - Куда ты теперь его несешь?
        - Да вот решил его немного у себя в каюте подержать, пока не кончится карантин.
        - Ты просто скажи, что боишься, что в твою каюту проникнет такая вот Хундура, - пошутил Перчиков.
        - Да что она мне сделает. Я ее сам, вот этими руками придушу…..
        - Да кстати, на какой период установил карантин Яуза? - вдруг вспомнив, спросил Вадик.
        - Не знаю, я вот думаю зайти к нему и спросить, то есть узнать, как там, у Бережанова с Роберсом, как ни как они вот уже второй день в экспедиции.
        После этих слов Игорь Семенович прижал кота к себе, и поспешил в каюту. Уже в коридоре он столкнулся с Генрихом фон Штейном. Тот стоял у дверей каюты Молодцова, и ждал механика. Немец был главным в руководстве по охране "Туманной". Именно в его обязанности теперь входил и контроль над периметром станции.
        - Проходи, - сказал ему Игорь Семенович, и пропустил в каюту.
        Генрих сел на стул, около письменного стола и посмотрел на последнюю картину механика. На ней был изображен Перчиков в костюме космоисследователя.
        Игорь положил в коробку кота. Плюхнулся на свой любимый диван.
        - Что-то странное твориться на планете, - проговорил фон Штейн, - словно черная полоса наступила…
        - Ты имеешь в виду инцидент на станции, - перебил его Молодцов.
        - И его тоже, - кивнул тот, - видишь ли, во время экспедиции Роберс подвергся атаке растения-людоеда. Так что оно чуть не съело Майкла.
        - Что-то серьезное?
        - Слава богу, живы, - проговорил тот, - в связи с карантином сейчас они едут на "Солнечную".
        Игорь Семенович развалился в кресле и задумался. В словах охранника было какое-то разумное зерно. Лишь бы эта идея не привела к панике на станции.
        Молодцов помнил, как из-за паники гибли государства, цивилизации, и кто знает, может где-нибудь в космосе и планеты.
        Раздавшийся неожиданно голос Михаила Яуза, по радиоприемнику, вывел их из зацепления.
        - Всем срочно пройти в центральный холл!
        Потом эта же фраза была произнесена на трех общепринятых в космосе языках: французском, английском и немецком.

* * *
        Скальпель проник в тело, прорезав покрытую белой шерстью шкуру чужого. Из образовавшейся ранки, источая неприятный запах, заструилась зеленая жидкость. Ванесса, несмотря на то, что была в маске, поморщилась. Поправила на всякий случай металлический поддон, в надежде на то, что "кровь", а это, скорее всего, была имена она, не попадет на пол. Не спеша, отстригла большой клок шерсти, кинула в эмалированное блюдо. Из грудной клетки извлекла орган, большой весь опоясанный капиллярами - сердце. Положила его на алюминиевый поднос и накрыла стеклянной крышкой. Потом вынула из "Хундура" - печень, селезенку и пару органов, аналогов которых девушка у земных существ ни когда не встречала. Разложила все это в разные тазики и колбочки, и только после этого медленно и очень тщательно, стараясь ничего не упустить, осмотрела раны, которые нанес в порыве борьбы кот.
        - Барсику, я погляжу, пришлось приложить большие усилия, чтобы убить эту тварь, - произнесла она, ни к кому не обращаясь. Попробовала скальпелем соскоблить хоть какой-нибудь кусочек с шейных позвонков, и разочарованно вздохнула, - непонятный биологический материал. Придется к ножовке прибегнуть.
        Оглядела стол с инструментами. Взяла небольшую, той, которой обычно пользуются хирурги. Но сделав несколько запилов, отложила в сторону. Немного подумав, вспомнила, что в соседнем помещении Молодцов совсем недавно забыл ножовку по металлу. Он тут как-то отпиливал труб, но срочно был вызван Яузой. Весь инструмент взял, а вот ее оставил. Несколько раз заходил забрать, но начав разговор с девушкой, забывал, зачем приходил.
        Ушла в соседнее помещение и тут же вернулась с "допотопной" ножовкой по металлу.
        Несколько минут провозилась, но вскоре кусочек позвоночника уже лежал в стоящей рядом алюминиевым подносом стеклянной ванночке.
        Стук в дверь прервал ее занятие. Она посмотрела на дверь и проговорила:
        - Да, да…
        Дверь приоткрылась, и в образовавшийся проход просунулся Вадик Перчиков.
        - К вам можно Ванесса? - произнес он.
        - Не к вам, а к тебе, - поправила доктор.
        - Хорошо, - согласился Вадим, - к тебе можно? Не помешаю?
        - Не помешаешь. Входи, раз пришел.
        Последняя фраза, прозвучала из ее уст по-русски удивительно правильно, словно девушка была родом из России. Ванесса улыбнулась. Этот парнишка очень ей был симпатичен, хотя правильнее сказать - нравился, да вот только, увы, для нее недоступный. В отличие от сердца "Хундура", что сейчас лежало на столе, сердце Перчикова принадлежало другой. Можно было бы попытаться его у нее увести, если бы не одно "но". Как показали месяцы их совместного пребывания на "Туманной", у них не было общих интересов. Если Вадик увлекался в свободное время собиранием почтовых марок, то она предпочитала почитать книжку, которая к филателии не имела ни какого отношения.
        - Проходи, проходи, - добавила она, видя, как тот топчется в дверях.
        - Я надеюсь, не помешал? - вновь спросил электротехник.
        - Скорее ты вовремя, - молвила Ванесса. - Я, как раз хотела передохнуть. Видишь, - вздохнула она, - тварь, проникшая на станцию очень - необычная. Мне пришлось тут с ножовкой повозиться…
        - Так, что же ты не позвала меня, ну или Игоря Семеновича?
        Девушка ничего не ответила. Честно сказать она даже об них не подумала, до такой степени была увлечена Хундуром.
        - А ведь ножовка Молодцова, - вдруг проговорил Вадим.
        - Вот все забываю отдать, - начала оправдываться Ванесса. - Но, ты бы знал, как она вовремя оказалась под рукой.
        - А что так?
        - Уж больно очень прочные кости у чужого. Я едва отрезала небольшой кусок. Таких прочных костей нет ни у одного земного существа. Можешь вот сам убедиться, - сказала врач, и показала рукой в сторону подносов и колб.
        Вадик подошел, долго разглядывал сквозь прозрачные колпаки органы. Потом принюхался и спросил:
        - А чем, это так неприятно пахнет?
        - Запах крови Хундура.
        - А!
        - "Б" - тоже витамин, - пошутила девушка. Вспомнив любимую присказку Бережанова, - Знаешь, давай поговорим, о чем-нибудь другом. И не здесь….
        - Я, не возражаю, - улыбнулся Вадим, - мне сейчас моя работа так опротивела, что хочется просто развеется.
        - Тогда пошли в кабинет, - предложила доктор, и показала рукой на вторую дверь, что вела в соседнюю комнату.
        Да вот только уединиться не удалось из приемника, что висел на стене операционной, прозвучал голос Михаила Яузы. Тот просил, чтобы все собрались в центральном холле.

* * *
        Центральный холл, главная точка станции, вокруг которой располагались все основные жилые помещения персонала. Если от него прогуляться в сторону вахты, то можно пройти мимо еще одного зала. В нем, предполагалось в будущем, когда космический туризм выйдет на новый виток, и толстосумы рванут отдыхать на Венеру, чего Бережанов больше всего боялся, там откроют пресс-центр. Сейчас двери этого помещения обычно закрыты, для совещаний персонала станции обычно использовали второй холл. Он, во-первых, просторнее, как-никак штат составлял почти сотню человек, а во-вторых, располагался недалеко от кабинета Михаила Егоровича Яузы. А тот предпочитал, чтобы все необходимое находилось под рукой.
        В зале вот уже минут десять стоял шум. Исследователи в ожидании руководителя, а тот не спешил появляться, обсуждали последние события, происшедшие на "Туманной". И вдруг все неожиданно прекратилось, нависла гробовая тишина. Игорь Семенович перестал гладить кота. Когда Вадик поинтересовался до этого, зачем тот его притащил на такое скучное мероприятие? Молодцов просто ответил, чем ввел в недоумение электронщика: - Он ведь член нашей команды. Ведь если бы не он… Дальше последовала канонада восхищений. Прекратилась она, только когда зал затих. Игорь вначале замолчал, потом прекратил гладить бедное животное и только после этого взглянул в сторону двери.
        Спеша, так что за ним еле-еле поспевала секретарша Рита, вошел, вернее сказать влетел Яуза. Он прошествовал мимо исследователей к большому длинному, накрытому зеленым сукном столу. Взглянул в сторону доктора, и попросил ее присоединиться. Ванесса встала со стула, извинилась перед Перчиковым и пошла на свое новое место, что располагалось между руководителем и фон Штейном. Руководитель охраны, в защитном костюме, крутил в руке какой-то непонятный брелок и девушка поняла, что тот нервничает.
        - Успокойтесь Генрих, - прошептала она, - вашей вины, в том, что периметр станции был прорван нет.
        Видимо сказанное подействовало, так как фон Штерн убрал свою игрушку в карман.
        Яуза поднялся. Налил в стакан холодненькой водички, и после того, как сделал глоток, произнес:
        - Я рад приветствовать всех собравшихся, - тут он заметил на руках Молодцова Барсика, - а в первую очередь кота, который спас наши жизни, - сказал он в микрофон, отчего голос зазвучал еще более непринужденно.
        В зале раздались аплодисменты, причем не какие-нибудь, а бурные. Так все попытались, выразили свою благодарность Барсику, но тот не обратил на это, ни какого внимание. Он просто уже посапывал в руках Молодцова.
        - Вы уже в курсе, что на нашей станции объявлен карантин, - продолжал Михаил Егорович, - до сих пор не ясна причина нападение венерианского животного - Хундура, как его окрестила мадмуазель Феликс, но уже точно установлено, что проникшая на станцию атмосфера планеты, пока не оказала на персонал никакого влияния. Может выводы сделаны пока рано, но на данный момент обстановка стабилизируется.
        Яуза долил в стакан водички и одним глотком выпил ее.
        - К сожалению, отмены карантина пока не предвидится, - продолжил он, - я думаю, Ванесса объяснит причины этого, более подробно.
        Он ушел в президиум, а его место заняла Ванесса Феликс. Ее рыжие волосы струились по плечам, из-за чего она казалась еще более привлекательной.
        - Медицинской службой станции "Туманная" установлено, - с места в карьер начала девушка, - что Хундур теперь не представляет опасности. - Тут она немного слукавила, то, что чужой не представлял опасности, ведь хищник был мертв, зато вот в том, что атмосфера полностью стабилизировалась, она еще не была уверена. - К сожалению, - вздохнула она, - придется продлить карантин еще на неопределенное время. Так как в связи с проникновением на станцию воздуха с планеты, есть вероятность, присутствия в нем бактерии и других организмов, представляющих опасность для человека. Из-за чего, каждый присутствующий здесь космоисследователь, просто обязан обработать свое жилое помещение, место своей работы, а также свои вещи, специальным раствором. Раствором, который убивает микробов, но при этом не опасен для земных микро и макро организмов, а также вещей.
        Она достала из кармана халата небольшой флакон дезодоранта и продолжила говорить:
        - Данный флакон можно получить в моем кабинете, после собрания. Способ применения на этикетке, но я продемонстрирую.
        Она открыла колпачок и опрыскала трибуну. По залу пронесся сладковатый запах.
        - А как он влияет на человека? - раздалось из зала.
        Молодцов не разглядел человека задавшего этот вопрос, а только добавил:
        - И на кота?
        - Я поняла вас, - проговорила Ванесса.
        Она не стала ни чего объяснять, а просто опрыскала халат и руки.
        - Данный ответ, я надеюсь, вас устроит? - спросила она.
        По залу пронеслись одобрительные восклицания, так что у Молодцова, не хватило смелость еще раз уточнить на счет кота. Он лишь погладил Барсика и сказал шепотом:
        - Умница, ты у меня.
        Ванесса ушла с трибуны, и ее место вновь занял Яузе. По его лицу было видно, что за последние полтора дня он сильно устал.
        - К счастью сейчас с нами нет Бережанова и Роберса, они вот-вот должны приехать на станцию "Солнечная". Еще утром они вышли со мной на связь, и, узнав, то карантин продолжается. Они попросили Молодцова и Перчикова обработать их каюты. Так же они просили передать….
        Михаил Егорович замолчал, выдержал паузу. В воздухе повисло напряжение. Все знали, что еще вчера Роберс подвергся атаке растения-хищника, и эта пауза которую взял, как хороший артист, Яуза, заставила всех напряженно сосредоточиться.
        - Космоисследователи Бережанов Валентин и Роберс Майкл, обнаружили на планете следы цивилизации! - выпалил неожиданно для всех Михаил Егорович, - Я повторяю, на планете найдены следы разумной жизни.
        В зале наступила гробовая тишина. Даже кот, казалось, уловил смысл сказанного, он проснулся и посмотрел на Молодцова. Барсик вновь ощутил запах первобытного страха в атмосфере. Шерсть на спине вдруг взъерошилась.
        - К сожалению, мы не сможем первыми ознакомиться с находкой космоисследователей, из-за возникшего карантина, - продолжил руководитель станции, - к нашему сожалению, эта почетная миссия упала на плечи персонала "Солнечной". Но Валентин Петрович просил, после окончания карантина снарядить экспедицию к месту находки. В точку с координатами…
        Здесь Михаил Егорович назвал несколько цифр, после чего оглядел холл и сказал:
        - Он просил, что бы экспедицию возглавили фон Штейн и Перчиков. Из-за того, что мы находимся ближе всех к точке находки, и из-за того, что именно в этом месте на Роберса напал цветок. На данный момент все. Все свободны. Попрошу только задержаться Перчикова, Молодцова и фон Штейна.
        Космоисследователи медленно расходились. И только когда в зале остались четверо и кот, Яуза проговорил:
        - Прошу вас господа подойти ближе к трибуне.
        Когда они заняли первый ряд, Яуза выключил микрофон и сказал:
        - Разговор будет длинный.

* * *
        - При другом обстоятельстве, мы бы ни за что не обратили на этот предмет внимания, - проговорил Бережанов, вертя в руках загадочную вещицу, найденную в Венерианских кустах. Напоминала внешним видом она - старинную украинскую булаву или огромный фонарик. Роберс тут же предложил свой вариант - меч "джедаев".
        "Эх, насмотрелся фильмов со спецэффектами, - вздохнул Валентин Петрович, - вряд ли какое-нибудь представление имеет об истории. Не говоря уже об истории России. Небось, до сих пор считает, что Вторую Мировую Войну выиграли не мы, а они - американцы".
        Осматривая Бережанов, понимал, что найденная так называемая "Булава" - искусственного происхождения. Его металлическая, почти идеальная поверхность, отшлифованная до зеркального состояния, скорее всего, была обработана только на высокотехнологичном оборудовании. А значит и владельцем ее пребывало не иначе существо с высокоразвитым интеллектуальным потенциалом. Внизу у основания и вверху у так называемого шара письмена, чем-то напоминавшие древние алфавиты Земли.
        - Так, что выходит, Венера обитаема? - вдруг спросил Майкл, до этого молчавший и наблюдавший за действиями товарища.
        - По крайней мере, она была, обитаема, иначе они давно бы вступили с нами в контакт. Дружеский или враждебный, но контакт, - ответил ему Валентин и вздохнул, понимая, что не далек от истины.
        - Вы ходит всем известный шарлатан Джордж Адамски, вовсе и не шарлатан…
        - Да, он вполне мог вступить в контакт жителями Венеры. Все возможно. - Тут Бережанов задумался, взглянул на американца и добавил, - и не только он один. Хотя, скорее всего, было много фальсификаторов, что хотели или денег срубить, или просто войти в историю.
        - Интересно, как они выглядят, - вдруг произнес Роберс, - может, как инсектоиды(11)?
        - Вряд ли, - ответил Валентин, - Майкл, как ты представляешь, они будут держать в руках эту штуку?
        Действительно вряд ли "булава" быть удержана на весу длинными тонкими конечностями, на которых даже пальцев нет.
        - А если… начал, было, американец, но русский его перебил:
        - Не будем гадать на кофейной гуще. Отдадим булаву ученым, пусть они голову ломают. Это их работа. А твоя, как и моя вести сейчас венероход к "Солнечной". Будь оно не ладное, - проворчал Валентин Петрович, - но я несу ответственность за тебя. А ты меня отвлекаешь.
        Он еще минут пять покрутил загадочный предмет в руках, и лишь только потом положил в ранец.
        - Разберемся с артефактом на базе, на всякий случай поставим здесь маячок, Майкл!
        Роберс вытащил из ранца прибор в виде трубы с длиной, почти с метр иголкой. Воткнул ее в почву на полметра. С помощью кнопочек на одной из сторон, включил его.
        - Вот и славненько, а теперь вернемся на венероход, - предложил Бережанов, - нам срочно нужно сообщить о находке на "Туманную".
        Валентин сделал несколько снимков местности цифровым фотоаппаратом, и они пошли на венероход.
        После разговора с Михаилом Егоровичем, Бережанов завел двигатель и молвил:
        - Я поведу, а ты пока вздремни.
        Майкл кивнул и закрыл глаза. Его голова коснулась спинки кресла, и он тут же заснул, сном, как тогда подумал Валентин Петрович, праведника.
        Сон
        Вечернее калифорнийское солнце медленно опускалось за горизонт. Дневная жара постепенно стала спадать, а прохладный океанический воздух устремился в укромные районы Лос-Анджелеса. Сам же город начал погружаться в непривычную для этих мест дрему. Лишь только где-то вдалеке слышался стук уезжающего трамвая.
        Они вышли из кинотеатра и теперь направлялись в какой-нибудь ресторанчик перекусить. На Майкле были белоснежные брюки и голубенькая рубашка с коротенькими рукавами, на Барбаре шикарное вечернее платье. Сейчас девушка ворчала, то и дело, ругая Роберса. И все из-за того, что он из всех фильмов, которые шли в это время в городе, выбрал самый худший.
        Но вскоре она прекратила это занятия, когда до их слуха донеслась легкая веселая мелодия. И оставшуюся дорогу молчала, словно воды в рот набрала и заговорила только около недорогого китайского ресторана.
        - Давай сюда зайдем, - предложила Барбара, останавливаясь.
        - Давай зайдем, - согласился Майкл, припоминая, что кормят тут отменно, к тому же по скромным ценам.
        Они открыли дверь, и тут же зазвонил колокольчик, привязанный над дверью. Вскочил на ноги пожилой официант, что в одиночестве дремал в пустом зале ресторана. Уставился маленькими глазками на вошедших посетителей и проговорил, коверкая английскую речь:
        - Что желает господина?
        - Мы, хотели бы поужинать, - проговорил Роберс, предлагая подруге присесть за первый у самых дверей столик.
        - Вот меню господина, - сказал китаец, протягивая пергаментный лист.
        Майкл в него даже не взглянул. Усадив Барбару, он сел напротив и произнес, только одно лишь слово:
        - Фирменное.
        - Хорошо добрый господина, - сказал официант и удалился на кухню.
        Барбара не удержалась и взяла, валявшееся меню. Стала читать. Майкл уставился в окно. Там на улице еще был народ. Люди спешили, кто домой, кто к любовнице. Но, ни один из них не изъявил желания свернуть в китайский ресторан и составить им компанию. Минут через пять улица опустела. Стало не интересно разглядывать, и Роберс взглянул на Барбару, та вновь скучала, и казалось еще чуть-чуть и она разразится криками.
        Ситуацию спас китаец, что возник перед их столиком как из-под земли.
        - Ваш ужин господина. Что вы и ваша дама будете пить?
        - Виски мне и девушке. - Автоматически проговорил Майкл, когда понял, что тут подают либо чай, либо рисовую водку, было поздно. Китаец вновь исчез.
        Роберс открыл крышку, закрывавшую поднос и… С тарелки на него уставилась (другое слово тут просто не подошло) зубастая пасть венерианского цветка. Майкл дотронулся до нее вилкой. Челюсти разомкнулись и….
        Море набегала на пустынный берег, оставляя на желтом песке, белые барашки пены. Майкл сидел почти у самой воды. Ни Атлантика и не Тихий океан вдруг понял Роберс. Да и одет он теперь не в белые брюки и голубенькую рубашку. Из одежды: туника и сандалии. Шлем валяется где-то в стороне.
        - Пора Клавдии, - произнес чей-то голос, знакомый и незнакомый одновременно. Казалось, что он уже его слышал, но при этом, ни как не мог понять, кому тот мог принадлежать.
        Роберс развернулся, но, ни какого Клавдия не увидел, зато заметил человека назвавшего его этим странным и непривычным именем. Это был римский легионер во всем облачении.
        - Пора Клавдии, - повторил он, - Марк Антоний повержен. Клеопатра, - тут легионер выругался, - не пришла со своим флотом. Да и Антоний ошибся со своим маневром. Он словно декурион с наскока хотел уничтожить флот Октавиана. А она не пришла, - и вновь ругань в адрес Египетской царицы.
        - И где же теперь легионы Антония? - поинтересовался Майкл (Клавдии), - где теперь Тиберии, где?
        Роберс и сам не понял, откуда он знает имя этого воина, что сейчас стоял перед ним, опираясь на копье.
        - Легионы разбиты, первый консул бежал, а сам Антоний мертв. Покончил с собой. Он ни как не мог простить себе ни поражения, ни гибели Цезаря, ни предательства Клеопатры.
        Майкл помнил, как когда-то Цезарь сам познакомил кавалериста Антония со своей египетской любовницей. Потом было убийство императора. Брут. Бегство декуриона от Октавиана. И бурная любовь полководца к египетской царице. Тогда казалось, что все дай срок будет по-другому. Но все пошло не как задумывалось и в итоге, сидел Клавдий на берегу и слушал Тиберия.
        Майкл поднялся с песка. И только тут разглядел легионы преданные ему, Клавдию. Проскользнула мысль пойти и отомстить. За себя, за Цезаря и за Антония. Надел на голову шлем, который ему любезно протянул Тиберии и прокричал:
        - Легион к бою!
        И тут же погрузился в пропасть….
        - Сегодня мы казним, царя Иудейского, - изрек Пилат, наливая себе в бокал, отличного красного вина, из провинции родной Италии.
        Майкл, оторвался от кубка и спросил:
        - Ирода?(12)
        - Причем здесь Ирод, он не царь иудейский, и к тому же давно мертв. Он был лишь обычной пешкой в политике Рима. Сейчас же я имею в виду некоего Иисуса из Назарета, сына плотника Иосифа и Марии. О том, про которого все говорят, что он царь Иудейский.
        Понтий Пилат сделал глоток вина, так, что оно потекло по скулам, и сказал:
        - Одно я не пойму Аврелии, - обратился прокуратор к Майклу. - Вроде он царь их, и вроде "сын божий". Так зачем же они хотят его убить. Ведь я лично предложил выбрать, кого казнить - вора Варраву или Иисуса. Они предпочли оставить в живых первого. Разве это правильно? Они предпочли, понимаешь, Богу - вора.
        Пилат сделал глоток из кубка и продолжил:
        - Но закон, есть закон. Сегодня Иисуса из Назарета казнят на холме Голгофа.
        - А потом будут слезы и проклятье в наш адрес, - вставил Майкл.
        - Вот-вот, как будто это мы распяли его, а не они. - И прокуратор махнул рукой в сторону улицы, откуда доносились восторженные крики иудеев.
        Майкл отпил вина и сказал:
        - А, потом он воскреснет….
        - Да, так они утверждают, сыны Израиля.
        - Понтии, будь другом, дай мне посмотреть на казнь…
        - Хорошо Аврелии, для друга все что угодно….
        Мученика Аврелии (Майкл) разглядел издалека. Тот двигался медленно среди толпы к горе. Народ, собравшийся вокруг него, что-то кричал. Неожиданно Иисус остановился и посмотрел на них. Окрики смолкли, и тут Майкл увидел, как кнут римлянина пару раз коснулся спины мученика, чуть левее и чуть правее креста, что волок тот.
        Сын бога видимо, сжал зубы, так как до Аврелия не донеслись его стоны. Казалось, он понимал, что не первый и не последний кто погибнет на этом холме.
        Майкл добрался до толпы, почти на самом верху горы. Рядом стояла группа иудеев, что закрыв глаза, о чем-то просила бога.
        Солдаты отобрали у мученика крест, и тот упал на жесткую землю.
        Затем положили распятие на землю, сорвали с Иисуса тунику, оставив его в одной набедренной повязке. Велели лечь на крест и только после этого стали заколачивать гвозди в руки и ноги.
        - Отец, - простонал израильтянин, - отец прости их, ибо не ведают, что творят.
        Боль пронзила руку Майкла, он поднес ее к глазам и увидел выступившую из неизвестно откуда образовавшейся раны кров. Но сейчас было не до этого, американцу хотелось увидеть, как это было, и он вновь взглянул на казнь.
        - Отец, - простонал израильтянин, - отец прости их, ибо не ведают, что творят.
        Легионеры медленно стали поднимать крест. Потом опустили крест в яму.
        И тут Майкл увидел, лицо этого мученика. На него с креста, смотрел он сам…
        *****
        Майкл открыл глаза, это был лишь сон. Венероход медленно качало при движении.
        - Ну, наконец-то проснулся, - проговорил Бережанов.
        - Мне снился древний Рим, - ответил тот, - мне снилась казнь Иисуса. И, у Иисуса было мое лицо.
        Валентин Петрович наморщил лоб и сказал:
        - Не стоило нам рассуждать позавчера о боге, вот тебе и снятся сны.
        - Знаешь, Валентин, - проговорил Майкл, протирая глаза, - я вдруг понял, Иисуса убили сами израильтяне. Они могли его спасти, но не захотели…
        Бережанов на секунду задумался, не зная как поступить в данную минуту. То ли сказать Роберсу, что не обращал бы он внимания, то ли попытаться истолковать, что сие могло значить. Поэтому он выбрал компромисс, произнеся:
        - Эх, не стоило нам с тобой вчера рассуждать насчет Бога. Ты человек впечатлительный вот и приснилось. С кем не бывает. Поговорят о чем-нибудь, книжечку интересную прочитают, а потом всю ночь всякая ерунда снится. Хотя с другой стороны, это может быть и знаком. Ведь кто его знает, может и существует Создатель. А вот как он выглядит, одному ему и известно. Может, как старик с седой бородой, может как Высший разум, а может ее как, но только подходящего определения для его образа до сих пор не придумано.
        Роберса вдруг осенило. Он дождался, когда Валентин Петрович перестанет говорить и произнес, так приглушено, почти шепотом:
        - Знаешь Петрович, я вдруг понял, что Иисуса убили, если это можно так назвать, не римляне и даже не Понтий Пилат. Им, то это зачем? Какая разница, кто будет руководить Иудеей - потомок Ирода или сын плотника, главное чтобы земли те не бунтовали и деньги в казну Рима исправно отчитывали. Иисуса убили сами израильтяне. Один за тридцать серебряников продал, другие своей волей могли спасти, но не захотели. Почему они выбрали Варавву, почему?
        - Если бы я знал, - вздохнул русский. - Тогда глядишь и жизнь проще была бы. Но как говориться: все, что не делается - все к лучшему. А сейчас давай-ка, Майкл, прекращай, а то в следующий раз и не такое приснится.
        Оставшуюся дорогу ехали молча. Роберс о чем-то думал. Даже достал из ранца блокнот. Бережанов взглянул в его сторону и улыбнулся. Пусть записывает, глядишь, когда старым станет, мемуары напишет или исторический роман. Затем вновь продолжал, следит за дорогой, опасаясь налететь на упавшее дерево. Через час предложил Майклу занять его место, а сам, после того, как тот выполнил его просьбу, решил немного вздремнуть.
        Разбудил его Роберс на рассвете, когда на экране монитора появилась "Солнечная". Огромная серебристая сферическая крыша огромного сооружения громоздившееся на фоне первозданной природы, сейчас на экране было чуть больше дюйма. И это лишнее по своей структуре на этой планете здание было освещено почти сотней галогенных прожекторов, что висели на стенах, у самого свода.
        - Сколько до него ехать? - поинтересовался американец.
        - Час. Считай, что уже приехали. Я еще чуточку подремлю, а ты свяжись с начальником станции. Доложи, что мы подъезжаем. Пусть готовят встречу. - Зевнул, положил голову на спинку кресла. Закрывая глаза, вспомнил, - Кстати, начальника "Солнечной" зовут Майдан Ибрагимович Понтиашвилли.
        Майдан Ибрагимович Понтиашвилли был грузином. Родился он в начале двадцать первого века, в те тревожные годы, когда бывшие государства некогда могущественного Советского Союза пошли своими дорогами. Поклонник Украины и сторонник оранжевой революции Ванно Понтиашвилли, когда у него на свет появился первенец, не задумываясь назвал того в память о событиях развернувшихся в Киеве - Майданом. Но какова бы не была ненависть отца к Российской федерации, после того как грузинский Наполеон - Михаил Сокашвилли был свергнут, все же посоветовал своему, на тот момент единственному отпрыску мужского пола, отправиться в Звездный городок, где проходил отбор для полета на Луну. Не попав в состав первой экспедиции на спутник Земли, Майдан Ибрагимович был зачислен в основную группу, что готовилась к полету на Марс. Все изменилось, когда стало известно, что Венеру собираются колонизировать, несмотря на слишком большое давление на поверхности планеты, его перевели в отряд Бережанова, с которым Понтиашвилли нашел общий язык. Вот только личная жизнь пятидесятилетнего грузина не сложилась. Его жена за несколько лет до
полета к Венере, а ей предусматривалось место в экипаже, погибла (по глупости) в автомобильной катастрофе. Именно тогда понимая, что, то может просто пропасть, Валентин Петрович, видя не дюжий характер Понтиашвилли предложил того на должность начальника второй станции на Венере. И что удивительно, но руководство пошло на встречу.
        Пока Бережанов похрапывал в кресле, Майкл щелкнул тумблером и проговорил в микрофон:
        - "Солнечная"! "Солнечная"! Вас вызывает венероход "Стремительный"!
        Вернул рукоятку в положение приема и стал ждать ответа. Сначала была тишина, потом вдруг раздался приятный женский голос:
        - Венероход "Стремительный", мы вас слышим, "Солнечная" ждет от вас указаний.
        - В связи с нештатной ситуацией на "Туманной", до полного снятия там карантина, нам приказано временно разместиться на вашей станций и провести исследования, всего того, что было обнаружено в ходе экспедиции.
        Наступила длительная тишина, казалось, что там, на "Солнечной" решалась их судьба. Майклу даже на пару секунд показалось, что время просто замедлило свой бег. Он уже решил, что им откажут, как вдруг все тот же голос произнес:
        - Шлюз номер пять! Северная сторона.
        На экране монитора Роберс минут пять пытался определить, где именно находится этот шлюз. Наконец определил и направил венероход в нужном направлении.
        "Интересно, а почему именно "Солнечная"? - подумал американец. - Ведь солнечный свет почти ни когда здесь не бывает. Будь моя воля, назвал бы ее "Гейзер", - решил он, - вон их, сколько в окрестностях".
        И действительно гейзеров в районе "Солнечной" было не мало. То тут, то там в небо вырывались струи горячей воды. Отчего на такой местности приходилось постоянно маневрировать. И на путь, который венероход по прямой преодолел бы за три минуты, было затрачено времени больше. Майкл остановил машину у шлюза и стал ждать. Во избежание ЧП, он был закрыт. Роберс вновь включил связь.
        - "Солнечная", венероход "Стремительный" находится у шлюза номер пять, прошу вас запустить внутрь станции.
        - Доступ разрешен.
        Даже через стенки венерохода Майкл разобрал раздававшийся шум от поднимающихся ворот. Те медленно со скрипом поползли вверх. В образовавшемся проеме горел свет.
        Вскоре проем открылся полностью, космоисследователь завел двигатель и венероход въехал в помещение. Когда он уже был внутри, Роберс отключил двигатель и разбудил Бережанова.
        - Ну, вот и дома Валентин Петрович, - проговорил Майкл.
        - Почти дома, - поправил его Бережанов. - Почти.
        Позади венерохода, раздался шум, стали закрываться ворота шлюза. Когда их нижняя часть вошла в герметичные пазы, космоисследователи выбрались из венерохода. Затем взяв ранцы, с образцами направились в переходной отсек. Лишь только после того, как в шлюзе с помощью вентиляторов воздух Венеры был заменен на Земной, их впустили на жилую часть станции.
        Быстрая санитарная обработка одежды, и вот они уже шли на встречу с Майданом Ибрагимовичем.

* * *
        Слабый теплый ветерок, создаваемый вентиляторами, бродил по оранжерее станций. Под ветвями апельсиновых деревьев, а садовникам "Солнечная" удалось их здесь вырастить, стояла маленькая деревянная беседка, сооружение, сколоченное из досок от ящиков, в которых когда-то доставили оборудование. Как помнил из разговоров с Майданом Ибрагимовичем, Бережанов помнил, что это самое любимое место того на станции. Только здесь грузин на некоторое время забывал о смерти супруги.
        Когда исследователи пришли в сад, Понтиашвилли был уже в беседке. Он сидел за столом и смотрел, как кипит самовар. Увидев входящих гостей, поднялся и произнес:
        - Чай будете?
        - Чай это хорошо, я не пил его с отъезда с "Туманной", - проговорил Валентин Петрович.
        - А тем более такого, какой люблю я.
        - Цейлонской? - спросил Роберс.
        - Вай, обижаешь! Грузинский, дорогой! Только грузинский!
        - Майдан откуда у тебя здесь грузинский? - удивился Бережанов.
        - С Земли несколько ящиков привезли. До следующей поставки должно хватить.
        Понтиашвилли обнял их, как это было принято у него на родине. Вернулся к самовару, что привезен был с Земли. Говорили, что он был подарен супругой Майдану Ибрагимовичу, и многие удивлялись, как это напоминание о женщине помогало забыть, о ее гибели. Налил в стаканы с серебряными подстаканниками, предложил сахар, который тут же последовал в чай. И лишь только после этого грузин потребовал рассказать о тех событиях, что происходили на "Туманной". Хотелось уточнить, с чем связан карантин, введенный на первой базе. Единственное, что сделал после поступления информации с "Туманной" Майдан Ибрагимович, так это приказал проверить периметр станции.
        - Бережёного, бог бережет. - Пояснил он. Затем налил себе еще один стакан чая и спросил, - Значит, вы нашли следы другой цивилизации?
        - Да мы нашли, предмет, указывающий, что здесь на Венере, по крайней мере, когда-то существовала, а может и сейчас существует цивилизация. Он сейчас находится, в лаборатории, и ученые уже колдуют над ним, - проговорил Бережанов, - а биологи изучают цветок, напавший на Роберса.
        Медленно помешивая в стакане чай, Роберс смотрел на деревья. Они были земными, резкое отличие сразу же бросалось в глаза. Странно было, что они навеяли воспоминания, прошедшие в прошлом. Опять возникла Барбара, на этот раз ее образ ее слился с оскалом цветка.
        Майкл вздрогнул. От внимания взгляда Майдана Ибрагимовича не ускользнуло это движение, и он спросил:
        - Что с вами, Майкл?
        - Да вот вспомнилось нападение цветка. В дрожь бросило.
        - Ни чего, это пройдет. Хороший чай снимает стресс…
        2
        Прошло несколько дней с того момента, как персонал "Солнечной" приютил космоисследователей с "Туманной".
        За все это время, не считая первого дня, когда Майдан Понтиашвилли устроил праздничный обед (сославшись на грузинское гостеприимство) в честь гостей, Валентин Петрович постоянно ходил в лабораторию, лично следил за работой ученных, что сейчас возились с "булавой", привезенной Бережановым и Роберсом. Причем делал это не по одному разу в день, надеясь первым узнать тайну загадочного жезла.
        Никто и не предполагал там, на Земле, что на Венере понадобятся специалисты по археологии. Отчего и оказались на станции, скорее случайно, чем умышленно, двое ученых, что практиковались в этой области. Остатки огромной цивилизации на Марсе, в этом никто не сомневался. Одни только каналы да лицо, чего стоили, а тут на Венере, вряд ли она когда-то была заселена разумными существами. И климат не тот, и давление. Ну, какой дурак согласится проживать в Аду?
        Да вот только цивилизация существовала, об этом свидетельствовал хотя бы странный предмет, что каждый день обследовали на различных устройствах Степан Егоров и Карл Майер. А так как на Венере никто не вел археологических раскопок, так как считалось это дело пустой тратой времени, русский с немцем просиживали за микроскопами, колбами и спектроанализами. Именно в сборе спектральных данных и прочих проб, собранных в ходе обследования жезла, заключалась на данный момент их работа. Снятие с него проб почвы, спектральный анализ воздействия углерода, хотя если честно от этого анализа здесь на планете было меньше всего проку. Пытались установить возраст хотя бы деревьев с использованием дендрологических приспособлений. Как заметил Егоров в беседе с Понтиашвилли, что местные деревья, если не гибли от ураганов, жили как минимум чуть дольше эвкалиптов.
        - Если, - сказал тогда Степан, - на Венере когда-то и была жизнь, то эти самые деревья застали ее в самом развитии.
        Причем он произнес тогда, скорее, в качестве сравнения. И вот все поменялось.
        День начинался, как обычно и не был ни чем непримечателен. Они, как всегда с самого утра, начали возиться в лаборатории. Свет неоновых ламп освещал небольшую комнату, в самом дальнем конце станции, когда-то в этом месте был склад, но Майдан Ибрагимович предложил переделать его для ученых. Появление Валентина Петровича не вызвало ни каких эмоций. Его присутствие уже стало для обоих археологов чем-то обыденным.
        - Ну, как? - спросил космоисследователь
        Егоров, который стоял, склонившись над прибором, по которому бегали разноцветные полосы и цифры, развернулся и посмотрел на Валентина Петровича. Взгляд у того был такой, словно Бережанов влез в святую святых науки, чем заставил космоисследователя остановиться в дверях, решая остаться или уйти, но неожиданно Степан произнес:
        - Пока ничего. Пока только удалось узнать, что этот жезл состоит на пятьдесят процентов из золота, сорока процентов из платины, пяти процентов серебра и пяти процентов незнакомого нам металла. Правда, есть небольшое радиевое скопление в нижней части, пол или даже меньше процента. Так что если бы вы были "черным археологом", вы бы Валентин Петрович были бы одним из самых богатых людей в мире. Да и еще, вроде бы внутри он пуст. Как будто это обычная безделушка, вполне возможно, носила символическое значение. Ну, как скажем у украинских казаков булава - символ власти.
        Он замолчал и опустился на стул стоявший рядом.
        - Можно только додуматься, - со вздохом произнес он, для чего "булава" предназначалась. Вполне возможно, что только, что предложенная мной версия про казаков окажется тождественной.
        - Символ власти? - Уточнил Бережанов.
        - Вполне возможно, - согласился Степан.
        - Но, в любом случае, - вставил молчавший все это время Карл, - его могло создать только разумное существо.
        - Ну, на этот счет я не сомневаюсь, тут не надо иметь пять пядей во лбу, что бы понять это! - рассмеялся Валентин Петрович - вы лучше скажите, когда он примерно был изготовлен?
        Карл задумался, почесал за ухом. Посмотрел на жезл, который лежал на столе, и сказал:
        - В данной области точность определения времени составит, я имею время изготовления, пятидесяти процентной от состояния спектроскопической структуризации металлической актавиата жезла.
        Фраза явно была не понятна для Бережанова, и Степан это сообразил, отчего сразу же перебил:
        - Скажем проще, ему может быть лет сто - двести, но точность эта только пятидесяти процентная. Единственное, что точно можем сказать, в почве планеты он пролежал лет, скажем так пятьдесят, плюс минус год. То есть если бы в прошлом век, мы совершили высадку на Венеру, я имею в виду с человеком на борту, мы бы могли застать хозяев жезла живыми, - закончил Степан Игоревич.
        Бережанов взглянул на ученых и понял, что те говорят серьезно. Выходило, когда он еще был в планах у родителей, а вполне возможно даже когда делал только первые шаги под стол - Венера была обитаема, но потом в течение какого-то периода, вполне возможно, нескольких лет все изменилось. Валентин Петрович встал, подошел к столу и взял в руки булаву. Впервые за время своего пребывания на "Солнечной" космоисследователь вновь держал этот приятный предмет из холодного металла в руках. Гладкая, отполированная вещь вполне возможно около ста лет назад, вот так же находилась в конечностях (может они ни капли не походили на руки) неведомого для землян гуманоида.
        - То есть лет шестьдесят-пятьдесят, а может и тридцать назад Венера была еще обитаема? - спросил он.
        - Скорее всего. Причем мне кажется, мысль о том, что на Венере еще она могла сохраниться, со счетов, лично я, сбрасывать не стал, - ответил Егоров.
        - То есть? - Переспросил Бережной.
        - Вы фантастику читали в детстве? - полюбопытствовал у него Степан.
        - Баловался.
        - А, Метро 2033?
        - А что это?
        - Роман. Действие, которого происходит в подземных коммуникациях Москвы.
        - Я понял, - воскликнул вдруг Бережанов, - вы полагаете, что была катастрофа. Неважно какая, но заставившая жителей Венеры уйти под так сказать землю. Я прав?
        - Совершенно верно. И пока мы не обнаружим подтверждения, что венерианцы все до одного вымерли, от этой версии отказываться было бы - не разумно. А теперь Валентин Петрович верните булаву на место.
        Бережанов хотел было уже это сделать, но оступился. Жезл выскользнул из его рук. После чего драгоценная вещица сделала в воздухе замысловатый кульбит, стукнулась о край стола и упала на металлический пол станции. Неудачное падение привело к тому, что верхняя часть жезла каким-то странным образом отошла в сторону, из образовавшегося отверстие на пол проецировался луч, создавая трехмерную модель города, лежащего в ущелье гор.
        - Ё-моё! - воскликнул Бережанов.
        - Так вот он, какой секрет жезла, - пробормотал Карл, не отводя глаз от дивной картинки.
        - И это точно не Земной город, - прошептал Степан.
        - Это Венера, - подтвердил Бережанов, наклонился и поднял жезл. - Я уверен!
        Валентин Петрович присел, поднял жезл с пола и положил аккуратно его на стол. И город теперь уже лежал на крышке. Изображение было таким четким, что Бережанову показалось, что он может разглядеть траву.
        - Вот именно та загадка, которую в жезле вам нужно было найти, - проговорил он. - Или нечто такое.
        Карл взял с лабораторного стола жезл в руки. Теперь он казался ему не булавой, а простым фонариком, стал его рассматривать.
        - Ага, - воскликнул он, - Валентин первое падение, там, в лесу, повредило замок на крышке, вот, почему мы не могли его открыть раньше.
        - Возникает вопрос, - проговорил Бережанов, - как же произошло, что мы не могли открыть? А сейчас он открылся?
        - Там в лесу, когда "жезл" упал, замок заклинило. Второе же падение вообще привело к окончательной поломке замочка. Увы, - продолжал Майер, - починить его на данном этапе мы не сможем. Жезл будет теперь работать постоянно. Или пока не кончится энергия источника, на котором он работает.
        - Можно ли выключить это изображение? - уточнил Валентин.
        - Можно, но мне кажется не стоит. Теперь мне допустим, ясно для чего внутри его был радий, - воскликнул вдруг Карл, - это источник питания "карты". Так что если сделать специальный ларец, мы не будем видеть карту постоянно.
        Бережанов, нежно, забрал в руки жезл. Стал его теперь аккуратно вертеть в руках. Изображение не пропадало. В зависимости от расстояния, на котором находился прибор от стола, менялось изображение города. Складывалось впечатление, что если его навести на равнину, то посредине равнины возникает город, фата-моргана такая. Валентин спроецировал изображение на стол и стал рассматривать город.
        Небольшой город, ну с населением, по земным меркам, триста тысяч, лежал в урочище гор. Странные пирамидальные дома располагались в правильной геометрической прогрессий. В его центре была круглая площадь с расходящимися, как лучи солнца, улицами. По всему периметру, это круглый город был обнесен крепостной стеной, с цилиндрическими башенками. Где-то в нескольких, тут было трудно определить расстояние, находилось нечто напоминавшее аэродром.
        - Загадочный город, - проговорил Валентин Петрович.
        - Вот бы его найти! - молвил Егоров.
        - Найдем! - сказал Бережанов, - Дай срок, найдем.

