Простодушный Сергей Викторович Васильев
        Сергей Васильев
        ПРОСТОДУШНЫЙ
        Разумеется, это был я.
        Кто еще может похвастаться такой расцветкой шерсти? Не трехполосочной, как у большинства, а четырех - черного, серого, белого и рыжего цветов. Опять же кисточки на ушах, подкрученные так, чтобы закрывать ритуальные шрамы. Любимая безрукавка - черная с красной синусоидальной каймой - рисунком клана.
        Проблема была в том, что я совершенно не помнил тех действий, что сейчас показывала запись с камеры слежения. Человек, скажем, сразу решил бы, что кто-то замаскировался под него, надев маску или парик. Нам, швосам, чтоб кем-то прикинуться, пришлось бы клеить шерсть по всему телу или надевать комбинезон - рисунок индивидуален у каждого. А у меня, Свисса, так особенно.
        Еще немного поглядев на безобразие, совершаемое мной, я выключил запись, вынул накопитель и положил его в карман безрукавки. Следовало понять две вещи: что со мной и как доложить о нарушении в службе безопасности. Заявлять о том, кто выкрал глимпы, я был еще не готов.
        Нереальность происшедшего выбила меня из колеи. Чтобы я, профессиональный охранник, грабил свое место работы, да еще и не помнил об этом - это ж как меня надо было довести! Вариант, что запись была всего лишь компьютерной оживлялкой, я отверг - не могли же глимпы сами собой попасть ко мне в карман.
        Вот интересно, я общую сигнализацию тоже отключил? Сработает она, когда я выходить буду, или нет? Судя по профессионализму моих действий, я должен был это учесть и подготовить себе спокойный выход из здания Корпорации.
        Так и вышло.
        Смена как раз закончилась. Ни слова не сказав сменщику о происшедшем и сумев унять вздыбившуюся шерсть, я вышел, избавился от глимпов в первом же скверике и поспешил домой.
        Дома меня ждал видеовызов.
        Не переодевшись в домашнее, я нажал кнопку ответа. На меня смотрел человек и мило, как ему казалось, улыбался. Незнакомый, но кого-то напоминающий.
        - Молодец! - сказал человек и причмокнул.
        - Спасибо, - ответил я, - а что я такого сделал?
        - Сама скромность! Я же говорил! - человек отвернулся от экрана, обращаясь к кому-то вне поля видения передающего скана.
        - Нет, ну всё-таки?
        - Ты чо, забыл о подселении? - человек на экране неприятно округлил и без того круглые глаза и прикрыл рот рукой.
        - Каком подселении?
        - Тю-ю-ю, ну, точно забыл. Давай вспоминай. Пиво пил? Пил. Договор заключал? Заключал. Мой разум и подселил себе.
        - Зачем я это сделал? - тут уж самому впору было распахивать глаза по-человечьему.
        - Взаимовыгодный обмен, - человек улыбнулся, хищно обнажив зубы.
        - И какую ж выгоду я получил?
        - А тебе виднее. Ты, это, думаешь мне с твоим разумом легко пришлось?
        - Но ведь подселение запрещено!
        - А то! Думаешь, чего мы в трактире договаривались? Заради конспирации, - человек быстро прикрыл левый глаз и тут же его открыл. - Конечно, подселение не в Центре было, а в подпольной конторе. Но ведь тебе, вроде, всё равно было?
        Может, когда я пиво пил - тогда и было всё равно. Но сейчас - совсем нет. Мало того, что я своим телом кому-то попользоваться позволил, так еще он противоправные действия совершил, за которые мне теперь пожизненное грозит.
        - Так что тебе от меня сейчас надо? - проговорил я с угрозой в голосе.
        - Мне? - удивился человек. - Это тебе. Ну, явно не в себе ты. Мы честные партнеры. Что заработал - получи.
        Он помахал перед экраном кредитной карточкой, потом засунул ее в приемную щель, набил код передачи, высветившийся на экране, и ввел номер моей карты.
        - Успеха! - сказал он излишне громко, нажал ввод и тут же отключился.
        Идиот!! Он засветил меня. Две минуты - и мой счет обнулят. А еще через три прибудет наряд безопасников для моего усмирения и препровождения в исправительное учреждение. Одна возможность - смотаться с этой планеты куда подальше.
        Обналичив все деньги со своего счета в домашнем банкомате - тоже незаконная операция, но по совокупности - мелочь, я переместился в частный ангар кораблей гиперперехода и немедленно стартовал.
        Оставалось решить - куда лететь.
        Хороша Бриссовская ярмарка! Веселая! Богатая! От товаров глаза разбегаются. Есть тут и кверги хохлатые, чьи песни без слез не может слушать ни один разумный. И вирды - одеяла живые, которые в холод греют, а в тепло охлаждают. И кристаллы, меняющие цвет свой под настроение владельца. Много всяких разностей здесь, чему даже и названия не знаешь. Спросишь - объяснят доходчиво, покажут, как действует, научат, как применять. Не захочешь, а купишь.
