Сила Незнания Максим Владимирович Виноградов
        Можно ли полететь на Луну с помощью космолета, работающего на угле? Почему бы и нет! Для этого всего лишь нужно, чтобы история в какой-то миг свернула чуточку в другую сторону, и Менделеев увлекся совсем не химией. И пусть в мире появилось нечто поважнее науки, но люди все также стремятся к звездам. Вопрос лишь в том, куда приведут неожиданные знания? С физической точки зрения рассказ опирается на задачу «К луне со скоростью москвича» из замечательной книги П. В. Маковецкого. Также пришлось немного вспомнить строение и состав периодической таблицы. Впрочем, не химики не оценят. Очень интересный и, как оказалось, дискуссионный вопрос: видно ли звезды с поверхности Луны? Я постарался учесть как мнения «экспертов», так и интервью непосредственных участников лунной программы. И выразить все это в художественном стиле. В любом случае, перед вами отнюдь не научная фантастика, так что за абсолютную точность описаний не ручаюсь.
        Максим Виноградов
        Сила Незнания
        - Две минуты, полет нормальный! - громкий, чуть писклявый голос раздается в рулевой рубке, перекрикивая отдаленный гул двигателей, - Мощность расчетная! Продолжаем набирать скорость! Высота около трех километров. Вот-вот выйдем в стратосферу!
        Капитан Стивен Армстронг поднимает взгляд от бумаг, разложенных на столе. Осмотрев неказистого юнгу, он вряд ли вспомнит его имя. Хорошо, если хотя бы узнает в лицо.
        - Почему не доложили по громкой связи? - небрежно осведомляется граф, расслабленно откинувшись на спинку стула.
        - Стари… главный механик велел передать лично, - неуверенно мнется паренек.
        - Что ж тогда сам не пришел?
        - Не могу знать, сэр!
        Вялым жестом мужчина отсылает гонца прочь. Чумазый парнишка скрывается за дверью, в то время как капитан оборачивается к прекрасной спутнице.
        - Все же летим, - с изрядной долей удивления изрекает он.
        - Вы сомневались? - картинно приподняв бровь, морщится леди.
        Несмотря на постоянно работающие двигатели, в рубке довольно комфортно: шум не выходит за порог допустимого, тряска почти не чувствуется. А чем выше поднимается космолет, чем разряженнее становится окружающий воздух, тем легче и плавней движения корабля.
        - Почему же… В себе я уверен, - кажется, Армстронг продолжает давний начатый спор, - А вот по части механики… Признаться, машины сложнее настенных часов вызывают изрядное недоверие.
        - Тогда странно, что вы решились на рискованный эксперимент, - показательно улыбается брюнетка.
        - Люблю во всем быть первым, - пожимает плечами граф, - А ступить на Луну - значит оставить след в истории. Первопроходца запомнят навсегда!
        Дама не отвечает; склонив голову, она пытается удержать невольно возникшую на губах ухмылку.
        Пройдясь по просторной комнате, граф исподволь рассматривает красотку. Среднего роста, прекрасно сложенная, с идеальной фигурой и крайне миловидным личиком. Единственный недостаток - с точки зрения высокопоставленного мужчины - излишне живой ум вкупе с непокорным норовом.
        Впрочем, именно она - Виола Энгель - лучший астронавигатор во всем Университете. Во всяком случае, именно так единогласно заявили все профессорА кафедры.
        Капитан рассеянно щелкает переключателями, контролируя свечение соответствующих индикаторов. Высотомер только что прошел отметку восемнадцать километров, показания прибора продолжают стремительно расти. Стрелка спидометра плавно ползет по кругу, демонстрируя непрерывный последовательный разгон судна.
        Леди наблюдает за капитаном, с ехидным выражением на прелестной физиономии.
        Граф высок, хорош собой, сказочно богат и неплохо воспитан. Отличная партия для любой дворянки, не говоря уже о простой выпускнице Университета. Если бы только не его одержимость, благодаря которой мужчина становится не просто неприятным, но и заметно грубым.
        - Будьте добры перепроверить расчеты, - Армстронг повелительно указывает на стол, добавляя чуть более человечным тоном, - Еще раз… А я наведаюсь в машинное отделение.
        Пройдя через условно герметичную переборку, мужчина быстро пересекает тесную лестничную площадку.
        Рулевая рубка располагается практически на макушке космолета; уровнем ниже - комнаты капитана и его гостей; дальше - камбуз и кают-компания, кубрик вместе с каютами экипажа. Чтобы попасть в машинное отделение, нужно спуститься к самому днищу корабля. Ниже только плоский трюм.
        Задержавшись на минуту, капитан смотрит в кругляш иллюминатора. Зрелище не то чтобы слишком захватывающее: практически то же самое можно разглядеть с борта любого самолета. Диск Земли уже стал заметно округлым; правда, с текущей позиции видно только его край. Облака, горы, синева океана… Удовлетворенно кивнув, Армстронг продолжает спуск.
