Вторая жизнь Татьяна Бродских
        Есть ли жизнь после смерти? Судьба? Предназначение? Никто не может ответить на этот вопрос однозначно. А если ничего этого нет, то как назвать того, кто дает тебе еще один шанс прожить новую жизнь? Творец? Бог? А может быть, это был маг-мошенник? И как прожить эту новую жизнь правильно? Как не повторить тех же ошибок, если ничего не помнишь о прошлом? Особенно если у тебя два прошлого - одно у твоей души и другое у чужого тела. Могла ли Анна предположить, что ей суждено не только побороться в новой жизни за свое счастье, но и стать неугодной свидетельницей убийства, которое окажется первой ниточкой к окутанному тайнами заговору?
        Татьяна Бродских
        Вторая жизнь
        Пролог
        - Зачем ты согласился? - шептал один из двоих, присутствовавших в спальне молодой девушки. Он мог бы говорить громче, все равно она не могла бы его услышать: жило только ее тело, в то время как душа давно обитала в райских кущах или отправилась на перерождение. - Мы не можем им помочь, девушка практически мертва.
        - Ты забыл, что нам уже заплатили? Или хочешь еще несколько лет придумывать, как получить этот артефакт, причем отданный добровольно? Не моя вина, что девчонка оказалась так слаба, - раздраженно ответил второй. Он не утруждал себя сдерживанием голоса, зачем, их язык не могут знать какие-то людишки.
        - Если мы не вылечим девушку, это будет нарушением договора, тогда артефакт не подействует, - все больше нервничал первый.
        - Лечить здесь уже нечего, мы вернем душу обратно в тело, я призову ее. Да, придется истратить весь резерв и даже у тебя позаимствовать, но лучше так, чем потом опять искать артефакт.
        - У тебя ничего не выйдет! Ты не сможешь вернуть именно ее душу! - срываясь на визгливые нотки, заявил первый. - Ты хочешь поставить на карту дело нескольких десятилетий?
        - Успокойся, я внимательно читал договор, если мы оживим девчонку, то он нарушен не будет, а для этого подойдет любая душа.
        - А вдруг это будет душа мужчины? Ты об этом подумал?
        - Идиот! Чему тебя только учили? У души нет пола - это кусочек сущности создателя, - отвесил подзатыльник первому более старший. - Я призову душу из небытия, у них уже нет воспоминаний о прошлой жизни. Зато у тела сохранилась мышечная память и подсознание. Дочка хозяев будет жить. Да, это будет не совсем она, но никто об этом не узнает. Вот увидишь, они даже не заметят разницы. Люди крайне примитивные создания, только единицы среди них видят ауры и владеют парочкой фокусов, при этом называют себя громким словом «маги». А потерю памяти будет легко списать на длительную болезнь. Они нам еще руки целовать будут, - самодовольно закончил речь старший из двух, чем заслужил восхищенный взгляд молодого ученика.
        Глава 1
        «Как же плохо! Давненько мне не было так хреново!» - мысли текли вяло, в голове стояла муть, во рту мерзкий привкус лекарств, а еще до невозможности хотелось пить. «Я заболела или выпила лишнего?» - почему-то память ускользала, не давая зацепиться ни за одно событие. Как будто все, что было до сегодняшнего дня, покрылось туманом, изредка там мелькал краешек чего-то, но только стоило мне сосредоточиться, как все опять терялось.
        «Так, надо встать и хотя бы утолить жажду», - этот сушняк сбивал меня с мыслей. Принять решение было легко, но исполнить его не получалось. Сначала я запуталась в одеяле, потом долго искала, где у кровати конец, пока не уткнулась носом в штору и не свалилась на пол вместе с ней. К тому времени я совершенно выбилась из сил, все тело покрылось потом, руки дрожали, а сердце лихорадочно билось в груди.
        «Нет, это явно не с перепоя, да я же и не выпью такое количество», - я сидела у кровати, прислонившись к ней спиной, в надежде, что сердце перестанет выпрыгивать из груди и мне удастся встать. Подняться получилось только с третьей попытки и то, держась за еще одну штору. Из памяти выплыло название «балдахин», и зачем оно мне, собственно, нет бы, что-нибудь стоящее вспомнить. Ноги не хотели слушаться, подкашивались, дрожали не меньше, чем руки, но не садиться же обратно, если я уже встала, да и пить очень хотелось. Почему-то у меня не возникло мысли позвать кого-нибудь на помощь, но об этом я подумала позже, тогда же все мои мысли были о воде, а она есть в ванной комнате. Дав себе установку, я побрела на ее поиски, придерживаясь сначала кровати, а потом стены.
        Полумрак меня не смущал, окружающее пространство меня не интересовало, мозг вяло поддакнул, как бы говоря, что мы там не видели. Действительно, раз я здесь, значит, комната моя или нет? Логика потерялась там же, где и память, ладно, буду считать, что я дома, вот и ванная нашлась с первого раза. Утренний сумрак проникал через большое окно, здесь было светлее, чем в комнате. Хм, а может, я все-таки не дома? Я с сомнением уставилась на чугунную ванну на гнутых ножках в форме лап льва, что-то я не припомню у себя такого раритета. Ладно, это потом, а сейчас водичка. Да где же кран с водой?! Я помню, что из-под крана пить нельзя, но мне сейчас не до абстрактных микробов.
        Как назло, крана не было, слив у ванны был, а труба, откуда должна поступать вода, нет. Что за глюк? Забыли сделать или ремонт какой-нибудь затеяли? Я еще раз оглядела комнату: ванна, унитаз, стилизованный под древний, но вполне изящный, столик с зеркалом, на нем фаянсовый тазик и кувшин. Кувшин! Дай бог, чтобы там была вода, и муки мои были ненапрасными. Я, опять же по стеночке, доползла до вожделенного предмета. Небо или боги надо мной сжалились, вода в кувшине была! Поднять его у меня не хватило сил, тогда я просто его наклонила, подставив под струю рот. Какое же это блаженство! В моей жизни не было прекраснее момента, мне так кажется. Я захлебывалась, давилась, больше половины проливая на ночную рубашку, но мне было все равно, вода давала мне силы.
        Тут послышался визг, такой пронзительный и громкий, что я невольно схватилась за голову, выпустив из рук кувшин. Он, потеряв устойчивость, упал и разбился. Вода растеклась по полу, заполняя канавки между мозаичной плиткой, и я без сил опустилась на нее. Дверь открылась и в нее ворвалась молодая дородная девица, весьма решительно настроенная. Но, заметив меня, растеряла свой воинственный пыл, запричитала, заохала, что-то у меня настойчиво спрашивая, я же ее не понимала. Вроде слова были знакомы, а смысл уловить не удается, может, у девушки что-нибудь с дикцией? Не добившись от меня ничего, девица куда-то умчалась. Ну и пусть идет, с разбившимся кувшином пропал стимул шевелиться и что-то делать. Я сидела на мокром полу, привалившись спиной к стене, полностью погасить жажду не удалось, но мне существенно стало легче, утихла головная боль, пропал мерзкий привкус во рту, только слабость еще давала о себе знать, мне бы поспать немного. Глаза сами закрылись, отрезая меня от странной реальности, так похожей на сон или все же наоборот?

* * *
        Второй раз я очнулась от того, что какая-то женщина рыдала на моей груди. Я лежала в кровати, опять укрытая этим тяжелым одеялом. Изверги, и так воздуха не хватает, а они еще балдахин обратно повесили, хоть бы постирали его. Кто были те люди, которых я в душе обзывала извергами и садистами, не знаю, возможно, рыдающая женщина одна из них. Я пошевелилась, стараясь выбраться из ее цепких объятий, она вскинула голову, уставившись на меня огромными голубыми глазами, полными слез.
        - Доченька, очнулась?! Святая великомученица, какое счастье! - вскрикнула она, с новой силой наваливаясь на мой многострадальный организм. Постойте, она сказала «доченька»? Впервые вижу эту женщину, может, она не в себе? Я скривилась. Не люблю, когда меня трогают посторонние люди, женщина это заметила и поспешно отодвинулась.
        - Прости, милая, я совсем тебя придавила, но это от счастья. Когда мне сегодня сказали, что ты пришла в себя и даже вставала, я не поверила, думала, меня обманывают, из благих побуждений, конечно, чтобы я не теряла надежду.
        Тут дама опять всхлипнула.
        - Какая может быть надежда, если ты два года угасала на моих глазах, моя кровиночка, мое единственное дитя. А эти последние три месяца, которые ты провела в бессознательном состоянии? Я каждый день боялась, что мне принесут страшную весть. Но теперь все будет хорошо, правда? Может, тебе чего-нибудь принести, попить или кушать?
        Я молча закивала, надеясь, что эта странная женщина уйдет, и я смогу спокойно все обдумать. В первую очередь то, что я так и не вспомнила ни имени, ни лица своей матери.
        - Надька! Где тебя черти носят? - голос у дамы оказался громкий настолько, что у меня заложило уши. В пределах моего взгляда появилась знакомая девица с виноватым выражением лица. - Быстро принеси для госпожи морса и съестного, на кухне должны знать, что подать, доктор оставлял им рекомендации. Да, и отправь Проньку за господином Корвусом. Милая, тебе еще что-то нужно?
        - Да, - прохрипела я, во рту опять пересохло, говорить было тяжело. - Пусть откроют окно, дышать нечем, и балдахин уберут, он пыльный.
        Дама опешила, не знаю, каких просьб она ожидала, а может вопрос был задан из вежливости, но уже через несколько секунд она справилась с собой, принюхалась к балдахину, чихнула и побагровела, переведя убийственный взгляд на служанку.
        - Сейчас все сделают, радость моя, - она встала и вышла из комнаты, за ней следом плелась бедная Надька, у которой начался нервный тик.
        Как оказалось, не зря: из-за двери раздались крики и топот, кричала, используя красочные эпитеты, все та же мадам, а топот, наверное, принадлежал тем, кому эти идиоматические выражения предназначались.
        Буквально через пять минут в мою комнату - я уже привыкла считать ее своей - набилась куча народу. Они вытирали пыль, мыли, сняли шторы с окон и балдахин. А какой-то крупный детина подхватил меня на руки вместе с одеялом и куда-то понес.
        - Надька, иди, помоги своей госпоже устроиться удобнее в моей комнате, там и покормишь ее, - давала распоряжения неизвестная дама, считающая себя моей матерью. - Милая, это временная мера, сейчас эти бездельники наведут порядок, и ты вернешься в свою комнату. Надеюсь, Наденька не даст тебе скучать.
        Последняя фраза была произнесена таким тоном, что на месте Наденьки я стала бы заикаться. Но проблемы девушки меня не волновали, своих хватает, точнее, пока проблема была одна: как ни пыталась я хоть что-то вспомнить, у меня ничего не получалось, как будто я не жила до сегодняшнего утра. Возможно, выводы делать еще рано, слишком мало данных, но у меня закралось смутное подозрение: либо я сошла с ума, либо все остальные.
        Комнаты мадам были светлые и довольно изысканно обставленные: гостиная, точнее будуар и спальня. На мой вкус было многовато золотого и красного цвета, я бы предпочла более спокойные тона. Наденька, радуясь, что вырвалась из-под неусыпного взора мадам, кормила меня супом-пюре, вкус которого не определялся, и щебетала о последних новостях. Кто на ком женился, у кого уже появились дети. Она сыпала именами, которые мне ни о чем не говорили. Она хочет пересказать все, что случилось за два года? Хотя ее можно понять, попадаться под горячую руку той даме не хотелось даже мне. Когда с едой было покончено, а на меня опять напала знакомая осоловелость, я, сдерживая зевоту, попросила у девушки зеркало. Она тут же сходила за небольшим зеркальцем и вручила мне, а я с некоторой опаской заглянула в него.
        Оттуда на меня смотрела миловидная девушка с точно такими же глазами, как у мадам. Сомнения в родстве отпали, стало быть, с ума сошла все-таки я. Что ж, этого и следовало ожидать. Я внимательно разглядывала свое отражение: большие ярко-голубые глаза, очень светлые, почти белые волосы, брови и ресницы, курносый носик, пухлые губки, этакое воплощение невинности и чистоты. Фу, никогда не любила такой типаж, я скривилась, зеркало отразило недовольную гримасу. На милом личике она смотрелась инородно. Вывод: я симпатичная, и это неплохо, было бы хуже, если бы болезнь меня обезобразила, но и не красавица. Единственная выразительная часть на лице - это глаза, надо только с взглядом потренироваться, а то он у меня какой-то тоскливый.
        Еще я обратила внимание, что хоть мы с мадам очень похожи, есть и отличия. Во-первых, цвет волос, у нее они русые, во-вторых, форма губ, у нее они тонкие и капризно изогнутые, а еще у меня есть ямочка на подбородке. С другой стороны, должна же я что-то и от отца взять, его я тоже не помнила, впрочем, как и свое имя. Впору было впадать в панику, но организм был против новых стрессов, поэтому быстренько отключился.

* * *
        В третий раз меня разбудили довольно бесцеремонно, подсунув под нос что-то с резким запахом. Я отстранилась, открывая глаза, надо мной склонился седовласый старичок, еще крепкий на вид, с ясным умным взором.
        - Миледи, мое почтение, - он склонил голову, внимательно меня разглядывая. - Я счастлив, что известие о вашем чудесном выздоровлении не оказалось досужим слухом.
        - Кто вы и зачем совали мне под нос эту гадость? Я спала, а не была без сознания, - старичок производил впечатление разумного человека, может, хоть он назовет меня по имени.
        - Вы меня не помните? - несколько удивился он. - Я ваш семейный доктор, я присутствовал при вашем рождении, миледи, и на протяжении двадцати лет следил за вашим здоровьем, а также за здоровьем всех обитателей этого дома. Странно, что вы меня не помните. Что еще вам не удается вспомнить? Так понимаю, не только я кажусь вам незнакомым человеком?
        Доктор - это хорошо, кому как не ему разбираться в этой проблеме.
        - Я ничего не помню, даже своего имени, - призналась эскулапу.
        - Ну что вы, так не бывает, вы же говорите, не путаете название предметов. То есть у вас задета только та часть мозга, где хранилась личная информация. Могу вас успокоить, такая форма амнезии вполне естественное осложнение после той болезни, что вы перенесли, и она обратима. Пройдет какое-то время и память вернется, уверяю вас. А теперь мне нужно вас осмотреть, чтобы назначить восстановительное лечение.
        Осмотр доктора не затянулся: он измерил мне пульс, заглянул в рот, глаза, ощупал живот.
        - Все в пределах нормы, если не считать общей слабости. Но это дело поправимое: хорошее питание, разумная нагрузка, крепкий сон и через пару месяцев вы будете полностью здоровы, - улыбнулся старичок. Он мне нравился, вызывал доверие.
        - А когда мне можно будет выходить на улицу?
        - На улицу? Вы имеете в виду выходить на прогулку? Думаю, недели через две, сейчас поздняя осень, грязь, слякоть, для здоровья такая погода неполезна. А вот когда подморозит, можно будет выходить, сначала ненадолго. Вы должны понимать, что только встали на путь выздоровления, поэтому во всем должна быть мера. Еще я сообщу миледи, что у вас провалы в памяти, но не буду ее расстраивать, что вы и ее не помните. Надеюсь, вы пойдете мне навстречу и сохраните эту маленькую недосказанность в тайне. Ваша мать очень чуткая и ранимая женщина, у нее слабое сердце, не хотелось бы, чтобы она опять страдала.
        Особой ранимости и чуткости я не заметила, но кивнула в ответ, мне нетрудно немного слукавить. Ведь память может вернуться, доктор же обещал, и будет очень неловко, если я сейчас буду обращаться с родными грубо и холодно.
        - Извините, а как мне обращаться к миледи? А еще вы не могли бы назвать имена моих родителей и мое заодно? - вспомнила насущный вопрос.
        - Миледи зовут Алисандра Монфри. Милорда маркиза, вашего отца, Рейгар Монфри, а вас назвали в честь бабушки, мир ее праху, Рибианна.
        - Как? - мне показалось, что я ослышалась.
        - Рибианна, - повторил доктор, улыбаясь. - Слуги обращаются к вам «маленькая леди» или «госпожа Риби», миледи часто зовет Рыбонькой и другими ласковыми словами. Вы называли ее маменька или миледи.
        Полный кошмар, я еще и «рыба» для родственников.
        - Дайте угадаю, я скромная, застенчивая девушка без собственного мнения и всегда делаю то, что скажут родители?
        - Вот видите, я же говорил, что память начнет к вам возвращаться, - обрадовался эскулап.
        Тут он ошибся, память ко мне не вернулась, но выводы я кое-какие сделала. И уже не так расстраивалась, что ничего не помню, может, это мой шанс начать жизнь с нового листа. Если родственники надеются, что им удастся вернуть ту кроткую овечку, то зря. И начну я с малого - никаких больше «маленьких леди» и «рыбок».
        - А день рождения у меня когда?
        - Третьего дня Стуженя месяца вам исполнится двадцать один.
        - Это много или мало? - у меня не получалось сориентироваться с возрастом. Глядя в зеркало я видела молоденькую девушку, но озвученный возраст ассоциировался с замужеством и детьми.
        - Как сказать, девушек из благородных семейств выдают замуж лет в семнадцать-восемнадцать, а деревенских и того раньше. Так что, наверное, много, но вы всегда были слабы здоровьем, да и миледи в вас души не чаяла. Вот и не выдали вас замуж в положенное время, а потом вас подкосила затяжная болезнь на два года. Но не расстраивайтесь, выздоровеете, и родители найдут вам достойного супруга. Я вас утомил, отдыхайте, рекомендации я оставлю миледи Алисандре.
        - Подождите, а как зовут вас?
        - Доктор Корвус, - точно, именно эту фамилию озвучивала маман, называть хозяйку дома «маменька» язык не поворачивался, наверное, ограничусь формальным «миледи».
        - До свидания, доктор Корвус. Надеюсь, вы будете заходить чаще, у меня еще много вопросов, - улыбнулась старичку.
        - Я рад, что болезнь вас пощадила. Память - это самое незначительное, что она могла забрать, - позже надо будет выяснить все про эту таинственную болезнь. Почему никто не говорит ничего конкретного о ней? - Всего вам доброго, выздоравливайте.

* * *
        И потянулись скучные, однотипные дни. Выходить из комнаты мне не разрешали, мотивируя тем, что доктор велел лежать две недели. На мое заявление, что доктор запретил выходить на прогулку в ближайшие две недели, а не из комнаты, никто не реагировал, отвечая, что это распоряжение миледи. Разговора с ней тоже не получилось. Когда я попыталась настоять на своем и все-таки покинуть комнату, чтобы осмотреть хотя бы дом, маман залилась горючими слезами, схватилась за сердце, имитируя приступ. В общем, я из больной резко превратилась в черствую, неблагодарную дочь, которую миледи собственноручно спасла от смерти, недосыпая и недоедая, подорвав при этом свое и без того слабое здоровье. И если я хочу ее смерти, то могу идти на все четыре стороны, но дверь все же за собой она закрыла на ключ. Сломать крепкую дубовую дверь я бы не смогла даже будучи в полном здравии, а за окном потихоньку наступала зима, так что побег откладывался до теплых времен, возможно, к тому времени миледи успокоится, и материнский инстинкт не будет замещать ей здравый смысл.
        Примерно через две недели я удостоилась чести познакомиться с отцом. За это время мои познания в окружающем мире не продвинулись, если не считать того, что я заочно знала всех слуг и половину жителей окрестной деревни, благодаря Наденьке. В тот день я как раз сидела в кресле у окна, любуясь на первый снег, мягкий, пушистый, он падал крупными хлопьями, хотелось выйти на улицу, ловить ртом снежинки или слепить снеговика. Я слышала, как щелкнул замок, и дверь открылась. С недавних пор меня все время запирают, наверное, боятся, что я убегу от такой заботы. Вообще-то правильно боятся, еще несколько недель взаперти, и я начну всерьез продумывать план побега. Оборачиваться было лень, да и неинтересно, ничего нового я бы там не увидела.
        - Доченька, поздоровайся с батюшкой, - защебетала миледи Алисандра. Иногда мне кажется, что она считает меня отсталой в развитии или не старше лет пяти.
        Я обернулась, но вставать не стала, они же считают меня больной, вот и буду сидеть, а реверансы пусть сами себе делают. Рядом с маман стоял высокий подтянутый Лорд, именно так, с большой буквы. Теперь я знала, в кого у меня такой цвет волос, он производил впечатление вылепленного из снега: белые волосы, кожа и глаза то ли светло-серые, то ли светло-голубые. Разительным сходство со снежной фигурой делал контраст одежды, она была вся черная. Вдобавок холодное выражение лица: ни тебе радости от встречи с дочерью, ни просто участия, что увидел ее живой и здоровой.
        - Добрый день, дочь. Как твое здоровье? - не дождавшись моего приветствия, он обратился ко мне первый. Я не собиралась его игнорировать, просто засмотрелась, ища между нами возможное сходство.
        - День добрый, милорд, - так же равнодушно, как и он, поприветствовала его, не обращая внимания на закатывающую глаза миледи. Она явно делала мне какие-то знаки из-за спины милорда. - Здоровье уже лучше, видимо, поэтому меня закрывают, наверное боятся, что я поврежу себе что-нибудь на радостях.
        Я смотрела ему в глаза не отрываясь, хотела не пропустить ни одной эмоции, если он на них способен, конечно. И мне это удалось. Он ухмыльнулся уголком рта, сказав:
        - Раньше ты любила проводить все дни в своей комнате, что же изменилось сейчас?
        - Я не помню, чем любила заниматься, поэтому сейчас мне скучно. Я хотела бы посещать библиотеку, чтобы быстрее вспомнить то, что забыла из-за болезни.
        - Хорошо, это можно, впредь можешь ходить по дому, где вздумается.
        - Дорогой, Рыбонька еще так слаба, я думала дать ей возможность окрепнуть, скажем, месяца через два она бы вполне могла бы спускаться в гостиную.
        При слове «рыбонька» меня перекосило, что не осталось незамеченным милордом, он сощурил глаза, разглядывая меня, как какую-то диковинку.
        - Сидя в четырех стенах окрепнуть невозможно, - проговорил он, ставя точку в несостоявшемся споре. - И пригласи учителя этикета, я хочу, чтобы моя дочь в первую очередь вспомнила хорошие манеры. И портного тоже, то, что надето на ней, никуда не годится. Думаю, несколько новых платьев исправят положение и порадуют дочь.
        Миледи закивала головой. Видимо, аудиенция была закончена, потому что они, не попрощавшись со мной, пошли на выход. Это у меня-то плохие манеры? На свои пусть посмотрят. Но прижимистая жилка во мне заставила высказаться.
        - Не надо новых платьев, через пару месяцев они станут малы, - заметив недоуменные взгляды обоих, решила пояснить: - За время болезни я сильно похудела, но со временем объемы вернутся. И покупать платья сейчас - это выкинуть деньги на ветер. Пусть портной перешьет несколько старых, а то у Нади это не очень хорошо выходит.
        - Это разумно, - через несколько минут высказался Снежный Лорд.
        - Но, милый, они же вышли из моды, - попыталась вмешаться маман.
        - Неважно, ее здесь никто не видит и не увидит в ближайшие полгода, а перед балами закажем сразу для вас двоих по последней моде, - он позволил себе слегка улыбнуться. Миледи Алисандра расплылась в счастливой улыбке, было непонятно, чему она так обрадовалась: то ли мимолетному ласковому взгляду супруга, то ли предстоящим балам.
        - Я рад, что у меня выросла такая разумная дочь, не то, что эти столичные легкомысленные девицы.
        Судя по изумленному взгляду матери, милорд редко кого хвалил.

* * *
        Милорд отец ненадолго задержался в собственном поместье, и уже через пару дней отбыл обратно в столицу, все-таки он занимал пост одного из советников короля. Когда я спросила, по каким вопросам он советует, глаза маман округлись от удивления больше обычного, ответ её был поистине гениален: «Что король спросит, то и советует».
        Поняв, что ничего умного от нее не узнаю, я решила добывать информацию сама. Так как милорд позволил мне бывать везде, где вздумается, то первым делом я наведалась в библиотеку. Что я могу сказать - печальное зрелище, из полезного только свод законов нашего королевства, да парочка исторических книжек и штук десять любовных романов. Свод законов стал моей настольной книгой, а исторические хроники удостоились беглого просмотра. Кажется, раньше история тоже меня не интересовала. Следующим набегу подвергся кабинет милорда, вот где я застряла надолго. Помимо изучения генеалогического древа, которое насчитывало двадцать одно поколений предков, меня увлекли финансовые документы поместья. Конечно, их сложно было назвать финансовыми, так, книги приходов и расходов, но это было уже кое-что, хоть не помру от скуки за долгую зиму.
        Довольно быстро я обнаружила, что наш управляющий подворовывает, понемножку, но это дало мне в руки неиссякающий источник информации. Потихоньку добилась того, что стала вести большинство дел, связанных с поместьем. Для миледи подкинула немного лести, сказав, что хочу стать образцовой женой, как она, чтобы с честью представить наш многовековой род. Маман прослезилась и больше не приставала, что финансовые дела не для женского ума. Я же стойко сносила обязательные уроки этикета и танцев. Хоть я многое и забыла, но память тела осталась, это особенно замечалось в танцах. Стоило мне расслабиться и перестать контролировать руки и ноги, как у меня получалось само собой.
        Иногда я закрывалась в музыкальной комнате, садилась за рояль и отдавалась во власть настроения, не смотря на клавиши, просто живя душой в тот момент. Я парила во власти нот, отдаваясь им, изливая все свое одиночество и тоску о чем-то необъяснимом. Не знаю, что это было, ведь я наоборот практически никогда не находилась одна, даже в комнате и это жутко раздражало. Наденька ночевала у меня, ее кровать стояла за ширмой около двери, когда я заикнулась, что уже вполне здорова и не пора бы девушке вернуться спать к себе, она очень удивилась. Потом улыбнулась, сообразив, что я так говорю по забывчивости. Если я правильно поняла ее объяснения (Надя любила перескакивать в рассказе с одного на другое), мне предстоит делить с ней комнату до тех пор, пока я не выйду замуж. То есть она приставлена следить за моей целомудренностью. На мой вопрос, что она сможет сделать, если ко мне в комнату вломится насильник, девушка растерялась и захлопала глазами. Но потом все же ответила, что за этим следят охранники поместья, а она следит, чтобы я не принимала в своих покоях тайных поклонников.
        Кстати о поклонниках, соседи прослышали о моем чудесном выздоровлении и повадились наносить визиты, неофициальные конечно. Ведь до представления на ежегодном Королевском Балу я вроде должна была быть «больна». Это делалось потому, что Король первым должен быть в курсе всех событий, происходящих в его владениях, тем более я единственный ребенок третьего по древности рода в нашем государстве. К чему я это рассказываю? Так все дело в поклонниках, одним из которых был сын хорошей подруги маман, миледи Элизы, их поместье граничило с нашим на севере. Молодой человек со звучным именем Эльдар был нескладным прыщавым подростком семнадцати лет. Высокий, сутулый, он забавно краснел, стоило мне на него посмотреть. Единственное что мне в нем нравилось - это голос, когда он пел под мой аккомпанемент, нас сбегались послушать все присутствующие в поместье, а наши матери утирали слезы, тайком переглядываясь и подмигивая друг другу. Возможно, Эльдар не понимал, к чему все эти встречи, и что задумали наши маменьки, но мне все было ясно, они в мечтах видели нас мужем и женой. Парнишка он в принципе был неплохой,
когда избавлялся от своей стеснительности, но это же не повод выходить за него замуж. С другой стороны, если сравнивать его с двумя привлекательными, но обедневшими дворянами, между прочим, двоюродными братьями, то лучше уж за Эльдара выйти замуж. Потому что прыщики пройдут, а вот когда на тебе хотят жениться из-за титула и приданого, то такое отношение к тебе останется до конца жизни, возможно недолгой.
        Глава 2
        Полгода пролетели, понемногу я смогла приноровиться к новой жизни. За прошедшее время я так ничего и не вспомнила из прошлого, но иногда все же говорила обратное, не хотелось лишний раз расстраивать маменьку. Да-да, я даже стала ее так называть, правда, в обмен на то, что она перестанет звать меня «Рыбонька», у меня рыба ассоциировалась с мокрым, скользким и глупым существом, но никак не со мной. Слуги за эти полгода тоже привыкли называть меня «миледи Рибианна», а Наденьке я разрешила называться себя госпожа Анна. В целом моя жизнь наладилась. Спустя два месяца после того памятного утра, когда я очнулась в первый раз, меня стали выпускать на свежий воздух. Не буду рассказывать, сколько одежды на меня тогда надели, но все же этот выход состоялся, и я смогла насладиться недолгим видом заснеженного двора. Постепенно миледи успокаивалась, видя, что я не болею, не падаю в обморок, не хандрю, и прогулки мои становились более долгими. А недавно маман заявила мне, что надо поменьше кушать, потому что нынче в моде девушки утонченные, возвышенные, слабые, чтобы у мужчины возникло желание ее защищать. Это
ее замечание еще больше утвердило меня в мысли, что этим летом меня планируют выдать замуж.
        Вообще-то, проживая с маменькой полгода, я уже хотела замуж, более того, я согласна была даже на Эльдара, если бы только жить мы стали отдельно и как можно дальше от родителей. Но это были мечты, а реальность такова, что выйдя за него замуж, я помимо своей маменьки обретала еще и его, одним словом, кошмар. Вывод: надо искать сироту и чтобы поместье его было в другом конце страны. О любви я даже не мечтала и так понятно, что моего желания никто спрашивать не будет, но заняться поиском достойного жениха все же стоило. А на замечание маменьки о моем несоответствии канонам моды, я не реагировала, меня свое отражение в зеркале устраивало. Не всем же быть костлявыми и бледными. Да и толку ничего не есть, на мне и так женятся: приданое большое, единственная наследница титула, который я впоследствии смогу передать своему сыну. Спрашивается, какой толк тогда мучить себя диетами?
        До столицы мы добирались два дня, могли бы и быстрее, но миледи в карете укачивало и нам приходилось частенько останавливаться. Я радовалась, всю поездку сидела у окна и смотрела на проплывающие мимо деревни, городки и просто пейзажи. Маман же всю дорогу жужжала над ухом, что меня продует, что смотреть там не на что, а солнечный свет слепит ей глаза, что благородные девушки не ведут себя как селянки, не выглядывают в окно с открытым ртом. И много чего еще говорила, но я уже привыкла кивать, при этом игнорируя большую часть ее слов.
        Мне нравилось абсолютно все: цветущие деревья и кусты, солнце, пение птиц и даже лужи на дорогах после дождя, в одной из них мы простояли часа два, прежде чем вытащили нашу карету. Зато я смогла обойти всю деревню, поговорить со старостой, посмотреть с ним, куда он потратил деньги, выделенные лично мной на ремонт этой самой дороги еще месяц назад. Староста валялся у меня в ногах, просил сохранить ему жизнь, клялся и божился, что все вернет, а дорогу отремонтирует за свой счет. Думаю, на такую его реакцию повлияли два добрых молодца за моей спиной и бледный заикающийся управляющий поместьем. Заикаться он стал недавно, как только я нашла неопровержимое доказательство его воровства. А когда я настояла, чтобы он поехал с нами в столицу, дабы отчитаться перед милордом, он окончательно раскис. Сдавать я его не собиралась, он был не так уж плох, но припугнуть стоило, чтобы не расслаблялся, а то выйду замуж, уеду, а он оберет моих родителей.
        Так что, дав задание управляющему на обратном пути проследить за выполнением взятых на себя обязательств старостой, мы поехали дальше. А старосту я предупредила, если в течение месяца он все не исправит, то его повесят за воровство, а имущество пустят с молотка. Это было не мое самоуправство, а законы нашей страны.
        Столица встретила нас небольшим весенним дождиком, каменными мостовыми и редкими прохожими. Наш дом был в самом центре, недалеко от дворца короля Августиана, оно и неудивительно, ведь мы находимся с ним в родстве. Дом поражал своим видом: высотой в три этажа, с башенками, балконами, террасой и лепниной. А также со своим садом и конюшней, этакое поместье в миниатюре, только внутреннее убранство богаче. Едва мы вошли в дом, то почти натолкнулись на очень старенького деда, не успела я подумать, кто это, как он ехидно глянул в нашу сторону и произнес:
        - Невестушка дорогая приехала, как дорога? Надеюсь, тебя укачало?
        - Герцог Анзорский, добрый вечер, как ваше здоровье? - присела в реверансе маман, дернув меня за рукав. Если я правильно поняла, то это мой дед по отцу.
        - Не дождетесь, драгоценная моя, - усмехнулся герцог и перевел взгляд на меня. - А это кто у нас? Неужели Рыбка так выросла?
        - Деда! - кинулась я на него с объятиями, чем повергла его в шок. - Вообще-то я вас не помню, но может, мы уже поднимемся в наши комнаты? А то так прилечь хочется, что живот от голода к позвоночнику прилипает.
        Миледи охнула, прикрыв рот ладошкой и округлив от ужаса глаза, а дед расхохотался, громко, с хрипотцой. Он мне уже нравился, кажется, я нашла нормального члена семьи в нашем роду.
        - Вот теперь я вижу, что тебя не зря назвали Рибианной, она тоже была остра на язычок, - отсмеявшись, сказал дед, а глаза его подернулись поволокой, как это бывает, когда вспоминаешь о чем-то грустном.
        - Жаль, я ее не помню, но вы же мне расскажете? - спросила я у старого герцога.
        - Тебе хочется слушать брюзжание старого маразматика? Никогда в это не поверю. Молодежи подавай балы, платья по последней моде, да деньгами сорить. Нет бы научиться их зарабатывать. Пока не забыл, Алисандра, ты управляющего поместьем сменила?
        - Нет, милорд. Почему вы так решили?
        - Странно, у вас повысились доходы за последние месяцы и существенно сократились расходы, я доволен.
        - Лучше спросить у Рибби, всеми финансами она занималась.
        Я демонстративно зевнула и оперлась на перила лестницы, сделав несчастный вид измученного дорогой ребенка, готового упасть в обморок от голода. Дед проникся, отдал распоряжения слугам, которые толклись неподалеку, и нас повели наверх. За мной следом шла Наденька и несла весь мой скарб, впрочем, его было немного, миледи принципиально не стала брать ничего лишнего, помня об обещании отца купить нам новые платья.
        - Фух, - выдохнула Надя, когда за нами закрылась дверь. - В этот раз совсем недолго ждали. Старый герцог очень любит задавать вопросы. Бывало, по два часа стояли внизу, а он все спрашивает миледи, да спрашивает.

* * *
        С каждым днем дед мне нравился все больше и больше, у нас с ним нашлись общие интересы, а именно финансы. Спустя неделю мы понимали друг друга с полуслова. А после того, как он на очередном семейном ужине во всеуслышание сказал, что теперь ему не страшно умирать, что семья с такой наследницей, как я, точно не пойдет по миру, проникся даже отец. Эх, еще бы не висела над моей головой свадьба, жизнь бы была прекрасна. Но свадьба не просто висела, а маячила в близкой перспективе, причем родители подыскали мне жениха. Никаких эмоций по этому поводу я не испытывала, изменить-то все равно ничего нельзя.
        Эмоций не было ровно до знакомства с предполагаемым женихом. Почему предполагаемым? Все просто: надо было получить одобрение короля, а только потом объявлять о помолвке, то есть данное мероприятие могло состояться не раньше открытия Королевского Большого Бала. Так вот о женихе - это было нечто бледное, тощее, в парике и при макияже, но больше всего меня добил веер в его утонченных руках. Я подавила брезгливую гримасу, вдруг он человек хороший, нельзя же так негативно реагировать. За вечер, проведенный в его обществе, мне этого понять не удалось, да и умом он не блистал, а его хихиканье над моими шутками, прикрывая веером рот, меня жутко раздражало. Прожить всю жизнь с таким мужчиной? Нет, на такую жертву я была не готова. Выход был только один - я обратилась к деду, как старшему члену семьи, и все ему рассказала.
        - Мне самому этот хлыщ не нравится, но он из родовитой семьи, и король наверняка одобрит ваш брак, - я помрачнела, если дед так говорит, то ему можно верить. - Да не хмурься ты, есть выход. Балы будут идти неделю, на это время я могу отложить принятие решения по твоему замужеству. Такой подход практикуется не один век, ведь на балах ты можешь получить более выгодное предложение. Так что, внученька, все в твоих руках, у тебя будет целая неделя на то, чтобы найти себя достойного мужа. Или придется выходить замуж за этого, как его?…
        Как его? Да я сама забыла имя жениха сразу, и не плохая память тому виной, а количество букв в имени. Значит, это судьба, она говорит мне, что не стоит даже воспринимать это недоразумение всерьез.
        Подготовка к балам шла своим чередом: примерки, примерки, примерки. Я вымотала нервы портнихе еще в первую неделю, наотрез отказавшись от предлагаемых эскизов платьев. Они были очень красивые, по последней моде, но куда мне рюши и воланы, а так же розово-бежевая гамма. Понятно, что так принято одеваться молоденьким девушкам, впервые выходящим в свет, но уродовать себя в угоду моде - увольте. Так что, поругавшись с портнихой, матерью, отцом, я все-таки настояла на своем и выбрала модели для своих платьев из тех, что принято надевать молодым замужним женщинам, слегка их видоизменив. Также я отказалась от париков, пусть те, у кого нет волос, или они темнее исконных цветов королевства, мучаются с париками, а моим волосам мог бы позавидовать сам Августиан. Но это я так говорю, на самом деле у него тоже были белоснежные волосы, как у моего отца и у меня. Наверное, этим мотивировалось всеобщее увлечение белыми париками.
        И все же, как любая девушка, я волновалась, меня не пугало общество, я не боялась показаться несуразной, нет, я переживала, что не найду подходящего мужчину за столь короткое время. Странно, но почему-то у меня не возникало сомнений в том, что я смогу уговорить этого самого мужчину на мне жениться. Не то чтобы я считала себя первой красавицей, скорее, сумма приданого придавала мне такой уверенности.
        И вот пролетели три недели в столице, сегодня бал. Работой в доме заняты все. Последняя подгонка платьев, парикмахерша пьет успокоительное, потому что она последней узнала, что ее работа над моим париком была напрасна. Слуги сбились с ног, конюхи начищают лошадей, во дворе подкрашивают карету. И над всем этим действом слышан громовой голос маменьки. Дед с отцом заперлись в библиотеке, прикрывшись срочными государственными делами, но я-то знала, что они просто спрятались от миледи Алисандры, ибо в своей жажде деятельности она была страшна. Я тоже порывалась затаиться в библиотеке, но меня туда не пустили. Милорд отец был строгих правил, он считал, что напиваться в присутствии дочери неприлично. При поисках места, где бы спрятаться до вечера, была выслежена маменькой и препровождена под надзором Наденьки и еще двух служанок к парикмахерше. Три часа пытки мне были обеспечены, радовал только чай с успокоительными травками, без них я бы уже кричала не меньше миледи. Все-таки мы с ней родственницы, хоть в этом страшно признаться даже самой себе.
        Как бы надо мной не издевались, но глянув на себя в зеркало, я была вынуждена признать, что выгляжу превосходно. И пусть я не соответствовала канонам моды (все-таки в двадцать один год грудь уже не спрячешь), но голубой цвет платья очень шел моим глазам. В общем, я была готова расставить силки своей привлекательности на достойных кандидатов в мужья. Кто же знал, что все мои ухищрения пропадут втуне. Нет, на меня кавалеров хватало, от желающих записаться на танец не было отбоя, но выбрать среди них мужа я не могла. Потому что они были копией моего потенциального жениха: парики, макияж, утонченные и возвышенные юноши со сложной душевной организацией.
        У меня впереди еще неделя каждодневных балов, от этой мысли становилось тошно. Но я держала маску доброжелательности и скромности, как полагается девушке. Вот-вот должна была выйти королевская чета и открыть бал танцем, тут церемониймейстер выкрикнул смутно знакомое имя, кажется, мы ведем какие-то дела с этим герцогством. В бальный зал вошел мужчина. Он окинул собравшихся холодным взглядом и поджал губы. Я же смотрела на него, и мое чувство прекрасного просто умилялось. Мужчина не был красив, но уже то, что он был без парика, румян и пестрой одежды, выделяло его в лучшую сторону. Я на минуту забылась, излишне долго смотря на мужчину, он почувствовал мой взгляд, оглянулся, и наши глаза встретились. Мне стало неловко за свое внимание, немножко смутившись, улыбнулась ему краешком губ. Ответом мне стали изумленно приподнятые брови герцога, он даже пару раз оглянулся, как бы проверяя, нет ли кого за его спиной. Странный он какой-то, загадочный, вот с ним бы я потанцевала.

* * *
        Двэйн Голлагэр, герцог Варрийский, тайный советник короля Августиана Третьего, с трудом сдерживал раздражение. И это он, человек, по лицу которого никогда нельзя было понять, о чем он думает. Всему виной недавно состоявшаяся беседа с королем. Государь в свойственной ему манере, которая никак не подразумевала двойственную трактовку, напомнил герцогу Варрийскому об обязательствах перед родом. А если дословно передать слова короля, то выходило так:
        - Чтобы к окончанию недели балов ты представил мне свою невесту, - распорядился Августиан Третий, он же друг и двоюродный брат лорда Голлагэра.
        Королю легко было приказать, а где ему, Двэйну, искать себе невесту, его не волновало. Около полугода назад Августиан женился и был искренне влюблен в свою королеву, а она отвечала ему взаимностью. Двэйн желал им дальнейшего счастья, но старался реже появляться во дворце и попадаться на глаза королю в частности, потому что эта влюбленная пара пыталась осчастливить всех, кто еще не связал себя узами брака. Стоит ли говорить, что правящая пара даже не интересовалась мнением этих «осчастливливаемых».
        Вот так и вышло, что он, первый жених королевства, но при одном имени которого девушки падают в обморок, вынужден был прийти на открытие Большого Бала. Сколько же лет он тут не был? Десять? Нет, восемь. Ему тогда исполнилось двадцать два, когда он, только что ставший тайным советником короля, сделал предложение самой красивой девушке на балу. Он был уверен в себе и отказ больно ранил его самомнение, тем более что отказ был из-за его должности. Ему не раз впоследствии придется ловить на себе брезгливые взгляды знати, часто даже ниже себя по положению. Он к этому привыкнет, как, впрочем, и к страху. Его боялись, презирали, завидовали, не единожды пытаясь подкупить, но он всегда был на страже короля. И теперь этот друг, которому он всегда прикрывал спину, буквально кинул его на пики, имя которым девушки. Да он, Двэйн, забыл, как с ними разговаривать, ну не в допросную же волочь понравившуюся девицу и там под пытками требовать от нее согласие на брак? Двэйна передернуло от такой картины, впрочем, он всегда может попросить королеву найти себе невесту, она будет только рада. Это, конечно, плохой выход,
все-таки хотелось бы, чтобы невеста сама дала согласие, но на крайний случай подойдет.
        Герцог Варрийский вошел в зал предпоследним, не только в угоду статусу, сколько от желания побыстрее затеряться в толпе. Надежда не оправдалась. За эти годы он совсем выпал из богемной жизни знати, не следил за модой и сейчас выделялся в толпе придворных, как коршун среди пестрых куриц. Двэйн обвел глазами зал, задерживаясь на молодых девушках, одной из них предстояло стать его женой. Девицы, поймав его холодный оценивающий взгляд, бледнели, некоторые даже порывались упасть в обморок, те, что побойчее, прятались за родителей или кавалеров. Слухи о том, что главный «палач» государства ищет себе невесту, считай жертву, разнеслись быстро.
        Раздражение все больше охватывало герцога, зачем он вообще пришел на этот бал, надо было сразу обратиться к королеве или самому королю, пусть ищут ему невесту. Ему, Двэйну, все равно кто из этих девиц на выданье будет его ненавидеть. Он пересек почти половину зала, когда ощутил на себе чей-то взгляд. Это не было чем-то необычным, на него всегда смотрели. Но на этот раз в нем не чувствовалось ненависти, скорее любопытство. Он медленно обернулся, чтобы встретиться с теплым взглядом небесно-голубых глаз. Девушка смотрела на него с полуулыбкой, немного застенчиво. Это было настолько необычно, что Двэйн не удержался и оглянулся пару раз, вдруг она смотрит на кого-то за его спиной. Но нет, она смотрела на него, еще раз, как бы извиняясь, улыбнулась ему и отвернулась к сгрудившимся вокруг нее кавалерам. Если бы герцог Варрийский решал, к какой компании присоединиться, он тоже выбрал бы эту девушку. Она не была самая красивая в зале, но выгодно отличалась от других открытым взглядом, уверенной посадкой головы, приятной улыбкой. А еще Двэйна очень привлекали ее формы, за которые взгляд так и цеплялся.
Может, жена - это не так уж плохо? Но кто она? Хоть он не жил светской жизнью, но знал все и обо всех, сказывалась специфика его работы.
        Двэйн сделал круг по залу, возвращаясь к той девушке. Так, что мы имеем: натуральная блондинка, значит, древнего рода, уже хорошо. А если сопоставить крутящуюся неподалеку маркизу Алисандру Монфри, на которую девушка очень похожа, то это, скорее всего, ее единственная дочь. Породниться с Монфри, а точнее, с герцогом Анзорским, это ли не мечта всех родовитых домов? Но для Двэйна богатое приданое и наследный титул были не главное, своего добра хватает, его больше привлекало то, что девушка не испытывает перед ним страха. Вспомнилось, что говорили о чудесном выздоровлении этой девушки, кажется, она частично потеряла память. Мозг вопил об идеальном варианте, что нельзя упускать такой шанс, а то ведь найдутся «доброхоты», желающие поведать о нем кучу ненужных подробностей. Он еще не принял однозначного решения, а ноги уже несли его в сторону девушки. Двэйн отбрасывал панические мысли о том, что он будет делать и говорить, когда дойдет. Всегда можно пригласить на танец, а во время него собраться с мыслями и задать парочку вопросов.

* * *
        Я скучала в кругу этих напомаженных и разряженных идиотов. За полчаса хоть бы один из них произнес умное слово. Не понимаю, почему они считают, что если родились богатыми, то ничем заниматься не надо, достаточно тратить деньги и жить в свое удовольствие? Но ведь это скучно. Украдкой подавила зевок. Очередной пересказ дикой охоты, рассказываемый еще одним охотником за приданым, вызывал только одно желание: поставить в качестве загоняемого зверя самого рассказчика. Еще минута и я начну оглядываться в поисках спасителя. В фантазии это был герцог Варрийский, весь такой строгий, серьезный, надежный и даже то, что он был среднего роста, совсем его не портило.
        Видимо, у меня промелькнула легкая мечтательная улыбка на лице, потому что рассказчик оживился, заулыбался и начал намекать, как приятно было бы видеть меня в его поместье. Тоже сказал «поместье», да их клочок земли больше чем огородом не назовешь. Мне достаточно было услышать имя потенциального кавалера, как в уме возникали циферки финансовой состоятельности его семьи, недаром же я провела весь месяц с дедом. Дед у меня советник короля по финансовым вопросам. Неудивительно, что так много желающих с нами породниться. А ведь в зале достаточно юных, красивых, трепетных созданий, я на их фоне выгляжу несколько старовато.
        Стало немного грустно. Из всех виденных мной кандидатов мне понравился только герцог Варрийский, но, как назло, у него был и титул, и деньги, так что он мог выбрать себе кого-нибудь помоложе и покрасивее. Пойти съесть чего-нибудь сладкого с горя? Но не успела я открыть рот, чтобы мило попрощаться с «великим» охотником, как буквально передо мной появился предел моих мечтаний на сегодня.
        - Леди Рибианна, разрешите пригласить вас на танец? - не знаю, получилось ли это случайно или герцог так подгадал, но зазвучала музыка, все зааплодировали, и я поняла, что король с королевой открыли бал.
        - С удовольствием, Ваша Светлость, - присела я в реверансе, протянув ему руку.
        - Не надо так официально, можно просто лорд Двэйн, - улыбнулся мне герцог, когда мы вышли в танцевальный зал. Странная это была улыбка, вроде он старался быть вежливым, но в тоже время ему нечасто приходилось улыбаться.
        - Хорошо, лорд Двэйн, - улыбнулась я, с интересом разглядывая своего партнера по танцу.
        Герцог был выше меня, коренастый мужчина с сильными руками и широкими плечами. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой и хрупкой, приятно. А еще у него были русые волосы, которые он не прятал под парик, и серые глаза, пронзительные, умные. Просто идеальный жених, осталось придумать, как за неделю добиться от него предложения. Сам танец был плавный, контролировать движения рук, и отсчитывать шаги было не нужно, да и у меня лучше получается, когда я думаю о чем угодно, только не о самом танце.
        - Как вам нравится столица? - поинтересовался лорд с каменным выражением лица. Вспомнив привычку отца говорить с тем же выражением, я не обиделась.
        - Понравилась, но я все же предпочитаю уединенный образ жизни. Все эти балы, скопление людей не для меня, - я прямо почувствовала, как герцог облегченно выдохнул.
        - Я сам не любитель таких развлечений, даже когда позволяют государственные дела. Но сегодня я счастлив, что пришел сюда, - вежливо закончил он. - Как герцог Анзорский, в добром ли здравии?
        - Спасибо, дедушка чувствует себя хорошо, - господи, о чем еще поговорить, ну не о погоде же? Хотя почему бы и нет. - А как у вас в герцогстве? Заморозки не сильный ущерб нанесли? А то вдруг надо готовиться к росту цен на зерно?
        Что я несу? Мужчины не любят умных женщин, дед говорил, сейчас лорд сбежит к какой-нибудь наивной глупышке. Но герцог был порядочным и во время танца сбегать не стал, даже поведал мне сложившуюся на его территориях обстановку. Мы немного увлеклись, плавно перейдя с погоды и цен на зерно на лошадей. Оказалось, у герцога есть свой конный завод, по мужчине было видно, что о лошадях он может говорить долго, я в них не разбиралась, но верхом ездить любила. Так, слово за слово, и мы не заметили, что подходит к концу второй танец, если бы не герцог, я бы танцевала с ним и дальше.
        - Леди Рибианна, с вами одно удовольствие разговаривать, время пролетело незаметно. Жаль, что сегодня мы больше не сможем потанцевать, но я надеюсь, завтра вы оставите первые два танца для меня?
        - Видимо, государственные дела вынуждают вас раньше уйти с бала? - сама придумала для него подходящее оправдание, понятно же, что это просто предлог.
        - Да, то есть, нет. Просто по традиции Королевских Балов молодые люди, не связанные помолвкой или браком, не могут танцевать больше двух раз вместе. Это неприлично, мне не хотелось бы вас скомпрометировать подобным образом, - мне было приятно, что он сказал это обычным тоном, без скорбного выражения на лице, как если бы я не память потеряла, а кого-то из родственников. Интересно, почему маман мне не напомнила об этом?
        - Извините, я многие вещи не помню, особенно такие незначительные. Но мне тоже жаль, что существует такое правило. Я, конечно, оставлю первые танцы для вас, - я улыбнулась, танец кончился, и герцог повел меня к столику с напитками. Он о чем-то мучительно размышлял, было ощущение, что он взвешивает все «за» и «против».
        - Леди Рибианна, можно вам задать личный вопрос?
        - Задавайте, надеюсь, ничего нескромного вы не спросите?
        - Не могу обещать, - несколько нервно усмехнулся он. - Леди Рибианна, что бы вы ответили, если бы я предложил выйти вам за меня замуж?
        Хотелось сказать сразу «да», но расчетливая жилка заставила просчитать, чем мне это грозит. Навскидку герцог состоял из одних плюсов, но тогда почему он до сих пор не женат? Эх, если не знаешь весь расклад, доверься интуиции, еще одна любимая фраза деда. А что мне говорит интуиция? Сложно, ведь предложение он мне так и не сделал.
        - Сделайте предложение и получите ответ, - шуткой попыталась уйти от скользкой темы.
        Но герцог был не из тех, кого устраивает уклончивый ответ. Он обвел взглядом танцующие пары, девиц, подпирающих стенки, как-то поежился и повернулся ко мне.
        - Леди Рибианна, я прошу вас стать моей женой, - опустился он передо мной на одно колено.
        Неожиданно, я была уверена, что он еще пару дней подумает, взвесит варианты. Да и мне бы подумать, но судя по глазам, пронзительным, серьезным, он хочет услышать ответ сейчас. Как дед говорил? Довериться интуиции, а если она молчит? Да что тут думать, я весь вечер только на него смотрю.
        - Я согласна, лорд Двэйн, - вложила ладонь в его протянутую руку. По крайней мере, мужем у меня будет настоящий мужчина, а не раскрашенный «петух».

* * *
        Двэйн ходил по своему кабинету, невзирая на поздний час или, скорее, ранний, за окном светало. У него до сих пор не укладывалось в голове, как так вышло, что он помолвлен. Задавая свой вопрос Рибианне, он готовился к отказу, в лучшем случае ожидал уклончивое: «Мне надо подумать», или застенчивое: «Я не могу вам ответить без одобрения папеньки». В душе он был рад, что все так быстро разрешилось и можно заняться делами, ведь невеста найдена и даже одобрена королем. Потому что это первое, что он на радостях сделал: схватил Рибианну за руку и представил королевской чете, как свою невесту.
        С семьей Монфри у герцога Варрийского не было особых трений, если дед невесты и подворовывал из казны, то делал это столь виртуозно, что уличить его в этом не было возможности. Но из-за постоянных кляуз, доносов, Двэйн был вынужден раз за разом приходить в казначейство с проверкой. И он справедливо полагал, что герцог Анзорский крайне негативно воспримет его в качестве зятя. А влияние семьи Монфри столь велико, что они вполне могли оспорить помолвку, именно поэтому Двэйн сразу направился за одобрением к королю. Все знали, что Августин не любит менять свои решения.
        Но теперь, когда первый накал эмоций спал, пришли некоторые сомнения. Ладно, ему приказал король срочно жениться, а Рибианна? Почему так быстро согласилась она? Надо заслать с проверкой своих людей в поместье семьи Монфри. Вдруг болезнь девушки всего лишь фикция, и ее родители прячут более прозаическую причину ее долгого отсутствия в столице. Двэйн слишком хорошо знал изнанку светского общества, и незаконнорожденным ребенком его было не удивить. Еще раз поразмыслив над ситуацией, герцог Варрийский решил не делать скоропалительных выводов, ведь свадьба по традиции состоится через полгода, этого времени с лихвой хватит на выяснение всех подробностей жизни девушки.
        Глава 3
        Два дня герцог Варрийский не вспоминал о своем изменившемся статусе. Его можно было понять: в считанные часы стать женихом, неудивительно, что из-за навалившихся дел он совсем об этом забыл. И особенно неприятно, что ему об этом напомнил кузен, он же Августиан Третий собственной персоной. Причем язвительно так, как он любит и умеет, дескать, не успел обручиться, а уже прячешь невесту. А жива ли еще девушка? Тут уже ставки делают, доживет ли девица до свадьбы? Ладно бы только это, но еще пришлось выслушивать нотации своего сюзерена, что за девушкой надо ухаживать, дарить подарки, делать комплименты, улыбаться. В общем, все то, чтобы невеста хотя бы выглядела счастливой, чтобы не было этих идиотских слухов и домыслов. Ведь ими вполне могут воспользоваться родители девушки для расторжения помолвки, есть и такая статья в законодательстве.
        Как не неприятно было осознавать, но братец опять прав: сделал девушке предложение и пропал на пару дней, даже посыльного с цветами не отправил. А теперь этим уже не обойтись, придется ехать самому, успокаивать, выслушивать заслуженные обвинения. Больше всего он не любил женских слез и истерик, как и каждый мужчина. Что там кузен говорил о подарках? Надо было спросить, что принято дарить при помолвке. Но отвлекать короля по такой мелочи не хотелось, поэтому, увидев в коридоре одного из подчиненных, который недавно женился, он решил спросить у него.
        - Милейший, как вас там, подойдите, - «милейший» затравленным зверем посмотрел на своего легендарного начальника.
        - Баронет Нейсон. Добрый день, Ваша Светлость, - склонился мужчина в поклоне. - Чего изволите?
        - Баронет, вы ведь женились недавно? - спрашивать сразу про подарки герцог посчитал нетактичным.
        - Полгода назад, Ваша Светлость.
        - Неважно, и что же вы дарили невесте?
        - Разное, всего и не упомнишь, Ваша Светлость, - побледнел молодой человек. Он явно не понимал, куда клонит герцог. Ведь тот никогда не задает вопросы просто так.
        - И что подарили на помолвку, не помните? - сузил глаза герцог, нутром чувствуя подвох.
        - Помню, колье, бабушкино, - начал заикаться молодой подчиненный, то бледнея, то краснея.
        - Идите, работайте, - распорядился Двэйн, сделав пометку у себя в голове проверить этого баронета, что-то он слишком паникует из-за, казалось бы, простых вопросов.
        Значит, какой-то баронет подарил фамильное колье на помолвку, а он, герцог, ничего. Плохо, очень плохо, такие вещи женщины не прощают. Отдав распоряжение заместителю, что его сегодня уже не будет, отправив посыльного за корзиной цветов подороже, герцог направился сначала к себе, чтобы порыться в фамильных драгоценностях, наверняка там найдется что-то подходящее.
        Среди изобилия драгоценностей, как женских, так и мужских, он выбрал гарнитур из белого золота с голубыми топазами в россыпи мелких бриллиантов. Глядя на него, перед мысленным взором вставали искрящиеся радостью голубые глаза девушки.
        К особняку герцога Анзорского Двэйн подъехал во всеоружии, даже камзол надел синего цвета, а не черного, как обычно. Подхватив корзину с цветами, он позвонил в дом. Дверь ему открыла служанка.
        - Доложи леди Рибианне, что к ней прибыл жених, - решил Двэйн не пугать прислугу своим громким именем, опять же сегодня он достаточно выслушал нотаций, и у него не было настроения еще с родителями девушки ругаться.
        - Миледи в библиотеке, она просила не беспокоить, - тихо прошептала девушка.
        - Просила не беспокоить, если ее спросит жених? - подозрительно спросил Двэйн. «Началось», подумал он.
        - Нет, про жениха она ничего не говорила, - бледнея, ответила девушка, явно не зная, как поступить.
        - Давай, ты проводишь меня к хозяйке и спросишь, примет она меня сегодня или нет, - попытался мило улыбнуться герцог, но не вышло, а у девушки наметился нервный тик.
        Но она все же позволила ему войти, и пошла вперед, указывая дорогу. Двэйн не отставал, попав в дом, он не собирался его покидать, не переговорив со своей невестой. Библиотека ничем не отличалась от его собственной. И это уже было странно: редко кто из знати имел столько книг. Окинув взглядом комнату, Двэйн не сразу заметил Рибианну, потому что никак не ожидал увидеть ее на полу в непристойной для благородной леди позе. Она ползала по разложенным в каком-то только ей ведомом порядке бумагам, что-то бормоча себе под нос. Вид обтянутого платьем зада нареченной заставил Двэйна нервно сглотнуть, а мысли приняли однобокое направление.
        - Миледи, к вам пришли, - промямлила девица, кажется, уже в третий раз. Двэйн поправил шейный платок. То ли в комнате было душновато, то ли пикантный вид собственной невесты так на него подействовал.
        - Я же просила не отвлекать меня, - немного раздраженно бросила Рибианна. - Что вы все ходите и ходите, неужели так сложно понять, что когда я занята с бумагами, меня ни для кого нет!
        - Миледи, но это же ваш жених, и вы все время с бумагами, когда же приходить? - неуверенно закончила девушка, пятясь к двери.
        По тому, с каким взглядом обернулась «кроткая» невеста, Двэйну очень захотелось последовать за служанкой. Глаза суженой метали молнии, грудь яростно вздымалась, натягивая ткань платья. Нет, он, пожалуй, останется, только бы водички глотнуть, а то во рту все пересохло.
        - Лорд Двэйн, прошу меня извинить за неподобающий вид, - Рибианна вскочила на ноги, даже не заметив протянутую им руку. - Дед, то есть герцог Анзорский, просил просмотреть парочку отчетов, а то он зрением стал слаб, боится пропустить нужную циферку.
        Вид у девушки был крайне смущенный, поэтому Двэйн решил не заострять на данном эпизоде внимание, хотя его так и тянуло предложить свою помощь в нелегком труде по разбиранию бумаг в компании невесты. Воображение все больше разыгрывалось, начиняя обычные действа пикантными подробностями. Двэйн порадовался, что корзина цветов достаточно большая, чтобы прикрыть его низменные желания. Хотя почему низменные, ведь его возбуждает не какая-нибудь посторонняя девушка, а собственная невеста, можно сказать, жена. Успокоив таким образом совесть, Двэйн протянул коробочку с гарнитуром Рибианне.
        - Я хотел извиниться, что сразу не сделал вам подарок по случаю нашей помолвки. Был очень занят государственными делами, но я обещаю исправиться, - Двэйн не знал, что принято говорить в таких случаях, но надеялся, что это спишется на волнение. И он действительно волновался, в душе, конечно, ведь настоящий мужчина не должен проявлять слабость в присутствии женщины.

