Принц и Ида 5. Новая кровь Карина Вальц
        Принц и Ида #5
        Они сказали, что Мертвоземье - ее дом. Они сказали, за него она отдала жизнь, но этого оказалось мало, ведь сейчас ее дом расколот на части, а от былого величия остались руины. Они сказали, что не знают, откуда она появилась и почему это произошло, они так же растеряны, как и она сама. Они сказали… они много чего сказали, но утаили не меньше. В их глазах страх…
        И боялись они не зря, ведь Ида не из тех, кто верит посторонним на слово и терпеливо ждет нового кусочка правды. Она из тех, кто выясняет все самостоятельно. Если для этого придется заглянуть в глаза врага, Ида сделает это.
        И окрасит Землю новая кровь. И поднимутся мертвые вновь.
        Карина Вальц
        Принц и Ида 5. Новая кровь
        ГЛАВА 1. Нарушенные обещания
        Новая кровь пролилась,
        Мертвая Земля поднялась.
        Пали преграды, пали враги
        И остались только свои.
        «НОВЫЙ МИР». АВТОР НЕИЗВЕСТЕН.
        Побег был актом отчаяния.
        Я задыхалась от лживых речей и невозможности глотнуть свежий воздух. Мне надоело смотреть, как на меня реагируют люди. Не сказать, что я много их видела, этих самых людей… всего несколько человек из тех, что удалось запомнить. Поначалу лица смазывались, и только позже я научилась различать детали, голоса. Чувствовать ложь, на свою беду, ведь не чувствовать ее было проще. Времена, когда мне было на все плевать, были проще. Я сидела на мягком кресле, разглядывала стену, и так день за днем. И воздуха вольного мне не требовалось, и на людей с их взглядами было плевать… все было замечательно.
        А потом что-то проснулась внутри. Совсем недоброе.
        Дарлан назвал это говнистой натурой и поначалу даже улыбался на все мои выпады. Потом перестал, надоело изображать доброго друга. Мы много ссорились с этим Дарланом, в основном потому, что он говорил со мной чаще остальных, что-то рассказывал, объяснял. Он пытался. Приходили еще люди, но они меня лишь осматривали. Женщины. На вопросы не отвечали, вели себя высокомерно и отстраненно, но в их глазах читалось что-то… это был страх.
        Меня боялись.
        Даже Дарлан, «добрый друг»… хлопал по плечу, интересовался самочувствием, называл «говнистой», но глядел с неизменным беспокойством. Словно ждал подвоха. Словно я прятала за спиной нож и в любой момент могла нанести удар. Мужчину выдавали напряженные плечи, оборонительная стойка, выверенные жесты. Со мной он никогда не расслаблялся до конца. Не отворачивался и сохранял расстояние, достаточное для успешного отхода, такие вещи подмечались мной подсознательно.
        Информацию мне выдавали мучительными крохами.
        Имя и причину, по которой я бесчисленное количество дней не могла подняться на ноги и заговорить, да к тому же ничего не помнила, выдали сразу. Посмертье держит крепко, рассказали они. Тело слабеет, тяжелеет, потому что Посмертье тянет к себе, к земле. Под землю. Разум теряется тоже, это нормально и даже обыденно. Жители Посмертья - совсем не те личности, что при жизни, мертвые существуют дальше, но законы их существования меняются. А я навещала Посмертье - так мне объяснили.
        И тут обыденность заканчивалась, ведь визит мой затянулся, и изменения могут быть необратимыми. Или все вернется на круги своя когда-нибудь. Временных рамок не было, прогнозов не было, ничего не было. Только размытые объяснения, призванные меня угомонить. Мне советовали радоваться, что смогла ходить, вопросы задавать, ведь поначалу многие полагали, что вернулось лишь мое тело, а нечто важное так и осталось где-то глубоко под землей на веки вечные… но Посмертье было ко мне милосердно и отпускало, но так медленно, что хотелось выть. Мне и окружающим, потому что смиренное ожидание мне не давалось.
        Со временем Дарлан начал подкидывать крохи информации покрупнее, но для этого его надо было как следует вывести, чтоб начал беситься и краснеть от натуги, пытаясь себя приструнить: я ведь, хоть и говнистая, но не совсем здоровая, негоже на меня орать и обзывать. Но хотелось ему так сильно, что перед глазами вставала пелена, а изо рта нет-нет, да вылетало что-то полезное… приметив это однажды, я использовала эту его слабость, не стесняясь, не щадя. Так мы и пришли к откровению: в Посмертье я оказалась не просто так, не в результате спонтанного путешествия, а по прямому назначению.
        - Дурой умерла, дурой вернулась, - сообщил Дарлан и замер в ужасе.
        Следующей моей целью стала одна из девиц в белом балахоне.
        Хеди.
        Она приходила чаще остальных людей Храма, изображала улыбку, участие… спрашивала, отчего же я считаю всех врагами. Смеялась, говоря, что это, верно, часть моей личности, нравилось мне со всеми воевать, и сейчас все обострилось из-за сложности моего положения. Я во время ее рассуждений молчала, потому что считала, что эта девица меня испытывала, играя в благодушие. Следила она зорко, так же, как и остальные. И в глазах та же опаска, жесты пугливые, плечи напряженные… утомительное зрелище. Мне поначалу и так все люди казались одинаковыми, а тут еще и ужимки один в один.
        У Хеди я вызнала подробности о Посмертье.
        - Конечно, мертвые оттуда не возвращаются! - обмолвилась она непринужденно, потому что забылась в разговоре о Мертвой Земле и ее обычаях. О силе великого Храма, о мощи древних знаний.
        Хотелось припереть Хеди к стенке и выяснить подробности, но чутье подсказало: бесполезно. Вызнаю позже, так, глядишь, за год восстановлю картину мира. Перспективы такие же яркие, как и вид из окна. А за окном простирались пейзажи каменно-черные, и где-то вдалеке камни встречались с серым небом… на прогулки меня не пускали, объяснив, что еще не время. Рано, опасно, следует подождать, набраться терпения, восстановиться…
        И так я осознала себя в тюрьме.
        С хорошей едой, пушистым одеялом на мягкой кровати, но суть та же: меня держали пленницей и опасались. Мне говорили, что я альтьера, что уважаема и известна, но… кто знает, где правда, а где ложь. Положение пленницы тяготило с каждым днем все больше. Я хотела знать больше, видеть больше, мне не хватало тех крох, что подкидывал «добрый друг» Дарлан. Меня не устраивали причины, по которым я должна сидеть смирно и выжидать. Не устраивали, потому что их не было вовсе, никто не объяснил мне внятно. Туманная опасность причиной не виделась.
        Тогда в моей голове впервые засела мысль о побеге.
        Но торопиться не стоило, поэтому для начала я выяснила больше о Мертвой Земле. Она будто и не исчезала из моей головы, была частью меня, но картинки виделись смазанными и нафантазированными. Иногда по ночам я видела улицы города, узкие переулки, ярмарочные площади, королевский дворец. Видела дом и заросший острым кустарником сад. Видела здания высокие, белые и острые, они выделялись на сером фоне города. Я радовалась этим видениям, я ими любовалась и что-то чувствовала в эти моменты. Что-то, кроме привычного раздражения.
        Но видения не вписывались в картину, нарисованную Дарланом.
        Он сказал, что город разрушен, как и часть дворца. Что нет людей на площадях, и в городе их осталось мало. А за городом возвышается стена, построенная мертвыми. Стена высотой в десяток людей. Она загораживает свет и устрашает. Она - символ разрушений и нового порядка. Любой, кто ступит за стену, не вернется обратно - таков указ короля.
        - А что за стеной? - спросила я.
        Дарлану вопрос не понравился, его перекосило от самых разных чувств. Казалось, мой интерес он и вовсе проигнорирует, посему ответ стал неожиданностью:
        - Мертвой Земле не привыкать к войнам, Ида. Дворец разрушен не просто так. Но Александр отстоял свою землю, по крайней мере, ее часть. А другая теперь принадлежит новому королю. Новая Земля для нового короля… и происходящее за стеной сейчас его забота, не наша. Пока все так, а дальше… полагаю, ни у одной скельты нет точного ответа. Подумать только: иногда вопят о будущем, не заткнешь, а сейчас примолкли. Говорят, Земля выжидает, стало быть, и им стоит подождать. И годы ожиданий принесли нам… - он посмотрел на меня и качнул головой, словно опомнился: - За стеной ничего хорошего, Ида.
        - А король…?
        Дарлан глянул на меня так пронзительно, что стало не по себе:
        - Из тех, с кем лучше не встречаться. Никогда.
        Так мои воспоминания о городе и Мертвоземье стали чем-то… быть может, и настоящим, но уже не актуальным. Картиной прошлого, не более. Дарлан говорил о войнах во множественном числе, да и гигантские стены не строятся за несколько дней… мой визит в Посмертье был долгим. Очень долгим. Никто не обозначал рамок, Хеди качала головой, а Дарлан жал плечами и спешил сменить тему. Они меня боялись, да. А еще не хотели напугать лишней информацией.
        Мысль о побеге росла и крепла в моей голове.
        Мне надоело.
        - Хочу посмотреть, что там, - кивнула я как-то на окно.
        «Добрый друг» Дарлан отреагировал ожидаемо: поморщился, словно наелся кислятины. Его любимая гримаса, с которой он почти не расставался. Уж точно не рядом со мной.
        - Рано, Ида. Я не могу…
        - Не можешь?
        - Не я принимаю решения на твой счет, - устало ответил он. - Прогулка может навредить. Все непросто сейчас, так непросто… и ты появилась внезапно. Нужно время. Раньше ты не рвалась общаться с другими людьми, и сейчас стоит вспомнить старые привычки. Кто бы мог подумать, что они окажутся полезными.
        Он пытался свести все к шутке, но я-то не шутила.
        Положение узницы меня ломало. И в глубине души я знала: сидеть и ждать развития событий - вовсе не про меня. Поэтому все держались со мной, точно с диким зверем. Остальные тоже это знали. Дарлан, Хеди… все они. И эта мысль, эта тонкая связь с собою прежней, придала сил и решимости сделать шаг в неизвестность. Узнать, что за пределами золотой клетки.
        И однажды ночью я шагнула к запертой двери и без проблем открыла замок при помощи шпильки. Руки действовали сами, когда голова еще не успела придумать, как выбраться из закрытой комнаты. Навыки настоящей альтьеры, уважаемой и известной. Кажется, так меня нарекали… как и предполагалось, все истории - обман. Легко надурить человека, голова которого пуста. Благодатная почва для любых растений. Жаль, что в моей голове ничего не проросло, видимо, там слишком много мертвой земли. Осталась со времен Посмертья, не иначе.
        С этой мыслью я выскользнула в коридор.
        Я не знала, как быть дальше, не думала, что выберусь так легко. Казалось, у меня уйдут дни только на открытие двери, я не справлюсь, потому что уважаемые альтьеры не взламывают замки, и придется думать над новым планом. Использовать хитрость… хотя Дарлан не виделся человеком, которого легко обхитрить. Иногда мне казалось, что он со мной играет, бросает вызов и просто позволяет что-то узнать. Заставляет гордиться собой и своей хитростью. Насквозь лживый ублюдок, от такого кто угодно бы сбежал. Да хоть через окно!
        К счастью, в окно шагать не пришлось, передо мной темнел коридор, пустой и зловещий. Из-за яркой белизны стен все просматривалось на много шагов вперед, и с одной стороны это удобно - заранее замечу приближение стражи, с другой же… стража сразу заметит меня, ведь я была темным пятном на светлом фоне. Голова кружилась от этого пока незначительного глотка свободы, через несколько шагов пришлось схватиться за стену и закусить губу. Глаза увлажнились от радости… оказалось, жизнь в клетке тяжела. Я не осознавала этого так остро, пока не выглянула в коридор, который даже не свобода, а так… ее кусок.
        И теперь мне хотелось большего.
        На мгновение в голове мелькнула мысль вернуться, перетерпеть заточение еще пару дней, чтобы лучше подготовиться, все продумать. Но стоя в коридоре, я поняла: пути назад нет. Ни за что! Только вперед, какой угодно ценой. Свобода того стоит… так мне казалось. Какой смысл сидеть в комнате и дальше? Есть, пить, вести дурацкие беседы с Дарланом или Храмом. Ждать неизвестности.
        Даже Дарлан потерял нить происходящего со мной.
        - Все образуется, Ида, - растерянно сообщил он сегодня на мой очередной вопрос.
        - Когда?
        - Очень скоро.
        - И я выйду отсюда?
        - Да-да, конечно. Но пока это небезопасно.
        - А когда станет безопасно?
        - Очень скоро.
        Пусть в Посмертье провалится с такими обещаниями.
        Коридор закончился, я не без облегчения нырнула в темноту лестницы. Она была широкой и закручивалась, я двигалась вдоль стены и прислушивалась к звукам. Тишина поражала и казалась… мертвой. И подозрительной, хотя Дарлан упоминал, что в городе мало людей. Стало быть, во дворце их должно быть еще меньше. А тратить чьи-то усилия на мою охрану… зачем, если я покладисто сидела за закрытой дверью? Быть может, поначалу меня и охраняли, а потом необходимость отпала. К моему счастью. Моя кроткость не была продуманной хитростью, скорее растерянностью человека, ничего о себе не знающего, но сейчас я радовалась, что за дверью моей комнаты не выставили людей. Вряд ли уважаемая альтьера хороша в драке… хотя замок я вскрыла, так что возможны варианты.
        Внизу я вылезла в первое же окно. Коридоры не могут быть вечно пустыми, а на улице виднелись низкие деревца, кустарник, арки и полуразрушенные постройки из белого камня. Все это мешалось с ямами, они были повсюду и походили на могилы. Странное зрелище, неожиданное.
        Люди здесь тоже были, первого человека я заметила, когда пряталась за покосившейся аркой. Человек прошел мимо, не посмотрев в мою сторону, а я побежала дальше, толком не зная, куда направляюсь. Главное - подальше от дворца, а там разберусь… для начала узнаю, в какой стороне город, и посмотрю, что там.
        А пока я обернулась на дворец.
        Расстояние было достаточным, чтобы оценить картину целиком. Картину разрушений… что-то произошло здесь. Дворец выглядел величественным, древним, но раненым. Правый край покосился, внизу зияла дыра… в темноте казалось, что некий зверь отгрыз часть величественного камня, оставив следы неровных зубов. Днем наверняка все выглядит еще более страшно, со всеми этими ямами и разрушениями рядом. Ночь сглаживала многие недостатки.
        В моей фантазии дворец выглядел иным.
        Но был ли он таким когда-то?
        Я не знала. Не помнила.
        У меня были лишь фантазии, которые казались не настоящими воспоминаниями, а игрой воображения. В моей фантазии было много золота и блеска, вычурности, игристого вина и ярких нарядов, но внутри дворца я видела лишь белые стены. В моих покоях все было скупо и лишено засоряющих взор деталей. Дворец прочно ассоциировался с золотом, но это было ошибкой, поэтому не стоит слишком доверять воображению.
        Оставив мучительные попытки вспомнить что-то новое, я побрела вперед.
        Чем дальше шла, тем более пустой казалась местность, идти было все труднее. Камни под ногами крупнели и вскоре стали преграждать путь, я буквально продиралась вперед, пока не выдохлась и не присела в небольшую выемку, показавшуюся неплохим укрытием на время. Со стороны меня не увидеть… хотя кто меня тут может увидеть? Сплошная пустота. Дворец давно не видно, идти дальше в ночи нет смысла, только ноги переломаю. Я хотела попасть в город, посмотреть на улицы, вдохнуть запахи… вдруг там мои фантазии будут ближе к реальности? Может, в городе меня будет проще найти, я понимала этот риск, но… как не попробовать? Я человек без цели и памяти, мне некуда идти. Разве что в камнях сидеть, пока от голода не умру.
        Так пусть для начала целью станет город.
        А дальше, глядишь, появится новый вызов, подаренный свободой.
        ГЛАВА 2. Город мертвых
        Жить среди мертвых и жить на Мертвой Земле - понятия разные. Никто и не представлял, насколько.
        АЛЬТЬЕР ДАРЛАН. «МЕРТВОЗЕМЬЕ ПОСЛЕ ВОЙНЫ: ВОСПОМИНАНИЯ ОЧЕВИДЦЕВ»
        С рассветом я выбралась из укрытия и продолжила путь.
        Желанная свобода подкидывала испытания, с непривычки разболелись ноги, руки… все тело. В своей тюрьме я просидела долго, еще дольше провела в беспамятстве. И еще Посмертье с неизвестным сроком… самое время признать, что забеги по серым пустотам - задачка не для вчерашней узницы, но упрямство заставляло двигаться дальше, терпеть боль и не обращать внимания на разбитые колени и кровь на ногах. Всеми этими «украшениями» я разжилась ночью, но как-то вскользь, даже не заметив, не почувствовав боли. Голова шла кругом от радости, в таких условиях любая боль остается на заднем плане.
        Жаль, что радость поулеглась и на смену пришли иные чувства.
        «Слабостью не впечатлить, уважение вызывает стойкость» - вспомнилось внезапно. Видимо, в прошлой жизни в умной книге вычитала. По рассказам Дарлана, я училась в университете и была хороша. Правда, он сразу добавил, что это вовсе не признак ума, задаваться не стоит. Но по мне, этот Дарлан попросту использовал мою беду с головой и насмехался.
        Вспомнив об этом, я зашагала бодрее.
        Стоило выбраться из долины серых камней, и показался город. Окутанный туманом и такой далекий, но это все же был город. Дворец белел слева, за ним высилось похожее здание, такое же острое и высокое. Дома помельче спускались с холма и пропадали внизу, темнея, превращаясь почти в черноту. Внезапно подумалось, что город выглядел пастью чудовища с острыми белыми зубами и темной начинкой. И я так рвусь оказаться внутри этой пасти…
        Чтобы пройти дальше, пришлось забраться на холм. С него я увидела кое-что еще: за пастью чудовища скрывалась та самая стена, о которой рассказывал Дарлан. Я не сразу поняла, что это такое, издалека стена выглядела чем-то иным, темной цепью, простирающейся по серой пустоте, и цепь эта проглядывала даже сквозь туман. Она ныряла в него и вновь показывалась, и так насколько видели глаза. Дарлан рассказывал, что стена высока, так высока, что на нее не забраться человеку, поэтому я видела ее, находясь… не знаю, очень далеко. Возможно, до стены не добраться даже за день.
        И почему-то она страшила намного больше города-пасти.
        «Страх - повод идти вперед».
        Страх мой не был обоснованным, стена далеко, да и вообще… с какой стати ее бояться? Но мурашки так и бежали от осознания монументальности постройки. Хотелось взглянуть на нее ближе, убедиться, что она настоящая. Настоящая и уродливая. Неправильная.
        Впрочем, какое мне дело? У меня другая забота - заполнить пробелы, которые не захотел заполнить «добрый друг». Если я и впрямь альтьера (а зачем держать меня во дворце и кормить, если это не так?), известная и уважаемая, то мой уход в Посмертье кто-то должен помнить. Имя я знаю… если оно настоящее, конечно. Вроде на наглой лжи я никого не ловила, но… разве я бы смогла? С кашей в голове приходилось полагаться на интуицию, а она подсказывала на слово никому не верить. Игры разума с дырой в голове - то еще приключение.
        Очень много вопросов, а я даже до города не добралась. Там тоже придется как-то выживать… возможно, перед побегом стоило подумать подольше, подготовиться. Стянуть что-нибудь у «доброго друга», чтобы позже продать и купить еду. При мысли о еде живот предательски скрутило. Свобода пахла замечательно, но только пахла, а не кормила. Кто ж мог предположить, что так все будет… я точно нет. О еде ни разу не вспомнила.
        Вздохнув, я спустилась с холма и начала путь до города.
        Мысли в голове роились всякие, но ввиду открывшихся обстоятельств в лице голода преобладала одна - я-таки «уважаемая и известная альтьера». Пожалуй, только такая личность могла позабыть об основных потребностях человека. Еда всегда была на моем столе, оттого не ценилась. Она была чем-то обыденным, о чем не стоит заботиться. Во мне нет страха умереть от голода, иначе я бы о таком задумалась инстинктивно… скорее всего. Дарлан не раз упоминал, что «говнистая натура» осталась со мной, стало быть, и остальные привычки могли сохраниться. Меня вела вперед забытая версия Иды, только и всего.
        Жаль только, что эта Ида не умела выживать.
        И терпеливо ждать подходящего случая.
        Что ж, придется работать с чем есть. В этом есть даже что-то интересное, азарт, если угодно. Это хороший шанс проверить забытую Иду, стряхнуть с нее пыль и заставить действовать, как-то явить себя… мне. Казалось, старая Ида совсем рядом, стоит только протянуть руку, стереть туман с воспоминаний, и она появится. Посмертье тянет к земле, но это не продлится вечность? Я обрету себя и все станет проще. А обретать себя хорошо в действии, а не сидя в четырех стенах - хотя бы это я понимала. Жаль, «добрый друг» был иного мнения.
        В памяти некстати всплыло его лицо. Обычное, ничем непримечательное лицо. Лоб вечно хмурый, брови беспокойно сведены у переносицы, словно Дарлан за меня переживал, воспринимал мое положение собственной бедой. Но будь я проклята, если все это не демонстрация. Дарлан редко ухмылялся мне в лицо, но было что-то такое в его взгляде… я передернула плечами от воспоминаний.
        В Посмертье этого Дарлана!
        Город - Мортум - встретил пустой полуразрушенной окраиной и слоем придорожной пыли. Я шла вперед, поглядывая на провалы окон, покосившиеся дома и царящую вокруг разруху. Все это, как и далекая стена, пугало до мурашек по всему телу. Что здесь произошло? Где люди? Где… намек на живое? Почему я воображала себе ярмарки, уличные представления, плотную толпу, через которую не протиснуться? Ни в одной из моих фантазий не было пустоты и безысходности.
        Сквозь плотные ряды домов и валяющееся на дороге стекло я выбралась на небольшую площадь. Ничего, никого… только запах ветра и пыли, да скрип покачивающейся оконной рамы.
        Деревянная сцена выглядела заброшенной, в ней не хватало нескольких досок. Я запрыгнула наверх и прошлась туда-обратно. «И скельта предрекла: взойдешь на трон в крови! И все, что сделаешь, вечно будут помнить все враги твои!..». Это я почти услышала, голос громкий, поставленный… как у человека, привыкшего вещать толпе. Возможно, когда-то я была у этой сцены, слышала голос. Или видела здесь кровь? Казалось, она должна быть под ногами, эта кровь. Залить всю стену, руки, платье… но платье было чистым, как и руки, а воспоминание не обрело четкости. Да какое же это воспоминание! Так, фантазия. Посмертье не желало отступать.
        Я спрыгнула вниз и… замерла, услышав хруст стекла на одной из улиц.
        От площади улицы лучами расходились по сторонам, я неспешно обошла сцену, давая возможность наблюдателю рассмотреть меня как следует. Сама пыталась определить его точное местоположение и понять, с кем имею дело.
        С ребенком лет семи - вот с кем. Он прятался за кучей мусора.
        - Эй, - осторожно окликнула я. - Привет.
        Мелкий наблюдатель затаился, поняв, что его заметили.
        Дабы не спугнуть мальчишку раньше времени, я осталась у сцены. Он должен выйти сам. Он и выйдет - любопытство пересилит. Но если надавить слишком сильно, мальчишка убежит, а я вряд ли бегаю быстрее городского обитателя. Уж точно не после путешествия по каменным пустыням и бессонной ночи.
        - Тебя выдало стекло, - продолжила я, стараясь звучать приветливо. - Оно хрустит под ногами, здесь его много… ты, наверное, и сам меня так же услышал? Я пришла оттуда, - я указала примерное направление. - Думала, меня полгорода слышит, а появился только ты.
        Мальчишка промолчал, а я мысленно вздохнула - кажется, я не умею общаться с детьми. Доброжелательность тоже давалась со скрипом, а все из-за нетерпения: хотелось тряхнуть мальца, чтоб ответил на все вопросы сразу. Он, конечно, этого не сделает, ему ведь лет семь, а то и меньше, откуда у него ответы? Но хоть что-то рассказать сможет. Да и вообще… это будет моя первая живая беседа с человеком! Настоящая живая беседа! И какая разница, сколько этому человеку лет, главное, чтобы говорить умел. Все свои дворцовые переговоры я сочла «мертвыми», потому что они такими и были.
        - А сцена здесь высокая, да? - продолжила я и опять забралась на деревянную поверхность. Раз отвечать мне никто не хочет, придется использовать хитрость. Я пошагала туда-обратно, болтая всякую чушь, затем заявила: - Как думаешь, сколько раз можно подпрыгнуть перед тем, как здесь все рухнет? Думаю, не меньше десяти… - в доказательство я подпрыгнула и приземлилась, о чем сразу оповестила молчуна: - Раз!
        Краем глаза я заметила шевеление на улице - прыжки мальчишку заинтересовали.
        - Два-а-а-а! - я прыгнула, но так неудачно, что угодила в дыру и провалилась вниз, не переставая голосить. Села в мусоре и схватилась за ногу, чтобы выглядеть совсем безопасной и несчастной.
        Вскоре над головой раздались шаги, а через пару мгновений в дыру заглянул мальчишка. Курносый, со светлыми кудрями и задорным взглядом, такой весь очаровательный, что мне стало стыдно за обман.
        - Привет, - я изобразила вымученную улыбку. - Не поможешь выбраться? Дурацкая затея с прыжками была…
        - Ужасно глупая, - подтвердил малец. - Что у тебя с ногой?
        - Болит.
        - Это я понял, ты так орала… но не волнуйся, сюда никто не придет. Далеко. Низменность пустует, хотя маманя все время вспоминает, как было раньше. До моего рождения, то есть. Говорит, тут эти жили… ведьмы черные. Сивиллы с их мертвечиной. Воняло. Хорошим людям ходу не было. Да и теперь по старой памяти хорошие сюда не суются. Гиблая земля, - тут малец глянул на меня уже с подозрением: - А ты тут чего забыла? Уж не по домам ли шныряла? Занятие еще глупее, чем по сцене прыгать, еще до моего рождения все ценное отсюда повыносили! Вот так.
        - Лет тебе сколько? - заинтересовалась я.
        - Одиннадцать скоро будет! Через год.
        - Здесь пусто десять лет? - спросила я скорее у себя, чем у собеседника.
        Он что-то ответил, но я не слышала. В голове шумело от осознания: в Посмертье я пробыла не просто «дольше обычного», я провела там десять лет. Или даже больше. Двадцать, тридцать… пятьдесят.
        У меня не было настоящих воспоминаний, но остались образы. Я точно знала, что сцена не пустовала, что вокруг нее толпились люди. Просто не помнила обстоятельств, себя… хоть обрывка случившегося здесь. Но о людях знала. Они были, они жили… раз эта часть города пустует около десяти лет, значит, отсутствовала я долго. Или все мои «знания» - это фантазии, как с лишенным золота дворцом. Был бы рядом человек, у которого можно уточнить такое…
        - Эй, ты там умираешь или как? - от моего застывшего вида мальчишку проняло. - Ты это… не умирай. Ногу можно вылечить или отрезать. Как папане моему: рубанули - и дело с концом. Жив остался, на одной прекрасно скачет.
        - Все в порядке, - заверила я ребенка. - Сейчас, только с мыслями соберусь…
        - У тебя с папаней и ситуация один в один, он тоже неудачно свалился, а ногу того… камнем придавили. Правда, с ним все не по глупости случилось, на сцене он не скакал. Не дурак все же. Хотя насчет камня есть сомнения, маманя говорит, что ногу его затоптали мертвецы и повезло, что только ногу.
        Я вздохнула и потерла виски. Десять лет, мертвые, затоптавшие чью-то ногу… а еще эта сцена. Сидя внизу, я видела кровь, все время хотелось вытереть руки, казалось, они липкие и грязные. Мне не было противно или страшно от этих полувидений-полуфантазий, но мучительно хотелось увидеть все четче.
        Видя, что я двигаюсь и даже собираюсь встать на ноги, мальчишка обрадовался и затараторил с утроенной силой, бегая по сцене взад-вперед. С ноги отца перешел на слепоту бабушки и завидное здоровье прадеда, который до сих пор оставался самым целым и подвижным в их семействе. Парень так увлекся, что не обратил внимания на мою прыть, а выбралась я на сцену совсем не как жертва страшного падения с угрозой лишиться ноги.
        - Маманя говорит далеко одному не ходить, а ну как на мертвеца наткнусь? Можно подумать, большое дело! Подумаешь, мертвец! Но не для мамани, она в моем возрасте ни разу живого мертвеца не видела, представляешь? Лет пятьдесят ей было, когда она впервые их увидала… говорит, испугалась - жуть! Чуть меня не родила со страху. А я вот совсем не боюсь. Чего бояться? - уже совсем забыв о моей ноге, мальчишка поддел меня плечом: - А ты боишься?
        - Не знаю.
        - Как это не знаешь?!
        - Я… - взгляд упорно возвращался под сцену, словно там было что-то важное. Что-то помимо мусора и пыли. - В городе есть мертвецы?
        - Бывают иногда, встретить можно. Но раньше они сновали по улицам вообще постоянно, - мальчишка вдруг прищурился и шагнул от меня назад: - Странные у тебя вопросы про мертвых и про город, словно ты здесь не живешь. Ты случаем не из этих? Не из переселенцев? Поглядела, что там за стеной, и воротилась от безысходности… говорят, там много таких, желающих вернуться. За стеной. Папаня так говорит, когда мама предлагает бежать. Бежать-то можно, а вернуться уже нет, таков указ короля Александра… так ты вернулась или нет? Что там, за стеной? Правда ли, что королевский дворец возвели из чистого золота и его издалека видно? И блестит он даже в непогоду? И правда, что…
        - Помолчи, пожалуйста, - взмолилась я, опять хватаясь за ноющие виски.
        Я вообще ничего не понимала.
        Ничего.
        Ребенок мог наболтать что угодно, но его слова на что-то опираются… опять же, стена есть, а значит, и остальное он не с потолка взял. Но это все так вопиюще не вписывалось в мою картину мира, да даже в истории Дарлана и Хеди! Мой выход за пределы дворцовых стен должен был быть… другим. Все не так, не… не знаю. Голова трещала по швам, хотелось спрыгнуть с этой проклятой сцены и молотить ее кулаками, пинать, хотелось упасть на колени и орать во все горло. Хотелось схватить пацана и трясти его до тех пор, пока не расскажет что-то другое! Что-то… правильное, от чего все встанет на свои места! И случится проблеск воспоминаний… хотелось сделать все и сразу!
        Я начала задыхаться.
        Села на край сцены и зажмурилась.
        - Там правда все плохо, да? - ребенок устроился рядом. - За стеной.
        - Понятия не имею. Расскажи лучше про мертвых.
        И про Посмертье. Про короля Александра. И еще о том, что за стеной, что за указ такой - не возвращаться. О золоте чужого дворца. Обо всем, что случилось десять лет назад. Про альтьеру Иделаиду, мертвую альтьеру, мне тоже интересно. И что случилось на этой сцене или даже под ней, там была кровь? И почему так пусто вокруг… люди боятся мертвых и прячутся?
        Не знаю, как мне удалось ограничиться одним вопросом, а не вывалить на мальчишку все и сразу. Эмоции выплескивались через край, я попросту не могла взять себя в руки и сосредоточиться. Видимо, долгожданная свобода пьянила и кружила голову, ведь во дворце я казалась себе более… собранной и способной. А тут на тебе, пара слухов о мироустройстве, и я готова орать во все горло, потому что услышанное не вписалось в мои фантазии.
        Мальчишка с ответом не торопился, смерил меня подозрительным взглядом:
        - Говорят, шпионов отлавливают возле стены, - сообщил он. - Вряд ли ты бы добралась аж до Мортума незамеченной! Хотя ты на шпионку не похожа совсем, девчонка же… почему же ты такая странная?
        - А почему ты такой подозрительный? - буркнула я.
        - Дык маманя учит всегда быть начеку, в одиночестве не разгуливать… рассказывал же! У нее пунктик насчет мертвых: обманут, уведут в Посмертье под покровом ночи. А из Посмертья люди прежними не возвращаются, таков непреложный закон Земли. Когда я был мелким, ой как боялся, что и в самом деле того… уведут, обманут. Любой тени пугался. Но потом батяня увел на разговор, все объяснил по-мужски. Ну, что не уведут, потому как мертвым я нужен в последнюю очередь. Пнуть могут, это да. Потому что мелкий и незаметный, не со зла. Но увести куда-то - точно нет, разве что наш король лично такой приказ отдаст.
        - А король, он… - я запнулась, не зная, что спросить. Я пришла из дворца, но о короле слышала мало. Поняла только, что он существует, но все время отсутствует из-за важных дел. Короля я знала лично - так сказал Дарлан, но похоже, это знакомство было незначительным. Когда я пыталась что-то уточнить, Дарлан морщился и говорил, что рассказчик из него так себе, сама же потом не оценю. И вообще, намного полезнее самой напрягать память, а не доверчиво уши развешивать.
        И вот я на какой-то пыльной сцене, руки дрожат от напряжения и пустоты внутри.
        - Он во дворце? - наконец нашлась я с вопросом.
        Мальчишка покачал головой:
        - Разве шпионка не должна задавать вопросы как-то более хитро?
        - Зачем хитрить, ты и так отвечаешь.
        - Потому что вопросы у тебя дурацкие, - обиженно засопел он, - вот и отвечаю. А так бы ни за что тайн не выдал, так и знай! Король Александр у нас во дворце, правит, как и положено королям. А ваш что делает? Неужто по улицам прогуливается? Говорят, он красив так, что можно ослепнуть, сама Земля одарила его еще при рождении, чтобы он возвысился. И он не подвел, ваш король.
        - Наш?
        - Из-за стены. Король-ублюдок, - глаза мальчишки расширились от ужаса, и он ладонями прикрыл рот: - Не говори мамане, хорошо? Она запретила так выражаться и вообще… ругаться. Говорит, я должен вырасти приличным, а значит, повторять за дедой и папаней не стоит.
        - Я смотрю, ты вообще все запреты матери нарушаешь.
        - Да они дурацкие все до единого! Папа так говорит. Она и ему многое запрещает, например, на потеху пьяным друганам скакать на одной ноге, вещая анекдоты. А он что поделает, если это смешно? Все до слез заливаются, папаню по плечам хлопают, а он и рад быть в центре внимания. Нормальным, понимаешь? Над которым посмеяться не грешно, а очень даже можно. Не жалким, каким его маманя считает, что и улыбнуться рядом нельзя.
        Я поморщилась:
        - Давай без семейных драм, у меня и без них голова болит.
        - Ну про короля больше рассказать ничего не могу, - мальчишка тяжело вздохнул и опустил светлую голову. Расстроился, бедолага. Видимо, с собеседниками у него совсем беда, раз общество «шпионки» пришлось ему по душе.
        Дул слабый ветерок, перенося валяющуюся на площади бумагу. Кажется, это старые афиши - мелькнула яркая краска… это мучительно походило на остатки былой жизни, яркой и не самой плохой. Порыв ветра усилился, унося бумагу прочь, а я не успела ничего разглядеть. Все как с памятью: что-то есть, но все… не так.
        - Ты знаешь, что было на этой сцене? - спросила я, не рассчитывая на ответ: прошли годы, он мелкий… какой из него источник информации? Так, немного расслабиться и успокоиться, слушая задорную детскую болтовню.
        Но мальчишка неожиданно кое-что знал:
        - Конечно, это известная сцена! Здесь когда-то начинал ублюдочный король. Он не родился знатным, а был никем… но очень красивым. Маманя говорила, что в жизни не видела лица краше, бахвалилась личной встречей. Он выступал здесь артистом, потом сожительствовал с какой-то богатой вдовой или даже несколькими вдовами. Это уже папаня поделился. Потом у артиста этого появился свой театр где-то в захолустьях Низменности, а после - уже городской, невозможно шикарный по слухам. Он заколочен сейчас, охраняется мертвыми, туда не пробраться, хотя многим хочется хоть одним глазком глянуть, что там такое. Мне тоже хочется, но мертвых трудно обмануть… - он сморщил нос и раздраженно выдохнул.
        - Что интересного может быть в театре?
        - Ничего ты не понимаешь! В нем начался раскол Мертвой Земли. Деда говорит, что это все печально очень, когда свои не могут договориться. За стеной люди могут умереть от нескончаемых войн и разногласий, а здесь от голода. Никто не счастлив. Еще деда говорит, что раз появился человек-разрушитель, то когда-нибудь объявится и равный по силе созидинитель.
        - Созидатель, - поправила я.
        - Соединитель! - нахмурился мальчишка. - А в театр я хочу, чтобы мамане золото подарить. Там есть, говорят. Все осталось как прежде, ничего не тронуто и никому это не надо. А я не хочу, чтобы маманя голодала, как дед обещает.
        - А как же его величество Александр? Он не соединитель?
        - Деда говорит, что он сгинул давно, а не просто сидит во дворце. Даже королева Роксана показывалась народу, а она была того… почти мертвой. Но ее видели. А короля словно и не существует.
        Есть над чем подумать.
        - Будь я шпионкой, информация пришлась бы кстати.
        Мальчишка опять прикрыл рот ладошками и спрыгнул вниз:
        - Нет, я наврал! Я все наврал и вообще… когда попадешься, не смей обо мне рассказывать! Это же тебя ищут, верно? Меня с самого утра из дома выставили, чтоб под ногами не мешался… ведутся важные поиски! И тут ты, - детские глаза расширись от ужаса: - Тебя же ищут, да? Тебя… - он попятился назад, а затем и вовсе перешел на бег.
        Видимо, пора и мне.
        Если ищут и правда меня, то лучше не сидеть на месте.
        ГЛАВА 3. Дом с привидением
        Не думаю, что Ренан Гранфельтский был один после возвращения из Посмертья, согласно моим наблюдениям, это физически невозможно. Полная информация о его скитаниях была скрыта либо Храмом, либо самим Ренаном.
        И главный вопрос - почему это было сделано? Кто был рядом? Перед некоторыми вопросами бессильна даже наука.
        ИЗ ЛИЧНЫХ ДНЕВНИКОВ АЛЬТЬЕРА ХЕРМАНА АРМФАНТЕНА.
        Мое шатание по городу превратилось в пугливое и опасливое.
        Я жалась к стенам, постоянно оглядывалась и прислушивалась. Хотя мало ли кого ищут, почему это сразу должна быть я? Не такая уж важная персона… если не помнить о страхе в глазах людей из Храма. С виду я не тянула на угрозу, от которой стоит шарахаться, значит, причина опасений была иной… и та самая причина могла толкнуть людей из дворца на мои поиски.
        Лишний раз оглянуться не будет лишним.
        У меня не было цели, я просто шла вперед, держа в поле зрения острые зубья дворца. Я сделала внушительный круг: сбежала в одну сторону, спустилась и теперь подбиралась к холму, чтобы подняться. Новые впечатления завалили с головой, я забыла о голоде и усталости, а все больше озиралась по сторонам, жадно впитывала детали.
        Улицы уже не были такими пустынными и заброшенными, как прежде, несколько раз я сталкивалась с живыми людьми. Скорее всего, они были живыми…я не понимала, как должны выглядеть мертвые. Не видела раньше? Не боялась? Не знаю… на этот счет ни видений, ни фантазий не было. Чистый лист. Я решила, что пугаться раньше времени не стоит, пустая трата времени. Поисковый отряд, снаряженный за мной, куда опаснее, ведь это угроза только что приобретенной свободе. Если меня поймают, я вернусь во дворец… если не хуже.
        С каждым новым шагом улицы оживали, и уже такая картина казалась нормальной. Той самой, которой мучительно не хватило там, у сцены. Неправильность, из-за которой хотелось кричать, поистерлась, я расслабила плечи и пошла вперед увереннее. Мне улыбались, кивали. Просто горожане, страшиться нечего… хотя в душе я понимала, что опасаться все же стоит, не в том я положении, чтобы гулять, но улыбки, люди… я питалась всем этим. Не могла остановиться, шла вперед, всех разглядывала и тоже улыбалась.
        Пока не застыла возле кованых ворот.
        Это случилось после долгого подъема, улицы вновь потихоньку превращались в безлюдные, но уже по-другому. Без переносимой ветром бумаги и пыли, без битого стекла и груды мусора. Здесь безлюдность была населенной, строго выверенной.
        А за воротами, что так меня привлекли, был обычный дом. Таких я прошла много. Может, этот дом был несколько меньше, и территория вокруг него выглядела особенно тоскливо, но мне вдруг нестерпимо захотелось оказаться внутри. Повинуясь порыву, я шагнула к воротам и подергала их: закрыто. Конечно, с таким-то огромным замком и всеми этими цепями… во дворце у меня обнаружился талант взломщицы, но сейчас он не поможет, ведь замок по другую сторону, добраться до него в удобном положении невозможно. А уверенности, что у меня получится вскрыть замок на ощупь, не было.
        Я вздохнула и отошла от забора.
        Посмотрела наверх: высота приличная, темные пики устремлялись в небо… до них добраться можно, но дальше не на что опереться, а расстояние между пиками слишком маленькое, чтобы протиснуться. Предусмотрительно, но для меня, как для остро желающей вломиться в чей-то дом, весьма неудобно.
        Тут бы отказаться от опасного порыва, ведь заберусь я в дом, а дальше-то что? Вдруг там будут люди? Тогда мне точно несдобровать, вернусь во дворец быстрее, чем успею пикнуть. Тут даже пешком недалеко идти… казалось бы, все эти логичные соображения должны были заставить меня пройти мимо, но вместо этого я отправилась бродить вокруг забора, выискивая брешь.
        Она обнаружилась в виде калитки, с замком которой я легко справилась. Теперь взлом во дворце нельзя считать случайностью, преступница я серийная. Но стыдно за такой странный навык не было, два раза он меня выручил.
        Держась за волосы, я продралась сквозь заросли острого черного кустарника и едва не свалилась на землю, когда мне это удалось. Платье порвалось в двух местах, хотя я старалась двигаться аккуратно. На плече осталась царапина, выступила кровь… темные капли стекали по коже и впитывались в светлую ткань платья. Зрелище, от которого трудно оторвать взгляд, оно завораживало.
        «Мертвые не кровоточат» - вдруг в голову пришла мысль.
        Хорошо, если это правда.
        Вспоминая опасливые взгляды, обращенные ко мне… возможно любое развитие событий. Если кровь на моем плече доказывает, что я человек, это уже неплохо. Хотя живые из Посмертья как будто не возвращаются.
        Бывает ли что-то среднее?
        Отодвинув в сторону ненужные мысли, я направилась к дому. На улице темнело… так быстро! Ведь только недавно наступило утро, и вот уже новая ночь. Долгая, раз день был таким коротким. Возможно, в этот раз спать на камнях не придется: окна дома тонули в темноте, намекая на отсутствие обитателей, да и в целом от территории и самого дома веяло необитаемостью.
        Я присела у входной двери и в очередной раз блестяще справилась с замком. Дверь открылась с тихим скрипом, впереди зиял черный провал. Возможно, за этой чернотой найдутся ответы… или нет. Или мое желание сюда забраться продиктовано сиюминутным ничего не значащим порывом. Но я потратила время, я здесь, глупо бояться, когда решение уже принято. Оглянувшись на полутемную улицу, я шагнула вперед и прикрыла за собой дверь.
        - Я ждал тебя раньше, - из темноты раздался тихий мужской голос.
        Ладно, может, бояться зайти и не было глупостью. Я резко шагнула в сторону, хватаясь за ручку двери, и почувствовала движение рядом - мужчина прижал дверь, чтобы я не смогла ее открыть. Он был за моей спиной… толком не понимая, что делаю, я резко откинула назад голову, зная, что попасть должна в нос. И попала, судя по отборным ругательствам, сотрясавшим темноту.
        Я завозилась, пытаясь выбраться на волю, но мужчина схватил меня за волосы и рявкнул уже смутно знакомым голосом:
        - Да успокойся ты, чокнутая!
        - Дарлан?!
        Поняв, что узнан, он разжал хватку и я отшатнулась в сторону. Волосы разметались по плечам, налипли на лицо, я кое-как пригладила их назад, чтобы не мешались. Пусть я и узнала человека из темноты, но опасаться от этого меньше не стала, мало ли, что у него на уме. Сомневаюсь, что он банально хочет вернуть меня во дворец, зачем тогда караулить в одиночестве? Что-то здесь не так, как и всегда с этим Дарланом.
        - Я принес поесть, - сказал он уже спокойнее, - наверняка ты голодная. Не успела же кого-нибудь ограбить по дороге? Идем в гостиную, там поболтаем, меня напрягает сопение из темноты.
        Он ушел первым, оставив мне право выбора.
        Входная дверь за моей спиной, можно убежать… но любопытство пересилило, я осторожно зашагала следом. Дарлан успел присесть на диван и прижимал к носу окровавленную салфетку - мой удар оказался каким-то слишком сильным и точным. Впрочем, мы квиты, он меня за волосы тоже отнюдь не с нежностью хватал. Может, это было не больно, но точно обидно.
        Большие окна гостиной пропускали много света с улицы, его хватало, чтобы разглядеть обстановку. Ничего особенного, никаких новых фантазий в голове. Мебель вся в чехлах, кроме дивана, и с первого взгляда видно, что людей тут давно не было. На столе рядом с диваном лежали свертки с едой, графин с водой и даже пыльная бутылка вина. Открытая, между прочим. Рядом стоял бокал, стало быть, Дарлан пьянствовал в одиночестве, поджидая меня.
        Присаживаться я не торопилась, осталась возле выхода.
        - Что все это значит? - в голову пришел только этот вопрос.
        Несколько раздраженно Дарлан откинул салфетку и вытер остатки крови рукавом:
        - Вот обязательно было сразу лупить? - возмутился он. - Что за идиотская привычка? Меня Луциан такому не учил.
        - Ты напал в темноте, я испугалась.
        - Я не напал, а вышел поздороваться. И не хотел, чтобы ты сбежала раньше, чем мы поговорим, поэтому заблокировал дверь… - он покачал головой и отмахнулся: - Ладно, получилось, как получилось.
        - Ты и хотел меня напугать, - вдруг поняла я. - Глупо думать, что человек спокойно отреагирует на голос из темноты, при этом вломившись в чужой дом. Ты хотел, чтобы я напугалась.
        Дарлан помолчал немного и кивнул:
        - Тебе полезна встряска. Но получить по носу я не рассчитывал.
        - А как насчет получить по носу два раза?
        - Не наглей, - оскалился он. - Второй раз ничего не выйдет.
        - Справедливо, - я все же подошла к столу, взяла кусок хлеба и сыра и с наслаждением откусила, поняв, что голодала дико. Не обращая внимания на изучающий взгляд Дарлана, взяла еще еды и отошла с этим добром в сторону. Есть стоя было неудобно, но я все еще была настороже, поэтому неудобство терпела.
        - Не уверен, это мило или противно, - прокомментировал Дарлан. Ему наконец удалось остановить кровь, но теперь нос распух и раскраснелся, став вполне себе яркой приметой до того момента непримечательного лица.
        Он налил воды в стакан и протянул мне:
        - Запей хотя бы. Или желаешь вина? - в голосе прозвучала насмешка.
        - Оно отравлено или что?
        В ответ Дарлан засмеялся, да так, что я даже жевать перестала. Во дворце ни разу не видела, как он смеется. Ехидничает, усмехается - этого было сколько угодно, а вот смех… нет, точно нет.
        Закончив веселиться, Дарлан указал на кресло:
        - Сядь, хватит топтаться в углу. Я вряд ли для тебя опасен, учитывая, что здесь ты оказалась с моей помощью, - увидев, как я застыла, он усмехнулся: - Удивлена? Брось, ты не настолько хороша, чтобы покинуть дворец, даже в нем не ориентируясь. Ты бы наткнулась на стражу уже за первым поворотом, не позаботься я о пустоте коридоров. На что-то еще способен, как видишь.
        Услышанное требовало уточнения:
        - Ты хотел, чтобы я сбежала?!
        - Устал ждать, долго решалась.
        - Что за ерунда! - разозлилась я, потому что окончательно перестала что-либо понимать. А это, мать его, достижение, учитывая, как мало я понимала в принципе. - Ты же какой-то там важный человек во дворце, не мог просто меня отпустить? Или намекнуть, чтобы я ушла?
        - Намеки ненадежны, откуда мне знать, как ты их в башке своей интерпретируешь. Опыт подсказывал, что совсем не так нормальный человек в твоей ситуации. Поэтому я выбрал иной путь, чуть более предсказуемый. И я точно знал, что рано или поздно ты добредешь до старого дома. Пришлось постараться, чтобы убрать отсюда лишних людей. Днем тебя заметили в Пустоши, ты направлялась в сторону бывшего Тенета. К стене.
        - Днем я была в городе.
        Дарлан тяжело вздохнул и покачал головой:
        - Знала бы ты, как сложно сейчас воспринимать тебя всерьез. Тебя видели там, где мне этого захотелось, так понятнее? Поэтому прямо сейчас мы разговариваем относительно свободно, а тебя не вернули во дворец под белы рученьки.
        Злость моя росла и крепла, а белыми рученьками хотелось придушить Дарлана.
        В очередной раз посмотрев на меня, Дарлан потянулся к вину, разлил его по бокалам и один из них толкнул в мою сторону:
        - Выпей, вдруг полегчает. Раньше работало.
        - Мне не нравится все, что ты говоришь. И я не понимаю твоих мотивов или планов.
        - Еще бы ты понимала!
        - Я уйду, если не начнешь общаться со мной по-человечески.
        - Вино возьми и сядь, - распорядился Дарлан. - Тогда, быть может, пообщаемся на твоих условиях. И соображай быстрее, Иделаида, умоляю. У нас не так много времени, как ты вообразила. Как только путешествие до стены и обратно закончится, твои поиски вернутся в город, а значит, до этого момента ты должна исчезнуть отсюда. Если не хочешь вернуться во дворец, конечно. Если мечтаешь об этом, неволить не стану, но есть у меня чувство, что долго ты там не проживешь.
        Прикинув варианты, я осторожно приблизилась и села в кресло. Вино трогать не стала, выбрала стакан воды, чтобы запить съеденное.
        - Моей жизни во дворце что-то угрожало?
        Дарлан ответил не сразу, выпил залпом вино, налил еще и еще выпил. Побарабанил пальцами по дивану, пощупал разбитый нос…
        - Начну с начала: экскурса в прошлое не будет. В Храме… - он поморщился, словно съел кислое и тяжело вздохнул: - В Храме сказали, что истории о прошлом могут пагубно сказаться на будущем. Человек уходит в Посмертье в одиночестве, в одиночестве возвращается. Сам ищет путь и борется, пока не обретет мир с собой. Ты должна обрести себя без посторонней помощи, которая может стать ложным миром. То есть, я расскажу тебе что-то, ты это примешь и перестанешь бороться за воспоминания. Это сказала Хеди, и я надеюсь, в ней осталось что-то человеческое и ей можно верить хотя бы насчет тебя. А то Храм головного мозга, это, знаешь ли, очень опасно.
        - Я должна вспомнить все сама?
        - Точно. Мелочи, общие факты допустимы как толчок, но до личного, важного и глубинного, до самой сути, стоит дойти без постороннего вмешательства. Так быстрее. Но еще быстрее - выпустить тебя в места знакомые и значимые. Поэтому тебя держали во дворце так долго, Ида: никто не хотел, чтобы ты вспомнила. Как сначала никто не хотел, чтобы ты встала с кровати и начала думать, говорить. Все можно было ускорить, заставляй тебя кто-то двигаться, скидывай с этой кровати… а я просто сохранял тебе жизнь и ждал удачного момента, который в итоге наступил. Так что не буду извиняться за отсутствие помощи.
        - Зачем кому-то моя смерть? - это в голове не укладывалось.
        - Старик Луциан часто говорил, что хаос - это лестница. В хаосе, что остался после твоего ухода, кто-то поднялся наверх, а я со свистом спустился вниз. Так бывает. Своим возвращением ты можешь породить новый хаос.
        - Во время которого ты вернешься наверх?
        Дарлан засмеялся, закинув голову назад:
        - Да ты меня поймала, - весело сообщил он. - Но… посмотрим. Если опасения тех, кто хочет тебя убить, верны… будет как минимум интересно посмотреть на их падение в будущем. Мне не нужна лестница, если представится возможность увидеть все своими глазами. Прости за эти отступления, много личного накопилось.
        - И кто же эти люди?
        - Их много. Храм, Совет, новые лица, возникшие из ниоткуда… полагаю, скоро в этот список войдет и сам король, хотя как раз с его помощью удалось выбить тебе право лежать овощем и приходить в себя без отрубленной головы. Но минул почти год, Иделаида. Александр непостоянен в своих решениях и в последнее время… в последнее время он начал верить, что ты - угроза его будущему.
        В ответ я смогла лишь моргнуть.
        - Ему это внушили, - пояснил Дарлан, хотя яснее от этого не стало. - Хаос - это лестница, не забывай. Совет по ней взлетел, пока я как дурак бегал по Мертвоземью и… это неважно сейчас. Главное, что тот самый Совет, который при Роксане не смел пикнуть, вдруг обрел настоящую власть и влияние на короля. Храм и подавно. Произошло все то, чего я боялся: Александр повелевает Армией, но кто-то повелевает им. Без Армии было проще, не так велики ставки, не так непредсказуем король. Что-то с ним произошло, когда все началось… он уже не тот человек. Совсем не тот. Все так сложно, Ида, так сложно… что порой я и сам рад бы свалить за стену. Вот только там не лучше, а один человек когда-то слезно просил меня приглядывать за Александром, прекрасно зная, что меня тошнит от этой затеи.
        - А за стеной что?
        - Увидишь, потому что отправишься туда.
        - Что?! Зачем?
        - Во-первых, ради безопасности. Его величество Александр ушел в Посмертье накануне, обычно он проводит там не меньше трех-четырех дней, хотя лучше бы годами сидел. Момент идеален, тебя ищут только живые, Ида. Ими я еще могу управлять, а вот мертвыми уже нет. Ты должна исчезнуть до возвращения короля. Я не уверен, что после побега тебе сохранят жизнь, даже Александр сочтет это угрозой, если ему такое внушат, а ему уже внушили. И за стеной… не уверен, почему ты вернулась, но думаю, что ответы ты найдешь именно там.
        - Безумие какое-то… я устала ничего не понимать.
        - Добро пожаловать в мой мир. А теперь, дорогая, хватит рассиживаться, бери руки в ноги и отправляйся разглядывать дом. Раз ты сюда пришла, значит что-то в голове всплыло… осмотрись, не спеши. После мы посетим еще кое-какие значимые места, и ты покинешь город. Я расскажу, что сделать, чтобы попасть за стену.
        - Почему ты не рассказал все это раньше? Во дворце.
        - Опасался чужих ушей. Ты жила в комнате с потайным выходом в боковой коридор, думаю, место выбрали специально. К тому же, я и так достаточно подставился, когда с пеной у рта доказывал, что рубить голову человеку, который даже не двигается, нехорошо. Можно подождать, пока задвигаешься, и уже тогда рубить, это честнее.
        - За стеной меня встретят?
        - Вряд ли ласково.
        - Судьи! Что я всем сделала?
        - Ничего. Но это только пока, в этом весь смысл. И сейчас наша задача сделать так, чтобы ты собралась и сделала.
        Я слабо кивнула, но на деле мало что поняла.
        Какие-то недоступные мне заговоры и противостояния, о сути которых я не могла ничего знать. О себе бы что вспомнить, а тут… допустим, про короля, Храм и Совет у меня есть представление. Может, Дарлан что-то рассказал… или я просто знала. Как знала, к примеру, несколько языков, знала про Судей и Посмертье. Что-то было частью меня настолько, что Посмертье не смогло этого отнять. Но самое важное осталось под землей. И это обидно, ведь сейчас мне бы пригодились старые знания. Хотя я пропустила так много… что знания так бы и остались именно старыми. Безнадежно протухшими и бесполезными. У меня есть пробел, который не заполнят воспоминания, его можно устранить только кропотливым поиском информации. И я была так сосредоточена на поиске правды о себе, что не подумала о более важном.
        - А мы с тобой… мы дружили? Какие отношения нас связывали? - хотелось определиться насчет Дарлана и веры ему. А ну как все его слова - манипуляция, и ищет он личную выгоду? Он сам почти так и сказал.
        В ответ Дарлан насмешливо улыбнулся:
        - Расскажешь, когда вспомнишь. Самому интересно.
        - Дурацкий ответ.
        - Хочешь другой - вспоминай. С меня какой спрос?
        Я поджала губы:
        - Уверена, ты нравился мне еще меньше, чем сейчас.
        - Нравился, не нравился… к счастью, мы не дети, и такая ерунда не имеет значения. В отличие от общих целей.
        - Я похожа на человека, у которого есть цель?
        - Ты хочешь вспомнить, я хочу, чтобы ты вспомнила - общая цель. Я хочу, чтобы стена рухнула, ты тоже этого захочешь - общая цель. Я хочу вернуть Мертвоземье, ты ради него умерла - общая цель. Поэтому твое «ты мне не нравился» что пыль под ногами - сущая ерунда, - Дарлан потянулся к вину, налил себе бокал и с наслаждением развалился на диване: - Давай-давай, Иделаида, не рассиживайся, вперед за первой общей целью, мне, знаешь ли, тоже непросто иметь дело с твоей пустоголовой версией. Ты даже возмущаешься сейчас как-то скучно, без былого огонька.
        Подавив желание запустить в Дарлана графином с водой, я резко встала.
        - Только без драк, я и так уже пострадал! - Дарлан весело отсалютовал полупустым бокалом. Что бы он ни говорил, но моя «бестолковая версия» была ему по душе, физиономия даже в темноте светилась от удовольствия. Нравится человеку над другими насмехаться, что поделать.
        Гордо подняв подбородок, я вышла из гостиной. Незачем ввязываться в игру, когда не знаешь всех правил, пусть даже эта игра - пустая словесная баталия.
        ГЛАВА 4. Распутывая прошлое
        Я слышала крик. До последнего не верилось, что так может кричать человек. И только потом все рухнуло…
        ИЗ ЛИЧНЫХ ДНЕВНИКОВ КОРОЛЕВЫ АВГУСТЫ.
        Обход дома я начала нехотя, думая о другом.
        На улице окончательно стемнело, дом погрузился в темноту, что затрудняло осмотр. Дарлан зажег для меня лампу и велел задергивать шторы на всякий случай. Мол, с дороги света видно не будет, но лучше перестраховаться, чем завалиться на глупости. Дарлан говорил серьезно, что пугало. До разговора с ним я не боялась за жизнь и думала только о свободе, хотела вырваться из стен дворца. А оказалось, пока я сидела там и вкушала богатые обеды, кто-то всерьез вел беседы о моей жизни, стоит ли ее сохранить или того… голову с плеч. В такое верилось с трудом, но… почему-то верилось.
        Днем я могла попасться, мальчишка ведь рассказывал о поисках в городе. А Дарлан предпочел дождаться, пока я доберусь до дома, возложив все остальное на хрупкие плечи беспамятной девицы. Да он авантюрист! Или просто не хотел подставляться. Возможно, во время моего побега он сидел во дворце, окруженный людьми, а потом возглавил поиски. Я легко могла представить эту картину: он с тревогой во взгляде рыщет по городским улицам, на кого-то кричит, кого-то подгоняет, сокрушается из-за неудач… а сам насмехается внутри над чужой глупостью.
        В общем, первое впечатление насчет Дарлана подтвердилось: лучше быть с ним осторожнее. И побольше думать своей пустой головой, даже она надежнее этого человека.
        Гуляя по коридорам темного дома, я неожиданно увлеклась.
        Узнавания не было, кровавых видений тоже, но был интерес. Я здесь жила? Спала, ела, принимала гостей… так поступают альтьеры? Собирают подруг, обсуждают сплетни, наряды, мужчин… в моей жизни был мужчина, которого я могла обсудить? Такой вопрос всплыл в голове впервые, почему-то о мужчинах до сей поры я думала меньше всего. Какой смысл? Будь в моей жизни кто-то важный, он бы явился во дворец, чтобы повидаться. Или нет - все время забываю, как много лет прошло с моего… ухода.
        «Ради Мертвоземья ты умерла», - сказал Дарлан.
        И много лет прошло с моей смерти. Это была смерть, глупо отрицать очевидное… я и без Дарлана это знала. В глубине души знала и видела Посмертье во снах. Его яркую белизну и множество острых зданий, так похожих на местный дворец… или это были не здания? Во снах все запутанно и странно.
        А в реальности никто не рвался меня увидеть.
        Или никого не пускали? Если меня хотели убить, держали взаперти… как много человек в курсе моего возвращения? Дарлан, несомненно. Пара женщин из Храма, улыбчивая Хеди… его величество Александр. И еще какие-то люди, страстно желающие мне смерти. Могли слухи обо мне распространиться при таких условиях? Вполне, но… кому я нужна, учитывая столь значительный временной промежуток? Можно успеть и оплакать человека, и отпустить его, и разлюбить, и семью завести, и даже окружить себя пятком детей.
        И эта мысль не причинила боли.
        Если в моей жизни кто-то был и теперь он счастлив, я за него порадуюсь. Как не порадоваться за счастливого человека. А если же у меня не было никого… так даже лучше. Не будет неловких объяснений и чего-то подобного, уже давно никому не нужного.
        - В этой части дома никто не жил, - в дверном проеме появился Дарлан. - А ты разглядываешь шкаф, словно он тебе близкий родственник.
        - Задумалась.
        - О чем?
        - О мужчинах.
        Дарлан закатил глаза:
        - Бабы! Вечно вы об одном… на твоем месте я бы к мужчинам не приближался ради их безопасности. Мертвоземье и так пустеет, а ты остатки выкосишь. Идем, покажу твои комнаты, ночь не бесконечна, чтобы тратить ее на любование шкафами. У нас еще пара мест для визита есть, я же говорил… на рассвете ты должна уйти, поэтому шевелись, Иделаида, шевелись.
        - Ты слишком меня торопишь, - нахмурилась я, шагая за Дарланом по темному коридору. - Не для того ли, чтобы я не успела все обдумать и взвесить? Указание за указанием… выглядит как занять делом, чтобы на остальное не осталось времени.
        - Опять ты меня раскрыла, остановись!
        - Я слышу издевку в твоем голосе, но…
        Договорить я не успела, резким движением Дарлан распахнул передо мной дверь:
        - Прошу, альтьера Морландер, осматривайтесь, - он пропустил меня, а сам остался у двери. Я думала, что он уйдет, но Дарлан не торопился: - Я тебе не враг, Иделаида, честное слово. Когда начнешь подозревать меня во всех грехах, вспомни, что у нас общая цель.
        - Надеюсь, мне не придется вспоминать об этом, отправляясь в Посмертье, потому что общая цель вдруг оказалась двоякой.
        - Боюсь, будет наоборот: в Посмертье отправлюсь я сам, потому что не угадал с направлением твоих мыслей. Ты, знаешь ли, многое держала при себе и близко не подпускала. Но хочется верить, что я знал о тебе самое важное.
        Значит, он обо мне - самое важное, а я о нем ничего.
        - Так что с мужчинами? - вопрос все равно вырвался, хотя я думала с ним повременить. Но раз меня не будет в городе с рассветом, а Дарлан явно остается, у кого еще о таком поинтересоваться?
        Дарлан привалился к дверному косяку и насмешливо спросил:
        - Ты правда хочешь, чтобы ответил я?
        - Конечно, раз спрашиваю. Подробности необязательны, я помню, что должна сама… но в общих чертах. В порядке информации.
        - В общих чертах, значит… что ж, в твоей жизни были мужчины. Очень разные, надо сказать, даже внешне у них ничего общего. Но ты их объединила: всласть повозила мордой по полу обоих. Со стороны загляденье, но для участников процесса, полагаю, приятного мало.
        - Я была так жестока? - услышанное мне понравилось мало, как иначе.
        - Нет. Ты была собой, а они - собой.
        - Тебе нравится говорить загадками, верно? Тебе смешно сейчас.
        - Некоторое сомнительное удовольствие я получаю, да, - ответил Дарлан. - Считай это ответом на все твои выходки в прошлом, - он оттолкнулся от двери и шагнул в коридор: - Если что, я внизу.
        - Сволочь, - моя брань ушла в пустоту.
        Лампу я определила на комод, сама присела на широкой кровати. Дарлан привел меня в спальню, но в ней были выходы в кабинет, ванную комнату и еще одну спальню. Сейчас это были закрытые двери, но я знала. С чего начать осмотр? Никаких подсказок…
        Хотелось найти что-то личное, важное, особенное. Но спальня выглядела безликой и пустой, никаких милых взгляду мелочей, наполняющих дом личностью живущего в нем. В шкафу ни намека на одежду, платочки, шляпки… из этого дома все вынесли - поняла я вскоре. Из этой комнаты точно, из кабинета тоже. Стало интересно, кто это сделал. Дом цел, предметы мебели на месте, вряд ли работал грабитель. Но кому еще понадобились мои вещи?
        Я сбросила с кровати одеяло, опять села. Рукой провела по простыни, легла. Было странно лежать на месте девушки, ушедшей много лет назад. И еще быть ею… но должна ли я быть той девушкой? Я - она или уже нет? На нее стоит ориентироваться? Ее цели и мечты должны стать моими? Ее мысли, страхи, желания… все это было у нее. И пока ничего из этого не нашла я. И главное, не знала, что искать и как.
        Так и не получив ответов, я вернулась в гостиную.
        Дарлан сидел с новой бутылкой вина, задумчиво глядя в темноту.
        - Мне же не придется таскать тебя пьяного? - поинтересовалась я, присаживаясь рядом. Если утром мне предстоит дальний путь, то лучше еще перекусить, благо Дарлан не поскупился на угощения, притащил на пятерых.
        - Уж до театра как-нибудь доберусь.
        - Значит, дальше мы отправимся в театр? - я обдумала полученную информацию. - Тот театр, который заколочен и охраняется, да так, что его и ограбить нельзя, хотя там много золота? И охраняется мертвыми?
        - Не буду спрашивать, откуда такая информация, но да, нам в тот театр.
        - А будет ли толк? В доме уже ничего нет… куда делись мои вещи?
        - Может, Лин забрала.
        - Что за Лин?
        - Служанка, ты ее на улице подобрала, отмыла и в дело приспособила, - видимо, эту информацию Дарлан не посчитал вредной. - Манер у нее не было, грубая и наглая. Полагаю, ты сама ее так выучила. Жила с тобой, была такой преданной… тебе. Но не твоим идеалам, поэтому за стеной оказалась, еще когда стены не было. Ее дальнейшей судьбой не интересовался, но полагаю, на новом месте она не пропала, ведь крутилась с малышом-полицейским, который тоже оказался весьма и весьма ушлым.
        - А мои вещи ей зачем?! - недоумевала я искренне, ведь у альтьеры с таким домом личного барахла должно быть предостаточно, и все тащить куда-то вдаль? Это и недешево, и непросто. Разве что продать где-нибудь подороже.
        - Например, чтобы сжечь.
        - Это… еще непонятнее.
        - Это лишь предположение, но… человек со стороны не может знать всех ритуалов с Мертвой Землей. Но может наблюдать, о чем-то догадываться. А на твоих вещах могла остаться кровь, мало ли, как можно ее использовать. Лучше не использовать вовсе, а сжечь. Поступок глупый и ненужный, раз кровь на одежде быстро мертвеет, но по незнанию его совершить можно.
        - Моя кровь… где кровь, там некромантия, - прошептала я.
        - Точно.
        - Но ты не сжег мое тело?
        От вопроса Дарлан заметно дернулся, тяжело сглотнул и покачал головой.
        - А я просила, верно? - это была догадка, не более.
        - Просила.
        - Тогда… почему?
        - Был занят, истекая кровью. Потом был занят еще больше, когда дворец рушился, ведь земля летела к небу и падала вниз, обнажая тысячи мертвецов. Затем нашлись еще занятия… о тебе я вспомнил слишком поздно, прости. Думал, без разницы, когда тебя сжечь, в Посмертье тебе все равно дорога закрыта, прошли не одни сутки. Но ты исчезла, и никто не знал, куда, что стало с твоим телом… у меня был один подозреваемый, но он так рыскал в твоих поисках, так метался, рискуя жизнью, что подозревать его было глупо. Расследование зашло в тупик. В Мертвоземье были массовые беспорядки, война и паника, все рушилось, по улицам бесконтрольно слонялись мертвые, распугивая народ, кто угодно мог зайти во дворец, найти тебя и похоронить. Но я не понимаю, кто это сделал и зачем… хотя, глядя на тебя сейчас, догадки появляются. И найти этого неизвестного хочется еще больше.
        - А в театре что?
        - К счастью, мы не были настолько близки, чтобы я знал эти отвратительные подробности, - хмыкнул Дарлан, опять повеселев. - Так что без меня разбирайся.
        Мы вышли на темную улицу.
        Дарлан одолжил мне плащ, похожий на мужской, но подходящий по размеру - готовился он не только меня кормить, но и одевать. Может, даже не сегодня все эти приготовления были организованы… хлеб показался мне жестким, стало быть, Дарлан оставил запасы в доме вчера или позавчера. До дня угадал, когда мое терпение лопнет, как-то увидел. По лицу, жестам… они ведь остались прежними? Очень может быть, Дарлан наврал про степень нашего знакомства, не зря его «не настолько близки» прозвучало так странно.
        - Я знаю, что театр принадлежал королю. Другому, - я кивнула в сторону стены. - Значит ли это, что мы были знакомы?
        - Его зовут Алласан. Вы встречались, да.
        - На светских приемах?
        - Чаще во время твоих расследований. На светских приемах он был странным гостем, кем-то желанным, кем-то ненавидимым. Он вылез из грязи, это многих бесило, его винили в дурновкусии и плохой репутации. Но кому-то это даже нравилось. Актер мог остаться богатым альтьером и наслаждаться жизнью, но он… оказался несколько сложнее. Малым не довольствуется, скажем так…
        Взвесив все за и против, Дарлан продолжил:
        - В день, когда пал дворец, Актер хотел убить Александра, но не получилось, из-под земли полезли мертвые, вставая на его защиту. Поднялся хаос, поднялась мертвая земля и посыпалась сверху убийственным градом… ты не представляешь, что было, Ида. Летели головы, лилась кровь, падали тела, горел огонь днями напролет, сжигая живые трупы. Никто не понимал, что происходит и кто за что сражается. И самое страшное, этого не понимал Александр. Куда бы он ни шел, за ним двигались мертвые. Двигались, но… не совсем прислушивались поначалу. Ушло много сил на обретение контроля, так много сил… Тогда я еще не понимал, что после всего произошедшего передо мной оказался новый человек, не знал, как с ним общаться, допустил несколько ошибок, которые стали роковыми. Они отбросили меня назад… хуже пришлось только Августе, его супруге. Она умоляла Александра разобрать завалы дворца, найти пропавших детей, а он не слушал. И тогда она его ударила. Августу обвинили в измене: подняла руку на его величество, а также убила… кого-то важного. Королеву заточили в тюремной башне, откуда она отправилась в Посмертье, ведь без
гнилости быстро зачахла от сырости и болезней. Так мне рассказали.