        Преодолев необходимое количество ступеней, граф попадает в обитель механиков. Недовольно морщась, Стивен рассматривает ладонь, ставшую масляной от одного прикосновения к дверной ручке.
        Здесь жарко, даже по меркам паровозной команды. БОльшую часть помещения занимает, как и полагается, паровая машина. Двое угрюмых молодых кочегаров, раздетые почти догола, размеренно кидают уголь в топку. Котел ощетинился целой россыпью разнообразных трубок, измерителей, манометров, счетчиков. Рядом с ними торчит чумазая физиономия давешнего юнги. Но заведует машинным отделением совсем иной человек.
        Оторвавшись от созерцания слаженно работающих механизмов, навстречу графу ступает невысокий седой старикашка. Его спина сгорблена прожитыми годами, лицо скукожилось от бесконечных морщин, редкая шевелюра топорщится во все стороны, сказочным образом гармонируя с торчащей вперед белой бороденкой. Ричард Тревитик или, как его уважительно называют подчиненные, Старик.
        - Сэр Стивен, - игнорируя и фамилию, и титулы, механик приветственно взмахивает мозолистой ладонью, - Извольте в приемный покой! А то здесь уж больно воздух хуе… неприятный.
        Сам Старик дышит вполне свободно, на спокойном лице ни капельки пота. Он не по годам проворен и свеж, а суетливые пронзительные глаза выдают не только недюжинный ум, но и немалую жизненную мудрость.
        Мгновенно взмокший Армстронг с облегчением покидает машинное вслед за пожилым механиком. Тревитик шествует по коридору, заворачивает в едва приметный закоулок. Армстронг с удивлением замечает, что здесь, в дальнем уголке яруса, оборудована вполне уютная курилка. Что и подтверждает сам Старик, без промедления зажигающий терпкую сигарету. Он жадно затягивается и выпускает изрядный клуб дыма прямиком в вентиляционный воздухозаборник. Здесь тоже присутствует крошечный иллюминатор, но в него невозможно разглядеть практически ничего интересного: только бесконечная тьма небосвода и самый краешек стремительно удаляющейся Земли.
        - До сих пор я считал, что знаком с абсолютно всеми помещениями на судне, - мрачно изрекает Стивен, хмуро поглядывая на дымящего механика.
        - Все мы иногда в чем-то заблуждаемся, - философски изрекает Старик, старательно смоля сигарету, - Главное не делать из своих ошибок далекоидущих выводов…
        Армстронг хмурится еще сильнее, но терпит. Кого-нибудь другого граф уже давно бы отчитал за неподобающее поведение и курение на борту, но Тревитик… Этот дедок пользуется заслуженным уважением не только у механической братии. Пожалуй, лучший инженер из ныне живущих, стоящий у самых истоков паровых установок вообще, да и данного космолета в частности. Кто-кто, а именно Ричард знает всю систему до последнего винтика. И может заставить ее работать без единого сбоя.
        - Как машина? - сдержанно уточняет Армстронг.
        - Здоровей некуда! - кивает механик, говоря, словно о живом существе, - Работаем в штатном режиме, на семьдесят процентов от максимальной мощности.
        - Добро. Не сбавляйте ход, пока не выйдем на крейсерскую скорость.
        - Так точно, сэр!
        Старик мельком чиркает взглядом по собеседнику, в смешливых глазах украдкой вспыхивают ироничные огоньки.
        - Что-то не так? - настороженно уточняет граф.
        - Почему же… Нормально, - Тревитик совершает очередную затяжку, - Просто никогда не думал, что отправлюсь на паровозе… на Луну!
        Капитан космического судна раздраженно морщится.
        - Вы ведь прекрасно знаете, что от паровоза здесь только силовая установка!
        - Знать-то знаю, - криво усмехается Старик, - Только вот понять никак не могу…
        - А! Вы из тех, кто не верит в магическую теорию, - несколько пренебрежительно изрекает граф, - Однако же, факты на лицо: мы летим благодаря точно настроенному заклинанию!
        - Так-то оно так… - снова тянет механик, - Вот только… Взять хотя бы движок, - он небрежно кивает куда-то за спину, - Я могу его разобрать до последней пружинки, а потом собрать обратно. И так хоть тысячу раз, но он все равно будет работать! А вот ваши… чары… Черт его знает, как они устроены! - дед явно удерживает на языке гораздо более крепкие выражения, - А потому и доверия к ним нет.
        - Принципы построения магических символов давно известны…
        - Да-да-да, - Старик перебивает без особого почтения, - Магический закон Менделеева и его Великая Таблица. Однако даже он признавал, что теория имеет лишь описательную силу, не давая никакого объяснения, почему волшебство работает.