* * *
        Между тем на "Туманной" шла санитарная обработка помещений.
        Молодцов, когда выполнил свою часть работы, завалился на диванчик и уснул. Вроде было желание рисовать, но усталость взяла свое. Сейчас его сон был без сновидений, а когда-то на Земле ему снились цветные сны, но потом, после посадки на Венере, они куда-то испарились.
        Считал себя Игорь Семенович в последнее время несчастным человеком. Как ему казалось, его никто не любил, хотя если признаться, он считал, что характер у него просто замечательный, но вот только для полного счастья этого было явно мало. Его весь просто отпугивал противоположный пол. Женщины в нем почему-то видели только друга, ну, или на худой конец товарища. Поэтому всю свою любовь Молодцов в основном изливал на кота, ну и выплескивал в свои произведения.
        Иногда видя, как свернувшись калачиком, тот спал у него в каюте, он просто завидовал Барсику черной завистью. Вот кто-кто, а именно кот, наверное, видит цветные сны. А еще он завидовал Перчикову. Вадик был красавец мужчина, женщины к нему просто липли. Мачо, одним словом. Вот и Ванесса поглядывала больше на электронщика, чем на Игоря Семеновича. Но, увы, Перчиков, к несчастью всех женщин был однолюб. Ну, не получился из него Казанова.
        Проснулся Молодцов, потянулся. До ежедневного обхода оставалось время, и он решил немного порисовать. Взял палитру, подошел к холсту. С помощью тонкой кисточки стал наносить заключительные мазки, придавая тем самым портрету Вадима Перчикова фотографическое сходство. Однажды Молодцов попробовал нарисовать портрет Валентина Петровича с помощью компьютера. Даже заказал привезти графический планшет, но когда его получил, понял, что нет ничего лучше кисточек и красок. Невозможно было заменить тот запах, что витал в его комнате. Друзья даже подшучивали, что Игорь Семенович просто токсикоман.
        Неожиданно Молодцов остановился. Положил кисть и задумался. В голове вдруг возник образ кота.
        "А, почему бы ни нарисовать его" - подумал Игорь Семенович. Положил палитру, подошел к тумбочке и извлек оттуда лист бумаги. Поискал карандаш. Подточил его и начал рисовать кота, на память.
        Когда эскиз был готов, Игорь отложил листок. Снял холст с портретом Перчикова, а на мольберт водрузил новый. Быстро нанося штрих за штрихом начал рисовать.
        Когда человека посещает вдохновение, он готов творить, и шедевры возникают на ходу.
        В дверь постучались, и, получив приглашение, к нему вошел Перчиков. Увидев, как Молодцов рисует кота, тот просто восхитился.
        - Я вижу, - проговорил он, - что кот стал твоим вдохновением.
        - Я думаю, повесить этот портрет здесь, - тут Игорь оглядел каюту, пытаясь выбрать место, где тот будет находиться, но не нашел, - или нет, я лучше подарю его Ванессе.
        Вадим присел на диван и стал наблюдать, как творит мастер. Конечно, нет ничего хуже, когда кто-то стоит за твоей спиной и смотрит, как человек работает. Перчиков хотел было уйти, но не смог найти в себе сил. Молодцов не обращая на того внимания, наконец сделал несколько штришков и сказал:
        - Ну, вот портрет готов.
        Он посмотрел на часы, и продолжил:
        - Мне пора на обход, а твой портрет я закончу завтра. Кстати можешь отнести картину Ванессе.
        Когда они вышли из комнаты, то пошли в разные места. Вадик шел к Ванессе. Та по-прежнему была в своем кабинете. Войдя в кабинет, он увидел, как девушка вносила последние данные в компьютер о Хундуре. Она оторвала взгляд от монитора и посмотрела на вошедшего человека. Думала сначала, что пациент. Может, у кого голова разболелась, но это был Перчиков.
        - Я рада тебя видеть, - проговорила она.
        - Вот Молодцов просил тебе подарить, - сказал Вадим, и извлек из-за спины портрет кота.
        Женщина взяла в руки картину и, посмотрев, сказала:
        - Барсик.
        - Да Барсик, кот где-то сейчас бродит по станции, вот Игорь и нарисовал его по памяти.
        - Как похож.
        Она взяла картину и сказала:
        - Ну что пошли, попьем чайку.
        Они вошли во вторую комнату. Ванесса налила чаю с лимонами и повесила портрет на стену.
        - Я только что позвонила Яузе, и сообщила о снятии карантина.

* * *
        Пришло сообщение с "Туманной" и Бережанов засобирался домой. Как бы ни хорошо было в гостях, но дома все же лучше. Пока Роберс возился с венероходом, нужно было проверить машину перед дальней дорогой, Валентин упаковал артефакт венерианцев в специально изготовленный для транспортировки ларец. Затем направился к Майдану Ибрагимовичу, где почти целый час уговаривал, чтобы тот отпустил с ними Карла Майера и Степана Егорова. Оба археолога просто просились принять участие в предстоящей экспедиции к потерянному городу. Но упрямый кавказец, ни за что не желал отпускать их, но Бережанов настоял на своем и тот вынужден был уступить только Егорова, но с одним маленьким условием.
        - Каким? - уточнил Валентин Петрович.
        - Мне хотелось, что бы все станция "Солнечная" могла бы посетить таинственный город.
        - Да нет проблем, - сказал Бережанов. - Это конечно само собой. Я и так готов был пригласить, особенно тебя Майдан Ибрагимович, на посещение города. А уж если понадобится твоя помощь, лично приглашу участвовать в экспедиции, но пока мне нужны только археологи. Вот только ты даешь мне одного, - вздохнул, - ну, и ладно. Все же лучше чем ничего.
        Они почти до самого обеда просидели в кабинете, вспоминая их совместные годы, проведенные во время их подготовки к полету на Луну. Обсуждали планы предстоящей экспедиции, вынашивали идеи новых открытий в городе на Венере.
        Лишь только, когда Понтиашвилли пригласил Валентина Петровича напоследок пообедать с ним в кафетерии станции, дверь в кабинет отворилась, и в проеме появилось лицо американца, все перемазанное соляркой и маслом.
        - Венероход готов, - проговорил Майкл, - Валентин Петрович, можем ехать.
        - Хорошо. Сейчас подойду. Ты, Майкл, сбегай и скажи Степану, что его Майдан Ибрагимович отпускает с нами на "Туманную". Но, запомни, только его одного. Пусть прихватит необходимые вещи. Да еще подскажи, что оборудование на нашей станции есть для исследований. Археологов вот только не хватает.
        - Окей.
        Роберс закрыл дверь.
        - Ну, вот и все, - произнес Валентин Петрович, подошел к Понтиашвилли и обнял его, - нам пора уезжать. Пообедаем в следующий раз у меня на "Туманной".
        Простившись с Майданом Ибрагимовичем, Бережанов прогулялся до своей каюты на "Солнечной". Забрал свои вещи, а их у него было не много, и проследовал в ангар, где его уже ждали попутчики.
        Начищенный до блеска венероход стоял посреди огромного помещения. Рядом еще два его собрата, прибывшие с экспедиции, что проходила в районе вулканического кратера. Все три машины были похожи как близнецы и отличались только надписями на бортах. Около их венерохода на стареньком чемоданчике в походном скафандре, со снятым шлемом, сидел Егоров. Степан, чтобы занять время ожидания прихода Бережанова, читал брошюру. Увидев идущего Валентина Петровича, он поднялся, поправил очки на носу, и проговорил:
        - Егоров Степан, готов.
        - Вот, и отлично, - проговорил Валентин, похлопал Степана Игоревича по плечу, - Раз готов, тогда прошу в венероход.
        Майкл открыл люк машины. Тот издал скрипящий звук. Бережанов недовольно посмотрел на американца, но тот только успокоил, что это всего лишь пустяки. Степан взял свой чемодан и залез внутрь чрева венерохода. За ним последовал сначала Бережанов, и только потом и Роберс. Заняв место за рулем, Майкл включил двигатель и вышел на связь с управлением ангарами на "Солнечная". Началась медленная рутинная работа по выходу венерохода из здания.
        Сначала из помещения выкачали воздух, создав там вакуум. Только в такой ситуаций могли открыться автоматические ворота. И действительно, как только лампочка на панели подтвердила, что воздух в помещении отсутствует, те начали медленно подниматься вверх, образуя проход в стене "Солнечной". В ангар начал проникать воздух с планеты.
        - Ну, с богом, - проговорил Бережанов, - поехали Майкл.
        Роберс вывел венероход наружу и остановил машину. Связался со станцией. Сообщил, что они удачно покинули ангар и попросил закрыть ворота. Валентин Петрович, еще раз поблагодарил сотрудников "Солнечной" за гостеприимство, и только после этого венероход помчался по дождливой планете.
        Через несколько часов они миновали место, где был подвержен атаке цветком-хищником Роберс, затем место, где все тот же американец убил табаргана и лишь только на следующий день венероход оказался в пределах "Туманной".
        Когда станция вышла на связь, Валентин Петрович попросил связать его с Яузой. Когда это было выполнено, произнес:
        - Михаил Егорович, мы вернулись.
        - Я рад за вас, вторые ворота готовы принять вас, - раздалось из колонок, - пройдете, небольшой карантин и приступите к своим обязанностям.
        - Миш, я тут археолога прихватил, я же тебе сообщал, что мы обнаружили.
        - Да-да.
        - Так вот, пока будет карантин, приготовь ему квартиру.
        - Хорошо, а теперь заезжайте, ребята уже открывают ворота.
        Роберс направил венероход в ангар.

* * *
        По периметру станции вот уже несколько недель постоянно курсировал робот. Его веб-камера постоянно передавала изображение, в онлайн режиме, окрестностей на "Туманную". Теперь, даже небольшое отверстие в корпусе, не уходило от бдительного взора охраны. Если такое обнаруживалось, в район тут же отправлялся небольшой отряд во главе с фон Штейном. Плюс ко всему брали они с собой робота-сварщика.
        В день прибытия Бережанова и Роберса, фон Штейн попросил день отдыха. Уж больно ему хотелось самолично увидеть все, что привезли космоисследователи. Поэтому и собрался основной состав станции, а это человек десять, в просторном кабинете Валентина Петровича.
        Из-за хорошей настройки освещения, в кабинете Бережанова, создавалось ощущение летнего солнца. Вентиляция работала в полную силу, тут уж Молодцов постарался. После того как был введен карантин, он настроил все приборы здесь на нормальную работу. Ведь всему, как известно со временем требует профилактики, а тут такой шанс, как не воспользоваться.
        Шел уже второй час обсуждения находок обнаруженных за последний месяц. Пытались проанализировать нападение Хундура и "Flower-predatorа". Хотя Ванесса утверждала и даже настаивала, что цветок этот ни какой и не людоед, а нападение на Роберса было скорее случайностью и простым совпадением.
        - Да оно с таким же успехом могло напасть на кота, - настаивала на своем она, - на того же табаргана, или на худой конец Хундура.
        По ее мнению цветок был простым хищником, а не людоедом.
        Только вот эти три события как-то поблекли по сравнению с найденной картой незнакомого города, который теперь проецировался на столе Валентин Петровича. Бережанов выслушал мнение по поводу цвета Ванессы, и предложил сосредоточиться на неизвестной граде. Для этого посоветовал послушать Егорова.
        - Пусть вам Степан расскажет, как была раскрыта тайна "булавы", я, если честно подустал за последнее время.
        Рассказ занял еще полчаса. А затем начались высказывания и посыпались один за другим наводящие вопросы.
        - А не может это быть просто забытый город в горах, где-нибудь на Земле? - спросил вдруг Перчиков, - ведь если даже венерианцы и жили, то они с таким же успехом могли снять план города на нашей родной планете. Ведь они же были на Земле.
        - Это совершенно исключено, - проговорил Егоров, - при глубоком спектральном анализе, видно, что структура слоев на плане, кардинально отличается от земной структуры почвы. Да и зачем возить с собой карту города, находящегося на другой планете. Это просто нонсенс. Вот вы Вадим, - обратился он опять к Перчикову, - стали бы вы возить с собой карту другого города, находящегося на другой стороне Земли. Например, вы едете по Москве, а в руках карта Нью-Йорка. Полный бред. Ярославля, Вологды, Питера, куда не шло, но карту Нью-Йорка, полный абсурд. Если она у вас есть, то вы ее будете хранить на полке, среди книг. Ведь так?
        Перчиков заулыбался, что-то в словах Степана Егорова было такое, что заставило его поверить в эту гипотезу. Хотя он, например, мог возразить, что едет в аэропорт…
        - А может они…, - хотел парировать он, но Егоров не дал.
        - В таком случае, карта была бы спрятана подальше, и вынута только в том случае, если бы они уже были в нужном месте… В вашем варианте в Нью-Йорке. В данном случае, горные хребты, по данной форме и структуре просто не могли возникнуть на Земле. У нас дожди менее интенсивные. Мы, например, аэродром, а это, по всей видимости, он, не стали бы проектировать в этом месте. У меня все. Есть вопросы?
        Вопросы были, но такие на которые археолог отвечал однозначно: да, нет, вполне возможно, не знаю. Но и они вскоре кончились. Бережанов оглядел присутствующих и сказал:
        - Ну, раз здесь собрались те, кого я хотел видеть, давайте теперь обсудим будущую экспедицию.
        Какую экспедицию, пояснять присутствующим не было необходимости. Валентин Петрович для начала предложил провести воздушную разведку в горные массивы Венеры.
        - Если этот не найдем, так может на другой какой наткнемся, - вставил Роберс, - не верю я, чтобы на такой огромной планете был только один город.
        - Вынужден согласиться с Майклом, - проговорил Степан, - вероятность существования других городов существует. Правда, то, что мы сможем их сразу же обнаружить пятьдесят на пятьдесят. Я лично думаю, что с первого раза мы и на этот не натолкнемся. Можно было бы ускорить процесс, если бы на планете не были такие густые облака, а так все придется делать методом "тыка".
        Но тут слово взял Валентин Петрович. Он предложил ограничиться южным и северо-западными горными хребтами. Ведь именно между этими массивами и была найдена "булава".
        - Для этого нужно два венеролета, - продолжал Бережанов, - В первый экипаж войдут Вадим Перчиков, Майкл Роберс и Сирийки Ямамото. Во второй: Бьерн Норн, Дмитрий Бабушкин и Никола Цибуля.
        Им предстояло с воздуха обнаружить город. Совершить посадку, если получится на аэродром венериан, оставить радиомаяк. И лишь только потом на венероходах въехать на его территорию.
        - Ну, а там по обстоятельствам, - добавил Валентин Петрович.
        Составили список членов венероходов. В которые теперь вошли: Ванесса Феликс, фон Штейн и его десантники, Егоров, ну, конечно же, Бережанов.
        Уже собрались закончить совещание, когда Роберс высказал вариант, при котором посадка в районе города и на аэродроме не возможна. Увидев удивленные взгляды коллег, привел сравнение с городами ацтеков на Земле, которые заросли лесом. Тут же предложил скидывать с венеролетов специальные маячки, причем делать это как можно ближе к центру. И показал на плане города предполагаемое место. Предложил обдумать мере безопасности, если придется пробиваться пешком. Для чего отряды должны войти в город группами, минимальной численностью три человека.
        На этом совещание закончилось и все разошлись.

* * *
        Ванесса сидела, склонившись над микроскопом. То, что привезли из последней экспедиции, Бережанов и Роберс было поистине интересным. Кто бы мог предполагать, что структура обоих животных (табаргана и Хундура) на молекулярном уровне так отличается. В отличие от пластинчатослойного тела хищника, маленький грызун, а тот принадлежал к отряду млекопитающих, больше походил на привычные земные формы жизни. За исключением только дыхательной системы табаргана, как ни прискорбно говорить, но дышать в атмосфере насыщенной кислородом, тот вряд ли смог. Существо если и дышало, то впитывала углекислый газ всей площадью телом, а не конкретным органом, каким у человека был нос. Еще одним отличием у этих двух животных был оттенок крови. Разница была в том, что у табаргана она была ярко-оранжевой. Плюс ко всему, грызун обладал, по всей видимости, хорошо развитым мозгом, своим видом напоминавший грецкий орех. Девушка даже пожалела, что табарган не попал на станцию живым, а уж тогда она бы попыталась определить степень его разумности. Маленькими, способными прорыть (судя по структуре мышечных тканей) любую нору,
лапами. Ну, и наконец, длинный и пушистый, как у белки хвост.
        Врач убрала стеклышко с тканями табаргана в специальный ящичек, изготовленный по этому поводу Молодцовым. И приступила к изучению "материала" цветка. Над ним, как и над грызуном, поработали специалисты с "Солнечной", но девушке очень хотелось самой провести анализы, и подтвердить, или может опровергнуть свои умозаключения.
        Все-таки она была права. На той же земле существовало более пятисот хищных растений. Они обычно произрастали на почвах, бедными питательными веществами и минеральными солями. Правда, охотились они больше на насекомых, чем на людей. Одно из самых известных была Венерина мухоловка.
        Если уж с чем и сравнивать "Flower-predator" так именно с этой самой мухоловкой. Ловушки у обоих растений своей структурой походили друг на друга, за единственным исключением, у Венериной мухоловки она была в виде листьев, а у "Flower-predatorа" в форме цветка.
        И как растение с Земли, так и цветок с Венеры вряд ли выбирал себе блюдо на обед. Что попадало в ловушку, то и ел. В этот раз в качестве основного яства мог запросто оказаться Роберс.
        - Повезло парню, - прошептала Ванесса.
        Но, это было только внешнее сходство. Разницу она поняла когда, разжала "челюсти" и ужаснулась количеству зубов, почти как у акулы. Поразил ее и пищевод, в который и попадало разжеванное мясо. Явно, скушай оно пилота, и питанием было бы обеспеченно почти на Венерианский год(13). Даже будучи мертвым, оно жутко пугало девушку. А было ли оно мертво? Ведь, как помнила Ванесса, Бережанов говорил, что растение размножается вегетативным способом. Мысль посадить цветок в обычный горшок проскочила в голове девушки. Она встала, и собралась было направиться в оранжерею, как дверь за ее спиной скрипнула. Ванессу передернуло, сколько раз просила она Игоря Семеновича смазать механизмы двери. Правда сейчас девушка была немного благодарна, что Молодцов это не сделал.
        - Не делай этого, - проговорил знакомый и приятный голос. - Я знаю, ты хочешь попробовать посадить цветок.
        - Откуда? - спросила Ванесса.
        - Фильмы смотрел, там все ученые совершают глупость, не прислушиваясь к советам.
        Девушка развернулась, в проеме двери стоял, облаченный в черные джинсы и белую рубашку, Майкл Роберс. Пилот с самого приезда на станцию набился к ней в любовники. И если к Вадиму Перчикову она так и не смогла подобрать ключик, то этот просто сам не стесняясь, лез к ней под юбку. Ванесса при всех делала вид, что отшивала его.
        - Можно с тобой поговорить Ванесса? - спросил он.
        - Да, только не здесь, - ответила она, - пройдем в мой кабинет, там нам никто не помешает.
        Майкл терпеливо дождался, пока она прибрала все на столе, убрав подальше в холодильную камеру ящичек. Так на всякий случай.
        Затем медленно на каблучках, цокая по мраморному полу, проследовала в противоположную часть лаборатории. Там была небольшая комнатка, в которой она обычно принимала больных, делая им прививки и уколы. Майкл до сих пор удивлялся, привычке Ванессы не носить комбинезон. Девушка всегда и в любых обстоятельствах (за территорию "Туманной" она пока не выбиралась) носила платья, юбки и медицинские халаты. Демонстрируя всем свои ножки.
        Майкл последовал за ней. Когда оказался в кабинете, она закрыла дверь. И сделала несколько шагов на встречу.
        - Я соскучился, - проговорил Майкл и обнял ее за талию. Он нежно притянул ее к себе и поцеловал в губы. Белая шапочка соскользнула с головы врача и упала на пол. Рыжие, как огонь волосы рассыпались по ее плечам.
        - Я тоже… - прошептала Ванесса.
        Их губы слились в нежном порыве. Страсть охватила их тела. Те переплелись, и по ним пробежала дрожь, дрожь вожделения и страсти. Влюбленные упоенно целовались, словно они хотели понять вкус друг друга. Его руки скользила по ее телу. Майкл задрал подол халата, и прикоснулся к ажурным белым чулкам.
        "Удивительная женщина, - подумал Роберс, - она ни когда не изменяет себе".
        Он ни когда не видел, чтобы любовница носила колготки. Майкл один раз, чисто из любопытства, когда лежали в кровати поинтересовался, почему она их не надевает. На что барышня ответила:
        - Истинная женщина ни когда не наденет колготки. Даже если в некотором отношении они удобнее.
        В каких Майкл уточнять не стал.
        Ажурная кружевная резинка чулка, нежная кожа, как это его возбуждало. Майкл понял, что уже на приделе. Он опустился на колени и стал целовать участок, открытой кожи. Потом, когда Ванесса от этого застонала, поднялся и прильнул к ее губам. Их языки соприкоснулись, и между ними промелькнула невидимая молния. И тогда Роберс повалил девушку на стол, сталкивая бумаги на пол.
        . ***
        Экспедицию для поиска потерянного города начали в первый же день, когда дождь вновь прекратился. Поутру два венеролета вылетели из ангаров станции. Один из них направился в сторону южного хребта, а второй, которым руководил Майкл Роберс в тот самый район, где был обнаружен артефакт. Предполагалось, что взяв от того места чуть севернее, можно было попасть на еще один горный массив.
        Планетолеты, этакая смесь вертолета и реактивного самолета, маневрировали между огромных пушистых облаков, которые, как понимали все участники экспедиции, источали потоки смертоносной энергии.
        Роберс вел машину и постоянно наблюдал в центральный иллюминатор, надеясь, что именно ему удастся разыскать город, в правый наблюдал Сирийки Ямамото, в левый Вадик Перчиков. На заднем сидении дремали люди фон Штейна.
        - А, ты, как Роберс-сан думаешь, - проговорил молчавший до этого момента японец, - удастся ли нам обнаружить город венерианцев?
        - Вполне возможно найдем. Правда есть условия, - ответил американец.
        - Какие? - вмешался Перчиков.
        - Ну, город просто может быть разрушен землетрясением. Ведь "булава" венериан пролежала, там, где я нашел почти полвека. А за этот срок многое, что могло случиться. Хотя бы землетрясение. - Тут Роберс задумался, минуту молчал и вдруг произнес, когда все подумали, что на этом разговор закончен. - Только правильнее сказать не землетрясение - а венеротрясение. К тому же есть вероятность, что его обнаружит венеролет Бьерна Норна. Этому парню по жизни везет, - вдруг молвил Майкл, - я даже боюсь с ним в покер играть.
        Последнее, конечно же, было шуткой. Американец ни за что бы, ни пропустил партию в покер, даже если бы его соперником была сама Фортуна, собственной персоной. Девушка своенравная и упрямая, которая может тебе запросто улыбнуться, а захочет так и спиной повернется.
        - А какова вероятность, Роберс-сан, что мы встретим коренных жителей грозовой планеты? - задал очередной вопрос японец.
        - Ну, ты Ямамото и загнул, какова вероятность. Ты что же думаешь, что они не вышли бы сами с нами на контакт? А ведь мы уже здесь очень давно.
        - Наверно вы правы, Роберс - сан. Какие они бы не были, агрессивные или миролюбивые, они давно бы уже вступили с нами в контакт.
        - Вот и я об этом. Кстати всем внимание! - Произнес Майкл, - заходим в горный район. Поэтому прошу следить за миром, по ту сторону экрана очень и очень внимательно.
        За окнами венеролета появились горны. Вершины самых высоких из них были покрыты белым снегом. Он сверкал в лучах пробивающегося через облака солнца.
        - Дивная планета, - проговорил Вадик. Он вдруг отложил в сторону блокнот, в который во время полета вносил какие-то записи, оторвался на секунду от иллюминатора и, вздохнув, сказал, - Напоминает иногда старушку Землю.
        - Особенно, когда нет дождя, - сострил японец.
        - Что, верно, то верно, - проговорил Роберс.
        Облетели несколько огромных пиков, которые пронзали облака почти насквозь, и влетели в ущелье.
        - А, правда, Роберс-сан, что чем выше мы поднимаемся от поверхности Венеры, тем температура в слоях атмосферы выше? - Поинтересовался Ямамото.
        - Увы, да. Достигает свыше трехсот градусов. Подниматься на такие высоты на венеролете опасно. Часть деталей могут расплавиться.
        Японец побледнел. Вполне возможно, что он испугался. Ни кому не хотелось сгореть заживо в разгерметизировавшейся кабине. Роберс сделал несколько крытых виражей, и начал снижаться к поверхности Венеры. За иллюминатором, по мере снижения венеролета, пейзаж начал меняться. Исчезли снежные шапки вершин и появились заросли высокорослых деревьев.
        - Экие причуды природы, - прошептал Перчиков.
        Роберс не обратил на высказывания электротехника никакого внимания, а стал вновь маневрировать, уходя то вправо, то смещаясь влево. Пока следов присутствия инопланетян не было видно. Экипаж даже стал терять уверенность, что им удастся отыскать его, когда вдруг нечто непонятное возникло на горизонте. При приближении, а это произошло, примерно минут через десять, стали отчетливо видны контуры пирамидальных сооружений. По их правильной форме, такой которую природа может создать только в одном экземпляре, можно было понять, что это были уже не горы. Казалось, эти пирамиды были построены в какой-то математической последовательности. Он был именно таким, каким его видели в кабинете Бережанова Перчиков и Роберс. Вот только был ли это тот самый город из булавы? Вдруг они просто обнаружили другой, кто знает, ведь венерианцы могли строить все города в едином архитектурном стиле.
        Снизились на высоту птичьего полета. Теперь уже весь экипаж венеролета, что прильнул к иллюминаторам, мог разглядеть заброшенный город.
        - Гляньте, - произнес Ямамото, - улицы, как лучи солнца ведут к центральной пирамиде.
        Венеролет пролетел над центральным зданием и стал удаляться.
        - Вадик, приготовь радиомаяк, - проговорил Майкл, - сейчас я сделаю, по возможности разворот, и ты скинешь его у центрального конуса.
        - Хорошо, Майкл.
        - Ямамото, как там видеоаппаратура?
        - Все нормально, Роберт - сан.
        - Окей.
        Но скидывать ничего не пришлось. Около центральной пирамиды обнаружилась небольшая площадка, пригодная для посадки венеролета. Роберс сделал облет вокруг здания и медленно опустился на поверхность.
        - Приготовились, - произнес он, когда убедился, что машина стоит устойчиво.
        Тут же были надеты шлемы. Роберс, за ним Перчиков с японцем проследовали к переходной установке. Теперь выйти наружу можно было по одному. Майкл хотел сделать это первым, но десантник, здоровенный русский парень по имени Федор, отстранил его в сторону.
        - Нельзя, - произнес он. - Мне даны указания от капитана фон Штерна, что вначале в город должны выйти десантники, а уж потом гражданский персонал. Неизвестно, какие они инопланетяне.
        - Так ведь город пуст! - вскричал американец.
        - Я гляжу вы человек бесстрашный, и ко всему прочему безрассудный. - Вздохнул Федор, - но приказ есть приказ. И к тому же там, за стенами венеролета нас могут ожидать Хундуры. И мне кажется ваше оружие не очень-то пригодно для обороны, то ли дело мой автомат.
        И десантник продемонстрировал свой Калашников. Одно из самых надежных оружий, придуманных человеком за всю историю. Автомат, как ничто другое подошло на этой влажной планете. Была еще правда винтовка М-16, но ей предпочитал пользоваться только Роберс. Да и то, скорее всего из-за патриотических чувств. Он ведь кто? Американец, а это звучит гордо! По крайней мере, так считал Майкл.
        Американец хотел было отстранить Федора со своего пути, но здоровяк произнес:
        - Если хотите выйти первым, свяжитесь с "Туманной". Пусть Бережанов или фон Штерн отменят приказ. А сейчас, когда венеролет приземлился в инопланетном городе, я тут хозяин!
        - Хорошо, - прошептал Роберс, - я свяжусь и тогда, тогда вам мало не покажется.
        - Возможно, - согласился десантник, - а сейчас либо слушайтесь меня, либо связывайтесь с "Туманной".
        - Окей.
        Роберс вернулся в кресло. Включил монитор и начал вызывать станцию.
        - "Туманная" вас вызывает "Орел - два". Прием.
        Ответ не заставил себя ждать. Серые полосы на экране монитора сменились на изображение Бережанова. Тот сидел у себя в кабинет за столом. По правую руку стоял Яуза, а по левую фон Штерн.
        - Хорошо, что вы здесь Генрих, - произнес Роберс, - отдайте приказание своим головорезам, чтобы они выпустили меня из венеролета.
        - А, что случилось Роберс? - поинтересовался Валентин Петрович.
        - Нам удалось обнаружить город…
        - Так что же вы не доложили!!! - Вспылил Бережанов.
        - Но…
        - Никаких, но… Скидывайте маяк и возвращайтесь на станцию.
        - Но мы приземлились на территории города. У центрального здания. И я хотел бы лично…
        - Мало ли, что вы хотели Роберс, - воскликнул Валентин Петрович. - После того, как вы совершили посадку, а вы это сделали, руководство на венеролете переходит к десантникам. Как только вы оторветесь от поверхности и возьмете курс на "Туманную" главным вновь становитесь вы. Я лично несу ответственность за вашу жизнь перед администрацией США. Вы хотите, чтобы возникло недоразумение?
        Роберс побледнел. В чем-то Бережанов был прав. Если с ним, не дай Бог, что-то произойдет, так ведь администрация президента США, да и не только они, Россию заклюют. Какие посыплются иски от страховых компаний, страшно было представить. А ведь его, как и Ванессу и еще несколько американцев, что находились на "Солнечной" и "Туманной" застраховали не на один миллион долларов. А если он не погибнет, а станет инвалидом, Майкла просто со свету сживут.
        - Хорошо. Пусть командует Федор. Конец связи, - согласился он. Выключил монитор, взглянул на десантника. - Командуй.
        - Вот и славненько, - улыбнулся тот и надел шлем. Сделал шаг в переходный отсек.
        Вход за ним закрылся и Роберс на секунду облегченно вздохнул. Процедура перехода во внешний мир займет пару минут. Следующими будут еще два десантника. Обоих Майкл пару раз встречал в коридорах станции, но по именам не знал. Затем после этих двоих шла его очередь, потом Перчикова и замыкал всю процессию японец. Еще один десантник оставался на венеролете.
        Дверь отворилась, и американец заметил, что переходное помещение было уже пустым. У одного из десантников заработала рация. Голос Федора произнес:
        - Все чисто. Следующий.
        Минут через десять, когда десантники были уже в городе, настала очередь Майкла. Он сделал шаг в переходной отсек. Дверь за ним закрылась. Сейчас внутри камеры происходила почти та же процедура, что и в ангаре, только теперь в меньших масштабах.
        Наконец на шлюзе корпуса корабля красная лампочка сменилась на зеленую. Майкл толкнул люк и вышел на улицу.
        Впереди с автоматом наперевес, освещая пространство с помощью фонарика на шлеме, стоял Федор, правее и левее десантники. Все были сосредоточенны на окружающей обстановке, готовые ко всяким неожиданностям. За спиной раздался звук открывающейся двери. Роберс повернулся и увидел выходившего из венеролета Вадика Перчикова. В руках тот держал радиомаяк.
        Последним появился японец.
        - Все вышли, - произнес Майкл.
        Федор махнул рукой, давая знак, чтобы гражданские следовали за ним. И тут погода испортилась. Вновь пошел дождь.
        - Вот зараза, - донесся по рации голос русского. - Не мог еще с часик потерпеть.
        Казалось, Федор предполагал, что все закончится через час, когда он последним войдет в шлюз машины, но, увы, природа сделала все по- своему.
        - Вы не любите дождь? - Вдруг спросил Роберс.
        - А с чего его любить, вечно ощущаешь себя промокшим. Даже скафандры не помогают избавиться от этих чувств.
        Майкл не ожидал, что русский что-то не любил. Казалось, после разговора с ним в машине, что тот просто бесстрашен.
        Несколько шагов и они уже стояли у стены пирамиды.
        - Ставьте маяк Роберс, - проговорил Федор, - и давайте возвращаться.
        Майкл махнул рукой Перчикову. Тот подошел ближе. Американец взял у него прибор и нажал на нем несколько кнопок, и лишь после этого вогнал тот, на удивление с большим трудом, в почву. Удивлено воскликнул, и лишь потом опустился на колено. Коснулся рукой поверхности.
        Она была твердой. Майкл попытался вдавить ее, но ничего не получилось.
        - Возвращаемся, - приказал Федор.
        Таким же "макаром" вернулись к венеролету. Только теперь русский космодесантник шел замыкающим. За это время Майкл оглядел строения домов. Что-то среднее между пирамидами в Гизе и на Юкатане. Хотелось войти вовнутрь одного из зданий, но сейчас этого делать не стоило. Теперь, когда здесь установлен маяк, сюда должны прибыть роботы, чтобы построить небольшой дом, в котором могли бы отдыхать исследователи, не опасаясь за свои жизни, увы, венероход и венеролет для этих целей не подходили.