* * *
        Я не знала, куда деваться от неловкости. Мало того, что ползала по полу на глазах у герцога, так еще и выглядела как служанка, а не леди. Платье на мне было из старых, перешитых, уже маловатое, оно неприлично обтягивало некоторые места. А жених мой принарядился, пришел с цветами и подарком, не мог заранее предупредить о своем визите.
        Я нервно оглянулась на кипы бумаг, которые мне надо просмотреть, по сути это было мое наказание от деда. Он не стал закатывать истерику, как маман, не прожигал меня ледяным взглядом, как отец, он просто нагрузил меня работой, чтобы у меня не было времени думать о всяких глупостях. Я так и не поняла, чем их не устраивал герцог Варрийский в качестве моего будущего мужа. На мои вопросы миледи начинала плакать, в ее рыданиях проскальзывали такие слова: «Не отдам свою кровиночку, не для того я ее рожала, один раз уже из лап смерти вырвали» и так далее. Отец отмалчивался, только дед подробно расписал, чем его не устраивает лорд Двэйн. Если коротко, то лорд занимался неуважаемой среди знати работой: искал шпионов, заговорщиков, казнокрадов, все преступления, совершенные среди благородных семейств, проходили через его ведомство.
        И если предыдущего руководителя можно было подкупить, то герцог Варрийский за одну попытку дать ему взятку мог упечь в казематы или на каменоломни. Очень многим он за эти годы перешел дорогу. Сам дед его уважал, но в силу опыта был уверен, что когда-нибудь герцога все-таки убьют. И если раньше у лорда Двэйна не было слабых мест, то с появлением невесты найдется достаточно желающих попытаться надавить на него через угрозы мне. Честно сказать, своей речью он добавил образу герцога романтики - этакий борец за добро и справедливость, очень несчастный и одинокий.
        И вот этот герой стоит весь такой торжественный, с цветами, которые нервно прижимает к себе, понятно, я бы тоже сомневалась, стоит ли дарить их такой девушке, как я. Но к подарку я все же потянулась, неудобно отказываться.
        - Спасибо, лорд Двэйн, мне очень приятно, - начала я обычную вежливую фразу.
        - Вы даже не посмотрите? - кажется, я умудрилась еще больше обидеть его, надо срочно что-то выдумать.
        - Обязательно, но у меня руки в чернилах, боюсь испортить подарок, - улыбнулась ему со всей возможной невинностью. Он поверил, даже смутился немного.
        - У вас не только руки в чернилах, - сказал он и, вытащив из-за отворота рукава белоснежный платок, протянул руку к моей щеке.
        Сомневаюсь, что сухим платком можно вытереть чернила, но пусть попробует, мне была приятна его забота. Сильно тереть он побоялся, скорее, скользил платком по щеке, изредка задевая ее кончиками пальцев. Когда такие мимолетные прикосновения стали чаще, я посмотрела ему в глаза. Не знаю, что я хотела там увидеть, но то, что открылось мне, смутило меня окончательно. Его лицо было так близко, достаточно было встать на носочки и… Нет, дед прав, надо больше работать, а то глупости всякие лезут, вот губы герцога кажутся очень притягательными, очень-очень.
        Я встряхнула головой, чтобы избавиться от этого наваждения, лорд Двэйн вздрогнул, отдернул руку и сделал шаг назад, уже двумя руками вцепившись в цветы. Наверное, мы бы так и стояли в неловком молчании, но тут дверь в библиотеку распахнулась, явив моего деда.
        - Герцог Варрийский, не могу сказать, что рад вас видеть в моем доме. Но все же присаживайтесь, нам есть о чем, точнее, о ком поговорить, - разорвал тишину его голос. - Дорогая, ты не хочешь сходить переодеться? Я так понимаю, герцог хочет пригласить тебя на прогулку. Возьмешь с собой Надьку.
        - Мое почтение, герцог Анзорский, я рад, что вы решили наладить конструктивный диалог. И вы правы, я хотел пригласить леди Рибианну на прогулку по городу. Вы согласны, миледи? - взглянул мне в глаза лорд Двэйн. Я была согласна со всем, кроме одного: они сейчас будут говорить обо мне, но я же тоже хочу послушать.
        - С радостью, - улыбнулась ему, при этом заметив ехидный взгляд деда. - Только документы соберу, вы же понимаете, такие вещи нельзя доверять прислуге.
        - Я сам запрещаю прислуге даже прикасаться к любым бумагам в моем кабинете, - поддержал меня лорд. Может, ему не хотелось оставаться с моим дедом наедине?
        - Вы присаживайтесь, разговор у нас будет долгий, женщины не умеют одеваться быстро, - пробурчал дед, тяжело опускаясь в свое любимое кресло. - Да поставьте вы уже этот куст на пол. Рибби, ты не отвлекайся, собирай.
        Я сделала очень занятой вид, а сама обратилась в слух, мне не нравилось, что моя семья продумывает, как бы избежать этой свадьбы.
        - Герцог, думаю, нет смысла просить вас отказаться от свадьбы с Рибианной? Я вас понимаю, но и вы поймите, я сделаю все, чтобы помешать этому, если вы, конечно, не предоставите мне убедительных доводов в пользу обратного.
        - Герцог Анзорский, я всегда считал вас умным, достойным представителем вашего древнейшего рода. Тем больше меня удивляют ваши слова, чем я вам не угодил в качестве зятя? Недостаточно благороден или богат? - в голосе Двэйна слышался скрытый сарказм.
        - Ты еще вспомни про сплетни и слухи, где ты ешь на завтрак младенцев или пьешь кровь девственниц. Не надо морщиться, я старый человек и мне надоело вести светскую беседу, тем более ты будущий родственник, так что привыкай. Рибби, хватит копошиться, я даже спиной вижу, как у тебя уши от любопытства шевелятся. Быстро марш в свою комнату собираться, а то никуда не пойдешь!
        Я молниеносно выскочила из библиотеки, даже пробежала пару шагов, чтобы потом на цыпочках вернуться обратно к двери. Наверное, мне в детстве говорили, что подслушивать нехорошо, но у меня же потеря памяти. Я приникла ухом к двери, стремясь уловить каждое слово.
        - Послушай меня, мальчик, да и так я тоже могу тебя называть, вот доживешь до моих лет, поймешь, сколько в нашем мире ненужных условностей. Но долгая жизнь тебе не грозит, сколько раз на тебя покушались за прошедший год? Молчишь? Я знаю о трех. А теперь подумай, кто попадет под угрозу, когда ты женишься?
        - Я смогу обеспечить безопасность своей семье, - холодно прозвучал ответ Двэйна.
        - Тогда я первый поддержу эту свадьбу. На доказательство того, что ты держишь ситуацию под контролем, у тебя есть полгода. Если за это время с Рибби упадет хоть волос, можешь забыть о моей внучке. А чтобы у тебя не возникло желание ее скомпрометировать, оставаться наедине я вам запрещаю. Ее всюду будет сопровождать доверенная служанка и охранник.
        - Не надо меня оскорблять, я никогда бы не опустился до такой низости…
        Дальше мне слушать было неинтересно, сейчас начнут выяснять, кто более благороден, сыпать утонченными оскорблениями, в общем, меряться остроумием. Ну и пусть, дед очень любит подобные словесные поединки, а мне пора переодеться.
        В коробочку с подарком я так и не заглянула, не было времени, надо было срочно вызволять лорда Двэйна из плена деда. Все рекорды скорости были побиты мной, и уже через четверть часа я входила в библиотеку. Я ожидала чего угодно: яростного спора между дедом и лордом, или, наоборот, молчаливого презрения, ведь перед моим уходом они почти ругались. Но оказалось, я плохо знаю двух самых близких в моей жизни мужчин, и пусть с лордом Двэйном мы знакомы недавно, но никто другой не подходит на роль моего мужа так, как он. Они пили вино, обсуждали недавно принятые законы, смеялись над понятными только им шутками. В общем, все было тихо, мирно, по-домашнему, зря я так нервничала и торопилась.
        - Леди Рибианна, вы очаровательны, - встал мне навстречу лорд Двэйн, при этом лицо его было серьезно, где-то даже сурово. И что мне об этом думать, с моим дедом он смеется, пусть и сдержанно, а со мной даже не улыбается. Но ведь я ему нравлюсь, такие вещи женщина всегда чувствует, или я все-таки ошибаюсь?
        - Спасибо, лорд Двэйн. Надеюсь, я не заставила вас долго ждать? - улыбнулась, приседая в легком реверансе. - Так куда мы пойдем?
        - Что вы, леди, даже ждать вас удовольствие, - вроде обычная вежливая фраза, но почему-то захотелось смущенно опустить глаза. - Думаю, сегодня мы просто погуляем по городу, погода хорошая, солнечная. Можно подняться на колокольню собора Святого Иерамина, с нее весь город, как на ладони. А вечером мы могли бы посетить бал. Вы согласны?
        - Мне нравится, только можно сначала на колокольню? - мне и правда понравилась его программа увеселений, но рациональная часть меня говорила, что бал будет явно лишним. После целого дня на ногах танцевать вряд ли захочется, но я не стала заострять на этом внимание, есть же лавочки, скамейки и другие места отдыха.
        Прогулка удалась, только я не учла деятельную натуру лорда Двэйна. Там, где гуляли мы, ни лавочек, ни скамеек не наблюдалось. Я хвалила себя за предусмотрительность, обувь на мне была удобная, а прогулка неспешная, так что особой усталости я не испытывала, чего нельзя сказать о Наденьке. Девушка, шедшая в паре с охранником в двух шагах от нас, выглядела все несчастней и несчастней. А ведь ей на бал ехать не надо. Я оглянулась вокруг и в конце аллейки заметила небольшой ресторанчик с открытой террасой, что ж, пора подумать о своих ногах.
        - Лорд Двэйн, мне неудобно вас просить, но не могли бы мы зайти вон в то заведение. На улице очень душно, хотелось бы выпить чего-нибудь прохладительного, - прервала я краткий экскурс в историю нашей столицы. Недаром я прочитала те две книжки по истории нашего государства, теперь у меня вполне получалось поддерживать разговор, иногда даже вызывая удивленное выражение лица у герцога. Это он еще не знает, что я разбираюсь в законах, но до свадьбы я его этой информацией пугать не буду.
        - Простите меня, леди Рибианна, я немного увлекся, история всегда вызывала у меня живейший интерес. Конечно, мы зайдем, и не только чтобы чего-нибудь выпить, но и поесть, - лорд имел виноватый вид, так и хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, что я нисколько не обижаюсь, например. Но это было бы признанием его вины, поэтому я просто взяла его под руку и улыбнулась.
        - Обязательно. Девушкам неприлично иметь хороший аппетит, но если между нами, я очень проголодалась, - заговорщицки произнесла ему на ухо. И тут он улыбнулся, не вежливо или натянуто, а очень тепло, искренне.
        - Поведаю вам страшную тайну: мне нравятся девушки с хорошим аппетитом, - при этом он окинул мою фигуру весьма красноречивым взглядом.
        Не знаю, от чего я зарделась больше, от смущения или удовольствия. Ведь я даже не надеялась выйти замуж за человека, который будет мне нравиться, а уж о взаимной симпатии и мечтать не смела. Какая может быть взаимная симпатия в высшем обществе, где состояние и древность рода решают все. Так что это маленькое признание лорда Двэйна буквально меня окрылило, я согласна была прошагать еще столько же. Но такой жертвы от меня никто не потребовал. Оставив Наденьку в обществе охранника внизу за столиком, мы поднялись на второй этаж. Нас посадили на балконе, в тени вьющейся лозы. Как мало надо для счастья, сесть и расслабить гудящие ноги, ну и компания хорошая, конечно.
        На балконе мы были единственной парой, в ожидании официанта герцог даже взял мою ладонь в свою, под столом. Я старалась не столь явно радоваться этому событию, ведь надо сохранять достоинство в любой ситуации. Видимо, лорда учили тому же, он нет-нет да кидал на меня заинтересованные взгляды, я же украдкой рассматривала его профиль. Незаметно мы становились все ближе и ближе друг к другу, расстояние между нами на диванчике сокращалось. Его потемневший взгляд приковал мой, и мы уже не отворачивались, не смотрели по сторонам. Можно ли было назвать лорда Двэйна красивым? Скорее всего, нет. Он не подходил под общепринятые стандарты моды, в нем не было ничего возвышенного, утонченного, артистичного. Черты лица слегка крупноваты, нос прямой, четко очерченные и полноватые губы, высокие скулы, тяжелый подбородок с милой ямочкой, широкие брови. И глаза: серые, выразительные, с густыми ресницами. Лорд не носил длинных волос, как это было модно среди знатных мужчин, они у него даже не достигали плеч. Но почему-то мне нравилась именно его грубоватая красота, а не манерных и жеманных парней, которых с первого
взгляда можно спутать с девицами. А еще у Двэйна мне нравились ладони: широкие, большие, горячие, две моих кисти легко помещались в одной руке. Откуда я это знаю? Наверное, потому что он так и держит мои руки в одной своей ладони, а второй убирает выбившийся волосок из прически мне за ухо. Нет, его пальцы уже скользят на мою шею, вызывая приятные мурашки и прилив краски к щекам. Надо бы отвернуться, отсесть, но ведь Двэйн хочет меня поцеловать, я же не могу отказаться от своего первого поцелуя. Ведь Двэйн не абы кто, а мой жених.
        - Милорд, миледи, ваш заказ, - разорвал интимную обстановку жизнерадостный голос официанта, появившегося буквально из воздуха. - О, прошу меня простить, не хотел вам мешать.
        - Вы не помешали мне и моей невесте, - раздраженно бросил лорд, сделав акцент на слове «невеста». Может, ему посторонний человек и не помешал, я же вздрогнула, дернулась в сторону, пунцовея еще больше. Я и руки хотела забрать, но отстоять удалось только одну, вторую Двэйн не выпустил, прошептав: - Рибианна, я прошу вас.
        Я промолчала, от смущения пропали все слова, хотя в голове крутился вполне логичный вопрос, а как он будет кушать? Левой рукой, что ли?
        Но зря я переживала, как будет кушать лорд Двэйн, поесть нам все равно не дали. Только отошел официант, как на балкон вылетела молоденькая девушка, вся в слезах и попыталась спрыгнуть вниз. Но, конечно же, запуталась в пышных юбках, что дало возможность герцогу снять ее с перил. Девушка вырывалась, говорила, что она не хочет жить, дайте ей умереть и все такое, перемежая слова рыданиями и попытками упасть в обморок. Я же сидела и смотрела на эту почти комедию. Это же надо додуматься заканчивать жизнь самоубийством посредством выпрыгивания с балкона второго этажа и это при том, что внизу кусты роз. То есть максимум, что ей грозило - это сломанная нога и несколько царапин, и то вряд ли, ведь вокруг посетители и если бы не лорд, то девушку успел остановить кто-нибудь другой. Вон официант уже стоит с чем-то успокоительно спиртным на подходе. В общем, особой жалости я к девушке не испытывала, было у меня ощущение, что ее отчаяние наигранное.
        Тут она проморгалась, увидела, на чьей груди рыдает и побледнела. Вот теперь это был настоящий страх, она забилась еще активнее, стремясь вырваться из захвата. Я уже откровенно наслаждалась зрелищем, и если вначале у меня был острый приступ собственничества (какая-то деваха прижимается к моему жениху, да даже я себе такого не позволяю), то теперь видела, что она мне не конкурентка.
        - Простите, герцог, я не знала, что вы здесь. Я испортила ваш камзол, простите меня, - лепетала девица, оседая в руках Двэйна.
        Похоже, лорд не знал, как обращаться с полуобморочными девицами. Поэтому просто встряхнул девушку пару раз за плечи так, что у нее клацнули зубы и втолкнул ее на диванчик между нами. Надо запомнить: никогда при лорде Двэйне не падать в обморок.
        - Рассказывайте! Кто вы, что у вас случилось. Кто толкнул вас на этот шаг, был ли сговор, соучастники, - резкий голос будущего мужа даже меня заставил вздрогнуть, что уж говорить о бедной девушке. Думаю, ей еще не скоро придет в голову мысль о самоубийстве.
        - Леди Элеонора Диолан, - заикаясь, промямлила девушка, косясь на меня в качестве поддержки.
        - Дальше.
        - Мой жених сказал, что разрывает помолвку, - тихо произнесла она, нервно поглядывая в сторону выхода.
        Ее можно было понять, она рассчитывала на жалость и сочувствие, а попала на допрос. Сказать лорду Двэйну, что с девушками надо разговаривать по-другому? Не сейчас, не раньше, чем он на мне женится.
        - О, это так ужасно, - ахнула я, беря девушку за руку. - Леди Элеонора, не стоит расстраиваться, этот человек просто недостоин такой девушки, как вы. Кстати, как его имя, ведь надо рассказать другим честным девушкам, чтобы они не верили льстивым обещаниям этого негодяя.
        - Граф Ревьен Тронси, мы должны были пожениться через две недели, - повернулась ко мне Элеонора, найдя, наконец-то, сочувствие и заинтересованность. - А сегодня он пригласил меня сюда, обвинил в обмане и разорвал помолвку. Как он мог? Ведь клялся в любви!
        Кажется, девушка сейчас опять начнет плакать, но мы еще не узнали причину такого поступка графа, не знаю, как лорду Двэйну, но мне она была интересна.
        - Не плачьте, милая леди. Что он еще говорил? Может, вас кто-то оклеветал перед ним, и он, не разобравшись, погорячился? - подкинула ей пищу для размышлений. На лорда я старалась не смотреть, ведь я влезла в его допрос, наверное, он очень зол, но так, по-моему, мы быстрее все выясним.
        - Да, да, вы правы. Это все клевета. Мне отец оставил большое приданое, а кто-то сказал моему жениху, что наш род нищий. Но ведь это неправда?! Герцог Варрийский, вы ведь все знаете, - девушка ради оправдания мерзавца, который бросил ее только из-за отсутствия приданого, готова была даже со «страшным» герцогом разговаривать. Но не мне осуждать девушку, кто знает, что было бы, потеряй наш род все свое состояние.
        - Я обязательно разберусь с этой ситуацией, - мрачно ответил лорд Двэйн. - Только вы пообещайте впредь не делать подобных глупостей.
        - Да, да, я обещаю, - закивала Элеонора. - Спасибо вам, герцог. И вам спасибо, леди, простите, я не знаю вашего имени.
        - Леди Рибианна Монфри, - улыбнулась я ей.
        Лорд Двэйн встал, пропуская девушку. Она еще раз поблагодарила нас и ушла. Лорд подозвал официанта, что-то прошептал ему на ухо и тот исчез. Все, я осталась одна наедине с лордом, который явно был недоволен моим поведением.
        - Леди Рибианна, может, вы мне объясните, зачем вмешались в расследование? - холодно поинтересовался мужчина.
        - Вам ответить честно или можно разыграть глупую наивную девушку? Сомневаюсь, что у меня получится столь же талантливо, как у леди Элеоноры, но попробовать можно, - вздохнула я, кажется, скоро жених сам от меня сбежит. Кто меня вообще дернул за язык, могла бы просто наивно похлопать глазами, проявляя чудеса непонимания.
        - Конечно же, честно! И с чего вы взяли, что девушка обманывает нас?
        - Я не говорю, что она нас обманула, скорее, слукавила. Она не собиралась сводить счеты с жизнью, только мужчина может поверить в это. Тут второй этаж, внизу кусты, вокруг люди, неужели вы думаете, что если бы не ваша помощь, ее некому было бы спасти? Человек, который по-настоящему хочет расстаться с жизнью, делает это наверняка. А дальше все цепляется одно за другое. Зачем ей нужен был этот спектакль? Все ли так просто, как она говорит? А по поводу вашего вопроса, зачем я вмешалась, отвечу. Девушка выбрала для себя роль жертвы, вы же своим вопросом приравняли ее к преступнице. Я подумала, что если ее вернуть в избранную роль, она охотнее поделится информацией.
        - А вы знаете, что девушке неприлично быть такой умной, - усмехнулся лорд Двэйн, с долей подозрительности рассматривая меня.
        - Знаю. Но что поделаешь, такая уж я уродилась. А вам больше по душе наивные восторженные девицы, не имеющие своего мнения или, что более вероятно, скрывающие его?
        - Леди Рибианна, вы оскорбляете меня такими вопросами, - в глазах огонь, который он прячет за ресницами, но меня уже понесло, надоело быть кроткой овечкой.
        - Как можно, лорд Двэйн, я всего лишь задала вам вопрос, риторический. Потому что кто только за последние полгода не говорил мне, что девушке нельзя быть умной. Что она должна быть красивой, и в то же время незаметной, чтобы, не приведи Всевышний, ее будущий супруг не усомнился в своей значимости.
        - Для меня становится понятным, почему вы до сих пор не замужем, - хмыкнул лорд.
        - Я тоже сегодня поняла, почему вы тоже до сих пор без жены, - раз уж ругаемся, скажу ему все, что думаю. Потому что завтра он, скорее всего, расторгнет помолвку, и мои слова уж точно будут считаться оскорблением.
        - Что же вы замолчали? Говорите уже свои выводы, мне будет интересно их услышать.
        - Да какие выводы, просто наблюдение. Если вы со всеми девушками разговаривали, как с преступницами, то не удивительно, что они верят во все те гадкие слухи, что ходят о вас.
        - До вас уже дошли слухи? - помрачнел Двэйн, разом утратив напор и азарт.
        - Не то слово, после нашей помолвки кто только не изъявил желание предупредить меня и пожалеть, - скривилась я, вспомнив то паломничество «доброхотов» на балу и после.
        - Как вам они, - лорд отвел глаза, переведя взгляд на деревья за балконом.
        - Никак, грязь, мерзость, как земля носит людей, сочиняющих это. А если вас интересует, верю ли им я? Не верю, потому что мой дед вас уважает, а его мнение для меня значит очень много.
        - Мне не нравятся глупые женщины, - как-то невпопад сказал Двэйн, улыбаясь. Это мы что, помирились?
        - Приятно слышать, - улыбнулась я в ответ. Надеюсь, свадьба у нас не отменяется. Прав дед - надо поменьше спорить. Только как продержаться эти полгода? Как заставить язык не болтать лишнего до свадьбы?

* * *
        Двэйн сидел в своем кабинете, у него было еще часа три до того, как он поедет за Рибианной, чтобы сопровождать ее на бал. То есть время на работу было. Но мысли упорно скатывались к невесте. То, как она быстро раскусила эту девицу Элеонору, вызывало восхищение. И ведь выводы были сделаны только на основе наблюдений и логики, вряд ли она знала столько о семье Диолан, сколько он. Сам лорд понял, что девушка не собирается прыгать, сразу. Она неуклюже пыталась перелезть через перила, да и рыдания мало походили на настоящие.
        Уже давно лорд Двэйн выбрал для себя образ недалекого, но цепкого солдафона. В этом образе было проще делать вид, что он не понимает намеков, ведь не только деньгами ему предлагали расплатиться за мошенничество и другие, не особо крупные прегрешения. Кто-то предлагал свою жену, кто-то дочь, кто-то себя, причем необязательно это были женщины. Нравы в высшем обществе были весьма распущены. Что делал Двэйн с людьми, рискнувшими предложить ему однополую любовь, история умалчивает, но их больше не видели. Герцог был весьма нетерпим к любым извращенцам, поэтому они, в последнее время, тщательно скрывали от него свои пристрастия. Но ведь женщин не будешь ссылать на каменоломни за то, что они лезут к тебе в постель? Тут образ грубого, жестокого мужлана был, как нельзя, кстати. Какая женщина захочет близости с таким? Самого же Двэйна леди из высшего общества не привлекали. На молоденьких девушках надо было жениться, а связь с замужней дамой - это уже компромат на него.
        От посторонних дам мысли плавно перетекли к его собственной, нет, пока не жене, но это только пока. По-мнению Двэйна, Рибианна была красивая и умная - страшная смесь для женщины. Но ведь он не любит простых путей, так что справится, тем интереснее будет брак. Откинувшись на спинку кресла, Двэйн представлял, как под его чутким руководством Рибианна становится нежной и пылко влюбленной супругой, ловящей каждое его слово. Правда, «чуткое руководство» в мечтах носило совсем не руководящий характер, а, скорее, эротический. Полгода, как же это долго, почему-то у Двэйна даже не возникало мысли воспользоваться услугами тех дам, что были у него до помолвки. Наверное, сказывалось воспитание, но он искренне считал, что раз уж женился или только выбрал невесту, то обязан хранить ей верность.
        Бал был в самом разгаре, Двэйн не отходил от невесты, они танцевали, прогуливались по залу, пили охлажденные напитки, выходили подышать. На террасу Двэйн повел Рибианну не с самыми честными намерениями. После совместных танцев он мог думать только об искрящихся весельем глазах девушки и ее губах, которые манили и звали вкусить их сладость. Герцог никогда не был поэтом, но именно такие метафоры приходили ему на ум, едва он смотрел на свою невесту. Прав бы Августиан, ему давно было пора жениться, взрослому мужчине нельзя без жены, вон всякая дурь в голову лезет. Но вкусить поцелуев Рибианны не получилось: народу на террасе было много, а темные углы заняты. Поняв, что не судьба, лорд повлек девушку обратно в зал. Кто, вообще, придумал ждать полгода со свадьбой? Недели две было бы достаточно, ну максимум месяц.
        А тут еще Рибианна сказала, что ей нужно в дамскую комнату, в общем, нет в жизни счастья. Проводив взглядом соблазнительную фигурку, лорд Двэйн направился к графу Тронси, пора было услышать его вариант развития событий. Хотя истинную подоплеку герцог Варрийский уже знал.
        Глава 4
        Я позорно сбежала от самого лучшего мужчины в мире и по совместительству от моего жениха. Мне льстило его внимание и танцует он хорошо, но, похоже, решил отыграться на мне за все годы одиночества. Мало того, что мы полдня гуляли и все пешком, так и на балу мы не пропустили ни одного танца. Три часа на каблуках и ни разу не присесть. Конечно, попадаются закаленные девушки, что могут танцевать ночь напролет и не устать, но это явно не обо мне. Кажется, я за сегодняшний день даже похудела. А, вообще, я начинаю немного побаиваться нашей супружеской жизни, слишком уж Двэйн неутомимый.
        В дамской комнате я присела на один из диванчиков, вытянула ноги и расплылась в счастливой улыбке. Хотя если мы не будем ходить по балам, его деятельную натуру я выдержу. Леди, молодые и не очень, косились на меня с недоумением и жалостью. Новость, что я невеста герцога Варрийского, разнеслась в первый же вечер. И если мужчины не стеснялись подходить и поливать лорда Двэйна грязью, завуалировано, намеками, то женщины старались просто держаться от меня подальше. Я была этому только рада, не хватало выслушивать еще и их лживые слова сочувствия и участия.
        Буду лучше думать о Двэйне. Я ему точно нравилась: в танце он старался приобнять меня крепче, чем нужно, в походах по залу и на террасу не выпускал мою руку. В общем, взаимная симпатия на лицо, только иногда он своими действиями ставил меня в тупик. Как, например, с той же террасой: предложил выйти на свежий воздух, я согласилась, втайне надеясь найти там лавочку. Но только мы вышли, как тут же вернулись обратно. И все это без каких-либо объяснений. Будь я менее любопытная, то не стала бы обращать на это внимание. И вместо того чтобы предаваться размышлениям, я бы спокойно наслаждалась отдыхом. Но я же не ищу легких путей. Что же не понравилось Двэйну на террасе? Может, он заметил человека, с которым не хотел бы встречаться? Или, наоборот, он кого-то искал, но не увидел, поэтому мы вернулись обратно. Но с такими мыслями можно зайти далеко. Никогда не думала, что буду ревновать почти незнакомого человека.
        В высшем обществе это осуждается даже больше, чем наличие любовника или любовницы. Вроде как благородные люди не могут опускаться до такого низменного чувства, как ревность. Полгода до свадьбы надо быть милой и всепрощающей, кто, вообще, придумал ждать так долго, месяца вполне бы хватило и платье пошить, и приглашения отправить.
        От тоскливых мыслей меня отвлек шум, выбивающийся из общего гула, обычного для таких мест - в дамскую комнату ввалилась девушка. Именно ввалилась, по-другому это назвать было нельзя. Первая мысль у меня была как у всех - выпила лишнего. Но тут она, раскачиваясь из стороны в сторону, вскинула голову, и я с трудом узнала в этой бледной, с оттенком синевы девушке Элеонору.
        - Помогите, - прохрипела она и, упав на колени, согнулась в приступе рвоты. Раздался многоголосый визг, но никто не двинулся на помощь девушке.
        - Хватит орать! Ты, быстро метнулась за водой! А ты побежала и нашла лекаря, или кого-нибудь из обслуги! - гаркнула я, в душе удивляясь своему громкому голосу. Девицы взметнули юбками и разбежались в разные стороны.
        - Милая, не много ли вы на себя берете? Мы вам не прислуга, чтобы нами командовать, - поджав губы, заявила какая-то дама неопределенного возраста и веса.
        - Лично вами я не командую, заметьте. Из уважения к возрасту и статусу. Но если у вас есть желание пообщаться с моим женихом, вы можете и дальше мешать расследованию.
        Кстати, я вас всех запомнила, будете свидетельницами.
        Я никого не собиралась пугать, но после своих слов получила два обморока, пяток рыдающих девиц, а остальные, более стойкие, сидели, прижавшись друг к другу.
        Прибежала девушка, которую я отправила за водой и протянула мне дрожащими руками полупустой бокал. Я не стала ей ничего говорить, просто молча забрала у нее из рук, а то и это расплескает. Наклонилась над бьющейся в судорогах Элеонорой и поняла: девушке вода не поможет, ей вообще уже ничего не поможет.

* * *
        Двэйн нахмурился и огляделся по сторонам, но опять ушел с головой в работу и совсем забыл о невесте. Она давным-давно должна была вернуться, но в танцевальном зале ее не было. Не заметить девушку было невозможно. Когда он ее увидел сегодня перед балом, то потерял на время дар речи. Рибианне удивительно шел подаренный им гарнитур с топазами, идеально сочетаясь с платьем и цветом глаз. Только глаза Рибби сверкали ярче. Надо найти девушку, может, она заблудилась, или ее кто-то перехватил по дороге?
        Герцог направился в сторону дамской комнаты. Не доходя ее, ему навстречу попался один из его подчиненных.
        - Герцог, как хорошо, что я вас нашел. У нас чрезвычайная ситуация, в дамской комнате умерла девушка. Лекарь предполагает убийство, отравление, - затараторил молодой парень с каким-то восторженным блеском в глазах.
        У Двэйна что-то оборвалось внутри. Рибианна?! Не уследил, не уберег! Он бегом бросил вперед, впервые не задумываясь, как это выглядит со стороны. Двэйн буквально влетел в дамскую комнату, растолкав столпившуюся у дверей прислугу. Рибианна, живая, - с сердца разом упал тяжелый груз - стояла в окружении его подчиненных, взиравших на нее с восхищением.
        - Вы все записали? Наконец-то! Баронет, вам надо больше обращать внимания на работу, а не на невесту вашего начальника, - насмешливо улыбнулась девушка молодому человеку, не сводившему с нее глаз. Двэйн с трудом подавил чувство ревности, которое даже перевесило ощущение легкости и счастья от осознания того, что с Рибианной все в порядке.
        - Что здесь происходит? Что за столпотворение? Как можно было превратить место преступления в этот хаос? - ледяным тоном осведомился он у спин подчиненных.
        Иногда Двэйну казалось, что некоторые из них владеют магией, потому что умение исчезать моментально, списать на что-то иное было нельзя.
        - У вас все хорошо, Рибианна? - тихо спросил он, подойдя к девушке. Встретился с ее ясным взглядом, окончательно уверился, что она не пострадала, коснулся ее ладошки поцелуем и сказал: - Вы присядьте, еще парочка минут, и я провожу вас домой.
        - Хорошо, лорд Двэйн, - мило покраснела девушка и отошла к диванам.
        - Так, что удалось выяснить? - обратился он к тому самому баронету, что позволял себе излишнее внимание к его невесте. Интересно, если он сошлет его куда-нибудь на окраину страны, с повышением, конечно, это не будет считаться местью?
        - Леди Элеонора Диолан, семнадцати лет от роду, скончалась в результате отравления быстродействующим ядом полчаса назад, - отрапортовал побледневший баронет. - В присутствии свидетелей она просила помощи и успела прохрипеть, что ее убили. Лекарь взял пробы рвоты на анализ, сказал, что завтра будут результаты, по его же приказу унесли тело. Показания свидетельниц записал, подписку о неразглашении потребовал.
        - Что ж, баронет, вы неплохо потрудились, возможно, в ближайшем будущем, вас ждет повышение, - холодно процедил герцог, отмечая молодость и привлекательность сотрудника. Да, на окраине он быстро сделает карьеру, заодно женой обзаведется.
        - Рад стараться, герцог Варрийский, - расплылся в радостной улыбке парень. - Но совесть вынуждает меня быть с вами честным, все это выяснила леди Рибианна, а я только записал с ее слов и собрал подписи остальных свидетельниц, которые подтверждают слова леди. Примите мое восхищение, у вас просто потрясающая невеста.
        - Благодарю, баронет, за то, что не стали приписывать себе эти заслуги, - ответил лорд Двэйн, в уме составляя приказ, чтобы завтра уже можно было отправить этого наглеца подальше, лет на пять или десять.

* * *
        Мы ехали в открытом экипаже по ночному городу, Двэйн всю дорогу держал меня за руку, не обращая внимания на осуждающие взгляды престарелой девы, что выбрали родители мне в сопровождающие. Я же прокручивала в голове прошедшие события и удивлялась самой себе: мне понравилось находиться в экстремальной обстановке, понравилось, что каждое мое слово ловят со вниманием и почтением. И дело не в том, что мне льстило их всеобщее восхищение, мне было приятно, что оценили не мою внешность, а ум. Еще бы Двэйн посмотрел на меня так же, и моему счастью не было бы предела. Но он, как обычно, был холоден и сосредоточен, лишь изредка через эту маску проглядывали человеческие чувства. Но мне хотелось, чтобы со мной он не прятался, чтобы улыбался, чтобы смотрел так, как тогда, на балконе, когда нам испортили первый намечающийся поцелуй. Нет, надо срочно думать о чем-то другом, а то у меня мурашки побежали от этих воспоминаний.
        - Рибианна, вам холодно? - спросил Двэйн и до того, как я ответила, снял с себя камзол и накинул мне на плечи.
        На миг он наклонился так близко, что можно было коснуться губами его шеи, но благородные девушки так не поступают, поэтому я, как бы невзначай, дотронулась до него носом. Кажется, я все-таки замерзла, шея Двэйна показалась мне очень горячей.
        - Леди, да вы совсем ледяная, нельзя же так. Почему вы мне не сказали?
        Он обнял меня поверх собственного камзола, прижимая к груди, и мне сразу стало тепло и хорошо.
        - Герцог Варрийский, ваше поведение балансирует на грани допустимого. Вы понимаете, что своими действиями можете скомпрометировать мою племянницу, - с голосом поруганной добродетели влезла моя, так называемая, тетушка. Графиня Пранер была старой девой и, кажется, троюродной сестрой моей матери, именно ей было поручено присматривать за мной.
        - Леди Пранер, вы хотите, чтобы Рибианна заболела? То есть для вас забота о нравственности вашей подопечной важнее ее здоровья? Я вынужден буду донести это до сведения маркиза Монфри, - голос Двэйна пробирал до самых костей, но он злился не на меня и это радовало.
        Пригревшись у Двэйна на груди, я задремала, совсем забыв поведать ему одну деталь. Я не стала говорить этого при всех, но, умирая, Элеонора сказала не «убили», а «убила». Честно сказать, я терялась в догадках. Вроде бы все ясно: девушка хотела сказать, что ее убила какая-то женщина, так что круг подозреваемых существенно сужался, достаточно выяснить, у кого был мотив. Но что если Элеонора хотела сказать другое? Может, она хотела покаяться перед смертью и признаться в убийстве, или она сама стала невольной свидетельницей преступления, за что и поплатилась жизнью.
        - Анна, проснитесь, мы уже приехали, - разбудил меня тихий ласковый шепот. Как же хорошо, что этот бал проходил в загородном дворце Августиана Третьего, когда бы я еще понежилась в объятиях Двэйна. На устах заиграла улыбка, сменившаяся запоздалым удивлением.
        - Как вы меня назвали?
        - Анна. Я заметил, что сокращенное Рибби вам не нравится. Можно, я буду звать вас Анной? - я подняла на герцога глаза, тусклый свет фонарей отражался в них, делая взгляд загадочным и таинственным.
        - Можно, вам можно и Рибби меня называть, - улыбнулась я, тоже говоря тихо. - А почему мы шепчем?
        - Потому что наша надсмотрщица уснула, а я так и не сделал того, о чем мечтал сегодня весь вечер, - он коснулся губами моих глаз, скользнул по щеке, казалось, еще чуть-чуть…
        - Что? Мы уже доехали? Рибианна, отдай герцогу камзол, а то еще увидит кто, стыда не оберешься. Рибби, ты что, уснула?! - помогите мне святые, дайте мне спокойствия, почему у моей тетушки такой визгливый голос и проснулась она так не вовремя.
        Я уткнулась лбом в грудь Двэйна, переводя дыхание и успокаивая взволновавшееся сердце. У мужчины оно тоже громко стучало, этот звук проливался бальзамом на мою душу, значит, он ко мне тоже небезразличен. Я вздохнула и отодвинулась, как бы ни хотелось задержаться в объятиях лорда подольше, но есть правила, этикет, нормы морали и другие условности.
        - Спасибо вам, лорд Двэйн, ваш камзол просто спас меня.
        - Ну что вы, как я мог оставить замерзать благородную леди, - подыграл мне герцог. - Позвольте, я помогу вам спуститься из экипажа.
        - Ах, вы так благородны и заботливы, но не могли бы вы сначала помочь моей тетушке. Вы же понимаете, в ее возрасте тяжело посещать такие увеселительные мероприятия.
        - Леди Пранер, прошу вас, - протянул руку тетке Двэйн, за секунду оказавшись у подножки экипажа.
        Графине ничего не оставалось делать, как протянуть в ответ свою сухонькую ладонь, она же не могла отказать в любезности герцогу. Тот помог ей спуститься, почти из рук в руки передав ее груму, вырываться или остаться дожидаться меня на дорожке леди Пранер не позволяла гордость. И она, поминутно оглядываясь, пошла медленно к дому.
        - Прошу вас, миледи, - протянул мне открытую ладонь Двэйн. Я подала руку и очутилась в его объятиях. - Я с удовольствием внес бы вас в дом на руках, но пока не могу позволить себе такой радости. Ведь такое разрешено только супругу.
        - Рибианна, - донесся голос тетки, которая уже не делала вид, что идет к дому, а стояла и пристально смотрела на нас.
        - Да, тетушка, я уже иду. И кто придумал ждать полгода, - невольно вырвалось у меня, заставив смутиться от мысли, что обо мне подумает Двэйн после таких слов. Но он наоборот счастливо рассмеялся, крутанул меня вокруг себя на руках и поставил на дорожку.
        - Приятных снов, Анна, вряд ли завтра, точнее, сегодня я смогу вас навестить, дела, вы же понимаете. Но я пришлю весточку, обещаю.
        - Я вам верю. Спокойной ночи и удачного расследования, Двэйн.
        Я уже третий день сидела дома, Двэйн регулярно слал цветы и записочки, что он очень занят и не может пока приехать. Ха, приехать, да тут от его ведомства до нашего дома идти минут пятнадцать, я проверяла. Ходила, гуляла с Наденькой и парой охранников неподалеку. Зайти я, конечно, не решилась, еще подумает, что я на него вешаюсь. А меня просто мучает любопытство, как же продвигается расследование смерти Элеоноры? Вдруг Двэйн зашел в тупик, а моя подсказка была бы очень ему кстати?
        Но всем было не до меня. Дед уехал поправлять здоровье на минеральные воды, напоследок сказав, что если уж герцог Варрийский не сможет защитить меня от его недругов, то ему тем более это не под силу. Так что без толку сидеть и сторожить меня, пусть этим занимаются профессионалы. Отец с матерью тоже уехали, только в соседнее государство, на какой-то слет министров или что-то в этом роде, политика меня никогда не интересовала. Вообще-то, должен был отправиться только отец, но маман вызнала через свои связи, что министров приглашают с женами. Какой был скандал! Я знала, что у маменьки громкий голос, но чтобы настолько. В общем, отец получил сполна, с него даже слетела обычная маска холодности и самоуверенности.
        Мне пришлось весь день прятаться от них обоих, потому что каждый из них просто мечтал излить мне душу, рассказать, как его не понимают, не ценят. А оно мне надо? Они же все равно помирятся. То, как они это делают, слышат все в округе: сначала крик, шум, разбитая посуда, а потом тишина, а прислуга старается близко не подходить к дверям их покоев. Я как-то прошла мимо, так потом бежала оттуда с красными щеками. Это хорошо, что их апартаменты находятся в другом крыле дома. Зато теперь я знаю, что мои родители, несмотря ни на что, любят друг друга до сих пор, причем весьма громко и страстно любят, прямо зависть охватывает.
        И вот я одна в доме, под присмотром тетушки, кошмар. Документами не займешься, дед закрыл свой кабинет, отец, соответственно, свой, но в его бы я даже не полезла, пусть сам со своей политикой разбирается. Мне оставалось сидеть с тетушкой и вязать, раньше я думала, что занятие этикетом - это самое ненужное из того, чему меня учили в жизни, но оказалось, есть еще вязание. Кого-то оно успокаивает, кому-то просто нравится, меня же оно раздражало. Поэтому, когда нам принесли приглашение на церемонию погребения, я, едва глянув обратный адрес, сразу согласилась. Приглашение было от графини Диолан, мачехи покойной Элеоноры.
        За пару дней я успела кое-что узнать об этом семействе, тут неоценимую услугу оказала мне Наденька, она общалась со многими служанками из соседних домов. И ради моего красочного рассказа она прошлась по знакомым и выяснила для меня интересные подробности из жизни Элеоноры и ее мачехи. Кстати, именно мачеха была у меня главной подозреваемой. Ведь со смертью девушки приданое останется в семье. Мачеха, леди Лилит Диолан, была молодой женщиной, немногим старше меня, всего-то двадцати пяти лет от роду. Замуж за престарелого графа ее выдали в шестнадцать. Прислуга шепталась, что старый граф был еще тот извращенец. Вся прислуга у него была из молоденьких девушек, которых он регулярно тащил в свою постель, именно такая любвеобильность и стала причиной его смерти. Лилит стала вдовой в двадцать лет, но так как ребенка рождено в браке не было, она не имела права распоряжаться наследством, и оно должно было перейти Элеоноре после ее свадьбы. А графине назначалось пожизненное содержание, но это были сущие гроши по сравнению со всем состоянием. Также по брачному контракту она не могла повторно выйти замуж, пока
на ее попечении находилась Элеонора. В общем, мачеха была идеальной кандидатурой на роль убийцы. Конечно, вряд ли она это сделала своими руками, но в качестве заказчика могла выступать.
        Всю подготовку к этому весьма скорбному мероприятию я полностью доверила тетке. Сама я на похоронах если и бывала, то не помнила этого, даже представление имела смутное. Фантазия рисовала открытый гроб и плачущих людей вокруг, или это было воспоминание? Не уверена, все слишком тускло и размыто.
        Подготовившись морально, пополнив запасы носовых платков, мы, такие похожие с теткой, в строгих темных платьях, в шляпках с черной вуалью, отправились в дом графини Диолан. За нами, как всегда, ехали охранники, но это уже было привычное зло. За одним малым исключением, я уже который раз замечала, что стоит мне только выйти за пределы усадьбы, то помимо нашей охраны, несильно скрываясь, за нами следовал мужчина.
        Невзрачный, непримечательный, какой-то серый, если бы он хоть как-то прятался, я его бы не заметила, но он шел уверенно, даже вальяжно. Может, его приставил Двэйн? Не думаю, что преступники бывают такие наглые. Но все же спросить у лорда не помешает.
        Похороны оказались не так страшны, как я себе представляла. Не было ни открытого гроба, ни душераздирающих сцен со слезами, все тихо и мирно. В фамильный склеп спустились только родственники - их было немного - и священнослужитель. Потом был поминальный обед, прошедший по традиции в молчании и уже после него все присутствовавшие подходили по одному и приносили свои соболезнования хозяйке дома. За нас это сделала тетушка, хоть я и была выше ее по положению, но уважение к возрасту пока никто не отменял. Я же стояла рядом, со скорбным лицом, промокая платочком несуществующие слезинки. Молодая вдова была хороша собой, горе никак не отразилось на ее лице. Могла бы и побольше белил на лицо нанести, а то неприлично иметь такой цветущий вид на похоронах падчерицы. Но на заказчицу, а тем более убийцу, она походила мало, слишком бесхитростное лицо, такие люди говорят, что думают. А вот так называемый жених, что бросил Элеонору за несколько часов до убийства, мог это сделать.
        Блондин, аристократ до мозга костей, красивый, холеный, с цепким взглядом, все это никак не сочеталось с его скорбным видом и прикладыванием надушенного платочка к виску. С ним разговаривать толку не было, такой даже случайно не проболтается, а вот расспросить вдову стоило. Осталось придумать, как это сделать, не вызывая подозрений. Но тут отличилась тетка. Всего лишь несколько слов и я простила ей даже пытку вязанием.
        - Ах, это так ужасно, когда умирают такие молодые. Моя племянница так была шокирована этим зрелищем, что уже которую ночь плохо спит. Ведь так, Рибианна? - повернулась ко мне тетка. Я сделала донельзя шокированное лицо, кивнула, поднесла платочек к губам, как будто меня начало подташнивать.
        - Тетушка, это было ужасное зрелище, бедная Элеонора. Ведь мы с ней чуть не стали подругами, - платочек к глазам. - Она умерла практически у меня на руках, именно мне она сказала последние слова перед смертью.
        - Какие слова? - ухватилась за мою последнюю фразу графиня.
        - Она сказала, что ее убили! - громким шепотом сказала я, отмечая краем глаза, как заинтересованно глянул в мою сторону «убитый» горем жених. - Это было так страшно, она хотела что-то еще мне сказать, но не успела.
        - Какая жалость, что она не сказала вам большего, - притворно вздохнула мачеха, пряча удовлетворенный блеск глаз за опущенными ресницами. Может, я зря списала ее? Что ж, подкинем ей зацепку, если ухватится, то буду копать дальше.
        - Вы правы. Сейчас мы не узнаем, что хотела сказать Элеонора. Но у меня есть предположения, - приблизилась я к графине, понижая голос до шепота, подозрительно оглядываясь по сторонам.
        В общем, делала все, чтобы блондинистый ловелас заинтересовался еще больше, что же такое тайное я рассказываю леди Диолан. Судя по тому, что он как бы невзначай стал прохаживаться недалеко от нас, мне это удалось.
        - Так вот, незадолго до того злополучного бала я повстречала Элеонору, она была расстроена и подавлена. По секрету она рассказала, что жених бросает ее ради другой женщины. Каков подлец! - я специально не стала говорить всей правды, надо же и козыри иметь.
        - Я всегда говорила Элеоноре, что он не достоин ее, но она была влюблена и меня не слушала. Я не удивлюсь, если это он ее убил! А теперь ходит и делает горестный вид, - тут же поддержала мою версию графиня. Ясно, что-то тут нечисто.
        - Ну что вы, нельзя так обвинять человека, он может быть подлецом, но не обязательно убийцей, - не хватало еще, чтобы по всему высшему свету начали говорить, что я обвиняю кого-то в преступлении.
        Перекинувшись с хозяйкой дома еще парою ничего не значащих фраз, выразив ей свои соболезнования, мы с тетушкой направились к выходу. У меня появились идеи, которые стоило проверить.
        - Леди Монфри, вы не уделите мне минутку, - подхватил меня под локоток женишок покойной Элеоноры.
        - Какая безнравственность, не успело остыть тело леди Элеоноры, а он уже оказывает знаки внимания другой девушке! - взвилась моя тетка, гневно сверкая глазами на графа.
        - Вы ошибаетесь, я всего лишь хотел поговорить с леди Монфри об Элеоноре. Мне сказали, что леди разделила с моей любимой последние минуты ее жизни. Я хотел выразить признательность, ведь так важно, чтобы в такой трагический момент кто-то оказался рядом, - вещал скорбным голосом красавчик.
        - Тогда надо было должным образом подойти, попросить, чтобы вас представили леди. А не хватать ее, как какую-то служанку за руку. Куда катится нынешняя молодежь? Вот в мое время девушки не смели глаз поднять от пола, а молодые люди были учтивы и вежливы, - не на шутку разошлась тетка. Я же представила девушек, которые пытаются оторвать свои глаза от пола, и подавила улыбку, потом посмеюсь над перлами родственницы.
        Но в одном ей можно было сказать спасибо: своими воплями она привлекла к нам внимание, приглашенные начали на нас оглядываться с нездоровым энтузиазмом, предвидя скандал. Граф же предпочел ретироваться, а я, подхватив под руку тетку, повела ее на выход. Она еще с полчаса рассказывала о светлом прошлом своей молодости и поливала грязью нынешнюю молодежь. Я молчала, о прошлом мне сказать было нечего, да и не хотелось, чтобы эта речь затянулась на оставшиеся полдня.

* * *
        Герцог Варрийский был серьезно занят. Дело об убийстве Элеоноры Диолан из бытового преступления, когда виновных обычно находят среди близких родственников, переросло в международное. Экспертиза показала, что девушка была отравлена сильнейшим, быстродействующим растительным ядом, его производили только в сопредельном государстве. В минимальных дозах этот препарат использовался как лекарство, при увеличении становился ядом или наркотиком, что, по мнению Двэйна, было одним и тем же. Этот препарат достать на рынках города не было возможности, за его ввозом строго следили, лекари отписывались за каждый грамм, а за контрабанду полагалась смертная казнь. Но, видимо, как-то в столицу этот препарат провезли. Потому первым делом лорд дал задание проверить запасы у всех лекарей страны. Тех, кто имел лицензию на использование этого вещества, было не так много и большинство из них жили в столице.
        Сейчас лорд читал отчеты, и никаких пропаж или ненормированного расхода яда за эти дни зафиксировано не было. Что ж, он и так был в этом уверен, скорее всего, им посчастливилось напасть на след наркоторговцев. Тут ему на глаза попался еще один отчет. Он совсем забыл, что отправлял человека узнать о прошлом Рибианны.
        Отчет был короток и лаконичен: никаких внебрачных детей и связей, никаких порицаемых увлечений или пристрастий, более того, вообще никаких увлечений. Скромная, домашняя девочка, по словам прислуги - слабая не столько здоровьем, сколько морально, но такой она была до болезни. Сейчас же Анна была совсем другим человеком, но тут, скорее всего, сказывалась потеря памяти, а с ней и всего, что угнетало девушку.
        Прочитав отчет до конца, Двэйн порвал его на мелкие клочки, вымещая на бумаге все чувства, что вызвали у него последние строки. Понятно, почему родственники Анны не торопятся нанимать целителей, чтобы вернуть память девушки. Никакой болезни не было, а была неудачная попытка самоубийства. Человек, копавшийся в прошлом девушки, так и не смог выяснить, чем была вызвана эта попытка, которая не удалась по чистой случайности.
        У Двэйна всплыла в голове одна фраза, сказанная Рибианной: «Человек, который хочет умереть, делает это наверняка». И по изложенным в отчете фактам, сама она делала это наверняка, и только чудо смогло вернуть ее к жизни. Надо навестить девушку, она последние дни одна, вряд ли ее тетка может в достаточной мере уследить за Рибианной. Но почему родственники девушки бросили ее одну сейчас?
        Нет, надо срочно что-то думать со свадьбой, он не хочет, чтобы его невеста оставалась в том доме. Ведь в отчете между строк написано, что Рибианна росла забитым, безвольным ребенком, она всегда была в тени своей матери. Это сейчас Анна ей сопротивляется, а что будет, когда вернется память? Надо срочно забирать Анну из семьи, чтобы ничего ей не напоминало о прошлом, чтобы она жила настоящим и будущим. В будущем девушки лорд Двэйн видел только себя и никого больше.
        У герцога никогда не расходились слова с делом, если он решил навестить Рибианну, то собрался и пошел. У него даже в мыслях не возникло, что он может не застать девушку дома. Правильно, куда ходить молодой невесте? Только в сад подышать свежим воздухом. Но нет, Рибианна в сопровождении тетки отправилась на поминальный обед. С учетом прочитанного отчета от этой новости лорд Двэйн обзавелся лишней парой седых волос. Во-первых, Элеонора умерла на руках у Анны, преступники вряд ли будут узнавать, что ей известно, просто уберут, как ненужного свидетеля. Во-вторых, похороны молодой девушки могли напомнить Анне о своей неудавшейся попытке уйти из жизни. Нет, в женитьбе есть не только положительные стороны, Двэйн так не нервничал, даже когда на него покушались, а тут от одних предположений готов бежать, спасать, защищать Рибианну. Хотя надо было бы ее запереть где-нибудь под охраной до самой свадьбы. Наверное, он бы так и сделал, но кому он может доверить свою невесту?
        Глава 5
        Мы ехали домой, тетушка что-то рассказывала из своей молодости, я кивала, делала заинтересованное лицо, но сама думала о своем. Что мне удалось узнать? Практически ничего, теория с мачехой не подтвердилась, но и опровергать ее было рано. Была только маленькая зацепка: графиня Диолан очень хочет, чтобы в убийстве Элеоноры обвинили ее жениха. Что это? Попытка отвести от себя подозрения? Или месть обманутой женщины? Она молода, привлекательна и у нее вполне могли быть какие-то отношения с графом, но он бы на ней никогда не женился. И дело не в возрасте, а в наследстве. Нет, надо точно узнать о финансовом положении графини, а еще как можно больше о ее личной жизни. И конечно об Элеоноре. Не дает мне покоя ее нарочитая попытка самоубийства. Что-то в этом нечисто, зачем был весь этот спектакль? Может, она устроила это представление для жениха? Но я его там не видела, девушка с кем-то сидела за столиком, но это не мог быть граф. У того мужчины волосы тоже были светлые, он сидел спиной к двери, когда мы поднялись в зал на второй этаж, но они, волосы, не могли за три дня вырасти на ладонь. Вопрос, кто это
был и куда этот человек делся?
        Придется привлекать Наденьку, но ее можно отправить поспрашивать об Элеоноре и ее мачехе, никто этому не удивится. Я могу покопаться в финансовых документах деда, он хранит в библиотеке отчеты за прошлые годы, что-то там да будет. Но кого отправить в ресторанчик? С охранниками официант не станет разговаривать, а со мной? А если предложить деньги? То очень может быть. Значит, какой у нас план? Во-первых, отправить по окрестным домам Наденьку, дам ей выходной на это. Во-вторых, порыться в документах. В-третьих,…
        - Леди Рибианна, какой сюрприз, а я уже не надеялся вас дождаться, - оборвал мои размышления весьма мрачный лорд Двэйн. Может, случилось что? Надеюсь, не с дедом.
        - Лорд Двэйн, рада, что вы смогли выбраться к нам. Зайдете на чашечку чая? - мило улыбнулась ему, в уме просчитывая варианты: стоит ли рассказать Двэйну о своих подозрениях или нет.
        Глянув еще раз на сосредоточенного жениха, решила подождать с откровениями, вот узнаю побольше и все сразу расскажу. Интересно, а почему тетушка не возмутилась? Ведь герцог сделал вид, что ее вообще нет. Я обернулась на родственницу, которая шла следом за нами, я даже не заметила, что мы почти подошли к дому, так вот у тетки был очень напуганный вид. Еще одна загадка.
        - Чай и булочку с вишневой начинкой для леди, мне вино, все это в библиотеку, - отдал распоряжения лорд вставшему у него на пути дворецкому. Загадки продолжались, в моем доме лорда слушались даже лучше, чем меня. В душе начал зарождаться протест. Что это он раскомандывался, еще не женился, а ведет себя так, будто я его собственность. - А вам, леди Пранер, лучше прилечь, отдохнуть, в вашем возрасте вредно волноваться. Тем более водить племянницу на похороны.
        Эта фраза была последней каплей, хватит мне родителей, что следят за каждым моим шагом. Я открыла рот, чтобы высказать все, что накопилось, и не только к лорду, но и вообще ко всему миру, что меня окружает. Но сказала совсем другое:
        - Милорд, вы хотели о чем-то со мной поговорить? Что ж, в библиотеке действительно будет лучше. Вы проходите, дорогу знаете, а мне надо переодеться, - на самом деле мне надо было успокоиться, не хотелось устраивать безобразный скандал в духе моей матери.
        Тем более она хоть имеет право кричать на отца, а у меня таких прав на Двэйна нет. И,
        возможно, никогда не будет. Кто, вообще, придумал, что девушкам обязательно надо выходить замуж? Хотя по-другому из дома не вырваться, может быть, я зря обратила внимание на такого сильного мужчину, как Двэйн? Может, с тем же Эдиком было бы проще найти понимание? Я вздохнула, Эдик, он же Эдуард, был хороший парнишка, но он меня совсем не привлекал. А к Двэйну хотелось прильнуть, очутиться в его крепких руках, почувствовать вкус его губ.
        Но с другой стороны он подавляет. Смогу ли я прожить всю жизнь с человеком, который поинтересовался моим мнением всего один раз, когда спрашивал, выйду ли я за него замуж. Ведь брак заключается один раз и на всю жизнь.
        Я прошлась по своей комнате, зашла в ванну, плеснула себе на лицо водичкой, промокнула полотенцем и пошла в библиотеку, так и ничего для себя не решив.
        - Вы не переоделись, - заметил лорд Двэйн.
        - Я передумала. Так о чем вы хотели поговорить?
        - Вы присаживайтесь вот сюда, вам будет удобно. Чаю еще не принесли, но я уверен, скоро все будет.
        - Лорд Двэйн, я пока еще в своем доме и знаю когда, а главное, куда мне присесть. Может, не будем ходить вокруг да около. Вы ведь пришли не просто так. Что-то с дедом? Или родителями?
        - Нет, что вы, с вашими родственниками все хорошо, во всяком случае, я никаких отчетов по ним не получал. Я хотел поговорить о том, что вы крайне неосмотрительны. Вы вышли из дома всего лишь с двумя охранниками. С вами могло случиться по дороге что угодно. Я не говорил вам, но убийство Элеоноры Диолан - это очень опасное дело. Думаю, будет лучше, если вы до окончания расследования ограничите свои передвижения по городу.
        - То есть вы хотите запереть меня в моем же доме? Я вас правильно поняла? - я себя еще сдерживала, глядя в откровенно недоумевающее лицо Двэйна. Похоже, он действительно считал, что это правильное решение и не понимал, что меня в нем так задевает.
        - Ну почему, никто вас закрывать не будет, просто я поставлю усиленную охрану, которая никого не пропустит на территорию усадьбы. Если же вам будет надо куда-то пойти, я понимаю, молодым девушкам хочется пройтись по торговым лавкам или подружкам. Вы уведомите меня заранее, чтобы я смог найти время в своем расписании. Вот, скажем, завтра, вы никуда не собираетесь? У меня есть свободное время. Минуточку, сейчас скажу точно когда, - герцог вытащил небольшую записную книжечку из внутреннего кармана камзола. Открыл и начал искать видимо завтрашнюю дату, почерк у Двэйна был мелкий, аккуратный и без единой помарки. Это было еще одно подтверждение, что мужчина скрупулезен даже в мелочах.
        - Я вынуждена отказаться от вашего предложения. Я не хочу, чтобы мой дом превратился в осажденную крепость. Спасибо вам за заботу, но мои охранники смогут меня защитить.
        - Вы не понимаете, дело государственной важности, и я настаиваю, чтобы вы сидели дома, - встал герцог, видимо, решил подавлять не только авторитетом, но и массой. Видит господь, я очень хотела избежать скандала, но так дальше нельзя.
        - По закону мне, как свидетелю преступления, вы можете только предложить дополнительную защиту и охрану. Так вот, я от нее отказываюсь! Есть еще вопросы или предложения?!
        - По закону я несу за вас ответственность перед Богом и королем, ну еще перед скопищем ваших родственников, которые бросили вас на произвол судьбы, - глаза Двэйна полыхнули, из них ушло обычное равнодушие.
        - По закону вы будете нести за меня ответственность, когда станете моим мужем, но не раньше. Если станете, конечно. Вы приходите в мой дом, распоряжаетесь моими слугами, командуете моей тетушкой, а еще хотите, чтобы я безвылазно сидела дома. И сколько, по-вашему, я так должна сидеть?! И чем вы прикажете мне заниматься?!
        - Другие девушки находят, чем заняться. Не знаю, вязание, например. А насчет того сколько, то это самый простой вопрос - до нашей свадьбы! И это не обсуждается.
        - Что не обсуждается? Сама свадьба или продолжительность моего затворничества? Ну просижу я до нее, а дальше? Вы запрете меня в своем доме или, может быть, в поместье? Да, впрочем, какая разница, я не хочу так. Мне надоело! Я всю жизнь просидела в своем поместье, в своей комнате, но и там мне не давали даже побыть одной. Вы ведь тоже приставите ко мне какую-нибудь даму, чтобы она следила за мной днем и ночью? Конечно, нельзя же оставлять жену одну, вдруг ей какая-нибудь блажь в голову ударит, решит утопиться от счастливой жизни. Я думала, что выйду замуж за умного мужчину, который видит во мне не только живую куклу для рождения ему наследников. Но, видимо, я ошиблась, и вы такой же, как и все остальные. Для вас женщины не люди! Лучше выйти за Эдуарда, он хотя бы любит меня!

* * *
        Двэйн смотрел на мечущуюся по комнате девушку, щеки у нее раскраснелись, глаза горят. Он и так считал, что невеста у него красавица, но вот такая она казалась ему еще краше. Он молча любовался, давая девушке возможность высказаться, мозг привычно отсеивал все, что не считал важным. Но после фразы, что от такой жизни можно утопиться, сделал стойку, как охотничий пес. Вот оно в чем дело, видимо, и в прошлый раз была такая же причина. Девушку просто душила опека матери, запреты отца, а с ее натурой трудно смириться с ролью добропорядочной дочери и впоследствии жены.
        Раньше благородные леди следили за всем, что происходило в доме, в поместье, а сейчас этим занимаются управляющие. Он уже хотел сделать шаг, чтобы наконец-то поймать эту неуловимую девицу в свои объятия, но ее последняя фраза заставила нахмуриться. Это какой такой Эдуард любит его невесту? Почему этого не было в отчете? Кажется, кого-то ждет серьезное взыскание. Но это потом, а что делать сейчас? Кто бы ни был этот Эдуард, он сейчас интересовал Двэйна меньше всего, уж с соперником он справится, а как быть с Анной? Будь она его подчиненной, он бы просто ее заставил делать так, как он считает нужным, не сильно утруждая себя объяснениями. Но Рибианне именно это не нравилось, во всяком случае, он понял ее так. Наверное, надо было поговорить, объяснить, но сейчас остановить нескончаемый монолог можно было только одним способом - закрыть Анне рот. Был один очень приятный и действенный вариант, но получать от невесты пощечину желания не было, поэтому он решил оставить поцелуи до более подходящего момента. Сделав шаг навстречу, поймал девушку, обнял ее, крепко прижав к своей груди, она даже замолчала от
неожиданности. Двэйн мысленно похвалил себя за находчивость.
        Она не вырывалась, и Двэйн слегка ослабил объятия, вдруг ей неудобно. Но Рибианна наоборот обвила его руками и сама прижалась к нему. Сердце лорда дернулось и застучало с удвоенной силой. Может, зря он решил не целовать девушку? Двэйн склонил голову, потерся щекой о макушку Анны, вдохнул запах ее волос. Рука сама собой скользнула по спине девушки, усилием воли герцог удержал ее на талии Рибианны, хотя хотелось поместить ладонь ниже. А еще хотелось заглянуть ей в глаза, в такие яркие, небесные, увидеть в них желание, сравнимое с его собственным.
        - Анна, обещаю, я никогда не буду запирать вас в доме или поместье. И поверьте, никаких посторонних людей в нашей спальне не будет, это не то место, где я бы хотел видеть гостей, - Двэйн провел пальцами по щеке девушки. - Но я все же прошу побыть какое-то время дома, преступники могут думать, что вам известно больше, и они ни перед чем не остановятся, чтобы убрать свидетеля. И что же я тогда буду без вас делать?
        - Найдете себе другую невесту. Девушек на выданье хватает, - буркнула Анна, но так и не отстранилась.
        И ведь она права, только сам он не стал бы искать себе невесту, ему нашел бы король. Но как сказать девушке, что он хочет именно ее. Как объяснить, что для мужчины это высший критерий, когда он не просто физически хочет женщину, а хочет видеть ее матерью своих детей. Но женщинам подавай романтику, разговоры о любви.
        - Мне не нужна другая девушка, - мягко сказал он, приподнимая ее лицо за подбородок.
        В глазах у Анны стояли слезы, она старалась отвернуться, но он не дал, коснулся губами виска, потом глаз, нежными поцелуями покрывая все лицо. Он оттягивал сам поцелуй, ему хотелось, чтобы Рибианна потянулась к нему навстречу. И такой момент наступил, губы Анны приоткрылись, она была так мила с полуприкрытыми глазами и смущенным румянцем. Герцог улыбнулся, поцеловал уголок рта девушки, не торопясь завладеть ее губами, он не хотел пугать Анну своей страстью. Но как же ему, взрослому мужчине, тяжело себя сдерживать.
        В дверь библиотеки постучались, кто бы сомневался, видимо, наедине они смогут остаться только после свадьбы. Мужчина вздохнул, напоследок коснулся мимолетным поцелуем губ невесты и отпустил ее. Девушка покраснела еще больше, опустила взгляд и отошла к окну, повернувшись спиной к двери. Да, так было лучше, не хватало еще плодить сплетни среди прислуги.
        - Войдите, - громко сказал он, принимая привычный невозмутимый вид.
        В комнату служанка вкатила столик на колесиках, немного заикаясь, она спросила, не нужно ли что-то еще и, получив отрицательный ответ, вышла.
        - Анна, вы не попьете со мной чаю? - позвал девушку лорд. Несмотря на неудавшийся поцелуй, у него было хорошее настроение, точнее, стало.
        - Вы же хотели вина, неужели вам его не принесли? - обернулась к нему девушка, она уже справилась со своим смущением, но щеки у нее еще алели.
        - Я передумал. Вам не кажется, что у нас много общего? - Двэйну хотелось шутить, давно ему не было так легко.
        Девушка присела в соседнее кресло, взяла в руки булочку и о чем-то задумалась. Лорд не прерывал ее раздумья, ему нравилось смотреть, как Анна хмурит брови, что-то решая для себя, ему вообще нравилось на нее смотреть.
        - Двэйн, я хотела сказать, точнее признаться. Я вам не всю правду сказала. Последнее слово Элеоноры было не «убили», а «убила». Я неспециально, просто ваш подчиненный так расслышал, а я не стала его поправлять. Мне тогда показалось, что разница невелика. Это потом, поразмыслив, я пришла к выводу, что Элеонора необязательно говорила, что ее «убили» или «убила». Может, она сама хотела признаться в убийстве. То есть покаяться перед смертью. Или вообще хотела сказать, что нечто находится «у Билла». Но это так, предположения. Вы простите меня?
        - Как вы сказали? - нюх, который никогда не подводил Двэйна, заставил того дернуться к девушке.
        - Вы простите меня? - повторила она, отодвигаясь от него.
        - Нет, не то, вы говорили что-то про «Билла».
        - А, ну дословно слова Элеоноры звучали так: «помогите, убила». Я подумала, может, это не «убила», а «у Билла», то есть у Вильяма?
        - Анна, вы золото! Я совершенно на вас не сержусь, но все же вынужден настаивать на усилении вашей охраны. Надеюсь, вы ни с кем не делились вашими предположениями? И никому их не говорите! Я очень за вас волнуюсь, преступники могут только за это предположение захотеть с вами расправиться.