        - Ты в это не веришь? - поняла я.
        - Примерно в те же дни альтьер Вильгельм Роткирхельт покинул родной дом, чтобы начать новую жизнь за стеной. Интересное совпадение, настолько, что это совсем не совпадение. Августа ушла, ведь о судьбе детей ей никто не поведал, в противном случае она бы точно осталась.
        - Они живы? Ее дети.
        - Живы, растут в Аннераме. Мрачное местечко, не для детей, но время сейчас неспокойное, поэтому… полагаю, там им правда лучше. Чем дальше от отца и его окружения, тем лучше.
        - Что же за стеной? Там настолько хорошо? Дворец из чистого золота и сплошное счастье? - я не понимала.
        Дарлан думал над ответом, выкуривая сигарету.
        Мы спускались по городу вниз, наши шаги казались оглушительно громкими, но кому не плевать… на улице не было ни души. Здесь и днем-то народу было чуть, а по ночам люди и вовсе спят.
        Наконец Дарлан отбросил сигарету и заговорил:
        - Мертвые гнали Актера и его сторонников до самого Тенета, но там у них была поддержка. Другие мертвые, но еще живые из Даммартена и Равнсварта. Актер всегда был предусмотрительным ублюдком, знаешь ли… они выстраивали огненные стены, рубили головы и жгли живых мертвецов. Они их даже успокаивали - сивиллы долго готовились к бунту. Вместе они смогли устоять, пережить эти начальные и самые сложные столкновения, а позже возвели стену мертвыми силами. Ей всего пару лет… до этого стычки не прекращались, нет-нет, да пламя разгоралось. Не уверен, что в таких условиях можно выстроить золотой дворец, но… есть мнение, что за стеной от голода никто никогда не умрет.
        - А здесь?
        - А здесь о голоде вспоминается все чаще. Нет доступного выхода к соседям, Актер выступает стеной между нами и ними. У них свои соглашения, у нас… редкие моменты с переговорами, которые чаще заканчиваются ничем. У них сплоченность и понимание, что людям нужна спокойная жизнь и еда, а не мощь мертвой Армии, у нас… мощь мертвой Армии с Александром во главе угла. Ему внушают, что нужно быть как мать и всех передавить, он верит и теряет мертвых в бесконечных попытках, не понимая, что мать его жила в другое время и сражалась с чужаками. Живыми и страшащимися за свои жизни. Немного другой расклад.
        - И какой ты видишь выход из всего этого?
        - До некоторых пор никакого не видел. Думал, как лишить Актера его мертвецов, поднятых чистой некромантией, но… много сложностей было на пути, и каждый день вырастали новые. По сути, нынешняя смута могла растянуться на столетия, пока одна из сторон не нашла бы способ задавить другую нахрапом или хитростью.
        - А потом появилась я? - догадка не обрадовала, скорее наоборот. - Поэтому ты и оправляешь меня за стену, не так ли? Подорвать сплоченность, выступить отравленным плодом в корзине со спелыми фруктами.
        - Точнее и не скажешь, Ида. Браво.
        - И почему ты уверен, что я не переметнусь?
        Дарлан засмеялся:
        - Не уверен. Говорил же - все зависит от того, угадал ли я ход твоих мыслей. Знал ли тебя так хорошо, как мне казалось.
        - Ты скажешь прямо, что я должна сделать?
        - Быть собой, раньше этого хватало для массовых разрушений, - он поманил меня в подворотню, хотя до театра мы еще не добрались, даже в темноте я видела его очертания над домами вдалеке. - Давай сюда, вваливаться через парадный вход - плохая идея…
        ГЛАВА 5. Позолоченная мудрость
        Не все видные личности заслуживают места в истории. Идеи некоторых настолько опасны, что способны отравить будущие поколения.
        ИЗ ЗАКРЫТОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХРАМА.
        Мы забрались в театр через соседнее здание.
        Дарлан в очередной раз толкнул меня в темноту, мы попали в темный дом и спустились вниз. Долго плутали по катакомбам, и это было… странно. Как будто бы я должна была бояться темноты, расходящихся по сторонам звуков, неизвестности… а на деле влилась в знакомую волну и легко плыла вперед.
        В какой-то момент Дарлан остановился и нащупал руками железную лестницу, по ней мы выбрались наверх и оказались в пыльной подсобке. Воздух был затхлым, я закашлялась, а Дарлан поспешил распахнуть дверь и выпустить нас в коридор.
        - Ходить по катакомбам для меня было нормальным? - спросила я шепотом.
        - Вполне, ты редко отказывала себе в удовольствиях.
        - И я занималась расследованиями… как у меня получалось?
        - Ужасно, конечно, - охотно ответил Дарлан. Опять издевался, я уже научилась отличать эти отвратительные оттенки его словесного поноса.
        - Тебя послушать, так я была плоха во всем, за что бралась.
        - Даже не представляешь, как близка сейчас к истине… нам сюда. Я попросил кое-кого подготовить сцену и главный зал. С улицы огней видно не будет, а ты, быть может, разглядишь что-нибудь знакомое.
        - Я любила театр?
        - Скорее выпивку и вечеринки, которые здесь проходили.
        Информация требовала осмысления. Уважаемая альтьера, но с тягой болтаться по подворотням, умением взламывать замки, любовью выпить и повеселиться… я была девушкой мечты.
        Сейчас сложно было представить себя на вечеринке, не понимая, каково это… мне виделись яркие картинки, но они мелькали и исчезали быстрее, чем получалось за них ухватиться. Я представляла себе шум, смех и музыку, но не знала, фантазия это или правда, были ли мне весело, наслаждалась ли я. Возможно, сообщив о вечеринках, Дарлан сделал именно то, чего опасался: подкинул мне легкие воспоминания. Или как он это назвал? Ложным миром? Что-то вроде того. Я живо представляла вечеринку, но не понимала, присутствовала ли на ней сама.
        - Не рассказывай больше ничего, - попросила я. - Вспомню своими силами.
        - Тогда прошу, - Дарлан распахнул передо мной дверь.
        Я сделала шаг и зажмурилась от яркости света. После темных коридоров и улиц я почти ослепла, шагнула назад и прижалась спиной к двери. Уже закрытой - Дарлан остался в коридоре, заперев меня в одиночестве. Что ж, так будет лучше… пожалуй, чужой внимательный взгляд мне бы только мешал. Постепенно я привыкла к освещению, открыла глаза и прошла вперед.
        Это место я видела, когда представляла дворец.
        Тот самый расписанный потолок с золотой лепниной, балкон наверху… взгляд зацепился за этот балкон. Там бархатные кресла, позади них выход в коридор через тайную дверь, а еще небольшая лестница, по которой можно подняться под купол. Я окинула быстрым взглядом зал и приметила дверь, кажется, через нее можно попасть на этот балкон. Вскоре мои пальцы порхали по золотой лепнине, по бархатной обивке кресел, пыльной, но все равно шикарной. Счастье и горечь - что-то такое крутилось в глубине души.
        Не думаю, что я здесь что-то расследовала.
        Не только.
        Я шагнула за тяжелый занавес к стене… где-то здесь она должна отодвигаться или как-то открываться. Подробности казались смазанными, и я ужасно нервничала из-за этой своей несостоятельности, смотрела на стену, на вид пустую и никак не выдающую наличия тайного выхода, разглядывала балкон и мучительно вчитывалась в строки на пустом листе памяти. Но эти строки были такими смазанными, что прочитать их не представлялось возможным. Обессиленно я упала на пыльное кресло и разглядывала сверху сцену до тех пор, пока не пришел Дарлан.
        Он сжал мое плечо и поинтересовался:
        - Как успехи?
        - Тут должна быть дверь, но… ее нет.
        - Ты в королевской ложе. Полагаю, искомая дверь находится выше: там есть балкон поменьше, его легко упустить из виду.
        Я побежала к основной лестнице, а Дарлан занял мое место в кресле. Сверху и впрямь нашелся еще один балкон, значительно меньше, словно был рассчитан на одного человека. Двоим пришлось бы сидеть здесь в возмутительной близости… но чужие удобства меня волновали мало, а тайный выход к куполу - очень даже. Хотелось убедиться, что мои фантазии правдивы. Руки надавили на стену, и она отъехала в сторону, освободив проход. После ярко освещенного зала проход казался провалом в бездну, темным и холодным. Возможно, там не будет необходимых ответов, но… я медлила. Не из-за страха перед темнотой, а из-за горького предчувствия: ответы мне могут не понравиться.
        Замешательство длилось недолго: лучше помнить горечь, чем плутать в темноте. Лучше жить, зная о совершенных ошибках, чем их повторить. А о том, что в моей жизни было немало ошибок, я уже догадывалась, поэтому без сомнений нырнула в темноту.
        Коридор был коротким, закончился узкой лестницей. Я знала, что это не единственный путь, точно знала. Был еще коридор, широкий, охраняемый. И люди… по дороге к куполу было много людей. Свет, золото, красная оббивка кресел и люди… шикарные туалеты на альтьерах, мужчины в костюмах, блеск.
        Это все отсюда.
        Не без внутреннего трепета я толкнула неприметную дверь и оказалась под куполом. Помещение было большим, без стен и перегородок, простор и много стекла. Широкая кровать за ширмой, настолько большая, что запросто вместила бы пяток человек. Я поспешила отвести взгляд, к чему думать о какой-то кровати? И кроме нее было, что разглядывать.
        Обстановка так сильно отличалась от всего того, что я уже видела… вместо холодного камня - теплое дерево, вместо узких и длинных окон сплошное стекло, вместо пустоты - детали. В открытую дверь задувал ветер, теребя края лежащих на столе тетрадей. И вела эта дверь на улицу, весь купол можно было обойти, даже это я знала. Много знаний для человека, который здесь что-то расследовал однажды… но теперь я понимала, почему Дарлан так сказал: я должна сама. Все сама. И его кривые фразы побуждают вспоминать старательнее, чтобы потом бросить в лицо всю его ложь.
        Подумав об этом, я усмехнулась.
        Сволочь он все равно порядочная.
        Я вышла на балкон, обогнула купол, посмотрела на редкие огни города. Ветер трепал волосы и низ плаща, я держалась за перила, пытаясь понять, была ли здесь раньше, смотрела ли так же на город. А небо меж тем уже не было таким черным… Дарлан говорил, что надо торопиться. А мне так хотелось остаться здесь еще хоть немного!
        Нехотя я вернулась в комнату.
        Подошла к столу, села в мягкое кресло, осмотрелась… эти простые на первый взгляд действия волновали. Я закрыла глаза: со стола летит бумага, листы мешаются с книгами, мнутся под ногами. Дальше - опустошение и вкус крови во рту. А после еще кровь: на полу, одежде… почему я вечно вижу кровь? Словно она - самое важное.
        Я зажгла маленькую лампу и перебрала листы на столе. Какие-то страницы из дневников, обрывки историй про Хермана Армфантена и Ренана Гранфельтского. Я знала этих людей, кем они были… их я помнила, в отличие от себя. Помнила, что Ренан был светловолосым и высоким, на его лбу вечно крутился смешной завиток из непослушной челки, а Херман был грузным и хмурым, с кустистыми бровями неприличной густоты. Я помнила, что жили эти двое сотни лет назад, но в то же время они казались… соседями. Более близкими и понятными, чем мой современник Дарлан.
        Я уже собиралась вставать, когда взгляд наткнулся на позолоченный конверт - его угол выглянул из-за хлама на столе, словно мне подмигнув. Я вытащила конверт на волю, покрутила в руках. Никаких надписей, но он был запечатан… внутри хранилась карточка с одним единственным словом:
        «ПРОСТИ, НО Я ДОЛЖЕН БЫЛ»
        И дата… много лет назад.
        В королевской ложе я продемонстрировала находку Дарлану:
        - Когда это было?
        - Тут написано, - с недоумением ответил он.
        - Вижу, но мне нужна какая-то другая временная отсечка.
        - Как ни странно, я тебя понял, - Дарлан пригляделся к дате и задумался: - Если ничего не путаю, в этих числах в муках сдох Константин Виллебруг. Супруг Хеди, к слову, и отец ее дочери. Раз пошли такие вопросы… тебя можно поздравить? - спрашивал Дарлан явно о воспоминаниях.
        - Не торопись.
        - Неужели ничего?
        - Ничего.
        - Ты как будто рождена, чтобы действовать мне назло.
        - Да, тут как раз подумала: не хочу ничего помнить, мне и так замечательно, лишь бы тебе назло… - разозлилась я, отнимая карточку. Далась она мне, в самом деле… - Я стараюсь, понятно? Но глупо надеяться, что одна ночь изменит то, что было неизменным долгие месяцы.
        - Ночь-то одна, зато какая! - Дарлан важно поднял вверх указательный палец.
        - Хочется думать, что в моей жизни бывали ночи получше.
        - Если верить дворцовым слухам, то да, еще как бывали.
        Уточнять, что он имеет ввиду, не было смысла - ясное дело, какую-нибудь чушь, призванную вывести меня из себя. У Дарлана аж глазки от азарта поблескивали, нельзя прикармливать этого падальщика.
        Когда мы вышли на улицу, небо превратилось в серое.
        По земле стелился туман, намекая на скорый рассвет. После яркости театра болели глаза, а может, мне просто хотелось спать. Придется привыкнуть к этому ощущению - вряд ли в скором времени представится возможность отдохнуть.
        - Куда мы направляемся теперь? - спросила я тоскливо. Не самые удачные заходы в старый дом и театр погасили запал и готовность рыскать по городским подворотням, лишь бы что-то узнать. Наивно было полагать, что я все вспомню, поглазев на пыльные достопримечательности.
        - В гости.
        - И нас ждут в такой час? Или мы обшарим очередной чужой дом и уйдем?
        - Нет, ты сможешь дать глазам отдохнуть, но напрячь уши, ведь придется выслушать гору философии и не уснуть.
        - С философией я справлюсь, лишь бы не ты ее излагал.
        Дарлан вел меня по улочкам, перед каждым поворотом заметно напрягая плечи. Он полагал, что наша прогулка безопасна, ведь он сам об этом позаботился, но все равно осторожничал.
        - Сюда, - он открыл передо мной неприметную калитку, явно подготовленную к визиту, ведь она не издала ни звука. Кто-то заранее смазал петли.
        Мы долго петляли вдоль густых насаждений причудливого сада, серости неба не хватало, чтобы все разглядеть, и замечала я лишь тени, иногда высокие, почти с меня ростом, а иногда мелочь под ногами. Дарлан шипел, чтобы не сходила с тропы, не топтала чужой труд. Не замечала за собой такой неловкости, ведь с тропы я не сошла ни разу, что не мешало Дарлану шипеть и дальше.
        - Ты намеренно меня злишь, - поделилась я догадкой. - Все время провоцируешь ответить, цапнуть в ответ! Можешь не стараться, скучно участвовать в искусственном конфликте.
        В ответ Дарлан рассмеялся и отправил меня в беседку, сам растворился в саду.
        На месте сидеть было скучно, я отправилась исследовать растения вокруг беседки, попутно прислушиваясь к звукам раннего утра. Думала, что ни за что не пропущу чьи-то шаги, но в итоге пропустила и не заметила подошедшего сзади человека, пока тот не заговорил:
        - Ты смотришь на фьюрус. Удивительное растение, очень необычное…
        У беседки стоял пожилой мужчина. Его волосы были полностью белыми, настолько, что светились в темноте, а улыбка располагала улыбнуться в ответ. С этим я не спешила, но плечи расслабила, точно зная, что атаки не будет. Будет хорошо, приятно и многословно.
        Словно прочитав мои мысли, мужчина обогнул меня и присел рядом с причудливо изогнутым кустарником:
        - Фьюрус имеет глубокие корни и человеческую душу, ведь чем больше он стремится наверх, к свету, тем глубже его корни впиваются вниз, в мрак и глубину. Как и человек, фьюрус не умеет вовремя остановиться, к сожалению. В какой-то момент мрак поглощает еще вчера прекрасное растение.
        - И это нельзя остановить?
        - Можно. Нельзя одолеть силой - покоряй умом, - мужчина указал за землю: - Туда вкопаны каменные емкости, вовремя останавливающие рост корней.
        - Много труда ради пары кустиков.
        - Лопата была не в твоих руках, а у меня другая шкала измерений.
        Мы вернулись к беседке и сели напротив друг друга. Я пыталась понять, что нас связывало в прошлом, и не находила интуитивного ответа. Озарения опять не вышло. Спасибо, в этот раз хотя бы обошлось без кровавых видений…
        - Дарлан привел меня сюда, а я не знаю, зачем, - разговор я начала первой, надоело чувствовать на себе чужой изучающий взгляд. - Вы ведь не расскажете мне важных секретов, верно?
        - Могу назвать свое имя. Луциан.
        - Ваше имя я уже слышала сегодня. От самого Дарлана.
        - Что думаешь о Дарлане?
        Я пожала плечами:
        - Мутный.
        Луциан рассмеялся, добродушно и как-то по-стариковски приятно, словно он был милым дедушкой, задумавшим вдруг встретить рассвет за долгой беседой с любимой внучкой.
        - В таком случае, легко понять, почему ты здесь, - отсмеявшись, сказал он.
        - А теперь вы расскажете, какой он хороший и что ему стоит верить?
        - Хороший? Вряд ли. Не лучше других, не хуже. С целями и амбициями - человек как человек. Но кое-что важное есть в этом человеке, Ида: с детства ему привита любовь, как многим растениям на Мертвой Земле привита способность выжить там, где выжить они никак не могли. И есть одна лишь разница: способность растений поддается контролю, а человеческая эмоция либо растет, либо растворяется во времени за ненадобностью. Годы показали, что в Дарлане привитое прижилось и разрослось под воздействием множества факторов, и цветет теперь буйным цветом. И цели его, и амбиции тесно переплетены с чем-то важным.
        - Не человек, а цветущая грядка, - хмыкнула я. - По вашему замыслу я должна почувствовать себя дурой? Если так, вам удалось: ничего из сказанного я не поняла.
        - Лучше быть глупцом при своем мнении, чем мудрецом на основании чужих суждений, - ничуть не расстроился Луциан.
        Голова кипела от услышанного, я не могла понять, к чему идет этот разговор, и совсем его не контролировала, чувствуя себя мелкой и какой-то незначительной. И еще действительно очень глупой, потому что говорить на равных с этим человеком не могла, мудреных фраз в запасе не нашлось. В отличие от этого Луциана, Дарлан чувствовался мне равным, ему я могла ответить все, что душе угодно. Не стесняясь, не сомневаясь. А тут… все было очень странно.
        - Почему я вижу кровь? - вопрос вырвался внезапно. Я посмотрела на Луциана, его светлые глаза ярко выделялись на лице и, казалось, светились мудростью. - Я видела кровь в городе, в театре… даже у себя дома.
        - Кровь - это дар Земли, наша связь с ней. Может, она говорит с тобой?
        - Но я не понимаю, о чем.
        Луциан пожал плечами, не сводя с меня внимательного взгляда.
        - Ты учил не только Дарлана, но и меня, верно? - зашла я с другой стороны.
        - Верно. Ты была младше, строптивее и не было ни единого признака, указывающего, что из тебя выйдет толк. Хорошим воином ты не стала, как и хорошим стратегом. Но жизнь была бы скучной, люби мы только идеальное. Ты такая, какая есть. Не лучше других, не хуже. С амбициями и целями, пока не живая, но уже не мертвая. И кое-что важное есть и в тебе, Ида…
        Я затаила дыхание, ожидая ответа, но Луциан тянул.
        - Что же? - не выдержала я.
        - Когда узнаешь, распорядись знанием с умом. Помни: победивший множество людей силен, но победивший себя - могущественен.
        Дарлан был прав - к такому количеству мудрости стоит готовиться заранее. Мне нестерпимо хотелось уйти, но и остаться тоже хотелось. Что-то держало меня рядом с Луцианом. Он казался человеком, который знает все. Быть может, просиди я с ним дольше, тоже узнаю нечто сокровенное?
        Я потерла глаза и решила перейти на тему более понятную:
        - Где вы были, когда дворец разрушился?
        - Прямо здесь. Где мне еще быть?
        - А после?
        - Тоже здесь. Ты не помнишь, но когда-то я обезал, что в королевские распри лезть не стану, возраст не тот, запала нет. Молодые сами должны разбираться, иначе движения вперед не будет.
        - Пустой город не похож на движение вперед.
        - Шаг вперед, два назад, - пожал плечами Луциан, - бывает и так. Как ни одно растение на Мертвой Земле не вырастет без должного усердия, так и человек ничему не научится без достаточного количества трудных попыток и даже шагов назад.
        Опять он за свое!
        Словно прочитав мои мысли, Луциан засмеялся:
        - Утомил? Прости. Это стариковское - чем больше мне лет, тем больше умных мыслей хочется озвучить, а ну как что-нибудь приживется, пустит корни на благодатную почву.
        - Дарлан хочет, чтобы я ушла за стену, - я внимательно наблюдала за реакцией Луциана. Его лицо не дрогнуло - либо он и так все знал, либо не видел в этом ничего удивительного.
        - А ты сама чего хочешь?
        - Выжить.
        - А если скажу, что ты выживешь и здесь?
        - То… - я растерялась, но Луциан понял:
        - Все равно уйдешь. Ты знаешь, что там, Иделаида?
        - Новый мир, построенный новым королем. Подлым захватчиком и разрушителем, с которым меня связывало что-то… личное, - в памяти сразу всплыл золотистый конверт с жалким: «Прости», я не сомневалась, что послание это когда-то не дошло до меня. Не было отправлено и покоилось под грудой бумаги, как ненужный мусор.
        Луциан протянул руку, погладил мои пальцы и сказал:
        - Ты справишься.
        Это звучало благословением в долгий путь.
        ГЛАВА 6. Обходной путь
        По долгу службы мне часто доводилось встречать альтьера Дарлана Бурхардингера. Несмотря на количество наших встреч, я так и не понял, что он за человек. О нем говорили разное, но это неподтвержденные слухи. Верить им или нет - каждый решал за себя. Альтьера Дарлана боялись, альтьера Дарлана уважали, при нем страшились сказать лишнего. Но более прочего люди страшились попадания в его поле зрения. Это, как правило, сулило мало хорошего.
        АЛЬТЬЕР ЯНИС МОРЛАНДЕР. «МЕРТВОЗЕМЬЕ ДО НАЧАЛА ВОЙНЫ: ВОСПОМИНАНИЯ ОЧЕВИДЦЕВ»
        Город мы с Дарланом покинули до рассвета, остановились на безлюдной развилке в ожидании повозки, что должна отвезти меня ближе к Тенету. В город Вилив, от которого полагалось добраться до стены на своих двоих.
        Дарлан не улыбался и не хохмил, как прежде, а все больше хмурил брови и смотрел на меня с сожалением… или грустью. Лицо его было странным, пугающим. И этот его взгляд вызывал в душе тревогу: что, если прямо сейчас Дарлан отправляет меня на верную сметь? Прекрасно об этом знает, вот и хмурится… может, совесть у человека проснулась, потому что сам не выспался.
        Коротко и сухо он выдал мне инструкции: что делать, куда идти и как себя вести. Если не вдаваться в подробности: добраться до главных ворот, сообщить о желании покинуть Мертвоземье, перетерпеть множество формальностей и выглядеть при этом несчастной, но восторженной. Подтвердить все, что написано в выданных Дарланом документах. Выйти в Тенет и найти там человека по имения Янис, искать следует в полиции. Вроде не такая сложная задача. От Яниса до аудиенции с королем я доберусь за считанные минуты, Дарлан заверил, что глазом моргнуть не успею, так быстро все произойдет.
        - И что будет дальше? - задала я главный вопрос.
        - Продолжишь то, что начала здесь - будешь вспоминать.
        - А дальше?
        - Надеюсь, что вспомнишь.
        - Дальше?
        Дарлан начал закипать:
        - Хватит! Не знаю я, что дальше, ясно? Я тебе не скельта, будущее предсказывать, не голос Земли… я человек, Иделаида. Обычный человек. Не хозяин мёртвой Армии, не король и даже не принц. И прямо сейчас я уже прыгнул выше головы, очень может быть, его величество вернется из Посмертья в плохом расположении духа и захочет отдать мою голову мертвым.
        - Он такое практикует?
        - До сегодняшнего дня не был замечен.
        - Так ты драматизируешь, - поняла я. - Вопишь об опасности, чтобы я прониклась и заткнулась, а сам обо всем позаботился и под угрозой не находишься. Без обид, Дарлан, но ты не похож на человека, который легко простится со своей головой, скорее уж подставит чужую.
        - Старая добрая Ида - вечно я у тебя хуже всех, даже когда для тебя стараюсь.
        - О, так было и раньше? Не удивлена. И я никуда не пойду, пока не услышу четкого плана или… чего-то, на него похожего. Соберись, Дарлан: я за стеной, я вспомнила, каким-то образом добралась до короля и с ним поговорила… о чем-то. И? Возвращаться? Жить там? Бежать куда-то еще? Сдохнуть мучительной смертью, потому что ты меня на нее отправил, недоговорив?
        - Полагаю, твоя память…
        - В Посмертье моя память, и быть может, там и останется. Я хочу услышать что-то от тебя. Твои мысли, чего добиваешься ты. Ведь кроме подъема по лестнице хаоса у тебя есть стремления?
        Дарлан сомкнул челюсти так плотно, что я почти услышала, как крошатся его зубы. Он похлопал себя по карманам, достал сигарету. Мне тоже предложил, и в этот раз я согласилась из любопытства: понравится ли мне столь сомнительное удовольствие.
        Мы стояли в тишине, глядя друг на друга, пока рядом не остановилась повозка.
        - Тебе пора, - Дарлан откинул сигарету. - Будь осмотрительна, Ида, сохрани свою жизнь. Не дай чужим медовым речам затуманить твой рассудок, помни, что некоторые люди - те еще театралы, это у них профессиональное. И… лучше не показывай, что чего-то не помнишь, эту слабость любой захочет использовать против тебя. Уверен, ты и сама понимаешь.
        Я зло усмехнулась:
        - Использовать против меня? Как это делаешь ты?
        - Дура, - выругался он сквозь зубы, но взял себя в руки и терпеливо пояснил: - Нет, Иделаида, есть небольшая разница: по лестнице хаоса, которая тебе так приглянулась, я с твоей помощью могу куда-нибудь забраться. Можно сказать, что твоя жизнь и дееспособность в моих интересах, если тебе проще жонглировать такими понятиями. Но для многих ты - путь вниз, а значит, опасна.
        - Ты уже говорил, но слишком все запутывал. То мне надо уехать, чтобы сохранить жизнь и вспомнить, то вдруг выясняется, что за стеной все то же самое. Хаос, путь вниз, и моя персона всем подряд неугодна. Как тут не почувствовать себя особенной.
        Дарлан помолчал немного и сказал:
        - Когда вспомнишь, уверен, ты найдешь способ со мной связаться. Буду ждать… если новостей не поступит, я все пойму и за тебя порадуюсь. Но это я сегодня такой сентиментальный, завтра могу и передумать, - он кивнул на повозку, предлагая не тянуть более время.
        Поджав губы, я забралась наверх и смотрела на Дарлана, пока он не превратился в точку, а потом и вовсе не растворился в предрассветном тумане. В этот самый момент мне показалось, что прошедшей ночи попросту не было, я сбежала из дворца и еду куда-то.
        Я пыталась закрыть глаза и вздремнуть, но не получалось, я прокручивала в голове выданные Дарланом скупые наставления. Побольше молчать, рассказать, что меня насильно удерживали во дворце и я сбежала. Услышала о стене и о том, что меня разыскивают, решила, что самое безопасное место - новый Тенет. Если вскроется странность с памятью, объяснить, что Посмертье - это не шутки, отпускает долго. В общем, нести в массы полуправду, не раскрываясь до конца. Юлить, изворачиваться, не выдавать все и сразу. Если правда всплывет, сказать, что боялась за свою жизнь.
        Как-то все… зыбко.
        Еще у Луциана я переоделась в мешковатое серое платье, разом подчеркнувшее все мои недостатки. В таком виде альтьера из меня не проглядывала даже издалека. И настоящее имя можно будет назвать только полицейскому Янису, в других случаях это опасно. И теперь я даже не знала, хочу ли вспомнить все. Что я такого натворила в прошлом, раз мое возвращение неугодно вообще для всех?
        Документы, врученные Дарланом, тоже доверия не внушали.
        В них, кроме классической черной печати, выделялась еще одна - красная. Как кровь. Как нежелательная кровь. Так отмечают сивилл и их родственников, если родственная связь была выявлена. С такими документами на моем лбу практически нарисована мишень, но Дарлан сказал, что в Тенет так попасть проще. Будет меньше вопросов, меньше проверок и ни единого шанса, что меня не пропустят.
        В общем, очень много сомнительных пунктов, в которых я должна полагаться на мутного Дарлана. И чем дальше повозка отъезжала от столицы, тем яснее становилось у меня в голове. И чего это я уши развесила, в самом деле? Стоило устроить для меня прогулку по городским улицам и наплести об мнимой угрозе, как я поверила сразу всему? И бегу в неизвестность по одному чьему-то слову? И не просто в неизвестность, а за стену, откуда нельзя вернуться, об этом упоминал мальчишка на улице. Дарлан хочет, чтобы я скрылась с глаз долой с концами? Это… может быть правдой.
        К моменту прибытия я решила пересмотреть план и провести разведку прежде, чем соваться в неизвестность. Поговорю с местными, переночую где-нибудь, понаблюдаю за стеной и движением вокруг нее. Послушаю, что болтают о короле Алласане, а еще о самом Дарлане. Он далеко не последняя фигура во дворце, наверняка люди о нем шепчутся.
        И только после приму решение.
        Без безумной спешки и на трезвую голову.
        Мой план затрещал по швам практически сразу, ведь говорить было не с кем. Вилив оказался пустынным и заброшенным местом. Я побродила по улицам, обнимая себя за плечи, вышла на небольшую площадь, посреди которой красовалось… нечто жуткое. Каменная плита с высеченными на ней лицами, перекошенными в мучительной агонии. Картина завораживающая и отталкивающая одновременно. Я поежилась и поспешила убраться подальше.
        Сразу за Виливом начиналась на самая стена.
        Она выглядела массивной горой, что надвигалась на мелкого человечишку, она душила и словно клонилась вниз, пытаясь раздавить. Она была серой, а не угольно-черной, какой казалась издалека. Высота ее впечатляла - с первого взгляда понятно, что живым людям такое не возвести, разве что за несколько сотен лет. Дарлан упоминал, что началась стена с Тенета, а потом разрослась так, что ее не обойти. В теории, конечно, можно, ведь на севере стена упирается в горы и лед, но на такой поход мало кто способен. Как всегда - одни мертвые, но и их следует направлять.
        Понаблюдав за стеной, я приметила ворота в Тенет. Над ними дежурила стража, живые люди с явно огнестрельным оружием - на бедрах у многих крепилось что-то, издалека деталей не разглядеть, но и без того все ясно. Я легко представляла себе вид револьверов, форму… а еще звуки выстрелов и кровь. Они всплыли в памяти как единое целое. И так много крови и боли было в этих видениях, что меня стошнило за ближайшим углом. Остатки еды, поглощенной утром, были черного цвета. Хотелось отшатнуться подальше от этой мерзости, но я заставила себя посмотреть еще раз. Внимательно. Так и есть - все черное, вязкое и совсем не похожее на еду. Это аномалия - я точно знала.
        Что-то со мной не так.
        Это было понятно сразу, ведь Посмертье - не соседний городок, в котором мне довелось приятно отдохнуть десяток лет, это… я зажмурилась, словно это помогло бы вспомнить. Память - причудливая штука, ведь теперь я воочию видела густую черную жижу, что блестела даже в темноте. Опять фантазия заработала.
        И опять ничего существенного.
        Еще раз глянув на стену, я вернулась в Вилив. Вечерело, а приближаться к стене лучше под покровом ночи, когда стража будет не такой бдительной и всевидящей. Выбрав подходящий закоулок, я спряталась в углу, прижалась спиной к полуразрушенной стене, подтянула колени к груди и закрыла глаза. Хорошо бы отдохнуть, сил совсем не осталось. И опять хотелось есть, хотя теперь еда ассоциировалась у меня с вязкой чернотой… как говорится, хотела свободы - хлебни ее сполна. Во дворце меня тяготила мягкая постель, теперь наслаждаюсь сном в гиблых подворотнях. Жаловалась на хорошую еду? Теперь не до еды вовсе. Мечты исполняются на глазах.
        Я все-таки задремала, а глаза открыла, когда на улице была ночь. Тело затекло от неудобной позы, я поднялась на ноги и сделала пару нетвердых шагов. Пора на разведку. При одной мысли об этом из тела ушла тяжесть, ожидание было мукой, а движение - и есть та самая свобода.
        Даже сердце забилось чаще.
        Сделав существенный крюк, я добралась до заветной цели. Задрала голову наверх, оценила гладкость камней и невозможность зацепиться… хорошо придумано, а ну как ушлая альтьера со всякими склонностями захочет вскарабкаться наверх. Самой не верится, но такой вариант мной рассматривался не просто так, а в первую очередь. Сдаваться не хотелось, пару раз я попыталась подпрыгнуть вверх и зацепиться, но падала вниз. Зато поняла, что умею приземляться, тело умело группировалось при каждом новом падении.
        Ладно, нужен иной план. Исследовать стену где-нибудь далеко за городом можно и днем, а сейчас лучше воспользоваться темнотой и понаблюдать за воротами. Издалека я видела, что время от времени оттуда показывается стража. Форма у всех черная, как у стоящих наверху с оружием.
        Можно попытаться приблизиться и что-нибудь послушать, раз поговорить не с кем. Дарлану я не доверяла, а иные источники информации отвалились по прибытию в Вилив. Замкнутый круг какой-то… тут либо добираться обратно до столицы и там приставать к горожанам, рискуя головой, либо вертеться на месте. Тоже рискуя головой, но вряд ли меня убьют ежесекундно. Скорее уведут за стену и там допросят. А это почти план Дарлана, в итоге я ничем и не рискую. Почти. Можно сказать, действую по плану.
        Примерно так я себя и убедила, стараясь не думать, что на самом деле это свобода вконец меня одурманила. Свобода, а еще невыносимая жажда открытий, действий. Срочно требовалось компенсировать месяцы заточения, пусть даже и таким безумным способом.
        Я подобралась к воротам, вжалась в гладкий камень и приготовилась к ожиданию. Сверху одинокого человека увидеть трудно, ночь надежно скрывала перемещения, превращая меня в неясную тень. И вскоре ворота открылись, пропуская конную процессию. Много тяжелого груза, мешки… возможно, так вывозили еду.
        - Куда на этот раз? - крикнул стражник одному из всадников.
        - Приказано в Вилив.
        - Там ждут?
        - Нет. Встречи не будет.
        - Тогда…
        - Неужели не ясно? Его величество шутить изволит.
        Стражник засмеялся:
        - Да уж, это он может. Что ж, раз так, ждем рассвета.
        Ворота закрылись, процессия медленно двинулась в сторону мертвого города. Интересно, что в мешках? Еда? Дарлан говорил, что риск голода растет с каждым новым днем, многое зависит от переговоров и милости другого короля. От его нежелания затевать новые междоусобицы и терять мертвых. А тут он выдает провизию без предупреждения, иначе в Виливе бы встречали посыльных. Шутки у его величества Алласана и впрямь издевательские. Это же как показательно вычерпать пару ведер воды из корабля, который сам топишь.
        Я оставалась у ворот до рассвета, видела, как конная процессия вернулась домой, но интересных разговоров не услышала. Вернулась в пустой город, нашла выгруженное пропитание, заглянула во все мешки - в основном там было зерно, но и овощи нашлись. Я перекусила и спряталась неподалеку, как оказалось - вовремя, ведь из-за угла вывернули двое мужчин. Значит, не все вернулись за стену, кто-то остался караулить провизию… от кого? Тут даже зверья нет.
        Весело переговариваясь, мужчины уселись на мешки и закурили. Начался неспешный разговор, но до меня долетали лишь отдельные слова. Рискуя себя выдать, я подобралась ближе.
        - …как думаешь, чем все закончится? - глядя в серое небо, спросил тот, что сидел ближе ко мне. Его голос был звонким и бодрым, как у совсем молодого парня.
        - Только скельтам ведомы такие ответы.
        - Скельты, точно… я забыл про них. Как думаешь, они правда видят будущее? Его величество так не считает, всех же распустил.
        - Кого он там распустил? Храм как стоял, так и стоит, а значит, и скельты где-то там есть, с землей ведут разговор. Просто нам это нынче никто не докладывает. И его величество к Храму и его словам сильно предвзят, это все знают.
        - Чушь собачья!
        - Не чушь! - возмутился дальний собеседник, он говорил с хрипотцой. - Я рос рядом с ним, на соседних улицах мы жили. Кабы знал я, как все обернется, конечно, обратил бы внимание на кучерявого мальчишку, а так… знаю только про соседние улицы, не более. Но поговаривали, что мать его в Храм не допускалась, мол, такие даже для Великого Суда не годятся, настолько падшие и никчемные, ими только Армию позорить. И, раз до Храма она не допускалась, значит, не могла еды мальчишке принести. Питался, чем придется. С тех самых пор для него Храм - табу, плохое место, очень злое. Самые глубокие обиды, они из детства.
        - Ну и история! - рассмеялся молодой. - Сам выдумал?
        - Да ну тебя…
        - Ну меня, еще бы! Все, кроме тебя, другое говорят: Храм король недолюбливает из-за женщины. Ведь его женщину убил Храм, кажется, сама скельта наносила удар. Что-то увидела нехорошее и того… решилась на смертоубийство! Многие предполагали, что же это могло быть. Какое видение могло толкнуть Храм на преступление?
        - Молодежь! Вам лишь бы позабористее звучало, да чтоб романтика присутствовала… а в жизни, знаешь ли, все проще. Женщин много, бери любую, а голодное детство - оно неизменно. И неважно, что сейчас он на троне и может позволить себе все. Память-то себе не сотрешь.
        С этим можно поспорить, к сожалению.
        - Да была женщина, точно говорю! - возмущение парня росло и крепло. - Все из-за нее началось! Почему бы еще его величеству выступать против Александра Гранфельтского, сына самой Роксаны?! Они не поделили женщину!
        Смех с хрипотцой звучал так громко, что, казалось, был слышен за стеной:
        - Сам-то понял, что сказал?! Его величество рос среди сивилл, знал многое о мертвой науке. Он просто хотел построить новый мир. Бывают такие люди, особенные, они способны строить, а остальным только и остается, что идти за ними, этими особенными, и надеяться, что все не обернется злом. Строители разными бывают, с ними никогда не угадаешь… но хочется верить, что мы угадали и все закончится хорошо. А мне и вовсе грех жаловаться, ведь мертвая наука, узаконенная его величеством, спасла мне жизнь. Пулевое ранение в живот, - зашуршала одежда, похоже, демонстрировалось то самое ранение. - Я должен был сдохнуть в муках, но вместо этого проснулся утром бодрым и очень голодным. Так-то, сынок. Новый мир. Новая Земля.
        - Отец говорит, что не может быть Новой Земли, пока есть Мертвая.
        - Отец твой правильно говорит.
        - Да уж… вот и думаю: интересно, чем все закончится.
        - Ты же у нас романтичный, - опять хрипло рассмеялся мужчина. - Верь, что все закончится свадьбой. Королевской.
        - Да ну тебя, пень старый…
        ГЛАВА 7. Новая Земля
        По данным Архива Великого Храма, Новой Земли никогда не существовало. Вывод можно сделать однозначный: Новая Земля - легенда из сказок Катарины Линнард.
        ИЗ ОТКРЫТОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХРАМА.
        Мои вылазки приобрели регулярность.
        Словно призрак, я поселилась в Виливе, изучая распорядки возле стены. Несколько раз видела, как повозка привозила кого-нибудь из столицы, сильно волнуясь, люди брели к воротам и исчезали там навсегда. А наверху без устали курсировала стража. С едой более никто не появлялся, мои запасы таяли на глазах, как и идеи. Интуиция подсказывала не сдаваться и найти-таки обходной путь, попасть за стену призраком, а не официальной личностью с отравленной кровью. Ведь очевидно: если я попаду туда, смогу выбраться и обратно, если вдруг запахнет жареным.
        В конечном итоге из тупика мне выбраться помогли.
        Поймав меня в мертвом городе.
        Удивляться нечему: пока я приглядывалась к стене и ее обитателям, ее обитатели тоже не зря свой хлеб ели и разглядели сверху меня. Действовали они с умом, без паники, точно зная, что деться мне некуда. В самом Виливе я бы еще успела спрятаться, там такие катакомбы, можно днями петлять и таиться по углам, но меня подкараулили на открытой местности среди ночи. Двое мужчин спрыгнули со стены на веревках, а еще трое вывернули из ворот. Я успела улизнуть, но погоня быстро закончилась, меня взяли в кольцо.
        - А вот и наша птичка, - улыбнулся один из стражей, пока его соратники крепко держали меня за руки. Зря старались, я не нервничала и вырываться не собиралась. Их много, у них оружие, местность открытая. Меня легко и быстро пристрелят.
        Поняв, что на глупости пленница не настроена, тот же страж жестом приказал меня отпустить. Хорошо бы совсем, но мне не настолько повезло.
        - Кто такая, чего вынюхивала здесь целых три дня?
        Меня заметили раньше, чем я полагала.
        - Молчишь? Зря. Лучше сразу быть честной и открытой. Тогда, глядишь, все образуется, - страж улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами. Остальные откровенно заржали, как бы намекая - ничего не образуется. - Будь нашей гостьей. Птичка.
        После болезненного тычка в спину я пошагала к воротам.
        По другую сторону меня обыскали, изучили найденные документы и передали их дальше. На вопросы об имени я отвечала, но мне не верили. И пусть сказанное мной совпадало с написанным на бумаге, этого не хватало, чтобы убедить стражу. Сказки о желании попасть на Новую Землю рассказывать было поздно, смешно бы смотрелось.
        Меня запихнули в темное сырое помещение с узким оконцем у потолка, несколько раз допросили. Всегда приходили разные люди, для разговоров выводили дальше по коридору, сажали за стол, а ноги приковывали к полу. И сыпались однообразные вопросы… Связана ли я с дворцом? Планировала ли диверсию? Меня послал Совет, король, Храм или сам альтьер Бурхардингер? Что я должна была сделать, попав в Тенет? Если не стану говорить, будет хуже, лучше выложить все сразу. Я ведь женщина, меня жалко. Есть шанс отделаться испугом и остаться в живых.
        Видимо, меня и впрямь жалели, наградили всего-то парой пощечин, а на следующий день даже накормили подобием каши. Но вряд ли такая доброта растянется надолго, скоро пощечиной я не обойдусь.
        Влипла.
        Но еще через день выяснилось, что я бы все равно влипла: заявился очередной дознаватель, уже в другой форме, серой. Не со стены. Он тряс передо мной моими же фальшивыми документами и утверждал, что за год они задержали десяток человек с такой же фальшивкой. Все были посланы дворцом, но эту схему отследили. Возможно, он врал, а может, говорил правду. Мне, понятное дело, хотелось верить в правду, с ней получалось, что выбора у меня как бы и не было, и если не собственная глупость, так чужое расследование все равно вывело бы меня на чистую воду, и в эту сырую комнату я бы попала так или иначе.
        Информацией я не радовала и после очередного допроса оказалась в другой камере. С настоящими кандалами, уже без окон, но с лужей на полу. Сверху что-то капало, звук ужасно раздражал, мешая сосредоточиться. Все происходило так быстро и так медленно одновременно… меня все время терзали этими допросами, не давая собраться и выработать стратегию поведения.
        Выдавать связь с Дарланом нельзя ни в коем случае, это точно. Он-то далеко, ему ничего не угрожает, а я как бы в Посмертье не отправилась после откровений… и почему-то именно в этих кандалах, в этой камере, на меня снизошло прозрение: в Посмертье я не хочу. Вроде бы логичная мысль, свойственная каждому человеку, самосохранением называется, но раньше… не знаю, я мало думала о жизни, смерти. Не знала, чего хочу и куда стремиться. Не ощущала себя живой до конца. Не боялась. Даже байки о том, что мне хотят снять голову, восприняла как историю о другом человеке. Эмоции словно задерживались где-то, не успевая за событиями.
        А сейчас вот остро захотелось жить.
        Поздно сообразила, но лучше так.
        На очередном допросе я была собрана и с другим настроем. Дознаватель был уже знакомым: тучный мужчина в серой форме. Он отличался не только цветом одежды, но и привычкой носить с собой какие-то листы, документы, он постоянно что-то записывал, хотя ранее я почти всегда молчала.
        Меня приковали к полу за ноги и дернули за цепь.
        Должно быть больно, но я скорее знала об этом, чем чувствовала.
        - Вы из полиции? - спросила у дознавателя и указала на его одежду: - У вас форма отличается.
        Он едва заметно вздрогнул - раньше я первой не заговаривала.
        - Для тебя разницы нет.
        - Может, вы и правы. Скажите, в полиции Тенета работает человек по имени Янис? Янис Отр, кажется.
        - Он был твоей целью?
        - Целью?
        - Не зря же ты здесь. Девчонка, на вид неприметная, таких на улице сотни… тощая, несчастная горожанка, способная слиться с любой толпой. Следует признать - это отличный ход, использовать кого-то вроде тебя. Как долго тебя обучали? Чему учили? Как подобраться к Янису? А потом? Добралась бы до самого короля?
        Значит, полицейский Янис существует.
        Я откинулась назад на стуле и сложила руки на груди:
        - Обещаю ответить на все вопросы, выдать все схемы врага. Но говорить готова только с Янисом.
        - С Янисом… как ты сказала, его фамилия?
        - Отр.
        Мужчина засмеялся, тряся вторым подбородком:
        - Неужто за стеной все настолько плохо с добычей информации? Отр, надо же… в полиции только один Янис, и его фамилия Морландер. Альтьер Морландер. Боюсь, он вряд ли снизойдет до какой-то грязной девки.
        - Тогда никаких вражеских схем.
        Дознаватель улыбнулся, встал, обошел меня и положил руки на плечи. Весьма неприятное ощущение, я дернулась, но была прижата к стулу, да так, что не рыпнуться. Удерживая меня на месте одной рукой, другой сжал шею, толстые пальцы мерзко впились в кожу, на глазах выступили слезы из-за сильного давления. Этого ему показалось мало, он схватил меня за волосы и ткнул носом в железный стол, прошипев:
        - Вздумала мне условия ставить, сука? У тебя все только начинается. Пройдет пара дней, и ты забудешь, кто такая, будешь скулить о пощаде. Брошу тебя своим людям на растерзание, будешь молить о встрече с Судьями, но тебе она не светит в ближайшее время. Пока не запоешь, как миленькая.
        Он говорил что-то еще, но я мало слышала. В голове шумело от ярости, я тяжело дышала, упираясь щекой в этот ржавый стол. Кожу царапало, волосы лезли в глаза, а я… не знаю, что произошло дальше. В какой-то момент я просто двинула стул назад, ослабляя хватку, выкрутилась из чужих рук и схватила толстяка за плечо. Громко хрустнула кость, раздался животный крик… мое тело действовало само по себе, я повалила дознавателя на пол и сдавила его жирную шею цепями, что сковывали мои ноги. Мужчина страшно захрипел, его лицо приобрело багровый оттенок, затем начало синеть. Примерно тогда я и пришла в себя, перестав сжимать цепь так сильно.
        Распахнулась дверь, забежала стража. Мне выкрутили руки и оттащили от толстяка. Он стоял на коленях, держась за горло, все еще багровый от напряжения.
        - Тебе конец, тварь. Теперь конец…
        Меня вывели в коридор, толкнули в сырую камеру и сковали ноги.
        За спиной громко хлопнула дверь, я осталась в темноте.
        Кажется, это ненадолго. Этот толстяк за мной придет, обязательно придет… надо было добивать или вообще не нападать. Почему я не сдержалась? Терпела же пощечины, молчала. А сейчас… меня невыносимо бесили его липкие прикосновения, я к такому не привыкла… выжить теперь будет сложнее. Если оглянуться назад, рассмотреть мои злоключения, то сразу понятно: есть у меня привычка все для себя усложнять.
        Я уселась на грязный влажный пол. Тело чесалось то ли от отвращения к чужим прикосновениям, то ли из-за грязи. Платье давно превратилось в тряпку, на ногах разводы, на лице… боюсь даже представить, что там. Волосы все влажно-спутанные. Кажется, если этот полицейский Янис и впрямь альтьер, то мой вид станет для него испытанием. Даже если он придет, то увидит ли в «грязной девке с улицы» ту, что знал когда-то давно? Я уже в это не верила. Грязный комок из сомнений - вот, чем я была.
        За дверью пока тишина, но за мной придут.
        Нападение никто мне с рук не спустит… как бы прикосновения одного толстяка не показались мне блаженством. Все познается в сравнении. При мысли об этом я схватилась за цепь двумя руками и потянула на себя. Бесполезно, как и в прошлые попытки. Как оказалось, цепи толщиной в руку этими самыми руками не рвутся. А замок на кандалах не поддавался, я попросту не нашла, чем его можно открыть, в моей камере не было острых предметов, а на мне осталось лишь платье. И бежать потом некуда, ведь в двери с внутренней стороны отсутствовал замок. Но со свободными ногами все равно легче, хотя бы отбиваться можно.
        Оставив в покое цепь, я обняла себя за плечи и уставилась в пол.
        Сбежала бы я, зная, что из теплого дворца с пушистой периной на кровати попаду на грязный пол какой-то камеры? Забавно, но да, все равно бы сбежала. В глубине души я понимала, что просто не будет. И Дарлан… вдруг вспомнилось, как он напивался, пока я бродила по темному дому, как сидел в театре, глядя в одну точку, как хохмил без остановки и каким взглядом меня провожал. Он тоже знал, что меня ждет. Догадывался, но все равно отправил. Сволочь, как ни крути.
        Меня словно забыли.
        Я напряженно ждала, когда за мной придут, когда все случится. Мышцы стали каменными, руки задеревенели, так сильно я цеплялась за свои же плечи. Но за дверью звенела тишина, приговор откладывался. Время от времени я возвращалась к попыткам выдернуть цепь, но это так, паника утопающего. Чтобы выдернуть такое из камня на полу, надо быть… не знаю, мертвой Армией?
        Сидеть и ждать приговора было невыносимо. Я дернула ногой еще сильнее, цепь противно звякнула и врезалась в кость. Этак и без ноги можно остаться. У меня распухла щиколотка, на пол стекала теплая кровь. Или грязь - все смешалось, полагалась я только на ощущения. Острой боли не было, возможно, ее заглушали другие эмоции. Но на ощупь нога чувствовалась так себе, перестаралась я с цепью.
        Вдруг за дверью раздались шаги, затем приглушенные голоса:
        - Что здесь случилось? Коротко и быстро.
        - Ваше величество! В прошлый раз вы велели докладывать о необычных случаях, так что вот… мы поймали шпионку. У северной стены. Она пряталась в Виливе, но все время ходила на север. Мы следили за ее перемещениями, но ничего особенного не углядели, было решено ее допросить.
        - Шпионку? Женщину?
        - Она очень сильная! Сломала руку альтьеру Ламу! Едва его не задушила, и вообще, почти сбежала… пришлось ее заковать. Говорить поначалу отказывалась, затем затребовала не кого-то, а самого альтьера Яниса! Она работает на мертвый дворец, ваше величество, без сомнений. Альтьер Лам запретил сообщать о ней, хотел сам разобраться, выведать побольше информации, но… лучше вам знать. Альтьер Лам из полиции, а приказ сообщать о необычных происшествиях был для стражи.
        - Я хочу взглянуть.
        - Конечно, только… оставайтесь у двери.
        Предупреждение вызвало усмешку: неплохо я напугала стражу. Вышло само собой, кажется, когда-то меня учили сражаться, вот и получилось, как получилось… обидно только, что даже остатки былых навыков вылезли вперед воспоминаний.
        Я заставила себя сесть ровно, выпрямить плечи. Все это время, сидя в темноте, я ждала, что со мной будет, что со мной сделают. Надеялась на полицейского Яниса как на последний шанс. Но чтобы сам король пожаловал к пленнице? Такого я не ожидала. Такое и предугадать-то невозможно.
        И почему-то я разволновалась в разы больше, чем во время поимки или любого из допросов. Тогда я словно наблюдала за происходящим со стороны, не до конца осознавала своего положения, оттого не нервничала до слез и соплей. Не видела в этом смысла. А тут не знала, затаить дыхание или дышать, как после длинного забега, сердце металось в груди и билось подозрительно часто. Сидеть на месте с прямой спиной, изображая гордое спокойствие, было настоящим испытанием, хотелось то ли вскочить на ноги и бегать по камере, то ли забиться в угол и отвернуться. Этот король… мы знали друг друга когда-то. Хорошо знали.
        Лязгнула дверь, в комнату шагнул человек.
        Высокий - вот и все, что можно о нем сказать. Слишком темно, а слабый свет бил ему в спину, кроме роста и худощавой фигуры разглядывать нечего. А мне хотелось, очень хотелось окинуть его жадным взглядом, изучить каждую черточку. Узнать причину своей сердечной паники.
        - Назови себя, - приказал он.
        В ответ я молча отвернулась к стене.
        Опасалась, что голос выдаст.
        - Тебя правда послал Бурхардингер? - голос жесткий, уверенный, этот человек привык повелевать и обычно его слушаются. Его боятся. Меня же больше пугала собственная странная реакция и гулко бьющееся в груди сердце, вовсе не корона на чьей-то голове. Пожалуй, я с самого возвращения из Посмертья не испытывала сразу так много чувств. Невыносимо. Он должен уйти и оставить меня в покое, пусть проваливает! Мне нужно время, чтобы все обдумать, успокоиться, подготовиться к встрече, а не так… быстро и странно. Он не должен видеть, как я задыхаюсь от страха. Только не он!
        - Ты должна что-то сказать, - равнодушно продолжил мужчина, не замечая моих душевных терзаний. - Или останешься здесь, пока не заговоришь. Мне плевать, как быстро это случится. Вытащить себя можешь только ты сама, но если твоя игра - это тишина, то играй в нее сколько угодно…
        Надоел!
        - Пошел ты, - процедила я.
        - Что ты сказала?
        - Подойди ближе, король, и я прошепчу это тебе на ухо прежде, чем свернуть шею.
        Повисла тишина, вошедший замер и, казалось, перестал дышать. И я тоже затаила дыхание, ожидая его реакцию. Как он поступит? Влепит пощечину, как один из его людей? Швырнет в меня чем-нибудь? Развернется и уйдет, приказав морить меня голодом? Вариантов много. Но ни один из них не пугал. Меня больше пугал сам этот король, его присутствие и незримая власть надо мной.
        Молчание затягивалось.
        Я не понимала, что происходит, почему он замер у двери и молчит. Он ведь не мог узнать меня по голосу? Это невозможно, я шипела, как загнанная в угол змея, обычно голос у меня иной. На всякий случай я подтянула к себе ноги, готовясь принимать удар. Цепь громко звякнула и вывела местного короля из оцепенения. Он сделал шаг вперед. Затем еще шаг. Шагал странно, словно пьяный, словно нетвердо стоял на земле. Может, так оно и было, в темноте многого не разглядишь.
        Наконец, он оказался возле меня, совсем близко. Наклонился, разглядывая лицо. А я напряженно ждала, что будет. Не понимала, что происходит, почему все стало вдруг так странно, почему в груди бешено грохочет сердце, почему я хочу отсюда сбежать или оказаться в допросной, ведь там я не испытывала такого ужаса… оказалось, что странности только набирают обороты, ведь мужчина вдруг упал передо мной на колени и тяжело задышал. Хороший момент, чтобы напасть, он близко, и он король, его жизнь - великая ценность, ею можно торговаться… но я этого не сделала. Вжалась в угол и ждала, что будет дальше.
        А дальше он едва слышно прошептал:
        - Ида?..
        ГЛАВА 8. Новый король
        И жили они долго и счастливо, ведь были друг от друга далеко. И новая встреча сулила Изааку и Клеменс новые испытания.
        КАТАРИНА ЛИННАРД. «ИЗААК И КЛЕМЕНС. ПОВЕСТЬ О ЛЮБВИ И ПОГИБЕЛИ»
        Я молчала, он тоже не сказал ни слова более. Так и сидел на грязном полу и тяжело дышал. Кажется, он и сам пытался справиться с эмоциями, но ему было хуже, чем мне, гораздо хуже. Он словно вообще не соображал, что происходит. Посмотрел на меня мутно, затем взгляд его уперся в цепь, он резко, судорожно выдохнул и… не знаю, что именно хотел сделать. Порвать цепь голыми руками, как поступала от безысходности я чуть ранее? Его движения были разрозненными, хаотичными. Бессмысленными. Он дергал цепи, трогал меня за ноги и пытался так же голыми руками снять кандалы. Его кидало из стороны в сторону, он тяжело дышал и откидывал со лба темные волосы.
        Что при всем этом делать мне, я не знала.
        Ноги было жалко, конечно. И больно.
        Но почему-то об этом не думалось, а хотелось разреветься из-за разворачивающейся передо мной картины. Не зря я боялась его появления, ой не зря… и сейчас стало еще страшнее. Что будет дальше с таким началом?
        - Ваше величество… - робко раздалось со стороны двери.
        Но он не услышал, он, кажется, вообще ничего бы сейчас не услышал. Он и на меня смотреть перестал, весь сосредоточился на этой проклятой цепи, на моих ногах. Сейчас, со светом, грязные разводы выделялись особенно ярко, и от этого почему-то было неловко. Не хотелось, чтобы он трогал меня своими безупречно-чистыми руками. И кровь еще эта… кровь он тоже видел. Пытался стереть со стопы.
        - Ваше величество, все в порядке? - голос стражника звучал неуверенно, должно быть, со стороны все выглядело совсем непонятно. И вроде бы пленница как сидела на полу, так и сидит, на его величество не нападала, звуков борьбы не было, но как тогда король внизу очутился? И почему копошится?
        В таких ситуациях мешкать нельзя. Не будь я в странном трансе, раз сто могла придушить его величество цепью. Но я, пусть и реагировала на внешний мир, ничего не могла. Мир сузился до одного конкретного мужчины, дышащего как раненый зверь, да цепей, которые он никак не мог в покое оставить.
        Не выдержав, я накрыла ладонью его руки.
        Он вздрогнул… хотя не вздрогнул даже, а дернулся всем телом и впервые посмотрел мне в глаза. А я, наконец, смогла разглядеть его лицо. В глазах мужчины зияла пустота, а на лице застыла мученическая маска, словно он испытывал невыносимую боль, но даже это не портило местного короля. Он был красив так, что дух захватывало. Он казался не настоящим. Все происходящее казалось не настоящим. Быть может, я заснула в камере и вижу настолько странные, мрачные сны?
        Мы долго смотрели друг от друга, он первым отвел взгляд.
        Опять вернулся к цепям, ногам и крови. На нем была рубашка, он скинул ее и подстелил мне под ноги, чтобы было мягче. Вздрогнул, увидев красные пятна - рубашка быстро пропиталась тем, что было на полу. Опять дернул цепь, далась она ему, в самом деле… я поняла, что его величество до сих пор не может взять себя в руки, все его действия продиктованы отнюдь не разумом. Даже мне удалось собраться, а для него это оказалось невозможным.
        Я опять взяла его за руку, привлекая внимание и тихо сказала:
        - Нужен ключ.
        Он тяжело сглотнул:
        - Ключ?
        - Да. Чтобы убрать цепи, нужен ключ. Не стоит их дергать, мне больно.
        Ответа не последовало, но он замер.
        - Ключ есть у стражи, - подсказала я. Очень хотелось избавиться от кандалов, но еще больше хотелось выбраться из этой ситуации. Или хотя бы на воздух, подальше от этой душной камеры. Может, в ней все дело? Может, в другом месте будет легче?
        Он резко встал и так же резко вышел.
        Лишь на полу пятном белела рубашка, как бы говоря, что случившееся и правда случилось. Я трогала ткань пальцами и судорожно пыталась взять себя в руки. Он ведь еще вернется? Должен вернуться. Будет странно, если после такой сцены человек попросту испарится, а меня отправит… куда-нибудь. В Посмертье, например.
        В коридоре раздался шум, что-то происходило. Звучали голоса, даже крики, но так хаотично и громко, что из общей мешанины я не выловила ничего полезного. На меня навалилось странное оцепенение, эмоции разом схлынули и оставили за собой пустоту. Я просто ждала, что будет дальше.
        А дальше он вернулся с ключом в руке.
        Уже другой, с осмысленным взглядом и твёрдой походкой. У него подрагивали пальцы, когда он открывал замок. Он сам освобождал ноги, я не помогала, а наблюдала словно со стороны. Он действовал быстро и вместе с тем трепетно, боясь причинить боль. А я боялась пошевелиться и спугнуть его.
        - Ты сможешь идти? - спросил он тихо, когда освободил меня.
        - Думаю, смогу.
        - Если хочешь, я мог бы… но ты, конечно, не захочешь.
        Для меня так и осталось загадкой эта фраза.
        Он хотел помочь мне подняться, но вдруг одернул протянутую руку и отошел в сторону. Увидел, какая я грязная и ужасная? Держась за стену, я встала на ноги. Вообще-то, до этого я вставала так десятки раз, и ничего. Почему сейчас вдруг почувствовала себя тяжелобольной, которой можно только лежать в глубочайших страданиях?
        Первый шаг дался с трудом. Все из-за взгляда Алласана, казалось, я шагаю как-то не так, отчего он каждый раз дергается и начинает дышать чаще. Мне только шататься на ходу и осталось, а после неловко споткнуться и распластаться на полу… к счастью, обошлось без этого, вполне твердо я добралась до двери и шагнула за порог.
        Куда идти дальше, я не знала, осталась на месте.
        В голове роилось много вопросов: меня отпустят теперь? Переведут? Отрубят голову сразу? На это ничего не указывало, но вдруг? Разъяснений не было, а у меня, похоже, язык отсох, и спросить я не могла, утопая в драматизме момента. Молча ждала развития событий, все еще находясь словно во сне. Свет в коридоре слепил, я видела, как на меня смотрит стража, но все было каким-то смазанным, неважным. Важно, кто стоял за спиной. Я чувствовала каждый его вдох, слышала каждый шаг.
        - Нам сюда, - он указал направление.
        Я медленно побрела по коридору, оставляя за собой то ли кровавые, то ли грязные следы. Стража жалась к стенам и клонила головы вниз, все находились в каком-то ужасе. Это чувствовалось. Происходило что-то из ряда вон. Коридор закончился, за ним началась лестница. И еще коридор, и только потом свобода. Относительная, конечно, ведь о своей участи я до сих пор лишь догадывалась. Но до сих пор какая-то неведомая сила заставляла меня молчать.
        На улице было темно, но впереди ярко светились городские огни. Слышался шум реки, рекой даже пахло. Намного лучше, чем в вонючей камере… я засмотрелась на огни, на белоснежные здания, что виднелись даже в темноте. Город так сильно походил на столицу, на Мортум. Только казался меньше и уютнее, без могучих холмов и далеких темных улиц.
        Алласан тронул меня за плечо, привлекая внимание. Я обернулась, а он поспешил убрать руку и судорожно выдохнул. Как будто, подобно мне, до сих пор не верил, что все происходящее - не просто сон, и каждое касание напоминало об этом свежим ожогом на коже.
        - Мы едем во дворец, - тихо сказал он, и зачем-то спросил: - Хорошо?
        Вопрос смутил.
        - А я могу отказаться?
        - Я бы… - он тяжело сглотнул. - А ты хочешь отказаться?
        - Не знаю.
        Мы посмотрели друг на друга. Он закрыл глаза, его грудь вздымалась так сильно… он все еще не мог взять себя в руки. Уже говорил и действовал, но чувствовалось: такое поведение этому мужчине не свойственно. Возможно, по этой причине стража жалась в страхе по стенам: никто не понимал, чего ждать.
        И теперь лучше виделся замысел Дарлана: если одно появление Алласана вызвало во мне столько эмоций, что на ногах устоять сложно, то это все стоило пары пощечин и неудобных ночевок на сыром полу.
        - Я поеду.
        Мой ответ был важен - взгляд Алласана изменился. Он кивнул и отвернулся, но я видела, что у него трясутся руки. Возвращение из мертвых когда-то знакомого человека - это испытание, шок. Но чтобы до такой степени… очередная идея Дарлана прояснилась. О, я точно тот самый гнилой плод, что может отравить собой целую корзину. Догадываться об этом и видеть вживую - несравнимые вещи. Я не подозревала, что будет… так.
        К нам вышла стража, мне выдали обувь и накидку с капюшоном. Обувь я проигнорировала - стопы и щиколотки после кандалов предательски распухли. Неловко было бы натягивать чужие ботинки под множеством взглядов, но хуже всего, что и он смотрел бы тоже. При нем быть жалкой - худшее испытание. И это казалось таким важным, что ботинки я люто возненавидела, отшвырнула в сторону и заявила, что доеду без них.
        Дорога до дворца была быстрой и не запомнилась. Я думала, как быть, что говорить. Ведь заговорить придется? Нельзя молчать днями напролет и общаться судорожными вздохами, когда-нибудь и их придется обсудить. Что он мне скажет? А я что отвечу? Стоит ли хоть здесь прислушаться к Дарлану и сделать вид, что все помню? Не выдавать свою слабость - так он сказал. Но я боялась, что эту самую слабость сохранить в тайне не выйдет. Все станет ясно, как только я открою рот. Алласан смотрел на меня так внимательно, так… словно знал наизусть каждую эмоцию, каждое выражение лица. Он выведет меня на чистую воду после пары фраз, а прикидываться немой уже поздно.
        В конце концов я решила, что уступлю ему право начать разговор и меня разгадывать. До той поры буду наблюдать, вдруг что-то всплывет в памяти? После такого стресса… хотелось уже упасть в спасительный обморок, чтобы ненадолго перестать все это испытывать. Но я, похоже, к обморокам не предрасположена.
        Во дворце, который и близко не был золотым, а выглядел уменьшенной копией столичного, все повторилось: странные взгляды встречающей процессии, суета. Я радовалась наличию капюшона, видела, как все пытаются меня разглядеть, шепчутся, строят догадки о моей личности, раз заявилась я среди ночи с самим королем. Сам он не отходил от меня ни на шаг. Указывал направление и двигался рядом. Я чувствовала, как иногда он хотел прикоснуться, чтобы остановить или направить в другую сторону, но каждый раз одергивал руку. У меня и так нервы были на пределе, а тут хотелось остановиться и закричать во все горло.
        Наконец, он открыл передо мной дверь и жестом пригласил войти. Я сделала несколько шагов, а он остался у двери, прижался к ней спиной. Может, боялся упасть… Комната была совсем не рядовой, с большим балконом, кроватью, рассчитанной человек на пять, и в целом с обстановкой, которая не оставляла сомнений в том, кто здесь хозяин.
        - Это королевское покои? - спросила я, просто чтобы что-нибудь спросить.
        - Да.
        - Как… для короля?
        - Я уйду, не волнуйся.
        Об этом я волновалась в последнюю очередь, но кивнула - пожалуй, неплохо было бы остаться в одиночестве. Нам обоим. Но уходить он не торопился, стоял у двери и наблюдал, как я осматриваюсь. А осматривалась я, потому что он наблюдал, на самом деле местное убранство меня мало интересовало.
        - Ты… тебе нужно что-то? Я распоряжусь.
        Я посмотрела на свои ноги. Грязь подсохла, я даже ковер не испачкала, но невыносимо хотелось все с себя смыть. Нырнуть с головой в горячую воду и вынырнуть, только когда мозги сварятся, все равно от них проку никакого. Без конца думаю о грязных ногах, мнусь… не думала, что мне такое свойственно. Что чужое поведение, чужие трясущиеся руки и взгляд висельника могут настолько меня задеть и скрутить.
        - Хочу отмыться.
        - Да, я… это я понял. Скоро все будет. И ужин.
        - Хорошо. Спасибо, - до этого момента я старательно делала вид, что разглядываю комнату, но вдруг посмотрела на Алласана. Знала, что он наблюдает, не отводит взгляда. Хотела подловить? Возможно.
        Он вздрогнул и спрятал глаза, словно вор, застигнутый на месте преступления. Затем, похоже, понял, что ведет себя глупо и посмотрел на меня. Внимательно, остро. Его глаза казались черными, но я точно знала, что на самом деле они светлые. Кажется, серые. Я знала, как выглядят эти глаза.
        - Давно? - вдруг спросил он.
        Я сразу поняла, о чем он. Хочет знать, когда я вернулась.
        - Давно.
        - Десять лет назад?
        - Не настолько давно.
        Он кивнул.
        - Я искал тебя.
        - Мне говорили.
        - Искал десять лет. Искал еще вчера, - сказано это было так, что у меня сжалось сердце. Зачем он это говорит? Зачем так смотрит? Неужели не видит, что я уже не могу, не могу слушать!
        В этот момент в дверь робко постучали - для меня приготовили горячую воду. Я прошмыгнула в ванную комнату, отказалась от предложенной помощи и выдохнула, когда осталась одна. Скинула опостылевшее платье и, как мечтала, с головой ушла под воду. Все тело щипало, ноги и вовсе горели, но это казалось неважным. Я смывала грязь с волос, с тела и лица. Думала, что если все так будет и дальше, то сойду с ума от напряжения.
        На ночь для меня приготовили платье, ужин я нашла на подносе на кровати. Там же лежали бинты и дурно пахнущая мазь - похоже, этим предлагалось спасать ноги. Есть не хотелось, но я заставила себя проглотить пару кусочков хлеба, а раны от цепей после ванны выглядели уже не так страшно, чтобы их бинтовать. Все заживет, на мне вообще все заживало быстро. Обычно хватало одной ночи.