* * *
        Сигнал с маячка был принят на станции. Об этом доложил Бережанову дежурный по периметру.
        - Вот и славно, - произнес Валентин Петрович, обращаясь к Яузе и Молодцову. - Теперь и подумать о подготовке отряда роботов.
        - Роботов? - удивился Михаил Егорович.
        - Неужели ты Миш думаешь, что я вот так брошу людей в неизвестность. Я и Роберсу не разрешил, выйти из венеролета, если бы с ним не были профессионалы. Кому-кому, а людям фон Штейна я доверяю, как самому себе. Игорь Семенович, - вдруг обратился он к механику, - готов ли ты их возглавить?
        - Старый я уже в авантюры влезать, - пробормотал Молодцов.
        - Что? - переспросил Бережанов.
        - Стар я, говорю. Да и лучше вместо меня вон Перчикова пошли, аль Роберса.
        Валентин Петрович задумался. Стал медленно прохаживаться по кабинету, изредка поглядывая то на Игоря Семеновича, то на Михаила Егоровича.
        - Нет, - вдруг проговорил он, - послать американца я не могу. Не терпеливый он. Выберется наружу, ну и вляпается в неприятности. А я уже говорил, проблемы с правительством США я иметь не хочу. А вот насчет Перчикова мысль хорошая, да вот только беспокоюсь я, а справится ли он?
        - Справится. - Сказал Молодцов, - я за него лично поручусь. К тому же если, что-то роботами, так, скорее, по электротехническим параметрам, а уж никак не по механике.
        - Уверен?
        - Зуб даю.
        - Ты так Игорь и без зубов останешься. А, если?
        - Если, так сразу же сам на венероходе выеду. Даже если один робот из отряда выйдет из-за механики, остальные другие продолжат работать, а если…
        - Ладно, уговорил. Да вот только Перчиков из разведки не вернулся, да и отдохнуть перед отправкой назад нужно.
        - Так ведь и роботы для экспедиции не готовы, - вставил Яуза, - пока суд да дело, мы подготовим все, а Перчиков отдохнет.
        Бережанов согласился с выводами. Вызвал начальника службы подготовки роботов. Минут пять объяснял ситуацию, вносил свои предложения. Хотелось успеть как можно больше, чтобы в ближайшем времени начать исследования города венерианцев уже на месте.
        Вечером на "Туманную" вернулись оба венеролета. Увы, но второго города в районе южного хребта обнаружить не удалось. Составы обоих машин прибыли в кабинет Бережанова. Валентин Петрович выслушал их и предложил провести пресс-конференцию для всего персонала станции, с прямой трансляцией на "Солнечную".
        - Мысль не плохая. - Согласился Майкл. - Вон Вадик делал записи, пусть и отчитается.
        - Не получится, - проговорил Бережанов. - У него теперь другая задача. Отдохнуть хорошенько, выспаться и уже завтра в составе небольшого отряда роботов отправиться в район города, где ему предстоит прорубить проход в зарослях и построить ангар, в котором будет размещаться в последующем штаб археологов.
        Перчиков покосился на Валентина Петровича, не понимая, шутит тот или говорит всерьез. Затем перевел взгляд на Роберса. Тот побледнел, казалось, американцу было неприятно, что его ни во что не ставят.
        - А, я? - спросил тот.
        - Ты, будешь на станции, - ответил Валентин Петрович, - когда будет готова станция в районе города, поведешь второй венероход.
        - А может лучше роботов доставить в город по воздуху? - вдруг поинтересовался Вадим.
        - Можно и по воздуху, - согласился Бережанов. - Вот только сможет ли Роберс починить их, если что-нибудь случится? Нет.
        - Так ведь и я не исправлю, если поломка будет по механике.
        - Вот видишь. Только на венероходов, с возможностью проделывания дороги ведущей в город в этих зарослях.
        Последние слова убедили не только Перчикова, но американца. Он, конечно, мог начать дискуссию о том, что вылетел бы за обоими мастерами, но увидев лицо Бережанова, передумал. В чем-то Валентин Петрович был прав. Все его потуги, просто могли занять какое-то время. Пока взлетел и долетел, затем ведь нужно еще доставить их на место. А если погода вообще будет никакая? Тогда исследования города затянутся. Вряд ли Бережанов хотел, тянусь с этим.
        - Вы убедили, - хором проговорили Перчиков и Роберс.
        - Вот и хорошо. А теперь Вадим ступай отдыхать, ну, а ты иди, докладывай. Народ уже заждался.
        Между тем прошли три недели.
        За это время удалось прорубить проход в зарослях и построить базовый лагерь. У Роберса получилось, еще пару раз выбраться к городу. Оба раза Майкл был вынужден на венеролете доставлять Молодцова, Перчиков просил провести профилактику роботов. По мнению Вадима, продолжительный дождь отрицательно влиял на работу механизмов.
        Когда же Игорь Семенович, выполнял свою работу, Вадик предлагал прибывшим к нему приятелям (Роберс, Молодцов и Ямамото) сыграть с ним в преферанс.
        - Тут же со скуки умереть можно. Почти все книжки, что с собой взял, перечитал. Вы уж мне, как в следующий раз прилетите, что-нибудь прихватите. Желательно боевик или детектив. В крайнем случае - альтернативную историю.
        Между полетами к Перчикову, Майкл все основное время проводи у Ванессы. От нее и узнал он результаты анализов тех образцов, что были привезены им и Бережановым. Они оказались не такими уж неожиданными.
        Молодцов продолжал рисовать свои картины, да периодически обследовать оборудование станции. Частенько беседовал с котом. Тот садился у самой двери и вслушивался в речь механика.
        Вскоре поступили сведения, что базовый лагерь на территории города построен. И утром, на следующий день, два венерохода выехали в направлении радиомаяка, что по-прежнему давал сигнал (Вадим не решился его отключать).
        В первой машине, которую вел Роберс, были: Молодцов, Бережанов, Ямамото и Федор Федоров (тот самый десантник). Во второй Степан Егоров, фон Штерн, Бьерн Норн и Микола Цибуля. Вел машину Бабушкин.
        В венероходах слегка потряхивало. Пару раз они пересекли все ту же уже знакомую космоисследователям реку. Молчавший всю дорогу Федор Федоров, сделал предположение, что реки разные.
        - Это одна и та же река, - сказал Бережанов. - Во время полета Роберса была сделана топография местности.
        К вечеру оба венерохода сделали вынужденную обстановку. Предстояло поменять пилотов. Роберсу и Бабушкину требовался отдых, а до города еще нужно было ехать почти сутки. Это на венеролете, когда движешься по идеальной прямой, времени уходит куда меньше, а вот на машинах этого, увы, не получалось. Где-то приходилось снижать скорость, где-то объезжать препятствия, а ведь еще впереди лежал горный массив, с его серпантинами. Как сообщал в отчетах Перчиков, предполагалось по такому серпантину преодолеть горный перевал, чтобы попасть на небольшую равнину, заросшую непроходимым, как тогда казалось, лесом.
        Роберс уступил место для Бережанова, а сам направился на заднее сидение, чтобы выспаться.
        Сон
        Полковник МкНил минут пять пристально смотрел в его глаза. И вдруг Роберс не выдержал и отвел их в сторону.
        - Сегодня отправляешься на космодром, - произнес полковник, - а завтра уже будешь в космосе. Знаешь, я тебе Роберс, завидую, - признался Артур. - Всю жизнь мечтал слетать на Венеру, ну, или, по крайней мере, на Луну. Но не сложилось. Тебе же повезло. М-да, не каждому дано увидеть другой мир.
        Майкл понимающе посмотрел на полковника. Человека можно было понять. Грезить, мечтать, а в результате оказаться обычным бюрократом, без закорючки которого не один полет не состоится. Вот и сейчас, тот поставил подпись под бумагами. Роберс хотел было уйти, после того, как выслушал дюжину инструкций, как вести себя во враждебной среде, но Артура МкНила пробила сентиментальность. Словно платину прорвало. Затем тот вдруг замолчал, смотрел на него, словно хотел проникнуть в душу, а потом вновь выплеснул поток слов.
        - Ну, да ладно. В последний раз напомню тебе, - сказал полковник, - будь осторожен. Не доверяй, особенно русским. Противный народец, лично мне он не по душе. А, теперь ступай.
        Роберс встал. Поправил китель, хотел было уже открыть дверь, но МкНил вдруг проговорил:
        - Будь, пожалуйста, осторожнее.
        Роберс посмотрел на Артура. Улыбнулся и вышел в коридор…
        Дверь открылась, и он вошел в просторную комнату. У огромного, высотой почти два метра, окна стол, на нем свечи и куча исписанных листков бумаги. Перед ним кресло, на нем кто-то сидел, но из-за спинки его было не видно. По стенам книжные шкафы, заставленные старинными фолиантами.
        - Уважаемый Эрнст, - раздается мелодичный бархатный голос, сидящего в кресле, - вы сегодня задержались, а у нас с вами так много работы. Вы случаем не забыли, что обещались помочь написать мне мои мемуары?
        - Мемуары? - переспросил Роберс, понимая, что Эрнстом сидящий назвал именно его.
        - Мемуары, - повторил на распев тот.
        - Ах, мемуары, - вздохнул Майкл, и только тут обратил внимание на зеркало, которое висело на стене, и которого до этого не было.
        Оттуда на него смотрел молодой человек в белой рубашке, с кружевными воротниками, черном камзоле, немецкого образца, в коротких, почти до колен такого же света брюках и желтых чулках. Ноги были обуты в туфли с серебряными пряжками. В правой руке у него перо. В левой хрустальная чернильница.
        - Вы уснули Эрнст Теодор Амадей Гофман(14)? - поинтересовался сидящий.
        - Вполне возможно, - согласился Роберс и сделал несколько шагов к столу. - Но сейчас я уже не сплю.
        - Вы, уверены?
        - Уверен!
        - Тогда садитесь, - проговорил вновь на распев, сидящий, и показал рукой в сторону стоящего рядом кресла.
        Вот только была ли это рука? Скорее мохнатая лапа. Роберс непроизвольно перекрестился и направился креслу.
        - Вы, меня боитесь, - проговорил сидящий. - Не надо. Я ведь всего…
        Договорить тот не успел. Роберс сел в кресло и взглянул на него. Перед ним, держа в лапах бокал, с чем-то белым, сидел черный кот.
        - Кот, - выдохнул Майкл.
        - Ну, и что, - возмутился тот, - вы же знаете что я кот. И знаете, что зовут меня кот Мурр. А теперь давайте без всех этих ахов-вздохов, они мне честно надоели. Лучше возьмите вот это.
        И кот протянул ему чистый лист бумаги.
        - Кстати, а вы не помните, на чем мы остановились? - вдруг спросил Мурр.
        - Нет, - проговорил Роберс, но тут, же сообразил, - а мы сейчас посмотрим. Вон ведь последний лист лежит ваших мемуаров.
        Майкл хотел было потянуться за бумагой, но тут кот насторожился. Волосы у него стали дыбом, глаза загорелись ярким огнем. Он поставил на стол бокал и спрыгнул с кресла. Направился в темный угол комнаты. Не доходя несколько метров, остановился и замер. Оттуда вышло нечто. Майкл сначала принял его за крысу, но потом понял, что перед ним хундур, собственной персоной. Глаза того были красными. Оба охотника смотрели друг на друга минуты три, после чего одновременно прыгнули навстречу…
        Дождь на Венере закончился. Роберс остановил машину и произнес:
        - Ну, вот можно и отдохнуть. До "Солнечной" еще сутки ехать, а тело уже устало от бесконечного сидения. Может, пройдемся?
        - Можно и прогуляться, - согласился Перчиков, который и сам-то уже изрядно заскучал.
        Книгу он аккуратно положил на сидение. Взял шлем с полки и приладил к скафандру.
        - Ну, выходим, - проговорил Майкл, закрывая шлем и запуская в кабину венерохода воздух планеты.
        Медленно шли по венерианскому лесу. Впереди американец с винтовкой наперевес. Позади Перчиков. Они прошли немного, когда раздавшийся крик Вадима, заставил Майкла развернуться. То, что он увидел, заставило его закричать…
        ****
        - Майкл, с вами все в порядке? - Спросил Молодцов, теребя Роберса за плечо.
        - А, что?
        - Я спрашиваю, с вами все в порядке? - повторил свой вопрос Игорь Семенович.
        - Со мной?
        - С вами!
        - Со мной все в порядке, но Перчикова…
        - С Перчиковым все нормально, - произнес Бережанов, - только что выходил на связь. А вот на счет вас я не уверен. Вы кричали во сне Майкл!
        - Кричал? - И тут Роберс вспомнил свой сон, - Верно, кричал, - согласился он. - Мне снилось, что "Flower-predator" съел Вадима. А еще мне снился странный черный кот…
        - Барсик? - спросил Молодцов.
        - Нет, того звали кот Мурр. Да и мое имя было…
        - Эрнст Теодор Амадей Гофман, - произнес Бережанов.
        - Но, откуда?
        - Так это же автор "Житейских воззрений кота Мурра"(15), - проговорил Валентин Петрович. - Кстати теперь ваша очередь вести Венероход.

* * *
        Теперь виденный город был окружен силовыми установкам, причем сделано это было так, что ни какая тварь не могла проникнуть на его территорию. Роботы сделали все, чтобы пребывание людей в этой местности было самым безопасным.
        У центрального здания города, в том самом месте, где когда-то впервые приземлился венеролет Роберса, была построена база, огромное сооружение из стекла и металла. Не далеко от нее стоял венероход Перчикова. А сам Вадим, до этого вальяжно расхаживавший среди роботов, позабыв об опасности, теперь встречал прибывшие венероходы.
        - Ты, наверное, нас заждался, - проговорил Бережанов, протягивая ему руку.
        - Еще бы, - произнес Перчиков, - если не Роберс да Молодцов, что прилетали сюда чинить роботов, я, пожалуй, с ума сошел.
        - Ну, теперь твои злоключения закончились. Так что веди, показывай, чего вы здесь с роботами нагородили.
        Они вошли в здание станции. Просторные помещения для работы и отдыха. Каюта для десантников, в ней больше сотни мониторов, на которые поступает изображение с камер, что расставлены по периметру. Этой работой должны будут заниматься двое, о чем свидетельствовали два кресла. Неплохая столовая и кухня. Как обещал Бережанов, когда собирались в дорогу, здесь будут готовить любые блюда, что захочется откушать исследователям. Правда, с одним условием запросы тех должны быть в пределах "разумного".
        Затем убедившись, что база действительно готова на все сто процентов, Бережанов предложил прогуляться к периметру города. Хотелось лично убедиться, что современная система контроля ничем не уступает старинным бастионам, но его отговорил Егоров.
        - Валентин Петрович, - сказал он, - мы же сюда не за эти приехали.
        Решили отложить осмотр периметра на более поздний период, а сами отправились осматривать город. Прогулялись по его улицам, при этом делая остановки и осматривая привлекавшие внимания детали. В глаза бросались искусственные фигуры цветов, птиц и непонятных животных. Удивляли орнаменты, изображенные на стенах пирамид. Словно это были знакомые для всех надписи, любой из присутствующих мог поклясться, что их видел до этого.
        Объяснения орнаментов нашел почему-то Перчиков. Ожидали, конечно, что разгадку даст Степан Егоров, но тот сделал это первым.
        - Похоже на арабские надписи, - пояснил он, - я видел такие же, когда отдыхал с родителями в Бухаре. Тогда мы жили у медресе(16), и я частенько бегал разглядывать арабские надписи, что находили местные археологи.
        - Действительно, - согласился Егоров, - похоже на арабские надписи. Но, увы, в арабском я не силен.
        - М-да, - проговорил Бережанов, - где же мы на Венере найдем араба или хотя бы лингвиста. Ямамото, - вдруг он обратился к японцу, - может вы, умеете читать?
        - Я нет, а вот компьютер, любой текст переведет, - ответил тот. - Только надпись отсканировать и в программу ввести, а та уж сама за нас все сделает.
        Идея пришлась по душе Бережанову, и тот сразу же распорядился продумать, как это сделать.
        Вернулись к центральной пирамиде города.
        Самое высокое здание. По высоте казалось, даже превосходило пирамиду Хеопса.
        - Как же в таких сооружениях жить? - спросил вдруг Роберс. - Я, конечно, понимаю, что чувства комфорта у всех разные, но ведь должны, же быть окна.
        - Не обязательно, - ответил Егоров. - К тому же, у кого-нибудь есть уверенность, что здесь не использовались ставни. Ведь смогли же хозяева создать сложный прибор - "Булаву".
        Еще с полчаса, ходили вокруг пирамиды, пытаясь обнаружить вход. Затем вернулись на базу, где занялись насущными делами. Ямамото и Егоров решали, проблему сканирования. Перчиков с Федоровым занимались контролем периметра. Цибуля с Бабушкиным возились на кухне, готовя обед для экипажа. Как выяснилось, украинец был неплохим поваром. Сам же Бережанов вначале связался с "Туманной" и сообщил о благополучном прибытии в город венериан. Затем вышел на связь с Майданом Ибрагимовичем Понтиашвилли. Поинтересовался у того, есть у него в штате человек владеющий арабским?
        - У вас там что, - спросил вдруг грузин, - инопланетяне на арабском языке говорят?
        - Какие инопланетяне, - отмахнулся Валентин Петрович, - тут на стенах зданий, почти по всюду орнаменты, напоминающие надписи на арабском.
        - Я не удивлюсь, - вдруг проговорил Майдан Ибрагимович, - что если вы не найдете ни одного изображения венерианцев.
        - А, это еще почему? - удивился Бережанов.
        - Так ведь у мусульман не принято изображать людей и животных.
        - Так венерианцы не люди. В смысле никогда людьми не были. Короче запутался с тобой, - вздохнул Валентин Петрович.
        - Да, ладно. Я понял тебя. Но с чего ты взял, что они не люди? То есть не напоминают своим строением людей?
        На это Бережанов ответить не смог. Действительно, а как они выглядели, эти самые венерианцы на самом деле? Ведь даже если и существую их изображения на Земле, то там они по любому изображены в скафандрах.
        Дверь в каюту открылась, и просунулся Бабушкин.
        - Валентин Петрович, - проговорил он, - обед готов.
        - Одну минуточку, сейчас иду.
        Бережанов вновь посмотрел на Понтиашвилли.
        - А ты друг поспрашивай, поспрашивай. Вдруг найдешь кого, кто владеет арабским. Конец связи.
        Выключил передатчик. Снял со спинки пиджак, надел его и вышел из каюты.

* * *
        Десять дней в Венерианском городе, пролетели, как один миг. Увы, но человека знающего арабский, ни на "Туманной", ни на "Солнечной". Об этом на следующий день после прибытия сообщил Понтиашвилли. Да и вряд ли специалист со знаниями языка смог бы им помочь. О чем свидетельствовали результаты, полученные на третий день. Со сканированный и пропущенный через компьютер текст, дал не утешительные результаты. Слова, на котором были написаны надписи, не принадлежали к арабской группе языков, как и не относились к ни одному известному земному.
        Зато удалось обнаружить входы почти во все дома города. Случилось это случайно, когда Роберс случайно облокотился на выступавший из стены камень. Поначалу никто не обратил на треск, раздававшийся за их спинами. И если бы не Бабушкин, что обходил в это время пирамиду по ее периметру. Он вышел из-за ее угла в тот самый момент, когда громадная плита, закрывавшая проход отъехала в сторону. Бережанов так и не смог решить, кому из этих двоих принадлежит разгадка одной из тайн пирамиды.
        Когда вошли внутрь оказались в просторном полупустом помещении. Только несколько столов, да с десяток, похожих на земные, скамеек, они стояли вдоль стен. И напоминали римский сенат. Роберс не раз видел такие интерьеры в американских исторических постановках.
        - Парламент, дума, сенат, - проговорил Бережанов. - А цивилизация явно проповедовала демократию.
        Он коснулся рукой скамейки.
        - Хоть сейчас садись и заседай. Интересно, какие они венерианцы?
        - Наверное, такие же, как мы, - проговорил Егоров. - Жаль, что нет нигде ни каких изображений.
        И действительно, кроме скамеек, столов больше ничего не было. Хотя если судить по следам, оставшимся в дальнем конце зала, там стояло что-то необычайно массивное.
        - Монитор? - Спросил Роберс, прикидывая длину и высоту стоявшего когда-то здесь предмета.
        - Вполне возможно, - согласился Егоров. - Хотя я бы предположил, что стела.
        - Вряд ли, - парировал Валентин Петрович, - если бы тут была стела, так она так и осталась бы тут стоять. Но что-то произошло, что заставило убрать этот предмет из города. Эх, прав, наверное, Понтиашвилли.
        - В чем? - спросили хором присутствующие.
        - В том, что не обнаружим мы тут изображений хозяев планеты.
        Егоров пожал плечами, слышал он Бережанова мнение грузина по поводу жителей планеты. Да вот, что-то в рассуждения обоих мужей не верил. Как-то неправдоподобно это было.
        - Нужно попробовать проникнуть в другие дома, - предложил Степан, - скорее всего они так же открываются, как и эта пирамида.
        Предположение Егорова подтвердилось. Вот только, как и в главном здании города изображений не обнаружилось. Поразила внутренняя обстановка помещений. Все скромно, по-спартански: скамейки, столы, но, ни каких приспособлений для сна, будь-то кровать или гамак.
        - Как же они спали, - проговорил Роберс, после того, как ими было уже осмотрено с десяток домов. - Чем занимались. Ведь только одни столы да скамейки. Уж, не обедали они все это время.
        - Еще одна загадка, - вздохнул Валентин Петрович.
        А ведь он был прав. Отсутствия изображений венерианцев, непонятные надписи на "арабском языке", скромное житье и непонятная "булава", технологией превосходившая, в несколько раз, земную.
        - Эх, - проговорил Бережанов, - нам бы зацепочку и мы бы раскрутили этот клубок. Глядишь, и узнали бы тайну венерианцев. А вдруг, они ушли куда-нибудь из этих мест из-за непонятных нам, пока, причин.
        Теперь, когда был получен доступ в помещения зданий, удалось выяснить, что чем дальше от центра, тем меньше было в доме этажей. В центральном здании было пять этажей, на остальные этажи можно было попасть, открыв двери, что располагались по бокам от входа. В домах на окраине в основном были одноэтажными. Вот почему (это трудно было определить на изображении из "булавы"), сам город напоминал огромный конус.
        Улицы, что простирались из центра к окраинам, были вымощены каменными блоками, структуру которых Степан Егоров пообещал определить, как можно скорее. Одно археолог мог сказать точно, что его добывали в окрестных горах.
        Даже отколол несколько кусков от стен зданий и дорожного блока. И сразу же началась бесконечная обработка данных. Вроде и картина начинала прорисовываться, да вот только было опасение, что ко всему к этому люди подходили относительно человеческой точки зрения.

* * *
        Происшествие случилось на седьмой день пребывания в городе. В тот вечер, Роберс и Перчиков отправились проверить периметр, одна из камер наружного наблюдения вдруг отказалась работать. Прихватили с собой оружие, Майкл, как обычно любимую М-16 взял, а Вадим АКМ прихватил, как впоследствии оказалось не зря. Если русский шел, молча, казалось он, о чем-то думал, вполне возможно и о своей подруге, то американец насвистывал какой-то незатейливый мотив.
        Из центра по прямой улице, мимо домов, к невидимому барьеру, пересечение которого посторонним сразу же фиксировалось компьютером на базе. Затем начинала гудеть сигнализация и мигать красная лампочка. Такое уже происходило дважды. И всегда прежде, чем предпринимать какие-нибудь действия, Бережанов садился у одного из мониторов и пытался разглядеть, кто попытался, нарушит их покой. И оба раза это делало существо наподобие табаргана. Вероятно, ему хватало небольшого удара током, чтобы оно со всех ног убегало в лес.
        Валентин Петрович надеялся, что когда-нибудь к периметру приблизится венерианец. Хотя был уверен, что вероятность этого слишком мала. И каждый раз отряд десантников отправлялся в так называемую точку прорыва.
        Роберс к окраине города вел венероход уверенно, он уже не первый раз направлялся в этот район города. Один раз отвозил Перчикова осматривать, как и сейчас периметр, пару раз Егорова.
        - А может, на инопланетный аэродром? - предложил Майкл.
        - Хотелось бы, да вот только инструкции нарушать нельзя. Нужно было с Бережановым насчет этого обговорить. Он, сам знаешь, душа человек, глядишь и согласился бы. Выделил пару десантников, - проговорил Перчиков, поглаживая автомат, - ну, и Степан не упустил бы такого шанса.
        Спорить американцу не хотелось. Во-первых, бесполезно это. С ним, как с ребенком нянчатся. Туда нельзя, сюда нельзя. Во-вторых, не станут, да и не захотят его слушать. Интересно, что было у Бережанова на сердце, когда на Роберса цветок напал? Вроде спокойным выглядел, а скорее всего, волновался.
        "Ладно, - подумал Майкл, - попытаюсь уговорить Перчикова у периметра. Может его самого любопытство одолеет".
        Вскоре американец остановил машину. Они выбрались наружу. Роберс с винтовкой наперевес, так ему было спокойнее, Перчиков автомат за спину закинул, в надежде на то, что сумеет взять его в боевое положение, если что-то вдруг случится. На боку коробка с измерительными приборами. Вадим шел впереди, за ним волочился, по-другому и не назвать, Роберс.
        Электронщик вдруг оглянулся и посмотрел на товарища. Покачал головой. Майкл сразу понял, что тот недоволен тем, что тот так идет.
        - Хватит об аэродроме думать Миша, - произнес Вадим, - да же не пытайся меня уговаривать. Не подамся.
        - Ну, может…
        - Ни каких может. С тобой что случится, так Бережанов мне голову оторвет.
        Подошли к одному из столбов. Вадим достал из сумки отвертку и открыл маленькую крышку, под которой были провода. Подключил к ним "крокодилы" и снял показания.
        - Зашибись, работает, - сказал он, - если все столбы по окружности исправно функционируют, ни одна тварь не проникнет.
        Отсоединился и направился к следующему. Проделал точно такую же операцию и с ним. Взглянул на Роберса и сказал:
        - Ничего. Съездим мы еще к аэродрому.
        - Тебе легко говорить, - вздохнул Майкл, - ты вон делом занят, а я?
        - А, ты следишь за тем, чтобы мне никто не помешал. На то у тебя и винтовка.
        Покрутил ручку на приборе.
        - И здесь все окей.
        Пошли дальше. Еще один столб. Вновь замеры. И так по периметру почти километр. Около одного Вадим задержался. Долго возился. Потом вдруг выругался. На вопрос Роберса, - Что случилось? Получил однозначный ответ:
        - Связи со следующим столбом нет.
        Минут пять провозился. Отчего Роберсу даже показалось, что под этим проливным дождем они вот-вот растают.
        - А почему земля между столбами не испускает ток? - вдруг спросил он. - Как-никак дождь идет. И не убьет ли этот нас?
        - Ток испускает. Ты что надеялся, что увидишь искры?
        Роберс кивнул. Вадик это заметил и продолжил:
        - Ну, я так и предполагал. А не убивает нас потому, что подошвы у ботинок скафандра прорезиненные. Ты, надеюсь, не забыл, что резина - диэлектрик?
        Майкл покраснел. Хорошо, что Перчиков не мог этого видеть. А тот на американца и не смотрел, еще покопался чуть-чуть и произнес:
        - Ну, все готово. Можно возвращаться.
        То, что за то время, пока не работал в полную силу периметр, могла проскочить тварь, ни Роберс, ни Перчиков не подумали. И скорее всего зря.
        Автоматная очередь прозвучала за спиной Майкла неожиданно. Он развернулся и обомлел, на него летело белое чудовище.
        - Стреляй Роберс, стреляй, - кричал в ухе голос Перчикова.
        Майкл вскинул винтовку и выстрелил. Звук прозвучал, как гром среди ясного неба. Тварь вдруг перестала лететь, обмякла и свалилась на почву. Роберс повторил выстрел, целясь уже в голову хундура. Он узнал этот оскал.
        - Еще немного, и ты был бы покойник, - произнес Перчиков, подходя к нему. - Он, наверное, проник сюда, когда барьер, временно, не работал.
        - Вполне возможно, - согласился Майкл, присаживаясь над чужим.
        Второй раз за время своего пребывания он уже подвергался агрессии. С чего у венерианской природы к нему такая нелюбовь. Может из-за табаргана? Да вряд ли. Скорее совпадение.
        А тело хундура было изречено автоматной очередью. Но умер тот только от единственного выстрела Майкла в самое сердце твари.
        - Спасибо Вадик, - проговорил, поднимаясь, американец, - ты спас мне жизнь.
        - Пустяки, ты бы на моем месте поступил так же. А теперь пошли к венероходу. Нужно забрать чужого в лагерь.

* * *
        Следующие три дня, после второго нападения Хундура прошли спокойно. Лишь только, когда запасы продовольствия в лагере стали приближаться к критической черте, Бережанов вызвал к себе Роберса и приказал тому отправиться на "Туманную". Майклу ехать ни капельки не хотелось, но с другой стороны он заскучал по Ванессе.
        - А, может это любовь? - перед самым отъездом, то ли в серьез, то ли в шутку, спросил Перчиков.
        - Какая любовь, - отмахнулся Роберс, - так, влечение.
        А уже когда был в дороге, вдруг задумался, а может это серьезные чувства? Поэтому, по приезде тут же кинулся в кабинет девушки. Так как всегда была занята исследованиями. Изучение микроорганизмов, единственное, что сейчас было возможно. Что удивительно, но самочувствие членов экипажа на станции было просто идеальным. Как тут не заскучать? Она пыталась было пообщаться в непринужденной обстановке с Яузой, но тот оказался человек-гранит. Тому сейчас было не до отношений, даже дружеских. Михаил Егорович писал научную работу. Попыталась подкатить к фон Штейну, но немец предложил обычное общение. У Ванессы даже закрылась мысль, что "качок" голубой, но у того на столе был женский портрет. Выяснилось, что жена. Осталась на Земле, видите ли, ни за что не хотела, улетать неизвестно куда.
        - Формально ты Генрих свободен, - улыбнулась врач.
        - Формально да. - Согласился тот, - Да вот только изменять ей с кем-то другим не хочу.
        - Воздержание, - вздохнула Ванесса.
        - Ничего, потерплю, через месяц, вылетаю на Землю, в отпуск. Там уж оттянемся по полной.
        - Отпуск! Это хорошо! - согласилась девушка.
        Пришлось вернуться ни с чем. Перчиков далеко, можно было бы проводить вечера в каюте Молодцова, позируя ему для картин, но и тот присоединился к Бережанову, оставив свои установки на какого-то юнца, правда, как ходил слушок, очень талантливого. Если Игорь Семенович надумает улететь, хотя бы в отпуск, пусть даже и не на Землю, а на Луну, станцию было кому доверить. Но Молодцов улетать с Венеры никуда не собирался, хотя, как знала доктор, по Земле очень скучал.
        А тут вернулся Роберс. Влетел к ней в кабинет. Обнял за плечи и простонал:
        - Соскучал…
        - Я тоже. Подожди минуту. - Прошептала Ванесса.
        Встала и начала убирать приборы и препараты. Когда все было сделано, подошла к Роберсу обняла его и поцеловала.
        - Пойдем в мою каюту. Закроемся там и займемся любовью. И не будем выходить, оттуда пока не надоест.
        - А как же пациенты, - прошептал он, целуя ее в мочку уха.
        - А их нет. А все эти табарганы, хундуры, цветы-хищники они подождут.
        Вышли из кабинета и вошли в каюту напротив.
        За время своего пребывания на станции, Майклу никогда не удавалось попасть в святая-святых девушки. Если они и встречались то в основном или у него, или в соседней комнате кабинета. Сейчас он бегло окинул помещение и присвистнул.
        - Ты чего? - спросила Ванесса.
        - Восхищен, - прошептал он, - я не думал, что у тебя так уютно.
        Вывод пришел сразу же. Женщина, где бы она ни оказалась, пусть даже на другой планете, всегда остается женщиной. Огромная кровать с балдахином. Рядом трельяж с духами и прочей косметикой. Напротив шкаф, в котором, как предположил Роберс, у той были всевозможные наряды. Для чего они нужны на станции, это уже другой вопрос, но они, эти наряды существовали. Напротив входа на стене большой плоский, скорее всего жидкокристаллический, хотя может быть и плазменный, монитор. Он заменял девушке окно.
        Сейчас Ванесса подошла к экрану. Нажала несколько кнопок и пейзаж, который транслировался, сменился рисунком занавесок, создавая ощущение, как будто окно зашторено. Затем приглушила свет. Подошла к Майклу и поцеловала. Он ответил взаимностью.
        Из кровати не вылезали полтора дня. Лишь изредка Роберс вставал, чтобы налить девушке бокал вина, или чашечку кофе. Наконец они так устали, что уснули. Разбудил их стук.
        Ванесса соскочила с кровати. Накинула на себя халат и подошла к дверям. Открыла их. На пороге стоял человек от Михаила Егоровича Яузы.
        - Вас вызывает по связи Бережанов, - проговорил он. Затем посмотрел вглубь каюты и добавил, - и вас Роберс то же.
        Ушел. Ванесса закрыла дверь. Майкл поднялся с кровати и уже натягивал брюки.
        - Что-то случилось, - проговорил он.
        - Может, несчастный случай? - предположила девушка.
        Вспомнив последнее происшествие с ним и Перчиковым, Майкл вздохнул тяжело и молвил:
        - Возможно.

* * *
        Но все оказалось намного проще. Выяснилось это в кабинете Михаила Егоровича. Оказывается, исследователи в заброшенном городе поймали некое существо. Вполне возможно птицу, как утверждал Бережанов. Для того, чтобы провести обследование Валентин Петрович требовал, чтобы на базу прибыла мадам Феликс.
        - Ваше присутствие просто необходимо, - добавил он.
        - Ничего подобного, - возразила Ванесса, - вам, там нужен космобиолог, а не врач. У вас зверюшка живая? Живая! А, я могу обследование только мертвого животного произвести.
        - Все равно, вы должны прибыть, - настаивал Бережанов.
        - Сделали заключение о состоянии его здоровья, а уж затем мы бы его отправили на "Солнечную".
        - Интересный вы, Валентин Петрович, - вспыхнула вдруг врач, - да как же я определю, здорово ли оно. Что бы это сделать, нужно знать их характеристики, а для этого нужно произвести не одно наблюдение.
        - Ладно, - вздохнул Бережанов, - тебя не переубедить. А теперь дай мне с Роберсом поговорить.
        Майклу пришлось предстать пред светлыми очами своего начальника.
        - Ну, - проговорил Валентин Петрович, - пора возвращаться в лагерь Запасы у нас подходят к концу, а ты уже третьи сутки на "Туманной" прохлаждаешься. Эвон думал твою подругу пригласить, так она не хочет. Вот и придется эту странную зверюшку тебе с Перчиковым на "Солнечную" вести. Тем паче, он сам туда рвется. Удержать не могу. Ну, а тут такой случай. Так и так со своей ненаглядной встретится. Так что, давай собирайся. Ждем.
        Вот и пришлось в спешном порядке загружать продукты в венероход и уже через полтора часа выезжать со станции. Уже по знакомому маршруту прибыл к утру следующего дня в город. На границе периметра связался с базой и сообщил о своем прибытии. Поэтому и разгрузка провианта (участвовали все) произошла в течение десяти минут. И только когда закончилась, а скафандры были сняты, Игорь Семенович коснулся рукой спины американца и проговорил:
        - Пойдем, взглянешь на чуду-юду.
        Как оказалось, для этого самого чудо-юдо было выделена целая каюта. Роберс даже заволновался, а как же воздух на станции. Небось, животное дышит углекислым газом? А здесь в помещении среда близкая к Земной, но Молодцов его успокоил.
        - Херувим, - произнес он у дверей каюты, - дышит в любой атмосфере, а может быть способен жить в вакууме. Мы бы хотели это узнать, но Ванесса не захотела сюда приезжать.
        Почему Игорь Семенович назвал зверюшку - херувимом, Роберс понял, когда они вошли внутрь. Он просто замер в дверях.
        - Смотри, как бы челюсть не отвалилась, - пошутил механик.
        На вмонтированном в стену металлическом пруте, как на жердочке, сидело удивительное существо. Тело, если приглядеться смахивало на голову. Вот выступ посреди груди, как нос. Чуть повыше два глаза, как у совы, но сейчас они были закрыты. На голове хохолок. Внизу две пары лап, ими он и держался за перекладину, позади два крыла, белых как снег.
        - Теперь понимаешь, почему херувим? - Поинтересовался Молодцов, понимая, что Роберс, наверное, давно хотел спросить, его об этом. - Перчиков обзывает его еще птицей "Говорун".
        И херувим открыл глаза. Уставился на американца и что-то залепетал.
        - Теперь понимаешь почему "Говорун"? - спросил Игорь Семенович.
        Майкл кивнул. Когда-то он слышал уже от Перчикова это слово. Тогда он заставил его объяснить, что оно обозначает, и тот согласился. В тот раз Вадим назвал Роберса - "Говоруном" только за то, что тот много болтал. Это случилось, когда в обществе Молодцова они сообразили на троих.
        - Потому, что он много говорит, - проговорил Роберс.
        - Опаньки, а я об этом и не подумал!
        Майкл удивленно посмотрел на Игоря Семеновича.
        - Долго объяснять, - отмахнулся тот.
        Роберс вдруг прислушался к голосу херувима, и ему вдруг показалось, что из его горла раздается человеческая речь. Он удивленно взглянул на Молодцова.
        - Я тоже обратил на это, - сказал тот. - Вот и выходит: птица Говорун отличается умом и сообразительностью.
        В каюту вошел Бережанов. Только что он лично проконтролировал разборку припасов, и вот теперь вернулся, чтобы поговорить с Роберсом.
        - Ну, видишь, какую зверюшку тебе придется вести на "Солнечную"? - спросил он.
        - Вижу. Ванесса прав. Тут нужен не медик, а космобиолог.
        - Сам знаю. Но не хотелось уступать приоритет исследования Понтиашвилли.
        То, что между двумя руководителями станции шло негласное состязание, Роберс уже понял. И если Бережанову удалось выхватить из обоймы специалистов, что были отправлены на планету, лучшего пилота, механика и электронщика, то грузину удалось урвать археологов и космобиолога по совместительству врача.
        - Как в воду глядел, - произнес Валентин Петрович.