        Кого тут только нет! Люди - и с Земли, и из колоний, каждый на свой манер одет. Шурьянки, закутанные так, что еле их разглядишь под живой шевелящейся одеждой. Танланцзы, бесстрастно вышагивающие над всеми могучими богомольими лапами. Крохи, бурхи, гланги, годды, дисфады… И многие другие - всех и не вспомнишь, и не перечислишь. Разные все - в глазах рябит, мелькает.
        Шум, крики, свисты и сипения - всяк на своем языке говорит - гул стоит непонятный.
        Эх, ярмарка! Каждый будто сам по себе, а скопом - единое существо тысячеголововое, тысячерукое, с щупальцами да клешнями. Лежишь, переваливаешься из стороны в сторону, мерцаешь огнями, живешь, дышишь.
        Праздник…
        Жаль только, я сюда не для того попал, чтоб товарами любоваться. Ни купить ничего не могу, ни продать. Прячусь здесь - в толпе затеряться проще всего. Потому и лишний на ярмарке. Потому-то и не весело мне.
        Только на ярмарке и можно себя свободным почувствовать. Тем и манит она, тем и тянет к себе. Любой разумный здесь совсем не такой, как у себя дома. Можно позволить себе быть тем, кем хочешь быть. И не быть правильным.
        Я - как соринка в глазу великана. Делом занимаюсь, а не развлекаюсь. Скрываюсь. Оттого и брожу узкими улочками да кривыми переходами, неприкаянный. Вдалеке от главных площадей и торговых рядов. Чтоб не завертела, не втянула меня ярмарка. Чтоб остался я, кем есть. Чтоб не поддаться, не забыть о делах моих неправедных. Чтоб миг свободы на ярмарке не заменил мне свободу истинную, которая еще есть у меня.
        Хожу, гуляю. Грущу и радуюсь.
        Человек стоял в узком проходе, подбоченившись одной рукой, а второй легко помахивал. Наверно, не для того, чтобы привлечь мое внимание, - внешность его и так отличалась своеобразием. Пышные кудрявые волосы на голове, металлическое кольцо в голом ухе, ярко-малиновая рубаха навыпуск, подпоясанная широким поясом с позвякивающими бляхами, синие шаровары, заправленные в блестящие черные сапоги, и черная безрукавка с красной квадратно-загогулистой каймой неизвестного мне клана. И не обойти его никак - не разойтись двум разумным.
        - Эй, брат, услугу не окажешь? Заплачу хорошо, только помоги.
        Я хмуро взглянул на человека:
        - Странная идея.
        - Ай, брат, да что странного?! - человек весело ухмыльнулся, - меня на ярмарке всякий знает - не слышал, что ли? Яшка я. Мне тут каждый из людей за место отстегивает.
        - Богатый, стало быть. С нищим связываешься, - предупредил я его.
        - А мне не деньги твои нужны. Вижу - швос ты известный - по глобовидению показывали, а не у дел. Провернешь одну работенку - тебе не впервой - переправлю, куда захочешь. Соглашайся. Другой кто узнает - сдаст безопасникам за вознаграждение. А Яшка не такой. Яшка всегда о других думает.
        Действительно - что мне тут, на ярмарке, делать? Всю жизнь прятаться невозможно. Того и гляди, опять кто-нибудь узнает. И всё. Хочется же спокойствия и стабильной жизни.
        - Согласен.
        - Молодец, брат! - Яшка хлопнул меня по плечу. - Так и знал, что на тебя можно рассчитывать. Теперь о деле. Совсем пустяковое, я бы сам сделал. У одного чудака надо забрать нашу вещь.
        - Не украсть? - насторожился я.
        - Да что ты! Такого я бы тебе не предложил… Спор был. Я эту вещь и проспорил. Отдал, а теперь невмоготу без нее. Новый владелец сказал, что вернет, если одно условие выполню… Смекаешь?
        - Не совсем.
        Как же эти люди любят туманно разглагольствоваться! Но следовало потерпеть - всё же работодатель.
        - Понимаешь, загвоздка в том, что только швосу под силу то условие выполнить. Вы - крепкие, не чета нам. А человек раньше отключается, чем второй глоток сделает. Засыпает.
        - Это что пить-то надо? Зелье сонное? - что-то мне работа не очень понравилась.
        - Не-е-ет. Там увидишь. Пошли, - сказал Яшка, отворачиваясь. Он ухватил двумя пальцами шерсть у меня на запястье и потянул.
        Я покорно побрел за ним.
        - Сначала пусть покажет нашу вещь, а потом только на спор соглашайся, - шептал Яшка мне в ухо.
        Я молча кивнул.
        Предстоящее действо привлекло многих. Они со всех сторон окружили небольшое возвышение, на котором за столом сидел киклопус и куда поднялся я, направляемый твердой рукой Яшки. Яшка кивнул киклопусу, тот в ответ моргнул своим единственным глазом посреди лба, потом достал и показал какой-то сверток.