        Как и обещал, Алласан оставил меня в одиночестве. Интересно, чем он занят? Вряд ли слоняется по дворцу, пытаясь отыскать место для ночлега. Воображение нарисовало его за дверью, сгорбленного и несчастного, я даже подошла к ней и долго стояла рядом, прислушиваясь.
        Поняв, как это глупо, вышла на балкон. Ночной воздух был приятно прохладным, а город впереди заметно потемнел. Погасли огни, что я видела, стоя у стены, город спал. Шум реки сливался с шумом ветра. Наверное, днем вид потрясающий: мосты, Храм, университет… даже в темноте я все это видела. Здесь дворец был частью города, его центром, а не далеким строением на высоком холме.
        Мое внимание привлек маленький огонек на одном из мостов. Там стоял человек, это точно. Опирался на кованую ограду, смотрел на реку и курил. Это был он, Алласан. С двух сторон мост окружала стража, в темноте их черная форма сливалась с городом. А меня вдруг посетила безумная идея спрыгнуть с балкона и тоже дойти до этого моста. Постоять рядом, слушая шум реки… но это, конечно, глупость. Высота приличная, а еще стража, сквозь которую не пробиться.
        Поэтому я следила за Алласаном издалека.
        Хотя он почти не двигался, слежку вряд ли можно назвать продуктивной. Но я все равно не могла отвести взгляд, стояла, прикованная к месту, и смотрела, смотрела… Наконец, он оторвался от ограды и резко выпрямился. Посмотрел на дворец, возможно, даже на меня… издалека трудно разглядеть, но я сомневалась, что меня можно увидеть. В королевских покоях горел свет, но я стояла в темном углу и скрывалась, как настоящая шпионка.
        Алласан прошел мимо стражи и размашистым шагом направился ко дворцу.
        У входа ему наперерез кто-то выскочил:
        - Ваше величество! - человек запыхался и говорил сбивчиво: - Час поздний, но вы приказали…
        - Говори, - он сбавил ход, но не остановился.
        - На стене клянутся Судьями, что ничего пленнице не сделали. За вами не отправили сразу, потому что такой приказ был много лет назад, а женщин ни разу не ловили. Единичный случай, все боялись вашего гнева. Недопонимания.
        Алласан не ответил.
        - Я продолжу расследование, но стоит отметить, что торопиться с решениями не стоит, ведь завтра слишком важный день… - собеседники зашли во дворец, я не услышала, что там случится завтра.
        Но день, без сомнений, и для меня будет важным.
        ГЛАВА 9. Все еще ночь
        История помнит лишь два удачных случая некромантии. Первый лег в основу всего, но он же остался главной загадкой Мертвоземья. Второй должен раскрыть многие тайны.
        ИЗ ЗАКРЫТОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХРАМА.
        Я проснулась, как от толчка.
        В комнате было темно, но остро чувствовалось чье-то присутствие. Осторожно я повернула голову и увидела его, Алласана. Короля. Он сидел возле кровати спиной ко мне, лбом упирался в согнутые колени. Пока я спала, он успел переодеться - кажется, до этого на нем была белая рубашка, а теперь он весь был в черном.
        Я села на постели, одеяло зашуршало и выдало меня с головой.
        Он обернулся.
        - Ночлег так и не нашелся? - шепотом просила я.
        - Я не искал.
        - Да. Я пошутила.
        - Я понял.
        Мы долго смотрели друг на друга в темноте. Я откинула одеяло, подобралась к краю кровати и сползла вниз. Села рядом с Алласаном, осторожно взяла его за руку. На моих глазах его рука покрылась мурашками. Я смотрела на них, как завороженная, и чувствовала, как и он наблюдает за мной, затаив дыхание.
        - Не хотел тебя разбудить.
        - Знаю.
        - Мне… надо было удостовериться, что все правда.
        Я кивнула - и это я тоже поняла. Несмотря на все странности и две с половиной фразы, что мы сказали друг другу, я все поняла. Надобности в словах как будто и не было. Я поцеловала его в раскрытую ладонь и придвинулась ближе. Прижалась лбом к его лбу, слушая частое дыхание. Он выглядел таким открытым и ранимым, таким… человеком на грани, что я просто не могла его прогнать. И не хотела. Мне тоже требовалась его близость, хотелось знать, что все происходит по-настоящему и со мной. Что это я могу испытывать так много разрозненных эмоций, ведь это и есть признак живого человека.
        Алласан осторожно протянул руку и погладил меня по лицу, его пальцы едва задевали кожу. Действительно, зачем слова, когда по этим его прикосновениям понятно, насколько все для него серьезно? Что его душа прямо сейчас вывернута наизнанку?
        Я открыла глаза и наткнулась на его темный взгляд. Его лицо было совсем близко, а рука обрела смелость, пальцы путались в волосах, движения стали порывистыми и отнюдь не нежными, а взгляд совсем пьяным. Он притянул меня к себе и поцеловал с каким-то отчаянным стоном, но тут же разорвал поцелуй и убрал руки, обняв себя за голову:
        - Прости, прости… я не хотел. Сам не знаю, что творю, - он поднял голову: - Я напугал тебя, да? Обещаю завтра собраться. Я… даже не подозревал, Ида. Не знал, что ты… и давно! Я тоже давно… потерял надежду. Искал тебя, но… не надеялся. Судьи, я ведь… отпустил.
        В его голосе звучало отчаяние - наверняка винил себя за то, что плохо искал.
        И даже отпустил.
        - Я думал, Бурхардингер сжег тебя, - с отчаянием прошептал Алласан. - Я в это поверил, хотя он клялся, стоя в луже своей крови, что тебя не трогал. Но чего только не скажешь под страхом смерти, да? Я бы снес ему голову, если бы он признался, и он это знал. Говорил все, лишь бы сохранить жизнь. В последние годы я не сомневался, что он… соврал тогда.
        Слушая Алласана, я поднялась с пола, затем потянула вверх и его. И поцеловала, на сей раз сама. Руки запутались в его волосах, я держала его так крепко, боясь, что он опять отстранится от меня в ужасе. Он считал меня каким-то чудом, которое не стоит даже трогать, вдруг видение растворится от одного невинного прикосновения? Я вдруг вспомнила, как он хотел вытащить меня из камеры, но побоялся дотронуться, все время сохранял расстояние. Но у меня ситуация была обратной - мне хотелось, так сильно хотелось прикосновений и реальности. Ощущения жизни, эмоций, о которых я ранее и не подозревала… всего.
        Он позволял мне целовать себя, гладил по спине, но опять едва касаясь. Стоял прямой и напряженный, деревянный. Мне так хотелось видеть его другим, как прежде… я распахнула его рубашку и коснулась голой кожи, поцеловала в грудь. Алласан дышал часто, хрипло, смотрел на меня совсем черными сумасшедшими глазами. Этот его взгляд сводил с ума и меня. Я гладила его тело, плечи, стянула рубашку. Взяла его лицо в свои руки и прошептала:
        - Я настоящая, все это правда.
        Он прижал мои руки своими, сжал сильнее, а потом медленно отвел в сторону. Поцеловал в ладонь, поцеловал каждый палец. Что-то такое переменилось в его взгляде, когда он посмотрел на мои губы. Я чувствовала - вот оно, сейчас все будет иначе. Я знала, я помнила, какими могут быть его поцелуи. Они лишали воли и мыслей, они могли быть ленивыми и медленными, но чаще были порочными, страстными. Я знала, что он порой говорил действиями, выражал мысли и эмоции как умел, а нрав у этого мужчины был буйным, сносящим все преграды на своем пути.
        Но я опять не получила тех самых поцелуев.
        Алласан отошел от меня и в недоумении покачал головой:
        - Ты… все сводишь к постели? Сейчас?
        - Я… - от стыда у меня загорелись щеки. - Нет!
        - По-моему, очень даже да! Тебе не кажется, что это жестоко?
        Его вид оскорбленной невинности вдруг вывел меня из себя:
        - Жестоко?! Ты же сам пришел ко мне среди ночи и сел возле кровати, как какой-то драматичный страдалец!
        - То есть, ты всерьёз считаешь, что я пришел сюда потрахаться?!
        - А зачем ты пришел? - закричала я. Не выдержала и толкнула его в грудь: - Судей ради, зачем ты пришел, Алласан?! - еще один толчок. - Думаешь, мне сейчас просто? Да я и уснула-то, только потому что в последний раз спала… когда-то! И почти не ела. Я… мне тоже тяжело. Ты говоришь со мной какими-то обрывками фраз, молчишь и смотришь больным взглядом. И я понимаю… самой сказать нечего. Но… мне тоже тяжело и непонятно. Все это.
        Он покачал головой и уставился в потолок:
        - Ты появилась в такой момент… не может это быть совпадением, не может. Тебя ведь Дарлан сюда отправил?
        Отрицать очевидное было глупо.
        Я пожала плечами и пробормотала:
        - А это важно?
        - Полагаю, нет, - звучало обреченно, но вместе с тем уверенно. - Сукин он сын, твой Дарлан. Принципов у него никогда не было… но это хорошо. Хорошо. Лучше так, чем я бы совершил непоправимую ошибку.
        - Теперь ты говоришь много, но загадками.
        Он вернул взгляд ко мне. За время наших метаний ночь незаметно отступила, теперь видна была каждая деталь, каждая мелкая эмоция на лице Алласана. Его лоб рассекала едва заметная морщинка, интересно, раньше она тоже была или появилась недавно? Пусть я на него страшно злилась, а может, и не на него вовсе, скорее на свою внезапную эмоциональность, но меня тянуло подойти к Алласану и его морщинку разгладить, а вместе с ней разгладить и наш спор. Заставить улыбнуться - кажется, улыбку этого мужчины я не видела ни разу. А раньше? Как будто и раньше она была редкостью, в памяти ничего не всплыло.
        Молчание затягивалось.
        - Я не смогу спать, если ты будешь сидеть на полу и дышать, как раненый зверь, - вздохнула я. - Так что… ты должен уйти. Или ложись рядом. Если не боишься, что я опять все сведу к постели и вообще, заявилась сюда, чтобы потрахаться.
        - На самом деле, я так не думаю, - серьезно сказал он.
        - А как ты думаешь на самом деле? Что меня подослал Дарлан с заданием отвлечь тебя от чего-то особенно важного? И я не придумала ничего умнее, чем затащить тебя в постель, потому что неустаревающая классика всегда действенна? Так ты решил?
        - Нет. Я знаю тебя.
        - Ты знал меня, Алласан. Когда-то давно. Я тоже знала тебя когда-то давно. А теперь мы два незнакомца, чужие люди, - это простое озарение снизошло на меня внезапно, можно даже сказать, камнем свалилось на голову. Я полагаюсь на какие-то свои фантомные эмоции и ощущения, на весь этот внезапный и весьма бурлящий поток, а еще на реакцию человека, для которого я прямо этой ночью из мертвых восстала, а на деле… если убрать все это, что останется? Два чужака, между которыми десятилетие. Пропасть, да такая, что страшно. И он сам сказал, что успел меня отпустить…
        - Чушь.
        - Чушь? Скажи еще, ничего не изменилось и ты прежний.
        Он пожал плечами:
        - Смотря что считать изменениями. И насколько тебе захочется за них цепляться. Десять лет - и правда большой срок, спорить бессмысленно. Люди обращаются ко мне иначе, это тоже верно. А в остальном… Ида, я не переставал любить тебя, когда искал в Посмертье и когда глубоко в душе сдался, поверив, что Бурхардингер тебя все-таки сжег, и в Посмертье тебя быть не может. Не переставал любить тебя ни на минуту. Не перестал и сейчас. И уж точно не перестану, если узнаю, что ты действительно не придумала ничего умнее, чем затащить меня в постель и использовать в своих целях. Хотя последнее, конечно, ерунда. У меня-то были эти годы, чтобы поменяться и жизнь поменять, а у тебя? У тебя их не было.
        Не было, это правда.
        Он вдруг посмотрел на меня так, что стало не по себе.
        Я съежилась, ожидая неприятного вопроса, и он не замедлил прозвучать:
        - Ты дважды назвала меня Алласаном. Забыла, как меня зовут?
        - Что?
        Но он уже сделал какой-то свой вывод и шумно выдохнул:
        - Судьи! Бурхардингер так торопился, что отправил тебя сюда, не дав восстановиться? Ты долго пробыла в Посмертье… а я все думаю, почему ты ведешь себя странно, где все слова, что ты обязана была высказать при встрече. Ида не молчит, она бьет, а сейчас, когда на мне живого места нет, бить проще. Но нет… ты ничего не сказала, потому что не помнишь.
        - Помню! - прозвучало громче, чем следовало. Я осеклась и прошептала: - Помню.
        - И как меня зовут?
        - Актером? Трудно уследить за всеми твоими псевдонимами.
        Он рассмеялся, но так, что мне захотелось спрятаться. Алласан тем временем схватился за голову, сделал круг по спальне и без сил присел на кровать, не прекращая этот свой жуткий смех. Посмотрел на меня, качая головой:
        - Как ты на это все согласилась? Зачем?
        - Хватит строить из себя самого умного! - разозлилась я. Надо же, сходу вычислил все мои секреты, и это с его-то трясущимися ручонками! Вот тебе и несчастный, израненный мужчина.
        Интересно, раньше я так же ошибалась на его счет?
        - Дарлан должен был чем-то тебя поманить, - продолжил он рассуждения. - Несметными благами? Вряд ли это бы сработало в твоем случае. Ты ничего не помнишь, а для Иды, которую я знал, это было бы худшим кошмаром. Он обещал, что здесь твоя память восстановится, верно?
        - Пошел ты!
        - Всегда любил эту фразу в твоем исполнении. Как правило, она означала, что я прав. Итак, он обещал тебе возвращение памяти, и вот ты здесь. С поддельными документами, которые недавно засветились. Интересно, это совпадение? Или твой Дарлан хотел, чтобы я нашел тебя в грязи, раненую и несчастную… знал, на что давить. И он рисковал - тебя могли убить раньше, чем я бы наведался в тот подвал. Ты хотя бы это понимаешь? Или для Иды такие испытания - не испытания вовсе? Подумаешь, намяли бока! - он повысил голос, уже практически кричал. - Ты понимаешь, что я мог опоздать? Найти твое тело, и все? Или вообще ничего никогда не узнать?!
        Я нервно дернула плечом и отвернулась:
        - Все уже случилось. Нет смысла гадать, что могло пойти не так. И Дарлан не гнал меня сюда насильно, я сама согласилась, хотя прекрасно понимала, что он из себя представляет. Он не очень-то это скрывал. Решение мое, я о нем не жалею.
        - Еще бы! - Алласан уперся руками в край кровати, да так, что у него побелели пальцы. Он пытался справиться с гневом - много разных эмоций всего за одну ночь, трудно держать их под контролем. В этом я его понимала даже слишком хорошо, самой хотелось то ли орать, то ли плакать на его плече.
        Алласан и не сдержал, вскочил на ноги и заговорил:
        - В этом вся ты! По вине Дарлана оказаться в грязном подвале - нормально! Лучшее решение, не о чем, мать твою, жалеть! - он опять сел на кровать и уронил голову в руки. - Такое чувство, что я единственный, кому на твою жизнь не плевать. К Судьям Дарлана, но ты, Ида! Ты бы подумала о себе хоть один проклятый раз. А я за свое неравнодушие расплачивался раньше и… похоже, продолжу делать это сейчас, - он посмотрел на меня и медленно, но уверенно сказал: - Я убью твоего Дарлана. За то, что он сделал. За то, что заставил смотреть на тебя… там. Я его убью, и он сгорит до костей, не видать ему Посмертья. Не заслужил. Прямо сейчас я это тебе обещаю и очень надеюсь на понимание.
        - Если тебе от этого станет легче… - ядовито начала я, но осеклась, поняв, что этот разговор никуда не приведет. Алласан, озвучивает старые обиды, сыпет угрозами, которые в любой другой момент бы точно замолчал, но сейчас слова так и рвутся из груди, сдержаться нет сил. А я… подливаю масло в огонь, даже того не желая, ведь вставать на защиту Дарлана - последнее, что мне хотелось делать.
        Я подошла к Алласану и села рядом. Хотелось что-то сделать, сгладить ситуацию. Или накричать в ответ и разбить всю посуду, что найдется в комнате, и даже не знаю, о чью голову. О свою, наверное.
        - Как тебя зовут? - спросила тихо.
        Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
        - Ты сказал, я дважды назвала тебя неправильно. Вот и спрашиваю: как правильно? Ваше величество?
        - Хал.
        - Хал, - повторила я, пробуя имя на вкус, бережно помещая в память с надеждой больше не забыть. - Почему Хал? Не похоже на сокращение от Алласана.
        - Так меня звали в другой жизни. Не осталось людей, которые бы называли меня… так. И раньше… ты была единственной.
        - Мы познакомились во время расследования? - тема казалась безопасной.
        Хал поначалу молчал, успокаивая дыхание, а потом заговорил:
        - Да. Ты пришла в мой театр и вела себя так нагло, что мне впервые захотелось спустить женщину с крыши, и желательно вниз головой. Ты сломала руку моему человеку, мухлевала в картах и намекнула, что я тупой и у меня нет вкуса.
        - Не женщина, а мечта! - закатила я глаза.
        Он серьезно кивнул:
        - Я уже тогда решил, что тебя достану и поставлю на место. Но… ты спасла мне жизнь и показала, какой можешь быть: удивительной, ни на кого не похожей. Ты всю мою жизнь перевернула, заставила пересмотреть многое, и сама этого не заметила.
        - Что было дальше?
        - Не думаю, что тебе нужна моя точка зрения.
        - Хал…
        Он мотнул головой:
        - Прости, но я… и так наговорил лишнего. И словно вырыл себе могилу заранее неосторожными словами. Я зря пришел, зря… - он встал и огляделся в поисках рубашки, которую я успела с него стащить.
        А мне стало не по себе от мысли, что он сейчас уйдет.
        - Нет, останься! - я схватила его за руку и торопливо прошептала: - Прошу. Если не хочешь говорить - не будем. Я, кажется, в разговорах все равно не слишком разбираюсь. И… ночь была такая странная. Давай просто поспим? Вдруг завтра будет легче?
        Он не сдвинулся с места, и я потянула его за собой.
        Мы вместе забрались под одеяло, я осторожно нас накрыла. Хал остался без рубашки, прижал меня спиной к груди, уткнулся лицом в волосы. Я кусала губы, боясь расплакаться. Опять. Как дурочка. Поскорее бы уже наступило то самое спасительное завтра, на которое я так надеялась, а то у меня правда не осталось эмоциональных сил. Совсем.
        Хал прижимал меня к себе так крепко, что было больно. А я держала его руки, лишь бы не убрал и не ослабил хватку. Он говорил, что стоит мне вспомнить, и я его уничтожу, пройдусь по нему, раненому, сапогами. Примерно так обо мне отзывался и Дарлан, чтоб ему пусто было. Они, вроде бы противники, друг друга недолюбливающие, нашли в чем-то согласие. В том, что я безжалостна.
        И мне не хотелось быть такой.
        Я уже не знала, хочу ли помнить все. Хорошо бы начать с чистого листа. Трусливо и мелко, но так хорошо. Можно все забыть с чистой совестью, никого больше не уничтожать. Позволить себе эту слабость.
        Я повернулась к Халу и осторожно поцеловала его в краешек губ.
        Он улыбнулся и сказал:
        - Я люблю тебя, Ида. Я очень сильно тебя люблю.
        - Знаю. Я тоже тебя люблю.
        И я не сомневалась, что это правда.
        Хотя в глубине души знала, что любовь, какой бы сильной она не ощущалась - не решение всех проблем. Даже в сказках Катарины Линнард все работало совсем не так, что уж говорить о жизни.
        ГЛАВА 10. Гостеприимство
        Мертвую кровь следует истребить как можно скорее. Чем больше мертвой крови на мертвой земле, тем нестабильнее становится связь с Посмертьем и Армией. Мертвая кровь не равна мертвому.
        ИЗ МЕМУАРОВ АЛЬТЬЕРА ХЕРМАНА АРМФАНТЕНА.
        Из сна меня безжалостно выдернула чья-то рука, сжавшая рот. Я распахнула глаза, пытаясь понять, что происходит, чувствуя при этом, как на меня наваливается чье-то тело, а кто-то еще, кто-то другой, крепко удерживает за руки. Все это не тянуло на романтичное пробуждение, скорее на нападение. Я попыталась укусить нападающего за палец, волосы лезли в глаза, мешая разглядеть что-нибудь. Укус сработал - на мгновение рука исчезла с моего рта, тогда я резко поднялась, ударяя сидевшего на мне человека головой.
        - Вот тварь! - взвыл кто-то женским голосом. И я как раз смогла убрать волосы с лица и увидеть картину целиком: на мне сидела рыжеволосая девушка и держалась за разбитый нос.
        Руки все еще были несвободны, но я смогла перекинуть ноги через девицу, перекрестить их и зажать ее шею. Она хрипела и ругалась, я же пыталась вывернуть руки и освободить еще и их. И у меня бы получилось, не вмешайся в потасовку третья участница. Мелкая, с короткой стрижкой и треугольным личиком, она походила на мальчишку, но лишь на первый взгляд. Она приставила нож к моему горлу и сказала:
        - Отпусти ее. Живо.
        - А если нет? Убьешь? - прошипела я, голос после сна не восстановился.
        - Моя рука не дрогнет.
        - Все равно успею свернуть твоей подружке шею, на это много времени не надо, - в доказательство я сжала ноги сильнее. Рыжая хрипела и боролась, царапала мои ноги до крови, но была птицей, чья глупая голова застряла в смертельной ловушке.
        Девушка усмехнулась, глядя мне в глаза, убрала нож от горла… размахнулась и вонзила его в мое бедро. Я закричала от неожиданности и расслабила ноги. Рыжая тотчас оказалась на полу, жадно глотая воздух, ее место заняла девица с короткой стрижкой. Большим пальцем она надавила на свежую рану, и давила до тех пор, пока у меня нога от боли не отнялась, а перед глазами не выступили разноцветные пятна. Рана пульсировала, я возилась на кровати, пытаясь встать, но мои руки были заблокированы чьей-то железной хваткой.
        Девушка брезгливо вытерла палец о край одеяла, затем достала из-за пояса мешочек и улыбнулась:
        - А взгляд-то какой. Бешеный. Продумываешь план мести? Он тебе не понадобится, - она зачерпнула содержимое мешочка, залезла на меня сверху и зажала нос. Я отворачивала голову, боролась, но никак не получалось вдохнуть, хоть один раз вдохнуть… умом я понимала, что лучше не дышать, чем позволить им сделать задуманное. Чем бы оно ни было.
        - Держи ей ноги, чего расселась?!
        На мои ноги тотчас навалилось чье-то тело.
        Перед глазами плыло, рука не исчезала с моего носа. Я начала терять сознание, когда пальцами нащупала край то ли рубашки, то ли платья человека, что стоял у изголовья и держал меня. Я схватилась за ткань слабеющими пальцами… и так сосредоточилась на этом, что упустила другое: девица с короткой стрижкой утомилась ждать, когда я там соберусь дышать, закрывая нос, она давила на щеки, да так сильно, что челюсть хрустела. Из моих глаз текли слезы, способность сопротивляться истончалась на глазах, а от напряжения тряслось все тело.
        - Долго еще? - запыхтела рыжая в ногах. - Она сильная, не могу больше…
        - Потерпи немного, Клариса.
        Перед глазами окончательно потемнело, и я почувствовала, как мои зубы раздвинули чьи-то мерзкие пальцы, а во рту оказалась вязкая субстанция. Я жадно вдохнула воздух, но успела сделать лишь глоток, как чужая рука вернулась на лицо.
        - Глотать необязательно, но ты все равно глотай, - прошептала девушка.
        Сивилла. Я знала, что она сивилла.
        Одного вдоха мне хватило, чтобы растянуть эту возню и сопротивляться дальше. Я сжала пальцы и резко потянула на себя чью-то одежду. Вместе с человеком, разумеется. Раздался хруст, крик - я вкладывала оставшиеся силы. Руки оказались на свободе, одним движением я схватила нож с пояса сидевшей на мне девушки и полоснула по ее горлу. На меня брызнула кровь, кто-то страшно завыл во весь голос, но мне было плевать. Я резко встала, краем глаза отметив, как рыжая девица отбегает от кровати.
        Я сползла на пол тоже и выплюнула то, чем меня накормили.
        Что-то черное, мерзкое… я вскочила на ноги, бросилась к столу, схватила с подноса стакан и прополоскала рот. Я не глотала, но хорошо бы и желудок промыть. Чем бы ни было это черное месиво… это яд. Это точно яд.
        Увидев, как рыжая бежит к двери, я метнула в нее нож. Он воткнулся точно между лопаток, сивилла закричала, огненные волосы взметнулись вверх, а сама она свалилась на пол, точно подкошенная. Рыжая копна эффектно накрыла ее сверху.
        - Не двигайся, - сказала я той, что удерживала меня за руки. Она держалась за нос - я умудрилась приложить ее о край кровати. Повезло в каком-то смысле, ведь благодаря этому удару я освободила руки.
        Девушка замерла.
        По виду она была совсем юной, но крупной, налитой, со светлой косицей толщиной в руку и наверняка румяными щеками. Правда, сейчас они все были в крови, как и верх ее светлого платья.
        - Это был яд?
        Она не шелохнулась.
        Тогда я подошла к ее рыжей подруге, рывком вытащила нож из ее спины, не обращая внимания на очередные крики - девица была еще жива. Я не испытывала к ней жалости, было не до этого. Раскаюсь позже.
        Я зажала рану и повернулась к той, что замерла у кровати:
        - Отпущу руку, и она истечёт кровью, рана глубокая. Если сомневаешься, что я на это способна, взгляни на кровать, - я указала на лежащее там бездыханное тело. - Спрошу еще раз: это был яд?
        Сивилла испуганно кивнула.
        - Сколько у меня времени?
        Нервное пожатие плеч было мне ответом.
        - Кто вас послал?
        - Никто.
        - Плохой ответ, мне не нравится. Зачем вам моя смерть?
        Молчание и быстрый взгляд в сторону балкона.
        Я разгадала ее маневр сразу и бросилась наперерез. Схватила за косу и дернула назад, не подпуская к перилам, с силой приложила девушку лицом о стену дезориентации ради, втащила обратно в спальню и бросила на пол. Она рухнула рядом с подругой по нападению.
        Как раз в этот момент двери распахнулись и на пороге появился Хал.
        Его взгляд не поддавался описанию: в нем были и ужас, и отчаяние, и облегчение, когда он убедился, что из четверых присутствующих в комнате на ногах осталась именно я. Вся в крови, в разорванном платье, с расцарапанной кожей, но на ногах.
        - Они накормили меня ядом, - быстро сказала я.
        Хал пошатнулся и резко выдохнул. Не говоря ни слова, бросился к комоду и вытащил второй ящик. Разворошил там все, но явно не нашел искомое. Тогда он начал вытаскивать ящик за ящиком, жестом подозвал стражу на помощь… все содержимое было перевернуло вверх дном и выпотрошено, а Хал… он посмотрел на меня с ужасом.
        - Там было противоядие? - уточнила я.
        Он молча кивнул.
        - Надо полагать, девушки подготовились. Кто знает, когда они проникли в королевские покои, вполне могли все обыскать и избавиться от средств первой помощи. Я проснулась, когда на меня напали.
        Хал жестом подозвал к себе несколько человек:
        - Найдите Форн и приведите ее. Живо! Один из вас берет ее кровь и бежит обратно, другой ведет ее саму. Пошли! - парни убежали, а Хал нетвердым шагом подошел ко мне и взял за руки.
        - Все будет хорошо, они успеют, - сказал он будто самому себе.
        - Это был яд Форн, - с пола раздался тонкий голосок. - Сильнее нее нет никого… нужна кровь сивиллы, которая сильнее Форн. Вы зря за ней послали, ваше Величество. Это бесполезно. Мы знали, чем рискуем и что делаем.
        - Зачем?
        - Ради вас, конечно. И ради нас всех. Своими поспешными решениями вы развяжете очередную войну, а мы устали от войн.
        Хал заметно дернулся от ее слов.
        К девушке подошла стража, ей заломили руки и толкнули к стене. Один из парней зажимал рану рыжей - она так и не сдохла на этом полу. А теперь уж точно выживет. Хотя какое мне дело? Даже если сивилла и умрет, я-то, похоже, умру еще раньше. Яд сивиллы смертелен.
        Хал сжимал мою руку так сильно, что у меня заныли пальцы.
        - Все будет хорошо, - повторил он. - Я тебя верну.
        - Кажется, я и в первый раз этого не хотела.
        Странно было думать, что я вот-вот умру от яда, и при этом ничего нельзя сделать. Судя по тому, как Хал держал меня за руку, как бегали его глаза… он в панике искал решение, но не находил. Только уже озвученная угроза о возвращении была его вариантом. Он толковал о некромантии, если без прикрас.
        Пусть меня и отравили смертельным ядом, чувствовала я себя неплохо. Рана пульсировала в ноге все меньше, возможно, как раз из-за яда. Что-то ведь должно со мной происходить? Я, как ни прислушивалась к себе, ничего особенного не замечала, но все равно ждала. Как-то отстранённо, словно речь шла не обо мне. Не верилось, что все это по-настоящему.
        Рыжую тем временем утащили для оказания первой помощи и последующего допроса. Молодая сивилла с косой и разбитым лицом стояла в окружении стражи. Все смотрели на Хала и только иногда на меня. И опять такие взгляды… ужас напополам с удивлением, ведь происходило что-то из ряда вон. Король вел себя из ряда вон. Он ни на кого не обращал внимания, держал меня за плечи, трогал за волосы. Хотелось сказать ему, чтобы прекратил, не стоит при посторонних. Но я и сама окаменела из-за этого томительного и жуткого ожидания.
        В комнату вбежал парень в белой форме. Раскрасневшийся, высокий, с горящим взглядом и смешным светлым локоном на лбу:
        - Ваше величество, я… - взгляд парня вдруг уперся в меня, он побледнел и стал едва ли не светлее своего костюма: - Альтьера?!
        - Ее отравили, - коротко сказал Хал. - Займись сивиллой, вытряси из нее все.
        - Конечно… да, - новоприбывший мельком посмотрел на девушку, и его взгляд упорно вернулся ко мне. Парень тяжело сглотнул: - Если позволите… отравили тем, чем я думаю?
        Хал не ответил, он смотрел на меня, выглядывая малейшие признаки недомогания. Он, как и я, ждал этого страшного момента, но уже казался спокойным. Все для себя решил, спланировал следующий шаг.
        - Если позволите… я рад, что альтьера приняла противоядие.
        Хал опять не ответил, зато кто-то из стражи подозвал парня для прояснения ситуации. Шепотки за спиной разгорались, я слышала, как кто-то спорит, но старается делать это тихо. Сивиллу вытащили в коридор, туда же удалилась часть стражи, а Хал не переставал держать меня за плечи и смотреть в глаза.
        Мне уже было неловко.
        - Ты как будто себя наказываешь, глядя так внимательно, - пробормотала я и первой отвела взгляд.
        - Прости.
        - Это ты прости. Проспать нападение - это надо постараться…
        Рядом с нами кто-то вежливо покашлял.
        - Если позволите… - назойливый паренек в белой форме никак не мог оставить нас в покое. Кажется, он и сам понимал, что его кашель, пусть и вежливый, совсем не к месту, оттого не говорил, а тараторил: - Ваше величество, простите, но вы обязаны выслушать. Дело в том, что во время расследований я не раз, и даже не десять раз сталкивался с жертвами… похожих нападений. Я про отравления ядом сивилл, разумеется. Более того, альтьера Морландер сама участвовала в таких расследованиях и подтвердит мои слова… - парень посмотрел на меня и заговорил еще быстрее: - Как правило, жертвы умирают быстро. Я бы сказал, мгновенно. Полагаю, альтьеру не травили ядом.
        Хал, как обычно, промолчал, думая о своем.
        - Яд действует мгновенно, - повторил парень увереннее и, слава Судьям, чуть медленнее. - Я сам видел. Это общеизвестный факт. Так же мне доложили… Ферн сейчас в Аллигоме, доставить ее кровь не получится. Но за ней отправились несколько человек, к вечеру должны вернуться.
        - И что ты думаешь? - отстраненно спросил Хал.
        - Пока трудно сделать однозначные выводы, ваше величество. Я поговорю с девушками, и тогда… в свете случившегося отъезд Ферн выглядит подозрительно, словно ее как источник противоядия хотели держать подальше. К тому же, исчезли ваши личные запасы… все указывает на попытку отравления, попытку продуманную и нацеленную на результат. Но тогда результат бы уже был, без сомнений, - парень опасливо глянул на меня и вновь сосредоточился на своем короле: - Предположений, которые не выглядели бы… несколько надуманными, на данный момент нет. Сомневаюсь, что три сивиллы могли перепутать яд с чем-то еще, готовясь к преступлению, но среди них могла оказаться девушка, с убийством несогласная. Она могла яд подменить, тем самым устроив диверсию. Мы проведем исследования, а вам… вам лучше покинуть комнату.
        - Обязательно, дай нам немного времени.
        - Конечно.
        - Ты свободен. И дверь за собой закрой.
        - Как скажете, ваше величество.
        Парень ушел, забрав с собой остатки стражи. Хал выпустил мои руки и подошел к кровати, где все еще лежала убитая мной сивилла. Та самая, что затолкала яд-не яд мне в рот. Несколько брезгливо Хал перевернул девушку, нашел на ее поясе мешочек с ядом и положил его в карман. Затем оглянулся и на полу увидел черноту, что я выплюнула. Жижа выглядела на редкость мерзко, вся блестела на солнце. Хал оторвал от простыни кусок, накрыл ею жижу и собрал в кучу, чтобы тоже убрать в карман. Остатки растер по ковру ботинком, а в довершение наступил в лужу крови и еще потоптался на месте, где была чернота.
        - Что-то еще есть? - спросил у меня деловито.
        - Зачем ты избавляешься от улик?
        - Затем, Ида, что Янис прав: глупо выглядит нападение с ядом без самого яда. Но он сам же предложил неплохую теорию, вот пусть за нее и держится: девушек обманули и в итоге вместо яда тебя накормили, например, подкрашенной гнилостью или варевом с кухни. Янису верить можно, но вокруг него слишком много других людей, слухи неизбежно распространятся… не хочется мне, чтобы нападений стало больше, одного за глаза.
        - Меня все-таки отравили?
        Хал кивнул.
        - Почему?
        - Из-за меня. Извини за это.
        - Я пока слабо понимаю, за что тебя извинять.
        - Я расскажу, но в другом месте. Пусть Янис все осмотрит и начнет расследование, а тебе лучше переодеться… - и он первым прошел к двери. Обернулся, поняв, что я за ним не тороплюсь: - Ида?
        - Девушка лежала иначе, - не веря, что это говорю, прошептала я. - Этот Янис ее отлично видел, да и стража… не думаю, что они забыли. Они поймут, что мы здесь похозяйничали. Вопросы возникнут, даже если никто не осмелится задать их королю напрямую… будет слух.
        Хал молча вернулся к кровати и перевернул сивиллу лицом вниз.
        - Так лучше?
        - Рука. Она была согнута и под телом.
        Опять молча он все исправил, взял меня за руку и вывел в коридор. Там было шумно, людно и беспокойно. К счастью, долго гулять под чужими взглядами не пришлось, мы зашли в библиотеку, куда сразу заглянул кто-то из стражи с очередным сообщением. Хал все выслушал, закрыл дверь и прижался к ней спиной, устало закрыв глаза.
        - Расскажешь, что происходит? - не выдержала я.
        Он посмотрел на меня и ответил:
        - Сегодня планировался праздник. Королевская свадьба… а сейчас расползлись новости о ее отмене, поэтому так шумно. Обычно здесь спокойнее. Во всех смыслах, нападений с отравлениями давно не было.
        Новость про свадьбу казалась смешной и ненастоящей, и не укладывалась в голове, поэтому я как никогда долго соображала, что к чему, и почему это вообще связано с нападением на меня. Соображала я со скрипом, но все же смогла соединить эту дивную картину воедино:
        - Ты отменил свою свадьбу?
        - Конечно.
        - Зачем?!
        Он горько усмехнулся, мол, сама-то как думаешь.
        Я думала, но медленно.
        - Это была какая-то очень важная свадьба с какой-нибудь очень важной принцессой, все ради стабильности и процветания. Как скрепление договора… а без этого договора начнется что-то нехорошее.
        - Примерно так.
        - Тогда ты поступил ужасно, ужасно глупо.
        - Спасибо за столь лестную оценку, Ида, - серьезно кивнул он и вдруг улыбнулся: - Но мое решение было правильным. И дальновидным, пусть кто-то и посчитает иначе. Проблемы, что возникнут сейчас, неприятны, но решаемы, их можно оставить позади малой кровью. А вот те, что обязательно бы возникли, обзаведись я сегодня камнем на шее в виде жены, растянулись бы на годы бессмысленной возни. На что бы там Бурхардингер ни рассчитывал, отправляя тебя сюда, на самом деле он сделал мне лучший подарок. За это сниму его голову быстро.
        - Весело живешь, Хал.
        Он посерьезнел:
        - Нет. Весело мне не было ни разу за эти годы. Я делал что-то, лишь бы делать. Шел вперед, лишь бы идти, и то… только потому, что не мог все бросить, натворив дел.
        - Говорят, у тебя это хорошо получается. Идти вперед.
        Хал помолчал немного и сказал:
        - Знаешь, есть такой закон - закон баланса. Оглядываясь назад, я точно вижу, как за каждый свой шаг вперед терял что-то важное, хотя был уверен, что запросто усижу на двух стульях. Не получилось. А сейчас… узнав, что тебя отравили, я думал только о том, что на моих глазах опять выполняется этот проклятый закон. Что ты опять ускользнешь в момент, когда я готов на все, чтобы тебя удержать. И страх этот не ушел и не уйдет. Да, прошло мало времени, даже дня не минуло с нашей встречи, но сейчас я не представляю себе момент, когда смогу расслабиться. Когда страх уйдет. Когда-то ты сказала, что любовь не должна быть такой сложной, но мы сами сделали ее таковой. Я сделал. И теперь постараюсь все исправить, найти способ соблюсти треклятый баланс. Обещаю, Ида, я найду способ.
        Одно за другим, его признания выбивали из колеи.
        - Хал, я…
        - Тебе стоит переодеться, - перебил он уже совсем другим тоном. - Думаю, Янис захочет с тобой поговорить, да и ты с ним… вы были знакомы и неплохо ладили.
        - Я поняла.
        - Хорошо. Он расскажет тебе что-нибудь, возможно, даже важное. Покажет город, если захочешь. С тобой будет стража, из тех, кому я больше всех доверяю, это необходимая мера, учитывая нападение. Я должен уладить некоторые вопросы, чтобы минимизировать ущерб и понять, к чему готовиться, - последнее он сказал как будто виновато.
        - Со мной не надо нянчиться, - нахмурилась я.
        - Знаю, Ида. Знаю. Не зря же распинался о балансе… в этот раз все будет иначе, обещаю. - Он уже открыл дверь, но остался и обернулся ко мне: - Ты ведь понимаешь, что стоит рассказать Янису, а о чем лучше умолчать?
        - Не совсем, но с Янисом я справлюсь.
        - Он весьма проницателен, но твое возвращение собьет его с толку. случай с ядом мы не скрываем, просто оттягиваем время. Полагаю, эта тайна так или иначе выйдет наружу, - он ушел, оставив меня с вопросами, на которые я не хотела знать ответов. Но, кажется, уже знала.
        Потому что нога, в которую воткнули нож по самую рукоять, перестала болеть и кровоточить, и Хал это заметил. Даже раньше меня, не зря так внимательно смотрел, как я иду по коридору, как двигаюсь… он заметил и сделал выводы.
        ГЛАВА 11. Как в старые добрые
        Мертвая Земля всегда любила своих королев - так исторически сложилось. Храмом всегда правили женщины - так исторически сложилось. Мертвая кровь прижилась в женщинах - так исторически сложилось.
        Все вышеперечисленное наводит на интересные мысли, которые лучше не озвучивать вслух.
        ИЗ ЛИЧНЫХ ДНЕВНИКОВ КАСТАЛА ВЕЛИКОГО ХРАМА.
        Я смыла с себя чужую кровь, переоделась в чистое. Молчаливая девушка помогла собрать волосы в высокую прическу. В зеркале вместо меня отражалась холодная незнакомка. И дело совсем не в прическе… что-то изменилось в моем взгляде. Вчера этого не было, а сегодня… сегодня я безжалостно убила человека. Молодую девушку. Это была оборона, борьба за жизнь… но с какой легкостью я полоснула ее по горлу. Это больше, чем безжалостность, это навык.
        А Луциан, старик с цветами, назвал меня плохим воином. Видимо, хороший в его понимании уложил бы всех троих. Утром, в порыве ярости и ужаса, я не жалела о чужой смерти, а сейчас меня накрыло волной горечи. Убивать я умела, но это мне не нравилось, возможно, никогда.
        Молчаливая девушка упорхнула, и вскоре в дверь деликатно постучали. Вошел тот самый парень со светлым локоном на лбу - Янис - в руках он держал белый балахон с капюшоном. И… маску. Тоже белую, с золотистыми краями. Маска походила на череп, вырезанный рукой талантливого мастера, со множеством деталей и золотистых углублений. Это был череп, созданный из множества других костей.
        - Альтьера, - Янис посмотрел на меня, затем на принесенные вещи и виновато пожал плечами: - Вы должны это надеть.
        - Должна?
        - Его величество настоял, сказал, что вы поймете.
        Балахон и маску забирать я не торопилась.
        - Что еще он сказал?
        - Что вы готовы рассказать о подробностях нападения как свидетель и желаете принять участие в расследовании. Это… правда?
        - Да. Думаю, да.
        - Хорошо, - Янис заметно выдохнул. - Его величество посчитал, что будет проще, если… если я представлю вас как независимого консультанта из Храма. Время от времени мы прибегаем к помощи касталов, тех, что остались по эту сторону, и часто они скрывают лица за масками. Так повелось.
        - Почему?
        - Полагаю, так они скрывают свою личность.
        - Это я поняла. Почему?
        Парень поморщился, ему этот разговор явно не нравился, но по какой-то неведомой причине от не послал меня подальше, а нехотя ответил:
        - Некоторыми людьми помощь новому королю расценивается как позор. Эти люди не высказываются вслух, и уж точно не при короле, но такие настроения имеются. И более всего живы они в Храме, точнее, там они живы и неизменны до сих пор, тогда как остальной мир уже более лоялен.
        - Зачем же они помогают?
        - Их пути неисповедимы, - философски ответил Янис.
        - А почему король такое позволяет? Это не подрывает его авторитет?
        - Меньшее из зол. Храм сжег всю литературу, все древние дневники и записи правителей. Многое осталось лишь в голове касталов. Информация слишком ценная, чтобы от нее отказаться… так говорят. И еще говорят… - он вдруг осекся. - …неважно.
        Он и сам понял, как глупо прозвучало его «неважно», и продолжил:
        - Говорят, его величеству нет дела до выступлений Храма. Пока. Времена слишком напряженные, чтобы разбираться с аспектами религии. Одно время все побаивались полного ее уничтожения, но это было бы недальновидно. Людям важно верить не в одних только королей. Они приходят и уходят, а что-то существует вечно. Как Судьи и Посмертье. Как Храм.
        - Интересные у вас мысли, Янис.
        - Это не мои, - широко улыбнулся он, совсем не стесняясь в таком признаваться.
        - А чьи? Его величества?
        - Нет, конечно. Неужели не поняли? Лин!
        Я улыбнулась тоже:
        - Мы давно с ней не виделись, сам понимаешь.
        Янис смущенно отвел взгляд и кивнул.
        Балахон и маску я все же забрала, но надела не сразу. Для начала Янис расспросил меня о случившемся. Разговор вышел коротким, мне нечего было вспомнить. Никаких интересных фраз между девушками не прозвучало, они вообще в основном молчали. Что они делали до моего пробуждения, как проникли в королевские покои и обошли стражу я, разумеется, знать не могла. Для меня вообще все случилось быстро: проснулась, чудом отбилась, и тут как раз стража подоспела.
        - Говорите, одна из девушек хотела выпрыгнуть в окно? - деловито уточнил Янис.
        - Я так думаю, да.
        - Может, так она пыталась сбежать?
        - Нет, уверена, что она собиралась именно прыгать вниз головой. Насмерть, - ответила я без сомнений. Я помнила взгляд сивиллы: решительный и обреченный. С таким люди не бегут, а принимают страшные решения.
        - И как вы думаете, зачем ей это?
        - Разве думать не по вашей части, Янис?
        Он улыбнулся, но почему-то виновато:
        - Альтьера, прошу, не стоит так… я понимаю, вы, должно быть, чувствуете ситуацию неправильной, и с этим я полностью согласен, ведь она такая и есть! Более того, я не хотел, не хотел, чтобы так все случилось, но когда-то это казалось правильным решением, данью памяти. И Лин… вы же ее знаете, порой она удивляет.
        Из этой речи я ничего не поняла, потому что это невозможно.
        Проще было вернуться к безопасной теме:
        - Полагаю, сивилла хотела выпрыгнуть из окна, чтобы ее потом не допросили. А значит, она может что-то рассказать. Хотя у меня сложилось впечатление, что заправляла всем девушка, которую я… которая умерла. Она явно командовала, стало быть, и знать могла больше. Но гадать нет смысла. Вы уже допросили сивилл?
        - Нет, - Янис перестал улыбаться и отвел взгляд. - Одна из них еще восстанавливается, а другую отвели для допроса в здание полиции. Я осматривал место происшествия, хотел сделать это лично.
        - Нашли что-нибудь интересное?
        - Нет.
        - А что стража?
        Янис замялся.
        - Его величество был в большом зале, разговаривал с гостями из Равнсварта. Обстановка там была… напряженной. Поэтому все были сосредоточены на охране короля. В коридоре осталось всего несколько человек, но их отвлекли люди из Равнсварта, которым, конечно, в том крыле делать было нечего. Ввиду и без того напряженной ситуации завязалось столкновение, им сивиллы и воспользовались, чтобы пробраться в королевские покои. Как раз в это время его величеству сообщили о том, что происходит наверху, о столкновении со свартцами. Новость не из ряда вон, но король вдруг бросил все и… полагаю, далее вы знаете.
        - Удобно для сивилл получилось.
        - Да. Полагаю, людям из Равнсварта помогли попасть в это крыло, более того, им намекнули, что это может разрешить проблемы… но, к сожалению, на моей стороне лишь предположения, допрашивать кого-то из Равнсварта я не имею права. Гости пока находятся во дворце в статусе именно гостей, они не под арестом.
        - Нападение все равно было спланированным. Да, план строился на ходу, учитывая узкие временные рамки, но все же… - я задумчиво постучала пальцами по столу. - Если его величество делал заявление перед гостями из Равнсварта примерно в тот же момент, когда в королевском крыле произошла стычка… нет, план должен был родиться сильно раньше. А значит, кто-то знал о том, что Алласан сделает заявление. Нам просто нужен этот человек.
        Янис серьезно кивнул:
        - Да, я подумал так же и уже поговорил с его величеством. Он утверждает, что о его заявлении знать никто не мог по одной простой причине: впервые он озвучил его в большом зале.
        - Он что, ни с кем не советовался? Я думала, это так происходит…
        - Не в этот раз. Да и… его величество часто действует самостоятельно, порой никому не известно о его решениях. Они бывают спорными, но как показывает практика, чаще всего оказываются выигрышными.
        - Что насчет его сегодняшнего решения, Янис? - я смотрела на парня с иронией, спрашивала не всерьез, ведь и дураку понятно, что выходка Хала чудовищна в своей стремительности и недальновидности. Не надо помнить о прошлом, чтобы видеть такую очевидность.
        - Я… - он прочистил горло и заерзал на месте, парню не нравилось обсуждать короля о мной, но почему-то он это делал. - Не мне судить решения человека, которому я присягнул на верность. Но знаете, альтьера, полагаю, что есть люди, которые могли ждать от его величества именно такого решения.
        - Люди? Например.
        - Например, я. Если бы знал о том, что вы… здесь.
        - Но вы не знали.
        - Конечно, нет!
        - Значит, стоит выяснить, что это за люди такие.
        - Да… об этом я тоже говорил с королем.
        И тут я задумалась, зачем вообще был нужен этот разговор. Янису навязали меня для моего же развлечения? Пока все говорит об этом. Кажется, мне уже приходилось принимать участие в расследованиях, вот Хал и решил устроить мне веселенький денек, пока сам занят. Очень мило, но почему-то хотелось послать этот план подальше.
        И будь у меня иные варианты досуга, я бы так и сделала, но пока приходилось брать, что дают. Во четырех стенах я насиделась после Посмертья, в окно тоже нагляделась. Я накинула балахон, капюшон, закрепила на лице маску. В зеркало смотреть не хотелось, и вообще… раз сивиллы были в курсе моего появления и успели нападение организовать, от кого я прячусь? Какой-то смешной маскарад.
        Я сдернула маску с лица и сняла одежды Храма.
        - Альтьера? - вопросительная интонация Яниса была лишней, он все понял. - Его величество…
        - Его величество может сам изображать женщину из Храма, если захочет. Я же не вижу в этом смысла. Кто бы ни стоял за нападением, он поймет, кто прячется за идиотской маской, а что до остальных… полагаю, и их неведение продлится недолго, - в этот момент мне даже стало смешно. - Скажите, Янис, как вы видите причину моего здесь появления?
        - Причину… причину появления… в живых?
        - К сожалению, эта причина для меня загадка. Нет, я о своем присутствии во дворце. На Новой Земле, или как это место называется. В Тенете.
        - Полагаю, это не мое дело, - со всей осторожностью выкрутился парень.
        - Зря вы так полагаете, Янис. Потому что я здесь, чтобы разрушать. Процесс уже запущен, раз утром Алласан отменил свадьбу. Дальше больше… намного, намного больше. И по этой причине нет смысла скрывать мое лицо, о нем вовремя шепнут тем, кому следует. Чтобы разрушений было больше.
        - Альтьера, что вы… зачем вы так говорите?
        Я пожала плечами:
        - Это правда. И Алласан об этом знает. Он похож на человека, который соображает быстро… хорошо бы у него хватило мудрости упаковать меня по частям и отправить обратно за стену. Но у него не хватит. На меня будут нападать, а он будет защищать меня всеми силами, он будет отвлекаться от дел более важных. Возможно, потеряет авторитет, ведь кому нужен король, у которого на уме одна личная жизнь. Тем более в такое непростое время. Да… думаю, все может быть так. И это лишь один из вариантов, на который хватило моей фантазии, могут быть и другие.
        Янис промолчал, глядя на меня так серьезно, что стало не по себе.
        - Нам пора идти, альтьера, - через некоторое время сказал он уже совсем другим тоном. Холодным. - Маску можете оставить здесь, насильно на вас ее никто не наденет. Действуйте, как знаете.
        Я было решила, что нанесла парню непоправимую обиду: из дворца мы выходили в абсолютной тишине, да и потом, когда я вертела головой в попытке ухватить что-то знакомое в очертаниях серого города, Янис не обронил ни слова. Но перед зданием полиции он вдруг сказал:
        - Я бы взял на себя смелость пригласить вас на ужин сегодня вечером, чтобы пообщаться в кругу… старых знакомых. Если хотите, конечно. Лин пока ничего не знает, предупредить ее я счел опасным, ведь мое послание могли перехватить… но сейчас, полагаю, такая предосторожность уже лишняя. Раз вы все равно без маски, я напишу ей, как только поговорим с девушками. И… мы оба будем рады вас видеть.
        - Эту идею тебе тоже его величество подкинул?
        Янис поджал губы:
        - Вы ведь уже знаете, зачем спрашивать? При всем уважении, альтьера, вы всегда казались мне… сложным человеком. Очень. Я не знал, как с вами разговаривать раньше, и понятия не имею, как это делать теперь, когда… когда мы с Лин словно вашу жизнь украли! Я чувствую это именно так, и вы тоже, раз общаетесь со мной, как с посторонним. Совсем не как раньше. И да, при таком раскладе сам бы я не осмелился пригласить вас в гости, но…
        - Но королю ты присягнул на верность.
        - И опять - я не знаю, как относиться к вашим словам.
        - Как к словам, - пожала я плечами.
        Янис не ответил, открыл передо мной дверь и пропустил вперед.
        А мне внезапно подумалось, что этот парень стал другим. Хал был прав, мое появление выбило Яниса из колеи, можно сказать, передо мной его шокированная и сбитая с толку версия. Но даже она жестче, чем мне представлялось, ведь впервые увидев этого парня с локоном на лбу, я решила, что он наивный милый мальчик, этакий цветочек, внезапно проклюнувшийся на суровой мертвой земле. Но, возможно, он таким был. А потом цветочек оброс колючками и заматерел, как это часто происходит.
        В полиции на меня поглядывали с любопытством, но оно скорее касалось Яниса, всем было интересно, что за женщина такая с ним заявилась, да еще со стражей за спиной! Здесь меня не узнавали в лицо, совсем как во дворце, по крайней мере, я ни разу не заметила на лицах уже знакомого шокированного выражения. Если кто и встречал меня в прошлом, не соотнес с версией настоящей, что логично, ведь жизнь заканчивается Посмертьем. А оттуда не возвращаются.
        Янис быстро объяснил, что раньше полиции в Тенете не было, это же городок при университете, в котором жили преподавательские семьи, студенты и обслуживающий персонал в небольшом по сравнению со столицей количестве. Никакой Низменности с ее беззаконием, никаких сивилл и тайных клубов. Все на виду у всех. И, конечно, Тенет был сильно меньше.
        - Многих людей я нанимал сам, - продолжил делиться Янис, ведя меня по узким коридорам. - Когда-то нас было человек пять, не больше. Казалось, полиция не очень нужна во времена, когда вокруг много стражи и мертвых, творилось всякое… но, как оказалось, решение было верным. Даже с мертвыми, сивиллами и мертвой наукой находится место для обычных, бытовых преступлений. Но сейчас мы занимаемся многим, хотя поначалу для большинства парней мертвая наука казалась магией. После работы мы ходили в университет, слушали лекции, разбирались. И теперь все едино. Королевской полиции не существует. Раньше только слухи ходили, что прячется под этим названием, а теперь… вот так.
        - Значит, вы посещали местный университет?
        - Все жители Новых Земель обязаны прослушать годовой курс лекций и пройти практику. Это новый закон. Я начал с такого курса, а потом проучился еще семь лет. Нельзя оставлять пробелы в моем положении… - он смущенно отвел взгляд: - Думаю, вы уже заметили, но если нет… я заведую полицией. Я не хотел и, конечно, не планировал, но так вышло. Сначала нас было человек пять, я говорил… мы обосновались в бывшем ректорском доме, он все равно пустовал. До полиции никому не было дела, но времена меняются. Мертвая наука так прочно вошла в жизни людей, что стала частью многих преступлений.
        - И много таких преступлений происходит?
        - Работы хватает, - неоднозначно ответил Янис.
        Вот оно как, значит.
        От парня, не подозревающего о мертвой науке, до начальника полиции с университетом за спиной. Наверное, я еще ни разу не чувствовала пропасть между прошлым и настоящим так остро, как с этим Янисом. Думая о нем, я видела тонкую нить, что вот-вот оборвется. С Дарланом все было иначе, с Халом… я пока не знала. Его величество Алласан был для меня непредсказуемой загадкой, но с ним я ощущала себя как никогда живой. Вернувшейся из Посмертья окончательно.
        Янис открыл очередную дверь, пропуская меня на лестницу, ведущую под землю.
        - Там у нас допросные и камеры для временного содержания подозреваемых, - деловито пояснил он. - Все остальные отправляются в Игол. В Аннерам, сами понимаете, сейчас никого не отправить, а с некоторыми такая неразбериха… эти вопросы тоже отрабатываются, я сам лично проверяю дела заключенных, осужденных в первые годы Новых Земель. А заключенные все в Иголе, да.
        - Говорите так, словно их там много.
        - Хватает, - повторил он, пресекая мое любопытство.
        Мы оказались в допросной, где нас ждала сивилла, та, что держала мне руки и которую я приложила лицом о стену. Увидев меня, она рассвирепела и сплюнула на пол, хотя целилась, конечно, в мою сторону. Похоже, стоило приложить ее дважды, чтобы плеваться не могла.
        - Я ничего не скажу! - закричала девушка и глянула на меня с ненавистью: - А ты все равно сдохнешь, тварь. Ты ходячий труп, и тебя успокоят в ближайшее время. Слышала? Тебя зароют живьем, если придется!
        Я посмотрела на Яниса и улыбнулась:
        - Знаете? А мне нравится. Приступим к допросу?.
        ГЛАВА 12. Новые встречи
        За последние десять лет мертвая наука шагнула вперед так, как не шагала ни разу за много сотен лет. Без Храма возрождается наука, таков на самом деле закон баланса.
        ИЗ ЛИЧНЫХ ДНЕВНИКОВ АЛЬТЬЕРА ХАКОНА АРМФАНТЕНА.
        Мне хотелось поучаствовать в расследовании, было в этом что-то такое… знакомое и понятное. Как возвращение домой, где все вещи на своих местах и их можно найти на ощупь в темноте. Каждый угол знаком, каждый поворот, и все такое безопасное. Я знала, что говорить, как спрашивать, как себя вести. Это рядом с Халом я терялась и погружалась в какое-то сумрачное состояние, тонула в сомнениях и эмоциях, а здесь… расправила плечи и улыбнулась. Да, поучаствовать мне хотелось, но я лишь улыбалась и смотрела, как работает Янис. Он полицейский, это его расследование, нечестно все портить только из желания ступить на знакомую твердую почву.
        - Мы выяснили твое имя: Фрея. Фрея Алис. Тебе всего семнадцать, Фрея, твоя жизнь даже не началась, впереди лет двести при хорошем раскладе. Двести лет, ты только подумай! - Янис выдержал паузу, глядя на сивиллу внимательно и серьезно. Она перестала метаться и обвинять меня во всех грехах, выдохлась и теперь испепеляла злым взглядом стену допросной, делая вид, что ей не интересно. - Часть этих лет ты уже перечеркнула, это правда, но все можно исправить. Конечно, не до конца, дело сделано, но обещаю: сто пятьдесят лет будут твоими, если проявишь благоразумие. Твои родители… - Янис мельком глянул на бумажку перед собой и поправился: - …твоя мать, Эрна, будет жива, когда вернешься.
        Фрея дернулась и промолчала.
        - Знаешь, сколько лет мне? Тридцать три года, - продолжил Янис. - А знаешь, чем я занимался в семнадцать? Жил в Низменности, голодал и едва не вступил в банду. Все так делали, я тоже хотел. Это казалось правильным, приобщиться к чему-то большему, чем ты сам, впитать высокие идеалы. Почему высокие? Не знаю, но так казалось. Чужие мысли виделись важными и правильными, понимаешь, Фрея? И я готов был за них биться. Сейчас уже не вспомнить, что пошло не так, не иначе Судьи вмешались и отвели от глупого решения, но я оказался в полиции. Прошло еще семнадцать лет, и моя жизнь изменилась так сильно, словно речь о разных людях. Что будет еще через семнадцать лет? Не знаю. Но мне бы не хотелось перечеркнуть все причуды и сюрпризы жизни одним необдуманным поступком.
        - Так вы ничего не добьетесь, - фыркнула пленница. - Разве что умру от скуки, слушая ваши истории.
        - Ты, Фрея, напала на гостью короля. Это расценивается как нападение на самого короля, ведь произошло все в его покоях. Боюсь, ты можешь умереть вовсе не от скуки. За проступок вроде твоего предусмотрена смертная казнь, но ты женщина, тебя не казнят, а запрут навечно в месте вроде этой темной комнаты. А до этого… ты все равно все расскажешь. На полицию работают сивиллы, а их яд может действовать по-разному, все зависит от способа приготовления. Ты знаешь? Я вот знаю, даже пробовал на себе однажды. Рассказал вслух такое, в чем не признавался даже мысленно, даже наедине с собой.
        Фрея разом побледнела и стрельнула взглядом в Яниса:
        - Ложь! Это все выдумки, городские легенды…
        - Мертвая наука на месте не стоит, так что нет. Это правда. Яд сивилл развязывает язык матерым убийцам, безжалостным головорезам из Равнсварта, жестоким северянам, которым не страшны мертвые. А ты разговоришься еще быстрее. Сдашь всех и обязательно расскажешь, причастна ли к твоим планам мать. Соседи, друзья… ты расскажешь, подозревали ли они о чем-то. Если да, они пойдут по твоим стопам. Немного яда, и у полиции будет даже слишком много подозреваемых. В любом другом деле это было бы лишней тратой времени и ресурсов, но покушение на короля вопрос иного масштаба. Это не воровство на улице и даже не привязка кровью.
        Из глаз девушки потекли слезы. Как-то быстро, в один миг целый потоп… она сразу начала выглядеть на свои жалкие семнадцать лет. Ребенок же совсем. Фрея была крупной, высокой и на вид могла одними руками гнуть железные прутья. Да что там прутья! Руки до сих пор ныли в местах, где Фрея их держала. Но недюжинная сила не делала ее взрослой.
        - Надо было прыгать, - пролепетала она. - Надо было выбрать быструю смерть…
        - Ты пыталась. Можешь этим утешиться, - предложила я.
        Янис посмотрел на меня с укором, пришлось замолчать.
        А вот Фрея заговорила. Не сразу, но было понятно, что намек на причастность матери, на возможность не просто втянуть ее в расследование, но и обвинить в деяниях дочери, стал решающим. Девчонке семнадцать, отправляясь на самоубийственную миссию, она думала лишь о важности этой миссии, никто не подсказал ей, как это отразится на близких. Или она думала, что умрет, и ей будет плевать? Отодвигала ответственность, но та все равно настигла.
        Ничего особенного в истории Фреи не было. Она - дитя войн и потерь, ее легко было настроить на нужный лад, что и сделала погибшая сивилла Саша. Среди ночи она пришла к Фрее домой и объяснила ситуацию: во дворец прибыла некая женщина из-за стены. Не сивилла, но точно ведьма, ведь ради нее король откажется от перемирия с Равнсвартом. С тем самым суровым севером, о котором слагали легенды. А это означало одно: грядет новая война, новые мертвые, возможно, даже мать Фреи, а она и без того потеряла оба глаза, находясь в плену. Когда-то чужаки думали, что сивиллам нужны глаза, чтобы поднимать мертвецов…
        Фрее сказали, что женщина из-за стены сильна, нужен кто-то, способный ее удержать. Фрее сказали, что воткнуть кинжал в грудь этой женщины недостаточно, нужен обязательно яд, с которым возвращение в живые станет затруднительным. Даже невозможным, ведь яд они раздобыли сильный. Фрее еще много чего сказали, и она, заливаясь слезами, выложила это нам.
        - Девушка недоговорила, - вздохнула я за пределами допросной. - Ее послушать, так некие сивиллы пришли с предложением, а она возьми, да согласись. На убийство, да еще во дворце! Я понимаю, что многие ратуют за светлое будущее, но как будто бы люди склонны больше думать о себе и своем светлом будущем. Да, случаи бывают разные, но… так быстро решиться на убийство, зная, что сама при этом умрешь?
        - Было что-то еще, - согласился Янис, напряженно морща лоб.
        - Надо отсыпать ей чудодейственного средства, что развязывает язык. Если оно существует.
        - Есть такое средство. С ядом сивилл, это правда. Действует как алкоголь, но с некоторыми особенностями. Расслабляет и практически лишает человека воли, кто-то действительно болтает все подряд и не может остановиться. Но такой эффект нельзя назвать правилом. Некоторые просто падают без чувств до утра, некоторые готовы наговорить на себя и подключают фантазию… никогда не угадаешь, что будет. Но об этом мы не распространяемся, а вот на чудодейственность напираем. Городская легенда как она есть.
        - Значит, вы соврали Фрее?
        - Отчего же? Сказал правду, удобную мне. Вы сами не раз так делали.
        - Ну раз я так делала… жалко девчонку. Глупая.
        - Жалко, но ее глупость нам на руку - с Фреи хорошо было начинать. Ей семнадцать, она, считай, и в Низменности не росла, заматереть не успела. Такую легко напугать двухсотлетним заключением и разговорить. Да, знает она меньше всех, но ее информации может хватить, чтобы подступиться к другой сивилле… - Янис на ходу глянул на записи. - …Герде Агне. Ее допрашивал мой первый помощник, они… оказалось, они были знакомы в далеком прошлом, когда Герда жила в Низменности и работала в одном примечательном мужском клубе. Мы посчитали, что личное знакомство сыграет на руку. Информация от Фреи, информация от моего помощника… может сработать. Другие мои люди занимаются вопросом вашего появления: кто видел, кто мог узнать, кто отлучался из дворца, чтобы передать информацию.
        - Есть зацепки?
        - Несколько, но скоро у нас появится более полная информация… а вот и мой помощник, - Янис указал на человека в коридоре, он тоже носил белую форму, что бы это ни означало. Остальные щеголяли в сером. - Вильгельм! Есть новости?
        Но этот Вильгельм застыл, глядя на меня во все глаза.
        Должно быть, я еще не раз встречу людей с такими лицами, привыкну, но пока каждая такая встреча загоняла в угол, заставляла зажиматься и готовиться к удару. К удару по моей дырявой памяти, разумеется.
        Янис тоже заметил реакцию первого помощника и деловито сообщил:
        - По прямому распоряжению его величества альтьера Морландер присоединится к расследованию, при ней можно говорить. Что рассказала Герда Агне? Ты разговаривал с ней с самого утра, наверняка что-то полезное есть.
        Но Вильгельм словно не слышал начальника.
        - Так вот на кого напали ночью, - прошептал он. - Ида собственной персоной…
        - Вильгельм, прошу не забываться и сосредоточиться на деле.
        Опять не сработало:
        - Это сделал Александр? - глядя мне в глаза, спросил мужчина. Я его, конечно, не узнала: очень высокий и крупный, чуть ли не раза в два меня больше, хотя я тоже совсем не маленькая девочка; черты лица вроде бы приятны, но все портило это злое, агрессивное даже, выражение. Оно застыло на мужском лице, как маска.
        Вильгельм вдруг шагнул ко мне и схватил за руку:
        - Ну же, Ида, это сделал Александр? Он нашел тебя? Он нашел только тебя или их тоже? Говори! - он дернул меня, точно куклу. - Он вернул их?
        Пока я думала, как поступить, между нами вклинился Янис:
        - Альтьер Роткирхельт, я бы порекомендовал воздержаться от подобных выпадов!
        Но вышеназванный альтьер легко оттеснил более мелкого Яниса и двинулся в мою сторону. Его глаза полыхали неприкрытой яростью, а я с тоской прикидывала в уме варианты своего подзабытого греха. И в который раз в голову влез Дарлан с его «держись там, никому не рассказывай о потере памяти». Отличный совет, отличный план, отличный Дарлан, мать его…
        - Принц и принцесса, Ида! Ну же!
        Я пятилась назад, пока не уперлась в стену. Драться с мужчиной, у которого одна рука толщиной во всю меня, не хотелось совсем, сколько можно… опять это станет известной всем историей, и опять это отразится на Хале. А я пока не знала, как быть с ним, я ничего не знала, кроме того, что опять все порчу. Как и было задумало.
        К счастью, Янис успел привлечь других полицейских, сопротивляющегося альтьера Роткирхельта (он продолжал выкрикивать вопросы о принцах и принцессах) не без труда оттащили в сторону и закрыли в чьем-то кабинете, хотя, думается мне, сей альтьер мог бы вынести любую дверь, даже не напрягаясь. Он бы и сквозь стену пробился при желании, какая там дверь при таких габаритах.
        - Полагаю, разговор с ним пока откладывается, - деликатно заметил Янис. - И лучше я побеседую с ним один, а то мало ли… вообще-то, альтьер Роткирхельт неплохо себя показал и в полицию когда-то попросился сам. Мертвая наука ему не чужда, а таких людей всегда катастрофически мало, и вот… я лично его принял. И ни разу не пожалел. Что до сегодняшнего - не обижайтесь на него, альтьера. У него личная ситуация, а личное всегда очень болезненно.
        - И я причастна к его личной ситуации?
        - Никоим образом. Но вы… полагаю, ваше появление оказало на альтьера весьма сильный эффект. Он не справился, но скоро отойдет и извинится. Возможно, следующий ваш разговор сложится иначе.
        Вскоре Янис бесстрашно отправился на разговор с яростным альтьером, а меня оставил пить ягодный отвар, наслаждаться пирожными и взглядами приставленной ко мне стражи. Во время памятной встречи в коридоре часть стражи осталась на улице, а часть ждала в большом зале. Предполагалось, что в здании, полном полицейских, да еще и рядом с Янисом, я в полной безопасности, а толпа из стражи рядом только усугубит ситуацию. К примеру, можно банально не разойтись в коридоре и застрять… но это был просчет, за который король может спустить с людей шкуру. В общем, на меня смотрели не самыми добрыми взглядами, как на женщину, умудрившуюся найти проблемы даже в окружении полицейских.
        Вот что, спрашивается, нужно было этому альтьеру?
        Принц и принцесса… кажется, Дарлан упоминал о детях короля Александра, о том, что они воспитываются в Аннераме, не видя ни отца, ни столицу. Эти дети как раз могут быть искомыми принцем и принцессой, но зачем они альтьеру Роткирхельту понадобились, да еще как что-то глубоко личное? Я бы поняла, спрашивай про детей Хал. Он король, у него может быть интерес… интерес страшный, но объяснимый. А у полицейского из Тенета? Ничего не понятно.
        Я потерянно взялась за кружку с отваром и хотела было отпить, но ее аккуратно забрали из моих рук. Стражник отлил часть напитка в отдельную чашку и передал другому мужчине, тот выпил и утвердительно кивнул. Чашку мне вернули, но пить расхотелось. И находиться здесь тоже расхотелось.
        Янис застал меня с остывшим напитком:
        - Не понравилось? Если хотите, попрошу ребят сделать что-нибудь другое, например, ликао. Лин говорила, вы любили… любите его. Распорядиться?
        - Нет.
        - Тогда… - он глянул на стражу и понятливо кивнул: - Поговорим с Гердой, вся необходимая информация у меня, - он пригласил меня следовать в сторону допросной, а стражу остановил жестом: - Боюсь, вам придется остаться за дверью, посторонние люди могут помешать делу.
        Начался спор, в суть которого не хотелось вдаваться. Кажется, Янис отстаивал право на допрос без посторонних, что понятно - ему и меня за глаза, а стража, назначенная королем, козыряла полномочиями, которые превыше всего, раз приказ глаз с меня не спускать поступил сверху, а в полиции не так безопасно, как утверждалось.