* * *
        Конечно, я согласилась и на дополнительную охрану, и дома посидеть. Как можно отказаться, когда тебя просят с таким восхищением в глазах. Правда, Двэйн обещал, что это недели на две, не больше. Тогда мне показалось, две недели - это недолго и я согласилась. Еще свежи были в памяти его мягкие поцелуи, еще грел душу стук его сердца.
        Спустя три дня воспоминания все также свежи и сердце замирает, когда они вдруг вспыхивают в моей голове, но меня буквально душат стены. А тут еще вчера Наденька поведала мне все, что ей удалось узнать про семью Диолан. Да и сама я накопала весьма занятные данные среди дедовских отчетов за прошлые годы. Не сказать, что там все было на виду, но если планомерно проверять только документы по графству Диолан, то проявлялась завидная закономерность.
        В графстве был стабильный доход с рудников, что граничили с нашим южным соседом, небольшим, но весьма богатым королевством. Если не вдаваться в политику, то эта маленькая соседняя страна была прибежищем для контрабандистов, пиратов, и других неблагонадежных элементов, главное, чтобы у них было достаточно денег на оплату въездной пошлины. Размер ее варьировался от символического (для нужных королевству людей) до неимоверно высокого, если человек находился в розыске в ряде стран. Почему соседние страны не раздавят этот рассадник преступности? Думаю, все дело в деньгах, скорее всего, большинство богатых семей, как в нашем королевстве, так и в соседнем, имеют там какую-то выгоду.
        Но это я отвлеклась, в графстве были рудники, приносящие, судя по отчетам, постоянный доход. Бывает. Но не бывает так, что на протяжении нескольких лет сумма дохода из года в год была одинаковая. А как же погодные условия, эпидемии, оползни, обвалы и другие бедствия, что влияют на общую прибыль? Конечно, только просмотрев отчеты, понять, какова обстановка в графстве в действительности, было невозможно, но даже я видела, что дело там нечистое. А тут еще Надя со своими новостями.
        Как я и думала, роман между мачехой Элеоноры и ее женихом был. Но что меня удивило, так это то, что Элеонора об этом знала. Леди Лилит встречалась с графом Тронси еще до того, как молодой человек сделал предложение Элеоноре. Еще поговаривали, что у вдовы был внебрачный ребенок от графа. В общем, все оказалось запутаннее, чем я думала, наверное, Двэйн меня не обманывал, когда говорил, что это дело государственной важности.
        Другая бы девушка спокойно сидела дома и радовалась, что ее жених так о ней заботится. Я тоже радовалась, но спокойно сидеть не могла, любопытство грызло, а Двэйн не спешил ко мне с рассказом о блестяще раскрытом деле. Он опять отправлял мне записочки в корзинах с цветами. Это было приятно, но лучше бы он сам забежал на пару минут. Мне хватило бы одного поцелуя, только настоящего. Вздохнула, если бы не служанка, что так не вовремя пришла с чаем, он бы меня поцеловал.
        Еще меня раздражало, что та же Надя может ходить по улице одна, а мне даже под охраной нельзя. Мне даже пришла идея переодеться в платье служанки и пойти спокойно погулять. Но ее я оставила на крайний случай, вдруг в спешном порядке придется покидать дом.
        Но раз уж эта мысль пришла в голову, то надо подготовиться, сегодня как раз у Нади выходной. Гардероб служанки был небольшой, надо будет ей взамен старого платья купить новое. Наденька была крупнее меня и немного выше, но это поправимо, возьму свои туфли на каблуках, под длинным подолом их все равно не видать, а для увеличения выпуклостей напихаю тряпок. Через полчаса перед зеркалом крутилась дородная девица в строгом платье. Чтобы волосы не бросались своим примечательным цветом в глаза, связала их в узел и надела шляпку. Меня настолько захватил процесс переодевания, что помимо одежды я еще легкий грим нанесла, сделала ярче щеки (у прислуги не бывает аристократической бледности), подсурьмила брови и ресницы по той же причине. Ух ты, а с черными ресницами я просто красавица, жаль, что сейчас модно быть бледной поганкой.
        Я крутилась перед зеркалом, кидая в него томные взгляды и представляя на его месте Двэйна. Интересно, он бы узнал меня в таком виде. Решив, что пора раздеваться, ведь скоро обед, я уже протянула руку к шляпке, как в мою комнату ворвался один из охранников, что Двэйн ко мне приставил.
        - Хозяйка где? - рявкнул он на меня с порога, от такой наглости я онемела и промычала что-то невразумительное.
        - Дура, я спрашиваю, леди где?! Она же в комнату к себе заходила!
        - Не знаю я, вышла она, - пробормотала я, опуская ниже голову, начиная понимать, что мужчина принял меня за служанку.
        - А ты почему за ней не пошла? Разве тебе герцог не давал инструкций? - распалялся мужчина, нервно бегая по комнате и заглядывая то в гардеробную, то в ванную.
        - Нет, Надя попросила побыть с госпожой, - зачем-то продолжала я эту игру.
        - А она сама где? А да, ей же госпожа выходной дала. Пошли, дуреха, будешь объяснять герцогу, как ты проворонила госпожу, - схватил меня за локоть мужчина и потащил на выход.
        Совсем обнаглели, сами меня упустили, а теперь хотят все свалить на бедную служанку. Я уже хотела сказать все, что о них думаю, раскрыть свое инкогнито, но передумала, всегда успею. А вот посмотреть в глаза Двэйну и ткнуть его носом в некомпетентность некоторых сотрудников, желание было. Но все же я решила дать им последний шанс.
        - А может леди в библиотеке? Она туда завсегда ходит, - немного заикаясь и на деревенский манер, предположила я.
        - Смотрели уже, нет ее там, - хмуро ответил охранник.
        Вообще-то, он был самый огромный из всех, я ему даже на каблуках едва доставала до плеча. Черные глазища, черные волосы и недельная небритость, тут любой испугается, а не только я.
        Тут он вывел меня из дома через черный ход, и я не удержала визга: на дорожке валялся труп какого-то мужчины в луже крови. Не то что я очень впечатлительная, но когда чуть не наступаешь в парящую кровь, которая еще сочится из почти отрубленной головы, поневоле закричишь.
        - Ну-ну, малышка, это был плохой дядя, - усмехнулся чернявый, вытаскивая меня из-за своей спины, куда я, сама не знаю когда, спряталась.
        - Ланс, обыскать все вокруг, в доме следы ищет Ганс с ребятами. Думаю, этот, - пнул он труп, - был не один, пока он отвлекал нас, госпожу похитили. Представляешь, что с нами сделает герцог?
        - … - фраза, сказанная Лансом, заставила покраснеть меня до корней волос, такую интерпретацию интимных отношений я не могла даже представить.
        - Ланс, заткнись, ты смущаешь девушку, - крепче сжимая мою руку, ухмыльнулся мужчина. - Коня моего оседлали?
        - Ты что, девицу с собой повезешь? Зачем тебе это? Или глянулась? - заглядывал мне под шляпку другой охранник, старше возрастом и с окладистой бородой. - А красива девка.
        - Ты давай не заглядывайся, иди, работай, - гаркнул на него чернявый и потащил меня в сторону конюшни. Что-то мне расхотелось играть свою роль дальше, но тому типу я признаться боялась, продержаться бы до кабинета Двэйна. - Ты не бойся, если невиновная, герцог тебе ничего не сделает, в отличие от нас.
        Мужчина подавил вздох, распрямил спину, хотя куда больше, подхватил меня за талию и посадил на коня.
        - А ты и правда симпатичная, - белозубо улыбнулся он мне. - Пойдешь со мной на свидание, когда все уладится?
        - У меня жених есть, - выдавила я, густо краснея, на меня никто еще не смотрел с таким откровенным желанием.
        - Неважно, он жених, а я женюсь, - расхохотался чернявый, заскакивая на коня и усаживаясь за моей спиной. - Люблю, когда у женщин все на месте. А еще люблю, когда глаза голубые, на моей родине такой цвет не встречается. Ну что, поедешь со мной в Родонию?
        Я прикинула, где это и что мне известно об этой стране. Мало, но даже того, что я знала, хватало.
        - Гарем - это не для меня, - буркнула я, стараясь отодвинуться от наглого наемника, но куда с коня денешься.
        - О как, а ты, оказывается, не такая уж дуреха. Так, может, ты пособница похитителей? - и голос такой грозный, провокационный, была бы я настоящей служанкой, точно бы на все согласилась бы.
        - Нет. Не надо, я подумаю над вашим предложением, - тихо прошептала я, мысленно придумывая наказание для этого типа.
        - Только недолго, а то я уже не смогу тебя защитить, - жарко произнес он мне на ухо.
        - Только вы сами скажете об этом моему жениху, я его боюсь очень, - придумала я каверзный план.
        - Да запросто, еще и по морде дам, - обрадовался тип и по-хозяйски обнял меня за талию. Надеюсь, этого никто из знакомых не увидит, главное, чтобы Двэйн не узнал. Мне даже немного жаль стало этого чернявого.
        Всю дорогу до управления (повезло, что оно находится почти рядом) чернявый вещал мне о своей неземной любви, которая с ним приключилась, едва он увидел мои глаза. За десять минут поездки верхом я начала понимать, почему их женщины не против гаремов. Не могу сказать за всю свою жизнь, но за последние полгода я не слышала и десятой доли тех слов, что он успел мне сказать. Понимаю, что мужчина говорил это только ради красного словца, но улыбка все равно наползала на мое лицо, как бы я ее оттуда не гнала. Верно говорят, что женщинам подавай красивые слова и романтические признания.
        Снимать меня с седла он тоже никому не доверил, но мне это было неважно, главное, он привез меня к управлению, а не в какой-нибудь свой аул. Это только в фантазиях можно представлять, как такой мужчина всю жизнь носит тебя на руках и сдувает пылинки. На самом деле понятие о браке в наших странах настолько разное, что будь он даже самым-самым, замуж бы за него я не вышла. И в первую очередь из-за гарема, я хочу быть единственной для своего мужа и никак иначе.
        - Заходи, не бойся, - затянул он меня в какую-то комнату. - Сиди тут, я сам поговорю с начальством. Возможно, он о тебе даже не спросит. Я скоро. Обидишь девушку, убью.
        Последняя фраза была сказана не мне, а молодому баронету, кстати, знакомому, именно он записывал мои показания в день убийства Элеоноры.
        - Леди Рибианна? - выдавил он, едва за чернявым закрылась дверь.
        - Баронет, вы меня не видели, я здесь инкогнито, - сказала я, вырывая из его цепких ладоней свою руку, которую он пытался облобызать по второму разу.
        - Я понимаю, конспирация! Я восхищен вами, леди! Это потрясающий ход, ни один преступник не догадается! А этот ход с князем! Просто потрясающе! - парня переполняли эмоции, глаза блестели, того и гляди его хватит удар.
        - Подождите, какой князь? Вы о чем? - прервала я поток восхищения.
        - Князь Мансур, он привел вас, - недоуменно проговорил баронет. - Вы разве не знали?
        - Честно признаться, впервые об этом слышу. А что князь делает в рядах моих охранников? - спросила я у молодого человека.
        - Князь давнишний друг герцога, они вместе учились, воевали, в общем, их многое связывает. И он не охранник, он должен просто наладить постоянное наблюдение за вашим домом. Но, признаться вам, я не понимаю, как герцог мог доверить вашу безопасность этому человеку. Князь, он же грубиян и развратник, каких свет не видывал, - доверительно прошептал он. - Если вы не знали, кто он такой, то зачем он вас сюда привез?
        Не знаю, правильно ли критиковать начальников, но в этом моменте я была согласна с баронетом, этот князь Мансур даже не отличил меня от служанки. Я уж молчу, что он нагло домогался невесты своего друга. Зря Двэйн ему так доверяет.
        - Баронет, вы тайны хранить умеете? - в ответ полетели клятвенные заверения и обещания. - Тогда слушайте, но это только между нами, надеюсь на ответную услугу.
        - Секретные данные раскрывать не буду, - нахмурился в ответ парень.
        - Обещаю, этого я не потребую. Вы мне просто расскажете парочку курьезных случаев, и мы будем в расчете, по рукам?

* * *
        - Двэйн, ты это, присядь, - вихрем ворвался в кабинет лорда Двэйна князь Мансур.
        - Саид, я уже сижу, если ты не заметил, - оторвался герцог от чтения очередного отчета.
        - Тогда выпей чего-нибудь. Я тебе на днях коньяк привез, для такого случая вполне подойдет.
        - Ты же знаешь, я не пью на работе. Если это все, что ты хотел, возвращайся к своим делам. Хотя постой, ты же должен был наладить охрану дома герцога Анзорского?! - Двэйн вперился ледяным взглядом в своего друга. Князь всегда не любил этот взгляд, он как будто замораживает душу.
        - Да тут такое дело, было нападение…
        - Что с Рибианной? Она жива? - перебил князя Двэйн, вскакивая на ноги.
        - Жива, конечно жива, только ее похитили, - сказал Саид, отходя подальше от взбешенного Двэйна. Те, кто мало знал герцога, могли бы подумать, что он излишне спокоен для такой новости. Но Саид давно изучил своего друга, если он вот так поджимает побелевшие губы, если глаза кажутся кусками льда, то надо держаться подальше. - Двэйн, мы ее найдем, я тебе клянусь.
        - Как это произошло? Кто видел Анну последним? Где были твои люди? - холодный, почти равнодушный тон заставил Саида поежиться.
        Ему не надо было объяснять, что сегодня он потерял доверие лучшего друга. Признаться честно, когда герцог попросил его наладить охрану, он посчитал, что эта очередная блажь какой-нибудь глупой девчонки. Ну и пусть она была невестой друга, он думал, что тот брак должен был стать обычным, договорным. Саид этого не понимал, он считал, что жениться надо по взаимному чувству, ну или хотя бы, чтобы этого хотел мужчина, а женщина никуда не денется, несколько ласковых слов, немного внимания и любая влюбится. А теперь он не знал, что и думать, он никогда не видел, чтобы Двэйн так нервничал из-за девицы.
        - Мои люди отражали нападение, а когда кинулись на розыск леди, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, ее не нашли. Последней ее видела служанка, она подменяла сегодня Надю.
        - Какая служанка? Как ее имя? Что она говорит?
        - Я привез ее, так и думал, что ты захочешь с ней поговорить. Она в приемной для посетителей, - он не успел договорить, а Двэйн уже почти бежал туда. - Двэйн, только не пугай девушку. Она не виновата, я в том уверен.
        - Очередная любовница, - презрительно бросил Двэйн, не замедляя шаг, сейчас у него было только одно желание: дать давнему другу по морде. А он еще за своих баб просит.
        - Нет, я решил жениться, - ледяной взгляд друга в ответ напомнил Саиду о его промахе. - Извини.
        Глава 6
        Еще не дойдя до кабинета, где Саид оставил служанку, Двэйн услышал заливистый девичий смех. Злость судорогой скрутила внутренности. Этот, Двэйн бросил раздраженный взгляд на князя, жениться собрался, там какая-то недалекая девица заигрывает с его подчиненным. И никому нет дела, что Рибианну похитили. Но если с его невесты упадет хоть волос, он всех сошлет на рудники, и эту смешливую девицу, и друга, скорее всего, уже бывшего. Лорд столько думал, кому доверить охрану своей невесты, и выбор пал на человека, который никогда его не подводил. Только он забыл учесть одно: Саид всегда относился к женщинам пренебрежительно. Который раз убеждался герцог: хочешь, чтобы все было правильно - сделай сам. Анну похитили, значит, убивать не собираются, что ж, ее поисками он займется лично. Двэйн отмахивался от мыслей, что уже может быть поздно.
        Он влетел в кабинет, чтобы узреть баронета Лансена, с восхищением взирающего на какую-то девицу, сидящую к Двэйну вполоборота. Нет, баронета срочно надо женить, он уже на служанок смотрит так, как будто это единственная женщина в его жизни.
        - Что вы здесь устроили? Баронет, почему у вас посторонние так фривольно себя ведут? - молодой человек побледнел, перевел извиняющий взгляд на девушку, как бы ища ее поддержки.
        Что за дикость, какая помощь может быть от обычной служанки? Двэйн уже хотел потребовать объяснений, но тут девушка развернулась, вскинула на него свои небесные глаза, и сердце лорда пропустило удар. Рибианна - пусть и в нелепом виде, но это была она - мягкая улыбка, виноватый взгляд. Двэйн растерялся, если это злой розыгрыш, то кому-то не поздоровится. Лорд обернулся к князю Мансуру, который с такой же идиотской улыбкой взирал на его невесту, как и баронет. Нет, этот явно не подозревает, кого привез в управление. Двэйн уже хотел требовать ответа у Рибианны, но тут вспомнил слова друга о женитьбе.
        - Баронет, князь выйдите. Мне надо поговорить с девушкой, - скрипя зубами, произнес герцог, не зная на кого скинуть свое раздражение. Молодой парень метнулся за дверь еще до того, как он успел договорить фразу.
        - Двэйн, девица не при чем, я ручаюсь, - влез Саид, пытаясь загородить его, Двэйна, Рибианну своим телом. Это стало последней каплей.
        - Пошел вон! Закрыть дверь с той стороны и никого сюда не впускать! - рявкнул герцог. Саид изменился в лице, помрачнел, но вышел.
        Двэйн перевел взгляд на Анну и весь запал, который он готов был обрушить на эту неугомонную девушку, пропал. Она взирала на него с грустью и долей страха. Лорд вздохнул, беря себя в руки, он не хотел, чтобы Анна его боялась, кто угодно, только не она. Сделав несколько шагов, мужчина присел у ног Рибианны, взял ее ладошки в свои руки и посмотрел ей в глаза. Двэйн молчал, ничего не говорил, но его взгляд сказал больше, чем он хотел сам. Глаза девушки наполнились слезами, а весь вид стал очень виноватый.
        - Двэйн, - сказала она. - Я неспециально, я не собиралась никуда убегать. Мне было скучно сидеть в своей комнате, а это единственное место, куда не лезут эти охранники. Я решила переодеться, а вдруг бы мне пришлось в спешном порядке скрываться от убийц? А тут этот тип, черный, страшный, я же не знала, что он ваш друг и князь. У него физиономия разбойника, я подумала, что его могли подкупить и поэтому не призналась.
        А потом уже поздно было. Я очень извиняюсь, правда-правда.
        Вот и что ей ответить? Сказать, что успел подумать о самом худшем, что не хочет ее потерять? И ведь действительно не хочет. Двэйн уткнулся лбом Рибианне в колени и отпустил ее руки, он обязательно это скажет, но потом, позже, когда сможет произнести эти слова без претензий. Ведь по большому счету Анна была невиновата, да он и не винил ее, а скорее себя за то, что так сильно успел привязаться к девушке.
        Теплая ладошка, что легла ему на затылок, заставила вздрогнуть и замереть, он уже забыл, когда его гладили последний раз по голове, кажется, это делала мама.
        - Двэйн, скажите хоть что-нибудь, - прошептала Рибианна, склоняясь над ним, он даже почувствовал, как шевельнулись его волосы от ее дыхания. - Накричите, я пойму, только не молчите, пожалуйста.
        Лорд поднял голову, встретился с взволнованным взглядом девушки и сделал то, что давно уже хотел. Его поцелуй был жарким, властным, ему хотелось выплеснуть всю ту боль и радость, что он пережил за последнее время. Но радости все же было больше, поцелуй становился все более глубоким, нежным, Рибианна обнимала его за шею, прижималась, сама подставляла губы. Эта доверчивость и невинная неискушенность девушки пьянила не хуже вина. Жаль, до свадьбы еще так далеко.

* * *
        - Демон меня побери, я думал, никогда этого не увижу! - громогласный голос вырвал меня из плена собственных желаний. Захотелось застонать от разочарований и стыда, разочарование было от того, что поцелуй так быстро закончился. А стыд, думаю, тут объяснять не надо. - Двэйн, ты на полу с девицей?! Да ты ли это, вообще?!
        - Саид, уйди, пока я в хорошем настроении, - не оборачиваясь, ответил Двэйн, крепко обнимая меня.
        Мы стояли друг перед другом на коленях, как у алтаря. Я даже не заметила, как перебралась на пол к жениху с кресла. В голове шумело, в ушах раздавался громкий стук наших сердец. Чтобы перевести дыхание, а так же спрятаться от взгляда Двэйна, я уткнулась лбом куда-то ему в шею.
        - Да я просто извиниться хотел. Меня тут парень немного просветил. В общем, это, Двэйн, я не знал, что леди твоя невеста. И, леди, тоже меня извините, за некоторые вольности. Я человек военный, к этикету неприученный…
        - Саид, я тебя по-человечески прошу, уйди! - в голосе лорда появились ледяные нотки.
        Действуя больше по наитию, я потерлась носом о шею мужчины, не хочу, чтобы он в такой момент опять надевал маску холодности и бездушия. В ответ его руки зарылись в мои волосы, с которых давно слетела шляпка, горячее дыхание коснулось моего виска, а за ним последовали губы мужчины.
        - Вы это, на диван перебрались бы, что ли. Леди не пристало все-таки вот так, на полу, - никак не уходил князь.
        Честно сказать, я была готова сказать ему ту фразу, что выдал его подчиненный у моего дома. Наверное, девушке надо больше заботиться о своей нравственности, но у меня почему-то это плохо выходило рядом с Двэйном. Творец, когда же уже закончатся эти полгода!
        - Пошел вон! - крикнул лорд, повернувшись к двери. Дверь наконец-то хлопнула, надеюсь, князь закрыл ее с другой стороны.
        - Но в чем-то он прав, - улыбаясь, произнес Двэйн и поднял меня с пола. - Пол - это не место для леди, во всяком случае, не этот пол.
        Домой меня везли в закрытой карете, Двэйн сидел рядом и держал меня за руку, лучше бы еще раз поцеловал. По его глазам я видела, что мужчина думает о том же, уж слишком часто он задерживал взгляд на моих губах, но почему-то не решался. Может, ему не понравилось? Господи, какие глупости лезут в голову, кажется, я все-таки влюбилась. От этой мысли на лицо набежала счастливая улыбка.
        После ухода князя мы ничем таким не занимались, Двэйн просто посадил меня на диван, а сам улегся мне головой на колени. Я перебирала его волосы и рассказывала, что мне удалось узнать об Элеоноре и ее окружении, сидя дома. Особенно лорда заинтересовало найденное мной в финансовых отчетах, он даже предложил привезти мне все документы по графству, чтобы я могла их просмотреть. Двэйн сказал, что если бы герцог Анзорский был в столице, он, конечно, попросил бы его, но раз мой дед находится на лечении, то предложил мне оказать помощь управлению и ему лично. Если бы не стеснительность, я бы его расцеловала, а так просто покраснела и сказала: «С радостью».
        А потом герцог лично занимался моим видом, сам завязывал мне волосы, прятал их под шляпку, поправлял платье. Я же старалась не так явно светиться от удовольствия.
        И вот теперь мы едем в карете, причем окружным путем, потому что напрямую дорога занимает не больше пяти минут на транспорте, и молчим. Я вздохнула, скоро мы уже доедем, а Двэйн так ничего не произнес. Вот почему он молчит? Ему что, нечего сказать мне после всего того, что между нами было? Может, для мужчины это ничего особенного, а для меня поцелуй был первым. Хорошее настроение стремительно таяло, захотелось закрыться в своей комнате и поплакать. Точно влюбилась, больше просто нечем объяснить такой перепад настроения.
        - Рибианна, я бы хотел извиниться перед вами, - наконец-то заговорил Двэйн, но если он сейчас начнет извиняться за тот потрясающий поцелуй, я точно заплачу. - С этой постоянной занятостью я мало уделяю вам времени. Обещаю обязательно исправиться. Я буду заезжать к вам каждый день, скажем, на обед, вы не против?
        Сердце сделало кульбит, забилось быстрее, а по губам опять поползла глупая улыбка.
        - Я буду счастлива видеть вас в любое время, - сказала я и только потом подумала, как двусмысленно это могло прозвучать. Краска смущения залила щеки.
        - Я тоже был бы счастлив разделить с вами не только обеды, но и ужины с завтраками. Но пока я могу об этом только мечтать, - поцеловал он мою ладошку, которую все это время не выпускал из своих рук. - Я не смогу проводить вас к двери, не нужно, чтобы кто-то знал, что вы сегодня покидали дом, да еще и в таком виде. Карету остановят у черного входа. Анна, я хотел попросить, чтобы вы были осторожнее. Сегодня один злоумышленник уже пытался проникнуть к вам в дом, нет гарантий, что завтра их не будет больше. Я приеду, и мы решим, как надежнее защитить вас. Надеюсь, до завтра с вами не случится никаких приключений?
        Двэйн улыбался, я улыбалась в ответ, не знаю, кто к кому потянулся первым, а может, это карету качнуло на какой-нибудь выбоине. Но мы оказались в объятиях друг друга. Двэйн целовал меня страстно, обжигающе, но чувствовалось, что он себя все-таки сдерживает. Возможно, он не хотел напугать меня своим напором, своим желанием? Но у меня не было страха, наоборот, я с упоением отвечала на его поцелуи. Время замедлило свой бег, оставив нас наедине, давая насладиться друг другом, уже не хотелось домой и даже мелкие обиды забылись. Страсть накрыла нас с головой, на какое-то время вырвав из реальности. Я настолько увлеклась, что слегка прикусила нижнюю губу Двэйна, он застонал и опрокинул меня на сидение, целуя уже не только губы, а везде где мог дотянуться: шею, ложбинку между грудей. А вот теперь застонала я, из последних сил сохраняя рассудок, который говорил, что пора прекращать это баловство, пока не стало поздно.
        - Двэйн, не сейчас, - прошептала, кое-как справившись с дыханием. Сказать ему просто «нет», я не смогла, от одной мысли, что Двэйн не будет меня так больше целовать, становилось плохо. Лорд замер, отстранился, дрожащими руками поправляя платье на моей груди, которое каким-то чудом успел частично расстегнуть.
        - Анна, простите, я, кажется, увлекся, - пробормотал мужчина, помогая мне сесть. - Вам несколько дней придется походить в закрытых платьях. Я знаю, такие отметины неприлично оставлять на леди, еще раз простите меня. Я совсем потерял контроль, такого больше не повторится.
        Двэйн был такой взъерошенный, растерянный и очень милый. Я не сразу поняла, о чем он говорит, только глянув в свое декольте и увидев красные пятнышки от поцелуев, догадалась. Он прав, придется ходить в закрытом платье, такое нельзя показывать людям, но обиды у меня на Двэйна не было, его поцелуи того стоили. Но по виду лорда было ясно, что он очень корит себя за этот проступок и уже подумывает, как не допустить подобного в будущем.
        Нет, я так не хочу, то есть, наоборот, хочу, чтобы его поцелуи в дальнейшем были не менее чувственные, чем сегодня. Наверное, влюбленность все же лишает части разума, потому что в трезвом рассудке я бы так не поступила. Можно было что-то придумать, как-то сказать, но говорить на эту тему я стеснялась больше, чем действовать, ведь мы уже два раза целовались, так что здесь все просто и понятно. Мой ответный поцелуй не был ни страстным, ни уверенным, в общем, мне еще учиться и учиться. Но самое главное, что Двэйн понял, что я хотела этим сказать.
        - Анна, я хочу просить разрешения короля на перенос нашей свадьбы. Вы не против, если она состоится на два месяца раньше? Я знаю, девушки мечтают о большой, красивой свадьбе, но мы ведь успеем все подготовить за оставшиеся три с половиной месяца?!
        - Обязательно успеем, - прошептала я в ответ, нежась последние минуты в его объятиях.
        В дом я пробралась незаметно, точнее, охранники просто делали вид, что меня не существует, особенно старался тот тип, забыла его имя, который при мне некультурно выражался. Я тоже делала вид, что просто прохожу мимо, быстро так прохожу, почти пробегаю. Одежда на мне была служанки, так что ничего зазорного в моем поведении не было. Мне же срочно нужно было переодеться, причем без свидетельниц. Если об этих пятнышках на шее и груди узнает тетушка, а следовательно, и родители, то пиши пропало.
        Я хорошо помню, какие условия ставил дед Двэйну, и не хочу, чтобы из-за какой-то мелочи расстроилась наша свадьба, тем более есть большая вероятность, что милорду удастся ее приблизить.
        Переодевание не заняло у меня много времени, без затягивания корсета это действо существенно упрощалось. Его же я надевала только на балы или другие официальные мероприятия, а в домашних платьях отдавала предпочтение удобству. Маман порывалась сделать из меня леди до мозга костей, то есть даже дома выглядеть так, будто с минуты на минуту к нам должен был приехать с визитом сам король, кажется, она даже спать ложилась с макияжем. Но, видимо, я только внешне похожа на миледи, а характером все же в деда, потому что нет во мне ни жертвенности, ни желания поразить всех своей красотой.
        Оставшуюся до вечера половину дня я провела в своей комнате и в мечтах. А вечером мне привезли документы, вообще-то, для всех в доме эти бумаги должны были дожидаться приезда деда в библиотеке, мне же их просто надо разложить. Чем я, собственно, и занялась. Незаметно я все больше и больше зарывалась в бумаги, отчеты, книги приходов и расходов по графству. Интересно, как Двэйн успел их так оперативно изъять у графини, точнее, у ее управляющего.
        По состоянию документов было понятно, что управляющий не слишком аккуратный человек, но в то же время все отчеты, что он предоставлял королевскому аудиту каждый год, были очень точно и скрупулезно оформлены. Именно это не давало мне покоя, ибо человек не может быть настолько разным в одних и тех же делах. За проверкой я не заметила, как наступила ночь, кто-то из слуг зажег свечи на канделябре, рядом со мной парила горячая чашка с чаем, а на блюде лежали мои любимые булочки. Не знаю, кто и как смог так напугать слуг, что они боялись меня лишний раз потревожить, но ему за это отдельное спасибо.
        Я всю ночь бы провела, копаясь в документах и силясь понять, что именно меня в них смущает, кроме одинаковой суммы ежегодного дохода. Но озарение все же существует: доходы не просто были одинаковы, а как будто один и тот же человек их каждый год переписывал с какого-то первоисточника. Что бы это не так сильно бросалось в глаза, в отчете менялось несколько цифр, которые несложно было подсчитать. Возникал вопрос: если управляющий настолько не разбирается в финансах, зачем его держать? Самый простой вывод, что он любовник графини, вот она его и покрывает. Но проверив все, выходило, что это длится уже больше десяти лет, то есть началось еще при жизни графа. Надо бы узнать подробнее, отчего он умер, а то «остановка сердца» весьма размытая формулировка. Даже я, не разбираясь в медицине, знаю, что есть различные яды, которые тяжело поддаются диагностике. Но что-то я опять полезла не в свою область, расскажу все Двэйну, пусть сам делает выводы. Хотя была у меня одна идея, надо будет опять Наденьку заслать, пусть узнает, когда сменился управляющий в графстве и кто вел их дела раньше. Возможно, этот человек
еще жив и тогда он может поведать много интересного. Только проведу с Надей беседу, она девушка доверчивая, открытая, говорит много, а надо, чтобы больше слушала. Или поискать среди прислуги более подходящую кандидатуру на розыскную деятельность?

* * *
        Двэйн чуть опять не забыл, что обещал Анне каждый день у нее бывать. Что за напасть, вчера он весь вечер не мог сосредоточиться на работе, то и дело вспоминалось податливое тело Рибианны в его руках, а сегодня работа все-таки взяла его в оборот. Убийство Элеоноры оказалось ниточкой к целой цепочке преступлений. И контрабанда запрещенного вещества была не единичным случаем. Также удалось обнаружить несколько притонов для раскуривания наркотиков, и, что особенно важно, в это были втянуты несколько родовитых семей страны. Двэйн уже подготовил доклад королю и в ближайшем будущем собирался накрыть всю преступную сеть. Но была одна загвоздка, точнее, парочка: во-первых, пока не удалось отследить путь попадания наркосодержащего вещества в их государство, во-вторых, раскрыть главу этой шайки. Одно было неоспоримым - графство Диолан использовалось как перевалочный пункт. Но назвать саму графиню закоренелой преступницей у лорда не поворачивался язык, слишком женщина была импульсивна и легкомысленна, такая не смогла бы удержать в своих руках руководство.
        Значит, надо искать того, кто стоит за всем этим и очень умело скрывает свой истинный облик. Осторожно проверив все ближайшее окружение графини, все-таки она оставалась главной подозреваемой в убийстве Элеоноры, герцог не нашел ни одного человека, подходящего на роль главаря банды. Сомнения вызывал управляющий графством, ведь за столько лет не заметить у себя под носом контрабандистов невозможно. Наведя справки о Вильмаре Аарене, лорд получил только положительные отзывы о нем. Но природное чутье подсказывало, если управляющий сам и не замешан в противозаконных действиях, то по какой-то причине он закрывает глаза на это. А причин тому может быть несколько, начиная от банального подкупа, заканчивая шантажом. Опять же последние слова погибшей Элеоноры необязательно трактовать как «у Билла», Рибианне могло послышаться, ведь «у Вила» звучит очень похоже.
        Обо всем этом думал Двэйн по дороге к Анне, он предпочитал больше ходить пешком, существенно облегчая работу наемным убийцам и усложняя собственной охране. Но это было сродни ритуалу, опять же при ходьбе лорду лучше думалось. До недавнего времени он не слишком заботился о своей безопасности, ему претило прятаться и дрожать за свою жизнь. Двэйн отлично владел клинком, у него всегда в запасе было припрятано несколько метательных кинжалов, а от арбалетных стрел защищал амулет, весьма нужное и дорогое приобретение. Как работала данная вещица, не знал никто, а если кто все-таки догадывался, то помалкивал. Официально магии в стране и во всем мире не существовало, на то был запрет святой церкви. Двэйн же, как разумный человек, считал, что церковники просто убирают конкурентов, тех, кого еще не удалось переманить к себе. Потому что чудеса должны случаться только в святых стенах храмов. В чем-то он, конечно, был солидарен с церковниками, намного легче контролировать людей с редким врожденным даром, когда они соответственно обработаны, как морально, так и физически. Но в то же время церковь мешала
прогрессу. По долгу службы он не единожды бывал в их святая святых, в хранилищах. Чего там только не было, одни светильники, стеклянные шары со светом внутри, чего стоили. Вот бы такие ему или тем же финансистам, что постоянно возятся с бумагами, или в книжные хранилища, сколько бы документов осталось в целости.
        Кстати, Августиан тоже продумывает, как заставить церковников поделиться этим добром, а заодно и людьми, что могут изготавливать похожие вещи. Он даже планирует открыть школу, чтобы в ней могли обучаться люди даже с небольшим магическим даром. Ведь не все готовы посвятить свою жизнь церкви, отказаться от мирских благ, от семьи, от возможности иметь детей. Лорд Двэйн полностью поддерживал своего сюзерена, тем более он уже успел оценить, какую пользу может принести даже один человек с небольшим даром. У него в охране работал один такой, до этого промышлявший воровством на рынке, но Двэйн, поймав его собственноручно, решил приставить его к делу. Сейчас этот человек присматривал за домом Рибианны, у него неплохо получалось отводить глаза людям, те проходили мимо, практически не замечая его.
        Подойдя к дому Анны, лорд первым делом нашел взглядом этого человека, тот сидел в тени дерева, не скрываясь и не прячась. Увидев герцога, мужчина сделал неуловимый знак означающий, что все в порядке. Двэйн кивнул и вошел в ворота, в душе он усмехнулся: этот бывший вор до сих пор уверен, что у лорда такие же способности, раз он сумел заметить его и поймать. На самом деле это было одно из действий амулета, лорд и сам до конца не знал всех возможностей данного предмета.
        Двэйн был уверен, что Рибианна его уже заждалась, что он встретит если не холодный прием, то хотя бы осуждение в глазах девушки. Он уже приготовил прочувствованную речь, представил, как в приватной обстановке попросит прощения, на этом моменте воображение разгулялось и пришлось его утихомиривать, ведь все те способы примирения хороши были для супругов. Двэйн сделал пару глубоких вдохов и выдохов, восстанавливая душевное равновесие и спокойствие, а потом позвонил в дверь.
        Дверь ему открыла все та же служанка, она проводила его в музыкальную залу, сказав, что миледи недавно встала и ему придется ее немного подождать. У лорда, как у руководителя розыскного управления, сразу возникли вопросы. По какой причине молодая девушка спит так долго, если прошлой ночью она не была на балу? Он старательно гнал предположения, основанные на обычной ревности, а не на здравом смысле. Кстати о здоровье, Двэйн остановился на этой версии, едва в зал вошла Анна. Девушка была в строгом, закрытом сером платье, бледная, с темными кругами под глазами. Первым порывом мужчины было желание отправить кого-нибудь из прислуги за доктором. Но он его сдержал, вовремя вспомнив, что у женщин бывают ежемесячные недомогания и, возможно, Анна их плохо переносит.
        - Анна, я счастлив вас видеть, - сделал ей шаг навстречу Двэйн. - У вас бледный вид, вам нездоровится?
        - День добрый, лорд Двэйн, - улыбнулась ему девушка, протягивая руку для поцелуя, которую он тут же подхватил в свою ладонь и поднес к губам. - Со мной все хорошо, это не болезнь, просто усталость.
        Все-таки он правильно подумал о женских днях, но надо будет проконсультироваться с семейным лекарем, он не хочет, чтобы его невеста, а в скором времени жена, так мучилась. Куда только смотрит мать Рибианны? Хотя о чем он, многие девушки даже не знают, откуда берутся дети, настолько сильно их оберегают от искушений любви. Нет, Анне он такой вопрос пока задавать не будет, потом проще будет продемонстрировать ей на практике. От этих приятных мыслей настроение поднялось, и он тепло улыбнулся девушке, взяв ее под руку, повел в обеденный зал.
        - Я очень соскучился по вас, Анна, - тихо прошептал он на ухо невесте, едва они покинули комнату. Девушка зарделась, по ее губам скользнула счастливая улыбка, которую поймать бы своими губами.
        Весь обед они сидели друг напротив друга и разговаривали ни о чем: погода, новости, сплетни, в этом им сильно способствовало присутствие леди Пранер. Она с тактичностью бегемота старалась вызнать все о герцоге, особенно то, что касалось его личной жизни. В скором времени Двэйну надоело пресекать эти вопросы, а оскорблять пожилую леди ему не позволяло воспитание, тогда он решил действовать ее же методом. То есть задал вопрос в лоб:
        - Леди Пранер, а как вышло, что такая в высшей степени разумная женщина, как вы, так и не вышла замуж?
        От этого вопроса поперхнулись и леди Пранер, сравнявшись цветом с вареной свеклой, и его Анна. Она тоже покраснела, но скорее от попытки сдержать смех, который нет-нет, да проскальзывал милым хрюканьем. Двэйн украдкой ей подмигнул, сохраняя невозмутимый вид.
        - Вы, вы, да как вы смеете меня так оскорблять! - возмутилась леди, вскочила и быстрым шагом, но с гордо поднятой головой, удалилась.
        - Лорд Двэйн, а что тетушку так оскорбило? - озадаченно спросила Анна, справившись со смехом.
        - Анна, мы же договаривались, когда мы наедине, называете меня по имени. А вашей тетушке не понравилось, что я назвал ее умной, во времена ее молодости быть умной женщиной считалось немодно. Если девушка умная, значит, замуж ее не возьмут, это мне рассказывал мой дед. Кстати, ему как раз нравились умные женщины. Вы не представляете, как ему пришлось потрудиться, чтобы в свое время вывести на чистую воду мою бабушку.
        Двэйн смотрел на улыбающуюся девушку и чувствовал, что улыбается в ответ. Ему давно не было так легко и комфортно.
        - Анна, а как ваши успехи по разбиранию документов? Удалось найти что-то интересное? - Двэйн сомневался, что девушка успела отыскать нужное ему, да он и не ставил такой цели. Ему хотелось, чтобы Анна спокойно сидела дома, не скучала, и если ей интереснее копаться в бумагах, чем вязать, то почему бы и не совместить приятное с полезным. Сейчас же он хотел просто остаться с девушкой наедине, вдали от вездесущих глаз прислуги, и пока тетушка девушки не вспомнила о своих обязанностях.
        - Не так уж много, но кое-что есть, - в глазах Анны зажегся огонь. - Пойдемте, я вам покажу.
        Двэйн шел следом и любовался на аппетитную фигурку, нет, все-таки нынешняя мода на бледность и худощавость ему не нравится. Как хорошо, что Анна на этой моде не зациклена.
        - Вот посмотрите, - как только они зашли в библиотеку, Анна кинулась к заваленному столу с бумагами. - Видите, нет? Но это же очень просто, документы похожи, как будто их скопировали.
        - Анна, - подошел Двэйн к девушке, развернул ее к себе, мягко отобрал бумаги и положил их обратно на стол. - Я всю ночь не спал, только о вас и думал. А вы?
        Лорд практически не слукавил, ночью он, правда, плохо спал, и мысли все больше были об Анне, только он не столько думал, сколько представлял и совсем неплатонические сцены были в его воображении.
        - Мне тоже не спалось, - смутилась девушка.
        Будь Двэйн более самоуверен или самовлюблен, он решил бы, что она не спала из-за него. Но, оглядев разобранные бумаги, оплывшие воском канделябры, вынужден был признаться себе, что она провела ночь за работой, отсюда и темные круги под глазами. Почему-то стало тоскливо. Давно ли он стал мечтать о том, чтобы девушки не спали из-за него ночей? Двэйн мысленно усмехнулся, нет, ему просто хотелось, чтобы Анна думала о нем.
        Он обнял девушку, вдохнул аромат ее волос, ощутил, как ее руки обвили его талию.
        - Так будет удобнее, - прошептал он, перенося руки Анны себе на шею. Она покраснела еще больше, но не оттолкнула, наоборот, ее пальчики зарылись в его волосы, а глаза потемнели.
        Этот поцелуй был другим: тягучим, нежным, каким-то чувственным и волнующим. После него хотелось держать на руках Анну, целовать ее пальчики, кончик носа, и все остальное, а главное, улыбаться. Неужели именно это называется влюбленностью?
        Глава 7
        После ухода Двэйна, я заперлась в библиотеке, отговорившись делами. На самом деле я улеглась на диванчик и предавалась блаженным воспоминаниям о будущем муже. С каждым разом его поцелуи и объятия мне нравились все больше и больше, если бы еще не навязчивое внимание к нам прислуги и охраны, можно было бы посчитать эти дни самыми счастливыми в моей жизни.
        Но удовольствие удовольствием, а о деле забывать было нельзя. По сложившейся традиции Двэйн так же лежал головой на моих коленях, как вчера в управлении, я же ему рассказывала, что удалось обнаружить. Одной рукой я перебирала его волосы, поглаживала лоб, стараясь убрать маленькую морщинку между бровями. Двэйн жмурился, уголки рта изгибались в улыбке, а мою вторую руку он не выпускал из своей ладони, целуя то запястье, то каждый пальчик в отдельности. Но ни мне, ни ему это, кажется, не мешало, вопросы лорда были точны и последовательны. Я лучилась радостью, и не только от присутствия Двэйна, но и от того, что не зря не спала почти всю ночь.
        Нашу идиллию разрушили в самый неподходящий момент. Тетушка ворвалась в библиотеку, как разгневанный дракон. По ее словам выходило, что мы с Двэйном занимаемся непотребными вещами, которые себе даже женатые пары не позволяют. Мы с лордом переглянулись в попытке понять, что же такого непотребного было в нашем виде или положении. Одежда вся застегнута, волосы в порядке. Может, тетке не понравилось довольное выражение на наших лицах? И она с опытностью человека, прожившего жизнь, вполне обоснованно заподозрила нас в большем? Возможно, или она просто хотела сделать ответную гадость лорду. Так что Двэйну пришлось покидать нагретое место, что вызвало наше общее разочарование.
        А еще у нас была лекция о нравственности и о том, как мало ей уделяет внимания нынешняя молодежь. Честно сказать, я не понимала, почему Двэйн не прерывает мою тетку, а даже делает вид, что слушает ее бредни. Надо будет обязательно его спросить потом. Мы сидели рядом, держась за руки, и я смогла бы прослушать еще не одну лекцию от тетки, только бы Двэйн оставался подольше. Но всему приходит конец. Герцог поблагодарил тетушку за то, что она так рьяно заботится о своей племяннице, бережет мою честь. А потом добавил, что он бы с удовольствием еще провел время в нашем обществе, но его ждут государственные дела. Но он рад, что оставляет меня в таких надежных руках. Тетка зарделась от удовольствия, даже ресницы опустила, поэтому лукавые искорки в глазах Двэйна заметила только я. Прощание вышло несколько скомканным, тетушка неотступно следила, чтобы мы не позволили себе лишнего. Мне же очень хотелось этого самого лишнего, судя по взгляду Двэйна, ему тоже.
        Так, хватит предаваться глупым мечтам, до свадьбы они все равно неосуществимы. Надо заняться делом, вряд ли я в оставшихся документах найду что-то полезное, но для очистки совести все же просмотрю их. И все же Надю я отправлю в гости к подругам, а может, дать ей задание проникнуть на «вражескую» территорию под видом новой служанки? Опасно, она же не может держать язык за зубами. Что же делать? Понятно, что Двэйн все узнает, но мне же он ничего не рассказывает, оберегает. Да только мне тоже хочется, если не самой раскрыть это преступление, то хотя бы немного поучаствовать.
        Пора искать себе помощников, как-то сразу вспомнился шустрый парнишка лет двенадцати, сын кухарки, он помогал в конюшне, но частенько я его видела слоняющимся без дела с тоской в глазах. Думаю, он будет идеальным кандидатом, надо только поговорить с ним наедине, чтобы тетушка или слуги ничего не услышали. Наведаюсь-ка я сегодня в конюшню, а то моя Ласточка соскучилась без внимания хозяйки. Ласточка (так звали мою кобылу) крайне флегматичное и спокойное животное, она ни на кого не обращала внимания. Впрочем, я тоже была к ней равнодушна, мне нравились подвижные животные, да и люди тоже. Но на этой кобыле настояла маман, она вообще была категорически против моих прогулок верхом. Но тут отец меня поддержал, и маменьке пришлось согласиться, но лошадь она выбрала сама. Вот я и решила вспомнить о своей животине, раз уж прогулок в ближайшем мне не видать, так хоть сделаю полезное что-то. Для себя, конечно, и для раскрытия преступления.
        В дверь библиотеки постучали, я сразу приняла вертикальное положение, взяла в руки какой-то листик и сделала сосредоточенное лицо.
        - Войдите.
        - Миледи, к вам гость. Сказать ему, что вы заняты? - заглянула в комнату Наденька, единственная, кто не боялся меня отвлекать от дел.
        - Да, я занята. А этот гость хоть представился? Или к нам уже всех пускают? - желания принимать гостей не было. Но и спросить, кто пришел, я была обязана, а вдруг это один из деловых партнеров отца или деда?
        - Князь Мансур. Кажется, он так представился, - неуверенно произнесла девушка.
        Князь, значит. И что ему могло понадобиться от меня? Неужели все-таки соизволил явиться с извинениями? Разговаривать с князем у меня не было ни малейшего желания, но он был другом Двэйна и в будущем мне придется частенько его видеть.
        - Проводи князя в музыкальную комнату, я сейчас спущусь. А еще тетушку туда пригласи, пусть научит князя, как надо себя вести с благородными леди, - не то что я такая мстительная, но оставаться наедине с князем пусть и в проходной комнате без дверей, мне было страшновато.
        Когда я спустилась вниз (переодеваться не стала, не настолько я ему была рада, просто выдержала время), первое, что бросилось в глаза - это прислуга, расставляющая корзины с цветами. Каких цветов там только не было, как будто я попала не в холл дома, а в мини оранжерею. Надо будет поговорить с дворецким, я считаю, что тратить столько денег на цветы - это расточительство. Может, сегодня какой-то праздник, а я забыла?
        - Милейший, - обратилась я к дворецкому, он был ровесником деда, и мне всегда неудобно было называть его по имени, как остальных слуг. - Скажите, а по какому поводу у нас столько цветов?
        - Не могу знать, миледи. Цветы принес ваш гость, князь Мансур, - был ответ преисполненного достоинством дворецкого.
        Опять князь, ох, чует мое сердце, не с одними извинениями он приехал. С некоторой опаской я входила в музыкальную комнату, откуда доносился бас князя и щебетание моей тетушки. Чтобы тетка разговаривала с мужчиной таким лилейным тоном? Это что же у них там произошло?!
        Князь Мансур сегодня не был похож на бандита: чисто выбритый, в камзоле, подчеркивающем его идеальную фигуру, волосы тоже уложены, а еще золотая цепь на шее с регалиями и перстни на пальцах. Я сразу почувствовала себя на его фоне мелкой, серой мышью. Хотя нет, не серой, а белой.
        - Леди Рибианна, свет очей моих и жемчужина этого достопочтимого дома, ваше появление сделало меня самым счастливейшим на свете. Позвольте припасть к вашим ногам?! - но припал он почему-то к руке, которую я ему даже не протягивала.
        - Что же вы, князь, просили разрешения припасть к ногам, а сами несколько промахнулись? Заметьте, с вами это случается уже не первый раз. Старость такая коварная вещь, приходит незаметно, - яростный огонь в глазах мужчины пролился бальзамом на мою душу.
        - Рибианна, как вы можете так разговаривать с благородным человеком? - влезла тетка в наш обмен приветствиями. - Чему вас только учили?!
        - Не стоит меня защищать, леди Пранер. Миледи Рибианна имеет полное право со мной так разговаривать. В нашу первую встречу я был недостаточно почтителен, - скорбным голосом поведал этот комедиант.
        - Вы хотели сказать, непозволительно груб?! - хмыкнула, выдирая свою руку из его огромной ладони. - Кстати, я так и не услышала ваши извинения. Только давайте без ваших изысканных комплиментов и паданий к ногам. Вам это не идет.
        - Вам тоже не идет это платье, но вы же по какой-то причине его носите, - нагло усмехнулся князь Мансур.
        - Если вы пришли только для того, чтобы мне это сказать, то я вас больше не задерживаю, - я, конечно, первая начала, но хамства в свой адрес не потерплю.
        - Миледи, прошу простить мой несдержанный язык, конечно же, я приехал принести вам свои искренние извинения. Надеюсь, со временем вымолить у вас прощение, - он опять хотел поцеловать мою ручку, но я не дала.
        - Ладно, мы оба погорячились, забудем. Но впредь извольте обращаться ко мне как положено. Леди Рибианна или леди Монфри. Вы не мой вассал, а я не ваша леди, поэтому обращение «миледи» недопустимо.
        - Я учту ваше пожелание. А сейчас я хотел преподнести вам маленький подарок в счет нашего примирения. Пройдемте, - подхватил меня князь под локоток, напрочь позабыв о моей тетке.
        - Если вы говорите о цветах, то я их уже видела. Спасибо, конечно, но не стоило покупать их в таком количестве, право, это было лишнее.
        - Для такой красивой девушки, как вы, ничего не может быть лишнего. А цветы - это всего лишь цветы, подарок ждет вас на улице, - загадочно улыбнулся князь.
        - Надеюсь, вы не собираетесь по традиции вашей родины перекинуть меня через седло и увезти в сторону заката? - пошутила я, но вспыхнувший в глазах князя азарт заставил меня поежиться.
        - Не будь вы невестой моего друга, я так бы и сделал, - почему-то от его слов мне легче не стало.
        В раздумьях, стоит ли дословно пересказать Двэйну все, что говорил князь Мансур или нет, я вышла на крыльцо дома. Подарок я заметила сразу, да, его трудно было пропустить, точнее ее. На дорожке стоял незнакомый мне мужчина и держал под уздцы лошадь, белоснежную, тонконогую и голубоглазую, а чтобы подчеркнуть такой необычный цвет глаз, в гриву были вплетены ленточки такого же оттенка. Одним словом, красавица.
        - Красавица, не правда ли? - угадал мои мысли князь.
        - Да, она прекрасна, но я не могу принять такой дорогой подарок, - да, честно признаться, и не хотела, потому что только слепой не заметил бы намека.
        - Я настаиваю, в моей стране не принято отказываться от подарков, если только не хочешь намеренно оскорбить дарящего.
        - Я не хочу вас оскорбить, но по традициям моей родины девушка не может принимать подарки от постороннего мужчины.
        - Но принять подарок к свадьбе вы можете, не правда ли? - было понятно, что мужчина привык добиваться того, что он хочет, любыми путями.
        - Могу, но свадьба намечена через полгода, вот тогда и приходите с подарком. Можно даже с этим, - мило улыбнулась ему, думая, когда же он уже уйдет, под взглядом его черных глаз мне было неуютно.
        - Сомневаюсь, я достаточно хорошо знаю Двэйна, он не будет ждать полгода.
        - В чем же дело, подарите лошадь ему, он ваш друг, никаких сплетен и обвинений в его адрес не последует. А когда мы с ним поженимся, эта красавица станет моей, как вы и хотели.
        - Не могу, мужчинам не дарят лошадей. Потому что коня, как и оружие, каждый уважающий себя мужчина выбирает сам. Знаете ли, если бы я не был свидетелем одного занятного действа между вами и Двэйном, мне было бы жаль вас обоих. Не обижайтесь, что вы, что он, производите впечатление холодных и бесчувственных людей. Но это оказалось не так. Вот и Снежинка тоже выглядит покорной и хрупкой, а на самом деле у нее взрывной характер и нелегкий нрав. Мне кажется, вы очень подходите друг другу. Если бы я привез вас к себе в степь на этой лошади, мне все бы завидовали, а многие постарались бы вас выкрасть. Причем вместе с лошадью. К чему я все это говорю? Хочу пожелать вам с Двэйном счастья, он заслужил быть любимым и единственным для самой красивой женщины, что мне встречалась.
        Красивые слова, прекрасный подарок, море цветов, что еще нужно, чтобы растаяло женское сердце? Но мое сердце почему-то не растаяло, и сравнение меня с кобылой, пусть и самой красивой из виденных мною, не было главной причиной. Я не слишком разбираюсь в политической обстановке даже в нашей стране, что уж говорить о соседних, но прочитать про обычаи мне было интересно. И не далее как вчера я немного восполнила пробелы о нашем южном соседе, Рамхасе, откуда был родом князь. Поэтому его намеки, что я похожа на Снежинку, меня несильно обидели, у них на родине считалось такое сравнение комплиментом или оскорблением, смотря с какой лошадью тебя сравнили. Так как Снежинка была идеальна, я решила расценить его слова как комплимент.
        Мне больше не давал покоя другой их обычай: дарить лошадь своей невесте, и чем явственнее прослеживалось между ними сходство, тем дороже считался подарок. И не просто дороже - это было показателем отношения мужчины к своей избраннице. А еще эта фраза, что если бы он привез меня на Снежинке к себе на родину, то ему бы все завидовали.
        - Спасибо вам, князь, за пожелания. Мы с Двэйном обязательно будем счастливы, - мне показалось или это был скрип зубов? - Но принять ваш подарок я все же не могу. Вы должны меня понять, от Двэйна я бы с радостью приняла Снежинку, потому что он мой жених. От вас не могу, слишком много в вашей стране связано с лошадьми. Не ошибусь, если предположу, что невесту вы подбирали не столько себе, сколько похожую на Снежинку.
        - У вас обширные познания о моей стране, хотелось бы надеяться, что это моя персона заставила вас заняться изучением наших обычаев, - князь все еще улыбался, но веселость ушла из его глаз. - Не буду отрицать, Снежинку я купил несколько лет назад. Увидев это дивное создание, я не смог устоять. Я уже говорил вам, что в наших степях не встречаются девушки с голубыми глазами, как нет и снега. Только здесь я смог найти то, что искал.
        - Снег холодный, ему не место в горячих степях, - надеюсь, он понял мой намек. Судя по упрямому выражению на лице, намек он понял, но был с ним не согласен.
        Снежинка волновалась, переступала ногами, трясла головой, фыркала и неприязненно посматривала на мужчину, ее удерживающего. Этот тип был явный степняк: смуглый, черноволосый, среднего роста, худощавый. А еще в его глазах было искреннее восхищение, по-моему, он только и ждал знака от князя, чтобы припасть к моим ногам, как к своей госпоже. Закралось подозрение, что он это обязательно сделает, если я приму дар князя. Я сделала несколько шагов к лошади, мне почему-то с легкостью удавалось найти общий язык с любым животным, хотя не сказать, чтобы я их особенно любила.
        - Осторожней, Рибианна, Снежинка кусается, - схватил меня за руку князь, удерживая на месте. Еще бы к груди прижал, совсем нет понятия о приличиях.
        - Для вас леди Рибианна, - холодно бросила через плечо, вырывая у него свою руку. - Это вас она кусает, честно сказать, я ее очень понимаю. Да, моя хорошая? Что эти мужчины могут в нас, женщинах, понять со своим эгоизмом и завышенной самооценкой?
        Я погладила лошадь по морде, мысленно успокаивая ее, Снежинка доверчиво ткнулась носом в мою ладонь, пофыркивая и шевеля губами.
        - Извини, красавица, у меня нет даже яблочка, чтобы тебя угостить. Но ты не расстраивайся, вот через пару месяцев князь Мансур подарит нам с Двэйном тебя на свадьбу, и тогда я каждый день буду приходить с чем-нибудь вкусненьким. А еще мы с тобой не будем чинно и мирно передвигаться, как положено благородным леди. Мы снежным вихрем вырвемся из плена серых стен города и полетим с тобой вперед, навстречу рассвету, по росе, превращая все вокруг в кристаллы льда. Ты ведь подождешь немного? Потерпишь этих мужиков? Умница!
        Я говорила тихо, так, чтобы слышала только лошадь, но не учла того, что князь не обладал тактичностью, он стоял рядом и пожирал меня глазами, стало очень неуютно и даже страшно.
        - Князь, вы не могли бы поумерить свое воображение? Под вашим взглядом я себя голой чувствую, - раздраженно сказала ему, не люблю, когда меня что-то пугает.
        Но про голую я зря упомянула, кажется, именно так он меня и представлял. Небось еще верхом и с распущенными волосами. Судорожное глотание князя только подтвердило мое предположение.
        - Всего доброго, князь. Буду рада увидеть вас на нашей с Двэйном свадьбе. Я пришлю вам собственноручно подписанное приглашение, - произнесла, проходя мимо него к своему дому.
        - Значит, от Снежинки вы отказываетесь?! - донесся не менее раздраженный голос князя.
        Я обернулась, чтобы лицезреть еще одну причину, по которой у нас с князем не может ничего получиться. Мужчина пребывал в ярости, по-моему, он уже мечтал меня задушить, а от человека с его комплекцией это было даже представить страшно.
        - Вы слышали мое условие, я с удовольствием приму ее как подарок на свадьбу. На мою с Двэйном свадьбу, - на всякий случай уточнила я, сохраняя невозмутимый вид.
        Мне это стоило тяжелых трудов, больше всего хотелось быстрее сбежать под надежные стены. Хотя от князя надо отгораживаться еще и рвом с хищными тварями, и то не факт, что поможет.
        - Тогда я дарю Снежинку вашей матери, за нее вы не можете отказаться!
        - Даже не буду пытаться, но не думаю, что мои родители воспримут Снежинку достаточным выкупом за свою единственную дочь, - усмехнулась.
        - Вы и об этом обычае успели прочитать. Правильно говорят, умная женщина - это зло!
        - Хорошо, что не все мужчины так считают, - мягко улыбнулась, вспомнив Двэйна. - А вам надо посетить какой-нибудь бал. Думаю, вы найдете там девушку по своему вкусу, голубоглазую и необремененную умом. Так что вы еще подумайте, стоит ли настаивать на своем подарке, вдруг вам еще представится возможность осуществить свою мечту.
        - Не сомневайтесь, свою мечту я не упущу, - сказано это было так, что я ему сразу поверила. А это значит, что надо удвоить охрану и дома, и себя любимой.
        Но Снежинку он все же забрал, и как-то я не спешила этому радоваться, потому что терялась в догадках, какие мысли пришли ему в голову.

* * *
        После ухода князя я первым делом отправилась в оружейную комнату. Меня никогда не привлекали все эти острые железяки, арбалеты, луки и другие средства для убийства. Но где они хранятся, я знала. И вот настал момент, когда надо забыть о брезгливости, вряд ли князь решится меня похитить, но предусмотреть и такой вариант стоило. Опять же, не далее как вчера в дом влез преступник, а вдруг бы ему удалось добраться до меня? Интересно, как быстро бы прибежала помощь, начни я кричать? Устроить охране учения, что ли? Наверное, займемся этим завтра, создадим, что называется, внеплановую проверку вверенной мне личной охране. И пусть попробуют запоздать, сразу пожалуюсь Двэйну. Так, что бы мне такого выбрать и, самое главное, куда спрятать, чтобы легко было доставать? Ну не под подол же. Представила, как я говорю бандиту: «Подождите, не убивайте, я сейчас» и задираю юбки, пытаясь отыскать там кинжал. Думаю, он умрет со смеху.
        Так, что у нас здесь интересного, древние мечи не для меня, как и современные рапиры. Надо что-то маленькое, но действенное. Взгляд сам собой метнулся к отцовской коллекции кинжалов. Больше всего мне понравился самый тонкий из них и длиной с мою ладонь. Вроде бы простой и неприметный, но в то же время, вытащив его из ножен, я заметила интересную особенность: он был четырехгранный, с канавками и засечками по ним. Скорее всего, его смазывали ядом. Вопрос, остался яд на кинжале или нет? Проверять было не на ком, поэтому я решила порыться в запасах маменьки, у нее было снотворное, меня им в поместье периодически пичкали. Сказано - сделано, я, вообще, если принимаю решения, то не люблю затягивать с их реализацией. Ревизия запасов миледи показала наличие знакомого флакончика, мне из него в питье капали. Разводить не стала, а смазала кинжал концентрированным веществом, быстрее подействует в случае чего, оставалось придумать, куда прятать. Подождала, пока на кинжале высохнет снотворное и убрала его в ножны.
        В своей комнате, покрутившись у зеркала, я поняла: мест, куда можно было бы спрятать кинжал, не так уж и много. В прическу? Так я дома хожу с косой, не люблю я все эти башни на голове. Зимой можно было бы засунуть в сапожки, но сейчас самый жаркий месяц лета, так что в легкие туфельки ничего не спрячешь. Ридикюль тоже для этого не годится, его отберут в первую очередь. Вздохнула, придется носить корсет, это единственное место, где если и будут щупать на предмет оружия, в чем лично я сомневаюсь, то все равно не найдут.
        Какое-то время ушло на переодевание, потому что пришлось звать Надю, чтобы она помогла мне затянуть корсет. А потом еще проводить с ней беседу о том, как важно уметь хранить секреты. Что если она кому-нибудь обмолвится об этих красных пятнышках на моей груди, то я ее сдам лорду Двэйну в пыточную, на опыты. А если будет молчать, то увеличу жалование и заберу с собой, когда выйду замуж. Девушка прониклась важностью тайны, и даже сама вызвалась сходить куда-нибудь на «разведку». Но я решила не рисковать, пусть побудет пока под присмотром, тем более у меня уже есть шпион на примете. К нему я и направилась.
        Мальчишка, как обычно, слонялся у конюшни, мои охранники тоже прохлаждались в тени деревьев и даже не встали, когда я проходила мимо них. Совсем обнаглели! Ну я завтра им устрою! Мысленно придумывая им всяческие кары и каверзы, я окликнула парня:
        - Эй, ты, подойди ко мне.
        - Миледи, я это… Я ничего не делал. Вы Ларсу не верьте, он уже старый, запамятовал все, - зачастил парнишка, комкая в руках кепи, тревожно оглядываясь по сторонам.
        - Да подойди, не бойся. Тебя как зовут?
        - Гарри, миледи.
        - Гарри, ты же знаешь, в каком стойле моя Ласточка? - я специально говорила громко, для охранников, пусть думают, что я пришла проведать лошадь. - Пойдем, покажешь, давно я ее ничем не угощала, еще забудет меня.
        - И как тебе? Нравится ухаживать за лошадьми? - спросила я у парнишки по пути к стойлу Ласточки.
        - Да, миледи, - не слишком радостно ответил он.
        - Жаль, я хотела предложить тебе одну интересную работу. Хотя нет, она очень опасная, ты с ней не справишься. Сколько тебе лет? Наверное, десять.
        При слове «опасная» у Гарри загорелись глаза, а когда я сознательно снизила его возраст, он прямо задохнулся от возмущения.
        - Мне уже тринадцать! - вскрикнул он, но, вспомнив, с кем разговаривает, сжался и добавил: - Почти. Но я даже читать умею! Я справлюсь!
        - Ну, не знаю, - с сомнением протянула я. - Там преступники, опасность, надо уметь не только читать, но, самое главное, слушать и наблюдать.
        - Не думайте, я не болтун, тайны хранить умею. Вы же хотите знать, с кем этот убийца пришел? Я видел и никому не сказал, не верю я вашей охране, - доверительным шепотом сказал Гарри, оглядываясь по сторонам. - Я как раз на дереве сидел, наблюдал, значит.
        Я усмехнулась, не став цепляться за слова, он, скорее всего, от матери прятался, чтобы она его к делу не привлекла.
        - Тут гляжу, два мужика подошли к уличной стороне забора, пошептались, один что-то передал другому и ушел. А второй отогнул прут забора, даже я не знал про этот ход, и залез на задний двор. Когда он отошел от моего дерева, я спрыгнул и побежал в дом с другой стороны, предупредить хотел. Но его уже убили. А то, что ему передал тот первый, в карманах не нашли, я как раз подбежал, когда черный огромный тип в них копался. Ух и ругался он, а потом стал спрашивать, где вы, миледи. Что тогда началось!
        - Постой, получается, это тот черный тип что-то забрал из карманов убийцы? И почему все решили, что он убийца? Он кого-то убил? - «неужели князь еще и подлец?», но вслух я этого говорить не стала.
        - Нет, он как раз искал и ничего не нашел. А бандит успел нечто спрятать или передать кому-то, - голос Гарри снизился еще сильнее. - Я поэтому ничего не сказал про второго, а вдруг среди них предатель. А почему убийца, не знаю, его все так называли, вот и я говорю.
        Парнишка объяснялся сумбурно, но основную суть я уловила. Он подозревал, что среди охранников есть человек, который работает на преступников. Кстати, идея! Надо вызнать, кто убил того типа, что собирался проникнуть в наш дом. Ох, чую здесь что-то нечисто, если у мертвого бандита вообще ничего не нашли, то на основании чего был сделан вывод, что он убийца? Проще было бы заподозрить его в воровстве. Ведь ни один убийца не пойдет на дело с утра, да еще и без оружия. И почему его убили? Можно же было просто обезвредить. Прав мальчишка, здесь не обошлось без предателя. Честно сказать, меня еще вчера взяли сомнения, что тот мертвец пришел по мою душу.
        - И никому пока не рассказывай, узнать того, кто передавал, сможешь?
        - Не знаю, сверху я лиц не видел, а одет он был обычно, - заметно расстроился парнишка.
        - Ладно, если вспомнишь что-нибудь, сразу меня найди.
        - Да, миледи! А вы это расскажете герцогу, вашему жениху? - по виду Гарри невозможно было понять, чего он хочет больше, чтобы я поведала все Двэйну или нет. Наверное, он сам еще не определился.
        - Дело серьезное, так что придется рассказать, - больше для себя решила я. Можно, конечно, послать ему записку, но кому доверить? Нет, подожду до завтра и расскажу лично. - А теперь слушай, у меня будет для тебя задание. Надо попытаться устроиться в дом графини Диолан, где она живет, объясню потом. Ты должен наблюдать, слушать и запоминать все, что говорят о самой хозяйке, об убитой Элеоноре, а главное, об управляющем. Предупреждаю, это не игра, это опасное задание, если хорошо себя покажешь, если тебя никто не заподозрит, получишь двойное жалование.
        - Ух ты! - восторженно воскликнул парень, но под моим серьезным взглядом притих. - Миледи, я все сделаю. Хотите, я даже проверю комнаты этого управляющего или графини? Вдруг они где-то там спрятали яд.
        - Не вздумай, ничего не брать, нигде не лазить. Еще не хватало, чтобы тебя за вора приняли. Твое задание слушать и запоминать. Понял? - дождавшись слегка разочарованного кивка, я продолжила: - Ты откуда про яд знаешь?
        - Слушал, как ваша тетушка моей маменьке рассказывала. А правда, что та девушка у вас на руках умерла с кровавой пеной на губах? А еще она вам имя убийцы назвала?
        - Если бы она назвала имя убийцы, то его бы уже повесили. А так да, прямо на моих руках и умерла, харкая кровью и рвотой, - немного преувеличила я.
        - И вы даже в обморок не упали?! - в глазах парня появилось немое обожание.
        - Не до того было, а вдруг бы следом за Элеонорой ввалился ее убийца? Падать в обморок надо с умом, - улыбнулась, глядя на его удивленный вид. - Матушке скажешь, что я тебя отправила к герцогу, что у него помощник конюха сломал руку, вот ты за него пару недель поработаешь.
        - А как связь держать будем? - заговорщицким тоном произнес Гарри. Я усмехнулась, а парень интересный, может, посоветовать его Двэйну?
        - Когда будешь устраиваться, если повезет, конечно, скажешь, что у тебя престарелая мать в городе живет. Ну и будешь раз в три дня, вечером, как стемнеет, бегать к ней, а заодно ко мне. Надеюсь, тебе не надо говорить, чтобы ты молчал обо мне и вообще. Но и врать много не надо, скажешь, мать работает прислугой, а тебе там место не нашлось, вот ты и ищешь.
        - Я все понял. Можно приступать?
        - Можно, - так же торжественно ответила ему.
        Глава 8
        Прошла уже целая неделя после того, как я отправила на задание Гарри. Он один раз прибегал, сообщил радостную новость, что ему удалось устроиться в дом графини Диолан. И не просто устроиться, а на кухню. На мой вопрос: «Как?», он замялся и сказал, что я сама подкинула ему идею о сломанной руке. В общем, парнишка подстроил поваренку «несчастный» случай. Сам он никому руку не ломал, зато за пару дней наблюдений увидел, что поваренок (парнишка на пару лет старше Гарри) и дочка повара (девица на выданье) уединялись на сеновале. И все бы ничего, но у девушки был одобренный отцом жених, и если бы их заметил не Гарри, то ей была бы прямая дорога в монастырь. А поваренку точно бы что-нибудь сломали. Так что путем нехитрого шантажа Гарри получил это место. А парнишка отправился искать себе работу в другой дом.
        Я за Гарри начала волноваться еще пару дней назад, когда он не пришел через обещанные три дня, но сделать ничего не могла. Из дома меня почти не выпускали, даже когда я шла в сад, за спиной в шаге от меня маячили двое охранников. А все потому, что Двэйн уехал, а перед отъездом пообещал повесить всех, если со мной что-то случится.
        И вот я одна, не считая тетки. Понимаю, что у Двэйна расследование, он даже пообещал мне все рассказать, когда вернется. Но мне от этого не легче, так скучно мне еще никогда не было. Двэйн прискакал на следующий день после нашего с ним памятного пребывания в библиотеке уже в дорожной одежде и с отрядом. Он только на пару минут забежал, чтобы предупредить меня лично, а не письмом. Предупредил, поцеловал и пообещал всех повесить, если они меня не уберегут. Ему поверили все и сразу. Тетушка даже упала в обморок, почему-то решив, что Двэйн намекает на ее обязанности, которые она забросила, растаяв от лестных слов князя. Кстати, он тоже был в том отряде, меня так и подмывало открыть глаза Двэйну на этого ловеласа, но решила повременить. Ведь им вместе работать, не хотелось, чтобы из-за возникшего между ними недоверия сорвалось расследование.
        Скоро должны были вернуться родители, их письма с туманными намеками, заставляли меня нервничать. Что они еще придумали? А фраза маман: «Вот увидишь, Аризмат тебе понравится, потрясающе красивый город, я сама бы хотела в нем жить…», вообще заставила паниковать. Не хочу я никуда ехать, тем более жить, для меня и неделя без Двэйна тяжелое испытание.
        А еще я очень переживала за Двэйна, потому что он, уезжая, снял с себя медальон и повесил на мою шею. Шепнув на ушко, чтобы я его никогда не снимала, ни днем, ни ночью, что так ему, Двэйну, будет спокойнее. Наверное, это какой-то родовой амулет, простые вещи не носят, спрятанные от посторонних глаз. Я пообещала не снимать, но себе сделала заметку спросить у него подробнее об этой вещице. У себя в комнате я ее внимательно рассмотрела: довольно крупный горный хрусталь, идеальной чистоты, в форме капли на серебряной цепочке. Держа его в руке, я чувствовала тепло, а воображение, придумало романтическое объяснение этому - жар души Двэйна. Глупо, но зато приятно и греет.
        - Миледи, миледи, - тихий зов из-за куста я услышала не сразу. Так задумалась во время прогулки по саду, что чуть не пропустила появление Гарри. На сердце сразу отлегло, с мальчиком все в порядке. - Здравствуйте, миледи.
        - А, Гарри, забежал мать проведать? - не скрываясь, спросила у него. А что скрываться, если охранники тоже заметили мальчика. - Как тебе на новом месте? Нравится у герцога?
        - О да, миледи, все хорошо. Я как раз хотел сказать вам спасибо, - быстро сообразил он, что вокруг много лишних ушей.
        - Да не за что. Пойдем, проведаем Ласточку, она по тебе соскучилась, а ты мне подробно расскажешь о доме герцога. Я же там ни разу не была, - у охранников лица стали скучнее обычного. Дабы у них пропало желание прислушиваться к нашему разговору, я продолжила в том же духе: - А внутрь тебя пускали? Я подумываю полностью сменить интерьер в своем будущем доме, мне бы очень помогло, если бы ты описал, какая там мебель, шторы, цвет стен.
        - Конечно, миледи, у меня хорошая память, - подавляя смех, ответил Гарри. - Я все подробно рассмотрел.
        - О, тогда сейчас проведаем Ласточку и поднимемся в библиотеку, я хочу все записать.
        В доме было только два места, куда я не пускала охрану: мои комнаты и библиотека. Точнее, они заходили туда впереди меня, все проверяли и уходили, оставляя меня одну, занимая пост под дверью. И то ладно, постоянное присутствие чужих людей рядом меня жутко раздражало. Я с трудом сохраняла спокойствие, от диких воплей на прислугу и охрану меня останавливало только одно: не хотелось бы выглядеть такой же взбалмошной и импульсивной, как моя мать.
        Наблюдения Гарри не были сенсационными, они только подтвердили мои подозрения. Управляющего он за эти дни так и не видел, но все в доме боялись даже его имени. К хозяйке так не относились, как к нему, у парня возникло чувство, что графиня тоже боится собственного управляющего. А еще удивило парня то, что о покойной Элеоноре почти ничего не говорили. Как будто всем до девушки не было дела. Меня это обстоятельство тоже заставило задуматься. Дав задание Гарри обращать внимание на приходящих людей, особенно мужчин со светлыми волосами, а также тех, кто регулярно приезжает в дом, причем без явной причины. Специально для мальчика пояснила, что ни садовник, ни молочник, ни портной меня не интересуют. Отпустив своего первого штатного шпиона, снабдив его предварительно строгими указаниями и премией, я осталась одна в библиотеке. Мыслей было много, но практически ни одного факта. И откуда им взяться, если я сижу безвылазно в доме, вот где сразу вспоминается притча о птичке в золотой клетке.
        Надо записать все, что я знаю. Может, удастся заметить то, что в глаза не бросилось сразу?
        - Миледи, вам письмо, - заглянула в библиотеку Надя, радостно улыбаясь.
        - Ну так давай, что ты там стоишь? - получилось немного грубовато, но не люблю, когда отвлекают.
        - Оно ждет вас внизу, - хитро улыбнулась эта интриганка и сбежала. Кажется, в этом доме забыли кто хозяйка.
        В раздражении пошла вниз, собираясь устроить разнос не только прислуге, но и охране, до которой так и не дошли руки. Спустившись, первое, что я увидела - это цветы, гирляндами развешанные вокруг, прям дежавю. Неужели князь опять притащил этот ботанический сад в миниатюре? Как вспышка, в голове возникла мысль, что если князь в городе, то, значит, Двэйн тоже приехал. Это заставило обратить внимание на центральную композицию, мужчину, держащего огромный букет белых роз так, что закрывал им лицо. Я сделала несколько неуверенных шагов, оглядываясь в поисках служанок, чтобы они наконец-то мне объяснили, что здесь происходит.
        - А я надеялся, что вы будете мне рады, Анна, - раздался знакомый голос, розы опустились, открыв мне усталого, но улыбающегося Двэйна.
        Знаю, леди себя так не ведут, но удержаться не смогла, взвизгнув от радости, практически слетев с оставшихся ступенек, повисла у него на шее. Мне было все равно, что о нас подумают, хотя я же не постороннего мужчину обнимаю, а своего жениха. Очень хотелось его поцеловать, но это было бы уж полным падением с моей стороны.
        - Я вам очень рада, Двэйн, - прошептала я, касаясь его щеки своей. На пол упал букет, а руки лорда обвили меня за талию, крепко сжав в объятиях.
        - Я очень скучал, Анна, - так же тихо ответил он, покрывая невесомыми поцелуями мое лицо. Я видела, что он хочет совсем другого, страсть плескалась в его глазах, но он тоже себя сдерживал. Надеюсь, у меня несильно глупый и восторженный взгляд?
        - А может, поднимемся в библиотеку, я напою вас чаем или лучше ужин? Вы ведь с дороги?! - спросила у него, в душе поражаясь своей беззастенчивости. Он наверняка подумает, что мне не терпится остаться с ним наедине и будет прав.
        - С удовольствием поужинаю, - улыбнулся он. - Жаль, подольше задержаться не смогу, мне еще сегодня к королю с докладом идти.
        - Понимаю, - вздохнула я, но внутренне радуясь, что он даже домой не заехал, а сразу ко мне. - Я прикажу, чтобы вам накрыли в музыкальной комнате. Знаете, мне очень хочется сыграть для вас что-нибудь.
        - Я не знал, что вы владеете музыкальными инструментами. С удовольствием послушаю, - разрывать объятия было очень тяжело, и не только мне. Демоны, когда же уже свадьба!?