        - Результаты подтверждены эмпирически! - с излишней горячностью восклицает Армстронг, - Десятки тысяч, миллионы опытов!
        - И вы убеждены, что если монета сотню раз падает плашмя, то на сто первый не сможет встать на ребро?
        Раздраженно чертыхнувшись, граф в сердцах сплевывает на пол. Разве можно объяснить высокую науку обычной деревенщине?
        - А вы что же, намерены поспорить с учеными? - злобно восклицает он.
        - Отнюдь, - не моргнув глазом, парирует Старик, - Но вот, например, Циолковский утверждал, что покинуть Землю можно лишь со скоростью, не меньшей второй космической…
        - И так оно и есть! - Армстронг решительно рубит воздух ладонью, - Но только в том случае, если ускорение придается телу сразу же, у поверхности планеты! Мы же летим с постоянно включенными двигателями, а потому можем двигаться вверх с произвольной, какой угодно скоростью!
        Глядя на недоверчивое лицо механика, мужчина возмущенно оглядывается в поисках новых аргументов.
        - Представьте себе высокое дерево, - живо жестикулирует граф, - Чтобы перебросить через вершину камень, нужно придать ему начальную скорость, скажем, пятнадцать метров в секунду. Но в то же время, комар достигает цели, двигаясь едва ли быстрее пары сантиметров в секунду. Надеюсь, аналогия понятна?
        - Вполне, - миролюбиво кивает Тревитик, - Но космолет - не комар. Никакой паровой установке не хватит мощи, чтобы поднять такую махину в воздух! Да еще вместе со всем топливом, необходимым для длительной работы.
        - Именно поэтому и требуется заклятие, блокирующее гравитацию! Между прочим, Циолковский это тоже понимал! Альтернативных вариантов просто не существует! Вы хоть можете себе представить перегрузку, рожденную невероятным ускорением?! Да никакой нормальный человек ее просто не выдержит! Только законченный безумец и глупец решится на подобную авантюру!
        - Значит, экранируем притяжение Земли? Тогда почему же мы сами не порхаем в невесомости?
        - Конечно, нет! Ведь чары действуют на корабль, а не на нас!
        Граф осекается, внезапно осознав, насколько бесполезно тут распинаться. Избирательность, направленность, обратимость - невозможно объяснить сложнейшую магическую науку невеже, да еще лишенному дара.
        Словно поняв, что несколько перегибает палку, Старик тоже замолкает. Он стремительно затягивается и сразу тушит сигарету, кинув бычок в импровизированную пепельницу.
        - Между прочим, свободно дышим мы тоже только благодаря заклятию, - мрачно добавляет капитан, не сводя сверкающего взора с воздуховода, - И что-то мне подсказывает, что чары придется обновлять весьма часто.
        Вытянувшись в струнку, Тревитик дурашливо зыркает перед собой.
        - Не могу знать, сэр! - показательно чеканит он, щелкая пятками.
        Армстронг раздраженно качает головой, не удовлетворившись результатом разговора.
        - Надеюсь, ваше незнание не помешает разогнать «Первопроходец» до нужной скорости, - недовольно замечает граф.
        - Никак нет, сэр! - с едва уловимой усмешкой козыряет Старик, - То есть - так точно!
        Не найдясь, что еще добавить, Стивен резко разворачивается. Высокая фигура капитана стремительно удаляется прочь, оставляя механика, застывшего с лукавой физиономией.
        Поднявшись наверх, граф успевает слегка запыхаться. Он ожидает застать Виолу за бумагами, но, вопреки чаяниям, девушка давно поднялась из-за стола. Вытянувшись в струнку, она застыла возле широкого обзорного окна.
        Сейчас, после выхода из плотных слоев атмосферы, защитные ставни автоматически сложились, открыв поистине фантастический вид.
        Здесь, в отличие от небольшого круглого иллюминатора, можно рассмотреть чуть ли не половину бескрайнего небосвода, оценить бесконечную перспективу созвездий, богатой россыпью разбросанных во тьме. Диск Земли, раскинувшийся внизу, также предстает во всем великолепии, не позволяя усомниться в том, что перед глазами именно планета, их родина, а не случайный блик на толстом стекле.
        При текущем расстоянии и скорости полукруг Земли кажется неподвижным. Космолет будто завис, застыл в одной точке, хотя на самом деле стремительно удаляется от поверхности планеты. Но пройдут часы, дни пути - и родной мир превратится в круглое, едва заметное голубое блюдце на сверкающем звездном фоне.
        И напротив - Луна неотвратимо приблизится, сделавшись громадным небесным телом, куда пока не ступала нога человека. Если все пройдет по плану, то граф Армстронг станет первым, кто сделает шаг на поверхности спутника.