        Устав это слушать, я вышла на улицу.
        Никем не замеченная, между прочим.
        Убегать я не собиралась, отошла за соседнее здание, привалилась к нему спиной и блаженно выдохнула. Хорошо. Шум города, река неподалеку, и никаких криков о полномочиях. Возвращаться не хотелось, но прогулка по городу в одиночестве выглядела верхом глупости. В моем-то положении, после нападения… и все равно соблазн был велик, я буквально силой удерживала себя на месте.
        - Ида? - голос был знакомым, я повернула голову и увидела буйного коридорного альтьера с его принцами и принцессами. В этот раз он выглядел спокойнее, в глазах ни намека на ярость или желание зажать меня в ближайшем углу. Он вообще выглядел потерянным и безопасным, несмотря на устрашающие размеры.
        Альтьер завернул за угол, встал рядом со мной и закурил.
        - Будешь? - предложил он.
        - Нет.
        - Отказалась от старых привычек? Забавно… когда-то именно с тобой я впервые закурил. Хотелось произвести впечатление, знаешь ли. Да всем хотелось! Но никто не знал, как это сделать. Вот и я, хороший мальчик, не знал, но пытался. Хотя мне было важнее перещеголять брата, конечно.
        - Так себе способ произвести впечатление, - не оценила нынешняя я. А в прошлом - кто его знает.
        - Точно, - смеясь, он выпустил дым вверх. - Что сказать? Дурак был. Я вообще из тех людей, что горазды на дурацкие поступки, лишь бы не выглядеть слабаком в чужих глазах.
        Не зная, что сказать, я промолчала.
        Альтьер Роткирхельт тоже с разговорами не торопился, докурил, глядя на окна напротив, потер лицо и вздохнул, словно перед тяжелым прыжком.
        - Ты прости меня, ладно? Не хотел я на тебя нападать. Так глупо получилось… если бы не Янис, меня бы и вовсе в темницу закинуть могли. Он вроде отбил. Пока отбил, а там кто знает… но я бы ничего такого тебе не сделал. Просто я ее так люблю, нет сил смотреть, как она страдает. И тут увидел тебя, и как будто вместе с тобой увидел решение всех ее проблем, понимаешь? Вдруг ты вернулась не одна, вдруг Александр не так безумен, как о нем рассказывают, вдруг надежда все-таки есть, - он покачал головой, словно в последнее и сам не верил, затем вновь посмотрел на меня и высказал неожиданное предложение: - Не хочешь прогуляться до кабака?
        Увидев на моем лице удивление, он с энтузиазмом продолжил:
        - Он до сих пор на месте, представляешь? Там все так же паршиво кормят и поят, но он устоял. Столько всего там случилось, да? Старые деньки… мы тогда и подумать не могли, чем обернется будущее. Все казалось таким… предопределенным. А теперь Силлиана нет, Константина нет, Карл в Посмертье, Ефраим погиб во время обвала, Габриэль и Стил… понятия не имею, что с ними. А я сам полузаконно женат на женщине, которую выкрал из-под носа у самого короля.
        Тяжело соотносить незнакомые лица с незнакомыми именами, порой образы совсем не стыкуются друг с другом, но общая картина сложилась. Дарлан рассказывал о трагически погибшей королеве и альтьере, бежавшем за стену примерно в то же время.
        - Значит, Августа жива?
        - Ты не знала? - удивился он. - Жива она.
        - А знаешь, что? Идем в этот твой кабак. Как в старые добрые…
        ГЛАВА 13. Еще больше встреч и воспоминаний
        Мертвая Земля отняла у меня все и привязала к себе, отрезав от остального мира. За что она так со мной? Я была ей верна, верила в ее законы и Великий Суд. Или она знала, что вера моя не так крепка, как я показывала, и все испытания, выпавшие на мою долю - наказание за лицемерие?
        ИЗ ЛИЧНЫХ ДНЕВНИКОВ КОРОЛЕВЫ АВГУСТЫ.
        Вильгельм усадил меня за столик, сам отправился за напитками и едой. Вернулся с корзиной жареного хлеба со специями и двумя кружками, что в его могучих руках смотрелись скромно, а рядом со мной почти сосудом для купания. В так называемом кабаке, несмотря на дневное время, толпился народ. На Вильгельма поглядывали с любопытством, он все же в полицейской форме. А на меня… да без особого интереса. Я оглядывалась по сторонам и изучала людей, выискивая малейший намек на желание напасть, накормить ядом или пырнуть ножом, но присутствующих в кабаке куда больше интересовал мой спутник.
        - За старые добрые, - Вильгельм поднял кружку и выпил половину напитка, заев все хлебом.
        Я последовала его примеру и тоже сделала пару глотков.
        - Ну как? - улыбнулся он.
        - Намного лучше отвара, - заверила я.
        - Да уж, - он устало потер шею и одним глотком допил эль. Из такой-то кружки… это как будто физически невозможно! Но Вильгельм ничего, справился, а после извинился и сходил за добавкой. Принес в двойном размере, что с его темпами дальновидно.
        Хотелось спросить, одобрит ли пьянство Янис, но какая разница. Мой побег вот тоже никто не оценит, он вообще со всех сторон хуже, чем пара исполинских кружек эля в разгар дня. И в разгар расследования.
        - Как ты вообще, а? - после второй кружки решился Вильгельм на вопрос.
        - Нормально.
        - Нормально. Да уж… а там? Что было там, Ида? Я… - он махнул рукой, как бы говоря, что зря затеял разговор, но что-то внутри пересилило. Он посмотрел на меня и быстро заговорил: - Я не из досужего любопытства спрашиваю, честное слово. Все останется между нами, я никому и никогда… просто Ефраим был мне так близок… ты видела его там?
        - Нет.
        Вильгельм резко выдохнул, словно мое «нет» было невыносимым, болезненным признанием. Словно я сообщила, что день за днем Ефраим мучается где-то глубоко под мертвой землей и не может выбраться к людям.
        - Там не так плохо, - сказала я как будто правду. - Там есть жизнь… другая. Думаю, с Ефраимом все хорошо.
        - Значит, и с ними все хорошо.
        - Ты про детей Августы?
        Он кивнул.
        - С ними все хорошо, но не в Посмертье, а в Аннераме. - Признание далось мне нелегко, я сомневалась, стоит ли его озвучивать. Но решила, что Дарлан вряд ли выдал бы мне опасную информацию, зная, куда я отправляюсь, стало быть, о детях рассказать можно. Тем более, информация дойдет до безутешной матери.
        - Что? - с лица Вильгельма сошли все краски. - Это правда?
        - Так мне сказали. Детей спасли из-под завалов и спрятали ради их безопасности. Я не видела их лично, не посещала Аннерам.
        - Кто тебе сказал?
        - Дарлан.
        - Дарлан, значит… - Вильгельм вдруг со всего размаху опустил кулак на стол и рявкнул: - Вот же крыса! Сучонок, тварь… он знал, знал с самого начала! И ни слова не сказал!
        Из-за столь бурной реакции я вся оказалась облита элем.
        - Ты бы успокоился, - буркнула я, прижимая к юбке платок, что походило на попытки воскресить пролежавшего неделю мертвеца, то есть, было совсем бесполезно. - Из-за твоего ора на нас внимание обращают. Вот-вот стража услышит с улицы и прибежит меня охранять.
        Вильгельм убрал могучие кулаки под стол, но на меня глянул свирепо:
        - Ты, как всегда, на защите Дарлана!
        - Я на защите одежды, которая даже не моя! - я раздраженно откинула в сторону насквозь мокрый платок. - Судя по твоим репликам, Дарлан тебе другом не был, так с чего бы ему выдавать королевские тайны?
        - С того, что Августа - мать этих детей!
        - Которая, насколько мне известно, сидела в башне и считалась предательницей. И сбежать помог ей ты… подозреваю, не обошлось без того же Дарлана, он как минимум не стал вам мешать, а то и вовсе помог. Как думаешь, ушла бы твоя Августа за стену, зная о детях в Аннераме? Вряд ли. Возможно, к этому моменту ее смерть стала бы настоящей. А так… всегда есть шанс что-то исправить, пока вы оба живы.
        - Сама в это веришь, Ида? - тон Вильгельма был с намеком на издевку.
        - Верю.
        - Ну да. И как, по-твоему, я преподнесу новость Августе?
        - Это уже не мое дело.
        - А что твое дело? Обработать короля? Сомневаюсь, что Александр вытащил тебя из Посмертья из великой любви, ведь нынешний он на такое не способен, значит, у него были аргументы посерьезнее. И вот ты здесь… - после трех кружек эля взгляд Вильгельма изменился, и я засомневалась, что отправиться в кабак с первым встречным такая уж хорошая затея, как показалось поначалу. Я потянулась за старым знакомством, только и всего, но получила те самые подозрения, из-за которых меня хотели убить этим утром.
        - И вот я здесь. Что дальше, Вильгельм?
        Он промолчал, но это была показательная тишина. Его руки прятались под столом, и я живо представляла, как сжимаются могучие кулаки.
        Поняв, что затея с «дружескими воспоминаниями» провалилась, я улыбнулась:
        - Вот ты подозреваешь меня и весь из себя на взводе, но забыл, сколь сильный козырь есть в моих руках. И я его использую, если увижу в этом необходимость. Пока не вижу, но ты как будто мечтаешь, чтобы я прозрела.
        С лица Вильгельма в очередной раз сошли все краски.
        - Ты знаешь про Иллирику? - прохрипел он. - Дарлан все рассказал…
        - Вопрос, понимает ли прекрасная и трогательная Августа, с кем связалась? - взглядом я указала на выход: - А теперь проваливай вместе со своими подозрениями и не давай мне повода для откровенности.
        Он резко встал, сделал шаг, но остановился.
        - Я тогда был другим человеком, Ида. Глупым и пустым, в моей жизни не было ничего, за что я мог бороться, за что захотел бы бороться. Гордиться нечем, это правда. Но Августа меня изменила.
        - Хорошо, если так.
        - Она меня не простит, если узнает.
        - Так не давай мне повода рассказывать.
        Вильгельм ушел, более не сказав ни слова.
        Дрожащей рукой я схватила кружку и выпила остатки эля. Он был горьким и отвратительным, но мне было плевать, хотелось запить этот разговор, который, впрочем, все же вытащил на свет что-то. Так резко и вместе с тем так легко, что не верилось.
        Иллирика. Она была подругой королевы Августы и погибла когда-то давно. Еще в прошлой жизни. Иллирика была воином, сильной девушкой. Но чужая сила порой привлекает людей, которым хочется взять верх, подавить. Унизить. Или просто развлечься, наслаждаясь сопротивлением… я, честно, не знала, к какому типу отнести братьев Ефраима и Вильгельма. Не помнила о них ничего более, но этот конкретный момент выплыл из темных глубин памяти. Момент, когда я узнала, как братья хотели развлечься с Иллирикой, но она отбилась… или не отбилась. Даже тут не было определенности.
        Какое-то бесполезное воспоминание.
        Я бы предпочла узнать о другом.
        Пока я разглядывала пустую кружку, подошла девушка в цветастом переднике и поставила на стол новую порцию. Девушку я уже видела - она обслуживала Вильгельма, ничего подозрительного… вот только эль я не заказывала. И Вильгельм еще на входе рассказал, что в кабаке положено добывать напитки и еду самостоятельно, никто их на блюдечке не приносит, так повелось. А тут исключение, да лично для меня…
        Эль в кружке выглядел обычным, без осадка.
        Но пить это, конечно, не стоит.
        Я отодвинула кружку в сторону, из-под нее вылетел клочок бумаги. Вокруг было шумно, на меня никто не смотрел… или я не замечала взглядов. Смотрела на бумажку, словно она могла быть отравленной. Я видела, там что-то написано, некое тайное послание. Меня приглашают на встречу? Без сомнений, к чему еще эта записочка. Лучше выбросить ее, не читая, ничего хорошего на тайной встрече произойти не может, но любопытство пересилило: я резко встала, одновременно стянув бумажку со стола, и покинула шумный, провонявший дымом кабак.
        «Заблудшему всегда рады в Храме…»
        Содержание удивило.
        И повергло в раздумья: если до этого момента я собиралась прочесть записку и выкинуть ее, то теперь появились варианты. Визит в Храм - не тайная встреча в подворотне с неизвестным «доброжелателем». В Храме меня не убьют… скорее всего. Судьи не одобряют членовредительство ближнему, а кто как не Храм обязан чтить заветы Судей? В общем, надежда пережить встречу есть. И еще есть большое желание услышать, что мне расскажут.
        Сомнений долго не продлились, в конце концов, вряд ли в скором времени мне представится возможность пройтись по городу без соглядатаев. Сегодняшний случай можно назвать исключением, удачным стечением обстоятельств. Стража считала меня напуганной нападениями альтьерой, которой и в голову не придет убежать. У меня и самой такой мысли не возникало, оно как-то само. И я бы точно вернулась обратно, если бы не Вильгельм с его предложением, так что… да, удачное стечение обстоятельств, которым стоит воспользоваться.
        Храм виднелся издалека, от кабака рукой подать.
        Я шла по улицам, разглядывая камни под ногами, боялась, что меня опять кто-то разглядит и узнает. В городе было людно, совсем не как в пустынном Мортуме. Хотя там и улицы шире в несколько раз, и дома выше, а это тоже влияло на впечатления. Тенет же казался компактным и густонаселенным, все куда-то спешили… в Храм полагалось попасть через мост, там тоже была толкучка. И река шумела так, что уши закладывало. Но чем ближе я подходила к точке назначения, тем тише становилось. Храм словно существовал отдельно от остального мира, такой неприступный и… заброшенный.
        Хотя дверь была открыта.
        Решение уже принято, я быстро зашла внутрь.
        В Храме я была впервые, и вместе с тем знала каждую деталь. Опять все словно фантазия из далекого сна, игра воображения, которая вдруг воплотилась в реальном месте. Все эти узкие, длинные до бесконечности окна, приглушенный свет и белизна камня… как в Посмертье.
        Мысль кольнула и ушла, оставив странный осадок.
        - Альтьера Морландер, доброго дня, - ко мне приблизилась женщина в белом балахоне, точной копией того, что мне предлагалось надеть утром. - Меня зовут Кая. Рада, что вы добрались до Храма столь скоро. Если позволите… лучше не стоять у всех на виду, поговорим в библиотеке.
        Она повела меня за собой, мы спустились вниз на несколько пролетов.
        Библиотека Храма… пустовала. Янис говорил, что книги и древние записи были сожжены, чтобы новый король до них не добрался, остались только касталы с их воспоминаниями и скельты с видениями о будущем. Теперь я увидела это своими глазами. И почему-то было горько.
        - Пусто, не так ли? - проследив мой взгляд, улыбнулась Кая. - Мир меняется, Храм обязан реагировать. Допустимы любые жертвы, чтобы спасти остатки былого величия Мертвых Земель.
        Мы сели за стол напротив друг друга. Кая сняла капюшон, я смогла разглядеть ее получше. Ее волосы были обрезаны совсем коротко, до пушистого ежика на голове. Бледная кожа, карие глаза и татуировки на шее - Кая была не касталом. Я знала, что такие рисунки носят скельты как символ связи с Землей.
        - Что вы хотите? - не выдержала я, ведь Кая меня разглядывала тоже. И кто знает, что видела, с ее-то способностями.
        - Хотим, чтобы преступления против Мертвых Земель прекратились, - без лишних отступлений ответила скельта. - Но это, увы, невозможно. Нельзя отыграть назад все, что было сделано за многие годы как нельзя восстановить из пепла сожженную дотла библиотеку. Но на ее останках можно создать что-то новое, пользуясь старыми знаниями во благо.
        - И кто, по-вашему, совершает все эти преступления?
        Вопрос можно было не задавать, и без того понятно.
        Вот и Кая не стала уточнять, а продолжила мысль:
        - Он кинул мертвую науку на потеху толпе, словно это зерно для голодных птиц. Он затыкает ею всевозможные дыры, делится ею с… пришлыми, - последнее слово она выплюнула как самое грязное ругательство. - Он ею торгует. Король Даммартена живет сейчас в Аллигоме, потому что в Даммартене умирал. И его пример стал показательным. Все хотят жить вечно, никто не согласен с отписанным сроком, особенно напыщенные короли-чужеземцы. Оглянуться не успеем, как Аллигом станет местом, наполненном чужаками. На границах и так уже растут новые города, не мертвые, но и не живые. Сивиллы ходят по улицам и посещают университеты, чтобы уметь еще больше, скоро на них не будет управы даже у короля. В Храм окончательно перестанут верить, Посмертье более не будет страшить людей. Судьи превратятся в миф.
        Скельта смотрела на меня так яростно, ждала ответ, которого не было.
        Я отвернулась и пожала плечами:
        - Если все вышеперечисленное сделает людей счастливее… в любом случае, не понимаю, что вы хотите от меня. Чтобы я вышла на центральную площадь и рассказала, что Судьи не миф? Что Посмертье реально? Я это могу, но вы разочаруетесь - я ужасный рассказчик.
        - Новая Кровь должна выбрать сторону.
        - Вот как! Вашу, надеюсь?
        Кая улыбнулась многозначительной и всезнающей улыбкой, давая понять: пришло время для ошеломительных историй. Вот сейчас, прямо сейчас она выложит информацию, ради которой позвала в Храм.
        - Новая Кровь ослеплена любовью настолько, что не видит ничего за ней. Не замечает, что человек может стать другим за один лишь год, а что с ним способно сделать десятилетие… кровавое десятилетие, состоящее из войн, потерь и лишений. Из договоров с совестью и самим собой. Такое поменяет любого, даже самого стойкого воина. Король совсем не друг для Новой Крови. Не тот, кого она знала когда-то.
        - Хватит называть меня Новой Кровью.
        - Король враг для Новой Крови, урожденной Иделаиды Морландер. И он точно не ослеплен любовью так, как она думает. Перед отменой свадьбы у него была встреча с мерзким ученым Армфантеном. Ученый рассказал про Новую Кровь. Отмена свадьбы была тонким политическим расчетом, не более.
        - Рада знать, что король не настолько глуп, чтобы ввязываться в разборки с Равнсвартом ради одной лишь любви. С его стороны было бы эгоистично и совсем не по-королевски.
        Кая сверкнула злым взглядом - кажется, она рассказала все, что хотела.
        Я отодвинула стул и встала, скельта вскочила тоже и схватила меня за руку:
        - Когда Мертвая Земля говорит, мы слушаем.
        - Слушайте. Но руку лучше отпустите.
        - Новая Кровь не понимает, глупая девчонка!
        - Тогда, быть может, Мертвой Земле стоит поговорить со мной? Потому что вас я действительно не понимаю.
        Кая вдруг рассмеялась с безумным видом.
        Мою руку она отпустила и отошла назад.
        - А кто сказал, что Мертвая Земля молчала? Она говорила. Много. Новая Кровь ее слушала. Часто. Она - любимица Мертвой Земли. Иначе зачем дарить второй шанс зарвавшейся девчонке? Предвзяты все, она тоже. Она любит всех, но кого-то выделяет. Новая Кровь тому лучшее доказательство.
        Я хотела уйти, но после этих слов вросла в пол.
        - Что значит «она говорила, я слушала»? Мы разговаривали? - я спрашивала, глядя на Каю, которая улыбалась с победным видом - смогла зацепить. Пусть не Халом с его свадебным переполохом, но Мертвой Землей.
        - Обычно так это и бывает.
        - Она человек?
        - Конечно, она не человек! - фыркнула Кая. - Но может носить человеческие маски. Может говорить не только со скельтами. Ей нравится.
        - Почему я слышу о таком впервые?
        - Точно впервые? Разве Посмертье уже отпустило Новую Кровь?
        - Впервые, - настала моя очередь сверкать яростным взглядом.
        Скельта пожала плечами:
        - Нет смысла хранить тайны от Новой Крови. Храм готов пойти навстречу, открыть любые секреты. Все уже не так, как прежде, новый мир будет выстроен на пепелище старого.
        - Тогда кто она такая? Как выглядит?
        - Я общаюсь с ней иначе, мне неведомы ее маски.
        - И вот цена ваших обещаний - пустота вместо информации, - моя злость росла и крепла, находиться в Храме дальше и вести подобные разговоры желания не было. Резким шагом я покинула библиотеку, а затем и сам Храм.
        И только на улице немного успокоилась.
        ГЛАВА 14. Кто здесь Иделаида Морландер?
        Ренан Гранфельтский сочетался браком с Иделаидой Морландер в дивном месте на холме. Деревья вокруг покрылись алыми цветами. Это случилось так неожиданно, словно чудо. Словно сама Земля благословляла молодых.
        ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АЛЬТЬЕРА ВИЛЬГЕЛЬМА РОТКИРХЕЛЬТА. «ГРАНФЕЛЬТСКИЕ. ИСТОРИЯ КОРОЛЕВСКОЙ СЕМЬИ МЕРТВОЗЕМЬЯ»
        - Знал, что найду вас здесь! - запыхавшийся и красный Янис подбежал ко мне в кабаке. После визита в Храм я вернулась, чтобы подумать в этом шумном, вонючем, но все же одиночестве.
        Янис потоптался рядом и сел напротив.
        - Побега не было, так получилось, - улыбнулась я.
        - Вы еще в прошлом научили меня не лезть в чужие дела, особенно, если это ваши дела. Вас искала стража, а я поговорил с Гердой, отправил послание Лин, поговорил со своими людьми… а потом вспомнил, как вы водили меня в это место. Помните? Мы расследовали случай некромантии, тогда это казалось мне чем-то сверхъестественным и вообще… некромантия? Само слово в голове не укладывалось. А сейчас ничего, слово как слово. Часть жизни.
        - И вы первый, кто меня нашел?
        - Честно? Сомневаюсь, что вас теряли, альтьера.
        - Даже так?
        Янис замялся, но под моим внимательным взглядом заговорил:
        - В последние годы выяснился один факт… он как бы очевиден, но почему-то никто и никогда не предполагал… сивиллами бывают и мужчины. Считалось, что мертвая кровь наследуется только по женской линии, но нет. Сивиллы хранили свои тайны, замалчивали, да и мальчики рождались у них редко, но рождались. Их не обучали, можно сказать, их мертвая кровь находилась в спящем состоянии и на жизнь не влияла. Но с изменениями, что произошли в Мертвоземье, этот факт быстро выплыл на поверхность. Мертвая кровь сейчас дарует власть и прятать ее стало глупо.
        - Интересная информация, но как это связано со мной?
        - Полагаю, его величество подстраховался. Отправленная за вами стража - это так, для отвода глаз. На самом же деле вас охранял кто-то более надежный. У его величества есть несколько доверенных, я бы даже сказал, близких людей, наделенных особой кровью. Все они обученные воины, мужчины… и сивиллы из Низменности. Особый отряд. Всегда с королем, на любой встрече, всегда готовы его защитить. Не утверждаю, что все так и есть, но… обычная стража не по вам, и его величество об этом наверняка подумал, - Янис развел руками и виновато улыбнулся.
        - Стоило рассказать раньше.
        - Не думал, что это важно.
        На Яниса я не злилась, а вот на себя очень даже. Выходит, я ни разу не заметила, не почувствовала, что за мной приглядывают некие сивиллы-мужчины, особый, мать его, отряд? Должно же было хоть где-то зачесаться…
        Заметив мои метания, Янис поспешил успокоить:
        - Они умеют сбивать след, альтьера. Однажды я с этим сталкивался: смотрел в упор, но ничего не видел. Особый отряд умеет больше остальных, ими заведует сам альтьер Армфантен. Он сейчас ректор в университете, кажется, самый молодой за всю историю. У них с королем большая дружба и доверие, в том числе из-за создания этого отряда. Он уникален даже для Мертвоземья.
        - Все интереснее и интереснее.
        - Вам, должно быть, нелегко принять такие новости. Я про альтьера Хакона. Когда-то вы лично отправили его в Аннерам за попытку некромантии, а теперь… признаться, поначалу и я не мог принять. Видел мир исключительно черно-белым, верил в добро, зло, правду и ложь… вы часто это высмеивали в прошлом, но знаю, что вы меня понимали. И не понимаете теперь.
        - Не понимаю? Я очень даже понимаю, Янис.
        Но он покачал головой:
        - При всем уважении, альтьера, я вам не верю. Вы смотрите на меня иначе. И я изменился, это правда. За моей спиной теперь много войн и потерь, в таких условиях быстро пересматриваешь свою жизнь. И оказывается, что Хакон Армфантен в ней не главное зло.
        Я улыбнулась и похлопала парня по плечу:
        - Конечно, он не главное зло. Эта честь принадлежит мне.
        - Ваши шутки всегда были странными.
        - Шутки? Не помню, чтобы я шутила.
        Янис вдруг тоже улыбнулся, и улыбка сделала из него юного мальчишку:
        - Вот теперь вы на себя похожи, альтьера.
        - Удивительно, да? Я - и вдруг на себя похожа… расскажете, что узнали у Герды? Не думаю, что вам хочется ради меня проводить повторный допрос, да и травить девушку моим цветущим видом ни к чему.
        Янис рассказывал подробно и обстоятельно, так, чтобы я поняла. Кажется, от него не укрылись некоторые пробелы в моих знаниях, но он был деликатен, все делал вид, что передает историю Герды в чистом виде.
        На самом же деле он начал с неразберихи, что творилась в Тенете, Аллигоме и пограничных землях, когда мертвые встали за королем Александром Гранфельтским. Земля ходила ходуном, все боялись за свои жизни, никто ничего не понимал. Кажется, даже сам король Александр понимал мало, из-за его промедления Хал смог сбежать и заручиться поддержкой соседей, которые уже стояли на мертвой земле достаточно долго, чтобы впитать часть ее силы. Мертвая Армия Александра должна была смести все на своем пути, но в итоге она даже не добралась до живых, готовых к бою. Сивиллы и Херман Армфантен встретили мертвых неподалеку от Тенета, где несколько месяцев горела потом мертвая плоть. Говорили, что Александру надо было больше времени, что Армия в полном составе - слишком тяжелая ноша, и для ее контроля необходимо обучение. Слухов было много, но какой из них правдивый - непонятно.
        Тогда, во времена бесконечных стычек, ничего не говорило построении нового мира с новым королем и даже университетом. Тогда Мертвые Земли раздирала война и все банально пытались выжить, не попасть в кострище из мертвецов, не попасть им под ноги.
        Мертвой крови сивилл хватало для сопротивления целой Армии, потому что Хакон Армфантен вывел свои эксперименты на новый уровень. После Аннерама он вообще стал другим, почти неузнаваемым, а во время тех сражений ему позволялось все. И наука почти разбила саму мертвую Армию, Александр на время отступил, боясь потерять остатки жителей Посмертья.
        И это было началом, ведь слабостью и расколом Мертвых Земель не преминули воспользоваться еще вчера готовые к сражениям соседи. Хал, еще не будучи королем, заключал союзы и решал вопросы уже иного уровня: под угрозой оказалось выживание. Еды не было, людям грозил голод, многие потянулись в Тенет из-за боязни навсегда остаться за стеной с одними лишь мертвыми в качестве соседей. И да, стена начала возводиться под руководством того же Хакона Армфантена. Мертвые, они как тараканы, их должно было что-то сдерживать. Мертвоземье корчилось в муках, никто ничего не понимал, даже решение со стеной было скорее агонией, чем тонким расчётом.
        Все неспокойно до сих пор.
        Хал чудом балансирует на грани, но именно на грани.
        Александр за стеной копит силы, ждет новых мертвецов - это все понимают. Договоры с соседями о поставке зерна не выглядят такими же нерушимыми, как раньше. Мир, установленный несколько лет назад, хрупок и тонок, как лист бумаги, и хватит небольшого ветерка, чтобы этот лист исчез.
        И кто пострадает в первую очередь? Кто окажется на передовой?
        Девушки вроде Герды, конечно.
        Люди, в чьих жилах течет мертвая кровь, заинтересованы в этом новом мире больше остальных. В старом им не нашлось места, вот-вот их бы начали гонять по улицам, как в старые добрые времена. Слухи ходили, никто не знал, что будет после смерти Роксаны. Кровавая Королева когда-то остановила уничтожение мертвой крови, но Храм никогда это решение не поддерживал и выжидал. Возможно, выжидал нового короля, более уступчивого, и давно уже поговаривали, что Александр именно такой - готовый слушать проповеди Храма и следовать его слову.
        Сивиллы готовы были умирать за будущее, в котором мертвая кровь будет жить, и за эту идею они умирали долгие годы. Но делать это снова хотят не все. Уже нет такой сплоченности в их рядах, времена поменялись. Эксперименты Хакона Армфантена так же не всем по душе из-за множества страшных последствий, а эксперименты могут начаться опять, если Равнсварт затаит обиду за нанесенное оскорбление с отменой королевской свадьбы.
        - В общем, Герда из группы радикальных сивилл, - закончил экскурс в прошлое Янис. - Там в основном молодняк, все злятся на свое положение, а старых времен никто не помнит. Герда говорит, что у одной из девушек было видение о мрачном будущем. Много смертей и ужасов, сивиллы другого не предсказывают, тут все понятно. Но… есть у меня сомнения.
        - В чем?
        - В наличии видения. Герда с пеной у рта доказывала, что говорит правду, очень может быть, что ей самой про видение наплели так, что она приняла все за истину. Но… видения сивилл сбываются, если дать им ход, полагаю, это работает так же, как с видениями Храма. Если все замолчать, есть шанс избежать беды, а объявить во всеуслышанье - значит, накликать эту самую беду. Поэтому не сходится.
        Я обдумала услышанное.
        - Значит, либо кто-то хотел именно накликать эту беду и все озвучил, либо… никакого видения не существовало изначально. Кто-то все выдумал, чтобы отправить девушек ко мне и, допустим, исключить сам шанс увиденного будущего. Или исключить меня из списка живых.
        - И опять мы приходим к источнику слухов, - заметил Янис. - С этим пока пусто, вас почти никто не видел, а если кто-то и видел, то запомнил грязную пленницу или вообще пленника. Признать ушедшую альтьеру Иделаиду… признаться честно, я и сам не поверил глазам этим утром.
        - Следует тряхнуть банду радикальных сивилл.
        Янис устало вздохнул:
        - С этим есть сложности: их сборы проходят по ночам, никто из присутствующих не знает друг друга в лицо. Обязательны маски и полная анонимность, места встреч всегда меняются. О способе оповещения я разузнал, но… не думаю, что сивиллы захотят собраться после нападения, зная, что две выжившие девушки на попечении у полиции и наверняка все расскажут.
        - Интересно тут у вас.
        - Тоже не перестаю удивляться, - кивнул парень.
        - И какой у нас план? Будем трясти всех сивилл города?
        - Боюсь, альтьера, в нынешних реалиях такое невозможно, они уважаемые люди, многие считаются героями войны. Так что действовать будем тоньше. И уже не сегодня - нас ждет Лин.
        - Ох, Лин! Сгораю от нетерпения ее увидеть.
        Янис как-то странно на меня покосился, но промолчал.
        Мы покинули кабак и вышли на улицу. В этот раз я старательно оглядывалась, пытаясь отыскать за спиной элитный отряд короля, но, как ни старалась, никого не заметила. Что странно: яд сивилл, значит, на меня не подействовал, а какие-то фокусы с отводом взгляда - да? Все дело в близком контакте, которого сейчас нет? Ясно одно: после истории с невидимым отрядом я обречена вечно оглядываться и искать.
        Янис и Лин жили неподалеку от Храма, всего-то через мост. Тихая улочка, длинный трехэтажный дом с десятком отдельных входов - бывшее студенческое жилье. Нам нужен был один из входов центральных. Янис оглядывался на меня с беспокойством, будто ждал реакции - недовольства или даже гнева. А я ждала развития событий.
        И они закрутились, стоило переступить порог чужого дома.
        В нем было светло, тепло и пахло выпечкой, а от шума и визга закладывало уши. Раздался топот, казалось, тысячи ног, и к нам навстречу выбежали дети. Всего двое, как ни странно. С разбегу они напрыгнули на Яниса, он ловко поймал обоих и поднял на руки. Посмотрел на меня и покраснел до кончиков ушей.
        - Ида, Дин, у нас гости, - он спустил ребят вниз. - Познакомьтесь: альтьера… - еще один быстрый взгляд в мою сторону и тихий вздох: - Альтьера Иделаида Морландер. А это… - договорить он не успел, его перебили:
        - Я альтьера Иделаида Морландер! - грозно сообщила девочка и даже ногой топнула, чтоб вопросов по имени не осталось. Румяная, с большими голубыми глазами и облаком светлых кудрей, что топорщились в разные стороны, хотя заметно - девочку пытались причесать совсем недавно. Но природа и активной образ жизни взяли свое, локоны жили своей жизнью.
        - Ида! - Янис покраснел еще больше. - Разве так мама учила гостей встречать?
        - Доброго вечера, альтьера Морландер. Но вообще-то это я.
        - Договорились, - как слабой стороне, мне пришлось отступить.
        - Доброго вечера, уважаемая альтьера, - повторил за сестрой более покладистый мальчишка, но внешне такой же кудрявый и голубоглазый, как сестра. - Приятно познакомиться, мы рады приветствовать вас в нашем доме.
        Девочка пихнула брата в бок, начались понятные только им двоим игры в гляделки. Янис в который раз мучительно вздохнул и отправил детей в гостиную, те убежали с удовольствием. Топот возобновился, а визг в глубине дома и не прекращался.
        - Это младшая, - пояснил Янис с намеком на обреченность. - С ума нас сводит. Тот самый случай, когда характер виден с рождения, чуть что не по ее, и вот… - он махнул рукой, намекая на дикие крики. - Думал, Лин договорится с няней, чтобы забрала на время, но, похоже, не получилось. Если хотите, можем на улице подождать.
        - И пропустить самое веселье? Ни за что!
        Конечно, детские крики - совсем не тот звук, который хочется слушать, но он мне на руку. В таком визге вряд ли Лин заметит, что я ее впервые в жизни вижу и ничего не помню. Хотя тут как с маской и сокрытием личности, утаивать дыру в голове - такое же бессмысленное занятие. Встречая людей из прошлого целый день, я поняла всю неподъемную авантюрность данной затеи.
        Мы с Янисом устроились в гостиной. Точнее, устроилась я одна, пока Янис пытался угомонить Иду и Дина, стращая Судьями, Посмертьем и материнским гневом. И только последнее заставило парочку ненадолго примолкнуть. За это время Янис успел присесть рядом со мной, и игрища возобновились, но в этот раз усталый отец махнул рукой.
        Дети играли, но и на меня поглядывали с любопытством, особенно Ида.
        - Мы ее в честь вас назвали, - тихо сказал Янис.
        - Такая догадка меня посетила.
        - А Дина в честь брата Лин. Он… погиб. Давно. Нелепая случайность на улицах Низменности, но Лин годами винила себя: недоглядела. Оставила дома одного, совсем одного. Слуг тогда уже не было, все разбежались и попрятались, и вот… Дин оказался в Низменности в неспокойное время.
        Я промолчала, и Янис продолжил:
        - А третью Юной назвали, в честь сестры моей.
        - Она тоже в Посмертье?
        - Да, но… давно. Я маленьким был, когда она ушла.
        - У вас интересный способ выбора детских имен.
        - Не только у нас. Это как в старой сказке: бабушка из Посмертья придет, внучку от беды спасет. Бабушке есть, за что зацепиться, ведь имен таких единицы. Бабушка слышит, бабушка идет, внучку узнает, внучку спасет… - Янис улыбнулся и пояснил: - Лин любит сказки, поверья и традиции.
        Визги наверху стихи, вскоре к нам спустилась Лин. Строгая на вид девушка с темными волосами и поджатыми губами. Она держалась напряженно, глядела исподлобья и дышала тяжело. Впрочем, последнее объяснялось выбранным платьем: думаю, Лин переоделась в новое перед самым спуском, а новое оказалось сильно тесным в груди.
        Как только она появилась, дети притихли, а Янис вскочил приветствовать супругу. Одного взгляда хватило, чтобы понять, кто главная угроза в доме, кого следует бояться. И почему-то все происходящее вызывало невольную улыбку. Строгая и неприступная Лин тоже вызывала улыбку.
        - Я знала, что вы вернетесь, альтьера, - вместо приветствия сообщила Лин. - Хотя смела надеяться, что вы пришлете весточку еще до нашей встречи. Я думала… думала, вы начнете с меня.
        Я все-таки улыбнулась:
        - Не обижайся, Лин, - чувствовалось, что «выкать» ей не стоит, как и Янису.
        - И не думала.
        Видимо, на этом мы все выяснили, потому что больше Лин ко мне не обращалась, только за стол пригласила. Ужин проходил чинно-мирно, разбойники Дин и Ида выглядели благовоспитанными принцем и принцессой, не меньше, даже крошки мимо не уронили. Их только взгляды и выдавали: задорные и хитрые, а так можно было решить, что выбегали на встречу и голосили какие-то другие дети.
        Янис пытался наладить диалог, выдумать тему для беседы, но у него получалось задействовать только мелких. Лин отмалчивалась, неотрывно при этом глядя на меня, а я почти наслаждалась странностью происходящего. Возможно, по замыслу Лин, я должна была ерзать или деревенеть из-за ее внимания, но получалось ровно наоборот.
        - Дину и Иде стоит прогуляться перед сном, - безапелляционно заявила Лин и посмотрела на супруга инквизиторским взглядом: - На площади обещался праздник в честь королевской свадьбы, но теперь это будет просто праздник. Сходите туда.
        - Правда?! - Ида спрыгнула со стула, следом на ногах оказался ее брат. Лица обоих выражали немыслимый восторг, голубые глаза светились счастьем. Не сговариваясь, оба убежали прочь, надо думать, одеваться. Они как будто боялись остаться и услышать, что нет, все это неправда, мама пошутила. Сразу понятно, что поход на праздник был их мечтой.
        - Ты же не хотела, чтобы они шли, - напомнил Янис.
        Лин коротко улыбнулась:
        - Сходите. А то знала я одну Иду, которая могла вылезти в окно, наплевав на все правила и ограничения. Но та Ида могла за себя постоять, а наша пока еще слишком мала. Лучше ей прогуливаться с отцом.
        Янис ушел собираться и собирать детей, до гостиной долетали их голоса. Судя по всему, Ида с Дином захлебывались от восторга и торопили медленного отца, который совсем не мать, с ним можно не ходить по струнке.
        Лин так и не перестала меня разглядывать.
        - Интересная у вас семья, - сказала я, едва хлопнула входная дверь. - Уверена, что дети твои? У вас ничего общего, - это вырвалось из меня, как в случае с Вильгельмом, но опять попало в цель: Лин и бровью не повела, услышав подобное заявление.
        - Я знала, что вы вернетесь, - сказала она вместо этого. - Всегда знала.
        - Как скельта?
        - Как дитя Низменности, умеющее видеть больше других. Рано или поздно вас бы из любого Посмертья достал если не один, так другой. Поэтому я не хотела соглашаться… на вашу фамилию. Я сделала это ради Яниса. И ради… него.
        Это «него» она произнесла так странно и неоднозначно, что я до конца не поняла: «он» ей нравится или она тонет в ненависти. Как будто оба варианта сразу, у Лин такое лицо, что трудно прочитать точнее.
        Она вдруг встала и кивнула мне:
        - Поднимемся на третий этаж, - Лин ушла первой, я за ней. Она двигалась медленно, по дороге объясняя: - Мы с Янисом привыкли жить тесно, нам так удобнее, поэтому третий этаж не используется. Почти, - она открыла передо мной дверь, предлагая войти, сама тоже шагнула в темную комнату. Подошла к шкафу, распахнула его: - Тут есть кое-что из вашего, альтьера. Совсем немного. Большую часть я сожгла в страхе, остальное спрятала, веря в возвращение. Знаю, это глупо, вы никогда не ценили вещи. Вы не дитя Низменности, жили в избытке… но мне было важно. Может, это было больше для меня, чем для вас.
        Я подошла к шкафу.
        Там и правда было мало вещей - несколько брючных костюмов, но все в идеальном состоянии. Из шкафа пахло привядшими цветами - запах самого Мертвоземья. За этой одеждой ухаживали, словно ее хозяйка уехала на пару дней, не больше.
        Лин теперь не улыбку у меня вызывала, а желание расплакаться.
        - Ужасно глупо везти чьи-то тряпки издалека, а потом годами их хранить, - сказала я, резко захлопнув дверцы шкафа.
        - Увы, вас не было рядом, чтобы раздавать мне умные советы.
        - Да. Прости за это.
        Лин помолчала и сказала:
        - А знаете, это ведь я уговорила Яниса приехать сюда. Нам пришло письмо, оно было просьбой о помощи. С полицией, на первый взгляд, но на самом деле совсем не с полицией. И я убедила Яниса, что здесь мы нужнее и полезнее. Не вините его в предательстве, если хотите кого-то обвинить, - Лин развела руками, как бы намекая на свою персону.
        - Не поняла, как разговор об одежде скатился к обвинениям в предательстве.
        - Значит, я поступила правильно?
        - Это вопрос? Я не знаю.
        - Я тоже не знаю, - ответила Лин. - Но… после того, как мы приехали, он приходил к нам время от времени. Особенно поначалу. Иногда просто молчал, делал вид, что это деловой визит или ужин. Но он облегчал свою боль, это сразу виделось. И еще он ждал вас, надеялся, что рано или поздно вы объявитесь рядом с теми, кто был вам дорог когда-то. Пришлете весточку… думаю, он чего-то ждал. Визиты закончились, стоило появиться на свет Иде. Думаю, он видел такое решение неправильным, - она посмотрела на меня, ожидая реакции.
        - Думаю, это не тот вопрос, в котором его мнение что-то значит.
        - Да. Наверное.
        - А загадочный «он» - это Хал?
        - Да. Вы сейчас с ним?
        - Я не… не знаю.
        Лин кивнула, будто мой ответ объяснил все и сразу.
        - Если хотите, можете остаться здесь на время. Да хоть навсегда… хотя вам, конечно, будет тесно с нами, шумно. Вы всегда любили одиночество и тишину, лишь бы вас не трогал никто. Но вам рады не только во дворце, альтьера. Ваш дом в первую очередь здесь, этот дом вообще больше ваш, чем мой и Яниса.
        Невольно я улыбнулась:
        - Ты еще собери детей и уйди с ними в ночь, чтобы мне было тихо и спокойно.
        - Если только позже, - с едва заметной иронией ответила Лин. - Не хотелось бы сейчас будить младшую. Иногда мне думается, что не ту девочку мы Идой назвали, надо было потерпеть.
        - По-твоему, жуткая крикунья на меня больше похожа?
        - Да. Не стой вы сейчас передо мной, я бы решила, что ваша суть нашла воплощение в ком-то еще. В ком-то, кто вылитый вы не внешне, но точно душой.
        - Спасибо, Лин.
        В этот раз она улыбнулась по-настоящему, ее отпустило все то напряжение, что копилось внутри весь день.
        - Так вы останетесь?
        - Я… - я огляделась, потому что все, кроме шкафа-призрака, прошло мимо меня. Комната походила на гостевую: аккуратно заправленная кровать, письменный стол и кресло у окна. Там же лежала кем-то забытая книга - возможно, Лин спасалась здесь от шумных будней и проказников-детей. - Не знаю.
        Идти сейчас во дворец казалось странным. Стража растворилась в суматохе дня, предполагаемая невидимая охрана… была невидимой. Мне просто заявиться во дворец? Словно меня уже все вокруг знают. Может, оно и так, но делать этого не хотелось, да и вообще… лучше обо всем подумать в одиночестве, рядом с Халом мысли текут в каком-то неправильном направлении, а эмоции не поддаются контролю. С одной стороны это чувство манило, после Посмертья мне хотелось ощущать как можно больше всего, но с другой… трудно сказать.
        Я посмотрела на Лин:
        - Пожалуй, пару дней я бы и впрямь пожила здесь.
        - Хорошо. Это хорошая новость, - в этот раз Лин улыбнулась шире, став совсем другим человеком. Как и в случае с Халом, я точно знала: эта девушка нечасто балует мир улыбками. А значит, решение остаться было правильным.
        ГЛАВА 15. Ночная река
        В мертвой реке нельзя замерзнуть, ведь мертвая вода греет не хуже мертвой земли. Все, что есть на мертвой земле, расположено к людям. Сама Земля расположена к людям, готова защищать их и бороться за них. И только Великий Суд расскажет, любил ли человек Землю так, как она любила его.
        ВЫДЕРЖКА ИЗ ПАМЯТКИ ДЛЯ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ.
        Несколько дней прошли в суматохе и поиске группы радикальных сивилл, что на меня напали. Неожиданно я поселилась у Яниса и Лин, во дворец меня не звали. Стража, исчезнув однажды, так и не появилась, хотя ощущение слежки было со мной постоянно. Возможно, из-за истории Яниса я попросту себя накрутила и ударилась в фантазии, но с привычкой оглядываться пришлось сродниться.
        С Янисом было легко, с Лин еще проще. Я так легко влилась в их жизнь, так легко с ними общалась, что стала забывать о дыре в воспоминаниях. Этой дыры как будто больше не было, порой мне являлись образы из прошлого и вставали на место, как утерянная деталь. Ничего важного, но даже мелочи грели душу. Я вспомнила, как прежний Янис краснел при каждой неловкости и совсем не пытался со мной спорить. Янис нынешний научился парой вежливых и выверенных фраз сообщить, что я - лишь спутница в его делах, зрительница, посему насаждать свое ценное мнение не стоит.
        Я вспомнила, как Лин обожала собирать меня «в люди» и считала это таким важным. Альтьера с моей фамилией обязана выглядеть, как подобает, чтоб никто не смел намекнуть на ее проблемы с алкоголем и любовниками! И чтоб никто и ничего не смел, а только млел от красоты! Лин спорила со мной насчет нарядов, украшений, выбирала все самое эффектное. И это тоже осталось в прошлом, теперь Лин сама стала альтьерой, у нее появились новые заботы, новая Ида. Более строптивая, да еще с волосами, которые невозможно унять. Задачка как раз для Лин, с ее-то любовью к сложностям.
        Такими легкими, но наполненными днями я искренне наслаждалась, как и редкими воспоминаниями. Но все время чего-то ждала. Поглядывала на дворец, искала взглядом нужные окна… дворец Тенета отличался от столичного не только размерами, но и расположением. Он не стоял на холме, отгороженный от других людей, а был частью города, его центром. Как Храм или университет. Поэтому и на окна я поглядывала по десятку раз за день.
        И дождалась чего-то совсем странного.
        Хал не просто появился, а залез в мою комнату через окно, да так ловко и тихо, что я заметила его по дуновению ветерка и обернулась за пару мгновений до того, как сам Хал присел рядом на кровать.
        Он смотрел на меня с лихой улыбкой, а я разглядывала его словно впервые. Каждый новый день тянулся так долго и пестрил событиями, пусть и мелкими на первый взгляд, но для меня новыми и значительными. Я узнала, что едой за столом можно кидаться, когда Лин не смотрит (отчего-то Ида и Дин не воспринимали меня как человека, перед которым стоит играть в прилежание), научилась варить ликао и запомнила по именам помощников Яниса. Поговорила с десятками горожан, каждый раз это давалось все проще. И за всеми этими событиями покушение на мою жизнь, да и сам Хал, стали казаться такими… далекими. Как забытое воспоминание из моей полудырявой головы.
        Но нет, он был настоящим, улыбался даже.
        - Хочешь прогуляться? - неожиданно предложил Хал.
        - Сейчас?
        - Конечно. Город спит, никому нет дела до нас.
        - Хочу, - я спрыгнула с кровати и бросилась переодеваться. Хал был одет просто: в тёмную рубашку и брюки, как в прошлую нашу встречу. И я выбрала нечто похожее, только мои брюки были серыми и широкими. Переодевалась я за дверцей шкафа, едва сдерживая глупую улыбку.
        Хал уже стоял у окна.
        - Или хочешь выйти через дверь? - спросил насмешливо, как будто вызов бросал.
        - Уверена, на тайные прогулки никто не выходит через дверь, - так же насмешливо ответила я и первой полезла в окно. Каменные выступы я приметила давно, а сейчас, цепляясь за них, осторожно спустилась до второго этажа. Оттуда уже спрыгнула - ничего сложного, но почему-то было так хорошо. То ли у меня страсть к перемещению по стенам, то ли рядом с конкретным мужчиной мне радостно абсолютно все.
        Хал спрыгнул одновременно со мной.
        - Куда пойдем? - спросила я.
        - Куда хочешь.
        Я захотела к университету.
        Мы шли, держась за руки, словно влюбленные подростки, тайно улизнувшие от строгих родителей среди ночи. Навстречу нам почти никто не попадался - уже и правда ночь, и, если вдруг встречался припозднившийся путник, мы у него интереса не вызывали. В Хале не узнавался король.
        Сделав большой круг, мы остановились на одном из мостов. Внизу шумела река - привычный для центральной части Тенета звук, а небо было неожиданно чистым. Звезды сияют ярче над Мертвой Землей, кто-то говорил мне об этом в прошлой жизни. В это верилось. Некоторые звезды хотелось потрогать рукой, настолько близкими и реальными они виделись.
        Я села на высокий каменный парапет, а Хал остался стоять, прислонился к камню спиной. Его взгляд жег щеку - пока я разглядывала мир вокруг, он смотрел только на меня, и чувствовалось это так остро, что о яркости звезд уже и не думалось. Опять со мной творилось страшное - захватывали эмоции, непонятные и непривычные для обычной меня. Пугающие.
        - Слышал, вы с Янисом сработались, - заговорил он первым.
        - Да. Развлекаемся, - я вздохнула и зажмурилась - не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, мне нравилось, что мое сердце взволнованно стучит, а на лицо просится глупая улыбка. Это все магия ночи, но порой и она не всесильна. Оторвав взгляд от звезд, я посмотрела на Хала: - Наверное, это хороший шанс спросить: Янис развлекает меня походами по городским трущобам и поисками истины намеренно, или он правда не знает, кто подослал ко мне сивилл?
        - А ты как думаешь?
        - Он ничего не знает, не похож на игрока.
        - А у тебя, выходит, есть подозреваемый?
        - Давно, - я кивнула на здание университета: - Кажется, мой подозреваемый - нынешний ректор, птица высокого полета. Настолько высокого, что ее и сбить нельзя. Даже самому королю. Или король и не собирается пытаться?
        Хал усмехнулся и отвел взгляд. Его лицо изменилось, исчезла расслабленность, глаза уже не блестели от шальных эмоций. Осталась только готовность отражать нападки.
        - Спасибо, что не зовешь его невиновным.
        - Что тебе мои слова? Ты уже все решила, а значит, точно права.
        - А разве нет? - я спрыгнула с парапета и встала напротив Хала, его закрытой и готовой к защите версии. - Это такое интересное совпадение, по-твоему? Стоило мне объявиться, как ты отправился к Хакону Армфантену за добрым советом. Совет получил. И вскоре я проснулась с порцией яда во рту. Не знаю, что мне доводилось расследовать раньше, но нынешняя ситуация прозрачна, как слеза младенца. Прозрачна настолько, что сложить эту головоломку ты должен был, едва увидев, что произошло. И ты сложил ее, стоя рядом со мной в своей спальне, Хал. Провались я в Посмертье, если это не так.
        Он промолчал, что можно было расценить как согласие.
        - Зачем он хотел меня убить? Ты хотя бы это у него спросил, или сделал вид, что ничего не произошло, лишь потому что он тебе полезен? И сивилл организовал, и мертвую науку преобразовал, и экспериментирует в университете, сколько душе угодно! Подобной свободы не знал ни один Армфантен.
        - Он не хотел тебя убить. Только удостовериться.
        - Это, конечно, все меняет.
        Хал посмотрел на меня тяжелым взглядом:
        - Не понимаю, что ты от меня хочешь, Ида. Чтобы я собственноручно обезглавил Хакона Армфантена на главной площади, как поначалу мне хотелось? Высек? Притащил за шкирку в полицию, а сам сел давать показания Янису, как примерный мальчик? Извини, но так это не работает.
        - А как это работает?
        - Он полезен. И знает, что перегнул палку, больше не посмеет.
        - И почему нельзя было сказать это сразу? - повысила я голос. - Почему ты позволил вмешаться Храму с их попытками «открыть глаза на истину»? Почему заставил гадать над твоими мотивами вместо того, чтобы все объяснить, не заставлять додумывать?
        - Да что я мог тебе объяснить? - Хал это почти выкрикнул, несмотря на внешнюю собранность, эмоции взяли верх. - Что? Я даже не знаю, что ты помнишь, а что нет! Ты и сама как будто не в курсе! И в такой ситуации сообщить, что за нападением стоит Армфантен, но это была проверка? Что я с ним разговаривал и виноват в нападении? Чтобы ты решила, что проверка - моих рук дело?!
        - Я бы так не решила.
        - Откуда мне знать? Ты могла так решить, а потом раствориться на просторах Мертвых Земель, а я бы тут сдох, осознавая, что все испортил сам. Всего одним разговором, которого не должно было быть.
        Он отвернулся, а я застыла на месте.
        Мне вдруг вспомнился разговор с Лин, она говорила, что Хал был частым гостем у них с Янисом. Молчаливым и странным гостем, горе которого очевидно для всех. И сейчас он боялся вернуться в прошлое. Возможно, для него было бы лучше, не появись я вообще никогда, чем так: вроде я и здесь, на расстоянии вытянутой руки, но все неопределенно. Никаких обещаний, ничего… и вот-вот вернется память, что тоже страшно. Даже мне это страшно.
        - Я не исчезну, Хал, - я тронула его за плечо, вынуждая повернуться. - Здесь и сейчас обещаю, что не исчезну, что буду говорить с тобой обо всем.
        - Отличное обещание, Ида, но в него слабо верится.
        - Да? Не замечала за собой привычки убегать. Я о ней забыла?
        Он промолчал.
        - Хал, - надавила я. - Не надо так. Давай все выясним до конца: я отлично понимаю, отчего Хакон Армфантен жив и здравствует, ты отвечаешь за множество людей, и непростые решения - часть этой ответственности. Но лучше не множить секреты на пустом месте, тем более… яд мог убить меня. По-настоящему убить. И в следующий раз хотелось бы знать, откуда последует удар. И хорошо, если это расскажешь ты сам, а не кто-то из Храма в попытке выставить тебя в дурном свете.
        Ответом мне стал внимательный взгляд.
        - Что? - не выдержала я этот односторонний разговор.
        - Ничего… почти, - он покачал головой и сдался: - Ладно, твоя понятливость не совсем понятна мне.
        - Что тут непонятного?
        - Есть люди, склонные к прощению, созиданию, поиску наиболее безопасного решения проблемы. Но это не ты.
        - Думаешь, в Посмертье меня подменили? - я улыбнулась, пытаясь обернуть все в шутливую форму, вернуться к былой легкости и атмосфере ночной прогулки парочки влюбленных.
        - Пока не знаю, что думать, - он улыбнулся тоже.
        А я под его взглядом запрыгнула на парапет и вытянулась в полный рост:
        - Тут вспомнилось… знаешь, что мне нравилось когда-то? Прыгать с этого самого моста в реку, - я засмеялась, раскинула руки и действительно прыгнула, не позволяя себе сомневаться. Прыгала я назад, но перевернулась в воздухе и вошла в воду вниз головой. Тело обожгло холодной водой, течение меня подхватило и перекрутило на глубине, а после вытолкнуло на поверхность.
        Когда я открыла глаза, мост был уже далеко, а Хала на нем не было. Через несколько мгновений его голова показалась над поверхностью воды - значит, он прыгнул за мной сразу.
        Одежда намокла и явно была лишней для таких заплывов, но течение делало свое дело, подталкивая вперед. Городские огни оставались все дальше, а река понемногу успокаивалась, уже не бурля столь отчаянно. Можно лечь на спину и расслабиться, наслаждаться теплом, что давала мертвая вода, наслаждаться россыпью звезд наверху. Наслаждаться ниточкой, соединяющей меня с Идой из прошлого. Ей ужасно нравились эти прыжки, ночные заплывы и долгий путь домой под звездами. И сейчас мне все нравилось тоже. Да какое там «нравилось»! Я испытывала чистый, ни с чем не сравнимый, восторг. Чувствовала себя живой, опять. Пробуждалась и вспоминала.
        Мы с Халом выползли на берег, ведь путь в город за нас река не проделает.
        Хал снял ботинки, я последовала его примеру. Мы нашли плоский широкий камень и устроились на нем, с наслаждением вытянув ноги. Тело потряхивало, вроде течение и несло всю дорогу, но мышцы все равно держались напряженными, а теперь блаженно расслабились. Ночные звуки завораживали.
        Как только тело высохло и стало холодать, мы вернулись в реку. Она уже не буйствовала, устоять на ногах не составляло труда. Хал признался, что водная стихия - совсем не его, ведь в детстве он в воде не резвился, а после было не до того.
        - Зачем же ты прыгнул? - удивилась я.
        Он не ответил, но ответ ярко читался в его глазах.
        Я подошла к Халу ближе и поцеловала.
        Сначала робко, едва касаясь, но он сам притянул меня к себе, да так, что не вырваться. Я чувствовала, как его пальцы впиваются в мои плечи, скользят по мокрым волосам, оттягивая голову назад. Мы начали стягивать друг с друга рубашки, едва не забыв, где находимся, едва не выкинув одежду в реку. Хал подхватил меня на руки и вытащил на берег, сел на наш камень и посадил меня сверху. Кожа горела от его прикосновений, а внутри все болезненно сжималось от мысли, что у нас всегда все могло быть вот так. Отпусти я себя, все было бы… будь он чуть уступчивее, все было бы. Не хватало такой малости, но эта малость всегда была решающей и важной.
        Одни люди всегда плывут по течению, другие - против. Первые умело подстраиваются в комфортный поток и позволяют реке нести себя вперед, они хороши в этом. Для вторых существует лишь борьба. Они настолько привыкают к сражению со стихией, что и не думают плыть в другую сторону. Им это незачем.
        Мудрость старика Луциана.
        Теперь я отчетливо видела, что мы с Халом оба - второй вариант. Не только он один, как думалось мне раньше, но и я тоже. И с этим пониманием должно быть проще, так хотелось верить, что будет проще. И как не верить, когда он целует так крепко и смотрит полубезумным взглядом человека, который не сможет отпустить, даже если весь мир будет против? И такой его взгляд я уже видела раньше. Много, много, очень много раз. И шевелилось внутри нехорошее предчувствие, которое я успешно отогнала прочь.
        Смеясь и даже как-то неловко, мы наконец избавились от остатков одежды и кинули ее на камень. Я потянула Хала за собой, но он опять предпочел оказаться на камне сам, а меня уложил сверху. Даже здесь мы боролись, но так хотели пойти навстречу друг другу. Уступила я - мне нравилось смотреть, как звезды отражаются в его потемневших глазах, нравилось ловить каждую эмоцию на лице, которое днем может быть неподвижной, но такой прекрасной маской. Но не сейчас. Сейчас я точно знала, что вижу нечто уникальное - версию Хала, недоступную остальным. Версию чувствительную, ранимую и открытую. Принадлежащую мне одной.
        В первый раз все закончилось так быстро, что Хал рассмеялся сам и сказал, что забыл, как это бывает под напором эмоций. Он был открыт и весел, и даже выглядел другим человеком. В ответ я сообщила, что первый раз мне тоже представлялся не на камнях у реки, а лучше бы на кровати и дома. Но мы, девочки, о чем только не мечтаем…
        Затем «забывший, как это бывает» Хал решил все вспомнить и рассказать мне. Показать. Мы плескались в реке, целовались и повторяли, иногда медленно и нежно, иногда как двое сумасшедших, друг друга не щадя. Один раз не добрались до нашего камня и остались на берегу. После Хал целовал мою спину, извиняясь за напор, но по его улыбке было ясно: вовсе он не сожалеет.
        Небо серело, обнажая наши скрытые до того тенями тела.
        Мы лежали рядом и разглядывали друг друга жадно, открывая новые детали. Хал гладил заживающую царапину на моем плече (точно помню, что в кровати все удобнее!), а я перебирала завитки его волос. После воды они закрутились еще больше, вознося самого Хала на какой-то новый уровень привлекательности.
        Возвращаться в город не хотелось категорически.
        Я вообще сомневалась, что дойду. Тело ныло, столько приключений сразу для него в новинку, хотя на ласки Хала оно все равно лениво откликалось, как бы намекая: ходьба ходьбой, но кое на что оно еще способно.
        Хал помог мне одеться и оделся сам.
        Мы выбрались из низины и отправились к городу, держась за руки. Никто из нас не обронил ни слова - оба слишком устали и слишком боялись все испортить.
        В этот раз я намеревалась поступать иначе.
        Плыть по течению, лишь иногда останавливаясь в бурном потоке, и только для того, чтобы найти его руку. И по тому, как крепко он сжимал мою ладонь, я понимала, что и сам Хал думает о том же. Наши цели теперь совпадают, а значит, мы справимся.
        ГЛАВА 16. Первые «заплывы»
        Из двух ссорящихся всегда виновен тот, что умнее.
        ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ АЛЬТЬЕРА ЛУЦИАНА.
        Справляться мы оба начали сразу.
        Хал предложил вернуться во дворец, пообещав, что там меня никто не тронет, нападений не повторится. Я сказала, что во дворец не хочу, как это будет выглядеть? Как сожительство с королем. В общем, все будет выглядеть в точности так, как есть на самом деле, а внутри меня зрел некий барьер, шагать за который совсем не хотелось. Любовница принца, любовница короля… рост налицо, но к Судьям такой рост.
        Халу было плевать на условности, у него вообще все моральные нормы были своими собственными. Вот как он решил, так и правильно, а если другие люди решили иначе - так тоже правильно. С их точки зрения, на которую ему, конечно же, плевать. Он не озвучивал мысли прямо, но они были очевидны.
        - Если тебе это важно - живи у Лин, - согласился он, выслушав мои жалкие аргументы, которые даже критики не выдерживали, ведь я и так уже любовница короля. Слухи быстро распространяются, а кто-нибудь, да видел, как его величество Алласан в окно лез среди ночи. В окно к Янису, но очевидно, что не к нему самому… даже жаль, веселый был бы слух.
        - Мне важно.
        - Почему?
        Я промолчала, переняв его привычку игнорировать неудобные вопросы.
        Хал вздохнул и остановился, тем самым остановив и меня. Город был уже близко, поэтому мы и начали рассуждать, кто куда отправится дальше… недопонимание возникло сразу, надо же.
        - Ида, ты понимаешь, что… - он осекся, глядя мне в глаза. Он волновался, я видела, точнее, он позволял мне видеть. - Я не пытаюсь предложить тебе роль любовницы. Я вообще не предлагаю тебе какую бы то ни было роль, но согласен на любую, что выберешь ты.
        - И какие рамки у моего выбора? От личной рабыни-горничной до…
        - Королевы.
        - Хал! - ахнула я, не готовая сразу к такому повороту, не так же быстро! - Это… ты точно расслышал про рабыню-горничную?
        - Если хочешь, поиграем и в эту игру, я не против, - он все еще смотрел на меня, так пристально, как умел только он. Читая мысли. - Расскажешь, что тебя беспокоит и заставляет уходить от ответа? Поспешность, забытое прошлое или секреты, вбитые в голову Дарланом?
        - Я думала, тебе плевать на все, что вбил в мою голову Дарлан.
        - Нет, если это влияет на твои решения.
        - Не влияет, - я отвела взгляд.
        - А что влияет? Храм и их сказочки о том, как я ужасен?
        - Мы разве не выяснили, что их сказочки были бы пылью, поговори ты со мной откровенно? Нет, Хал, отвечая на твой вопрос: Храм не сможет на меня повлиять, даже если подкинет информацию похуже, чем банальный разговор с Хаконом Армфантеном.
        - А прошлое сможет?
        - Нет!
        Ответ получился слишком резким, слишком странным, чтобы он не понял: так отрицают только то, что не хочется обсуждать. А не хочется обсуждать вещи, о которых знаешь. Которые помнишь. Хал меня поймал и прочитал. Хотя скрывать я ничего не собиралась… но и обсуждать лишний раз тоже.
        - Значит, ты вспомнила больше, чем прыжки с моста. Намного больше.
        - Меньше! - огрызнулась я и отправилась в сторону города.
        - Ида! - Хал поймал меня за руку, вынуждая остановиться и продолжить этот разговор. Я закрыла глаза, представляя реку: она течет, бурлит и шумит, я лежу на спине и плыву по течению, мне легко и свободно. Зачем грести против до горящих огнем мышц, когда можно плыть вперед и наслаждаться? У меня же получалось этой ночью. У нас обоих получалось.
        Хал смотрел на меня напряженно, выжидая.
        - Ида, я…
        - Только не начинай извиняться, - перебила я. - Не говори, что сожалеешь. Это лишнее, потому что я тебя ни в чем не виню. Ты такой, какой есть, я за это тебя когда-то полюбила, Хал. Точно зная, кто ты и на что способен. Я не заблуждалась на твой счет, не считала тебя милым парнем и даже хорошим человеком не считала, но безмерно восхищалась твоим умением ставить цели и идти к ним. Кто виноват, что я сама оказалась на твоем пути, точнее, кидалась на твой путь и всячески препятствовала новым шагам… вот меня и снесло, раздавило. Это было вроде как предсказуемо, разве нет? Поэтому никаких извинений и объяснений мне не нужно.
        Я нуждалась лишь в обещании, что теперь все будет по-другому.
        Он помолчал немного и сказал:
        - Прозвучало так, словно ты упаковала все в злобную коробку и поставила ее на полку до лучших времен. Но поставила на видное место, чтобы не забыть вовремя открыть. Не думаю, что меня это устраивает.
        - Этой коробки нет, Хал.
        - Зато есть признание, что я для тебя плохой человек.
        Его слова вызвали ироничную улыбку:
        - А тебе так важно быть хорошим? Зачем, для кого, чтобы что? Я ведь и сама - человек так себе: о доброте и прощении знать не знаю, на моих руках немало чужой крови… Каждой твари по паре, как говорится. А хорошие люди, Хал, они другие, из другого теста и не для нас. Они живут по-другому, мыслят иначе, тянутся друг к другу, друзей выбирают иначе…
        - Так и знал, что все твое «понимание» ситуации с Армфантеном требовалось, чтобы зубы мне заговорить, - по-своему понял мои слова Хал. - А как же предложение о взаимной честности, Ида? О том, что секреты и недомолвки - это плохо? Или это плохо только для меня, это я должен душу перед тобой выворачивать, а у тебя другие правила? Иначе почему не сказать прямо, что тебя бесит само существование Хакона Армфантена, что ты скорее удавишься, чем забудешь его прежние делишки?
        - Потому что это не так. Я говорила правду - пусть живет, раз полезен.
        - Он пусть живет, но я плохой, потому что позволяю ему жить.
        - Да чего ты прицепился к этим словам, в самом деле?! - взвилась я. Мысли о речном течении постепенно меня оставляли. - Плевать мне на Хакона Армфантена, ясно? Плевать! - я толкнула его в грудь, а Хал поймал меня за руки и крепко сжал.
        Его взгляд был темным и походил на грозу.
        - Если ты прямо сейчас скажешь, что Армфантен - помеха, мы вернемся во дворец и я отдам приказ его обезглавить на центральной площади, - он тряхнул меня за плечи, торопя с ответом: - Ну же, Ида! Он - помеха, или нет?
        - Нет, - ответила я после долгой паузы. И ответила совсем не то, что собиралась, ведь в словах Хала таился вызов, который так хотелось принять. Почему сразу обезглавить, почему не отдать под расследование Янису, не осудить? Нет, у нас все категорично, с вызовом и обезглавливанием. С долгими спорами, чтобы выяснить, кто кого.
        Я посмотрела на Хала и повторила уже увереннее:
        - Нет.
        - Уверена?
        - Он не помеха.
        - Хорошо, - он отпустил меня и отошел в сторону. Его взгляд не изменился - все такой же страшный и обещающий грозу: - Раз начали, давай проясним до конца. Мой визит к нему - ерунда, он никак не повлиял на принятое решение об отмене свадьбы. Никак. Мне неважно, как сильно изменилась твоя кровь в Посмертье и что это сулит. Я не собираюсь тебя использовать в политических интригах или играх с Дарланом. Этого не будет.
        - Знаю, Хал.
        - Вспоминай об этом чаще.
        - Думаешь, будет повод?
        - А разве его еще нет? Иначе к чему твои шутки про рабыню.
        - Так и думала, что тебе это предложение по вкусу придется, - буркнула я, вдруг почувствовав, как на меня свалилась усталость после ночных приключений, а еще после этого разговора. Хотелось лечь посреди дороги и глаза закрыть.
        - Ты знаешь, что это неправда, - в отличие от меня, Хал был бодр. - Точно так же, как и я знаю, почему ты выкручиваешься. Думаешь, что у меня есть цель - заполучить тебя. Что я поговорил с Армфантеном и что-то себе придумал, а ты мне всего лишь удобна ввиду обстоятельств, которые еще даже не открылись и вообще… теория. Так вот, Ида: это не так.
        - Что именно не так, Хал? В Храме меня в лоб называли Новой Кровью, так что можешь переименовывать свою теорию в факт. Ах да, еще и яд сивилл мне не помеха, в моем рационе нет гнилости, но я и без нее справляюсь лучше прежнего. Мои раны заживают быстрее, чем я успеваю о них вспоминать.
        - Не так - значит, я не нацелен на… Новую Кровь. Только на тебя.
        - Знаю. Не понимаю только, зачем ты это объясняешь.
        - Просто умею читать между строк. И твоя шутка - вовсе не шутка, особенно если учесть, что ты все помнишь. Так вот, сообщу еще одну очевидность: ты не нужна мне в качестве Новой Крови или послушной рабыни, которой легко управлять. Ты нужна мне такая, какая есть.
        Я кивнула и слабо улыбнулась:
        - Не хочешь закрепить слова действием?
        - Например?
        - В такие моменты полагается подойти и поцеловать девушку, чтобы ей и в голову не пришло продолжить спор. Слышала, это работает безотказно. Кто знает, вдруг мы бы вообще ни разу не поругались, поступай ты… - договорить я не успела, Хал все же подошел и меня поцеловал. Не слишком-то нежно, хотя он в целом не склонен к нежностям.
        - Сработало? - спросил он, глядя на меня темным взглядом.
        - Вполне.
        - Настолько, что ты согласишься вернуться со мной во дворец?
        Я мысленно вздохнула и ответила:
        - Да, Хал. Вернемся во дворец вместе.