        - Оно. Теперь смотри внимательно. Пить надо вон из той посудины, - Яшка указал на средних размеров бочонок, - и не забудь, что осушить его надо одним глотком. Кто дольше продержится - того и приз.
        Я пожал плечами человеческим жестом, уселся за стол и показал киклопусу, что готов начать.
        Киклопус ухмыльнулся, ухватил бочонок в горсть и вылил его себе в глотку. Я приподнял свой двумя руками и одним махом влил в себя его содержимое. Бож-же мой! Пиво! Я глотнул и облизнулся.
        Мой противник взял второй бочонок и выпил его чуть медленнее первого. Я же только раззадорился. Огладив шерсть вокруг рта - чтоб не мешала - я встал и сделал второй глоток.
        Надо было видеть рожу киклопуса, когда он начал пить третий. Чего-чего, а уверенности у него поубавилось. Пиво из бочонка лилось медленно, неторопливо, чтобы случайно не взболтнулось во рту, заставив глотнуть.
        Сразу видно, что раньше киклопус только с людьми соревновался. Я пренебрежительно фыркнул. Глотка у киклопуса непроизвольно дернулась, и он рефлекторно глотнул раз, а потом еще, допивая до конца.
        «Два глотка!» - прозвучал голос рефери, и тут же ударил гонг.
        Я улыбнулся окружающим, приветственно махнул им всем и разом опорожнил третий бочонок. И уже потянулся за четвертым - жажда только разгоралась - как раздались бурные возгласы и вопли, несколько человек подхватила меня на руки и понесла куда-то прочь, так и не дав допить до конца.
        Только появление Яшки заставило этих людей поставить меня на поверхность и быстро удалиться.
        В руке Яшка держал футляр с прозрачной верхней крышкой, сквозь которую ярко блистало и переливалось от малейшего луча света маленькое чудо. Кристаллы, прикрепленные к витиеватой игольчатой цепочке, будто сами светились изнутри желтыми, зелеными, синими, красными огоньками.
        Он развел руки в стороны, обхватил меня и прижал к себе с большим воодушевлением.
        - Ну, брат! Всё выполнил! Вот за что я швосов люблю, так это за их обязательность. Держи билеты на планету, где тебя точно искать не будут. А это - обещанная награда. Ожерелье из камней редких - айс называются. Кроме, как на Земле, в Галактике нигде таких больше нет. Цены - немалой. Хочешь, продай. Хочешь - подари.
        Яшка похлопал меня по плечу, наклонился поближе и сказал в самое ухо:
        - Запомни. Открыть футляр можно только на Криогене. Не раньше.
        Не утерпел. Едва вышел из корабля, сразу футляр и открыл. На ладони ожерелье выглядело еще чудеснее. Тем более, что футляр сразу съежился и распался. Я опустил драгоценность в карман и заспешил прочь от корабля.
        От космопорта до города на подземке рукой подать. Воздух внизу ничуть не хуже, чем на поверхности - чистый, свежий, бодрящий, холодный.
        Даже лучше.
        Как поднялся в центре, так почувствовал, что становится жарко и влажно - шерсть намокает, а по коже влага течет. Как-то непривычно и неприятно.
        Кап… Кап… Кап-кап… Кап!
        Прямо на нос мне упала капля с карниза дома. Я присмотрелся. С каждой каплей карниз истончался, стены явственно оплывали. Казалось, дом приседает для последнего внезапного прыжка в небо, да всё никак не решается прыгнуть. Это странное приседание происходило со всем вокруг. И от этого веяло чем-то жутким.
        Жители города не остались равнодушными к происходящему - они высыпали на улицу и неприкаянно ходили, посматривая на необъяснимые метаморфозы строений.
        Вокруг уличного стереовизора собралось с сотню горожан. Экран показывал человека, стоящего у климатической карты, что-то бурно объясняющего и размахивающего руками. Я пробился сквозь угрожающе-молчаливую толпу и прочитал надпись внизу: «Ответственный метеоролог Климат-контроля». Можно было разобрать и что он говорит:
        «…Климат-контроль заверяет граждан, что внезапное катастрофическое потепление, достигшее в некоторых районах планеты отметки на четыре градуса выше температуры таяния льда, долго не продлится. Весь нанесенный ущерб будет в обязательном порядке компенсирован по предоставлении подтверждающих документов. Предлагаем не паниковать и разойтись по домам. Метеорологический казус, называемый в некоторых районах Галактики „оттепелью“ оказался совершенно неожиданным для нашей службы. Заверяем, что впредь этого не повторится…»
        Я отошел от стереовизора.
        Ну, почему во всех организациях, занимающихся климатом, сотрудниками являются исключительно люди?
        Повинуясь внезапному импульсу, я достал из кармана ожерелье и посмотрел на него. «Кап!» - с кристалла невозмутимо сорвалась капля и упала на тротуар. Я проглотил все желающие сорваться у меня с языка слова, подбросил пару раз на ладони цепочку с уже почти истаявшими кристаллами айса и швырнул в серое пасмурное небо.
        Э-э-эх!! Никому нельзя верить.
        Особенно людям.