        Девушка смотрит во все глаза; ее взгляд устремлен вперед, к звездам. С Земли, даже в самый лучший телескоп невозможно увидеть столь удивительную картину. Кажется, что Виола даже не дышит, настолько увлечена грандиозным зрелищем. В то же время, леди не прикасается к стеклу, словно боясь разрушить хрупкую преграду между собой и бездонным космическим пространством.
        Капитан тихо подходит, искренне любуясь открывшимся видом. Впрочем, он не забывает отдать должное и красоте девушки. На фоне звездного жемчуга Виола выглядит настоящей принцессой. И не той, вычурной и жеманной, что флиртует с кавалерами на балах; а настоящей - легкой, искристой, живой, будто только что явившейся из сказки.
        - Вы посмотрели расчеты? - неловко спрашивает граф.
        Голос звучит слишком грубо, несвоевременно; волшебство момента разом разрушается. Теперь вокруг просто рубка, всего лишь обзорное окно и звезды, да прелестный астронавигатор с длинной копной черных волос.
        - Конечно, - небрежно кивает девушка, - Даже сверила с показаниями приборов. Все в порядке. Тем более, что такая уж большая точность не нужна. Главное - набрать нужную скорость и удачно сманеврировать, а дальше Луна сама притянет.
        Продолжая непринужденно беседовать, они спускаются в кают-компанию. Там уже ожидает горячий обед, тарелки заполнены разнообразными блюдами. Граф с удовлетворением замечает, что прием пищи на космолете не слишком-то отличается от обычной трапезы где-нибудь в Лондоне или Вашингтоне. Разве что вместо вышколенной прислуги - проворные розовощекие поварята.
        - Скажите, Стивен, - мелодично обращается леди, изящно расправляясь со своей порцией, - Зачем нужно лететь на Луну?
        - Хм… - Армстронг глотает изрядный кусок мяса, - Позвольте встречный вопрос: а зачем вообще летать?
        - Ну, я могу понять назначение самолетов: самый быстрый способ добраться из одного места в другое. С натяжкой, но признаю необходимость искусственных спутников. Как-никак, нам нужно изучать родную планету. Но вот зачем нужны путешествия дальше? Разве есть что-то интересное в мрачной космической пустоте? И, тем более, на Луне! Ведь это всего лишь холодная безжизненная каменная глыба…
        - Вы смотрите слишком приземленно, - сдержанно улыбается граф, - Луна - только первый шаг человечества на пути к освоению космоса! Я верю, что однажды люди побывают на всех неизведанных планетах! Возможно, еще при нашей жизни появятся настоящие лунные города! А дальше - кто знает - Марс, Венера, Титан… Сколько еще удивительных и непостижимых мест только и ждут появления гостей!
        - Ого! Я и не знала, что вы мечтатель, - девушка кажется непритворно удивленной, - Боюсь только, на Земле мало кто верит в осуществимость подобных идей.
        - Вера одного сильнее неверия тысяч, - сухо замечает Армстронг.
        - Вера? Меня учили полагаться на знания. Даже над дверьми Университета до сих пор висит великое изречение Бэкона: «Знание - Сила!»
        - Что ж, посмотрим, на чьей стороне окажется эта сила, - раздраженно подводит итог мужчина.
        Он чувствует безотчетную злость, рожденную разговором. Его бесят сомнения, гнетет чувство великой ответственности. И с кем приходится работать? Своенравный Тревитик, не верящий в основы магической науки. Плюс Энгель, ставящая под сомнение не только осуществимость, но и целесообразность предстоящих свершений! Вот уж соратники…
        Закончив трапезу, граф с угрюмым видом скрывается в собственной каюте. Полет проходит строго в соответствии с расписанием, на посту в рубке дежурит старший помощник, так что можно слегка расслабиться, занявшись единственным успокаивающим и вдохновляющим делом. Наукой.
        Бережно достав из дорожной сумки, Армстронг выкладывает на стол увесистый том магической энциклопедии. Щелкнув застежкой, открывается внушительная толстая обложка. И сразу же, на первой странице, сверкает всеми цветами радуги самое грандиозное изобретение человечества: Великая Периодическая Система Магических Элементов Менделеева.
        Говорят, русский ученый долгие годы занимался какой-то второсортной ерундой - то ли химией, то ли геологией. Хвала богам, что направили живой ум гения по нужному вектору! Открыли естествоиспытателю всю мощь и многообразие магического дара!
        Страшно подумать, во что бы превратился мир, куда бы скатилась человеческая цивилизация, не снизойди на Дмитрия Ивановича поистине чудесное озарение! Небось, до сих пор жили бы впроголодь, ездили на лошадях, а читали при лучине. О самолетах и поездах даже не заикались бы. А уж про полеты в космос и вообще можно позабыть…
        С чувством благоговейного восторга Армстронг проводит ладонью по строкам таблицы. Хоть он и не прямой потомок великого ученого, но определенный дар в наследство все же получил. Пускай пока с трудом даются символы третьего периода, но и это уже не мало!