        Оставшийся путь прошел в молчании. Я разглядывала еще спящий серый город, над которым поднимался удивительно красивый розовый восход. Вряд ли такую сдержанную и упрямую красоту можно встретить где-то еще, только на Мертвых Землях.
        Вид портила только стена, разрезающая пополам единое целое.
        Во дворце мы привели себя в порядок и вместе отправились на завтрак. Нас провожали заинтересованными взглядами, но замечала их как будто я одна. Хотя вряд ли, Хал всегда и все замечает.
        За завтраком он рассказал, как все будет: конечно, мне выделят любые комнаты во дворце, конечно, я могу ходить где угодно и спрашивать что угодно. У меня полная свобода действий. Но он, Хал, был бы рад, обсуждай я с ним новые подозрения и всякое такое. Он практически возвращал мне мои же слова. Но с небольшой разницей: мне и правда приходилось полагаться на его честность, а вот он мою мог проверить, ведь передвигалась я не в одиночестве, а с соглядатаями за спиной.
        - Хочу везде быть одна, - сказала я.
        - В каком смысле?
        - В прямом - Янис рассказал о сивиллах, которые сбивают след и растворяются в воздухе. Личный отряд, особые навыки, особая кровь… не хочу чувствовать спиной чье-то присутствие, это нервирует и отвлекает.
        - Твоя жизнь слишком важна…
        - Это моя жизнь, а я нужна тебе такая, какая есть. Или все-таки нет?
        Хал крепко сжал челюсть и кивнул:
        - Хорошо. Но я все же надеюсь на твое благоразумие - задумаешь что-то опасное, не ходи одна, - он сделал паузу и добавил: - Пожалуйста.
        - Обещаю: как только задумаю что-нибудь опасное, позову сразу тебя, - я улыбнулась, пытаясь сгладить момент. Видно было, насколько непросто Халу далось это решение. Но и мне во дворец отправиться было непросто, так что потерпит.
        - Спасибо за обещание, - с серьезной миной ответил он.
        - Пожалуйста.
        Хал улыбнулся, уловив иронию, и продолжил:
        - Сегодня я должен ехать в Аллигом на переговоры, вернусь либо сильно ночью, либо вообще завтра. У тебя будет время, чтобы… обжиться. И завтра во дворце вечеринка в честь основания Новых Земель, поэтому…
        - Прием, - не удержалась я. - Или у тебя и тут девицы в игристом вине плавают?
        - …поэтому тебе есть, чем заняться. Выйдем вместе, и никаких двусмысленностей, раз они тебя так беспокоят.
        Судя по всему, его величество Алласан не слишком вдавался в подробности дворцового этикета, или рядом не оказалось человека, способного Хала поправить. Или он не слушал… или здесь свои порядки, а я что-то не поняла, ведь такой выход вместе будет выглядеть как раз двусмысленнее некуда.
        Ладно, подумаю об этом завтра.
        - Если ты предлагаешь сутки напролет подбирать платье к оттенку твоих глаз, то я плохо различаю оттенки, надену серое. И в целом я бы предпочла посетить с тобой Аллигом, - я попыталась улыбнуться с намеком на застенчивость, но глядя на эту картину, Хал застыл с чашкой в руках.
        А я поспешила подкрепить все аргументами:
        - Конечно, я не напрашиваюсь на официальное сопровождение, понимаю, зачем тебе в Аллигом - очередные переговоры с северянами. У меня там свой интерес, я не стану мешаться под ногами или лезть в твои переговоры.
        - Что за интерес?
        - Мертвые. Знаю, они все сейчас там, на границе. И знаю, что там же большинство сивилл, они оживляют тех, кто умер на мертвой земле и способен восстать и слушаться. Янис рассказывал.
        Хал промолчал, размышляя.
        - Хочу проверить, есть ли связь, - тихо сказала я.
        - Я понял, Ида.
        - Лучше сразу это выяснить.
        - И это я тоже понял… мертвые есть и у стены, просто дальше от Тенета, но если хочешь в Аллигом - поехали, ты же все равно туда доберешься. Только в этот раз прошу использовать одежды Храма и маску. Аллигом теперь пограничная территория, там много всякого сброда и совсем не безопасно. Но Храм пугает всех даже больше, чем сивиллы и мертвые.
        - Всегда удивлялась, как это у Храма получается… хорошо, если тебе будет спокойнее, я надену балахон и маску. Но напоминаю: никто не должен следить за моими передвижениями. Не потому, что я задумала тайное злодеяние, Хал, а просто потому, что мы так договорились.
        Он кивнул и сообщил, что выезжаем сразу после завтрака.
        ГЛАВА 17. Границы дозволенного
        Не думаю, что некоторые вещи так уж необходимо постичь, изучить и разгадать их загадку. Никто не знает, чем обернется новое знание, быть может, человек просто не способен понять сути Посмертья. Быть может, новое знание убьет его.
        ИЗ ЛИЧНЫХ ДНЕВНИКОВ АЛЬТЬЕРЫ ЛЕТИСИИ, СКЕЛЬТЫ ВЕЛИКОГО ХРАМА.
        Дорога выдалась нервной и неприятной.
        Мы с Халом ехали вместе, но не разговаривали, он думал о своем и явно готовился к неприятностям. Столь внезапная отмена свадьбы не могла обойтись без последствий, и Хал встретит их в Аллигоме. Не явиться туда - значит, не проявить уважение вновь, что потянет на начало очередной войны, коих и без того было немало. Даже с мертвой наукой жить в таких условиях и дальше невозможно, в какой-то момент все обернется против самого Мертвоземья, которое и без того ранено и корчится в муках.
        Мы заранее условились, что свое путешествие по Аллигому я начну у Храма, там мы и остановились. Хал был все так же задумчив, и я решила было уйти тихо, не прощаясь, но он остановил меня за руку:
        - Не торопись с выводами, хорошо? - тихо попросил он, посмотрев в глаза.
        - Хорошо, - осторожно ответила я, не зная, что думать. Надо полагать, узнаю совсем скоро, Аллигом уже за окном, пахло солью, морем и холодом. А еще гнилостью и перележавшей сырой травой. И почему-то дымом и копотью.
        Хал отпустил мою руку и кивнул.
        Я вышла на улицу, экипаж помчался дальше и вскоре скрылся за поворотом. А я так и не сдвинулась с места, все смотрела на этот поворот, ожидая неизвестно чего. Его возвращения? Другого, более объемного прощания? Другого взгляда, хотя бы? Потому что после всего я чувствовала себя странно, а первый шаг по Аллигому казался началом конца. Парой слов Хал смог запугать меня так, что я почти не хотела ничего видеть, ничего знать. Отвернуться, забыть, довериться… согласиться на охрану за спиной. Жить счастливо и никогда не видеть у него такого болезненного взгляда.
        Первый шаг дался мне нелегко, но я все же шагнула.
        Видимо, я из тех, кто неведению и счастью предпочтет начало конца. Неведение и счастье уже присутствовали в моей жизни, и как хорошо это ощущалось! Александр, я, много людей вокруг, близкие друзья, любовь на всю жизнь, безоблачное будущее. Но когда на смену неведению пришла ясность, падение было слишком жестким, чтобы захотеть его повторить.
        Так что слабость я себе позволила только мысленно.
        У Храма, как и в Тенете, никого не было. Он выглядел ослепительно-белой глыбой на фоне уже не серого, а скорее черного окружения. Морской берег еще далеко, но под ногами лежал черный камень, сквозь дома проглядывались кусочки бесконечно-длинного берега, льдины блестели на солнце… но самое интересное, то, ради чего я вообще приехала, дальше.
        За пределами Аллигома уже много лет раскинуты лагеря, в них сивиллы и мертвые, в них происходило всякое. Пока у меня только догадки, основанные на коротких оговорках или сухих фактах, но все же… ученый Хакон Армфантен, люди с мертвой кровью, эксперименты и война вокруг. Взгляд Хала, такой пугающий и… походящий на прощание. Один раз он меня уже отпустил - он сам так сказал, и как будто бы готовился это повторить. Он словно понимал, что ничего не выйдет, все развалится, стоит мне узнать правду. И это… пугало. Нельзя выписывать приговор раньше, чем это сделают Судьи, говорят, примета плохая.
        Старик Луциан часто говорил, что неспокойные времена двигают прогресс опасно-широкими шагами. Никогда не знаешь, к чему можно прийти и что сломать по дороге. А здесь, в Аллигоме, многое было сломано.
        Я обошла Храм и выбралась на одну из городских улиц. Мертвые и сивиллы - это, конечно, очень интересно, но для начала стоит проверить кое-что. Повернув несколько раз наугад, я нашла, что искала - темную подворотню и злачное заведение, возле которого и днем можно повстречать нетрезвый народ. Мне повезло вдвойне, я наткнулась на компанию из сразу пяти человек. Все мужчины, грязноватые, с красными носами, обветренными лицами и вообще практически близнецы.
        Маску я сняла еще возле Храма, и теперь, поймав заинтересованный взгляд одного из красноносой компании, ярко продемонстрировала свое отношение к чужим возлияниям - брезгливо сморщила нос. Решив, что этого мало, передернула плечами и попыталась пройти компанию по дуге, чтоб даже общий воздух не вдохнуть.
        - Эй, святоша, чего морщишься? - быстро и предсказуемо отреагировал один из красноносых. - Не нравимся тебе, да?
        Теперь на меня смотрели все пятеро.
        Я окинула их еще более брезгливым взглядом и пожала плечами:
        - А что, должны? Вы же на людей не похожи и воняете.
        - Слышь, что говорит? - самый говорливый (и обидчивый) из компании поддел плечом приятеля. - На людей, говорит, не похожи! А на кого похожи? Ты хоть знаешь, как люди живые выглядят, тварь святая, или вы в своем Храме только с мертвыми разговоры ведете?
        - Не думаю, что вы - хороший пример живых людей, - ответила я с вежливой улыбкой и поспешила подлить масла в огонь: - Твари пьяные.
        - Что сказала? Что она сказала? - опять обращение к приятелю, словно тот понимал ситуацию лучше. Но он только моргал, глядя на меня, и отвечать не торопился. Остальные тоже… моргали. Возможно, они оказались слишком пьяны для моих целей.
        - Я сказала, что вы пьяные твари.
        Кажется, они поверить не могли в мою наглость, до них просто не доходило, только и оставалось сидеть, да моргать. Я мысленно вздохнула: спрашивается, почему у меня вечно все так криво? Почему, когда я пытаюсь избежать конфликта и не лезу на рожон, все вспыхивает, как сухая бумага вблизи огня, а когда нападаю на людей с откровенным хамством, в ответ получаю шокированные взгляды и детскую обиду на красных лицах?
        Не зная, как быть дальше: стоять и смотреть на несостоявшихся противников, или взять камень и швырнуть в них (уверена, от такого у бедных мужчин глаза и вовсе на лоб полезут), я выбрала третий вариант и завернула в злачный кабак. Несмотря на далекое от вечернего время, внутри было накурено до рези в глазах, кто-то горланил песни… я перекинулась парой слов с барменом и узнала, что в сие заведение любят захаживать свартцы, и раньше все было почти мирно, но «ввиду последних событий из жизни королей» девушке вроде меня здесь находиться не стоит даже днем. И вообще, на улицу пока тоже лучше не выходить, дабы не провоцировать конфликт. Бармен хотел как лучше, откуда ему знать, что девушке вроде меня как раз и нужен конфликт.
        Атаковать северян в лоб не стоит, подозрительно получится.
        Я сделала вид, что меня интересует обстановка в Аллигоме, мол, приехала из Тенета по приказу скельты, оглядываюсь, с народом говорю, пусть даже и в барах. С Храмом все стараются дружить… и держаться от него подальше, поэтому разговоры были короткими и сухими. И только бармен оказался словоохотливым, хотя ничего нового не рассказал. Но держался неизменно рядом: то ли я ему так сильно понравилась, то ли сходу записал меня в дурные девки, которых лучше покараулить, иначе быть беде.
        Компанию северян я заметила сразу, но в их сторону почти не смотрела. Действовала тоньше и дольше, и в этот раз все прошло по плану: нескольких быстро отведенных взглядов хватило, чтобы мною заинтересовались, пары нервных фраз было достаточно, чтобы интерес перешел в разряд опасных, а один откровенно испуганный вскрик сделал из меня мишень. Беспокойный бармен чуть все не испортил, предложив скрыться через заднюю дверь и даже потянув меня в сторону выхода, но я забилась в его руках в страхе и отшатнулась от бармена прочь.
        А вот от северян нет, угодила прямо в их руки.
        Ко мне подошли трое, сначала все было на грани: они расспрашивали про Храм, мерзко шутили. Я вздрагивала и косилась на выход, как на последнюю надежду. И это заводило и без того заведенную компанию: что может быть лучше бедной напуганной девчонки в белом балахоне? Меня медленно оттеснили к выходу, а после, уже не стесняясь, схватили за шиворот и протащили в подворотню мимо моих уже старых знакомых. У них опять глаза округлились, когда меня волокли с похабными фразочками, обещая, что я скоро узнаю о многих северных обычаях, а то в Храме, поди, сижу непросвещенная… повезло, что мои красноносые друзья на помощь не бросились, хотя один даже сделал шаг вперед, но был остановлен благоразумным приятелем.
        В подворотню меня втолкнули, я пролетела до тупиковой стены, но даже развернуться не успела, как сзади меня придавил один из свартцев и выкрутил руки. Я пнула его ногой, но скорее лениво, чем всерьез отбивалась. Он посмеялся и подозвал приятелей. Я просила о пощаде, но это подстегивало нападающих. Совсем бездействовать нельзя… я начала отбиваться сильнее, но пропускала удары. Получила по лицу, кажется, мне разбили губу. Разорвали балахон…
        Ну вот же, я нарвалась на неприятности.
        Специальный отряд сивилл должен меня спасти? Когда, если не сейчас… скоро будет поздно. Я махала ногами наугад, пока мне выкручивали руки, да так, что трещали кости. Не очень приятно, но не так больно, как я помнила. Ощущения изменились, это точно, раньше я не понимала до конца, а вот теперь… так чувствуется смерть? Мне не раз приходилось слышать, что Роксана больше мертва, чем жива, и каждый прожитый королевой год добавлял груза на чашу смерти. И моя кровь уже другая… мертвая? Поэтому что-то изменилось? Или это Посмертье держит до сих пор, не сдается в мелочах?
        Я думала, вопросы уйдут, стоит памяти пробудиться, но пока все не так.
        Меня повалили на землю лицом вниз, вдавив голову в камни и черный песок. И я решила, что с меня достаточно: охрана должна была вмешаться, не стоят же они в стороне молчаливыми тенями… или Хал и это предусмотрел и отдал соответствующий приказ? О, он мог. Уж он всегда просчитывал мои ходы наперед… а вот я не могла не проверить искренность его обещаний.
        Подсунув под себя руку, я резко перевернулась и скинула одного из нападавших. Получилось неожиданно, ведь ранее я сопротивлялась не столь рьяно и умело. Чужим замешательством воспользоваться удалось сполна: я ударила головой одного и разбила колено другому. Укладывать северян носами в землю смысла не было, количественный расклад не в мою пользу, я хотела просто сбежать. А для этого всего-то и требовалось расчистить путь ненадолго. Позади глухая стена, и путь только один: вперед, через свартцев.
        Но вышло все иначе, ведь между домами замаячила другая компания.
        Та самая, с которой у меня не сложилось конфликта.
        С криками: «Оставьте девчонку!», они бросились вперед, и в узком тупике началось невообразимое. На свартцев накинулись, завязался беспощадный мордобой, с кровью, хрустом костей и отборными ругательствами. Про меня забыли, чем я воспользовалась и отползла в сторону. Белый балахон остался в подворотне, возвращаться за ним, к тому же порванным и грязным, было не слишком разумно, поэтому вскоре я шагала по Аллигому в брюках и рубашке. И без маски, конечно.
        Хал определенно расстроится.
        Многие сивиллы знают меня в лицо, вряд ли стоит рассчитывать на их забывчивость… среди лагеря мертвых есть возможность нарваться на неприятности похуже заварушки в подворотне. Поэтому я сделала то, что делать не собиралась: развернулась и пошагала в сторону Храма.
        Меня встретили на пороге, словно ждали именно в этот момент.
        - Новая Кровь, - девушка в балахоне склонила рыжую голову. - Меня зовут Айяна, я кастал Великого Храма. В Аллигоме осталось всего трое хранителей древних знаний, и мне выпала честь сопровождать вас в вашем пути.
        - Мне не…
        - При всем уважении - вы ошибаетесь, если полагаете, что пробраться в закрытую от посторонних зону будет легко. Или вас не интересуют глубинные знания, а только беглый взгляд по верхам? Зачем вы здесь, Новая Кровь? Узнать правду или увидеть удобную картину? Ту, что вам услужливо покажут, приукрасив действительность удобными оттенками?
        - Ваша правда - тоже удобная картина. Удобная для вас.
        Айяна улыбнулась:
        - У Храма нет намерений обмануть Новую Кровь или запутать ее суждения. Если хотите, я вообще буду молчать, лишь проведу вас туда, куда самостоятельно вы не попадете, - она поманила меня в Храм: - Идемте, нам лучше переодеться. Одежды Храма слишком заметны, они как сигнал для всех крыс: прячьтесь, пока не поздно. Словно прятки уберегут от Великого Суда. Чушь - Судьи видят все.
        Ладно, посмотрим, на что рассчитывает эта Айяна.
        Молча я переоделась в предложенный костюм, который был скорее мужским, чем женским. И походил на военное обмундирование из-за плотности ткани и тяжелых сапог, что к нему прилагались. Айяна собрала волосы в пучок, я последовала ее примеру… оказалось, женщины на войне выглядят так. Во всем мире это считается мужским делом, но кто главный носитель мертвой крови на Мертвой Земле? Сивиллы. Женщины. Стало быть, им и на передовую.
        - А как же отряд короля? - нахмурилась я, спеша по городу за касталом.
        Айяна сбавила ход, внимательно посмотрела на меня и улыбнулась:
        - Так Новая Кровь хочет говорить или нет? Я могу показывать молча.
        - Я же задала вопрос, значит, хочу говорить.
        - Раз так… отряд короля - результат экспериментов, не более того. Все были обычными людьми до встречи с ученым Армфантеном, - фамилию она выплюнула с презрением, не удержалась. - Это искалеченные судьбы, Новая Кровь. А с королем они вовсе не потому, что являются уникальными и самыми сильными, нет. Они с королем по одной простой причине: здесь, на границе, им не место. Здесь собрались сильнейшие, действительно способные на чудеса люди. Как бы к ним ни относился Храм, это правда. А отряд короля - это брак, называемый элитой, чтобы прикрыть научные просчеты. Красивое название подобно яркой обертке - кто не способен зрить в корень, будет обманут и еще за это поблагодарит.
        - Значит, Хакон Армфантен действительно оставил здесь след.
        - Кто-то и дерьмо называет следом, так что, полагаю, да, - невозмутимо отозвалась Айяна. В этот момент я пригляделась к ней получше: да она же совсем юна! Рыжая, с веснушками… без балахона Храма кажется смешливой. Такой и Хеди была когда-то давно, я помнила.
        И мне вдруг стало стыдно за агрессивный настрой.
        - Ранее в Храме меня пытались настроить против короля, - сказала я, не переставая наблюдать за девушкой.
        Она и бровью не повела:
        - И чего же боится Новая Кровь? Что наши нехитрые уловки сработают?
        - Новая Кровь любит, когда к ней по имени обращаются.
        - Кто я такая, чтобы спорить! Всего-то кастал без должного образования, - Айяна пожала плечами и ответила на незаданный еще вопрос: - Университет сейчас занимается другими делами, знаете ли. Вбивает знания в толпу невежд, чтобы те потом умело нарушали закон. А меня учила мать-скельта и альтьера Фризендорс.
        - И они доверили вам мое сопровождение? - это не укладывалось в голове.
        - Может быть, у меня есть преимущество. Может быть, я немного недоговорила насчет сивилл-мужчин. Может быть, несколько таких сивилл все же остались в Аллигоме и живут в том самом закрытом от посторонних лагере. Может быть, один из этих мужчин настолько в меня влюблен, что готов рискнуть всем, и в Храме об этом узнали. Может быть…
        - …они вам угрожали? - подсказала я, уже зная ответ.
        Айяна не ответила, что само по себе было ответом.
        - Почему вы мне рассказали? - спросила я.
        - Потому что Шим сказал, что вы другая. Его мать в это верила, она ему говорила… она была сивиллой тоже, но погибла. И Шим… я не соблазняла его, чтобы добиться своего, ничего подобного. Стечение обстоятельств, не более. И он сам согласился все вам показать, он поможет сбить след, отвести чужие взгляды, - она посмотрела на меня так серьезно, что стало не по себе: - И мы оба верим, что это не напрасно.
        - Я не могу ничего обещать, не зная, на что вы рассчитываете.
        - На другую жизнь, - незамысловато ответила Айяна. - Сейчас, даже в мирные дни, мы ведем войну и вечно готовимся к нападению то ли соседей, то ли Александра Гранфельтского с его мертвецами. И я даже не знаю, к чему именно мы готовимся: помогать ему во всем, или защищаться от его мертвых? Или Храм мечтает обставить всех… но это глупые надежды. Мне часто повторяют, что я еще дитя, многого не понимаю, но у нас правда ничего нет. Мне далеко до тридцати, а я уже устала, смертельно устала говорить о мире, которого не видела, устала вспоминать о прошлом, которого и не помню. Хочу думать о будущем, и появление Новой Крови для меня означает надежду, что это будущее все же свершится. Мертвая Земля не разбрасывается дарами просто так, все имеет великий смысл. И цену, но ее не мне платить.
        - А кому же? Мне?
        - Закон баланса. Полагаю, вы уже заплатили, поэтому оказались здесь.
        - И Храм считает, что жизнь - достаточная плата за новую кровь?
        - Не жизнь, - ответила Айяна. - А готовность ее отдать. Отдавший жизнь отдаст и многое другое, это очевидно. А по всем преданиям Ренан Гранфельсткий отдал все, как после него отдавали и его потомки. Может, потомки не все и не всегда… и может, поэтому в какой-то момент все пошло не так. Мы сейчас способны только гадать. А еще писать новую историю своими руками, своими действиями.
        - Только гадать? - усмехнулась я. - Неужели? А как же возможность поболтать с Мертвой Землей, задать пару вопросов лично ей?
        - Не понимаю, о чем вы.
        Айяна говорила искренне, с недоумением… возможно, и правда не понимала.
        Город остался за спиной, дорога закончилась, теперь мы шагали по сырому черному песку. День выдался солнечным, далеко впереди блестели льдины, шумело море. Ветер трепал волосы, совсем их не щадя, можно было не заботиться о столь гладком пучке. Айяна мрачнела с каждым шагом, и я вместе с ней. Казалось, чем ближе мы подходили к лагерю, тем меньше звуков оставалось. Даже ветер сделался вдруг беззвучным и оттого оглушающим.
        Нам навстречу шел человек, мужчина.
        - Это Шим, - успокоила Айяна, заметив далекую фигуру.
        Но я все равно не могла расслабиться, зная, что впереди ждут пугающие открытия.
        ГЛАВА 18. Черный пляж, мёртвые люди
        Всю жизнь отец мой был зациклен на Мертвоземье и его истории, всю жизнь он пытался отгадать эту загадку, путешествуя по разным странам и собирая данные. Всю жизнь он рассказывал мне, что в Аллигоме - городе за ледником, похоронено нечто страшное. То, что никогда не должно восстать из могилы, не должно выбраться за пределы Мертвоземья. Источник всего.
        Перед смертью отец нашел разгадку, но никому не открыл древнюю тайну. Перед смертью он взял с меня обещание: не идти его путем, не искать ответы, которые могут меня убить. Не думать о Мертвоземье, не ступать на отравленную территорию, не пускать туда живых людей. «Пусть этот паразит существует», - сказал отец на последнем вздохе, - «Но существует сам по себе, не питается живыми, превращая их в мертвых».
        БЬЁРН АРНБЬЁРНСОН ВЕЛИКИЙ, ПРАВИТЕЛЬ РАВНСВАРТА ИЗ ДОМА БЬЁРНОВ.
        Шим, долговязый черноволосый юноша, долго смотрел мне за спину прежде, чем представиться. Он словно вглядывался в пустоту, пытаясь изобличить призрака, а я ждала вердикта. От него многое зависело… вроде бы и не самого важного в глобальном плане, но важного для меня.
        - Мы одни? - напряженно спросила я, не выдержав долгой тишины.
        - Одни, - ответил Шим, но… в его темных глазах осталось недоверие. Словно среди черного песка и льдин за спиной все же пряталось что-то. Но пряталось так хорошо, что он не мог разглядеть, лишь почувствовать.
        - Одни, - повторил он уже увереннее.
        Мы продолжили путь.
        Аллигом - совсем не Мортум с его перепадами высот и возможностью разглядеть город с высоты. Аллигом походит на стрелу - вытянут, насколько хватает глаз, а берег и вовсе чернеет бесконечностью. Лагерь далеко, даже за рекой, и добраться туда можно только на своих двоих. Если, конечно, не хочешь привлекать внимания.
        Пока мы шли, я расспрашивала Шима о его талантах, хотелось знать, как с этим можно справиться. Мертвая наука шагнула вперед так резво, что я, даже окончив знаменитый университет и дополнительно занимаясь с принцем, за десяток лет отсутствия осталась у обочины знаний. Невидимость сивилл не укладывалась в голове, как у того же Яниса когда-то не укладывалась в голове некромантия.
        - Нет никакой невидимости, - сурово хмурясь, ответил Шим. - Есть мертвая кровь на мертвой земле. При определенном балансе… немного сдвинутом в сторону крови, происходит… раньше это называли мерцанием, оно только на солнце выявлялось. Лучи попадали на человека, и он мерцал, пропадал на мгновение и появлялся. Эффект распространялся не на каждого человека, конечно… на того, кому влили дополнительную кровь. Мертвую. Это был лишь странный эффект, ничего более, но… если вливать мертвую кровь регулярно, эффект усиливается. Мертвая земля скрывает мертвую кровь, как скрывает Посмертье и мертвых. Так сказал ученый.
        - Мертвая земля скрывает, но не забирает… - пробормотала я, соображая, что к чему. - Она не забирает вас, потому что вы живы. Вы обманываете Землю.
        - Не обманываем, а пользуемся ее дарами.
        - Мы часто спорим на эту тему, - влезла Айяна с неожиданной улыбкой. - Мы вообще всегда спорим. А потом спорим еще больше, потому что оба так хотим друг другу уступить, но приходится выяснять, кто хочет уступить больше.
        Шим взял девушку за руку и покачал головой, намекая: не стоит рассказывать о личном какой-то залетной Новой Крови.
        Но меня эта короткая откровенность зацепила, ведь тема вечного противостояния мне так близка… и где-то в глубине души я чувствовала, что Хал опять мне не уступил. От этого весь день горечь во рту. И сейчас я шла к мертвым, какая, казалось бы, разница, но… опять думалось только об этом. Опять я оглядывалась и любовалась на черную песчаную равнину и сверкающий на солнце лед. Опять я не верила. Устроила эту проверку… все из-за недоверия. Хотя сама обещала Халу оставить прошлое в прошлом.
        Сейчас у меня новая жизнь, я вольна выстроить ее так, как мне хочется. Смерть не маячит впереди, не ограничивает время, не висит над головой острым мечом, который обязательно упадет на шею, как это было раньше. Раньше я и жила, думая только об этом, готовясь к этому. Сейчас время другое, я тоже должна стать другой, обновленной и свободной от оков прошлого… вот только почему-то я все равно устроила Халу проверку, а теперь иду и оглядываюсь.
        Я ему не верю.
        - Вы помните Посмертье? - вопрос Айяны заставил вздрогнуть.
        - Нет.
        - Совсем нет?
        - Помню, что не хотела обратно. Только ощущение, фантомное воспоминание… но думаю, там было хорошо.
        - Ренан Гранфельтский многое вспомнил лишь на пороге ухода, - задумчиво ответила девушка. - Так говорит наша скельта. Чем больше мертвого в человеке, чем ярче он чувствует Землю. В вашем случае - тем ярче он видит Посмертье и все, что там было. Дворец Мортума в том виде, что дошел до нас сейчас, Ренан строил в свои триста пятьдесят лет. Храм тоже изменился, поначалу он походил на святыни нынешнего Даммартена и только позже обрел индивидуальность.
        - И стал походить на зубы? - усмехнулась я, припомнив одну из теорий.
        - Аллигом не зря зовется другими иначе. Могилой.
        - Он зовется могилой, потому что сейчас это и есть могила, - хмуро заметил Шим. - Могила для тысяч людей.
        Перед лагерем Шим остановил нас, сел на песок и открыл дорожную сумку. В ней была… кровь. Плата за «мерцание», хочешь вести шпионскую деятельность - плати. Закон баланса. Но Шима, казалось, это не волновало - привык. Он невозмутимо сделал несколько надрезов на ногах, выпуская живую кровь, затем влил кровь новую, мертвую, нарушая тем самым баланс. Достал из сумки бутерброды, предложил нам перекусить. Есть не хотелось совершенно, но я согласилась за компанию и, едва добив свой несчастный бутерброд, заметила - что-то происходит. В солнечных лучах. Шим и правда мерцал, что поначалу выглядело обманом зрения. Глаза не привыкли к большому количеству солнца, показаться может всякое, но… Шим мерцал в точности как льдины за его спиной. А потом он… пропал. Исчез, растворился в воздухе.
        Это выглядело чудом, настоящей магией.
        Это не банальные мертвые и некромантия, это нечто более страшное.
        - Он должен взять вас за руку, - пояснила Айяна, - тогда и вы для других растворитесь, Земля укроет вас обоих. Но руку не отпускайте, даже если очень захочется. Не думаю, что в лагере вам грозит опасность, вы все же Новая Кровь среди мертвых, но Шиму будет плохо, если его участие вскроется, - она говорила это, глядя мне в глаза, буквально умоляя не подставлять ее мужчину.
        - Шим так просто от меня не избавится, - пообещала я, протягивая руку вперед, в пустоту. И моей раскрытой ладони коснулись чужие пальцы, сначала робко, словно меня и трогать нельзя, а потом уже увереннее. Тогда я и увидела парня, он смущенно отвел взгляд. Можно подумать, мы тут не за ручки держимся, а нарушаем все границы приличия.
        Айяна в этот момент удивленно моргнула - наверное, до сих пор не привыкла к чудесным исчезновениям, или вовсе видела такое впервые. Ведь зачем Шиму рядом с ней исчезать?
        - Я буду ждать вас здесь, - прошептала девушка.
        До лагеря мы добрались быстро. Шим коротко объяснил правила: не болтать много, Земля скрывает звуки, но их может разносить ветер, порой чужие голоса звучат из небытия эхом, и уж в лагере с сивиллами умеют отличать такое эхо от обычного морского шума. Другие сивиллы вроде Шима могут ощутить наше присутствие, особенно если им недавно вливалась мертвая кровь, но в этом случае направленность лагеря играет нам на руку. И последнее напутствие: в случае опасности уносить ноги, не выпуская руки Шима.
        - А есть женщины, такие как ты? - шепотом спросила я.
        - Нет. В том все и дело: когда им вливают мертвую кровь, она остается в организме и даже передается потомкам. Мертвая кровь ими усваивается, преобразуется, усиливает связь с Землей… а у нас только нарушение баланса и признание Землей мертвецом, которого следует укрыть.
        - Интересно.
        Шим серьезно кивнул:
        - Айяна говорит, что объяснение простое: Мертвая Земля предвзята и имеет пол. Она - мужчина, и ей очень нравятся женщины. Не зря же Новая Кровь женщина, не зря из всех во время резни уцелела именно Роксана. Женщина.
        - Это Айяне в Храме сообщили?
        - Не знаю, возможно.
        Мужчина, значит. И я с ним встречалась, разговаривала… Судьи, надеюсь, это не проклятый Дарлан. Это будет даже слишком смешно, настолько, что от смеха придется в Посмертье отойти. А мне не хочется, и пусть память о нем теплая, живой быть приятнее.
        Мысли о Дарлане я отодвинула на дальний план.
        Потому что слишком многое там надо было обдумать, переосмыслить.
        В сам лагерь мы пробрались со стороны моря, огибая льдины и временами утопая в песке. Показались первые люди… возможно, люди. Все смотрели мимо нас. Я крепко сжимала руку Шима, не веря, что такое возможно - чтобы взгляд человека, стоящего совсем рядом, скользил мимо, проходил насквозь. Пожалуй, до этого момента рассказ Яниса о «специальном отряде» казался шуткой. Но нет, всего лишь очередное чудо, дарованное мертвой наукой.
        - Сначала дойдем до мертвых, - одними губами прошептал Шим.
        В спокойные времена мертвые лежали в земле, для этих целей было создано специальное кладбище. Тела скидывались в ямы, засыпались землей до момента пробуждения. Этакие спящие и послушные солдаты, обошедшие Посмертье. Дары Земли с гнильцой… но это с моей точки зрения, меня так учили, так воспитывали. Сейчас я здесь не за осуждением, а за пониманием и новыми открытиями, поэтому старалась слушать и запоминать.
        Сивиллы делали все: оживляли, управляли… как королева Роксана когда-то, а до нее другие Гранфельтские. Но с иной расплатой: кровью. Мертвая наука построена на крови, а для таких объемов работы с мертвыми крови надо очень, очень много. Кровь бралась из разных источников: использовали пленных, добровольцев… одно время в Тенете брали кровь у всех, даже у стариков. Тогда шли затяжные бои с Даммартеном, сложное время, полное жертв.
        Мертвые, поднятые сивиллами, все равно гнили, от этой проблемы так и не удалось избавиться до конца. Ее получилось лишь приостановить. Счет шел не на дни, а на месяцы, но шел. И стоило таким мертвецам покинуть родные края, темпы гниения усиливались, вылазки за пределы Мертвоземья приходилось сокращать до жалких дней, а что можно успеть за дни? Роксана успевала больше, поэтому ее боялись больше. Настолько, что никто не смел выступать.
        - Поэтому война не прекратится, - уверенно сказал Шим. Мы стояли на краю кладбища, ожидая, когда сивиллы разойдутся, шнырять внаглую между таким количеством людей не стоит, даже будучи невидимым.
        На кладбище я заметила несколько знакомых лиц, но не вспомнила имен.
        Какой смысл, если друзей среди них все равно нет?
        - И что, по-вашему, сделает Новая Кровь? - поинтересовалась я.
        - Повторит путь Роксаны.
        - Это тебе Айяна обещает? И что будет дальше, Шим? Все станет, как прежде? Так раньше людей с твоими особенностями не очень любили в приличном обществе, зачем тебе хотеть такого отката назад.
        - Люди с моими особенностями как были в проигрыше, так и остались.
        - Я слышала, что многие стали альтьерами, король даровал им титулы.
        - В титулах мало проку, когда приходится за них умирать на столе безумного ученого, - пробормотал Шим. - Не думаете ли вы, альтьера, что дело в паре простых переливаний крови? Нет, сейчас найдено временное решение, но до него… люди с моими особенностями умирали.
        Это не удивило, в университете мы изучали цену научным открытиям. Цена проста и предсказуема - все завязано на крови и балансе. Земля готова предложить много, но наказывает, если человек берет больше предложенного.
        - И зачем они это делали?
        - Обо всех не могу судить, но кое-что я слышал… кто-то соглашался добровольно, веря в лучшее будущее, но кто-то оказывался на столе Армфантена, потому что не мог принести иной пользы. Сивиллы, чьи повреждения уже не могла спасти мертвая земля, или сивиллы, чей разум помутился от происходящего. Это надежно скрывалось, словно такого не происходило, но… сами понимаете, утаить эксперименты над людьми сложно даже в военное время. Такое запоминается и передается из уст в уста.
        Я сглотнула горький ком и сказала:
        - Как раньше в любом случае не будет, Шим. Мертвая наука стала достоянием общественности, ее не остановить.
        - Возможно. Но только в ваших силах взять ее под контроль.
        И в этот момент, стоя на краю кладбища, я осознала до конца, что меня ждет. Раньше Земля требовала лишь моей смерти, но теперь… теперь понятно, что смерть - это легко и быстро. А решения и ответственность за жизни чужие… себе я бы такого никогда не доверила. Потому что я не подхожу, с чего вдруг? У меня нет необходимых качеств, опыта, доверенного круга, планов на будущее и представления картины мира… ничего нет. Звенящая пустота. И только сжимающая грудь паника стала теперь моей верной спутницей.
        - Мне больно, - Шим дернул рукой, возвращая к реальности.
        - Прости.
        На кладбище был распорядок - так сказал Шим. Мертвых проверяли, некоторых прямо через землю, кого-то откапывали для осмотра, происходило это в первой половине дня. Нам долго ждать не пришлось, сивиллы закончили работу и стали расходиться по другим делам.
        Чтобы не держаться за руки, мы отошли на дальнюю сторону, где покоились свежие захоронения. Шим рассказал, что в каждой яме от десяти до тридцати тел, так удобнее копать и поднимать. И опять я с трудом подавила в себе желание поморщиться от… разочарования. Мертвый человек на мертвой земле всегда был чем-то особенным, священным. Присоединение к Армии - честь. Жители Посмертья не лежат в могилах, как старый хлам, сваленный в кучу. Я понимала, что сейчас все иначе, мертвые - инструмент борьбы, оружие, если угодно. Но… с некромантией не увидеть Посмертья, не получить заслуженный Суд. Можно ли назвать честью такое присоединение к Армии?
        Мертвые мертвы, им все равно, религиозные мелочи ерунда, живые важнее… с одной стороны, все так. Уверена, для Хала все так. Но другая сторона не давала покоя тоже. А еще вопрос о самой Земле и ее интересах.
        Раз появилась Новая Кровь, значит, ей это необходимо.
        Посмертье и его жители важны для нее.
        Быть может, рано копать столь глубоко, рано искать мотивы кого-то, кто для меня непостижим, но стоя возле многочисленных могил-ям, о другом не думается. Только о Посмертье, Судьях и взглядах самой Земли на происходящее. О, теперь я не сомневалась, что мое появление должно уничтожить эти самые ямы, вот в чем смысл, вот в чем цель.
        Шим убедился, что нас никто не видит, и отпустил мою руку. Я села на край ямы, спустила ноги вниз. Могилы здесь были именно ямами, они не закапывались до конца. Просто ровный квадрат, собранные вместе тела, присыпанные землей для сохранности, и вытоптанная тропа вокруг, надо думать, для осмотра. В очередной раз мысли о сгруженном в угол старом хламе отвлекли от дела…
        Я знала историю Роксаны, и раньше мне казалось, что до мельчайших подробностей. А теперь я поняла, что часть с мертвыми халатно упущена: как юная королева почувствовала связь с мертвыми, как поняла, что с ними делать, как обращаться? Что было переломным моментом, сделавшим из принцессы Мертвоземья хозяйку Армии?
        Пока я не чувствовала ровным счетом ничего.
        Я не ощущала особой связи, зова мертвой крови, Земли… до меня долетал морской ветер, приглушенные звуки лагеря… я села на тропу, рукой сняла слой земли. Он оказался больше, чем я думала, пришлось встать на колени и копать руками, пока пальцы не наткнулись на чью-то холодную плоть. Просто холодную, не ледяную даже… мягкую, не окоченевшую. Кажется, это было чье-то плечо. Я стала копать активнее и вскоре на меня смотрели мертвые глаза молодого парня. Светлые длинные волосы, вытянутое лицо, голубые глаза… северянин, похож на свартцев, что утащили меня в проулок. Я откинула со лба светлую челку, прикрыла парню глаза, положила руку на грудь… не знаю даже, зачем. Опять пыталась почувствовать.
        Но вместо связи с мертвым ощутила чье-то присутствие за спиной.
        Обернулась - никого.
        - Невидимый друг? - я намеренно не назвала Шима по имени.
        - Я здесь, - голос раздался не из-за спины, а сверху. Шим был ровно там, где я его оставила, так мы условились, чтобы не потеряться, чтобы в случае опасности я знала, куда бежать и где прятаться.
        Я резко выпрямилась.
        Позади кто-то был, никаких сомнений. Его дыхание касалось моих волос, вызывая липкие мурашки. Я не из тех, кто пугается чьему-то присутствию, но… это другое, когда вдруг слепнешь средь бела дня.
        - У нас гости, - крикнула я Шиму, сама развернулась и ударила пустоту. Конечно, это получился жалкий взмах рукой, цель достать не удалось. Думать пришлось быстро: я схватила пригоршню земли и песка и выбросила ее вперед, повторила несколько раз, пытаясь определить, где невидимая угроза. Но песок словно растворялся в воздухе каждый раз. Гость не один, их много?
        Мне казалось, я с ума схожу.
        Пожалуй, это научное открытие с мерцанием мне нравится меньше всего… я развернулась с намерением выбраться из ямы, на открытом пространстве будет удобнее, но кто-то ухватил меня за ногу… и вовсе не пустой воздух удерживал меня, а северянин, выкопанный ранее. Он открыл глаза и все так же лежал, только рука изменила положение.
        Из-под земли вынырнула чья-то ладонь - сосед северянина пробудился.
        Это я их? Очень сомневаюсь…
        - Мне не помешает помощь, - позвала я Шима, но он промолчал. Поднялся ветер, он закладывал уши силой, но не звуком. Песок мешался под ногами с землей… я отбилась от мертвого и скорее выбралась наверх.
        А яма шевелилась уже полностью…
        ГЛАВА 19. Мертвые игры
        Бежать было бесполезно - мертвые бегут быстрее. Прятаться было бесполезно - мертвые искать умеют. Бороться было бесполезно - мертвым все равно, как сильно вы стараетесь. Им важен лишь приказ хозяина.
        ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОЧЕВИДЦА СОБЫТИЙ В ДЕРЕВНЕ ВИЛИВ.
        Я отошла от ямы и заглянула в соседнюю - там тоже что-то шевелилось. А рядом никого не было, по крайней мере, я не видела. Сивилла поднимает мертвых издалека? Или присутствует здесь, возможно, дышит мне в спину. Планирует нанести удар.
        Паниковать нельзя.
        Шевеление в ямах нервировало, а еще Шим не отвечал. Что с ним сделали? Надеюсь, он жив, мне же еще в глаза Айяне смотреть… впрочем, сейчас лучше подумать о своей жизни и ее спасении. Я пробралась в лагерь невидимой шпионкой, за одно это мне можно голову с плеч снести, не разбираясь в деталях. Но, несмотря на исчезновение Шима, так никто не сделал. К нему приблизились и обезвредили, без сомнений. А я осталась, хотя была еще более беззащитна, чем он… почему на меня не напали сразу? Я чувствовала чье-то присутствие за спиной, это точно. Но почему, устранив Шим, не устранили меня?
        Уместный вопрос.
        Думаю, даже здесь ответ заключается в Хале. Он понимал, куда я отправлюсь и распорядился, чтобы меня встретили надлежащим образом. Но я отправилась в обход, и это можно использовать. Кто-то захотел это использовать. А потом Иделаиду Морландер никто не отыщет, а если и отыщет… мертвые поднимались, а любопытная альтьера каким-то образом забрела на закрытую территорию, за что и поплатилась. Полагаю, в этом все дело. От меня хотят избавиться «случайно» и прямо сейчас это делает одна из сивилл. Или сразу несколько, учитывая, что в ближайших ямах слышалось движение.
        Мертвые вставали медленно, словно собирая себя по частям.
        Я могла убежать в любую сторону, но не сдвинулась с места. Пути отступления уже отрезаны, этого не видно, но такой исход логичен и предсказуем - нет смысла нападать, если жертва может легко унести ноги, да еще в любую удобную сторону. Мне этого не позволят.
        Бороться с невидимым соперником… нет, слишком много условностей и велик шанс проиграть. Если мертвые разбужены про мою честь (а как иначе?), лучше дождаться их. Конечно, я не рассчитывала взять десятки восставших под контроль, у меня и с одним-то не получилось, но как только ямы опустеют, они же станут путями отхода. Думаю, меня сторожат на тропах и только. Если спрыгнуть вниз и выбраться на другой стороне ямы, есть шанс уйти. За мной погонятся мертвецы, они не знают усталости, а значит, догонят, стало быть, бежать следует не в пустоту пляжа, не к морю, а к людям. В центр лагеря. Бежать, называть имя и надеяться, что Хал и правда обо мне сообщил. Только так.
        Другого варианта у меня все равно нет.
        Тем временем рядом с тропой показалась рука, а затем и лицо молодого парня с пустым взглядом. Парень не скалился, ничего такого… но взгляда хватило, чтобы все понять. Взгляда, а еще движений: размашистых, сильных и каких-то неправдоподобных. Без пластичности и спонтанности. Движения мертвого ясно показывали, кто он такой. С живым такую картину не спутать.
        Я отошла на шаг в сторону, потом еще… за первым мертвецом полезли другие и, несмотря на различность пола и возраста, все выглядели одинаково. Так одинаково, словно я смотрела на одну и ту же картину много раз подряд, мертвые карабкались из ямы, повторяя движения друг друга до мелочей.
        Невидимые силы подняли только две ямы, из остальных так никто и не показался, и вскоре я стояла на тропе в плотном кольце. Мертвые застыли, глядя на меня пустыми глазами. Они строились. Ждали приказа невидимого хозяина… точнее, хозяйки. И зрелище это… теперь понятен тот страх и благоговение, что люди испытывали перед мертвой Армией и Роксаной. Вокруг меня стояло не более полусотни людей, а если бы тысяча? Десятки тысяч? Да я бы и думать о побеге забыла, а… не знаю, упала бы и сдалась, все равно шансов никаких.
        К счастью, ради меня тысячу не подняли.
        Пока.
        Я напряженно наблюдала за мертвецами, смотрела в их пустые глаза и ждала. Как ждала и их хозяйка. И, если со мной все понятно, то с ней что? Она хочет меня запугать? Хочет, чтобы я запаниковала, чтобы страх сковал мои мышцы и спутал мысли? Устрашение порой работает на эффективность атаки больше, чем сама атака.
        Не знаю, как долго это длилось.
        И устрашение работало, пожалуй. Уши закладывало от тишины и этих пустых взглядов. Чтобы успокоиться, я перебирала жизненные моменты, когда все было хуже, страшнее, наивно хотелось сравнить и убедить себя, что сейчас все в порядке, что нападение живых куда опаснее, ведь они хитрее и не так предсказуемы, умеют реагировать, в конце концов. Но правда в том, что выдающимся воином, познавшим сотни сражений, я никогда не была и против пятидесяти мертвых человек не выходила. И Лу к такому меня не готовил.
        Все началось неожиданно, хотя я ждала этого так долго.
        Шаг вперед.
        Ко мне.
        Пустые глаза мертвецов…
        Я нырнула им в ноги, видя цель: край ямы. Это было близко, тропа не отличалась шириной… я скатилась по земле вниз, в этот же момент рядом со мной приземлился первый мертвец, за ним еще пятеро. Так быстро, я не ожидала. Меня хватали за плечи, я выворачивалась и бежала вперед, передо мной недостижимой целью маячил другой край ямы, на который еще надо забраться. И умом я понимала, что скорость у мертвых не та, на которую я рассчитывала, думая об этом плане, совсем не та, а значит, шансов мало. Но мертвые же так медленно поднимались, почему сейчас они едва ли не быстрее меня?
        С разбегу я уцепилась за край ямы и подтянулась.
        Не успела, за ноги меня сдернули вниз. Я даже понять ничего не успела, да и испугаться по-настоящему тоже. В оглушающей тишине, которую нарушило лишь мое шумное дыхание и шорох одежды мертвецов, меня поглотила толпа. Грудную клетку смяло от давления, из глаз брызнули слезы… я пыталась бороться, но понимала, как беспомощны эти попытки. Меня придавило к земле, а свет я уже не видела, чья-то ладонь легла на шею, чьи-то холодные руки блокировали все мои конечности.
        Я зажмурилась.
        И только тогда почувствовала, что подо мной что-то есть. Почувствовала так резко, что происходящее наверху вдруг стало неважным, незначительным. Внизу, глубоко под землей, что-то нарастало…
        Я открыла глаза.
        И земля вокруг меня взорвалась и поднялась к небу, раскидывая мертвецов в разные стороны. Я провалилась еще ниже, за мной падали остатки мертвых… падали, и поднимались от новых взрывов. Пока я не осталась одна, пока не взяла себя в руки, а на это потребовались все силы, ведь я чувствовала не только землю, а что-то еще. Что-то живое и теплое, совсем близко. Казалось, стоит протянуть только руку, стоит только вытащить наверх побольше земли… и мне так хотелось узнать, что же там внизу, увидеть и убедиться, что я вновь обратилась к земле, пытаясь повторить случившееся, чем бы оно ни было.
        Не получилось.
        В этот раз ничего не произошло.
        Тогда я села на колени и начала рыть землю пальцами, но ничего, ничего не нашла. И связь с чем-то далеким, но таким важным, оборвалась без следа, словно случившееся мне привиделось.
        И только раскиданные по сторонам мертвецы свидетельствовали об обратном.
        Я выбралась наверх, ожидая… возможно, новой атаки. Ветер трепал мои волосы, он словно ворвался в этот лишенный звука мир. Мертвые лежали без движения, я потрогала одного носком ботинка, заглянула в лицо - распахнутые пустые глаза смотрели в небо. Хозяйка ушла или их связь оборвалась из-за случившегося.
        - Шим? - обратилась я в пустоту.
        Мне никто не ответил.
        - Шим! - в этот раз я уже кричала, толком даже не зная, зачем. Понятно же, что Шим в ближайшее время не очнется, если он вообще жив… но молчать я не могла, хотелось нарушить тишину.
        Хотелось, чтобы другой человек подтвердил случившееся.
        Мне до сих пор не верилось, хотя я стояла среди полусотни мертвых, они валялись вокруг беспорядочной массой вперемешку с комьями земли и песка. Все летело наверх земляным водопадом. Яма стала большой и похожей на воронку. Я завороженно смотрела на нее, вспоминая, что уже такую воронку видела. Однажды. В день ухода Роксаны. Помнится, тогда тоже случилось необъяснимое и невероятное, а сама королева исчезла под землей. Ушла в Посмертье, оставив за собой воронку.
        Кое-как я собралась в кучу и определила место, где Шим должен был меня ждать. Наверняка к нему подкрались где-то здесь… я шарила руками по земле в надежде нащупать тело парня. Бессмысленное занятие, Шим словно в воздухе растворился.
        - Что здесь происходит? - раздалось за спиной.
        Я встала на ноги и обернулась: на меня смотрела незнакомая сивилла пожилого возраста, а за ее спиной плотным рядом стояли мертвецы, уже другие и всего человек двадцать. Кроме мертвых, рядом с женщиной я заметила и живых вооруженных мужчин. Все с револьверами, направленными в мою сторону.
        - Альтьера Морландер? - каким-то образом сивилла меня узнала, хотя мы точно раньше не виделись. - Нас предупредили, что вы появитесь. Как вы здесь оказались? - она окинула быстрым взглядом поле боя, не скрывая удивление: - И что, Судей ради, здесь произошло?
        Подумав, я ответила:
        - На меня напали.
        - Мертвые?
        - Они не нападают сами по себе, насколько мне известно.
        - Да, раньше такого не происходило, - сивилла продолжала с недоумением разглядывать клочья земли и разбросанных повсюду мертвецов. Картина в ее голове явно не складывалась, что удивительно, учитывая, с какой скоростью распространяются слухи. Я думала, только ленивый не слышал о «Новой Крови». А дльше обо всем легко догадаться: где одно нападение, там и второе, очень схожее с первым.
        Живые рядом с сивиллой не прекращали в меня целиться, что нервировало.
        - Хотите меня задержать? - улыбнулась я.
        - Король велел встретить вас и все показать, - ответила женщина. - Вряд ли я смогу вас задержать… и все же: что произошло, альтьера?
        - Спросите у своих, я всего-то пыталась выжить и сама ничего не поняла.
        Не думаю, что мне поверили даже безликие мертвые, настолько очевидной была моя ложь. Но пускаться в путанные объяснения не хотелось, пусть сами додумывают, что случилось… а еще лучше - ищут напавшего.
        Направление мыслей Рьяны - так представилась сивилла - было схожим, всю дорогу до лагеря она выясняла, как именно все произошло и что я видела. Порадовать было нечем, видела я только мертвых. А беспокоилась за живого (хочется верить) Шима, но опасалась указывать на него прямо. В конце концов, за показ лагеря залетной альтьере по голове его никто не погладит.
        В самом лагере меня еще раз допросили о нападении, разговаривали вполне благожелательно. Тем более невероятным казалось нападение… хотя чему удивляться? Те же сивиллы мечтали от меня избавиться в Тенете, во дворце! В королевских, между прочим, покоях. А тут я сама явилась в их логово, пусть и в невидимом обличье… кстати, хороший вопрос: как меня увидели? В какой момент? Мы с Шимом расцепили руки незадолго до нападения, значит, либо нападали спонтанно, либо здесь что-то не так и меня ждали.
        А кто знал о моем скорейшем появлении? Не официальном, не через главные ворота лагеря… такое можно предугадать? У меня даже плана не было, путешествие с Шимом продумывалось на ходу.
        И только Храм и Айяна знали, где я буду.
        И сам Шим, разумеется.
        Я мысленно выругалась - вот как можно быть такой идиоткой? Никогда людям не верила, не стоило даже начинать… глупейшим образом я потеряла бдительность, забыла, что сотрудницы Храма, даже такие все влюбленные, рыжие и большеглазые, все равно сотрудницы Храма. А Храму нужно было подтверждение или… демонстрация. Или пробуждение. В общем, момент с мертвыми, который произошел.
        Возможно, без этого момента я бы ушла из лагеря ни с чем, но… пошли они.
        Луциан учил не давать волю эмоциям, но пошел он тоже. Прямо сейчас мне хотелось чьей-то крови, хотя умом я понимала, что виноват не Храм с его извечными интригами, не Луциан с философскими нравоучениями, дело в пережитом. Закрывая глаза, я видела летящую вверх землю и задыхалась от лежащих на мне мертвецов. Полсотни холодных тел, и нет выхода, ничего нет…
        - Может, воды? - предложила Рьяна. Она смотрела с беспокойством, словно ей было дело до моих впечатлений.
        - Она будет отравлена?
        - Вы нас в чем-то обвиняете, альтьера Морландер?
        - Как я могу.
        - Вы гостья короля, напасть на вас - все равно, что напасть на него. В этом лагере вам ничего не грозит, вы под моей защитой. Случись что с вами, мне придется отвечать перед его величеством, а я этого делать не хочу.
        - Сивилла по имени Форн, - не без труда я припомнила имя. - Она сейчас здесь? Мне сказали, она уехала в Аллигом. А еще я слышала, что Форн одна из самых сильных сивилл, ее кровь целебна.
        Рьяну столь резкий переход удивил:
        - Вам нужна ее кровь? Есть другие варианты, если это срочно.
        - Мне нужна сама Форн.
        - Ее здесь нет.
        - А где она?
        - Боюсь, у меня нет такой информации. Форн бывает в лагере наездами, живет она в столице, кто-то должен быть готов защитить короля. Форн уже немолода, ей трудно выдерживать жесткий лагерный распорядок.
        - А в столице, если так вы зовете Тенет, мне сообщили, что Форн уехала в Аллигом. Поездка удачно совпала с другим нападением - меня отравить пытались во дворце. В покоях самого короля. И вот я подумала…
        - Понимаю ваше беспокойство, альтьера Морландер, - серьезно кивнула Рьяна. - Но добавить к уже сказанному мне нечего: Форн здесь нет и давно не было. Хотя ваши подозрения имеют смысл: я видела, как много мертвых подняли ради вас одной. На такое способны единицы. Я лично поговорю со всеми и найду виновного, ведь нападать на гостью короля…
        - Гостьей я не была, ведь проникла сюда незаконно.
        - Это уже неважно. Из-за нападения мы потеряли мертвых, а сейчас нам потери не нужны. Дело даже не в вас, альтьера Морландер, при всем уважении, дело в дисциплине, которой мы в лагере придерживаемся. Потеря коснется нас всех, а это неприемлемо. Поэтому не сомневайтесь: я найду виновницу или виновных и накажу по всей строгости.
        Я все-таки приняла протянутый стакан воды и сделала несколько жадных глотков.
        И спросила:
        - Что значит - потеряли мертвых?
        - Я не зря спрашивала, что случилось, - ответила Рьяна, глядя мне в глаза. - Связь с мертвыми оборвалась, по крайней мере, я не смогла их почувствовать и взять под контроль. Ни одного из тех, что лежали вокруг вас. Хорошо бы исследовать их кровь, чтобы понять… но ученых среди нас нет. Надеюсь, университет отреагирует на случившееся и кого-нибудь пришлет.
        Слова Рьяны повисли в воздухе.
        Выходит, это не сивиллы отступили, а… им пришлось, ведь связь исчезла? Я думала, их напугала летящая вверх земля, но правда: чего бояться? Все летит на головы мертвецам, а уж они выдержали бы. Меня следовало добить, это логично… но не получилось из-за разрыва связи.
        - Вы еще хотите осмотреть лагерь? - Рьяна изобразила вежливую улыбку, хотя думала явно о другом. - Если да, то пройдемте, иначе скоро стемнеет.
        Я бы предпочла еще посидеть под навесом, попить водички и в себя прийти. Меня не отпускало, все эти мертвые игры заставляли нервничать и ерзать на месте. Впервые я поняла Яниса, который когда-то жаловался на некромантию и не мог собраться в кучу… кто бы мог подумать, что мне придется на его месте побывать. Я знала о науке, знала о мертвых, я все знала… но знать и чувствовать связь с землей, при этом не понимая, как этим чувством управлять… страшно совершить ошибку, сделать что-то не так. Некромантию можно изучить, как и другие отрасли мертвой науки, а у меня учебника нет и не будет. Не будет рядом учителя, который направит и подскажет, как делать правильно, а как не стоит. Ничего не будет.
        Пора заканчивать с нытьем, ведь дальше могут случиться вещи и похуже. Но роль Новой Крови страшила своей неотвратимостью. Возможно, поэтому я так нервничала и не могла взять себя в руки.
        Когда-то мы с Дарланом фантазировали о будущем, которого ни у одного из нас не будет. Надо мной висело смертельное пророчество, над ним… его мутная личность, не способная жить как нормальные люди. Но каким-то невероятным образом наши фантазии о будущем двигались в одном направлении - в сторону жизни обычной, лишенной интриг Храма, заговоров противников короны, политических переговоров. Земля даровала мне новую жизнь, это правда. Но лишила этой простой мечты, ведь роль Новой Крови обязывает быть в центре всех событий. Отныне и… до конца.
        Рьяна водила меня по лагерю, что-то рассказывала… ее история была складной, заранее подготовленной, и сильно отличалась от тех ужасов, что поведал ранее Шим. Поначалу я думала, что это театральное представление для меня лично, но потом поняла, что Рьяна вполне себе искренна, хоть и недоговаривает. Ей нравится лагерь и нравится его история, нравится рутина, строгий порядок, мертвые и планы по отражению атак. Вопрос угла восприятия, не более. Кому-то жизненно необходимо чувствовать себя важным, незаменимым. Делать великое дело. Карабкаться вверх, завоевывать титулы и награды. Кто-то в этом лагере на своем месте, и появление Новой Крови этим людям как кость в горле.
        Не знаю, что за план у Мертвой Земли, но она безжалостно кинула меня в гущу событий, туда, где меня никто не ждал. А ведь есть еще Александр… король. Настоящий король Мертвоземья, Гранфельтский, повелитель мертвых. Что будет с ним, с нами? И это лишь один из множества назревающих вопросов.
        Рьяна старательно выполняла свою задачу: рассказывала, показывала, но я шла за ней и думала обо всем том, что грядет. Лагерь прошел мимо меня. Кажется, мне не показали ни одной ямы с мертвыми, не рассказали об экспериментах Хакона Армфантена… но все это я только отмечала, запоминала как факт. Меня ничего не трогало, кроме мыслей о будущем. Они навалились так резко, взлетели в голове вместе с комьями мертвой земли, и теперь летали в безумной лихорадке.
        - Ваше величество! - голос Рьяны заставил вздрогнуть и сосредоточиться.
        Перед нами стоял Хал, его лицо ничего не выражало, но смотрел он на меня так, словно все на свете понял. Обычный его взгляд, как всегда невыносимый, но от него неотделимый.
        - Я продолжу сам, - обратился он к Рьяне.
        - Конечно, - она еще раз кивнула и ушла по тропе.
        Мы с Халом остались вдвоем. Его взгляд потемнел ровно настолько, чтобы я поняла: он уже все знает.
        ГЛАВА 20. Карты расскажут правду
        Человек нуждается в драматизме и сложных жизненных переживаниях. Если в своих достижениях, пусть и великих, он не находит удовлетворения, то сам создает для себя драму разрушения.
        ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ АЛЬТЬЕРА ЛУЦИАНА.
        Хал жестом пригласил прогуляться до берега.
        Мы шли вдвоем, хотя впечатление может быть обманчивым. Вряд ли король может вот так запросто бродить в пограничном Аллигоме, не опасаясь за свою жизнь. Значит, у нас точно есть зрители.
        К вечеру поднялся ветер, и чем ближе мы подходили к воде, тем более влажным и пронизывающим он был. Ноги вязли в песке… как ни странно, эта прогулка пошла мне на пользу, я перестала прокручивать в памяти произошедшее и видеть летящую вверх землю, и приняла все как данность. Невероятная скорость для девушки, что годами не могла отпустить принца и шагнуть в дальнейшую жизнь, пусть и короткую.
        - Как твои переговоры? - устало спросила я. Усталость обрушилась от ощущения, что меня вот-вот поставят в угол за нехороший проступок, чтобы в другой раз неповадно было. А мне в угол не хотелось, и вообще… поздно со мной такие практики проводить. И показательно молчать тоже поздно. От лагеря мы давно отошли, а Хал все хмурился.
        - Успешно завершились.
        - Прямо-таки успешно?
        Хал кивнул.
        - Я и раньше подозревала, что у тебя невероятный дар к убеждению, но чтоб он был настолько хорош… - присвистнула я от неожиданности. - Судьи, надеюсь, мертвая наука не шагнула и в эту область? Махнул рукой - и все вокруг согласны на все, что его величество скажет, даже если это величество на днях оскорбило целую семью. Хотя… да, сейчас понимаю, что это глупость, иначе… - я притихла, решив не продолжать.
        - Иначе что? - Хал криво усмехнулся. - Позволь угадать: ты решила, что такое средство я бы первым делом на тебе испытал.
        - Ничего такого я не решила.
        - Неужели?
        - Возможно, я хотела это сказать, - пришлось сдаться, раз передо мной человек, имеющий привычку читать все мои дурацкие мысли. Делать ему больше нечего, в самом деле…
        Мы дошли до воды и резво повернули в сторону города - волны бушевали нешуточные, а промокнуть насквозь не хотелось. Да и на берег выкинуло столько льда, что постоянно приходилось вилять.
        - Хотела сказать, но передумала, потому что у нас любая неверная фраза - начало скандала?
        - Не преувеличивай, я вообще скандалить не умею.
        - А я не хочу.
        - Ага, поэтому ты шел и драматично молчал половину дороги. Не забывай: мне тоже приходилось в театрах бывать, о драматических паузах наслышана. Но… Судьи, это глупо! - я усмехнулась и головой покачала, не веря, что из ничего мы оба смогли выжать практически ссору. Лучше остановиться, пока не поздно: - Так что там с переговорами?
        Хал покосился на меня и вздохнул:
        - Я понимаю, что ты делаешь и зачем. Этим же занимаюсь я сам, но разница в том, что я вижу, как это неправильно и что это путь в никуда, и стараюсь действовать иначе. Ничего страшного, если тебе хочется прямо сейчас назвать меня сволочью и послать подальше. Просто сделай это, Ида. Закричи, скажи, что лагерь - преступление против законов Мертвоземья, что ты зла и ненавидишь меня за увиденное. Ударь меня, в конце концов. Только не держи в себе и не подбирай мучительно слова, иначе каждый наш разговор превратится для тебя в пытку. Иногда лучше наткнуться на острый угол, просто чтобы узнать, что он существует, чем потом… все развалится из-за глупого страха наткнуться на острый угол.
        Он был прав, конечно. Как иначе.
        Хал всегда видел меня насквозь, понимал лучше, чем я себя понимала. Вот и сейчас сходу распознал мои слабые попытки уйти от неприятного разговора, как раньше распознал нежелание обсуждать прошлое. Потому что я правда боялась всех тех острых углов, что вопьются в кожу, а может, даже в сердце. Один скандал, другой, третий, бесконечные взаимные претензии… неужели мы по-другому просто не умеем и никогда не сможем? Хал прав, молчать вечность не получится, все неизбежно накопится и взорвется. Но что он предлагает взамен? Те самые постоянные скандалы? И эта альтернатива видится ему спасением? Или он полагает, что в какой-то момент острые углы перестанут вырастать перед нами каждый новый день?
        - Тогда что насчет тебя, Хал? - тихо спросила я. - Ты намерен выслушивать мои претензии молча или выдвинешь свои в ответ? Их у тебя ведь тоже немало.
        - Конечно, я молчать не буду, в этом весь смысл.
        - И кто начнет первым? Тот, у кого список длиннее? Будем заранее выписывать на бумаге пункты, сверять количество строк и решать? Твое предложение требует доработки.
        Он улыбнулся:
        - Я всего лишь хотел, чтобы ты перестала подбирать слова.
        - Говорит тот, кто считал мой язык слишком длинным, - я хитро сощурилась: - Так что там с переговорами? Уж не крепкими ли северными напитками вас напоили, ваше величество?
        - Переговоры, - медленно начал он, - прошли успешно, потому что до Аллигома и, конечно, Равнсварта докатился один слух. О том, что в Мертвоземье пришла вторая Роксана Гранфельтская. Хотя слух этот в корне неверен, ведь Роксана - потомок Ренана. Это он вернулся из мертвых. Но для соседей, полагаю, Роксана понятнее далекого и малоизвестного Ренана, историю Мертвоземья вряд ли преподают достоверно.
        Вот тебе и «отвлеченная» тема.
        Я тяжело сглотнула и спросила:
        - Ты сам пустил этот слух?
        - После того, как на тебя напали, а ты не захотела прятаться, не было смысла скрывать правду, я позволил ей распространиться на моих условиях… - пока он говорил, я оступилась. Хал подхватил меня под локоть, помогая сохранить равновесие.
        Мы оказались лицом к лицу. Ветер трепал темные волосы Хала, за его спиной плескалось море, из-за серого неба оно тоже казалось серым. Вечер обещал быть прохладным и дождливым.
        - Мы поедем в Тенет? Или…
        - Отправимся обратно утром, - ответил Хал. - В Аллигоме у меня есть дом, переночуем в нем. Здесь мало лишних глаз, полагаю, тебе понравится.
        Я кивнула и, глядя ему в глаза, прошептала:
        - Хал… не прикрывайся слухами о новой Роксане, пока они не станут правдой. Что случилось бы, прими свартцы иное решение? Я не умею управлять мертвыми, по крайней мере, пока.
        - Я от тебя этого и не требовал.
        - Знаю, но… не стоит.
        - Хорошо, Ида, - не знаю, что он увидел в моих глазах, но его взгляд смягчился, а сам он как будто выдохнул и расслабился.
        Мы брели к городу, держась за руки. Точнее, я вцепилась в его ладонь двумя руками и прыгала через мелкие льдины. Хал помогал мне приземляться и не тонуть в мягком песке. Он даже смеялся, возможно, его действительно развлекали такие странные вещи.
        В его доме мы вместе приняли горячую ванну, залив водой весь пол от чрезмерного энтузиазма. Вода успела остыть, но какая разница, если момент так хорош, что в нем хочется жить вечно? Я любовалась расслабленной улыбкой Хала и с ума сходила от уникальности такого зрелища. Казалось, такую улыбку он показывает миру впервые… миру и мне. Я целовала его в краешки губ, боясь стереть эту улыбку.
        Наступила ночь, но спать не хотелось совершенно.
        Хал показывал мне дом, когда на глаза нам попалась колода карт. Мы устроились там же, где нашли эту колоду - в кабинете - и провалились в игру. Когда-то Хал учил меня всяким полезностям, недоступным альтьерам, и карточные бои были среди его уроков. В театре мы могли сидеть так ночами напролет…
        - Держи двойки, неудачник! - обрадованно воскликнула я и вскинула руки в победном жесте. Кто бы мог подумать, что я смогу побить мастера? Кажется, это удалось мне впервые. Хал и шулер превосходный, и за каждой картой следить умудряется, и считает получше моего, еще и эмоции успевает считывать. Что ни говори, а карточный поединок много может рассказать о человеке.
        Хал улыбнулся и отложил свои карты в сторону.
        Пока я праздновала победу, заметила, что за окном рассвело… вот это мы поиграли!
        - Знаешь, что интересно? - сказал Хал, его взгляд тоже был устремлен в окно. - Ты ни разу не отвлеклась, пока не победила. Неужели победа даже в картах важна для тебя настолько?
        - Ты о чем? - не поняла я и сразу напряглась.
        Но Хал покачал головой и позвал меня спать. Мы оба слишком устали.
        Любой другой человек оставил бы такую мелочь позади, но утром я проснулась с мыслью о дурацких картах. Они не давали мне покоя, словно важнее их в мире ничего не осталось.
        - Я просто увлеклась игрой, - сказала я за завтраком.
        Хал кивнул, глядя в тарелку. Уточнений не потребовалось, он и так все прекрасно понял. Даже больше того: он словно ждал, что утро у нас начнется с этого разговора, и ночью была лишь отсрочка.
        - Я думала, ты тоже увлекся, - его молчания мне было мало.
        - Так и случилось.
        - Тогда что за философские речи о важности победы?
        Он отложил вилку и посмотрел на меня:
        - А разве я не прав? - серьезно поинтересовался он. - Мы играли ровно до тех пор, пока я не уступил.
        - Значит, ты уступил намеренно?
        - Иначе мы бы сидели до сих пор.
        Неудержимо захотелось макнуть его физиономией в тарелку, но я сдержалась и молча впихнула в себя проклятый завтрак. Всю обратную дорогу я смотрела в окно и думала, конечно, только о картах. Которые не совсем карты, если разобраться. Хотелось зарыдать, громко, с причитаниями, чтобы Хал взял меня на руки и утешал весь оставшийся путь. Но я сидела с прямой спиной у окна и разглядывала серые пейзажи.