* * *
        Лорд Двэйн сидел за столом, воспитание заставляло кушать аккуратно и степенно, но двое суток в пути накладывали свой отпечаток, есть хотелось неимоверно. В дороге они нормально питались, но это была походная еда, а тут такое разнообразие.
        Анна сидела за роялем, что-то тихо наигрывая. Двэйн предпочел бы видеть ее рядом, чтобы она смотрела на него влюбленным взглядом. И пусть он не понимает, как такая девушка могла в него влюбиться, но ему не двадцать лет, чтобы не замечать очевидного. Он гнал мысли, что сам повел себя сегодня как мальчишка. Не успел въехать в город, как лошадь сама свернула к дому Анны, хорошо, что его догнал Саид и напомнил, что невесте надо цветы купить. Всю неделю душа тянулась к девушке. Даже то, что им так и не удалось в конечном итоге выявить главаря преступной банды, не испортило его настроения на пути домой.
        Анна заиграла что-то другое, непохожее ни на что слышанное им раньше. Музыка все усиливалась, вызывая в корне противоположные чувства. Вроде что-то нежное, и в то же время в ней слышалась тоска, тяжелая и беспросветная, от которой хочется выть. Он не знал, что думать, неужели девушке так плохо с ним, что она решила выразить свои чувства музыкой? Двэйн посмотрел на Анну, она играла с полуприкрытыми глазами, весь ее вид говорил о том, что она где-то не здесь. Может, она что-то вспомнила из прошлого? Это бы объяснило многое. Когда у девушки потекли слезы, он не выдержал, подошел и сел рядом с ней на скамейку.
        - Анна, не надо, - он обнял ее, оборвав музыку на высокой ноте, тем самым развеяв гнетущую атмосферу. - Я рядом и никогда вас не оставлю.
        Что еще сказать, он не знал, не в его привычках было давать невыполнимые обещания. Но себе он дал слово все сделать, чтобы Анна не вспоминала и не думала о прошлом. Девушка доверчиво уткнулась ему в рубашку, не обращая внимания на ее запыленный вид и запах пота. Двэйну стало неудобно, надо было заехать домой переодеться и предстать перед Анной как лорд, а не какой-нибудь мужик. Но у девушки, похоже, не вызывал его внешний вид неприятия и он тоже не стал на этом акцентировать внимание. Он просто гладил ее по голове, ловя себя на мысли, что помимо сочувствия его охватывают и более приземленные желания.
        - Извините, Двэйн, я не хотела вас расстроить, - заговорила Анна. - Иногда на меня что-то находит, такое случается, когда я играю на рояле. Знаете, охватывает чувство, что я что-то потеряла, важное, дорогое, но никак не могу вспомнить. И пустота, огромная, давящая, где нет даже звуков.
        - Все будет хорошо. Наверное, это осталось от кошмаров, с тех пор, как вы были больны, - Двэйн никогда не любил врать, но по долгу службы умел это делать убедительно. - Не надо об этом думать. Если бы мы были женаты, вы бы уже забыли об этом. Я бы все для этого сделал.
        - А почему именно женаты? - недоуменно спросила девушка, подняв на него глаза цвета неба.
        И как объяснить Анне, что есть действенное средство для лечения почти всех нервных расстройств? Он еще не готов говорить с невинной девушкой на такие темы, не хватало того, чтобы она от него в ужасе сбежала. Но намекнуть можно, к тому же сил сопротивляться желанию целовать эти пленительные губы, уже не было. Двэйн никогда не любил целоваться, как можно лобызать чьи-то губы, которые до этого побывали в самых неприличных местах, еще и не у него одного. Мужчина имел дело в основном с профессионалками. Не теми, что сдают свое тело на час, а теми, что живут на содержании. Раз в полгода он обязательно менял содержанку, чтобы не привязываться и бдительно заботился об их контрацепции.
        Но с Анной все было по-другому, с ней рядом он будто сходил с ума. Ни о чем, кроме ее глаз, губ или соблазнительного тела, которое хотелось изучить во всех подробностях, думать не получалось. Силой воли он оборвал разыгравшееся воображение, в котором Анна весьма фривольно себя вела, а рояль оказался достаточно крепок. Нет, надо отвлечься, не хватало еще наброситься на собственную невесту и оскорбить ее таким образом. В поездке Саид предлагал сходить в бордель, прямым текстом говоря, что взрослый мужчина не может обходиться полгода без женщины. Смеялся, в красках описывая, как он напугает невесту в первую брачную ночь своей страстью. Умом он понимал, что друг прав, но перед мысленным взором каждый раз вставали небесного цвета глаза и теплая улыбка.
        - И правда, очень действенный способ забыть все плохое, - хихикнула Анна, мило покраснев.
        - Самый лучший способ, - улыбнулся он в ответ, поправляя прическу невесты. Он не стал говорить, что это только начало, и что самое интересное впереди.
        - О, из-за меня вы так и не поели, - подскочила Анна и потянула его к столу.
        - Анна, составьте мне компанию, этого слишком много для меня одного.
        - Хорошо, что матушка этого не видит, - с улыбкой проговорила Анна. - Она считает, что мне надо меньше есть, чтобы соответствовать нынешней моде. Когда она дома, у меня на ужин только овощи.
        Двэйн чуть не поперхнулся. Это что же получается, его невесту еще и не кормят?! То-то ему показалось, что лицо у Анны немного осунулось.
        - Я очень люблю мясо, а еще не люблю ужинать в одиночестве. Вы ведь не оставите своего будущего мужа голодным? - усмехнулся он. - Овощи - это хорошо, но без мяса они не так вкусны.
        - Ну, если только за компанию, - в глазах Анны отразилась его улыбка. - Вы мне расскажете о своей поездке?
        - Обязательно, но не сегодня. Предлагаю послезавтра провести день вместе, вы, наверное, устали находиться в четырех стенах. Завтра я буду весь день в управлении, надо будет разобраться с делами, накопившимися за время моего отсутствия. А послезавтра я весь ваш, как вы смотрите на то, чтобы съездить на озера?
        - Просто замечательно! - Анна была искренне рада. - Но знайте, я все равно хочу услышать вашу историю, а то не расскажу, что мне удалось узнать.
        - Вот даже как? Шантаж? - Двэйн хотел сказать это серьезно, но не удержался от улыбки.
        - Да, именно так. Но могу подкинуть вам пищу для размышления. Зачем убийце являться в дом к жертве с утра, причем, не имея с собой никакого оружия? А был ли этот человек убийцей вообще?
        Веселость спала, Двэйн всю неделю был занят другим делом, и у него не было времени подумать над этим несуразным покушением на Анну. А она права, слишком многое не сходится и кто-то ему ответит за предательство.
        - Знаете, Анна. Я с каждым днем все больше себе завидую. У меня будет не только самая красивая жена, но еще и самая умная.

* * *
        Весь следующий день я провела в ожидании его окончания, очень хотелось, чтобы быстрее наступило завтра и увидеть Двэйна. Пометавшись между библиотекой, своей комнатой и кухней (когда нервничаю, всегда чувствую себя голодной) я уже не знала, куда себя приткнуть, а было только начало вечера.
        - Миледи, вы бы прогулялись по саду, погода замечательная, - влез охранник, которому надоело метаться за мной по дому.
        А, вообще-то, это хорошая мысль, надо подышать свежим воздухом, может быть, придет дельная мысль в голову. Не отвечая охраннику, я свернула к выходу в сад. Погода и правда была хорошая: не очень жарко, дул свежий, легкий ветерок. Тенистые аллейки, сладкий аромат цветов, растущих в клумбах, пение птиц, все это наводило на лирический лад. Даже умную женщину влюбленность делает доверчивой и ненаблюдательной. Вот и я витала в мечтах, мысленно видя себя в объятиях Двэйна, но вдруг чужие руки крепко обхватили меня, лишив возможности двигаться, а к лицу приложили вонючую тряпку. Крикнуть я не успела, один вдох и сознание померкло.
        Обратно оно возвращалось толчками или это были толчки на самом деле? Какое-то время я пыталась вспомнить и понять, что со мной и как я оказалась в такой ситуации? Первое, что стало понятно, меня везут в какой-то телеге, руки связаны, но впереди и не туго. Это было странно, но с другой стороны, раз куда-то везут, значит, нужна живая и, скорее всего, невредимая. Зачем, это уже другой вопрос. Я была накрыта с головой какой-то плотной пыльной тканью, вокруг пахло шерстью или животными, непонятно. Подавив желание застонать, а лучше закричать, я стала прислушиваться. Ведь если везут, то кто-то рядом точно есть, не хватало еще раз получить убойную дозу того вещества. Голова болела неимоверно, в висках стучало, очень хотелось пить, но адреналин в крови уже делал свое дело, убирая эти проблемы в дальний угол. Сейчас меня заботило только одно: надо как-то сбежать. И неважно, кто меня похитил, бандиты или князь, все едино.
        Сквозь скрип колес и шум в голове до меня доносились обрывки разговора двух человек.
        - Ну на какого демона мы ее похитили?
        - Распоряжение главного.
        - Идиот ты! Главный, он-то соскочит, а нас повесят, - смотри-ка, неглупый попался, только в одном ошибся: Двэйн и главного их повесит. - Слушай, а давай ее бросим и в бега?
        - Если с этой кралей что-то случится, то нас найдут везде. Лучше заткнись и не ной. Задание у нас какое? Спрятать и обеспечить всем необходимым до личного распоряжения главного. Вот и будем выполнять.
        - А если он прикажет ее убить?
        - Убью, - равнодушно ответил будущий висельник. - А если ты не заткнешься, то убью и тебя. И не буду для этого ждать распоряжения.
        - Ибрагим, да ты что, я же просто так спросил, - больше он ничего сказать не успел, раздался глухой звук удара и стон.
        - Если я говорю, заткнись, это значит - заткнись. Еще одно слово и следующее утро ты не встретишь.
        Кричать и звать на помощь мне расхотелось, и пусть меня убивать пока не собираются, но с девушкой можно сделать и более страшные вещи. Я затаилась под своим тентом, пусть думают, что еще не пришла в сознание. Одно было плохо - отличить бессознательное тело легко, когда несешь его на руках. Я не знаю, какие надо иметь нервы, чтобы достоверно притворяться, то есть расслабиться и не дернуться, когда тебя будут ронять.
        Видимо, я плохая актриса. Когда меня взвали на плечо, я сдержалась, но когда чья-то рука полезла под подол, завизжала.
        - Так и знал, что притворяется, - хмыкнул неприятный голос Ибрагима. Тент с меня так и не сняли, вместе с ним вытащили из телеги. Наверное, боятся, что я их потом смогу описать. - Послушайте, леди. Мы вас не тронем, вернем в целости и сохранности, как только ваш жених заплатит нам кругленькую сумму. А не захочет, у вас есть другие богатенькие родственники. Так что ведите себя тихо и скоро вы сможете вернуться к обычной жизни.
        Я промолчала, говорить, собственно, было нечего. Плакать, умолять отпустить? Не дождутся! Объяснять, что они портят мою репутацию, что я потом никому ничего не докажу? Бессмысленно. Сомневаюсь, что они вообще меня вернут родителям или Двэйну, даже если им заплатят, проще продать кому-нибудь в гарем, двойная выгода. При мысли о Двэйне защемило сердце, ни один благородный мужчина не женится на девушке с подмоченной репутацией. Нет, он, конечно, заплатит выкуп, а может, даже сам спасет, но… И это «но» будет всегда стоять между нами. Кто-то скажет, ведь можно заплатить известному доктору, чтобы он подтвердил невинность. Но в высшем обществе сама невинность немного значит, главное репутация. Нельзя, чтобы слухи и сомнения пошли гулять по будуарам и чайным комнатам.
        К головной боли добавилась душевная, внутренний голос с издевкой напоминал о том, что еще месяц назад я вообще не хотела замуж. Теперь можно радоваться - замужество мне уже не светит. Слез не было, было дикое желание испортить планы похитителей, а может, даже убить их.
        Меня сгрузили в каком-то помещении, на улице почти стемнело, а внутри и подавно.
        - Устраивайтесь поудобнее, ваша милость. Вам здесь сегодня спать, а может, и завтра, - раздался наигранно жизнерадостный голос второго. Ну-ну, так я и поверила, что он прожженный бандит, наверняка какой-то мелкий воришка. - Что-то барышня неразговорчивая, как бы не померла от страха.
        - Не лезь к ней, твое дело охранять. Снаружи! И запомни - внутрь не заходить. Мне надо отъехать, к утру буду, - распоряжения Ибрагима были просты и лаконичны. - Если ты нарушишь мое распоряжение, буду убивать тебя долго и мучительно.
        - Да что я, девку не устерегу, что ли?! - вскинулся молодой голос. - Все будет путем.
        Я молчала, не хотела пропустить ни слова, даже тент не попыталась снять с головы, чтобы в вечерних сумерках разглядеть своих похитителей.
        - Заткнись и делай, что тебе говорят. А лучше бери пример с леди, впервые встречаю такую выдержку у женщины, хоть самому женись на ней. А, леди, пойдете за меня замуж? - расхохотался Ибрагим. Похоже, и он нервничает, только старается не показывать этого.
        - Не могу вам ответить, я вас не видела, да и состояния вашего не знаю. Вы уверены, что сможете обеспечить мне достойную жизнь? - холодно поинтересовалась у него.
        - Главное, я могу сохранить вам жизнь и обеспечить ворохом детишек, - был не менее холодный ответ. - Стеречь, внутрь не входить, даже если будет просить что-нибудь.
        С этими словами я услышала, как закрылась дверь, заскрипел засов, звякнул замок и все стихло. Что ж, пора проверить, где меня заперли.
        Сняв с головы вонючий тент, я огляделась по сторонам: сарай и этим все сказано. Света сквозь щели проникало мало, а скоро и совсем перестанет, ночь стремительно надвигалась. Сидеть и плакать о своей погубленной жизни я не стала, любовь любовью, а жизнь у меня одна. Попыталась развязать зубами узел на руках, вроде бы он начал поддаваться. Можно было бы воспользоваться кинжалом, но я боялась, что снотворное с него сотрется. Поэтому мучила зубы.
        Оставалось совсем немного, когда дверь в сарай открылась, и в нее вошел мужик. В одной руке фонарь, в другой бутылка, не думаю, что в ней молоко или вода.
        - Вам запретили сюда заходить, - сказала, обдумывая ситуацию. Надо было сразу достать кинжал, а сейчас он мне этого не даст сделать.
        - Плевать, к утру я уже буду далеко отсюда. А сегодня ты мне скрасишь вечер, - он закрыл дверь ногой, поставил фонарь, отхлебнул из горла бутылки. - Всегда хотел блондиночку, да только вы все благородные, куда нам с нашими немытыми рылами.
        - Может, стоило бы хотя бы умыться? - усмехнулась, неотрывно следя за его передвижениями. Сама же в спешном порядке пыталась снять веревки с рук.
        - Для тебя и так сойдет, - отрывисто бросил мужик. - Хочешь веревку снять? Давай, помогу. Люблю, когда отбиваются. Ты же будешь сопротивляться?!
        Он подошел ближе, отхлебнул еще разок, видимо, для храбрости. Я села поудобнее (ноги еще плохо слушались) и молча протянула ему руки, а он выхватил нож из-за пояса и одним движением перерезал веревки. Я растерла руки, восстанавливая кровоснабжение.
        - Ну что, красавица, поиграем, - спросил мужик, поигрывая ножом.
        - Ты же хотел, чтобы я отбивалась?! - он усмехнулся и кивнул. - Нож тогда убери, а то мне страшно. Или боишься, что не сможешь без него справиться со слабой девушкой?
        Мне действительно было страшно, как-то резко пришло понимание, что все это происходит со мной и на самом деле. Что никто не спасет, что ждать помощи неоткуда. Но помимо страха была еще и холодная ярость. Как эта жалкая тварь даже думать может о том, чтобы ко мне прикоснуться?! Он хочет, чтобы отбивалась?! Что ж, он это запомнит до конца своей короткой жизни. Хорошо, что в сарае было темно, а то он никогда бы не сделал такую глупость, не выкинул бы нож в сторону входа.
        - Мне не нужны помощники, - прокомментировал мужик свое действие.
        Он сделал еще шаг, и я ударила его обеими ногами, попав каблуками по коленям. Жаль, не достала до паха. Он не ожидал, что сопротивление будет по-настоящему, зашипел, выплевывая ругательства. Но от задуманного не отказался, бутылка из его рук полетела в другую сторону, а сам он навалился на меня. Потный, грязный, с чудовищным запахом изо рта.
        Я дралась, молча и остервенело, берегла дыхание, царапалась, и когда уже была морально готова выдавить насильнику глаза, какая-то сила сдернула его с моего тела. Не успела я опомниться, как меня обдало чем-то горячим, липким, залившим сразу все мое лицо. Воздух наполнился запахом и вкусом крови, а тишину разорвал предсмертный хрип. Тут моя психика все-таки не выдержала, сарай, и все окрестности вокруг огласились моим истошным визгом. Я подскочила и заметалась. Кровь, кровь, всюду была кровь, ненавижу кровь. В памяти вспыхнули картинки.
        … кровавое месиво из еще недавно живого и любимого человека, вот он улыбается, поворачивает голову ко мне и в ту же секунду стальная балка пробивает стекло автомобиля и вонзается ему сначала в грудь, а потом сносит голову. И я кричу, так же надрывно, не обращая внимания, что неуправляемый автомобиль несется на встречную полосу…
        - Хватит, - пара хлестких пощечин приводит меня в чувство. - Я думал, что вас, леди, уже ничего не может вывести из себя.
        Передо мной стоял высокий худощавый мужчина, скорее всего, степняк, такой же черный и загорелый. Меня трясло, руки дрожали, я чувствовала, как засыхающая кровь стягивает кожу, к горлу подступил комок. Я судорожно вздохнула и согнулась в приступе жесточайшей рвоты. Кровь, везде кровь, даже в неясном свете фонаря, она будто была везде.
        - Фу, спать будешь здесь же, - брезгливо произнес Ибрагим и повернулся ко мне спиной, собираясь выйти на улицу. Кинжал сам собой выпал мне в руки из частично разорванного корсажа. Я хотела вонзить его мужчине в шею, но он как-то почувствовал, отклонился и кинжал попал ему между ребер, надеюсь, хоть легкое задел.
        - Сука! Дрянь благородная! Всегда вас ненавидел, - удар по лицу уже был чувствительным, в голове зашумело, а перед глазами поплыли звезды. - Тварь, если бы не распоряжение главного, я бы тебя на ленточки порезал.
        Я отшатнулась от него в сторону, с замиранием сердца следя, как он одним движением вытаскивает мой кинжал из своего тела и идет к двери. А еще я надеялась, что снотворное все-таки подействует до того, как он закроет дверь с той стороны. Значит, его как-то надо задержать.
        - На ленточки, говоришь?! Скорее я полюбуюсь, как ты сдохнешь на колу! Кажется, так у вас расправляются с преступниками?! И если кто и тварь, то это вы с этим мертвым уродом! - страшно было до подкашивающихся ног, до холодного пота по спине.
        Он медленно повернулся ко мне, в глазах только одно желание - убивать. Сделал шаг, еще один, покачнулся. Я забилась в угол, паника накатывала все больше и больше, а вдруг снотворное не подействует?
        - Ты! Что было на кинжале?! - прохрипел он, качаясь из стороны в сторону и поднимая кулак.
        - Яд! Чтоб ты сдох! - крикнула я и сжалась в ожидании удара.
        Грохот упавшего тела прорвал плотину, слезы брызнули из глаз. Усевшись в углу, обхватив колени руками, я сидела и рыдала. Мне не мешал труп, даже боязнь крови отступила куда-то на дальний план. Страх и жалость к себе уходили вместе со слезами. А вместо их пришло решение: я не буду дожидаться, пока слухи и сплетни заставят Двэйна разорвать помолвку. Я расскажу ему все сама, сдам этого бандита, и пусть он решает. Может, мать права, и переезд в другую страну будет лучшим выходом.
        Глава 9
        Я ехала медленно, покачиваясь в седле, луна освещала путь, вот только куда он вел, мне было неведомо. Да какая, впрочем, разница, в голове калейдоскопом проносились видения или, скорее, воспоминания, они хаотично накладывались на известный мне уже мир. Я ни о чем не хотела думать, ни о чем не хотела вспоминать, но прекратить это мелькание перед глазами было не в моей власти. Как все запуталось, даже на такой, казалось бы, простой вопрос: «Кто я?», невозможно было дать однозначного ответа. Только в одном я была уверена: меня зовут Анна, по иронии судьбы там, еще бы знать где, у меня было то же имя. Так, может быть, те воспоминания и не воспоминания вовсе? Может быть, это был долгий сон, где я успела прожить еще одну жизнь? Ведь, по словам миледи, я провела без сознания два месяца.
        Коняга вышла на дорогу и замерла. Я огляделась и поняла, что даже не представляю в какой стороне город. Хорошо, что дорога от сарая и до этого перекрестка была одна, и мук выбора я не испытала. А что делать сейчас? Заночевать прямо на дороге? Предварительно скинув с тента сонного Ибрагима? Да, эту сволочь я с собой все же захватила. Мне не нужно было его раскаяние или прилюдное признание своей вины, даже чувство мести отошло на второй план. Меня он интересовал как источник информации, именно ради этого я пожертвовала на его рану одну из своих нижних юбок. Конечно же, не забыла его связать (и руки, и ноги), волоком перетащить на тент, а вот уже его привязать веревкой к седлу. Можно сказать, что степняк удобно устроился. Он путешествовал лежа, и даже камни с кочками не мешали ему, слишком глубокий был его сон.
        Сейчас, глядя на перекресток, я поняла, что, в сущности, поступила опрометчиво, наверное, надо было остаться у сарая. Хотя об этом месте мог знать кто-то еще помимо двух бандитов, взять того же главного. А может, пока не поздно свернуть обратно в лес? В ответ на мои мысли вдалеке раздался тоскливый вой, подхваченный еще несколькими голосами. Нет, в лес соваться не стоит, от волков я точно не отобьюсь. Оглянулась на валяющегося в отключке степняка, если волки за нами погонятся, обрежу веревку, сделаю им подарок. Рядышком понуро брела еще одна лошадка, та, что была запряжена в телегу, на которой меня везли сюда. Сначала у меня была мысль воспользоваться телегой для возвращения назад, но запрягать лошадь в нее мне раньше не приходилось, да и вряд ли бы я смогла затащить туда раненого. Лошадка же уходить на волю не захотела, хоть я ее всеми силами уговаривала.
        Так что теперь у меня целых два трофея, добытых в неравном бою. А приятно, черт возьми! Я вскинула голову к незнакомому небу, улыбнулась чужим звездам. Как мало надо, чтобы пересмотреть жизненные ценности. Репутация? Слухи? Перешептывания за спиной? Как мало они значат по сравнению с жизнью и свободой. Свежий ветерок подхватил мои растрепанные волосы, принеся с собой запах луговых трав и шум стремительного ручейка. Да, умыться мне не помешает, если меня кто-то встретит в таком виде, то или сбегут, или убьют. Решено, поедем в ту сторону, откуда доносится шум ручья. Потянула за повод, конь беспрекословно подчинился. А ведь вначале боялся, шарахался, всхрапывал, думаю, это запах крови делал его таким нервным. Сейчас запах немного выветрился, кровь коркой застыла на моей коже и на платье. Со степняка я сняла камзол, он был почище, чем у покойника, а мне в легком платье ночью было холодно.
        До небольшого моста через ручей мы добрались быстро, перебравшись через него, съехали немного с дороги в тень деревьев. С недавних пор я начала понимать, что страшнее всего ночью встретить не зверя, а случайного человека. Привязав коня к дереву, спустилась к ручью. Отмывалась я долго, у меня заледенели руки, а щеки будто покрылись инеем, но я все терла и терла, стараясь смыть с себя даже воспоминание о чужой крови на моей коже. Попыталась замыть кровь с платья, но сделала только хуже. Так хотелось сорвать его и сжечь, но ходить голой - не выход. Окончательно промокнув и замерзнув, я все-таки вернулась к лошадям.
        Кутаясь в камзол, я отстраненным взглядом проводила проскакавшую мимо нас кавалькаду из нескольких всадников.

* * *
        Известие о похищении Анны застало Двэйна на работе. Он торопился все доделать, раздать все распоряжения, чтобы целый день провести в обществе девушки. Известие принес человек, который втайне ото всех присматривал за домом невесты, он же и проследил до выезда из города за похитителями. Вмешиваться не стал: один мало что может сделать против трех человек, да и девушке, по словам похитителей, ничего не угрожало. Когда они выехали за город, а один из похитителей, он же бывший охранник леди, вернулся обратно, Тень, прицепив магический маячок к телеге, побежал к лорду.
        И вот герцог уже не первый час объезжает с отрядом окрестные дороги, кто же знал, что действие магического маячка такое недолговечное. В душе с каждой минутой зрело отчаяние, не помогали подбадривающие слова друга, который, едва узнав о случившемся, порывался сам повесить всех виновных. В другой раз Двэйн и сам бы ему помог, но на кону стояла жизнь Анны, поэтому он просто распорядился всех охранников посадить под арест. Теперь их жизни зависели от того, как быстро он найдет девушку. Он так и не понял, что заставило его оглянуться, когда они проезжали мост. Луна, выйдя из-за облаков, осветила стоящую на обочине фигуру. Сердце кольнуло, тревожно забившись в груди, он натянул поводья и развернул коня, мысленно уговаривая себя, что он просто спросит у путника о телеге.
        - Анна! - буквально слетел он с коня рядом с девушкой, не веря, что это все же она. Он хотел сжать ее в объятиях, целовать, повторять ее имя, но наткнулся на выставленную вперед руку девушки.
        - Осторожнее, лорд, вы испачкаете камзол, - холодный и безжизненный голос остановил его вернее ледяной руки.
        Только тут он обратил внимание, что платье девушки чем-то испачкано, даже при свете луны темные пятна ярко выделялись на светлом фоне. В нос ударил запах крови. Будь Двэйн более суеверный, он заподозрил бы, что девушки уже нет в мире живых.
        - Да демон с камзолом, - отбросил он все сомнения и сжал Анну в своих руках. Живая! Мокрая, холодная, измученная, но живая. - Вы не ранены? Вы совсем заледенели! Как вы здесь оказались? Чья это кровь?
        - Я цела, чья кровь не знаю, он почему-то не счел нужным представиться, - даже этот саркастический тон порадовал лорда, пусть выговорится, а еще лучше поплачет, чем дальше загонять себя в это подобие жизни. - Спросите у Ибрагима, он точно знает, как того звали.
        - У кого?! - гаркнул над ухом Саид, каким-то образом оказавшийся рядом.
        - У степняка вашего или не вашего, там, на тенте валяется, - хмыкнула девушка, Двэйну с каждым ее словом становилось все страшнее. Что же пришлось перенести Анне, если у него возникает чувство потери? Будто бы что-то светлое в ней ушло навсегда, а может, наоборот, стресс всколыхнул память?
        - Не надо, лорд, мне уже лучше, а вы промокли из-за меня, - высвободилась она из его рук, не разрешая себя гладить. - Мне надо вам кое-что сказать. Лучше, если это сделаю я, чем потом услышу эти слова от вас.
        - Анна, как вам удалось справиться с двумя сильными мужчинами?! - бесцеремонно влез князь, он успел уже сбегать и посмотреть на пленного. О ком еще могла говорить девушка?
        - Они почему-то тоже думали, что я не представляю опасности, - холодная полуулыбка, взгляд, устремленный на звезды и тоска, непередаваемая тоска в глазах. Как тогда, в ее музыке. - А получилось что один уже труп, второй почти.
        - Анна, вы что-то вспомнили из прошлого? - задал вопрос в лоб Двэйн. Ответа не последовало, но потому, как Анна вздрогнула, покачнулась и закрыла лицо руками, было все понятно.
        - Это неважно. Я хотела сказать, что снимаю с вас данное мне слово. Вы вольны расторгнуть нашу помолвку в любое время.
        - Анна, о чем вы говорите? Я не хочу расторгать помолвку. Что на вас нашло? - в голове у Двэйна крутились тысячи мыслей, но все они сводились к одной, как вытащить Анну из этого состояния?
        - Я знаю, вы благородный человек и никогда бы не отказались от своего слова. Но подумайте о том, что начнут говорить уже завтра обо мне? Неужели вы хотите, чтобы ваше имя смешивали с грязью?
        - Анна, - Двэйн все-таки прижал ее к себе, подавив слабое сопротивление. - Мое имя уже лет десять с чем только не смешивают, неужели вы думаете, что злые языки заставят отказаться меня от самой лучшей девушки на свете?
        - А король? Ведь он может расторгнуть нашу помолвку, а еще есть дед и родители, - всхлипнула у него на плече Анна.
        Она права, об этом Двэйн не подумал, а ведь герцог Анзорский слов на ветер не бросает. Если сказал, что случись что-нибудь с Анной, помолвку расторгнет в тот же миг, то, значит, так и будет. Король не пойдет против человека, который уже столько лет наполняет казну государства и хорошо наполняет, а главное, люди довольны. Видимо, девушка приняла его молчание за согласие и опять попыталась вырваться. Нет, ее он не отпустит, ему не раз доводилось видеть такую пустоту в глазах людей, они редко доживали до утра, если оставались наедине с собой и своими мыслями.
        - Анна, все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем.
        - Леди Анна, я могу сказать вам пару слов? - Саид и не думал отходить в сторону. Торжественность в его голосе заставила Двэйна нахмуриться.
        - Говорите, князь, - развернулась к Саиду девушка.
        Князь Мансур не привык терять время, вся его жизнь была подчинена желаниям. И сейчас он не просто хотел Анну, но собирался бороться за эту девушку. Какой степняк не мечтал привести в свой дом валькирию? Деву, чей облик подобен богам, а храбрость можно воспевать в песнях.
        - Анна, я прошу вас стать моей женой. Меня не волнуют сплетни или запреты вашего короля. А если захотите, я увезу вас в любую страну, построю дом в любом, указанном вами месте. У меня хватит денег, чтобы нам прожить всю оставшуюся жизнь в роскоши. Клянусь, я никогда больше не назову другую женщину своей женой или наложницей. Обещаю каждый день усыпать наше ложе лепестками роз.
        Двэйн замер, рука сжалась на талии Анны, он не вправе еще принимать решение за нее. Но чтобы она ни ответила, друга он уже потерял. В глазах Саида застыло упрямое выражение, говорящее, что в любви каждый сам за себя. И Двэйн его хорошо понимал, он сам бы боролся до последнего. Так почему же он сейчас молчит и ждет ответа Анны, почему не кричит во все горло, что любит и готов принять ее любую. Что готов ждать, сколько потребуется, только бы она осталась с ним. Наверное потому, что она должна сама решить, кто ей нужен.

* * *
        Я смотрела на преклонившего колени князя, слушала его красивую речь, которую мечтает услышать каждая женщина. Но в душе всколыхнулась только горечь, не от него я ждала таких слов, не его признаний хотела. На талии сжалась рука Двэйна, намекает, что неплохо бы ответить? Может, он считает это лучшим выходом из сложившегося положения? Думает, если пристроит меня сразу же замуж, то его совесть будет спокойна? Не знаю. Но я не могу обнадеживать человека, которого не люблю и вряд ли смогу когда-нибудь полюбить. Слишком глубоко в душу запали стальные глаза, точно такие же, как из моего то ли сна, то ли яви. Но ответить все же надо.
        - Спасибо, князь. Ваши слова очень лестны, но я не могу даже пообещать подумать над вашим предложением, моя душевная травма долгое время будет связывать вас и того степняка. К тому же, прежде чем вы решитесь на повторное предложение, не забудьте захватить с собой доказательство вашей непричастности к этому похищению.
        Получилось грубо, но сейчас я действительно не могла его видеть. Хотелось окунуться в горячую ванну и не вылезать, пока запах крови полностью не пропадет.
        - Извините, господа, я хотела хотя бы до рассвета попасть домой. А вас, думаю, больше заинтересуют показания Ибрагима, - комок стоял в горле, хочу остаться одной, чтобы оплакать потерянную любовь. Только какую? Эту или ту, из сна? А может она одна?
        - Анна, - Двэйн развернул меня к себе лицом. Боже, как же они похожи, как мне тяжело смотреть в родные глаза, которые почему-то забыли, как надо смеяться. - Вы красивая, умная, храбрая девушка. Когда я делал вам предложение, то собирался предложить свое состояние и защиту, но теперь понимаю, что они вам не нужны. Денег у вашей семьи даже больше, чем у короля, а справиться с двумя вооруженными бандитами сможет не каждый мужчина. Мне нечего вам больше предложить. Если вы только согласитесь принять мою любовь и уважение? Желание рука об руку пройти вместе жизнь?
        Я видела, как тяжело ему дались эти слова, он привык никого не пускать в свою душу. Но и потерять его второй раз я не могу, просто не переживу. И неважно, что это был сон или что-то другое, главное, что я люблю его и он рядом.
        - Мне ничего другого и не нужно, Двэйн. Если только детей, похожих на нас, - договорить он мне не дал, впиваясь в губы поцелуем.
        Крепко сжимая в руках, он шептал ласковые слова, просил верить ему. Смешной, ему я верила даже больше чем себе. Все это прорвало ледяную плотину, сковавшую мою душу, слезы потекли по щекам. Я уткнулась ему в плечо, руки жениха гладили, успокаивали, вселяли уверенность, как и его слова.
        - Вы тут всю ночь провести собираетесь? - раздался обиженный голос князя.
        - Саид прав, ты устала, а нам еще столько надо успеть до рассвета. Поедешь со мной, по дороге поспишь, - с неохотой разжал объятия Двэйн.
        - А что нам надо успеть? Этот, - взмах руки в сторону похитителя, - до утра вряд ли очнется, снотворного на кинжале много было. Единственное, что я сейчас хочу - это горячую ванну. Ну и чистую одежду с кроватью.
        - Точно, нужно же платье, в этом не пустят в храм. Саид, у тебя есть возможность оправдаться перед леди Анной, - улыбнулся Двэйн. У него сверкали глаза, как будто он сбросил какие-то оковы.
        - Стоп, какой храм? Куда мы собираемся? И как князь может оправдаться?
        - Любимая, мы с тобой утром женимся, а князь привезет платья из твоего дома. Ты не против?
        Я онемела - так сразу и замуж. Я люблю Двэйна, мне он очень нужен, но замуж? У меня нет сомнений, но вдруг они остались у лорда? Вдруг он принял это решение под давлением обстоятельств? Почему-то мне кажется, если бы не предложение князя, то он бы не сделал такой шаг.
        Двэйн же воспринял мои сомнения несколько по-своему.
        - Анна, - обнял он меня, тихо говоря на ухо, чтобы никто ничего не услышал. - Я понимаю, вы подверглись насилию, вам тяжело, наверное, даже подумать о близости с мужчиной. Но обещаю, я не прикоснусь к вам и пальцем, пока вы не будете готовы к этому. Если мы не поженимся утром, ваши родственники уже к обеду расторгнут нашу помолвку, а я не хочу вас потерять.
        - Двэйн, спасибо. Но подвергнуть меня насилию они не успели, - мне было неловко об этом говорить, но хотелось, чтобы он знал правду. - И вы уверены, что потом не будете жалеть о своем скоропалительном решении?
        - Не буду и сделаю все, чтобы вы тоже о нем не пожалели. А насилие, я говорил о ситуации в целом. Но я очень рад, что ничего непоправимого не случилось. Так вы выйдете за меня замуж?
        - Выйду, - ответила, улыбаясь. Да и как можно было сказать что-то другое любимому человеку? Он подхватил меня на руки, поцеловал и посадил в седло, а потом сам запрыгнул следом.
        - Тогда домой? - спросил он, улыбаясь.
        - Домой. Только надо вон ту коняжку с собой взять, это мой трофей, - кивком головы показала на жеребца Ибрагима.
        - А с лошадью что делать?
        - Заберите себе в управление или продайте. Она на свободу не захотела, - я удобнее устроилась, прислонившись боком к груди Двэйна, расположив голову на его плече. - Я вам не мешаю?
        - Вы мне никогда не помешаете, - прошептал лорд, крепко обнимая меня одной рукой.
        - Ловлю вас на слове. Считайте, что ваш кабинет уже подвергся набегу.
        - Какой кошмар, на ком я собрался жениться?! - рассмеялся герцог. - Другие девушки первым делом фамильные драгоценности жаждут проверить, а моей невесте подавай документы. Надеюсь, вы согласитесь сначала посетить кухню? Не знаю, как вы, но я сегодня даже не обедал.
        - Да, я бы тоже чего-нибудь съела. Но в ванну хочу больше, - сказала я, пряча зевок в вороте рубашки жениха. Рядом с ним я ничего не боялась, поэтому сон навалился незаметно.

* * *
        Двэйн смотрел на уснувшую девушку, доверчиво прижавшуюся к нему, и понимал, что сдержать свое обещание не прикасаться даже пальцем, будет очень тяжело. Но он выдержит, главное, что Анна будет его женой. А чтобы она быстрее к нему привыкла, есть хорошая идея. Улыбнувшись своим мыслям, Двэйн удобнее перехватил поводья, чтобы была возможность обнимать невесту двумя руками.
        Князь Мансур искоса поглядывал на счастливую парочку, его душила злость и обида. Почему не он первый встретил Анну? Тогда у Двэйна не было бы шансов заполучить такую девушку. Но боги или демоны распорядились именно так, даровав его другу то, что сам Саид искал всю жизнь. Что ему оставалось делать в такой ситуации? Убить друга и забрать его невесту? Будь на месте Двэйна другой человек, возможно, князь так и поступил бы. Но с Двэйном они вместе росли, Саид подолгу жил в его доме, их отцы тоже дружили. Как бы не было обидно и больно, князь Мансур не мог предать память отца, не мог сделать подлость своему другу. Если бы Анна дала бы хоть малейший намек, что он ей симпатичен, Саид выкрал бы ее и у герцога Варрийского. Но нет, девушка видела перед собой только Двэйна. Смешно сказать, у него, Саида, было много женщин, но ни одна не смотрела на него так, как смотрела Анна на своего жениха. И дело не в любви или обожании, в ее глазах было безграничное доверие. Зато его она сразу заподозрила во всех грехах. И оказалась почти права, он хотел ее похитить, но никогда и никому бы не доверил это дело. По
традициям его родины жених должен сам добыть себе невесту, без чьей-либо помощи. И раньше он был уверен, что любая будет счастлива стать его женой, достаточно предложить. Но, как оказалось, любая не нужна ему, а Анне не нужен он.
        Может, он в чем-то не прав? Возможно, не всем женщинам подавай красивые слова и дорогие подарки? И настоящая любовь она вот такая, когда любят не за что-то, а вопреки всему, закрыв глаза на условности, традиции, сплетни и осуждающие взгляды? Решение далось Саиду с трудом, обида и горечь никуда не делись, но он все же поступит по чести, не запятнает свой род предательством. Он организует другу достойную свадьбу, раз уж пелена счастья помутила его разум. Надо будет многое успеть до рассвета, но разве его когда-то пугали трудности? А потом он уедет, говорят, время и расстояние лечат душевные муки, что ж, у него будет возможность это проверить.

* * *
        Проснулась, когда меня снимали с лошади, Двэйн старался это сделать осторожно, но я все равно открыла глаза.
        - Приехали, - улыбнулся он. Мне показалось, или он тоже нервничает из-за нашей скоропалительной свадьбы? - Не хотел вас будить, Анна. Но думаю, на кровати спать будет удобнее.
        - Тогда поставьте меня на землю, чтобы я могла быстрее добраться до столь нужного предмета мебели, - улыбнулась в ответ.
        - Не думаю, что это хорошая мысль, вы два часа провели в седле. Да и до этого у вас была тяжелая ночь. Я сам вас донесу, - и понес.
        Только тогда я обратила внимание, что мы находимся рядом с незнакомым домом. Он чем-то напоминал наш, но был не такой старый. Если наш дом сразу давал понять о древности рода, то дом Двэйна говорил, что понятие красоты и удобства его обитателям не чуждо. Несмотря на ночь, фонари неплохо освещали дом и прилегающие к нему дорожки. Я с интересом рассматривала строение, которое уже через несколько часов должно стать моим жилищем на долгие годы. И пока увиденное мне нравилось, хотя мне понравилось бы почти все, главное, чтобы Двэйн был рядом.
        Дверь нам открыл пожилой мужчина, видимо, дворецкий, он неодобрительным взглядом окинул нашу композицию.
        - Вы сегодня поздно, милорд, - склонился он голову в приветствии, делая вид, что меня нет.
        - Джеймс, распорядись приготовить миледи горячую ванну в моих покоях. Также пусть принесут чего-нибудь поесть и побольше, у нас была тяжелая ночь. Приедет Саид, привезет вещи леди, его тоже накормите. А вообще, будите всех, пусть приведут дом в порядок, украсят там, приготовят чего-нибудь эдакого. В общем, не мне тебя учить, как организовывать праздники.
        - Простите меня милорд, я, видимо, запамятовал. Вы не могли бы напомнить мне, какой сегодня праздник, чтобы я мог достойно его подготовить?
        - Свадьба. Моя. То есть наша с леди Рибианной. Любимая, это Джеймс, дворецкий. Джеймс, эта леди отныне твоя хозяйка. Если я услышу, замечу, или леди мне пожалуется на неуважение со стороны прислуги, уволю без выходного пособия любого, невзирая на прежние заслуги.
        Я видела по глазам жениха, что он не шутил, это понял и Джеймс. Дворецкий склонился ниже, чем прежде и произнес ритуальную фразу, как если бы мы уже были супругами.
        - Добро пожаловать, миледи! Счастлив видеть вас дома.
        - Рада познакомиться, Джеймс.
        - Ну все, со знакомством закончили, все остальное потом. И, Джеймс, горячая ванна и еда - это очень срочно.
        - Ванну наполнят сейчас же, вы же знаете, я всегда поддерживаю запас горячей воды, когда вы задерживаетесь на работе. С вашего позволения, милорд, - Джеймс еще раз поклонился мне и ушел выполнять распоряжения своего лорда.
        А мы стали подниматься по лестнице, точнее, поднимался Двэйн, я же все так же была у него на руках. Честно сказать, мне даже стало любопытно, как долго он сможет меня нести? Ведь я не похожа на худосочных благородных девиц. Любимый мужчина легко вбежал со мной на второй этаж и дальше по коридору направо, причем у него даже не сбилось дыхание. Как же приятно, что будущему мужу твой вес не кажется большим. Но один вопрос не давал мне покоя.
        - Двэйн, а почему вы сказали наполнить ванну в ваших покоях? - я не была против, просто он обещал немного подождать, да вот хотя бы до свадьбы и надо.
        - Анна, это не то, что вы подумали. Понимаете, буквально вчера я распорядился полностью обновить женскую половину хозяйского крыла дома. Всю мебель вынесли, завтра должен был приехать художник по интерьеру. Я же не могу поселить вас в гостевых комнатах, это вызовет еще больше кривотолков. Но вы не бойтесь, своего обещания я нарушать не буду. Я вполне могу устроиться на диване в гостиной.
        У Двэйна был такой честный и в то же время тоскливый взгляд, что оставалось ему только поверить. Я улыбнулась, до свадьбы пусть поспит на диване, за парочку часов ничего с ним не случится, а потом… Щеки окрасились румянцем от нескромных мыслей. Вообще-то мое воображение дошло только до того места, где мы спим в одной кровати в обнимку, о дальнейшем думать не хотелось. Теоретически я знала, что происходит между мужем и женой, еще и воспоминания подсовывали картинки пикантного содержания, но страх все равно был. Наверное, Двэйн прав, надо немного подождать, привыкнуть друг к другу, и сон в одной кровати этому будет более способствовать.
        Если в коридоре был полумрак, то в гостиной, куда внес меня Двэйн, и вовсе темно. Только немного света проникало через окна от уличных фонарей, ровно столько, чтобы не наткнуться на мебель.
        - Вот мы и дома, - поставил меня на пол любимый мужчина.
        Он не спешил отпускать меня из объятий, как и зажигать свечи. Последнее меня даже радовало, представляю, на кого я стала похожа после всего случившегося, впору людей пугать. Но, видимо, Двэйна мой внешний вид не пугал, он склонился ко мне с нежным поцелуем.
        - Милорд? - в распахнутую дверь вошла женщина, принеся с собой свет и разочарование, нам в тот момент никто не был нужен. - Вам ужин накрыть здесь?
        По-моему, глупее вопроса женщина просто не смогла придумать за столь короткий срок. Ведь явно ей было любопытно взглянуть на будущую хозяйку. Или она не поверила Джеймсу и решила проверить самостоятельно?
        Меня окинули оценивающим взглядом, не пропустив ни дюйма, и, судя по всему, женщину я не впечатлила. Но ее мнение меня совершенно не заботило, буду я еще нервничать оттого, что не понравилась прислуге.
        - Лаура, я уже все сказал Джеймсу, не надо спрашивать меня повторно. Ты же знаешь, я этого не люблю, так что не порть мне настроение, - раздраженно ответил Двэйн. - Свечи поставь на стол и можешь идти отдыхать, у меня достаточно молодых слуг, тебе не нужно каждый раз дожидаться меня самой. А скоро эта почетная обязанность ляжет на плечи моей драгоценной супруги.
        Двэйн подмигнул мне и улыбнулся, я ответила ему тем же.
        - Двэйн, ну что за глупости ты говоришь, чтобы леди и ждала всю ночь? Да даже ваша матушка, вот уж была истинная леди, и то ложилась спать, не дожидаясь милорда. А эта, ты уверен, что эта девушка будет тебе достойной супругой? Заявиться в дом жениха в таком виде? Может, пока не поздно, тебе стоит выбрать девушку поприличнее?
        Сказать, что я лишилась дара речи после таких слов, это ничего не сказать. Я переводила опешивший взгляд с Двэйна на эту Лауру и пыталась понять, по какой причине она так разговаривает со своим лордом, да еще и на «ты» называет. Впрочем, ответ нашелся быстро.
        - Все, Лаура, хватит! Я терпел твои выходки и нотации, потому что обещал матери позаботиться о тебе. Но то, что ты год кормила меня грудью, не дает тебе право распоряжаться в моем доме. Завтра, нет, сегодня ты собираешь свои вещи и уезжаешь жить в дом, который я тебе подарил еще десять лет назад. Пособие я тебе назначу до конца жизни, в деньгах нуждаться не будешь.
        - Двэйн…
        - Для тебя лорд Двэйн или милорд, - рявкнул мой будущий муж.
        - Милорд, но как же так, я же всю жизнь только о вас заботилась. Я же уделяла вам больше времени, чем своим детям. Для меня вы же, как сын. Это все она! Она вас приворожила, заколдовала! - кажется, Лаура с горя сошла с ума. У нее затряслись руки, особенно та, которой она тыкала в меня пальцем.
        - Уйди, Лаура! Не доводи до греха! Джеймс, проводи ее и проследи, чтобы она сегодня же покинула этот дом, - только сейчас я заметила, что у двери мнется дворецкий. Лаура не стала дожидаться его, выбежала из комнаты, заливаясь слезами.
        - Джеймс, проследи, чтобы Лауру отвезли со всеми удобствами. Пусть возьмут одну из карет, а еще, чтобы она собрала все свои вещи. Ты же помнишь, чем закончилась моя прошлая попытка отправить ее в деревню, - уже спокойнее продолжил Двэйн.
        - Будет исполнено, я пришел сказать, что ванну наполнили, ужин сейчас принесут, - дворецкий с поклоном удалился, прикрыв за собой дверь.
        - Анна, прости меня. Лаура моя бывшая кормилица и нянька, ей многое позволялось, но она все же перешла грань дозволенного. Такого больше не повторится, обещаю, любимая, - вид у Двэйна был раздосадованный и виноватый.
        Он серьезно полагал, что меня расстроила такая встреча. Если бы это случилось до похищения и попытки изнасилования, я конечно бы обиделась, но сейчас мне было просто неприятно оттого, что Двэйну пришлось все это выслушать.
        - Двэйн, это только начало, я еще не раз услышу о себе такое, а то и что-то похуже. Так стоит ли принимать это так близко к сердцу? - я ласково провела по его щеке, улыбнулась, заглядывая ему в глаза. - Тем более из всего произошедшего мне больше запомнилось, что мы перешли на «ты». Или это была просто оговорка?
        - Нет. Ближе тебя, Анна, у меня никого нет, поэтому я хочу, чтобы между нами не стояло это официальное «вы». Мои родители друг к другу обращались на «ты» и я им в детстве очень завидовал, ведь мне приходилось говорить им «вы». Мой отец смеялся над моими обидами, говорил, когда вырасту, женюсь и тогда мне тоже будет кого называть на «ты». Пойдем, я покажу тебе, где ванна, пока вода не остыла. А еще я не позволю тебя обижать, никому. Ты мне веришь?
        Захотелось столько ему сказать, а еще больше сделать, но боюсь, до ванны я тогда не доберусь, да и до свадьбы надо все же потерпеть с признаниями и поцелуями. Поэтому я просто прислонилась лбом к его груди, тихо прошептав, что ему я верю.
        Ванна имела привычный вид, хотя воспоминания подсовывали картинки, где ванная комната смотрелась несколько иначе. Особенно мне в них нравилось, что вода там текла из трубы. Интересно, а что если попытаться воплотить сон в явь?
        - Полотенца здесь, а тут всякие масла, бальзамы, мыло. Я этим не часто пользуюсь, но Лаура всегда держала запас, потому что так полагается в богатом доме, - усмехнулся Двэйн. Мне показалось или он немного смущен? - Тебе помочь снять платье? Или лучше позвать служанку?
        Понятно, все-таки смущен, мне тоже стало неловко, служанку одну я уже сегодня видела, так что других встречать мне не хотелось.
        - Не надо служанку, я сама справлюсь, только помоги развязать корсет, - покраснела, но, надеюсь, при свете свечи это было не видно.
        - Анна, зачем ты его вообще стала носить? У тебя замечательная фигура, - прохладный воздух коснулся обнаженных плеч, когда Двэйн снял с меня камзол Ибрагима. Потом его руки быстро пробежались по застежкам платья, и оно опало к моим ногам, оставив меня в корсете и нижней юбке. Только сейчас я вспомнила, что одну из них извела на повязку похитителю и теперь оставшаяся просвечивается. - Знаешь, я, наверное, пойду, посмотрю, как накрывают на стол. Тебе больше не нужна моя помощь? Волосы, например, помыть? Они у тебя такие длинные, густые, восхитительные.
        Двэйн стоял напротив меня, глаза его потемнели, а руки застыли на полпути к моим волосам, которые я начала расплетать, чтобы хоть как-то скрыть смущение.
        - Я все-таки пойду, - пробормотал мужчина и несколько неуверенно двинулся к выходу.
        - Двэйн, извини, но ты забыл корсет развязать, - пискнула я, когда поняла, что он сейчас так и уйдет, а мне тогда в корсете, что ли, мыться?
        - А? Да, отвлекся, - тяжело вздохнул мужчина. - Ты так и не ответила, зачем ты его вообще начала носить? Леди Алисандра заставила?
        - Нет, маменька пыталась, но я не поддалась ни на уговоры, ни на угрозы, - рассмеялась, вспоминая, сколько фальшивых слез было пролито из-за этого корсета. - Просто это единственное место, куда удобно прятать кинжал. Знаешь, с твоей работой я, наверное, и дальше буду носить корсеты.
        - Это намек на то, что я не могу позаботиться о безопасности собственной семьи? - нахмурился Двэйн.
        - Нет, это намек на то, что козырь в рукаве всегда должен быть, - улыбнулась. - А еще я знаю хорошую поговорку, не знаю, чья она, но звучит так: «На бога надейся, а сам не плошай».
        - Мне нравится, - загадочно улыбнулся он, пропуская меж пальцев мои волосы. - Мне кажется, в нашем случае бог сделал все, что мог. Осталось дело за нами.
        Глава 9
        Двэйн ворочался на диване, несмотря на усталость, ему не удавалось уснуть. Перед глазами стояла Анна с мокрыми распущенными волосами, застенчиво кутаясь в большое полотенце.
        - Двэйн, мне бы халат какой-нибудь, а в шкафчике я его не нашла.
        Он нашел халат, еще раз предложил свою помощь, втайне надеясь, что Анна согласится и позволит хотя бы прикоснуться к своему телу, но девушка смутилась и убежала одеваться в ванну. Двэйн понимал, что одного взгляда или прикосновения ему не хватит, и вряд ли он сможет остановиться, получив доступ к такому желанному телу. Но одно дело понимать, а другое - перестать мечтать. А потом был поздний ужин или почти ранний завтрак. Двэйн старался думать только о еде, но получалось плохо. Анна сидела рядом, улыбалась и смотрела на него влюбленно застенчивым взглядом, какие в такой ситуации могут быть мысли о еде.
        Лорд перевернулся на другой бок, сокрушаясь в душе, что диван жесткий, надо либо его менять, либо поскорее перебираться обратно на свою кровать, под бок к будущей жене, последнее было предпочтительней. Но усталость все-таки брала свое, глаза стали закрываться, когда ему послышался чей-то плач. Для собственного успокоения он решил проверить, все ли в порядке у Анны. Вдруг она тоже не может уснуть или того хуже, вспомнила, чего ей чудом удалось избежать. Он тихо вошел в спальню, возможно, ему просто послышался плач, не хотелось бы в таком случае разбудить девушку.
        Анна действительно спала, скрутившись комочком под одеялом, и плакала во сне. Двэйн растерялся, не зная, как поступить. Если разбудить, придется долго объяснять, что он тут делает, а потом еще и успокаивать расстроенную сном девушку, а до рассвета им все же нужно отдохнуть. Решение пришло не сразу, но угрызения совести его не мучили. Он забрался под одеяло, осторожно обнял Анну, ласково поглаживая ее по голове. Девушка несколько раз всхлипнула и затихла, уткнувшись носом ему в плечо. Странно, но рядом с Анной ему стало намного спокойнее и воображение уже не терзало его помыслы. Единственное, о чем он успел подумать перед сном, что надо было надеть рубашку, с другой стороны - ему все равно объяснять Анне, что он делает с ней в постели. Так что наличие или отсутствие рубашки вряд ли на что-то повлияет.

* * *
        Отдохнуть у меня не получилось, сны были один другого страшнее, правда, в какой-то момент они резко закончились. Но если я думала, что теперь уж точно ничего мне не помешает выспаться, то это оказалось не так. Меня разбудил громовой, возмущенный вопль князя Мансура.
        - Вы что еще спите?! Я тут стараюсь, бегаю, свадьбу им организовываю, а они спят, да еще и вместе! - вот зачем так кричать, я потянула себе на голову одеяло, прижимаясь к горячему телу. От осознания того, что я в постели не одна, глаза сами собой распахнулись, а с меня слетели последние остатки сна. - Леди Анна, я был о вас лучшего мнения, вы просто разбили мои мечты!
        - Князь, какого демона вы делаете здесь? - гневно прохрипела я, кажется, все-таки простыла. Такой же вопрос я хотела бы задать Двэйну, но он, обхватив меня рукой, продолжал спать дальше.
        - Что, свадьба вам уже не нужна? Вижу у вас и так все хорошо. Зря я только все готовил, эх вы! - князь повернулся, чтобы уйти.
        - Князь, подождите. Свадьба не отменяется, а судя по двусмысленной ситуации, даже приближается. Подождите в гостиной, пожалуйста, я сейчас разбужу Двэйна и будем собираться. Вы какое платье привезли? А, впрочем, без разницы, у меня все равно надеть нечего.
        - Не надо меня будить, - пробурчал Двэйн. - Что же вы так шумите? Саид, ты всегда делаешь преждевременные выводы. Анна, извини, что лег с тобой, но ты во сне плакала, я не мог оставить тебя одну. Саид, ты еще здесь? Тебе надо объяснять, что Анна не может встать с кровати, пока ты не уйдешь?
        Князь нахмурился, что-то сказал на своем языке и вышел, хлопнув дверью. Двэйн тут же навис надо мной, ярко улыбнулся и сказал:
        - С добрым утром, любимая, - нежный поцелуй заставил забыть плохие сны, а также все вопросы, которые я хотела уточнить у Двэйна. - Так не хочется вставать, но мы скоро сюда вернемся.
        - А как же прогулка? - с улыбкой спросила у него, понимая, что сегодня ни на какую прогулку не хочу. Мысль о том, что мы вернемся после свадьбы в постель, вызывала волнительные эмоции и чувства.
        - Для тебя сегодня все, что угодно. Скажешь на прогулку, поедем гулять, - кажется, мы сегодня можем на свадьбу не попасть. Двэйн увлекся моим ушком, а его руки прокладывали путь под халат.
        - Двэйн, нас ждут, - напомнила я ему, жмурясь от приятных прикосновений.
        - Да, потом продолжим, - тяжело вздохнул Двэйн и встал с кровати.
        Я впервые увидела его полуголым, да и вообще раньше видеть полуобнаженных мужчин мне не приходилось. Щеки раскраснелись, появились нескромные желания, захотелось, чтобы он вернулся обратно. Меня даже охватила легкая досада, ведь лежал рядом, а я так и не пощупала все эти мышцы. Неудивительно, что он с такой легкостью меня донес. Ой, а вон тот шрам, как он только выжил после такого ранения?
        - Анна, я сейчас пришлю служанку, чтобы она помогла тебе собраться, - потянулся Двэйн, делая комплекс упражнений, заставляя меня захлебнуться слюной от потрясающего зрелища.
        - Хорошо, Двэйн, - выдавила я, любуюсь тем, что в скором времени будет моим. Двэйн заметил мой интерес, глаза его сверкнули, а на лице расплылась довольная улыбка.
        - Анна, я пошел, посмотрю, что там задумал Саид, - подмигнул он мне и вышел.
        Фух, хоть дыхание перевести, может, ну ее, прогулку? Что-то мне очень захотелось вернуться после свадьбы сразу сюда, чтобы была возможность детально исследовать Двэйна.
        Долго предаваться мечтам мне не дали, буквально сразу в дверь вошла Наденька с ворохом вещей.
        - Миледи, с добрым утром, - пролепетала она, отводя от меня смущенный взгляд.
        На ее лице было написано точно такое же осуждение, как и у князя. Оправдываться было глупо, она же видела, что герцог вышел из спальни почти раздетым, да и смысла не было. Эх, где мое доброе имя? Хотя для меня главное, чтобы Двэйн в меня верил.
        - Доброе, Наденька, доброе. Князь Мансур не только платье привез, но и тебя захватил? Что ж, в уме ему не откажешь, - я поднялась с кровати, поправляя халат.
        - Князь все ваши вещи приказал собрать и привезти сюда, - уточнила Надя, аккуратно развешивая платье на кресле. - Скажите, миледи, а в какую комнату их принести? И я хотела бы знать, мне оставаться с вами или вернуться в дом герцога Анзорского?
        - Пусть принесут в эту комнату, думаю, у лорда Двэйна найдется для них свободное место в гардеробе. А насчет тебя, Надя, я была бы рада, если бы ты осталась, но решай сама.
        - Вы будете жить в одной комнате с лордом? - удивилась служанка, видимо, это ее задело сильнее, чем собственная судьба. - Но ведь дом большой, почему он не выделит вам покои?
        - Открою тебе страшную тайну, когда любят друг друга, то хотят все время быть вместе, - рассмеялась я над опешившим взглядом Нади. - Так ты останешься?
        - Конечно, я вас не брошу!
        - Тогда займемся делом, мы и так опаздываем. А дворецкому я скажу, чтобы он подыскал для тебя хорошую комнату.
        - Миледи, а можно вопрос? - спросила Надя, берясь за расческу. Я же присела на пуфик перед зеркалом и рассматривала свое лицо, очень боясь обнаружить там синяк от удара Ибрагима. Но бог миловал, была только легкая припухлость на скуле рядом с кромкой волос, думаю, пары завитков будет достаточно, чтобы это прикрыть. - А вы точно любите герцога?
        - Очень, а почему ты спрашиваешь?
        - Ну, у нас ходят слухи, что это он вас выкрал, после того как вы отказались выйти за него замуж. А когда приехал князь за вещами, ни у кого по этому поводу даже сомнений не осталось, все думают, что он вас заставил.
        Вот это новость, получается, Двэйн спасал меня от пересудов, а теперь его обвиняют в бесчестии, причем в этом уверен даже лучший друг. И самое интересное, что выхода из этой ситуации нет, поженимся или нет, все останутся при таком же мнении. Ну нет, из-за каких-то разговоров глупых людишек я не собираюсь отказываться от Двэйна!
        - Это неправда, Надя. Лорд спас меня и из благородных побуждений решил ускорить нашу свадьбу.
        - А может, он сам это провернул? О нем столько говорят и ничего хорошего, скажу я вам!
        - Надя, оставим этот разговор, я не собираюсь от тебя выслушивать гнусные сплетни о своем будущем муже! Если ты еще хоть раз начнешь плохо говорить о Двэйне, отправлю тебя обратно к миледи Алисандре. Уверена, она будет рада поквитаться с той, что не уберегла ее дочь, - понимаю, нехорошо запугивать людей, но прислуга по-другому почему-то не понимает, доказательство тому Лаура.
        - Как скажете, миледи, - погрустнела Надя, активно взявшись за работу.
        - Да не расстраивайся ты. Если не понравится здесь, можешь всегда уйти работать в другой дом, рекомендации я тебе всегда дам. А хочешь, куплю маленький домик в твоей деревне?
        - Нет, госпожа, только не в деревню! - ужас отразился в глазах девушки.
        - Нет, так нет. А чего ты хочешь? - честно сказать, этот вопрос надо было задать уже давно. Со своими проблемами и делами я совершенно забыла, что Надя живой человек со своими желаниями.
        - Я замуж хочу, детей, мне же уже девятнадцать, - покраснела девушка. - А вы не могли бы выдать меня за кого-нибудь не очень старого? И не пьющего?
        - Надя, давай сделаем так, ты поработаешь месяц, присмотришься, вдруг тебе кто-то понравится, скажешь мне, и я все улажу. Главное, чтобы холостой был, - улыбнулась ей через зеркало.
        - Да за кого вы меня принимаете, госпожа! Я никогда на женатых даже не смотрела! А они мне горы золотые сулили, но я честная девушка, я себя для мужа берегу! - возмущенная Наденька - это что-то новое. Я критически осмотрела ее, девушка хоть и не красавица, но вполне симпатичная. Если за ней дать приданое, то мужа ей найти будет нетрудно.
        - Значит, решили. А теперь надо сделать из меня невесту!