        Фундаментальный закон природы: чем могущественней магический символ, чем ниже расположен в таблице, тем мощнее его действие! Но и сложность использования возрастает многократно.
        Но и это еще не все. Сами по себе символы - пустышки. Каждый отвечает за какой-то определенный аспект бытия: время, температуру, материю, расстояния. Но только в сцепке, в жесткой связи между собой элементы проявляют настоящую силу. Только так рождаются заклятья: от самых простых и неприхотливых, до смертельно опасных и невероятно сложных.
        И если элементы первых групп легко и непринужденно реагируют с другими, то символы восьмой группы, напротив, не желают сочетаться ни с кем.
        Больше того, не все комбинации одинаково полезны для своего создателя! Так, смертельно опасно сочетать «ж» и «ш» с символом «ы». СтОит попробовать - и нерадивый маг будет испепелен на месте! А знаменитое правило «ться» и «тся»?! Казалось бы - чего проще! Но сколько глаз выжжено и сколько пальцев сломано из-за сущей ерунды!
        Магия не терпит невежд. Знания - сила…
        Тьфу ты, привязалась дурацкая поговорка!
        Тяжело вздохнув, Стивен сосредотачивается. Он проверяет заклятие антигравитации, последовательно обходя каждый элемент обшивки космолета. К счастью, для поддержания чар не требуется много сил. А через некоторое время, когда космический корабль разгонится до нужной скорости, надобность в них и вовсе отпадет. Зато магия регенерации воздуха нуждается в ежедневной подпитке. Дышать-то люди не перестанут, как бы далеко от Земли не улетели.
        К тому же, для компенсации убывающей естественной силы тяжести, придется все больше наращивать искусственные утяжелители. В конце концов, экипаж должен ходить по полу, а не болтаться в невесомости, как пушинки на ветру!
        Закончив обязательные процедуры, граф промокает выступившую испарину платком. Затем мужчина углубляется в чтение, погрузившись в книгу так глубоко, что напрочь забывает обо всем прочем.
        Так проходит день, потом второй. «Первопроходец» несется сквозь космическую пустоту, проходя чуть больше километра в секунду. Двигатели давно выключены, космолет движется по инерции. Команда машинистов мается от безделья, регулярно выкуривая дневную норму воздуха раньше намеченного срока.
        В известный момент запускают маневровые двигатели, разворачивая космический корабль соплами по направлению движения. Таким образом, когда придется тормозить, проблем возникнуть не должно.
        Земля удалилась настолько, что голубоватый шар с трудом можно рассмотреть в обзорный иллюминатор на носу космолета. Громада Луны неумолимо приближается, захватив «Первопроходца» своим слабеньким притяжением.
        Выполнив несколько дополнительных маневров, удается уравнять как скорости, так и вектора движения. Теперь оба спутника Земли - естественный и искусственный - летят в одном направлении с одинаковой прытью. Луна, как более массивный объект, притягивает к себе мелкого конкурента. По истечению седьмых суток полета экипаж космолета начинает всерьез готовиться к прилунению.
        Несмотря на всеобщую нервозность, посадка проходит без сучка без задоринки. «Первопроходец» снижается, четко гася скорость тормозными двигателями. Армстронг контролирует процесс, постоянно держа руку на магическом пульсе. Когда опоры корабля касаются поверхности, следует мощный толчок, бросающий экипаж на пол. И все же - это явный и неоспоримый успех! Космолет прилунился, впервые в истории человечества!
        Капитан счастлив, хоть и пытается скрыть безумную радость за показным хладнокровием. Как ни странно, но в голове, помимо легко объяснимой эйфории, находится место нелепым сомнениям.
        И во время посадочных маневров, и в последовавшей затем суете, Стивен не перестает размышлять о самом, казалось бы, неподходящем. Он вновь и вновь возвращается к недавним спорам, стараясь так или иначе постичь саму суть магии; сформулировать хотя бы для себя самого необходимые рациональные объяснения феномена волшебства.
        По слухам, под конец жизненного пути Менделеев разочаровался в сделанном открытии. Величайший ученый и чародей поколения, он отверг магию, проведя остаток дней в тиши и забвении. Возможно, именно поэтому с тех пор дальнейшая разработка Великой Таблицы так и не продвинулась вперед?
        Дмитрий Иванович самолично открыл девяносто два магических элемента. Многочисленные последователя добавили еще полтора десятка. Однако, довольно скоро прогресс словно уперся в потолок, остановившись на цифре сто двенадцать. Ничего нового не смогли придумать даже такие титаны своего времени, как Эйнштейн, Бор, Гейзенберг…
        Но ведь наверняка магический закон на этом не исчерпывается? Есть и сто тринадцатый элемент, и еще множество других! Почему же их не открыли? Не хватило знаний, таланта? Или, может, нужны особые условия?
