Не гневи колдуна! Кир Булычев
        Булычев Кир
        Не гневи колдуна!
        Фантастический рассказ
        В наши дни никто в колдунов не верит. Создается впечатление, что они вымерли даже в литературе. Изредка мелькнет там волшебник. Но волшебник это не колдун, а куда более воспитанный пришелец с Запада. Пока наши деды не начитались в детстве сказок братьев Гримм и Андерсена, они о волшебниках и не подозревали, а теперь вот какой-нибудь гном нам ближе и понятнее, чем простой колдун.
        Этим феноменом и объясняется то, что когда колдун вышел из леса и направился к Удалову, тот даже не заподозрил дурного.
        Колдун был одет неопрятно и притом претенциозно. На нем был драный тулуп, заячья шапка и хромовые сапожки со шпорами и пряжками, как бывают на дамских сумочках.
        - Ловится? - спросил колдун.
        Удалов кинул взгляд на колдуна, затем снова уставился на удочку. Ловилось неплохо, хотя и стояла поздняя осень, с утра примораживало и опавшие листья похрустывали под ногами, как вафли.
        Колдун наклонился над ведром, в котором лежали, порой вздрагивая, подлещики, и сказал:
        - Половину отдашь мне.
        - Еще чего, - улыбнулся Удалов и подсек. На этот раз попалась плотвичка. Она прыгала по жухлой траве, старалась нырнуть обратно в озеро.
        - Поделись, - сказал колдун. - Я здесь хозяин. Со мной делиться надо.
        - Какой год сюда приезжаю рыбачить, - сказал Удалов, кидая плотвичку в ведро, - хозяев не видал. У нас все равны.
        - Я здесь недавно, - сказал колдун, присаживаясь на корточки и болтая пальцем в ведре. - Пришел из других мест. Мирный я, понимаешь?
        Тогда-то Удалов впервые пригляделся к колдуну и остался недоволен его внешним видом.
        - Вы что, - спросил он, - на маскарад собрались или из больницы сбежали?
        - Как грубо, - вздохнул колдун. - Ниоткуда я не сбежал. Какую половину отдашь? Здеь у тебя шесть подлещиков, три ерша и плотвичка. Как делить?
        Удалов понял, что этот человек не шутит. И, как назло, на всем озере ни одного рыбака. Хоть шаром покати. Кричи не кричи, не дозовешься. А до шоссе километра три, и все лесом.
        - А вы где живете? - спросил Удалов почти вежливо.
        - Под корягой, - сказал колдун. - Холодно будет, чью-нибудь пустую дачу оккупирую. Я без претензий.
        - А что, своего дома нету?
        Рыбалка была испорчена. Ладно, все равно домой пора. Удалов поднялся, вытащил из воды вторую удочку и начал сматывать рыболовные орудия.
        - Дома своего мне не положено, потому что я колдун, вольное существо, - начал было колдун, но, заметив, что Удалов уходит, возмутился. - Ты что, уйти хочешь? Перечить вздумал? А ведь мне никто не перечит. В старые времена от одного моего вида на землю падали, умоляли, чтобы я чего добровольно взял, не губил.
        - Колдунов не бывает. Это суеверие.
        - Кому суеверие, а кому и грустная реальность.
        - Так чего же вас бояться?
        Удочки были смотаны. Удалов попрыгал, чтобы размять ноги. Холодно. Поднимается ветер. Из-за леса ползет туча - то ли дождь будет, то ли снег.
        - Ясное дело, почему боялись, - сказал колдун. - Потому что порчу могу навести.
        - Это в каком смысле?
        Глаза колдуна Удалову не нравились. Наглые глаза, страшноватые.
        - В самом прямом, - сказал колдун. - И на тебя порчу могу навести. И на корову твою, и на козу, и на домашнюю птицу.
        - Нет у меня скота и домашней птицы, - сказал Удалов, поднимая ведро и забрасывая на плечо удочки. - Откуда им быть, если я живу в городе. Так что прощайте.
        Удалов быстро шел по лесной тропинке, но колдун не отставал. Вился, как слепень, исчезал за деревьями, снова возникал на пути и все говорил. В ином случае Удалов поделился бы с человеком рыбой, не жадный, но тут уж дело принципа. Если тебе угрожают, сдаваться нельзя. И так много бездельников развелось.
        - Значит, отказываешься? Значит, не уважаешь? - канючил колдун.
        - Значит, так.
        - Значит, мне надо меры принимать?
        - Значит, принимай.
        - Так я же на тебя порчу напущу. Последний раз предупреждаю.