* * *
        То, что произошло во время поездки венерохода к "Солнечной", Роберс помнил всю свою жизнь.
        Дождь по-прежнему противно и нудно лил на Венере. Машина медленно ехала по проложенной, когда-то в прошлом венерианцами, дороге. На заднем сидении дремал Перчиков, рядом с ним клетка. В ней - херувим. Он, как и Вадим, казалось, будто спит. В этот раз дорога до "Солнечной" по времени была дольше. Не имея с собой напарника способного вести венероход, пока Майкл спит, Роберс иногда делал остановку, чтобы вздремнуть хотя бы полчасика. Но вскоре даже Перчиков не выдержал дороги.
        - У меня уже ноги онемели, - проговорил жалобным голосом он, - я их отсидел уже. Мне бы немного пройтись.
        - Хорошо, - согласился американец, - как только будет первая поляна, так сразу же сделаем остановку.
        Роберс тоже понимал, что без прогулки, выдержать оставшуюся часть дороги было очень и очень трудно. Ведь даже приблизившись к станции, им еще придется с полчасика, а может и больше просидеть внутри венерохода.
        Между тем впереди показался поворот. Майкл вспомнил, как в прошлый раз, они с Валентином Петровичем миновали это место. Отсюда до "Солнечной" было три часа.
        - Сейчас свернем, - произнес американец, - и сможем минут тридцать побродить. Только уговор, - добавил он, - друг от друга не уходить.
        - Не уйду. У тебя же полоса черная идет, не дай бог, что случится, - отшутился Вадим, - Бережанов мне голову оторвет.
        Но оторвал ему голову не Валентин Петрович.
        Выбрались наружу. Перчиков прихватил с собой херувима. Поставил клетку на почву и медленно стал прогуливаться около кустов, что росли вдоль трассы. Роберс сделал несколько приседаний. На всякий случай проверил, еще раз, заряжена ли винтовка, взглянул на Перчикова и тяжело вздохнул, электронщик не прихватил с собой АКМ.
        Между тем Вадим углубился в заросли (правда, Майкл этого уже не видел, он так увлекся изучением камня, что нашел на дороге). Останавливался. Прикасался к стволам деревьев, пытаясь понять их структуру, но, не имея профессиональных навыков, разочарованно отводил руку в сторону. Присаживался, брал в руку почву и всматривался в нее.
        Нападение на электронщика произошло неожиданно. Тут Роберс выкинул камень в сторону и заметил, что Перчиков куда-то пропал. Он кинулся в предполагаемом направлении, а когда уже дошел, до того места, откуда разглядел Вадима, над которым нависла чудовищно-огромная пасть "Flower-predatorа" переростка. Вскинул винтовку, но было уже поздно. Челюсти сомкнулись над головой русского. Тело не успело даже упасть, когда хищник откусил еще один кусок и тут Майкл выстрелил. Пуля разорвала пасть на кустки. Американец даже обрадовался, что зарядил в этот раз винтовку разрывными. Откинул М-16 на почву и бросился, выхватив мачете(18) к цветку. С размаху перерубил ствол. А затем в состоянии аффекта стал кромсать его на мелкие куски.
        - Ублюдок, - прокричал он, - тварь.
        Пришел в себя, когда от растения почти ни чего не осталось. Воткнул мачете в почву и склонился над телом Перчикова. Слезы подступили, еле удержался, чтобы не заплакать.
        - Как во сне, - прошептал Майкл, - как во сне.
        Встал. Прицепил нож к поясу. Вернулся за винтовкой. Направился к венероходу. Занес клетку с херувимом на борт. И только после этого, уже на машине подъехал к останкам Перчикова. Внес их в венероход и положил на белую материю, которая тут же пропиталась кровью.
        Закрыл дверь в машину. Когда воздух Венеры сменился на земной, включил монитор и связался с Бережановым. В нескольких словах рассказал о случившемся.
        - Венероход вести сможешь? - Поинтересовался Валентин Петрович, понимая в каком состоянии американец.
        - Смогу.
        - Тебе решать, куда вести тело Вадима. На "Солнечную" или на "Туманную".
        - Я везу его на "Солнечную".
        - Хорошо, я свяжусь с Понтиашвилли, и тебя встретят. Конец связи.
        Экран монитора погас. Роберс включил двигатель, а херувим, молчавший до этого, вдруг залепетал, что-то непонятное.
        - У, нелегкая, - проворчал Майкл, - еще ты на мою голову.
        Венероход встретили на "Солнечной". Он не успел связаться с диспетчером станции, как тот сам вышел на связь и сообщил, что восточные ворота (а они как раз были перед машиной) готовы к приему. Когда та приблизилась к ним, они отъехали в сторону, пуская Роберса внутрь "Солнечной".
        Несмотря на все усилие, но процедуру смены атмосферы не удалось бы ускорить. Пришлось ждать отведенное время. А когда на панели венерохода загорелась зеленая лампочка, в помещение вошли несколько человек. Среди них молодая девушка.
        Майкл открыл дверь венерохода и впустил их внутрь. Врач, а девушка была доктором, склонилась над телом Вадима. Вдруг заплакала, взяв его руку, и произнесла:
        - Семеныч, я здесь бессильна.
        Санитар склонился над ней, по-отцовски положил руку на плече и произнес:
        - Крепись Агнесса, крепись.
        Тут он бросил взгляд на клетку.
        - Вадиком займемся мы. Сейчас в морг при станции отвезем, а потом по истечению трех дней похороним. А ты вон лучше этим займись, - и он показал рукой в сторону херувима.
        Глаза космобиолога на секунду вспыхнули огнем. Улыбка проскользнула на ее лице.
        - Хорошо, - прошептала она. Затем вновь посмотрела на Перчикова, и простонала, - Вадик, на кого же ты меня оставил…
        Двое санитар втащили в венероход носилки. Останки Вадима положили на них и вынесли. Ушла и Агнесса. Оставшийся в машине Семеныч, взглянул на американца и пояснил:
        - Агнесса была девушкой Вадика. Собирались пожениться. И вот теперь такое несчастье… Первая смерть в космосе за последние девять лет.
        - Девять лет? - переспросил Майкл.
        - Девять. С тех самых пор, как оборвалась связь с Фобосом.
        За Роберсом на "Солнечную" приехал венероход Бережанова. Тот отыскал Майкла в саду, где тот проводил вот уже целый день. Присел рядом с американцем на скамеечку и тихо произнес:
        - Я, тебя понимаю Майкл. Представляю, что ты чувствуешь. Но в этом твоей вины нет.
        - Я, знаю Валентин Петрович, знаю. Да вот только чувствую, что и моя косвенная вина в этой трагедии есть. Как-никак я не должен был терять Вадима из вида. К тому же этот сон, тот самый, что мне приснился, когда мы ехали к городу.
        Бережанов кивнул, вспомнив какой сон припомнил Роберс. Кто же мог знать, что он окажется вещим.
        - А ведь я, - продолжал американец, - был Перчикову жизнью обязан. Это он, а не кто-то другой прикрыл мою спину, когда на меня хундур кинулся. А я, видишь ли, не прикрыл. Поздно подошел. На пару секунд пораньше и разнес этот цветок в клочья.
        - Вот вернемся на "Туманную", - проговорил Валентин Петрович, - пойдешь под полный контроль Ванессы…
        - Я, не болен, - перебил его Роберс.
        - А я и не утверждаю, что ты болен. Просто после такого, любой человек должен пройти психологическую реабилитацию. А уж потом слетаешь на Луну. Сам знаешь, какой медицинский центр построили? Специально для астронавтов и космонавтов. Правда не сейчас, а с первым кораблем, что прилетит на Венеру. А это в лучшем случае будет через полгода. Последний рейс, как раз вчера был.
        Американец покосился на Бережанова. Но тот и не посмотрел в его сторону.
        - Тебе этот кошмар еще не раз будет сниться. А мне пилот с больной психикой не нужен. Ты же, за жизни людей отвечаешь.
        Роберс вдруг сообразил, что Валентин Петрович прав. Неся в душе ответственность за смерть Перчикова, он вдруг почувствовал, что стал замыкаться в себе.
        - Ладно, ты еще посиди здесь, - проговорил Бережанов, - я знаешь ли хочу сходить и узнать, что это за зверюшка такая…
        Он встал и направился к выходу из сада. Вдруг у дверей остановился и спросил:
        - А не страшно тебе Майкл?
        - Страшно? - переспросил американец.
        - Так ведь тут же растения.
        - А вы об этом. - Произнес Майкл, - Нет, не боюсь. Растения тут земные.
        - Ну, как знаешь. А то иди в каюту, я когда поеду на "Туманную" за тобой зайду.
        Бережанов ушел.
        На "Туманную" Бережанов и Роберс прибыли через два дня. Несмотря на опасения, Майкл очень осторожно вел венероход. Только изредка он косился в сторону Семеныча, что сидел около небольшого цинкового гроба. Агнесса, сделала все возможное, чтобы привести останки Перчикова в порядок. Хотела сама ехать на похороны Вадима, что должны были состояться около "Туманной", но Понтиашвилли ее не отпустил, сославшись на то, что жизнь продолжается, а ей сейчас необходимо изучить этого самого "херувима". Майдан Ибрагимович почему-то считал, что летающее существо было ключом к загадке Венеры.
        Лишь только в одном месте, Роберс попросил остановить венероход. Бережанов удивленно взглянул на него.
        - Здесь погиб Вадим, - пояснил он.
        Выбрались вдвоем: Майкл и Валентин Петрович. Оба с оружием в руках. Хотя правильнее сказать с АКМ наперевес шел Бережанов. У Роберса М-16 была за спиной. А в руках он держал букет из двух цветов, что были взяты из оранжерей Понтиашвилли.
        - Когда уезжали, ко мне в каюту вошел Майдан Ибрагимович, - пояснил американец. - Девушка Вадика просила положить эти цветы на месте его гибели. А еще один букет, - добавил он, - на могилу.
        Прошли несколько метров. Остановились.
        - Сюда бы огнемет, - вдруг произнес Бережанов, показывая рукой на молодую поросль.
        - Можно конечно, но не надо. - Роберс вдруг вспомнил слова Ванессы. - Они же не людоеды, а хищники. Один раз чуть я не стал ужином, в другой раз сожрали Перчикова. Да вот только это все не из-за того, что они хотели съесть именно нас. Просто мы с Вадимом оказались в ненужное время в ненужном месте. Пусть растут.
        - Но…
        - Главное, чтобы человек в этой дикой и не родной среде был все время на чеку.
        Майкл приклонил колено и положил букет на сырую от дождя почву Венеры.
        - Пусть живут, - повторил он.
        Вернулись в венероход.
        Хоронили Перчикова в нескольких сотнях метров от станции "Туманная". Пришли почти все, кроме тех, кто был сейчас в городе. Приехал Молодцов, он просто выпросил разрешение у Бережанова, простится с приятелем. Валентин Петрович и не возражал. Он уже давно подумывал вернуть механика на "Туманную", как считал космоисследователь, Игорь Семенович был больше необходим здесь, чем в покинутом городе.
        У вновь образовавшейся могилы сначала выступил Бережанов. Говорил много, вспоминал прошлых космонавтов, что не вернулись из космоса на Землю. А так же просил, чтобы все, кто сейчас находился на планете - были внимательны. Вспомнил хорошим словом Вадима, поблагодарил его за ту работу, что он проделал в районе города.
        Потом слово взял Молодцов. Игорь Семенович признался, что лучшего друга, он ни когда в своей жизни, ни на Земле, ни здесь на Венере он не встречал.
        Последним выступал Роберс. Бережанов даже испугался, что дал тому слово. Майкл поблагодарил покойного, за то, что тот когда-то спас его от клыков хундура. Извинился, что не смог прийти к нему на выручку. Пообещал, что светлый образ того пронесет в сердце.
        В конце дня, Ванесса и Майкл уединились в каюте доктора. Кто-то предположил, что те решили просто не скрывать свои отношения, но все объяснилось просто. Девушка начала сеансы психотерапии.
        Их занятия прервал Молодцов, что постучался в дверь каюты. Ванесса впустила его. Игорь Семенович замер в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
        - Вот, не знаю, - промямлил он, - что с этим делать.
        И Молодцов из-за спины извлек портрет Перчикова.
        - То ли его на "Солнечную" отправить, то ли себе оставить…
        - А может лучше в пресс-центре повесить. Сделать место памяти, - предложила девушка.
        - Хорошо, - проговорил Игорь Семенович, - я поговорю с Бережановым.
        Занавес.
        Через три месяца прибыл челнок класса "Буран"(19). Майкл сидел у себя в каюте и собирал вещи. Он не услышал, как дверь открылась и вошла Ванесса. Она тихо подошла к нему и коснулась плеча. Роберс вздрогнул. Повернулся, и на его лице появилась улыбка.
        - А, это ты, - молвил он, - я рад, что ты пришла меня проводить.
        - Я буду без тебя скучать, - прошептала девушка, опуская голову на его плечо.
        - Я, то же.
        Они минут пять целовались. А потом она проводила его до переходного шлюза. Там простояли, молча пять минут. И тут Роберсу показалось, что они больше никогда не увидятся.
        - Я обязательно вернусь, - прошептал он ей на ушко.
        - А, куда ты денешься, - ответила она ему.
        Он еще раз поцеловал ее. Затем подошел к Бережанову и Молодцову. Пожал им руки и повторил свою фразу уже для них.
        - Только попробуй этого не сделать! - Сказал Валентин Петрович.
        - Вот-вот, только попробуй не вернись, - пробормотал Игорь Семенович.
        Пешочком дошел до челнока, но прежде чем войти в корабль бросил взгляд в сторону одинокой могилы космонавта. Мысленно простился с Перчиковым и вошел внутрь.
        Обычная процедура и вот он уже сидел в кресле.
        Вскоре челнок медленно стал подниматься в дождливое небо планеты.
        Акт 2: Лунная соната Майкла Роберса
        Интерлюдия.
        Луна богата силою внушенья,
        Вокруг нее всегда витает тайна.
        Она нам вторит: "Жизнь есть отраженье,
        Но этот призрак дышит не случайно".
        Константин Бальмонт "Луна" (1899)
        Лето 1969 года.
        США. Центр управления полетами NASA
        Четыре группы: "белая", "черная", "зеленая" и "бордовая" постоянно меняли друг друга, находились в помещении Центра управления полетами. Очень молодые люди, возраст которых колебался от двадцати пяти лет - тридцати пяти, следили за тем, как ракетоноситель Сатурн V вывел на земную орбиту очередной корабль серии "Аполлон". В этот раз миссия была куда более серьезной, чем обычно. Предстояло высадить на естественный спутник Земли - Луну, трех астронавтов: Нила Амстронга, Майкла Коллинза и Базза Олдрина(20).
        Старт прошел без особых накладок, но все равно Джин Кранц (руководитель "белой" команды) волновался. Еще бы ему этого не делать. Вся информация по коррекции траекторий полета делалась на Земле, а на борту для определения курса по старинке использовали секстант.
        Когда "Аполлон - 11" вышел на окололунную орбиту, а это произошло двадцатого числа, принявшая вахту "белая" команда, должна была сопровождать посадку на спутник. Если бы вдруг прозвучал сигнал отмены, ее тут же сменила "черная". К радости всех присутствующих этого не произошло. После отделения лунного модуля Армстронг и Олдрин начали торможение. И вот тут то и начались неприятности. Сначала компьютер выдал "ошибку 1202", а вслед за ней и "ошибку 1201".
        - Срочно всем листать справочники, - заорал как резаный Джо Гэвин. - Я должен знать, что происходит.
        Казалось, что обстановка в Центре управления полетами накалилась до предела. И тут руководитель группы программистов Джек Гарман выкрикнул:
        - Все в порядке!
        Он подбежал к Гэвину и стал объяснять ситуацию. На лице Джо появилась улыбка. Оказалось, компьютер был просто поставлен в тупик сигналами от двух радаров - посадочного и стыковочного.
        - Мы можем это как-то обойти? - поинтересовался он у Гармана.
        - Алгоритм компьютера позволяет это сделать.
        - Так делайте это быстрее. Иначе мы потеряем контроль над ситуацией.
        20 июля 1969 года.
        Орбита Луны.
        - Сажать корабль будем в полуавтоматическом режиме, - проговорил Армстронг, обращаясь к товарищам. - Автоматика будет контролировать тягу заданного темпа снижения, а мне придется подыскать место для посадки. Придется взять управление горизонтального движения.
        Фраза заученная, но так сейчас необходимая. Майкл и Базз знают, что все идет по плану. Поэтому и не волнуются, следя за его действиями, помнят, что на тренировках эта операция проходила гладко. Вот только реальная жизнь не тренировка, и тут не знаешь, как все повернется. Плюс ко всему место пришлось искать долго. На невидимой стороне Луны, сажать не хотелось, кто знает, пойдет ли оттуда сигнал к Земле или нет? Поэтому пролетев над кратером, наконец нашли подходящий участок.
        "Интересно, - подумал Нил, - а знают ли в ЦУПе, что они пролетели над кратером? Скорее нет. Могут только заметить, что расход топлива немного больше чем планировалось. Надеюсь, поймут, что это не тренажер".
        Модуль медленно стал опускаться на лунный грунт. Сейчас, когда корабль коснулся поверхности, они должны были отдохнуть, выспаться, а уж потом выйти наружу. Но все поменялось в одночасье.
        - Чего нам ждать босс, - вдруг произнес Коллинз. - Свяжись с Землей и сообщи, что мы собираемся выходить. Отдохнем с часок и выйдем.
        Армстронг нажал кнопку на пульте управления и заговорил в микрофон.
        - Земля. Земля. Это Аполлон - 11. Мы хотим отдохнуть чуток, а затем выйти наружу. Мы не можем спать, от нервного напряжения. Земля, Земля!
        - Земля вас поняла Аполлон-11.
        Армстронг опрокинулся на спинку кресла и произнес, прикрывая глаза:
        - Я, свое дело сделал. Теперь все зависит он Центра управления полетами.
        Сигнал пришел минут через тридцать.
        - Аполлон - одиннадцать, - раздался знакомый голос, в котором астронавты узнали Брюса Маккэндлесса, того самого, кто был один из "переговорщиков", - это Земля. Выходите на Луну. Повторяю, выходите на Луну.
        - Вот и хорошо, - произнес Нил, - а то у меня уже ноги отекли от постоянного сидения.
        Астронавты надели шлемы.
        - Базз, остаешься в модуле, а ты Майкл со мной.
        Армстронг открыл люк и начал спускаться по трапу. Когда его нога коснулась поверхности Луны, он произнес:
        - Это маленький шаг для человека, но огромный прыжок для всего человечества.
        Того, что комментатор в ЦУПе заблокировал ногой выключатель переговоров Нил не знал. О том, что его речь транслировалась, он узнал позже, когда вернулся на Землю. Потом он прослушает ее на магнитной ленте, а сейчас им нужно было собрать образцы грунта, при этом не уходя далеко от ракеты.
        Нил открыл контейнер, что притащил Коллинз и стал нагружать его первыми попавшимися камнями и пылью. Затем они вдвоем дотащили его до модуля и погрузили на борт.
        Кто ж знал, что во время старта с Луны, Олдрин заденет и разобьет громоздким блоком обеспечения выключатель взлетного двигателя. Но, он это сделал, чем вызвал недовольство капитана.
        - Придется производить взлет в ручную. - Пробормотал Армстронг, - интересно, где мы?
        Он запросил данные в ЦУП, но оттуда пришел ответ, что определить их нахождение на луне очень сложно.
        - Вот незадача, - проговорил Нил, - ну, что ж будем действовать на свой страх и риск. Не умирать же на этой чертовой луне, не ждать же когда к нам на выручку придут инопланетяне. Хотя откуда им здесь быть.
        Запустил двигатели.
        Луна. Год 2055.
        Майкл Роберс вышел из люка "Шатла" и взглянул на Луноград.
        1
        Два космонавта одиноко брели среди кратеров.
        У небольшой расщелины они остановились. Тот, что был в бледно-голубом скафандре, с двуглавым золотым орлом РФ на груди, показал на нее рукой и спросил:
        - Что будем делать Миша?
        - Прыгать Роза, прыгать, - ответил тот, что в белоснежном скафандре с американским флагом на рукаве.
        Он оттолкнулся от лунной поверхности и прыгнул. Его русская напарница последовала за американцем. На другой стороне приземлились почти синхронно, если девушка и опоздала с прилунением, то всего, лишь на долю секунды.
        - Мы с тобой летели, как птицы. Правда, Миша?
        - Да, Роза. Как птицы.
        Она называла его по-русски - просто Миша. Он ее - Розой. И ему это нравилось, не то, что привычное - Майкл.
        А ведь ни Бережанов, ни Молодцов и даже не Перчиков никогда Майкла Роберса так не величали. Он для них был простым американцем, лучшим пилотом на Венере. Даже Ванесса, в которую Майкл считал, что был влюблен, не называла его так. Но долго ли продлиться все это. Ведь вскоре он должен будет покинуть спутник Земли. Вот только куда американец направится в этот раз, никто, даже он сам, пока не знал. Роберс хотел вернуться на Венеру, где больше полугода назад космоисследователям найден был заброшенный город, но, увы, это от него, ни капельки не зависело.
        Сейчас на Луне, где он проходил терапевтическое лечение, Майкл ожидал, что с ним должны связаться. Кто это будет, это уже другой вопрос. Предприимчивый и веселый Валентин Петрович Бережанов, или сухой и черствый (таким его видел Роберс) полковник МкНил.
        Но сейчас, пока они не вышли на связь, он предпочитал коротать свое время в обществе двадцати пятилетней медсестры - Розы Адашевой. Девушка проходила на Луне аспирантуру, после того, как год назад закончила Ярославскую Медицинскую академию.
        Отношение между американцем и русской возникли спонтанно и даже из ничего. Она пришла ему делать прививку. Разговорились, и он пригласил девушку прогуляться по Луне. В первый раз удалились не далеко, просто обошли по периметру стеклянные купола Лунограда, связанные между собой такими же галереями. Затем спустили в кратер, над которым согласно легенде пролетел "Аполлон - 11", и вот теперь направились в Море Спокойствия. Вначале ехали на луноходе, потом пошли пешком.
        И чем дальше от города уходила парочка, Роберс начал понимать, что даже сейчас, когда люди высадились на Венере, и вновь устремили свой взгляд в сторону Марса, Луна по-прежнему оставалась почти необитаемой. Даже Луноград не представлял собой того о чем мечтали писатели фантасты на заре космической эры. В стеклянном поселении из пяти куполов проживало всего пара сотен поселенцев, основная часть, которых составляли сотрудники научного центра и госпиталя. Для обычных туристов, что прилетали просто отдохнуть, существовала гостиница. Большим спросом она стала пользоваться только теперь, когда на Венере открыли город. Вспомнив рассказы Джорджа Адамски, которого до этого считали обычным шарлатаном, сюда хлынули археологи. А ведь тот утверждал, что на Луне лет сто назад существовал город.
        Оглянувшись на расщелину, парочка отправилась дальше. Шли не спеша, до тех пор, пока не очутились перед еще одной пропастью. Она была немного больше первой.
        - Мне не перепрыгнуть, - проговорила Роза, - я дальше не пойду.
        Майкл ничего не ответил. Он подхватил девушку на руки. Здесь при росте сто шестьдесят сантиметров и весе сорок восемь килограммов, она почти ничего не весила.
        - Тебе не тяжело, - пошутила девушка.
        - Нет, конечно. Ты и так хрупкая, а тут еще в шесть раз легче.
        У Майкла возникло вдруг желание взглянуть в ее глаза, но через затемненное стекло скафандра невозможно было разглядеть ее лицо.
        Он перенес девушку через пропасть, точно так же прыгнув, как и в первый раз. Поставил ее на ноги и, подняв голову, вверх посмотрел на голубой диск Земли. Перевел взгляд на звезды, которые сейчас казались еще ярче.
        - Ну, что до кратера? - поинтересовался Майкл.
        Девушка посмотрела на пропасть.
        - До кратера, так до кратера. Тем более вон смотри, видны уже его высокие края устремляющиеся вверх.
        Они побрели вперед.
        - Звездная пыль под сапогом, - пропела Роза.
        - Что, это? - спросил Роберс.
        - Песня. Она конечно не про космос, но эта фраза почему-то так и веет космической романтикой.
        - Давай заберемся на вершину, - предложил вдруг Майкл, - постоим, полюбуемся Луной, Землей и звездами. Там на верху, мы будем еще ближе к своей родине. А затем… Затем мы вернемся в город.
        - Давай, - согласилась Роза, и побежала, - ну, что ты стоишь, - прокричала она, - айда за мной.
        Бег их был легким, а вот карабканье наоборот оказалось трудным, точно таким же, как и на Земле. Если там сила тяжести давила, то здесь ее отсутствие даже мешало.
        "Вот было бы чудно увидеть летящего среди звезд херувима, - подумал Роберс, стоя на вершине, - кто бы мог подумать, что эти птицеподобные существа способны летать в космосе".
        Один раз с ним на связь вышел Молодцов, сообщил, что космобиолог с "Солнечной" установила, что так называемый херувим способен летать среди звезд.
        - Ну, точно птица Говорун, - добавил в конце сообщения Игорь Семенович. - Сейчас вот коллегия в составе Понтиашвилли, Яузы и Бережанова решают, как с ним поступить. Отправить на Землю или отпустить на волю.
        - Я бы отпустил на волю, - вдруг произнес Роберс, - оно же в неволе умрет.
        Передал ли его пожелание механик или нет, Майкл не знал.
        Поэтому стоя на вершине, они вглядывались вдаль. Из-за отсутствия атмосферы, даже горизонт здесь был дальше. На западе, продвигаясь к полюсу Луны, двигался едва различимый караван луноходов. Чуть справа от него сияли купола города. На востоке еще один кратер, который как расщелину, тут Майкл задумался, перескочит нельзя.
        - Как, ты думаешь, - спросила Роза, глядя вслед уходивших археологов, - они найдут город. О котором когда-то говорил твой соотечественник?
        - Не знаю. Им бы найти, то, что оставил Армстронг, когда первый раз высадились на Луну, - проговорил ехидно, Роберс. Что-то в душе Майкл начал сомневаться, что это не была художественная инсценировка. Вера в то, что американцы были на спутнике Земли, пропала, когда он впервые увидел город на Венере.
        - О да ты не патриот Миша, - проговорила на русском Роза.
        Сомнение она развеяла, рассказав, что в начале двадцать первого века русские журналисты доказали, что флаг в космосе может качаться, словно он обдувается ветром.
        "Женщины, уж больно они много знают", - подумал Роберс.
        Он и так часто задумывался, а может быть между мужчиной и женщиной дружба?
        Майкл взглянул на Розу и произнес:
        - Нет, не может.
        - Что не может? - спросила его Роза, услышав в наушниках его голос.
        - Дружба между мужчиной и женщиной быть не может.
        - С чего ты решил, что не может.
        - Ну, мы разный смысл вкладываем в понятие дружбы, - проговорил он, и вспомнил Барбару. - Разный смысл.
        - Какой же смысл? - проговорила Роза.
        Тогда он рассказал историю одной проститутки, с которой познакомился на Манхеттене в возрасте шестнадцати лет. Поведал, что та подразумевала под дружбой.
        - Ну и дурак ты Майкл, - усмехнулась Роза, - у проституток, друзей не бывает. Им нужны деньги. Они всегда останутся одиноки.
        Роберс и сам понимал, что Роза была права. Мужикам от таких девиц нужно было только одно.
        - Да и не все женщины придерживаются таких взглядов, как твоя знакомая. Нам хочется тепла, и человека на которого можно было бы положиться в тяжелой ситуации, - продолжила девушка, - а та девушка просто - дура.
        Она снова посмотрела на горизонт и сказала:
        - Может, уже вернемся Майкл.
        - Возвращаемся, - проговорил он и попытался улыбнуться.
        Парочка медленно спустилась с вершины, и побрела по пустынной поверхности. Снова были расщелины, через которые перелетали, как птицы. Потом они заметили свой луноход. Тот по-прежнему стоял одиноко в окружении кратеров, словно неизвестное животное, глядящее своими глазами-фарами на лунный песок.
        Майкл открыл массивный люк машины, и они забрались внутрь. Заняли места в кабине. Роберс включил зажигание, и луноход тронулся, медленно ползя по поверхности.
        - Ты что закончил, - спросила девушка, когда они выехали на прямую трассу, катя по своим следам, - какую академию, прежде чем улететь на Венеру?
        Майкл обычно не любил вспоминать свою жизнь, уж больно в ней было много таинственного и загадочного. Большая часть, которой была на данный момент под запретом. Тема образования под этот запрет не попадала. Вряд ли ее интересовала школа и колледж, скорее всего академия, поэтому он лаконично по-военному ответил:
        - Летная академия при НАСА, основанная в две тысячи двадцатом году. Нас учили сначала пилотажу на обычных самолетах, а уж потом допустили до управления Шатлом. Ну а ты откуда родом, не уж то из древнего города Ярославля?
        - Нет, я родилась в Петербурге, мне надоела опека моей родни, и, я укатила учиться в Ярославль. А знаешь, я рада, что мой родной город в начале столетия не переименовали в Путинбург. Я, конечно, ничего не имею против него лично, но, то подхалимство, что возникло в начале столетия меня просто раздражает. Хорошо, что оно не переросло в культ личности, хотя уже было на самой черте.
        - Мне как американцу, легко тебя понять, у нас аналогичное чуть не возникло с культом Буша. Знаешь, - вдруг проговорил Майкл, - в те годы с Землей непонятно, что творилось. Безумные правители. Террористы, Мировые кризисы. Глобализация.
        Луноход тряхнуло. Где-то в стороне от их пути упал маленький метеорит. Эти тела, из-за отсутствия атмосферы, просто загрязняли поверхность Луны.
        Как считал Майкл, если начнется метеоритный дождь, считай, что тебе не повезло. Погибнуть под градом камней не очень приятная перспектива.
        Вскоре показались купола города, освещенные искусственным светом, они выделялись на черном фоне, окружавшем планету.
        Невдалеке от него находился космопорт. Приспособленный для приема челноков класса "Буран" и "Шатл". Космические корабли серии "Арго" прилунится здесь, из-за своих размеров, просто не мог.
        Луноход остановился около одного из входов. Майкл связался с обслуживающим персоналом, и им разрешили въехать внутрь города.

* * *
        Прошел всего лишь час, с того момента когда парочка вернулась в госпиталь. Майкл развалился в кресле и читал привезенную с Земли прессу. С помощью миниатюрного компьютера он перелистывал виртуальные страницы классических газет: "The New York Times",", "The Times", "Financial Times", "МК", "Bild-Zeitung" и "Le Figaro"(23).
        Писали в них в основном о политических событиях. Снова, вот в какой уже раз избирали президента в Соединенных штатах. На этот раз, на пост претендовал коренной житель Америки - индеец из племени "Чероки". Вполне возможно, решил Майкл, многим просто надоели постоянные конфликты между демократами и республиканцами. Хотя сам Роберс в них разницы никакой не видел, обе группировки всегда преследовали только свои интересы. В России началась подготовка к полету на Марс и Юпитер, как предполагали журналисты "Московского комсомольца" экспедиция состоится на двух космических кораблях класса "Арго". Что-то в это Майклу не верилось. Межпланетные корабли этого вида пока не способны были лететь в этот сектор. Для этого требовался более мощный двигатель, а такого у русских на данный момент, в этом Роберс был убежден, еще не было. В Германии вновь зашевелились неофашисты. Как и в тяжелые годы двадцатого века пытались поджечь рейхстаг. По-прежнему не могли угомониться антиглобалисты, хотя сейчас о слияние стран в некое подобие Евросоюза и разговора не было. Если когда, что-то и возникнет, то скорее под эгидой ООН,
а не банкиров и промышленников. Между тем в Париже с триумфом гастролировал "Большой театр". Все представления московских артистов проходили с аншлагами. Сборная Бразилии уже в который раз вышла в финал Чемпионата мира по футболу и противостояла Камеруну.
        И ни слова о бейсболе, хоккее и об американском футболе. Словно и не приближается Суперкубок по последнему. Роберс еще раз пролистал страницы газет. Нажал кнопку архивных экземпляров и вздохнул с облегчением. В прошлом году Суперкубок взял Detroit Lions(24), обладателем Кубка Стэнли стала Атланта, а Гагарина - "Барыс" Астана (25). С одной стороны хоть какие-то новости, если честно сказать Майкл и этого не знал, но с другой жизнь продолжалась, а эти события уже оставались в прошлом, как и зимние олимпийские игры, которые прошли в маленьком городке Уругвая.
        Роберс отложил устройство на тумбочку. Встал с кресла и подошел к кровати. Расстилать не стал, а так прямо поверх покрывала прилег на нее. Закрыл на секунду глаза.
        Хоккей, бейсбол, американский футбол. Его страсть. Он не видел эти игры уже три года. Даже с девушкой он поссорился на хоккее. Как же он скучал по этим зрелищам, но здесь в космосе до этих игр никому и дела не было. На Венере если исследователи и играли так либо в преферанс, шахматы или на худой конец в биллиард. Впрочем, не в Пул, а в русскую его разновидность - "Пирамиду"(26).
        В дверь каюты постучались. Майкл открыл глаза. Присел на краешек кровати и произнес:
        - Да, да. Войдите.
        Вошла Роза. Сейчас на ней не было скафандра. И он вновь смог увидеть ее улыбку.
        На девушке белый халат, пилотка с красным крестом, туфельки на маленьком каблуке. Темные длинные волосы спадали на плечи. В руках Роза держала небольшой поднос с маленьким стаканчиком, наполненным коричневым напитком.
        - Напиток из корня солодки, - проговорила медсестра, - для успокоения нервов. Выращивается в оранжерее города, - подмигнула она.
        Горький напиток, но пить было необходимо. После того, как Роберс видел смерть своего товарища, нервы уже не те. Сны стали беспокойными, от которых американец просыпался в холодном поту.
        Роза, придерживая поднос одной рукой, отодвинула прибор для чтения прессы в сторону. Поставила стакан рядом и с мольбой в глазах: "Мишенька выпей", посмотрела на Роберса. Тот взял стакан и сделал глоток. Вкус был омерзительный, но морщась, космонавт пил, понимая, что медсестра от него не отстанет.
        - Миш ты же помнишь, что доктор фон Берингтон, прописал тебе пить коктейли. Сегодня по графику Солодки, завтра Виноградный, - сказала Роза. - Ты, уж не перечь ему.
        - Лучше бы один Виноградный, - вздохнул он, ставя стакан на поднос.
        Затем встал и приблизился к девушке. Взял ее руку и поцеловал. Взглянул в ее карие глаза и прошептал:
        - Я, люблю тебя Роза.
        Обнял ее, прижал к себе. Рука скользнула по спине.
        - Не надо Майкл, - прошептала она, - сейчас завтрак и тебе пора идти. Не сейчас, позже. Я тоже тебя люблю, но сейчас я на работе.
        Девушка оттолкнула его и вышла из каюты.
        Роберс взглянул на часы. А ведь Роза была права. Он застегнул комбинезон и вышел в коридор. Девушки там уже не было, вполне возможно, поспешила в свой кабинет.
        Двигаясь по коридору, он медленно смотрел сквозь прозрачные стены здания. По ту окон суетились люди, было видно, как в город въехал луноход. По эмблеме на корпусе Майкл понял, что тот принадлежит итальянскому авантюристу Рею Карлуччи. Это был археолог и искатель приключений, на Луну прилетал каждый год месяца на два-три, пока на Земле в университете, где он преподавал историю, начинались каникулы. Так называемый "Индиана Джонс" был родом из Неаполя.
        В этот раз он прибыл на Луну, две недели назад, и все это время, проводил где-то на невидимой с Земли стороне спутника.
        Майкл вдруг задумался. Кто бы мог в начале двадцать первого века предположить, что после известных событии в сороковых годах, история вступит на новый виток своего развития. Для этого русским стоило только изобрести новые двигатели и создать космические корабли класса "Арго", а американцам открыть специальные колледжи, в которых любой желающий мог пройти подготовку к космическому полету (водить космический корабль их не обучали, поэтому за деньги они могли арендовать "Бураны" и "Шаттлы"). И сразу же после этого человечество вышло в дальний (на тот момент) космос.
        Теперь за пределы атмосферы Земли мог выйти любой, а не избранный, как это было раньше. Именно из таких космонавтов любителей, в отличие от Роберса, Янгблада и Бережанова (все трое окончили военные академии), и вышел Рей Карлуччи.
        Роберс вот уже несколько минут, как завороженный смотрел, как плавно едет по ровной площадке города луноход. Остановился он за две машины, до транспорта Майкла. Люк ее открылся и из нее вывалился (другое слово тут трудно было подобрать) низкорослый колобок.
        "Индиана Джонс, в исполнении Денни Де Вито" - подумал Роберс, разглядывая его. Потом вдруг вспомнил, что опаздывает в столовую.
        Массивная пластиковая дверь медленно отъехала в сторону, пропуская Роберса внутрь. Сделав несколько шагов, он остановился, увидел свой столик и поспешил туда. Там его уже ждали шотландец Колин МакДугла и афроамериканец Гомер Кэш. Пожелав им приятного аппетита, Майкл взял тарелку для салатов и направился к шведскому столу. Взял салат из помидор, выращиваемых здесь на Луне, и салат из крабовых палочек, привозимых сюда с Земли. Вернулся за столик. После того, как Роберс пообщался с Бережановым и Молодцовым, его пристрастия к еде сильно изменились. Русские приучили его, есть супы и второе, и напрочь забыть привычное в его молодости быстрое питание - фастфуд.
        Симпатичная темнокожая официантка с шведским именем - Ингрид, подвезла на тележку маленькие кастрюли на три порции с супами. Только Гомер отказался, Майкл с Колином выбрали рыбный суп. Его варили здесь из консервов, что доставляли сюда с Земли. Как-то, еще на Венере Майкл назвал это кушанье - ухой. И тут же выслушал лекцию Игоря Семеныча о том, чем рыбий суп отличается от ухи. Пока они хлебали его, девушка привезла второе - омлет с котлетой. Вторе взял и Гомер, а когда Ингрид принесла компот, попросил двойную порцию
        - Обожаю компот, - проговорил шепотом афроамериканец.
        Пока уминали второе, завязался разговор. Его начал Кэш.
        - Как вам Луна, Майкл? - спросил он. - Я видел, как вы сегодня ездили на луноходе с русской красавицей.
        - Нормально, здесь свое очарование, которого нет на Земле и Венере.
        - Вы были на Венере? - спросил МакДугал.
        - Да, я прожил там целый год. Участвовал в исследовании планеты.
        - Везет, - проговорили его соседи хором, - а нам приходится болтаться на орбите Земли. И вот, что бы разнообразить решили отдохнуть на Луне.
        - Понятно.
        - Через три недели мы должны везти Карлуччи на Землю. У него скоро занятия в университете и вот-вот его исследования должны закончиться.
        - Я, скорее тоже улечу с Луны. Вот только пока не знаю куда именно, - признался Роберс, - ожидаю одно из двух. Либо меня вызовет Бережанов на Венеру, или придет приказ из НАСА вернуться на Землю. Последнего, честно признаюсь, не хочется, но сами знаете приказ, есть приказ. К тому же может на Земле я, наконец, отдохну, от этих бесконечных дождей.
        Он медленно хлебал суп, отламывая, как делал Валентин Бережанов, хлеб. Котлета, тоже была ничего, в меру прожаренная без жил, обваленная в сухарях. Поперчил слегка. Морс был просто чудесен. В столовой заиграла музыка. Дверь отъехала в сторону и в помещение вошла рыжая кошка. Она проследовала между столов и остановилась напротив Роберса. Майкл наклонился и дал кусок котлеты. Та понюхала, схватила его и убежала в дальний угол столовой.
        - Вы любите кошек? - поинтересовался Гомер.
        - Да, особенно после того, как кот Молодцова, спас множество жизней на Венере.
        - Удивительно, - воскликнул шотландец. - Я слышал об этом. На Земле в газетах писали. А может, вы нам Майкл подробности расскажете?
        - Окей, - сказал Роберс и начал рассказывать, как кот Молодцова по кличке Барсик, обнаружил на станции хищное существо прозванное хундуром. Сам Майкл в это время, путешествуя по Венере с Бережановым, был атакован хищным цветком.
        Музыка играла, что-то из классики. Официантки уже стали убирать грязную посуду. Роберс встал из-за стола поблагодарил за приятный обед компаньонов и отправился в свой номер. В коридоре он встретил Рея Карлуччи. Тот шел возбужденный и о чем-то по-итальянски со своим напарником. Молодой парнишка, скорее всего, один из студентов преподавателя истории, достал из планшета карту Луны и начал что-то чертить. Казалось, они на что-то наткнулись стоящее, но вот только на что? Может старый флаг Армстронга?
        Роберс заглянул в гостиную и отправился в номер. Он устал и хотел вздремнуть. Нужно было понять, почему ему нужно было ждать решения с Земли. Ведь там он не играл главной роли и не был первой скрипкой в оркестре.
        Майкл открыл дверь. Вошел в номер и грохнулся на кровать. Морфей сморил его и он уснул.
        СОН
        Майкл медленно брел по венерианскому лесу. Маска скрывала уставшее лицо. На ногах были мощные сапоги, для хождения по вязкой почве. В руках он держал старенькую винтовку М 16. Где-то позади за ним, как он предполагал, должны были идти Ямамота и Перчиков. Дождь только что закончился. Странное почти земное солнце выглядывало из-за туч. Но это была не Земля, это была Венера, и Роберс знал. Тропинка вела куда-то вперед. Он должен был идти, но он не понимал для чего. Словно сомнамбул он шел и шел. Неожиданно его догнал Вадик. Он похлопал его по плечу и как-то быстро побежал вперед. Неожиданно наступила тьма, и Майкл впереди теперь мог видеть колеблющий фонарик Перчикова. Тот качался в такт его движеньям. Неожиданно огонек резко качнулся вверх и погас. Роберс бросился вперед. Он остановился, когда цветок уже пережевывал русского. Хищное растение оторвал свою пасть от тела и потянулся к американцу. Майкл словно завороженный смотрел на него, вдруг цветок принял очертания его школьной учительницы…
        Майкл падал, он летел в какую-то странную пропасть. Громкий удар и Роберс стукнулся обо что-то твердое. Теперь он открыл глаза и пощупал себя. Вроде - цел.
        - Не бережешь ты себя, - проговорил откуда-то справа голос, - ой не бережешь.
        Майкл повернул голову. Там стоял полковник МакНил. Тот протянул руку и помог встать.
        - Майкл, на тебя возложена великая миссия, - проговорил тот голосом учительницы. - Будущее зависит от тебя.
        И снова падение в пропасть.
        Теперь Роберс лежал на песке, лицом в низ. Жаркое солнце пекло его спину.
        - Вставай, раб, - прогремел грубый мужской голос.
        Майкл перевернулся на спину и открыл глаза. Над ним склонился египтянин в папирусной юбке. В руке он держал копье.
        - Вставай, мерзки раб, - вновь прорычал египтянин, и ударил Роберса своей ногой, обутой в сандаль, прямо в живот.
        Майкл почувствовал боль, поднялся, осмотрел себя. Теперь на нем была только набедренная повязка. Голые ноги стояли на горячем песке, отчего хотелось прыгать. Вдалеке виднелась строящаяся пирамида.
        - Клянусь Гором это первый тупой раб в моей жизни, - вновь раздался голос надсмотрщика.
        Египтянин ткнул заостренным концом палки Майклу в спину и прорычал:
        - Шагай.
        Опять падение, и вот он лежит перед римским Колизеем. Он узнал это сооружение, сколько раз он видел его на фотографиях. Сейчас он был уже не раб, в этот момент он был одет как легионер. Народ толпился у массивных ворот арены, еще не разрушенной временем и варварами.
        - А сейчас схватка дня, - раздалось из-за стен здания.
        Рев толпы.
        - Римский легионер и цветок-хищник с Венеры.
        Неожиданно вся толпа резко повернулась и посмотрела на Роберса. И тут он только заметил, что по-прежнему сжимает М-16. Народ гудел. Он сделал шаг и вышел на арену. Трибуны были битком набиты римлянами. В Vip-ложе сидел сам Нерон. За его спиной маячило лицо полковника МкНила. В самом центре арены рос цветок. Его красный, как кровь язык выглядывал из распахнутой пасти. Внизу лежало тело Перчикова.
        - Гад, - прорычал вновь испеченный легионер и бросился, вперед тряся винтовкой перед собой.
        Только, теперь он заметил, что к ней прикреплен нож…
        ****
        Проснулся он оттого, что кто-то надавил на его грудь. Он открыл глаза. На нем сидел лунный кот.
        2
        У кровати сидела Роза. На ней было облегающее белое платье. Белая шапочка с красным крестом, покоилась на ее коленях.
        - Ну, и горазд же ты - спать, - похихикала она, - Миша, ты, проспал самое интересное на Луне.
        - Что такое интересное я проспал? - спросил он обиженно.
        Она поправила свою челку и сказала:
        - Рей Карлуччи нашел город, о котором упоминал твой земляк Джордж Адамски.
        Сон сняло как рукой. Майкл соскочил с кровати и, не обращая внимания на девушку, на ходу залезь в комбинезон. Быстро застигнул молнию, потянул за руку, как маленький мальчик, Розу. Сказав только:
        - Пошли.
        - Он сейчас в столовой корпуса. Это единственное помещение в городе, где можно собрать столько народу.
        Они шли почти бегом, впервые Роберс боялся опоздать к началу, а ему было очень интересно узнать, что все-таки обнаружил итальянец. Не ужели тот самый, город который жители Венеры, показывали Джорджу Адамски. За несколько лет, это уже был еще один таинственный город обнаруженный в космосе. Давно заброшенный и полуразрушенный город, один из тех, что во вселенной было, по всей видимости, не меряно. Ведь еще не до конца исследована Венера, еще в планах был Марс и другие планеты с их спутниками. Да и на Земле были города укутанные джунглями и затопленные водой.
        И вес это надо было зафиксировать и сохранить, чтобы понять как на Земле, да и в самой Солнечной системе появилась жизнь. И, слава богу, что в космос не рванули, на поиски артефактов "черные археологи".
        В открытых дверях столовой уже толпились исследователи. Майклу сразу же вспомнилась Венера, где полгода назад творилось подобное, когда они с Бережным привезли таинственный артефакт обнаруженный в венерианских джунглях. И если там, виновниками открытия были они, обычные дилетанты, то здесь честь принадлежала профессиональным археологами. Специалистами, которые не случайно набредшими на город, а людьми специально искавшими его.
        Маленький толстый коротышка, в черном смокинге и белой рубашке стоял на сцене. В руке он держал огромный снимок, явно сделанный из кабины Лунохода.
        - Вот именно этот загадочный пейзаж, на обратной, от Земли, стороне Луны и привлек наше внимание, - говорил тем временем итальянец, - вот эти три, - сказал он и показал маленькой указкой на три усеченных конуса, что находились в центре снимка, - и были виновниками наших изысканий. Помня, что представлял город на Венере, а его снимки достигли Земли, я и мой приятель рванули туда.
        Карлуччи положил снимок на стол, и показал второй. На нем усеченные конуса были ближе. И их коническая структура делала их похожими на строения Венеры и пирамиды Земли. Даже с дальнего расстояния, Майклу удалось разглядеть ту симметрию, что была в инопланетных городах.
        "Не, никакого сомнения это был город, построенный жителями Венеры" - подумал Роберс.
        - Я даже не сомневался, - продолжал коротышка, - что это именно тот город, что построили Венерианцы здесь, посмотрите, на эту божественную симметрию домов, эти прямые линии. Истекающих от трех больших конусов к маленьким, раскинувшимся вдоль, как я полагаю, улиц.
        Затем последовали новые снимки. Пирамиды и конусы стали крупнее, и стали видны даже входы в сооружения.
        - К сожалению, проникнуть вовнутрь, мы не решились, - проговорил Рей Карлуччи, - это было бы смелое, но и опасное решение. Первое, что нам пришло в головы, это поставить в известность жителей станции. И даже, несмотря на то, что честь открытия теперь принадлежит итальянцам, я предлагаю всем археологам, объединить свои усилия в исследовании города. Возможно именно здесь, мы найдем ответы на многие вопросы.
        - А также получим новые вопросы, ответы на которые мы не знаем, - прошептал Майкл Розе на ушко, - точно так же мы думали тогда на Венере. А оказалось, нет, приоткрыв одни завесы, мы обнаружили новые.
        На вынесенный, на сцену, местными электриками стенд, напарник Карлуччи прикрепил нарисованную от руки карту лунного города.
        - Я разделил город, - проговорил Рей, показывая своей указкой на карту, - на участки. По идее это должно помочь нам всем в ускоренном темпе исследовать городок. Мне стало известно, - заулыбался, он, когда его помощник, что-то шепнул ему на ухо, - что на станции находится Майкл Роберс, первооткрыватель города на Венере. И мне, я не оговорился, очень бы хотелось увидеть его в своей команде.
        Раздались аплодисменты, все посмотрели на Майкла, а тот обнял за плечи Розу, и, шепнув на ушко, нежные слова пошел с ней в свой номер.
        Они расположились на диване. Все-таки это был скорее санаторный комплекс, а не госпиталь. Майкл нежно обнял девушку и поцеловал ее в щечку, и сказав в зал:
        - Дайте мне время подумать Рей.
        - Надеюсь, ты присоединишься к исследователям, - проговорила она, когда они уже были в его номере, - но на один раз, ты находишься на восстановлении, не забывай?
        - Конечно, конечно Розочка, - у меня нет времени на все это, я так соскучился по Земле.
        - У тебя, что там девушка?
        - Увы, меня там никто не ждет.
        - Не обманывай меня. Да, ты Казанова, у нас?
        - Я и не собираюсь тебя обманывать. У меня были женщины, с которыми мне было хорошо, но они не могут стать моими спутницами жизни….
        - Почему?
        - Работа такая, не могу я завести семью. Даже боюсь, что наше с тобой знакомство будет не долгим.
        - Я понимаю, Миша, ты скиталец, отшельник звезд, - поэтому я не хочу тоже привязываться к тебе.
        Майкл снова обнял ее, и поцеловал. Его рука гладило ее тело. Скользнула с плеч вниз. Опустилась, и пальцы коснулись края подола. Потом медленно скользнула вверх, и он ощутил ажурную кайму белых чулок.