        Это ловушка, безвыходная ситуация.
        Хал на этих картах словно погадал нам обоим, предсказав печальное будущее. Это читалось и в его глазах… все из-за новой крови, она диктовала свои условия и откатывала нас назад, к прошлому, о котором я пыталась не думать изо всех сил, откинуть его, словно изжившую себя деталь. Но люди, забывшие свою историю, обречены ее повторять - так говорил старик Лу, а он бывает удивительно точен в прогнозах. Он вообще… видит будущее получше всяких шарлатанов из Храма.
        А прямо сейчас будущее явилось и мне: я увидела, что все повторится, карты не солгали. Вернись я из Посмертья просто Идой, все было бы замечательно. Все было бы сказкой, идеальной историей для новой Катарины Линнард: пришедшая из самого Посмертья любовь нового короля. И жили они долго и счастливо… и никаких барьеров между мной и Халом, больше ничего. Всю прошлую жизнь я боролась с любовью к нему, то был неравный бой… а теперь мне бы не пришлось бороться. Буквально ни одной причины для борьбы, Хал даже принцессу свою дурацкую прогнал быстрее, чем я успела узнать о ее существовании и подумать, что я по этому поводу чувствую. Он всегда был таким, готовым на поступки без лишних слов. Без новой крови я бы приняла все остальное, уступила во всем просто ради него. Может, только не в картах, и были бы они нашим единственным полем боя.
        Но вчера я видела нечто большее, чем летящую наверх землю.
        Я видела, как ей больно.
        Новая кровь нужна Земле не просто так, она страдает. Она живая, живее всех живых… и ей не хватает чего-то важного. Посмертье пустует… думаю, все дело в этом. В мертвых, которые остаются лежать в ямах тысячами, словно вырезанные из камня люди. Умерших теперь никто не отправляет на службу, по крайней мере, на территории Хала. Всех подвергают некромантии, подчиняют воле мертвой крови сивилл.
        И я знала, что должна прекратить это.
        Вернись я просто Идой, можно было закрыть глаза на новые порядки, мертвую науку и жить. Мне искренне верилось, что я смогла бы это сделать… расследовать убийства с Янисом, возвращаться во дворец вечерами, привыкнуть к невидимой охране за спиной… я бы постаралась.
        А сейчас повторяется прошлое, в котором мы с Халом всегда оказывались по разные стороны конфликта, пусть и невольно, но намертво прибитыми к своей стороне. Готовыми стоять за нее до последней крови. И теперь дело даже не в том, что я не умею проигрывать в проклятые карты, дело в том, что Хал сам сидел и обыгрывал меня до самого утра. Как раньше он должен был просто отступить, ничего не предпринимать, так и сейчас… полагаю, ему придется это сделать. А он не сможет.
        - Ты же помнишь, что у нас на вечер планы? - спросил Хал уже во дворце. Он проводил меня к новым покоям, что подготовили к нашему приезду.
        Я кивнула.
        Он хотел уйти, но я поймала его за руку и затащила в комнату. В коридоре никого не было, но мало ли… дверь закрылась за моей спиной. Хал ждал, что я сделаю дальше, в его глазах читалось беспокойство.
        Он был прав - нельзя все друг от друга замалчивать, стоит хотя бы попытаться…
        - Мертвых надо отправлять в Посмертье, Хал. Больше никакой некромантии.
        Сказанное его удивило, с ответом он не спешил.
        - Почему?
        - Мертвая Земля должна питаться… я так думаю.
        - И питается она мертвыми?
        - Это общеизвестный факт, не стоит удивляться. И тем более не стоит удивляться ее голоду: я слышала, как вы сжигали мертвых, поднятых Александром, а других подвергали некромантии, вот и… пора прекратить. Мое появление - это знак, возможно, один из первых.
        И опять он долго думал перед ответом, хотя скорее формулировал мысль.
        - Не пойми меня неправильно, Ида, но… в Посмертье все еще достаточно мертвых, а Александр является угрозой. Я хотел бы сделать все так, как ты сказала без лишних вопросов и по одному твоему желанию, но что будет, когда Александр придет сюда с мертвецами, а нам нечем ответить? Или ты собралась выступить против него?
        - Думаю, я смогу… не сегодня, но со временем.
        - Тогда, быть может, и разговор этот стоит перенести?
        - Александр не придет сюда завтра, Хал, - разозлилась я. - И у тебя достаточно мертвых, в тех ямах уже лежат тысячи, их хватит для устрашения и для развлечения сивилл. Мертвые - не живые, они не теряются в бою столь легко и способны десятилетиями подчиняться… но ты прав, разговор можно перенести. На какой только срок? Что будет знаком, что пора поднимать старую тему? Момент, когда я заявлюсь к тебе с мертвыми за спиной? Или момент под названием «никогда»?
        - Момент, когда ты станешь королевой и сможешь что-то решать, - ответил он и вышел за дверь.
        Со злости я пнула стену.
        Как все глупо получается… и не сказать, что Хал заблуждается: кто я такая, чтобы условия королю диктовать? Пока мертвые на меня только нападают по чьему-то приказу, о подчинении речи нет… но это вопрос времени. Уже не осталось, кажется, человека, который бы этого не знал, даже северяне в курсе. Храм плетет интриги в мою честь, земля подлетает в воздух, оставляя за собой воронку… что-то происходит каждый день. Те самые перемены, которые я за собой чувствую.
        И все же… Хал может быть прав сколько угодно, но права и я. Мне нужны гарантии, а их лучше требовать заранее, а не когда станет так поздно, что Мертвоземье расколется еще на несколько частей и ослабнет пуще прежнего. Но как требовать эти гарантии, я понятия не имела. Будь на месте Хала кто-то другой…
        Близилось время приема, для меня принесли платье.
        Красивое: с длинным рукавом, закрытое и строгое. Черное, но с тонким золотым рисунком, он обвивался вокруг талии и тянулся до рукава с одной стороны, а с другой тонул в юбке. Я долго смотрела на платье, гладила его… неожиданно пришла Лин - оказалось, она вызвалась меня собирать. Кому еще доверить такое дело, как не ей… хотя Лин такое уже не по статусу. Но ей, кажется, было плевать на всякие условности, она не зацикливалась на правилах высшего света.
        Она сделала мне прическу: подняла волосы наверх, чтобы образ стал еще строже. Из зеркала на меня смотрела неприступная девица, способная убивать взглядом… тогда и прояснилась задумка с платьем, ведь так я и должна теперь выглядеть. Как Роксана, не меньше. Хал презентует меня новой угрозой, Новой Кровью. Вот для чего этот прием на самом деле нужен.
        А платье на мне раскрылось иначе, стоило его надеть. Все дело в рисунке: он не был абстрактным украшением, как мне показалось изначально, он был… переплетением из лиц Судей, мертвого языка и символов Посмертья. Да уж, такое даже Роксана не носила, слишком мрачно.
        В зеркале я поймала взгляд Лин.
        Она кусала губы и явно была чем-то обеспокоена. Определенно не моим платьем.
        - Лин? - спросила я.
        Она вздрогнула, и в этот момент беспокойство ушло с ее лица - она приняла решение. Из кармана Лин быстро достала конверт и протянула мне.
        - Что это? - спросила я, глядя на конверт с… беспокойством. Видимо, оно через загадочные конверты передается, или по воздуху, словно мертвая чума.
        - Это вам, - сухо ответила Лин. - Я не хотела отдавать, но… это не мое дело. Сами решайте: смотреть или не смотреть, как быть… я не открывала. Но думаю, в подкинутом вам под подушку письме не может быть ничего хорошего. Кто-то вошел в дом и оставил это, пока вы были в Аллигоме.
        Письмо перекочевало мне в руки.
        Конверт запечатан, на первый взгляд его и правда никто не открывал. Я разорвала бумагу и уставилась на… зашифрованное послание. Захотелось рассмеяться - ну что за чушь! Храм отправился дальше в своих развлечениях? Нет, пожалуй, это не они. Да и шифр простенький, когда-то старик Лу кормил нас с Александром подобными загадками. Но учил старик не только меня и принца.
        У послания другой автор.
        Чтоб ему пусто было, еще один интриган на мою голову!
        ГЛАВА 21. Жди встречи
        Я поступил на службу в королевскую полицию, когда впервые увидел эту пару - Иду и принца. Ей было пять, ему семь. Говорят, будущее доступно только скельтам, но уже тогда я воочию увидел, чем закончится эта история. Возможно ли, что Храм пропустил скельту в моем лице?
        АЛЬТЬЕР ДАРЛАН. «МЕРТВОЗЕМЬЕ ДО НАЧАЛА ВОЙНЫ: ВОСПОМИНАНИЯ ОЧЕВИДЦЕВ».
        За мной пришли - пора выдвигаться на прием, но я не успела прочитать… оставлять письмо в комнате нельзя, как и брать с собой. Я должна расшифровать и прочитать, а после - сжечь бумагу, чтобы ни следа не осталось.
        Лин поняла меня без слов - подошла к двери и сухо, как умеет только она, сообщила, что альтьера еще не готова. А когда подготовиться, ей неведомо, но ежели кто-то желает ворваться в комнату и спросить лично, то лучше позвать его величество Алласана, пусть он врывается к альтьере.
        - Спасибо, - кивнула я и взялась за шифр с каким-то непередаваемым азартом.
        Лин держалась в стороне и старательно пыталась смотреть в другую сторону, всем видом показывая, что не подглядывает. А значит, нечего потом будет рассказывать королю.
        С самим шифром я определилась с третьей попытки, перебрав задачки от Лу. Значит, квадрат… но он несет много вариантов вроде двойной и даже тройной шифровки, да еще по разным сторонам. Проявляя терпение, я начала с основного правила: считывать текст вверх, преобразовывать в цифры и менять их направление. Строчка преобразилась в чушь… тогда я взялась за обратный подход.
        В дверь опять постучали, Лин взглянула на меня вопросительно.
        А я как раз дописала последние буквы и грязно выругалась, хотя на самом деле хотелось засмеяться во весь голос. «Жди встречи»?! И на эту чушь я потратила столько усилий? Без места и времени, без единого намека на полезную информацию, зато с шифром. Интересно, как это понимать? Как идиотскую шутку Дарлана (а его чувство юмора всегда хромало) или как хитрый ход, для меня недоступный? Как-то слабо мне представлялся Дарлан, корпящий над шифром шуточки ради.
        - Вам пора идти, альтьера, - поторопила Лин. - Иначе сюда и правда заявится его величество, и тогда… я, конечно, постараюсь его задержать, но боюсь, он меня даже не заметит. Сами знаете, каким он бывает порой.
        Я взглянула на Лин с любопытством:
        - А ты бы стала перечить королю, Лин?
        - Полагаю, этот конкретный король меня бы понял и не оставил детей сиротами. Хотя, как я уже сказала, перечить ему непросто. Еще сложнее, чем вам.
        - Он тебе нравится, да?
        - Нравится, - кивнула она. - Но это не моя вина. Люди вроде него… к ним трудно оставаться равнодушным, даже когда долг этого требует… - она сбилась и посмотрела на меня уже иначе, виновато: - Альтьера, я… мы не говорили о том, что случилось… тогда. В прошлом. Но я бы хотела…
        - От обсуждений прошлого меня тошнит, - перебила я и резко поднялась: - Спасибо, что помогла собраться, Лин. Ты не должна была и… спасибо. Даже за эту попытку разговора о прошлом, хотя оно уже не имеет значения. Что случилось, то случилось, ничего не исправить.
        А Лин и правда была полезной, особенно напомнив мне о прошлом.
        Дарлан подкинул письмо в ее дом, там она и нашла его. Ожидаемо, предсказуемо… а еще Лин когда-то предала меня, отдав важную вещь в руки Актера. Она отдала ему землю с живой кровью Александра, потому что верила: это меня спасет. Хал меня спасет, ведь он так хорош в достижении немыслимых целей, у него должно было все получиться. Но что-то пошло не так. И сейчас Лин пыталась за это извиниться, хотя о ее предательстве я точно забыла и вспоминать не собиралась примерно никогда. Но Дарлан… обычно он такое помнит долго.
        - Вы забыли сжечь бумагу, - подсказала Лин.
        - Я не забыла.
        - И ваши записи останутся тут?
        - И мои записи останутся тут.
        - Опять ваши игры, альтьера?
        - Мои? Нет, Лин. К сожалению, это опять чужие игры, - ответила я и отправилась сдаваться.
        Меня проводили вниз. Хал меня ждал, все это время ждал у входа в бальный зал… в глазах - ни намека на недовольство. Только пустота и холод. Он это хорошо умел - сохранять каменное лицо в любой ситуации, но у нас было достаточно самых разных моментов, чтобы я понимала: вся эта каменность как худшая угроза.
        Угроза.
        Мы уже враги?
        Я нафантазировала себе слишком многое из-за одной глупой игры в карты. Знала бы, ни за что не предложила сыграть. С другой стороны… как он там говорил? То, что должно рвануть, все равно рванет? Надо полагать, мы теперь к этому оба готовимся, выжидаем, попутно приглядывая друг за другом.
        Ненавижу карты!
        Хал подал мне руку, но я шагнула назад. Он бросил быстрый взгляд мне за спину, послышались шаги, или это было дуновение ветра. Кажется, мы остались вдвоем, его величество не желает выносить любовные ссоры на всеобщее обозрение. Я отошла еще назад и прижалась спиной к холодному камню, в этом мрачном платье мне было душно и тесно.
        Хал подошел ко мне:
        - Я мыслей не читаю, Ида, ты должна сказать вслух, что происходит.
        - Скажи мне это сам, Хал.
        - Тебе описать этот конкретный момент?
        Его невозмутимость вывела из себя:
        - Скажи еще, что ничего не понимаешь, святая ты наивность, - прошипела я и указала на массивные двери бального зала: - В качестве кого я туда отправляюсь на самом деле, Хал? - я взялась за юбку платья и злобно ей тряхнула: - А это все что значит? Что за наскальная живопись такая, что за черепа? У нас не маскарад, когда в маске Судьи еще можно явиться… да и то будет лишь маска! Не целое, мать его, платье! В таких попросту не выходят в свет, это странно и это… оскорбительно. Это заявление, на которое я не подписывалась. И ты меня даже не подумал спросить!
        - Помню времена, когда ты считала своим долгом бросить вызов обществу и совершенно не стеснялась выделиться из толпы. Или не ты заявилась на маскарад в платье, похожем на мешок?
        - Это была глупая выходка, но моя глупая выходка.
        Хал поморщился и вздохнул:
        - И опять мы пришли к тому же самому. Это уже даже не смешно, Ида, это, мать твою, полный идиотизм. Мы теперь будем о каждой мелочи препираться? Лишь бы я, не приведите Судьи, не посмел что-то за тебя решить. А каждое мое действие, будь то приглашение на завтрак или попытка подать руку на лестнице, упорно будет расцениваться как стремление тебя принизить. И неважно, что ты плевать хотела на все приемы, и я об этом прекрасно осведомлен, и неважно, что это платье - лишь попытка облегчить твою задачу со сборами. Вообще ничего в мире не важно, кроме того, что я ужасен и все время пытаюсь тебя сломать.
        - Я выгляжу повелительницей мертвых.
        - И чем это плохо? Платье прекрасно и тебе подходит, я искренне полагал, что ты… одобришь выбор. Ты же вечно корила меня за любовь к излишнему шику! Ты любишь Мертвоземье, почему бы не одеться так, чтобы и другие эту любовь увидели? И да, чтобы они еще и бояться тебя начали. Уж прости мою наглость, но мне не нравится, когда мою женщину раз за разом пытаются убить. Тебе это, конечно, весело и забавно, и охрана тебе не нужна, но пошла ты, Иделаида. Не ты десять лет думала, что любимая женщина мертва, не ты искала ее тело с готовностью согласиться на что угодно, пусть даже и на некромантию. Не ты позволяла Хакону Армфантену больше, чем следовало, потому что верила: мертвая наука способна на большее, способна вернуть человека без условностей и без жажды отведать чужой плоти. Хотя такая малость меня бы не остановила, сама знаешь. Но, конечно, изо всех сил осуждаешь.
        - Хал, я…
        - Лучше помолчи сейчас, - оборвал он грубо. - Не хочешь идти на прием - не иди, за волосы тебя туда никто тащить не станет. Хочешь переодеться в мешок - валяй, мне все равно! Иди хоть голой, если станешь от этого счастливей, - он развернулся, широким шагом дошел до высоких дверей и исчез за ними.
        Я выругалась сквозь зубы и поплелась за ним, прекрасно понимая, что если сейчас уйду, то все станет только хуже. Хотя куда уже… двери передо мной распахнулись, уши мгновенно заложило от музыки и шума. В коридоре было так тихо и прохладно, что немедленно захотелось туда вернуться. Но я натянула улыбку и заставила себя шагнуть в толпу.
        - Альтьера, позвольте украсть ваш первый танец?
        Я уставилась на протянутую руку, а вот ее обладателя разглядеть не потрудилась, взглядом выискивая Хала. Почему-то это казалось ужасно важным - показать ему, что я пришла, и плевать на платье, на карты и все остальное… а приглашал меня какой-то неприметный блондин.
        Чужую руку я обошла, но кавалер оказался настойчивым, весьма по-хамски поймал меня за талию и потянул назад:
        - Все же потанцуем, альтьера. Я настаиваю!
        - Знаете, что… - я повернулась к блондину и впервые посмотрела на него внимательно. И обомлела, да так, что ноги подкосились, ведь светлым цветом волос щеголял… Дарлан. Не похожий на себя ничем, с этой дурацкой прической у него даже черты лица изменились до неузнаваемости! Но это был он. Во плоти, за стеной, по соседству с местным королем! На его приеме!
        - Вижу, вы согласны, альтьера, - ухмыльнулся Дарлан.
        - Ты спятил?! - не удержалась я.
        - Нет, прячусь на виду. Неустаревающая классика, всегда срабатывает.
        - Ты точно спятил.
        - Идем уже танцевать, а то мои прятки накроются, - он потянул меня в сторону кружащейся в танце толпы, а я напрочь забыла о предыдущей ссоре с Халом, остро чувствуя, что следующая будет намного, намного хуже. Ведь я не смогу остаться в стороне, когда этого любителя прятаться на виду схватят на моих глазах. Потому что неустаревающая классика хороша в романах, а Хал не страдает слепотой. Он наблюдателен, как сам Судья.
        Дарлан притянул меня ближе и повел в танце. Я же пережила первый шок и теперь планировала убийство, не меньше… заявиться во дворец на прием! Это наглость какого уровня? А Дар меня еще и танцевать вытащил, что вообще ни в какие ворота. А уж улыбается как мерзко…
        - Как я порой тебя ненавижу! - прошипела я.
        - Я давно привык к твоей манере выражать благодарность, так что порадуюсь.
        - Благодарность?!
        - Смею напомнить: не вытащи я тебя из дворца, так и сидела бы там овощем, возможно, докатилась бы до вышивания. Если не хуже… а сейчас ничего, повидалась с любимым, танцуешь вон, пусть и очень средненько. Сразу видно, давно не было практики. Актер мог презентовать тебя миру и пораньше, удивлен, что он смог вытерпеть… сколько? Семь дней? Десять? Терпение мертвеца, да и только. Он себя связывал по рукам и ногам, как думаешь?
        Мне казалось, что минули месяцы, а прошли лишь дни.
        - Зачем ты здесь, Дар?
        Он засмеялся и посмотрел на меня из-под опущенных ресниц. И от одного его взгляда стало тошно. Понятно, зачем здесь Дарлан, его насмешливый взгляд так и кричал: «К чему очевидные вопросы, разве ты и так не догадалась? Разве моего послания тебе было мало?».
        Пожалуй, я правда все поняла, разгадав шифр. Но думала, времени будет больше и встреча произойдет позже… хотя бы завтра. Я бы подготовилась, а так… мой взгляд беспомощно заметался по залу в поисках Хала, но он, как назло, смешался с толпой, и у меня все никак не получалось его отыскать.
        В то же время сам Хал не мог не убедиться, что я пришла на этот прием. Не мог не заметить, что танцую с другим. Не мог не узнать в нем Дарлана. Помнится, когда-то Хал отыскал меня на свадьбе, где абсолютно все гости были одеты в белое и выглядели беспорядочной массой. Он узнает Дарлана, несмотря на его маскарад. Он уже его узнал и прямо сейчас принимает решение. И ох, каким предсказуемым оно будет, рядом со мной же сам Дарлан Бурхардингер, правая рука короля Александра, пусть сам Дарлан и намекал, что это уже не так. Но кому важны такие мелочи, былая слава начальника королевской полиции с успехом затмевает новые непроверенные слухи, если они вообще добрались до нового короля.
        - Это ужасная глупость, Дар, - прошептала я.
        - Еще один танец?
        В этот раз мы кружились медленнее, но мне все равно казалось, что слишком быстро. И что вокруг рушатся стены… просто этот танец, каждый новый шаг, был обратным отсчетом.
        - Не вешай нос, Ида. И не хорони меня раньше времени, вдруг Актер закроет глаза на мое присутствие? Вдруг позволит уйти? Он же знает, как ты отнесешься к моему аресту. Знает, что тебе не понравится идея с моими пытками.
        - С ума сошел? Эта идея как раз по мне.
        Дар засмеялся - хорошее настроение у человека:
        - Тогда так: вряд ли Актер пустит тебя самолично пытать пленника.
        - Сукин ты сын, Дар! - я задрала голову к потолку, пытаясь усмирить дыхание. Глаза заболели от количества огней… я посмотрела на Дарлана и честно пожелала: - Чтоб ты сдох.
        Но даже это вызвало у него смех:
        - А чего так злимся, дорогая? Столько эмоций из-за бедняги, которому смерти желаешь… - он разом посерьезнел и сказал: - Цель у меня прежняя: в чувство тебя привести. Путешествие тебя встряхнуло и вернуло память, я рад. С любимым повидалась, но нет времени ждать, когда вы тут намилуетесь или друг друга убьете. В другое время я бы обязательно организовал ставки, но не сейчас. В Аннераме случилось землетрясение и под землю ушло несколько зданий, в том числе тюрьма. Погибших… ушедших в Посмертье около сотни. Справедливого им Суда, доблестной службы и все такое… смекаешь, к чему все это?
        Новость не стала неожиданностью, напротив, я подобного ждала.
        - Смекаю. Но не понимаю, что тебе за радость от пыток. Неужели так велико твое желание подняться вверх по лестнице хаоса? Не боишься сам примкнуть к мертвой Армии по дороге? Будь уверен: заставлю чистить мои ботинки, пока не истечет срок твоего приговора, Дар.
        - Ну ты и заговорила, Иделаида! - присвистнул он. Начался третий танец, а мы все друг от друга не отлипли… если Хал по какой-то невероятной причине не смотрел в нашу сторону или не узнал Дарлана с первого взгляда, то теперь уже ни единого шанса на такую удачу не осталось. - Совсем как Роксана.
        Я поморщилась - кто бы знал, как мне надоело это сравнение.
        - Привыкнешь, - Дарлан явно понял мои мысли.
        - Я не Роксана.
        - Роксана так говорила про Рагнара - последнего своего предка, что Армией командовал. «Вылитый Рагнар, даром что баба!» - твердили ей окружающие. Это неизбежность, несмотря на желание быть уникальными, «не Роксанами», вы все одинаковы из-за наличия одинаковой силы, которая диктует вам свои условия. Примешь хоть какое-то решение - и ты уже как Роксана. Заявишься в город с мертвецами за спиной - и опять ты в нее превратишься. Оборвешь кого-то грубостью - и опять ты повелительница мертвых, у которой пока другое имя. Но лет триста спустя появится фраза «как Ида» и уже другие люди будут морщить носы и глаза закатывать. А пока терпи, Иделаида, и постарайся не изобрести другое направление фразы «как Ида». Что-то вроде полного краха.
        - Что-то ты разболтался, - заметила я. - Нервничаешь?
        - А как же. Шкура мне все же дорога.
        - Знаю. Тем и удивительна эта выходка, Дар.
        - О шкуре и думаю. Не хочется, как Аннерам, под землю уйти, а потом твои ботинки после смерти начищать. Ты же где только не шляешься, ладно бы во дворце сидела, как нормальная альтьера.
        - Недавно я узнала, что Мертвая Земля среди нас.
        - В смысле - под ногами?
        - В смысле - она человек. И вот мне интересно: уж не этот ли человек отправил тебя на самоубийственную миссию? Не он ли на самом деле дергает за ниточки, Дар? Скажи честно: тебя Луциан сюда послал?
        Дарлан усмехнулся:
        - Не видел старика с той самой ночи, когда мы навещали его вместе. Видишь ли, мне тоже пришлось столицу покинуть, уж очень я опасался гнева его величества Александра. Как-то так повелось, что в последнее время ни один король мне не благоволит. Хотя в оправдание себе скажу, что трудно найти язык с безумцами: один спятил от соседства мертвецов и часов, проведенных в Посмертье, а второй ведом мыслью, что я увел у него твой хладный труп. И пусть ты жива-здорова, но осадочек-то остался.
        - Значит, все это время ты был здесь.
        - Держался неподалеку.
        - Ясно. Но на вопрос про Луциана ты так и не ответил.
        - Потому что нечего отвечать, - пожал он плечами. Начался четвертый наш танец, что шагнуло за грань приличий. Но кому не плевать… я, пусть и поддерживала разговор, все равно готовилась к развязке, к последствиям этих танцев. - Дела Храма, Земли… сама знаешь, как я к этому отношусь. Хотя кое-что понимаю, без этого не выжить. Но мое дело скромное: подорвать позиции врага, и, чтобы прийти к столь простому решению, мне ничья подсказка не потребовалась. И слабое место этого врага очевидно для всех, точнее, сразу два слабых места: ты и неспособность общаться с людьми вроде Роксаны Гранфельтской. С людьми, которых порой не ослушаться, а спорить с ними и вовсе глупая затея. Разве что аккуратно подтолкнуть в нужную сторону… к сожалению, только так. Но Актер твой этого не умеет или идея подстраиваться под кого-то кажется ему унизительной. Дитя Низменности, что с него взять, одни комплексы… ставлю все Посмертье, что во время следующего танца меня скрутят и утащат из зала, а после определят в какие-нибудь подвалы. Я стану узником.
        - Дар…
        - …а ты будешь биться в истерике и настаивать на моем освобождении, бороться за справедливость, как ее видишь. Бороться с Актером, ведь чем больше сопротивление, тем больше азарт, желание взять верх. Не думаю, что он убьет меня сразу, если что, намекну на свою пользу, подкину информацию… продержусь, можете не торопиться, разбираться. А я дождусь момента славного освобождения, которого ты, несомненно, добьешься. Возьмешь силой то, что не дадут тебе так. Прости за очередное сравнение, но это абсолютно Роксанин метод. Неизбежность, когда ты уже не совсем человек и способна города стирать усилием воли. Ты будешь считать себя правой и пойдешь до конца. Несмотря на то, что я тебе сейчас наговорил, ты не дашь мне умереть, вот тебе моя ставка. Обидно будет проиграть, но я не проиграю, и мы оба знаем, почему.
        Я тяжело сглотнула.
        Нарисованная Дарланом картина казалась не словами, а предсказанием скельты, настолько точной и яркой была. Все так, я и сама это понимала. И, кажется, увидела этот план Дарлана еще до того, как спустилась в зал. Когда прочитала два написанных мне слова. Эта встреча и не могла закончиться иначе.
        - Сукин сын, - повторила я уже обреченно.
        Музыка стихла, пришлось остановиться.
        За спиной Дарлана что-то мелькнуло… он посмотрел на меня и весело подмигнул. Он не сопротивлялся, когда стража его скручивала и тащила прочь сквозь расступающуюся толпу. Почувствовав чей-то взгляд, я обернулась и увидела Хала. Он смотрел холодно и уверенно, как будто уже все решил.
        ГЛАВА 22. Приплыли
        Спустя столько лет я увидела Ренана и Роксану, и как они были прекрасны! Ради них стоило жить. Ради них и тех двоих, что еще появятся на свет.
        ИЗ ЛИЧНЫХ ДНЕВНИКОВ АЛЬТЬЕРЫ АВГУСТЫ РОТКИРХЕЛЬТ.
        - Альтьера Морландер! - пока я смотрела на Хала, кто-то пытался до меня докричаться. Я слышала, но не могла оторвать взгляд от мужчины, который… ускользал так болезненно и вместе с тем неизбежно, что даже не верилось, что такое возможно. Как, просто как два человека, которые многое понимают и про себя, и про друг друга, не могут договориться? Казалось бы, задача - проще некуда, стоит только выгнать Дарлана взашей. Живого. И все!
        Но этого не будет.
        - Иделаида!
        Я моргнула и отвернулась от Хала.
        Рядом стояла Августа, такая же, какой я ее запомнила. Воздушная, трогательная и светящаяся изнутри. Сейчас даже больше, чем раньше, ведь в прошлом ее терзала Мертвая Земля, мучила беременность… а сейчас Августа стала настоящей красавицей. Принцессой. Хотя… нет, королевой. Она, пусть и признана погибшей, но все равно королева.
        - Ида… - поняв, что наконец услышана, Августа вдруг шагнула ко мне и крепко обняла, словно мы были лучшими подругами и встретились после долгой разлуки. Я стояла камнем, думая о Хале и Дарлане, потому что дружба - это не про меня, а уж радоваться Августе я и вовсе повода не видела. Тем более в этот момент… может, чуть раньше я бы отреагировала иначе.
        Августа шагнула назад, смахнула блестящие слезы и прошептала:
        - Ух ты! Какая вы…
        - Да. То есть, спасибо… - я попыталась обойти Августу, но у нее были свои планы на наш разговор. Она преградила мне путь: - Альтьера Иделаида! Я давно хотела с вами поговорить, но добраться до вас непросто, как и застать вас во дворце… я и на прием этот пришла ради нашей встречи. Я просто хотела… прошу, расскажите мне, что знаете, - она подняла на меня взгляд таких влажных и печальных глаз, а я не сразу поняла, что она от меня хочет.
        Но потом все-таки поняла:
        - Я ничего не знаю о Ренане и Роксане. Только то, что сообщил Дарлан, но этим я уже поделилась с Вильгельмом: ваши дети живы и сейчас находятся в Аннераме, воспитываются вдали от столицы… - тут я прикусила себе язык, вспомнив свежие новости из Аннерама от Дарлана. Тюрьма ушла под землю… надеюсь, не вместе с детьми короля.
        - С Ренаном и Роксаной все хорошо, - повторила я без прежней уверенности.
        - Они… помнят обо мне? - глупый вопрос, хотя Августа не выглядела человеком, ждущим на него ответа. Она нервно дернула плечом и пробормотала: - Я хочу вернуться к ним, но… не знаю, как это сделать. Меня казнят, меня сразу казнят за измену, поддельную смерть и побег, да еще за… многомужество. Даже не верится, что я в жизни так много нагрешила, хотя никогда, никогда к этому не стремилась! И ведь обо всем этом когда-нибудь обязательно узнают Ренан и Роксана… что они подумают о такой матери? Я должна быть с ними, объяснить… но не знаю, как, - она посмотрела на меня, словно ожидала подсказку. Но какой я подсказчик… худший в мире.
        - За стену пока действительно не стоит, - ответила я, ведь Августа так этого ждала. - Возможно, все разрешится в скором времени, и вы получите свой шанс на воссоединение с детьми. А теперь прошу меня извинить… - я обошла Августу и еще несколько человек, направляясь в сторону Хала.
        Но его на месте не оказалось.
        Ушел, растворился… или отправился танцевать? В зале опять заиграла музыка, словно ничего особенного не случилось. И как это напомнило старые добрые дни… помнится, Дарлан полагал, что пир во время чумы спасает многие умы от лишних переживаний.
        Разумеется, среди танцующих его величество не обнаружился. Мои вопросы о местонахождении короля стража принципиально игнорировала, как бы напоминая - я здесь никто. Это в прошлом я была воспитанницей Роксаны, девочкой, выросшей во дворце, а после - напарницей Дарлана Бурхардингера. Меня нельзя было игнорировать столь нагло. А здесь это нормально, здесь я лишь любовница короля, а сколько их у него уже было… Хал слишком видный мужчина и без короны на голове, а уж с ней его привлекательность способна разорвать на части целый мир.
        Я стояла посреди чужого праздника жизни и думала, как быть дальше.
        Промедление может дорого обойтись. Почему я не отправилась с Дарланом и стражей сразу? Из-за Хала, хотела убедить его отступить. Рассказать, что нами попросту играют, как жалкими пешками. Умолять, если понадобится. И вот Хал исчез, и понятно, в каком направлении… уверенность Дарлана, что его не убьют сразу, конечно, прекрасна, но все же… Хал обещал с ним расквитаться. А что-то мне подсказывало, что на сей раз он захочет обещание сдержать. В прошлом он часто обещал смерть Александру, но тянул с решением из-за меня. И к чему это нас привело… с его точки зрения, конечно. Убей он Александра сразу, я была бы жива - уверена, эта мысль не раз посещала светлую голову его величества.
        Скользящий по толпе взгляд вдруг зацепился за важную в местном обществе фигуру. Важную, но неприятную лично мне. Что ж, для моих целей неплохо… после всего мне вряд ли найдется место на Новых Землях, даже покровительство короля не спасет, но какой у меня выбор. Конечно, быть марионеткой Дарлана не очень приятно, и был некий катарсис в бездействии - и пусть хитрец умоется своими хитрыми планами. Но он швырнул на весы слишком ценный груз, сволочь такая… я не желала Дарлану смерти. Может, даже никогда. На словах - сколько угодно, это даже приносило мне удовольствие, но, как говорится, чтоб он сдох, если сегодня посмеет сдохнуть.
        Дабы не наводить панику в зале, я вышла в коридор, поплутала немного и наткнулась на одинокого стражника, он скучал у дверей, пока остальные охраняли спокойствие гостей. С широкой улыбкой я подошла ближе. Парень весь выпрямился, подтянулся - заметил меня. Молодой совсем, симпатичный и подвоха от нарядной альтьеры не ждущий. Я ударила его в живот, заломила руку и приложила макушкой к стене, чтобы оклемался не сразу. Сняла с пояса оружие - здесь все носили револьверы. Руке стало тяжело… мне никогда не нравилось огнестрельное оружие (тут сказалось воспитание старика Луциана с его древними взглядами), но в некоторых ситуациях оно является весомым аргументом.
        Припрятав револьвер в складках платья, я вернулась в зал. Хакон Армфантен второй танец подряд кружил с рыжей сивиллой, чудо какой красавицей. Сивилла улыбалась, кажется, даже искренне… испытуемый взлюбился в испытателя? Хотя кому не плевать. Я подождала начала паузы и подошла к Хакону. Конечно, я улыбалась, нервы-то сдавали… страшно было опоздать.
        - Альтьера Морландер собственной персоной! - Хакон увидел меня издалека и забыл о сивилле. Пошел навстречу, еще один «старый друг». Такого приема я не ждала, но он к лучшему: не придется вытаскивать его из толпы.
        - Жива, несмотря на твои усилия, - ответила я, разглядывая парня… хотя уже мужчину, пожалуй. Если большинство моих прежних знакомых за десяток лет внешне не поменялись из-за незначительности срока, то Хакон словно прожил лет пятьдесят с нашей последней встречи и из зеленого студентика вырос в весьма внушительного мужчину с породистым лицом и неприятным взглядом.
        Армфантен-младший изобразил замешательство:
        - Не понял?
        - Все ты понял. Но я не в обиде.
        - Поговорили с его величеством, и он убедил дать мне шанс?
        - Не совсем. Не хочешь прогуляться, Хакон?
        - С вами? Нет, я так не думаю.
        Предсказуемо, но попробовать стоило.
        Не переставая улыбаться, я сказала:
        - И все же мы сейчас с тобой прогуляемся кое-куда. Думаю, это место тебе хорошо знакомо. Советую не делать глупостей, иначе прострелю плечо. Ногу было бы больнее, конечно, но не на руках же тебя нести после этого… поэтому плечо. Вторая глупость - вторая пуля в то же место. Слышала, это особенно больно. И ты потом не обижайся, а просто дай мне шанс. Закон баланса, кажется, его твой предок впервые озвучил. Ты - мне, я - тебе. Считай, сейчас моя очередь играться в баланс.
        Во время моей речи улыбка сползла с лица Хакона.
        Его взгляд метнулся мне за спину… а ведь он ученый, разве это не значит, что у него есть мозги? Я вытащила револьвер и выстрелила. Армфантен взвыл от боли и отшатнулся назад. Музыка стихла, гости приема расступились в ужасе… я подошла к Хакону и схватила его за шиворот. Он пытался вывернуться, но из-за боли пока не очень активно, по крайней мере, мне не мешал.
        - Ноги переставляй в сторону выхода, - бросила я.
        - Ага, размечталась…
        Тогда я выстрелила еще раз, как и обещала. Тишина в зале, наступившая вместе с ушедшей музыкой, сменилась криками и паникой. Хакон выл и бился в моих руках, мне едва удавалось удерживать его на ногах.
        - Давай, Хакон, на выход. Третий раз будет еще больнее.
        - Сука! Ты спятила? - вопил он. - Эй, на помощь! Вытащите меня из рук этой сумасшедшей бабы! - крикнул он в пустоту, ведь люди от нас разбегались. Стража еще не добралась сквозь паническую толпу, а те пара человек, что оказались рядом, предпочитали не вмешиваться, пусть и взяли меня на прицел. Но я прикрывалась Армфантеном, а еще пришла сюда с королем, это мешало выстрелам, которые в любой другой ситуации давно бы состоялись.
        Сбоку что-то просвистело…
        Поначалу я решила, что это пуля, и лишь потом поняла, что кто-то рассек рядом воздух, но промахнулся, потому что в руках моих дернулся Хакон. Сивиллы, специальный отряд… поэтому стража бездействовала. Нельзя стрелять в любовницу короля, но ее легко можно обезвредить другими силами.
        Об этом отряде я помнила постоянно, поэтому мы с Хаконом оказались у стены. Со спины на меня не напасть, надо всего-то добраться до двери. Стрелять в пустоту - так себе решение, можно ненароком задеть гостей. Поэтому я опять вспомнила о пленнике и ткнула дулом в его раскуроченное плечо:
        - Скажи сивиллам, чтобы нас выпустили, иначе получишь третью пулю. А это уже целая дыра в плече, Хакон. Есть риск сдохнуть от болевого шока, не добравшись до живительной мертвой земли. А тебе еще моим проводником послужить придется… в общем, решай: третья пуля и возможная смерть или призрачный шанс спастись. И стать моим другом, конечно.
        - Сука! Какая же ты… - он вскинул голову и закричал: - Что стоите? Уберите ее от меня, живо! Это приказ! Короля здесь нет, я приказываю вам ее убрать!
        Меня ударили в бок, по ноге… я прижалась к стене, защищаясь Армфантеном-младшим. Все-таки надо было вывести его в коридор, использовать любую хитрость. Но я так торопилась, так боялась опоздать и узнать о казни Дарлана. К тому же, даже в коридоре мне бы пришлось столкнуться с этой невидимой силой, условия были бы похожими. Сложными.
        И в этот момент произошло что-то.
        Я почувствовала… на сей раз не Землю, нет.
        Кровь.
        В этих сивиллах текла мертвая кровь и она ко мне взывала. Я перехватила Хакона так, чтобы одна рука была свободной и вытянула ее вперед, останавливая нападение. Мертвая кровь не должна приближаться… кажется, я даже видела всех этих сивилл. Шесть человек, шесть силуэтов из темной густой крови. У них не было лиц, они все были лишь кровью.
        И мертвая кровь застыла перед нами.
        Не теряя времени, я подтолкнула Хакона к выходу. Он сопротивлялся, выкрикивал приказы и, кажется, совсем не усвоил предыдущие уроки. Неужели все ученые настолько тупы?
        - Никто тебе не поможет, - рявкнула я, прикрыв за собой тяжелые двери зала. Как же надоели эти вопли… к тому же, мое устрашающее платье пропиталось чужой кровью. Обидно, в каком-то смысле оно было красивым… пугающим, но уникальным. И уж точно не заслуживало такой участи: быть вымазанным мерзкой кровью Хакона.
        - Мы не одни, даже не мечтай, - хрипло рассмеялся Армфантен-младший. - Ты отошла от стены, а значит, тебе легко нанесут удар в спину.
        - И кто это сделает? Носители мертвой крови?
        - Они самые.
        Вздохнув, я отшвырнула от себя Хакона. Он пролетел вперед и повернулся ко мне. Я прицелилась в его дважды раненое плечо и спросила:
        - И где удар по голове? Отличный момент, как по мне. Но никто его не использует, потому что в коридоре мы с тобой вдвоем. Сивиллы остались в зале и на помощь не придут. Нет, они пытались, но… оказывается, мертвая кровь ко мне взывает. Не знала об этом, но… логично. Научно, если тебе так проще.
        Может, поэтому сивиллы сгонялись в Низменность и Роксана ничего с этим не делала? Чтобы ненароком не включить живых в число мертвецов, а после не отправить в Посмертье. Как знать… но я чувствовала, что для мертвой крови внутри живых людей я хозяйка.
        - Ты…
        - Стража арестовала Дарлана Бурхардингера. И ты знаешь, где его держат, Хакон. Кому, как не тебе это знать… отведи меня туда.
        - Да я кровью сейчас истеку! Почему не взять стражника?
        - Я думала об этом, но… зачем мучить невинного человека, когда я могу помучить тебя? Восстановить знаменитый баланс. Твои предки из Посмертья одобрят. И я уже устала повторять, но только от тебя зависит, когда ты с предками встретишься: уже сегодня или годами спустя. Мне не жаль будет отправить тебя в Посмертье, Хакон, так что вставай и веди меня, куда сказано.
        Не без труда Хакон поднялся на ноги. Пошатываясь, схватился за стену, но под моим нетерпеливым взглядом предпочел взять себя в руки и пошагал по коридорам дворца, пачкая пол кровью. Я держалась рядом, и, если вдруг нам встречались люди, мы с Хаконом действовали сообща: сиплым голосом он приказывал пропустить, а я демонстрировала оружие в руках. Сразу бы так, обошлись бы без единого выстрела.
        - Жаль, ты не влил мертвой крови себе, - посетовала я, спускаясь в темное подземелье. - Проще бы договорились.
        Армфантен промолчал, даже сукой не обозвал. За время пути он успел побледнеть, посереть и облиться потом, крупные капли то и дело стекали по блестящему лбу. Похоже, ему и правда очень, очень больно.
        Подземелье оказалось смутно знакомым, тогда я поняла одну забавную деталь: а дворец-то у нас не на пустом месте возвели, а вместо старых лабораторных зданий. Но фундамент и нижние этажи остались… и именно здесь когда-то мы с Хаконом искали общий язык, пока напротив разлагался его полумертвый друг.
        Под Тенетом вообще много что располагалась когда-то.
        Наше с Хаконом путешествие неизбежно закончилось: если в коридорах мы натыкались в основном на прислугу, то теперь уперлись в барьер из стражи. Той, что отправилась с королем и короля охраняла. Никого здесь не напугает угроза жизни какому-то ученому. Может, только сам Хал пожалеет соратника.
        Жестом я предложила Хакону встать на колени, а страже сказала:
        - Передайте его величеству, что я желаю обменяться пленными. Он волен выйти ко мне лично, но я согласна и на переговоры через посредника. Кажется, в нашем случае это будет эффективнее.
        Развития событий я ждала без особых эмоций. Они схлынули все разом… как отрезало. И надежда куда-то подевалась, и вера в лучшее. Дарлана нестерпимо хотелось придушить, но он быстро и наглядно показал настоящий расклад, куда там каким-то банальным картам. Хотя и они неплохо справились.
        Хал появился из боковой двери, приказал страже убрать оружие и уйти. Свой револьвер я тоже отдала, причем добровольно, ни к чему он мне больше. Потного, жалкого и окровавленного Армфантена-младшего подняли на ноги и помогли выйти.
        - И зачем все это было? - поинтересовался Хал.
        Я пожала плечами:
        - Прости, не успела изучить твой дворец, а пыточные помню только у стены. Ты ушел, не попрощавшись, пришлось импровизировать.
        - И ты не придумала ничего лучше взятия заложника?
        - Не пыталась придумать будет точнее.
        - Так чесались руки поставить Хакона на место?
        Вопрос изрядно удивил.
        - А есть разница? - растерялась я. - Серьезно, Хал. Прямо сейчас лучшее, что мы можем обсудить, это проклятый Хакон Армфантен и мои на него обиды?! Плевать я на него хотела, я пришла сюда за Дарланом, поговорим лучше о нем. Ты должен его отпустить. Немедленно.
        - Должен. И зачем мне это делать?
        - Затем… во-первых, он здесь, чтобы посеять раздор, что у него уже получилось. Хочешь быть его марионеткой и дальше? Тогда вперед, казни его на моих глазах. Во-вторых… либо уйдет Дарлан, либо уйду я.
        Хал дернул мышцей на щеке - вот и весь ответ.
        - Отправим его восвояси, - уже мягче сказала я и шагнула к нему ближе. - Пусть уходит за стену и живет там с Александром. Он вовсе не ценный заложник, не значимая фигура целого Мертвоземья. Александр ему не верит и его не ценит, поэтому Дарлан пришел сюда отравлять тебе жизнь.
        - И забрать тебя.
        - Скорее настроить нас друг против друга.
        - Нет, Ида. Он хочет тебя забрать. Себе.
        - Забрать себе? Что эта идиотская фраза, мать твою, значит?
        - Значит, что все повторяется. Но Дарлан не получит желаемое, ведь желания мертвых, как правило, не исполняются.
        ГЛАВА 23. Предназначены друг другу
        Кто терпелив, получит вдвое больше. Кто кровь пролил, ее вернет. Кто верен, тот найдет свой путь. Как-нибудь. Земля не ошибается в прогнозах, и говорит она, что кровь поднимет мертвых вновь. И не получит каждый то, к чему стремился, но получит вдвое больше. И мальчик, что рожден сегодня, короною решит свою судьбу. А многое другое решать, увы, не ему.
        ИЗ ЗАКРЫТОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХРАМА. ПРЕДСКАЗАНИЕ СКЕЛЬТЫ АННЫ.
        - Мертвых? - от лица отлила вся кровь. - Хал, только не говори…
        Он промолчал.
        Его молчание свалилось на меня тяжелой каменной плитой и полностью раздавило, казалось, я никогда не смогу больше шевелиться. Руки, ноги… все застыло под грузом страшной новости. Я опоздала? Сколько времени прошло от исчезновения Хала до моего прибытия в подземные лаборатории? Он не мог расправиться с Дарланом настолько быстро, невозможно… я торопилась, речь идет о минутах, не часах. Разве мог Хал… так? И выслушать, и решение принять.
        По щеке скатилась злая слеза.
        Хал поднял руку, хотел стереть эту слезу, но под моим взглядом отступил. В его глазах таилась вся печаль мира, словно он и в самом деле бесконечно сожалел о содеянном… или о моей одинокой слезе. Вряд ли жизнь Дарлана могла стать весомой причиной для сожалений.
        - В любой другой ситуации… Судьи свидетели, я бы поступил иначе, - сказал он.
        - Ты его застрелил?
        Хал дернулся от моего сухого вопроса.
        - Не я, но… да.
        - Хочу видеть тело.
        - Не стоит, Ида.
        - Дай угадаю: в любой другой ситуации ты бы мне это позволил? Можешь не отвечать - плевать я хотела на твои оправдания, Хал, не утруждайся. И знаешь, что забавно? Недавно я думала обо всем… оправдывала нас обоих «ситуацией». Сейчас не та ситуация, рассуждала я, вот в другой можно было бы поступить иначе. И тогда… в прошлом, я тоже так рассуждала. Сейчас не та ситуация, мы в ловушке и вынуждены сражаться друг против друга, Хала можно понять, даже находясь по другую сторону, у него своя правда… но прямо сейчас до меня дошло, что ни одна проклятая «ситуация» не виновата. Что их таких впереди тысячи, и каждый раз это будет нечто особенно важное, и будут эти заветные слова: в другой раз, в другой ситуации… - я говорила, просто чтобы на него не наброситься. Мне ужасно хотелось сделать что-то глупое, непоправимое, потому что страшную новость я до сих пор не приняла. Мозг просто отказывался это сделать.
        Я посмотрела на Хала и сказала:
        - Здесь и сейчас, в этой ситуации, я хочу видеть его тело.
        - Зачем? Чтобы ненавидеть меня было проще? Чтобы смотреть на меня, а видеть его труп? Чтобы поднять его как часть Армии?
        - Это уже не твое дело, Хал.
        - Ида… - он вновь потянулся ко мне, но в этот раз я отшатнулась.
        Он побелел из-за моей реакции, лицо превратилось в маску. Но даже так он был таким красивым… словно высеченным из камня скульптором, что одарен самими Судьями. Но что-то при взгляде на это лицо во мне изменилось. Говорят, после трехсотлетия у Роксаны начали отмирать эмоции, королева иначе реагировала на жизненные события… и прямо сейчас я вдруг ощутила себя трехсотлетней. С отсохшими чувствами, с безразличием к тому, что раньше казалось важным.
        - Мы это преодолеем, - тихо, но убежденно сказал Хал. - Ты остынешь и поймешь… все, что я делаю - делаю для нас. Для тебя. Я люблю тебя, Ида, люблю больше жизни… всегда и одну только тебя. Я всегда выбирал тебя и все делал ради тебя.
        - Ты не любишь меня, Хал. И никогда не любил, - я отвернулась, не хотела на него смотреть. Мне и без того хотелось его ударить, расцарапать в кровь лицо… выкинуть что-то истеричное и совсем лишнее, бессмысленное. Видимо, не все эмоции отсохли, кровожадность осталась при мне самой верной и надежной спутницей. - Ты любишь преодолевать трудности и нашел женщину, способную множить для тебя эти трудности ежедневно. Даже в мелочах. Ты - больной ублюдок, Хал, но и я не лучше, ведь тебе поверила. Не хотела, сопротивлялась, все всегда понимала… но поверила. В твою любовь, в твое желание построить нормальные отношения после трагедии в прошлом, в твое намерение измениться. И я так погрязла в своих проблемах, в своей памяти и эмоциях, что не заметила: изменений ты мне не обещал. Они тебе не нужны.
        - Ида… - и опять движение в мою сторону.
        - Не трогай меня, мать твою.
        Он резко выдохнул и сказал:
        - Храм обещал Дарлану корону. Ты знала? Корону, а еще мертвую Армию. Ты же понимаешь, как он мог получить оба пункта сразу? Только через тебя. Он пришел сюда за тобой. Он забрал бы тебя силой. Я должен был его остановить.
        - Забрал… нет, Хал, он меня не забрал. А создал условия, при которых я уйду сама. Показал твое лицо, заставил осознать… полагаю, то, что я и так бы осознала когда-нибудь. Даже до безнадежных идиоток рано или поздно доходят очевидности… так говорят. А в обещания Храма я бы на твоем месте не верила, мало ли что они предрекли. Ты им не нравишься. Настолько не нравишься, что они бы и с Дарланом сговорились, лишь бы твои позиции подорвать. Из двух зол, Хал. Дарлан тоже любимчиком Храма никогда не был… - и в этот момент я кое-что поняла: Храм и правда мог наобещать Халу всякого, лишь бы навредить, но о короне Дарлана я слышала раньше. Еще в той, прошлой жизни. Мне рассказала скельта, а это значит…
        «За сотни лет наблюдений открылась обратная сторона пророчеств: ни одно из них не сбудется ни при каких обстоятельствах, если не донести их до нужных ушей…»
        Пророчество Дарлана дошло как минимум до моих ушей, да и он сам о нем знал. С другой стороны, слова Земли сбываются всегда. Судьи, вся моя жизнь тому доказательство! Что бы Хал ни вытворял, итог был однозначным. Даже не так: чем больше он шевелился, сопротивлялся, тем быстрее все двигалось в сторону пророчества. Оно словно превратилось в проклятье.
        А тут озвученное, выходит, не сбудется? Или корона будет натянута на хладный труп потехи ради? Так нет тут шутника, способного на такое, у Хала чувство юмора отсутствует, он всегда серьезен.
        Поэтому все может быть проще: Хал соврал.
        Вот и причина не показывать тело. Можно, конечно, забить Дарлана до полусмерти, чтоб места живого не осталось, а потом для надежности отравить ядом сивилл и к жизни быстро вернуть. После таких манипуляций человек долго находится в подвешенном состоянии, выкарабкивается, и Посмертье в этот момент к нему так близко, что… да, легко можно обмануться и принять живого человека за мертвого.
        Но я-то уже не совсем человек.
        Хал боится, что я все пойму, и фокусы с ядом меня не проведут. Похоже на правду, но… зачем так себя оговаривать? Он не мог не понимать, что смерть Дарлана я не приму. Это же… не мой друг, но мой человек. Или опять пресловутое «из двух зол»? Хал решил, что проще сразу обрубить пути отхода. Дарлану в любом случае выписан приговор, он просто еще не исполнен, я ведь торопилась сюда, шла по пятам… времени не хватило. Но Хал нанес этот удар, чтобы я ушла восвояси горевать и строить планы мести, пока он спокойно довершит начатое в этих подвалах. Избавится от Дарлана. А что я буду при этом думать… да какая разница, я бы все равно не поверила в «несчастный случай» и прочую чушь. Все равно эта кровь была бы на руках Хала, итог один.
        Судьи, как я надеялась, что это правда, что Дар жив.
        Что я не выдумала все это, рехнувшись из-за новостей.
        И сейчас главное - все не испортить. Я одна, вокруг много стражи… один выстрел может решить все, сделать слова Хала правдой, значит… ни в коем случае нельзя кидаться лбом вперед, проламывать стены, нужен план. Быстрый, состряпанный на коленке, но все же план. А сейчас я должна уйти, но так, чтобы Хал мне поверил. Он же наблюдательный как сам Судья, а еще подозрительный, фальшивую актерскую игру распознает вмиг. Стало быть, нельзя уйти просто так, нужно что-то… эдакое.
        Я посмотрела на Хала и повторила упрямо, как собиралась:
        - Хочу. Видеть. Его. Тело.
        - Сказал же - не хочу, чтобы ты… если тебе так хочется, увидишь Дарлана позже. В Аллигоме. В лагере.
        - Собрался осквернить его тело?!
        - Служить в Армии - честь, если верить Храму.
        - У тебя не Армия, Хал, а кучка трупов, которые разлагаются и воняют, несмотря на усилия твоих сивилл и маньяка Армфантена-младшего.
        Он промолчал.
        - Дарлан такого не заслуживает… ты знаешь. Зачем так поступать? Что он сделал тебе, Хал? Что-то должно быть, раз ты… я никогда не прощу тебя за это убийство, но ты как будто пытаешься окончательно все растоптать и другими решениями.
        - Он сделал… он многое мне сделал, Ида. Заставил смотреть на тебя в цепях, избитую и в крови. Заставил поверить в твое исчезновение, хотя я уверен, что это он закопал твое тело. Больше некому. И это не говоря о количестве крови, что он мне попортил за эти годы, а еще он не какой-то забытый всеми альтьер старого мира, он Дарлан Бурхардингер, и я обязан его казнить, ведь не сделай я этого, возникнут вопросы… он явился во дворец, наглый сукин сын, он сам выписал себе смертный приговор. По большому счету и первых пунктов достаточно, чтобы приговорить его к некромантии и общей яме, но это личное, об этом мы еще могли поспорить. Но остальное… я больше не Актер из театра, Ида. Я король и должен принимать решения.
        - Да-да, ваше величество, я помню. Удобно устроились, и поглядите-ка, опять у нас «не та ситуация», - я устало покачала головой: - Вот зачем это вообще говорить, Хал? Ты больше не актер из театра… можно подумать, будь ты им, что-то могло быть иначе. Не могло. Нет. И как я вообще могла поверить в обратное?! - последнее не укладывалось в голове. Но глупость никому не чужда, вот и я поддалась эмоциям, увидев его в том подвале. Как он упал рядом со мной, как шептал моей имя, как не мог говорить… я поверила во все это безоговорочно. Попалась, как глупая девочка.
        Хал обдумывал мои слова молча, неторопливо. Он как будто давал мне высказаться, успокоиться… думал, я понервничаю немного и отойду? Чушь. Мы не первый день знакомы, а значит… есть у него мысли и на этот счет. И мне же стало любопытно! Хотя в этом и без того темном тоннеле окончательно погас свет.
        - Не понимаю, на что ты рассчитываешь, Хал. Что дальше?
        - Дальше?
        - Да. Как ты видишь ситуацию дальше. Я прощу тебе убийство Дарлана и будем жить долго и счастливо, поругиваясь в процессе из-за других убийств? Мало ли, что натворит Лин или куда в своих расследованиях зайдет Янис… остались еще люди, мне небезразличные, но надолго их, конечно, не хватит.
        - Ты как всегда - обиделась и отправилась преувеличивать мои грехи. Тебе нравится лепить этот образ тирана, но да ладно. Я не против, лишь бы тебе в радость. А что будет дальше… тут все просто. Ты успокоишься, подумаешь немного и поймешь, что иначе я поступить не мог. Может, не сразу поймешь… зная тебя, предположу, что так и будет. Но теперь-то у нас точно есть время, которого не было раньше. Годы, сотни лет. И нет причины беспокоиться за твою жизнь, она отпала. Я подожду, за десять лет разлуки ждать я научился лучше прежнего, хотя даже не надеялся на твое возвращение. А теперь, когда ожидание обретет смысл… все у нас будет хорошо.
        Мне бы уже закатить скандал и убраться отсюда, обдумать план по вызволению Дарлана, но…
        - Ты спятил?! Ты что, Судей ради, такое несешь?!
        Хал посмотрел на меня спокойно и даже как-то безмятежно. Он уже пережил случившееся, принял последствия… как всегда быстро и легко, без лишних эмоций и скандалов.
        - Что именно вызывает у тебя вопросы? - спросил он.
        - Да буквально все. Хал, ты разве не понял? Это, вероятно, наш последний разговор. Следующего не будет, и встречи другой не будет. Ничего у нас больше не будет, потому что ты был прав - глядя на тебя, отныне я буду видеть забитого в этих стенах Дарлана, и плевать, что тело ты мне так и не показал. Это конец. Точка, которую ты сам поставил по какой-то… необъяснимой причине. Я не могу ее осмыслить, не могу. Но ты, как всегда, решил все самостоятельно.
        - Последняя наша встреча… и куда ты пойдешь?
        - Неважно. Я уйду от тебя, это главное.
        Он покачал головой:
        - Если бы все было так просто, Ида… но ты не сможешь уйти от меня, поселиться в милом городке и жить долго и счастливо. Положение не то, а еще ты со скуки удавишься от такой жизни. Твой единственный выход на данный момент - отправиться за стену и объединиться с Александром. Но даже тогда мы встретимся, так что твои слова о последнем разговоре - это просто слова. А дальше… встреча за встречей, и ты поймешь, что мы слишком похожи, чтобы не быть вместе; что у нас одна цель, просто ты не успела повариться в происходящем, вернулась вся такая справедливая и правильная, а я успел; что Александр слишком нестабилен, чтобы на него полагаться и что-то ему доверять, а Мертвоземью давно пора выбираться из затяжных войн и вставать на ноги. И тогда мы договоримся. Возможно, вместе с этим договором падет стена, а ты станешь королевой.
        Он выдержал паузу и продолжил:
        - Все так или иначе к этому придет, Ида. Ты, конечно, думаешь сейчас иначе, надеешься борьбу мне навязать, доказать, что я по жизни ошибаюсь и вообще ужасный человек… но Александр не смог этого сделать, не смог бороться, так почему у тебя вдруг получится? Насколько понимаю, ваши силы равны. Он - Гранфельтский, сын Роксаны, а ты - Новая Кровь. Второй Ренан. Так что только очередная затяжная война наш единственный вариант… и неизбежность примирения, потому что война никогда не ведется на одной территории, с нее всегда хотят что-то поиметь другие. Мы помиримся, мы договоримся ради жизней людей, живущих с нами на одной Земле. Такое будущее нас ждет. Или… ничего этого не будет, если ты не станешь упрямиться и устраивать представление с побегом и заговором всего-то из-за одной, как тебе кажется, несправедливости. Быстрее станешь королевой. Быстрее Мертвоземье придет к миру и единству.
        Все понятно: он думает, мне никуда от него не деться.
        Как и раньше думал, что сможет меня спасти.
        Я растянула губы в улыбке:
        - Дай угадаю: как только я стану королевой, мы отправимся свергать Александра. Обезглавим его на театральной площади, чтобы было эффектнее… а я, конечно, на такое соглашусь, потому что… да чего брыкаться? Все равно все придет к одному. Сделаем эту фразу нашим свадебным девизом. Но… - я беспомощно развела руками и вздохнула: - …но пусть годы все же пройдут. Оставим девиз для нарисованного тобой будущего. Ох, Хал… ты же меня знаешь: я просто обязана устроить представление, - с этими словами я кинулась ему в ноги, лишая равновесия.
        Хал был напряжен, будто готовился к подобному, и в итоге всего-то покачнулся. И наступил мне на платье. Юбка жалко затрещала, Хал ловко запутал мои ноги и повалил на каменный пол. Получилось мягко и безболезненно, а уж как он смотрел на меня при этом… всем видом демонстрировал раскаяние и нежелание драться. За один этот вид хотелось схватить его за волосы и вколотить физиономией в стену. Я все же не мертвая, и пусть пока происходящее воспринималось словно со стороны, словно я лишь наблюдатель и не мне сейчас Хал наговорил всякого, но больно было все равно. Как будто некто вырвал из меня важный кусок, и непонятно, как теперь без него жить, а понимать надо быстро, буквально на ходу.
        Пока я пыталась освободиться от платья, Хал удерживал меня легко и глядел все с той же печалью, а после стража помогла своему королю, и у меня не осталось шансов. Я, конечно, не сдалась просто так, но и не свирепствовала.
        - Проводите альтьеру в ее покои, - распорядился Хал, поймал мой взгляд и сказал: - Захочешь уйти - тебя не будут удерживать. Уходи. Но лучше не сегодня, не в ночь. Как знать, вдруг утром ты передумаешь?
        - Пошел ты!
        Он улыбнулся, как будто даже искренне:
        - Жду не дождусь услышать это снова. Люблю тебя больше прежнего, Ида.
        - А вот теперь эта фраза кажется мне издевкой, Хал.
        Меня вывели в коридор, сразу отпустили и, как и было велено, проводили в покои. Я шагнула в темноту и захлопнула за собой дверь. И опять, опять стоило поторопиться… кое-как я стянула с себя порванное платье и облачилась в один из старых костюмов - спасибо Лин, она принесла их во дворец. Руки тряслись, когда я застегивала пуговицы… не от страха, а просто… до сих пор не верилось. Не верилось в собственную глупость, ведь о ней всегда переживается больше всего. А Хал… Хал всегда был таким, логично, что и сейчас он не поменялся. Люди не меняются, но всегда находятся наивные дураки, которые в это верят. Я нашлась, поверила, получила по носу за свою веру. Еще немного, и докачусь до благодарности Халу: мол, спасибо за этот ценный урок, теперь точно не забуду.
        Лучше думать о цели, это проще и руки не трясутся.
        Старик Луциан всегда говорил: пока у человека есть цель, он живой. А бесцельное существование можно приравнять к бытию в Посмертье, никакой разницы… сейчас у меня точно есть цель: вытащить Дарлана. Или его тело… Надеюсь, мои догадки верны, и внизу все же не тело. В конце концов, Хал сам распинался о своей короне, он больше не Актер и не может казнить людей по одной лишь прихоти. А Дарлан ценный кадр, нужно же его хотя бы выслушать перед казнью, что-то выведать об Александре. От такой возможности отказываться глупо, и сам Дарлан на это ставил. Думал, протянет достаточно, чтобы… чтобы я успела его вытащить.
        А я как раз смутно представляла, как это сделать.
        С костюмом я справилась, можно бежать, что-то делать… но что? Искать мертвых, панически взывать к Посмертью и Земле? Так у меня еще ни разу это не получилось, и вряд ли все внезапно сработает в таких условиях. Связей и поддержки у меня нет. Есть только Лин… но что она может? Подбить Яниса мне помочь? А он что может? Есть ли у него люди, достаточно преданные, чтобы по одному его слову против короля пойти? И ради чего… точнее, кого - меня. Да на такое разве что безумец и пойдет.
        Вызволять Дарлана придется самой.
        Как-то.
        ГЛАВА 24. По невидимой тропе, по ночной реке
        Мертвая кровь не должна попасть в организм живого человека. Реакция непредсказуема, а потому опасна. Так же нет достоверных сведений о Суде для обладателей мертвой крови. Справедлив ли он, честен, существует? Ответы будут даны лишь в Посмертье.
        ВЫДЕРЖКА ИЗ ПАМЯТКИ ДЛЯ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ.
        Подбадривая себя проклятьями в сторону Дарлана - виновника и организатора этой ситуации, я вышла в коридор. Меня встретила стража, но без рук. Хал ведь разрешил уйти… какой красивый жест, жаль, что на фоне остального он смотрелся приклеенной на слюну заплатой.
        И все-таки не думать о Хале совсем не получалось.
        Возможно, из-за этого случившееся на приеме отошло на второй план. Нападение на Хакона осталось настолько позади, что почти стерлось из памяти, а зря. Там же участвовали сивиллы его величества, и они пытались мне помешать. Не смогли. Каким-то образом я их остановила, просто выставив руку вперед. Одним желанием, из-за наличия в сивиллах мертвой крови. Я ее чувствовала.
        Вот и план нарисовался, состряпался на коленке.
        Вопрос, получится ли повторить прошлый успех? На приеме, как и в лагере с летящей вверх землей, я была на взводе, спасалась. Мне грозило что-то неминуемое, из ситуации не было выхода, кроме неожиданного вмешательства снизу. В первый раз я чувствовала Землю, второй - кровь, но оба раза ничего не контролировала. Полагаться на такие умения ненадежно и даже опасно, но выбора у меня нет.
        И опять встает вопрос времени, ведь если Халу доложили о случившемся, то он все понял и, возможно, успел принять меры. Не стоило выпендриваться перед Армфантеном-младшим… ладно, сейчас уже поздно жалеть. Я резко развернулась и отправилась в сторону бального зала.
        Дальше все случилось быстро: мне преградили путь - приказ не пускать альтьеру Морландер в зал, дабы не усугублять наведенную смуту. Возражения у меня имелись, но силы были неравны, в точности как в подвале: много крепких мужчин на одну меня. И, самое главное, подвоха от меня ждали, а значит, никакого эффекта неожиданности. В меня не стреляли, но и действовать не позволяли, кто-то выкрутил мне руки, кто-то вдавил щекой в пол… раздавались крики, споры о трактовке королевского приказа… а я, закрыв глаза, слушала себя. Потасовка была мне на руку - вот же она, безвыходная ситуация! То, что надо. Это было моим запасным планом: если ничего не выйдет, создать необходимые условия, и стража в этом плане мне только помогла.
        Ничего не происходило, поэтому я начала сопротивляться, грубо и во вред себе. Чтобы руки мои вывернули еще большее, чтобы щека прошлась по полу до кровавого синяка… надеюсь мне не придется поступать так каждый раз в будущем, чтобы к Земле обратиться. Приятного мало.
        Очередная попытка усмирить меня закончилась разбитым носом и… ощущением. Слабым и невесомым, но я схватилась за него, стараясь нащупать тонкую нить, превратить ее в надежный канат. Ну же… в коридоре, очень далеко, кто-то был. Всего один человек, и я вцепилась в него незримой, но мертвой хваткой, чувствуя его кровь и разговаривая с ней. Я пока многого не умела, не понимала, но отчаянно пыталась. И что-то даже получалось: человек не ушел, он застыл вдалеке. Он не принимал участия в происходящем, проходил мимо и торопился. Сопротивлялся, пытался уйти дальше. Но его кровь… в ней было много мертвого, она тянулась ко мне и не позволяла двигаться. Лишала его воли.
        Я ощущала, как крепнет наша связь.
        Тем временем меня подняли на ноги и потащили к выходу, в сторону, где застыл пойманный мной незримый человек. Я посмотрела ему в глаза и мысленно приказала не отставать. Получилось - он отправился за мной и моей свитой.
        - Куда вы меня тащите? - спросила я.
        - Если альтьера Морландер возжелает покинуть покои, приказано вывести ее за стены дворца. Если альтьера Морландер станет сопротивляться, применить силу, но все равно доставить за пределы дворца.
        - Зачем же по лестнице? Можно было скинуть с балкона, это проще.
        На это мне не ответили, а я мысленно усмехнулась - надо думать, Хал приказал действовать помягче, но применением силы не побрезговал. Значит, когда я в плену по вине Дарлана (что весьма надумано), Дарлана стоит казнить за такое бесчинство, но если мне пустили кровь по приказу его величества альтьера Актера, то это… «ситуация». Это другое. Конечно, со свои окровавленным носом я сама постаралась, но все же забавно. Как и всегда у нас - сплошное веселье и двойные, а то и тройные стандарты. Везде, всюду, со всеми. И конца и края этому нет.
        На улице меня отпустили, путь во дворец преградили - до нового королевского приказа. Но запрет распространялся только на меня. Было страшно отпускать от себя захваченного под контроль мужчину, ведь наша связь могла оборваться, но в моей ситуации только рисковать и оставалось. Я приказала пленнику найти остальных и привести их сюда обманом. И ничего никому не рассказывать.
        Ждала я поодаль от дворца, стоя на мосту и глядя на реку. Возможно, скоро придется прыгать… течение сильное, рядом каменистый берег, по нему особо не пробежишься, преследователям придется тоже в реку бросаться. Это их рассредоточит, к тому же, река сгладит обузу в виде Дарлана. Вряд ли он будет хорошим бойцом, как бы не пришлось его на руках из замка вытаскивать… в этом проблема состряпанных на коленке планов - в них каждый новый пункт может убить. А ведь из реки придется выбраться и что-то придумать дальше.
        Но за стену мы попасть не сможем, не добежим.
        Разве что мои таланты пробьют само Посмертье и бежать не придется… но пока на это ничто не указывало. Нельзя полагаться на несколько случайных удач до такой степени. Я и так уже… мой взгляд то и дело возвращался ко дворцу, выискивая в темноте признаки людей с мертвой кровью. Времени прошло всего ничего, рано паниковать, но этим вечером минуты ожидая растягивались для меня в часы.