        - Какую же?
        - Чесотку могу. И лихорадку могу.
        - Противно слушать. От этого всего лекарства изобретены.
        - Ну хоть двух подлещиков дай.
        - И не проси.
        - Стой! - колдун забежал вперед и преградил путь. - В последний раз предупредил!
        - Не препятствуй. Я из-за тебя на автобус опоздаю, домой поздно приеду, завтра на службе буду невыспавшийся. Понимаешь?
        - На службу ходишь? - удивился колдун. - И еще рыбку ловишь?
        - А как же? - Удалов отстранил колдуна и проследовал дальше. - Как же в жизни без разнообразия? Так и помереть можно. Если бы я только на службу ходил да с женой общался, без всякого хобби, наверное, помер бы с тоски. Человеку в жизни необходимо разнообразие. Без этого он не человек, а существо.
        Колдун шел рядом и соглашался. Удалову даже показалось, что колдун сейчас сознается, что и у него есть тайное хобби, к примеру собирание бабочек или жуков. Но вместо этого колдун вдруг захихикал, и было в этом хихиканье что-то тревожное.
        - Понял, - сказал колдун. - Смерть тебе пришла, Корнелий Удалов. Знаю я, какую на тебя напустить порчу.
        - Говори, - Удалов совсем осмелел.
        - Смотри же.
        Колдун выхватил клок из серой бороды, сорвал с дерева желтый лист, подобрал с земли комок, стал все это мять, причитая по-старославянски, и притом приплясывать. Зрелище было неприятным и тягостным, но Удалов ждал, словно не мог оставить в лесу припадочного человека. Но ждать надоело, и Удалов махнул рукой, оставайся, мол, и пошел дальше. Вслед неслись вопли, а потом наступила тишина. Удалов решил было, что колдун отвязался, но тут же сзади раздались частые глухие шаги.
        - Все! - задышал в спину колдун. - Заколдованный ты, товарищ Удалов. Не будет в твоей жизни разнообразия. Такая на тебя напущена порча. Будет твоя жизнь идти по однообразному кругу, день за днем, неделя за неделей. И будет она повторяться точь-в-точь. И не вырвешься ты из этого порочного круга до самой смерти и еще будешь меня молить, чтобы выпустил я тебя из страшного плена, но я только захохочу тебе в лицо и спрошу: «А про рыбку помнишь?»
        И сгинул колдун в темнеющем воздухе. Словно слился со стволами осин. Только гнетущая влажная тяжесть опустилась на лес. Удалов помотал головой, чтобы отогнать воспоминание о колдуне, и поспешил к автобусной остановке. Там уже, стоя под козырьком и слушая, как стучат но нему мелкие капли дождя, подивился, что колдун откуда-то догадался о его фамилии. Ведь Удалов колдуну, естественно, не представлялся.
        Еще в автобусе Удалов о колдуне помнил, а домой пришел - совсем забыл.
        Утром Удалова растолкала жена.
        - Корнелий, ты до обеда спать намерен?
        Потом подошла к кровати сына Максимки и спросила:
        - Максим, ты в школу опоздать хочешь?
        И тут же: плюх-плюх - на сковородку яйца, пшик-пшик - нож по батону, буль-буль - молоко из бутылки, ууу-ууу-иии - чайник закипел.
        Удалов поднялся с трудом, голова тяжелая, вчера перебрал свежего воздуха. С утра сегодня заседание. Опять план горит…
        - Максим, - спросил он. - Ты скоро из уборной вылезешь?
        В автобусе, пока ехал на службу, заметил знакомые лица. В конторе была видимость деловитости. Удалов раскланялся с кем надо, прошел к себе, сел за свой стол и с подозрением оглядел его поверхность, словно там мог таиться скорпион. Скорпиона не было. Удалов вздохнул, и начался рабочий день.
        - Когда Удалов вернулся домой, на плитке кипел суп. Ксения стирала, а Максимка готовил уроки. За окном стояла осенняя мразь, темно, как в омуте. Стол, за которым еще летом играли в домино, поблескивал под фонарем, а с голых кустов на него сыпались ледяные брызги. Осень. Пустое время.
        Незаметно прошла неделя. День за днем. В воскресенье Удалов на рыбалку не поехал, какой уж там клев, сходили в гости к Антонине, Ксениной родственнице, посидели, посмотрели телевизор, попили чаю, вернулись домой. Утром в понедельник Удалов проснулся от голоса жены:
        - Корнелий, ты что, до обеда спать собрался?