* * *
        Роберса разбудил звонок будильника. Он потянулся и вдруг понял, что в постели лежит один. Роза не стала дожидаться его пробуждения и ушла, когда он спал. Вполне возможно, даже ночью, когда в здании санатория отключили свет. Майкл вновь потянулся и лишь только потом взглянул на механические часы, подаренные Молодцовым. Приближалось время процедур. Роберс достал из ящика тумбочки санаторно-курортную книжку, почему то даже когда электроника сделала скачек вперед, доктора предпочитали, втихаря конечно, пользоваться бумагой. По мнению американца это было не разумно, но вот врачи так не считали.
        - Фиттотерапия, - произнес Майкл, - да эту процедуру не проигнорируешь.
        Процедура проходила в специальном кабинете, в который можно было попасть только через специальный отсек, где пациент вынужден был переодеваться в другую одежду. Было опасение, что бактерии и микроорганизмы, появившиеся уже в процессе мутации здесь, могли неблагоприятно повлиять на атмосферу в комнате. А ведь в ней посредством, специальной обстановки создавался микроклимат Земли, с запахами трав, шумом моря. Иногда, когда возвращение на землю того или иного пилота, проходило в промышленный район, создавался эффект гари и дыма. В таких случаях, считал Майкл, именно бактерии и так называемые микроорганизмы должны были бояться за свою жизнь. И еще, как предполагал Роберс, акклиматизация в загазованной среде вряд ли относилась к фиттотерапии и была скорее уже местным ноу-хау, узнай про которое на земле местных докторов вряд ли "погладили по головке". Вот отчего пациента, прежде чем направлять на фиттотерапию, ставили перед выбором: в жесткой форме она будет происходить или в щадящем режиме. Майкл предпочел щадящий. Если получится вернуться на Землю, к загазованности он уж как-нибудь сам привыкнет. Пока
ему за эти два месяца эта процедура ни капельки не надоела. Он бывало, за час, который был отведен на нее, погружался в дрему. И представлял, как бродит по весеннему или зимнему лесу. Спускается с гор на лыжах, или ловит маленькую рыбешку на одном из озер Канады.
        Поднялся, оделся и вышел в коридор. Предстояло идти в соседнее здание, под этим куполом. Именно там его и застал курьер от Рея Карлуччи. Молодой парнишка дождался, когда Роберс выйдет кабинета, сунул письмо и убежал.
        Археолог ждал его в гараже. Просил присоединиться к ним, как можно скорее. Его отряд выезжал к инопланетному городу, и итальянец желал в нем видеть достойного из американцев. Одного из первооткрывателей существования чужой цивилизации в Солнечной системе.
        Последние термин: "первооткрыватель существования чужой цивилизации" особенно понравился Роберсу. Хотя сам Майкл считал, что чужую цивилизацию они так и не открыли, а всего лишь обнаружили ее следы. Поэтому он тут же вновь взглянул в санаторно-курортную книжку. Особо важных процедур, которых нельзя было не перенести, ни даже отменить, в его распорядке не было. Поэтому американец вернулся в свою каюту, а уже минут через двадцать, облаченный в скафандр стоял возле лунохода итальянца и беседовал.
        Разговор, к недовольству Карлуччи в основном был связан с его работой в университете. Роберс поражался, как профессор истории мог нанять, к тому же во второй раз, челнок на Луну.
        - Кредит, - пояснил Рей, говорить, что его исследования в какой-то мере спонсировал глава Козаностры - Андриана Карлуччи он умолчал. Не то бы, что не хотел афишировать свою связь с сицилийской мафией, как-никак Андриана, являлся его троюродным дядюшкой, просто в чем-то понятие "Кредит" было близко по значению. Мафиози просил взамен на деньги постараться увековечить фамилию Карлуччи на спутнике Земли.
        - Когда-нибудь, - говорил тот, давая преподавателю деньги, - тебе на Луне, ну если ты обнаружишь город, поставят памятник. А на нем будет красоваться наша фамилия. И все кто живет на Апенинском полуострове, будут, с почетом относится к нашей семье.
        Вот, правда, в это сам Рей Карлуччи не верил. Он облегченно вздохнул, когда все участники группы собрались.
        Путь в этот раз лежал в совершенно противоположную сторону от путешествия Майкла и Розы. Даже сейчас в луноходе итальянец не смог отказаться, чтобы не скушать кусочек пиццы с сыром. Обычный классический вариант с помидорами и расплавленной моцареллой(27). Шлем Карлуччи лежал рядом с ним на сидении, а сам он отломил кусочек и запихнул к себе в рот.
        - Извини Майкл, - проговорил он, жуя, - я ничегошеньки не ел со вчерашней конференции, а так хочется есть.
        Роберс удивленно посмотрел на него.
        - Всю ночь изучал снимки. - Пояснил Карлуччи, - Сначала свои, потом те, что были сделаны Егоровым и были выложены в интернете. Мне их удалось скачать к себе на ноутбук. Затем переключил свое внимание на пирамиды Египта и Мексики. Майкл, - воскликнул он, - мне даже показалось, что они все сделаны по единому проекту. Словно эти сооружения единая симфония ранней архитектуры зарождавшейся на двух планетах и одном спутнике. Такое ощущение, что вполне возможно Земля находилась под тотальным контролем венериан. Но, что-то в одночасье рухнуло. И тогда, города на Земле были просто превращены в могильники. Вы, Майкл не спрашивайте меня почему, - вздохнул Рей, - если бы я знал, то давно бы стал Нобелевским Лауреатом. Но, Майкл, то, что я обнаружил это явно сенсация!
        Ни когда в жизни Роберс не видел таких, пышущих огнем глаз. Попадались разные, пылающие, горящие, но вот пышущих огнем, он не видел, ни когда. Даже у Егорова с Майером, они были куда сдержанней. Скорее всего, это из-за того, что Карлуччи - итальянец, а это самые темпераментные жители Земли.
        Луноход промчался на полном ходу между двух кратеров и выехал на открытое пространство. На секунду Майклу показалось, что впереди лежит грандиозный горный перевал. И все же его странная форма словно была кем-то сделана. Роберс пригляделся и ахнул. Впереди на их маршруте лежал город инопланетян, тот самый, который почти сто лет назад, по согласию венериан, впервые посетил человек, в последствие который был просто осмеян, и назван обманщиком.
        - Ваш земляк, Джордж Адамски сейчас, наверное, смеется над нами. - Проговорил Рей, надевая шлем.
        Почему Адамски это нужно было делать, Майкл не понял. Да и зачем смеяться над ними, смеяться нужно было над теми, кто всерьез не воспринимал его слова.
        Фредерик Мертон остановил луноход в нескольких метрах от одного из конусов, и исследователи поспешили к выходу. Они по очереди вступили на каменистую, в этом районе спутника, поверхность. Американец, француз и два итальянца, и теперь стояли и смотрели на грандиозные сооружения, от вида которых у Роберса перехватило дыхание. Рядом с их луноходом стояли еще четыре, и Майкл представил, как только что недавно еще несколько исследователей вот так же, как они стояли, разинув рот.
        - Пойдемте, господа, - проговорил Карлуччи, - нас там жду открытия, - и показал рукой в сторону центральной пирамиды.
        Ступали по оставленным следам своих коллег, словно боясь наступить на что-то загадочное.
        - Эх, жаль, что с нами сейчас нет Степана Егорова, - произнес Майкл, - этот человек, достоин того, что бы присутствовать на раскопках. Или хотя бы Майера.
        И если первый археолог со станции "Солнечной" сейчас возился на Венере, ползая по заброшенному городу, то второй еще месяц назад, проведя немного времени на Луне, улетел в спешке на Землю, везя написанную Степаном Игоревичем - диссертацию. Карл Майер, в качестве представителя Егорова, должен был защитить ее в МГУ, руша все представления не только о Венере, но и об одиночестве Человечества в космосе. Арабские надписи, отсутствие статуй и изображения животных и птиц, навело того на мысль, что венерианцы придерживались принципов - мусульман Земли. И их присутствие на третьей планете от Солнца было явно отмечено у арабов. Вполне возможно, что на рубеже двенадцатого - семнадцатого веков между венерианцами и землянами-арабами существовала тесная связь.
        То, что тут уже вовсю кипела работа, и не удивительно, ведь Карлуччи и Мертон сначала все ждали американца, а потом запозднился и француз.
        - Нам в пятый сектор, - проговорил Рей. - Это к западу отсюда. Представляет собой квартал в несколько акров (28).
        Не спеша, стараясь ничего не пропустить, миновали два участка и оказались в нужном секторе. Здесь межу центральным конусом и западным, было несколько небольших конусов, их то, кроме одного большого и предстояло обследовать. Обходя шаг за шагом.
        Майкл предложил крупную пирамиду оставить напоследок.
        - Вполне возможно в ней находилась административное здание, - пояснил он, - по крайней мере, так было на Венере. Тогда выяснилось, что центральное здание, это наподобие, скажем так, парламента или пресс-центра, а возможно и мэрии. Может быть собор. Здание поменьше представляли собой жилые постройки. Но на Венере нам ничего сверх такого, что могло бы нам дать представления о пришельцах, узнать не удалось.
        Обход начали с самого крайнего. Небольшая пирамида, внутрь которой не так-то легко оказалось попасть. Не сработала и система открывания дверей.
        - Вот не задача, - проворчал Рей.
        Обошли вокруг и обнаружили нишу, но и она никуда, казалось, не вела. И тут Майкл предположил, что ниша это специальное переходное помещение, двери которого сейчас непонятно почему были уничтожены.
        - Резонно, - согласился Карлуччи, и кинулся ощупывать стены.
        На конец, одна из стен отъехала в сторону, пропуская их внутрь. Только здесь археологи увидели, как устроены жилища изнутри. Пока Майкл и Фредерика рассматривали окна, невидимые снаружи, но прозрачные изнутри, Рей связался с остальными исследователями. Он объяснил, как можно проникнуть в конуса.
        - Прочный, - проговорил Роберс, постучав топориком по окну, - крепкий материал, явно неземного происхождения, этаких мы на Венере не встречали. Там окна были просто закрыты огромными ставнями. Здесь же из-за отсутствия атмосферы инопланетяне прибегли к так называемому "стеклу".
        - Вполне возможно, вполне возможно, - прошептал Карлуччи, разглядывая интерьер.
        - А обстановка, - сказал Майкл, - здесь побогаче, чем на Венере.
        Действительно, кроме лавок и стола, кровать, на которой мог не будь на нем скафандра прилечь Роберс. Странное устройство с кнопочками, правда, не работающее. Майкл попытался нажать, но ничего не произошло. Вернее произошло, Карлуччи вдруг отсчитал его, как ребенка.
        - Куда вы лезете Роберс, - вскричал он, - а если это запуск самоуничтожения города!
        Вряд ли это было тем, но Майкл решил, что в этом итальянец прав. И не надо нажимать что попало.

* * *
        Увы, но, ни обход, ни этого здания, ни второго (то, же самое было и у других групп) никакой информации о том, как выглядят пришельцы не дали. Да и к решению загадки связанной, хотя бы с этим городом, не придвинуло ни на микрон. Поэтому уже через пять часов, что они провели там, было принято решение вернуться в Луноград, чтобы завтра со свежими силами продолжить исследования. Но когда Майкл вернулся к себе в каюту, он даже на секунду пожалел, что согласился принимать в данном мероприятии участие. Роза просто выпалила ему в лицо:
        - Во-первых, - заявила она, - ты не принял необходимые процедуры. Отчего Герман Федорович, просто метал молнии. Кричал. - И девушка, спародировав интонацию, произнесла, - Какого черта! Ты, вообще задержался на Луне! Летел бы, со своими расшатанными нервами, прямо на Землю. Да и Джордж Хантер тоже недоволен.
        Она присела на диван, и продолжила отчитывать американца:
        - Во-вторых, ты забыл меня!
        Она надула губки. Роберс опустился рядом, закрыл лицо руками и сказал:
        - Извини Роза. Я дурак. Мне осталось побыть здесь всего несколько дней, а потом улетаю. Мне так хотелось побыть в инопланетном городе, что я решил, что это важнее чем процедуры, и уж тем более ты. Сейчас я вдруг понял, что с тобой тоже хочу быть. Сидеть гладить твои руки, целовать губы. Обнимать.
        - Обещай, что съездишь туда еще раз. Принесешь извинения археологам, что не сможешь принять участие в их исследованиях. После чего останешься со мной.
        - Обещаю, - молвил Майкл, понимая, что перечит девушке, ему не хочется. Поэтому он обнял ее за плечи и поцеловал в щечку. - Но сейчас, извини Роза, я должен побыть один. После обхода этих зданий - я устал. Мне хочется спать.
        Девушка разочарованно вздохнула.
        - Ну, тогда, хотя бы поешь. Я принесла тебе пельмени по-сибирски.
        Она встала. Подошла к столу и скинула скатерть, на которую до этого не обратил внимания американец. Под ней стояла глубокая тарелка с отварными пельменями, и маленькое блюдечко с большим куском сливочного масла. Рядом стакан с минеральной водой и кусок белого хлеба.
        Вдруг Роберс вспомнил, что когда обедал вместе с Молодцовым, тот, когда ел пельмени, из принципа не брал хлеб.
        - Так тут и так хлеб, - говорил Игорь Семенович, беря пельмень вилкой. - Оно так с одного из языков жителей Сибири переводится - ухо-хлеб.
        Почему хлеб объяснять американцу тогда не пришлось, а на счет "уха" механику пришлось прочитать целую лекцию.
        - А еще в Италии, аналоги пельменей - тортеллини именуют не иначе "Пупком богини Венеры". А, вообще, - произнес Молодцов, - пельмени, это интернациональное блюдо.
        Майкл положил масло в тарелку, и оно растаяло. Затем зацепил вилкой пельмень, и обмакнув, положил в рот. Стал жевать.
        - Вкусно, - пробормотал он.
        Роза улыбнулась. Ей было приятно смотреть на этого глупенького американца.
        СОН
        Это была не Венера, это была Земля.
        Он брел по просеке, что пролегала в эвкалиптовых зарослях. Деревья, эти великаны, уходили своими верхушками в белые, как пух облака. Где-то там вверху, пела птица. Зеленый мох, покрытый яркими красными, синими и голубыми ягодами, лежал по краям просеки. Солнце только что взошло, и его слабые лучи пробивались через густую листву.
        Майкл остановился и прислушался. Он посмотрел в чащу и сделал шаг в сторону. Ноги, обутые в разношенные мокасины, коснулись мха. Стараясь не помять ягоды, он, осторожно ступая, двинулся вглубь леса. Где-то вдалеке грянул выстрел, и раздалось гулкое эхо. Прозвучали еще пара, а потом началась канонада. Роберс отбросил всякую осторожность и просился, туда, откуда доносилась стрельба. Иногда ему приходилось останавливаться. Роберс доставал топорик, и начинал крушить этим оружием заросли, возникавшие на его пути.
        Вскоре, преодолев милю, он выбрался на поляну, посреди которой высился небольшой форт, срубленный из стволов гигантских деревьев.
        Именно из-за стен крепости, по осаждающим его индейцам, шла стрельба. Разноцветные перья на головах, говорило о том, что штурмующие форт были - ирокезы. И только тут до Майкла дошло, что он один из них. Он выхватил томагавк и с криками присоединился к атакующим.
        Казалось, что они вот-вот захватят крепость. Роберс ожидал, что ему повезет, и он ворвется среди первых в форт, но фортуна вдруг отвернулась от него. Женщина просто показала ему язык. Пуля, пущенная бледнолицым, угодила в него. Майкл пошатнулся и стал медленно падать в густую траву, что росла на поляне.
        Он пришел в себя от того, что кто-то окатил его холодной, даже ледяной водой. Майкл открыл глаза. Над ним склонилась женщина. Ее красный колпак на голове, испачканный жиром фартук навеивали что-то давно забытое.
        - Вы живы, товарищ? - обратилась она к Роберсу по-французски.
        Майкл встал и оглядел себя. Француз, как есть француз. Длинные полосатые брюки, порванные около деревянных башмаков, грязный темно-синий военный мундир, на не мытой, по все видимости уже давно, голове - красный колпак. Роберс коснулся своей груди, и попытался ощупать то место, в которое только что угодила пуля.
        - Со мной все в порядке, - проговорил он, так же по-французски.
        - Но, товарищ, мне показалось, что я видела, как в тебя угодила пуля. Она ударила в вашу грудь.
        Майкл показал ей, что на груди нет следов от выстрела. Тот хоть и был рваным, но скорее от времени, чем от пуль.
        - Нет мадмуазель, вы ошибаетесь.
        - Тогда пойдемте смотреть казнь Людовика, - предложила она.
        Вдвоем они двинулись к центру Парижа. Вместе с ними шли такие же оборванцы, как и он. Все кричали: "Долой короля, Да здравствует революция!".
        Грязные и вонючие улицы города. Восставшие, чуть было не угодили под вылитые помой. Кто это попытался сделать, сторонники короля или такие же нищие, как и они осталось тайной. И чем ближе к центру приближалась толпа, тем чаще улица стала приобретать ухоженный вид. Появились только что покрашенные здания. И вскоре с криками "Да здравствует революция!" они вышли на площадь, прямо, посреди которой возвышалось странное и одновременно пугающее изобретения доктора Жозефа Игнаса Гильотена (29).
        - Гильотина лучшее средство, от головной боли, - пошутил Майкл, оглядывая толпу.
        На его высказывания никто ни обратил внимание.
        - Короля, короля ведут, - раздалось над площадью.
        Действительно, к гильотине вели короля. Он не спеша брел с опущенной головой, глядя под ноги, и понимая, что истекают последние мгновения его жизни. На нем сейчас был порванный по швам старый голубой камзол, на голове перекошенный набок белый напудренный парик. Он на секунду остановился, и Майклу показалось, что тот искал глазами кого-то в толпе. Солдат толкнул его в спину. Парик слетел, обнажая лысую голову. Король хотел было нагнуться, но тут, же получил второй удар по спине. Плюнул в сердцах и взошел на эшафот. И в этот момент король поднял голову и посмотрел в ту сторону, где стоял Роберс. Майкл ахнул от удивления, как и тогда, в том сне, где ему снилась казнь Иисуса, на него вновь смотрел он сам.
        Король, прежде чем опуститься на колени, перекрестился.
        - Именем революции, вы приговариваетесь к смерти, - проговорил палач, знакомым Майклу голосом.
        Велел Людовику просунуть голову в отверстие. Когда король выполнил его приказ, палач легким движением руки привел машину в движение.
        Голова медленно упала на землю и покатилась к ногам Майкла. Палач сдернул красный балахон. И Роберс вновь ахнул. На него вновь смотрел он сам.
        Он вновь падал.
        Но когда пришел в себя, понял, что вновь стоит на площади, но уже не в Париже.
        Холодный, ледяной декабрьский воздух, что дул с реки. Окружающие площадь здания были ему очень хорошо знакомы, и хотя Майкл ни разу не был здесь, он понял, что видел их на картинах Молодцова. Россия, Санкт-Петербург, - понял Роберс.
        И вновь восставшие. Причем в большей массе это солдаты. Они стоят в каре, прижавшись, друг к другу плечом. Их всего несколько полков и каждый из этих служивых сейчас понимает, что они обречены.
        С трех сторон к ним приближаются преданные императору гвардейцы. Роберсу показалось, что он начинал разбираться, как вдруг…

* * *
        Его вновь разбудила кошка, неизвестно как проникшая в каюту. Майкл, когда это произошло в первый раз, в первый день прилета на Луну, сначала предполагал, что через вентиляцию. Но осмотрев вытяжки, убедился, что это вариант отпадал. Вот и сейчас она сидела на его груди и умывалась. Вечный спутник человека. Роберс попытался пошевелиться. Кошка недовольно посмотрела на него и соскочила. Подбежала к двери, и только сейчас американец заметил, что дверь в каюту была приоткрыта. Это или Роза забыла плотно закрыть ее, или кто-то уже позже заглянул к нему, но убедившись, что Роберс спит, просто ушел.
        Вставать и затворять дверь не хотелось. Майкл попробовал заснуть, но ничего не получилось. Он закрыл глаза и пролежал так, пока шорох у двери не привлек его внимание. Роберс сначала подумал, что это, скорее всего, кошка вернулась, но не выдержал, открыл глаза и посмотрел. В проеме, в белом медицинском халате, стояла Роза. Майкл даже подумал, что она пришла вновь с напитком, но в руках у нее ничего не было.
        - Я скучаю без тебя Майкл, - проговорила она и вошла в номер.
        Захлопнула дверь. Он только услышал, как сработал замок, издав характерный щелчок. Подошла к нему и присела на край кровати.
        И Майкл в первый разглядел ее черные, как ночь глаза. Даже удивился, почему он на них раньше внимания не обращал.
        - Мне вот уже второй день снится какая-то ерунда, - проговорил он, - как говорил Бережанов: - околесица. Сначала Древние Египет и Рим. Потом Венера. А вот сегодня как на подбор Северная Америка, с ее эвкалиптовыми лесами, индейцами и бледнолицыми, Франция с восставшим народом, спешащим на казнь Людовика XIV, а уж под конец и Россия. Зима, декабрь, площадь с недовольными солдатами…
        - Декабристами, - подсказала Роза.
        - Не знаю, может, они и так назывались. Правда часть сна с Россией, как и вчера с Венерой, мне кошка досмотреть не дала.
        - А, - воскликнула медсестра, - это кошка Германа Федоровича тебя разбудила.
        - А, она всегда гуляет по корпусу?
        - Так, ведь она же кошка, - улыбнулась Роза, - а кошки гуляют сами по себе, и где захотят.
        - Она вчера разбудила меня в тот момент, когда "Flower-predator", - ему не нужно было объяснять, что это, - сожрал Перчикова. А я опять не смог ничего поделать. А ведь он мне один раз спас жизнь. Тогда мы обходили периметр вокруг венерианского города. На меня накинулся хундур. Вадик выстрелил и убил его. А потом, когда везли Херувима на станцию "Солнечную", он почему-то углубился в чащу. Когда я заметил его отсутствие, и бросился к нему. Было поздно. Челюсти "Flower-predator"… Б-р-р-р. Страшно рассказывать. Мурашки по телу так и пробежали. Он первый из землян, кто погиб на Венере. Похоронили, то, что от Вадима осталось, у станции "Туманной".
        Роберс заметил, как Роза вытерла слезу. Майкл обнял ее и прижал к своей груди. Гибель Перчикова была одной из причин, из-за которых он так долго задержался на Луне. Ванесса Феликс считала, что ему нужно было подлечить нервы. Но, увы, судя по снам это ему пока не удавалось. Американец вдруг задумался, а что станет с Молодцовым, для которого Вадик был, как сын. Улетая с Венеры, Майкл заметил, что Игорь Семенович немного внутренне изменился. Замкнулся. Картины, что тот писал, стали носить в себе след печали.
        Роберс встал и подошел к своему чемодану, который возил с собой всегда. Мать купила его ему, когда он уезжал в академию. Там в куче вещей лежало две маленьких картины Игоря Семеновича. На одной был изображен хоккейный матч, а на второй на фоне Венерианского города были изображены Бережанов, Роберс и Перчиков. Последнего Молодцов рисовал уже по памяти.
        - А ведь Вадим спас мне жизнь, - прошептал Майкл. - А я, не смог это сделать два - тут он вспомнил свой сон на Венере, - три раза.
        - Три? - Переспросила она.
        - Да, три. Перед его гибелью был вещий сон. Но я не предал ему значения.
        3
        Через три дня, после того разговора на связь вышел полковник МкНил. Представитель НАСА приказывал Роберсу вернуться на Землю, где тот должен жить в своем частном доме, и ожидать вызова. Сколько продлится это самое ожидание, полковник говорить не стал, лишь произнес:
        - Когда все будет готов к следующей миссии.
        Куда готовилась миссия, на все попытки узнать, тот только отвечал:
        - В нужный момент вы обо всем узнаете Роберс.
        Пришлось Майклу собираться на Землю. Сны, что мучили его до этого, вдруг прекратились. Временное это было явление или нет, Роберс не знал. В город инопланетян он так и не съездил. Встретился с Карлуччи и принес свои извинения. Про то, что виной девушка Майкл промолчал, сославшись на то, что процедур у него много. Врач требует (а это была правда), чтобы он их прошел все, в противном случае, тот вынужден был сообщить в НАСА о нарушении режима. Приняв решения с горечью, Рей пообещал ставить американца в известность, если что-то появится интересное. И он это делал, правда, нового найти ничего не удалось. Единственное, что удалось выяснить, все оборудование, то самое, кнопку которого нажал Майкл, не работало. Попытки привести в работоспособность ни чего не давали.
        Увы, но город так и не смог дать ответ на самую главную загадку солнечной системы - как они выглядели венерианцы?
        Майкл тем временем проходил медицинские процедуры, и отдыхал в обществе Розы.
        Когда же наступил последний день его пребывания на Луне, "Буран" уже приземлился на космодроме, а космонавты попросили сутки для отдыха, Майкла к себе вызвал лечащий врач Джордж Хантер.
        Невропатолог сидел в своем кабинете, и пересматривал личную карточку Роберса. На шее у него висел стереоскоп, рядом лежал молоточек. Доктор велел Майклу сесть на стул, а когда тот выполнил его просьбу, спросил:
        - Скажите Роберс, вас все еще тревожит гибель Вадима Перчикова?
        - Я чувствую свою вину.
        - Ну, это и хорошо. Главное, только не замыкаться на этом. Все мы кого-то теряли, всякий мог предотвратить гибель товарища. Сейчас нам удалось снять большую часть последствий виденных вами. Роза мне говорила, вас тревожат не здоровые сны. Вроде стоило бы вас еще задержать на недельку, но ваш начальник требует, чтобы вы вернулись на Землю. Вот на "Буране" для вас от полковника МкНила доставили.
        Хантер наклонился над столом и выдвинул ящик. Покопался в нем и передал голубой конверт с печатью НАСА.
        - Тут, по всей видимости, дополнительные инструкции для вас. Я так полагаю, что многое по космической связи он объяснять не захотел, - увидел подтверждающий кивок, - Вот тут могут быть ответы на все вопросы. Я письмо не читал, оно меня не касаются. Единственно, что я бы хотел попросить вас Майкл, спокойнее относиться к жизни. А насчет снов, вот что я могу посоветовать: на Земле посетите специалистов в этой области. Даже если они будут иметь отношение к оккультным наукам.
        Он протянул руку и добавил:
        - А теперь дайте мне вашу санаторно-курортную карту.
        Майкл протянул маленькую книжечку, в которой были расписаны все его процедуры. Джордж ее открыл, достал шариковую ручку, специально изготовленную для Луны, и сделал несколько записей. Потом закрыл и вернул ее Роберсу.
        - Вы свободны, - сказал он. Потом пожал на прощание Майклу руку.
        Роберс направился в столовую. Когда он туда зашел, за столом уже сидели его приятели. Шотландец Колин Мак-Дугал и американец Гомер Кэш. Оба обедали.
        - Я завтра улетаю на Землю, - проговорил Майкл присаживаясь.
        Подошла официантка, и подкатила тележку с едой. Роберс выбрал русские щи и баварскую отбивную.
        Сидели трое астронавтов долго. Много беседовали, а под конец обеда Майкл предложил выпить немного "Бушеле" 2000 года выпуска.
        Когда они расстались, и Майкл пошел в свой номер упаковать вещи. Сегодня ему не хотелось покидать город.
        Пока он их собирал, пришла Роза. На ней было красное платье.
        - У меня сегодня выходной, - проговорила она, - и я бы хотела сходить с тобой в кино. Завтра улетает на Венеру Черенков, ты его не знаешь, и он заказал фильм "Белое солнце пустыни", про Сухова. Ну, есть такой фильм, очень старый. Его перед полетами по традиции смотрят русские космонавты. Ты не против этого?
        Майкл задумался. Может, оно того и стоило, посмотреть фильм.
        - Сюжет хоть интересен?
        - Русский аналог вашего вестерна, - проговорила Роза, - только дело происходит в пустыне, в средней Азии, во время гражданской войны. А герои красноармейцы Сухов и Петруха, а также таможенник Верещагин.
        - Художник?
        - Нет не художник, к баталисту тот не имел ни какого отношения. Просто, по-видимому, режиссер выбрал такую фамилию.
        - Хорошо, давай пойдем.
        Кинозал находился в соседнем здании. Имел несколько залов, в том числе и с 5D технологией. Майкл предположил, что они сейчас с Розой направятся именно в такой, но девушка его повела в обычный.
        - Фильм так и не перевели ни в 3D формат, ни в 5D. Народ возмутился, против такого кощунства. Им хватило испоганенных версий фильмов "Берегись автомобиля" и "Я шагаю по Москве". А всего-то оба фильма попытались только раскрасить.
        К сожалению зал, в котором должен был демонстрироваться фильм "Белое солнце пустыни" был пуст. Только несколько космонавтов присутствовали в зале.
        Но, увы, для Майкла фильм не оказался таким уж интересным. Видимо он с его менталитетом не мог понять всей глубины фильма. Его философской линии понятной только русскому человеку. Удивлялся тому, что красноармеец Сухов должен был охранять целый гарем. И при этом даже ни разу ни пристал, ни к одной из женщин. Вот Петруха - тот Казанова, жаль, что погиб по глупости. Иногда, когда становилось неинтересно, Майкл переключал свое внимание на русского космонавта. Интересно было понять по выражению на лице, какое впечатление этот фильм производил на того. Увы, это было сделать очень и очень сложно, как потом объяснила Роза, тот этот фильм уже раз десять посмотрел.
        - А разве, фильм остается интересен? - спросил потом Роберс.
        - Остается. Всегда можно обнаружить скрытый подтекст, что присущ старым советским фильмам.
        Майкл этого не понимал. Он лучше бы посмотрел, что ни будь с Чарли Чаплином или хотя бы со Шварцнегером. Роберс любил черно-белое кино со знаменитым комиком, и ему нравилась игра губернатора Калифорнии в фантастических фильмах. Будь то сериал о Терминаторе, Конане или Хищнике. Правда, Майкл как-то не верил в существование таких существ, как Чужой и Хищник. По сравнению с хундуром эти твари были детьми.
        Вдруг Майкл перевел взгляд на Розу. Ему вдруг стало грустно, и проскочила в голове мысль, что он, улетев с Луны, больше ее не увидит. Он оглядел зал и заметил, что на них никто не смотрел. Обнял девушку и поцеловал в губы, сладкие словно мед. Ни у одной из его женщин не было таких сладких губ.
        После того, как фильм кончился, они вернулись в номер, девушка обняла Майкла, и сама поцеловала того в щечку. Прошептала:
        - Жаль, что ты завтра улетаешь….
        Он наклонился и прервал ее, поцелуем в губы. Его рука прижала ее ближе к телу. Затем скользнула по спине, и устремилась вниз, подгибая под себя платье.
        Минут через пять они уже лежали в постели. Они были обнажены. Она ласкала его, он ее. Потом наступила близость…
        - Не улетай, - шептала она.
        - Не могу, - в ответ твердил он….
        Через час, когда он стал засыпать, Роза ушла. Она выскользнула через дверь, как приведение.
        Сон сморил Майкла. Его глаза закрылись, и он уснул.
        Сон (Последний на Луне)
        Конусные сооружения, построенные коренными жителями Венеры. Майкл стоял на пороге одного из таких домов, сжимая в руках М-16. Над головой темное небо планеты. Ветер гонит черные тучи и чувствуется, что вот-вот начнется венерианский шторм. Майкл взглянул вверх и выругался.
        Вошел в помещение. Тут все, как он видел на планете, за единственным исключением, здесь стоял круглый земной стол. За ним сидели его друзья: Перчиков, Бережанов, Молодцов, Фон Штейн, Ванесса и Ямамото. Чуть поодаль, прислонившись к стене, полковник МкНил.
        Собравшиеся что-то обсуждали в слух. Говорили о каких-то загадках и тайнах. Как ни пытался Майкл их расслышать, так и не понял о чем конкретно, они говорят. Наконец прекратили разговор и посмотрели на Роберса. Переглянулись, и из-за стола встала Феликс - врач "Туманной".
        - Ты любишь меня еще Майкл? - спросила она, затем уставилась куда-то за спину и произнесла, - А, ее? Ты любишь ее?
        Роберс оглянулся и понял, что за его спиной стояла Роза. Он вдруг на секунду задумался и впервые в жизни Майкл осознал, что если покинет Луну, то потеряет, что-то, что ему было сейчас очень дорого.
        - Люблю, - признался он.
        - Но, ты должен лететь на Землю, Майкл, - проговорил вышедший из-за стола полковник МкНил, - это твоя обязанность вернуться на Землю!
        Роберс положил винтовку на пол. Стоял растерянно, смотря то на Ванессу, то на полковника, то на медсестру. Он не знал, как поступить.
        - Поступай правильно, - посоветовал из-за стола Бережанов.
        - Слушай свое сердце Майкл, - вторил ему Перчиков, - имеем, не храним, потерявши плачем, - напомнил он.
        Майкл понял, что не знает как поступить.
        И он шагнул в сторону полковника.
        Зеркало разбилось. Куски со звоном упали на белый мраморный пол. Сердце заныло, он хотел, было сделать шаг назад, но было уже поздно.
        Поздно, что-то менять. Поздно отступать. Поздно, поздно, поздно…
        Занавес
        Роберс вновь стоял на космодроме. Он сначала рассматривал "Буран", потом перевел взгляд вверх, и засмотрелся на огромный диск Земли. Голубая планета манила его к себе, как никогда. Сейчас почему-то ему хотелось вернуться туда, не лететь к звездам, к солнцу, на Венеру, но при этом в душе щемило. Ни как не хотелось покидать Розу, но в данной ситуации он просто был бессилен. Приказ есть приказ.
        Майкл взглянул в последний раз на Луноград. Роза так и не приехала его проводить. Видимо девушка не хотела еще раз пережить те чувство, что возникли между ними. Сердце от этого защемило и Майклу показалось на секунду, что он вот-вот потеряет сознание. Предательские слезы начали подбираться изнутри к глазам.
        - Пора, Роберс, - проговорил высовывающийся из люка, облаченный в голубой скафандр, капитан "Бурана", Олин Рид, - Пора.
        Роберс послал салют в направлении Лунограда, в надежде, что все-таки этот сигнал разглядит девушка. А затем сделал решительный шаг в сторону корабля. Поднялся по трапу на борт.
        Двигатели "Бурана" заработали. И вскоре он начал набирать высоту.
        Роберс летел на Землю. Где-то там внизу осталась его настоящая любовь. Где-то там осталось его сердце.
        Как и во сне, он выбрал работу.
        Акт 3: Одиссея Майкла Роберса
        Интерлюдия:
        Путешественник по всей Вселенной,
        Наш профессор говорил не раз,
        Как, похож на уголёк нетленный,
        Умирал и возрождался Марс.
        Города заносит жгучей пылью.
        Прах засыпал пашни поселян.
        Но не зря тысячелетья жили
        Поколенья дальних марсиан.
        Софья Ковалевская "Марсиане"
        1543 год. Земля.
        Неаполь.
        - Вы уверенны, отец Бенедикт, что Людовико Споилтано, собирается вызвать дьявола? - уточнил преподобный Джулио Антонио Сантори, Великий Инквизитор.
        - Да, ваше преосвященство, - вторил настоятель церкви отец Бенедикт, - сей муж, перестал посещать храм божий и принародно грозится вызвать сатану. Де есть у него к тому вопросы. - Монах высунулся из-за угла четырехэтажного дома. - Да и живет он на окраине Неаполя, подальше от взора чужих глаз. Но, мой соглядатай сообщил мне, что он именно сегодня, готов это сделать.
        Сейчас, когда всю Италию была охвачена пламенем костров, в которых десятками сжигали еретиков и ведьм, Священная Инквизиция в каждом благочестивом гражданине видела приверженцев сатаны. Вот и попал некто Людовико Сполитано под их внимание. В церковь перестал ходить, более сотни свечей скупил, не иначе как для ритуала и замечен был за непристойными делами.
        - Смотрите, смотрите преподобный! - Воскликнул отец Бенедикт, тыча рукой в сторону небольшого двухэтажного дома. Там в верхних окнах вспыхнули множество огней, словно кто-то зажег разом больше десятка свечей.