        Может, для этого нужно слетать на Луну?
        Усмехнувшись собственной самонадеянности, Стивен усилием воли прочищает разум.
        Не стоит пытаться откусить больше, чем осилишь прожевать; не пытайся объять необъятное.
        Попасть ну Луну - еще пол дела. Совершенно необходимо еще и вернуться! Но перед этим… Есть кое-что волнующее, неотложное. То, ради чего, собственно, он все это и затеял!
        Спустившись на нижнюю палубу, Армстронг застает там изрядную суету. Возле шлюзовой камеры его встречает Старик, с довольной усмешкой указывающий на шкаф.
        - Так и знал, что вы не станете долго ждать, сэр, - почтительно изрекает Тревитик, - Облачайтесь! Скафандры проверены и готовы к использованию.
        Уверенно кивнув, капитан подступает к внушительной конструкции. Скафандры, созданные специально для полета, похожи на чуднОй гибрид рыцарского доспеха и жесткого водолазного костюма. Как и в случае с первым, надеть подобные латы без посторонней помощи проблематично. А от второго скафандру досталась полная автономность и, кстати, реализованная без всякой магии.
        В последних новостях Армстронг читал, что какому-то французу удалось усовершенствовать водолазный скафандр, избавив его от лишнего веса и изрядно добавив удобства. Но тут уж - Стивен был в этом уверен - точно не обошлось без заклятий!
        В этом и есть отличие науки от магии: ученые делают вид, что могут все объяснить; ну а сторонники чародейства просто пользуются, не обращая внимания на внутреннюю суть явлений.
        Закрутив крышку скафандра, мужчина совершает пробный вдох. Рециркуляция воздуха работает; стекло не запотевает; температурный режим в норме. Пробный шаг - тяжело, но терпимо. Под присмотром Старика капитан подходит к двери шлюза.
        - Осторожнее там! - тонкий девичий голос едва пробивается сквозь толстую оболочку шлема.
        Оказывается, Виола тоже здесь. Мужчина кивает, не вполне уверенный, что она разглядит жест.
        - Воздуха у вас на три часа, не больше, - чрезвычайно серьезно произносит Тревитик, - Но я даю вам час. Если не вернетесь, мы пойдем на поиски!
        И вновь Армстронг кивает. Хочется отругать старшего механика за нарушение субординации, но через забрало скафандра сделать это проблематично. К тому же, как ни крути, Старик прав.
        Протянув руку, капитан захлопывает переборку. Дождавшись, пока пройдет полная герметизация внутренней двери, Стивен отжимает выпускной клапан.
        Воздух вырывается наружу быстро и практически беззвучно. Наваливается непривычная тишина, разбавляемая только звуками собственного дыхания. Шагнув вперед, мужчина крутит огромную кремальеру. Раздается отдаленный щелчок, внешний люк шлюзовой камеры неторопливо отъезжает в сторону.
        Несколько секунд Армстронг неподвижно смотрит на серый пейзаж. А потом осторожно выбирается наружу.
        Первый на поверхности Луны. Первый! Из всего человечества!
        Стивен медленно поворачивается на месте, оглядывая лунное пространство. Необычайно близкий горизонт. Сверкающая под лучами Солнца поверхность. Слегка изогнутая пологая впадина громадного кратера. Пара внушительных валунов, расположившихся совсем недалеко, метрах в тридцати от космолета.
        Капитан делает осторожный шаг, нога по щиколотку утопает в лунной пыли. Идти одновременно и легко, и непривычно: мешает громоздкий скафандр. Сила тяжести гораздо меньше, чем на Земле, зато инерция ощутимей: трудно резко остановиться или сменить направление.
        Земля! Бело-голубой яркий шар, вчетверо больше самой Луны, какой она видится обычно. Родная планета зависла высоко над горизонтом, заставляя поежится от радостно-восхищенной дрожи.
        В отсутствии атмосферы солнечный свет так ярок, что глаза невольно перестраиваются. Странно, но никак не получается разглядеть звезды. Ослепительное Солнце, сфера Земли, черные небеса, пыльная лунная поверхность, отражающая невероятное количество света - вот и все, что находится в поле зрения.
        Медленно и неторопливо Армстронг преодолевает путь до ближайшего валуна высотой в два человеческих роста. В ногах возникает неприятное ощущение: будто мельчайшая лунная пыль каким-то чудодейственным образом умудряется проникнуть в герметичный скафандр. Откуда ни возьмись появляется едва заметный запах пороха.
        Возле скалы Стивен замирает, как громом пораженный. Тень от камня неестественно длинная и настолько кромешная, что кажется, будто там разверзлась глубочайшая бездна.