        Потом жена подошла к кровати Максимки и спросила:
        - Максим, ты намерен в школу опоздать?
        И тут же: плюх-плюх - о сковородку яйца, пшик-пшик - нож по батону, буль-буль-буль - молоко из бутылки, ууу-иии - чайник закипел.
        Удалов с трудом поднялся, голова тяжелая, а сегодня с утра совещание. А потом дела, дела…
        - Максим! - крикнул он. - Ты долго будешь в уборной прохлаждаться?
        Как будто перед мысленным слухом Удалова прокрутили магнитофонную пленку. Где он все это слышал?
        В конторе суетились, спорили в коридоре. Удалов прошел к себе, сел и с подозрением оглядел поверхность стола, словно там мог таиться скорпион. Скорпиона не было. Удалов вздохнул и принялся готовить бумаги к совещанию.
        В воскресенье Удалов хотел было съездить на рыбалку, да погода не позволила, снег с дождем. Так что после обеда он спустился к соседу, побеседовали, посмотрели телевизор.
        В понедельник Удалов проснулся от странного ожидания. Лежал с закрытыми глазами и ждал. Дождался:
        - Корнелий, ты до обеда спать собираешься?
        - Стой! - Удалов вскочил и с размаху босыми пятками в пол. - Кто тебя научил? Других слов не знаешь?
        Но жена будто не слышала. Она подошла к кровати сына и сказала:
        - Максим, ты намерен в школу сегодня идти?
        И тут же: плюх-плюх - о сковородку яйца…
        Удалов стал совать ноги в брюки, спешил вырваться из дома. Но не получилось. Поймал себя на нервном возгласе:
        - Максим, ты скоро из уборной… - и осекся.
        Опомнился только на улице. Куда он едет? На службу едет. Зачем?
        А в конторе была суматоха. Готовились к совещанию по итогам месяца… Но стоило Удалову поглядеть на потертую поверхность своего стола, как неведомая сила подхватила его и вынесла вновь на улицу. Почему-то побежал он к рыбному магазину и, отстояв небольшую очередь, купил щуку, килограмма в три весом. Завернул щуку в газету и с этим свертком появился на автобусной остановке.
        …Сыпал мокрый снежок, таял на земле и корнях деревьев. Лес был молчалив. Внимательно прислушивался к тому, что произойдет.
        - Эй, - сказал Удалов несмело.
        Из-за дерева вышел колдун и сказал:
        - Щуку принес? В щуке костей много.
        - Откуда же в щуке костям быть? - возмутился Удалов. - Это же не лещ.
        - Лещ-то лучше, - сказал колдун. Пощупал рукой висящий из газеты щучий хвост. - Мороженая?
        - Но свежая, - сказал Удалов.
        - А что, допекло? - колдун принял щуку, как молодой отец ребенка у роддома.
        - Сил больше нет, - признался Удалов, - плюх-плюх, пшик-пшик…
        - Быстро, - сказал колдун. - Всего две недели прошло.
        - Я больше не буду, - сказал Удалов.
        Колдун поглядел на серое небо, сказал задумчиво:
        - Что-то я сегодня добрый. А казалось бы, чего тебя жалеть? Ведь заслужил наказание?
        - Я вам щуку принес. Три кило двести.
        - Ну ладно, подержи.
        Колдун вернул щуку Удалову и принялся совершать руками пассы. На душе у Корнелия было гадко. А вдруг это шутка?
        - Все, - сказал колдун, протягивая руки за рыбой. - Свободен ты, Удалов. Летом будешь мне каждого второго подлещика отдавать.
        - Обязательно, - сказал Удалов, понимая уже, что его провели.
        Колдун закинул щуку на плечо, как винтовку, и зашагал в кусты.
        - Постойте, - сказал Удалов вслед. - А если…
        Но слова его запутались в мокрых ветвях, и он понял, что в лесу никого нет.
        Удалов вяло добрел до автобусной остановки. Он покачивал головой и убеждал себя, что хоть колдун - отвратительная личность, шантажист, вымогатель… Пока Удалов добрался до дому, он так измучился и постарел, что какая-то девушка попыталась уступить ему место в автобусе.
        В страхе он улегся спать и со страхом ждал утра, во сне ведя бесцельные и озлобленные беседы с колдуном. И чем ближе утро, тем меньше он верил в избавление…
        Но обошлось.
        На следующее утро Ксения сварила манную кашу, Максимка заболел свинкой и не пошел в школу, а самому Удалову пришлось уехать в командировку в Вологду, сроком на десять дней.