* * *
        Людовико проснулся и понял - пора. Он уже давно подумывал призвать сатану. Уж больно много вопросов у него накопилось к нему. Скупил в лавке сотню свечей, отыскал старинную книгу (несколько лет назад на заднем дворе, рыл погреб), страницы, которой просто пестрили сатанинскими символами: Перевернутым крестом, Пентаграммой Сатаны, Тремя шестерками, Рогами козла, и непонятными словами. Самое время для вызова - ночь в полнолуние.
        Сегодня была именно такая ночь.
        Людовико проснулся. Взглянул на жену - спит. Прошел в соседнюю комнату - посапывают мирно детишки. Их у него четверо. Младшему второй год идет, а старший уже почти взрослый - тринадцать. Бесшумно прошел в дальнюю комнату, дверь которую вот уже как месяц закрывал на ключ. Там у Людовико все давно было приготовлено. Свечи выставлены по стенам. На полу пентаграмма - звезда в круге. На вершинах ее лучей пять свечей.
        Закрыл дверь на задвижку, так на всякий случай, вдруг жена проснется. Вынул лучинку, поджог ее от лампадки, что горела в углу. Стал против часовой стрелки обходить комнату, зажигая одну, свечу за другой. Последними запалил те, что стояли в пентаграмме. Открыл книгу, и стал читать, уже скорее по памяти - абракадабру, набор слов понятный только ему - сатане.
        Опустился на колени, вознес руки к небу и проговорил:
        - Я вызываю тебя Сатана. Я прошу тебя - приди! Я жду тебя сатана!
        И вновь стал читать книгу, пока в комнате наполненной его бормотанием, не раздался незнакомый шорох. Сполитано замолчал, прислушался, но звук не повторился. Он вновь продолжил занятие и тут свечи стали гаснуть. В зале повеяло холодом. Упал дикирий(30), издав не приятный звук, заставивший Людовико содрогнуться.
        - Ты звал меня, человек? - спросил хриплый голос, на латинском языке, прямо из центра пентаграммы.
        - Кто я? - переспросил Сполитано. На секунду ему стало страшно.
        - Ну, не я же, - сердито произнес сатана.
        - Да, звал!
        - Тогда я пришел.
        В центре перевернутой звезды, сначала возникло сияние, и лишь только потом оно стало приобретать черты. Стройное длинное тело, слегка согнувшиеся, ноги лохматые, как у сатира. Заканчивающиеся не ступнями, как у человека, а копытами. Длинная удлиненная морда, так похожая на козлиную, на голове рога. Из ноздрей вырывается пар. Сам весь красный.
        - Зачем ты вызвал меня презренный? - спросило существо, косясь на итальянца, - зачем разбудил меня?
        - У меня есть к тебе вопросы, - дерзко проговорил Людовико, понимая, что нечистый в его руках. - Но я хотел, чтобы ты ответил на них мне письменно, так как память у меня плохая. Боюсь, я все забуду, а еще хуже всего утром подумаю, что ты мне приснился.
        - Ха… Ха… - засмеялся дьявол, - ну давай свой пергамент.
        - Он там, позади тебя, - проговорил Людовико, понимая, что подать не сможет, так как боится его, - там бумага и перо. А еще я буду задавать тебе вопросы….
        - А вот это не надо, - прервал его дьявол, - я и так знаю то, что ты хочешь меня спросить. Я попытаюсь ответить на все твои вопросы, какие могут придти в твою голову.

* * *
        - Мне кажется пора, - проговорил инквизитор, когда в окне возник силуэт существа с рогами. - Надеюсь, мэр вам выделил городскую стражу, отец Бенедикт?
        Отец Бенедикт осенил себя крестом и кивнул.
        - Так завитее их.
        Священник убежал. Сантори даже за голову схватился.
        - Идиот, - пробормотал он, - да, и я не лучше. Не поверил в рассказ старика. И вот теперь придется против демона ада идти не с инквизиторами. Дай бог, - пробормотал он, - все получится.
        С того конца улицы вскоре показался отец Бенедикт и четверо гвардейцев. Не, густо, но под умелым командованием и их достаточно, чтобы скрутить приспешника сатаны.
        - Жаль, только дьявол опять уйдет от костра, - пробормотал Джулио Сантори. И проговорил, когда городская стража подошла вплотную к нему, спросил, - Надеюсь, отец Бенедикт объяснил, для чего вы нужны?
        - Да, ваше преосвященство, - проговорил усатый здоровяк, явно старший из этой четвертки. - Не в первый раз.
        - Боюсь, - молвил инквизитор, - раньше вы с таким не сталкивались.
        Он показал рукой на окно. Начальник стражи ахнул.
        - Да, с таким еще не встречались. Были ведьмы, колдуны, еретики. Но такого…
        - Не боитесь? - поинтересовался Санторио.
        - С вами нет! - отчеканил усач.
        - Ну, тогда с богом! - произнес Инквизитор, и направился к дверям дома. Гвардейцы с алебардами наперевес последовали за ним.
        После нескольких ударов, дверь не выдержала и распахнулась. Штурмующие рванули на второй этаж, расталкивая проснувшихся от шума родственников приверженца сатаны.

* * *
        - Не завидую я тебе, - проговорил дьявол, и оскалил челюсти. - Эта писулька тебе не поможет. Я сейчас уйду, а сюда ворвется святая инквизиция. Так всегда бывает. А ты, так ничего и, не узнав, вместе с этим пергаментом, сгоришь в костре.
        Смех пронесся по комнате. Он словно ветерок начал гасить одну свечку за другой. Потом раздался хлопок и сатана исчез. На его месте теперь висел густой белый дымок, а в воздухе летал запах серы.
        Людовико словно проснулся, пока дьявол писал, тот стоял, прижавшись к стене и тихо, чуть слышно читал Аве Марию. Дверь сотрясли сильнейшие удары, и голос с той стороны, властный и холодный произнес:
        - Именем инквизиции откройте дверь! Откройте немедленно дверь!
        Сполитано хотел сделать шаг вперед, но не смог.
        Дверь после очередного удара не выдержала и упала, прямо в центр пентаграммы, подминая под собой свечи.
        - Держите его, - прокричал толстый монах, показывая рукой на Людовико, - Именем Святой инквизиции вы арестованы за связь с дьяволом.
        Итальянец сначала посмотрел на ворвавшихся людей, потом перевел взгляд, на лист, лежавший на полу, в самом центре круга.
        - И все-таки он сдержал слово. - Пробормотал Сполитано, - Он ответил на мои вопросы.
        Монах перехватил его взгляд. Прошелся к пергаменту. Присел и взял лист в руку.
        - К счастью, мы успели вовремя. Он не взял вас в ад, - проговорил он, - но я опасаюсь, что ваша душа уже принадлежит Ему. Только огонь божественного костра спасет ее от ада. Покайтесь грешник.
        Монах замолчал. Еще раз взглянул в пергамент и сказал:
        - Свяжите его!
        Гвардейцы исполнили приказ. Людовика просто вытолкали на улицу. Отец Бенедикт оценил его крестным знамением, но Сполитано не обратил на это, ни какого внимания.
        Он шел с гордо поднятой головой впереди гвардейцев, чувствуя, как алебарды упираются в спину, тем самым причиняя боль. Позади них семенил отец Бенедикт.

* * *
        Сантори вновь держал знакомый ему пергамент. Он только что получил его назад из рук самого папы Павла III.
        - Так Вы отец Сантори, - проговорил старик, - утверждаете, что бумагу, которую я вернул вам, писал сам сатана?
        - Да. Мы чуть было, не схватили его, но он выскользнул от нас, испарившись белым дымом, а в воздухе от него остался только запах серы.
        - Я вам верю отец Сантори. Это бесценное доказательство существования, по крайней мере, Ада. Да вот только то, что мы с вами держим в руках, не сможет прочитать ни один ныне живущий человек. Символы эти понятны, только истинным поклонникам дьявола. А мы с вами пока отлавливаем только души заблудшие, свернувшие, но до конца так и проникшиеся его духом.
        Папа встал с кресла. Шатаясь, подошел к окну. Стал рассматривать природу. На секунду вдруг задумался. Потом развернулся, посмотрел на инквизитора и произнес:
        - Сейчас вы должны сжечь этого служителя дьявола на костре. Чтобы ни кто, вы слышите, чтобы ни кто Сантори не знал, что существует вот этот клочок бумаги. Потом вы отнесете его в библиотеку Ватикана, и пусть он там хранится в раке, до тех пор, пока не появится на свет человек способный прочитать эти письмена. А теперь ступайте Сантори, я хочу побыть один. Я стар и уже устал от этого грешного мира.
        Инквизитор покинул папский кабинет. Остановился у секретаря и протянул бумагу, повторив слова Павла III, о том, что с ней сделать. Служка кивнул и запихнул пока в верхний ящик секретера.
        Папа, когда дверь за Сантори притворилась, опустился в кресло и закрыл глаза. В сознании тут же всплыл рисунок из пергамента. Странный механизм, с помощью которого, в этом Павел III был уверен, можно было попасть в ад.
        Он открыл глаза. Перекрестился и поцеловал крест, висевший на его груди.
        - Изыди сатана, - пробормотал он. Потом прошептал, боясь, что кто-то сможет его услышать, - пусть он хранится в закрытой библиотеке Ватикана, пока не появится на земле монах, способный прочитать эти письмена.
        2056 год. Земля.
        Соединенные Штаты Америки.
        Почти целый год Майкл провел в ожидании вызова к полковнику МкНилу. Посещал лекции, концерты, писал мемуары. Хотел, было, абонемент взять на футбол(31), но передумал. Вдруг сезон для его любимой команды удачно сложится, а тут на тебе вызов в НАСА. Решил перестраховаться, стал покупать билеты перед самой игрой. Иногда бывало, ночью занимал очередь, лишь бы на принципиальную игру попасть. Между лекциями, концертами и мемуарами, гулял по окрестности, наслаждаясь пейзажами. По привычке, возникшей еще на Венере, все время был начеку. Из одежды предпочитал носить желтый классический костюм с красной розой в петлице. Подумывал, бывало на досуге позвонить Барбаре. Брал телефонную трубку, долго на нее смотрел, словно пытался загипнотизировать. Потом резко бросал и уходил в сад, где садился под дерево и думал. Вспоминал события, произошедшие с ним за последний год. В памяти частенько возникал образ медсестры. Бывало, она ему снилась. Во сне она улыбалась и говорила, что мечтает с ним встретиться когда-нибудь. Зато Ванессу почти забыл.
        Картину, подаренную Молодцовым, ту самую, где он был запечатлен в компании с Бережановым и Перчиковым повесил у себя в кабинете. Случалось, поглядывал на нее когда писал книгу.
        О нем заговорили, когда с законченным произведением явился в издательство. Редактор долго на него глядел, словно оценивал Майкла, как человека, потом рукой показал на стул, предлагая сесть. Тот протянул флэшку и проговорил:
        - Хотел по электронной почте послать, но передумал. Лично в руке оно ведь надежнее.
        - Что это? - Спросил редактор.
        - Мемуары.
        - О, нет, не пойдет. Мемуары никто читать не будет. Людям детектив подавай, фантастику, но никак уж не мемуары. Так что, ступайте, - тот замялся, посмотрел на Роберса, и проговорил, - запамятовал ваше имя.
        - Майкл Роберс.
        - Роберс, - что-то знакомое и смутное пронеслось в голове у редактора, какой-то механизм в сознании щелкнул и он произнес, - уж не тот ли, что участвовал в экспедиции к заброшенному городу на Венере?
        - Тот самый.
        - Так, что же вы молчали!
        Редактор встал из-за стола, подошел к Майклу и пожал руку.
        - Для меня это огромная честь. Народ просто хочет узнать, как это произошло. Моих торговых агентов просто завалили вопросами, а не собираемся ли мы издать записки Бережанова. Где бы их взять, а тут вы. Майкл, оставляйте рукопись. Я ознакомлюсь. Возьмем по любому, вот только мне нужно решить, в каком виде придется издавать.
        - В смысле? - не понял Роберс.
        - Я имею ввиду - в авторском варианте, или после обработки специальным человеком. Руку уже набившем в этом деле. Стилистика и прочее.
        Расстались на мажорной ноте. Потом были два звонка.
        Первым позвонил издатель, сообщил, чтобы Роберс приехал подписать договор. Текст менять не придется, только слегка подвергнуть обычной корректировке. Вторым вышел на связь полковник МкНил. Просил, чтобы Майкл немедленно приехал в НАСА.
        - Мне, нужно кое-какие дела уладить, - молвил в трубку Роберс.
        - Даю вам день, на улаживание проблем…
        Вот так лаконично. А для чего и зачем он ему понадобился ни слова.
        1
        - Завидую я тебе Роберс, - проговорил полковник Артур МкНил, подходя к окну, - белой завистью. Сам мечтал, пока молодым был, что прогуляюсь когда-нибудь по Венере или по Марсу. Но, увы, не сложилось. Ты вон и на Венере работал, и на Луне отдыхал, счастлив, поди? А теперь вот предстоит на Марс лететь. Эх, завидую. - Тут он вернулся к столу, сел в кресло и спросил, - Не возражаешь, если закурю?
        Роберс удивленно посмотрел на полковника, кабинет его. Он начальник, и чего ему у своего подчиненного разрешения спрашивать? Достал бы сигарету да закурил.
        - Не возражаешь? - с надеждой в голосе попросил МкНил. - Сам понимаешь без разрешения - не могу. Теперь любой в суд может подать. Права человека. - Выругался.
        - Курите, пожалуйста. В суд подавать не буду.
        - Ладно, ловлю на слове, - проговорил Артур, закуривая сигарету.
        Кабинет тут же наполнился табачным дымом. Роберс закашлял.
        - Ай-яй-яй, - вздохнул полковник, встал с кресла и подошел к окну. Кондиционер не работал, специалистов по ремонту обещали прислать после обеда. Открыл форточку и расстегнул пуговку на голубой рубашке. Вернулся за стол. Достал папку и продолжил, - Я, тут извини Майкл, не правильно тебе сказал. - Роберс удивленно посмотрел на полковника. - Видишь ли, тебе гулять, скорее всего, придется не на поверхности Марса, - летчик напрягся, - а правильнее сказать на внутри самой красной планеты.
        Майкл хотел было спросить, что тот имел в виду, но МкНил не обращая на Роберса внимания, продолжал:
        - Ты когда-нибудь о Курте Ехансоне? - Не дождавшись ответа на вопрос, - Понятно, не слышал. Это астроном из Финляндии, швед по происхождению. Так вот этот ученый два года назад засек в районе орбиты Марса непонятные космические объекты. Их еще уфологии называют не иначе как - НЛО. Так вот астроном предположил, что Марс обитаем. Полтора года назад, в то время, когда ты отдыхал на Луне, он заметил, как те появляются прямо из-под "земли".
        Роберс удивлено вновь взглянул на МкНила. Артур в этот раз заметил его взгляд.
        - Ехансон считает, что под поверхностью Марса существует полость. Не знаем их устройство, но это и не важно. Важно другое - есть предположение, что эти полости связаны с поверхностью красной планеты, так называемыми шлюзами, люками и прочими системами перехода. А несколько месяцев назад и наши ученые подтвердили правильность его теории. Теперь уже точно известно, что Марс - ОБИТАЕМ!
        Полковник выпустил колечко дыма и посмотрел на Роберса, всем своим видом показывая, - Ну, что ты об этом думаешь?
        То, что в Солнечной системе могла существовать иная цивилизация, для Роберса не было открытием. Два города, один на Венере, другой на Луне служили этому подтверждением. И если планета Венера оказалась совершенно не такой, какой ее представляли до этого люди, так почему бы Марсу и не быть полым. С другой стороны, если взглянуть на сложившуюся ситуацию, то с полетом на красную планету медлить было нельзя. Не из-за того, что марсиане могли быть агрессивными, и, заметив, что их пребывание просто раскрыто, первыми нанести удар по Земле, а только потому, что с полетом к Венере земляне чуточку промедлили. Прибыли на вторую планету солнечной системы в тот самый момент, когда о какой-либо разумной жизни говорить уже не приходилось. На Луне, как сообщал ему в письме Рей Карлуччи, венерианцы оставили свой город в самом конце двадцатого века. Здесь же оставался еще шанс вступить в контакт, о котором уже больше ста лет мечтали люди. А, что-что встреча должна была состояться, иначе полковник не стал бы об экспедиции заикаться. У Майкла возник вопрос, и он его задал:
        - А почему это решили поручить мне?
        - Во-первых, Майкл, - начал Артур, - ты один из лучших пилотов НАСА. Во-вторых, ты уже готов к любому контакту. С тех пор, как вы с Бережановым наткнулись на "Булаву" ты постоянно ждешь встречи. Разве я не прав?
        Полковник был прав. Роберс каждый раз надеялся, что ему, удастся увидеть хотя бы, как выглядят венерианцы. Он осмотрел оба города в поисках изображении их, но пока все потуги были тщетны.
        - К тому же, - продолжил МкНил, - ты один из немногих, кто способен управлять новым космическим кораблем "Специалист-1". Есть еще Александр Коканин, но он сейчас находится на Венере, и вернется на Землю не раньше чем через полгода.
        Об космических кораблях класса "Специалиста" Майкл узнал сразу же по прибытию в НАСА. Говорили, что несколько штук строят на орбите Земли. Имели они протонные двигатели и расстояние до планеты Марс преодолевали (на каком бы расстоянии она не находилась от Земли) за неделю (плюс минус день). Сейчас отпадала необходимость высчитывать тот момент, когда между двумя планетами самое маленькое расстояние.
        - И еще, - проговорил Артур, - ты один из лучших стрелков. У нас с русскими коллегами есть опасение, что контакт может быть не дружелюбным. У нас каждый человек на счету, а мы и так их много потеряли, когда началось исследование красной планеты.
        МкНил имел в виду экспедицию на Фобос, связь с которой оборвалась через несколько месяцев после высадки астронавтов на спутнике Марса.
        Уже потом на четвертой планете Солнечной системы, Майкл впервые задумался о словах своего непосредственного руководителя. А сейчас просто махнув рукой, произнес:
        - Совпадение шеф. Просто совпадение.
        - Один раз случайность, два раза совпадение, три уже закономерность. - Вздохнул полковник, затушил сигарету. - Сначала мы все валили на сбой электроники, потом, дескать, атмосфера, затем, - Артур задумался, - впрочем, не важно. Теперь у нас есть настоящая причина происшедшего, но хватит слов, пора тебе приступать к делу.
        Полковник открыл ящик стола и стал в нем искать нужную папку. Нашел и положил перед собой. Проговорил:
        - Здесь вся информация по операции "Марс". О членах экипажа "Специалиста" данные ты найдешь на флэшке. Более секретные сведения на бумаге. Руководство посчитало, что даже стертые данные на usb-устройстве всегда можно восстановить, лишь бы хакер был зубром в этом деле. Бумагу же можно сжечь, а пепел развеять. Этим, ты займешься потом, а сейчас я озвучу некоторые имена экипажа.
        Артур открыл папку и прочитал:
        - Милада и Иван Гладковы. Супруги, - пояснил он. Женщина - медсестра, Иван техник-механик. Роберс Стюарт - врач. Агнесса Вэнг - космобиолог. Ну, и конечно - Курт Ехансон.
        Захлопнул папку. Взглянул на Роберс и только потом протянул ее Майклу.
        - Ну, что скажешь?
        Пилот пожал плечами. Фамилии, кроме разве одной ему ничего не говорили. О русских, как и Стюарте, он ни чего не слышал. Ехансон был, упомянут, и в том, что автор открытия полетит к Марсу - нет ничего удивительного. Да и космобиолог к месту. Чужие формы жизни. Единственно, что поразило Роберса - имя Агнесса Вэнг, он уже где-то слышал, а вот припомнить, где ни как не мог.
        - Возьми и ознакомься, ты уже завтра летишь в Россию, - проговорил между тем полковник, улыбнулся и пошутил, - к бурым медведям. Старт будет осуществлен на русском "Буране", не помню, какой у него номер, но это неважно, не так уж важно. Кстати это еще не весь экипаж, на Луне к вам присоединятся десантники. Кто пока сказать не могу.
        - Почему именно на русском?
        - Тут особые причины. Протонные двигатели разработаны русскими специалистами. Будь оно не ладное, но они вновь нас обошли, - воскликнул Артур. - Видишь ли, Майкл, они настояли, чтобы обслуживание столь сложных механизмов осуществлял русский. Кроме этого, на орбиту, на этом тоже настоял русский ЦУП, вас должен доставить "Буран". К тому же, - вздохнул МкНил, - наш "Шаттл" не такой уж и совершенный. Лично я не возражал, если бы проект не возродили через десять лет после закрытия, но нашлись люди, которые в сенате пролобировали его возрождение. Лично я предпочел бы лететь в космос на русском челноке.
        В чем-чем, а в этом полковник был прав.
        Майкл открыл папку. Достал оттуда флэшку и поместил в карман пиджака.
        - Так надежнее, - произнес он. - Можно приступать?
        - Приступай, - ответил Артур, - но запомни, об этой миссий не должны знать больше никто!

* * *
        В огромном здании Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства вовсю бурлила жизнь. То тут, то там сновали из кабинета в кабинет военные клерки, занимаясь своей привычной работой. Мимо прошагали, куда-то спеша два офицера. Эти еще космоса не видели, решил Роберс, проводя их взглядом, да и, скорее всего, и не увидят. Тыловые крысы.
        Майкл вздохнул. Знали бы они сейчас все эти клерки, какая на него миссия возложена. Ни один, небось, не догадывается. Да не нужно это им. Вот закончится рабочий день, заберут дипломаты и поспешат к себе домой. А там теплое кофе, милая женушка, старенький стереовизор и куча детишек, что снуют между ног, изредка дергая служаку за штанину. Ему же вновь придется возвращаться в мотель, что на пятьдесят третьем шоссе, и все только для того, чтобы собрать вещи и поутру выехать в аэропорт, где МкНил, словно отец родной, зафрахтовал для него, и вполне возможно для того же Стюарта - самолет. В отличие от всех этих клерков забудет Роберс на этот вечер и о Суперкубке, и о стереовизоре. Засядет за изучение досье товарищей по экспедиции.
        Майкл сильнее прижал к себе фиолетовую папку. Неожиданно вспомнил о чем-то, взглянул на часы и присвистнул. Оказывается у полковника он проторчал битый час. Из которого, большая часть времени ушла на доклад о его злоключениях на Венере и Луне. МкНил требовал подробностей, сухого доклада, что был написан за пару часов до объездки, ему не хватило.
        - Это, все рутина. Сухая информация, - сказал тогда Артур, - ты лучше свои впечатления мне поведай. Вряд ли я когда-нибудь выберусь из этого кабинета хотя бы на Луну. Про Венеру, так и быть скромно умолчу.
        Удивительно, но после того, как Майкл стал рассказывать свою историю, весь официоз с МкНила, как ветром сдуло. Оказалось мужик то он не плохой, веселый даже.
        Это уже после того, как Роберс выполнил просьбу полковника, тот и ввел Майкла в курс предстоящего задания.
        Поглощенный мыслями, Роберс не заметил, как чья-то рука коснулась его плеча. Он чуть по привычке прием самообороны не провел, да только вовремя заметил, что она принадлежала женщине. Майкл развернулся и обомлел. Перед ним стояла - Барбара Лински - сероглазая брюнетка. Та самая девушка, с которой он несколько лет назад поссорился на хоккейном матче. А ведь до этого они вместе учились в летной академии. Вот только потом (уже после ссоры) их пути разошлись. Он улетел в экспедицию на Венеру, девушка поступила инструктором в НАСА.
        - Здравствуй Майкл, - проговорила она своим бархатным голоском, отчего Роберсу на секунду показалось, что у него от слов ее закружилась голова. - Какими судьбами ты на Земле? Я, ведь считала, что ты до сих пор бороздишь бескрайний космос. Если мне память не изменяет - ты, ведь работал на Венере?
        - Был на Венере полтора года назад. - Улыбаясь, ответил он. - Теперь вот здесь на Земле. Завтра кто знает, где буду. Барбара - я же военный. Куда меня пошлют, туда я и иду.
        - Может, встретимся сегодня вечером за ужином?
        - Как-нибудь в другой раз. Завтра уезжаю в Россию, а оттуда в космос. Так, что - извини.
        - А, ты, Майкл, меня не избегаешь?
        - С чего бы?
        - Ну, ты же меня любил…
        - Неужели те чувства, которые были между нами, в тебе не потухли? - спросил он.
        - Нет, Майкл! Я не могу забыть те ночи, проведенные с тобой, я так и не встретила кого-либо лучше тебя. Ну, ты же меня любил, - повторила она.
        - Это, когда было, - проговорил Роберс, вспомнив Розу, - Только время движется и все меняется. Я встретил другую. Между нами все кончено. Мы можем остаться друзьями, но не более. Но мне сейчас пора идти, я опаздываю.
        Он по-дружески обнял ее, поцеловал в щечку, и быстрым шагом направился к лифту. Спустился на первый этаж и вышел на улицу.
        Летнее солнце своими лучами играло на его красном гоночном автомобиле, который он приобрел на Земле сразу же после приезда. По всей видимости, машину придется продать. Ну, не ставить же ее на стоянку. Неизвестно сколько продлится экспедиция на Марс. А если год или два. Там такая сумма наберется, что проще будет купить новую.
        Он провел рукой по обтекаемому корпусу, который так напоминал ракету. Открыл дверцу и бросил небрежно папку на соседнее сидение. Сел в машину, но мотор заводить не стал. На секунду вспомнил встречу с Барбарой. Честно признаться - он хотел ее. И, скорее всего, переборол бы свою гордость, если бы не задание, и встретился бы с ней в ресторане. Но все теперь было по-другому. Да вот только память издевалась над ним. Майкл отогнал наваждение, а ведь он так и не спросил, замужем ли она? Ведь даже не смотря на то, что она не нашла такого, как он, девушка ведь смогла просто выскочить замуж за первого встречного, хотя бы за Дугласа. Тот в свое время пытался ухлестывать за ней в академии, но тогда Барбара предпочла его. Но, та ссора могла изменить все. А ведь приглашение поужинать и признание в любви, ни о чем не говорят.
        - Прочь все эти мысли, - проговорил Роберс, - прочь. Время ушло и о случившемся сожалеть не стоит.
        Протянул руку к кнопке зажигания и завел двигатель.
        В мотеле, где он снял номер портье сразу же признал в нем "того самого астронавта, что обнаружил, что Венера, когда-то была обитаема". Оказывается, его физиономия мелькала на страницах местной прессы. Вот и номер, по этому случаю, услужливый хозяин предложил один из лучших. Денег взял немного. Майкл понимал, что после отъезда, чтобы остановиться в номере "астронавта с Венеры", постояльцам придется выложить энную сумму. А ведь такие желающие найдутся. Кому-кому, а им захочется прикоснуться к его славе.
        Остановив машину на стоянке мотеля, он взял ключ и отправился в номер.

* * *
        После тог, как закрыл двери, и, завесив шторы, Майкл открыл таинственную папку. Несколько страниц компьютерного текста набранного шрифтом номер двенадцать.
        Марс принадлежал к планетам земной группы. На нем существовала, какая-никакая, но атмосфера, пусть и разряженная. Пейзажи ее составляли в основном ударные кратеры, долины, пустыни и полярные ледниковые шапки, наподобие тех, что существовали на Земле. Как выяснилось, на Марсе была самая высокая гора в солнечной системе - потухший вулкан Олимп, а так же самый крупный каньон - Долина Маринера. Сам же климат красной планеты был на много холоднее и суше. Люди вплоть до тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, пока космический аппарат "Маринер-4" не опроверг заблуждение, что на Марсе была вода. Об этом якобы свидетельствовали каналы. Но, увы, это, как выяснилось, было всего лишь оптической иллюзией. Единственным источником воды, пусть и в твердом состоянии были, об этом стало известно чуть позднее - ледниковые шапки.
        Посланные в две тысячи девятом году, три космических аппарата: "Mars Odyssey", "Mars Express" и "Mars Reconnaissance Orbiter", просуществовали на орбите планеты полгода, после чего в две тысячи двенадцатом году связь с ними оборвалась.
        Сведения о климате и атмосфере планеты были изложены куда более подробно. Как выяснил Майкл, температура на четвертой планете от солнца на экваторе колебалась днем от плюс тридцати градусов Цельсия, до минус восьмидесяти ночью. Вблизи полюсов, там, где были ледниковые шапки, порой достигала почти сто пятьдесят градусов. В самой же атмосфере, почти, как и на Венере преобладал углекислый газ. Присутствовали в десятых, а иногда и в сотых процента и другие газы: азот, аргон, кислород, водяной пар и угарный газ. Космическим аппаратом "Марс Экрспресс", до того, как с ним оборвалась связь, было передано, что так же там был обнаружен и метан.
        Самым крупным платом считался регион Марса - Тарсис(32). Огромная вулканическая область к западу от Долины Маринера(33). Именно там были расположены самые крупные потухшие вулканы солнечной системы - Олимп, Аскреус, Павонис и Арсия. Здесь же был обнаружен и уникальный "плоский" вулкан Альба.
        Именно в этом районе были и обнаружено активное появление неопознанных космических кораблей. Они появлялись из нескольких необычайно глубоких колодцев. Как предполагалась все время, когда их обнаружили, что они были образованы в результате тог, что горячая лава выжгла под поверхностью - пустоты.
        Далее следовал список успешный и не удавшихся миссий к красной планете. Двадцать удачных американских и советских (российских) экспедиций против тридцати провалов (у пятнадцати просто оборвалась связь, остальные либо не взлетели, либо просто не долетели).
        Последней была миссия на Фобос. Корабль класса "Фобос-грунт 2" впервые доставил на спутник Марса людей. Экспедиция закончилась трагедией. С тех пор к четвертой планете солнечной системы корабли не отправлялись.
        Интерес к Марсу возродили финские и русские ученые, которые наперекор судьбе решили продолжить исследования. Особенно интерес к красной планете обострился, после того, как на Венере была сначала обнаружена флора и фауна, а затем и город.
        Главным "заводилой" всего этого был некто - Курт Ехансон.
        Именно ему, как и говорил полковник МкНил, и удалось обнаружить необычную активность около планеты. Он попытался поднять ажиотаж среди ученых, но военные вовремя смекнули, что утечка того, что Марсиан обнаружили, может привести к непредвиденным последствиям. Поэтому работа финско-русской группы тут же была взята под контроль специалистами из Росскосмоса и НАСА.
        Далее в папке лежали документы с грифом "совершенно секретно" и записка, что их надлежит прочитать только уже на "Специалисте". Роберс вздохнул и извлек флэшку.
        На мониторе запрыгала информация. Роберс выругался и распечатал ее на принтере.
        - Ничего секретного, - проворчал он, разглядывая листки, - да же хакеры на нее не позарились бы. Характеристика на членов команды космического корабля, да и то, вполне возможно не на всех.

* * *
        Досье на состав предстоящей экспедиции по непонятным для Роберса причинам начиналось с русских. Вполне возможно, что Артур МкНил считал, что это только способствует Майклу. Ведь поставь их в конец списка, тот запросто мог пропустить что-то важное. Ведь уже к концу, глаз как обычно уставал, и хотелось как можно скорее отложить это в сторону.
        Русских было всего двое. Иван и Милада Гладковы. Ему чуть больше двадцати пяти. В космосе бывал пару раз, да и то на орбите Земли. В основном находился при институте, занимавшемся разработкой протонных двигателей. Она - медсестра. Майкл даже отметил, что возраст у нее, как у Розы. Вполне возможно, что обе девушки заканчивали один и ту же академию. При этом оба окончили летную школу, ту самую в которой когда-то учились Бережанов и Понтиашвилли. Кроме того, полковник МкНил ставил летчика в известность, что оба русских вполне могли являться членами ФСБ.
        - Чушь, какая, - проворчал Роберс, - этот полковник теперь в любом русском видит агента.
        Знавал Майкл в свое время многих русских и на Венере, и на Луне, и все они оказались добропорядочными людьми, а уж никак не сотрудниками спецслужб. Американец вдруг представил, как Роза сообщает на Лубянку, все, что он говорил ей. Рассмеялся.
        Дальше информация была на оставшихся троих. Сначала на соотечественника - американца, потом на канадку и в самом конце на финна, по мнению МкНила последний не являлся такой уж значимой фигурой. Ну, сделал открытие, так и сидел бы дома. Так нет, к звездам захотелось.
        - Намучаюсь я с этим Ехансоном, - проворчал Майкл, - да, за ним в космосе глаз да глаз нужен. Неси тут ответственность.
        Вспомнился вдруг Бережанов. Впервые Роберс почувствовал себя в его шкуре. Только сейчас он стал понимать, как тому тяжело давались решения в отношении его.
        Майкл отогнал воспоминания и взглянул на экран ноутбука.
        Роберт Стюарт - основной врач команды, тридцать пять лет. Окончил одну из самых престижных академий. В качестве врача, прошел службу в Иране. Затем два года заведовал госпиталем на Луне, пока туда не приехал русский профессор Герман Федорович Каракозов. С ним, предположил Майкл, ему придется познакомиться уже завтра. Вряд ли врач вылетел в Россию раньше. Накладно для НАСА. После последнего кризиса две тысяче восьмого - две тысяче двадцатого года, те научились считать доллары, и вряд ли выкинули лишний цент только для того, чтобы возить участников экспедиции на Марс разными чартерными самолетами.
        Следующей была Агнесса Вэнг. Майкл не ошибся, когда решил, что уже слышал эти имя и фамилию. Она действительно работала на Венере. Была космобиологом на станции "Солнечной". Совсем еще молодая - двадцать пять лет.
        Последним, Роберс стал изучать досье сорока пяти летнего астронома Ехансона. Чудный человек. Фанат своего дела, готов часами, забывая про сон и прием пищи, сидеть у телескопа и наблюдать скопления звезд, туманности и планеты. Не удивительно, что от него не ускользнула странная активность в районе Марса. С ним, вполне вероятно, Роберсу придется познакомиться лично уже на космодроме.
        На этом информация о составе экипажа исчерпывалась. Была лишь маленькая ссылка, что основная часть экипажа (спецотряд десантников) присоединится к ним уже на орбите. Что собой, представляя отряд, и кто был его руководителем, умалчивалось.
        И все-таки Роберс не выдержал. Бог с ним, с полковником. Распечатал конверт с грифом "Совершенно секретно". Извлек несколько листков бумаги и стал читать. Сведения, написанные на них, относились к самому "Специалисту".
        Оказалось, что корабль нового класса должен был называться "Арго-2". Да он и разрабатывался на основе этой модели. Единственным изменением в его конструкции был протонный двигатель. Именно его наладкой и обслуживанием, а вполне вероятно и разработкой, занимался Гладков. Кроме всего прочего на "Специалисте" была усовершенствованная модель установки по созданию искусственной гравитации, в отличие от предшественницы, что работала только, когда корабль переставал совершать маневры в космосе и зависал над планетой, эта должна была функционировать во время всего рейса. Сами по себе установки с искусственной гравитацией появились в самом начале сороковых годов двадцать первого века.
        Но, ни установки, ни сами протонные двигатели на данный момент небыли даже опробованы. У Майкла даже возникла мысль, что сделать это можно было бы на маршруте Венера - Земля, с полетом в оба конца, но он тут, же отверг ее, припомнив в какой секретности, готовилась новая экспедиция.
        Корабль в целях экономии, и громоздкости собирали на орбите Земли. Именно туда и летал два раза Гладков. В первый раз, чтобы монтировать, во второй - произвести контрольный запуск. Его, как и теперь членов экипажа туда доставили на челноке класса "Буран-55".
        Майкл хотел было сложить документы обратно в папку, и только тут вспомнил, что не извлек из нее фотографии, которые МкНил любезно приложил к документам. Сначала Роберс предположил, что это будут снимки или корабля, или Марса, но какого, же было его удивления, когда он обнаружил фотографии экипажа. По уму полковнику следовало их отсканировать и вставить в компьютерные данные, но по какой-то непонятной для Роберса причине тот этого не сделал.
        Особенно Роберса заинтересовало фото Агнессы. Миловидной сексуальной девушки с голубыми, как небо глазами, и белыми волосами. Девушки с такими глазами, как у нее, обычно дома сидят, а не по космосу в поисках приключений рыщут.
        А в марсиан ни смотря, на открытия ученых, как-то не верилось. Как говорили русские "доверяй, но проверяй". С венерианцами все проще, то, что они существовали - сомнения нет, вон и город на планете имеется.
        Вот когда, он Майкл их собственными глазами увидит, вот тогда… а пока для него они оставались мифом.
        Роберс выключил ноутбук. Затем вынул флэшку. Поместил ее обратно в папку и пошел спать. Сон быстро сморил его.
        СОН.
        Сон пока отсутствует

* * *
        Красный гоночный автомобиль просто летел в сторону аэропорта. Майкл Роберс опаздывал. Проснулся он рано, но сон, приснившийся ему, ни как не хотел уходить из памяти. Можно конечно было постараться его забыть, но Майклу уже снились сны, события которых, так или иначе, происходили. Затем махнул на все рукой и вновь достал папку. Перечитал все по второму разу и не заметил, как пролетело время. Теперь уже не до завтрака. Решил, что купит фастфуд в какой-нибудь забегаловке по дороге. И действительно, прежде чем выехать на шоссе, ведущее к аэропорту, притормозил у Макдоналдса. Взял гамбургер, картошку фри и содовую. Но поглощать не стал, а положил все это на соседнее сидение к папке.
        Заприметил комплекс зданий аэропорта примерно за километр. Прибавил газу и, сделав несколько поворотов, так и не снижая скорости, резко затормозил у центрального здания. Выбрался из машины, достал из багажника старенькую потертую сумку с надписью "Адидас". Втиснул в нее папку. Перекинул через плечо, подал ключ от машины подбежавшему служащему компании, чтобы тот отогнал ее на стоянку, взял с сидение пакет с едой и направился, быстрым шагом в здание. Преодолев автоматическую дверь, остановился и оглядел помещение. Только тут заметил, что к нему движется полковник МкНил.
        - Опаздываешь, - проурчал тот.
        - Задержался, - пробормотал Роберс, - вот по дороге заскочил в Макдоналдс.
        - Ну и зачем тебе это понадобилось, - продолжал метать гром и молнии Артур, - в самолете мог бы перекусить.
        - Тогда это мне ни к чему, - проговорил Майкл, и сунул ошарашенному полковнику в руки пакет с едой. Ругаться тот конечно не перестанет, но получаться у него это будет не так, как бы МкНилу хотелось.
        - Расслабься, - вдруг сменил тембр голоса Артур, отчего Роберсу стало на секунду страшно. - Аэропорт оцеплен. Наш человек отгонит твою машину в гараж НАСА. Там и возьмешь ее после возвращения на Землю.
        А вот этого Роберс не ожидал.
        - Ну, пошли. - проговорил МкНил, - Стюарт, тебя уже заждался.
        Они прошли мимо урны, в которую тут же последовал пакет с фастфудом. Миновали газетный киоск и таможенный контроль. Вышли на взлетную полосу, где с ноги, на ногу переминаясь, стоял Роберт Стюарт.
        - Долго же вы, - молвил он, заприметив их. - Я уже устал вас ждать.
        - Ничего доктор, потерпите, - произнес Артур, - Позвольте представить вам командира экипажа - Майкла Роберса.
        Обменялись рукопожатием. Недовольство сразу же слетело с лица врача. Он улыбнулся.
        - Вот и славно, - пробормотал МкНил, - теперь я должен вам сообщить, куда вы сейчас летите. Когда-нибудь слышали о таком городе Новосибирск -12? - спросил он.
        Еще бы они об этом городе не слышали. В общественных кругах, город Новосибирск - 12 был известен под названием Солнечный. Роберс тут же отметил, что у русских была какая-то страсть называть свои города прилагательными. Взять хотя бы две станции на Венере: "Туманная" и "Солнечная". Именно около этого города находился третьих космодром русских. Первый Байконур располагался в Казахстане, второй - Плесецк на Северо-западе России, а третий названный "Свободным" - в Сибири.
        - Там вам забронированы русской организацией два превосходных номера, в которых вам предстоит прожить какое-то время. - Продолжал МкНил, - Именно в этом городе вас и будут ждать русские космонавты, канадка и финн. - Заметив, что Роберс немного волнуется, Артур это из-за Ехансона, - за Курта не беспокойтесь Роберс, он уже прошел специальную подготовку. Профессор вот уже более месяца пробыл в районе космодрома. Кандидатуры в полет были выбраны уже давно, только в вашем случае решалось, будете ли вы участвовать в миссии. Вот и утверждение вас произошло пару дней назад.
        Полковник замолчал, оглядел своих подчиненных. Улыбнулся и произнес, привычный уже для ушей Майкла монолог:
        - Завидую я вам, вы стоите на пороге великих открытий, на пороге разгадки тайны. Но я также боюсь, а если профессор прав. Тогда это может быть наша последняя встреча. Так что желаю успеха, и берегите себя.
        МкНил пожал руки астронавтов, и Роберс увидел на его щеке слезу. Прощание было недолгим, и вот уже астронавты направились к самолету.
        Небольшой частный реактивный самолет, уже стоял готовый к отлету. Его капитан, сухощавый мужчина лет тридцати, поджидал их уже у трапа. Он радостно приветствовал астронавтов. Предупредил, что через десять минут самолет взлетит. Затем махнул МкНилу и вслед за космонавтами вошел в самолет. У самого люка оба путешественника задержались. В последний раз взглянули на родную Американскую землю. Увидят ли они ее еще когда-нибудь? Сейчас их ждала Россия. Вошли внутрь, и капитан закрыл люк.
        Экипаж этого частного самолета состоял из пяти человек: четырех летчиков и стюардессы. С одним из пилотов Роберс оказался знаком, вместе учились. Вот только пути их разошлись. Майкл стал астронавтом, а тот выше должности второго пилота так подняться и не смог. Разговорились, и астронавт вдруг узнал, что несмотря, что самолет и был частным, в основном он работал с НАСА. Доставляя их людей в разные уголки мира. От приятеля Майклу стало известно, что капитан самолета, был старым приятелем полковника.
        Легкий обед на борту, и вот уже вместо Роберса и Стюарта, два закадычных приятеля Майкл и Боб. Им бы сейчас за знакомство виски содовой испить, да нельзя. Полковник МкНил строго наложил запрет, на употребление спиртного в воздухе. И тут неважно пассажир ты, или пилот. Вот и приходится есть бифштекс под безалкогольное пиво.
        - Ты Майкл был в России? - поинтересовался Стюарт, надрезая ножом мясо.
        - Нет. - Ответил Роберс, - но, я уверен, что и ты тоже там не был.
        - Верно, не был.
        Они дринкнули на брудершафт. Оба расхохотались.
        - Не считаешь, Боб, что русские создают самые совершенные космические двигатели? - спросил, жуя бифштекс, Майкл.
        - Все, возможно, тем более они дали нам своего механика. Может, они намекают, что мы неспособны, им управлять?
        - Вряд ли это намек, хотя лучшие пилоты - мы американцы.
        - Да и врачи тоже!
        Они снова выпили. Подумав, Майкл проговорил:
        - А не случится ли так, что Русские узнают секреты нашей медицины?
        - Ерунда, все тайны в прошлом, теперь медицина без границ. А это правда, что моя медсестра жена этого русского Ивана?
        - Гладкова? Разве ты начитал досье?
        - Увы, я читаю только медицинскую литературу.
        - Жена.
        - Вот не задача. А эта, канадка? Ты видел ее фото? Говорят она ничего.
        - Сказать о ней ничего, значит сказать ничего, Красавица.
        Медленно, но с разговора про женщин перешли на воспоминания. Майкл вдруг начал рассказывать о своих приключениях на Венере, не умолчал и о близости с доктором. Стюарт даже напрягся, но когда узнал, что это женщина расслабился.
        - Я уж подумал, что ты голубой, - выдохнул он. - Слава богу, наш. Гетеросексуал. - Замолчал, словно вспомнив, что бывают еще бисексуалы, и спросил, - надеюсь не би?
        - Да, нет. К мужчинам меня ни когда не тянуло.
        - Тогда продолжай свой рассказ, - попросил Стюарт.
        И Майкл продолжил. Рассказал об странных животных, что обитали на Венере. Упомянул о херувимах существах способных дышать в любой атмосфере и летать среди звезд. Поведал об дивных цветах-хищниках. Не удержался и рассказал, как чуть сам не угодил в зубы одного из них. Вспомнил и о Вадике Перчикове.
        - Если я не ошибаюсь, - сменил вдруг тему разговора Майкл, - то Агнесса Вэнг была девушкой электронщика.
        Стюарт сочувственно кивнул. Затем вновь попросил продолжать рассказ. И Роберс рассказал о работе с Бережановым. Потом описал свои приключения на Луне.
        - Кто ж мог знать, что у меня под носом был город венериан, - воскликнул Стюарт. - Ну, надо же быть так поглощенным работой. Я ведь на Луне был главным врачом в госпитале. - Он вздохнул грустно и добавил, - а счастье было так близко.
        Подошедшая к ним стюардесса сообщила, что скоро будет посадка. Боб поблагодарил ее и проводил ее своим взглядом, который скользнул по стройным ножкам, обтянутым в черные колготки со стрелками.
        - Нельзя такую красоту прятать в брюки, - прошептал он. - Ох, нельзя.
        Вскоре самолет стал медленно заходит на посадку.