* * *
        Двэйн метался по комнате, пошло уже больше получаса, а Анна так и не вышла. Может, она передумала? Князь рассказал лорду последние сплетни и настроения в доме герцога Анзорского. Лично Двэйну на них было плевать, даже лучше, если его будут обвинять во всех грехах, он уже к этому привык.
        - Сядь, успокойся, тебе еще в храме стоять, никуда она от тебя не денется после проведенной вместе ночи, - усмехнулся князь, который не мог долго грустить.
        - Саид, ты идиот, между нами ничего не было.
        - Нет, мой друг, идиот ты! Как можно отказаться от такой девушки? Она же на тебя как кошка смотрит, только что не облизывается, - расхохотался Саид, но смех был наигранный, в глазах мелькнула горечь.
        Двэйн хотел ответить каким-нибудь емким словом, которое благородному человеку не пристало произносить, но тут дверь открылась и вошла Анна. На ней было легкое нежно-голубое платье, струящееся по фигуре, распущенные волосы тяжелой волной спускались ниже бедер, глаза блестели столь же ярко, как и подаренный им гарнитур. Только на свою свадьбу девушкам полагалось распускать волосы, это был показатель невинности и чистоты. Вдовы же не просто делали прически, они еще шли в храм обязательно с покрытой головой. Считалось, что обмануть невозможно, женщина не сможет войти в храм с непокрытой головой.
        - Леди, вы прекрасны, - склонился он в поклоне, целуя руку своей невесте. Потом выпрямился, взял у подошедшего князя цветок вересы, символ любви и верности, и воткнул его в волосы Анны. Теперь, когда основные традиции были соблюдены, можно ехать в храм.
        - Спасибо, лорд, - лукаво улыбнулась девушка. - Я впервые вижу вас в светлых одеждах, вам очень идет.
        - Ха, скольких мне трудов стоило, чтобы найти подходящую одежду, - влез Саид. - Все, время дорого, пошли, еще до храма надо без приключений доехать. А зная вас двоих, это просто нереально.
        У крыльца стояли лошади, среди них бросались в глаза его Гром, буланый жеребец, и белоснежная кобыла с голубыми лентами в гриве. Рядом ахнула Анна.
        - Князь, вы все-таки решили подарить мне Снежинку? Уверены, что не пожалеете? Ведь блондинок много, а Снежинка одна.
        - Блондинок действительно много, но вы со Снежинкой единственные в своем роде. Тем более вы первая, кого она признала, было бы жестоко вас разлучать, - князь протянул руку Анне. - Позволите мне помочь вам?
        Двэйн неплохо знал обычаи степняков, особенно, что для них значат лошади. Зубы заскрипели сами собой, получается, его друг не первый раз пытается подарить Снежинку Анне. А кому, как не лучшему другу, знать, что для него значит эта лошадь. Ревность запоздало сжала Двэйна в свои тиски.
        - Спасибо за Снежинку, князь! Обещаю заботиться о ней. Но это право жениха - помогать невесте сесть в седло, - Анна взяла за руку Двэйна, сжала, прогоняя своей улыбкой ревность и неуверенность.
        До храма Двэйн изредка бросал подозрительные взгляды на пятерых мужчин, что сопровождали их в качестве охраны. Но они хорошо знали своего начальника и смотрели исключительно по сторонам, делая вид, что невеста герцога их совершенно не интересует. Только князь не скрывал своих чувств, на его лице застыло восхищение пополам с грустью. «Нет, это уже ни в какие ворота не лезет, пусть влюбляется в других девушек, он и близко не подпустит к жене всяческих поклонников», подумал Двэйн, поравнявшись с другом.
        - Саид, уезжай, хотя бы на год, - тихо произнес лорд, чтобы не услышала Анна. - Ты успокоишься, забудешь ее, а у нас к тому времени уже будет первенец. Я тебя, как друга, прошу, ты же знаешь, с другим бы я церемониться не стал.
        - Знаю, Двэйн. Я уеду, сегодня же, ночью уже решил. Но и я тебя, как друга, предупреждаю, если Анна будет с тобой несчастлива, я ее выкраду. Ты же не сомневаешься в моих способностях? - князь не стал ждать ответа, тронул пятками бока коня и вырвался вперед кавалькады.
        Вот и поговорили, вроде все решено, а осадок остался. Двэйн прекрасно понимал, что Саид отказался от Анны не из-за дружбы, а только по той причине, что девушка выбрала не его.
        - Волнуешься? - спросил лорд, поравнявшись с невестой.
        - Очень, - смущенно ответила Анна.
        - Все будет хорошо, я рядом, - Двэйн взял маленькую ладошку в свою. Так они и ехали рука об руку до самого храма.

* * *
        Я не просто волновалась, я жутко нервничала. Казалось бы, все решили, отступать поздно, но паникерским мыслям этого не скажешь, не запретишь подтачивать уверенность. Мы знакомы с Двэйном около месяца, мы совсем не знаем друг друга, а свадьба - это на всю жизнь. Будем ли мы счастливы вместе? Не стану ли я жалеть об этом решении? Что было бы, встреть я на том балу Саида? Я искоса посмотрела на князя, они с Двэйном перекинулись парой слов, явно неприятных, и Саид ускакал вперед. Красивый, сильный, а еще настоящий друг, но сердце не замирало, глядя на него, не возникало желания поцеловать или дотронуться. Подъехал Двэйн, улыбнулся, сказал несколько слов в поддержку и взял меня за руку. Стало намного легче, волнение никуда не ушло, но горячая ладонь Двэйна внушала уверенность, что у нас действительно все будет хорошо.
        Наше появление у храма встретили песнопениями, молоденькие послушники чистыми голосами затянули молитву с пожеланиями счастья, долголетия и плодородия. От некоторых слов меня бросало в краску. Как такие песни могли одобрить священнослужители? Или просто я такая пошлая? Но с другой стороны, как иначе можно понять строчку: «И пусть могучим остается молот и наковальня стонет под его ударами, здоровых сыновей на свет рожая». Судя по шальным глазам Двэйна, не у одной меня такие мысли пошлые.
        Наконец-то мы поднялись по ступеням и вошли в храм, за нами проследовал только князь, он должен был стать свидетелем. Вообще-то, во время свадьбы в храм могут войти еще родственники жениха и невесты, но у Двэйна никого не было, а мои были в другой стране. Я на это очень надеялась, меньше всего мне хотелось, чтобы в самый неподходящий момент они заявились в храм и увезли меня домой. Да, маман очень расстроится, она же о моей свадьбе мечтала даже больше меня. Как же, единственную кровиночку замуж выдать. Стоп, а тетушка где? Она точно не могла не прийти на свадьбу, сейчас начнется прилюдное смешивание нас с грязью. Я тревожно огляделась по сторонам, отмечая, что храм пуст. Если я раньше бывала в таких местах, то совершенно не помнила об этом. Запоминать и нечего было: светло, огромные витражи вместо окон со сценами из святых писаний. Чисто выбеленные стены, сводчатый потолок, неуютно, потому что нет ни одного цветного пятна, даже витражи черно-белые.
        - Что-то случилось? - прошептал над ухом Двэйн. - Ты кого-то ждешь?
        - Нет, пытаюсь угадать, из-за какого угла выскочит тетушка, - в моем голосе проскользнули истерические нотки. Нет, так дело не пойдет, надо взять себя в руки, раз уж решила выйти замуж, значит, нервничать поздно.
        - Не бойся, она не появится, ее Саид в комнате запер, - тихо ответил будущий муж.
        - Ты ее плохо знаешь, она в окно вылезет ради того, чтобы испортить нашу свадьбу, - справляться с паникой одной силой воли выходило все тяжелее.
        - Анна, я не позволю никому помешать нашей свадьбе, - сказано было так, что мой отказ он уже тоже не примет. Я отказывать не собиралась, хотя нервы превратились в туго натянутые струны. Для поднятия духа вцепилась в руку Двэйна. - Все хорошо, любимая, еще немного и мы поедем домой.
        Его слова да богу в уши. Тем временем мы подошли к алтарю. Здесь тоже все было белое, даже одеяние служителя. Единственное, что выделялось, - это радужный круг на стене. Именно радужный, сияющий, переливающийся всеми цветами. Его свет завораживал, успокаивал, вселял уверенность в завтрашнем дне.
        - Дети мои, я рад приветствовать вас в моем доме, - странно, вроде бы это дом бога, а никак не его служителя. - Не удивляйся, дочь моя, сейчас я говорю от имени бога.
        Я же удивилась еще больше, неужели читает мои мысли? Служитель, немолодой уже мужчина с аккуратной бородкой, улыбнулся мягко и ободряюще.
        - Дети мои, в храме свадьбы не проводятся в будние дни, но ваш друг очень просил и подкрепил свою просьбу крупным пожертвованием. Вы можете гордиться таким другом, - а не много ли хитрости в этих блеклых глазах? Как-то по-другому я себе представляла святых людей. - Начнем, пожалуй. Родственников не будет, я так понимаю?
        - Мы собрались здесь, чтобы связать священными и нерушимыми узами брака дочь мою Рибианну и сына моего Двэйна, - интересно, только мне слух режет такая трактовка? - Есть ли желающий высказаться против этого брака?
        Я на всякий случай оглянулась, но нет, желающих не появилось, хотя, судя по сжатым губам князя Мансура, он с трудом сдержался от замечания.
        - Искренне ли ваше желание вступить в брак? Не под принуждением ли вы это делаете? Не бойтесь, в моем доме вас смогут защитить. Прошу ответить Рибианну.
        - Искреннее и меня никто не принуждал, - сказала я, но, видимо, ответ должен был звучать как-то иначе, потому что служитель уставился на меня с недоумением.
        - Прошу ответить Двэйна, - машинально произнес он, сам же пытаясь понять: засчитывать мой ответ или нет.
        - На все воля бога, святой отец, - так вот как сказать надо было. Оказывается, это был риторический вопрос.
        - Протяните руки, дети мои, - Двэйн протянул левую руку, когда я хотела сделать так же, незаметно помотал головой из стороны в сторону. Понятно, мне, значит, правую. Будущий муж тут же переплел наши пальцы. - Именем бога нашего всемогущего объявляю вас мужем и женой.
        Круг засветился ярче, от него невесомой дымкой опустилось на наши руки золотистое сияние, впитываясь в кожу. Я была настолько увлечена этим действом, что не сразу обратила внимание на пристальный взгляд служителя. Он уже не улыбался мягко и покровительственно, в его глазах мелькал хоровод мыслей, судя по всему, я опять что-то сделала не так.
        - Даже не думайте, святой отец, эта девушка моя! И делиться ею, даже с богом, я не намерен, - сквозь зубы процедил Двэйн, крепче сжимая мою руку.
        - Богохульственные речи говоришь, сын мой. А ведь вам еще благословение просить надо будет, чтобы господь наш всепрощающий даровал вам здоровое потомство. Возможно, сын мой захочет храму пожертвование сделать, для детей-сирот?! - говорил служитель мягко, но в глазах стояла ухмылка.
        - Я как раз об этом подумывал, нельзя оставлять сирот без помощи, но и вы, святой отец, помолитесь за нас, не обойдите своим вниманием, - я никогда не считала себя дурой, вот и сейчас было понятно, что Двэйн пообещал крупную сумму, но за что?
        - И это все?! - тихо спросила я уже у мужа, когда мы направились к выходу. В голове у меня был сумбур, калейдоскоп картинок не давал сосредоточиться. Кольца, поцелуй, танец, откуда все это?!
        - Извини, вообще-то церемония длиннее, но хорошо, что служитель согласился на укороченную. А то пришлось бы ждать ближайшего праздника, то есть еще две декады. Уверен, все три дня уже расписаны по минутам, - Двэйн просто светился от радости, я же все еще пребывала в сомнениях, мне чего-то не хватало.
        - Двэйн, а колец или браслетов не полагается? Ну как определяют, что человек заключил брак? - пояснила я в ответ на недоуменный взгляд супруга.
        - Саид, продемонстрируй, пожалуйста, моей жене, как это происходит, - улыбнулся мужчина.
        - Мои поздравления, герцогиня, - князь склонился в поклоне, целуя мне руку, и тотчас на тыльной стороне кисти появился узор.
        - Он идентичный моему, при прикосновении не родственника узор проявляется, - пояснил Двэйн, отбирая мою ладошку у Саида. - Поехали домой? Или ты хочешь на прогулку?
        Если ехать домой сейчас, то с вероятностью сто процентов мы окажемся в постели. Мне же нужно время, чтобы почувствовать себя женой. Да и на озеро хотелось, опять же на Снежинке скакать одно удовольствие.
        - Время еще раннее, съездим на озеро, а потом домой, - как я ни старалась, но все равно покраснела.
        - Хорошо, любимая, - обнял он меня за талию, и мы вышли из храма. Нас встретили песнопения молоденьких послушников и убийственные взгляды родственников. Судя по всему, накрылась наша поездка на озеро.
        Глава 10
        Родители с теткой, видимо, совсем недавно приехали и пытались пробиться в храм, но пятеро дюжих мужчин, подчиненных Двэйна, мужественно держали оборону.
        - Да вы знаете, кто я!? - ледяной голос перекрыл даже пение послушников. Захотелось куда-нибудь спрятаться.
        Хм, у меня же муж есть, вот пусть и разговаривает с новообретенными родственниками. Но прятаться было уже поздно, отец нас заметил. Ниже на ступеньках стояли мать и тетка, обе в слезах прижимали к глазам платочки, у самого подножия находилась карета, на которой они, собственно, и прибыли.
        - Не можем знать, Вашество, но приказано никого не впускать, - ответил один служака, а так как они стояли к нам спиной, то еще не знали о нашем выходе.
        - Дочь, что это значит!? Как это все понимать!? - обратился ко мне отец, пространственно обведя рукой всю нашу композицию.
        - Я вышла замуж, папенька, - меня потряхивало от избытка эмоций, хотелось или истерично расхохотаться, или зарыдать.
        - Ты что сделала?! - крик отца разнесся по площади, заставляя смолкнуть хор мальчиков, а одиночных прохожих оглянуться.
        - Извольте сбавить тон, когда разговариваете с моей женой, маркиз, - загородил меня спиной Двэйн, уже за одно это я была готова повторно выйти за него замуж. - Я думаю, разговор нам лучше перенести в более подходящее место. Приглашаю вас к нам на празднование свадьбы.
        - Разговор у нас будет, но позже, а пока я забираю свою дочь. Уверен, король не откажет в аннулировании брака, - сквозь зубы процедил папуля.
        - Анна моя жена, и прав вы на нее уже не имеете, - таким же тоном ответил Двэйн.
        - Она не ваша жена, брак будет действителен после первой брачной ночи, но ее-то как раз у вас не будет. Потому что я имею право забрать дочь до окончания расследования ее похищения. И поверьте, расследование обязательно проведут. И неважно, вы окажетесь виновны в данном деянии или нет, к его окончанию ваш брак уже будет аннулирован, а помолвка разорвана. Рибби, иди сюда, мы едем домой!
        А вот этого мне совершенно не хотелось, я глянула на своего супруга: он застыл с бледным лицом и плотно сжатыми губами. Мне неплохо были известны наши законы, чтобы понять, правда на стороне отца, и если ничего не сделать, то Двэйна я никогда больше не увижу. Не знаю, как бы поступила на моем месте примерная дочь, но таковой я в данный момент себя не чувствовала.
        - Вы ошибаетесь, отец, король не сможет аннулировать наш с Двэйном брак, - вышла я вперед и твердо взглянула в глаза родителю. - У нас уже была первая брачная ночь и, возможно, я уже жду ребенка. Если вы не верите моим словам, то князь Мансур сможет их подтвердить, он имел неосторожность зайти к нам в спальню без стука. Думаю, он даже поклянется на священном писании. Двэйн, поехали домой, я очень устала.
        Я взяла мужа за руку, он крепко сжал ее в ответ, а потом, плюнув на немую сцену и ошарашенные взгляды окружающих, подхватил меня на руки и понес к нашим лошадям. Я смотрела на его лицо, которое оживало с каждым шагом. Где-то там остались рыдающая мать и лежащая в обмороке тетка, как будто издалека слышались холодные расспросы отца. Бедный Саид. Мне не было до всего этого никакого дела, главное, что мы с Двэйном не расстанемся, я не позволю никому разлучить нас, я просто не могу потерять его опять.

* * *
        Двэйн нес на руках супругу и чувство безысходности потихоньку отступало. Еще пять минут назад он не знал, как поступить: силовое преимущество было на его стороне, а право за маркизом Монфри. И Двэйн готов был воспользоваться своим преимуществом, только бы не отдавать Анну. Но ему надо было знать, что девушка согласна, если бы она не пошла к маркизу, сказала бы, что останется со своим мужем или еще как-нибудь выразила свое несогласие с решением отца, Двэйн бы нарушил закон. Лорд никак не ожидал, что Анна решится такое сказать во всеуслышание, ведь это клеймо на всю жизнь. В лицо ни ему, ни Анне этого никто не скажет, все-таки герцог Варрийский приходится кузеном королю, но за спиной будут показывать пальцем точно. Если до этого у Двэйна оставались сомнения в чувствах девушки, то после такого заявления они отпали. Пусть Анна никогда не говорила, что любит, но ее поступки значили больше, чем пустые слова.
        Так странно, раньше ему часто приходилось слышать лживые слова любви от женщин. От тех же содержанок или от желающих добиться поблажек для своих мужей, братьев, женихов, отцов, преступивших закон. Тогда Двэйна это только раздражало, а сейчас он ждет хотя бы простого «люблю» от Анны. А еще он понял, что серьезно ошибался в характере невесты, точнее, уже жены. Ему казалось, что она девушка мягкая, застенчивая, уступчивая, хоть и очень образованная. Но сегодня он увидел в ее взгляде уверенность, решимость и полный отчет в своих действиях. От холода ее глаз и слов, которые опасно балансировали на грани цинизма, даже ему стало нехорошо, что уж говорить о ее родственниках.
        От мысли, что Анна не из тех жен, что согласятся сидеть дома или в поместье, что ему еще не раз предстоит вытаскивать ее из передряг, у него защемило сердце. С другой стороны, если быстро сделать супруге ребенка, ведь она сама сказала о такой возможности родителям, то у нее уже не будет времени и возможности ввязываться в опасные дела. Точно, вот этим они и займутся прямо сегодня. На губах Двэйна расплылась счастливая улыбка.
        - Поедешь со мной? Или ты хочешь на Снежинке? - отпускать Анну хотя бы на минуту не хотелось, кажется, он становится параноиком.
        - С тобой, - улыбнулась молодая жена. Он посадил ее в седло и сам вскочил следом.
        - Знаешь, я же так и не отдала тебе амулет. Он же какой-то особенный? Думаю, я с его помощью очнулась раньше, - произнесла Анна, прислоняясь к его груди.
        - Да, он может отвести стрелу или арбалетный болт, частично нейтрализует яд. Это то, что я испробовал на себе, - усмехнулся лорд, вспоминая, сколько на него было покушений. Еще недавно его это не волновало, но сейчас, когда появилась Анна, ему как никогда хотелось жить самому, и чтобы обязательно рядом была жена. - Не надо отдавать, он теперь твой. Ведь ты самое дорогое, что есть в моей жизни.
        - Тогда будем носить его по очереди, - рассмеялась Анна. - Ведь дороже тебя у меня никого нет.
        Сердце екнуло и забилось вдвое быстрее. Двэйн не считал себя романтиком, не писал стихов даже в молодости, а разговоры о чувствах считал глупыми. Почему же от слов Анны хочется петь и обнять весь мир? Но обнял он, конечно, жену, впиваясь в ее мягкие, податливые губы поцелуем полноправного мужа.

* * *
        Кажется, я немного преувеличила благородство Двэйна, если судить по сверкающим глазам и недавнему поцелую, он вряд ли будет долго оттягивать выполнение супружеского долга. Максимум до нашей спальни. Честно сказать, мне и хотелось остаться наедине с мужем, и было страшновато. Во сне, пусть это будет сном, это было захватывающе и прекрасно, а Надя говорила, что это больно и противно, ей замужние подруги рассказывали. Так кому верить: собственным снам или реальным людям? Хотя отец с матерью после бурного примирения выглядят очень довольными, не думаю, чтобы маман стала терпеть то, что ей не нравится. Сердце выпрыгивало из груди, меня бросало то в жар, то в холод. Опять навалились сомнения, и если до бракосочетания меня мучили одни мысли, то сейчас в ход пошли другие. А вдруг Двэйну со мной не понравится? Что если он разочаруется? Одно я твердо для себя решила: если заведет любовницу, убью, причем его первого. Нет, сначала рожу ребенка, чтобы я всегда могла любоваться на его продолжение, а потом убью.
        Кошмар! Я схожу с ума, бедный Двэйн, ему досталась жутко ревнивая и, возможно, безумная жена. Но делить я его все равно ни с кем не буду!
        - Анна, тебе плохо? Ты так сжала мою руку, у тебя что-то болит? - спросил муж.
        Я посмотрела ему в глаза, увидела там искреннюю заботу и решила признаться. Лучше сейчас аннулировать брак, чем он потом будет всю жизнь жалеть о своем поступке.
        - Двэйн, я буду плохой женой. Я не смогу терпеть, как все благородные леди, измены супруга.
        - Любимая, меньше всего я сейчас думаю о посторонних женщинах, - рассмеялся Двэйн. - Если только о твоей матери и тетке, все-таки со временем надо будет наладить общение, они твои родственники. С чего тебе вообще пришли такие мысли в голову?
        - Надя говорила, что все мужья изменяют, а те, что нет, просто тщательно скрывают это.
        - Надо будет эту девицу замуж побыстрее выдать, а то она тебя плохому учит. Обещаю, я буду очень тщательно скрывать, - все еще смеялся муж.
        - Только попробуй, я все равно узнаю и убью тебя! Или нет, заберу детей и уеду в другую страну! - все стеснение и страх как волной смело. Теперь щеки пылали от возмущения.
        - Милая, я же пошутил, мне кроме тебя никто не нужен, - проговорил он, целуя меня, куда придется. Незаметно я начала сама подставлять желаемые места, за ушком мне особенно нравилось. - Знаешь, я еще до сих пор не понял, какая Анна меня больше привлекает: скромная и стеснительная, или с таким вот взрывным темпераментом. Я люблю вас обеих.
        - Я тоже тебя люблю, - я сказала это тихо, но он услышал и улыбнулся ярко и счастливо.
        Мы подъехали к дому, нас никто не остановил, не требовал вернуть меня, не предъявлял претензий Двэйну, все было тихо и мирно. У ворот нас встретили выстроившиеся слуги, и пока Двэйн нес меня на руках к дверям, осыпали цветами и пожеланиями.
        - Добро пожаловать домой, милорд, миледи, - поклонился Джеймс. - Все готово, стол накрыт, к какому часу будут съезжаться гости?
        - Не знаю, мы никого не приглашали. Но если вдруг приедут, можешь провожать их за стол, а нам надо переодеться. Нас не беспокоить. Надеюсь, пока гостей не было?
        - Нет, приезжали родители леди, но я отправил их в храм. Я правильно поступил? Они успели на ваше бракосочетание?
        - Успели, Джеймс, вы все сделали правильно, - влезла я, почувствовав, как напряглись руки Двэйна.
        - Еще раз повторяю, кто бы ни приехал, нас не беспокоить! Когда проголодаемся, мы сами спустимся к столу, - от слов мужа волнение вернулось с новой силой.
        Двэйн в рекордные сроки преодолел лестницу и коридор, кажется, у него входит в привычку носить меня на руках. В гостиной он поставил меня на пол и вернулся к двери, чтобы запереть ее.
        - Извини, Анна, я обещал дать тебе время, - подошел он ко мне. - Но твои родители могут опомниться и потребовать медицинского освидетельствования, я не хочу тебя потерять. Обещаю, я буду очень осторожен.
        Лучше бы он ничего не говорил, страх сразу вернулся, но сказать я ничего не успела, Двэйн уже нес меня на руках в спальню.
        - А я бы чего-нибудь съела, - смогла выдавить из себя пару слов, когда супруг опустил меня на постель.
        - Анна, я настолько тебе неприятен? - погрустнел мужчина.
        - Нет, Двэйн, как ты мог такое подумать? Просто мне…
        - Страшно?! - подсказал он, присаживаясь рядом и снимая с меня туфли.
        - Да, очень!
        - И целоваться со мной страшно? - улыбка, прямо сказать, провокационная.
        - Нет, целоваться мне нравится, - смутилась я окончательно.
        - Тогда будем только целоваться, вот увидишь, лежа это делать намного удобнее.
        - Правда? - что-то сомнения у меня еще оставались.
        - Я тебя когда-нибудь обманывал? - действительно нет.
        Он оказался прав, целоваться лежа было лучше. Сначала я чувствовала себя скованно, каждую минуту ожидая, что Двэйн передумает. Но он не предпринимал никаких других действий, и я расслабилась, стала отвечать ему, в голове зашумело, в ушах раздавался бешеный стук сердца.
        - Двэйн, ты же обещал, - слова вырвались с трудом, дыхание перехватило от его поцелуев и рук, которые умело освобождали меня от платья.
        - Любимая, я просто снимаю платье, оно же помнется, как ты потом к людям выйдешь? - и глаза такие честные-честные. - Тем более у тебя под платьем еще куча одежды.
        В том-то и дело, что у меня там была только тонкая сорочка без рукавов, вообще-то, на нее полагалось еще халатик накидывать, после того как снято платье, но не думаю, что Двэйн даст мне это сделать.
        - Но ты-то в рубашке, - я хотела этим сказать, что он-то о своих вещах не переживает. Но мое замечание муж понял по-своему или сделал вид.
        - Да, это нечестно, я сейчас же ее сниму, - он сел и взялся за пуговицы. - Поможешь?
        Почему-то от его слов бросило в жар, так захотелось самой снять с него одежду, дотронуться до кожи, провести пальчиками по шрамам. Непроизвольно сглотнула набежавшую слюну. «Так, держим себя в руках и ведем себя прилично», уговаривала я себя и свои руки, которые уже потянулись к пуговицам.
        Двэйн же сразу предоставил мне все поле для деятельности, переключившись опять на мое платье. Со стороны мы, наверное, смотрелись смешно: сидим на кровати и расстегиваем друг на друге одежду. Но мне было не до смеха, так как на моем платье застежки находились сзади, и мне приходилось сидеть очень близко к супругу, почти вплотную. Посмотреть ему в глаза я стеснялась, но зато могла слышать его тяжелое дыхание и видеть пульсирующую жилку на его шее. С моими крючочками и завязками Двэйн справился быстрее, потом подхватил платье и снял его полностью через голову. Я торопливо поправила сорочку, натягивая ее на колени, руки тряслись, а во рту пересохло.
        - Еще пять пуговиц осталось, - от голоса Двэйна у меня побежали мурашки.
        Почему я раньше не замечала, что у него такой низкий голос? Вскинула на него взгляд и засмотрелась: волосы взъерошены, глаза потемневшие, а губы улыбаются так, что хочется их поцеловать. Запоздало нахлынуло смущение, дернулась, намереваясь сбежать, но Двэйн перехватил меня за руку.
        - Ты куда?
        - Под одеяло хотела спрятаться, ты так смотришь, что я стесняюсь, и руки у меня дрожат, - прошептала я, кляня себя за то, что когда-то решила не врать любимому человеку. Как сейчас было бы просто, достаточно было сказать, что хочу в туалет.
        - Хочешь, я повернусь к тебе спиной? Если пообещаешь не убегать, - Двэйн улыбался, но было понятно, что он сильно расстроится, если я закроюсь в ванной.
        - Обещаю, - улыбнулась где-то даже радостно, хоть перестану краснеть от его откровенных взглядов.
        Он повернулся, и я осторожно обняла его за талию, нащупала пуговки и стала не торопясь их расстегивать. Ясно же, что Двэйн давно бы мог снять рубашку через голову, значит, ему нравится, что его раздеваю я, а не он сам. Но вот пуговки закончились, пять штук - это очень мало, как не растягивай. Осталась самая ответственная процедура: снять саму рубашку, хорошо, что Двэйн не видит мое лицо, подозреваю, взгляд мой далек уже от скромности.
        Провела руками по его плечам, спуская рубашку и оголяя спину супруга, можно было и не дотрагиваться до его тела, но это уже было выше моих сил. Не знаю, куда делись страх и стеснительность, я о них совершенно забыла. Пробежалась пальцами по налитым мышцам, а потом и двумя ладонями. Собственная наглость и распущенность пьянили не хуже вина. Жутко захотелось прикоснуться губами к шее Двэйна или к этой маленькой родинке, а лучше обнять и прильнуть к нему, целуя каждую часть его тела. Мои руки становились все более бессовестными, а дыхание прерывистым. Все-таки я не удержалась и поцеловала сгиб шеи Двэйна. И моментально оказалась на его коленях, как только успел так быстро извернуться, но на этом мои мысли закончили свой бег. Горячие, страстные поцелуи заставили их разбежаться.
        Дальше все было как в тумане: нежные настойчивые руки Двэйна, его обжигающие губы, которые я старалась поймать своими. Его потемневшие глаза, смотрящие в самую душу, прерывистый шепот, сулящий счастье и верность, на который я отвечала: «я люблю тебя». Только один раз я попыталась его оттолкнуть, но было уже поздно. Боль ненадолго привела меня в чувство.
        - Анна, больно только первый раз, - успокаивал меня муж, а может, он хотел успокоить себя, слишком уж несчастное у него было лицо.
        Я обняла его за шею и поцеловала, если ему это так нужно, можно и потерпеть. Боль прошла практически сразу, а к завершению мне стало почти так же хорошо, как вначале. Все-таки подруги Нади ей соврали, или просто не хотели ее расстраивать, ведь они замужем, а девушка нет. Так, может, и про рождение детей врут?
        - Я люблю тебя и никому не отдам. А еще никаких поклонников, всех сошлю на каменоломни, - я лежала на плече у мужа, слушала его бормотание и улыбалась. Он обнимал меня так крепко, как будто боялся, что отбирать меня будут прямо сейчас. Глаза сами собой закрылись, напоследок пришла мысль, что Двэйн оказался даже более ревнивым, чем я.
        Кажется, мне удалось сказать мужу, что я его люблю до того, как окончательно провалилась в сон.

* * *
        Просыпаться не хотелось, но поцелуи супруга становились все настойчивее и настойчивее. А когда они перешли с шеи на грудь, сон пропал полностью.
        - Двэйн, что ты делаешь? - хихикнула я. - Щекотно же.
        - Любимая, я просто проверяю, не приснилось ли мне все это, - что именно «это» он наглядно показал рукой, которая с груди перекочевала на мою попку. - И пока все не проверю, тебя не отпущу.
        - Все-все будешь проверять? - смутилась я, когда его язык провел дорожку до моего пупка.
        - Да, - выдохнул он, и моя кожа покрылась мурашками. Щеки запылали, а я вцепилась в его волосы, не давая ему продолжить начатое путешествие вниз.
        - Двэйн, - жалобно простонала я, сгорая от стыда.
        - Анна, - муж навис надо мной, - доверься мне. Я хочу, чтобы тебе тоже понравилось.
        - Ну мне и так понравилось, я думала, будет хуже, - дальше краснеть было некуда, поэтому я просто спрятала пылающее лицо на груди у супруга.
        - Посмотри на меня, - голос у Двэйна был мягкий и нежный. - Я люблю тебя всю, от макушки до кончиков пальцев ног. Тебе не надо меня стесняться, мы с тобой женаты. А все, что происходит между супругами и доставляет им удовольствие, не может быть неподобающим. Ты ведь об этом думала, когда я хотел тебя поцеловать там?
        - Нет, я думала, что надо сначала в ванну сходить. Ну мы же сразу уснули, - кажется, сейчас подо мной загорится кровать, как же неловко о таком разговаривать с мужчиной. Но любопытство все же взяло верх, и я не удержалась от вопроса: - А что ты говорил про неподобающее поведение? Я как-то слышала разговор о неподобающих позах, но не поняла о чем это.
        - Забудь, - рассмеялся Двэйн, страстно целуя меня в губы. - Между супругами все позы подобающие, я тебе потом покажу. Солнышко мое, как же я тебя люблю, и твою амнезию уже просто боготворю. А если бы мы были чистые, ты бы разрешила бы мне продолжить?
        Как ему можно что-то не разрешить, когда он так смотрит?
        - А можно было бы одеялом укрыться? - почему-то своего обнаженного тела я стеснялась больше, чем тела мужа. Наверное оттого, что больше полугода никогда не оставалась одна, даже в ванной, стоило мне там немного задержаться, и уже Надя в дверь заглядывала.
        - На первый раз можно, а ты не могла бы поцеловать меня, как тогда? - он подставил шею. Ха, это я могу и с удовольствием сделаю. - Постой, милая, так тебе будет удобнее.
        Он вместе со мной перевернулся на спину, я оказалась сверху, и очень захотелось натянуть одеялко или хотя бы простынку.
        - Анна, тебе нечего стесняться, ты очень красивая, а еще волосы все прячут, - муж улыбался, а его руки поглаживали место ниже талии. - Ты мне поцелуй обещала.
        Я решила не отвечать на его провокацию словесно, у меня была идея получше. Мои поцелуи были нежные, ласковые, а когда Двэйн с блаженной улыбкой на лице расслабился, я его слегка укусила. Результат превзошел все мои ожидания: он вздрогнул, прерывисто вздохнул и притянул меня к себе, поцелуй получился короткий, властный.
        - Еще? - вырвалось у меня, глядя в его расширенные зрачки.
        - Да, если сама хочешь, - выдохнул он, сжимая то, что было в его руках. Жар пробежался по моему телу и сконцентрировался почему-то внизу живота. Тут некстати всплыли картинки из снов, где я так же лежу сверху, целую, покусываю и опускаюсь ниже, как недавно это делал Двэйн со мной. Следующий момент я пропущу, для меня это пока слишком, а вот дальше вроде бы ничего сложного.
        Не знаю, правильно ли я делала, но мужу, кажется, нравилось. Он стонал, говорил «еще», даже подсказывал. Такими темпами я добралась до его пупка, когда в мой подбородок уперлось это. Двэйн выгнулся, прижимая мою голову к своему животу. Мне же было интересно, тем более супруг говорил, что ничего непотребного в этом нет. Сон не обманул: эта штука выглядела именно так. Рука сама потянулась, но была перехвачена на полпути. Двэйн подтянул меня к себе, перевернул на спину, целуя, каким-то чудом успевая быть везде.
        - Двэйн, а?…
        - В другой раз, - понял он, о чем я хотела спросить, - после ванны.
        Дальше мне разговаривать он не дал, закрыв рот поцелуем и одним движением проникая внутрь. Я выгнулась, дрожь пробежалась волной по телу.
        - Еще? - хрипло спросил муж.
        - Да, - выдохнула я.

* * *
        Из спальни мы выбрались только через час. И то, если бы не бурчание в животе, не знаю, на какое время мы бы там остались. Когда мы все же решились встать и сходить покушать, то первым делом наведались в ванну, вода там уже остыла, но нам это не мешало. А когда Двэйн намекнул, что готов прямо тут продемонстрировать, как сильно он меня любит, я решила сбежать, потому что от его демонстраций болели мышцы, и очень хотелось есть. Но далеко мне убежать не дали, супруг поймал у выхода из ванной, закутал в полотенце и применил «страшную» пытку поцелуями. Наверное все бы закончилось, как и в предыдущие разы, но урчание наших желудков прозвучало почти в унисон, вызвав совместный смех.
        Потом были сборы, платье все-таки помялось, а волосы растрепались. Платье выбрали другое, с закрытым декольте, волосы мне расчесывал Двэйн, он сам вызвался, косу я заплетала уже сама.
        - Так мы на озеро и не съездили, - глянула я в окно на клонившееся к закату солнце.
        - Ты жалеешь, что мы сегодня остались дома? - обнял меня за талию муж.
        - Нет, но я бы хотела уехать с тобой в домик у озера на месяц или два. Представляешь: только ты и я, а еще купание под звездами, - улыбнулась ему.
        - Мечты. На два месяца меня не отпустят, а дней десять можно выторговать, вот закончу это дело и поедем с тобой на море, - целуя меня в макушку ответил Двэйн. - А почему именно под звездами?
        - В темноте можно купаться раздетыми.
        - М-м-м, это все меняет, надо быстрее разбираться с делами, - с этими словами мы вышли из наших апартаментов.
        По пути в обеденную залу мы целовались почти у всех портретов, по словам Двэйна, он хотел показать всем почившим родственникам, что у нас все хорошо. Мне же было неловко, казалось, с портретов и правда смотрят люди, причем бабушка Двэйна явно осуждающе. Так что я старалась убежать, он догонял, целовал, мы смеялись и вообще вели себя глупо, зато было весело. Дом как будто вымер, прислуга на глаза не попадалась, стояла полная тишина, но мы это заметили, только войдя в обеденный зал.
        За большим столом сидели два гостя, первый обвел нас тоскливым взглядом и залпом выпил явно не первый бокал вина. Второй чинно ел, аккуратно промокая платочком уголки рта, его лицо тоже не выражало радости, скорее, он тщательно и довольно долго сдерживал раздражение, которое вот-вот должно было найти своих адресатов.
        - Я еще ничего не пропустил? - раздался знакомый скрипучий голос за спиной. Сердце сжалось и упало вниз, затерявшись где-то в животе.
        - Ну что вы, герцог Анзорский, вы как раз вовремя, я не успел даже поздравить наших молодых. Проходите, присаживайтесь. И ты, братец, не стой, жена у тебя еле на ногах стоит.
        - Ваше величество, - склонил голову Двэйн, я же запоздало присела в реверансе.
        - Давай без церемоний, Двэйн, а то мне придется повесить твоего дворецкого за измену, - где-то за стеной что-то упало. - И всю твою остальную прислугу.
        Теперь явно раздался грохот упавшего тела и топот убегающих ног.
        - Чем же они вам так не угодили, мой дражайший кузен? - супруг подвел меня к столу, сам сел рядом и принялся накладывать нам с ним кушанья на общее блюдо.
        - Они боятся тебя больше, чем меня, - усмехнулся молодой симпатичный мужчина, который был нашим королем. Августиан Третий выглядел совсем по-другому: простая, но изысканная одежда, полное отсутствие украшений и макияжа. Сейчас между ним и Двэйном прослеживалось определенное сходство. - Представляешь, я от посторонних людей узнаю о твоей свадьбе, еду поздравить, а мне: «Милорд велел не беспокоить». А ты знаешь, как я не люблю ждать.
        - Слуги будут непременно наказаны, сир. Мой приказ ни в коем случае не распространялся на вас, - в словах Двэйна не было подобострастия, что можно было бы ожидать в таком случае. - Любимая, скушай вот это, очень вкусно.
        Возможно, но из-за волнения вкуса я не почувствовала, несмотря на голод, мне кусок не лез в горло. Видимо, муж понял мое состояние и налил мне вина.
        - Уверен, приказ герцога Варрийского касался меня, - влез дед, на его аппетит присутствие короля не повлияло. - Чем же вам так не угодили новообретенные родственники?
        - Если не считать того, что ваш сын пытался забрать мою жену на выходе из храма, то в вас меня все устраивает, - отсалютовал бокалом Двэйн. - А у тебя, Саид, тоже есть претензии?
        - Нет, я просто пытаюсь напиться, - на мгновение князь поднял на меня горький взгляд и снова опустил его в пустой бокал. - Но пока не получается.
        - Уж не намекаешь ли ты, братец, что я тоже заявился с претензиями, чтобы испортить вам праздник? - прищуренный взгляд серых глаз был обманчиво ласков.
        - И в мыслях не было, вы бы никогда не опустились до такого, - усмешка на губах Двэйна была слишком явной, а у меня похолодели руки, что же он творит?!
        - Ты прав, но я просто не смог оставить без внимания такие противоречивые слухи, - рассмеялся Августиан. - По одной версии ты похитил леди Рибианну, обесчестил ее, а ее родители силой заставили тебя жениться на девушке. По другой же леди околдовала тебя, применив черную магию, предварительно заключив сделку с демоном. Если тебе будет интересно, расскажу как-нибудь все многочисленные подробности, что успели до меня дойти, некоторые очень пикантные.
        Я чуть не поперхнулась: интересные о нас ходят слухи. Но король, а с ним и мой дед, ждали ответа Двэйна, и тем сильнее он поверг меня в изумление.
        - Первая версия ближе к истине, мой король.
        - Да? А вот твоя жена с этим не согласна, - усмехнулся Августиан, заметив мое удивленное лицо. - Леди, может, вы нам поведаете правдивую историю?
        - Похищение и правда было, но Двэйн меня спас, сир. И мы на радостях решили пожениться прямо с утра, - я смутилась, понимая, что такое объяснение только подтверждает факт моего совращения.
        Я оказалась права в своих предположениях: лица у сидящих мужчин выражали разные чувства, но думали они точно об одном и том же. Король чуть ли не подмигивал моему мужу, дед поглядывал мрачно, но с пониманием, а князь с обидой.
        - Анна у меня слишком честная, но за это я ее и люблю, - Двэйн поцеловал мою ладошку, его глаза искрились радостью и счастьем. Я невольно заулыбалась в ответ, любуясь своим мужем.
        - Ну что, герцог Анзорский, вы готовы сказать молодым напутственное слово?
        - Я многое хотел им сказать, сир. Даже подготовил целую речь о том, как лишаю их наследства, приданого, а возможно, и родового имени. Но поглядев на них сейчас, и когда спускался за ними, - от слов деда я покраснела еще больше, вспомнив, как мы с Двэйном целовались на каждом углу, - я понял: ничего этого им не нужно. Будьте счастливы, детки, пронесите эту любовь через всю жизнь. Теперь и умирать не страшно, в надежных руках Рибби оставляю.
        Дед прослезился, а я только сейчас заметила, что он действительно уже очень стар.
        - Деда, ну какая смерть? Тебе еще жить и жить, неужели правнуков увидеть не хочется?
        - Хочется, очень, так что вы с этим не затягивайте, а то боюсь, не доживу, - лукаво улыбнулся дед.
        - Мы уже стараемся в этом направлении, герцог Анзорский, - серьезно ответил Двэйн.
        Обеденный зал потряс заразительный хохот Августиана, к которому присоединился каркающий смех деда. Супруг тоже улыбался, обнимая меня за плечи, по-моему, только одному человеку было не до смеха, князю. Он продолжал напиваться, практически не закусывая. Я пихнула Двэйна локтем, кивком головы указывая на князя Мансура.
        - Поговори с ним, - тихо сказала мужу.
        - Хорошо, когда пойдем в музыкальную комнату, я с ним поговорю, - так же тихо ответил Двэйн, смерив Саида хмурым взглядом.
        - Деда, а ты не мог бы с родителями поговорить? - решила сменить тему, а заодно скинуть на деда неприятный разговор.
        - Э, нет, звездочка моя. Ты теперь взрослая леди, герцогиня, привыкай сама улаживать конфликты и недопонимания. Тебе еще многому предстоит научиться, вот разговор с матерью и отцом будет твоим первым уроком.
        - Мудрое решение, герцог, - усмехнулся король. - Я тоже не буду вмешиваться. И еще, Двэйн, вам с супругой придется на пару месяцев отказаться от официальных приемов и посещения дворца, пусть слухи немного улягутся. Вам надо съездить куда-нибудь, отметить медовый месяц.
        - Да, сир, мы как раз хотели с Анной съездить на море. Вот закончу нынешнее дело, и поедем.
        - Отлично, считай, мое разрешение у тебя уже есть. Со своей стороны тоже хочу пожелать вам счастья. Как-нибудь навестим вас с супругой, надеюсь, наши девочки подружатся.
        - Я тоже на это надеюсь, - вежливо ответил Двэйн.
        Я же промолчала, так как меня не спрашивали. Королева, конечно, милая девушка, даже младше меня, но становиться ее подружкой, а значит, придворной леди, мне не хотелось. Но выбора у меня, кажется, нет. Вон они уже обсуждают, как их сыновья будут вместе расти, а если у нас родится дочь, то выдадут ее замуж за будущего принца, который еще и не родился. Вот будет смешно, если сын Августиана, окажется дочкой. Но с другой стороны приятно осознавать, что о беременности королевы мы узнали раньше всех.
        Глава 11
        Я потянулась в кровати, чувствуя себя счастливой, несмотря на то, что Двэйн ушел на службу с самого утра. Он поцеловал меня на прощание, причем оно грозило затянуться, но супруг и так опаздывал, поэтому вытребовав у него обещание, не задерживаться, я легла спать дальше. В душе я жалела Двэйна, ведь мы полночи не спали. От воспоминаний приятная истома растеклась по телу, муж все-таки выполнил обещанное и добрался со своими поцелуями до моих самых сокровенных мест.
        - Миледи, доброе утро, - заглянула в дверь Наденька. - Вам сюда завтрак принести или накрыть внизу?
        - Пусть в гостиной накроют и ванну горячую организуют, - зевнула, из кровати выбираться совсем не хотелось, но не валяться же в ней до прихода Двэйна? Хотя это и заманчивая мысль. Я улыбнулась, представляя, как обрадуется муж, увидев, что раздевать меня уже не нужно.
        - Миледи, а можно спросить? - все также мялась девушка у порога.
        - Спрашивай, Надя, - села я на кровати, прикрывая обнаженное тело одеялом.
        - А больно было? - покраснела девушка.
        - Было, но недолго, а потом даже приятно, так что не бойся, - улыбнулась я ей, решив промолчать о том, как было потрясающе на самом деле. - Ты, главное, выбирай, чтобы мужчина тебе нравился.
        У меня было замечательное настроение, хотелось весь мир сделать лучше или хотя бы помочь кому-нибудь.
        - А я уже выбрала, - еще больше смутилась Надя.
        - То есть как? За один день? И кто же он? - вот уж не ожидала я от девушки такой оперативности.
        - Конюх, черный весь, глазища страшные, как глянет, аж сердце замирает, на князя похож.
        - Если на князя похож, значит степняк, а у них разрешено многоженство. Оно тебе надо, Надь? Неужели получше никого нет? - я догадывалась, о каком конюхе она говорила, скорее всего, это тот самый, который Снежинку держал.
        - Так другие на сеновал зовут, а он замуж, - вздохнула Надя.
        - Если за месяц не передумаешь, дам вам разрешение на свадьбу и приданое, как и обещала. Все, Надь, иди и распорядись, чтобы на завтрак принесли что-то существенное и никаких сырых овощей.
        Девушка, довольная, выскочила из спальни, я же наконец-то смогла подняться и накинуть халат. Подошла к зеркалу и оглядела свои шею и декольте. М-да, опять надевать закрытое платье, страсть Двэйна мне очень нравится, а вот эти пятнышки нет. А может, болеро накинуть? У меня было несколько штук из тонкой, воздушной ткани, теперь понятно, что под ним прячут замужние женщины.
        Я допивала чай с булочкой, когда заглянула незнакомая служанка и сказала, что ко мне пришли гости.
        - Проводить их к вам или сказать, что вы сегодня не принимаете?
        - А гости хоть назвались? - никого видеть я не хотела, но вдруг это королева инкогнито? Мало ли, что беременной женщине взбредет в голову.
        - Маркиза Монфри и графиня Пранер, - ответила девушка.
        Понятно, пока Двэйна нет, маман с теткой заявились вести душеспасительные беседы. А может, действительно сказать, что я сегодня не принимаю? Жутко не хотелось встречаться со своей матерью, она опять будет или кричать, или рыдать, другого метода убеждения она, похоже, не знает.
        - Проводи леди в малую приемную, я сейчас спущусь, - вздохнула, принимая непростое для себя решение. Что поделаешь, мать - это святое, даже если она тебя раздражает.
        Я не стала мучить родственниц ожиданием и спустила минут через пять. Тетушка чинно сидела на диванчике, а маман металась, как тигрица в клетке, значит, будет кричать.
        - Добрый день, леди. Чем обязана столь раннему визиту?
        - Рибби, доченька, - бросилась мне на шею маменька, чуть не сбив при этом с ног. - Как ты, моя лапочка? Творец единый, на тебе лица нет! Каков подлец! Но ничего, отольются ему еще наши слезы! Теперь мама с тобой, моя кровиночка, она никому не позволит тебя обижать. Собирайся, поедем домой. А о плоде этого насильника не беспокойся, у меня травница знакомая есть, попьешь настоечки, и все само выйдет.
        Последние слова матери переполнили чашу терпения. От мысли, что она предлагает мне избавиться от нашего с Двэйном ребенка, пусть которого и нет, меня охватила ярость.
        - Хватит! - оторвала я ее руки от своей шеи. - Идите, мама, домой! А мой дом здесь! Я люблю Двэйна и останусь его женой. И вам придется с этим смириться или можете забыть сюда дорогу.
        - Да что ты вцепилась в него? Он же стар, некрасив, а репутация? Да у тебя приданое сравнимо с третью всего его состояния. А мы тебе с отцом хорошего жениха нашли, молодой, красивый, принц, хоть и не наследный. А уж какая выгода от этого брака будет для наших стран, что никто даже внимания не обратит на отсутствие у тебя девственности.
        - Тетушка, прошу, уведите маменьку, не доводите меня до греха. Я же не сдержусь и наговорю лишнего. До свидания, надеюсь, не скорого, - я развернулась и пошла к двери, жалея, что распорядилась их пустить, ведь знала же, чем это закончится.
        - Вот уж не думала, что дочь у меня такая квашня, удовлетворится простым герцогом, когда может стать королевой. Да, принц молод, твой ровесник и впереди него на трон есть еще два претендента, но в руках умной женщины он уже лет через десять станет королем.
        - Так в чем же дело, маменька? Сами выходите за него замуж, а лучше вместе с папенькой, уверена, вы и за пять лет управитесь, - усмехнулась я в лицо миледи Алисандре.
        - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, отец пошел к королю, у него есть чем его заинтересовать. Не пройдет и недели, как ваш брак с этим выскочкой будет расторгнут. Так что наслаждайся последними днями любви, - никогда не думала, что моя мать может быть такой жестокой. - А чтобы тебе было легче привыкнуть к мысли, что ты скоро станешь принцессой Аризмата, вот миниатюра с изображением принца Лабриана, а это чудотворная настойка, которая препятствует наступлению беременности. Поверь, лучше пить ее, чем потом другую гадость и провоцировать выкидыш.
        Я посмотрела на тетку, которая взирала на меня с состраданием, на мать, пребывающую в уверенности, что она делает благо для меня, и когда-нибудь я это оценю, на душе стало гадко, и слова вырвались сами собой:
        - Миледи Алисандра, вы бы перестали пить эту гадость и родили бы отцу наследника, пока не поздно. Потому что дочери у вас больше нет, - я стала подниматься по лестнице, а в спину летели вопли матери:
        - Неблагодарная, я тебя в муках рожала! Я всю жизнь тебе посвятила, а ты вот так мне отплатила?!
        - А закрывали вы меня в комнате и Наденьку на круглосуточную охрану приставляли, чтобы я от такой заботы не утопилась ненароком? - все-таки не сдержалась я.
        Мать побледнела и осела на пол, ловя ртом воздух. Откуда-то прибежал Джеймс с бокалом воды.
        - Джеймс, будь добр, проводи леди к карете, они уже уезжают. И вели седлать Снежинку.
        - Миледи, милорд запретил отпускать вас одну куда-либо.
        - Значит, найди мне сопровождающих и охрану, - не прощаясь с родственниками, я пошла переодеваться в более подходящую для верховой езды одежду.

* * *
        Двэйн пребывал в отличном настроении, он торопился быстрее закончить дела, чтобы вернуться домой раньше. Он уже забыл, когда в последний раз так торопился в родные пенаты. В памяти все чаще и чаще всплывали яркие моменты первой проведенной вместе с женой ночи. Анна оказалась не только страстной, но и любознательной, а ее стеснительность только добавляла остроты ощущениям. У Двэйна, как и у любого взрослого мужчины, были опытные и умелые женщины, но почему-то робкие поцелуи и поглаживания жены ему нравились больше. А стоило вспомнить, с каким интересом она изучала его тело, как волна возбуждения не давала сосредоточиться на документах. У него даже возникла идея съездить на обед домой. Но тут из-за двери раздался звонкий голосок Анны:
        - Что значит, занят и не принимает?! Меня он точно примет, я его жена! Послушайте, я с вами еще по-хорошему разговариваю, но скоро моему терпению придет конец!
        Двэйн уже поднялся, чтобы самому разобраться с ситуацией и впустить жену, но тут дверь с треском распахнулась, явив разъяренную Анну. За ее спиной корчился на полу секретарь герцога, держась руками за причинное место.
        - Двэйн, я, конечно, все понимаю, но твои подчиненные перешли все границы, они пытались не пустить меня к тебе! И даже мои слова, что я твоя жена на них не подействовали. А этот тип вообще сказал, что место жены дома и нечего отвлекать занятого человека бабскими пустяками.
        - Солнышко мое, я сегодня же его уволю, или ты хочешь, чтобы я сослал его куда-нибудь подальше? - Двэйн, улыбаясь, пошел навстречу супруге, ее глаза метали молнии, щеки раскраснелись, грудь тяжело вздымалась. Кажется, зря он отказывался от диванчика в кабинете, сейчас тот бы не помешал. У двери сидел на полу бледный секретарь, с ужасом ожидая ответа Анны.
        - А он хороший служащий? - задала она вопрос, которого Двэйн никак не ожидал.
        - Да, он уже пять лет работает моим секретарем, очень ответственный и исполнительный.
        - Тогда не надо его увольнять, считай, я за себя уже отомстила, зачем тебе страдать и искать себе нового секретаря, если этот хорошо справляется с обязанностями, - супруга обняла его за талию, уткнулась носом в его грудь и тяжело вздохнула.
        Двэйну только теперь пришла мысль, что Анна не из тех женщин, что заявляются на работу к мужьям, соскучившись по ним. У нее что-то случилось, причем настолько серьезное, что она прискакала верхом, об этом говорил костюм для верховой езды и легкий беспорядок на голове.
        - Анна, что произошло? - приподнял он за подбородок лицо супруги. Она действительно была чем-то расстроена. Девушка взглянула на еще открытую дверь. - Кирк, дверь!
        Дверь мгновенно была закрыта, Анна еще раз вздохнула, покраснела и сказала:
        - Двэйн, я хочу ребенка. Не смотри на меня так, это не каприз или блажь, просто сегодня приходила мать. Они с отцом все еще хотят нас разлучить, нашли мне какого-то жениха в Аризмате. Он, видите ли, принц! Возомнили себя не пойми кем, мать говорила про какую-то запредельную выгоду для державы. А мне не нужен принц и на державу мне плевать, извини.
        Договорить он ей не дал, целуя нежно, ласково, стремясь избавить ее от грусти и страха. Пусть родители Анны планируют все что хотят, свою жену он никому не отдаст, даже если король разрешит расторжение брака. Поцелуй становился все глубже, страсть нахлынула с новой силой.
        - Двэйн, что ты делаешь? - прошептала Анна, млея под его поцелуями и несильно сопротивляясь расстегиванию корсажа.
        - Любимая, ты же сама хотела ребенка, - не отрываясь от ее ушка, ответил Двэйн. Решив, что снимать платье целиком необязательно, он запустил одну руку под юбку.
        - Двэйн, но не тут же. Да и негде здесь, - но в пику словам, жена страстно отвечала на его поцелуи.
        - Милая, кровать для этого не нужна, уверяю тебя, - он подхватил девушку за талию и усадил на свой стол. Руки приподняли юбку, оголив такие милые коленочки. Герцог не удержался и начал покрывать их поцелуями.
        - Двэйн, перестань, щекотно, а вдруг кто-то зайдет? - его руки сдвигали ткань все выше и выше, а губы двигались следом. - Двэйн, надо хотя бы дверь запереть.
        - Анна, ты же успела узнать Кирка, он никого сюда не пустит. Солнышко, я не могу больше терпеть, иди ко мне, - Двэйн поднялся, намереваясь подвинуть супругу на край стола и продолжить начатое.
        - Я бы не стал надеяться на секретаря в таких вопросах, - раздался насмешливый голос от дверей. - Он незнаком с твоей женой, но своего короля знает очень хорошо.
        Анна сдавленно пискнула и спрыгнула со стола, прячась за спину Двэйна, чтобы в спешном порядке поправить платье. Но герцог успел заметить, каким взглядом венценосный братец окинул прелести его жены. Как-то сразу всплыли в памяти все многочисленные похождения Августиана, которые он почти не скрывал до женитьбы. Последние полгода он вел себя как примерный семьянин, но это ни о чем не говорит. Двэйну еще вчера показалось странным, что королю захотелось пристроить Анну в придворные леди, раньше он так поступал только с теми женщинами, на которых положил глаз. Ревность страшная вещь, начинаешь подозревать даже своих близких в непотребных желаниях и помыслах. Двэйн усилием воли подавил охватившее его раздражение и постарался ничем не выдать тех подозрений, что закрались в его мысли.
        - Мой король, - склонил он голову в приветствии. - Чем обязан счастьем видеть вас?
        - Двэйн, давай без этого высокопарного слога, - отмахнулся Августиан, падая в кресло для посетителей. - Я бы даже принес свои извинения за столь неудачное время визита, но ты же знаешь, короли не извиняются. Я пришел поговорить с тобой, нет, леди Рибианна, вы можете остаться, этот разговор касается в первую очередь вас.