        Мужчина протягивает руку - стена мрака напрочь отрубает конечность. Пальцы, кисть, локоть - все, что скрыто под пологом тени - невозможно разглядеть. Выудив руку обратно, Армстронг с облегчением убеждается, что с ней полный порядок.
        Но какая тьма! По контрасту с окружающей засветкой она кажется абсолютно невероятной!
        Заглядывает ли за эту стену свет? Хотя бы изредка, хотя бы ненадолго? Хотя бы раз за последний миллиард лет?
        С неимоверной аккуратностью космонавт делает шаг, предварительно проверяя целостность почвы. Двинувшись вглубь тени всего лишь на метр, Стивен попадает в царство абсолютного мрака.
        Тьма обрушивается сверху, как удар молота. Мир за пределами тени кажется далеким и абсурдным. Внезапно и совершенно ни к месту приходит понимание, насколько человек мимолетен и ничтожен по сравнению с окружающим миром. Здесь и сейчас Земля чудится бесконечно далекой. Даже «Первопроходец», стоящий поодаль, превращается в нечто недоступное, эфемерное.
        Покрывшись ледяной испариной, Армстронг до боли сжимает зубы. Требуется все имеющееся мужество, стальные нервы и беспрекословная воля просто для того, чтобы не поддаться безумной панике. Несколько коротких секунд, прошедший во мраке, субъективно длятся целую вечность.
        Зато потом приходит неожиданная награда за усилия. Зрение, приспособившись к новой гамме, выводит восприятие на другой уровень. Черный небосвод плавно расцветает блеклыми точками звезд. Они не мерцают, как на Земле, зато горят ровными оттенками всех цветов радуги. И вместе со звездным светом на душу льется успокоение.
        Страшно продолжать стоять, но еще страшнее сделать шаг. Ярко освещенная поверхность кажется опасной, будто раскаленная сковорода. Но, так или иначе, двигаться нужно!
        Как и всегда в момент наивысшего душевного потрясения, Стивен обращает внутренний взор к магии. Перед глазами покорно возникают разноцветные клетки Великой Таблицы, губы один за другим произносят знакомые имена чародейских элементов. Мужчина пробегает по трем периодам ни разу не запнувшись и не сбившись.
        Но, как ни странно, на этом не останавливается! Элементы четвертого периода следуют с той же невероятной четкостью и пониманием. Конечно, Армстронг помнил их наименования и раньше, но только сейчас, под действием небывалого стресса, приходит истинное знание.
        Пятый, шестой, седьмой периоды! Он тараторит названия подряд, как необычайно сложную скороговорку. Кажется, это прорыв! Именно так приходит истинная магия - изнутри! А не как скучная наука - унылой зубрежкой.
        На подходе к концу Таблицы, чародей осознает, что может больше! Сто двенадцать - вовсе не предел! Когда-нибудь кто-нибудь должен пойти дальше! И почему бы не сейчас?
        Все происходит одновременно: Армстронг ступает из тьмы на свет, в голову проникает чудесное озарение, язык нетерпеливо выкрикивает новый магический символ!
        Даже первенство посещения Луны отступает по сравнению с изобретением сто тринадцатого элемента!
        Имя которому - познание! Ибо он дает то, на отсутствие чего сетовал Тревитик: возможность проникнуть в суть магических знаний, обосновать их природу и причину проявления волшебства!
        Осененный восторженным вдохновением, Стивен рывком бросается к космолету. Скорее внутрь! Записать, запечатлеть, оставить новые знания потомкам! Величайший прорыв в магической науке за последние полста лет!
        Несмотря на некоторую неадекватность, Армстронг все же замечает нечто неладное. Он останавливается, не дойдя до корабля несколько метров. Настороженно смотрит на неподвижную махину, силясь понять причину внутреннего беспокойства.
        Свет! Вернее - тьма. Абсолютно все иллюминаторы космического судна погружены во мрак. А такого просто быть не может! Даже если бы экипаж разом улегся спать.
        Страх возвращается с такой силой, что капитан разом забывает о только что совершенном великом открытии. Со всей возможной скоростью он вваливается в шлюзовую, рывком закрывая внешнюю створку.
        Переключатель воздушного насоса ходит ходуном, но сам механизм даже не думает включаться. Страх начинает переходить в панику. Что, черт возьми, случилось?!
        Наплевав на обычные правила, Армстронг крутит кремальеру, открывая внутреннюю переборку. В конце концов, шлюз не настолько велик, чтобы перепад давления значил что-либо серьезное.
        Вопреки ожиданиям, воздух врывается едва заметным напором. Рывком распахнув створку, мужчина попадает внутрь космолета. И сразу натыкается на тела.