        Когда я махнула рукой на один план и перескочила на другой, такой же хлипкий, в темноте мелькнули человеческие сгустки. Так я их видела - темными сгустками, лишь отдаленно имеющими знакомые черты. Восемь человек… мало, совсем не мертвая Армия, с которой легко зайти во дворец, вытащить пленника и уйти. С сивиллами я, конечно, зайду и даже доберусь до Дарлана, но как-то нам еще выйти придется. Снизу, из подвалов. Сверху всегда уходить легче…
        Похоже, безвыходность моей ситуации была достаточной, чтобы связь с сивиллами не просто не оборвалась, а даже окрепла. Все они оказались под моим контролем с первого взгляда, выстроились в линию, ожидая приказа. И как это нервировало! О построении я подумала в шутку.
        Нельзя думать лишнего.
        Очистить разум, сосредоточиться.
        Широким шагом я направилась обратно ко дворцу, раздавая короткие приказы. Убрать стражу. Убрать стражу. Опять убрать стражу. У входа во дворец так много людей… в этот раз сама я ничего не делала, только шла вперед. Боялась потерять связь с мертвой кровью или подумать лишнего. Было странно - ничего не делать. Только смотреть, как обычные люди пытаются противостоять незримой угрозе. Угрозе, которая всегда была их силой, их оружием, не было причины с ней бороться, а вот теперь пришлось, и непонятно, как это делать.
        В пустых коридорах удалось перевести дух.
        Со мной осталось шестеро. Один остался у входа со сломанной ногой, второй в коридоре - с пулей в животе. Выживут. При нынешнем развитии мертвой науки пуля в животе значит не больше, чем порез пальца.
        В подвалы мы спустились уже вчетвером - половину своей шестерки я оставила у выхода, чтобы его не заблокировали. А то закроется дверь, и никакие сивиллы мне не помогут. Маловероятно, но лучше предусмотреть любые варианты развития событий. Я шла позади сивилл, думая короткими фразами, повторяя их, чтобы не сбиться. Может, это было лишним, может, я перестраховывалась, но пока я действовала наощупь.
        Стража была обезврежена, не так много ее встретилось - помещение тесное, узкое. Но впереди несколько закрытых дверей, за ними еще будут люди. В том числе его величество альтьер Актер. И Дарлан.
        Я приказала сивиллам обыскать стражу, найти ключи. Мы прошли дальше, мертвая кровь впереди, я следом, ступая через лежащие на полу тела. Все было быстро, невидимое нападение со спины уничтожает противника едва ли не быстрее пули. Но без смертельного исхода. Возможно, в тот момент я высоко оценила это открытие мертвой науки.
        И последний рубеж, последняя дверь.
        Лязгнул замок, Хал обернулся на шум и успел меня увидеть. Он так и свалился на пол с этим удивленным выражением лица… мертвые не откликались мне из Посмертья, он знал, но осталась упущенная им мелочь в виде мертвой крови. Рядом с Халом свалились еще двое, а лежащего на полу Дарлана подняли за руки. И вот он для меня исчез, не оставив за собой даже кровавого сгустка, только пустоту. Но я успела увидеть, что он жив и даже в сознании, просто избит до невменяемого состояния.
        - Надеюсь, ты подыхал тут с мыслью о своем отличном плане, - не удержалась я от комментария в пустоту. - А может, и подохнешь окончательно, ведь нам еще выбраться надо.
        Дарлан не ответил.
        Личное - всегда личное, и порой ужасно сложно перешагнуть через что-то для себя особенное. Вот и я колебалась, стоя над лежащим на полу Халом, хотела оставить его на месте и красиво уйти. Задрать голову повыше и доказать что-то уже совсем неважное и незначительное, но все же доказать. Ему, себе… проблема в том, что все эти красивости могут закопать Дарлана живьем.
        Поэтому вскоре на руках сивилл оказался Хал. Его величество - наш выходной билет из дворца, а может, целый путь до стены. Да, пожалуй, с Халом в заложниках есть шанс добраться куда угодно.
        Наверху нас ждала засада - еще двое моих сивилл пали с тяжелыми ранениями. Тогда мы показали Хала, я вытащила револьвер из-за пояса лежащего на полу стражника и приставила к голове местного короля, удерживая Хала на коленях, что было тяжело: он без сознания находился и все время заваливался вбок. Но хорошо, что он не пришел в себя, Хал меня знает - я бы не смогла пустить пулю в его голову, мои угрозы были пустыми.
        Но Хал молчал, поэтому все сработало, мы вышли на улицу, окруженные стражей. Точнее, для зрителей на улицу вышла окруженная стражей одинокая я, и мне тоже хотелось исчезнуть… но я так боялась, что хрупкая связь с мертвой кровью нарушится, и что-то пойдет не так. Двоих мужчин я на своих плечах не вывезу, при этом размахивая оружием.
        Мост был совсем рядом, река шумела…
        До стены еще добираться, что сделать можно, но… сможем ли мы с Дарланом после этого вернуться на Новые Земли? Думаю, Хал позаботится о безопасности границ, он это сможет. Начнется новое противостояние, совсем как с Александром, только там еще буду я. Обучусь, помогу… но мертвых в Посмертье от этого не прибавится, и моя помощь будет не самой полезной.
        А здесь, на Новых Землях… можно рискнуть.
        Жаль, решать надо прямо сейчас, жаль, с Дарланом не посоветоваться… он мычал, пока его тащили, на землю капала его кровь, а иногда совсем не капала, а вываливалась отвратительными сгустками, и на любые вопросы Дар реагировал незамысловато - тем же мычанием. Советчик из него никудышный.
        - Альтьера!
        Я вздрогнула, услышав знакомый голос.
        Сквозь стражу пробивался Янис, тоже вооруженный, но его рука опустилась, когда он меня увидел. И его глаза… в них было столько недоумения и обиды. Неужели ему не сказали, кто удерживает короля? Не было времени, похоже.
        Глядя на Яниса, я обратилась страже:
        - Если кто-то прыгнет следом за нами, королю перережут глотку, и вы этого даже не увидите, не сможете помочь. Он истечет кровью на ваших глазах, но вы будете слепы. Хвала мертвой науке.
        - Иделаида! Ида… - на большее Яниса не хватило, он был в шоке.
        А у меня не было времени с ним общаться, успокаивать или оправдываться.
        Дарлана прислонили к ограде моста, он практически на нее лег. Теперь его кровь капала в реку… я приказала сивиллам, что держали Хала, привязать себя к нему кожа к коже. Другие обезвредили первых. Затем я обезвредила оставшихся, в итоге все слегли на мосту.
        Дышать стало легче - связь давалась мне тяжело настолько, что я сама готова была лечь на этом мосту. Но с ее потерей меня отпустило. Я схватила Дара за шиворот и скинула в реку, сама прыгнула следом. В темной воде лишь огни города помогли быстро разглядеть безвольное тело - течение подбросило его на поверхность и потащило прочь. В пару гребков я нагнала Дарлана, перевернула лицом вверх и поплыла. Я оглядывалась на мост, пока течение не утащило нас за поворот, а потом дальше, дальше… кажется, моя угроза сработала - за нами никто не прыгнул.
        Но расслабляться рано.
        Мы быстро покинули Тенет и его окрестности, течение ускорилось, держать Дарлана стало труднее, но мы должны убраться подальше… когда сил терпеть и бороться со стихией не осталось, я вытащила Дарлана на берег. В холодной воде он немного пришел в себя и даже мне помог… хотелось в очередной раз съязвить о безрассудности его плана, но какой смысл? Только воздух сотрясать. Для Дарлана важен результат, а он есть. Мы с Халом разошлись врагами, и все пути к нашему примирению отрезаны. И я так злилась на всех и вся, что у меня без преувеличений кипела кровь.
        Наспех я перевязала раны Дара, чтобы кровь не капала и не оставляла за нами следов. Мы отошли от реки, двигаясь в сторону гор. Хотя такую медленную ходьбу вряд ли можно назвать движением… но Дар честно старался, опирался на меня и сжимал от боли зубы. Ему проткнули брюхо, ногу и плечо, чтобы развязать язык. На голове кровоточила рана, наспех сделанная повязка набрякла от крови… косясь на Дарлана, я начала сомневаться в правильности своего решения. Как бы так не вышло, что вариант со стеной был лучшим.
        Кое-как перевалив за холм, мы сделали привал.
        Я убедилась, что с берега нас не видно и упала рядом с Дарланом. И только сейчас впервые замерзла - ночь выдалась холодной, мокрая одежда прилипала к телу, обдуваемому всеми ветрами. Так себе ощущение. Зубы непроизвольно застучали, я обняла себя за плечи… и где, спрашивается, кипящая от злости кровь? Почему не греет…
        - Ты такая бледная, что светишься в темноте. Можно подумать, это у тебя кишки лезут наружу, - прохрипел Дарлан. Он лежал на спине, глаза его были закрыты, непонятно, когда успел мою бледность заприметить.
        Рука Дара прижималась к животу, дыхание было частым и судорожным.
        В этот момент я поняла, что на ногах он стоял каким-то чудом и больше ни за что не встанет. Он вообще… умрет, если не помочь ему прямо сейчас. Без гнилости он бы умер еще в подвале.
        - Дар, ты придурок, - покачала я головой.
        - А ты повторяешься.
        - Потому что сейчас почти не соображаю, придется подождать дней несколько, тогда и подберу другие эпитеты… ты же, мать твою, уснешь до утра как минимум, если все сделать сейчас. А мне что делать? Стеречь тебя и бояться? Ведь если нас найдут раньше… все зря. А на руках я тебя не унесу далеко.
        - Нас не найдут, ты собьешь след, пока я буду лежать.
        - Удобно утроился.
        - Прости, в следующий раз обещаю все рассчитать так, чтобы кишки лезли из тебя, а я у речки под звездами прогуливался… - он закашлялся и засипел, затем перевернулся на бок и сплюнул кровавый сгусток.
        Я только и смогла головой покачать. Прогулка под звездами… это почти смешно, но вот смеяться пока не получалось. Раны Дара слишком серьезны, чтобы идти дальше, выход у нас и правда один. Уйти как можно дальше под покровом ночи не выйдет, придется ждать следующего наступления темноты, а до того прятаться, голодать и надеяться на удачу. И на мои таланты по сбиванию следа.
        Я закатала на Даре рубашку, очистила его рану и затолкала туда побольше земли. Дар принимал испытание стойко, только морщился иногда… и это человек, который в жизни любит поныть по любому поводу. Хотя боевые раны я вижу на Дарлане впервые, откуда мне знать, как он умеет терпеть… закончив с животом, я принялась за остальное. Тяжелее всего пришлось с головой - рана на затылке так опухла и вздулась, что походила на вторую голову, этакий запасной вариант. Дарлана трясло, когда я касалась раны, трясло до тех пор, пока он не потерял сознание.
        Некоторое время я сидела рядом, прислушиваясь к его дыханию. Сначала оно было хриплым, судорожным, а потом выровнялось. Лицо Дара перестало походить на восковую гримасу, кажется, все шло как надо. А ведь я о гнилости и думать забыла, у меня все заживало без нее. Из-за этого на Дарлане исцеление могло не сработать… буквально все могло пойти не так этой ночью.
        Я тяжело поднялась и засуетилась вокруг спящего Дара, оставлять его как есть - не лучший вариант. Я нашла небольшое углубление в холме, перетащила туда его тело (очень согрелась даже под пронизывающим ветром), накидала рядом камней… теперь его можно было увидеть лишь с близкого расстояния, по крайней мере, ночью. А к утру он должен проснуться.
        Бодрым и отдохнувшим, в отличие от меня.
        Мне еще возвращаться к реке и путать следы.
        ГЛАВА 25. могиллА
        Загадка моих предков будет разгадана. Мы приблизились к Мертвым Землям как никогда ранее, мы прикоснулись к их науке, познали их жизненные цели и смыслы. И дочь моя, Брунгильда, станет супругою для нового короля мертвых. Дочь моя хитра, умна, бесстрашна и красива как сам север. Она готова вызнать любые тайны.
        АНРБЬЁРН БЬЁРНСОН ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫЙ, ПРАВИТЕЛЬ РАВНСВАРТА ИЗ ДОМА БЬЁРНОВ.
        До рассвета я слонялась вдоль реки, оставляя «зацепки» для преследователей и стараясь за этим делом не попасться. И не потерять Дарлана. С последним не получилось, пришлось поплутать вокруг холмов, выискивая знакомые ориентиры. В результате на Дара я наткнулась едва ли не случайно, уже потеряв надежду и с подгибающимися от усталости ногами.
        Я села рядом и прикрыла ненадолго глаза.
        О сне, даже быстром, приходилось лишь мечтать. Местность возле реки прочешут, возможно, уже начали, и я должна увидеть людей Хала первой. Увидеть и что-то предпринять. Жаль, револьвер утонул в реке где-то между Тенетом и… ничем. До Аллигома отсюда далеко - вот, что я знала точно. А желудок тем временем уже напоминал о себе и требовал внимания, но в ближайшее время придется потерпеть. Дарлану будет еще хуже - после исцеления всегда хочется есть до умопомрачения и цветных пятен перед голодными глазами.
        День обещал быть пасмурным, с набрякшим серым небом и злым ветром. Солнце так и не выглянуло, о его положении можно было лишь догадываться. Казалось, я ждала долго, но это из-за напряжения: я все время прислушивалась и опасалась, что нас обнаружат. И зачем-то представляла, что будет дальше, если вдруг это случится… с Дарланом все понятно - его ждет мгновенная казнь, а вот со мной сложнее. У Хала свое понимание добра и зла, свои границы. Мне он навредить не сможет хотя бы в физическом плане, а в остальном… что он сделает? Запрет меня? На ум приходил только такой вариант. Не за стену же он меня отправит, в самом деле. Хотя… вдруг Хал надумает освободить меня от страданий? Он же знает, как я не люблю взаперти сидеть. И как будто в таких условиях выход для меня только один - прилечь на казнь рядом с Дарланом.
        Конечно, всерьез в такое не верилось, но скудная фантазия не позволяла выдумать что-то удобоваримое. Правда в том, что невозможно предсказать, как Хал поступит, если найдет меня. Что он поставит выше: чувства или корону? Он сделал ставку в случае с Дарланом, и пусть в этом раскладе поучаствовала я со своими возражениями, все же ситуация касалась меня лишь косвенно. Не меня Хал казнить собирался, а всего лишь предателя-Бурхардингера. В этот раз выбор будет сложнее.
        И лучше бы Хал с ним не столкнулся.
        - Жрать хочу, - первое, что пробормотал Дарлан, даже не открыв глаз и не успев пошевелиться.
        - Ну и выражения у вас, альтьер, - поморщилась я.
        - В этой ситуации лучше не выразиться… - он перевернулся на бок, а затем сел. Осмотрел ранения и остался доволен - все сработало. Даже голова вернулась к нормальным размерам, что обидно - Дарлану шел этот жуткий двойной череп, особенно в сочетании с новоприобретенными белесыми паклями.
        Дарлан огляделся, потер ладонями лицо и серьезно сказал:
        - Нет, я правда от голода сейчас откинусь. Есть идеи?
        - Если доживем до темноты, можно поймать рыбу в реке.
        - Понял, идей нет.
        - Чем плох вариант с рыбой? - обиделась я.
        - Да буквально всем, Иделаида. В темноте, да голыми руками, мы точно наловим рыбы, ага. Но даже если нам повезет по какой-то невероятной причине, дальше начнутся трудности - разделать рыбу нечем, придется жрать в сыром виде вместе с чешуей. Костер-то мы все равно не разведем, тем более ночью - опасно. И ты хоть раз ела местную рыбу? Прямо из мертвой воды? Говорят, она жесткая и ужасная на вкус даже в приготовленном виде.
        - Значит, потерпим.
        Дарлан промолчал, но его выражение лица вопило - он уже терпит из последних сил.
        - Еда - не самая большая из наших проблем, - пришлось напомнить о наших реалиях, а то Дарлан, кажется, вообще обо всем на свете позабыл, кроме ноющего желудка.
        - Самая. Голодным я плохо соображаю.
        - В смысле - еще хуже обычного?!
        - Оставь иронию при себе, будь добра, - серьезно сказал Дарлан.
        На это я ответила не менее серьезно:
        - Стоило оставить тебя на растерзание Актеру.
        - Хорошая идея, но несвоевременная. Типичная Иделаида: сначала натворит делов, а после рассуждает, что и как надо было сделать… но теперь увы, придется мириться с моим существованием.
        - Долго это не продлится, ты ж от голода собрался умереть.
        - Не напоминай, я только отвлекся, - Дар болезненно поморщился и резко поднялся. Я бы даже сказала - нагло, учитывая, что мы беглецы и играем в прятки со всемогущим альтьером Актером. Но Дарлан решил себе ни в чем не отказывать: потянулся, размялся… выглядел он жалко: одежда порвана и в крови, волосы грязные и все слиплись, а лицо похоже на бледную маску с черными кругами вместо глаз.
        - Решил, что голодная смерть - не самая приятная, и лучше поймать пулю?
        Дарлан опустил руки и недовольно на меня глянул:
        - Не думаю, что нас ищут. Прочесывать такие территории - тратить ресурсы на задачу с непредсказуемым результатом, ведь удача может быть на стороне беглецов… целая ночь прошла. Куда разумнее ждать беглецов в пункте назначения.
        - В Аллигоме, - я поморщилась, осознавая, что Дарлан прав. Хал уже понял, что случилось после приема и как я провернула побег Дара, сивиллы все ему рассказали, и с такими знаниями проще простого предсказать дальнейшие мои шаги. Поэтому он будет нас ждать в Аллигоме и оборонять его. Я не смогу добраться до сивилл Аллигома и даже попробовать свои силы с ними, как не смогу добраться до ям с мертвыми и уничтожить их, лишив Хала силы.
        - Точно, в Аллигоме.
        Я тоже встала на ноги и размялась, прежняя усталость испарилась без следа. Может, общество Дарлана меня приободрило - все же в компании (пусть и голодного нытика) веселее, чем в молчаливом одиночестве, а может, бодрой я стала из-за внезапного понимания: а все, а в Аллигом теперь попасть будет не просто сложно, а почти невозможно.
        - У тебя ведь есть план, Дар? - осторожно спросила я.
        - Конечно. Поесть.
        - Хватит о еде! Я серьезно: ты же не просто так явился во дворец и подставился? В этом должен быть смысл. Смысл помимо раскола моего союза с Халом. Что-то большее, с прицелом на дальнейшие события.
        Дарлан явно хотел закрутить что-нибудь эдакое, выводящее меня из себя, но в итоге кивнул и ответил, как нормальный человек:
        - Да, Ида, пара идей у меня в запасе была. Видишь ли, Актер нашел способ отрезать часть Посмертья, можно сказать, и там выстроил стену. В Посмертье с его стороны всегда кто-то есть, кто-то, готовый отразить наступление мертвых и всех сжечь. Так мы и теряли мертвых. После Александру пришлось много времени проводить внизу, искать решение и обходные пути, что сильно сказалось на нем. Хотя сейчас это уже не так важно… важно, что мы не могли воспользоваться Посмертьем, чтобы попасть в Аллигом, поэтому путь остался один - по земле. До твоего появления я уже некоторое время думал, как организовать нападение на их лагерь, пусть и небольшими силами, пусть и ценой жизни живых, но лишить Актера мертвецов, ослабить. План был незамысловатым - постепенно, не привлекая внимания, по одному перебраться за стену, рассредоточиться и слиться с местными. Так же по одному добраться до Аллигома, собраться и ударить, а там… будь что будет.
        - Но появилась я.
        - Да. И я понял, что лучше подождать, что ты можешь стать ключом к успеху такой вылазки. И никому не придется жертвовать жизнью, ты все сделаешь. Не сама, конечно, с моей помощью. Не очень-то я горел желанием подставляться и терпеть разорванное брюхо, но кому еще я мог доверить общение с альтьерой Иделаидой. Я не настолько жесток к людям.
        - Понятно. Но… хотя знаешь, Дар, я соврала. Ничего не понятно! Если Хал отрезал мертвых, и они все остались в Посмертье за огненной стеной, то что, по твоему плану, я должна была предпринять? С сивиллами все вышло случайно, я вообще об этом умении до вчерашнего вечера не знала, и нет у меня сведений, могла ли так Роксана. А без контроля над сивиллами, без мертвых из Посмертья… где мое место в твоем гениальном плане?
        - Сивиллы? Что с ними вышло случайно? - не понял Дар.
        - Ты не помнишь? Хотя глупый вопрос… я вытащила тебя с их помощью, взяла под контроль. Не знаю, как это объяснить, но их кровь откликается на мой зов. Возможно, из-за количества - они себе делают переливания, используют мертвую науку для новых возможностей.
        - Интересно. Не знал о таком.
        - Тем актуальнее вопрос: на что ты рассчитывал?
        - Роксана умела что-то большее, чем с мертвыми общаться, ты же видела на Черном Параде ее эффектный уход. Похожие умения есть и у Александра. Вообще-то он долго осваивал контроль над мертвыми, ведь надо держать сразу многих, это сложно и утомительно поначалу. Александру пришлось быстро учиться, в процессе его обучения мы тоже теряли обитателей Посмертья… а вот разрушения давались ему намного проще и сразу. Он уничтожил часть дворца, когда ты умерла. Земля ушла вниз, обрушился фундамент… когда мы выбегали на улицу, нам на голову падала поднятая до этого вверх земля, падала целыми ошметками, - Дарлан посмотрел на меня и насмешливо отметил: - Смотрю, знакомая для тебя история.
        - Да.
        - В Аллигоме ты должна была все повторить. По моему плану.
        - Почему не проделать все это с Александром? И до моего появления. Раз ты смог пробраться за стену, смог бы и он, и твой план осуществился бы как минимум годом ранее, - вопрос меня беспокоил, Дарлан не раз оговаривался о состоянии своего короля, но… он обходил острые углы так умело, чтобы я его оговорками утерлась. Но мне претили туманные фразы, я хотела слышать правду, а не вариации на тему.
        - С ним сложно, у нас натянутые отношения.
        - Дарлан, если не будешь отвечать на мои вопросы нормально, Судьи свидетели, я найду способ перелить тебе мертвую кровь и сделаю своей пожизненной марионеткой.
        - С чего ты взяла, что это угроза? Думать не придется, буду отдыхать… и я, кстати, не удивлюсь этому повороту: твоего самодурства хватит и на такое. Управлять другим человеком, бедным парнем, который подставил мягкое брюхо…
        - Дар!
        - Если я так не сделал, значит, была причина.
        Я зло процедила:
        - Это я поняла, спасибо большое.
        - Не сверкай на меня глазищами, мне не страшно, - нагло сообщил Дарлан и погладил впалый живот: - Голод пугает меня намного больше, уж прости… - под моим взглядом он скривился и уже другим тоном сказал: - Давай не будем сейчас об Александре, хорошо? Потом.
        От такого ответа мне стало несколько не по себе.
        Почему-то об Александре я все это время думала мало, он как будто остался в моей прошлой жизни и не сумел перейти в новую. Как Дарлан, Хал или Янис с Лин. Я ведь даже его не видела… может, поэтому он и остался позади. Просто как сила одной из сторон, как король мертвых и как туманное, но приятное воспоминание. А давние чувства… когда-то казалось, такое не забывается, это же первая любовь, самая важная и особенная в жизни, но почему-то теперь я помнила все не так остро. Пропала обида, разочарование растворилось, но и яркие чувства поблекли. Александр просто был. Но ведь… он есть и сейчас, пусть я и думала о нем так мало.
        До этого момента.
        После внезапного нежелания Дарлана говорить на эту тему, я начала перебирать в памяти редкие упоминания о короле Гранфельтском. Их было так мало… и почти все от Дарлана. Александр не тот, что прежде, им повелевает кто-то еще - Совет, Храм, собственное самодурство. Дарлан больше не влияет ни на что. Мертвые ходят по городу, а сам король… его вообще кто-то видел?
        Я не видела, хотя просидела во дворце очень долго. И король ни разу ко мне не зашел. Ни разу. Это не показалось мне странным, ведь я ничего не помнила, такое развитие событий было даже естественным: какое дело королю до какой-то там альтьеры Иды? Но… он должен был меня навестить. Хотя бы раз. Разве могло быть по-другому?! Нет! Нет и еще раз нет! И туманные намеки Дарлана о том, что я могу быть угрозой, которую король захочет уничтожить… да, это было логичным, когда я ничего не помнила. Но сейчас? Судьи, мне стоило поменьше думать об отношениях с Халом и побольше вспоминать, что там Дарлан насочинял перед отправкой меня за стену.
        - Он хотя бы жив? - сипло спросила я.
        Мы уже некоторое время брели по пустоши, желая выбраться к реке. Дарлан, ведомый голодом, ничего не боялся и мечтал испить хотя бы водицы. Судя по всему, ломало его знатно, поэтому я не спорила.
        - Жив.
        - Но плох?
        - Плох.
        - Когда все началось?
        - А ты догадайся, - усмехнулся Дар и выразительно на меня глянул.
        - После моего возвращения.
        Закон баланса: ничего не дается просто так. Если где-то прибыло, где-то должно убыть, и почему-то сия участь свалилась на Александра. Кто-то мог счесть это справедливым или вообще ироничным, учитывая, что дворец провалился под землю после моей смерти, тогда же король обрел силу, но… где справедливость, если потом Александр всего лишается день за днем? В чем смысл? Что за игры?..
        До реки мы добрались молча. Оба напились, а Дарлан еще и окунулся, пытаясь отмыться от грязи и крови, но в итоге лишился остатков рубашки - она развалилась на части и уплыла вниз по течению. Дар проводил ее тоскливым взглядом и полез на берег.
        - Что дальше? - спросила я.
        - Наведаемся в Тенет.
        - В Храм?
        - В Храм.
        - Дай угадаю - Храм обещал поддержать тебя в вылазке до Аллигома, той, что планировалась до моего появления. Где-то же всем пробравшимся за стену надо было жить, прятаться, и Храм - идеальное для этого место. При Актере заброшенное и потерявшее власть… но отчаянно ненавидящее нового короля.
        - Так и есть.
        - И ты всегда недолюбливал Храм.
        - И? - не понял Дарлан. - Разве излишняя принципиальность - это обо мне? Вчера недолюбливал, сегодня терплю и сотрудничаю. Жизнь, знаешь ли, не черно-белая, уж ты-то должна понимать, раз не прирезала Актера во сне сразу, как только все вспомнила. А когда-то ведь так грозилась, так злилась на него…
        Я отвернулась и прошептала:
        - Думала, в этот раз все будет иначе. Что мне не придется… делать все то, что ты там запланировал. Превращать Аллигом в большую могилу, поднимать мертвых и сметать ими все на своем пути. Какой в этом смысл? Как прежде все равно уже никогда, никогда не будет. Честно говоря, я и сейчас-то в этом смысла не вижу, Дар.
        - Тебе, как всегда, нужен великий смысл, - недобро хмыкнул он. - Ну так держи и хавай: Аннерам уже потерян ради Посмертья и его наполненности. Как думаешь, быстро все докатится сюда? Быстро ли Тенет уйдет под землю вместе с новым королем? И что у нас останется? Три калеки на руинах былой славы? Мы живем не в каком-нибудь Даммартене, Ида, и обязаны учитывать не только свои интересы. Так сложилось, что Мертвая Земля стоит выше, и мы либо живем здесь и подчиняемся ее правилам, либо валим в Даммартен и подчиняемся кому-то другому. Тебе этого хочется? Вот и мне нет, я здесь родился, здесь и в Посмертье отправлюсь, а не сгнию до костей в чужой, пусть и живой земле, - он стряхнул воду с влажных волос, уверенно поднялся и протянул мне руку: - Нам пора. Предашься унынию в дороге, все равно делать будет нечего.
        - Иди ты, - я оттолкнула его руку и под его насмешливым взглядом поднялась сама. - Я не унываю, а ищу другие варианты. Неужели это так плохо? И Мертвую Землю я люблю не меньше тебя, а может, даже больше, я ведь тоже здесь родилась и выросла. И даже умерла.
        - Ты просто не хочешь встречаться с Актером и разбираться с ним. Боишься.
        - Боюсь.
        - И смерти его не хочешь.
        - Не хочу…
        Дарлан кивнул - не сомневался в моем ответе.
        - В Аннерам его не отправить теперь, да и глупо держать мятежника под боком, еще и после того, как один раз он уже сбежал и наворотил дел. Я вижу только один вариант для Актера, прости. Обдумай это, Ида, и… впрочем, как раз эту проблему можно отложить в долгий ящик. Решим для начала основное.
        Безопасности ради мы отошли обратно к холмам. Может, Хал и ждет нас в Аллигоме, но и иной вариант развития событий мог предусмотреть. В итоге мы двигались даже не в Тенет, а свернули в сторону небольшого городка неподалеку от новой столицы, решив переждать там. Думаю, речь шла вовсе не о безопасности, а о нуждах Дарлана, ведь к голоду у него добавилась еще и нагота - рубашка-то уплыла. В таком виде он привлекал ненужное внимание. Мы договорились, что в Игол сначала наведаюсь я и украду для Дара одежду.
        - Проблемный ты тип, - не выдержала я. - Одежду тебе укради, следы за тобой замети, вылечи ранения, спаси от пыток… я уже говорила, что пожалела о принятом решении раз этак тысячу?
        - Я не запоминаю все твои шуточки, никакой памяти не хватит.
        - Плюс одна причина напоить тебя мертвой кровью - заставлю все запоминать.
        - Жду не дождусь, - заверил Дарлан.
        ГЛАВА 26. Отпуская прошлое?
        Перед уходом Ренан часто говорил со мной. Для него было важным передать свои знания дальше, он не хотел, чтобы его потомки столкнулись с проблемами, что успел побороть он. В одну из встреч он рассказал о том, как важно порой слушать своего советника, вникать в его мудрые речи и находить в них зерно истины. Я хотел возразить, сказать, что не каждый королевский советник обладает мудростью старого Луциана, но к тому моменту Ренан окружающих почти не слышал. Он собирался в Посмертье и одной ногой уже шагнул туда…
        ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АЛЬТЬЕРА АРМАНА НОЛЬТКЕНА. «ГРАНФЕЛЬТСКИЕ. ИСТОРИЯ КОРОЛЕВСКОЙ СЕМЬИ МЕРТВОЗЕМЬЯ».
        Наша «прогулка» растянулась до вечера, и даже это показалось благом - о расстояниях мы имели лишь смутное представление, во время путешествия по реке Дарлан был почти без сознания, а я думала больше о том, как держать его над водой, и беспокоилась о возможной погоне, остальное отмечала лишь фоном. До города мы могли идти хоть сутки, повезло, что добрались раньше.
        Украсть рубашку оказалось задачей простой, хоть я и валилась с ног от усталости. Нашла пустой на вид дом, забралась в окно и позаимствовала самую ветошь - для Дарлана сойдет. Так же я прихватила несколько кусков хлеба, дабы хоть немного остановить тот пыл, что гнал Дарлана к людям и превращал его в животное.
        - Держи, - весь хлеб я отдала Дарлану вместе с рубашкой.
        - А ты голодовку объявила? - хмуро поинтересовался он.
        - Я могу потерпеть.
        - Со мной не надо изображать благородство, Иделаида, - он протянул мне половину. Когда я не взяла, подошел ближе и попытался вложить в руки, но я только головой покачала - нет. - Ида, прошли сутки, а ты разыгрываешь никому не нужное благородство, да еще передо мной!
        Я отмахнулась:
        - Ты прав - с тобой нет нужды что-то разыгрывать. Но… думаю, я способна обойтись без еды дольше тебя и не страдать при этом. Раньше за мной такого не водилось, но теперь… я давно заметила, еще там - за стеной. Голод приходит, но остается на заднем плане, не мешает жить. Дотерплю до чего-то более стоящего, черствый хлеб грызи без меня.
        - Вот так новости! - Дарлан сказал это со странной интонацией, но совать хлеб в руки не перестал и даже уточнил: - Так себе новости. А теперь бери и грызи этот чёрствый хлеб, Иделаида, потом раздобудем что-то получше, и ты опять поешь. Никаких подобных экспериментов… ничего, что будет толкать тебя туда, куда тебе рано.
        - Как это понимать?
        - Не увлекайся новыми возможностями, Ида. Вспомни Роксану, стоящую на пороге Черного Парада - она была мертвой и незаинтересованной. Не ела, не пила, не думала ни о чем, не чувствовала… но перед этим прожила долгую жизнь. Вот и ты проживи прежде, чем перестать интересоваться мелкими радостями. А увидеть черствый хлеб после долгих скитаний - точно радость.
        - Фу, - не выдержала я. - Звучит как забота.
        Но хлеб из его рук приняла и даже съела.
        Дарлан свою порцию и вовсе проглотил, постанывая от удовольствия:
        - Ну как хорошо, а! Честное слово, никогда ничего лучше не пробовал…
        - Как мало тебе для счастья надо! Кто бы мог подумать.
        - Да я в последнее время вообще минималистом стал, - заверил Дар.
        Я, конечно, не поверила, но и тему развивать не стала.
        Уже спокойнее мы обсудили дальнейший план, с которым мне ужас как не хотелось соглашаться, ведь все в нем было ужасно. Но и доводы Дарлана виделись логичными: одно дело - моя скромная вылазка на окраину за ветхой рубахой и хлебом, другое - два путника, которым надо срочно добраться до Тенета. Может, нас не ждут прямо в Иголе, но пару-тройку человек Хал сюда отправил. Город небольшой, чужаков с их подозрительными запросами и желанием попасть в столицу сразу заметят. Как и крупную кражу, если говорить об экипаже. А нам с Дарланом лучше раствориться в пустоши в непонятном направлении, чтобы потом возникнуть внезапно. Или как минимум добраться до Храма без лишних приключений, а сделать это можно только на своих двоих.
        Поэтому ждет нас долгий поход, к которому стоит подготовиться.
        На ближайшей улице мы разошлись в разные стороны - быстрее и удобнее действовать по одному. Дар теперь не бросался в глаза, справится. Хотя в роли мелкого воришки он представлялся мне с трудом, все же именитый альтьер, начальник королевской полиции! И временами тот еще брюзга, помню я, как он Низменность не жаловал и нос морщил на каждой улице.
        Мы встретились на том же холме, у каждого в руках было по мешку со снедью на пару дней и важными для долгого похода мелочами. Все натаскано из разных домов, чтобы пропажа была как можно более незаметной. Незначительной. После этого мы удалились от городских огней, устроились у озера и уже нормально перекусили. Дарлан достал из своего мешка еще одну рубашку, сбил ее в кучу, превратив в подобие подушки, и лег на спину, а я так и осталась сидеть, обнимая себя за колени. Происходящее казалось таким странным, ненастоящим даже.
        Дарлан недовольно повернул голову в мою сторону:
        - Хватит сопеть, ляг и спи.
        - Не хочу.
        - Понял: тебе не хватило прошедших суток, надо добавить… - он вдруг вскочил на ноги и сказал: - Тогда давай так: кто первым переплывет озеро, тот завтра раздает приказы. Второй, соответственно, помалкивает. И когда ему говорят спать - молча спит, - не дожидаясь моего ответа, Дарлан поспешил к озеру.
        Конечно, я поторопилась за ним и, припомнив, что он любит играть нечестно, даже подставила подножку по дороге. Дарлан звучно выругался, но я уже вырвалась вперед, зашла в воду… плавать мне всегда нравилось, казалось, вода очищает мысли и тело. А сейчас мне это требовалось. Я плыла, не жалея себя, не глядя, где там Дарлан, а просто… плыла.
        Очнулась на другом берегу. Одна.
        Дарлан нашелся на середине озера - валялся, раскинув руки по сторонам. Даже в темноте он сильно выделятся на озерной глади, ведь до сих пор был бледен и прозрачен. Уже без спешки я добралась до него и пнула в бок:
        - Это как понимать?
        - Да я чуть не помер, пока плыл, - заявил Дар. - Но ты молодец, утерла мне нос. И, надеюсь, очень при этом устала, не станешь пыхтеть надо мной с печальным видом и грустить по своему Актеру.
        - Утопить бы тебя!
        - Ага, слышал уже…
        Мы вернулись, переоделись в сухое и уже оба легли. Ногами в разные стороны - не хотелось ложиться рядом с Дарланом, но получилось так, что наши головы оказались рядом. И опять я мешала Дарлану спать…
        - Судьи, Ида! - не выдержал он. - Всегда поражался твоей способности переживать из-за мужиков, при этом своими же руками создавая проблемы. Все проще, чем кажется, и все зависит от тебя и твоего умения упрощать, понимаешь? Ты же меня простила за Силлиана своего… за все остальное. Простишь и Актера, тебе же явно этого хочется. И все у вас будет хорошо, пройдете через некоторые трудности… говорят, это даже на пользу крепким парам.
        - Я тебя не простила.
        - Нет?
        - Нет. Я деградировала до твоего уровня и пришла к пониманию.
        - Многословно, я выразился короче - простила.
        - Ты еще утром утверждал, что от Актера стоит избавиться во благо Мертвоземья, что он смутьян и обязательно доставит немало проблем, - припомнила я. - А теперь предлагаешь простить его?
        - Мое утреннее утверждение в силе, и оно гениально в своей простоте и очевидности, но и нынешнее предложение тоже сойдет. Решать тебе, понимаешь? Актер - твоя проблема, всегда ей был и, видимо, будет. Или не будет, если ты так решишь. Но тебе, похоже, страдать нравится.
        - Чушь!
        - Как скажешь. Но я лично наблюдал за твоей драмой с принцем, и ты сама его оттолкнула за один короткий момент слабости. Напомню - не только на тебя тогда обрушились новости о том, кто ты на самом деле и что тебе предстоит, на Александра они обрушились тоже. Он сглупил, потому что был юным и глупым, но потом пытался все исправить. Но ты не позволила, ведь уже варилась в своей драме. С тобой просто нельзя ошибаться. А Актер… так вляпался, что не разобрался, во что он вляпался. Жаль этого бедолагу.
        - Он тебя пытал, и тебе его жаль? - хмыкнула я. Почему-то разговор с Дарланом больше веселил, хотя должен бы злить. Тело гудело от скопившегося за сутки напряжения, но хотелось смеяться во весь голос. Это, похоже, нервное. И мы разговариваем о чем? О мужчинах, которые прямо сейчас - последняя из нависших сверху проблем. Еще бы платья обсудили, честное слово.
        - Что бы ты обо мне ни думала, я способен понять драму врага. Без этой способности делать на поле боя нечего, как говорил…
        - Луциан, - закончили мы уже хором.
        На некоторое время повисла тишина, но я знала - Дарлан еще не спит.
        - Как думаешь, Луциан… - начала я, но Дар перебил:
        - Я не думаю, а сплю.
        И мне тоже пришлось закрыть глаза.
        Поход затянулся до сбитых в кровь ног и болезненной рези в глазах. Мы встали рано утром и шли до самой ночи, пока могли идти. Тенет и расстояние до него, охарактеризованное ранее как «недалеко» теперь предстало в ином свете, все же на своих двоих все измеряется иначе. Такие приключения на мою долю еще не выпадали… как и на долю украденных ботинок - к вечеру они пришли в негодность, в стопы впивались острые камни. Мертвоземье - суровое место для пеших прогулок.
        По расчетам Дарлана нам предстоял еще день пути, но только если будем двигаться с той же скоростью, что и сегодня. Не хотелось ныть, но в душе я сомневалось, что выдержу еще один такой день, да еще и без обуви. Запасную взять неоткуда… пожалуй, еще ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько изнеженной и неприспособленной к испытаниям альтьерой, как в этом походе. Даже Дарлан, и тот лучше держался! Подумать только.
        В этот раз озера рядом не оказалось, а к реке идти мы не осмелились - Тенет уже близко (как сказать, но все же). Отошли поближе к горам, перекусили. Дарлан осмотрел мои ноги и махнул рукой - мол, все заживет уже к утру, а с обувью что-нибудь придумаем, намотаем побольше тряпок. Все у него было легко и просто, что понятно: ноги-то не его. С другой стороны, что он еще мог сделать? Пожалеть меня, по головке погладить, а завтра нести на руках всю дорогу? Тогда мы точно никуда не дойдем. Все ясно, как Великий Суд: потакание моим слабостям приведет к замедлению пути.
        - Что будет, когда мы лишим Хала силы? - спросила я. Мы лежали в точности так, как прошлой ночью - ногами в разные стороны, но головами друг к другу. Говорить можно было совсем тихо, все было слышно в мертвой пустоте.
        - Давай сначала это сделаем.
        - Он выстроил новый мир, Дар. Обратно ничего не вернуть.
        - Может, это к лучшему, - неожиданно ответил Дарлан. - Может, Новая Кровь - это не только ты, но и все те, кому открылась мертвая наука. Конечно, работы из-за этого у полиции сильно прибавится, но лучше так, чем уйти под землю, толком не пожив.
        - Если сравнивать с таким исходом, то что угодно лучше, - согласилась я.
        - Так пользуйся этим сравнением чаще, я не против.
        - Какая любезность!
        - Пожалуйста, - иронично отозвался он.
        Утром Дарлан помог мне соорудить подобие ботинок, намотав на старую растерзанную обувь клочки плотной ткани одной из сумок. Конструкция выглядела сомнительно и неудобно, ощущалась и того хуже, но вариантов-то не было: сидеть на месте, орошая горючими слезами уже зажившие ноги, или вперед идти. Да и боль ощущалась уже не так, как прежде… или я просто не помнила, как было прежде.
        В этот раз мы останавливались часто: поправляли мою «обувь», осматривались… точнее, я сидела на месте, а Дарлан осматривался. Если в начале пути проблемным был он, то теперь сей гордый титул перебрался ко мне. Дар, конечно, не упускал возможность сыронизировать и вернуть мне мои же слова, но я с достоинством его игнорировала. Только и может повторять! В пути мы общались мало, просто шли.
        Уже за полночь впереди показались городские огни. Поначалу я решила, что именно «показались», и нафантазированные огни - просто пятна перед глазами, не более. Но оказалось, мы близко. Дар опять оставил меня, а сам отправился на разведку - одному уйти от преследования проще, чем со мной. Каким-то образом я превратилась в камень на шее, и все потому, что постеснялась украсть ботинки получше. Урок мне на будущее.
        Вернулся Дарлан, когда я успела задремать, и буднично сообщил:
        - Мы в жопе.
        - О, я заметила.
        - Нет, ты не поняла - Актер вычистил Храм. Скельты, касталы - все под арестом и находятся в полиции, а сам Храм под надзором. Его неприкосновенность осталась в прошлом.
        Новость меня не удивила:
        - Мы же знали, с кем имеем дело.
        - Да, но Храм… он не трогал Храм, опасался.
        - Не было причины. Теперь появилась.
        - Хватит объяснять очевидное, тем более с такой ухмылочкой, - огрызнулся Дарлан, он как-никак тоже устал. - Храм был нашим спасением и возможностью попасть в Аллигом без дополнительных испытаний, а так… мы два немощных беглеца на чужой территории. Придется выкручиваться, - последнее Дарлан умел отлично, но вот быть немощным ему в новинку. Знаменитый альтьер Бурхардингер привык внушать страх и трепет, привык, чтобы на его вопросы отвечали, лишь бы побыстрее от него отделаться. Привык к власти, а не бегать по земляным пустотам в потемках и прятаться. Даже забавно, как перевернулась жизнь: когда-то вот так прятался по подворотням мальчик по имени Хал. Кто бы мог подумать, что наступит день, когда сам начальник королевской полиции будет прятаться он него.
        - А ты еще Актера бедолагой называл, - не могла не напомнить я.
        Пока я сидела на камне и обнимала себя за многострадальные ноги, Дар ходил туда-сюда и раздумывал. По виду - нервничал очень сильно, а на меня напала странная апатия. Мысленно я перебирала философию старика Луциана, но ничего, подходящего случаю, не вспомнила.
        - Ночевать близко к городу опасно, - выдала я ценную мысль. - Значит, либо мы должны уйти подальше, а я уже не смогу, либо найти ночлег в Тенете. Есть же места помимо Храма. А уже завтра, со свежими головами, придумаем, как попасть в сам Храм. Вдруг в городе сможем заручиться чьей-то поддержкой? Ни за что не поверю, что на этой стороне у тебя никого нет. Даже у меня… есть Янис, - я поморщилась - вот уж кого не хотелось впутывать в происходящее, но ситуация такая, что не до сантиментов. - И еще есть сивиллы, если мы сможем их отыскать. Это так, слабые варианты, но лучше, чем ничего.
        - В Посмертье твоего Яниса, - отмахнулся Дар, - у нас есть Вильгельм.
        Судя по всему, Дарлан уже все придумал или вовсе держал этот вариант в уме с самого начала. Думаю, второе, учитывая обстоятельства, при которых Вильгельм и Августа оказались в Тенете. С самого начала я не сомневалась, что в их истории поучаствовал альтьер Бурхардингер, и поучаствовал не просто так, а с прицелом на будущее.
        - Который Роткирхельт?
        - А ты думаешь, с какой стати я помог вытащить его принцессу и переправить за стену? Чтобы он был мне должен, конечно же. Они оба, - словно прочитав мои мысли, Дарлан все подтвердил вслух.
        - Так ты все же помог.
        - Удобно получилось.
        - Всегда восхищалась твоим бескорыстным героизмом.
        Не обращая на меня внимания, Дар продолжил:
        - У Августы дети на другой стороне, она о них пока не знает… вот причина помочь - без меня детей ей не видать, когда как твой Янис совсем не контролируется. Мало ли что выкинет. Не похоже, что жизнь здесь ему претит.
        - Так мы можем взять в заложники его детей и контролировать. И вообще… не мелочиться, а похитить всех детей Тенета. Почему я раньше никогда об этом не думала? Отличный же вариант для достижения целей.
        - Хватит извращать мои слова, Иделаида, - прошипел Дарлан. - Я не предлагал похищение, а лишь намекнуть Августе на возможность встречи. И это даже не ложь - если все пройдет гладко, она получит своих долбаных детей. Судьи свидетели, этим двум волчатам нужна мать. И отец.
        Почему-то стало до слез жалко Ренана и Роксану, которых я видела еще младенцами. Хотя бы маленькие люди заслуживают быть счастливыми… я вот была, росла, не зная бед, войн и проблем. Пусть без матери и отца, но никому не пришло бы в голову назвать меня «волчонком» и сопереживать моей одинокой доле. И уж точно это не пришло бы в голову человеку вроде Дарлана.
        - У Вильгельма нас могут ждать - Хал в курсе нашего знакомства. Хотя… он знает, что мы с Вильгельмом не ладили раньше и не поладили при новой встрече. Может, это неплохая идея - заявиться к нему. Он работает в полиции, заместитель Яниса. У него есть возможность попасть в Храм… теоретически.
        - Он нам поможет, - убежденно сказал Дар.
        - Ради Августы, я помню.
        - Точно. Привязанности использовать проще всего.
        - Поэтому у тебя нет ни одной, я поняла.
        Дарлан усмехнулся и предпочел не отвечать. Но я-то знала, что права.
        ГЛАВА 27. Дарлан планирует
        Долго ли будет править король, не ступающий на землю Храма? Полагаю, ответ очевиден. Поэтому неважно, как его величество к Храму относится, он посетит все службы, склонит голову перед изображениями Судей и подаст всем пример.
        ИЗ ПИСЬМА КАСТАЛА ВЕЛИКОГО ХРАМА ХЕДВИНЫ ШТЕЙГЕЛЬ-ВИЛЛЕБРУГ К КОРОЛЕВЕ МЕРТВОЗЕМЬЯ.
        Дальше случился последний рывок по темным улицам, расширенные от ужаса глаза Августы и долгий разговор Дарлана с Вильгельмом за закрытой дверью, пока Августа наворачивала круги по гостиной, а я отдирала присохшую ткань от разодранных дорогой ног. Занятие так себе, хорошо бы ткань размочить, но я уже не могла терпеть этот зуд, он был куда хуже боли.
        - Что происходит, Ида? Вы знаете? - наконец Августа перестала бегать, заламывать пальцы и кусать губы. Раньше она была спокойнее, держалась по-королевски почти в любой ситуации, но ее выдержка объяснялась страхом все испортить, сделать что-то не так в чуждом ей месте. А сейчас Августа находилась в своем доме, в безопасности… до моего появления, конечно.
        - Дарлан давит на Вильгельма через ваших детей.
        Августа резко побледнела и схватилась за стену.
        Я вздохнула и пояснила:
        - Нам нужна помощь, Вильгельм может ее оказать. Если он откажется, Дарлан возьмется за вас, накрутит до предела и щадить не будет, так что готовьтесь… он скажет, что стена исчезнет, как только мы с Дарланом попадем в Аллигом. Путь к вашим детям будет открыт, вы встретитесь и получите свой счастливый конец. Только не торопитесь с решением: и вы, и Вильгельм можете погибнуть в процессе, а гарантии Дарлана на самом деле призрачны. Это шанс, не более. А если мы проиграем, Хал предателей не пощадит.
        Все еще бледная и с лихорадочным блеском в глазах, Августа спросила:
        - Зачем? Зачем вы это говорите?
        - Потому что мне не нравится идея использования людей за их слабости. Собственно, любовь к ближнему я слабостью не считаю, и уж тем более не считаю таковой любовь к своим же детям. Примите честное решение, свое собственное. Мне претит мысль жить потом с таким камнем на шее… - а еще не хотелось ступать на эту «дорожку Дарлана» вновь. Нет уж, достаточно я там нагулялась, когда-то же надо остановиться и подумать хотя бы об остатках вечных ценностей, что еще тлеют внутри. Если Вильгельм захочет вмешаться, то пусть сделает это не из-за доведенной до истерики Августы, не из-за шантажа его былыми подвигами, а ради призрачного шанса. Точно зная, что шанс именно призрачный.
        - Он согласится, - уверенно сказала Августа. - На все согласится. Ради меня.
        - Хорошо, если так.
        Августа отлепилась от стены и присела на диван рядом со мной.
        - Вильгельм столько для меня сделал, Ида. Так много всего… когда казалось, что любовь к Александру как яд, медленно меня отравит и уничтожит, что от нее невозможно избавиться, пришел Вильгельм и протянул руку. Хотя… он всегда был рядом, я просто не замечала. Не воспринимала его всерьез, они же с братом были… вы сами знаете. Такими бестолковыми, большими и шумными. Комичными. Не такими… - он тяжело покачала головой и поймала мой взгляд: - Вильгельм столько для меня сделал, и сейчас я не уверена, что могу требовать больше. Еще больше. Я… как ваше Посмертье, только поглощаю, поглощаю и поглощаю, не давая ничего взамен.
        - Неверное сравнение, - ответила я. - Посмертье отвечает взаимностью.
        Августа вздрогнула и посмотрела на меня так, словно я ее ударила.
        - Я имела ввиду, что и вы даете Вильгельму ровно столько, сколько ему нужно. Как и Посмертье, отвечаете взаимностью.
        Дальше разговор не пошел, Августа сидела рядом с прямой спиной, смотрела вперед и обдумывала услышанное. Ко мне больше не обращалась, личным не делилась… что к лучшему.
        Больше всего на свете хотелось с головой окунуться в горячую ванну, но Августа и Вильгельм распустили слуг перед тем, как впустить нас. И даже это меня тревожило - а ну как слух пойдет? Информация распространяется быстро… но оставлять всех в доме еще опаснее. Сейчас все опасно даже в Тенете, в котором нас с Дарланом ждут не так сильно. Что творится в Аллигоме - страшно представить.
        Мужчины вернулись, судя по довольному виду Дарлана, они договорились. Августа метнулась к Вильгельму, заключила его в объятия и зарыдала на груди. Он гладил ее по волосам и что-то шептал на ухо. Такая сцена способна разбить сердце кому угодно, вот и я не выдержала и отвела взгляд. Зато бесчувственный Дарлан поморщился и глаза закатил - мол, устроили тут потоп!
        - Вильгельм подтвердил наши подозрения - его драматическое величество покинули столицу в неизвестном направлении, забрав с собой большую часть стражи. Так что в Аллигоме нас ожидают с нетерпением.
        - Думаю, не только в Аллигоме, но еще в Посмертье и Храме.
        - А как же!
        - Мы слишком долго скитались, надо было сразу добираться до Аллигома и бить… я думала, все будет так.
        - А вышло не так, - не расстроился Дарлан. - И теперь мы торопиться не станем, пусть твой Актеришка ждет удар и гадает, с какой стороны он последует, - судя по расслабленному и даже довольному виду, в голове Дарлана созрел очередной подлый план. Что… хорошо?
        - И с какой же стороны он последует? - поинтересовалась я.
        - С такой… Актер сам сюда придет. Ему придется, ведь мы захватим Тенет. Его столицу. Тогда ему придется вылезти из норы и вытащить оттуда живые трупы, вот в этот момент мы их и прикопаем. И не придется никуда прорываться, не придется рассчитывать на удачу и внезапное пробуждение твоих сих. Не придется терпеть неудачу, если что-то вдруг пойдет не так, а не так может пойти многое, учитывая твою нестабильность. Если Актер придет за нами сам, мы будем контролировать ситуацию, у нас будет подстраховка на случай… твоего плохого настроения, например. Шансов несоизмеримо больше, а значит, так и поступим.
        В целом с Дарланом можно согласиться - я и правда не самое надежное оружие. Но от напавших на меня мертвых спаслась, Дарлана вытащила, так что в нужные моменты я все же полезна. Но Дарлан многое повидал с Александром и знает о стабильности крови больше моего.
        - И Вильгельм обладает достаточной властью для захвата целой столицы? - усомнилась я в могуществе старого знакомого.
        - Вильгельм - нет, но вот сивилл своих Актер оставил здесь. Во дворце и под охраной, чтобы не повторилась история с их контролем, но уже в Аллигоме. Вильгельм говорит, их человек двадцать, не меньше, и ты их уже контролировала, значит, справишься и второй раз. Или третий, неважно… доберемся до сивилл - получим поддержку. Дальше захватим Храм и спуск в Посмертье, там призовешь других мертвых. Не сможешь - не беда, устроим парочку показательных разрушений, чтобы никто не вздумал рыпаться. Шанс на ошибку у нас есть, и это хорошо. С сивиллами дворец в любом случае мы возьмем, Вильгельм дополнительно обеспечит нас живыми, будет еще проще. Дворец Тенета - это тебе не крепость в Мортуме, отрезанная от остального города, здесь это обычное здание, выстроенное наспех в самом центре. Захваченный город вынудит Актера действовать, по-другому никак. Отсидеться не получится, хотя он будет понимать, что так лучше… но столица есть столица. Мы все сделаем, более не скитаясь, Иделаида. Постепенно, не паникуя и не вешая на тебя чрезмерные задачи. Что это, если не исполнение твоей мечты? - к концу пламенной речи
Дарлан опустил взгляд на мои ноги и содрогнулся: - Это еще что за отвратительное мясо? Августа настолько идиотка, что не предложила тебе воды? А ты настолько…
        - Не продолжай, - перебила я. - Прошу, не стоит. И вообще… не разговаривай так много, ты когда начинаешь это делать, становится не по себе.
        - Опять я что-то сделал не так?
        - Нет.
        - Иделаида хочет всегда оставаться чистенькой и роль захватчицы ей не по душе. В этом дело? - не дожидаясь ответа, он сказал: - Конечно, в этом. Но ты, кажется, в своих умозаключениях упорно пропускаешь ту часть, в которой Актер рушит Мортум, заявляет на Мертвую Землю права, которых у него нет, и строит стену. Рушит самое Посмертье, рушит баланс. Аннерам…
        - Ушел под землю, помню, - огрызнулась я. - Только вот ушел ли, Дарлан? Ты приучил меня сомневаться в твоих словах, и прямо сейчас я думаю: а была ли трагедия? А не стоит ли Аннерам нетронутым, как и раньше? А не придумал ли ты для меня дополнительный стимул, чтобы удобнее было управлять?
        Вместо недовольства и ругани Дарлан засмеялся и похлопал меня по плечу:
        - Молодец, сообразила, - он встал с дивана и уже серьезно не сказал: - Я не врал об Аннераме, с моей стороны это было бы недальновидным решением: соврать, чтобы потом ты выявила ложь и заживо меня прикопала в гневе. Не из всех ситуаций можно выкрутиться, не когда перед тобой… человек Посмертья. Новая Кровь. Поэтому я сказал правду. Но сомневаться во всем - хорошая привычка, Ида. Полезная. Она еще пригодится тебе в будущем.
        - У меня от тебя голова болит.
        Дарлан опять засмеялся и ушел, как оказалось - к Августе. Вместе они притащили в гостиную воды, Августа хлопотала вокруг меня, рассыпаясь в извинениях, я кое-как от нее отбивалась, а Дарлан обнаглел окончательно и запросил еще и ужин. Этим занялся Вильгельм - отправился на кухню.
        - Ты ужасный человек, - покачала я головой, глядя на Дарлана.
        - Ужасный человек на твоей стороне.
        - Не ври. Ты на своей стороне.
        - Время покажет, - не стал он спорить. - Хотя ты всегда была ко мне предвзята.
        - Ну хоть какие-то правильные выводы в жизни я делала.
        Нам с Дарланом было выделено по гостевой комнате, дом погрузился в тишину и темноту. А мне опять не спалось, необратимость каждого нового шага не давала провалиться в блаженное неведение. До утра я сидела возле окна, вглядываясь в темную улицу и думая, думая… прокручивая в голове моменты, когда можно было что-то исправить. Когда можно было подобрать правильные слова, подобраться к Халу. Согласиться стать его королевой в кратчайшие сроки, чтобы предотвратить… грядущее.
        А теперь все невольно вылилось в то, чего мне всей душой хотелось избежать. И другого пути как будто и нет. Как и в прошлом, Хал играет с Дарланом, Дарлан играет с Халом, и я вынуждена играть с ними, находясь где-то между.
        На рассвете Дарлан постучал в мою дверь и сразу зашел.
        - Так и знал, что спать не будешь, - сказал он. - Не поверишь, но нервничать - нормально. Уроки старика Луциана ничто без практики, а ее у тебя не было. Если все сделаем правильно, то и не будет больше. Как ноги?
        Я рассеянно опустила взгляд - раны затянулись, оставив на коже темные разводы, так сразу и не разберешь, грязь это или кровь.
        - Они перегруппируются и не пустят нас в Храм, - поделилась я надуманным за ночь. - Мы возьмем дворец, но это все. У нас будут только сивиллы, если будут, и люди Вильгельма. Это жалкие крохи. Как только вся самоубийственность нашей миссии станет очевидна, нас легко выкурят и из дворца. Вот и причина, по которой никто не нападает на дворцы так, как собрались это сделать мы.
        - У нас есть ты.
        - Твоя вера в меня впечатляет, Дар, но до этого момента у меня ничего не получалось по одному желанию. Это всегда были обстоятельства. Вчера ты сам это отметил - я ненадежна. Пока. Но времени на обучение нет.
        - У тебя будут и обстоятельства, и время на неудачные попытки. Об этом я толковал вчера - пойди мы на Аннерам сразу, это был бы один-единственный шанс, удача или полный провал. А Тенет - это множество шансов.
        Точно.
        Но все же…
        - Твои планы по отношению ко мне жестоки. Отправить меня сюда, в Тенет, чтобы быстрее все вспомнила, чтобы посмотрела, как здесь живут, а после выдернуть из едва наметившейся жизни и нацелить на разрушение… Тенета. Который тоже Мертвоземье, а я не хочу рушить то, что люблю. Лучше уж один шанс с удачей или полным провалом, чем уничтожение места, что недавно расцвело и отстроилось. Видишь ли, для меня не было десяти лет разделения, для мне все едино.
        Дарлан покачал головой и серьезно ответил:
        - Судьи, Ида, сколько театральщины в твоей речи! От любовничка научилась? - он вдруг зашел в комнату, быстро сократил разделявшее нас расстояние, схватил меня за плечи и как следует тряхнул: - Я никогда не был к тебе жесток, не смей так говорить. Ида, которую я знал, предпочла бы все вспомнить. Ида, которую я знал, не захотела бы жить и заблуждаться. В остальном… можно обговорить и подумать еще, я согласен. Хотя мне совсем не нравится идея с полным провалом, а я, поверь, на провалы Александра насмотрелся вдоволь и точно знаю, что их вероятность лучше закладывать заранее. Ты не хочешь разрушений, я тоже их не хочу. Но еще больше не хочу, чтобы Мертвоземье находилось в этом подвешенном, ослабленном состоянии и дальше. Ты права - у тебя не было этих лет, а я уже насмотрелся, надоело.
        - О чем твое пророчество, Дар?
        Такого вопроса он не ожидал. Отпустил мои плечи и отошел назад.
        - Я уже спрашивала, знаю, и ты сказал, что это неважно. Ничего неважно, Храм, как всегда, болтает лишнее, ведет свою игру… честно говоря, уже не помню подробностей твоего сочинения, но наверняка оно было красочным. Повтори его сейчас, глядя мне в глаза, или скажи наконец правду: ты двигаешься к предсказанному? Все это время ты шел к нему, напророченное манило тебя? Заставляло тебя действовать?
        - Ничего из предсказанного не сбудется, если не донести слова до нужных ушей, - со злой усмешкой ответил Дарлан. - У тебя было так, с чего бы в моей ситуации что-то пошло иначе? Отвечая на твой последний вопрос - да, Ида, пророчество заставляло меня действовать, хотел я того или нет.
        - И что в твоем пророчестве?
        - Ты знаешь.
        - Нет, не знаю.
        - Знаешь. Просто не хочешь признать это, произнести вслух.
        - Ты станешь королем, - я не спрашивала, потому что это и правда очевидно.
        - Еще бы я им не стал! Следующий вопрос?
        Не выдержав его взгляда, я отвернулась к окну.
        - Не поинтересуешься, кем станешь ты? - подсказал Дарлан. Его тон не читался, минимум эмоций. Он словно копировал манеру Хала говорить равнодушно и холодно. Это было странно - раньше Дарлан так не поступал. Не закрывался наглухо, по крайней мере, не со мной.
        - Тебя не раздражает, что во всем происходящем так много личного? - вместо ответа задала я новый вопрос. - Буквально во всем: личное, личное, личное… это неправильно, когда отношения нескольких человек раз за разом терзают все Мертвоземье и людей, которым нет дела до чьего-то личного. Им просто хочется нормально жить. Спокойно. Без землетрясений и разрушений. Есть, спать, учиться… им нет дела до амбиций Хала, до твоих интриг или моих метаний.
        - Так не мечись.
        - Спасибо за совет, альтьер Бурхардингер.
        - По этой причине по ночам лучше спать, Иделаида. И даже если нет, много часов наедине с собой еще не повод вспоминать о каких-то там непонятных людях и их желаниях. Лучше бы опять запила, в самом деле.
        Проигнорировав его иронию, я ударила очередным вопросом:
        - Кто я для тебя? Путь к заветной короне? Оружие в руках? Только прошу, не надо лгать, скажи это прямо, Дарлан.
        - Тебе бы этого хотелось, не так ли? Быть просто оружием в моих подлых руках.
        - Так мне было бы понятнее, - кивнула я.
        - Тогда мне нечем облегчить твою невыносимую ношу, - с намеком на издевку ответил Дарлан. - Путайся в ситуации дальше.
        - Сволочь ты, Бурхардингер.
        - Только не называй меня так при наших будущих детях. При них я собираюсь держать лицо милого папочки, знаешь ли, - выдал Дарлан и стремительно вышел прочь, оставив меня в ужасе осмысливать услышанное.
        Что ж, теперь гнев Хала вполне объясним - если Дарлан и ему о будущих детях наплел, то даже странно, что ухитрился после такого выжить. А я не гневалась, нет, но ощущение, что нас всех обвели вокруг пальца, теперь со мной навечно. И так хотелось обговорить все со стариком Лу как в старые добрые времена! Но он далеко, выращивает свои колючие кусты и мучает философией кого-нибудь другого. Доброго совета получить неоткуда… хотя сейчас, глядя на некоторые моменты в ином свете, советы Лу уже не выглядят такими душевными, тёплыми и ироничными, как раньше.
        Вслед за Дарланом ко мне постучалась Августа - принесла завтрак. Мы перекусили, ведя натянутый разговор. Августа что-то спрашивала, я отвечала невпопад, поэтому ничего не клеилось. Следующим пришел Вильгельм и вручил мне полицейскую форму. Серую, стандартную, как у рядовых сотрудников. Сам он уже был при параде, в белом. Собранный, с поджатыми губами, готовый на все. Он и правда изменился, уж не знаю, Августа ли тому виной, или смерть Ефраима, но нового Вильгельма я не знала совсем.
        Он вышел, чтобы я переоделась, а после вновь появился на пороге комнаты. Смотрел на меня решительно… затем переступил порог и осторожно закрыл за собой дверь, как бы намекая - нам есть, о чем поговорить.
        - Если все получится… - начал он, но я перебила:
        - Ты не веришь Дарлану, и правильно делаешь. Если все получится, я сделаю все, чтобы Августа получила Ренана и Роксану обратно. Но Вильгельм… они Гранфельтские, а значит, никогда не будут свободными. В них течет королевская кровь. Кровь, которая поднимает мертвых.
        - И раньше это было гарантией долгой жизни. Но не теперь, не так ли?
        - Не уверена.
        - Поклянись Судьями, Ида, что не допустишь их смерти. Не дашь Дарлану удавить Ренана и Роксану только из-за их крови.
        - Клянусь.
        - Я верю тебе, - сказал Вильгельм. - Потому что Августа верит.
        - Есть шанс, что вам придется уехать.
        - Уедем, если потребуется.
        Вильгельм ушел, а я опустилась на кровать. Этот короткий разговор вытянул из меня столько сил… еще ничего не случилось, а я уже планирую вывоз Ренана и Роксаны подальше. Когда есть Новая Кровь, куда девать старую? Будет ли она угрозой новой власти? Пока однозначных ответов на эти вопросы нет, дети Августы и Александра в опасности. И пусть я до конца не верила, что Дарлан способен причинить им вред, и кроме него найдутся желающие, которые захотят если не избавиться от угрозы, то использовать ее в своих целях - почему нет? Ренану и Роксане лучше исчезнуть.
        Столько всего еще впереди.
        ГЛАВА 28. В последний раз
        Не стоит соглашаться на поступки, что осуждает твоя совесть, не стоит произносить слова, что разнятся с твоей правдой. Если соблюдать эти простые правила, то каждое решение в жизни будет простым и понятным.
        ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ АЛЬТЬЕРА ЛУЦИАНА.
        Дарлан облачился в белое, словно являлся местным начальством. Хотя выглядел и вел себя он так, что никому не пришло бы в голову в этом усомниться - уж повелевать альтьер Бурхардингер привык. Он оглядел меня с ног до головы и удовлетворенно кивнул, затем взгляд его зацепился за мое лицо:
        - Что опять не так? Мы проведем разведку, и только.
        - Хорошо, я готова.
        - Говори, что надумала, все равно ведь скажешь.
        Это верно.
        - Интуиция, а точнее опыт, подсказывает, что Хал не мог бросить свою столицу на произвол судьбы. И пусть мы уверены, что он ждет в Аллигоме, и пусть там сосредоточена его сила, но… Тенет, дворец - важные символы его власти. Как бы видимость легкой добычи не сыграла с нами злую шутку. Теперь мне кажется, что и в город мы пробрались слишком легко, а ведь наше возвращение сюда можно было прочитать. Как и обращение к Вильгельму… или Янису, что почти одно и то же. Поэтому информация о сивиллах во дворце может быть наживкой.
        - Я разочаруюсь, если это не так, - кивнул Дарлан, не углядев в моих словах фундаментальных открытий.
        - Но мы все равно идем во дворец.
        - Мы идем на разведку, а потом да - все равно отправимся во дворец. Твоя задача неизменна - сивиллы и контроль над ними. Во дворце их не будет, но это не беда - в Тенете-то они есть, живут, пакостят. Слышал, и тебя убить пытались. Опять же, общество организовали, которое, на нашу удачу, твой Янис недавно накрыл. Ты была права когда-то - парень не дурак. И прямо сейчас в полиции пустых камер нет, все забиты до отказа, под расследованием около пятидесяти человек с мертвой кровью в венах. Ее может не хватить, я помню, и на этот случай в лабораториях Армфантена достаточно дополнительной мертвой крови для установления связи с тобой. Не хотел швырять в тебя этой моральной дилеммой раньше времени, ты же так лелеешь свой светлый образ, но раз спросила…
        - Мы сделаем это завтра, - перебила я. - Все будет, как скажешь. Обещаю не душить тебя своим светлым образом и вообще помалкивать. Но только завтра, Дарлан. До завтра мир не провалится под землю, он устоял, пока мы скитались, а значит, еще день в запасе найдется.
        Дарлан сложил руки на груди и покачал головой:
        - Надумала опасную пакость, я понял. И разубеждать тебя бесполезно?
        - Ты хорошо меня знаешь, Дар.
        - Так уверена, что он тебя пощадит? Будет очень глупо с его стороны.
        - Ты прекрасно знаешь, что у Актера одна слабость, на ней ты столько раз уже играл… он не убьет меня, не сможет. И раз ты сам толкаешь меня на путь Новой Крови, раз Мертвая Земля выдала мне эту сомнительную награду, то… с меня довольно наблюдать, как вы друг другу глотки грызете и постоянно втягиваете в это меня. Надоело. Надоело настолько, что я готова перегрызть эти самые глотки вам. И да, я готова рискнуть, если есть шанс обойтись без угрозы всему Тенету.
        - Даже не знаю, что тут ответить… фас, Иделаида! И удачи в переговорах, хотя я сильно сомневаюсь, что они будут успешными. Сходил бы в Храм вопросить помощи Судей, да закрыт сейчас Храм, так что справляйся сама, без помощи снизу, но с моим пожеланием доброго пути.
        - Что мне Храм, раз ты в меня так веришь? - съязвила я.
        - Прости, я не умелец разыгрывать драму и морально поддерживать.
        - Ты как раз умелец, Дарлан. Просто никогда не делаешь это искренне.
        С этим он легко согласился:
        - Да, такой вариант мне нравится.
        - Я отправлюсь к нему одна. Ты останешься здесь и за мной не последуешь, потому что… ты прекрасно знаешь причину. Это не провокация и не попытка выманить врага, а стремление все решить мирным путем. Без массовых разрушений и переливаний мертвой крови несогласным на это людям, пусть они и под расследованием, пусть они и желают смерти лично мне. Обойдемся без подчинения живых чужой воле. Мне это не кажется нормальным, мне претило происходящее, когда я вызволяла тебя, а сивиллы выступали марионетками. Жители Посмертья Судом приговорены ко всему, что с ними происходит, а живые пока еще только ждут, что будет дальше.