* * *
        Такого приема, что устроили русские для американцев в аэропорте, те просто не ожидали. Стюарта и Роберса встречал лично мэр Новосибирска -12. Рядом с градоначальником суетилась толпа чиновников и девушка с караваем, на вершине которого стояла маленькая фарфоровая солонка. Вот только пообщаться тем так и не дали, вскоре подъехал уазик и из него выбрался полковник.
        - Господа, - проговорил он, обращаясь к мэру и его свите, - господа. Оставьте астронавтов в покое. Сюда они приехали по важным делам, а не на экскурсию. Если у них будет время и возможность, я лично поговорю с генералом Ильинским, чтобы он организовал в городском клубе пресс-конференцию. Думаю, жителям города будет интересно услышать о событиях развивавшихся несколько лет назад на Венере. А сейчас господа у меня приказ - доставить астронавтов в гостиницу. Мужики устали с дороги и им нужно выспаться.
        Мэр опустил голову. Его свита, как-то вдруг сжалась, а девушка с караваем отошла в сторону.
        - Прошу за мной господа, - сказал по-английски полковник, обращаясь к Роберсу и Стюарту. - Ваши вещи прибудут вслед за вами в гостиницу.
        Приятели переглянулись. Они проследовали к автомобилю, и забрались на заднее сидение.
        - А, это мы возьмем с собой, - молвил офицер, изымая из рук девушки хлеб. - Пригодится.
        Снял с вершины солонку, вернул барышне. Сдул соль и пихнул каравай за пазуху. Сел в машину и произнес:
        - Поехали.
        Гостиница, в которой поселили американцев, находилась на окраине города. И чтобы в нее попасть, пришлось из аэропорта, пересечь Новосибирск - 12 по диагонали. Промчаться по центральной улице. Мимо небольших трех-четырех этажных домов, построенный еще в те времена, когда город являлся закрытым объектом. Миновали здание кинотеатра построенного в стиле барокко. Из машины Роберс заметил несколько памятников, скорее всего, оставшихся с советских времен. В одном из них он узнал - Ленина. Видел его фото в одной из книг, что читал в космолете "Арго", когда летел с Венеры на Луну.
        Затем свернули направо и остановились у девятиэтажной гостиницы, построенной уже в эпоху Ельцина. Шофер остановил уазик. Полковник развернулся и, посмотрев на американцев, сказал:
        - Приехали.
        Выбрались из автомобиля. Роберс огляделся. Справа от входа лужа. Слева несколько скамеек, на которых сидят старушки, и наблюдают, как вокруг лужи бегают ребятишки. У одного из них в руках, небольшой деревянный кораблик с белыми парусами.
        - Прошу за мной, - проговорил офицер, и они проследовали в здание, - все участники будущей экспедиции, кроме супругов Гладковых, размещены в этой гостинице, - пояснил полковник, закрывая за американцами дверь, - проходите к регистрационному столику.
        После регистрации оба американца отказались в своих номерах. Стюарт тут же потребовал, чтобы его не беспокоили.
        - Я, устать как собака, - на русском обратился, он к горничной, когда та открыла для него номер. - Хотел попросить, чтобы не беспокоил.
        Роберс же вот так вот попросту, спать не желал. Он хоть и устал, но предпочел сначала осмотреть номер, потом вид из окна, и лишь только после этого немного поспать, в надежде на то, что к ужину их разбудят.
        Честно сказать Майклу просто повезло. Номер его находился на последнем этаже. Заставлен он был скромно. Такие номера обычно считались трехзвездочными, но какими они были здесь в России, для Роберса оставалось просто загадкой.
        - Если это лучший номер, - проговорил Майкл, подходя к окну, - так какой же худший?
        А вид за стеклом еще был тот - потрясающий. Майкл внезапно понял, что такого вида ни в Калифорнии, ни в Вашингтоне, он никогда бы не увидел.
        Через дорогу от здания раскинулся кедровый лес. Он тянулся вдаль почти до самого космодрома. Там над лесом возвышалась стартовая площадка для кораблей многоразового использования "Буран 55".
        В дверь постучались.
        - Да, да, - проговорил Роберс, предполагая, что это горничная.
        Но дверь отворилась, и в комнату вошли Ехансон и Вэнг. Майкл тут же вспомнил, что встречался с ней на Венере. Он тогда стоял рядом с телом мертвого Перчикова, а она пришла с Семенычем. На нее не обратил внимания, как и она на него. Ну, и понятно не до этого было. Сейчас он впервые смог ее разглядеть. Не удивительно, что Вадим влюбился в нее. Стройная длинноногая блондинка. Причем волосы были натурального цвета, и спадали длинными локонами на плечи. Ехансон больше походил на Эйнштейна. Волосы взъерошенные, а в глазах какой-то безумный огонек. Роберс еще раз утвердился в своей мысли, что зря того берут на корабль.
        Девушка молчала, говорил же финн.
        - Уважаемые, - обратился Майкл, прерывая монолог профессора, - я устал. Хотел бы вздремнуть.
        Курт хотел, что-то сказать, но девушка шепнула тому, что-то на ушко. После чего утащила его в коридор. Роберс закрыл дверь. На всякий случай, на ключ. Не раздеваясь, рухнул на кровать и уснул.
        Проспал он недолго, но когда он проснулся, то был свеж.

* * *
        Все оставшееся время Роберс провел в номере. Любовался природой, наблюдая за кедровой рощей из окна. Вечером спустился на первый этаж, в ресторан гостиницы. Пришел первым. Чтобы чем-то себя занять, в ожидании предстоящего ужина решил посмотреть картины, что висели в коридоре. Какое было у него удивление, когда он понял, что на портретах изображены русские космонавты. Художник явно вложил в них душу. Роберс признал среди героев - Юрия Гагарина, космонавта Беляева(34), Комарова. Эти три портрета висели на видном месте в академии. Преподаватель ставил их в пример будущим пилотам. Перед одним из портретов Майкл остановился, минут пять вглядывался в него, стараясь припомнить, кто это такой. То, что он уже видел изображение этого космонавта, Роберс не сомневался.
        - Это - Алексей Леонов, - раздался за его спиной женский голос, - человек, который первым вышел в открытый космос из космического корабля. Он назывался не то "Восток", не то "Восход". И сделал он это почти сто лет назад. Правда, в том полете, он был не один, а с космонавтом Беляевым, рядом его портрет. Тогда во время выхода в открытый космос у Леонова произошла нештатная ситуация. Разбух скафандр, и это препятствовало возвращению на корабль. Удалось Алексею войти в шлюз, только когда он стравил из скафандра излишнее давление. Леонов входил в состав первой экспедиции русских на Луну, но тогда полет отменили. Так что если бы не американцы, что опередили советы, то, вполне возможно, что и на спутнике Земли, те оказались бы первыми.
        Роберс поразился познанием девушки. Сначала посмотрел на портрет Беляева, и лишь потом повернулся и взглянул на Вэнг.
        "А, она совсем не изменилась, - подумал он, вспомнив тот единственный раз, когда видел ее на Венере. - Совсем не изменилась".
        Наклонился и поцеловал Агнессе руку.
        - Неужели такой очаровательный космобиолог знает всех русских космонавтов? - поинтересовался он.
        - Ну не всех, а основных, - смущенно произнесла она.
        - Тогда вы должны знать кто та женщина на портрете?
        Действительно канадка неплохо знала всех русских космонавтов, в том числе и женщин. Майкл даже предположил, что все это ей рассказал, скорее всего, Вадик Перчиков. Поэтому, когда она хитро улыбнулась и проговорила:
        - Это Терешкова, первая женщина космонавт.
        Ни сколько не удивился.
        - А вот это, - продолжила она, показывая на знакомого Майклу человека, - Валентин Петрович Бережанов. Первый человек, что высадился на Венере.
        - Я знаю. Работал вместе с ним на станций "Туманной".
        - Вы работали на Венере?
        - А, что не похоже? - спросил он, - Я там пробыл почти год. А потом вынужден был лететь сначала на Луну, а потом сюда - на Землю. И в итоге я готовлюсь к полету на Марс.
        Глаза Агнессы заблестели. Она посмотрела на Майкла и спросила:
        - А, когда вы там были?
        - В две тысячи пятьдесят пятом году.
        - Я тоже в том году была на Венере. Работала врачам на "Солнечной".
        - А, я знаю. Мы даже с вами один раз виделись, вот только тогда вам было не до меня.
        - Это когда?
        - В тот день, я доставил на станцию то, что осталось от Вадима Перчикова.
        - Так это были вы?
        - Я. До сих пор сожалею, что опоздал. Ведь я мог предотвратить случившееся.
        - А, может, и нет. - Вздохнула Агнесса, - я долго думала. То, что произошло с Вадимом, могло быть обыкновенным фатумом - судьбой. А что было после Венеры?
        - Сначала Луна. Там мне посчастливилось увидеть еще один инопланетный город. Затем вернулся на Землю. Ждал, пока со мной свяжется полковник МкНил. Написал книгу, через три месяца она должна выйти в бумажном варианте.
        - О чем книга?
        - О Венере.
        - Значит, в книге могу и упоминаться я? - уточнила Агнесса.
        - Конечно. Ведь я описывал события именно того периода. Приезд на "Солнечную", открытие города на Венере, ну, и смерть Вадима. Так что по любому твое имя будет фигурировать в книжке. - Тут Майкл замолчал. К ним шли профессор, врач и русский полковник. Роберс сначала решил, что это тот самый, что встречал их со Стюартом в аэропорту, но как оказалось, человека этого он видел впервые.
        - Это полковник Тихонов. - Прошептала Вэнг.
        Пришедшие трое спорили. Причем делали это сразу на нескольких языках. То фраза звучала на английском, русском и наконец, на финском. Спорщики явно понимали друг друга, при этом русский офицер размахивал руками. До Майкла донеслись только несколько слов, среди которых он узнал - свое имя, роман, Агнесса. Явно речь шла не о космосе. Все стало на свои места, когда Роберт Стюарт пошутил:
        - А, мы тут спорим, уж не роман ли у вас?
        - Да нет. Просто встретились, так сказать однополчане, - ответил Майкл, припомнив старую присказку, оставшуюся со времен Второй Мировой Войны. - Оказывается, мы вместе работали на Венере. Хотя правильнее будет не совсем вместе… Она на одной станции, я на другой. Но при этом у нас много общих друзей. Вон хотя бы Валентин Бережанов.
        - Вы были знакомы с Валентином Петровичем? - Спросил Тихонов.
        - Да.
        - Действительно, - проговорил полковник, - Мир тесен. Я же к нему на курсы ходил. Это было, если не ошибаюсь, за два года, до полета Бережанова на Венеру. Целых пять лет назад. А я ведь тогда в лейтенантах еще ходил. А теперь господа может к столу? - уточнил он.
        Все направились в банкетный зал. Только у дверей Майкл придержал Агнессу.
        - Может, продолжил у меня в номере? - предложил он. - Нам там никто не помешает.
        Девушка кивнула.
        Сели за богато накрытый стол. Российские представители не стали экономить. То ли это действительно был аттракцион неслыханной щедрости, то ли, как предположил Майкл, просто решили пустить пыль в глаза. А стол просто ломился: коньяк французский, икра (черная, красная, заморская баклажанная), осетрина. Ну, и куда без русской водки. Сколько не боролись с зельем, но так искоренить, как желали правители России не смогли.
        К столику тут же подошла официантка. Она поинтересовалась - все ли их устраивает, на что полковник ответил, что все прекрасно. После этих слов он встал, открыл коньяк и разлил его по стопкам, себе же налил стакан водки и произнес:
        - За знакомство.
        Осушил одним глотком, чем вызвал удивление у профессора и девушки. Застолье вошло в самый разгар. В ход пошли пельмени, икра и рыба.
        - Вы уже знаете, - проговорил вдруг Тихонов, - зачем вы собрались в этом месте, здесь и сейчас. Поэтому размусоливать, какая это миссия, и какие цели преследует, говорить не буду. Скажу лишь одно, что старт корабля назначен на послезавтра. А завтра вы обязаны пройти единственную, но так необходимую тренировку. Так что отдыхайте, пока есть такая возможность.
        На этом впрочем, официальная часть, так и не начавшись, закончилась. Курт вдруг разошелся и поведал, как ему удалось обнаружить непонятную активность возле красной планеты. Затем не заметил, как перешел на смешные истории из жизни астрономов. Их оказалось у него предостаточное количество. Пытался острить, но не каждый из присутствующих мог понять его юмор. Майкл в лишний раз убедился, что шутки у всех разные. Кто-то смеется над фразой: "сколько нужно феминисток, чтобы ввернуть лампочку?"
        Неожиданное предложение Тихонова исполнить "Подмосковные вечера" было воспринято на ура. Тихая и добрая мелодия, под звуки местного оркестра, прокатилась по ресторану. Потом все спели гимн астронавтов. Веселились вовсю. Медленно, но все, же ужин приблизился к концу.
        Когда он закончился, разошлись по номерам.
        С того времени как закончился ужин, прошло пол часа. Удобно расположившись в кожаном кресле, Майкл смотрел спутниковый канал MTV. Передавали ретро программу. На экране пела группа АВВА. Группа, существовавшая сто лет назад. Все это создавало интимную атмосферу. Роберс ждал Агнессу, он заказал пиццу и бутылку шампанского, все это теперь стояли перед ним на столике. Он подумывал заказать русские щи, но, кажется, они были не к месту. Его белый костюм был его последним приобретением на родине. Черная рубашка и белый галстук смотрелись очень даже не плохо. Не хватало только дамы, которая должна была придти с минуты на минуту. Когда в дверь постучались, он встал и открыл.
        Перед ним стояла Агнесса. На ней было синее платье с вырезом. Она успела переодеться. Вэнг медленно вошла в номер и опустилась в кожаное кресло.
        - Нет, нет, садитесь на диван, - пробормотал Майкл.
        Она садиться на диван и оправляет платье, которое обнажило черные чулки. Косой взгляд. Прилив энергий. И тут же звучит вопрос:
        - Шампанского?
        - Да.
        Майкл откупоривает бутылку, так что брызги напитка попадают на эти красивые ножки.
        Он наливает напиток в бокалы. Подавая его Агнессе, он произносит тост:
        - За воспоминания!
        - За Венеру.
        Майкл вздохнул и пробормотал:
        - Как жаль, что мы не встретились раньше!
        - Мне тоже жаль, - прошептала в ответ Агнесса, когда тот сел рядом с ней.
        Его рука нежно проскочила между спинкой дивана и обняла ее за талию. Она посмотрела на него и улыбнулась.
        - Я хочу вас! - простонал он.
        После чего прижал ее к себе и страстно впился губами в ее губы. Казалось, что этот поцелуй длится вечность. Языки соприкоснулись, и мощный импульс пробил их обоих. Руки Майкла так и заскользили по ее телу. Все ниже и ниже. Платье задралось, обнажая ажурные кончики черненьких чулок и розовые бедра. Они скользили и скользили под платье.
        Агнесса застонала. Легкая истома вновь пробила ее. Другая рука Майкла медленно приблизилась к застежке молний. Резкое движение и вот уже платье сползло, вниз обнажая такие же розовые плечи. Платье слетает на пол, оставляя Агнессу в эротичном черном белье. Это был черный атласный бюстгальтер, черный атласный пояс для чулок и точно такого же света атласные трусики. Вскоре за платьем последовал и бюстгальтер. Руки нежно ласкали женскую грудь. Губы слились в поцелуе. Тихо играла медленная музыка на канале MTV, создавая интимную обстановку. Крепкие мужские руки скользят верх и вниз. Ручки Агнессы впиваются своими коготками в спину Майкла. Тот застонал. Его руки скользнули вниз и спустили с нее трусики. Одновременно слетела и одежда Майкла. Она медленно присела на пол. Через несколько минут уже он ласкал ее везде.
        Вскоре обнаженные они слились в длительной оргий, постепенно переходящей в песнь любви.
        Тела бились в экстазе. Стоны наполняли номер. Временами казалось, что они сливаются в мелодию. Она так была хороша в постели, что уже потом на Марсе он вспоминал эту ночь. Секс, секс, секс - кричал воздух в комнате. Секс, секс, секс - пели обнаженные тела.
        Кто бы мог подумать, что секс был ее смыслом жизни. Они любили друг друга неистово, отдаваясь так, как будто это была их последняя ночь. Неизвестность толкала их на это. Руки и ноги меняли свое нахождение в комнате постоянно. Стоны продолжали и продолжали звучать, заглушая возникший скрип дивана. Ее глаза заблестели в предчувствий приближающего оргазма. Тело затряслось, и в комнате раздался тихий стон оргазма.
        Где - то в душе они жалели, что не встретились раньше.

* * *
        Когда первый луч солнца проскользнул в узкую щель в шторах, спящие проснулись. Майкл поднялся с диванчика первым (Агнесса предпочла еще чуточку поваляться, наблюдая за действиями Роберса), накинул махровый халат на голое тело, подошел к телефону и набрал номер ресторана.
        - Два легких завтрака в номер пятьсот сорок шесть, - проговорил он, когда на том конце сняли трубку.
        Агнесса взглянула на него, потянулась и села на кровать, прикрываясь белой простыней.
        - Может, мне все-таки уйти? - спросила она, - Вдруг, мы нарушили правила в этой русской гостинице? Не дай бог, мы задели русскую мораль?
        Встала с постели. Майкл посмотрел на нее и понял, что по-прежнему ее хочет. Она же на него не взглянула. Подошла к стулу, где лежали ее вещи. Оделась.
        - Дорогая ты отлично выглядишь. - Сделал комплемент Роберс, когда Агнесса подошла к зеркалу, что висело в коридоре.
        - Я рада, что провела эту ночь с тобой, - сказала она, словно не расслышала его слов. - Застегни мне, пожалуйста, молнию на платье. Но я боюсь, что эта ночь может оказаться единственной наедине.
        Под понятием - "наедине", подразумевались интимные отношения. Увы, но сексуальные отношения между людьми находящимися в невесомости, после нескольких лет исследований, медицинскими организациями Земли были запрещены. Говорили, такие контакты вредно сказываются на организмах мужчины и женщины. В их случае, когда гравитация будет поддерживаться во время полета тем более. А уж, какие будут условия на Марсе, одному богу известно.
        Роберс подошел к ней. Агнесса повернулась спиной к свету, и он застигнул молнию. После чего припал к ее шее губами.
        - Не надо, - простонала она, отстраняясь от Майкла.
        Оттолкнула, да так, что Роберс чуть не упал на раздвинутый диван-кровать.
        - Ты чего? - Пробормотал он.
        Агнесса ничего не сказала. Села на стул и стала надевать чулки. Она даже приподняла повыше край подола, чтобы подразнить Роберса. Пристегнула их к поясу и подмигнула. Майкл приподнялся с дивана, что бы посмотреть это незабываемое зрелище, но было поздно. Вэнг поправила платье и вовремя. В дверь постучались.
        - Да, да входите! - Произнес Роберс.
        Вошел официант. Поставил завтрак на стол и удалился, предварительно взяв чаевые.
        - Ну что продолжим наш вчерашний разговор? - Спросила Агнесса.
        - Можно и продолжить разговор. Расскажи, про свою жизнь на Венере. Я ведь рассказал про свою.
        - На Венере? - переспросила девушка.
        - Да, про свою работу на второй планете от солнца.

* * *
        В тот день, после тренировок, связанных с полетом на орбиту Земли, Роберс все-таки был вынужден встретиться с горожанами. Подъезжая к гостинице, Майкл в окно микроавтобуса заметил копошившуюся на крыльце свиту мэра, во главе с самим градоначальником. Тому волевым решением удалось "уговорить" директора местной филармонии организовать встречу с известным космонавтом. По счастью распространение билетов не было такой уж большой проблемой. Часть распространили среди организации, другую (меньшую) пустили в продажу. Деньги, которые выручили в ходе встречи, предназначались для уборщиц, которым еще предстояло оттереть ту грязь, что принесли посетители с улицы.
        Сначала мэр, хотел взять на встречу только Роберса, но когда тот обмолвился, что на Венере побывала и Агнесса Вэнг, тот согласился взять и девушку. Какое же было удивление обоих путешественников, когда они вышли на сцену филармонии. Зал был набит битком. Несмотря на ограниченное число кресел, пришедших было на много больше. Сидели на ступеньках, между рядов. Были поставлены несколько рядов и на сцене, как потом заметил Роберс, эти места заняла свита мэра. Сам же мэр, сидел за столиком рядом с астронавтами.
        Посреди зала стоял микрофон.
        Первым выступал Роберс. Он почти слово в слово пересказал свою книгу. Потом выступила Агнесса. Рассказывала она о инопланетной флоре и фауне. Особенно внимание уделила "Flower-predatoru", Хундуре и табаргане. По всем трем формам жизни были дополнительные вопросы. Вспомнила Вэнг и о странном существе, прозванном Валентином Петровичем Бережановым - херувимом.
        А закончилось шоу, речью мэра. Последняя фраза:
        - Если жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе. Науке этого пока неизвестно, зато доподлинно известно, что на Венере, по крайней мере, лет сто назад она была.
        По залу раздались аплодисменты. Когда же слушатели стали медленно покидать филармонию, Роберс облегченно вздохнул. Ему, после тренировок и выступления хотелось только одного - выспаться.
        На следующий день, экипаж "Специалиста" не в полном составе (Гладковы были уже на космическом корабле) направлялся к стартовой площадке "Бурана 55".
        Утром, гладко выбритый, с дипломатом, где лежало личное оружие, в новенькой униформе, разделяемый чувством любви, Майкл Роберс стоял у входа гостиницы. Агнесса мирно щебетала с профессором, а Стюарт ходил от дверей до скамейки и обратно. Казалось, он нервничал.
        Подъехал темно-синий автобус с эмблемой космопорта на борте. Русская сборка, моделей такого типа, вот уже лет пять, как во всем мире не выпускали, но здесь в России они еще использовались.
        - Майкл, вы сегодня рано встали? - спросила вдруг девушка.
        - Рано, - кивнул Роберс, - после вчерашнего устал, как черт. Спал, как убитый. На удивление без сновидений.
        Неожиданно американец решил пошутить. Шутку оценил только Стюарт. Ехонсон наоборот выпучил свои глаза на Майкла и произнес:
        - Мистер Роберс, я не понимаю вас, поэтому говорю, сосредоточьтесь на предстоящем старте, вдруг он сорвется…
        - В России, - перебил профессора, шофер, открывший двери в микроавтобус, - полеты в космос не срываются, и уж тем более не откладываются. - Задумался, словно подсчитывал, сколько лет прошло, стой поры, - по крайней мере, лет этак восемьдесят.
        Майкл посмотрел на шофера. Человек взрослый, полжизни уже прожил. Такой шутить не будет, но и преувеличить может. Патриотизм. На русском синий костюм, перепачканный маслом с надписью на латинице "Svobodnyi". Видно ему стало неприятно, когда профессор сказал, насчет того, что старт сорвется. Теперь он улыбнулся, и произнес:
        - Господа! Карета поддана!
        Астронавтов смутило пренебрежительное отношение русского к своему транспортному средству. Назвать микроавтобус - "каретой" было чем-то этаким. Между тем, то открыл багажное отделение, в которое путешественники сразу же поместили дипломаты. Прошли к двери и стали, один за другим забираться в автобус. Пропустив сначала первой девушку. Расселись. Майклу не повезло, его соседом стал Стюарт.
        Майкл убедился, что все сели и произнес:
        - Можем ехать!
        Шофер заглянул в салон. Достал сигарету, и, не спрашивая разрешения, закурил. Дымок просочился в салон. Американцы и девушка закашляли. Профессор потянул носом дым и фыркнул, понимая, что русский курит не дорогой табак. Агнесса недовольно проворчала. Шофер не обратил на это никакого внимания. Он окутал себя дымом и сказал:
        - Придется подождать полковника Тихонова. Он ответственен за вашу доставку на космодром. Без него ехать не могу.
        Делать ни чего не оставалось, как разместиться поудобнее и ждать. Стюарт на всякий случай, а вдруг русский прислушается к его просьбе, сделал замечание на счет сигарет. Тот видимо решил, не накалять ситуацию и погасил. Не смотря на запрет на курение в общественных местах, некоторые его нарушали. Когда-то в начале века в России началось повальное увлечение курением. Курили все. Дети, только-только закончившие второй класс, одиннадцатилетней школы, женщины (в том числе и беременные) и мужчины, которых по сравнению со вторыми было куда меньше. Сигарета для ребенка значила, что он повзрослел, для женщины - модно. Наконец, кому-то в руководстве страны все это надоело, и началась массовая агитация против курения. Как обычно делается, из одной крайности в другую. И все же к середине двадцать первого века курильщиков в России стало меньше.
        Потухшая сигарета заставила вздохнуть астронавтов свободнее. На их лицах появились улыбки. Чтобы чем-то заняться, Майкл рассказал парочку космических анекдотов.
        Между тем желание оказаться на космодроме усиливалось. Больше всего Роберсу хотелось оказаться на "Специалисте". Он вдруг задумался. Из небытия его вывел голос Стюарта.
        - Мне все хочется спросить, как она в постели? - шепотом на ушко, чтобы девушка не расслышала, произнес он.
        Сдержат себя, и не врезать наглецу в морду. Тут нужно мужество, и Майкл нашел его в себе. Не стоило в работу впутывать личную жизнь, и не каждому нужно знать, что у них было. Поэтому он отшутился:
        - Я бы хотел об этом не говорить. Давай замнем эту тему.
        - Как хочешь, - молвил Стюарт. Он уже хотел найти тему для другого разговора, но не успел. На уазике подъехал полковник Тихонов.
        Он поздоровался с путешественниками. Извинился за опоздание. Сел на переднее сидение недалеко от шофера и сказал:
        - Поехали Вадим!
        Щелчок в сознании Роберса. Сразу промелькнула в памяти ночь с Агнессой. Затем всплыли события происшедшие на Венере. И перед глазами всплыл облик Вадика Перчикова. Стало вдруг стыдно за свой поступок.
        Шофер закрыл дверь и повернул ключ зажигания. Мотор работавший, на спиртовой эссенций, загудел, и машина медленно стала отъезжать от гостиницы.
        Когда выехали на шоссе, ведущее к космодрому, полковник Тихонов повернулся к астронавтам и спросил:
        - Может, у кого ни будь, возникли вопросы?
        Вопросов не было.
        - Ну что ж, - продолжил Тихонов, - на орбиту вас доставит "Буран". Его поведут Капитан Вронский и лейтенант Трошкин…
        Его прервал Ехансон.
        - Хотелось бы узнать, отчего столь знаковое событие не освещается прессой? - поинтересовался он.
        Полковник осмотрел всех и сказал:
        - Все это из-за вас профессор, вы предположили, что Марс обитаем. Мы решили перестраховаться. Кто знает, а вдруг за планетой, за теми же телевизионными трансляциями там, на Марсе ведут наблюдение. Вы ведь не хотели, бы умереть, так и не долетев до нее. Есть предположение, что именно из-за этого фактора и прервалась в свое время связь с базой на Фобосе. Надеюсь, я доступно изложил?
        - Мне, лично теперь все понятно, - проговорил Курт.
        - Вот и хорошо. Может еще, какие вопросы возникли? Я жду?
        Но вопросов больше не было. Микроавтобус мчался к космопорту. Гладкая дорога, одна из многих, которые, в России, научились строить только в конце тридцатых годов. Ухоженный лесок по обочине дороги, небольшие коттеджи вдоль дороги, которые вскоре кончились. Началась военная территория.