* * *
        Король улыбался и пребывал в благодушном настроении, мне же было не до смеха, щеки горели огнем от стыда. «Можете остаться», - это прозвучало так, что остаться я была обязана, хотя больше всего мне хотелось куда-нибудь спрятаться и успокоиться. Но еще меня беспокоило, что сесть в кабинете было негде. Помимо двух кресел, в одном из которых сидел Августиан, была еще пара стульев у дверей. Нести их самой было бы неприлично, а Двэйн, судя по всему, делать этого не собирался. Он просто усадил меня в свое кресло, а сам присел на подлокотник, обняв меня за плечи.
        - Вы, я полагаю, догадываетесь, почему я здесь? Сегодня у меня был с очень интересным предложением маркиз Монфри, я бы даже сказал весьма заманчивым и прочащим немалую выгоду. По глазам вижу, вы уже знаете основное, это и к лучшему, не надо будет повторяться. За разрешение на ваш развод он предложил мне доступ в Алмазные горы.
        Лично мне это ничего не говорило, но Двэйн знал об этом больше и по тому, как сжалась его рука на моем плече, стало понятно, что ничего хорошего лично нам это предложение отца не принесет.
        - А чем так известны Алмазные горы? Алмазами? - не удержалась я от вопроса.
        - О нет, леди. Алмазов там никогда не было, но есть очень большие залежи кварца, причем местами они выходят на поверхность скал ленточным образованиями. На солнце все это блестит, отсюда и название гор. А для чего мне столько кварца и свободный доступ к его добыче, я промолчу, - усмехнулся король, я же невольно прижала руку к груди, от амулета Двэйна исходило тепло и защита. А ведь он именно из горного хрусталя.
        - Согласна, в нашей стране магии нет, так и не стоит о ней говорить, - улыбнулась я монарху, с удовлетворением замечая, что своей догадкой попала в точку. - Вы получаете горы, а что получает отец и наши соседи?
        - Хороший вопрос. Двэйн, я тебе не завидую, иметь умную жену - это весьма тяжело. Может, подыщем тебе кого-нибудь попроще? А леди отправим покорять Аризмат? Уверен, с ее умом она станет полноправной королевой лет через пять.
        - Спасибо, сир. Но я предпочитаю бороться с трудностями, чем плыть по течению. Зато я уверен, что нам с Анной и в старости будет интересно вместе, когда страсть угаснет.
        - Ты думаешь, она угаснет? - подняла я взгляд на супруга.
        - Я исхожу из худшего варианта, любимая, - улыбнулся Двэйн и чмокнул меня в нос. - Но у нас останется любовь, уважение, общие интересы, твоя любознательность и наши дети. Разве этого мало для счастья?
        Я уткнулась ему в бок, пряча набежавшие слезы радости, хоть он и говорил о любви, но был страх, что ради страны он предпочтет мне какую-нибудь глупышку.
        - Я сейчас расплачусь от умиления, - язвительно произнес Августиан Третий. - Ладно, дам вам шанс, но мой вам совет, постарайтесь быстрее заделать ребенка, тогда вашему браку уже не будет ничего грозить. А еще я хочу доступ в Алмазные горы и тебе, Двэйн, придется что-то придумать, раз уж свою жену ты отдавать не намерен.
        Я посмотрела на короля, понимая, что власть накладывает свой отпечаток, каким бы Августиан не был хорошим, от своих желаний он не привык отказываться, и нам действительно лучше что-то придумать или придется податься в бега.
        - Сир, премного вам благодарен за поддержку, но все же, что именно предложил маркиз Монфри королю Аризмата, что он так расщедрился?
        - А ты не догадываешься? Он предложил им доступ к морю. То есть в приданое леди Рибианны отойдет узкая часть герцогства Анзорского, что позволит нашим соседям иметь выход к морю в обход варварских племен. Выгода маркиза тоже очевидна: отрезая этот кусок от герцогства, он сокращает расходы по охране своих земель от набегов и приобретает вес в придворных кругах Аризмата. А с его амбициозностью и связями, он не остановится, пока не посадит свою дочь на трон. Конечно, он надеется сам руководить впоследствии, тайно. Король Аризмата Ренье Первый стар, у него трое сыновей, но младшего он любит безумно, так что он согласится на такую авантюру. И, предупреждая ваш вопрос, скажу, что девственность невесты никого волновать не будет. Думаю, Ренье согласился бы и на крокодилицу, если бы за нее давали такое приданое. Тем более еще никто не отменял монастырей для неверных жен.
        Намек был понятен, неугодную жену всегда можно или сослать в монастырь, или подстроить несчастный случай, в общем, избавиться, когда она перестанет быть нужна.
        - Постойте! Если им все равно, кто будет женой их принца, главное, чтобы приданое у невесты было, вам же тоже неважно, как получить эти горы, то почему бы моим родителям не удочерить подходящую по возрасту девушку? Или выдать ее за свою украденную в детстве дочь? И все будут довольны: девушка-сирота получит жизнь, о которой и не мечтала, отец - возможность строить свои далекоидущие планы. Король Ренье - море и покладистую жену для любимого сына, а если выбрать еще и красивую, то принц тоже будет счастлив.
        - Двэйн, я начинаю опасаться твоей супруги. Кстати, ты не будешь против, если я предложу Анне место ее отца, когда он отправится покорять Аризмат? Ты только представь, какой удар это нанесет по нашим соседям! Я прямо вижу реакцию князя Объединенной степи, женщина - министр внешней экономики. Да он же забудет все, что хотел выторговать, глядя на эту мечту любого степняка!
        Смех у короля был искренним и заливистым, нам же с Двэйном было несмешно.
        - Да расслабься, братец, никто твою супругу прямо сейчас на служение государству не забирает. Мне потребуется года два, чтобы подготовить знать к такому вопиющему нарушению традиций. Но я не настолько богат, чтобы разбрасываться умными людьми. А пока что, Двэйн, отправь своих людей на поиски подходящей девушки.
        - Идея интересная, но вы же знаете, как в последнее время стало мало истинных блондинок. Найти девушку с подходящим цветом волос не так уж сложно, а голубые глаза нынче редкость. Может, поискать среди варваров? Всегда можно сказать, что похитили во время набега.
        - В семнадцать они все уже детей имеют, а младше нам не подходит, церковь не даст разрешение на брак. Минимум шестнадцать лет должно быть девушке, официальное представление ко двору, знакомство с принцем, потом полгода помолвки, то есть в год вполне уложимся. Но не думайте, что этот год есть у вас, пока нет доказательств беременности Анны, ваш брак висит на волоске.
        Король поднялся с кресла, давая понять, что разговор закончен.
        - А дверь все-таки заприте, не все в нашем дворце такие тактичные, как король. У многих хватило бы наглости досмотреть до конца, а уж потом обнаружить свое присутствие, - хихикнул монарх и вышел.
        Не успела за монархом закрыться дверь, как Двэйн метнулся следом и запер ее на ключ изнутри. Обернулся ко мне с лукавой улыбкой и начал расстёгивать рубашку.
        - Двэйн, ты же не хочешь опять? - покосилась я на дубовый стол мужа.
        - Дорогая, я же не могу ослушаться прямого приказа короля, - улыбка супруга стала еще шире, пока он шел ко мне. - И неужели тебе не хочется попробовать чего-нибудь нового?
        - Мне вообще-то и старенькое еще не надоело, - улыбнулась в ответ, взявшись за завязки корсажа.
        - Я сам, ты же знаешь, как мне нравится тебя раздевать, - перехватил мои руки Двэйн и переместил на свой обнаженный торс. - Вот тут им самое место.
        - А кресло у тебя очень удобное, - промурлыкала я, притягивая к себе супруга.
        - Солнышко, мы и его опробуем, - сказал он, приникая к моим губам долгим поцелуем.
        Честно признаться, мне было стыдно выходить из кабинета Двэйна, казалось, будто все слышали мои стоны и вскрики. Но молча заниматься этим у меня не получалось, ощущения были настолько яркими, что уже через несколько минут я забывала о приличиях и вообще обо всем, кроме ласк супруга. Судя по малиновому лицу секретаря, он точно все слышал. Я сконфуженно улыбнулась, прячась за мужа. А вот Двэйн, по-моему, даже гордился произошедшим. Он был счастлив, добродушен и не отпускал мою руку.
        - Кирк, что-нибудь важное приносили, пока я был занят?
        - Нет, Ваша Светлость. Только привели графиню Диолан на допрос. Вы его сами проведете или пригласить дежурного следователя?
        - Нет, сегодня пусть посидит в камере, а вот завтра с утра я допрос и проведу.
        - Будет исполнено, Ваша Светлость, - секретарь старательно отводил от меня взгляд.
        Я тоже делала вид, что его нет, хотя меня так и подмывало задать парочку вопросов о причинах ареста графини. Но у меня есть замечательный супруг, который обещал ответить на все мои вопросы.
        - Двэйн, а за что арестовали графиню?
        - За убийство Элеоноры. При обыске дома в ее спальне нашли пузырек с ядом.
        - Но это глупо, хранить у себя орудие убийства! А графиня не похожа на наивную и недалекую женщину. Не удивлюсь, что к вам попала анонимная записка с указанием точного места, где спрятан пузырек, - усмехнулась я.
        Конечно, это была шутка, Двэйн никогда бы не повелся на такую явную подставу. Муж нахмурился, а Кирк глянул на меня с уважением.
        - Записка и правда была, но ведь ее мог написать не преступник, как думаешь ты, а кто-то из прислуги. Хотя я тоже сомневаюсь в виновности графини, но у меня для этого есть причины, а на чем основаны твои выводы?
        - Самое простое это то, что прислуга вряд ли разбирается в ядах. Ну нашла служанка какой-то пузырек, первое, что она сделает - покажет хозяйке. Ведь это может оказаться микстура от кашля или та, что предлагала мне маман, ее же точно не выставляют на всеобщее обозрение. Опять же надо глянуть на само письмо, ведь по тому, как оно написано, можно многое понять.
        - Кирк, письмо у тебя? - протянул руку лорд к секретарю, в нее тут же лег конверт. - Прошу, леди.
        Я осторожно достала письмо и принялась изучать его незатейливый текст.
        - Ну как, что ты думаешь об этом шедевре? - склонился рядом со мной супруг.
        - Человек явно старался изменить почерк, все буквы скачут.
        - Может, просто кто-то малограмотный писал?
        - Нет, я видела, как пишут слуги, они старательно выводят каждую букву, потому что знание грамоты в их среде - это престижно. Ни одна служанка, умеющая читать и писать, никогда бы не накарябала такого безобразия. Опять же ошибки сделаны не там, где по идее должны быть. Знаешь, такое ощущение как будто кто-то перестарался, стремясь написать хуже, чем надо. Только непонятно зачем? Ладно бы скопировали чей-то почерк, а так только привлекли к этим каракулям внимание.
        Мысли завертелись с неимоверной быстротой, вспомнились документы по графству Диолан, старательное копирование данных из года в год. Я тогда подумала, что управляющий подделывал отчеты по приказу хозяина или хозяйки, а чтобы не мудрствовать взял за основу свой же давнишний отчет. А что если это делал не он? Что если кто-то копировал его почерк и отчет не за тем, чтобы скрыть реальные доходы, а потому что просто не умел их делать? От осознания масштабности мошенничества на голове зашевелились волосы.
        - Дорогая, у тебя такой вид, как будто ты раскрыла преступление века, - рассмеялся Двэйн и тут же осекся. - Расскажешь дома, причем все без утайки.
        - Хорошо, но сначала пообещай, что дашь мне поговорить с графиней.
        - Только в моем присутствии, - что ж, мне и этого было достаточно.
        - Ваша Светлость, по долгу службы мне тоже хотелось бы узнать все подробности. Герцогиня и так очень помогла следствию, но я уверен, что остальные ее выводы будут столь же успешны, - учтиво склонился в поклоне Кирк, пряча под ресницами любопытство во взгляде.
        - Непременно, Кирк, непременно, - ответил Двэйн, как-то странно смотря на своего секретаря, как будто подумывая заменить его кем-то старым и непривлекательным. Кирк тоже уловил изменения в своем начальнике, побледнел и заметно занервничал. Я решила прекратить это, все-таки ревность Двэйна иногда чрезмерна.
        - Любимый, - это слово моментально отвлекло супруга от подчиненного, на заднем плане Кирк облегченно перевел дух. - Если ты не считаешь графиню виновной, то зачем отдал распоряжение посадить ее в камеру?
        - Для ее же блага будет лучше посидеть там несколько дней. Пусть настоящий преступник думает, что у него все получилось. Да и леди будет посговорчивей, не верю, что она не знала о творимых бесчинствах на своей территории. Кирк, меня сегодня уже не будет, отдел на тебе. Не подведи меня.
        Голос у супруга был тих и спокоен, но я была уверена, что Кирк расшибется в лепешку, только бы вернуть расположение начальника. Бедняга. Может, скромнее одеваться начать, чтобы жертв ревности было меньше? Жаль, по статусу не положено.
        Глава 12
        Вот уже несколько дней я наслаждалась супружеской жизнью. Двэйну, конечно, приходилось ходить на службу, но он старался вернуться пораньше, и все свободное время мы проводили вместе, преимущественно в спальне, выполняя распоряжение короля. Родители пару раз порывались навестить меня в отсутствие мужа, но я сказала, что пусть приходят, когда он будет дома. У меня не было никакого желания портить себе настроение и выслушивать их угрозы вперемешку с баснословными посулами. Прислуга побаивалась сказать мне лишнее слово или бросить косой взгляд, я так понимаю, они лучше меня знают, что Двэйн слов на ветер не бросает.
        Так что жизнь катилась своим чередом, но уже через пять дней я стала уставать от ничегонеделания. Попыталась сунуть нос в финансовые дела нашего герцогства, так управляющий тут же слинял с инспекцией. Судя по его словам о том, что он хочет провести полную перепись населения и учет всего, что есть в герцогстве, раньше чем через полгода он точно не появится. Причем я не совсем поняла для чего это ему нужно. Ведь в первый наш разговор он, как любой мужчина, покривился моей просьбе показать документы, но препятствий чинить не стал. Да и смысла в этом не было: документы содержались в образцовом порядке, а управляющий производил впечатление умного и опытного мужчины, хоть возрастом он был не старше Двэйна. Но, может, это распоряжение супруга? Проводятся же такие ревизии раз в пять лет, наверное, и тут подошел срок.
        Еще меня расстраивало, что Двэйн так и не устроил мне встречу с графиней Диолан. Каждый раз, когда я ему об этом напоминала, он находил какие-то причины не выполнять свое обещание. И это было странно, ведь до этого он всегда держал данное слово. Не хотелось думать, что со свадьбой его отношение ко мне изменилось, ведь нам вместе очень хорошо, но других причин я пока не находила. Не думает же он, что я пойду трезвонить об этом разговоре на каждом углу? Ведь я же ему поведала о своих подозрениях, и он счел их небезосновательными, даже сказал, что постарается это проверить, хоть будет сложно.
        За окном в самом разгаре было лето, из-за жары днем на улицу выходить не хотелось, а вечером мы гуляли с Двэйном. Именно поэтому, сидя в тенечке на отрытом балконе, я не сразу поняла, что тихий свист предназначен мне. Только после слов «миледи, миледи», я заозиралась по сторонам, пытаясь отследить источник звука.
        - Миледи, я наверху, - раздалось из ветвей. Я подняла взгляд и разглядела в листве Гарри.
        - Ты что там делаешь? Спускайся, - позвала я его.
        - Вы уверены миледи? У вас здесь охраны больше чем во дворце, - засомневался парнишка.
        - Не бойся, ничего они тебе не сделают, пусть только попробуют, - на охранников я до сих пор была зла, хоть здесь это были другие люди. Гарри с опаской слез с дерева прямо на мой балкон, заозирался и сел на пол за большой вазой с цветами.
        - Как бы меня тут не увидели, - объяснил он такое поведение.
        - Постой, ты еще работаешь у графини Диолан?
        - Вы хотели сказать у Вильмара Аарена? Потому что графиня всего лишь пешка, всем управляет этот тип. На вид божий одуванчик с седой бородой и усами, но в глаза лучше ему не смотреть, как будто за его спиной смерть стоит, ужас, - парнишку передернуло.
        - О, а с этого места поподробнее, - у меня зачесались ладони от нетерпения.
        - Да рассказывать особо нечего, боятся его все, миледи. Я потихоньку спрашивал, но все дергаются от одного его имени. А как графиню в каталажку посадили, вообще разбегаться стали. Вот был там дворовой Петр и исчез: то ли сбежал, то ли закопали его где-нибудь на заднем дворе, - мрачно произнес парнишка.
        - По-моему, ты преувеличиваешь, - ответила я, разглядывая быстро повзрослевшего мальчишку.
        - Если бы, я случайно подслушал один разговор ночью. Управляющий был очень зол, кого-то ругал, говорил, что бабу какую-то проворонили, а теперь до нее не добраться. А тот ему: «Билл, мы все исправим». А он: «Заткнись, сам займусь, а ты вывози товар и заляг на дно на пару месяцев, вдовушку сливаем». Второй говорил, что ее вообще надо было, как других закопать, а то она всех за собой потянет. А дальше я не слышал, они стали говорить тише и отошли от того места, где я прятался. Но, кажется, управляющий был уверен, что какая-то вдова ничего не расскажет.
        - Гарри, ты туда больше не вернешься, это становится опасным. Более того, до прихода герцога побудешь в доме, я распоряжусь, чтобы тебя накормили и нашли место для отдыха.
        - Но, миледи, а вдруг я еще что-то узнаю, - заканючил паренек, которому оставаться под домашним арестом совершенно не хотелось.
        - Это приказ, Гарри. Ты свое дело сделал, молодец, премию я тебе дам. Но на этом пока конец, я не хочу, чтобы такого талантливого парня закопали на заднем дворе, - от моих слов мальчик зарделся от гордости. - Лучше расскажи, что удалось узнать про саму графиню и покойную Элеонору.
        - Про графиню всего и не упомнишь, миледи. Каких только сплетен я про нее не наслушался, но вообще-то ее любят и жалеют. А про девушку ничего не говорят. Мне только повар один раз ляпнул, когда был выпивши, что о мертвых нельзя плохо, а о молодой госпоже он ничего хорошего припомнить не может.
        - А факты? Неужели вообще ничего? - мне слабо верилось, что люди между собой не обсуждают хозяев.
        - Я слышал, что у Элеоноры был любовник, - покраснел мальчик.
        - Ты имеешь в виду жених?
        - Нет, жених - это другой, а у нее был любовник, я его даже видел. Высокий, волосы светлые, но не очень длинные, немолодой, примерно, как ваш муж. Он приходил к господину Адену. Они заперлись в его кабинете и о чем-то долго беседовали.
        - Так с чего ты взял, что он любовник?
        - Слышал, как одна служанка другой говорила, что этот тип даже на похороны госпожи не пришел, хотя регулярно посещал ее спальню, в то время как жених удостаивался только поцелуя ручки. Они еще много говорили о развратности господ, но я не буду вам это повторять, - еще сильнее покраснел парнишка. - Потому что они не правы, не все такие.
        - Рада, что ты это понимаешь, - похлопала Гарри по плечу. - Пойдем, познакомлю тебя с Джеймсом.
        Мне же нужно было обдумать поступившую информацию, а кое-что и записать. Нет, все-таки с графиней надо поговорить. Сегодня же спрошу у Двэйна, почему он все время переносит нашу встречу.

* * *
        Двэйн сидел и слушал местами сумбурные объяснения жены, как она докатилась до такой жизни. Он уже смирился, что Анна умнее многих его подчиненных. Но поверить в то, что она самостоятельно, почти не имея помощников, раскрыла главаря контрабандистов, которого Двэйн сам вычислял несколько недель, было нелегко. Он сохранял серьезный вдумчивый вид, хотя самому хотелось отшлепать эту любознательную девицу, которая совершенно не думает о своей безопасности. Конечно, это в Двэйне говорил страх за Анну, профессионал же в нем отметил тот факт, что девушка добилась в расследовании больших успехов, нежели его люди. Взять хотя бы мальчика, которого Анна отправила в бандитское логово, полагаясь только на интуицию. И у парнишки получилось добыть больше сведений, в то время как человек Двэйна, тот самый Петр, исчез.
        По мере рассказа жены и выдвигаемых ею идей, версий, предположений, каждое из которых было весьма логично и уместно, Двэйн мрачнел всё больше. Он надеялся, что Анна после свадьбы успокоится, займется новым для нее домом, переустройством его под себя и их будущих детей. Но, очевидно, девушку всегда будет тянуть на что-нибудь эдакое, опасное, интересное, необычное. И Двэйн вполне ее понимал, он сам бы не смог сидеть безвылазно в поместье и заниматься разведением лошадей. Но и допустить ее до следственной работы не мог, допросная - это не место для женщины вообще, а тем более для его любимой. Он мог бы запретить Анне заниматься не своим делом. Сказать, что у жены есть свои обязанности и был бы прав. Уверен, Анна даже не станет говорить ничего против, но вот доверия уже не будет. А он очень любит свою деятельную женушку и не хочет, чтобы она стала обычной благородной леди, которая говорит только о драгоценностях, перемывая кости своим же подругам. Так, может, венценосный кузен прав? И министр внешней экономики - это то, что нужно для Анны? Не сейчас, конечно, позже, он еще не готов расставаться с
супругой даже на пару дней, но потом, когда дети подрастут, а страсть уже не будет так туманить разум.
        - Двэйн, ты на меня не сердишься? - прижалась к его плечу супруга. Они сидели в гостиной, на диване, за чашечкой ежевечернего чая.
        - Нет, любимая. Но пообещай мне, что когда в следующий раз тебе придет в голову какая-нибудь идея, ты посоветуешься со мной сначала, - обнял он Анну.
        - Обещаю, больше никаких тайн! Помнишь, ты тоже обещал мне все рассказать об этом деле или это до сих пор государственная тайна? - провокационно взглянула на Двэйна жена.
        - Да нет уже, но широкой огласки у этого дела не будет. Поэтому не обессудь, но имена я тебе не назову, - и герцог коротко поведал о контрабанде запрещенного вещества, которую удалось пресечь благодаря убийству Элеоноры. Рассказал, что поначалу засады на перевалах в горах ничего не давали. Когда же Анна обнаружила, что в графстве Диолан не все чисто, Двэйн вспомнил про рудники, и стало понятно, как вещество переправляют через границу. Многих удалось взять, но это были обычные работяги, которые не знали главаря в лицо. Двэйн не стал говорить жене, что закон суров, и всех этих людей повесят.
        Разговор затянулся, оказалось, с Анной легко обсуждать такие вещи: она не ахала, не охала, не закатывала глаза в притворном обмороке, не поджимала брезгливо губы, когда речь пошла о том, что не всех удалось задержать живыми. Двэйн старался избегать неприятных подробностей, но, видимо, напрасно, Анну это не очень травмировало.
        - Двэйн, получается, что главарь этот Ааден. Тогда зачем убили Элеонору? А самое главное, кто? Если принять ее последние слова как «у Билла», что именно она хотела этим сказать?
        - Может, поняла, чем ее отравили? И решила сказать, кто это мог сделать? Не знаю, Анна, но я обязательно это выясню.
        - А как же разговор с графиней? Она ведь не могла ничего не замечать? И женщине достаточно только пригрозить пытками и она все расскажет.
        - Анна, вот уж не ожидал от тебя такой кровожадности, - рассмеялся Двэйн, глядя на смутившуюся супругу. - Но ты права, достаточно пригрозить и женщины сознаются, даже в том, чего не совершали, так что это не выход. Я помню, что обещал тебе разговор с графиней и все больше склоняюсь к тому, что это был бы лучший выход из сложившегося положения. Меня останавливает только одно: на графиню было покушение в тот же день, как ее перевели в отдельную камеру.
        - Она мертва?! - вскрикнула Анна.
        - Нет, ее удалось спасти, но она уже несколько дней без сознания. И врач не может дать однозначного ответа.
        - Ее тоже отравили, как Элеонору? То есть преступник обосновался в вашем управлении?!
        - Да, милая, это еще одна причина, почему я боюсь за тебя. Поэтому прошу тебя никуда без меня не ездить, это временная мера, уверен, скоро предатель будет пойман. Я знаю, тебе скучно, но потерпи еще немного, любимая, максимум две недели, а потом поедем отдыхать, как и договаривались, - он коснулся поцелуем слегка вздернутого носика.
        - Куда же я денусь, потерплю, конечно, - с улыбкой вздохнула Анна, обвивая его шею руками. - Только ты уж скорее лови этих преступников.
        - Всех не переловишь, - усмехнулся герцог, устраивая жену на своих коленях и запуская руки ей под юбку.
        - Это намек на то, что мне еще не раз предстоит сидеть под усиленной охраной, очень напоминающей домашний арест? - лукавая улыбка коснулась губ Анны, а ее пальчики зарылись в волосы Двэйна.
        - Ты же знала за кого выходишь замуж, - он притянул супругу ближе, вдыхая аромат ее кожи, целуя мочку замечательного ушка.
        - Знала, за самого любимого и единственного мужчину в моей жизни.

* * *
        Еще несколько дней прошли в тоске и ничегонеделании, в конечном итоге мне надоело валяться на диване с книжками, мозг и тело просто жаждали деятельности. Но выход за пределы дома и внутреннего сада был мне запрещен, точнее, было вырвано мое обещание туда не ходить. Я, конечно, сопротивлялась, но поцелуи Двэйна творят чудеса с моим телом, ему понадобилось не больше четверти часа, чтобы добиться от меня этого обещания. Уста растянула довольная улыбка, стоящий рядом Джеймс приподнял брови. Он всегда так делал, когда я, по его мнению, вела себя неподобающе герцогине. От того, что большую часть дня я проводила либо одна, либо в его компании (он счел нужным ввести меня в курс дел касаемо дома), то, видимо, он решил еще и восполнить пробелы в моем воспитании. Впрочем, Джйемс мне нравился, он был умен, немногословен, тактичен и ненавязчив. Он каким-то шестым чувством понимал, когда мне надоедало его присутствие или не нравилась выбранная им тема для разговора. Вот и сейчас мы занимались рассматриванием образцов тканей, от нечего делать я все-таки решила заняться обновлением нашего дома. Если при первом
взгляде внутреннее убранство было вполне приличным, то стоило только приглядеться, как становилось понятно, что обивку мебели не меняли лет десять, да и все остальное тоже.
        - Как вам этот образец? По-моему, неплохой вариант для детской, если скомбинировать вот с этим и этим, - показал он мне на красную с золотом ткань, несомненно, красивую, но она напомнила мне будуар матери.
        - Слишком ярко, да и для мальчика, мне кажется, такое сочетание не подойдет.
        - Да, миледи, вы правы, для детей лучше выбрать спокойные тона, а эту ткань либо в музыкальный зал, либо обновим одну из гостевых комнат. Как вам этот вариант? - на этот раз взгляд Джеймса остановился на теплых оттенках бежевого. У дизайнера, который предложил мне выбрать желаемую ткань для отделки помещений, все было подобрано в тон, чтобы богатые люди не мучились долгим выбором.
        - Думаю, в этих тонах будет наша с милордом спальня, а детская пусть будет в зеленых. Скажем, в этих, сочетание приятное, оттенок теплый. Кстати, а где детские комнаты? Что-то ничего похожего я в нашем крыле не нашла.
        - Детские комнаты, а с ними и комната для няни и кормилицы на первом этаже в левом крыле.
        - А почему так далеко? - непроизвольно вырвалось у меня.
        - Отец милорда не переносил детского плача, - Джеймс ответил спокойно, видимо, он не считал такой подход к собственному ребенку ненормальным. А я вот считала. Конечно, отказываться от нянек я была не намерена, но без кормилицы мы точно обойдемся. Достаточно только представить, как моего малыша чужая женщина кормит грудью, чтобы понять: только через мой труп. В смысле, если умру при родах, тогда пусть кормит.
        - Джеймс, перенесите детскую в мои апартаменты. Я считаю носить ребенка на кормление через весь дом - это издевательство над малышом.
        - Вы не хотите сначала посоветоваться с милордом? - тактично осведомился дворецкий.
        - Не переживайте, его разрешение я вам добуду, - улыбнулась я своим мыслям. Что ж, настало время применить метод Двэйна, пусть на себе испытает, каково это, когда у тебя выпытывают обещания таким приятным способом.
        - Дорогая, ты тут? - заглянул в гостиную супруг, что-то он сегодня рано.
        - Добрый вечер, любимый, - встала ему навстречу, протягивая обе руки для поцелуев. Он не преминул этим воспользоваться, обхватил меня за талию, закружил, целуя, во что попадется. Я рассмеялась, обхватывая его руками за шею. - Что-то случилось? У тебя такое радостное настроение и ты сегодня рано. Рассказывай!
        - Ничего-то от тебя не скроешь, - рассмеялся в ответ любимый супруг. - Я нашел тебе сестру. Ты говорила, что тебе в доме скучно и нечем заняться, считай, я нашел тебе работу. Ведь недаром говорят, что инициатива наказуема, будешь учить будущую сестру.
        - Подожди, ты нашел подходящую девушку и привез к нам? Но зачем? Я думала, в курс дела ее введут мои родители, наймут учителей и так далее, - растерялась я от такого заявления.
        - Я тоже так хотел, но передумал, едва поговорив с девушкой. Я тебе потом подробно объясню, наедине. Пойдем, я представлю ее тебе, жить она будет пока у нас. Джеймс, ты тоже идешь с нами, кстати, а чем вы тут занимались? - только сейчас глянул Двэйн на разложенные образцы.
        - Подбирали ткани для детской комнаты, - улыбнулась я. Взор супруга просиял, кажется, он сейчас бросится меня поздравлять. Смешной. - Двэйн, еще рано об этом говорить. Я просто решила обновить интерьер.
        - Ясно, - немного расстроился муж. - Но надеюсь, я первый узнаю о твоем интересном положении?
        - Самый первый, возможно даже раньше меня, - смутилась, понимая, что из-за амнезии у меня большой пробел во многих знаниях. Или мне и раньше ничего об этом не рассказывали? Может, приснится какая-нибудь подсказка на этот счет? Мне еще иногда снился тот страшный сон-явь, когда Двэйн погибает и его кровь разлетается во все стороны. Я просыпалась в холодном поту с бешено стучащим сердцем, обнимала мужа, устраиваясь на его плече, и потихоньку успокаивалась.
        - В таком случае мы с тобой узнаем самыми последними, когда живот вырастет, - развеселился супруг. - Пойдем, а тот как бы девица не сбежала. Она вообще ценный экземпляр, у нее такие же способности, как у одного моего подчиненного, может отводить глаза. Представляешь, на него все смотрят и не видят, он как раз и проследил за твоими похитителями. Ах да, при Джеймсе можешь говорить спокойно, но только при нем.
        - Подожди, ты не о тощем мужике с флегматичным взглядом говоришь? Он все время ошивался у дома наших родителей, а еще я его пару раз замечала за нашей оградой.
        - Ты видишь Тень? - удивился Двэйн, но быстро справился с собой. - Хотя чему я удивляюсь, недаром священник на тебя так смотрел, будто клад нашел. Ты мне так и не рассказала, что же увидела такого необычного?
        - Даже не знаю, просто было очень красиво. Радужный круг, он засветился еще ярче, а потом от него отделились сияющие нити и обвили наши запястья, впитываясь в кожу. Я впервые такое видела.
        - Золотце мое, - Двэйн после моих слов выглядел очень обеспокоенным, а Джеймс вообще побледнел. - Никому и никогда этого не рассказывай, если начнут спрашивать, а церковники к нам обязательно придут, отвечай, что увидела свет за спиной служителя. Запомни, это очень важно, никаких радужных кругов, а тем более нитей, только свет, теплый, как солнечный, но не такой яркий.
        - Хорошо, я скажу слово в слово, - я видела, что сейчас не время что-то уточнять и задавать вопросы на эту тему. Да и не хотелось обсуждать что-то при Джеймсе, пусть муж ему и доверяет, но никто же не поручится, что за дверью нет лишних ушей.
        - Ладно, это тоже обсудим наедине.
        - А как зовут девушку? И как мы ее представим слугам? - решила сменить тему на более нейтральную.
        - Девушку зовут Дэйзи, но надо придумать другое имя, более подходящее благородной леди. А слугам скажем, что это твоя дальняя родственница, что ты будешь готовить ее к следующему Королевскому Балу, по возрасту, она как раз подходит.
        - То есть ты привел практически ребенка? - возмутилась я.
        - Девушка говорит, что ей семнадцать, но выглядит она лет на пятнадцать, возможно это из-за одежды. Впрочем, ты сама все увидишь, - усмехнулся Двэйн.
        О да, я уже хотела посмотреть, кого супруг привел в наш дом, доселе неизведанная ревность пустила коготки в моем сердце.
        Чувство ревности в муках скончалось, едва я увидела девушку. Господи, да девушка ли это? Маленькая, худенькая, в чем только душа теплится? Одежда на ней мужская, грязная, висит мешком. А над всем этим на тоненькой шейке миловидное личико с огромными голубыми испуганными глазами, и волосы цвета червонного золота кудрями выбиваются из длинной косы. Не знаю, где Двэйн увидел пятнадцать лет, я бы ей больше тринадцати не дала. Невинный, загнанный в угол жизненными обстоятельствами ангелочек. Хотя в глазах девушки, несмотря на страх и неуверенность, проглядывает недюжинное упрямство. Ох, что-то я сомневаюсь, что из нее получится вить веревки моим родителям. Кстати о них:
        - Милый, а ты обсудил это с королем? А мои родители уже дали согласие? - тихо прошептала я на ухо супругу.
        - С Августианом, конечно, а твоих родителей он просто поставит в известность, - тихо ответил он, а потом громче добавил: - Дорогая, это Дэйзи, по-моему, типаж подходящий.
        Девушка от его слов сжалась и как-то поплыла, во всяком случае, ее контуры утратили четкость.
        - Леди, разве я вам не говорил, что на меня эти штучки не действуют?! - разнесся по холлу ледяной голос супруга, девушка тут же обрела четкость линий, а на ее лице отразилось отчаяние.
        - Милорд, - решила я не называть Двэйна по имени в присутствии посторонних. От такого обращения он вздрогнул и с непониманием посмотрел на меня. - Думаю, нам лучше подняться в библиотеку и спокойно поговорить. Джеймс, будьте добры, принесите чаю и к чаю чего-нибудь тоже, а еще, думаю, полноценный обед для леди. Сомневаюсь, чтобы в вашем управлении догадались покормить девочку.
        Последнее предложение я произнесла с улыбкой, глядя на супруга. Интересно, он поймет эту игру в плохого и хорошего следователя?
        - Это удачная мысль, так и поступим, - ответил Двэйн, предложив мне локоть.
        Я же заметила какое-то движение воздуха рядом с Дэйзи, а потом она что-то сказала одними губами. Странно, надо бы проверить ее на душевные болезни, да вообще на все возможные болезни, не хватало еще международного скандала.

* * *
        Двэйн краем глаза наблюдал за реакцией жены на девушку, больше всего он боялся, что Анна воспримет ее неадекватно. Когда герцог пришел к королю и рассказал о том, что он собирается на время поселить будущую родственницу в своем доме, пока не получено согласие родителей Анны, Августиан рассмеялся и обозвал его идиотом. Кузен вообще не привык стеснять себя в выражениях, когда они были одни, но в этот раз он превзошел сам себя. В принципе позиция короля была проста и понятна: он уверял, что Двэйн сам роет для себя яму, пуская в свой дом молоденькую и хорошенькую девушку, что жена этого точно не оценит. Так что ему, Двэйну, надо готовиться к скандалу, битью посуды и к одиноким ночам в холодной постели. Лорд пытался доказать, что для ревности нет никаких причин, что Анна знает, как сильно он ее любит, тем более девочка годится ему в дочери. И вообще, на нее же без слез не взглянешь: такие нравятся либо прыщавым подросткам, либо старым извращенцам, а он, слава богу, ни к тем, ни к другим не относится. Да он бы с радостью пристроил девочку куда-нибудь, но куда? Кому можно доверить такое дело, тем более,
пока его решено не афишировать? А девушка к тому же с магическим даром, сбежит и поминай, как звали, где он еще найдет такую кандидатуру. Августиан смеялся, уверяя, что с позиции логики слова Двэйна верны, а мотивы понятны, но когда женщины пользовались логикой? Особенно влюбленные.
        Сейчас же он наблюдал, что и среди женщин бывают исключения. Хотя был момент, когда Двэйн уже готовился услышать много неприятного о себе, он хорошо запомнил, как сузились зрачки у супруги, как сжались губы, когда он сказал, что привел девушку в их дом. Что-то ему подсказывает, что она не стала бы бить посуду, если только об его голову. Кому, как не ему знать, какой вулкан страстей дремлет под этой нежной и утонченной внешностью. Смешно даже думать, что он может увлечься кем-то, когда в его руках такое совершенство, только вот ей он говорить этого не будет, а то и правда решит стать королевой. Когда жена показала ему миниатюру с изображением принца Аризмата, он чуть не заскрипел зубами. Даже если представить, что художник польстил, то все равно принц был очень хорош собой. Кстати, от греха Двэйн миниатюру забрал под предлогом того, что бы показывать возможным невестам.
        Меж тем они поднялись в библиотеку. Двэйн с Анной шли впереди, Дэйзи плелась следом, а за ней шел охранник со специальным амулетом на шее. С недавних пор их стали делать для стражей порядка, потому что участились случаи воровства с помощью отвода глаз. Как церковники ни пытались проредить, а местами на корню уничтожить магию в мире, дети с даром все еще рождались и часто у совершенно обычных родителей. Но был у всех один признак: все люди с даром в своих предках имели первых переселенцев.
        Хроники разнятся в датах, в причинах, да и в способах, как араи пришли в этот мир. Они походили на людей, но были исключительно блондинами, как маркиз Монфри или Анна. Именно они назвали этот мир Эмбер, что на их языке означало янтарь. За несколько тысячелетий Эмбер стал называться Эмбра, араи ассимилировались, а среди людей стали рождаться дети с магическим даром, слабеньким, но все же. А вопрос, который мучает всех историков и поныне, откуда пришли араи и почему, так и остался без ответа.
        Дэйзи, получив разрешение сесть, сразу забилась в угол кресла, она залезла бы туда с ногами, но в последний момент сдержалась.
        - Дэйзи, давай знакомиться, меня зовут Рибианна, герцогиня Варрийская, но ты можешь звать меня просто леди Рибианна. Герцога Варрийского, думаю, ты уже знаешь. Милорд уже рассказал, что мы хотим тебе предложить? - голос Анны был мягок и вкрадчив, но в то же время без заискивающих ноток.
        Он решил предоставить вести беседу жене, все-таки женщины быстрее поймут друг друга, а он тут в качестве устрашения для девчонки и для поддержки супруги.
        - Нет, герцог сказал, что не в моих интересах отказываться и что все объяснения потом, - нехотя ответила девица.
        - Дэйзи взяли на месте преступления, рядом с трупом. Имела место быть разборка между мужчинами, я думаю, за право на обладание этой юной леди. Ее друг был ранен, видимо, это вызвало какой-то скачок в способностях девушки, сама она внятно этого объяснить не может. Но итог неутешителен: вольно или нет, но она убила человека, причем способом, который карается казнью через сожжение, - пояснил Двэйн на приподнятые брови супруги. - Так что у Дэйзи только два выхода: или на костер, за убийство с использованием магии, или соглашаться на наше предложение.
        - Ну, дорогой, наверное, надо было его все-таки озвучить? - лукаво улыбнулась Анна. - Вдруг у девушки есть обет или она уже помолвлена?
        - Я не помолвлена, - буркнула девушка.
        - Это просто замечательно. Тогда наше предложение не покажется для тебя чем-то ужасным, наоборот, многие мечтали бы оказаться на твоем месте. Вижу, ты уже напридумывала себе всяких страхов. Тебе же всего лишь надо будет выйти замуж за принца Лабриана из Аризмата, - Анна ласково улыбнулась будущей сестре.
        Как ни старалась сдержаться Дэйзи, но у нее вырвался облегченный вздох, но в глазах тут же появилось подозрение.
        - Но я же не из благородных? Как принц может жениться на безродной?
        - Хороший вопрос, Дэйзи. Видишь ли, за принца должна была я выйти замуж, мои родители, как водится, все решили и обо всем договорились. Но мы с милордом полюбили друг друга и поженились вопреки желанию моих родителей. Но дело в том, что брак с принцем Аризмата одобрен на международном уровне, политика дело такое, что никого чувства не волнуют. То есть свадьба должна состояться, иначе может разгореться скандал, который никому не нужен. Но есть выход: так как брак политический, то короля Ренье волнует только мое приданое, а дадут его за меня или за приемную дочь - не имеет значения. Мои родители тебя удочерят, и ты выйдешь замуж за принца Лабриана. Ты, наверное, хочешь знать, а почему именно ты? Отвечу, девушка должна быть блондинкой с голубыми глазами, а такие остались только в благородных семействах или у варваров. В благородных семьях все девушки наперечет, а тебя можно выдать за украденную в детстве. Определенное сходство между нами найти можно.
        Двэйн заметил, как при последних словах вздрогнула девушка и испуганно посмотрела на его супругу, как будто действительно выискивая это сходство. У Дэйзи была классическая внешность благородных леди: тонкая кость, светлые волосы и глаза, аккуратные черты лица. А вот это уже интересно и требует отдельного разбирательства, даже если кто-то из лордов сделал ребенка служанке, шансов получить такую внешность очень мало. Надо будет поднять документы за последние лет двадцать и проверить, не из похищенных ли она.

* * *
        Я смотрела на девушку, ожидая ее ответа, у нее, кстати, оказался весьма приятный голос, правильная речь и никаких дефектов дикции, то есть уже хорошо. А если нанять учителей, то через полгода из нее выйдет вполне достойная леди.
        - Я согласна, впрочем, моего же согласия и не требуется, - хмыкнула девушка, немного освоившись и расслабившись после сообщения о том, что ничего неподобающего ей предлагать не будут.
        - Ну что ты, милая, выбор у тебя есть: или костер, или замужество, - я решила сразу обозначить место Дэйзи, чтобы она не считала себя незаменимой. Девушка на вид неглупая, но мириться с ее гонором я не собиралась, еще не хватало вносить раздор в наш дом.
        - Я все поняла. Когда свадьба? - хмуро произнесла она.
        - На зимних праздниках, вероятно. Тебе еще многому предстоит научиться до этого. Пару недель поживешь у нас, а после удочерения переедешь к моим родителям. Но если мы с тобой найдем общий язык, то, возможно, останешься у нас практически до свадьбы. Но это предложение ты оценишь только после того, как познакомишься с маркизой Монфри, - улыбнулась я, но в это раз нормально, а не как полагается истинной леди. - Дорогой, у нас же где-то было изображение принца, думаю, надо показать его Дэйзи. Девушке будет приятно узнать, что ее будущий муж молод и хорош собой.
        - Отличная идея, милая, - обрадовался Двэйн, поднялся с дивана и вышел, думаю, в свой кабинет, вряд ли он носит миниатюрное изображение принца с собой.
        - Но вы почему-то его не выбрали, - буркнула вполголоса Дэйзи, когда за Двэйном закрылась дверь.
        - Зачем мне красавец принц, которого я совершенно не знаю, когда рядом любимый человек?
        Вопрос был риторическим и ответа не требовал, девушка хотела что-то на это сказать, но тут вернулся Двэйн.
        - Вот, можешь оставить изображение себе, нам с супругой оно без надобности. Любимая, я перехватил Джеймса и сказал ему, что бы обед Дэйзи отнесли в приготовленную ей комнату, служанка стоит за дверью, ждет, чтобы ее проводить. Тебе еще нужно что-то ей сообщить?
        - Нет, все остальное подождет до завтра, пусть девочка отдыхает, - я старалась не рассмеяться, Двэйн как-то странно себя вел.
        Дэйзи довольно быстро соскочила с кресла и вышла из библиотеки.
        - Может, надо было дать какие-то инструкции прислуге? - спросила я, когда супруг меня перехватил у двери и не дал выйти из комнаты следом за девушкой.
        - Я уже дал, не переживай. Я так по тебе соскучился, - муж обнял меня, целуя щеки, глаза, нос. - Солнышко, пойдем в спальню?!
        - Двэйн, что происходит, ты прямо сам не свой? - немного отстранилась от него.
        - Значит, идем в буфет, - вздохнул супруг.
        - Зачем? - не могла я взять в толк.
        - Там вся посуда хранится, бить удобнее будет, - усмехнулся Двэйн.
        Не знаю, что отразилось на моем лице, но муж рассмеялся и поцеловал меня.
        - Извини, Анна. Мне и правда некуда было пристроить эту девушку. Это всего на две недели, не больше. Хочешь, ты с ней даже не увидишься? Тебе же неприятно, что она здесь?!
        - Двэйн, мне неприятно, что ты со мной даже не поговорил. Ты мог узнать мое мнение до того, как привел чужого человека в дом. А против самой девушки я ничего не имею.
        - Прости, любимая, но все никак не привыкну, что некоторые решения теперь мы должны принимать вместе, - Двэйн все так же не выпускал меня из кольца своих рук. Улыбался, заискивающе хлопая ресницами, это смотрелось так уморительно на его лице, что я не выдержала и рассмеялась.
        - Я люблю тебя, - произнес он, приподнимая меня.
        - А я люблю тебя, - все еще улыбаясь, ответила ему. - Ты меня в спальню собрался нести?
        - Зачем? Когда у нас еще библиотека не опробована.
        - Двэйн, только дверь закрой!
        - Нет, и пусть кто-нибудь только войдет, уволю без выходного пособия! - весьма громко сказал он, шуршание за дверью подтвердило, что лишних ушей в доме хватает.
        - Нет, я точно уволю парочку-другую, уже в собственном доме слова лишнего произнести нельзя, - прокомментировал супруг, но я не дала ему и дальше развивать эту тему, обняла руками за шею и поцеловала.
        Глава 13
        На следующий день я с помощью посыльного вызвала портного для Дэйзи, написав ему в записке, чтобы он захватил с собой готовые платья и белье для юной, хрупкого телосложения девушки. Что ж, надо отметить профессионализм портного: он, помимо заказанных, захватил еще множество нужных вещей. Я решила, что трех платьев и сопутствующих им деталей одежды, как-то нижнее белье и обувь, для девушки на первое время хватит, а остальной гардероб пусть ей приобретают мои родители. Раз уж мне приданое не светит, то стоит экономить семейный бюджет.
        Дэйзи с хмурым видом сносила все примерки и подгонки платьев, а потом, когда господин Ларье отбыл со своими помощницами, столь же хмуро терпела, пока Надя приводила ее волосы в порядок. Но результат стоил тех жертв, Дэйзи в нежно-розовом платье с рюшами, в облаке золотистых волос была олицетворением мечты любой матери, именно такими они хотят видеть своих юных дочерей. Примерно это из меня всегда пыталась сделать маман, что ж, надеюсь, в плане внешности Дэйзи ей понравится.
        - Дэйзи, только не надо хмуриться, ресницы немного опусти, взгляд в пол, подбородок наоборот повыше, спину прямее. Привыкай к мысли, что ты скромная, наивная девушка. Жаль не нашлось корсета твоего размера, он превосходно держит осанку, - сказала я девушке, видя, что она почему-то недовольна своим отражением.
        - Неужели вам все это нравится? - буркнула Дэйзи, разглядывая себя в зеркале.
        - А что тебя не устраивает? Ты красивая, платье тебе идет, весь этот ворох рюшек скрывает нескладность фигуры. Ты наконец-то похожа на девушку, а не на мальчика-подростка.
        - Но почему розовый?! Не люблю этот цвет! - девушку явно передернуло. Надо же, у нас с ней сходятся взгляды, хотя я не любила розовый только на себе, на других он мне даже нравился, скажем, на Дэйзи он очень приятно смотрелся.
        - Я могла бы сказать, что дареному коню в зубы не смотрят, - девушка покраснела и потупилась, - но все же объясню. Ты же обратила внимание, что все платья были светлых тонов? Это потому, что сейчас лето и так модно в нынешнем сезоне в высшем обществе. А среди девушек, достигших брачного возраста, но не представленных ко двору, требования к одежде еще более жесткие. Платья могут быть бежевого или розового цветов, любого оттенка, декольте почти отсутствует, при наличии короткого рукава к платью обязательно прилагается накидка. В общем, никакого открытого тела и ярких цветов, считается, что юность уже украшение девушки и ей незачем еще больше подчеркивать свою красоту. А бежевый цвет тебе совершенно не идет, он сливается с кожей, вот поэтому тебе придется носить розовый.
        - Теперь твоя очередь объяснять, почему ты так не любишь этот цвет, - я улыбнулась, глядя, как Дэйзи скривилась от моих слов.
        - Когда я была маленькая, недалеко от нас жила зажиточная семья. У них было две девочки, мои ровесницы, они всегда ходили чистенькие и аккуратные, а по праздникам надевали розовые платьица. Однажды я подговорила друзей, и мы обкидали их грязью. Помню, как мать их утешала, говорила, чтобы они не плакали, что она им купит сладости, а нас надо пожалеть, ведь мы такие злые дети потому, что у нас нет родителей. Но это неправда, у меня был отец и сейчас есть. Кстати, он тогда впервые меня выпорол, с тех пор я не люблю розовый цвет.
        - Понятно, обычная детская зависть, причем не столько к розовым платьям, сколько к тому, что у тех девочек была мама. Я ведь правильно поняла, тебя воспитывал отец? - я с интересом наблюдала, как в Дэйзи борется желание высказаться, видимо, по природе своей она не привыкла скрывать свои мысли.
        - Моя мама умерла, когда мне было три года, а отец у меня замечательный, он любит меня за двоих, так что у меня не было повода для зависти, - вскинула голову девушка, кого-то неуловимо напомнив этим движением.
        - Отец все равно не сможет заменить мать для ребенка, хотя бывают такие мамаши, что лучше бы их не знать. Кстати, твой отец, наверное, волнуется, переживает, почему бы тебе не написать ему письмо? Только не пиши в нем ничего такого, что ты желала бы скрыть от посторонних, потому что письмо надо будет дать прочесть милорду.
        Девушка, обнадеженная вначале, от моих слов расстроилась, не знаю, что она хотела сообщить отцу, возможно, он был последней надеждой выбраться из этой западни. Мне хватило пробыть с Дэйзи несколько часов, чтобы понять: она не прониклась пониманием, что на нее свалилась огромная удача. В девушке я видела только желание сбежать, вернуться обратно в свой мир. Странно, в основном бедные девицы и не только бедные мечтают выйти замуж за принца, причем все они уверены, что принц обязательно будет красивым и добрым. Зачастую же, из-за погрязшего в разврате высшего общества, принц, в свои двадцать с небольшим лет, наверняка окажется пресыщенным, избалованным женским вниманием или того хуже, прочно зависящим от запрещенных веществ.
        - Леди Рибианна, вы не знаете, Борн выжил? - замялась Дэйзи.
        - Борн - это твой жених? - становится понятным, почему девушка не рада предстоящей свадьбе с принцем, видимо, она все же влюблена, но не признается в этом.
        - Нет, он мой друг, он пытался меня защитить, но тот человек пырнул его ножом, а потом случилось то, что случилось, - девушка обреченно вздохнула, нервно ежась.
        - Я спрошу у милорда, возможно, ранение твоего друга было неопасным, и он выжил, - попыталась я утешить девушку.
        - Миледи, к вам пришли посетители, - зашел в гостиную Джеймс, вид у него был бледноват, но полон решимости. - Их придется принять.
        - Дэйзи, ты писать умеешь? - девушка кивнула, озадаченно переводя взгляд с меня на дворецкого. - Хорошо, писчие принадлежности и бумагу ты найдешь в библиотеке, можешь написать отцу письмо. А я пойду, посмотрю, что у нас за гости такие, которых обязательно надо принять.
        - Джеймс, так кто у нас там и почему такие тайны? - спросила я у дворецкого, когда мы вышли из гостиной.
        - Священники, двое. Не хотел этого говорить при девочке, миледи. Незачем ее пугать.
        - Почему пугать? - я не совсем понимала, почему все боятся церковников. Видимо, потеря памяти - это не всегда хорошо.
        - У девочки магический дар, это вас есть кому защитить, миледи. А девочку сразу заберут в монастырь, если обнаружат ее способности. И ваше покровительство ее не спасет, среди женщин редко встречаются даже зачатки дара.
        - И понятно, и нет, но думаю, сейчас не время это обсуждать. Не будем заставлять святых людей ждать, - улыбнулась я скромно и застенчиво, как полагалось молодой жене.
        Вот с таким выражением на лице я вошла в приемную залу нашего особняка. Как интересно, почему-то я думала, что все священнослужители мужчины, но из двух присутствующих одна была женщиной. Хотя это можно было понять только по волосам: у женщины они были в два раза длиннее. При моем появлении они не встали со своих мест. Еще один повод удивиться, но мое знание религии оставляло желать лучшего, поэтому я просто проигнорировала их неуважение ко мне.
        - День добрый, господа, что вас привело в мой дом? - реверансов и поклонов делать не стала, да и неудобно как-то, ведь они сидят. Так что присела напротив них в свободное кресло. Судя по бледному виду Джеймса и нервно подергивающемуся глазу у священника, ошибок я наделала уже массу.
        - Дочь наша, мы принесли к тебе в дом слово божие, возрадуйся! - провозгласил дядька, даже не представившись. Женщина затянула заунывную молитву, из которой я не поняла ни слова.
        Все это походило на спектакль для одного зрителя, и им была я. И все бы ничего, возможно, меня бы даже проняло, если бы я хоть что-то понимала. Вон Джеймс явно не в своей тарелке, из бледного стал красным, как если бы оказался свидетелем чего-то непотребного. Я же, как могла, сохраняла спокойное выражение лица, хотя самой хотелось выкинуть этих шутов на улицу. Наконец молитва закончилась, а мужик подозрительно на меня покосился, не знаю, какую он реакцию ожидал увидеть, но отсутствие вообще какой-либо, его очень озадачило.
        - Дочь наша, разве не счастлива ты, что в твоем доме прозвучал священный язык? Разве не испытываешь ты благоговение перед таинством, свершившимся пред тобой?
        Я впала в задумчивость: как ответить на всю эту бредятину и не попасть опять впросак? Ссориться с церковниками нам было не с руки, с ними даже король старается держать вооруженный нейтралитет. Почему-то мое молчание очень обрадовало священника, и голос его стал мягче и проникновеннее, женщина меж делом опять затянула какую-то не то песню, не то молитву. Этот монотонный речитатив отдавался головной болью, а черты лиц священников поплыли.
        «Черт, да они меня гипнотизируют!» Я внутренне встряхнулась, стараясь не подать вида, очень хотелось узнать, что им в действительности от меня надо.
        - Дочь наша, ты недавно связала себя узами брака?
        - Да, - пока я размышляла, стоит ли сказать что-то еще, мужчина продолжил:
        - Тебе было видение, дарованное господом, отцом нашим?
        - Да, - что-то его вопросы смахивают на допрос.
        - Какое? - ты смотри-ка, а вопросики все короче и короче.
        - Свет, теплый, как солнечный, но неяркий, - вовремя я вспомнила наставления супруга, хотя очень хотелось рассказать про радужный круг, про светящиеся нити.
        Видимо, на меня их внушение все-таки действовало. А еще не терпелось узнать, как на все это реагирует Джеймс, но проявлять любопытство я боялась, и так с трудом держала глаза полуприкрытыми, чтобы не выдать себя. Но на меня несколько минут никто внимание вообще не обращал, священники яростно переругивались на незнакомом языке. Я даже заскучала, но сидела все также неподвижно, вдруг это еще не все.
        - Мы не можем так рисковать, дар слабенький, а влияние герцога огромно, - раздраженно воскликнул мужчина, перейдя на нормальный язык.
        - А я говорю, все не так просто! Я с трудом ее держу, ты понимаешь, что это значит?! - ты глянь, а тетка оказывается, не только молиться может. Судя по всему, они равны по положению, надо будет почитать о религии, чтобы не попадаться вот так.
        - Да пойми ты, нам ее никто не отдаст! Король поддержит брата, а наша епархия короля.
        - Сколько можно прогибаться под этого… - дальше женщина сказать ничего не успела, мощная длань ее собрата по вере закрыла ей рот.
        - Ты думай, что говоришь! - прошипел он.
        - Они все равно ничего не вспомнят, - буркнула тетка, но уже тише. - Предлагаю увести ее, мы придем еще пару раз, и она сама пойдет с нами. А против желания герцогини уйти в монастырь от тирана и монстра мужа даже король сделать ничего не сможет.
        - Отличная мысль, раньше она всегда срабатывала. Только в следующий раз возьмем с собой сестру Эльзу, у нее внушения выходят стойкие, - с каждым их словом мне все труднее было сидеть спокойно, хотелось вскочить и выставить их пинком за дверь. - Снимай молитву, скоро должен вернуться герцог, не надо, чтобы он нас застал.
        - А может, еще немного, чтобы потом легче было?
        - Нет, может заметить, ходят слухи, что у него дар есть, как наши братья его в детстве проглядели?
        - Ну эту же тоже проглядели, чему удивляться, - хмыкнула тетка и опять забубнила. Сразу стало легче, голова прошла.
        - Дочь наша, мы были счастливы поделиться с тобой словом божьим, - завел свою шарманку священник. - Но наш долг и другим нести радость! Сердце жжет горечь расставания, но мы еще придем в этот дом.
        - Буду рада увидеть вас снова, - машинально ответила я, вставая. Пришлось ухватиться за кресло, меня ощутимо покачивало.
        Я пошла провожать незваных гостей, как положено радушной хозяйке, хотя больше всего хотелось бежать к Двэйну и все ему рассказать.
        - Еще раз, счастья и мир вашему дому, - произнес мужчина, протягивая мне руку.
        - И вам того же, - слегка пожала его ладонь, потому что не знала что еще сделать.
        Священник поперхнулся какой-то фразой, а женщина за его спиной закашлялась, скрывая таким образом смех. Выпроводив их, я глубоко вздохнула и обернулась к Джеймсу, мне надо было срочно с ним поговорить. Но помимо него, стоящего с отсутствующим видом за моей спиной, я обнаружила на лестнице вцепившуюся в перила Дэйзи. Девушка была бледна и с ужасом взирала на закрытую дверь.
        - Джеймс, до прихода милорда мы, считай, на осадном положении, - взгляд немолодого мужчины выражал непонимание. А вот это уже странно. - Джеймс, вы же присутствовали при моем разговоре со священнослужителями? Не могли бы вы мне напомнить, о чем шла речь?
        - Миледи, а разве к нам приходили священники?
        - Дэйзи, ты-то их видела или тоже не помнишь? - я была раздосадована, вот оно что оказывается, они просто внушают и человек все забывает. Поэтому они не стеснялись при мне говорить о своих планах.
        Надо обязательно рассказать Двэйну, видимо, церковь готовит переворот или какой-то заговор с целью уменьшения власти короля. Очень хотелось броситься самой к мужу или хотя бы послать Гарри с письмом, но я сдержала первый порыв. За домом могла быть слежка и попадать в руки церковников, как недавно бандитам, мне не хотелось, пусть думают, что их внушение удалось, и я ничего не помню.
        - Я их видела, миледи, именно их, но не могу вспомнить, где и когда, - девушка буквально сползла на пол, цвет потихоньку возвращался на ее лицо, но страх еще не ушел окончательно.
        - Джеймс, как я уже сказала, меня ни для кого нет. Вообще ни для кого. Как придет милорд, сразу сообщить мне. Пойдем, Дэйзи, расскажешь, откуда у тебя такой страх перед священниками.
        - Я не знаю, миледи. Он всегда был, сколько я себя помню, - опустила голову девушка.
        Надо ее от этого отучать, благородные леди опускают взгляд, но не голову. Образование, науки, родословную, все это можно пока пропустить. А вот таким, казалось бы, мелочам, как осанка, этикет, походка надо учить срочно. Очень уж бросаются они в глаза.
        После часового разговора по душам нового о Дэйзи я не узнала. Нет, мне удалось выведать, что она неродная дочь отцу, что он в детстве спас ее, вынес из чумного города. Для себя я пометила название этого города, надо будет навести справки, возможно, Дэйзи действительно благородных кровей. Также девушка рассказала свою версию, что отец может быть настоящим отцом, что он у нее актер, женщин у него было много. Что ж, девочке не откажешь в логике, тем более в жизни и не такое случается. Я решила ее поддержать, сказала, что не тот отец, что сделал ребенка, а тот, кто воспитал. Дэйзи покраснела и захихикала. Так, за чаем с булочками, я узнала о Борне, который действительно оказался другом Дэйзи к моему облегчению. А то, что парень влюблен в девушку, так это не страшно, он молод, попереживает и забудет. Еще мне удалось узнать причину, по которой «сестренка» не радуется будущему замужеству. Все оказалось весьма банально: Дэйзи хотелось самой выбирать свой путь в жизни, самой решать за кого выйти замуж. Я слушала ее с улыбкой, неужели в семнадцать мы все такие наивные?
        Я могла бы ей сказать, что в нашей стране женщины априори не могу ничего выбрать, что сначала за нас несет ответственность и распоряжается нами, соответственно, отец или старший в семье мужчина, а потом эти бразды правления переходят супругу. Но она и сама все это знала, но все равно тешила себя надеждами и иллюзиями. Пришлось просто подтолкнуть ее к мысли, что выйдя замуж за принца, ей не придется за ним стирать, убирать, что в ее распоряжении будут любые учителя и возможности для самосовершенствования. Девушка заинтересовалась, спросила, есть ли в королевской библиотеке книги по магии. Видимо, решила начать совершенствоваться с того, что умеет. Уж не сбежать ли надумала? Хотя это ее дело, если принц окажется гадом, пусть бежит, но только после свадьбы. Так я ей и сказала, Дэйзи распахнула свои и без того большие глаза, а потом рассмеялась, смешно похрюкивая. Я смеялась тоже, а сама все пыталась понять, кого она мне так сильно напоминает?