        Двое мужчин, незнакомые рядовые матросы, лежат на полу, не подавая признаков жизни. А чуть дальше, в углу помещения, распласталось девичье тельце.
        Судорожно вздохнув, Армстронг приседает на корточки перед женщиной. Ее лицо невероятно бледное, со следами многочисленным кровоподтеков. Что это? Гипоксия? Они задохнулись?
        Глаза девушки медленно открываются, потерянный взор с трудом фокусируется на склоненной фигуре.
        - Стивен… - мягко произносит она.
        Беззвучно чертыхаясь, мужчина лихорадочно стягивает с себя шлем скафандра. Легкие втягивают воздух корабля: неестественно разряженный, где едва хватает кислорода для дыхания.
        - Что за дьявол?! - он набрасывается на Виолу с расспросами, - Что тут стряслось?!
        - Лучше у вас спросить! - раздается гулкий хриплый голос из противоположного угла помещения.
        Навстречу шествует человек точно в таком же скафандре, как на капитане. Подняв руки, он с усилием стягивает шлем.
        - Воздушные заклятия разом отключились, - сурово изрекает Старик, - Резкая разгерметизация судна. Я… спасся чудом, потому что решил проверить второй комплект. Кое-как удалось подключить резервный контур, воздух идет, хоть и с перебоями. Но аккумуляторов надолго не хватит!
        Он подходит совсем близко и шепчет, чтобы не услышала девушка.
        - Я успел осмотреть только машинное и кубрик… Везде трупы. Боюсь, если кто и уцелел, то чудом…
        Армстронг переводит ошалелый взгляд с механика на астронавигатора, все еще надеясь, что это какой-то глупый нелепый розыгрыш.
        - Быть того не может! - восклицает мужчина, - Чары не появляются из ниоткуда и не пропадают бесследно!
        Он резко сосредотачивается, направляя внутренний взор к источнику магической силы. И… не находит ничего. Раз за разом бывший волшебник пытается сосредоточиться, ухватить искру магии, но тщетно. Бесплодные усилия едва не доводят мужчину до исступления.
        - Невозможно… - яростно рычит капитан, - Мой дар! Исчез!
        Но дар не может взять и испариться! Разве что… это плата? Цена новообретенного знания. Он познал суть магии, но потерял шанс ее использовать?
        - Понятно… - тянет Старик без тени почтения, - Чего-то подобного я всегда опасался.
        Механик тянет руки, бесцеремонно начиная стягивать скафандр с Армстронга. Тот, пораженный до глубины души, подчиняется с нелепой покорностью.
        - Снимай, снимай, - поторапливает Старик, - Девушке нужней! Вот так! А теперь - топай за мной!
        Оставив воздушное оборудование Виоле, капитан, а вернее - бывший капитан - беспрекословно следует за пожилым механиком. Они спускаются в машинное отделение, необычно тихое и неподвижное. В углу просторной комнаты Стивен замечает продолговатый сверток. Он не сразу понимает, что именно скрывает брезент.
        - Держи лопату! - бесцеремонно командует Старик, - Раз уж больше ни на что теперь не годен. Кидай уголь: отсюда - сюда!
        Армстронг глупо кивает, неуклюже берясь за грязный инструмент.
        - Только спокойно, без истерик, - мягко добавляет механик, - Я проверю запасы… Нам нужно во что бы то ни стало запустить энергетическую установку. Потом по максимуму облегчим корабль. Если удастся устроить направленный взрыв… Куда-нибудь да улетим!
        Он уверенно направляется к двери, шелестя неудобной броней скафандра.
        - Мы ведь выберемся? - с надеждой вопрошает Армстронг.
        Оглянувшись, Старик недоуменно пожимает плечами.
        - Не знаю, - с этими словами механик выходит прочь.
        Судорожно выдохнув, Стивен до боли сжимает черенок лопаты. В голове скачут мысли - одна сумбурнее другой. И, как ни странно, последняя фраза Старика будто бы подводит под ними жирную черту.
        Великая сила незнания, вот что, оказывается, движет магией. Менделеев… он-то точно был в курсе! Да и другие великие чародеи! Вот почему никто не открыл сто тринадцатый! Вот почему все молчат…
        Пусть уж лучше человечество живет в сладостной неге неведения. Пусть наслаждается волшебством, пока есть время. Пусть страшная тайна как можно дольше остается тайной. Ведь… некоторые знания нужно заслужить. До них нужно дорасти. Или даже перерасти.
        И уж если титаны хранят секрет, то и он, Армстронг, ничего не расскажет! А магия - черт бы с ней. Жизнь продолжается. Можно строить дома, разводить цветы, печь хлеб… Жениться на Виоле, нарожать детишек! Лишь бы вернуться на Землю…
        Лишь бы вернуться.
        Широко размахнувшись, мужчина отправляет первую порцию угля в топку.