* * *
        Появление космодрома в этой части России, произошло в середине двадцатых годов двадцать первого века, когда космодром в Плесецке перестал справляться с плановыми запусками, а Байконур начал морально устаревать. Да и платить Казахстану энную сумму денег правительству не очень-то и хотелось.
        Поэтому пятнадцатого августа две тысячи двадцать четвертого года, в район города Елисеевск, известный в государственных кругах, как Новосибирск - 12, началось строительство космодрома "Солнечный". Первоначально строительство проводили частные фирмы, но потом когда вновь начались финансовые проблемы, к работам приступили возрожденные войска стройбата. И уже через пять лет среди огромного лесного массива, возник этот величественный комплекс.
        А уже через год наступила эпоха, когда в космос стал доступен для каждого, у кого имелись деньги, да было желание покинуть родную планету. Но, как и любой стратегический объект - космодром "Солнечный" находился под контролем министерства обороны и ФСБ.
        Тем временем темно-синий микроавтобус остановился около кирпичного здания пропускного пункта. Полковник Тихонов прокомментировал остановку:
        - Пропускной пункт. Руководство страной опасается, кабы не возникла новая волна терроризма, когда преступники начнут угонять космические корабли. Тем более, что освоение Венеры и Луны уже в самом разгаре. Не хотелось бы, чтобы враг угрожал нам из космоса. Да и космическое пиратство нам не нужно. Космос был и должен оставаться мирным.
        Набор фраз, ни о чем, решил Роберс. Он был уверен, что его товарищи подумали об этом же.
        Из домика вышел лейтенант и два солдата (все в камуфляже). У офицера на поясе пистолет с кобурой, у солдат в руках автоматы. Майкл узнал знакомую модель - АКМ. Вадим открыл дверь автобуса, и лейтенант вошел внутрь. Отдал честь вышестоящему офицеру и потребовал пропуск. Полковник протянул документы. Лейтенант внимательно осмотрел их, затем вновь приложил руку к фуражке и проговорил, протягивая документы:
        - Все в порядке товарищ полковник. Можете проезжать.
        Вышел из автобуса. Шофер завел двигатель. Дождался, пока лейтенант по рации свяжется с КПП, и поднимут шлагбаум, и только после всех этих процедур Автобус въехал на территорию космодрома.
        По сторонам замелькали стартовые комплексы, но, увы, все они были пусты. Вскоре впереди показался возвышавшийся над лесом ракетоноситель "Вихрь". На его корпус был прикреплен небольшой челнок.
        - "Буран - 55", - пояснил Тихонов, заметив удивленные лица. - Одна из последних моделей класса "Буран", - пояснил полковник, когда автобус остановился недалеко от ракеты. - Именно этот корабль и доставит вас на космический корабль "Специалист".
        - Мне интересно, почему нет ракет на других ракетных комплексах? - вдруг спросил Стюарт.
        - Я знаете ли, - сказал полковник, - ждал от вас этого вопроса. Не знаю, как устроены космодромы в США, не бывал и не видел. Поэтому отвечу вам лаконично: во избежание угонов. А теперь поедем, нужно надеть скафандры.
        Микроавтобус развернулся и поехал к зданию из красного кирпича, находившегося в противоположной стороне от "Бурана 55".
        - ЦУП, - пояснил Тихонов.
        Когда приехали и вышли, сначала постояли немного на улице. Все хотели скорее переодеться, да занять места в челноке, но Ехансон попросил разрешения у полковника полюбоваться ракетой.
        - Когда, я еще увижу такое, - проговорил он.
        Удовлетворив прихоть профессора, и полюбовавшись ракетой, вошли внутрь здания, которое оказалось намного больше внутри, чем снаружи. И не удивительно, основная часть ЦУП находилась под землей, в том числе и склад усовершенствованных скафандров. Те же два этажа, что были на поверхности, занимали: столовая, комната отдыха перед полетом, кинозал и пресс-центр, который в этот раз пустовал. Наверху задерживаться не стали. Даже обычной процедуры, просмотра кинофильма "Белое солнце пустыни" совершать не стали. Спустились в склад скафандров.
        Скафандры выбирали с особенной тщательностью, ведь в них, скорее всего, придется бродить по поверхности Марса. Куча приборов на скафандре работало от температуры тела. Эти датчики реагировали на любые изменения, меняя работу приборов в ту или иную сторону. Если в это "живом" скафандре отсутствовал человек, аппарат был попросту мертв.
        Майкл больше всего боялся оказаться в открытом космосе в поврежденном скафандре. Особенно после того сна. Он так и представил, как его тело начало разбухать, и, в конце концов, разорвалось на мелкие кусочки.
        Выбирали долго, когда процедура была выполнена, покинули здание ЦУПа. Вернулись в микроавтобус, который доставил их к челноку. Когда тот остановился в нескольких метрах от ракеты, полковник пожал им руки и молвил:
        - Успехов.
        Астронавты выбрались из машины. Тихонов еще раз пожелал успеха и уехал. Когда он говорил это, Роберсу вдруг показалось, что его голос был переполнен грустью. Майклу вдруг почудилось, что такая же интонация была и у МкНила, тогда в аэропорту. Но, он Роберс, не предал этому значения. Вполне возможно, что русский полковник, точно так же как и МкНил мечтал очутиться на Марсе, но как и Артуру ему суждено было провести остаток жизни здесь - на Земле.
        Астронавты вошли в "Буран 55", там их встречали два русских пилота Вронской и Трошкин.
        Через несколько минут ракетоноситель "Вихрь" стартовал.
        2
        - Мне "Специалист", - проговорил профессор, разглядывая новый корабль, - напоминает фонарик. Знаете, Майкл, есть такие - Lumaray L6. Если мне память не изменяет, - продолжал Ехансон, - да и сам фонарик, как его описывали продавцы, чем-то походил на космический корабль, а способ крепления головки напоминал систему стыковки космического корабля. Хмм, по крайней мере, лично я ее так - представляю.
        Майкл никогда не видел в жизни фонариков этой фирмы. Действительно "Специалист" своей конструкцией напоминал классическую модель, при этом корпус космического корабля по периоду опоясывали четыре ракеты с фотонными установками. Плюс ко всему, там, где у фонарика была бы головка, находилась длинная игла лазерной пушки, применение которой, согласно инструкции, могло произойти только в экстренном случае, когда на встречу летел астероид или метеорит. Ко всему прочему, весь корабль был покрыт защитной плиткой, разработанной на основе технологий "Стелс"(37).
        - Любопытная конструкция, - сказал Роберс. Потом взглянул на часы, что были на правой руке скафандра и пробормотал, - вот уже час болтаемся на орбите, когда же стыковка.
        Между тем челнок медленно приближался к "Специалисту", постепенно снижая скорость. Наконец, благодаря старанием русских пилотов, завис около задней части корабля, в районе летного ангара корабля.
        - Что случилось? - поинтересовалась Агнесса.
        - Сейчас нас должны запустить на борт этой махины, - пояснил Роберс. - Там, - он показал рукой в направлении "Специалиста" находится ангар. На корабле есть два челнока класса "Буран - 15", предназначены для использования высадки экипажа на планету…
        - Мы сейчас полетим внутрь? - уточнила девушка, прерывая Майкла.
        - Боюсь, что нет. "Буран - 55" слишком огромен. Нас доставят на борт "Специалиста" по специальному отсеку. Рядом с входом в ангар, специальный люк.
        - А, теперь вижу, - воскликнула она.
        К ним заглянул Миша Трошкин.
        - Проходите в переходной отсек, - проговорил он, - сейчас стыковка начнется.
        Трошкин вернулся в кабину. Сел на свое кресло. Когда на панели вспыхнула зеленая лампочка, сигнализирующая о том, что путешественники были в переходном отсеке (Роберс нажал специальную кнопку, давая знак, что они свою задачу выполнили), Миша посмотрел на Вронского и произнес:
        - Можно начинать.
        - Небоись, - проговорил его напарник, - наверное, не в первый раз стыковку производим. Я уж так наловчился, что с закрытыми глазами это делать могу.
        - Только не вздумай.
        - Да, пошутил я. Я что, по-твоему, идиот. Что случись, и нам на Землю возвращаться нельзя. Засудят. Придется в космосе на челноке, пока не подохнем. Станем первыми космическими пиратами. - Борис вздохнул, - а у меня ведь на Земле жена и дети. Так что работать будем согласно инструкции.
        Рука Вронского потянулась к видеосвязи. Пальцы быстро заскользили по клавиатуре. Пара легких нажатий кнопок, привел к жизни еще один монитор челнока. Экран засветился голубым цветом. Но изображения на нем пока не было.
        - Экипаж "Бурана - 55", вызывает экипаж "Специалиста" - произнес Борис в микрофон, - прием.
        Экран замигал. Появилась долгожданная картинка, лицо шатена с карими добрыми глазами. Человек улыбался.
        - "Буран - 55" на связи "Специалист". Говорит временно исполняющий обязанности капитана корабля - Иван Гладков, - произнес тот, - рад тебя видеть Борис. Сколько лет, сколько зим?
        - Да, давно не виделись, - сказал Вронский, - Выходит это ты тот русский механик, что летит в экспедиции?
        - Я.
        - Счастливчик. Увидеть другую планету. А мне видимо всю жизнь придется мотаться между Землей и Луной. Ходил слух, что ты женился? Это правда?
        - Сущая, правда.
        - Так ты от нее в космос бежишь?
        - Да, нет, с собой беру. Он медсестрой на корабле будет.
        - Не хочешь же ты сказать, что и тещу с собой берешь?
        - Не беру. А, как у тебя жена, детишки?
        - Старший уже школу закончил, а младший только в первый класс в этом году пойдет. А, я вот, чтобы деньги заработать, вместе с Трошкиным летаю.
        - С Мишкой?
        - С ним самым.
        - Передавай привет!
        - Да он рядом со мной сидит.
        Мишка Трошкин подошел к дисплею, помахал рукой и снова сел в свое кресло. Напарник, в отличие от Бориса, не был таким разговорчивым. Его жизненным кредом было - прежде всего, работа.
        - Он такой же молчун, - произнес Иван. - Не женился?
        - Нет. Так и ходит холостяком. Ну, да хватит, воспоминания воспоминаниями, а нам сейчас предстоит работа, - проговорил Борис.
        - Хорошо Борис, я готов, начинаем стыковку, - улыбаясь, сказал Иван.
        Он замолчал. Сколько бы раз механику не приходилось состыковывать корабли, каждая новая стыковка требовала затрат нервов и сил. И не важно, один ли ты это делаешь, или в паре с товарищем.
        - Начинаем! - проговорил Иван, - Итак первое: На люке, для входа космоботов, нанесены четыре буквы: А, Б, С, Е. Вам нужно поставить "Буран" с левой стороны у литеры Е, под углом сорок пять градусов, так чтобы люки кораблей были на одной линий. После выполнения этого этапа перейдем ко второму.
        - Хорошо приступаю.
        На словах, в отличие от жизни все было куда проще. Сейчас пришлось повозиться, хорошо, что тренировки, да подобные стыковки все же оставляли в действиях хоть и маленький, но все же след. Поэтому сначала Вронский включил камеры расположенные на оболочке "Бурана" (во время полета в них просто не было необходимости), затем боковые двигатели, которым он задал челноку небольшое движение. Потом с помощью рулей перевел в нужное положение, и только после этого выключил двигатели. Сейчас сила притяжения двух объектов не давали им оторваться друг от друга.
        - Данный этап пройден успешно, - доложил он.
        - Отлично, - прозвучал в салоне голос Гладкова, - я выпускаю переходной рукав, ты уверен, что расстояние между нами меньше пятнадцати метров?
        - Да.
        - Приготовь магнитные замки.
        Теперь все зависело от Ивана. Именно ему предстояло продолжить операцию. Нажатие пары кнопок и вот уже в корпусе крейсера открылся небольшой люк. Из него стал медленно выходить и полсти, словно щупальца, металлический рукав, служивший приспособлением для перехода с корабля на корабль. Тот стукнулся о борт челнока, приведя тот на секунду в движение. Сработали магнитные замки в технологических отверстиях, вокруг люка "Бурана".
        - Зацепление и фиксирование произошло, - доложил Вронский.
        Он нажал несколько кнопок и сказал:
        - Американцы готовы выйти в рукав.
        - Отлично открывай люк, - произнес Иван.
        Люк открылся одновременно и на челноке и на крейсере.
        - Вы, готовы Роберс? - Поинтересовался Михаил Трошкин.
        - Да, мы уже начинаем выходить.
        Первым в переходной рукав вошел, держась за поручни, Роберс, за ним последовали Вэнг, Стюарт и замыкал процессию Ехансон. Как только он, вступил в рукав, в рубке раздался голос Майкла:
        - Мы в рукаве, можете закрывать люк.
        Люк медленно стал закрываться. Потом на пульте управления кораблем загорелась зеленая лампочка, сигнализировавшая, что герметизация челнока произошла успешно. Миша Трошкин снова вывел на экран изображение. Камера, вмонтированная в корпус корабля, транслировала все, что происходило в переходном рукаве.
        Было видно, как астронавты, прилагая нечеловеческие усилия для преодоления небольшого расстояния в каких-то пятнадцать метров. Тяжелее всего было профессору, казалось, тот не рассчитывал, что ему придется столкнуться с такими вот трудностями. Он с неимоверными усилиями перемещал руки по импровизируемым поручням. Невесомое тело плохо поддавалось контролю.
        - А нельзя ли было просто использовать ранцы, для перемещения? - поинтересовался Курт, обращаясь к Вронскому. - Это было бы куда проще.
        - Вы, уверены профессор?
        - Уверен!
        - А, я вот нет. С вашей нерасторопностью, извините за прямоту, - проговорил Борис, - вас бы просто унесло в космос.
        - Вполне возможно, - согласился Ехансон. После чего тревожить перестал.
        Последние два метра преодолевать было сложнее всего. Казалось, что достаточно было протянуть руку и можно коснуться люка, но силы, словно истощились. Навалилась усталость. Роберс первым оказался у люка "Специалиста". Хотел было оглянуться и посмотреть, как обстоят дела у товарищей, но звонкий, хоть и уставший голос, Вэнг произнес.
        - Я стою сзади.
        - Тоже подошел, - вторил Стюарт.
        - Еще шаг, - раздалось бормотание профессора, - и я буду рядом. А, вот все. Просите капитан, чтобы нам открыли люк. Иначе я просто не выдержу.
        - Хорошо профессор. Гладков, говорил Майкл Роберс. Экипаж "Специалиста" готов оказаться на борту. Откройте люк.
        Иван снял наушники. Посмотрел на супругу, улыбнулся и проговорил:
        - Ну, вот Лада, еще несколько минут и начнется вторая стадия экспедиции. Основная часть команды ждет, когда я открою люк и впущу их внутрь. Так что ступай к переходному отсеку, встречать гостей. - Он надел наушники и произнес в микрофон. - Капитан, я открываю люк.
        Люк медленно стал уходить вглубь корабля. Потом замер и стал плавно отъезжать в сторону образуя проход. Когда механизм перестал работать, и вспыхнула небольшая зеленая лампочка над ним, астронавты, один за другим вошли в переходный отсек.
        - Еще несколько таких переходов и точно отброшу коньки, - раздался в шлеме Роберса голос профессора.
        Майкл повернулся и увидел, как тот вошел, пошатываясь в помещение.
        - Все? - Спросил Роберс.
        - Все, - проговорил Стюарт, - капитан, командуй, чтобы люк закрывали. А, вы профессор не расстраиваетесь. Со временем привыкнете к таким переходам.
        - Во-во со временем, - согласился Курт, - лишь бы это время было короче того периода, что мне отведено жизнью.
        - Два таких перехода, и вы освоитесь, - подтвердил правильность слов врача Майкл, затем вышел на связь с Гладковым, - Иван, мы на корабле. Закрывай люк.
        - Окей капитан, - раздался у всех в наушниках голос механика.
        Люк вновь заработал. Та же операция, но уже в обратном порядке. Щелчок, который уже расслышали космонавты, и вот уже Земная атмосфера стала заполнять помещения переходного отсека.
        - Через десять минут будет атмосфера пригодная для дыхания, и вы сможете снять шлемы. Моя супруга поможет вам разместить скафандры, и отведет в рубку управления, - проговорил Гладков и отключил связь.
        Иван связался с Вронским.
        - Борис, это Иван! У нас все нормально. Экипаж на "Специалисте". Приступаю к расстыковке.
        - Хорошо Ваня. Надеюсь, что когда-нибудь еще увидимся.
        - Надеюсь.
        Магнитные замки вновь сработали. "Щупальца" переходного отсека медленно вначале отошла в сторону, затем стал постепенно втягиваться в корпус "Специалиста". Затем полностью вошла в специальное углубление в корпусе, образованное вокруг люка. Гладков облегченно вздохнул и молвил, обращаясь к экипажу "Бурана - 55"
        - Расстыковка закончена. Борис, Миша спасибо за работу.
        На челноке заработали боковые двигатели, и он с их помощью отошел на безопасное расстояние от космического корабля. Когда притяжения огромной махины "Специалиста" перестало действовать, Вронский включил боковые двигатели. "Буран - 55" заспешил на встречу с Землей, где два полковника уже получали сообщение с межпланетного корабля, что экипаж доставлен.
        Между тем астронавты ждали. Воздух запомнил помещение переходного отсека. Красная лампочка, что мигала все это время, перестала работать и рядом вспыхнула изумрудным цветом другая. Дверь отворилась и в помещение вошла Милада Гладкова. Путешественники сняли свои шлемы.
        - Добро пожаловать на "Специалист", - проговорила она, улыбаясь.

* * *
        Роберс наблюдал в иллюминатор Луну. Не в первый раз он вот так вот смотрел на спутник Земли. С борта корабля она выглядела совершенно по-другому, чем с планеты. Четкие очертания кратеров, лунных морей и небольшого комплекса Лунограда, заставили его погрузиться в воспоминания. Вспомнились те несколько месяцев, что провел Майкл на спутнике. В стекле вдруг возник образ Розы. Майкл вдруг попытался отогнать это наваждение, но не смог. А ведь с ней он был близок, как ни с кем другим. Даже последние отношения с Агнессой меркли. Затем вспомнился толстяк Рей Карлуччи. Именно тот пригласил Майкла посмотреть на венерианский город на Луне. Сейчас грандиозное сооружение было на противоположной стороне. Интересно, а мечтал ли итальянский археолог побывать на Венере? И много ли бы он отдал за то, чтобы сейчас оказаться в составе экспедиции на Марс?
        Вот уже три часа прошло, как произошла стыковка. За это время удалось поближе познакомиться с русскими, а потом разошлись по каютам. Особенно возможности отдохнуть, полежать на кушетке, радовался профессор. Его тело после перехода ныло. Смена гравитации на невесомость и обратно, казалось, не прошла для него бесследно. Роберс тоже удалился в каюту, и вот уже с час наблюдал за Луной. Правда, делал он это не из-за "спортивного интереса", как говорил Молодцов, а по причине необходимости. Со спутника Земли, должны были прибыть, как сообщил ему Гладков, когда они остались наедине в каюте управления, десантники.
        Между тем Милада, по просьбе Стюарта готовила медицинский отсек. Нужно было срочно обследовать экипаж (ЭКГ и давление). Особенно в этой процедуре нуждался Ехансон.
        - Карл вы так похожи на Эйнштейна, - проговорила девушка, когда она увидела профессора в первый раз.
        Тот, несмотря на всю усталость, заулыбался, и поблагодарил за комплемент, сказав при этом, что сравнение его с гением двадцатого века, пусть даже из-за внешности, это большая награда. Поэтому, когда девушка попросила его через час явиться в медицинский отсек, он произнес:
        - Для, вас с радостью.
        - Эй, эй профессор! - вскричал Иван, напуская на себя вид ревнивца, - Она замужем!
        Ехансон сделал обиженное лицо, которое уже через минуту расплылось в улыбке.
        Пока не настала очередь Майкла явиться в медицинский отсек, тот около часа, после того, как отошел от иллюминатора, пробродил по космическому кораблю. Внутренняя начинка и расположение помещения было, как и на "Арго". За единственным различием, сейчас в его конструкции использовались более новые технологии, те, что в начале развития межпланетного сообщения не были еще доступны. Особенно Майкла поразил медицинский отсек, куда он пришел обследоваться. Не удивительно, что для этой техники был приглашен Стюарт. Казалось, что сюда на "Специалист" собрали всех лучших. Лучшего механика, врача, космобиолога, пилота, астронома. Конечно, Лада выпадала из этой плеяды, но и у нее вполне возможно были какие-нибудь неизвестные пока Майклу плюсы. А раз врач был лучшим, то и оборудование современное.
        Но не только Боб мог гордиться своей техникой. У Агнессы тоже были современные приборы для исследований. О них на Венере, только мечтали. К тому же в распоряжении Вэнг были такие агрегаты, о предназначении которых Майкл даже и не знал. А спрашивать у девушки, несмотря, что и капитан, постеснялся. У профессора был мощный радиотелескоп.
        И если казалось, что вначале прибытия Ехансон весь день пролежит в койке, только чтобы прийти в себя, то уже во время обследования Курт не выдержал. Просил, чтобы все прошло, как можно быстрее.
        - Куда вам спешить профессор? - поинтересовался Стюарт, прошедший обследование первым.
        - Как куда к телескопу.
        Да и Майкл Роберс был доволен своим кабинетом. Видно русские знали о знакомстве Роберса с Молодцовым. Поэтому и на стене у него висело два пейзажа нарисованных механиком с "Туманной". На одной был пейзаж второй планеты Солнечной системы, на другой Земли. Майкл не удержался и привесил на стену портрет, на котором изображены были трое: он, Бережанов и Перчиков. Когда, к нему пришла Агнесса, она долго смотрела на эту картину.
        - Давно это было, - вздохнула тяжело она.
        Каюта Гладковых была двух местная, видимо им ее делали по спецзаказу, так как только она была рассчитана на двоих. Небольшой шкаф, с книгами по механике. Шкаф с разными инструментами. На стенах весели фотографии молодоженов на фоне небольшого двухэтажного деревянного домика.
        Рядом с рубкой управления было большое помещение, выделено под казарму десантников. Рассчитано оно было на десять человек. Классический вариант казармы. Специальные шкафы под оружие и снаряжение.
        У переходного отсека, рядом с ангаром "Буранов - 15", склад разнообразных скафандров. От простых, для выхода в открытый космос, до специальных, способных понижать силу тяжести, или наоборот создававших ее. Специальные маски и противогазы, для разных типов атмосфер.
        Огромные коридоры. В которых на стенах, для эстетики, висели копии картин различных художников с начала эпохи возрождения до середины двадцатого века.
        О таком корабле могли мечтать все те, кто летал на "Арго". Именно новый скачок в развитии космотехники и должен был произвести крейсер "Специалист".

* * *
        Вскоре прибыл с Луны, третий челнок "Специалиста" - "Буран - 15" На нем в ангарный отсек космического корабля был доставлен отряд космодесантников составе девяти человек.
        Согласно инструкции их прибытие, пока нога последнего из десантников не ступит на борт корабля, должно было оставаться в тайне. И уже только потом они поступали в полное распоряжение Роберса. Руководил ими Генрих фон Штейн, человек хорошо знакомый Майклу по работе на "Туманной". Педантичному немцу, возглавлявшему разношерстную группу, было тридцать два года. Блондин, как говорил Молодцов, с истинно арийской внешностью, высокий, длинный, худощавый. Еще на Венере у Роберса завязались с ним приятельские отношения, где тот руководил службой безопасности станции "Туманной".
        Роберс и Гладков лично отправились в ангар встречать космодесантников. Дождались, когда атмосфера стала пригодна для дыхания, вошли внутрь. Одновременно с ними из челнока выбралось девять парней в военной форме. Выстроились в шеренгу. Вперед выступил фон Штейн. Хоть и узнал Роберса, но вида не подал. Отрапортовал о прибытии и только после этого улыбнулся. Обнял по-приятельски Майкла и произнес:
        - Рад тебя снова видеть.
        - И я рад. Ну, представляй своих людей.
        Генрих подходил к первому в шеренге и произнес:
        - Начнем, пожалуй. Герман Сомов - радист, Хоце д" Серхэ - пилот, Валентин Кабетти, Петр Лежебока, Карл Берман, Джордж Андриоти, Жерар Партинье, Брюс Дауни.
        Два немца, два русских, испанец, итальянец, француз, британец и афроамериканец. Удивительное зрелище на Земле, но никак уж не на Венере или даже в космосе.
        - Я гляжу, с тобой нет Ямамото. Вечного твоего приятеля и заместителя. Что с ним? - поинтересовался Роберс.
        - Он погиб. Это случилось полгода назад на Венере, когда отбивал атаку хищников на станцию. Несколько тех самых хундур.
        - Мои соболезнования. А, кто еще погиб?
        - Слава богу, остальные не пострадали.
        Между тем десантники склонили головы в память о товарище. Роберсу показалось, что на их лицах скользнула тень печали. Но уже через минуту они маршировали к казарме.
        У дверей Генрих фон Штейн задержался. Он посмотрел на Роберса и сказал:
        - Я чертовски рад Майкл, что мне вновь придется работать с тобой. Единственное, что я не могу понять, так это зачем в мирную экспедицию брать десантников. Неужели на Земле считают, что Марс обитаем?
        - А, ты что Генрих не в курсе?
        - В курсе чего?
        - Понятно. Руководство, как всегда дало приказ, но не объяснила для чего его нужно выполнять.
        - На то оно и руководство.
        - Не спорю. Вот что, - проговорил Роберс, - вы сейчас располагайтесь. Отдохните. Потом придешь ко мне в каюту. Посидим, поговорим. Там и расскажу. Окей?
        - Окей.
        Майкл ушел. Фон Штейн вошел в каюту. Осмотрел товарищей. Поставил чемодан на свободную кровать и открыл его. Там среди вещей лежало лазерное ружье. Вытащил и поставил в ящик для оружия. Тут стоит оговориться, что лазерное ружье новая разработка ученых Земли. Оно было так же эффективно, как и в атмосфере, так и в вакууме. Но большинство по-прежнему предпочитало огнестрельное, в том числе и Роберс с Бережановым. Честно признаться, Генрих их не понимал.

* * *
        Через четыре часа, отыскав на корабле каюту Роберса, фон Штейн постучал в дверь. Майкл не заставил себя ждать. Открыл ее и впустил немца внутрь.
        - Ну, рассказывай, - проговорил Генрих, присаживаясь в кресло, - зачем мирной экспедиции понадобилось мобильное подразделение десантников.
        Майкл протянул документы НАСА. Служивый взял в руки и начал читать. Иногда он останавливался, смотрел удивленно на Роберса и спрашивал:
        - Это правда?
        - Скорее всего - да. Я сам не видел этого лично, но с нами профессор, он, то и открыл, что Марс обитаем.
        - Понятно, - проговорил фон Штейн, и вновь погрузился в чтение.
        Он еще минут пять читал, а вполне возможно и перечитывал содержание документа. Затем, когда закончил, произнес:
        - Я должен довести эту информацию до своих людей.
        - Конечно, - согласился Майкл.

* * *
        "Специалист" летел к Марсу, но сначала на его пути был один из спутников планеты, загадочный Фобос.
        Луна уже была далеко. Постепенно из громадины, что нависала в иллюминаторах ракеты, она превратилась в бледное пятно, которое вскоре совсем исчезло из вида. Желтой точкой выглядело Солнце. Сейчас, когда на космическом корабле были новые двигатели, процесс удаления просто происходил на глазах. Майкл никогда и в жизни не мог представить, что увидит, как Солнце становится маленьким. До этого, когда он летел к Венере, процесс происходил в обратном направлении. Звезда медленно, но вырастала в размерах. Вполне возможно, если бы путешествие продолжилось до Меркурия, то Майкл увидел бы Солнце во всей красе. Сейчас же сходство между двумя этими наблюдениями заканчивалось в том, что Луна, как и ее хозяйка - Земля, уменьшалась. Будь тогда на кораблях класса "Арго", Майкл, вполне возможно, добрался бы до Венеры за каких-то три дня. Но сейчас, о возвращении на вторую планету солнечной системы можно было только мечтать. Если фотонные двигатели начнут использовать для освоения Меркурия, то тогда Земля точно сделает скачек в своем развитии. И все из-за того, что планета была богата большим запасом полезных
ископаемых. Сейчас несколько корпораций, под контролем ООН пытались проводить дорогостоящие разработки и исследования планеты. Туда были отправлены несколько автоматизированных кораблей, для сбора информации.
        Все это было в противоположном направлении движения космического корабля.
        Майкл, будучи на вахте, частенько задумывался о космических путешествиях в трехмерном пространстве. Это ведь на Земле все намного проще, там расстояния между континентами и островами фиксированное, если те и смещались, то происходило это медленно в течение сотен тысяч лет. Здесь же все было куда сложнее. На кораблях класса "Арго" приходилось рассчитывать нахождение планеты, с учетом теории вероятности. Необходимо было заранее высчитать ту самую точку, в которой через три года придет Марс. При этом нельзя было ошибиться. Ведь существовала вероятность, что космический корабль или окажется раньше запланированного срока, или наоборот припозднится. Сейчас же расчеты сужались до двух недель. Цифры, используемые в расчетах, сразу же теряли несколько десятков степеней.
        Роберс поглядел на монитор. Камера с носа корабля передала отчетливое очертание красной планеты. За три дня, проведенные в полете, она только сейчас стала приобретать знакомые очертания, видимые Майклом на фотографиях. Удивительное зрелище, решил он. Минут пять смотрел и только после этого произнес, обращаясь к Кабетти, с которым Роберс нес вахту:
        - Валентино, сообщи по связи, чтобы в каюту-компанию явились: Гладков, Стюарт, Ехансон, Вэнг и фон Штейн.
        - Есть сэр.
        Настало время провести первое плановое собрание. Можно было бы сделать это раньше, просто с профессором не все было так просто. Адаптация происходила довольно медленно. Два с половиной дня, тот провел у себя в каюте. Пару раз попытался пройти к телескопу, но так и не смог. Пришлось Гладкову с помощью Лежебоки притащить в каюту спортивную дорожку. Петр умудрился закрепить ее, а уж затем за Ехансона взялась Милада. Заставляя того заняться физическими нагрузками. Пришел профессор после всех испытаний, связанных с переходом в космическом пространстве, только сегодня. Терять время, решил Майкл, было уже нельзя.
        Велев итальянцу следить за мониторами корабля, Роберс вышел из рубки. В коридоре он встретил Сомова.
        - Меня, направил фон Штейн в помощь к Кабетти, - пояснил он.
        Майкл похлопал его по плечу и направился по коридору в кают-компанию. Там еще никого не было. Он налил в бокалы безалкогольные напитки, к счастью на корабле существовали понятия "пол-потолок", а сила тяжести была, как на Земле.
        Первым явился Гладков, ничего не говоря, сел за круглый стол. Затем Вэнг, девушка улыбнулась Роберсу. Потом Ехансон. Тот тяжело вздохнул и облегченно опустился в кресло.
        - Все еще плохо себя чувствуете? - поинтересовался Майкл.
        - Ничего это пройдет.
        - Может Вы все-таки зря профессор ввязались в эту авантюру?
        - Да, что вы Роберс, я ведь рад, что имею возможность вблизи увидеть Марс.
        - И не только увидеть, но и ступить на его поверхность, - подсказал Гладков.
        - Да, да. Вступить на его поверхность, - согласился Курт.
        В каюту вошел фон Штерн, сел рядом с Роберсом. Последним пришел Стюарт. Доктор сперва подошел к Ехансону и попросил того дать ему руку. И только проверив пульс профессора, занял свое место.
        - Я, гляжу все пришли, - проговорил Майкл, - Думаю, настало время разъяснить ситуацию. Может кто догадывается, может кто владеет ситуацией лучше, но лекция необходима. Так, что профессор начинайте.
        Ехансон поудобнее расположился в мягком кресле. Минуту молчал, словно собираясь с мыслями. Затем оглядел присутствующих и стал рассказывать о своем открытии.
        - Все началось еще в детстве, - проговорил профессор и вновь оглядел присутствующих, интересно ли им об этом слушать, но те готовы были впитать в себя всю информацию, что готов им был отдать Курт. - Меня всегда интересовала эта красная планета. Просто тянуло к ней. Мне казалось, что только на ней одной, я не беру в расчет Землю, могла существовать цивилизация. Мой интерес к ней усилился, после того, как два года назад с Венеры поступила информация, о том, что на планете бурь обнаружен - биологическая жизнь. Это открытие заставило меня задуматься над тем, а не могут ли в ближайшем космосе существовать и другие цивилизации? Ведь даже когда о наличии жизни на Венере твердили эзотерики, никто не верил. И тогда я понял, что моя теория о существовании разумной цивилизации на Марсе не такая уж и утопическая. Для этого нужно было, прежде всего, отказаться от стереотипов, как сделал это Бережанов, когда не поверил, что Венера не пригодна для жизни. Поэтому я в компании единомышленников, вел наблюдения за красной планетой почти полгода, пока в один из дней, лично меня не осенила, что Марсианская жизнь может
скрываться в пустотах, что были когда-то образованны в результате вулканической деятельности. Именно подтвердить или опровергнуть эту гипотезу и думали с помощью этой вот экспедиции. Планы изменились после того, как мной были сделаны вот эти вот снимки.
        Профессор вытащил из кармана несколько снимков форматом восемь на десять, и протянул присутствующим. На снимках были изображены несколько треугольных объектов, которые перемещались над планетой.
        - Боюсь, не зря древние римляне присвоили этой планете имя бога войны - Марса. Они словно чувствовали, что именно от этой планеты, а не от той же Венеры, исходит в отношении Земли агрессия. Вот поэтому, руководство двух сверхдержав просило до отлета с Земли помалкивать об открытии жизни на планете. Для нашей же безопасности, - вздохнул Ехансон.
        - Возникает вопрос профессор, а зачем мы туда суемся? - спросил Генрих, - Мы могли бы просто их игнорировать! Делать вид, что не замечаем их присутствие.
        - Как, говорят русские: поздно пить "Боржоми", когда почки отказали. - Проговорил Ехансон. - Видите ли, Генрих, если бы не наша активность в районе Земли, Луны и Венеры, можно было бы делать вид, что их не существует, но, увы. Мы открыли на Венере то, что, по мнению марсиан, это сугубо мое мнения, открывать не должны были. А именно венерианский город. Ну, заодно и Карлуччи поспособствовал, открыв второй на Луне. К тому, же теперь в распоряжении нас появились корабли совершенно новыми двигателями, и теперь освоение космоса за пределами астероидного пояса задача ближайшего времени. А попав туда, не исследовав четвертую планету солнечной системы просто не возможно. Найдутся люди, тот же Карлуччи, что решится, рванут туда, воспользовавшись трамплином, что даст ему открытие города на Луне. Вообще-то у меня все. Майкл ваше слово.
        Роберс погасил свет и включил большой экран, вмонтированный в стенку. На нем появилась карта красной планеты. Большой каньон, кратеры от метеоритов, потухшие когда-то вулканы. И повсюду красный песок.
        - Это Марс, - проговорил он, - внешняя оболочка. Внутрь планеты нам еще предстоит попасть. Косморазведкой НАСА и русскими коллегами было установлено, несколько мест, где взлетают в космос марсиане. Это кратеры нескольких потухших вулканов и вот этот каньон. Каньон Валлес Маринес, он идет чуть ниже экватора. Его ширина сто двадцать, а глубина шесть километров. Президентами двух космических управлений было предложено проникнуть вовнутрь планеты через каньон. Двое десантников и Лада останутся на "Специалисте", а остальные отправятся на Марс. После совещания мы согласуем кандидатуры десантников, а пока ты, Генрих, подумай над этим. Команде на крейсере предстоит ждать нас или корабль с родной планеты, в противном случае через две недели они должны будут вернуться на Землю.
        Он включил свет. Монитор погас. Напряженные лица все еще смотрели на него. Все знали значимость предстоящей миссии. И если кто-то получит приказ остаться на космическом корабле, то вполне возможно будет в душе недоволен. Хотя высказываться в этом вслух никто не будет. Приказ есть приказ. Вот и сейчас, после слов Роберса,
        - Пора вам сообщить, что кроме Марса, нам предстоит посадка на Фобос, - произнес вдруг Майкл. - Через пять дней мы зависнем над спутником.

* * *
        Через пять дней, космический корабль "Специалист", не видимый для радаров? марсиан, оказался в районе Фобоса. Группа высадки, все, кроме Милады Гладковой, профессора Ехансона, Агнессы Вэнг, а так же Д" Серхе и Кабетти, собрались в ангаре.
        Через несколько лет, после странных обстоятельств случившихся на Фобосе, нога землянина готова была ступить на его поверхность.
        Глоссарий и сноски
        1 - Джордж Адамски живший в США польский эмигрант, утверждавший в 1950-х гг., что летал в космос при помощи неопознанного летающего объекта. Большая часть биографии Адамски неустановленна, известно, что он увлекался астрономией и восточной философией. В своих книгах "Flying saucers have landed" (1953; в соавторстве с Дезмондом Лезли (англ. Leslie)) и "Inside the space ships" (1955), описывает свой контакт с "жителями Венеры", в "летательном аппарате" которых он побывал в открытом космосе.
        2 - Игорь Сикорский англ. Igor Sikorsky, 25 мая 1889, Киев - 26 октября 1972, Истон, штат Коннектикут, США) - русский и американский учёный-авиаконструктор. Конструктор первого в мире четырёхмоторного самолёта "Русский витязь", первого в мире трансатлантического гидроплана, первого серийного вертолёта (США, 1940 год).
        3 - Рай - один из вариантов названия - "Парадиз"
        4 - Имеется в виду американский фильм "Хищник", в котором Арнольд Шварценеггер сыграл главную роль.
        5 - Богиня утреней звезда - Венера.
        6 - Сан-Хосе Шаркс (англ. San Jose Sharks) - профессиональный хоккейный клуб, играющий в НХЛ (Национальная Хоккейная Лига). Клуб базируется в городе Сан-Хосе, штат Калифорния, США.
        Питтсбург Пингвинз (англ. Pittsburgh Penguins) - профессиональный хоккейный клуб, играющий в НХЛ (Национальная Хоккейная Лига). Клуб базируется в городе Питтсбург, штат Пенсильвания, США. Трехкратный обладатель Кубка Стэнли (1990-91, 1991-92, 2008-09). Маскот - Пингвин Айсбург.
        7 - Кубок Стэнли. - хоккейный приз, ежегодно вручаемый победителю серии плей-офф Национальной хоккейной лиги. Изначально кубок носил название "Хоккейный Кубок вызова" (Dominion Hockey Challenge Cup). Кубок представляет собой огромную серебряную вазу с массивным цилиндрическим основанием.
        8 - Кубок Гагарина. - хоккейный приз, вручаемый победителю серии плей-офф Континентальной хоккейной лиги, начиная с сезона 2008/2009. Первый кубок вручался 12 апреля, в День космонавтики. Кубок назван в честь первого космонавта Земли Юрия Гагарина, является переходящим. На церемонии закрытия чемпионата трофей передаётся капитану победившей команды. Через год, после возвращения кубка организаторам, на него наносится наименование чемпиона.
        9 - "Flower-predator" - цветок-хищник.
        10 - Вегетативное размножение, образование нового организма из части материнского.
        11 - Инопланетные существа, напоминающие насекомых длинными тонкими конечностями.
        12 - Роберс немного путается в событиях. На тот момент, согласно известной хронологии царь Ирод был уже мертв.
        13 - 224,7 Земных суток.
        14 - Эрнст Т?одор В?льгельм Амад?й Г?фман (нем. Ernst Theodor Amadeus Hoffmann; 24 января 1776, Кёнигсберг - 25 июня 1822, Берлин) - немецкий писатель, композитор, художник романтического направления. Псевдоним как композитора Иоганн Крейслер.
        Летом 1818 года Гофман заводит кота и называет его Мурр. В мае 1819 года писатель начинает роман "Житейские воззрения кота Мурра". В декабре выходит 1-й том "Кота Мурра". 1821 - в августе Гофман приступает к работе над 2-м томом "Житейских воззрений кота Мурра" и к началу декабря заканчивает его. В ночь с 29 на 30 ноября у Гофмана умирает любимый кот Мурр, не дождавшись издания 2-го тома "Житейских воззрений" (середина декабря).
        15 - "Житейские воззрения кота Мурра" (нем. Lebensansichten des Katers Murr) - сатирический роман немецкого писателя-романтиста Э. Т. А. Гофмана, вышедший в двух томах в 1819 и 1821 годах. Произведение считается вершиной творчества писателя, объединяя в себе смешное и трагическое.
        Композиция романа представляет собой две непересекающиеся сюжетные линии - биография кота Мурра и история жизни при дворе в карликовом немецком княжестве капельмейстера Иоганнеса Крейслера.
        Как предупреждает с первых строк вымышленный издатель книги, предлагаемая книга является исповедью учёного кота Мурра, являющегося одновременно и автором, и героем. Однако, при подготовке книги к печати произошёл конфуз: когда к издателю стали поступать корректурные листы, то обнаружилось, что записки кота Мурра постоянно перебиваются обрывками совершенно постороннего текста. Оказалось, что кот, излагая свои житейские воззрения, рвал на части первую попавшуюся ему в лапы книгу из библиотеки хозяина, чтобы использовать выдранные страницы "частью для прокладки, частью для просушки". Под кошачьи лапы попало жизнеописание Иоганнеса Крейслера и по небрежности наборщиков эти страницы тоже были напечатаны.
        16 - Медрес? (араб. ???????, букв. "место, где изучают") - мусульманское учебное заведение, выполняющее роль средней школы и мусульманской духовной семинарии. Обучение в медресе раздельное и бесплатное. Выпускники медресе имеют право поступать в университет.
        17 - Говор?н - вымышленная птица, литературный персонаж книг Кира Булычёва, внешне напоминающая большого попугая.
        18 - Мач?те (исп. machete) - длинный (длина клинка часто более 50см), обычно тонкий (до 3 мм) и широкий нож. Клинок с односторонней заточкой, выпуклым лезвием, иногда с загнутым к лезвию остриём.
        19 - "Буран" - советский многоразовый транспортный космический корабль, созданный в рамках программы Энергия-Буран. Программу возобновили в начале двадцатых годов двадцать первого века.
        20 - Нил ?лден ?рмстронг (англ. Neil Alden Armstrong; 5 августа 1930, Уапаконета, Огайо) - американский астронавт, первый землянин, ступивший на Луну (21 июля 1969) в рамках лунной экспедиции корабля "Аполлон-11".
        Майкл К?ллинз (англ. Michael Collins; род. 31 октября 1930, Рим, Италия), космонавт США и тестовый пилот, генерал-майор ВВС США в отставке.
        Базз Олдрин (англ. Buzz Aldrin), до 1988 Эдвин Юджин Олдрин-младший (англ. Edwin Eugene Aldrin, Jr.) (родился 20 января 1930) - астронавт США, доктор наук, полковник ВВС в отставке. Участник Корейской войны (2 воздушные победы). Полёт на "Джемини-12" (ноябрь 1966). Первый в истории полёт на Луну на "Аполлоне-11" и выход на её поверхность (июль 1969). Второй человек, высадившийся на Луне (после Нила Армстронга). За это Олдрин был награждён медалью НАСА "За выдающиеся заслуги" в 1970 году.
        "Аполлон-11" (англ. Apollo 11) - пилотируемый космический корабль серии "Аполлон", который впервые доставил людей на поверхность другого космического тела - Луны.
        21 - Космическая транспортная система (англ. Space Transportation System), более известная как Сп?йс Шаттл (от англ. Space shuttle - космический челнок) - американский многоразовый транспортный космический корабль. Шаттл запускается в космос с помощью ракетоносителей, осуществляет манёвры на орбите как космический корабль и возвращается на Землю как самолёт. Подразумевалось, что шаттлы будут сновать, как челноки, между околоземной орбитой и Землей, доставляя полезные грузы в обоих направлениях. При разработке предусматривалось, что каждый из шаттлов должен был до 100 раз стартовать в космос. На практике же они используются значительно меньше. К сентябрю 2009 года больше всего полётов - 37 - совершил Шаттл "Дискавери". Всего с 1975 по 1991 год было построено пять шаттлов: "Колумбия" (сгорел при посадке в 2003), "Челленджер" (взорвался при старте в 1986), "Дискавери", "Атлантис" и "Индевор". В конце 2010 года "Спейс Шаттл" совершил свой последний полёт, но в 2029 году программа вновь возобновилась. Космические челноки класса "Шаттл" стали использовать для доставки туристов с космических кораблей
дальнего следования, неспособных совершить посадку на спутнике Земли.
        22 - Космический корабль класса "Арго". Введен в эксплуатацию в 2050 году, когда русскими учеными был разработан совершенно новый двигатель. Из-за жаростойкого корпуса, предназначался для разведывательных экспедиций к Венере и Меркурию.
        23 - "Нью-Йорк таймс" (США), "Таймс" (Великобритания), "Файнаншел таймс" (Великобритания), "Московский Комсомолец" (Россия), "Бильд-цайтунг" (Германия) и "Фигаро" (Франция).
        24 - Детройт Лайонс (англ. Detroit Lions) - профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге. Команда была основана в 1930 году.
        25 - "Барыс" - профессиональный хоккейный клуб из Астаны, Казахстан.
        26 - Пул (производное от фр. poule, "банк, пуля, ставка") - разновидность лузного бильярда. Другие названия: американский бильярд, американский пул.
        Пирамида" - разновидность мирового лузного бильярда, которую отличает от других бильярдов сравнительно строгие лузы и игра на "свои" шары, популярная на территории России и прилегающих государств.
        27 - Моцар?лла, моццар?лла (ит. Mozzarella) - молодой итальянский сыр родом из региона Кампания. Классическая моцарелла (Mozzarella di bufala campana) производится из молока чёрных буйволиц, однако в продаже практически всегда присутствует моцарелла из коровьего молока. Этот сыр продают в виде белых шариков замоченных в рассоле, т.к. он долго не хранится. Самая вкусная моцарелла - giornata (однодневной давности), но её можно купить только в Италии. Выпускается и копчёная моцарелла (Mozzarella affumicata).
        28 - = 4046,86м? ? 1/250км?
        29 - Жозеф Игнас Гильотен (Гийотен) (фр. Joseph-Ignace Guillotin; 28 мая 1738, Сент (фр. Saintes) - 26 марта 1814, Париж) - профессор анатомии, политический деятель, член Учредительного собрания, друг Робеспьера и Марата. Его именем названа гильотина - машина для обезглавливания.
        30 - Дикирий - подсвечник для двух свечей
        31 - имеется ввиду - Американский футбол.
        32 - Тарсис (Tharsis), или Фарсида - регион Марса, представляющий собой огромное вулканическое нагорье в области к западу от Долины Маринера в районе экватора.
        33 - Долина Маринера (лат. Valles Marineris) - гигантская система каньонов на Марсе. Названа в честь американской космической программы "Маринер" после того, как аппарат Маринер-9 обнаружил каньоны в 1971 - 1972. Долина Маринера расположена к востоку от региона Тарсис и тянется вдоль экватора.
        34 - П?вел Ив?нович Бел?ев (1925 - 1970, родился 26 июня 1925 года в селе Челищево Рослятинского района (ныне - Бабушкинского) Вологодской области.) - советский космонавт, заслуженный мастер спорта (1965).
        Влад?мир Мих?йлович Комар?в (16 марта 1927 года, Москва, - 24 апреля 1967 года, Оренбургская область) - лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, инженер-полковник.
        Алекс?й Арх?пович Ле?нов (30 мая 1934, село Листвянка, Тисульский район, Западно-Сибирский край, РСФСР, СССР) - советский космонавт, первый человек, вышедший в открытый космос.
        35 - ABBA (на русском - АББА) - шведский музыкальный квартет, существовавший в 1972 - 1982 годах и названный по первым буквам имён исполнителей. Является одним из наиболее успешных коллективов за всю историю популярной музыки. Самая известная группа, созданная в Скандинавии. Квартет занимал первые места в мировых чартах с середины 1970-х до начала 1980-х. Записи группы по всему миру были проданы тиражом более 350 миллионов.
        36 - Название песни - итальянское междометие, в литературном переводе означающее моя мама. С этим синглом АВВА заняла в австрийских чартах (ноябрь 1975 года) первое место и продержалась на верхней строчке десять недель. В то время ходили слухи, что каждый третий австралиец имеет у себя экземпляр сингла. Наверное, именно поэтому сингл медленно, но верно набирал популярность во многих других странах.
        37 - Стелс (англ. stealthy незаметный, тайный) - технология снижения заметности. Является самостоятельным разделом военно-научной дисциплины "электронные средства противодействия", охватывающим диапазон техники и технологии изготовления летательных аппаратов (ЛА), военных кораблей и ракет с целью снижения их заметности в радиолокационном, инфракрасном и других областях спектра обнаружения. Применительно к авиации стелс-технологии - комплекс методов маскировки боевых самолётов и вертолётов посредством специально разработанных радиопоглощающих материалов и конструкций фюзеляжа, позволяющих уменьшать отражение электромагнитных волн и за счет этого проникать незамеченным в воздушное пространство противника. Поверхность самолёта собирают из нескольких тысяч плоских треугольников специального волнопоглощающего материала.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к