* * *
        Двэйн не успел зайти в дом, как его перехватил Джеймс и начал что-то сумбурно объяснять про каких-то священников, которых он не видел, но их видели Анна и Дэйзи, про какое-то осадное положение, распоряжение все той же миледи. В общем, Джеймс чувствовал себя незаслуженно обделенным информацией, а он этого очень не любил.
        Решив, что если замешана церковь, то перестраховка не повредит, Двэйн не стал отменять распоряжение жены, тем более гостей он все равно не ждал, да и не любил их. Но любопытство съедало, поэтому он не стал дожидаться, когда Анна закончит разговаривать с девушкой, а сразу вошел в гостиную.
        - Добрый день, леди, а у вас тут весело, - приподнял он брови, глядя на смеющихся девушек.
        Меньше всего он ожидал увидеть такое после слов Джеймса. Дэйзи осеклась и сжалась, она всегда так реагировала на герцога, но его это даже устраивало, он привык к такому поведению окружающих, да и Анна меньше ревновать будет.
        - Здравствуй, милый, - вскочила с кресла супруга и подошла к нему с радостной улыбкой.
        Он видел, что Анна хочет его обнять, поцеловать, но не решается это сделать при посторонних. Двэйн ее понимал, он и сам не очень любил выставлять напоказ свои чувства, просто порой не мог их скрыть.
        - Я пойду, миледи? - поднялась Дэйзи, уставившись в пол.
        - Хорошо, можешь идти, - машинально откликнулась Анна.
        - Подожди, - окликнул девушку у двери Двэйн. - Джеймс что-то говорил про священников, я только не понял, к кому они приходили? К тебе?
        - Нет, милорд, - побледнела девица, цепляясь за ручку двери. - Они приходили к миледи.
        - Хорошо, тогда иди. Думаю, миледи сама мне все расскажет, да, милая? - одно он понял точно: за время его отсутствия что-то произошло в его доме и это ему не нравилось. Он считал, что в этом доме Анне ничего не угрожает, но, видимо, ошибся.
        - Давай сядем, не знаю, поверишь ты мне или нет, - вздохнула Анна.
        - Любимая, если не верить тебе, то кому тогда вообще верить? - обнял он жену. - Рассказывай, что у вас сегодня случилось?
        Двэйн сидел на диване, одной рукой обнимая прильнувшую к нему супругу, а другой постукивал пальцами по подлокотнику. Услышанное ему категорически не нравилось, он был частично согласен с выводами жены, что в рядах священников наметились заговорщики. Но больше всего злило, что они решили забрать у него Анну. Двэйн мог простить родителям жены попытки их разлучить, но священникам он этого безнаказанным не оставит. Завтра же он пойдет к королю, у него давно уже есть огромное желание поставить на место зарвавшихся служителей веры, вот только явного повода не было. Но теперь он есть: заговор против короны, попытка похищения доверенных лиц короля. Да только это тянет не на один смертный приговор.
        В уме мужчина уже проигрывал и просчитывал варианты, краем уха прислушиваясь к монологу жены. Оказывается, за один разговор с Дэйзи она узнала столько же, сколько он сам, заслав агентов в тот район города, где жила девушка. Как у Анны это получается? Почему с ней охотнее делятся информацией? Оттого, что она женщина? Или дело в том, что жена внушает доверие? Над этим надо будет подумать, может быть действительно стоит ввести штатное место для женщины? Хотя бы ради того, чтобы не видеть слезы и истерики преступивших закон дамочек.
        - Забыл сказать, графиня Диолан пришла в себя, но еще слишком слаба. Ей, конечно, задали несколько вопросов, но она молчит. Если ты все еще хочешь с ней поговорить, то я мог бы завтра взять тебя с собой, - задумчиво произнес Двэйн, зная, что жена ухватится за это предложение.
        - Конечно, хочу! Только ты не мог бы дать прочитать отчеты, я не так уж много знаю о графине. А хотелось бы ее чем-нибудь зацепить. Хотя если пригрозить обнародованием факта, что у нее есть незаконнорожденный ребенок, она может и пойти на сотрудничество, - столь же задумчиво ответила жена.
        Двэйн лишь силой воли удержал на лице невозмутимый вид. Кажется, пора разгонять всю контору, это уже переходит всякие границы, почему он слышит о ребенке вдовы Диолан впервые?
        - Так что там с ребенком? - как бы невзначай поинтересовался он у супруги, про себя решив, что если ее данные подтвердятся, то он разгонит всех к демонам и таки возьмет пару женщин в штат. - И откуда информация?
        - О, прости, я же тебе не говорила. Для меня Наденька кое о чем поспрашивала еще в самом начале расследования, но каждый раз что-то случалось, и я забывала тебе рассказать. У графини есть сын, его она прячет в поместье. Слуги говорят, что он от графа, как его там? Ну от жениха Элеоноры. Оказывается, они довольно долго встречались, причем начали еще до смерти мужа графини. Старый граф интересовался совсем молоденькими девушками и спустя два-три года перестал обращать внимание на жену. Так вот любовники даже собирались пожениться, но было одно препятствие: по завещанию, графиня могла повторно выйти замуж только после того, как сплавит Элеонору в надежные руки. Но девушка подросла и отбила у своей мачехи жениха.
        Большую часть услышанных сведений Двэйн знал, и они проходили, как мотив для убийства, но о ребенке слышал впервые.
        - Мои люди были в поместье, детей там нет вообще. Либо его прячут в другом месте, либо это выдумки прислуги, - подвел для себя итог Двэйн.
        - Что и следов пребывания тоже нет?
        - Ты про комнату с игрушками или детские вещи в шкафу? Этого добра хватало, но вещи все были на девочек лет десяти-тринадцати. Старый граф действительно был извращенцем.
        - А почему его тогда не посадили на кол, как всех насильников и остальных таких же?
        - Деньги, связи и отсутствие жертв, все девочки были куплены у родителей и выдавались за воспитанниц. Когда проводилось расследование, все три девочки оказались невинны. Дело развалилось.
        - А кто проводил освидетельствование? - у Анны был такой вид, как будто она что-то нащупала. - Доктора не могли подкупить или запугать?
        - По закону освидетельствование проводят три человека: доктор, священник и представитель власти. Причем если доктора или священника еще можно вычислить, их не так уж много, то угадать чиновника невозможно, - улыбнулся Двэйн. Он уже чувствовал, что у женушки появилась гениальная идея, и ему не терпелось ее услышать.
        - А всех угадывать и не надо, достаточно договориться со священником и все будут уверены, что черное это белое и наоборот, - вид у супруги был крайне довольный, а улыбка победной.
        Что ж, в свете произошедших событий он был готов приять даже эту версию. Но это дело прошлое, хотя где-то же те девочки живут, стоит их разыскать и поспрашивать о графе и его окружении. Ведь контрабанда началась еще при его жизни, видимо, старому извращенцу перестало хватать денег на затыкание ртов родителям девочек и покрывающих его деяния чиновников.
        - Это все интересно, но где искать ребенка? Твоя Надя не говорила, сколько ему лет?
        - Нет, но вряд ли больше четырех, иначе графиня выдала бы его за наследника, - предположила Анна.
        - Нет, если супруг при жизни не назвал наследника, то его может утвердить только король. А если ребенок родился после смерти мужа, то идут в храм, чтобы подтвердить отцовство.
        - И как? - заинтересованно приподняла брови супруга.
        - Когда ребенок рождается в браке, у него есть отпечаток магической татуировки родителей. В храме священник ее увидит и засвидетельствует, что ребенок законнорожденный. Так что мальчику может быть и лет пять, вряд ли бы старый граф спокойно отнесся к беременности супруги, которую не посещал несколько лет. Но мальчика надо найти, есть вероятность, что по этой причине графиня молчит.
        - Думаешь, ее запугали?
        - Как один из вариантов. Вот где бы ты спрятала ребенка?
        - Ну не знаю. Если предположить, что все будут искать мальчика, то самое простое переодеть его девочкой, в таком возрасте это незаметно, - пожала плечами Анна, даже не подозревая, что своим предположением натолкнула мужа на весьма интересную мысль, которую стоило проверить.
        Глава 14
        Дни бежали за днями, Дэйзи занималась с учителями, ей преподавали самое необходимое: этикет, танцы, а также историю и традиции страны, где ей предстояло жить. Нам надо было успеть сделать из нее леди за месяц, потому что в первых числах осени должна была состояться помолвка. Король Ренье очень хотел получить свой кусок берега, чтобы до наступления холодов успеть построить там небольшой форт. Его даже не заинтересовала смена невесты, единственный его вопрос был о приданом: останется ли оно неизменным или мои родители планируют поделить его между обеими дочерями? Узнав, что договор в силе, он настоял, чтобы помолвка была заключена в начале осени, а невеста переехала к ним сразу же после ее заключения. Видимо, король справедливо опасался, что и эту девушку могут увести. Монарх клятвенно заверил, что чести Дэйзи ничего не угрожает, что к ней будет приставлена охрана и компаньонка, а свадьба состоится, как и полагается, через полгода.
        Я думала, Дэйзи расстроится из-за того, что ей так скоро отправляться в чужую страну, но, похоже, она даже обрадовалась. Может, ей стал нравиться принц? Или она наконец-то прониклась мыслью, что быть принцессой не так уж плохо? На этот вопрос она отвечала уклончиво, говоря, что раз изменить ничего нельзя, то лучше не затягивать, да и нас стеснять не хочет. Ну это она зря, мне сестренка даже нравилась, хочется надеяться я ей тоже. А вот Двэйн с Дэйзи даже не пытался найти общий язык, он либо не обращал на нее внимания, либо устраивал ей внеочередной экзамен, обязательно в моем присутствии. Девушка отвечала ему тем же, правда, уже не шарахалась - какой-то прогресс.
        И хотя с появления Дэйзи у нас прошло две недели, а мои родители дали согласие на ее удочерение (спасибо Августиану Третьему), но девушку они еще ни разу не видели. Первая встреча, она же поход в храм для признания Дэйзи приемной дочерью, должна состояться через три дня. Странно, что родители даже не хотят глянуть на ту, кто скоро станет именоваться Дэзире Монфри.
        А вот дед полностью оправдал мое восхищение им. Он пришел к нам на следующий день, после разговора родителей с королем.
        - Деда! - бросилась я ему на шею, он хоть и всегда кривился от этого, но было видно, что ему нравится. - Я так рада, что ты пришел!
        - Конечно рада, ты же сидишь взаперти, - проворчал дед.
        - Ну что ты выдумываешь, никто меня не запирал. Это просто вынужденная мера предосторожности, - и хотя меня саму раздражало, что за пределы ограды я выйти не могу, жаловаться деду не хотелось.
        - Надо было думать за кого замуж выходишь. Вот она молодежь, никогда не слушает старших. Да, не надо делать такой вид, знаю, скажешь: люблю, жить не могу. Ладно, Двэйн мальчик хороший, если бы не его работа, я первый бы радовался за вас обоих. Я и сейчас радуюсь, но здоровье уже не то, не переживу, если с тобой что-то случится. И муж твой не переживет, уж я об этом в случае чего позабочусь, если из-за него ты пострадаешь, - глаза деда сверкнули.
        Зря он на себя наговаривает, зря прикидывается старцем. А ведь если он выпрямится, перестанет потряхивать головой и левой рукой, наденет подобающий его положению камзол… В воображении предстал импозантный, все еще привлекательный мужчина лет шестидесяти.
        - Ой, девонька, по глазам вижу, что-то ты не о том думаешь, - лукаво улыбнулся дед, забыв про нервный тик.
        - Дед, а зачем вся эта комедия, ты же еще полон сил? - тихо спросила я у него. - И про руку с головой иногда забываешь.
        - Ох, внученька, пойдем, присядем, стар я уже долго стоять, - громко сказал дед и цепкими пальцами ухватился за мой локоть, а потом уже продолжил тише: - Все просто, мы ведь из долгожителей, из прямых потомков араев, ты ведь изучала наше древо. Вот сколько лет мне, как ты думаешь?
        - Семьдесят, но если бы ты перестал изображать старца, больше пятидесяти пяти тебе было бы не дать.
        - Рибби, мне девяносто четыре, а твоему отцу шестьдесят. Можешь себе представить, какой ажиотаж это вызовет в обществе? Вот и приходится прибегать к уловкам, опять же завистники думают, что мне недолго осталось топтать землю, вот и не спешат с покушениями, - дед хмыкнул и улыбнулся. Я помогла ему сесть на диван, понятно, что он мог сделать это и сам, но уже привык играть свою роль. - А теперь рассказывай, что за девочку вы нашли с Двэйном? Будет ли она с достоинством носить наше имя?
        Я рассказала ему все, что сама знала о Дэйзи. Дед молча выслушал, покивал головой и попросил позвать девушку. Я позвонила в колокольчик и сказала прибежавшей горничной, чтобы она привела Дэйзи, а на кухню передала мое распоряжение о чае.
        Сестренка пришла раньше служанки с чаем и сладостями, последние были, единственной слабостью деда.
        - Дэйзи, познакомься, герцог Анзорский, мой дед. Надеюсь, вы поладите, - поддерживающе улыбнулась я девушке, кому, как не мне знать, какое первое впечатление производит дед.
        - День добрый, герцог, - присела Дэйзи в реверансе, ей вообще довольно легко давалась эта наука.
        - Добрый, добрый. Присаживайся, милая. Делить нам нечего, можешь не опасаться моего неудовольствия. Расскажи-ка лучше, как тебе живется у моей внучки?
        Слово за слово, он смог немного разговорить Дэйзи. Но странно, дед спрашивал ее об обычных вещах: как даются новые знания, нравятся ли ей новые платья. «О да, он тоже не любит розовый, но он стар и ему просто не идет этот цвет», Дэйзи улыбалась, сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос. Минут через двадцать дед, сославшись на усталость и отсутствие свободного времени у самой девушки, отослал ее обратно к учителю танцев. Дэйзи с видимой неохотой ушла, сердечно попрощавшись с дедом, как я потом узнала от нее, герцог напомнил ей отца, по которому она очень соскучилась.
        Письмо в тот памятный день отнести не удалось, отложили на следующий, но ответ она получила быстро. Двэйн дал мне его прочитать. Хоть я и считала это гнусным, но любопытство было сильнее. Отец Дэйзи писал, чтобы она не делала глупостей и не отказывалась от такого щедрого предложения. Намекнул, что у него в гостях был герцог - это он о Двэйне - и тот ему рассказал все более подробно, чем Дэйзи в письме. Еще написал, что Борн выжил, но ему о судьбе Дэйзи мужчина рассказывать не будет, глядишь, быстрее забудет. А дальше о том, как он ее любит и желает счастья.
        - Ты ведь заметила сходство? - спросил дед, когда девушка вышла.
        - Не знаю, есть что-то такое неуловимое, но уцепиться не могу. Так на кого она похожа? Я думаю это кто-то из высшего общества, а ты там всех хорошо знаешь.
        - Да, оттуда, но пока промолчу, надо навести справки. А ты уловить не можешь только потому, что не видела этого человека молодым, - грустно улыбнулся дед. - Знаешь, она хорошая девочка, неиспорченная, даже жаль кидать ее в такую клоаку, как подковерные игры за престол. Ты же понимаешь, что наследство я перепишу на тебя и твоих детей? Конечно, часть останется твоему отцу: титул, земли, дом, но это маленькая толика. Я значительно приумножил состояние своего отца.
        - Дед, о чем ты, нам ничего не надо, да и тебе помирать рано, ты еще с правнуками нянчиться обещал, - обняла его, не люблю, когда он заговаривает о смерти.
        - Да, Анна, да. Но все же послушай, сын мой слишком амбициозен, ему я не могу доверить состояние. А ты в меня, уверен, на тряпки и булавки все не спустишь, как твоя мать. Так что как умру, ты станешь опорой нашего рода. Хоть номинально герцогом будет Рейгар, управлять всеми активами, а они у меня не только в нашей стране, будешь ты. Завещание я уже подписал и заверил у короля. Кстати, не отказывайся от поста министра, если Августиан все же не отступится от этой идеи. Ты не сможешь всю жизнь провести в домохозяйках, натура не та. Да и муженьку твоему конкуренты не помешают, чтобы не забывал, какое сокровище ему досталось.
        - Дед, но у родителей еще может появиться наследник, - с сомнением предположила я, представляя, как разозлятся отец с матерью, когда узнают о завещании.
        - Ну и что, ему еще вырасти надо будет, человеком стать, а это лет двадцать пять, - усмехнулся дед. - Вот тогда и поделите.
        - Не будем о грустном, лучше расскажи, как поживают будущие близкие родственники короля Ренье? - я злилась на родителей, обижалась, но все-таки они какие-никакие, но родные.
        - Ругаются, мамка твоя обвиняет Рейгара в черствости и равнодушии. Дескать, ради влияния на короля Ренье ему плевать на собственного ребенка. Что он бросил тебя в лапах тирана и садиста. В ответ он обвиняет Алисандру в том, что если бы не ее чрезмерная забота, то ты бы не сбежала к первому встречному, сделавшему тебе предложение.
        Я расхохоталась, в лицах представляя эту картину. Мы с дедом еще много о чем тогда поговорили, было жаль с ним расставаться, он обещал захаживать и не давать мне закисать. И он не обманул, на следующий день принес с собой кучу документов, не сам, конечно, а слуга следом за ним. Это были копии купчих на дома, поместья, банки, у нас и за границей, все это мне следовало изучить и разобраться. В будущем именно мне ими владеть.
        Двэйн свое обещание сдержал, графиню Диолан мы с ним навестили вместе. Я ожидала тюремной камеры, мрачной и сырой, а супруг привел меня в светлое крыло тюремной больницы, где у вдовы была вполне комфортабельная комната. Чистая, теплая, обои в цветочек, занавески, столик, кровать и даже полочка с книгами. Только решетка на окне портила все впечатление.
        Графиня лежала на кровати, похудевшая, бледная, с затаенным страхом в глазах.
        - День добрый, леди Диолан. Как вы сегодня себя чувствуете? - спросил Двэйн.
        Женщина вздрогнула, сильнее натягивая на себя одеяло, хотя в комнате и без того было душновато.
        - Неплохо, герцог Варрийский, неплохо. Зачем вы опять пришли? Я уже отвечала на все ваши вопросы. Я не знаю, кто пытался меня отравить и за что. Я не убивала Элеонору, хотя эту тварь еще при рождении следовало утопить, истинное отродье своего мерзавца отца, - женщина пошла красными пятнами и закашлялась. - Уходите, я не хочу никого видеть.
        - Я бы рад вас покинуть, но моя жена почему-то прониклась сочувствием к вам. Она уверена, что вы не убивали девушку, хотя я считаю иначе и последние ваши слова об Элеоноре лишнее тому подтверждение. Дорогая, ну ты же видишь, графиня не хочет разговаривать, ты зря сюда пришла. Ты у меня слишком добрая, спешишь на помощь даже тем, кто в этом не нуждается, - Двэйн повернулся ко мне, в глазах сверкнули лукавые искорки. Что ж, игра так игра.
        - Ах, дорогой, ты, как всегда, прав. Впредь буду помогать только тем, кому помощь действительно нужна, - я направилась к двери, около нее оглянулась, чтобы посмотреть на подозреваемую.
        Графиню разрывали противоречивые желания, но страх, который все больше проглядывал в ее глазах, заставлял держать рот на замке. Я невеликий следователь или целитель душ, но даже мне было понятно: женщина ничего не скажет, во всяком случае, пока что-то не подстегнет ее.
        - Леди Диолан, а не подскажете, сколько лет исполнилось вашему сыну? - решила нанести последний удар.
        Кто-то скажет - подло, возможно так и было, но ведь я действовала для ее же блага. Страх затмил разум женщины, она почему-то думает, что все обойдется и не может понять, что своим молчанием приведет себя на эшафот. Графиня сначала побледнела, потом покраснела, резко села на кровати, продемонстрировав нам с Двэйном кружевную сорочку весьма фривольного вида.
        - Убирайтесь вон! Я вам ничего не скажу! - крикнула вдова.
        - Так уж и ничего? - улыбнулась ей, меня притворный гнев женщины не волновал. Я подошла ближе к кровати и тихо продолжила: - Ему же лет пять? И похож он на своего настоящего отца, я о вашем покойном муже.
        Леди Диолан сжалась, ужас, что она прятала внутри, вырвался наружу, ее затрясло.
        - Одного не понимаю: почему вы сразу после рождения ребенка не пошли к королю?
        - Мне не дали бы дойти с ребенком даже до храма, - прошептала женщина, тревожно оглядываясь по сторонам. - Вы не понимаете, это страшный человек, он ни перед чем не остановится.
        - Вы о вашем управляющем? - так же тихо поинтересовался Двэйн, осторожно отодвигая меня в сторону от не совсем адекватной графини.
        Она опять вздрогнула, кивнула, а потом резко вскочила на кровати, вопя:
        - Я ничего не знаю! Можете меня пытать, но мне нечего вам сказать! Злые, жестокие люди! - а потом резко упала лицом на подушку, заливаясь рыданиями, но во время всей этой истерики в глазах у женщины проскользнул холодный расчет.
        Ясненько, кто-то весьма достоверно изображает сумасшествие. Я посмотрела на мужа, ища подсказки у него. Он молча подхватил меня под руку и повел на выход, где мы почти столкнулись с охранником.
        - Вызовите для леди врача, пусть захватит с собой успокоительное, - отдал распоряжение супруг.
        До его кабинета мы не разговаривали, подумав немного, я пришла к выводу, что тот спектакль графиня устроила не для нас, а для тех, кто мог подслушивать.
        - Анна, ответь мне, с чего ты взяла, что ребенок леди Диолан законнорожденный наследник? - раздраженно спросил муж, едва мы переступили порог его кабинета. - Или ты опять забыла мне что-то рассказать?
        - Нет, это был экспромт, основанный только на логике. Понимаешь, странно, что графиня оставила ребенка. В основном бастардов отдают на усыновление, если их не признает ни один из родителей. Я еще могу допустить, что графиня надеялась выйти замуж за графа Тронси, тогда он, вероятно, признал бы их общего ребенка. Но он больше полугода числился женихом Элеоноры, по идее вдова должна была определиться с судьбой сына. А ведь она собиралась сама еще выйти замуж, то есть ей ребенок мешал. Да и не похожа графиня на заботливую мать, вывод: мальчик ей для чего-то был нужен. А раз граф Тронси отпал, остается только бредовая идея, что малыш законный наследник. Подозреваю, она собиралась его объявить таковым после свадьбы Элеоноры и графа. Этим она отомстила бы им обоим, ведь все состояние перешло бы ее сыну, а она бы при нем стала опекуншей. Видимо, Элеонора как-то об этом узнала, отсюда и ее желание разорвать помолвку. Но убийство все равно не становится в общую схему. Я не вижу в нем смысла.
        - Солнышко мое, - обнял меня супруг, - мне бы хотелось, что бы в следующий раз ты посвящала меня даже в самые бредовые идеи.
        - Но это сегодня повезло, шансов, что повезет и в другой раз мало. А то напридумаю для тебя идей и буду потом глупо выглядеть, когда ни одна не подтвердится.
        - Я уже мечтаю, чтобы ты ошиблась, а то скоро я буду глупо выглядеть на твоем фоне, - рассмеялся Двэйн, чмокая меня в носик. - А если серьезно, то всем свойственно ошибаться, и ничего страшного в этом нет. Знаешь, у меня по штату полагается аналитик, но этим никто не хочет заниматься. Мужчинам подавай работу, связанную с опасностями, а бумажки вызывают у них зевоту. Не хочешь попробовать? Будешь ездить со мной, работать полдня, а в обед я тебя буду отвозить домой?
        - Конечно, хочу! - обрадовалась я возможности вырваться из дома. - А можно мне свой кабинет?
        - Я думал поставить тебе стол здесь, - обвел он рукой свободное пространство у окна. - Но раз ты хочешь отдельный кабинет, придется упразднить комнату отдыха. Пойдем, покажу.
        Он сдвинул портьеру на стене, за которой пряталась дверь, а за ней было пустое помещение, небольшое и светлое.
        - И как ты тут отдыхаешь? - улыбнулась я.
        - Никак, на работе отдыхать мне некогда. Ну как? Пойдет для кабинета? Завтра здесь уберут и поставят мебель. Думаю, вот сюда поместится диван, - улыбка у мужа вышла такая предвкушающая, что я не выдержала и рассмеялась.
        Так что с недавних пор я не скучала. Особых успехов на следовательском поприще у меня пока не было, но никто их и не ждал. Мне кажется, Двэйн это придумал, чтобы вытащить меня из дома, а может, ему спокойнее, когда я рядом.
        - Миледи, разрешите войти? - просунул голову в дверь секретарь мужа. - Вы просили принести отчеты за прошлый год.
        - Надеюсь, вы принесли только нераскрытые дела, Кирк? - улыбнулась я молодому человеку. Кирк покраснел и нервно покосился на смежную дверь, которая вела в кабинет Двэйна.
        - Конечно, миледи. Может, вам помочь их разобрать, я мог бы давать необходимые пояснения, ведь все эти дела мне приходилось читать, - секретарь неловко замялся.
        Я видела, что его гложет любопытство, что ему самому интересно покопаться в старых делах и посмотреть на них свежим взглядом. Мне бы тоже не помешал помощник, но не хотелось подставлять Кирка. Двэйну очень не нравится, когда рядом со мной крутятся мужчины. Но что делать? В его ведомстве нет женщин, а поднимать тяжелые пыльные папки или самой ходить за ними в архив, он тоже не разрешал. Но я нашла компромисс. Просто оставляла обе двери открытыми и предупреждала, что Кирк временно будет занят.
        - Хорошо, Кирк, вдвоем мы быстрее их просмотрим. Предупреди милорда и оставь двери открытыми, чтобы услышать, если кто-то войдет в приемную, - секретарь был неглуп и понимал, для чего я оставляю открытыми двери. Но он даже не улыбнулся, сохраняя невозмутимый вид.
        - Как вам будет угодно, миледи, - склонил он голову в поклоне и вышел.
        - Солнышко, я слышал, вы с Кирком собираетесь разобрать незакрытые дела прошлого года? - на плечи мне легли горячие ладони супруга. Я уже привыкла, что он передвигается практически бесшумно, но все равно вздрогнула.
        - Двэйн, ты опять меня напугал, - вскинула голову, чтобы посмотреть на мужа снизу вверх.
        - Прости, милая, забываю, что ты не моя подчиненная. Привык так проверять работу своих служащих, - Двэйн улыбнулся мне, наклонился и поцеловал. - Анна, меня вызвал король, впрочем, как и всех министров. Надеюсь, это незапланированное совещание не продлится долго. Но в случае чего я оставлю распоряжения Кирку, если не дождешься меня, он выделит тебе охрану, чтобы сопроводили тебя домой. Хорошо?
        - Хорошо, но я тебя подожду, - прижимаясь щекой к руке мужа, сказала я. - Ты лучше распорядись, чтобы мне сюда обед принесли.
        - Милая, но совещание может затянуться до вечера, ты точно не устанешь? - пальцы супруга взялись разминать мои плечи, тепло и нега потекли по мышцам.
        - Ну, если ты мне пообещаешь сделать массаж не только плеч, - лукаво улыбнулась Двэйну.
        - Ваше слово для меня закон, леди, - склонился супруг в шутовском поклоне и совсем не шутя приник к моим губам. - Люблю тебя.
        - А я тебя.
        Двэйн ушел, а мне предстояло заняться интересным, но утомительным делом. Очень утомительным, если судить по количеству папок, которые заносил Кирк.

* * *
        Герцог Варрийский не любил шумные сборища, это касалось не только балов, но и совещаний министров. Всё, что эти старые и не очень маразматики обмусоливали в течение нескольких часов, можно было решить за четверть часа. Но лорду по долгу службы приходилось присутствовать на этих сборищах. Кстати, не лишним будет понаблюдать за своими новыми родственничками. Если герцог Анзорский ясно дал понять свое отношение к браку Двэйна и Анны, то маркиз Монфри, как истинный дипломат, ускользал от разговора на эту тему. Не то что Двэйна интересовало мнение тестя, просто ему хотелось ясности и определенности. Поскорее бы уже удочерили Дэйзи, тогда хоть козней родителей Анны можно будет не опасаться.
        Двэйн не был мстительным, если бы он старался унизить каждого, кто распускал о нем дикие слухи или устраивал другие мелкие пакости, то ему бы не хватало времени заниматься своим делом и жизнью. Но есть вещи, которые нельзя оставлять безнаказанными, которые нельзя прощать даже близким родственникам. У Двэйна из родственников остался только кузен, и хоть августейший брат был весьма своенравным, но он никогда не переходил границ, мстить ему было не за что. А вот для родителей супруги Двэйн приготовил сюрприз, который они запомнят на всю оставшуюся жизнь, потому что никому не позволено обижать Анну.
        Губы герцога слегка растянулись в коварной усмешке, сидящий напротив него министр торговли побледнел и покрылся крупными каплями пота. «Ай-ай, какие мы впечатлительные», усмехнулся про себя Двэйн, ставя галочку в голове, чтобы проверить этого типа. Кажется, придется подключать Анну, сам Двэйн плохо разбирается в финансовых махинациях, а вот у его малышки это получается превосходно. Вспомнив о жене, Двэйн заскучал еще больше. А еще возникло беспокойство, как она там? Вряд ли ей что-то грозит на территории его управления, но всегда есть место случайности.
        После совещания он не остался на обязательный банкет, а поспешил к супруге. Подходя к кабинету, он издалека услышал многоголосый шум. Он ожидал чего угодно, но никак ни того, что увидел. Двэйн оперся плечом на дверной косяк и с улыбкой наблюдал, как Анна учит следователей правильно и грамотно заполнять документы.
        - … виноват он сам» и как вы это прикажете понимать, господин Ларан? Это же вы писали? - распинала Анна молодого следователя.
        - Ну, а кто виноват, если баронет напился и упал в реку? - не понимал парнишка.
        - Вот так и надо было написать: баронет N выпил лишнего, не удержался на коне и упал в реку, в результате чего утонул. А у вас «в утоплении баронета виноват он сам», в утоплении какого баронета? Он что, еще кого-то утопил перед тем, как утонул в реке?
        - Нет, миледи, - промямлил Ларан, остальные же присутствующие заржали.
        - Это не смешно, господа, а очень грустно, потому что почти в каждой папке есть похожие казусы. Порадовал только господин Строн, примите мое восхищение, редко встречаешь бумаги в таком идеальном порядке, - супруга улыбнулась лучшему следователю управления, всегда хмурому, с тяжелым взглядом, которого боялись даже ярые каторжники. Сейчас выглядел смущенным, старательно пытаясь задавить довольную улыбку. Так, пора распускать эту теплую компанию.
        - Добрый вечер, господа. Вижу, вы не скучаете?! Господин Ларан, как продвигается дело о краже фамильных драгоценностей леди Элоизы? А может, господин Строн уже нашел убийцу леди Элеоноры? Дорогая, именно этот человек, которого ты так хвалила, топчется на одном месте, - Двэйн понимал, что в нем говорит обычная ревность, но слова уже были сказаны, и оставалось поддерживать образ дальше.
        - Правда? О, тогда у меня к господину Строну столько вопросов. Можно, он завтра покажет мне дело? - взгляд у Анны был такой просящий, что Двэйн не смог ее отказать.
        - Конечно, любимая. А сейчас все свободны.
        Откланявшись и пожелав герцогу Варрийскому и его жене приятного вечера, следователи покинули кабинет.
        - Может, сходим куда-нибудь поужинать? - обнял он наконец-то супругу.
        - Но мне надо переодеться, не могу же я прийти в приличное заведение в пыльном платье? - прильнула к нему Анна.
        - А в неприличное?
        - Это в какое? - брови у жены изумленно приподнялись.
        - Увидишь, ну что, пойдем?
        - А пойдем, но если ты решил затащить меня в какой-нибудь бордель, пеняй на себя, - рассмеялась Анна и погрозила ему пальцем.
        - Солнышко мое, разве я похож на самоубийцу? - целуя в очаровательный носик, произнес Двэйн. - Пойдем, думаю, тебе понравится.

* * *
        Домой мы возвращались поздно, в закрытой карете, с трудом сдерживаясь, чтобы от поцелуев не перейти к чему-нибудь большему. Вечер вышел просто замечательным. Двэйн привез меня в чайхану. Она была не совсем в традиционно восточном стиле, в нее женщин пускали. Также в традиционной чайхане не подавались спиртные напитки, в этой же для представителей других вероисповеданий делали исключения. Но это было не самое интересное. Меня поразило внутреннее убранство: посередине зала была небольшая сцена, а вокруг нее располагались отдельные альковы. Внутри низкий широкий диван, так, чтобы удобно было возлежать, много подушечек, столик, кальян, шелковые яркие занавески. Да всего и не перечислишь, в общем, красота и роскошь, мне даже неудобно стало за свой довольно скромный вид.
        - Не переживай, - наклонился ко мне супруг. - Освещение сделано так, что из соседних альковов ничего не видно, да ты сама посмотри.
        Двэйн оказался прав, за счет яркого освещения сцены альковы утопали в тени и разобрать, кто находится в них, не было возможности. Еще меня поразило, что муж в совершенстве владеет языком степняков, именно на нем он разговаривал с подошедшим официантом, или как там они у них называются? Нам принесли разнообразного мяса: и жареное, и в соусе, и на пару, а также много фруктов и легкое белое вино.
        - В традиционной восточной кухне отдается предпочтение как раз такому сочетанию продуктов, - объяснял Двэйн. - Мясо и фрукты, мясо для мужчин, фрукты для женщин, для поддержания фигуры.
        - Хочешь сказать, что мне пора ее поддерживать? - игриво пихнула в бок супруга.
        - Знаешь, женщины востока отличаются пышными формами, - лукаво улыбнулся Двэйн, окидывая мое тело голодным взглядом. - У тебя же все идеально на мой вкус, но если что-то еще добавится, я буду только рад. Кстати, попробуй жареную баранину, ее надо есть горячей.
        Дальше мы вкушали изысканные яства и смотрели представления. Акробаты, танцовщицы, заклинатели змей, но больше всего мне понравилась огненная феерия. Это было настолько захватывающее зрелище, мне такого не доводилось видеть ранее. Языки пламени взлетали и обволакивали молодого мужчину, типичного степняка, смуглого и черноволосого. Не знаю, как ему удавалось не обжечься самому и не подпалить кого-нибудь. Он не просто крутил горящие обручи в руках, он танцевал с ними, причем я видела, как огонь прямо струится по его коже, казалось, он весь горит. Просто завораживающее зрелище.
        - Ты уверена, что за того мужчину вышла замуж? - ревнивый голос мужа отвлек меня от парня.
        - Любимый, что ты выдумываешь, просто я впервые вижу что-то подобное, - улыбнулась я Двэйну. - А ты не знаешь, как добиваются такого эффекта? И как не загораются занавески?
        - Занавески довольно далеко, а еще я слышал, ткань чем-то пропитывают, чтобы она не воспламенилась от случайной искры. А о каком эффекте ты говоришь?
        - Ну как же, у него же языки пламени по коже пробегают, - недоуменно посмотрела на супруга, он не видит разве? Или он так же не смотрел на сцену, как тогда, когда выступали танцовщицы? На мои провокационные подначки, типа посмотри, какая красавица, он отвечал, что самая красивая женщина в мире сидит рядом с ним и другие его не интересуют.
        - Дорогая, ты уверена, что это не игра света или твоего воображения? - взгляд у Двэйна стал цепким, как если бы он вел допрос.
        - Милый, я еще галлюцинациями не страдаю. Не веришь, подзови его ближе, вдруг у меня и правда разыгралось воображение, - обиженно фыркнула. Сначала он думает, что я увлеклась каким-то степняком, когда в моем распоряжении был князь, а теперь, что я еще и слепая.
        - Анна, не обижайся, - понял свою ошибку Двэйн и поцеловал мое запястье, потом сгиб локтя, а там и до шеи дошел. Ну и как на него обижаться, если после пары поцелуев я готова все ему простить. - А знаешь, давай его позовем, есть у меня подозрение, что он маг. Король очень заинтересован в магах.
        - И что мы у него спросим? А не маг ли ты, уважаемый? А не хотел бы ты потрудиться на благо короны? Как думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы уехать из страны?
        - Все верно, солнышко. Все верно. Но мы будем хитрее. Ты спроси у него парочку глупостей, а я вставлю, что скоро у нас праздник, и мы не прочь нанять его, - надо было видеть азарт в глазах герцога.
        - Ладно, попробуем, а что у нас за праздник?
        - Как же, ты забыла, что скоро обретешь сестру? - подмигнул мне супруг. - Пригласим гостей, близких родственников, кузен с женой придут.
        - И ты мне только сейчас об этом говоришь? Тут осталось меньше двух недель!
        - Успеем, Джеймс уже занялся подготовкой. Или ты хотела сама составить меню и выбрать цветы для оформления залов?
        Я представила, как сижу, выписываю пристрастия в еде гостей, как выслушиваю продавца цветов, что с чем лучше комбинировать и содрогнулась. Нет, я лучше с бумажками и цифрами посижу.
        - Уверена, Джеймс справится идеально, можно в помощь ему Дэйзи дать, пусть она привыкает, - обольстительно улыбнулась мужу.
        На том и порешили. Двэйн позвал официанта, сообщил ему, что мы бы хотели поговорить с артистом. Парень оказался моложе, чем я думала, лет двадцати. Я, как и просил Двэйн, задавала ему вопросы: «Как у него это получается? А не обжигает ли его огонь? А почему не загораются шторы?» Парнишка отвечал односложно, косясь на герцога. Когда же Двэйн озвучил, зачем его позвали, артист ощутимо расслабился, сказал, что с удовольствием выступит, но вопрос денег лучше оговорить с его хозяином. Если Двэйн такой ответ воспринял спокойно, то я очень изумилась, ведь в нашей стране рабство запрещено и неважно, из какой страны человек.
        - Скажи, а ты умеешь показывать фокусы? Я как-то видела, один фокусник держал на ладони огонь. Это было так изумительно и необычно! - не знаю, что меня дернуло это придумать, наверное, хотелось точно убедиться, что парень маг.
        - Да, леди, могу, - замялся парень, оглядываясь, но в нашу сторону никто не смотрел. Он еще немного подумал, а потом сделал несколько пассов и на его ладошке, протянутой ко мне, горел огонек. Я протянула руку, желая убедиться, что он настоящий.
        Дальше события закружились, как в калейдоскопе, Двэйн попытался удержать мою руку, но не успел, так же, как и факир, он дернулся, чтобы не обжечь меня. Но огонек уже коснулся моей ладони, вспыхнул ярче, обволакивая ее полностью. Испугаться я не успела, пламя гудело, стремилось добраться до моей кожи, но у него не получалось, оно огибало руку, а самое странное в том, что жара я не чувствовала, наоборот, холод, даже лед. Почему-то в мыслях прочно засела ледяная пустошь, нескончаемая и безжизненная. Моя рука сама опустилась на раскрытую ладонь парня, гася пламя. Он дернулся, отскакивая от меня, а потом и вообще падая на колени, бормоча что-то о льде и пламени.
        - Родная, я скоро запру тебя дома, потому что сердце у меня не каменное. Что это, вообще, было? - Двэйн осторожно взял мою руку в свои, ища ожоги. - Да она у тебя ледяная!
        - Да, господин, ваша жена лед, настоящий, чистейший, только ему под силу загасить пламя! - парень шептал, все еще валяясь у меня в ногах, смотря глазами фанатика.
        - Ну вот, теперь придется его выкупать, иначе о твоих способностях будут знать те, кому не положено, - нахмурился супруг. - А может, проще его убить?
        - Господин, я буду нем! Мой хозяин не знает, что я маг, думает - это все фокусы. Я не выдам госпожу!
        - Что ты еще умеешь? - спросил Двэйн.
        - Все, что связано с огнем. Он в моей крови, мне нужно постоянно его выпускать на волю, иначе он сожжет меня, - почему-то все это парень говорил мне. - А как вам удается избавляться ото льда в душе?
        - А теперь подробнее, - влез Двэйн, кажется, он понял, что имел в виду молодой маг, а я вот не совсем. - Расскажи, что бывает, когда не избавляешься от лишнего огня или льда.
        - Я же сказал, огонь сжигает, но не тело, а душу. Человек становится злым, черствым, ему нет дела до чужой боли, а в скором времени и до своей. Когда он умрет, у него не будет перерождения, ведь душа его давно сгорела. А лед, он просто замораживает, лишает воли к жизни, подавляет, убаюкивает иллюзиями, человек засыпает, душа покидает его, но в то же время тело еще живет и кажется, что когда-нибудь этот человек проснется. Я не знаю насколько это верно, так меня учил наставник.
        - Ты смог бы научить мою жену пользоваться своим даром? - я очень удивилась: то он меня приревновал к этому пареньку, а теперь мало того, что хочет его выкупить, так еще, чтобы он меня учил магии. Вот и попробуй, пойми этих мужчин.
        - Да, господин, - маг склонился еще ниже.
        - Хорошо, я поговорю с твоим хозяином, уверен, он не откажется продать тебя, - Двэйн хмыкнул. Да, в этой стране мало кто может отказать моему мужу, людей с кристальной репутацией практически не осталось. - Надеюсь, тебе не надо говорить, что все сказанное здесь должно остаться между нами? Хозяину скажешь, что мы заинтересовались твоим выступлением, леди особенно.
        - Как скажете, господин, - парень покраснел, бросив на меня виноватый взгляд. Встал, еще раз поклонился и вышел.
        - Дорогой, я правильно поняла? Все будут думать, что ты покупаешь для меня экзотическую игрушку? - нахмурилась я.
        - Представляешь, как тебе будут завидовать, - рассмеялся супруг, укладывая меня на диван. Вот же интриган. Его поцелуи были нежны и настойчивы, я смущалась и отбивалась. - Солнышко, а поехали домой?
        Мы и поехали, хотя в карете Двэйн уговаривал меня не ждать, уверяя, что мы успеем. Но я пока не готова была решиться на такую авантюру, ограничившись поцелуями и объятиями.
        Глава 15
        Дом встретил нас странной активностью: в каждом окне горели свечи, они мелькали, как если бы люди бегали и искали что-то, или кого-то. Но более странным и даже пугающим было отсутствие охраны у ворот.
        - Джеймс, что происходит?! - спросил Двэйн у открывшего нам дверь дворецкого.
        - Милорд, в дом пробрался убийца, - от его слов у меня похолодело сердце. - Но вы не беспокойтесь, по случайности никто почти не пострадал.
        - Джеймс, давай по существу, четко и без ненужных эмоций, - распорядился Двэйн.
        - Да, милорд. Четверть часа назад в западном крыле раздался женский крик. Я как раз поднимался на второй этаж и поэтому первым оказался на месте преступления. Надя лежала на полу, рядом с ней сидела госпожа Дэйзи, прижимая к груди окровавленную руку. А в конце коридора мелькнула мужская фигура в темном. Я вызвал охрану, они сейчас прочесывают дом и двор. У госпожи Дэйзи резаная рана ладони, по ее словам, она как раз выходила из библиотеки и столкнула с незнакомым мужчиной, который тихо пробирался по коридору. Минутное смятение преступника спасло девушке жизнь, когда он кинулся на нее с целью избавиться от свидетеля, она ухватилась за его нож.
        - А Надя как там оказалась? - не смогла удержаться от вопроса. Двэйн меня не оборвал, наоборот кивнул на вопросительный взгляд дворецкого.
        - Этого пока узнать не удалось, девушка еще в обмороке. Госпожа Дэйзи не знает, из какой двери появилась Надя, она только услышала ее крик, который и спугнул преступника. Первая помощь госпоже Дэйзи оказана, она в библиотеке под охраной, я распорядился принести ей горячего вина с успокоительными травами.
        - Джеймс, ты молодец, все сделал правильно. Я поднимусь в библиотеку, а ты пришли ко мне начальника охраны. Анна, может, тебе пойти отдохнуть? Ты и так сегодня устала.
        - Двэйн, можно я с тобой? Да и Дэйзи надо поддержать, - просительно взглянула на мужа. Тут такие события, а он хочет избавиться от меня. - И, честно сказать, мне страшно одной будет.
        Как ни странно, но последняя фраза возымела свое действие, больше супруг не пытался отправить меня отдыхать.
        Дэйзи сидела на диване, забившись в угол, перевязанную руку она осторожно поддерживала здоровой. Девушка пребывала в прострации, неподвижно смотря в одну точку. Тут же на диване, притворяясь обморочной, лежала Наденька. Красиво так лежала, бледная ручка свисает до полу, на лице застыло страдание, а приподнятая юбка как бы случайно открывает вид на ее щиколотки. Их весьма заинтересованно рассматривает молодой парнишка, который, как я понимаю, должен не пялиться на девушек, а охранять их. А Надьке замуж невтерпеж! То на степняка заглядывается, сейчас же какого-то парня охмуряет, а завтра я ее с дворецким, что ли, застану?
        - Надька! - подражая интонациям матери, крикнула я.
        Эффект не заставил себя долго ждать, Надя вскочила, запутавшись в подоле платья, с ужасом оглядываясь по сторонам. Парнишка не зря наблюдал за девушкой, в последний момент он успел подхватить ее под руку, удерживая от падения. Дэйзи вздрогнула, взор ее приобрел осмысленность, да что там она, у Двэйна стал очень недоуменный вид.
        - Надя, что за балаган ты устроила?! - перешла я на свой обычный голос. - Или ты думала проваляться в обмороке, пока все не забудут о том, что в это время тебя не должно было быть на втором этаже, тем более в этом крыле?
        - Миледи, простите. Я уже собиралась лечь спать, когда заметила, что потеряла чепчик. Шпилька, видимо, выпала и чепчик вместе с ней. Я пошла его искать. Последний раз я была в гостиной, что рядом с библиотекой. Когда вышла, увидела, как мужчина занес нож над госпожой Дэйзи, закричала и больше ничего не помню.
        - Дорогая, мне кажется, или твоя служанка что-то скрывает? - мягко поинтересовался Двэйн, прожигая своим ледяным взглядом девушку. Надя побледнела и приготовилась упасть в настоящий обморок. - Может, это она впустила преступника в дом?
        Надя схватилась за сердце, покраснела и изо всех сил замотала головой.
        - Надя, прекрати! Просто ответь, с кем ты встречалась в гостиной и зачем.
        - Она встречалась со мной, миледи, - раздался за спиной голос Джеймса. Я в шоке обернулась, отмечая краем глаза, что для Двэйна это тоже стало новостью. - Милорд, миледи, я прошу у вас разрешение на наш с Надей брак. Я понимаю, что сейчас не время, но мне не хотелось бы, чтобы вы думали о девушке плохо.
        - Джеймс, но вы же… - я пыталась подобрать слова, но они никак не хотели приходить на ум.
        - Старый? Мне сорок три, миледи. Я обещаю любить Надю и заботиться о ней, - Джеймс чинно подошел к смущенной девушке и поцеловал ее ручку.
        - Надя, а ты-то согласна? - меня так и подмывало спросить о степняке или об этом парне охраннике, перед которым она лежала в такой фривольной позе, но я сдержалась.
        - Да, миледи, - расплылась Надя в довольной улыбке.
        - Сумасшедший дом, - пробормотала я, поворачиваясь к супругу.
        - Любимая, может тебе все же пойти отдыхать? - улыбаясь, спросил Двэйн, обняв меня за талию.
        - Ну уж нет, теперь я хочу знать всю предысторию этого спектакля. Не удивлюсь, если окажется, что это был не преступник, а какой-нибудь ревнивый воздыхатель Нади.
        Девушка нервно сглотнула и приготовилась снова упасть в обморок. Но Джеймс крепко держал ее под руку. Тут в нашу славную компанию добавилось еще одно действующее лицо, начальник охраны нашего дома. Мужчина был без выдающихся внешних данных и неопределенного возраста, ему могло быть как тридцать, так и пятьдесят.
        - Звали, милорд? - с легкой небрежностью склонил он голову.
        - Дорогая, не будем делать поспешных выводов, - как будто не слышал приветствия Двэйн. - Сейчас мы спросим у господина Дробса, как преступник мог пробраться в здание? Почему, когда мы приехали, ни одного охранника не оказалось у ворот? А самое главное, почему преступнику удалось скрыться? Он ведь скрылся, не так ли? Знаете ли, Дробс, если бы пострадавшей была моя жена, вы бы уже висели на воротах дома.
        - Вы бы не посмели, милорд! Самосуд противозаконен в нашей стране! - вскинулся мужчина, но в глазах уже появился страх.
        - Вы так думаете? Жаль вас разочаровывать, но я ведь всегда могу сказать, что вас повесил тот самый преступник, которого вы так бездарно упустили. Как вам личная месть в качестве мотива? Или вы уверены, что кто-то из ваших подчиненных выступил бы в вашу защиту? Молчите?! Так что у вас есть только одна возможность оправдаться, после чего я вас просто уволю. Но если вы хоть как-то в этом замешаны…
        Продолжать Двэйну было не нужно, господин Дробс все понял и осознал, что слишком зарвался, получив тепленькое местечко.
        - Милый, не буду тебе мешать, - чмокнув в щеку супруга, отошла к дивану и села рядом с Дэйзи.
        - Миледи, - тихо обратился ко мне Джеймс, стараясь не мешать сбивчивому отсчету господина Дробса. - А что по поводу нас?
        - Да делайте, что хотите, - отмахнулась я от него и чуть ли не взвизгнувшей от радости Нади.
        Чем мне импонировал наш дворецкий, он все понимал с первого раза, иногда даже без слов. Вот и сейчас перехватил бросившуюся благодарить меня Надю и потянул ее на выход из библиотеки.
        - Ты как? - обратилась я к Дэйзи, тоже стараясь говорить шепотом, очень уже интересные вещи рассказывал господин Дробс.
        - Неплохо, миледи, - так же тихо ответила девушка, тоже прислушиваясь к разговору Двэйна с начальником охраны.
        - А почему ты своими способностями не воспользовалась?
        - Не получилось, не знаю почему, - Дэйзи точно не знала, ее лицо выражало полный спектр недоумения.
        - Ладно, разберемся. Ты все-таки выпей вина, легче будет.
        - Мне папа запрещал пить вино, - смутилась Дэйзи.
        - Это можно, оно некрепкое. Воспринимай его как лекарство, - протянула я бокал будущей сестренке. Девушка взяла, пригубила, сделала глоток и поперхнулась. - Не торопись, вино надо пить медленно, особенно такое, с травами.
        Дэйзи пригубила бокал еще раз, крепко держа его здоровой рукой. Может, я ошиблась, и Джеймс сделал глинтвейн крепче обычного? Вон у Дэйзи щеки порозовели, и в глазах появился блеск.
        - Может, тебе пойти в свою комнату? - спросила я у девушки. - Тебе бы поспать.
        - А разве вы не будете спрашивать, что я делала в библиотеке так поздно? - удивилась она.
        - А надо?
        - Ну как же, я же чужая в этом доме, меня нужно подозревать в первую очередь.
        - Дэйзи, иди спать, завтра все расскажешь, если, конечно, есть что, - улыбнулась я ей.
        - Милейший, проводи госпожу, - обратилась я к охраннику. - И не забудь проверить ее комнату.
        - Будет сделано, миледи, - поклонился парень, имя которого я не помнила.
        - Доброй ночи, миледи, - присела в реверансе Дэйзи, встав с дивана.
        - Отдыхай, Дэйзи. И запрись изнутри на всякий случай. Кстати, не забывай, из ванны есть выход не только в твою комнату, но и в коридор, - я переживала за девушку, за эти недели я успела к ней привязаться.
        - Да, миледи, я буду осторожна.
        Девушка в сопровождении охраны ушла, а я забралась на диван с ногами. Решила дождаться, когда же Двэйн закончит разбираться с охранниками. Муж вызвал всех и теперь планомерно их допрашивал. Да только толку от этого не было, никто из семи человек не мог внятно объяснить, как преступник проник в дом, и куда потом делся. Видимо, в какой-то момент я задремала, проснулась оттого, что мне подняли на руки и понесли.
        - Двэйн?
        - Да, милая. Спи, - муж поцеловал меня. Я обняла Двэйна за шею, удобно устраивая голову на его плече.
        - Ну как, разобрались? - зевая, спросила я.
        - Если бы, никто ничего не знает.
        - А может, никого и не было? В смысле, со стороны не было. Может, это кто-то из постоянных обитателей? Что мешало тому же охраннику переодеться и пробраться в дом? Ведь не факт, что этот человек залез с целью убийства. Он же находился рядом с твоим кабинетом, когда Дэйзи случайно на него натолкнулась.
        Двэйн тихо рассмеялся, от такой странной реакции на мои слова я даже полностью проснулась.
        - И что в этом смешного? - мой голос прозвучал немного обиженно, хоть я старалась это скрыть.
        - Только то, что мы с тобой женаты меньше месяца, а уже мыслим одинаково. Что же будет дальше? - мягко произнес супруг, целуя меня.
        - Будем понимать друг друга без слов всего-то, - обиду как рукой сняло, впрочем, сон тоже. Вспомнилось, что мы с Двэйном так и не закончили начатое в карете. - Вот догадайся, о чем я сейчас думаю?
        - Очень надеюсь, что наши желания совпадают, - жаркий шепот и игривое покусывание моего ушка сказали мне о том, что мы не только думаем на одной волне, но и чувствуем.

* * *
        Следующая пара дней прошла под лозунгом большой чистки. Двэйн методично проверял каждого обитателя дома, не пропуская женщин и подростков. Результаты ошеломили даже его: обнаружились люди, которые регулярно получали жалование, а в глаза их никто не видел. Лишний садовник, пара горничных, поваренок, так что по возвращению управляющего ждала аудиторская проверка, а возможно и арест. А ведь производил вполне благоприятное впечатление. Также было выявлено злоупотребление служебным положением господина Дробса. Он отбирал часть денег из жалования у простых охранников, шантажируя их тем, что в любой момент может уволить, лишив таким образом «теплого места». Был и курьезный эпизод, над которым любимая женушка истерически хохотала, не понимая мрачности Двэйна. Он наконец-то выяснил, кто распускал о нем дикие слухи, в частности про обесчещенных девушек, кровь младенцев и остальной бред. Бывшая кормилица и нянька, как же ей повезло, что она сейчас вне досягаемости герцога. Ему в голову не приходило, что женщина, которая приходилась ему второй матерью, могла так его оболгать. И из-за чего? Она не хотела,
чтобы Двэйн привел хозяйку в дом, потому что по непонятной причине приписывала это место себе.
        Анна смеялась, говорила, что при встрече обязательно поблагодарит Лауру, ведь если бы не она, Двэйн женился бы задолго до их знакомства. Только этот факт утихомирил его пыл, не дав сорваться и впасть в ярость. Простить он не простит, но в дом больше эту женщину не пустит, пусть доживает свой век подальше от него и его семьи. Двэйн хотел, чтобы у них с Анной была большая семья, вот только согласится ли она на трех детей?
        Герцог вспомнил еще один сюрприз. Ему на глаза попался счет на оплату ремонта апартаментов жены. Они с Анной продолжали спать в одной кровати, и Двэйн не собирался этого менять ни сейчас, ни через десять лет. Но на ремонт все же стоило глянуть, за него же деньги плачены. Зайдя в спальню супруги, он надолго ушел в себя и воспоминания.
        - Ты здесь, милый? А я тебя потеряла, - обняла его Анна за талию. - Тебе нравится?
        - Что это?
        - Это детская. Или ты уже подумываешь отселить меня в отдельную спальню?
        - Анна, что за глупости? Просто детская так близко, самому мне не доводилось возиться с детьми, но говорят, они очень шумные.
        - Знаешь, я хочу видеть своих детей чаще, чем раз в неделю. Хочу видеть, как они растут, хочу, чтобы первое слово было мама, а не няня. Или ты боишься, что такое близкое присутствие детей будет тебе мешать?
        - Мои родители очень сильно любили друг друга, я всегда чувствовал себя лишним рядом с ними. После того, как погиб отец, мать прожила всего год, увяла от тоски. Я пытался поддержать ее, но она не захотела, с его смертью как будто погас ее внутренний свет. Я боюсь, что наш ребенок тоже будет чувствовать себя лишним.
        - Не будет, мы ему сразу братика или сестричку родим, - улыбнулась Анна, прижимаясь к нему. Двэйн тоже улыбнулся и подхватил жену на руки.
        - Надо же первенца делать, - пояснил он на приподнятые брови супруги. - Раз детская уже готова.

* * *
        Моя жизнь в последние дни тоже была наполнена. Я помогла Двэйну с бумагами и прислугой, занималась с Дэйзи, больше ей никто не мог рассказать нашу родословную. Еще приезжал дед, прямо на следующий день после неудавшегося покушения. Очень сокрушался по поводу плохой охраны, что-то про сапожника без сапог говорил, но главное, он пожаловался мне, что и к нему несколько раз уже залазили. Правда, не в дом, а во двор, но это тоже ни в какие ворота не лезет. Я подробно расспросила деда, меня интересовало, в каком именно месте видели преступника. Выходило где-то в районе конюшни. Поэтому все решили, что конокраду приглянулась какая-нибудь лошадь. Я же считала иначе, вспомнилось, как Гарри рассказывал про сверток, который потом так и не нашли. Кажется, для парня появилось задание, как раз мать навестит.
        Мы с Двэйном провели дома два дня, службу пришлось на время отложить, неприступность дома была важнее. Тем более к нам на праздник должна была прибыть королевская чета, так что безопасность нашего дома приравнивалась к государственным интересам.
        В общем, я соскучилась по своему кабинету и даже по Кирку. А тут еще мне должны были принести дело Элеоноры, я просто потирала руки в предвкушении. Дело принес мне сам господин Строн, при этом он ревностным взглядом посматривал, как я читаю. Видимо, боялся за сохранность ценного материала. Не сказать, что я нашла много нового. Почти все я знала, хотя заключение доктора после вскрытия было весьма познавательно. Не просто яд, а очень редкий и труднодоступный. Еще один вопрос, зачем? Зачем это было нужно преступнику? Ведь проще и дешевле взять тот же мышьяк или крысиный яд, последний вообще есть в каждом доме. Что-то еще не давало мне покоя, казалось, ответ лежит на поверхности, а я не могу за него ухватиться.
        - Господин Строн, а почему в деле нет ничего о любовнике леди Элеоноры? - еще раз пролистала я записи.
        - Вы имели в виду жениха? - с долей снисходительности поинтересовался следователь.
        - Нет, у леди был именно любовник, об этом говорили слуги. Мое доверенное лицо слышал, как они судачили о том, что пока жених целовал только ручку леди, ее постель грел другой мужчина. И у меня нет оснований не доверять рассказу этого человека, да и слуги не воспринимали его как чужого.
        - Я не могу ответить вам на этот вопрос, сбором информации занимался весьма достойный агент, он у нас уже давно работает, и никаких нареканий не было. Возможно, ваш источник перепутал или это говорилось не о леди Элеоноре, а ее мачехе.
        - Возможно, - голос Двэйна от смежной двери заставил нас вздрогнуть. Господин Строн даже вскочил со стула, вытянувшись по струнке. - Но проверить все-таки надо, кто собирал информацию?
        - Ларсон, Ваша Светлость.
        - Вы знаете, что надо делать в таких случаях, господин Строн. Надеюсь, вас не надо предупреждать о неразглашении?
        - Нет, Ваша Светлость, все будет исполнено в лучшем виде, - следователь откланялся, забрал дело и ушел.
        - Двэйн, а что будет этому человеку, если обнаружится, что он скрыл информацию?
        - Если он сделал это сознательно, а тем более за деньги, его ждет суд и каменоломни. Если халатность, то увольнение и запрет на службу в государственных структурах.
        - Справедливо, а как проверять будут? - мне было очень любопытно, какие же способы проверки существуют помимо простой слежки?
        - Эту тайну я тебе не открою, - ответил мне супруг. - Просто боюсь, что однажды ты решишь взять этот способ на вооружение.
        - Неужели ты думаешь, что когда-нибудь я буду за тобой следить? - я ревнивая, конечно, но не настолько.
        - Нет, солнышко, я уверен, что в нашей семейной жизни до этого не дойдет. Я боюсь, что ты захочешь примерить на себя роль полевого агента, - Двэйн подхватил меня на руки, сел на диван и усадил к себе на колени.
        В чем-то он был прав, еще несколько недель назад я была готова сама отправиться на слежку.
        - Двэйн, а с кем в том кафе была Элеонора? Ведь тогда это был не ее жених.
        - Ты не поверишь, я разговаривал с официантом сразу после ухода девушки, и он с уверенностью заявлял, что она была одна.
        - Магия? Отвод глаз? Что-то слишком много умельцев развелось, - я задумчиво перебирала волосы Двэйна, массировала его затылок, супруг млел и улыбался.
        - Либо у кого-то есть амулет для отвода глаз. Да, такие существуют, очень дорогое удовольствие, действие у него непостоянное, а как бы мерцающее и надо его заряжать.
        - То есть тот мужчина был либо маг, либо очень богат?
        - Или просто украл амулет, вариантов масса, искать блондина неопределенного возраста, роста, лица которого мы не видели, будет крайне сложно. Даже невозможно.
        Двэйн был прав, ничто не могло нам помочь в поисках этого мужчины, но тут провидение решило подкинуть капельку удачи на нашем пути. Едва мы вернулись домой, как ко мне подскочил взъерошенный Гарри с горящими глазами и со словами:
        - Я нашел, миледи, - сунул мне в руки сверток, который тут же перехватил Двэйн, окидывая нас с парнишкой вопросительно-подозрительным взглядом.
        Пришлось рассказать мужу, что я послала мальчика проверить сад в доме родителей, ведь если кто и мог там найти спрятанное преступником, то только Гарри, который вырос в том доме.
        - Вот об этом я и говорил, хорошо, хоть сама не пошла, - скорбно вздохнул супруг.
        - Извини, - привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку, виновато хлопая глазами. Он хмыкнул, с трудом сдерживая улыбку. - Ну что там, Двэйн? Давай уже посмотрим!
        - Анна, ты неисправима.
        Гарри тоже ждал с нетерпением, но не того, что внутри, это он точно рассмотрел во всех подробностях, а когда придет его очередь рассказывать. Я по глазам видела, что нас ожидает страшная, но поучительная история, с множеством уточнений и отступлений. Что ж, парню надо дать высказаться, пусть почувствует свою значимость, но сначала сверток. Двэйн разворачивал аккуратно, ожидая любого подвоха. Не знаю, чего ожидала я, но кинжал показался самым банальным предметом. Хотя, что еще мог нести на место преступления предполагаемый убийца?
        - Вот даже как? - заинтересованно произнес супруг. Он вынул кинжал из ножен, осмотрел его полностью, особо зацепившись за какую-то царапину в основании рукояти. - Все занимательнее и занимательнее.
        - И что в нем такого занимательного? - лично я в оружии не разбираюсь, и мне этот кинжал ни о чем не говорил.
        - Тот, кто его хотел подбросить на место твоего похищения, знал что делает. Гарри, а ты знаешь, что это за клинок? - Двэйн продемонстрировал вещицу парню.
        - Это знает любой мальчишка, такие кинжалы только у степняков, милорд. Я даже знаю, что с их помощью они дерутся между собой. Видел на рынке один раз, кровищи было! - в глазах Гарри появился азарт.
        - То есть кто-то хотел, чтобы ты подумал на князя? - обсуждать кровищу мне не хотелось, меня уже не била дрожь при ее виде, но вспоминать было неприятно.
        - Да, дорогая, думаю, это планировалось еще до того, как князь заинтересовался тобой. А потом его интерес только сыграл им на руку. Дело оставалось за малым: раздобыть исконное оружие степняков, не подделку, а настоящее. Но это очень сложно, по традиции отец дарит такой кинжал сыну, когда ему исполняется пятнадцать лет. Для степняка лучше расстаться с жизнью, чем с оружием.
        - Тогда глупо подбрасывать такую редкость.
        - Нет, любимая, потому что есть кое-что важнее жизни, - Двэйн обнял меня, одарил нежным взглядом, от которого растеклось тепло в сердце. - Если бы я пришел к тебе, а застал труп одного из охранников с этим кинжалом в его шее. И двое других утверждали бы, что видели, как Саид увозил тебя в неизвестном направлении, я бы поверил. По крайней мере, вначале, но этого времени преступникам хватило бы перевезти и спрятать тебя в надежном месте. И будь ты такой же, как все нынешние леди, у них бы получилось, но ты у меня необыкновенная.
        Приятно, когда любимый мужчина считает тебя самой-самой, сразу хочется быть для него ласковой кошечкой. И я в этом не исключение, хотя кое-что все же не давало мне выкинуть из головы эту улику.
        - Двэйн, я поняла, что это редкий кинжал, но ты ведь не поэтому им заинтересовался? Есть и еще что-то?
        - Тебя не обманешь, Анна. Но об этой детали я расскажу, когда мы останемся наедине, - после слов Двэйна Гарри понурился. - Не расстраивайся, парень, ты уже доказал, что можешь быть полезен, возьму тебя пока в качестве посыльного, а через годик, может, и в агентуру перейдешь.
        Мальчик засиял, позабыв обо всем на свете.
        - Ты расскажи, где нашел сверток, только коротко и по существу, - как у взрослого спросил Двэйн. Гарри сразу собрался, нахмурил брови и начал свой рассказ.
        Я в который раз уже поражалась нетривиальному подходу мальчика к заданию. Что сделал бы на его месте любой другой мальчишка? Он стал бы обыскивать весь двор и вряд ли бы нашел, потому что мест для тайника можно найти множество. А Гарри хладнокровно дождался ночного гостя, который путем проб и ошибок уже перекопал половину сада, посмотрел, где он копается в этот раз и вызвал охрану. Сообщнику похитителей удалось сбежать, но это не помешало, потом Гарри найти кинжал. Он оказался спрятан рядом со стеной конюшни, оно и понятно, даже если бы искали с собаками, запах лошадей перебил бы все остальные. Двэйн еще поспрашивал парня, а потом, напомнив ему, что завтра у него первый рабочий день, отпустил.
        Мне же не терпелось узнать, что еще обнаружил на кинжале супруг, почему у него такой хищный взгляд, как будто он уже учуял добычу?
        - Двэйн, ну не томи!! - накинулась я на него, едва мы вошли в наши апартаменты, до ужина время еще было, переодеться и привести себя в порядок успею.
        - Ладно, вижу, что тебе не терпится все узнать, садись, - он сел сам на диван и потянул меня за собой. Еще раз достал кинжал из ножен и, не давая в руки, показал мне. - Что ты видишь?
        Было понятно, что муж не стал бы задавать этот вопрос просто так. Я пригляделась к тем царапинам, что его так заинтересовали, черточка и еще две закорючки.
        - Все не перестаю удивляться твоему вниманию к мелочам, - улыбнулся Двэйн. - Это инвентарный номер. И не просто номер, а наш. Все улики, которые проходят по нашему ведомству мы маркируем, об этом знают единицы. Ведь некоторые вещи потом приходится возвращать владельцам, а им бы было неприятно знать, что дорогая для них вещь немного попорчена.
        - То есть ты по вот этим черточкам можешь отследить, в каком деле был замешан этот кинжал и к кому вернулся?
        - В точку, моя дорогая! В самую точку! А там дело останется за малым.
        - Подожди, но разве мы не пришли к выводу, что преступник - это управляющий графини Диолан? Гарри же слышал, как он ругался, что его подручные не смогли похитить бабу. Я думала, это он обо мне говорил.
        - Так и есть, но что мы знаем о господине Аадене? У него замечательные рекомендации и послужной список, но последние лет десять он прекратил общаться с родственниками, друзьями. Причем без объяснения мотива, просто перестал навещать, писать, здороваться, если случалось встретиться на улице. А еще у этого человека очень удобная внешность: борода, усы, длинные волосы, неизменная шляпа. Да и ты сама говорила, будто бы кто-то последние десять лет отчеты копировал, даже не задумываясь, что они означают. Так о чем все это говорит?
        - Что под личностью господина Аадена скрывается совсем другой человек. А настоящий, скорее всего, давно уже сгнил в неизвестной могиле, - сказала я мрачно.
        - А еще это говорит о том, что настоящего преступника мы до сих пор не знаем. Именно поэтому его не удалось поймать, ведь ему достаточно было снять грим, и он стал другим, скорее всего, добропорядочным господином. Но с кинжалом он допустил большую ошибку, и мы ею воспользуемся.
        Глава 16
        Все оставшиеся до праздника дни Двэйн был потерян для меня. Он приходил поздно или не приходил вовсе, если уезжал с проверками по городам и заставам. Уставший, недовольный, напряженный, он только рядом со мной расслаблялся, обнимал, шептал о том, как он соскучился. Я делала ему массаж, он почти сразу засыпал. Но сон его был поверхностный, рваный, он часто просыпался, прижимал меня к себе, облегченно вздыхал и засыпал дальше. Что ж, не ему одному снились страшные сны, я тоже не находила себе места, когда он уезжал. В моем сердце прочно поселился страх, почему-то, раз за разом вспоминался страшный сон, да и сон ли это был? Думать и вспоминать об этом не хотелось, потому что в памяти всплывали странные вещи, которым я не находила объяснения.
        Дэйзи тоже нервничала и почти не выходила за ворота дома, то нападение сильно ее напугало. Половину охранников уволили после того случая, набрали новых, но уверенности в безопасности мне это не добавило. Да и будущая сестренка частенько вздрагивала, оглядывалась, как будто ждала нападения из-за угла. Только занятия с Назимом, тем самым факиром, делали Дэйзи немного счастливее. Парнишка оказался очень занятным, Двэйна он боялся, на меня смотрел как на божество, а вот Дэйзи, кажется, запала ему в душу, да и он ей нравился. Честно сказать, мне было их жаль, встреться они раньше, все могло бы сложиться иначе, а так она в скором времени станет принцессой, а он останется тайным магом и бывшим рабом. Я часто видела их вместе в парке, они не делали ничего предосудительного, просто разговаривали, смеялись, смотрели друг на друга и смущались. Уверена, у Назима еще не было девушки. Но это и к лучшему, пока он решится хотя бы на поцелуй, Дэйзи уедет.
        Меня же парнишка научил делать лед, я могла создавать его на руке или замораживать воду в бокале. Он говорил, если тренироваться, то смогу и целую ванну заморозить. Я пока не нашла применение своему умению, поэтому не торопилась с увеличением резерва. Правда, Назим был удивлен тем, что лед на моей руке имеет форму куба, он не мог понять, почему так происходит. Я и сама не понимала, но в моем воображении лед выглядел именно так - аккуратный маленький кубик. Несколько раз пробовала создать его другой формы, но выходило плохо. Тогда я пошла на хитрость, попросила Гарри вырезать мне из дерева форму, чтобы она была неглубокая и клинком. Мне хотелось, раз уж я могу из воздуха делать лед, то что бы от этого умения была хоть какая-то польза. Так что, налив в форму воду, заморозив ее, я получила плохонький, но клинок. А потом, методом проб и ошибок, я пыталась повторить точно такой же самостоятельно, без формы. Выходило пока неважно, но я и не рассчитывала на быстрый успех, зато это было интереснее простого замораживания воды. Хм, а ведь в крови тоже есть вода, интересно, смогу ли я заморозить ее в живом
организме? На людях тренироваться негуманно, а вот на приговоренных к супу куриц можно попробовать, только не буду говорить об этом Двэйну, он и так подозревает меня в излишней кровожадности.
        Чем ближе подходил праздник, тем больше забот наваливалось на меня. Как же тяжело быть хозяйкой такого большого дома. Сама я, конечно, ничего не убирала, не готовила, но с проверкой ходила. Джеймс - замечательный дворецкий и профессионал своего дела, но счета без моей или подписи Двэйна на оплату не брали, а просто тупо подписать у меня не поднималась рука. Так что приходилось осматривать запасы продуктов, разговаривать с цветочником, мне лилии не нравились, а он хотел именно их поставить к нам на праздник, как самые дорогие цветы. Пришлось напомнить ему, кто, собственно, платит и настоятельно посоветовать делать так, как хочу я, а не он. А дальше - больше: украшение залов, обсуждение меню с учетом предпочтения титулованных гостей, опять же портной. В общем, кошмар. Оставалось только успокаивать себя тем, что скоро все это закончится, и мы сможем отдохнуть с Двэйном от дел и гостей. Как мне не хватало его все эти дни.
        Но вот этот знаменательный день настал, с утра суета все нарастала. Слуги бегали и наводили последний лоск, украшали цветами залы, как всегда, не обошлось без эксцессов. Но я малодушно сбежала под предлогом помощи сестренке, оставив Двэйна и Джеймса разбирать мелкие недоразумения с поставщиками товаров и услуг. Муж как раз приехал вчера, успел выспаться, так что ему самое время показать всем новым слугам, кто, собственно, в доме хозяин.
        Дэйзи пребывала на грани истерики, думаю, зайди я позже, то обнаружила бы пустую комнату. Девушка даже не начинала одеваться, она сидела и разговаривала сама с собой. Я уже замечала за ней такую привычку, но не придавала значения, все-таки она росла одна, мало ли какие страхи и комплексы бродят в ее душе.
        - Дэйзи, что случилось? Ты же не замуж выходишь, это просто принятие в род и помолвка, - как могла, успокаивала я ее.
        - Мне страшно, там все чужое и люди чужие, я не хочу.
        - Извини, Дэйзи, но тебе придется пройти через это. Мне самой жаль, что так получилось, хотя я рада, что именно ты станешь моей сестрой. Знаешь, если тебе совсем не понравится принц, напиши мне. Надо придумать какой-нибудь простой шифр, потому что твои письма будут читать.
        - А толку? Напишу, а что вы сможете сделать? Ведь к тому времени он будет моим мужем, - настроение у девушки совсем стало мрачным.
        - Да я тут на досуге изучила законы Аризмата, в правящей семье практикуются разводы. Так что если у тебя не получится самой сбежать, достаточно будет не забеременеть в первый год, - я вытащила из ридикюля флакон. - Возьми, как приедешь, начинай добавлять в вечернее питье по две капли. Флакона хватит примерно месяцев на семь, я спрашивала, а на свадьбу еще один привезу. Сможешь спрятать так, чтобы слуги не увидели?
        - Да, я умею на маленькие вещи отвод глаз наводить, - вздохнула Дэйзи, но уже не так обреченно.
        - Ты, главное, до свадьбы продержись, а там можешь смело сбегать, если все плохо будет. Я тебе куплю домик в любом месте, где ты захочешь, придумаем тебе занятие по душе.
        - А милорд, что он скажет на все это?
        - Я думаю, в некоторые женские вещи мужчин посвящать не стоит, - улыбнулась я Дэйзи, глядя на ее изумленное лицо. - Знаешь, у нас есть в Аризмате дом, о котором знаем только мы с дедом, я дам тебе письмо к его управляющему на всякий случай. Даже если письмо у тебя найдут, ничего предосудительного в нем не прочтут. А управляющему я отправлю указание оказать тебе любую помощь.
        - Миледи, зачем вы это делаете? Я же для вас чужая.
        - Чувство вины, плюс личная симпатия, да разве это имеет значение? Давай, я помогу тебе одеться, сразим их наповал.
        - Спасибо вам, миледи, я всегда мечтала иметь такую старшую сестру.
        - Тогда называй меня Анна, когда мы одни.
        - Завтра я уезжаю, так что вряд ли это получится, - грустная улыбка промелькнула на губах Дэйзи.
        - Ну не знаю, мы с Двэйном так и не съездили в свадебное путешествие, а Аризмат вполне подходящая для этого страна.
        - Вы, правда, приедете?! - обрадовалась Дэйзи.
        - Обязательно. А теперь давай собираться.