        - Ждут и дождутся… провала вниз и скорого Суда, - пробормотал Дарлан и покачал головой: - Я бы все сделал сам, тебе бы не пришлось марать руки… кроме контроля, конечно. Но я тебя понял, Иделаида. Если тебе нужна эта попытка - валяй, только не несись бездумно в логово врага. Возьми, например, своего Яниса, пусть он оставит тебя в условленном месте, о котором будете знать только вы двое, а сам привезет Актера. Если тот захочет тебе поверить и приехать… но ты права, думаю, он захочет и сделает. А там… кто знает, вдруг из этого и получится что-то толковое.
        Я усмехнулась:
        - Ты в это веришь или оказываешь моральную поддержку?
        - С ума сошла? Я не умею. Но мне всегда нравилась идея использовать поменьше грубой силы. Так интереснее. Особенно, когда точно знаешь, что грубая сила на твоей стороне.
        - Я не на твоей стороне.
        - Обговорим этот вопрос когда-нибудь завтра.
        - Надеюсь, в будущем наши беседы сведутся к минимуму, - на этом я хотела уйти, но Дарлан окликнул меня:
        - Ида… возможно, на этой встрече тебе придется принять непростое решение, - его тон был серьезным, а взгляд - цепким.
        - Знаю.
        - Справишься?
        - Справлюсь.
        К Янису я отправилась одна и застала его дома. Его, а еще Лин, детей… Ида и Дин окружили меня, болтая без умолку о чем-то своем, а взрослые смотрели настороженно. Даже со страхом, что неудивительно - в нашу последнюю встречу с Янисом я грозилась убить короля, которому он присягал на верность, которого уважает. А теперь заявилась в полицейской форме, но в статусе опасной беглянки и предательницы.
        - Мне нужна одна встреча с Алласаном, всего одна встреча, - быстро сказала я. - Пока все не стало непоправимым. Он… в Аллигоме сейчас. Мы должны поговорить.
        - Вы хотите его убить? - в лоб спросил Янис. Стали очевидны изменения, что произошли с ним за эти годы, раньше он бы не смог ударить вопросом так прямо. Не с таким жестким взглядом.
        - Нет! Конечно, нет.
        - Но убьете.
        - Нет.
        - Поклянетесь ли вы Идой, моей дочерью, названной в вашу честь, альтьера? - от таких слов дети рядом со мной притихли и застыли, а Лин… побелела до кончиков ушей и будто обратилась в камень.
        - Янис, я не могу дать такую клятву, потому что Ида…
        - Потому что, несмотря ни на что, вы хороший человек, альтьера. И пустая клятва ребенком для вас невозможна. Я знал, что вы этого не сделаете, как знаю и об опасности встречи, о которой вы просите. Вы не хотите его убивать, это правда, но сделаете это, если придется. Я прав?
        - Не будет этой встречи, будут другие жертвы, - медленно ответила я. - Ты не станешь предателем, если передашь ему мое предложение. Я не прошу тащить его ко мне силой, он придет сам, так решив. Ты лишь посредник, Янис, не более. На твоем месте может быть кто угодно, ты волен отказаться.
        Обдумав мои слова, Янис кивнул:
        - Лучше это буду я.
        Дорога, пусть и долгая, прошла в тишине. Янис сидел напротив, сурово поджав губы, бледный и напряженный. Он старался на меня не смотреть. Хотелось рассказать ему про Посмертье и про серию землетрясений в Аннераме, все объяснить, но я молчала. Луциан когда-то говорил: худшее, что можно сделать, приняв решение - это начать оправдываться. Выстроенный мир Яниса рухнет так или иначе, его семью ждут перемены. Справился один раз, справится и второй.
        Так же молча я осталась посреди дороги, а Янис поехал дальше.
        Теперь надо дождаться… и приготовиться. Хотя что я смогу, если Хал явится сюда со стражей и попытается схватить меня? Ничего. Только всех закопать земляным дождем, и себя в том числе. Пожалуй, тогда Дарлан получит свою корону в кратчайшие сроки.
        Но я верила, что Хал придет один.
        Он должен был остыть, подумать обо всем. Тогда, во дворце, в происходящем было много эмоций и быстрых решений, теперь же осталась только реальность, в которой мы опять по разные стороны. И, несмотря на это, раньше Хал вполне себе трезво общался и оценивал ситуацию. Даже после моего предательства и Аннерама. Хотя в прошлом ставки не были так высоки, он не терял… все.
        Время тянулось мучительно медленно, но вместе с тем одинокая фигура на дороге показалась так быстро, что я не успела к этому подготовиться. Осознала только, что ко мне идет Хал, и он один. Он, серый горизонт за его спиной, а еще ветер и тяжелое небо - невольные свидетели нашей встречи.
        Когда Хал подошел, мы долго разглядывали друг друга. Словно не виделись много дней, а то и лет. Его взгляд жадно скользил по моему лицу, по надетой на мне форме, а я не менее жадно наблюдала за ним. За его лицом, за мимикой, жестами. За тем, как ветер трепал его волосы. За его глазами, из-за темноты неба они приобрели какой-то новый оттенок, более глубокий и страшный. А может, дело было не в небе, а в залегших под глазами тенях. Не у одной меня выдались непростые дни.
        - Хал…
        - Ида, - вместе со мной сказал он.
        И опять наступила тишина.
        В странном порыве я шагнула к нему несмело и крепко обняла. Его руки сразу обвились вокруг моей талии, сжали так сильно, что стало больно. Но это ничего, я тоже цеплялась за него изо всех сил, не щадя. Из глаз предательски полились слезы - вот к чему они сейчас? Почему только рядом с Халом мне всегда так хочется расклеиться и сдаться и вместе с тем бороться до последнего вздоха? Никто другой не вызывал во мне таких желаний. Пожалуй, никогда.
        Он стер мои слезы большим пальцем и прижался своим лбом к моему.
        - Я не хотела, Хал. Не хотела, но должна была.
        - Знаю. И я не хотел, но должен был.
        - Знаю.
        И это все.
        И нечего нам больше друг другу сказать.
        Сколько их у нас уже было, этих разговоров? Об одном и том же. Ситуации были разными, суть же никогда не менялась. Это как будто стало проклятьем для обоих… взаимное уничтожение, взаимная отрава. Тупик без намека на выход. И мы оба угодили в эту ловушку, в которой принципы вдруг стали важнее остального. Не только для него - бесполезно винить во всем только Хала. Мы оба виноваты. Мы похожи, как он и сказал. Мы прошли разные пути, но оказались родственными душами, способными лишь отталкиваться друг от друга, чтобы притянувшись, оттолкнуться снова. И так до бесконечности, до того самого взаимного уничтожения, которого, впрочем, ни один из нас не желает, даже наоборот. Так бывает? Похоже на то.
        - Ты была не права, Ида, - прошептал он. - Не права, когда говорила, что моя любовь к тебе - лишь издевка. Это совсем не так. Может, я просто не умею… так, как надо. Как тебе хочется.
        - Я просто злилась, Хал. Так ужасно на тебя злилась.
        - И сейчас тоже злишься?
        Я сморгнула новую порцию слез.
        - Хал, я, наверное, тоже не умею. Так, как тебе хочется. Красиво, ярко и эффектно. Жертвенно, но с обязательным счастливым концом. И чтобы жить потом долго и счастливо, позабыв былые обиды, и неважно, сколь незабываемыми они кажутся прямо сейчас… это все не про меня. Один раз я принесла себя в жертву, но второго не будет, - я убрала его руки от своего лица и шагнула назад: - Не будет красоты и яркости, не будет театральных страстей. Не будет взаимных упреков и игр в любовь-ненависть, растянутых на многие годы. Этим играм ведь не будет конца, с таким раскладом можно играть вечно. Но раз за разом повторять одно и то же, надеясь на иной результат - признак безумия, Хал. А я не хочу быть безумной.
        Хал закрыл глаза, тяжело сглотнул.
        Глядя на него сейчас, я верила в его любовь, верила как раньше. Но пора извлекать уроки из прошлого. Любовь Хала порой причиняет боль. Она прямая, как стрела, и больно ранит, если встанешь на пути. К сожалению, я всегда ранила его в ответ, ведь тоже была вооружена стрелами. Но ран тоже уже достаточно. Если бы наше личное касалось только нас… но это не так.
        - Никаких больше обещаний, Хал. Ничего, - уже тверже повторила я, по крупицам собирая эту новую уверенность. - Только условие: ты должен уйти. Навсегда. В Равнсварт, Даммартен, Дивос или Славию… уверена, ты нигде не пропадешь. Выкрутишься, даже если в первое время будет совсем худо. Но ты способный парень, всегда им был, иначе не получил бы корону. У тебя все будет хорошо, но где-то там, далеко. И может, твое «хорошо» не продлится двести лет, без мертвой земли вокруг столько не живут, но сколько-то все равно живут, и у тебя будет этот срок. Это мое условие. За этим я тебя позвала. За этим и… чтобы попрощаться без злых слов, угроз и обид. Так, как прощаются навсегда люди, у которых не получилось, несмотря на все старания.
        Он долго молчал, глядя на меня, выискивая признаки… сомнений? Не знаю, что именно он искал, чего ждал. Он не мог не понимать, чем все закончится, не мог не думать об этом разговоре. Уверена, он думал он нем так же часто, как я сама. А я перебрала в голове столько вариантов… отчего-то в этот раз моя скудная фантазия была щедра и охотно подбрасывала все новые и новые картины грядущей беседы.
        - Такие условия выдвигают проигравшим, Ида, - наконец произнес он.
        - И ты проиграешь. Может, не сейчас, но точно в будущем. Вопрос только в цене, Хал. Цене, которую заплатишь даже не ты, а другие люди. Последствия разрушений, что ты учинил, и так растянутся на десятилетия долгих восстановлений, и самое обидное, что в этом не было смысла. Потому что проигрыш твой неизбежен как неизбежно само Посмертье. Годы борьбы принесут тебе разочарование, поэтому предлагаю сейчас: уйди. Если любовь твоя ко мне так сильна, как ты говоришь, разве это не лучший способ ее доказать? Хоть раз в жизни, Хал. Доказать так, как прошу я, а не как хочешь ты.
        Он посмотрел на меня с иронией, но промолчал, предлагая продолжить.
        А из меня вдруг ушел былой запал:
        - Знаешь, я всегда наивно полагала, что так это и работает: встречаешь другого человека, проникаешься им, его чувствами, стремлениями и желаниями… и так хочется ему во всем помочь. Стать поддержкой и верным плечом, соратником в его начинаниях. И чтобы он, в свою очередь, стал соратником и плечом тебе. Желай я спасти свою жизнь тогда, в прошлом, ты был бы самым верным плечом, самым надежным другом, но я не желала. Желал ты. Это всегда был ты и твои желания, а уже потом я и мои глупые, незначительные потуги. Я не прошу тебя оправдываться за прошлое или что-то там искупать, нет! Я прошу хоть раз поступить не так, как тебе хочется.
        - Это не имеет смысла, Ида. Твои слова не имеют смысла.
        - Потому что ты ничего не получишь?
        - Именно.
        - Хорошо. Чего ты хочешь?
        - Смерти Бурхардингера, - быстро ответил он, словно готовился заранее. - Ты получишь все, что захочешь, если он умрет. Я уйду с позором хоть в Даммартен, хоть еще дальше, и не вернусь. В ответ мне нужна малость.
        - Это не имеет смысла, Хал, - медленно повторила я за ним, хотя на самом деле хотелось кричать и швыряться камнями. Почему, почему он опять это делает? Раз за разом, раз за разом. И раз за разом меня это задевает. Словно нож проворачивается в старой ране, и нет от него спасения, и нельзя его достать. Только проворачивать дальше. - Между нами все кончено, и неважно, что получит проклятый Дарлан в итоге! Неважно. Он неважен в этом разговоре, так не делай его чем-то большим, тем, чем он не является.
        Хал судорожно выдохнул, отошел назад… только затем, чтобы шагнуть ко мне и взять за плечи, посмотреть в глаза… его взгляд был темным и страшным, словно безумным. Ни разу я его таким не видела. Его пальцы больно впились мне в руки, он не прекращал их сжимать. До синяков, до боли где-то глубоко внутри.
        - Я так долго сражался с обстоятельствами, с твоим принцем, что не заметил очевидного, - быстро заговорил он. - Все это время, Ида, все это проклятое время, рядом с тобой находился змей. Он, словно сказочное существо, обвился вокруг тебя и шептал, шептал… я всегда знал, что он из себя представляет, но никогда не думал, что ему интересна ты. Самая большая моя ошибка в жизни. Принц казался важной фигурой, но на деле он лишь блестел на переднем плане своей короной, не более. Важная фигура стояла позади, в тени. Шептала и подталкивала, отравляла. Тебя, принца твоего… и меня. Даже если нам не по пути, даже если все так, как ты говоришь, я обязан сделать для тебя хотя бы это: избавить от ядовитого змея на твоей шее. Напоследок. Без него тебе будет лучше. Я не сомневаюсь, что ты со всем справишься, пусть и будет невыносимо трудно. Но… боюсь, ты не справишься с ним.
        - Потому что не смог ты?
        - Потому что не смог даже я.
        Боль внутри усилилась, и сейчас я поняла - это не из-за его рук. Это что-то другое, более страшное и глубокое. То, от чего не избавиться и не спастись. Это боль принятого решения, того самого, которое я не хотела принимать. Надеялась, что не придется.
        Очередная слеза скатилась по моей щеке.
        - Не буду говорить, что ты сейчас возвысил Дарлана так сильно, что в твоей речи он приобрел воистину потусторонний оттенок, хотя на деле является лишь человеком. Я скажу, что подарки напоследок мне не нужны, Хал. Тем более те, о которых я не просила. Тем более чьи-то смерти.
        Он убрал руки с моих плеч:
        - Тогда мы не договорились.
        - Хал…
        - Что, Ида? - рявкнул он во весь голос. Захотелось отшатнуться, а еще лучше - спрятаться, ведь Хал так себя не ведет. Никогда. - Что, мать твою? Ты хотела красивого жеста напоследок - вот он. Я готов. Готов уйти, раз ты так слезно просишь. Готов доказать, что люблю, хотя кто вообще требует такое доказывать? Но… ладно. Я готов. А ты стоишь передо мной и лелеешь своего Дарлана и его жалкую жизнь. Что это, если не доказательство моих слов? Он - отрава и петля на твоей шее. И эта петля обязательно затянется.
        - Или это петля, которую ты в очередной раз придумал, чтобы остаться и бороться с очередными обстоятельствами. Удобно, как всегда гениально и самооправдательно, - уже в бессилии я покачала головой и сказала: - Дарлан будет жить. Это петля на моей шее, и только мне решать, снять ее или позволить затянуться. Не тебе, потому что ты ко мне отношения более не имеешь. И ты не понял, Хал. Мое предложение не подразумевало торгов и встречных требований, оно было односторонним и окончательным. И было большой глупостью верить, что все сработает, но буду тешить себя мыслью, что хотя бы попыталась… и эта попытка в сотый, тысячный раз показала: ты не остановишься. Не уйдешь. Не прекратишь выдумывать для себя испытания. Никогда. Я люблю тебя, Хал, но эта любовь не принесла мне ни минуты счастья. Это всегда была вершина вулкана и необходимость делать выбор, предавать тебя, себя или свои принципы. Встречать последствия, противостоять и отстаивать. А змей на моей шее гибок, Хал. И по злой насмешке самой Земли в моих руках то, чего так жаждет змей, поэтому все со мной будет в порядке. Ты научил меня сражаться,
бороться и ожидать удара, пожалуй, теперь я готова к новым открытиям.
        В этот момент земля задрожала и камни полетели вверх.
        А мы с Халом провалились вниз.
        ГЛАВА 29. Посмертье
        Мальчик из двух миров знал мертвый язык. Но с кем он на нем общался? Мальчик любил повторять, что не только он выучил мертвый язык, но и его собеседник выучил живой. И заговорил на нем, как на мертвом. Значит, собеседник мальчика хотел общаться с кем-то еще.
        КАТАРИНА ЛИННАРД, «СКАЗОЧНЫЙ МИР МЕРТВОЗЕМЬЯ».
        Приземление было неловким и болезненным, я задрала голову вверх и ничего, кроме темноты, не увидела. А вокруг белел свет, что рождался из ниоткуда… Посмертье. Мы с Халом провалились сюда с поверхности, и это с нами сделала я. Случившееся можно назвать осознанной неосознанностью, жалким средним между принятым решением и нежеланием ему следовать.
        Хал лежал рядом, его глаза были закрыты - кажется, он потерял сознание. Я подползла к нему, убедилась, что он дышит, пощупала голову. Мои пальцы окрасились его кровью… живой кровью. Раньше это было плохим знаком, сулящим беду или даже смерть, но сейчас вокруг не шуршали тени, не прятались жаждущие до впечатлений мертвые. Некому было почувствовать незнакомый аромат живой крови. И лишь тишина давила на уши не хуже прежнего… забавно, что мои воспоминания о Посмертье - все из прошлой жизни. Что происходило между ней и настоящим, я не помнила. Чистый белый лист. А ведь поначалу что-то было, являлось образами во сне и наяву. Но образы исчезли, как только Посмертье отпустило меня окончательно, вернулась память и пропало остальное.
        Я встала на ноги, огляделась. Слепящий путь в никуда. Трудно сказать, в какой стороне можно найти выход. Я вернулась к Халу, похлопала его по щекам, пытаясь привести в сознание - не вышло, мои жалкие потуги он игнорировал, ни одна ресница не дрогнула на его красивом лице. Судя по всему, он может пролежать так очень долго… и это в Посмертье. Там, наверху, и вовсе пройдут дни.
        А мне нельзя отсутствовать… дни.
        Взгляд вновь уперся в лежащего на полу Хала. По щеке скатилась слеза. Опять. Если я оставлю его здесь… он выберется, но позже. За это время я успею добраться до Аллигома и уничтожить мертвых, успею лишить Хала всего. И он будет зол, очень зол. Ему захочется справедливости. Он не добьется ее сразу, но начнет копить силы и придет за мной. Или за Дарланом - возможно, гнев обрушится в его сторону, а я… а я опять стану невольной причиной нового противостояния. Так у нас повелось.
        Оставлять его нельзя. Проклятый Дарлан был прав, да я в этом и не сомневалась. Хал слишком… Хал. Он никогда не сдается, он хорош во всем, за что берется, он умеет действовать, как никто другой. Он опасен, как никто другой.
        - Столкновение двух личностей подобна контакту крови с мертвой землей: если есть хоть малейшая реакция, изменятся обе материи, - голос раздался из ниоткуда. Но это был знакомый голос, я слышала его уже тысячи раз. - И ты сама знаешь, во что иногда превращается смесь мертвой земли и крови. В опасное оружие, отнимающее человеческие жизни.
        Я обернулась и никого не увидела. Быстро вытерла щеки и спросила:
        - Лу?
        - Я здесь.
        И он правда был рядом, стоял и улыбался той самой добродушно-стариковской улыбкой. И глаза смотрели так, как я помнила - с едва уловимым лукавством. С насмешкой, которую могут себе позволить только люди вроде Лу - люди, знающие все на свете и видящие наперед. Для них жизненные потуги остальных, их вечные ошибки и падения, метания и сомнения, действительно немного смешны.
        Ох, я причислила Луциана к людям?
        Кажется, зря.
        - Кто ты, мать твою, такой? - прошептала я.
        - А ты еще не поняла? Я - Мертвая Земля.
        - Я не об этом спросила.
        Луциан медленно обошел меня по кругу, ненадолго остановился возле Хала и совсем по-человечески, по-стариковски цокнул. Продолжил свой путь и вновь оказался напротив меня, и улыбка на его губах была неизменна:
        - Я говорю иначе, чем думаю и думаю совсем не то, что думать должен. И так до самых темных глубин, Ида Мор, дочь своего отца, рожденная в ночь, когда цвели чернисы. Как думаешь, отвечу ли я на твой вопрос так, как того хочется тебе?
        Моя ответная улыбка получилась горькой.
        - Как планируешь поступить? - Луциан кивнул на Хала, не отрывая от меня внимательного взгляда.
        - Нельзя позволить ему… выбраться и разозлиться. Мертвоземью ни к чему новые расколы, войны и столкновения, ни к чему новые стены. Все без того пропахло жженой мертвой плотью.
        - И недобитый зверь вдвойне опасен, - поддакнул Лу.
        - Да, только он не зверь, а человек. Тебе не понять.
        - Весьма оскорбительно, - не одобрил Луциан, тряхнув седой головой. - Не говори со мной так, словно я всю жизнь тебя обманывал и принес только боль, ведь это не так, Ида Мор. Я вложил в тебя больше, чем в Роксану или даже Ренана, и люблю тебя в разы сильнее их. С тобой я познал радость отцовства. И пусть все в Мертвоземье мои дети, и пусть Посмертье так же наполнено моими детьми, но ты сделала меня отцом. Не творцом или создателем, а отцом. А какой отец не желает подарить дочери мир? Это очень человеческое желание, оно эгоистично, нелогично, но бесспорно. Я не мог ему противиться, как не мог противиться твоему отчаянному зову, поэтому я здесь, поэтому говорю с тобой сейчас, хотя совсем не должен. Но дочь моя страдает, не в силах решить, что важнее: сохранить себя и идеалы собственные, или сохранить чужой покой. Что весомо, важно и необходимо. Сложнейший выбор, я должен быть рядом, должен узреть, хорошо ли я сделал свою работу, хорошо ли постарался в прошлом.
        От его слов я вздрогнула и посмотрела в глаза Лу. И в них таилась насмешка.
        - В безопасный путь посылают только слабых, - уже мягче сказал он.
        Эта фраза повторялась им так часто в прошлом…
        - Значит, для меня было уготовлено испытание… или сразу несколько, - взгляд против воли вернулся к безмятежно лежащему на земле Халу. - И смерть - лишь одно из них, быть может, даже самое простое. Умирать легко, куда сложнее жить с осознанием неминуемой гибели. С этим чувством ожидания и неотвратимости, от которого никуда не деться. В точности как от вины за убийство - от нее так же не сбежать. Такую вину не забыть, не унять. Зная, что жертва твоя любила тебя так сильно, что пришла на встречу безоружной, возможно, даже подозревая, чем все закончится. Зная, что жертва твоя была сложным человеком, но… чувствовала и действовала так, как умела. Возможно, так сильно и безоглядно, как не умеет самопровозглашенный папочка, ведь человеком он не является, а играет эту роль не хуже театрального актера на сцене, - последнее говорить не стоило, но уж очень я злилась на Лу. Хотя давно уже подозревала, что его стариковская простота - лишь удобная роль, не более. Стоило почуять неладное раньше, не зря же сама Роксана до последнего бегала за советами из дворца в его колючий сад.
        Но Луциан, кажется, не особо обиделся на мою резкость:
        - Легко любить того, кто всегда ускользает, - пожал он плечами.
        - Другой любви у нас не было.
        - Значит, ни к чему.
        - И теперь ты хочешь, чтобы я принесла тебе еще одну жертву?
        Он наигранно прижал руку к груди:
        - Ида! Это, знаешь ли, за пределами Мертвоземья люди мыслят столь узко, что веруют: если на кровавый алтарь возложить жертву, то обязательно появится некий бог и одарит людей всеми возможными благами. Но я не бог, я всего лишь посланник, я всего лишь речь, что льется в твои уши, иногда совсем не задерживаясь в голове.
        - Значит, я поняла тебя неправильно?
        - Ты поняла меня так, как захотела. Не более, не менее.
        - А говорить прямо тебе не позволяет… что?
        Теперь Луциан посмотрел на меня с укором:
        - Я здесь, чтобы быть рядом, как любящий отец должен быть рядом с дочерью в трудный момент. Но отец, принимающий решения за дочь - глупый отец. А мне хочется верить, что прожитые годы даруют мудрость. Вижу, ты сейчас не настроена слушать и слышать, но я не какой-то там кукловод, дергающий за ниточки и управляющий чужими жизнями. Я - это я, не более, не менее. Быть может, я вижу чуть больше, чем умеет обычный человек, быть может, и умею я чуть больше. Быть может, я мертв больше, чем любой обитатель Посмертья. И мертв намного, намного дольше. Но я не просиживаю ночи, планируя чужие жизни, обрезая жизненные нити или развязывая войны. Эти мысли ошибочны и неверны, но обиду за них я держать не стану. К человеческой глупости я привык. Роксана не разговаривала со мной много лет в обиде за смерть ее близких. Но разве я их убил? Не убивал. Более того, о грядущем предупреждал. Мне не дано сказать больше, чем было сказано, ведь я всего лишь речь. Мне не дано вертеть людскими судьбами, ведь я лишь посланник. Мне не дано лишать кого-то выбора, как ты, должно быть, вообразила. Я пришел к тебе, когда ты в этом
отчаянно нуждалась, потому как это было в моей власти. И только.
        Я тяжело сглотнула, откинула со лба влажные волосы.
        За этим разговором мне стало жарко… взгляд метался от Хала к Луциану и обратно, а решение, так и не принятое, словно весело сверху тяжелым мечом, готовым рубить глупые головы.
        - Ты прав, Луциан, - уже спокойнее кивнула я. - Сейчас из меня плохой собеседник, особенно если беседа представляет из себя череду загадок. С нашей последней встречи каждый мой день был непростым и полным открытий. Меня пытались отравить смертельным ядом, но безуспешно, на меня нападали мертвые, а я защищалась землей. Другие люди подчинялись мне, словно марионетки. Говоришь, ты не кукловод? А я им была. Ощущение не из приятных. Ты можешь сколько угодно вспоминать, как учил меня и Александра сражаться и встречать различные обстоятельства лицом к лицу, но Лу, ты никогда не обучал нас такому. Меня не обучал. Может, Александра… а я не могла помыслить, что когда-нибудь… понимаю, к чему все идет. Место Роксаны опустеет, кому-то придется его занять. Понимаю. И сделаю. Быть может, даже стану слушать твои советы, как прежде, ведь они всегда казались мне… отческими. Но прямо сейчас, чем бы ты ни был - исчезни. Не лей мне в уши слова-перевертыши и советы с двойной трактовкой, маскируя это поддержкой. Не стоит.
        - Значит, не будет у нас ссоры длиною в несколько лет?
        - Как было у тебя с Роксаной? - я усмехнулась и процитировала его самого: - Из двух ссорящихся всегда виновен тот, что умнее.
        Луциан рассмеялся задорно и весело, в точности так, как смеялся раньше. Но теперь иначе воспринимался и его смех, и он сам. Неосознанно я… опасалась и держалась так, словно вот-вот на меня нападет сама мертвая Армия, не меньше.
        Закончив смеяться, Лу серьезно сказал:
        - За Халом придут его люди, и они же попытаются тебя сжечь, как только я уйду. Никто тебе не поможет, лишь ты сама. Никто за тебя не решит, лишь ты сама. Я пришел, чтобы предупредить: не должно быть более мертвых костров на моей территории, не должен пустовать мой дом. Каждый погибший станет новым жителем Посмертья и частью твоей Армии. Если нет… - Луциан посмотрел на Хала и сказал: - …неважно, какое решение в итоге ты примешь. Хал уйдет под землю вместе с миром, что создал. Но не считай это угрозой: как человеческое самосохранение способно творить чудеса, так и желание Мертвой Земли жить безгранично и является лишь инстинктом.
        Пока я смотрела на Хала, Луциан исчез.
        А ведь раньше я замечала, как незаметно он двигается, появляется и исчезает. Но каждый раз считала это приобретенным в долгих тренировках навыком, не более. Уверена, я еще немало откопаю в памяти подобных странностей, многое встанет на свои места. Но останутся и вопросы, на которые никогда не получить ответов. Может, только в Посмертье… когда вернусь сюда насовсем.
        - Ты очнулся, я вижу, - сказала я громко.
        Хал сразу открыл глаза и неловко сел.
        - Много слышал?
        - Слышал? - он схватился за голову, его руки обагрились кровью. - Слышал, как ты говорила, потом опять говорила, даже спорила… но как будто не со мной.
        Значит, он не слышал Луциана.
        - Мы оказались здесь не просто так, Хал, - я встала над ним и подала руку. Он посмотрел на нее странным взглядом, но все же позволил себе помочь. - Мы оказались в Посмертье, потому что я… думаю, я хотела причинить тебе вред. Но мы провалились в нужный момент. И в нужный момент я поговорила со старым другом. Он открыл мне глаза, показал, что решение, принятое наверху… убило бы меня со временем, ведь мертвая кровь имеет свойство впитываться в сам разум. Нет, Хал, ты должен жить, чтобы я навсегда о тебе забыла. Хотя бы попыталась.
        Он промолчал, взгляд его был мутным.
        А мне в Посмертье было легко, я и забыла, как тяжело здесь находиться живому человеку… что на уши и сознание постоянно что-то давит, то ли прибивая к полу намертво, то ли выталкивая прочь. Сейчас же… может, я чувствовала что-то поначалу, а теперь ничего. Даже свет не слепил, а зрение прояснилось - я видела больше, чем раньше. Видела, как живут мертвые. Видела остатки кострищ и кости, видела, что здесь все осквернено и пропитано кровью.
        Но еще я чувствовала.
        Чувствовала, что где-то далеко есть жизнь, и эта жизнь ко мне стремится.
        ГЛАВА 30. Новая Кровь
        Два слова сплетутся в одно, в то, что нам суждено. И окрасит землю новая кровь, и поднимутся мертвые вновь.
        И станет новой Мертвая Земля, и уйдет ее прошлое без следа. Королева взойдет на мертвый трон, а рядом с ней окажется он. Тот, кто изменит крови закон.
        ИЗ ЗАКРЫТОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХРАМА. ПРЕДСКАЗАНИЕ СКЕЛЬТЫ АННЫ.
        - Надо выбираться, - я тряхнула Хала, оглядываясь по сторонам.
        Разом вспомнились все истории об Александре и мертвых: его первые попытки возглавить Армию были сложными, если не неудачными, и в этом становлении он потерял многих. А сейчас, прямо сейчас, мертвые тянулись в мою сторону. К Аллигому. Туда, где их ждут с огнем и наверняка сожгут, раз уж это без проблем получалось раньше. И я не знала, как шествие мертвых остановить, не было возможности научиться или попробовать. С сивиллами, контролем и землей я хотя бы сталкивалась.
        - Нас будут ждать, ведь так? - спросила я, уже зная ответ. - Сколько человек, Хал? Как много человек там будет?
        Он промолчал.
        - Я убью живых ради мертвых, если ты не поможешь.
        - Ты не убийца, - ответил он. - За твоей угрозой пустота.
        - Не убийца. Тем сложнее мне будет после, но пустоты за моими словами нет… уж ты-то должен понять. Сколь сильно бы ты не ненавидел Дарлана, в конце концов сам превратился в его ухудшенную версию. Я не хотела замечать сразу, игнорировала очевидное, но Хал… договор с Хаконом Армфантеном мог заключить Дарлан, но даже он не позволил бы мертвой науке распространиться настолько, что Мертвоземье вот-вот из-за нее погибнет. Я помню тебя другим человеком, помню, как ты восхищался моими попытками сохранить жизни людям, которых окружающие ценят на уровне грязи под ногами. Ты был неравнодушным! - это я почти выкрикнула, столь велика была обида на все. - Тебя любили за справедливость и попытки что-то изменить, пусть даже и в пределах Низменности. Там было спокойно благодаря тебе, так говорили многие. За тобой пошли, за тебя умирали, как не умирали за Роксану или других королей. Но сейчас сама Мертвая Земля умирает благодаря тебе. А я просто хочу все исправить и пролить при этом минимум крови. Сохранить жизни без «жертв необходимости», без показательных казней, ведь все это в моих силах.
        И опять в ответ тишина.
        Я подошла к нему, взяла в руки его лицо:
        - Хал… это ты вернул меня к жизни, слышишь? До встречи с тобой я не жила, а существовала. Даже в прошлом… пока не появился ты, я сидела в добровольном заключении, имея славу неприятной алкоголички. Необходимость противостоять тебе вернула меня к жизни, ты дал мне направление, с которого я уже не собьюсь, ведь отныне ты всегда будешь моим ориентиром. И сейчас… я ничего не помнила и скорее существовала, пока не оказалась рядом с тобой. Тогда я поняла, что такое жить, чувствовать, любить и ненавидеть. А это так много эмоций, настолько сильных, что Посмертье отступило за несколько дней. Ты правда вернул меня, вернул мне память. И ты можешь вернуть Мертвоземье.
        Он дернул головой, избавляясь от моих рук и сказал:
        - Пошла ты, Ида.
        - Хорошая фраза, Хал, - я шагнула назад. - Помнится, я использовала ее, когда ты был прав, а мне это не нравилось. Или когда ты выигрывал, что мне тоже не нравилось. Не зря говорят: если ненавидишь, тебя победили.
        - Ты ничего еще не выиграла, даже наоборот. Опустилась до речей о любви и благодарности, надо же… не замечал за тобой раньше подобных сантиментов. Решила отправить меня по миру не просто так, а доверху наполненным теплыми воспоминаниями о финальной речи, чтобы бродил я с благодатной улыбкой на устах? Такого никогда не будет.
        Я вздрогнула, то ли от его слов, то ли от ощущения… та самая жизнь из Посмертья, что стремилась ко мне, приближалась. Быстро и неотвратимо, несмотря на мои попытки происходящее остановить. Хотя какие там попытки… мысленные указания, отправленные в пустую белизну Посмертья.
        Луциан с его заумными речами, Хал с его упрямством, Дарлан с многоэтажными интригами, маячивший на горизонте Храм… я подошла к Халу и ударила его так сильно, как только могла, вкладывая всю свою боль и все разочарование в этот удар. Луциан такому не учил, он учил отражать атаки или вставать на чью-либо защиту, и я всегда следовала этому правилу неукоснительно, нарушив его впервые в жизни. Не могла больше говорить, убеждать, спорить… Посмертье гудело, предвещая скорую беду, в такие моменты надо действовать быстро.
        Хал был дезориентирован, на него давило Посмертье, он почти не сопротивлялся, когда я тащила его за собой. Все будет не так, я не оставлю Хала здесь, не воспользуюсь его отсутствием. Не позволю мертвым его затоптать и… не причиню вред, как мечтал Дарлан. Все будет не так.
        С каждым новым шагом гул нарастал - к нам что-то приближалось.
        Но и мы приближались к выходу, едкий запах дыма становился все острее и резал глаза. Так охранялся от мертвых Тенет, так охранялся теперь и Аллигом. Сражения шли везде, даже в Посмертье, и Хал везде нашел способ противостоять мертвой Армии. Но разве в этом можно было сомневаться.
        Время в Посмертье течет иначе, поэтому огонь здесь поддерживать просто. При достаточном количестве материала, он прогорит… сколько? Несколько месяцев, если брать время поверхности. Нужно лишь спускаться и охранять. Мертвые огня не боятся, но горят до костей. Поэтому огня боится тот, кто ими командует, кажется, в этом случае страх за мной.
        Огненная стена выросла впереди внезапно и в яркой белизне не выделялась так сильно, а потому не пугала. Позади огня мелькали люди, они бегали и что-то кричали - заметили наше приближение. Не знаю, видели ли они в моих руках своего короля - это неважно. На сей раз я не собиралась использовать его как козырь. Он мне больше не нужен, поэтому я его отпустила. Отпустила бы раньше, могла вообще уйти молча и не тащить его сюда силой, но топот мертвых ног… лучше все довести до конца. Поставить точку так, чтобы потом не пришлось жалеть.
        Хал свалился на пол и схватился за голову - Посмертье давило на него и его свежие раны, полученные при обвале. Его люди метались за огненной стеной… я закрыла глаза и представила, как земля летит вверх… но в Посмертье нет земли, здесь ничего, кроме мертвых и гнилости, а значит, и лететь нечему. Но мы с Халом сюда попали, как-то я смогла это провернуть, а значит, смогу повторить. А земля должна уходить вниз… Земля живая, она откликается… даже издалека, даже из другого мира. Который совсем не поверхность, но представляется так, ведь с детства нас учат, что Посмертье и Судьи где-то там, внизу.
        Гул, создаваемый мертвыми, нарастал, и в нем потерялся шум камнепада - у меня получилось повторить трюк с Посмертьем, сюда попала земля с поверхности. И часть огня исчезла под землей, ворвавшейся сверху. Словно из ниоткуда. Теперь путь открыт, и желающий его преодолеть не сгорит заживо.
        - Иди к своим людям и скажи, чтобы убирались из Посмертья навсегда, - сказала я Халу. - Торопись, иначе земля упадет на вас. И Хал… ты должен исчезнуть, потому что спасать тебя и дальше я не стану. И своей жизненной целью это не сделаю. Беги.
        Он встал, пошатываясь, и отправился на другую сторону. Оглянулся по дороге, но взгляд его ничего не выражал… он как будто до конца не понял, что я сказала. Но он поймет. Позже, когда выберется отсюда, когда исчезнет невыносимое давление Посмертья, а раны затянутся. Он вспомнит. И, надеюсь, примет верное решение - затаится на время, переждет и продумает новый удар. И пусть.
        Не стоит соглашаться на поступки, что осуждает твоя совесть, не стоит произносить слова, что разнятся с твоей правдой, и тогда проживешь свою лучшую жизнь. Так говорил Луциан, и мне ужасно нравились эти слова.
        Пошатываясь, Хал перебирался по земле, скрывшей часть огненной стены, но лишь малую ее часть… остальное осталось. И я опять закрыла глаза. Дарлан был прав - разрушения даются легче остального, ведь с приближением мертвых я так и не смогла что-то сделать.
        Хотя…
        Роксана могла проваливаться в Посмертье и выходить, где ей вздумается, пусть и предпочитала обычную Дверь во дворце. Мы с Халом провалились тоже… может, не стоит искать выход, проще создать его? Я посмотрела наверх - там клубилась темнота даже после всех обвалов. Темнота, но не потолок, ведь Посмертье не есть подземелье, это нечто другое. Потустороннее. Но мне больше не нужна Дверь, чтобы оказаться на нужной стороне.
        Я прошла вперед, туда, где недавно кипел огонь, и забралась на обвалившиеся вниз камни. Под моим весом они должны были срываться вниз, но не срывались, и я коснулась темноты… и шагнула наверх. Земля пустила меня, словно была я не в Посмертье, а сидела в яме. Для меня больше не существовало границы, потому что… думаю, потому что я уже не живая. И не мертвая. Идеальный образец для исследований и опытов, думаю, Хакон Армфантен не упустил бы возможность рассмотреть мою кровь поближе.
        Гул Посмертья и шаги мертвых разом стихли.
        Они остались внизу, где им самое место.
        Пока.
        Я не имею права лишать Посмертье его… основы. Если все так, как утверждает Лу, то ни один мертвый не должен пострадать в моем столкновении с Халом. И в моих силах удержать этот хрупкий баланс. Не знаю, как долго мы с Халом отсутствовали, но это был не один день. Хал выберется слабым, долго не сможет говорить. А я… я почти у Аллигома с ощущением, что у меня получится. Без неудачных попыток и просчетов, без откровенных провалов, коих так опасался Дарлан. После Посмертья появилась хрупкая уверенность в новых силах, ведь я смогла там.
        И вокруг меня поднялась земля, образуя стену.
        Она поднималась с каждым новым шагом, превращаясь в коридор, и падала позади, стоило мне пройти. Пахло увядшими цветами, мокрым деревом и гнилостью - запах самого Мертвоземья. Серая форма, в которой я отправлялась в Аллигом, от происходящего быстро выпачкалась. И я не переставала идти вперед.
        Когда на горизонте показался Аллигом, все изменилось. Ко мне подбегали люди, пытались остановить… кажется, это была стража. Я слышала крики, выстрелы, чувствовала возню рядом, но не останавливалась. До меня никто не мог добраться. На Мертвой Земле не нужны мертвые, чтобы добиться своего, они нужны лишь для того, чтобы выйти дальше, за пределы мертвого влияния. Поэтому с Роксаной всегда было так мало сопровождающих, поэтому за всю свою жизнь во дворце рядом с королевой я толком не видела главного чуда Мертвоземья. Роксане ни к чему была защита мертвыми, когда она умела… так.
        Всех, кто пытался ко мне подобраться, либо засыпало, либо их ноги путались в рыхлой почве и камнях. Если кто оказывался под ногами, я перешагивала и не смотрела вниз. Разрушений становилось все больше, но я шла не по городу, а вдоль него. К лагерю мертвых, к источнику силы нового короля, к главной его ценности. Не останется лагеря, не останется и аргументов.
        Меня встречали.
        Те мертвые, которых я уже видела, те мертвые, что на меня нападали и едва не задавили. Тогда земля впервые полетела вверх… и тогда же что-то случилось. Мертвые свалились на землю, а сивиллы не могли их больше контролировать, связь разорвалась безвозвратно. Возможно, из-за моего умения управлять мертвой кровью я неосознанно воздействовала если не на самих поднятых, то на их командиров. Но прежняя проблема не исчезла: я по-прежнему не имела опыта, не знала, получится ли перехватить контроль, разорвать связь сивилл с мертвецами. Поэтому не стала даже пытаться. Для погони за двумя целями нужен особый навык, а мне лучше сосредоточиться на одной. На разрушительной. Александру легко давались разрушения…
        При мысли о нем стало грустно.
        Я вдруг осознала, что мы не увидимся, разве что в Посмертье… говорят, Роксана навещала там близких и даже с ними разговаривала. Правда, она никогда не подтверждала этих слухов, ограничивалась загадочной улыбкой. Хотелось бы увидеть и эту улыбку тоже… и задать королеве много, очень много самых разных вопросов. Рассказать, как часто я о ней думала, особенно в последнее время. Даже стоя перед армией мертвецов. А еще мне хотелось убедиться, что Александр и Роксана встретятся, что он не будет один после… ухода в Посмертье.
        А мертвые тем временем отправились в мою сторону. Их строй был дружен, выверен до шага, а движения одинаковыми. Вокруг меня поднималось все больше земли… ее не хватит для защиты. Мертвые - не стража, они не знают страха и боли. Такой толпой меня возьмут, зажмут в кольцо и задавят массой. А значит, мертвым пора в Посмертье.
        Земля дрогнула и пошатнулась.
        Стена, окружавшая меня, уплотнилась и вверх полетело все, что было рядом. И я уже ничего не видела, старалась не двигаться, чтобы вместе с мертвыми не завалило и меня… надеюсь, сивиллы управляют своей армией издалека и смогут унести ноги. Их мертвую кровь я не чувствовала, возможно, они и правда находятся далеко. Возможно, они даже смогут убежать, скрыться за пределы Мертвоземья… и пусть успеют. Не будет здесь больше лагерей, ям и некромантии.
        А мертвые уже покинули мир живых.
        Остатки земли перестали падать с неба, я огляделась.
        В Аллигоме часто было пасмурно, так случилось и сейчас. Но даже эта серость казалась ослепительной после темноты, в которой я брела сюда. Вокруг валялись ошметки, равнина превратилась в холмистую местность с торчащими нелепо камнями, земляными клочьями и ошметками мертвых тел. Сразу вспомнилась картина, увиденная в Мортуме у дворца: те же клочья, та же разруха, только она включала в себя еще и дворец. А здесь… полагаю, со временем все уляжется. А части тел, что остались торчать из земли, уберутся, закопаются.
        Все случилось так быстро… я не верила, даже глядя на мертвецов, что способна на такое. Кажется, в это не верил и Дарлан, не зря же предлагал обороняться в Тенете и ждать, пока я куда-нибудь спрогрессирую. Но вышло иначе.
        Хотя конец ли это? Я всмотрелась в серый горизонт - в той стороне был лагерь. Не думаю, что за мной отправили всех мертвых, кого-то должны были приберечь на потом. И лучше все закончить прямо сейчас, это будет хорошей возможностью для побега всем желающим. Сивиллам, Халу, северянам, что стоят в Аллигоме, даммартенцам… помнится, Роксана устраивала показательные казни, едва обрела Армию. Но ее история была иной, полной крови, обиды и потери близких, а моя будет… моей. Акты устрашения нужны тем, кому больше нечем устрашать. Дарлан, конечно, поспорит с таким решением, но примет его.
        До лагеря я шла неспешно, словно на прогулке. В спину задувал привычный для Аллигома влажный ветер, под ногами волнами лежал черный песок, а все остальное исчезло. И как будто не было на Мертвоземье других людей, осталась я одна. Хотя основные события сейчас происходят в городе, а не за его пределами.
        Лагерь пустовал, все разбежались, но мертвые все же нашлись. Остались еще десятки заполненных доверху ям, и я уничтожила все до единой. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы их покой никто не потревожил. Им и так гнить десятилетиями. Ужасная участь, варварская.
        - Я знала, что вы вернетесь за этим, - ко мне приблизился кто-то сзади.
        Это была Рьяна - пожилая сивилла, с которой я уже встречалась в этом лагере. Она показывала мне все по приказу короля. По приказу Хала.
        - Где остальные? - спросила я.
        - Разбежались, спасая жизни свои и своих детей. Из Тенета пришли грустные новости: оказалось, вы способны на многое. На то, чего не подозревали даже за Роксаной и чего ни разу не показывал Александр. Вы управляли мертвой кровью, а она есть в каждом из нас.
        - Да, я чувствую ее внутри вас. Но мало.
        Она кивнула, словно знала это и так.
        - Почему не убежали вы? - я не опасалась Рьяну, ее настрой не выглядел агрессивным. Как и в прошлую нашу встречу, она была самим достоинством и спокойствием. Походила на альтьеру, которой с детства вбивали в голову нужные нормы и правила.
        - Я здесь главная, как я могла все бросить… и я ждала вас. Хотела рассказать, что нашла виновных в нападении. Официальный отчет был отправлен королю, я ожидала его решения. Он обещал помилование причастным сивиллам за их былые заслуги, но в это никто не верил из-за вас. Говорят, Иделаида Морландер не оставляет незавершенных дел и справедлива только к невиновным. В любых других случаях… да, помилование от короля не казалось гарантией.
        - Я позволила всем сбежать.
        - Как крысам, верно. Мы готовы были умирать за его величество Алласана, потому что он давал нам надежду. А вы, Иделаида, просто ее не отнимайте. Вы спрашивали, почему я осталась? Чтобы сказать: нет ничего плохого в служении королю, в которого веришь. Ничего предосудительного. И если король сменится на королеву… многие готовы служить дальше и поверить в нее. И жить, не прячась, как крысы. После всех этих лет нам просто хочется жить.
        Мне нравилась Рьяна, нравилась ее откровенность.
        - Пусть бежит тот, кто убежал и остается тот, кто остался. Но некромантии на Мертвых Землях отныне не будет, она под запретом. А остальное… - я посмотрела на бушующее вдали море, на сверкающий лед. - …посмотрим, Рьяна. Полагаю, мне понадобится кто-то вроде вас. Кто-то, способный рассказать о сивиллах и найти новый путь для мертвой крови. Кто-то, кто осмелился остаться и сказать правду.
        Губы сивиллы дернулись в слабой улыбке, но улыбка быстро сошла с ее лица - к нам приближались люди. Живые, торопливые, их возглавлял резвый блондин с реденькой челкой. Из-за нового цвета волос я не признала его сразу, но это был Дарлан. Успел-таки добраться в Аллигом, пока я пропадала в Посмертье.
        ГЛАВА 31. Мертвоземье
        И собралась воедино Мертвая Земля,
        И мертвая наука в ней нашла себя,
        И королева новая взошла на трон,
        И Храм затрубил свадебный звон.
        СЛОВА ИЗ ИЗВЕСТНОЙ ПЬЕСЫ «ИСТОРИЯ МЕРТВОЗЕМЬЯ».
        Новостей было много: пока я отсутствовала (три дня, как выяснилось), Дарлан успел меня похоронить и оплакать. Точнее, оплакать он очень хотел, но решил для начала наведаться на свой страх и риск в Аллигом и разведать, что там происходит. Новости до Тенета не доходили, оставалось только гадать, как прошла моя встреча с Халом: убил ли он меня, убила ли я его, или мы слегли вместе от своей большой любви, чтобы не мучить ею остальных. А в Аллигоме тоже люди паниковали и ничего не понимали. Назревал очередной конфликт, только в этом никто не сомневался, но раньше король не пропадал на несколько дней, пусть и оставив за собой немало указаний.
        И как только Дарлан собрался в Посмертье (не по назначению, а живым, и план по попаданию туда был непрост, ведь что в Тенете, что в Аллигоме все надежно охранялось), по городу пронеслась новость - Мертвая Земля восстала и двигается на людей. Тут Дарлан струхнул, зная, что один из городов уже ушел под землю… но вместо побега пытался организовать людей Хала, на свой страх и риск явив им себя. Дарлана даже задержать не успели в общей панике, а как только прокатился слух о том, что за идущей к городу Землей кто-то есть, он понял, в чем дело. И побежал в сторону лагеря, пока стража не очухалась с его задержанием. Уходя, Дарлан слышал, что король вернулся тоже.
        - Нам нужен план, - на ходу тараторил Дарлан. - Мертвых уже нет, сивилл нет, тут ты молодец, но живые пока остались, и мы…
        - Я должна попасть в Мортум в ближайшее время, - перебила я его пылкую речь.
        - В Мортум, за стену? Зачем?
        - Я должна быть там.
        - Ну раз должна… ты, мать твою, серьезно, Иделаида? - Дарлан не выглядел злым, он был уставшим и каким-то помятым.
        - Серьезно. Александр… полагаю, ему недолго осталось.
        Дар кивнул - он это прекрасно понимал.
        - Тогда все сделаем быстро, - с тяжелым вздохом сказал он. - Ты должна явиться, как Новая Кровь. С мертвыми из Посмертья. Ты должна пройти по территории Алласана, и пусть тебе присягнут на верность, как новой королеве, настоящей королеве мертвых, возвращенной из Посмертья самой Мертвой Землей. Такова суть Мертвоземья, правит тот, за кем идет Армия. На верность должны присягнуть и твоим людям, чтобы во время твоего отсутствия не возникло недопонимания. Ты должна организовать новый Совет, хотя бы на время. Полагаю, его состав должен отличаться от прошлого: семьи, что когда-то последовали за Ренаном на Мертвую землю… старая история. Времена поменялись, мертвую науку никуда не деть - нужны ученые, представители мертвой крови, представители старого мира для баланса сил, а также кто-то из Храма. А Алласан и его ближайшее окружение… мы должны их задержать, устроить разбирательства и показательно избавиться, чтобы у других не возникло желания отправиться путем мертвой науки. Раньше этот путь был закрыт, ведь знания даровались ограниченному кругу лиц, но Алласан все изменил. Его деяния должны иметь строгие
последствия, только тогда в ближайшие лет пятьдесят на найдется нового умника на наши головы.
        - Не будет показательной казни, - отрезала я. - Раньше он был угрозой из-за секретов королевской семьи, из-за неспособности Александра управлять Армией. Теперь все иначе. Помнится, ты сам говорил, что с Армией ничто не может угрожать укладу Мертвоземья, вот и держись за эту мысль.
        - Не думай, Иделаида, что все будут рады новой королеве из ниоткуда, чем бы она там не управляла. Одно дело - Александр, Гранфельтский, другое дело - его знаменитая любовница. Будут бунты, волнения и акты неподчинения. И все это должно караться сразу, незамедлительно. И начинать такие процессы следует с головы. Слетит голова, и бунтующие подумают, а стоит ли оно того.
        - На мой взгляд, изгнание - наказание куда хуже смерти. Я думала об этом, глядя на ямы с мертвыми… изгнанные с Мертвой Земли не увидят Посмертья, не увидят Судей. Для них все закончится со смертью, они сгниют. Ужасная участь, намного хуже сожжения тела.
        Из Дарлана вырвался очередной печальный вздох:
        - Полагаю, разгребать твои идиотские поступки будем когда-нибудь в будущем… и даже не надейся, что я тебе этого не припомню. Нам очень повезет, если демонстрации Армии будет достаточно на первое время… но только на первое. Дальше придется укрепить позиции, например, замужеством, - Дар сделал паузу, а после без лишних сомнений выдал: - Ренан был бы хорошим для этого вариантом.
        - Ренан? Это которому десять лет?
        - Сейчас десять, скоро будет двадцать, вырастет. Но объявить обо всем можно в ближайшее время.
        - Лучше не продолжай.
        Дарлан пожал плечами:
        - Да это же просто объявление, не заводись. Ренан Гранфельтский, в нем кровь древнего короля и самой Роксаны, мысль о том, что он сядет на трон рядом с Новой Кровью, согреет чьи-то наивные души. А там разберемся, столько лет впереди.
        Я посмотрела на Дарлана: начиная выдумывать свои дикие планы, он весь оживал, даже синяки под глазами начинали светиться. А уж как блестел его влажный лоб, прикрытый белесой челкой… невозможно не восхититься. Не блеском лба, конечно, а умением этого человека всегда найти свое место, и неважно, что происходит, кому подчиняются мертвые. Ему доверяла Роксана, им дорожил Александр (теперь-то понятно, что все эти сказки про «я скатился по лестнице хаоса» - сказки и есть), в нем даже Хал находил что-то, не зря они много лет сотрудничали. Видимо, настала моя очередь взяться за поиски, хотя я уже знала все, что мне было нужно.
        - А знаешь, - медленно начала я, - думаю, разбираться не придется. Ренан - отличный вариант, мне подходит. Молодой, бодрый, на Александра наверняка похож. Гранфельтский, опять же. Беру.
        - В таком случае буду рад отпраздновать вашу свадьбу, - серьезно кивнул Дарлан. - Правда, жаль будет потом хоронить столь молодого мальчишку, а иного исхода для него рядом с тобой я не вижу. Но ничего, Черный Парад - тоже праздник для многих, - он покачал головой и уже с иронией добавил: - Если не возражаешь, поиграем в эти игры позже. А пока, Новая Кровь, поднимай мертвых из Посмертья и иди с ними по Аллигому. С остальным разберемся.
        Я улыбнулась:
        - Твой план хорош, за одним исключением: в Посмертье я чувствовала мертвых, они приближались… но на мои попытки ими командовать не реагировали. Придется отложить сие шествие на другой раз. Ты сам виноват, мог дать мне время и затеять свой переворот чуть позже, а не бежать за стену по моим следам.
        - Что ты за Новая Кровь такая несуразная?!
        - Знаешь, как говорят: поспешишь - людей мертвыми не насмешишь.
        - Да ты благодарить меня должна за спешку! - не согласился Дар. - Без нее ты бы попалась в сети актерского очарования и превратилась бы в новую королеву, да еще, не приведите Судьи, с кучей мелких отпрысков. Тогда мой переворот был бы пшиком, бабы же вечно выбирают детей и их благополучие. И держалась бы ты за своего Актеришку до последнего. Меня бы пожалела, конечно, но не настолько, чтобы волновать супруга.
        - Точно, такие мы, бабы, глупые создания.
        - Поэтому торопился, как мог.
        - Ага, вот только вряд ли я бы успела завести кучу отпрысков за несколько недель или даже месяцев, сама не проверяла, но слышала, это физически невозможно. Ко всему прочему, Роксане с ее кровью на зачатие понадобилась не одна сотня лет, о чем ты так же не можешь не знать. Но вот в то, что ты не хотел допустить именно свадьбу, я охотно верю. А ну как Хал бы меня выслушал, имей я, ко всему прочему, аргумент в виде мертвых за спиной, и будь я его королевой? Тогда твой план мог не сработать. Важно было не просто ударить, а еще и выбрать точный момент.
        Дарлан криво улыбнулся:
        - Твоя вера в Актера впечатляет, но мой план бы сработал в любом случае, разница только в последствиях. Изгнать твоего уже супруга потом бы не получилось, для него остался бы один выход - та самая казнь, от которой ты нос воротишь. Можешь считать, что я оставил тебе это право выбора, потому что всегда знал: казнить ты его не сможешь. Кишка тонка.
        - Не стоит недооценивать толщину моей кишки, Дар, - так же с улыбкой ответила я. - Это так, на будущее. Помню, ты говорил, что людьми проще управлять, чем с ними договариваться… так вот: не советую злоупотреблять.
        Он потер руками лицо и устало вздохнул:
        - Давай обсудим эти мелочи позже? Ты, вроде, к Александру торопилась… но есть некоторые дела, которые мы должны сделать прямо сейчас, Иделаида. Если без мертвых, то как-то иначе. Слушаю твои варианты.
        Собственно, вариант у меня был один, уже проверенный.
        Но началось все не с Аллигома, а с тенета. В Аллигом мы отправили весь - чужаки должны покинуть Мертвоземье, пока у них есть такая возможность. Если они не пожелают этого сделать, за ними придет Новая Кровь, и сделает то же, что сделала со стеной в Тенете. И никого не останется.
        Да, в отсутствие мертвых пришлось импровизировать: вместо триумфального шествия я взялась за разрушения. И развезлась Мертвая Земля, и пала ядовитая стена… или ее часть. И даже на это ушло так много слил, что до Мортума я добралась не сразу, хотя очень торопилась. После Тенета дворец казался таким большим, таким фундаментальным и угрожающим на этом своем холме! И таким родным.
        А еще пустым.
        Меня встречали - из-за задержки с выездом новости о стене успели прибыть в город раньше меня. Кто-то клонил голову, кто-то даже пытался встать на колено… дурацкое прозвище «Новая Кровь» слышалось чаще остальных слов. Но пока меня не волновало прилипшее прозвище, я в Мортуме за другим.
        - Где Александр? - среди встречающих я узнала Стила, альтьера Иустилона, если быть точнее. Друг моей юности, один из семерки принца. В прошлом - рыжеватый, нескладный юноша, сейчас - мужчина с сурово поджатыми губами с потемневшими отчего-то волосами.
        - У себя… - его взгляд упал на разрушенную часть дворца, и, должно быть, он сообразил, что «у себя» мы воспринимаем по-разному, потому поспешил добавить: - Я провожу.
        - Спасибо.
        Пока мы поднимались по лестнице, я хотела задать Иустилону пару вопросов, поинтересоваться самочувствием Александра, мне не терпелось узнать о нем больше, и вместе с тем я боялась услышать, что опоздала. Это будет страшным приговором, я же могла успеть… оставить стену на потом, не выпасть на целые сутки после ее разрушения, собраться. Задним числом всегда кажется, что можно было сделать больше.
        Стил остановился возле новых королевских покоев и заговорил со мной сам:
        - Силы стремительно покидают его, Ида. Дня полтора назад случился приступ, он упал и проспал больше суток. Мы так напугались… а потом пришла новость о стене и о том, на что ты теперь способна. Вы связаны, как и прежде.
        - Да. Полагаю, что так.
        - После его осматривала Хеди и сказала, что Мертвая Земля дарует нам испытания, и Александр еще встретится со своим. Понятия не имею, что это значит, но… будь с ним помягче, хорошо? Он сделал многое для Мертвоземья и его убивает мысль, что сделал он недостаточно. Что не достиг высот матери.
        - А он не… он как раньше?
        Как ни странно, Стил мой вопрос понял:
        - Он не безумен, если ты об этом. То был слух, призванный скрыть более страшную правду. Дарлан… тебе лучше знать, каков Дарлан, он взял несколько неоднозначных поступков короля и раздул их до уровня безумного самодурства, коего на самом деле не было. Но спорные решения были, этого не отнять, - Иустилон отступил от двери пропуская меня вперед, но жестом задержал и сказал: - Ты, наверное, уже не помнишь тот наш разговор… ты занималась убийством девчонки из клуба и заявилась ко мне с вопросами. Я был зол тогда и выражался грубо, но Ида: вот мы стоим сейчас здесь, возле спальни находящегося на грани Черного Парада Александра, и я готов повторить свои слова. Именно Дарлан разрушил твои отношения с Александром, потому что он этого хотел. И только ты могла повлиять на ситуацию с Силлианом и спасти ему жизнь, потому что… потому что Дарлан разрушил твои отношения с Александром, да. Одно следует из другого, и Судьи, как четко я это видел! Но этого не видела ты и ничего для спасения Силлиана не сделала, что выводило меня из себя так сильно… я тогда не понимал многого, за это прости. Двадцатилетняя девчонка
не могла тягаться с Бурхардингером.
        Стоило уйти молча, но я спросила:
        - Давай проясним: это предложение потягаться с ним теперь?
        - Не прямо сейчас, - пожал плечами Стил. - Но если надумаешь, знай: у тебя есть друзья. Мы знаем друг друга с детства, Ида, мы прошли через столько всего… а это дорогого стоит.
        Хотелось рассмеяться ему в лицо - дорогого стоит, надо же! Вот только я знала, что таких предложений дружбы в будущем поступит немало, а смеяться над всеми - живот надорвать можно. Пора начинать играть по новым правилам, раз уж от них никуда не деться, и в этих правилась нельзя открыто обсмеивать каждого, кто покажется смешным. Новая я вместе с приобретением новой крови потеряла старую свободу, по которой уже тосковало сердце.
        - Ты прав, Стил, - ответила я. - Мы друзья. Всегда были, всегда будем. Спасибо, что проводил. И распорядись, чтобы мне приготовили комнату, ужин, сменную одежду и горячую ванну.
        Я улыбнулась старому другу и зашла к Александру.
        Мысли о дворцовых интригах выветрились из головы, стоило увидеть его, лежащего на кровати под тяжелым одеялом. Лицо его превратилось в череп, а контуры тела были так ничтожны, что не оставалось подозрений: под этим одеялом лежит практически мумия. Такие его состояние было ударом под дых, я положила руку себе на грудь, стараясь дышать нормально, а не задыхаться.
        - Я знаю, что это ты, Ида, - пробормотал Александр и повернул ко мне голову. На его обескровленных губах заиграло подобие улыбки, затем он затих ненадолго и резко поднялся, словно скопив для этого силы. Откинул одеяло, стащил вниз ноги… я была права - его ноги выглядели ужасно и были даже тоньше моих рук.
        Александр поежился, точно от холода и встал, вытянулся передо мной в полный рост. Сквозь тонкую ткань рубашки просвечивало не менее тонкое тело с бледной кожей, но он смог встать! Когда я сюда зашла, это казалось невозможным.
        - Выйдем на балкон? - предложил он тихо и, не дожидаясь меня, отправился в нужную сторону. Его походка была твердой, хотя очевидно, с каким трудом ему давался каждый новый шаг.
        Кое-как я отлипла от стены и побрела следом.
        С балкона новых королевских покоев виднелись остатки былого Сада, дорога до водопада и сам водопад, хотя он и казался ужасно далеким. Сразу вспомнилось, как часто мы вдвоем проделывали этот путь, носились наперегонки по Саду, подворачивали ноги на камнях, а все из-за спешки… как прыгали вниз и забирались наверх под руководством Лу. Он учил нас не бояться, учил, что на Мертвых Землях мы всегда справимся.
        Александр думал о том же, потому что сказал:
        - Какой вид, да? Помню, когда-то я мечтал отвести тебя к водопаду и там рассказать, что мы поженимся, что королева Роксана дала добро. И я так часто представлял твою реакцию, что порой мне казалось, этот момент случился в реальности. Но его не было и никогда уже не будет, - он повернулся ко мне и поймал мой взгляд: - Но мы все еще можем пожениться, Ида. Прости, что не предлагаю тебе этого, стоя у водопада, как всегда мечтал, но… слишком унизительным будет, если до водопада меня потащат слуги. А так… если закрыть глаза, то можно представить, что мы там.
        - Боюсь, я не совсем поняла…
        Александр отвел взгляд и вновь уставился на серый горизонт:
        - Ни у кого не должно быть вопросов относительно твоего положения. Ни одного вопроса, никогда. Тебя не должны звать захватчицей или говорить, что Новая Кровь не из Гранфельтских, а значит, должна им служить, и только. Моих детей не должны использовать против тебя в будущем. И этого всего не будет, если мы сыграем свадьбу. У Храма, как Ренан и Иреман в свое время. А потом я должен буду уйти, прости. Видимо, это мое личное проклятье - всегда тебя оставлять.
        - Августа жива, не получится, - ответила я совсем не то, что рвалось наружу. Но вряд ли Александр сейчас способен на долгие конфронтации.
        - Знаю, что жива. Я говорил с Хеди - Храм готов признать мой первый брак недействительным. Ради блага Мертвоземья, конечно. Это отразится на положении Ренана и Роксаны, но… к лучшему. Судьи свидетели, Ида, это к лучшему. У них не будет прав, как у незаконнорожденных, они будут свободны больше, чем когда-либо был свободен я. И пусть я не стал им хорошим отцом, хоть что-то для них я сделаю.
        - Королевская доля настолько незавидна? Боюсь, многие с тобой не согласятся. Кто знает - быть может, не согласятся как раз Ренан и Роксана в будущем. Ты лишаешь их многого.
        - Хеди сказала, что Новая Кровь могла появиться из-за слабости старой, - устав стоять, Александр опустился в стоящее рядом кресло и шумно выдохнул. - Слабая кровь могла передаться моим детям, Ида.
        - Хеди имеет привычку говорить то, что выгодно Храму.
        - Да, но это не делает ее слова ложью.
        - Не делает. Вот только разбираться в полутонах всегда сложнее прочего, легко запутаться в разнообразии оттенков. И когда Хеди успела тебя навестить? Стена еще не пала, а они уже спланировали выгодный для себя шаг?
        - Не только для себя, для тебя тоже, - устало заметил Александр. - Если я чему и научился за эти годы, Ида, так это гибкости. Не отвергай предложение, что тебе не по душе, сразу. Подумай, какую выгоду из него извлечешь.
        Как минимум не придется объявлять помолвку с десятилетним Ренаном, но об этом, пожалуй, лучше не заговаривать с его отцом.
        - Подумаю, - пообещала я.
        - И не торопись к мертвым, пока думаешь.
        - Не буду, - я несмело взяла его за руку. - И ты не торопись с уходом, даже если мой ответ будет отрицательным. Кто, если не ты, поможет мне в борьбе с Дарланом? Боюсь не выстоять в одиночестве.
        Глаза Александра закрылись, но он улыбнулся:
        - С ним мы еще повоюем.
        ЭПИЛОГ
        Я была в красном - цвет крови, цвет невесты. Мне не привыкать находиться в центре внимания, но это было другое внимание, мне незнакомое. Опасливое, с несмелыми взглядами и боязнью произнести лишнее слово. Наверное, не будь я одиночкой всю жизнь, сейчас бы чувствовала себя ужасно, а так… ничего необычного.
        Для королевской свадьбы у Храма собралось не так много людей. Гости, коим положено посещать подобные мероприятия, уже ждали в Храме, а горожане толпились возле дороги, провожая меня взглядами. Я шла от дворца - в свадебной церемонии всегда было что-то от Черного Парада. Александр должен был идти со мной, но по слухам, он появится в Храме из самого Посмертья. Безумный король мертвых… на самом деле, его доставят в Храм негласно и самым обычным способом.
        Рядом со мной шел Дарлан. В белом, как рядовой гость.
        Новость о королевской свадьбе он воспринял с иронией и согласился, что вариант отличный, ведь не придется думать, что потом делать с женихом. А после отправился в Храм, чтобы поговорить с Хеди и уладить формальности.
        - Для охотника за короной ты выглядишь подозрительно довольным, - заметила я, ведь Дарлан и впрямь шел рядом с улыбкой.
        - Мы уже столько раз говорили на эту тему, Ида, что я устал повторять: я не охочусь за короной. А если бы охотился, как ты меня обвиняешь, то точно не спешил. Понаблюдал бы за ней, понял, что хочу эту корону, а после подождал бы, пока она сама до меня дорастет. Не люблю театральных страстей и эмоций навзрыд, не желаю показательных выступлений. И не тороплюсь. Поэтому получу все.
        - Ну и речи у тебя! - ужаснулась я.
        - Как иначе, ты идешь с кислой миной на собственную свадьбу, а теперь ожила. Хочешь, еще что-нибудь эдакое про себя выдумаю и расскажу?
        - Так ты выдумываешь! Теперь многое становится понятным: помнится, ты сочинял, что мечтаешь о браке с юной глупышкой-альтьерой, которая рожала бы тебе детей, а по утрам провожала в дальний пусть с платочком в руке, утирая им бриллиантовую слезу.
        - Не мог я такого насочинять, не ври.
        - Было-было.
        - Тогда не буду спорить, почти королева не может ошибаться в воспоминаниях, - серьезно кивнул Дарлан. - Полагаю, некоторые мечты должны греть бушу и мечтами оставаться, иначе какой от них толк. Разве я уже этого не говорил?
        Мы остановились у Храма, белая аллея чернисов покрылась алыми цветами - без сомнений, работа старика Луциана. Сам он стоял поодаль и широко улыбался. Конечно, и он был одет в белое - дань традициям.
        - Александр может прожить еще долго, - сказала я, оторвав взгляд от Лу.
        - Королю желаю только доброго здравия, - ответил Дарлан. - Но вынужден уточнить, что есть долго? Несколько дней, месяцев или даже лет? О, последнее будет мучением, но ради вашего прошлого он, пожалуй, помучается. И ты помучаешься вместе с ним, ведь Посмертье будет взывать к Новой Крови, придется сопротивляться и не отвечать, а ну как ответ прикончит Александра… и тебе, можно сказать, повезло: со слабостью Александр стал мыслить яснее, раньше власть над Армией туманила его разум настолько, что любимая супруга оказалась запертой в башне, не стоит забывать об этом, - он покачал головой и улыбнулся: - К счастью, его величество взял себя в руки и решил хоть раз поступить правильно. Отпустить Августу, подарить ей детей, отпустить тебя тоже… он уйдет через десять дней, о чем сообщил Храму.
        - И ты, надо думать, это решение ему подсказал, как ранее подсказал не донимать меня визитами, раз я все равно ничего не помню. Даже не надейся, Дарлан, что такие подсказки сработают со мной, я знаю тебя слишком хорошо.
        - Пусть эта мысль согреет тебя сегодняшней ночью. А если нет… говорят, Актера видели в Славии, да не где-нибудь, а в самом дворце! Не иначе как смазливой рожей пробивает путь наверх, чтобы потом прийти за тобой. Но если хочешь, можем вызвать его официальным письмом и даже выделить обратно театр. Тут всяко удобнее ожидать удара.
        - Не нравится тебе, что он остался жив, не так ли?
        - Не нравится, хотя ты права - его опасность уже не та, что прежде. Ни сивилл, ни мертвецов, остального мы тоже его постепенно лишим. И никто не вспомнит прошлого короля-самозванца… да и сколько ему осталось в этой Славии? При самом удачном раскладе лет пятьдесят, - он улыбнулся и подал мне локоть: - А теперь помаши людям, Иделаида, и идем в Храм. Пора выдавать тебя замуж за короля.
        Конец.