* * *
        Сегодня Дэйзи была как никогда красива, ей удивительно шло легкое воздушное платье голубого оттенка, мы решили немного отойти от правил. Парикмахерша постаралась над ее прической, сделав нечто головокружительное и между тем прекрасное. Немного макияжа и перед нами стояла юная, невинная леди из хорошей семьи, вдобавок очень привлекательная. Девушка стеснялась, волновалась, но это только придавало ей шарма. Пока все смотрели на нее, я обратила внимание на Назима, он стоял в тени вазы с цветами, прикрываясь магией, но мне его было хорошо видно. Он с тоской и восхищением смотрел на Дэйзи, да, любовь штука сложная и простая одновременно, она не спрашивает, к кому приходить.
        - Иногда лучше сказать, чем молчать всю жизнь, - как бы ни к кому не обращаясь, тихо произнесла я, остановившись рядом с парнем.
        - Кто она, а кто я? Разве может такая девушка любить раба?
        - Докажи, что ты не раб, что достоин ее любви. Знаю, это будет непросто, но жизнь вообще сложная штука.
        - Миледи, если я не раб, то можно мне уехать? Всегда хотел посмотреть мир, - впервые я видела у Назима такое решительное лицо.
        - Дай угадаю, решил посетить Аризмат? - парнишка вспыхнул, но кивнул. - Скажи ей об этом, уверена, ей станет легче. Ведь находиться среди чужих людей всегда проще, если знаешь, что где-то недалеко есть друг.
        Я не стала дожидаться его ответа, это его выбор, пусть решает сам. Подошла к супругу, который уже не первый раз косился в мою сторону. Кстати, все мы собрались в гостиной, ждали подачи экипажа.
        - О чем это вы там беседовали? - спросил Двэйн.
        - Назим просил разрешение уехать из города.
        - Решил перебраться в Аризмат?! - усмехнулся муж, слегка приобнимая меня за талию.
        - Ты тоже заметил?
        - Тут только слепой не заметил бы его интерес к Дэйзи. Но ты уверена? Все-таки девушка станет твоей сестрой? Неужели ты бы согласилась на такой мезальянс для нее? - мне показалось, что в словах супруга был какой-то подвох. Правда, в чем он, сразу понять я не смогла, ладно, потом сам скажет.
        - Наверное, я странная, но мне неважно, кто будет ее избранником, главное, чтобы она была счастлива. Посуди сам, многие и нас не считают парой, но нам это не мешает любить друг друга, - я прильнула к Двэйну, чувствуя подступившие к глазам слезы. Что-то я сегодня излишне сентиментальна, расставаться с Дэйзи и мне нелегко.
        - Любимая, не расстраивайся, мы обязательно съездим в Аризмат, скажем, через месяц? - поцеловал меня в макушку супруг. Я хотела ответить, что и сама собиралась его просить об этом, но не успела, объявили о подаче экипажа.
        Я второй раз была в храме, в нем ничего не изменилось. Внутри нас ждали дед и мои родители, они во все глаза смотрели на Дэйзи, а точнее, на будущую Дезире Монфри.
        Дед взирал с грустью, мать с обидой и раздражением, а вот отец побледнел, когда увидел девушку. Неужели ему она тоже кого-то напомнила? А может, он вспомнил ее мать? Я резко перевела взгляд на Дэйзи, теперь уже выискивая знакомые черты. Нет, хоть у нас с сестренкой было что-то общее, то с моим отцом вообще ничего. Но не обязательно он и ее отец, мог просто знать ее мать, причем близко знать, раз такая реакция. Я не я буду, если не докопаюсь до истины.
        Какое-то время нам пришлось подождать, должен был прибыть Августиан Третий и представитель королевской семьи Аризмата. Мы не стали подходить к моей семье, не видела я на лицах родителей желания с нами разговаривать. Дед сам подошел к нам и поздоровался, а потом отозвал в сторону Двэйна. О чем они говорили, я не знаю, но деду не удалось убедить моего мужа, тот стоял на своем, упрямо поджав губы.
        - Что ж, возможно это будет правильно, - напоследок вздохнул дед и отошел.
        Так, тайн становится больше, а ответов не прибавляется. Что же делать, куда бежать? Жажда деятельности жгла огнем, сказывалось почти безвылазное сидение дома последнюю неделю.
        Но тут на улице протрубили трубы, и в двери храма вошел Августиан при всем параде. Дэйзи уставилась на него, приоткрыв рот, в ее глазах была смесь восхищения с любопытством. Король заметил внимание девушки и покровительственно ей улыбнулся, вогнав бедную Дэйзи в краску. Это я привыкла к облику короля, тем более мне доводилось видеть его в неформальной обстановке, так что можно было забыть, что он очень красив. Я присела в реверансе, приветствуя нашего монарха и королеву, которую не сразу можно было заметить за спиной ее сиятельного супруга. По ее округлившейся фигуре было понятно, что рождение наследника или наследницы не за горами, максимум через четыре месяца.
        Но если взгляды всех были прикованы к монаршей паре, я же смотрела на молодого человека, который шел следом за ними. Все-таки художники не польстили принцу Аризмата, он в жизни был не менее привлекательный, чем на миниатюре. Но портретист не стал передавать избалованность и самовлюбленность принца, такого пресыщенного жизнью взгляда не было даже у нашего тридцатитрехлетнего короля. А ведь пареньку всего двадцать, что же с ним будет дальше? От того, как он разглядывал Дэйзи, мне захотелось подойти и ударить его, слишком похабно смотрелась его улыбка и сверкали глаза. Посоветовать Дэйзи провести ночь с Назимом? Чтобы хоть первый раз у нее был по любви? Нет, не буду вмешиваться в ее жизнь, пусть сама поступает так, как считает нужным, а дело старшей сестры поддерживать. Вдруг у девушки получится из этого избалованного мальчишки сделать достойного мужчину? Ведь он молод, а значит небезнадежен.
        Церемония была скромная, как и наша свадьба, сначала родители перед священником признали девушку своей дочерью и нарекли ей имя Дезире Монфри. Двэйн шепотом комментировал каждое действие, оказывается, так происходит при наречении всех детей. Родители приходят в храм, перед богом признают данное дитя своим и дают имя. И неважно настоящие они родители или нет, с этого момента в глазах общественности и перед богом они ими стали.
        Дальше все было еще проще: отец подвел Дэйзи к принцу, он взял ее за руку, и они встали рядом. Принц произнес клятву, что обещает жениться, защищать и беречь будущую супругу. От Дэйзи никаких обещаний не требовалось, это хорошо, в случае чего никаких клятв она не нарушит.
        По окончанию официального мероприятия, Двэйн пригласил всех в наш дом на праздник по случаю помолвки моей сестры. Для общественности разнесли слухи, что Дэйзи специально прятали, и свадьба с принцем была делом решенным, когда они оба были еще в колыбели, а скрывали ее от наемных убийц тех, кто сам желал породниться с королем соседней державы. В общем, романтические бредни для поддержания имиджа аристократии.
        Принц к нам не поехал, сославшись на усталость с дороги и нездоровье, а ведь завтра им уже с Дезире возвращаться в столицу Аризмата. Я видела по лицу девушки, что она с трудом сдерживает радость от этой новости. Оно и понятно, мне самой принц не понравился, хотя я с ним даже словом не обмолвилась, зато он на мне чуть ли дырку не прожег.
        - Знаешь, я, пожалуй, отпущу Назима, еще и денег ему на дорогу дам, - вполголоса сказал Двэйн, провожая принца ледяным взглядом.
        - Мне примерно такие же мысли пришли в голову, - усмехнулась я.
        - Только пусть наследника от принца родит, а потом уже с кем хочет, - от тихого голоса из-за спины мы оба вздрогнули и обернулись, чтобы лицезреть довольно улыбающегося короля. - Ну что, дорогие родственники, за стол?
        - Ваше величество, а вы не представите меня королеве? - тактично напомнила монарху о его супруге, которая уже начала закипать.
        - Лания, милая, я совсем забыл, что ты еще незнакома с леди Рибианной, женой моего кузена. Я так перед тобой виноват, мое золотце, даже не знаю, смогу ли вымолить у тебя прощение?! - даже я расплылась в улыбке, что уж говорить о влюбленной в этого льстеца королеве. Она была готова простить ему что угодно, да и как по-другому, когда на тебя смотрят с таким обожанием и засыпают комплиментами. Понятно, что Августиан еще тот ловелас, но обаяния ему не занимать.
        - Ах, дорогой, я совсем не сержусь, ну если только самую малость устала, - смущенно улыбнулась молодая женщина, а я вдруг осознала, что ей не больше восемнадцати.
        Король, продолжая улещивать супругу, подхватил ее под локоток и повел к выходу, следом потянулись мои родители и мы, не забыв о Дэйзи.
        На пороге храма собралась значительная толпа. Это свита Августиана дожидалась своего короля, кстати, половина из них явно приглашена к нам. Я не ошиблась, кортеж у нас растянулся на всю улицу.
        Сложно сказать, удалось мероприятие или нет, но под конец я устала и мечтала только об одном: разогнать всех гостей, лечь в кровать и уснуть. Но даже этим желаниям не суждено было сбыться, потому что после ухода гостей Двэйн объявил, что у него есть сюрприз для нас всех. Мать еще порывалась уйти, но король настоятельно просил их с отцом задержаться. Королеву Ланию же еще пару часов назад определили в гостевые покои, где она спокойно почивала, в беременности тоже есть свои прелести.
        Мы устроились в библиотеке, я, Двэйн, Дэйзи, дед, родители и Августиан. Последний предвкушающе улыбался и источал просто нескончаемое жизнелюбие. Даже не знаю, как можно сохранить хорошее настроение после этих приемов? Или дело в закалке?
        - Я попросил вас всех собраться, потому что мы одна семья и мне хотелось, чтобы в дальнейшем между нами не возникало недоразумений, как еще было недавно, - Двэйн, видимо, тоже устал и не стал затягивать разговор, а сразу перешел к делу. - И в качестве подарка Дэйзи я разыскал ее настоящих родителей. Надеюсь, все считают, что у девушки есть право знать, кому она обязана появлением на свет?
        - Имеет, но лучше бы вы, герцог, рассказали ей это наедине. Сомневаюсь, что нам всем, а его Величеству в частности, будет интересно слушать, как какая-нибудь дворовая девка понесла неизвестно от кого, - маманя, как всегда, в своем репертуаре, если у нее плохое настроение, то надо испортить и всем остальным.
        - Леди Алисандра, разве я давал вам право высказываться от моего имени? - ядовито заметил Августиан Третий, развалившись в кресле. - Я сам отдал распоряжение герцогу Варрийскому о поисках семьи вашей приемной дочери. Я хочу быть уверен в хорошей наследственности девушки.
        - Наследственность даже лучше, чем мы могли предполагать. История эта занимательна, позвольте я ее вам расскажу. Дэйзи, или уже Дезире, твоя мать не была дворовой девкой и даже мещанкой, она из древнего и уважаемого рода. Причем уважаема до сих пор, потому что живет и здравствует, имеет супруга, ребенка, титул и много денег. Не могу сказать, что подвигло ее вступить в интимную связь с твоим отцом, может, это была любовь, а может просто развлечение, но как итог появилась ты. Спешу тебя обрадовать, твой приемный отец и есть настоящий, - я глянула на Дэйзи. Во время небольшого монолога Двэйна она была напряжена и немного напугана. Но после последних слов на ее лице расплылась улыбка, теперь никакая новость не испортит девушке настроение, ведь любимый отец оказался самым настоящим. - Дэйзи, я все проверил, ошибки нет, просто случай или подарок судьбы, а может бог привел твоего отца в тот день к тебе. Когда ты родилась, родная мать отдала тебя в приемную семью, ведь у нее к тому моменту был супруг и ребенок, она не могла признать тебя. Так что ты до трех лет воспитывалась в приемной семье, но следует
отдать должное твоей матери, она исправно оплачивала твое содержание. Так продолжалось до тех пор, пока в Стансте не разразилась эпидемия. А вот с этого момента свою историю ты знаешь.
        При названии города маман побледнела и дикими глазами уставилась на Дэйзи.
        - Что ж, наверное, ты хочешь знать имя своей матери? - как демон искуситель спросил Двэйн, при этом с легкой ухмылкой смотря на моих родственников.
        - Не особо. Да и зачем? У меня есть самый лучший в мире отец, а матери не было никогда, так пусть и дальше живет своею жизнью, - голос Дэйзи прозвучал равнодушно, ей действительно было все равно.
        - Что ж, твое право, но разве тебе неинтересно посмотреть на брата или сестру? - продолжал подталкивать девушку к нужному ему ответу муж.
        - У меня уже есть сестра, а другой мне не надо, - Дэйзи улыбнулась мне, а я ей.
        На глаза набежали слезы радости, захотелось обнять сестренку. Что-то я в последнее время стала часто плакать. То подбиваю Дэйзи на побег, то расстраиваюсь от таких, казалось бы, простых слов.
        - Я рад, что вы с Анной успели подружиться, думаю, тебе будет приятно вдвойне узнать, что помимо настоящего отца у тебя и настоящая сестра.
        - То есть она - моя мать? - ахнула Дэйзи и посмотрела на маркизу Монфри. Я же не была удивлена, зная Двэйна, можно было бы догадаться, что он не стал бы созывать всю семью, чтобы сказать сестренке, что ее мать какая-нибудь графиня или баронесса.
        - Алисандра, то, что сказал герцог Варрийский, - правда? - ледяной голос отца отразился от стен. - У тебя есть внебрачная дочь?
        Мать закрыла лицо руками, сжалась, опустив плечи, мне даже жаль ее стало.
        - Маркиз Монфри, я не привык к голословным обвинениям, если вам нужны доказательства, у меня они есть, - столь же холодно произнес супруг. Теперь уже все смотрели на мою, нет, получается нашу с Дэйзи мать, и ждали ее ответа.
        - Да, у меня была еще одна дочь! Вы это хотите все услышать?! Я ее любила больше жизни, голубоглазое кудрявое создание, которую вынуждена была скрывать. А потом эта эпидемия, я была уверена, что моя ненаглядная доченька умерла, я потратила кучу денег, чтобы найти хотя бы ее тело и достойно его похоронить. Но даже этого мне не дал бог. Я была вынуждена возвращаться в холодный дом, к старшей дочери, столь же холодной, как и ее отец. Рибианна, она же до пяти лет не разговаривала, могла часами сидеть и смотреть в окно, а мое солнышко была живой и подвижной девочкой, веселой, улыбчивой. Именно о такой дочери я всегда мечтала, но получив ее, мне пришлось отдать мою крошку чужим людям. А что еще мне оставалось делать, если ты пять лет не появлялся в моей постели?! Ты во всем виноват! - мать уже не видела никого вокруг, она нашла виноватого в своих бедах, и это, конечно, был отец. - Все этот дурацкий обычай, думаешь, я не понимаю, что именно после него ты охладел и пять лет не появлялся в моей спальне?! Отослал нас с Рибианной в поместье, а сам таскался по девкам? Или думаешь, я не знала про Лиану? Как
же, любовь всей твоей жизни, и куда она послала тебя после того, как король поманил ее?
        Я слушала мать и не знала что думать, как женщину мне было ее жаль, но почему она не высказала все это отцу еще тогда, когда дело не зашло так далеко.
        - Двэйн, я не поняла, о каком обычае она говорит? - тихо спросила я, хотя могла не утруждаться понижением голоса, меня все равно никто не слушал.
        Король наслаждался представлением, чувствуя себя зрителем в театре, дед был мрачен, он-то знал все это и не хотел выносить сор из избы, обсуждая неприглядную семейную тайну с чужими людьми. Отец то краснел, то бледнел, то порывался что-то сказать, но заткнуть рот миледи сейчас вряд ли у кого-то получится. Дэйзи сжалась в кресле, вот уж кто чувствовал здесь себя лишним, а возможно, виноватым.
        - Они говорят о традиции дворянства. Супруг принимает первенца при рождении, - пояснил Двэйн. Он единственный выглядел спокойным, будто и не он спровоцировал этот балаган.
        - В смысле, принимает первенца?
        - Дворянин обязан сам принять роды у супруги, рядом, конечно, акушеры или повитухи, но именно он первым должен взять на руки своего ребенка.
        - Теперь я понимаю, почему в аристократических семьях только один ребенок, а супруги изменяют друг другу, - пробормотала я, теряя последние остатки хорошего настроения.
        - Любимая, я не боюсь вида крови и излишней впечатлительностью не отличаюсь, - обнял меня за плечи супруг и поцеловал в макушку. - Мне тяжелее представить, что я могу оставить тебя одну в такой момент. Так что прими как данность, я всегда буду рядом.
        Я заглянула ему в глаза и поняла: он совершенно серьезен, это не шутка, не бравада. Стало спокойнее, прильнула к его боку, улыбнулась и тихо произнесла:
        - Значит, будешь отдуваться за двоих. Я крови боюсь. И что-то мне подсказывает, адекватно вести себя вряд ли буду.
        - Золотце, ты боишься крови?! А как же бедняга Ибрагим и его подельник? - рассмеялся супруг.
        - Что за история? - наклонился к нам Августиан, ему уже надоело слушать крики моей матери и редкие вставки слов отца.
        - О, именно после той истории мы с Анной поженились, а не пойти ли нам в кабинет и выпить?
        - Хорошая мысль, пусть чета Монфри сама разбирается, - встал Августиан, потирая руки. - Герцог Анзорский, вы с нами?
        - Да, выпить нам всем не помешает.
        - А можно мне пойти отдыхать? - тихо прошептала Дэйзи.
        - Конечно, милая леди, идите. Вам завтра предстоит дальний путь, надеюсь, вы не посрамите свой род и державу, - король улыбнулся сестренке так, что та зарделась как маков цвет. И, все еще смущаясь, присела в реверансе и выскочила из библиотеки.
        - Так кто такой Ибрагим и как он связан с боязнью крови твоей жены? - терпением Августиан не отличался. Что ж, мне тоже было интересно, как Двэйн расскажет о самом страшном для меня приключении.
        Глава 17
        Дэйзи уехала, а за ней следом Назим. Пока я думала, как помочь сестренке сбежать, писала рекомендательные письма шифром, окольными путями покупала противозачаточную настойку, Двэйн подошел к делу более разумно. Он нанял компаньонку для Дэйзи, отдал ей одну из наших служанок, именно ту, с которой девушка больше всего сдружилась. Также нанял охранников и удобную карету. В общем, сделал все, чтобы девушке было комфортно и безопасно путешествовать. Причем он, в присутствии принца Лабриана, дал указание охране блюсти не только безопасность Дэйзи, но и ее честь. Вот так у моей сестренки появилась своя небольшая свита, кстати, я заметила среди охранников Назима. Надеюсь, у него хватит ума скрывать свое истинное отношение к Дэйзи? А еще очень хочется верить, что они не наделают глупостей и не сбегут по дороге.
        В тот вечер, когда раскрылась тайна рождения моей младшей сестры, а потом, оставив родителей выяснять отношения в библиотеке, мы перешли в кабинет, где Двэйн красочно расписывал мои приключения, будто сам наблюдал, как я всаживала кинжал Ибрагиму под ребра, мне потребовалось удалиться в дамскую комнату. В свое крыло идти было лень, поэтому я решила посетить одну из пустующих в гостевых покоях. Проходя мимо спальни Дэйзи, я услышала голос молодого мужчины и уже хотела ворваться на помощь, но вовремя узнала Назима и расслышала, о чем именно он говорит. Впору было записывать за ним, хотя о чем я, эти степняки мастера говорить красиво. Я прислушалась, не зная, стоит ли вмешиваться или пусть разбираются сами? Девушка отвечала сбивчиво и расстроенно, говоря, что Назим еще молод и найдет себе любимую, ведь у него вся жизнь впереди, причем свободная. Если бы мне говорили подобные правильные слова, но таким тоном, я не выдержала бы и обняла того человека. Судя по сдавленным всхлипываниям, Назим поступил так же, и сейчас Дэйзи плакала на его плече, рассказывая все жизненные перипетии. Так, это надолго,
можно спокойно сходить по своим делам. Что я и сделала, но возвращаясь назад, все же не удержалась и заглянула в приоткрытую дверь, слишком у них там тихо было. Честно сказать, как замужняя женщина, я ожидала чего угодно, но увидела робкие объятия, влюбленный взгляд Назима, смущенный вид Дэйзи. Они смотрели друг на друга и не могли решиться.
        «Да поцелуй ты ее!» - мысленно крикнула, но влюбленные вздрогнули и отпрянули друг от друга, будто бы я сказала это вслух, а может и сказала, чего с усталости не брякнешь. Я быстренько удалилась. Переживать за честь Дэйзи сегодня ночью не было смысла, интуиция мне подсказывала, что даже до поцелуя они вряд ли дойдут.
        В кабинет подоспела к моменту, когда, по рассказу Двэйна, он нашел меня. Не знаю, что именно он еще поведал королю и деду, но оба взирали на меня с восхищением, а дед еще и с гордостью.
        - Леди Анна, надеюсь, мне, как близкому родственнику, будет позволено вас так называть?! Все же меня не оставляют сомнения. Как такая утонченная леди могла справиться с двумя матерыми преступниками? - вряд ли найдется глупец, который откажет королю в такой малости, как имя. Тем более короткое Анна мне нравилось больше, чем полное Рибианна.
        - Ну что вы, сир, я не приписываю себе таких заслуг. Первого убил Ибрагим, если бы не он, тот бы меня изнасиловал, а возможно, и убил. А Ибрагима обезвредила я, он опрометчиво повернулся ко мне спиной, рассудив, что от испуганной слабой женщины не стоит ждать нападения, - я уже могла говорить о случившемся относительно спокойно, но рука все же дрогнула, когда взяла бокал с вином.
        - Леди, я восхищен вашим самообладанием и мужеством. Тут я согласен с моим кузеном, не каждый мужчина поступил бы так достойно на вашем месте, - мне не хотелось бы стать объектом восхищения этого венценосного красавца, слишком он был непреклонен в своих желаниях. И если что-то или кого-то хотел, то добивался любыми путями. Это не хуже меня знал Двэйн, я почувствовала, как сжалась на моей талии его рука.
        - Знаете, Ваше Величество, я склонна считать, что каждый должен приложить все усилия к своему спасению, а не сидеть и ждать, когда кто-то придет на помощь. Бог, он видит все, он всегда даст шанс, какой бы ни сложилась ситуация. И только в руках человека - воспользоваться своим шансом или отчаяться и погибнуть.
        - Вы говорить еретические вещи, моя дорогая кузина. Священное писание учит нас принимать любую волю бога, и священники трактуют эту цитату буквально. Но ваша интерпретация мне больше нравится, - глаза Августиана сверкнули. - И мне интересно, где вы вычитали подобную концепцию?
        - Не помню, сир. Единственное, что всплывает в памяти, это фраза о свободе выбора. Каждый волен выбирать, по какой дороге пойти: по той ли, что приведет к богу или другой, что низвергнет нашу душу в небытие.
        - Хм, что-то наводит меня на мысль, что священники трактуют священное писание так, как удобно им. А все от того, что прочитать его может только человек, вступивший на путь служения богу.
        - Но это же неправильно, писание должно быть для всех, для того же оно и писалось. Глупо составлять разъяснения для церковников, если они и так слышат волю бога.
        - Двэйн, мой тебе совет, поговори с женой и объясни, чтобы она никогда и никому не говорила таких вещей. Слишком многим могут понравиться ее идеи, а нам еще войны с церковью не хватало. А если та информация верна, то в скором времени они активизируются, знать бы когда, - меж бровей короля прорезалась складка, он уже не походил на скучающего красавчика.
        Он выглядел умным и жестким правителем, который умело скрывал свое истинное лицо за маской ловеласа. И таким он мне был симпатичен, но Августиан не был бы королем, если бы не заметил этого. Его глаза довольно сверкнули. Вслух он, правда, ничего не сказал, чему я несказанно обрадовалась, ревность Двэйна иногда принимала катастрофические масштабы.
        - Мои люди работают над этим, мой король. Но вы знаете, как непросто внедрить шпиона к священникам, они умудряются раскрывать девятерых из десяти. А оставшиеся почти полным составом переходят на сторону церкви.
        - Но сейчас мы знаем, что тому виной, осталось найти таких, как леди Анна, с врожденной невосприимчивостью к внушению.
        - А теперь, молодые люди, объясните старому больному человеку, куда еще моя внучка успела вляпаться, - вклинился в разговор короля и Двэйна дед. Он тоже сбросил маску и теперь цепким взглядом следил за нами.
        - Это долгая история, герцог, - попытался уйти от ответа мой супруг.
        - А я никуда не тороплюсь, - дед подался вперед. - Кто знает, может у меня найдется нужная вам информация.
        Как ни хотелось Двэйну и Августиану раскрывать тайны, но делать было нечего, малейшая информация о готовящемся перевороте могла помочь его предотвратить.
        Их разговор затянулся за полночь. Я забралась на диван с ногами, обняла руку Двэйна и уютно дремала на его плече. Можно было уйти в спальню, но мне хотелось побыть с супругом, последнее время мне так редко выпадала такая возможность. Потом я проснулась уже на руках у мужа, когда он нес меня по коридору в наши апартаменты.
        - Все? Внеплановое совещание закончилось? - зевнула я.
        - Закончилось, как только герцог увидел тебя спящую, резко свернул все разговоры и предложил продолжить завтра, точнее, уже сегодня, - Двэйн улыбнулся и поцеловал меня.
        - Я же говорила, что дед у меня золото, так бы до утра обсуждали эту ситуацию, - еще раз зевнула, прикрывая рот ладошкой.
        - Знаешь, твой дед не только хороший финансист, но он еще и превосходный аналитик, думаю, ты уродилась в него. И его информация о том, что церковь потихоньку переводит свои активы за границу, только подтверждает готовящийся переворот или мятеж с их стороны. Как же все не вовремя, вот бы эти сведения узнать на месяц раньше, но лучше поздно, чем прямиком угодить в ловушку священников.
        Несколько дней после отъезда Дэйзи и Назима прошли тоскливо, Двэйн опять уехал. На этот раз, как я поняла, он отправился на поиски мальчика, сына леди Диолан. На мой вопрос, почему он не отправит кого-нибудь другого, супруг ответил, что все доверенные лица заняты предотвращением переворота и охраной венценосной семьи. Кстати, к членам семьи короля относились и мы, поэтому в нашем доме было не протолкнуться от обилия охраны. Единственное, где я могла от нее отдохнуть - это личные покои или мой рабочий кабинет в управлении. Вообще-то, Двэйн был против того, чтобы я ездила на работу в его отсутствие, но мне было дома очень скучно, потому иногда я нарушала данное пожелание супруга. Сегодня был как раз такой день. Новый начальник охраны был мужчиной ответственным и настойчиво рекомендовал мне не покидать дом. Но напомнив ему, что в отсутствие милорда я распоряжаюсь им и всем остальным, посоветовала заняться своим делом, то есть охранять меня, а не давать мне советы.
        На работе Кирк встретил меня, как родную, да и не только он, все следователи, проходя мимо, кланялись и интересовались моим здоровьем. Я даже стала подозревать неладное, с чего бы такая забота? Но все оказалось просто, мне это объяснил Кирк, когда я задала ему прямой вопрос. Мужчины не очень верят, что мне удастся раскрыть хоть какое-нибудь преступление, но в то же время присутствие леди в управлении заставляет их всегда быть собранными и аккуратными.
        День на работе прошел плодотворно, я в который раз прочитала отчет по убийству Элеоноры. И, кажется, нашла зацепку, но для того чтобы подтвердить мою догадку или опровергнуть ее, мне нужно было переговорить с доктором, делавшим вскрытие. Сказано - сделано, не люблю откладывать на потом то, что можно сделать сразу. Кирк, узнав, к кому я собираюсь наведаться, и что это связано с убийством девушки, загорелся отправиться со мной. Причем прибег к шантажу, намекая на то, что пожалуется герцогу на мое самоуправство, пришлось взять его с собой.
        На карете мы далеко не уехали, перед главной площадью увязли в толпе, которая стекалась туда же.
        - Миледи, здесь оставаться небезопасно, лучше вернуться в управление, там охрана справится и со штурмом, - озабоченно произнес начальник моей охраны, выглянув в окно.
        Что ж, я была с ним согласна, тем более вспомнились опасения Двэйна и короля. Ох, чую, я опять вляпалась. Но делать было нечего и, одолжив у одного из охранников темный плащ, чтобы не светиться в толпе своим высоким положением, я, в сопровождении Кирка и господина Лиднета, покинула карету. На улице к нам присоединились еще несколько охранников.
        Но назад вернуться мы не могли, толпа прибывала и прибывала, не было никакой возможности протолкнуться между ними. Да и страшно было привлекать к себе внимание этих странных людей, глаза которых были напрочь лишены разума.
        - Фанатики, - фыркнул Кирк, но получив тычок в бок от господина Лиднета, начальника охраны, замолк.
        - Замолкни, здесь что-то другое, пойдемте вперед, перед площадью есть переулок, ведущий на соседнюю улицу, будем надеяться, что там людей меньше.
        Я молча кивнула, мне тоже казалась эта толпа странной, а еще я заметила, что у наших охранников постепенно становятся такие же глаза, как у остальных людей.
        - Господин Лиднет, у вас есть защитный амулет? - тихо спросила у мужчины, беря его под руку. С каждой минутой чувство опасности вопило все сильнее.
        - Есть, думаете, это штучки магов? - так же тихо поинтересовался мужчина, окидывая людей подозрительным взглядом.
        - Или священников, - пробормотала я. - Кирк, а у тебя тоже амулет?
        - Да, миледи, мне, как секретарю начальника управления по борьбе с преступностью, полагается носить его даже во сне.
        - Поздравляю вас, господа, кажется, мы остались единственные разумные люди в округе.
        Кирк с господином Лиднетом как по команде уставились на наших охранников, те же уже ни на что не реагировали. Нас продолжали теснить к главной площади, я посмотрела в сторону приближающегося переулка, куда потихоньку, просачиваясь сквозь толпу, мы перемещались. Там стоял священнослужитель, его глаза были прикрыты, лоб покрылся испариной, он держался за угол дома и напоминал человека, у которого плохо с сердцем. Так, значит, все-таки церковники решились на переворот?! Вот демон! И Двэйн не в городе. А может они специально начали его сейчас, когда Двэйн в отъезде, а монаршая чета отправилась на побережье по совету докторов? Сразу вспомнился доктор, который проводил вскрытие, и к которому мы сегодня вряд ли попадем. Плохо, все плохо. Нельзя допустить кровопролития, а оно явно будет, когда святоши отправят всех этих людей на штурм дворца. Но что мы можем сделать втроем? Правильно, ничего! Хотя можно попытаться разжиться информацией.
        - Господин Лиднет, переулок заблокирован, - тихо прошептала на ухо мужчине, он вздрогнул и кинул слегка удивленный взгляд на священника.
        - Что может нам сделать этот больной человек?
        - Этот человек управляет толпой, - прошипела я, дернув его за рукав, чтобы он перестал глядеть на церковника. - Не смотрите на него, пусть думает, что мы тоже под внушением.
        - Миледи, вы что-то путаете, это же священнослужитель, они ярые противники магии.
        - Если они такие противники, то зачем отбирают детей у родителей даже со слабеньким даром? Зачем прячут в своих хранилищах всяческие магические штучки? Почему сразу не уничтожают их? А вы знает, что те дети с даром потом становятся священнослужителями? Вам это не кажется подозрительным? По мне так все ясно, они специально копят мощь, чтобы потом ударить по миру и подмять всю власть под себя.
        - Миледи, ваши рассуждения не лишены логики, но мне кажется, они все же ошибочны, - с сомнением произнес господин Лиднет.
        - Есть только один способ проверить, пойдемте на площадь и послушаем, о чем хотят сказать всем этим людям.
        - Миледи, я несу за вас ответственность, нам надо возвращаться, - забеспокоился мужчина.
        - Куда? В управление? Да вы с ума сошли, это будет первое место, куда людей пошлют на штурм.
        - Я тоже так думаю, - влез Кирк. - Предлагаю последовать совету миледи и пойти со всеми вместе на площадь. Если имеет место внушение грандиозных масштабов, то беспорядков в толпе не будет. Поэтому мы будем повторять за всеми, а когда толпа пойдет штурмовать дворец или что-то другое, скроемся в одной из подворотен по пути. Они же не могли все их перекрыть?!
        - Ладно, так и сделаем, но милорд нас убьет, если с миледи упадет хоть волос, - пробурчал господин Лиднет, стискивая мою руку. - Миледи, держитесь за меня крепко, толпа может нас разделить.
        Меня не надо было долго упрашивать, я вцепилась в него, как клещ. Потому что было очень страшно находиться в толпе зомбированных людей. А их все прибывало и прибывало, аристократы шагали рядом со своими слугами, дети, старики, нищие, никого не забыли церковники. Вот демон, как у них получилось накрыть внушением целый город? Неужели в их рядах так много магов?
        Чем ближе мы подходили к площади, тем явственнее слышался разносящийся над ней голос. Он вещал о том, как тяжело людям жить под гнетом тирана, как несчастны они и бедны. Я хмыкнула, когда услышала ответные вопли толпы, половина из которых была весьма зажиточна. Нас все толкали и толкали, пока мы не уперлись в спины людей, стоящих вокруг помоста, на котором проводились казни. А сейчас на нем находились пять священнослужителей, один из них и вещал всю эту ересь про короля. Очень символично, с места для казни «казнить» власть. Сам оратор был мне незнаком, а вот парочка за его спиной очень даже, именно они приходили в наш дом. Уверена, стой я ближе, они меня не заметили бы, эти двое и другие пребывали в трансе, раскачиваясь и бубня молитвы или заклинания. Оратор же уже перешел к детям-сиротам и невинным девушкам, которых нынешняя власть заставляет торговать своим телом, чтобы хоть как-то прокормиться.
        - Вы все еще не верите мне, господин Лиднет? - ехидно поинтересовалась я.
        - Сложно не верить своим глазам, - мрачно процедил мужчина.
        - Что будем делать?
        - Пока то, что уже решили.
        Ну ладно, так что нам оставалось стоять в море людей и слушать весь этот бред про угнетенный и униженный народ. Дежавю подсказывало, что где-то я уже подобное слышала, а может быть, читала. Оратор все больше распалялся, требуя от бога всяческие казни на свою голову, если он не прав. Меня охватила злость и досада, до точки кипения народа оставалось совсем чуть-чуть. Действительно, где же бог, когда он так нужен? И в тот же момент мне вспомнились мои недавние слова, про свободу выбора и шанс, который бог дает каждому. Что если мое здесь присутствие неслучайно? Что если в этот момент я и есть рука господа? Еретические мысли, огромное самомнение? Возможно, но ведь я могу остановить этого зарвавшегося человека. Не зря же тренировалась что-то замораживать. Долго думать вредно, если решение принято, лучше действовать, что я и сделала, после очередного воззвания к богу и его каре, священник рухнул на помост.
        - Что это с ним? - ахнул рядом Кирк.
        - Божья кара, видимо, - пожала я плечами, чувствуя себя гадко.
        Только одно меня оправдывало: смерть одного человека - это ничто в сравнении с многими тысячами. Оказывается, заморозить сердце не так уж и сложно, если на тебя давят обстоятельства. Но дело еще было не сделано, оставались еще четверо священников, их я убивать не хотела. Да и нельзя было. Иначе все, что сказал оратор, останется в людских душах навсегда, они будут постоянной угрозой государству и королю.
        - Пойдемте, нам надо, пока те четверо держат толпу, внушить им что-то более патриотичное, - потянула я в сторону помоста начальника охраны и Кирка.
        Добрались мы на удивление быстро, видимо, без оратора люди просто впали в забытье, стояли и не шевелились.
        - Кирк, ты же секретарь, значит, говорить умеешь, давай, придумай что-нибудь про любовь и верность короне. А мы с господином Лиднетом присмотрим за священниками и по одному будем их обезвреживать.
        - Миледи, я не могу, - побледнел парень. - Это большая ответственность.
        - Господи, с кем приходится работать, - вздохнула я и вышла вперед на край помоста. Вот незадача, все мысли вылетели из головы. О чем же говорить? - Братья и сестры мои! Господь призывал нас к смирению, предыдущий оратор им не отличался, и бог его покарал. Давайте вместе вспомним, что еще завещал нам господь наш.
        Еще бы самой вспомнить, в голове почему-то крутились десять заповедей.
        - Все вы знаете о заповедях бога: «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «не поминай господа всуе», «возлюби ближнего своего, как самого себя», «уважай мать и отца своего», «не возжелай чужой жены или чужого супруга», - как назло остальное вспомнить я не смогла, ну не от себя же выдумывать. - Так почему же вы решили нарушить их все сразу? Почему поддались еретическим речам этих лжесвященников, которые призывают вас пойти грабить, убивать и насиловать невинных? Как вы могли даже в мыслях замахнуться на власть короля, который, как известно, является наместником бога на земле?
        Господи, прости меня, несу всякую чушь. Но лучше уж так, чем братоубийственная война. Толпа шумела, но это было воздействие священников.
        - Господин Лиднет, вы еще долго? Начинайте обезвреживать, - прошипела я за спину и разразилась длинной речью о том, что любовь в семье залог благополучия в государстве. Прошлась по аристократам, говоря о том, что лучше накормить нищих и сирот, чем устраивать ежедневные балы и пиры. В общем, от каждого по возможности, каждому по потребности. Постепенно стали мелькать в глазах собравшихся людей проблески разума.
        - Господин Лиднет, мы, кажется, забыли продумать пути отступления?! - вырвалось у меня слегка испуганно, одно дело - зомбированная толпа, которую удерживают мои слова, другое - просто неадекватная, готовая растерзать любого.
        - Вы говорите, не останавливайтесь, - зашипел из-за спины мужчина. - Мы двух уже обезвредили, еще одного и уходим, на какое-то время он, сам того не зная, сможет их удержать.
        Пришлось продолжить, вещала о долге, о чести, об ответственности перед детьми и уважении к родителям, напоследок вспомнила о государстве и короле. Хотела развить эту тему, но меня сдернули за ноги куда-то вниз, я взвизгнула и упала в чьи-то руки, закрывшие мне рот, а родной голос прошептал над ухом:
        - Тише, любимая, это я, - я всхлипнула от нахлынувшего облегчения, если супруг рядом, можно ничего не бояться.
        Двэйн развернул меня к себе, крепко обнял, беспорядочно целуя и шепча ласковые слова. Мой незначительный визг, кажется, заставил людей очнуться. Теперь они скандировали и требовали вернуть им святую леди. Мне стало страшно, а вдруг они все запомнили мое лицо? Меж тем Кирк закрыл на щеколду люк наверху, его открывают, когда кого-то вешают. Мне почему-то стало нехорошо, нервы, видимо.
        - Ну что вы, леди Анна, стоит ли сейчас плакать, когда уже все обошлось? - раздался рядом насмешливый голос. Я вздрогнула, вспоминая, что мы с Двэйном не одни. - Примите мое истинное восхищение, такой прочувственной речи я не слышал даже от церковников.
        Я вытерла слезы и обернулась к Августиану, а кто еще мог быть таким наглым? Король в очередной раз поверг меня в удивление, вот уж не думала, что он полезет в самое пекло. Жаль, мне никогда не придется увидеть его без этой самодовольной улыбки, было бы интересно. Но, видимо, я все-таки плохо знаю нашего монарха, потому что следующего действия от него я просто не ожидала. Он склонил передо мной голову, взял мою руку и поцеловал, вкладывая нечто большее, чем просто восхищение леди.
        - Кузина, я счастлив, что вы часть моей семьи! И отдельное вам спасибо за «короля, который, как известно, наместник бога на земле», - лукавая, почти мальчишеская, улыбка делала Августиана моложе, невольно улыбнулась в ответ.
        Руки супруга крепче сжали мою талию, надо же, мы уже больше месяца женаты, а Двэйн, кажется, стал ревновать меня еще больше. «Больше месяца, больше месяца», билась мысль в голове, пытаясь мне о чем-то напомнить, но я решила подумать об этом потом, когда мы будем в безопасности.
        - Двэйн, а как вы тут оказались? - только сейчас дошла до меня вся абсурдность ситуации.
        - Мы прошли через подземный ход, его используют, чтобы не перетаскивать тело на всеобщем обозрении, он как раз ведет к моргу управления. Это самый безопасный ход.
        От слов Двэйна меня передернуло, постаралась не думать о трупах, которые здесь перетаскивали не единожды, а ведь здесь наверняка обитают призраки.
        В люк я еще сама спустилась, но от запаха плесени, крыс и чего-то неприятно приторного, меня замутило. Вот тут мысль о том, что мы женаты с Двэйном больше месяца, нашла отклик, у меня же за это время ни разу не было женских дней. Последний раз они прошли еще в родительском доме, за неделю до нашей свадьбы. Меня охватила паника, одно дело - хотеть детей, другое - быть уже беременной.
        - Родная, что с тобой? - заметил мой побледневший вид муж.
        - Тут воняет, а еще темно и страшно, - выдавила я из себя, борясь с подступившей тошнотой. Пока я решила не говорить о своих подозрениях супругу, место и время неподходящие сейчас, вот все успокоится, тогда и скажу. А может, надо к доктору сначала обратиться?
        - Милая, не бойся, я же рядом, и у нас есть факел, - поцеловал меня в макушку Двэйн. - Пойдем, если устанешь, я тебя понесу или тебя сейчас взять на руки?
        Предложение было заманчивым, но я натолкнулась на насмешливую улыбку короля и решила быть мужественной до конца, чтобы этот интриган и льстец выкинул из головы мое соблазнение. Он же сам говорил, что не любит умных и смелых женщин, что таким тяжело соответствовать. Я не глупая и понимаю, почему в последнее время он к нам зачастил, ведь с Двэйном он может увидеться и в управлении. Да и вообще ловеласа только могила исправит, полгода верности жене - это огромный срок для Августиана Третьего. Как-то сразу беременность приобрела для меня еще большую привлекательность, думаю, как только король узнает о моем положении, у него напрочь пропадет ко мне интерес. Я победно улыбнулась ему, чем вызвала неподдельное изумление и любопытство. Ха, пусть помучается, а то заглядывается на супругу своего брата!
        Глава 18
        Я устроилась на диване с ногами, привалившись под бок супругу. Мне было хорошо. Королю я уступила свое кресло. И теперь он сидел напротив со своей ухмылкой на губах и разглядывал нас с Двэйном. Забыла сказать, мы обосновались в моем кабинете в управлении, куда дошли по подземному ходу. В целом охранников с Двэйном и королем было немного, человек пять не больше. Даже не представляю, зачем мой ненаглядный со своим братцем полезли под тот помост? Вот об этом и многом другом я хотела расспросить супруга сразу, как только мы оказались в управлении. Но у мужчин были другие планы, они решили, что не мешало бы сначала умыться и поесть. Час спустя я им была благодарна, оказывается, если наесться до отвала, настроение улучшается, да и тошнота проходит. Правда, желание поговорить не пропало, очень уж вовремя Двэйн оказался рядом, неужели следил?
        - Двэйн, и все же, как вы оказались под помостом? Ты же отправился на поиски мальчика? - не выдержала я, физический голод был утолен, оставалось утолить любопытство.
        - Мальчика? Зачем тебе мальчик, кузен? Я думал, ты ведешь расследование о контрабанде запрещенного вещества, - взгляд у Августиана стал цепким, король очень не любил быть не в курсе происходящих событий.
        - Так и есть, мой король. Это долгая история, через пару дней я составлю отчет, и вы все узнаете, - попытался отделаться от нас Двэйн, я видела, что он не горел желанием рассказывать всю историю сначала.
        - Времени у нас много, я хочу услышать все сейчас, - заявил Августиан нетерпящим возражения тоном.
        - Двэйн, хочешь, я начну рассказ, а ты дополнишь то, что я не знаю? - предложила компромисс супругу.
        - Давай, будет интересно послушать развитие событий с твоей точки зрения, - заинтересовался Двэйн.
        Я начала свое повествование с момента, когда мы стали с мужем свидетелями попытки самоубийства Элеоноры, дошла до ее смерти.
        - Извини, дорогая, здесь я тебя перебью. Девушка умерла от отравления, именно ее смерть стала ниточкой к контрабандистам, - пояснил для короля Двэйн. Дальше он коротко рассказал, как продвигалось следствие в этом направлении, как он вышел на графство Диолан, а соответственно, на саму вдовствующую графиню.
        - Так что тут думать, у вдовы был мотив и возможность убить девушку! - в азарте воскликнул король. - Можешь приносить приказ о казни, я подпишу.
        - Все не так просто как кажется, сир. Вот тут мы и подходим к вопросу о мальчике, про которого вы недавно спрашивали. Графине было невыгодно убивать падчерицу, у нее есть сын от супруга, и она хотела его предъявить общественности после того, как Элеонора выйдет замуж, - похоже, Двэйн наслаждался изумлением сиятельного брата.
        - Но почему она сразу не пришла в храм после рождения ребенка? Я так понимаю, он родился уже после смерти графа Диолан?
        - А вот тут мы опять приходим к контрабандистам и долгой истории, которую, видимо, придется поведать вам сейчас, - нарочито вздохнул Двэйн. - Все началось чуть больше десяти лет назад. Вы помните, сир, дело графа Диолан? Его тогда обвиняли в совращении и принуждении к интимным отношениям лиц, не достигших половой зрелости?
        - Как же, как же, очень скандальное дело было. Но ведь его оправдали? Девочки оказались нетронутыми, это показала экспертиза.
        - Не совсем так, доктор сказал то, что ему внушили, как с этими людьми на улицах. Оказывается, священники давно практикуют такие услуги для очень состоятельных людей, так вот, на тот момент граф Диолан таким и был. Но рассудив здраво, что лучше расстаться почти со всем состоянием, но остаться живым, чем несколько дней умирать на колу, он обратился к церковникам. Это не метафора, Анна, за то преступление, в котором обвиняли графа, полагается такая казнь. Так что граф остался оправданным, свободным, но практически нищим, а он очень любил пожить в свое удовольствие. Именно в этот момент к нему обращается Ларри Гран, он как раз следил за графом и мог бы выступить свидетелем, но решил урвать свой куш.
        - Кто такой этот Гран? - спросил король, я тоже хотела задать этот вопрос.
        - Ларри один из полевых агентов нашего ведомства, звезд с неба никогда не хватал, особыми талантами не отличался, обычный мужчина, каких множество. Именно поэтому он все эти годы не вызывал подозрений. Но, видимо, его ум был недостаточно оценен, потому что ему пришла пусть не гениальная, но неплохая идея заработать на продаже наркотиков. Из-за специфики работы связи с наркодельцами у него были, оставалось найти подходящий канал поставки. И тут удачно подвернулся нищий граф со своими шахтами, по ним-то контрабанда и поставлялась. И все бы ничего, но тут всполошился господин Ааден, управляющий графством и честнейший человек. Где он сейчас, сказать не могу, скорее всего, его давно нет в живых. Вот его-то место Ларри и занял. Анна первая обратила внимание, что все финансовые отчеты за последние десять лет написаны как будто под копирку.
        - Получается, этот Гран десять лет вел двойную жизнь и нигде не наследил? - усмехнулся король. - Но как-то же вы на него вышли?
        - Это случилось после похищения Анны, - Двэйн подробно рассказал про Гарри, про то, как я отправила его в логово преступников, про Надю, которая тоже успешно добывала для меня информацию. Про кинжал и многое другое. Чем больше он говорил, тем больше казалось, что все расследование провела я, хотя это было не так.
        - Двэйн, не надо меня захваливать, ты для раскрытия этого дела сделал намного больше меня. А я всего лишь подкинула тебе пару идей, - попыталась я откреститься от сомнительной славы, слишком сильно сверкали глаза Августиана, явно же что-то задумал.
        - Анна, твои идеи были необычны, но при этом почти гениальны, - улыбнулся мне супруг. - Вот вы, сир, могли бы догадаться, что мальчика выдают за девочку?
        - Женская логика в действии, - рассмеялся Августиан. - Хотя раз ребенка прятала графиня, кому как не женщине понять ее? Вы мне так и не сказали, зачем она это сделала.
        Теперь настала моя очередь объяснять, что вдова очень боялась управляющего, не настоящего, а преступника. Ведь он мог убить ее, а опекуном ребенка стала бы Элеонора, то есть этот Гран получал почти неограниченную власть в графстве. И опять же женская месть, ведь падчерица увела у графини Диолан любовника.
        - С этим разобрались, немного непонятно, но у страха глаза велики, да и что взять с запуганной женщины, - задумчиво произнес король. - Мальчик точно законный потомок графа?
        - Да, я проверил в первом же храме.
        - Так кто же убил девушку, если не мачеха? - вопрос Августиана заставил Двэйна скривиться. - Может, жених?
        - Нет, его я проверил в первую очередь. Вначале Анна рассказывала про то, что Элеонора устроила истерику, вроде как ее бросил жених из-за ее бедности. Я поговорил с этим молодым человеком, он вообще пару дней не видел своей невесты до того памятного бала. Навел справки по своим каналам, граф Тронси неделю провел на водах в обществе известной танцовщицы, а с Элеонорой встретился только на балу. Причем независимые свидетели подтвердили, что девушка была с ним холодна, а кое-кто даже услышал фразу, что она знает о его делишках. Да и не было у графа мотива.
        - Тогда кто же? Если и не мачеха, и не жених? Или ты сейчас скажешь, что девушка перепутала бокалы, и яд предназначался не для нее?
        - Нет, сир. Но есть еще таинственный любовник девушки, возможно, найдя его, мы найдем убийцу.
        - Двэйн, я сегодня еще раз просмотрела отчет вскрытия Элеоноры, и кое-что меня заинтересовало. Поэтому я, собственно, и отправилась в город, чтобы переговорить с доктором.
        - Очень заманчивое начало, кузина. Ну-ка, огорошьте нас и скажите, что разгадали это убийство, - в голосе короля прозвучала насмешка, неприятно меня задевшая.
        Значит, этот венценосный ловелас считает, что женщина может подкинуть идейки, но на собственные выводы не способна?! Что ж, пришло время доказать обратное.
        - Прежде чем я озвучу свою версию, у меня есть вопрос. Двэйн, а как выглядит этот ваш Ларри?
        - Среднего роста, худощавый, светловолосый, сероглазый. Такой типаж очень легко загримировать, что он с успехом проделывал, когда приходилось изображать господина Аадена.
        - А волосы у него длиной до плеч?
        - Думаешь, это он был в тот вечер за столом с Элеонорой? - сразу ухватил мою мысль супруг.
        - Более того, думаю, именно он был ее любовником. Посудите сами, девушка молода и до своего первого бала в высшем обществе не появлялась. Вывод: если она успела в таком возрасте завести любовника, а в отчете о вскрытии упоминается, что девушка на момент смерти уже не была невинна, следовательно, это должен быть кто-то из поместья. Сомневаюсь, что такая, как Элеонора, выбрала бы конюха или поваренка. А вот загадочный управляющий, тайну которого она, скорее всего, узнала, дети зачастую бывают очень любопытны, чем не герой из романов. Но не думаю, что это Ларри или, как его называла Элеонора, Билл, собирался убить девушку, она ему была нужна живой и здоровой. А вот тут мы приходим к моей версии. Меня все время преследовал вопрос: зачем Элеоноре надо было изображать попытку суицида? Что она ей давала? Ответ оказался на поверхности, да она сама его озвучила, ей в срочном порядке надо было расторгнуть помолвку. Причем так, чтобы граф Тронси и не подумал заикаться об откупных. Так что же такое узнала девушка, что приняла данное решение, не посоветовавшись со своим любовником? Можно было бы предположить,
что она узнала об интрижке жениха. Но ей на него было совершенно плевать, замуж она хотела выйти только по одной причине, чтобы вступить в права наследования. У меня есть подозрения, что через год-два после свадьбы мы бы наблюдали скандальный развод или не менее таинственную смерть графа Тронси. Мое же мнение, что Элеонора узнала о своем сводном брате и догадалась, какую подлость ей готовит мачеха. Ей пришла в голову идея одним махом отделаться от надоевшего любовника, нелюбимого жениха, а также мачехи, что была препятствием к богатству и свободе. Надо было только устроить истерику на людях, а потом подлить себе немного яда в бокал, совсем чуть-чуть, чтобы только почувствовать недомогание и заинтересовать этим фактом доктора. Но то ли рука у нее дрогнула, то ли концентрация вещества была большая, и она не рассчитала ее, но итог плачевный - смерть.
        - Леди Рибианна, я правильно вас понял, вы предполагаете, что Элеонору никто не убивал, и место имел несчастный случай? - приподнял брови король, Двэйн же, вообще, пребывал в прострации.
        - Для Элеоноры он конечно несчастный, а для нас всех почти счастливый, ведь из-за этой промашки удалось напасть на след наркоторговцев. Я думаю, она специально такой яд взяла, и пузырек мачехе подкинула заранее, ведь после того, как ее бы повесили, именно девушка стала бы опекуном брата. А любовника поймали бы, и никто больше бы не путался у нее под ногами. Возможно, я где-то и ошибаюсь, но тогда объясните, как у жертвы на пальцах оказался концентрированный яд? Этот вопрос я хотела уточнить у доктора.
        - Знаешь, Двэйн, умная женщина - это страшная сила, а если она еще и красивая, то быть ей министром внешней экономики. Я не шучу, у вас есть три года на обзаведение наследником, а потом, дорогая кузина, добро пожаловать на государственную службу.
        - Ваша Величество, неужели вы так сразу поверили в мое предположение? - удивилась я, наш король вообще доверчивостью не отличался.
        - Нет, конечно, это всего лишь версия, но самая лучшая из тех, что здесь прозвучали. Мне понравилось, как вы ее изложили: доступно, уверенно, подкрепляя фактами. И там, перед толпой, вы не растерялись и выступили с очень проникновенной речью, чем предотвратили кровопролитие.
        - А вы мне так и не ответили, что вы делали под помостом, - ухватилась за поднятую тему мятежа.
        - То же, что и ты наверху, дорогая, - рассмеялся Двэйн, обнимая меня за плечи. - Я как раз шел с докладом к королю, как прибыл человек и сообщил о беспорядках в городе. Он же рассказал о митинге, который устроили священники, и что они подстрекают народ к перевороту.
        - Я же решил лично поучаствовать в восстановлении своего доброго имени и репутации. И что же я услышал, когда мы выбрались из подземного хода? Ваш, кузина, нежный голосок, вещающий о долге, ответственности и патриотизме, а уж ваши слова о любви к ближнему и смирении, даже меня заставили прослезиться, - что-то не похоже, Августиан еще тот льстец. - Знаете, я с трудом удержал брата, он хотел вылезти на помост и отшлепать одну очень любопытную леди, которая постоянно куда-то вляпывается. Вы не знаете, о ком он это говорил?
        Я покраснела, опустила взгляд, вот так и спасай государство, никакой благодарности.
        - Не расстраивайся, любимая, будет тебе благодарность, - засмеялся супруг, который расслышал мое бормотание. - Не знаю, как там с государством, но я уже счастлив от того, что ты живая и здоровая. Раз уж мы с тобой такие молодцы, преступление раскрыли, то нам самое время ехать в медовый месяц. Вот Грана поймаю, и порядок в городе наведу, сразу и поедем.
        - У меня остался к вам, Анна, только один вопрос. Что случилось со священником? Он с таким воодушевлением говорил, а потом резко смолк и раздался глухой удар упавшего тела.
        - Видимо, сердечный приступ. Он так рьяно призывал кару господню на себя, вот сердце и не выдержало, - потупилась я, стараясь думать о чем-то отвлеченном, а не о цепком, пронизывающем взгляде короля. Вот какая ему разница от чего помер священник? Это мой грех и когда-нибудь я за него отвечу.

* * *
        Прошло уже три дня после мятежа священников, а мы так никуда и не поехали. Двэйн пропадал в управлении, наводил порядок не только в городе, но и чистил ряды своих подчиненных. В городе действительно творился хаос, хоть меня туда не выпускали, но слуги регулярно приносили новости и слухи. Большинство населения отделалось головной болью и противоречивым отношением к власти, так на них сказалось внушение священников. Но были и такие, которые тронулись рассудком, они бились в истерике на улицах, пытались взывать к людям, говоря выдержками из моей или церковника речи.
        Кто-то тихо громил витрины и лотки торговцев, видимо, этим людям нужно было что-то сломать и неважно в поддержку каких идей. Но с ними было проще всего бороться, их арестовывали и отправляли в тюрьму дней на десять. Двэйн сказал, что зачастую этого времени достаточно, чтобы остудить горячие молодые головы, и дать им возможность задуматься над своим будущим. Совсем уж безнаказанными парни не оставались, им полагалось возместить причиненный ущерб.
        А вот с сумасшедшими или с временно помешанными было тяжелее всего, специальное учреждение для больных такого плана принимало людей, родственники которых могли оплатить лечение. Но Августиан нашел почти гениальное решение, он распорядился освободить в ближайшем монастыре комнаты для больных и лечить их силами священников. Они не возражали, да и кто бы посмел, ведь из-за попытки мятежа церковь впала в немилость. Оратор, которого я убила, был архиепископом, а те четверо - его заместителями. Они остались живы, но перегорели и вряд ли когда-нибудь смогут воспользоваться магией. Да и жизнью их состояние было нельзя назвать, по словам Двэйна, они больше напоминали растения.
        Вчера пришла весточка от Дэйзи, она писала о том, что город Аризмат очень красив, что ее встретили приветливо и поселили в прекрасных покоях, в противоположном от принца крыле. Также ей разрешили оставить своих охранников, которые неплохо себя зарекомендовали в дороге, отбивая нападение разбойников. Письмо было слишком официальное, чтобы я поверила в его искренность, но ведь мне никто не мешает читать между строк. Понятно, что Дэйзи во дворце не понравилось и особо ей там тоже не рады, а вот то, что с ней рядом Назим, делало ее жизнь там не такой мрачной.
        На этих днях заезжал дед, очень сокрушался, что не страдает глухотой, потому что находиться в доме не было никакой возможности. Оказалось, мои родители то ругаются, а они это делают с битьем посуды, то мирятся, причем тоже очень громко. В общем, если так дело пойдет и дальше, то месяцев через девять у меня появится или братик, или еще одна сестричка. Меня это удивило, ведь мать пьет настойку. Но когда я это рассказала деду, он только отмахнулся, сказав, что мой отец ее нашел и вылил, кстати, по этому поводу тоже бы скандал.
        - Знаешь, внученька, я рад, что ты пошла не в мать и даже не в отца, - улыбнулся дед, обнимая и целуя в щеку.
        - Если не в них, то тогда в кого? Надеюсь, в моем рождении нет каких-нибудь тайн? - пошутила я. Какие могут быть тайны, если внешне я похожа на обоих своих родителей.
        - Я тешу себя мыслью, что ты взяла мой характер, - во взгляде деда проскользнула грусть.
        - А почему тогда у тебя такой грустный вид? Разве у тебя плохой характер? - попыталась обратить слова в шутку.
        - Тяжелый у нас с тобой характер, мы слишком требовательны к людям, особенно близким. Не повторяй моих ошибок, внучка, научись прощать мужу мелкие просчеты.
        - Но у нас с Двэйном все хорошо.
        - То есть ты не злишься на него из-за того, что у вас не было медового месяца, что он больше времени уделяет работе, что где-то пропадает ночами?
        - Я хотела бы, чтобы он чаще бывал дома со мной, но тогда бы это был уже не Двэйн. Я не злюсь, но очень беспокоюсь о нем.
        Я сказала тогда деду правду, после мятежа мне опять стал сниться тот сон, где Двэйн погибает. Каждый раз я просыпалась от собственного крика, заполошно ища рядом мужа. Он тоже просыпался, успокаивал меня, говорил, что это просто сон, что я сильно нервничала в последнее время, вот мне такие сны и снятся. Как бы я хотела, чтобы все это так и было, но тревога никуда не уходила. Наоборот, она стала преследовать меня и днем. Вот спрашивается, почему я уже полчаса хожу в вестибюле? Что я забыла у входной двери днем, когда до приезда с работы Двэйна еще два часа? Умом понимаю, но все равно не ухожу.
        Дверь со стуком открылась, четверо мужчин, которые были смутно мне знакомы, внесли Двэйна на плаще. Я пошатнулась, хватаясь за перила. Нет, только не это!
        - Леди, он жив, но ранен. Мы отправили гонца за доктором, - заметил мой бледный вид один из мужчин. - Милорд настаивал, чтобы его принесли домой.
        - Несите его в спальню, - я собрала все свое мужество и пошла вперед, показывая дорогу. Мне навстречу попался взволнованный дворецкий, видимо, он увидел входящих в окно библиотеки. - Джеймс, как только появится доктор, срочно пусть поднимается наверх. Приготовь все, что может понадобиться для перевязки. Господа, чем милорда ранили?
        - Нож.
        Я промолчала, в горле был ком, слезы стояли в глазах. Двэйна осторожно уложили на постель, а потом, спросив, не нужно ли мне чего-нибудь, мужчины вышли. Единственное, чего мне в тот момент хотелось, - это повернуть время вспять, чтобы в этот день не пускать любимого на работу. Я села на кровать и заплакала, судя по огромному пятну крови на груди у Двэйна и кровавой пене на губах, у него пробито легкое. Глупо даже надеяться на выздоровление. Но когда любишь, часто творишь глупости.
        Не знаю, что меня натолкнуло на такую мысль, наверное, страх и дикое нежелание снова потерять Двэйна. Толку от этой магии, если я не могу спасти любимого человека?! Я спешно сняла с себя амулет Двэйна, аккуратно положила ему в основании шеи, закрыла глаза и сильно-сильно захотела, чтобы любимый жил. Слезы текли из глаз, но я не обращала внимания на них, вспоминая все самое лучшее, что было у нас с Двэйном и мечтая о нашем дальнейшем будущем. Не знаю, сколько я так просидела, чувствуя, как амулет нагревается под моими руками, но мне даже не пришло в голову, как такое вообще возможно, ведь я же лед.
        - Анна? - еле слышный голос супруга, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.
        - Двэйн! - я всхлипнула и чуть не упала на него с целью обнять, но вовремя вспомнила, что он ранен. - Как ты? Доктор скоро придет.
        - Любимая, прости меня, я не сдержал слово, обещал заботиться о тебе, любить и защищать, - Двэйн закашлялся, кровь опять появилась на губах.
        - Только попробуй умереть!!! Я тебя с того света достану!!! - тоже надумал мне прощаться.
        - Глупенькая, я не собираюсь умирать, - слабо улыбнулся супруг. - Как же я оставлю тебя одну? Тут же слетятся желающие наложить лапу на мою девочку. И мой кузен будет первым в очереди. Нет, умирать мне нельзя.
        - Где раненый? - едва открыв дверь, спросил доктор, круглый мужчина лет пятидесяти с чемоданчиком в руках. За ним следом вошел Джеймс с тазиком и перевязочным материалом. - Милорд, давненько не виделись, месяца четыре, кажется? Что у нас в этот раз? Ножевое? Не бережете вы себя. Хоть бы о жене подумали, она же переволновалась.
        Доктор что-то еще говорил, но я его не слушала, перешла на другую сторону кровати, чтобы держать Двэйна за руку. Вид крови меня уже так не пугал, но когда доктор развязал старую повязку, и мне предстала рана с запекшейся кровью, я отвернулась. Слишком тяжело было смотреть, в памяти калейдоскопом проносились картинки из сна, там тоже была кровь Двэйна. Но сейчас он не заканчивался, я видела похороны, видела себя, прикованную к какому-то странному креслу, а потом кипы бумаг, цифр, счетов. Встряхнула головой, избавляясь от наваждения, нет, этого не было и не будет!
        - Ну, что я могу сказать, все не так плохо, как могло показаться. Легкое задето вскользь и неглубоко, рана чистая, яда я тоже не обнаружил. Сейчас промоем, смажем, перевяжем, и все заживет. Знаете, милорд, я думал, ваш амулет не спасает от ножевых ранений, но тут на лицо счастливая случайность, еще бы чуть глубже, и мы бы встретились только на ваших похоронах, - юмор у доктора был под стать его специальности.
        Так, с шутками и прибаутками, доктор перевязал Двэйна, пообещав прийти завтра с утра, выдал рекомендации, несколько порошков и отбыл.
        - Миледи, надо бы сменить постельное, - произнес Джеймс. - Возможно, вы захотите, чтобы вам постелили в другой комнате?!
        - Джеймс, уйди, а то я не сдержусь и наговорю лишнего, - это надо было додуматься, в другую комнату! Да я вообще не усну сегодня, почему-то мне казалось, что надо обязательно дождаться утра, что тогда точно будет ясно, справится Двэйн с раной или нет.
        - Как прикажете, миледи, - поклонился Джеймс и вышел.
        - Скоро он тебя будет бояться больше, чем меня, - на губах мужа наметилась улыбка. Пока доктор обрабатывал рану, он молчал, стиснув зубы и мою руку. Теперь он немного расслабился, подействовала мазь или обезболивающий порошок, а может все сразу.
        - А нечего мне попадаться под горячую руку, - фыркнула я, осторожно устраиваясь рядом с Двэйном на кровати так, чтобы удобно было держать его за руку.
        - А что ты делала, когда я очнулся? Мне показалось, что ты хотела вылечить меня магией.
        - Хотела, но не получилось. Убивать могу, а лечить нет, - вздохнула я.
        - А я думаю, получилось, - сжал мою руку муж. - Я чувствовал тепло, слышал, как ты меня зовешь, возможно, это был бред, но очень приятный.
        - Как ты вообще получил эту рану?! Неужели кто другой не мог задержать преступника? Почему надо лезть везде самому? - я не хотела читать нотации, но слова сами вырвались.
        - Дело чести, любимая. Этот человек десять лет водил меня за нос, - Двэйн вздохнул и устало прикрыл глаза.
        - Дело чести, - пробурчала я. - Значит, это я должна буду сказать нашему ребенку, если тебя убьют? Извини, дорогой или дорогая, но папа предпочел лично арестовать преступника, чем растить тебя. Так?! То есть бросить нас на произвол судьбы - это нормально, а рисковать жизнью ради сомнительного удовольствия плюнуть мысленно в лицо какому-нибудь гаду - это дело чести?
        - Ты беременна?! - судорожно выдохнул Двэйн, захлебнувшись кашлем. Я сразу же забыла про свое недовольство и поспешила ему помочь, радовало, что кровавой пены на губах не выступило. - Анна, оставь, так это правда?!
        Двэйн убрал мою руку с платком от его губ и вперился в мои глаза требовательным взглядом.
        - Я еще не уверена, но у меня почти два месяца нет женских дней, и по утрам немного подташнивает. Но еще рано об этом говорить, подождем, что скажет доктор, - я смутилась, а Двэйн смотрел на меня с такой мечтательной улыбкой, что захотелось обнять его и поцеловать.
        - Я люблю тебя, - прошептал муж, крепко сжав мою руку. - Обещаю, что обязательно выживу и сам приму нашего ребенка.
        - Я тебя тоже люблю, ты только живи, - я уткнулась лбом в его плечо, пряча выступившие слезы. Живи, Двэйн, живи. Пока ты живешь - живу и я.
        Эпилог
        Пять лет спустя
        - Леди Анна, вы готовы? Как нет? Я же вам еще вчера сообщил, что вы сопровождаете меня в этом официальном визите, - Августиан Третий развалился в кресле и насмешливо смотрел на своего министра по внешней экономике.
        Все-таки он всегда добивается своего, вот и кузина не устояла под напором патриотизма и любопытства. Заманить ее на эту должность было непросто, братец вцепился в супругу как клещ, одного ребенка ему, видите ли, мало. Но ничего, пусть потерпит, наследник есть, так что пусть радуется. А у него неподписанный договор о сотрудничестве со степью, да и варвары последнее время чем-то недовольны. И вообще, он король или кто? А то упрашивает, уговаривает, горы золотые сулит. Тут Августиан, конечно, лукавил, он никогда и никого не упрашивал, он делал так, что человеку просто некуда было деваться.
        Правда, с Анной это не срабатывало, она уже несколько лет выкручивалась и всеми правдами и неправдами избегала близкого с королем общения. Себе он говорил, что интерес у него к супруге брата чисто деловой, но при этом последние годы у него в любовницах были только блондинки. Вот и сейчас глядя на эту женщину, он думал не о договоре и не о варварах, а о том, что ближайший месяц они проведут вместе. Остальные члены дипломатической миссии и прислуга не в счет.
        - Ваше Величество, когда я соглашалась на эту должность, вы обещали, что в ближайший год мне не придется ездить в длительные командировки. У меня маленький ребенок и муж, мне бы не хотелось их надолго покидать.
        - Кузина, дорогая, вашему ребенку четыре года, он у вас уже умеет читать и считать. Когда мы последний раз были у вас в гостях, он показывал моим сорванцам, как он замораживает воду, а потом они вместе проводили эксперименты, успеет ли ваш сын заморозить лужу под ногами у служанки или нет. Я думаю, компания прадеда ему сейчас больше нравится, чем ваша. А про Двэйна я вообще молчу, он хоть ночевать домой приходит? Не подумайте, я ни на что не намекаю, уверен, он верный муж, только вот женат он, кажется, на работе. Соглашайтесь, вы только представьте, каким фурором будет ваш приезд в степь! А степь в начале лета - это потрясающее зрелище, целые поля цветов, разных, просто море ярких цветов и ароматов.